Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Калинина Наталья : " Пепел Бессмертника " - читать онлайн

Сохранить .
Пепел бессмертника Наталья Дмитриевна Калинина
        Во время школьной экскурсии с Катей случилось странное происшествие: отстав от класса, она оказалась в лесу, где на нее кто-то напал. От гибели девушку спас внезапно появившийся из чащи волк.
        Спустя десять лет Катерина возвращается в то место на отдых. В компанию ей набивается бывший одноклассник Глеб, который желает разобраться в прошлом. Что случилось на экскурсии? Что погубило вскоре его любовь Лизу? И почему теперь сын Глеба и Лизы рисует Катю в паре с волком на фоне кровавого побоища?
        Какие тайны скрывает окружающий городок темный лес? О чем желает предупредить Катю загадочный незнакомец? И стоит ли пытаться узнать чужие секреты, которые, возможно, страшнее обитателей таинственного леса?
        Наталья Калинина
        Пепел бессмертника
        Пролог
        Старуха жила, как и полагалось ведьмам, вдали от людей, в лесу. К ее дому вела петляющая меж болот тропа, которая, по поверью, не каждому показывалась. А если являлась, внезапно могла оборваться топью. Говорили, многие так сгинули в ведьмовской ловушке. Он же увидел тропу еще издали, и под его ногой она ни разу не чавкнула опасной жижей. Страшное проклятье хранило Путника и тут.
        Избушка, за которой суровой стражей выстроился лес, была ветхой, с виду хлипкой, но, как и хозяйка, держалась с достоинством. Не иначе, ведьма и на нее наложила чары.
        Старуха будто его ждала: вышла на темное крыльцо, вцепилась скрюченными пальцами в перила и подслеповато сощурилась. По ее неслышимой указке с высокой ели сорвался ворон и, оглушительно каркая, закружил над Путником.
        - Пришел, - обронила ведьма.
        Он снял шляпу и чуть поклонился, но старуха уже развернулась и пошаркала прочь. Ворон снова взлетел на ветку и уже оттуда, кося глазом, проследил за гостем.
        Путник отряхнул с сапог налипшую грязь и поднялся на крыльцо. Из дома пахнуло острым ароматом сушеных грибов, трав и меда. И этот запах неожиданно вызвал смутные воспоминания, слишком далекие и расплывчатые, чтобы сложиться в образы. Только сердце сжалось от внезапной грусти да, переступая порог, Путник споткнулся и ухватился за занозистый косяк.
        - Не всякого порог пускает, - заметила старуха. - А тебе, значит, шибко надо.
        Гость опустился на деревянную лавку, прикрыл шляпой дыру на колене и смело поднял на ведьму глаза. Она молчала, выжидающе сверля его взглядом, не предложила воды с дороги, не расспросила, как он отыскал ее жилище.
        - Я пришел за…
        - Я знаю, - резко перебила ведьма и издала короткий смешок, похожий на скрип рассохшейся двери. - Зря пришел.
        Зря?! Спину словно огладил зимний ветер, а в груди, наоборот, стало жарко. Но ведьма уже указала ему на выход.
        Ничего не оставалось, как подняться, но в дверях Путник остановился и невольно усмехнулся, глядя сверху вниз на старуху: какая она маленькая и с виду беззащитная! Дунешь, и рассыплется. Однако же держится с ним смело, буравит глазами, хмурит седые брови и сжимает в тонкую нитку морщинистые губы. Но внезапно ведьма высунулась наружу, вытянула шею и повертела головой, к чему-то прислушиваясь. Он тоже напряг слух и невольно коснулся спрятанного под одеждой ножа. Нет. Ничего не слышно. Только зачирикала вдали пичужка да отозвался карканьем ворон.
        - Немедленно уходи! - приказала старуха и, больно ткнув кулаком ему в спину, поторопила: - Иди!
        Едва гость переступил порог, как дверь тут же захлопнулась. Старуха даже отказалась его выслушать.
        В задумчивости Путник прошел добрую часть пути, но когда дорога повернула на деревню, опомнился. Никак старуха его обморочила, раз он так легко сдался! Проклятая ведьма! От захлестнувшего его гнева в груди стало горячо, а рука сама потянулась к ножу. Он так долго шел не ради того, чтобы его выставили, как нашкодившего кота, наружу!
        На этот раз тропа ускользала, пряталась, то и дело проваливалась в трясину. Но клокотавшая в нем ярость придавала ловкости. Вымокший, грязный, Путник добрался до ведьминского жилища, взбежал на крыльцо и толкнул приоткрытую дверь. От злости он не сразу понял, что запах в доме изменился…
        Пробыл Путник внутри недолго, спустился с крыльца и с досадой вытер испачканный кровью сапог о траву. Вот же напасть какая! Ведьма так и унесла с собой в преисподнюю ответ. Проклятье! Он в отчаянии пнул кочку и вымещал на ней злость до тех пор, пока на ее месте не образовалась рыхлая ямка. Выкрикнув в небо проклятия, Путник разжал кулаки и вытер выступивший на лбу пот. Чувствовал он себя как никогда опустошенным. Смерть старухи отобрала у него последнюю надежду. Цель, к которой он шел так изнурительно долго, обернулась миражом. Если бы можно было умереть прямо сейчас! Если бы можно… Путник непроизвольно сжал припрятанный под одеждой нож и на мгновение зажмурился, представив, что это он, а не старуха, лежит в избе с перерезанным горлом.
        - Тятя! - внезапно раздался детский крик, полный то ли удивления, то ли восторга.
        Он обернулся и увидел девушку. Увидел и замер, пораженный ее красотой. Что такой неземной цветок делает на этом болоте? Незнакомка не была похожа на деревенских жительниц: светлокожая, тонкая, как былинка, с белокурыми длинными волосами. Она скорее была заплутавшей в лесах царевной, чем крестьянкой. Девушка смотрела на него не со страхом, а скорее с любопытством, но чем дольше они молчали, глядя друг на друга, тем больше в ее синих глазах удивление сменялось тревогой.
        - Тятя! - вновь раздался звонкий голос. И только тогда Путник взглянул на девочку трех-четырех лет и отметил разительное сходство той с матерью: малышка была такой же белокурой и синеглазой.
        - Вы кто? - холодно спросила незнакомка и сделала к нему шаг. Смелая! Не боится бродить в одиночку по лесу, да еще с малым ребенком. Впрочем, причина бесстрашия красавицы тут же стала ясна: из-за ее спины вышел волк и, как верный пес, уселся рядом. Девушка нахмурилась, обеспокоенная молчанием, а потом, будто что-то почувствовав, испуганно вскрикнула:
        - Бабушка!
        Увлекая девочку за собой, она бросилась к избушке. А волк, не сводя с гостя желтых глаз, оскалился и утробно зарычал.
        Глава 1

10 лет назад
        Дышать было тяжело и больно, словно в одуряюще пряном воздухе густо рассыпали мелкие колючки. Катя на бегу хватала воздух ртом вместе с отрывистыми всхлипами и тут же выдыхала. Захлебываясь от едва сдерживаемых рыданий, чувствуя адское пекло в груди, не разбирая дороги, она все бежала и бежала - подальше от бивших набатом в ушах слов, произнесенных Тарасовой: «После выпускного мы поженимся». Подальше от смущенно ухмыляющегося Шаталова, которому шоу, устроенное Лизкой, явно было не по душе. Подальше от восторженно завизжавших одноклассниц.
        Катя жмурилась, трясла головой, желая прогнать картину: Лиза Тарасова, до безобразия счастливая, протягивает руку и вертит перед носом девчонок кистью, демонстрируя простенькое колечко. «Мы поженимся…» И в тот момент, когда одноклассницы обрадовано и одновременно завистливо завизжали, Катя умерла. Снова. Как умирала каждый раз, когда видела этих двоих, Тарасову и Шаталова, вместе.
        Кажется, она забежала слишком далеко, потому что историческая часть городка внезапно сменилась частным сектором с курами, гусями и лениво развалившимися в солнечных лужах кошками. Тяжело дыша, Катя перешла на шаг и, уже не сдерживаясь, разрыдалась. В тот момент ее не волновало ни где она находится, ни то, что ее исчезновение всполошит учительницу Марину Владимировну. Кто-то наверняка сложит вместе два таких разных, но на самом деле вытекающих одно из другого события - новость от Тарасовой и пропажу невзрачной отличницы Польской - и сделает соответствующие выводы. Пусть! Теперь уже плевать. Не за горами экзамены и выпускной, после которого красавица Тарасова выйдет замуж за Шаталова. А невзрачная Польская пойдет по той дорожке, которая и уготована слишком умным, но некрасивым девушкам, - получать высшее образование. Иногда она будет пересекаться на улице с Глебом Шаталовым, отводить глаза и неловко кивать в знак приветствия. А еще хуже - сталкиваться в магазине со счастливой Лизкой.
