Любовь против (не)любви Салма Кальк
        Магический XVI век #8
        Катерина Петровна прожила долгую и насыщенную жизнь - училась, работала учителем и завучем в школе, воспитывала детей, а потом и внуков. И оказалась совсем не готова к тому, что после смерти её душа вновь воплотится в тело молоденькой Кэт - невестки жестокого лорда Грегори из далёкого северного края.
        Муж - молодой и бесхребетный, его братья - хищники, свекровь - недобрая и коварная, свёкор - исчадие ада. Как они вообще здесь живут?
        Но женщины, подобные Катерине Петровне, не сдаются.
        Салма Кальк
        Магический XVI век. 8. Любовь против (не)любви
        ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. УЧИЛКА ПРОТИВ ЛОРДА 1. УГОВОР
        - Кэт! Да Кэт же! Очнись! Пожалуйста, очнись! Господи, верни её мне, пожалуйста, я обещаю, что буду защищать её и оберегать, как положено!
        Высокий мощный парень в чёрном шерстяном дублете и штанах, высоких сапогах, с кинжалом на поясе и светлыми всклокоченными волосами тряс лежащую возле кромки моря девушку. Тонкая сорочка облепила худенькое тело, длинные рыжие волосы девушки слиплись - она была совершенно мокрая. Глаза её не открывались, и она не дышала. Совсем не дышала.
        - Робби, перестань. Она мертва, тут ничего не поделаешь. Надо звать священника.
        Второй молодой человек был сыт и ухожен, его одежда - украшена вышивкой, сапоги - тиснёным узором. Темные волосы подхвачены надо лбом в небольшой хвост, тёмная же борода - аккуратно подстрижена. Голубые глаза смотрели на происходящее скорее с любопытством, чем с сочувствием.
        - Рон, ты не понимаешь. Мне не сносить головы, отец убьёт меня, если и эта моя жена не выживет.
        - Подумаешь, с кем не бывает, - голубоглазый Рон не высказывал ни капли сочувствия к утопшей. - У кого-то в родах, у кого-то - от потницы, а у тебя - вот так. Плохо, конечно, что утонула, узнать бы, как это случилось. Но мы всегда можем сказать, что оступилась.
        - Куда там оступилась, из окна замка, что ли? Или с моста? Или вовсе со здешней скалы? Откуда нам знать, как её сюда принесло? Её с утра никто не видел!
        - Да не важно. Ты её нашёл, тебе и поверят. Ты ж сможешь убедить вашего святого отца, что тебе нужно верить! Ну, или пусть твой отец это сделает.
        - Моему отцу проще убить, чем убедить, будто не знаешь, - проворчал Робби.
        - Знаю, - усмехнулся Рон. - Зато у вас нет врагов, и не будет, пока он жив. Так что - долгих лет лорду Телфорду!
        Робби только вздохнул.
        - Знаешь, я придумал, что мы сделаем. Давай отнесём её к старухе Мэг.
        - Рехнулся? - расхохотался Рон. - Только ещё не хватало! Чем она тебе поможет?
        - Она маг, она может всё!
        - Эта твоя вроде тоже была маг, - Рон кивнул на утопленницу. - И толку с неё было?
        - Она молоденькая, и маг слабенький. А Мэг старая, и уже сколько лет маг! Ясное дело, она больше знает и умеет! Она что-нибудь подскажет. Пошли!
        - А ты подумал, что ты дашь Мэг за услугу? - сощурился Рон.
        - Чёрт! Ты прав, просто так она и пальцем не пошевелит, особенно для кого-то из нашей семьи. Но я знаю, что ей дать. Давай так: тащи Кэт в сторону хижины Мэг, а я вас догоню.
        - Какую глупость ты ещё намерен совершить? - нахмурился Рон.
        - Отстань, сам знаю, что делаю, - отмахнулся долговязый Робби и бросился бежать к замку, стоявшему неподалёку на холме.
        Рон похмыкал, но решил досмотреть спектакль до конца.
        Он подхватил на руки легкое тело - как и не человеческая плоть, право слово, может быть, слухи верны, и покойная баронесса Прайорсли впрямь родила дочь от кого-то из Старшего народа? И магия у неё была оттуда? Впрочем, сейчас уже это совершенно не важно.
        Робби догнал Рона уже в лесу - колдунья Мэг, как то колдунье от веку и положено, жила в чаще. Впрочем, тропа к её дому была хорошая, нахоженная - по всему видно, обращались к ней нередко.
        Робби заколотил в дверь небольшой каменной хижины. Рон подумал, что не прочь перекреститься - уж насколько ему довелось побывать в разных переделках, а в дом колдуньи он ломился впервые. Да ещё и с бездыханным телом на руках.
        - Кого бог принёс? - услышали они из-за двери, и дверь распахнулась, и колдунья Мэг предстала перед ними.
        Седая, морщинистая, сухая - как то старухе и положено.
        - Ох ты, вот к чему вороньё-то снилось, сам сынок Телфорда пожаловал, надо же, - сощурилась вредная бабка. - Чего надо? Опять жену уморил?
        - Это не я, госпожа Мэг, она сама. Сорвалась. Определённо сорвалась. Со скалы. Пошла на море посмотреть, да она каждый божий день так делала, - зачастил Робби.
        - Мне-то не ври, - всё ещё щурилась колдунья. - Чего надо?
        - Помоги. Ты можешь, я знаю. Говорят, ты умеешь вдохнуть жизнь и вернуть отлетевшую душу. Может она, душа то есть, ещё того, недалеко отлетела? Может, её можно как-то обратно приманить? - и в глазах, и в голосе Робби была такая мольба, какой Рон у него отродясь не слышал.
        - Надо же, о чём заговорил! А раньше подумать?
        - Да не думал я, что она сегодня на обрыв потащится и свалится!
        Старуха помолчала, посмотрела на Робби, на Рона, на тело.
        - Что дашь за работу?
        - Вот что, - Робби разжал ладонь, на ней лежало кольцо.
        С виду - просто серебряное кольцо с серым камнем, а вокруг камня - пять зубцов короной, Рон попытался приглядеться, что там, на тех зубцах, но ничего не смог понять.
        А старуха как увидела то кольцо, так в глазах у неё что-то прямо вспыхнуло.
        - Отдашь, значит. А сам-то выживешь потом? Твой отец хватится - никому мало не покажется.
        - А кто меня видел-то? Отец с утра дальние поля объезжает, матушка приболела и не выходит из комнат, братья с отцом, Летти в гостях.
        - А кузен твой? - кивнула старуха на Рона.
        - А он никому ничего не скажет. Правда, Рон? Его ж самого по головке не погладят, если что, - усмехнулся Робби. - Потому что был со мной и во всём участвовал.
        Довольно мерзко усмехнулся, правду сказать.
        - Давай сюда, - старуха протянула руку.
        - Сначала - работа, - отрезал Робби.
        - Ну и проваливайте тогда. Тебе нужнее. Мне всё равно, где дальше небо коптить, это тебе потом с родителем объясняться.
        Старуха повернулась и уже хотела захлопнуть дверь прямо перед их носами, но Робби опомнился.
        - Госпожа Мэг!
        - Что ещё?
        - Забирайте.
        Он вложил кольцо ей в ладонь и смиренно склонил голову.
        - Заносите, - колдунья широко распахнула дверь своей хижины.

* * * *
        Колдунья Мэг надела на палец отданное ей кольцо и сосредоточилась.
        Её имя было Мэгвин, но в Телфорд-Касле о том предпочли забыть. Как и о многом другом. Что ж, память людская коротка, будто она не знала этого раньше!
        Было время - она многое делала для процветания телфордовских земель и окрестностей. Только теперь люди предпочитали этого не знать и шарахаться от неё, как от зачумлённой - впрочем, только до тех пор, пока вдруг не возникала в ней нужда. А такое нет-нет, да и случалось.
        Мэгвин умела лечить. Не как человеческие знахари, а - по-настоящему. Если человека можно было поднять на ноги - поднимала.
        Ещё она понимала в судьбе и удаче - и могла ту судьбу подправить и удачу приманить. Но удача не здоровье, стоишь на ногах - справляйся сам. И Мэгвин соглашалась помочь только тем, кто говорил вежливо и вёл себя уважительно. Те же, кто приходил и с порога начинал требовать, не имея никакого понятия о должном поведении, получали от ворот поворот.
        Один лишь человек мог требовать с неё что угодно безнаказанно, он и требовал. Но там особый случай, и… кажется, этот случай закончился.
        Когда-то Грегори Телфорд воспользовался моментом и снял с руки своего умершего прадеда Уильяма волшебное кольцо, принадлежавшее Мэгвин. Увы, она обязана была слушаться владельца кольца - таковы правила. Но кажется, его глупый старший сын помог ей, сам того не желая. Потому что она выполнит то, за что получила плату… и только её здесь и видели.
        Но для этого нужно найти душу, бесприютную душу. Да такую, что добровольно согласится последовать за Мэгвин и исполнить всё то, что выпадет этому телу. А выпадет много и несладко, значит - душа должна быть стойкой к невзгодам и гибкой к разным обстоятельствам. Силой здесь не справишься, потому что в одиночку женщина против Телфордов не выстоит - какой бы могучей она ни была. Значит - нужна особая душа.
        И ещё важно - покойница Кэт обладала небольшими магическими способностями. Есть шанс, что тело сохранит этот дар небес, и придётся научить душу-поселенку им пользоваться. Потому что…
        Говоря честно, Мэгвин очень жалела и землю здешнюю, и людей на этой земле. Она слишком хорошо помнила и обильные урожаи, и большие стада, и весёлые праздники. А сейчас - шесть лет подряд неурожай, весной - потница, зимой - ещё какая зараза, люди мрут, словно мухи. Бросают дома, уходят в города и в замки, но нынешний лорд Телфорд не расположен кормить лишние рты. Поэтому…
        Из троих сыновей лорда разумным выглядит только средний, Джон. Он не в отца, и не в мать, а в деда, тоже Джона, по которому и был назван. Жаль, покойница не его жена, но - жена Джона сидит в замке, который её мужу выделил отец, и носа оттуда не кажет, и правильно. Потому что… лучше ей там и оставаться, в общем. А Джон разумеет и в полевых работах, и в том, что нечего людей в замок на зиму набивать, как сельдей в бочки, лучше помочь с дровами, с горячей похлёбкой для стариков, женщин и детей, и с какой-никакой службой для взрослых мужчин. А зима ныне суровая, давно такой не было. Много лет лорд здешних земель не зажигал ни поленья в печи в йольскую ночь, ни весенние костры, ни огонь для летней пляски. И за урожай осенью не благодарил. Какой земле понравится?
        Мэгвин не надеялась, что воскресшая Кэт образумит самого лорда Телфорда. Но она может прояснить рассудок его старшему сыну, своему супругу, Роберту. Тот, конечно, дитя, даром, что двадцать пять сравнялось, и дитя балованное - только бы носиться по полям, пить в тавернах, драться, да, тьфу, девок портить. Матушка, леди Маргарет, всё считает его несмышлёнышем, а на самом-то деле уже здоровый лоб, которому своим домом жить, детей растить да людей в походы водить. Трижды был женат, ни одна жена не глянулась леди Маргарет. Первая, Мэри, простудилась две зимы тому, слегла да не встала. Вторая, Лиз, упала с лестницы в замке, выкинула ребёнка, и тоже не поднялась. Третью, Кэт, он взял по осени, и вот, пожалуйста - не то нога подвернулась на обрыве, не то кто столкнул, не то сама взяла грех на душу.
        Эта Кэт была Мэгвин не чужой, а вовсе дальней роднёй, если считать, что Старший народ - друг другу родня, впрочем, от людей так оно и виделось. Оттуда и магия в этом тщедушном теле, и волосы как пламя костра, и глаза бедовые, тёмно-зелёные. Да только вот постоять за себя девочка не умела вовсе, на неё кто глядел сурово - она уже или плакать принималась, или вовсе убегала и пряталась. И способностями своими толком не владела - видимо, не учили её, ни мать, рано умершая, ни кто другой. Эх, нужно будет оставить кого-нибудь, чтоб приглядывал - после. Потому что сама Мэгвин задерживаться в этих краях не собиралась.
        Она зажгла все нужные травы, и нарисовала все нужные фигуры, и призвала силу. Сила понадобится - едва ли не вся, что у неё есть, такого рода задачи - тяжелы и даются не каждому.
        Зажмурилась и ступила на неверную тропу, приведшую её в совсем другой мир.
        И этот мир не был магическим! То есть, в нём жили люди, имеющие способности, они творили и звали, но - им никто не откликался. Мэгвин было недосуг понимать, почему так, сил у неё было не слишком много, а ещё предстояло вернуться. Но сначала - найти.
        Местные свободные души встречались не так уж и редко, но - они или целеустремлённо направлялись, куда им положено, или - не подходили совершенно. Если девочка снова захочет умереть через неделю в Телфорд-Касле - то зачем тогда это всё?
        Впрочем, вот, кажется, что-то подходящее. Мэгвин сосредоточилась… и оказалась в непонятном жилище, несколько комнат в высокой башне. Прозрачные стёкла - как на далёком юге, тёплый ковёр на полу, портьеры, тонкой работы посуда в шкафу. По стенам висели какие-то бумаги с печатями - наверное, о чьих-то заслугах. Мэгвин вгляделась в незнакомые буквы и попыталась понять - было у неё такое свойство - «почётному гражданину города Корякиной Екатерине Петровне», «заслуженному учителю Российской Федерации», «за многолетний самоотверженный труд»… Ничего не поняла.
        Тепло, очень тепло. Никакой печи, никакого живого огня - а тепло. Наверное, не бедное жилище, раз так хорошо обогревается неведомой магией - на улице-то лютый мороз, на родине Мэгвин такого отродясь не бывало. Портрет пожилой женщины, перевязанный чёрной лентой, привлекал внимание. Почему-то коротко стриженая, седовласая, важная - она смотрела пристально и сурово. Если речь о ней - то такая справится. Но захочет ли она пойти с Мэгвин? Почему-то она осталась здесь, в своём доме, и не отправилась куда там людям после смерти нужно идти? Что её здесь держит?
        Нужно понять - и приложить все усилия.
        2. КАТЕРИНА ПЕТРОВНА И ЕЁ ДЕТИ
        Катерина Петровна умерла в своей квартире. Головная боль беспокоила её уже три дня, обычные лекарства не помогали, и даже укол, который поставил врач со «скорой», не возымел никакого действия. Голова болела всё сильнее, а потом всё равно что разбилась в осколки.
        Катерина Петровна ждала, что будет тоннель, о котором ей говорили в мистических программах по телевизору, или ещё какая штука, но - она почему-то оставалась в своей спальне. О таком, вообще-то, тоже говорили - на одну коллегу однажды напали утром по дороге на работу, первый урок-то в восемь, и зимой - ещё темно. И вот эта коллега, Сталина Николаевна, как раз и рассказывала, что будто бы некоторое время смотрела на всё сверху - на свой дом, на себя, лежащую на снегу, а смогла посмотреть на мир своими глазами уже некоторое время спустя, когда вернулась домой.
        Вот теперь и Катерина Петровна почему-то смотрела на всё сверху. На своё лежащее тело, на сына Володю, с семьёй которого она жила последний год - после первого инсульта, на его жену Анну, на плачущих внуков, на суету и беготню, на все необходимые в таком случае процедуры. Более того, когда тело увезли, она осталась.
        Впрочем, некоторые знатоки посмертных ритуалов говорили, что три дня душа находится с родными и в любимых местах, и даже зеркала в доме занавешивают для того, чтобы бестелесная сущность не испугалась, увидев, что не отражается. Анна зеркала завесила - слава богу, додумалась, и эксперимент Катерине Петровне не удался. А она бы попробовала.
        Три дня она перемещалась по комнатам своей большой четырёхкомнатной квартиры и наблюдала всю оргработу по своим похоронам. Сказать правду, ей не очень-то нравилось то, что она видела.
        Одежду взяли не ту. Сколько раз она показывала - вот этот костюм, серый, рабочую белую блузку и туфли - к нему! Какая голубая блузка с рюшами? В горошек? Ума Анна лишилась последнего, что ли? Ни вкуса, ни понимания! С Володи какой спрос, он мужчина, а вот Анна могла бы и подумать!
        Зачем заказывать какое-то там кафе? Русским языком было сказано - пойти в школу и договориться! За помещение не возьмут ничего, заплатить только заведующей столовой - за продукты и работу. Готовят там нормально, да и большая часть людей на похоронах и поминках - это как раз коллеги из школы.
        В школе Катерина Петровна проработала всю жизнь. Сначала сопливой молодой специалисткой после истфака университета, потом известным в городе предметником, а последние двадцать пять лет - завучем. Только бы попробовали там отказать в помощи, она бы и отсюда достала что Лилию Ивановну, севшую на её место в последний год, что Нину Фёдоровну, директора, что Марью Васильевну, организатора. Но Володя слушает Анну, а та, конечно же, лучше всех всё знает. Сама денег не зарабатывает, вот и думает, что есть лишние! Хорошо, зарабатывает, но на двадцать тысяч в наше время не проживёшь, тем более с детьми.
        И квартиру Катерина Петровна на Володю не переписывала только потому, что случись что - Анна же всё заграбастает, а он по миру пойдёт! Но теперь уже как будет, конечно.
        Сильнее всего в нынешнем положении Катерину Петровну злила именно невозможность общения с детьми. Она сама привыкла, и их приучила, чтобы всё было по порядку - утром отзвонились, сообщили, кто где, вечером - то же самое. Знали, что она спать не ляжет, пока не услышит от каждого, что все дома и благополучны. И старшая, Наталья, и младшие - Володя и Валера. Всё же, дети у неё неплохие. Конечно, бывают ещё лучше, вон Татьяне Петровне сын дом двухэтажный построил, но - уж теперь как есть. К сожалению, с ними больше не поговоришь, и не откроешь глаза на то, какая вообще жизнь. Потому что супружников себе дети выбрали - оторвать и выбросить, если откровенно. Что у Натальи муж - хам и эгоист, они даже детей не родили, всё хотели для себя жить. Что у Володи жена - только и знает побрякушки да тряпки новые клянчить. Что у Валеры, младшего, тоже не подарок - вроде работает, и сына родила, но Валера-то пьёт! А от хорошей жены пить не будет, это Катерине Петровне папа, царствие ему небесное, давно уже объяснил, ещё когда она была молодая и пыталась приходить к родителям и на мужа жаловаться.
        Муж Василий был умный, и пока не спился совсем - так даже и красивый. И воспитанный, не буянил, драться не лез. Но приходил пьяный на работу, а работал он инженером на производстве, там такое терпеть не стали. Вещи из дома тащил и продавал, или вовсе менял на бутылку. Поэтому Катерина Петровна его и выгнала. Дважды выгнала, потому что был момент - он зашился и обратно пришёл, просил прощения, говорил, что любит. Ну как, всё-таки муж, другого нет, и родители тоже говорили - как ты будешь одна, а так всё же - замужем, вот и приняла обратно. Ну и верила, конечно, что всё будет иначе, не без этого. Так верила, что двоих детей родила - раньше-то у них только Наталья была.
        Правда, оказалось, что горбатого могила исправит, и алкоголика - тоже. Василия хватило на три года, Валерке как раз полгодика сравнялось, когда он снова сорвался. И Катерина снова его выгнала, теперь уже - насовсем. Отец смотрел строго, вздыхал и повторял - как же ты теперь, с тремя-то детьми, но она поднимала голову и отвечала - справлюсь. Работа прокормит. Школа - она вечная, никуда не денется.
        Работа плюс дача худо-бедно кормили и в перестройку, и в девяностые, и потом ещё тоже. Дети выросли и выучились. Наталья попробовала учительского хлеба, но кишка оказалась тонка. Выдержала в школе только пять лет, и ушла на вольные хлеба - репетитором, а потом и вовсе выучилась делать массаж и теперь спины всяким мужикам разминает. Женщинам, правда, тоже, а в последний год и ей, Катерине Петровне то есть, приезжала и делала массаж - невролог назначил. Хорошо делала, честно говоря. Замужем за таким же свободным художником - он картинки какие-то рисует и где-то в интернете продаёт - если правду говорит.
        Володя окончил нархоз, устроился в строительную фирму, потом - стал ведущим менеджером, после - заместителем директора, а десять лет назад открыл свою компанию. Валера дольше всех искал себя - поступил в медицинский, не смог там учиться, потом на психологический факультет в университет, тоже окончил не сразу. Психологом в школу, как предлагала Катерина Петровна, пойти не захотел наотрез, хотя что тут такого - был бы сыт и присмотрен. Устроился в какую-то фирму, там познакомился с Софьей, на которой женился, но потом фирма обанкротилась и сотрудников сократили. Софья куда-то приткнулась, потому как бухгалтер, а Валера всё рассылал резюме и ходил по собеседованиям. И пил.
        Уж сколько Катерина Петровна ему говорила! Напоминала о судьбе его отца - Василий умер от цирроза печени двадцать лет назад. Водила к Василию на могилку - ведь всего пятьдесят пять было, мог бы ещё жить да жить, а так даже внуков не увидел! Стыдила. Но Валере всё было как об стенку горох. И Софья тоже - могла бы помогать и вдохновлять, а ведь только выражалась неприлично, когда Катерина Петровна начинала с ней говорить.
        Ну ничего, вот теперь-то она попляшет - без денег, которые Катерина Петровна давала Валере каждый месяц. Всё же, не бедствовала - и пенсия не самая плохая, и накопления кое-какие были, и внучка Витальку хотелось побаловать. Эх, кто ж теперь-то внуков радовать будет?
        В общем, одна печаль.

* * * *
        Катерина Петровна мрачно взирала из-под потолка квартиры на вернувшихся домой детей. Она видела, что Валера опять лыка не вяжет - когда только успел набраться, с утра, что ли, начал. Володя раздражён и на всех срывается. Наталья молчит и поджимает губы, шепчется со своим Сергеем. Это они с похорон и поминок пришли, соколики. Хорошо, хоть детей отправили по сватам - правильно, нечего им делать на кладбище в такой холод, утром все минус тридцать, вот досталось-то умереть зимой!
        Валеру уложили спать в гостиной, Софья пошлёпала ногами ставить чайник, Наталья с мужем попрощались и ушли домой. Володе Анна начала что-то говорить, или не говорить, а просто просить - мол, завтра, дети, школа, деньги какие-то, что-то ещё - вот дурная баба, неужели не понимает, что человек мать похоронил! Ругнулся Володя нехорошо, ушёл и хлопнул дверью.
        Ну вот, здравствуйте! И Наталья хороша, сколько раз ей было говорено - она старшая, она должна отвечать за младших, когда матери нет! А она - хвостом махнула, и была такова! Это всё её муж, у Катерины Петровны была хорошая воспитанная дочь, жила бы с семьёй - ни за что бы сейчас не ушла! Эх, нет бы сесть всем вместе, дружненько, вспомнить хорошее! Как же они теперь сами-то? Не справятся ведь!
        Остались только Софья с Анной, они сели на кухне, собрали что-то на стол, вроде - за помин души, и принялись мыть всем кости.
        Наталья, оказывается, самая из них всех мудрая - потому что жила, ни перед кем не отчитывалась, никому не помогала, помощи не просила и с матерью, то есть с Катериной Петровной, общалась по минимуму. Сейчас продадут с Серёгой квартиру, уедут в Питер, как собирались давно, да на открытый скандал идти не хотели, и будут молодцы.
        Валера - маменькин сынок, который сам не может ни одного вопроса в жизни решить. Ни гвоздь забить, ни полочку повесить, ни трубу в раковине прочистить, только на диване лежать да в телевизор пялиться и горазд. И Софья, оказывается, давно уже собиралась разводиться, а теперь, говорит, самое время. Зарабатывает она сейчас хорошо, им с Виталиком - это внучок младший - хватит, а Валера пусть идёт на все четыре стороны, всё равно ни копейки не даёт ни на хозяйство, ни на ребёнка, а Катерина-то Петровна вроде как ему регулярно отстёгивала.
        И Анна тоже не отставала - оказывается, она уже два года какие-то книжки на своей бестолковой работе строчит и в интернете публикует, да не просто так, а деньги зарабатывает! И столько зарабатывает, что платить ипотеку сможет, а на первый взнос ей пусть Володя даст, потому что дети у них общие. А то совсем распустился - водит свою любовницу, офис-менеджера Кристинку, по ресторанам, их там видят общие знакомые и ей, Анне, потом фотографии шлют и в глаза ими тычут. А чем она, Анна, виновата, что он не умеет по-людски, а только строить всех по линейке, как покойная Катерина Петровна? И как только она, Анна, вообще выдержала этот год, когда после инсульта у свекрови они с детьми перебрались в эту квартиру! Нет, всё понятно, за пожилым нездоровым человеком нужен уход, и она, Анна, была готова ездить сюда каждый день и делать всё, что требуется - работа позволяла. Но Володя, видите ли, приказал собираться и переезжать. Правильно, Володя хотел быть хорошим сыном, а про любовницу все врут, потому что это не может быть правдой!
        В самом деле, думала Катерина Петровна, какая любовница! Володя - хороший муж, за что только Анне достался, и замечательный отец для Павлика и Леночки. И нечего тут!
        Катерина Петровна услышала, как открылась входная дверь, кто-то вошёл, из прихожей раздался детский голосок. Посмотреть пошли все - и обе невестки, и она.
        Володя помогал снять пуховик какой-то тощей скуластой девице, одетой в вытертые джинсы и майку в облипку, куда только такой огромный вырез, зимой-то! За неё хватался мальчик лет трёх - маленький совсем.
        - Это Кристина и Артём, они теперь будут жить здесь, - сообщил Володя.
        А дальше начался кошмар. Анна орала, что ноги этой девицы и её ребёнка здесь не будет. Володя орал, что она здесь никто, а Кристина - его почти жена, и Артём - его сын. И что Анна пусть проваливает, но детей он у неё заберёт. Софья пыталась их разнимать, и словами, и потом - руками. А когда из гостиной, шатаясь, вывалился Валера, и матом потребовал, чтобы все замолчали, у Катерины Петровны лопнуло терпение. Бессовестные! Да как они вообще могут - вот так! Как смеют! Разве она их так воспитывала? Это невозможно, так не должно быть, у них приличная семья! Это нужно прекратить! Ей нужно обратно, ей срочно нужно обратно!
        Холодный голос раздался у неё в голове внезапно, она испугалась и даже перестала слышать ссору детей.
        - Это правда, ты хочешь воплотиться и жить дальше?
        - Да, да, хочу! Обязательно! Непременно! Сию минуту!
        - Изволь, - в голосе послышалось удовлетворение.
        Как будто она могла ответить иначе! Видят же, что тут происходит!
        Катерина Петровна увидела ярчайшую вспышку - в ней померк электрический свет квартирной люстры, яркой, два месяца как купленной, и она перестала различать фигуры - Володи, Валеры, Софьи, Анны… Её куда-то тащило через холод и темноту, вокруг свистел ветер, она не могла сопротивляться и не могла остановиться и вернуться.
        А потом то, что от неё осталось, с необыкновенной силой впечаталось… куда-то. Катерина Петровна вдруг ощутила боль, о существовании которой уже успела позабыть, и тут все остатки сознания покинули её.

* * * *
        Катерина Петровна пришла в себя от холода.
        Да что ж такое-то, думала она, где она есть! Неужели всё-таки на кладбище? Только там сейчас и мороз, а дома тепло, окна меняли прошлой зимой, она как раз перед новым годом получила губернаторскую премию.
        Она открыла глаза… и тут же закрыла их обратно. Потому что это не было похоже ни на дом, ни на кладбище и ни на что вообще.
        Помещение, сложенное не пойми из чего - не блоки, не дерево, не фанера какая-нибудь. Что ли камень? И видимо, щели никто не законопатил толком, потому что дует от стен - мама не горюй. Лентяи несчастные!
        Свет проникал из окна, затянутого тоже абы как - полиэтиленом, что ли? Вроде и свет какой-то, но окно не прозрачное совсем. Или просто не мыли давно, заросли в грязи по уши?
        А потом она повернулась на бок и попыталась встать с жесткой кровати, но что-то показалось неправильным, и она глянула на себя… и задохнулась от ужаса, потому что это была совсем не она. Не Катерина Петровна Корякина, семидесяти пяти лет, в девичестве Василькова, мать троих детей и бабушка троих внуков, заслуженный учитель, почётный гражданин города и лауреат множества премий - от губернатора и до министерства, а…
        На убогой постели лежала худенькая девчушка, иначе не скажешь. Ножки тоненькие, ручки тоненькие, кожица прозрачная, все вены наружу. Катерина Петровна поднесла ладони к лицу - пальцы длинные, тонкие, у неё отродясь таких не было, ногти овальные, красивой формы, только острижены неаккуратно.
        А на голове - волосы. Не привычная с юности короткая стрижка, потому что - зачем ещё возиться с этой ерундой - мыть, ухаживать, красить - а вот прямо волосы. Длинные, волнистые, спутанные - и невероятно рыжие. Катерина Петровна и не думала, что такие вообще бывают, не на картинках, а в жизни.
        Сон ей снится, что ли? Но вроде ведь она умерла, спать не спала и снов никаких не видела. А это что такое? Забавный такой сон. Отродясь ей не снилось, что она снова молодая, да ещё и что волосы отросли. Бабушка Прасковья всегда говорила, что видеть во сне, что у тебя выросли волосы, да ещё рыжие - это к неожиданным приключениям и увлечениям, потере чести и совести, и стыда заодно. Большая была любительница толковать чужие сны, соседки к ней за этим делом каждый божий день ходили.
        Попробовала подняться, но голову повело - вот прямо как в жизни и вело, закружилась, и в глазах потемнело, пришлось лечь обратно, осторожненько, чтобы ничего не повредить. Кровать громко заскрипела, где-то вне видимости раздалось какое-то шевеление - и напугало Катерину Петровну до чёртиков. Кто тут вообще есть?
        Шаги, и незнакомый голос, что-то шепчущий. Глаза всё равно что сами закрылись, и сознание кануло в темноту.
        Следующее пробуждение было похоже на первое. Опять тот же потолок, то же мутное окошко.
        - Полежи, не вскакивай. Когда ещё потом доведётся, - услышала она женский голос.
        Обернулась на звук - и увидела. Возле постели сидела женщина - седая и сморщенная. Одета как-то странно - чепец на седых волосах, блузка белая под горло, с какой-то вышивкой, жилетик со шнуровкой на груди да юбка, то и другое - тёмное какое-то, серо-коричневое, грубое, шерстяное. А глаза - синие-синие, Катерина и не видела никогда, что такие бывают. Наталья одно время баловалась - покупала себе цветные линзы, вот разве что это и есть линзы? Или во сне глаза могут быть вообще какие угодно?
        - Кто… вы? - прохрипела Катерина.
        - Мэгвин. Но я вижу, что ты не в порядке, так что - спи пока. Позже поговорим.
        Странная женщина коснулась кончиками пальцев лба Катерины, и у той глаза всё равно что сами закрылись.
        И это уже был нормальный сон, совершенно без каких-либо сновидений.
        3. ПЛОХИЕ НОВОСТИ
        В своё третье пробуждение Катерина Петровна убедилась, что проклятый сон никуда не делся. Не помогло ничего из того, что должно было - ни сказанное «куда ночь, туда и сон», ни неумело сотворённое крестное знамение (никогда не была крещена, и даже на старости лет не сподобилась, но слышала, что в особых случаях всё равно помогает), ни тихонечко сказанные нехорошие слова.
        По-прежнему вокруг возвышались непонятные каменные стены, свет проникал через грязное окно, а у неё было худое лёгкое тело и очень длинные рыжие волосы. Одето это тело было в ночную рубашку - самую простую, без рисунка, до пят, у горла и на манжетах - верёвочки завязаны. Она посмотрела - ну да, из ниток плетёные верёвочки, даже не шнурки и не ленты атласные. Странно всё же.
        Катерина Петровна ощупала лицо - ну вроде человечье, и на том спасибо. Два глаза, нос, рот. Уши проколоты - дома она этим баловством не увлекалась и детям не позволяла. Наталья уже сама проколола, когда в последнем классе школы училась, а Валере Катерина Петровна не дала - что за бред, только ещё не хватало! Хорошо хоть Володя этими глупостями не страдал, в неё уродился.
        Она села на постели. Льняные простыни, шерстяное одеяло. Тёплое одеяло, хорошее, без него она бы уже от холода концы отдала.
        Никакой печи в комнате не было. У окна - грубо сколоченный стол, на нём - деревянное блюдо с яблоками. Яблоки лежали одно к одному - красные, красивые - Катерине Петровне так и захотелось взять то, что поближе, и откусить, но - вдруг немытые? И ходить по непонятно чем накрытому полу босиком тоже не хотелось - холодно.
        Скрипнула дверь, открылась, запустила с улицы клуб морозного воздуха и ту старуху, которая в прошлое пробуждение Катерины сказала, что зовут её странным именем Мэгвин. А поскольку таких имён не бывает, то…
        - О, поднялась. Вот и хорошо, - кивнула старуха, да как-то по-доброму.
        Вроде и не улыбалась, и никаких слов особых не говорила - но Катерина поняла, что та ей не враг.
        - Что происходит? - спросила Катерина. - Где я? Что это? - она оглядела странное жилище. - И где мой дом и мои дети?
        - Твой дом и твои дети остались там, где и должны быть, - старуха взяла ковшик, набрала воды в деревянной бочке, поставила на стол.
        Поискала в углу и нашла какие-то кожаные тапки с мехом внутри, дала Катерине. Надевай, мол. Той не нужно было повторять дважды, она надела.
        Дальше происходило умывание - самым примитивным образом. Из угла Мэгвин достала деревянное ведро, и над тем ведром полила Катерине на руки. Вода, на удивление, была не ледяная, как следовало ожидать, а вполне комфортной температуры.
        - А зубы чистить? - нахмурилась Катерина.
        Дома у неё давно уже были протезы - не самые расфуфыренные, но качественные, хорошие. Здесь же вроде во рту нашлись нормальные зубы.
        - А зубы чистить дома будешь, как вернёшься, - усмехнулась хозяйка. - Я так обхожусь, но я - не ты.
        Зубов во рту у старухи сколько-то было - но и дыры зияли тоже.
        Далее нужно было решить ещё с одной первейшей надобностью, но тут оказалось - как на даче в старые времена, пока Володя тёплый туалет к дому не пристроил. То же самое отхожее ведро - на все случаи жизни. Его содержимое хозяйка просто выплеснула за порог. Тьфу, как там ходить-то потом!
        Мэгвин дала Катерине плащ - толстый, как хорошее зимнее пальто, и с меховым воротником, и капюшон тоже был.
        - Надень пока, потом принесут твою одежду.
        - Какую мою одежду и откуда принесут? Ту блузку дурацкую с рюшами, в которой меня Анна в гроб положить додумалась?
        - Не знаю ничего ни о рюшах, ни об Анне - кто это? Дочка твоя? Одежду носила покойница Кэт, чьё место ты сейчас заняла. Одежда хорошая, тёплая и по здешним меркам богатая.
        Старуха так глянула на Катерину, что та безропотно забралась обратно на кровать. А сама тем временем достала глиняную чашку, налила в неё воды, травы какой-то насыпала, протянула гостье.
        - Пей, это хорошо восстанавливает силы.
        И снова вода была не горячая, но - комфортной температуры, хоть и взяла её Мэгвин из той же бочки, что стояла в углу у холодной стены. На вкус питьё оказалось горьковатым, но терпимым.
        Мэгвин же тем временем доставала из сундука хлеб, сыр и что-то ещё. И резала яблоки - суровым ножом, что висел в кожаных ножнах у неё на поясе. Выложила всё это на тарелку и поставила рядом с Катериной на кровать.
        - Ешь. И спрашивай, разрешаю. Обещаю ответить честно.
        Хлеб был какой-то сероватый, на вкус - будто не из пшеничной муки, а какой-то ещё. С отрубями? Со злаками? Сыр - овечий, вкусный. Мясо - вяленое, нарезанное тонкими полосками. Яблоки - сочные и сладкие, какой-то неведомый Катерине сорт, таких вкусных яблок она отродясь не ела - ни в молодости, пока ещё был Советский Союз, ни в зрелости, когда фрукты стали привозить со всего мира даже в их глубинку.
        Стоило только начать - и Катерина поняла, что изрядно проголодалась. Правильно, сколько она уже не ела-то? Надо поесть. И нечего болтать, пока ест, потом поговорят. Тем более, что хозяйка тоже ела. Отрезала своим огромным ножом маленькие кусочки и отправляла в рот, а оставшиеся зубы у неё были небольшими и аккуратными. Вилки у неё нет, что ли, зачем руками-то хватать?
        Управившись с трапезой, Мэгвин смахнула крошки в тряпицу и за порог, и какие-то птицы с жёлтыми и красными грудками тут же прилетели и стали клевать те крошки. Мэгвин улыбнулась, что-то сказала - Катерина не разобрала - взяла оставшийся кусочек хлеба и раскрошила им с улыбкой, произнося нараспев какие-то непонятные слова.
        А потом закрыла дверь и уселась напротив Катерины.
        - Ну что, спрашивай теперь.
        Катерина уже собралась, даже рот раскрыла, но в дверь домика застучали - да как сильно и громко, очевидно - мужская рука.
        - Кого там ещё принесло, - пробормотала Мэгвин и пошла открывать.
        - Мэг, открой! Это я! Открой, я знаю, что ты там! Следы на снегу вижу! И птицы твои тут! - раздался снаружи молодой мужской голос.
        Она открыла дверь - но не нараспашку, а только выглянула.
        - Ну?
        - Как оно, Мэг? Удалось?
        - Я ещё вчера сказала, что удалось. Слаба она, встать пока не может. Одежду принёс?
        - Вот, возьми. - в руки Мэгвин перекочевал увесистый тюк.
        - И славно. Она головой сильно ударилась, когда упала, и ничего не помнит. Ни как её зовут, ни тебя. Она тебя сейчас и не узнает. Проснётся - я ей всё расскажу. Завтра приходи.
        - Ладно, как скажешь, всё равно кроме тебя никто её на ноги не поставит, - согласился невидимый мужчина.
        Мэгвин закрыла дверь и положила на лавку тот самый тюк.
        - Кто это был? - нахмурилась Катерина.
        - Твой муж, Робби Телфорд.

* * * *
        - Какой ещё муж? - похолодела Катерина.
        Сон становился страшноватым. Вдруг узнать, что у тебя есть какой-то неведомый муж - только ещё не хватало!
        - Даже и не самый плохой, по местным-то меркам, - усмешка Мэгвин вышла странной. - Старший сын и наследник лорда Телфорда, властителя здешних земель. Когда-нибудь унаследует немалые владения - если доживёт.
        - Да какие ещё владения! - рассердилась Катерина. - Изволь уже объяснить русским языком - что происходит! Где я, почему я так странно выгляжу, и где мои дети, и что с ними!
        - Русским - это как? - вновь усмехнулась хозяйка.
        Катерина только собралась ответить, но вдруг поняла, что говорит с ней совсем не на русском языке! Другие слова, другое построение фраз… да что это такое-то!
        - Рассказывай всё, поняла? Немедленно! - приказала Катерина, как приказывала детям перестать ссориться, а ученикам в школе - прекратить баловаться на уроке.
        - Ты находишься не в своём мире, не в своём теле и будешь жить ещё одну жизнь - здесь, - сообщила Мэгвин.
        - Что? - глупости какие-то.
        Катерина ожидала услышать что угодно, только не это. Она спит, она под наркозом, она… Да кто его знает вообще, что там случается-то, после смерти! Никто ж не вернулся и не рассказал! Но неужели и правда есть бессмертная душа, как говорят верующие? Но они не говорили ни про какой другой мир, они говорили про классику - вечные муки, вечное блаженство, чистилище. Или это у неё, Катерины Корякиной, такое чистилище? Это Валера вечно какие-то сказки сначала в книгах домой таскал, а потом с компьютера читать приохотился. Катерина-то компьютер освоила, куда ж без него, и даже читать с экрана привыкла, но - книги и статьи по работе, и ещё - любимую классику, и детективы. А Валера читал фэнтези и брался пересказывать, пока Катерина не обрывала его и не запрещала молоть всякую ерунду - про людей, попавших в другие миры, мужчин и женщин, которые принимались перекраивать эти миры по своему усмотрению.
        Это что же выходит, нужно было не запрещать, а наоборот - слушать? Или даже… самой читать, так выходит?
        Катерина смотрела перед собой, не видела ни стены, ни Мэгвин, и едва ли не плакала. Она - она! - которая - не плакала - никогда. Её слёз не видели ни дети, ни коллеги, ни начальство, ни ученики. Она всегда была сильной, её ещё в детстве папа научил. Папа был фронтовик, он всегда повторял - Катя, иди вперёд. Что бы ни случилось, иди вперёд. Не останавливайся. Смотри в лицо своему страху. Смотри в лицо своей беде. И тогда победишь.
        Она продышалась и снова взглянула на Мэгвин.
        - А дети? Мои дети?
        - Твои дети выросли, их судьба больше от тебя никак не зависит. Думай о том, что ты сделала для них всё, что могла, и дальше они справятся сами. Если это те дети, которых я видела в том доме, где встретила тебя.
        - Да, это они, - угрюмо кивнула Катерина, ей было стыдно, что Мэгвин застала безобразный скандал. - Но ведь я хотела жить там! С ними! Я так и подумала, что мне предложили встать на ноги и пойти, и призвать их к порядку!
        - Ничего, они не маленькие, справятся. Сколько лет старшему?
        - Старшая - дочь, Наталья, её там не было, ей сорок семь. Володе сорок. Валерику тридцать восемь.
        - Да у таких внуки уже, а ты всё их от юбки своей отпустить никак не можешь, - усмехнулась Мэгвин. - Вот они у тебя и бузят.
        - У самой-то есть дети? - хмуро спросила Катерина.
        - Три дочери, взрослые, внуки уже народились.
        - И у меня внуки - от сыновей. У дочери нет никого.
        - Значит, судьба. Я, конечно, схитрила, когда спрашивала - хочешь ли ты жить дальше. А ты не догадалась спросить меня - тогда мне пришлось бы рассказать тебе всё. Но ты не спросила, я не рассказала, и теперь мы там, где есть, и где тебе предстоит прожить ещё одну жизнь. А уж какой она будет - это зависит от тебя.
        Вот ведь! Говорили ей - читай всегда все маленькие буквы в конце документа, спрашивай обо всём! И ведь она всегда была дотошной, все знали - не слезет, пока своего не добьётся! И вот - прочитала. Спросила. И даже винить-то некого, кроме себя!
        - И что теперь? - вздохнула Катерина.
        - Теперь - я постараюсь продержать тебя здесь, сколько смогу. Я сказала Робби, что ты ничего не помнишь и никого не узнаёшь. Это поможет тебе на первых порах - пока не разберёшься, кто есть кто.
        - Да не поверит же никто! Если я тут… если она… в общем, я ж семьи-то не знаю! Кто была эта несчастная? Ну, девочка, которая умерла?
        - Кэтрин Телфорд, Кэт. Тебя как звали дома?
        - Катерина, - надо же, почти так же. - Катерина Петровна Корякина.
        - Значит, и привыкать не придётся, - кивнула Мэгвин, поднялась, налила в чашку воды, насыпала травы, принесла. - Пей, это восстанавливает силы.
        - Но ведь вода холодная, как ты её греешь? - Катерина не понимала.
        - И ты можешь, только пока не знаешь. Магия. Ты - маг.
        - Что? - да сколько же можно-то!
        Катерина бы проще приняла происшедшее, если бы оно было, ну, более обычным. Ну, муж, ну, дети, ну, свёкры или кто там. Работа, дом. Какая, скажите, может быть магия?
        - В вашем мире нет магии, - терпеливо объясняла Мэгвин. - А здесь есть.
        - Ты маг? - нахмурилась Катерина.
        - Я из Старшего народа, у нас магия в крови. А у людей - нет. Но у тебя в родне был кое-кто из наших, поэтому - ты можешь больше, чем обычный человек. И ты можешь больше, чем любой из Телфордов, запомни это. Ты - маг, они - нет.
        - Они? - нахмурилась Катерина.
        - Они, - кивнула Мэгвин. - Твой муж Роберт. Его братья Джон и Джеймс. Твой свёкор Грегори и твоя свекровь Маргарет. Твоя золовка Летиция. И все прочие, кто обитает в Телфорд-Касле. Они - не маги. Если ты не позволишь - никто из них не сможет ничего тебе сделать. Но придётся поучиться, конечно. Быстро и плодотворно.
        Учиться Катерина умела и любила, что уж там, всю жизнь училась, в школе иначе нельзя. Закостенеют мозги, покажется, что раз в жизни приготовил весь цикл уроков по предмету - и готово, и вот тут-то тебя и прихлопнут те, кто шевелится быстрее и знает больше. Заберут лучшие классы и самую приличную нагрузку, а тебе оставят по одному классу из каждой параллели и окон в расписание натыкают. И классным руководством сверху придавят. Поэтому иди и учись.
        - Я буду учиться, - кивнула Катерина.
        - Конечно, будешь, - усмехнулась Мэгвин, - что тебе остаётся-то. А я, коль уж взяла за тебя ответственность, помогу тебе во всём - чем смогу.
        В дверь снова заколотили, ещё сильнее, чем раньше.
        - Быстро ложись, - зашипела Мэгвин. - Это лорд Грегори явился, собственной бородатой персоной. Нечего ему знать, что ты уже на ногах.
        Она коснулась лба Катерины пальцами - и та более не слышала и не видела ничего.

* * * *
        Мэгвин погрузила гостью в сон и пошла открывать дверь.
        Возвращённое кольцо за эти дни неплохо подправило её тело, но признаться в этом сейчас - значит, испортить всю сладость мести. Нет, Грегори должен увидеть то, что видел последние лет двадцать - седую сморщенную старуху. Об остальном ему расскажет Кэт… потом.
        Да, на пороге стоял лорд Грегори Телфорд - высокий, черноволосый, мощный, с буйной всклокоченной бородой. Ему всегда приходилось нагибаться, чтобы войти в эту её хижину, и Мэгвин втайне считала, что это правильно, пусть так и будет.
        Так и сейчас - пригнулся, вошёл. Она закрыла дверь - нечего мороз внутрь пускать.
        - Где девка? - спросил он, сощурившись.
        Как всегда, ни слов приветствия, ничего. Как в лесу рос, честное слово!
        - Вон лежит, - кивнула Мэгвин на спящую Кэт.
        - Что с ней сталось? Что скрывает мой сын?
        - А это ты сам его спроси, - пожала она плечами. - Глядишь, и расскажет. Как так вышло, что едва не остался без жены - в третий раз.
        - Чего это ты носом ведёшь? На что намекаешь? - нахмурился Грегори. - И дай пройти, сам хочу посмотреть - жива она или нет! А то знаю я ваши нечеловечьи штучки!
        - Что же, ты полагаешь, что я способна оживить мёртвого? Мне весьма лестно, что ты так думаешь, но - нет. Я не ваш господь всемогущий.
        - Ты нелюдь, - сказал он уже спокойнее.
        - Но этот факт никогда не останавливал тебя, если от меня что-то было нужно, - зло сощурилась Мэгвин. - Посмотрел? Убедился? Видишь - дышит. Днём просыпалась, никого не узнала и не вспомнила. Ударилась головой о камень - скорее всего. То ли вспомнит всех, и всё, что с ней было, то ли нет. А ты подумай хорошенько - в четвёртый раз за твоего непутёвого старшего сына даже безродная скорбная умом сирота не пойдёт.
        - А то у него одного жёны мрут, можно подумать, - усмехнулся Грегори не менее зло.
        - Согласись, один раз - бывает, даже и два случается. А тут - третий. Ты вот поручишься, что никто эту беднягу с обрыва-то не столкнул? Я - нет, зная ваш тамошний гадюшник.
        - Чего это кто-то будет её сталкивать? - не понял Грегори. - Кому она сдалась-то? Ну, красивая, но за это не убивают!
        - Отчего же, убивают. Ещё как убивают. А ты подумай на досуге, если таковой у тебя вдруг случится - кто намазал жиром лестницу, с которой упала Лиз? И сразу нет ни её, ни ребёнка. Тут же - новая невестка, и снова упала, и чудом не насмерть, а если бы сразу же ко мне не притащили - то было бы насмерть и в этот раз. На улице не лето, сам видишь, пролежать в холодной воде несколько часов - и всё, уже ни солнышка не увидишь, ни травки весной, ничего!
        - Бррр, - передёрнуло Грегори - очевидно, представил. - И что, ты видишь какую-то угрозу моей семье?
        - Я вижу, что кто-то - или что-то - очень не хочет, чтобы у тебя родились внуки. Три сына - хорошо, но если на них твой род закончится - тебе на том свете будет очень обидно. Ведь растащат все владения, и всё будет зря, понимаешь, всё? И сам ты - зря, и все десятки поколений твоих предков - тоже. И спросят тебя - что ты сделал, чтобы возвеличить свой род? А ты и скажешь - захватил Прайорсли? Вырезал всех до единого в Торнхилл-Касле? Выгнал из своих владений последнего целителя, после чего у тебя в прошлую зиму перемёрла тьма народу? Очень хорошо, что уж. А теперь у тебя под носом кто-то вредит тебе, а ты и не видишь, потому что надулся от собственной важности, и даже мысли такой не допускаешь. А кто-то очень хорошо тебя знает и отменно этим знанием пользуется.
        Мэгвин смотрела прямо в глаза Грегори, и уже не боялась - что бы он с ней ни сделал, ничего не изменить. Она в любой момент может перекинуться и уйти… но пока есть шанс, что сегодня он не утратит человечий облик.
        Надо же, пришёл узнать, что там с невесткой. Что это - желание понять, что происходит, или тоже задумался? Он, вроде, раньше умел - задуматься, а не только убить.
        - А если ты врёшь мне? - хрипло спросил он.
        - Будто не знаешь, что я не вру. Никому. И что такого я сказала тебе, чего бы ты не знал сам? Чего не знала бы вся округа, и о чём не судачили бы день-деньской все, кому не лень?
        - Что… и про жир на ступенях судачат? - нахмурил он свои кустистые угольно-чёрные брови, и голубые глаза сверкнули из-под них зимней ледяной молнией.
        - Я же узнала, - пожала плечами Мэгвин. - А я там у вас редко бываю. Расспроси хорошенько свою госпожу и супругу, леди Маргарет, расспроси её горничную Нэн - услышишь много нового.
        - Ты снова хочешь поссорить меня с женой?
        - Больно надо, твоя жена сделает это сама, и лучше меня. Не хочешь - не спрашивай, жди, пока кто-нибудь из сыновей шею свернёт, или Летти, твоя хорошенькая Летти.
        - Что Летти? Кто угрожает Летти, что ты знаешь об этом? - казалось, Грегори сейчас схватит Мэгвин за плечи и станет трясти… но нет, обошлось.
        - А то, что она тоже может случайно пойти не той лестницей, понимаешь? И тогда тебе придётся хоронить не чужачку-невестку, а родную дочь. И леди Маргарет, кстати, тоже придётся. Она сама-то, наверное, считает, что бессмертная, а что об этом думают свыше - мы не знаем.
        Помолчали оба - очевидно, собирались с мыслями.
        - Я заберу её, - кивнул Грегори на лежащую Кэт. - Сейчас заберу.
        - Забирай, - пожала плечами Мэгвин. - И лечи сам. Я умою руки.
        - По виду-то она в порядке, просто спит!
        - Знаешь, сколько было на этом теле синяков? - снова сощурилась Мэгвин. - И ссадин? И знаешь, что далеко не все из них появились, когда тело билось о камни в море?
        - Ты о чём? - снова нахмурился лорд.
        - О том, что и так в чём душа держится, а если её ещё и бить - так и вовсе вскоре отлетит. Понятно, что забрали приданое - так о ней самой можно уже и не беспокоиться, но я слышала, что вроде тебе нужны внуки? А они, знаешь ли, не из воздуха нарождаются.
        - Тьфу на тебя, Мэгвин. Ведьмой ты всегда была, ведьмой и осталась.
        - С чего бы вдруг что-то пошло иначе? Ты - человек, я - дочь Старшего народа, этого не изменить. Ступай, Грегори. Когда Кэт сможет хотя бы ходить - я позову кого-нибудь из замка, её заберут. Дверь там.
        Мэгвин села у постели и принялась поправлять на лежащей Кэт одеяло.
        Грегори сверкнул на неё глазами и вышел, хлопнув дверью. Было слышно, как он разбирал поводья у коня и командовал своим людям отправляться.
        Мэгвин выдохнула - прибегать к крайним мерам не пришлось. И спасибо за то всем высшим силам.
        4. БОГАТАЯ ОДЕЖДА
        В следующее пробуждение Катерины домик оказался пуст. Что ж, тем лучше, хоть осмотреться и вообще понять, где она оказалась, и как тут живут.
        Судя по домику Мэгвин - жили бедно. И безалаберно, раз щелей не конопатили и не делали в том, что у них тут, нормальную теплоизоляцию.
        Умыться пришлось снова над ведром, и все прочие важные утренние дела сделать точно так же. Дальше ведро следовало вылить на улицу, и Катерина поискала выданный вчера плащ, но его не было - наверное, он принадлежал хозяйке, та надела его и куда-то ушла. Хорошо, хоть шлёпки меховые оставила. Но на сундуке, он же лавка, лежал принесённый вчера откуда-то тюк - и сказано было, что это для неё, Катерины, её одежда. То есть, этого вот тела.
        Она никак пока не могла признать, что эти худосочные ручки и ножки принадлежат ей, Катерине Корякиной, как бы её теперь не называли. И про себя так и говорила - это тело.
        Тело, конечно, было молодым, и скорее всего - здоровым. По крайней мере, у Катерины ничего не болело - ни голова, ни суставы, руки-ноги нормально поднимались и опускались, все пальцы шевелились, на стопах не было никаких шишек. И плоскостопия не было, вот радость-то! Катерина даже сделала несколько упражнений - неврологи рекомендовали делать зарядку до самого последнего момента, утверждали, что это помогает нейронным связям в мозгу, как и любая мелкая моторика. Значит, ещё и пальцами рук-ног пошевелим во все стороны. И пальцами к полу потянемся - ой! - ладони Катерины неожиданно легко коснулись пола. Какая гибкость у этого тела! Ещё и молодые глаза отлично видели - никакой вам близорукости или дальнозоркости. А хорошие зубы она отметила ещё вчера.
        И ещё это тело было привычным к весьма прохладному воздуху в домике. Катерина родилась мерзлячкой, и всю жизнь ею прожила - одевалась тепло, и дома у неё тоже всегда всё было хорошо с отоплением, и на даче. У неё бы уже зубы стучали. А это тело - ничего, шевелится.
        Тюк состоял как раз из толстого плаща с хорошим меховым воротником - кто-то очень похожий на черно-бурую лисицу пошёл на тот воротник, и ещё какой-то одежды. Одежду нужно было рассмотреть и переодеться уже, сколько можно в ночнушке-то ходить, раньше Катерина даже в больнице носила элегантный домашний комплект - трикотажные рубашку и бриджи, переодеваясь в халат и ночнушку только на умывание и сон.
        Одежда была странна и, очевидно, неудобна. Суконная серая юбка - не иначе, в пол, кто ж так носит-то, это ж запинаться на каждом шагу! Жакетик из такой же серой шерстяной ткани, как юбка - с длинными рукавами, застёгивается впереди, на крючки. Пуговиц у них здесь нет, что ли? И между тканью и подкладкой зашиты металлические пластины, зачем ещё? Зато украшен - вышивкой, пришитыми бусинами - на первый взгляд, агат и янтарь, и ещё небольшие металлические украшения - серебро, что ли? Недлинная баска спускалась от талии и закрывала часть бёдер, это хорошо, дополнительное тепло. Только вот почему-то воротника нет, это что, ходить зимой с голой шеей?
        Катерина отложила юбку и жакет, и стала смотреть дальше. Шерстяные чулки - отлично. Вязаные хитрым рисунком из мягкой тёплой пряжи. Так, а где какие-нибудь пряжки, или чем там ещё их прицеплять? И к чему прицеплять, где панталоны? Или какие другие нижние штаны?
        Увы, ни трусов, ни панталон не предложили. Ещё в числе предметов нашлись две рубашки, подобные той, что сейчас на Катерине, только из тонкого полотна и обильно украшенные вышивкой. Что там говорила Мэгвин про богатство? Богатство - это много вышивки? И камушки на жакете? И хорошая ткань - явно стопроцентно натуральная, дома бы такая большие тыщщи стоила?
        А пара кожаных светло-коричневых башмачков с белой меховой оторочкой Катерине понравилась. Сразу видно - сделаны аккуратно и по мерке. Ещё один явно тёплый предмет из уже знакомой серой шерсти больше всего походил на странную манишку - были такие в Катеринином детстве, ей мама такую вязала. Чтоб и шею прикрыть, и горло. И тут явно можно закрыть горло, и шею, и ещё немного плечи и грудь. Разумно. Внутри у всех шерстяных предметов одежды Катерина обнаружила мягкую льняную подкладку - приятно к телу и удобно.
        Ещё один предмет сшили из зелёного льна, он больше всего походил на сарафан - юбка, сверху корсажик и лямки. Корсажик чем-то уплотнён - не кости, и на том спасибо. В боковых швах обнаружилась шнуровка - дырочки аккуратно обшиты нитками в тон ткани, верёвочки скользкие - кажется, для такого эффекта их натирали воском. А это диво куда? Под шерстяные верхи?
        Катерине пришлось вспоминать всё, что она слышала и видела по истории костюма. Всё же, немного знакомства с предметом было, опять же в школе последние лет пять младшая коллега Алина Александровна устраивала балы для старшеклассников - с погружением, шитьём нарядов и разучиванием танцев, и что-то такое как раз приносила на классный час перед стартом проекта. И рассказывала - про многослойную одежду, что особенно актуально зимой. Вот да, актуальнее некуда. Кто б знал, что придётся осваивать!
        И во всём тюке - ни одного машинного шва, только ручные. Нда, значит, с прогрессом тут не очень.
        Катерина сняла хозяйкины шлёпанцы и осмотрелась. Увы, на полу не лежало никакого коврика, даже старого и завалящего. Пол был обильно присыпан соломой - так дешевле, что ли? Неужели никакой старой тряпки?
        Видимо, никакой. Придётся стоять на соломе.
        Она сняла рубаху, в которой спала, и рассмотрела тело. Ох, плохо это тело кормят, все рёбра наружу. Рыжие волосы топорщились из подмышек и меж ног, значит - с растительностью на теле здесь никто ничего не делает.
        Ещё одна мысль пришла и добила, да так, что Катерина села на кровать прямо как была. У неё есть муж, значит - ей придётся рожать детей? Опять беременности? И здесь у них, скорее всего, с медициной отвратительно, значит - смертность рожениц, смертность младенческая, никаких антибиотиков, антигистаминных препаратов и капель в нос?
        Такого удара под дых Катерина от судьбы в лице непонятной Мэгвин не ожидала.
        Ладно, разберёмся. И с мужем, и с детьми. А пока одеться, что ли.
        Она надела свежую рубаху, и тёплые чулки - они вроде не спадали, но она пока и не двигается особо! Затем тот зелёный сарафан - и пришлось извернуться, чтобы зашнуровать бока хоть как-нибудь. Он неплохо зафиксировал небольшую грудь - у самой-то Катерины даже в дозамужней юности грудь была хорошего, ощутимого размера, не то, что это вот недоразумение.
        Сверху - юбка и жакет. Юбка застёгивалась на булавку, обычную булавку. Жакет - на крючки, и пришлось повозиться, прежде чем все они застегнулись.
        Две верёвочки серого цвета, сплетённые из шерстяных ниток, Катерина не придумала, куда применить, и пока не применила никуда.
        Ещё на сундуке лежал кожаный пояс, и он был продет в петельки на небольшой кожаной же сумке. Катерина открыла и посмотрела.
        Костяной гребень - замечательно. Волосы невероятно мешались и везде лезли, а навыка ухода за таким их количеством у Катерины не было. И если честно - их давно следовало помыть. Ещё бы ленточек каких или шпилек! Ладно, сейчас попробуем.
        Ещё в сумке лежал платок - носовой, вероятно. С вышивкой. Веточки, листики, в них - буква, и над буквой - корона. Откуда-то Катерина поняла, что незнакомый иероглиф - это аналог её родной буквы К. Кстати! Умеет ли тело читать? И писать? А то придётся век крестики ставить! А рядом лежал ещё один платок, и в него что-то было завёрнуто. Она глянула - надо же, крестик и кольцо. Очень похожие на золотые. Крестик - простой, но изящный. Наверное, нужно надеть его на шею? А кольцо хорошо село на тонкий палец - оно было без камня, но с рельефным рисунком, какое-то переплетение линий, похожее на кельтские орнаменты, которыми в юности увлекалась Наталья.
        Оставалось надеть ботинки, но тут поджидала засада, как говорили внуки. Металлические кости в жакете никак не позволяли согнуться и достать до пола! Это что же, кто эту Кэт одевает-то? Прислуга у неё, что ли?
        За этой мыслью Катерину застала вернувшаяся хозяйка дома.
        - Оделась? Отлично. Будем есть и разговаривать.
        Хозяйка принесла свежий хлеб - в тряпице. Развернула, положила на стол - у Катерины от запаха аж живот подвело, так есть захотелось.
        - Чего мучаешься, сними пока лиф и юбку, - Мэгвин очевидно заметила Катеринины попытки зашнуровать обувь. - Не замёрзнешь, не дам. Наружу соберёшься - там и оденешься.
        В этом был смысл. Без суконных верхов двигаться оказалось намного проще, и зашнуровать ботинки, и помочь хозяйке накрыть на стол.
        - Скажи, а что, трусов у вас не носят? - спросила между делом Катерина.
        - Чего у нас не носят? - не поняла Мэгвин.
        - Трусы. Одежда такая. Для удобства и гигиены. Вот тут, - Катерина задрала юбки и показала - где именно. - Должны носить хотя бы панталоны!
        - Нет, и я не знаю, о чём ты, - пожала плечами хозяйка. - А чего чулки не подвязала, свалятся же?
        Пришла очередь удивляться Катерине. Оказывается, те верёвочки, которые она не знала, куда деть, были предназначены для того, чтобы завязать поверх колена и закрепить таким образом чулки. Сомнительная конструкция, конечно. Но если все они так ходят… Тьфу, бесстыдство. И никакой гигиены.
        Хорошо, у зелёного сарафанчика длина до щиколотки, не так сложно двигаться. А как работу по дому делать в этой суконной шубе?
        Видимо, Катерина не заметила, как произнесла последнюю фразу вслух.
        - Насколько я понимаю, никакой домашней работой Кэт не занималась. Впрочем, ею и Маргарет не занимается, это ж не для миледи, - оттенок презрения в голосе не мог почудиться Катерине никак. - Ты дома чьей женой была?
        - Женой? - это было так давно, что почти забылось. - Василия.
        - Кем он был?
        - Инженером на заводе, и то пока не выперли, - фыркнула Катерина. - Алкашом он был. Им был всю жизнь, им и помер. Выгнала я его, сердешного, он и пошёл на все четыре стороны. То есть, к матери своей, Светлане Львовне, царствие ей небесное, у неё и жил, пока не спился совсем.
        - Выходит, его мать - она не с вами жила? Он не был старшим сыном?
        - Нет, он был средним сыном. Из них троих самым путёвым был младший, Илюшка, да и тот спился в конце концов. Если ты о том, на что я жила - ну так что зарабатывала сама, на то и жила, и детей на ноги ставила.
        - Ты была у кого-то в услужении? По тебе не скажешь.
        - Вот ещё, в услужении. В школе я работала, детей учила. А потом ещё и завучем была. Расписание, методработа, выполнение планов и программ, успеваемость.
        - Не понимаю, - с улыбкой покачала головой Мэгвин.
        - Что тут понимать, школы-то и у вас есть, наверное. Должны быть, как без школ-то!
        - Школы, кажется, были при монастырях, да те монастыри разогнали ещё в прошлое царствование, отец нашей нынешней королевы решил поменять веру - потому что иначе ему развода не давали.
        - И где учатся дети? - не поняла Катерина. - Или неучами ходят?
        - И ходят, и дома учатся, - кивнула Мэгвин. - Думаешь, здесь много грамотных? Да откуда! Лорд и его семья, да управляющий Гаррет, да священник отец Мэтью.
        - А… это тело? - со страхом спросила Катерина.
        - Это, как ты говоришь, тело было любимой дочерью Сэмюэля Торнхилла, и уж он постарался дать ей образование - хотел в столицу замуж отдать, не меньше, в свиту королевы. Кэт и пела, и на лютне играла, и стихи сочиняла, и говорила, кроме местного диалекта и правильного англицийского, на франкийском и как бы не на арагонском. И книги на древнем имперском читала. Лорд Торнхилл и подумать не мог, что его не станет, и сына его Саймона тоже не станет, и некому будет его Кэт замуж выдавать.
        - Но… она ведь вышла замуж?
        - Да, потому что Робби Телфорд, захвативший замок по приказу своего отца, не устоял перед её красотой. Да и приданое за ней было неплохое - замок Прайорсли, возле одноимённого города, и Торнхилл, но Торнхилл в руинах, потому что очень уж сопротивлялись защитники, а Прайорсли, говорят, как был игрушечкой, так и сейчас есть. И ты всё это знаешь, это твои земли.
        - Как же я знаю-то, если на самом деле - нет? - спросила Катерина, доедая корку хлеба, очень уж был вкусный.
        - Узнаешь, не сомневаюсь. Смотри, - Мэгвин смахнула в ладонь крошки, высыпала их за порог ожидающим птицам, и на освобождённом месте стола появилась светящаяся линия неправильной формы. - Это владения Телфордов. Телфорд-Касл тут, - поставила такую же светящуюся точку. - Вот здесь замки меньшего размера, четыре. Прайорсли - сбоку, - появилась точка пожирнее, - город, и рядом замок. Вот здесь Торнхилл, - ещё одна точка, - а тут север и граница, - линия прошла частично по краю телфордовских земель, и если это север - то ушла на запад. Телфорды - стражи границы, оттуда приходят северяне и пытаются отхватить себе хоть какой-нибудь кусок, но на моей памяти это ни разу не удалось. Воюют в среднем каждую весну, и пока речки опять льдом не схватятся, так что - весной и увидишь.
        - А у них что, нет короля, у этих северян? Или тот король со здешним не в ладах?
        - Почему же, и есть, и в ладах. Тамошний король - дальний родич здешней королевы. Да только он не станет за каждым головорезом по оврагам скакать. Поэтому тамошние - приходят, здешние - их бьют, и так будет всегда.
        - И он не может приказать своей армии прекратить это?
        - Его армия - это частично те же самые люди, которые приходят на эти земли. А частично - те, кто живёт ещё севернее, и пришли бы, да им соседи не дадут, делиться же потом, если вдруг добыча. И у них ещё склоки меж родами - вечные.
        Так, регулярной армии нет, междоусобицы - есть. По одежде пока не понять, что за время. И как тут вообще жить?
        - А… семья? Телфорды? Они… приличные люди?
        - Сложно сказать, - и вновь оттенок презрения. - Самый приличный там человек - это твой деверь Джон, средний сын милорда. В нём нет жестокости отца и спеси матери, он пошёл в деда. Предприимчив, разумен, и воюет тоже неплохо. Твой муж Робби уродился в родню своей матери - Роузвиллов. Лучше всего - болтает языком, боец тоже неплохой. Но и всё. А младший, Джейми, истинный сын своего отца, вспыльчив и жесток. Есть ли у него отцовский ум - пока не понять, ему всего восемнадцать. Есть ещё Рональд, это племянник Грегори, сын его сестры Мэри, она замужем за одним из первых вельмож королевства, герцогом Морни. Он не наследник, потому что третий сын, а двое старших - от другой жены, покойной, но - у него уже есть свои владения. И он частенько болтается при дяде - говорит, что при дворе не с кем воевать, а здесь вороватые соседи никогда не переведутся. Дочь Грегори Летиция - шестнадцатилетняя девица, просватана за племянника того самого герцога Морни, а сейчас и вовсе гостит у тётки в столице. Ещё две дочери, Фанни и Энни - малы, им восемь и одиннадцать. Вот тебе и семья.
        - И что, опять детей рожать? - спросила Катерина с мрачным ужасом.
        - А как же? - пожала плечами Мэгвин. - От этого не деться никуда. Разве что ты сможешь сама выбрать, когда это делать.
        - Как это? - нахмурилась Катерина.
        О предохранении от беременности у них тут вряд ли знают! Или знают, но это вряд ли работает.
        - Ты маг. И сможешь решить - понести тебе дитя или нет.
        5. РАДУЖНЫЕ НИТКИ
        - Ты уже столько раз сказала, что я маг, но я-то ничего такого не вижу и не знаю, - сварливо возразила Катерина.
        - Просто не сообразила пока. Смотри сюда, что ты видишь? - Мэгвин повела рукой куда-то в сторону стены.
        Катерина вгляделась… и различила как будто тонкие нити, протянувшиеся от руки Мэгвин к стене, к окну, к двери, по полу и потолку. И нити были разноцветные.
        - Нитки какие-то, - пробормотала она.
        - Какого цвета?
        - Больше всего белых. Есть рыжие, алые, немного синих. Фиолетовые. Зелёные. И золотые.
        - Неплохо, - кивнула Мэгвин. - То есть, силу ты видишь. Протяни руку и коснись. Любого цвета.
        Катерине понравились золотистые нитки - цвет красивый, как новогодние гирлянды. Она дотянулась и потрогала кончиком пальца.
        Вспышка, золотистая вспышка разорвала сумерки - и впрямь, вечереет, темно. Золотистые искры осыпались на кровать, на пол и на Катерину.
        - Сила жизни. Она есть почти у всех человеческих магов - немного. Это даст тебе регенерацию, стойкость к болезням и долгую жизнь. Сколько лет ты прожила у себя дома?
        - Семьдесят пять.
        - Это много, здесь мало кто доживает до таких лет. Думаю, ты столько же проживёшь без труда. И это такая сила, которая полезна лишь тебе. Копить и перераспределять её могут только чистые маги жизни, они, говорят, встречаются, но я ни одного не видела. И с этой силой ничего не нужно делать - она сама всё сделает за тебя. Редкий случай в магии, в человечьей - особенно.
        - Ты так говоришь о людях, будто сама не человек, - буркнула Катерина.
        - А я и не человек, - пожала плечами Мэгвин. - Я из Старшего Народа. Мы тут были до людей, и не исключено, что и после них останемся, когда они переубивают друг друга в конце концов. Правда, ещё и оставят после себя хаос и разруху, ну да с таким бороться мы умеем.
        Тьфу, и тут всё не слава богу, думала Катерина. Какой такой старший народ? Сидит, как человек. Говорит, как человек, ест-пьёт тоже как человек. И как на ведро присаживается, Катерина тоже видела. Ниточки разноцветные? Ну, может, Катерина тоже так умеет?
        Она посмотрела на свою руку и очень сильно пожелала себе таких вот ниток. Много. Разных. Мотками. Можно в корзине, или в ящике каком, чтобы не рассыпались.
        Эффект не замедлил себя ждать и поразил Катерину до падения челюсти, как сказали бы сыновья. На стене появилось изображение - как в телевизоре. Три-дэ. Корзина, в ней моточки ниток. Светящихся. Разноцветных.
        Мэгвин расхохоталась.
        - Да ты молодец, - сказала она, просмеявшись. - Умеешь создавать невероятно сильные иллюзии.
        - Это… иллюзия? - нахмурилась Катерина.
        - Она самая. Но не-маг не отличит от реальности - некоторое время. И судя по тому, что хорошо держится - в эту иллюзию ты вложила порядочно силы. Как ты это сделала?
        - Ну, - Катерина смутилась, - пожелала. Сильно.
        - Значит, в непонятной ситуации - желай. Если не сможешь убедить противника - то хотя бы отвлечёшь. Надо же, сильная ментальная магия. А если потренировать, то иллюзию может увидеть только тот, на кого её наслали, и больше никто. Понимаешь?
        - Да, - медленно сказала Катерина. - Понимаю. А можно так сделать, чтобы меня увидел только кто-нибудь определённый? Или вовсе никто? Заморочить голову.
        - Именно. Внушить. Убедить. Можно. Ты умела убеждать раньше?
        - Умела, - без этого умения в школе делать ничего. - И объяснять умела.
        - Это хорошо, - кивнула Мэгвин. - Пригодится. Давай дальше. Что ещё видишь, что можешь потрогать.
        И дальше уже был урок - такой нормальный, хороший урок. Мэгвин тоже хорошо умела объяснять, и не только про магию, а про мир вообще. И оказывалось, что магическая сила - это очень большая часть мира, прямо - его движущая сила. И даже если какие-то вещи говорит и делает не маг, а обычный человек - они тоже имеют смысл и результат, потому что всегда бывают услышаны. Например, для урожая нужно благословить посевы, а когда тот урожай собран - то поблагодарить. Потому что, конечно, и само собой что-то вырастет, но - с помощью-то вернее. Как с удобрениями. И порядочный лорд позаботится об урожае - потому что ему и самому богатеть, и людей кормить, а сытые люди служат лучше.
        Это да, думала Катерина, и в школе лучше всего работали те учителя, у кого от заработка зависело в жизни не всё. У кого были богатые мужья или родители, кому помогали. А кто сам колотился на одну зарплату - или на зарплату и кучу дополнительных часов в разных школах города, и ещё репетиторство - там уже сил на придумать что-то особо и не оставалось. Так что да, сытый сотрудник работает лучше, факт.
        Попутно выяснялось что-то о местной политической системе. Наверху - король, то есть сейчас - королева, а землевладельцы-дворяне приносят ему присягу и подтверждают свои права на земельные владения. Какое-то навороченное средневековье, конечно. Но есть парламент - надо же. Только все равно - что приговорит тому парламенту королева, то он и сделает. И где та королева с парламентом, и где та дыра, в которой Катерине довелось оказаться! Тут, поди, новости гонцами доставляют!
        Оказалось - да, гонцами, всё так. Но - как всегда, имеются исключения. Мэгвин достала из сундука небольшое зеркало и протянула Катерине. Хорошее зеркало, очень чистое, в ажурной оправе.
        - Возьми. Мне не нужно, а тебе пригодится. Если встретится в твоей жизни другой маг - сможешь связываться.
        Оказывается, кроме жизненной силы и ментальной магии, была ещё стихийная. И у Катерины, то есть - у тела, были слабые задатки именно стихийной магии. Ей не удалось услышать камни дома - как бы она ни старалась, и как бы хорошо Мэгвин не объясняла теорию. Но ей с первой попытки отозвалась вода в бочке - выплеснулась навстречу, и пришлось понять, как потом собрать её в ту бочку обратно. У Катерины не вышло, и Мэгвин сделала это сама, и велела тренироваться завтра. Воздух, оказывается, отвечал за магическую связь на расстоянии - Мэгвин объяснила, как это происходит, и они даже попробовали - Катерина смотрела в зеркало, а Мэгвин в плошку с водой. Не получилось. Мэгвин сказала - значит, будем молиться, чтобы высшие силы послали в здешние края ещё какого-нибудь мага.
        А потом приступили к огню, как раз совсем стемнело, и даже корзинка Катеринина на стене погасла. Оказалось, что магическое освещение - это не так и сложно. После того, как поймёшь, как вызывать огонь на кончиках пальцев. Он всё время рвался наружу, но Катерина сказала ему - цыц! - и это сработало. Мэгвин смотрела - и изумлялась.
        - Впервые вижу такую сдержанность и такое владение собой, - восхитилась она.
        Попробовала бы она на родительском собрании продавить сбор денег на ремонт класса. Или провести урок в классе, который по сути - класс коррекции, а формально - обычный, и в нём сидят не справляющиеся с собой дети, и от них нужно получить нормальный обычный результат! Да и педколлектив - та ещё банка с пауками.
        В общем, магия оказалась интересной практикой. Катерина пока особо не понимала, как это может облегчить ей здешнюю жизнь, но - кто ж его знает, вдруг?
        Мэгвин предположила, что стихийная магия и бытовая, которую оставили на утро - это свойства тела, а ментальная - свойство самой Катерины. Потому что покойная Кэт ничего такого не демонстрировала никому и никак, а ей бы непременно пришлось.
        Катерина не поняла - почему бы пришлось, ей смертельно хотелось спать, и она даже не могла заставить себя умыть лицо на ночь. Мэгвин посмеялась и объяснила - так выглядит упадок сил у мага. Лечится сном, едой и плотской любовью. Лучше - если с магом, но просто человек тоже сойдёт.
        Тьфу, бесстыдники, думала Катерина, засыпая, и здесь у людей одно на уме. Ну какая тут плотская любовь, если не можешь ни одним пальцем пошевелить?
        Она проснулась среди ночи - в полной темноте, и поняла, что не сможет спать дальше, если не дойдёт до угла и до ведра. Пошевелилась, потом вспомнила о новообретённом умении. Маленький светящийся шарик возник на кончике пальца и немного рассеял мрак.
        Что-то вздохнуло сбоку, у края постели. Катерина вгляделась - и чуть не заорала, остановила многолетняя выдержка. Потому что на кровати лежала, свернувшись клубком, лисица! Рыжая лисица с пушистым хвостом, как в зоопарке!
        Зверь услышал её всхлип, проснулся, повёл мордой в её сторону. И произнёс сонным голосом Мэгвин:
        - Ну чего уставилась? Делай, что там тебе надо, и спи дальше! Ночь на дворе!
        После такого больше ничего и не оставалось - сделать, что надо, и спать. Потому что ночь на дворе.

* * * *
        Следующее утро началось, как и другие - умыться, одеться. Увы, за ночь стены домика Мэгвин никуда не делись. Как бочка в одном углу, ведро в другом, стол, лавка, солома на полу и птицы за окном.
        Мэгвин объяснила, что в окне не стекло, а каменная пластина. Стекло существует, его привозят издалека, из Фаро, это на далёком Юге, Мэгвин там не была и не знает точно, где это. Когда она была… тут колдунья запнулась, вздохнула и продолжила уже другом голосом.
        - Много лет назад в Телфорд-Касле обновили все окна, заказали торговцам большую партию оконных стёкол, даже с запасом - довезли-то не все, как ни старались. И некоторое время в замке было светло. Потом стёкла много где побились, а заменять их никто не стал. Переставляли, скажем, в покои милорда из комнат прислуги. Поэтому многие окна в замке просто закрыты зимой ставнями - и всё.
        - И почему так? - недоумевала Катерина. - Денег нет, что ли?
        Так-то хорошие тёплые окна поставить - и дома непросто! Сколько она фирм перепробовала и сколько отзывов в сети перечитала, пока выбрала и договорилась, чтоб поменяли! Здесь, выходит, тоже с этим не так легко?
        - Потому что не все успевают и воевать, и жить, - пожала плечами Мэгвин.
        А щели никто не конопатил, потому что или так сойдёт, или магия. Мол, зима не навсегда, скоро весна, а там и лето, и движение воздуха никому не помешает. Лентяи несчастные!
        После завтрака Катерина прослушала краткий курс бытовой магии. Оказалось, что способности к этому предмету у неё есть, и теперь вопрос только в тренировке. Бытовая магия позволяла убрать мусор с приличного пространства, очистить от грязи любые поверхности, а ещё - ткани. Скажем, сделать свежей ношеную рубаху. Катерине этот метод не внушал доверия - потому что нет ничего лучше хорошей стирки! - а потом она задумалась - как же здесь происходит та самая стирка. И получила исчерпывающий ответ - а в речке. Какая там температура воды, какие там щадяшие моющие средства! Намотал мокрое на палку и отколотил, вот тебе и стирка. И это бельё, а верхнюю одежду вовсе никто не стирает - её максимум чистят.
        Нда, попасть домой, пригнать сюда стиральную машину, запитать её от их магической энергии и пусть работает. И моющих каких-нибудь, только экологичных, у них же тут явно нет пластика, все биоразлагаемое.
        Дальше ещё был интересный вопрос - как моют голову. Дома Катерина мыла голову каждый день - утром под душем. Занимало это пять минут, плюс потом сушка - ещё пять. Правда, она пылинки сдувала со своего парикмахера - стрижки отменного мастера Валечки держали форму долго, и их не нужно было как-то специально укладывать, высушил - и всё. И так всю жизнь - найди мастера, и будет тебе счастье. А тут - наоборот, несчастье. Рыжее и длинное.
        - Отчего же несчастье? - усмехалась Мэгвин. - Многие девы обзавидовались косам Кэт, когда она только здесь появилась, начиная с золовки Летиции. Кажется, её чем-то обливали, и вроде бы даже пытались выстричь клок на видном месте.
        - Так может… и правда отстричь? Оставить до плеч, и хватит, - Катерина уже была готова сама взяться за ножницы - как в детстве, когда мама не разрешала стричь косу, а ей хотелось.
        - Стригут волосы преступницам, и ещё после болезни, - усмехнулась Мэгвин. - Ещё если вши завелись. Ты как объяснять каждому встречному-поперечному будешь? Что после болезни или вши заели?
        - Почему это после болезни? - скривилась Катерина.
        Ещё только не хватало, чтоб говорили, будто у неё вши!
        - Потому что кому сказать о тебе гадость, найдётся. Это добрых слов придётся поискать, а вот уж такого добра - хоть отбавляй.
        - Значит, придётся носить. Холить и лелеять, - поджала губы Катерина.
        - Вот и я о том же, - кивнула Мэгвин.
        И дальше они совместно грели воду в ведре (грелась сама вода, а никак не посуда), и потом Мэгвин поливала на голову Катерины из ковшика. И втирала какое-то снадобье, и ополаскивала травами. А потом - показывала, как сушить руками отдельные пряди и кожу головы в целом. И после всего - вручила гребень, велела садиться на кровать и расчёсывать - осторожно, начиная с кончиков. Волос оказалось много, вроде они были в неплохом состоянии, но - волнистые и пушились. Наверное, красиво, вынуждена была признать Катерина.
        Она как раз боролась с очередной прядью, когда в дверь домика застучали.
        - Госпожа Мэг! Отоприте, пожалуйста, госпожа Мэг, ваша помощь нужна!
        Мэгвин отперла, и в хижину шагнула женщина. Молодая, но замученная - под глазами синяки, сама худая, из-под несвежего чепца торчат жирные пряди волос. На руках у неё лежал ребёнок лет трёх-четырех.
        - Помогите, госпожа Мэг, - сказала несчастная мать, в том, что это её ребёнок - сомневаться не приходилось. - Тому совсем плохо, он всю ночь хрипел и кашлял.
        - Здравствуй, Молли. Отчего вечером не принесла? - спросила Мэгвин, кивком велев класть мальчика на постель.
        - Так никто не проводил, Мэтт сказал - что вас беспокоить на ночь глядя, - смутилась женщина.
        - Ну и глупец, - Мэгвин уже осматривала ребёнка. - Кэт, помоги.
        - Конечно, - Катерина как раз доплела косу, свернула её в узел и закрепила двумя медными шпильками, нашедшимися в поясной сумке. - Раздеть, растереть? Есть что согревающее?
        - Миледи? - Молли шарахнулась от Катерины, как от зачумлённой.
        - Ну, миледи, и что теперь? - поджала губы Катерина. - Горчица у вас есть? А парафин?
        - Что такое парафин, не знаю, а горчица есть, порошок в белой банке в сундуке. Подписан, - Мэгвин села возле мальчика и положила руку ему на лоб.
        Катерина не смотрела, что делает Мэгвин. Они вчера выяснили, что способностей к целительству Катерина не имеет, поэтому хозяйка не стала ничего ей объяснять. Но опыт-то не пропьёшь, поэтому Катерина нашла в сундуке тряпицу, достаточно чистую, нашла названный порошок и изготовила горчичный компресс, который и пристроила мальчику на грудь. Потрогала ноги - холодные, куда это годится! Нашла в том же сундуке шерстяные чулки, надела поверх тонких чулок ребёнка. Вообще одет он был в довольно хлипкую шерстяную курточку, штаны и шапочку. Когда надо бы - тёплые колготки, носки, куртку на меху. Что это - безалаберность или бедность? Ладно, об этом они позже поговорят.
        Тем временем мальчик задышал ровнее, уже не было слышно хрипов. Ещё и температура у него, обтереть бы чем, но ничего спиртосодержащего Катерина не нашла.
        Мэгвин отняла руки от ребёнка и попросила:
        - Кэт, полей мне, будь добра.
        После осмотра и манипуляций руки нужно мыть, это точно. Катерина подогрела воду, у неё получилось, и полила на руки хозяйке. Та ещё прислушалась к дыханию маленького Тома, но хрипов уже не услышала. Даже ухо поднесла, осталась довольна.
        - Возьмёшь сейчас мой плащ, в нём донесёшь сына до дома. Дома не давать ему замерзать ни в коем случае, поняла? И сейчас миледи Кэт расскажет, что делать с горчицей.
        - Миледи, вы же, говорят, покойница? - Молли смотрела на Катерину, не сводя глаз.
        Катерина тоже посмотрела внимательно - что за особа вообще? Одета неряшливо, фартук весь засаленный, голова давно не мыта, манжеты рубашки грязные, воротник тоже.
        - Кто это такой смелый, что говорит? - Мэгвин так глянула, что та только вздохнула и голову опустила.
        - Да все говорят. Вся дворня.
        - Ну-ка скажи, как есть, будь добра, - сощурилась Катерина.
        Дети - и свои, и школьные - под таким взглядом выкладывали всё немедленно.
        - Да это Нэн, горничная её милости Маргарет, она и сказала, что миледи померла, а тело в море унесло, и его уже никто никогда не увидит. А кто будет с Нэн спорить? Никто, потому что никто себе не враг.
        - А что его милость? - нехорошо глянула Мэгвин.
        - А его милости недосуг бабские сплетни слушать, - сообщила Молли.
        - Ладно, ступай, - вздохнула хозяйка. - Плащ вернуть не забудь, сразу же. Другого нет - раздень мужа, если он не сподобился заработать на тёплую одежду - пусть ходит, как есть.
        - Да, госпожа Мэг, благодарю вас, госпожа Мэг, - закивала Молли. - И вас, миледи, благодарю.
        - С горчицей справишься?
        - Справлюсь, - ещё раз кивнула Молли.
        Подхватила на руки поданного ей спящего сына - и была такова.
        6. ШАГНУТЬ ВО ТЬМУ
        - Ну что, Кэтрин, пора тебе возвращаться. То есть - идти в твой дом, - сказала Мэгвин, когда шаги Молли стихли вдали.
        - Почему? - не поняла Катерина.
        - Потому что эта сорока болтливая всем расскажет, что видела тебя здесь - живой и здоровой. И твои мужчины явятся за тобой - не сегодня, так завтра.
        - Ну вот явятся - и пойду, - сообщила Катерина. - Нужна - пусть забирают. Я и дороги в этот их замок не знаю, и вообще здесь не ориентируюсь.
        - Да, в одиночку тебе ходить не следует. И вообще оставаться одной.
        - Почему это?
        - И не принято знатной даме одной ходить, и целее будешь. Доверять можно твоей камеристке, Грейс, она приехала с тобой из Прайорсли. Девица шебутная, но надёжная. Да ты и сама увидишь.
        - Как я её узнаю? - нахмурилась Катерина.
        - Дай зеркало, - Мэгвин протянула руку, Катерина вложила ей в руку требуемое. - Смотри, - она подышала на стекло и показала Катерине.
        По скудно убранной комнате ходила взад и вперёд девушка - будто постарше Кэт, но ненамного. Одета она была лучше Молли, и выглядела более сытой и чистой - наверное, Молли была совсем из низов. Из-под вышитого чепца торчали светлые кудряшки. Воротник, манжеты и фартук - тоже вышиты. Юбка и жакет - коричневые, без украшений. Значит, камеристка Грейс.
        - А сколько ей лет?
        - Около двадцати. Она - дочь управляющего твоего отца, ныне покойного.
        - А… сколько лет этому телу? Когда у него день рождения? - Катерина поняла, что не знает миллиона важных вещей, которые могут её выдать.
        - Лет - восемнадцать. Когда родилась - не представляю, кажется, весной. У Грейс спросишь. Скажешь, как есть - потеряла память, ничего не знаю. Пусть помогает. Она в тебе заинтересована.
        - Если что со мной, то её тёплому местечку конец? - догадалась Катерина.
        - Именно, - кивнула Мэгвин. - Смотри дальше. Это твоя свекровь, леди Маргарет.
        Дама в зеркале явно страдала от отёков - много пьёт на ночь, что ли? Нездоровое одутловатое лицо, небольшие серо-зелёные водянистые глаза, жидкие седеющие светлые волосы. Лишний вес. На вид ей лет шестьдесят, а на самом деле?
        - Сколько лет свекрови?
        - Сорок три.
        Ничего она себя запустила-то! Наверное, не двигается, не следит за режимом дня и за пищей тоже не следит. Ну что ж, поглядим.
        - Кто там ещё есть?
        Ещё был свёкор - большой кудрявый мужик с чёрной бородой - слегка с проседью. И его детки. Младший, Джеймс, походил на отца. Средний, Джон, выглядел из них из всех самым аккуратным - у него ничего ниоткуда не торчало, сапоги были чистыми, а рубашка - свежей. Старшего, Роберта, хотелось причесать, помыть и переодеть - как будто куртка у него была от одного комплекта, а штаны - от другого. Волосы торчали, на чулке Катерина заметила спущенные петли. Тьфу, наследник, называется. И это - её муж?
        - Зачем ваша Кэт посадила себе на шею этого великовозрастного ребёнка? - поинтересовалась Катерина.
        И услышала то, что и должна была - Кэт никто не спрашивал. И ей ещё повезло, что Робби защитил её, когда после победоносного штурма Торнхилла отряд направился в Прайорсли - где она и прожила всю свою жизнь. Там лорд Телфорд запретил грабить, но кто запретит убивать и насиловать? Неудивительно, что она согласилась. А Телфорды получили земли Торнхиллов - по закону, через брак.
        - И что, это вот прямо мои земли?
        - В твою вдовью долю выделен разрушенный Торнхилл. Стены, говорят, стоят, но - после пожара. А всё деревянное нужно отстраивать заново.
        - Что значит - во вдовью долю?
        - Если ты овдовеешь, то это будет твоё имущество. С которым ты сможешь ещё раз выйти замуж - если найдётся жених.
        - А второй замок?
        - Прайорсли? Формально принадлежит твоему мужу, он лорд Прайорсли сейчас. Но - делами там заправляет Джон. То есть - присматривает, сам он лорд Солтвик, по выделенным ему владениям. Джеймс пока владений не имеет.
        - А если я захочу поехать и посмотреть - что в тех как бы моих владениях? Могу я там жить?
        - Без мужа - никто тебя не отпустит. А муж вряд ли оторвётся от мамочки.
        - То есть? - нахмурилась Катерина. - Ему же… сколько ему лет и чем он вообще занимается?
        - Лет ему двадцать пять, а занимается - чем отец скажет. Да, мог бы уже сам вести хозяйство, но - не хочет, а леди Маргарет и рада. Если сможешь уговорить его уехать из Телфорд-Касла - тебе будет проще.
        - В каком смысле проще? - не поняла Катерина.
        - А в самом обычном. Когда эти два лентяя - Робби и его кузен Рональд - принесли сюда тело Кэт, я осмотрела его самым внимательным образом. Оно, конечно, побилось о камни, потому что факт падения с обрыва отрицать нельзя, но - были ещё и другие отметины.
        - Какого… рода отметины? - Катерина похолодела.
        - Синяки и ссадины. Разные. Кэт били - время от времени. И подвергали насилию. Я не знаю, делал ли это Роберт, или кто-то другой, но в нынешнем Телфорд-Касле возможно всё.
        - И что, ничего нельзя сделать? Пожаловаться там куда-нибудь? Королеве?
        - И каким образом ты доберёшься до той королевы? - усмешка Мэгвин вышла невесёлой. - Телфорды уже многие поколения служат короне, а отец и брат Кэт были замешаны в заговоре, и следы того заговора вели на север, через границу. Потому с ними и расправились без всякой жалости - Грегори не будет привечать друзей северян. Другое дело, что всё это с его слов, и что там вышло на самом деле - мы никогда не узнаем.
        - Значит, она сама в море-то бросилась, - вздохнула Катерина.
        Вот вляпалась! Кто бы только мог подумать!
        - Есть вероятность, - кивнула Мэгвин.
        - Она же перед тем, как пойти, сняла крест и обручальное кольцо. И спрятала в своей сумке, я их нашла уже здесь. Видимо, не хотела умирать с кольцом Телфордов, и не хотела совершать грех, имея на шее священный символ, - выдала Катерина.
        - Очень на то похоже, - не стала спорить Мэгвин. - Поэтому сейчас мы с тобой будем учиться строить защиту. Ты это можешь, а в твоём положении хорошо бы ещё и уметь. И нападение, кстати, тоже - то немногое, что тебе доступно.
        Это было правильно - от неведомого зла нужно уметь защищаться. Ну и предстоит выяснить - что там происходит, в этом гадюшнике, который за какие-то грехи стал новым Катерининым домом.

* * * *
        Дотренировались снова до полного Катерининого бессилия - как и накануне. Мэгвин вздыхала и ворчала, что скажет кому-то - чтоб приглядел.
        - Кто приглядел? Зачем приглядел? - не понимала Катерина.
        - Затем, что я здесь больше не останусь.
        Что? Катерина уже привыкла рассчитывать на ворчливую старуху - потому что та знала тут всё, и знала о Катерине правду. Как так она здесь не останется?
        - Постой, почему это не останешься? А как же я?
        - А ты уже сейчас сильнее любого из них. Да и память тела какая-никакая пробудится. Будешь применять свою силу с умом - будет толк. А ты, как мне показалось, умеешь.
        - Нет, погоди. Ты меня для чего из дома вытащила?
        - Для того, что пообещала. Исцелить Кэт.
        - Зачем? - в отвращении сморщилась Катерина. - Вот пусть бы и оставались без неё! Я ж не выживу в этих ужасных условиях! С этими ужасными людьми.
        - Не все из них ужасны, - пожала плечами Мэгвин, - а некоторых можно просто не брать в расчёт, да и всё. Ты - не Кэт. Тебя так просто не испугаешь. Я думаю, ты даже найдёшь какое-нибудь удовольствие в том, чтобы навести порядок - во владениях и в головах.
        - Делать мне нечего, всю жизнь, значит, работала, и теперь - снова работать? - Катерина не заметила, как сорвалась на крик.
        А Мэгвин наоборот - замолчала.
        - Прокричись, полегчает.
        - Кому ты пообещала, что вылечишь Кэт, и зачем?
        - Роберту. Затем, что мне была предложена такая плата, от которой я не смогла отказаться. Откровенно говоря, мне вернули - меня.
        - Что? - Катерина даже на постель обратно села.
        А Мэгвин разжала пальцы - и у неё на ладони Катерина увидела кольцо. Серебряное кольцо, со странным мерцающим камнем - вроде и серым, а вроде и синим. Пять ажурных зубцов охватывали тот камень - красиво.
        - В этом кольце заключена частичка меня. Тот, у кого эта вещь, может мне приказывать. Просить выполнить желание или просто заставить себе служить. Так вышло, что нынешний лорд Грегори Телфорд взял эту вещь там, откуда брать его никто не просил. Воспользовавшись моим горем.
        - Украл, что ли? - не поверила Катерина.
        - Просто взял. Снял с пальца своего умершего прадеда. Пока я приходила в себя, не сумев отпросить его у смерти ещё на день. Шестьдесят лет и ещё три года мы были вместе, но - нет ничего вечного на этой земле. Он ушёл, а я осталась. И осталась - не свободной, потому что Грегори не верил, что я могла сделать всё то, что делала для его предка, не по службе, а по любви. По службе так не бывает. Он очень удивился, когда оказалось, что простого владения кольцом и приказов недостаточно для того, чтобы поля родили, а сады цвели - потому что я выполняла только то, что он приказывал, и именно так, как он высказывал свой приказ. А высказать, как надо, он не мог - потому что нужно было учиться не только воевать и убивать, а ещё и хозяйством интересоваться хоть немного - раз собрался стать лордом. Он-то думал, что всё дело во мне и в кольце. И стоит ему только пожелать - и всё будет. Но высшие силы так не работают. Ты получишь столько, сколько отдал сам. А чтобы получить больше - отдать нужно тоже немало. Его прадед отдал мне всего себя - и получил в ответ меня и все мои силы. А Грегори хотел только
приказывать, не более. И… я не называла Роберту платы, он сам решил отдать мне кольцо. Видимо, понял, что за меньшее я на такое дело не соглашусь.
        - Ты… ты правила здешними землями? - не поверила Катерина.
        - Я была рядом с тем, кто правил, - отвечала Мэгвин.
        Она надела кольцо на палец и распрямилась. В домике было очень мало света, но Катерина увидела всё - как та встала, потянулась… и на месте сморщенной старухи оказалась статная высокая женщина в вышитом платье из яркой синей ткани. Глаза у неё светились глубокими озёрами и летним небом - под цвет того платья, а рыжие кудри спускались ниже пояса. Катерине даже показалось, что в волосах преображённой Мэгвин сверкнул венец с синими камнями.
        - Ничего себе, - хрипло проговорила Катерина.
        - Без кольца я не рассыпалась, конечно, и не умерла, мне того не дано. Но изрядно истрепалась, - Мэгвин достала из сундука флягу, взболтнула, и разлила её содержимое по двум глиняным чашкам, одну протянула Катерине. - Пей. Пей за свою жизнь, и пусть она у тебя сложится лучше и чем у Кэт, и чем у тебя самой в твоём далёком доме. Я вижу - ты способна на многое, и найдёшь в себе силы, о которых не подозреваешь, только случится это не сразу. Ничего не бойся, из любого трудного положения есть выход, даже если его сразу и не видно. И не бойся шагнуть во тьму - иногда для того, чтобы увидеть свет впереди, нужно захлопнуть дверь за спиной. Ты выйдешь. Ты справишься, - и выпила то, что было у неё.
        Катерина проглотила всё, что Мэгвин налила в чашку, единым духом - а это оказалось вино, отличное вино, дома такое встречалось очень редко и стоило больших денег. Хотела было что-то ещё сказать - но поняла, что смертельно устала, и что больше всего на свете хочет лечь и уснуть. Вообще-то сегодня много всего случилось, и если верить Мэгвин, сил Катерина потратила изрядно. Так почему бы не заснуть?
        Проснулась она засветло, и Мэгвин в домике не было. Почему-то Катерина сразу поняла, что та ушла навсегда - хоть и не очень-то холоднее стало, и окно пропускало столько же света - не меньше, но - не было чего-то важного. Ещё десяток дней назад скажи ей кто, что у дома, в котором живет маг, может быть какая-то аура и, прости господи, душа - она бы посмеялась и попросила не говорить ерунды. А вот как оно вышло.
        Теперь всё делать самой. Согреть воды на умывание, и на завтрак тоже. Чая и кофе у них не водится совсем, но оставалось немного молока, сыра и хлеба - их вчера принесла Молли, когда возвращала Мэгвин её плащ - и корзина больших красных яблок. Тех самых, невероятного медового вкуса, очень сладких.
        Из этого Катерина и сообразила себе завтрак. На всякий случай оделась во все слои - вдруг и вправду кто придёт и встанет над душой - собирайся, мол, а она и не готова. Лучше уж собраться самой, пока никто не явился.
        Книг в домике не было, в сундуке остались некоторые снадобья - Катерина читала, что написано на банках, и вспоминала, что говорила обо всём этом Мэгвин. Кажется, это тоже нужно забрать. Потому что пригодится.
        Постель она почистила приобретённым умением - кажется, сработало - свернула аккуратно и убрала в сундук. Мало ли, вдруг кому понадобится, чего будет почём зря лежать и пыль собирать? Немного почистила и окошко - просто так, чтобы что-то делать. Потому что куда идти, она не знала, и никто за ней не приходил.
        Не пришли и к обеду - пришлось доесть хлеб с сыром, запить их водой и зажевать парой яблок. Эти яблоки как будто утоляли голод лучше любого мяса, нужно положить с собой несколько штук, пригодятся.
        В дверь постучали, когда она, убрав остатки еды в сундук, собирала крошки, чтобы выбросить за порог, птицам. Птиц слышно не было - но ведь есть же они в лесу? Значит, придут и склюют.
        Что, шагнуть во тьму? Почему-то Катерина вспомнила именно эти слова Мэгвин, хоть и был вокруг белый день.
        С крошками в руках она отперла дверь и увидела высокого худого парня - сегодня его штаны и куртка были одного цвета. Из-под чёрной шапки-горшка топорщились светлые волосы, а в серых глазах она с удивлением прочла столько радости, сколько, наверное, не видела от своей особы никогда и ни у кого.
        - Кэт, моя Кэт! Ты вернулась!
        Парень обнял её, подхватил и закружил прямо на небольшой утоптанной площадке перед входом в дом.
        - Кэт, ты поедешь домой? Ты не оставишь меня больше?
        В голосе было столько же радости, сколько мольбы.
        - Да, Робби, я поеду домой, - сказала Катерина и опустила взгляд в снег.
        Мелкая птица, вроде воробья, прилетела-таки и спешно клевала крошки с крыльца.
        7. ТЕЛФОРД-КАСЛ
        Оказывается, муженёк приехал не один - при нём переминались с ноги на ногу пять коней, у каждого в седле - по человеку, и ещё два коня были без всадников. Один - вороной, для милорда, понятно, а второй?
        А второй, Катерина, для тебя. Пятнистый какой-то, кажется таких называют «серый в яблоках». Не хотела ножками идти? Так поедешь. Только вот с какой стороны к этому зверю подходить - Катерина не представляла.
        - Не бойся, Кэт, он тебя не сбросит, он смирный, будто не знаешь! Облако, стой, это же Кэт. Кто из вас больше друг друга боится, скажи? - расхохотался Робби.
        Катерина достала из поясной сумки яблоко и предложила Облаку - вроде кони яблоки едят. Тот обнюхал и принял подношение - съел и ткнулся мордой ей куда-то в плечо. Она стояла - ни жива, ни мертва, потому что коня так близко в последний раз видела в детстве, в деревне у папиных родственников.
        - Держись, - Робби подхватил её и поднял.
        Катерина от неожиданности зажмурилась… и вдруг поняла, что нога нашла стремя, вторая уместилась рядом - видимо, это та самая память тела. Уж наверное здешнюю леди учили ездить верхом. Она приоткрыла глаза, сделала вдох и выдох - и руки словно сами разобрали поводья.
        Сидеть в дамском седле было ой как неудобно, но похоже, что от неё ждут именно этого - что она будет сидеть на коне, как на лавке, свесив ноги на одну сторону. Её небольшой тючок с оставшейся одеждой и кое-чем из дома Мэгвин прикрепили к седлу, и - можно было отправляться.
        Катерина в последний раз бросила взгляд на дом - снаружи он выглядел, как небольшой холмик. Кажется, даже дерево у него на крыше растёт. А летом, наверное, трава, и внутри у него прохладно. Интересно, как далеко он от замка? Надо бы узнать.
        А пока - ехать следом за людьми Телфордов и постараться не вылететь из седла.
        Хорошо, ехали медленно, не торопились. Правда, головой вертеть всё равно не выходило, потому что четыре конских ноги казались Катерине не самой устойчивой вещью на свете. Они шагали, иногда - наступали на ветки, иногда - куда-то слегка проваливались в мягком снегу. Это вам не машина и не велосипед, и не на своих двоих! Она сидела, вцепившись в седло, и почти не держась за поводья, и конь просто вёз её следом за остальными. Да, просто держись хорошенько. Это тело всё знает и умеет. Оно знает о здешней жизни больше тебя, и уж явно с детства в седле, почем зря просто так не свалится. Придётся научиться кое-в-чём ему доверять.
        Но судя по тому, как муж тела радостно смеялся с кем-то из своих людей, всё было в пределах нормы. Если бы настоящая Кэт была искусной наездницей, то разницу заметили бы все. Наверное, она тоже сидела в седле чуть получше мешка с картошкой.
        Так выехали по тропе из леса и выбрались на открытое пространство. Что-то вроде поля, конечно же - в снегу, и Катерина сразу же зажмурилась от того, как ярко засверкал этот снег на солнце. Денёк, правду сказать, был отличный - тёплый, солнечный, когда зимой такие выпадали и Катерина была свободна - то она брала детей, а потом внуков, и шла с ними гулять. Тут же они просто ехали себе по дороге, на которой виднелись следы колёс - наверное, тележных, а потом муженёк и вовсе ускакал вперёд с кем-то из своих. Впрочем, вокруг Катерины всё время оставались четверо, двое впереди, и двое сзади. Не то почётный караул, не то стражники.
        Замок появился достаточно скоро - на холме, за полем. Как на картинке в учебнике - мощные стены, высокие башни. И чем ближе подъезжала к нему Катерина, тем суровее он выглядел - каменная глыба, да и только. В него попробуй попади, и потом ещё попробуй из него выберись.
        Их отряд приветствовали с галереи наверху стены, и ещё - стражники в открытых воротах. Когда проезжали те самые ворота, Катерина подняла голову и увидела зубчатую снизу решётку. Воображение тут же нарисовало картинку из фильма - как где-то ломается крепление и эта решётка валится вниз вот прямо сейчас - ей по голове. Она зажмурилась… а конь тем временем вошёл во внутренний двор.
        Катерина не имела представления, как спускаются с коня. В кино с них спрыгивали, в жизни, кажется, тоже. А тут как? Она ж свои тонкие ноги себе переломает!
        Но оказалось - всё предусмотрено. К ней подошёл муж, который как раз спрыгнул, и кивнул кому-то, чтобы его коня увели. А сам просто снял её с седла и поставил на ноги.
        Тут только Катерина поняла, что сидела в таком напряжении, от которого затекло всё тело. И принялась их аккуратно разминать. А из открытой двери в ближайшей части здания тем временем к ним шли люди. И первым шёл как раз хозяин, если верить зеркалу Мэгвин - высокий, мощный, страшный. Плечи Катерины всё равно что сами опустились, а взгляд упёрся в мелкую гальку под ногами, которой был отсыпан внутренний двор.
        - Что, ожила? - неласково спросил хозяин.
        От звуков этого голоса тело съёжилось, как от удара. Что, снова та самая телесная память? Катерину это так разозлило, что она чуть было не подпрыгнула на месте и не топнула ногой.
        Плечи распрямились с усилием, и с таким же - поднялась голова.
        - Приветствую вас, милорд, - или как там ещё надо сказать?
        Местному этикету её никто не учил, не успел. И наверное, она сделала что-то не так, потому что изумление лорда она ощутила без труда. Именно ощутила, и именно изумление. Вообще Катерине и раньше доводилось понимать, кто что имеет в виду, и обычно она оказывалась права, но здесь её всё равно что по голове ударило - она понимает невысказанное!
        - Ну, ну, - кивнул он, оглядел Катерину с ног до головы и пошёл куда-то по двору.
        Оказалось, что за его спиной стояла пухленькая девушка в чепце - её Катерина тоже видела в зеркале. Грейс, её зовут Грейс, ей можно доверять. Отлично.
        - Миледи, как хорошо, что вы вернулись! - она подбежала и принялась целовать Катерине руки - вот ещё только не хватало!
        - Да, Грейс, я вернулась, - кивнула Катерина. - Пойдём отсюда, хорошо? Только где-то тут были вещи…
        - Фил, балбес, куда ты повёл коня миледи, там её вещи! - звонкий голос разнёсся по всему двору.
        И тут же двор заполнился самыми разными звуками - хрустом, топотом, звоном, разговорами. Что это было? Все они молчали, когда отряд въехал во двор? И ждали, что будет? А что могло быть?
        Грейс получила свёрток и, прижимая его к груди, со счастливой улыбкой сказала:
        - Идёмте, миледи!
        Муж уже где-то потерялся, но у него, наверное, какие-то дела? Будет надо - найдётся, подумала Катерина, следуя за Грейс внутрь каменного монстра.
        Суровый пустой коридор был очень тёмным - никаких окошек, только изредка - плошки, в которых что-то горело. Горело с чадом и запахом. Катерине не понравилось, она щёлкнула пальцами - и ура, появился светящийся шарик. Он поплыл впереди неё, и стало ощутимо светлее.
        - Миледи, - изумлённо выдохнула Грейс. - Как это вам удалось?
        - Госпожа Мэгвин сказала, что я всегда это умела, - пожала плечами Катерина.
        - Но ведь господин Бервик никак не мог добиться от вас ничего подобного!
        - Значит, госпожа Мэгвин лучше умеет объяснять, да и только, - Катерина понятия не имела ни о каком господине Бервике, но о преподавании знала всё.
        Тем временем они добрались до винтовой лестницы - видимо, в башне - и стали подниматься наверх. Поднимались довольно долго - несколько оборотов, потом выбрались ещё в один коридор, тоже тёмный.
        Дверь оказалась совсем рядом - в нескольких шагах. И открылась в довольно-таки светлую комнату - с большим окном, и в нём стояло настоящее стекло.
        Пара сундуков, стол у окна, лавки со спинками, на столе корзинка с какими-то нитками - вышивка, что ли? На стенах - гобелены. В стене справа - дверь, видимо, там спальня, потому что виднеется кровать с балдахином.
        - Как же хорошо, что с вами всё в порядке, миледи, слава господу, - Грейс чуть не плакала, вот ещё!
        - Что такое, Грейс? Почему ты плачешь? Почему все так странно на меня смотрят?
        - Так ведь все думали, что вас уже в живых нет!

* * * *
        - Уже ведь думали вас отпевать! Миледи Маргарет так и сказала утром отцу Мэтью - что нужно провести заупокойную службу! А тот покачал головой - пусть, мол, милорд Роберт подтвердит, тогда да, и милорд Грегори. А милорд Грегори сказал, что самолично вас видел, хоть вы и были вроде как не в себе, вот. Это правда? Он вас видел?
        - Мне госпожа Мэгвин говорила, что он приходил, - кивнула Катерина. - Знаешь, Грейс, со мной всё хорошо, но - я ничего не помню. Я помню себя только с того момента, как очнулась в доме госпожи Мэгвин, понимаешь? Я знаю, что ты - Грейс, и что мы с тобой давно вместе, да и всё.
        - Точно, давно, вам было пять лет, а мне семь, когда ваша матушка, миледи Гвен, мне вас доверила, - закивала девушка.
        Была она сероглаза, из-под чепца топорщились завитки белокурых волос, на круглом лице написано участие и сочувствие. Да и не только на лице, она в самом деле всё это испытывала - поняла Катерина.
        - А милорд Роберт? Его вы вспомнили?
        - Да, как и тебя. Знаю, что это он, и что он - близкий мне человек, и всё. Скажи, ты поможешь? - Катерина глянула на Грейс испытующе.
        - Да как же вам, миледи, не помочь! Всё-всё расскажу! Ведь миледи Маргарет сегодня уже сказала, что раз вас нет, то и я пусть убираюсь из замка на все четыре стороны, а куда же я пойду? А если вдруг вы каким-то чудом найдётесь, то подыскать камеристку - дело недолгое.
        - Никуда ты не пойдёшь, тут даже и говорить не о чем, - нахмурилась Катерина. - А чтобы мне проще было говорить в твою защиту, рассказывай всё. С самого начала. Как мы встретились - и дальше.
        Грейс всхлипнула и принялась рассказывать. Оказалось, что и впрямь девушки росли вместе - дочь управляющего была сочтена пригодной для того, чтобы сопровождать в жизни госпожу. Поэтому они и учились тоже вместе - грамоте, языкам - Грейс говорила по-франкийски, по-арагонски - нет, и местный вариант латыни одолела с трудом. Но умела танцевать, аккомпанировала госпоже, когда та пела, и подпевала сама. Знала всё о местной одежде, сама умела шить и вышивать - впрочем, как и госпожа.
        Знание о том, что тело было не таким и неучёным по местным меркам, обрушилось прямо на голову, и с одной стороны, порадовало, а с другой - напугало. Ведь Катерина-то ничего этого не знает! Какая музыка, какое рукоделье! Шить она, конечно, шила, в девяностые без этого было трудно. Умела вязать - по схеме, ну и простое - носки, варежки, шапки, шарфы. Никакой вышивки в её жизни не случилось, не до того было, а в последний год Наталья предлагала попробовать вышивать крестом по схеме - мелкой моторики ради - но Катерина так и не приохотилась. Может быть, как-то удастся обойтись?
        Более того, оказалось, что всю свою одежду Кэт вышивала сама. И как теперь, спрашивается? Ладно, будет время - придётся попробовать. Вдруг сработает память тела? Как с конём?
        А про коня Грейс рассказала - да, коня зовут Облако, подарок Роберта, серый в яблоках, необыкновенно красивый. Подарен после того, как один из его жеребцов сбросил Кэт во время прогулки. Этот смирный и воспитанный, но Кэт его боялась, как огня, как и всех прочих коней. Дома она, конечно, училась верховой езде, но предпочитала книги и музыку активному времяпрепровождению.
        Да, Кэт учили магии. Магические способности были у её матушки, миледи Гвен, она была такой же рыжей, как и Кэт, и тоже замечательной красавицей, но рано умерла - в родах, ясное дело. Не спасли ни её, ни младенца, и остался милорд Сэмюэль с двумя детьми - сыном Саймоном и дочкой Кэт. И никого больше за себя не взял - потому что с миледи Гвен никто не мог сравниться.
        Был найден учитель - господин Бервик, он отлично владел магией - зажигал невиданные огни, согревал воду и прокапывал канавки в земле одним шевелением пальца. И Кэт занималась с ним, но - не преуспела. Он всё время вздыхал, что ученица не желает сосредоточиться, а только лишь витает в облаках. Милорд же Сэмюэль говорил - ничего, пусть, она у меня нежный цветок, зачем ей греть воду и уметь выставить защиту? Я сделаю это для неё, или Саймон, или её муж - когда у Кэт будет муж.
        Но потом случилась война. Подробностей Грейс, конечно же, не сообщал никто. Но в Прайорсли зачастили гости - вроде бы, и с обратной стороны границы, и отсюда. И хозяева, что старший, что младший всё время то совещались, то куда-то уезжали. А потом их обоих осадили в Торнхилле Телфорды. И больше уже никого из них в живых не видели - а владения достались победителям.
        В Прайорсли прибыл большой отряд - сам лорд Телфорд, и три его сына. Младший, Джеймс, кричал, что нужно и здесь всё сжечь, потому что - смерть поганым врагам. А средний, Джон, резко остановил его и сказал - он уже отомстил за смерть молочного брата, и довольно. Прайорсли - богатое, процветающее владение, и нужно быть последним дураком, чтоб лишить себя всех возможных доходов с него. А всей дворне, сколько их было, велели выйти во двор и всё это слушать. Отец Грейс что-то сказал в защиту прежних хозяев - и лорд Телфорд зарубил его на месте. А два её брата погибли в Торнхилл-Касле.
        Кэт, как оказалось, в это время пряталась за пологом своей кровати - потому что боялась даже в окно выглянуть. Там её и нашёл Рональд, племянник лорда Телфорда. Ему уже доводилось бывать в Прайорсли и он даже однажды сватался к Кэт, но она его боялась, и лорд Торнхилл отказал ему. И теперь Рональд думал, что она согласится стать его на любых условиях, даже уже и без венчания, но пришёл Роберт, и, по словам Грейс, влюбился с первого взгляда. И предложил Кэт законный брак и в будущем - возможность стать леди Телфорд.
        Его отца устроил такой вариант, а Кэт, судя по всему, Роберт показался лучше Рональда. Хоть Рональд и красивее, и одет лучше, и денег у него больше, но - Кэт согласилась выйти за Роберта. И прожила с ним немногим меньше, чем полгода - с сентября и до января. А Грейс отправилась с ней в Телфорд-Касл, потому что как же иначе?
        В Прайорсли командует Джон, потому что он командует всем, что остаётся после его отца, Роберт-то ничем особо не командует. Лорд Телфорд не очень-то вникает в хозяйственные дела, а Джон - вникает, и у него хорошо выходит. А лорд Телфорд командует охраной границ и военными походами, и ещё ездит ко двору в столицу - иногда. Но осенью двор приезжал сюда, на север, и её величество останавливалась в Прайорсли - в городе, не в замке. И была большая ярмарка, и большие гулянья, и Грейс с Кэт тоже туда возили. Её величество предлагала Роберту место при её дворе для супруги, но он попросил оставить супругу ему - он не сможет покинуть границу, а у них ещё нет наследников. Королева посмеялась и пообещала вернуться к этому разговору лет через пять. А Кэт осталась в Телфорд-Касле.
        Да-да, и странным образом упала со скалы в море. Интересно, кто довёл беднягу? Или - кто подтолкнул? Но выспросить, что об этом знает Грейс, не удалось - в комнату заглянула служанка и передала, что ужин готов, и миледи с камеристкой ждут в большом зале.
        8. НОЧЬЮ ВСЕ КОШКИ СЕРЫ
        - Пошли, да? - поднялась Катерина.
        Грейс подскочила, вытерла нос рукавом, и дёрнулась было к двери, но Катерина задержала её.
        - Платка у тебя нет, что ли? Как ты потом с таким рукавом в люди пойдёшь?
        Грейс посмотрела изумлённо и молча достала из привязанной к поясу суконной сумочки платок - без кружева, но с какой-то вышивкой. Ну да, вместе же рукодельничали. Вытерла нос и глаза, и убрала его обратно.
        - Теперь веди, - кивнула Катерина.
        Идти пришлось вниз и ещё по первому этажу, и в коридоре горели факелы. Чадили и пахли.
        Обеденная зала оказалась помещением большого размера. Нет, очень большого. Как столовая в новой школе - здание построили заново, потому что капитальным ремонтом не обошлось бы, детей в новой школе училось более двух тысяч, и в каждую перемену питались человек двести-триста. Вот и здесь так же. Много столов, только они сдвинуты в огромную букву П. Там, где перекладина - возвышение, видимо, для лорда и семьи.
        - Что ли ужинают все - и семья, и прислуга? - не поняла Катерина.
        - А то, можно подумать, у нас в доме было не так! Ваш братец, помнится, из столицы приехал и говорил - теперь модно господам есть отдельно, в выделенном покое, да ещё там ставить всякие шкафы с заморской посудой - для красоты. Но ваш папенька сказал, что нечего. От века так было, и дальше будет. Да только где теперь и милорд Сэмюэл, и милорд Саймон, - вздохнула Грейс.
        - Царствие им небесное, - тихонько проговорила Катерина.
        Грейс согласно закивала. И повела Катерину как раз к голове стола - очевидно, её место было где-то там.
        По мере продвижения Катерина смотрела на сервировку стола - деревянные тарелки, на них - нарезанные ломти хлеба, много. Несколько человек прислуги, очевидно - кухонной, бегали внутри и ставили на столы полные кувшины, тарелки с нарезанными пирогами, кусками жареного мяса, рыбой и ещё чем-то, что она с ходу опознать не смогла. Скатерть лежала только на той самой перекладине сверху - льняная, в других частях стола - просто выскобленные доски, и всё. Из предметов сервировки на столах лежало… ничего. Никаких столовых приборов. Совсем дикие, что ли, руками едят?
        - Скажи, а что в кувшинах?
        - Эль. Хороший эль, но вы и раньше его не любили. Вы пили воду, или вино - немного, если его привозили. Но милорд не любит вино, его и не покупают. Или немного - для миледи Маргарет.
        Ладно, вода - так вода. К счастью, на верхнем столе, кроме скатерти, лежали ещё и ложки - красивые, серебряные, с костяными ручками - так показалось Катерине.
        - В доме госпожи Мэгвин я видела вилку. А здесь нет ни одной? - она сказала первое, что смогла придумать.
        - Миледи Маргарет не жалует вилки. Но в вашем приданом, в сундуке у вас в гостиной, есть три штуки, просто вы не решились их доставать - чтоб не вызвать неудовольствия.
        Какие все нежные, с ума сойти можно. Неудовольствие вилкой? А чем ещё? Ладно, посмотрим потом на те вилки.
        Кстати, в зале было темновато. Факелы по стенам давали какой-то свет, но - недостаточно. Катерине показалось, что серебряные блюда на главном столе давно не чищены, как и ложки. И что скатерть тоже не самая белая на свете. На свету было бы видно лучше. А теперь у неё молодые глаза, и хочешь - не хочешь, а замечаешь детали. Которые, может быть, было бы лучше и не замечать.
        - И где же ты была всё это время? - раздался недовольный голос за спиной Катерины.
        Она оглянулась и узрела миледи хозяйку нечищеных блюд и грязной скатерти.
        Леди Маргарет была довольно высока ростом - не ниже Катерины, но Катерин в её объём вместилось бы минимум две. А то и с половиной. Одета она была не в юбку с жакетиком, а как будто в платье - но Катерина не поняла, где у того платья застёжка. Бордовая - ну, насколько в этой темноте можно что-то разобрать - шерстяная ткань покрыта вышивкой вся, и металлический пояс, и у него длинная драгоценная висюлька спереди, и воротник - тарелка в мелкую складочку, и чепец вроде кокошника на голове, и светлые волосы виднеются. На шее - золотая цепочка и жемчужные бусы. Наверное, это всё означает большое богатство. Но - дама тучная и слабо поворотливая. Лицо отёчное, ей бы мочегонку какую попить, что ли. Может, у них тут травка с такими свойствами есть, и ей подсыпать из добрых побуждений?
        - Добрый вечер, миледи, - кивнула Катерина. - А была я в доме госпожи Мэгвин, большое ей человеческое спасибо, только благодаря ей я снова на ногах.
        - И что же с тобой случилось? - свекровь смотрела на Катерину, как на таракана.
        - А я этого, поверите ли, не помню, - Катерина постаралась вложить в улыбку побольше яда. - И мне самой очень интересно, что со мной случилось. Была моя жизнь здесь настолько невыносима, что я решилась на смертный грех, или я здесь кому-то так сильно мешала, что от меня решили избавиться.
        - Больно ты нужна, избавляться от тебя, - зыркнула глазами свекровь и прошествовала к своему месту у стола.
        За ней семенила особа тех же лет - вся в сером, как мышь, только фартук и чепец белоснежные. Именно белоснежные - на общем фоне это было заметно. Зыркнула на Катерину ровно как её госпожа, и пошла умещать ту госпожу в кресло. Разложить складки платья и поправить завязки рукавов. И всё это время - бросала исподлобья взгляды на Катерину.
        Нижние столы понемногу заполнялись, становилось шумно. А к их столу направлялся снизу молодой парень - моложе Роберта, но если тот был как большая безалаберная и незлая собака, то этот - как бультертьер соседки Таньки, кошмарный зверь, которого хозяева только успевали от людей оттаскивать. Черная одежда без украшений подчёркивала общее впечатление. Взгляд тот же самый, что у пса, только глаза не красные, а голубые. И эти глаза в какой-то момент прямо упёрлись в Катерину - и такая злость была в тех глазах, куда там безмозглому бультерьеру! Будто Катерина лишила его всех надежд на будущее одним своим существованием.
        - Выжила, значит, - бросил он, проходя мимо, и уже собрался толкнуть, но Катерина была готова к какой-нибудь пакости и отодвинулась.
        - А ты, Джейми, точно знаешь, что не должна была? Интересно, откуда? - Катерина зло сощурилась - как Мэгвин, когда говорила о Грегори и вот об этом его сыне.
        Шаги известили о приходе ещё людей - самого милорда, бесценного супруга и третьего - как его? - о, Рональд. Племянник. Все трое встали и с интересом прислушивались. Роберт хотел было что-то сказать, но Рональд остановил его, положив руку на плечо - послушай, мол, интересно же.
        Да-да, Катерина по-прежнему ощущала эмоции и намерения всех, кто случился поблизости. И было очень интересно - что скажет в ответ Джеймс.
        Но тот ничего не сказал - сплюнул под ноги, отодвинул свой стул и сел. За спиной облегчённо выдохнула Грейс.
        Роберт подошёл, поцеловал Катерине руку и провёл к стулу. Сам он сидел подле матери, с другой стороны от неё уселся в кресло с подлокотниками лорд Грегори, а дальше за ним - Джейми и Рональд. Это хорошо, что оба они с другой стороны. И плохо, что леди Маргарет так близко. Грейс ушла куда-то вниз - видимо, она сидела с другими служанками.
        Понесли еду. На стол ставили блюда, накрытые крышками - видимо, чтобы не остывали, пока их несут с кухни, кстати, интересно - далеко ли она? Под крышками были те же пироги и мясо, что на нижних столах, но - в невероятном разнообразии. Видимо, она слишком долго смотрела на еду, не понимая, что с ней как, и даже Роберт, успевший за это время что-то съесть, спросил:
        - Кэт, ты чего? Скажи уже, что тебе положить, да и ешь тоже! Тебе налить воды, как всегда?
        - Да, будь добр, воды. И положи мне пирога.
        Тут же на её тарелке выросла горка кусков пирога - с мясом, с рыбой, с какими-то ягодами. Ножа не предлагали - у каждого на поясе был свой, а для леди Маргарет мясо и пироги отрезал стоящий за её стулом слуга. Надо узнать, где таких берут. Или добыть нож.
        - Робби, отрежь мне треть от мясного пирога и четверть от рыбного, - Катерина решила задействовать ту силу, которая есть под рукой. - И небольшой кусочек мяса, - она показала на запечённую говядину.
        Ой, даже телятину - мясо оказалось хорошо пропечённым и мягким. Но эксперимент с куском из соседнего блюда не прошёл - мясо не досолили, и никаких других специй не использовали тоже. Хотя как минимум горчица у них есть, сама видела. И лук с чесноком тоже должен быть, наверное. Пироги же оказались хороши - и мясной, и рыбный.
        Запивать эту еду водой было не очень-то вкусно, тем более - холодной. Пришлось немного подогреть - всё равно никто не заметит и не поймёт, раз они не маги.
        А вокруг ели от души - и свёкры, оба, и их сыновья. Наверное, при их образе жизни расходуется много энергии? Животов не было заметно ни на ком - все поджарые.
        Внизу наелись-напились, и возрос уровень шума - стали громче кричать, кто-то даже запел песню про прекрасную деву, которая шла-шла по лесу и кого-то там встретила. Не то волка, не то медведя. Пошлую песню. Леди Маргарет, услышав, скривилась, задвигала стулом, выбралась из него и повелела что-то со стола подать ей в покои. Катерина приглянулась - какие-то фрукты в сиропе. Интересно, это только ей, или остальным тоже перепадает? Ладно, потом.
        Уход леди Маргарет подал сигнал - задвигались лавки, на которых сидели внизу, и женское население начало покидать зал. Возле стула Катерины появилась Грейс. Неужели можно отбыть восвояси?
        А Роберт хватанул чего-то из своего кубка и пожал Катерине руку.
        - Я приду, Кэт, постараюсь не задерживаться. Я соскучился!

* * * *
        Вместе с Грейс Катерина дошла до своей комнаты. Эх, нужно поскорее запоминать расположение помещений в замке! Не станешь же всё время ходить с кем-нибудь за ручку!
        В коридорах стало ещё темнее - и холодно. Катерина сотворила пару магических светляков, а уж о прогревании этих стен она пока думать не будет. Сначала нужно разобраться, где живёт и где спит она сама.
        В её расположении, как оказалось, были две с половиной комнаты - гостиная, спальня и ещё небольшая темнушка, типа тёщиной комнаты, в которой стояли три очень больших сундука с одеждой, и на одном из них спала Грейс. Это последнее изумило Катерину до крайности - зачем спать бог знает где, если можно - в гостиной, например? Грейс посмотрела на Катерину странно и сказала, что всё хорошо, и ей удобно. Ладно, разберёмся.
        Дальше Катерину очень заинтересовал вопрос - как помыться на ночь? Грейс с готовностью подала тазик и взялась за кувшин. О воде, оказывается, она успела позаботиться.
        Поэтому - только умыться, ну и так, по мелочи. Но порадовало, что Кэт чистила зубы - толчёным мелом. Хоть так. В Катеринином детстве был как раз зубной порошок, так что - ничего особенного.
        После умывания Грейс притащила из своей кладовки раскрасивую сорочку - всю расшитую.
        - Ты уверена? - изумилась Катерина.
        Чего наряжаться-то?
        - Ну как, милорд Роберт сказал, что скоро придёт, а он всегда любил на вас эту сорочку.
        Ох ты ж. Точно, он ведь сказал.
        - Скажи, Грейс, а он вообще со мной живёт? Как-то не похоже. Я не вижу здесь ни одной его вещи.
        - Так его комнаты в другом крыле. Как всегда были - так и остались. А вас сюда поселили, и он приходит к вам достаточно часто. Иногда даже ночевать остаётся.
        Вот так. Наверное, если в твоём доме прорва комнат, то приводить жену вот прямо к себе не обязательно. Она живет где-то… в другом крыле, её можно навещать, если приспичило, а во все остальные моменты она тебя никак не стесняет.
        Катерина помнила, как непросто было притереться, когда они с Василием оказались в одной комнате квартиры его родителей. Было тесно - и на кровати, и в шкафу, и вообще в комнате, потому что у каждого накопились какие-то вещи. И было желательно не выносить всё недовольство, если оно возникало, за пределы этой самой комнаты. Правда, Василий тоже не выносил - вроде как, и спасибо ему за это. И вообще - царствие небесное.
        А тут что и как? Судя по всему, место Кэт в здешней иерархии было где-то в самом низу пищевой цепочки, как говорила биолог Оленька Вячеславовна. Привезли, поселили, кормят. И наверное, хотят, чтобы она поскорее родила хозяевам внуков.
        Только вот с этим вопросом Катерина решила повременить - раз уж так вышло, что этот тонкий момент оказался в её власти. Сначала нужно понять, что здесь вообще происходит - ведь и себя-то подставлять под удар не хочется, а возможного ребёнка - и вовсе нельзя.
        - Миледи, вам подать воды? - спросила Грейс.
        - Воды? - не сразу поняла Катерина.
        - Ну да, как обычно, перед визитом милорда.
        Ох ты ж! Значит, Кэт всё же что-то знала и умела, выходит? И что-то понимала про свою безрадостную жизнь? Ох, Кэт, бедняга Кэт, во что же ты тут вляпалась-то?
        Неведомую Кэт хотелось обнять и погладить по голове. Как внучку. Но ведь теперь Кэт - это она?
        Грейс принесла воды в чашке, и Катерина вспомнила, что говорила и как показывала Мэгвин. Свет и тепло у неё получаются, значит - и противозачаточное зелье получится? Мэгвин сказала - выпить желательно до всего, что произойдёт, так вернее. Значит, будем пробовать. А дальше посмотрим - на здешнюю жизнь и на того мужа, которого ей здешняя жизнь предложила. Может, он не хуже Василия?
        Вообще любовный опыт Катерины не отличался ни богатством, ни разнообразием. Не оставалось у неё времени на то, чтобы какие-то шуры-муры разводить. Работа, дети, дом. Пока был Василий - ну, был. А когда развелись уже окончательно - так первые лет семь, пока Валера в школу не пошёл, ей вообще ни до чего дела не было, и уж точно - до мужиков. Опять же, в школе какие мужики? Правильно, физруки. Один даже пытался подкатывать - как же, свободная, самостоятельная, и даже говорил - красивая. Про красоту свою Катерина не задумывалась совсем. Одевалась строго - потому что на работу, глаза не красила, волосы как поседели - тоже не стала красить, вот ещё думать, отросли там корни или пока нет. Некогда.
        О нет, пара романов у неё, конечно, случилась, но таких мимолётных - что и вспомнить-то толком нечего. В командировке и на курорте. Но командировка быстро закончилась, а на курорте она была с тремя маленькими детьми. И к счастью, никакого нежелательного продолжения эти романы не получили. Поэтому - тоже говорить не о чем.
        И Катерина искренне надеялась, что здешний муж не потребует от неё ничего несусветного.
        Он пришёл - постучался, вежливо спросил Грейс - в порядке ли, мол, миледи, и та ответила - да, ждёт вас, всё хорошо. И в спальню не вошёл - а прямо влетел. С порога бросился её целовать, и всё говорил, какая она красивая, нежная и вообще необыкновенная.
        Катерина сначала всё думала - раз нежная и необыкновенная, то чего ж ты её не то сам бил, не то кому другому позволил? Но потом одёрнула себя - вот ещё, нашла, о чём сейчас думать, самое время. Лучше посмотреть в его глаза - о нет, он не врёт, он и вправду увлечён. И весьма горд, что получил её в своё безраздельное пользование, и что придумал, как её вернуть. Потому что она - определённо лучшая из женщин. Ни у кого такой нет. Это увлекало и заводило, и оказалось каким-то новым ощущением - почувствовать себя лучшей из женщин. Красиво говорить он, похоже, не умел, а думал вроде неплохо, и хорошо, что она это ощущает, и тоже может подумать о нём… неплохо.
        И память тела подтвердила, что от этого человека Кэт опасности не ждала. А только лишь - немного ласки.
        Катерина боялась, что выдаст себя - не тем словом или движением, все ж таки - другой человек! Но или они с несчастной Кэт оказались в этом вопросе похожи, или милорд Роберт - человек ненаблюдательный, и ему оказалось достаточно стройного тела, нежной кожи, рыжих волос и зелёных глаз. Он даже не дал ей зажечь новую свечу, когда догорела старая, мол - да и так же всё хорошо, зачем свет? Правильно, незачем. И вообще в таком деле незачем, и сейчас - особенно. А ночью все кошки, как известно, серы. Рыжие - тоже.
        А потом она задремала и не сразу поняла, что он ушёл.
        Ушёл - и ладно. Никто не будет храпеть, сопеть и перетягивать одеяло на себя. Тем более, что одеяло могло быть и потеплее, самой холодно.
        Катерина встала, нашла на сундуке тёплый плащ и положила поверх одеяла. Так лучше, да. Можно спать. Остальное завтра.
        9. ОСМОТР ТЕРРИТОРИИ
        Утро началось с побудки в исполнении Грейс.
        - Миледи, рассвет. Вы всегда просили будить вас на рассвете.
        Вот так, значит - просила. Интересно, для чего? Но - рассвет так рассвет. Катерина встала - выбираться из-под тёплого одеяла в прохладную комнату было ужас как некомфортно - но что с этим можно сделать, мы ещё подумаем. А пока - умыться, одеться - и что дальше?
        Дальше Грейс принесла завтрак. Вот так - значит, утром в люди можно не ходить и с семейством не встречаться.
        - Скажи, а обед можно так же у себя устроить?
        - Вы ведь пробовали, - вздохнула Грейс. - Но миледи Маргарет сказала, что нечего по углам куски таскать, приличный дом всё же. И поэтому все, кто есть дома в обеденное время, должны явиться за стол.
        Приличный дом, значит. С единственной-то скатертью, и та - грязная.
        - Поняла, - кивнула Катерина. - А почему наша миледи такая замученная? Женщина, которая командует таким домом, могла бы выглядеть и получше.
        - Так груши свои в меду трескает, - пожала плечами Грейс. - К ней милорд Рональд даже целого целителя привозил из столицы, но она долго его к себе не подпускала, потому как не переносит милорда, и всё, что от него - тоже. А потом милорд Роберт её убедил, и она позволила себя осмотреть и полечить. Так-то ей несладко было - девчонки, кто в покоях убирает и одежду чистит, рассказывали - так живот болел, что вся была белая и страшная, и на всех бросалась, аки зверь. А потом целитель боль ей снял, снадобье какое-то дал и сказал, что питаться нужно умеренно, пока не лопнула. Она не поняла, тогда он объяснил - не бросаться на всё сладкое, будто она его никогда в глаза не видела. И жирного есть поменьше, и солёного, и перчёного. Но это ведь то, что она любит, поэтому выслушать-то она выслушала, а потом всё равно велела на ужин ей засахаренные абрикосы подать.
        Может быть, эту здешнюю миледи в детстве голодом морили? Тут всё может быть. Вот она сейчас и ест, как не в себя.
        А ещё мало двигается скорее всего - подумала Катерина. Сама она всегда по возможности ходила пешком - на работу, в магазин и вообще куда только можно было, сладкое бросила есть лет в сорок, когда поняла, что иначе не сладит с лишним весом, да ещё сказали - сахар в крови близок к верхней границе нормы, зачем ей всё это надо было? И детей с внуками тоже всякой ерундой не кормила. Ладно, в праздник съесть кусок домашнего торта и хорошую конфету, а в обычной жизни всё это совершенно незачем. Правда, сами они всё равно ели, и газировку сладкую пили…
        Катерина вдруг поняла, что уже дня три вообще не вспоминала об оставшихся дома детях. Просто не было ни секундочки свободной. Эх, как они там? Наталья-то справится, она разумная, а вот парни?
        Так, загнать обратно вдруг подступившие слёзы и думать о другом. О визите мужа ночью. Что сказать - судя по всему, жена ему нужна. Вот для этого самого. Явно она его устраивает полностью и никого другого ему не нужно, значит, он в ней заинтересован. Считывать эту его заинтересованность оказалось неожиданно… любопытно. Новый опыт. Кто бы мог подумать!
        И если Роберт не страдает раздвоением личности или чем другим подобным, и если в него не вселяется время от времени дьявол, какая-нибудь животная сущность или кто их тут вообще знает, как у них случается - то над беднягой Кэт издевался не он. Но тогда возникает другой вопрос - как и почему он позволил? Кажется, здешние мужчины не должны позволять другим людям самоуправство по отношению к своим жёнам? И не слепой же он, мог видеть синяки!
        С другой стороны, если не зажигать света (Катерина по привычке подумала - включать, а потом поняла - куда там включать! Надо быть осторожнее с такими деталями), то не очень-то увидишь, что там, на теле. Да ещё если рубаху не снимать. А без рубахи холодно, так что…
        Значит, нужно смотреть на других сильных мира сего. И пытаться вызвать их на разговор и понять, что там за душой - раз уж Мэгвин пробудила в этом теле какие-то сверхъестественные способности.
        - Грейс, что будет, если мы с тобой сейчас пройдём по замку, и ты мне ещё раз расскажешь, что тут и где? Вдруг я быстрее всё вспомню?
        - Можно, - кивнула Грейс, - только наверное же кто-нибудь спросит, отчего это вы, миледи, вместо своей обычной работы по замку бродите.
        - Обычной - это какой? - не поняла Катерина.
        - Вы обычно сидели у окошка и вышивали.
        - Это мне ещё предстоит вспомнить. Но сначала - замок и люди в нём. И может быть, что-то ещё, я постараюсь понять, пока будем ходить. Очень тяжело смотреть на родных мужа и понимать, что они знают обо мне больше, чем я сама, - Катерина поднялась и была готова выступать. - Я очень не хочу снова откуда-нибудь упасть, значит - нужно принимать меры.
        - Ох, миледи! Вы всегда были вылитая ваша матушка миледи Гвен, а сейчас говорите, прямо как милорд Сэмюэль! И смотрите, как он! Вот кто б знал, что так выйдет!
        - Как отец, говоришь, - вздохнула Катерина. - И хорошо. Идём.
        Замок был велик. Пять башен - четыре угловых и одна над главным входом, и можно было из каждого места попасть в любое другое… почти. Например, по второму этажу можно было пройти кругом, от комнат Катерины снова до них же, а вот попасть наверх - только через две башни, в них были сквозные лестницы. А вниз - ещё в пяти местах.
        Третий этаж оказался проходимым далеко не везде - если точно не знать, как пройти туда, куда тебе надо, то будешь блуждать долго и, очевидно, счастливо. Но там располагались только комнаты свёкра Грегори и свекрови Маргарет, и ещё какие-то гардеробные и подсобные помещения. На втором этаже жили дети - сыновья, дочери (где-то ж ещё должны быть две маленькие девочки, вспомнила Катерина), там же было сколько-то гостевых комнат. На первом этаже располагались кладовые, оружейные, кухня и большой зал - тот самый, куда надлежало являться на обед. Ещё существовали чердаки и подвалы, но когда Катерина заикнулась о том, чтобы заглянуть хотя бы на чердак, то Грейс удивлённо на неё посмотрела и сказала - лучше не надо.
        И без того на них смотрели очень странно - пробегавшие мимо слуги, все они были вроде бы при деле. Говорить ничего не говорили, но коситься - косились. Особенно когда Катерина с Грейс заглянули на кухню - во владения главного повара господина Джилберта.
        Их тут же заметили, стоило Катерине только сунуть нос в приоткрытую дверь, и тут же кто-то кому-то закричал - мол, миледи Кэт со служанкой пришли. Тут же перед ними возникла крупная особа в фартуке и спросила:
        - Что угодно миледи? Завтрак был недостаточен?
        - Завтрак был отличный, благодарю, - кивнула Катерина.
        И впрямь, свежее молоко, два варёных яйца и ещё тёплый хлеб с маслом показались ей нормальным завтраком.
        - Может быть, вы хотели бы что-то ещё наутро?
        - Благодарю вас, я подумаю, что бы я хотела, - раз завязался разговор, то нужно продавить свой интерес. - А нельзя ли мне взглянуть на кухню?
        - Что вам там делать? Пачкать вашу чистую одежду? Даже и не думайте, - замотала головой женщина.
        - Но Полли, миледи желала осмотреть, как идут приготовления к обеду, - влезла Грейс.
        - А не велено никого пускать. Вот разрешит миледи Маргарет - тогда пожалуйста.
        Полли ещё будто надвинулась на них, вынуждая отступать в коридор. А Катерина не собиралась идти на открытый конфликт. Кое-что она уже увидела, пока было непонятно, как это пригодится, но вдруг? Так что…
        - Благодарю, Полли, - коротко кивнула она и пошла в сторону ближайшей лестницы наверх, велев Грейс следовать за ней.
        Было, что обсудить, но это можно делать только за закрытой дверью комнаты. А попасть туда - через лестницу в башне.
        Катерина целеустремлённо шла и смотрела под ноги - винтовая лестница вам не шутка, и очень удивилась, когда упёрлась в кого-то. Тело вмиг закаменело, и стоило больших трудов сделать вдох, поднять голову и посмотреть.
        - А вот и наша прекрасная Кэт, - дорогу ей перегораживал племянник лорда Грегори Рональд.
        Странный человек, который сватался к ней и получил отказ. А потом, по словам Мэгвин, принёс бездыханное тело Кэт в её дом.
        И что ему надо?

* * * *
        - Будьте любезны, Рональд, и позвольте мне пройти, - Катерина решила начать с обыкновенной вежливости.
        Сделала два шага назад - на две ступеньки вниз. Так было физически проще с ним разговаривать. И зажгла пальцами над головой магическую лампочку - лучше уж видеть, с кем говоришь.
        Она подумала, что дома такой парень стал бы кинокрасавчиком. Или телеведущим. Или рекламировал бы дорогую мужскую моду. Потому что всем он был хорош - и разворотом плеч, и гордой посадкой головы, и чёрными кудрями, и голубыми глазами. И одет был с изяществом - насколько Катерина вообще успела что-то понять о здешней мужской одежде. Но всё портило выражение лица.
        - Я могу проводить, - он наклонился к ней и смотрел… хищно смотрел. - Я слышал, ты всё позабыла? Значит, тебе нужна помощь.
        - Нет, Рональд, мне не нужна помощь. Дорогу до своих комнат я уже выучила заново. И вовсе не собираюсь утруждать тебя. И вообще - я тебя не задерживаю, - на «ты» так на «ты».
        - Правду говорят - ты изменилась, Кэт. Что такого сделала с тобой старая Мэг?
        - Госпожа Мэгвин вернула меня к жизни, за что я ей благодарна.
        - Интересно, как ей это удалось? - сощурился Рональд.
        - Она умеет исцелять, - пожала плечами Катерина.
        - Даже такая… далёкая от жизни особа, как ты, должна знать - исцеляют живых. А ты не дышала, - произнёс он тихо и угрожающе. - Я точно знаю, я нёс тело к ней в дом.
        - А вдруг тебе показалось? - вот ещё только не хватало, будет сейчас тут болтать всякую совершенно нежелательную ерунду!
        - А ты думаешь, я живого от мёртвого не отличу? - усмехнулся он. - Это ты всю жизнь в замке просидела, а мне-то, представь, и воевать довелось, и убивать. Ты была совершенно мертва. Таких не лечат.
        - Как же? Искусственное дыхание, массаж сердца, - сказала Катерина как о чём-то само собой разумеющемся. - Неужели тебя не учили, как помогать ближнему своему?
        - Что? - нахмурился он.
        - А ещё бывает летаргический сон, - сказала ему Катерина, как безнадёжному двоечнику. - Когда человек всё равно что умер, только спит.
        - Ты откуда столько всего вдруг знаешь? Это ведьма Мэг тебя настропалила?
        - А ты не думал, что я и сама могла раньше книги читать? Вот ты, вроде, грамотный, а книгу когда в последний раз в руках держал?
        - Было надо, и держал, - ответил Рональд. - Но мне, знаешь ли, вся эта история очень сомнительна. И если вдруг ещё кто-нибудь усомнится в том, что ты жива…
        - И как ты представляешь себе обратное? Разве мертвые ходят, едят, спят, и всё остальное делают?
        - Мало ли, на что способна ведьма, чтобы досадить Телфордам? - сощурился он.
        - А если тебе всё это сомнительно, то чего ради ты тогда, как говорят, меня своими руками к госпоже Мэгвин в дом принёс? Потому что верил в чёрное колдовство? Или по какой другой причине?
        Вопрос ему не понравился - даже и никакой специальной силы не нужно, чтобы это понять.
        - А она рассказала, с чего ты вдруг со скалы в море сиганула? - приподнял бровь Рональд.
        - Откуда же ей было это знать? Она просто предупредила, чтоб я была осторожна.
        - Мудро, - согласился он. - И сколько правды в словах о том, будто ты мало что помнишь из прежней жизни? Ну, кроме книг, надо полагать, - и усмехнулся особенно мерзко.
        - Правда такова, что я не помню, кто толкнул меня с обрыва. Но понимаю, что возможность была очень много у кого. Вот например ты, Рональд, что делал в то утро? - и посмотреть со значением, как на того же двоечника.
        - Да что всегда, разминался с ребятами.
        - И кто может подтвердить?
        - Да все, кто там был.
        - А по именам?
        - Я что ли помню! Как всегда.
        - А вот вспомни, - со значением сказала Катерина. - Вдруг понадобится?
        - И кто поверит твоему слову?
        - А почему непременно моему? Вдруг этим делом заинтересуется кто-то ещё?
        - Да кому ты нужна!
        - Я - может, и никому, а вот врагам такие сведения никогда лишними не бывают, - отрезала она. - Особенно - если применять их с умом. Скажешь, у тебя нет врагов? Скажешь, у милорда Грегори их нет?
        - Говорил я Робби, не нужно на тебе жениться, - покачал головой Рональд.
        - Он, наверное, способен сам решить - нужно ему жениться, или не нужно.
        - Вот-вот, единственный раз в жизни поступил, как сам решил, - усмехнулся он. - Но понимаешь ли, нам с тобой есть, что держать в секрете, хоть и ты, как говоришь, этого и не помнишь.
        - И не помню, и ещё не верю.
        - Так я напомню, - улыбнулся он.
        Довольно мерзко, говоря правду.
        - Попробуй, - пожала она плечами.
        Рональд шагнул и обхватил её, и поцеловал, то есть - попытался. Потому что Катерина даже не стала применять неотрепетированную ещё магию, а просто пнула коленом между ног. Как когда-то Катя Василькова - вредного одноклассника. Он, очевидно, не ожидал - отскочил, налетел на ступеньку, но сориентировался и не упал.
        - Ну ты…
        - Я? Скажешь тоже. Может, ты? Невероятная самоуверенность и наглость. Всё время так, да? И это был ты, да? Я-то думала, Джейми. А всё проще. Дай пройти.
        Подхватить юбки и переть на него танком - чтобы даже не усомнился ни на минуту, что она его просто подвинет, если он не даст дорогу.
        Посторонился, дал пройти. Катерина и за ней Грейс поднялись на три ступеньки, вышли в коридор второго этажа, и она огляделась.
        Рональд смотрел ей вслед своими голубыми глазами - даже с некоторым восторгом.
        - Моё восхищение, миледи, - поклонился он. - Мы ещё встретимся.
        - Не сомневаюсь, - поджала губы Катерина.
        В комнате она заперла дверь и шёпотом спросила Грейс:
        - Что это такое? Что ему от меня надо?
        - Ох, миледи. Он же вам прохода не давал. Его так взбесило, что вы согласились выйти за милорда Роберта, что он чуть вас не поубивал обоих. Они с милордом Джейми тогда орали оба, как резаные - один, что нечего жениться на дочери и сестре подлого врага, а второй - что вы тут жили не понять как и не понять с кем, и давно уже не годитесь в жёны наследнику Телфордов. Скандалище был знатный, под сотню человек по углам и из коридора слушали, затаив дыхание. Вы стояли бледная-бледная, и только слёзы текли, а милорд Роберт и впрямь единственный раз в жизни поступил, как мужчина - стукнул по столу рукоятью палаша и рявкнул, чтоб заткнулись оба, потому что это его дело, на ком жениться, и миледи Кэтрин Торнхилл ему для этих целей подходит. Потому что она из знатного рода, хорошо принятого при дворе ещё недавно, и она не должна отвечать за придурь своих отца и брата. И у неё очень подходящее приданое. На этих словах ещё милорд Джон поддакнул - что приданое отличное, и лучше Телфордам получить эти земли через брак, чем через захват, а если выплывет, что Торнхиллы - заговорщики, так и вовсе в казну отойдёт, и
кому от этого будет лучше? На этих словах милорд Рональд сразу же замолчал - он так-то умный и выгоду понимает, а кровь - не водица, и Телфорды ему не чужие, хоть и двоюродные. Милорд Джейми ещё разорялся, пока милорд Роберт не дал ему подзатыльник, а рука у него тяжёлая, хоть и характер лёгкий. Так и успокоились.
        Вот те здрасьте. И этот гад ползучий Рональд ещё о ней сплетни распускает?
        - И что, милорду Рональду верили - что я жила с кем попало?
        - Может и верили, а может, и нет, но после брачной ночи ваш супруг всем доказал, что это были именно что сплетни, и не более того. Но милорд Рональд к тому моменту уже напился так, что не стоял, даже если за стену держался. Ему потом рассказали. Он обозлился и уехал в столицу, и с месяц не возвращался. Но потом всё равно вернулся - скучно ему там, а здесь как раз ещё и заварушка на границе была.
        - Опять заговор? - не поняла Катерина.
        - Нет, опять скотты полезли, провалиться им всем, сколько их там есть, вместе со всем их родом! Своего мало - и земли, и пропитания, вот и лезут почём зря каждый год. А наши их бьют. Чаще бьют, но бывает по-всякому. Скажем, старший брат милорда Грегори попал в плен и сгинул в том плену, больше его живым и не видели. Правда, милорд отомстил, но брата-то не вернёшь.
        Это верно, брата не вернёшь, вздохнула про себя Катерина. Но углубиться в вопрос ей не дали - застучали в дверь.
        - Миледи, спускайтесь вниз! И к обеду, и милорд Грегори повелел вам спуститься! - пропищал тонкий женский голос из коридора.
        Что ж, повелел так повелел, придётся спускаться. Катерина попросила полить ей на руки по-быстрому, потом так же по-быстрому полила на руки Грейс, не слушая её возражений - обед же, нечего с грязными руками за стол идти! - и можно было отправляться.
        В обеденной зале находились хорошо если половина ужинавших накануне людей. И первым делом Катерина увидела Молли, ту самую женщину, сына которой лечила Мэгвин. Она рыдала, вытирала слёзы пополам с соплями и говорила:
        - Я пришла туда, а её - нет! И кто теперь мне поможет? Кто вылечит Мэтта? Её совсем нет, и стены выстыли, и постель пуста! И даже ни одной птицы на пороге!
        Лорд Грегори выслушивал всё это с мрачным выражением лица, а потом повернулся к Катерине и так же мрачно взглянул на неё.
        - Куда делась ведьма Мэг?
        10. СЕМЕЙНАЯ СЦЕНА
        - А мне откуда знать? - не поняла Катерина.
        - Роберт сказал, что когда он забирал тебя из её дома, ведьмы там не было. Куда она делась?
        - Она не извещала меня о своих планах, - покачала головой Катерина.
        А если бы и извещала - то милорду-то о них точно знать не нужно.
        - Было у неё кольцо? Приметное такое? С камнем странным?
        - Было, - Катерина решила принять бой, выпрямилась и взглянула лорду Грегори в бородатое лицо.
        Тело вопило и трепетало, и подавало сигналы о том, что пора убегать и прятаться, но кто в том теле хозяин - она, Катерина, или какие-то там остаточные нервные импульсы?
        Но лорд Грегори не церемонился - схватил её за плечо и подтащил к себе.
        - Кто, какая подлая тварь отдала ей кольцо?
        Было больно, но Катерина изо всех сил сохраняла спокойствие.
        - Не знаю. Я это кольцо увидела впервые в жизни на руке госпожи Мэгвин. Она сказала, что это её собственность, украденная у неё некоторое время назад. У меня не было причин не верить госпоже Мэгвин.
        И смотреть на него, не отводить взгляда. Я ничего не знаю, и я тебя не боюсь.
        И вправду не боюсь - подумала вдруг Катерина. Что он сделает? Убьёт? Ну так она уже однажды умерла. Вдруг теперь удастся попасть, куда следует, а не в дурацкое магическое прошлое?
        - Ты врёшь. Все вы врёте.
        - Милорд, откуда бы я узнала об этом кольце? Спросите тех, кто был в курсе вопроса. Уж наверное кто-нибудь знал, и где вы его храните, и как туда попасть!
        - А чего это ты сегодня по замку шныряла вместе с девкой своей?
        - Так не помню ничего. Ни где мои комнаты, ни где спальня супруга. И сегодня никакого кольца госпожи Мэгвин в замке определённо не было. Ни в моей комнате, ни в коридорах, ни на кухне.
        - Что-то ты дерзишь, девка, - он продолжал хмуриться.
        Конечно, девка. Вообще-то изрядно старше тебя, бессовестного хама.
        - А мне нечего терять. В этом доме на меня уже покушались, а я никогда не поверю, что такие дела происходят вопреки воле лорда.
        - Ты о чём, тварь?
        - О том, что сомневаюсь, будто вы позволили кому-то из своей семьи или своих людей самоуправство. Вы смиренно едите из грязных тарелок и с грязной скатерти, но ваши люди в замке знают своё место. Поэтому я думаю, что вы всё знали. Какая разница, когда вы меня убьёте - сейчас или чуть позже, по какому-нибудь очередному надуманному поводу?
        - Не смей говорить так о лорде Телфорде, отродье изменника! - ох ты, оказывается, у нас и Джейми где-то тут!
        Вопль раздался из-за спины, Катерина даже и пытаться не стала это увидеть.
        - Велико дело - заговор! Если мы покопаемся в родословных всех, кто сейчас здесь есть, то непременно найдём родственников или предков, которые участвовали в каком-нибудь заговоре. Только, наверное, участвовали более удачливо, чем мой отец и брат, царствие им небесное.
        Это она брякнула наобум, просто потому, что в земных исторических хрониках было так. Или ты участвовал и победил, или ты участвовал и проиграл, или отсиделся в кустах и о тебе никто ничего не знает. А в хрониках писали как раз либо о победителях, либо о побеждённых.
        И ох, что там началось! Заорали, засвистели, и кажется - Катерина себе этой речью очков не набрала. Ей показалось, что лорд Грегори сейчас её ударит, она изо всех сил держала глаза раскрытыми…
        … но гласом рассудка вдруг выступил Рональд.
        - Дядя, отпустите Кэт. Она вам ещё и не того наговорит со страху. Кэт, перестань уже, какой дурной травы ты сегодня наелась?
        - Когда тебя уже один раз чуть не убили, начинаешь смотреть на жизнь иначе, - отрезала Катерина.
        - Да что ты заладила-то - убили, убили, да кому ты нужна-то! - лорд Грегори будто отмер наконец-то и отшвырнул её от себя.
        Плюнул и пошёл из залы прочь.
        Этим мгновенно воспользовался Рональд - поймал обеими руками и поставил на ноги. Хорошо, не попытался лапать при всех - кажется, ещё видит какие-то берега.
        - Очень хорошо, кузен, что ты не дал Кэт упасть, - раздался ещё один голос, негромкий и мягкий, но с той стороны, откуда он донёсся, шум затих.
        Подошёл ещё один молодой человек из тех, что Катерина видела в зеркало - стройный и светловолосый, но не похожий на Роберта ничем, кроме голубых глаз. Посмотри на него - и не запомнишь, ничего выдающегося. Ровные, обычные черты лица, немного курносый нос, светлые ресницы, сильное тело. Но одежда в полном порядке, хоть и без излишеств, а глаза смотрят по-доброму.
        - Кэт, я очень рад видеть тебя в добром здравии. Всё ли с тобой хорошо?
        Катерина выдохнула.
        - Да, Джон. Со мной всё хорошо, спасибо.
        - Она говорит, что в нашей семье есть поганые заговорщики! - снова завопил где-то сзади Джеймс.
        - Я слышал, что сказала Кэт, - Джон полуобернулся к стоящему сзади брату. - Она сказала, что такого добра можно найти в любой семье. И она права, не нужно далеко ходить, вспомни только Майка Роузвилла, младшего брата леди нашей матери, - усмехнулся он. - Тот самый пример не особо удачного заговорщика. Он и жив-то до сих пор исключительно потому, что её величество благоволит к его супруге, хоть и лишён всех титулов.
        Рональд скривился - ну да, если по линии матери, то ему этот неудачник - не родственник, ему можно покривиться. А Джеймс возразил:
        - Ну вот ещё, сравнил! Он-то нам зла не сделал!
        - И Кэт тоже не убивала Тома Риверса, пора бы уже запомнить, - Джон сурово сощурился - прямо как лорд Грегори, сразу стало ясно, кто чей сын.
        Джеймс же сделал, что обычно - сплюнул и ушёл.
        Тем временем к Джону подошёл невысокий и круглый мужчина и почтительно спросил:
        - Милорд Джон, можно ли подавать обед?
        - Да, Питерс, конечно. Лорд мой отец и леди моя мать присоединятся к нам, когда и если пожелают. И передай Гаррету, чтоб явился из своей конуры, нужно с ним кое-что обсудить. Кэт, позволь проводить тебя к столу.
        Джон как раз успел усадить Катерину за стол, когда в зал вбежал запыхавшийся Роберт.
        - О, Джонни, ты приехал, это здорово! Видел Кэт? Старуха Мэг её вылечила, она стала ещё краше, чем прежде! Кэт, я восхищён твоим прекрасным видом! А что тут было, мне рассказали, что опять крик и едва ли не драка?
        - Как обычно, Робби, будто не знаешь милорда нашего отца, - усмехнулся Джон, сел на своё место возле Робби и махнул толстенькому Питерсу, что можно подавать обед.

* * * *
        На обед предлагали суп - вроде похлёбки, на наваристом мясном бульоне, с крупой и овощами, и к нему - отдельно мясо, хорошую говядину. Уж что, а готовят на здешней кухне хорошо. Катерина подумала о ложечке сметаны или горстке зелени - но тут же одёрнула себя, какая зелень здешней зимой! И пока непонятно, есть ли у них сметана.
        Вторая перемена - жаркое, из мяса с овощами - морковка, лук, корешки какие-то, всё мягкое и хорошо протушенное, и - запечённые свиные ребрышки. Ум можно отъесть. И на десерт - сладкий пирог, орехи в меду и засахаренные фрукты.
        К их помосту подошёл Питерс, поклонился Джону.
        - Милорд.
        - Да, Питерс, слушаю.
        - Милорд Грегори изволил обедать в своих покоях, как и миледи Маргарет.
        - Отлично. Благодарю, обед очень хорош.
        - Я рад, - кивнул тот и оглядел стол. - Милорды, миледи.
        - Господин Питерс, обед замечательный, - кивнула ему в ответ Катерина. - Могу я попросить вас о небольшом количестве сметаны к следующей похлёбке?
        У него, бедняги, чуть глаза на лоб не вылезли. Наверное, если бы кресло леди Маргарет заговорило - он и то меньше удивился бы.
        - Да, миледи Кэтрин, конечно, миледи Кэтрин! Буду рад сделать для вас что-нибудь ещё!
        - Благодарю вас, сметаны будет достаточно, - Катерина слегка улыбнулась.
        Питерс поклонился и удалился - очевидно, в полной растерянности.
        - Кэт, ты умница! Он теперь у тебя с рук будет есть и лучшие кусочки тебе на тарелку носить, - восхитился Роберт. - А я буду к тебе приходить и попрошайничать.
        - Может быть, проще поблагодарить человека за хорошо выполненную работу? - усмехнулась Катерина.
        Экие они тут неизбалованные уважительным отношением.
        - Как интересно ты теперь говоришь, сестрица, - улыбнулся Джон.
        - А что я говорила раньше? Прошу прощения, не помню.
        - В том и дело, что ничего, - покачал головой тот.
        - Так, мне нужно отъехать - посмотреть жеребёнка, будем брать или нет. К ужину вернусь, - Роберт поцеловал Кэт в уголок губ, поднялся и стремительно выбежал из залы.
        - А я был бы рад побеседовать, - Джон смотрел серьёзно - и от него не исходило никакой угрозы. - Могу я заглянуть?
        - Хорошо, - кивнула Катерина. - Буду ждать.
        О Джоне Мэгвин говорила, что он самый приличный из здешней компании. Похоже, что так и есть.
        - Миледи, ничего себе вы смелая! - зашептала Грейс, едва они добрались до своих комнат. - Ни разу не видела, чтобы кто-то осмеливался так разговаривать с милордом! И чтобы милорд за это не побил и не убил.
        - Что ж теперь, заплакать и пойти? - усмехнулась Катерина. - Ему нужно лучше следить за своим имуществом и своими людьми. К тому же, я слышала, что сам он владел кольцом не по праву, так что - всего лишь господня воля и высшая справедливость, - пожала она плечами.
        С последним утверждением Грейс была полностью согласна - и истово перекрестилась.
        Стук в дверь известил о появлении Джона. Он вошёл и пристально оглядел Катерину. В руках у него была стопка не то книг, не то тетрадей каких.
        - Кэт, я бы хотел, чтобы ты сама рассказала мне - сколько правды во всех слухах вокруг тебя. И вот, я привёз то, что ты просила, - он сгрузил стопку на стол у окна. - И шкатулка, - из поясной сумки появился небольшой резной деревянный ящичек. - Она заперта, ключа рядом не было.
        Ох, да, он ведь занимается делами Прайорсли, родного дома Кэт. И мог привезти что-то по её просьбе. Ладно, разберёмся.
        - Большое спасибо тебе, Джон, - кивнула Катерина. - Понимаешь, я-то не слишком хорошо представляю, что обо мне болтают. Если о том, что я мертва - ну так посмотри хорошенько, вот она я, можешь потрогать, - взять его за руку и подержать, - а то ещё и у Робби спроси, он тут ночевал вчера, вряд ли живое с мёртвым перепутал, - и фыркнуть ещё для убедительности.
        - Миледи носит крест! Разве мёртвая нечисть может носить крест? - с воодушевлением спросила Грейс.
        - Да, смотри, - Катерина вытащила из-под рубахи и показала крест на цепочке.
        - Это весомый довод, - согласился Джон, - если что - я буду говорить об этом. Тогда рассказывай, как ты очутилась на скале, и что там произошло. И что случилось потом.
        - А вот тут загвоздка, понимаешь ли. Я не помню. Я не помню всю свою прежнюю жизнь - до того мига, как пришла в себя в домике госпожи Мэгвин. Я узнала Робби, Грейс, тебя, остальных - но не более того. Поэтому я не знаю, что случилось на той скале, и была я там одна или с кем-то. И так же не знаю, кто оставил синяки у меня на руках и ногах, и ещё кое-где, и на лице, говорят, тоже был. Грейс, откуда у меня синяки? Неужели я не говорила?
        - Нет, миледи, - покачала головой Грейс, и выражение лица её было горестным. - Вы только плакали и повторяли, что мне этого знать не нужно. Отчего же вы не помните-то?
        - Я слышал, что такое бывает после сильных потрясений, - кивнул Джон. - Меня не было в Телфорд-Касле три недели - я как уехал к себе перед Рождеством, так и вернулся только позавчера. И вчера пришлось ехать в Скай и разбираться - кто там кому на межу заступил. Вообще это мог сделать и Робби - ему рано или поздно быть лордом этих земель.
        Катерина не имела представления, что такое Скай, пришлось спросить. Оказалось - деревушка в паре часов хорошего конного пути, часть местных владений. Ну да, раз так, то Роберту неплохо бы знать, что происходит, какие есть вопросы и как их вообще решают.
        - Грейс, что было в тот день с миледи? - Джон смотрел серьёзно, но - не как его отец, без злости и бешенства.
        - В том и дело, милорд, что я не знаю. Утром после завтрака я понесла в стирку сорочки миледи, она здесь оставалась, вышивала, как всегда, вон вышивка так до сих пор и лежит. А как вернулась - так её уже в комнате-то и не было! Я искать - а никто не видел. И к ужину она не отыскалась. А потом пришёл милорд Роберт и сказал - что, мол, со скалы сорвалась, и они с милордом Роном отнесли миледи к колдунье Мэг, и она пока побудет там, потому что совсем плоха, а Мэг её непременно вылечит.
        - А Мэг мы уже не расспросим, - вздохнул Джон. - Кэт, она совсем не говорила, вернётся ли когда-нибудь в наши края?
        - Увы, - покачала головой Катерина. - Она была очень обижена на милорда Грегори.
        - Да, у них никогда не было добрых отношений. Вы слышали легенду о том, что Мэг когда-то была супругой моего, и всех остальных, пра-прадеда? Легендарного Уилла Телфорда, победителя врагов, долгожителя и вообще великого человека? Говорят, что тогда и зимы были мягче, и летом не было засухи. И даже моровые поветрия обходили земли Телфордов стороной.
        - И так бывает? - не поверила Кэт.
        - С детьми Старшего народа бывает всё. Я б не отказался подружиться с кем-нибудь из них - потому что несомненная польза. Скажем, в трёх днях пути от нас на юго-запад живут Блэк-Роки, у них в родословной тоже отметился Старший народ, и они умеют договариваться с лесными волками. На их землях нет ни разбойников, ни воров, ни заговоров - себе дороже. А дальше вдоль границы к западу, в паре дней от Торнхилла - Сайленсы, у них заговорённые пастбища, все знают. Туда нет хода ни чужаку, ни волку. А у Роузвиллов, родичей леди нашей матери, есть дальняя родня Сквиксы - и у них на землях бьёт чудесный источник с исцеляющей водой, верным средством от всякой болезни. Может быть, кстати, как будет потеплее, свозить тебя туда, да ты и вспомнишь, что было?
        Катерина только вздохнула - ведь они и вправду в это верят! Болтовня служанок - одно, а когда человек, подобный Джону, по местным меркам образованный и весьма рассудительный, серьёзно о таком говорит - неужели и правда это не сказки?
        С другой стороны, её магия - это совсем не сказки. Свет-то горит! И вода греется!
        - Посмотрим ближе к весне, - кивнула она.
        Когда у них тут вообще весна?
        И снова в дверь застучали.
        - Миледи Кэт, вас требует миледи Маргарет! - раздалось из коридора.
        Вот только ещё не хватало, подумала Катерина.
        - Не пугайся, Кэт, всё будет хорошо, - Джон ободряюще взял её за руку. - Пойдём, я сопровожу тебя.
        Он вежливо предложил ей руку и придержал тяжёлую дверь, а Грейс выскользнула за ними.
        11. ЛЕДИ МАРГАРЕТ
        Джон проводил Катерину на третий этаж - к покоям его матери, постучал, заглянул и спросил:
        - В порядке ли леди моя мать?
        - Милорд, мы очень рады вас видеть, - двойные двери распахнулись, и на пороге появилась неизвестная Катерине служанка. - Проходите же!
        - Я загляну ненадолго, - кивнул Джон. - Со мной леди Кэтрин.
        Внутри Джон хорошо знал дорогу - из небольшой комнаты с лавками и столом, за которым три девушки что-то шили - при их появлении они прямо подскочили из-за стола. Дальше была анфилада - три комнаты одна за другой, в каждой что-то делали женщины и девушки, и в четвёртой в резном деревянном кресле с подушечками восседала леди Маргарет.
        - Джон, милый, как я рада тебя видеть, мальчик мой, - защебетала она, не обращая внимания на Катерину.
        Джон подошёл и поцеловал матери руку, Катерина поклонилась и села на лавку у стены, Грейс примостилась рядом. И пока леди Маргарет расспрашивала Джона о поездке домой и в другие места - рассматривала устройство и убранство комнаты.
        В окне были прозрачные стёкла - как и в Катерининой комнате. На стенах - гобелены, там какие-то девы странных пропорций ходили по саду, а на деревьях в том саду висели огромные яблоки. Или не яблоки - кто их знает-то? Вдоль стен - лавки, на одной из них сидела Нэн и мотала какие-то нитки в клубок, и недобро поглядывала на Катерину - мол, чего расселась? Но очевидно, что при госпоже и при Джоне права раскрывать рот ей не давали, и то хорошо.
        В открытой двери была видна спальня - кровать с резными деревянными столбиками по углам, на ней - много, судя по всему, тёплых одеял. И вообще оттуда распространялось тепло - в этой-то комнате не было ни печки, ни камина, как и в комнатах Катерины.
        Тем временем Джон рассказал матери о своей поездке - без деталей, где был, да и всё, и передал привет от своей супруги Анны, пребывающей в Солтвике.
        - И что это Анна нас не навестит? - поинтересовалась скрипучим голосом леди Маргарет. - Слишком гордая?
        - Кто же за хозяйством присмотрит, если ещё и она будет по гостям ездить? - усмехнулся Джон, но Катерина поняла - всё-то он видит.
        Понимает, что здесь ему пришлось бы постоянно защищать жену от шпилек и нападок, а то и от чего похуже, если вспомнить двух предыдущих жён Роберта. И поэтому она в Солтвике - и всё спокойно. Надо обсудить с ним этот вопрос - вдруг чего присоветует?
        Джон откланялся, подмигнул Катерине и стремительно отправился куда-то по делам - очевидно, дел у него было больше, чем у любого другого в здешнем замке. А Катерина осталась под прицелом.
        - Явилась, не запылилась? - хмуро спросила свекровь. - Вели своей девке пойти на кухню и принести мне хлеба да соли.
        - Охотно, миледи. Но только если Нэн составит ей компанию.
        - У Нэн нога болит, нечего ей по лестницам скакать. Ушиблась она.
        - Так тогда ногу нужно выпрямить и привязать к ней лёд. Чего на низком сундуке сидеть? Чтобы ещё сильнее нагрузить больное место? А лучше и вовсе лечь, - пожала плечами Катерина.
        - Слышала, что моя высокоумная невестка говорит? Что надо пойти и лежать. Может, и права? Пойди и ложись, - кивнула леди Маргарет своей горничной.
        Та поклонилась и исчезла, и ни намёка ни на какую больную ногу.
        - Иди, Грейс, подожди меня снаружи, - тихо сказала Катерина.
        Грейс тоже вышла и прикрыла за собой дверь. Впрочем, у свекрови мог кто-нибудь сидеть в спальне - чтобы потом подтвердить, что гадкая невестка говорила без уважения, или что-нибудь того хуже.
        - Ну что, все углы проверила? - хмыкнула свекровь. - И что нашла?
        - Дел мне других нет, только углы проверять, - отвечала Катерина.
        - Совсем страх потеряла? Чего язык распускаешь, где не следует? Какие скатерти тебе не по душе пришлись? Можно подумать, у себя дома ела на золоте?
        - Отчего же на золоте? Но чистое столовое бельё и чистая посуда ещё не повредили никому. Даже самым богатым и знаменитым. Как и отсутствие паутины на кухне. Или вам нравится есть хлеб с пауками?
        - Какой, спаси господи, хлеб с пауками? - леди Маргарет вытаращилась на Катерину, будто та на неё пистолет наставила.
        - Такой, обычный. Когда весь потолок над котлами заплели пауки - то непременно кто-нибудь из них в те котлы свалился, неужели непонятно? Так, наверное, и мыши тоже есть? Правда, я пока не видела, но - это же не значит, что их нет? Кошек не видела тоже. Наверное, надо спросить? Я не хочу, чтобы ко мне ночью скреблись мыши.
        И вдруг отчётливо поняла - мыши есть, свекровь их боится, и не зря - они приходят каждую ночь, потому что у неё тут еда - на столе стояли плошки с вареньем, фруктами в сахаре и пресловутыми грушами в меду. Мышам раздолье. Может ей того, котёнка подарить? Или не надо, потому что она - вредная и злобная?
        - Не твоё дело, ясно? Если доживешь до того, что сама будешь хозяйкой - там и разберёшься, где пауки, а где мыши, и то - если научишься придерживать свой гадкий язык! А пока - и думать о том не смей, ясно? И по дому не броди, будто у тебя работы никакой нет, а то посажу простыни подрубать!
        Простыни подрубать Катерина, конечно же, умела, дело нехитрое. И даже подрубила бы парочку, если бы это помогло хоть как-то улучшить отношения со свекровью - потому что от неё никуда не денешься. Но ведь не поможет никак.
        Первая свекровь Катерины, Светлана Леонидовна, тоже была учительницей, и вообще - женщиной воспитанной и интеллигентной. Конечно, по первости она интересовалась, что у них с Василием в холодильнике, чистая ли постель и помыт ли туалет, но убедилась, что всё в порядке, и отстала. А тут нет нужды варить супы и мыть туалет, и даже рубашки мужу стирает… кто-то, надо, кстати, узнать, кто. И приглядеть, мало ли.
        - Я вас услышала, - кивнула Катерина. - Могу я идти?
        - Иди. И по замку бродить не смей, ясно? Нечего!
        - Ясно, миледи, - Катерина поднялась и поклонилась - как-то, тонкости местных поклонов она так и не усвоила - пока.
        Пример-то брать не с кого!
        А миледи поджала губы и схватилась за живот - видимо, настиг приступ.
        - Позови… кого-нибудь!
        Катерина выглянула в соседнюю комнату.
        - Миледи плохо, кто её обычно лечит?
        - Ой, миледи, обычно ей Нэн лекарство даёт, а она куда-то ушла, - сказала живая миниатюрная темноволосая девушка.
        Так, понятно. Пришлось вернуться.
        - Давно болит?
        - Не твоё дело! Где Нэн?
        - Ушла куда-то, нет её. Придётся мне. Где лекарство? Или что-то ещё?
        - Чтобы ты меня отравила?
        - Зачем мне вас травить? Мне проще вам помочь, - пожала плечами Катерина. - Вам говорили, что нельзя есть столько сладкого?
        - Тебя не спросила, - буркнула свекровь.
        - Где болит и как? - Катерина забыла, как она сейчас выглядит, и что все окружающие видят в ней восемнадцатилетнюю девчонку, а вовсе не изрядно пожившую женщину.
        - Жжёт внутри, как поем, так и жжёт, и во рту кисло, и в животе, и между.
        - Изжога, что ли? Вода есть? - эх, вот и живи без лекарств!
        - Вот, миледи, - та самая тёмненькая девчонка принесла кувшин.
        - Кружку дай, или бокал, или что тут.
        Та притащила тяжелый оловянный бокал, красиво украшенный - розы там, шипы, листья. Липкий и грязный.
        - Помой. Или дай чистый.
        - Но… - девчонка зависла.
        А Катерина вспомнила, что она же умеет убирать грязь! Вздохнула, сосредоточилась… и свекровкин бокал аж засиял. Уф, получилось. Теперь налить воды, и чуток погреть. Если изжога - снимет. Если что похуже - вреда не будет тоже.
        - Это просто вода, выпейте, миледи, - Катерина без церемоний поднесла бокал к её рту и придержала голову.
        Та подчинилась и глотнула.
        - Вода? Просто вода? - нахмурилась та, продышавшись.
        Очевидно, ей стало полегче - потому что снова морщила нос.
        - Именно, миледи. Просто вода из чистого бокала способна творить чудеса. Я пойду, с вашего позволения, - и поймала взглядом девчонку. - Как зовут?
        - Милли.
        - Так вот, Милли, останешься при миледи, пока Нэн не явится. Если ей снова станет хуже - дашь ещё воды. А Нэн скажешь, чтоб не давала жирного, острого и сладкого - хотя бы сегодня. А вообще вам бы специалиста позвать.
        - Кого? - нахмурилась леди Маргарет.
        - Этого… целителя.
        Катерина поклонилась и наконец-то вышла. Подхватила под руку Грейс и двинулась наружу.

* * * *
        В коридоре было совсем темно, и Катерина засветила пару магических фонариков.
        - Грейс, нам же направо, я точно помню?
        - Да, миледи, - с готовностью отозвалась та, - налево тоже можно, но направо - короче всего.
        Однако, громкий плач донёсся откуда-то слева.
        - Кто там? - не поняла Катерина.
        - Не знаю, - замотала головой Грейс.
        - Пошли, - Катерина решительно повернула налево.
        Когда они спустились на второй этаж, то прямо возле лестницы увидели следующее: две девочки, одетые не как прислуга - в платья из ткани поприличнее и вышитые чепчики, пытались отнять у Джеймса щенка. Тот же держал повизгивающего зверёныша на вытянутых руках над полом и явно наслаждался ситуацией.
        - Джейми, отпусти его, ну пожалуйста! Это наш пёс, нам братец Джон его привез только вчера! - просила та девочка, что была постарше.
        - Джейми, ну пожалуйста! Ему больно и страшно, отдай! - плакала вторая.
        Так, вот, кажется, ещё две части большого семейства. Фанни и Энни - она же правильно запомнила?
        - Джеймс, немедленно отдай девочкам собаку, - сказала Катерина как можно более непреклонно.
        Он даже уже вроде подчинился… но потом встряхнул голову.
        - А ты иди своей дорогой, ясно?
        - Не ясно, - Катерина отодвинула Грейс за спину, кивнула девочкам, чтоб шли туда же, и надвинулась на Джеймса - будто в ней снова были все её честных восемьдесят пять кило.
        И впилась в него взглядом - кажется, такой приём работает. Как звери, честное слово - кто не отвёл глаз, тот и сильнее.
        Джеймс плюнул, и отпустил собаку. То есть - швырнул её на пол, и ещё наподдал ногой. Щенок с визгом покатился под ноги к хозяйкам.
        - Джеймс, ты знаешь, как называется человек, который бьёт тех, кто слабее его?
        - И как? - он отреагировал предсказуемо, с ожидаемой мерзкой ухмылкой.
        - Трус, - сообщила Катерина, не сводя с него глаз. - Он же не сильного обижает, а того, кто не может дать сдачи.
        - Ты говори, да не заговаривайся, отродье предателя! Что ты знаешь о трусах!
        - Знаю то, что смелый и сильный не станет издеваться над щенками и детьми, да и всё.
        - Тебе мало было, да? - он схватил Катерину за плечо, в точности, как днём его отец, и одним движением впечатал в стену.
        Рука ушла в замах, и тут его самого дёрнули за плечо назад.
        - Эй, малый, давай-ка поспокойнее. Это не твоя жена, понял? - Судя по всему, Рональд держал хорошо, потому что Джеймс и не пытался вырываться.
        - Ну так пусть Роб объяснит ей, что к чему, - в таком положении он мог только сверкать глазами.
        - Я думаю, он это делает, - кивнул Рональд. - А тебе лучше не приближаться к ней вовсе, и не угрожать.
        Он развернул Джеймса лицом от них всех и направил прочь по коридору. Тот пошёл, но, видимо, ему нужно было деть куда-то свою злость - потому что вскоре с той стороны донёсся звук пинка и чей-то визг.
        Катерина выдохнула и зажмурилась на мгновение, потом открыла глаза. Нет, Рональд никуда не делся.
        - Благодарю тебя, Рональд, - кивнула она. - Ты появился вовремя.
        Повернулась к девочкам - те сидели на полу, ревели и гладили щенка. Катерина ничего не понимала в щенках, но надеялась, что зверёнышу не причинили слишком большого урона.
        - Спасибо вам, сестрица Кэт, - заговорили они наперебой. - Если бы не вы - то братец Джейми убил бы нашего Снежка, - и впрямь, щенок был белый-белый.
        - Ох, девочки, я надеюсь, что с ним всё в порядке, - Катерина согнулась - насколько ей позволял лиф платья, и тоже погладила пса.
        Нос был мокрый - наверное, пёс пережил происшествие без осложнений.
        - Сестрица Кэт, а раз вы вернулись, вы покажете нам, как вышивать розу? - спросила старшая девочка.
        - И ещё вы обещали рассказать сказку, какой никто больше не знает, - выдохнула младшая.
        - Я постараюсь - завтра, хорошо?
        А то ведь уже скоро ужин!
        - Хорошо, мы придём завтра!
        - Не выходите из своих комнат одни, ясно вам? Рональд, у них есть какая-нибудь охрана? Почему вообще детей обижают? - Катерина была зла.
        - Почему вообще кого-то в этой жизни обижают? - пожал плечами Рональд. - Таков закон. Кузины, давайте-ка мы проводим вас до комнат, - он помог подняться сначала одной девочке, потом второй. - Кузина Энни, вам разрешили держать собаку в комнатах?
        - Да, кузен Рональд, - кивнула старшая девочка. - Братец Джон нам разрешил, и обещал всё уладить с матушкой.
        - Раз братец Джон - то всё в порядке, - ухмыльнулся тот.
        Комнаты девочек были в двух шагах по коридору. Их там встретили охающие горничные - где они были-то, лентяйки? Неужели не слышали плача и визга?
        А когда обе барышни были переданы на руки воспитательницам, и двери за ними закрылись, Рональд взял Катерину под руку.
        - Кэт, я провожу тебя, а то ведь ты снова найдёшь себе какое-нибудь приключение. Ты, я погляжу, теперь мастер находить что-нибудь такое.
        - Да просто невозможно же!
        - Что именно? - вкрадчиво спросил он.
        - Смотреть, понимать, что можешь что-то сделать, и не делать.
        - Лучше не делать - целее будешь.
        - И кем потом себя чувствовать? Тем самым трусом? Пусть бьют слабых и маленьких? Меня тоже били - потому, что слабая и маленькая?
        - Да никто тебя не бил, кому ты нужна? - нахмурился Рональд.
        - Вот и мне интересно - кому? По идее - никому, кроме Роберта, но выходит, что всё иначе. Что ты об этом знаешь? - Катерина попробовала впиться в него взглядом и что-то о нём понять.
        - Что это вы, миледи, под ручку с милордом Рональдом по дому ходите? - раздался вдруг сбоку противный голос камеристки Нэн.
        Эта-то что тут делает?
        Катерина глянула - та сидела на лестнице, по которой, не случись очередного происшествия, ей бы как раз пришлось спускаться.
        - А ты тут что, ногу лечишь? Пока миледи Маргарет там желудком мучается? - спросила как бы невзначай.
        - Как мучается? - подскочила, подхватилась и была такова.
        Но почему-то побежала не наверх, а к той лестнице, с которой спустились Катерина и Грейс. Что-то тут было не так.
        - Позволь рассмотреть кое-что, - Катерина высвободилась из руки Рональда, добавила магических фонарей - ещё парочку к двум уже имевшимся, и стала внимательно рассматривать ступеньки. Потрогала пальцами - жир, как есть жир!
        Что, первая загадка разгадана?
        - Грейс, Рональд - посмотрите, что тут.
        - Жир на ступенях? Чтобы кто-нибудь съехал? - не поверила Грейс.
        - Как видишь.
        Рональд же потрогал пальцами одну ступеньку, вторую, поднялся на три вверх, поскользнулся и грохнулся носом вниз - намазано было на совесть.
        - Ну я ей задам, - мстительно произнёс он, поднимаясь.
        - На сапогах тоже может остаться, - кивнула Катерина.
        - Тьфу, сто чертей ей в задницу, - Рональд принялся снимать сапоги. - Эй, кто-нибудь!
        Появился какой-то слуга, ему тотчас было велено звать милорда Джона.
        Видимо, тот оказался поблизости - потому что поднялся снизу по той самой лестнице. И дальше оставалось только поручить всё ему - он тщательно осмотрел ступени сам, выслушал ругающегося Рона, причитающую Грейс и спокойную Катерину, и обещал поговорить об этом вопиющем случае с миледи своей матерью прямо сейчас.
        Но поднялся к ней, всё же, по другой лестнице, а эту велел кому-то вымыть. И ещё кому-то - нести милорду Рону другие сапоги.
        А пока тот сидел босиком, можно было добежать уже до своих комнат и скрыться за тяжёлой дверью.
        12. СОКРОВИЩА КЭТ
        Катерина переглянулась с Грейс и перевела дух. Кажется, понятно, почему Кэт не высовывала носа из своих комнат - да потому, что по этому гадюшнику, вот самому настоящему гадюшнику, даже передвигаться, и то невозможно без страха за свою целостность и жизнь!
        - Грейс, скажи - так и было, да? Я просто ничего не помню и поэтому удивляюсь, да?
        - Так и было, - кивнула девушка. - Не зря у милорда Роберта две жены не выжили.
        - Одну-то, как я понимаю, просто плохо лечили, здесь, кажется, всех плохо лечат. А вот вторая - про неё теперь тоже всё понятно. Для чего миледи Маргарет изводить невесток? Или это гениальная идея Нэн - если леди Маргарет фырчит на невесток, то их непременно нужно истреблять? Или она видит женой Роберта кого-то, кто ему не достался? Ты не слышала никаких сплетен обо всём этом?
        Грейс вздохнула.
        - Я слышала только то, что леди Маргарет никто не нравится. Ни одна жена милорда Роберта ей не нравилась. И жена милорда Джона ей не нравится, хоть они и виделись только на свадьбе. И жених миледи Летиции ей не нравится тоже - потому что на помолвке он будто бы ей что-то не то сказал, или не теми словами, в общем - не угодил.
        Катерина нахмурилась. Вообще, конечно, обычное дело, и расскажи ей какая-нибудь приятельница ещё месяц назад о том, как жених дочери ей что-то не то сказал, она бы без тени сомнения поверила приятельнице, что так и было, а никак не девушке, и тем более - не её жениху. А теперь, видя леди Маргарет - искренне полагала, что той просто нечем заняться и некуда себя деть, вот она сидит в своих комнатах и злится на весь мир. И что уже получила? Один сын женат в третий раз, и всё время стремится сбежать куда-нибудь из дома, в том числе - и от жены. Второй сын не хочет, чтобы мать общалась с его женой. Третий сын - мелкий гадёныш, и его будущей жене можно заранее посочувствовать, потому что - педагогическая запущенность налицо. Дочь собирается замуж, и её жених уже сразу в неугодных. Конечно, может быть, там кто-то вроде Джейми, но совсем, совсем не обязательно. Что-то тут не так!
        Катерине не раз случалось видеть, как в классе одни ученики травили других. Она всегда старалась прекратить подобное в зародыше - потому что оно изрядно осложняло учебный процесс. Здесь совершенно так же травили тех, кто слаб, или попросту ещё мал, и не мог за себя постоять - но никто травлю не прекращал. По мнению Катерины, в такое время и в таких условиях семья должна быть монолитом - как иначе защищаться-то, если они воюют каждый год с соседями? Но глава семьи почему-то думал иначе. Катерина даже и вообразить не могла, о чём он думал - с такими-то детьми. Лично ей бы уже было стыдно - и за балбеса Роба, и за бессовестного Джейми, ничуть не меньше, чем за собственного пьяницу Валеру.
        Ладно, живём дальше. Видимо, здесь так - день прожили, и хорошо, ночь прошла - и ура.
        На столе лежала стопка книг, принесённых Джоном, и нужно было понять - что там такое, для чего Кэт просила всё это ей привезти. Катерина добавила магического света, и открыла первую книгу.
        Вообще, конечно, книга - восторг историка. Манускрипт, вручную нарисованные иллюстрации - красота невероятная. Но сможет ли она это прочитать? Кэт-то могла! Давай-ка, тело, смотри хорошенько, да посылай мозгу правильные импульсы!
        Ух ты, а ведь читать получается! «Королева Изольда родилась на заре майского дня…» Что за королева Изольда? Любовный роман, что ли?
        - Грейс, скажи, я читала это раньше?
        - Кончено, миледи! Вы очень любили легенды о королеве Изольде, и мы с вами мечтали, что встретим своих верных рыцарей - вы сэра Брана, а я - сэра Меуриса!
        - Только никто из них нам почему-то не попался, - вздохнула Катерина.
        Эх, придётся ведь читать. Культурный слой, как-никак. А тело было образованным.
        - А ещё вы вышивали цветы из этой книги! - сообщила Грейс.
        - Цветы? - не поняла Катерина.
        - Ну да! Вот, смотрите, - Грейс взяла книгу, отлистала несколько страниц и раскрыла на развороте, который, судя по всему, раскрывали часто.
        Обе страницы почти полностью занимала невероятной красоты иллюстрация - влюбленная парочка в окружении цветущих алых роз. А Грейс пододвинула Катерине вышивку - и там были как раз эти самые розы. Хорошо хоть, без парочки, а то мучайся тут с ними.
        А между соседними страницами лежала засушенная роза. Кэт собирала гербарии? Или это подарок от значимого человека?
        - А откуда я взяла эту розу? - Катерина осторожно подцепила цветок кончиками пальцев и понюхала.
        Сухой цветок, казалось, сохранял свой прижизненный тонкий аромат.
        - Это милорд Саймон привёз вам откуда-то с юга саженец, вы его посадили, он вырос и зацвёл, - вздохнула Грейс. - Ни у кого в округе не было таких чудесных роз!
        Ох ты ж боже мой, не только вышивать, но ещё и выращивать. Розы Катерине главным образом дарили ученики и их родители, сама она никогда их не высаживала. Помидоры - да, огурцы - да, кабачки и тыквы, капусту. Лук и морковку. А из цветов - бархатцы, анютины глазки, алиссум, дельфиниум. Лето короткое, не до роз. А тут, выходит, розы. Она вложила цветок на место между страниц и закрыла книгу.
        Дальше в стопке лежали ещё две книги. Одна из них оказалась жизнеописанием некоей королевы Старшего Народа по имени Гвиневер, тоже с чудесными иллюстрациями. Вторая - сборником сонетов. И Грейс сообщила, что многие экземпляры Кэт знала наизусть. Эх, бедная Кэт, выходит, знала множество образцов любовной лирики, да кому она тут нужна, та любовная лирика! Сама Катерина в юности тоже любила красивые стихи, и тетрадочка специальная у неё под них была, туда ещё вклеивали цветы, вырезанные из открыток. Да только где ж теперь та Катерина?
        А вот, кстати, и тетрадочка. Что, неужели прямо дневник? А похоже. Записи явно сделаны одной рукой, и даты написаны, и рисунки встречаются - цветок, кошка, птичка, дерево, ещё цветок. Все цветы, конечно же, розы. Эх, нужно садиться и всё это читать.
        - Грейс, у нас здесь есть письменные принадлежности?
        - Как не быть-то, есть! В левом ящике стола. И перья, и ножик, и чернила.
        Ох, вот ещё не хватало - вспоминать, как пишут чернилами. Но придётся.
        Из принесённого Джоном оставалась шкатулка. Катерина взяла её в руки - маленькая, с пол-ладони всего, деревянная, резная. Рисунок на крышке - конечно же, розы, что ещё могло быть у этой особы? Крышка плотно прилегала к самой шкатулке - ни единого зазора, и отверстия для ключа нет.
        - Грейс, а о шкатулке этой что скажешь?
        - Вы и правда-правда не помните? Это же матушка ваша, леди Гвен, оставила вам с наказом - открыть, когда и если станет совсем плохо. Вы хотели открыть, когда пришёл лорд Телфорд с войском, но не успели, а потом вас ни на мгновение не оставляли одну. И вы надумали рискнуть уже здесь, и попросили милорда Джона привезти шкатулку сюда. И он привёз! - в глазах Грейс горел восторг.
        - И я умела это открывать? - усомнилась Катерина.
        - Вы говорили, что сможете, - а Грейс не сомневалась.
        Вот ведь! Если Кэт могла, значит, тело может что-то помнить? Или не помнить?
        Катерина взяла шкатулку обеими руками, зажмурилась, прислушалась. Мэгвин говорила, что спящие артефакты могут пробуждаться, если им дать силы, а некоторым - ещё и крови.
        Шкатулка приняла силу, но - ничего не произошло. И второй заход тоже ничего не дал, дурацкая коробка просто поглощала всё, что ей давали, как пылесос мелкий мусор. Тогда Катерина решилась на крайние меры.
        Булавка была - на серебряной застёжке, которой скреплялся лиф платья. Катерина вздохнула - и ткнула булавкой подушечку пальца. Показалась капля крови. И куда её теперь? Может быть, туда, где у нормальных шкатулок замочная скважина?
        Она вытерла палец о то самое место и не успела ещё его отнять, как мелкая ерундовина засветилась. Тихий щелчок - и крышка отскочила.
        В деревянном ящичке лежали: наполненный чем-то синим стеклянный флакон, кожаный мешочек, тоже полный, и свёрнутый в трубочку лист бумаги - судя по всему, тонкий и длинный.
        Катерина встретилась взглядом с глазами Грейс - такими же удивлёнными, как у неё самой.
        - И что это? - начала было она, но, как водится, завершить не дали.
        Снова стук в дверь, разрешение войти, и - Рональд собственной персоной. Пока Грейс открывала, Катерина сунула шкатулку в поясную сумку - благо, та позволяла.
        - Кэт, я пришёл проводить тебя на ужин. Чтобы с тобой снова что-нибудь не случилось.
        - Хорошо, Рональд. Но тебе придётся подождать - я возьму свои столовые приборы.
        Одобрительный кивок Грейс показал, что она права. Камеристка тут же нырнула в один из сундуков и достала кожаный чехол, в котором лежали ювелирной работы ложка, вилка и столовый нож. Ручки у всех трёх предметов были костяные, резные - с мордами зверей, а вместо глаз - янтарные бусины. Вот так уже можно и за стол, и хищный взгляд, брошенный на вилки-ложки Рональдом, подсказал, что он оценил свалившееся на Катерину богатство.
        И можно было отправляться.
        Вечер пролетел, как одно мгновение.
        Свекровь к ужину не вышла, и демонстрация вилок-ложек была произведена главным образом для мужчин. Лорд Грегори сидел мрачный и не удостоил Катерину даже и взглядом, о чём она, впрочем, не жалела. И всё время разговаривал с Джоном о каких-то грядущих посевных работах. И казалось, что Джон понимает в тех работах больше отца - что для них есть, а чего не хватает. Рональд шептался с Джейми и поглядывал на тот нижний стол, где сидели служанки - прачки и кухарки. А Роб опоздал, и с ходу принялся восторженно рассказывать о жеребце невероятной красоты, от которого народился жеребёнок, и что того жеребёнка нужно непременно купить.
        Еда была по-прежнему вкусная. Впрочем, как может быть иначе, если хозяйка любит поесть? И Питерс, кажется, решил с Катериной дружить - принёс сметаны в мисочке, пусть миледи попробует - годится ли, и под занавес - тех самых груш в меду, которые так любит леди Маргарет. Сметана оказалась превосходной - густой и свежей, а груши, на вкус Катерины - слишком сладкими. Впрочем, она всё равно поблагодарила.
        И как только закончила есть, то сразу же поднялась - пусть мужчины дальше сами, если что.
        - Братец, проводи свою супругу до её покоев, и приходи в мой кабинет, - сказал Джон.
        - Будем пить? - разулыбался Роб.
        - Будем разговаривать, - ответил тот без улыбки. - Пить и кроме нас есть, кому, - и кивнул на Рональда с Джейми, они как раз требовали, чтобы им принесли чего покрепче.
        - И какой масти тот жеребёнок? - спросила Катерина, когда они вышли из зала.
        - Рыжей, Кэт, прямо живой огонь! Хочешь посмотреть?
        О нет, Катерина не была уверена, что хочет. Но…
        - Да, хочу, - кивнула она.
        Раз здесь жить, то - нужно приучать себя к лошадям.
        - Отлично, отлично! Завтра днём съездим, хорошо?
        Опять же, хоть выбраться из замка да осмотреться!
        - Да, хорошо. Ты придёшь сегодня?
        - Я бы уже и остался, - подмигнул он, - но Джонни что-то захотел от меня.
        - Наверное, по делу, - пожала плечами Катерина.
        - Уж конечно, у него не бывает иначе! А лучше бы просто так, право слово! Но я приду, непременно приду! - он поцеловал Катерину и припустил по коридору обратно.
        Что ж, у неё есть некоторое время, и это хорошо.
        В гостиной Катерина включила много магического света, достала шкатулку и снова её открыла - теперь уже просто, без танцев с бубном. Шкатулка открылась.
        Первым делом она взяла тот самый микроскопический свиток бумаги и развернула. Может быть, там инструкция?
        Да, если и не инструкция, то что-то, очень похожее. «Для приготовления сонного напитка взять три кристалла небесного цвета и опустить их в стакан вина или воды, и проспишь до следующего восхода либо заката». Какая полезная вещь, невероятно. Так, а что там ещё?
        Оказалось, что если хочешь спать недолго - то кристалл можно взять один. А если хочешь уснуть и проспать длительное время - то пять, или семь, но не более, потому что и так тебя могут принять за умершего. А если больше восьми - то, скорее всего, уже и не проснёшься.
        Катерина посмотрела - да, флакон оказался полон мелких, как крупинки сахара, синих кристаллов. И вот этих - три штуки? Сложно не переборщить. Но кому легко, как говорили Володя и Наталья?
        Ладно, что там дальше?
        А дальше оказалось ещё лучше. Чёрный порошок в мешочке снимал боль - и тоже нужно было отсчитывать крупинки, потому что при передозировке можно утратить не только ощущение боли, но и чувствительность вообще, и никогда уже её не восстановить. Также можно присыпать этим порошком раны - и они должны были чудесным образом затягиваться. Полезная вещь, как ни погляди.
        А почему - открыть в трудный час? Выпить и прикинуться мёртвой? Или - напоить кого-нибудь?
        Хорошая идея, между прочим.
        - Грейс, у нас есть вино?
        - У нас - это в сундуках? Нет, - замотала та головой.
        - А в замке?
        - Наверное, есть. А вам зачем?
        - Затем, что моему супругу не мешает хорошенько выспаться, - усмехнулась Катерина. - Рискнёшь достать?
        - А рискну, - Грейс встала и гордо выпрямилась. - Я знаю, кого попросить. Сейчас будет, - она с воодушевлением на лице выскользнула в тёмный коридор.
        Катерина запоздало подумала, что нужно было дать ей магический фонарь.
        Пока Грейс добывала вино, она пересмотрела содержимое оставшихся от Кэт сундуков. Одежда - много одежды, это хорошо. Постельное и столовое бельё - замечательно, хоть в этом она от здешних не зависит. Ткань - льняная и шерстяная, это тоже хорошо. Например, можно сшить какие-нибудь нижние штаны - в них и теплее, и с вопросами гигиены попроще. Ещё книги - и вроде все их она читать могла, значит - придётся садиться и читать, чтобы понять побольше и про мир, и про то, что они тут вообще знают и что у них в головах. И всякие красивые мелочи - два кубка, ничуть не хуже, чем у свекрови, блюдо, пара подсвечников, ещё две вилки - и плюс две ложки и два ножа. Пояс из серебряных звеньев, к нему прицеплены умопомрачительно красивые швейные принадлежности - ножницы, напёрсток, игольница с иголками. Флакон с чем-то вроде розового масла в форме яблока - местные духи, что ли? Шкатулка с украшениями - раза в три больше той, что с зельями, и вся полная - жемчужные бусы, какие-то цепи сложного плетения, оправленные камни, серьги, ещё раз жемчужные бусы, кольца. Да, Кэт была богатой невестой! Хорошо, пусть пока лежит,
вдруг понадобится пустить кому-нибудь пыль в глаза?
        Кроме зачарованной шкатулки, все остальные предметы, принадлежавшие Кэт, были совершенно обычными - в смысле, не магическими. Катерина чувствовала исходящий от шкатулки фон - как лёгкое покалывание, когда она брала её в руки. Все остальные принадлежащие ей теперь вещи так себя не вели, это были обычные вещи, и только.
        Грейс вернулась с кувшином в руках и торжествующе продемонстрировала его Катерине.
        - Вот, миледи! Вино! Не эль, не сидр, не пиво! Милорд Джон выписывал его издалека!
        Чудесно, просто чудесно! Катерина понюхала - да, пахнет хорошо, и попробовала языком - и на вкус тоже неплохо. Интересно узнать, откуда Джон это вино выписывал.
        Дальше уже было совсем просто - поставить на стол её красивые подсвечники, зажечь свечи вместо пугающих всех магических огней, бросить три крупинки в бокал, разлить вино. Она как раз успела - поставила кувшин на стол, и в дверь нетерпеливо застучали.
        - Кэт, милая моя Кэт, как у тебя здесь хорошо! - Роберт ввалился в гостиную и плюхнулся на лавку. - Ты только представь, Джон сказал, что на тебя покушались!
        - Он прав, - кивнула Катерина, - так и было. У меня был неплохой шанс упасть с лестницы и сломать шею. Мне очень повезло, что мы с Грейс пошли другой дорогой.
        - Я выгоню эту дрянную Нэн, только завтра, хорошо? Или убью, - сообщил он, как ни в чём не бывало. - Но потом. Не будем сейчас о плохом, ладно?
        - Ладно, - кивнула Катерина. - Не будем.
        И протянула ему бокал.
        13. УТРЕННИЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ
        Утро снова настало с приходом Грейс, но - почему-то она говорила шепотом, Катерина не поняла, почему. Пока не проснулась совсем и не обнаружила рядом с собой спящего Роберта. Точно, она ж вчера попробовала на нём доставшееся от миледи Гвен, матушки Кэт, волшебное снадобье, и вышло отлично. У него даже и в мыслях не было к ней приставать! Правда, он засыпал на ходу - потому что весь день где-то носился, и очевидно устал. Пришлось раздевать его в четыре руки - вместе с Грейс, и укладывать, и он уснул, едва уложили. Что ж, польза в том была - с ним теплее. Он большой и неплохо греет. О таком моменте Катерина и не задумывалась, а могла бы, чай, не первый день на свете живёт, чтобы не сказать - не первую жизнь. Значит, и в нём таком вот есть какой-то смысл.
        Она тихо поднялась и умылась. Вообще надо погреть воды и помыться всей, и голову тоже помыть. И супруга дорогого тоже загнать помыться, и рубаху ему бы кто надел свежую.
        В теории можно было послать Грейс в его комнаты за той рубахой. Ладно, подумаем сейчас.
        Грейс тем временем уже расставляла по столу завтрак.
        - А что в кувшине? - спросила Катерина.
        Кувшин был приятно горячим на ощупь.
        - Так отвар шиповника же, ваш любимый.
        Ого, любимый! Но прямо хотелось налить в чашку чего-нибудь горячего. И кофе, где же ты, кофе! Дома Катерина не очень-то его и любила, это дети всё время пили, Володя даже кофемашину дорогущую завёл, но ей не нравилось, она больше любила чай. Свежий, с мятой или листиком смородины с дачи или вовсе из тайги - милое же дело! Но эти дикие края не знают ни чая, ни кофе. Значит, будем пить отвар шиповника.
        Правда, в отвар добавили мёда для сладости и ещё, может быть, какой-то травы, едва ли не той же мяты. И получилось хорошо!
        Они с Грейс как раз заканчивали завтрак, когда в двери осторожно постучали. Тихонечко так - будто сомневались, а нужно ли вообще стучать, или пойти себе?
        Оказалось - там вчерашние девочки, Энни и Фанни. Младшие сестрёнки Роберта и прочих. Обе они были светловолосы и худощавы, а у Фанни ещё и волосы неприбранные так и лезли из-под чепца.
        - Сестрица Кэт, а мы к вам! - сообщила Энни. - мы сказали Лизбет, что пойдём вышивать к вам, и она нас отпустила!
        - Отлично, - кивнула Катерина, - значит, будем вышивать. Садимся поближе к окну, чтобы светлее было, и достаём - что у вас там есть.
        Девочки беспрекословно полезли за стол, и Грейс ещё подсунула каждой по половинке последней оставшейся булочки - с маслом. Правильно, детей нужно кормить, а то матушка утробу набивает, а дочери - кожа да кости, куда годится! А им ещё расти!
        Катерина крепко подозревала, что девочкам в этой семье не уделяли столько внимания, как мальчикам. И вообще сомневалась, что леди Маргарет была внимательной матерью - иначе девочек бы одних никуда не отпускали, и лохматыми они бы не ходили.
        - Так, красавицы. Первым делом давайте причёсываться, чтобы волосы в вышивку не лезли, а то ещё пришьёте куда-нибудь, - распорядилась Катерина. - Грейс, поможешь?
        - Конечно, миледи, - закивала Грейс. - Правильно, благородным дамам не след ходить, как служанкам, нужно причесаться.
        Косы девочек были переплетены, завязаны ленточками и подколоты шпильками из запасов Кэт. После чего уже можно было смотреть, что там за вышивки.
        Оказалось, Энни вышивает себе сорочку - чёрными шёлковыми нитками. Манжеты, воротник и ещё что-то на рукавах. А Фанни - чепец. Вышивали они одним-единственным швом - вроде бы, ничего хитрого, кладёшь строчку в одну сторону - делаешь половину, а потом на обратном ходе заполняешь вторую половину, вот и рисунок. Как-то такой шов даже называется, Катерина слышала, но сама никогда не делала. Значит, придётся учиться.
        С трепетом развернула она то рукоделие, которое осталось от Кэт. Это тоже была сорочка, с теми самыми розами, из книжки. Всё практичное и утилитарное. Интересно, а просто вышивки в рамочках у них здесь бывают? С другой стороны, вся ткань без рисунка, и если хочешь красоты - то бери и вышивай.
        Катерина осторожно взялась за рукав - его сначала раскроили, потом обработали срезы ткани - петельным швом, а потом уже вышивали. Розочки, взятые из книги, были трёх видов - хорошо, не разнообразный розовый сад, это бы Катерина никогда в жизни не повторила. И образцы каждого вида уже встречались на том рукаве, значит - можно попробовать воспроизвести.
        Разноцветные шёлковые нитки лежали моточками здесь же, в корзине, только выбирай. Впрочем, сначала можно завершить начатый мотив - два листика. Зелёные, с тёмными прожилками. Вроде несложно, да и глаза теперь молодые, всё отлично видно.
        - Фанни, подними голову. Не нужно шить носом в ткань, ещё нос пришьёшь себе, что мы потом будем с тобой делать? Придётся так и ходить. Энни, выпрями спину. Красивая девушка должна быть с прямой спиной.
        - А брат Джейми говорит, что мы некрасивые и глупые, - пожала плечами Энни.
        - А ты его больше слушай, - фыркнула Катерина. - Не хочешь, чтобы тебя считали глупой - не повторяй глупости за другими. Особенно за Джейми.
        - А сказку, сестрица Кэт? - спросила Фанни тоненьким умильным голоском.
        Почти как внучка Леночка, только она просила найти ей какую-нибудь сказку в интернете - кино посмотреть.
        - Сказку, говоришь? - эх, о чём они там с Леночкой читали не так давно? - Давайте, я расскажу вам сказку о девочке Элли, её собачке Тотошке и их домике. И урагане. Вы знаете, что такое ураган?
        - Сильный ветер, да? - подхватила Энни. - Когда осенью на море шторм, у нас сильный ветер. Он воет страшно-страшно!
        - Да, завывает прямо в восточной башне, такой страшный звук, что думаешь - это уже по твою душу пришли оборотни или возвращенцы! - сообщила Фанни.
        - И кто-то видел этих оборотней или… возвращенцев? - надо же как-то добывать информацию, хоть бы и о местном фольклоре!
        - Да вы что, миледи, - зачастила Грейс, - не помните хромого Ника? Из Эппл-Хилз? Который помер, а потом вернулся и всю свою семью с собой забрал!
        - Нет, Грейс, не помню, - вздохнула Катерина.
        - Да вы что, там какой ужас-то был! Ваш братец милорд Саймон рассказывал - как он с людьми в тот дом заходит, а там - пусто! И холодно, будто зимой, а май был на дворе!
        Ужасы какие, подумала Катерина. Впрочем, если есть хорошие сверхъестественные силы, то почему бы не быть противоположным?
        - Давайте лучше о хорошем, а то как-то неуютно, даром, что день белый на дворе, - она потрясла головой, прогоняя наваждение.
        - Давайте, - с готовностью закивали все трое. - Сказку про девочку Элли!
        И начала Катерина рассказывать сказку про девочку Элли. Оказалось, что она неплохо помнит детали, а практически предоставленные самим себе руки потихоньку стали вспоминать, что они умели раньше, главное - не мешать и не смотреть на них слишком пристально, тогда пальцы всё равно что сами толкали иглу в нужное место. И хорошо. А Грейс взяла что-то из сундука Кэт и тоже села шить и слушать.
        Наверное, за этим благостным делом они бы провели всё время до обеда, но увы.
        Дверь распахнулась без стука, и на пороге появилась леди Маргарет всей своей крупной персоной, за её спиной маячила Нэн и какие-то другие служанки.
        - Сидит, значит, и ухом не ведёт. Напоила меня вчера какой-то дрянью, да так, что я в ночь чуть богу душу не отдала, и сидит, как ни в чём не бывало! - начала свекровь с места в карьер.
        Вот тебе и здравствуйте, подумала Катерина, поднимаясь - скандалить лучше на своих двоих. Впрочем, девочки тоже выбрались из-за стола и поклонились - здравствуйте, мол, матушка. Что, эта мать-кукушка детям даже доброго дня не желает?
        - Добрый день, миледи, - Катерина тоже изобразила поклон. - Будьте любезны, поясните, что вы имеете в виду.
        - Как - что? Какую отраву ты налила в мой кубок?
        Надо же, руки в боки, а жемчужные бусы на шее аж трясутся - так их хозяйка зла на беднягу Кэт.
        - В ваш кубок я при множестве свидетелей налила воды - все ваши девушки видели. И откуда у меня кубок, и в каком виде мне его принесли. Как воду-то чистую нашли в вашем свинарнике, и то удивительно, - Катерина поджала губы.
        - И как это от воды у меня внутри жечь почти перестало? - продолжала буянить Маргарет.
        - Вам же лекарь говорил - не есть сладкого, жирного, острого и солёного, и посуду мыть хоть иногда! - про посуду она сама придумала, но невозможно же.
        - Миледи, тут же с ними та девушка, что вы вчера за себя оставили, - зашептала сзади Грейс.
        А ведь точно - как её там, Милли. Худая и лёгкая, в этом доме, видимо, кормят главным образом леди Маргарет.
        - Милли, ты помнишь, что я наливала в бокал мидели Маргарет? - строго спросила Катерина. - Не смей говорить неправду!
        - Так воду же, - выдохнула Милли из-за свекровкиной спины. - А потом, поздно вечером, миледи мёд из горшка ела, своей серебряной ложкой, к той ложке никто не смеет прикасаться! И она так в том горшке и осталась до утра, и утонула, и никто не взялся её из мёда пальцами доставать!
        А никаких щипцов не водится, конечно же. Но главное не это.
        - Миледи, да как вы вообще ещё на ногах-то стоите, - презрительно поджала губы Катерина.
        Видимо, это оказалось последней каплей - миледи заорала, что как только её, Катерину, вообще земля носит, и дал же бог невестку, и жаль, что не померла, уже бы новую нашли, на этот раз - подходящую.
        - Матушка, почему вы так орёте, будто вас резали, да не дорезали? - раздался вдруг со стороны спальни сонный голос Роберта. - Вас сюда вообще кто звал?
        Драгоценный муж обладал, очевидно, чутьём на момент, когда следует появиться. Заспанный, помятый и в одной рубахе - не самой чистой, к слову.
        - Робби, мальчик мой, что ты здесь делаешь? - Маргарет изумлённо смотрела на сына.
        - Вообще-то Кэт моя жена, а я слышал, что венчанным супругам неплохо бы делить ложе, - усмехнулся Роберт. - Что тебя удивляет? Вот если бы ты встретила тут Джона или Рона, ещё можно было бы удивляться.
        - Пришёл, сделал, что надо, и ушёл! Нечего в её комнатах валяться! - снова завелась выдохнувшая Маргарет. - Достойный муж навещает жену время от времени, а достойная жена - ждёт и ведёт себя тихо!
        - А ведь миледи вчера прогуливалась под ручку с милордом Рональдом, - сообщила из-за спины Маргарет прятавшаяся там Нэн.
        - Это что ли та тётка, что лестницу жиром испоганила, из-за которой Рон вчера расшибся? - Роберт посмотрел на неё с интересом. - Я помню, что обещал её убить!
        - Не смей! - завизжала леди Маргарет.
        - Не трожь мою жену! - завопил в ответ Роберт.
        А Нэн под шумок сбежала.
        - Знать тебя не хочу! Ты мне больше не сын! У тебя больше нет матери! Даже и не приходи больше ко мне! И за стол я не выйду, пока не попросишь прощения! Я для чего тебя растила? Чтобы такое вот от тебя слушать? Чтобы ты за пришлую девку от меня прятался? - продолжала гнуть своё Маргарет. - А ты, дрянь, пошла вон, чтобы духу твоего в замке больше не было! - она хотела было схватить Милли за ухо, но та оказалась намного проворнее, вывернулась и юркнула в Катеринину спальню.
        - Матушка, угомонитесь уже, - брезгливо поморщился Роберт.
        - Подлый предатель! - сообщила матушка, плюнула на порог, схватилась не то за сердце, не то за что пониже, была подхвачена своими ближними и уведена, наконец, прочь.
        - Кэт, - выдохнул Роберт, - ну вот что это с ней, а? За что она меня так?
        - Не знаю, - вздохнула Катерина.
        Он, морщась, сел на лавку и принялся тереть глаза.
        - Ох, малявки, только вас и не хватало, - кажется, он заметил сестёр. - Что это вы тут делаете?
        - Вышиваем, - пролепетала Энни. - И сестрица Кэт нам сказку рассказывала, интересную. Какую никто не знает.
        - Сестрица Кэт может быть и мне расскажет? - подмигнул он Катерине. - Всё, ступайте к себе, потом ещё придёте, - он только глянул на девочек, как те мигом подхватили своё рукоделье и были готовы бежать.
        - Грейс, проводи детей, - попросила Катерина.
        Нечего в этом доме детям по коридорам одним бродить.
        - Да, миледи, - Грейс помогла девочкам собрать все нитки и иголки, и отправилась с ними.
        Катерина и Роберт остались одни.
        14. РОБЕРТ
        - Умываться? - спросила Катерина.
        Нужно брать инициативу в свои руки. И чем-то его занимать, желательно - полезным.
        - Надо, да? - он взглянул умильно, как Валера в детстве.
        - Надо, - кивнула она и принесла из спальни тазик, кувшин с водой и мыло в красивом металлическом ящичке. - Я полью.
        Если говорить так, будто и тени сомнения в том, что тебя послушают, нет - то всё будет сделано, тебя послушают. Работало в школе, сработало и здесь. Роберт поднялся и даже стащил с себя рубаху - вот отлично, сейчас отправим Грейс за свежей.
        Из-под кровати в спальне была извлечена девочка Милли - она плакала и просила не выгонять её, Катерина и не стала. Ещё пара рук лишней не будет, вот никак. Можно вот прямо сейчас отправить её за завтраком для мужа.
        Грейс вернулась, заохала, что она сама бы полила, но безропотно пошла в комнаты Роберта за свежей рубахой и зубной щёткой. Принесла, кроме названного, ещё свежий дублет со штанами, чулки и гребень. Гребень выдала прямо в руки Катерине - со словами, что камердинер Майк очень надеется на миледи. Ну да, милорд Роберт обычно ходит нечёсанный - будто как встал с кровати утром, так и пошёл. Наверное, так и есть.
        Из рук Катерины он почистил зубы, помыл шею и согласился, что вечером можно и помыться. Когда она сказала, что хорошенько потрёт ему спину, оживился - он же не знает, что она имеет в виду только то, о чём говорит. Впрочем, с чистым с ним в постели, наверное, лучше, чем с обычным?
        И ещё она лично завязала все шнурки и расправила все выступающие детали одежды. Хорошо, хоть уже представила, как этот конструктор собирать, ничуть не хуже, чем у неё самой. Как они только в этом всём живут и всё, что надо, делают, бедные!
        Милли принесла завтрак для Роберта, а уже успевшая проголодаться Катерина подумала - и присоединилась. Тем более, что милорду, зная о его привычках, подали тонко нарезанной ветчины, и яичницу на сале, и свежего хлеба ко всему этому, и сладких булочек с маслом. И эля, а для Катерины - шиповника.
        - Кэт, я вроде помню, ты вчера говорила, что хочешь съездить посмотреть на жеребёнка?
        Надо же, запомнил.
        - Да, хочу. Я не помню ничего о том, что за пределами замка, и хотела бы вспомнить. Или узнать заново.
        - Да ты раньше и не рвалась наружу, сидела тут у себя и носа не высовывала, даже в коридор, тебя приходилось долго уговаривать выйти поесть!
        Ну вот, всё-то она делает не так, как Кэт.
        - Жизнь даётся нам только один раз, и нужно её жить, - вздохнула Катерина.
        Или два, и нужно пользоваться возможностью.
        - Ты права, - кивнул Робби. - Жизнь нужно жить. А не ждать, пока свыше пошлют что-то хорошее. Посылают-то чаще пинка.
        - И ты прав, - Катерина даже улыбнулась, она не ожидала от супруга столь глубоких мыслей. - Отправляемся?
        - Да, моя прекрасная Кэт, - он подскочил, поднял её и поцеловал - крепко и сильно.
        В общем, с чувством поцеловал.
        - Но мы ведь не успеем вернуться к обеду?
        - Мы попросим, чтоб нам дали на кухне еды с собой. Питерс распорядится.
        - И замечательно.
        Катерину пугала необходимость забираться на коня, но Роберт просто поднял её и посадил - как и в прошлый раз. Уже было не так страшно, и можно было попытаться понять - как вообще сидят, где вес тела, как можно себя хорошо чувствовать в такой неудобной позе. Эх, была бы леди Маргарет более поворотливой - Катерина сговорила бы её на какие-нибудь прогулки. Но увы.
        - Скажи, а твоя сестра Летти - она вернётся домой до свадьбы?
        - Да ты не бойся, не будет она тебе больше ничего говорить, я ж обещал, - тут же отреагировал Роберт, уже сидевший верхом на своём вороном.
        О как. Значит, бедняга Кэт и золовке успела не угодить? Старшей, потому что младшие сами пришли и радостно общались, и сказку слушали, и её разные замечания спокойно к сведению принимали. А что с Летицией?
        Тем временем они выехали из замка наружу - Роберт, она и ещё десяток парней. Наверное, так надо.
        - Всё в порядке, я не боюсь. Мне любопытно.
        - Мне кажется, она не хочет приезжать, они что-то не поделили с матушкой. Говорит, что её не отпускает её величество.
        - Она - придворная дама?
        - Да, конечно. Отец и Джонни замолвили за неё словечко, чтобы её взяли ко двору.
        Вот так, отец и Джонни, не Роберт.
        - Джонни бывает при дворе?
        - Да, должен же кто-то напоминать её величеству о Телфордах! Или он, или отец, но он - чаще.
        - А почему не ты?
        Роберт замялся.
        - Ну… что мне там делать? Я не придворный.
        - Почему? - не поняла Катерина.
        - Матушка всегда говорила, что я не смогу, и пусть я лучше дома. И впрямь, дома лучше. Я пару раз ездил, прошлой зимой и позапрошлой, и пока больше не хочу. Буду лордом Телфордом - так придётся, деваться некуда, а пока - ну их всех, здесь лучше.
        Катерина уже хотела возразить - мол, твою матушку только и слушать, а потом осеклась. Сколько раз она говорила детям, чтобы не лезли туда, где, по её мнению, их не ждало ничего хорошего? Наталья не слушала никогда, жила своей головой, как сейчас понимала Катерина. Делала ошибки… или не делала. И никогда не жаловалась. Разве что только на здоровье. Володя - с переменным успехом, где-то она его весьма вовремя предостерегла, а где-то - нет, где-то он сам… Валера всегда, ну, или почти всегда её слушался. Как бы. Потому что всё равно тишком поступал по-своему… и пришёл туда, куда пришёл.
        И вот Роберту-то как раз не мешало бы жить своей головой, наследник всё же! А то… вырос сыночка-корзиночка! Она терпеть не могла это выражение, им злоупотребляла Софья. А теперь что?
        А теперь они ехали краем поля, и Роберт показывал ей, где тут что. Среди названий, в которых Катерина без карты тотчас же потерялась, промелькнуло знакомое слово «Скай».
        - Это туда вчера ездил Джон? - спросила она.
        - Да, там кто-то межу с соседом делил, нужно было разобраться.
        - А почему ему, а не тебе?
        - Так я при деле был, кто бы лошадку-то посмотрел?
        Занавес, как говорится. Лошадку бы кто посмотрел. Поел, поспал. И подрался во внутреннем дворе - наверное. А кто потом будет всё это решать, когда отца не станет? Снова Джон?
        Деревня, мимо которой они проезжали, состояла из пары десятков домиков - каменных, небольших - в один этаж и с крышей, окна были закрыты ставнями, несмотря на день. На единственной улице никого не было - наверное, всё при делах. Ой, нет - мальчишки висят на заборе. Увидели всадников - бросились по улице с криками «Милорд Роберт едет!», после чего из домов стали показываться люди, преимущественно - женщины, и кланяться. Катерина понадеялась, что эти люди - арендаторы, а не какие-нибудь крепостные.
        Впрочем, конечная точка их путешествия лежала как раз на дальнем краю деревни - дом побольше деревенских, с садом - сейчас заснеженным. И в воротах их уже поджидал мужчина - высокий, седой, с бородой и брюшком. Он снял шапку, поклонился, приветствовал Роберта и пригласил к себе.
        Роберт радостно сообщил, что его леди очень заинтересовалась жеребёнком, и желает на него посмотреть, и он не стал ей отказывать. Вот как, не стал отказывать, значит.
        С седла он снял Катерину сам. Интересно, это хорошее отношение к ней, это «положение обязывает» или просто все знатные дамы беспомощны? Или они поднимаются в седло по лестнице?
        А дальше они отправились на конюшню - как поняла Катерина. Конюшня оказалась отдельно стоящим зданием, там располагался десяток коней, каждый в своей отдельной выгородке - «денник, Катя, это называется денник». А у дальней стены рядом с большой, очевидно, кобылой стоял маленький рыжий жеребёнок на тонких ножках - с белой звёздочкой во лбу. И Катерина должна была признать, что и он сам, и его мать - образцы грации и красоты, что уж, кони - животные красивые. Правда, скажи ей кто, что придётся на них ездить - засмеяла бы, а вон оно как вышло!
        Кони получили угощение - припасённые из дому яблоки, а потом их хозяин, господин Джеральд, так его представили, стал зазывать милорда и миледи за стол. Милорд радостно согласился, и их накормили мясной похлёбкой и рыбным пирогом, а запивать пришлось элем - что поделать, они в гостях.
        За столом говорили о лошадях, и Катерина поняла, что в этом вопросе Роберт разбирается. Хозяин дома, судя по всему, был заводчиком, и обсуждали они как раз - от какой кобылы с каким жеребцом будет наилучший приплод, какая кобыла ожеребится вскоре, и вот ещё бы жеребёночка от вашего, милорд, чёрного Змея - ух, красивый бы вышел. Ну хоть что-то знает и умеет, уже хорошо.
        Пока хозяин кормил и развлекал разговором их с Робертом, остальных тоже где-то кормили - доносились взрывы смеха и девичье повизгивание. Семьи у хозяина как будто не было, впрочем, об этом можно будет расспросить потом.
        В обратный путь тронулись, чтобы успеть домой до заката. По дороге Роберт охотно рассказал, что супруга господина Джеральда давно отошла в лучший мир, другой он себе не взял, а сыновья служат у лорда Грегори.
        Когда они вернулись в замок, то Катерина поняла, что необыкновенно устала - и от верховой прогулки, и от обилия свежего воздуха. Значит, нужно чаще гулять, подумала она.
        - Робби, мы ведь ещё сможем съездить куда-нибудь? - спросила она, когда он снял её с седла и поставил на землю.
        - Да конечно! Тебе и вправду хочется?
        - Да, мне хочется. И погулять, и побольше быть с тобой, - нужно же как-то тебя приручать.
        И, глядишь, никто другой не станет на неё голову заворачивать.
        - Да я только рад! - сообщил Роберт, и поцеловал её прямо посреди двора.
        К ужину леди Маргарет не вышла - и это ощущалось, за столом было проще и свободнее, никто не бросал подозрительных взглядов. Кстати, Роберту Катерина предложила вилку, но он нахмурился - и отказался. Сказал, пойдёт за стол, как привык. И ладно, отстанем пока, дальше будет видно.
        За ужином он громко и радостно болтал про лошадей господина Джеральда, и ещё про чьих-то, и они с лордом Грегори обсуждали необходимые приобретения - сколько к весне купить и каких. А после ужина он глянул на Катерину сияющими глазами и сказал, что скоро придёт.
        - Хорошо, только сначала будем мыться, - кивнула Катерина.
        Мылись здесь примитивным способом - тащили жестяную ванну в пустую комнату рядом с Катериниными, а в ту ванну - гретой воды. В процессе тащения вода успевала остыть, но с этой бедой Катерина справилась легко - подогрела, да и всё. Драгоценный муж был отмыт до скрипа, волосы высушены, чистая рубаха - выдана. Попутно она сама вся вымокла, но тут уж ничего не поделаешь. Пришлось быстро ополоснуться остатками воды и тоже поскорее влезать в чистую рубаху и бежать под одеяло.
        Наблюдение о том, что вдвоём - теплее, оказалось замечательно точным. Правда, успевший заснуть Роберт проснулся, обрадовался её приходу и взялся её целовать, ну да пусть, ладно. Говорят же - у тела тоже есть потребности. У этого определённо были.
        15. ТРИ НЕДЕЛИ
        В следующие три недели Катерина привыкала к жизни в Телфорд-Касле. Легко не было, но - ничего такого, что нельзя было бы решить, продавить или игнорировать. К счастью, вот прямо отбиваться почти не приходилось. К сожалению, сомнительные и неприятные ситуации возникали каждый божий день.
        Ей по-прежнему не давали прохода Джейми и Рональд. Но - Джейми поутих после того, как однажды был-таки пойман Робертом и получил в глаз. Вот прямо получил и прямо в глаз, с напутствием - близко не подходить к Кэт и младшим сёстрам. Теперь он только говорил гадости в спину - как обычный нормальный невоспитанный двоечник, которому учителя время от времени устраивают головомойку по поводу его четвертных оценок. То есть - ничего особенного, иди себе и не слушай, и на подначки не ведись.
        Сложнее было с Рональдом. Он вёл себя безукоризненно, но был необыкновенно липуч, и старался не подать ни малейшего повода к тому, чтобы обвинить его хоть в чём-то. «Сестрица, я всего лишь отставил твоё кресло, оно такое тяжёлое, а у тебя такие нежные маленькие ручки!» «Сестрица, я забыл, что ты у нас - маг, и можешь сама осветить себе путь в коридоре». «Кэт, позволь поддержать тебя, чтобы ты не упала». И всё в том же духе. Но его взгляды, которыми он раздевал Кэт прямо посреди обеденной залы, необыкновенно раздражали - иногда хотелось плюнуть в глаз, честное слово. Но пока Катерина держалась.
        Бесценная свекровь вышла к столу уже на следующий день после ссоры - очевидно, не смогла дольше сидеть в своих комнатах, не держа руку на пульсе. Уж конечно, все новости и сплетни ей доносили, Катерина была уверена, но как же своими-то глазами не посмотреть? Пришла в залу, как ни в чём не бывало, воссела за стол и велела подавать обед. Только вместо Нэн при ней была другая служанка, Мэгги - тоже средних лет, чистая и аккуратная. Но эта, в отличие от предыдущей, занималась только хозяйкой, по сторонам не смотрела и язык не распускала. А Нэн, если верить слухам, не показывала носа из комнат миледи, там и ела, там и мылась.
        А миледи, явившись к обеду, пристально осмотрела старшего сына, что-то на нём поправила, смахнула какие-то соринки, которых на нём всегда было предостаточно - где только находил. И уж конечно, ей сообщили, что сыночек ночевал не у себя, а у супруги. Бред какой - зачем жениться, если жить потом всё равно что не вместе?
        На Катерину она разве что зыркнула-фыркнула, но промолчала. И то хорошо, хоть не скандалить при всём честном народе. Худой мир лучше доброй ссоры, уж хоть с какой стороны погляди. Конечно, при любой встрече Катерина могла получить словесную плюху - мол, и муж-то у неё опять бегает голодный, а сама-то поела, и рукава-то у него не так привязаны, и шнурок оторвавшийся на место не пришили - но пока у неё хватало сил отвечать вежливо и непреклонно - не лезьте, миледи, сами разберёмся. И шнурки завяжем, и еду съедим. Становиться посмешищем для всех обитателей замка не хотелось, а на каждую их с леди Маргарет стычку мгновенно собирались зеваки. И разочарованно расходились - когда громкой ссоры не случалось.
        А Роберту понравилось ночевать у Катерины. Он тоже отметил, что вместе теплее. Ещё принёс свой походный плащ - из толстого тёмно-зелёного сукна с льняной подкладкой, и меховым воротником, он был весомее плаща Катерины, потому что - по словам хозяина - в нём можно спать в лесу хоть зимой. Это точно, особенно - если не прямо на снегу, а веток накидать, то и ничего. Этот плащ они складывали поверх одеяла - и уже под ним спали. Было тепло и уютно.
        Ещё Катерина свела знакомство с камердинером Роберта, Майком, его молочным братом, парнем тех же двадцати пяти лет. Был он добродушен и кругл, не умел и не любил сражаться, зато знал всё о тканях, портных, носке и хранении одежды, уборке комнат милорда и прочих хозяйственных делах. Майк был только рад вниманию Катерины к вещам его милорда - так и сказал, и вместе они пересмотрели всё, что-то подлатали, что-то Катерина почистила магическим способом, и Роберт в целом стал выглядеть поприличнее. Правда, он всё равно умудрялся найти то пыль, то грязь, то ржавый гвоздь, но что-то с этим сделать было решительно невозможно, только - оставить, как есть.
        Но когда Катерина попробовала прощупать почву насчет съехать из Телфорд-Касла - он её не понял. Зачем съезжать, и тут ведь хорошо. О да, нас и здесь неплохо кормят, а в любом другом месте придётся самому себя кормить. Хоть здесь это и не значит - вставать рано и ходить на работу.
        Впрочем, что лорд Грегори, что Джон вставали рано - им дел хватало. Джон съездил в свой Солтвик и вернулся, привёз Катерине подарочек от его Анны - вышитый платок с кружевом по краю. Пришлось спешно что-то придумывать - и тоже отправлять подарок, пару льняных салфеток.
        И даже Джейми и Рональд долго не залёживались, потому что у них тоже было дело - тренировки во внутреннем дворе, в наружном дворе, и ещё конные - на утоптанном снегу за воротами замка. К рассвету они уже обычно были готовы выбираться наружу - не глядя на то, тепло там сегодня или не очень. Правда, по меркам Катерины, на здешней улице ни разу ещё не было холодно, просто все они не умели одеваться и утеплять своё жилище. Но когда три дня мела метель, а море штормило - все сидели дома.
        К слову об утеплении и одевании. Запасы льняной ткани позволяли, и Катерина разработала, а потом они с Грейс сшили пробную модель трусов. Да-да, обычных трусов, о которых тут и не слыхивали - якобы, о них рассказала Мэгвин, а кто тут так близко знал ту Мэгвин, что смог бы опровергнуть эти слова? А у Старшего народа может быть всё, что угодно, как теперь уже понимала Катерина. Крой Катерина себе представляла, а вместо резинки продели верёвочку. И Грейс долго не могла понять, зачем они нужны - пока Катерину не настигло естественным путём регулярное кровотечение, при котором они оказались очень даже удобны. Грейс прониклась, долго говорила, что да, так лучше, чем просто подвязывать полоску ткани. А потом ещё оказалось, что Катерина может очистить ту самую запачканную ткань - это обрадовало невероятно. Но после магической очистки и трусы, и старые тряпочки всё равно отправили в прачечную, отпаривать. А Грейс и Милли, глядя на Катерину, сшили по паре таких же предметов туалета себе.
        Да-да, у Катерины теперь было две ближних служанки. Обе оказались миролюбивы и не ссорились, ссор в своих покоях Катерина уже бы не вынесла. Девятнадцатилетняя Милли была обычной дворовой девчонкой, её отец помогал в кузнице, а мать работала на кухне. Также у неё были три брата и сестра - от пяти до семнадцати, и всего трое умерли, говорила она, и это хорошо, потому что у других умирают больше. Все они тоже приносили пользу в стенах Телфорд-Касла.
        Милли безоговорочно признала авторитет и превосходство Грейс - как-никак, та была дочерью управляющего и грамотной особой. Когда Катерина услышала, что Милли неграмотна, то приказала ей брать книгу и учить буквы - мало ли, где понадобится. Уж что, а научить читать Катерина умела, равно как и считать, и простейшим математическим действиям. Кое-что из этого было интересно Грейс, а что-то - Фанни и Энни. У них был учитель, господин Берк, и гувернантка Лизбет, но они при всяком удобном случае прибегали к Катерине - утверждали, что с ней интереснее. Лизбет только рада была, как понимала Катерина.
        Сама Катерина прочитала те две книги, которые привёз Джон, а потом подобралась и к дневнику Кэт. Она не знала, была ли у Кэт привычка перечитывать записи, или же нет, но на всякий случай открывала дневник только ночами, при свете магического огня. И только в те ночи, когда Роберт спал под воздействием магического зелья.
        С зельем вышло неплохо, но тратить все запасы, и без того небольшие, на охламона-мужа Катерина была не готова. Поэтому - по одной крупинке, изредка, раз в несколько дней. Робби спал сном младенца, а она при магическом свете читала заметки, написанные той, чью жизнь вынуждена жить.
        Но - там была описана обычная, как поняла Катерина, жизнь девицы из благородного семейства. Книги, музыка, наряды, святочные и йольские гадания, радость от приездов старшего брата, забота отца, возможное замужество.
        И вот с замужеством-то вышла загвоздка. К ней посватался Рональд, и сын герцога Морни, хоть бы и третий, представлял собой отличную партию. Но он нехорошо приставал, а как-то после ужина и вовсе попробовал зажать Кэт в тёмном углу - чтобы, как он говорил, стала сговорчивее. И если бы не вдруг пришедшая магическая сила, которая напугала не только её саму, но и Рональда - быть бы бедняге обесчещенной, и тогда впрямь не осталось бы другого выхода, кроме замужества за ним. Если б ещё взял, а не посмеялся бы, подумала Катерина.
        Ещё был некий сын отцовского старого друга по имени Джонатан Майли, наследник приличного имения где-то на юге, но с ним Кэт даже не познакомилась - предполагали, что осенью поедут ко двору, и там всё решат, но в августе случилась война.
        С магией у Кэт было туговато - иногда, в минуты сильного волнения или вот ещё опасности, она прорезывалась, но управляться с ней Кэт не умела. А когда на занятиях с господином Бервиком нужно было призывать силу и брать её под контроль - у неё ничего не выходило. Господин Бервик сетовал на недостаточное прилежание, недостаточное упорство и нежелание постичь собственную суть. И говорил, что магическая сила могла бы стать Кэт подмогой и подспорьем.
        Но не вышло, судя по всему. Если бы Кэт научилась защищаться - то ей бы нечего было делать на той скале.
        А Рональд всё никак не унимался. Он смотрел, делал всякие знаки глазами и пальцами, пытался что-то говорить, проходя мимо - но Катерина не слушала. Пока однажды не встретилась с ним в коридоре - одна, без своих девушек, так уж вышло.
        - Кэт, прекращай ломаться. Можно подумать, недотрога! Скажешь ещё, что у нас с тобой ничего не было?
        - Скажу Робу, что ты меня грязно домогаешься, потому что я выбрала его, а не тебя, - отмахнулась Катерина.
        - И что твой Роб? Что он сделает? Ни-че-го. Потому что ему нет разницы, понимаешь? А тебя достанет и на него, и на меня.
        - Тьфу на тебя, Рон, пойду я, отойди, - Катерина уже было собралась подвинуть его и пойти, но он прижал её к стене и прошептал:
        - Тогда я расскажу дяде, кто отдал старухе Мэг её кольцо. И твоему Робу не поздоровится, поняла?
        - Рассказывай, - пожала плечами Катерина. - Ты ведь там тоже был, без тебя не обошлось. Так может, это ты взял кольцо?
        - Мне дядя никогда не говорил, где его искать. А Робу и Джону - говорил. Но Джона в тот момент в замке не было, а Роб - был. Дядя обо всём узнает, и тогда вы оба пожалеете, что родились на свет, ясно?
        Только ещё не хватало! Катерина знала единственный способ борьбы с шантажистами - не вестись. Но что выйдет здесь?
        - Никто тебе не поверит, ясно? Роб - старший сын, а ты - только племянник. Милорд добр к тебе до тех пор, пока ты не переходишь ему дорогу. А кто из вас взял кольцо - о том, кроме вас же, никому не известно. И это мог быть и ты так же, как и Роб - судя по тому, как ты мне уже все углы пометил, и всякая собака знает, что ты за мной безуспешно таскаешься. Так что ещё большой вопрос - кому поверят. Дай пройти.
        Невежливо толкнула Рона плечом, оттёрла с дороги и убежала к себе в комнату.
        16. ПРОШЛОЕ И БУДУЩЕЕ
        Катерина не поверила, что Рональд станет доносить на Роба - потому что искренне не понимала, что тот получит в результате. Её? Нет, не выйдет. И с большой вероятностью - рассорится с Робом. Злость-месть? Ну да, такие люди бывают, но это ж минус ему в её глазах, неужели не понимает?
        Но на всякий случай она вечером сказала Робу:
        - Сегодня Рональд угрожал мне, что расскажет лорду Грегори, кто взял у него кольцо.
        - Что? - нахмурился тот, не понимая. - Какое кольцо?
        - Кольцо Мэгвин. Которое таким образом к ней вернулось, и она смогла освободиться и уйти.
        - А, точно! - вспомнил, называется. - Да отец уже забыл, наверное!
        - Куда там, забыл, когда он узнал, что Мэгвин ушла, то так орал, что едва крыша не обрушилась, - поморщилась Катерина, вспоминая.
        - Так-то он говорил, конечно, что это кольцо - великое сокровище нашего рода, но я, если правду сказать, не понимаю до сих пор - был с него какой-то толк или нет. Конечно, оно хорошо, когда рядом живёт лекарка - ты, если что, или сам к ней пойдёшь, или в замок позовёшь. Но старуха Мэг ведь не последняя лекарка в этом мире, правда?
        - А Джон говорит, что когда она была женой вашего предка, то даже климат был мягче, - заметила Катерина.
        - Климат? Это вообще что?
        - Погода. Зимы, он сказал, были теплее, а лето - без засухи.
        - Может, оно, конечно, и так, но это когда было, во-первых, а во-вторых - может, и вовсе не было, а просто сказки рассказывают. Ты вот веришь, что Старший народ живёт дольше нас? Мэг-то была старая-старая!
        Катерина вздохнула.
        - Это у неё кольца не было, вот и состарилась, - сказала тихо. - А потом надела его и снова стала молодая и красивая.
        - Да ну? - не поверил Роберт.
        - Я видела. И поверила всему, что она говорила - сразу. Потому что, ну, человек так не сделает. Даже если он что-то умеет из магии.
        - Ты же умеешь, - глянул на неё муж.
        - Умею. Но как она - нет, и вообще не представляю, как это.
        - А я не представляю, зачем то кольцо отцу. Они никогда не расходились добром, ни разу. У неё всегда находились для него слова, и никогда - хорошие. Она его терпеть не могла. Да и он её - тоже.
        - Мне она говорила, что везде всё должно быть по любви. Лорд должен любить свою землю, тогда и земля будет его любить.
        - Куда там, любить! Да люди только и смотрят, как бы не доплатить аренду, как бы не дать оговорённую долю урожая, как бы отсидеться и не пойти бить скоттов, когда те снова привалят! И что, этих вот - любить? Глупости она говорила, и ты за ней повторяешь!
        Катерина вздохнула - и не стала спорить. Потому что зачем - всё одно не переубедить. По крайней мере, в лоб.
        …Шум и крики в зале стали слышны задолго до обеденного времени - даже Катерина в своих комнатах услышала - и забеспокоилась. Потому что весь её опыт говорил - такое вот никогда не приводит к добру.
        И верно - вскоре в двери застучали и завопили - мол, милорд требует миледи в зал немедленно. Открыла Грейс и спросила:
        - Что там, Нэд? Чего орут?
        - Так лазутчика поймали, с той стороны границы! И говорят, что он на самом деле из ваших, торнхилльских! - и кивнул на Катерину.
        - Ерунды-то не говори, миледи и близко к тем делам не стояла, - отмахнулась Грейс.
        - Стояла или нет - про то мне неведомо, но милорд велел тотчас спускаться!
        Катерина переглянулась с Грейс и Милли, расправила юбку и двинулась наружу. Девушки поспешили за ней.
        В большой зал набилось столько народу, сколько Катерина за месяц жизни здесь разом и не видела - мужчины, женщины, одетые получше и похуже, всякие. Столы разобрали - столешницы приставили к стенам, а верхний стол, за которым они все обычно сидели, просто отодвинули в сторону. Лорд Грегори стоял на своём помосте, а вокруг него - все три сына и Рональд. А на полу перед ним корчился и завывал человек.
        Катерина глянула - обычный, здесь такой каждый второй. Вместо обуви что-то к ногам привязано, штаны и куртка серо-коричневые, домотканые, рубаха заношенная, шапка свалилась. И судя по заплывающему глазу и ободранной скуле, его уже били.
        Кэт подошла к мужу, её увидели - и затихли. Ой нет, не затихли - замолчали и уставились. Будто она сейчас им что-то скажет.
        - Ты знаешь этого человека? - спросил лорд Грегори, мрачно глядя на неё.
        - Нет. Но я могла забыть, - пожала плечами Катерина как можно спокойнее.
        - А он говорит, что ты - его леди, - сообщил Джейми.
        - Может, и так, да только ты лучше других знаешь, что я не помню никого из прежней жизни. И почему не помню - ты тоже знаешь, - и не спускать гадёнышу ничего!
        А лорд Грегори велел подтащить лежащего поближе и поставить на ноги.
        - Ну, Николас, вот твоя леди. Говорит - не знает тебя. Что скажешь?
        - Скажу, что миледи берёт большой грех на душу, - сказал как плюнул.
        - Роб, в чём вина этого человека? - спросила Катерина мужа.
        - При нём нашли письмо от графа Сэнд-Рока, с той стороны. О том, что он придёт вскоре и отобьёт у нас владения Торнхиллов, нас повесит, а на тебе женится, - сообщил Роб.
        Только не хватало!
        - Не знаю никакого Сэнд-Рока и знать не желаю, - сообщила Катерина.
        - А если хорошо подумать? - вкрадчиво спросил над ухом Рональд.
        - Вот и подумай, - огрызнулась она. - Если я с ним связана, то где он был в августе прошлого года, когда жгли Торнхилл? Отчего же он не прилетел на крыльях любви и не спас ни отца, ни брата? А может быть, он просто нашёл хороший предлог, чтобы сеять смуту на здешних землях? Недовольных-то хватает!
        Их и впрямь хватало, даже Катерина слышала.
        - Сестрица Кэт говорит разумно, - согласился Джон. - Если бы Сэнд-Рок присоединился к Торнхиллам прошлым летом, это была бы серьёзная сила, нам без союзников не удалось бы их одолеть.
        - А чего тогда он к ней пишет? - спросил Джейми.
        - Очевидно, нашёл подходящий предлог, - Катерина поджала губы. - Меня что, кто-то видел с этим человеком? Кто-то может доказать, что я как-то связана с графом Сэнд-Роком? - не перепутать бы и не обозвать, как не надо, думала она.
        Наступила тишина.
        - Телфордовская шлюха, - сплюнул под ноги пленник.
        Катерина посмотрела на него - старше Роба, но младше любого из её сыновей. Сам впутался в сомнительное дело? Или кто заставил? Может, у него там семья в заложниках? Или нет никакой семьи? Но судя по тому, что она читала в дневнике Кэт - реальная миледи Кэтрин не имела никаких дел с лазутчиками скоттов. И знать не знала никакого графа с той стороны. А если и знала - то совершенно о нём не задумывалась.
        - Ты сам пришёл сюда? Или тебя заставили? - спросила она, глядя прямо в глаза.
        - Никто меня не заставлял, и не заставит, никогда! - и добавил ещё словечек про лорда Грегори и весь его род - подлых предателей, бьющих в спину.
        Ещё один Джейми, короче. Только старше. Значит, как будет - так и будет.
        - Повесить, - бросил лорд Грегори.
        И это его решение было восторженно принято всеми в зале.
        Дальше Катерина понадеялась, что её отпустят, но напрасно. Роб крепко держал её за руку, и она шла вместе с остальными родственниками наверх - как оказалось, одна из комнат второго этажа, расположенная аккурат над главным входом, открыта всем ветрам. Летом, наверное, это терраса, а сейчас - холодный балкон. В наружной стене была проделана стрельчатая арка, и под ней-то как раз и встали все братцы-Телфорды, их отец и Рональд. За спинами маячили немногочисленные ближние люди.
        Катерина не нашла в себе сил смотреть на казнь - не та у неё психика, да и у Кэт, она полагала, тоже была не та. Кэт бы ещё и рыдать начала, очень уж впечатлительная была девочка, судя по всему. А она просто зажмурила глаза.
        Вопли обозначили момент, когда всё свершилось. Роберт обхватил Катерину за плечи. Правильно, напомни им всем, что это - твоё, другого-то языка здесь не понимают.
        - Что-то наш Роб от своей жены совсем разум потерял, околдовала она его, не иначе, - громко сказал в тишине Рональд.
        - Ладно тебе, околдовала, - пробурчал Роб. - Женишься - поймёшь.
        - И понимать не хочу, - продолжал тот. - Хочу оставаться в уме.
        - Хватит, Рон, - оборвал его лорд Грегори. - Как баба уже, честное слово! Только и горазд языком трепать!
        Так его, нечего!
        - Почему же языком трепать? Я обещал рассказать, куда делось кольцо колдуньи Мэг, и я расскажу, - вкрадчиво произнёс тот. - Это Кэт так задурила голову бедняге Робу, что он взял то кольцо и отдал его колдунье.

* * * *
        Лорд Грегори обвёл стоящих вокруг мрачным взглядом, задержался на Рональде.
        - А ты откуда знаешь? Вместе ходили?
        - Нет, - тот глядел мрачно. - Я потащил вот её к колдунье, а Роб пошёл в замок, потому, сказал, будто знает - что дать старухе Мэг в уплату, потому что иначе она для Телфордов пальцем не шевельнёт. Я и не знал ни про какое кольцо, пока он его старой ведьме не дал. И вспомнил только потом, когда того кольца хватились.
        - И отчего же сразу не сказал, подлая рожа? - лорд Грегори надвинулся на племянника.
        - Так повода не было, - усмехнулся тот и нагло сверкнул синими глазами.
        - Так и проваливай, мерзкое южное отродье! Повода ему, значит, не было! Вон из моего дома, и знать о тебе ничего больше не хочу! Не был бы сыном сестры - пришиб бы на месте, а так, - никто не успел ничего понять, а тяжёлая рука лорда Грегори уже припечатала Рональдову щёку.
        Тот дёрнулся.
        - За что, дядя?
        - За то, что или уж сразу доноси, или до конца века своего молчи, бестолочь, - изволил пояснить тот. - А козни строить в этих стенах нечего, у меня для того вон баб дурных полный дом. Хотел воевать? Так и надо было воевать, а не за бабами волочиться и не склочничать. Так и скажи своему отцу - выгнали с позором, возвращаться не велели. Потому что доверия тебе больше нет, и за спиной я тебя больше не оставлю.
        И не сводил с Рональда взгляда, пока тот бочком, держась за щёку, не убрался в дверь, забирая с собой своих людей.
        А лорд Грегори повернулся к Роберту и Катерине. Роберт так и держал её за плечи, ей было страшно, но любопытно - как долго тот продержится против отца и лорда.
        - Слушаю тебя, сын и наследник. Что скажешь? - спросил обманчиво мягко.
        Тот прямо съёжился сразу - кажется, никак не ожидал, что с него вот прямо спросят.
        - Ну, взял. Ну, отдал Мэг. А чего? - да-да, а что такого, так говорили дети в школе.
        И Валера так же говорил.
        - Я-то думал, у меня сын. А у меня - не пойми что, - лорд всё ещё не сводил с Роба тяжёлого взгляда.
        - А кто бы ещё спас Кэт? - пробурчал Роб. - Все только жрать горазды! И с обрыва толкать! Кому она мешает?
        - Да кому нужна твоя баба! Одной больше, одной меньше, делов-то. А ты, значит, решил, что эта вот твоя жена стоит семейного сокровища.
        - Да какое там сокровище-то! Ну, видел я его, в руках держал! Обычная побрякушка, только старая, толку-то от неё! Разве что ведьму привязать, но пользы-то с той ведьмы! Она нам что, земли защитит? Клинки вражьи отведёт? От заговоров избавит? Перед королевой слово замолвит? Да ничего подобного! Только вылечит, и то - если согласится! Поэтому - невелика плата за то, что вернула мне жену!
        - А было ли, откуда возвращать? - лорд так злобно глянул на Катерину, что та чуть было снова не зажмурилась.
        Удержалась.
        - А я не помню, милорд, - сказала, так же сощурившись. - Вам же дела нет до того, кто из вашей родни как развлекается.
        - Моя родня - это моё дело, тебя не касается, - отрезал Грегори. - Говори, о чём спрошено!
        - Пока не бьют - и не касается. А вы зря думаете, что вам дела нет. Вам не вечно быть сильным и здоровым! Будете старым и больным, и кто защитит вас от вашего же сына? Для него нет ничего святого, кроме права сильного, и сейчас вы сильнее, а когда не сможете с постели подняться - тут он вас и подстережёт! Как дикий зверь, который перегрызает горло вожаку, если вожак уже не может никого убить! А у вас ещё и племянник такой, подумаешь, сейчас прогнали, а потом передумаете - и заползёт обратно!
        Уж это Катерина знала хорошо. Пока была завучем - кланялись, и здоровались, и говорили вежливо. А как только оказалась в последний свой год в школе просто учителем - так и выяснилось, что очень уж многим она за годы перешла дорожку. Но тут-то родная кровь!
        - Мой сын - не то дурак совсем, не то одержим, - мрачно сказал Грегори. - И не тебе его порочить - он из-за тебя всем рискнул.
        - Так у вас три сына. И если два - люди, то третий, как и племянник - зверёныши.
        - Закрой свой грязный рот! - завопил каким-то чудом молчавший до того Джеймс.
        - А ты вообще иди вон, - рявкнул на него Роберт.
        - Молчать! - Грегори пнул стоящую у стены лавку, лавка с грохотом упала.
        - Что-то вы слишком раскричались сегодня, дети мои, - с этими словами на сцену вступило новое лицо.
        Священника отца Мэтью Катерина уже, конечно, видела - и на воскресных службах в замковой часовне, и время от времени - в обеденной зале. Вроде бы, он постоянно проживал в замке, но фактически всё время находился в разъездах - крестил, венчал, отпевал, утешал, что-то ещё делал. Выглядел он всегда по-деловому, просто так по замку не болтался и с досужими разговорами ни к кому не приставал. Катерина и дома-то не очень знала, как разговаривать с такими людьми, потому что выросла закоренелой атеисткой и даже во взрослом возрасте уверовать не смогла, а здесь и вовсе - только память тела и выручала. Тело, завидев чёрную рясу, опускало голову и кланялось, получало благословение и шло дальше. Острый момент возник однажды, когда отец Мэтью решил не ограничиваться благословением, а побеседовать, но Катерина опасалась - что незнание правил поведения и вообще того, как общалась с ним Кэт, немедленно её выдаст, и свернулась в мысленный клубок, повторяя про себя - ничего не помню, ничего не знаю. Что ей тогда помогло - она не поняла, не то внушила что-то, не то и впрямь очень вовремя кто-то возник и позвал
священника вниз, но - он улыбнулся и не стал настаивать.
        А теперь пришёл и вмешался.
        - Что натворил Рональд? - поинтересовался отец Мэтью у лорда Грегори - как ни в чём не бывало.
        - Что надо, то и натворил, - буркнул лорд. - Мерзкий интриган, как и его мать. Гадкий щенок.
        - Ты, можно подумать, этого раньше не знал, - усмехнулся священник. - А ты, Джеймс? Снова кого-то побил?
        - Кого надо, того и побил, - ощетинился Джейми.
        - Не смей лгать, - отец Мэтью, сухой и невысокий человечек средних лет, казалось, стал выше Джейми на голову.
        Катерина подумала - и присоединилась к вопросу отца Мэтью. Невербально и с большой силой. Джеймс набычился, вздохнул… и заговорил.
        - Да снова стали выяснять про неё вот, а что, она из поганой семьи, и сама такая, и я бил её, раз Роб не бьёт, потому что нечего ей по земле ходить! Надо было по кругу пустить да с башни сбросить потом, а Роб, видите ли, в дом её привёл, да не просто так, а ещё и обвенчался! Так что, много ли тебе, братец, с того прибытку? Еще того и гляди, наследничка тебе родит - такого же дрянного предателя, как весь их род! Даже за своего перебежчика не заступилась, только чтобы свою шкуру сберечь! Правильно Рон про неё говорит! А ты, Роб, уверен, что у них ничего не было? Я вот - нет, и я лучше Рону поверю, чем этой вот!
        Ничего ж себе, сколько слов, и всё про неё! Катерина давненько уже такой откровенной грязи в свой адрес не слышала. Ладно, часть про неё, остальное - про беднягу Кэт, которая, как сейчас было совершенно понятно, дурного слова в этом доме никому не сказала и глаз лишний раз ни на кого не подняла. И вот, оказывается, откуда взялась по крайней мере часть синяков на упавшем со скалы теле. От кого.
        - А ты, Джеймс, не иначе как свечку держал? - ласково спросил отец Мэтью. - Или наоборот, злишься, что тебе ничего не досталось? Так будешь таким злым - и никогда не достанется, на тебя ни одна девушка по доброй воле не поглядит, и так ты и не узнаешь - каково это, быть любимым.
        - Да больно мне это надо!
        - Всем надо. А не понимаешь пока - значит, мал ещё, значит, учить тебя надо. Зайдёшь ко мне позже, я скажу, что тебе следует сделать. Сейчас же ступай.
        Джейми разинул рот, потом закрыл его… Грегори молча показал ему на дверь. Тот злобно зыркнул на Катерину и вышел.
        - А теперь мы остались, я полагаю, тесным кругом разумных взрослых людей, - отец Мэтью обвёл взглядом лорда Грегори, Джона, до того молчавшего, и Роба с Катериной. - И вы расскажете мне, из-за чего сыр-бор.
        - Из-за того, что я этого выродка тоже знать больше не хочу, - кивнул лорд Грегори на Роба. - Не был бы сыном - повесил бы на воротах уже сейчас. И бабу его дурную рядом. Это же он украл кольцо и отдал его ведьме Мэг! За то, что вылечила его жену распрекрасную.
        - Что выросло, то выросло, - покачал головой священник. - Ты радоваться должен, что у Роберта в сердце ещё есть что-то человеческое, не как у Джеймса, или Рональда, или у тебя самого. Нам свыше заповедано любить супругов наших, а если муж не будет защищать жену свою - то какой он после того муж и вообще мужчина? Роберт поступил правильно. Отца положено чтить, но родители - это наше прошлое. А жена принесёт ему детей, это - его будущее. И будущее всего вашего рода, о нём заботился Роберт, когда спасал свою жену. И если ради будущего Телфордов было нужно, чтобы кольцо вернулось к язычнице Мэгвин - значит, так было суждено свыше.
        - Что же теперь, женился - так отца можно и не слушать? - усмехнулся Грегори.
        - Слушать нужно, а жить - уже своей головой. И своим домом, как Джон. Жил бы ты, Роберт, сам, не было бы всей этой грязи вокруг тебя и твоей жены.
        - Так и пусть проваливает с глаз моих, - проговорил Грегори.
        Неужели свершилось? Сердце Катерины забилось сильно-сильно.
        - В Прайорсли? - негромко спросила она.
        - Ещё чего, - ответил Грегори, как отхлестал. - Обойдёшься без Прайорсли. Оба обойдётесь. Хотите свободы? Извольте. Убирайтесь в Торнхилл! Ты, Роберт, больше не лорд Прайорсли, ты теперь - лорд Торнхилла. Я сказал.
        Повернулся и вышел, хлопнув дверью.
        Роберт изумлённо смотрел на Катерину, едва ли не открыв рот.
        - Ты справишься, сын мой, - улыбнулся ему отец Мэтью.
        ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПОРЯДОК ПРОТИВ ХАОСА. 17. В ПУТЬ
        Вот так и вышло, что в конце зимы Катерина с мужем и тремя десятками его людей двинулась из Телфорд-Касла в Торнхилл.
        Сначала она опасалась, что лорд Грегори выставит их двоих на мороз в тот же день - в том, в чём есть, и с собой разрешит взять то, что они смогут унести в руках. Но, к счастью, лорд понимал, что с пустыми руками в том Торнхилле делать нечего - наверное. Или поостыл. Катерина его не спрашивала, и Роберт - тоже.
        Военный совет собрали в тот же день в покоях Катерины - потому что Роберт мог только махать руками и издавать нечленораздельные звуки. Тогда она обхватила его за плечи и сказала - пошли, господин мой и супруг, будем думать. И ты, Джон, и вы, святой отец. И если вы знаете ещё кого-нибудь разумного - то прихватите по дороге, а если вам встретится обед - так и вовсе замечательно.
        В итоге Грейс, Милли и камердинер Майк накрыли обед в гостиной Катерины, и ещё туда осторожно, боком проник Фил Чёрный Палец - капитан Робова отряда. Катерина сначала подумала, что там с пальцем - гангрена или ещё какая зараза, но оказалось, что он просто всё время носил на среднем пальце левой руки что-то вроде кастета из воронёного металла, за то и получил прозвание. Войдя, он поклонился Катерине и тихо сел в углу, хищно поглядывая на Милли и Грейс.
        - Отправимся через Солтвик, - говорил Джон, - а там дальше видно будет. Если придёт оттепель, то дороги развезёт уже через неделю. Конечно, тебе, Робби, неплохо бы уже быть к тому времени на месте, но - как повезёт. Кэт, останешься пока в Солтвике, с Анной. И ей повеселей, и тебе попроще.
        - Почему останусь? - не поняла Катерина. - Это же вроде как моё имущество?
        - Да, но - оно не подходит для того, чтобы там жить благородной даме.
        - Это надо ещё посмотреть, - сказала она. - Насколько велики разрушения, сколько нужно вложить в починку, и что там вообще есть.
        - Кэт? - Роберт смотрел на неё, не мигая. - Ты что, вправду собралась в этот твой Торнхилл?
        - Конечно, - снова не поняла Катерина. - А почему нет? Нас в кои веки никто не станет удерживать. И ты уже будешь хозяином, а не мальчиком на побегушках. Честно, ты не станешь хуже от того, что сам будешь управлять замком и окрестностями. Джон, есть ли там рядом деревня? Жители?
        - Домик управляющего цел, - вдруг откликнулся Чёрный Палец. - Мы там ночевали перед Рождеством, когда патрулировали те края.
        - А сам господин Айви? - спросила Грейс. - Он жив?
        - Был жив, - кивнул парень, - и жена его, и дети - двое, кажется.
        - Он будет рад принять миледи с супругом, - не усомнилась Грейс ни на минуту.
        А Джон только качал головой.
        Он потом предпринял ещё одну попытку образумить Катерину, уже наедине.
        - Кэт, зачем тебе ехать в грязь и разруху? Подожди до лета, Роб устроит хоть какое-нибудь жильё для вас, потом приедешь.
        - Ты о чём, Джон? Роб-то устроит, конечно. Ты сам-то в это веришь?
        - Может, ты и права, но - неужели ты готова сама заняться делами разорённого поместья?
        - Джон, если ты помнишь, это - моё поместье. И случись что с Робом, мне больше деваться некуда. Поэтому я хочу, чтобы там можно было жить - ему, мне и не только мне.
        Ну вот ещё, дачу же строили, и потом ещё после пожара восстанавливали, значит - и здесь прорвёмся!
        - Ты не знаешь, о чём говоришь, Кэт, - качал головой Джон.
        - Если не попробую - то и не узнаю. И конечно, мне понадобится помощь и советы. Я думаю, Робби справится с конюшней и псарней, и с охраной границ. А вот об остальном, как мне кажется, придётся думать мне.
        - Да ты как будто рада, - Джон смотрел на неё с изумлением.
        - Не как будто, - вздохнула Катерина и опустила взгляд на коленки. - Просто хочу уже быть хозяйкой, а не комнатной собачкой.
        - Хорошо, разберёмся, - улыбнулся он и отправился по своим делам.
        Конечно, не обошлось без леди Маргарет. Когда она узнала о решении своего супруга, то от её крика едва не обрушились перекрытия второго этажа - во всяком случае, Катерине казалось, что стены дрожат, как при землетрясении, которые в её родных краях нет-нет, да случались. Сиятельная леди известила весь замок о том, что её супруг - чудовище (с чем Катерина была отчасти согласна), её невестка - ведьма, отродье ведьмы и шлюха (с чем она согласиться уже не могла никак), а любимый старший сын - несчастная жертва подлых интриг (сыночка-корзиночка, да). Роб услышал, плюнул и спасся бегством, то есть - укрылся в спальне Катерины, там мать не стала его искать. Но ей удалось изловить Майка, и бедный парень был вынужден слушать - какие вещи брать с собой, чем кормить милорда и как за ним ухаживать. И тот потом потихоньку плевался - можно, говорит, подумать, миледи хоть раз собирала милорда Роба в поход, что так говорит. Правда, Катерина подозревала, что о сборах в поход леди Маргарет никто не сообщал, во всяком случае, она на месте Роба не сообщала бы.
        Эй, стой, вдруг одёрнула она себя. Давно ли ты обижалась на Наталью, что та не говорит - куда поедет в отпуск, где там будет жить и когда вернётся? И что едет в такие места, где не ловит сотовая связь, и не звонит по вечерам? Но глядя на леди Маргарет, Катерина понимала, что тут и сотовая связь не помогла бы. Эх, где ты, сотовая связь, водопровод, электричество, центральное отопление и всё прочее, что казалось даже иногда излишним, а на самом деле - нужное и полезное?
        Собираться оказалось не так уж и долго. Вещи Катерины легко вернулись обратно в сундуки, вещи Роба тоже были запакованы. С собой на всякий случай взяли посуду - котлы и сковородки, и припасов - Катерина пошла с Джоном и управляющим Гаррисом в кладовые, и прямо сама лично отобрала и муку, и мёд, и копчёности, и солонину, и рыбу - копчёную и солёную, и сыр. Джон заверил, что молоко и прочее подобное достанем на месте, не в пустыню же едем. Вот и Катерина думала - не могли же убить там вот прямо всех, и где-то же эти люди живут, и что-то едят. Значит, задача должна иметь решение.
        Лорд Грегори не возражал, более того - вообще покинул замок, отправившись с большим отрядом куда-то на границу. Наверное, ловить ещё каких-нибудь перебежчиков. И когда четыре телеги с вещами и четыре десятка всадников покидали Телфорд-Касл - никто особо и не обратил на это внимания - кроме отца Мэтью, который тоже отправлялся в путь, только в другую сторону. Он благословил отряд и пожелал удачи. Леди Маргарет страдала очередной немощью и не вышла их провожать, Джеймс попрощался разве что с братьями и обещал по возможности заехать и посмотреть, как там и что, и только Энни и Фанни горевали от того, что уезжает Катерина. Они горько плакали - обе, и немного успокоились только после того, как Джон обещал летом свозить их в гости. И дороги будут посуше, и в самом поместье уже какой-никакой порядок наведут.
        Видимо, что наведут, никто уже не сомневался.
        До Солтвика добрались в два дня - к счастью, погода стояла солнечная и безветренная. На ночлег остановились у одного из людей лорда Телфорда, вроде того господина Джеральда, который разводит лошадей. У этого была пасека, и его мёд, говорят, слыл лучшим в округе. Но после груш в меду от леди Маргарет Катерина уже не могла спокойно слышать про мёд и его производные, хоть и понимала, что лучше с ним, чем без него. А к вечеру следующего дня отряд обогнул холм - и увидел Солтвик.
        Четыре башни - не такие мощные, как в Телфорде, этажа на два с половиной, и двухэтажные строения между ними. Меньше Телфорда раза в два, и больше похоже на жилой дом, чем на военный лагерь.
        Джона встретила его супруга Анна - а потом подошла обнять Катерину. Она оказалась глубоко беременной миловидной блондинкой - вот так, а Джон-то прав, что не привозит её в родительский дом, здесь ей и вправду лучше и спокойнее. Анна с искренней радостью распорядилась размещать гостей, и подавать ужин, и греть воду, чтобы всем помыться с дороги.
        - Вы ведь задержитесь у нас, дорогая сестра? - спросила она после ужина у Катерины. - Пока мужчины поедут в Торнхилл, мы с вами прекрасно проведём время здесь.
        - Не могу обещать, - вздохнула Катерина.
        Она уже слышала, что дорога отсюда в Торнхилл - это от рассвета до заката, если хорошей рысью. Но какая же ей хорошая рысь? Разве только - надеть штаны под юбку и сесть в седло по-мужски? Ладно, что-нибудь придумаем.
        В комнате, куда поселили их с Робертом, было тепло - её весь день прогревали жаровней, которую убрали только перед тем, как им лечь спать. Можно даже немного высунуться из-под одеяла, и не укрываться тяжёлым плащом. Придвинуться мужу под бок и уснуть.

* * * *
        Наутро оказалось, что Роб вовсе не горит желанием куда-то ехать из Солтвика. По крайней мере, пока его не припёрло. И пока его никто не погнал дальше. В Солтвике было тепло и сыто, а на что похож Торнхилл, он представлял себе слишком хорошо - так и сказал.
        - Кэт, ты не знаешь, о чём говоришь. Ты там когда была в последний раз? Три года назад, летом? Вот. Я тоже - летом, в прошлом августе. И то под конец было неуютно. А сейчас, зимой, думаю - и вовсе. Давай подождём весны, потом поедем.
        - К весне хорошо бы уже понимать, что нам нужно и где это берут, - покачала головой Катерина. - Что там придётся перестраивать, что можно оставить так, что там растёт, что едят, какие есть люди и на кого мы можем рассчитывать.
        - Кэт, как всё это в твою голову помещается? В мою и то не лезет, а ты говоришь - понимать, что нам нужно. Не понимаю я, и всё тут.
        - Но само-то оно не сделается, - вздохнула Катерина.
        - Да и ладно, - подмигнул Роберт. - Иди сюда, не будем торопиться, - и он притянул её к себе и усадил на колени.
        О том, что Роб, оказавшись вне приказов отца и контроля матери, вовсе не захочет никуда бежать, а наоборот, притянется к тщедушному телу Кэт - об этом Катерина как-то не подумала совсем. А могла бы. Значит, это в Телфорд-Касле он мотался по внутренним замковым дворам и ближним и дальним окрестностям потому, что не хотел встречаться с матушкой - и выполняя задания отца. А теперь или ему кто-то должен давать задания, или… или что-то ещё. Сам, по доброй воле он с места не сдвинется.
        - Погоди немного, пить хочу. Есть вода во фляжке? Дай сюда, будь добр. Спасибо.
        Да, Роберт лучше Рональда или Джеймса. И в гостях хорошо. Но дома, как известно, лучше. А дома-то у них пока и нет. И если рассчитывать только на Роба - то и не будет.
        На улице было так тепло, как на родине Катерины - в конце марта, а то и в апреле. Но здесь лежал снег, мокрый и мягкий, и благодаря ближнему морю не было больших холодов. Наверное, с виднеющихся в окно невысоких горок что-то течёт, а весной - течёт много и активно. Значит, и вправду скоро везде будет стоять и бежать вода.
        На второй день Катерина проснулась ещё затемно, выбралась из постели, стараясь не разбудить Роба, умылась-оделась и отправилась на поиски хозяев. Джон, как и в Телфорд-Касле, поднимался рано - дел у него и здесь хватало, наверное, уже встал.
        Так и было - Джон и Анна завтракали, тут же был их управляющий - он слушал план работ на день, который выдавал Джон. Проверить, посчитать, подготовить.
        - Кэт, доброе утро. Присоединишься? - Джон поднялся и вежливо её приветствовал, и отпустил управляющего.
        - Да, благодарю, - кивнула Катерина. - Доброго всем дня.
        - Что Робби? Спит?
        - Полагаю, ещё долго будет спать, - кивнула Катерина, усаживаясь. - Как ты думаешь, скоро ли развезёт дороги?
        - Думаю, да, скоро, - ответил Джон, накладывая ей горячей каши. - Несколько дней, не более.
        - Значит, нужно думать, как добраться до Торнхилла.
        - Кэт, не нужно тебе ни о чём таком думать, правда. Мы с Робом и парнями съездим туда, осмотрим всё, и потом в деталях тебе расскажем. И вы решите - что там нужно делать и когда.
        - Джон, ты хотел сказать - ты решишь? Ты ведь понимаешь, что Робу, откровенно говоря, без разницы. И он готов оставаться у тебя до тех пор, пока ты его попросту не выставишь, а ты, как добрый брат, так поступать не станешь, верно?
        - Верно, я не собираюсь вас выставлять. Живите, сколько хотите, и вам тепло, и Анне веселее.
        - Джон, представь, что ты утратил всякое влияние на свою жизнь. Другие люди решают, что для тебя лучше - где жить, где спать, что делать, кого слушать. Скажи, как бы тебе это понравилось?
        - Кэт, но за женщину всегда решает отец или муж. А если нет ни того, ни другого - ты должна понимать, чем это плохо.
        Катерина подумала - и вложила в свои слова всё желание убедить, какое у неё в тот момент было.
        - Нет, ты всё же представь, что решили за тебя. Что кто-то, кто имеет такое право, привёз тебя в тёплый сытый дом, и даже обращается с тобой ласково - иногда. Но ты больше не можешь сам выбрать даже то, где и как спать, и что есть на обед, я уже не говорю - выйти наружу и куда-то отправиться. Ты просто сидишь… и ждёшь. Чего-то. Может быть тот, кто решил всё за тебя, передумает. А может быть - и нет.
        Джон смотрел на неё… внимательно и странно.
        - Кэт, раньше ты не вела таких речей.
        - Джон, раньше я была послушной. Я слушалась отца - и потеряла их обоих, и его, и брата, потому что была свято уверена, что мужчинам виднее, как жить и во что ввязываться. А может быть, удалось бы их от чего-нибудь отговорить, если бы они посвящали меня в свои дела. Я слушалась мужа, за которого вышла потому, что он защитил меня от ещё худшей участи, чем брак с одним из Телфордов, как бы это не звучало. Приехала с ним в дом его отца, старалась вести себя так, чтобы не вызывать ничьей злобы, и - оказалась в итоге на скале. Выходит, послушание ни к чему доброму не ведёт, так? Понимаешь, та девочка, что приехала в Телфорд-Касл, умерла на той скале. Потому что я не хочу оказаться там снова. И не хочу, чтобы у меня не осталось выхода, кроме как опять туда пойти. Ты не рассказывал Анне, что со мной случилось?
        Жена Джона смотрела на неё широко раскрытыми от изумления глазами.
        - Без подробностей, - покачал головой Джон. - И… что же ты хочешь?
        - Быть хозяйкой в своём доме, более ничего. Раз так вышло, что дом у меня всё-таки есть. И если он пока без крыши - значит, эту крышу нужно сделать. И чем раньше появится крыша, тем лучше для нас обоих. Я думаю, Робу тоже будет хорошо и полезно почувствовать, что от него что-то зависит, что он хозяин, а не просто гость или родственник. Возможно, он научится думать не только о себе. Конечно, у него - и у земель Телфордов в конечном счёте - есть ты, но случись сейчас что с вашим отцом - и хорош же будет у него наследник. Если ты считаешь, что я в чём-то неправа - говори.
        Джон выдохнул.
        - Я-то как раз считаю, что ты права, Кэт. И рад бы вытащить Роба в Торнхилл хоть за шиворот. Но зачем тебе ехать в горелые стены?
        - Это мои горелые стены - забыл? Других у меня нет. И затем ещё, что две ваши головы - хорошо, а с третьей моей - лучше. Всё же, это земли Торнхиллов, и не кажется ли тебе, что люди будут сговорчивее, если в замке появится кто-то этой крови?
        - Всё предусмотрела, - Джон качает головой, он едва ли не восхищён, надо же!
        - Что это вы тут делаете? - раздался от дверей заспанный голос Роба.
        - Завтракаем. Присоединяйся. Заодно - обсуждаем с Кэт планы обустройства Торнхилла.
        - Чего? - вытаращился Роб.
        Эх, где Майк-то? Не было рядом ни его, ни Кэт, вот и рубаху свежую не надел, и умываться тоже, судя по всему, было лень.
        - Завтра утром мы выезжаем в Торнхилл, - сообщил Джон.
        - Мы с тобой, что ли?
        - Да. И если Кэт придумает до вечера, как она сможет к нам присоединиться - то я думаю, что её тоже следует взять, как-никак это её стены и её люди.
        Катерина благодарно улыбнулась Джону. Как хорошо, что есть ещё здесь люди, которые умеют слушать и слышать!
        18. ТОРНХИЛЛ
        Конечно, Роб побухтел, что не нужно им никуда торопиться, но если с Катериной Джон разговаривал вежливо и терпеливо, то с братом церемониться не стал. Ты, сказал, до смерти будешь по гостям да у родичей по углам обретаться? А детям твоим рождаться - тоже в гостях? Собирайся, братец, и поехали, пока с гор не потекло.
        Пришлось собираться.
        Одно было справедливо - большая часть сундуков останется их ждать в Солтвике. Анна выделила кладовую, куда всё аккуратненько составили, а когда будет понятно, что вещи есть, куда привезти - то за ними можно будет съездить.
        Анна всё ещё недоумевала, чего ради Катерина рвётся в Торнхилл - но быстро поняла, когда услышала пару историй из повседневности Телфорд-Касла. И мысль на обдумывание - было бы ей, Анне, так же хорошо и уютно не в своём доме, а где-то ещё? С последним Анна тут же согласилась, свой дом - он и есть свой дом, и подтвердила, что не испытывает ни малейшего желания жить в одном доме со свекровью. Тем более, через три месяца родится ребёнок, и в этом деле лучше без леди Маргарет и её ближних. Катерина тут же среагировала - мол, будет нужна помощь, зови, но Анна посмеялась - у тебя, сестрица, своих дел будет столько, что оглянуться не успеешь.
        И хорошо бы.
        Вопрос с седлом и штанами решился очень просто - в хозяйстве у Джона и Анны сыскалось и то, и другое. Фляга и нормальный нож нашлись в одном из сундуков с одеждой Кэт - наверное, её отца или брата, потому что обе вещи никак не вязались с её изящным обликом. Правда, Анна призналась, что не решилась бы садиться на коня по-мужски, но Катерине уже было море по колено. Братья Телфорды смеялись - прямо как лошадь, которая почуяла воду. Или кошка, увидевшая добычу, думала про себя Катерина. Грейс сказала, что им с Милли тоже штаны, потому что они миледи одну не отпустят. А у остальных со штанами было всё в порядке.
        Завтрак был торопливым, но горячим и вкусным, и Катерина проследила, чтобы достаточное количество еды взяли с собой. Перекусить в дороге, и - неизвестно, что на месте. Джон смеялся - голодная смерть никому не грозит, не в пустыню отправляемся.
        Отправились с рассветом. Конечно же, Катерине сразу же оказалось нелегко совладать с конём. Красавец Облак желал вышагивать, как на прогулке или на параде, но совсем не хотел бежать. Катерина разозлилась, пнула его пяткой в бок, высказала ему всё, что думает о таком способе передвижения и о нём лично, и мысленно приказала - вперёд! За остальными! Не отставать!
        Сложно сказать, что оказалось самым действенным, но - конь всхрапнул и послушно побежал вперёд. А Катерина постаралась слиться с седлом, чтобы не отбивать себе зад, и держать равновесие. Впрочем, тело не растерялось, как-то село, как-то положило ноги, как-то разобрало поводья. Значит, втроём справимся, думала Катерина - Кэт, конь и я.
        Она даже не замечала, где они едут - не до того было. Ничего, если всё будет хорошо, что этой дорогой придётся ездить ещё не раз и не два, так что - ещё рассмотрит, запомнит и соскучится. А пока - сосредоточиться на том, чтобы держаться в седле, и вперёд, вперёд, вперёд.
        Обедали в леске, на берегу речки. Катерину снял с седла Роб - сама бы она не слезла. Ноги болели, но признаваться в этом она не собиралась - ещё начнут говорить, что сама виновата, только не хватало. Поэтому - потрясти ногами, поделать упражнения на растяжку, и - пойти приглядеть за обедом.
        Грейс и Милли выглядели ничуть не лучше - но пересмеивались и пихали друг друга в бок, а Грейс ещё и кивала на кого-то из отряда Роба и на Милли - что там, неужели уже успели головы заворотить на какого-то парня? Ох, девицы!
        На костре грели воду, и Катерина пристроилась рядом - резать мясо, и лук, и хлеб, и мазать его маслом. Полученные бутерброды она громоздила прямо на расстеленном плаще, и кивнула своим девицам - идти помогать, людей много, накормить надо всех. Девицы опомнились и прибежали, и вскоре на чистых тряпицах громоздилась гора бутербродов, две разделанных курицы, порезанный большой пирог и яблоки. Мужчины смотрели с уважением - не ожидали.
        - Кэт, да ты просто молодец! - похвалил Джон, вгрызаясь в куриную ногу. - Отлично держишься и помогаешь. Половину пути проехали, к закату будем на месте.
        Катерина улыбнулась - ну а как, не помогать-то? Кулём ехать, да и всё? Тогда её и впрямь проще было бы оставить в Солтвике с Анной!
        В кипящую воду бросали какие-то листочки, по вкусу и запаху - вроде свинячьего багульника. Отвар придавал сил, и остатки разлили по флягам, Катерина тоже зачерпнула себе немного. Собрали разложенные вещи, затоптали костёр - и можно было отправляться.
        Вторая половина пути оказалась ещё хуже первой - ноги уже устали и надавились-натёрлись, а нужно было ехать дальше. И как мужчины справляются? Правда, остатки разума шептали, что - нормально справляются, просто дело привычки. Значит, нужно заводить себе на новом месте новые привычки. Ходить, гулять, ездить верхом.
        Катерина посмотрела - её девам приходилось ничуть не лучше. Милли ещё храбрилась, и даже поддерживала какой-то разговор с парой парней из отряда, а Грейс совсем приуныла. Она уже сейчас почти лежала на шее своей рыжей кобылы, того и гляди - начнёт отставать. Этого никак нельзя было допускать.
        - Грейс, расскажи, что там было - в Торнхилле? Может быть, я увижу - и вспомню?
        - Хорошо бы, миледи, - закивала Грейс. - Торнхилл - небольшая крепость, он ближе к границе, чем Прайорсли и чем Солтвик, и чем Телфорд-Касл. Конечно, до самой границы ещё, говорят, день пути, но - если напрямую, то больше и нет ничего, только маленькие деревни. В последний год там много времени проводил милорд ваш отец, наверное, потому, что готовил что-то там со скоттами. Только ведь не удалось ему ничего, да и что он сделать хотел - не говорил. Вам не говорил, ведь вы бы, наверное, мне сказали, если что-то важное. Управляющий там господин Айви - у него жена наша, из Прайорсли, Дороти, она дочка господина Силли, он в Прайорсли ведал кладовыми и запасами. Господин Айви лет пять назад приезжал в Прайорсли на праздник, и там её повстречал, и они потом вскоре и обвенчались. И хорошо, что они оба живы.
        Так, значит - супруга управляющего хорошо знает Кэт, хоть и постарше должна быть, но всё равно - в одном доме росли. Ладно, разберёмся.
        Ещё оказалось, что вокруг Торнхилла - действительно лесистые горки, и терновник там на камнях растёт, только в путь. В лесу есть съедобные грибы и ягоды - надо бы узнать, и ещё - дичь. Поля тоже есть, как же без них, растёт рожь и ячмень, пшеницу привозят. Росли, привозили - поправилась Грейс, как сейчас будет - кто ж его знает. Но урожай прошлого года достался Телфордам, ясное дело. Да, скотина тоже есть. Овцы - много, коровы, свиньи, и всякая птица - куры, утки, гуси. Утки и гуси - в речке, что возле замка, и на озере, куры - на подворье. То есть, вздохнула Грейс, так было. А как сейчас - ну, увидим.
        - Ой, смотрите, миледи, это же… - вдруг вздохнула Грейс.
        Катерина глянула туда, куда показывала камеристка - о да, впереди возвышалось строение на фоне леса. По какой-то природной прихоти закатное солнце послало луч прямо в высокую каменную груду - отразившись в разбитых окнах, пройдя по шершавой кладке, высветив рельефы стены и копоть. Да, главная башня Торнхилла являла собой пожарище - крыши не было, на стенах - чёрные подпалины, что внутри - и подумать страшно.
        К воротам вёл мост через небольшую речку с каменистым дном, весело журчавшую, несмотря на начало февраля. Лёд скопился только у берегов, а посередине вода выглядела чистой и прозрачной. Катерина посмотрела - да, речка течёт с гор, значит - когда начнёт таять снег, станет полноводной. Для того и мост - высокий, каменный, основательный, и хорошо, что он цел. Отряд вступил на мост, копыта зацокали по деревянному настилу.
        Кто-то впереди трубил в рог, извещая о появлении хозяина этих мест. Из домиков вокруг замка показывались люди, щурились на закатное солнце, глазели на отряд, снимали шапки.
        - Приветствую, милорд Джон, - высокий черноволосый мужчина лет так тридцати вышел вперёд и поклонился.
        - Доброго вечера, господин Айви, - ответил Джон. - Я к вам с хорошими новостями. Милорд Роберт Телфорд с супругой прибыли, чтобы именем лорда Телфорда управлять этими землями.
        Господин Айви нахмурился… а потом разглядел Катерину - и облегчённо выдохнул.
        - Милорд и миледи, я рад приветствовать вас в Торнхилле. Увы, ночевать в замке нет никакой возможности, вам придётся остановиться в моём доме. Прошу.

* * * *
        Наутро Катерина проснулась даже позже Роба - он уже шевелился и потягивался, а она только хлопала глазами, прогоняя остатки сна. А у неё болели ноги - мышцы натружены, связки потянуты, кожа надавлена. Конечно, он-то привычный к долгим путешествиям верхом, ему вчерашний день дался легко и непринуждённо. Но ничего, она привыкнет, она научится. Потому что теперь она уже почти в своём доме, в котором сможет всё.
        - Кэт, - Роб увидел, что она не спит, потянулся к ней. - Ну что, ты рада? Ты так рвалась сюда.
        - Да, спасибо тебе, что взял, - ответила она. - Я готова идти и смотреть, что тут есть, и каких наших усилий требует.
        Он только посмеялся, глядя на её энтузиазм.
        - Значит, поднимемся и посмотрим. Или не торопимся? Ещё немного?
        - Хорошо. Не торопимся. Дай фляжку.
        Вчера, судя по всему, хозяева уступили им свою спальню, а сами делись куда-то в комнату детей. Честно говоря, Катерина даже и не разглядела толком ни господина Айви, ни его супругу Дороти, которую должна знать Кэт, и которая знает Кэт. Ничего, разглядит, а пока - полить Робу на руки, пусть умоется, причесать - Катерине он такую вольность позволял, а потом позвать Грейс и самой умыться-одеться.
        - Что говорят о нас? - спросила она у Грейс.
        - Изумляются, - охотно откликнулась та. - Не могут понять, что сюда привело целых двух Телфордов - и в особенности того самого, кто здесь всё жёг о прошлом годе.
        - А что нам тут жить теперь, не поверили? - усмехнулась Катерина.
        - Да как-то пока не очень. Конечно, вчера у камина внизу сидели долго, у Фила тут знакомцы какие-то есть, и господин Айви сидел, и Дори, и мы с Милли, ну Фил и рассказал - что милорд Грегори милорда Роба и вас выгнал взашей. Поизумлялись, конечно, но раз лорд приказал, то ничего ж не поделаешь. Порадовались, что когда придут северяне, здесь будет больше защитников, далеко не зайдут и сильно не напакостят.
        - А они точно придут?
        - Конечно, всегда ж приходят, - пожала плечами Грейс, укладывая на затылке косу Катерины. - Вот как дороги высохнут, так и явятся.
        Вот ведь напасть, ещё и северяне. Ладно, всё по порядку.
        Когда Катерина с Грейс спустились к завтраку, за столом уже сидели Роб и Джон, и с ними - господин Айви, а вот это, кажется, его супруга. Молодая женщина - высокая, статная - была бы необыкновенно красивой, если бы не много мелких шрамов на правой щеке. Вся строгая и суровая - от макушки белоснежного чепца и до идеально чистых башмаков. И солома на полу чистая, и скатерть - не то, что у леди Маргарет, уже хорошо, хоть за чистоту биться не придётся.
        - Айви, сейчас мы доедим и пойдём, глянем - что там, в замке, с чего начинать, - говорил Джон, обмакивая кусочек свежего хлеба в сметану.
        - А после пожара туда никто и не совался, как всё осталось, так и стоит. Верхний этаж разрушен весь - как крышу подожгли, так огонь сверху вниз и пошёл. И ещё хорошо, что к ночи тогда гроза была, и всё залило - а то одни стены бы стояли. Нижний этаж весь завален, может быть, там и есть что целое, а может - и нет. Ещё, может быть, винный погреб милорда Сэмюэля цел - он был глубоко. А милорд в замке гостей принимал, потому и держал хороший запас и вина заморского, и чего покрепче.
        - Знал бы про тот погреб, приказал бы сначала вынести, а жечь потом, - ухмыльнулся Роб.
        Катерина нахмурилась - вот ещё не хватало слушать всякие глупости! Роб явно собрался сказать что-то ещё, и тогда она глянула на него с единственной мыслью - а нечего тебе, мил друг, ерунду говорить! Он, бедняга, аж поперхнулся. Катерина сочувственно постучала его по спине.
        - Господин Айви, мы же сможем после завтрака сходить и посмотреть? - спросила она. - А потом прикинуть объём и последовательность работ? Не хотелось бы обременять вас и Дороти сверх необходимого.
        - Для нас честь - принимать милорда и его супругу, - надменно сказала Дороти.
        Ух ты, красавица что-то против неё имеет? Надо поузнавать через Грейс - они, кажется, подружки, шепчутся, подмигивают, и друг для друга Грейси и Дори.
        И честь-то честью, конечно. Катерина представляла, что если явился лорд - то взял, что захотел, и съел, что захотел, и спит, где хочет, да и с кем хочет. Но - народной любви это, надо полагать, не добавляет. А ей очень не хотелось, чтобы им тут плевали в спину - раз уж собрались здесь жить.
        - Да, миледи, - кивнул господин Айви. - Посмотреть можно. Только надо ли вам туда идти?
        - Надо, - кивнула Катерина.
        Видимо, сказала правильно - больше вопросов не было. Мужчины ещё немного поговорили о возможном приходе северян и сроках таяния снега нынешней весной, и потом уже можно было одеваться и выходить.
        - Миледи, вам бы надеть какие сапоги, что ли, раз тоже собрались, - покачал головой господин Айви. - В ваших чистых башмачках далеко не уйдёшь.
        Катерина посмотрела на Грейс. Но та тоже была в недоумении - какие сапоги и где взять.
        - Дай мне запасные сапоги милорда и пару тёплых носков, в которых спать, - скомандовала Катерина.
        Грейс немедленно выполнила сказанное, и далее все с изумлением наблюдали, как миледи надевает толстые шерстяные носки поверх своих чулок и толкает ноги в мужнины сапоги.
        - Кэт, ну ты даёшь, - присвистнул Роб.
        А Джон смотрел не иначе как с уважением.
        От дома управляющего было недалеко - минут десять хода. Катерина смотрела по сторонам - на снега, искрящиеся на солнце, на горы, на какие-то непонятные пока постройки - и говорила себе, что не так всё и плохо. Есть, где пока пожить, есть еда, есть люди вокруг, значит - они справятся.
        Оказывается, господин Айви успел послать кого-то в деревню и позвать людей - открывать главные двери. Человек пять мужиков переминались с ноги на ногу на ступенях, ведущих к тем дверям - большим, двустворчатым, почти не обгоревшим, окованным полосами железа. Все они кланялись и смотрели… странно смотрели, в общем.
        - Господин Айви, может того, не надо? - спросил тот, что стоял поближе к стене.
        - Милорд Роберт, получивший замок во владение, говорит, что надо, - сказал господин Айви ровным голосом.
        Но и ему как будто тоже было не по себе.
        - Что не так? - спросил Джон.
        - Ну так оттуда же того, призраки приходят, - сообщил мужик. - И уходят. А если мы туда сунемся - то и нас заберут, - и он истово перекрестился, глядя на небо.
        - Какие призраки? Чьи? - не понял Роб.
        Катерина тоже не поняла, но подумала, что постоит и послушает.
        - Так как же, в подвале же у покойного милорда скотты сидели, они там и померли. Не то трое, не то пятеро. А теперь лунными ночами выходят и того, им лучше не попадаться.
        Роб аж вытаращился.
        - Да ну, не было там никаких пленных, - отмахнулся он.
        - А если и были, - строго сказал Джон, - то мы пригласим священника, и он нам здесь всё освятит. А пока - отпирайте.
        Конечно же, двери просто так не поддавались. Принесли лом, поковырялись втроём, потом вчетвером - и открыли.
        Изнутри пахнуло сыростью и гарью - отличное сочетание, ничего не скажешь. Джон зажёг факел, чтобы идти с ним внутрь, и первым шагнул за порог - за ним Роб, а потом уже и Катерина.
        О да, всё завалено. Видимо, здесь был большой холл, и в него сверху нападало горящих балок, мебели и чёрт знает чего ещё. Таскать - не перетаскать.
        Сквозняк дунул - и Джон остался без факела. Солнечные лучи побивались через окно над входом - частично загороженное висящей балкой. В целом было темновато. Катерина вздохнула - и спустила с кончиков пальцев четыре магических фонарика. И велела им разлететься и осветить тут всё. Оказалось мало, добавила ещё столько же. Услышала за спиной нестройный вздох - а то вы не знали, голубчики, что у дочери милорда Сэмюэля способности!
        Ну что, с чего начинать - понятно. Разбирать завал. А потом - новые перекрытия и крыша.
        - Джон, поехали обратно, - усмехнулся Роб. - Тут только с завалом возиться три поколения.
        Кто-то из мужиков пробормотал под нос что да, жечь - не строить.
        - А я думаю, ничего невозможного здесь нет, - громко и непререкаемо сказала Катерина. - Сейчас идём, сколько идётся, и смотрим - что здесь ещё есть. Господин Айви, сколько человек можно будет задействовать на разборе завала?
        - Да почти всех - пока снег не стаял, не началась посевная и не пришли скотты.
        - Это же замечательно! - вот, а они говорили - подождём до весны, подождём до лета. - И как у нас со стройматериалами?
        - С чем - с чем? - не понял он.
        Тьфу, нельзя так прокалываться.
        - Понимаете, я ни разу в жизни не строила ни одного дома. Я только книжки читала, да и всё. И не подозревала, что всё обернётся… вот так. Должен, наверное, где-то быть лес, из которого можно сделать новые перекрытия? И балки на крышу? И что-то на саму крышу?
        Господин Айви задержался на ней взглядом. Ну да, девка мелкая, а туда же, командовать. А вот терпите, я не просто так погулять вышла, я ваша леди, и это моё имущество.
        А если дурак Роб это всё сжёг - то ему сам бог и велел восстанавливать.
        19. ПЕРВЫЕ ШАГИ
        Растаскивать завал начали прямо с утра на следующий же день. Господин Айви организовал пару десятков мужиков из близлежащей деревни, они пришли, похмыкали, но принялись за работу. Катерина лично осматривала всё, что вытаскивали, но пока это были куски потолочных балок и других элементов конструкции. Обгорелые, ясное дело. Впрочем, на них хищно поглядывали, Катерина не понимала, почему, потом сообразила - как же, дрова. Вообще-то это было хорошее сухое дерево - когда-то, потом, правда, обгорело и слегка намокло, но - деревом от того быть не перестало.
        - Господин Айви, как вы предполагали поступить с горелым деревом? - спросила она за обедом.
        - Как милорд скажет, - пожал плечами тот.
        А милорд, надо сказать, с утреца отправился вместе с Джоном что-то обозревать - не то поля, не то подступы к границе, и вояк своих с собой прихватил. Хорошо, пусть пока в кучку складывают, дальше видно будет.
        Видно было, кроме горелой древесины, ещё остатки мебели - в не подлежащем восстановлению состоянии. Катерина посмотрела - и сказала складывать рядом с тем, что уже лежит, отдельной кучкой.
        Впрочем, после обеда вытащили почти неповреждённый сундук - резная крышка у него была вдавлена внутрь, и один угол разбит - да и всё, что в нём - снаружи не разглядишь. При помощи местного парня Чарли Катерина подняла ту крышку - и увидела много одежды. Отсыревшей, местами с плесенью, но - одежды. Она позвала Грейс и Милли, скомандовала тащить сундук в дом под крышу - в зал первого этажа, где Дороти накрывала всем поесть. Они растворили окна - чтоб выветривать запах плесени - и принялись разбирать, что там вообще лежит.
        Внутри лежала мужская одежда - когда-то бывшая хорошей, теперь же - требующая стирки, чистки и ещё каких-то действий, которые в здешних условиях могут выглядеть исключительно магическими.
        Тьфу. Магические действия. Она же маг, так его растак. И может попробовать применить к этим отвратительным тряпкам свою сомнительную силу.
        Катерина разложила очередной суконный плащ, воняющий плесенью и гарью, зажмурилась и положила на него ладони. Хочу, чтобы с ткани убрались плесень, пыль, сырость и что там ещё есть.
        - Ой, - пискнула рядом Милли. - Миледи, это ж чудо как хорошо!
        Катерина пощупала ткань - мягкая, не склизкая. Опасливо открыла глаза - всё верно, перед ней хорошее сукно, тёмно-зелёного цвета, с меховым воротником, и даже брошка-застёжка у горла заблестела, и камушек какой-то зелёненький. Подняла, встряхнула - ох, ну нормальная же вещь получилась!
        Грейс и Милли обе разом громко верещали и прыгали вокруг Катерины, чем привлекли внимание Дороти. Та что-то делала в кладовой возле кухни, выглянула в зал, который оккупировала Катерина, и только ахнула - потому что на её чистых лавках было разложено вот это - мерзкого вида шерсть, лён, мех.
        - Дороти, без паники, - сказала Катерина. - Мы тут с этим делом не навсегда.
        - Да миледи Кэт сейчас одним пальцем всё вычистит! - сообщила Милли. - Вот и здорово-то! А ведь как жалко-то было - и плащи хорошие, и сорочки, и дублеты со штанами, а теперь - ещё пригодятся!
        - Помните, миледи, милорд ваш отец надевал этот плащ, когда прошлой зимой уезжал сюда, в Торнхилл, с кем-то встречаться? - тихо спросила подошедшая Грейс.
        - Нет, Грейс, не помню, - вздохнула Катерина. - Но я рада, что мы можем спасти его наследство.
        - Можем-можем! Если милорду Робу не придётся впору - оставим вашим сыновьям. Возьмём новый сундук, переложим травами - от моли и для запаха, и будет замечательно!
        - Возьмём, - согласилась Катерина. - А этот плащ я буду носить сама. Он теплее, чем мой, и застёжка мне нравится.
        - Знак милорда вашего отца - хитрая лисица, - с гордостью сказала Грейс.
        И правда, бронзовая застёжка оказалась в форме лисицы - с зелёным прозрачным глазом. Отца не отца, но первым существом, рассказавшим Катерине об этом неприятном мире, была как раз… лисица. Так что носить её изображение на воротнике - даже символично. Она взяла плащ и набросила на плечи. Судя по всему, милорд отец Кэт был высок ростом и широк в плечах, ну да что ж теперь! Зато в этом плаще очень тепло. И спать под ним, наверное, тоже тепло и уютно.
        - Миледи, этот зал понадобится для ужина, - недовольно проговорила всё ещё стоявшая у стены Дороти.
        - Я думаю, Дороти, до ужина мы если и не управимся, то изрядно продвинемся, - сказала Катерина, снимая плащ. - Не переживай, я понимаю, что людей нужно кормить. Скажи, есть ли сухой и чистый сундук, чтобы мы туда складывали те вещи, которые уже привели в порядок?
        - Найдём, - Дороти поджала губы и удалилась.
        Ладно, с ней потом. А пока - работать.
        До ужина пересмотрели всё, что лежало в старом сундуке, рассортировали вещи - то, что можно отчистить и использовать, и то, что использовать уже нельзя. Впрочем, глядя на застеленный соломой пол, Катерина подумала, что можно улучшить жизнь хотя бы себе и хотя бы частично.
        - Грейс, сукно отсюда тоже чистим, - кивнула она на ту кучу, в которой лежали не подлежащие восстановлению вещи. - Потом выберем те части, которые ещё целы, и сошьём из них коврик под ноги. Всё не ходить босиком по не разбери чему. А остальное выбросим.
        - Можно отдать, - пожала плечами Грейс. - Думаю, желающие найдутся.
        - На это вот? - усомнилась Катерина.
        - Да. Для многих это будет полезно. Постирают, почистят.
        - Тогда я уж сама почищу всё, и дальше разберёмся, - кивнула Катерина.
        И она ещё успела до ужина отчистить магическим способом плащ потоньше, дублет и две рубахи. Отчищенное унесли наверх, в комнату Катерины и Роба, а грязное - сложили под ведущей туда лестницей до завтра.
        Ужин был готов, ждали Роба и Джона с их людьми, они обещали вернуться к закату и не задерживаться. Катерина надела отчищенный плащ и пошла проведать работников, разбирающих завал в замке, и застала прекрасный скандал.
        Двое мужиков крыли друг друга отборными примерами местной обсценной лексики, она пока столько и не слышала даже от лорда Грегори и его людей. Вокруг стояли остальные, кто-то со знанием дела комментировал, кто-то просто развлекался. Ну да, ну да, развлечений-то немного.
        - Чарли, что происходит? - спросила она уже помогавшего ей сегодня парня, худого и белобрысого.
        - Так Дэнни хотел деревяшку уволочь, а Чед ему не дал - сам собирался, вот и сцепились, а теперь уже и не уволочёшь, потому что все собрались!
        - Зачем Дэнни деревяшка?
        - На дрова, ясное дело. Денег-то нет, то, что с урожая получил, давно кончилось, с охотой ему в последнее время не везло, да ещё проигрался. Мод вчера ему пригрозила, чтоб без денег домой не возвращался, он и думал хотя бы с дровами прийти.
        - Так пусть возьмёт, - пожала плечами Катерина.
        Ещё бы у неё на дворе из-за горелого дерева не собачились!
        - А милорд Джон им потом плетей задаст! Не сам, конечно, но у него есть, кому.
        Катерина содрогнулась.
        - И часто милорд Джон… задаёт плетей?
        - Нет, не часто, всего два раза было, и оба - по делу. Но там совсем в наглую воровали.
        - И что, много воруют?
        - Обычно нет, но с урожаем-то прошлой осенью всё было плохо, почти ничего не оставили. Милорд ваш супруг позаботится. И милорд отец вашего супруга.
        - Значит, надо радоваться, что все мы ещё живы, после такого-то, - вздохнула Катерина, подошла к спорщикам и сказала самым громким учительским тоном, на какой была способна: - А ну прекратили!
        Оба мигом замолкли - очевидно, от удивления. И остальные тоже.
        - Кто из вас Дэн?
        - Ну, я, - ответил плешивый мужик справа.
        Как мужик - парень. Лет тридцать может будет, а может и нет. Судя по рассказу - жена есть, и дети, наверное, тоже.
        - А ты, стало быть, Чед, - глянула она на второго.
        - Точно, - нахмурился мужик.
        - Так вот, слушайте все. Из этой кучи каждый, кто сегодня работал на разборе завалов, может взять и унести домой… - она окинула взглядом кучу, потом мужиков, - по три деревяшки. - И по доске на растопку, - коснулась носком робова сапога обломков мебели.
        Стоят, молчат, смотрят на неё.
        - Непонятно сказала? - и снова молчат. - Шевелитесь, а то передумаю.
        - А что скажет милорд Джон? - спросил кто-то из-за спин.
        - А милорд Джон если и скажет, то моему супругу, который ныне лорд Торнхилл, а с ним я уж как-нибудь договорюсь, - усмехнулась Катерина.
        Чарли расхохотался, и это послужило сигналом - заулыбались все. Более того, куча деревяшек была растащена в мгновение ока - вот и хорошо, а то лежали б тут ещё неизвестно сколько, вид портили. Был ли вид - Катерина в сумерках уже бы и не сказала, но - определённо портили.
        С реки донёсся сигнал рога - свои, возвращаются. И хорошо.
        Роб спрыгнул с коня и подошёл обнять Катерину.
        - Как ты тут? Не скучала?
        - Нет, - сообщила она. - Пристроила кучу горелого дерева, чтоб посередь двора не валялось.
        Подошедший Джон оглядывал пространство - и улыбался. А Дороти звала всех ужинать.

* * * *
        На следующий день продолжили - мужики растаскивать завал, а Катерина с камеристками - разбирать и приводить в порядок доставшиеся вещи. Разобрали к обеду. Самое приличное, целое, или нуждавшееся в незначительной починке, а такового получилась где-то четверть, а то и меньше, Катерина оставила себе - пригодится. Те вещи, которые нуждались в основательной починке, но в принципе могли быть использованы дальше, она собралась отдать мужикам, второй день таскавшим горелые брёвна. А два плаща, лежавших с самого верху, больше всего пострадавших от воды и прочих агрессивных воздействий среды, она велела разрезать на куски, изъять и выбросить сгнившие части, а из остального сшить коврик на пол. Девицы не поняли - зачем и как, тогда Катерина обещала, что после обеда посмотрим, мол, вместе, и придумаем.
        - Может, это потом, сейчас-то мы, наверное, в замке будем нужны? - усомнилась Милли. - Под ноги-то и солому можно!
        - Можно, конечно, можно, - Катерина ещё раз оглядела их, потом - мужиков, которые тащили очередное бревно. - А может быть, в деревне есть пара-тройка девочек, умеющих держать в руках иголку?
        - Да как не быть, - кивнула Грейс. - У нашей поварихи Петрониллы есть внучка Дейзи, ей лет десять, наверное, и она уж точно кого-нибудь ещё в деревне знает! Если вы их накормите - родители отпустят поработать.
        Петронилла хмуро выслушала сначала комплименты похлёбке, сваренной ею на обед, а потом просьбу отпустить до вечера Дейзи, и чтоб она привела пару подружек.
        - Для чего это вам Дейзи, миледи? - поинтересовалась она.
        Мощная, грузная, седая - Катерина не могла определить, сколько ей лет.
        - Она ведь умеет шить? Нужно сделать для меня кое-что - с теми вещами, которые мы нашли в мокром сундуке. Не обижу.
        - Дочь забрали, зятя забрали, теперь и внучку забрать хотите? - Петронилла смотрела, как человек совсем отчаявшийся, и оттого готовый на всё.
        - И для чего я забрала у вас дочь и зятя, не напомните? - медленно поинтересовалась Катерина. - Я тут, знаете ли, болела тяжело, так теперь и не знаю - кому я должна, а кто мне задолжал.
        - Ну не вы, ладно, но люди вашего свёкра. Племянник его.
        - Рональд? - Катерина всё ещё не понимала.
        - Девок ему мало в столице, проклятому, чтоб земля у него горела под ногами! Там же доступных хватает, все говорят, кто хоть раз был, и нечего было тут на мою Мэри пальцем показывать! А Джим хотел её защитить, ему он своей рукой голову проломил!
        И здесь отметился, скотина.
        - К Рональду у меня тоже счёт, - ответила Катерина. - Запишу вас сразу после меня. Две жизни, так? Джим и Мэри?
        - Ну, Мэри один из его ублюдков на камни швырнул, да так, что она уже не поднялась. Его потом милорд Джон сам казнил.
        О как. Плюс Джону.
        - Петронилла, я клянусь именем своих умерших родичей, что не причиню зла твоей внучке. И никому не позволю это сделать.
        Кухарка глянула на Катерину так, будто впервые увидела. Потом вздохнула.
        - Спросят вас, можно подумать! Много вас о прошлом августе спрашивали, хотите вы к Телфордам в семью или нет!
        - Что ж вы так неосторожно, миледи, - приговаривала она. - Силой-то своей тоже с умом надо пользоваться, зачем же всё выплёскивать-то, без остатка? Я-то не маг, поделиться не смогу, только знаю немного, да и всё, а вас надо на ноги ставить!
        К губам Катерины поднесли фляжку, она глотнула… ничего себе, какой-то крепкий алкоголь. Внутри разлилось тепло, что-то расправилось, разжался какой-то спазм, дышать стало легче.
        - Вот, дышите, миледи, дышите. Хлеб где? Так давай сюда, раз принесла, чего стоишь! - бурчала на кого-то женщина.
        В рот Катерине затолкали маленький кусочек хлеба, она проглотила. Потом ещё и ещё. И ещё. И кусочек вяленого мяса. И она даже смогла открыть глаза.
        Вокруг столпились все - и её девы, и мужики, и даже господин Айви, и Петронилла.
        - Уф, открыла глаза. Не помрёт теперь, наверное. Чед, дурак, благодари!
        Лохматый мужик, один из двух вчерашних спорщиков за дрова, бухнулся ей в ноги и начал бормотать что-то неразборчивое.
        - Да что там, - прошептала Катерина. - Всё в порядке.
        - Что тут происходит? - раздалось из-за спин, и в круг вступил Джон, а за ним и Роб.
        Вернулись, хорошо - подумала Катерина.
        Им наперебой начали рассказывать - что же тут происходит. Джон слушал и качал головой, Роб подошёл и подхватил Катерину на руки.
        - Кэт, ну что же ты так? Да ну их всех, пусть помирают, раз ума нет!
        - Кем править-то будешь, если все помрут, - усмехнулась она, еле-еле. - Неси меня наверх. Ничего не могу. Грейс пусть проследит, чтобы девочек накормили, и отпустит их до завтра.
        Роб унёс Катерину наверх, вместе с Грейс они стащили с неё сапоги, сняли плащ, юбку, расшнуровали лиф, потом накрыли одеялом и тихонько ушли. Когда шаги затихли на лестнице, она задремала.
        Проснулась от того, что её осторожно двигали.
        - Роб, ты?
        - А ты кого ждала? - тихо рассмеялся он. - Спи. О тебе там уже легенды рассказывают.
        - Не надо легенд, - Катерина села на постели - вроде бы, сил стало побольше, но горло пересохло. - Вода есть?
        - Есть, - дал ей в руку свою фляжку.
        - Спасибо, - дотянулась в темноте, погладила руку.
        Напилась, только хотела отдать… вспомнила. Упадок сил у мага лечится сном, едой и плотской любовью. Заколдовала последний глоток и выпила.
        Обхватила Роба, уже забравшегося в постель, дотянулась и поцеловала.
        - Кэт? Ты в порядке? Ты правда в порядке? - и сложно было сказать, чего в голосе больше, изумления или радости.
        Не в порядке, но буду. И ты в этом поможешь.
        20. НОВЫЕ МАГИЧЕСКИЕ ПРАКТИКИ
        На следующий день Катерина проснулась как-то очень не рано. Часов не было давно, ориентироваться по солнцу она ещё толком не научилась, значит - нужно было подниматься, одеваться и спускаться вниз.
        По итогу вчерашнего дня выходило вот что: от её магических сил может быть реальный толк, и поболее, чем зажечь свет и согреть воды. Надо попробовать двигать предметы, раз это у неё в принципе получается. Разбирать завал в одиночку - нет, а вот иногда помочь в сложных ситуациях - можно.
        Коврика на полу пока не появилось, поэтому она начала тренировки вот прямо сразу, чтобы не спускаться на холодный пол. Чулок прилетел с третьей попытки, ещё один - со второй. А юбка - и вовсе сразу. Сапог тяжелее и чулка, и юбки, на него нужно больше силы. Эх, жаль, что никто не написал учебник с чётко сформулированными правилами - как чулок, как сапог, а как - бревно, да ещё чтоб не ухрюкаться вусмерть, как она вчера.
        Второй вывод подтверждал слова Мэгвин: от упадка сил магу помогают еда, питьё, сон и плотская любовь. Роб вчера оказался очень кстати, и хорошо, что его не нужно уговаривать, он и сам всегда рад стараться. Вот кто б подумал, что ей, ей! - тоже будет нужно от него что-то подобное! Но нет, рассказывать ему о деталях она не собиралась, пусть просто радуется, и всё.
        Вне досягаемости отца и матери он стал заметно спокойнее. С Джоном они, к счастью, ничего не делят, и Джону вроде бы тоже в охотку посмотреть, как они здесь устроятся. И спасибо ему, что всё показывает и рассказывает. Ничего, запустим ремонт - и ей тоже нужно будет посмотреть, что тут за поля и как они устроены. И огороды, овощи - это хорошо. И розы посадить. Ну что теперь, что раньше не выращивала, можно ж начать.
        Внизу первым встреченным человеком оказалась Дороти. Она обычным образом поджала губы и сказала, что камеристки миледи снова заняли залу. Ну заняли и заняли, и что теперь? Дороти - явный нарыв, и его бы вскрыть. Как-нибудь.
        В зале Катерина с удивлением увидела всю вчерашнюю компанию - обе камеристки и три девочки. Они увлечённо складывали из клочков ткани какую-то композицию, но как увидели её, так всё побросали и подбежали. Осторожно трогали (Грейс и Милли), восторженно смотрели (девочки), и все спрашивали - как она. Ничего, нормально.
        Оказалось, что дело к полудню, но ещё вчера старая Джоан, оказавшаяся бабушкой Эми, велела не будить миледи, пока сама не проснётся - и пояснила, что это нужно для восстановления сил. И верно, метод сработал. Грейс и Дейзи пошли на кухню добывать завтрак, а Милли и остальные потащили Катерину к столу - показывать, что они с утра наваяли. Оказалось - сложили симметрично серые, коричневые и зелёные куски, и вышел даже какой-то орнамент, и несколько штук уже сшили между собой. Также сообщили, что в замок все с утра пошли, как миленькие, а милорд Роб, милорд Джон и их люди снова куда-то уехали - до вечера.
        Катерина осветила рабочий стол, а то было очень плохо видно - нечего глаза портить, ещё пригодятся! Тем временем ей принесли хлеба с сыром, и каши, и молока, и она всё это съела, потому что проголодалась зверски. Значит - нужно иметь при себе кусочек сыра и вяленого мяса, на всякий случай - вдруг снова упадок сил?
        Инспекция замковых работ показала, что - все на месте, вчерашнюю застрявшую в дверях штуку разрубили на части и вынесли в общую кучу, и раскопали ещё один сундук - наверное, тоже с вещами, если миледи желает - вытащим на солнышко.
        Миледи желала, сундук вытащили - вчерашний спасённый Чед и Чарли, и подняли крышку. В сундуке лежали сапоги - несколько пар, поясные сумки, ремни и ещё какие-то кожаные предметы. Все заплесневелые. Мерзкие на ощупь, и пахли соответственно. Когда Катерина наклонилась поворошить - её чуть не стошнило прямо в тот сундук, пришлось спешно отходить и дышать. К счастью, позвали к обеду, поэтому она велела оставить сундук открытым - пусть проветривается, а осмотром займёмся потом.
        В принципе, коврик шился уже не только без участия Катерины, но и без Грейс с Милли. Поэтому после обеда она велела обеим замотать носы тряпицами, попросить у Дороти какую-нибудь тряпку размером побольше и уксус, расстелить её на улице под деревьями и при помощи Чеда и Чарли вывалить на тряпку содержимое сундука.
        Конечно, Катерине в жизни приходилось сталкиваться с плесенью, но в промышленных масштабах - раньше ни разу. А тут были именно промышленные масштабы, и очень приличная кожаная обувь оказалась вся покрыта сизым склизким налётом.
        Первый попавшийся сапог поддался магической очистке - не сразу, в два этапа, но поддался. И потом ещё Катерина догадалась заглянуть внутрь - а там тоже было интересно. Но - плесень и внутри оказалась побеждена. Правда, это был всего один сапог, а в куче лежали ещё несколько пар. И - никто, кроме тебя. Так что - вдох, выдох и вперёд.
        Сложилась такая схема: Катерина убирает плесень и передаёт предмет Грейс или Милли, кто свободен, и дальше уже его обрабатывают раствором уксуса и начищают. Схема работала, горка сапог и ремней понемногу уменьшалась. И совсем растаяла как раз незадолго до заката - очень вовремя, не пришлось ничего оставлять на следующий день.
        Всё время вокруг ходили разные люди. Мужики, разбиравшие завал, косились с любопытством - надо же, какое диво, магия. Впрочем, идея о том, что хорошую, хоть и немного пострадавшую вещь можно привести в порядок и использовать дальше, была здесь близка абсолютно всем. Как поняла Катерина, вещи донашивали до такого состояния, пока их уже нельзя было никак отремонтировать - что одежду, что обувь. Не на праздник, так на работу, не на работу - так в огород или за дровами. Это всё было очень знакомо - Катерина отлично помнила времена тотального дефицита, и так и не привыкла к обществу безграничного потребления. Хорошая вещь заслуживала того, чтобы привести её в порядок и носить дальше.
        Среди хороших вещей сыскались, например, сапоги меньшего размера, чем те, что сейчас носила она. Грейс вздохнула и сказала - наверное, милорда вашего брата, у него была небольшая нога. Брата так брата, подумала Катерина, и примерила.
        Сапог Роба болтался на ноге даже с двумя толстыми носками. Этот - сел с минимальной доводкой, то есть - с одним. Да, брат и сестра Торнхиллы оба отличались изящным сложением. Значит, так тому и быть, будут её сапоги - две пары, основные и запасные.
        Ещё Катерина отобрала пару сумок на пояс и несколько ремней - на личные нужды. Пару ремней отложила драгоценному супругу - он свои вечно где-то терял, и Майк не всегда мог найти. А судьбу остального она собралась решить наутро - потому что стремительно темнело.
        Закончились работы в замке, в доме управляющего ярко пылал камин, люди тянулись на ужин. Катерина поняла, что невероятно устала - не только от магической практики, но ещё и от того, что полдня на ногах, и от запаха плесени тоже. Где там Роб? Он снова будет нужен.
        Стук копыт по мосту известил о появлении Джона - увы, только с половиной отряда.
        - Кэт, добрый вечер. А что, Роб ещё не вернулся?
        - А он был не с тобой? - у Катерины выпал из рук последний сапог, предназначенный к упаковке.
        - Вообще он мне обещал, что нигде задерживаться не станет, - хмурился Джон. - И даже весточки не прислал, паршивец!
        Это точно! И что теперь прикажете думать? Впервые с появления Катерины в этом доме муж не явился ночевать. А мог бы и явиться, она уже построила некие планы с его учётом. Ещё и переживать теперь за него!
        - Джон, куда он мог деться? Не провалился же сквозь землю? И… у вас же нет здесь врагов? Или есть?
        - Враги, Кэт, есть всегда. Но Роб был с отрядом, их там три десятка, не иголка в стоге сена. Возможно, просто задерживается.
        Стук копыт одинокой лошади - Катерина уже научилась отличать одного коня от отряда - донёсся с моста. Гонец? С каким известием?
        - Милорд, миледи, - гонцом оказался как раз недавно пришедший на ум Майк. - Роб велел передать, что с ним всё хорошо, и он появится завтра или послезавтра.
        - Что-о-о? А ночевать он где собрался? Под кустом? В чистом поле? - пошла в атаку Катерина.
        - Да не беспокойтесь вы так, миледи, он найдётся, - кажется, дай Майку волю - он её по голове гладить начнёт и утешать. - Ничего с ним не станется, он с хорошим отрядом.
        - А тебя почему отослали?
        - Должен же кто-то привезти вам весточку, - поклонился Майк.
        - Где вы расстались? - спросил Джон.
        - Возле дороги на Блэк-Ривер. Там Баннерсы рядом живут, у них ночевать собирались.
        Джон кивал, что-то себе прикидывал.
        - Джон, куда понесло моего богоданного супруга? - поинтересовалась Катерина, когда остальные ушли за стол.
        - Проверить границу, - пожал тот плечами, с виду беззаботно.
        - А на самом деле? - Катерина не планировала, но вышло вложить в вопрос немного силы - сколько оставалось.
        - Так и есть. Вопрос только в том, ограничится он нашей стороной или решит навестить соседей - пока дороги проходимы. Сил у него для такого рейда достаточно.