        Катя плюхнулась на деревянную скамью напротив чьего-то двора, сняла очки и закрыла лицо ладонями. Ну почему жизнь такая несправедливая и жестокая? Кому нужно ее умение решать алгоритмы? Лучше бы вместо математического склада ума природа наградила ее блестящей каштановой гривой, как у Тарасовой, смуглой кожей, правильными чертами и приятными формами. Катя громко всхлипнула. Ну что это за фигура у нее: тощая и нескладная, как циркуль! Из всех выпуклостей - острые коленки! Сильнее фигуры Катя ненавидела только свои тонкие и тускло-серые волосы. И пусть мама утешала ее тем, что у нее красивые глаза - большие, прозрачно-янтарные с темными крапинками, Катя только скептически хмыкала: даже тут ей не повезло, потому что из-за близорукости приходилось носить уродливые очки с толстыми стеклами. Она с трудом сдержала желание зашвырнуть ненавистные очки в заросли крапивы, вместо этого обреченно нацепила их на нос, поднялась и только тогда заметила, что вокруг все изменилось.
        Куда-то провалился забор вместе с полосатым котом на нем, пропали куры, гуси и красная колонка. Исчезли дома и дворы, и на месте неасфальтированной улицы возник темный лес из тянущихся к самому небу сосен. Катя в ужасе попятилась и, споткнувшись, снова плюхнулась на скамью, которая обернулась вдруг поваленным стволом. Как, как она тут оказалась? И вряд ли дело в близорукости или в застилавших глаза слезах! Она же видела кошек, гусей и кур! Видела дворы с припаркованными старенькими машинами и вывешенными на просушку простынями. И под ладонью было гладкое отполированное сиденье скамьи, а не шершавая колкая кора. Да и пахло тогда совершенно по-деревенски: курятниками, дымом и, приятно, выпечкой. Сейчас же нос улавливал запахи сырой земли, хвои и грибов. Катя снова вскочила на ноги и завертелась на месте, пытаясь понять, куда ей двигаться. Опомнившись, она вытащила из кармана мобильник и в отчаянии застонала, увидев, что сигнал не ловится. Куда ее занесли даже не ноги, а отчаяние пополам с горем?!
        Внезапно Катя услышала за спиной рычание, резко оглянулась и увидела оскалившегося волка. Она даже не успела закричать от испуга, как зверь прижал уши и прыгнул.
        Настоящее
        Мужчина сидел на бетонной скамье, опустив голову и сложив, будто в молитве, ладони. Может, он и правда молился - настолько казался погруженным в себя. Проходя мимо, Катя незаметно покосилась на него и успела заметить, что губы мужчины не шевелятся, а напряженно сжаты, и смотрит он уже не на колени, а сосредоточенно перед собой. На какую-то долю секунды их взгляды скрестились. Катя поспешно отвела глаза и прошла к зеркалу, возле которого останавливался первый вагон. Но хоть она нарочито встала к незнакомцу спиной, давая тем понять, что ее мимолетный интерес к нему - случайный, чувствовала, что он ее рассматривает.
        Катя обернулась на шум приближающегося поезда. Темный туннель метро осветили фары, синяя гусеница вынырнула из округлой дыры, люди на платформе засуетились, готовясь к посадке. Только мужчина, снова глядя перед собой, продолжал сидеть на скамье. Но когда состав, сбрасывая скорость, стал приближаться к зеркалу, поднялся и торопливым шагом направился к краю платформы. Чем ближе он подходил к путям, тем быстрее и решительнее шел. «Самоубийца!» - мелькнуло в голове оцепеневшей от неожиданности Кати. И в тот момент, когда носок ботинка мужчины коснулся черты, она завизжала.
        Ее громкий вопль утонул в грохоте состава и скрежете тормозов, и Катя невольно зажмурилась…
        - Польская, ты меня слушаешь? Екатерина?..
        Она вздрогнула и подняла глаза на Максима Степановича. Директор смотрел на нее не строго, а с укоризной.
        - Да, Максим Степанович, слушаю. Простите.
        Шеф слегка кивнул и продолжил. Говорил он важные вещи: ставил перед отделом новые задачи, корректировал даты и назначал ответственных за исполнение. Катина фамилия прозвучала второй, сразу после фамилии Свердлова - начальника соседнего отдела. Катя кивнула и нарисовала в своем блокноте плюсик - чтобы хоть что-то пометить. Сегодня она никак не могла собраться с мыслями, хоть обычно была организованной и внимательной.
        - Екатерина, ты хорошо себя чувствуешь? - тихо спросил у нее директор, когда сотрудники потянулись к выходу.
        - Да, Максим Степанович. Простите, день с утра не задался, - улыбнулась она и бодро отрапортовала: - Задачу поняла. С утра проведу собрание и…
        - Хорошо. Отчитаешься потом, - оборвал Максим Степанович и закрыл за ней дверь.
        Катя попрощалась с секретарем Аленой, прошла на свое место и торопливо убрала в ящик канцелярские принадлежности. Сегодня из-за собрания она задержалась на полтора часа. Вульф уже привык к тому, что хозяйка может возвращаться поздно: работа такая. Но все равно она волновалась, как он там. Торопливо стуча каблучками, Катя выскочила во двор, поискала взглядом машину и с досадой простонала, вспомнив, что приехала сегодня на метро, потому что ее «девочка» с утра отказалась заводиться. Что ж, метро, значит, снова метро.
        Она передернула плечами, вспомнив утреннее происшествие. Это же надо, решила, что незнакомый мужчина собрался покончить с собой у нее на глазах! Впрочем, какой он неосторожный: приблизился к краю и отступил в последний момент. Какое счастье, что с ним ничего не случилось, а ее испуганный крик услышал только он.
        Подходя к метро, Катя вытащила телефон и набрала номер Лены.
        - Ну что, все остается в силе? - спросила она, когда подруга ответила.
        - Да. Только… - замялась Лена. - У нас тут изменения в программе и составе компании.
        - И? - насторожилась Катя.
        - В последний момент отменили бронь в наш домик, а остальные оказались заняты. Пришлось срочно искать другое место! Но я уже все забронировала. Я и Таня. Пытались до тебя дозвониться, но ты, как обычно, днем не берешь трубку. В общем, ставим тебя перед фактом: едем отдыхать на другую базу. Там тоже ништяк.
        - А с составом что?
        - Таня приедет с новым бойфрендом!
        - Оу! Это не новость. Я тоже буду с парой, - засмеялась Катя. - С Вульфом.
        - Кто бы сомневался! - фыркнула Лена.
        - Скинь мне локацию, в метро посмотрю.
        - В метро?
        - Да. Машина с утра не завелась, - вздохнула Катя. - Надеюсь, к выходным ее починят. Если не починят, даже не знаю, что буду делать.
        - Поедешь с нами.
        - Ну да, - скептически хмыкнула она. - Ты, Димка и ваши близнецы. Куда мы с Вульфом? Но за предложение спасибо. Ладно, что-нибудь придумаю!
        Катя попрощалась и уже в вагоне метро получила ссылку.
        - Подруга, ты что, издеваешься?.. - не сдержалась она тихо, увидев, где располагается туристический комплекс. Конечно, вряд ли Лена выбрала город специально, потому что, несмотря на доверительные отношения между ними, Катя не рассказала университетской подруге о том, что случилось десять лет назад во время школьной экскурсии. То, что Лена забронировала домики для отдыха в этом месте, - простое совпадение: новый туристический комплекс набирал популярность. Но все равно на какое-то мгновение стало трудно дышать, а на руке зазудел старый шрам. Настроение испортилось, и поездка перестала казаться привлекательной, хоть и очень хотелось увидеться с Леной и Таней. За школьные годы Катя так и не обзавелась друзьями, а вот в университете обрела подруг. После окончания вуза их дорожки разошлись: кто-то вышел замуж и засел в декрете, как Лена, кто-то, как Катя и Таня, строил карьеру. Но раз в год они обязательно ездили вместе в пансионат на несколько дней. Семейная Лена приезжала с мужем и детьми, Таня каждый год - с новым ухажером. А Катя последние два года - с Вульфом.
        Когда она уже поднималась из подземки на улицу, у нее зазвонил телефон.
        - Антон?
        - Привет, Кать! С твоим волчарой все в порядке! Мы недавно вернулись с прогулки, - отрапортовал баском племянник. - Ты скоро будешь?
        - Скоро! - ответила она. - Задержалась на собрании, да еще машина сломалась, ехала на метро. Спасибо, Антош. Что бы мы без тебя делали?
        Девятнадцатилетний племянник, крепкий и спортивный, у которого учеба заканчивалась в полдень, очень ее выручал, выгуливая Вульфа. Катя щедро одаривала Антона подарками и денежными бонусами - к неудовольствию своей сестры и смущению самого парня, который уверял, что любит гулять с Вульфом. Но Катя считала, что за работу нужно платить. Да и деньги студенту-третьекурснику не помешают: на модные джинсы, кино и цветы девушке.