* * * *
        Восстанавливать силы пришлось самой. Обильная еда, помыться на ночь, всем - и Катерине, и Грейс, и Милли, нечего умываться, как кошки лапой. Ей казалось, что она навечно пропахла плесенью и гарью. Что-что, Дороти недовольна? Дороти переживёт, её никто не заставляет таскать им воду. А нагреют они сами.
        Катерина воспользовалась отсутствием мужа и устроила помывочную в их спальне - больше всё равно было особо негде. Они по очереди поливали друг на друга, тёрли спины, мыли волосы, а потом Катерина сушила их магически - себе и всем, и расчёсывали, и плели косы. Одевались в чистые сорочки - как же это было хорошо, помыться с головой и одеться в чистое! Кое-кто из парней оставался на ночь в зале внизу - их позвали вытащить на улицу воду, а потом уже можно было запереть дверь и спать. Девиц Катерина оставила тут же, кровать большая, места хватит, а вместе теплее. Раньше они спали в какой-то каморке возле лестницы - говорили, что там холодно. Уж конечно, здесь теплее, тут весь день стоял местный обогреватель типа «жаровня» - железный ящик на ножках с тлеющими углями. В Солтвике, в хозяйстве у Джона и Анны такие обогреватели были изящного вида, красивые, а тут - просто ящик. Надо поискать, в замковых завалах должно быть что-то подобное. Иначе как жить без нормального печного прогрева, не говоря уж об отоплении? Впрочем, они все здесь как-то живут. Не жалуются. И ей не след.
        Утро настало с рассветом. Завозилась Милли, поднялась Грейс, а за ними и Катерина. Раньше встать - больше успеть.
        Внизу как раз Петронилла и Дороти кормили работников завтраком, Катерина с девами присоединились. Слушали, как господин Айви с мужиками обсуждает виды на будущий урожай, скорость таяния снега и - ремонт замка, кто бы мог подумать.
        - Господин Айви, подскажите - где взять брёвна, чем крыть крышу и есть ли мастера, которые готовы для нас всё это делать, - Катерина стряхнула сонную одурь и подняла голову от тарелки.
        Дома она бы уже была как огурчик, а это тело с трудом просыпалось по утрам. То ли молодость, то ли магия - кто его знает.
        - Да, мы обсуждали с милордом Джоном, у него в Солтвике есть некоторые запасы, и в Прайорсли тоже, но подвезти их получится, только когда высохнут дороги, сейчас уже не успеем. Я надеюсь, вас устроит в качестве мастера Том Дженкинс, который перестраивал прошлым летом башню в Прайорсли?
        - Думаю, да, устроит, - кивнула Катерина.
        Раз в Прайорсли всё хорошо, значит - мастер стоящий? И печь бы сложить, или несколько - в разных местах. Но ладно, это уже потом, с мастером.
        Работники отправились в замок, господин Айви и Катерина пошли с ними - посмотреть, как продвигаются дела. Продвигались в целом неплохо - отобрали ещё кусков мебели, и чего-то вроде постельного белья, и подушек, и одеял, и ещё, сказали, в углу, где кухня, там, значит, всяческая кухонная утварь. Всё это требовало присутствия хозяйки, то есть Катерины, и она заверила - сейчас закончит с вчерашним и придёт, и будет разбираться и с постелью, и с утварью.
        Недоразобранное вчера было снова оставлено под лестницей - просто кучей, завёрнутой в старый плащ из предыдущей партии. И оказалось, что в той куче кто-то рылся, да как нагло - даже не позаботился свернуть всё обратно. И конечно же, не досчитались пары сапог и ремня с большой фигурной пряжкой.
        Катерина разозлилась - ну вот ещё, она бы сама отдала лишнее, тут люди совсем не богаты и им это реально нужно. Но - ключевое слово «сама». По собственной воле. А не тишком, пока она спит. Она оглядела место действия, ничего особенного не приметила и двинулась на расположенную рядом кухню.
        Петронилла что-то обсуждала с Дороти. После разговора о Дейзи кухарка стала смотреть на Катерину помягче, а вот что в голове у Дороти - так пока и не понятно. И сейчас - жена управляющего увидела Катерину, сухо поклонилась и хотела было уйти, но Катерина её остановила.
        - Дороти, будь любезна, задержись немного. Петронилла, и ты послушай. С утра кто-то рылся под лестницей, в тех вещах, что мы вчера чистили. Не видели ли вы, кто это был?
        - Нет, - коротко ответила Дороти и снова попыталась сбежать, и снова была остановлена.
        - Дороти, это твой дом. В нём всегда кто хочет, тот и роется, и ты ничего не видишь?
        Та злобно глянула на Катерину и промолчала.
        - Дороти не знает, она была наверху, с мужем и детьми, - вмешалась Петронилла. - Здесь с утра ходил Чарли, но он же и спит тут же, под лестницей, поэтому никто не обратил внимания. Или сам взял, или видел, кто это был.
        - А почему Чарли спит под лестницей? - не поняла Катерина.
        - А где ж ещё ему спать? У нас тут не слишком много места, из дома его выгнал отец, а господин Айви разрешил тут жить и работать - дров принести, огонь разжечь, воды натаскать. Все и довольны.
        Вот так, значит. Или сам, или видел.
        - Спасибо, Петронилла, я поговорю с ним.
        По уму, нужно говорить ещё и с Дороти, но - без свидетелей. Что там у неё? Катерина уже собралась было отозвать её хоть бы и на улицу, но снаружи прибежала Милли.
        - Миледи, миледи, пойдёмте скорее, там такое нашли!
        Ох, что ж ещё-то, думала Катерина, пока бежала к замку. В найденных вчера сапогах было намного проще, чем в мужниных, и хорошо, что они ей попались. Вдруг ещё что-то полезное?
        Полезное было - деревянная шкатулка, или даже целый ларец, окованный серебряными пластинами. Кажется, запертый. Катерина взяла его в руки и прикинула вес - тяжёленький. Ладно, разберёмся.
        - Где нашли, орлы?
        - А наверху кусок стены отвалился, и он там, прямо в стене, и стоял! - сообщил Чарли, сверкая глазами.
        Кстати. О Чарли. Катерина глянула на него - о, парень-то приоделся! Вот эту рубаху она отчищала два дня назад, запомнилась вышивка, и рубаха лежала в их комнатке наверху. Сапоги - из вчерашней добычи. И тот самый ремень, пряжку от которого в виде головы волка она запомнила.
        - Скажи-ка мне, Чарли, кто это дал тебе такую красивую одежду? И рубаха-то у тебя с вышивкой, и сапоги почти новые, а пряжка на поясе - не иначе, от хорошего мастера?
        Чарли, до того сиявший весь - от кончиков светлых кудрей до пяток - разом спал с лица.
        - Миледи, это ж вы мне и отдали, - сообщил он, вытаращив на неё свои огромные зелёные глазищи.
        - Правда? И кто при том был? - она нигде не бывает одна, это чудовищно утомляет, но, кажется, сейчас пойдёт на пользу.
        - Ну как… Милли вон была, - и он обворожительно улыбнулся девушке.
        - Не ври, - отчеканила Милли. - Я сама помогала вчера миледи собрать все вещи в тюк. А сорочка, что на тебе, и вовсе у неё в комнате лежала. А ты туда приходил - вёдра с водой забрать, и потом ещё пустую бадью. Мог стянуть.
        Тот сразу же спал с лица. А вокруг собрались все мужики, работавшие в замке - как же, интересно, что будет и кто кого.
        - Чарли, - Катерина глянула на него максимально сурово. - Рассказывай, как есть.
        Подумала - и вложила в посыл немного силы. Самую малость.
        - Ну… да… я… - складная речь тут же превратилась в невнятное бормотание.
        - Да, ты. Говоришь всё. Сейчас. Немедленно.
        - Взял. Бес попутал, не иначе, - пробормотал парень. - Думал, вы не заметите. Сейчас всё отдам.
        - Я слепая или глупая? - поинтересовалась Катерина.
        Всё ясно, проверяют на вшивость. Ничего нового, всё, как везде.
        - Простите, миледи, - Чарли упал на грязный пол и опустил голову.
        - Нечего на полу валяться. Ступай. Жду. Грейс, Чед, проводите, чтоб не заблудился - у него ж есть, во что переодеться, так? А тебе, Чарли, веры больше нет. И я ещё подумаю, что я скажу милорду Джону. Я слышала, у него очень конкретный взгляд на воровство и на тех, кто ворует в наглую, - и не спускала с него глаз, пока он не поднялся.
        А потом повернулась к нему спиной, оглядела остальных.
        - Ну мы пошли работать, - пробормотал плешивый Дэн.
        - И правильно, - кивнула она.
        Отнесла шкатулку в дом, спрятала в стоящий там сундук, забросала сверху вещами. Подумала - «нет там никакой шкатулки»! Кажется, Мэгвин что-то говорила про иллюзию? Вот, пусть будет иллюзия.
        Катерина спустилась вниз, зашла на кухню налить свежей воды во флягу. Петронилла только вздохнула.
        - Бедовый он парень, наш Чарли. Языком болтать да каверзы придумывать - первый, а вот отвечать за них - так он сразу в кусты. Говорила я ему уже не раз, что добегается.
        - Может и добегался уже, не знаю, - надо думать, что с ним делать дальше.
        Но если всех гнать взашей - это ж никого не останется. Это как с детьми в классе - какими бы они ни были, с ними нужно работать. И с теми, кто врёт, и с теми, кто ворует, и с теми, кто наглый, и с теми, кто умильно смотрит в глаза. Грейс пришла и отчиталась - переодет в своё, отправлен обратно работать. Это правильно, никто парня не отпускал.
        Дейзи с подружками шили - Катерина заглянула, похвалила и зажгла им пару магических фонарей, а потом пошла обратно в замок. И до обеда они с Грейс и Милли пересматривали постельные принадлежности - что высушить, что выбросить, что отдать. И после обеда - тоже. До кухни в тот день не добрались.
        Джон вернулся на закате.
        - От Роба ничего не было? Нет? Ну, ладно. Ждём до завтра, а дальше уже рассылаю гонцов.
        После ужина он ушёл в комнатку наверху, которую здесь обычно занимал, и Катерина тоже уже собралась подниматься к себе, даже камеристок обеих отправила, когда с улицы прибежал один из работников, Том.
        - Миледи, там, в замке, кто-то ходит! И свет там горит! А там некому ходить, мы двери-то заперли, когда ужинать пошли! А там свет внутри, прям свет, вот он крест, сами посмотрите!
        Катерина переглянулась с господином Айви, а потом они, не сговариваясь, поднялись и двинулись наружу, к замку.
        21. ПРИЗРАКИ ЗАМКА ТОРНХИЛЛ
        Она уже дня два как заметила, что стала видеть в темноте. Не так хорошо, как днём, но - всё же не сравнить с тем, что было раньше. Все ступеньки, все неровности поверхности, все углы и деревья теперь не представляли опасности. Это умение оказалось прямо подарком судьбы, особенно, когда нужно вот как сейчас - бежать в темноте, не разбирая дороги, навстречу не пойми чему.
        Было ли ей страшно?
        Нет, не было. Она была зла. Пусть её боятся - потому что это её замок, и она не позволит творить в нём не разбери что. Ну что там может быть? Опять кто-то заявился в ночи воровать, скорее всего! А с ворами нужно говорить коротко и конкретно.
        Катерина даже не заметила, когда и куда отстал господин Айви - потому что злость придала ей сил. Открыть запертые двери? Момент! Она сосредоточилась, зажмурилась, выставила ладони и повела ими к себе, желая сдвинуть тяжёлые створки. Створки открылись, как по маслу, даже без особого скрипа - впрочем, она сама говорила днём, чтоб их смазали. Вошла внутрь и встала - тихо, молча, прислушиваясь к здешним звукам.
        Тихо. Никого и ничего. Обманули, проклятущие! Ну конечно же, кому вообще есть дело до груды хлама в груде развалин!
        Хлоп - это закрылись двери. Снова почти без скрипа. И тишина мгновенно наполнилась звуками - шагов. Ну, голубчик, сейчас встретимся, иди сюда.
        Катерина неслышно отошла к выступу стены - ещё днём по свету обратила внимание, что он там есть. И ждала.
        Судя по шагам, кто-то приближался. Катерина выглянула из-за выступа в ту сторону - точно, идёт, сердешный. Выбрался из-за не разобранных ещё балок и мебели, движется. Вот только кто? Обиженный Чарли? Или ещё какая здешняя зараза?
        Определённо мужик - по росту и фигуре, в плаще, капюшон опущен, лицо прикрыто сверху. В руках факел - разумно, если ты не видишь в темноте - нужно светить под ноги, здесь навернуться - как высморкаться. Идёт, озирается, головой вертит. Посмотри-ка по сторонам из-под такого капюшона! Не понимает, куда она делась. Отлично. Посмотрим, что станет делать дальше. Выход-то наружу один, и кстати, куда делся господин Айви? Неужели тоже в заговоре? Вроде он выглядел приличным человеком, без камней за пазухой, в отличие от своей жёнушки.
        И тут кто-то застучал в те самые двери. Попробовал открыть, и как будто не смог. Стал звать на помощь - о, да это же господин Айви, что это он - отстал, а теперь дошёл?
        Чучело в капюшоне покрутило головой, не увидело никого, напряглось - прямо видно было, как напряглось. Принялось отступать от дверей - чтоб не оказаться в прямой видимости, как господин Айви войдёт. Шло-шло и с размаху впечаталось спиной в Катерину - то есть, в то место, где она только что стояла, и в стену.
        - Тьфу, гореть в аду вам всем! - сообщил он.
        - Пока не собираюсь, - сказала Катерина и сдёрнула с его головы капюшон.
        Не Чарли, Дэнни. А этому-то что?
        - Миледи? - изумился дурак.
        - А кого ты ждал? - поинтересовалась она. - Что творишь? Опять дрова воруешь?
        - Нет, нет, вы не думайте, не ворую! Мы просто хотели пошутить, - он был бледен и говорил честно.
        - Кто - мы? - впилась в него взглядом Катерина.
        - Я и Чарли…
        - Дураки оба. Чего вам не хватает? Работа есть, еда есть. Что нужно?
        - Да я просто… он попросил. Думали вас просто попугать немного.
        - Чем думали-то? Головой или овечьей задницей? - сварливо поинтересовалась Катерина.
        Тот только вздохнул.
        - Где Чарли?
        - Да застрял он, не смог выбраться из дальнего угла, так-то мы вместе собирались вас пугать.
        Тем временем двери отперли, и внутрь вбежал господин Айви, и с ним ещё люди.
        - Миледи, - облегчённо выдохнул он, увидев Катерину. - Что здесь происходит?
        - Кому-то грехи тяжкие спать не дают, не иначе, - фыркнула Катерина. - Веди, показывай, где этот дурак застрял.
        Пошли вчетвером - господин Айви, Дэн, позвавший их Том и увязавшийся со всеми камердинер Майк - мол, меня потом Роб убьёт, если с миледи что случится. Дэн так бодро вёл их в закоулки из кусков, обломков, дверей, балок и чего-то ещё, что сомнения не оставалось - он тут хорошо всё успел выучить.
        Чарли торчал из-под балки в углу. Лежал на полу и вздыхал. Как Винни-Пух в мультике - не туда, и не сюда, хоть и был он совсем не толстым, а вовсе наоборот.
        - Не могу, - сказал он со вздохом. - Оно тут всё шевелится. Если я двинусь - на меня и рухнет.
        - Не рухнет, - Катерина зажгла магических огней и осмотрела конструкцию.
        Да, есть нестабильная часть, но если её переместить вот сюда… Ох, как она устала! И надо бы спать, а вовсе не вот это всё, дураков каких-то из завалов вытаскивать, которые сами туда заползли!
        Она сосредоточилась и примерилась. Так, если вот тут пододвинуть, а здесь подпихнуть, то… ну да, что-то упадёт, но если дурак хочет жить, то успеет выбраться.
        - Так, Чарльз. У тебя будет очень немного времени, чтобы спастись. Если хочешь спать в постели, а не тут - выбирайся быстро, держать всё это долго меня не хватит.
        Катерина сосредоточилась и приподняла ту штуку, под которой он лежал на брюхе, он стремительно выполз, она опустила…
        Грохот, падение, что-то падает ей на голову. Она сама тоже куда-то падает. Кажется.
        В себя Катерина пришла в темноте. Ну вот, встряпалась. Куда и почему? Где она вообще?
        Пошевелилась - отлично, руки-ноги целы. Ощупала голову - шишка. Точно, что-то упало сверху, да прямо на голову. Интересно, как там с силами? Простыми и магическими?
        Первый же осветительный шар послушно показал, что она находится совсем не в том помещении, где ловила двух дураков. Что это - её ударили по голове и куда-то утащили? Воспользовались тем, что Роба нет, а Джон ушёл спать? И никто тут его не уважает настолько, чтобы сообщить? Впрочем, есть же Майк, он-то должен.
        Вокруг располагались и уходили в темноту стеллажи, на которых аккуратно лежали бутылки. А за стеллажом прослеживались очертания бочки. Или двух.
        Знаменитый винный погреб милорда отца Кэт. И как, скажите на милость, теперь отсюда выбираться?
        Катерина засветила ещё пару фонарей, осмотрела то, на чём лежала. Утоптанная земля, вот так. И не слишком холодная, кстати, любопытно - почему не выстыла. Оперлась на пол, поднялась, отряхнулась, выпрямилась… и встретилась с чужим взглядом.
        Вот это было неожиданно, и от того страшно. Но она не заорала, нет, она выставила перед собой руки и они всё равно что сами сотворили защитную стену.
        - Ух ты, маг, - сказал неизвестный ей мужчина.
        Он был молод - это, похоже, мир молодых. Очень тощ. И обтрёпан до крайности - штаны и дублет вытерлись, засалились и выглядели сущими лохмотьями. Тёмные грязные волосы спускались до плеч, а на чумазом заросшем лице были видны главным образом глаза.
        - Кто ты? - спросила Катерина. - И где мы?
        - Если ты и есть та решительная особа, которая днём всем наверху командует, то - мы в погребе твоего отца. Неужели ты не бывала тут раньше?
        - Да вот как-то не довелось, - Катерина продолжала его разглядывать. - Ты так и не сказал, как тебя зовут и откуда ты.
        Уставшие руки опустились. Кажется, прямо сейчас её никто не убьёт.
        - Я? - усмехнулся, зубы так и сверкнули. - Издалека.
        - Так уж и издалека, - не поверила она.
        Это она тут издалека, а все прочие - местные! Наставила на него взгляд - уже зная, что он побуждает людей к откровенности - и приказала:
        - А ну, говори правду!
        - Ух, какая грозная! Миледи, - и поклонился. - Рой… Скотт, если это что-то говорит вашей милости.
        - Ничего не говорит, - отрезала Катерина. - Поэтому - говори сам.
        - Мой клан живёт на землях графа Сэнд-Рока.
        - Так ты с той стороны? Это ты - пять покойных пленных скоттов?
        Он расхохотался.
        - Сколько-сколько? Пять?
        - Не то три, не то пять, да, - она рассмеялась вместе с ним.
        Очень уж она устала за день, никаких сил не осталось. Огляделась, увидела ящик, села на него, запахнулась в плащ посильнее.
        - Я привёз вашему батюшке письмо от графа, который, кстати, мой дальний родственник, - парень поклонился. - Но ваш батюшка сказал, что и ответа не будет, и обратно он меня пока не отпустит - и посадил в подвал, не в этот, в соседний. А потом его самого прижали Телфорды, да так прижали, что и от него ничего не осталось, и от сына его, и от замка - тоже. А я - вот он, живёхонек до сих пор.
        - И как ты тут прожил зиму?
        - На подножном корму, - пожал тот плечами. - Ваш Айви строг, но - только если поймает, а меня не вдруг поймаешь. Да и местные ваши тоже не дураки украсть, так что - я в этом деле не одинок, и с голоду не пропал. Но если ваша милость меня подкормит - буду благодарен.
        - Моя милость сначала должна понять, как отсюда выбраться.
        - Это-то как раз легко, по лестнице, правда, она не в самом лучшем виде и состоянии, - он кивнул кудрявой головой куда-то наверх.
        Катерина проследила взглядом - ого, над её головой торчит кусок лестницы и обрывается прямо туда, где она сейчас есть. И прямоугольник пустого пространства - дыра. Видимо, сюда она и улетела, когда обрушился горелый хлам.
        - И… как туда попасть?
        - Подпрыгнуть да попасть, ничего сложного. Вы, похоже, в дыру провалились, когда бродили по первому этажу. Кой чёрт вас только сюда принёс по ночи!
        - Два чёрта, то есть - два дурака. Ты третий. Чего не сбежал, если свободно входишь и выходишь?
        - Так разведка, - нахально усмехнулся он. - Потом сбегу.
        - Врёшь.
        Он вздохнул.
        - Ну да, вру. Некуда мне бежать. Ваш отец велел объявить, что казнил меня. А потом ещё пожар. Меня никто не ждёт, мой дом занял кузен, моя невеста вышла замуж за другого, а сам я выжил в сомнительных обстоятельствах. А граф… если увидит живым, то казнит за то, что не выполнил его поручения.
        И столько горечи было в его словах, что Катерина поверила.
        - Поможешь выбраться - принесу завтра еды.
        - Не откажусь, - тряхнул он волосами.
        Грязными, это раздражало. Она глянула на него, сощурилась.
        - Очистись, - представила, что у неё на кончиках пальцев - хороший моющий раствор, мягкий и приятно пахнущий.
        И сама не ожидала, какой эффект произведут эти простые слова. Он и вправду стал чист и свеж - волосы распушились и завились, буйная борода превратилась в аккуратно подстриженную, глаза оказались синими, штаны и дублет - чёрными. И даже сапоги засверкали.
        Рой Скотт оглядывал себя со всех сторон с разинутым ртом.
        - Ничего себе, - он посмотрел на неё полным изумления взглядом.
        - Помыть я тебя здесь всё равно не смогу, а на грязного смотреть тошно, - честно сказала она. - Завтра подумаю, что с тобой делать и как тебя легализовать.
        - Что-что вы хотите со мной сделать? - усмехнулся он. - Повесить - знаю, выпороть - знаю, это самое - не знаю. Или вы позволите подарить вам немного радости? Я могу, я с удовольствием, - он поклонился изящно и помахал перед ней отсутствующей шляпой.
        Она тоже рассмеялась - вот ведь паразит! Но, очищенный от грязи, он оказался весьма привлекательным.
        А где-то наверху послышались шаги и голоса.
        - Свет, там, внизу, свет! - это Чарли.
        - Магический! - вторит ему Майк. - Значит, миледи жива! Миледи Кэт, вы там?
        - Там, там. Вытаскивайте меня отсюда, не знаю, как, но вытаскивайте. Немедленно.
        Рой тоже услышал, ещё раз поклонился и отступил за стеллажи.
        Вытаскивали дивно - сверху за ноги спустили вниз головой Чарли, он подхватил Катерину под мышки, и уже обоих вытянули наверх.
        Последнее, что она увидела - это воздушный поцелуй от представителя пяти покойных пленных скоттов.
        22. МЕСТНАЯ ПОЛИТИКА
        Наутро Катерине снова дали поспать - сколько спалось. Когда она открыла глаза, её дев в комнате уже не было, видимо - занялись делом. Но ничего, она ещё не разучилась одеваться сама.
        Привычка подводить итоги дня - не вечером, так утром - возникла ещё в учительском прошлом. Что в итоге по вчера? Дурака Чарли и дурака Дэна хотелось если не выпороть, то отхлестать по наглым рожам. Или заставить выполнять какую-нибудь неприятную, но очень нужную работу. Яму выгребную чистить. Есть у них выгребная яма? Вёдра же поганые куда-то выливают.
        Вообще, конечно, голова шла кругом. С одной стороны, она привычно включилась в происходящее - ну а как ещё-то, надо шевелиться, и народ здешний шевелить, иначе ещё и следующую зиму придётся куковать под крышей господина Айви и ловить осуждающие взгляды Дороти.
        Но с другой стороны, привычно - это для Катерины. А для Кэт - вовсе нет, хоть тело уже и не подавало ей никаких знаков. Не съёживалось, не пыталось спрятаться, хоть и страдало от непривычного объёма физической нагрузки. Может быть потому, что здесь - дом, хоть Кэт сюда почти и не приезжала? А вообще-то именно здесь основное жилище Торнхиллов, а Прайорсли - это приданое её матери. И если здесь Кэт помнили худенькой робкой девочкой - конечно, очень удивляются, чего это она ходит и командует. А она ходит и командует, потому что у Джона на лбу написано - не его, присмотреть он может, но решать ничего не будет. Помочь брату - это одно, а решать за него его проблемы - другое. А Роб…
        Она ведь вчера, несмотря на все потрясения, ещё долго ворочалась и думала - где он там и что с ним. Куда подался и на что нарвался. Вот ведь, стоило утечь из-под отцовской руки - и всё, нужно непременно пуститься во все тяжкие! Сказала бы, что пусть только вернётся, а она ему устроит - но поняла, что нельзя ему ничего устраивать. Не будут люди слушать лорда, которого жена лупит сковородкой. Хотя очень хочется, прямо руки чешутся. Но ничего, поговорить-то никто не запретит.
        И вот ещё несостоявшийся шпион. Или наоборот - состоявшийся? Что он тут сидит, в подвале, и что ему нужно? Это, по-хорошему, ей надо бы вникнуть и в дела здешних с той стороной - кто там живёт и как всё складывалось. Потому что пока она знает только о повешенном в Телфорд-Касле перебежчике - как там его звали, Николас? - о красивом парне в винном подвале и о том, что дорогой супруг пошёл гулять в ту сторону. Эх, об этом нужно с Джоном. Или сначала с Грейс?
        Дыра в подвал находилась возле кухни - правильно, чтоб далеко в кладовые не бегать. И туда как раз сегодня должны были дойти работнички - если никого не придавит никакой крупной деревяшкой. А она вчера обещала, что будет сидельца кормить. Не зря ли? Да нет, людей надо кормить, иначе ноги протянут, что она, зверь какой, что ли?
        Катерина зашнуровала лиф платья, убрала под чепец косу и пошла вниз.
        Внизу снова царили покой и умиротворение - в кухне готовится обед, в зале шьют. Девочки повскакивали и принялись показывать - что они уже сделали. Катерина осмотрела почти готовый коврик, ой, нет, два коврика! Один потолще, второй потоньше. Чудесно же! Похвалила девочек, попросила переделать пару кривоватых швов, поблагодарила Петрониллу за завтрак. Быстро поесть и пойти смотреть - что там, в замке. Тем более, что Грейс и Милли уже ушли куда-то туда.
        Там внутри ворочали большую конструкцию - кусок потолочной балки. И прикидывали - то ли её здесь разрубить, то ли пытаться вытащить. Все вчерашние герои усердно работали - только вот почему-то и Чарли, и Дэн красовались разукрашенными рожами. Интересно, кто им наставил синяков? Тут же был и Джон - на удивление, никуда с утра не уехал. Катерину увидели и приветствовали - вежливо, и отлично. Она тоже поздоровалась со всеми и подошла к Джону.
        - Надо бы поговорить.
        - Конечно, Кэт, я тебя слушаю.
        - Не здесь. На улице.
        - Не замёрзнешь?
        И впрямь, сегодня тянуло каким-то сырым ветром. Петронилла сказала, что это ветер с моря, и после такого ветра непременно придёт весна.
        - Ничего, плащ тёплый.
        Джон кивнул, подал ей руку, придержал дверь.
        - Мне рассказали про твои вчерашние приключения. Что тут было? - спросил он, когда рядом уже не было никого.
        Интересно, что из сказанного он потом перескажет Робу, а что - нет? Катерина изложила историю про Чарли - начиная с воровства и заканчивая приключениями в замке ночью. Тем временем они шли по дорожке вокруг замка - надо же, прямо дорожка, вокруг стен, интересно, просто огибает замок или куда-то ведёт?
        - И что бы ты хотела с ним сделать? - спросил Джон.
        - Отправить на тяжёлую и неприятную работу, его и Дэна, если найдётся такая.
        - Работы-то хватает, но - разве бывает приятная?
        - Конечно. Если делаешь - и видишь результат. И тебе от того хорошо, что ты тоже приложил руки.
        - Интересно, - усмехнулся он.
        - Мне казалось, ты понимаешь, о чём я - если бы нет, то вряд ли в Солтвике был бы порядок. Я думаю, ты вполне знаешь, что и для чего ты делаешь, и ты можешь порадоваться, если работа выполнена хорошо, если в доме и вокруг дома порядок, и у твоих людей тоже всё хорошо. Я очень хочу, чтобы у нас здесь был порядок, и у людей тоже всё было хорошо. Если всех пороть и прогонять - то кто останется? Я думаю, грешки водятся за всеми, и мне уже рассказывали, что господин Айви время от времени смотрит на многое сквозь пальцы. Нужно находить своё место для каждого дурака, которому что-то ударило в голову. Потому что это наши дураки, понимаешь?
        - Ты говоришь, прямо как советник её величества милорд Сирил, - качал он головой. - Тот тоже всё время напоминает, что подданных выгоднее использовать там, где им место, чем наказывать без разбора.
        - Увы, я с ним не знакома, и оценить не могу, - вздохнула Кэт. - Просто думаю, как удержаться между желанием выпороть и пониманием, что это просто моя обида, а не реальная необходимость. Скажи, есть здесь какое-нибудь отхожее место, которое неплохо бы почистить?
        - Есть, но… - Джон посмотрел на неё и расхохотался.
        - А если возмутится, если оба станут возмущаться - тогда выпороть.
        - Ты умница, Кэт. Небеса послали Робу не только красивую, но ещё и умную, и хозяйственную жену. Я спокоен за него, и за ваше будущее, и за все земли Телфородов в перспективе.
        - Пусть вернётся сначала. Расскажи, что тут раньше было со скоттами? Куда потащился Роб?
        - Точно я тебе не скажу, куда, потому что сам не знаю. Но надеюсь, что к вечеру мы увидим или его самого, или его гонца.
        - С кем мы там вечно воюем? Понимаешь, я никогда не стремилась это знать. А теперь жалею.
        - Зачем юной деве это знать?
        - Так теперь выходит, что нужно знать. Я не знаю, с кем там водил дружбу милорд мой отец, и чем нам всем это может грозить.
        - Милорд Сэмюэль спутался с графом Сэнд-Роком, я не знаю, о чём они договаривались, но гонцы сновали туда-сюда всё лето. А потом наши разведчики донесли, что с той стороны границы собирается большая армия - идти на юг, и что Торнхиллы пропустят через свои земли, потому что договорились - им не причинят вреда, а Телфордам придётся стоять насмерть. И нам пришлось подсуетиться - чтобы Сэнд-Рока отозвали в столицу, к их королю, чтобы первый из его командиров, младший брат, получил клинок в брюхо в трактирной стычке, ну и ещё кое от кого себя обезопасили. Мы, Кэт, то есть Телфорды, держим границу уже очень долго, и будем держать дальше. Я не знаю, что тебе говорил об этом милорд твой отец, но ни один из Телфордов не допустит, чтобы скотты захватили эту землю.
        - Может быть, и говорил, - вздохнула Катерина. - Да вот, понимаешь, я не помню. И что, Роб пошёл показать, что мы - сильнее?
        - Вроде того, - вздохнул Джон. - И я надеюсь, что не получится наоборот.
        - А вообще, если по-честному, кто сильнее?
        - А если по-честному, то - силы равны. Потому что они нападают - мы держимся, мы нападаем - они держатся. И так было всегда, и дальше тоже будет.
        Катерина не заметила, как дорожка отошла от замка и привела их на небольшую плоскую возвышенность. Маленькая часовня венчала холм, за ней виднелись надгробья.
        - Джон, скажи… мой отец здесь? - она вдруг поняла, что ничего о таком важном вопросе не знает.
        - И он, и Саймон, - кивнул Джон. - Пойдём, - придержал калитку в невысокой ограде, пропустил её вперёд.
        Здесь, похоже, хоронили и местных лордов, и их людей. Джон провёл Катерину меж суровых серых камней, и отступил, не желая мешать, и она увидела надписи: Сэмюэль Торнхилл, Саймон Торнхилл. И ещё, очевидно - дед Кэт, и какие-нибудь другие родичи, наверное.
        Только вот что здесь делает Дороти Айви? Сама на коленях, чепец валяется рядом на земле, волосы растрёпаны, глаза заплаканы.
        А Дороти услышала шаги, поднялась на ноги и прошипела:
        - Чего явилась? Подлым предателям здесь не место! Убирайся туда, откуда пришла!

* * * *
        Катерина оглядела Дороти - огорчена? Не в себе? Что это с ней вообще?
        А та тем временем поднялась на ноги, отряхнула чепец, нахлобучила его на голову. И собралась отодвинуть Катерину и уйти.
        - Стой, - в повеление Катерина вложила немного силы.
        Самую малость - чтобы уже, наконец, разобраться, что происходит.
        - Не смей мне приказывать! Я тебе не мужик, подлизываться и в глаза заглядывать не буду!
        - Так и не надо. Объясни уже, будь любезна, что происходит.
        - Что происходит? Ты не понимаешь, что происходит? Милорд мёртв, Саймон мёртв, а ты - жива! И ходишь тут хозяйкой, и всем приказываешь! То, значит, в обморок падала от одного телфордовского духа, а то вернулась, будто имеешь такое право! - наверное, кто-нибудь мог назвать эти глаза «горящими праведным огнём».
        А Катерина подумала - что-то у Дороти совсем с психикой плохо. А там дети малые, между прочим.
        Детей было двое - мальчик и девочка, крошки совсем. Мальчику три, девочке полтора, что ли? При них всё время была деревенская девчонка, Мэри, она их и вниз поесть выводила, и спать укладывала, и как-то развлекала.
        - Как бы то ни было - и вернулась, и право имею, - сказала Катерина раздумчиво.
        - Нет! - ответила Дороти. - Ты предала своих родных! Ты носишь их одежду, но ни разу не пришла к ним на могилы! Раз ты осталась жить, то должна молиться о них денно и нощно, а не бегать с мужчинами по двору!
        - Бегать с мужчинами? - вот как это выглядит, оказывается.
        - Да! С Джоном Телфордом, с деревенскими оборванцами вроде Чарльза и даже с моим мужем!
        - Что-то без меня никто здесь не поторопился привести всё в порядок, - покачала головой Катерина. - Ни ты, ни кто другой. Вот и приходится мне. Бегать. Знаешь, я бы с намного большим удовольствием сидела у окошка, читала книги да вышивала розочки, и что там я ещё раньше делала? Не помню.
        - Для кого в порядок-то? Для поганых Телфордов? - зашипела Дороти. - И ты теперь тоже одна из них!
        - Мне бы всё равно пришлось стать одной из… кого-то. Как и тебе, как и всем женщинам на свете, которые выходят замуж. И меня не очень-то спрашивали, хочу ли я выходить замуж за Роберта Телфорда.
        - Но ты не сказала ни слова против!
        - А ты стояла рядом и видела? Ты знаешь, каково это - выходить замуж против своей воли?
        - Знаю! Можно подумать, меня спросили, хочу ли я стать женой Хью Айви!
        - И ты вместо того, чтобы преисполниться сочувствия, тратишь силы на ненависть к тем, кого настигла та же участь?
        Вот право слово, уже никакого терпения нет! Она просто дура, эта Дороти. Ещё одна дура, сколько же их здесь, проблемных и глупых! Взрослые вроде бы люди, честное слово! Семейные и с детьми, а туда же!
        - С чего это та же участь? Я что, вышла замуж за наследника лорда? Ты что, решилась на замужество ради своей единственной любви?
        - Что? - кто-то, кажется, мешает тёплое с мягким.
        Вышла замуж - живи. Не вышла - не вышла. Но назад жизнь не отмотаешь. Но Катерина не могла не признать, что ей-то проще, чем было Кэт - у неё Телфорды отца и брата не убивали, для неё они - просто люди, не самые приятные, ну да когда же в жизни встречаются только приятные? Вон, её Василий тоже был тем ещё кадром! Роб хотя бы не алкоголик.
        - А как иначе, скажи, я могла бы быть с Саймоном? Только выйдя замуж!
        - Что? - слова у Катерины закончились.
        То есть, цивильные слова. Остались только те, которыми бранились Дэнни с Чедом, когда делили деревяшку.
        - Саймон же не мог на мне жениться, не было у меня столько приданого! Он же был наследником Торнхилла! Это он привёз Айви и уговорил его взять меня в жёны, а меня - выйти за него! Он обещал, что я быстро стану вдовой, и что он признает всех детей, которые у меня родятся, и что я буду заниматься хозяйством Торнхилла всегда, какую бы родовитую жену он не взял!
        - Что? - в третий раз изумилась Катерина. - Маленький Хью и Мэгги - дети Саймона?
        Приличный человек Саймон Торнхилл, говорите? А что ей доведётся узнать о Сэмюэеле?
        - Нет, - прорыдала Дороти. - До свадьбы я не забеременела. А после он почти не приезжал сюда. Только раз, один раз мы встретились, но я уже была беременна от Хью. А потом он просто проходил мимо, будто не знает меня, совсем! А потом приехал, и позвал. И в ту ночь, когда на замок напали, мы были вместе. Я просила, чтобы меня убили вместе с ним! Но два выродка, младший Телфорд и его кузен, сказали, что я слишком хороша, чтобы убить меня просто так, - она вновь опустилась на землю и заревела в голос.
        - Они насиловали тебя? - тихо спросила Катерина, взяв Дороти за плечо, и та только кивнула.
        Вот ведь, теперь жалеть её ещё, дуру эту! Но не пожалеть невозможно.
        - И теперь ты приезжаешь от них, такая важная, и ходишь тут, и приказываешь!
        - Меня зовут Джеймс Телфорд? Или Рональд Морни? Или я что-то перепутала? Или я тот Саймон, который не взял тебя в жёны, но отдал другому, чтобы потом безнаказанно пользоваться самому? - спросила Катерина как можно более сурово.
        - Да что ты вообще знаешь о жизни! Только берёшь, от всех - от милорда, от Саймона, а теперь ещё от Телфордов!
        - Что я знаю, да? А ты знаешь, почему я ничего не помню? - Катерина взяла Дороти за плечо уже совсем не ласково и повернула лицом к себе.
        - Да прикидываешься ты, всё ты помнишь, как можно не помнить?
        - Говорят, я была мертва. Я не верю, потому что разве так бывает, чтобы мёртвый вдруг ожил, встал и пошёл? Только в священном писании, а мы все - просто люди, обычные люди. Меня вернула к жизни госпожа Мэгвин, всех ей благ, иначе мы с тобой тут бы сейчас не разговаривали. И Торнхилл так бы и лежал в руинах. А это - мой дом. И люди, которые здесь живут - это мои люди. Я буду о них заботиться. И я буду им приказывать, понятно? - Катерина ещё и слегка встряхнула глупую бабу. - И тебе буду, пока ты здесь. И не смей больше фыркать на меня, и рожи корчить тоже не смей. У тебя дети маленькие, а ты дурью маешься! Детям нужна нормальная, здоровая мать, в уме и трезвой памяти, а ты что такое? Я не верю, что ты не любишь своих детей!
        - Люблю, - прошептала Дороти. - Как их можно не любить?
        - Слава богу, наконец-то я слышу от тебя разумные слова, - кивнула Катерина, и потянула её вверх.
        Дороти была высокой, физически здоровой и сильной, тщедушному телу Кэт её не поднять. Но она послушно поднялась сама.
        - Вытирай слёзы и ступай к детям. И когда ещё захочешь сделать глупость или сказать гадость - вспомни о них. Кому они будут нужны, если тебя не станет? Отцу, да, но как без матери-то! Ты им нужна, вот прямо сейчас!
        Катерина повернула Дороти лицом к выходу с кладбища и легонько подтолкнула в спину. Та пошла, всхлипывая и не оглядываясь.
        Когда Дороти скрылась за деревьями, Катерина села на какой-то пригорок и заплакала сама. О себе и своей судьбе, об оставшихся в далёком доме детях, о судьбе Кэт, о несчастной Дороти и всём этом несчастном мире.
        23. ЧТОБЫ НИКТО НЕ УВИДЕЛ
        Весь остаток того дня Катерина ходила, как в воду опущенная - никак не могла прийти в себя после разговора с Дороти. Отвечала на вопросы, трясла на улице и чистила одеяла - магией и снегом, что-то ела, что-то пила. Джон сунулся было к ней, но она вежливо попросила оставить её в покое. С кладбища её увёл именно он, и у него больше никаких вопросов не возникло. Мужики-работнички попытались позубоскалить, и были сразу же жёстко отправлены работать, и больше попыток не было.
        Роб не появился, и гонца от него не было - Джон изрядно беспокоился, и Майк тоже беспокоился, это было заметно невооруженным глазом.
        После ужина Катерина поднялась к себе, и там уже её поймала Грейс. За весь день у них ни разу не получилось остаться вдвоём, поэтому Дороти они обсудить не успели.
        - Миледи, чего вам наговорила эта полоумная?
        - Ты о ком? Неужели о Дороти? Вы ведь дружите?
        - Дружим-то дружим, и жаль мне её, и ни за что не хочу себе такой судьбы. Но всё равно, зачем вечно оплакивать то, чего толком и не было? Ну, любила она милорда вашего брата, крепко любила, но что ж теперь, жизнь-то идёт! Я не знаю, так ли плох господин Айви в мужьях, как она старается показать, но как хозяин он очень даже ничего. Могло быть и хуже - припасов-то милорд Грегори повелел оставить впритык, сказал - нечего мятежникам жировать. И никто с голоду не умер, а уже, считай, перезимовали, хотя до нового урожая ещё тянуть и тянуть. И детей он любит - только днём сегодня я видела, как с маленьким Хью по двору ходил, да всё ему показывал-рассказывал, а потом ещё и в седло к себе брал, когда в деревню ездил. Ну что теперь? Эх.
        - Ей досталось от Джейми и Рональда? - спросила Катерина.
        - Да, - мрачно кивнула Грейс. - Джоан рассказала, что они её за ноги тащили - по гальке и мелким камням в замковом дворе, и стекло разбитое там ещё было, из кабинета милорда вашего отца. Там-то вся её красота и осталась, а была ведь - глаз не отвести!
        - Да она и сейчас красива, ну мало ли, что у кого с лицом!
        - Вы просто не помните. Я понимаю, почему милорд Саймон на неё запал - она в Прайорсли была самая-самая, - вздохнула Грейс.
        Да-да, а ты, похоже, всегда терялась на её фоне.
        - Ничего, она жива и, как я понимаю, в целом здорова, - психически-то нет, но тут Катерина пока не понимала, чем помочь, - и дети у неё здоровы, и муж не бросил после всего, а мог бы.
        - Мужа тогда крепко избили, тоже еле на ноги поднялся, - покачала головой Грейс. - Ох, не знаю, что не поделили лорд Грегори с лордом Сэмюэлем, но - столько вреда и от скоттов не всегда было. Ну, придут, ну, пограбят, ну, сожгут пару-тройку домов в деревне, да их быстрее заново отстроить, чем эту махину, - она кивнула в ту сторону, где находился замок.
        Тьфу ты, замок и скотты. Точнее - один, раскрасавчик, которому она обещала принести еды. И совсем забыла - с Дороти и остальными. И как же теперь быть?
        Довериться Грейс? Или наоборот - камеристке будет безопаснее ничего не знать? Или уже то, что она служит Кэт, в случае чего сыграет против неё?
        Как бы сделать, чтобы её никто не увидел! Но это невозможно в здешнем мирке глаз, ушей и прочего сверхъестественного, иногда же на ровном месте подслушивают и подглядывают, даже там, где это невозможно, потому что привыкли жить друг у друга на голове!
        Точно, сверхъестественное. Иллюзии, невидимость и вот это всё. Что же, наверное, она готова рискнуть. После всего, услышанного сегодня, нужно было что-то сделать, куда-то выплеснуть скопившееся гадкое отношение к этому гадкому миру. Натянуть всем нос? На глазах у всех сделать что-то, о чём не узнают?
        В любом случае, попытка - не пытка.
        Пришла снизу Милли, взахлёб рассказала, как Дороти гоняла внизу парней-работников - Чарли и ещё пару таких же оболтусов. Загнала спать и велела из залы до утра даже носа не показывать, а уж на кухню и тем более не заходить. Это всё было Катерине очень даже на руку.
        Девы уснули, а она выбралась из постели, оделась, магически сдвинула засов на двери. Обернулась к кровати. Получится ли представить, будто она там спит? Вот так, под одеялом. И коса рядом, концом на подушке. Рыжая, как положено. Ну, если не получится - можно ведь потом сознаться, той же Грейс. А пока - вперёд! Тихо выйти, и запереть дверь.
        Катерина попробовала - и задвинула засов снаружи. Наверное, у неё получится отодвинуть его снова, когда она вернётся. А дальше - вспомнить урок Мэгвин, где они по очереди пропадали в невидимости. Эх, зеркало бы, глянуть - удалось или нет, но зеркал здесь не водится. Нужно будет купить. Как и стекло в окно кабинета - её будущего кабинета.
        На кухне Катерина взяла кувшин с элем, четверть пирога с курятиной, кусок сыра, хлеб и копчёную форель. Рыбу ловили в реке, с каменного моста, вроде бы её достаточно. Опять же, она не знала - что ест её гость? Пленник? А кто там его разберёт! Значит, будет есть то, что дают. Жаль, нет никакой посуды, которой не хватятся. Но стоп - можно будет заглянуть на замковую кухню, Катерина сегодня смотрела, вроде бы - там осталась какая-то целая посуда.
        Свою добычу Катерина сложила в предусмотрительно захваченный мешок - ещё один трофей из сундука. И двинулась на улицу, благодаря про себя все здешние высшие силы за то, что можно не зажигать света. Потому что иначе у неё бы могло и не выйти.
        Руки были заняты, открывать двери замка снова пришлось магическим путём. Но ничего, открыла. И пошла туда, где вчера нашли дыру вниз - правда, сегодня на неё сверху бросили пару досок, чтобы ещё кто-нибудь не провалился. Доски оказались на месте, их она тоже сдвинула бесконтактным методом. И спросила в темноту:
        - Эй, есть кто живой?
        - Доброй ночи, миледи, - сегодня голос постояльца звучал глубоко и завораживающе.
        - Выбирайся. Я туда не полезу, - она поставила мешок на пол и села на деревяшку.
        - А ну как не выберусь? - рассмеялся в темноте он.
        - Есть захочешь - выберешься.
        - О, миледи помнит обещанное?
        Она услышала, как он подошёл к лестнице, и скорее догадалась, чем увидела, как подпрыгнул, ловко подтянулся и выбрался из дыры. И уселся рядом с ней. Еле видный, но… какой-то очень ощутимый.
        - Помнит, - кивнула она. - Надеюсь, у тебя были запасы, и со вчера ты никого не загрыз.
        - О, разве что только пару крыс, но вам, миледи, я надеюсь, их не жаль, - сказал он, глядя ей в глаза и улыбаясь.
        - Это шутка? - нахмурилась она.
        - Конечно. У меня и вправду есть… небольшие запасы.
        - Отлично. Забирай, - Катерина достала из мешка хлеб, сыр, рыбу и пирог.
        - Миледи такая же добрая и щедрая, как и прекрасная. Эх, повезло же Робу Телфорду!
        - Это всё сейчас не важно. Будь любезен, сходи на здешнюю кухню и поищи там целый кувшин, днём я вроде бы видела, что они там есть.
        Рой беспрекословно поднялся и исчез в направлении бывшей кухни. Тоже, что ли, видит в темноте? Она не удержалась и спросила.
        - Вижу, - кивнул он, возвращаясь с кувшином. - Если пожить в подвале - то непременно научишься. Впрочем, вы тоже видите в темноте.
        - Да, - кивнула она. - Давай сюда кувшин.
        Посудина была очищена магическим способом, и Катерина даже запустила внутрь небольшой фонарик - убедиться, что туда можно наливать питьё. Эль был перелит, а кувшин из дома Айви - возвращён в мешок.
        - Вы поможете перетащить всё это вниз? - спросил он.
        - Да, раз уж я взялась тебя кормить. Скажи, ты собираешься возвращаться?
        - Куда?
        - К своим, куда. У человека обычно есть дом, в который можно вернуться.
        - Мне некуда, - он отрицательно мотнул головой. - Но… я могу подумать. Может быть, миледи возьмёт меня на службу? Я ловкий и умелый. Я пригожусь.
        - Миледи подумает.
        Дальше он спускался вниз, стоял при помощи невероятного равновесия и какой-то матери на последней пригодной для того ступеньке, а она передавала ему запасы. С каждым он спрыгивал вниз, мягко пружиня ногами, и утаскивал куда-то - в норку, наверное. И возвращался за следующей порцией. И так три раза. Больше всего Катерина беспокоилась за кувшин, но он не пролил ни капли, молодец.
        Вернулся.
        - Миледи, вас проводить?
        - Думай, что говоришь. Что скажут, если нас увидят вместе?
        И без того уже говорят.
        - Что вы выше подозрений, как жена какого-то там древнего героя, не помню, как звали, - тут же с улыбкой ответил он.
        Что? У них тоже был Цезарь и его жена? И он об этом знает?
        - Я доберусь сама, - она оперлась на балку и привстала, но была подхвачена и поставлена на ноги.
        - Просто невесомая. Вас, миледи, саму бы кто накормил, честно! А то пойдёмте, у меня там тепло и уютно, разделим ужин и мой плащ, который вы вчера так чудесно подлатали, - он смотрел… очень заинтересованно смотрел.
        - Ещё и спасибо нужно сказать, так? За приглашение? Извини, нет. И мне в самом деле пора.
        - До выхода-то можно, - он с поклоном подал ей руку, прямо как Джон днём, и она подумала - а парень-то получил, судя по всему, неплохое по местным меркам воспитание!
        Кто же он таков?
        Но сил разбираться уже не было никаких. Поэтому она распрощалась, велела ему уходить, дождалась, пока голова исчезнет в дырке, прикрыла её досками - как было, исчезла в невидимости и отправилась к себе.
        В доме все спали. Кувшин вернулся на место, а сама она - в комнату. И чуть не заорала, увидев невнятный силуэт на своей подушке. А потом вспомнила, что это её иллюзия.
        Развеяла образ, разделась и легла спать.
        24. КУДА ПОДАЛСЯ, НА ЧТО НАРВАЛСЯ
        Утром поднялись с рассветом. Внизу Дороти уже отчитывала кого-то, стащившего кусок свежего хлеба до общего завтрака, на улице кололи дрова, Джон разговаривал с господином Айви - оказывается, вечером он разослал гонцов, и трое из четверых вернулись ни с чем. А Катерине-то почему не сказал?
        Так и спросила - чего не сказал. Тот вздохнул и ответил - не хотел расстраивать.
        - А так-то лучше, конечно, - проворчала она. - Думай тут, что хочешь. Давай так: мы, вроде бы, не враги, и должны худо-бедно доверять друг другу. Иначе ничего не выйдет.
        - Чего именно не выйдет? - заинтересовался он.
        - Ни-че-го, - по слогам произнесла она и пошла за стол.
        А после завтрака отозвала господина Айви и задала вопрос про отхожие места. Тот несказанно изумился.
        - Зачем это вам, миледи?
        - Есть надобность, даже две. Во-первых, хочу понять, как устроено. Во-вторых, ищу грязную неприглядную работу для двух дураков.
        Айви хрюкнул.
        - Как только вам такое в голову-то пришло, - и посмотрел на неё, будто только что познакомился.
        - Тяжёлая болезнь ещё и не так людей меняет, если ты об этом, - пожала плечами Катерина.
        - Воля ваша, пойдёмте.
        Оказалось, что поганые вёдра из дома выносят в некую яму, когда она переполняется - просто выкапывают рядом ещё одну. Не самый лучший вариант, но и не худший. А вот в замке всё было с одной стороны - дивно, с другой - по-простому. Покои хозяев имели на уровне второго и третьего этажей дальней башни, до которой пока руки Катерины ещё не дошли, по комнатке, выступающей из стены наружу, и с дырой в полу. Вот в эту-то дыру всё и валилось. Над дырой были сиденьица, это обеспечивало милордам Торнхиллам некий комфорт, а расположены эти помещения были с той стороны башни, которая выходила на ближний лес. То есть, можно было представить, как загадили пространство под стеной эти самые милорды.
        Ну как, Катерина о таком читала. Тёплый туалет с водой - это конец девятнадцатого века даже в её родном мире, а тут, извините - дремучее средневековье. Может где в другом месте уже ренессанс, или, дай бог памяти, новое время, но тут - ничего подобного.
        Другое дело, что в некоторых замках подобные помещения были устроены, скажем, над замковым рвом. Или над ручейком или речкой. Всё проще, хотя из этой речки потом ведь тоже воду пить.
        Катерина бестрепетно осмотрела яму, и потом ещё - то самое место под стеной. Айви сопровождал её и показывал, и поглядывал с опаской - что ли ни разу не видел хозяина, который интересовался судьбой нечистот? Но Катерина в своё время читала о жизни и быте в похожую эпоху дома, и там как раз говорилось, что многие беды происходили именно из антисанитарии. И была готова давить её в зародыше.
        Она спросила - есть ли известь. Оказалось - есть. И дальше уже было всё просто - из-под замковой башни убрать всё в актуальную яму, которую потом засыпать известью и закопать, и выкопать новую. И вообще, нечего под каждый куст в ближнем лесу кучи раскладывать, надо построить будку, как на даче, тоже над ямой, и следить за ней. Эта последняя мысль вызвала у Айви изумление, он усомнился - приживётся ли нововведение, но Катерина отрезала - нечего, мол, всю округу загаживать, чай, не звери.
        Далее они вернулись в дом управляющего, и она поймала бежавшего мимо мальчишку и сказала позвать ей Дэна и Чарли. Те явились, глядели с опаской - чего ещё придумала припадочная хозяйка. И когда услышали - чего она придумала - то лица их вытянулись.
        - Но… - попробовал подать голос Чарли, и был тут же обрезан.
        - Никаких «но». Если кого-то из вас что-то не устраивает - я распорядилась выпороть обоих на конюшне, и дело с концом. Или - идите и работайте. Если сегодня к ночи всё сделаете - нагрею воды помыться и почищу одежду магическим путём. Вопросы?
        Вопросов не было. Оба вздохнули, переглянулись и пошли за лопатами, тачкой и деревянным корытом, в котором выносили навоз из конюшни.
        А когда Катерина проследила за тем, чтоб дошли до места отработки и не потерялись по дороге, и вернулась ко входу в замок - то услышала топот копыт по мосту и радостные вопли. Вопил Майк, и из воплей следовало - что милорд Роб возвращается.
        Уффф. Возвращается - это хорошо.
        Отряд пронёсся по мосту, и сразу же стало шумно и людно. Роб первым спрыгнул на землю и подошёл к Катерине, прижал её к себе и поцеловал.
        - Кэт, моя Кэт, как же я без тебя соскучился!
        - И где же тебя, любезный мой супруг, три дня черти носили? - поинтересовалась она.
        - Кэт, мы отлично сходили! Все целы, представляешь, потерь нет! Зато этим гадам кое-что пожгли, и ещё кое-что увели.
        Милорд - разбойник с большой дороги?
        Оглядела его - заросший, чумазый, довольный. На правом рукаве оторваны шнурки, на дублете не хватает двух пуговиц, в левом рукаве дыра. В дыру торчит клок рубашки, а внутри…
        - Что это? Тебя ранили?
        Только ещё не хватало!
        - Ерунда, чуток проткнули. Зарастёт, не замечу. Ну да, пока рукой шевелить больновато. Надо Фила глянуть - его рубанули по бедру, да как-то нехорошо. Мы, конечно, залили всё сразу, чем там было, и перевязали, но рана выглядит нехорошо. И ещё есть пара парней, кого бы глянуть.
        Ну вот, добегались, красавцы. Катерина хмуро оглядела мужа.
        - Иди в дом. Разденешься, помоешься - воды сейчас согреем. Там и посмотрим, что с рукой. Остальных тоже всех осмотреть.
        Поймала дворового мальчишку, велела бежать за Джоан - и пусть возьмёт с собой всё для перевязки. Позвала мужиков из замка - чтоб таскали воду, согреет она сама.
        Душевую устроили прямо в большом зале. Дороти сунулась было с возражениями, но Катерина просто взяла её за плечи и развернула в сторону кухни - иди, мол, милая, без тебя справимся. Одна бадья стояла под лестницей, в ней вечерами мылась сама Катерина с камеристками, а ещё две - снаружи на улице, она велела ставить все и таскать в них воду. Баню какую устроить, что ли? Ну хоть простую совсем, как папа когда-то на даче построил - с печью, чтоб вода грелась от той печи, и полками, и вениками? Летом можно потом в речку окунуться, зимой - в снег. Но это потом, чуть позже. Пока давайте с дерьмом разберёмся. И с ранеными.
        Раненых, кроме Роба и Фила, оказалось ещё четверо - так, что ощутимо, царапины-то они не считали. Парни шумели и смеялись, как мальчишки, прибежавшие с урока физкультуры, и точно так же рассказывали, вспоминали и просто хвастались - кто, кого, куда и когда. Катерина не сразу поняла, почему Джон выставил её из зала, когда парни принялись раздеваться.
        - Эй, а посмотреть - что там у кого? Раны, ссадины, и что там они ещё себе получили?
        - Кэт, - улыбнулся Джон, - твоё рвение восхищает, но - посмотришь на Роба, после. Нечего тебе там делать, среди мужчин.
        - И чего я там не видела, простите?
        - Не знаю, Кэт, что ты видела, а что - нет, но Майк и другие справятся. А у кого там что серьёзное - потом с Джоан посмотрите, если уж ты так хочешь. Но вообще странные занятия для хозяйки - выгребные ямы, присмотр за мужчинами после похода, что дальше?
        - Откуда я знаю, что потребуется? А про ямы - я понимаю, что выпороть проще, но - так мы убиваем нескольких зайцев сразу. Двух, а то и больше. Если всё будет хорошо, конечно. Вот скажи лучше, чего теперь ждать с той стороны, после того, как наш прекрасный Роб кого-то там пограбил, как я понимаю?
        - Ровно того же самого, - пожал он плечами. - Только если б Роб не пошёл туда, они бы пришли первыми. А так - мы успели.
        И улыбается, ещё и улыбается.
        - Если ты считаешь, что он прав, то почему не отправился с ним?
        - Потому что это то дело, с которым он и без меня справится, - улыбнулся Джон. - Кстати, я отправил гонца в Прайорсли, мастер Дженкинс прибудет сюда завтра-послезавтра, думаю, успеет до тепла и грязи.
        - Хорошо бы, - кивнула Катерина.
        Занимайся замком, раз уж взялась, и не лезь к раздетым мужикам? Ну-ну.
        Пришедшая Джоан сурово потребовала показать ей раненых. Начали с парней, у кого были лёгкие раны - чем-то там она их обрабатывала, а Катерина и Грейс перевязывали. Вышел Роб, был он чист, свеж и, что уж говорить, довольно-таки привлекателен. Снял рубаху, показал замотанную тряпицей руку, и очень удивился, когда Катерина взялась размотать и посмотреть, что внутри.
        Внутри оказалось не так плохо, как могло бы быть, но все равно - мазь Джоан с резким запахом, тампон из пропаренной тряпки, и потом - перевязать чистым полотном. Катерина выполнила всё это собственноручно и была прилюдно расцелована.
        - Кэт, может, ну их всех? Пошли наверх? - тихо спросил Роб.
        - Чуть позже, - кивнула Катерина. - А то я хотела показать тебе, что мы тут делали, пока тебя не было. И Джон, кажется, хочет послушать рассказ. И ещё обед уже совсем скоро.
        Так-то у неё дела, можно и до ночи подождать!
        - Ух, заговорила, - он выпустил её, но перед тем ещё раз крепко поцеловал.
        Последним оставался Фил Чёрный Палец, и если бы не кое-какой прошлый опыт - Катерина много лет ездила летом воспитателем и руководителем в детские лагеря, и там чего только не было - то ей следовало бы упасть в обморок. Потому что рана была большая и воспалившаяся.
        - Чем лечили, дураки?
        - Да как обычно, - пожал плечами Роб. - Промыли, перевязали. Ну, чем во фляжке нашлось.
        - Эй, что это вы собираетесь делать, миледи? - попытался возмутиться Фил.
        Наверное, увидел её лицо, с которым она готовила тампон и подступалась к его ноге.
        - Чистить, - ответила Катерина. - Или хочешь без ноги остаться?
        - Так и без ноги? - усомнился парень.
        - А что, неужели не болит?
        - Болит, - вздохнул он. - Но как же не болеть-то, врезали-то мне знатно.
        - Значит, молчи и не мешай, - отрезала Катерина. - Грейс, воды мне чистой и кружку.
        Она порылась в поясной сумке и нашла снотворное и обезболивающее, оно же заживляющее. Сначала развела две крупинки - пусть спит, нечего тут. Правда, он выпил без лишних вопросов. А вот как лучше поступить с обезболивающим - надо понять. Наверное, сначала почистить, а потом уже присыпать, чтоб затягивалось.
        Роб и Джон переглянулись, и вышли со словами - что, наверное, не нужно им на это смотреть. Зато прибежала Милли - давайте, миледи, я тоже помогу. Парень хороший, жаль, если пропадёт, надо лечить. Вот так, значит, хороший парень.
        Парень и вправду был широкоплечий, мускулистый и ладный, хотя конечно - разбойник разбойником. Но если Милли такие нравятся - то и ладно. Девчонка села рядом, взяла спящего за руку и держала, и вздыхала - пока Катерина под одобрительным взглядом Джоан чистила края раны, и обрабатывала её, и потом присыпала щепоткой своего волшебного порошка, и прикрыла чистой салфеткой, и с помощью той же Милли перебинтовала.
        - Вы, миледи, неплохо умеете, - похвалила Джоан. - Никогда бы не подумала, всегда ж белоручкой были.
        - Всё меняется, - вздохнула Катерина.
        Тем временем под командой Грейс парни убрали всю грязь, которую развели в большом зале, и вылили воду, поставили на место столы и уже ждали, когда Петронилла и Дороти позовут на обед. Дороти принесла им пока хлеба и эля - чтоб не спрашивали ежеминутно, когда еда. И отправила обед страдальцам, продолжавшим чистку под стенами.
        Спящего Фила унесли в большую комнату, где жили парни из отряда. Милли пошла за ним - сказала, будет присматривать.
        - Джон говорит, ты очень ловко взялась здесь за дело, - сказал на ухо подошедший сзади Роб. - Ещё и уезжать не захочешь!
        - Куда это уезжать? - нахмурилась Катерина.
        - Да пока и некуда, ты права. Что, говорят, обед вскоре?
        - Точно. Пойдём, - Катерина взяла его за руку и повела за стол.
        25. ЧТО НАМ СТОИТ ДОМ ПОСТРОИТЬ
        Мастер Дженкинс приехал на следующий день. Лет ему было - примерно как Катерине на самом деле, она сначала даже не поверила, что в здешних условиях кто-то может так долго прожить и хорошо сохраниться. Невысокий и сухощавый, он всё время находился в движении - вертел головой, шевелил пальцами, перетаптывался с ноги на ногу. Грейс уже рассказала, что он был при отце Кэт вроде секретаря и учёного человека - проучившись некоторое время в колледже в юности, после он занимался для Торнхиллов строительством, благоустройством, и выполнял некоторые секретарские функции. Ведал перепиской, например. Также Грейс рассказала, что он уже много лет вдовец, а из детей были только дочери, давно замужние.
        Сейчас он с явным недоверием изучал их всех. На Роба поглядывал хмуро, на Джона - спокойно. На Катерину - с изумлением, всё время, пока она командовала - разместить, дать умыться с дороги, принести чего-нибудь перекусить.
        А когда он сообщил, что готов идти и смотреть, что осталось и что от него хотят, то идти собрались вместе - кроме Катерины и муж её, и деверь. Правда, говорить взялась всё же она. Ничего не могла с собой поделать. Джону здесь не жить, а Робу всё равно. Он бы и в доме Айви спал и у него же в зале ел, ему без разницы.
        А мастер Дженкинс очень внимательно осмотрел горелую кучу, которая лежала недалеко от главного входа, остатки мебели, почти расчищенную главную башню - во всей своей закопченной красе. Он тряхнул седыми, тщательно расчёсанными волосами, доходящими ему до плеч, и сварливо поинтересовался:
        - И что же милорд желает здесь видеть?
        Оба милорда переглянулись, Джон с усмешкой, Роб - в недоумении.
        - Милорд желает видеть красоту, чистоту и порядок, - влезла Катерина. - У милорда, как я понимаю, с утра были намечены какие-то дела, а я с удовольствием пройдусь здесь с вами, послушаю ваши соображения, и мы вместе подумаем, как их осуществить.
        Улыбнуться милорду, потом ещё Джону - и внимательно глянуть на мастера Дженкинса.
        - Хорошо, миледи, излагайте, - буркнул он.
        - Увы, я не очень-то готова излагать. Вам ли не знать, что я своей жизни ни одного замка не построила, - Катерина постаралась улыбнуться как можно более дружелюбно.
        - И что тогда пошли с нами? - мастер продолжал хмуриться.
        - Так никто лучше вам не расскажет, что здесь есть и что уже сделано, - пожала она плечами.
        - Правду, что ль, говорят, что в вас дух покойного милорда Сэмюэля вселился?
        - Ничего не знаю про дух милорда моего отца, полагаю, он находится там, где ему и следует сейчас быть. Но всё ж таки я его дочь, правда? Так почему бы мне не заняться устройством своего жилища?
        - Да вы ж только вышивать умеете и розочки выращивать!
        - А я и не рвусь ворочать камни, это лучше получится у других. И рисовать чертёж переустройства тоже не рвусь. Но вышло так, что я сильнее всех прочих заинтересована в том, чтоб перебраться сюда жить поскорее.
        - И чего же вы хотите?
        - Зимовать в замке, под крышей. В тепле и сухости. Это первое и главное, красота - потом.
        Мастер глянул с недоверием.
        - Другие башни смотрели?
        - Нет пока, только с этой худо-бедно управились.
        - Тогда идёмте смотреть.
        И они пошли дальше. Роб воспользовался моментом и сбежал, а Джон отправился с ними.
        В плане замок имел форму четырёхугольника, на трёх углах которого находились башни, а четвёртый занимала скала, она же съедала часть внутреннего двора. Скала была обращена в сторону границы - мол, вот вам. Остальные части находились на этом скальном основании. Видимо, потому винный погреб, в котором живёт Рой-с-той-стороны, и не был слишком глубоким - потому что скала. Хорошо, хоть что-то выкопали.
        Две башни меньшего размера закоптились, но практически не пострадали. Одна, самая маленькая, была заколочена - оказывается, в ней давно никто не жил. Замок снесли топором, вошли, и увидели, что там годами копился откровенный хлам. Старое оружие, доспехи, сундуки. Пыль, копоть, плесень. Как в сарайчике на всякой уважающей себя даче - тут и масштабы поболее, и сарайчик каменный, и хлам дольше копится. Ладно, это расхламим, но не сразу.
        Вторая башня была та самая, под наружными стенами которой убирались Дэн и Чарли - к слову, убрались. Дорожку там не сделаешь, но и не надо, наверное? В башню попадали не только из внутреннего двора, как в предыдущую, но и через соединяющее её с главной башней двухэтажное крыло. Катерина позавчера попробовала в то крыло сунуться - и не смогла открыть дверь, никак - ни руками, ни магией. Там тоже горела крыша, и внутри, наверное, поджидали сюрпризы.
        А ещё камень стен везде был в жирной саже от пожара. И это невероятно раздражало.
        Джона в какой-то момент отозвали - кто-то приехал, что-то привёз. А мастер Дженкинс достал из поясной сумы приличного размера книжицу и что-то вроде карандаша, и принялся записывать и зарисовывать - что, где и как.
        - Вы говорите, миледи, говорите. Я слушаю. Раз вы самое заинтересованное лицо - так я вас и выслушаю.
        - Крыша. Балки. Отопление - печь на кухне, она частично разрушена. Кухня в доме Айви мала, и на ней сложно приготовить еду на всех, кто сейчас здесь живёт.
        - Я понял вас, начнём с крыши.
        - Что для этого нужно? Где взять материалы? Сколько денег потребуется?
        - Кое-что было припасено у милорда Сэмюэля - в малой башне, и хорошо, что она меньше всего пострадала. Он как раз думал нынешним летом подновлять здесь крышу. Этого хватит, чтобы начать, а там и дороги высохнут. В Прайорсли тоже есть какие-никакие запасы, попросите вашего деверя поделиться, вдруг он вам не откажет?
        - Спасибо, что сказали. Попрошу.
        - А недостающее подумаем, где взять, - мастер помолчал, потом продолжил. - Это хорошо, миледи, что вы взялись за восстановление Торнхилла. Всё ж кровь - не водица, и если ваши дети останутся на этой земле - это будет правильно. Нет, я в чём-то понимаю и Телфордов, но - и у милорда Сэмюэля тоже была своя правда.
        - В чём же? Я не очень-то прислушивалась раньше к разговорам мужчин, а теперь выходит - напрасно.
        - Я не могу сказать, что был в курсе - так, ловил обрывки слухов. Но смысл происшедшего - в политике и борьбе за влияние на королеву, так мне думается. Был у милорда какой-то враг, которому он желал унижения, и хотел, чтобы это было достигнуто через унижение и как бы не уничтожение Телфордов. А Телфорды никогда не были разменной монетой, не стали и теперь.
        Тьфу, гнилая политика. И здесь гнилая политика. Точнее, она гнилая везде. Ладно, об этом можно будет подумать как-нибудь потом. Потому что где теперь она, Катерина, найдёт детали этой гнилой политики?
        Впрочем, вдруг вспомнила она, есть же какой-то ларец милорда отца Кэт, который она зарыла между своими нижними юбками и чулками. Нужно будет как-нибудь улучить минутку и посмотреть - что там внутри, в том ларце. Вдруг какие-нибудь бумаги?
        - Что-то вы задумались, миледи.
        - Да, Дженкинс. Но я уже снова с вами. Скажите, как отчистить копоть от стен? Она угнетает.
        - Долго и трудно. Да и надо ли?
        - Надо, - кивнула она.
        Каменная стена - не воротник рубахи, и не грязные штаны. И даже не скотт из подвала. Но почему бы не попробовать?
        Катерина зажмурилась, сосредоточилась - и приказала стене очиститься. Просто очиститься, как и прочему. Услышала возглас Дженкинса. Открыла глаза.
        Примерно квадратный метр стены сиял первозданной чистотой. Никакой копоти и плесени, и даже выросшая прошлым летом в щели сухая травинка стала золотистого цвета.
        Неужели? Неужели можно сделать чистой и красивой эту невероятную груду камней?
        - Миледи Кэтрин, вы очень изменились, очень, - Дженкинс снял шапку и изобразил неуклюжий поклон.

* * * *
        Весну ждали - и всё равно для Катерины она случилась неожиданно. Ещё вечером ложились спать, и это была зима, а утром уже - яркое, слепящее солнце, и тёплый влажный ветер, и стремительно показывающаяся из-под и так размокшего уже снега земля.
        - Снега много было, не затопило бы, - ворчала Петронилла, но ворчала по-доброму, потому что - перезимовали.
        Это звучало у всех - перезимовали, теперь пусть высохнет земля - и сеять. И хорошо. А как же неминуемые скотты? - спрашивала Катерина. А что, как придут, так и обратно покатятся - отвечали ей.
        Джон уехал к себе в Солтвик, и даже успел прислать весточку - что благополучно добрался, а дороги развезло буквально на следующий день. Катерина из любопытства высунулась на ту дорогу - вышла из замка, перешла реку по мосту, прошла немного дальше. Ну что она, грязи не видела, в самом-то деле? Дома такого добра по весне хватает, и летом в тайге стоит только дождю пройти - на глинистой почве ног не вытащишь. Здесь же тоже земля внутри промерзала, и пока не оттает - сверху будут лужи и грязь.
        Снег стаял мгновенно, и Катерина порадовалась, что они живут на небольшой, но скале, потому что ни перед входом в главную башню, ни во внутреннем дворе вода не скапливалась и не стояла. А в ближней деревне, как она понимала, было по-разному, где-то сухо, а где-то и вода прямо во дворе.
        Мелкая речка ожидаемо разлилась. Она постепенно прибывала, и в конце концов захватила всё пространство вплоть до замковых стен. Поутру ходили на стену смотреть - насколько прибыла вода за ночь.
        Такое развлекалово ожидалось недели на две, где-то до середины марта. К счастью, мастер Дженкинс успел извлечь из маленькой башни запасы милорда Сэмюэля, как раз предназначенные для ремонта крыши. Вокруг главной башни в два дня выросли леса, и мастер ловко лазал по ним вместе с остальными работниками - покрикивал и командовал. И вечером отчитывался Катерине - что сделали за день.
        А Катерина была счастлива, что есть человек, который знает, как решать эту задачу, и с готовностью за неё взялся.
        Сама она каждый день поднималась по тем лесам и чистила стены от копоти - понемногу, по кусочку. Камень оказался очень сложной для воздействия средой - брал много сил, восстанавливаться потом приходилось подолгу. Но Катерина могла бы поклясться, что теперь она даже чувствует себя в этих стенах по-другому, более спокойно, и… более дружелюбно, что ли?
        Ещё она сама не поняла, как так вышло, но - вдруг обнаружила, что учит читать и считать местных детей.
        Взрослые готовились к войне и сельскохозяйственным работам - кто-то тряс мешки с семенным зерном и прочим, кто-то готовил сети - когда рыба из моря на нерест пойдёт, кто-то ковал ножи, кто-то фехтовал и дрался. Дети же просто мельтешили везде, и под ногами, и на стройке, и Катеринина душа стерпеть того не могла. Потому что ведь упадут, расшибутся, попадут под ноги, под клинок или под что-нибудь, летящее с высоты.
        Когда она изловила за ухо очередного шмыгнувшего из-под лесов мальчишку, тот тоненько заверещал.
        - Ой, миледи, простите, миледи, отпустите, миледи, я больше не буду!
        - Чего это ты больше не будешь?
        - Попадаться…
        - Ты почему без дела?
        - Потому что всё сделал! Котёл почистил! Корма курам задал! Чего ещё!
        - А учиться кто будет?
        - Чему учиться? - не понял тот.
        - Читать, - пожала плечами Катерина.
        - Да ну, - сообщил он. - Играть интереснее!
        Ну ещё бы, конечно. Жертва была отпущена - пока, и ускакала, потирая ухо, а Катерина до конца дня стреножила ещё нескольких таких же - носившихся, швыряющихся друг в друга грязью и дубасивших друг друга палками. Это были дети тех мужиков, что работали на стройке, и ещё - некоторых парней из отряда Роба, оказалось, что кое-кого из местных, кто посильнее и посмышленнее, он взял. Катерина выяснила, кто чей сын, и повелела - назавтра после обеда явиться ко входу в замок. Всем. Можно прихватить с собой братьев и сестёр. Будем учиться.
        На следующий день к обеду она успела отчистить примерно два квадратных метра стены и устать до головокружения, но обед поправил дело. Прихватила свои книжки и пошла в замок.
        У парадных дверей перетаптывались пятеро мальчишек в возрасте от семи до примерно одиннадцати, и знакомые девочки - Дейзи, Эми и Рози. Девочки к тому моменту отлично справились с порученной им работой, коврик лежал в спальне Катерины и Роба, и Роб тоже оценил новшество, а второй Катерина подарила Дороти. Та сначала зафыркала, но потом стоявший рядом Хью Айви отодвинул её, принял у Катерины подарок и поблагодарил. И на следующий день ещё раз поблагодарил.
        Что ж, будем начинать с теми, кто есть. Катерина специально не стала закрывать дверей, пусть кто хочет - заходит и смотрит, что они тут делают. А начать пришлось с благоустройства.
        Как она и предполагала, двое старших мальчишек вполне умели держать в руках молоток, и подправить четыре увечные лавки им оказалось по силам. Девочки же тем временем подмели клочок каменного пола, на который эти лавки и установили. Им досталась одна, мальчишки захватили ещё две, и одна осталась Катерине.
        - Быстро - кого как зовут?
        - Сэм…
        - Боб…
        - Джон…
        - Я тоже Джон!
        - А я Честер!
        Девочки смущались, но потом тоже назвались. Конечно, все они друг друга знали, но девочки не были уверены про мальчиков, а мальчики не обращали внимания на девочек, поэтому - нормально. А дальше уже дело техники - а ну-ка, повторите все имена. А с закрытыми глазами? А спиной? А если поменяться местами? Молодцы, садимся, стучать друг другу по голове не обязательно. Кто-нибудь умеет читать?
        Оказалось - Дейзи знает буквы, потому что ходила заниматься к отцу Томасу, который здесь живёт и служит в церкви, но сейчас совершает объезд подвластных территорий. Наверное, вернётся, как дороги высохнут. Потому что он один, а людей живёт много, и то и дело кто-то помер, а кто-то родился, и ещё бывает надо кого-нибудь обвенчать. Катерина подумала, что священник, готовый учить детей - это хорошо. Когда приедет - нужно будет обсудить с ним методику преподавания с учётом специфики аудитории.
        Ну что, значит - Дейзи и карты в руки. Она называла букву, потом они все вместе, сдвинув лавки, искали такую букву на странице книги, а книга была красивая, рукописная, и с картинками, а потом - придумывали про буквы истории. Со словами, где такая буква встречается, и просто так. Где-то в процессе к ним присоединились ещё трое мальчишек - искали приятелей, и решили посмотреть своими глазами, чем те занимаются, и одна девочка - бойкая и чумазая. К концу урока назвали все буквы, получили задание поискать дома, слова с какими буквами встречаются вокруг, и Катерина уже было хотела отпустить их восвояси, но вдруг мальчишка Сэм, тот самый, которого она вчера таскала за ухо, спросил:
        - Миледи, а вы знаете сказку? Какую-нибудь, какую никто не знает?
        Ну это ж прямо вызов, который невозможно не принять!
        - Хорошо, будет вам сказка - в награду за то, что прилежно занимались. У кого дома есть шкаф?
        Оказалось, что шкафа-то ни у кого и нет, у всех сундуки, но прямо тут неподалёку стоял шкаф, который раньше занимал часть кухни, в нём хранилась посуда. Шкаф был осмотрен, дальше вышло просто - в стране, где волшебные сущности приходят из холмов, вообразить себе ход в сказку в шкафу оказалось проще простого. Хитрая Катерина не стала рассказывать быстро и до конца, а остановилась и строго сказала:
        - Продолжение - завтра. После урока. А сейчас все свободны.
        - Ну нет, так не честно, - попробовали ныть дети.
        И ныли бы ещё, но в залу вошёл Роб.
        - Кэт, скоро закат и ужин! Что это вы все тут делаете?
        Дети тут же испарились - только их и видели.
        - Я - приношу пользу. Увы, у меня не получается чистить стены быстро, и после мало на что хватает сил. На занятия с детьми - хватает.
        - Зачем это всё?
        - Тебе не нужны образованные вассалы? К слову, кто-нибудь из твоих мог бы поучить их обращаться с оружием. Вы ведь и бегаете, и прыгаете, и ещё что-то там делаете, а так у тебя будет больше людей, которые будут тебе благодарны и поддержат тебя. Против скоттов и против каких-нибудь здешних змей.
        - Обо всём-то ты подумала, - Роб поймал её в объятия и поцеловал. - Пошли ужинать. Я тоже хочу твоего времени - и сказку. Расскажешь?
        - Подумаю, - кивнула Катерина.
        Роб страдал от невозможности покинуть небольшое пространство - он-то привык, что в любой момент можно отправиться куда угодно. Конечно, он осматривал все работы, которые велись, и тренировался со своими по нескольку часов каждый день, но - ему было скучно. Он всё время жаловался, что Катерина где-то чем-то занята - сама, без него. А можно было бы подняться наверх…
        Ну да, можно. Но у неё-то дела! Много! Она терпеливо объясняла, но терпение у неё понемногу заканчивалось.
        А ещё ночами, когда совсем никто не видел, она ходила кормить Того-кто-сидит-в-подвале, так она его называла. Он был весел и вежлив, целовал руку, заглядывал в глаза, рассказывал истории про жизнь на границе и бесконечные рейды туда-сюда. И хвалил её уроки - потому что слушал их из подвала и говорил, что ему нравилось. Но когда через неделю от начала занятий с детьми она принесла ему еды, он встретил её на ступеньке лестницы.
        - Миледи не возражает, если я пока поживу где-нибудь здесь? Увы, мою норку залила вода.
        - А твои вещи?
        - Успел спасти, спасибо.
        - А запасы?
        - Ваш отец, миледи, хорошо знал это место. Под всеми полками есть пустое пространство для воды, и даже большая бочка стоит на подставке - именно потому, как оказалось, что там всё заливает.
        Вот так. И что теперь делать? Катерина разрешила ему спать в бывшей кухне, пока ещё разбомбленной, и сказала, что утро вечера мудренее, и что-нибудь придумается.
        Но утром Роб поднялся раньше неё, и когда она спустилась к завтраку, то в большой зале не было никого. На вопрос - куда все делись, ответ был - нашли шпиона, пошли вешать.
        Катерина ураганом вылетела на улицу и мгновенно добежала до замка. Ну да, стоят плотной кучей, в центре - Рой, его держат двое. Роб стоит напротив и спрашивает - кто да что, а тот зубоскалит в ответ.
        - Что это вы тут делаете? - сварливо поинтересовалась Катерина.
        - Кэт, милая, это шпион. Сейчас повесим его - и пойдём завтракать.
        - Эй, полегче! Это мой шпион! Я не для того его тут кормлю, чтоб ты его вот так просто взял и повесил!
        - Сумасшедшая женщина. Ты кормишь скоттского ублюдка? - Роб смотрел на неё, как на неведому зверушку.
        - Да, - вложить силы в слова. - Если тебе так спокойнее - посади его под замок. Он нам ещё пригодится!
        Мужики перешёптывались, что миледи что-то странное говорит - мало того, что добыла где-то скотта, так ещё и повесить не даёт.
        - Послушайте-ка. Много вы о нём знаете? А вдруг это не просто так скотт, а ценный скотт? И когда заявятся его сородичи, он будет нашей козырной картой? Что, все они там так хорошо одеты? Не поверю. И говорит он, как образованный человек, а не как простой крестьянин. И вы хотите его повесить? Мне кажется, такими пленниками не размениваются!
        Роб глянул хмуро и велел запереть пленника в сарае, и сторожить. Уже хорошо, хоть не повесили. А потом отозвал Катерину в сторонку.
        - Кэт, зачем ты лезешь не в своё дело? Ладно стройка, ладно дети, но шпионов-то не трожь!
        - Затем, что этого человека посадил в подвал ещё мой отец. Не хочешь узнать, что он скрывает?
        - Ты его можешь убить, но он не признается.
        - Значит, всё дело в том, как спросить.
        - Тьфу, - плюнул Роб и ушёл в дом.
        А она выдохнула - и села на какое-то бревно. Потом увидела идущего к ней от дома господина Айви - замахала на него руками, поднялась и побежала по тропинке в сторону церкви и дальше, в лес. Как завернула за угол - ушла в невидимость, чтоб не следили. Всю душу уже обчирикали, паразиты. Ни шагу спокойно не ступить. Только бы им вешать и жечь, что бы толковое сделали!
        Всё это она громко высказала, пнув большое толстое дерево. И ещё кое-что - про этот мир, эту жизнь и этих людей.
        - Ну что раскричалась-то? - вдруг спросили за её спиной.
        У Катерины сердце пропустило один удар, пока она оборачивалась. Но… на ветке сидела большая белая птица. Полярная сова.
        Сова мягко слетела вниз и прямо в полёте оборотилась, на землю ступила уже красивой рыжей женщиной.
        - Ну здравствуй, Кэт из Торнхилла. А я Бранвен, по отцу - Телфорд.
        26. ЖЕНЩИНА-СОВА И ОТЕЦ ТОМАС
        Катерина во все глаза смотрела на незнакомку. Да, очень похожа на Мэгвин. Рыжеволосая, синеглазая. Волосы в косах, никакого чепца, только - капюшон у плаща с меховой оторочкой.
        - Ты… Ты - дочь Мэгвин? И родня моему мужу? - ничего умнее спросить Катерина не смогла.
        - Именно так, - кивнула Бранвен.
        - И ты… знаешь обо мне? - продолжала уточнять Катерина.
        - Матушка навещала меня перед тем, как покинуть эти места.
        - Тогда, может быть, ты вернёшь меня домой? - хмуро поинтересовалась она. - Ну хорошо, я понимаю, что дома меня давно уже в землю закопали, но, может быть, я смогу жить где-нибудь, тихонечко, работать себе в школе и никому не мешать? Потому что у меня уже сил никаких нет на этих безголовых Телфордов, один Джон нормальный, и девочки хорошие, а все остальные - идиот на идиоте сидит и идиотом погоняет! И родные, и двоюродные! Видеть уже их рожи не могу! И Торнхиллы, как мне что-то подсказывает, были ничуть не лучше!
        - Постой, но мне показалось, что самые неприятные рожи сюда за вами не поехали? - иронично подняла бровь Бранвен.
        - Ну да, - кивнула Катерина. - Но те, что поехали, тоже не сахар. Меня не слушают, творят, что хотят, а потом разгребай тут за ними! Замок чисти разрушенный, раны их обрабатывай и вообще! Заварили тут ерунду какую-то и промеж себя, и с соседями, а люди страдают! И я тоже.
        - Скажешь, в твоём родном мире нет боли и страдания? - Бранвен продолжала усмехаться.
        - Есть, кто спорит, но не такая же дичь! Понимаешь, когда читаешь о таком в книгах - это одно, а когда видишь своими глазами, видишь - и ничего не можешь сделать - это совсем другое!
        - Постой, но ты уже сделала очень многое. А сколько ты здесь? Месяц и ещё половину?
        - Да что там я сделала! Даже хлам из дома пока ещё не вычистила до конца, и плесень с копотью. А подолгу не могу - голова кружится, плохо становится. Потому и взялась с детьми заниматься - чтоб самой не навернуться от этих ваших магических действий!
        - А дети, получается, у тебя силы не берут? - удивилась Бранвен.
        - Это-то что, они маленькие, их немного совсем, даже двух десятков не наберётся, да и материал у нас простейший - им же нужно с самых азов и чтение, и счёт, и надо бы письмо, но я пока не организовала. И не знаю, успею ли до посевов, потом-то их, наверное, по домам к делу приставят.
        - Ненадолго будут отпускать - если скажешь. Вот, а ты говоришь - ничего не сделала. Да если бы не ты - Торнхилл до сих пор бы в руинах стоял!
        - Наверное, - согласилась Катерина. - Но у меня всё равно нет сил!
        - Неужели матушка не научила тебя, как те силы восстанавливать?
        - Ты о чём? Про поесть-попить? Или про мужа?
        - И про поесть, и про поспать, и про мужа. Неужто он так плох?
        Катерина задумалась. Если честно - нет, ничуть не хуже Василия. Собой хорош, глаза голубые, волосы пшеничные - загляденье. На ощупь приятный, загонишь помыться - так и пахнет хорошо. Молодой, сильный. Заинтересованный. Пьёт очень умеренно - за всё время, что она с ним знакома, напившимся в хлам не видела его ни разу. Василий уже бы в погребе милорда отца Кэт поселился прямо как Рой, только всё бы там вылакал и ещё раз помер с перепою.
        - Нет, неплох. Когда хоть немного своей головой думает.
        - А зачем тебе, чтоб своей? У него твоя есть. Неужели не слушается? - продолжала усмехаться женщина-сова.
        - Да как-то не очень.
        - Если ты думаешь посадить его дома и в рейды не пускать - об этом, конечно, забудь. Здешние мужчины так не умеют. Да и что ему возле твоей юбки делать? Каждый твой шаг сторожить?
        Катерина вдруг представила, что Роб и вправду может сторожить каждый её шаг. И содрогнулась. И ещё представила, что он мог быть как Джейми или как Рональд. Мог бы, конечно, и как Джон, но по закону подлости вышло бы только хуже, чем есть сейчас. Нет, ничего менять не нужно.
        - Привыкла я уже, - вздохнула она. - Справлюсь.
        - Вот и правильно. Справишься. Если бы ты не могла справиться, матушка тебя б сюда не вытащила, так бы и болталась там у себя - и не к живым, и не к мёртвым. А здесь при деле, и ещё силы магической тебе отсыпали.
        - Это точно, отсыпали. Только инструкцию приложить забыли. Та, что твоя матушка дала, какая-то коротенькая была и сумбурная. Может, у тебя есть какая книга, где бы всё было написано? Как, что, сколько силы, куда и что будет в итоге?
        Бранвен рассмеялась, и смеялась долго.
        - Всё бы вам, людям, разбирать до первооснов, что да куда! Нет бы подойти осторожно, вежливо, тут потрогать, там попробовать!
        - Знаешь, как мне уже надоел этот метод тыка? Тут ткнись, там попробуй, и чуть что - не обморок, так просто в глазах темно!
        - Слушать надо мир, тогда и он тебе поддаваться станет. Не драть и не ломать, а менять тихонечко, ласково, нежно. Как с любовником. Тогда он и отзовётся. А вам всё бы по правилам да по руководствам. А надо - по любви.
        Да, Мэгвин тоже что-то говорила про любовь. Но какая тут любовь, когда вода в подвале, плесень в доме и одуревшие от безделья мужики ищут, кого бы повесить! Катерина так и сказала, чем вызвала новый взрыв неудержимого смеха.
        - А ты на что? Руководи. Ты - маг, они - нет. Ты сильнее, хоть это и не сразу увидишь.
        - Да не сильнее я. Только и могу, что грязь убрать да невидимой прикинуться.
        - Не только, - покачала головой Бранвен. - Видишь лужу? - показала на стоявшую под ногами воду.
        - Вижу.
        - Осушить сможешь?
        - Как?
        - А вот смотри, - повела руками, собрала всю воду в сверкающий шар, запустила его вниз по склону.
        А земля на освобождённой кочке стремительно подсыхала.
        - Нет, я только одежду, - замотала головой Катерина.
        - А в чём разница? Здесь ещё и проще, потому что одежда - она уже неживая, а земля - живая. Если с лаской и уважением - то тебя услышат и здесь, и там.
        И следующие полчаса Катерина училась осушать воду. Полезное умение, по сезону. У неё получилось, но закончилось всё закономерно - головокружением. Она села на собственноручно высушенную кочку и прикрыла глаза.
        - Не садись и не раскисай, ещё хуже будет. Подставь лицо солнцу, ощути ветер! Ела сегодня плохо, что ли?
        - Да вовсе не ела, - с досадой сказала Катерина. - А всё эти дураки - шпиона, видите ли, захотели повесить.
        - А ты не дала? - удивилась Бранвен.
        - Не дала. Ещё не хватало - у меня во дворе людей вешать! Да ещё тех, которых я кормлю!
        Бранвен снова смеялась и говорила, что Катерина не пропадёт.
        - А вот скажи, могу я научиться превращаться в птицу? Ну там или зверя? - спросила Катерина. - Это ж полезно!
        - Это кровь, этому не научишься. Это или есть - или нет. У тебя кровь многажды разведённая и оттого слабая, я даже и не знаю, что сделать, чтобы стала сильнее. Может быть, к зрелости заматереешь. Сейчас-то у тебя разве что лисья тень на ярком солнышке видна.
        - Что? - Катерина даже с кочки подскочила и заозиралась.
        Какая ещё лисья тень? Мало ли, кто её увидит!
        - Ты не заметишь. И твои тоже не заметят - не тем местом смотрят потому что. Но она есть. Значит - не всё в тебе от людей, есть что-то и от нас. Ощути и пользуйся, тебе будет только во благо. И тем, кто рядом с тобой.
        - Скажи, Бранвен, а ты далеко живёшь?
        - Как сказать… и да, и нет, смотря, как считать. По-вашему - на той стороне границы. По-моему - рядом.
        - Если рядом, то не могла бы ты заглядывать и дальше меня учить? - спросила Катерина.
        Раз попался ценный специалист - никак нельзя его отпускать!
        Бранвен опять смеялась - ох уж эти люди.
        - Могла бы. И матушка меня об этом просила - приглядеть и научить, чему смогу. Но - не каждый день.
        - Хорошо-хорошо, как скажешь. Когда следующий урок? Завтра?
        - Завтра непогода будет. Не полетаешь.
        - Послезавтра?
        - Давай-ка я научу тебя простому призыву. Расслабься, отпусти все чувства и послушай мир вокруг.
        Катерина сделала, что просили. Солнечный свет, ласковый ветер, птички пересвистываются. И большое яркое пятно, или шар, или что ещё - там, где Бранвен.
        - Чувствуешь меня? Зови. Мысленно. Притягивай. Я должна услышать твой зов.
        Катерина понимала, что на расстоянии всё окажется иначе, но - пыталась. И надеялась, что у неё выходит.
        - Я-то тебя слышу, - смеялась наставница. - Договоримся так: чрез три дня, здесь. Если я не смогу появиться, отправлю весточку. Как-нибудь. И ты зови, не стесняйся. За спрос не бьют.
        А кто-то и бьёт, вздохнула про себя Катерина.
        Бранвен подпрыгнула… и взлетела совой. Сделала круг над головой Катерины, коснулась крылом макушки, и исчезла в лесу.
        - Кэт! Да куда ты пропала, Кэт! Где ты есть? - услышала она голос Роба совсем близко.
        - Я здесь, - ответила она.
        Он появился с тремя своими парнями.
        - Я уже под каждую кочку заглянул! Куда ты спряталась? Что за глупости - в лес убегать? Жив твой шпион, ничего ему не сделали. Только тебе придётся рассказать, для чего он тебе сдался! - Роб обхватил её своими лапищами, обтрогал всю, убедился, что она цела и в порядке. - Пошли домой, хорошо?
        - Пошли, - согласилась она.

* * * *
        Возвышенности постепенно подсыхали, в низинах ещё стояла вода. Речка чуть схлынула, но пока не вернулась в свои обычные берега. Катерина вовсю практиковала обретённое умение осушения - высушила подвал, высушила сырые углы, просушила замковую плесень. Всё это отнимало силы, но - с каждым разом удавалось больше, и выходило в итоге легче. Значит, думала она, всё правильно, нужно продолжать.
        Как только дороги стали хотя бы условно проезжими, в Торнхилл вернулся местный священник, отец Томас. Роба в тот момент дома не было, он тоже почуял свежий ветер и с утра куда-то подался с десятком своих молодцов, и священника встретил Хью Айви. А к замку они подошли уже вдвоём - как раз когда Катерина, стоя на лесах, на весь двор ругательски ругала двух разгильдяев - Чарли и Дэна, ставших приятелями не разлей вода.
        - Бестолковцы, забыли они! А голову вы утром под подушкой не забыли? И что теперь прикажете с вами делать? Давно поганую яму не чистили?
        Оба они ещё вчера отпросились сбежать с работы пораньше - у Дэна в доме намечались какие-то именины, кажется - старшего сына. Катерина пустила - что она, зверь какой? Ещё и пару монеток серебряных передала - в подарок от семьи милорда. Зато утром они обещались прийти пораньше и убрать с высоты оставшуюся со вчера кучу строительного мусора. В итоге эта куча перегораживала проход, который нужно было преодолеть Катерине, чтобы чистить очередные квадратные метры стены. Да ещё оба дурака проспали - очевидно, вчера неплохо поели и выпили. Вот обоим и досталось.
        В финале речи Катерина зажмурилась, ощутила ту самую кучу, опутала её силой, приподняла, глянула - нет никого, значит, можно - и с силой обрушила на землю. С высоты примерно пятого этажа - много лет жила на такой высоте в хрущёвке.
        - Вот теперь начинайте с того, что берите всё это и уносите, куда положено, ясно?
        Оба разгильдяя сказали, что им ясно, и побрели таскать обрубки и собирать опилки. Мастер Дженкинс обещал, что к Бельтайну крыша будет - хотя бы простая деревянная, а потом уже можно и красивую черепицу заказать, и что там ещё миледи захочется.
        Миледи понятия не имела, что здесь можно захотеть. Дома дачу крыли шифером, здесь шифера не водилось. Этот вопрос ещё предстояло провентилировать.
        А сейчас она с удивлением наблюдала сверху за Хью Айви, который что-то вещал очевидному священнику, смеясь, размахивая руками и показывая на неё. Видимо, не судьба ей сегодня чистить стену, придётся спускаться. Или судьба, не спускаться же несолоно хлебавши?
        Она вновь собралась с силами, уже выработался целый ритуал - вдох-выдох, выпрямиться, поднять голову, прикрыть глаза - и скомандовала куску стены очиститься. Он и очистился, и сейчас за раз у неё уже выходило изрядно больше квадратного метра, даже поболее двух. Неспроста под самую крышу забралась, скоро одна стена уже будет выглядеть вовсе по-человечески. Ладно, теперь слезать обратно и выяснять, кого там принесло.
        Священник, увидев её, разулыбался.
        - Дитя моё, Кэт, как я рад тебя видеть! А ещё больше рад видеть занятой и деятельной!
        - Доброго вам дня, - неуклюже поклонилась Катерина.
        Рефлексы тела постепенно отмирали, потому что кто б его слушал? Тело боялось всего - леса, речки, высоты, парней Роба и их взглядов - просто взглядов, ничего лишнего они, надо отдать им должное, себе не позволяли. И ощущать всё это Катерине уже ой как прискучило - поэтому она просто перестала тело слушать. Кто тут вообще хозяин, в этом теле? Что первично? Вот, то-то же.
        - Я приятно удивлен, Кэт, никогда бы не подумал, что ты так ловко возьмёшь здесь все хозяйственные работы в свои руки. Хью говорит, ты стала большой умницей. Что тебе помогло, признавайся? Неужели замужняя жизнь? Ты бы только намекнула, что стремишься выйти замуж, так Сэмюэль подобрал бы тебе мужа уже год назад!
        Вот так. Кэт, Сэмюэль. Выходит, он тут со всеми накоротке. Не проколоться бы.
        Но от дома Айви к ним уже бежала со всех ног Грейс, занимавшаяся в тот день просушкой найденных в замке подушек и матрасов на солнечном участке крепостной стены.
        - Отец Томас, здравствуйте! Как хорошо, что вы здесь!
        - Да, дитя моё, и вы обе сейчас расскажете мне все ваши новости. Кэт вот очень бойко командовала сверху, а как спустилась на землю - так словно язык проглотила. Я уж, было порадовался, но теперь сомневаюсь, - улыбался священник.
        Он имел от роду лет сорок - сорок пять, был сухощав и крепок, его черная ряса вылиняла и была вся забрызгана грязью.
        - Так миледи ничего не помнит, - сообщила Грейс. - Ни что вы её крестили, ни что венчали.
        Дальше она повествовала изумлённому священнику о том, что случилось с Кэт и как её вернули к жизни, и что теперь она - вылитый милорд Сэмюэль, даже иногда теми же словами разговаривает. И с магией своей управляться научилась, и это очень полезно для всех.
        Почтенный служитель божий смотрел и изумлялся.
        - Так, Кэт, я понял. Пойдём-ка, побеседуем, - кивнул он ей.
        - Вот прямо с дороги? Не помывшись, не переодевшись, не пообедав? - нахмурилась Катерина. - Воды я согрею, её достаточно, даже слишком, - усмехнулась она.
        - Благодарю тебя за заботу, дитя, - кивнул отец Томас. - Позже. Пока же пойдём. Покажешь мне, что ты уже сделала - Хью говорит, такое не всякому мужчине под силу, я склонен согласиться.
        - Хорошо, покажу. Скажите, вы ведь учили чему-то детей? Дейзи говорит - к вам ходила.
        - Верно, - кивнул он.
        - Тогда расскажете потом, чем и как вы с ними занимаетесь, хорошо? У меня вопрос по… - она чуть было не сказала «по методике», - по тому, как вы это делали.
        - Миледи тут учила детей, пока вас не было, - сообщила Грейс.
        - Изумительно, - покачал он головой.
        Подхватил Катерину под руку и повлёк к замку. Рука у него была сильная - ну да наверное здесь с другими не выживешь.
        Возле замка и внутри него Катерина приняла на себя ставшую привычной роль экскурсовода - рассказала, что было, в какой степени запустения, с чего она начала и что сейчас делает мастер Дженкинс.
        - Мастер Дженкинс - это хорошо, - кивнул отец Томас. - Толковый человек. Но как вышло, что ты с супругом оказалась именно здесь? Почему не в Прайорсли?
        Катерина честно рассказала всё, что знала - с момента пробуждения в хижине Мэгвин. Священник слушал, качал головой.
        - И ты вправду не помнишь, по своей ли воле упала в море или тебя кто-то столкнул? - хмурился он.
        - Нет, не помню. Джеймс Телфорд признался, что бил… меня. Об остальном не знаю.
        И рассказывала далее о пропаже кольца и о гневе Грегори Телфорда. И о том, что именно он решил - быть Робу лордом Торнхилла. И честно призналась, что лично она этому факту очень рада.
        Тем временем они дошли до церкви, и оказалось, что сбоку от церкви есть небольшой домик - видимо, в нём отец Томас и жил, когда бывал здесь.
        - Что ж, помолимся о Сэмюэле и Саймоне, - вздохнул он. - И обо всех остальных, кто тогда погиб.
        И он вправду молился, и Катерина вместе с ним повторяла слова, которые как-то успела выучить. Эх, не попасться бы на махровом атеизме! А то забвение забвением, но вдруг не поверит? Но он вроде бы расположен к семейству Кэт, и к ней самой тоже, так что - наверное, не враг.
        Следующая пара дней показала, что - не враг. Отец Томас залез в каждую дырку - сурово поговорил с Робом, что следует больше внимания уделять людям и земле, вправил мозги Дороти, которая снова рыдала на кладбище, то есть - попытался, подумала Катерина, но - вдруг его слово дойдёт лучше? Поприсутствовал на уроке местной грамоты и очень хвалил Катерину после урока, и принёс книжек - расписной букварь и деяния великих королей. Катерина два вечера читала сама, вызывая недовольство Роба, чтоб заинтересовать его - читала вслух, но он только нос наморщил - сдались, мол, тебе, Кэт, эти давно помершие люди и их жизнь, ну кому это вообще надо, лучше бы бок мне погрела.
        Погреть бок было тоже актуально - самой Катерине. Вначале она мучилась угрызениями совести, что беззастенчиво его использует. Но - потом решила внутри себя, что раз ему нравится, то и ей нечего думать лишнее. Задула свечу и забралась к нему под тот бок.
        А наутро прискакал гонец - сообщить, что заявились скотты.
        27. ИЗДЕРЖКИ ВОЕННОГО ПОЛОЖЕНИЯ
        Гонец сообщил, что отряд, пришедший через границу, невелик. Десятка три. Он называл прямо имена и фамилии, или прозвища - мол, старые знакомые, все давно известны, но Катерине они не говорили ничего. Эх, придётся разбираться, раз ей теперь тут жить.
        Роб уже надевал кожаную безрукавку, усиленную металлическими пластинами, и радостно улыбался - мол, наваляем всем, Кэт, даже и не сомневайся. Это мы тут дома, а они - пришлые.
        Так-то оно так, но бывает же случайный выстрел или что там ещё?
        - Не лезь на рожон, береги себя, - вздохнула она.
        - Да ничего со мной не случится! - отмахнулся он.
        Поцеловал её на прощание, обещал слать гонцов с донесениями - по возможности, и отбыл вместе почти со всем своим отрядом. Оставил пяток молодцов - защищать в случае чего, а командовать назначил Черного Пальца - тот уже неплохо ходил, но небыстро, и верхом ему было сложновато.
        - Эх, в следующий раз я заберусь на коня, чего бы мне это ни стоило, - вздохнул парень.
        - Выздоровеешь полностью - и заберёшься, - строго сказала Катерина. - А здесь тоже нужны опытные люди - потому как мало ли что? Тьфу-тьфу-тьфу, как говорится, и постучать, но - я ни разу в жизни ни с кем не воевала.
        - И не надо вам, миледи, - согласился Черный Палец. - Для того мы есть.
        Катерина пошла осмотреть владения - кто, где и что делает. Работы понемногу продвигались. Мастер Дженкинс вызвал откуда-то десяток молодцов, которые оказались специалистами по строительству. И теперь бодро лазали, стучали молотками и что-то ещё делали, Катерине неизвестное. А мастер заверил, что эти люди - нарасхват, ему удалось их заполучить только потому, что не везде пока ещё можно беспрепятственно очутиться, не измазавшись в грязи и не промокнув насквозь, а Торнхиллу повезло. Петронилла ворчала, что они едят каждый за двоих, но и работали тоже неплохо. А местные остались на подхвате - и это тоже было хорошо, потому что они начали копать огороды и пахать поля.
        Женское население привычно занималось кухней, стиркой и штопкой. На толпу мужиков всего этого хватало с избытком, они вечно были голодными, драными и грязными - как только умудрялись. Впрочем, этот момент присутствовал и в родном мире Катерины, только вот там всё же такими были дети, а к взрослому возрасту большинство мужчин либо выучивались за собой следить, либо обзаводились жёнами, которые это делали, либо жили с матерями, которые тоже это делали. А тут - не у всех была чистая рубаха на смену, и Катерина далеко не сразу это поняла. А когда поняла - долго изумлялась.
        Впрочем, она всё время твердила себе, что её устав - не для этого монастыря. Совсем. Потому что хоть Джон и говорил, будто дела здешних земель не так уж и плохи, но - по меркам Катерины всё это называлось словом «нищета». Крохотные домишки без окон или с окном, закрытым ставнями, посередине которых горел очаг, а вокруг него на сундуках и лавках жило семейство в десяток человек. Вокруг огородик. Овцы, корова, лошадь - очень хорошо, ибо имущество и доход. И какие-то доли в обрабатываемой земле, на которой вот как раз готовились сеять рожь, ячмень и овёс. Пшеничную муку закупали где-то на юге, на осенней ярмарке - так объяснил Хью Айви.
        Катерина пока ещё не вполне представила себе, какое количество припасов нужно для того, чтобы подотчётные люди прожили без потерь от старого урожая до нового. В этом плане помощь Айви была бесценна, а ещё она жалела о том, что уехал Джон - уж он-то точно был в курсе и рассказал бы, как это работает. В принципе, идея жизни на том корму, что вырастили и собрали, была ей хорошо знакома - потому что в девяностых питались преимущественно той картошкой, которую вырастили на поле, с теми овощными заготовками, на которые всё нужное вырастили на даче. Но всё равно, магазины никто не отменял - хлеб, молоко, макароны, крупы, изредка мясо, фрукты и конфеты. Тут же никаких магазинов, что потопаешь - то и полопаешь. Ничего, люди живут и здесь - значит, будем жить и мы.
        Мысли о хозяйстве занимали голову в достаточной степени, чтобы не думать постоянно о том, куда отправился Роб. И ведь не скажешь - не ходить, потому что тогда придут эти самые скотты, а видеть войну вблизи Катерина не желала совершенно. Но подозревала, что, возможно, увидеть придётся. Эта мысль не радовала совсем, но - куда деваться, если они здесь не знают другой жизни?
        До вечера как-то удалось себя занять, а незадолго до заката примчался гонец от Роба - все живы, подлые враги изрядно прорежены и бежали, отряд вернётся завтра. Спасибо тебе, господи, подумала Катерина. И следом - вот, теперь я уже совсем как местная.
        Недалеко от дома Айви, на закатном солнышке, сидели на бревне у назначенного тюрьмой сарайчика отец Томас и скоттский пленник. Или кто он там вообще, потому что если по-честному, то мог бы сбежать давно, а в то, что бежать вот прямо некуда, Катерина не верила. Где родился - там и пригодился, и нечего тут мозги добрым людям пудрить. И ждала - может, расколется? И расскажет, что он тут высиживает?
        Потому что это такая зараза, которая умеет забраться куда угодно, и не то, чтобы без мыла, а вообще на голом энтузиазме. Катерина не знала, как он существовал зимой, но - полагала, что терпимо. Теперь же ему во владение отдали сухую кладовку, в ней водилась солома, на которую нормально лёг магически восстановленный Катериной плащ, выпускали подышать воздухом и в кусты, и даже в новую недавно сколоченную будку над ямой, а голодом Петронилла не держала никого, просто не была на такое способна. Так что по местным меркам сиделец был устроен очень неплохо.
        Отец Томас очень удивился, увидев пленника - надо же, жив и здоров, как только умудрился. Тот тоже не остался в долгу - мол, весьма рад видеть вас, отче, и чего это мне не быть живым, если даже вас, еретика из еретиков, земля до сих пор носит?
        Так Катерина узнала, что в доставшемся ей мире всё в порядке с религиозными разногласиями. Её угораздило вляпаться аккурат в самую Реформацию, и как оказалось, её нынешнее отечество вполне себе реформировалось в предыдущее царствование, а вот их северные соседи - нет. Так что пленник Рой был, не поверите, добрым католиком, а отец Томас - самым что ни на есть протестантом. Она принялась выспрашивать - а как в других странах? И получила исчерпывающий ответ - по-разному.
        И везде религия шла рука об руку с политикой. Через пролив, во Франкии, только недавно более-менее установили мир с протестантами, а до того - резались примерно полвека. Там же, на материке, в Священной Империи, господствовал известный ей принцип - чья власть, того и вера. На Юге, по берегам Срединного моря, жили еретики, верящие в некое Великое Солнце, и вовсе неверные, которых здесь никто не видел, но знали, что такие есть. И ещё была Арагония - оплот истинной веры, и где-то во Франкии проживал местный аналог папы римского. Детальнее ей не рассказали - зачем вам, миледи, знать об этих еретиках? Ещё скажите, что молиться нужно на древнем имперском языке, и Священное писание читать на нём же!
        Катерине было решительно непонятно, чем священный текст станет хуже от того, что будет существовать на разных языках, содержание ж первичней формы? То есть, теорию-то она знала, но на практике руководствовалась одной лишь логикой и видела в чрезмерном засилье церкви одни лишь вредные манипуляции. Отец Томас, пару раз послушав её, строго-настрого запретил вести богословские диспуты хоть с кем - ещё, мол, не хватало, чтоб кто-нибудь задумался о том, что там у неё в голове. Достаточно того, что она женщина, то есть существо слабое, подверженное влиянию и зависимое, и ещё маг. Катерина, услышав такое, сообщила, что слабое и зависимое существо - это вовсе не она, а, например, её дражайший супруг. В некоторых вопросах. На что отец Томас ещё раз вздохнул, и ответил, что полагал её женщиной умной, и очень надеется, что она и далее его не разочарует. Пособничество дьяволу - страшное обвинение, и можно не заметить самой, как запутаешься. Поэтому - никаких богословских споров, точка. Катерине не нужно было повторять дважды, она и замолчала.
        А вот беседовать с пленником отец Томас очень даже любил, так и сейчас - сидят, подкусывают друг друга, и оба довольны.
        - Отец Томас, Петронилла звала ужинать. Рой, ступай к себе, тебе сейчас тоже принесут поесть.
        - Миледи, - расплылся в улыбке пленник. - Как закатное солнце сквозь серые тучи.
        - Болтун, - привычно отреагировала Катерина.
        Страшный визг девочки Дейзи, тащившей пленнику тарелку еды, нарушил идиллическую картину. Какой-то посторонний мужик, ещё более грязный, чем Катерина в среднем здесь видела, схватил её и потащил, и зажал ей рот.
        Катерина остолбенела и ничего не поняла, а Рой понял, и отец Томас понял тоже, но чужаков оказалось ещё четверо, и все вооружённые. Катерину невежливо пихнули к дверям кладовки - прячься, мол, она попыталась рвануться к девочке, но отец Томас успел первым и обрушил подхваченный с земли деревянный брусок на голову чужаку.
        Рой же схватил одного из пришлых сзади и обезоружил, и тяжёлый палаш отлично лёг ему в руку, и первым делом он вонзил оружие в бывшего владельца. Подбежал мальчик из Робова отряда, отвлёк на себя ещё одного. Застывшая на пороге Катерина вцепилась в дверь, её попробовали от той двери оторвать, Немытая рожа, железные пальцы, мерзостный запах изо рта и зверски выпученные светлые глаза.
        - Стой! Не смей! Замри! Пошёл вон! - и в последний миг она догадалась вложить в приказ силу.
        Чужак замер, реально замер. Чем мгновенно воспользовался Рой, успевший добить двоих, оторвал его от Катерины и хладнокровно перерезал ему горло. Катерина зажмурилась. И опустилась на порог - в наступившей тишине.
        Хотя как тишине - от дома Айви и от замка бежали люди, кричали, что-то говорили, просто всё это слилось в какой-то невнятный фон. А она сидела, зажмурившись, потому что ей было откровенно плохо - людей на её глазах раньше не убивали.
        На глазах Катерины, не Кэт. Кэт-то, судя по всему, многое довелось повидать в прошлом году. А вот Катерине было не страшно, нет. Было мерзко, противно, и очень обидно за то, что она вынуждена жить в этом вот дрянном мире, где убить совершенно ничего не стоит. И все это умеют, и это нормально.
        - Миледи, всё закончилось. Открывайте глаза, его утащили. Всё в порядке, миледи, - голос Роя настойчиво выдёргивал из дрянных мыслей и возвращал в реальность.
        - Спасибо, - прошептала она, открыв глаза. - Кто это был, и что им было надо?
        - Судя по некоторым словечкам и деталям одежды - ваши добрые соседи с той стороны границы. Пятеро лазутчиков. Надо понять, через какую дыру они попали внутрь, и принять какие-то меры, - говорил он, как человек, который всё понимает и про лазутчиков, и про меры ничуть не хуже Роба или Джона.
        - А Дейзи? Дейзи в порядке?
        - Да, только перепугана. Ничего, привыкнет.
        Тьфу, снова привыкать. И что, вот так теперь до зимы? Да чтоб им всем провалиться, проклятым бездельникам!
        Кажется, последнюю фразу она сказала вслух.
        - Кэт, дитя моё, тебе следует не сквернословить, но возблагодарить господа за спасение, - подтянулся отец Томас.
        - И Роя, - кивнула честная Катерина. - И вас, и Джорджи, - так звали подоспевшего мальчика.
        - Да, и молодых людей тоже, они неплохо сориентировались.
        Катерина огляделась - три тела куда-то утащили, а того, который напал на Дейзи и получил по голове, пытались допрашивать Рой, Джорджи и прихромавший Черный палец. Допрашивали простейшим методом - пинками и тычками, и в этом вопросе они были единодушны. Что-то выяснили, а потом задумались - куда девать. Прямо сейчас повесить или подождать до возвращения Роба. Сошлись на втором варианте, но ещё одной пустой кладовки не было.
        - Заприте его здесь, - кивнула Катерина на узилище Роя. - Я думаю, наш гость не сбежит и так, а этот - может.
        «Этому» ещё добавили в рожу и под рёбра, отволокли в кладовку и там бросили, а Рой спешно вытаскивал из угла свой скарб.
        - Миледи, я могу пойти посторожить замковые двери. Только изнутри.
        - Иди ужинать, - выдохнула Катерина. - Разберёмся.
        28. РАНО ВСТАЁТ ОХРАНА
        Роб вернулся на следующий день к обеду. Живой и целый, только грязный. Катерина облегчённо выдохнула - ура.
        Правда, раненых хватало, но - ни одной потери, и это замечательно. Отец Томас, встречавший воинство вместе с ней и остальными обитателями Торнхилла, громко возблагодарил Господа, и все к нему без сомнений присоединились.
        Дальше по готовой схеме - греть воду, гнать мыться, посылать мальчишку из учеников Катерины за Джоан и её лекарствами, а самой помочь мужу - помыться и переодеться. И заодно рассказать о том, что у них случилось накануне.
        Роб очень обрадовался, что нападение отбили, восхитился и отцу Томасу, который не растерялся, и Джорджи, который успел, и Рою, который, по сути, их всех спас.
        - Что же, это, выходит, он приличный парень? - нахмурился, смотрел на неё внимательно.
        - Я пока от него ничего плохого не видела, - пожала плечами Катерина как можно более нейтрально.
        - И что ты думаешь с ним делать?
        - Да хорошо бы, чтоб пользу приносил.
        - Ну и бери, куда там надо, приставь к делу. Пусть будет поблизости от тебя и по сторонам глядит. И мне лично докладывается. Ты тут то и дело по округе ходишь, и разве что Грейс свою с собой берёшь, не дело это - леди ходить одной. Раз скотты пролезли в крепость - то ведь и ещё придут. Откуда они просочились, не нашли?
        - Да три дыры в стене нашли, я уже попросила мастера Дженкинса, чтобы подумал, как их можно заделать и чем, что у нас для того есть.
        Остаток дня Катерины был посвящён обработке многочисленных ран - вместе с Джоан, Грейс и ещё парой женщин. Катерина ругала мальчишек, но про себя повторяла - зато все живы, хоть и ободранные.
        А Роб вместе с Чёрным Пальцем и кем-то ещё пошёл поговорить с вчерашним пленником. Тот ругался последними словами, называл Роба поганым еретиком и много кем ещё, но тот даже и ухом не повёл. Всё выслушал и велел повесить - Катерина сидела с перевязками на улице и кое-что слышала. А потом и увидела - как пленника вывели и подтащили к ней.
        - Чего тебе было нужно от миледи? - спросил Черный Палец. - Скажешь - повесим быстро. Не скажешь - ещё побеседуем.
        Нужно от неё? Катерина искренне возмутилась. Достаточно того, что здесь всем от неё что-то нужно, ещё не хватало - этих вот, пришлых! Она взглянула на мужика суровым взглядом - ну, чего там ещё? Говори немедленно, скотина!
        И он… начал говорить.
        - Ну, она же настоящая Торнхилл. Её отец нам задолжал.
        - Его давно нет на свете! - возмутилась Катерина. - Его сын убит, его дом разрушен. Забудьте о нём, ясно?
        - Да и вообще, баба неплохая, слухи верно говорят, - ухмыльнулся пленник и получил окованным железом носком Робова сапога в бок. - Его милость бы спасибо сказал и, может, не только сказал и не только спасибо.
        Дальше оказалось, что их пятёрка специально оторвалась от основного отряда, те должны были создавать шум и проблемы, а они - скрытно пробраться к замку и умыкнуть Катерину. И доставить её к его милости - а кто у нас, кстати, его милость?
        Оказалось - граф Сэнд-Рок, уже как-то упоминавшийся. Который водится где-то на той стороне границы и управляет тамошними прилегающими к границе территориями именем тамошнего короля. Интересно, разбойничает тоже именем короля?
        В итоге пленника повесили на стене снаружи, Катерина туда даже и не приближалась - делать больше нечего. Отправили гонца в Телфорд-Касл - с докладом и просьбой прислать ещё людей, патрулировать границу, уже пора. А Роб кивал, что охранять супругу день-деньской ему не по чину, других дел хватает, а вот назначить ей охрану - самое то. И после казни позвал её, позвал вчерашнего Джорджи - совсем молодого парня, лет шестнадцати, наверное, с золотящимися на солнце рыжими-рыжими кудрями, веснушками и голубыми глазищами, и ещё Роя.
        - Ну что, Джорджи, будешь охранять миледи, раз так хорошо начал, - сказал он, и парень прямо засветился от счастья. - Ни на шаг от неё, понял? Спать под её дверью, если меня нет. И если куда подалась - одну не отпускать ни в коем случае.
        - Благодарю, - Джорджи просиял улыбкой. - Миледи, это большая честь для меня!
        - Так, а теперь ты, - Роб повернулся к Рою. - Раз уж ты всё равно здесь болтаешься, и ничем тебя не выгонишь. Рассказывай, почему же ты в драке поддержал моих, а не своих?
        - Да какие они мне свои, собачьи дети, - отозвался Рой. - Сэнд-Рок мог позвать и кого поприличнее, не этих вот. Тогда было бы сложнее.
        - Тогда кто ж тебе свой-то будет, скажи?
        - А то, простите, уже моё дело. Вам тут от меня вреда пока не было, и подозревать меня не в чем.
        - Хорошо. Раз ты тут всё равно сидишь, и ничем тебя не выкурить… Поклянёшься?
        Рой усмехнуся.
        - Поклянусь. Только миледи. Она спасла мне жизнь.
        - А ты спас меня вчера, - отмахнулась миледи.
        - Миледи не дала пропасть с голоду и не отдала на корм вшам, - паршивец изящно поклонился в её сторону. - И теперь я готов служить ей.
        Роб внимательно осмотрел Катерину - что она думает. Но та только пожала плечами.
        - Значит, служи, - кивнул он Рою.
        Тот картинно преклонил колено перед Катериной.
        - Клянусь богом и своим честным именем служить миледи Кэтрин Торнхилл и охранять её до последнего своего вздоха, - скотт сверкнул синими глазами.
        Катерина задумалась - что ответить-то? Нужно же что-то?
        - А я принимаю твою службу и обещаю освободить от клятвы, если в том возникнет нужда, - сказала она.
        - Зачем это? - не понял он.
        - Мало ли, как жизнь повернётся, - усмехнулась она.
        И если раньше за ней ходили Грейс и Милли, и то не везде - дел у девчонок хватало - то теперь ещё и двое парней. Утром они встречали её у лестницы, ведущей в их с Робом спальню - и встречали улыбками и вежливыми приветствиями. Если она занималась чем-то в доме - сидели рядом, развлекали болтовнёй и взаимными подначками. Если на улице - брались неподалёку за оружие и фехтовали. Рой оставил себе взятый с бою палаш, самолично его отчистил и дальше за ним ухаживал. Говорил - не самый лучший, но пока сгодится, а там и ещё что-нибудь добыть повезёт. Если она занималась с детьми - сидели тихо тут же, слушали. Строили мальчишек, если те принимались шуметь. Оба были грамотны, и время от времени не могли утерпеть и вклинивались в обсуждение каких-нибудь книжных историй - не один, так другой.
        Конечно, Джорджи был ещё юн и чаще помалкивал, а Рой-то болтал без умолку. И всё время улыбался Катерине - смотри, мол, каков я красавец.
        Ну да, красавец - и что теперь? Тут вас, красавцев, столько, что солить можно.
        Когда Катерина полезла на строительные леса чистить стену, Рой попробовал возмутиться, что нечего ей там делать. Тогда она ехидно предложила ему самому взять тряпку и почистить ручками. Тот скривился. И полез сам - проверять, насколько там всё крепко и основательно. И потом стоял рядом и наблюдал - что это она делает, и когда ей традиционно заплохело - махал перед её лицом полой своего дублета и предлагал Джорджи сбегать за Джоан в деревню. Катерина запретила - излишнее, сама сейчас придёт в порядок и сама спустится, нет, нести её не надо, это вообще обычное дело. Можно открыть её поясную сумку и достать оттуда кусок хлеба.
        Про кусок хлеба он понял, и с тех пор имел при себе немного еды и эль во фляжке, и если что - тут же совал ей кусок и запить. Помогало.
        И далее она уже не стеснялась использовать парней в каких-нибудь работах - принести тяжёлое, подвинуть мусор, расчистить проход.
        В одной из башен нашли неповреждённый струнный инструмент вроде гитары - ох, точно, Грейс же говорила, что Кэт была большая любительница, и братец её, видимо, тоже. Но Катерина понятия не имела, с какой стороны к тому инструменту подходят, она и дома никогда музыкой не занималась, это Наталья и школу музыкальную окончила, и потом играла, а сама Катерина - только пела в школьном и студенческом хоре, давным-давно. Поэтому инструментом завладели парни. Джорджи оказался младшим сыном какого-то очень уж благородного, но обедневшего рода, и кроме образования, не вынес из дома ничего. А Рой, кажется, просто умел всё, что здесь умеют знатные люди, музыку в том числе. Он знал какие-то очень красивые песни - на незнакомом Катерине языке, видимо - на своём родном, который понимали местные - некоторые, имевшие опыт с соседями, и не понимала Катерина. Сначала он пел, а потом рассказывал, о чём это. О духах холмов, прекраснее которых нет на белом свете, о волшебном тюлене, который плавает вдоль берега и заманивает рыбаков песнями, о вожде, клан которого был вырезан подчистую, и который призраком вернулся с того
света, чтобы отомстить кровным врагам, и по одному увёл их за собой. Это было жутко, но вместе с тем очень красиво. Отец Томас поругивался - мол, язычество, чистейшее язычество, а туда же - истинная вера! Но тоже прислушивался, ибо голос у парня был очень красивый.
        Но наступил день, в который Катерина должна была встречаться с Бранвен - для урока магии. Это было очень нужно и важно, но - ей следовало прийти на условленное место в лесу одной. И что делать? Грейс она просто могла приказать не ходить за ней, этим же прямо приказано ходить, и вовсе не она им приказывает.
        Можно было просто уйти в невидимость и пусть ищут. Но она не могла так поступить с ни в чём не повинными людьми, Роб их потом не пожалеет, ни рыжего, ни чёрного.
        Можно было договориться. Но готова ли Бранвен к тому, что Катерина расскажет о её существовании?
        Время урока приближалось, а Катерина так ничего и не придумала.
        29. ТЯЖЕЛО В УЧЕНЬЕ, ЛЕГКО В БОЮ
        Встречи с Бранвен случались раз в три-четыре дня - в зависимости от погоды, в сырость и ветер она не летала. Да и Катерине тоже не хотелось тащиться в мокрый лес. Поэтому - так.
        И если с Мэгвин у них был экспресс-курс, то Бранвен никуда не торопилась. И Катерину всё время одёргивала - куда спешишь? Ты маг. Успеешь. Ты всё равно проживёшь дольше, чем обычный человек - скорее всего. Так что - не торопись.
        Было непонятно, почему в таком случае умерла матушка Кэт, леди Гвен, но Бранвен объяснить не смогла - пожала плечами. Наверное, сказала, сделала что-то не то. Что не то можно сделать, Катерина не понимала, а Бранвен на прямой вопрос ответила совсем не прямо - снова пожала плечами. Что-то непоправимое, сказала она. Непростительное.
        Это было странно, но - не настолько важно, чтоб ломать голову.
        Катерина училась слушать мир вокруг себя и не торопиться. Прогонять и призывать воду. Звать и разгонять облака. Слушать, как растут деревья - ну там, почки, новые листочки, и травинки, упорно лезущие на кочках сквозь прошлогодние сухие стебли. Скоро сеять, нужно позвать высшие силы - чтоб приглядывали, и помочь всему растущему - чтобы быстрее вылезало из земли и крепло.
        Всё это было полезно весьма. Оказалось, что некоторые жесты и действия знакомы телу Кэт - вот и разъяснилось про любовь к выращиванию роз. Нужно хоть пару кустов посадить - чтоб соответствовать, а то все и без того говорят, что она очень уж сильно изменилась. О да, сильнее некуда.
        Ещё полезным умением было слиться с окружающим тебя - чтобы не заметили, не услышали, не отследили. Не просто уйти в невидимость, а сначала потеряться - чтоб не на ровном месте исчезнуть - а вот вроде только что тут была, вон туда пошла. И защищаться от подслушивания - как найти пространственный карман, в котором можно спокойно говорить, и тебя никто лишний не услышит.
        Катерина заикнулась про лечение и показала свои порошки и кристаллы. И посетовала, что её запасы не бесконечны, и как бы их пополнить, потому что мужики того и гляди на что-то нарываются. И ладно, пока все живы, но ведь надо, чтоб так и оставалось! Бранвен внимательно осмотрела образцы лекарственных средств и обещала подумать, где такое достать. Точнее - кого попросить сделать, потому что это явно было приготовлено целителями Старшего народа. Но они - через одного целители, а вот у людей этот дар встречается очень редко. Не слышат.
        Правда, на вопрос Катерины - что именно нужно слышать, она б послушала - Бранвен только отмахнулась. Не слышишь - и не слышишь. Может быть, ещё услышишь. А может быть, уже и нет.
        И конечно, Катерина не была готова обо всём этом говорить в присутствии своих доблестных охранников. Они - обычные люди, нечего им знать о ней так много. Она так и не смогла придумать ничего приличного, поэтому просто сказала им, что ей нужно в лес. А им, выходит, тоже, но - она туда ходит, чтобы побыть в одиночестве. Они могут посторожить её одиночество, но лезть под ноги и под руки нельзя.
        Парни переглянулись, пожали плечами и пошли с ней. Рой велел показать то место, где она собиралась быть в одиночестве, чтобы осмотреть его - мало ли, кто из-под кочки вылезет? На слова о том, что ни разу ещё никто не вылез, только усмехнулся. Вы, мол, миледи, знаете, наверное, что всё когда-нибудь бывает в первый раз? И если ни разу не вылезли, то не значит, что не вылезут никогда.
        Он и впрямь внимательно осмотрел нагретую солнцем полянку и все деревья, её окружавшие. Джорджи тоже поглядывал, но не столь внимательно - он просто радовался ясному дню, теплу и внеплановому выходу из крепости. Большую белую сову, спрятавшуюся в ветвях, скорее всего, никто не заметил, потому что непременно обратили бы внимание - что это такая сова здесь делает средь бела дня, на ярком солнце?
        Правда, потом они поклонились и удалились. Катерина слышала - переговаривались, потом нашли себе пару кочек посуше, бросили плащи, и Джорджи достал флейту. Он, оказалось, умел извлекать очень гармоничные звуки из трубочки с дырочками, и использовал для того каждую свободную минуту. А свободную - это тоже означало «когда никто над душой не стоит». А сейчас, очевидно, никто не стоял.
        - Кто это с тобой? - Катерина заслушалась и не заметила, как Бранвен выбралась из ветвей и обратилась в человека.
        - Охрана, - улыбнулась, тоже сняла плащ и бросила на кочку.
        Достала дневник Кэт, который использовала для записей на занятиях, а писала чем-то вроде карандаша - чёрной палочкой, обмотанной кусочком кожи, чтоб не пачкала пальцы.
        - Откуда это у тебя охрана? Неужели муж прознал, что ты из крепости уходишь?
        - Нет, с нами опять приходили воевать, - и Катерина рассказала про позавчерашний набег.
        - Вот как, значит, спасли тебя от похищения, - усмехнулась Бранвен.
        - И я совершенно не знаю, куда их девать на время занятий, - мрачно кивнула Катерина. - Потому что младший может и будет сидеть, где сказано, и разве что по сторонам поглядывать, а старший-то вряд ли. Больно любопытный.
        - Старший - человек. А второй - с даром, неужели ты не слышишь? Разве сможет обычный человек так играть? - Бранвен прикрыла глаза, слушала и улыбалась.
        - Все рыжие - маги? - поинтересовалась Катерина.
        - Не обязательно. И даже маги не обязательно рыжие. Но совпадает часто. Если захотят в следующий раз - приводи, пусть. Больше знать о мире не вредно никому. И если они тебя охраняют, то пусть понимают твою ценность. А сейчас - к делу. Есть ли вопросы?
        Вопросы по прошлому занятию были, у Катерины всегда были вопросы. Как меньше уставать, как точнее отдавать силу, как лучше понять, сколько её сейчас понадобится. Получила самый обычный ответ - слушай. Слушай себя, слушай окружающее. Тогда поймёшь, сколько отдавать. Да куда там слушать-то, надо ж быстро и точно! Бранвен смеялась и говорила - так не бывает, чтобы всё и сразу. Научишься.
        И ещё - как заставлять человека делать то, что тебе надо, у неё вроде выходит, и даже на врагах выходит, но надо бы лучше. Точнее.
        - Зови своих стражников, покажу, - усмехнулась Бранвен.
        Катерина пошла и позвала. Оба настороженно глянули, но - пошли. А когда увидели Бранвен, то Рой с восхищением в глазах преклонил колено и склонил почтительно голову, а Джорджи просто встал, остолбенело вытаращился и даже рот разинул. Потом опомнился и неуклюже поклонился.
        - Кто вы, прекрасная госпожа? - спросил Рой.
        - Бранвен. В девичестве Телфорд, - усмехнулась сова.
        - Я слышал легенду, но никогда не думал, что мне доведётся увидеть её воочию, - он снова склонил голову.
        - Смотри, - пожала плечами Бранвен. - А ты отомри! - увидела вновь остолбеневшего мальчишку, рассмеялась. - Где твоя флейта? Не потерял? Садись тут и играй, так от тебя будет больше толку. А ты нам нужен, - строго глянула она на Роя.
        - Для вас, госпожа, всё, что скажете.
        - А для Кэт? - усмехнулась она.
        - А для миледи - тем более, - улыбнулся он в ответ.
        - Вот и хорошо. А тебя как зовут, дитя? - спросила у всё ещё стоящего столбом Джорджи.
        - Джордж Анкрофт, миледи, - пробормотал он.
        - Садись, Джордж Анкрофт, и играй. Что за песню ты играл сейчас?
        - Не знаю, миледи, - звук его голоса упал совсем до шёпота. - Оно… само приходит, пальцы всё равно что сами становятся, куда надо.
        - Выходит, тебя поцеловал ветер? - улыбнулась Бранвен и потрепала его по макушке.
        Она поглядывала сверху на изящного мальчика, и даже высокий Роб, наверное, смотрел бы ей прямо в глаза, не наклоняясь.
        - Поцеловал ветер? - тихо спросила у Роя Катерина.
        - Да, и наделил даром чувствовать музыку, - прошептал он в ответ.
        Джорджи отошёл чуть в сторону, сел на кочку и заиграл лёгкую, нежную мелодию - тихо-тихо. И впрямь очень красиво, а те, от кого ему достаются тычки за лишние звуки - дураки.
        - А ты нужен нам с Кэт, - сообщила Бранвен внимательно смотрящему на неё Рою.
        - К вашим услугам, - поклонился тот.
        - Значит, слушайте внимательно. Твоя задача - подойти и взять Кэт за руку, - сказала она Рою. - А ты должна не дать ему этого сделать. Начинайте.
        Рой двинулся… и Катерина мысленно приказала ему стоять. Не двигаться. Не шевелиться. Он же, однако, шёл и двигался, но потом застыл на полдороге.
        Когда она вспомнила, что недостаточно подумать, а хорошо бы ещё отпустить на волю и добавить к словам немного силы.
        - Сообразила, молодец, - кивнула Бранвен. - Освобождай его.
        - Как? - не поняла Катерина.
        - Выдохни сама и отзови то, что выпустила. Спокойно.
        Катерина сделала, что велели - выдохнула, расслабилась, прикрыла глаза. Услышала, как зашевелился Рой.
        - И помни, что если на тебя нападут, то времени вспоминать, как и что делать, у тебя не будет.
        И Рой согласно закивал.
        А дальше они с Бранвен словно сговорились и принялись выдумывать ей задания - она заставляла Роя лезть на дерево, Джорджи - играть танцевальную мелодию, потом снова Роя - подпрыгивать на месте, а потом он подошёл и попытался её поцеловать… и она остановила его, когда его губы были в паре сантиметров от её лица.
        Он рассмеялся.
        - Сработало! Вам удалось, миледи, - и поклонился ей.
        - Спасибо, - кивнула она и в изнеможении села на кочку - устала.
        Прикрыла глаза, подставила лицо солнцу, заслушалась флейту. И не сразу поняла, о чём говорят Рой и Бранвен.
        - А тебя как зовут, и что ты здесь делаешь? Ты не здешний.
        - Не зовут, сам прихожу, - судя по всему, Рой улыбался.
        - Как будто гнездо, из которого ты выпал, находится по ту сторону границы.
        - Верно, но…
        - Но?
        - Лгать вам я не хочу, а правды сказать не могу.
        - Хорошо, не говори. А ей?
        - А ей я поклялся служить до смерти.
        - Хорошо, служи. Значит, ты понимаешь, что никому не следует говорить о нашей встрече? А послезавтра сопроводишь Кэт сюда же.
        - Да, миледи.
        Кэт открыла глаза и успела заметить глубокий поклон, которым он приветствовал Бранвен. А она обычным образом оборотилась и улетела.
        - Откуда миледи знакома со Старшим народом? - поинтересовался Рой, пока они шли домой.
        - Так вышло. Меня спасла мать госпожи Бранвен.
        - От чего? - не понял он.
        - От смерти, - недовольно ответила Катерина. - Неужели не сплетничают?
        - Я ж их разве слушаю, сплетни-то, - вздохнул он. - Но как это вышло?
        - Я не помню. Я очнулась в доме госпожи Мэгвин - ничего не помня о своём прошлом. Говорят, я упала со скалы в море. Возможно, этому кто-то помог.
        - Узнаю - убью, - сообщил Рой.
        И они направились в Торнхилл.
        30. МАЙСКИЕ КОСТРЫ
        И время потекло - то просто быстро, а то и вовсе стремительно. Зеленели деревья в лесу, появлялись всходы на полях, возле замковой стены проснулись и обросли молодыми побегами розовые кусты. На рассвете громко пели какие-то местные птицы.
        Роб ничего не понял, когда Катерина предложила ему проехаться по полям и поговорить с землёй и новыми посевами. Отродясь, сказал он, никто такой глупости не делал. Вот ещё - с землёй разговаривать. На возражение о том, что если ты, мил друг, не делал, то ещё не значит, что и никто другой не делал - только хмыкнул. А Катерина добила - ты ведь и лордом-то раньше тоже толком не был. А теперь если хочешь сытно есть и сладко пить будущей зимой - тогда вперёд.
        Катерина и сама бы взялась всё сделать, но Бранвен однозначно сказала - лучше, если уважение сущему выскажет тот, кто называется здешним лордом. Кто владеет этими землями - то есть, отвечает за всех людей, живущих здесь, за их благополучие, и за всё то, что они делают. Правда, Катерина подозревала, что Роб понимает свои владетельские обязанности несколько иначе - ну да что теперь делать? Только убеждать.
        Роб же считал, что его главная задача - гонять врагов. Безусловно, это было так, и после того раза, когда пробрались в замок, подобных происшествий больше не случалось. Границу патрулировали, перешедших её лазутчиков вылавливали и дальше поступали, как понимала Катерина, по-разному. Если пойманные не наглели, то могли и отпустить, предварительно побив. А если дерзили, то могли и повесить. Она всё пыталась понять, во имя чего это всё - но никто ей толком не ответил. Мол, всегда было. Они лезли - мы их гоняли. Мы лезем - они нас гонят.
        Да-да, всегда так было. Но Катерина подозревала, что причиной был ещё и крайне невысокий уровень жизни. Нет толком ничего своего - вот и полезем к более сытому соседу, пускай поделится. Урожаем, скотом, женщинами. А Торнхиллы и Телфорды считались сытыми и удачливыми соседями, и потому - всё время были вынуждены отбиваться.
        Но пока границу замкнули - надолго ли? Роб стал чаще бывать дома, больше улыбался не только Катерине, но и всем прочим, выглядел довольным. И после серии уговоров согласился проехаться по полям и сказать и сделать всё, как научила Катерина, а её саму - почтенные дамы Старшего народа. Если они говорят, что это работает, то отчего бы не сделать? Например, тётя Таня, папина сестра, умела заговаривать ячмени на глазу об сучок. И работало ведь, засыхали, как миленькие, хоть и была она атеисткой, материалисткой и всё такое. Так что - берём и делаем.
        Три дня стояла сухая тёплая погода, три дня Катерина с Робом и отрядом объезжали владения. Заодно и людям показались, что тоже хорошо. Люди сначала смотрели настороженно, потом понимали, что вреда от лорда и его отряда им не будет, последнее не заберут, а ещё и польза может быть. Нескольких уже больших мальчишек Роб забрал в свой отряд - учиться воевать и охранять границу, а Катерина отобрала десяток девочек в домашнюю прислугу - потому что замок втроём с Грейс и Милли не обиходишь.
        А замок понемногу, небольшими шагами превращался из пожарища и хламовника в пристойное помещение. Крыша прирастала, изнутри исправно гребли мусор, а Катерина продолжала очистку стен. Ей самой очень нравилось то, что получалось - главная башня уже с трёх сторон была, как новая. И накануне Бельтайна мастер Дженкинс торжественно сообщил, что в основе своей крыша готова. И предложил варианты мастерских, где можно было заказать черепицу для покрытия в потребном количестве - если есть на неё деньги.
        Про деньги следовало понять, Катерина отметила себе поговорить с Хью Айви. Ещё бы, конечно, с Джоном, вдруг Джон приедет в гости?
        Джон регулярно присылал с гонцами известия - о том, как дела у него, как дела в Прайорсли и как дела в Телфорд-Касле. Всё было примерно как обычно, за исключением того, что через неделю после Пасхи у него родился сын. Катерина засуетилась - надо бы навестить, наверное, или хотя бы отправить подарки Анне и новорожденному? Роб сказал - ну так навестим, непременно навестим. Также известили, что младенец был наречён Уильямом - в честь великого предка.
        Узнав о рождении племянника, Роб обрадовался, велел тащить из погреба покойного тестя вино и виски, и праздновать. А напившись, спросил у Катерины - а она-то когда обрадует его хорошей новостью? А то у Джона уже сын, а у него - ещё нет, непорядок. Катерина возвела очи к небу и пожала плечами - мол, как бог пошлёт, так и будет. А про себя подумала - пока рановато. Вот переселимся от Айви в свой дом - а там уже и можно будет.
        Вообще многие процессы нужно было всего лишь запустить - и потом за ними присматривать. Как с той же крышей - нашёлся специалист, и дело пошло. Роб выслушал запрос о черепице и махнул рукой - мол, ты в этом больше понимаешь, командуй. Тогда Катерина переговорила с Хью, и тот сказал - да, есть небольшой резерв на непредвиденные случаи, и если миледи считает, что его можно потратить на черепицу - то так тому и быть. Миледи спросила, какие виды непредвиденных случаев возможны. Услышала про наводнения, град, засуху, нашествие саранчи и скоттов. Вздохнула, приняла решение - половину от финансовой подушки на ремонт замка, остальное пусть пока лежит. Три гончарных мастерских в городе Прайорсли получили заказ на черепицу, и уже в середине мая должны были прислать первую партию.
        А ещё Хью сказал, что в начале июля в том же Прайорсли традиционно проходит большая ярмарка, и если миледи что-то нужно для дома или для ремонта - то туда хорошо бы съездить. Катерина сделала себе ещё одну мысленную зарубку.
        А в ночь на первое мая всё местное население собиралось жечь костры и танцевать вокруг них и наряженного Майского древа - с выборами короля и королевы, и чего-то там ещё. Катерина очень хотела пойти на праздник и посмотреть, и у неё прямо от сердца отлегло, когда Роб согласился, что лорду и леди нужно непременно там побывать и показаться людям.
        - Миледи, нужно красиво одеться, ну что же вы, - причитала Грейс.
        Она битый час бегала за Катериной по двору - потому что та заканчивала занятия с детьми, осматривала, что было сделано за день, согласовывала меню на завтрашний праздник - а ожидались соревнования стрелков и фехтовальщиков, и выступления музыкантов. Всех участников нужно было наградить, а накормить и вообще всех, не только участников. В помощь Петронилле взяли трёх поварих из деревни, и даже Дороти прекратила бурчать и занималась исключительно делом. В общем, работа кипела, но - почти вся уже была сделана, оставалось только и впрямь собраться и пойти на праздник.
        Роб и его парни попросту выкупались в речке, туда же были отправлены телохранители Катерины. Им, к слову, Роб сделал отдельное внушение - не оставлять миледи одну ни на минуту. Мало ли. И пока Катерина проследила за всем, а потом ещё и вычистила кое-кому одежду, сгустились сумерки, и нужно было идти.
        Она искренне не понимала, почему не может пойти в своих вот только утром вычищенных юбке и жилетке, только со свежей рубахой.
        - Нет, миледи, все должны видеть, как вы прекрасны и как вы богаты. И гордиться вами, - говорила Грейс.
        Сама-то она принарядилась - в красивое синее платье с вышивкой, и распустила золотистые волосы, и украсила их цветами.
        - Да, миледи, Грейс права, - вторила Милли. - Все должны видеть, что вы красавица.
        У неё не было синего платья, но была новая юбка, новый вышитый корсаж и вышитая лента - перевязать волосы, чтоб не лезли в глаза.
        Что ж, значит - одеваться. Во что-то. Но оказалось, что Грейс обо всём позаботилась, и приготовила платье из мягкого зелёного сукна, вышитое жемчужинами и золотой нитью. К нему - расшитую накидку на шею, прикрыть вырез, и кружевной воротник, и чепец вроде кокошника, у которого сзади была шапочка под узел волос. Впрочем, волосы Катерины Грейс красиво перевила зелёными лентами. Катерина даже пожалела, что нет большого зеркала, а в маленьком можно было посмотреть на себя только по частям.
        Вообще она почти не смотрелась в зеркало в последние недели. Да какая вообще разница, как она выглядит! А тут обе её девы закончили работу и ахнули.
        - Миледи, вы невероятная красавица, - выдохнула Милли.
        - Милорд правильно сказал, что вас надо охранять, - кивала Грейс. - Пусть и наш скотт, и Джорджи смотрят в оба!
        - Джорджи лучше пусть играет, - рассмеялась Катерина.
        Молодой человек воодушевился похвалой Бранвен и теперь играл при любом удобном случае. И у него получалось всё лучше и лучше, он почти перестал стесняться, и развлекал всех после ужина каждый вечер.
        Когда Катерина спустилась во двор, там уже ждали только её. Роб - в нарядном дублете, и остальные, и все ахнули, вот прямо ахнули!
        - Кэт, когда ты бегаешь по двору в своей серой шкурке, даже и заподозрить нельзя, что в тебе скрывается такая красавица, - сказал Роб.
        И уже можно было отправляться,
        Горели костры, звучала музыка, пили эль, пели песни. Бегали цепочками вокруг костров, и одна рука Катерины всегда была в руке Роба, а вторая - в руке Роя. Но потом Роб задержался в одной компании, в другой - его были рады видеть, и столь же рады налить ему выпить. Катерина поняла, что к лорду относятся достаточно лояльно - потому что начинает разбираться в том, чем живут люди, и хорошо охраняет границу. И это было приятно и радостно, ещё только внутренних смут им тут не хватало, обойдутся.
        Ей тоже были рады - говорили комплименты и благодарили за то, что учит детей и даёт работу взрослым. Детей в дни занятий кормили обедом, а работающих в замке взрослых просто кормили - и это, как отлично понимала Катерина, несколько разгружало родителям и работникам семейный бюджет. Она поймала знакомый образ действия - здоровалась с родителями учеников, кого-то хвалила, кого-то ругала, а кого-то строго спрашивала - а почему ваш сын учиться не ходит, денег-то я не беру, где ещё его выучите? А так глядишь - грамотному будет попроще в жизни пристроиться.
        Говорили о погоде (мягкая и тёплая, осадков ровно столько, сколько надо), о видах на урожай (хорошо бы побольше), и о возможных свадьбах - кто и с кем. В какой-то момент Катерина поняла, что не видит Милли, спросила Грейс - куда та подевалась. Грейс почему-то смутилась, но потом сказала - Милли пошла танцевать с Филом Чёрным Пальцем. Она как тогда сидела с ним, пока он был ранен, и меняла ему повязки, так они друг другу и глянулись.
        - И что же, он готов жениться на ней? - нахмурилась Катерина.
        Потому что глянулись-то глянулись, а ну как далеко зайдёт? Волшебных таблеток здесь нет, а раскрывать тайну своего снадобья Катерина была не готова.
        - Он не гордый, и она ему очень нравится. Наша Милли хорошая девушка, и вы ведь дадите ей приданое, - пояснила Грейс.
        Катерина опешила, но потом поняла - да, раз это её девушка, то ей и давать приданое. Не из родительского дома же пойдёт замуж, а от неё. Всё правильно.
        Тем временем Роб изрядно набрался, и Катерина скомандовала Майку - вести его домой. Роб не хотел, попытался возразить, но Катерина мягко и настойчиво сказала - домой, сопроводив слова толикой силы. Тут уж вариантов не было - все пошли домой. Хотя кто такие все - Роб и Майк, и ещё пара парней Майку в помощь, и Катерина со своей свитой, да и то Милли осталась на празднике.
        Дома Роба сгрузили на кровать, и он захрапел. Катерина оглядела эту до боли знакомую картину, и велела Майку снять с него сапоги и дублет со штанами. Накрыла мужа простынёй, а сама спустилась вниз.
        На небе сияли звёзды - совсем не похожие на домашние. От деревни доносились крики, хохот и песни. А здесь было темно и относительно тихо. Она присела на бревно под деревом - спать пока не хотелось, да и вообще идти в небольшую комнатку, где спит напившийся Роб, не хотелось. Но деваться некуда, придётся.
        - Миледи, - раздалось над ухом.
        Тьфу, паршивец. Красавец. Подвальный сиделец.
        - Чего тебе? - недружелюбно ответила она.
        - Не спится?
        - Нет. Смотрю на звёзды. Ничего в них не понимаю, но смотрю.
        - Вон там Путеводная звезда, иначе - Северный огонь, как говорят на далёком Юге. Сегодня ночь ясная, и видно очень хорошо, - он сел на бревно совсем рядом. - Видите? Вон там, прямо над верхушкой дерева.
        - Вижу, - кивнула Катерина.
        Хорошее зрение - это чудесно.
        - Спеть вам песню про путеводную звезду? - спросил он.
        И не дожидаясь её разрешения, тихонечко запел. На понятном языке - ради разнообразия. О любви, которая как путеводный маяк, поднятый над бурей, не меркнущий во мраке и тумане.
        Катерина вздохнула про себя. Эх. Однажды, тьму лет тому, она влюбилась в ученика. Ей только исполнилось двадцать семь, а ему было семнадцать. Ну, что значит влюбилась - ей было приятно на него смотреть, он был юн, красив и загадочен. Но - она осталась учительницей, а он - учеником. Потому что. Дома ждала трёхлетняя Наталья, Василия она к тому времени уже впервые выгнала. Нужно было работать, и она работала, не жалея себя, вот воображение и дало сбой, заинтересовалось мальчишкой. И к счастью, он сдал выпускные экзамены, получил свою медаль и уехал поступать, а ей просто стало не до глупостей.
        И вот снова рядом мальчишка. Красивый, интересный, с тёплым взглядом и сильными руками. Мог ли он стать для неё чем-то большим? Увы. Много их тут, красивых мальчишек. Один вон завтра проспится и начнёт в любви признаваться - так уже было, когда праздновали рождение сына у Джона. Ещё один убежал к кострам - играть на флейте и танцевать. А если ещё один обидит Милли, она сама его на стене повесит поутру.
        - Миледи? - он взял её руки в свои. - Сегодня чудесная ночь, очень подходящая для того, чтоб разделить её, - вкрадчиво говорил он.
        - Рой, я замужем.
        - И что с того?
        - А то, что если я поклялась, то следую этой клятве до конца, - сказала она.
        - Но вы дали клятву не по своей воле, я слышал.
        - И что теперь? Дала же. Вот скажи, если тебе кто-то поклянётся, а потом пойдёт искать чудесную ночь, хорошо тебе с того будет?
        - Я, может, и не узнаю?
        - Тайное всегда становится явным, - вздохнула Катерина. - Давай не будем добавлять нам в жизнь трудностей? Тебе меня охранять, если ты не собрался домой, мне - ворочать дальше здешние дела.
        - А ну как соберусь домой? - усмехнулся он.
        - Пожелаю тебе доброго пути и скажу спасибо за всё, что ты для меня сделал. Впрочем, сказать спасибо могу уже и сейчас. Я весьма благодарна тебе, - в том числе и за то, что видишь во мне женщину, ага. - А сейчас я уже готова пойти спать.
        - Значит, доброй ночи, миледи, - вздохнул он.
        Вот и хорошо. А то она уже думала - придётся вразумлять его магическими методами.
        Но он ещё проводил её до лестницы наверх и поцеловал на прощание руку.
        31. НА ПРЕДЕЛЕ
        Ремонт замка продолжался.
        Главная башня снаружи стала, как игрушечка - чистая и красивая. Крышу понемногу крыли черепицей - её начали доставлять в середине мая, как и было обещано. Девочки из деревни мыли и чистили внутренности башни - с мастером Дженкинсом решили, что после крыши будет очередь внутренних перекрытий и лестниц. Раньше в башне было три этажа и чердак, и в первом - придверный холл, большой зал для пиров и сборищ, и кухня, и рядом с кухней кладовые. Хозяйские покои были устроены на третьем. А на втором этаже располагались спальные комнаты, комнаты слуг, библиотека и вроде бы даже какая-то комната для приёма гостей, заведённая отцом Кэт - там стояли лавки со спинками, на них лежали вышитые подушки, в шкафу типа серванта стояла посуда - блюда-кубки, и ещё через дыры в полу туда проникало тепло с кухни. И запахи еды, наверное - думала Катерина.
        Она озадачила мастера Дженкинса вопросами отопления, наотрез отказавшись зимовать в следующий раз, как все люди, то есть - с жаровнями. Можно ведь сделать камины? Или ещё какие печи? И воздуховоды - для тёплого воздуха? Ну да, будет затратно. Но здоровье-то дороже! И баню ещё, баню.
        Мастер Дженкинс смотрел-смотрел, а потом отозвал Катерину в уголок и прямо спросил - где это миледи Кэт подобных мыслей нахваталась. Потому что предыдущие восемнадцать зим жила с жаровней в спальне и не возражала. А миледи Кэт возьми и ответь - у Старшего народа. Наверное же мастеру Дженкинсу доводилось слышать легенду о госпоже Мэгвин, что была одно время владычицей Телфорд-Касла? Так вот при ней, говорят, было тепло и светло. Да-да, окна, нормально утеплённые и застеклённые. И если утеплить можно магически (и Катерина теперь даже знала, как именно), то стеклить нужно нормально. То есть заказывать стёкла - откуда там их заказывают? Из Фаро? Вот, оттуда. Далеко? Ну а кому сейчас легко, скажите? Где деньги взять? Назовите сумму, подумаем, где взять. В конце концов, капитальный ремонт - он не каждый год делается. И вообще, она не требует всего и сразу. Сейчас бы крышу завершить до летних ливней, а потом - перекрытия и этажи разгородить. Чтоб можно было их понемногу обустраивать. Потому что хватит уже жить в доме управляющего. И людям Роба тоже нужно жить как-то получше, чем сейчас - всё же, у них
работа тяжёлая и опасная. Когда возвращаются - нужно, чтоб было, где помыться и нормально поспать. Да-да, тот пристрой, что справа от главной башни, что там раньше было? Оружейная? Годится. И что-то вроде казармы сделать там же. А тех, кто жениться соберётся - на второй этаж.
        Да-да, соберётся жениться. Фил Чёрный Палец уже почти не хромал, в седле держался сносно и вернулся к своим обязанностям. Но ещё в майскую ночь он посватался-таки к Милли, и Катерина, ясное дело, не возражала. Милли с помощью Грейс и кого-то из местных девочек спешно готовила какое-никакое приданое - а Катерина хорошенько перетрясла свой сундук, нашла там мешочек с монетами и некоторый запас ткани, и тканью этой поделилась, а несколько монет отложила до свадьбы. У Милли, конечно, родители в Телфорд-Касле, но у тех родителей ещё четверо детей, мал мала меньше. А Фил, как оказалось, сирота. Так что - Катерине с Робом нужно помочь им обустроиться.
        Мысль о втором этаже бокового крыла как возможном месте жительства окрылила Милли, и она сама взялась за расчистку комнаты в тех краях. С помощью девчонок и мужиков. Девочки были воодушевлены грядущей свадьбой и радостно помогали, а Катерина тоже была рада - всё ж к лучшему, что процесс идёт. И приготовила в качестве подарка одну из своих новых, ни разу не надёванных сорочек - красивую, вышитую.
        Отец Томас обвенчал Милли и Фила в последнее воскресенье мая. Гулять собрались все-все-все - и те, кто жил в замке, и деревенские. Хоть оба они и были пришлыми - из Телфорд-Касла, но за то время, что жили здесь, примелькались. Опять же, Фил храбро сражался со скоттами, а Милли была ближней девушкой миледи, что добавляло ей очков, так полагала Катерина, послушав разговоры гостей на свадьбе. Вечером молодых торжественно отвели в заново отделанную комнатку в боковом крыле, и Фил хохотал, что если с ними до утра ничего не случится - то и ещё кому-нибудь можно перебираться сюда жить.
        Катерина уже было подумала - не отмыть ли комнату рядом для них с Робом, пока там ещё покои в главной башне образуются - но Робу было вновь не до того, потому что опять пришли скотты.
        Впрочем, сначала появился Джейми Телфорд - прибыл из Телфорд-Касла с отрядом. Оттуда уже присылали один отряд, и он привёл второй. Дальше дня три они с Робом вместе уезжали с утра и пропадали где-то там до ночи, и вечером Роб разве что говорил - грядут неприятности. По ту сторону границы собираются войска, и они непременно границу перейдут.
        Отправили весточку Джону, и в Прайорсли, и куда-то ещё - как бы не самому лорду Грегори. А потом оказалось, что нападение спланировано в трёх местах разом - недалеко от Телфорд-Касла, вблизи Солтвика и здесь, у них. Поэтому ни Джон, ни лорд Грегори не появились - им самим дел хватало.
        В замке остался небольшой отряд - на случай прорыва, как в прошлый раз. Всем обитателям обоего полу было велено за стены даже и носа не высовывать, особенно женщинам. Роб, дурак, стал говорить об этом Катерине при Джейми, тот не смог сдержать свой поганый язык и высказался - мол, Роб, твою жену проще на цепь посадить, ибо дурная, и если не целенаправленно напакостит - то по природной глупости. И тут же получил кулаком в рожу - от стоявшего поблизости Роя, да так хорошо, что на землю кувырком полетел.
        - А ты ещё кто? - поднялся, набычился, схватился за рукоять палаша.
        - А я поклялся защищать миледи. От дурных языков - тоже. С дозволения милорда, - и издевательски ухмыльнулся.
        - Чего? - не понял Джейми.
        - Так, хватит, - спохватился Роб. - Джейми, отстань от Кэт, она тут знаешь, сколько сделала? И многое своими руками. И да, я сам его назначил её охранять. И вообще, мы с тобой уходим, а он останется.
        После такого Катерина смогла только сказать тихонько Робу:
        - Возвращайся целым, пожалуйста. И людей приводи без потерь. Я буду ждать, - подумала и добавила: - И молиться. Если это поможет.
        - Поможет, - кивнул он, поцеловал её и взлетел в седло.
        Ждали три дня - в напряжённой тишине. Даже строители как будто стучали молотками и ругались не так громко, как обычно, и Дороти не гоняла мужиков, таскающих куски до обеда, и приходившие на занятия дети не шумели. А к закату третьего дня появился гонец - и рассказал, что скоттов прогнали, но была их в этот раз тьма-тьмущая, поэтому много раненых и убитых.
        Раненых начали привозить на следующий же день, и первым был распрекрасный милорд Роберт. Ему изрядно ободрали кожу на боку и проткнули бедро, он был отвратительно горяч и бредил. И ладно бы он был один такой, так ведь нет!
        В помощь лекарке Джоан тут же мобилизовали всё женское население, она только поворачивалась командовать - греть ещё воды, тащить ещё ткань на перевязки. Фил в этот раз был ранен легко, Милли обработала рану сама и сама перевязала, и плача, ругалась, что никогда не отпустит его больше никуда, потому что… В общем потому, что через некое обозримое время у Фила родится наследник, и куда это годится, если его самого к тому моменту убьют какие-то паршивые скотты?
        Катерина отвлеклась от зашивания кожи на боку Роба и глянула на Милли - вот так, значит, будет шанс посмотреть воочию на то, как здесь проходят беременность и роды. Полезный опыт.
        Раненых было много, слишком много на них на всех. И Катерина не жалела своих снадобий - потому что зашивать удобнее, если пациент спит, или хотя бы ничего не соображает, и чувствительность у него притуплена. И боль снимать тоже нужно много кому. И просто рук не хватало. В который раз уже Катерина пожалела, что ей не по силам целительская премудрость, и раны если и чистятся её обычным методом, то ещё хуже, чем камни, с камнями-то она научилась договариваться, а вот с человеческой плотью - не очень. И какой тут слушать мир и какая тут любовь, тут торопиться надо! Пока не истекли кровью, пока не началось заражение.
        Когда Катерина вспомнила о Бранвен и остро пожалела, что та не собиралась появляться в ближайшие дни? Достойная представительница Старшего народа говорила, что людские войны не касаются её никак. Но вдруг её можно попросить о помощи, очень-очень?
        На дворе стояла ночь, Катерина выбралась на улицу, села там на что-то и на что-то оперлась спиной. Тотчас же рядом возникла знакомая тень - ну да, Рой весь день бестрепетно выполнял все её просьбы - принести, подать, убрать, вынести, и пару раз вытаскивал её наружу подышать и совал в руку хлеб с сыром и что-нибудь запить. Так и сейчас - нашёл её руку, вложил туда какой-то кусок.
        - Много осталось?
        - Много. Я не справляюсь, Рой. И даже мои припасённые средства скоро закончатся. И руки уже не поднимаются. А ещё есть несколько парней, которым нужна срочная помощь, и утром ещё привезут.
        - Значит, сейчас пойдёте и ляжете спать. Потому что если с вами что-нибудь станется - то никто им и не поможет. Джоан сделает, что сможет, да и всё. А вместе вы сможете больше.
        - Я не лекарь, Рой. У меня нет подготовки, у меня нет знаний. Я так, умею кое-что, да и все.
        - Вы умеете больше, чем я, - усмехнулся он и взял её за руки. - Подумайте хорошенько, кто и чем сможет вам помочь.
        - Да я и так уже всех запрягла, до кого дотянулась.
        - И правильно сделали, - кивнул он. - Но вдруг есть ещё кто-то?
        И вот тут уже Катерина поняла, что за спрос не побьют, и нужно делать всё, что только можно, а позвать ещё на помощь ей должно быть по силам. Она зажмурилась и собралась с силами, и попробовала позвать - как учила её Бранвен. Долго время не понимала, то ли она делает и так ли, и только в тот момент, когда показалось, что силы уже совсем на исходе, вроде бы ощутила какой-то отклик. И завалилась на своего охранника.
        - Миледи, ну что ж вы так! - он подхватил, усадил устойчиво и ещё поддержал за плечи. - Держитесь.
        Отстегнул от пояса флягу, сунул ей под нос. Она понюхала - что-то крепкое.
        - Виски что ли?
        - Именно. Глотните, миледи. Вдруг полегчает?
        - Или добьёт, - нервно усмехнулась она.
        Глотнула, продышалась - давно уже ничего крепче эля не пила, отвыкла. Выдохнула:
        - Дай заесть или запить.
        У него нашёлся ещё кусок сыра и хлебная корочка. Она съела, ещё похлопала глазами в темноту и сама не заметила, как уснула у него на плече.
        Проснулась, впрочем, на своей постели - значит, как-то он её туда допёр по лестнице. Сгрузил, накрыл плащом и оставил - наверное. Роба уложили внизу, со всеми другими ранеными, здесь не было никого. И ничего… наверное.
        Ага, была Грейс. Ну да, Катерина отправила её сюда - ещё раньше, чем свалилась сама. И судя по свету за окном - не так и много она проспала, солнце вот только поднялось. Катерина плеснула воды в тазик, достала свежую рубаху и трусы и принялась умываться и одеваться.
        Когда негромкие голоса снаружи сменились на истошные крики, она как раз была готова спускаться. И прямо скатилась по лестнице вниз, едва не угодив в руки своего зевающего и трущего глаза охранника.
        - Что там ещё с утра случилось? - зыркнула она на него.
        - Не знаю. Пойдёмте смотреть. С добрым утром, миледи, - ох ты ж, ещё и кланяется, зараза.
        Над замковым двором кружила крупная белая сова. Неужели? Сердце Катерины забилось сильно-сильно. Ой, а вот ещё одна! И ещё… Три, три здоровенных полярных совы в Торнхилле, небывалое дело, наверное, к концу света, о чём ей тут же сообщили Петронилла, Чарли и двое парней Роба - из тех, кто не пострадал.
        В сказке, которую она в прошлой жизни читала внукам, символом спасения оказались орлы. А тут, выходит, совы.
        Самая крупная опустилась низко-низко и привычным Катерине движением обернулась в Бранвен. Две другие сели - одна на бревно, другая на вытащенную из замка лавку - и превратились в двух юных дев.
        - В следующий раз не нужно так кричать, хорошо? - с усмешкой сказала Бранвен Катерине. - Достаточно просто позвать. Вы ж здесь мне не чужие, - ответила на поклон Роя и спросила: - Где ваши раненые? Показывайте.
        32. ЧАСТЬ ПЕРВОЗДАННОГО ЗАМЫСЛА
        Раненых ещё вчера разместили как в обеденном зале дома Айви, так и в комнате на задворках, где жили те парни Роба, что происходили не из этой местности. Бранвен шла, оглядывала каждого по очереди - и казалось, что даже цвет лица у них становился более приличным. Кто-то пытался говорить любезности, кто-то просто таращил глаза, кто-то спал, кто-то был без сознания.
        - Олвен, Крейри - в меньший покой, - кивнула она юным девам, и те безропотно туда пошли. - Кэтрин, подойди. Почему мне кажется, что у тебя ни крошки с утра во рту не было?
        - Потому что так и есть, - пожала плечами Катерина.
        - Ступай, поешь, и приходи, ты нужна. Кто у вас тут вообще за лекаря?
        - Я, госпожа, - Джоан уже была бодра и нацелена на результат.
        - Отлично, иди сюда, тоже будешь помогать.
        И дальше их полевой госпиталь снова заработал на полную катушку. Шили, мыли, перевязывали. Бранвен погружала в сон одним лишь взглядом, и говорила Катерине:
        - Ты тоже так можешь. Смотри, - брала её за руку и предлагала понять, что она делает.
        С какого-то по счёту раза Катерина начала понимать. Взглядом у неё не выходило, Бранвен говорила - нужно тренироваться, и выйдет. Пока получалось - касанием, рукой. И то хлеб. Увы, сращивать ткани, как это делала Бранвен, или хотя бы фиксировать, ей было не дано, но - она могла многое сделать просто руками. Тьфу, почему в этом дурацком мире так редки обученные специалисты? Чему учат в университетах, они же вроде есть? Медицинские факультеты должны быть!
        Катерина даже спросила Бранвен - раз опытные целители так нужны, почему их так мало? Почему нельзя подготовить специалистов в университете в нужном количестве?
        - А ты знаешь, чему их там учат, в университете? - усмехнулась Бранвен. - Увы, целителем не стать без способностей, а вот на медицинский факультет попасть намного проще. Заплатил за обучение - и всё. И слушай про холод, жар, влагу и сухость, из которых состоит всякий человек. Я, конечно, не знаю, человек-то может и состоит, - усмехнулась она, - но если приглядеться, то мы увидим плоть и кровь, мясо и кости, и связки, и внутренности - ровно как у всех живых существ, - как раз в этот момент она снимала повязку с живота Тома Бойла, парня из робова отряда, памятного Катерине ещё по путешествию из Телфорд-Касла в Торнхилл.
        Запах из-под повязки заставил двух помогавших девочек побледнеть и убежать на улицу. Катерина зажмурилась, зажала нос и присмотрелась. Бранвен ловко убирала из очень неприятной раны что-то, очевидно лишнее.
        - Счастливец этот ваш мальчик - не так много внутренностей задето. Кишки - всегда неприятно, хоть у кого, но что поделать? Если мы созданы с кишками, значит - и они есть часть божественного замысла, - говорила Бранвен, а руки её не останавливались ни на мгновение.
        - Что ж вы знаете о божественном замысле-то, прекрасная госпожа, - поинтересовался вошедший с улицы отец Томас.
        - Примерно ничего, - откликнулась она, - и не претендую на большее. Я ремесленник - знаю, что нужно сделать, и делаю это, да и всё. Но полагаю, что раз вот это создание появилось на свет и сколько-то лет топтало землю - значит, оно для чего-то нужно, и не мне с тем спорить, - она завершила работу и кивнула Катерине - накладывай, мол, повязку.
        Катерина поспешила исполнить.
        На обед выбирались по очереди. Две младших совы - так их про себя называла Катерина - справлялись ничуть не хуже, чем Бранвен. Они были столь похожи на неё, что сомнений не оставалось - дочери. Ну да, Мэгвин говорила, что у неё уже внуки. И все три - совы, и мать, и девочки. Интересно, сколько им лет?
        В течение дня привезли ещё пятерых - не самых тяжёлых, но тоже нуждающихся в экстренной помощи. Командовал этим остатком отряда Джейми, и не успел он сойти с коня, как затребовал выпить и провести его к Робу немедленно. Но Роб спал, и Бранвен сказала, что спать ему нужно до завтра, о чём Катерина Джейми и сообщила, распорядилась вынести эля и предложила горячей воды.
        - Что? - он посмотрел на неё, как на насекомое. - Ты не расслышала? Мне нужно поговорить с Робом, сейчас. Скажи ему.
        - Какой непонятливый юноша, - заметила появившаяся из дома Бранвен. - А с рукой-то что?
        И впрямь, левая рука у Джейми была перевязана выше локтя. Не самой чистой на свете тряпицей.
        - Не твоё дело, - огрызнулся Джейми.
        - Что же это, мальчика в семье совсем ничему хорошему не учили? - поинтересовалась Бранвен у Катерины. - Значит, пусть лечит свою руку сам.
        А показавшиеся в дверях младшие совы внимательно осмотрели Джейми и захихикали.
        - Чего смеётесь? - среагировал он.
        - Какой красивый, правда? - спросила одна юная сова у другой.
        Катерина пока так и не поняла, кто там Олвен, а кто Крейри.
        - Правда. Но злой. Это зря, - ответила вторая.
        Они подошли, осмотрели Джейми со всех сторон, тот только рот разинул.
        - Эй, девки, чем так ходить, принесли бы еды!
        «Девки» переглянулись и рассмеялись.
        - Забавный, правда? - спросила одна.
        - Ещё какой, - улыбнулась вторая. - Может его… взять с собой? Утащить в норку?
        - Зачем тебе человек? Да ещё и не совсем здоровый, и лечиться не хочет. Глупый, наверное.
        Ошалевший от такого обращения Джейми сделал попытку поймать хоть одну - но они с радостным смехом отскочили в разные стороны, и в руках гадкого мальчишки не осталось ничего.
        - Эй, вы кто вообще?
        Девы-совы снова засмеялись.
        - Мы - вообще - твоя очень дальняя родня.
        - А с родичами нужно было вежливым, ясно?
        - Олвен! Крейри! Работать. А мальчик пусть сам разбирается, нужна ему рука или без неё тоже неплохо, - позвала из дома Бранвен.
        Джейми зашёл в дом, увидел масштабы разрушений, то есть - врачебной деятельности, попытался пробраться к Робу, но тут уже Бранвен не стерпела.
        - Сядь! - приказала, и тот мгновенно упал на лавку, только глаза расширились.
        Она позвала Дейзи и ещё кого-то, чтоб отшнуровали рукав дублета, и развязали шнурки на манжете сорочки, но оказалось, что рукав сорочки порван, испачкан кровью и грязью и присох. Тогда Бранвен ощупала рану, как поняла Катерина - уменьшила чувствительность, и резким движением оторвала засохший лоскут. Джейми заругался.
        - Не можешь аккуратнее - не трогай вовсе!
        - Решил, что без руки тебе будет сподручнее? - поинтересовалась Бранвен.
        - С чего без руки-то? - вскинулся тот.
        - А с того, что рана должна оставаться чистой, чтобы хорошо зарасти, - ворчала Бранвен. - Помогите ему снять дублет и сорочку.
        - Зачем ещё? Эй, не трогайте меня, девки! - и добавил пару эпитетов «девкам».
        - А ну замолчи! - Бранвен так глянула на гадёныша, что тот только рот разинул и часто задышал. - Надоел уже, право слово. Ты всегда такой трепливый? Особенно о том, в чём ни крупицы не понимаешь? Угомонись уже, или сейчас приморожу тебе язык на неделю, ничего не сможешь сказать, кроме «Отче наш»!
        Где-то позади усмехнулся отец Томас.
        Джейми, видимо, понял, что спорить бесполезно, и позволил помочь себе раздеться. А Бранвен осмотрела раненое плечо, и - чистила, стягивала края, бинтовала заново. После чего отправила его поесть.
        Завершили к вечеру. Кажется, дальше уже оставалось только обрабатывать и менять повязки. Тоже немало, но хоть не помрёт никто ни от кровопотери, ни от сепсиса. Лекарская команда выбралась во двор - сели на выставленные туда лавки и смотрели в темнеющее небо.
        - Спасибо вам, - сказала Катерина. - Мы бы не справились.
        - Справились бы, но - с потерями. А так нам удалось обойтись без них, - проговорила Бранвен, было видно, что она тоже устала, хоть и держалась весь день, словно железная.
        - Поешьте, госпожа, - Петронилла вынесла поднос с хлебом, копчёностями и сыром.
        - Не откажусь, благодарю, добрая женщина, - кивнула Бранвен.
        В мгновение ока на улицу вытащили пару столов и накидали на них тарелок и ложек, принесли пирогов, похлёбки и эля. Даже разговаривать не было сил, просто сидели, дышали теплом летнего вечера и ели.
        - А вы сможете, ну, летать? - тихонько спросила Катерина.
        - Сейчас - вряд ли, даже пробовать не буду, - отмахнулась Бранвен. - Но думаю, у вас найдётся, где переночевать.
        - Конечно, миледи, - кивнула обретавшаяся тут же Дороти. - Мы приготовим вам комнату.
        В итоге Бранвен без роскошества - но устроили, и девочек вместе с ней. Катерина убедилась в том, что все - и больные, и здоровые - в порядке, и уползла на свой второй этаж.
        Утро настало с рассветом. Она немного полежала и послушала негромкий разговор под окном - уже поднявшиеся юные совы и Рой обсуждали птичьи повадки. Куда лететь, в какую погоду и как быстро. Начинался новый день.
        - С уходом сами справитесь? - спросила Бранвен после завтрака.
        - Да, справимся.
        - Вот и хорошо, - кивнула целительница. - Или у тебя есть ещё что-то ко мне?
        - Да, есть. Посмотри, пожалуйста, на нашу Дороти - вы виделись вчера. Ты можешь ей чем-нибудь помочь? Может быть, у неё внутри что-то не в порядке и болит, она многое перенесла прошлым летом.
        - Душа у неё болит, - вздохнула Бранвен.
        - И это тоже, верно. Мой… Саймон Торнхилл плохо с ней обошёлся, ещё до всех прочих событий. Но этого уже не исправить.
        - Хорошо, я попробую. Если она сама не станет возражать.
        - Джейми ты вчера не спрашивала.
        - А чего его спрашивать, дурака? - усмехнулась Бранвен и пошла в дом - искать Дороти.
        Катерина не знала, о чём они там говорили, да и не особо хотела знать. Если у Бранвен найдутся какие-то слова для Дороти, которые та услышит - и хорошо.
        Но когда Дороти после вышла во двор, то все, кто там оказался в тот момент, просто ахнули. Потому что Дороти была прекрасна - видимо, как и раньше. Горделивая осанка, королевский взгляд, и - никаких шрамов на лице. Неужели хоть что-то сработало?
        - Не самая умная женщина на свете, но - красивой ей жить проще, чем обычной, - усмехнулась Бранвен. - И, увидев своё прежнее лицо, она вспомнила и про всё остальное.
        - Если станет добрее к мужу и к детям - то и пусть, - вздохнула Катерина.
        - Через три дня, в обычном месте, - сказала Бранвен, прощаясь.
        Кивнула своим юным совам, все трое оборотились, сделали круг над двором - и только их и видели.
        - Вот и не верь после всего увиденного тому, что даже закоренелые язычники являются частью первозданного замысла и чем-то угодны Господу, - вздохнул, провожая их взглядом, отец Томас.
        33. СТРАННОСТИ НА ЯРМАРКЕ
        Катерина поняла, что втянулась в здешнюю безумную жизнь, когда гонец, сообщивший об очередном мелком нашествии, не вызвал в ней никаких эмоций. Хотя нет, лёгкую досаду - вот идиоты, когда ж успокоятся-то уже.
        Джейми остался в Торнхилле со своим отрядом, его люди тоже патрулировали границу. Они с Робом организовали какое-то вполне цивилизованное дежурство, очерёдность отрядов, кто-то был на патрулировании, кто-то отсыпался в замке. Боковое крыло окончательно расчистили, вернули туда оружейную, устроили две больших казармы и несколько отдельных комнат наверху. Одну из них и занял Джейми, и ещё кто-то из его командиров, и даже пару оставили для возможных гостей - вдруг появятся.
        На помянутую мастером Дженкинсом ярмарку тоже отправились большим отрядом - мало ли что. До города Прайорсли, как оказалось, день пути хорошей рысью - а отряд, ясное дело, желал двигаться с привычной скоростью. Катерина бурчала, но опасалась, что отправят под охраной обратно, и поэтому бурчала про себя. Или с Грейс. Потому что без неё на ярмарке не купят ничего из того, что нужно, она была в этом совершенно уверена.
        Из разумных людей с ними отправились Хью Айви и мастер Дженкинс. И хорошо, потому что в плане пропитания Катерина доверяла первому, а в плане строительства - второму. Подскажут, что нужно, и не постесняются сказать, если она станет делать какую-нибудь ерунду.
        На ерунду ресурсов не было. Только на нужное, и то - хватит ли?
        Договориться кое-о-каких стройматериалах. Вообще у мастера Дженкинса был целый список - что там ещё нужно купить для продолжения ремонтных работ. Выяснить, не ищет ли кто работу - из умеющих держать в руках инструменты. Льняное полотно - на простыни и полотенца, и того, и другого отчаянно не хватало. Перо на подушки и перины - тоже не хватало, Катерина уже выгребла все запасы и у Хью, и в деревне. Кое-какая посуда, ведь кормить нужно целую ораву и всё время, а глиняные тарелки и кружки побились или в пожаре, или в последующем запустении. И припасы, потому что на такую ораву прожорливых добрых молодцев прошлой осенью никто не рассчитывал. Но эти молодцы выполняли очень нужную работу, и без них было никуда. Интересно, а как охранял границу милорд отец Кэт?
        На прямой вопрос мастер Дженкинс помялся и сказал, что с таким остервенением давно уже не нападали. Больше по мелочи - увести овец, пограбить, да и только. А застанут за таким делом - ну, побросать всё да бежать. Скакать, на конских ногах. Нынче же прямо как за пятку их кто-то укусил.
        Катерина была сама не прочь узнать, кто укусил соседей за пятку. Но Рой, будучи спрошен, отмалчивался - мол, давно не был дома, ничего не знает. Катерина сделала вид, что поверила.
        В Прайорсли остановились в доме Торнхиллов - был и такой. Грейс со слезами на глазах ходила по комнатам и трогала - стены, двери, сундуки. Катерина же просто смотрела и соображала - вот, здесь прошла какая-то часть детства и юности Кэт. Наверное, не самая плохая. У неё в этом доме отыскалась комната - с резными столбиками у кровати, столиком с инкрустациями, вышивками, розовым кустом внизу под окном. И - никаких набегов, никакой стройки, никаких грязных, уставших, голодных мужиков. Интересно, если она захочет остаться здесь, ей дадут?
        Правда, стоило ей только заикнуться о том, что раз они уже здесь, то нужно и в замок Прайорсли заехать - и Роб согласился без возражений. После, сказал он. Три дня ярмарки, сделаем всё, что нужно, и потом заедем.
        Вообще, город Прайорсли по меркам Катерины был очень и очень невелик. Он имел центральную площадь, три мощёных улицы, куда выходили дома достойных жителей города - и двухэтажный особнячок Торнхиллов был как раз из таких, и окраины - с садами, огородами, мастерскими. За домом Торнхиллов приглядывал Джон, и он тоже приехал - поздно вечером того же дня, что и все они. Обрадовался обоим братьям, рассказал, что до него дошли слухи об их успешной охране границы. И Катерине тоже обрадовался, и слухи о ней до него тоже дошли - что она едва ли не своими руками отстраивает замок из руин. Катерина лишь посмеялась - нет, Джон, не только своими, ещё и всякими другими.
        Ярмарка происходила на свободном пространстве в пойме местной реки. Очевидно, весной вода привольно разливалась, а сейчас - вовсе нет, и пространство было застроено деревянными прилавками и павильонами.
        Как объяснил Катерине Джон, в первый день имело смысл ходить и прицениваться. И смотреть в первую голову на то, что привезено издалека, потому что местные мастера - вот они, никуда не денутся, с ними можно просто договориться о заказе. Так и вышло - сначала ходили все вместе, потом Роб, Джейми и потребное количество сопровождения куда-то отправились, а Катерина, Джон, Хью Айви, мастер Дженкинс и свита Катерины принялись систематически ходить по рядам и смотреть.
        С деньгами было не то, чтобы хорошо, поэтому смотреть следовало тщательно, и ещё - торговаться. Эту функцию взял на себя мастер Дженкинс - он, оказывается, умел, и Хью тоже. Катерина, как человек, привыкший к фиксированным ценам в магазинах, даже на китайском рынке в девяностые и двухтысячные не очень-то торговалась, хотя все это делали, и ничего. А она - не умела. Страдала, но даже и не пыталась. Брала с собой для этой цели кого-нибудь из коллег-приятельниц.
        В какой-то момент Катерина увлеклась, разглядывая на прилавке ткани - отличную крашеную шерсть (да-да, никаких вам ярких цветов, всё натуральное, но - местами очень красивое), и не сразу поняла, что из-под прилавка кто-то пытается дотянуться до её поясной сумки. Отскочила, бросила в сторону наглеца парализующий импульс. А дальше всё доделал Рой - вытащил, встряхнул за шиворот, оглядел. Мальчишка, лет двенадцати, а то и поменьше - больно уж тощий.
        Так случилось, что кроме Грейс и охранников, никого рядом-то и не было. Грейс смотрела на мальчишку с отвращением, Джорджи - с готовностью подхватить, если Рою понадобится помощь.
        Мальчишка со следами бытовой и педагогической запущенности - так она бы сказала в прошлой жизни. То есть - грязный, оборванный и страшно ругающийся.
        - А-а-а, простите, миледи, я не понял, что миледи маг, я больше не буду!
        - А не-мага, значит, можно и обворовать? - поинтересовался Рой.
        - Отпустите, милорд, богом молю, отпустите, я больше не буду, ни за что и никогда. Только не отдавайте меня страже, они меня выпорют, непременно выпорют, а я этого не переживу, совсем не переживу!
        Такие песни Катерина тоже знала неплохо.
        - И куда же ты пойдёшь? - спросила она.
        - Куда надо, - ответил извивающийся пленник.
        - За соседний прилавок, других зевак искать?
        - Заберите его, миледи, и отдайте, куда хотите, он с утра уже всю душу вымотал, - влез в разговор торговец. - То попрошайничал, то иголки стянуть пытался, то вот теперь к знатной даме пристал, дурак! Можно подумать, у него вторая жизнь припасена!
        - Так вот я и смотрю - нужен ли он мне, такой, и для чего.
        - Да что хотите, сделаю, - и закрестился истово.
        - А если ничего не хочу? - усмехнулась она.
        Нет, здесь ей не следует пытаться спасать каждого малолетнего бродяжку. Здесь нет органов опеки, и инспекции по делам несовершеннолетних тоже нет. А наказывают таких, скорее всего, как взрослых.
        - Звать как?
        - Щепка, - и смотрит исподлобья.
        - Так прямо и записали при крещении - Щепка? - усомнилась Катерина.
        - Джон Тейн. Только кому оно надо-то, моё имя!
        Шум двумя прилавками далее привлёк внимание, и едва не заставил Роя выпустить мальчишку. Катерина изумилась - её грозный телохранитель попытался отступить в тень и слиться с тюками тканей, не выпуская, впрочем, добычи. Сделал знак Джорджу - тот подхватил пленника.
        - Миледи, можно за вас немного спрятаться?
        - Можно, но? - Катерина не стала демонстративно на него оборачиваться, но пожелала получить минимум разъяснений.
        - Потом, - он и так говорил негромко, а сейчас - и вовсе едва слышно. - Объясню. Когда узнаю, откуда здесь эти люди и где остановились, - кивнул он на пару прилично одетых мужчин, при которых было трое стражников.
        Одежда и говор обоих ничего Катерине не сказали, но - вероятно, что-то с ними было не так. Они прошли мимо, говоря о чём-то своём, и не обращая внимания на женщину в сопровождении компаньонки и охраны.
        - Эти, что ли? - сплюнул мальчишка Джон. - Да знаю я, где они остановились. Приехали три дня тому, ходили вокруг дома старого лорда Торнхилла, которого убили прошлым летом, приглядывались, будто им в том доме что-то надо.
        - А ты откуда знаешь? - нахмурился Рой.
        - Ну так всех приезжих надо осмотреть, мало ли, - ухмыльнулся мальчишка.
        - Можно ли у них украсть? - осведомилась Катерина. - Ладно, сейчас отойдём и разберёмся.
        - Я могу показать, где они живут!
        - Миледи, можно? - Рой слегка поклонился. - Джорджи, сходи с ним. А сбежит и обманет - так миледи нашлёт на него почесотку.
        Джорджи и мальчишка удалились, а миледи потрясённо спросила:
        - Что-что я должна наслать на этого несчастного?
        - Да какая разница? - пожал плечами Рой. - Но неужели вам не интересно, что вынюхивают в вашем доме не последние люди при дворе его скоттского величества Джеймса Седьмого?
        Вот ещё только не хватало! Катерина ещё раз осмотрела рулоны на прилавке, выбрала два вида сукна - серое и зелёное, и льняное полотно, расплатилась и обещала сегодня же прислать людей, чтоб забрали. Можно было идти дальше.
        - Ой, смотрите, миледи, яблоки в глазури, вы их раньше так любили! - Грейс подбежала к очередному прилавку, где на каменном основании горел огонь, кипел котелок и куски яблок на тонких деревянных палочках опускали в тот котелок, и они там покрывались блестящей корочкой.
        Катерина тут же распорядилась подать по куску побольше и ей, и её даме, и её телохранителю, отдала монетку и кивнула - идём дальше.
        Дальше можно было передохнуть - съесть яблоки и запить водой из фляги на поясе Роя. И послушать уже о тех людях, от которых он прятался.
        - Так что они могут тут искать, скажи?
        - Вот и мне, миледи, это очень интересно.
        - А что будет, если они найдут тебя?
        - Не знаю, миледи. Но лучше б не нашли, мне как-то без них спокойнее.
        Больше ничего из него вытянуть не удалось, и оставалось только пойти и продолжить осмотр прилавков. Тем более, что их потеряли мастер Дженкинс и Хью, первый нашёл команду хороших плотников, готовых работать на восстановлении Торнхилла до зимы, или сколько понадобится, а второй рассказал, что купил немного заморских пряностей, мёда и свежих южных вишен - на них как раз сезон. И ещё есть молодые яблоки - если миледи не возражает.
        Миледи не возражала. Дальше нужно было обойти ещё несколько рядов, потом - встретиться с Робом и пойти обедать в какую-то присмотренную тут же таверну, где их накормили вкуснейшей жареной рыбой из местной реки, и до ночи решить с недостающими покупками.
        Джорджи вернулся уже перед закатом, когда Катерина, уставшая, как не за всякий день на стройке, сидела, вытянув ноги, во внутреннем дворе дома возле розовых кустов. И рассказал, что Щепка, как оказалось, был у здешних малолетних бродяжек за старшего, и, преисполнившись благодарности, подрядил их всех на слежку. В итоге сейчас было известно, что оба чужака приехали в город накануне ярмарки, надеясь уладить свои дела до её начала, но, по словам прислуги на постоялом дворе - и дел не уладили, и уехать не успели, и решили задержаться хотя бы на первый день. Купили что-то по мелочи - перчатки, пряжки для ремней - собрались и покинули город аккурат перед закатом. На вопрос о том, как же они поедут в ночь, ответили, что ночи нынче короткие и светлые, для путешественников - самое то. Выехали из города и отправились по той дороге, что ведёт на север.
        Катерина поблагодарила и дала Джорджи несколько монет - для Щепки и сотоварищей.
        Рой тоже внимательно выслушал всё сказанное, но - только качал головой. Мол, людей этих знаю, случалось обоих видеть - издали, ясное дело, потому что как иначе-то? Да, когда мой лорд был при дворе, я был при нём, да и только.
        Катерина не стала настаивать, но ночью, когда весь дом спал, укрылась невидимостью и сходила в комнату, которую ей Грейс назвала бывшим кабинетом милорда отца Кэт. Тайников она не нашла, а стол был абсолютно пуст.
        Так же и тремя днями спустя в поместье Прайорсли - очаровательном трёхэтажном доме с башенками. Дом пришёлся Катерине по душе, она подумала, что с удовольствием бы в таком жила, но увы. Правда, обитавшая в доме прислуга была весьма рада её видеть - значит, Кэт вела себя со всеми прилично и не злобствовала, что радовало. Катерина обследовала комнаты Кэт, отобрала вещи, которые пригодятся в Торнхилле, велела запаковать и подготовить к отправке. Ткани, посуда, рукоделье, книги - когда-нибудь же они будут жить нормально, не в ремонте и не в войне? Опять же, книги пригодятся для занятий с детьми.
        Ещё Катерину очень впечатлил здешний розарий. Неужели это Кэт сама его развела? Оказалось - нет, есть садовник Дин Холли, дедок приличного возраста. Он, наверное, был рад видеть Катерину больше всех и попросился с ней в Торнхилл - розы выращивать, ну и всё то, что миледи занадобится. Миледи не отказала - потому что дело хорошее.
        А в кабинете милорда отца снова ничего не было. Ну да, если заговорщик - то все бумаги куда-нибудь вывезли.
        Значит, нужно думать дальше. Пусть всё, что она здесь узнала, покрутится в голове, а потом - будет видно. Возможно, придётся припереть кое-кого к стене, и пусть только попробует отговориться глупостями, как он делает обычно.
        34. ИСТИННАЯ ДОЧЬ СВОЕГО ОТЦА
        Когда Катерина вернулась в Торнхилл - со всей честной компанией, конечно же - то поняла, каким маленьким стал за эти полгода её мир. Раньше она знала многое и о многих, и со многими постоянно общалась, даже в последний послеинсультный год - по телефону и по скайпу. Друзья и коллеги разбежались без малого по всему миру, и рассказывали - что и как в жизни, в работе и вокруг. Телевизор по множеству каналов исправно доносил новости со всего земного шара. А сейчас весь её мир - это Торнхилл и окрестности, и люди, их населяющие, и похоже, что так будет всегда. Если даже поездка в соседний маленький городок - уже приключение…
        Дома нужно было разместить по кладовым все приобретения, понять, где разместятся закупленные остатки черепицы и прочие стройматериалы, которые ещё только должны подвезти, и где будут жить нанятые до осени - или до следующей весны - работники. Потом - собрать на занятия разбежавшихся в её отсутствие детей, проверить, как велись работы, пока они ездили, и что-то там ещё - тридцать три дела. Роб смотрел-смотрел на всё это, а потом собрал отряд, позвал Джейми, поцеловал Катерину и сказал, что отправится проведать - что да как, и вернётся через три дня.
        Это было хорошо - что через три дня. И в вечер его отъезда Катерина залезла по лесам под самую крышу - там что-то укрепляли и конопатили изнутри, дел всё ещё хватало - и ожидаемо увидела там мастера Дженкинса, проверяющего итоги дневной работы.
        - Миледи, - поклонился тот. - Что привело вас сюда снова?
        О да, за день она побывала здесь дважды? Трижды? В общем, побывала.
        - Вы один? - спросила Катерина без церемоний.
        - Да, и собираюсь спускаться. Вам помочь сойти вниз?
        - Чуть погодя. А пока расскажите мне - что, по-вашему, могли искать двое приближённых короля Джеймса Седьмого в городском доме моего отца?
        - Что? - нахмурился тот. - Откуда вы это взяли?
        - Двух прилично одетых мужчин видела своими глазами. А позже источник, заслуживающий доверия, подтвердил, что шныряли вокруг дома, почти не скрываясь. И искали кого-нибудь знающего среди слуг, но не нашли. А уж допросить хотели или убить - я надеюсь, вы расскажете. И ещё один источник позже назвал их имена. Вы должны знать, что за хрень собачья творилась тут прошлым летом, - она сама не заметила, как выругалась, хоть и старалась себе ничего подобного не позволять. - И где могут остаться какие-нибудь документы милорда моего отца.
        Дженкинс помрачнел.
        - Миледи, вы уверены, что вам нужно это знать?
        - Я уверена, что прожила бы без этого знания - совершенно спокойно. Равно как и ещё без многого другого, но всё это мне уже досталось, и вы видите, справляюсь ли я. Неужели вы думаете, что какое-то знание об отце помешает мне спать? - изумилась она.
        - Спать - вряд ли, - усмехнулся он, - судя по тому, что я узнал о вас за последние месяцы. Вы, оказывается, вовсе не милая послушная дева, какой я всегда вас представлял, вы дьявол в юбке, да простит меня отец Томас.
        - Милая послушная дева умерла - если не прошлым летом, то на скале над Северным морем. И уж извините, что осталось, то осталось.
        - Истинная дочь своего отца, - улыбнулся Дженкинс.
        - Это комплимент? - усмехнулась Катерина. - Рассказывайте, стесняться некого. И если вы кому-то поклялись, то его, как я полагаю, уже нет в живых, значит - нет и клятвы.
        - Извольте, миледи. Но увы, совсем всего не знаю и я, потому что милорд Сэмюэль писал все самые важные письма сам, а не под диктовку, как его отец, милорд Бэзил. Я знаю, что у графа Сент-Рока были серьёзные денежные затруднения, и кроме того - он чем-то навлёк на себя немилость своего короля. Долгое время милорд Сэмюэль понемногу подкармливал графа - а тот извещал его о ситуации на границе со своей стороны, и придерживал своих молодцов - чтобы не резали и не грабили совсем уж откровенно. Они договорились, какие убытки с обеих сторон будут считаться приемлемыми, чтобы не привлекать досужего внимания к их союзу. Кроме того, граф извещал милорда о важнейших событиях при скоттском дворе - раньше, чем придворные шпионы сообщали о них её богоданному величеству Елизавете. Я предупреждал милорда, что следует быть осторожным, потому что рядом Телфорды, а они всегда предпочитали запереть границу совсем, нежели допускать бесчинства хоть в каком размере. Под рукой лорда Грегори намного большая часть границы, нежели была у милорда Саймона, и необычные передвижения отрядов могли привлечь внимание. Но - всё это
было ещё до прошлого лета.
        - Вот как, - Катерина пока ещё не была удивлена ничему. - А что же случилось прошлым летом?
        - В конце весны, чуть более года назад. Сначала милорд Саймон, бывший тогда при дворе, с кем-то там поссорился. Милорд Сэмюэль не придал этому факту никакого значения - мало ли, кого задирает молодёжь, это всегда случается, так он говорил. Но потом оказалось, что ссора из-за женщины случилась со средним сыном герцога Морни.
        - С братом Рональда Морни?
        - Верно, с единокровным братом Рональда Морни. Который приложил все усилия, чтобы вы стали его супругой, но вам он не глянулся, да и милорд Сэмюэль видел для вас совсем другую партию.
        - Какую же? Извините, даже если он и сказал, я этого не помню.
        - Джонатан Майли, сын графа Майли. Отличная партия, и молодой человек тоже должен быть неплох. За вами давали не земли, но деньги, и денег этих было достаточно. Предполагалось, что вы уедете на юг, и будете там довольны своей судьбой и счастливы.
        - А я осталась последняя из всей семьи и командую восстановлением Торнхилла, - усмешка Катерины вышла кривоватой. - Наверное, милорд мой отец и в кошмарном сне такого не увидел бы.
        - Наверное, - согласился Дженкинс.
        - Рассказывайте дальше. Что там случилось с Морни и прочими.
        - Так вот, после ссоры милорда Саймона с Ричардом Морни милорд Сэмюэль тоже отправился в столицу - он желал пригласить её величество заехать в Прайорсли во время осенней ярмарки, потому что было известно - королева собирается осенью посетить северные графства. Однако же, он даже не был принят её величеством - вероятно, потому, что все Морни разом у неё в большой милости, и старший, и молодые, и кто его знает, что там ей напели, и кто это сделал. Милорд Сэмюэль вернулся домой в великом гневе - на судьбу, на королеву, на семейство Морни и на милорда Саймона тоже, обругал его последними словами, велел немедленно жениться под угрозой лишения наследства и вообще вести себя прилично. И отправился в Торнхилл. А здесь его поджидало известие о том, что скончался граф Сэнд-Рок.
        - Постойте, он ведь жив и здравствует, - не поняла Катерина.
        - Нынешний граф - младший брат прежнего. Он прислал известие о том, что королевской волей утверждён в праве наследования, и также о том, что готов встретиться с милордом Сэмюэлем и обсудить их соседские отношения. Милорд Сэмюэль согласился, и я был при той встрече. Знаете, нынешний граф ещё больше нуждается в деньгах, нежели прежний, он провёл всю юность при дворе, а любой двор - это расходы на видимое подтверждение твоего статуса. Кроме того, он время от времени впутывался в тамошние подводные политические дела, а заговоры стоят ещё дороже, чем наряды. Новый граф залез по уши в долги ещё будучи просто лордом Робертом Гордоном, и вдруг оказалось, что приграничное графство - это не источник богатства, а совсем наоборот. И что ещё нужно придерживать местное население, которое желает идти через границу и грабить, потому что своего мало или вовсе нет. И тогда новый граф попросил у милорда Сэмюэля вашей руки. Сказал - мол, этот союз будет гарантом вечного мира, он будет любить и уважать вас, как то подобает по отношению к супруге из знатного рода, а вы будете представлены ко двору и станете одной из
первых дам тамошней королевы. Милорд Сэмюэль весьма удивился такому предложению и обещал подумать. Но и сделал ответное - он даст денег, но люди графа должны будут пройти через земли Торнхиллов и потрепать Телфордов.
        - Зачем? - не поняла Катерина.
        - Затем, - вздохнул Дженкинс, - что Телфорды - родня Морни. И ещё затем, что Морни - потомственный хранитель границы, и за все беспорядки королева спросит в первую очередь с него, а она спросит непременно.
        - А с самого милорда моего отца она что, не спросила бы? - изумлённо поинтересовалась Катерина.
        Мастер снова вздохнул.
        - А милорд ваш отец полагал, что после того, как скотты потреплют Телфордов, он изобразит запоздалый подход к месту событий и добьёт тех, кого не уничтожит к тому моменту лорд Грегори.
        Катерина молчала долго, Дженкинс уже начал беспокойно на неё поглядывать. Стемнело, она зажгла магический шар.
        - Скажите, Дженкинс, милорд мой отец всегда был самоуверенным идиотом, или только в последний год своей жизни? - в конце концов поинтересовалась она.
        - Только в последний год своей жизни, - с некоторым поклоном ответил тот. - Он был очень опечален историей с милордом Саймоном и немилостью её величества. И начал делать глупости.
        - От великой печали, уж конечно. И почему же всё закончилось так, как закончилось?
        - Потому, что глаза и уши были не только у милорда Сэмюэля. У лорда Грегори с ними тоже всё хорошо, и со шпионами тоже, и его люди никак не могли пропустить скопление больших сил по ту сторону границы. И уж конечно, не желали допускать войны на своих землях. Телфорды держат границу именем королевской власти уже не первый век, они не могут допустить непотребства - чтобы скотты творили здесь, что хотели. Я говорил об этом милорду Сэмюэлю, но он не хотел меня слушать. И потом ещё подкупили нескольких стражников и выследили и убили пару гонцов - чтобы заполучить письма милорда, и чтобы проникнуть в Торнхилл с наименьшими потерями. Письма, я слышал, были доставлены её величеству. И откровенно говоря, лорд Грегори мог убить здесь и больше народу, но он ограничился смертью милорда Сэмюэля и милорда Саймона, и части защитников. А лорд Роберт приказал жечь замок, это была его идея, лорд Грегори такого не приказывал и даже сказал потом сыну, что тот был неправ, и что замок - ценное имущество. Но было уже поздно.
        - И… что же сказала её величество?
        - А об этом я уже и не знаю. Может знать ваш деверь, лорд Джон, он, я слышал, на хорошем счету при дворе.
        Спросить Джона, отметила себе Катерина.
        - И бумаг от милорда моего отца, как я понимаю, не осталось.
        - Так вывезли же. И из Прайорсли, и из городского дома. А здесь всё сгорело, ведь шкатулки милорда не нашли.
        - Шкатулки? - чёрт побери, была же шкатулка!
        - Да, шкатулки. Был такой большой деревянный ларец, инкрустированный серебряными пластинами, от вашего прадеда, милорда Брендона, остался. Там были кое-какие письма, да где ж теперь тот ларец?
        - Нашли и вскрыли?
        - Вскрыли вряд ли, на нём чары. Только кровный Торнхилл может открыть, никому другому не удастся. И если его, например, рубить топором, то внутри всё обратится в пыль. Наверное, так и случилось.
        - Наверное, - согласилась Катерина.
        И после уже не оставалось ничего, только спускаться к ужину, к которому их успели снизу позвать раза три.
        После ужина Катерина дождалась, пока уснёт Грейс - когда не было Роба, она ночевала у них в комнате, и засветила магический шар - еле-еле. О найденной ещё в самом начале шкатулке она совсем забыла, а поскольку лежала та шкатулка в сундуке с нарядной одеждой и всякими богатствами, да ещё под заклятием, то никто её и не нашёл. И точно - ларец, большой, тяжёленький.
        Катерина ощупала его - нет никакого замка, всё верно. А в том месте, где он мог быть, небольшое углубление. Палец лёг туда идеально. И - ничего не происходило. Мысленный приказ тоже делу особо не помог. Но ведь это тело - как раз последний кровный Торнхилл, в чём же дело?
        Она вздохнула, вытащила из корсажа булавку и ткнула в подушечку пальца. И приложила палец с каплей крови к тому углублению.
        Крышка бесшумно поднялась.
        Что же внутри? Не поверите, деньги. Золотые монеты, в двух мешочках. Пара перстней, толстая золотая цепь, ещё какие-то штуки. И на дне - бумага, одна-единственная.
        «Я, Роберт Гордон, граф Сэнд-Рок, обязуюсь выступить на стороне Сэмюэля Торнхилла против Грегори Телфорда и англицийской короны, а Сэмюэль Торнхилл должен мне за то пять сотен фунтов стерлингов единовременно и свою дочь, леди Кэтрин Торнхилл, в жёны».
        Надо полагать, милорд Сэмюэль Торнхилл написал что-то в ответ?
        Милорд Сэмюэль Торнхилл, вы идиот, думала Катерина, укладываясь спать. Если верно, что умершие на своих небесах всё видят и всё знают - то и вы знайте, что я про вас думаю. Извините, по-другому не выходит.
        35. С ВЕТРОМ У ПЛЕЧА
        Следующий акт драмы ли, комедии, посвящённой местной политике, следовало разыгрывать ещё с большей осторожностью. Долго говорить с мастером Дженкинсом Катерине случалось - по разным ремонтным и хозяйственным делам. Долго говорить с Роем случалось тоже, но здесь нужно было, чтобы вот совсем без свидетелей и без никого. В теории она могла сесть на лавку посреди двора и обеспечить невозможность прослушивания, но на практике её заколебали бы все - дети и взрослые - по миллиону мелких и крупных вопросов. Поэтому она дождалась, пока рыжий Джорджи достанет свою новую дудочку - ему купили на ярмарке флейту покрупнее, с глубоким насыщенным звуком, и теперь следовало приучать к ней пальцы. Дети отзанимались и были отпущены - в последнее время урок словесности происходил разом с уроком местной истории, и присутствовавший отец Томас помогал с фактическим материалом. Взрослые пообедали и разбрелись по тенистым углам - в жаркую погоду после еды Катерина разрешала передохнуть, пока сильная жара не спадёт. И даже неугомонный садовник Дин Холли не копался в саду, а дремал в теньке под яблоней.
        Катерина взяла в корзинку молодых, недавно поспевших яблок, хлеба и сыра, налила во флягу вина пополам с водой, сказала Петронилле, что пойдёт в лес тренировать магические силы, и кивнула Рою, чтоб следовал за ней. Тот безропотно выбрался из-под раскидистого дуба, подхватил пояс с оружием и, надевая его на ходу, пошёл за Катериной наружу.
        Впрочем, далеко они не ушли. Топот копыт по мосту заставил притормозить и прислушаться - мало ли, кто там и что там?
        Там прибыл Чёрный Палец самолично, с ним - трое парней и ещё двое кого? Вероятно, пленников. Потому что руки у них были связаны, а у одного ещё и перевязана голова. Ну вот, только соберёшься, называется, отойти.
        Катерина сунула корзинку Рою в руки и пошла посмотреть. У Фила на шее уже висела Милли, он с довольной улыбкой убеждал её, что с ним всё хорошо. Остальные сгружали пленников - связанные руки не располагают к активным действиям.
        - Миледи, - поклонился Фил. - Милорд велел доставить сюда захваченных вчера скоттов - они что-то вынюхивали на наших землях. Их отряд был перебит, но сами они одеты, не как простые бойцы, поэтому будут дожидаться милорда здесь.
        - И когда милорд собирается вернуться? - поинтересовалась Катерина.
        - Завтра к вечеру, - с поклоном сообщил Фил.
        Пленники были поразительно похожи между собой - братья, что ли? Молодые, темноволосые, один вообще мальчик - стройный, изящный, второй - который с разбитой головой - постарше, повыше, посерьёзнее. Он-то как раз открыл глаза… и изумлённо уставился на что-то позади Катерины. Или - на кого-то.
        - Ты? Здесь? - чувствовалось, что язык у парня ворочается слабо, но изумление было, очевидно, слишком сильным. - Живой и здоровый? Сытый и довольный? Когда мог бы пнуть под зад своего дурного родича и делать дело?
        Рой словно закаменел, и заговорил в ответ - на языке, которого Катерина не знала. Но пленник не желал ничего скрывать.
        - Что, лучше носить корзину за несостоявшейся невестой своего дяди? Как собачонка? Или как дворовая девка?
        - Заткнись, Джордж Дуглас, - выдохнул Рой уже на понятном языке. - Тебя б я ещё не спросил, что мне следует делать.
        Катерина оглядела картину маслом, распорядилась поместить пленников в ту кладовку, где одно время держали Роя, и велела помянутому Рою идти с ней. За углом замка накрыла невидимостью их обоих - он ничего не заметил, а никто другой не отследит, куда они подались.
        В лесу они молча добрались до полянки, на которой происходили занятия с Бранвен, там Катерина уселась на кочку и поставила корзину рядом. Кивнула Рою на соседнюю.
        - Надо поговорить.
        - О чём, миледи? - он смотрел на неё открыто и безмятежно, будто и не было этого разговора в замковом дворе.
        Да-да, под ним струя светлей лазури, над ним луч солнца золотой, а волк всё ещё в лес смотрит.
        - О том, кто ты есть на самом деле, и что здесь делаешь.
        - Кто - моё имя вы знаете. Что делаю - служу вам, миледи.
        - Ни слова неправды, ни слова по делу. Виртуоз. Рой, я могу заставить тебя говорить - понимаешь? Тебе случалось видеть, как я это делаю, ты представляешь, чему меня учит госпожа Бранвен. Но я бы предпочла, чтобы ты рассказал всё сам. А я бы поняла, что дальше делать - и с тобой, и вообще.
        - Вам не нужно делать ничего. Вы и так делаете столько, сколько едва вытянут трое мужчин, что там за невероятный дух у вас внутри, я даже и представить не могу.
        Невероятный дух внутри - как точно! И то, что представить не может - тоже всё верно. Не сможет, даже если ему прямо сказать.
        - О том и речь, Рой, ведь случись что - расхлёбывать придётся мне. Не моему супругу, и ни одному из его братьев. Я только вчера узнала, что меня, оказывается, предназначали в жёны Сэнд-Року, причём мой собственный отец. Интересно, что ему помешало? Ещё я хочу узнать, почему означенный Сэнд-Рок не пришёл на помощь Торнхиллам, когда их здесь убивали, раз ему заплатили.
        - Да никто ему не заплатил, - усмехнулся Рой. - Ваш отец, миледи, чуял гниль за сто шагов, потому и не дал ему ни монетки. Поэтому Сэнд-Рок не пошевелил даже пальцем, когда жгли Торнхилл.
        - Осталось рассказать, откуда ты это знаешь, - Катерина не смотрела на него, она прикрыла глаза и трепала травинку.
        - От вашего отца, - пожал он плечами. - Я тогда уже был здесь, и он выразился так, что сомнений не оставалось - сначала дело, а потом оплата. Но Сэнд-Рок не был расположен что-то делать без гарантий, он изрядно проболтался при дворе и этот заговор для него совсем не первый.
        - А мой отец и не собирался платить, - вздохнула Катерина.
        - Я что-то такое и подозревал.
        - И…тебя устраивало? - догадалась она.
        Ещё один заговорщик?
        - А чего его жалеть? - пожал плечами Рой. - Зря только ваш отец не поторопился и не заманил его чем-нибудь сюда. Чтоб тоже прихлопнули.
        - Но он жив, подобно Телфордам и Морни, а мой отец и мой брат - мертвы. И ты жив, хоть и просидел зиму в подвале среди руин и бутылок и на подножном корму. Осталось понять, какой холеры ради ты это делал.
        - Ну почему же ради холеры? - усмехнулся он. - Может быть, ради прекрасной дамы?
        - Что-то ты не бежишь служить той прекрасной даме. И пока в подвале сидел, тоже не бежал.
        - Ну почему же, - он улыбнулся, как сытый кот. - Очень даже служу. И надеюсь, что у вас нет причин для недовольства.
        - Есть, - она глянула на него из-под ресниц. - Терпеть не могу, когда мне врут. Нагло врут в глаза. И лапки складывают при этом, как котик, и смотрят умильно. А по сути - врут. И используют меня в своих неизвестных мне целях.
        - Ну почему же сразу используют, - улыбнулся он. - Могу я искренне восхищаться? Мы ведь не были знакомы раньше, ни ваш отец не представил меня вам, ни превратности войны не столкнули нас до зимы.
        Эх, а раньше бы ты увидел совсем другую картину!
        - Я ведь могу уже и не поверить ни в искренность, ни в восхищение, - покачала головой она.
        Он молчал - очевидно, думал и взвешивал.
        - И… что вы со мной сделаете, если я вам всё расскажу?
        - Откуда ж я знаю? Но если что - у меня нет привычки убивать людей.
        - Я заметил. Как раз поэтому вас и нужно хорошо охранять. Вы сильны и очень красивы, но у вас жалостливое сердце. Для прекрасной дамы это отличное качество, но для повелительницы приграничных земель - непростительная слабость.
        - У всех есть свои слабости, - вздохнула она, - что ж теперь?
        - Теперь, очевидно, жить дальше. Вдруг вы не захотите, чтоб я дальше служил вам, если я всё расскажу?
        - Я давно подозреваю, что твоё место вовсе не здесь, а где-нибудь, где от твоих талантов будет больше пользы. Охранять меня сможет и Джорджи.
        - Куда там, - улыбнулся он. - Джорджи проворонит всё на свете. Будет играть и не заметит.
        Это точно, что уж.
        - Если что - сам выберешь того, кто сможет меня охранять. А Джорджи и впрямь нужно беречь руки.
        - И душу, и непременно душу, - он взял из корзинки яблоко и принялся резать его на кусочки.
        И вычищать из тех кусочков косточки, а очищенное протягивал ей.
        - Я жду, Рой. Начни с простого - тебя в самом деле зовут Рой?
        - Да, - кивнул он. - Рой Гордон.
        - И хватает людей, которые знали тебя именно как Роя Гордона, судя по всему.
        - Конечно, - согласился он.
        - Не от них ли ты здесь прячешься?
        - Вы не отстанете, да?
        - Не отстану. Прицеплюсь, как репей, а если не поможет - ну, ты знаешь, что тогда. Мне надоело брести по болоту вслепую. И ладно бы просто одной мне, но у меня тут люди и земля.
        - Ну хорошо, - видимо, он решился. - Мой отец - прежний граф Сэнд-Рок, тот, который умер в прошлом году. Я - единственный и поздний сын, до моей матери у графа было две других жены, но они рожали исключительно дочерей. Мой дядя Роберт привык к мысли, что он наследует графство после смерти моего отца, и моё рождение изрядно подпортило ему планы. Моя мать умерла, дав мне жизнь, нового брака у отца не случилось, так что я был его единственной надеждой на передачу земель и титула в хорошие руки.
        - И что, отношения между братьями были не самыми тёплыми?
        - Да, но это не редкость, сами понимаете. Особенно когда старший - граф, а младший всё, что у него было, потратил на любовниц и заговоры. В первый раз дядюшка Роберт попытался меня убить, когда мне ещё не исполнился год. И дальше делал это с завидной регулярностью. В итоге отец был вынужден отослать меня к дальней родне моей матери, где, надо сказать, ко мне относились хорошо, дали очень приличное образование и представили ко двору, когда мне исполнилось шестнадцать - под именем той самой материнской родни. Там в моём поколении пятеро парней такого же и близкого возраста, пойди разберись, кто есть кто. Любезный родственник и не разбирался. Нет - и нет. И в дом отца мы прибыли втроём - под предлогом продолжения обучения всему, что подобает знать и уметь приличному человеку. Когда он слёг и понял, что уже вряд ли поднимется, то в присутствии своих людей, священника и соседей подтвердил, что я являюсь его единственным сыном и наследником, а затем отправил меня с посланием к вашему отцу - тоже представить, так сказать, с кем дальше дело иметь. Здесь-то меня и настигла весть о смерти родителя. Я хотел
было со всех конских ног мчаться обратно, но следующее известие притормозило меня: двое моих кузенов были убиты на охоте, следов не нашли. И было объявлено, что и я там тоже был, и даже нашлись люди, готовые засвидетельствовать мою смерть перед королём. Его величество не очень-то любил наш род, и не стал вдаваться в детали - кто жив, а кто нет. Вот есть несомненный наследник - значит, его и утвердим. И спросим за возможные беспорядки. Попытаемся, - горько усмехнулся Рой. - Понимаете, наше величество, будучи дальним родичем вашей королевы, вроде бы желает порядка на границе, но не имеет сил его поддерживать без помощи жителей приграничных земель. А для этого там нужны вменяемые лорды.
        - А с этим сложно, как я понимаю.
        - Очень, - кивнул он. - Разбойничать у соседей проще, чем пахать и сеять. Отец пытался стать чуть ближе к порядку, но все его порядки были благополучно забыты, как только он отдал богу душу. А я - я здесь.
        Приграничный принц инкогнито? - усмехнулась про себя Катерина. Да, что-то такое она и предполагала.
        - И что нужно для того, чтобы ваш король объявил тебя законным графом?
        - Добраться ко двору без потерь, найти людей, которые подтвердят мою личность, - пожал плечами Рой.
        - Неужели невозможно?
        - Отчего же? Возможно. Но ведь нужно ещё доказать, что от меня будет больше пользы, чем от моего паршивого родственника.
        - Как это можно сделать?
        - Проще всего, конечно же, как-то очернить его в королевских глазах.
        - И чему поверит ваш король? Свидетельствам очевидцев? Если он желает мира с нашей королевой, то должен быть заинтересован в порядке и спокойствии на границе, а пока на порядок и спокойствие всё это похоже меньше всего. Скажем, кто такие наши сегодняшние пленники?
        - Братья Дуглас, Джордж и Джон, наследники графа Берри. Мы неоднократно встречались при дворе, а со старшим так даже и приятельствовали. Уж конечно, он не ожидал, что убиенный я в тепле и в холе процветаю в Торнхилле.
        - И каким ветром их сюда занесло?
        - Предстоит выяснить. Миледи всегда сможет поговорить с ними с пристрастием, и они не смогут ничего скрыть.
        - А те люди, которых мы видели на ярмарке?
        - Это дядюшкины приятели.
        - И что могло их интересовать в нашем доме?
        - Что-нибудь, что могло бы бросить тень на нынешнего графа, и что представляет для него опасность. Что могло бы представлять для него угрозу. Уж наверное, такое существовало. Скажем, ваш отец, миледи, говорил, что графу случалось ему писать - и даже обсуждать в деталях условия их союза. Граф должен быть заинтересован в том, чтобы все подобные бумаги были уничтожены. Вашему отцу-то уже не пригрозишь, а вот он ещё жив.
        - Например, свидетельство того, что он берёт деньги Торнхиллов? - найденная вчера бумага всё равно что перед глазами развернулась.
        - Например, да. Но слишком хорошо. За всё время, что я тут сижу, мне такая бумага не встретилась, - вздохнул он. - Наверное, плохо искал.
        - Наверное, - кивнула она. - А ещё бывают магические способы защиты информации.
        - Чего? - наморщил он нос.
        - Того, чтоб всякие излишне любопытные не совались. И что бы ты сделал, если б нашёл?
        - Теперь уже ничего, - он склонил голову на одно плечо. - Я поклялся служить вам.
        - Вот это я и имела в виду, когда сказала, что освобожу тебя от клятвы в любой момент, понимаешь? Тебе нужно жить свою жизнь, нормальную полноценную жизнь. И если у тебя есть возможность быть лучшим графом, чем то недоразумение, что сидит там сейчас - то вперёд. С ветром у плеча, и как там ещё говорят. Более того, если ты придумаешь, как придержать тамошних людей, то я думаю - это будет считаться исполнением клятвы. Охранять меня можно и оттуда.
        - Миледи не воюет, - он наклонил голову на другой бок.
        Ресницы и волосы золотились на солнце. Красив, чёрт полосатый. Как… как кот. У Натальи всегда жили коты - красивые, холёные, ловили птиц на балконе и души не чаяли в хозяйке.
        - Но если вдруг что случится с моим мужем - то придётся воевать, ты же понимаешь. Хоть я ничего о том и не знаю.
        Его усмешка вышла кривой.
        - Миледи позволит мне подумать?
        - Думай, но - завтра возвращается Роб, и если в момент его возвращения тебя уже здесь не будет, то - так всем проще, как мне кажется.
        - Миледи не только прекрасна, но - великодушна и дьявольски умна.
        Они ещё помолчали, посмотрели на солнце, доели в молчании хлеб с сыром и яблоки. Допили воду из Катерининой фляжки, передавая её друг другу. В общем, всё было сказано, ведь она знала, что он уйдёт, а он, очевидно, не сомневался, что она его отпустит.
        Катерина выбралась из своей комнаты, когда стало совсем темно. Луны нынче не было - тоненький серпик уже зашёл. Она надеялась, что за время сидения здесь Рой достаточно изучил окрестности, чтобы незаметно пробраться, куда нужно.
        На кухне она собрала ему еды, налила во флягу приличного вина. Осмотрела найденные весной запасы одежды - отсюда можно взять плащ, и сапоги, наверное, тоже можно. И пару рубах. И денег. От коня он успел отказаться - с конём, сказал, труднее скрываться.
        Он появился бесшумно, как привидение - но он всегда так и ходил. Взял её за руку, но повёл не на мост, где начиналась нормальная дорога, а к тому выходу, через который они попадали в лес. Он был заложен на хороший засов, и отдельной стражи там обычно не стояло.
        Засов подчинился Катерине бесконтактно - она уже некоторое время назад его смазала, ещё не зная, что вот так понадобится. Вышла с Роем за стену, отдала всё, что приготовила.
        - И вот ещё, возьми, - засветила небольшой магический шар, достала из-за корсажа кожаный кошелёк с той самой бумагой. - Если ты говоришь, что сможешь применить на пользу - так вперёд.
        Он осторожно взял, достал бумагу, жадно вчитался. Улыбнулся - торжествующе.
        - То, что надо. Спасибо, - церемонно опустился на одно колено и поцеловал её пальцы.
        - Да брось, - она отняла руку. - Можешь - бери и делай.
        Он поднялся и взял её за руки.
        - Кэт, благодарю тебя. Я понимаю, ты - верная супруга, но - не будешь ли жалеть? - последние слова он произнёс шепотом, едва слышным. - Или - этот плащ достаточно хорош для нас обоих, - и ещё подмигивает, паршивец!
        - Ступай, и - живи. Будь осторожен, мне приятно знать, что ты жив и благополучен. И - если будет возможность, давай о себе знать, как-нибудь.
        - А ты тут - справишься?
        - Постараюсь.
        - Договорились. Но знай - если останешься вдовой, я приеду свататься!
        С усмешкой она обняла его - просто на прощание, без какого-то подтекста. А он всё же поцеловал её - стремительно и нежно, и поцелуй этот горел у неё на губах всё время, пока она слушала шорох его удаляющихся шагов, и запирала дверь, и поднималась к себе.
        Он прав, с ним было хорошо и местами удобно. Но - у него своя жизнь, и пусть она сложится хорошо.
        36. МНЕ КЛЯЛСЯ, Я И ОТВЕЧУ
        Наутро Катерина понятным образом не увидела Роя внизу лестницы - и это оказалось неожиданно ощутимо. Вот ведь страшный зверь привычка!
        Да что там привычка, у них сложились вполне дружеские отношения. Он во многом помогал, многое разъяснял, да и развлекал тоже, что уж. Но - поспавши с проблемой, Катерина только лишь утвердилась в своём решении - молодёжь надо отпускать, чтоб летели выше и дальше. Сами. Хоть он и не был её учеником - скорее, это она училась у него тонкостям местной жизни.
        Впрочем, долго размышлять не вышло - Петронилла позвала к завтраку.
        - А где ваш скотт, миледи, что-то его с утра не видать? - спросила почтенная кухарка. - Я тут, понимаете, лепёшек с мёдом ему припасла, а его где-то носит!
        Ну да, ну да. Придётся как-то объяснить отсутствие Роя всем местным. А он, однако, успел пробраться в душу не только Катерине, а ещё много кому, даже суровая Петронилла на устояла.
        - Отпустила я его, - вздохнула Катерина. - Дереву лучше расти на родной горке, и человеку лучше жить в родных краях.
        - Ох, - Петронилла даже села на лавку. - И что же скажет милорд?
        А все прочие разом замолчали и прислушивались.
        - Он мне клялся, не милорду, - заметила Катерина как бы между делом, садясь на свою лавку. - Мне и ответ держать, если что. Перед милордом в том числе.
        - Ну да, с ним нет-нет, да и случалось, что стоит посередь двора да на север смотрит, - вздохнула Петронилла. - Уж наверное тянуло в родные места!
        - Да его ж пленник признал вчера, только не сознался, как его по правде зовут, - сказал Пол, парень из отряда Роба, один из тех, кто вчера привёз пленных.
        - Так и зовут, как мы звали, - отрезала Катерина. - И всё, хватит об этом.
        Но она подозревала, что разговоры велись весь день - ещё бы, был-был, и нету. Джорджи, мальчик с флейтой, просто печально таращился на Катерину весь день и тоже ощутимо скучал. Забрался повыше на строительные леса и играл оттуда грустные мелодии.
        Впрочем, обычных дневных дел всё это никак не отменяло. Нужно было проверить вчерашних пленных - живы ли, и накормлены ли, провести занятия с детьми, приглядеть за стиркой белья в речке и последующим кипячением, посмотреть план сада, который предложил садовник Дин, и выдержать атаку мастера Дженкинса.
        - Я предполагал, что парень как-то связан с той нехорошей историей, - качал он головой. - Очень надеюсь, миледи, что вы знали, что делали. Не хотелось бы новых крупных неприятностей с той стороны.
        - Я очень надеюсь, что их и не будет. Он, кстати, сказал, что был связным между покойным прежним Сэнд-Роком и милордом моим отцом.
        - Может, и так, в целом его наружность казалась мне знакомой, но сколько ж их таких по ту сторону?
        - Всё верно. Но его узнал один из тех парней, что привезли вчера.
        - Потому он и навострился бежать?
        - Нет, он не собирался. Я его уговорила. И рано или поздно мы узнаем, кто был прав - я… или не я. Но ведь не попробуешь - и не узнаешь, правда? В самом худшем случае его просто убьют, и он не доедет туда, куда отправился. А в лучшем… впрочем, увидим, чего гадать, никакого в том смысла.
        И уж конечно, вопиющий факт отсутствия любимого охранника миледи не мог пройти мимо вернувшегося Роба. Тот был радостен и доволен - кроме привезённых накануне пленников, они с Джейми шуганули и потрепали два вражеских отряда. Обо всём этом он рассказал Катерине, едва коснулся ногами земли - подхватил её на руки и радостно закружил по двору, и потом ещё расцеловал.
        - Какая идиллия, - голос Дороти оказался удивительно не к месту. - Ночью выпроваживать любовника, а днём радостно встречать мужа!
        Эх, какая же она, всё же, дура, эта Дороти. Как говорили дети в школе - если человек глуп, то это надолго.
        - А ты, что ли, мне свечку держала? - спросила Катерина, когда недоумевающий Роб опустил её на землю и уставился на Дороти.
        - Держала, не держала, какая разница! Только и припасов на кухне утром не досчитались, и плащ хороший на сундуке лежал, вон там, а теперь не лежит! И от дальней калитки ночью вовсе не я тайком возвращалась!
        Эх, нужно было не забывать про невидимость, это тебе, Катя, урок на будущее. А пока…
        - Дороти, у тебя тоже хватает грязного белья, которое я могу потрясти. Надо? Не понимаешь, что происходит - не лезь. И язык придержи, а то прикусят - не я, так ещё кто-нибудь. В общем, подумай о детях - жизнь жестока, а без матери им будет невесело.
        - Ух ты, наша важная дама где-то прокололась? - с ухмылочкой поинтересовался тихо подошедший и всё, похоже, слышавший Джейми. - Так я и думал, что там не без греха! Роб, ты слишком доверяешь ей, честное слово.
        - А ты и рад сплетни слушать, - не спустила ему Катерина, - ещё почище любой бабы будешь, да? Что бы доброе лучше сказал!
        Джейми завопил, что не ей ему указывать, Дороти, спохватившись, тоже что-то стала говорить, вокруг стал собираться любопытствующий народ. Даже отец Томас протиснулся и оглядел их всех с любопытством.
        - Замолчите все немедленно, - прикрикнул Роб, и на удивление, все замолчали. - Кэт, что произошло?
        - Факты следующие: я отпустила со службы своего охранника Роя из скоттов, и отправила его восвояси. Полагаю, он доберётся до родных мест, и мы о нём что-нибудь узнаем. И дала ему в дорогу еды и целой одежды, всё же, он мне клялся, а не кому другому, мне и заботиться.
        - А о нас всех позаботиться тебе не пришло в голову? Он же - кладезь сведений о том, как мы тут живём!
        - Для того нужно знать, что он здесь был, а те два человека, которые могут подтвердить его личность, сейчас заперты в кладовке, я полагаю, ты их ещё расспросишь.
        Конечно, пошли расспрашивать пленных. Перед тем отец Томас прикрикнул на зевак, чтобы шли по своим делам и не толпились, а Дороти прямо взял за плечи, повернул в сторону кухни и направил туда. Джейми заметил, оглядел пристально дурную скандалистку и облизнулся.
        Конечно же, пленники не хотели отвечать, Джейми уже наладился пинать и выкручивать руки, но Катерина влезла и тут, и предложила Робу ещё раз расспросить парней по-человечьи. И без стеснения приказала им обоим говорить внятно и откровенно.
        - Его зовут Рой Гордон, он племянник графа Сэнд-Рока. Его считали погибшим, потому что граф объявил об этом сразу после смерти его отца, и вроде даже свидетели были из его людей, что он с двумя кузенами как-то там нехорошо погиб на охоте, - сказал старший из пленников, Джордж Дуглас.
        - А почему граф стал искать свидетелей этому событию? - спросил стоявший тут же отец Томас.
        - Да потому, что иначе не быть бы ему графом, и всё, потому что по праву графом должен был стать единственный сын предыдущего, - пояснил Джордж Дуглас. - А он, вместо того, чтобы турнуть этого борова и привести в порядок дела своего отца, отсиживался всё это время в Торнхилле!
        - Так это что, у нас был племянник Сэнд-Рока, и мы его упустили? Надо было обещать повесить его, если граф не прекратит набеги! - заявил Джеймс.
        - Граф был бы только рад, если бы вы его повесили, - сплюнул пленник. - Ему только того и надо, чтоб Рой Гордон где-нибудь подох, желательно тихо и без шума. А на вашей стороне - так и чего ещё лучше!
        Роб посмотрел на Катерниу в упор.
        - Ты знала всё это, когда отпустила его?
        - Вот как узнала, так и отпустила, - сказала она, глядя мужу прямо в глаза.
        Всё будет хорошо. Ничего не случилось. Правда-правда.
        - Ладно, а что вы делали на моих землях? - спросил он у Дугласа.
        - Не поверишь - ехали на юг. По личному делу.
        - Обычно если и бывают здесь личные дела у людей с той стороны, то они или про украсть, или про убить, или про заговор какой. А у нас тут не дикие скоттские земли, порядок должен быть. Поэтому или рассказываете, что и как, или сидите тут дальше, вместе со всеми вашими делами.
        - Да сейчас всё расскажут, кормить ещё их тут почём зря, - Джейми схватил младшего из пленников за шиворот, встряхнул и ударил кулаком под рёбра.
        - Джеймс, тебе бы только кулаками помахать, - Катерина демонстративно сплюнула под ноги. - Больше-то никак не умеешь?
        - Ещё могу ножом, - Джейми дёрнулся, выпустил пленника и сунул мгновенно оказавшийся у него в руке нож ей под нос.
        - Вот и молодец, что можешь. Шёл бы ты, помылся, что ли, - не дрогнуть стоило Катерине изрядного количества нервов, но в целом удалось.
        - Слушай, Роб, твоя жена тут хочет ещё двух скоттов откормить, а потом наружу выпустить ни за что ни про что!
        - Да замолчи ты, - отмахнулся Роб. - Этих запереть, а ты правда, иди, вымойся с дороги, что ли, - сумрачно сказал он брату. - Кэт, пойдём, поговорим.
        - Охотно, - кивнула Катерина. - Нужно, чтоб не подслушивали?
        - Хотелось бы, - кивнул он с интересом.
        - Тогда или наверх, - она кивнула на строительные леса, - или за стену на полянку.
        - За стену, - сказал он. - У тебя тут, я смотрю, много нагретых мест?
        - А ты думаешь, все замковые дела можно решать у всех на виду? - усмехнулась она и потянула его в ту самую калитку, возле которой ночью прощалась с Роем.
        Привела его на полянку, усадила на кочку. Достала из сумки кусок хлеба с сыром, прихваченные на всякий случай, отломила немного себе, остальное протянула ему. Он поблагодарил, съел, обхватил её за плечи.
        - Кэт, для чего ты это сделала? Ну, отпустила скотта?
        - Для того, что человек должен жить свою жизнь. Не где-то там, занимаясь не пойми чем, а в том месте, для которого он предназначен. Если ему удастся убедить тамошнего короля сделать его графом - то такой сосед мне нравится намного больше, чем нынешний.
        - Ты думаешь, он сможет? - усомнился Роб.
        Ну да, ну да, он с этой лисьей мордой почти не пересекался и близко к нему не присматривался.
        - Сможет, - кивнула Катерина. - Опять же, он ушёл, а я осталась, если это тебя беспокоит. Он сказал, что на его место в телохранители можно взять Дика Трейси, у него достанет терпения и мастерства.
        - Правильно сказал, - согласился Роб, - я и сам бы его тебе сосватал.
        - Сватай, возьму.
        Дик был предан Робу безоговорочно и не стал бы покрывать Катерину, возьмись она Роба хоть в чём-то обманывать.
        Она отцепила от пояса флягу с водой, глотнула сама, протянула ему. День догорал, далеко внизу за рекой садилось солнце. Целоваться здесь было в целом неплохо, ещё и потому, что никто не бродил ни вокруг за окнами, ни в нижнем этаже. И в конце концов, нужно же попробовать, каково это - на плаще? А то ей всё предлагали, а она только знай отказывалась…
        - Пошли домой? Скоро Петронилла ужинать позовёт, - Катерина тронула пальцем его заросшую щёку.
        - Пошли. Есть хочется, если по правде.
        - Я потом согрею воды. А ещё мы с мастером Дженкинсом пристроим к замку баню - чтоб не бегать с бадьёй всякий раз.
        - А ещё какие висячие сады ты тут собралась устроить? Я хоть оборонить-то всё это смогу? - усмехнулся он, помогая ей подняться.
        - Куда денешься? Сможешь…
        После ужина Катерина помогла Робу помыться, выдала чистую рубаху и отправила спать, а сама привычным образом обошла двор и постройки - всё ли в порядке. Всё было в порядке - часовые тихо переговаривались на стене, ночные звери шуршали где-то в траве, домашние мыши разбежались с кухни, куда она зашла налить воды во фляжку.
        Зашла-то она с улицы, а вышла в другую дверь, чтоб сразу подняться к себе наверх. И упёрлась в Дороти, которая стояла на коленях перед Джейми, а он с хозяйской ухмылкой намотал её косу на кулак. Дороти тихо хныкала, по лицу её текли слёзы.
        - Замолчи, дура! - негромко сказал Джейми. - И делай, что сказано.
        Катерина аккуратно закрыла за своей спиной дверь кухни и оперлась на неё, скрестив руки на груди. Участники жанровой сцены даже не сразу поняли, что у них появился зритель - Дороти рыдала, а Джейми терял терпение. Но всё же воевал из них двоих он, он и опомнился первым.
        - Чего встала? Проваливай!
        - Мой дом, где хочу, там и стою. А ты - проваливай. Сдаётся мне, твоя спальня совсем в другой стороне, - и добавить силы в повеление. - Отпусти её и убирайся спать.
        За подобные действия Бранвен Катерину в последние дни похваливала, говорила - молодец, у тебя выходит. Вышло и сейчас. Джейми отпустил волосы Дороти и попятился к двери. Катерина давила до тех пор, пока его шаги не затихли вдали, и потом только посмотрела на Дороти. Может быть, ей не придётся приказывать, сама уберётся?
        Ох нет, не уберётся. Поднялась на ноги, смотрела на Катерину, разевала рот, будто рыба.
        - Иди уже, что ли, - Катерина просто показала взглядом на лестницу, и ту мгновенно всё равно что ветром сдуло.
        Дура, прости господи.
        Правда, наутро она подошла и не глядя, поблагодарила. Ну и то ладно, вдруг что-то поняла?
        37. ПАРНЕЙ ТАК МНОГО ХОЛОСТЫХ, А Я ЛЮБЛЮ ЖЕНАТОГО (С)
        Лето клонилось к осени и на полях убирали урожай, когда проведать Роба и Катерину приехал Джон.
        Первым делом его расспросили об Анне с младенцем и о делах в Солтвике, и он охотно рассказал, что дела в порядке, Анна и младенец - тоже. Скотты не смогли нанести большой урон, а лето нынче довольно неплохое - засухи не случилось, дождей можно было бы поменьше, но уж как выпало. Роб изумился.
        - Надо же! А у нас, не поверишь, всё отлично. Я-то не разбираюсь, а люди говорят - всего ровно столько, сколько надо, и воды, и тепла. А вроде рядом живём.
        Уж конечно, рядом. День пути. Ладно, если придёт атмосферный фронт и накроет всё, а мелкие-то тучки могут туда-сюда гулять легко, тем более, здесь невысокие, но горки, за горки, как известно, погода цепляется, а у Джона а Солтвике - больше равнина. Катерина начала высказывать эту мысль, а потом задумалась - а что она вообще знает про здешние атмосферные фронты? Это дома Володя скинул ей ссылку на специальную карту, и она следила, потому что дача же, и там посадки и урожай, а тут?
        А дома бы уже картошку молодую ели, а тут о картошке и не слыхивали. И о помидорах с огурцами. Эх, как Катерина скучала по салату из огурцов с помидорами вперемешку, да со свежим лучком и укропчиком! И сметаной заправить. И можно даже не солить…
        Ладно, что об этом теперь. Но вообще нужно узнавать - вдруг это только здесь картошки нет, а где-то уже есть? И огурцы с помидорами? Она бы и рассаду вырастила, и теплицу бы устроила… Ну, может быть, на будущий год. Хью Айви говорил, что осенью ярмарка в Прайорсли и ещё кое-где, куда тоже можно доехать, надо будет предметно посмотреть - какие овощи продают и что с семенами, можно ли купить.
        Но зато капуста определённо уродилась, и можно будет её по осени засолить. Здесь-то и не слыхивали о таком деле, а зря. Ничего, научатся. Хоть какая-то привычная еда будет!
        На следующий день по прибытию Джон отправился с Робом и Хью посмотреть поля. Роб был готов отправить одного Хью, а сам - заняться тренировками либо поехать куда-нибудь с Джейми, так и болтавшимся в Торнхилле, но Джон сказал - ты хозяин, тебе и рассказывать. Катерина посмотрела - и не стала напрашиваться с ними, всё же о глобальном сельском хозяйстве она успела узнать меньше, чем знал Хью, и чем ей самой хотелось бы. Поэтому - Хью и рассказывать, а Роб пусть слушает, Джон его правильно с собой зазвал.
        Вернулись к вечеру, и Джон за ужином знай, нахваливал и Роба, и Хью - мол, он и не думал, что здешние поля способны давать такие хорошие урожаи, и стада тоже заметно приумножились. Катерине было приятно это слушать - будто сама те поля засевала и тех овец с коровами пасла. Значит, зима не будет голодной.
        А на следующий день Джон захотел осмотреть замок - как происходит ремонт.
        - Я отлично помню, как главная башня выглядела весной. Если б я верил в чудеса, то сказал бы, что это совсем другая башня, - улыбался он Катерине.
        Роба звали с собой - но он честно пробурчал под нос что-то вроде «я и так этот замок каждый день вижу», подхватил Джейми и пару десятков своих ребят, и - только их и видели.
        - Знаешь, Джон, а ведь не поддайся мне, наконец, магическая сила, я бы не смогла провернуть эту работу, - сощурившись против солнца, говорила Катерина.
        Интересно, что он ответит. Роб предпочитал обходить молчанием её способности - сам он таковых не имел, и Катерина подозревала, что её силы слегка побаивался. Но она старалась никак не дать повода думать, что может применить силу ему во вред. Согреть воды и почистить одежду - пожалуйста. А как она призывает к порядку Джейми - ему знать не обязательно.
        Вроде бы Дороти подключила соображение и старалась не попадаться Джейми под ноги и на глаза, и то хорошо. А вот девочки, ученицы и набранные в деревне горничные - попадались, и на прошлой неделе даже Роб сказал брату, чтобы отстал от девушек, которые служат Катерине. Правда, Катерина думала, что болевые импульсы в разные части тела от неё помогли лучше - она вспомнила, что когда-то Мэгвин учила её чему-то подобному, и Бранвен тоже немного объяснила - как смогла. Старший народ причинял вред ближнему как-то иначе, не так, как люди, и объяснить эту разницу Бранвен не удалось. И ладно - на Джейми хватает, а дальше посмотрим. Джейми же плевался и называл Катерину ведьмой.
        Ну да, ведьма. Вон какую махину сама отчистила!
        Но Джон только в восхищении трогал камни башни, и они вместе обошли её снаружи, и потом ещё посмотрели внутри, из двора, и наверх поднялись - где как раз завершали покрывать крышу черепицей.
        Попробуем ему поверить. Джон должен был знать, как выглядел Торнхилл до прошлогодней войны, и во что он превратился после пожара, тоже отлично знал. Нет, он искренне восхищён, и Катерина хорошо видела это его восхищение - и зеркалила его в ответ. Просто потому, что ей была приятна его похвала, и его искренний интерес ко всему, что она здесь делала.
        Дальше пошли внутрь - а там уже были готовы перекрытия между первым этажом и вторым, и новая лестница на второй этаж, и сейчас как раз отделяли второй этаж от третьего.
        - Сестрица Кэт, и в какой же части башни ты хочешь жить? - спросил Джон.
        - Я не решила пока. Если окно на север - то из него видны горы. Если на юг - то наоборот, равнина и наши поля. В восточное окно будет смотреть рассветное солнце, а из западного можно любоваться на закат. Не знаю. Робу всё равно, он уже сказал - что как я выберу, так и хорошо.
        - Не представляю, что нужно сделать с Робом, чтобы он любовался на закат, - усмехнулся Джон.
        - Да наверное, и не нужно с ним ничего делать, - вздохнула Кэт. - Он хорош на своём месте. Кто другой, мне кажется, не справился бы с нашими кошмарными соседями - даже Джеймс, у него как будто не хватает терпения, ему бы только убивать.
        - А что за история со скоттским шпионом, которого ты достала из подвала и отпустила восвояси?
        - В промежутке между первым и вторым он ещё успел побыть моим телохранителем, - усмехнулась Катерина. - Да, я отпустила его. Он оказался родичем графа Сэнд-Рока, и меж ними вражда. Вот пусть и не даёт ему скучать, графу-то, потому как никакого покоя с самой весны.
        - Может быть, и получится, - согласился Джон. - Честно, наверное, я и сам бы рискнул в таком случае - если бы у меня было доверие к этому человеку.
        - У меня было, не зря он охранял меня четыре месяца. И, честно сказать, не только охранял - а ещё помогал и поддерживал.
        Дику Трейси нет разницы, чем она занимается - магией ли в лесу, работами ли в доме. Главное - чтобы была на виду. Она и не возражает.
        - Значит, велик шанс, что ты всё сделала правильно. Но в таких делах никто не может поручиться, что всё пойдёт, как надо. И клятвы нарушают, причём те, от кого не ожидал, и самые невероятные люди бывает, что становятся рядом с тобой насмерть. Не попробуешь - не узнаешь. А ты молодец, что расковыряла его и решилась попробовать.
        - Раз мне тут жить, я хочу себе нормальных соседей. У меня уже практически на исходе запас моих волшебных лекарственных средств - потому что всё время кого-то бьют.
        - Кэт, ты всё делаешь правильно, - кивнул Джон.
        И ей вдруг стало так хорошо от его похвалы, как не случалось уже давно. Наверное, просто давно не было в жизни тех, кто стал бы авторитетом, а вот тут вдруг оказалось - что одобрение Джона важно и приятно.
        Да просто кто-то пришёл, посмотрел, что она тут наворотила, и сказал, что она всё делает, как надо! Свои-то не все согласны, а тут сторонний человек! Тем более, человек, дела которого по здешним меркам в порядке, и который в такого рода делах как раз понимает.
        Катерина сама не заметила, как начала рассказывать обо всех своих планах улучшений - и про баню, и про воздуховоды для тепла внутри замка, и про подземную кладовую для мяса и рыбы, в которой она наморозит льда и будет поддерживать, и вот ещё бы трубы, чтоб отопление и может быть - умывальник, уж стены-то она в порядок привела, они теперь отлично теплоизолированы, а вот бы ещё и стёкла большие и прозрачные в окна, она слышала, в Телфорд-Касле раньше такие были…
        - Робу невероятно повезло с супругой, кто бы мог подумать, - качал головой Джон. - А нам всем повезло с тобой. Скажи, откуда ты всё это знаешь? Я бы никогда не заподозрил великого строителя в той испуганной девушке, которая год назад стала женой моего брата!
        Катерина вздохнула.
        - Год назад я впервые столкнулась с войной и потеряла всех родных разом. Я думаю, кто угодно бы испугался.
        - Ты права, - вздохнул он.
        - А мои планы… Знаешь, я ведь общаюсь с госпожой Бранвен, она учит меня пользоваться силой.
        - Кто такая госпожа Бранвен? - не понял Джон.
        - Как, тебе не рассказывали? Вообще она дочь госпожи Мэгвин. То есть - дальняя родственница вам всем, она же дочь вашего великого предка.
        - И где ты её выискала? - вот теперь в его глазах было безграничное изумление.
        - Если честно - это она меня нашла. Госпожа Мэгвин просила её приглядеть, и она… приглядывает. Она очень помогает мне с моей силой, и помогла нам всем, когда летом после большого набега было много раненых. Она и её дочки, у неё их две, Олвен и Крейри.
        - А мне можно с ней познакомиться? Я всю жизнь мечтал увидеть хоть кого-нибудь из Старших! - улыбка у Джона в тот момент была самая что ни на есть мальчишеская.
        Надо ли говорить, что через два дня они отправились на тренировку вместе?
        Дик Трейси и музыкант Джорджи остались сторожить под кустом, а Джон пошёл с Катериной на полянку. И когда на его глазах Бранвен сделалась из большой совы прекрасной женщиной - восхищению его не было предела.
        Строго говоря, занятия не вышло. Они просто сидели втроём, разговаривали и ели ежевику, поспевшую на кусте, которую собирал для них Джон и складывал им в подставленные ладони. Он расспрашивал - о Старшем народе, и о самой Бранвен, и о её сёстрах, и она - на удивление - рассказывала. Что сёстры её живут далеко, старшая Гвенлиан - на юге, а младшая Мередит - на северных островах, и дети их там же. А у Бранвен две дочери, верно, и ещё сын, он самый старший, уже самостоятельный, странствует по миру, но обещал вернуться. Джон тоже рассказывал - про сына и Анну, и про своё хозяйство, и про хозяйство Телфордов в целом, и Бранвен одобрительно кивала, усмехалась и говорила - чтоб обращался, если что, ведь не чужие, поможем.
        А когда возвращались в замок, то Джон немногословно, но искренне поблагодарил Катерину за такое замечательное знакомство. И поцеловал её перепачканные в ежевичном соке пальцы.
        Ежевика поспела вот прямо везде - обитатели замка то и дело шли в лес и приносили полные корзинки, и Петронилла с Дороти варили из неё варенье. На вкус Катерины, ягода была больше терпкая, чем сладкая, но местные любили, и Джон, очевидно, тоже, раз его не оттолкнула её липкая рука. Впрочем, и сама она - в серой шкурке, как говорил Роб - его, похоже, тоже не отталкивала, потому что он с охотой говорил с ней и улыбался ей.
        Что там, и она вдруг поняла, что охотно ему улыбается! Что находит повод поговорить, спросить его мнение о чём-то ещё, расспросить - а как у него в хозяйстве устроено то или это. И он отвечал, рассудительно и серьёзно, и в глазах его горели искорки восхищения - она непроизвольно подмечала их и так же непроизвольно читала и поглощала, питалась ими.
        Что уж, Роб восхищается ею, но - только как красивой женщиной, более того - как его красивой женщиной. Он никогда не был способен выслушать от неё столько всего - и о хозяйстве, и о ремонте, и о магии, и о Старшем народе. Поэтому Катерина пользовалась, пока дают.
        О нет, она отчётливо поняла, что значит этот интерес и это восхищение, ну ведь правда - не первый раз замужем, и не первый раз на свете живёт. Но…
        Только. Ещё. Не. Хватало. Влюбиться в брата своего мужа и питаться его восхищёнными взглядами!
        Вечером накануне его отъезда затевалась пирушка - Петронилла напекла пирогов, выкатили эля и вина, а подарки для Анны и младенца Уилла уже были переданы и упакованы в дорожную суму, чтоб утром не возиться. Катерина по обыкновению пошла проверить итоги дня - что сделали, и задержалась наверху. Новая порция черепицы была осмотрена и одобрена, но прежде чем спускаться вниз, нужно было привести в порядок свои чувства. Хотелось реветь - от невозможности, от безысходности, от распирающего изнутри волнения. Она знала, что это пройдёт - стоит только источнику волнения удалиться на приличное расстояние. Рутина затянет, работа вылечит. Но сейчас, на закате, это было очень остро и очень чувствительно.
        Леса скрипнули под ногами, она обернулась - точно, Джон.
        - Кэт, что ты тут делаешь? Пойдём вниз, Роб уже хотел за тобой лезть, но я попросил разрешения сделать это сам и посмотреть, что видно вокруг.
        - Хорошо видно, - вздохнула Катерина, не глядя на него.
        - Торнхилл на горке, и с верхушки башни видно даже больше, чем в Телфорд-Касле, а он тоже на холме.
        - Да, я люблю бывать тут вечером и смотреть на закат.
        - И впрямь красиво, - согласился он.
        Взял её за руку, наверное - хотел повести вниз, но - просто оставил её руку в своей. И так прошло несколько долгих, мучительных мгновений.
        Никто не хотел смотреть друг другу в глаза. Никто не сказал ни слова. Только он, она, старая башня и закат.
        Солнце опустилось, сразу же сгустились августовские сумерки.
        - Пойдём вниз, сестрёнка, - он выпустил её руку, улыбнулся - немного печально.
        Впрочем, потом снова взял её ладонь и тщательно следил, чтобы она не оступилась в сумерках. Катерина не стала ему говорить, что изучила здесь всё настолько, что заберётся на ощупь в темноте, и спустится тоже, и вообще у неё ночное зрение, и магический свет она тоже может зажечь…
        Нет, она просто спустилась вниз - с рукой в его руке. И даже не вздохнула, когда он передал её руку ожидающему внизу Робу.
        38. БУДНИ И ПРАЗДНИКИ
        Урожай был собран и прибран, яблоками пропах весь замок, варенья наварили полный подвал, рябиновая настойка в больших кувшинах тоже подходила в подвале. Настойку Катерина сделала по папиному рецепту, тот был большой любитель, у него в комнате и на даче всё время стояли здоровенные бутыли. В общем, самое время для праздника.
        Более того, для праздника подоспел ещё один повод, ничуть не менее весомый: Катерина решила, что им с Робом можно перебираться в замок. Поблагодарить Хью и Дороти, а потом - пора и честь знать. Новая спальня располагалась на третьем этаже и была раза в три больше их маленькой комнатки в доме Хью, кровать сделал плотник из Прайорсли, подушки и перину набили гусиным пухом, а простыни Катерина подрубила сама. На полу лежали коврики - с каждой стороны, вот ещё, в спальне держать какую-то солому! Ей даже удалось заполучить стекло в окно - Джон прислал в подарок. Написал - в знак уважения к огромной работе, которую она проделала.
        Джон не показывал в Торнхилл и кончика носа, даже мимо не проезжал. Регулярно слал письма Робу и в них всегда кланялся Катерине - и на том спасибо. А она в очередной раз оказалась права - работа выветрила из головы всё лишнее очень быстро, и тот закат на башне остался всего лишь красочным воспоминанием, не будоражащим воображение и не приносящим боли. И хорошо. Потому что жить с одним и мечтать о другом - нет, это было не для неё. Впрочем, как она понимала, и не для него.
        И поэтому - с лёгким сердцем обустраивать спальню. На стены повесили гобелены, привезённые летом из Прайорсли - диковинные замки, рыцари в латах, прекрасные девы. Оставались ещё три - со сценами охоты и с розами, Катерина ещё думала, куда она сможет их применить. Но на втором этаже она уже выделила себе кабинет, и поставила туда стол, стул со спинкой от того же плотника, который сделал кровать, скамеечку под ноги. На лавки и на стул сшили подушки. Стекло в окно должны были доставить - его заказали в столице, при помощи того же Джона. А пока Катерина обходилась магическими огнями - темнело уже намного раньше, чем летом, и рассвет тоже наступал позднее.
        А ещё кабинет располагался над кухней, в которой перебрали и запустили в работу большую печь. Петронилла только ахала - куда это миледи так размахнулась, но потом призналась, что на новой просторной кухне намного удобнее, чем в доме Айви. Печь давала изрядно тепла, и нагретый воздух поднимался в кабинет Катерины, где стал часто бывать и Хью - потому что светло, чисто и удобно.
        Вообще понятие простора здешним людям было не очень-то известно. И поэтому когда Катерина говорила, что планировать нужно большие комнаты - её не понимали. Зачем, лучше ж влепить много маленьких! Ну как, ещё лет сорок назад она бы и согласилась, но с тех пор много воды утекло, и как-то сам собой стал ценен комфорт - и пространство, и тишина, и удобная постель. Роб смотрел и изумлялся, говорил - Старший народ определённо не дураки, хорошо живут!
        Как там живёт Старший народ, Катерина не имела никакого понятия. Но - легенда работала, и хорошо.
        Впрочем, она позвала Бранвен на праздник, и попросила дочек тоже приводить - раз все решили, что не чужие друг другу. Та спросила только - неужели Катерине это кажется уместным? А Катерина посмеялась - не только ж раны лечить их звать, можно и по какому-нибудь хорошему поводу.
        Во дворе завелись собаки, а в замке - коты, всё равно что сами собой. Ничего, места всем хватит.
        В вечер равноденствия во дворе и по берегу реки зажгли костры - как издавна делали в этих краях. И танцевали вокруг тех костров, бросали в них порох, чтоб взрывался, благодарили за тёплое щедрое лето, и просили мягкой зимы. Катерине подобные вещи всё ещё были в диковинку - одно дело знать по книгам, а другое дело - видеть, что реально существует и работает. Но раз работает - нужно делать, как надо, и пользоваться.
        Кто-то ушёл спать, кто-то ещё танцевал вокруг костров, кто-то разговаривал у камина в большом зале. Бранвен с любопытством осмотрела восстановленный замок и присела на лавку у стены в кабинете Катерины. Катерина поставила на стол тарелку с яблоками, блюдо с пирогом и кувшин вина. Обе женщины - что человек, что сова - переводили дух и ели яблоки.
        - Ловко ты здесь всё устроила. И впрямь, ни у кого такого нет - чтоб и тепло, и светло, и просторно. Даже в детстве в Телфорд-Касле было по-другому.
        - Только знаешь, - усмехнулась Катерина, - я им всем говорю, что у тебя научилась, и у госпожи Мэгвин. Но они ж всё равно не знают, как вы там у себя живёте, поэтому принимают, как должное.
        - Матушка бы тоже изумилась, если бы всё это увидела.
        - Где она сейчас? - спросила Катерина.
        - Увы, я не знаю. Она навестила всех нас прошлой зимой и предупредила, что отправляется далеко, и не знает - вернётся ли. Всё равно что попрощалась.
        - Эх.
        - У неё своя судьба, как и у каждого из нас. И я думаю, она бы очень удивилась, сколько можно, оказывается, сделать даже и без любви.
        - Без какой любви? - не поняла Катерина. - При чём тут опять любовь?
        - При том, что по любви - вернее и надёжнее, - рассмеялась Бранвен. - Из Телфорд-Касла любовь давно ушла, а он всё ещё стоит. И отдельные птицы из того гнезда ещё помнят, что это такое. А здесь у тебя… как-то странно. Вроде и крепко, и надёжно, и правильно - но у этого дома нет души. Есть много вложенных сил и много старания, и кто знает - может быть, и душа тоже народится. Когда-нибудь.
        - И от чего это зависит? - нахмурилась Катерина.
        - Вот скажи, что двигало тобой, когда ты здесь всё устраивала?
        - Желание жить самостоятельно, ни от кого не зависеть, и с некоторыми удобствами. Просто грех не пользоваться возможностями, раз они есть. Плюсом - была, да и сейчас ещё есть, работа для множества людей. А то не исключено, что тоже бы то и дело через границу мотались, овец воровать, - фыркнула Катерина и разлила вино.
        - Удивительно, конечно. Но с другой стороны, что я знаю о людях? Да ещё о тех людях, которые живут в том удивительном мире, откуда матушка тебя вытащила? Скажи, там все такие, как ты?
        - Нет, все разные, - рассмеялась Катерина. - Понимаешь, я и в той жизни рассчитывала главным образом на себя, и тут так же вышло. Хотя, конечно, мне здорово помогли и Джон, и Хью, и мастер Дженкинс, и Рой наш пропащий.
        - Почему пропащий? - не поняла Бранвен.
        - Да не слышно от него ничего, а я просила слать весточки.
        - Мне кажется, с ним всё благополучно, и он вскоре о себе известит.
        - Хорошо бы…
        Однако, первым известил о себе лорд Грегори Телфорд. Он прибыл в Торнхилл дней через десять после праздника своей собственной бородатой персоной - никак не предупредив о своём появлении. Очевидно, хотел застать врасплох, подумала Катерина, наблюдая из окна кабинета, как отряд въезжает на мост и втягивается в ворота замка. Что ж, нужно выходить и приветствовать. Хорошо ещё, что Роба никуда с утра не унесло.
        Роб вёл себя, как воспитанный почтительный сын - приветствовал отца, спрашивал, как добрались, и как дела в Телфорд-Касле. Катерина просто поздоровалась и потом молча поклонилась - не нашла, что ещё сказать. И при первом же удобном случае пошла на кухню - обрадовать Петрониллу, что привалили гости, два десятка. Сколько пробудут - неизвестно, но кормить надо, как своих. Петронилла усмехнулась и сказала - что ж, надо - значит, будем кормить.
        Ходить по территории и беседовать с лордом Грегори у Катерины желания не было, поэтому она вернулась в кабинет и там открыла книгу сказок, с которой собиралась работать сегодня на уроке. Для занятий на первом этаже отгородили комнату возле кухни, поставили туда лавки, и к Рождеству обещали столы. Дети исправно ходили, и их становилось всё больше. Катерина не прогоняла никого.
        Там её и застали Роб и свёкор, обходившие замок. Надо же, заинтересовался - подумала она про лорда Грегори.
        - Отец, на самом деле это всё Кэт, - сказал отцу честный Роб. - Она намного больше меня понимает в ремонте и строительстве.
        - Интересно, откуда? - поинтересовался свёкор.
        - Говорит - от Старшего народа, - пожал плечами муж. - Да вот она, сейчас сама всё и расскажет.
        Если захочет, подумала Катерина. Но вслух кротко сказала:
        - Спрашивайте, милорд.
        - Это и впрямь ты? И копоть со стен, и окна эти огромные, и тепло, и что там ещё? Мыльня какая-то?
        О да, в воскресенье опробовали новую баню. Всё не только Катерине воду греть, теперь можно и печку топить.
        - Да, милорд, некоторые усовершенствования. Ради удобства и безопасности.
        Слова «комфорт» он, скорее всего, не знает.
        Пришлось рассказать - зачем баня, как устроены воздуховоды, что она делает в кабинете и чему учит детей. Лорд Грегори только хмурился и качал головой. Но, впрочем, муж её одобряет, может быть, этого будет достаточно?
        Но лорд Грегори только спросил - оборонять-то как будете всё это? Роб пожал плечами и ответил - как обычно, пока справляемся. И поскольку правда справлялись, то вопросов больше не было. Более того, за обедом лорд Грегори Роба хвалил - сказал, рад видеть порядок в Торнхилле, и доволен, что отправил сюда именно этого сына.
        Свекор прогостил дней десять, и уезжая, забрал с собой Джейми - сказал, повезёт его представлять ко двору. И правильно, надоел уже. Пусть отправляется.
        За неделю до Самайна Катерина с охранниками пошла в лес - тренироваться с Бранвен. И на обратном пути нашла под кустом раненого волка.
        Зверя кто-то серьёзно подрал - под правым ухом у него зияла нехорошая дыра. Катерина сначала испугалась, а потом подумала, что этот волк ведь может быть и оборотнем! Их таких тут хватает - то совы, то лисы, почему бы волку не быть?
        И Джорджи, и Дик твердили, что нужно бросить его, где лежит, не трогать и идти домой. Но Катерина жестко сказала - не лезть, достала свой волшебный порошок и присыпала рану - чтоб не болела и затягивалась. Больше она всё равно не могла сделать ничего. Ой, нет, могла. Позвала Джорджи, тот налил ей в сложенные ладони воды из фляги, и волку дали напиться.
        Когда отошли на десяток шагов в сторону дома, Катерина оглянулась - всё же, казалось неправильным оставлять его вот так. Но под кустом никого не было. Померещилось? Всем троим разом? Или таки обернулся и убежал?
        А через три дня в Торнхилл заявились гости - совершенно неизвестные Катерине. Крупный седой мужчина и при нём отряд. Оказалось, что Роб с ним знаком, и позвал Катерину - тоже познакомиться.
        Эдвард Блэк-Рок - так Роб назвал гостя - очень внимательно оглядел Катерину, а потом сказал загадочное:
        - Да, именно так, должна быть рыжеволосая леди-целитель.
        - Я не целитель, - покачала головой Катерина, - у меня просто есть немного снадобий Старшего народа. А откуда вы знаете?
        - Видел, хоть и не своими глазами, - сказал тот.
        Катерина ничего не поняла, а потом мастер Дженкинс ей тихонько объяснил - оказывается, у Блэк-Роков есть ручные волки. Или не ручные, но такие, которые их слушаются. Нет, сами они не оборотни, но можно и не быть оборотнем, а просто приказывать волкам - и они порвут за тебя любого.
        Катерине был подарен на прощание серебряный амулет в виде волчьей головы на цепочке и сказано - что она и её близкие могут в любой момент рассчитывать на помощь и поддержку.
        Следующая весточка из большого мира пришла уже после Самайна. Саму ночь пересидели в замке, жгли огонь в камине, рассказывали страшные сказки. А наутро оказалось, что выпал снег.
        По уму уже можно было солить капусту, но холода не приходили. Катерина подождала ещё недельку, и решила, что наморозит льда в подвал - рядом с кладовой для рыбы и мяса - и поставит потом бочки с капустой туда.
        Солили всем женским населением, и даже привлекали мужское - рубить эту самую капусту, и ещё морковку. И вот как раз в разгар работ появился гонец - явно из-за границы, в сопровождении пары парней Роба, которые встретили его по дороге и сопроводили до замка. И это была та самая весточка, которой ждала Катерина.
        Впрочем, письмо было адресовано Робу - всё по правилам. И подписано, кто бы мог подумать - Рой Гордон, граф Сэнд-Рок. Катерина шумно выдохнула, как услышала - значит, ему удалось, вот и хорошо.
        Новый граф извещал соседей о своём утверждении в наследственных правах, благодарил за помощь и просил отправить к нему с надлежащим сопровождением захваченных летом двух пленных Дугласов - он-де не сомневается, что с ними всё хорошо и они живы-здоровы. Эти Дугласы, писал он, являются ему дальней роднёй по линии матери, и так вышло, что он знает теперь, для чего они бродили по окрестностям Торнхилла летом, готов поручиться, что вреда от них не будет, и забрать их к себе.
        Пленников теперь держали не в кладовке, а в караульной западной башне - там специально расчистили помещение. Роб пошёл побеседовать - вдруг и вправду расскажут, чего им было надо?
        Пленники сначала обычным образом не хотели разговаривать, а потом, когда им показали письмо Роя с его печатью, переглянулись и сообщили, что, оказывается, границу они пересекли по королевскому приказу, потому что им было велено не много не мало найти доказательства измены и непотребств, чинимых прежним графом Сэнд-Роком. Также оказалось, что на него королю Джеймсу пожаловалась королева Елизавета - мол, бесчинствует и притесняет моих подданных. Пришлось пошевелиться - хотя бы для виду. Но раз новым графом стал Рой Гордон, то - отлично, отправимся домой.
        Постскриптум содержал сердечный привет для миледи. Сговорились они, что ли, с приветами?
        Но отвечать на письмо пришлось Катерине - секретаря Роб не завёл, вроде незачем, а самому писать было лениво. Впрочем, он-то сказал, что у неё почерк более разборчивый, и это чистая правда, так и есть. Она и ответила - поздравила с благополучным решением вопроса, выразила радость от того, что у них теперь приличный сосед, заверила, что пленные Дугласы содержались в хороших условиях, и что она рада их ему вернуть, пригласила в гости и поздравила с наступающими праздниками. Всё в одном.
        Да, приближались праздники. Самая длинная ночь года, когда нужно погасить все огни и ждать, а потом - добыть новый огонь. Катерина спрашивала у Бранвен - а можно ли зажечь магический огонь, или нужно непременно высекать искру? Та посмеялась и сказала, что можно и магией, но руками - вернее, и пусть Роб это делает, а не кто-то там.
        Так и сделали. Роб высек искру, поленья сразу же занялись - и все сочли это добрым знаком, даже отец Томас. И стали есть, пить и друг друга поздравлять.
        Катерина задумалась - а что бы пожелать-то? Год назад она была нездорова и мечтала только о здоровье. И надо сказать - здоровья-то ей отсыпали щедро, не поскупились. О чём она мечтала сейчас? О спокойной жизни? О хорошем урожае? О том, чтобы получилось завершить ремонт в следующем году? О новых усовершенствованиях? О детях?
        Да, наверное, теперь можно подумать о детях. Скажем, чтоб родить по осени, ближе к зиме, или даже вовсе зимой. Уже не страшно.
        И пусть у неё просто всё получится.
        ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЖИЗНЬ ПРОТИВ НЕЖИЗНИ 39. НЕЛАДНО
        Гонец из Телфорд-Касла прибыл через неделю после Рождества с вестью о кончине леди Маргарет, которая случилась за два дня до праздника. На вопрос - что с ней стряслось, ответил немногословно, вроде бы простудилась, что ли, а старухи Мэг-то больше нет, и лечить зимние простуды некому. Вот она дней пять покашляла на весь замок, а потом и отдала богу душу.
        Вероятно, в здешних реалиях это означало - «ничего особенного». Люди простужаются зимой, а лечить их некому.
        Но Роб подхватился и сказал - поеду, нужно проститься. Катерина его отлично понимала и в целом была с ним согласна, и поэтому ответила - хорошо, поедем.
        Под Рождество приморозило, да так до сих пор и не отпустило. Нет, по большому счёту это и не мороз вовсе, так, градусов десять с минусом - наверное, и ветра почти нет, но все местные знай, твердили - мороз-мороз. По этому поводу Катерина затеяла усовершенствовать местные чулки - а проще говоря, сделать из них колготки. Милли оказалась большой мастерицей вязать эти самые чулки - бегать и таскать тяжести ей Катерина не позволяла, пусть лучше ходит гулять вокруг замка да готовит приданое своему младенцу, и вот чулки ещё вяжет.
        Катерина объяснила идею - до какого места продолжить штанины, как сшить и какой должна быть ластовица. Милли выслушала внимательно и едва ли не с открытым ртом - надо же, какая миледи умная и сколько всего знает, наверное, её опять кто-то из Старшего народа научил! Первый блин, ясное дело, вышел комом, но его распустили и перевязали, и вскоре Катерина получила опытный образец - очень кстати, как раз накануне предстоявшей дороги. Ещё один образец связала себе Грейс - глядя на Милли.
        Роб нахмурился и уточнил - может, она останется? Чего по холоду ездить туда-сюда? Но все возможные предчувствия, какие только были у Катерины, вопили о какой-то беде, причём связанной именно с этой поездкой, и она решила - нет, одного не отпущу. Ну что там может быть? Война? Но откуда - скотты по холодам не воюют. Эпидемия? От чего там померла свекровь - от пневмонии, наверное? Ну так пневмония - это уже осложнение. Допрошенный гонец честно поведал, что больше больных в замке не было, даже среди ближних женщин миледи. Ну, может, у кого нос прохудится, так зимой это ж обычное дело, через одного случается. Нет, про жар и тяжёлый кашель у кого-то ещё он не слышал.
        На всякий случай Катерина запаковала с собой травяной сбор, который заготавливали летом в окрестностях - заваривать от кашля, и варенья из малины - как жаропонижающее, и горчицы - мало ли, что там вообще? Пожалела, что Бранвен далеко - сова предупреждала, что отправится к сестре на север и вернётся с весной. Когда? А вот как весна соберётся, так и она вместе с ней.
        Конечно, страшить могли старые воспоминания о жизни в Телфорд-Касле, но теперь Катерина уже не безгласная Кэт, она хозяйка отличного замка и хорошо устроенных владений, и всё это всего лишь за год! Даже когда лорд Грегори навещал их осенью, тело не съёживалось в его присутствии, просто она сама избегала гостя - по возможности. Да он ею и не интересовался, правду сказать, и это было хорошо. Джейми? Ну да она теперь знает, как управляться с тем Джейми, и он, не поверите, тоже это знает. Если вдруг там обретается Рональд - придумаем что-нибудь и про Рональда.
        Значит, придушить страхи и чувство опасности - и отправляться. Только одеться потеплее.
        Робу она тоже выдала тёплые чулки, и толстые штаны, и простёганный дублет - в обычной жизни в таком взопреешь в минуту, а в дороге должно быть самое то. Сама надела колготки, и толстую юбку, и сапоги Саймона, и плащ Сэмюэля - уже привыкла ко всему этому, и намотала на голову пуховый шарф, подаренный Петрониллой на Рождество, боялась, что одного капюшона будет недостаточно.
        Командовать Торнхиллом в их отсутствие остались Фил Чёрный Палец и Хью Айви, и ещё отец Томас. Катерина не сомневалась, что втроём они справятся. И Джорджи-флейтиста она тоже оставила дома - нечего морозиться, ещё простынет, и кто тогда будет им играть? С ней отправились Грейс и Дик Трейси, и она полагала, что этого достаточно. И при Робе отряд, конечно же, отряд - куда без него.
        Выехали с рассветом, и Катерина поняла, что за без малого год покидает Торнхилл всего лишь второй раз - первый был летом, когда поехали на ярмарку. Но ей частенько случалось ездить по окрестностям, поэтому серый в яблоках Облак уже не шарахался от неё, да и она от него - тоже. Ехали живой рысью, и на закате увидели впереди башни Солтвика.
        Анна встретила их с радостью, и рассказала, что Джон уехал позавчера, и известий пока не присылал. Зато вот сегодня прислал с отрядом младших сестёр - Фанни и Энни, с гувернанткой и учителем, и просил Анну принять их - на какое-то время. Ей это показалось совершенно разумным, потому что девочки остались не только без матери, но и вообще без какой-нибудь старшей женщины семейства, а должен же кто-то присматривать за их нуждами, образованием и воспитанием. Катерина была очень рада увидеться с ними обеими, и обещала, что они непременно погостят в Торнхилле, но - когда станет потеплее, и когда Катерина с Робом сами вернутся домой.
        Анна выглядела отлично - весёлая, довольная собой и жизнью. Младенец Уилл был вынесен нянькой познакомиться - отличный здоровый младенец, глазами - вылитый Джон, отметила Катерина. Ничего, и здесь люди детей рожают, и всё у них хорошо. Значит, вернёмся домой и подумаем.
        Следующим утром снова выехали с рассветом, чтобы на закате услышать шум моря, проехать немного по его берегу, посмотреть на прибрежный лёд и вступить во двор Телфорд-Касла. Катерине показалось, что за год башни стали ещё мрачнее и огромнее, чем ей помнились.
        Люди тоже были мрачны - ну да, им тут, наверное, не до веселья. Хотя почему? Катерина не могла сказать, что леди Маргарет любили - скорее всего, побаивались ввиду её непредсказуемости. И опасались вызвать её раздражение и гнев - по причине всем известного склочного характера. Но впрочем, к чему думать о ней теперь? Даже если лорд Грегори решит взять себе ещё одну жену, вряд ли это будет такая же возрастная и скандальная особа, скорее - молодая девица, но это если ему захочется ещё детей.
        На пороге их встретил Джон. Обнял их с Робом обоих, Катерина ещё отметила, что ничего уже не трепыхается в груди, и слава богу. А потом сказал:
        - Я даже не знаю, хорошо ли, что вы приехали. У нас здесь неладно.

* * * *
        Тут только Катерина заметила тёмные тени, что залегли у Джона под глазами - летом ничего похожего не было, да и Анна в Солтвике не сказала ни слова, и по ней не было похоже, что она знает о здешних неладностях.
        - Что случилось, Джонни? - нахмурился Роб.
        - Расскажу. Сейчас ужин, а потом пойдём к вам и поговорим.
        Роб безропотно отправился жить в комнату Катерины, то есть - в бывшие комнаты Кэт. В его собственные покои отправились Майк и Дик Трейси, и Майк вскоре явился оттуда с приличным дублетом и штанами - по нынешним временам такие вещи надевались редко, очень уж по-простому всё было у них в Торнхилле.
        Грейс одобрительно хмыкнула, и тоже достала для Катерины нарядные лиф с юбкой, и чепец. Мол, совсем опростились с такой жизни. Катерина только хмыкнула - потому что как по ней, так это вовсе не самое страшное в жизни.
        За столом встретились с лордом Грегори - тот скупо приветствовал Роба, а по ней и вовсе только взглядом скользнул, да и всё. И потом ещё прибежал Джейми - взъерошенный и запыхавшийся. Тоже - с Робом поздоровался, а на неё только глянул. Ну и ладно, не очень-то и хотелось.
        Люди за столом были мрачны и угрюмы, и Катерина никак не могла расшифровать это молчание. А после и того сильнее - пришёл отец Мэтью и перед началом трапезы громко прочёл молитву, чего тут отродясь не водилось, и даже лорд Грегори без возражений присоединился и вместе со всеми склонил голову.
        Впрочем, на подаваемой еде всеобщее угнетённое состояние не отразилось никак. Кормили сытно и обильно, разве что сладостей было поменьше. Дворецкий Питерс как увидел Катерину - так тут же подбежал, и спросил - чего желает миледи, сметаны ли, сливок, а может, булочек свежих? Или вот груш - груши-то есть, да никто их больше так, как покойная миледи, не любит.
        Катерина подумала - и попросила грушу. Одну и маленькую. Бедняга Питерс даже лицом просветлел.
        А после ужина Джон пошёл с ними, закрыл дверь, присел на лавку, кивнул Грейс - оставайся, мол, и выдал:
        - Кэт, ты же у нас теперь не из пугливых?
        - Да кто ж меня знает, - ответила Катерина. - Смотря, как пугать будешь. Рассказывай уже, чем вас так сурово всех придавило.
        - Да уж придавило, так придавило, - кивнул он. - Роб, что бы ты сказал о том, что наша матушка так любит Телфорд-Касл, что даже после смерти не захочет с ним расставаться?
        - Это как? - не понял Роб.
        - А это так, что миледи наша мать скончалась, да не совсем.
        - Чего? - Роб прямо вытаращился на брата. - То есть как - не совсем?
        И перекрестился.
        - Вот в точности, как в сказках рассказывают. Когда покойнички встают, возвращаются домой и забирают оттуда всех подряд.
        Грейс в углу громко ахнула и закрыла рот рукой.
        - Да, дева, ты тоже слушай, - мрачно кивнул ей Джон. - Мало ли.
        Вышло так.
        Леди Маргарет отдала богу душу честь по чести - исповедалась, причастилась и всё, как положено. Как чувствовала, что ей осталось недолго - позвала отца Мэтью и долго с ним беседовала, подробностей он, понятно, не раскрывал, но - говорил, что тяжело жить на свете упрямым и своевольным. Её тело убрали, как заведено, и положили в церкви - чтобы все простились, как положено. Тем более зима, и приморозило не на шутку - давно уже таких холодов не случалось, и ещё метель сутки не унималась, невозможно было за стены нос показать. Но метель улеглась и сменилась ясным днём и свежим морозом, и разослали гонцов - в столицу, к Роузвиллам - родичам миледи, в Солтвик, в Торнхилл и ещё к некоторым соседям. Лорд Грегори не был склонен торопиться - как все соберутся, сказал он, так и похороним, оттепели пока никто не предсказывал.
        - Две ночи миледи пролежала в церкви, как положено, - продолжал Джон, - а на третью - встала и пошла ходить по замку. Как ни в чём не бывало. Только вот тени у неё не было, и пола не касалась, хотя шаги были отчётливо слышны, и вообще они такие, характерные, с подшаркиванием, тяжелые, ни с чем не перепутаешь, как и при жизни были. Первым делом она навестила милорда нашего отца, но тот был сильно пьян и приложил её отборной бранью, как, видимо, не прикладывал никогда в жизни. Но помогло - она из его спальни вылетела, будто за ней сто чертей гнались, и спряталась в своих покоях. А там до сих пор оставалась толпа её комнатных тётушек и девиц - камеристок, служанок, швей, вышивальщиц. И кто-то попрятался, кто-то нет - но самую вредную свою камеристку, Нэн, она забрала с собой. И ещё по дороге заглянула на кухню и увела повариху Полли. Они ж всё тётки простые, им миледи приказала - они встали и пошли. На кухне, говорят, ещё и во все горшки заглянула, и где ещё что съестное оставалось - всё протухло.
        - Ты шутишь, да? - Роб смотрел - и как будто не верил.
        А вот Катерина поверила - сразу. Потому что стало понятно, отчего не по себе местным обитателям, ведь просто смерть хозяйки так бы не подкосила. Кто-то, глядишь, вздохнул бы свободно, а кто-то и порадовался бы. А теперь уже какая радость, вовсе не до радости!
        - Знаешь, вот так я бы шутить не стал - всё же, не Джейми и не Рон, - ответил Джон. - Кстати, Рон здесь тоже был, встречал Рождество. Явился, как ни в чём не бывало, и отец его не прогнал.
        - И где он сейчас? - не понял Роб.
        - Обратно сбежал, - вздохнул Джон. - Когда вчера ночью матушка снова выбралась наружу и пошла бродить по коридорам, то первым делом явилась к Джейми. И говорит - пойдём, мол, сынок, со мной. А Джейми был с Роном и ещё с парой дворовых девиц, они такого визита не ожидали. Сцена, конечно, как в столичном театре - похоть и пьянство, и тут приходит наша матушка, и желает увести их всех с собой. Орали так, что даже отец сверху пришёл и спросил - какие черти поддали им под задницы, а уж на этом этаже и вовсе все сбежались. Так вот Джейми никуда не пошёл, Рону она и не предлагала, а две девчонки - испугались, видимо, позабыли, что миледи-то уже не живая, в ноги бросились да с ней ушли. Наутро после того Рон и сбежал - подхватил своих ребят и был таков. Правда, сказал, что вернётся, но я думаю, это было преувеличение. И тело матушки мы сегодня похоронили - отец Мэтью предположил, что если её опустить в могилу, как положено, то это поможет. Так что проститься завтра сходишь в церковь. А если вдруг она снова будет стучать в дверь ночью - не вздумай отпирать. Никто из вас чтоб не вздумал - понятно? - сурово
спросил Джон.
        - Да что тут непонятного, - ответил Роб. - Подумать только! Наша леди-мать - и вот такое!
        - Да, предположить подобное было невозможно, - ответил Джон. - Так вот, послушайте внимательно, все трое. Ночью дверей в покои не отпирать. На крики в коридоре тоже лучше не выходить. Зайти в комнату без разрешения она не сможет, поэтому - не разрешать входить, не называть по имени и не идти с ней ни в коем случае. Что бы она ни говорила и как бы ни просила или приказывала.
        - А почему она ходит-то? Может, ей что-то надо? Ну там, на могилку отнести или ещё, - Катерина чуть было не рассказала, что, мол, у нас, если покойная родня снится, надо на кладбище ехать, а если веруешь - то идти свечку ставить за упокой души и просить, чтоб помянули во время службы.
        - Да ничего ей не надо, - сморщился Джон. - Какая была при жизни - такой и осталась. Ходит и командует. А поддаваться нельзя - иначе все там будем. А люди не слушают, и отпирают двери, и туда же - леди Маргарет, мы все ваши, только не сердитесь. Как с живой себя вели - так и с покойной продолжают, а ей того и надо. Как подумаю, что это моя мать - дурно делается.
        - Джон, - выдохнула Катерина и взяла его за руку. - Прости, но - это уже не твоя мать. Твоя мать умерла, а это - что-то иное, какая-то другая, вредоносная сущность, просто на неё похожая.
        - Ох, Кэт, твои бы слова - да кое-кому в уши, - Джон пожал ей руку в ответ. - Спасибо тебе. Кстати, младших девочек я отправил к Анне.
        - И правильно, мы с ними виделись, - кивнула Катерина. - Там им определённо лучше, чем было бы здесь, и безопаснее. Они-то могут и отпереть, если матушка прикажет.
        - Вот именно, - согласился Джон.
        - Слушай, Джонни, надо выпить, - Роб смотрел по-прежнему ошалело. - Я иначе просто не засну сегодня, после таких-то новостей.
        - Не откажусь, - усмехнулся Джон. - Сейчас кликну кого-нибудь, чтобы принесли. Нет, Грейс, не ходи, не надо, - он только покачал головой, увидев, что Грейс собралась пойти и порешать вопрос.
        Слуга принёс виски и стаканы, и сыр, и копчёности, и какой-то пирог. И просто воды. Катерина бестрепетно налила всем, и Грейс тоже - потому что и ей было страшно.
        Они как раз прикончили небольшой графин под нервный разговор об урожае в Торнхилле и Солтвике, когда из коридора донёсся шум, а потом и крики.
        - Господи, спаси и сохрани, - Джон осенил себя крестным знамением и шагнул наружу.
        Роб ломанулся за ним, а Катерина пристроилась за спиной Роба.
        Леди Маргарет - право слово, как настоящая, только в свете факелов без тени никак невозможно. И не стоит на полу, а как будто парит над ним, сантиметрах в двух. Она стучалась в комнату Джейми и говорила медовым голосом:
        - Джейми, сынок, открой, пожалуйста!
        Джейми изнутри говорил пьяным голосом что-то непотребное. Из двух соседних дверей торчали головы - слуги, охрана, кто-то ещё.
        - Миледи, - вмешался Джон, - ступайте туда, где вам положено сейчас быть.
        - Джонни! Робби! Мальчики мои! - ну вот прямо миледи хозяйка, как при жизни, только в глазах - тьма.
        Катерина поймала взгляд - и чуть не заорала от страха, потому что там была - жуткая жуть. Тьма, мрак, и ещё что-то, чему она и названия-то не знала.
        Руки взлетели сами и защиту сплели тоже всё равно что сами - отрезая Джона, Роба и всю их часть коридора от покойницы. Та не поняла, ломанулась к парням, налетела на защиту, завизжала страшно и пропала.
        Катерина и Роб переглянулись. А потом Роб озвучил общую мысль:
        - Господи, и что же теперь делать?
        40. НЕ ОТПИРАЙТЕ ДВЕРИ
        Следующей ночью леди Маргарет увела горничную Мэгги и конюха Джо. Вроде и было известно, что при дневном свете возвращенцы никуда не ходят, но - лишний раз покидать комнат не хотелось вот совсем. Тем более, что в замке стоял лютый холод - особенно по сравнению с утеплённым Торнхиллом, и никакие жаровни не спасали.
        За обедом отец Мэтью молился, Джон мрачно молчал, а лорд Грегори высказался, что кому жизнь не мила - так пусть и дальше продолжают слушаться покойную миледи. А ему лично такие безмозглые люди не нужны.
        После обеда Катерина тронула за рукав священника.
        - Отец Мэтью, скажите - мы вообще можем что-то сделать? Чтобы, ну, прекратить всё это? Или миледи не успокоится, пока всех обитателей замка за собой не уведёт?
        - Можем. Наша вера нам в помощь, и молитва. Тот, кто не забывает ни господа, ни себя - никогда не поддастся потустороннему злу.
        - Но все же верят, все! Ни одного неверующего. Почему они уходят?
        - Потому что слабы и боязливы. Потому что веруют бездумно, просто по привычке произносят слова молитвы, не вкладывают в те слова ни душу, ни сердце.
        - Ну так скажите им, что ли, - в сердцах произнесла Катерина. - Я б сама сказала, но меня не послушают. Вас - да, или лорда Грегори. Но милорд сказал, что сами дураки, а вы-то так не скажете. Потому что дураки, конечно, но - это же свои дураки, других, умных, нет.
        - Верно говорите, Кэтрин, - улыбнулся отец Мэтью. - Приятно видеть здравомыслящего человека среди постигшего нас божеского наказания.
        И перед ужином он в самом деле попросил у лорда Грегори дозволения сказать всем несколько слов, и говорил - недолго, но проникновенно. О том, что в сердце каждого человека живёт любовь - к родным, к себе, а у кого-то ещё и к богу, так вот о ней и следует помнить, если ночью к вам постучался тот, кто вроде бы уже и не может ни к кому стучать. Не забывайте, сказал, о своих супругах, детях и родителях - как они останутся без вас? Если родные будут помнить друг о друге и держаться друг за друга, то никакая тёмная мощь не сможет никого увести. Если встречать эту мощь не страхом и проклятием, но молитвой - то господь услышит и даст сил не поддаться неумолимому зову.
        Слова звучали хорошо, но Катерина видела, что на лицах слушателей - недоумение пополам со страхом.
        Впрочем, некий результат был - люди наконец-то испугались по-настоящему. Ночью никто не бродил по коридорам замка, на конюшнях и в кухне крепко запирались, и две ночи прошли спокойно - относительно спокойно. Шаги слышали все, но с покойной бродячей миледи не ушёл никто.
        Увы, это подстегнуло дураков. На третью ночь Джейми с двумя своими парнями напился в хлам, и они отправились в церковь - попугать призраков, так они сказали. Леди-мать вышла встретить младшего сына, но сын с трудом стоял на ногах и выражался совсем не так, как пристало почтительному сыну по отношению к матери, хоть бы и призрачно-покойной. Более того, когда следом за миледи из каких-то дыр повылезали все, кого она за эти дни, то есть ночи, увела, их оказалось довольно много - прямо отряд. И убежать от этого отряда удалось едва-едва - они очень быстро двигались, а темнота, снег и ветер им не мешали нисколько. В общем, юные идиоты спаслись, но миледи попался под ноги скорбный на голову истопник Джок, который чистил печи на кухне и камин в большом зале, миледи его и прибрала.
        Наутро отец Мэтью вздыхал и прибавил новое имя в своей молитве за упокой заблудших душ.
        - Может быть, нам нужен ещё один священник? - спрашивала Катерина у Джона. - Вроде бы от нашего несомненная польза, но мне кажется, он не справляется.
        - Кэт, - Джон устало улыбнулся. - Ты говоришь, как неверующая. Так нельзя.
        А я и есть неверующая, думала она про себя. Ну вот, вы все верите, но толку-то с вашей веры? Что сделать-то, чтобы всё это прекратить?
        Она даже попробовала прикинуть на эту сюрную ситуацию философию Бранвен. Вот скажите на милость, кого тут надо любить? Покойную свекровь? И что сделать? Пойти помолиться на её могиле? Но у Катерины лучше получается руками, чем молитвой, это она и по прежней жизни знала, и теперешняя жизнь этот вывод тоже подтвердила полностью.
        Днём они с Грейс сидели в комнате и вязали очередные колготки - на будущее, когда пришел дворецкий Питерс и, очень смущаясь, попросил разрешения обратиться с просьбой к миледи.
        - Да, Питерс, я слушаю. Говори, - Катерина насторожилась.
        - Не могла бы миледи спуститься на кухню, оценить наши запасы и сказать, что приготовить на ужин? И завтра на обед? И дальше? Миледи Маргарет всегда давала указания, а сейчас никто их не даёт, милорд Грегори не готов думать о кухне, и милорд Роберт - тоже, а милорд Джон занят…
        - Хорошо, Питерс, пойдём, - дело понятное, но не взъестся ли на неё лорд Грегори за самоуправство?
        Впрочем, как взъестся - так и обратно пойдёт. Потому что питаться нужно всем, и питаться хорошо, в такой-то холодине и безнадёжности.
        В итоге они с Грейс спустились вниз, осмотрели кухню, кладовые и припасы, потом Катерина расспросила Питерса и главного повара Джилберта о количестве человек, которых нужно ежедневно кормить, и об обычном меню в это время года. И была поражена ответом - за стол в главной зале в обед и ужин садились вплоть до полутора сотен человек, плюс те, кто их обслуживает. И ещё стража, которая постоянно, стражников нужно кормить по окончанию их смены.
        Выходило, что кухня работает круглосуточно. Кто-то мыл посуду после обеда, кто-то уже начинал готовить ужин, с вечера ставили тесто на хлеб и утреннюю выпечку. И работает-то отлично, как часы, даже без критического взгляда леди Маргарет, о чём Катерина всем и сказала.
        Она очень порадовалась, что у неё уже есть опыт управления кухней в Торнхилле. Там разом за стол садилось порядка полусотни человек, это не здешние масштабы, но - всё же какое-никакое представление. В итоге она отлично нашла общий язык с Джилбертом и подошедшим управляющим Гарретом, обсудила запасы и меню, получила на пробу свежеиспечённое печенье, похвалила его от души и попросила несколько штук - предложить вечером Робу. Питерс обещал после ужина принести ей в комнату отвар шиповника с травами и мёдом, и это был не чай, конечно, но тоже хорошо.
        В итоге они очень славно вечером пили этот самый отвар с печеньем - Катерина и Роб, Грейс, пришедший Майк и заглянувший на огонёк Джон.
        Ночь прошла тихо, новых жертв не прибавилось. Утром все выдохнули спокойно.
        После завтрака к Катерине пришла Джен, женщина, которая заведовала всем хозяйством в покоях леди Маргарет. И тоже попросила - осмотреть, что у них там и как, и дать тамошним девушкам какую-никакую работу, потому что все они только и горазды сидеть да страшилки друг другу рассказывать.
        Пришлось пойти и разобраться - что они там вообще делали. А делали много полезного, как оказалось - шили новое постельное бельё, чинили старое после стирки, шили и латали простую одежду для замковых слуг и мужчин, присягнувших лорду Грегори или кому-либо из его сыновей - если у тех не было жён или дочерей. Объемы работы снова поражали, ну да - большой замок, фактически - самообслуживающееся явление. Магазинов и рынков нет, ярмарки редки, до ближайшего города полтора дня пути. Приходится самим. И они здесь тоже неплохо справлялись, как поняла Катерина, той же Джен нужно было всего лишь получить одобрение хоть какой-нибудь миледи на дальнейшие действия, а всю конкретику она знала намного лучше той же Катерины, потому что занималась ею лет двадцать.
        Ещё Катерина заглянула в личные покои леди Маргарет и с удивлением увидела, что там всё осталось нетронутым с ночи смерти хозяйки. В ответ на её удивление ей честно сказали - страшно. Страшно заходить, страшно прикасаться к вещам миледи. Тогда Катерина велела постель, на которой скончалась свекровь, сжечь, кровать вынести на двор - пусть пару ночей проморозится, нательное бельё вроде сорочек и чулок тоже сжечь, а платья хорошенько почистить и проветрить, и сложить в сундуки, и проложить пахучей травой - чтобы духа хозяйки в них не осталось, а дальше видно будет.
        Вторая ночь тоже прошла тихо - никто не попался и не поддался. Утром все облегчённо вздыхали, услышав о нулевом результате.
        Дальше Катерине пришлось вникнуть в вопросы уборки комнат, вывоза мусора и выноса ночных горшков из покоев хозяев, замены соломы на полу в большом зале и чистки золы в каминах. Прослышав о том, что она готова отвечать на вопросы по хозяйству, к ней с ними пошли - с самыми разными, и она никак не могла понять, хорошо ли это. Ведь она же здесь не останется!
        Впрочем, будем решать проблемы по мере возникновения. Пока же они ждали - только вот чего? К соседям и родственникам отправили гонцов - чтоб не приезжали. Потому что только ещё десятка гостей с их людьми не хватало! Гонцам велено было об истинной причине держать языки за зубами, но кто ж может поручиться, что все так и сделали? Да ещё такая жирная сплетня - самое то рассказывать у жаркого камина, попивая эль, или что там ещё нальют источнику новостей?
        На третью ночь леди Маргарет Катерине приснилась. Покойная свекровь выговаривала невестке, что та всё делает неправильно - и в кухне, и в швейной мастерской, и в кладовых, и вообще в замке. Кто только её, такую, учил, и зачем только Робби привёл её в семью? Наказание одно, а не невестка.
        Катерина проснулась в холодном поту, зажгла магический свет, встала тихонько - чтобы не разбудить мужа, напилась воды и легла обратно. Ей казалось, что по коридору снова кто-то ходит, но на самом деле или в её мыслях - она не знала, и проверять не собиралась.
        Наутро оказалось, что пропал стражник Честер. Вместе с палашом и маленьким арбалетом. Он, по словам его товарищей, после смены пошёл в церковь - помолиться, и больше его никто не видел.
        Лорд Грегори потребовал запирать церковь на ночь, но отец Мэтью вздохнул и ответил - возвращенцам запор не помеха, а если кому нужно будет душу облегчить и человек не сможет - это неправильно.
        …Катерина проснулась среди ночи в страхе. Снов в этот раз не снилось, или она их не помнила. Открыла глаза, шевельнулась осторожно - и поняла, что на кровати одна, Роба рядом не было. Но встал недавно, постель ещё не успела остыть. Наверное, вернётся сейчас, подумала она, когда услышала тихий разговор.
        - Ты бы хоть рассказал мне про Торнхилл, и что у тебя там, и как! Отец говорил, что ты отлично справился - и скоттов поганых побил, и хозяйство наладил. Я всегда верила, что ты у меня самый лучший и самый талантливый!
        - Благодарю вас, матушка, вы, как всегда, очень ко мне добры.
        - Я ж люблю тебя, ты - моя надежда и моя радость!
        В холодном поту Катерина подскочила, не глядя, сунула ноги в домашние туфли и вылетела в гостиную.
        И успела увидеть, как закрывается дверь.
        Рванула на себя, выскочила - увидела удаляющуюся по коридору спину Роба, в рубахе и сапогах на босу ногу.
        - Роб, стой! Роб! Пожалуйста!
        Припустила за ним, но он всё равно что не слышал. Завернул за угол, она следом - и не увидела никого.
        Коридор был пуст.
        41. НЕ УДЕРЖАЛА
        Это была основная мысль, которая не отпускала Катерину всю ночь и весь следующий день - не удержала. Могла. Должна была. Не справилась.
        Она молча кивала на слова отца Мэтью о том, что чему назначено свыше быть, того и не миновать. И уже никак не реагировала на слова Джона - что ей было бы сложно удержать руками Роба, даже если бы она вцепилась в него, просто он и больше неё, и тяжелее, и она бы просто отправилась вместе с ними, и всё.
        Эти слова были правильными, но - не достигали её рассудка. Катерина сидела в постели, в рубахе, непричёсанная, и никак не реагировала ни на свежие булочки, которые принёс с кухни Питерс, ни на отвар шиповника с мятой, которым пыталась напоить её Грейс, ни на виски из рук Джона.
        Первым сдался как раз Джон.
        - Кэт! - он взял её за плечи и встряхнул. - Роб ушёл, но мы-то живы! Жизнь идёт дальше, и нужно спасать тех, кто ещё цел, понимаешь! Я не справлюсь без твоего здравомыслия! И вообще, нужно есть, понимаешь? В тебе и так не поймёшь, в чём душа держится, а если ты ещё и есть не будешь - что вообще от тебя останется? А у тебя в Торнхилле люди.
        Слово «Торнхилл» оказалось правильным. Катерина подняла голову, сфокусировала взгляд.
        - Джон, я поеду в Торнхилл. Завтра же.
        Джон только вздохнул.
        - С кем ты поедешь? Одну я тебя не отпущу.
        - С Грейс и Диком.
        - Дик вроде просился в отцову стражу, как и остальные парни Роба, - покачал головой Джон. - И отец не отказал - парни-то хорошие и подготовленные.
        - А, от меня ещё и все сбегут сейчас? - наверное, в другой момент это известие добило бы, а тут - просто добавилось, и только.
        Да-да, у неё никого и не было. Кроме Грейс. И, может быть, ещё каких-то людей, которые сейчас в Торнхилле. Снова сама, всё сама.
        - Ты ведь понимаешь, что они присягали Робу, - пожал плечами Джон.
        Ну да, пустяки - дело житейское.
        - А как же теперь я?
        - Когда здесь немного успокоится - я отправлюсь домой и отвезу тебя. Договорились?
        Что ж, это было разумно. И похоже, у неё не остаётся выбора.
        - Да, Джон, я буду благодарна тебе, - кивнула она.
        - Вот и хорошо. Выйдешь к ужину?
        - Хорошо, выйду.
        - Я позову Грейс, чтобы она помогла тебе одеться.
        За ужином пустующие кресла Роба и леди Маргарет неумолимо притягивали взгляд - как два провала… куда-то. Катерина понимала, что надо бы, наверное, поесть, но кусок не лез в горло - никакой. Ни большой, ни маленький, ни мясной, ни сладкий. Питерс предлагал ей всё, что было приготовлено на кухне, она кивала, благодарила… и ничего не ела. И при первой же возможности поднялась и пошла к себе. Попыталась.
        - Стой, - тихий и грозный голос лорда Грегори притормозил Катерину у выхода.
        - Милорд?
        - Зайди ко мне, - бросил он так же тихо и грозно.
        - Вам что-то принести? Сказать, чтоб сменили постель? Проверить свечи в комнате? - зачем она ему понадобилась?
        - Сама зайди. Не сейчас, позже.
        Вот ещё, что ему от неё надо? Катерина предполагала, что - ничего хорошего, скорее всего, но деталей предположить не могла. И поэтому пошла на кухню, обговорила там с Джилбертом меню на завтра, а потом они с Грейс просто вернулись к себе и сели вязать. Всё дело, и смысла в нём побольше, чем гадать, на что она сдалась лорду Грегори. Да и вдруг он забудет? Придет после ужина и ляжет спать?
        Как же, забудет такой. В дверь требовательно застучали и закричали, что милорд Грегори требует к себе миледи - немедленно. Катерина переглянулась с Грейс, та поправила на ней чепец, и они пошли на третий этаж.
        - Милорд? - дверь приоткрыта, нужно всего лишь войти.
        В покои лорда Катерина не заходила ни разу - да и зачем бы это ей? И сейчас она увидела обширную приёмную со столом, лавками, какой-то посудой на столе - графином и стаканами, и бумагами, и чем-то ещё. Лорд Грегори сидел за столом, увидел их с Грейс и поднялся.
        - Вон, - бросил Грейс, и та спешно поклонилась и исчезла.
        - Так может, и я пойду? - поинтересовалась Катерина.
        - А ты останешься, - хмуро сказал Грегори. - И послушаешь.
        - Говорите.
        - Я слышал, ты собралась в Торнхилл? Нечего тебе там делать.
        - Это почему? - ну вот, начали зажимать имущество.
        Следовало ожидать.
        - Потому что Торнхилл обойдётся без тебя.
        - Но я не обойдусь без Торнхилла.
        - А тебе и здесь найдётся, что делать. Я слышал, ты уже вникаешь понемногу - и правильно, продолжай.
        - Вам нужна экономка? Её можно нанять, это решаемый вопрос.
        - Мне нужна ты.
        Что? Только ещё не хватало!
        - И в каком же качестве?
        - Поглядим. Родишь мне ребёнка, если это будет сын - станешь леди Торнхилл.
        Ну ничего себе заявочки!
        - Вам мало сыновей?
        - Сыновей много не бывает. Опять же, им случается делать глупости и по-глупому умирать. Вдруг твой сын окажется умнее сына Маргарет? И вдруг он унаследует магические способности?
        Господи, какой бред! Сына ему, гаду такому. А вот надо было воспитывать нормально тех, что уже есть! И были!
        - А если родится дочь?
        - Дочерей у меня и так хватает. Признаю и обеспечу, но на многое не рассчитывай.
        - А если у меня родятся одни только дочери?
        - Значит, будешь рожать, пока не родится сын.
        - И вы не боитесь моих магических способностей?
        - А чего их бояться? Камни от копоти чистить - не палашом махать, - презрительно усмехнулся Грегори.
        Ах, как захотелось Катерине приподнять тяжёлый стол да обрушить на его дурную голову! Но… как обойтись без шума?
        - Хорошо, я услышала вас. Я подумаю, - развернулась и двинулась к двери.
        Он поймал её за плечо. Впился пальцами - ещё хуже, чем Джейми, или, прости господи, Рон.
        - Куда собралась? Не о чем тут думать. Я сказал - ты услышала, - и толкнул её в сторону спальни.
        В приоткрытую дверь виднелась кровать, на которой были беспорядочно свалены простыни и одеяло. Грегори запер входную дверь на засов, взял со стола подсвечник и пошёл к ней, а Катерина судорожно думала - что делать-то? Тюкнуть его по голове тем подсвечником? Чтобы потом её обвинили в убийстве? Усыпить? Но она никак не могла собраться, чтобы выполнить нужное действие, как учила Бранвен, оно выходило у неё только в спокойном состоянии. А сейчас она слишком зла, поэтому…
        «В непонятной ситуации - желай. Если не сможешь убедить противника - то хотя бы отвлечёшь». Голос Мэгвин послышался совсем рядом, будто она стояла за плечом.
        Решение пришло внезапно и выглядело диким. Раз - и Катерина ушла в невидимость и шагнула в сторону, а на её месте возникла иллюзия. Такая же встревоженная и замученная своим бессилием молодая женщина. Катерина не знала, было ли у иллюзии её лицо, но - Грегори как будто не заметил подмены.
        Он взял эту иллюзию за руку, швырнул на кровать и задрал ей юбку. Катерина не могла на это смотреть, она как была, в невидимости, так и отступила тихонько в приёмную, на цыпочках отошла к двери, отодвинула засов, открыла… и едва не столкнулась нос к носу с леди Маргарет.
        С призрачной покойной леди Маргарет.
        - Ты! Здесь! - завизжала она ничуть не тише, чем при жизни, и двинулась на Катерину.
        Уж конечно, призраку невидимость не помеха.
        Катерина отскочила внутрь - и тем самым дала ей возможность войти. Маргарет не вошла - влетела, ураганом втянулась в спальню и завопила там. Она крыла своего супруга разными словами не хуже Джейми, а он, видимо, не сразу понял, кто это, а потом как начал ей отвечать!
        Катерина тихонько заглянула в спальню - иллюзия развеялась, а супруги, живой и мёртвая, стояли друг напротив друга и ругательски друг друга ругали. А потом Маргарет протянула к Грегори свои плотные, но чуть светящиеся руки, и Катерина поняла, что сейчас будет.
        Она встряхнула кисти рук и послала в спину призраку столько болевых импульсов, сколько смогла. Не надеясь особо, что поможет, потому что ну куда покойнице болевые импульсы?
        Однако же, покойница взвыла, отпустила мужа и растворилась в воздухе - только её и видели. Катерина уже хотела сбежать, но услышала хрип. Подошла.
        Лорд Грегори лежал на полу и хрипел, и, судя по всему, был ещё жив, но не мог подняться. В коридоре уже слышались торопливые шаги - ещё бы, супруги орали, как петухи на заре, а дверь была отрыта. И отстёгнутый гульфик лорда красноречиво говорил о… впрочем, нет. Не только. Как раз рядом, возле столбика кровати, стояло поганое ведро - очень удачно.
        В приёмную вбежал Джейми, за ним Джон и ещё люди.
        - Кэт? Что ты тут делаешь? - встревожился Джон.
        - Милорд позвал меня обсудить хозяйственные дела замка, - пожала плечами Катерина. - А потом ему понадобилось вон то ведро, - кивнула она на столбик кровати. - Он и отошёл, а я отправилась к себе и на пороге столкнулась с леди Маргарет. Мне не удалось прогнать её совсем, но, кажется, он дышит.
        Лорд дышал, но - глаза его были закрыты, и всё тело словно онемело. Катерина задумалась - не попали ли какие-то её импульсы в него, ну да - теперь уже как есть. Его уложили в постель, освободили от одежды и оставили на попечение камердинера. И Джон велел держать его в курсе, если вдруг что. И утром подумаем, куда послать за лекарем.
        Катерина усмехнулась про себя, что тот единственный лекарь, который точно справится, очень далеко. И ещё не факт, что вообще согласится лечить этого человека.
        Она прибежала к себе, упала на лавку и схватила кружку - не важно, что в ней было, но это надо запить. И, может быть, заесть.
        - Миледи, что ему от вас было нужно? - Грейс, похоже, дожидалась, пока она вернётся.
        - Он запретил возвращаться в Торнхилл, сказал, что для меня и здесь дела найдутся. А я посоветовала ему нанять экономку. Потом он пошёл до поганого ведра, а я - к себе. И на пороге столкнулась с леди Маргарет.
        - И-и-и? - шумно вздохнула Грейс.
        - Там она его и достала - возле того ведра, - сообщила Катерина. - Он жив, но неподвижен.
        - Поймала над ведром? - расхохоталась Грейс.
        - Да, как-то так, - Катерина не удержалась и тоже расхохоталась.
        Наверное, это была истерика. Наверное, лучше истерически хохотать, чем вообще ничего не ощущать.
        Весь следующий день Катерина вместе с Грейс пробегала по замковым делам - их хватало. В кладовой нашли ещё несколько жаровен, и Катерина распорядилась одну нести к ним в комнаты, ещё одну практически силком всунула Джону, две отправила в швейную мастерскую - нечего там девок морозить, и ещё три тоже раздала.
        Проведала лорда Грегори - лежал и сверкал глазами, больше оказался ни на что не способен. Воду глотал, ел с ложки жидкую похлёбку, да и всё. Она не стала пока никому рассказывать о его безумной идее - кто ж знает, вдруг у него в мозгу всё обнулилось, как новая тема у балбесов-школьников? И неизвестно ведь, встанет ли он на ноги вообще, и каким встанет. Вот тогда и посмотрим.
        Потом пришлось обсуждать с Гарретом-управляющим скорость расходования припасов, и в связи с этим - меню на ближайшие дни. Видимо, какие-то слухи стали распространяться по окрестностям, потому что молока и яиц утром привезли меньше, чем обычно, и Джон отправился разузнать - что да как, заодно - показаться людям. Вернулся уже перед закатом и сообщил, что на следующий день всё будет, а вообще - да, слухи ходят самые причудливые, и прекратить их можно только появлением за пределами замка.
        Катерина спустилась к ужину, и уже собралась было зайти в зал, но прислушалась к шуму - были в нём какие-то новые нотки, каких в последние дни не случалось. Что-то вопили, кажется - радостно. Кто же принес радостную весть, и какую?
        Она открыла дверь за хозяйским помостом… и услышала голос Рональда Морни.
        - Джонни, ты что, я же обещал вернуться! И вернулся, как видишь. И какие у вас тут новости?
        Джон изложил новости - кратко и по делу, а стоявший рядом Джейми их без стеснения комментировал.
        - Что? Куча покойничков? Дядюшка лежит без движения, а Роб ушел с тётушкой Маргарет? Ну вы даёте, - и тоже прибавил пару слов из тех, что не произносят в приличных местах. - Значит, я совершенно правильно всё сделал, - гордо сообщил он. - Я привёз вам мага! Джулиан, иди, познакомься - это мой кузен Джон, он сейчас тут главный, и мой кузен Джеймс. Стоп, здесь был Роб? И он ушёл к чертям, а Кэт теперь - вдова? - и Рональд произнёс это таким голосом, что Катерина поняла - нет, она ни за что не выйдет сегодня к столу, она съест что-нибудь у себя, Питерс ей принесёт.
        Тем временем к помосту протиснулся ещё один молодой парень - незнакомый Катерине. Видимо, тот самый маг Джулиан. Он был высок и худощав, и внимательно, с усмешкой на бледных губах осматривал зал. Взгляд у него был - сталь вперемешку со льдом, так ей показалось.
        - Приветствую хозяев, очень рад знакомству. Я полагаю, вы изложите мне проблему, и мы подумаем, как будем её решать. Много возвращенцев - это ж замечательно, то есть, конечно, прискорбно, но - задача интересная. Да, я буду очень рад есть, пить и греться, наш путь из столицы был весьма богат на разные приключения. Со мной три человека, их тоже нужно разместить.
        Мага усадили за стол, подали ему еды и питья, а он продолжал расспросы. Что, неужели у них тут всё настолько сурово, что к столу не выходят дамы? А музыканты - здесь не водится музыкантов? Чем же развлекаться долгими зимними вечерами, когда на улице метель вроде сегодняшней? Только историями о призраках?
        Рон, ухмыляясь, ответил - дама где-то есть, но, очевидно, прячется, и если гостю угодно - то найти развлечение на ночь не проблема. Гость, правда, посмеялся и сказал, что сегодня на ночь ему больше всего нужна хоть какая-то постель, остальное не важно.
        Катерина поймала выходящего из зала Гаррета и предложила - мага в покои из двух комнат на втором этаже за угол от неё, они свободны и прибраны, а кто там с ним? Ещё трое? Сколько им нужно комнат? Две комнаты на всех сгодятся? Значит, покои по соседству с магом. И нагреть воды, чтоб все помылись с дороги, и если есть ещё жаровни - принести в комнаты, чтоб не простудились после мытья.
        Пойдёт ли она ужинать? Нет, в зал не пойдёт. Да, Питерс, спасибо, наш с Грейс ужин можно принести к нам. Очень уж мы набегались за день.
        42. ЛУЧШАЯ ЗАЩИТА ОТ НОЧНЫХ СТРАХОВ
        - Кэт, выходи! А ну выходи, кому сказал! - донеслось из-за двери.
        Джейми, чтоб ему запнуться в тёмном коридоре и башку дурную разбить. Никакого покоя! Что там опять стряслось?
        - Грейс, спи, я справлюсь, - кивнула Катерина поднявшей голову от лавки девушке.
        Надела наспех юбку, лиф на крючках, чепец на голову, под него скрутить незаплетённые волосы - чтоб ни у кого лишних мыслей ни в каком месте не копошилось. И пошла.
        В коридоре и впрямь стоял Джейми, нормальный Джейми, с тенью от факелов, и при нём - пяток его молодцов. Схватил её за руку.
        - Пошли!
        - Куда это? - воспротивилась Катерина.
        - Куда надо!
        Она попробовала вырваться, но с Джейми этот номер не проходил никогда. Да ещё и парни его с ухмылочками выстроились вокруг - даже невидимость не поможет. Пришлось идти.
        На удивление, привели её за угол - к комнате, в которую поместили приезжего мага. Джейми постучался, дождался разрешения войти и распахнул дверь.
        - Иди и делай всё, что тебе скажут, поняла? - и обернулся к своим. - Караулить, попробует сбежать - вернуть обратно без церемоний.
        - Кто это, Джеймс? - спросил гость, подняв голову от каких-то бумаг на столе.
        - Ну как, вы ведь желали прекрасных дев, или не очень дев, но не менее прекрасных? Наслаждайтесь, ей велено делать всё, что вы скажете! - ухмыльнулся Джейми.
        Больно толкнул Катерину вперёд, она еле удержалась на ногах, а сам шагнул назад в коридор и закрыл за собой дверь. И сразу же они там громко захохотали - хором.
        - Ты кто? - гость выбрался из-за стола и подошёл.
        В одной рубахе и каких-то мягких туфлях, бесстыдник. Ну да, им должны были после ужина согреть воды помыться, во всяком случае, Катерина распорядилась, чтоб так сделали. Потому и в рубахе. Чистой, обильно вышитой, с кружевом. Богатый маг. Впрочем, если он оказывает магические услуги за деньги, то - ничего удивительного. На магов должен быть большой спрос.
        Комната была освещена магическими огнями - серебристыми, Катерина таких раньше не видела, у неё всегда выходили жёлтые. А на пол брошено покрывало с кровати - толстое, из кусочков сукна. Тоже не любит солому на полу? А у него в доме что, ковры?
        Катерина замешкалась и не успела отскочить или отступить - он подошёл и сдёрнул с неё чепец. Волосы ожидаемо рассыпались.
        - Ух, какая рыжехвостая! - он аж заморгал. - И зачем ты мне, скажи?
        - Как же, делать всё, что скажешь, - никакой вам вежливости, уважаемый.
        И вообще!
        Катерина собралась с силами и представила - другая женщина, которая стоит рядом, и к которой он сейчас подойдёт и сделает, что захочет…
        - Стой! - его руки обвели её странным жестом, и иллюзия пропала. - Высококлассный менталист, надо же! Чего только не встретишь в здешней глуши, - он качал головой и разглядывал Катерину. - Кто ты, рыжехвостая? Не молчи, говори!
        - Кэтрин Телфорд, - сказала как выплюнула.
        И пусть думает о ней, что хочет. Но почему он не поддался? Он сильнее? Наверное…
        - Что? Неужели дочь хозяина? - он глянул на неё, как на нечто несусветное. - Они мне не доверяют или совсем дурные?
        - Почти все дурные, - кивнула Катерина. - Невестка. Бывшая. Вдова старшего сына.
        - Постой, старшего сына - это что, того самого? - теперь он прямо впился в неё взглядом.
        - Именно. Того, который ушёл за своей неживой матушкой. И ещё кое-за-кем из её ближних.
        - А ты маг, и к тебе не смогли подобраться, - он не спрашивал, он утверждал.
        - Именно. Я отбилась.
        - Чудесно, - кивнул он. - Так, маг - это чудесно, это невероятно. Иди, садись, я сейчас, мне нужно кое-что закончить, - кивнул ей на кровать, а сам переместился за стол - мягким кошачьим движением.
        Он что, думает, она тут его ублажать собралась? Уж конечно, разбежалась! Катерина не двинулась с места, продолжая давить его взглядом.
        Тебе. Ничего. Не. Нужно. От меня. Сейчас.
        - А ты как думаешь, рыжехвостая, что мне сейчас больше всего нужно? - усмехнулся он, но как-то… устало, что ли.
        Тьфу, паразит. Читает все её действия и даже мысли!
        - А что всем мужикам нужно? Скажешь, ты - исключение? - зло ответила она.
        - Скажу, что ты себя переоценила, - подмигнул он. - Если честно, я весьма уважаю женские прелести, и ты - красавица, каких поискать, даже в простом чепце и наспех надетой юбке. Но я сейчас больше всего на свете, не поверишь, хочу спать. Мне пришлось тащить отряд до самого дальнего знакомого места - с небольшой помощью моих парней, но они ещё малы и серьёзно помочь не могут. А там мы поспали пару часов - и оказались в седле ещё до рассвета, чтобы до заката добраться сюда. И пару раз нам пришлось отбиваться от разбойников - догадайся, кому, рыжехвостая. Нет, ваш Рональд ничего себе, и парни при нём тоже не промах, но в борьбе с превосходящими силами противника иногда можно или бежать - или давить магической силой, какой бы она ни была. Моей - можно. Но она не бесконечна, увы, и чтобы что-то делать, мне тоже нужно есть и спать. Поэтому, красавица моя, для тебя я сейчас совершенно бесполезен, разве только утром. Зато мы добрались сюда из столицы за сутки с небольшим, - он снова подмигнул. - Сейчас. Пара строк - и я весь твой. Ну, почти.
        Что? Из столицы за сутки с небольшим? Когда обычно едут две недели? Это вообще как?
        Он и вправду быстро писал что-то в тетради, а рядом лежало зеркало в красивой серебряной раме, и поясная сумка, из которой высыпались какие-то камушки и маленький флакон. Катерина подошла и глянула - по-франкийски пишет, надо же. Красивым разборчивым почерком.
        Дописал, подул на страницу, провёл над ней рукой, видимо - высушил. И закрыл книжицу - просто захлопнул, и ещё - на маленький замочек, на замочек - прикосновением. Маг, как он есть. И это было интереснее всего - наконец-то она увидела ещё одного настоящего мага!
        А он взял зеркало, почеркал пальцем по стеклу - ох, что-то такое делала прошлой зимой Мэгвин, Катерина уже успела позабыть, потому что не пользовалась. А это ж почти как по телефону поговорить! Он же говорил кому-то в то зеркало, тоже по-франкийски:
        - И тебе привет. Как видишь, жив-здоров. Прибыл, да, и тут прелюбопытное дело, но детали я расскажу тебе завтра, когда мы с этим делом покончим. Да, увидишь моих - кланяйся. Марго можешь поцеловать - если поймаешь, - рассмеялся, очевидно, представляя эту неведомую Катерине Марго. - Скажешь - от меня. Не скажешь - нос откусит. Ну, попытается. Всё, до связи, - и провел по зеркалу рукой, отложил его. - А вот теперь я весь ваш, миледи, - он так внезапно вернулся на англицийский, что Катерина не сразу поняла.
        - И… что теперь?
        - А теперь - будешь греть мне постель, - сообщил он как о чём-то само собой разумеющемся.
        - То есть? Согреть постель и пойти?
        - Куда ты пойдёшь? - он сел на постель и сбросил туфли. - К себе? Чтобы опять полночи отбиваться от покойного мужа и его матери?
        Вообще он прав, заявиться могут. Но…
        - А Грейс?
        - Кто это - Грейс?
        - Моя камеристка.
        - Не родня Телфордам?
        - Нет.
        - Тогда ей ничего не угрожает. Если она не спала с твоим мужем.
        - Не спала, - Роб ей никогда не нравился, как и все другие Телфорды.
        - Ну и хорошо.
        - Хочешь сказать, сюда не придёт? - приподняла она бровь.
        - Кто б его сюда пустил, - самодовольно сказал он.
        И принялся что-то творить руками. Катерина понимала, что это какая-то магия, но не понимала, что происходит.
        - Что ты делаешь?
        - Выставляю защиту. Придут, потопчутся у порога, да обратно отправятся. Тебе здесь сегодня самое безопасное место.
        - Почему ты так уверен?
        - Потому что человек такую защиту при определённых условиях пройдёт. Если он подготовленный маг или если он вооружен соответствующим артефактом. А вот возвращенец - нет, ни при каких обстоятельствах.
        - Научи меня делать такую защиту, - потребовала она.
        - Ты что, рыжехвостая, совсем ничего не знаешь? Кто тебя учил-то? - спросил вроде и не злобно, но обидно.
        - Почему это не знаю? - обиделась Катерина.
        - Потому что универсал и некромант - это разные силы. И это - азы, их в детстве учат, как сила прорезалась, или даже раньше. Соответственно, ты - универсал. У тебя же не только ментальная магия?
        - Нет.
        - Что ещё умеешь?
        - Свет включить, воду нагреть. Грязь убрать. Таскать стройматериалы.
        - Стихийная и бытовая, точно. Универсал, с преобладанием ментальной магии. Тебя смотрел кто-нибудь, кто понимает в аурах?
        - Что? - не поняла она.
        Какие ещё ауры!
        Он вздохнул - как будто она и вправду двоечница неразумная.
        - Маг, который видит, какими силами владеет другой маг.
        - Знаешь, я из магов знакома только с некоторыми представителями Старшего народа, и всё. И то… с кем давно не виделась, а с кем встречалась изредка и по конкретным вопросам.
        - Ничего себе у вас тут всё запущено-то, как говорит одна хорошая женщина, - вздохнул он. - Ладно, прорвёмся. Иди уже сюда. И будь другом, прихвати плащ с сундука. Мы без него даже вдвоём к утру околеем, а нам завтра биться, если я что-то в этой жизни понимаю.
        - Биться?
        - Ну! С мертвяками вашими. Их хоть сколько там, ты знаешь? Всех видела?
        - Не всех. Не хватило смелости.
        - Это нормально, перед таким делом что просто маг, что просто человек - всё едино.
        - А ты не просто маг?
        - А я просто некромант.
        - Но тоже маг?
        - Но тоже маг. Маг-некромант. Ты что, не знаешь, даже какие маги бывают?
        - Выходит - нет, - Катерине было очень не по себе - как это, она - и не знает!
        - Господи, куда я попал, - пробормотал он. - Ладно, не хочешь брать плащ - просто иди сюда. Плащ сам возьму.
        Плащ показался наименьшим из зол, Катерина взяла его с сундука и потянула на себя. Тяжёлый и весь промокший - тьфу, мерзость, его ж почистить надо было, и посушить!
        - Мог бы сразу сказать, что плащ мокрый и грязный.
        - Ну а каким ему ещё быть? - усмехнулся он. - Полдня шёл снег, потом ещё я в грязь в одном месте завалился. Да только сукно и мокрое греет.
        Точно, одна половина прямо в засохшей земле вперемешку с листиками и ветками. Она собрала немного силы, убрала грязь и сбросила в дальний угол, а потом взялась сушить. Толстая ткань поддавалась плохо, ну да - первый раз, что ли?
        Катерина перевела дух, подхватила сразу ставшую намного более приятной вещь и плюхнула на колени гостю.
        - Ты чего? Клади на одеяло, так теплее. Я - южный цветочек, мне тут, у вас, знаешь, как холодно?
        - Ты? Южный цветочек? - не поверила Катерина.
        Гость был не просто белобрыс, а вот прямо почти бесцветен. Телфорды-блондины на его фоне были - кровь с молоком, а Телфорды-брюнеты - яркими красавцами. У этого же и волосы были какими-то серебристыми, и глаза - серыми, но если внизу, в зале ей показалось, что его взгляд - закалённая сталь, то сейчас он смотрел очень мягко и с интересом.
        - Я, - кивнул. - Редкое тепличное растение.
        - Заморское? - уточнила она.
        - Можно сказать и так. Я вырос на Срединном море - считается?
        Это же как-то невообразимо далеко!
        - Как тебя к нам-то занесло?
        - К вам - Рональд привёз. А вообще - я посланник франкийского короля, его величества Генриха Четвёртого.
        - Что? - посланники королей должны выглядеть как-то не так.
        Не босиком в одной рубахе на кровати.
        - Ни разу не видела не только ни одного некроманта, но и ни одного посланника? - усмехнулся он.
        - Да, - зло сказала она.
        Надоел уже всё время тыкать, что она ничего не знает, и ничего не видела!
        - Смотри, я не против. Можешь даже поближе поразглядывать, я не возражаю, - он поднялся и бесцеремонно сгрёб её в охапку. - Ну как? Нравлюсь?
        - Тьфу, - честно сказала она.
        - Чего сразу тьфу-то? - кажется, он не обидчивый. - Много ты сейчас разглядишь, на мне ни кожи, ни рожи, после такого-то дня. Вот что, рыжехвостая, так и быть, снимай сама своё платье, и башмаки свои снимай, и ложимся уже.
        Выпустил её и принялся расправлять плащ поверх одеяла.
        - Куда ложимся? - сощурилась она.
        - Сюда, - кивнул он на постель. - Не бойся, не съем. Я уже сказал, вроде бы - хочу спать, просто не могу, как хочу спать. А всё остальное - потом. Наружу ты всё равно через мою защиту не выберешься, так что - не бунтуй и ложись уже.
        Бред какой, думала Катерина, раздеваясь. Или нужно пробовать выбраться через эту его защиту? И тут в коридоре раздался хохот - вот ведь, парни гадёныша Джейми никуда не делись. И что теперь?
        Она неуверенно забралась под одеяло - что ж, и вправду плащ у него, что надо, тёплый. Отвернулась от него. Слышала, как он тоже забирается под одеяло, а потом поняла, что потушил свет - стало темно. Натянул одеяло ей почти до макушки.
        И обхватил её своими руками, паршивец! Куда деваться-то? Такой вольности себе даже её мужья не позволяли! Ни один.
        - Ты чего, рыжехвостая? Говорю же - не съем. Просто так теплее, не веришь? - и его пальцы легли прямо на грудь, вот ещё не хватало!
        Катерина нервно повернулась к нему лицом.
        - Проще так? Ну ладно. Только давай уже спать, хорошо?
        Он ни капли не смутился, притянул её к себе ещё ближе, подсунул руку ей под шею и погладил затылок и спину. И коснулся губами макушки, вот ведь!
        Вообще, если честно, если дать себе труд прислушаться, то в нём не было никакой агрессии и никакой угрозы. Только большая усталость. И удивление - немного. И интерес, куда ж без интереса - что это такое ему подсунули.
        - Громко думаешь, рыжехвостая. Не уснёшь - будем целоваться, так и быть.
        Катерина не удержалась, хихикнула. Он тоже усмехнулся и ещё раз её поцеловал - куда-то в пробор.
        Так она и уснула - под его мерное дыхание.
        А когда проснулась - ничего не смогла понять. Где она и кто с ней, и почему так темно и тесно. И что за шорохи где-то снаружи. Испугалась, затрепыхалась, попыталась высвободиться - куда там!
        Свет вспыхнул над головой без предупреждения и ослепил.
        - Тьфу, рыжехвостая! Ты чего пинаешься? Нельзя так пугать человека!
        Ой, она же ночует в комнате залётного гостя, к которому её затащил гадёныш Джейми, и который греет ею свою постель! В прямом смысле греет!
        Он - да, такой донельзя реальный он, стройный и гибкий - приподнялся и прислушался. Потом приложил палец к губам - слушай, мол.
        В коридоре раздался нечленораздельный вопль, и ещё топот. Будто кто-то убегал, быстро-быстро.
        - Говорил - придут. Пришли. Сейчас потопчутся, поцелуют наш запор, заплачут и обратно пойдут, - прошептал он.
        - Кто? - испугалась Катерина. - Неужели?
        - Да-да, твои бывшие родичи. Момент, - он высвободил вторую руку, создал двумя какое-то замысловатое светящееся плетение и швырнул в дверь.
        Оно пролетело сквозь толстенную дубовую доску, будто её там и не было, и кажется, в кого-то попало - снаружи громко охнули и тоненько завизжали. Он засмеялся.
        - Поняла, рыжехвостая? Они просто обнаглели от безнаказанности, эти ваши неумиручие, - наклонился и поцеловал её в нос. - А ты сонная очень красивая, знаешь? Только не пинайся больше, хорошо?
        - Я постараюсь, - прошептала Катерина. - Спасибо.
        - Я, конечно, ко многому привычный, но меня обычно даже мелкие не пинают, когда ко мне приходят.
        - Мелкие? - не поняла она.
        - Ну, всякие младшие, у меня много. Я же лучшая защита от ночных страхов, истинных и мнимых, не знала? Правда, сейчас уже все выросли. Ну, почти, разве только две малявки образовались, Марго и Тейка, и ещё Эме подрастает. Вернусь домой - втроём будут меня драконить, я их знаю.
        - Это твои дети? - изумилась Катерина.
        Он выглядел очень молодо, старше неё, но, кажется, ненамного.
        - Дети, но не мои. Сестрёнка, почти сестрёнка и почти племянница. И они умные, потому что от меня не шарахаются. Советую брать с них пример. А сейчас вообще спать, ещё полночи до рассвета.
        Он снова натянул одеяло по самую макушку, и обхватил её, и возле него и впрямь было тепло и как будто безопасно.
        Надо же, лучшая защита от ночных страхов! Что ж, попробуем.