        - Кать, - начал Антон и сделал паузу. - Ты говорила, что на выхи уезжаешь?
        - Да. Вульфа забираю с собой.
        - Угу! Кать, а можно я у тебя переночую? Понимаешь…
        - Без вечеринок! - отрезала она.
        - Да не, не вечеринка. Я Свету хотел пригласить. Ну, кино там посмотреть, музыку послушать. Не к себе же вести девушку, когда там родители!
        - Про Свету ты не рассказывал, - упрекнула Катя.
        - Ну, вот сейчас рассказываю… Она тебя понравится! Вульф уже одобрил.
        Катя угадала по интонациям, что Антон улыбнулся в трубку, и засмеялась:
        - Ну, раз Вульф одобрил… Ладно, договорились!
        - Катя, ты самая классная, знаешь? - возликовал Антон.
        - Знаю, знаю. Ты еще у меня? Дождись, я подхожу. Чайник поставь!
        - Да я не один, - смутился Антон. - Мы вместе со Светой Вульфа выгуливали. И уже торопимся.
        - Хорошо, хорошо, - сдалась Катя, поняв, что Антон пока не готов знакомить ее со своей девушкой. - Бегите!
        После звонка племянника она немного успокоилась и позволила себе задержаться еще на десять минут, заскочив по пути в круглосуточный маркет за пирожками и косточками для Вульфа: ей ужин, а ему - гостинец.
        Пес, как обычно, почуял ее приближение и огласил подъезд громким воем, который не могла заглушить даже дверь. Катя поморщилась: волчья ария грозила проблемами с соседями.
        - Тише ты, тише, - забормотала она, отпирая квартиру. Вульф, не давая ей войти, засуетился от радости: прижал уши, оскалил в улыбке внушительные клыки и пригнул голову. А затем и вовсе опрокинулся на спину и подставил заросший белой шерстью живот под ее ладонь.
        - Я пришла, пришла, - ласково пробормотала Катя, почесывая ему брюшко. Вульф легонько прикусил ее запястье и посмотрел янтарными глазами волка.
        - Какой же ты… - с нежностью сказала Катя, любуясь им, как всегда. А потом аккуратно высвободила руку из его пасти, поднялась с корточек и вошла внутрь. Первым делом она проверила, не натворил ли что Вульф. Вел он себя уже гораздо лучше, почти ничего не портил, но иногда, впав в тоску по задерживающейся хозяйке, мог разодрать обивку на стуле или сорвать штору. Сегодня Вульф был паинькой.
        - Молодец! Хороший мальчик! Заслужил гостинец!
        Вульф терпеливо дождался, пока она наполнит его миску тертыми овощами, мясом и косточками, а затем неторопливо приступил к ужину. Катя и себе разогрела пирожки и налила чай, заботливо заваренный Антоном. Но не успела она приступить к ужину, как услышала серию сигналов, извещающих о принятых одно за другим сообщениях. Она поморщилась, потому что ужасно не любила, когда ей «телеграфировали» по слову, и со вздохом скользнула пальцем по экрану.
        «Катя, нужно срочно поговорить!»
        «Катя, позвони мне!»
        «Не игнорь»
        «Это важно!»
        «Слышишь?»
        «Позвони!»
        Все сообщения оказались от Глеба Шаталова.

* * *
        Что на него нашло? На какое-то мгновение отчаяние захлестнуло его настолько, что в туманной пелене, застилавшей глаза, он сделал несколько решительных шагов, но у роковой черты успел остановиться.
        Не поможет. Это не выход - кому, как не ему, знать.
        Как хорошо, что никто из пассажиров, не столько равнодушных, сколько сонных и погруженных в свои смартфоны, не обратил внимания на его порыв. Никто, кроме той девушки, которая разгадала его намерения и испуганно вскрикнула. Ярослав специально, дабы избежать ее неуместного любопытства, не вошел в вагон, а поднялся из подземки и еще долго бродил под мелким дождем по так и не ставшим ему родными улицам. Убивал время, которое не в состоянии убить его, - какая ирония!
        Сегодня был один из тех дней, в которые он, как в известной песне, «немного болен, немного устал», только коньяк с кагором уже давно перестал смешивать. В такие дни Ярослав брал выходной, отключал телефон и, чтобы не умирать в тесной клетке квартиры, бродил по городу, упиваясь одиночеством в толпе. Но в это утро, наоборот, то и дело вытаскивал смартфон из кармана и проверял сообщения. Сегодня он должен получить один из тех ответов, ради поиска которых прошагал бесконечный путь, петлявший не только по разным местам, но и по чужим жизням.
        Дождь усилился, а он, как назло, забыл дома зонт, поэтому, когда увидел открытое кафе, не раздумывая, зашел. Молоденький официант, который, наверное, и бриться еще не начал, предложил ему столик в самом центре, но Ярослав, качнув головой, прошел в дальний угол с декоративным камином. И пусть огонь в том был ненастоящим, и тепло исходило электрическое, на какое-то мгновение ему почудились запахи дыма и сухих дров, и губы тронула невольная улыбка. Скучал ли он по тем временам? Возможно. И, скорее инстинктивно, по старой памяти, чем отдавая отчет своим действиям, он вытянул ноющую еще с ночи ногу к огню. Пусть тот не излечит и не опалит желанным жаром, но на какое-то мгновение убаюкает иллюзией.
        - Что будете заказывать? - нарушил его уединение официант. Есть не хотелось, но Ярослав, дабы оправдать нахождение в кафе, попросил тост с омлетом и кофе. Мальчишка ушел выполнять заказ, а он снова проверил телефон. Кроме рабочих вопросов от Лидии Ивановны, других сообщений не оказалось. Что ж…
        Ему позвонили, когда он, размышляя над тем, что в это место стоит вернуться из-за вкусного омлета и превосходного кофе, заканчивал завтрак.
        - Ее самой уже нет в живых. Но у нее осталась внучка, - после короткого приветствия произнес звонивший. - Семнадцать лет, живет с теткой - родной сестрой по отцу.
        - А родители?
        - Погибли. Автокатастрофа.
        Автокатастрофа… Ярослав прикрыл глаза и на мгновение услышал грохот удара, звон разлетающихся стекол, почувствовал резкую боль, хлынувшую от ног к груди, а затем погрузился в ватную тишину.
        - Да, с трех лет ее воспитывала бабка. А последние два года девочка живет с теткой, - продолжил собеседник, возвращая его в реальность - к камину, остаткам кофе и ноющей боли в правой ноге.
        - Ясно. Адрес?
        - Сейчас сброшу.
        В сообщении оказалось лишь название городка и номер дома, будто улиц там и не было. Ярослав не сдержал усмешки: какая ирония, искал рукавицу, а она за поясом. «Спасибо», - отстучал он ответ, подложил под тарелку деньги за завтрак и вышел. Надо купить билеты и найти место для проживания. Это дело он решил не поручать секретарю, а сделать все сам.
        Глава 2
        Они уже добрую четверть часа бродили под мелким ночным дождем, останавливаясь возле деревьев, которые внимательно обнюхивал Вульф. «Читал чаты», - как обычно смеялась Катя.
        Глеб напряженно молчал. Засунув руки в карманы куртки и подняв плечи, он покорно следовал за Катей и ее псом, но так и не решался начинать разговор.
        Она тоже не торопила его, испытывая не столько любопытство, сколько досаду. Возможно, Глеб надеялся на приглашение в дом, но Катя ответила, что встретиться они могут лишь во время ее прогулки с Вульфом. Когда она, одетая в непромокаемую куртку с капюшоном, походные штаны и грубые ботинки, спустилась на улицу, Глеб уже ждал возле подъезда.
        - Хороший у тебя волчара, - сказал наконец-то Шаталов.
        - Это не волчара, а собака, - педантично поправила Катя.
        - Я знаю, - кивнул он и снова замолчал.
        - Глеб, - не выдержала она. - Мне уже пора. Что ты хотел сказать?
        - Может, посидим где-нибудь?
        - С собакой?
        - Ну… Да, понимаю. Я хотел тебе кое-что показать. Рисунки, если быть точным. Под дождем это неудобно.
        - Ты увлекся рисованием? - засмеялась Катя, но осеклась, потому что Глеб бросил на нее острый и одновременно полный боли взгляд. Неудачная шутка. Надо же так облажаться.
        - Ладно, - сдалась она, дабы загладить бестактность. - Давай поднимемся. Только мне завтра рано вставать.
        - Я ненадолго! - обрадовался Глеб, а Катя с тоской подумала, что когда-то отдала бы многое за то, чтобы он пришел к ней в гости.
        Первым в квартиру влетел Вульф. Катя вытерла ему лапы и спину, и пес проследовал на кухню - на любимое место возле холодильника. Глеб стряхнул капли с завившихся от влаги светлых волос и неловко улыбнулся. Катя поставила чайник и развернулась к гостю. Глеб осматривался, будто был здесь впервые. Или словно с последнего визита не узнавал кухню.