* * * *
        В следующий раз Катерина проснулась от того, что её гладили по спине. Вот прямо гладили - кончиками пальцев, вдоль позвоночника, то поднимаясь до лопаток, то спускаясь вниз к ягодицам, очень нежно. И было светло.
        Тьфу, рубаха же, ясное дело, задралась. Как всегда ночью. Заходите, люди добрые. Что делать-то?
        Она только попыталась приоткрыть глаза, как её поцеловали - сначала один глаз, потом второй. Легко коснулись губами. Да что ж такое-то!
        Набрать воздуха да высказать всё, что думает!
        - С добрым утром, рыжехвостая, я же вижу, что ты не спишь, - уже улыбается, не успел проснуться, а уже улыбается!
        - Кому доброе, а кому как, - проворчала Катерина и села на постели.
        Он её не удерживал. Но - смотрел и улыбался. И - куда-то дел свою рубаху. И остался на нём только вычурный крест на вычурной цепочке.
        Эх, Катерина залюбовалась. Молодой, сильный, гибкий. Горячий. Наверное, как-то похоже мог выглядеть Рональд, но - тот не улыбался, тот ухмылялся. А если и улыбался - то непременно с подтекстом и смыслом. А этот - разлёгся тут, понимаете ли, бери меня всего и без остатка.
        - Отчего же утру не быть добрым? Тем более, я тебе обещал, что высплюсь и буду весь твой, - и смотрит-то как задорно!
        Да среди Телфордов она ни у кого такого взгляда не видела за тот год с лишним, что здесь живёт!
        - А мне оно надо вообще? - поинтересовалась она.
        - Всем надо, - он дотянулся и погладил её щёку.
        Коснулся кончиками пальцев, провёл средним пальцем от виска до угла губ. Обвёл губы. Дотронулся до кончика носа.
        Да её за всю жизнь, то есть за две, никто столько не трогал! В той жизни - вообще мало трогали, что уж. Здесь - главным образом хватали. А чтоб вот так нежно…
        - Ты… почему всё время меня трогаешь?
        - Потому что тебя трогать очень приятно. Это отдельный вид наслаждения - трогать тебя.
        - Потрогаешь и успокоишься?
        - Потрогаю и соблазню тебя. Вдруг ты тоже захочешь… потрогать? - и подмигивает так значительно своими серыми глазами.
        А глаза так и искрятся в неярком утреннем свете.
        - Ну вот ещё, - а сама вдруг поняла, что ведь хочет!
        Хочет дотянуться до его щеки, до ухоженной бороды и усов, до макушки. Или вот… что это у него на руках? У них что, бывают татуировки? Зачем? И шрамы, у него ещё и шрамы, несколько, тонкие - значит, давние, уже время прошло.
        - Сомневаешься, - смеётся он. - Вот что, рыжехвостая - если я тебе так плох, то иди, держать не буду, защиту сейчас сниму, - и ведь вправду поднялся, размял пальцы. - Только ведь пожалеешь.
        - О чём это я пожалею?
        - О том, что не попробовала. А ведь могла. Когда тебе встретится не просто сильный маг, а ещё и такой редкостный, в вашей-то глухомани? - а глаза так и сверкают!
        Берёт её за руку, гладит ладонь. Потом касается ладони губами - и не сводит с неё глаз. Сияющих глаз.
        А потом притягивает её к себе за эту руку.
        - Ну что? Решилась? - шепчет еле-еле, на грани слышимости.
        И снова легонько целует - глаза, кончик носа, губы… Губы. Ох. За него ж приходится схватиться, чтоб… в общем, чтоб, а он только и рад, паршивец бессовестный.
        - Постой. Вода есть? - она нервно дёргается, только что не подскакивает.
        - Зачем? - не понимает он.
        - Как зачем? А вдруг, ну… - язык почему-то не поворачивается сказать дальше.
        - Успеем. Максимум - шесть часов, или - до рассвета или до заката. Боюсь, у нас столько времени просто нет, хотя я б не отказался, честно. Но если тебе так спокойнее…
        Оставляет её на постели, сам встаёт и идёт к своим вещам, лежащим на столе и на лавке возле стола. Приносит оттуда флягу.
        - Сама? Или вместе?
        Что? Какое вместе?
        И тут Катерина понимает, что в этом мире бывает так, что оба - маги, и нет смысла скрывать, что опасаешься случайной беременности. Все всё знают и… не опасаются.
        Она тоже встаёт, берёт со стола кружку и подставляет. Туда льётся что-то странно мутноватое, что там?
        - Что это? - хмурится она.
        - Попробуй. Не отрава.
        Катерина пробует… вода с лимоном и мёдом? Откуда здесь лимон?
        - Лимон?
        - Да, - радостно улыбается он. - Ты встречалась с лимонами, надо же!
        А дальше уже всё просто - у неё руки всё равно что сами делают нужные движения, и его руки - тоже присоединяются, и плетение выходит замысловатым и красивым. Фляжка и кружка отправляются на пол, её сорочка летит туда же.
        Возмущенный вздох.
        - Это… это кто? Кто смеет, скажи?
        В его глазах - гнев, и смотрит он на её руки и правое плечо. Там, где вчера хватался Джейми, за ночь проступили синяки - как всегда. А на плече переливается синяк от его отца. Дурацкая тонкая кожа.
        - Да все смеют, более или менее, - отмахивается она. - Это - Джейми, когда вчера вёл меня в эту комнату.
        - Можно, я его побью? Руками, без магии? Чтоб синий и драный ходил? - щурится он.
        Этот побьёт, почему-то поверила Катерина. На глазах вскипели слёзы - неужели ему есть дело до неё? Всем здешним - нет, а ему - есть? С чего бы?
        - Только не плачь, маленькая, хорошо? - он прижал её к себе и принялся гладить - по голове, по плечам, и куда там ещё попадал. - Хочешь, я тебя с собой заберу? Ты ж им ничего не должна?
        - С собой? - не поняла она. - Зачем?
        - Чтобы ты жила, как захочешь сама, а не как захотел какой-то гад!
        - Спасибо. Я подумаю. У нас сегодня ещё дело, кажется.
        - Думать будешь после, хорошо? Дело - вечером, а сейчас - только ты и я. И никого больше, - серые глаза вновь лучились нежностью.
        Наверное, это потому, что он маг - было последней осознанной мыслью Катерины перед тем, как мысли сами собой закончились.

* * * *
        Катерине не хотелось шевелиться, и открывать глаза не хотелось тоже - потому что тогда пришлось бы признать, что это она, Катерина Корякина, Кэт Телфорд, Катя Василькова и прочее, связалась с пришлым парнем, которого вчера увидела впервые в жизни. И страшно сказать - это не вызвало у неё возмущения или отвращения. Она боялась, что вдруг возникшее чувство умиротворения и покоя, мало знакомое ей про прошлой жизни и ни разу не встреченное в этой, улетучится, стоит ей только лишь открыть глаза. А так - можно лежать, дышать, немного шевелить пальцами. По его коже.
        Его пальцы тоже разве что чуть шевелились - легонько поглаживали её спину. Губы дрогнули, коснулись макушки, нос упёрся сверху в голову.
        - Ох, рыжехвостая, какая же ты, оказывается…
        - Какая? - прошептала она, не открывая глаз.
        - Необыкновенная.
        Катерина уже думала просить распространить это утверждение, но в коридоре послышались шаги и в дверь застучали.
        - Милорд! Милорд, вас велели будить!
        Кто там шарахается, неужели неясно сказала вчера - всех приехавших не трогать, пока сами не проснутся?
        - Вы уже справились, - со смехом и громко ответил милорд, продолжая держать Катерину. - Появлюсь. Скоро. Пока же проваливайте.
        Катерина попробовала высвободиться и встать, но он не дал.
        - Надо вставать, - пробурчала она. - Меня тоже потеряли.
        - Тебя, как я помню, вчера сдали сюда с наказом делать, что я скажу. Так какие могут быть вопросы? - усмехнулся он. - А если по правде, то - спасибо тебе.
        - Мне? - не поняла она.
        - Тебе. Что не прогнала. И не сбежала. Рыжехвостая. Прекрасная Кати.
        Эх, это что же, выходит, его тоже поблагодарить?
        - И тебе спасибо, - прошептала она, не глядя на него. - Ты… Я не думала, что выйдет. Но вышло.
        - И хорошо, - он нашёл её губы и долго, нежно целовал.
        А потом легко поднялся сам и помог подняться ей. Дал упавшую рубаху, нашёл где-то свою.
        Катерина быстро оделась, не глядя на него - почему-то не могла она на него посмотреть.
        - Я пошла, снимай свою защиту.
        Он же всё ещё расхаживал в одной рубахе - смотрел на своё зеркало, на что-то ещё на столе.
        Подошёл, обнял её.
        - Я хочу посмотреть, что ты умеешь.
        - Да почти ничего.
        - Не скажи, ты единственный здесь маг. И нам придётся прорываться вчетвером - скорее всего. Мы трое и ты. Надо попробовать действовать сообща.
        - Хорошо. Но сначала у меня всё равно дела. Встретимся… Джулиан.
        - Да не называй ты меня этим дурацким именем! Меня зовут Жиль. Жиль де Риньи, к вашим услугам, миледи, и к услугам ваших родственников, живых и покойных.
        Он ещё и уморительно поклонился - в одной рубахе-то, и босиком. И небрежным жестом снял свою защиту. Можно было идти.
        43. ТЕОРИЯ
        Грейс с воплем вылетела из-за стола, где что-то шила, и принялась трогать и рассматривать Катерину со всех сторон.
        - Да что ж такое-то, Грейс? - не понимала Катерина. - Со мной всё хорошо. «Отче наш» прочитать? - рассмеялась она, не удержалась.
        Смех беспардонного гостя оказался заразен.
        - Да я вижу уже, - кивала Грейс. - Представляете, миледи, милорд Роб Майка увёл!
        - Как Майка увёл? - Катерина так и села на ближнюю лавку. - Он же… - и поняла.
        - Да, он же милорду молочный брат!
        - Тьфу.
        Наглый приезжий маг прав - с этим кошмаром нужно заканчивать.
        - И вы потерялись!
        - Джейми хотел напакостить, но на самом деле помог. Господин приезжий маг умеет управляться с таким несчастьем. В его дверь тоже пытались проникнуть, но его защиту им не взять.
        - Тогда пусть господин маг защитит весь наш замок!
        - И будем в нём сидеть и трястись до скончания века? - Катерина поднялась, оглядела себя. - Найди мне одежду потеплее, и тёплые колготки - мало ли. И что там с едой?
        - Милорд Джон сказал - ждёт вас на завтрак к себе.
        - Отлично. Одеваемся и идём.
        У Джона в гостиной уже сидели за столом Джейми и Рональд. Последний увидел её, поднялся и поклонился - прям вежливый-вежливый, деваться некуда.
        - Кэт, я рад приветствовать тебя. Соболезную твоей потере, - склонил голову, прикрыл глаза, даже и не ест её взглядом.
        - Благодарю, Рональд, - кивнула Катерина.
        - И радуюсь твоему освобождению, - ухмыльнулся паршивый гад.
        - А вот этого не надо, - отрезала сразу же.
        Вошёл приезжий маг - Жиль, его зовут Жиль - и с ним двое мальчишек, белобрысый и смуглый-черноволосый. Белобрысому лет пятнадцать, а второй и того младше. И одеты оба - будто из очень знатной семьи, и сукно-то тонкой выделки, и вышивка серебряная, и цепи какие-то на шеях. Зевают. И сам маг тоже не подкачал - и не скажешь, что вырядился, и видно, что местные земледельцы да приграничники ему в подмётки не годятся. Тут тонкий шовчик, здесь вышивка, здесь, наверное, модный фасон, какого в Телфорд-Касле отродясь не видывали. Тоже позёвывает.
        - Парни, где Виаль? Он должен был взять арро, иначе мы тут вымрем все даже без помощи наших беспокойных ночных друзей, - взъерошил шевелюру одному, пихнул в бок другого.
        Впрочем, мальчишки и сами пихали друг друга в бок только так - нормальные, значит, обычные мальчишки.
        - А он о чём-то спорил с поваром, говорил - так нельзя, - сообщил белобрысый. - И кажется, арро у него нет, не успел взять, сказал - слишком уж мы быстро собирались.
        - Эх, как же так? Ну ладно, проживём. И об итогах эпической битвы Виаля с поваром мы как-нибудь узнаем, - маг подмигнул проверяющей сервировку Катерине. - Миледи, да садитесь вы уже, не суетитесь. Будем завтракать и обсуждать дела.
        - А Кэт зачем эти дела? Ей уже хватит, её вообще надо в Торнхилл отправить, - заметил Рональд, пристально глядя на неё.
        - Ну вот ещё, - отмахнулся Жиль. - Между прочим, это единственный маг на много дней пути вокруг, так, я верно понимаю? - он глянул на Рональда не менее пристально, дождался ответного кивка. - А раз так, и раз вы тут не удосужились завести себе другого, ну хоть с боевиком каким завалящим договориться, их вообще много, в природе-то, значит - миледи будет нашим боевиком.
        - Что? - опешила миледи.
        - Ничего, садитесь, - он поклонился. - Прошу.
        Пришлось сесть, кивнув Грейс - пусть распоряжается дальше.
        Вышло так, что села она между магом и Джоном, и тут же к её ноге придвинулась нога. Просто нога, просто придвинулась. Ничего более.
        Только вот почему-то Катерина вспомнила, что какой-то час назад видела эту ногу без одежды. Эй, стоп! Держать лицо! И вообще они тут о серьёзном говорят!
        - Доброго вам дня, дети мои, - в гостиную вплыл, иначе не скажешь, отец Мэтью.
        Мужчины поднялись и поклонились, и Джон кивнул Грейс, та поставила с другой стороны от него ещё один прибор. Священник сел и уставился, иначе не скажешь, на Жиля, впрочем Жиль в долгу не остался.
        - Практикующий некромант, надо же, - покачал головой святой отец.
        - Настоящий еретический священник, подумать только, - восхитился Жиль. - Вот и посмотрим, имеют ли силу ваши молитвы. Или вы так, за компанию заглянули?
        - Вы, юноша, дело делаете так же хорошо, как болтаете? - поинтересовался отец Мэтью.
        - А как же, - согласился Жиль. - Ну и мне, если что, без разницы, как именно вы молитесь, главное, чтоб с толком.
        - Как же ваше католическое воспитание? - повёл бровью святой отец.
        - А я вырос в Фаро, - пожал плечами тот. - И проболтался изрядное время вблизи двора его милости Великого Герцога, слышали о нём? Он считает, главное - чтобы человек был хороший, а во что он там верит - кого это касается, кроме него? Всё равно первично Великое Солнце. Вот и я считаю, что первично Великое Солнце, а остальное никого не касается.
        - И что думают об этом ваши наставники?
        - Мой крёстный - а он знает толк в вопросах веры, не сомневайтесь, - сверкнул глазами Жиль, - меня вполне понимает. Он тоже в юности служил под знамёнами его милости, а тамошняя философия заразна.
        - И… кто таков ваш крёстный? - спросила Катерина.
        - Его высокопреосвященство де Вьевилль, государственный канцлер Франкии, - подмигнул ей Жиль.
        Тогда ничего удивительного, что его сделали послом! Потому что никакой другой причины Катерина придумать не смогла.
        - Наверное, мы сможем углубиться в наш религиозный диспут потом, когда решим нашу насущную проблему - если захотим, - тем временем продолжал Жиль. - Рассказывайте, всё и подробно. Кто начал, кто видел, кто пострадал. Сколько у нас сейчас возвращающихся.
        - Новый же есть, слышали? - мрачно глянул Джейми. - Молочный брат Роба. Дик Трейси его не удержал, говорит - тот как в десять раз сильнее стал, и никогда при жизни так не мог, как звало и тянуло его что. Вырвался и ушёл.
        - Ну так и звало, и тянуло, всё верно, - кивнул Жиль. - Рассказывай. Кто вернулся первым?
        Джейми принялся рассказывать - о леди Маргарет, о Нэн, Мэгги, Полли и о ком-то там ещё.
        - А про Роба она лучше знает, - и кивнул на Катерину.
        - Прошу вас, миледи, - учтиво поклонился и поёрзал коленкой о коленку, паршивец. - Пожалуйста. Я понимаю, что воспоминание не самое приятное, но - ничего не поделаешь.
        Пришлось Катерине рассказывать - как она пыталась удержать Роба - сначала просто напоминала, чтоб не выходил из комнаты, из-под её какой-никакой защиты, а потом - как она ночью звала его обратно, и Маргарет звала, и он ушёл за матерью.
        - Я… я до сих пор думаю, что могла что-то сделать. И не сделала. Не знала, не догадалась.
        - Угу, могла. Стукнуть его по голове чем-нибудь тяжёлым, чтоб до утра пролежал. Кроме шуток - это работает. Уводят только тех, кто в сознании и согласен пойти добровольно.
        - Да ну, не верю я, что добровольно, - усомнился Джейми.
        - Ганс, напомни-ка теорию. Кто чаще всего возвращается? - спросил Жиль старшего из своих мальчишек.
        Тот сел ровно, подтянулся и принялся отвечать - прямо как на уроке, надо же!
        - Возвращаются те, у кого остались на земле неоконченные дела. Эти дела им настолько важны, что они не помнят о своей смерти, и приходят туда, где жили, будто их земное существование продолжается. Возвращаются сильно любящие и не желающие, чтобы объект их любви был счастлив с кем-то ещё. Возвращаются матери - если они уверены, что за их детьми некому присмотреть. Возвращаются те, кто не довёл до конца что-то, важное не только для них, но ещё для большого количества других людей. Или просто под воздействием сильных страстей - тоже возвращаются.
        - Так, хорошо. Оливье, есть что сказать?
        - Да, - чёрные глазищи блеснули. - Чаще возвращаются ради своих личных страстей и дел, чем ради кого-то другого. Но если вернувшийся пришёл не ради того, чтоб кого-то забрать, а чтобы предупредить о чём-либо или спасти - то ему это зачтётся.
        - Вот прямо зачтётся? - усмехнулся Жиль.
        - Он не просто развоплотится, когда его настигнет заслуженная кара, но душа его получит свободу.
        - И кто же рассказал вам все эти сказки о душе, дети мои? - отец Мэтью слушал с большим изумлением.
        - Да в книжках же написано, - пожал плечами Ганс, будто дело-то обычное, читать с утра пораньше книжки о тех, кто, было, помер, да не совсем.
        - И… где берут такого рода книжки? - поинтересовался священник.
        - В библиотеке Ордена Света, - сообщил тот. - Нас как посылают со списком уроки учить, так мы и идём, и там ещё много чего можно найти.
        А Жиль посмеивался - вот так, мол. В библиотеке. Катерина полагала, что его изрядно развлекает состояние местных умов и осознание того факта, что он как ни крути, знает больше. А вот умеет ли больше?
        Но если не умеет - тогда для них надежды нет.
        - А если так случится, что у ушедших не останется кровной родни - заберут всех? Тогда что? Успокоятся или по некровным и всяким прочим пойдут? - спросила она.
        - Ганс? - улыбнулся Жиль.
        - Зависит от того, где они жили и кем были. Если хозяевами - то будут приходить и забирать всех, кому имели право приказывать, и кто не сможет защититься. Если слугами - то нет, ограничатся теми, кто свой, и кто слабее. Если в течение трёх дней не увели никого нового - то если их не тревожить, то уже и не уведут.
        - А могут ли они попасть в другое место, не туда, где умерли, и откуда уводят? - спросил Рональд.
        - Могут, - кивнул Ганс. - Любой из них может увести своего коня и добраться куда угодно. Или просто дойти, слыша зов крови. Рассказывают о целых призрачных отрядах, и о кораблях с призрачной командой. Вот жуть-то, правда?
        - Правда, правда, - подмигнул ему Жиль. - И если мы не поторопимся, то у нас тут будет целый призрачный замок. Уже вон целый отряд расплодили.
        - Во главе с тётушкой Маргарет, - ухмыльнулся Рональд.
        - Именно. Не имел чести знать почтенную даму при жизни, но полагаю, что знакомства не избежать. Следующий вопрос. Кого могут увести?
        - Родных и своих людей, - откликнулся черноглазый Оливье. - Связанных кровью либо клятвой.
        - И можно ли не уйти?
        - Можно. Не хочешь - и не идёшь, - пожал мальчишка плечами.
        - Умник какой, - потрепал его Жиль по макушке. - А ты пробовал не идти, если тебя магистр Лука зовёт?
        - Неа, - честно сказал тот.
        - А если он вдруг, не дай Великое Солнце, уже мёртвый?
        - Ну… наверное, я не буду приглядываться, - воздохнул тихо.
        - Вот, то-то же. Не пойти можно, но вы попробуйте. Но - миледи это удалось, миледи не только прекрасна, но и разумна, - и снова погладил ногой её ногу. - Дальше - что мы знаем о защите?
        - Ну, обычная магическая защита работает, - пробормотал Оливье.
        - Да-да, обычная магическая защита. Оливье, - ласково спросил Жиль, - скажи, многие ли из сидящих за столом смогут её использовать?
        - Э… прекрасная дама сможет! Раз ты сказал, что она маг! - мальчишка умильнейшим образом посмотрел на Катерину, только что лапки одну на другую не сложил.
        - Увы, одной прекрасной дамы не хватит на весь замок, - назидательно сказал Жиль, - и даже если бы дама была могущественным магом, то - скорее всего, не хватило бы, отстроились вы тут знатно, я такие башни разве что в Ниалле видел. Но - раз мы начали с магии, продолжай. Какие ещё есть магические способы уничтожения возвращенцев?
        - Боевая магия, - сказали оба хором.
        - Молодцы. Самое простое и самое верное средство. Увы, в отсутствие боевых магов - абсолютно бесполезное.
        - Но ты же сказал, что госпожа - боевик! Я думал, она как госпожа Анжелика! Или хотя бы как госпожа Аль! - сообщил Оливье.
        - Она не как госпожа Анжелика, она как госпожа Катрин, - рассмеялся Жиль. - Госпожа не обучалась в Ордене Луча, и ни в каком другом месте не обучалась тоже. Поэтому - нам ещё придётся понимать, что госпожа может. И значит - какие не-магические способы нам известны?
        - Слово святого человека и святые реликвии, - пробормотал Ганс.
        Чувствовалось, что в боевую магию он верит сильнее.
        - Верно, - кивнул Жиль. - И напомню, что нам нет разницы, какой благой силе служит наш святой человек. Хоть Великому Солнцу, хоть Господу нашему Иисусу, хоть богу неверных, хоть старым имперским богам, хоть божествам северных варваров или южных дикарей. Главное - чтоб умел говорить с той силой, которой отдал себя.
        - А вы умеете прогонять возвращенцев? - спросил Оливье отца Мэтью.
        - Никогда не пробовал, - честно сказал тот. - Но искренне полагаю, что молитва защитит. И того, кто ещё жив, и того, кто уже мёртв, и того, кто застрял где-то между. И непременно буду молиться за них за всех.
        - Уже хорошо, - кивнул Жиль. - Где у вас можно тренироваться?
        - Тренироваться? - не понял Джон.
        - Да, вы ж где-то тренируетесь, как я думаю. Ну, фехтуете.
        - Так во дворе, - сказал Джейми. - А если совсем много народу - то даже за воротами. Но на улице метель, там даже не видно ничего, не то, чтоб драться.
        - А нашим призрачным друзьям метель не помеха, - назидательно сказал Жиль. - Зал, комната, помещение - в котором достаточно места?
        - Я прикажу разобрать столы в обеденной зале, - сказал Джон. - Там достаточно места.
        Это точно.
        - А что там будет-то? - не понял Джейми.
        - Тренировка. Три некроманта берут в команду одного универсала и смотрят, что из того выйдет. Идём? - глянул он на Катерину.
        - Идём, - со вздохом согласилась она.
        - А мне можно? - влез Джейми.
        - Если не боишься получить молнию в голову, - усмехнулся Жиль. - Мы-то все умеем защититься.
        Джейми пробормотал что-то вроде «ну и не надо», и исчез. И хорошо.
        44. ПРАКТИКА
        В зале растащили столы, и места впрямь оказалось изрядно. Жиль ещё велел убрать солому с пола - может загореться. И принялся разминать руки, и мальчишкам своим велел.
        - Миледи, не отставайте. Хорошо разогретые пальцы гибче и чувствительнее, а в бою это немаловажно.
        Катерина кивнула и принялась делать то же, что и они - шевелить, растирать и сгибать-разгибать. А Жиль прошёлся по периметру и явно что-то делал, но что - она опять не поняла.
        - Так, рыжехвостая, - она и не заметила, как он подкрался, - рассказывай, что умеешь. Честно, как на духу.
        - Честно - ничего, - сообщила она. - От врагов не отбивалась ни разу. Ни от каких, ни от живых, ни от призрачных.
        - Но защиту-то ставить можешь, говорила же - что отбилась.
        - А, это, - Катерина собралась, взмахнула руками… и у неё ничего не вышло.
        Опять. Как всегда, если нет явной опасности. Проклятое тело!
        - Спокойнее, - сказал он. - Судя по жесту, ты всё можешь. Давай, вперёд.
        Хорошо сказал - спокойнее! Да куда уж тут спокойнее! Как на экзамене, а сколько лет она уже никаких экзаменов не сдавала, только принимала?
        Конечно же, у неё снова ничего не вышло. Тогда Жиль нахмурился, оглядел зал… и что-то скомандовал кому-то из мальчишек, она не поняла. И тут же её обхватил смертный холод, кольцом, сейчас сожмётся… Катерина зажмурилась, и защита встала всё равно что сама.
        - Стоп! - командует Жиль. - Ганс, спасибо. Можешь ведь, и неплохо, но тебя нужно сильно напугать. А должно быть - чтоб без этого, чтоб по твоей воле и тогда, когда это необходимо тебе. И ещё чтоб само собой, понимаешь? Как у фехтовальщика - на движение противника тут же ответ, он ещё подумать не успевает, а уже делает. И у тебя так же должно быть.
        - Спасибо, я понимаю про рефлекс, - ответила она, и сообразила, что этого-то может не знать как раз он.
        Ну и ладно.
        - Значит, будем тебя пугать, - кивнул Жиль.
        И они пугали, да как! Такого страха она не испытывала ни разу в жизни! Но - он оказался прав, защита ставилась. И последние пять раз - как надо, сама собой.
        С трясущимися руками и на трясущихся ногах Катерина отошла к лавке и села.
        - Перерыв, - объявил Жиль и снял защиту со стен. - Оливье, давай-ка, сгоняй, найди Виаля, пусть принесёт вина подогретого и перекусить. Надо подкрепиться - вам и миледи.
        - А тебе? - спросила она.
        - Мне тоже, но вам троим важнее. Парни ещё малы, а ты только учишься. Тебя что, никто и не гонял, выходит?
        - Я сама себя гоняла, - вздохнула она. - Мне показывали, да, но регулярных занятий не было.
        - Мрак и ужас, - констатировал он.
        И взял её руку, накрыл ладонь своей.
        - Что ты делаешь? - нахмурилась она.
        Сил сопротивляться не было.
        - Не поделиться силой, так хоть поддержать, - улыбнулся было он, но вдруг с удивлением распахнул глаза. - Ты… Ты кто? На самом деле?
        - Не понимаю, - она опешила. - Я тебе вчера сказала - кто. Так и есть.
        - Ты чувствуешь, что силы возвращаются?
        Катерина прислушалась к себе.
        - Как будто да, - и правда, ноги уже так не тряслись, и руки тоже.
        Она сжала его ладонь. Какая разница, что он делает, если от этого легче?
        А он смотрел - и улыбался.
        - Имя тебе - тайна тайн, загадка загадок. Никто толком не учил - а столько умеешь. И почему-то можешь принять силу некроманта. Ты на самом деле не знаешь, или не хочешь говорить?
        - На самом деле не знаю, - вздохнула она. - А что… можно поделиться силой?
        - Магу с магом. Простец не сможет взять, хоть всё ему отдай. Это ты можешь взять у простеца - просто силу, или с кровью. Но так обычно не делают. Ганс, почему не делают?
        - Потому что простецы дохлые, они помрут сразу, - пожал плечами Ганс.
        - Джейми так не скажи. И Рональду, - усмехнулась Катерина.
        - А что? Отличная идея! Наш друг хотел на тренировку? А нам ещё нужно пробовать нападение, вот его и подключим, - Жиль сиял, будто школьник, придумавший великую каверзу.
        Как там говорилось, в книге? Замышляю шалость, и только шалость?
        Пришёл Оливье и гордо сообщил, что Виаль велел ему звать всех на обед. Туда же, где был завтрак.
        - Кто такой Виаль? - спросила Катерина.
        - О, это необыкновенная персона! Он начинал службу нашей семье у моего прадеда по матери, ещё мальчишкой вроде Оливье. А тот был выдающимся человеком, и магом тоже выдающимся, но ты, наверное, ничего не знаешь про маршала Шамбора и его победы. Маршал передал его своей единственной внучке - моей матушке, а та вручила мне, когда я отправлялся на Полуночные острова. Я, конечно, умею позаботиться о своих нуждах, и не только о своих, но когда рядом Виаль - жизнь в целом приятнее.
        - Он… тоже некромант?
        - Нет, он вообще не маг. Просто всю жизнь с некромантами, и привык.
        - Всю… жизнь? Твоя матушка - некромант?
        - Очень сильный, да. И отец - тоже. Я хорош, с какой стороны ни погляди.
        - Ты хвастун, с какой стороны ни погляди, - рассмеялась она.
        - Что-что? Это ты у нас хвостатая, - он легонько дёрнул за торчащую из-под чепца прядку. - Да ещё и рыжая-рыжая, я думал - таких в природе не бывает, только в сказках.
        - Я тоже думала, что некроманты бывают только в сказках. Глупых и страшных сказках. А ты - на самом деле, - не осталась она в долгу.
        - Не только я на самом деле, ещё парни мои, и родители, и сестрёнки, и ещё кое-кто, - гордо сообщил он.
        Подал ей руку и повёл обедать.
        - Много ли толку от Кэт? - скептически поинтересовался Рональд, когда они вошли в гостиную Джона.
        - Да побольше, чем от любого из вас, - усмехнулся Жиль. - Тут, понимаете ли, дело такое: против неживого врага можно только специфической силой, и - жизнью. Готов кто-нибудь отдать жизнь за то, чтобы упокоить нашу весёлую компанию? - и с усмешечкой оглядел собравшихся.
        Джон нахмурился, Рональд усмехался, Джейми не поверил.
        - Эти скорее пополнят ряды, чем упокоят, - прошептал сзади Оливье по-франкийски.
        - А раз желающих нет, то - обедаем, и продолжаем тренировку.
        Обед был дивный - обычный суп из курицы сварили с какими-то душистыми травами или корешками, и с лапшой, вот прямо с лапшой! Каша была рассыпчатая, зернышко к зёрнышку, и мясо тоже запекли каким-то необычным способом.
        - Неужто матушка забрала не только Полли, но и своего любимого Джилберта, и у нас теперь новый повар? - поинтересовался Джейми, глядя в упор на маленького сухонького старичка, ловко и с ужасающим акцентом командовавшего прислугой.
        - Виаль прибыл с мной, - коротко поклонился Жиль. - Он - очень хороший повар, кроме прочего. И знает, что следует добавить в пищу для восстановления магических сил.
        - Его можно расспросить? - Катерина глянула на Жиля.
        Если всё завершится благополучно и они уцелеют, то в Торнхилле ей очень пригодятся эти знания.
        - Можно, - кивнул он. - Джеймс, ты всё ещё желаешь побыть на нашей тренировке?
        - Да, не откажусь, - тут же согласился тот. - Что делать?
        - Расскажу. Только придёшь не сразу, а… в общем, позовём.
        А делать пришлось опять Катерине - атаковать.
        - Рассказывай, рыжехвостая, какой силой ты атакуешь.
        - Да никакой, - замотала она головой.
        - Нет атакующей силы, что ли? Вовсе? - нахмурился он.
        - Умею причинить боль, и всё.
        - А так бывает? - усомнился черноглазый Оливье.
        - Бывает, - кивнул Жиль. - Постой, давай не будем торопиться. Может быть, ты просто не пробовала. Что говорили тебе твои безалаберные наставники?
        - Нормальные наставники, просто у них своя жизнь, они не нанимались меня учить.
        - Э, нет, это так не работает. Чтоб маг отказался взять ученика - да он должен быть на голову стукнутым, ученики нужны всем.
        - Они из Старшего народа, у них своя логика.
        - Ты уже не первый раз упоминаешь Старший народ, кто это вообще? - Жиль взял её за руку, усадил на лавку, а парням своим кивнул - подбирайтесь и слушайте.
        - Это… это не люди. Они живут… как бы это сказать… в параллельной реальности, в общем. И увидеть точки входа можно только по их воле или в особых случаях. У них просто своя жизнь, очень своя. И могут они очень многое. Две их женщины меня немного учили - одна, а потом и другая. Мать и дочь, Мэгвин и Бранвен.
        - А где их можно посмотреть? - у Оливье даже глаза загорелись.
        - Так вот и не посмотришь, если им самим того не захочется. Даже если прицельно звать, могут не отозваться, всё в их воле, - улыбнулась мальчику Катерина. - Давным-давно, несколько поколений назад здешний лорд женился на женщине из Старших. Они прожили вместе шестьдесят лет и три года, и говорят, это был золотой век окрестных территорий. Земля родила, войн почти не было, ремёсла процветали, и даже разбойники куда-то делись. И как я понимаю, всё магическое в этих краях - от них, Старших.
        - Так это выходит, наши хозяева - их потомки? - изумился Жиль.
        - А вот и нет, они - потомки другой супруги. В этом союзе родились три дочери, и я знакома с одной из них. Но она - по ту сторону границы, и не услышит отсюда мой зов.
        А собственно, почему? Нужно попробовать, за спрос в лоб не дадут. Потом.
        - Как дивно, - качал головой Жиль. - В остальном цивилизованном мире всё не так.
        - А откуда маги в цивилизованном мире? - сощурилась Катерина.
        - Оливье? - подмигнул Жиль.
        - Маги возникли в незапамятные времена, - послушно начал тот. - Великому Солнцу было угодно, чтобы одарённые люди могли бороться с Предвечной Тьмой, и оно наделило некоторых способностями. А потом они, ну, размножились.
        - Да, - рассмеялся Жиль и потрепал парня по макушке, - размножились. Именно так. А ещё кто-нибудь скажет вам, что способности у человека могут быть от господа либо от врага рода человеческого. Я же думаю, что просто есть простецы, а есть маги, да и всё. Как есть брюнеты, блондины и рыжие. И как есть живописцы, поэты и музыканты - а есть к таким делам не способные. Так было, и так будет. Но сейчас перед нами задачка, и нам нужно её решить - если уж мы здесь и хотим остаться жить. Чтобы когда-нибудь потом иметь возможность размножиться, - он подмигнул обоим парням, те смутились.
        - Скажите, вы ж сейчас из столицы, правильно? - Катерина поняла, что за мысль её мучила примерно с обеда.
        - Да, - кивнул Жиль.
        - И что, неужели там не было ни одного боевого мага?
        Жиль вздохнул.
        - Да есть, и не только боевые, но кто ж знал, что у вас здесь так плохо? Рональд сказал - тётушка, увела двух служанок, да и всё. А у вас тут уже отряд, скоро боевыми конями обзаведутся и пушку сопрут! Пушка-то есть в хозяйстве?
        - Была, - припомнила Катерина.
        - Вот, как есть сопрут! А чтоб не спёрли, мы должны быть сильнее. Итак, нападение. Поднимайся, рыжехвостая, пошли.
        Он поднялся сам, подал ей руку, вывел в центр и установил. Кивнул мальчишкам отойти.
        - Я, знаешь ли, не боевой маг. Точнее, не классический боевой маг, я разве что умею работать в связке с таким. И наша задача сейчас - попробовать сделать такую связку. Ты умеешь греть, сушить, зажигать огонь - так?
        - Так, - согласилась она.
        - Значит, можешь уметь и атаковать. Давай начнём с огня. Зажигай. Чтоб на кончике каждого пальца, продолжительность - два вздоха. Не выйдет - как выйдет.
        - Почему это не выйдет? - не поняла Катерина.
        Собралась, вытянула руки, и сотворила языки пламени на кончиках всех пальцев. Ровно на два вздоха, как было сказано. А потом на три, на пять, на восемь.
        - Невероятная точность, - восхитился Жиль. - За всю жизнь видел такую у одного лишь человека.
        - У кого это? - спросил наблюдавший за процессом Оливье.
        - У крестного, кардинала Вьевилля. Он ведь тоже универсал с преобладанием ментальной магии. Рыжехвостая, ты великолепна. Так, теперь надо пробовать атаку. Сделай, пожалуйста, много пламени - хоть бы и на меня, отобью.
        - Что значит - много? Для чего?
        - Для атаки, очевидно.
        - Что для этого надо?
        - Напасть.
        А вот этого уже не вышло. Катерина не понимала, что нужно сделать, а Жиль не мог объяснить. Знание о мировой гармонии не помогало, потому что какая в атаке может быть мировая гармония? Это как раз нарушение той самой гармонии.
        А когда на неё попробовали напасть, она рефлекторно ушла в невидимость.
        - С магом бесполезно, маг увидит, - вздохнул Жиль. - Эх, рыжехвостая, ну что же ты? Я ума не приложу, что с тобой сделать, чтоб заставить не замирать и не прятаться в ответ на нападение, а бить. Ты вообще драться умеешь?
        - Нет, - честно сказала Катерина.
        Вот ещё, драться. Мужики всё одно сильнее, особенно здешние, а с бабами драться - себя не уважать.
        - Ладно, зайдём с другой стороны. Ещё б я обращал внимание на то, как вас, универсалов, учат. Хоть спросил бы. Придётся импровизировать. Скажи, есть кто-нибудь, кого ты ненавидишь? Сильно? Вот прямо настолько, что хочешь побить. И ладони перед собой - на всякий случай. Сила - в них. На кончиках пальцев, но если ты захочешь - придёт изнутри и выплеснется наружу. Выпусти её.
        Катерина задумалась. Вообще она всегда исходила из аксиомы, что бить и тем более убивать человека нельзя. Ну, поддать можно - немного, если выпросил, но это ж не то же самое! Пощёчину дать - чтобы привести в себя, иногда другого не слышат просто. Или… ей никогда не приходилось по-настоящему защищать свою жизнь? Или чью-то жизнь?
        Ладно враги, но ведь есть и свои, точнее - которые называются своими, но ведут себя - как враги. И не щадят никого. Не пощадили ни беднягу Кэт, ни Дороти, ни её мужа, ни других - а ведь лично им никто из названных зла не делал. Она вспомнила рассказы о штурме Торнхилла, подумала, что будь она там, она бы попыталась вразумить этих невразумляемых, всех, с обеих сторон, даже с трёх, но её бы не послушали, и опять убили бы… и не заметила, как с её ладоней сорвалось пламя.
        Сорвалось, опалило камни пола, сожрало оставшиеся на полу соломинки, раскатилось красивым полукругом и иссякло. И отдалось болью в пальцах.
        Катерина смотрела на свои руки, на пол, потом опять на руки. Как? Как она это сделала?
        Конечно, Мэгвин и Бранвен объясняли, как напасть - в случае чего, но они обе говорили совсем о другом. О том, как подчинить волю, заставить человека сделать то, что тебе нужно. Повернуть в другую сторону, затормозить, обездвижить, причинить боль, в конце концов. Но… не так, не про выжженную пустыню.
        - Ты молодец, рыжехвостая, - Жиль стоял рядом и поддерживал её за плечи. - Да, нам нужно что-то вроде этого. Тебе нужно научиться жечь порождения смерти. Думай, что иначе они съедят тебя. И закусят ещё кем-нибудь. Только не Джеймсом, а кем поприличнее, Джеймс успеет убежать и спрятаться. Смотри, первую ступеньку ты преодолела, это здорово. А дальше я уже знаю, как.
        Он отошёл, встал рядом, что-то сделал руками… и по полу к Катерине побежал сгусток тьмы. На ножках. Катерина подавила в груди визг и отскочила в сторону.
        - Что это? Зачем?
        По знаку Жиля Ганс убрал это себе в ладонь. Втянул.
        - Это, рыжехвостая, чтоб ты поняла, с чем придётся иметь дело. Матушка моя, необыкновенная женщина, умеет создавать отличных пауков - как положено, с восемью ногами, мохнатых, крупных и очень быстрых. На них тренироваться - милое дело, парни мои пробовали. Я пока не столь искусен, поэтому - ну, что могу. Твоя задача - не испугаться и убежать, а встать и уничтожить. Он не живой. Но может причинить реальный вред - тебе, твоим близким, ну не знаю, кому ещё. Твоей Грейс. Придёт ночью и сожрёт её, если ты не убьёшь его сейчас. Понятно?
        И тут же спустил с ладони ещё одного такого.
        Катерина выпрямилась, сделала вдох, прикрыла глаза, наставила ладони, вспомнила визг призрачной леди Маргарет в коридоре… и сноп искр приземлился точно куда надо, комок тьмы исчез.
        - Отлично, то, что надо. Продолжаем!
        И они продолжали, пока у Катерины снова не затряслись ноги, и она не опустилась на пол совершенно без сил с вопящими от боли ладонями - будто кожу живьём содрали. Комков тьмы во время урока становилось два, потом три - мальчишки тоже умели что-то такое творить, и все эти штуки приближались к ней с разных сторон, нужно было успевать и поворачиваться. Но она поразила все цели, так ей было проще это про себя называть.
        - Умница, рыжехвостая, - Жиль, попытался поставить её на ноги, не преуспел и просто подхватил и отнёс на лавку. - Нечего на полу сидеть, он холодный. Ганс, гретого вина. Добыть. Где-нибудь. Оливье, смотреть - вдруг пригодится.
        И он снова делился с ней силой, да так, что боль отступала - она прямо видела этот тоненький серебристый ручеёк, от его ладони - в её. Видела не глазами, но - чем-то иным. Странным. Чего у неё никогда не было в родном доме.
        А здесь, выходит, есть. И может приносить пользу.
        45. ПОЛНЫЙ НЕУЧ
        Катерина шла по коридору с тарелкой груш в меду - тащила магу лакомство.
        Вечер вышел сумбурным - они, как оказалось, провозились с тренировкой нападения едва ли не до ужина, и нужно было срочно освобождать зал - чтобы кормить всех-всех. Но метель снаружи утихла, и это означало - можно выбираться и смотреть, кто вылезет нынче.
        Но пока они прятались в церкви и ожидали, так сказать, выхода, леди Маргарет и её воинство материализовались прямо в кухне и попытались стащить у Питерса сладкое. На груши их удалось приманить и задержать до того момента, когда появился вызванный из церкви Жиль, но почуяв, не иначе, приближение некроманта, леди сбежала и прихватила с собой всех своих кумушек.
        Катерина видела как раз момент его прорыва на кухню, и у неё чуть сердце не остановилось от увиденного. Он первым сориентировался - что означают невнятные крики, несущиеся от входа в замок, и - сделался призрачным. Вот только что был живым и нормальным, а потом раз! - и сквозь него стало видно каменную стену. Сказал, что сам идёт туда, чтоб остальные шли за ним ногами, и - исчез. И это было почище любой виденной в тот день Катериной магии. Раз - и исчез. И всё.
        И его мальчишки, оба, подтвердили, что это не просто нормально, но хорошо и правильно. И что Ганс уже тоже так умеет, а Оливье - пока нет, но непременно научится.
        Правда, когда все они - и Джон, и Джейми, и Рон, и мальчишки - добежали до кухни, маг уже был там и доложил о неудаче. Ничего, сказал, завтра мы их поймаем. Заинтересовался, что миледи делала на кухне - и ему рассказали о знаменитых грушах. Увы, от первой партии остались всего две штуки, остальные безнадёжно испортились от встречи с бывшей хозяйкой, и Жиль сказал бросить их в печь - а то ещё, сказал он, доедать сейчас придёт. А те две целые штуки попросил отдать своим парням, не сталкивавшимся с подобным лакомством. Они только рады были.
        Питерс же, счастливый от того, что его спасли от миледи покойной хозяйки, пообещал господину магу лично хоть всю вторую партию, которая как раз сейчас в печи. Но - ещё через некоторое время. Господин маг воодушевился, погнал всех мыться и спать, а себе попросил принести сладостей в комнату. Мол, у него дела. И выразительно так посмотрел при том на Катерину, впрочем, она сделала вид, что не замечает, потому что рядом обретались оба братца Телфорда и Рон.
        Поднос с грушами доставили ей в комнату и очень попросили отдать господину магу - ведь миледи сама маг и не испугается его силы.
        Потому ей и пришлось среди ночи идти к нему с тарелкой, накрытой крышкой.
        Дверь была не заперта - только прикрыта. Господин маг с кем-то внутри разговаривал - опять в зеркало, что ли? Катерина открыла дверь и вошла.
        Он снова сидел в одной рубахе, держал в руках зеркало, улыбнулся ей и сказал - сейчас, мол, минуточку. Она поставила на лавку блюдо, оглядела комнату - не убирались здесь сегодня, что ли, лентяйки? Завтра нужно объяснить кое-кому, что почём. Собралась поправить постель - так с утра и валяется, как попало - и услышала, о чём он говорит.
        Говорит по-франкийски, и думает, что она его не понимает?
        - Знаешь, здесь всё сильно запущено, как говорит твоя матушка. Куча возвращенцев, полный замок запуганных людей и один-единственный маг на две недели пути вокруг. И что за маг, скажу я тебе! Невероятной прелести молодая вдова, я таких раньше и не встречал, и вообще не думал, что такие бывают. Изрядный талант - и при этом полный неуч, представляешь? Я уже сто раз пожалел, что тебя с собой не позвал, тебе нашлось бы, чем заняться! Уж ты-то знаешь, как вытянуть из человека атакующую силу - да, представляешь, всё есть, и не умеет пользоваться, как вчера родилась! Да куда там, муж магом не был, простец как есть, и всё, и она б такой же померла, если б всё это не случилось. Полным неучем. Ну женщина ведь, а ты что думаешь, здесь готовы учить женщин, хоть бы и магов? Но какая красавица, не передать словами, или разве твой отец сумел бы, а я не умею. Да-да, про волосы, как рассвет над волнами, и глаза, как глубины моря близ Фаро, и сама бела, как облачко, и нежна, как лёгкий ветерок… Откуда знаю? А догадался.
        Катерина стояла, ни жива, ни мертва. Вот как, значит, она видится со стороны. Полный неуч. Она, которая раньше была весьма образованным человеком, и говорила на двух иностранных языках, и ещё на двух читала, и просто знала, умела и могла очень много всего. И здесь тоже к её словам прислушивались - потому что и маг, и руки растут, откуда надо, и опыт жизненный, и рассудок. А тут, значит, вот так - и это чучело даже не догадывается, что она его понимает, и спокойно обсуждает её с каким-то приятелем! Вот так, Катя, смотри, где твоё место. Поставь еду, уберись, согрей постель и иди. Неуч. Полный.
        Она даже не замечала, что слёзы текут ручьём, и что он изволил это увидеть, и мигом оказался рядом, и попытался обнять - но она вывернулась.
        - Еда в тарелке, - сказала по-франкийски. - И доброй ночи, господин маг.
        - Катрин!!! - взвыл он. - Милая, прекрасная, невероятная Катрин, прости меня, дурака, - на родном языке он заговорил вдвое быстрее, чем она. - А я бываю дураком, и нередко, ничему меня жизнь не научила. Если ты сейчас уйдёшь, я… Нет, не я. Ты. В общем, не уходи. Пожалуйста, не уходи.
        Уж конечно, она не собиралась оставаться, рванулась к двери… и на полном ходу влепилась в его защиту, когда выставить-то успел, паршивец! Её скрутило страхом, и местами - болью, но она очень медленно, как сквозь толщу земли, протянула руку к двери и взялась за ручку.
        И была мгновенно оттащена внутрь.
        - Сумасшедшая, - он сгрёб её в охапку и прижал к себе.
        Гладил - по спине, по голове. Прислонился спиной к двери, взял её за руки. Поцеловал сначала одну ладонь, потом другую. Принялся вытирать ей слёзы своей рубахой, да-да, задрал и принялся вытирать. Этого зрелища она уже не вынесла и рассмеялась - сквозь те самые слёзы.
        - Вот, ты улыбаешься. Я прощён? Если тебе станет от того легче, можешь меня побить.
        - Делать мне больше нечего, только бить тебя, бестолкового, - вздохнула она.
        - Значит, отругай. Разбей об меня что-нибудь. Заставь сделать что-нибудь. Только не огорчайся, пожалуйста. И не лезь самоубиваться в моё защитное кольцо. Я не хотел обидеть тебя, правда. Мне случается делать глупости.
        - Всем случается, - выдохнула она.
        - Вот! А я признаю, что не знаю о тебе почти ничего. И не твоя вина, что никто не научил тебя толком пользоваться силой.
        - Да всё я умею, что надо, что в обычной нормальной жизни надо. Знаешь, что я целый замок от копоти очистила в одиночку? А всю эту ерунду твою - нет, не умею, но и зачем она?
        - Затем, что когда приходит конец - нужно защищаться. Иначе он придёт на самом деле, а не только на словах. И у нас тут намечается отличный, замечательный, жирный и весёлый конец, если мы все не впряжёмся.
        - Да куда все-то, что от них толку!
        - Применим. Завтра и применим. Хорошо, что сегодня ничего не вышло, и никто новый к ним не подался. Только груши. Парни сказали, что груши вкусные, - Катерина и не заметила, как оказалась вместе с ним на кровати, да ещё и у него на коленях.
        - Так я ж принесла, - вздохнула она. - Груши-то.
        - Правда? Так надо было сразу, как пришла, дать мне по башке и сказать - хватит болтать, пошли груши есть!
        Она уже просто не могла не смеяться.
        - Ты трепло. Ты знаешь об этом?
        - Знаю. Мне с детства только и говорят о том все мои родные и все наставники.
        - А на родном языке ты треплешься вдвое больше, чем на любом другом, так?
        - Так, - его улыбка была просто до ушей. - Просто я не слишком долго здесь у вас прожил, поболтаюсь ещё - и тоже буду трепаться. Понимаешь, я вырос в Фаро, в доме франкийского посланника. Дома говорили понятно как, и на улице тоже понятно как, а потом ещё и в школе. Так что два языка у меня с рождения.
        - А кто тебе тот посланник?
        - Друг моего отца. У отца были… непростые обстоятельства, и он некоторое время не пользовался своим родовым именем, и служил графу, а потом герцогу Саважу, который спас его из неприятной ситуации. Вот мы и жили у него в доме, отец - и я.
        - А твоя мать?
        - Там были ещё более непростые обстоятельства. Я познакомился с ней, когда мне сравнялось двадцать лет, а до того не знал её совсем. Но сейчас они с отцом вполне счастливы и даже родили мне сестрёнку.
        - Так уж и тебе.
        - Первым делом себе, конечно, но она очень милая и я её люблю.
        - А ты говорил - много младших?
        - Так все дети Саважей, - пожал он плечами. - Старшие младше меня на два года, и дальше. И ещё другие друзья господина Жанно и отца - у них с юности большая и шумная компания, и у всех дети. На праздники мы собирались все-все-все, и в гости друг к другу ездили, и всегда была толпа детей всех возрастов.
        Кэт выросла с Грейс, а сама Катерина - и вовсе одна. Она поняла, что немного завидует Жилю.
        - А кто такая госпожа Анжелика, которую вспоминали твои ученики?
        - Госпожа Анжелика - чудесная женщина, которая была мне вместо матери. Герцогиня Саваж. Боевой маг невероятной силы. Мать одного из двух моих лучших друзей. А её старшая дочь замужем за вторым моим лучшим другом, и я её тоже очень люблю. Как сестру, конечно же, - подмигнул он. - А ты? У тебя тоже должны быть братья, сёстры?
        - Мой брат погиб в междоусобице вместе с отцом. Осталась только я. И то, после… некоторых событий я забыла всю свою жизнь. Всё равно что начала с начала.
        - Как так? - тут же отреагировал он. - Как можно всё забыть?
        - Говорят, я была мертва, - пожала Катерина плечами, - и меня вернула к жизни магия Старшего народа.
        - Что? - он взял её за плечи и глядел, не отрываясь.
        - Что слышал, - буркнула она, не глядя на него. - Наверное, я тоже вроде этих наших возвращенцев. Но в церковь зайти могу, и молиться, и крест ношу.
        - Нет, ты определённо жива, это вне всякого сомнения. Но… что-то странное в тебе есть, это точно. Ладно, разберёмся. Упокоим всех ваших, кого следует - и разберёмся. Но ты говорила про груши!
        - Да, в тарелке.
        Он подтащил тарелку, снял крышку, облизнулся. Взял со стола нож… и дальше был смех и грех, потому что он резал груши на кусочки, груши в ответ плевались соком и уже слегка опавшими взбитыми сливками, а он складывал кусочки ей в рот, и сам тоже ел, и оба они смеялись, потому что было очень смешно.
        - Рыжехвостая, сняла бы ты своё платье, или я сам его сейчас с тебя сниму. Ты, конечно, мастер бытовых магических воздействий, и ещё вот зАмки строить умеешь, но - ты уже местами липкая и сладкая, - он стёр пальцем крем с её щеки и облизал тот палец.
        И поцеловал в то самое место - возле угла рта, и коснулся самым кончиком языка. Она задохнулась от того, как неожиданно отозвался в ней тот поцелуй - да что это такое-то, почему она ни сама не сбежала, ни его не прогнала, а ещё и груши какие-то - дурацкие и сладкие!
        Впрочем, поцелуи после груш тоже были сладкими. И терпкими. И медовыми, и ещё - невероятно нежными. А от него очень славно пахло - мятой, и полынью, и ещё чем-то таким же.
        А что - она тоже может, чтоб нежно и ласково. Наверное. И чтоб трепетал, и жмурился, и вздыхал ей в ладонь.
        А потом обхватил и уложил. И впрямь, зачем платье? И так хорошо…

* * * *
        - Где ты учился?
        Времени до рассвета оставалось всё меньше, но спать не моглось. И не хотелось. Казалось, пока она не спит, можно ещё что-то узнать, услышать, понять… что-то важное.
        - В школе Ордена Света, в Фаро.
        - И что это за школа?
        - Ты не знаешь? Ой, прости, прости-прости-прости, - он виновато улыбнулся. - Ты не в ответе за то, что родилась на краю света. И что твои родные - простецы и глупцы. И у мужа твоего - такие же.
        - Знаешь, здесь даже мои небольшие силы бывают очень полезны. Для моей земли и моих людей.
        - У тебя есть земля? - не поверил он.
        - Конечно. Торнхилл. Моё наследство по праву крови. Я его Телфордам не отдам. Я весь последний год туда вкладывалась. Но скажи, кто и чему учит в этой школе?
        - Это лучшее магическое образование, какое только бывает, - с гордостью сказал он. - В Фаро верят в Великое Солнце, и там издавна есть три Ордена - священные и магические. Там славят Солнце и изучают мир, в том числе - магию. Орден Света - это учёные, там очень много знают о природе всех действующих в мире сил. Орден Луча - это прибежище воинов, и магов, и простецов. Там учились мои друзья. Орден Сияния - это изучение природы божественной силы Солнца, и там тоже учат, но прикладным видам магии, полезным в жизни. В общем, учёные, воины и священнослужители, и все они считают своим долгом обучать одарённую молодёжь.
        - Только мальчиков, конечно же? - горько усмехнулась она.
        - Вовсе нет, - возразил он. - Если у человека есть магическая сила, его нужно учить ею пользоваться. Потому что иначе рванёт. Вот расскажи, кто тебя учил? Как ты поняла, что маг?
        - Я не помню, как это было в начале, - вздохнула она. - А потом госпожа Мэгвин просто сказала - ты маг, пользуйся. Я так поняла, что до… тех событий никак не могла взять свою силу под контроль. Она приходила хаотически, в минуту опасности. Вот, как сегодня. Я не помню, какими аргументами меня убеждал мой первый учитель господин Бервик, но Грейс рассказывала, что он очень сердился, когда у меня не выходило ничего. И обвинял меня в лени и нежелании учиться.
        Вот ведь дурак, думала Катерина. Ну кто так учит? Этот вот Жиль и то умеет объяснить лучше! И погладила по щеке этого вот Жиля, он счастливо вздохнул и прокомментировал:
        - Ну и дурак был тот господин. Тебя бы в Фаро, конечно, или хотя бы в Паризию. Мой крёстный - изумительный маг-менталист. Он бы поучил тебя, я думаю. Он ведёт занятия в Королевской магической академии, и просто учеников тоже берёт. И с девицами занимается, его лучшая ученица - рокелорская принцесса Катрин, он всегда ставит её в пример ленивым парням. И вообще, универсалу выучиться проще, чем тому же некроманту, вот.
        - Но ты выучился, - сощурилась она.
        - Мне повезло. А моему отцу - не особенно, его учил дед, а после смерти деда - никто. И если б он не повстречался с господином Жанно и его милостью Марканджело, великим герцогом Фаро - то и меня бы, наверное, ни в каком виде на свете не было, и он бы уже умер давно. А теперь - я лучший выпускник моего года, моя единоутробная сестричка учится там же, и малявка Марго тоже пойдёт туда, как десять лет стукнет. До меня некромантов в Свете систематически не учили, только от случая к случаю. А теперь - уже очень даже. И одарённых детей туда прямо привозят, вот вроде моих парней.
        - Они твои ученики?
        - Сейчас да. Ганса привез в Фаро отец, ему было пять. Он был старшим сыном кузнеца, и вдруг - оказался не просто магом, а ещё и некромантом. Его отец долго изумлялся такому делу, пока супруга не созналась, что некромантом был её не то дед, не то прадед, не то оба. Почтенный кузнец почесал затылок и понял, что как бы он сына не любил, а оставлять его дома опасно - и для окружающих, потому что сила очень уж своеобразная, и для него самого и всей родни - потому что заполучить обвинение в ереси и чернокнижии как нечего делать, говоря словами госпожи Анжелики. Тогда он и предпринял очень неблизкое путешествие в Фаро, и согласился расстаться с сыном - но чтобы того выучили пользоваться своими силами, и чтобы он остался жив. И при расставании сказал ему - домой не возвращаться, чтобы не накликать ничего на мать и младших. А Оливье вообще выбросили в канал, прямо там, в просвещённом Фаро, когда из него сила полезла. Отца он не знал никогда, матери не было в живых, воспитывала его тётка - материнская сестра. И когда оказалось, что он - такой вот хитрый маг, то его просто завернули в сеть и сбросили в воду.
И совсем другие люди нашли, спасли и когда поняли, что с ним дело непростое, позвали мага. А маг уже смог понять, в чём там вопрос, и отвёл в Орден Света, там приняли. А ту тётку его милость герцог сурово наказал - потому что надо было сразу в Орден, зачем в канал-то?
        - Какой кошмар, - искренне высказалась Катерина.
        Она никак не могла привыкнуть к такого рода историям. Которые, как оказалось, встречаются даже в тех местах, которые у здешних почитаются за цивилизованные. Впрочем, так ли всё хорошо в её собственном мире? Тоже хватает дикости и варварства.
        - Но для них всё закончилось хорошо, - он погладил её по щеке, прямо как она его перед тем.
        - А почему сейчас они с тобой?
        - Когда стало известно, что его величество отправляет меня с поручением на Полуночные острова, мой магистр Асканио призвал меня и сказал - бери молодёжь с собой. Пусть набираются опыта, и если возникнет нужда в вашей специфической силе - то пусть учатся пользоваться. А у вас тут - прямо тот самый случай, где б я такое нашёл в просвещённом Фаро или в цивилизующейся на глазах Франкии?
        - Так уж и просвещённом, сам рассказывал сейчас про мальчика.
        - Не был бы просвещённым - мальчик бы не выжил. А так всё закончилось хорошо, - он запустил пальцы ей в волосы, под растрепавшуюся косу. - Ладно, рыжехвостая Кати, будем прорываться. Вместе мы сильны, веришь?
        - Верю, - улыбнулась она.
        Потому что и правда верила.
        46. ОТРЯД ЛЕДИ МАРГАРЕТ
        Наутро до обеда снова тренировали атаку. Катерина уже довольно сносно жгла те самые порождения тьмы - а их выпускали на неё всё больше и они лезли с разных сторон. Устала, обессилела, но - справилась. Жиль хвалил, и говорил - что для неопытного мага она действует очень толково.
        А после обеда он погнал мальчишек во двор - размяться, сказал он. И они взяли шпаги, и гоняли друг друга по двору, и валяли в снегу - а мальчишки визжали от счастья, потому что в Фаро снега не бывает, ну, почти никогда, а во Франкии - бывает, но нечасто, а вот чтобы прямо сугробы - так это что-то невиданное.
        Джейми вышел во двор в окружении своих парней.
        - А со мной рискнёшь? Просто так, без магии?
        - Отчего ж не рискнуть, - улыбнулся Жиль. - Всегда любил хороший поединок.
        Джейми велел своим отойти и обнажил палаш - с которым не расставался всё прошлое лето. Уж конечно, он был тяжелее шпаги, и смотрел Джейми с видом нескрываемого превосходства.
        - Только мы тут, на границе, не привыкли к тоненьким палочкам, - заметил он.
        - Правда, что ли? - изумился Жиль. - Оливье! Неси. Ну, ты понял.
        Оливье, очевидно, понял, потому что с нескрываемым торжеством понёсся внутрь. И вернулся через несколько минут - неся в чехле что-то.
        Жиль поблагодарил и достал из чехла и потом ещё из ножен клинок, лезвие которого было широким и кривым. И судя по всему, был он никак не легче палаша Джейми, а то и тяжелее.
        - Что это? - вопросила Катерина.
        - Абордажная сабля, миледи, - поклонился Жиль.
        И с необычайной лёгкостью закрутил её над головой. Выпендрёжник.
        А дальше клинки столкнулись с такой силой, что только искры полетели. И хоть Катерине случалось видеть Джейми в деле, и она знала, что тот ловок и силён, но - Жиль был сильнее. Наверное, он просто старше, и дольше учился. И кто его знает, где он вообще успел побывать?
        В итоге Жиль загнал Джейми в сугроб и опрокинул туда, и приставил кончик лезвия к горлу - на секунду, и тут же убрал. И подал руку, помогая подняться.
        - Благодарю тебя, это очень поучительно, - сказал он Джейми. - Будь другом, возьми моих парней, погоняй немного - пусть попробуют биться с незнакомым оружием. Всё польза.
        - А ты? - сощурился Джейми.
        - А мне ещё миледи натаскивать. Впрочем, если ты знаешь, как быстро помочь магу освоиться с силой - милости просим, приходи тоже.
        - Да какая там сила-то, у неё, - сплюнул Джейми.
        - А вот тут ты неправ, - покачал головой Жиль. - Миледи, не поможете разрешить наш спор?
        - Что вам угодно? - насторожилась Катерина.
        - Как вы говорите? Поразить цель? Вот ваша цель, - и показывает на Джейми.
        - Вы с ума сошли? Зачем мне на него нападать?
        - Затем, что возвращенец может принять его облик. И прийти за вами. Вот так щуриться, говорить те же бранные слова в ваш адрес…
        Он не договорил.
        Джейми и вправду пробормотал что-то вроде «торнхиллская шлюха», и пламя сорвалось с ладони Катерины всё равно что само собой. Она со всей силы заехала этой ладонью ему по щеке… и пришла в себя от его тоненького воя.
        Будто агрессивную собаку пнула, честное слово. Джейми ровно с таким же визгом отскочил, схватился за обожженную щёку.
        - Сумасшедшая! Совсем рехнулась в своём Торнхилле!
        - Думал, только тебе можно? - со смешком поинтересовался Жиль. - Теперь миледи научилась тебе отвечать. Идёмте, Катрин. До вечера не так много времени, скоро к нам придут наши бестелесные гости, а мы не сказать, чтобы вот прямо готовы их встретить.
        Жиль и Катерина вошли из внутреннего двора в замок, и оказалось, что прибыл гонец из Торнхилла - флейтист Джорджи. Он передал ей запечатанное письмо и на словах - приветы от Милли, Петрониллы, отца Томаса и всех прочих. Ужаснулся, выслушав их новости, очень опечалился известию о Робе и Майке. С изумлением смотрел на целых трёх некромантов - он и одного-то никогда в жизни не видел.
        Катерина распечатала письмо - и оказалось, что оно от Роя. Он сетовал на то, что мало смотрел - когда она из руин начинала восстанавливать хозяйство, потому что теперь это ему бы очень пригодилось. Его дядюшка приговорён к заключению в темнице, а ему предстоит разгрести всё, что тот наворотил за год. И занять этим полезным делом как можно больше людей, чтобы они не ломились с весной через границу, как привыкли.
        Она показала письмо оказавшемуся поблизости Джону, тот прочитал и улыбнулся - хоть что-то хорошее в нынешней беспросветности. А ей кивнул на двери большого зала, возле которых её уже поджидал Жиль.
        И до ужина она снова отрабатывала нападение - до полуобморочного состояния.
        После ужина оделись тепло. Катерина надела самую тёплую юбку, вязаный свитер, колготки и торнхилльские свои сапоги, и тёплый шарф, и плащ милорда отца Кэт. Если и не было в плаще и сапогах какой-то особой силы, то хоть не замерзнет. Вчера она одевалась на вылазку, как приличная леди, и под конец уже откровенно стучала зубами. А сегодня надела всё, что привезла с собой. Пожалела, что нет толстых лыжных штанов, подумала - как всё кончится, надо сшить из чего-нибудь, суконные должны быть тёплыми. Строго-настрого запретила Грейс выходить из комнат и открывать кому-либо, кроме неё. И порадовалась, что Милли в Торнхилле.
        Перед входом в церковь Катерина глянула на Жиля и мальчишек.
        - Не ходите за мной, хорошо? Может быть, они ко мне выйдут, не испугаются? А тут вы их и поймаете.
        - Ты уверена, рыжехвостая? - Жиль оглядел её, потом огляделся вокруг, никого не увидел.
        Обнял и поцеловал.
        - Ты чего, - дети ж смотрят!
        - Ничего, иди, - улыбнулся он. - Мы рядом.
        И она с изумлением увидела, как из его ладони выбралось серебристое щупальце, дотянулось, чуть коснулось её кончика носа - как погладило.
        - Что это?
        - Всё хорошо, иди. Видишь - дотянусь, где бы ты ни была.
        И ей ничего не осталось, кроме как и впрямь отворить прикрытую тяжёлую дверь и войти.
        Могилы Роба пока не было - до выяснения, так сказать, обстоятельств. Поэтому она пришла к плите, под которую уложили леди Маргарет - и где ошиблись? Или ошиблись не они?
        Пока она размышляла, её определённо заметили.
        Голос Роба она бы узнала в любой ситуации - из тысячи. Он был разным - громким, смеющимся, пьяным с заплетающимся языком, иногда - ласковым, иногда - грубым. Но сейчас этот голос звучал слабо и неуверенно - как летом, когда его привезли раненого.
        - Кэт… Иди ко мне, Кэт, пожалуйста!
        - Роб, я теперь не смогу к тебе прийти. Я очень просила тебя не уходить, зачем ты ушел? Мы бы вернулись домой, и жили бы хорошо, - вздохнула она.
        Он приблизился - откуда только взялся. Ну да, как живой, только призрачный, плотный, но всё равно не как живое тело. И ноги пола не касаются. Как можно не заметить, что призрачный?
        - Миледи, - рядом с ним возник такой же призрачный Майк и поклонился.
        - Миледи, - а вот и конюх Джо.
        - Миледи Кэт, - девушка из покоев леди Маргарет, Катерина не знала её имени.
        - Явилась, не запылилась! - голос леди Маргарет прозвучал, как гром с ясного неба. - Долго шла, не торопилась! Бедный Робби уже заждался!
        - А я не к вам пришла, нечего тут, - Катерина не хотела ввязываться в склоку, но нужно было как-то продержаться до подхода её основных сил.
        - Она пришла! Она сама пришла! Она наша! - Нэн, Полли, Мэгги… как там их всех?
        Толстая тётка с кухни, камеристка леди и женщины из её покоев. Неужели их ничего не держало? Или не смогли справиться? Ох, какие же они страшные!
        - Я не ваша, и с вами не останусь, - сообщила Катерина как можно непреклоннее.
        - Неправда! Ты наша!
        Женщины оттёрли Роба и Майка, и закружились вокруг неё - светящиеся, бесплотные. Стало трудно дышать. Ох, сколько ж их тут собралось - десятка два, не меньше! Отбегали куда-то к дверям, снова возвращались.
        - Ты мертва, ты дважды мертва! Ты должна быть с нами! Почему это ты ходишь по земле, мёртвая, а мы должны лежать в могиле?
        - Потому что вы глупы, и пошли, не глядя и не слушая, потому что думать надо хоть иногда, - сообщила Катерина.
        У неё сердце уже не то, что в пятки ушло, а просто неистово колотилось о рёбра, и в глазах потемнело, и ещё мгновение - она просто не удержится на ногах, и они утащат её к себе, туда, в черноту и глубину…
        - К нам! К нам! Перед смертью все равны, ты попляшешь у нас, попляшешь с нами! И свою глупую девчонку Грейс заберёшь! И поганку Милли, и весь её приплод!
        Катерина поняла, что еще мгновение - и упадёт, а стоит ей упасть - и её заберут, или даже не заберут, но растерзают в клочья. Она забыла обо всей магической науке, о том, что умеет защищаться, и о том, что умеет нападать - забыла тоже. И о том, что помощь близко - не вспомнила.
        - Вон! Пошли все вон, немедленно!
        Она зажмурилась, закрыла глаза и уши руками, но завывание леди Маргарет и компании было слышно и так.
        - Идём, идём к нам, идём с нами, глупая Кэт, пойдём с нами! Нас сегодня заперли в церкви, но мы найдём путь наружу, мы найдём его!
        Кто ж запер-то? Неужели Жиль?
        - А ну стоять, - холодный голос зазвучал в голове разом с этими вот.
        По ногам засквозило, воздух вокруг зашевелился. Тётки завизжали. Катерина отняла ладони от лица - и увидела, как они просачиваются меж могильными плитами куда-то внутрь.
        Это означало - можно сесть на пол и не бояться, что сожрут.
        - С ума сошла? - ласково спросили её, поднимая с пола.
        Он, да. Жиль. Поднял её, сгрёб в охапку и принялся гладить по голове.
        - Я всё испортила, да? - прошептала она.
        - Ты продержалась против них почти четверть часа, как обычный человек, без защиты и без магии, - покачал он головой. - Эх, надо было бить раньше, не ждать, пока все вылезут, а сейчас я даже и не знаю, попал по кому-нибудь или нет. Но я надеюсь, что они хотя бы не станут сегодня вылезать ещё раз, не дойдут до замка и останутся в прежнем количестве. Но вообще, конечно, будет неплохо, если в следующий раз ты вспомнишь, что умеешь их бить.
        - Завтра… завтра я постараюсь сделать лучше, - всхлипнула Кэт.
        Вспомнила Роба - и так ей стало его жаль, что она разревелась.
        - Пойдём, Кати, чудо рыжехвостое, - он обхватил её за плечи и повёл к дверям, где мальчишки спешно убирали какую-то магическую конструкцию.
        В холле замка ждал Джон.
        - Ну как?
        - Да никак, - всхлипнула Катерина. - Я глупая и неумелая.
        - Неправда, миледи, - покачал головой Жиль. - Вы сделали то, что мало кому под силу. Не потеряли голову и держали их, сколько могли. Мы заблокировали церковь, никто не смог просочиться наружу. Но и упокоить никого не смогли.
        - Постой, - Джон тронул Жиля за руку. - Если Кэт смогла, то может быть, и я смогу?
        - Сможешь, если не потеряешь голову. Ты миледи покойнице сын, тебя она будет намного больше рада видеть, чем Катрин.
        - Значит, завтра мы с Джейми идём с вами. А сейчас, наверное, всем следует пойти спать.
        - Да. Сами не заблудитесь? Помыться не забудете? - Жиль строго взглянул на мальчишек, те замотали головами - мол, не заблудятся и не забудут. - А я провожу миледи.
        47. СМЕХ НАД СТРАХОМ
        Жиль довёл Катерину до её двери, дождался, пока она постучит, уверит Грейс в том, что это именно она, и ни кто другой, и Грейс запустит её внутрь.
        - Ты большая умница, рыжехвостая, - сказал он на прощание, - без тебя они бы наверняка снова расползлись по замку. А так - мы хотя бы загнали их обратно. Всё, иди мойся. Обязательно вымойся вся.
        - Почему?
        - Потому что после таких дел нужно смывать с себя всё лишнее. Лучше всего - проточной водой, или морской. Но и в корыте тоже сойдёт. Ты что, это обязательное правило, после всякой атакующей и смертоносной магии. Опять тебя не научили? - усмехнулся устало, огляделся, не увидел никого и тронул её за кончик носа. - Ну и приходи, если что, - добавил шёпотом, подмигнул на прощание и исчез за поворотом коридора.
        - Ох, миледи, сил ведь уже нет ждать - что там с вами и как! - Грейс тут же принялась помогать раздеваться.
        - У меня тоже не поверишь - сил уже нет, - вздохнула Катерина и опустилась на лавку.
        Сняла всё теплое, отложила. Завтра ведь снова понадобится. И не только завтра, наверное. Пока ещё их больше, чем бешеных тёток в отряде леди Маргарет. И тётки не боятся её, но боятся Жиля. И хорошо.
        Вода в корыте была припасена, и Грейс помогла помыться и принесла чистую рубаху и чулки. Жаровня нагрела комнату до духоты, но постель, скорее всего, сырая. Или… нужно принять приглашение? Сейчас-то они правильно разошлись, мало ли, кто за ними наблюдал, а дальше она доберётся до него в невидимости.
        Сказать ли Грейс? Та как раз заплела Катеринину косу. И спросила:
        - Свернуть или так оставить?
        - То есть? - не поняла Катерина.
        - Может быть, вы ещё куда пойдёте, - пожала плечами Грейс. - Ну там проведать господина мага - есть ли у него вода и не надо ли греть. Раз он сказал, что нужно помыться. Сам-то он какой-то странный маг, воду греть не умеет.
        - Говорит - умеет, но у него уйдёт на это слишком много силы. Нерационально.
        - А силы ему нужны на другое, правильно?
        Ох, правильно.
        - Уговорила, - рассмеялась Катерина. - Пойду проведаю. А ты ложись. Если не вернусь сразу же - запирайся. Господин маг сказал, что тебе наши возвращенцы не страшны, потому что ты им не родня и не их человек, так что - тебя не потревожат.
        - А вас тогда пусть защищает господин маг, - усмехнулась Грейс.
        - Он вроде умеет, да.
        Катерина набросила плащ, скрылась в невидимости и вышла в коридор. Факелы давно догорели, но ей они и не были нужны, и она спокойно дошла до комнаты гостя.
        У гостя было не заперто - неужели ждал? Сидел у стола, увидел её - просиял улыбкой, очень усталой.
        - Как хорошо, что ты пришла, рыжехвостая, - он поднялся, почти не глядя, бросил защиту на дверь - Катерина уже научилась её распознавать - и обнял её.
        - Да, проверить. Как тут с водой. Надо же помыться.
        - А ты сама?
        - Я уже. А ты чего сидишь? Даже не разделся толком.
        Она прекрасно понимала, чего он сидит - устал. Очевидно, устал.
        - Я не рассчитал. И не справился. И тебя в последний момент вытащил. А туда же - маг, знаю, что делаю.
        И столько горечи было в его словах, что она прямо вернула его на лавку, села рядом и заглянула в глаза.
        - Сделал, что мог, и всё. Точка. Кто мне сказал, что ванна обязательна?
        - Да, сейчас, - согласился, принялся стаскивать сапоги. - Я не стал будить Виаля. Пусть спит, поздно уже.
        - Давай, помогу, - Катерина взялась было за второй сапог, но была схвачена и усажена на колени - и взгляд, взгляд прямо в глаза, очень затягивающий. - Нечего, справлюсь. Но вот если ты погреешь воды - скажу спасибо.
        Мурашки от взгляда? Это как? А вот так, извольте.
        - Вода-то есть?
        - Да, в каморке, - кивнул он.
        Засветили магических огней, желтых и серебристых, Катерина согрела воду, а Жиль тем временем разделся.
        - Посмотри - нужно ли сделать ещё горячее, или достаточно.
        - Горячее, рыжехвостая, горячее, я ж теплолюбивый.
        - Как скажешь. Спину потереть?
        - Конечно! - он плюхнулся в воду, обдал её тучей брызг и блаженно зажмурился. - Слушай, ты и так уже мокрая, снимай свои юбки и иди сюда тоже.
        - Что? - вытаращилась она на него.
        - Раздевайся, говорю, и лезь в воду. Бадья большая, ты маленькая, поместимся.
        - Да я уже…
        - Ну и что? Вдвоём веселее. Считай, что это такая процедура. Ритуал.
        Она подумала - всё равно уже который день делает странное, видимо, надо продолжать. Но после того, что было в церкви, странным уже не могло показаться, наверное, ничего. Странным, страшным или каким там ещё. Разделась и осторожно забралась в воду. А он потянулся к ней, обхватил, и рассказывал.
        - После боевых тренировок в Ордене Луча мы всегда ехали купаться в море. А кто не хотел - те шли в орденские купальни.
        - И парни, и девушки?
        - Девушки среди боевых магов редки. У нас есть в компании девушка, но она придумала себе специальную купальную сорочку. В ней было ничего не скрыть, но как бы не раздетая, и ладно. А потом у них сладилось с… одним из нас, короче, и они уходили вдвоём далеко по берегу, за камни, где им никто не мешал, и там купались, и не только купались, вообще что хотели, то и делали.
        - И так можно? - изумлялась Катерина.
        - У боевых магов знаешь, сколько энергии? И её нужно куда-то девать. А если всё выплеснули на тренировке - то наоборот, пополнять. Или ты не знаешь, как маги восстанавливают силы?
        - Знаю, - кивнула она.
        И даже сама так делала.
        - И то хорошо. Но твой муж не маг, от него, наверное, было мало толку.
        - Мало? А от мага - больше?
        - Конечно, - сообщил он, как что-то само собой разумеющееся. - Магу вообще лучше с магом. Потому что с простецом - это только для разрядки, ну и для удовольствия, а с магом - ещё и для силы. Для восстановления, обмена и прироста. И удовольствия с магом тоже больше, уж поверь, - он посмеивался и гладил её плечи, и спину, и шею.
        - И конечно же, все маги это знают, - саркастически произнесла Катерина.
        - Конечно, знают. Маги или учатся в школе, где всё объясняют, или их учат дома такие же маги, и тоже объясняют. Потому что про силу - это важно. Как выжить в тот момент, когда она прорезалась - а бывает по-разному. Как обуздать, как пользоваться, как не терять, как восстанавливать, как наращивать. Чему из этого тебя учили?
        Катерина задумалась.
        - Наверное, всему, но… я думаю, совсем не так, как тебя.
        - Что не так, как меня - это точно. Какое-то очень странное обучение, возможно - заточенное под ваши местные реалии. С другой стороны, если у вас тут то и делают, что дерутся, а ты не умеешь атаковать - куда это годится? Нападут на твой замок - и что ты будешь делать?
        - Если скотты придут? Пошлю отряд. А что ещё можно сделать? - не поняла она.
        - Многое, боевых магов специально учат и брать крепости, и оборонять. Ворота - как вынести и как защитить, окна, стены и проломы в них, атака с воздуха и с земли, и из-под земли - вообще придумано очень многое.
        - А есть учебник какой-нибудь? - нахмурилась Катерина.
        - Да, есть, но он, скорее всего, устарел. Самые ценные сведения всегда можно получить от живых участников сражений. Они расскажут - где и как хорошо, где - не очень, и что лучше использовать в какой ситуации. Слушай, хватит про теорию, вода остынет, - он дотянулся, поцеловал её губы, потом ещё раз поцеловал, а потом не удержал равновесия в тесной бадье и едва не утянул её под воду.
        - Эй, не смей мне волосы мочить! - и хорошо, что Грейс стянула косу в узел.
        - Всё-всё, не смею. Но так-то можно? - и брызнул на неё воды из-под ладони.
        Да что такое-то! Она сама не поняла, как тоже взялась обливаться и брызгаться. Какие уж тут волосы, честное слово! Зато оба хохотали, как ненормальные, или как люди, которые дрались с возвращенцами и остались живы.
        Выбрались наружу - он вылез и вытащил её, и хорошо, что она подумала и заранее бросила на пол тряпицу. Потом она сушила его, сушилась сама, он распустил её мокрый узел волос, и они вместе их перебирали, и даже холод куда-то отступил. Он сел на лавку и усадил её к себе на колени - чтоб волосы сохли и пушились, так сказал. Потом лег на ту лавку и тоже усадил её сверху. А когда оказались в постели, то только и дела было - скользить губами по обнажённой коже, касаться и трепетать от ответных прикосновений, ловить дыхание - и так было хорошо и правильно, после всего, что они уже вместе пережили.
        - Спать-то будем? - со смешком спросила она куда-то в его шею.
        - Надо, - он легонько вздохнул и коснулся губами её макушки. - Эх, рыжехвостая, какая же ты… хорошая и добрая.
        - Я? - изумилась до крайности Катерина. - Добрая?
        Вот уж доброй-то её никто не называл. Организованной, хозяйственной, талантливой, умной, усердной, старательной, ответственной - да. В новой жизни - ещё и красивой. А вот доброй…
        - Конечно, ты. И дурака Джейми ты не убила, хотя могла бы. И остальных дураков - кто тут ещё к тебе нехорошо относится. И замуж тебя, говорят, против твоего согласия взяли. А ты о них обо всех заботишься. Другая бы уже давно помахала всем ручкой, и отбыла, хоть в столицу, хоть в свой замок, а ты тут с ними возишься.
        - Да вроде не чужие, - вздохнула Катерина.
        - Говорю же - добрая, - он снова поцеловал её. - И даже мне перепало твоей доброты. Как же хорошо-то с тобой!
        Она слушала - и не верила, что это о ней. Слёзы потекли сами собой.
        - Не плачь, маленькая Кати. Или наоборот - плачь, чтобы потом не плакать, когда снова встанем насмерть, - он гладил её по голове, по спине, и вообще где только мог. - Но засыпать в слезах никуда не годится, ясно тебе? Спать нужно с хорошими мыслями. Давай их добывать!
        Поцелуи из ласковых стали настойчивыми и горячими, и она ловила их и возвращала - потому что тоже хотела спать с хорошими мыслями. И просто - потому что.

* * * *
        Утром Грейс встретила ошеломляющей новостью - в церкви нашли тела поварихи Полли и Мэгги, служанки леди Маргарет. Да, обе они вчера были в церкви, и что это получается - Жиль их достал-таки? Они не успели сбежать?
        - Представляете, миледи - лежат! Холодные! Будто в ночь сегодня померли! А когда ушли-то, сколько уже времени прошло! Но так их хоть оплакать смогут, дочка Полли как услышала - так и пошла туда, и отец Мэтью тоже, молиться.
        Рядом с Грейс хлопал глазами Джорджи - он-то и не подозревал, как тут всё страшно и по-серьёзному. Но сказал, что раз так, то миледи тем более нуждается в охране. Подумаешь - маг! Магов тоже нужно охранять!
        Получается, думала Катерина, они что-то могут? Жиль может не только пугать? Но всё равно, их там почти три десятка…
        Завтракали вновь узким кругом - у Джона. Пытались строить планы.
        - Кэтрин, ты видела, когда в церкви появились тела? - сурово спросил Джон.
        - Нет, - покачала она головой. - Они все ушли… и всё.
        - И я не видел, - кивнул Жиль. - Миледи права, просто ушли.
        - Да может вы там все со страху в штаны наложили, оттого и не видели ничего, - пробурчал Джейми.
        - И вообще, кто может подтвердить, что вы там были? - с усмешкой спросил Рональд.
        - Я могу, - сказал отец Мэтью. - Я… был там, но не решился приблизиться. Зато видел всё, и раз достало сил и веры у Кэтрин, то и у меня достанет, я надеюсь.
        - И ваши молитвы, отче, будут только в помощь - так я полагаю, - подмигнул Жиль.
        Он отчаянно пытался разбавить тягостную атмосферу за столом - подмигивал, дёргал своих мальчишек то за вихры, то за носы, гладил под столом ногой ногу Катерины. Но ничего из того не работало - слишком уж тягостно было всё происходящее.
        После завтрака отец Мэтью отправился в церковь - на заупокойную службу по двум несчастным, которые, однако, упокоились, и для которых теперь была, как он сказал, какая-то надежда. А что же остальные?
        Жиль понял бесплодность своих попыток, попросил освободить большой зал и позвал Катерину тренироваться.
        - Если страшно - не смотри на них. Глазами не смотри, поняла? Ощутить их ты сможешь и не глядя, правда-правда. Вот закрой сейчас глаза. Ты ощущаешь меня?
        Катерина послушно закрыла. О да, вот он - тёплое серое пятно.
        - А так?
        Очертания и цвет пятна не изменились, но от него повеяло могильным холодом.
        - Да…
        - Бей! Не открывая глаз, бей! Прямо сейчас!
        - А ты? - жалобно проговорила она.
        - А я прикроюсь, - выдохнул он.
        Холод пропал, вернулся обычный нормальный Жиль, подошёл, обнял её.
        - Я умею защищаться, ясно? Я много тренировался с боевыми магами, с теми, у кого это - преобладающая сила, или - ярко выраженная. И как видишь, до сих пор жив. Чтобы без запинки действовать в бою, нужно отработать до одури, понимаешь? Чтоб совсем само. Ощутила - бей. Почуяла - бей. Тогда только у них не останется никакого шанса.
        И Катерина зажмуривалась - и била. По восклицаниям мальчишек понимала, что бьёт правильно - кажется. Потом подключился один из них, наверное, Ганс, он старше и умеет больше. С двумя было сложнее, но - возможно, и под конец она довольно резво уворачивалась и отбивалась от обоих.
        Правда, настал момент, когда она опять обессилела, но - сегодня это случилось позже, чем накануне, она продержалась дольше и - вроде бы результативнее.
        - Умница, рыжехвостая, - Жиль и вовсе вытирал пот со лба. - Ну ты и загоняла нас, молодец! Будешь вечером так же ваших дохлых гонять.
        - Сегодня мне попроще, - проговорила Катерина, сидя на лавке и прикрыв глаза.
        - Ещё бы! Во-первых, ты учишься и растёшь. А во-вторых, помнишь, что я тебе вчера говорил? Про восстановление и рост магических сил об другого мага?
        Она открыла глаза и с недоверием на него посмотрела.
        - Так это что, если маг живет с магом, то…
        - То обоим хорошо, - заключил он.
        Услал мальчишек за подогретым вином от Виаля, навесил магический замок от посторонних, а сам сел рядом на лавку и беззастенчиво её целовал, пока они не вернулись.
        - Так тоже можно восстанавливаться, рыжехвостая. Если по-быстрому.
        Оказалось, что пока они друг друга били, в большом холле Джон принимал гостей. Да каких!
        Эдвард Блэк-Рок, сед и благообразен, и при нём - два сына, блондин и рыжий.
        - Миледи, - склонил голову глава семьи. - Жаль, что наша встреча случилась при столь печальных обстоятельствах. Сочувствую вашей утрате. Но вместе с тем жалею, что Генри осенью женили - я был бы рад видеть вас невесткой, - усмехнулся он, кивая на рыжего сына.
        - Спасибо на добром слове, - усмехнулась в ответ Катерина. - Почему-то очень много людей желают заполучить меня в жёны или вот в невестки. Право, представления не имею, что во мне такого привлекательного. Неужели магическая сила? Или Торнхилл?
        - Всё разом, миледи, - кивнул лорд Эдвард. - Но сейчас мы прослышали о вашей беде и прибыли помочь.
        - Но… что вы сможете сделать?
        - Волки не боятся нежити, - вступил в разговор сын-блондин. - А нежить боится волков.
        - Это же замечательно, - влез в разговор Жиль. - И где ваши волки?
        - Придут, когда будет нужно. Кто вы, молодой человек? - лорд Эдвард оглядел Жиля. - Одеты, как нездешний.
        - А я и есть нездешний, - радостно кивнул Жиль. - Очень нездешний. Но случайно прослышал о здешней беде. И так случилось, что меня здешние безобразники тоже боятся.
        - Неужели некромант? - с интересом сощурился лорд Эдвард.
        - Он самый, - кивнул маг. - Жиль де Риньи, к вашим услугам.
        - Очень к месту, - согласился лорд Эдвард,
        Катерина хотела было идти командовать подготовкой комнат для гостей, но Джон остановил её, позвал управляющего Гаррета и велел заняться этим вопросом. А сам пригласил всех обедать, снова к себе в гостиную.
        - А после обеда всем хорошо бы отдохнуть, - веско сказал Жиль. - Ночь предстоит непростая. Ваша неживая миледи потеряла двух бойцов, она попытается добрать новых среди живых. И просто - попытается. Нам нужно не дать ей этого сделать. И вообще - не дать сделать ничего. Но план сражения будем проговаривать уже перед сумерками, годится?
        Возражений ни у кого не нашлось.
        - Тогда пойдёмте, миледи, я вас провожу.
        Он уже привычным жестом взял её за руку и повёл в её комнаты.
        - Сможешь поспать, рыжехвостая?
        - Не знаю, - вздохнула она.
        - Смотри, а то останусь с тобой и буду укладывать тебя спать!
        - Ты-то уложишь, кто б сомневался, - фыркнула она, настолько неожиданной показалась ей эта мысль.
        Днём! С ним! С ума он сошёл, что ли?
        А он уже привалился к двери и целовал её, да так, что у неё просто всё поплыло перед глазами от неожиданно нахлынувших ощущений. Как, как он так делает? Почему никто другой так не мог? Или это с ней что-то не так?
        Видимо, последние слова она сказала вслух, потому что он смотрел нежно, гладил её щёку ласково и говорил тоже очень ласково:
        - Кати, с тобой всё так. Ты прекрасна и отважна. Поверь, я видел многих дам, обладающих магическими способностями, но такую, как ты, вижу впервые. Ты просто невероятная.
        - Но скажи, там ведь смерть, а мы тут вот… как можно-то!
        - Ты же не хочешь умирать? Вот так, как они все? Значит, нужно им что-то противопоставить. То, что есть у каждого обычного человека - смех, жизнь, любовь. Конечно, силу магии и святости тоже нельзя недооценивать, но есть такие вещи, которые может делать каждый, даже если он не маг и не священник. Ну а мы с тобой - маги, так уж вышло, с нас другой спрос, мы можем больше, чем простецы, мы должны их защищать. Но и правила для нас другие, понимаешь? Нам нужно быть в силе и твёрдо стоять на ногах. Поэтому мы будем не только есть, пить, спать и смеяться, но и любить друг друга тоже. Ты восхищаешь меня, просто восхищаешь. Я готов смотреть на тебя вечность. И учить - если что-то знаю сам, и поддерживать.
        И снова они целовались, сначала у двери, потом на лавке, а потом уже и на постели Катерины. Она немного беспокоилась - а что, если вдруг придёт Грейс, или того хуже - Джорджи, но потом решила - чему быть, того не миновать, как-нибудь разберёмся.
        И решительно взялась за пуговицы его дублета. Даже если спать недолго - и то лучше без одежды, а если не только спать - так и вовсе.
        48. ВОЕННЫЙ СОВЕТ
        - Рыжехвостая, просыпайся. До утра проспишь, а мы вроде воевать собирались.
        Катерина проснулась от негромкого голоса Жиля. Да, точно, собирались. Она же как в чёрную дыру провалилась, хоть и вовсе не собиралась спать. Думала - так, поваляются немного, встанут да и пойдут. Дела замка запущены, совершенно не понять, кто что ест и кто на чём спит, и какие у кого насущные нужды, а она уснула и в ус не дует! С другой стороны, общая насущная нужда - это леди Маргарет и Роб, и все, кто там с ними. Наверное, им там тоже несладко?
        Катерина вдруг вспомнила, как болталась под потолком у себя дома - там, в настоящем доме. И не могла ничего - ни говорить с детьми, ни уйти оттуда - пока её Мэгвин не забрала. Может быть, леди Маргарет тоже тут болтается, потому что ничего не может? И нужно её как-то подтолкнуть?
        А Робу она искренне желала новой жизни - если вдруг найдётся могущественный маг, который мог бы ему эту жизнь подарить. Потому что… всё же, он спас Кэт после разгрома её родичей, и потом был ей неплохим мужем - по местным-то меркам, особенно - когда уехали в Торнхилл и он вошёл там во вкус. Помолиться хоть, что ли?
        Но насмешливые и нежные серые глаза смотрели в упор - как ласкали взглядом, честное слово, и выметали из головы все лишние мысли. Вот умеет же так смотреть, невероятно просто! Мужик и маг! Где только научился, кто его такого вырастил и воспитал, где такие берутся-то вообще!
        Мужик и маг обхватил её и зарылся носом в волосы на макушке.
        - Готова? До заката надо со всеми договориться - кто где будет и что делает. И обязательно поесть.
        - Готова, - выдохнула она.
        Что ж, раз надо - значит, поднимаемся и идём. Впрочем, поцеловаться тоже можно - на силу, на удачу, на всё возможное будущее.
        Грейс тихо сидела с книгой в гостиной и не выразила ни удивления, ни осуждения - когда увидела, что из спальни появилась не только миледи, но и залётный гость. Впрочем, как в здешних условиях скрываться от камеристок - Катерина не понимала. Они ж всё знают, вот вообще всё!
        И как же хорошо, что у неё хватило душевных сил и ума вести себя безупречно, пока была замужем!
        - Миледи, милорд, - кивнула Грейс. - Милорд Джон велел передать, что ждёт вас обоих у себя.
        - Вот прямо обоих? - усмехнулась Катерина.
        - Он говорил про вас, но добавил - если я знаю, куда делся милорд маг, то пусть я ему тоже скажу, - пожала плечами Грейс. - Вот, я и говорю.
        - Спасибо тебе, о Грейс, добрейшая и заботливейшая! - поклонился Жиль без тени насмешки. - Но с вашего позволения, дамы, я пойду к себе, а уже оттуда - на военный совет.
        - Так вас всё равно увидят, когда вы выйдете отсюда в коридор, - не поняла Грейс.
        - А вот и нет, - подмигнул он. - Дамы, встретимся у Джона, - он помахал перед ними обеими несуществующей шляпой и сделался призрачным, а затем и вовсе исчез.
        Катерина зажмурилась. Грейс взвизгнула.
        - Зачем он так делает? - глаза камеристки были полны ужаса.
        - Я полагаю - потому, что может, - вздохнула Катерина. - Пойдём.
        А в гостиной Джона… о, лучшая из всех возможных новостей!
        На спинке хозяйского стула сидела хорошо знакомая белая сова. Видимо, она появилась не так давно, потому что Катерина с Грейс захватили остатки всеобщего изумления. Хотя как - Джон смотрел с восхищением, Эдвард Блэк-Рок с любопытством, его сыновья переглядывались и что-то друг другу шептали. Отец Мэтью сидел в углу и молча наблюдал, поглаживая крест на шее. Джейми поглядывал хмуро - видимо, не забыл-таки предыдущий опыт, не вовсе беспамятный. А вот Рональд предыдущего опыта не имел, и ему, кажется, никто ничего не объяснил.
        - Джон, для чего ты запустил сюда птицу? - недоумевал он. - Ещё загадит нам сейчас весь стол!
        Птица взлетела и тюкнула Рональда сверху. Юные Блэк-Роки хихикнули, их отец и Джон ждали развязки.
        - Не связывайся, хуже будет, - пихнул кузена Джейми.
        - А чего хуже-то, от этого мешка перьев, что ли? - не понял тот, и был снова тюкнут клювом по макушке. - Ей вообще не положено летать, снег валит на улице! Откуда она взялась?
        Похоже, у совы было собственное мнение о том, что ей положено - оно и неудивительно. Она подумала и тюкнула Рональда в третий раз.
        - Доболтаешься, проклюёт она тебе башку, - мрачно сказал Джейми и отодвинулся подальше и от Рональда, и от совы.
        И тут появились маги, все трое - и большой, и оба маленьких.
        - Какое чудо, - сказал восхищённый Жиль совершенно искренне - Катерина читала его так же легко, как и нормальных людей. - Смотрите, - пихнул он мальчишек, - она ж волшебная! Видите, да?
        Мальчишки закивали и затрещали быстро-быстро на неизвестном Катерине языке. А сове, судя по всему, прискучило злить Рональда, и она нормальным образом опустилась на лавку совой, а поднялась госпожой Бранвен - с рыжими кудрями, в ярком зелёном платье.
        Грейс захлопала в ладоши, потом опомнилась и поклонилась. Поклонились и мужчины - даже Рональд, всё же, он был не со всех сторон пропащий.
        - Кто вы, прекрасная госпожа? - спросил Жиль.
        Он чужой, ему можно спрашивать, не стесняясь, и любопытство не позволит промолчать - поняла Катерина.
        - Жиль, это госпожа Бранвен, она из Старшего народа, - сказала Катерина, как самая близко знающая гостью. - Бранвен, это господин Жиль де Риньи, маг, он помогает нам в нашей сложной ситуации. И его ученики - Ганс и Оливье. Джон, будь добр, представь остальных.
        Джон представил родичей, гостей и отца Мэтью, тот просто остолбенел и даже креститься забыл. Ну да, они-то были знакомы с госпожой Мэгвин в обличье старухи, а Бранвен выглядит прекрасной зрелой женщиной!
        - И чем может нам помочь прекрасная госпожа? - Жиль поклонился изящнейшим образом, уж точно никто другой такое не изобразит, даже Рональд, хоть он и придворный.
        - Вы расскажете мне, и мы вместе подумаем, - сказала Бранвен. - У вас здесь так неладно, что даже мне донесли, а я была далеко, и попросили разузнать - почему так сильно смертью пахнет. И почему же?
        Далее все расселись вокруг стола, и Джон ввёл Бранвен в курс дела - чётко и без сантиментов. Она молча выслушала, и только нос её заострился и стал очень-очень напоминать клюв.
        - Вот, значит, как, прямо прорыв потустороннего. С этим надо заканчивать, иначе просто их станет столько, что нам не одолеть. А обращаться за помощью к кому-нибудь ещё я бы стала в последнюю очередь - слишком дорого та помощь может нам всем обойтись, - Бранвен обвела всех внимательным взглядом. - Подсчитаем силы?
        - Извольте, прекрасная госпожа, - Жиль с поклоном принял ход. - Говорим откровенно, как есть, так ведь? Все с нами? Если что, сейчас самое время сказать о том, что кто-то выбывает из игры, - дождался кивков от всех, продолжил. - Итак, что у нас. Во-первых, святой отец. Вы ведь, госпожа, не отрицаете силу слова?
        - Ни в коей мере, - покачала головой Бранвен. - Святой отец, вы с нами?
        - Да, госпожа, - кивнул отец Мэтью. - Сделаю всё, что смогу. Если уж Кэтрин стояла против… этих, то кем я буду, если не встану рядом с ней?
        - Вот и хорошо, - Жиль сверкнул глазами. - Рядом не нужно, лучше в сторонке, чтобы по вам случайно не прилетело. Дальше у нас два сына покойной миледи, отлично обращающиеся с оружием, знающие слова молитв и не имеющие ни капли магической силы. И их родич - ровно такой же.
        Дождался от всех троих безмолвного подтверждения, продолжил.
        - Дальше у нас гости, которые рассказывали о волках, - и с поклоном передал ход Эдварду.
        - Нас трое, но моя молодёжь управляется с волками ловчее меня, - лорд Эдвард кивнул на сыновей.
        - Тогда рассказывайте, что вы вообще можете. Если честно - я ничего не знаю о волках, о таких волках, которые могут принести пользу в нашем предприятии. Там, где я бывал, их не водится, - Жиль смотрел с интересом.
        - Волки чуют нежить и способны её истреблять, а не порвать - так загнать туда, где порвут, - сказал лорд Эдвард. - У нас был случай десяток лет назад, когда человек в замке отчего-то не до конца умер, и повадился уводить живых, но двумя уводами дело и ограничилось, справились.
        - Так у вас прямо боевой опыт, это же чудесно, - восхитился Жиль. - Значит, мы поручим вам присмотр за тем, чтобы ни один из наших врагов не сбежал, годится?
        - Думаю, да, - кивнул лорд Эдвард.
        - Миледи, - Жиль внезапно обернулся к Катерине, - мы рассчитываем на вас.
        - Я понимаю, - отозвалась Катерина. - Это моё дело, я должна его сделать.
        - Вам придётся биться. Вы можете, вы умеете, вы готовы, - Жиль смотрел внимательно и серьёзно.
        Да как она сама на учеников перед экзаменами смотрела, так и он на неё сейчас. Только тут не экзамен, который можно пересдать, тут жизнь, эта их чёртова жизнь, где умереть можно, просто выйдя за дверь и заговорив с человеком, который тебе не только знаком, а даже и родной по крови. И чтобы не умерли другие, ей придётся биться. Но… она же будет не одна?
        Катерина обвела взглядом всех, кто собрался в гостиной. Рон и Джейми смотрят недоверчиво, ну да не они тут главные, и от них вообще меньше всего толку. Джон… у него в глазах шевелится мысль о том, что выпускать женщину с кем-то биться - неправильно, её нужно спрятать и защитить, а биться должны мужчины. Но что делать, если им не подвластна эта сила, а ей - вполне?
        - Да, я сделаю всё, что нужно. Постараюсь, - кивнула она.
        - Замечательно, - он просиял улыбкой и обернулся к Бранвен. - Прекрасная госпожа, расскажите нам, чем вы сможете помочь.
        Катерине было очень интересно, что скажет Бранвен - потому что она обходится с врагами вовсе не так, как говорил и показывал Жиль.
        - Порождения смерти не властны над такими, как я, и не смогут причинить мне никакого вреда. Я буду с вами и не дам никому из них уйти. А ты сам?
        - А я, как можно было догадаться, выступлю основной ударной силой. То, что взято смертью, нужно ей отдать. Так правильно и так безопасно - для всех. Иначе она и вправду может прийти и взять сама, и тут уж будет не до тонкостей - кто ещё жив на самом деле, а кто только воображает себя живым.
        Катерина похолодела - а она-то кто? Жива ли она? Или только воображает себя живой? Но поймала ободряющую улыбку Бранвен - уж наверное, та всё знает о силах, при помощи которых Катерина оказалась в этом мире и живёт тут дальше, хоть и умерла. Дважды умерла, леди Маргарет права - и как Кэт, и как Катерина.
        - Миледи, спокойнее, - улыбнулся ей Жиль. - Мы трое не позволим никому подобраться к вам, а вы будете поддерживать нас. Мы так пробовали, и у вас получалось. И теперь о важном, - глянул на всех стальным взглядом вечера первого дня. - Во время боя я буду опасен. Не только для наших беспокойных друзей, но ещё и для всего живого. Поэтому - не приближаться, пока я сам не скажу, что можно. Или пока кто-то из моих парней не скажет то же самое - внятно и определённо. Им не страшно, они сами такие, а миледи, - лёгкий поклон в сторону Катерины, - умеет защититься. Остальным близко не подходить, под ноги смотреть, с дороги убираться. Если не желаете встать под знамёна леди Маргарет, но как по мне, ей уже достаточно, - сказал он с обычной своей усмешкой.
        - Что делать нам? - спросил Джон.
        - Увы, служить приманкой. Тебе и Джеймсу. Если будут слишком приставать - можно попугать огнём, заготовить факелы, и не стесняться их жечь, освещать пространство вокруг себя и тыкать во всё, что враждебно. Рональд, факелы на тебе. А ещё можно пугать небольшим количеством крови, кровь - она живая, возвращенцы крови не любят и боятся. Но - осторожно, это на крайний случай, и чтоб не переборщить.
        Кивнул Джон, кивнул Джеймс, Рональд просто побормотал, что согласен.
        - И давайте поедим, - завершил Жиль. - С голоду на такое дело лучше не ходить - если можно выбирать, конечно.
        - И попросим отца Мэтью дать нам всем своё благословение, - промолвил Джон.
        - Лишним не будет, - согласился Жиль. - Мы, конечно, все вернёмся, так ведь? - строго глянул на каждого. - Но бывает всякое, и лучше быть готовыми ко всему. Впрочем, не печалясь чрезмерно. Миледи, и вы, прекрасная госпожа, позвольте проводить вас к столу.
        Подал руки обеим и торжественно, будто в танце, проводил к лавке. А Грейс тем временем покрикивала на кого-то - чтоб быстрее несли горячее.
        49. КАТЯ, ИДИ ВПЕРЁД
        Катерина стояла неподалёку от входа в церковь - было решено в святом месте боя не давать, а выманить леди Маргарет и её отряд наружу. Метель утихла, но по небу неслись низкие тучи, а где-то за стенами штормило море. Жиль говорил, что в море возвращенцы не полезут - может, их попробовать туда загнать? Но они ж не пойдут - наверное…
        Распахнули ворота замка - потому что чем больше простора, тем проще будет сделать то, что они задумали. Но выйдут ли призраки наружу? Выходят ли они вообще за стены? Осмелятся ли?
        В нескольких шагах тихо переговаривались Жиль и его мальчишки, Катерина накрыла их защитным пологом - чтобы призраки раньше времени не учуяли. Она не понимала, о чём они говорят, а они бойко трещали, все трое, точнее - трещал Жиль, его слушали, соглашались, задавали вопросы, комментировали. Да, объяснение задачи перед тем, как её решать, всё верно.
        Джон был в церкви, отец Мэтью там же - только его просили спрятаться, Джейми стоял на ступенях сбоку - вступить, если что-то случится с Джоном, а Рональд рядом с ним держал охапку готовых факелов - раздать тем, кто сможет держать, и зажечь.
        Бранвен и Блэк-Роки ушли за стены - сказали, что подвластные им силы лучше выпускать там. Точнее, сказал лорд Эдвард, а Бранвен согласилась.
        Катерина никогда не обращала внимания - в какое время появляются призраки. В полночь? Или как-то ещё? Жизнь без часов на руке быстро отучила следить за минутами - рассвет, закат, полдень, полночь - да и хватит.
        Голос Джона послышался изнутри - громкий и размеренный, похоже, он читал молитву. Да, Жиль так и сказал - в сомнительной ситуации молитесь. Или ругайтесь, усмехнулся тут же, я, мол, сам не видел, но слышал авторитетное мнение, что против тёмных тварей помогает. У нас вроде не тёмные твари, а несколько другие звери, но вдруг?
        И повторял ещё - случай несложный сам по себе, трудность в том, что их расплодилось много. Развоплотим, упокоим - и всё будет хорошо.
        Так может, там, в церкви, уже есть, кого развоплощать? Катерина хотела дёрнуться внутрь, но её придержал черноглазый Оливье.
        - Нет, мадам, нет, - прошептал он по-франкийски. - Мы с вами - секретное оружие. Мы - потом.
        Катерине чуть плохо не стало, когда она увидела Джона, рядом с которым чинно шла леди Маргарет - сначала не касаясь плит пола, а после - не оставляя следов на снегу. Она что-то говорила - тихо и ласково, и не поднимала своего ужасного взгляда, и смирно двигалась в сторону замковых ворот. Но - следом за ней никто не шёл.
        - Ничего, это ничего. Как только они почуют опасность - так она их позовёт, и они сразу же помчатся к ней, - шепнул Оливье.
        Пара дошла до ворот и застопорилась. Джейми задёргался - видимо, хотел уже куда-то бежать, но Жиль поймал его взгляд и покачал головой - рано, мол.
        Две призрачных фигуры показались в церковных дверях - вредная Нэн и ещё кто-то из прислуги леди Маргарет. Огляделись и двинулись к своей госпоже, Джейми едва успел отпрыгнуть и спрятаться. За ними потянулись стражник Честер, как был - с арбалетом, истопник с кочергой и конюх, тоже с чем-то в руках, и кто-то ещё. Роба видно не было.
        Кажется, Джону удалось сдвинуть леди Маргарет наружу, за ворота. Он пошёл - и она тоже пошла. И её свита - за ней.
        Из церкви послышался голос отца Мэтью - он громко читал «Отче наш». Жиль зажмурился и тоже стал говорить то же самое - только, как поняла Катерина, на языке, соответствующем латыни. Мальчишки сосредоточились и вслед за ним забормотали нужные слова.
        Хвост призрачного воинства втянулся в ворота, Жиль огляделся и принюхался, вот да, прямо принюхался.
        - В церкви чисто, - тихо проговорил он.
        - Но… Роб не выходил! - Катерина и хотела увидеть мужа, и страшилась.
        Потому что его придётся убить, и даже если не ей самой - всё равно придётся.
        - Значит, он выбрался не через главный вход, - сказал Жиль.
        Внезапно сделался призрачным и исчез - на несколько мгновений. И снова появился.
        - Чисто, я убедился, - кивнул он. - Святой отец! Джеймс, Рональд! Выходите, я запечатаю церковь, чтобы они не смогли туда вернуться.
        Жиль поднялся к распахнутым дверям и стал накладывать на них чары.
        - Что вы хотите сделать с нашим храмом, молодой человек? - сурово спросил появившийся на ступенях отец Мэтью.
        - Ничего особенного, просто не дать нашим друзьям возможности сбежать, как они уже пару раз делали. Им нужно до рассвета вернуться, а мою защиту они не преодолеют никак. Так что даже если кто-то сбежит от нас - то не сбежит от Великого Солнца. Ну, или от божественного возмездия, что, как по мне, примерно одно и то же, - пожал плечами Жиль. - Я потом всё уберу, вы не переживайте, - кивнул он отцу Мэтью.
        Тот только вздохнул и перекрестился.
        - Надеюсь, молодой человек, вы знаете, что делаете.
        - Стараюсь, - поклонился Жиль и явно хотел добавить что-то ещё, но снаружи донеслись яростные крики. - Ох, надеюсь, не опоздали. Бежим, рыжехвостая!
        Он схватил Катерину за руку, и они побежали - быстро-быстро, она пару раз думала, что сейчас упадёт в снег, но он держал и не позволял упасть.
        За воротами до самого моря впереди расстилалась белая равнина - и сейчас вся она была залита светом полной луны. На снегу было очень хорошо видно фигуры - людей и… не только людей.
        Такое ощущение, что отряд леди Маргарет увеличился минимум втрое - непонятным образом. Три Нэн, две Долли, четыре конюха… как она это делает, бездна её забери, думала Катерина, перебирая ногами. К счастью, сама миледи оставалась в единственном экземпляре.
        - Она попыталась забрать Джона, но он не захотел! - Джейми попытался дать Жилю факел, но тот только отмахнулся.
        - Сам держи, и смотри, чтобы были у Джона и Рональда, у остальных есть защита!
        Призраков сбили в кучу - трое с факелами и ещё невнятные невысокие серые тени, Катерина пригляделась - волки! Серые волки с желтыми глазами, всё равно что светящимися в ночи. А сверху… Очевидно, это была Бранвен. Только раз в пять поболее, чем обычно - огромная и тоже как будто светящаяся. Она спикировала вниз и ударила когтями кого-то, кто стоял к ней ближе всех, раздался вопль, в её сторону выплеснулся сгусток тьмы, она увернулась и напала с другой стороны.
        - Кати, - негромко сказал Жиль, - вот оно. Или мы - или они. Лучше, если мы. Поэтому - вперёд, - он поцеловал её, совершенно не заботясь о том, видят их или нет, и пропустил её перед собой. - Мы за твоей спиной. Ганс, держи, и если я совсем свалюсь - наденешь на шею, но только в этом случае, понял? - снял с шеи свой вычурный крест и отдал парню, тот спрятал в поясную сумку. - Всё, рыжехвостая, наш выход, иди вперёд!
        Он говорил, а из него во все стороны ползли сверкающие серебристые щупальца. Катерине они показались совершенно прекрасными, хоть и страшновато было на них глядеть, но - то, что впереди, несомненно страшнее.
        Она зажмурилась… и сделала шаг. Катя, иди вперёд. Обе твои жизни, и здешняя, и прошлая, тебя к такому не готовили, ну да что уж теперь, можно подумать, её готовили ко всему, что она пережила. К мужу-пьянице и мужу-бестолковцу, к беспросветной работе - что здесь, что там, к тамошнему безденежью, к здешним дурным мужикам…
        Катя, иди вперёд. И делай, что должно.
        Ей удалось сосредоточиться, пошевелить пальцами… и выпустить с ладоней первые несмелые искры. Они падали на снег, пугали призраков, и призраки отступали. Наверное, так тоже можно. Наверное, если оттеснить их к берегу моря, там Жиль их достанет.
        Искры становились сильнее и мощнее, пальцы разогревались, и вот уже ей удалось добиться ровного стабильного потока. С обеих рук, красивым полукругом по снегу. А за спиной слышалось сопение мальчишек Жиля - и хорошо.
        Она почти не слышала, что происходило вокруг - потому что нужно было поражать цели, и не думать о том, что когда-то эти цели были знакомыми ей людьми. Например, вредной Нэн, которая угробила предыдущую жену Роба и покушалась на неё. Вот тебе, скотина, сколько бы там тебя не было!
        Сноп искр накрыл Нэн с головы до пят, она на мгновение сверкнула - и исчезла, будто и не было её, только тоненький вскрик прозвучал где-то далеко наверху. И крик совы - наверное, она ещё кого-то поймала. Лица, более или менее знакомые, возникали и пропадали, кто-то с криком, кто-то с возгласом, а кто-то молча. Пока перед Катериной не оказалась сама леди Маргарет - тёмная и страшная, вовсе не похожая не только на ту недотёпу, которая фырчала на неё в первые дни, но и на ту призрачную хозяйку замка, какой она была сразу после смерти. Казалось, что даже лунный свет обтекает её, или - она поглощает его, оставаясь сама тёмным провалом.
        - Кати, в сторону! - скомандовал Жиль по-франкийски. - Тебе её не взять, она переродилась, твоего огня там будет мало!
        Катерина будто оцепенела и никак не могла взять в толк, что от неё надо, тогда её просто толкнули вбок. В глубокий сугроб, там было мягко, и очень, очень больно рукам. Она сунула их в снег рядом с собой, зажмурилась и, наверное, стонала или даже выла, и не видела, что делал Жиль с леди Маргарет, и поняла только, что стало тихо. Очень тихо.
        - Кэт, - прошелестело где-то рядом. - Открой глаза, Кэт. Пожалуйста.
        Она никак не могла отказать в этой просьбе, и открыла глаза. И увидела тёмную фигуру рядом с собой. Не касается земли, не отбрасывает тени.
        - Роб? - где он был всё это время?
        И… что теперь делать?
        - Я бы поднял тебя, но нельзя же, - виновато сказал он.
        Совсем как в жизни.
        Катерина не поняла, откуда взялись силы, она поднялась и оказалась рядом с ним. Она забыла обо всём, чему её учили в последние дни, она разве что помнила - нельзя его касаться, нельзя соглашаться идти с ним.
        - Зачем, зачем ты ушёл? - прошептала она.
        - Не подумал. Правда, не сообразил. Сообразил потом, когда услышал тебя, но - я уже согласился пойти с матушкой и не мог её ослушаться.
        - А сейчас?
        - А сейчас её больше нет. И ничто меня здесь не держит, и это хорошо. Прости меня Кэт, прости, пожалуйста.
        - За что, Роб? - она сама не поняла, что ревёт, и что это такое горячее у неё на щеках, а оказалось - слёзы.
        Луна вновь скрылась в облаках, и пошёл снег. Слёзы вперемешку со снегом.
        - Я… Я не верил тому, что ты говорила. Когда жаловалась на Рональда, на Джейми, на отца. Я не думал, что хоть кто-то из них дотронется до тебя, мне казалось, всё это - женские глупости, просто они не любят тебя, а ты не любишь их. Если б я только знал, что это правда, и что тебе пришлось пережить - мы бы уехали раньше. Хоть в Торнхилл, хоть куда ещё. Если бы я знал, что всё это правда!
        - И… как ты узнал?
        - Когда ты бросилась в море, я поверил. И понял - жизни мне не будет, если я тебя не верну. И я нашёл способ вернуть тебя! А потом… ты всё забыла, и я подумал, что и ладно, просто начнём всё сначала.
        - Но… я ведь и потом говорила, что Рональд угрожал и мне, и тебе? - перед Катериной словно пропасть разверзлась.
        Джейми признался ещё тогда, год назад. А Рональд, выходит, был прав, когда говорил, будто им есть, что вспомнить? И лорда Грегори Кэт боялась не зря?
        - Мне было проще не обращать внимания - ведь его я знал всю жизнь, а тебя - совсем недавно, хоть и не мыслил своей жизни без тебя. А теперь я понимаю, что был последним глупцом, и тогда - и после. Я мог не приказывать жечь Торнхилл, мы могли там остаться, сразу, и нам было бы там хорошо.
        Катерина поняла, что не может это слушать. Господи, почему же всё так вышло? Так глупо, так безнадёжно?
        - Не казнись, Роб. Мне тоже есть, в чём признаться тебе, и попросить прощения.
        - Ты о чём, Кэт? Если об отце и Рональде, то забудь! Я сам виноват, что не защитил тебя, хотя клялся.
        Она собралась с духом.
        - Роб, ты клялся не мне.
        - Как так? - не понял он.
        - Ты клялся другой Кэт, той, которая умерла. В тело которой меня привела госпожа Мэгвин.
        - Что? - выдохнул он едва слышно.
        - Твоя Кэт умерла, Роб. А я заняла её место. И старалась быть… не хуже.
        - Кто же ты? - растерялся он. - Ты… ты не то, что не хуже, ты другая, совсем другая. Вот, значит, почему…
        - Прости, меня не спрашивали. То есть нет, спрашивали, но - толком не объяснив всего. Как и твою Кэт, когда она выходила за тебя, она тоже не знала, что ждёт её в Телфорд-Касле. Кто знает, может быть, вы и встретитесь ещё - где-то там, куда людям хода нет.
        - У меня в голове не умещается, Кэт, правда! Кэт, ты будешь молиться за меня?
        - Обязательно.
        - Прости, Кэт. И прощай. Матушки больше нет, я смогу уйти. И Майк тоже. Майк, иди сюда.
        Округлый силуэт приблизился и неловко поклонился - точно как в жизни.
        Ноги уже не держали Катерину совсем, она вновь опустилась в снег и видела сквозь ресницы, как исчезают оба хорошо знакомых ей силуэта.
        Прощай, Роб.
        50. ПОСЛЕ БОЯ
        Катерина очнулась от того, что её облизывали шершавым языком. Щёки, нос, лоб. Горячим шершавым языком, между прочим, и не давали ей снова отключиться. Глухое ворчание, мокрый нос, который тыкался куда-то в шею, а потом её просто взяли за плащ и потащили куда-то по снегу. Молча. А потом внезапно перестали тащить.
        - Какой же ты молодец, - говорил кому-то маг Жиль. - Где ж ты нашёл нашу рыжехвостую? Кати, маленькая моя Кати, просыпайся. Ты без сил, я понимаю, но надо добраться в тепло.
        Крупный объект плюхнулся в снег возле Катерины, она открыла глаза.
        Серебристый свет магического огня, Жиль, отряхивающий с неё снег, и - внезапно волк. Крупный волк, тоже серебристый в магическом свете.
        - Так я… жива? - прошептала она.
        - Несомненно и абсолютно, - подтвердил Жиль. - У тебя был шанс замёрзнуть, а у снега - засыпать тебя с концами, но это вот невероятное господне создание не позволило. Он тащил тебя за плащ зубами в сторону замка. Как тебя унесло-то так далеко? Мы уже всех собрали, а тебя не было и не было. Я было собрался своими методами поискать, но вот этот волк прямо побежал со всех ног, и их повелитель сказал - наверное, он что-то знает. И я пошёл за ним.
        Катерина дотянулась до головы волка, погладила. Ого, а у волка-то шрам за ухом! Неужели тот самый, которого она нашла осенью?
        - Хороший мой, спасибо тебе, - сказала, и коснулась звериного носа.
        Зверь вздохнул.
        - У миледи амулет, волки чувствуют его. Серый говорит, что от миледи пахнет лисицей, - донеслось сверху.
        Эдвард Блэк-Рок возвышался над ними, как скала.
        - Да хоть каракатицей, - Жиль поднялся и попытался поднять Катерину, но её соврем не держали ноги.
        - Прости, я… я не могу, - виновато сказала она.
        Тогда он просто подхватил её на руки и понёс. Нёс-нёс, потом остановился.
        - Вы чего тут? Идём в тепло! - скомандовал кому-то.
        - Да, мы уже, - это Джон.
        Он жив, и это прекрасно.
        - Не успели выдохнуть, уже милуетесь? - проскрипел откуда-то снизу Джейми.
        Звук пинка, вопль.
        - Джон, подержи.
        Катерина чувствует, что её передают - не поверите, Джону. Впрочем, Джон держит её ничуть не менее уверенно, только не шепчет ничего успокаивающего и нежного. Просто держит.
        А Джейми воет.
        - Ты чего? С ума сошёл? Да сдалась она тебе!
        - Ты, идиот. Ты скольких возвращенцев сегодня упокоил? Ни одного? А сколько она? Да она вас всех спасла, ты, ошибка мироздания!
        - Ты бы и сам справился, - пробурчал Джейми.
        - Нет. Не сегодня, не с этой задачей, и без жертв не обошлось бы. Сожрали бы тебя совсем, понимаешь? С потрохами вместе. И жаль, что побрезговали, честное слово.
        - Почему он не встаёт? - спросила откуда-то сбоку Бранвен.
        - Очевидно, не может, - зло сообщил Жиль. - Его ели, но не доели. А жаль. Впрочем, Джон, он же тебе брат, наверное, ты его пожалеешь и утащишь в тепло. А мне позволь доставить в замок миледи.
        Катерина чувствует, как её передают, и чувствует щекой мягкое сукно дублета Жиля. Обхватывает его за шею - получается.
        - Пойдём, рыжехвостая. Ты молодец, ты справилась. А скорпиона этого не слушай.
        Она вновь приходит в себя, ощутив свет и тепло. Надо же, гостиная Джона, где был военный совет - вроде бы несколько часов назад, а как будто в другой жизни. Жиль опускает её на лавку со спинкой.
        - Виаль, давай что-нибудь, что поможет госпоже, - командует Жиль по-франкийски.
        Названный что-то бурчит в ответ о том, что прекрасной даме нечего выходить против нежити, для того есть мужчины, да, есть, и даже госпоже Жийоне тоже нечего, и другим, а у этой и так в чём душа держится, а туда же, и вы, господин Жиль, неправы, что ей такое позволяете.
        Если бы Катерина могла - она бы рассмеялась.
        Ей под нос сунули чашку с подогретым вином, оно остро и пряно пахло специями.
        - Глотните, мадам, - проскрипел Виаль.
        Пришлось сделать маленький глоточек, и открыть глаза. Виаль был сух и сед, и напоминал сучок или корягу - весь такой узловатый и складчатый. И скрипел ровно как недовыкопанный пень под ветром, или надломленная тяжёлая ветка.
        - Скажи, что с ней? - о, это пришёл Джон.
        - Миледи осталась без сил, - поясняет Жиль. - Но вино, еда, ванна и сон вернут их ей к завтрашнему дню. Миледи здорова и сильна - в целом, и наше предприятие не должно фатально сказаться на ней.
        - Это хорошо, - соглашается Джон.
        Дальше они оба с Жилем пытаются её накормить, но она не в силах проглотить ни кусочка. Жиль уговаривает её по-франкийски, просит взять в рот хоть крошечный кусочек - наверное, как-то так он пытался накормить свою маленькую сестрёнку, о которой рассказывал, иначе откуда он это знает?
        Катерина поддаётся и глотает маленький кусочек сыра, а потом ещё и ещё. И запивает вином от Виаля. И вот уже даже можно открыть глаза и смотреть, кто ещё здесь, и слушать разговор более осмысленно.
        О том, как Генри Блэк-Рок запнулся и упал, и его настигли возвращенцы, и не сидеть бы ему за этим столом, если бы не госпожа Бранвен, которая вытащила его из кучи врагов клювом и когтями, и если бы не его брат, который госпожу Бранвен на это место привёл. И о том, как волки рвали нежить, а нежить разбегалась от волков.
        О том, как отец Мэтью молился, и грозил страшными карами леди Маргарет и прочим - по именам, и как поднял он свой крест, и держал его высоко, и как сиял вокруг него свет, а Рональд - Рональд! - охранял святого отца с факелами в обеих руках и не позволял ни одной тени приблизиться к нему.
        О том, как на Джейми напал стражник Честер, и тот попытался отбиться, но получил призрачным клинком по ноге и стрелу из призрачного арбалета - видимых повреждений не было, но пользоваться правой ногой и правой рукой он не мог.
        О том, как прибежавший из замка Джорджи играл на флейте, и ни один возвращенец не смел подобраться ни к нему, ни к тем, рядом с кем он оказывался.
        О том, как леди Маргарет пыталась схватить Джона и выставить против оставшихся живых, но он разрезал ладонь и своей кровью отогнал то, что было раньше его матерью.
        О том, как Жиль с мальчишками успевал везде - помог Джейми справиться с Честером, прибил кого-то, кто покушался на святого отца, вместе с госпожой Бранвен отстоял Джона. А в финале одолел леди Маргарет в поединке, точнее - то, чем она оказалась, потому что, как он объяснял, уведённые люди добавили ей сил, и от первоначальной леди Маргарет уже мало что осталось, а получилась из неё жирная и опасная тёмная тварь. На вопрос, чем тёмная тварь отличается от обычного возвращенца, Жиль только отмахнулся и сказал - давайте, я вам завтра расскажу. Я, мол, знаю много, потому что много копался как раз в этой теме, и даже свою выпускную работу готовил именно по ней, говорить могу долго, но сейчас - увы, язык почти что уже и не ворочается.
        И Жиль заговорил о ней, Катерине. О том, как она шла и поражала врагов, и как они бежали, только лишь завидев свет лица её, и лишь заслышав её неумолимую поступь, и как сошлись они с Нэн, и Катерина одолела, и не только Нэн, но и других, которые иначе непременно бы увели и сожрали кого-нибудь ещё. Катерина уже и не была уверена, что она что-то такое делала, но раз все они говорят - то наверное, так и есть.
        Джейми накормили и унесли в его покои. Гостей проводили по комнатам, и Блэк-Роков, и Бранвен. Отец Мэтью и Рональд распрощались и ушли. Мальчишек Жиля забрал Виаль - Оливье уже дремал, сложив руки на стол, и голову сверху, а Ганс отчаянно зевал и тёр глаза.
        - Я провожу Катрин, - сказал Жиль, и никто ему не возразил.
        Он и вправду довёл Катерину до её комнат, передал в руки Грейс, велел раздевать и помещать в ванну, а сам, сказал, сейчас кое-что ещё сделает и придёт. При этом цвет лица у него был под стать волосам - пепельно-серый.
        Он появился через некоторое время - призрачным образом из стены, держа в руках чистую рубаху и что-то ещё, а Катерина всё ещё сидела на лавке без движения.
        - Господин маг, сделайте с миледи хоть что-нибудь, а то она сидит и смотрит в одну точку! - горячилась Грейс. - Я уж её и тормошила, и разговаривала, и что только не делала - а она молчит.
        - Ничего, ещё заговорит, - Жиль сложил на лавку свои вещи, сел рядом с Катериной и взял её за руки. - Маленький лисёнок с холодными лапками, надо же. Лисёнок-лисёнок, пошли греться? А то совсем замёрзнешь, будут не только лапки холодные, а и нос, и хвост, понимаешь?
        Развязал и снял с неё чепец, и позвал Грейс - помогать. В четыре руки они раздели Катерину до сорочки, а потом он утащил её в ванну, где сам каким-то непонятным Катерине образом грел воду, и поливал на неё из ковшика, а потом Грейс переодевала её в сухую и чистую сорочку, и плела косу, а Жиль тем временем мылся сам.
        - Прости меня, Грейс, но у меня уже просто не хватит сил добраться к себе. Ни ногами, ни как там ещё можно. Поэтому мы с Катрин будем греться друг об друга, да, Катрин?
        Грейс поклонилась, пожелала доброй ночи и ушла к себе в кладовую, а Жиль потушил все свечи, уложил Катерину в постель, забрался к ней сам и обнял её.
        - Мы победили, рыжехвостая. Завтра будет лучше, вот увидишь. А если не завтра, так послезавтра - точно.
        51. Я У СЕБЯ ОДНА
        Катерина проснулась - одна. И было совсем светло, как белым днём. Сколько же она проспала-то? В гостиной тихо разговаривали - кто же? Грейс? Надо проверить. А для того - встать, вроде бы ноги держат, руки поднимаются, глаза смотрят. И это хорошо.
        Воспоминания о минувшей ночи никуда не делись, но - всё равно что смазались. Как будто это было не с ней, а она, ну, кино посмотрела, что ли. На книгу не похоже - потому что картинка была яркая и страшная, от книги такого не будет. А вот кино - да, так. В кинотеатре, на огромном экране, который нависает почти что над тобой и тебе кажется, что ты - в гуще событий.
        Но - всё наоборот. Она на самом деле была в гуще событий. И упокоила Нэн, и ещё нескольких. Вот этими руками. Она, которая всегда считала себя человеком образованным, гуманным, и полагавшим, что кого угодно можно исправить - главное, применить правильные меры воздействия.
        Но здесь встречались такие люди и такие силы, для которых была возможна одна мера воздействия - смерть.
        Джейми не понимал её слов, но понял пощёчину с огнём. И очень хорошо понял, когда ночью Жиль его отпинал. А сапоги у Жиля с носов металлом окованные, между прочим, Джейми несладко пришлось.
        Лорд Грегори тоже не понимал слов, но он теперь лежит, недвижный и безмолвный. И Рональд не понимал слов, но понял, когда Кэт приложила его своей хаотической силой. Наверное, если бы сила проявлялась не хаотически, точнее - если бы её нормально научили - то и отвадила бы его совсем, а вон оно как вышло. И ведь он в самом деле считает, что имеет на неё право, если когда-то ему удалось поймать беднягу Кэт в каком-нибудь тёмном коридоре!
        Думать о судьбе Кэт не хотелось вовсе. Равно как и видеть родственников покойного мужа - кроме Джона, с тем-то, слава богу, всё хорошо. Ещё какой-нибудь правды про Джона Катерина бы не пережила.
        Но пришлось надевать юбку и жилетку, и выходить в гостиную.
        Оказалось - шептались Грейс и Джорджи. Оба невероятно обрадовались, вот прямо засияли - Катерина давно уже не встречала такой радости от своей персоны ни у кого.
        - Вы поднялись, миледи! Замечательно! - Грейс подскочила, всплеснула руками и засуетилась. - Джорджи, иди, скажи милорду Джону, что миледи встала и в порядке, это же так, вы ведь в порядке? Милорд Джон велел сразу же сказать, как вы проснётесь! Идёмте умываться, а потом уже дальше.
        Джорджи убежал, а за умыванием Грейс рассказала, что тела всех ушедших с леди Маргарет утром лежали рядком в церкви, и милорд Джон распорядился дождаться Катерину, чтобы их похоронить по-человечески. Да, это нужно сделать. К слову, самой леди Маргарет там не было, но - извольте - милорд маг сказал, что от неё остался только пепел, который он знает, где, и готов развеять его с подобающими случаю ритуальными действиями, вот прямо так и сказал. Катерина поинтересовалась - где же тот милорд маг, и Грейс ответила - сбежал вскоре после рассвета, своим нечеловечьим путём - через стенку. А потом вроде как вышел из своих покоев, как ни в чём не бывало.
        Катерина усмехнулась про себя - значит, жизнь продолжается.
        Джорджи вернулся, сообщил, что Катерину ждут, точнее - только её и ждут. Для чего? Так чтобы пойти на службу, конечно. Катерина велела Грейс подать тёплую одежду - вряд ли на улице стало сильно лучше, чем было ночью.
        В гостиной Джона собрались почти все участники ночной битвы - кроме Джейми. Увидели её, поднялись.
        - Кэт, - Джон подошёл с тёплой улыбкой, взял её за обе руки. - Как я рад, что с тобой всё хорошо! Это же так, да? - он с беспокойством оглядел её.
        - Надеюсь, - кивнула Катерина. - Какие новости?
        Но все новости ей уже рассказала Грейс - скоро полдень, ждали только её, чтоб пойти в церковь, а господин маг не велел будить, сказал - важно, чтобы она спала, сколько надо, иначе силы не восстановятся.
        Помянутый господин маг беззастенчиво ей подмигивал и кивал на лавку, а на стол уже поставили прибор, и Питерс тащил чашку похлёбки, и сметану в чашечке, и шиповниковый отвар. Катерина едва не прослезилась.
        - Да я не смогу, наверное, ничего съесть-то, - пробормотала она.
        - А нужно смочь, - наставительно произнёс Жиль, и сидевшая рядом Бранвен согласно закивала. - Еда - важный источник силы для мага, так? - глянул на своих парней, сидевших тут же.
        - Так, - закивали оба.
        И принялись приводить какие-то учёные мнения о том, что будет с магом, если он вздумает сесть на диету. Вестимо, ничего хорошего. Сложно быть магом, однако.
        Так что Катерине пришлось съесть всё, что дали, и уже в процессе к ней пришёл аппетит, и она даже подумала, что потом поест ещё. Наверное. А пока - встать вместе со всеми и пойти.
        Рональд попытался предложить ей руку, но она удачно сделала вид, что не заметила, и приняла протянутую ладонь Джона. Джон надёжен, лучше уж с ним. Ещё хорошо с Жилем, но - насколько она представляла себе местный расклад, обо всех их действиях, выходящих за рамки деловых, лучше никому здесь не знать. Правда, у Жиля и у остальных разное представление о деловых отношениях между магами, ну да об этом знать тоже никому не нужно.
        И всю службу Катерина продержалась за рукав Джона - потому что когда она увидела лежащего Роба, белого и холодного, у неё подкосились ноги, и показалось, что силы вновь покинули её - как прошлой ночью. А с ним всё же было проще. Жиль и его мальчишки стояли сразу за её спиной - так что если вдруг падать, то будет, кому её ловить.
        Но оставалась ещё леди Маргарет. В церкви от неё нашли только крест - его и положили в пустой гроб, а гроб заколотили и опустили под плиту. И после службы Жиль повёл всех куда-то в поле - очевидно, туда, где ночью был бой, и где нужно было завершить начатое.
        Катерина смогла разглядеть мерцающую в солнечных лучах защитную плёнку - да-да, впервые с момента смерти свекрови случился солнечный день, это заметили все - этакая серебристая полусфера. Она уже поняла, что все магические штуки, которые делал Жиль, были серебристыми - светильники, щупальца, вот теперь эта плёнка. Жиль встал сам, расставил мальчишек так, чтобы между ними получился равносторонний треугольник, велел остальным не приближаться - и снял защиту. Под плёнкой лежала кучка пепла.
        Он кивнул отцу Мэтью, тот приблизился и принялся читать заупокойную молитву, к нему присоединились и все остальные. Как бы там не сложилось с душой леди дальше - здесь всем нужно знать, что они сделали для неё всё возможное. А Жиль тем временем создал новую серебристую мерцающую сферу, и кучка пепла удивительным образом оказалась внутри. И они отправились к берегу моря.
        А там Жиль бестрепетно зашёл в воду прямо в сапогах, и зашёл достаточно далеко - насколько те сапоги позволяли, а они были выше колен. Раскрыл свою сферу и развеял её содержимое над волнами - и налетевший ветер разнёс пепел далеко-далеко. А все остальные во главе с отцом Мэтью молились на берегу.
        Жиль же опустил руки в воду - холодно же, а он холода не любит! - а потом ещё велел мальчишкам сделать то же самое. Они подчинились, помочили ладони, Оливье получил волной в сапог, а Ганс успел отскочить. От следующей волны, побольше, Жиль уже прогнал их на берег, а сам - повернулся и встретил. И совершенно мокрым выбрался на берег.
        - Вот и всё, как я думаю. Дальше всё будет, как обычно, - сказал он отцу Мэтью, Джону и Катерине.
        - От имени моей семьи и моих людей я благодарю вас, милорд, и ваших учеников, - поклонился Джон. - Ваша помощь неоценима. Но сейчас мы возвращаемся в замок - на поминальную трапезу. А вам не помешало бы переодеться.
        - Непременно, - сверкнул улыбкой Жиль.
        В замке он первым делом погнал переодеваться мальчишек, и потом только позволил Виалю увести себя самого. А Катерина с Джоном и остальными отправилась в большой зал.
        Кресло леди Маргарет успели убрать, в кресло лорда Грегори сел Джон. Её усадил рядом, с другой стороны от него села госпожа Бранвен, а дальше парни усаживали Джейми. Младший Телфорд не мог сам стоять на ногах, поэтому его прямо в кресле принесли на службу, потом так же вернули в замок, и теперь в том же кресле принесли за стол. Но ложку в левой руке он держал уверенно.
        Рональд наладился было сесть на свободное место возле Катерины, но Джон велел ему сесть рядом с Джейми, с другой стороны. Спасибо тебе, Джон. Дальше в ту сторону сидели Блэк-Роки.
        И совершенно естественно свободное место возле Катерины занял появившийся Жиль, а возле себя он усадил Оливье и Ганса.
        Джон сказал всем, что пока лорд Грегори нездоров, всеми делами фамилии занимается он, так что с вопросами - к нему. С вопросами по хозяйству - к миледи Кэтрин, тоже - пока. Пока она здесь, пока не прибыла его собственная супруга, пока не наступила весна.
        А ведь правда, нужно понимать, как жить дальше, поняла вдруг Катерина. Она больше не мужняя жена, она вдовая леди Торнхилл. Как бы не выстроились желающие заполучить её причёсанную собственность! Один уже обещал, что приедет свататься, если она овдовеет, но он по ту сторону границы, а ведь и здесь могут найтись!
        Чёрт побери, думала Катерина, как в воду глядела. Надумала, накаркала. После обеда Жиля отвлёк Эдвард Блэк-Рок, Джон отдавал какие-то распоряжения, а госпожа Бранвен давала указания людям Джейми - как тащить его в покои, причиняя минимум неудобств. А к Катерине подошёл Рональд.
        - Кэт, позволь проводить тебя, - поклонился вежливо, предложил руку.
        До комнат, не более.
        - Хорошо, - холодно кивнула она.
        Стоило только им выйти из большого зала, как Рональд остановился.
        - Кэт, выходи за меня.
        Ну вот, этого следовало ожидать.
        - Нет, Рональд, я не выйду за тебя, - покачала она головой.
        - Но почему? Что тебя держит?
        - Я просто не имею желания становиться твоей женой. Извини, если нарушаю какие-то твои планы.
        - Да, в моих планах - жениться на тебе. Я думаю, Джон не станет возражать. Мы уедем в столицу, я дам тебе возможность не возвращаться в ту твою приграничную дыру, где ты торчала целый год, и, говорят, чуть ли не своими руками отстраивала замок! Я смогу обеспечить супруге лучшее положение, чем этот болван Роб! Ты станешь придворной дамой её величества, будешь знать все дворцовые тайны - нам на радость, ибо кто владеет информацией при дворе - тот владеет всем. Поэтому я думаю, что тебе нужно выйти за меня как можно скорее.
        - Я пока не собираюсь выходить замуж снова, - покачала головой Катерина. - И у меня много дел в той самой приграничной дыре, о которой ты так нелестно отозвался. Ты верно сказал - это моя приграничная дыра. И в ней живут мои люди. И я должна заботиться об их нуждах.
        - Сами справятся, - отмахнулся Рональд. - Вот ещё, заботиться. Будешь заботиться о нарядах, о прогулках и обо мне. И ещё о том, чтобы поскорее родить мне сына.
        Ещё один. Сына захотел. Тьфу на них на всех.
        - Рональд, мой ответ - нет, другого не будет.
        - А ты не думала, что твой Торнхилл может показаться ещё кому-нибудь лакомым кусочком? И в результате его ещё раз сожгут, тебя снова не спросят, хочешь ли ты замуж, а твоим людям снова придётся расхлёбывать последствия войны? Кто защитит тебя? Джон? У него своих дел хватает. А больше ты и не нужна никому.
        - Я себе нужна, - усмехнулась Катерина. - Я у себя одна, другой нет. Знаешь, вчера ночью я говорила с Робом. И он рассказал мне обо всём, о чём я забыла. Я знаю, почему я оказалась на той скале, и что лично ты для этого сделал - знаю тоже.
        - Что? - он аж задохнулся. - Ты? Знаешь? Ты говорила с Робом? Да что он может знать!
        - Там, где он есть сейчас, он знает всё, - отчеканила Катерина.
        - Если бы ты говорила с ним, он бы тебя увёл!
        - Нет. Не увёл. Просто… мы поговорили. И попросили друг у друга прощения. И после всего я видеть-то тебя не желаю, не то, что выходить за тебя! Ступай, Рональд, не вынуждай применять против тебя силу, - она поднесла ладонь к его лицу, кончики пальцев заполыхали. - Я теперь умею, знаешь ли. И мне нет разницы - живой или мёртвый.
        Рональд смотрел на её ладонь, на лицо, снова на ладонь… его голубые глаза потемнели - очевидно, от гнева. Потом он развернулся и пошёл прочь.
        - Вот и ладно, - выдохнула Катерина, обтёрла вспотевшую ладонь о юбку и пошла к себе.
        52. ОБ АСПЕКТАХ ЛЮБВИ
        Озвученные Джоном дела замка отлично заняли Катерину от обеда и до ужина. Меню на завтра - как кухня прожила последние дни без Катерининых указаний? Планы на стирку и магическую чистку вещей, а ещё - консультация с Бранвен по поводу состояния лорда Грегори и Джейми, осмотреть которых её очень попросил Джон. Бранвен усмехнулась и согласилась, и позвала Катерину с собой. Мол, теперь это твоё хозяйство - хочешь ты того или нет.
        Никто не знал, в какой степени лорд Грегори находится в сознании. Глаза он открывал - изредка, и глотал жидкую еду и питьё, и это были все мышцы тела, которые ему повиновались. Наверное, чувствует себя совершенно беспомощным и униженным по этому поводу - подумала Катерина. Она сам отлично помнила своё состояние после инсульта - с ней неотлучно были Наталья и Анна - по очереди, они тщательно выполняли все предписания врачей и старались облегчить её душевное состояние - как могли. То есть это сейчас она поняла, что - как могли, и вообще - всё, что могли, они делали, и дочь, и невестка, тогда-то ей казалось, что всё не так. Выходит, не такие они и плохие, и одна, и другая, не такие глупые и беспомощные?
        А здесь у лорда Грегори не было ни дочери, ни невестки. Был камердинер Пол, было несколько слуг, которыми Пол командовал, да и всё. Младшие дочери ещё малы, старшая где-то в столице - и хорошо, что не приехала на похороны, потому что скорее всего ушла бы с матушкой, и её бы тоже пришлось оплакивать, какой бы она ни была. А невестки… Наверное, теперь Джону можно привезти сюда Анну, он ведь почти что лорд Телфорд. А она сама… она никак не могла понять, что же дальше.
        Но пока - здесь и сейчас. В глазах лорда Грегори что-то мелькнуло, какое-то… выражение, когда Бранвен зашла в спальню и поздоровалась. И тут же велела Полу вынести больного в кабинет, на лавку, а спальню - проветрить, и сменить простыни, и травы пожечь в жаровне - чтоб пахли. Катерина была с Бранвен полностью согласна - душно так, что хоть топор вешай, а это никак не способствует хорошему самочувствию.
        В кабинете на лавке уже можно и осмотреть больного, и Бранвен легко касалась кончиками пальцев то головы, то руки, то стоп, затем велела укрыть чистой простынёй и повернулась к Катерине и Джону.
        - Увы, я не вижу возможности для лечения - хоть магического, хоть обычного. Поражены все конечности, и хоть сердце здорово, а дух силён - всё это заключено в слабой оболочке, которая и подверглась нападению нежити. Ещё немного - и дошло бы до сердца, и тогда твоего отца, Джон, уже не было бы в живых. Мне кажется, в момент нападения он был чем-то ослаблен, или разгневан, или отвлечён, и не смог собраться с духом и отразить удар.
        Ещё бы, думала Катерина, и ослаблен, и отвлечён. Потому что был занят иллюзией, а потом ещё ему могло достаться от того импульса, которым она наградила призрачную леди Маргарет. Что это, выходит, она приложила руку к его немощи? Можно сказать, отомстила за страдания Кэт?
        Но теперь уже - как есть. Слуги будут ухаживать, Бранвен рассказала про отвары, которыми поить милорда для поддержания хоть какой-то крепости в теле, но как надолго его хватит, до весны или до осени или до Йоля - она сказать не могла.
        Дальше пошли к Джейми, и там увидели совершенно иную картину. Джейми пытался встать с кровати, опираясь на палку здоровой левой рукой и на пол - здоровой левой ногой. У него получалось встать, но не получалось перепрыгнуть, опираясь на ту самую палку - подводила нерабочая вторая нога, на которую он пытался опираться по привычке, и он валился на пол.
        Бранвен пронаблюдала за парой попыток и скомандовала:
        - А теперь ложись.
        - С чего это? Что хочу, то и делаю.
        - Да и пожалуйста, но сначала я тебя осмотрю. Говорила - без руки останешься, и что же?
        - А пока с рукой, ты не каркай, птица!
        Бранвен смотрела-смотрела на его потный лоб и прилипшие к нему волнистые чёрные пряди, а потом спросила:
        - Сильно болит?
        Он хотел было сказать очередную гадость - судя по виду, а потом закрыл рот, вздохнул и тихо пробурчал:
        - А тебе-то какое дело?
        - Хочу понять, насколько сильны повреждения. И что можно сделать.
        - Ну… болит. Сильно, да. И рука, и нога. Сначала болит, потом сильно болит, потом ничего не чувствую совсем.
        - И это хорошо, что болит, - кивнула Бранвен. - Кэтрин, страдания нашего юноши можно несколько облегчить. Если сварить мазь с травкой, что зовётся - рысьи когти, растёт на болотах и собирать её нужно лунными ночами за неделю до Мабона.
        - Ну так через годик и поговорим, где там ещё тот твой Мабон, - сплюнул Джейми.
        - А ты, юноша, помолчи, тебя не спрашивали. Пока. Но могу и спросить. Мазь эта почитается чудодейственной, но лечение ею не из приятных. Тебе будет казаться, что жжёт так, будто с тебя живьём снимают кожу. И так дважды в день. Если ты готов терпеть - то я поговорю с Кэтрин о том, чтобы это сделать.
        - Её-то зачем?
        - Затем, что она - маг. Никто иной с той мазью не справится.
        - И… долго так надо?
        - А как пойдёт. Кому-то за одну луну помогает, кому-то и года мало.
        - Кожу снимать? Год? - нахмурился Джейми.
        - Ну или так лежи, - пожала плечами Бранвен.
        Он помолчал, впрочем, недолго.
        - Ладно. Вдруг поможет.
        - Вдруг, - согласилась Бранвен. - А теперь проси. Подумай, что ты можешь предложить Кэтрин, чтобы она согласилась с тобой возиться.
        - Чего? - Джейми изумлённо уставился на них обеих.
        - Она тебе не сестра и не жена, и уже даже не жена твоего брата, - усмехнулась Бранвен. - И не должна что-то для тебя делать. Тем более, ты ей вовсе не заботливый и нежный брат - судя по тому, что и как ты ей говоришь.
        Джейми молчал - неужели задумался?
        - Что ей надо-то? - спросил он неуверенно.
        - Представления не имею, - покачала головой Бранвен. - Вот она, у неё и спрашивай.
        Джейми уставился на Катерину - не понимая.
        - Кэт… тебе что от меня надо? - произнёс он, сам изумляясь своим словам.
        - От тебя? Чтоб держался подальше, молча, - фыркнула Катерина.
        - Нет, чтобы… ну… лечить.
        - Ничего от тебя не надо, - а что с него взять, кроме соплей, анализов да гадких слов?
        - Значит, думай сам, - усмехнулась Бранвен, - что такого ты сможешь ей предложить, чтоб она не отказалась. Умереть ты не умер, жить будешь, а вот насколько хорошо - это уже теперь как сам решишь.
        - Кэт… - проговорил он, глядя в пол, а потом даже и взгляд поднял.
        И была в том взгляде растерянность - как это, он зависит - от неё? Вот от неё?
        - Ты подумай хорошо, - сказала Катерина. - Ты ведь правда думал всё то, что говорил мне. Нужна ли тебе от меня помощь - или так справишься.
        - Мы оставим юношу подумать, - усмехнулась Бранвен.
        Ужин Джейми унесли в его покои, и Рональд, кажется, был где-то с ним, вот и ладно. А остальные после общей трапезы пошли в гостиную Джона пропустить по стаканчику на ночь - так он сказал, когда приглашал.
        К стаканчикам принесли рассыпчатое печенье, сыр и груши, и кувшин шиповникового отвара - для Катерины. Бранвен рассказала про состояние Джейми.
        - Он достаточно зол на всё и вся, чтобы не сдаваться, и злость сейчас помогает ему, - говорила сова. - Если он будет пытаться встать и пойти, то рано или поздно пойдёт. А то лечение, о котором я говорила, способно ускорить выздоровление.
        Отец Мэтью пробормотал что-то о том, что неужели в этот раз все недобрые качества Джейми пойдут ему на пользу?
        Вошёл Рональд, тихо сел подле отца Мэтью. Не сводил глаз с Катерины.
        - Скажите, отче, почему на нас всё это обрушилось? - спросил он.
        - Почему же ты, Рональд, решил, что - на нас? На кого это - на нас? - Священник испытующе взглянул в его голубые глаза.
        - На нас на всех, - не смутился Рональд.
        - Всем досталось по-разному.
        - Дядюшка обездвижен, Джейми почти обездвижен - за что им?
        - Может, и было, за что, о том не нам судить, свыше виднее. Наверное, им было на роду написано - пострадать.
        - А тётушке Маргарет - так страшно умереть?
        - А ваша тётушка Маргарет из простого возвращенца стала неплохой такой тёмной тварью, - усмехнулся Жиль. - Такое почти невозможно упокоить без магии, нужно обладать очень твёрдым духом и очень чистыми помыслами. Скажем, я бы без магической силы не взялся.
        - Что такое тёмная тварь? - спросил Джон.
        Катерине тоже было интересно.
        - Порождение Предвечной Тьмы, которая идёт бок о бок с Первозданным Светом, - пожал плечами Жиль. - Тёмные твари зачастую выглядят, как люди, более того, как люди, знакомые нам и любимые нами. Простой возвращенец идёт решить какой-то свой больной вопрос, а тёмная тварь - уже ради самого процесса. Тёмной твари нужно питаться - жизненной силой. Поэтому она будет забирать, уводить и пожирать. Ваша леди Маргарет не ограничилась парой служанок, она ж и сына увела, причем первенца. Хорошо ещё, он как-то смог не встать рядом с ней, а хотя бы просто отстраниться, скольких он увёл? Одного? А потом, похоже, опомнился, когда увидел, что натворил.
        - Он такой, да, - вздохнула Катерина. - Может натворить, а потом опомниться. Мог.
        - Все могут, наверное? - вкрадчиво произнёс Рональд.
        - Увы, - картинно развёл руками Жиль. - Если б все, то это явление здесь у вас не достигло бы таких угрожающих размеров. Ну, увели бы пару-тройку, и успокоились. И само бы сошло на нет. А ваша серьёзная ситуация требовала серьёзных мер. Вот скажи, Джон, почему ты рискнул отпугнуть леди своей кровью?
        - Потому что любил, - вздохнул Джон. - И не хотел, чтобы это вот создание, в которое превратилась наша мать, отняло у меня воспоминания обо всём хорошем, что было в детстве. И я никак не могу понять, что сподвигло её возвращаться и вредить нам всем.
        - Беспокоилась о том, как вы здесь будете жить? - усмехнулась Катерина.
        Она очень хорошо вспомнила свою беспомощность под потолком родной квартиры - смотреть, как дети делают глупости, и не иметь возможности это прекратить! Да они же без неё пропадут! Перессорятся, расстанутся, окажутся каждый один-одинёшенек…
        Но ведь… не пропали, наверное? Эх, как жаль, что нельзя узнать об этом точно! Хоть одним бы глазком посмотреть на детей…
        Вот, вздохнула она про себя, леди Маргарет, наверное, тоже так думала. Как тут без неё муж, дети и камеристки. И груши на кухне.
        - Наверное, она здесь всё и всех любила… ну, как могла. И была не в силах расстаться, - тихо сказала она.
        - Да какая ж тут любовь, - фыркнул Жиль. - Рискнуть спасением души для родных и домочадцев? Вряд ли это от большой любви, разве что - к самой себе.
        О да, Катерине доводилось слышать, что она - эгоистка. Что она заставляет детей жить не так, как им самим нужно, а как ей удобно. Наверное, те люди, кто говорил ей, были правы. Наверное, она и впрямь эгоистка. Была. Потому что здесь она никого не заставляет. Здесь её слова не имеют почти никакого веса - ну, кроме вопросов хозяйства, и то есть люди намного более опытные, она просто выше по статусу, вот и спрашивают.
        Мысли причиняли боль. Но куда же от них деться-то? И наверное, не просто так пришли, а для чего-то…
        Катерина так глубоко ушла в себя, что не следила за разговором и очнулась только когда услышала своё имя.
        - Да, вашему мальчику можно немного помочь. Процедура не из приятных, но действенная, - говорила Бранвен. - Если Кэтрин возьмётся - я подскажу, как работать с веществом и как обезопасить себя от него в момент процедуры.
        - Ей не повредит? - встревожился Жиль. - Катрин, ты вообще в порядке? Ты тиха и молчалива, ты не указываешь, как поступать, не говоришь, как правильно и не задаёшь вопросов. Почему?
        - Не поверишь - устала, - улыбнулась Катерина, вышло слабо.
        Эх, никто ни здесь, ни дома не спрашивал - а как она, всё ли с ней хорошо. Работает, всё делает - и ладно. Только вот Рой немного… и Жиль.
        Жиль сел рядом на лавку и взял её руку в свои. И она ощутила его силу - тёплым ручейком.
        - И впрямь устала, - он осторожно поглаживал её ладонь, она надеялась, что под столом не видно.
        Тем временем Джон рассказывал Бранвен том, что и кому он сегодня написал, куда отправил гонцов и когда ждёт родственников и соседей - жизнь идёт своим чередом, нужно держать лицо. Вопрос решили, давайте расскажем всем о том, что у нас всё в порядке. Относительном.
        Откланялась Бранвен, ушли спать мальчишки. Рональд ушёл следом за отцом Мэтью. Джон зевнул, и Катерина тоже поднялась.
        - Доброй ночи, Джон.
        - Доброй ночи, Кэт. Жиль, ты проводишь её?
        - Конечно. Передам её госпоже Грейс в лучшем виде.
        В коридоре горел один-единственный факел, далеко впереди. Жиль мгновенно этим воспользовался и обхватил Катерину за плечи.
        - Ты ж опять еле стоишь, тебя нужно исцелять.
        - Ты ж не целитель, - усмехнулась она.
        - Нет, но - в некоторых случаях всё равно что он. Знаю, что нужно сделать. И сделаю, - и потёрся щекой о её макушку.
        - Не нужно в коридоре-то.
        - Да спят все.
        Жиль проводил Катерину до дверей, передал Грейс и откланялся - чтобы, очевидно, возникнуть из стены. А она задумалась - ей сейчас послышались шаги сзади или кто-то их караулил?
        Впрочем, долго думать не вышло, потому что Жиль объявился почти сразу. Чтобы дать ещё толику невиданной ею до этой жуткой истории нежности и заботы.
        53. САМЫЙ ПРИЛИЧНЫЙ ИЗ ТЕЛФОРДОВ
        Наутро после завтрака и проводов отправлявшихся к себе Блэк-Роков Катерину позвала Бранвен. И сказала, что Катерина, конечно, сама решит, будет она связываться с Джейми или нет, потому что мальчишка гадкий и получил по заслугам, но - пусть хотя бы знает, что делать. Катерина согласилась, и оказалось, что за основным компонентом мази нужно пойти в домик, где жила Мэгвин.
        - Что же ты думаешь, там до сих пор остались какие-то её запасы? - изумилась Катерина.
        - Уверена, - кивнула Бранвен. - Такие вещи обычно хорошо защищены и кому попало не показываются. Поэтому что-то да должно остаться.
        Катерина сказала Джону, куда и для чего отправляется, он предложил ей охрану, но Катерина отказалась. Сказала - поедет с Джорджи, и госпожа Бранвен тоже не так безобидна, как кажется с виду. Чем меньше людей за собой тащить, тем проще. И как оказалось, многие опасности подстерегают не белым днём в лесу, а ночью в коридорах замка.
        Они отправились втроём, и за стенами Бранвен обратилась в птицу. По-прежнему стояли морозы, но снег искрился на ярком солнце ровно как год назад - когда Катерина перебиралась из домика Мэгвин в Телфорд-Касл.
        - Я не уверена, что вспомню дорогу, - сказала она сразу же, как вышли за стены.
        - Я знаю дорогу, - сказала Бранвен перед тем, как обратиться.
        И полетела впереди, Катерине и Джорджи только и оставалось, что быстрее перебирать конскими ногами. Впрочем, Джорджи, очарованный красотой зимнего дня, достал свою флейту и заиграл, предоставив коню идти за Катерининым Облаком самому. Вот ведь характер - несмотря ни на что, берёт и играет. Или это работает наоборот - потому и характер, что в любой момент музыка спасёт?
        Так и добрались - сова показывала дорогу, Катерина направляла Облака за ней, а завершал процессию Джорджи с флейтой.
        Жилище Мэгвин стало совсем похоже на большой заснеженный валун - дверь засыпало, следов не было - никто ж не ходил, птиц не прикармливал. Бранвен обернулась человеком, и уже было сказала Джорджи убирать флейту и отгребать снег, но Катерина слезла на землю и попросту растопила его, а воду направила в ложбинку по соседству - чтоб не было катка. Дверь так и стояла незапертой - как будто с тех пор, как Катерина вечность назад покинула эти стены, никто внутрь и не заходил. Тогда она ещё не знала, что впереди у неё год замужества, ремонт, стройка, война, а что теперь, что теперь?
        Надо разговаривать с Джоном, вот что. Уж наверное, он что-нибудь придумает.
        А пока Бранвен уже вошла в дом, и ходила там от стены к стене, и трогала сундук, и стол, и лавку, и доставала утварь из сундука, и отправляла Джорджи набрать и натопить снаружи снега, и Катерина не успела оглянуться - как перед каждым из них уже стояла чашка с дымящимся отваром неведомых трав.
        - Я права, матушкины запасы в неприкосновенности, - усмехнулась сова и показала неизвестное Катерине небольшое подполье - крышку люка под кроватью, прикрывавшую, как оказалось, невеликую ямку с деревянными и металлическими коробками, и узелками, и чем-то ещё. На удивление там было сухо - магия, не иначе.
        - Наверное, всё это может принести пользу, если взять и применять? - нахмурилась Катерина.
        - Наверное, - в тон ей ответила Бранвен. - Если что-то из этого тебе знакомо - бери и используй. Матушка точно не обидится.
        - Эх, - Катерине осталось только вздохнуть.
        Потому что ничего знакомого там не было.
        - Значит, рысьи когти, - Бранвен достала жестяную банку и открыла её. - Да, вот они, всё верно.
        Катерина заглянула. По виду растение напоминало известный ей верблюжий хвост, который привозили из Восточного Саяна, собирали кусачками и ими же измельчали, чтобы заварить, потому что растение имело вид жёсткого стебля, обросшего колючками. Здесь стебель тоже оброс колючками, но они были очень похожи на когти. По размеру - на кошачьи, у рыси, наверное, будут покрупнее.
        - Заваривать? - спросила Катерина.
        - Заваривать, настаивать и по десять капель добавлять в ложку гусиного жира, - кивнула Бранвен.
        Далее оказалось, что заваривать нужно на водяной бане, потом остужать, и потом только добавлять в подогретый жир, размешивать хорошенько, добавляя толику магической силы, и снова студить. И потом уж натирать. Обязательно надевать кожаную перчатку - вот, тут лежит подходящая, возьми, а то у тебя, наверное, и нет. И в той посуде, в которой заваривать, никакой пищи более не готовить - никогда. А натирать тоже в перчатке, больному всё равно несладко придётся, но - хоть свои руки сберечь. А у больного мазь должна разогнать кровь в поражённых конечностях - и случается, что помогает. Больной скорее всего будет вопить и сквернословить, это обычное дело даже когда речь идёт о приличных людях, а тут, гм, - Бранвен усмехнулась. И добавила, что - всё это только в том случае, если Катерина готова связываться с таким неблагодарным делом. Больного натереть, оставить на четверть часа, тем временем нагреть ванну воды и по истечению времени больного помыть - чтобы мазь не разъела кожу. Но с этим уже, надо полагать, справится кто-нибудь из ближних людей больного, и тоже пусть наденет какие-нибудь старые перчатки.
Процедуры повторять дважды в день - если больной сможет терпеть, если не сможет - то раз в день, в одно и то же время. Десять дней - и посмотреть на результат. Потом десять дней перерыва, и если улучшение наступит, но недостаточно - то повторить. А если не наступит - то и не мучиться.
        В принципе, всё было понятно. Катерина вовсе не горела желанием возиться с Джейми, но думала, что сможет поторговаться - скажем, курс лечения для него на какие-то преференции для себя. Ну там - она лечит Джейми, её отпускают в Торнхилл. Почему нет?
        Катерина взяла банку, положила её для пущей сохранности в холщовый мешочек, и уже только потом - отнесла тот мешочек в седельную сумку. На деревьях возле того места, где привязывали коней, расселись птицы - десятка два.
        - Эх, знать бы, что вы здесь - я бы вам хлеба принесла, - вздохнула Катерина.
        - Миледи, возьмите, - Джорджи вытащил из поясной сумки кусок и протянул Катерине.
        - Спасибо, запасливый ты мой, - вздохнула она и раскрошила кусок на небольшой деревянный лоток, укреплённый на ветке дуба.
        Птицы тут же облепили его и склевали всё до крошки.
        Бранвен подошла и внимательно осмотрела следы от птичьих клювов.
        - Твои неприятности ещё не закончились, но конец их близок, и выйдешь ты из них с прибылью, - сказала она.
        - Это откуда такие сведения? - нахмурилась Катерина.
        - Это мы с сёстрами с детства по матушкиным птицам гадаем, - усмехнулась в ответ сова. - Можешь не верить, но о птицах я кое-что знаю.
        Катерине осталось только вздохнуть.
        А потом оказалось, что Бранвен с ними в Телфорд-Касл не полетит.
        - Мне пора, - просто сказала она. - Меня ждут. Ты стала ещё сильнее, помни об этом. Стой на своём, держись того, что нужно тебе. Телфорды переживут, - и подмигнула оробевшему Джорджи. - Играй, мальчик. У тебя впереди долгая дорога, и у той дороги счастливый конец, иди вперёд и ничего не бойся.
        - Спасибо, госпожа Бранвен, - вздохнул Джорджи и почтительно поклонился.
        - Зовите, как будет нужда, - сказала Бранвен, обернулась - и только её и видели.
        А Катерина с Джорджи заперли домик и отправились обратно.
        На воротах им пришлось объяснить, куда дели госпожу сову - уезжали-то они втроём. Пришлось напомнить, что та сова - сама себе госпожа, куда хочет, туда и летает. Особенно когда дело сделано.
        А в комнате Катерину встретила Грейс с известием.
        - Господин маг-то отбыл! Заглянул попрощаться, очень огорчился, что вас нет, и что вы ему не сказались, куда и как отправились. А я и знать не знаю, где жила госпожа Мэгвин, и как искать её дом!
        - Совсем что ли отбыл? - Катерина так и села на лавку.
        - Со стариком своим и с мальчишками. И велел передать вам, чтоб не стеснялись использовать зеркало, только я не поняла, о чём это он.
        - Зеркало? - не поняла Катерина.
        А потом до неё дошло. Ну конечно, маги же держат связь через зеркало! Только вот…
        Она даже достала своё маленькое зеркало, подарок Мэгвин. И поняла, что совершенно не представляет, что с ним делать. Ну да, Мэгвин объясняла, но у неё тогда ничего не получилось. А сейчас-то, наверное, она уже бы смогла?
        Эх, и Бранвен тоже далеко, и не станешь звать её за такой малостью - что делать с зеркалом. Тьфу ты.
        Катерина посмотрела на зеркало, на Грейс - и неожиданно для себя самой горько расплакалась.