        - Это рисунки Вали, - начал он без всякого перехода, вытащил из-за пазухи пластиковый файл и бережно разложил на чистом столе несколько листов. Катя с любопытством наклонилась, но, едва бросив взгляд на первый рисунок, нахмурилась. Валя, девятилетний сын Глеба, безусловно, был талантлив, хоть за гениальность платил здоровьем. На первом рисунке мальчик изобразил одетую в плащ с капюшоном девушку с волком на поводке. Непосвященный человек мог бы подумать, что ребенок нарисовал по мотивам сказки Красную Шапочку, только вот у Шапочки оказалось лицо Кати.
        - Как тебе? - спросил Глеб, но без свойственной отцам гордости, скорее с беспокойством. Почему в его тоне просквозила нервозность, Катя поняла, когда увидела следующий рисунок: лес, избушку, оскалившегося волка и лежащую на траве девушку с ножом в груди. Лицо несчастной было закрыто длинными волосами, выбившимися из-под капюшона, но Катя и без деталей поняла, кто это мог быть. Содрогнувшись, она перевернула листок и увидела третий рисунок - абстрактный портал, по краям которого Валя изобразил расплывчатые фигуры, вытягивающие руки в желании за что-то зацепиться.
        - Ужас, - невольно выдохнула она и тут же поправилась: - Ужас, потому что страшно. А нарисовано, безусловно, талантливо. Валя гениален.
        - Кать, ты что, не поняла? - поднял на нее небесные глаза Глеб и наморщил лоб. Она помедлила с ответом, машинально отметив про себя, что Шаталов выглядит гораздо старше своих двадцати семи лет: рот очерчен скорбными складками, лоб испещрен горизонтальными линиями. Какой у него уставший и обреченный взгляд! Катя сглотнула горечь сожаления: от того веселого и беззаботного красавчика Глеба Шаталова, в которого она была отчаянно влюблена, осталась лишь тень.
        - Глеб, ты здоров? - вырвалось у нее тихо, и она тут же прикусила язык.
        - Что? Почему спрашиваешь?
        - Выглядишь уставшим.
        - А как мне еще выглядеть, Польская? - натянуто засмеялся он. - Ты не отвлекайся. Сама сказала, что тебе рано вставать. Что ты об этом думаешь?
        - А что мне думать? Валя мог изобразить сказку… Красную Шапочку.
        - Страшновата сказка! Да и у Шапочки - твое лицо.
        - Я не понимаю, Глеб. Не понимаю, что ты от меня хочешь?
        - Валя пытается что-то сказать. По-разному. Всяко. Рисовал лес, избушку. Волка! Одна картинка вообще передавала кровавую бойню. Я даже не разобрал, что и кто там был изображен. Месиво! После этого рисунка Валя полночи кричал, еле его успокоили. Рисунок тот я, конечно, выбросил.
        - Глеб, почему ты спрашиваешь у меня, что пытается сказать твой сын? Я плохо его знаю. И я не… Я просто аналитик, который дает прогнозы, а не…
        Она не договорила и беспомощно развела руками.
        - Катя, что тогда произошло? - в лоб спросил Шаталов, глядя ей в глаза. - Я о той экскурсии. Там что-то произошло. Не только с тобой, но и с Лизой.
        - Не помню! - резко ответила Катя. Снова, как и в прошлые разы.
        - Врешь, - тихо, но весомо возразил Глеб. - Что-то произошло, но говорить об этом не хочешь! Мне не хочешь. Лиза тоже что-то видела. И это «что-то» ее потом убило.
        - Не придумывай, Глеб…
        - Ты тоже чего-то боишься! Скажи, ведь так, Польская? Боишься! Завела этого охранника - собаку, которая так похожа на волка! Да и вот это…
        Катя не успела отступить, как Шаталов уже схватил ее за руку и быстро оголил вытатуированную на ее предплечье волчью морду.
        - Шрам все равно прощупывается, - сказал тихо Глеб, проведя пальцем по рисунку. Катя дернулась, но Шаталов крепко держал ее за запястье. Казалось, они целую вечность сверлили друг друга взглядами, пока она наконец-то не выдавила:
        - Тебе уже пора, Глеб.
        - Хорошо! - внезапно быстро согласился он, разжал пальцы и поднялся. Делавший вид, что дремлет, Вульф открыл один глаз и проследил за гостем.
        - Береги себя, - сказал Глеб уже в дверях. - Мне кажется, Валя пытается на этот раз предупредить. И извини… за резкость.
        Он ушел. Катя закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Сердце бешено колотилось, но не от взгляда Глеба, не от прикосновения его пальцев, а от нахлынувших воспоминаний, которые хотелось уничтожить, как и этот шрам, который снова горел, будто ожог.
        - Я не виновата в смерти твоей жены, Шаталов, - прошептала Катя, закрывая глаза, из которых покатились слезы. - Виновата только в том, что тогда тебя любила.
        Вульф, чувствовавший ее настроения, бесшумно подошел, ткнулся каменной головой с прижатыми ушами ей в колени и издал звук, похожий на скулеж.
        - Я уже в порядке, волчонок, в порядке, - отозвалась Катя, потрепала его по шее и отправилась на кухню - убирать чашки, в которые она так и не налила чай. Глеб, нарочно или случайно, оставил рисунки на столе. Катя аккуратно спрятала их в файл и положила под стопку полотенец в ящик.

* * *
        - Ваши ключи, Ярослав Дмитриевич!
        Молодая девушка выложила на стойку ключ с прикрепленным к кольцу номерком. Надо же, не электронный, а самый обычный. Отчего-то эта старомодная уже деталь показалась приятной. Ярослав кивнул, не ведясь на заигрывающую улыбку служащей, взял ключ с паспортом и подхватил небольшой чемодан.
        Ему повезло в том, что в новомодном туристическом центре, в который уже хлынули дождавшиеся начала лета туристы, оказалось свободное место. И пусть остался самый дорогой дом, это только обрадовало: находился тот в уединении и от других, одинаковых, будто близнецы, домиков его отделяла собственная территория. Все, что нужно для нескольких дней отличного отдыха вдали от столичного шума, суеты и загазованности.
        Только вот приехал он сюда не на отдых.
        - Завтрак и обед входят в стоимость проживания! - прокричала ему уже в спину девушка. - А вкусно поужинать можно…
        Но он ее не дослушал, выйдя из двухэтажного здания наружу.
        Изнутри дом оказался не таким уж большим, каким виделся снаружи. Небольшая гостиная с электрическим камином, две спальни с общей ванной комнатой и маленькая кухня с барной стойкой - вот и все. Впрочем, ему другого и не надо. Это Ветров Ярослав Дмитриевич, финансовый директор крупной компании, привык к роскоши и удобству, а ему и сырая земля пуховой периной казалась. Он не сдержал горькой усмешки, но, ставя у камина чемодан, напомнил себе, ради чего сюда приехал.
        В смартфоне уже ожидали пропущенные звонки и вопросы в чатах. На пару рабочих сообщений он ответил, переадресовав запросы управляющему. Сообщения от Лели проигнорировал: ничего нового. Вначале заигрывает, потом обижается, затем снова заваливает клятвами в любви и просьбами простить ее несдержанность. Леля боится его потерять. Какая ирония! Ведь он для нее и так потерян. Знала бы она… Ярослав занес палец над экраном, с трудом борясь с искушением заблокировать Лелю - для ее же пользы, но сдержался. Все же она дарила ему некую иллюзию тепла.
        Он быстро принял душ, побрился и переоделся в удобные джинсы и поло. Столичный турист, да и только. Ну что ж, лучше не тратить время. Чем раньше он все закончит, тем лучше.
        Ветер растрепал мокрые волосы, солнце ослепило яркой вспышкой. Ярослав поморщился и поспешно надел темные очки. Возле гостиницы уже дежурили, окучивая туристов, местные частники-таксисты. Но он решил пройтись пешком, хоть долгие прогулки с некоторых пор стали мучительны. В другом случае он обязательно взял бы машину, но его путь лежал не в исторический центр, а в частный сектор, в который столичные гости вряд ли заглядывают.
        Нужный дом находился возле зеленого луга, за которым высился лес. Новый темно-синий забор охранял ухоженный участок скорее от посягательства чужих кур и собак, чем от любопытных взглядов. Ярослав задержался, не боясь, что его интерес насторожит хозяев и бдительных соседей. В утреннее время местные уезжают в центр - торговать сувенирами, обслуживать посетителей в кафе и ресторанах, проводить экскурсии и так далее. В этом маленьком городке все крутилось вокруг туризма, заработки оставались сезонными, как на морских курортах. Поэтому можно было не опасаться настороженных вопросов. А если он и привлечет внимание, то найдет, как отговориться.
        Впрочем, ничего примечательного тут тоже не было: чистый двор, яркая клумба, вывешенное на просушку благоухающее свежестью белье. Все опрятно, красиво и уютно. Городок дышал благополучием. Местные жители привели запущенные дворы в порядок, покрасили заборы, убрали мусорные кучи, залатали ямы, потому что сюда стали приезжать не только столичные жители, но и иностранцы. Хорошее место для отдыха! Может, наплевать на чуждую ему жизнь с мнимыми благами, махнуть сюда, купить или снять один из этих свежепокрашенных домиков, завести ленивого полосатого кота и дожить здесь те многие или немногие дни, что ему отведены? Слишком хорошо тут, спокойно и благостно. Думать об этом было так приятно, что Ярослав, скользя взглядом по ухоженным дворам, даже улыбнулся.
        Но в тот момент, когда он напомнил себе, что столько раз проигрывал року, из автобуса вышла молодая девушка.
        Ярослав узнал ее сразу: те же белокурые длинные локоны, фарфоровая кожа и нежные черты. Только одета девушка была современно: в ярко-розовый топик, в джинсы с высокой талией и широкими штанинами, открывающими тонкие лодыжки, и обута в белые кеды. За ее спиной болтался туго набитый рюкзак, а под мышкой она сжимала пластиковую папку. Похоже, возвращалась с занятий. Поравнявшись с Ярославом, девушка подняла на него глаза - такие же пронзительно-синие, как у той, образ которой до сих пор хранила память.
        Глава 3
        Уже в дороге позвонила Лена и сообщила, что не может поехать: заболел один из близнецов. Катя пробормотала обязательные слова поддержки и выразила надежду, что сын быстро поправится. Но подруга обреченно возразила, что следом за первым подтянется второй, и предложила Кате пригласить кого-то, раз отменить бронь нельзя.
        - Да кого я приглашу!
        - Да хоть племянника своего.
        Позвать Антона с его девушкой было неплохой идеей, но у тех были свои планы.
        - Домик все равно за тобой останется. Не нагнетай, может, завтра оба сына проснутся здоровыми, и вы рванете сюда, - закончила на оптимистичной ноте Катя. Лена лишь недоверчиво хмыкнула и пообещала позвонить позже.
        Следом голосовое сообщение прислала Таня: эмоционально протараторила, что задерживается, потому что у бойфренда сломалась машина. «Мы приедем завтра! Сегодня никак!» - сообщила Таня, пытаясь перекричать какой-то механический шум. Видимо, находилась в мастерской.
        Выходя возле гостиничного комплекса, Катя уронила очки. Стекла моментально покрылись паутинной сеткой трещин, а запасные она вытащила из бардачка, когда сдавала в машину в ремонт, и положить обратно забыла.
        - Без очков, без подруг, зашибись отдых начался!
        К счастью, с регистрацией проблем не возникло. Служащая отдала Кате ключи и подтвердила, что два других домика останутся забронированными за ее подругами на эти дни. Катя поблагодарила, поинтересовалась местонахождением ресторанов с террасами, куда можно с собакой, и взяла карту городка с помеченными на ней достопримечательностями - просто так, из вежливости, потому что в монастырь и церкви с Вульфом ее вряд ли пустят.
        Настроение значительно улучшилось, когда она вошла в свой домик. Здесь было по-домашнему уютно, спокойно и хорошо. Окно спальни выходило на обширную цветочную клумбу, гостиной - на зеленый луг. Катя поставила сумку на пол и опустилась в кресло: удобно. Вульф тут же улегся рядом, показав, что это будет его место. А ведь все не так уж плохо и складывается! Даже если она проведет здесь выходные только в обществе собаки и книги, это будет отличным отдыхом.
        Катя быстро приняла душ и переоделась в удобную для прогулок одежду. Делавший вид, что дремлет, но при этом зорко следящий за ее передвижениями Вульф моментально поднялся, едва она скомандовала: «Идем!»
        Машину Катя решила оставить во дворе, а до городка дойти пешком: и ей, и собаке не мешало размяться. Идя вдоль дороги, по которой ее иногда обгоняли местные автомобили, она в очередной раз решила, что здесь невероятно хорошо. Но когда вошла в частный сектор и увидела темнеющий за ним лес, невольно напряглась.
        Она не солгала Глебу - ни в их последнюю встречу, ни в другие, - что мало помнит произошедшее. Сейчас уже было сложно понять, что действительно она тогда увидела, а что ей лишь приснилось в последующей после того дня череде снов-кошмаров.
        Вульф то ли почувствовал перемену в ее настроении, то ли насторожился из-за незнакомых ароматов, но внезапно остановился, поднял переднюю лапу и принюхался. А затем дернулся в сторону леса.
        - Потом, Вульф, потом. Свожу, - пообещала Катя.
        Вскоре они вошли в историческую часть городка, прогулялись по узким теневым улочками до «сердцевины» - площади. Когда-то здесь разворачивались шумные базары, сейчас же сюда сходились лепестками террасы ресторанов. Катя присела за свободный столик, и Вульф привычно угнездился у ее ног.
        Когда ей принесли салат и тушеную в горшочке телятину с грибами, она внезапно почувствовала на себе посторонний взгляд. Катя подняла голову и увидела, что за соседний столик присел мужчина в джинсах и поло. И хоть он не снимал темных очков, она отчего-то поняла, что незнакомец рассматривает ее. На какое-то мгновение ей показалось, что мужчина обратится к ней с вопросом: Катя уже привыкла к тому, что Вульф привлекает внимание. Если бы за каждый вопрос, волк ли это, ей платили, она бы быстро собрала миллион. Но мужчина явно наблюдал не за Вульфом, а за ней. Катя чуть смутилась и дернула плечом, будто пытаясь стряхнуть настойчивый взгляд. К счастью, в этот момент к соседнему столику подошла официантка и мужчина отвлекся на заказ.
        Больше он на нее не смотрел: неторопливо пил принесенный ему квас и, наконец-то сняв очки, читал что-то в телефоне. И тогда, когда Катя попросила счет, не поднял на нее глаза. Она снова украдкой скользнула взглядом по его профилю, подумав, что этот мужчина, внешностью похожий на актера, отчего-то ей знаком. Может, потому, что он действительно напоминал зарубежную знаменитость?
        Она уже готова была подняться, когда ей внезапно позвонил Глеб.
        - Катя, ты где? - без приветствия начал он. - Можно я к тебе подъеду?
        - Ну, подъезжай, - усмехнулась она. - Я далеко от столицы. Глеб, а если без шуток…
        - Да какие тут шутки! - воскликнул Шаталов нервно, и Катя встревожилась:
        - Что-то случилось?
        - Нет, но… Погоди. Кать, я тебе чуть позже перезвоню! - внезапно оборвал он разговор. Она удивленно послушала короткие гудки, затем вложила в папку нужную сумму с щедрыми чаевыми и поднялась. Вульф последовал за ней. Уходя из ресторана, Катя снова почувствовала, что ей смотрят в спину, и оглянулась.
        Так и есть: незнакомый мужчина без смущения рассматривал ее.

* * *
        Соня выключила под кастрюлькой с супом газ, выставила на стол миску с салатом и достала с полки тарелки. До прихода тети оставалось двадцать минут. Тетя Арина, которая продавала в лавочке сувениры и игрушки, вполне могла обедать с товарками в городе: брать с собой, как многие, лотки с супом и вторым, но предпочитала проводить перерыв с племянницей.
        Иногда Соне казалось, что тетя излишне ее опекает и даже иногда «душит» заботой. Но потом вспоминала то, что предпочла бы забыть, и поднимающийся в ней протест тут же утихал. Однако, ворочаясь ночами без сна, она продумывала варианты разговора. Как убедить тетю, что после выпускного племяннице лучше поехать в столицу? Соня мечтала окончить медицинский университет, а тетя Арина об этом даже слышать не хотела. «Куда ты без связей! Куда в столицу! Там же тебя сожрут с потрохами!» Тете на каждом шагу мерещилась опасность: мошенники, насильники, грабители, террористы. Как, как убедить ее в том, что настоящая опасность грозит Соне здесь, в их тихом городке?
        Ведя мысленный спор, она выложила на стол приборы, повернулась за хлебницей и только тогда вспомнила, что забыла купить хлеб. Соня бросила еще один взгляд на настенные часы и решила, что успеет.
        На улице пахло совсем по-летнему: разогретой сосновой смолой, скошенной травой и выпечкой. Магазин находился в конце улицы, но ветер нередко подхватывал ароматы свежего хлеба и щедро разносил от дома к дому. Соня улыбнулась, подумав, что совсем скоро ее жизнь изменится: выпускной, а там она всеми правдами и неправдами постарается уехать в столицу.
        В таких мыслях Соня почти дошла до магазина, когда внезапно кто-то схватил ее за локоть.
        - И куда намылилась, курица? - услышала она ненавистный голос, от которого все сжалось внутри. Сердце бешено заколотилось, а во рту пересохло. Опять… Соня опустила голову и отчаянно пожалела о том, что заплела волосы в косу: так бы занавесилась ими, чтобы не видеть некрасивое лицо Тольки. А он уже с силой развернул Соню:
        - Куда, спрашиваю, намылилась?