* * * *
        Все потери, все ужасы последних десяти дней обрушились на Катерину и придавили. Всё это время она не ревела, не скандалила, не истерила и не впадала в депрессию, она сохраняла ясный рассудок и сделала всё, что было нужно… но как и почему?
        Да она ж все эти дни была всё равно что под анестезией. И звали ту анестезию - Жиль, Жиль де Риньи. Просто маг-некромант. Лучшая защита от ночных страхов. Хвастун, трепло, всезнайка. Зайка-зазнайка. Невероятно умелый и очень много знающий, хорошо образованный и много где побывавший, умеющий научить даже тому, чего не знает сам. А заботы и нежности в нём, в мужике и маге, столько, сколько не во всякой женщине найдётся. И на мальчишек хватало, и Грейс он улыбался, и всем всё объяснял, если спрашивали. И Джейми побил…
        Не говоря о том, что без него они бы до сих пор каждое утро считали потери.
        Но ведь… он ничего ей не обещал. Да и вообще, что он мог ей обещать - богатый и образованный, маг, объездил полмира, наверное, и посланник короля - а она кто? Вдова, от которой муж ушёл к неживой матушке, да так там и остался? У которой сомнительная собственность где-то на задворках здешнего мира? Которая только и может, что делать ремонт и заниматься хозяйством, да детей грамоте учить? Которая даже не умеет нормально использовать свои магические способности? И бегает зимой и летом одним цветом, в серой шкурке, как говорил Роб?
        Господи, Роб. Зачем ты поехал сюда, зачем мы оба поехали - думала она. Притерпелись ведь уже, притёрлись. Да нормально притёрлись, что там, Катерина знала толк в притирании и понимала - так и прожили бы до старости, и детей бы родили, и ничего, люди и хуже живут. А теперь что? Какое хозяйство, если она даже до Торнхилла добраться не может? Какие дети?
        И как жить с тем, что рассказал ей о ней самой залётный маг? О том, что ей подвластны большие силы, и о том, что у неё в сердце могут жить большие чувства… Господи, если это - любовь, то не надо такой любви, пожалуйста!
        Катерина не замечала, что уже не просто всхлипывает, а даже и подвывает. И не заметила бы, если бы не Грейс. Та, очевидно, долго решалась, прежде чем села рядом и обхватила Катерину за плечи.
        - Не плачьте, миледи, пожалуйста. А вдруг он не насовсем уехал? Может, он ещё вернётся! Он так на вас смотрел, что дурак просто будет, если не вернётся, а он вроде умный!
        - Он? - Катерина и не задумывалась о том, что в голове у Грейс по поводу всего происходящего.
        - Ну да, господин маг. Видно же, что он вам по сердцу пришёлся.
        - Прямо видно?
        Если Грейс видно, то кому ещё?
        - Видно, видно. Но умный вас осуждать не станет, и промолчит, а дурака вы сами слушать не станете и на место поставите.
        - И кто же… дурак? Кого на место ставить?
        Может, уже и сплетни по замку гуляют, а она так увлеклась, что не знает ничего?
        - Да пока я вроде ни от кого не слышала, - замотала головой честная Грейс.
        Ох, не слышала - не значит, что ничего нет. Но… тут уже ничего не сделаешь.
        Стук в дверь раздался как раз среди всех этих невесёлых мыслей. Джон вошёл, оглядел гостиную, оценил масштабы разрушений и сел рядом с Катериной. Взял её руки в свои.
        - Кэт, что стряслось?
        - О нет, ничего. Ничего особенного. Просто я - вдова, стала таковой от того, что мой муж ушёл за призраком своей матери, меня не пускают домой, а единственный знакомый маг-человек сбежал, не попрощавшись. То есть он пытался, да меня не застал. На какой пожар его понесло?
        - Я не знаю, Кэт. Но они уехали вместе с Роном - вроде, тот получил какое-то известие. Может быть, Жилю нужно было срочно в столицу по своим посольским делам?
        Да, у него ещё и посольские дела. Куда уж ей о них знать! Слёзы всё равно что сами полились.
        - Ох, Кэт, я сам в эти дни не сошёл с ума только потому, что рядом был он - и ты. Спокойная, рассудительная и бесстрашная.
        - Да какая ж я бесстрашная, это просто с магом было не страшно, понимаешь? А вообще - очень страшно. Особенно в церкви, когда надо было их выманить и отвлечь. И потом, когда в поле Нэн напала на меня. Я думала - разорвёт. Но почему-то вышло наоборот.
        - Ты сильнее, Кэт. Я не раз вспоминал тебя в ту ночь, когда сам стоял в церкви и должен был выманить и отвлечь. И говорил себе - если Кэт справилась, то и я справлюсь, - говорил он негромко. - Грейс, принеси еды и выпить. Или скажи кому-нибудь, пусть принесут. Обедали без вас, но тут и ужин скоро.
        Грейс выскользнула наружу.
        - Джон, я ведь говорила с Робом в ту ночь.
        - Я тоже, - кивнул он.
        - А ты когда успел? - не поняла она.
        - Пока ожидал матушку в церкви. Он выбрался первым, но не хотел идти с ней, потому что не хотел никого уводить и убивать. Ему как-то удалось сохранить если не разум, то душу, и эта мысль греет мне сердце. Он не переродился в тёмную жуть, а по-прежнему остался моим добрым страшим братом. И он сказал, что очень сожалеет о том, что был тебе плохим мужем - пока вы жили здесь и не уехали в Торнхилл. И что ты была права - нужно было уезжать сразу же, было бы лучше. И он раскаивался, что плохо защищал тебя.
        - Он… ему трудно было идти против родичей. Спорить с отцом и кузеном, которые с ним с рождения? Из-за жены, которая жена едва месяц или сколько там? Ставить на место брата, который бьёт эту жену, потому что она из семьи предателей? Я понимаю, что Сэ… мой отец поступил, как последний дурак, но он умер, и Саймон тоже умер, а я вовсе не знала ничего об их подковёрных играх с прежним Сэнд-Роком. Он меня за Сэнд-Рока замуж отдать хотел, понимаешь? И я узнала об этом только прошлым летом. А Джейми было мало того, что все причастные убиты, ему ж не жилось спокойно, пока я в этих стенах! И сейчас, кажется, ещё не живется.
        - Джейми наказан свыше, как и отец. И я не хочу доискиваться, подобно Рону, за что именно - хватает, за что. И как бы мне тоже не прилетело.
        - Сначала - Рональду, - отрезала Катерина. - Он предлагал мне выйти за него замуж, но я отказала. Мне кажется, тебе нужно об этом знать.
        - Роб просил защитить тебя от Рона. И сказал, что у меня это выйдет лучше, чем у него. Наверное, он слишком хорошо обо мне думает. Впрочем, я приложу все усилия.
        - А я, если вдруг что, буду отбиваться, предупреждаю, - отрезала она.
        Грейс принесла кувшин горячего ягодного морса с мёдом, и стаканы, и стопки, и графин. И шедший за ней слуга поставил на стол поднос с едой.
        - Кэт, я понимаю, что прошу слишком о многом. Но - мне нужен Джейми. Каким бы он ни был, он - Телфорд. Ты сама уже, наверное, поняла, что управлять владениями проще, когда опираешься на своих. А он - свой.
        - Ещё жени его на какой-нибудь несчастной, - фыркнула Катерина, глотнула виски.
        Продышалась, запила водой.
        - Ты удивишься, но младший сын лорда вполне может показаться кому-нибудь хорошей партией, даже покалеченный.
        - Покалеченный, он может причинять боль только словами. А если вдруг вылечится - то ещё и руками, понимаешь? Его что, в детстве только били? И больше никак и ничего? И он тоже умеет только бить? Ах да, ещё говорить гадости.
        - У отца рука тяжёлая, конечно, но - нет, не только, - покачал головой Джон. - И Джейми с десяти лет при отце в походах. Отец сам его учил и всегда доверял. Правда, только в военных вопросах, - усмехнулся он тут же. - Скажи, Кэт, что ты хочешь за то, чтобы хотя бы попробовать поставить его на ноги?
        Катерина задумалась. Да, дивный случай - самый разумный из Телфордов сидит тут перед ней и говорит - проси, что хочешь. А что она хочет-то?
        - Отстаньте от Торнхилла, забудьте про него, он - мой. И Прайорсли - тоже. И дом в городе. Я сделаю Джейми один цикл процедур и уеду к себе, - отчеканила она.
        - Не возражаю, - склонил голову Джон. - Это твоё. Дела Прайорсли в порядке, про Торнхилл ты сама всё знаешь. И я готов выделить денежную сумму - в качестве вдовьей доли. Ты снова богатая невеста и хорошая партия, Кэт.
        - Не могу сказать, что это меня радует, - фыркнула Катерина. - Потому что кузеном Рональдом не обойдётся.
        - Скорее всего, - согласился Джон. - Если ты позволишь представлять твои интересы - клянусь, я не стану делать ничего тебе во вред. От Телфордов у тебя и без того изрядно неприятностей.
        - Дивно, что ты это понимаешь, - Катерина вновь усмехнулась и вновь выпила.
        Хлюпнула носом.
        - Я думаю, и отец всё понимал. Просто считал, что действует в своём праве, - вздохнул Джон.
        - Ты будешь лучшим лордом Телфордом из вас всех, - заявила Катерина, поставив стакан на стол. - О делах ты и так всё знаешь, да и не только о них, и о людях - тоже.
        - Ой ли, - улыбнулся он. - Спасибо, Кэт, мне приятно. Похвала хоть какому Телфорду из твоих уст дорого стоит.
        - Ты - приличный Телфорд, глядя на тебя, понимаешь, что госпожа Мэгвин вправду могла полюбить твоего предка. А я что? Я просто могу посмотреть немного со стороны. И ты всегда был мне симпатичен, если откровенно. Но я тебе этого не говорила, - замотала головой. - И проболталась только потому, что не в себе и пьяная. Везёт же кому-то - живут себе да и живут. А тут - то чужой муж, то залётный маг, то призраки какие-то…
        - Ты просто чудо, Кэт. А Роб дурак, что не смог сохранить вашу семью и себя для неё. Но тут уж ничего не поделаешь, - он улыбнулся очень тепло. - Ложись-ка спать, Кэт, тебе очень уж досталось за последние дни. Не всякий мужчина вывезет.
        - А как же… Джейми?
        Не хочется, но ведь обещала!
        - Я думаю, ему один день погоды не сделает. А тебе нужно отдохнуть. И Грейс проследит, чтобы тебя до утра не беспокоили.
        И он ушёл, и Грейс проследила, Но оказавшись в сырой и холодной постели одна, Катерина снова всхлипнула. Сейчас она не отказалась бы даже от Роба - большого и тёплого, не говоря уж о Жиле, который пусть и не такой большой, но едва ли не теплее. И ещё говорит всякие глупости, будто она маленькая. И комплименты, будто красивая, и добрая, и вообще маг.
        Спасибо тебе, просто некромант. Какая разница, что в тебе за сила, душа у тебя - как не у всякого праведника. Спасибо за добро, за ласку, за поддержку, за науку. Кто бы ещё рассказал ей, Катерине, столько о ней самой и о жизни? Кому бы ещё она вот так с ходу поверила?
        Может быть, они всё-таки когда-нибудь встретятся?
        54. ДВА РАЗА ПО ДЕСЯТЬ
        Утро было недобрым - ну да Катерина знала способ справиться с такого рода не-добротой. Работа, много работы. Любая дурь выветрится. В конце концов, где-то в природе был ещё один кадр, который говорил - овдовеешь, приеду свататься. Правда, она ему симпатизировала, конечно, но не любила, а теперь… в общем, когда попробовала, как это бывает, когда вся душа твоя стремится… куда-то. Ты не знаешь, куда, но всё равно идёшь и не оглядываешься.
        Катерина поняла, что имели в виду те, кто говорил - надо благодарить. За всё, что случилось с тобой, а за хорошее - вдвойне и втройне. И поэтому спасибо тебе, залётный маг - просто за то, что ты был. И спасибо тебе, Джейми, что толкнул меня к тому залётному магу. Поэтому - пойдём и попробуем сварить мазь, а затем - провести процедуру.
        Запас гусиного жира был, небольшой ненужный ковшик Катерине на кухне нашли. Грейс с интересом наблюдала, что за варево она готовит - потому что раньше Катерина такими делами не занималась. Хорошо, когтистая трава уже была порезана на кусочки, её оставалось только залить водой и кипятить на водяной бане.
        Гусиный жир использовали при простудах и бронхитах, при ожогах и обморожениях, и просто втирали в руки вместо увлажняющего крема. Оказывается, на его основе ещё и волшебную мазь можно сделать. Ну, попробуем.
        Катерина не имела опыта составления магических лекарственных средств, но - раз авторитетный человек сказал, что она сможет, значит - будем делать. Малая толика силы - это сколько? Как её вообще дозируют, силу-то? Вот наверное Жиль сумел бы сказать точно, у него всё по полочкам и как в аптеке, у него не бывает «примерно так» и «оттуда сюда, и увидишь». Впрочем, Катерина увидела - варево изменило цвет. Из белого с добавлением желтовато-коричневого стало серо-стальным и однородным. Вот так. Практикум по зельеварению. Катя, ты, кажется, его сдала, бери зачётку, свободна.
        На самом деле нет, конечно, и приключения только начинаются. Но следующий урок уже совсем по другому предмету.
        Она поймала в коридоре одного из условно знакомых парней, болтавшихся при младшем Телфорде, и велела передать, что через четверть часа придёт, а он пусть готовится к процедуре. Что, ему должно казаться, будто кожу живьём сдирают? Вот и поглядим.
        О нет, Катерина не злорадствовала. Просто ей ещё в той жизни довелось перенести чёртову прорву болезненных уколов, капельниц, три хирургические операции, не говоря о родах, и восстановление после инсульта - а Джейми-то ни с чем таким не сталкивался. Ему-то, поди, даже зуб никогда не вырывали. Поэтому…
        Вообще она поняла, что тело Кэт не только более морозоустойчивое, чем её собственное, но ещё и обладает более высоким болевым порогом. Это очень облегчало некоторые моменты повседневной жизни женщины в средневековом замке, и Катерина надеялась, что облегчит и сейчас - если вдруг что-то пойдёт не так с Джейми или с мазью.
        Когда они с Грейс явились в покои Джейми, то пациент лежал на кровати, при нём находились трое парней из его обычной охраны, и они, судя по всему, играли в кости - к кровати была придвинута лавка, а на ней - стаканчик и кубики. Интересно, он одной рукой управляется, или доверяет бросать за себя?
        - Добрый день, - кивнула Катерина.
        И добавила про себя: «…класс коррекции». Или группа в ПТУ. Скорее второе - Джейми ровесник Кэт, ему девятнадцать, парни его плюс-минус такие же. И на кого же они у нас тут учатся? На военное училище не тянет, ибо никакой дисциплины. Физкультурный техникум? Там тоже дисциплина. Впрочем, тренировки-то у них по расписанию, каждый день и много часов. Так что, может, и физкультурный, Катерина их учебных планов никогда не видела.
        - Чего надо? - хмуро спросил Джейми. - Я ещё не решил, буду я с тобой связываться, или нет!
        - Джон всё решил, твоего согласия не требуется. Соответственно, об обмене мы тоже с ним договорились. Я и вообразить не могу, зачем ты ему сдался, такой, как есть, как по мне - толку с тебя всё равно не будет, одни пакости. Но Джон считает, что здоровый ты ему нужнее полумёртвого. Поэтому - приступаем. Одна процедура или две - я решу в зависимости от того, что от тебя останется к вечеру после первой.
        Джейми процедил сквозь зубы какую-то дежурную гадость, а Катерина продолжала командовать.
        - Берём лавку, ставим так, чтобы можно было свободно подойти с любой стороны. Берём вот его, раздеваем и кладём на лавку. Как раздеваем? Полностью. Нет, ничего нового я там не увижу, вряд ли он отличается по конструкции от того его брата, за которым я была замужем, и ещё от тех мужчин, раны которых я лечила всё лето! Грейс, простыню.
        Грейс постелила на лавку свежую простыню, а лавка была просто загляденье, а не лавка - широкая и достаточно высокая, наверное, на ней тоже кто-то спит.
        - Если пойму, что это не помешает - разрешу положить подушку под голову, - хмыкнула Катерина. - Что-то ты тощеват, плохо питаешься, что ли?
        Она оглядела раздетого Джейми - молодой хищник, да. Мышцы в наличии, кубики в наличии, но - жилист и худощав. Если бы не его поганые мысли и поганый же язык, то ему можно было бы даже посочувствовать - потому что хорош собой весьма и весьма. Пока молчит.
        Но на здоровом левом боку красовался огромный синяк с парой ссадин, как бы там не было перелома ребра. Прямо залюбоваться можно - если кто такое любит, конечно же, она-то нет. Можно решить, что и синяки Кэт, и её собственные - отмщены.
        Катерина надела перчатки Мэгвин - видимо, специальные, для подобных процедур, не зря в медицинской ямке лежали. Тонкие и прочные, или из какой-то диковинной кожи, или из обычной, но хитро обработанной. Старший народ как он есть.
        - Грейс, проследи, чтобы была готова вода для мытья.
        - Что? Какое ещё мытьё? - Джейми и так было не по себе, а тут он едва не подскочил.
        - Кот, что ли, раз мыться не любишь? Вылизывайся тогда. И вообще я подскакивать не разрешала.
        Катерина обмакнула пальцы правой руки в приготовленную мазь и принялась втирать её, как объясняла Бранвен - в плечевой сустав. Джейми взвыл.
        - Эй, ведьма торнхилльская, ты что делаешь?
        - Очевидно, провожу лечебную процедуру. О неприятных побочных эффектах госпожа Бранвен тебя ещё позавчера предупреждала. Но было решено, что вероятная польза от процедуры превышает возможный вред при её проведении.
        - Я тебе, мать твою, дам вероятную пользу! Парни, выкиньте-ка её к чертям отсюда!
        И тут случилось невероятное.
        - Нам милорд Джон запретил её и пальцем трогать, - пробурчал один, белобрысый, кажется, его зовут Тим.
        - И сказал, что повесит того, кто осмелится к ней прикоснуться, - добавил второй.
        О как. Спасибо тебе, Джон. Продолжаем.
        - Хочешь ходить - лежи и не дёргайся. Орать можно, разрешаю, - кивнула Катерина, переходя к локтевому суставу.
        Видимо, смысл был в массаже разом с втиранием, потому что мазь втиралась, да, но для этого нужно было приложить усилия. Хорошо, Катерина кое-что знала о массаже в целом, и для неё процесс нереальным или непонятным не выглядел.
        Джейми завывал и извивался - насколько позволяла его неподвижная половина. Бормотал сквозь сомкнутые зубы ругательства. Но Катерина не слушала - вот ещё, делать больше нечего. Сначала ей было неловко его трогать, но потом она приноровилась. Ничего, справится. Рука, нога, бок. Спина. Можно ещё другой бок помазать - чтоб синяк рассасывался.
        - Пока всё, - Катерина закрыла крышку банки с мазью.
        Пациент не ругался уже минут пять, лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал.
        - А он… с ним всё хорошо? - спросил белобрысый Тим.
        - Его нужно срочно мыть. Подняли - и в ванну, - скомандовала Катерина.
        Оказалось, что в ванне тоже нужна её помощь. Пришлось гадёныша ещё и помыть, потом завернуть в свежую простыню и кивнуть - уносите, мол.
        Джейми открыл глаза только на кровати.
        - Ведьма, как есть ведьма. Почему мне теперь всё это место как иголками колет?
        - Очевидно, что-то там восстанавливается, - пожала плечами Катерина.
        - Сама-то, поди, ни разу не пробовала эту дрянь?
        - Не пробовала. Но доверяю тем, кто мне её посоветовал.
        - Как других мучить, так первая, да?
        - И это говоришь мне ты? - усмехнулась Катерина.
        Сняла перчатку с левой руки и обмакнула в мазь один палец правой. Потерла по ожогу, который умудрилась заполучить, пока варила целебное зелье.
        Острая боль пронзила несчастный ожог, будто там мало болело. Катерина прикрыла глаза, дышала - вдох, выдох, вдох, выдох… боль уменьшалась, уменьшалась, затем пропала совсем. Вместе с ожогом.
        - А мне можно сюда? - спросил белобрысый Тим, показав рубец на ладони. - Вдруг поможет?
        Катерина молча намазала. Тим шумно вдохнул, да так и остался - с разинутым ртом и выпученными глазами. Очевидно, жгло немилосердно. Но звуков не издавал.
        Тогда у двоих оставшихся тоже нашлись какие-то места, пригодные для лечения чудодейственной мазью. Один даже постонал немного - его ожог оказался довольно большим. Все трое поглядывали на Джейми с уважением - он-то вытерпел намного больше.
        - Так я прихожу вечером? - поинтересовалась у него Катерина.
        - Приходи, чёрт с тобой, - проговорил Джейми, не глядя. - И долго так?
        - Курс лечения - десять дней по два раза в день. То есть - двадцать процедур, - увидев его изумлённое лицо, не удержалась от подначки. - Считать до двадцати умеешь? Дети в Торнхилле умеют. Десять - и ещё раз десять. Сосчитай пальцы на руках и на ногах - оно и получится. И одна процедура уже за нами. Можешь делать зарубки - на стене там, на кровати, не знаю, где. Можешь пальцы загибать. Не загибаются - пометь один. Бантик привяжи. До вечера.
        Сунула Грейс грязную простынь, собрала перчатки и банку с мазью - и пошла наружу.
        - Как вы его жёстко-то, - восхитилась Грейс.
        - Что поделать, если он другого языка не понимает, - пожала плечами Катерина.
        Джейми вытерпел все двадцать процедур. Его корёжило, он выл и матерился, и богохульствовал тоже, и ругал Катерину - но на неё это никак не действовало. Чего ожидать от работы в классе коррекции? Уж никак не того, что с ней будут вести себя, как вежливые и воспитанные люди.
        - Неужели всё? - выдохнул он, когда двадцатая процедура оказалась позади.
        Надо сказать, что и рука, и нога выглядели поживее - какой-нибудь невролог сказал бы, что рефлексы улучшаются. Джейми немного шевелил пальцами, поднимал руку, дрыгал ногой. В начале курса и этого не было.
        - Пока всё. Перерыв. Десять дней, или даже больше, - сказала Катерина.
        - Слава богу. Ты ведьма, Кэт, не отпирайся.
        - Я маг с навыками ухода за больными, - сказала она. - Даже не целитель.
        Он дёрнулся всем телом и дотронулся повреждённой рукой до её пальцев. Потрогал - легонечко.
        - Что такое? - подняла она бровь.
        - Нет. Ничего, - выдохнул он.
        Теперь всё равно перерыв, и может, у неё получится съездить в Торнхилл?
        Катерина переговорила с Джоном - тот оказался не против поездки, его радовало улучшение у Джейми, и он надеялся на дальнейший прогресс. Грейс в предвкушении паковала дорожные мешки, Джорджи играл на флейте особенно радостно. Должны успеть, пока не развезло дороги.
        Но вечером накануне отъезда в Телфорд-Касл прибыл гонец из столицы. И в доставленном высочайшем повелении значилось - всем взрослым Телфордам, какие есть, прибыть ко двору её величества Елизаветы не позднее начала Великого поста.
        55. ДАЛЕКО ЛИ ДО СТОЛИЦЫ
        Сказать, что Катерина огорчилась - ничего не сказать. Она-то уже собралась домой, а тут - нужно ехать совсем в другую сторону. Пришлось спешно писать письмо Хью, отцу Томасу и Филу - что отправляется в столицу и не знает, когда вернётся, но - вернётся непременно, так скоро, как только сможет.
        Грейс переполошилась, что в Торнхилле осталась вся приличная одежда Катерины - потому что явиться ко двору в серой шкурке немыслимо. Она Джону так и сказала - миледи в таком виде никак нельзя её величеству показывать. Джон вздохнул, и с гонцом отправил повеление - везти сундуки Кэт.
        Было понятно, что сам он едет, так же, как понятно то, что лорд Грегори остаётся под присмотром слуг. С Джейми вышло так: Джон предложил ему остаться и командовать, пока сам он ездит, но тот упёрся - всех Телфордов, значит всех. И никаких карет и носилок - сесть в седло ему помогут, а дальше уже он не вывалится. Катерина не взялась комментировать ситуацию никак - сам не маленький, разберётся.
        Из Солтвика приехала Анна. Тоже привезла сундук нарядов - потому что ко двору. Она-то, в отличие от Кэт Торнхилл, в девичестве успела год прослужить королеве - и где-то там как раз Джон её и разглядел. Катерина изумилась - а как же младенец и девочки Телфорд, но Анна улыбнулась и объяснила - с детьми осталась её незамужняя старшая сестра Оливия.
        Было видно, как рад Джон её прибытию - он стал больше улыбаться. Даже если просто решал какие-то дела замка - теперь он делал это с улыбкой. Анна нравилась Катерине - она держалась спокойно и с достоинством, и хоть формально у неё было, наверное, больше прав командовать хозяйственной частью Телфорд-Касла, но она не рвалась. Внимательно присматривалась ко всему, что делала Катерина, но с советами и своим мнением не лезла. Ничего, если Катерина что-то понимает - Анне всё это и достанется, рано или поздно, так что - от неё не уйдёт.
        А пока Анна внимательно осмотрела вещи Катерины и только покачала головой. В ответ на слова о том, что из Торнхилла привезут ещё, сказала - вот и хорошо, посмотрим тоже.
        Из Торнхилла привезли и сундук, и письмо для Катерины. Отец Томас писал, что пусть миледи не беспокоится - дела в порядке, и выполняет в Телфорд-Касле и в столице всё, что нужно. Опять же, в столице есть возможность приобрести всякое и разное для замка и хозяйства - пусть миледи Кэт непременно всё это выяснит, обо всех нуждах она знает лучше, чем кто-либо другой. Катерина же лишь вздохнула - знает, всё верно.
        Узнать про редкостные семена, и ещё она слышала про разведение рыбы в специальных бассейнах, и ещё овец бы купить. И про оконные стёкла, про хитро крашеные ткани, про цветные нитки для вышивки и про пряности. И про трубы она думала, для горячего воздуха или горячей воды, в общем - отопление. Анна слушала и изумлялась, и говорила - да, за всем этим - в столицу.
        Она внимательно осмотрела Катеринины нарядные платья, коих было целых два, оба из бархата, одно - из чёрного, второе - из зелёного, и сказала, что они сгодятся. Должны. Жемчужные нити и изумрудные серьги тоже подойдут. У самой Анны тоже было два красивых платья, серое и бордовое, она рассказала - ещё с тех времён, когда она была придворной дамой её величества. А вообще - конечно, сшить бы ещё одно платье, по последней моде. Но это - если придётся задержаться.
        Как так задержаться? - изумилась Катерина. Оказалось, что отбыть от двора можно только если отпустит её величество. Но в целом она не зверь и понимает нужды лордов, и многие как раз отбывают весной в свои владения.
        Про двор Анна рассказывала - все на виду, постоянные сплетни и соперничество, но - жить можно. Королева умна, язвительна, не спускает оплошностей и промашек, но - справедлива. Если выполнять всё, что требуется, и не ввязываться в сомнительные интриги - то служба сама по себе неплохая. И велик шанс найти тем себе нового супруга - Кэт ведь не собирается всю жизнь прожить вдовой Роба Телфорда?
        Катерина искренне подумала, что - и прожила бы, ничего в этом такого нет. Но - здесь женщине проще, если за ней стоит мужчина. Роб Телфорд был неплохим мужем в том плане, что не мешал заниматься её делами, не транжирил деньги и не ввязывался в сомнительные заговоры. То есть - не причинял хозяйству убытков, наоборот - защищал от набегов и происков врагов из-за границы. Эх, что же теперь-то?
        Катерина бы предпочла уехать и вести хозяйство самой. И наверное, уже бы приступила - если бы не повеление королевы. Но говорят же, что всё, что ни делается - к лучшему. Вот и поглядим - насколько к лучшему окажется посещение столицы.
        Там Рональд, это минус. И вдруг… вдруг оттуда ещё не уехал Жиль? Вдруг его поручение ещё не завершилось?
        Анна рассказала, что посланником франкийского короля уже несколько лет является граф Шалон. Он в годах, ему лет шестьдесят, наверное, и вроде бы он приехал лет десять назад, его отправил сюда ещё предыдущий их король, а нынешний как стал королём, то вызывал к себе, но потом вернул обратно. Он бывает при дворе почти каждый день. Нет, о посланниках, которые выполняют специальные поручения, Анна не знала ничего.
        В итоге собрался отряд человек в полсотни. Запасные лошади, тюки, вьюки, что-то там ещё. Джон предложил Катерине и Анне поехать в карете, но обе дамы отказались - верхом отряд будет маневреннее, это понимали все.
        Днём уже пригревало, но ночи стояли морозные - и хорошо, проще ехать. Дважды ночевали на постоялых дворах, на третий день к вечеру свернули с тракта и поехали куда-то в лес. На немой вопрос Катерины Анна только пожала плечами, видимо - она тоже была не в курсе того, что задумал её супруг.
        Но оказалось, что супруг задумал всего лишь заехать в гости по дороге. Показавшийся впереди замок был размером с Торнхилл и тоже стоял на скале. А на пороге их встретил Эдвард Блэк-Рок и высокая стройная женщина, рыжая, подобно Кэт - его супруга Анна, а рядом с ними - знакомые Катерине Ричард и Генри, с жёнами. Она про себя удивилась, что не видно волков, но - в Телфорд-Касле волки тоже в замок не заходили.
        Телфордов приняли, как родных - накормили, напоили, согрели воды помыться. Джейми поместили в первом этаже - чтобы проще было его таскать. Если утром, после ночи, он передвигался сам, опираясь на палку, то после целого дня в седле не мог сам сделать ни шагу. Впрочем, лорд Блэк-Рок удивился самому факту, что Джейми способен держаться в седле, но тот коротко сказал - ему помогла магия Старшего народа. И Кэт - добавил он, подумавши.
        Лорд Эдвард покивал - если миледи Кэт, то сомнений быть не может, она весьма искусна. И дальше они с Джоном обсуждали возможные причины приглашения Телфордов ко двору. Договорились до того, что лорд Эдвард сказал - отправимся с вами, давно мы там не были.
        В итоге у Блэк-Роков задержались на два дня - чтобы всем им собраться. Ко двору отправлялись и леди Анна, и оба их сына с жёнами. Ещё, рассказали, у них есть дочь, Элизабет - она как раз проживает с мужем в столице и служит королеве.
        Возросший отряд двинулся дальше, и двигался ещё десять дней. Чем южнее, чем мокрее и грязнее становились дороги, тем меньше было снега и тем больше - солнца. Но Катерина радовалась солнцу, как родному - это значит, что скоро весна, скоро сеять, скоро вылезут молодые листочки на деревьях и распустятся розы, которые осенью высадил её садовник Дин Холли. Эх, завершить бы все дела здесь поскорее, и домой!
        Она поймала себя на том, что уже не в первый раз думает о Торнхилле, как о доме. Наверное, так и есть. И другого дома у неё здесь нет, и, наверное, не будет. Нужно не потерять этот, но если Джон обещал помощь, то, наверное, и поможет?
        И когда в очередной вечер Катерина увидела впереди сначала город на холмах, а потом и ворота, где суровая стража распахнула их, только увидев штандарты Телфордов и Блэк-Роков - то лишь вздохнула и сказала себе, что пусть это будет для неё элементом познания мира. В конце концов, нужно же знать о новом мире больше? Вон, тот же Жиль старше Кэт на пять лет, а как будто - на все пятнадцать, сколько он уже успел изучить, посмотреть и сделать! Но - Катерина не знала, умеет ли он управляться с хозяйством замка, хоть и говорил, что замок у его семьи есть.
        Ладно, что о нём вспоминать! Нужно смотреть вперёд.
        И подковы Облака бодро зацокали по мощёной булыжником мостовой, в которую плавно перетёк северный тракт.

* * * *
        Столичный особняк Телфордов был перестроен в последние годы жизни легендарного Уилла - очевидно, не без влияния госпожи Мэгвин. Большие окна, расписные стены, резные панели и яркие гобелены. Катерине и Грейс достались комнаты Роба, впрочем, он в них почти и не жил, потому что в столице почти не бывал. Это Джон чувствовал себя здесь ничуть не хуже, чем в Телфорд-Касле или Солтвике - не успев зайти, распорядился об ужине через полчаса и отправил гонца - к тётушке Мэри, как он сказал, известить об их прибытии.
        Катерина не сразу сообразила, кто есть тётушка Мэри, потом поняла - леди Морни, сестра лорда Грегори и мать Рональда.
        - Грейс, напомни, пожалуйста, я встречалась с этой леди Мэри? - тихо спросила Катерина, когда они остались вдвоём в их комнатах.
        - Да, леди приезжала на север в свите королевы - осенью, после разгрома милорда Сэмюэля, вместе с герцогом Морни. И тогда же была заключена помолвка леди Летиции, и леди Мэри забрала её с собой в столицу, чтобы определить ко двору.
        Ох ты ж, точно, ещё ж Летиция, сестра всех прочих Телфордов. С которой у Кэт, кажется, тоже не задалось. Ну да теперь Катерина не была настроена кого-либо жалеть. Будет вести себя прилично - получит в ответ то же самое. Будет выделываться - ну, поглядим. Скажем, Джейми в последние дни выделывался на порядок меньше, чем обычно - если и сквернословил при Катерине, то негромко, в глаза при этом, как раньше, не глядел, а то и вовсе молчал. Его ближайший человек Тим и камердинер Пэдди - лопоухий тощий парень с льняными волосами - то и дело спрашивали Катерину, как поступать с их милордом в той или иной ситуации в дороге - чтоб не навредить. Катерина внутри себя считала, что навредить Джейми сложно, потому как крепкий, а все потрясения - на пользу, но - тем не менее, выдавала какие-то рекомендации по своему разумению.
        В итоге все добрались до столицы без потерь.
        Блэк-Роки отправились в своё жилище - Джон пояснил, что расположен их дом недалеко.
        Сам он собрался буквально наутро отправиться во дворец и выразить её величеству своё почтение - а Катерине и Анне предстояло привести себя в надлежащий вид и ожидать приглашения - в идеале, уже послезавтра.
        - Что в данном случае означает - надлежащий вид? - спросила у Анны Катерина.
        Оказалось, придворный дресс-код включает в себя всё самое торжественное, что есть в сундуках. Впрочем, к Катерине могут проявить снисхождение ввиду её совсем свежего вдовства, но - злоупотреблять этим не следует.
        - Завтра с утра нами займётся госпожа Би, она служит у моих родственников и всегда в курсе новейшей придворной моды. Я уже послала человека предупредить, что она завтра понадобится, - сообщила Анна.
        Катерина и Грейс переглянулись. Ну что ж, если здесь есть специалисты - значит, им и карты в руки. А пока - ужин, и немного рассмотреть дом - интересно же.
        Дом, как рассказал Джон, был выстроен на месте более старого и менее удобного - лет сорок назад. В плане он походил на букву Е - в честь только-только взошедшей тогда на престол королевы. Сколько ж лет той королеве - задумалась Катерина, выходит - изрядно уже?
        На улицу дом смотрел тремя этажами застеклённых окон, и от тех окон не дуло - очевидно, ещё госпожа Мэгвин когда-то позаботилась. Ощущать на себе остатки заботы госпожи Мэгвин было приятно. И вообще этот дом выглядел более роскошным и утончённым, нежели Телфорд-Касл - видимо, как раз в силу того, что был не так давно перестроен и благоустроен.
        Во всяком случае, ужинали в столовой на втором этаже - на первом, кроме большого придверного холла, располагались кладовые, оружейные и ещё какие-то подсобные помещения.
        Утро настало рано - в дверь покоев Катерины застучала Бетси, камеристка Анны, и сообщила, что «велели будить». Завтрак для них с Грейс подали в покои, и они едва успели съесть по булочке с маслом, как явилась та самая Бетси и с ней - женщина средних лет, одетая в шерстяной костюм - ну, здесь это называли платьем, но по смыслу-то жакет и юбка. Шерсть тёмно-бордового изысканного оттенка, вышивка на лифе и по подолу юбки, сложновыворотный чепец на голове - сверху чёрный, снизу белый. Чёрные с проседью волосы убраны - виднеется только самое начало пробора. Голубые глаза внимательно и цепко осмотрели Катерину.
        - Доброе утро, миледи. Я Маргарет Би, и леди Солтвик сказала, что вы нуждаетесь в помощи.
        - Очевидно, так, - не стала спорить Катерина. - Мне в ближайшие дни предстоит представление ко двору. Если вы можете меня проконсультировать - буду благодарна.
        О да, госпожа Би могла проконсультировать, специалиста в ней было видно за километр. Она начала с того, что велела Грейс показать гардероб миледи, и внимательно его изучила. Отобрала вышитую сорочку и чулки, изумилась трусам. Катерина пожала плечами и пояснила - так Старший народ делает, ей тоже понравилось. Госпожа Би только фыркнула - мол, сказки какие-то, и продолжила осмотр.
        Она одобрила чёрное бархатное платье, и жемчужные бусы, и серьги, и позвала кого-то подправить распустившуюся серебряную вышивку. Велела Грейс расплести косу Катерины, осмотрела волосы, позвала ещё кого-то, сказала - греть воду, сейчас помоем. Катерина заикнулась, что сама согреет быстрее, получила в ответ недоумённый взгляд.
        - Миледи, вы маг? - нахмурилась госпожа Би.
        - Да, и что с этим не так? - не поняла Катерина.
        - Надо же, - простодушно изумилась та.
        С таким видом, будто увидела какую-то неведому зверушку. Впрочем, Катерина могла и казаться такой неведомой зверушкой - нескладная девчонка откуда-то с севера, которая впервые в столице и ничего не знает - ни что надеть, ни как себя вести.
        В итоге к обеду отобрали одежду, и вымыли-высушили Катеринины волосы. Мыли и ополаскивали с какими-то травами, приятно пахнущими, а высушила Катерина сама - вот ещё, в доме в целом теплее, чем в фамильном замке, но - недостаточно тепло, чтоб расхаживать с мокрой головой, ещё только соплей ей тут не хватало.
        К обеду явились заявленные со вчера леди Мэри и леди Летиция. Из собственно Телфордов дома был только Джейми, и он честно вышел встретить тётку и сестру - опираясь на палку. Тётка и сестра пришли в ужас, Летиция попыталась выразить своё отношение к происшедшему охами-вздохами, а леди Мэри - обнять племянника, обе не нашли понимания и, кажется, обиделись. Катерина с Анной наблюдали эту сцену, стоя в полумраке коридора, переглянулись с улыбками, и вышли к родне.
        - Приветствую вас, миледи, - вежливо кивнула Анна. - Джон отбыл ко двору, поэтому обедать будем без него. Прошу вас.
        Катерина тоже приветствовала дам - максимально немногословно. Обе дамы воззрились на неё, как на насекомое, и она не осталась в долгу - принялась разглядывать.
        Леди Морни была очень похожа на брата - чёрные волосы, слегка тронутые сединой, и голубые глаза - как у Рональда. Тяжелый подбородок, даже не двойной, а тройной, и в целом крупная фигура. Приметная дама, что уж говорить. Платье расшито так, что Катерина затруднилась с определением исходного цвета ткани - красный, что ли? Я надену всё лучшее сразу? Или здесь просто так принято, и леди Мэри всегда так ходит? Не говоря о том, что ещё и лицо выбелено - как печка на даче, таким же цветом и слой такой же толщины, что там от кожи-то останется после такой косметики?
        Бывшая золовка Летиция показывала собой, какова была в юности покойная леди Маргарет. Нежная кожа, огромные серые глаза, подведённые чем-то, и губы тоже накрашены. Золотистые локоны струятся по спине из-под шапочки, серое платье всё в жемчужинах. Красавица - была бы, если бы не кривила ежеминутно губы и не строила гримасы тётушке. Очевидно, ей не нравилось всё, происходящее в родимом доме.
        - Джейми, изволь рассказать, что за ужасы у вас там творятся! - потребовала она от брата. - Что случилось с матушкой, с Робом и с отцом?
        - Отец ещё жив, но говорят, что вряд ли поднимется на ноги, - сообщил ей брат. - А матушка и Роб - увы.
        - А с тобой-то что? - нахмурила Летиция свой хорошенький нос.
        - Издержки войны, - отрезал Джейми, подумал и добавил: - Прошу всех за стол.
        - Надо же, Роб умер, а ты жива, - пропела Летиция, проходя мимо Катерины.
        - Так вот тебя забыла спросить, - не осталась Катерина в долгу.
        Тетка и племянница изумлённо вытаращились на неё - что, оно ещё и разговаривает?
        - Зачем ты здесь, Кэтрин? - спросила тётка. - Никогда не понимала Рональда - что он в ней нашёл? Тощая, рыжая, невоспитанная, - сообщила она племяннице.
        - Знаете, я тоже никогда не понимала Рональда, - кивнула Катерина преувеличенно вежливо. - Воспитанному человеку достаточно сказать однажды, и он слышит и понимает, Рональд же из непонятливых. Или он просто глух? Никогда об этом не задумывалась. Ступайте, леди, обед ждёт.
        - Крыса, - прошипела Летиция.
        - Нет, лисица, - улыбнулась Катерина. - Так говорят - кто понимает. На крысу больше походишь ты - на такую, знаешь, белую, декоративную, каких для удовольствия в стеклянной банке держат.
        После такого обмена любезностями оставалось только проследовать за стол.
        За столом положение дел спасала Анна - она умело руководила разговором, спрашивала о последних придворных новостях и об общих знакомых, коих нашлось много. О том, что произошло в Телфорд-Касле, все молчали - не сговариваясь. И хорошо.
        Джон прибыл уже к самому финалу действа. Почтительно приветствовал тётку, расцеловал Летицию.
        - Очень рад видеть вас в добром здравии, дорогая тётушка. Милая Летти, и тебя тоже. Матушка перед кончиной велела передать тебе своё благословение. Нет, я не голоден, мне выпало удовольствие разделить обед с её величеством. И завтра она ждёт нас всех - Джейми, тебя тоже. Она не сказала, для чего все мы ей понадобились, но - сказала, что желает видеть и тебя, Джейми, и тебя, Кэт. Анна, о тебе она тоже помнит и будет рада завтра встретиться с тобой.
        Впрочем, Джон сел за стол, ему налили вина, он кивнул, отпуская слуг.
        - Тётушка Мэри, очень удачно, что вы здесь. Расскажите, будьте добры, как поживает Рональд.
        - Плохо поживает, - вылепила тётушка. - И молчит! И ни слова не сказал, что за чертовщина у вас там творилась, почему половина семьи перемёрла, для чего он таскал к вам пришлого некроманта, почему вернулся покалеченный и где того некроманта потерял!
        Катерина только что челюсть не подхватила от услышанного. По всему, Джон испытывал схожие чувства, и Джейми тоже.
        - Тётушка, я сам провожал Рональда и господина Жиля в воротах Телфорд-Касла. Оба они были в добром здравии, - сообщил Джон.
        - Возможно, разбойники в дороге? - быстро спросила Катерина. - Они говорили, что по дороге к нам туда тоже были вынуждены отбиваться.
        - Сколько их там, разбойников? Целая армия? Будто ты понимаешь в разбойниках! Рональд - отличный воин, его не взять и не покалечить каким-то там разбойникам! - сообщила леди Мэри.
        - Что случилось с Рональдом? Насколько он пострадал? - глянул Джон на тётку.
        - Он охромел, и у него страшный ожог на лице, серый и какой-то недобрый, - сморщилась та.
        Летиция кивала - да, мол, всё так.
        А Джон, Джейми, Анна и Катерина только недоумённо переглянулись.
        56. МЕЖДУ ЛЮДЬМИ И НЕЛЮДЬМИ
        Каждый приличный правитель мечтает, чтобы именно его царствование назвали Золотым веком. Или - не мечтает, но - идёт к тому, шаг за шагом, день за днём. И ещё не всякому выпадет достаточно долгая жизнь - чтобы оглянуться и понять, сошёлся расклад или нет.
        О нет, встречаются такие, которые в каждый момент времени верят, что лучше них нет, и быть не может, но откуда ж им знать, так ли это на самом деле?
        Королева Бесс не могла сказать с уверенностью, насколько хорошие карты сдали ей при рождении почти семьдесят лет назад. Были мгновения, когда ей казалось, что хуже быть просто не может - скажем, когда царственный отец напоминал, что она - его неудача. Потому что, во-первых, не сын, а во-вторых - маг. Но, слава господу, за такими моментами всегда приходили другие - пусть не сразу, но непременно приходили, нужно было только набраться терпения и дождаться.
        Молитве о даровании терпения научил юную принцессу её учитель магии, господин Кай. Он был, как понимала теперь уже умудрённая опытом королева, классическим представителем Старшего народа - седой лис, настолько лис, что в минуты воодушевления или гнева его уши заострялись и покрывались жесткой рыжей шерстью, а из-под дублета показывался кончик хвоста. Бесс была очень юна и любопытна, и спрашивала обо всём, более того - господин Кай поощрял любопытство принцессы, и дозволял любые вопросы - об устройстве мира, о природе королевской власти, и о магии, конечно же, тоже. Бесс спросила о том хвосте - не померещилось ли ей? Господин Кай посмеялся и ответил - нет, не померещилось. И даже на мгновение преобразился в свою звериную ипостась - убедившись пред тем, что дверь заперта магически, и никто посторонний к ним в классную комнату не войдёт. Бесс пришла в восторг и, конечно же, спросила - как ей научиться такому замечательному преображению? И увы, услышала в ответ - что ей того не дано.
        Это оказалось незыблемым постулатом - дано или не дано. Как родиться у крестьян или у дворян, на островах или на материке, дочерью или сыном. Бесс родилась от короля, на островах, дочерью, и - магом. Магом, в крови которого блуждал некий отсвет крови Старшего народа - позволявший ей слышать, видеть и чувствовать больше, чем если бы она родилась просто человеком, как её царственный могущественный отец. Который, несмотря на всё его могущество, оставался просто человеком. Простецом - как бы сказал наглый юный франкийский некромант. Не принимающим того факта, что от магов - и польза, и выгода, и потому с ними нужно дружить, их нужно приближать к себе и всячески поощрять.
        Его величество и Бесс-то обучать магии согласился далеко не сразу - только после того, как пробивавшаяся тонким ручейком сила прорвалась стихийным потоком. Видевшие то ближние люди крестились и зажмуривали глаза, стоило им только вспомнить тот день, и деталей Бесс не рассказали - а сама она лежала в беспамятстве. Уже много после она узнала, что король, получив известие, пришёл в великий гнев, но - спустя некоторое время распорядился призвать магов, привести принцессу в сознание и обучать. Раз уж иначе никак.
        Так и появился в её жизни господин Кай. На вид он был стар - но прислуга шепталась, что такие не умирают, поэтому не важно, как он выглядит. А Бесс просто приняла его - со всеми его странностями вроде ушей и хвоста, потому что он знал ответ на любой вопрос, рассказывал ей о ней самой и ещё - сказки. У него на любой случай была история - о давних временах, о волшебных существах, о далёких странах. Впрочем, сам он не бывал нигде за пределами островов - потому что не любил моря. И утверждал, что нет в нём ничего хорошего - и для него, и для его сородичей. Там живут свои создания, и тем, кто на суше, они не друзья, и не родичи. Договориться с ними можно, а победить или заставить себе служить - нет.
        Впрочем, потом Бесс поняла, что господин Кай оказался её наставником никак не случайно. Он занимал достаточно высокое положение среди своих - и где-то там было решено, что именно ему следует приобщить к магическим искусствам будущую королеву. О нет, он никогда не говорил ей прямо, в какой день она взойдёт на отцовский трон, но - всегда исподволь напоминал, что - рано или поздно ей придётся взять на себя эту ношу. Она младше единокровной сестры, она здоровее единокровного брата. Она выживет - и победит. И вот тогда-то ей пригодится всё то, о чём сейчас пока можно говорить разве что умозрительно.
        И ведь старый лис оказался прав - пригодилось, ещё как пригодилось. И знание о разных сторонах жизни её королевства - о людях, о землях, о домашней живности и о погоде, о древних правителях и о новейших изобретениях. Языки чужих земель и умение настоять на своём. И понимание - где оно, это своё, и на чём настаивать можно, а на чём - не следует ни в коем случае. С кем воевать, а с кем договариваться. Кого убеждать, а кого и казнить.
        И - не приближать никакого мужчину настолько, чтобы он почувствовал себя её повелителем. У неё не может быть повелителя, потому что - ей бы пришлось допустить его к власти. А взял бы он на себя ответственность или нет - то никому не ведомо, и скорее - нет. Не встретила Бесс в своей долгой жизни такого мужчину, с которым смогла бы спокойно разделить своё бремя. Равного не нашлось, а возвышать кого-то было бы ошибкой. Поэтому - одна, всегда одна.
        И даже просто приблизить к себе мужчину она не решилась. Хоть господин Кай и убеждал её, что для мага это необходимость. Для мага необходимость, а для принцессы - лишние хлопоты. А в ответ на слова о том, что она якобы так и не сможет до конца сжиться со своей силой, и получить дополнительную от мужчин тоже не сможет - только глазами сверкнула и ответила - значит, так тому и быть. Мужчины придают слишком много значения плотским связям, думают, что женщинам больше и не нужно ничего, а это не так. Пусть уходят от неё ни с чем. Или остаются друзьями и союзниками.
        Бесс не стала ни женой, ни матерью, но - ей удалось сделаться годным хранителем для своего королевства. И она не знала, что там Кай говорил про силу - ей хватало сил. Магически подпитанное тело оказалось крепче и здоровее обычного. Нет, у неё, как и у всех людей, болели зубы или голова, или живот от неминуемых женских недомоганий, но - она держалась крепче сверстниц, да и много ли их осталось, тех сверстниц?
        Зато - страна богатеет и процветает. Дрянная погода и неурожаи случаются, но - не влекут за собой повсеместного голода, как это бывало раньше. Подданные сыты и веселы, и меньше думают обо всяких глупостях. Бесс вспоминала отца, короля Генриха - каким подозрительным он был, как искал следы недовольства и заговоров в лицах придворных, как ловил интонации голосов и выражения лиц… Ей не было в том нужды. Ещё в детстве она видела и ощущала намерения, а позже и мысли - а к старости ей просто не было в том равных. Поэтому у возможных заговорщиков не оставалось ни единого шанса.
        Более того, пробудилось звериное чутьё. Давным-давно господин Кай говорил - у вашего высочества лисья тень, лисий нюх, лисьи уши и лисье сердце. На что она только смеялась - всё, кроме лисьего облика и лисьей шкуры. Но достойный маг отвечал - вам и не нужно, вы и так справитесь.
        И вот - замиренные гордецы и наглецы, богачи и бедняки, католики и протестанты. У каждого своё дело и своё место. А кому мало - так милости просим на моря и за моря. Испытать удачу и принести пользу королевству. За одним океаном, на дальнем Западе - Другой Свет, и там колонии, и жадные арагонцы возят своё золото, которое не могут даже толком устеречь. За другим океаном - восточные колонии, там пряности и драгоценности. Корабли прибывают и отбывают, привозят и ещё раз привозят, а разбитая Арагония может только завистливо смотреть. И Франкия тоже приглядывается - с уважением, а не как при покойной королеве Екатерине, которая считала себя пупом земли, да только так и не смогла сохранить династию.
        Правда, самой Бесс некому оставить трон, но… есть дети и внуки кузин. И если их правильно пристроить, то - вроде бы и та же самая кровь. А голову свою и магические способности свои всё равно никому не оставишь. Будут сами справляться - если не совсем глупцы, а вроде бы - не совсем.
        Одна внучка кузины у скоттов, замужем за их скоттским Джеймсом. Ещё одну сватают франкийцы - для одного из сыновей своего короля, не самого старшего, но кто ж знает, как сложится, и кто останется старшим. Хорошо, что девы красивы. Жаль, что ни одна из них не маг. Жаль, что нет мага, которому можно было бы оставить всё…
        Впрочем, пока ещё оставлять нельзя, потому что идеальную картину портили шероховатые штрихи. Как фальшивая нота во время торжественного песнопения - когда все поют верно и одеты красиво, но кто-то один ошибается - и вся эта красота сразу же теряет свой вид и уже не поражает так, как могла бы.
        Немирье на северной границе с одного боку было вечным и освящённым традицией. Как же, ведь у тамошних жителей в крови - пограбить ближнего своего, а если своего нехорошо - так соседа. Но когда в такие дела вмешиваются владетельные лорды, и вместо того, чтобы придержать и занять своих людей, сами раздувают огонь вековой вражды - такое только корчевать, увы, и корчевать без всякой жалости.
        Бесс было уже не важно, с чего такого повздорили младшие Торнхилл и Морни. Ричард Морни, конечно, в целом симпатичнее Саймона Торнхилла - покойного Саймона Торнхилла, и не только лицом, а ещё и потому, что содержит выделенные ему отцом владения в порядке - собирает подати в срок, строит хорошие дороги и беспощадно истребляет разбойников. Так и говорит - работы много, кто хочет жить честным трудом - милости прошу, все получат кусок хлеба и крышу над головой. А кто не хочет - так туда ему и дорога, то есть - на виселицу, кто не понял. А Саймон Торнхилл был обычным придворным бездельником вроде самого младшего Морни, Рональда. Даже собственный отец не мог с уверенностью сказать, что от сына есть толк хоть в чём-то, кроме крови и внешности - изящен и манерен, ему бы не на север, а в дальние края на юг, там, говорят, такие в цене. Но, впрочем, как воспитывать сыновей - дело отцов, отцы же пусть за их проступки в таком случае и отвечают.
        Саймон Торнхилл зря исподтишка напал на Морни прямо на столичной улице, да и не просто послал людей, а сам, лично - по мнению Бесс, ни одна женщина в мире не стоила того, чтобы опускаться из-за неё до уличного разбоя. И ладно, проиграться может любой, но зачем после всего оказываться в долгах у арагонского посланника? И отец его зря связался с гниловатым мелким графом с той стороны границы - вот зачем это ему понадобилось? Лучше бы собственного сына поприжал да к делу какому-никакому приставил, честно слово!
        Грегори Телфорд сам явился в столицу с повинной головой, и ещё взял с собой среднего сына, которому, кажется, достался весь ум, отпущенный на нынешних Телфордов-младших, и всё умение говорить красиво, и способность принимать верные решения. Отец и сын были честны - не удержались, ваше величество, и посему готовы понести от вас такое наказание, какое вы назначите. Это было опасно, потому что Бесс, с одной стороны, даже несколько радовалась тому, что приструнили дураков и смутьянов, но с другой стороны ей претили те методы, которыми Телфорды решили вопрос. Да ещё старший сын Грегори исхитрился наложить лапу на имущество покойных - через брак с единственной наследницей. И оба склонили головы и повинились - мол, да, хватили лишку, но очень уж тяжко было смотреть на раздолье для изменника, да и границу от скоттов, мол, держим не первый век, и будем держать, а тут, понимаете ли, покойные Торнхиллы несколько зарвались. За повинными Телфордами маячил ещё и Рональд Морни, их родич, присутствовавший при штурме Торнхилла от имени своего отца и засвидетельствовавший - чрезмерного урону не чинили, убили
главным образом тех, кто был замешан в предательских делах Сэмюэля и Саймона, и оказал сопротивление. Данный свидетель, в отличие от старших братьев, не отличался безупречной репутацией, вечно за ним тянулись какие-то сомнительные истории, но - всегда умудрялся выйти из воды сухим, и даже хвоста своего шакальего не намочить.
        К тому моменту некоторые личные бумаги покойных уже были предъявлены королевскому совету, где не последнюю роль играл как раз герцог Персиваль Морни, отец помянутых Рональда и Ричарда, наследственный Хранитель Севера. В итоге Телфорды заплатили штраф в казну и поклялись, что земли Торнхиллов унаследует один из сыновей оставшейся в живых дочери Сэмюэля, ныне - Кэтрин Телфорд, а в случае бездетного вдовства она просто получит их обратно. В тот момент этому условию только посмеялись - потому что уж чего-чего, а детей у Телфордов всегда рождалось много, и все выживали, поговаривали - это от того, что предок взял в жёны деву из Старших, и с тех пор им во всём удача.
        Бесс даже помнила эту пару - в пору своего детства. Она сопровождала отца в поездке на Север, и лорд Телфорд принимал их в своём замке вместе со своей прекрасной леди. Им уже тогда было немало лет, каждому, но выглядели они - зрелыми людьми в расцвете сил, и Бесс как сейчас помнила своё очарование этой парой - как они держались и как смотрели друг на друга. Больше она такой супружеской любви и не встречала за всю свою немалую жизнь.
        Может быть, благодаря этим воспоминаниям, а может быть - благодаря злости на мужчин-Торнхиллов, дураков и предателей, Бесс тогда хоть и говорила с Грегори сурово, и приговорила к штрафу в казну, но - повинную голову меч не сечёт, так ведь? Более того, вскоре она прибыла на Север сама - посмотреть своими глазами на место действия. Увидела последнюю оставшуюся Торнхилл - не особенно счастливую, но - живую, и заключившую неплохой брак, в случае публичного обвинения её отца в государственной измене и лишения семьи имущества ей бы пришлось ещё хуже. В целом Бесс была довольна тем, что муженёк не отпустил Кэтрин служить ко двору - пусть посидит пяток лет на своём Севере, родит детей, а там поглядим.
        Более того, соглядатаи регулярно извещали Бесс о том, что происходит на землях Торнхиллов. Джон Телфорд, лорд Солтвик, приглядывал за ними, как за родными, а после, зимой, в результате ссоры между Грегори Телфордом и его старшим сыном, тот самый сын с женой оказался в разоренном Торнхилле. И дальше начались чудеса.
        Бессловесная Кэтрин Торнхилл, оказалось, вдруг обрела стальной стержень. По мнению шпионов, именно она была сутью, духом и сердцем всех произошедших за год в Торнхилле перемен. Но - утверждали, что замок поднялся из руин и стал даже удобнее прежнего, на полях собрали неплохой урожай, а новый граф Сэнд-Рок, потеснивший прежнего, мятежника и предателя, пишет миледи Торнхилл дружеские письма и обещает удержать своих людей от набегов через границу.
        Бесс ожидала Грегори Телфорда в столице вскоре после Крещения - но получила лишь донесение о том, что скончалась супруга лорда, Маргарет, в девичестве Роузвилл, а следом за ней ещё и старший сын, тот самый муж Кэтрин Торнхилл. Кроме того, доносили о чертовщине, призраках, уведённых ими людях и ещё о чём-то, столь же несусветном. Сведения Роба Роузвилла, кузена Телфордов по покойной Маргарет, а потом ещё и сбивчивый рассказ примчавшегося прямо оттуда Рональда Морни заинтриговали Бесс настолько, что она даже отпустила с Рональдом своего любимого некроманта - молодого посланника франкийского короля. Правда, некромант - парень не промах, и несмотря на молодость, много где побывал и много что повидал, уж поболее, чем Рональд. Он отличался здравостью рассудка, язвительностью суждений и изрядной широтой кругозора. И без колебаний согласился пристально рассмотреть не только странности в Телфорд-Касле, но и вообще всех их там - свежим непредвзятым взглядом. У него там интересов нет и быть не может, поэтому - и приметит любопытное, и расскажет всё, как есть.
        Только вот вернулся Рональд Морни один. Сильно потрёпанный, и без некроманта. Утверждал, что тот отправился своим путём, и он ничего о том некроманте не знает. Вот чего он точно не знает, так это что Бесс видит - он врёт, как сивый мерин, нисколько не стесняясь. Знает, ещё как. Но - молчит.
        Значит, будем вытряхивать из Рональда правду, и для того позовём ещё и Телфордов. Правда, оказалось, что Грегори разбил удар, и он не может не только ходить, но и языком шевелить, и самый младший его сын тоже как-то нехорошо пострадал - кто же их всех там так приложил? Ничего, она всё равно распорядилась - привести всех, кто остался. И хромого Джеймса, и последнюю из Торнхиллов. Пусть рассказывают, как есть.
        И они явились - блистательный Джон, лорд Солтвик, опирающийся на палку Джеймс Телфорд, строго одетая Кэтрин Торнхилл. Последняя смирно шла рядом с леди Солтвик, Анной, хорошо известной Бесс. А потом она подняла взгляд, а Бесс пригляделась…
        Лисица, как есть лисица! Уж этого-то Бесс проморгать никоим образом не должна была! Но как?
        Кэтрин Торнхилл, которую Бесс видела полтора года тому, никакой лисицей не была. Она не имела не только лисьей тени, но и голоса, и собственного мнения, и, наверное, ещё чего-то важного тоже не имела.
        Но - внешность та же, у Бесс не было причин сомневаться в личности особы, склонившейся сейчас перед ней. Изящество, свойственное детям Гвен Морвил, баронессы Прайорсли, ставшей в замужестве леди Торнхилл. Тонкая кость, нежные черты лица, зелёные глаза. Гвен была магом, но - совсем слабым. Её сила даже не помогла ей выносить и родить второго сына, хотя обычно маги здоровы и крепки телом и духом. Её сын не унаследовал ничего, а дочь, выходит, унаследовала? И хитро скрывала? Или сама не знала до поры, до времени?
        Что же ты за зверь, Кэтрин Торнхилл?
        57. ДВЕ ЛИСИЦЫ
        Собраться ко двору оказалось той ещё морокой.
        Нет, Катерина всё понимала про дресс-код, она в школу в старых спортивных штанах тоже не ходила. Но здесь требования оказались уж совсем дурацкими, взять только местную косметику! Ага, сейчас она позволит намазать себе лицо какой-то дрянью из яичного белка, муки и опилок, или чего там ещё! Она не пасхальный кулич, чтоб её глазурью мазать, так и сказала. Госпожа Би вытаращила глаза, попыталась продавить авторитетом, не преуспела.
        - Как же мы тогда вас будем замуж выдавать? Так приживалкой в чужом доме и помрёте!
        - Я вдова, и не желаю привлекать досужее внимание ни к себе, ни к своему невесёлому положению, ясно вам? Поэтому - никакой глазури, никаких углей в глаза и что там у вас ещё есть. Если есть приличный крем для рук - давайте, а то они от холода не в лучшем виде. А больше ничего не надо. И замуж пока не надо. И дом у меня есть свой. Как только её величество отпустит - так и отправлюсь.
        Анна смотрела на всё это и посмеивалась. Похоже, они с Джоном два сапога пара - умеют и в лоб, и исподтишка. Хорошо друг другу подошли, в общем.
        Чёрный бархат и жемчуг - строго и с достоинством. Анна что-то говорила об огромных воротниках и каркасах для юбок, которые понадобятся, если они задержатся в столице, но Катерина отмахнулась - чай, не девица, и не придворная дама, форсить не перед кем и нет нужды. А в Торнхилле она и такая хороша. Анна полюбопытствовала - а если её величество не отпустит? Катерина нахмурилась, про себя сказала - пусть тогда её величество сама за посевной приглядывает, но понимала - и у стен бывают уши, поэтому вздохнула и ответила - значит, буду просить.
        Опыта обращения с королевами не имели ни сама Катерина, ни тело Кэт. Поэтому пришлось спросить Анну об основных принципах и попробовать изобразить поклон. Вышло - тело это умело. Вот и хорошо. Значит, не опозоримся.
        Ещё пришлось дать Джейми обезболивающего - чуть-чуть, чтоб мог передвигаться без гримас и бранных слов, то и дело прорывающихся сквозь зубы. Ещё не хватало, чтоб он королеве так сказал. Катерина ему прямо в лицо заявила - ты, мол, забудешь, где находишься, и начнёшь говорить, как обычно, и кому от того будет хуже? Тебе, конечно, но это не важно, ибо ты сам виноват, а вот Джон не при чём. И вообще семейство Телфордов как таковое, вам с Джоном ещё трёх сестёр замуж выдавать. Джейми засопел, сверкнул на неё глазами и согласился. Прямо видно было, как расслабился, и даже пошёл увереннее - не так дёргано, как обычно.
        На коня его закинули - парни уже наловчились. Катерину и Анну подсадили, Джон взлетел в седло - и двинулись.
        Наверное, Катерине следовало глядеть по сторонам, рассматривать столицу, радоваться неплохой тёплой погоде - но она думала о том, чтоб не свалиться с коня прямо посреди улицы. Почему-то вдруг осознала, что четыре конских ноги - это не такая уж надёжная опора, а она не такой хороший наездник - даже не как Анна, не говоря уже о Джоне или Джейми. Последний, будучи не вполне способным двигаться, тем не менее, сидел в седле, как влитой. Наверное, это прививается с детства. И наверное, детей нужно с детства сажать в седло. А дети могут упасть…
        Эта ужасная мысль заставила Катерину буквально зажмуриться, но - умный конь Облак продолжал везти её следом за Джоном и довёз, куда следовало.
        Дворец был велик. Очень красивое здание, и Катерина первым делом вспомнила детскую шуточку подруг про жить в Эрмитаже - а убираться там сколько, ты понимаешь? Сейчас Катерина понимала, что живут - одни, а убираются - другие. Поэтому не так и важно, сколько там внутри грязных полов. Интересно, в доме королевы тоже солому разбрасывают, или так обходятся?
        Спешились, сдали куда-то коней. Грейс придирчиво оглядела Катерину, что-то поправила. При Джейми остались трое парней, при Джоне - двое. И ещё Бетси, камеристка Анны. Так и отправились.
        Катерина даже и не старалась запомнить, куда они идут долгими коридорами - бесполезно. Она прислушалась к своим ощущениям - огромная груда камней. Холодная, неуютная. Очень много людей, много их мыслей и устремлений, но - все они подчинены единой воле. Особого тепла в той воле нет, но есть упорядоченность и разум, а это Катерина ценила в жизни едва ли не более всего. И если здешняя хозяйка разумна и упорядоченна - значит, у них есть шанс договориться. С этой мыслью Катерина вошла след в след за Джоном в раскрытые двери огромного зала с высоченными потолками.
        - Джон Телфорд, лорд Солтвик, с супругой. Джеймс Телфорд. Кэтрин Телфорд, леди Торнхилл, - объявил глашатай у входа.
        Джон прошёл примерно до середины зала, не отвлекаясь на множество людей по сторонам, глазеющих на вошедших, затем остановился и поклонился - вместе с Анной. Катерина спешно сделала то же самое, успев увидеть краем глаза неуклюжий поклон Джейми.
        - Встаньте и подойдите, - раздался холодный немолодой голос откуда-то спереди.
        Джон молча выпрямился, подал руку Анне и двинулся вперёд. Катерина спешно устремилась следом.
        Королева оказалась немолода. Впрочем, а что она, Катерина, узнала за год с небольшим о здешней королеве? Говорили о ней всегда с уважением, и иногда ещё с некоторой опаской - мол, бывает сурова, но обычно справедлива. Отец её был королем сильным, но вспыльчивым, везде искал заговоры и никак не мог породить здорового сына, хоть и менял жён, как перчатки. А её величество Бесс так и не вышла замуж, хотя кто только не звал - и свои, и чужие, и сына не родила, и ничего.
        А сейчас эта немолодая - прямо будто Катеринина ровесница - королева смотрела своими зелёными глазами на Джона, на Джейми, на неё, Катерину, и снова на Джона.
        - Рассказывайте, - бросила она.
        - О чём желает услышать ваше величество? - спросил Джон.
        - Что сталось с вашими родителями и старшим братом, - усмехнулась королева. - Я желала говорить с вами всеми.
        О, да, они с Джоном накануне оговорили тактику. Леди Маргарет скончалась от зимней простуды, Роб подхватил ту же болезнь и ушёл вслед за ней, Джейми болел, но вот до конца не выздоровел, а лорда Грегори хватил удар от перенесённых несчастий. В целом правда, но - не вся, ой, не вся.
        И сейчас Джон рассказывал королеве печальную историю про гнев божий и род Телфордов, Катерина слушала вполуха и оглядывалась. Ну что, если она хотела не привлекать к себе внимания, то - просчиталась, конечно, потому что в своём чёрном платье выглядела сиротка сироткой, несмотря на вышивку и жемчуг. Чёрной вороной в клетке с попугаями. Огромные юбки на каркасах, громоздкие воротники, невероятное количество вышивки и драгоценностей, высоко взбитые волосы, расшитые чепцы - о да, они в самом деле так одеваются. И так красятся, забери их холера - лица белые-белые, прямо как у леди Мэри, когда она в гости приходила. Катерина выглядела… да как лисица при дворе, вот так она и выглядела. Обрядили зверька в платье и башмаки, выпустили на пол, и радуются, паршивцы.
        Шевеление на полу привлекло её внимание. Чёрт побери, мышь! Тьфу. Только не хватало, что ей тут есть-то, дуре голохвостой, в этой зале? Катерина цыкнула на мелкую тварь, подбиравшуюся к юбке Анны, та перепугалась и дала дёру. Добежала до стайки придворных дам, напугала их, вызвала повизгивания и шевеление, и… исчезла. На ровном месте исчезла! А Катерина ощутила взгляд в упор, подняла голову… и встретилась глазами с королевой.
        Чёрт побери, королева - маг. Катерина видела это - несомненно и бесспорно. Сильный мощный маг. И… Джон сейчас наврал ей с три короба.
        Джон, перестань, взмолилась Катерина безмолвно. Она видит, что ты врёшь! Видит, и смеётся, наверное. Посмеивается и думает - как далеко ты зайдёшь.
        - Оставьте нас, - вдруг негромко сказала королева придворным.
        Так сказала, что те мигом послушались и их словно ветром сдуло.
        - А теперь, милорд Солтвик, извольте говорить правду, - холодно улыбнулась она.

* * * *
        - Джон, я думаю, мы должны рассказать всё, как есть, - сказала Катерина, не глядя ни на него, ни на королеву.
        Потому что от королевы зависит, что и как дальше с ними будет. А вся прошлая жизнь говорила Катерине о том, что люди у власти любят, когда с ними уважительно, и не любят, когда им врут или недоговаривают. И они в итоге вынуждены принимать решение на основе недостаточных данных.
        А Катерине очень нужно, чтобы решение было принято в её пользу. Чтобы вот эта королева подтвердила её права на земельные владения. А это не дача в шесть соток, это, пардон, целый район, даже два. Поэтому…
        Джон недоумённо на неё смотрел, она только пожала плечами. Не будет она сейчас объяснять свои резоны, и главное - что королева-маг видит их насквозь.
        - Ваша… родственница права, - в голосе королевы Катерине почудилась усмешка.
        - Хорошо, ваше величество. Я прошу простить меня, но - вы поймёте, почему я сначала решил не говорить вам всего.
        - Это моё королевство, драгоценные мои Телфорды. И я желаю знать обо всём, что в нём происходит. Даже если вам кажется, что без моего участия было бы лучше.
        - Дело не в этом, ваше величество, - Джон поклонился. - Извольте.
        И рассказал, как было. О смерти леди Маргарет, её возвращении, уходе Роба, стремительном росте отряда, приезде Жиля, двух первых неудачных попытках упокоить призрачное воинство и финальной битве. Также и о последовавшем отъезде Жиля вместе с Рональдом, магическом лечении Джейми и их пути в столицу.
        А рассказывает Джон хорошо, отметила про себя Катерина. По делу, без сантиментов, но слова подбирает так, что ему веришь, и отлично представляешь себе всё происходящее.
        - Вот как, значит. Возвращенцы. И почему же вернулась уважаемая леди Телфорд, как вы думаете? - поинтересовалась королева.
        - Господин некромант и госпожа Бранвен предположили, что она сделала это из недостатка любви, - сообщил Джон. - У неё не хватило терпения и смирения принять свою смертную участь и тот факт, что она больше не властна над своими детьми и своими людьми, и повлиять на мужа тоже никак не может. Вот она и вернулась. А дальше… все ушедшие были либо её людьми, либо теми, кто шёл по жизни, особо не задумываясь. Как мой брат, например. Но - он смог остановиться в какой-то момент, и я искренне надеюсь, что для него ещё не всё потеряно.
        - Я тоже надеюсь, - прошептала Катерина, глядя в пол.
        Она и вправду надеялась. Она не могла злиться на Роба, нет. Всё зло он сделал, строго говоря, не ей, а она от него особого зла и не видела.
        - И говорите, что не знаете, куда делся наш милорд некромант, - задумчиво сказала королева.
        - Да, ваше величество, - поклонился Джон. - Он не рассказал о причинах своего отъезда, и у меня не было повода не отпускать его. Более того, он отправился со своими учениками, а у всех у нас была возможность убедиться, что они представляют собой очень серьёзных противников - хоть по отдельности, хоть вместе.
        - Ясно. С этим продолжим дальше. Вы ведь понимаете, что некроманта нужно найти? Мне необходимо вернуть молодого человека в целости и сохранности его королю.
        - Да, ваше величество. Кроме того, что господин маг оказал нашей семье огромную услугу, он показался мне просто весьма приятным человеком, - кивнул Джон. - Я бы предпочёл видеть его в добром здравии.
        А уж Катерина-то как бы предпочла!
        - В таком случае, я вас более не задерживаю. Всех, кроме леди Торнхилл, - и взгляд в упор.
        Вот так. А вас я попрошу остаться, как говорится. Пауза, занавес. Катерина молча поклонилась.
        - Мы подождём леди Торнхилл снаружи, - кивнул Джон.
        Но когда все они вышли, королева поднялась - опираясь на подлокотники своего тронного кресла - направилась к небольшой двери за ним, и кивнула Катерине - следовать за ней.
        За дверцей обнаружилась небольшая комнатка, с неплохой теплоизоляцией - сквозняки по ней, как по тронному залу, не гуляли. Обстановка там была с одной стороны обычная - лавки, стол - с другой стороны, вся мебель резная, на полу ковёр, в окне - большое и качественное стекло. На столе - шкатулки, бумаги, чернильница с перьями.
        Королева села в резное кресло у стола и кивнула Катерине на лавку.
        - Садись. И говори, как есть - нас здесь не смогут подслушать.
        Катерина немного выдохнула - да, магическая защита от подслушивания во дворце важна вообще, а в её случае - особенно.
        - О чём желает знать ваше величество? - на всякий случай уточнила она, хотя понимала - придётся рассказать всё.
        То есть - вот вообще всё.
        Королева отвечает за вверенные ей земли, не важно, перед кем, но эта - как будто по-настоящему отвечает. А Катерина сейчас претендует на управление заметной частью этих земель. Поэтому королева имеет право знать, кто на самом деле будет всем этим заниматься.
        - Что случилось с Кэтрин Торнхилл, что она изменилась так разительно? И случилось, как я понимаю, где-то между октябрём позапрошлого года и весной прошлого.
        Вот так, всё верно. Если королева была на Севере и видела Кэт своими глазами - да, она не могла не заметить разницу, она не Роб-балбес. И не его самовлюблённые родичи. Она маг, а у Катерины, по сути-то, и нет опыта обращения с магами - кроме дам из Старших, кто знал о ней всё с самого начала, и Жиля. А что видел в ней Жиль - они даже обсудить не успели.
        - Кэтрин Торнхилл умерла, - произнесла Катерина, глядя на королеву в упор.
        Может быть, это и нарушение этикета, но… сейчас решается судьба Катерины в этом государстве. Признают её подданной - или же нет. Но почему-то она полагала, что может довериться этой женщине, которую увидела первый раз в жизни.
        - И кого же я вижу тогда перед собой в её облике?
        - В её теле, - поправила Катерина. - Тело осталось тем же самым. Меня зовут Катерина Корякина, и я тоже умерла.
        А дальше она рассказала всё, и понадеялась, что говорит не хуже Джона - тоже толково и внятно. Впрочем, уж что, а объяснять и рассказывать она умела, иначе бы дети на уроках не слушали - ни дома, ни здесь.
        Королева оказалась изумительным слушателем - внимательным и отзывчивым. Она хмурилась, когда Катерина говорила о Кэт и Телфордах, и Рональде Морни, усмехалась, когда Катерина язвила о непроходимой самоуверенности, граничащей с глупостью, у некоторых из них, смеялась рассказу об извлечении Роя из подвала, восхищалась скупым словам о приведении в порядок Торнхилла и о борьбе против призрачного воинства леди Маргарет.
        - Вот и всё, - сказала Катерина в конце. - Мне кажется, что я справлюсь с владениями Торнхиллов никак не хуже, чем это делали прежние владельцы. Плюс у меня есть поддержка самого разумного из Телфордов, нового графа Сэнд-Рока и некоторых представителей Старшего народа.
        - И всё это - за год, - подтвердила королева. - Но почему ты не пожаловалась ни на насильственный брак, ни на плохое обращение?
        - Жаловаться могла бы Кэт, но она была бессловесна, как вы помните. А в моей прежней жизни говорили, что до бога высоко, а до царя далеко, уж простите, ваше величество, - поклонилась Катерина. - То есть - сам справишься, и молодец, а не справишься - ну, туда тебе и дорога. И я привыкла… справляться. А когда госпожа Мэгвин рассказала о том, кто я теперь, то первым делом пришлось разбираться со всем и со всеми, а потом стало уже и не до жалоб, поверьте. Добрая порция хорошей работы не оставляет для жалоб ни сил, ни времени.
        - И сейчас ты тоже не желаешь никого ни в чём обвинить? - сощурилась королева.
        - Лорд Телфорд и его сын Джеймс уже получили своё, как мне кажется. А Рональд Морни… вот если он ещё примется меня преследовать, тогда я непременно его в чём-нибудь обвиню. А если будет сидеть тихо - то и пусть сидит. Его кузену Джеймсу тяжёлая травма пошла на пользу - а Рональд, я слышала, тоже далеко не в добром здравии, вот и поглядим.
        - Договорились, поглядим. Конечно, услышать такое невероятно. Удивительная история, и я благодарю тебя за откровенность.
        И королева с усмешкой дотронулась до застёжки в виде свернувшейся клубком и поглядывающей на мир зелёным глазом лисицы на плече у Катерины. Катерина не нашла сил расстаться с этим предметом и прицепила чисто на удачу - потому что ей казалось, что это символ и помогавших ей представителей Старших, и всей её странной нынешней жизни. И в этот момент Катерине показалось, что дотронулась не рука, но лисья лапа - с белой шёрсткой, коричневыми подушечками и коготками.
        Вот так.
        - Мне тоже невероятно, - кивнула Катерина. - Там, где я жила всю жизнь… то есть, всю прошлую жизнь, магии нет, есть только технология.
        - Технология? - нахмурилась королева. - Что это?
        Катерина попыталась рассказать - как сумела. О водопроводе, канализации, машинах и связи.
        - Та же магия, только по-другому, - удовлетворённо кивнула королева. - Вода кое-где подаётся - где маги это делают, поговорить на расстоянии можно при помощи зеркала, а с нечистотами можно даже и без магии.
        Она поднялась, сделала несколько шагов и отворила ещё одну дверку. И позвала Катерину поглядеть.
        Что сказать, отхожее место со сливным бачком отказалось для Катерины полной неожиданностью.
        - Это… тоже магия?
        - Это умный человек, который придумал такую штуку.
        - Умные люди встречаются везде, главное - найти их, - согласилась Катерина.
        - Ты права. И что, кто-то знает о тебе всё?
        - Только те из Старшего народа, кто оказался причастен.
        - А Джон Телфорд? - подняла бровь королева.
        - Джон Телфорд - не маг. Мне было бы достаточно сложно объяснить ему это всё.
        Королева улыбнулась понимающе.
        - Хорошо. Сейчас ступай, я должна крепко подумать обо всём, что ты рассказала. И… лисы должны держаться вместе. Особенно - лисы почтенного возраста, - усмехнулась она напоследок. - Ступай. Выйдешь через зал, там найдёшь своих.
        И Катерина поклонилась вежливо и отправилась - через зал.
        58. О ДРАГОЦЕННОСТЯХ И БОСЫХ ПЯТКАХ
        В тронном зале никого не было - правильно, зачем, если королевы здесь сейчас нет. А вот за приоткрытыми дверями в соседнем зале кипела жизнь. Там стояли небольшими кучками и разговаривали человек с полсотни, наверное - зал был велик. И пока Катерина соображала, где тут свои, к ней подошёл совершенно неизвестный мужчина и раскланялся.
        - Миледи Кэтрин Торнхилл? - спросил он.
        Мужчина был молод - да все они тут ей молоды, что уж. Но - старше и Джона, и Жиля, и Роба - тоже. Лет тридцати, наверное. Волосы каштановые, борода такая же - аккуратно подстриженная. Одет богато, но без вычурности - в вишнёвый бархат с умеренным количеством жемчуга и драгоценной вышивки. Одежда по фигуре, дублет облегает выпирающий живот. Интересно, это по моде - такие встречались в количестве, или просто наел и девать некуда? А раз что-то некуда девать, то известно же, что тогда один из лучших выходов - богато украсить и всем показывать?
        - Верно, а кто вы?
        - Прошу простить, что представляюсь сам, меня зовут Джонатан Майли. Наши отцы были весьма дружны, и надеялись, что мы с вами тоже подружимся.
        Ну вот, следующий нарисовался.
        - Рада видеть вас, милорд Майли, - кивнула Катерина. - И рада знакомству. - Будем вежливыми.
        - Это верно, что вы недавно овдовели? - спросил он будто бы мягким тоном, но блеск глаз выдавал его намерения наилучшим образом.
        - Абсолютно верно. Так же, как и то, что я пока не ищу нового замужества.
        - Но ведь вам необходим защитник? - изумился Майли.
        - Благодарю вас, у меня есть. В данный момент им является милорд Солтвик, я доверила ему представлять мои интересы, - и посмотреть в пол.
        О нет, я ни на что не претендую, я всего лишь играю по правилам. Телфордов проредили, но лучший из них - в добром здравии и на коне. И он очень заинтересован в добром соседстве.
        - Но я слышал, вас взяли замуж против вашей воли, в семью убийц вашего отца? - изумился Майли.
        - Милорд, сделанного не воротишь. Да и, знаете ли, никто ведь не поторопился ни встать на сторону моего отца, ни спасти меня от навязанного брака. Теперь же, когда я свободна и богата, многие желают предложить мне то дружбу, то покровительство, а то даже и законный брак.
        - Я понимаю этих многих, миледи. Вы необычайно красивы, умны и хорошо образованны, и стать вашим супругом - большое счастье.
        - И ещё у меня владения далеко отсюда, за которыми нужен постоянный присмотр, - улыбнулась Катерина. - Представляете, мало кто согласен покинуть столицу и уехать на Север.
        - Зачем же уезжать? Хороший управляющий решает этот вопрос отлично, опять же, туда можно наведываться раз в год - чтоб не забывали.
        - Вы удивитесь, наверное, но хороший управляющий - не панацея. Без хозяйского пригляда и хозяйской руки ни урожая приличного не вырастишь, ни овец как следует не разведёшь. Скажите, где расположены ваши владения?
        - На юго-западе от столицы.
        Далее Катерина точными вопросами выяснила, что лорд Джонатан фактически лордом Майли ещё пока не является, потому что его отец жив и здравствует, но - он единственный наследник, которому доверено представлять интересы семьи при дворе. И он не очень-то соображает, из чего складываются доходы фамилии - хотя знает о наличии полей, овец, ремесленных мастерских и вроде бы даже добычи угля. Что делают в мастерских? Так шерстяные ткани же, их получается выгодно продавать, чтобы потом покупать себе то, в чём уже не стыдно показаться при дворе. Потому что двор - это сплошные расходы, и вы, миледи, тоже поймёте это, когда вам скажут, что ваше платье слишком скромно для того, чтобы приходить в нём к её величеству. На вопрос - кто же такой невоспитанный, что скажет такую глупую вещь, милорд пришёл в замешательство, задумался.
        - Я понимаю, милорд, что встречают по одёжке. Но не имею ничего против того, чтобы меня по этой вот одёжке и встретили, - усмехнулась Катерина.
        Это он её ещё в серой шкурке не видел.
        - Но вы ведь редкая красавица, значит - вам нужно выбрать такого мужчину, который подчеркнёт вашу красоту редкими драгоценностями, - сказал с полупоклоном Майли.
        - Или такого, который разглядит мою красоту и в серой шкурке, - усмехнулась она. - Может быть, все мои доходы идут на то, чтобы восстановить разорённый в междоусобице родовой замок? Вы, вероятно, знаете - я живу на границе. Представляете, к нам каждую весну приходят скотты, грабят и жгут. А содержание отряда добрых молодцев для защиты территории нынче тоже недешево. Вы знаете, сколько едят три-четыре десятка молодых людей, проводящих своё время в тренировках на свежем воздухе, либо на войне? И ещё война влечёт за собой издержки на лекарственные средства, перевязочные материалы и если повезёт - то ещё и на целителей. И потом ещё за ранеными ухаживать, не покладая рук.
        - Война? - нахмурился Майли.
        - Именно, - вежливо кивнула Катерина. - Вы были на войне?
        - К счастью, нет, - отмахнулся Майли. - Я родом из мирных земель, и вам могу предложить спокойную мирную жизнь.
        - Лучше скажите - что выращивают в ваших владениях? Я заинтересована в семенах новых сортов овощей. И готова приобрести саженцы роз - я коллекционирую интересные сорта. Вы выращиваете розы? Или, может быть, ваш отец выращивает?
        - Увы, миледи, я не фермер и не садовник. Никогда бы не подумал, что такими вещами можно развлечь даму при дворе.
        - Век живи - век учись, так говорят у нас на Севере, - пожала плечами Катерина. - Так что там с розами? И ещё, вы не подскажете, где можно взять хорошее стекло? Мне удалось застеклить только пару окон в замке, а их там, не поверите, значительно больше. Вот вы как решаете вопрос с теплосбережением?
        - С чем - с чем? - не понял он.
        - Ну как, в замке по определению холодно. Как вы обогреваете жилище и сберегаете тепло, чтобы его сквозняком не выдуло, вот например - как здесь?
        - У меня отличные жаровни, я могу вам их с удовольствием показать, - засверкал глазами милорд Джонатан.
        Что, кто-то подумал, будто она не прочь продолжить знакомство в более приватной обстановке?
        - О нет, жаровни меня не интересуют, - покачала головой Катерина. - Но может быть, вы знаете, как утеплить окна без магии? При помощи чего это делается в ваших родных краях?
        - Представления не имею, - он смотрел на неё со всё большим изумлением.
        - Как же? Плохо, - она посмотрела на него с укоризной, как на злостного прогульщика. - Как же вы спасаетесь зимой? Спать ведь холодно?
        - Я думаю, супруга со мной не замёрзнет, - усмехнулся он.
        Катерина демонстративно оглядела его с головы до ног. Он меньше Роба и не такой горячий, как Жиль. Поэтому…
        - Не знаю, не знаю, - покачала головой с сомнением. - Будь моя воля, я бы рекомендовала незамужним девицам смотреть не только на жениха, но ещё и на его постель. Какой наполнитель в подушках, какие одеяла. Что на полу. Вот скажите, у вас что на полу? Солома? Или вам ваша матушка сшила тёплый коврик? Или вы приобрели толстый заморский ковёр? Или босой пяткой утром башмак ищете?
        Ей стоило больших усилий не рассмеяться ему прямо в лицо, таким обескураженным он выглядел. О да, он ей о драгоценностях, а она ему - о стёклах, да о семенах, и вот ещё о босых пятках поутру.
        Джон появился как раз вовремя - чтобы спасти Джонатана Майли от форменного разгрома.
        - Кэт, ты в порядке? Майли, добрый день.
        - Да, я в порядке, - кивнула Катерина. - Милорд Джонатан меня развлёк.
        - Добрый день, Телфорд, - Джонатан выглядел озадаченным. - Скажите, это от вашего брата миледи набралась всех премудростей по хозяйству?
        - Миледи сама по себе отличная хозяйка, просто благодать господня для Торнхилла и окрестностей, - улыбнулся Джон. - Кэт, ты уже готова отправиться домой?
        - С огромным удовольствием, - наклонила она голову.
        Джонатану не осталось ничего, только поклониться в ответ.
        Уже дома Катерина спросила Джона:
        - Джон, что ты можешь сказать о милорде Джонатане Майли?
        Тот пожал плечами.
        - Ничего особенного - ни плохого, ни хорошего. Обычный придворный, таких пара-тройка десятков. От заговоров держится подальше. Как-то раз перепил на королевском обеде и его вывели вон, потому что взялся объясняться её величеству в любви. А что ему было от тебя надо?
        - Да что всем от меня теперь надо? - Катерина страдальчески усмехнулась. - Прощупывал почву - можно ли меня уже хватать и тащить в норку, то есть - в замуж. А я ему - не то, чтобы от ворот поворот, но - а что там у вас с хозяйством, а про хозяйство-то он как раз ни в зуб ногой. Понимаешь, ему когда-то мой покойный отец обещал мою руку, в смысле - и ему тоже.
        И пусть покойный Сэмюэль Торнхилл ворочается в гробу - ему полезно.
        - Ещё возникнут такие - отправляй ко мне, - улыбнулся Джон.