        Вместо ответа она только мотнула головой.
        - В магаз! - догадался Толька и требовательно протянул свободную ладонь:
        - Деньги гони.
        - У меня только на хлеб…
        - А похрен! - Толька дернул ее за локоть и ухмыльнулся, явив широкую щербину между передними зубами.
        - Я тебе уже на этой неделе приносила! - возмутилась Соня. Она и так отдала ему почти все заработанные на каникулах деньги. И в последний раз вместо платы пожертвовала свои сережки!
        - Это для Короля было! А сейчас гони мне на пивас! - потребовал Толька, и Соня, едва сдерживая слезы, высыпала ему на ладонь мелочь.
        - То-то же. В понедельник принесешь еще. Король велел.
        - У меня больше нет денег! - в отчаянии выкрикнула Соня. Но Толька ухмыльнулся, сощурил маленькие глазки невнятного цвета и дернул мясистым носом. От него крепко несло застарелым потом и пивом, и Соня невольно поморщилась.
        - У ты, какая нежная! - просюсюкал Толька и мазнул по ее щеке ладонью. Соня дернулась, но стальные пальцы подонка крепко держали ее за локоть.
        - Лучше не зли Короля. А не то…
        Толька скользнул взглядом по ее лицу, задержался на груди, а затем поддел пальцем топик девушки и оголил полоску кожи на животе. Соня снова дернулась, но Толька рывком подтянул ее вплотную.
        - Слышь, борзая. Ты знаешь, что с нами шутки плохи. До понедельника у тебя есть время. Если нет, то… прогуляем тебя на машинке. Откатаешь должок, - Толька гоготнул, а затем приблизился так, что его влажные губы почти коснулись ее скулы. Соня зажмурилась и стиснула зубы, сдерживая слезы и готовый вырваться крик. Толька каждый раз обещал «прокатить на машине», но Соня интуитивно понимала, что это только угрозы. Пока. До того момента, когда Король и в самом деле не решит отдать ее на растерзание своим прислужникам.
        Как же она его ненавидит - Короля! Так же сильно, как и боится. До полуобморока, до оцепенения. Одна надежда - скрыться в столице, вырваться из этого вязкого кошмара там, где, возможно, Король ее не найдет. Только бы удалось убедить тетю! А если нет, то Соня сбежит. Хоть пешком, но уйдет.
        - А ну отпусти ее! - рявкнул вдруг кто-то рядом. И следом за этим локоть Сони освободили.
        - Ты что, офигел, дядя? - ненатурально высоко взвизгнул Толька, а затем внезапно заголосил. Соня открыла глаза и увидела согнутого врага с заломленной за спину рукой. Незнакомый мужчина удерживал Тольку и что-то тихо ему внушал. Что именно - расслышать было невозможно, потому что подонок перемежал громкие ругательства жалобными поскуливаниями. Увидеть врага поверженным оказалось не столько приятно, сколько удивительно: никто никогда еще не заступался за Соню.
        Незнакомец отпустил Тольку, и тот, потирая то руку, то плечо, отскочил на безопасное расстояние и уже оттуда заорал:
        - Слышь! Ты! Вали из города прям ща, а то… В реанимации будешь валяться, слышь?
        Соня испугалась, что мужчина ввяжется в спор, и осторожно попятилась. Драки только не хватало! Страшно то, что Толька потом выместит всю злость на ней. Выместит так, что даже Король не узнает. И пожаловаться некому. Тете не расскажешь… Но незнакомец, похоже, понял, что больше не стоит вмешиваться. Лишь махнул рукой, будто прогонял шавку:
        - Давай-давай, топай!
        - В реанимацию загремишь, слышь? Я обещаю! - на прощание выкрикнул Толька, зло сплюнул на дорогу и отправился восвояси.
        Мужчина наклонился и собрал рассыпанную мелочь, затем протянул монеты Соне.
        - Твое?
        Она кивнула и, осмелев, подняла на него глаза. Ее спасителю, возможно, было за тридцать, но выглядел он очень моложаво и напомнил Соне какого-то зарубежного актера. Скорей всего, мужчина был из туристов, которые приезжают в город всего на несколько дней: слишком ухоженная внешность, крепкая, явно поддерживаемая в спортзале, фигура, тронутые загаром скулы и едва уловимый аромат одеколона. Четкая линия гладко выбритого подбородка, тонкий ровный нос и едва заметные лучики морщинок возле светло-серых глаз, возникшие, когда он чуть улыбнулся Соне. Она перевела дух и, спохватившись, что пауза затянулась, собрала с его раскрытой ладони монеты.
        - Спасибо.
        - Он тебя обидел?
        - Нет. Это… Это Толька. Я его знаю, - пробормотала Соня, чтобы как-то отговориться. Не рассказывать же этому незнакомцу всю историю, которую она никому не отважилась открыть!
        А мужчина с молчаливой улыбкой продолжал стоять перед ней, загораживая дорогу. Будто чего-то ожидал. Соня смущенно повела плечами и глухим от неловкости голосом произнесла:
        - Мне… нужно идти.
        Он без слов посторонился, пропуская ее, и чуть заметно кивнул.
        Соня шла, не оглядываясь, но чувствуя лопатками его взгляд. И оттого, что он, возможно, смотрел ей вслед, становилось не тревожно, а приятно. Соня отошла уже на достаточное расстояние, когда решилась обернуться. Но к своему неожиданному сожалению никого в конце улицы не увидела. Уже подходя к дому, она вспомнила, что так и не купила хлеба.
        Глава 4
        Что же она натворила?!
        Оттаскивая Вульфа от деревьев, Катя быстро шла вперед, словно куда-то торопилась, но на самом деле убегала от своего спонтанного поступка. Вульф упрямился, когда хотел «прочитать» оставленную на стволе метку. Катя сердилась - не на него, на себя, но получалось, что отыгрывалась на собаке.
        - Прости, ты ни в чем не виноват, - сдалась она, когда влчак уперся в землю четырьмя лапами и посмотрел на нее с укоризной. Катя ослабила поводок, пес внимательно обнюхал столб, отошел и, оскалившись в улыбке, посмотрел на хозяйку. «Ну чего ты суетишься? Успокойся!» - читалось в его взгляде, и Катя невольно усмехнулась.
        Чего она и в самом деле? Не шестнадцать лет ей уже. Чувства к Глебу давно перетерли в муку жернова времени и обстоятельств. И все же она нервничала. Нервничала из-за того, что не знала, как Шаталов поведет себя в этом месте.
        …Когда он перезвонил ей, она выслушала его торопливый рассказ и неожиданно для себя предложила приехать. Слишком встревоженным показался ей Глеб. На самом деле, как он объяснил уже позже, ничего такого не произошло. Просто Валя внезапно разнервничался: закричал, порвал бумагу для рисования, расшвырял карандаши. А до этого снова нарисовал Катю в образе Красной Шапочки с волком.
        Услышав приглашение, Глеб осекся, но не успела Катя поправиться, как он уже согласился. Слишком быстро, будто поняв, что она пожалела о своем спонтанном решении. Шаталов пообещал быть к вечеру и попрощался. Название городка, похоже, его не удивило. Словно так и надо было. Будто он что-то знал заранее…
        Вульф в очередной раз остановился, чтобы обнюхать высокую травинку, и Катя, закипая от внутреннего раздражения, нетерпеливо переступила с ноги на ноги. На какое-то мгновение ей показалось, что она нашла решение: нужно лишь перезвонить Глебу и сказать, что ее подруга передумала и все же приедет, а других свободных мест нет. Возможно, она бы так и сделала, если бы ее не отвлек звонок от Антона.
        - Кать? - начал племянник, и голос его прозвучал грустно. - Ты уже на месте?
        - Да. А ты у меня?
        - Нет, - ответил после заминки Антон. - Мы… Понимаешь, мы вчера со Светой крупно поссорились. Ну и, в общем, все отменилось.
        Он угрюмо замолчал, и Катя пожалела, что находится так далеко от племянника. Антошка был расстроен, даже в его басе прорезались звонкие ноты. Катя удержалась от оптимистичных, но неуместных утешений. Вместо этого предложила:
        - Хочешь, приезжай к нам с Вульфом. Поместимся. Домик просторный.
        - А это здорово! - оживился Антон. Катя не сдержала улыбки - вот и решение. И племянник развеется, и с ним все покажется проще.
        - Я сейчас позвоню одному знакомому. Он как раз выезжает сюда. Попрошу захватить тебя.
        - Здорово!
        - Антош, забеги ко мне и возьми мои запасные очки! Они на тумбе в гостиной. Разбила свои, представляешь! Сделаешь?
        - Не вопрос, - отозвался уже привычным баском он.
        Глеб не стал задавать лишних вопросов и согласился подвезти Антона. Только уточнил, не отменят ли бронь на домик, и пообещал возместить подруге Кати все расходы.
        - Я с сыном приеду. Валю не с кем оставить. Кать, я так рад, что ты нас пригласила! Спасибо! Сыну поездка понравится.
        Она едва не брякнула, что Валя, наоборот, в незнакомом месте может чувствовать себя неуютно, но вовремя осеклась. Глеб - его отец и лучше понимает своего сына, тогда как она им никто.
        Катя спрятала в карман походных штанов телефон и улыбнулась Вульфу:
        - Вот и твоя нянька приезжает!
        Испорченное настроение сразу улучшилось. Это даже хорошо, что их компания увеличится. Они будут вместе гулять, обедать в городе и катать Валю на пони. Подруга наверняка предпочтет проводить время с бойфрендом, и Кате не придется подстраиваться под ее планы и желания и одновременно чувствовать себя третьей лишней. Она всегда ощущала себя неловко в обществе Таниных кавалеров: подруга выбирала то угрюмых молчунов, то, наоборот, пустых балаболов. И с теми, и с теми Кате оказывалось скучно.
        Она не заметила, как пришла к реке. Не выбирала путь, но ноги сами привели ее к мосту. Сейчас он совсем не был похож на тот, каким его запомнила Катя: прогнившие доски заменили новыми, отремонтировали перила и покрасили их в насыщенный зеленый цвет. Может, потому, что в своей новизне мост показался ей другим, она не отшатнулась, не развернулась, а ступила на доски. Вульф послушно потрусил за ней, но на середине вдруг остановился.
        - Да, хороший, это случилось здесь, - сокрушенно вздохнула Катя, оперлась локтями на перила и опустила взгляд на реку. Дно темнело чернотой, в которой растворялись водоросли, создавая пугающий эффект мельтешащих теней. Река в этом месте была узкой, но ниже по течению расширялась в окруженное лесом озеро. В том озере когда-то и нашли тело пропавшей Лизы.
        Прошло уже восемь лет, а Глеб до сих пор искал ответы на вопросы. То, что произошло с его женой, было страшно, непонятно и неожиданно.
        Впрочем, настолько ли неожиданно? Катя зажмурилась и отшатнулась от перил, будто темная вода внезапно позвала ее.
        …Яркое, как солнце, счастье вскоре обернулось для ее удачливой соперницы беспросветной рутиной. Объявляя одноклассницам о скорой свадьбе, Лиза уже знала о своем положении. Но беременность протекала с рисками, и роды оказались тяжелыми. С Валей тоже было все непросто: он плакал днем и ночью, к тому же выяснилось, что он - особенный ребенок со своими сложностями. Лиза, не успевшая насладиться ни юностью, ни влюбленностью, сразу оказалась погруженной в пучину однообразных дней, бессонных ночей и изматывающей усталости. Это все рассказал Кате уже позже Глеб. А тогда она, встретив Лизу на улице, ужаснулась, потому что вместо яркой красавицы увидела ее изможденную тень с потухшим взглядом. Если бы Тарасова первой не поздоровалась, Катя прошла бы мимо, не узнав ее. Возможно, шок от того, как выглядела Лиза, оказался настолько сильным, что вместо того, чтобы про себя позлорадствовать, как подурнела бывшая одноклассница, Катя внезапно взяла Лизу за руку и повела к себе домой.
        Было странно видеть у себя в гостях задаваку Тарасову, которую она до недавнего времени почти ненавидела, наливать ей чай, уговаривать съесть кусочек оставшегося со дня рождения сестры торта и пытаться всячески растормошить. Лиза чай прихлебывала, торт ковыряла, но большей частью, опустив глаза, отмалчивалась. Увидев, что ее попытки развлечь гостью потерпели поражение, Катя тоже замолчала. Общего у них ничего не было, разве что влюбленность в одного мужчину, но расспрашивать Лизу о Глебе Катя не стала. Она уже жалела, что привела к себе Тарасову, но Лиза вдруг отодвинула чашку и подняла взгляд, в котором плескалось отчаяние.
        - Я больше не могу.
        От того, что она не выкрикнула, а обреченно прошептала эту фразу, стало страшно до холодка в позвонках. Катя торопливо забормотала слова поддержки, даже горячо пригласила Лизу приходить в гости вместе с Валей и обещала помощь. Но бывшая одноклассница мотнула головой и страдальчески скривилась:
        - Ты что, не понимаешь? Не в Вале дело. Не в нем! Вернее, и в нем тоже, но…
        - Не понимаю, - растерялась Катя.
        - Да ладно! Должна понимать. Ты же тоже была там!
        - Где?!
        На какой-то момент Кате даже показалось, что Лиза на почве гормональных изменений и тотального недосыпа стала заговариваться.
        - Только не говори, что к тебе они не приходят.
        - Кто - они?..
        - Те, которых ты тоже видела, - с этими словами Лиза вдруг схватила Катю за руку - ту самую, на которой был шрам.
        - У тебя вот это осталось на память. А у меня - что Валя такой…
        - Тарасова…
        Но тот непонятный и пугающий разговор оборвала мама Кати, которая пришла с работы. Увидев дома первую красавицу школы, вернее, ее жалкое подобие, мама, надо отдать ей должное, не показала ни удивления, ни растерянности. Наоборот, тепло поприветствовала гостью и предложила остаться на ужин. Но Лиза быстро засобиралась. К тому же ей позвонил обеспокоенный Глеб и спросил, где она. Лиза назвала адрес. Катя в тот момент была настолько ошарашена странным разговором, что даже не сразу осознала, что к ней впервые в гости придет Шаталов. Глеб поднялся не один, а с маленьким Валей на руках. Катя тогда впервые увидела ребенка Лизы и Глеба вот так близко и, беря малыша на руки, внезапно испытала невероятное тепло. Может, потому что маленький Валя был так сильно похож на своего отца?
        - Офигеть, - выдохнул тогда Глеб, когда Катя что-то заговорила-загулила смотрящему в сторону, но будто в себя, ребенку. - Он ни к кому на руки не идет, даже к Лизиной маме.
        - Не удивительно, - фыркнула Лиза и пристально посмотрела на Катю. Можно было решить, что имела она в виду что-то, связанное со своей матерью, но Катя по усмешке Тарасовой и вскинутым бровям догадалась, что имелся в виду их странный разговор.
        - Пойдем, Глеб, - гостья торопливо забрала ребенка и кивнула мужу.
        А через месяц после той встречи Лиза погибла. Просто одна вышла из дома, села на автобус и уехала. Ее тело нашли спустя две недели в озере в городке, в который в выпускном классе ездили на экскурсию. Никто так и не понял, как и почему Лиза там оказалась. Официально считалось, что произошел несчастный случай, потому что в одном месте хлипкие перила были выломаны: молодая женщина упала с моста, тело подхватило быстрое течение и унесло в озеро. Но те, кто видел Лизу незадолго до гибели, считали, что она не справилась с постродовой депрессией. Впрочем, у многих вызывало недоумение то, зачем она уехала из дома так далеко - в город, с которым ее ничто, кроме школьной экскурсии, не связывало. И только Катя каждый вечер перед сном прокручивала в голове их последний с Лизой разговор. Что такое знала Тарасова? В поисках ответов Катя снова и снова вспоминала школьную поездку. Все шло хорошо до того момента, когда все собрались на залитой солнцем площади и Лиза объявила о скорой свадьбе с Глебом. Вспоминая тот эпизод, Катя снова переживала те же ощущения, что и в первый раз: шок, боль, отчаяние. Сбежала она,
воспользовавшись тем, что внимание одноклассников было приковано к счастливой парочке, потому что от горя разрывало грудь. Еще чуть-чуть, и Катя разрыдалась бы при всех.
        А вот что было потом, вспоминалось смутно. Старую часть города сменил частный сектор. Катя до сих пор пребывала в уверенности, что не уходила за его пределы. Но объяснения тому, как вокруг нее тогда возник лес, не находила. Воспоминания обрывались на моменте с оскалившимся волком. Зверь прыгнул, но не на нее, а на того, кто подкрался к ней с острым ножом. Если бы не волк, неизвестный нанес бы ей смертельный удар, а так только чиркнул лезвием по руке.
        К счастью для Кати, ее хватились быстро. По странной иронии судьбы, ее, без сознания и в крови, обнаружила именно Тарасова. Перепуганная учительница вызвала «Скорую», и к приезду медиков Катя уже пришла в себя. Но что произошло между моментом, когда ее обнаружили, и тем, когда подоспела подмога, она не знала. Да и, признаться, до того последнего разговора с Лизой и не волновалась об этом. Сама Тарасова тоже не давала понять, что в тот промежуток времени могло произойти что-то странное. Впрочем, последние школьные дни Лиза уже не посещала занятия, на выпускном ее тоже не было из-за плохого самочувствия. Одноклассницы, конечно, любопытствовали, что Катя делала в частном секторе и почему у нее оказалось поранено предплечье, но она находила какие-то отговорки.