* * * *
        Джонатан Майли выглядел милым недоразумением в сравнении со всем остальным - раздумьями о том, что дальше делать семейству Телфордов и что кому говорить, и где искать пропавшего милорда некроманта.
        Анна из дворца отправилась навестить родню - Джон выдал ей охрану и попросил до темноты не задерживаться. У Джейми визит к её величеству отнял столько сил, что дома он упал в кровать и уснул, и даже от еды отказался. Так что Катерина с Джоном сели за поздний обед в малой гостиной второго этажа - было такое диво в этом доме, на очень небольшую компанию и приватный разговор.
        И для гарантии Катерина ещё прикрыла комнату от подслушивания - вроде как королева сегодня во дворце.
        - Кэт, что хотела от тебя королева? - Джон беспокоился и хмурился.
        - Не поверишь - услышать мою версию происшедшего с Торнхиллами, и всех недавних событий - тоже. И, Джон, я тоже рассказала королеве всё, что могло её интересовать. Что я узнала про своих родных, что я узнала про твоих родных, про войну со скоттами летом и про нового графа Сэнд-Рока, и о работах по восстановлению Торнхилла, и о войне с призраками - что смогла. Смогла, правда, довольно много, потому что её величество - маг.
        - Что? Королева - маг? - изумился Джон.
        - Именно, - кивнула Катерина.
        И ещё лисица, да.
        - Поэтому-то она и поняла, что я говорю не всё? - он страдальчески сморщился.
        - Да, - улыбнулась она. - А мне показалось неправильным заставлять королеву принимать решение на основании неполных данных. В общем… она должна понимать, что происходит, так мне показалось. И не нужно рассказывать другим о том, что она - маг.
        - Понимаю и согласен, - кивнул Джон. - И что она?
        - Она ничего не ответила, но сказала, что ей нужно всё хорошо обдумать. А вот скажи, что ты знаешь о кузене Рональде? Что там с ним стряслось и почему он не может внятно сказать, куда дел нашего господина мага? Они ведь вместе уезжали?
        - Да, они уехали вместе. Увы, сегодня я уже не успел его навестить, но завтра с рассветом сделаю это непременно. И ещё нужно переговорить с графом Шалоном, франкийским посланником - вдруг и он что-то знает? Четыре человека, три из которых - маги, не могли пропасть бесследно.
        - А не может такого быть, что её величество всё знает и просто испытывает нас всех? Тебя, меня? Может быть, и Рональда?
        Говоря откровенно, Катерина не заметила особого тепла от королевы по отношению к Рональду, но кто ж там его знает, вдруг королева - мастер маскировки, а Рональд - её любимый придворный кавалер, он ведь бывает очень вежлив? До Жиля далеко, тот просто само обаяние и галантность, но тоже ведь что-то умеет!
        - Всё может быть, Кэт. Королеве не очень-то понравилось, что отец совершил самоуправство в отношении твоих родичей - откровенно говоря. Но твои родичи насолили ей ещё больше, поэтому она согласилась на штраф в казну и примирение в виде твоего брака с Робом. Что и подтвердила, когда приезжала в наши края позапрошлой осенью. А теперь ещё и наша чертовщина во всё это добавилась, и пропажа господина Жиля. А господин Жиль не просто так, а маг и посланник, да и его голыми руками не возьмешь.
        - А граф Шалон бывает при дворе?
        - Ещё как бывает, и сегодня был, но я его не поймал - он мелькнул и проследовал к королеве. Ему даровано право приходить к ней, когда заблагорассудится.
        - А тебе?
        - А мне - не настолько, - усмехнулся Джон. - Если будет весомый повод - я, конечно, попрошу о приватной аудиенции, но обсуждать каждое утро погоду вряд ли стану.
        - Поняла, - кивнула Катерина. - И сколько нам здесь быть?
        - Пока её величество не отпустит, - пожал плечами Джон. - Другое дело, что она никогда не стремится задерживать тех, у кого на самом деле что-то важное дома. И, Кэт, завтра нам тоже нужно отправиться ко двору.
        - Зачем? - не поняла она. - Нас же, наверное, ну, позовут, как всё решат? Или нет?
        - Конечно, позовут, но - необходимо напоминать о себе. И её величеству, и всем прочим.
        - И что там делать? - Катерина представляла себе всё это по аналогии с домашним начальством.
        Пришла, подала заявление, его должны рассмотреть. Или пригласить и сообщить о решении, или как-то иначе сообщить. Потому что ну зачем всем тратить время зря?
        - Беседовать, завязывать связи. Это полезно. Ты всё равно выйдешь замуж, у тебя будут дети, их нужно будет, в свою очередь, женить. Ты можешь выгодно с кем-нибудь торговать, или ещё о чём-нибудь договариваться. Не говоря уже о том, что просто поддерживать отношения - это тоже полезно.
        - Кэт произвела сегодня такое впечатление на всех, что завтра многие захотят познакомиться с ней поближе, - сказала вошедшая Анна.
        - Ох, - только и сказала Катерина.
        Она понимала про связи и про своих людей и про личные договорённости тоже понимала. Ничего нового. Придётся идти и слушать, скорее всего, какие-нибудь глупости.
        - Только, Кэт, прости, но тебя нужно одеть.
        - Я горюю по Робу, - отрезала Катерина. - И не имею желания наряжаться. Нет, мне правда его жаль, - пожала она плечами, увидев их взлетевшие брови.
        - Тебе все скажут, что жизнь идёт. И я думаю, хотя бы одно платье нужно заказать, - непреклонно сказала Анна. - Завтра пригласим портного с образцами тканей. Неужели тебе всё равно, что о тебе говорят?
        Катерине было именно что всё равно. Она и в прежней жизни не гналась за модой и за количеством одежды. Но как объяснить Анне, что учитель с тремя детьми и без мужа - это не тот человек, у которого много свободных денег? Поэтому вся её одежда была хорошего качества - чтобы служила подольше. Костюмы для работы шились из дорогой ткани на заказ - зато на десять лет, и Катерина за ними бережно ухаживала. Юбка - для торжеств, в повседневной жизни - брюки и жакет, потому что под брюки можно не надевать колготки - минус статья расходов. Блузки приходилось заменять довольно часто - не всякая белая ткань выдерживала много стирок, но тут уж ничего не поделаешь. И украшений она не носила, даже золотую цепочку от мамы отдала Наталье. И сумки у неё были в первую очередь вместительные, чтоб тетради с конспектами и прочим помещались, и продуктов ещё можно было купить по дороге домой.
        Ох, нет, Анне не объяснишь этого никак.
        Анна же тем временем пересказывала успевшие зародиться сплетни - и о том, почему это её величество говорила с Катериной без свидетелей, и как Катерина посмеялась над Джонатаном Майли. Правда, если верить сказанному, Майли не был обидчивым или злопамятным, и скорее всего - примется ухаживать за Кэт дальше. И ещё подтянутся, сомневаться не приходится.
        В итоге Катерина смирилась - позволила Анне пригласить с утра портного, ладно, пусть их, что она - девочка капризная, что ли? А пока портной будет всё это шить - там же одним днём не обойдёшься - будет ходить, как есть, и точка.
        Правда, пришедший поутру портной сказал, что - три дня, максимум - четыре. У него в мастерской достаточно швей, которые всё это соберут. Единственное, с чем не выйдет быстро - это вышивка, но расшить платье жемчугом успеют. Примерка - назавтра.
        А дальше - собираться, и ехать во дворец. Там Катерина держалась за Анной - всё же, та здесь служила и знает, что к чему. Анна представляла её своим разнообразным знакомым, и была в этом плане молодец, не просто называла человека, а немного о нём рассказывала - где владения, какой супруг или супруга, и чем знаменит. Осталось только быстро вложить в голову всю эту информацию, но на память Катерина никогда не жаловалась, детей в новом классе запоминала если не с одного раза, то с двух - точно.
        Встреченные леди Мэри Морни и Летиция поздоровались, но сквозь зубы - как же, глупая, некрасивая и ещё какая-то там Кэт. Да не очень-то и хотелось. Также Катерина обозрела жениха Летиции, более молодую версию Джонатана Майли - тоже с животом, несмотря на двадцать пять лет. Спросила у Анны шёпотом - неужели и правда такой толстый? Анна посмеялась и сказала - да, они в семье все толстые, Телфордам в этом вопросе больше повезло. Но - позвала леди Мэри, Летицию и её жениха на обед. Наверное, это правильно.
        Джонатан Майли ожидаемо набивался в собеседники, и, к счастью, его кто-то отвлёк и занял. И хорошо. Сегодня на нём были невероятные жёлтые чулки - вот прямо цыплячье-жёлтого цвета, Катерина подозревала, что не сможет отвести от них взгляда, встань он рядом, так они завораживали.
        Но разные другие личности очень живо интересовались - кто же представляет интересы вдовы Роба Телфорда. Слышали, кто, некоторые мрачнели, некоторые вздыхали, а некоторые - таковых было меньшинство - улыбались и обещали поговорить с ним. Ну, Джон не станет делать глупостей, не должен.
        День в таких вот делах показался неимоверно долгим и бессмысленным. И когда дома Джейми, глядя в пол, спросил - не взяла ли Кэт с собой ту свою пыточную мазь, она рассмеялась и ответила - да, взяла. Неужели он готов пережить эту неприятную процедуру снова? Но он мрачно ответил, что, кажется, готов, потому что после прошлой ему определённо легче, и надо пользоваться, пока сидим в столице, а ведь вернёмся домой, и мало ли, что там. А время какое-то уже прошло, он думает - что как раз достаточно, чтобы продолжать.
        Катерина посмеялась этому - «мало ли, что там», толку-то от него! Но согласилась производить процедуру утром и вечером.
        Джон навестил Рональда, и вернулся мрачный. Рассказал, что тому здорово досталось - он стоит на ногах едва ли не с большим трудом, чем Джейми, на лице у него какой-то неприятный серый ожог, и он всё время твердит о распоясавшихся разбойниках. И о том, что некромант отправился своим путём почти сразу же, как они оставили Телфорд-Касл - вместе со всеми своими учениками и стариками. И он, Рональд, ничего более не знает. И королеве сказал то же самое, да. И получил разрешение пока не прибывать ко двору - по здоровью. Его лечат, леди Мэри нашла целителя, лечение идёт, но очень медленно. Говорят, ему бы мага жизни, но где ж такого взять? Придворный маг, лорд Лэнгли, этого не знает, он за всю свою жизнь ни одного чистого мага жизни не встречал, а лет ему уже больше пятидесяти.
        И графа Шалона Джон тоже повидал. Тот болтал, улыбался и не ответил ни на один прямой вопрос о Жиле де Риньи и его возможном местонахождении. Катерина пожалела, что не пока не встретила его при дворе и не представилась ему - вдруг удалось бы побудить посланника к откровенности?
        Всё это забавляло, конечно, но ещё и настораживало. По всему выходило - королева чего-то ждёт, но вот чего именно?
        Портной привёз платье на пятый день от момента заказа. К вечеру, чтобы на следующий день, как он сказал, миледи могла то платье надеть и затмить всех при дворе своей редкой красотой. Миледи поблагодарила, а про себя усмехнулась - куда там, у неё столько камней нет, чтоб затмевать. Тут в моде «я надену всё лучшее сразу», разом все фамильные драгоценности и все запасы жемчуга, какие сыскались. Это противоречит её представлениям о прекрасном и о хорошем вкусе вообще. Поэтому - раз сшили, надо надевать, да и ладно.
        Тем более, что её величество велела наутро прийти. Вот прямо велела - даже время назначила, через час после рассвета.
        Значит, оденемся и пойдём.
        59. НАШЕМУ ЗАБОРУ ТРОЮРОДНЫЙ ПЛЕТЕНЬ
        Они прибыли во дворец даже раньше назначенного времени. Несмотря на утро, толпа уже толпилась, и пришлось раскланиваться, и слушать глупые комплименты. Может быть, конечно, не глупые, но почему-то Катерина не могла считать их искренними и настоящими. Вот когда Джон хвалит её - она верит. Или когда Рой Гордон говорил о её достоинствах, она тоже верила. А Жилю уж вообще верила, что бы он про неё ни говорил. Остальные не выдерживают никакой критики.
        Да, особенно не выдерживает критики один конкретный говорильщик комплиментов… ведь прямо стоял и ждал их с Джоном и Анной, не иначе. Рональда кто-то изрядно потрепал - эк его скрючило-то! Стоит, опирается на палку, смотрит исподлобья, и щека с дальней стороны у него и вправду какая-то серая и шелушащаяся. И люди вокруг него сплошь неизвестные - куда обычных-то девал, которые по Телфорд-Каслу примелькались? Правда, одет как всегда, то есть - с претензией, и даже богаче обычного - как-никак, к королеве пришёл, не просто так.
        Рональд Морни впился в Катерину хищным взглядом и поклонился - как смог.
        - Рад видеть тебя, Кэт, - а вот голос не изменился, такой же вкрадчиво-хищный.
        - Не могу сказать того же, - ответила она.
        - Что это, ты не рада моему чудесному спасению от разбойников? - сощурился он здоровой половиной лица.
        - Интересно, что за разбойники оставляют такие отметины на лице? - поинтересовалась она.
        - Откуда мне знать, что за адское оружие у них было с собой, - его передёрнуло, очевидно - вспомнил что-то, очень неприятное.
        Увидел Джона за её спиной, поздоровался.
        Эх, пусть их уже пригласят к королеве, думала Катерина. И хорошо, что рядом Джон - сегодня пригласили их двоих. Видимо, королева поняла, что с Джейми толку нет, а Анна вовсе не при чём. Что это - очная ставка? Поиски пропавшего Жиля?
        Двери распахнулись, невысокий седой человек оглядел их и объявил:
        - Лорд Солтвик, лорд Рональд Морни, леди Торнхилл.
        И они оправились внутрь, при этом Рональду не позволили взять с собой охрану, охрана осталась снаружи. Впрочем, он шёл довольно бойко - видимо, его увечная левая нога не полностью отнялась, как у Джейми, а повреждена частично, он вроде бы мог опираться на неё, но не до конца - а при помощи вычурной резной трости.
        Возле тронного кресла королевы стояли два человека, оба были Катерине неизвестны. Очевидно, не из тех, кто болтается в приёмном зале в ожидании аудиенции или просто так.
        Один - бодрый пожилой мужчина, одетый в чёрный бархат, в руках у него какие-то бумаги. Второй круглый и толстый, одет роскошно и вычурно, но - без жёлтых чулок Джонатана Майли и хищного взгляда Рональда. Силён и спокоен. Черт, да он же маг! Чёрт-чёрт, да они оба маги!
        Впрочем, не нужно таращиться, нужно кланяться королеве. И обоим магам тоже. Вредным не будет. Если они тут с королевой - видимо, они тут совещались? И раз их не попросили выйти, значит - они в курсе вопроса? Оба? Кто же они?
        Чёрный скользнул по ним всем взглядом и обернулся к королеве, роскошный же с любопытством поглядывал на Катерину. Да-да, поглядывал и с любопытством. Будто проверял какие-то свои выводы.
        Впрочем, ни Джон, ни Рональд не удивились присутствию обоих магов, и молча их приветствовали - одного и другого.
        - Ваше величество, - решил повыделываться Рональд и сопроводил свои слова поклоном - почти таким же изящным, как раньше, - милорд Лэнгли, господин граф.
        Ага, в чёрном - это лорд Лэнгли, придворный маг. Кто же второй?
        - Итак, милорды, я желаю услышать о том, куда запропал посланник франкийского короля Генриха, господин де Риньи. Граф Шалон тоже желает это знать.
        Вот так, роскошный - это граф Шалон. Катерина украдкой взглянула на него, он перехватил её взгляд с улыбкой… и сказал:
        - Молодой де Риньи мне не чужой. Мой племянник много лет женат на сестре его крёстного.
        Эк загнул, нашему забору троюродный плетень! Но похоже, что всё серьёзно, и граф Шалон не спустит тем, кто осмелился иметь что-то против крестника государственного канцлера Франкии, который, в свою очередь, ему какой-то там родич по чьему-то браку.
        - Всё сходится на том, что наш пропавший молодой человек покинул ваш дом, Солтвик, в сопровождении вас, Морни. И расскажите, будьте любезны, что там было дальше, - королева посмотрела тяжёлым взглядом сначала на Джона, затем на Рональда.
        Джон изложил всё то, о чём уже говорил: как Жиль де Риньи появился в Телфорд-Касле, какая несомненная польза была там от него, и как он вдруг и внезапно отправился восвояси - прихватив с собой своего доверенного человека и обоих учеников, и - в компании Рональда Морни.
        Рональд недовольно глянул на кузена - вот ещё, мог меня-то и не упоминать!
        Но - была его очередь продолжать. Он выпрямился, и, глядя на её величество и больше ни на кого, принялся рассказывать - о том, что в Телфорд-Касле названный Жиль де Риньи пришёл к нему в комнату, сослался на полученное из столицы известие и сказал, что должен срочно вернуться в столицу, но - не представляет себе дорогу. И он, Рональд, взялся проводить его до тракта, что и сделал прямо сразу же. Они расстались в тот же день незадолго до заката, и при помянутом Жиле де Риньи были все его люди, и старик-камердинер, и мальчишки. И больше он, Рональд Морни, его не встречал.
        - Поклянётесь? - сощурилась королева.
        Катерине показалось, что уши её заострились, а кончик носа потемнел, и вытянулся, и будто зашевелились по обе стороны от него лисьи усы.
        - Да, ваше величество, - поклонился Рональд без малейшей запинки. - Клянусь честью и своим добрым именем в том, что сказал сейчас правду и только правду.
        Оба мага переглянулись - со значением.
        - Вам есть, что добавить? - королева оглядела Джона и Катерину.
        - Нет, ваше величество. Я распрощался с милордом де Риньи в воротах Телфорд-Касла, а миледи моя невестка видела его в последний раз и того раньше.
        - А вы когда видели пропажу в последний раз? - королева прожгла взглядом Катерину.
        - Утром того дня, за завтраком, ваше величество, - с поклоном сказала Катерина, и порадовалась, что так и есть, что был тот завтрак и не пришлось изворачиваться под взглядами троих магов.
        - Хорошо, я вас услышала, и сегодня более не задерживаю, - кивнула королева.
        Они поклонились и вышли, а маги - остались.
        В приёмной к Джону сразу же прицепился какой-то неизвестный Катерине человек, а Рональд невежливо взял её за руку и, прихрамывая, повлёк к оконной нише.
        - Кэт, я в последний раз повторяю тебе своё предложение.
        - Повторяй уже, Рональд, и я пойду, - сказала Катерина. - Или, может быть, я сразу пойду?
        - Смелая стала, да? Так вот, или ты выйдешь за меня добром, или я завтра попрошу её величество об этом браке.
        - И ты уверен, что её величество одобрит твою идею? - подняла бровь Катерина.
        - Не сомневаюсь, - сказал он. - Она ведь выслушала меня сегодня.
        Он, конечно, не знает, что королева - маг. Но о других-то знает?
        - И тебя не смутило, что лорд Лэнгли понимает - правду ты говоришь или нет? И граф Шалон понимает, а он очень определённо сослался на влиятельных родственников Жиля де Риньи, которые это дело так не оставят!
        - Да как они могут это знать, - отмахнулся Рональд. - Это ж не фейерверки устраивать!
        - А ты ещё не понял, что магия - это не только про фейерверки? - искренне изумилась Катерина.
        - Всё что надо, то и понял, - самодовольно сказал Рональд. - И тебе тоже советую понять - Джон тебе не наседка, он не станет охранять тебя вечно. Поэтому - иди за меня добром. Скажем, что тебе сейчас мешает согласиться? Сразу же и объявим, - он усмехнулся и взял её за руку.
        Попытался. Катерина отдёрнула руку и отскочила. Тоже попыталась - это вам не серая шкурка, придворное-то платье, совсем другие габариты. Рональд захотел воспользоваться преимуществом… но оказалось, что у него такового нет, потому что последствия травмы. Что уж там с ним было не так, Катерина не разбиралась, но - нога подвела, он пошатнулся, схватился за стену… а она собралась и добавила болевой импульс. Рональд согнулся пополам, ловя воздух, а она подхватила юбки, замешалась в толпу придворных, ушла в невидимость и скользнула к выходу. К какому-то - там их было несколько.
        И уже когда вышла за дверь, то поняла - что ей вообще не туда. В этом коридоре она совершенно точно не бывала. С одной стороны - глухая стена, с другой - множественные серые ниши окон. И очень светло.
        Катерина отбежала от дверей и спряталась в одной из таких ниш - если кто-нибудь выглянет, то её не найдут. А она успокоится и придумает, как ей вернуться, не привлекая к себе внимания.
        Она смотрела в окно и тёрла платком щёки, по которым катились слёзы. Потому что… а вдруг она ошиблась, королева примет слова Рональда за чистую монету, или - не примет, но по каким-то причинам он ей важен и нужен? И он впрямь попросит разрешения взять её в жёны, и королева не откажет? А что сделает Джон против королевского слова?
        Возникшее ощущение было… невероятным. Будто кто-то погладил её - по шее, за ухом, дотянулся до полускрытого манжетами запястья. Катерина оглянулась…
        Два серебристых щупальца дотянулись до неё откуда-то - одно нежно трогало за руку, второе касалось шеи. Она проследила за ними… и схватилась за стену, потому что ноги враз ослабли.
        У противоположной стены, наискосок, стоял он - нашему забору троюродный плетень. Крестник брата жены племянника графа Шалона. Смотрел на неё - не отрываясь. С виду - живой и здоровый.
        Она же могла только смотреть - и дышать. В жестком корсете - только верхней частью груди. И воздуха отчаянно не хватало.
        А он, поганец такой, приложил палец к губам, подтянул к себе свои щупальца и растворился в стене.
        В тот же миг дверь из приёмной королевы отворилась, и в галерею заглянул Джон.
        - Кэт, ты здесь! Хорошо, а то мы с Анной уже тебя потеряли. Пойдём домой.
        Да, Джон. Хорошо. Пойдём домой.
        ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. ЛЮБОВЬ ПРОТИВ НЕЛЮБВИ 60. ЖИЛ-БЫЛ МАЛЬЧИК
        Жиль де Риньи появился на свет для того, чтоб служить силам смерти, но при этом очень любил жизнь. Всякую, какую встречал - и шум торгового порта в Фаро, и ярость морского сражения, и поиски интересного в библиотеке Ордена Света. И даже в церемониале франкийского королевского двора находил для себя забавное. А уж герцогский двор в Фаро и вовсе был ему как дом родной - за столько-то лет.
        И семья - вроде бы совсем небольшая до недавнего времени, а потом вдруг оказалось, что и матушка жива-здорова, и сестрёнка есть - милая, и одарённая, как надо, и даже брат, но тот, правда, до сих пор не в восторге от объявившейся родни. Ничего, у Жиля в жизни тоже не одни только розы.
        Впрочем, Саважи и все саважевские и отцовские друзья - это тоже семья. И ещё какая! Господин Жанно и госпожа Лика не делали в сердцах своих различий ни для каких детей - и в доме постоянно толпилась молодёжь. Кроме четверых детей Саважей - племянники и племянницы господина Жанно, и дети их родных и друзей. А в друзьях ходили его милость Маттео Велассио - наследник герцогства Фаро, его высочество Жиль де Роган, Жиль-старший, как его все звали, дядя короля Франкии и крёстного господина Ли, её величество Маргарита Рокелорская, и наконец, их величества Анри и Антуанетта Франкийские - это ему, Жилю, они величества, а отцу, господину Жанно и госпоже Лике - друзья юности. Его величество Анри смеялся и говорил, что де Риньи - его добрые соседи. Это и вправду так, потому что небольшие владения отца Жиля, Марселя де Риньи, граничат с обширными землями Лимейского герцогства, наследных владений его величества. И удивительно, что король всегда об этом помнит и считает, что некроманты на службе - это то, что надо.
        А учёба? Это же самая настоящая жизнь, какая только бывает! Вопросы, ответы, поиски истины и попытки другого взгляда на задачу - чего только не придумают для того, чтобы занять учеников и развить их дар, преподаватели из Школы Света!
        Учиться Жиль любил. Его мир от рождения был немалым - потому что в возрасте двух месяцев он оказался в Фаро, центре интересов всего Срединного моря. И ему всю жизнь хотелось знать о том мире больше - где живут диковинные люди и звери, где заканчивается океан, где зимой выпадает снег, где цветут удивительные цветы. Отец и господин Жанно охотно брали его с собой - и по делам, и на войну, и просто прогуляться по морю. Крёстный господин Ли тоже много и охотно рассказывал о том, что и как делает.
        Жиль многое видел и многое пробовал, многое ему удавалось. О нет, он добивался похвалы наставников не просто так, но - работой, тяжёлой работой. Многочасовыми тренировками - магическими и фехтовальными. Сидением над книгами - читал он быстро и на нескольких языках. Своими оригинальными выводами о прочитанном и увиденном - наставники такое ценили. Удивительно ли, что его назвали лучшим выпускником своего года?
        А потом его вдруг приметил его величество Анри. Велел отцу официально представить Жиля ко двору, потом пригласил его на беседу - о его выпускной работе, о приобретённом опыте и о том, чего ему, Жилю, хочется в жизни. Случилось это четыре года назад, и Жиль тогда, надо сказать, о жизни и о том, что ему хочется, знал не так уж и много. Но - был готов служить своему королю.
        Правда, по первости он думал, что некромант нужен королю чисто для работы, так сказать, по специальности. Ну там - разговорить какого-нибудь покойника, например, чтоб рассказал, кто и зачем его убил. Или - куда он дел сокровища. Или - узнать какую-нибудь важную тайну. Или - наоборот, сохранить важную тайну, то есть - сделать так, чтоб человек её сохранил. Да просто убить неугодного, чтоб следов не осталось. Это же легко.
        Но - король не искал лёгких путей. И дарования Жиля были ему нужны не напрямую, но - опосредованно, потому что некроманты - мастера скрытности и тайны. Плюсом оказалось, что Жиль не просто умелый боец, но - может не только убить, но и отлично напугать, а этого бывает достаточно. А иногда и более ценно. С убитого дурака или подлеца что взять? Почти ничего. А за пуганого, говорят, двух непуганых дают.
        Зато пользоваться знаниями Жиля король не стеснялся совершенно. Раз уж так вышло, что Жиль с детства, можно сказать, рос среди посланников, деликатных дел и острых международных вопросов, которые решались то по соглашению, а то и в бою - видимо, ему судьбой было решено пойти на тайную службу его величества. И - он справлялся.
        Языки в помощь, и всё то, что за свои двадцать с небольшим Жиль успел узнать о ситуации на берегах Срединного моря. О неверных, где хватало и искусных магов, и одарённых простецов. О высокомерных арагонцах, которые больше простецы, чем маги. Об империи германцев, разношерстной, что лоскутное одеяло, и тамошние властители тоже хотели богатства и морских путей к нему. О контрабандистах, пиратах, авантюристах и разбойниках всех мастей. А Жиль ведь мог не только напугать или убить, он ведь умел и очаровать, и втереться в доверие, и голову заморочить - бывало, сам изумлялся, как у него всё это выходит. Но - он был согласен с Жилем-старшим, принцем Роганом - если есть задача, то решение найдётся. Как пела госпожа Лика - «воздух выдержит только тех, кто верит в себя». Старшего Жиля выдерживал вполне, всю его долгую и интересную жизнь, так чем же он, младший Жиль, хуже? Да ничем! Ну подумаешь, не стихийник-универсал, а некромант, ну да и ладно. Некромант-то на диво сильный и умелый, это вообще редкость - чтобы оба родителя некроманты, а у Жиля как раз тот случай.
        Отца Жиль любил безусловно и безмолвно - не было в нём слов, чтобы это выразить, хоть вообще он за словом в карман не лез никогда. Просто… это есть, и всё. Основа мироздания. Отец не имел ни громких титулов, ни больших владений, но один только перечень его друзей дорогого стоил. К его услугам прибегали и Великий герцог Фаро, его милость Морской Сокол, и короли Франкии, и кое-кто из государей неверных, и германский император, и некоторые из высшего дворянства Арагонии. При этом он до самого последнего времени жил у Саважей, а Зелёный Замок, владения де Риньи, навещал изредка - для того, чтоб немного присмотреть за хозяйством. И только объявившаяся матушка смогла воодушевить его зажить собственным домом.
        О матери Жиль до двадцати лет не имел никаких точных сведений. Отец, когда Жиль спрашивал, только молчал и улыбался, и говорил - твоя мать, мальчик мой, лучшая из женщин. И никогда не называл её имени.
        Жиль долго думал, что мать умерла, рожая его - это часто случалось, тем более, он - некромант с рождения. Если она была из простецов - то очень распространённый случай. Но тогда почему отец ничего об этом не сказал? Став постарше, Жиль придумал другую версию, согласно которой его мать была знатной и влиятельной дамой, не устоявшей перед обаянием его отца, и Жиль - её внебрачный ребёнок. Уж конечно, она не могла признать его, и была вынуждена молчать. Он выдумывал себе совершенно невероятных матерей, полагая, что отцу ничего не стоило очаровать любую. Да он и видел, как это происходило, но так же хорошо видел, что ни одна из женщин, встречавшихся на пути Марселя де Риньи, не задевала ни сердца его, ни души.
        А потом, в день представления Жиля ко двору, что-то случилось - он и не понял, что именно - но в столичном доме Саважей объявилась строгая неулыбчивая дама, вдовствующая герцогиня де Линь. Она была… не похожа ни на кого, вот, эта госпожа Жийона, в девичестве д'Андрие де Нериньяк, внучка маршала Шамбора. Не самая красивая - бледная и суровая, очень сдержанная - не чета госпоже Лике, которая готова всех обнять, а если набедокурил - то сначала дать по лбу, а потом всё равно обнять. Но отец сидел рядом с ней, смотрел ей в глаза, держал её за руки - и изумлённый Жиль понял, что чего-то не знал и об отце, и о жизни в целом. А потом ещё и оказалось, что суровая дама - его, Жиля, матушка!
        Он тогда, помнится, мог только разевать рот и смотреть. А потом опомнился, поклонился и вышел. Если люди так смотрят друг на друга - то их нужно оставить одних, даже если ты, как оказалось, сын этих людей.
        И закрутилось - разом с матушкой в жизнь Жиля вошла сестрёнка Марибель де Линь - её нужно было отдать учиться в Орден Света. Жиль сам это сделал - потому что и отцу с госпожой Жийоной было немного не до того, да и он там накоротке со всеми, и лучше него никто не сможет объяснить магистру Асканио, что это за девица и зачем её в школу, и не убедит мастера Гильермо, бывшего десять лет наставником Жиля, что эту девицу непременно нужно взять в индивидуальное обучение именно ему. Сестрёнка прожгла мастера суровым взглядом и продемонстрировала отличный уровень силы и владения ею - для пятнадцати-то лет, и была безоговорочно принята. Сказала, что жить будет там же, в школе, ей так удобнее, потому что… потому что.
        Это уже позже Жиль разобрался, что с родным братом у Марибель не сложилось хороших отношений - он её не любил и боялся из-за силы, но хотел, оказавшись главой семьи, просватать её за кого-то из друзей. И очень обиделся на мать, которая не позволила этого сделать, а на единоутробного брата просто обиделся, на сам факт его существования. Как это - у него и такой брат, сын не пойми кого и ещё некромант в придачу. Когда ему, бедняге, доводилось встречаться с этим не пойми кем при дворе, его прямо корёжило. И Жиль думал, что случись всё это лет на пять раньше - он бы не отказал себе в удовольствии подразнить Альбера де Линь - хоть своим наличием, хоть тем, что пока Марибель в школе Света, до неё никак не добраться. А сейчас всё это казалось глупым до ужаса, и на все попытки Альбера показать свою ненависть он смотрел со смехом, чем, однако, злил его ещё больше.
        Но - Альбер просто герцог де Линь, просто как-то там смотрит за своими владениями, кажется - не слишком хорошо, потому что его величество Анри всё время недоволен, и как-то даже обращался к госпоже Жийоне, чтоб поговорила с сыном и поставила ему голову на место - так он сказал. Госпожа Жийона вроде даже поговорила…но Альбер только ещё больше озлобился. В том числе и на то, что матушкино приданое ему не досталось - она забрала его и доходы с него для себя, для Марибель и для родившейся вскоре Марго. А там было немало, потому что матушка не только знатна, но и богата. Но ничего, или жизнь научит дурака, или - ничего уже не поделаешь.
        Сам же Жиль госпожу Жийону сначала оценил, как сильного мага и здравомыслящую женщину, которая, как оказалось, крепко любит его отца. Отец изменился и воодушевился - он всегда был жизнерадостным и довольным судьбой, а тут прямо лучился счастьем. И только за счастье отца уже можно было восхищаться ею, но - госпожа Жийона интересовалась и им тоже, его занятиями, его успехами и его службой королю. Они много беседовали, так вышло - и эти беседы всегда воодушевляли Жиля. С ней было интересно - её учили не так, как его, и у неё были книги, отсутствовавшие в Ордене Света, которые собрали её - и его, так выходило - предки-некроманты. Он уже и не думал, что сможет узнать о своём даре что-то новое, но - узнал, и всё это - благодаря ей. Госпоже Жийоне. Матушке.
        Пожалуй, такой вариант матери - самый лучший, так думал Жиль.
        И надеялся на то, что ему тоже, как и отцу, удастся найти себе супругу - одарённого некроманта. Потому что только с тем, кто с тобой одной крови, ты можешь чувствовать себя - собой. Кто поймёт тебя вполне. И в ответ на то, что ты снял сдерживающий свою страшную силу амулет, снимет свой.
        Вообще Жиль любил женщин, и женщины любили его. Лет так… с шестнадцати, что ли? С друзьями и сотоварищами в школе было многое обсуждено, и найти, с кем перейти от теории к практике, для одарённого мага любой направленности в Фаро проблемой не было вот ни разу. Правда, двое ближайших друзей смотрели на эти вопросы совершенно по-разному. Фалько Велассио, внук его милости Морского Сокола, с ранней юности был влюблён в Аль, Алиенору де Саваж, она отвечала ему полной взаимностью, и этим двоим не был нужен более никто. А Жанно Саваж-младший наоборот, волочился за всеми и не любил никого. Он умел так посмотреть на девушку, что ту прибивало к нему, словно волной, и даже слов никаких не нужно было. От своего отца научился, тот, говорили, тоже так умел, и пока не встретил госпожу Лику - то и дело пользовался. Жиль тайной такого взгляда так и не овладел, но зато к его услугам были слова - «ну и трепло же ты, Жиль», говорила госпожа Лика - и ещё душа нараспашку. Этот приём он подсмотрел у собственного отца - искренний интерес к той, кого хочешь очаровать и заполучить. Здесь и сейчас, на час или на вечер - но
дама должна запомнить эту встречу на всю жизнь. Да оба должны, чего уж. Ради проходного свидания ни о чём и стараться не стоит.
        Но - все эти девы и дамы души его и сердца никак не задевали, как и у отца когда-то, до второй встречи с матушкой. Потому что Жиль искал идеал, путеводную звезду, ту, что будет с ним, потому что - это он, именно такой замечательный, каков есть. Правда, на пути поисков его поджидали сплошные разочарования - некроманты женского полу встречались ещё реже, чем мужского. Собственно, ему удалось познакомиться с парой почтенных дам, старше даже, чем его матушка, и ещё он знал двух дев, одну юную, а вторую - совсем юную, но обе они приходились ему сёстрами. Он говорил себе, что путешествия и королевская служба ему в помощь, мало ли, где ещё встречаются некроманты и где ждёт его судьба? Нужно рисковать, отправляться в самые странные места, знакомиться там с людьми - да кто ж знает, где ему улыбнётся удача!
        Правда, всё это было до того, как в его жизни неожиданно, без каких-либо предупреждений свыше и знамений появилась рыжехвостая лисица с Полуночных островов.
        61. КОРОЛЕВСКАЯ СЛУЖБА
        Важное и деликатное поручение, которое надлежало исполнить на Полуночных островах, для Жиля было уже далеко не первым. Он только недавно вернулся из Арагонии, а перед тем провел три месяца у неверных. Чего не сделаешь для своего короля?
        На Полуночных островах из знакомых бывал мало кто - Жиль только и мог назвать, что его милость Морского Сокола да старшего Жиля, но те вообще везде бывали. Чаще приезжали оттуда, чем ехали туда, и тамошние люди на первый взгляд ничем от всяких прочих не отличались. А на второй - ну, поглядим.
        Жиль навестил своего тёзку принца Рогана, бывшего королевского мага и несомненного королевского дядюшку, и расспросил его о том, что можно встретить за проливом. Он всегда так поступал перед путешествием в новое место - находил кого-нибудь, кто там уже был, и расспрашивал. Мысль подсказала госпожа Лика, сказала она странно, что-то вроде - ну ты поищи информацию-то, если не хочешь приехать и на месте разбираться. Жиль и поискал, и был госпоже Лике за идею премного благодарен. Тогда нужно было ехать всего лишь на самый запад Арагонии, туда, где край земли омывает не море, но безграничный Океан. Про океаны кое-что знал его милость Морской Сокол, и он был совсем не прочь вспомнить молодость и дальние походы. В этом случае его тоже стоило расспросить - потому что королеву Полуночных островов он нет-нет, да и вспоминал - как выдающуюся правительницу.
        Оба великих человека сказали примерно одно - поезжай и наслаждайся, там ты увидишь такое, чего не найдёшь больше нигде. Жиль тут же навострил уши - о чём это они. Оказалось - о магии. Что ли её там нет? - изумился Жиль, но над ним только посмеялись.
        Магия там есть, как не быть, но магов ещё меньше, чем в обычных землях. Магических школ нет, даже в столице. Но там встречаются сущности, которые сами - магия. Которые жили на той земле до людей, и, наверное, останутся после. Которые сочетают в себе все виды магии, а не как люди, сильные в чём-то одном. Которые прекрасны собой и умеют удивлять. И главное - все они имеют какую-нибудь звериную ипостась - кроме человечьей. И это не трансформация, которой владел Жиль де Роган, и немногие другие, и которая предполагает только смену облика, это именно ещё одна ипостась. И этому нельзя научиться, это передаётся с кровью.
        Его милость Морской Сокол рассказал, что ему доводилось встречаться и говорить с такими сущностями, они удивительны, любознательны и нередко - очень хороши собой. А их девы до замужества - сами себе хозяйки, и охотно одаривают любовью человеческих мужчин. Впрочем, их мужчины тоже хорошо относятся к человеческим девам, и полукровки - не редкость, - усмехнулся тогда великий герцог и посоветовал не тушеваться, если подвернётся случай.
        Прослышав про очередное путешествие, матушка призвала Жиля к себе, выслушала то, что он смог о том путешествии ей рассказать, и велела взять с собой своего доверенного человека Виаля. Объяснила это тем, что с ним - не пропадёшь, и ещё останется время на разные глупости, пока он будет решать насущные вопросы. Спорить с таким подходом было, наверное, бессмысленно, Жиль и не стал. Просто поблагодарил. И обещал вернуть Виаля в целости и сохранности, потому что успел уже узнать, как матушка к нему привязана - Виаль был с ней с детства.
        А потом Жиль заглянул к магистру Асканио, главе Ордена Света, и тоже рассказал о предстоящем путешествии. Пообещал вести дневник - как всегда в таком деле, потом предоставить его в Орден, как положено, и - получил в обучение двух юных некромантов.
        Жиль изумился - какой из него наставник, он сам едва выпустился? Но магистр был непреклонен - тебя выводили в мир твой отец и герцог Саваж, а у мальчишек отцов нет, кто для них это сделает? Так что - бери и вперёд. И не стесняйся давать им задания, уровень у обоих отличный - для своего возраста.
        Это было что-то новое - путешествовать не в одиночку. Это ж и отвечать не только за себя! А чтобы всем было, где поспать, что поесть, как посушить промокшие плащи и сапоги. И ещё что-нибудь.
        Но - часть этих забот как раз взял на себя Виаль. Он начал с того, что придирчиво осмотрел походный гардероб королевского посланника, и вынес вердикт - никуда не годится. То есть нет, годится, если в поле по оврагам да по канавам лазать, а к королеве на приём - не годится. Посмотрел грозно и пообещал нажаловаться госпоже Жийоне, если господин Жиль не соизволит взять с собой приличную одежду. Господин Жиль изумился такому подходу до крайности, а потом подумал - раз он путешествует, как вельможа, с камердинером и учениками, то отчего бы ему не выглядеть, как вельможе? Благодаря отцу, господину Жанно и прочим достойным людям Жиль это умел. А поскольку ему вручили учеников, то их следовало научить и этому тоже. А ещё, чёрт побери, есть, что предлагают, пить, что наливают, не унывать и ухаживать за девушками. В магии-то они для своего возраста неплохо разбирались, оба.
        Ганс происходил из семьи кузнеца откуда-то с севера германских земель. Отец привёз его в Фаро в пятилетнем возрасте и велел домой не возвращаться - дабы не позорить почтенное семейство своей непотребной магией. Ладно бы кем приличным уродился - боевым магом там, или целителем, от тех хотя бы польза, а то - некромантом! И бедняге пришлось до пятнадцати лет жить в Ордене, есть то, что дают, и носить тоже то, что дают. За пределами Фаро он был пару раз - в общеобразовательном путешествии. Ни к какому магу его пока не приставили, и он был очень рад открывшейся возможности - учиться у некроманта, молодого, сильного, хорошо принятого много где.
        С Оливье вышло не так просто. Ему только-только сравнялось двенадцать, и жизнь его в целом не баловала. Сирота, которого чуть не утопили только потому, что он уродился некромантом, не имел причин любить окружающий мир - он и не любил. В школе Ордена Света общеобразовательные предметы некроманты изучали с ровесниками, владеющими другими силами, и от Оливье не было никакого покоя никому. Он вечно устраивал какие-то каверзы - всех пугал, некоторых до обморока, оживлял чучела, стоявшие на полках в кабинете тварезнания, в карманах у него всегда водились дохлые мыши и насекомые, которых он подбрасывал в самые неожиданные места соученикам и наставникам. Другие ученики его били, преподаватели сажали на хлеб и воду, а мастер Гильермо, наставник немногочисленных некромантов, заваливал дополнительными заданиями. И в тот день, когда магистр Асканио призвал его к себе в кабинет и передал Жилю, безобразник сначала решил, что всё кончено, его выгнали из школы и куда-то запродали. Но магистр прояснил ситуацию и сказал - что Жиль ему теперь и мастер и магистр и ещё кто-нибудь, наверное, его слушаться
беспрекословно, и по возвращению - держать экзамен по всему тому, чему научится в путешествии.
        Оливье не понял - с чего ему такое счастье привалило. Его бы никто не взял ни в какое путешествие до самого выпуска - потому что зачем он такой кому-то, а это что?
        «Это» было опробовано на зуб, на вшивость и на разные другие субстанции тоже. Ну как, Жиль ещё не забыл те времена, когда сам был горазд пугать недругов иллюзиями и дохлыми мышами в ботинках и под подушкой. Почему-то Оливье, найдя в постели мышь, очень изумился - как это, кто-то так поступил с ним? Только он может так делать, а все остальные слишком взрослые и серьёзные, они должны злиться и ругаться!
        Жиль не ругался и не злился, он смеялся. И звал обоих мальчишек смеяться вместе с ним. Пока в Паризии готовились к выезду - он водил их по городу, рассказывал всякое - серьёзное, смешное, неприличное - что знал сам, в общем. Водил их в гости к крёстному господину Ли, его матушке принцессе Катрин, его дядюшке Жилю-старшему и кое-к-кому ещё. Представил королю, чем добил окончательно. Ну и одел, конечно же, потому что это в Фаро можно ходить в школьных штанах, куртках и башмаках, там таким делом никого не удивишь. А ученики приличного мага и выглядеть должны прилично.
        Оливье всё ждал, пока эта невероятная милость господня закончится, за три года в школе он не привык к тому, что его магия - это вариант нормы, как говорит госпожа Лика. И только после того, как его величество Анри поговорил с ним уважительно - что-то у него в голове зашевелилось. Он поверил, что некромант может не просто жить где-нибудь на отшибе и прятаться от людей, но - выполнять важные вещи на королевской службе. Вечером, дома (а Жилю уже пару лет как пришлось завести в Паризии дом) Оливье попытался расспросить - как так вышло, что они мало того, что куда-то едут, так ещё и его с собой тащат. Завезти подальше и отдать диким зверям на растерзание, что ли? Жиль снова посмеялся - диких зверей, сказал, испугаем, двуногих хищников, если таковые встретятся - тоже. И вообще, тебя что делать отправили? Учиться? Вот и пошли учиться есть улиток к её высочеству Катрин. Да, улиток. Под соусом. Да, одеться красиво. У её высочества есть не то внучки, не то правнучки вашего возраста, будете приглядывать. Как приглядывать? Обычным образом. Руку подавать, беседовать. О чём? Лучше всего - о самой девушке, если
она не глупа - то и про вас тоже спросит. Как это что сказать в ответ? Вы учитесь в лучшей магической школе населённого мира! Неужели вам о ней нечего сказать?
        В общем, Оливье понемногу привыкал, и даже разрешил звать себя Оливье, как хотелось Жилю, а не Оливио, как его звали в Фаро. А после того, как Жиль не позволил сдать его страже за то, что оживил меховой воротник на плаще проходящей мимо богатой купчихи - так и вовсе проникся. Правда, домой в тот день Жиль вёл его теневыми тропами и за ухо, потому что воротник не просто ожил, а ещё и цапнул свою хозяйку зубами за нос, ну да - бывают в жизни огорчения. И дома очень попросил больше так не делать. Потому что если посол короля ведёт себя подобным образом по отношению ну хоть к кому - то это всё равно что сам король так сделал. Ты представляешь, чтобы наш король Анри так сделал? Вот, и я не представляю. Поэтому придётся найти себе более мирные развлечения.
        Мирными развлечениями были чтение и пересказ книг, и тренировки - магические и фехтовальные. Этим оба занимались с большим удовольствием, и Жилю тоже в радость было смотреть, как у мальчишек выходит всякое и разное всё лучше и лучше. И теперь уже можно было отправляться.
        Крёстный подбросил их порталом до порта - а дальше, сказал он, справляйтесь сами. И они, надо сказать, справились.
        В англицийской столице Жиль прибыл в дом, который занимал посол его величества Анри граф Антуан Шалон. Это был круглый жизнерадостный маг, всегда бодрый и полный сил, модно и дорого одетый, и он был очень рад видеть юного коллегу, да ещё и крестника господина Ли. Сын его брата уже лет двадцать как был женат на сестре господина Ли, и граф обрадовался Жилю, как родному, со всем его скарбом и всеми его людьми.
        Город показался Жилю меньшим, чем Паризия, и не таким оживлённым, как Фаро. Дома - деревянные, каменные только у самых богатых. И ещё здесь холодно - и что ни день, то или дождь, или вовсе дождь со снегом, а до Рождества ещё почти месяц! Что дальше-то будет?
        Граф Шалон сказал - будет холоднее. А на севере и вовсе снег ляжет. Это было удивительно, потому что лежащего снега толком не видел ни сам Жиль, ни мальчишки, и Виаль тоже не видел, за всю его долгую жизнь.
        Королева Елизавета приняла Жиля благосклонно, забрала письмо его величества Анри и велела явиться назавтра для беседы. Была в ней какая-то странность, какое-то удивительное ощущение, не поддающееся осмысленному описанию. Жиль спросил у графа Шалона, а тот рассмеялся.
        - Вот скажи, ты понял, что её величество - маг?
        - Что-о-о-о? - нет, Жиль этого не понял, несмотря на весь свой опыт.
        - Вот посмотри ещё раз завтра и запомни - так выглядят здешние маги, которые в родстве со Старшим народом.
        Вот, оно! То самое, что хотелось увидеть!
        А дальше граф Шалон рассказал, что здесь, на островах, все маги так или иначе в родстве с теми самыми Старшими - кто-то в более близком, кто-то дальше. И королева тоже, да. Её отец магом не был, а вот мать, королева Анна - была. Но увы, даже маг не может зачать и родить сына по заказу, и король не простил королеву за то, что её единственным выжившим ребёнком оказалась дочь. Тот король вообще был, кажется, без башни, потому что женился шесть раз, и выдумывал всяческие предлоги, чтоб избавиться от жены, если она не рожала ему сына. Двоих так и вовсе казнил - обе, к слову, были магами, мать нынешней королевы и её кузину. Жиль посочувствовал здешним людям - жить под властью такого короля, очевидно, не сахар. И нынешней королеве посочувствовал тоже - ничего хорошего, если твою мать казнили, а тебя назвали незаконнорожденной всего лишь потому, что ты дочь, а не сын.
        Дурак он был, короче, этот покойный король.
        На аудиенции Жиль глядел в оба - очень уж ему здешние маги были интересны. Её величество, несмотря на почтенный возраст, была крепка телом и духом, и очень любознательна. Она расспрашивала обо всём - о его величестве Анри и его делах, о самом Жиле, о Фаро и тамошней жизни - после того, как он сказал, что вырос при дворе его милости Великого Герцога. Жилю было не привыкать беседовать с гранд-дамами - он отлично отточил это умение на её милости Элизабетте, Великой Герцогине Фаро, и её высочестве Катрин, тётушке короля и матушке крёстного. Он понимал, что должен понравиться, и что от этого тоже будет зависеть успех миссии. А в том успехе он и сам был некоторым странным образом заинтересован.
        А ещё он - сам не понял, с чего - решил взглянуть на королеву из пространства теней. Дождался момента, пока она отвлеклась на письмо, и…
        О нет, он такого не ожидал. Потому что оттуда виделось следующее: на тронном кресле сидела и держала в лапках бумагу лисица. Крупная, рыжая, с пушистым хвостом. Вела носом на бумагу, шевелила усами. Вот так.
        Он поспешил вернуться… и скрыть своё потрясение глубоким поклоном.
        Королева осталась довольна беседой и велела бывать при дворе и знакомиться с местной жизнью, а она - подумает и даст ответ. Не позднее Крещения - он ведь не торопится?
        О нет, он не торопится. И, в свою очередь, Жиль попросил разрешения путешествовать по стране - потому что ему интересно. Разрешение было дано, и он удалился.
        В следующую пару недель Жиль бывал при дворе каждодневно и знакомился. Втираться в доверие он умел отлично, болтать мог без умолку на любые темы, и слушать тоже умел, иначе делать ему было бы нечего на королевской службе. Несколько раз получал приглашения в гости к здешним вельможам - как в городские дома, так и в поместья. Приглашения принимал - и тащил туда Виаля с мальчишками. Точнее, мальчишек тащил, а Виаль сам его одного не отпускал.
        Ещё Жиль весьма интересовался здешними магами. Для начала граф Шалон представил его лорду Уильяму Лэнгли - королевскому магу. Жиль крепко взял того в оборот, зазвал в дом графа в гости, усадил за стол с пахучим арро, сваренным умелыми руками Виаля - Жиль и сам умел, но у Виаля выходило лучше, и сладким вином с далёкого Юга. И попросил рассказать о здешней магии и ему, и мальчишкам - потому что интересно. Мальчишки тоже уже прониклись здешней необычностью и были готовы слушать, развесив уши.
        Лорд Лэнгли рассказал, что - всё верно, здешняя магия от Старшего народа, и у каждой магически одарённой семьи в предках был кто-то из нелюдей. Да, у него самого тоже, волк-оборотень, всё верно. Но это было так давно, что звериного в нём не сохранилось. Жиль глянул из теней - верно, человек человеком, только уши волчьи. А на вопрос, где искать тех Старших - только пожал плечами. Мол, столицу они не жалуют, и на зов приходят только в том случае, если у них есть на то очень веская причина. А вообще - сами себе хозяева. К её величеству относятся с вниманием и уважением, но - не более того.
        И некроманты здесь тоже есть - такие же. Лорд Лэнгли знал о двоих - они были выходцами из низов, отец и сын, и работали на городскую стражу - помогали находить виновных в убийствах. Это понятно - некромант установит причину смерти точнее простеца, и точнее другого мага. Жиль познакомился с теми некромантами - да, отец и сын, и предки тоже некроманты, по одному в поколение, не более. В жены берут обычных женщин, девочки не рождаются, только сыновья. И из теней эти некроманты виделись обычными некромантами - без всяких там лисьих хвостов и волчих ушей.
        Ещё есть лорд Горэй - но ему почти сто лет и он безвылазно сидит в своём имении, а детей у него нет, и внуков тоже. Бастарды? Ну, может быть, но кто ж их считал, тех бастардов?
        О нет, её величество пока ещё не решилась на тотальный учёт всех магов королевства. Да, слышали о том, что во Франкии так делают, и что на Юге так делают, а сами пока не взялись. Тут, можно сказать, вчера ещё хватало заговоров и междоусобиц, да и вопросы веры многое осложняют, какой тут учёт магов!
        С вопросами веры на островах было не проще, чем во Франкии, но наоборот: королева принадлежала к еретикам, и большинство её подданных тоже исповедовали местную разновидность протестантской ереси. Впрочем, как говорил его милость Морской Сокол? Был бы человек хороший, а под каким он флагом ходит - дело десятое? Вот, а Жиль считал, что раз господин Фалько так говорит, то и ему не зазорно.
        Рональда Морни, молодого придворного бездельника-простеца, Жиль знал постольку-поскольку, как и других молодых придворных бездельников-простецов. Пару раз вместе пили, пару раз ходили к доступным придворным дамам. И когда тот вскоре после Рождества прибыл откуда-то с Севера от родни и попросил об услуге по профилю - то Жиль не увидел причин отказываться. Королева отпустила его, выслушав рассказ Рональда об обрушившемся на его родню бедствии, а сам он решил прихватить и Виаля, и мальчишек. Более того, судя по рассказу, в деле не должно было оказаться ничего сложного. Возвращенцы встречались нечасто, и ни один из мальчишек пока практического опыта с ними не имел. А тут - почтенная леди, которая не захотела умирать, вернулась и забрала пару камеристок. В самый раз для мальчишек - пусть тренируются. Более того, можно сократить часть дороги, пройдя тенями до усадьбы одного из придворных кавалеров её величества, который в прошлом месяце приглашал Жиля в гости.
        Жиль предположил, что через недельку вернётся, так всем знакомцам и сказал. И отправился - с мальчишками, Виалем, Рональдом и десятком его людей.
        62. РЫЖЕХВОСТАЯ ЛИСИЦА
        Он так хорошо всё распланировал… но, как говорила госпожа Лика, что-то пошло не так.
        Вот с чего, с какого перепою Жиль решил, что тащить полтора десятка простецов верхами через тени - хорошая идея? И если Ганс может помочь, но в силу возраста - немного, то Оливье пока вовсе не может, только сопит и страдает от своей бесполезности. Они, конечно, справились, но в замке лордов Киркби оказались уже сильно после заката - при том, что из столицы двинулись с рассветом. Конечно, это всё равно быстрее, чем если бы ногами, пусть даже и конскими, но - Жиль был какой-то совсем дохлый, и Ганс тоже, а все остальные - насмерть перепуганные.
        Поспали пару часов, потому что хоть Рональд и торопил всех, но - на ногах не стоял никто, включая его самого. А потом поднялись - и ещё до рассвета отправились дальше, в неведомый Телфорд-Касл. Вокруг лежал снег - да-да, лежал снег. Мальчишки дивились - думали, так только в книжках бывает, а Жиль смеялся - смотрите, мол, и запоминайте.
        А вообще снег с метелью уже невероятно утомили сами по себе. Рональд говорил, что по холодку ехать было бы проще, а тут - какая-то противная слякоть, и Жиль даже с коня свалился в грязь в какой-то момент - потому что задремал. Какая уж тут красивая одежда, местные одевались в тёплое сукно и мех. Впрочем, к вечеру ещё похолодало, и ехать впрямь стало попроще.
        По дороге, когда не нужно было отбиваться от разбойников, Рональд рассказывал - замком и немалыми прилегающими территориями владеет его дядя по матери, лорд Грегори Телфорд, и вообще Телфорды уже не первый век держат границу от скоттов. Скотты всё время лезут, и всё прошлое лето тоже лезли, а Телфорды отбиваются, и так всегда. И он, Рональд, чаще здесь, чем в столице, потому что здесь настоящее дело, а там - так, ерунда.
        Жиль даже удивился - при дворе Рональд не производил впечатления хорошего бойца и любителя повоевать, вроде некоторых знакомых боевых магов. Но впрочем, в стычках с разбойниками показал себя в целом неплохо - и сам не тушевался, и людьми своими командовал толково. Жиль не обнажал ни шпаги, ни сабли - обошёлся магической силой, оба раза. И мальчишкам дал порезвиться - когда ещё встретят случай, что можно будет себя не сдерживать? От обоих отрядов разбойников в итоге ничего не осталось, а ближе к закату дорога выбралась на морской берег, где на невысоком холме стоял суровый каменный замок с пятью башнями, толстыми и круглыми, прямо как в Ниалле - Телфорд-Касл. И это было просто чудесно, потому что усталость и холод брали своё - уже и кони с трудом ноги переставляли, не только люди еле шевелились.
        Они поспели как раз к ужину, и Рональд потащил Жиля знакомиться с роднёй. Но оказалось, что с момента его отъезда родни поуменьшилось - покойная леди увела старшего сына, а лорд после нападения той самой леди лежит без движения уже третий, что ли, день. От старшего сына осталась вдова, при упоминании которой Рональд облизнулся, как голодный кот - что там за вдова-то такая?
        В общем, Жиль обещал вникнуть в дело поутру, потому что сейчас совершенно не чуял под собой ног, и подозревал, что все остальные его сотоварищи по путешествию чувствуют себя не лучше. Что-то поел - горячо и сытно, и хорошо, осмотрел, куда поселили мальчишек и Виаля, и чтоб помылись обязательно, и сам тоже с ними помылся. И ушёл в соседние покои к себе.
        По давней привычке сел записать несколько строк о прошедшем дне - как бы ни была велика усталость, главное нужно сформулировать по горячим следам, ибо потом забудется. Такого главного что-то оказалось многовато, он увлёкся… и тут-то всё и случилось.
        Пришёл кузен Рональда и младший сын немощного хозяина дома - Джеймс, и привёл девушку. Вы, мол, говорили, что девка нужна, так вот вам.
        Жиль в целом не удивился такой постановке вопроса, и вообще женщина сейчас - это неплохо, она тёплая, а спать в здешнем холоде лучше вдвоём. И то придётся укрыться одеялом и плащом, так что - всё к лучшему. Но нужно было узнать - что за особа, вдруг из таких, с кем лучше не связываться?
        Но всё оказалось ещё удивительнее, чем он мог предположить. Потому что особа оказалась вдовой старшего брата Джеймса - того самого, которого увели, это раз, магом - да, магом, и дурак Рональд даже не предупредил - два, а три…
        Вот это «три» оказалось самым невероятным и просто било под дых. В первый момент Жиль проявил к ней мало уважения - наверное, от усталости, обычно он такого себе не позволял. А тут сдёрнул с девушки чепец… и на мгновение забыл, как дышать, увидев невозможно рыжие волосы и утонув в бездонных зелёных глазах.
        И эта невероятная красавица, не сходя с места, попыталась заморочить ему голову иллюзией - очень хорошей иллюзией, и потом ещё внушить разных мыслей. И не будь он некромантом, то есть - слабо поддающимся ментальным воздействиям магом, то ничего бы и не случилось. Потому что она заморочила бы ему голову, отвела глаза, потом заморочила голову страже в коридоре - а дурак Джеймс велел сторожить её, чтоб не сбежала - и только бы её и видели. И всё.
        Жиль попытался убедить невольную гостью в своей полной безобидности - и впрямь, он никак не хотел становиться ей врагом, этой рыжехвостой. Он хотел дотронуться до неё, обнять, зарыться носом в пушистую макушку… и сначала спать, а дальше - по обстоятельствам. Быстро завершил, что там он делал, вызвал Фалько, который болтался в прибрежных водах Монте-Реале и собирался на днях навестить родителей Жиля, передал с ним привет для всех и - обернулся к прекрасной фее.
        Вот уж кто должен быть волшебным существом! Тоненькая, нежная, но смотрела - как будто совсем утратила почву под ногами, сурово и обречённо. И в разговоре выяснилось, что её учили как-то очень странно - о собственно теории магии она не знала почти ничего. Кто её учил-то? А когда она взялась почистить его плащ - ему, честно говоря, уже было без разницы, насколько он грязный, только бы спать - он сел, потому что сидеть было проще, чем стоять, и не удержался - украдкой глянул на неё из тени. И увидел то, что и ожидал - лисицу. Но если королева была лисицей важной и вальяжной, мохнатой, седеющей, то эта непонятная Катрин - маленьким худеньким лисёнком с встрёпанной шёрсткой. А посмотрев на неё обычным зрением, он разглядел и тени под глазами, и почти прозрачные руки, и невероятную усталость во взгляде. Впрочем, если она осталась без любимого мужа, то её вообще надо оставить в покое, так? И почему эти идиоты, её родственники, не заботятся о ней, не поддерживают, не утешают? Не нужно ли охранять её ещё и от них - разве станет добрый брат подсовывать овдовевшую сестру случайному гостю?
        Нет, не нашёл он в себе сил оставить её в покое и отпустить к тем родственникам, живым и покойным. Да и не будет ей от него никакого вреда - наоборот, здесь, у него, её не достанут никакие возвращенцы. Пусть ложится и спит, и он тоже будет спать. Обнимет её, зароется носом в пушистые волосы - и будет спать.
        Правда, возвращенцы ночью пришли-таки, перепугали кого-то, кто болтался в коридоре, и попытались осмотреть дверь на предмет крепости. Они бы и так не вошли, но рыжехвостая проснулась и испугалась, она вообще не поняла, где она и что делает, пришлось успокоить её и прогнать покойников. И болтать - потому что это было всё, что он мог в тот момент.
        А вот утром… Он проснулся первым, и любовался спящей рыжехвостой, пока она тоже не проснулась. И тогда только взялся целовать. Уйдёт - так уйдёт. А вдруг нет?
        Она почему-то не ушла. И ему даже удалось добиться от неё отклика, хоть это оказалось и непросто - рыжехвостый лисёнок оказался очень недоверчивым и очень сдержанным. Она приоткрылась… совсем чуть-чуть, и это уже показалось ему победой. Если им и вправду биться вместе… а биться придётся, потому что возвращенцы разжирели и обнаглели, просто так не уберутся - то что уж там, чем ближе они будут друг к другу, тем лучше. И пусть только кто-нибудь осмелится криво на неё посмотреть - Жиль церемониться с местными дураками не собирался.
        За завтраком ему рассказали всю историю - как ушли сначала миледи хозяйка, а потом ещё пара десятков человек. Ничего себе расплодили-то, как так? Впрочем, Виаль потом рассказал, что в здешних землях это дело обычное, встречается нередко. И бывает так, что уводят большие семьи подчистую - судя по россказням на кухне. Нужно ещё его подговорить, чтоб узнал что-нибудь про рыжехвостую и её жизнь в этой семье.
        Что ж, узнал. В целом её жалели и ей сочувствовали, потому что и замуж её взяли против воли после того, как убили её отца и брата, и в замужней жизни не баловали - а только притесняли и шпыняли, хоть она и вошла в семью богатой невестой, а не бесприданницей. И, говорят, довели до того, что она прыгнула со скалы в море, и старая колдунья Мэг, что была когда-то женой здешнего лорда, спасла её от верной смерти. И выдохнула бедняга только год назад - когда её муженёк, лорд Роб, поссорился с отцом, и тот их выгнал в разрушенный Торнхилл, владения её семьи. Там, говорят, развернулась - чуть ли не своими руками восстановила замок из руин, и муж её, балбес, взялся за ум. И если бы леди Маргарет не померла да его не увела - то и жили бы, наверное, неплохо, деток народили, наследников милорду Грегори. И теперь она тут - с раннего утра как заведённая, потому что плохо дому без женской руки, а у неё рука какая надо, правильная. И магия ещё - тут почистить, там нагреть.
        Вот так. Магия. Чтобы почистить и нагреть. При том, что девчонка - отменный менталист, судя по всему. И наверное, не только менталист.
        Кто ж её учил-то, что за странный наставник? Она ж даже защиту ставит, как надо, только если её испугать до полусмерти. А с атакой и того хуже - может, есть в ней эта сила, но - попробуй её вытащи, ту силу! Жиль сто раз пожалел, что не знает совсем, как учат боевых магов, что делают с обычными людьми, чтоб они стали боевыми магами. Будь у Жиля время - он бы связался с кем-нибудь из знакомых мастеров из Ордена Луча, да расспросил - что да как, но времени-то им и не оставили. Эх, надо было взять с собой хоть Жанно, тот, вроде, сейчас без особых забот, помог бы.
        Хотя нет, не надо Жанно. Он вцепится в девчонку - не отцепишь потом. А это совсем не та девчонка, которую Жиль, как вдруг он с удивлением понял, готов делить с кем бы то ни было.
        Первая попытка упокоить местное призрачное сообщество была бестолкова и результата не дала. Жиль страшно злился на себя, что не продумал всё, как следует, и в итоге леди ускользнула меж пальцев, перепугав людей на кухне и перепортив кучу еды. Но хоть никого нового не увела, и то хорошо.
        А потом он ещё раз опростоволосился, подумав, что раз рыжехвостая Катрин не знает ничего магического, то она не знает ничего вообще. А оказалось, что она отлично говорит по-франкийски, и вообще было неправильно обсуждать её с Жанно. Потом еле вымолил прощение. Но она - просто какая-то бездна доброты в суровой оболочке, и простила его, и потом ещё спрашивала - про него, про семью, про школу в Фаро. Её бы в Фаро, да. Было бы неплохо. Магистр Асканио разобрался бы, как и чему её учить. Или крёстный господин Ли - у него отменно выходит учить менталистов. Но это потом, а пока - её покойные родственники. Хорошо хоть, что родственники по браку, а не по крови, а то всё было бы ещё суровее, так-то она головы не теряет, а могла бы.
        Вторая битва вышла чуточку лучше, но - рыжехвостая снова растерялась, и напрочь забыла всё, что так славно делала на тренировке перед тем. Жиль уже не знал, что ещё можно сделать, и говорил себе, что за три дня боевым магом не стать, как ни старайся. Поэтому - вдох, выдох, всё сначала. Наутро. А пока - подняться с лавки, позволить рыжехвостой нагреть воды, затащить её в бадью, хоть и говорит, что помылась уже, и не отпускать. Что-то немного ласки она видела в своей жизни, эта суровая Кати. Но всё, что в нём сейчас есть - будет для неё.
        И Джеймса придётся отлупить - потому что нечего касаться её своим поганым языком. Дурак, как есть дурак - тут такое творится, нужно собрать в кулак все силы, а он чего? Жиль не жалел, что подговорил Катрин напасть на него, пусть боится.
        Ничего, вот победим, а потом разберёмся.
        На третий день подтянулись силы поддержки - и это оказалось невероятно.
        Семья, живущая в единении с волками - не оборотни, нет, но обладающие общим с ними сознанием. Трое мужчин, один возраста отца, и двое его сыновей - как сам Жиль, и волки, сказали, придут на зов, когда будет нужда. Как бывает-то!
        А потом Жиль сподобился благодати, не иначе, потому что в Телфорд-Касл явилась особа из того самого Старшего народа. Она пришла в облике белоснежной совы, а потом обратилась - вот прямо обратилась, да! - в прекрасную рыжеволосую женщину. И сказала, что здешние лорды ей не чужие, и что она поможет. Мальчишки прямо рты разинули, когда поняли, кого они видят, вот будет потом воспоминаний!
        И третью битву они уже разыграли, как по нотам.
        Джон, самый разумный из Телфордов, выманил свою призрачную матушку, когда она изволила выбраться наружу. И дальше уже - дело техники.
        Им сгодилось всё. Удивительная сила здешних земель в лице госпожи Бранвен, нападавшей с воздуха, и Блэк-Роков, чьи волки не давали призракам разбежаться. И сила святого слова здешнего священника, которого охранял Рональд - хоть и дурак иногда, но совсем не трус. И храбрость Джеймса, сошедшегося с призраками врукопашную, и получившего от них по самое не хочу, как сказала бы госпожа Лика. И стойкость Джона, не пожалевшего своей крови, чтобы остановить тёмную тварь, в которую переродилась его мать. И отчаянная храбрость его рыжехвостой Катрин, его маленького лисёнка.
        О, сейчас маленький лисёнок был настоящим хищным зверем, о такой только песни слагать, потому что она всё делала идеально, будто и впрямь была хладнокровным и обученным боевым магом. От неё разбегались - но она догоняла, её атаковали - она одолевала, она не дрогнула и продержалась до конца.
        Сам Жиль даже позволил себе снять сдерживающий силу амулет - для верности, и запретил приближаться к нему - мало ли как. Но - всё обошлось. Тёмная тварь из всего воинства выродилась только одна, и они её упокоили. Жиль позволил обоим мальчишкам попробовать - каково это, с тёмной-то тварью, и потом добил её сам.
        А на следующий день вместе со святым отцом развеял её пепел над морскими волнами - о таком рассказывал его милость Морской Сокол, и вот надо же - пришлось воспользоваться.
        После битвы следовало найти Катрин, и сделать это удалось только при помощи волков - потому что она ушла далеко и там осталась почти без сил. Волк откопал её из кучи снега и потащил к людям, и Жиль со старшим Блэк-Роком их встретили, и оказалось, что сама она стоять-то не может, не то, что идти. Неудивительно.
        А скотина Джеймс прошёлся по ней своим поганым языком - и получил. И Жилю нигде не наморщилось, что тот - лежачий и поеденный, а вот нечего язык-то распускать! Пришлось отпинать гадёныша по здоровой половине - ничего, хуже уже не будет, а вот польза - вполне. И так же получит каждый, кто осмелится о рыжехвостой хоть полслова сказать.
        В замке её удалось накормить и напоить - под причитания Виаля о том, что женщин нечего отпускать в бой. Пусть госпоже Анжелике это расскажет, она объяснит ему, что сделать со своим ценным мнением. А пока - под воду её и спать.
        И в тот вечер он позволил себе остаться в её покоях - камеристка у неё вроде бы разумная и на её стороне, так что - всё хорошо.
        День после боя практически выпал из жизни у всех - приходили в себя. А потом наутро откуда-то явился Рональд и сказал - ему-де сообщили ещё о парочке возвращенцев в какой-то ближней деревне, вроде у кого-то из здешних там родные.
        Это было реальным и объяснимым, и следовало поспешить - потому что иначе от той деревни одни пустые дома останутся.
        Кати куда-то отправилась с госпожой Бранвен, это было обидно, но - Жиль полагал, что они встретятся снова самое позднее через пару дней. Велел камеристке передать ей, чтоб отвечала по зеркалу, и отправился дальше вместе с Рональдом и отрядом.
        63. ОСТАТКОМ ЖИЗНИ СМЕРТЬ НЕСЯ КОМУ-ТО (С)
        … ИЛИ БЕЗНАДЁЖНЫЙ БОЙ ТРИДЦАТИ ПРОТИВ ОДНОГО
        Жиль понял, что снова что-то пошло не так, когда под ним убили коня.
        Арбалетным болтом, и сразу наповал. Хорошо прицелились. Смягчить падение и быстро на ноги.
        Он живо огляделся - мальчишки и Виаль рядом, Рональд с частью людей чуть впереди, вторая их часть - чуть позади. И что же это, разбойники… или не разбойники? Кинуть защиту на Виаля, сказать мальчишкам - глядеть в оба, и отбиваться по возможности.
        Второй болт попал как раз по виалевой лошади, то есть по защитному барьеру - Жиль успел вовремя. И болт этот прилетел не из кустов, а вполне себе из передней части отряда. Более того, там двое натягивали арбалеты, не скрываясь и целясь в их сторону. Значит, не разбойники.
        Остановить сердца обоим, дальше разберёмся. Болт от одного покойника ушёл в снег, от второго - в бок чьей-то лошади. Лошадь взвилась на дыбы и завизжала, ударила копытами кого-то рядом. Нормально.
        Интересно, какой дрянной травы объелся Рональд?
        Получившие разрешение действовать по обстоятельствам мальчишки уже что-то пакостили нападавшим по мере сил - кто-то вопил от страха, кто-то ломился по снежной целине в лес, не разбирая дороги. Виаль из-под защиты подтянул к себе седельные сумки Жиля.
        Сколько их? Десяток? Не вопрос, как говорит госпожа Лика, вот вообще не вопрос. А коня потом какого-нибудь поймаем.
        - Видим цели? Не жалеть никого. Ещё чего придумали, нападать на послов, - ворчал Жиль, отбивая чем попало болты и пули.
        Оливье охнул и осел в снег - попали-таки, сволочи. Ну так и вовсе жалеть не будем. Поднять снежный вихрь, под его прикрытием подтащить Оливье к Виалю. Пуля, сердце не задето, Виаль посмотрит.
        - Ганс, слушай меня. Оттащить их и вещи, поставить защиту - нормальную, а не как я сейчас, и стеречь. Не позволять приближаться никому. Класть на месте.
        - Но мастер Жиль, а вы?
        - А я пойду убивать.
        Тем временем оказалось, что с другой стороны дороги в лесу была полянка, и с этой полянки к нападающим подвалили ещё человек двадцать. Ну куда там разбойникам - какие ж там разбойники! И одеты прилично, и оружие хорошее. Но… Стерегли одного бойца, одного безоружного старика и двух мальчишек. А получили двух безоружных и двух некромантов. И если кто-то видел, как Жиль управлялся с разбойниками по дороге в Телфорд-Касл, и потом ещё с покойниками в самом замке, и не сделал для себя никаких выводов - то он дурак, а дураков не жаль, как говорят решительно все чего-то стоящие люди.
        Эх, десяток бы он просто положил, и всё, ну устал бы потом, да это не беда. Всё же самый лучший способ взять чью-то жизнь и отдать, куда следует - он и самый затратный по силам. А вот те, кто ждал на дороге, выглядели лишними, на всех силы не хватит, значит - придется прорываться.
        Умертвить ещё троих, потом дёрнуть наружу абордажную саблю, закрутить над головой. Можно же и без магии, просто руками, так? А магия поможет защититься - попробуйте преодолеть защиту некроманта, а я погляжу на вас!
        Всё верно, против одного всем двадцати разом не попрёшь, пятеро - и то мешали друг другу. Рубануть одному по руке, второму по шее, третьему в бедро. И лёгкие магически импульсы каждому - после кровопотери убить легче, на раненого нужно меньше сил, чем на здорового и бодрого. А потом - провалиться в тени, вынырнуть за спинами и пройтись по тем спинам - а что вы хотели, идиоты?
        Да ничего, наверное, не хотели. Откатились - кто ещё стоял. Жиль воспользовался минутной передышкой и снял охранный медальон - ну, держись всё живое!
        Сила толкнулась мягко и выплеснулась наружу, серебристые щупальца засияли на солнце. Даже жаль, что нападающие - простецы, и не оценят. Двоих щупальца просто выдернули оттуда, где были, подтащили к ногам Жиля, полумёртвых от страха, и добить их было совсем не трудно.
        И те кони, которые ещё не разбежались, в этот момент уже не выдержали и дунули с места засады со всех своих конских ног. Раздались вопли и ругательства - кажется, кого-то сбросили, а на кого-то наступили копытом. Туда и дорога.
        Повытаскивали кресты из-под одежды, думают - поможет, дураки. Одно слово - простецы!
        Но смелые простецы, снова навалились впятером, и Жиль даже пропустил удар в бок, но ничего, он может долго терпеть боль, и у него, как у всякого некроманта, хорошая регенерация, плюс заглушающие боль магические татуировки. И перстни артефактные, два, поддерживать утекающую жизненную силу. Его просто так не возьмешь. Но нужно ускориться.
        Эх, жаль, земля вся промёрзшая, не используешь. Может - снег? Щупальце подтащило к Жилю очередную жертву, тот был перепуган, но цел. Замедлить ему течение всех жизненных сил в теле, поднять пласт снега и пихнуть туда. Пусть замерзает. Кто ему виноват, что дома не сиделось? А Рональд на том свете будет держать ответ и за всех этих людей тоже, потому что потащил их в безнадёжный бой тридцать против одного.
        Так и двигались понемногу - кого саблей, кого щупальцем, кому остановить сердце. Не подпускать к себе больше пяти разом. Держать защиту. И вырубать по одному. Эх, как пригодились тренировки в Ордене Луча! Если получится, нужно будет рассказать мастеру Леонардо. Нет, когда получится. Не если.
        В тот момент, когда Жиль понял, что силы на исходе, на ногах оставалось десять человек врагов. Болел бок, и ещё он, растяпа, пропустил болт в бедро. Он мог остановить сердце ещё троим, и то - если подползут поближе. И, может, хватит сил проломить голову или две оружием. И Рональд ещё никак себя не проявил.
        Сначала он сидел верхом на своём вороном жеребце и что-то командовал, потом конь ускакал, а куда делся всадник - Жиль не уследил. Что ж, нужно завершать эту дурацкую пьесу.
        Жиль собрался с силой и погнал почти всё, что в нём ещё осталось, волной на живых. Кто-то из слабых или раненых может от такого и насмерть перепугаться, а кто покрепче - тех хоть просто потреплет. Волна прошла через нападающих - и стало тихо.
        Это хорошо, хоть Жиль и не верил, что там не осталось живых, кто-то есть, сейчас оклемаются. Плохо то, что сам он завалился в снег и не мог даже просто стоять на ногах. И в тени в таком виде опасно - можно уже и не выйти обратно.
        Ничего, полежать немного - и подняться. Но полежать не дали, подхватили под руки и поставили на ноги. Попытались - он не стоял, его нужно было держать.
        Рональд Морни стоял перед ним, несомненно живой и даже почти целый, но опирался на палку. Сломал ногу, понял Жиль. С коня испуганного сверзился, что ли? Или копытом получил?
        - А теперь я буду тебя убивать, отродье дьявола, - проговорил Рональд.
        - Меньше пафоса, - прохрипел Жиль. - Тогда, может, что и выйдет.
        - И так выйдет. Сначала мы прирежем тебя, потом найдём твоих разбежавшихся мальчишек, и старика тоже, они не могли далеко уйти. Или нет, их сначала. Джереми, нашёл?
        - Нет там никого, ни коней, ни людей, следы как в пустоту уходят, - прокричал невидимый Джереми.
        - Ищи лучше, не могли же они сквозь землю провалиться, - сказал Рональд. - Ты, наверное, гадаешь, за что?
        - Да какая разница, что за дрянь ты съел, теперь-то, - сплюнул Жиль.
        - А такая, что нечего было тянуть свои грязные лапы к Кэт, понятно тебе?
        Что? Он устроил вот это всё - из-за рыжехвостой? Да она его на дух не переносит!
        - Без шансов, Рональд, - ухмыльнулся Жиль. - Она теперь умеет защищаться, и сожжёт тебя к чертям.
        - Не сожжёт. Всегда можно так предложить, что не откажется. Девку её помучить немного, или ещё кого из её поганого Торнхилла - она и согласится.
        Чёрт побери. Умирать-то нельзя. Точнее, нельзя, пока это вот недоразумение господне землю топчет. Жиль прикрыл глаза, оценил силу. На один рывок его хватит. Другое дело, что этот рывок не должны отразить.
        Он встал на свои ноги. Повёл плечами - сбросил с них руки тех, кто держал, взглянул Рональду в глаза. Связал его взглядом, схватил за руку и провалился в тени вместе с ним.
        Ему было не привыкать - тени окружали его с рождения. Теперь они радостно пели, заполучив его себе, шевелились, скользили вокруг - как волны в море, право слово. И что же, больше никакого моря, что ли?
        Жиль размахнулся - и второй рукой что было сил дал Рональду в глаз. По щеке, по носу и куда там ещё. От колючих боевых перстней на пальцах щека будто треснула - ну да, это вам не обычный мир и не воздух, это ему здесь ничего не будет, а простецу - очень даже. Тени ринулись слизывать кровь с Рональдовой щеки, заползли в рану, Жиль прямо ощущал их радостное гудение - надо же, еда, вкусная еда! И в этот момент их выбросило в обычный мир.
        - Стоять! Лежать! Не разговаривать! - вопил Ганс. - Убью на месте!
        Жиль взглянул на небо - в закатном солнце розовое - и снова прикрыл глаза.
        - Эй, парень, забирай своего лорда, а нам дай забрать нашего, - сказал кто-то.
        - Да они мёртвые, оба, - усомнился ещё кто-то.
        - Нет, дышат, смотри, дышат. Парень, что хочешь, проси, только дай забрать милорда Рона, если мы без него вернёмся - нам голов-то не сносить.
        - Так вам их в любом случае не сносить, - зло сказал Ганс. - Ишь, удумали - на посла нападать!
        - Мы ж не знали, что он посол! И что великий маг, тоже не знали! А он почти всех наших положил!
        - Ладно, забирайте. Но одно лишнее движение - и я за себя не отвечаю, ясно?
        Шевеление, затем с Жиля стащили тяжёлое тело Рональда. Звук удаляющихся шагов, голоса тоже удаляются. Закрыть глаза.
        - Мастер Жиль, - Ганс говорил на языке южного полуострова, - мастер Жиль, ну очнитесь, пожалуйста! Я сейчас помощь позову!
        Эх, он слишком далеко - для помощи. Значит, не будет моря. И солнца. Один только дурацкий снег. И своих уже не получится увидеть. И поручение короля он не выполнил, а всё потому, что не соизволил прислушаться - правду ли говорит Рональд? Вот и подыхай, как дурак. В двух часах пути от рыжехвостой, и без малейшей надежды увидеть её ещё раз.
        - Совы, мастер Жиль, смотрите, совы! Большие! Белые! Целых три! Прямо как та волшебная госпожа! - завопил Ганс. - Они летят сюда! Снижаются!
        - Защиту убери, - прошептал Жиль.
        Или подумал. Потому что провалился в темноту - в обычное человеческое беспамятство.
        64. В ДУПЛЕ
        Жиль приходил в себя несколько раз - кажется. Ненадолго. Ему говорили - спи, и он спал. Говорили ворчливым тоном, но при этом осторожно и ласково касались, что-то проверяя и поправляя - прямо как госпожа Лика, только откуда тут взяться госпоже Лике, госпожа Лика далеко, а он здесь, ни живой, ни мёртвый.
        Или всё же живой? На тени не похоже. Глаза не открываются. Ну и ладно. Потом.
        Потом наступило, Жиль пошевелился - больно, открыл глаза… успел увидеть метнувшуюся прочь рыжеволосую тень. Неужели? Он даже вдохнуть смог не сразу, но… Магический свет, лицо госпожи Бранвен. Она поддерживает его голову и даёт напиться.
        - Пришёл в себя? Это хорошо. Теперь спи, просто спи.
        И он спал, и даже во сне ничего не видел. Но когда проснулся, вокруг всё было залито светом из большого окна. За изголовьем постели кто-то завозился и встал.
        Ярко-рыжие волосы совсем не походили на пушистые пряди рыжехвостой Катрин, и глаза были не цвета моря, а цвета неба над морем в ясный летний день, синие-синие. Дева красива, но… не та.
        - Проснулся, - изумилась дева. - Лежи, не шевелись, не велено тебе пока ещё шевелиться. Сначала я посмотрю.
        Она и впрямь смотрела, и ещё касалась - легко-легко, самыми кончиками пальцев, будто пёрышками какими. Кати высокая для девчонки, а эта - ещё выше. Дочка белой совы, что ли?
        - Ты кто? - Жиль попытался улыбнуться, так, на всякий случай.
        - Я Крейри, дочь Бранвен, - улыбнулась она в ответ.
        - Жиль де Риньи, - он попробовал поклониться, лёжа вышло плоховато. - А ты тоже… сова?
        - Конечно, - кивнула девчонка, будто это вообще самое обычное дело - когда ты сова. - А ты - вправду некромант?
        - Да, но я таким уродился, - пожал плечами Жиль.
        - Как и я, - кивнула она.
        - Ты целитель? - спросил он, чтобы спросить что-нибудь.
        - Говоря вашими словами, в нашем народе все целители. И я вижу, что ты ещё недостаточно окреп для того, чтобы подниматься на ноги.
        - Но мне кажется, я смогу встать, - попытался он возразить. - Мне нужно дать знать о себе.
        - Твои люди всё сделали, - сообщила сова. - Сейчас я позову их… ненадолго, и принесу питьё. Ты выпьешь его, и снова будешь спать.
        Она вышла - скрипа дверей не было слышно, но послышались возгласы, а затем шаги, более тяжёлые, чем у девы-совы. Виаль?
        - Господин Жиль! Вы пришли в себя! - Виаль был громок и многословен, он говорил о том, что уже передумал всякое, и о том, как он госпоже Жийоне скажет, и как госпожа Жийона потом это переживёт, и переживёт ли, и что-то ещё. Он потрогал Жиля, чтобы убедиться - тёплый и шевелится, и сел на лавку рядом.
        Следом за Виалем протиснулся Ганс.
        - Мастер Жиль, как хорошо-то! Вы пять дней пролежали без сил и в беспамятстве! Вчера госпожа Бранвен сказала - если сегодня не очнётесь, дело плохо. А вы очнулись!
        - Что с Оливье?
        - Спит! Он позавчера встал на ноги, а так тоже лежал без движения!
        Хорошо, хоть жив.
        - Что-нибудь слышно снаружи? Мы вообще где?
        - Мы вообще в доме госпожи Бранвен. Я-то думал, что она, раз сова, живёт в дупле, большом таком, а у неё прямо настоящий дом, удобный и очень красивый, - сообщил Ганс. - Только он странный - здесь нигде нет теневых путей. Никаких. Госпожа Бранвен сказала - выйти на улицу, если надо, там будут. И… до нашей наружи далеко. Они говорят - это уже территория скоттов.
        - И как нас сюда занесло? - не понял Жиль.
        - У них тоже есть свои волшебные пути, - отмахнулся Ганс. - Я толком и не помню, если честно.
        Жиль глянул на Виаля - но тот тоже покачал головой.
        Дева Крейри вернулась с госпожой Бранвен.
        - Проснулся, очень хорошо, - довольно кивнула старшая сова. - Только сейчас выпьешь снадобье, и будешь спать дальше. Тебе сейчас чем больше спать - тем лучше.
        - Мне надо… дать знать.
        - Кому? - она остро глянула на него. - Рональд Морни с остатками своих людей на пути в столицу, а больше никто не знает о вашей стычке. Полагаю, он станет списывать всё на разбойников.
        - Куда там, - зло усмехнулся Жиль, припоминая детали. - Я ему должен был оставить отметину, никакой разбойник так не сможет, если ему не подвластна наша сила.
        Бранвен согласно кивнула, откинула простыню, осмотрела Жиля, легко коснулась повязок, что-то там себе поняла. Потом взяла у Крейри кубок и напоила Жиля кисло-сладким питьём.
        - Ему придётся объяснить, где он заработал такое украшение, - веско сказала она. - В столице есть и люди, и нелюди, способные понять, что это. Но это потом, ясно? Сегодня ещё спать и восстанавливать силы.
        - Сколько мы ещё можем пользоваться вашим гостеприимством, госпожа? - спросил Жиль.
        Не то, чтобы он опасался оказаться на улице, но нужно представлять, что к чему.
        - Сколько потребуется, - ответила госпожа Бранвен. - Вы все сделали в Телфорд-Касле хорошее дело, а они там мне хоть дальняя, но родня. А Рональд Морни сотворил такое, что не прощается. Ты хоть знаешь, почему он на тебя напал?
        - Эммм… предполагаю, - уклонился Жиль от ответа.
        Рыжехвостую здесь поминать ни к чему, подумал он.
        - Ну и ладно, разберёшься. Пойдёмте, господин Виаль, расскажете мне ещё про тёплое море, весну и… как вы сказали? Гранаты.
        Они ушли, уже хотелось спать, но Жиль остановил Ганса.
        - Скажи, это ты нас вытащил?
        - Э… я, да. Подумал - что-то долго вас нет, а вы были не то, чтобы здоровы.
        О да, после того, как раскидал в безнадёжном бою три десятка простецов, можно быть немного нездоровым, усмехнулся про себя Жиль, а вслух сказал:
        - Спасибо тебе. Ты молодец, хорошо сообразил, я сам и вправду мог не выбраться.
        Ганс потупился.
        - Ну я… я подумал, что… в общем, мало ли, вдруг не хватит сил вынырнуть самому. Лорд Рон-то хоть бы там и остался, невелика потеря. Вот бы его люди и рассказывали, что его разбойники с потрохами сожрали!
        - Его людям не поверили бы. А так - что сам скажет, то и будет… скорее всего. Разве что её величество усомнится. А что было потом? Я помню, ты сказал - совы.
        - А потом прилетели госпожа Бранвен с госпожой Олвен и госпожой Крейри, оборотились и принялись там всё чистить, вы ж много всякого навыпускали, пока предателей-то раскидали. Сказали - это их земля, и её нельзя так оставлять, им-то не страшно, а ничего живого не останется, и даже дубы с ёлками захиреют. Вроде госпожа Бранвен уже почти добралась домой, когда почуяла, что творится, позвала дочек своих, и они вместе явились. И потом нас забрали к себе. Сказали - надо вылечить. И вас, и Оливье. И лечат. Оливье уже поднимался на ноги, сегодня, ненадолго. А завтра, может, и вам разрешат. И знаете, я… - мальчишка потупился.
        - Что ты? - не понял Жиль.
        - Я дал знать графу Шалону, где вы есть. Но он сказал, что будет молчать, пока вы сами не объявитесь, и королеве ни слова не скажет.
        - Ну и хорошо. А то и впрямь потеряют.
        Королева-то ладно, а вот разные близкие люди вроде госпожи Лики или матушки - им лучше никого не терять, всем будет спокойнее. Но скорее всего, граф Шалон им сообщит.
        И дальше уже можно было спать.
        В следующий раз Жиль проснулся снова днём, и первым, кого он увидел на лавке возле постели, был - невероятно - Жанно Саваж-младший. Как настоящий. Зевнул, словно кот, сверкнул зелёными своими глазами и просиял улыбкой.
        - Жив-таки, дохленький ты наш, - подскочил, схватил за обе руки.
        - Жив, жив, - тоже рассмеялся Жиль. - Ты откуда взялся?
        - А меня отправили на разведку - разузнать, что с тобой такое. О тебе бы, наверное, ещё несколько дней не беспокоились, но граф Шалон связался с господином Ли и сказал, что ты попал в какую-то переделку, и тебе крепко досталось. И тогда господин Ли позвал меня, дал мне кристалл портала и велел всё про тебя выяснить. Я и отправился. И ещё Аль с Фалько просили держать их в курсе дела, и если что - они вмиг явятся, так сказали.
        Ну да, когда-то они четверо поклялись стоять друг за друга в любых обстоятельствах, и Жилю случалось вступаться за Жанно, но - в мелких суетных спорах. А теперь они были готовы прыгнуть за ним на край света, вот как, оказывается.
        Жанно изумлялся всему - холоду и снегу, прекрасным хозяйкам дома, здешней еде и чему-то ещё, а Жиль говорил - погоди, ещё увидишь всякого другого. И рассказывал о драке с людьми Рональда.
        - И чего он на тебя поволок, я не понял? - нахмурился Жанно.
        - Да так, - попытался отмахнуться Жиль.
        - Не так, рассказывай. Я понимаю, нам с ним ещё придётся встретиться?
        - Придётся, - кивнул Жиль. - Ну… мы не сошлись во взглядах.
        - Неужели на блаженного Августина? - сощурился Жанно.
        - Вроде того, - кивнул Жиль, и расхохотались оба.
        Про блаженного Августина спросила как-то её милость Элизабетта, великая герцогиня, иногда исполнявшая при них обязанности доброй бабушки. Или строгой - в зависимости от того, как они себя вели. И однажды, давным-давно, Жиль и Жанно разодрались в школе в пух и прах с другими мальчишками - из-за какой-то детской ерунды, кто-то с чем-то не согласился, кто-то на чём-то настоял. Родителей в тот момент в Фаро не было - ничьих, ни отца Жиля, ни господина Жанно-старшего и госпожи Лики, вот госпожа Элизабетта и пришла узнать, из-за чего сыр-бор. Ей выдали участников драки - драных и помятых, и не желающих признаваться ни в чём. Тогда она и посмеялась про блаженного Августина, о котором никто из них ничего не слышал, но - запомнилось.
        Вошедшая дева-сова бросила на Жанно мгновенный острый взгляд, но он сделал вид, что вообще её не замечает, разве что - встал, вежливо поклонился - молча, и отступил к стене. О да, Жиль знал этот взгляд почти брата - я-вас-не-вижу-вы-мне-не-интересны. Ну, поглядим.
        И это была не Крейри, а другая дочь госпожи Бранвен, Олвен. Она провела быстрый осмотр и сказала - можно попробовать встать, она сейчас распорядится подать согретой воды умыться.
        За столом ждали все - и Оливье, бледный, но с сияющими глазами, тут же принявшийся рассказывать про диковинную магию этого места, и Ганс, молчавший, но очевидно довольный, и Виаль, который всё кудахтал - мол, бледноват что-то, как его госпоже Жийоне показывать. Можно подумать, госпожа Жийона раненых не видела, подумал про себя Жиль.
        Девы-совы принесли очень вкусной еды. Никакой прислуги в доме не было, или - не было видно. Неужели это они сами? Или кто-то, невидимый и незаметный?
        Долго сидеть не вышло - Жиль быстро устал, пришлось снова пойти и лечь. За ним скользнула Крейри - проверить, дать лекарство.
        - Всё хорошо, Крейри, - улыбнулся ей Жиль. - Я уже почти в порядке. Благодарю тебя.
        - Я могу поделиться силой, - она глядела из-под полуопущенных ресниц, синие глаза посверкивали. - Могу не только поделиться. Могу родить тебе рыжую дочь…
        - Она тоже может родить мне рыжую дочь, - сказал Жиль, а потом понял, что, наверное, это было лишним.
        - Кто она? Твоя Кати, которую ты то и дело поминал в беспамятстве? - рассмеялась сова. - А она-то знает? Что ты уже ждешь от неё дочерей?
        Он только вздохнул, потому что она, конечно же, не знает, откуда? Да и он сам не знал… вот до этого момента. Он был уверен, что встретит свою судьбу, как встретил свою его отец когда-то, но… что это, выходит, его судьба - зеленоглазая и рыжехвостая, и немного лисица, и может принять его силу? Ведь правда, она может принять его силу, а этого не мог никто, ни одна женщина-маг из тех, с которыми ему доводилось встречаться!
        Она невероятно стыдлива, и строга, но и нежна - когда распахивается ему навстречу. И в глазах её восхищение, и неутомимое любопытство ко всему, что касается магических сил. И она столько всего знает и умеет, причём о том, о чём сам Жиль не имеет ни малейшего понятия. И она вдова…
        Не нужно ли уже понемногу двигаться на юг, хотя бы - до Телфорд-Касла? Потому что… она говорила, что у неё какие-то владения, мало ли, кому эти владения покажутся лёгкой добычей?
        Но пока лекарство снова сморило его, и пришёл сон. А во сне к нему пришла она - рыжехвостая Кати. Она сидела рядом, держала его за руку и говорила что-то ласковое.
        65. ЗАЧЕМ, ЗАЧЕМ Я ПОВСТРЕЧАЛА ЕГО НА ЖИЗНЕННОМ ПУТИ (С)
        Катерина очень слабо понимала, как она в тот день добралась из королевского дворца домой. Наверное, Джон с Анной помогли, и Грейс. Дома она попыталась было, не раздеваясь, рухнуть на постель, но была остановлена воплем Грейс:
        - Миледи, как можно! Вам же это платье ещё не раз ко двору надевать!
        - Ты думаешь? - сумрачно поинтересовалась Катерина.
        - Ну а как же?
        Пришлось позволить Грейс переодеть себя в любимую серую шкурку. И умыть. И переплести волосы попроще. И все украшения снять - ну вот зачем столько, честное слово, там ведь не разглядишь, что на ней надето! Что за мода дурацкая - ни ходить толком, ни сидеть, только стоять, и то к стене не прислонись! А они, говорят, в таком ещё и танцуют, у-у-у-у!
        Позвали к столу, но Катерина замотала головой и упала-таки на постель. Не выйдет. Без неё обойдутся. Здесь она не хозяйничает, потому что Анна справляется, и вообще она без пяти минут леди Телфорд. Значит, и к обеду можно не выходить.
        Осторожный стук в дверь известил о появлении Джона.
        - Кэт, что случилось? Что я пропустил, скажи, пожалуйста? А у меня такое ощущение, что именно пропустил, и что-то важное.
        Катерина вздохнула, села, выпрямилась.
        - Я чуть не убила Рональда прямо во дворце. И в следующий раз убью, если он не уймётся. Я вообще не кровожадная, довольно терпимая и всегда готова прислушаться к доводам разума. Но если доводов разума не слышат и угрожают мне чёрт-те чем прямо в приёмной её величества - я за себя не отвечаю. И… я уже пожаловалась на его прошлые грехи королеве. Она обещала обдумать всё и вынести решение. Но, видимо, ещё думает. Имеет право. Но если что - я ведь могу просто не успеть сообразить, что творю. И ладно Рональд, но пострадает кто-нибудь ещё.
        - Это моя вина, Кэт. Прости пожалуйста, больше я не оставлю тебя без охраны.
        - А вдруг у тебя не получится? И все твои люди будут нужны тебе самому?
        - У Джейми возьму, у него тоже есть. И они не откажутся охранять тебя от всего света, после того, сколько ты на их глазах для Джейми сделала.
        Это было новым пунктом в обычной программе - парни Джейми думают о ней что-то хорошее? Их не проняло, даже когда они летом возвращались из рейдов драные и раненые, и она их лечила. Принимали, как должное, а здесь что?
        - В общем, Кэт, всё будет хорошо. Обязательно. Нам уже достаточно смертей и потрясений, пришла пора жить мирно и спокойно. И я ещё поговорю с герцогом Морни про Рональда. Если кто и сможет его в чём-то убедить, так это только его отец. А сейчас - пойдем к столу, хорошо?
        Тут уже было крыть нечем. Покуражилась - и хватит, нужно снова возвращаться к привычному всем облику разумной, сдержанной и адекватной Кэт. Катерина кивнула и поднялась.
        - Спасибо тебе, Джон. Я постараюсь больше не терять рассудка.
        Да вот только легко сказать - не терять! А что такое она видела сегодня в пустой галерее? Явление того, кого все ищут, было настолько реальным, что у неё дух захватило от воспоминания, и она начала отвечать на вопросы Анны о королеве невпопад. Впрочем, у неё вроде бы есть повод для несуразного поведения, во всяком случае, Джон его понял и принял.
        Трапеза завершилась, и можно было уйти к себе и запереть двери. Выглянуть в раскрытое для проветривания окно и посмотреть на звёзды. Здесь небо над городом, даже большим по здешним меркам, совсем не такое, как дома. Здесь нет никакой городской засветки, все фонари потушены, окна закрыты ставнями. Катерина высунулась почти до пояса… и был остановлена Грейс.
        - Совсем с ума сошли, да, миледи? Высовываться в окошко, когда в комнате свет горит!
        Камеристка оттащила Катерину от окна и собственноручно закрыла ставни.
        - Что будет-то? - недоумевала Катерина.
        - Да всё, что угодно, может быть, ясно вам? И выстрелить могут, и камень бросить, и верёвку с крыши спустить! Или подумать, что вы, ну, приглашаете к себе, вам оно надо? Это не Торнхилл, где можно на подоконнике хоть сидеть, тут узкая улица!
        Все эти соображения были Катерине непонятны - ну кому она сдалась? Напротив, на другой стороне улицы - дом, ну да, близко, улица узкая, из щелей в ставнях свет пробивается. Не поздняя же ночь, в самом деле! Да-да, «живёт моя отрада в высоком терему»…
        Но не спорить же с Грейс, Грейс ей зла не желает. Поэтому Катерина села у закрытого окна, подперла голову рукой и задумалась.
        Она же запретила себе его! Вспоминать о чём бы то ни было, кроме магических тренировок и боёв с призраками. Это - было. А всё остальное - от лукавого, примерещилось. Восстановление магических сил, не более. И ведь работало - силы восстанавливались, да и прибыло ей от него, как он и говорил. Уж о магии-то он знает намного больше неё. А она - полный неуч. Ну хорошо, неполный неуч. Так, троечница, прогулявшая половину каждой учебной четверти. Но рядом с ним это почему-то было не обидно.
        Такая реальность - он учился много и долго, и именно этому. А она - вовсе нет, а училась давно и совсем другому. Это другое здесь тоже востребовано, но если владелица обширных земель вздумает открыть в столице школу - на неё, наверное, посмотрят странно. Землевладелица должна либо приглядывать за землёй, либо болтаться при дворе, если на землю ума не хватает. А Катерине бы - на землю, обратно. Здесь-то снега уже и в помине нет, скоро и на севере сойдёт, и дороги развезёт, как добираться?
        Вот, правильно, думать нужно о том, как добираться, и что сеять, и что ещё сделать. Кстати, про стёкла-то она договорилась, их привезут к лету. Про семена пока не очень, но ей назвали пару имён, с кем из бывающих при дворе об этом вообще можно говорить, кто сам что-то понимает, а не на папеньку, управляющего и прочих важных людей надеется. Что бродячие некроманты знают о семенах? Наверное, ничего. Хоть и говорят, что у них там фамильный замок какой-то есть. И дом где-то на далёком Юге. И родители. И сёстры. И кто-то ещё, очень много. А у неё - никого…
        Вот, зачем он только примерещился, сейчас бы уже легла спать и спала бы! Она ведь уже даже не огорчалась в последние дни, когда ложилась спать в сырую и холодную постель. Нет, это неправда, в сырую не ложилась. Сначала ручками всё сушила и грела, а ложилась только потом, это намного эффективнее, чем горячий кирпич или любая другая грелка.
        Вот и теперь нужно оторвать зад от лавки и идти сушить постель.
        Стук в ставню снаружи раздался именно в этот момент - когда Катерина встала и собралась идти заняться делом. И было это неожиданно и страшно - нет, правда, кто может постучать в окно на уровне третьего этажа?
        - Кто ж может-то так, от земли-то высоко, - прошептала побелевшая Грейс.
        Очевидно, подумала она о том же самом.
        - Маг может, - выдала Катерина самое разумное, что смогла вообразить.
        Подошла к окну, прислушалась. Тихо. Закрыла глаза, отпустила на свободу ощущения, чтобы понять - кто там.
        И медленно повернула задвижку на глазах у изумлённой Грейс. Потому что - поняла.
        Пропавший со всех радаров некромант стоял на небольшой приступочке под окном - аки птичка на жёрдочке. И протягивал Катерине розы - пять штук, тёмно-алые. Где только взял, паршивец!
        Она, не в силах вымолвить ни слова, отступила в комнату, давая ему возможность войти. Он и вошёл, и прикрыл за собой ставни.
        - Добрый вечер, дамы. Простите, что я в окно, но мне показалось, что войти в дверь будет не слишком уместно в такой час и в моём положении.
        Катерина протянула руку к цветам, дотронулась до шипастых стеблей и до его пальцев… и тут же его ладонь сжалась поверх её ладони. Простое прикосновение встряхнуло её, будто она выпрыгнула из того окна и летела, летела… а он её поймал.
        - Грейс, ты дозволишь побеседовать с твоей миледи наедине? - вкрадчиво спросил нашедшийся потеряшка.
        - Да, милорд, - медленно произнесла Грейс. - С… вами всё благополучно?
        - Как видишь, - взял несчастный букет и вложил ей в руку. - Пристрой куда-нибудь. Миледи его завтра осмотрит. Мне сказали, что редкий сорт, миледи оценит - я надеюсь.
        - И… где же берут розы в феврале? - спросила потрясённая миледи.
        - Там, где они уже распустились, - подмигнул он.
        Дождался, пока Грейс выйдет в свою комнату вместе с розами, потом вернётся с кувшином, куда их поставит, и выйдет снова. И только потом притянул её к себе и обнял.
        66. ЖИВЁТ МОЯ ОТРАДА В ВЫСОКОМ ТЕРЕМУ (С)
        Одним морозным утром Жиль проснулся и понял - пора. В гостеприимном доме госпожи Бранвен можно было находиться сколь угодно долго, но жизнь-то идёт!
        И ещё Кати. Которая не отзывалась по зеркалу - никак. Он не мог понять - почему. Ну да, вышло не слишком хорошо - то не разлучались, а то он исчез и даже толком не попрощался, всё равно, что сбежал. А он и не думал, что расстанется с ней так надолго, да он вообще не хотел с ней расставаться! Или чтобы хотя бы быть уверенным, что она благополучна и ждёт его. И ей не угрожают никакие Рональды, и никакие другие подлые твари.
        Когда он заговорил об уходе, госпожа Бранвен понимающе кивнула и только спросила - куда он собрался. Жиль ответил честно - вообще в столицу, но сначала ему нужно узнать кое-что в Телфорд-Касле. А оттуда уже можно и дальше, и раз у них есть артефакт портала, то даже и теневые пути не потребуются.
        Она кивнула, сказала - да, так, наверное, правильно. Но добавила - ей кажется, что ему следует кое-что увидеть, прежде чем отправляться в гнездо Телфордов и в столицу.
        И она доставила их через границу, в тот самый Торнхилл, который принадлежал Кати. Доставила как-то хитро - будто порталом, но не было там никакого портала на самом деле, Жиль бы заметил. В ответ на недоумённый взгляд сказала - это ж моя земля. Будто это что-то объясняло.
        Госпожу Бранвен в Торнхилле знали и очень ей обрадовались, а всю их толпу она представила весьма скупо - посланник франкийского короля, путешествует с разрешения её величества. Наслышан о Торнхилле, желает осмотреть.
        С госпожой совой их приняли, как родных, и здешний комендант Фил вкупе с местным священником сказали - оставаться ночевать. Это же вы - тот самый маг, который уберёг Телфордов от страшной напасти, верно?
        Жиль полюбопытствовал - откуда сведения. Оказалось - из письма священника Телфорд-Касла. Было очень любопытно - что святой отец понаписал, но - не просить же показать! Миледи тоже писала, но - и вполовину не так подробно, как отец Мэтью.
        Но замок им показали, всем - мальчишки восхищались диким лесом вокруг, Жанно говорил, что он неплохо построен в плане возможной обороны, а Жиль просто приглядывался и понимал - рыжехвостая тут везде. Её дух, её стальной стержень, её сила. И даже то, что её здесь очень-очень ждали, тоже говорило о многом. Девятнадцатилетнюю девчонку, между прочим. Которая за год привела замок в порядок после войны, штурма, пожара и ещё бог знает, чего.
        И тут же ему сказали - что миледи в Телфорд-Касле нет. Потому что королева велела быть в столице. И заодно миледи обещала разузнать там про стёкла, покупку овец, семена и розовые кусты.
        Овцы и розовые кусты, вот так. А потом, за ужином, им ещё предложили закуски из капусты - собственноручного изготовления миледи, и ещё настойку - тоже она ставила, даже Виаль нюхал-нюхал, и потом похвалил. А сама она пироги печёт, вот, так никто здесь не умеет, чтоб такие пышные и вкусные.
        Господи, ещё и пироги. Она ж отправит его с полоборота обратно, то ли в скоттские снега, то ли вовсе в Фаро, и ещё вопрос, куда дальше лететь, и вернётся к пирогам. И стенам. И стёклам. А он уже тосковал - без её восхищённого взгляда, и без пушистых волос, которые перебирать, и в которые зарываться носом, и нежной кожи, которой касаться и вызывать каждым прикосновением новый взгляд, или новый вздох, или ответное прикосновение. И пахла она как-то так, как не пахли никакие знатные дамы Фаро или Паризии после всех магических лавок, у него все волоски на теле становились дыбом от этого запаха. И что теперь как, говоря словами госпожи Лики?
        А что тут - утром порталом прямо в столицу. Там изумить графа Шалона, предупредить королеву - и в бой. За прекрасную даму и против их общих врагов. Раз уж так сталось, что враги у них здесь - общие.
        Граф Шалон ожидаемо изумился - насколько ему вообще его дипломатическая душа позволяет изумляться. Сказал - мог бы и предупредить, мальчик мой, все не вчера родились, понятно, что тайна, но - всё равно мог бы. Да-да, это значит, что он рад видеть дорогого Лионелева крестника в добром здравии, и наследника герцога Саважа тоже видеть весьма рад. Что? Верительные грамоты от герцога Фаро?
        Тут уже Жиль тоже вытаращил глаза - и молчал, каракатица подкаменная! Но Жанно только ухмыльнулся и сказал, что ощущает себя дипломатом примерно в той же мере, что и священником, но его милость Морской Сокол сказал - бери, мало ли, что там, и используй, если будет нужно.
        Граф же Шалон, увидев бумаги Жанно, только что не заурчал от удовольствия - ничего, сказал, молодой человек, вы только не торопитесь, всему вас научим. Похвально, что берётесь за ум, и следуете стопами вашего знаменитого отца. Потому что драться любой дурак умеет, и руками, и магией, а вот более тонкие материи уже поддаются не всем. Правда, Жанно скептически хмыкнул и сказал на это, что если бы не Жиль, то он не связался бы с таким мутным делом никогда, но граф Шалон улыбнулся сладенько и кивнул - да-да, дети мои, всё так, все мы когда-то начинали по какому-нибудь особому поводу.
        Дальше была ванна с дороги, дежурное ворчание Виаля на какие-то из местных продуктов, и потом за ужином - военный совет. Граф Шалон велел рассказать всё - от часа выезда из столицы и до момента появления всей их весёлой компании из портала. Чтобы, сказал он, представлять себе - что и как, и что ему наутро говорить её величеству.
        Сразу решили - королеве говорить, как есть, потому что убивать Рональда Морни из-за угла не следует, это нужно сделать прилюдно и именем королевы. Кроме того, отец Рональда - не последний человек в королевском совете, и он тоже не сможет остаться в стороне от происходящего. Жиль узнал, что названный Рональд прибыл в столицу в изрядно потрёпанном состоянии, и с тех пор его почтенная матушка сбилась с ног, разыскивая магов-целителей, способных его вылечить. Но - пока не преуспела. То есть, перелом ноги помалу заращивают, а вот непонятное образование на лице - уже не поддаётся.
        Жиль самодовольно усмехнулся - ну вот ещё! Такое лечат только маги жизни, и они с Жанно даже знают одного такого, точнее - одну, но - хрен ему собачий, как сказала бы госпожа Лика, а то ещё и посильнее бы загнула.
        И с удивительным для самого себя трепетом Жиль спросил о Телфордах. Говорят - их вызвала королева?
        Граф кивнул - да, их вызвала королева, у него сведения от лорда Лэнгли, придворного мага. Должны прибыть.
        Должны, так должны. Запасёмся терпением - они-то добираются, как люди, артефакты портала редки даже в очагах цивилизации, а считать цивилизацией здешние края Жиль упорно не желал.
        И на следующий же день граф вернулся от её величества с известием - прибыли накануне вечером, должны появиться.
        Жиль мгновенно выяснил, где находится телфордовский дом - недалеко, за три улицы всего. Интересно, где там её покои? Вообще попасть тенями к очень знакомому человеку - не вопрос вот ни разу, но что она ему скажет, если он нарисуется из стены её спальни? Даст по голове за то, что сбежал, не попрощавщись?
        Тем временем граф Шалон изложил королеве всю историю - только ей, более никому. Она согласилась поймать Рональда Морни на лжи, но сначала желала беседовать с Джоном Телфордом и Кэтрин Торнхилл, а потом ещё и с Морни тоже.
        - Зачем её величеству Кэтрин Торнхилл? - нахмурился Жиль.
        - Интересуется, - ответил граф, и внимательно оглядел Жиля. - А тебе в ней что, мальчик мой?
        - Тоже интересуюсь. Судьбой особы, без которой нам было бы очень сложно прищучить возвращенцев.
        - А что там - скорее всего, тут же и выдадут замуж снова, - граф не сводил с Жиля глаз. - Джон Телфорд, наверное, не даст ей выйти за кого-нибудь совсем пропащего, и королева к нему прислушается - всё же Телфордам нужны хорошие соседи, и граница место неспокойное, но - чем скорее она окажется за кем-нибудь, тем ей самой лучше. Не придётся отбиваться от желающих заполучить её имущество.
        - Так ведь отобьётся, - нахмурился Жиль.
        Или хотя бы попробует и напугает потенциальных претендентов.
        - Ты ведь понимаешь, мальчик мой, что даже мага с навыками боя могут подчинить - не добром, так угрозами, - покачал головой граф. - Не из-за этой ли особы вы сцепились с младшим Морни?
        - Скажете тоже - сцепились, - фыркнул Жиль. - На нас вероломно напали и навязали нам безнадёжный бой тридцать против одного.
        - Вопрос терминологии, - усмехнулся в ответ граф. - Но в любом случае тебе нужно ждать и не показывать даже и кончика носа за пределы дома.
        Это оказалось невероятно сложным - ждать. Но Жиль всё понимал - и ждал. Спал, ел, читал, тренировал мальчишек - вместе с Жанно. А граф приносил вести снаружи.
        - Что ж, я видел леди Торнхилл, - рассказывал он. - Дама весьма красива, и уже обратила на себя внимание - и своей красотой, и своим вдовством, и тем, что королева уделила ей почти два часа времени на личную аудиенцию. Но как по мне - слишком уж сурова и строга.
        - Да, она такая, - расплылся в улыбке Жиль.
        В конце концов, королева повелела ему прибыть - любым магическим образом, чтобы не привлекать внимания. Жиль прихватил с собой Жанно и отправился порталом.
        Жанно был представлен королеве вместе со своими грамотами, она осмотрела бумаги и сказала - официально примет их через день, при всём дворе. А пока - послушайте, что о вас расскажут люди, но - скрытно. Сможете? Прекрасно, скрывайтесь. Уже пора.
        И дальше Жиль слушал, как Рональд Морни на голубом глазу вещал о том, что расстался с ним, Жилем, буквально за углом от Телфорд-Касла, и больше его не видел. И даже рискнул поклясться - перед тремя магами-то. Видимо, ранения последний ум отняли, не иначе. А рыжехвостая… она стала ещё суровее и ещё прекраснее. Ох, как хотелось потянуться к ней прямо там, подбодрить и поддержать, сказать, что он здесь и никому не позволит обижать её!
        Но его статус невидимки не позволял быть везде - и Рональд успел первым. Что уж он ей сказал - не важно, но, судя по всему, ничего хорошего, раз она поддала ему хорошенько и убежала в слезах. То есть, убежала просто так, а слёзы появились, когда убедилась, что никто не видит. И тут он уже не стерпел, потянулся. Тронул, погладил. Очень пожалел, что нельзя дернуть её в тени и забрать к себе - прямо сразу. Во-первых, не из дворца, во-вторых, о таком предупреждать надо.
        А она - смотрела, и схватилась за стену, и дышала - пыталась дышать, но корсет толком не давал. Её нужно было подхватить и держать, но… Ещё и кто-то подошёл к двери в эту галерею с той стороны.
        Жиль разве что приложил палец к губам - и был таков. И не отвечал на расспросы Жанно - что это с ним.
        Но вечером он понял, что не уснёт, если не увидит её. Если не дотронется до неё, не вдохнёт её чудесный запах. Не убедится, что она благополучна.
        Он выбрал половинчатое решение - скрытно добраться до её дома и постучать рыжехвостой в окно. Какое окно - он уже знал, не мог не разузнать. Ну подумаешь - третий этаж, кого это вообще смущает? Вспомнил сначала наставления господина Жанно-старшего о том, как следует ходить к любимой женщине, а потом ещё и пару уроков Жиля-старшего, добыл роз - не спрашивайте, где, что называется, всё равно объяснить не смогу - и отправился.
        Вынырнул из теней на приступочке у её окна, послушал, как она там ходит, постучал… дождался, пока она прислушается, всё поймёт и откроет.
        Розы отдать Грейс, а самому - обхватить её. Убедиться, что здорова, что цела и вообще в порядке. Всё цело - и пушистая коса, и хрупкие плечи, и нежная шея, и вот тут сердце бьётся - как надо, и пальчики эти тонкие, и мягкие губы - вот оно, всё тут. Не то, чтоб прямо для него, но - вдруг?
        А она-то, она! Занималась примерно тем же самым - обтрогала его со всех сторон, и лицо, и руки, и тело, погоди же, радость моя, сейчас получишь меня всего и без остатка!
        - Кажется, не только я соскучился? - прошептал Жиль, оторвавшись от таких невыносимо манящих губ. - А кто-то рыжехвостый - тоже?
        - Ты куда делся? Ты почему пропал? И почему никто не знал, где ты? Ты вообще цел? Неужели никак не мог дать о себе знать? - выговаривала она ему в точности, как госпожа Лика.
        Неужели беспокоилась? Волновалась? Неужели?
        - А ты почему не отвечала, когда я звал тебя в зеркало? - это важно, конечно, но растрепать ей косу - важнее, сколько дней уже он прожил без этой косы?
        У каждой лисы есть хвост, но у этой - просто невероятно прекрасный, самый лучший.
        - Да потому что не умею я с вашими зеркалами, - проговорила она сердито, и как же мило она сердится!
        Как - не умеет? Совсем не умеет? Тьфу ты. А он тут уже придумал бог весть что.
        - Так я научу, рыжехвостая, обязательно научу. Только позволь - не прямо сейчас, хорошо?
        Когда только она успела остаться в одной рубахе? Впрочем, он тоже вдруг обнаружил себя без дублета и босиком.
        Лавка ближе, но кровать - удобнее. Мягче. С ней хотелось нежно и ласково, потому что с такой строгой и суровой и можно - только ласково, тогда у неё очень удивлённо распахиваются глаза, и она становится очень нежной в ответ. Впрочем, и так хороша - когда запустила пальцы в его волосы на затылке, прижала к себе его голову, тоже ткнулась в него носом. Он прямо представил этот лисий нос, упершийся в его макушку. Сам-то точно кот - обтёрся об неё весь, и щеками, и боками, и ещё по-всякому.
        Моё. Точка. Никому не отдам.
        67. ФЕЕРИЯ ПРИКОСНОВЕНИЙ
        - Моя, никому не отдам, - услышала Катерина и открыла глаза.
        Как, однако, быстро пали все её бастионы! Можно сказать - мгновенно и без боя. Никаких вам скалок, сковородок и вопросов «где ты шарахался, гад такой».
        - И как ты это себе представляешь? - спросила она у того единственного в мире мужчины, с которым была, как оказывается, готова упасть в постель почти что даже и без нормального приветствия.
        - Хорошо представляю, - с готовностью кивнул он. - Я завершаю свои дела, их уже немного осталось, и отправляюсь к своему королю. И ты отправляешься со мной.
        - Отправляюсь? С тобой? А мои дела? - красавец какой, вообще-то, её ждут в Торнхилле.
        Он нашёл её губы, поцеловал. А пальцами перебирал волосы.
        - Знаешь, Кати, я ведь видел твой Торнхилл. И я понимаю - то, во что вложена часть души, нельзя оставлять. Пока душа туда тянется. Но мы что-нибудь придумаем. Я могу перемещаться по знакомым местам довольно быстро, не как порталом, но тоже неплохо. И вдруг ты не испугаешься?
        - Вдруг не испугаюсь, - кивнула она. - И скажи ещё такую вещь: ты зовёшь поехать с тобой, а в качестве кого?
        - То есть? - он даже оба глаза распахнул и уставился на неё.
        - В качестве кого я отправлюсь с тобой? Если отправлюсь?
        - Ну, мы поедем вместе, а там… - начал было он, но потом, кажется, увидел что-то на её лице. - Постой, Кати, ты что, готова выйти за меня замуж? - и поскольку она явно чего-то не понимала, он уточнил: - Ты готова выйти замуж за некроманта?
        - Ты пока не звал, - пожала она плечами. - А вообще - не за некроманта, а за тебя. За трепло Жиля, который учил меня магии, с которым вместе мы стояли насмерть и победили, и который сегодня уложил меня в постель без малейших усилий.
        - Да просто замуж за некроманта никто не стремится.
        - Как же, а твоя матушка? Она ведь вышла за твоего отца?
        - Да, но она сама некромант, и там были особые обстоятельства. Потом расскажу. Но ты ведь не знаешь, о чем говоришь!
        - Почему? Тебя я, смею заметить, немного знаю. Правда, исключительно снаружи, ран твоих мне лечить не доводилось.
        - Это пока не доводилось, - обнадёживающе сказал он с развесёлой улыбкой. - Но, рыжехвостая, у меня же сила.
        - У меня вроде тоже.
        - Твоя - обычная и нормальная. В отличие от моей.
        - Это ты Рональду расскажи, которого я сегодня пополам свернула. Или Джеймсу, которого тоже случалось сворачивать.
        - Джеймс никак не уймётся? - нахмурился он.
        - Уймётся, уймётся, не отвлекайся. Так что с тобой не так по твоему мнению?
        - Но, рыжехвостая, со мной всё не так. Обычно девы не хотят замуж за некроманта.
        - И где ты здесь видишь обычную деву? - усмехнулась она. - Я уже была замужем, я кое-что видела в жизни, и я маг. Нет, пойми меня правильно, я могу не расспрашивать тебя. Мы выберемся из постели… и расстанемся снова. Ты можешь даже не рассказывать, где тебя носило всё это время, а я не скажу, что я тут уже успела передумать про тебя. Ты завершишь дела и уедешь, а я упрошу её величество дозволить мне покинуть двор. И всё. Вернусь домой и напишу Сэнд-Року - пусть сватается. Он весьма хорош, и он сосед. И совсем всё.
        - Но, Кати, а жить-то как? - он слушал её, а на лице постепенно прорисовывалось изумление.
        - Ты о чём?
        - Как жить? Мне - без тебя, а тебе - без меня? - ей послышалось отчаяние в его голосе, или оно там и вправду есть?
        - Как все люди живут?
        Она чуть было не сказала - «как я уже одну жизнь прожила».
        А как прожила? Нормально прожила - с одной стороны. А с другой - в той её богатой событиями жизни у неё ничего и близко похожего не было. Она действительно прожила жизнь - как подобает, воспитала детей - как смогла, а теперь оказывается, что не знала и не переживала чего-то очень важного. Да и дети… что нужно, чтобы воспитывать вот таких, как Жиль? Как они получаются, кому удаются?
        Она сама не поняла, как начала вновь гладить его - по щекам, обводить губы кончиками пальцев, перебирать волосы. И он улыбался и откликался - целовал её, куда дотягивался, и касался, касался, касался. Тут, там, просто так, поглаживая, щекоча, не отпуская. Да как он так может-то, как у него выходит! Почему у кого-то прикосновение - это просто прикосновение, ни о чём, как говорили дети, от чьих-то прикосновений только боль, а кто-то может вот так - одним невесомым касанием перевернуть душу и заставить трепетать тело?
        - Люди, рыжехвостая, живут очень по-разному, - наставительно сказал он, уложив её сверху и поглаживая её спину. - И я, поверь, видел разные примеры, и вовсе не всем из них хочу следовать, только лучшим. И хочу быть с тобой - любым образом. И хочу от тебя рыжую дочь. Ты родишь мне рыжую дочь? Мы будем любить её и баловать, и учить магии, и найдём ей самого лучшего мужа, который тоже будет любить её и баловать, да же?
        Дочь? Все же хотят сына, просто помешаны на сыновьях!
        - Ты мне зубы-то не заговаривай, хорошо? Кем будет та дочь - твоим бастардом? И каково ей будет в жизни? Ты сам-то как рос - в семье обеспеченных и влиятельных людей, так?
        - Я сам, рыжехвостая, довольно рано научился давать в глаз в ответ на все неудобные вопросы о моей матери, которую я узнал только в двадцать лет, так уж вышло. И ещё - в ответ на все шуточки и замечания о проклятых некромантах, которые не умеют ни чувствовать, ни понимать, ни слышать - а только убивать. Отцу моему пришлось ещё труднее, и он тоже справился. Одна моя сестра чудом избежала навязанного мужа-простеца. А вторую мы просто не дадим в обиду всем семейством. И тебя не дадим, если ты об этом.
        - Я не сомневаюсь, что не дадите, - улыбнулась она. - Но твои родные далеко. А я очень не хочу, чтобы её величество приказала мне выйти замуж за кого-то, кого я в глаза не видела, но он ей чем-то хорош, и она желает вознаградить его Торнхиллом. И мной в придачу. Знаешь, сколько раз меня уже пытались в разговоре прощупать на этот предмет - за кого я пойду замуж? Потому что неплохой кусок. Потому что хорошие соседи-Телфорды, и с соседями через границу я тоже в какой-то мере замирилась. Но это сделала я, понимаешь, и не хочу делить плоды своего труда с кем-то, кто ради того палец о палец не ударил, и ради меня тоже. Глупость какая - тот единственный мужчина здесь, за кого я, может быть, вышла бы по желанию, а не по необходимости, совсем этого не хочет.
        - А почему - «может быть»? - вкрадчиво спросил он.
        - Потому что Юг и Север не свести.
        - Кто тебе сказал?
        - Ты сейчас это подтверждаешь.
        - Да брось, я жить без тебя не могу. И Рональда убью - чтобы он больше не тянул к тебе свои грязные лапы, я просто жду завтрашнего слова королевы по этому вопросу.
        - Это ты его по лицу приложил?
        - А кто же? - усмехнулся он с великолепным самодовольством. - Кто ещё так сможет?
        - Что у вас вышло-то? Ведь вышло? Где ты был весь этот месяц?
        - Главным образом - валялся раненый в доме госпожи Бранвен, пусть хранит её господь и все те силы, которые за это здесь у вас отвечают.
        - Раненый? - она даже приподнялась, нервно осмотрела его, не заметила ничего особенного. Даже свежих шрамов.
        - Да, но ваши совы - невероятные целители, после них даже шрамов не остаётся.
        - И это… Рональд?
        - Его люди. Но ничего, я их перебил, почти всех, - глаза его заискрились. - Виаль не маг и вообще не воин, Оливье быстро поймал пулю, Ганса я посадил их стеречь, а сам - разгулялся.
        - И… сколько их было?
        - Достаточно много, - улыбнулся он совсем по-мальчишески. - Но меня учили драться с превосходящими силами противника. И использовать свои преимущества, а они у меня есть.
        - Вот, преимущества. А ты говоришь - некромант, это плохо. Это замечательно. Мы бы никогда не отвязались от леди Маргарет, пока она бы нас всех не сожрала!
        - Но, любовь моя рыжехвостая, с тобой я никогда не смогу выпустить свою силу наружу. Потому что эта сила губительна для всего живого.
        - А надо? - поинтересовалась она.
        - Иногда надо, - кивнул он.
        - Пробуй, - пожала она плечами.
        Если честно, она не верила в какую-то там особую бесконтрольную силу у человека, столько знающего и умеющего из области магии. Искренне считала лукавством и набиванием себе цены. Ну, сила, но как это - сила без контроля? Так ни с какой силой не бывает.
        А с другой стороны, если он в минуты помрачения рассудка способен терять над собой власть настолько, что убивает всё живое - так об этом тоже следует знать и выяснить, как это бывает. И тогда уже понимать - лечится ли это, или только бежать без оглядки. И если бежать без оглядки - то хотя бы тому будет понятная убедительная причина. Это ж не алкоголизм, и не наркомания, это какой-то здешний местный бред!
        Но она совершенно не могла представить себе Жиля, от которого нужно бежать.
        Он хмуро взглянул на неё, будто она сказала что-то странное. Оглядел со всех сторон - в порядке ли? Что, сомневается в её разумности и здоровье? Ну, пусть.
        Жиль встал с постели, прошёлся босыми ногами по периметру спальни, выставил за порог кувшин с розами, и, кажется, поставил защиту. Как от призраков. И на окно тоже. А после вернулся к ней и медленно снял с шеи свой вычурный крест.
        - Если будет совсем страшно - возьми и надень на меня, хорошо? - прошептал он и вложил крест ей в руку.
        Она посмотрела - крупный, серебряный, ажурный. Ничего себе так - силу сдерживает крест? Или это артефакт? Или ещё как?
        А потом она подняла взгляд на него… и обомлела. Вокруг знакомого лица, да и вокруг всего него клубились серебристые щупальца - те самые, концы которых ей доводилось видеть, в последний раз - вот только что, в галерее дворца. Они показались ей невероятно красивыми - потому что искрились в магическом свете, очень изящно выплёскивались наружу и мягко охватывали её.
        Он взял её за руки - просто взял за руки, остальное доделала его невероятная сила. Эти… загадочные штуки окружили её, и легко касались обнажённой кожи со всех возможных сторон, толкаясь, но не мешая друг другу - очень ласково, как его пальцы перед тем. Их было много, прямо очень много, и она - в центре. Для его языка и пальцев не было никаких запретных мест или действий, и для этого всего, похоже, тоже. Ей только что и осталось - податься ему навстречу, и целовать, потому что невероятные ощущения от тех щупалец просто не оставляли выбора - только хвататься за носителя силы и держаться за него, и ласкать его самой - ведь как иначе-то?
        Раскрыться навстречу, принять его всего - какой есть. Что он там говорил? Сила? Ну да, сила, невероятная сила. Где и у кого ещё найдёшь столько невероятной и изысканной силы? Она и вообразить такого не могла!
        И если он думает, что она теперь его куда-то или к кому-то отпустит - он глуп или наивен. А он, кажется, ни одно и ни другое.
        68. ДАЙТЕ МНЕ ПОЛГОДА
        Катерину разбудил стук в дверь. Громкий и настойчивый.
        - Миледи, открывайте! Пора вставать!
        Ох, это Грейс. А она тут… не одна, в общем. Крепко прижата к обнажённому мужскому телу. Гладкому и шелковистому, даже в тех местах, где волосы растут, удивительным образом шелковистому.
        Попыталась пошевелиться и подняться - не тут-то было.
        - Ну ещё немного, рыжехвостая, не уходи, - пробормотал Жиль, не открывая глаз и не разжимая рук.
        Честно говоря, она и сама бы не отказалась - ещё немного, ибо спать хотелось немилосердно. Но увы.
        - Поднимаемся, - она дотянулась и поцеловала его.
        - Ладно, теперь можно, - из-под ресниц сверкнули глаза.
        Он отбросил одеяло и два плаща, которыми они укрывались, сгрёб свою валявшуюся на полу одежду, коснулся губами кончика её носа и провалился в лавку. Эх, оказывается, любовник-некромант - это ещё и удобно, кроме всякого другого.
        Всякое другое не вписывалось ни в жизнь Кэт Телфорд, дочери, жены, вдовы и землевладелицы, ни, тем более, в жизнь Катерины Корякиной. Совсем. Никак. Значит - я подумаю об этом после.
        Впущенная в комнату Грейс тут же принялась ворчать - зачем цветы выставили, неужели так сильно пахнут, надо окно открыть - проветрить, сами говорили, воду сей момент Джесси принесёт, волосы вам расчешем, ой, а это что за сорочка, никогда не видела такой вышивки!
        Что? Катерина глянула, куда показывала Грейс, и принялась хохотать. Ну да, под лавкой лежала сорочка из тонкого полотна, и ей эта сорочка, очевидно, была велика. И расшита какими-то диковинными зверями, здесь таких и впрямь не водилось.
        Она схватила эту сорочку и затолкала под подушку - и ещё наложить заклятие от постороннего любопытства. Наверное, будет случай вернуть предмет хозяину.
        - Но… нужно же возвратить? - прошептала изумлённая Грейс. - Как же милорд маг без сорочки-то?
        - Я надеюсь, она у него не единственная, - продолжала хохотать Катерина.
        И веселилась всё время, пока одевалась, и пока Грейс заплетала и укладывала её косу, и её даже просили не смеяться так сильно, потому что невозможно затянуть корсет.
        За завтраком Джон весьма обрадовался происшедшей с Катериной перемене - так и сказал, что наконец-то, и что он очень доволен. И что так намного лучше, чем как вчера. И попытался выяснить, что же послужило причиной, но она лишь сказала, что сон хороший приснился.
        Сегодня во дворец отправились все, включая Джейми, и флейтиста Джорджи для дополнительной охраны Катерины. И в большой приёмный зал сегодня пускали всех - он был переполнен, как постоянно приходящими придворными, так и прибывшими специально, вроде них.
        Катерина была очень рада видеть всех Блэк-Роков - и лорда Эдварда, и леди Анну, и всех их детей - кроме сыновей с жёнами, с ними была молодая дама, столь же рыжеволосая, как и леди Анна, и не было никакого сомнения в их родстве. Даму представили - Элизабет Лэнгли, в девичестве Блэк-Рок. Да, невестка милорда придворного мага, всё верно.
        Семейство Морни появилось одними из последних. Катерина с любопытством оглядела высокого представительного мужчину, очень богато одетого - очевидно, это отец Рональда. Рядом с ним леди Мэри подтянулась и тоже выглядела не злобной сплетницей с северной границы, а даже почти что достойной дамой. С ними шли двое молодых мужчин - очевидно, старшие сыновья, которые не от леди Мэри, а от покойной первой жены, один - вероятно, с супругой, и три юных девицы, одной из которых оказалась Летиция. Наверное, две другие - дочери герцога Морни и леди Мэри, потому как у одной из девиц было что-то общее с Джоном, а у второй - с Джейми. Рональд шёл последним, опираясь на палку, и за ним неотрывно следовали двое его людей.
        - А ведь её величество очень внимательно выслушала всё, что я смог рассказать ей о вашей истории с покойной леди Телфорд, - тихо сказал Эдвард Блэк-Рок. - И я не стал ничего от неё скрывать.
        - И правильно, милорд, - кивнул Джон. - Мы тоже рассказали всё, как было.
        Не сразу, но кого это сейчас интересует?
        Катерина успела заметить протискивавшегося к ним Джонатана Майли, но он не успел. Церемонимейстер, или кто он тут, объявил о выходе королевы.
        Королева появилась из той самой двери за троном, где, как знала Катерина, находился её рабочий кабинет. Наверное, уже с утра занималась делами, не иначе.
        Она и начала с ходу с дел, причём - иностранных. Церемонимейстер объявил:
        - Его милость граф Жан-Александр де Саваж, посланник Великого Герцога Фаро!
        Катерина навострила уши. Во-первых, она слышала эту фамилию - понятно, от кого. Родственник? Вошедший был молод, разодет и пронзительно зеленоглаз. Или это просто выглядит так, потому, что у него дублет и штаны из яркого зелёного бархата? Не слишком высок, ниже Жиля, и очень легко двигается - фехтовальщик? Танцор? Красив, заглядеться можно. И очевидно, сильный маг - вдруг поняла Катерина.
        Сильный маг из далёких краёв подошёл к трону, изящно поклонился и протянул королеве бумаги. Она их благосклонно приняла, улыбнулась молодому человеку и сказала, что ей весьма приятно получить весточку от самого Марканджело Фаро, знакомство с которым когда-то оставило по себе весьма приятные воспоминания. И пригласила присоединяться к её двору в делах, заботах и развлечениях. Тот поблагодарил и отступил - к графу Шалону, он, оказывается, тоже здесь.
        А дальше из раздумий и разглядывания наряда посланника Катерину вырвало упоминание её собственного имени.
        - Леди Торнхилл, подойдите.
        Катерина поспешно подошла и поклонилась. У неё не вышло так же изящно, как у молодого посла перед тем, но - уж как вышло.
        - Я рассмотрела вашу просьбу и думаю удовлетворить её. Я подтверждаю ваши права на владение имуществом вашего покойного отца, Сэмюэля Торнхилла. Вы показали, что достойны этого и справитесь с управлением. Но - вы должны будете вступить в брак, чтобы после вас земли Торнхиллов достались вашим детям. Наследником титула будет сын - когда он у вас родится.
        - Благодарю, ваше величество, - что ж, замужества всё равно не избежать.
        Но, может быть, не прямо сейчас? Пожалуйста! У меня, вообще-то, посевная на носу!
        - Дозвольте сказать, ваше величество, - вдруг услышала она сбоку от себя голос Рональда Морни.
        Неужели рискнёт? И что же делать, если вдруг?
        Катерина не видела своего лица, но подозревала, что там сейчас то ещё выражение.
        - Ваше величество, дозвольте мне взять в жёны леди Торнхилл, - и ещё кланяется, гад такой, сам белый-белый, страшный-страшный, и кланяется!
        - И что же, леди Торнхилл готова выйти за вас? - с усмешкой спросила королева.
        Да-да, с явственной усмешкой.
        Катерина услышала шевеление сзади, кажется, там пододвинулись Телфорды. Хорошо. А с другой стороны, на удивление, пододвинулись граф Шалон и посланник из Фаро.
        - Конечно, ваше величество, - Рональд вновь поклонился и бросил на неё суровый взгляд - наверное, подумал, что напугал.
        - Леди Торнхилл, это правда? - королева продолжала усмехаться.
        - Нет, ваше величество, - отчеканила Катерина с поклоном. - Я не желаю выходить замуж за милорда Рональда Морни.
        - Отчего же? Он - выгодная партия.
        - Не спорю, но, тем не менее, не желаю, - наверное, довод «не сошлись характерами» здесь не принимают во внимание? - Причиной тому - его действия по отношению ко мне, коими он добивался этого союза, и которые вовсе не приличествуют благородному человеку, - отрезала она.
        Рональд нахохлился и злобно глянул на неё. Но не зря же она рассказывала королеве всё-всё?
        - И может быть, у вас есть на примете другой жених? - продолжала любопытствовать королева.
        - В данный момент я не давала обещания выйти замуж никому. И я прошу ваше величество дать мне полгода, по истечению этого срока я или предстану перед вами замужней дамой, или приму того супруга, которого вы мне изберёте. Хотя бы полгода.
        В любом случае, урожай к тому моменту уже будет собран.
        - Будь по-вашему, - ответила королева, и Катерине на долю мгновения показалось, что сквозь человеческие черты её лица проступила лисья морда. - И если по правде, то не полгода, а даже и год. Вернёмся к этому вопросу следующей зимой. Морни, вам следует оставить леди Торнхилл в покое, очевидно, она не желает иметь с вами ничего общего, - добавила она жёстко.
        - Благодарю, ваше величество, - снова склонилась Катерина.
        Можно выдохнуть?
        - Против церковного благословения ничего не сделает даже королева. Если ты думаешь, что тебя спасёт твой некромант, должен разочаровать, - прошипел Рональд, кланяясь. - Он мёртв!
        Ух ты, ух ты.
        - Громко скажи об этом, - проговорила она. - А то вчера ты клялся совсем в другом.
        - И не подумаю. Пусть ищут его хоть всю оставшуюся жизнь!
        - Как вы сказали, милорд? - вдруг раздался из ниоткуда знакомый вкрадчивый голос. - Не нужно искать всю жизнь, уже нашли. Миледи, к вашим услугам.
        Мастер эффектных появлений не мог ни шагу сделать в простоте, так и тут. Появился из ниоткуда - в расшитом серебром и жемчугом сером бархате, с воротником и манжетами из тончайшего кружева, с перстнями и цепями. Невероятно красивый, просто дух захватывало.
        - Ваше величество, - склонился в глубоком поклоне. - Я прошу правосудия - для меня и моих товарищей по путешествию. Я обвиняю этого человека в том, что он вероломно напал на меня, и если бы не мои умения, моя удачливость и чудо господне - не видать бы мне вашего величества более. Готов предоставить трех свидетелей нападения и ещё трех свидетелей того, чем оно завершилось.
        В полной тишине было слышно, как выругался сквозь зубы герцог Персиваль Морни.
        69. МЕЖДУ СКАЗКОЙ И ПРАВДОЙ
        Королева сурово взглянула на них на всех.
        - Леди Торнхилл, я вас не задерживаю. А вам, Морни, придётся объяснить, как так вышло, что ещё вчера вы на этом самом месте клялись честью и добрым именем в том, что знать не знаете, куда делся милорд де Риньи?
        Катерина поспешила убраться с линии огня - бочком и задом, подбирая юбки, чтоб не завалиться с грохотом посреди залы. На неё и так глазеют, достаточно. Она добралась до своих, и спряталась за спиной у Джона. Анна ободряюще сжала её руку.
        - А я и не знал, ваше величество, - с поклоном отвечал Рональд. - Мы расстались весьма давно, и как провёл это время милорд некромант - я и вообразить не могу.
        - Да-да, я помню - вы проводили милорда мага до тракта, и там расстались, так вы сказали, - в голосе королевы не слышалось ничего хорошего.
        - Ваше величество, тот, о ком мы говорим - маг. И он может придумать любую историю, вы даже и не заметите, говорит он правду, или же нет.
        - Позвольте мне, ваше величество? - шагнул вперёд стоявший до того молча возле королевского кресла Уильям Лэнгли. - Если вдруг кто подзабыл - так я тоже маг. И могу услышать - правду мне говорят, или же нет. Так вот, заявляю ответственно - Рональд Морни что вчера лгал и изворачивался, что сейчас делает ровно то же самое.
        - Подтверждаю, - вступил граф Шалон.
        - Ваше величество, - герцог Морни с поклоном встал рядом с младшим сыном. - На мой взгляд, мы имеем слово милорда де Риньи против слова моего сына. Милорд де Риньи утверждал, что у него есть свидетели. Не могли бы мы выслушать их, если вдруг, совершенно случайно, милорд взял их с собой? И было бы неплохо, если бы среди этих свидетелей оказались не только маги. Известно, что маги стоят друг за друга горой.
        Нда, кажется, он не в курсе про королеву. Почему же? Он же в королевском совете! Или королева хочет быть ближе к подданным, и оттого молчит о своём магическом даре?
        А Жиль поглядывал на всё это буйство стихии вокруг с усмешкой. Но если ты в любой момент можешь провалиться в лавку - то будешь усмехаться, уж конечно. И наверное, с собой тоже можешь кого-нибудь прихватить.
        Но он поклонился королеве и что-то сказал церемонимейстеру. Тот вышел, и вскоре вернулся с Виалем.
        - Господин Виаль, доверенный человек милорда де Риньи. Не маг, - громко известил он всех.
        Виаль был, как Виаль - сух, сед, скрипуч. Но вежлив - начал с поклона.
        - Ваше величество, я рад видеть вас в добром здравии, - проговорил он со своим ужасающим акцентом, но разборчиво.
        - И я весьма рада, что ваша неспокойная компания добралась сюда, несмотря ни на какие препятствия, - усмехнулась королева. - Будь другом, расскажи, что с вами случилось.
        - А что тут говорить - вот он случился, - и Виаль хмуро кивнул на Рональда. - Знал бы, что он такой - никаких бы ему восстанавливающих отваров после бродячих призраков-то, сам бы оживал, как хотел и как мог! Но, думаю, недолго ему, такому, ходить, таких земля плохо носит, это ещё маршал Шамбор говорил, когда я мальчишкой был, вроде нашего Оливье, а он-то знал толк в таких вещах!
        - К делу, любезный, - подтолкнул его герцог Морни. - Ты что-то имеешь против моего сына?
        - О, много что. У него лживый язык и злое сердце, остальное уже не так важно.
        - Не заговаривайся, рухлядь старая, - буркнул Рональд.
        Правда, тут же ему на плечо опустилась рука герцога Морни.
        - Рональд, молчи, ты уже сказал и сделал всё, что мог. А ты изволь сказать, как есть, и не болтать лишнего!
        - А то что? - спросил Виаль с таким видом, что было ясно - за серьёзного врага он герцога не держит. - Ну, убьёте вы меня, подумаешь. А потом по вашу душу придёт госпожа Жийона. Господин Жиль у нас ещё маленький, а госпожа Жийона будет в самый раз. И куда она вашу душу зашвырнёт - даже я не скажу, потому что ничего про такие места не знаю и знать не хочу!
        - Мы устрашились, - кивнул герцог Морни, - и не желаем приглашать вашу… госпожу Жийону, кем бы она не была. Говори уже наконец-то!
        - Говори, - подтвердила королева, опустив руки на подлокотники кресла.
        Катерина никак не могла избавиться от ощущения, что это не руки, а лисьи лапы.
        А дальше Виаль очень толково и по делу рассказал, как Рональд позвал их поехать в какую-то деревню добивать недобитых призраков, как посреди лесной дороги на них напали - сначала обстреляли из леса, а потом прямо из головной части отряда, как Жиль посадил его с вещами под защитный барьер, а сам с мальчишками пошёл биться, и бился, и как ранили Оливье. И Ганс остался их стеречь, а Жиль бился один - и оружием, и магией, и победил. И сам чуть было не отдал концы, но его спас Ганс. А потом полумёртвого Рональда забрали его недобитые люди, а их… спасли. Кто спас? Добрые местные жители. Да, они видели, что там творилось, и сначала прибрали на той дороге и вокруг, а потом уже взяли едва живого Жиля, раненого Оливье и остальных к себе домой. Вылечили и отпустили.
        Вот как, оказывается. Значит, госпожа Бранвен - это «добрые местные жители». Отлично. И очень любопытно, что означает «прибрались на той дороге».
        - И что же, Лэнгли, как по-вашему, говорит он правду? - спросил герцог Морни.
        - Да, - не колеблясь, ответил королевский маг. - Как бы вам, Морни, не хотелось обратного.
        - Но он не маг, ему могли просто задурить голову! - герцог продолжал свои попытки спасти сына.
        - Вы, Морни, уж определитесь, кто вам нужен - магов вы огульно отвергли под тем предлогом, что они-де сговорились, обычного человека тоже слушать не хотите. Кто же вас убедит? - ехидно спросила королева.
        - Если ваше величество не сомневается…
        - Не сомневается, - отрезала она.
        А потом вдруг распахнулись двери, и вошли двое. Церемонимейстера они, кажется, просто не заметили, прошли мимо, да и всё, оставив беднягу стоять с разинутым ртом и хлопать глазами на вопиющее нарушение правил. Впрочем, оружия ни у одного из них не было. В звенящей тишине они шли к трону, и все глаза в зале были прикованы к ним.
        Госпожу Бранвен сопровождал неизвестный Катерине мужчина - вероятно, тоже из Старших. Он был выше любого в зале, и рядом с Бранвен смотрелся очень гармонично - тоже рыжий, и тоже в синем с диковинной золотой вышивкой. Впрочем, не только золотой - луч скупого солнца из окна сверкнул синим сполохом на вышитом на груди знаке, видимо, там были драгоценные камни. И у обоих - и у него, и у Бранвен - в волосах виднелись зубчатые венцы с синими камнями.
        Сказка, как есть сказка. Здесь тоже есть своя сказка, и когда дело плохо - сказка приходит на помощь.
        Королева вновь поднялась и сделала три шага навстречу вошедшим. И даже… легко поклонилась. А они поклонились ей в ответ.
        - Господин Кай, я рада приветствовать вас здесь - после стольких лет. И вашу спутницу тоже.
        - И я рад видеть тебя, Бесс, - мужчина улыбнулся очень по-доброму. - Это Бранвен, она родня вашим. И она сказала, что ей нужно попасть сюда и говорить перед тобой.
        - Привет тебе, королева людей, - заговорила Бранвен, как ни в чём не бывало. - Мне и впрямь нужно кое-что сказать - о том деле, в котором вы пытаетесь разобраться. Я нашла на дороге молодого мага из-за пролива, он в том месте принял бой с множеством врагов и победил. Я видела, как отмеченный печатью смертной тени стоящий здесь молодой человек удирал, будучи повержен, если бы не его выжившие люди - он бы не выжил тоже. Я исцелила раны едва живого мага и его юного ученика. Я знаю, как победил маг, что за силу призвал, и чего ему это стоило, тоже знаю, - а потом она обратилась к герцогу Морни. - Мне жаль, но твой сын - подлец. Он бывает храбр и отважен, в бою против нежити он показал себя сильным и стойким, но душа у него - чёрная. А ещё он бывает глуп. Умный человек, не имеющий магических способностей, не станет спорить с некромантом из-за женщины.
        Герцог Морни остался стоять едва ли не с открытым ртом, молчавший всё это время Жиль склонился в глубоком поклоне, равно как и Виаль, и Блэк-Роки, и Джон с Анной, и даже Джейми - с небольшой заминкой, но - как смог. Бранвен улыбнулась им - вот прямо повернулась в их сторону и улыбнулась, тихо сказала: «Ещё увидимся», подошла к окну и растворилась в нестерпимом сиянии солнечных лучей. Они вдруг показались Катерине такими яркими, что стало понятно - весна неизбежна, а за ней - лето, и жизнь продолжается.
        В какой момент исчез сопровождавший Бранвен мужчина, и как он это сделал - Катерина не заметила. Впрочем, как потом оказалось - никто другой этого не заметил тоже.
        Королева кивнула на Рональда Морни стоявшим возле трона стражникам:
        - Взять.
        Те двинулись было к нему, но герцог Морни приблизился к королеве и преклонил колено.
        - Ваше величество, мой сын нездоров. Если его не лечить, он не доживёт до финала разбирательства. Я прошу проявить снисхождение к моему сыну, и ко мне тоже, и в память о годах моей службы трону прошу дозволения взять его на поруки в мой дом. Пусть его охраняют те, кто делал бы это в темнице. И если он сбежит, - тут герцог сурово посмотрел на сына, - то я сам приду и отдамся в руки вашей стражи.
        - Герцог Морни, вы, насколько я знаю, не разбойничаете на большой дороге и не нападаете на послов, - ответила королева, - вас пока не за что ни подвергать заключению, ни казнить.
        - Тогда не откажите в просьбе. Пусть Рональд находится под стражей в моём доме. Я не дам ему сбежать.
        - Будь по-вашему, - кивнула королева. - Сопровождайте.
        Во всеобщем молчании семейство Морни покинуло зал, и Рональд шёл в окружении королевской стражи.
        70. ШАНС
        Домой в тот день возвращались в молчании - очень уж всех придавило случившееся. И у Катерины даже не доставало сил радоваться решению королевы насчёт её собственной особы - и подтверждению прав, и свободе ещё на год.
        Но нужно было улыбаться и отвечать на поздравления - Блэк-Роков и Джона с Анной. Не этого ли она хотела?
        А Жиль, которому теперь не было нужды таиться, подошёл, поклонился и поприветствовал Джона и прочих. Представил южного посланника, оказавшегося его названным братом, и напросился в гости - сегодня же, но чуть позже. А сейчас, сказал, у него дела. Совсем немного, и он появится.
        Ну хоть тут можно выдохнуть. Он жив, его дела в порядке. И даже в гости придёт, не сразу уедет. И может быть, не только в гости, или не только к Джону с Анной, но ещё и к ней лично?
        Они явились к ужину - оба. Граф Саваж молчал и поглядывал по сторонам, и ещё - на Анну, а Жиль притащил ещё роз - крупных, алых, с диковинной белой каймой, вручил их Катерине, дождался, пока она их обнюхает и рассмотрит, и отдаст Грейс, а потом усадил её на лавку, а сам сел рядом. Просто сел, просто поглядывал на Катерину из-под ресниц, и разом с тем болтал без умолку - рассказывал в деталях, как вышло с Рональдом, и как потом они гостили в доме госпожи Бранвен, которая сегодня появилась так вовремя. О нет, он не просил её, ему бы и в голову не пришло, что её можно попросить явиться, она сама сказала - что если станет туго, то позвать её непременно. Потому что она не хочет снова разбирать то, что останется на её землях от какого-нибудь вселенского побоища.
        - А что же граф Саваж? - поинтересовался Джейми. - Не помог?
        - А он, знаешь ли, появился уже сильно позже, когда я отлежался во владениях госпожи Бранвен и даже пришёл в себя, - усмехнулся Жиль. - Уж не сомневайся - Жанно таких шансов подраться не упускает. Кстати, Джон, и все остальные тоже - завтра мне было бы приятно видеть вас всех во дворце. Её величество сказала, что меня нужно поскорее выдворить к моему королю, пока я не влип ещё во что-нибудь, и завтра решится судьба моей миссии.
        Точно, у него ж ещё и миссия была, вспомнила Катерина. И… что? Королева ответит ему что-нибудь… и он уедет? Совсем уедет?
        Эта мысль отравила весь остаток ужина, а после ужина гости учтиво распрощались и покинули дом Телфордов. Правда, некоторые из них спустя очень небольшое время вновь постучались в известное им окно.
        - Пустишь меня, рыжехвостая? - он улыбался, будто достиг всего.
        И миссия его будто бы уже завершилась успешно, и что-то ещё тоже произошло - очевидно, хорошее.
        - Пущу, - Катерина заперла за ним окно.
        Грейс была заблаговременно отправлена спать, а комната освещалась магическими огнями малой мощности - чтоб не так сильно из-под ставен на улицу сверкать.
        А он только шагнул в комнату - так сразу и обнял её. И усадил на колени.
        - Кати, чудо рыжехвостое, как же хорошо, что ты есть на свете! Знал бы я, что ты такая тут есть и что я встречу тебя - бежал бы на ваши острова со всех ног. Скажи, ты пойдёшь за меня? Если ты согласишься, я придумаю, как нам с тобой быть вместе. Я всё понимаю, у тебя - твой Торнхилл, у меня - королевская служба, но вместе мы непременно что-нибудь придумаем. Скажем, ты могла бы отправиться со мной, чтобы присмотреть в твой Торнхилл самые красивые стёкла на свете, а знаешь, где их берут? В Фаро. В мастерских острова Ветри. И розы там тоже растут. А ещё у госпожи великой герцогини есть такая оранжерея, вся из стекла, и в ней тепло, даже если снаружи зима, ветер, сыро и промозгло, и там цветут всякие диковинные цветы. Я познакомлю вас, и она расскажет тебе, как сделать, чтобы в твоих снегах зимой тоже была такая штука. Представляешь - ты просыпаешься утром, снаружи у тебя снег, но ты идёшь в свой волшебный стеклянный дом и любуешься цветами, представляешь? И заодно ещё поучишься, тебе обязательно нужно учиться магическим искусствам!
        - Ох, Жиль, - он, конечно, здорово придумал, но кто ж ей разрешит? - Ты не думал, что скажет королева в ответ на такое вот? Зачем ей отдавать кусок страны подданному чужого короля?
        - Узнать, что она скажет, можно одним-единственным способом - спросить, - сказал Жиль. - И спросить прямо и открыто. Я готов, а ты? И можно ещё Джона приобщить к нашему заговору. Как ты думаешь, он нам поможет?
        - Ох, Жиль, я не знаю. Мне не хотелось бы выбирать - между жизнью в Торнхилле и жизнью с тобой.
        - Пока и не нужно. А сейчас ты вообще можешь просто съездить со мной и посмотреть - как я обычно живу. В качестве моей невесты. Согласна? А если тебе не понравится - я отвезу тебя в Торнхилл, и не буду тревожить. Может быть, ты хотя бы попробуешь?
        Попробовать что-то совсем другое, не похожее ни на её старую жизнь, ни на то, как она жила женой Роба Телфорда? И ничего за это не будет? А так можно вообще?
        Катерина вдруг вспомнила момент, о котором до того не вспоминала очень долго. Давно, очень давно. Наталье был годик, с ней сидела старенькая бабушка Василия - ей уже исполнилось восемьдесят, она почти ничего не видела, но по-прежнему отличалась острым умом и правнучку очень любила. Так вот, Катерина работала, и как-то по работе попала на учительскую конференцию, где выступал лектор из Москвы. И с чем-то там она не согласилась, и стала спорить, и они зацепились языками, и она уже думала - что её завтра уволят с работы насовсем, потому что - кто она такая, большому приезжему человеку возражать? Но большой приезжий человек остался очень доволен, сказал - как приятно видеть острый ум и широкий кругозор, и… позвал её погулять. Она на следующий день показывала ему город, они говорили - обо всём на свете, и даже немного целовались. Только целовались, не более. И он позвал её уехать с собой. Сказал - поедем, посмотришь, как оно будет, устроишься работать, потом заберёшь дочку. Это было даже не про отношения, как она понимала сейчас, а - про шанс. Но… работа, родители, есть, кому за Натальей приглядеть и
вообще. Ни на что Катерина не решилась, а потом и вовсе забыла. А тут, значит, вспомнилось.
        Сейчас у неё нет детей, и родителей тоже нет. А её здешняя работа - это Торнхилл, и она отвечает за него. Вдруг не удастся вернуться, кому он тогда достанется? Но если они - вот эти конкретные они - путешествуют не так, как все люди, а своими магическими способами, так может быть - и нет ничего невозможного? И нужно брать этот шанс, пока его дают?
        - Скажи, а в твоей школе можно учиться заочно? - перешла она к конкретике.
        - Как-как? - он явно не сталкивался с такой концепцией.
        - Когда ты живёшь и работаешь в одном месте, а учишься в другом, и раз или два в год приезжаешь слушать лекции и сдавать экзамены. А между приездами учишься сам - книги читаешь, работы выполняешь.
        - Ну ты даёшь, рыжехвостая, это откуда ты так здорово придумала? - изумился Жиль.
        Угу, сказала бы, да ты не поверишь.
        - Слышала, что так бывает, - уклончиво ответила Катерина.
        Почему-то она пока не была готова признаться в своей истинной сущности. А не показатель ли это? Может быть, ей следует связывать свою жизнь только с тем, кому она сможет признаться? Но обычные люди, замужество за одним из которых ей светит, если она сама не подсуетится, вообще не должны такого знать. Уж если на то пошло, Жиль как раз из тех, кто может вообразить себе что-то подобное. И… она же смогла рассказать королеве, потому что считала, что она должна решить, исходя из всей полноты ситуации. Но Жиль тоже имеет право решать, зная всю информацию о ней… Но останется ли он со старухой, даже если она выглядит молодой девчонкой?
        - Вот видишь, ты уже начинаешь думать в правильную сторону, это чудесно. Мир велик, но для мага он меньше, чем для простеца, и доступнее. И магам нужно пользоваться, понимаешь? И давай, я тебе ещё подкину фактов для раздумья. Лучшая магическая школа населённого мира, плюс она расположена в том благословенном месте, где тепло, и уже розы, и никогда никакого снега, ну, может быть, один раз в сто лет, и всего на одну ночь, представляешь? Море, тёплое-тёплое. И всегда есть кто-нибудь, кто на корабле, и можно отправиться далеко-далеко. И ещё к этому прилагаюсь я. Я ведь лучше всех, правда? Где ты ещё такого найдёшь? - смеялся он и смотрел на неё, а взгляд его затягивал не хуже пресловутого омута.
        - Такое трепло точно нигде больше не найду, - рассмеялась она.
        - Мой отец ровно такой же, и ничего, матушке хорош, - говорил он. - После сегодняшней ночи я никуда тебя не отпущу, ясно тебе? Я не представляю, что с тобой такое и почему тебя не страшит моя сила в чистом виде, но где я еще найду такую? И ещё чтоб рыжехвостая. Нет, я даже и пробовать не стану.
        На постели они оказались уже совсем раздетыми, и ей тоже хотелось касаться его - со всех сторон, и он был невероятно хорош, и приятен, и гладок, и прямо мурлыкал под её ладонями - как кот. А потом она сняла с него крест… и бросилась в омут серебристых щупалец.
        Утро настало, как и накануне, со стуком Грейс в двери спальни и просьбой к миледи подниматься, потому что одеваться, завтракать и во дворец. Что ж, королева её пока ещё не отпускала, никуда, ни в Торнхилл, и ни в заграничный вояж с залётным некромантом, значит - нужно подниматься, и вперёд.
        Залётный некромант был сонный, тёплый и очень довольный. Он вновь тёрся об неё щетинистой щекой и мурлыкал, и целовался, и провалился в лавку, но предварительно получил в руки к куче одежды ещё и вчерашнюю сорочку. Посмеялся и исчез.
        - Кэт, на тебя приятно посмотреть, - улыбнулся ей за завтраком Джон.
        - Я счастлива от того, что меня избавили от немедленного замужества, - усмехнулась она. - И я смогу спокойно вернуться домой.
        Или не домой, подумала она. Шанс? Или не шанс?
        Во дворце снова собралась толпа - как и вчера. На Телфордов оглядывались - как же, герои вчерашнего представления, а здесь, надо полагать, подобные скандалы редки, поэтому обсуждать можно примерно до лета, а потом ещё кто-нибудь выступит. Но пока Катерина чувствовала себя весьма неуютно, хоть вчера и не сказали громко, из-за какой такой женщины простец Рональд Морни сцепился с некромантом и проиграл. Или это плохое предчувствие, и ей не следует никуда бросаться, особенно сейчас, когда есть шанс на то, что жизнь как-то нормализуется?
        Но очень уж хорошо было с Жилем. Как ни с кем. И как ни в одной из её жизней. Отказываться от хорошего очень не хотелось, тем более - никаких противопоказаний к тому не было.
        Жиль появился со всей своей жизнерадостной компанией - с ним были граф Шалон, граф Саваж и мальчишки. Все были очень красиво одеты и излучали довольство и счастье - прямо как сам Жиль.
        А потом вышла королева, и говорила удивительное. Что она хорошенько обдумала предложение Генриха Франскийского, переданное ей через посланника, в этот момент Жиль сделал небольшой шаг вперёд и поклонился, и решила, что это предложение ей подходит. И она готова отдать руку герцогини Фрэнсис Саффолк, своей внучатой племянницы, франкийскому принцу Луи Лимейскому. Посланник передаст своему королю её согласие, и дальше граф Шалон сообщит, когда ждать официального сватовства.
        Вот как, оказывается. Жиль устраивает брак одного из франкийских принцев? Вроде Катерине кто-то рассказывал, что их там несколько.
        После ухода королевы только и разговоров было, что о предполагаемой помолвке. Катерина не видела в глаза названную герцогиню Фрэнсис, но её судьбу уже громко и многословно обсуждали, а также то, кто отправится с ней на материк, и оставит ли она при себе дам родного двора, и разрешат ли ей это, и каково это вообще - отправляться куда-то, неизвестно куда, к непонятному принцу, и так ли он вообще хорош, этот принц.
        Вопросы, конечно же, были адресованы господам посланникам. И выяснилось, что принца хорошо знают и Жиль, и граф Саваж. Жиль тихонько шепнул Катерине, что королевская чета - друзья юности их с Жанно родителей, и всех принцев и принцесс они знают с детства. И что принц Луи - второй сын короля, у него есть старшие брат и сестра, и младшие - брат и две сестры, он немного маг-стихийник, и ему принадлежит наследственное владение Роганов - замок Лимей. И снова зашептал Катерине, что этот замок Лимей - по соседству с владениями де Риньи.
        Вот так. Залётный некромант - не просто на королевской службе, а ещё из близкой к королю семьи и вообще сосед. Что это - демонстрация возможностей? Бери меня, я ценный? Так он и без того великолепен, во всех смыслах.
        Жиля отозвали к лорду Лэнгли и графу Шалону, он откланялся и сказал тихонько, что придёт в гости, как только освободится. Джон и Анна раскланивались с кем-то, кто жил где-то неподалёку от Телфорд-Касла - в полутора днях пути, всего-то. А Катерину тронул за руку мальчик-паж.
        - Миледи, вас очень просят выйти из зала, вас там ждут. Сказали, привезли для вас розы.
        - Джон, я разузнаю о розах, не теряй, - Катерина кивнула флейтисту Джорджи, чтобы следовал за ней, и пошла.
        Из приёмной они вышли в ту самую галерею, где, казалось, вечность назад Катерина встретила Жиля. Там их ждал неизвестный Катерине человек. Или… известный?
        - Миледи, - учтиво поклонился он.
        И тут же из-за выступов стены впереди и сзади к ним с Джорджи шагнули четыре неизвестных человека и схватили - по двое каждого.
        Катерина вывернулась и одарила болевыми импульсами каждого из захватчиков, один покатился по полу, а второй схватился за живот и ловил ртом воздух. Обернулась к Джорджи, но тот самый человек, который поклонился, держал его за правую кисть.
        Тьфу ты, он же был в последний раз в Телфорд-Касле при Рональде!
        - Стойте, миледи, и не шевелитесь. И никакой магии - иначе я сломаю ему все пальцы на правой руке, и он не сможет ни оружие держать, ни на дудочке дудеть.
        - Не слушайте его, миледи, - решительно сказал Джорджи, и получил по лицу, из разбитой губы потекла кровь.
        - Миледи, неужели вам нисколько не жаль молодого человека? - продолжал тот самый подонок.
        Волосы чёрные, глаза серые, нос перебит и криво сросся, от правого угла рта через щёку тянется шрам. Запомнить хорошенько, мало ли.
        - Что вам нужно?
        - Чтобы вы последовали за нами молча и без лишних движений. Никакого шума и никакой магии.
        И для убедительности ударил Джорджи ещё раз. И пнул коленом в живот.
        - Отпустите его. Тогда пойду.
        - Миледи! Отбивайтесь! - воскликнул Джорджи и снова получил по лицу.
        - Миледи, мы его просто убьём сейчас, на ваших глазах. Но сначала помучаем, - ужасный человек был совершенно спокоен.
        - Отпустите его, и я пойду с вами. Иначе вам придётся убивать здесь нас обоих, и шуму будет много, поверьте.
        Кривой Нос кивнул тем двоим, которые держали Джорджи, они поклонились, и одни из них даже отошёл.
        - Ничего подобного. Пусть он уйдёт, - отрезала Катерина.
        - Мы успеем, - сказал кто-то из-за спины.
        Парень, совсем молоденький - лет шестнадцати. И… маг, что ли? Что от неё нужно магу?
        - Отпускайте, - скомандовал Кривой Нос.
        Джорджи отпустили, но он не двигался с места.
        - Джорджи, я приказываю тебе - пойди к Джону и расскажи ему всё. И ещё к милорду Лэнгли и милорду де Риньи. А к её величеству уже пойдут они и расскажут, что творится во дворце.
        Джорджи, всё ещё сомневаясь, отступил… а Катерину схватили за обе руки сзади и дёрнули. Ей показалось, что она куда-то проваливается - было темно, жутко, страшно и непонятно, где это она.
        А потом она с размаху шлёпнулась на каменный пол, прикрытый толстым ковром.
        Поднялась, опираясь на ковер, огляделась… и увидела широкую кровать, на которой лежал Рональд Морни.
        - Я рад приветствовать тебя, дорогая Кэт, - криво усмехнулся он.
        71. КАКОЕ СЕРДЦЕ, ТАКИЕ И МЫСЛИ
        Рональд Морни никогда не подозревал, что может оказаться под угрозой казни из-за женщины.
        Да и ладно, была бы какая-нибудь особая женщина! Ну там знатная, богатая, умелая, чем-то выдающаяся. Но… Кэт Торнхилл никак не выглядела роковой женщиной, однако, ею была. Эти серые мышки, тощие и невзрачные, опаснее всего - того и гляди, укусят, да не просто так, а ядовитыми зубами. Иначе Рональд никак не мог объяснить всё происшедшее с ним.
        Да кто она такая вообще? Дочь лорда, но этот лорд - мелкий приграничный властитель. Один замок с парой деревень, один замок, полученный в приданое. Пойди всё, как положено, Кэт светило бы замужество за кем-то вроде сына лорда Майли и немного денег в приданое, потому что имущество досталось бы брату. Но брат очень удачно сцепился с его, Рона, братом Ричардом, и в итоге сгинул. Конечно, там отец подсуетился и сказал, кому надо, что надо, и где надо, и от Торнхиллов-мужчин осталось мокрое место. И пара плит в семейной церкви.
        Отец тогда был прав, сказал - нужно решить вопрос раз и навсегда, но - чужими руками. Например, руками родни - Телфордов. Герцог Морни считал матушкиного брата и всё его потомство недалёкими северными вояками, но Рону с ними было весело. С недалёким, но добрым Робом, злым и лёгким на любую каверзу Джейми, и даже с правильным Джоном было, о чём посмеяться. А их сестричка Летти и вовсе часто гостила в доме Морни.
        А вот сестричка Саймона Торнхилла…
        Рон впервые увидел её случайно - ехали мимо Прайорсли, дело было к ночи, попросились переночевать. Она вышла к ужину, и это было… видение из сказки на ночь, что когда-то, в далёком детстве, рассказывала нянька Пегги им с младшими сёстрами. О тех, кто живёт в лесах и холмах, да так, что сто раз мимо будешь ехать, и не увидишь, если им самим того не захочется. А что, чем не дева из Старших? Стан тонкий, волос рыжий, глаза - как драгоценные камни. Глаз, правда, дева почти не поднимала, но хорошо воспитанной благородной деве так и положено.
        И ведь честь по чести посватался - но Сэмюэль Торнхилл, отец красавицы, сказал только, что неволить дочь не будет. Если она сама добром пойдёт - так он и рад будет, партия хорошая. А если нет - то и нет, она у него вылитая покойница Гвен, её обижать нельзя.
        Ну а как с ней, если добром не понимает? Если не хочет по-честному, значит, будет, как будет! Но фея оказалась на самом деле феей, то есть - магом. В решительный момент её ладони заполыхали, вот прямо настоящим огнём заполыхали, и - Рон устрашился и отступился. На время.
        Когда сожгли Торнхилл, он прямо пожалел, что её там не было. Посмотрела бы, строптивая, что бывает с теми, кто стоит на пути у сильных. Но оттуда двинули в Прайорсли, и там уже ей скрыться не удалось. Рон нашёл её и пригрозил, что теперь, когда нет ни отца её, ни брата, нечего упорствовать. И пусть она поразмыслит хорошенько, потому что кому она теперь нужна? Ему, конечно, но он уже теперь подумает, нужна ли дочь изменника ему в жёны, или так сгодится. Припугнул и велел думать до ночи, а там он за ней придёт.
        Но подсуетился размазня Роб. Это он всегда был бездельником и размазнёй, а тут как глянул на деву, так и пропал. Рыцарем решил прикинуться - встал на колено, просил выйти замуж, клялся оберегать от врагов. Дева и согласилась - подумала, он и есть тот рыцарь. И приданое прибрал - пока его не конфисковали в казну с концами.
        А дальше деве пришлось понять, что и Роб далёк от тех, о ком сказки рассказывают и баллады поют, и семейка его ничуть не лучше. Дядюшка Грегори, судя по всему, сам был не прочь испробовать лакомый кусочек - пока сын не видит. Тётушка Маргарет это дело просекла и невестку невзлюбила, да она, впрочем, никого не любила - ни предыдущих жён Роба, ни жену Джона, ни жениха Летти. Джейми вовсе как сбрендил - решил, что Торнхиллы в ответе за смерть его молочного брата на штурме замка, и тихоню Кэт понемногу поколачивал. А Роб единственный был ни сном, ни духом - потому что искренне считал, что родня у него отличная, и жаловаться Кэт не на что, и всё это - ерунда, бабские разговоры.
        Рон убедился, что ему ничего не будет, прежде чем дорваться и руки распустить. Ну и не только руки, ясное дело. Ох, как же она была хороша, жаль только, ревела всё время. Даже не отбивалась и не ругалась, и огнём его не жгла, как раньше, только смотрела куда-то, не понять куда, и всхлипывала. Да хоть бы царапалась или говорила что-нибудь, хоть бы и гадости, что ли, всё лучше, чем так, он даже неуютно себя почувствовал после первого раза. И подумал было - может, того, её больше не трогать? Но наваждение было сильней его, и он трогал. И другие тоже трогали. И дотрогались, дьявол их забери.
        Кто ж знал, что эта тихоня Кэт пойдёт и ринется со скалы в море? Явно не Роб-балбес. Но он и вправду был до сих пор в неё как-то по-своему влюблён, что ли, раз побежал искать, и потом ещё спасать. И даже рискнул украсть у отца волшебное кольцо ведьмы Мэг и отдать его в уплату за оживление жены - Рон был уверен, что та мертва. Правда, в ответ и Мэг пришлось выложиться - и исцелить-таки Кэт, хоть сама всегда и повторяла, что от смерти средства нет. Значит, есть, весь вопрос только в том, как попросить. Видимо, очень уж ценно было ей то кольцо.
        Да вот только Кэт после того слишком сильно изменилась. О нет, внешне это была прежняя бессловесная Кэт, белокожая, нежная, худая - двумя пальцами можно талию обхватить. Но старуха Мэг как-то поместила в это тощее тело стальную сердцевину - как только ей это удалось? Впрочем, Рон не был уверен, что ему нужно это знать. Но - исцелённая Кэт оказалась стократ привлекательнее прежней - потому что к красоте прибавилась сила.
        И что, ещё и ум? Умных Рон недолюбливал и вообще опасался, умной, например, была её величество Бесс, и все знали, что её нельзя обманывать, и лукавить с ней нельзя, а единственный способ как-то выкрутиться - говорить правду, но не всю. И чтоб проверить было невозможно, например - чтобы свидетелей не осталось. Но то - королева, а здесь-то девка сопливая!
        И эта соплюха стала давать Рону отпор. Спокойно, но - несмотря на спокойствие, весьма жёстко. Иди, мол, своей дорогой, а мне путь не заступай. Рона это так взбесило, что он сглупил - рассказал дядюшке Грегори о пропавшем волшебном кольце, и о том, куда и почему оно пропало. И тут же получил - дядюшка Грегори, конечно, Робу вломил, и из дома его выгнал, но и самого Рона видеть не пожелал. Пришлось убираться в столицу.
        Он не видел её год, целый долгий год. Думал - раз так вышло, то - забыть. Забыть совсем, забыть напрочь, и жить дальше. Пусть живёт со своим Робом-размазнёй - ну, как сможет. Вдруг наживётся и приедет ко двору? А он тут как тут.
        Да ещё и отец - женись, мол, уже на достойной деве с хорошим приданым, пора. И забудь всю эту свою дурь про дочку Торнхилла. Нужна рыжая - так и рыжие есть, и зеленоглазые, не такая уж и редкость. А чтоб отдали за тебя - так веди себя, как приличный человек, а не как дикарь с севера, чтоб дева сама за тебя захотела, тогда и отдадут.
        И он даже уже начал подумывать в ту сторону… но решил съездить на Рождество к Телфордам. Примириться с дядюшкой - и с прочими. Вдруг Роб с женой приедут?
        Роб с женой не приехали, но дядюшка Грегори хвалил Роба преизрядно - будто и не тот человек вовсе, которого Рон с детства знал. И границу хорошо стережёт, и хозяйство поднял, и всё-то у него в порядке. А Джон посмеялся и сказал - так это всё Кэт. Если бы не она - стоять бы Торнхиллу и по сей день в руинах.
        Но вскоре стало не до смеха. Тётушка Маргарет преставилась за пару дней до Рождества, и на следующий день после праздника вылезла из могилы и пошла шастать по замку, словно живая. Ох и переполох-то поднялся, а она мало того, что сама бродила, будто ничего с ней не произошло, так ещё повадилась прислугу уводить. И с этим нужно было что-то делать.
        Рон вспомнил о знакомом некроманте - парень был по возрасту, как он сам, посланник из Франкии при дворе её величества, задиристый, дерзкий, болтливый. Кому ещё справляться с нежитью, как не некроманту?
        Бешеная скачка в столицу, просьба к королеве отпустить де Риньи - так его звали, а потом и вовсе страх божий - когда он взялся тащить отряд своими тайными некромантскими тропами, чтобы побыстрее. Побыстрее и вышло, но страху все натерпелись - не дай бог никому. А потом ещё пришлось бить разбойников - эта зараза не выводилась никогда, ни зимой, ни летом.
        В Телфорд-Касле оказалось, что за время отсутствия Рона дядюшку хватил удар, а Роб успел приехать и отбыть вслед за матушкой туда, откуда не возвращаются. Это он, конечно, вытворил в своём неповторимом стиле - ну кто ж ещё, кроме него, потащился бы за возвращенцем?
        Но это - ерунда. Главное - Кэт здесь. И утром Рон увидит её.
        А утром оказалось, что ещё сильнее заматеревшая и заледеневшая Кэт нынче надежда и опора привезённого им самим некроманта. Потому что, видите ли, единственный маг на всю округу, и без неё - никуда. Ну да, какой там, к дьяволу, маг?
        Но оказалось - ещё какой. Рон не знал, что некромант сотворил с Кэт, но она в ночь решительной битвы весьма бойко расправлялась с тётушкиным отрядом. Сам Рон выбрал такое место, где и опасность не слишком велика, и делать есть, что - защищал тамошнего священника, отца Мэтью, а от него тоже был толк, и весьма. И не очень-то видел, что там сотворил некромант с бывшей тётушкой Маргарет, но - тела всех возвращенцев наутро смирно лежали в церкви, а пепел, оставшийся от тётушки, некромант развеял над морскими волнами.
        Как только завершилось всё это непростое дело - Рон тут же поймал Кэт и предложил ей выйти за него замуж. И снова получил обидный жесткий отказ. Не хочет, значит? Ну, он ещё придумает, что сделать, чтоб захотела. Но…
        Когда Рон заподозрил, что между этими двумя - Кэт и некромантом - дело нечисто? Ну да, тренировались вместе, и вот дотренировались, голубки. А потом он и своими глазами видел, как они, не скрываясь совершенно, шли по замковому коридору, обнявшись. Ай да Кэт, ай да вдовушка! За него, значит, не хочет, а он, между прочим, ей предлагал не в постели поваляться и не призраков пожечь, а законный брак!
        Ну, они сами виноваты. Решение пришло ночью, и поутру Рон принялся его осуществлять.
        Некромант вполне поддался на его нехитрую ложь и согласился выехать из замка вместе со своим скарбом, мальчишками и слугой. Невелика хитрость - слуга не воин, мальчишки это мальчишки, а одного мага как-нибудь упокоим.
        Но кто ж знал, что этот чёртов маг окажется так силён?
        Рон не мешался в схватку, пока мог. Но это дьявольское отродье чем-то напугало обученного боевого коня, и тот мало того, что скинул Рона, так ещё и наступил ему на ногу со всей конской дури. Рон проорался, встал на ногу при помощи верного Джонни Палаша, оперся на палку и похромал поглядеть - что там с некромантом.
        А некромант, скотина такая, сам едва живой, но смог как-то затащить Рона в свою некромантскую изнанку мира. Господи, как же там было страшно, а он ещё и ударил - почему-то он там мог и шевелиться, и ударить, сам же едва жив стоял!
        Но - очевидно, господь услышал молитвы Рона, потому что кто-то вытащил их наружу. И что было дальше, Рон уже не помнил - потому что обеспамятел, и в себя пришёл только через сутки на постоялом дворе. Джонни Палаш со всей возможной конской скоростью тащил Рона домой, в столицу, и он же сказал, что некромант, скорее всего, помер, потому что был весь синий, и такие не жильцы.
        Помер - это прекрасно. Это замечательно, это невероятно. Этим надо пользоваться.
        Но пришлось смирно лежать дома и терпеть процедуры от мага-целителя. Он сказал, что сломанная нога срастётся, а вот след на лице…
        Там не было раны - в нормальном смысле слова. Кожа всё равно что серой коркой покрылась, и оттуда иногда что-то шелушилось, такое же серое и противное. И ещё иногда что-то текло. Целитель говорил - ваше, мол, счастье, милорд, что глаз цел остался, но Рону было всё равно - он ощущал, что сам не остался цел, и целым, как раньше, уже не будет.
        Ночью, во снах, приходили тени - убитых им людей, ещё кого-то - и говорили, что он уже почти их, и что скоро они получат его совсем. Чтобы спать без этих кошмарных снов, приходилось вечерами напиваться замертво.
        Мать кудахтала - как же так. Отец злился - нарвался так нарвался. Ну да, нарвался. Но кто ж знал, что с этим дурацким магом так выйдет?
        Но - маг в столицу не возвращался, и никто ничего о нём не знал. И это было прекрасно.
        А потом прибыли Торнхиллы - Джон с женой, Джейми и Кэт. Сходили к её величеству, та с ними, как сказали, долго беседовала, и - никто не знал, что решила. Зато велела Рону тоже прибыть и держать ответ.
        Ну что, велено - значит, пойдём. И раз отец не нашел никаких слухов про некроманта - то его и нет, и можно сказать, что Рон ничего не знает, и ничего ему не будет. Он так и сказал - перед королевой, лордом Лэнгли, посланником графом Шалоном и… Кэт. Прекрасной Кэт.
        Она одним своим видом просто перехватывала его дыхание - он и вправду не мог вдохнуть, как положено, полной грудью, когда она стояла рядом. И как только они вышли наружу из зала - взял её за руку и отвёл поговорить.
        Но эта сумасшедшая женщина отказывалась понимать слова! Совсем! Никакие! Да ещё и снова рискнула ударить его - он не понял, чем и как, но боль скрутила не на шутку. И успела сбежать, пока он приходил в себя, пока подбежал Джонни Палаш и помог ему найти точку опоры.
        Сама виновата, дальше он уже не будет с ней обращаться вежливо и как со знатной дамой. А будет - как она заслуживает.
        Рон попросил помощи у Джейми - они всегда отлично ладили, и Рон надеялся, что тот поможет добраться до Кэт - если не сам, то хотя бы людьми, или там проникнуть в дом и скрытно её оттуда вытащить, или ещё как. Но - тут Рона поджидала огромная неудача.
        Оказывается, Кэт поставила Джейми на ноги. И всем тем, что он сейчас вообще может, он обязан ей. И что-то против неё предпринимать ему и самому уже никак, да и ребята его не поймут, потому что они теперь, не поверите, крепко ту Кэт уважают. И вообще, Рон, успокойся ты уже.
        К Джону идти и вовсе бесполезно, и камеристка у Кэт из таких, что не предают. Но тоже можно попробовать украсть и пригрозить, что убьём, так ведь?
        В таких раздумьях Рон провёл весь вечер после аудиенции её величества. А на следующий день всё стало совсем плохо.
        Королева подтвердила право Кэт на владение землями Торнхиллов, но сказала, что та должна будет выйти замуж. Рон тут же попросил у её величества руки леди Торнхилл, и - получил очередной обидный отказ при всём честном народе, да ещё и негодная Кэт прилюдно обвинила его в неподобающих действиях! И хуже того, в самый острый момент не пойми откуда взялся померший некромант.
        Ага, померший. Вид-то у него был намного лучше, чем у самого Рона, будто и не ранили его смертельно! Как такое возможно-то, господи!
        Дальше - хуже. Он притащил своего слугу, и тот обвинил Рона во всех смертных грехах. А потом ещё - одну из Старших, ну ничего себе! Ту самую, что помогла в битве с возвращенцами, которая происходила от предка Телфордов и на этом основании считала, что имеет право совать везде свой птичий нос!
        Вот тут-то королева и приказала - схватить и в темницу. И так бы и сталось, но отец взял его на поруки.
        Правда, дома, когда Рона привели в его собственную спальню под охраной королевской стражи, отец отказался помогать ему бежать и добавил сурово, что он, Рон, уже сказал и сделал всё, что мог. И единственное, что герцог Морни может сделать для сына - потянуть время, чтобы история хоть немного подзабылась, и казнь может быть заменили бы изгнанием. Пускай некромант убирается в свою Франкию, пускай королева займётся другими делами, а там, глядишь, и смилостивится, учитывая его, Персиваля Морни, заслуги перед короной. А пока - чтоб сидел тихо и сложностей новых не создавал.
        Сказал тоже - тихо. Ну как тут тихо-то, разве же можно?
        Из всех людей Рона к нему допускали одного лишь Джонни Палаша - тот сказал, что будет пока и камердинером, и выполнять назначения целителя будет тоже он. Рон прямо так и сказал ему - да сделай же уже что-нибудь, невозможно же так!
        И Джонни сделал, всё же, не первый день в столице живёт. Он нашёл где-то, не поверите, некроманта. Мальчишку сопливого, вроде тех, что при де Риньи болтаются, но - он вроде как должен был помочь похитить из дворца Кэт. И даже под видом слуги провёл его в спальню Рона - чтобы тот изучил там все углы, для чего-то это ему было надо.
        Рон не доискивался, чем таким Джонни того некроманта заставил работать на себя, но - заставил. И они отправились, и Рон извёлся ждать - выйдет у них что-нибудь, или нет.
        Вышло. И первой на ковре его спальни появилась как раз Кэт. Возмущённая, разъярённая и оттого прекрасная.
        Но теперь уже - его, и ничья больше.
        72. ЗА МАГАМИ ПРИХОДЯТ МАГИ
        - Я рад приветствовать тебя, дорогая Кэт, - сказал, ухмыляясь, Рональд.
        Но выглядел он не слишком-то хорошо - бледный до серости, а с той стороны, где его Жиль приложил - так и вовсе тёмно-серый, с жуткой коростой.
        Катерина поднялась на ноги, опираясь на пол и на стоящую рядом лавку, но тут же снова упала, задев головой столбик кровати - потому что сзади в неё врезалось что-то тяжёлое. Потёрла висок, оглянулась - тяжёлым оказался тот мерзкий гад со сломанным носом, который угрожал Джорджи. Уж наверное, флейтист расскажет Джону, что случилось, и даже сможет назвать имя вот этого недоразумения.
        Она зло сощурилась и, не поднимаясь, шарахнула похитителя разом и болевым импульсом, и огненной плюхой. Тот с воплем откатился, попытался подняться на ноги, но Катерина добавила - как нежити, потому что такая тварь - ещё хуже нежити, и жалеть таких нечего. Всё равно они не понимают хорошего отношения.
        Кривой Нос всхлипнул и затих. Уже хорошо.
        Но следом посреди комнаты возник тот маг, которому она, выходит, обязана этим неприятным приключением. И пока она соображала - бить или нет, он успел прикрыться, она прямо поняла, что прикрылся, и что защита у него того же рода, что ставит Жиль, когда хочет защитить мир за пределами её спальни от своей неконтролируемой силы. Только защита Жиля мощнее.
        - Сгинь, нечистая сила! - сказала ему Катерина.
        - А вот и нет, - русоволосый мальчишка сверкнул голубыми глазами. - Меня лорд Рональд должен сначала освободить от службы.
        Одет он был как-то странно - вроде и добротно, и чисто, но - будто с чужого плеча.
        - Что ты должен был для него сделать? - она надавила совершенно непроизвольно, просто от того, что была очень зла.
        - Ой, - изумился он. - Леди, вы кто?
        - Ты не знаешь, кого похитил? - изумилась она.
        - Особу, которую привёл Палаш, - пожал он плечами. - Какая мне разница-то.
        - А по голове получить не боишься? Нет ему разницы, видите ли!
        - От кого бы? Лорд Рональд сейчас отпустит меня, и только меня тут и видели, - фыркнул мальчишка.
        - Что-то он пока не торопится тебя отпускать, - покачала головой Катерина. - Говори, что у вас за условия! Вот прямо как обещал, так и говори!
        - А что - я обещал служить ему, пока не отпустит, - ответил мальчишка. - И он обещал, что одно задание - и всё, выкрасть человека из дворца. И сказал ещё - мол, ты не сможешь, наверное. А чего я не смогу-то, смогу!
        - Смог, успокойся. А теперь глаза разуй и уши протри. Ты что, считаешь, что единственный маг на свете? И что некому тебя отследить и найти?
        - А я таких больше не знаю, кто бы так же мог. Только прадед мой, но он давно уже старая развалина, и из своего поместья носа не показывает! - хвастливо сказал мальчишка.
        - И кто же твой прадед? - тоже потомок Старших, что ли?
        - Лорд Горэй, - пробурчал мальчишка.
        Имя Катерине было неизвестно, но она же и не знает всех-всех лордов королевства?
        - И что с тобой сделает лорд Горэй, когда узнает, во что ты вляпался? - поинтересовалась Катерина.
        - А можно подумать, он людям услуги не оказывал никогда, и сейчас не оказывает, - пренебрежительно фыркнул мальчишка.
        - И государственным преступникам - тоже? - осведомилась Катерина.
        Ей пока было непонятно, что это за фрукт - или такая же скотина, как Рональд, или просто задурили мальчишке голову.
        - Не так резво, Кэт. Мне пока ещё не предъявили никакого обвинения, - Рональд, похоже, наслаждался происходящим.
        Лежал, подперев голову рукой, как римлянин с барельефа, и смеялся.
        - Ну так предъявят, не сомневайся, - бросила ему Катерина.
        - А я предъявлю тебя, дорогая Кэт. И если кому-то там, за пределами этих стен, дорога твоя жизнь, то они сделают всё, что я скажу. Роб, ты можешь сделать так, чтобы она не шевелилась? - кивнул Рональд мальчишке. - Вообрази, Кэт, его тоже зовут Роб. Мужчины с таким именем преследуют тебя, не находишь?
        Катерина быстро глянула на пошевелившегося мальчишку. Тот открыл рот, чтобы что-то сказать, но она его оборвала:
        - Замолчи! - и добавила силы в приказ, и подумала ещё, чтоб не двигался.
        Помогло - он так захлопнул рот, что даже зубы лязгнули. Завалился на пол, и мог разве что мычать и кулём кататься по полу. Вот и отлично.
        - Сиди и слушай, потом будешь свидетелем, - сказала она мальчишке Робу. - А ты говори, чего тебе в голову взбрело! Последний ум растерял, так? Я-то думала, ты хоть не глупый, только злобный, а оказалось - такой же дурак, как мой покойный супруг, царство ему небесное.
        - Ну уж не скажи, у меня хватило ума не уходить с возвращенцами!
        - Зато у тебя не хватило ума не связываться с магом, когда ты сам - простец, - усмехнулась Катерина. - Ну, притащил ты меня сюда, точнее - этот малец для тебя притащил. И что дальше?
        - А дальше я сделаю с тобой всё, что захочу.
        - А может, это я наконец-то сделаю с тобой всё, что захочу? - спросила она. - Ты уже сколько мне крови-то попил, хватит! И как я понимаю, не только мне. И твоим людям доставалось, и твоим родителям, думаю, тоже. Вот наказание-то для них! Про леди Мэри ничего не скажу, но твой отец выглядит приличным человеком. Как только у него такое чудовище выросло! Ты, скорее, племянник лорда Грегори, ты даже и лицом-то больше на Телфордов похож, чем на всех остальных Морни.
        - Это не твоё дело, Кэт. Ты не поняла - а я ведь любил тебя. Но где тебе, убогой разумом женщине, это понять! Не откажи ты мне тогда, давно - то может быть, и твои отец с братом были бы до сих пор живы!
        - Да, конечно, и глупости-то они не сами по себе делали, а исключительно, чтобы тебе насолить. Мир велик, Рональд, и людей в нём много, и у каждого - свои желания и свои запросы. Мои родные сглупили, оба, и поплатились за это. Тебе же до сих пор сходили с рук и глупость, и подлость, и предательство, и что ещё? Думаешь, конца этому не будет?
        - Ты сама не представляешь, как прекрасна, когда вот такое говоришь. На щеках твоих румянец, губы алые, а грудь поднимается, когда ты дышишь. Тебя трудно не любить, Кэт.
        - Да что ты заладил - любовь, любовь! Какая там любовь, не любовь это вовсе! И близко тут не лежало никакой любви! Вожделение - да, есть. Желание заполучить то, что не даётся - тоже есть. И настоять на своём, во что бы то ни стало. Где тут любовь? Нет никакой любви!
        - Тогда что есть любовь, прекрасная Кэт? - сощурился он.
        - Любовь делает тебя лучше, а не хуже. Когда ты любишь, ты желаешь счастья любимому человеку, и не претендуешь на его счастье, радость и свободу. Не пытаешься подчинить силой и силой же удержать.
        - А ты успела очень много узнать о любви, конечно же, прекрасная Кэт. Интересно, когда? Пока читала сонеты в отцовском доме? Или когда принадлежала всем мужчинам-Телфордам подряд?
        Катерина не удержалась. Поднялась, наконец, на ноги, подошла и влепила ему пощёчину с огнём - как тогда Джейми. По здоровой щеке.
        Рональд схватился за обожжённое лицо.
        - Да держите же эту суку! - взвыл он, но тишина была ему ответом. - Джонни! Роб!
        - Некому, - со злой усмешкой ответила она.
        Кривой Нос не отзывался, Роб силился что-то сказать - и не мог. А Катерина подошла к двери и упёрлась в чужую защиту.
        Защита вновь походила на ту, что ставил на комнату Жиль. Видимо, мальчик расстарался. Интересно, сможет ли она снять её? Или пробить?
        - Так, мальчик Роб. Если я дам тебе возможность говорить, ты снимешь защиту?
        - А я не освобождал его от клятвы, - зло сказал с кровати Рональд. - Ничего он по твоему слову не сделает.
        - Ты сколько раз в жизни нарушал обещания? - сощурилась она. - Вот, то-то же. Тебя тоже могут обмануть. Сюрприз. Неожиданность. Так как, мальчик Роб?
        Мальчик истово закивал - мол, согласен, только отпусти.
        И она уже почти отпустила… но посреди комнаты открылся портал. То есть, это она подумала, что портал. Потому что в воздухе появился молочно-белый овал с колеблющимися краями. И из него появились некромант Жиль и его друг граф Саваж.

* * * *
        Жанно Саваж-младший вовсе не собирался посещать Полуночные острова. Он, конечно, не сомневался, что путешествовать и смотреть новые места - это хорошо, но даже и в мыслях не заглядывал так далеко. Он искренне полагал, что жизнь его пройдёт где-то между Паризией, родовыми владениями Саважей и Срединным морем, и был этим вполне доволен.
        Пока где-то там не потерялся Жиль.
        Жиль был ему старшим братом, хоть и рождённым от других родителей. Но господин Марсель находился рядом с самого рождения, как и отец с матушкой, и тоже воспринимался, как разновидность родителя. Самый добродушный некромант на свете мог найти общий язык с любым ребёнком, и герцогиня Саваж, великолепная госпожа Анжелика, этим беззастенчиво пользовалась. Поэтому Жиль де Риньи рос вместе с Жанно и Алиенорой де Саваж, и были они всю жизнь - не разлей вода. И даже когда Аль вышла замуж, это не нарушило ничего, потому что вышла она не за кого-то там постороннего и непонятного, а за Фалько Велассио, внука его милости Морского Сокола, и тоже их друга. Собственно, последние лет десять они везде были вчетвером - Жанно, Аль, Жиль и Фалько. Кроме тех моментов, когда их разлучали занятия в школе или, позже, служба - потому что Жанно, Аль и Фалько были боевыми магами, а Жиль уродился некромантом, как и его отец. Нет, как оба его родителя - потому что не известной никому матушкой Жиля оказалась грозная госпожа Жийона д'Андрие де Нериньяк, по первому мужу - герцогиня де Линь, ныне - госпожа де Риньи. Жанно и не
знал до того, что женщины тоже бывают некромантами, и какими! Немудрено, что Жиль получился невероятно сильным и умелым магом, с ним прямо в любой бой можно - не страшно ни капли, даже если вдруг что-то пойдёт не так и побьют - то с ним можно сбежать через тени, отлежаться где-нибудь, а потом - взять-таки своё.
        И сейчас выходило ровно то самое - отлежаться, а потом взять своё.
        Жанно даже сначала немного обиделся на друга - чего не сказал сразу, что помощь нужна? Пожгли бы возвращенцев за милую душу, и без усилий, и без потерь. А то кого-то поели, кого-то увели, а всего лишь одна вздорная тётка помирать не хотела. Но Жиль или говорил, что всё в порядке, или вовсе молчал, а потом раз! - и оказался едва живой на краю света у дивных существ под присмотром.
        Дивные существа изумляли, Жанно и не думал, что такие встречаются. Невероятно красивая хозяйка дома - о, он встречал изрядно красивых женщин, и многих знал довольно близко, но госпожа Бранвен являла собой что-то особое. Правда, потом мальчишки Жиля рассказали, что хозяйка и её дочери - не просто женщины, а вовсе даже и не люди. Совсем почти не люди - хозяйка наполовину, а дочки её - на три четверти.
        Они были магами, все три. И какими-то невероятными универсальными универсалами - потому что им подчинялось в этом месте всё. И природа, и погода, и жизнь, и смерть. И они умели оборачиваться в сов и летать - совсем невероятно. Он не поверил, пока не увидел своими глазами - госпожа Олвен взяла да и оборотилась, и цапнула его когтями за шевелюру, а он попытался её поймать, не поймал… в общем, разговор они завершили, как то и подобает достойному кавалеру и красивой даме. Дама осталась весьма довольна и приглашала в гости - если вдруг Жанно ещё занесёт в их края. Он улыбался и говорил - что если занесёт, то непременно, потому что дама ему тоже весьма понравилась, и проведённое с ней время запомнится надолго.
        А по всему выходило, что занести может, потому что Жиля крепко зацепила здешняя девчонка. Жанно не сразу, но сообразил по недомолвкам Ганса и самого Жиля, что причиной вероломного нападения оказалась некая рыжеволосая особа, вдова, имеющая магические способности, о которой Жиль немного рассказывал по зеркалу ещё во время борьбы с возвращенцами. И Жанно уже очень хотелось увидеть ту особу - и просто как красивую женщину, в коих он знал толк, и ещё - как ту, кто пробил толстую Жилеву броню - потому что братец со всеми знакомыми девицами и дамами был ласков и нежен, но ни одна его по-настоящему не затронула. А тут некая владелица замка где-то у чёрта на рогах!
        Они увидели её в тронном зале здешней королевы, и Жанно не мог не признать, что - красива, весьма и весьма. Но - столь же сурова, сколь красива, и напомнила ему по облику и повадкам не кого-нибудь, а госпожу Жийону, только та со всех сторон бледна, а эта - ярко-рыжая. Жиль просто пожирал её глазами из обеспеченной графом Шалоном невидимости, и если кто ещё сомневался в его интересе - то тут уже не осталось никаких сомнений.
        Более того, ночью Жиль исчез. И вернулся уже с рассветом, и за завтраком был такой благостный и довольный, каким можно быть только после очень хорошей ночи любви. Ну пусть, если это придаст ему задора. А так и вышло - когда он принялся обвинять своего врага, попытавшегося посвататься к той же Катрин и получившего отказ, то прямо сиял злым радостным сиянием - ну, для тех, кто вообще такое видит.
        А после совершилось знакомство - Жиль представил его семейству, в котором его Катрин была замужем, своей-то родни у неё, как Жанно понял, не осталось. Значит, она зависит от этого вот парня? Вроде выглядит разумным. И ещё от королевы, но королева вроде бы тоже ничего себе.
        И неудивительно, что напросившись вечером в гости, Жиль сидел на лавке рядом со своей пушистой рыжей розой, и хоть говорил-то со всеми, но - на самом деле с ней и для неё. Она же больше молчала, но суровые дамы так обычно и поступают.
        А Жиль в тот момент был невыразимо похож на своего отца, господина Марселя - каким он стал, когда обрёл госпожу Жийону. Тот же голос, та же улыбка, те же сияющие глаза.
        И выйдя потом в дверь, Жиль, кажется, собрался вернуться в окно. Но Жанно его в этом моменте полностью поддерживал и нисколечко не осуждал.
        А на следующий день пришлось круто.
        Королева объявила, что миссия Жиля имела успех - во славу ей и на радость его величеству Анри. Жанно не отказался бы взглянуть на невесту принца Луи - на самом деле, приятеля Луи, они знакомы с детства, но - её не показали. Леди Анна Телфорд, супруга Джона, того парня, который вроде как отвечает за Жилеву Катрин, сказала - красивая, милая, воспитанная девушка, ну да что ещё она могла сказать?
        Они там стояли, болтали, обсуждали неведомую девушку, виды на урожай и ещё какую-то несусветную хрень, а тем временем прекрасную Катрин похищали магическим путём. И Жиль, поросёнок, хоть бы обмолвился, что ей нужна защита - Жанно бы ей шагу не дал ступить одной, что там мальчик при ней может сделать? Слишком юн и не слишком хорошо обучен, особенно против магов, а враги нашли где-то мага, при всей здешней магической малочисленности.
        Мальчик прибежал с вывихнутой кистью и воплями о том, что люди Рональда Морни похитили миледи при помощи магии. Жиль, бедняга, спал с лица, хотел рвануть прямо к ней тенями, но Жанно схватил его за руку.
        - Стой. Мы не знаем, что там, может быть - только простецы, а может быть и нет.
        - Ты не понимаешь! Её нужно спасти немедленно!
        - Не спорю. Но сначала нужно рассказать кое-кому, что здесь происходит.
        И Жанно вправил мальчику кисть - тот только вздохнул, и повёл его к здешнему придворному магу, который как раз беседовал с графом Шалоном, послом его величества Анри. И велел рассказывать - как есть.
        Тот рассказал, а Жиль тем временем обнюхал ту галерею, и сказал - нашли где-то некроманта. Про здешних некромантов он успел что-то узнать, но отличать одного от другого по почерку пока не научился.
        Жиль рвался пойти и разнести дом Морни по кирпичику, и Жанно, который, вообще-то, любил подобные приключения, вдруг с удивлением обнаружил себя останавливающим дорогого старшего братца. Он сказал, что пойдёт с ним - это раз, пойдут они не тенями, а нормальным порталом, это два, и кристалл портала останется снаружи, у графа Шалона - чтобы, если вдруг что сложное, он смог перебросить им помощь. Лорд Лэнгли слушал, кивал и собирался пойти и рассказать всё королеве - прямо сейчас. Лорд Джон тоже порывался пойти и поговорить с родичами, но его попросили прибыть в следующей партии - или когда всё завершится, и нужно будет объясняться с герцогом Морни, или на помощь.
        Жанно сунул кристалл в руки Жилю, потому что на свою рыжую розу мог навести портал только он. Когда соткался молочно-белый овал, он забрал артефакт у братца и передал графу Шалону. И они шагнули вперёд.
        В небольшой спальне находились всего четыре человека. Два простеца и два мага. И… Жанно огляделся и едва не расхохотался. Потому что один простец - Рональд Морни - лежал на кровати еле живой, ещё один валялся у стены на полу вовсе без сознания, мальчишка-маг тоже лежал - спелёнутый заклинанием, и единственным человеком в себе и на ногах была пропавшая Катрин. Злая и прекрасная. И кажется, она собиралась взламывать стоящую на дверях в комнату защиту. Защиту, судя по всему, ставил некромант, но хлипенький, сломать такую - как нефиг делать, говоря словами матушки.
        Злая и прекрасная Катрин увидела Жиля и выдохнула с таким облегчением и такой радостью, что Жанно не усомнился ни на мгновение - она дышит к нему так же неровно, как и он к ней. Ну и хорошо. И ещё она, кажется, хотела броситься к нему, но удержала себя. И правильно, потом будут обниматься.
        Жиль же бросил на Катрин такой взгляд, что Жанно даже отодвинулся - чтоб его не зацепило, ему-то ни к чему. И, отодвинувшись, поклонился даме.
        - Жанно, охраняй Кати, пожалуйста, а я пока тут поговорю, - сказал Жиль и осмотрелся.
        Увидел мальчишку.
        Мелкий недонекромант бился-бился в своих путах, а тут вдруг подскочил, и Жанно бросил на него обездвиживание, но у него ничего не вышло - вообще-то правильно, некроманта обычному магу так просто не пробить. Малец было уже почти утёк, но был остановлен буквально в последнее мгновение - заклятьем Катрин и силовым щупальцем Жиля. Заклятье прекрасной дамы обездвижило его - ничего себе, как она умеет-то! - а щупальце подтянуло неподвижное тело к ногам разъярённого старшего брата. Тот сбросил с него заклинание Катрин и взял за ухо.
        - И что это ты творишь, безмозглая твоя черепушка? - поинтересовался Жиль.
        - Вы чего? - заверещал мальчишка.
        - А ничего, думать нужно, кому служить! Ты, маг, какому-то дерьмовому простецу людей воруешь? И какой ты после того маг? Шавка блохастая!
        - Да я просто, я не подумал, мне не сказали, что и миледи маг, и за ней маги придут!
        - Совсем дурак, да? За магами всегда маги приходят! Нормальные маги стоят друг за друга, а не за вшивых простецов! Он тебе заплатил? - и кивает на Рональда.
        - Да я его вчера впервые увидел! Мне Палаш сказал, что мой долг заплатит!
        - Кто это - Палаш? - не понял Жиль.
        - Кривой Нос, у стенки лежит, - пояснила Катрин. - Человек Рональда.
        - Он что, концы отдал? - Жанно подошёл и взял лежащего за руку.
        Сердце билось. Живой, просто в беспамятстве. Ну и пусть лежит.
        Жиль тем временем что-то навесил на мальчишку, и отпихнул его к стене, да так, что тот мог только глазами хлопать. А Жанно отступил к двери и к даме, и окружил её защитным барьером - на всякий случай.
        - Госпожа моя, - поклонился и встал рядом. - Не беспокойтесь, всё уже закончилось.
        - Ещё нет, - ответила она.
        Тьфу ты, он и не заметил, что и они с Жанно говорили по-франкийски - как привыкли, и она тоже подхватила. Хоть так, всё проще будет с ней дальше, если Жиль решится-таки привезти её домой.
        - Уже недолго, - улыбнулся он ей.
        А Жиль просто стоял и смотрел на Рональда Морни. Тот сначала принялся что-то нести о том, что нехорошо бить едва живого, но Жилю такое говорить бесполезно.
        - Тебя, помнится, не остановило ничего, когда я был едва жив. И почему я должен быть с тобой другим? - усмехнулся Жиль.
        - Потому что только я могу рассказать правду вот о ней, - кивнул Рональд на Катрин.
        Та насторожилась. Ну да, у него язык-то без костей, может брякнуть любую хрень собачью.
        - Да только это без надобности, - усмехнулся Жиль. - На том свете будешь рассказывать своей покойной тётке, вы там где-то близко должны обретаться.
        - А что ей рассказывать, она и так знала, что Кэт не отказывалась лечь и с лордом Грегори, и со мной, да и с Джейми, наверное, тоже! Мужняя жена, добродетельная женщина, - Рональд сплюнул, и получил по здоровой щеке.
        То есть уже не по здоровой, а по обожженной. Молодец, девочка. Не пропадёшь, если вдруг что.
        Впрочем, от слов Рональда она дёрнулась, и Жанно взял её за руку.
        - Спокойнее, госпожа моя. Ему больше ничего не остаётся - только собирать всякую грязь.
        - Она маг, и если ей от всех вас была ну хоть какая-то польза - значит, вы коптили небо не зря, - пожал плечами Жиль и получил в ответ невероятно удивлённый взгляд. - Госпожа Катрин одарённый сильный маг, она сама себе хозяйка, и если ещё не убила тебя до сих пор - то только по неуверенности, - и завершил почти ласково: - И правильно, нечего ей тебя убивать. Для того есть другие.
        Он усмехнулся зло, бросил на Жанно с Катрин свою защиту и медленно снял с шеи крест.
        Ну вот. А Жанно так надеялся, что дорогой брат решит вопрос по-быстрому и сможет обойтись без дополнительных эффектов. Потому что смотреть на это не было никакого желания.
        Впрочем, тогда это был бы уже не Жиль, а кто-то иной.
        73. ВОЗДАСТСЯ ПО ДЕЛАМ ЕГО
        Катерина уже поняла, что ей достанет сил снести защиту, установленную на спальню Рональда мальчиком-магом, когда в комнате появилась спасательная команда.
        Господи, спасибо тебе за то, что есть Жиль. И спасибо Жилю за то, что он пришёл, и ей не придётся прорываться наружу самой, и вообще объяснять, что она тут делает - в мужской-то спальне! - и откуда взялась. Но Жиля она ещё поблагодарит - потом. И это «потом» непременно настанет, и всё будет хорошо, так ведь?
        С Жилем был граф Саваж, тот изящно поклонился, оценил обстановку, и пока Жиль выговаривал мальчишке Робу, что нечего служить кому попало, подошёл к ней и поставил вокруг неё защиту - легко и изящно. Тоже маг-профессионал, да, вздохнула она про себя.
        А потом Рональд принялся говорить о ней всякие гадости, но самый лучший мужчина на свете только отмахнулся от них. Катерина подумала - скажи он такое про неё Робу, так тот бы поверил сразу, просто потому, что Рональд ему свой, а она - из Торнхиллов. Тьфу ты, Кэт из Торнхиллов. Но и она теперь уже - тоже Кэт из Торнхиллов, и этого не изменить, даже если случится чудо, и она вернётся домой.
        Рядом тяжко вздохнул граф Саваж, Катерина поняла, что отвлеклась, глянула - ох, Жиль отгородился от них, вернее - отгородил их от себя таким защитным барьером, про который она сразу поняла - не по зубам. Как тогда, в Телфорд-Касле, когда она рванулась, не глядя - было больно и страшно. А тут, вдруг поняла она, будет ещё больнее и ещё страшнее.
        - Не смотрите туда, госпожа моя, - тихо сказал Саваж. - Не нужно это вам.
        Что? Там судьба её решается, а он - не нужно? Катерина нахмурилась, взглянула - и на некоторое время забыла, как дышать.
        Знакомые ей щупальца сейчас были вовсе не сверкающе-серебристыми, а - мертвенно-серыми, прямо как отметина на лице у Рональда. Сила струилась по комнате от рук Жиля, от головы и ещё бог знает, откуда, охватывая кровать, с которой Рональд силился подняться, но - не мог. Дёргался, но - как будто ему жестко зафиксировали руки и ноги. Он ещё немного побился - и затих, и только в глазах была такая ненависть, что - кто другой бы просто убежал, но, очевидно, не Жиль.
        А Жиль охватил своими щупальцами всю рональдову кровать - теперь ему не сбежать, даже если он вдруг попробует, хотя - его трость стоит у стен, а может ли он без неё? Наверное, нет?
        И всё это - в молчании. Рональд злился-злился, а потом, кажется, понял, что происходит что-то непривычное ему, он-то не маг и не видит всей этой демонстративной подготовки, только вот к чему?
        Щупальца тянулись-тянулись, и соткали в ногах кровати что-то вроде двери. Нет, дверь - она простая и прямоугольная, а это были настоящие врата - двустворчатые, высокие и такие же мертвенно-серые.
        - Не смотрите, Катрин, - шепнул Саваж. - Это… очень неприятно.
        - Плевать, - бросила она.
        Вот ещё, будут тут ей указывать, что делать! И у неё на глазах уже убивали, если что.
        Тем временем врата постепенно начали отворяться. То есть - щупальца как будто обхватили обе створки и с усилием начали их отворять. Медленно, по сантиметру, и не плавно, а рвано, толчками, рывками. Очевидно, действо давалось Жилю с трудом.
        Раз - и створки распахнулись, и за ними клубилась тьма. Нет, даже не тьма, а что-то… тёмное, да, как провал. Провал… куда-то. Там что-то шевелилось и пульсировало, и Рональд тоже отлично это видел, и лицо его становилось постепенно таким же серым, как печать смерти на его лице, а глаза расширялись до предела.
        Из врат плеснулось - вроде такое же щупальце, только изнутри - и вынесло наружу человеческую фигуру. Нет, не фигуру, тень. Призрака, вроде того, что были с леди Маргарет, и Катерине показалось, что она знала его при жизни.
        - Милорд, - прохрипел призрак.
        Из врат появился ещё один, и ещё, и ещё. Все они были изрядно побиты - с ужасными ранами и той же серостью, которая отличала Рональда.
        - Милорд, зря вы послали нас на некроманта, - сказал ещё один.
        - Сами-то за нашими спинами отсиделись.
        - Не то, что ваш отец или братья, они-то всегда были в первых рядах.
        - Милорд, мы клялись защищать вас, и потому пошли. Но мы и вообразить не могли, во что вы нас втянули! Ладно честный бой, но не это!
        - Такой жути я за всю жизнь не помню, а с малолетства на войне!
        - Вы отдали нас смерти, а теперь она идёт за вами. Мы ждём вас, милорд. Вы тоже клялись защищать нас, вы - наш лорд, и в жизни, и в смерти. Мы ждём вас, вы наш. Мы пойдём в преисподнюю под вашим знаменем.
        - Сгиньте, пропадите! - бормотал Рональд. - Вас нет! Вы мерещитесь мне! Вот как ночью во сне мерещились, так и сейчас!
        - Нет, милорд, мы есть. Мы есть, мы пришли за вами, мы ждём вас, - говорили они, говорили низкими монотонными голосами, лишёнными всякой интонации, и от того ещё более жуткими.
        - Милорд, - женский голос, такой же монотонный, вклинился в этот хор.
        Молодая женщина в простой одежде и чепце тоже показалась Катерине знакомой - да она же похожа на девочку Дейзи из Торнхилла! Дочка Петрониллы? Как её звали - Мэри?
        - Милорд, мы с супругом не сделали ни вам, ни вашим людям ничего плохого. Мы не ваши люди, мы просто жили, и вас не трогали. Вы пришли незваными, и убили, и теперь мы ждём вас, вы наш, - прошелестела она.
        - Мы ждём вас, вы наш, - проговорил появившийся за её спиной молодой мужчина.
        - Мы ждём вас, вы наш… вы наш… - шелестели мужчины, женщины, дети, даже дети!
        Скольких он убил за свою жизнь? Не на войне, а просто так? Потому что ему заступили дорогу, потому что не позаботился, потому что в его владениях были потница и голод, и ещё черт знает что?
        - Милорд, - голос резанул, как нож по стеклу.
        Это была совсем юная девушка, и на руках она держала младенца.
        - Милорд, вы не спрашивали меня, хочу ли я идти с вами, и хочу ли я родить от вас дитя, но вы обещали позаботиться о ребёнке! Когда я родила и больше не поднялась, и вам принесли малышку, что вы сказали? Что знать не знаете, кто это и от кого? И велели убрать дочь с ваших глаз, и она умерла вскоре без заботы и ухода! Я тогда сказала - не бывать вам отцом, не породить вам других детей, и так сталось, но теперь - вы наш. Мы ждём вас, я и Мэри. Идите уже скорее, милорд, ваша дочь заждалась вас!
        Саваж, услышав это, дёрнулся, и чуть было не впечатался в барьер, но теперь уже Катерина схватила его за руку.
        - Да стойте же, стойте, нельзя туда, нельзя!
        Он крепко зажмурился и выдохнул. А она смотрела дальше.
        И вовремя. Потому что из врат появилась… Кэт Торнхилл.
        Сомнений не было - это то самое лицо, которое Катерина видела в маленьком зеркале госпожи Мэгвин каждое утро. Те самые зелёные глаза, те самые рыжие пушистые волосы. Она была одета в знакомую Катерине тонкую сорочку с изящной вышивкой.
        - Рональд, - прошелестела она.
        - Кэт? - вот тут у него даже получилось привстать.
        Ненадолго.
        - Рональд, если бы не ты, я была бы жива. Даже когда у меня не осталось никого, ещё был шанс. Даже когда я стала женой Роба, у меня был шанс. Если бы не ты. Ты хотел ко мне? Иди, ты наш.
        - Ты наш, Ронни, - проговорил возникший за спиной Кэт Роб Телфорд. - А то и не наш, а прямо к матушке отправишься.
        - Но… но… - обезумевший Рональд мотал головой - то на врата, в которых она стояла, то на Катерину.
        Саваж смотрел с лёгким изумлением, а Жиль - только что не разинувши рот. Он на мгновение отвлёкся… и серые щупальца распахнули врата ещё сильнее, оттуда на кровать поползла клубившаяся тьма, она добралась до ступней Рональда и потянулась выше.
        А призрачная Кэт слегка повернула голову и встретилась глазами с Катериной. Улыбнулась и поклонилась.
        - Держись, сестрица, - проговорила она. - И спасибо тебе за моё доброе имя и за Торнхилл.
        Воздух в комнате уже прямо дрожал - от скрытого напряжения и от беспрестанного шелеста - ты наш, ты наш, мы ждём тебя, иди к нам. Тьма ползла всё выше по ногам Рональда, в ней мелькали то зубы, то когти, то скорпионий хвост, то чей-то раздвоенный язык. А серые щупальца Жиля будто толкали эту тьму, подбадривали и направляли, куда следует, сливаясь с ней, и пели от радости - низким монотонным гулом.
        Торжествующая песнь смерти - вот что это было. Смерти, которая радовалась прорыву в жизнь. Смерти, которая взяла своё.
        Рональд завыл. Это не было врагом из плоти и крови, которого можно убить, это было неотвратимо… как смерть. Он на глазах серел и распадался на части, и было это так жутко, что Катерина, наконец, не выдержала и закрыла глаза рукой.
        - Не смотрите, Катрин, говорил же вам, вот упрямая, - ворчал Саваж.
        Взял её за плечи и прижал к себе, а она уткнулась носом в его зелёный дублет, и дышала… и радовалась, что может дышать.
        Она не знала, сколько простояла так, сколько прошло времени. Только в какой-то момент вокруг будто стало светлее, и можно было высвободиться из рук Саважа и открыть глаза.
        Жиль, её Жиль стоял рядом и тоже выглядел так, будто наконец-то смог дышать. И был он ещё более бесцветный, чем обычно, будто деяние вытянуло все соки из него тоже. Да так, наверное, и было.
        Можно было твёрдо встать на ноги и оглядеться. Рональд лежал на постели - очевидно, не живой, живые не бывают такого серого цвета и с такой жутью в остекленевших глазах. От противоположной стены таращился юный некромант Роб - вот прямо таращился с разинутым ртом. На него глянул Саваж и усмехнулся:
        - Что, думал, наверное, некромантия - это крыс давить в подвале? И мелко пакостить за небольшие деньги?
        - Скажешь тоже, крыс, - выдохнул Жиль.
        - Скажу, - кивнул его друг.
        Подошёл к лежащему у стены Кривому Носу, потрогал.
        - Неужели уцелел? - изумился Жиль.
        - Нет, - покачал головой Саваж. - Впрочем, я думаю, на нём тоже прилично грехов, раз он служил такому сеньору. А тебе следует стреножить мальца, чтоб шёл за нами смирно и потом говорил всё, что знает, и предложить руку даме, а я пока вызову графа Шалона. Что-то мне уже очень хочется оказаться подальше отсюда.
        74. ОТДАЙТЕ ЕГО МНЕ
        В уже известном Катерине кабинете королевы их поджидали, кроме её величества, лорд Лэнгли, граф Шалон, Джон и Джорджи. Увидели их, и мужчины повскакивали с лавок.
        - Кэт, ты в порядке? - это Джон.
        - Миледи, с вами всё хорошо? - Джорджи.
        - Мальчики, вы, я надеюсь, оставили дом целым? - граф Шалон, очень ехидно.
        - Кого это вы притащили? - лорд Лэнгли, с интересом.
        А королева молчала и смотрела на них очень внимательно.
        И впрямь, они представляли собой любопытное зрелище. Изящный Саваж шёл впереди, а потрёпанный Жиль одной рукой тащил за шиворот мальчишку Роба, а второй крепко держал за руку Катерину.
        Он же и заговорил.
        - Ваше величество, - поклонился. - Мы спасли леди Торнхилл и выяснили, как именно её удалось похитить. Вот этот молодой человек, - Жиль встряхнул юного некроманта, - помог всё организовать… и как там его звали? Ну, человека Морни, которого я, к сожалению, не убил тогда в лесу?
        - Джонни Палаш, - прошептал мальчишка.
        - Именно так, - кивнул Жиль. - Молодой человек нам всё расскажет, я правильно думаю? - и сурово глянул на Роба, тот стал ещё бледнее - если это было вообще возможно, одни голубые глаза и сверкали.
        - Расскажу, - еле слышно проговорил тот.
        - Располагайтесь и рассказывайте, - кивнула королева.
        Катерина сама не поняла, как оказалась на лавке между Жилем и Джоном, и Джон осматривал её с тревогой во взгляде.
        - Джон, я в порядке, - тихо сказала она.
        Наверное. В порядке. Физически - безусловно, но страшная смерть Рональда и встреча со своим альтер эго подкосили её настолько, что сесть было просто необходимо, ноги подкашивались.
        А Жиль велел мальчику Робу рассказывать с самого начала - откуда взялся Джонни Палаш, чем его купил, и что было дальше.
        - А вы у нас вообще кто, молодой человек? - поинтересовался лорд Лэнгли. - Я кое-что знаю о столичных магах, но вас вижу впервые.
        - Мой прадед - лорд Горэй, - проговорил Роб, глядя на свои башмаки, которые были ему ощутимо велики, но он обвязал длинные шнурки вокруг щиколотки.
        - Неужели у этого старого пня есть-таки потомки? - изумился придворный маг. - Кто твой отец? И твоя мать?
        - У лорда был бастард - один, слабый и хлипкий, лорд его и не признал. Но поселил в замке и приглядывал за ним. Но он вырос, и стал, как все, и женился на дворовой девушке. У них родилась моя мать. А уже у неё - я, в браке с сыном кузнеца. Но оказалось, что я маг. Мой старший брат едва не умер просто от того, что был рядом со мной, и другие дети тоже. Тогда меня показали лорду, тот обрадовался, потому что это означало, что я его крови, сила-то от него, больше неоткуда ей взяться, и он стал меня учить. И кое-чему научил. И стал отправлять меня выполнять поручения, за которые ему платили, и которые он уже не всегда мог выполнить сам, потому что старый и еле ноги таскает. А потом он решил, что меня надо женить, и даже был готов признать меня наследником. Но я не захотел жениться, ну куда мне жениться-то в шестнадцать лет? Да и на невесту глянул - она старше меня лет на пять, и рябая вся, ну и что, что за ней много земли дают? Я ему что, конь породистый, что ли? Я и сбежал. Добрался до столицы, а тут, ну, сложно оказалось.
        Да-да, юного мага никто не спешил брать на службу. Знакомств у него не было, была доля наглости и некий минимум удачи - потому что ему удалось убедить хозяйку таверны пустить его жить, и кормить его - а он за это вывел мышей и крыс из амбара, просто они все передохли, да и дело с концом, и новые не приходили, потому что боялись. А потом он сел как-то вечером играть в кости, и проигрался. Тут-то Джонни Палаш, захаживавший в ту таверну, его и заприметил, и обещал оплатить его долг, и сказал, что заплатит ещё, но для того нужно выполнить одно поручение для его лорда. Роб был готов выполнить поручение, и даже не одно, если будут кормить и одевать, потому что пока-то приходилось носить ворованную одежду с чужого плеча, и есть, что дают. Дом, в который его привели под видом слуги, оказался большим и богатым, мальчика разве что смутило, что у дверей лордовой спальни стоит стража, но ему сказали - без лишних вопросов, иначе пойдёшь обратно, и долг будешь отдавать, как захочешь сам. Роб и не спрашивал. Осмотрел комнату, понял, как привести туда человека, который нужен больному лорду с меткой на лице. А ту
метку ему прямо хотелось рассмотреть поближе, очень уж интересно, кто такие метки умеет оставлять, но - не получилось.
        - И что же, когда оказалось, что нужно похитить знатную даму, тебя ничего не остановило? - поинтересовалась королева.
        - А какая разница-то? Может, та дама того лорда в чём обманула, или ещё там как, - пожал плечами мальчишка. - Утащить-то дело несложное, мне уже доводилось. Вот если бы мне сразу сказали, что миледи маг, да ещё и некромант чуток, я б задумался. А если бы сказали, что за ней другой некромант придёт, которому лорд Горэй в подмётки не годится - я б вообще сбежал сразу. И ну его, тот долг, можно ж вообще уйти из города тайными путями, и пусть ищут до второго пришествия. Палаш-то не маг, и других подручных магов у него нет, не нашли бы.
        Вот так. Просто им был нужен маг, хоть какой, а магу - деньги. Ничего личного, как говорится - думала Катерина. Интересно только, с чего она чуток некромант, это ж невозможно, как ей доходчиво объяснял специалист по тем самым некромантам в самую первую их встречу. А мальчик тем временем рассказывал детали - как похищали Катерину, чем пугали, и как всё прошло. И потом как похищенная миледи раздавала всем, кому что причитается - как она стреножила его самого, и как поддала Палашу, тот только покатился и затих, и как потом говорила с милордом, что на самом деле он её не любит, и вообще негодный человек.
        - А потом появились милорд некромант и другой маг, прямо из воздуха. И началось. Милорд некромант меня так прижал, как лорду Горэю никогда не удавалось, и миледи со своим другом оградил защитой, какую мне не одолеть. И никому не одолеть, наверное. А милорд с меткой, что на кровати лежал, принялся говорить про миледи, что она плохо поступала, и был дураком, потому что так милорд некромант может быть бы его пощадил, забрал бы миледи, да и ладно, а он обозлился, снял крест и превратился в демона. И открыл врата - туда, откуда не возвращаются, и оттуда как полезли все те, кого меченый лорд поубивал, и столько их было, что прям жуть! И они все говорили, что он уже давно их, и что они его ждут и прям дождаться не могут. Сказали всё это, а потом взяли его и утащили к себе! То есть, душу утащили, тело-то как лежало на кровати, так и посейчас лежит, наверное, если его там не нашли, - мальчишка зажмурился и истово перекрестился.
        Катерина поёжилась - вот как это, оказывается, виделось со стороны. Граф Шалон и граф Саваж обменялись понимающими усмешечками.
        - Так это что, выходит, вы мне умертвили государственного преступника? - нахмурилась королева.
        - Да и правильно, если он и впрямь столько нагрешил, - заявил мальчишка. - Потому что такие всегда выходят сухими из воды, если их судят люди, а тут его жертвы, видимо, ждать-то подустали, сговорились да забрали уже его к себе.
        Жиль поднялся с лавки и преклонил колено перед королевой.
        - Ваше величество, - голову он тоже склонил, - предаю себя в ваши руки. Готов принять от вас то наказание, которое вы сочтёте нужным.
        - Что же, даже и смерть? - поинтересовалась королева с любопытством в голосе. - Скажите, Лэнгли, что будет, если милорду де Риньи отрубить голову?
        - Ничего хорошего, полагаю, - вздохнул придворный маг.
        - Обратно прирастёт, что ли? - подняла бровь королева.
        - Нет, не прирастёт. Но скольких он заберёт с собой, просто потому, что в момент казни случится всплеск его силы - не знаю и знать не хочу. Некроманты всегда умирают в бою, или своей смертью.
        - Значит, даже и не казнить, какая жалость. Может быть, посадить в темницу, и не кормить? - продолжала рассуждать королева.
        Катерина уже не могла слышать это всё, она поднялась и тоже поклонилась.
        - Ваше величество, это из-за меня. Из-за меня Рональд Морни напал на милорда де Риньи, и сегодня милорд де Риньи спасал меня. Могу я спасти его от вашего гнева? Не знаю, бывает же так, что если женщина согласна выйти за приговорённого к казни, то его не казнят? Так вот, я согласна. Отдайте его мне.
        Жиль поднял голову, и столько счастья было в его взгляде, сколько она не видела ни у кого. Ни у Роба, хоть он и радовался всегда, завидев её. Ни у Рональда, хоть он и говорил, что любит. Ни у Василия в далёкой домашней юности.
        - Вот так, значит. Вот из-за какой женщины простец сцепился с некромантом, прелестно, - усмехнулась королева. - И что же, милорд де Риньи, вы готовы взять леди Торнхилл в жёны?
        - Да, ваше величество. Я уже спрашивал миледи, но она не ответила мне. И я счастлив, что она решилась.
        - А вы, миледи Торнхилл, что же, готовы оставить свои владения и уехать за пролив?
        - Если таково будет решение вашего величества, - опустила голову Катерина.
        Если смерть Рональда будет стоить ей Торнхилла… наверное, это справедливо? Ведь Рональд больше не станет преследовать её. Но… она больше никогда не поднимется на башню на закате, не пойдет в лес по горке, не встретится с Милли, Филом, Петрониллой, Хью Айви, отцом Томасом и остальными? Не высадит новые розы, не вставит стёкла? А кто детей учить будет?
        И она наклонила голову ещё ниже, чтоб никто не увидел её слёз.
        Жиль взял её за руку.
        - Ваше величество, прошу, не отнимайте у Катрин её Торнхилл! Я не претендую на эти земли, у моей семьи достаточно своих. Я ничего не знаю о приграничных владениях, и не умею управляться с ними. И если господь пошлёт нам сына, то пусть этот сын станет следующим лордом Торнхиллом.
        - И что же, вы готовы пожениться сейчас, не дожидаясь окончания срока траура? - продолжала выспрашивать королева.
        - Как то будет угодно вашему величеству, - повторил Жиль. - Можем сейчас. Можем летом. Можем - через год.
        - Значит, так. Ваша миссия завершена, милорд де Риньи. Уезжайте к своему королю. И забирайте леди Торнхилл с собой, раз уж вы готовы рисковать собой друг ради друга, в качестве вашей невесты. Я дозволяю вам вернуться - но не раньше середины лета, а лучше - и позже, пусть слухи утихнут, а дело это - забудется. А лорд Солтвик тем временем по-соседски присмотрит за Торнхиллом, и Прайорсли, и что там есть ещё.
        И все они молча склонили головы - включая донельзя изумлённого Джона.
        - И я бы ещё попросил ваше величество… - сверкнул улыбкой Жиль.
        - Вам мало? - изумилась королева.
        - Я прошу отдать мне юного некроманта. Всё равно здесь никто не сможет его толком выучить, а я - смогу. А учить надо, чтобы приносил пользу и не попадал больше в сомнительные истории.
        У мальчика Роба натурально отвалилась челюсть. Вот прямо взяла и отвалилась.
        - А вам, милорд маг, палец в рот не клади, всю руку откусите, - рассмеялась королева. - Забирайте, ваша правда. Можете ещё снестись с его родственником, а я ему ещё выскажу - нечего разбрасываться такими потомками.
        - Я верну его обученным магом и воспитанным человеком, - Жиль снова поклонился.
        И вроде бы всё… но в дверь застучали.
        - Ваше величество, к вам герцог Морни!
        - Впустить, - приказала королева. - А всем присутствующим - молчать обо всём, что здесь было сказано. Иначе велю казнить.
        Кто бы стал спорить? Жиль и Катерина спешно поднялись, повинуясь королевскому знаку, и отошли к лавке.
        На герцоге не было лица. Мрачный и почти такой же серый, как его оставшийся на постели сын. Подошёл и преклонил колено.
        - Ваше величество, я не уследил. Мой сын найден мёртвым у себя в спальне, вместе со своим ближним человеком. Я не знаю, что послужило причиной, но он весь стал таким, как отметина у него на лице, - и герцог бросил быстрый и недобрый взгляд на Жиля. - Но я помню своё обещание, и пришёл отдаться в ваши руки.
        - Очень жаль, что Рональд Морни не дожил до суда, - сказала королева медленно и раздумчиво. - Скажите, милорд де Риньи, будете ли вы предъявлять обвинение герцогу Морни?
        - Нет, ваше величество, - ответил Жиль, не колеблясь ни минуты. - Герцог Морни не причинил мне никакого вреда, и я не считаю, что дети ответственны за отцов, или же отцы - за детей. Каждый сам кузнец своей жизни… или своей смерти.
        - Раз де Риньи не будет предъявлять вам обвинения, то и я не стану, - ответила королева.
        И Катерина поклялась бы, что герцог Морни выдохнул с облегчением и глянул на Жиля менее злобно.
        - Возвращайтесь, леди Торнхилл, - сказала королева Катерине на прощание. - Я буду рада увидеться с вами ещё.
        - Благодарю, ваше величество, - только и смогла ответить Катерина.
        Дорогу до дома одолели молча. Джон поглядывал на Катерину и Жиля, взявшегося их проводить, но - ничего не говорил. Правильно, это позже.
        А на пороге их встретил гонец из Телфорд-Касла и склонился перед Джоном.
        - Милорд Телфорд…
        75. МЫ ЛИ НЕ ДОГОВОРИМСЯ
        Лорд Грегори не проснулся утром пять дней назад - об этом рассказал гонец, а ещё о том, как лорд всю ночь метался по постели и стонал, хотя до того был смирен и тих, и успокоился только к утру. И о том, как гонцу пришлось торопиться в столицу по дрянным весенним дорогам. Джон просто спал с лица - очевидно, новостей за сегодняшний день оказалось слишком много.
        Он сказал, что известит о том королеву завтра, и попросит разрешения немедленно отбыть в фамильные - а теперь уж его - владения. Сейчас же просто отправил гонца в дом Морни - известить леди Мэри и Летицию о кончине брата и отца. И пригласил всех к столу в малую гостиную.
        - Так, родичи, - Джон обвёл их всех уставшим взглядом, и усмехнулся на недоумённый возглас Джейми, - да-да, родичи, ну или - уже практически родичи. Жиль и Кэт обвенчаются - спустя какое-то время, согласно королевской воле. Но пока им велено отправиться к Жилю на родину и не возвращаться до середины лета - пока не утихнут слухи вокруг истории с кузеном Роном.
        - А он точно отдал концы, Рон-то? - усомнился Джейми. - А то, сами знаете, всякое бывает.
        - Я полагаю, оттуда, где он сейчас есть, его уже не выпустят, - покачал головой Жиль. - Было слишком много желающих заполучить его туда.
        Джейми вытаращился, Джон перекрестился. Анна ободряюще улыбнулась Катерине.
        - Кэт, ничего не бойся. Мы будем ждать тебя - все мы, - сказал Джон. - Жиль, а сейчас я бы хотел побольше узнать о том, куда ты повезёшь нашу Кэт. Где она там будет жить, что делать, и какими средствами для этого ты располагаешь. Понимаешь, у неё нет никого, кроме нас, и она пока ещё Телфорд. А раз так сталось, что я оказался главой фамилии - то я хочу обо всём этом послушать.
        Катерина восхитилась - надо же! А Жиль не смутился нисколько.
        - Где жить - в моём столичном доме. Он, наверное, меньше вот этого вашего, в нём два этажа и десятка полтора комнат, но - в нём есть магический водопровод и магические печи для зимы и сырости. Матушка моего крёстного - принцесса Катрин де Роган, тётка нашего короля - замечательный маг-водник, и кое-кто из её внуков помог мне обустроить дом, когда он у меня появился. В доме есть управляющий и кухарка, и немного прислуги, но если Катрин будут нужны ещё люди - мы их наймём. Виаль найдет, - рассмеялся он. - Что делать - учиться. Первым делом я представлю её господину Ли, его высокопреосвященству кардиналу Вьевиллю, он - очень могущественный менталист. Я думаю, им обоим будет интересно это знакомство. Кроме того, в столичной академии преподают и другие сильные маги, и встреча с ними тоже пойдёт Катрин на пользу. А что до того, чем я располагаю - то королевская служба не даёт пропасть, честное слово. А если вдруг я совершу что-нибудь ужасное, и его величество прогонит меня - так у меня ещё есть семья. Мой отец придаёт очень мало значения благам земным, но моя матушка совсем другой породы. Наш замок
меньше Торнхилла, но тоже весьма красив. И доходов с него не сказать, чтобы много, но есть некоторые. И если вдруг меня отправит в отставку его величество Анри - так существует ещё великий герцог Фаро, и некоторые другие земные властители, и я не пропаду, и Катрин вместе со мной. Кроме родителей, у меня есть ещё сестра, а также единоутробные сестра и брат. И ещё трое названных братьев, и две сестры - дети герцога Саважа, вы знакомы со старшим. И муж названной сестры, и… ещё много кто, в общем.
        Вот так, Катя. И снова ты идёшь замуж в большую семью.
        - А что скажет о вере Кэт твоя католическая родня? - продолжал хмуриться Джон.
        - Ничего, - усмехнулся Жиль. - Вот правда, для них это не главное. Главное, что она маг, и что я её люблю, и не хочу никого другого. И что она согласилась выйти за меня - сама. Несмотря ни на что. А крёстный придумает, как уладить формальности.
        А дальше Джон говорил, что даст Катерине с собой денег, и пусть она даже и не думает отказываться, и что с ней отправятся Грейс и Джорджи, и если ей нужен кто-то ещё - то пусть только скажет. А за Торнхиллом они присмотрят.
        - Кэт, - вдруг несмело сказал Джейми, - а можно, я пригляжу за Торнхиллом? Ну, вдруг снова кто полезет, как дороги просохнут?
        Катерина изумилась до крайности. Джейми? Смотреть за Торнхиллом?
        - Ты не бойся, я не буду там твоих трогать, нужны они мне. Но если воевать придётся - то Филу одному не справиться.
        Конечно, Филу с подмогой будет лучше, но… слишком уж это неожиданно.
        - Только ты с новым Сэнд-Роком не заедайся, хорошо? Я не для того с ним замирилась, чтобы кто-нибудь без меня снова рассорился, - сказала она.
        - Новый - это который прошлой зимой у тебя в подвале сидел? - усмехнулся Джейми. - Хорошо, не буду.
        А дальше Джон предложил расходиться - потому что день был тяжёлый, а наутро снова к её величеству, и хорошо бы к вечеру ему выехать домой.
        - Джон, я могу попросить у Жанно кристалл портала, и переправить вас всех в Телфорд-Касл мгновенно, - сказал Жиль. - Это намного лучше, чем тенями, как я тащил Рональда и его людей после Рождества. Быстро и безболезненно.
        - И я не буду отказываться, - согласился Джон. - Благодарю тебя.
        - Вот и отлично. А я, в свою очередь, прошу разрешения проводить Катрин до её покоев и поговорить с ней.
        - Конечно, - улыбнулся Джон.
        Уж наверное, он понял, что успели же они когда-то сговориться!
        Грейс уже услышала потрясающую новость об отъезде, и причитала - как же они там, неизвестно где.
        - Вам-то, милорд маг, хорошо, вы там от самого рождения, а мы-то с миледи и не знаем ничего!
        - Ну так узнаете, - подмигивал ей Жиль. - Моя кухарка Марта - добрейшая женщина, и все прочие, кто там есть - тоже. А моя семья будет только рада увеличению, вот увидите.
        - Грейс, её величество всё равно не оставила мне особого выбора. Так что… все живы, и очень хорошо, - выдохнула Катерина, садясь на лавку.
        Сил не было. Ни на что. Но кого это сейчас волнует?
        - Грейс, мне нужно поговорить с миледи. Ты позволишь? - улыбнулся ей Жиль.
        Она спохватилась, поклонилась и вышла.
        А Жиль сел рядом, обхватил Катерину, стащил с её головы драгоценный чепец, потёрся носом о её макушку.
        - Спасибо тебе, моя рыжехвостая Кати.
        - Это тебе спасибо, - прошептала она. - Я не знаю, что бы было, если б я выбралась из той комнаты в дом. И что сказала бы страже на входе. А так… никто ничего не знает. Кроме тех, кто там был, магов и королевы.
        - Да, кроме тех, кто там был, верно, - кивнул он. - Жанно болтать не станет, он не таков.
        - Об этом тебе виднее, - согласилась она. - А почему он так странно дёрнулся, когда оказалось, что у Рональда была дочь от какой-то девушки, и обе они умерли? Я думала, он проломит твою защиту и убьёт Рональда голыми руками.
        Жиль грустно усмехнулся.
        - Да потому, что его дочь появилась в его жизни ровно при таких же обстоятельствах. Какая-то совсем мимолётная история, но дева забеременела и родила, и умерла в родах. А ребёнок остался. Родные хотели избавиться от девочки, но сестра умершей принесла её к нам домой. В смысле - в дом Саважей. А там дело взяла в свои руки госпожа Лика, матушка Жанно. Она, конечно, его чуть не прибила на месте, как узнала, что стала бабушкой таким вот образом, но - оказалась лучшей бабушкой на свете. И Теодоре сейчас уже три года.
        - А… сколько лет бабушке? - Саваж ведь совсем молод!
        - Госпоже Лике? - Жиль задумался. - Честно - не знаю. Много. Сорок с чем-то, наверное.
        Ох, здесь сорок - это много. Надо помнить.
        - Но она маг, а маги живут дольше простецов, и поэтому какая разница, сколько кому лет? - он улыбнулся, а потом взял её руки в свои. - А я буду очень рад, если ты расскажешь - кого я, всё же, беру в жёны.
        Она ждала этого вопроса - и боялась.
        - Кэт Телфорд умерла, упав со скалы.
        - Я это сегодня понял. Иначе мы не увидели бы её там.
        - И я тоже умерла. И почему-то осталась дома, вроде леди Маргарет, разве что не пыталась никого увести. Меня нашла госпожа Мэгвин, это матушка госпожи Бранвен, та самая, что была замужем за предком Телфордов, и привела в это тело. И я в нём живу вторую жизнь, уже более года, - Катерина не смотрела на него, она смотрела на свои обтянутые многими слоями ткани колени.
        - И… почему ты умерла? - он всё ещё смотрел по-доброму.
        Что ж, это придётся сказать. Иначе не честно.
        - От старости и болезней, - прошептала она. - Я только выгляжу молодой, а на самом деле - совсем не такая. Старая, вредная, злобная. Как леди Маргарет, только старше. Я тоже не любила никого из тех, кого выбирали мои дети. И мне казалось, что они не так живут, не так всё делают, и внуков воспитывают тоже не так. Наверное, и душа-то моя дома болтаться осталась исключительно из вредности - как это, я больше не смогу указывать детям, как им жить. Наверное, мне потому и досталось тело Кэт - чтобы побольней получить. Чтобы ещё раз увидеть, как оно бывает. И что в любых обстоятельствах нужно оставаться человеком. Как Джон. И как ты.
        Слёзы появились где-то на середине её речи и беззвучно капали на платье.
        Жиль подхватил её, усадил на колени и обнял.
        - Вот оно как, рыжехвостая, - он гладил её по голове, по спине, по плечам.
        - Да. И если ты не захочешь брать меня в жёны - так скажи, ладно? Я пойму.
        - Отчего это не захочу-то? Что изменилось? Госпоже Бранвен тоже уже сколько лет, и что? Я полюбил тебя именно такой, какая ты есть. По рассказам, настоящая Кэт Торнхилл была девицей красивой, но слабой и безмолвной, такие меня не привлекают. А в тебе есть сила, и это очень хорошо. Ты всё делаешь с силой - и делами дома занимаешься, и врагов побеждаешь. И если кто-то там, свыше, решил дать тебе ещё один шанс - то кто я такой, чтоб спорить?
        - Наверное, потому и твоя сила меня признаёт - я ведь дважды мертва, леди Маргарет говорила правду.
        - Так это же восхитительно, что признаёт, - ответил он. - А как тебя звали там, дома? Ты помнишь?
        - Конечно. Так же и звали, Катериной. И я всё помню.
        - Невероятно, - он вновь принялся чесать нос о её макушку. - Только ты слишком хорошо обо мне думаешь - это я про остаться человеком. Джон - да, он и есть человек. А я - не вполне. Я маг-некромант. И если обижать моих любимых, то моя сила выходит из берегов.
        Момент страшной кончины Рональда возник перед глазами, совершенно непрошенный.
        - Но не всегда же так, - пробормотала она.
        - Нет, не всегда, - согласился он. - Но обычно хватает одного знакомства. Понимаешь, не зря мой дед Ансельм де Риньи прожил всю жизнь один, и только последние годы - с моим отцом. Не зря моего отца выгнали из дома в двенадцать лет. Не зря мой прадед, маршал Шамбор, дед моей матери, мог являться ко двору только по приглашению, несмотря на все его победы. А мою мать вынудили поклясться, что её первый муж, герцог де Линь, до свадьбы не узнает о том, что она - некромант. Поэтому, Кати, я пойму, если ты передумаешь, - грустно завершил он.
        - Ох, так мы - два сапога пара. Оба не пойми кто, - грустно усмехнулась она.
        - И это значит? - он внимательно глянул на неё.
        - Это значит, что я не отступлюсь от своих слов. Я обещала, и я сделаю. Не только потому, что я обещала королеве, и ты спас меня, но - ещё и потому, что ты самый лучший. Хоть и страшный иногда. Но я тоже страшная, поверь.
        - Не верю, Кати, - рассмеялся он, радостно стряхнув с себя все свои тягостные раздумья. - Это так хорошо - слышать от тебя, что я лучший. А ты - самая добрая, самая мудрая и самая красивая. Мы ли не договоримся?
        И если он - самый страшный из известных ей людей, и разом с тем - самый добрый и нежный, то может быть, и для неё ещё не всё потеряно - думала Катерина.
        А потом он поцеловал её, и не ответить ему было невозможно. Уставшее тело всё равно что обрело второе дыхание, а мысли просто прекратились, потому что - зачем они в такую минуту? Не о чем тут думать, нужно слушать, слышать и чувствовать. И радоваться, что они остались друг у друга, несмотря ни на что.
        76. ВО ФРАНЦУЗСКОЙ СТОРОНЕ, НА ЧУЖОЙ ПЛАНЕТЕ… (С)
        Катерине снова пришлось привыкать к новому укладу жизни. Телфорд-Касл, Торнхилл, снова оплот Телфордов, столица… и совсем другая столица, без перехода, без привыкания, без долгой дороги. Дома можно было быстро добраться из пункта А в пункт Б самолётом, но это всё равно занимало время, а тут шаг - и ты уже на материке. Со всем скарбом и даже с конём. Да-да, Джон настоял, чтобы Облака взяли с собой - мало ли, куда придётся отправиться, и нужно выглядеть соответственно. Кэт Телфорд не бедная родственница, а богатая невеста. Правда, Жиль смеялся, что его родным всё равно, богатая ли у него невеста, главное - чтобы была та самая, а в этом-то он не сомневается. Но Катерина как раз сомневалась - ведь любая мать, если она не совсем кукушка, захочет, чтобы сын привёл в дом не абы кого, а приличную девушку с каким-никаким приданым. Ну хоть с постельным бельём и полотенцами!
        Правда, в столичном доме Жиля, куда они переправились порталом, с бельём и полотенцами всё было хорошо. Равно как и с посудой, мебелью, коврами на полу и тем самым магическим водопроводом. Катерина не верила до последнего, но - в отдельной комнате стояла ванна, к ней были подведены трубы. Вечером перед тем, как пойти спать, она попросила показать ей, как это работает, и Жиль показал - кран, нормальный кран, а где-то в подвале - магический водонагреватель и магический же насос. Катерина чуть ли не с радостным визгом наполнила ванну и забралась в неё, а Жиль посмеялся и забрался тоже. В итоге расплескали всю воду и потом сушили лужи на полу и друг друга.
        Жиль начал с того, что представил Катерину своим домашним обитателям - как знатную даму и свою невесту, которая ждёт окончания срока траура, чтобы выйти за него. И путешествует с целью совершенствования своих магических сил. Это объяснение было принято, как заметила Катерина, совершенно спокойно. В её распоряжение была предоставлена половина второго этажа - спальня, гардеробная, гостиная, комнаты для Грейс и для Джорджи. Спальня имела общую стену со спальней Жиля, и даже - неприметную, скрытую магически дверь, что оказалось очень удобно. И все приличия соблюдены, и спать можно вместе. Они и спали - то в одной постели, то в другой.
        В первое утро Жиль оставил Катерину спать, а сам поднялся рано и отправился к королю - отчитываться о поездке, передавать письма от королевы Елизаветы и что там ещё те послы делают. Вернулся уже хорошо после обеда - Катерина едва успела вместе с Грейс осмотреть дом и поговорить с кухаркой Мартой и управляющим (о нет, прямо сейчас я не собираюсь менять ничего, может быть - позже, спасибо, и вообще меня всё-всё устраивает). В доме постоянно проживали два десятка человек: хозяин, его ученики, прислуга и вот теперь Катерина с небольшой свитой - после Торнхилла и Телфорд-Касла это было немного. И все они на удивление спокойно и приветливо отнеслись к непонятной особе, которую притащил с собой из путешествия их лорд.
        А их лорд вернулся из дворца всё равно что весь выжатый.
        - Ну что, рыжехвостая, завтра с утра идём представлять тебя их величествам.
        - Это… необходимо? - нахмурилась Катерина.
        Ладно бы они уже поженились, а то…
        - Его величество сказал - привести и представить. Понимаешь, это тебе твоя королева уже дала разрешение на наш брак, а мне ещё предстоит его получить. Наш король - хороший король, разумный и толковый, и ничего удивительного, что он хочет с тобой познакомиться. И королева - тоже.
        Наверное, так и есть, всё в порядке. И поутру Катерина, парадно одетая, взгромоздилась на Облака и вместе с Жилем, его мальчишками и Джорджи отправилась в здешний дворец.
        Кстати, мальчишка Роб теперь тоже следовал за Жилем - молча и, кажется, до сих пор не веря, что жизнь его изменилась к лучшему. Жиль навестил перед отъездом его прадеда, и не рассказывал, о чём они там говорили, но - фырчал, что везде дикость и невежество. Языка Роб не знал, болтать без умолку с Гансом и Оливье не мог, ему оставалось только смотреть по сторонам да дивиться.
        Катерина по дороге тоже крутила головой. Дома не такие, небо не такое, даже булыжники под ногами другие. Цветочницы с цветами - здесь уже всё цветёт. Может быть, здесь есть огурцы, помидоры и картошка? Надо бы узнать.
        Дворец был едва ли не больше того, что остался за проливом. Жиля в нём, очевидно, знали, пропустили без вопросов, а внутри он и сам хорошо знал, куда идти. К удивлению Катерины, они пришли ни в какой не в тронный зал, а вообще в рабочий кабинет, и там просто за столом сидел высокий представительный мужчина, темноволосый и синеглазый. Жиль его почтительно приветствовал, а Катерина сделала реверанс.
        - Ваше величество, позвольте представить мою невесту - леди Кэтрин Торнхилл. Она отважна и бесстрашна, и обладает великодушным нравом и добрым сердцем. Вместе с ней мы победили отряд возвращенцев и одного государственного изменника.
        - Рад знакомству, леди Торнхилл, - кивнул король Анри, так его называли.
        Он взял лежащее тут же зеркало и велел кому-то передать её величеству, что ей тоже будет любопытно послушать. Наверное, королева находилась где-то поблизости, потому что появилась почти сразу же и села рядом с королём.
        Богатейшее платье, очень много жемчуга и камней, и над всем этим - строгая причёска из тёмных волос и серые глаза. Спокойствие и уверенность - эта дама прямо излучала спокойствие и уверенность.
        А дальше Катерине пришлось садиться и излагать свою историю - то есть, сначала историю Кэт Торнхилл, а потом уже - свою. Они с Жилем договорились о том, что детали вроде новой души в этом теле сообщать не обязательно - потому что для здешнего короля в первую очередь важен её статус, её связи там, дома, и её отношения с королевой. Об этом и пришлось рассказать. Да, вдова, да, кровных родственников не осталось, только по браку. Да, есть собственность - далеко, на самой границе. Да, покидать насиженное место было страшно, но решила рискнуть. Потому что - Жиль.
        Король сказал, что ему очень приятно познакомиться с невестой Жиля, родителей которого он давно знает и любит, а сам он очень хорошо показывает себя на службе.
        - Мадам, - кивнул он супруге, - я буду рад, если вы примете невесту этого перспективного молодого человека под своё покровительство.
        И улыбнулся королеве - легко и почти незаметно, но - только ей, никому другому.
        А дальше Катерине нужно было отправиться куда-то там с её величеством Антуанеттой, и оказалось - обедать, и за столом с ними были три принцессы - целых три, надо же, Агнесс, Ивонн и Катрин, и улыбчивая светловолосая дама, которую представили как графиню де ла Мотт, кузину короля, и ещё она занимала должность королевского целителя. Девицы помалкивали, а дамы расспрашивали Катерину о жизни на островах, и она рассказывала - что могла. О Торнхилле, конечно. Ей тут же присоветовали побывать в Лимее, родовом замке его величества, которым сейчас управляет второй сын короля - да-да, тот самый, которому сосватали невесту, кстати, дорогая госпожа Торнхилл, вы не знакомы с ней? Нет? Очень жаль. Так вот, в Лимее отличный розарий, уже более полувека, вам стоит посмотреть. И тамошние садовники поделятся черенками, если вас что-то заинтересует. Семена овощей? Да, наверное, там можно поговорить. Оконные стёкла? А это в Фаро, но Жиль вас свозит непременно.
        После оказалось, что Жиль обедал с его величеством и кем-то ещё, и обсуждал какие-то важные дела своей службы. Дома, когда он отказался от обильного ужина, кухарка Марта только вздохнула - эх, мало вы едите, господин Жиль, так нельзя.
        Графиня де ла Мотт прислала за Катериной на следующий день, и представила её своему супругу - королевскому магу и ректору здешней магической академии. Правда, выглядел граф де ла Мотт встрепанным и взъерошенным, но - наверное, это ректорские дела его так воодушевляют. Он возрадовался, увидев нечто интересное, схватил Катерину за руку и потащил в тренировочный зал - здесь во всех магических домах, как поняла Катерина, были такие залы - чтоб обеденную не занимать почем зря, как они с Жилем тогда в Телфорд-Касле. Граф проэкзаменовал Катерину во всяческой стихийной магии, остался доволен, после его супруга обсудила с Катериной её бытовую магию, а про ментальную, как они оба сказали, ей нужно говорить с его высокопреосвященством Вьевиллем - с Лионелем, как они оба называли его запросто. Вот он завтра-послезавтра вернётся из Рокелора, там и поговорите.
        Его преосвященство и вправду вернулся, и сам нагрянул к крестнику. В тот день Жилю не нужно было ни к королю, ни куда там ещё, и Катерине тоже никуда не нужно было, и они просто валялись в постели почти до обеда - неслыханная роскошь, как по ней.
        Вообще валяние в постели оказалось значительной частью нынешней жизни, и Катерина даже себе боялась признаться, что - это хорошо и правильно. Просто принимала, как есть, и всё. Потому что ничего подобного не было у неё ни здесь, ни дома - и времени столько, и возможности уединиться, и мужчины, с которым хочется уединиться на такое долгое время. А мужчина просто радовался и ей предлагал делать то же самое. Неприятности, говорил он, сами нас найдут. А пока их нет - будем жить без них.
        Так вот, его высокопреосвященство кардинал де Вьевилль нагрянул к крестнику самолично. В дверь спальни застучал Виаль и грозно сказал:
        - Господин Жиль, вас ждут в гостиной - немедленно.
        Немедленно? Это сильно. Но - они оба со смехом поднялись, наскоро умылись, Жиль быстро влез в рубаху, штаны и прочее, а Катерина пошла к себе - тоже одеться. И когда она спустилась в гостиную, то узрела там высокого стройного мужчину в светском платье - светловолосого, седеющего, сероглазого, изящного. Жиль на его фоне выглядел соннным растрёпой, да им в тот момент и был.
        - Господин Ли, вот госпожа Катрин, моя невеста.
        Гость поднялся и поклонился совершенно светски, а Виаль тем временем расставлял на столике чашки кофе - здесь был кофе, да, они называли его арро - сливочник и какую-то свежую выпечку, которая отменно удавалась Марте.
        - Очень приятно познакомиться с дамой, которая настолько поразила нашего Жиля, что он привёз её с края света и, как я слышал, не стесняется жить с ней во грехе, - усмехнулся господин Лионель.
        - Господин Ли, ну кого это волнует, - отмахнулся Жиль. - Мы поженимся в середине лета. Лучше скажите, как нам это сделать, чтобы были соблюдены все формальности.
        - А прекрасная дама воспитана в протестантской вере, как я понимаю, - господин Лионель сощурился и внимательно смотрел то на Жиля, то на Катерину.
        - Верно, - кивнула не желавшая вдаваться в детали Катерина.
        - И что вы сами думаете? Готовы ли вы сменить веру?
        - Понимаете, я-то могу быть готова, но - я пока ещё надеюсь вернуться домой. В свои владения. А там проживают главным образом протестанты.
        - Понимаю вас, - кивнул кардинал. - Точно так же - во владениях нашего Жиля проживают сплошь католики, более того, в его семье были случаи очень неприятного противостояния одних с другими. Вы не знаете? Его деда убили еретики, а его отец едва остался жив в тот раз. И мало кого волнует, что ваши протестанты и наши протестанты - это немного разные протестанты. Хорошо, я подумаю, как бы мы могли это сделать. А сейчас, милая дама, расскажите о ваших магических силах.
        И снова Катерине пришлось рассказывать, но - здесь все сильные маги оказывались очень внимательными слушателями. Господин Ли выслушал, попросил показать, что она умеет, они некоторое время обсуждали иллюзии, отвод глаз, повеления и прочее, а потом он с восторгом сказал:
        - Вы прекрасны, госпожа Катрин. Если вы готовы приходить учиться, то - я с удовольствием с вами займусь, я уже примерно представляю, чем и как.
        Конечно же, она была готова приходить и учиться. Раз уж так сталось, что она здесь - нужно пользоваться всеми здешними возможностями.
        77…ПРЕДСТОИТ УЧИТЬСЯ МНЕ В УНИВЕРСИТЕТЕ (С)
        Новая жизнь чем дальше, тем больше походила на обычную семейную - утром проснулись, выпили кофе, разбежались, встретились дома вечером. Дом функционировал без Катерининого надзора, и это было сначала непонятно, а потом, когда она поняла, что да, без обмана, работает - то оказалось очень хорошо. Просто замечательно, когда ты приходишь после целого дня занятий, а тебе - горячий ужин, и ванну, и переодеться. Как говорили дома дети - и ничего за это не будет, можно пользоваться. И ещё - а что, так можно было? И далеко не всегда Катерина возвращалась домой первой - потому что её очень плотно загрузили в местной академии. Случалось так, что она приходила, едва живая, а Жиль уже ждал её дома, и был готов и обнимать, и погладить, и ножки руками погреть.
        Её домашнее студенчество помнилось, как время радостное и беззаботное, но - хорошо учиться, вести общественную работу, домой к девяти, чтобы родители не беспокоились, и никаких особых гулянок или чего тем ещё, что было у других. Другие ходили в походы, веселились ночами в общежитии, прогуливали пары, чтобы сходить в кино - но Катерине тогда всё это казалось несерьёзным и лично для неё невозможным. А сейчас ей дали не только вторую жизнь, но в ней ещё и второе студенчество.
        Здешняя магическая академия была весьма похожа на родной университет тем, что туда принимали не только мужчин, но и одарённых женщин тоже, а в особых случаях разрешали ходить вольнослушателями. Форма проведения занятий тоже оказалась привычной - лекции, практические занятия, семинары по теории и вроде бы даже диспут обещали. В обычном университете, что располагался на острове посреди реки, порядки были строже. Никаких женщин-студенток, и только классическая программа. А у магов и принимали всех, и загружали по самую макушку тоже всех.
        Конечно, она и сама была рада хватать всё, что только можно, и как же хорошо, что Кэт удосужилась выучить здешний язык! По крайней мере, теперь получалось и по всяким общеобразовательным предметам лекции слушать, и по специальным, и ещё книги читать. Она торопилась успеть побольше, но граф де ла Мотт, он же мастер Орельен - так его звали в стенах академии - сказал, что даже если ей и придётся уехать, то всё ж равно они на связи, а он с порталом. И если ему хочется что-нибудь стребовать со своих студентов - он их находит, где бы они от него не прятались.
        О да, связь. Связь далась Катерине легко - мастер Орельен сказал, что для такой упорядоченной особы это абсолютно естественно, а её упорядоченность похваливает даже Лионель, самый упорядоченный из известных ему людей. Не считая Анри, то есть - его величества, ухмылялся он тут же.
        Катерине пришлось привыкать, что вся здешняя верхушка - друзья-приятели с юности. Господин Лионель - кузен короля, графиня де ла Мотт госпожа Жакетта - кузина короля, королева Антуанетта - кузина герцогини Саваж, в доме которой вырос Жиль, а герцог Саваж - близкий друг господина Лионеля, мастера Орельена и короля. Но Саважей, как и родителей Жиля, в Паризии - так называлась столица - не было. Старшие Саважи, говорят, отправились в какой-то морской поход куда-то на юго-восток Срединного моря, а старшие де Риньи жили где-то далеко на каком-то южном острове. В столичном доме Саважей обитал известный Катерине Жан-Александр, Жанно-младший, и он время от времени заходил в гости.
        Вообще гости в доме Жиля собирались легко и непринуждённо. Катерина познакомилась с двумя младшими принцами королевской фамилии - Луи и Шарлем, с несколькими представителями семьи Вьевиллей - племянниками господина Лионеля, с королём Рокелора Луи - он посещал столицу инкогнито, с его сестрой Катрин - опытным магом-менталистом, с принцами из семьи Роган - Жаном и Луи, и с сыном мастера Орельена и госпожи Жакетты Флорианом. Молодёжь собиралась послушать рассказы о путешествии Жиля на Полуночные острова, и Катерину тоже расспрашивали, а когда узнали, что она всё прошлое лето прожила в эпицентре боевых действий - так и вовсе, кажется, зауважали.
        А после гостей они оставались вдвоём и запирали двери… иногда Катерина даже начинала жалеть, что выходные редки, а с рассветом нужно подниматься и куда-то бежать.
        Грейс сопровождала Катерину на занятия. Хоть она и не была магом, общеобразовательные предметы были ей интереснее вышивки у окошка. А следить за вещами госпожи она успевала и в выходные. Джорджи занимался примерно тем же, язык он знал неплохо, и он даже нашёл себе какие-то музыкальные занятия - да-да, что-то о связи музыки и магии, самое то, что нужно.
        На общеобразовательные занятия ходили и мальчишки Жиля - Ганс на одни, Оливье на другие, а Роб ещё и боролся с местным языком. Он понимал через два слова на третье, но - его выручали магические умения, которые оказались интернациональными.
        А господин Лионель занимался с Катериной индивидуально. Трижды в неделю она приезжала на полдня в его дворец - определённо, это нельзя было назвать домом, слишком оно было большое, государственный канцлер - это вам не баран чихнул. Но - он говорил, что одарённые ученики не менее важны, чем государственные дела, и велел секретарю отправлять всех неурочных просителей восвояси, а если вдруг что важное - так покормить и пускай ждут, или просто пускай ждут. А сам с удовольствием открывал перед Катериной грани взаимодействия человека - с человеком, тонкие и хрупкие. Понять, что у человека на уме, направить мысли в нужную сторону, добиться нужного поступка или высказывания - и так, что человек-то и не понимал ничего. Иногда на занятиях присутствовала принцесса Катрин из Рокелора, и он тогда смеялся, что судьба у него такая - учить девиц с этим редким и запоминающимся именем. Но тут же становился серьёзным и говорил, что нынешние парни им обеим и в подмётки не годятся. И если принцесса Катрин метила на место советника при своём брате, то Катерина пока ещё не представляла, как и где она будет использовать
всё то, что ей, оказывается, так щедро отсыпали.
        Однажды Катерину прямо лично пригласили на занятие - это было что-то вроде академического семинара о, кто бы мог подумать, возвращенцах. Как она поняла, тему инициировал как раз Жиль - давайте же учиться и учить, если такая беда нет-нет да и появляется. В аудитории собрались мастер Орельен, господин Лионель - ему было любопытно, Жиль, Жанно Саваж, трое местных некромантов - мужчины солидных лет, мальчишки Жиля - все трое, и незнакомые студенты - четверо некромантов и пятеро боевых магов. Катерину попросили рассказать историю о леди Маргарет - и ещё другие, если она их знает. Ей пришлось припомнить всё, что рассказывала Грейс, и о чём говорили зимними вечерами в Торнхилле, когда приходила охота послушать страшные истории. Потом ещё влез мальчишка Роб - мол, это всё ерунда, а вот у них однажды было, ну, не совсем у них, а сто лет назад, но всё равно. И рассказал о том, как к наследнику некоего лорда пришла таким вот возвращенцем обесчещенная им дева, и принесла их ребёнка, о котором уверяла, что он живой, и он выглядел, как живой, а на самом деле таковым не являлся, и увёл с собой всех детей, и тот
род вымер, и замок их разрушился, и до сих пор в тех землях никто не живёт. Катерина переводила - с самым серьёзным видом. Это год назад ей бы кто сказал, что так бывает - она бы на смех подняла, а теперь ей было не до смеха.
        Жанно Саваж зажмурился и перекрестился. Его захотелось пожалеть.
        А дальше перешли к способам уничтожения возвращенцев, и, как бы это ни звучало, способам возвращения их туда, где им положено быть. Катерина очень пожалела, что не знала и не слышала всего, что звучало в аудитории, тогда, зимой. Ох, как бы всем было проще. Завернули бы сразу же леди Маргарет, да и всё. Ну, не сразу, ну день на третий, всё лучше, чем так, как вышло.
        Но тогда бы она не осталась вдовой и не встретила Жиля - скорее всего. И всей нынешней жизни у неё бы тоже сейчас не было. Был бы Торнхилл, может быть - что-то ещё… но другое.
        Когда обсуждение завершилось - всех просили извещать, если вдруг появятся возвращенцы, потому что студентам нужна практика - Жиль сгрёб за кружевной воротник своего названного брата и сказал - едем к нам. Пьём, разговариваем, и что там ещё нужно делать в таких случаях. Дома растопили камин в гостиной первого этажа - лил дождь, было сыро - и попросили Виаля согреть вина с пряностями, пока Марта подаёт ужин.
        Виаль ещё не успел принести вина, как явился господин Лионель - порталом, чтоб не промокнуть. Сказал - нутром чует, что здесь сегодня будет, что послушать. Саваж нахмурился, Жиль посмеялся.
        - Жанно, рассказывай. Сдаётся мне, мы все чего-то о тебе не знаем. Тебя на островах подменил коварный возвращенец, и ты ищешь возможность утянуть нас за собой?
        - Ну вот ещё, - пробормотал тот. - Просто, ну, так выходит, что всё время к тому моменту возвращаемся. То с гадом Морни тогда, то вот сегодня.
        - Возвращенцы бывают не только на островах, - покачал головой господин Лионель. - И не всегда они несут зло.
        - Это точно, - кивнул Саваж, дождался, пока Виаль поставит перед ним оловянный кубок с горячим пахучим вином, и продолжил. - Вы ведь все знаете про Теодору? Нет, наверное, не все. В общем, она была, жила, и умерла.
        - Ты забыл кое-что, - поднял бровь Жиль.
        - Ну да, умерла она, рожая моего ребёнка, и я о том узнал два дня спустя, когда её сестра пришла к нам домой и принесла ребёнка мне. Честно, я и не помнил о ней, потому что встреча была совсем мимолётной, и не подозревал, что магическая сила даст осечку и будет ребёнок.
        Катерина тут же навострила уши - значит, магическое предохранение тоже не бывает стопроцентным? Как и всякое другое?
        - Вероятно, этот ребёнок должен был появиться на свет, на всё господня воля, - мягко сказал господин Лионель. - И что было дальше? Ведь с ребёнком, как я понимаю, всё хорошо.
        - Да, верно, благодаря матушке, а потом - господину Марселю с госпожой Жийоной, - сказал Саваж. - У них дочь того же возраста, что и моя Теодора, им хорошо вместе.
        - А почему Теодора не с вами? - не удержалась Катерина от вопроса.
        - Потому что я разгильдяй, не очень-то умеющий заботиться о повседневных нуждах младенца, - пожал тот плечами.
        - Так никто сразу не умеет, - сообщила она. - Всем приходится учиться.
        - Наверное, - не стал спорить Саваж. - Но на юге да в семье ей намного веселее, чем со мной, честное слово. Впрочем, я навещаю её достаточно часто. И если когда-нибудь у меня тоже будет подобающий дом и семья - она будет жить со мной.
        Учительское воображение Катерины сразу же нарисовало ей историю очередной золушки - мачеха, мачехины дочки, какие-нибудь проблемные общие дети супругов, и никому нет дела до старшего ребёнка. Но, впрочем, это же не обязательно?
        - Жанно, но это же не всё, как мы все понимаем? - вкрадчиво спросил господин Лионель.
        - Нет, - покачал тот головой. - Не всё. В моё окно постучали в ту ночь, когда мы приняли Тею в наш дом. Я открыл, но не увидел никого. Закрыл и попытался спать, но не вышло, и в окно стучали снова, и я открывал его ещё дважды - без толку, пока не догадался выбраться наружу и спуститься по стене вниз. И скажу я вам, вокруг стоял такой плотный туман, что вообще не понять, где находишься, и в том тумане даже очертания соседних домов не были похожи сами на себя, а вообще - неизвестно, на что, я таких домов отродясь не видел. Я пошёл к ближайшему мосту - меня как тянуло что-то, и там-то она меня и ждала.
        - Она? - не понял Жиль.
        - Она, - кивнул Саваж. - Теодора. Старшая, конечно же, маленькая спала дома под присмотром найденной срочно матушкой кормилицы. Так вот, она почему-то была в воде, как живая, и улыбалась, и говорила, что не хотела меня беспокоить, но её родные не приняли девочку, и поэтому она просит меня не оставлять её. Я, если честно, не сразу вообще понял, что происходит, но она была, так сказать, в здравом уме, понимала, что умерла, и не предлагала мне с ней отправиться. Наоборот - говорила, что только тогда найдёт её душа покой, когда она будет знать, что её дитя в надёжных руках. И попросила поклясться, что я не брошу ребёнка.
        - А ты? - не отставал Жиль.
        - А что я? Поклялся. Я б и без клятвы не бросил, но она так настаивала, - пожал плечами Саваж. - И… её не нужно было развоплощать или упокаивать, она сама поблагодарила меня и исчезла.
        - А ты? - снова спросил Жиль.
        - А я домой пошёл, и вообще был уверен, что мне всё это приснилось. А сейчас думаю - может, и нет.
        - Может, и нет, - кивнул господин Лионель. - Возможно, это нам всем история о том, что когда любят - это не всегда насмерть. Когда ты поедешь к дочери?
        - Через три дня собирался. После приёмного дня во дворце.
        - Правильно, - кивнул тот. - Кстати, молодёжь, про приёмный день не забываем, Катрин, вас тоже касается. Послезавтра.
        Катерина изумлённо посмотрела на Жиля, потому что она знать не знала ни про какой приёмный день, но тот сказал - потом расскажу.
        А пока можно было отправить гостей по домам, и господин Лионель ещё и взялся доставить Саважа домой порталом, чтоб тот, как он сказал, загривок лишний раз не мочил, а коня потом заберёт. И подняться наверх, и закрыть за собой двери спальни.

* * * *
        Двор его величества Анри отличался от двора её величества Бесс в первую очередь тем, что туда никто не ездил каждый день просто так - на других посмотреть и себя показать. Приезжали только те, кому было назначено, и у кого во дворце были какие-то дела - государственные, либо - как-то связанные с жизнью короля и его семьи. А время от времени случался так называемый приёмный день - когда во дворец мог приехать каждый, принятый при дворе, приветствовать королевскую семью, встретиться с кем-нибудь нужным, пообедать и потанцевать. В разное время года такие приёмные дни случались то раз в неделю, то раз в месяц. Весной и летом, как объяснил Жиль, реже - потому что посевная и другие заботы, а его величество искренне полагает, что у его подданных должны быть дела в своих владениях, иначе зачем оно всё. Осенью, после сбора урожая, и зимой такие приёмные дни случались чаще - раз в неделю.
        С момента представления Катерины королевской семье такого приёмного дня ещё не было ни разу. Жиль объяснил, что её официально представят при большом скоплении народа, но - после их свадьбы. А пока ей передано частное приглашение её величества посетить дворец вместе со своим женихом.
        Ох, сколько народу набежало во дворец, придворным королевы Бесс такая толчея и не снилась! Катерина вцепилась в руку Жиля - потому что в какой-то момент испугалась, что потеряется. Впрочем, вскоре появился Жанно Саваж, и пристроился с другой стороны. Подмигнул Катерине и сказал - не пугайтесь, всё в порядке. Привыкните.
        Она подумала - и вправду, будет надо - привыкнет. Школа на перемене тоже представляет собой то ещё зрелище - потому что крик стоит до небес и кажется, что всё вокруг тебя движется с невероятной скоростью во всех направлениях разом. И ничего, в этом хаосе Катерина всегда чувствовала себя нормально, более того, старалась быть в нём островком порядка и приглядывать, чтобы никто не убился. А здесь, по крайней мере, никто никуда не бежит, все чинно ходят и кланяются.
        Король и королева были одеты невероятно торжественно, и принцы с принцессами - тоже. Тут же присутствовал и господин Лионель - в алом одеянии, и мастер Орельен - в приличном придворном наряде, и госпожа Жакетта, и некоторые другие знакомцы, и незнакомцы. Например, Катерину представили дядюшке короля принцу Жилю - тёзке её Жиля, великому магу и великому путешественнику, и отцу госпожи Жакетты. Лет ему было примерно как Катерине на самом деле, он передвигался, опираясь на посох, и ещё он был совершенно лыс, но оказался очень галантным кавалером и очень заразительно смеялся. Его супруга, принцесса Мадлен, выглядела ощутимо младше, Жиль шепнул, что она - тётка Жанно Саважа. А с сыновьями этой пары Катерина уже была знакома, они заглядывали к ним в гости.
        Приём включал в себя торжественную часть, во время которой кого-то официально представили ко двору, кого-то утвердили в правах, а ещё его величество объявил о помолвке второго принца и герцогини из-за пролива. Принц был бледен и серьёзен, но Катерина его понимала - она ещё помнила, каково это было ей, когда оказалось, что она замужем за человеком, которого ни разу в глаза не видела. А для принцев иначе и быть не может, наверное. После же предполагались обед и танцы.
        За обедом она сидела между Жилем и Саважем, оба они были к ней очень внимательны и то и дело спрашивали - чего бы ещё ей хотелось. Подзывали слуг, и те подавали и наливали. После обеда Саваж собирался остаться на танцы.
        - А вы, дорогие родичи? - глянул он на них с Жилем хитро.
        Катерина только вздохнула - она не умела танцевать. О чём и сообщила.
        - Значит, не сегодня, - отмахнулся Жиль. - Эта часть уже не обязательна, идём домой.
        Вот домой - это просто чудесно, потому что Катерина уже устала.
        Они шли по длинному коридору, когда навстречу попалась группа молодых людей - человек пять, что ли, как будто помладше Жиля. И верховодил в группе невысокий худой парень, темноволосый и темноглазый, одетый весьма богато. Узорчатая ткань дублета вышита жемчугом и золотом, завитые перья на шляпе переливались всеми цветами радуги. Прямо так и читалось: «Я очень знатен и весьма богат».
        - Ух ты, смотрите, Жиль де Риньи, - воскликнул парень. - Да ещё и с дамой, никому не известной дамой.
        - Сплетен не слушаешь, что ли? Говорят, он с островов невесту привёз, наши-то ему нехороши! - сообщил кто-то сзади.
        - Нашим дамам не нужен нищий сын безродного некроманта, - сообщил заводила.
        Что? Нищий сын безродного некроманта? А это вот недоразумение тогда чей сын? Катерина с удивлением глянула на Жиля.
        - А это, госпожа моя Катрин, мой единоутробный брат Альбер, герцог де Линь, повелитель лысых горок и болотистых низин, - сообщил Жиль с весёлой усмешкой. - Судя по всему, он успешно скрывается от его величества, иначе был бы уже послан в свои владения командовать посевными работами.
        - А зачем посылать? - не поняла Катерина. - Это же и так понятно, что если у тебя посевная - то надо приглядеть.
        - Это вам, госпожа моя, понятно, потому что вы - умелая и рачительная хозяйка. А моему, гм, родственнику - не слишком. Он, даром, что герцог, вряд ли знает, откуда еда в тарелке появляется.
        Кажется, меж братьями нет не только любви, но даже и просто терпимых родственных отношений.
        - Эй, ты не заговаривайся, понятно? Я - благородный человек, а ты - бастард, принятый при дворе только потому, что твой отец всю жизнь ворочал дерьмо за Саважами и Вьевиллями!
        Жиль нахмурился, и Катерина поняла, что не сможет смолчать.
        - Это вы сами решили, что благородный человек, или вам кто рассказал, а вы и поверили? - поинтересовалась она у герцога де Линя.
        - Что? - вытащился он на неё, как на докучливое насекомое.
        Ну да после кое-кого из Телфордов и Рональда Морни он просто мишка плюшевый, не напугает.
        - Сдаётся мне, ваше благородство только в том, что вам повезло родиться у знатных родителей, - усмехнулась она. - То есть - это заслуга ваших предков, но никак не ваша. А чем прославились вы? Жиль - не просто придворный, он на королевской службе, и служба эта может быть тяжелой и опасной, но он блестяще справляется. А ещё он могущественный маг, а знаете ли, магом недостаточно родиться, нужно ещё и овладеть своей силой, и ему это удалось. А чего добились вы?
        Альбер де Линь стоял, смотрел, разевал рот и тут же его закрывал. Потом поджал губы, кивнул своим и молча прошёл мимо, ничего не сказав и не оглядываясь.
        - Благодарю тебя, Кати, - прошептал Жиль. - Я его обычно не трогаю, только чуток дразню. Я сильнее, даже если просто оружием и без магической силы, и он это знает, поэтому нарывается всегда до определённого момента, границу переходить не отваживается.
        А Катерина думала, что раньше она бы первая сказала Жилю - ты старший, ты и виноват в том, что у вас всё так. Наталье, во всяком случае, она говорила именно это. А тут поняла, что - это ведь не только от Жиля зависит, и насильно мил не будешь.
        И ей очень хотелось познакомиться с матерью обоих братьев - почему они у неё такие разные?
        Дома Жиль был с ней невероятно нежен, а потом сказал:
        - Кати, из-за этой дурацкой свадьбы Луи нужно многое подготовить, мне придётся уезжать. Конечно, не дурацкой, обычной правильной свадьбы, но - всё равно. Ты не будешь скучать?
        - Куда уезжать? - сразу же вскинулась она.
        - В Лимей и ещё кое-куда. Безопасность, охрана, ещё всякое. А в следующее воскресенье я попробую добыть у господина Ли артефакт портала и показать тебе Зеленый замок, он там недалеко. Хочешь?
        Конечно, она не хотела, чтобы он уезжал, и она хотела посмотреть Зелёный замок, о чём и сказала. А он посмеялся, что с её магической учёбой времени скучать у неё не останется. И поцеловал.
        78. ТЫ СКАЖИ-КА МНЕ, РАССКАЖИ-КА МНЕ, ГДЕ МОЙ МИЛЫЙ НОЧУЕТ (С)
        Катерину учили - когда-то давно - что дела мужчины всегда важны необыкновенно, важнее любых женских дел. Дела отца, мужа. Возможно - сына тоже. Потому что от мужчины зависит уровень жизни и пропитание, и благополучие семьи тоже. Значит - ему нужно создать все условия. Встречать, кормить, позитивно подкреплять. Заботиться. Потому что его время и его силы - ценны и нужны.
        Правда, в её собственной жизни система дала сбой. Папа в этом плане никаких нареканий не вызывал - он всю жизнь был начальником, и мама с зарплатой медсестры конечно же одна бы жила намного менее благополучно. Но вот уже с Василием всё вышло совсем по-иному - потому что и работал он через пень-колоду, и зарабатывал так же. Катерина поначалу искренне пыталась понять - что она делает не так, и даже советовалась с родителями - но они тут же предлагали ей целый список того, что она, по их мнению, делала не так. Плохо заботилась, в общем. И Катерина соглашалась, и старалась заботиться лучше. Даже когда болела маленькая Наталья, Василий валялся пьяный, и его было невозможно даже послать в аптеку за жаропонижающим. А когда детей стало трое, а по факту - четверо, она зажмурилась, выругалась и отправила Василия восвояси - чтобы уменьшить себе нагрузку хоть немного. В конце концов, дети нуждались в её заботе больше Василия. Он взрослый, справится. Как-нибудь.
        Так и понеслось - её хватало не на всё, на что должно было хватать хорошую мать. Её дети были накормлены и одеты не хуже других, и учились тоже не хуже других, а на то, чтоб лучше всех - её просто не хватало. И разобраться, что у кого из них в голове и на сердце, тоже не выходило - потому что какое там сердце, учиться надо. Время есть? Полы помой. В магазин сходи, картошку почисти. Чтоб к моему приходу ужин был. Гулять? А уроки все сделаны? К семинару завтрашнему всё прочитано? Всё выучил, что тебе нужно было?
        Она понимала, что дети постоянно о чём-то думают - своём, и ничего с этим не поделаешь. Дети не могут разделить с ней её трудности… а почему, собственно? Могли бы. Но Наталья вышла замуж, как сейчас понимала Катерина - при первой же возможности. И съехала. Мальчишки тоже выросли и разбежались, но - всё же время от времени требовали внимания и участия, и сами по себе, и когда у них появились свои дети.
        И как же, как же они там без неё?
        Эта мысль просто пронзила Катерину в один из одиноких вечеров - Жиль сообщил, что будет завтра, ненадолго, а сегодня пусть Кати не скучает и спит без него хорошо и крепко. И пусть не засиживается над книгами слишком долго и не думает лишнего.
        Вот с этим последним было сложнее всего - не думать лишнего.
        Второй год она уже в этом мире, она уже его часть. Проросла, зацепилась. Она отвечает за людей - не просто за троих детей, и даже не за целый класс, но - за маленькую область. Она изучает такое, что ей дома и присниться не могло. Она полюбила необыкновенного мужчину - дома таких просто не бывает. Всё… хорошо?
        В неё было крепко вбито - хорошо не бывает. А если вдруг показалось - так это ненадолго. И ни в коем случае нельзя рассказывать о своём счастье, и показывать своё счастье - потому что. У всех вокруг плохо, чего ты своим счастьем им в глаза тычешь? Катерина очень хорошо помнила, как однажды мама выговаривала соседке Томочке прямо этими словами - мол, спрячь свой шалый взгляд и не смотри так ни на кого, ну подумаешь, влюбилась, с кем не бывает? И что, замуж зовет? Нет? Вот, то-то. И нечего радоваться, пока не позовёт. Да и когда позовёт - тоже. Кроме тебя, это и не касается никого, радости твои. Через пару месяцев Томочка пришла к маме, чтобы та договорилась в ведомственной поликлинике об осмотре у хорошего гинеколога - тот мужчина оказался женатым, выявилась беременность, и с ней вроде как что-то было не так, с той беременностью. Томочка рыдала, мама жалела её и обещала договориться. И вроде бы договорилась, и Томочка едва ли не всю беременность пролежала на сохранении, но потом родила девочку, и было ей с той девочкой да без мужа очень тяжело - потому что девочка болела, и Томочка не выбиралась из
больничных, и толком работать и зарабатывать не могла. А мама вздыхала и повторяла - вот, а ведь она говорила Томочке, что нечего на того мужика голову заворачивать, только та не слушала, а теперь что? Теперь ничего.
        Но такая Томочка, как понимала теперь Катерина, была маме понятнее, и с такой было проще, чем со счастливой и упрямой.
        А здесь что? Хорошо - бывает? И ничего за это не будет?
        Правда, память то и дело подсовывала Кэт Торнхилл - которая и пожить-то толком не успела. Дурочку Дороти, которая осталась жива, но - всё равно что умом тронулась. Мэри, дочку кухарки Петрониллы. Ещё вспоминались какие-то истории о несчастной женской судьбе, и все они говорили - нет, здесь так же. Здесь тоже нужно терпеть, рожать с риском не подняться больше, и обслуживать мужчин. Заботиться.
        Впрочем, ей-то достался заботливый! Чтобы в родном мире да вот в такой дом поселил - это кем же такой мужчина должен быть? И судя по всему, с доходами у него проблем нет. И он готов тратить те доходы на неё, Катерину, и на их будущую жизнь…
        Дурная мысль скакала дальше - хорош, красив, богат. Принят при дворе. И уж наверное, на него положила глаз не одна здешняя девица. И кто знает, что там, где ему нужно бывать по службе, и кто там, и не желают ли они, чтобы о них тоже позаботились, и чтобы их взяли в жёны?
        О нет, Жиль был безупречен. Он всегда отзывался, когда она, подумавши какую-то очередную нехорошую мысль, хваталась за зеркало и звала его. И если она его просила - то приходил своими теневыми путями, тёмными и страшными. Она однажды попросила показать ей - он честно показал, из комнаты в комнату. Было очень страшно, но в целом - терпимо. И он - всю жизнь вот так? Нет, лучше лишний раз не просить. Перетерпеть.
        Он не мог понять - отчего она беспокоится. И даже когда он заявился домой раненый, тоже не мог понять - пустяки же, право слово. Ага, дело житейское. И так и не сказал, кто его - враги, еретики или, может быть, братец. И Виаль не сказал - покачал головой и ответил, что, мол, не нашего с вами, мадам, ума то дело, потому что дело государственное, и господин Жиль сам разберётся. Он умеет, поверьте.
        Он умеет. Надо поверить. Это было очень сложно - поверить. Поверить, что и с ним всё хорошо, и с ней, и он разберётся, и она может спокойно делать что-то своё.
        Сначала он обещал приехать, но - что-то задержало его, и конечно же, он не смог объяснить - что именно. Она говорила себе, что Роб прошлым летом то и дело уезжал, то и дело где-то ночевал, и она ж ни слова ему о том не говорила, только раны чистила да бинтовала. В чём же разница? В том, что Роба она так не любила и так за него не беспокоилась?
        Жиль вернулся и не понял, откуда упрёки и недовольство. Она сама понимала, что говорит какую-то ерунду, которой он никак не заслужил, но - ничего не могла с собой поделать. Он пробовал утешать и говорить ласково, как привык, но - это были какие-то не те слова, которые она хотела бы от него услышать. Она так переживала! За него! А он! Как ни в чём не бывало!
        Поначалу он пробовал успокоить, потом - разобраться, в чём дело, но она и объяснить-то толком не могла, в чём дело, а «я переживала» делом не считалось вот никак. То есть - считалось, но - «Кати, ты ведь понимаешь, что я не могу сесть возле тебя, как бы хороша ты не была?» О да, ему нужна его работа, она у него любимая и доходная, и статусная. И опасная, да, опасная.
        Наверное, в тот вечер она вела себя особенно гадко, а он был слишком уставшим, чтобы вникать в то, что ей вообще от него надо. Он просто взял с сундука плащ и шляпу и провалился в тени. И не сказал ничего - ни куда пошёл, ни когда вернётся.
        Утром его не было, а на вызов по зеркалу он не отвечал. Она же проплакала ночь - уже поняв, что вытворила что-то не то - и продолжала утром. Грейс сидела подле неё и выговаривала - вот, миледи, разве ж так можно, и как же теперь господин Жиль вернётся?
        А Катерина понимала, что была права, когда сказала ему - это она на самом деле страшная. Его сила - она справедливая. Он не убил ни одного человека от неуверенности в своих силах. Или - его кто-то научил этого не делать. А её, выходит, и никто не научил, и сама она научиться не смогла.
        В дверь заколотили. Грейс открыла и что-то спросила, а оттуда, о боже, оттуда говорил даже не Виаль, а господин Лионель! Ох, точно, сегодня же среда, сегодня же она должна была пойти к нему на занятие! Сколько же сейчас времени?
        Грейс мрачно сообщила, что времени - почти полдень, и там пришёл господин Лионель, который желает знать - не случилось ли чего, раз она и на занятие не явилась, и по зеркалу не отвечает, и господин Жиль тоже не отвечает, и никто не знает, где он есть.
        - Как так никто не знает? - подскочила Катерина.
        - Вот так, - пожала плечами Грейс. - Господин кардинал ждёт вас в гостиной, сами спросите.
        Пришлось одеться, умыться ледяной водой и спуститься в гостиную. Господин Лионель поднялся, увидев её, поклонился и поинтересовался:
        - Что же случилось, госпожа Катрин?
        - Не знаю, - шевельнула она болевшей после бессонной ночи головой.
        - Не может такого быть, - вкрадчиво сообщил он. - Думаю, знаете. Куда делся Жиль?
        - Провалился… и всё.
        - Очень точно, - усмехнулся господин Лионель. - Осталось узнать, в какую преисподнюю, и что его туда загнало. Или кто?
        - Наверное, я, - сказала Катерина и села.
        - Я чего-то о вас не знаю? - усмехнулся он.
        - Возможно, - кивнула она.
        Тем временем Марта принесла кофе и булочки, и ворчала, что как так можно - только ругаться и ничего не есть.
        - Рассказывайте, госпожа Катрин, - кивнул господин Лионель, взяв чашечку.
        Но она только всхлипнула, потому что представления не имела, что и как ему рассказывать.
        - Если там такая уж страшная тайна - знаете, я тот самый человек, которому можно её доверить, - усмехнулся он.
        Но у неё только слёзы текли.
        - Так, - он отставил чашку и глянул серьёзно. - Немедленно выкладывайте.
        И тут Катерина узнала, что такое матёрый и опытный маг-менталист. Она поняла, что не сможет скрыть от него ничего - если он спросит. И испугалась ещё сильнее. И принялась говорить - что он хотел. О Жиле, о себе, о своих сомнениях.
        - Я, кажется, понял, - вздохнул он, когда она, съёжившись в кресле под его взглядом, судорожно пыталась понять - сколько лишнего о себе рассказала. - Увы, решить такое мне не под силу, но я знаю, кого попросить о помощи.
        Господин Лионель достал из поясной сумки зеркало и кого-то вызвал. Ему не сразу, но отозвались.
        - Дорогая матушка, как вы поживаете? Вы не будете возражать, если я приведу к вам гостью? Ей очень нужно с вами поговорить. Да? Отлично.
        Отложил зеркало и по-доброму глянул на Катерину.
        - Собирайтесь, госпожа Катрин. Нас с вами ждёт моя матушка, а её не стоит заставлять ждать.
        79. ВОСПОМИНАНИЯ ПРИНЦЕССЫ КАТРИН
        Катерина была знакома с матушкой господина Лионеля, принцессой Катрин де Роган, вдовствующей герцогиней Вьевилль, тёткой короля. Однажды Жиль приводил её на торжественный обед в особняк Вьевиллей и там с гордостью представил, как свою невесту. Ей запомнилась фигура в чёрном с совершенно седыми волосами под строгим чепцом, она ещё тогда подумала - надо же, и здесь некоторые дамы доживают до преклонных лет, правда - сплошь принцессы да королевы. Ещё и магически одарённые. И вот теперь господин Лионель зачем-то тащит её к принцессе!
        Дорога была мгновенной - шаг в портал, и они на месте. В огромном нарядном холле, и там люди, и они кланяются господину Лионелю, а он им улыбается и говорит - я пришёл навестить матушку.
        Матушка господина Лионеля обитала на втором этаже, туда они уже поднялись ногами по лестнице. Дама - по виду, камеристка или компаньонка - поклонилась и сказала, что его высокопреосвященство ждут.
        Принцесса Катрин оказалась именно такой, какой её Катерина запомнила - сухощавой, седой и сероглазой. Она расположилась в большом деревянном кресле, обитом тканью, и заполненном дополнительными подушечками - видимо, ей в нём было удобно, и читала толстую книгу - судя по странице, на неизвестном Катерине языке. Кажется, у неё много детей, кроме господина Лионеля - её дочь замужем за родственником графа Шалона, другая дочь - какая-то герцогиня, ей Катерину представляли при дворе, и ещё есть сын - герцог Вьевилль и маршал, и кто-то ещё.
        - Проходите, дорогая, и располагайтесь, - улыбнулась принцесса. - Ли, ты задержишься?
        - Нет, матушка, я оставлю вас, - господин Ли подошёл, обнял и поцеловал принцессу в щёку, и поклонился. - Если я буду нужен - зовите.
        Открыл портал и исчез.
        Ну вот, а как она потом выбираться отсюда будет?
        Принцесса позвонила в колокольчик и велела кому-то принести арро и сладостей.
        - Или, может быть, вы желаете что-нибудь, более существенное? Я бы предложила подождать до обеда, он через час с небольшим.
        - Благодарю вас, - только и смогла сказать Катерина.
        - Катрин, что случилось? Неужели что-то не так с Жилем? Понимаете, я ещё его родителей знаю с юности - Ли повстречал Марселя де Риньи в своих странствиях на море, а Жийона де Нериньяк была придворной дамой моей племянницы Маргариты, когда та ещё не была никакой королевой Рокелора. Они, конечно, удивительная пара, но - раз ждали друг друга столько лет, а дождавшись, сбежали от всего света, то наверное, им это было зачем-то нужно?
        Ждали столько лет? Сбежали от всего света?
        Принцесса смотрела по-доброму и врагом никак не выглядела. В ней не ощущалось ничего злобного и вредоносного, а если бы было - то уж наверное в таком-то возрасте, да в своём доме ей бы не было никакой нужды это скрывать.
        - Я… я не знаю, - прошептала Катерина. - Наверное, что-то не так со мной.
        Принцесса принялась вытягивать из Катерины детали, и та сама не поняла, как стала рассказывать. К счастью, только о Жиле, и о своей жизни за проливом, без упоминания о всяких там других мирах и жизни в них. Просто о том, что она, кажется, делает ошибку за ошибкой, просто потому, что… сильно любит. Слишком сильно. И боится. За него боится. И за себя - потому что куда она одна? Это она дома была миледи и хозяйка, а здесь незнамо что. Нет, её уважают, но всё равно - невеста, да ещё и чужестранка, это вам не жена…
        - Ох, сколько всего-то, да ещё и разом, - усмехнулась принцесса. - Давайте так, дитя моё - вдохнуть, выдохнуть, успокоиться. Раз господь сотворил нас всех слабыми и сомневающимися - то он же и дал нам силу, чтобы бороться и с сомнениями, и со слабостью. А вы, как я вижу, женщина сильная. Скажите честно - Жиль давал вам повод усомниться в нём?
        - Нет, - покачала головой Катерина. - Но я ведь не знаю, где он и что с ним.
        - Но вы, я полагаю, знаете, в чём своеобразие его магической силы. Думаю, сталкивались.
        - Да, верно. Эта сила мне очень помогала. Уже не раз.
        - Замечательно. Тогда вы понимаете, что не-мага такая сила совершенно точно оттолкнёт, да и мага - заставит крепко задуматься. Вокруг него, конечно, дамы вьются уже довольно давно, как отец представил его ко двору - так и вьются, но - что-то никто не захотел стать госпожой де Риньи.
        - Но ведь его матушка согласилась ею стать? - робко спросила Катерина.
        - Его матушка, милая моя, так нажилась с простецами, что и за чёрта лысого пошла бы, будь он некромантом, - усмехнулась принцесса. - Жийона перенесла все свои беды весьма достойно, на мой взгляд, только вот младший сынок у неё, конечно, ни то и ни сё. Весь в отца. Зато целый герцог.
        - От осинки не родятся апельсинки? - усмехнулась Катерина.
        - Как вы сказали? Апельсинки? - рассмеялась принцесса. - Точно. Не родятся, никак. И если вы не хотите, чтоб у вас родились… апельсинки, то подумайте, нужен ли вам вообще Жиль. Такие маги, как он, редки, и оттого нарасхват. Бедствовать не будут, хоть и особо их, конечно же, никто не любит. И сами они, как правило, нелюдимы, ваш-то в отца пошёл, а отец его - удивительное жизнерадостное исключение.
        - Да, Жиль всегда… обнадёживающий. И даже когда было совсем плохо, он находил какие-то верные слова, и становилось проще.
        - Значит, когда было совсем плохо, вы стояли плечом к плечу, а как стало получше, то ощетинились.
        - Он просто молчит. Он исчезает, возвращается, говорит - дела, служба. Бывает, что возвращается раненый. Ну куда это годится?
        - А вы думаете, было бы лучше, если бы он коптил небо при дворе, как его брат? - принцесса глянула заинтересованно.
        Брат произвёл на Катерину весьма отталкивающее впечатление, о чём она честно и сказала.
        - Никогда бы не поверила, что они родственники, - выдохнула она.
        - Тогда представьте, что Жиль был бы каким-то таким. Только магически одарённым, конечно. Крыс бы по подвалам гонял. Или даже не гонял, а дожидался, пока они сами к нему придут и свой кусок потребуют.
        - Как лорд Горэй? - Катерина невольно рассмеялась, и пояснила в ответ на недоумевающий взгляд принцессы: - Это старый некромант, нам встретился его юный правнук. Он смог научить мальчика мало чему, зато захотел распоряжаться его судьбой. И Жиль спросил дозволения у королевы и забрал парня в ученики.
        - Вот видите - забрал в ученики, потому что понимает - так надо. И раз может, то берёт и делает. Дорогая моя, мир устроен так, что все чего-то стоящие мужчины - при деле. И чем более они стоящие - тем серьёзнее их дела. А нам остаётся - найти себя, и тоже быть при деле, чтоб не протосковать всю жизнь у окошка.
        - Да вы не понимаете, - сказала Катерина, потом сообразила, что принцессе, наверное, такого говорить не стоит. - А как же семья? А как же детей воспитывать, если отца дома нет?
        - Уж конечно, не понимаю, - закивала принцесса. - Милая моя, я всю жизнь была замужем за маршалом его величества. Он был необыкновенно талантливым военачальником, и уже когда сватался ко мне, то был готов хвастаться своими первыми победами над арагонцами, над имперскими подданными и над еретиками, а ему тогда было всего двадцать два года. Он был рыжий и наглый, и совершенно невоспитанный, потому что рос не при дворе, а фактически в казарме - рано оставшись без родителей, он получил в опекуны брата своей матери, генерала Треньяка, никогда не женившегося и не имевшего своих детей. Когда он явился в Лимей свататься, то поразил отца напором и наглостью, и тот не отказал ему в моей руке. А я его, честно сказать, очень испугалась. Высокий, рыжий, громогласный, с неприличными шуточками и словечками, а я - цветочек семнадцати лет, водяная лилия, не иначе, - принцесса улыбнулась воспоминанию. - Я пряталась от него по всем закоулкам замка, чтобы только не оказаться наедине. Думала - если он меня не будет видеть часто, так, может, и вовсе передумает и уедет? Уж конечно, такой передумает! Он подловил меня
случайно, за ссорой с братом Франсуа, отцом Анри, - Катерина не сразу поняла, что Анри - это король. - Тот выговаривал мне что-то о неподобающем поведении. Он хотя и родился через год после меня, но считал, что главный, раз мужчина. И так обидно говорил, что я уже едва сдерживала слёзы, а тут - господин герцог Вьевилль, как из засады. Очень вежливо велел брату закрыть рот и отстать от его нареченной, а меня взял за руку и повёл на берег озера. И там рассказывал, какая я красивая - очень тихо, и без грубых слов. И что он бы очень хотел, чтобы я тоже нашла его хоть немного привлекательным, но не знает, как этого добиться - ведь я не враг, и не еретик, меня не завоюешь огнём и оружием. И наверное, в тот момент я и разглядела его - увидела и внешнюю красоту, и доброе сердце. И поняла, что, похоже, сама хочу попробовать - каково это, с мужчиной-то - причём именно с ним, ни с кем другим. И знаете, Катрин, после свадьбы он пробыл со мной ровно три дня, а потом что-то где-то загорелось, и он ускакал, а я осталась в этом вот доме - с толпой слуг, которых совершенно не знала, и которые не знали меня, с
несколькими камеристками из дома, и вот ещё сестру в гости зазвала. И стала как-то тут всё устраивать - как смогла, конечно. Потом вернулся, конечно, но - снова ненадолго. И я не скажу, каких дней у нас с Годфри было больше - вместе или порознь. Да, было нелегко, потому что нет-нет, да и подумаешь - с кем он там спит в палатке. Но думать об этом было вреднее для меня, чем для него, а потом я вдруг с удивлением обнаружила, что и ему тоже не всё равно - где и с кем я, когда его нет рядом. Так что - всё взаимно, дорогая моя Катрин. Нам обоим пришлось научиться доверять друг другу - и не предавать это доверие. Жиль, я думаю, тоже беспокоится о вас, когда где-то далеко занимается делами королевской службы.
        - А дети? Как же дети без отца? - рискнула спросить Катерина.
        - Почему без отца? Пока дети были младенцами, от него, прямо сказать, было мало толку. Но он самолично учил их всех держаться в седле, мальчишек учил фехтовать, а обуздывать свои магические силы - и девочек тоже, и со всеми тренировал боевую магию - то, чем сам владел в совершенстве. А младенца Франсуа, который родился следующим после Ли, и прожил всего три месяца, мы оплакали вместе. Зато сейчас Эжен - маршал и супруг принцессы, Этьен - маршал и супруг принцессы, Шарлотта - герцогиня де Лок, Лионель - государственный канцлер, Лионелла - герцогиня де Шалон, Франсуаза - герцогиня Моретто, а Годфри успел дожить до правнуков. Мне кажется, господь дал нам с ним неплохую жизнь. Но когда я слушала его на берегу нашего озера, то и подумать не могла, конечно, что сложится именно так.
        - Замечательно сложилось, - Катерина опустила голову и заплакала.
        Потому что она о своей первой замужней жизни не могла сказать ничего, хоть чуточку похожего. А может быть, у неё был шанс? У них с Василием и детьми был шанс? Но теперь уже не узнать, никак не узнать.
        - Так и у вас, дорогая, есть к тому все возможности, поверьте, - говорила принцесса, взяв Катерину за руку. - Если, конечно, вы хотите Жиля и жизнь с ним.
        - Хочу, - кивнула Катерина.
        - Ну так зовите его и говорите ему об этом. А он - придёт к вам, как только сможет.
        Катерина достала из поясной сумки зеркало госпожи Мэгвин, подышала на стекло, начертила на нём нужные знаки, позвала. Тишина.
        Тишина.
        Тишина.
        И снова тишина.
        Она уже хотела отложить, убрать, вытирать слёзы, которые опять закапали, когда он тихонечко отозвался - откуда-то из темноты.
        - Кати?
        - Жиль, миленький, не пропадай, пожалуйста. Я не могу без тебя, я слишком тебя люблю. Я была неправа, но… я буду учиться, я попробую стать лучше. Для тебя и для себя.
        Она ещё не успела договорить, когда воздух в комнате сгустился и потемнел, и он вывалился откуда-то - прямо перед Катериной и перед принцессой. Лохматый и помятый.
        - Рыжехвостая? Ой, ваше высочество! - заметил принцессу. - Кати, а ты что здесь делаешь?
        - Вас, молодой человек, уже все обыскались, - заметила принцесса. - И даже Ли не смог вас найти.
        - Когда я прячусь, меня невозможно найти, - улыбнулся Жиль и поклонился принцессе. - Кати, я так рад был услышать тебя, ты даже и не представляешь!
        И ничуть не стесняясь принцессы, обнял её, и гладил, и говорил что-то - она даже и не понимала, что. А она поправляла его воротник, и вытаскивала наружу и завязывала шнурки сорочки, и застёгивала правильно пуговицы дублета, и приглаживала волосы - в общем, чтоб можно было людям показывать.
        - Молодые люди, вы ведь останетесь на обед? - поинтересовалась принцесса самым светским тоном.
        - Будет ли это удобно? - спросила Катерина.
        - Неудобно, говорят, на потолке спать, - усмехнулась принцесса. - Всё остальное - значительно проще. Мальчик Жиль, уверена - ты не понял, что это было.
        - Нет, ваше высочество, - рассмеялся он. - Но я рад, что уже прошло, и - весьма вам благодарен.
        - Не благодари, - махнула рукой принцесса. - Запомни вот что, причиной всему - страх потери. Страх потерять тебя, балбеса. И остаться на этом свете одной. И в твоих силах сделать так, чтобы этого страха было меньше. А в ваших, дорогая, - острый взгляд на Катерину - больше доверять тому мужчине, которого вы выбрали. И верить, что он справится.
        А он ведь и вправду справится, думала Катерина. Потому что кто, если не он?
        80. УЛЫБКА ГОСПОЖИ ЖИЙОНЫ
        И снова декорации сменились со скоростью света.
        Обед во дворце Вьевиллей Катерина почти не запомнила - только что сидела между принцессой и Жилем, и что-то ела. А им все говорили, какая они чудесная пара, а за столом вольготно расположились человек двадцать разных возрастов, и это не все-все-все, как в Телфорд-Касле или Торнхилле, это только семья хозяев. И ещё дома не было старшего сына принцессы, герцога Вьевилля, и второго сына, герцога Селья, не было тоже. Зато были супруги обеих, и их взрослые дети с супругами, и даже кое-кто из самых старших принцессиных правнуков, и господин Лионель вернулся. А когда-то всё началось с девочки семнадцати лет, и рыжего парня, который посватался к ней, и которого сейчас уже не было на свете…
        Домой их доставил господин Лионель - порталом, и на прощание велел Жилю оставить на некоторое время службу - дней на десять, например. И если что - с Анри и Этьеном он поговорит. Жиль пробормотал, что сам справится. И уже дома пояснил, что и его величество, и маршал Селья не звери, и отпустят его. Дней на десять. А пока - собирайся, рыжехвостая, и Грейс собирай, и Джорджи, и мальчишкам тоже скажи. Отправляемся на юг!
        И верно, все вопросы по службе он решил, не выпуская зеркала из рук, едва ли не за четверть часа. А потом ещё и организовал портал - когда собрали сундук Катерины, и мешки остальных, и мальчишек, и Виаля, и Марта сунула Жилю в руки объёмистый кулёк - мол, это господину Марселю, он любит. Из кулька соблазнительно пахло пирогами.
        На вопрос - куда же именно они отправляются, Жиль ответил - на юг, знакомиться с его родителями. Нет, никаких особых нарядов и церемоний не нужно, нужно просто добраться туда, и всё. Он предупредил, их ждут.
        Из портала Катерина выбралась в небольшой холл прохладного каменного дома - ничего себе, какие толстые стены! Окна выходили на море, вот прямо на море, и где-то там, далеко, солнце опускалось в воду, окрашивая дорожку алым.
        - Здравствуйте, дорогая госпожа Катрин, - просто сказал высокий стройный седой мужчина, серые глаза которого и улыбка не оставляли сомнений в том, чей сын Жиль. - Проходите и располагайтесь. Мы все очень рады видеть вас и познакомиться с вами - наконец-то. Жиль проводит вас в ваши комнаты, осмотритесь, передохните, а потом приходите ужинать. Жийона с детьми, она уложит их спать и присоединится к нам. Дети отказываются спать без сказки на ночь, - снова улыбнулся он.
        - Здравствуйте, - только и смогла пробормотать Катерина.
        Одет Марсель де Риньи был как-то совсем просто - в холщовые штаны и рубаху, и босиком. Впрочем, на прохладном каменном полу лежал ковёр. И Катерина подумала - что, наверное, сама бы не отказалась вот так походить босиком. Запросто. Непринуждённо.
        Господин де Риньи тем временем обнимал сына, с восторгом принюхивался к содержимому переданного ему кулька и просил благодарить Марту, приветствовал Виаля, кланялся Грейс и Джорджи, трепал по плечам и затылкам Ганса и Оливье, присматривался к Робу - с радостным изумлением, надо же, какой одарённый молодой человек!
        А Жиль взял Катерину за руку и повёл на второй этаж. Тут, сказал он, жилые комнаты. И тебе приготовили большую, но пусть там живёт Грейс, а ты будешь со мной, хорошо?
        Да, хорошо. Очень хорошо.
        Катерина попросила Грейс найти самое лёгкое платье - здесь было ощутимо теплее, чем даже в Паризии, не говоря уже о всяких прочих территориях. Таковое оказалось из тонкой шерсти - вот кто бы знал, что придётся путешествовать в тёплые края! И в чём они тут ходят, здешние женщины?
        Но зелёная шерсть с тонкой вышивкой была Катерине к лицу, и косу Грейс перевила зелёной лентой, и на шею достала цепочку с зелёным камнем - от леди Гвен, матушки Кэт Торнхилл. Жиль восхитился, и сказал, что она - самая красивая из известных ему женщин. И он готов доказывать ей своё неравнодушие хоть до утра, а пока - идём же, матушка ждёт.
        Матушка, грозная госпожа Жийона, показалась Катерине… нормальной женщиной. Очень светловолосая и белокожая, суровая - поднялась из-за стола им навстречу. И вдруг улыбнулась - им обоим, как солнце выглянуло из свинцовых туч. Задержала взгляд сначала на Жиле, потом - на ней, Катерине. И с улыбкой протянула им обе руки.
        - Очень хорошо, Жиль, что ты привёз к нам Катрин. Катрин, будьте, как дома. Или как в гостях, если ваш дом требует от вас постоянного присмотра и заботы, - неожиданно завершила она.
        - Требует, - медленно кивнула Катерина. - Здравствуйте, госпожа де Риньи.
        - А здесь пусть вам будет просто хорошо и спокойно, - кивнула уже почти свекровь. - Спите вволю, в море лучше вместе с Жилем - он покажет, где безопасно, а где острые камни. На кухне вас накормят в любой момент, когда пожелаете. А сейчас прошу садиться.
        За столом родители расспрашивали Жиля о путешествии, причём, как понимала Катерина, с профессиональной точки зрения. С чем пришлось столкнуться, и с кем. Мальчишки слушали, развесив уши, а мальчик Роб - и вовсе, он явно понимал не всё, но то, что он понимал, производило на него немалое впечатление.
        - Говоришь, тёмную тварь пришлось совсем развоплотить и развеять, - задумчиво произнёс господин Марсель. - Поговори с его милостью Морским Соколом, он про тёмных тварей знает больше. Но я очень рад, что тебе всё удалось.
        Мальчишки куда-то делись, ужин завершился, госпожа Жийона велела кому-то убирать со стола, а их всех позвала на террасу второго этажа. У Катерины захватило дух - так красиво оказалось вокруг. Море, лунная дорожка, немного магических огней, какие-то пахучие цветы. На террасе стояли лавки, слуга принёс вина… и клубники, свежей клубники.
        - Саважи обещали добраться сюда завтра, - говорил господин Марсель. - И Фалько с Алиенорой. А младший Жанно уже успел сбежать в Фаро, но тоже обещался быть.
        - Лучше и быть не может, - довольный Жиль прикрыл глаза, взял Катерину за руку.
        Тепло и хорошо. Надо же, как бывает.
        - Катрин, а чему учили вас? - спросила госпожа Жийона. - Простите наше любопытство, но вы совсем не похожи ни на кого из нас, и разом с тем - чем-то похожи.
        - Чему-нибудь и как-нибудь, - усмехнулась Катерина. - На систематическое образование это похоже меньше всего.
        - Такое счастье досталось разве что нашему Жилю, и его ученикам, и моей старшей дочери, - усмехнулась в ответ госпожа Жийона. - Меня учили дома, моего супруга - тоже. И учили тому, что знали и умели наши старшие родичи - мой дед, его отец.
        - А меня учил Старший народ - и Жиль. И не так давно я начала заниматься с господином Лионелем и преподавателями из столичной Академии.
        - Расскажите о Старшем народе, Катрин, - улыбнулся господин Марсель. - Вы ведь тоже не вполне человек, так?
        - Да я как раз почти человек, - отмахнулась Катерина. - Кровь очень разбавлена. Только магические силы и внешность. Постойте, а почему вы так подумали? - дошло до неё.
        - Потому что и отец, и матушка видят твой лисий хвост, - рассмеялся Жиль. - В смерти все являются в истинном облике, а он у тебя не вполне человечий, ты же знаешь это.
        - И… ты видишь? - не поверила Катерина.
        - С первого вечера знакомства, - кивнул Жиль.
        - И ты молчал?
        - А откуда я знал, что об этом надо говорить? - улыбнулся он.
        - И что теперь?
        - Ты о чём? - не понял он. - О твоей лисьей тени? Не вижу ничего страшного.
        - Знаете, Катрин, - вступил господин Марсель, - когда-то давно один великий человек сказал мне, что даже и обычные люди-то все разные, а уж о магах и говорить нечего. И раз мы созданы такими, какие есть, то - такими нам и жить. Я долго считал себя отщепенцем, да и был им, наверное, а потом встретил замечательных людей, для которых оказался подходящим, чтобы принять мою службу, и дружбу тоже. А потом узнал госпожу Жийону, и она одним своим существованием позволила мне поверить ещё много во что. Так что, Катрин - не важно, кто там был в вашей родословной, и откуда вы. Важно, кто вы есть - здесь и сейчас.
        А госпожа Жийона просто молча улыбнулась.
        И в свете этой улыбки Жиль взял Катерину за руку и увёл к себе. Доказывать, что она самая восхитительная из известных ему женщин.
        Утро настало… когда-то. Катерина проснулась совершенно одна, и в темноте. И не сразу сообразила, что всего-то закрыты толстые ставни - потому что снаружи яркое солнце. Открыла - чтобы впустить его в спальню, потому что захотелось. Захотелось погреться, просто погреться. И умыться.
        Вода нашлась в кувшине, одежда лежала кучкой на лавке. Катерина быстро разгладила руками заломы и складки - вот ещё, почти свекровь-то вчера была аккуратна и строга, не то, что леди Маргарет, и скатерть у неё белоснежная, и серебро сверкает, и полы без соломы. И толкнула тяжёлую дверь.
        Знакомый смех доносился из соседней комнаты, и ещё - как будто смех нескольких детей. Дверь туда была приоткрыта, и Катерина заглянула.
        Жиль лежал на ковре, а его забрасывали и колотили подушками три маленькие девочки. Хохотали все. Жиль ловил девочек и щекотал, девочки отвечали Жилю тем же.
        - О великие волшебницы, я, злобный и страшный некромант, сдаюсь, ибо не в силах противостоять вашему напору, - говорил Жиль, смеясь.
        - Сдавайся, презренный! - девочка с пышными тёмными кудряшками со всей силы приложила его подушкой.
        Катерина не удержалась, рассмеялась… и на неё уставились четыре пары глаз.
        - Кати, ты проснулась, это чудесно. Иди к нам! - Жиль поднялся и сел, а девочки мгновенно попрятались - за его спину и в подушки.
        - Как у вас тут весело, - она перешагнула через подушки и опустилась на ковёр рядом с Жилем, радуясь, что лиф платья не содержит металлических костей и деревянных планшеток - только верёвку.
        - А как же, - он повернулся и вытащил из-за спины одну из девочек, такую же бледнолицую и светловолосую, как госпожа Жийона. - Позволь представить тебе мою сестру, Маргариту де Риньи. Марго, а это моя невеста Катрин.
        Девочка внимательно смотрела серыми глазищами и молчала.
        - Здравствуй, - улыбнулась ей Катерина.
        Но девочка сверкнула глазами и снова спряталась.
        Тогда Жиль извлёк из кучи подушек ещё одну - по виду, поменьше и помладше. Пронзительно зеленоглазую. Тут же обхватившую его за руку.
        - А это Эме де Саваж, маленькая сестрёнка Жанно.
        - И ещё я, - высунулась третья девочка, та самая, с копной чёрных кудряшек, и тоже невероятно зеленоглазая.
        - А это Теодора де Саваж, да-да, та самая Теодора, - подмигнул Жиль.
        Точно, глаза-то отцовские. Или, если судить по самой маленькой девочке - чьи-то ещё.
        Теодора тем временем подкралась к Катерине и решительно потрогала конец косы, вышивку на платье, манжету сорочки.
        - Она самая настоящая уверяю тебя, - серьёзно сказал Жиль.
        - У неё есть рыжие уши и хвост, - сообщила из-за спины Жиля Марго.
        - Точно, она у нас рыжехвостая, - кивнул Жиль.
        - Правда? А где? А я тоже хочу! - бойкая Теодора обошла Катерину со всех сторон, и уже, наверное, принялась бы искать тот хвост, но дверь снова открылась.
        И на пороге появилась самая, наверное, удивительная женщина из всех, кого Катерина встречала в этом мире.
        Невысокая, даже можно сказать - миниатюрная, но от неё исходило ощущение небывалой силы. Мощный маг - поняла Катерина. В рубахе до колен и босиком - видимо, тоже только встала. Коротко стриженые тёмные волосы - да, стриженые волосы, даже до плеч не достают! У женщины, здесь! И глаза, ещё глаза. Сразу стало понятно, в кого они все такие зеленоглазые - и Жанно Саваж, и две маленькие девочки.
        Девочки, кстати, тут же переключились и с радостными воплями повисли на пришелице.
        - Тейка, уронишь меня. Эмочка, я тебя тоже люблю и соскучилась. Марго, иди обниматься, чего сидишь? Здравствуйте, молодые люди, я очень рада вас видеть. Обоих. Обниму второй очередью.
        81. ПОЦЕЛУЙ ГОСПОЖИ АНЖЕЛИКИ
        - Здравствуйте, госпожа Лика, - подскочил со счастливой улыбкой Жиль.
        Катерина медленно поднялась, с изумлением глядя на эту неодетую хохочущую с детьми женщину.
        - Вот вы где, - в дверях появился мужчина, который не мог быть никем иным, только отцом Жанно Саважа - та же фигура, то же сложение, только волосы светлые - вперемешку с седыми. - Ты б оделась, что ли, госпожа моя и супруга, - усмехнулся он, глядя на стриженую даму-мага, обвешанную детьми - Марго тоже прибежала обниматься.
        Сам-то он был вполне прилично одет.
        - Я соскучилась, - сообщила госпожа Лика. - И тут ещё Жиль с невестой, они молодцы, заняли детей, пока все спали.
        - Это Жиль, - сказала Катерина. - Я тоже только что присоединилась.
        - Наш Жиль поймал рассветный луч, не иначе, - улыбнулся Катерине герцог Саваж. - Я уже наслышан о вашей необыкновенной красоте, но действительность превосходит все возможные слухи.
        - Споёшь потом ей песню, - пихнула его локтем в бок госпожа Лика. - А сейчас и впрямь нужно что-нибудь надеть и спуститься поесть. Дети, вы со мной?
        В желании детей сомневаться не приходилось - они вцепились в, как поняла Катерина, мать, бабушку и… подругу родителей в точности так же, как перед тем - в Жиля. Так они и пошли - все вчетвером, и судя по звуку, пошли куда-то недалеко.
        - А мы пойдём завтракать, - с воодушевлением сказал Жиль.
        За столом собрались только гости, если не считать Жиля - Катерина да старшие Саважи, оба.
        - Марсель гоняет мальчишек во внутреннем дворе - он рад, что получил в пользование целых трёх юных некромантов, - говорила госпожа Лика.
        Она надела льняное платье - простое, зелёное, со шнуровкой спереди. И волосы подхватила в маленький хвостик верёвочкой. Но осталась босиком.
        - А Жийона? - поинтересовался её супруг.
        - Она помахала мне из-за кучи фолиантов, и я не стала её тревожить. Зачем отрывать человека от любимого занятия? - хмыкнула она. - Человек что-нибудь хорошее себе поделает, а потом будет радостный и добрый. Мне вот дали пожечь пиратов, так я теперь дней десять буду добрая. Катрин, а у вас есть любимое занятие, от которого вас не стоит отрывать?
        Катерина вот прямо задумалась. Не стоит отрывать? Только если это работа, или что-то жизненно важное, как тренировки с Жилем в Телфорд-Касле. В Торнхилле её не отрывали от счётных книг - после того, как пару раз рявкнула. Но похоже, госпожа Лика спрашивает вовсе не об этом.
        Она обняла их обоих, как и обещала - и Жиля, и её, и осмотрела с радостной улыбкой, и сказала, как и все они здесь - что очень рада. И менталист в Катерине не увидел в тех словах лукавства или лжи - кажется, эти люди и вправду рады ей, и не злятся на Жиля, что он привёз её откуда-то с края света.
        А любимое занятие… Катерина сказала то, что первым пришло на язык:
        - Я люблю учить детей.
        - О! Это ж здорово! - почему-то восхитилась госпожа Лика. - А чему?
        - Всему, что знаю сама, - вздохнула Катерина.
        - Правильный подход. И отличный вообще - потому что толковых преподавателей магических искусств не так и много. И если вы там у себя откроете магическую школу - это будет и вам приятно, и вообще полезно.
        - Я подумала, что это не слишком уместно - мелкой землевладелице открывать какую бы то ни было школу, - сказала Катерина.
        - А почему? Вы маг, можете делать вообще всё, что вам заблагорассудится.
        - Вы думаете? - наверное, вся недоверчивость мира была в тот момент на лице Катерины.
        - Конечно. Кстати, ваша королева - маг?
        - Ээээ… да. Только об этом никто громко не говорит, - наверное, эти слова не сочтут государственной изменой?
        - Значит, она поймёт и поддержит. Обычно всё же маги стоят друг за друга. И заинтересованы в качественном магическом образовании подрастающего поколения.
        Как знакомо это прозвучало, прямо бальзам на душу. А дальше они с госпожой Ликой начали обсуждать, чему и как здесь учат, и оказалось, что та - хоть и боевой маг - и сама училась много чему, и имеет отношение к магической академии в Паризии.
        - Знаете, мне всегда было непонятно - почему магов-водников учат про круговорот воды в природе, а простых студентов - нет? - говорила она. - Почему читать карты умеют только погодники и путешественники, причём вторые - обычно выучиваются сами? Про медицину я вообще молчу, потому что это чаще всего дичь, и слава господу нашему и Великому Солнцу до кучи, что в семье есть целители!
        - Боевые маги выживают с помощью целителей? - поинтересовалась Катерина.
        - У боевых магов отличная регенерация, лучше, чем у любого другого мага, кроме магов жизни, а таких мы знаем только одну, - пояснил герцог Саваж.
        - Лизавет Сергевну, ага, - кивнула его супруга.
        Катерину как по голове ударили.
        - Кого? - переспросила она.
        - Её милость Элизабетту, герцогиню Фаро, - смеясь, пояснил Жиль.
        - А почему она… Лизавета Сергеевна? - спросила Катерина дрожащим голосом.
        - Потому что чужеземка из чужедалья, - пожал плечами Жиль. - Её госпожа Лика всё время так зовёт. Наверное, её так называли дома, и так правильно.
        - А я… могу с ней познакомиться?
        - Да конечно. Подремлем здесь немного, да и двинемся в Фаро.
        - А может быть… побыстрее? - Катерина и себе не могла сказать, на что надеется.
        - Дети, давайте - завтра, хорошо? - спросила госпожа Лика. - Сегодня страшно хочется спать. И в море. А в Фаро, чтобы нормально выкупаться без чужих глаз, нужно плыть к чёрту на рога. Вот вы, Катрин, любите море?
        - Не знаю, - выдохнула Катерина, глядя в пустую тарелку. - Телфорд-Касл на берегу моря, это замок родни моего покойного мужа, он на берегу. Но там море холодное.
        - А здесь - как парное молоко. Жиль, балбес, ты ещё не показал девушке море? Бери-ка её за что-нибудь и веди, понял?
        И госпожа Лика недвусмысленно показала им обоим на дверь.
        На вопрос - в чём здесь купаются - Жиль сначала задумался, а потом сказал - а ни в чём. Тебя это пугает? Не пугайся, рыжехвостая, дом стоит уединённо, отцу принадлежит изрядный кусок побережья, много мелких бухточек, где нас никто не увидит. Совсем никто. Сорочка да туфли - и достаточно, и то, чтобы в доме никого слишком не вдохновить своим видом.
        Катерина решила поверить. И по дороге спросила:
        - Скажи, а откуда прибыла великая герцогиня? Которая Лизавета Сергеевна?
        - А я бы знал, - сообщил он. - Никогда не задумывался. Но я не слишком-то много знаю о тех местах, которые далеко, и где я пока не бывал. Она при мне никогда не рассказывала о своих родных краях, а там бывал разве что господин Фалько. её супруг, но он вообще везде бывал. Даже на твоих островах.
        Бухта, куда привёл Катерину Жиль, и вправду оказалась уединённой - с мягким песком и плавно уходящим в глубину дном. А вода там была - синяя-синяя, она такой и не видела никогда в жизни. Это тело (ох, как давно уже Катерина не мыслила его отдельно от себя!) совершенно не умело плавать, наверное, благородные леди не плавают? Но она рискнула раздеться и войти в воду, и как же это оказалось хорошо! Выросший у воды Жиль плавал, как рыба, или как морское животное, смеялся, брызгался, но - очень бережно, понимая, что ей вообще страшновато. А когда волна накрыла с головой и испугала - взял и вытащил на берег.
        - Спасибо, - прошептала Катерина, выдохнув. - Но если мы иногда будем сюда приезжать - я научусь. Кстати, сюда - это куда? Я так и не поняла, где мы находимся.
        - На острове Устика, неподалёку от Монте-Реале. Там большой порт, если смотреть отсюда - то справа.
        - Это туда идёт корабль?
        Корабль по очертаниям напоминал галеру из учебника истории средних веков. Или нового времени - Катерина уже не помнила.
        Жиль прищурился.
        - Точно, туда. И я знаю, что это за корабль. Это «Волшебница», она принадлежит Фалько Велассио, за ним замужем Алиенора, дочь господина Жанно и госпожи Лики, и сестра Жанно-младшего. Значит, есть шанс, что к ночи доберутся.
        - Будет праздник?
        - Не знаю. Будет радость встречи, это точно. Кстати Жанно сказал, что будет ждать нас в Фаро. Его там занял какими-то насущными делами господин Фалько.
        - Господин Фалько - это кто?
        - Это великий герцог, его милость Марканджело Фаро. Он же Танкредо Велассио, он же Морской Сокол - его так прозвали ещё давным-давно, нас всех на свете не было. Отец, господин Жанно и господин Ли служили ему ещё совсем юными.
        - Сколько же ему лет?
        - Не знаю, много. Может быть, как принцессе Катрин. А может быть, и больше.
        Значит, его супруге - тоже немало. Ох.
        У Катерины зудело, она хотела бросить всё и побежать… только вот куда? Нужно подождать.
        Когда они вернулись в дом и рассказали, что видели корабль Фалько, все обрадовались. Старшие сидели на террасе и смотрели на закат - Саважи и де Риньи, тут же на ковре что-то строили из гладко обструганных деревяшек все три девочки. В углу пристроилась Грейс и вышивала воротник сорочки. Джорджи смотрел на море и тихонько играл на флейте, и было очень красиво.
        - Джорджио, вы умеете подбирать гармонию к гитаре? - спросила госпожа Лика.
        - Я никогда не пробовал, - ответил тот. - Но если мне написать последовательность нот…
        Все рассмеялись, что вечер потерян - потому что музыкальные занятия, как известно, требуют времени и сил. И госпожа Лика принесла гитару - почти такую же, как встречались дома, только поменьше, и они с Джорджи сидели на краю террасы, свесив ноги вниз, и что-то там состраивали - до темноты.
        А с темнотой прибыли новые гости. Сестра Жанно оказалась похожа фигурой на мать - такая же невысокая и хрупкая - а лицом на отца. И у неё тоже были острижены волосы - до плеч, почти каре. Герцог Саваж как увидел её, так раскрыл глаза широко-широко, а она только отмахнулась - да ладно тебе, папа, мне удобно, и мужу нравится, а что ещё надо? Оказалось - это ещё одна воительница, боевой маг, как и её матушка. И они тоже только что кого-то победили.
        Матушка долго её обнимала, что-то тихо говорила, а потом улыбнулась и отправила помыться и переодеться с дороги, и Алиенору, и её мужа.
        Муж - высокий, мощный и кудрявый - обнял Жиля и поцеловал Катерину в щеку, и сказал комплиментов - в стихах. И пригласил на корабль - проветриться, так он сказал. Жиль ответил - что постараемся. Алиенора подмигнула и сказал - потом посидим и поговорим, хорошо?
        После ужина Жиль потянул Катерину в их комнату.
        - Кати, ты всё время молчишь и что-то там себе думаешь. Не расскажешь?
        - Я пытаюсь усвоить и принять всё новое. Обдумать, осмыслить. Всех твоих родных. Они у тебя очень добрые, - совсем не похожие ни на ту семью, что была дома, ни на Телфордов.
        - Они разные. Мои родители - некроманты, на доме суровая защита. Саважи - боевые маги, все, кроме Лионеля, среднего сына, но он тоже кое-что умеет, и маленькой Эме, о ней пока непонятно, что там будет. Все эти люди сами по себе небольшая армия.
        - Я так и поняла, - улыбнулась Катерина. - Но - дружественная к нам армия.
        - Верно. Ты улыбаешься - это очень хорошо. Я ведь думал, что уже и не улыбнёшься, - он взял её за руку.
        - Я… прости. Кажется, во мне много такого, с чем лучше не встречаться. И это хуже, чем некромантия. Это разъедает изнутри… и это никак не связано с магической силой. Это… из семьи, наверное. А твоя семья, она совсем другая. Спасибо, что показал. Улыбка твоей матушки, она… обнадёживает. А ваша госпожа Лика… это нечто вообще.
        - Нечто невообразимо энергичное и очень доброе. Ты ещё не слышала, как она ругается, если где-то непорядок, - рассмеялся он. - И когда в детстве нам было плохо, мы шли к ней, и вместе тихонько ругали всё то, от чего плохо, и не поверишь - становилось легче. Можно было с новыми силами идти дальше. А господин Жанно и отец всегда готовы были поддержать и защитить. В любой сомнительной ситуации они были на нашей стороне, и так до сих пор и осталось.
        Да-да, госпожа Лика так и сказала - Жиль не привез бы домой неподходящую девушку, а если привёз - то значит, вы подходите, Катрин. Катерина усомнилась - а вдруг? Но та только рассмеялась - знаете, сколько дам и девиц вокруг него крутилось? И ни одну он нам не представлял. А вас - представил. Значит, всё будет хорошо.
        Эта уверенность кого-то, знающего Жиля, что - всё будет хорошо, очень обнадёживала. Кого-то, кто умеет доверять. Кто верит, что он сможет. Что они оба смогут.
        Катерина никак не могла уснуть - было жарко. Она осторожно выползла из-под бока Жиля и подошла к распахнутому окну. Внизу кто-то разговаривал, она ушла в невидимость, потом, вспомнив, что вокруг куча магов, ещё раз в невидимость - более суровую, недавно научил господин Лионель - и глянула вниз.
        Под окном, внизу, на маленькой мощеной камнем площадке между большим, до полу, окном, и морем сидел герцог Саваж - совершенно раздетый. А из воды выбиралась госпожа Лика - ровно такая же. Грациозно перебралась через два больших камня у кромки воды, наступила на что-то, помянула хрен собачий и чью-то мать, допрыгала до мужа на одной ноге. Тот с тихим смешком усадил её на колени, дотянулся до повреждённой стопы, взял её в ладонь, размял, погладил.
        - Вот хотелось же тебе, - проворчал он, но совершенно по-доброму.
        - Хотелось выбраться к тебе и поцеловать, - усмехнулась она и тут же это проделала.
        Целовалась эта пара со вкусом и удовольствием. Сколько-сколько они вместе? Лет двадцать пять, да? И до сих пор целуются?
        - Ты Аль видела, да? - Саваж страдальчески сморщился. - И чего ей стукнуло волосы остричь?
        - Так удобнее, - пожала плечами госпожа Лика. - Я её понимаю. Она говорит - Фалько нравится.
        - Если ему вздумает не понравиться, ему же придётся голову оторвать, - усмехнулся он.
        - Он говорит, что она ему всякая хороша. А у тебя ещё есть шанс воспитать из Эмочки девочку-девочку.
        - Девочку да, но сдачи дать нужно уметь и девочке. Сейчас есть я, и братья, и Жиль, а нас не будет? Вот я так понял, что у невесты Жиля прежняя жизнь была не очень-то весёлая, у этой трепетной девочки. Что-то Жанно говорил, но ты ж знаешь, из него слова лишнего не вытянешь.
        - С Жилем - отогреется, - уверенно сказала госпожа Лика. - И вообще, дети у нас чудесные, все, и большие, и маленькие, но сейчас в кои веки мы вдвоём. И море, и луна, и больше никого нет. И я сейчас тебя снова поцелую, мой хороший дикий кот.
        И поцеловала, да так, что Катерине, боявшейся двинуться и вздохнуть, стало жарко.
        - Пойдём-ка внутрь, роза моего сердца. Я готов любить тебя где угодно, но в мягкой постели - лучше, чем на голом камне, - Саваж поднялся, подхватил супругу и шагнул вместе в ней в распахнутое окно.
        Катерина отмерла. Вернулась к Жилю. И поцеловала его.
        - М-м-м, рыжехвостая, - он проснулся, обхватил её и принялся целовать в ответ.
        82. РАДОСТЬ ГОСПОЖИ ЭЛИЗАБЕТТЫ
        Фаро оказался прекраснейшим местом на земле - как и говорил Жиль. Катерина, увидев каналы и дворцы, чуть не воскликнула в восторге - «Венеция!», но вовремя себя одёрнула. Какая тут вам Венеция, она дома осталась. Не дома, но - где-то там. Катерина в Венеции не бывала, вообще за границей не бывала, считала - баловство это всё. А теперь думала - наверное, зря. Последние лет пять перед инсультом точно можно было поездить, а не трястись над своим давлением и прочим здоровьем. Уж точно, в путешествии не тяжелее, чем на даче на грядках!
        Значит, будем наверстывать здесь, думала она.
        У Саважей, оказывается, в городе был дом - в самом центре, с ума сойти, трёхэтажный дворец. Жиль рассказывал, что раньше в первом этаже помещалось посольство - когда герцог Саваж был назначен послом франкийской короны в Фаро. Но со временем разрослись и посольство, и семья, и сейчас послом был родственник нынешнего короля, для этого приобрели отдельное здание, а герцог Саваж занимался делами всего Срединного моря, и курировал посланников в нескольких странах на Востоке и на Юге.
        А в доме, выходящем окнами на самый широкий канал, обитали младшие Саважи. Впрочем, тут же находился и Жанно-младший - он исполнял какие-то поручения здешнего великого герцога. Два его брата - Лионель, девятнадцати лет, и Матье, шестнадцати - учились в здешних магических школах, и ещё из библиотеки показалась тоненькая бледная девочка, вылитая госпожа Жийона - она звалась Марибель де Линь и приходилась сестрой и герцогу Альберу, и Жилю. Ну как, девочка - только в глазах Катерины, потому что вообще Марибель оказалась ровесницей Кэт Торнхилл.
        Молодёжь немного повздыхала - не могли же родители ещё с недельку пробыть в Монте-Реале! - но всё равно все пришли приветствовать герцога Саважа, обниматься с госпожой Анжеликой, приветствовать господина Марселя и госпожу Жийону, а Марибель - ещё и украдкой её обнимать. Госпоже Жийоне это было как будто странно, но приятно. Маленькие девочки рассыпались по дому горохом и уже через несколько минут что-то вытворяли наверху вместе с самым младшим из мальчиков-Саважей, Матье. Госпожа Лика предприняла попытку разогнать буйную молодёжь, но не преуспела. Лионель и сестрёнка Жиля спрятались от всеобщего хаоса в библиотеке.
        Алиенора и её муж отправились куда-то в дом родичей Фалько, обещали увидеться со всеми позже во дворце.
        Впрочем, хоть дорога порталом и не утомительна совершенно, всем пришлось приводить себя в порядок - потому что дворец, протокол и какое-то мероприятие. Герцог Саваж обронил несколько слов о прибывшем дипломате с Востока, и сказал, что ему нужно во дворец даже раньше, чем прочим. Жиль попросил его узнать - можно ли до вечернего приёма встретиться с её милостью Элизабеттой, он узнал - и Катерина выдохнула, потому что было дано согласие.
        И они отправились заранее - герцог Саваж и госпожа Лика, последняя бурчала, что очень хочет посмотреть в честные глаза этого приезжего посланника и спросить про обнаглевших пиратов, и Жиль с Катериной.
        Дворец внутри был невероятно роскошным. Позолота, росписи, стеклянные окна, гобелены. Да вообще, весь город выглядел нереальным - роскошным и нарядным, вроде как - если сильный, так приди и возьми всё это, а нет - так любуйся молча и склонись перед нами.
        Их ждали. Герцог Саваж и госпожа Лика отправились в одну сторону, а Жиль сказал, что проводит Катерину и присоединится - ему тоже было, что рассказать его милости великому герцогу. И здесь он знал закоулки не хуже, чем в королевском дворце Паризии - они быстро прошли неприметным коридором, перешли в другое здание, там куда-то завернули и оказались перед дверью, обычной дверью. Жиля узнали.
        - Проходите, юный господин Джиллио, сказал кто-то, наверное - стражник.
        Прихожая, приёмная, затем - гостиная. Светлая, уютная, с невозможным диваном с алой обивкой, полосатым котом на том диване, огромным зеркалом… и навстречу им поднялась невысокая женщина в годах. Её волосы не были седыми, впрочем, может быть, ни тут тоже умеют их красить? Но лицо не оставляло сомнений - если эта дама и младше принцессы Катрин, то ненамного.
        - Здравствуй, Жиль, я очень рада, что ты благополучно вернулся. Здравствуйте, госпожа Кэтрин. Так ведь, Кэтрин? - тёмные глаза улыбались, угрозы Катерина не ощущала.
        - Да, госпожа Элизабетта, это Катрин, моя невеста. Мы поженимся… как только это станет возможным. Она очень захотела познакомиться с вами.
        - Замечательно, - кивнула дама. - Катрин, располагайтесь. Кота можно двигать в любом направлении. Арро, пирожные?
        Катерина нерешительно кивнула. Жиль поклонился и исчез, успев сказать - зовите, мол, как буду нужен. Алый диван выглядел музейным экспонатом, но пришлось сесть.
        - Нам всем, честно признаться, очень любопытно - как вы встретились с Жилем. И если вы что-нибудь об этом расскажете - я буду очень рада, - улыбнулась дама.
        Одета она была в стиле «строгий пафос» - какая-то невероятная переливчатая жаккардовая ткань, расшитая мелким жемчугом, а по вырезу горловины - так и драгоценными камнями в ажурной оправе. Такой же берет, украшенный перьями, лежал сбоку на диване, на него нацелился кот - тоже полежать, или погрызть кончики перьев, но был оставлен с носом - хозяйка забрала драгоценную вещь и отложила на маленький столик, где уже лежали книги.
        - Васька, знаешь же, что хочешь перьев - иди лови, - усмехнулась хозяйка кота.
        Васька? Или послышалось?
        - Так вас… и вправду зовут Лизавета Сергеевна? - спросила Катерина по-русски.
        И была вознаграждена изумлённым взглядом.
        - Кто вы? - Лизавета Сергеевна тоже заговорила по-русски. - Как вы оказались здесь? Жиль знает?
        - Жиль не знает. То есть знает - что в этом теле не та душа, какая должна была быть. Потому что Кэт Торнхилл умерла, и я - тоже, - язык не привык выговаривать эти звуки, но кто б его спрашивал!
        И как же приятно было после стольких месяцев всё равно что молчания снова заговорить!
        - Так, давайте сначала. Кофе, чай? - спросила Лизавета Сергеевна, усадила всё ещё стоявшую Катерину рядом с собой и взяла за руки.
        Позвонила в колокольчик, попросила принести чай, кофе и сладости. А Катерина сидела, молчала и хлюпала носом. А потом начала говорить. Обо всём вперемешку - о доме, о настоящем доме, о детях, о болезни и смерти. О госпоже Мэгвин, Бранвен и Старшем народе. О Торнхиллах, Телфордах и Морни. О королеве Бесс. О Робе, Рональде, Джейми и Джоне. О Торнхилле и ремонте. О леди Маргарет и её смерти, и о возвращенцах. О встрече с Жилем.
        Где-то в середине рассказа Лизавета Сергеевна взяла со столика зеркало и велела кому-то немедленно прийти. По-русски. И каково же было удивление Катерины, когда на пороге появилась госпожа Лика!
        - Да, Лизавет Сергевна? - спросила та на чистейшем русском языке, и перешла на франкийский. - О, это Катрин, невеста маленького Жиля, вы уже познакомились?
        - Катя это, Катерина Петровна, - вздохнула Лизавета Сергеевна. - Катя, тебе сколько лет дома-то исполнилось?
        - Семьдесят пять, - всхлипнула Катерина, не глядя ни на кого.
        Врать бесполезно, тут все маги. Да и незачем.
        - Ох*ть дела, - сообщила госпожа Лика и упала в кресло напротив них обеих. - Значит, Катя? Повезло Жилю-то нашему!
        - Нет, - замотала Катерина головой. - Не повезло. Совсем. Я и дома не справилась, и тут не справлюсь.
        - Чего не справилась-то, я не доехала? - госпожа Лика даже головой потрясла.
        Тогда Катерина принялась рассказывать о своих детях, об их постоянных ссорах, о том, чем всё закончилось.
        - Катюша, - госпожа Лика села с другой стороны от неё. - Знаешь, всё понимаю, что ты по возрасту, как я и ещё раз я, но ничего не могу с собой поделать. Вижу личико юного ангела и сбиваюсь на «ты». Меня тоже можно на «ты», поняла? Жийону - ладно, на «вы», она-то настоящая аристократка, почти принцесса, она и Марселя-то ещё недавно на «вы» называла, а я - обычная.
        Дальше она рассказывала, как в восемнадцать лет она попала в этот мир - обменявшись местами с другой Анжеликой, и была невестой Анри, нынешнего короля «представьте только, какая бы из меня вышла королева, зашибись просто!», но они с Жанно Саважем полюбили друг друга. И Лизавета Сергеевна рассказывала, как её призвали в этот мир найти великий артефакт, и они с её нынешним супругом его нашли, и во время поисков полюбили друг друга. А дома у обеих дам не то, чтобы совсем не ладилось, но - близко к тому. У Лизаветы муж ушёл, а дочка поступила и уехала, у Анжелики мать второй раз вышла замуж, и жила не слишком хорошо. А здесь обе отлично прижились. У Лизаветы дома уже взрослые внуки - от дочери, у Анжелики тоже родственники, но она, как оказалось, с ними не общается. И дети не знают, что она - тоже попаданка.
        - Знают Жанно, Ли, Орельен - он меня и вытащил тогда, Анри, Туанетка, в смысле - королева, ты, вроде, её видела, и Жакеточка, я её всё Одёжкой поначалу звала, - усмехнулась Лика. - И Лизавет Сергевна с господином Фалько. И ещё Маттео с Дамиано, принцы здешние, они тоже бывали у нас. Я ещё крепко подозреваю, что у нас там как-то бывал дядюшка Жиль, но он ни разу не раскололся, сколько я ни спрашивала.
        Дядюшка Жиль? Ах, да, брат принцессы Катрин, муж сестры герцога Саважа. Все всем родственники.
        - Так вот, Кать, про не получилось. Вот лично у меня в родимом доме не получилось вообще ничего, понимаешь? Я там была распоследняя гребаная неудачница. А здесь - очень даже ничего. Моей пакостной натуре очень подошла боевая магия, и когда мне совсем туго и хочется кого-нибудь прибить - мы идём на войну. Вот так работает, - она показала большой палец, таким родным жестом, что Катерина опять заплакала.
        - Катюш, не реви, ладно? Или реви, хрен с ним. Тоже надо. Что, Жилю взялась мозг выносить? Это зря, конечно, он у нас мальчик хороший и очень-очень добрый, ему не надо мозг выносить. Выноси каким-нибудь поганцам, их не жаль, и их обычно хватает. Или звони, ну, зеркалом, и приходи, портал обычно поблизости есть, - говорила госпожа Лика. - Выслушаем и утешим.
        Просто Лика. Лика Чумакова, вот так.
        А Лизавета Сергеевна тоже хлюпала носом и вытирала слёзы.
        Они ещё сравнили домашние события, и поняли, что дома и здесь время идёт по-разному. Что Лизавета по году рождения - немногим младше Натальи, а Лика могла бы быть Катерининой внучкой. И Лизавета с Катериной могли видеться на учительских конференциях - пока Лизавета ещё работала в школе. А Катерина, кажется, мельком знала Лизаветиного отца…
        Когда пришёл Жиль, то он, как вежливый человек, постучался. Его не услышали, и тогда он просто тихонько заглянул внутрь, и с удивлением увидел всех трёх дам вытирающими носы и болтающими на, кажется, неизвестном ему языке. Кофе давно остыл, чай Лизавета так и не заварила. Жиль посмотрел на это, поморгал и исчез.
        И вернулся вскоре с богато одетым крепким мужчиной, кудрявым и совершенно седым.
        - Смотрите, господин Фалько, что это с ними? - спрашивал Жиль.
        - Что это с вами, госпожа моя Лиза, детка Лика, и - кто вы, прекрасная госпожа? - и как же так, он тоже, он тоже говорил по-русски!
        - Клуб попаданок, - фыркнула госпожа Лика.
        - Вы что, тоже? - спросила Катерина.
        - Нет, Катюша, мой муж местный житель, с какой стороны ни погляди, - рассмеялась Лизавета. - Просто он научился, как и я - здешним языкам. Да, это его милость Марканджело, Великий герцог Фаро, он же Фалько Морской Сокол. А это Катя, она невеста нашего Жиля. Если тот Жиль не сбежит.
        - А чего сбежит-то, - не поняла Лика. - Момент. Господин Фалько, вы бы сели уже, что ли. Жиль, иди сюда, - она перешла на франкийский, и Катерина поняла, что оба языка существуют у неё в голове в гармонии.
        О нет, не оба, три. Родной язык Кэт тоже никуда не делся, счастье-то какое.
        Жиль приблизился.
        - Знаешь, что тебе повезло? - спросила Лика, и тот глянул пристально.
        - Я вообще удачливый, - согласился.
        - Тебе досталась не просто девушка с края света, немного маг и всё такое, а самая настоящая попаданка. Ты же знаешь вот это всё про смерти, про души, так?
        - Знаю, - неуверенно кивнул он.
        - А мы теперь знаем, кто внутри у этой прелестной оболочки. Она наша с Лизаветой Сергеевной землячка. Да, не делай таких больших глаз, они у тебя и без того красивые. Я тоже, да. Дети не знают, знают только старшие. Да, Лионель. Да, Анри. Жанно - само собой. И Орельен, ему вообще за всё спасибо. Так вышло, да. И у тебя в итоге невероятная невеста. Её нужно нормально выучить магии. И поскорее взять в жёны, чтоб не сомневалась ни в чём.
        - Но Лика, ведь траур? - не поняла Катерина.
        - Да и шёл бы он ехал, тот траур. Ну а чтоб все формальности - обвенчаетесь потом, а пока можете дать обеты на рассвете. Нам с Жанно этот момент обвенчаться никак не помешал. Что? Два раза, по разным обрядам? Да хоть восемь, только бы к лучшему. Подумай, в общем.
        А его милость герцог и Лизавета синхронно кивали.
        - Кстати, о магии. Очень уж у вас любопытная аура, госпожа моя, - сказал герцог.
        - Расскажите же, ваша милость! Это и впрямь должно быть любопытно, - у Жиля прямо глаза загорелись. - Кати, его милость умеет видеть магические ауры людей, представляешь?
        - Я понимаю стихийные силы, и бытовую магию тоже. Понимаю ментальную - отличный резерв, кстати. Понимаю лёгкую нечеловечность - зная, откуда происходит прекрасная дама, это немудрено. Но я не понимаю изрядной и крепкой доли некромантии. Я думал, так не бывает, - качал головой герцог.
        - Что? - изумлялся Жиль. - Хотя Катрин может принимать мою силу, и всегда могла. И приказывать некроманту могла, хоть и необученному, Жанно-то не мог.
        - Невероятно, - улыбался герцог.
        - Так я же умерла дважды. И душа, и тело. Точнее, моё тело и душа вот из этого. А магия Старшего народа нас противоестественно соединила.
        - Ну и что, я тоже типа умерла, но не до конца, и даже моя тёзка, как выяснилось, не до конца, с которой мы поменялись, - недоумевала Лика.
        - А я - до конца. Как леди Маргарет. И ещё немного - и стала бы возвращенцем, а то и тёмной тварью, - вздохнула Катерина.
        - Эй, глупостей не говори, хорошо? Тебе до тёмной твари знаешь, сколько ещё? - вскинулся Жиль.
        - Жиль, я думаю, что понимаю Катю, - вдруг сказала Лизавета. - Да, она может говорить странное, думать ещё более странное и вести себя невыносимо. Я представляю, как именно. И представляю, как тяжело может быть рядом с таким человеком. Но знаешь, вот представь себе, что человек - всю жизнь на войне. С бедностью, с работой, с обстоятельствами, с болезнями детей и других родных. Всё время, до смерти. И здесь потом тоже - судя по рассказу о милом семействе Телфордов и прочих, кто там ещё был. Твоя Катрин - она с многолетней войны, она не видела мирной счастливой жизни. Она может научиться, но - для того вокруг неё и должна быть та самая мирная жизнь, понимаешь? Она умеет бороться, и работать, и достигать цели она умеет тоже. Она не умеет верить в себя и в то, что одно её существование может сделать кого-то счастливее.
        - Но ведь это так, - сказал Жиль. - Я - как раз тот самый.
        - Значит, бери её и не отпускай от сердца, - улыбнулся господин Фалько.
        Жиль так и сделал - обнял Катерину.
        - Вот и славно, - подвела итог Лика.
        - А ты отчего плачешь, госпожа моя Лиза? - спросил герцог.
        - Не поверишь, от радости, - всхлипнула та. - А радость, она… в общем, бывает всякая.
        Это точно, думала Катерина. Радость бывает всякая. И такая - тоже.
        83. СДЕЛАТЬ МИР ШИРЕ И ДРУЖЕЛЮБНЕЕ
        Катерина ехала в лодке в ту школу, которую окончил Жиль, и где сейчас учились его сестра и Лионель де Саваж. Она уже осознала, что живи Кэт Торнхилл здесь, и найдись у неё хоть минимальные магические способности - её бы отдали в школу в десять лет, и она бы училась там до двадцати. И никакого замужества до тех пор - потому что сначала учиться надо, а потом детей рожать. С такой постановкой вопроса Катерина была согласна полностью и намеревалась восполнить и догнать всё, что только можно.
        Накануне, после эпической встречи клуба попаданок, как очень метко назвала её Лика, господин Фалько велел Жилю поскорее везти Катерину в Орден Света, и показывать магистру Асканио. Он-де сможет разобраться - что у неё за неразбериха с силами и что за непонятная некромантия. Это было, конечно, любопытно - с чего вдруг, но сам факт обрадовал Жиля невероятно. И вечером, когда приём окончился и все добрались домой, он запер двери комнаты, развесил свою защиту и снял амулет. И приводил Катерину в состояние гармонии с собой и с миром, как это мог только он.
        Утром они в итоге проспали, и госпожа герцогиня Анжелика весьма ехидно высказывалась под их дверью - чтобы уже встали и отправились, куда там им было надо ещё вчера. Правда, распорядилась, чтобы им принесли завтрак прямо в спальню. Только и оставалось, что умыться, выпить кофе с горячими булочками, одеться да поехать.
        И если госпожа Анжелика была равнодушна к нарядной одежде примерно как сама Катерина, и ценила в первую очередь удобство, то госпожа Жийона попросила сообщить ей, во сколько они собираются вернуться, чтобы она пригласила портного - заказать для Катерины платьев полегче. Она одевалась в легкий узорчатый заморский шёлк, а тяжёлое расшитое платье надела только на приём во дворце, и сказала Катерине - что всё понимает про удобство, но можно придумать так, чтобы и удобно, и красиво. И для этого совершенно не обязательно надевать штаны и обстригать волосы, как Анжелика или её дочь.
        Штаны Катерине были не принципиальны, а вот волосы бы она укоротила. Но когда она озвучила эту мысль при Жиле, его лицо стало таким огорчённым, что пришлось отложить её на потом.
        А пока лодка причалила к маленькой пристани, от которой начинались ступени в величественное здание. Жиль пояснил, что самый богатый - Орден Сияния, там готовят служителей Великого Солнца и магов-практиков. Орден Света - прибежище тех, кто ищет знания, тут лучшие целители, отличные менталисты, самые одарённые стихийные маги, и вот ещё некроманты тоже. Сюда прибывают путешественники со всех концов земли, и рассказывают о далёких землях, и их рассказы записывают и хранят. А Орден Луча, сказал Жиль, просто самые сильные. И когда много лет назад город едва не захватили тёмные твари, то победить их смогли только благодаря его милости Морскому Соколу, его могущественному артефакту - Великому Скипетру, и - служителям и ученикам Ордена Луча. В Ордене Луча учились госпожа Лика, её старшие дети, и сейчас учится Матье. И муж Аль, Фалько, тоже там учился. А сам Жиль учился вот здесь, и это было очень хорошо.
        Здание имело портик, похожий на античный храм, меж колонн сидели и бродили ученики, с Жилем здоровались. А он уверенно вёл Катерину внутрь - он и здесь знал всё. Их ожидал мужчина лет шестидесяти - худощавый и зеленоглазый. Волосы доставали до плеч и были совершенно седыми.
        - Мой магистр, - поклонился Жиль. - Позвольте представить вам госпожу Катрин с Полуночных островов, мою невесту. Ей нужна ваша консультация. И мне, наверное, тоже, - улыбнулся он.
        Мужчина пристально оглядел Катерину, кивнул на лавку. Ей показалось, что его глаза на долю мгновения вспыхнули - как у кота.
        - Приветствую вас, госпожа Катрин. Какая любопытная у вас аура, надо же, - у неё создалось впечатление, что он её фактически сканирует - и ещё принюхивается.
        - Его милости Фалько вчера очень понравилось, - сообщил Жиль.
        А Катерина уже устала от того, что её рассматривают и изучают. Сначала в Паризии, теперь здесь. Да сколько же можно!
        - Спокойнее, госпожа моя, - магистр Асканио поднялся и обошёл вокруг лавки. - Его милость прав - очень интересное сочетание, необыкновенное. Скажите, какими силами владели ваши родные?
        - Какие именно родные? - сощурилась Катерина. - Говорите, что вы там видите, а я поясню.
        - Вижу совершенно непонятное наслоение. Одно из-под другого. Обычный, нормальный маг-стихийник, с толикой бытовой магии. Это если глазами смотреть, а если прикрыть - то симпатичный рыжехвостый зверь, ничего человеческого. Из-под зверя-стихийника просматривается сильный менталист. А ноты некромантии прошивают насквозь и то, и другое.
        - Обычный нормальный маг-стихийник происходил от Старшего народа, оттуда и зверь. Правда, кровь разбавлена многими поколениями людей, и оттого зверь не самый сильный, и оборотиться не умеет. Правда, потом этот маг умер, но в его тело умелец подселил душу тоже умершего менталиста, пока та душа в тёмную тварь не переродилась. А потом пришёл некромант и заразил собой то, что из всего этого вышло.
        Магистр Асканио внимательно выслушал и расхохотался.
        - Хотел бы я посмотреть на того умельца, - сказал он, качая головой.
        - Приезжайте в гости, покажу. Не самого умельца, но родичей. А пока буду благодарна, если расскажете, что со всем этим делать.
        Магистр рассказал, точнее - наметил программу обучения. Всему - и стихийной магии, и ментальной, и про некромантию нужно было точно выяснить - что она может, а что - нет. Послушал, чем занимались с господином Лионелем в Паризии, одобрил, и сказал, что неплохо бы продолжить, потому что очень уж хороший специалист. Но вы вообще как, тенями ходить умеете? Пробовали, но не в восторге? Правильно, чему там восторгаться-то. Опять же, вы молодая женщина. Ничего, ещё существуют порталы. Справимся.
        В общем, теперь Катерина занималась стихийной магией и основами некромантии в Ордене Света, а к господину Лионелю ходила дважды в неделю порталом. И это она, покидая Торнхилл после Рождества, грустила о том, каким маленьким стал её мир! А вот же как оно оказалось.
        А что до некромантии, то выяснилось, что из характерных для них возможностей ей не даётся ничего. Но её не берёт их сила, а некромантов очень даже берут её ментальные воздействия. Она училась взаимодействовать с учениками и с преподавателями, и ещё - с Жилем, который не мог нарадоваться на то, какая чудесная невеста ему досталась.
        В Орден Света Катерина отвела и Джорджи, и там ему нашли наставника. Определили хитрую разновидность ментальной магии, плюс несомненные способности к музыке. Сказали, что нужно позаниматься лет пять, а потом Катерина может забирать его обратно. Джорджи расстроился, потому что в середине лета наметили возвращаться домой, но Катерина усадила его рядом с собой на лавку и сказала:
        - Джорджи, вернуться домой ты успеешь. Дом за это время никуда не денется. А если есть возможность учиться - то нужно это делать, ясно? Где ты ещё найдёшь таких редких и умелых магов?
        Пришлось ему согласиться, что нигде. И смириться с тем, что миледи Кэт уедет, а он - останется. Впрочем, она сказала, что определённо будет бывать здесь - по учёбе и в гости.
        Грейс же посещала дворец по приглашению Лизаветы Сергеевны и изучала, как там организован быт герцогской семьи. Рассказывала, что всё это очень интересно и познавательно, и раз уж господь занёс так далеко от дома, то тоже нужно чему-то учиться.
        Жиль понемногу вернулся к своей работе - потому что близилась свадьба принца Луи, а он оказался одним из тех, кто отвечал за магическую безопасность торжества - под началом маршала Этьена де Вьевилля, герцога Селья. Он приучился всегда говорить, как долго его не будет и когда вернётся, и быть на связи, если вдруг что-то менялось, а такое тоже случалось. Катерина же осталась в доме Саважей в Фаро.
        Когда до середины лета оставался месяц, из Паризии передали письмо от Джона. Он догадался доставить его графу Шалону, чтоб тот переслал с дипломатической почтой, и тот не отказал. А дипломатическую почту доставляли порталами.
        Джон писал, что в Торнхилле всё спокойно, Джейми и граф Сэнд-Рок совместно отбили несколько рейдов, и Сэнд-Рок даже вешал каких-то зачинщиков со своей стороны. Ещё они ходили в рейд к неподвластным графу скоттам, и там кого-то убили и кого-то освободили. Не скучали, в общем. Джейми по-прежнему хромает, но уже привык, и в целом ходит значительно лучше, а верхом ездит и вовсе как раньше. У Джона и Анны всё в порядке, малыш Уилл растёт, сестрица Летти вышла замуж, а девочки Фанни и Энни передают привет и надеются вскоре обнять сестрицу Кэт. Впрочем, все они на это надеются и ждут её возвращения в любом виде, хоть замужней, хоть нет.
        Катерина показала письмо Жилю и Лизавете Сергеевне, которую навещала если не каждый день, то через день. Жиль сказал - непременно отправимся, как только выйдет срок. А Лизавета Сергеевна добавила:
        - Знаешь, здешний мир мог бы быть очень маленьким и страшным, но магия делает его шире и дружелюбнее - к магам, конечно же. И к друзьям магов. А нам с тобой в этом плане повезло, и Лике тоже. Поэтому не печалься и пользуйся всем, что тебе здесь отсыпали, а отсыпали, как я смотрю, щедро. Вот и хорошо.
        Жиль снова вернулся раненым, и на целую декаду - они тут считали дни по десять - остался в Фаро. Его лечила суматошная девчонка Констанс де ла Мотт, старшая дочка графа де ла Мотта, которая была целительницей - в свою матушку. Она-то и заявила Катерине однажды, послушав, как та обсуждает с Жилем какие-то тонкости хождения по теням, которые были ей заданы:
        - Послушай, Катрин, а тебе разве никто не сказал, что беременным нельзя соваться в тени? А вдруг твой ребёнок не будет некромантом? Тогда он просто не выживет!
        Что?
        Что-о-о-о, как бы сказала госпожа герцогиня Анжелика, и добавила бы ещё парочку эпитетов?
        Как так беременна?
        Жиль точно так же таращился то на Констанс, то на Катрин. Но девчонка только пожала плечами - мол, моё дело предупредить, а дальше сами как знаете.
        Начали понимать - а как они вообще знают. Поняли, что раз - а может и два - могли позабыть о предохранении, и немудрено, с такой-то жизни!
        - И что теперь? - спросила Катерина помертвевшим голосом.
        Потому что как-то не так она всебе всё это представляла.
        - А теперь, моя рыжехвостая Кати, говори, как на духу: ты ещё не передумала выходить за меня замуж?
        - Нет, - помотала головой она. - Не передумала.
        - Отлично. Завтра с утра пойдём приносить обеты.
        - Что-о-о-о?
        - Тут все так делают. Поклянёмся друг другу на рассвете. Как старшие Саважи. А потом господин Лионель нас обвенчает, я договорюсь.
        Новость о молниеносной свадьбе распространилась с такой же скоростью, и уже к вечеру в доме Саважей собрались все - и сами Саважи, большие и малые, и де Риньи, и пресловутый господин Лионель.
        - Правильно, что надумали, - говорила госпожа Лика. - Мало ли, что там вообще! Мне такой обряд весьма помог когда-то, пусть тебе тоже поможет.
        - А что, так бывает, что вроде и предохранялись, и беременна? - спросила у неё Катерина.
        Лика расхохоталась.
        - Угу. Посмотри на меня. Крутой маг, круче только яйца, все дела. О первой беременности я узнала, когда на тренировке шарахнула огнём и схлопотала кровотечение, потому что, как оказалось, беременность с боевой магией несовместима. И слава всем высшим силам, у них тут есть госпожа Агнесса, вредная тётка, но невероятный целитель, она-то меня и спасла. И Альку с Жанно, ясное дело, тоже. А последняя беременность тоже чудненько на голову свалилась. Мой старший сын изволил сделать меня бабушкой в сорок один год, паршивец такой. Причём это тоже было, знаешь, обухом по голове - сидим вечером на террасе, никого не трогаем, разговариваем, а тут хрясь - и принесли ребёнка. Старший Жанно в офигении, младший в раздрае, пришлось брать дело в свои руки. Выяснять, что за ребёнок и откуда, искать кормилицу и всё такое. И так меня это придавило - ага, в сорок один год баба Лика, не смешите мои тапочки, что господин мой и супруг потом еле-еле меня в себя привёл. И там-то мы точно обо всём забыли, как малолетки какие. И теперь моя внучка старше младшей дочери. Так что разотри и забей, и иди завтра на рассвете на
террасу с лёгким сердцем. Как мне сказал Лионель в такой ситуации двадцать пять лет назад - иди вперёд и ничего не бойся.
        Сама церемония оказалась простейшей, хоть на неё и собралась толпа народу - от Лизаветы Сергеевны и господина Фалько до мальчишек-учеников. И нужно было просто заявить о своих намерениях.
        - Я, Жиль Марсель Лионель, беру тебя, Катрин, в свои законные жёны.
        - Я, Катерина, беру тебя, Жиля Марселя Лионеля, в свои законные мужья.
        А местный служитель Великого Солнца подтвердил - так и есть, пока Великая Тьма не разлучит.
        А потом их поздравляли, дарили подарки и желали долгой и счастливой жизни. Самым ценным подарком оказался артефакт портала, его вручили Катерине лично господин Фалько и Лизавета Сергеевна. Сказали - пригодится тем, кто далеко живёт. И велели отправляться на неделю на остров Устика, в дом родителей Жиля, чтобы они там просто были друг с другом и никуда не торопились.
        Вызов короля Анри настиг их как раз, когда неделя истекла. Им обоим было велено явиться и предстать перед его величеством.
        Что ж, королям не отказывают, пришлось собираться и отправляться. И сразу же явиться во дворец.
        Король принял их в том же кабинете, как и в прошлый раз. Поздравил со свадьбой, велел обвенчаться как можно скорее - раз уж начали, и положил перед собой какую-то бумагу.
        - Знаешь, Жиль, я никак не мог понять, что с вами обоими делать. А потом у меня запросился в отставку граф Шалон. Понимаешь, куда я клоню?
        - Но ваше величество…
        - Свадьба - его ответственность, ты разве что ему поможешь, да ты и так в курсе. А после свадьбы займёшь его место. А чтобы мне не тыкали, что мой посланник даже титула не имеет, будешь графом де Риньи.
        Жиль и Катерина переглянулись… вот ведь как оно вышло-то! И поклонились.
        Господин Лионель обвенчал их в семейной церкви Вьевиллей, а на следующий день произошёл большой приём, на котором король Анри объявил о возведении в графское достоинство Жиля де Риньи за заслуги перед короной. И представил всем нового графа с супругой. Присутствовавшие тут же господин Марсель и госпожа Жийона были потрясены и совершенно счастливы. А герцог Альбер де Линь даже толком не смог ответить на поклон брата - потому что никак не хотел верить в случившееся.
        Наутро же оказалось, что наступила та самая заветная середина лета. И это значило - можно связаться с графом Шалоном, чтоб ждал, и открыть портал на Полуночные острова.
        84. МИЛЕДИ, УПАВШАЯ С НЕБА
        Граф Шалон был извещён обо всех происшедших событиях - и господином Лионелем, и как бы не его величеством Анри. Он радостно потирал руки и говорил - мой мальчик, я счастлив, что нашёл такого талантливого преемника, который ещё и ухитрился жениться на местной даме. Потом кланялся Катерине и сообщал, что её величество нет-нет да и спрашивала, имеет он какие-нибудь сведения об уехавшей леди Торнхилл. И теперь он весьма рад сообщить о возвращении означенной леди.
        А поскольку главной новостью двора и столицы в целом была свадьба леди Фрэнсис и принца Луи, то о смерти младшего сына герцога Морни давно уже никто не вспоминал.
        Всё свершилось быстро - уже на следующий день они с Жилем шли по дворцу, и Катерина вспоминала - вот здесь она чуть не убила Рональда. А вон там, в галерее увидела вернувшегося Жиля…
        Её величество ждала в кабинете. Велела садиться и рассказывать. И выразила свою радость от того, что новым посланником будет известный ей человек, которому все здешние заботы и беды странным образом не чужие. Улыбнулась на добытое господином Лионелем разрешение от папы из Авиньона заключить брак между католиком и сторонницей реформированной религии.
        - Леди Торнхилл, в таком случае я, как глава церкви, тоже подтверждаю своё разрешение на ваш брак. Я помню слова графа де Риньи о том, что он не претендует на Торнхилл, и настаиваю на том, что наследник должен быть воспитан в надлежащей вере.
        - А как же прочие дети, ваше величество? - сощурился Жиль.
        - А прочие - как вам будет угодно, дорогой мой милорд некромант, - усмехнулась королева, и Катерине снова показалось, что вместо обычного носа на мгновение показался лисий.
        - И я… могу отправиться в Торнхилл, ваше величество? - спросила Катерина, и сама удивилась тому, как дрогнул её голос.
        - Можете, - улыбнулась королева. - Но - завтра. Сегодня вы разделите со мной обед.
        А на следующий день Жиль вложил Катерине в руку портальный артефакт.
        - В это место можешь попасть только ты.
        Катерина не очень-то верила… но попробовать было необходимо. Она сжала камень в ладони, представила картинку, шагнула в появившийся овал… и увидела стены Торнхилла, озарённые солнцем. Она стояла между домом Хью Айви и главным входом в замок, и смотрела, и не могла наглядеться. Всё, как и есть - главная башня, стены, новая дверь, ещё не успевшая потемнеть, стёкла в больших окнах…
        Её увидели мальчишки - как же, разгар дня, все или при деле, или от жары прячутся. Эх, знали бы они, какая бывает жара в том же Фаро! Здесь - это не жара!
        - Миледи? - изумлённый взгляд вернул её на землю. - А вы откуда, миледи? Эй, смотрите, миледи с неба упала! Ой, а это что?
        Мелкий сорванец по имени Чарли шустро прыгнул в светящийся овал с дрожащими краями за спиной Катерины, а из замка к ней уже спешили Петронилла и Хью.
        - Ох, миледи! Радость-то какая! Что ж весточку-то не послали, что едете, я б пирог ваш любимый испекла!
        - Доброго вам дня, миледи! - уважительно поклонился Хью.
        Следом с громким воплем летела Милли - с младенцем на руках, за ней ковылял садовник Дин, и всякие прочие обитатели - большие и малые.
        - Смотри, Джонни, это наша миледи! Здравствуйте, миледи Кэт! Вы насовсем, да? Мы соскучились! А где Грейс? О, Грейс, ты тоже вернулась! А Фил вечером приедет! И милорд Джейми с ним! И остальные!
        Да-да, из портала тем временем появился Ганс, единственный из учеников Жиля, отправившийся с ними далеко и надолго, и подал руку Грейс, помогая выбраться, а за ними слуги графа Шалона тащили сундуки, и Виаль скрипучим голосом требовал тащить их аккуратнее. Грейс бросилась обниматься со всеми, кого видела, а Катерина подумала мгновение - и тоже обняла и Милли, и Перониллу, и Хью, и ещё кого-то. Пример госпожи Лики заразителен.
        Когда из портала выбрался Жиль, держа за руку мальчишку Чарли, то вокруг царил радостный хаос.
        - Ничего себе, рыжехвостая, как тут у тебя интересно, - прошептал он, пробравшись к ней с некоторым трудом.
        А она только рассмеялась и взяла Жиля за руку.
        - Слушайте меня все, - и ведь затихли, мгновенно затихли. - Я вернулась, надеюсь, что надолго. Я вернулась не одна, это мой супруг, граф де Риньи, он маг, - пока можно не уточнять, какой именно. - Это его ученик Ганс, и его ближний человек Виаль. А следующим лордом Торнхиллом станет, волею её величества, наш сын. И возможно, он родится уже следующей весной.
        Последнее известие было встречено радостными воплями.
        - Какие необыкновенные новости, дорогая Кэт, - отец Томас тоже услышал шум и подошёл.
        - Здравствуйте, отец Томас. Ещё не вижу мастера Дженкинса - он где?
        - Здесь я, миледи, - тот спешил из внутреннего двора. - Как же хорошо, что вы вернулись!
        Дальше Виаль командовал переносом сундуков, Катерина показывала Жилю замок, Грейс убежала куда-то с Милли, Петронилла покрикивала на помощников на кухне - чтоб поворачивались поживее, миледи надо накормить, и нового милорда тоже, а то очень уж тощий, в чём душа держится. И праздник, праздник вечером!
        И отправить гонца в Телфорд-Касл. Эх, почему же у Джона нет ни одного мага, она ведь уже привыкла, что вокруг маги!
        Господи, и как же здесь было хорошо! Она ходила по замку, и по двору, и трогала камни, и поднималась на стены, и осмотрела розарий, и конюшни, и двух новых жеребцов, и столы с лавками в классе, где учила детей, и нужно же продолжать! Жиль глядел на всё это и улыбался. А потом сказал тихонько, что, наверное, уделял своему Зелёному замку мало внимания, потому что тот не так удобен и не так ухожен.
        - Его величество Анри бы тебя одобрил, у него в Лимее тоже идеальный порядок, - усмехнулся он.
        Незадолго до заката они услышали конский топот по мосту, и пошли навстречу. Точно, Джейми, и Фил, и ещё знакомые лица. И им уже выложили потрясающую новость про миледи, которая свалилась с неба.
        Фил подошёл и поклонился, а Джейми даже сам слез с коня - уже не прыжком, как раньше, когда мог сразу на две здоровых ноги, а осторожненько.
        - Здравствуй, Кэт, - подошёл, смотрел испытующе.
        - Здравствуй, Джейми, - кивнула она. - Я слышала, ты гонял всяких гадов с моей земли, благодарю тебя.
        - И я, и Фил, и Рой ещё тоже, - кивнул Джейми. - Кстати, надо ему тоже весточку послать, что ты приехала, он ждал.
        Ждал? Интересно, зачем? Ладно, это потом, а пока и впрямь отправить гонца на ту сторону границы. И Петронилла уже звала за стол.
        За ужином на Катерину вывалили все новости - кто родился, кто женился, кто помер. Сколько чего посадили весной, что купили на ярмарке. А она кстати вспомнила о заказанном на острове Ветри стекле - теперь, когда у неё портал, доставить вот совсем не проблема.
        Кабинет Катерины тоже содержался в идеальном порядке. Хью сказал, что сам приохотился работать здесь - потому что светло и удобно. Там после ужина и сели поговорить - Хью, мастер Дженкинс, отец Томас, Джейми, Фил и Жиль с Катериной.
        Оказалось, что и Джон здесь бывал, и Джейми кое-что рассказывал о том, что было в Телфорд-Касле и потом в столице, так что - вдаваться в детали не пришлось. Катерина сказала, что намеревается жить здесь, а если в ней будет нужда в столице или если ей самой будет нужно куда-нибудь - так у неё есть портал. А милорд маг и без портала справится, он так умеет, усмехнулась она. Вдаваться в детали, что умеет тоже, но - пока воздерживается, не стала.
        Хью отчитался в хозяйственных делах и расходах, Фил рассказал о набегах этого лета. Набегов в целом было сильно меньше, потому что граф Сэнд-Рок, как и обещал, постарался пристроить своих к делу. Но по ту сторону обитали не только его люди, а ещё и некоторые другие тоже - рассказывал Джейми, он отлично ориентировался в тамошних кланах и семействах, А Катерине, в общем-то, всё это пока оставалось китайской грамотой. Придётся выучить.
        Ещё Джейми рассказал историю о том, как они с Сэнд-Роком спасли какую-то тамошнюю похищенную знатную девицу, и вроде бы Сэнд-Рок на ней женился.
        Вот и хорошо, если женился.
        Спальня дожидалась Катерину - будто только утром она отсюда вышла. Даже чашка стояла на лавке у кровати - как она её оставила полгода назад. На глаза сами собой наползли непрошенные слёзы… но она их смахнула и обернулась к Грейс, которая пришла расшнуровать платье миледи на ночь.
        - Грейс, а где Дороти? Что-то я её не вижу.
        - Ой, миледи, вам ещё не рассказали? - судя по виду Грейс, там что-то из ряда вон.
        Что же ещё вытворила болезная?
        - Нет, никто.
        - Она напросилась с господином Айви на ярмарку, а там сбежала с каким-то бравым воякой с юга. Только он её приревновал и зарезал на следующий день, и его повесили, а толку-то? Дети-то всё одно без матери остались!
        - Бедный Хью, бедные дети, - ох, Дороти-Дороти, так и не вышло из тебя ничего хорошего. - Что-нибудь ещё, о чём мне не рассказали?
        - Ну… милорду Джейми несколько раз крепко поддавали, да так, что или в темноте, или ещё как по хитрому, что концов не найдёшь. Пока он не разбил большое нападение, тогда только поверили, что от него не только вред, но и польза бывает. Фила снова раненого привозили, прилетала госпожа Бранвен, лечила его. И роды у Милли помогала принимать, там что-то непросто было. Но сейчас всё хорошо, и мальчик у них с Филом чудесный. А вам тоже будем звать госпожу Бранвен, как время придёт?
        Катерина подумала, что её просто надо позвать - в гости. Но уже завтра. А пока найти Жиля и спать уже.
        Джон прибыл на третий день. Обнял и Катерину, и Жиля, вручил свадебные дары. Сказал, что пока сам, бегом, но вскоре привезёт и Анну, и сестёр в гости, раз Кэт вернулась и собирается тут жить.
        Рой Гордон, граф Сэнд-Рок прибыл через неделю. Весь искрящийся улыбкой, и тоже с богатыми дарами.
        - Кэт, наконец-то ты вернулась, - он держал её за руки, и она не возражала - после всего, что меж ними было, что он сделал для неё, это такая малость!
        - Это правда, что ты женился?
        - Правда, такая же, как та, что ты вышла замуж. Даже и представить не могу, где ты добыла себе заморского мага!
        - Он сам меня нашёл, - рассмеялась Катерина в ответ.
        Госпожа Бранвен с дочерьми прибыла как раз к всеобщему празднеству.
        - Вот и свиделись, - улыбнулась она и Катерине, и Жилю разом.
        - Если бы не вы, госпожа, ничего бы и не было, - склонил голову Жиль.
        - Если бы не моя матушка, - отмахнулась та.
        А Олвен тихонько спросила, не приедет ли в гости их зеленоглазый друг. Кто ж знает, может и приедет, подумала Катерина.
        - Скажи честно, как ты себя здесь ощущаешь? Тебе нормально, что у меня много дел? - спрашивала Катерина Жиля вечером в спальне.
        Жиль уже дня три как изучал особенности обороны замка и вместе с Гансом, Джейми и Филом планировал какую-то дополнительную магическую защиту.
        - Я очень рад, что у тебя много дел, рыжехвостая, - усмехнулся он. - А мои дела призовут меня очень скоро, так что - всё просто идёт своим чередом.
        - Вот и хорошо. Потому что, знаешь, - она взяла его за руку, - я наконец-то дома. И наконец-то счастлива.
        ЭПИЛОГ. ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
        Катерина отложила перо, встала из-за стола, подошла к окну и потянулась. Солнце говорило о том, что скоро обед, и делало это вернее, чем недавно подаренные Жилем новомодные часы. Ну как новомодные, усмехнулась она про себя, это они здесь не в курсе про электронику и прочее. Часы были крупными, не слишком точными и безумно дорогими, но позволяли хвалиться невиданным артефактом и вниманием мужа.
        В окно как раз был виден тот самый муж - грелся на солнышке у стены в окружении кучи мелких и не очень мелких детей. Катерина так не поняла, чем некроманты притягательны для младенцев и детей постарше, но факт оставался фактом - дети любили некромантов, а некроманты - детей. Что Жиль, что господин Марсель, который частенько появлялся в Торнхилле и возился с внуками.
        Внуков накопилось трое. Дочь Лиза, которую местные обитатели звали миледи Бесс, крестница покойной королевы. И два сына - Джон, будущий лорд Торнхилл, и Жиль-младший, наследник Зелёного замка. Лиза и Жиль уродились некромантами, а Джон в свои семь лет проявлял неплохие способности к стихийной магии. Четвёртый ребёнок должен был появиться на свет через полгода.
        К счастью, организм Кэт Торнхилл нормально перенёс все выпавшие испытания, и не подбрасывал Катерине неприятных сюрпризов с беременностями и родами - всё шло в штатном режиме. Но в первый раз ей было очень страшно - как это, рожать без привычной медицинской помощи? Успокоили сначала госпожа Бранвен, которую позвал Жиль, а потом госпожа Жийона, которая прибыла сама. Первая сказала - с тобой всё в порядке, и так сказала, что Катерина поверила. А вторая проявилась из теней и велела не беспокоиться, потому что ничего недозволенного к ней не пропустят. И снова исчезла в тенях, и появилась, уже когда всё благополучно завершилось, и счастливый Жиль держал на руках свою рыжую дочь.
        Сейчас эта рыжая дочь, девица девяти лет, издевалась над мальчишками - сыновьями Фила и Милли, коих насчитывалось уже четверо, и собственными братьями. Прятаться в тенях она умела если не с рождения, то с очень малого возраста, чем бессовестно пользовалась, и то швырялась исподтишка какой-нибудь ерундой, то дёргала за уши или за одежду, и всё равно что растворялась в воздухе. Конечно же, отца талантливой девицы это всё только забавляло, ей было можно всё. Ладно, пусть сам с ними всеми разбирается.
        Катерина подумала, что в прошлой жизни она бы непременно высунулась в окно и сделала замечание и Лизе, и Жилю, а сейчас - зевнула и не стала. Вон отец Томас направляется как раз к ним, пусть скажет что-нибудь - он осуществлял первичное религиозное воспитание детей. Далее младшему Жилю придётся разбираться с католичеством - чтобы не смущать обитателей Зелёного замка, но пока всем решительно всё равно, как именно дети верят в местные высшие силы. А они верили во всё - и в господа, и в Старший народ, и во все местные легенды подряд. Но с другой стороны, если их родители в своё время пережили два обряда венчания - потому что принадлежали к разным религиям, да ещё клятву на рассвете, после которой на запястьях осталась всё равно что татуировка, Катерина с трудом к ней привыкла - то и дети пусть разбираются во всём, что в мире есть на эту тему. Сами и при помощи знающих людей - отца Томаса, господина Лионеля и прочих.
        А у неё сегодня ещё несколько занятий, нужно кое-что подготовить.
        Общеобразовательная программа для местных детей благополучно продолжалась. Грамоте учили всех поголовно, также основам счёта и письма, и давали кое-какие знания о мире. Катерина подготовила несколько учительниц, чтобы не всё сама, и как раз сейчас во дворе замка появилась Дейзи, внучка Петрониллы, которая занималась с малышами - звать на урок. У самой же Катерины сегодня ожидались два занятия с юными магами - одно по бытовой магии, второе по ментальной.
        С прошением разрешить открыть магическую школу для одарённых детей Катерина обратилась к королеве Бесс вскоре после замужества. Для начала она была готова только администрировать проект - потому что самой нужно было доучиться, а преподаватели были найдены в Фаро. Для этих целей отлично сгодились юные выпускники - двое питомцев Ордена Света и один - из Ордена Луча. И несколько позже Катерине удалось уговорить приехать поработать целую одну целительницу - ту самую Констанс де ла Мотт, которая когда-то так вовремя диагностировала её беременность. А некоторые специфичные дисциплины вроде тонкостей оборотничества преподавали либо госпожа Бранвен, либо её дочери, либо ещё кто-нибудь из родни с той стороны.
        Кстати, Лиза оказалась полноценной лисицей. Госпожа Бранвен предполагала, что и оборотиться сможет лет через пять-шесть. Ну, поглядим.
        Сама Катерина освоила назначенную ей программу за три года. Она вернулась в Фаро вскоре после свадьбы, уселась напротив магистра Асканио и поинтересовалась:
        - Скажите, магистр, а как бы нам так устроить, чтобы жила я - там, а училась - здесь?
        - И как вы это себе представляете, госпожа моя? - ехидно поинтересовался он. - Вы научились разом быть здесь и там?
        - Нет, но если вы расскажете мне, какой объём знаний я должна освоить, мы вместе подумаем, как это реализовать. Что я могу прочитать и отработать сама, а что нужно тренировать под присмотром более опытных магов.
        - Вы думаете, это реально? - усомнился магистр.
        - Отчего же нереально? Уверяю вас, там, откуда я родом, это обычная практика. Существуют самые разные виды образовательных программ - заочные, дистанционные и другие.
        - Госпожа моя, вы, я смотрю, знаете в этом толк?
        - Да, - решительно кивнула Катерина.
        И дальше они с магистром Асканио вдохновенно придумывали концепцию заочного магического образования. И школа Катерины получилась этаким филиалом школы Ордена Света - во всяком случае, формировалась и развивалась она при помощи магов из Фаро. Магистр сам прибыл и осмотрел классы, и дал напутствие новым преподавателям, и очень радовался, когда школа заработала.
        Магически одарённых детей направлял к Катерине лорд Лэнгли, придворный маг. Первый набор представлял собой десяток учеников из самых разных сословий, и для них даже не нужны были никакие специальные помещения, все отлично разместились в Торнхилле. А позже выстроили двухэтажный пристрой специально для занятий - и со всеми положенными огне-, водо- и смертеупорными заклятьями.
        Местные жители поначалу косились на юных магов и их наставников настороженно, а потом, когда те начали приносить пользу в хозяйстве - прониклись. Маги-погодники и понимавшие в растениях помогали вырастить урожай, целители лечили, боевые маги гоняли разбойников - своих и скоттских.
        К слову, своим наследником королева назвала скоттского Джеймса - кем-то там он ей приходился, и женат был на её внучатой племяннице. В итоге уния между королевствами кому-то пришлась по нраву, а кому-то - нет. Кто-то воспользовался и повёз товары через границу, кто-то взялся бунтовать - причем с обеих сторон, и Торнхилл, как и Телфорд-Касл, неожиданно оказался прямо горячим местом. Захудалый тракт вдруг стал, что называется, федеральной трассой, и пришлось его обустроить, зато притёк разумный народ - торговцы и ремесленники, и трактирщики тоже. Катерина всех пересчитала, учла и построила, и если поначалу её ещё пытались обманывать - как же, по виду-то девчонка, да ещё нередко беременная, что с неё взять-то, но после нескольких неприятных случаев слухи о миледи маге, которая видит всех насквозь, ползли впереди неё. Теперь к ней приходили исключительно с выгодными предложениями - шла ли речь о стрижке овец, торговле алкоголем или новой гостинице. А добрый сосед Рой Гордон со своей стороны поддерживал те же начинания, и поговаривал, что не прочь женить своего старшего сына на Лизе. Катерина
отмахивалась - пусть вырастут и сами разбираются.
        Хью Айви замечательно приспособился ко всем переменам. Без Дороти он всё равно что плечи расправил - хотя, конечно, всё время переживал за детей. Ровно до тех пор, пока не заметил, как с ними играет Грейс, и как они к ней тянутся. Тогда он, недолго думая, сделал ей предложение, и она его приняла - к удивлению всего населения Торнхилла. Петронилла прямо спросила - а отчего же миледи не подыскала для Грейс кого-нибудь важного и солидного? А кого и зачем отыскивать, если Грейс уже давным-давно неровно дышала к Хью, и Катерине это было отлично видно? А теперь у них вдобавок к старшим детям Хью ещё две общих девочки.
        А Джорджи пока ещё не вернулся. Он с разрешения Катерины поступил на службу к принцу Фалько - мужу Алиеноры, старшей дочери Саважей. И путешествовал с ним по Срединному морю. Катерина и не думала возражать - молодёжи нужно смотреть мир. Соскучится - вернётся.
        У Джона и Анны подрастали уже трое сыновей и две дочери, и Джейми тоже недавно женился. Он долго упорствовал, говоря, что в покалеченном виде не нужен никакой девице, но - Катерина доподлинно знала, что девица шла за него сама и с большой охотой. Леди Марджери была сиротой и с трудом поддерживала порядок в своих владениях после смерти родителей, а Джейми ей в этом непростом вопросе как-то помог. И всё у них сладилось.
        Жиль же смотрел, как развернулась любезная супруга, и только диву давался. Сам он пропадал на своей дипломатической службе. Катерина смеялась - две ночи подряд на одном месте и то не может переночевать. Конечно, это было преувеличением, но - близким к действительности. Впрочем, он не отказывался подскочить домой, то есть в Торнхилл - побыть с Катериной и детьми. Или - прихватить её в Зелёный замок, в Фаро или к родителям на Устику, особенно - если она вдруг опять что-то себе надумала или в чём-то усомнилась. Он научился бороться с её сомнениями, а если возникал какой-то сложный случай - призывал на помощь Лику или Лизавету Сергеевну, те не отказывали и обычно находили какие-нибудь правильные слова. Слова Лики, увы, оказывались не всегда цензурными, но выражать недовольство Катерина не бралась. Как может, так и говорит, и главное - что это работает.
        И Лика, и их с герцогом Саважем дети, и прочие родственники и друзья регулярно прибывали в гости. Привозили подарки, пели песни. Лизавету Сергеевну с супругом Катерина и Жиль время от времени навещали - и сами, и потом с детьми. Мир для магов был небольшим и достаточно дружелюбным - если вначале рыкнуть как следует, ясное дело.
        Господин Фалько помог Катерине ещё с одним тонким вопросом. Он вскоре после знакомства спросил - желает ли Катерина навестить родной мир. Катерина подумала - и не стала. Зачем душу бередить? Но попросила узнать, как там её дети.
        И он узнал. Наталья с мужем уехали-таки в Питер, и обустроились там. Володя разошёлся с Анной, или она с ним, и спустя некоторое время женился на девице-бухгалтере из своей фирмы, она родила ему девочку и мальчика. Другим детям он просто платил алименты. Валера закодировался и жил с какой-то женщиной.
        Никто не пропал, все живут - как могут. И как хотят. Ну и пусть, и она тоже будет жить.
        …Жиль снизу заметил, что Катерина стоит у окна, и принялся ей махать. Сначала сам, а потом и детям показал, все вместе замахали. Пожалуй, у неё есть ещё четверть часа, чтобы спуститься и просто посидеть с ними всеми.
        И даже если она задержится немного, студенты её подождут.
        КОНЕЦ