        Глеб пришел к ней во второй раз спустя две недели после похорон Лизы. На него было страшно смотреть, и в первый момент Катя испугалась, что он от горя тоже что-то сотворит с собой.
        - Вот такие дела, Польская, - выдохнул он, правильно разгадав ее испуганный взгляд. А потом без всяких вступлений, прямо там, в коридоре, у порога, показал ей предсмертную записку Лизы: «Польская знает почему».
        - Что она тебе сказала? Что?! Почему?
        К сожалению, у Кати не было ответов на его вопросы. Она хотела бы помочь Глебу, только как? Катя даже честно, не боясь того, что он ее высмеет, рассказала о случившемся на экскурсии. Скрыла только причину того, почему от всех сбежала. Глеб на смех ее не поднял. До насмешек ли ему было? В тот момент он готов был принять любую, даже самую нелепую историю, если бы та могла объяснить поступок Лизы. Он только кивнул, глядя на выставленную перед ним чашку с чаем, и Катя, ободренная его молчанием, пересказала ему последний разговор с Лизой.
        - Ее постоянно что-то беспокоило и пугало, - произнес Глеб после долгой паузы. - Но мы считали, что ее тревога связана с беременностью и, потом, родами. Все пытаются меня уверить в том, что всему виной депрессия. Мол, Лиза находилась в таком состоянии, что ей нужна была помощь врачей. Да, мы собирались к ним обратиться, хоть уговорить Лизу оказалось непросто. Но не успели.
        Глеб внезапно поднялся и направился к двери. Но уже на пороге оглянулся:
        - Я не верю, что дело только в депрессии. Депрессией Лиза страдала. Но было что-то еще. Она пыталась донести это до нас, но… Мы ее не услышали.
        - Мне очень жаль, Глеб. Правда. Сожалею, что не смогла помочь.
        Он задержал на ней взгляд - впервые за все время их знакомства. Не скользнул равнодушно-приветственным, каким одаривал в школе, а будто всмотрелся в ее лицо, в душу. Кате с трудом удалось удержаться, чтобы не опустить глаза и не покраснеть.
        - Ладно, Польская. Я этих «жаль» уже наслушался. Если что вспомнишь, скажи. Я живу в тридцать пятом доме. Квартира семь.
        «Я знаю», - мысленно произнесла Катя, которая еще в школе подсмотрела его адрес в журнале. Но в ответ лишь кивнула.
        Конечно, к нему она так и не пришла.
        До нее иногда доходили слухи о Глебе, и из этих разговоров Катя узнавала, как он. Поначалу многие считали, что Шаталов быстро успокоится: молодость возьмет свое, к тому же вряд ли он выдержит сложности, связанные с воспитанием ребенка с проблемами. Кто-то даже жесткосердечно делал ставки, на сколько хватит Глеба - на месяц, на два? Но время шло, а его по-прежнему встречали гуляющим то с коляской, то с уже подрастающим сыном, но без новых спутниц.
        К Кате Глеб пришел, не считая недавнего визита, еще раз спустя несколько лет, и от разговора с ним у нее остались не лучшие впечатления. Глеб отчего-то продолжал считать, что она знает что-то о гибели Лизы. Но в тот раз уже приплел и своего сына, вернее, его рисунки. Катя согласилась, что Валя рисует талантливо. Но с горечью про себя отметила, что Глеб не справился с потерей и, более того, стал одержим желанием докопаться, как он громко заявил, «до правды». Такая одержимость не казалась ей адекватной, но свое мнение она, конечно, оставила при себе.
        Со временем, похоже, состояние Глеба только ухудшилось.
        Катя перешла мост и отправилась не к туристическому центру, а вдоль реки к озеру. Нет, ей вовсе не хотелось идти к месту, где нашли тело Лизы. Но возле озера был лес, в котором она собиралась выгулять Вульфа.

* * *
        Лучшего повода для знакомства и придумать было нельзя, пусть и назвать происшествие «знакомством» можно было с натяжкой. Но девочка явно оценила его вмешательство: в ее синих глазах мелькнула благодарность, смешанная с восхищением. Уже хорошо! Значит, в следующую встречу она будет расположена к нему.
        И как же она похожа на убитую много лет назад в этих лесах молодую женщину! Словно и была ею, только на несколько лет моложе. Сколько поколений могло бы уже смениться за это время? А кровь оказалась такой сильной.
        Ярослав поддел носком кроссовки камешек и отфутболил в густую траву. Сейчас на месте сгоревшей деревеньки вырос небольшой, но крепкий город, а вот здесь когда-то были топкие болота. Многое изменилось с тех пор, только лес все так же высился крепкой стеной, даже в солнечном свете не терявшей своей мрачности.
        Задумавшись, Ярослав машинально не свернул на дорогу, ведущую к туристическому центру, а зашагал по тропе к лесу. Но не успел пройти и нескольких метров, как на него внезапно откуда-то выскочил волк. Ярослав отшатнулся и, оступившись, чуть не упал. На мгновение промелькнуло воспоминание, как он лежит, придавленный к земле мощными лапами огромного волка, с крупных клыков которого на лицо капает густая слюна, а слуха касается отчаянный крик…
        - Вульф! - завопила бегущая следом за зверюгой молодая женщина. Ярославу, еще не вынырнувшему из мыслей, показалось, что ветер разметал ее длинные белокурые волосы. Но уже в следующее мгновение наваждение спало и он узнал девушку, которая сидела за соседним столиком в ресторане. Возможно, тогда он неприлично долго ее рассматривал, но лишь потому, что ее уже видел в метро. Совпадение казалось ничтожным. Но у девушки в ресторане и в метро были одинаково стильно подстриженные волосы, тонированные в разные оттенки смородинового и лилового. Комплекция тоже совпадала, хоть тогда, в метро, на ней был ладно сидевший на ее фигурке деловой костюм, а сейчас - простая футболка, обтягивающая неплохую грудь, и походные штаны. В метро девушка была в очках, сейчас без, но щурилась, словно неважно видела.
        - Он добрый, ничего вам не сделает! - «успокоила» она, хватая зверюгу за ошейник и оттаскивая на безопасное расстояние. «Добрый» волчара тут же обнажил внушительные клыки.
        - Видите, Вульф вам улыбается?
        Улыбается! Хотелось бы держаться подальше от такой скалящейся пасти. Но зверь тихо заскулил, прижал уши к голове и вдруг рухнул на бок и открыл поросшее белой шерстью брюхо.
        - Молодец, Вульф! Ты знаешь, как нужно здороваться! Видите?
        Последнее восклицание относилось уже не к зверю. И так как хозяйка, смущенно улыбаясь, и Вульф, требовательно скалясь и кося янтарным глазом, чего-то от него ждали, Ярославу не оставалось ничего другого, как присесть и осторожно потрепать зверя по животу. Тот оскалился еще шире, демонстрируя коренные зубы, и прикрыл глаза от удовольствия.
        - Это собака, - пояснила девушка, хоть Ярослав ни о чем ее не спрашивал. Возможно, пошла на опережение. - Чехословацкий влчак. Или чехословацкая овчарка.
        - Я понимаю, что это собака. Вряд ли вас пустили бы с волком в ресторан.
        Она снова улыбнулась - уже не смущенно, а весело. Улыбка у нее была приятной и располагающей. Только вот заводить знакомства Ярославу не хотелось. Поэтому он выпрямился и незаметно вытер ладони о джинсы. Девушка тоже встала с корточек, ее волчара мигом подобрался, но просто перевернулся на живот и поднял в боевой готовности уши-антенны. Девушка чуть потопталась, будто ожидая чего-то, а затем махнула рукой в сторону туристического центра:
        - Нам - туда.
        Ярослав успел заметить на ее предплечье вытатуированного волка. Похоже, у этой девицы особая страсть к этим зверям. Невольно он представил волка рядом с Соней: вот чего той не хватало для полного образа… Но вслух вежливо произнес:
        - Эффектная у вас собака.
        И прежде чем девица, глаза которой довольно вспыхнули, попыталась продолжить разговор, попрощался и направился в противоположную от центра сторону.
        В лес ему не хотелось, а хотелось в домик - в укрытие, тишину и прохладу, тем более что боль уже выкручивала правую ногу, поднимаясь от лодыжки к колену. Мучительное напоминание о его проклятой судьбе! Но к туристическому центру уже направилась девица со своим волчарой, а Ярославу было не до разговоров.
        Лес встретил тишиной и обманчивой благостностью. Где-то чирикнула беспечная пичужка и тут же смолкла. Под наваждением воспоминаний показалось, что пташка пыталась о чем-то его предупредить. Лес, хоть и находился недалеко от жилого сектора, поражал чистотой и первозданностью: ни фантика, ни скомканной пивной банки, даже тропа, по которой Ярослав шел, была узкой и местами заросшей травой. Местные сюда не ходят даже за грибами, не говоря уж о шашлычных пикниках? Но у одной из торговок на центральной площади стояли корзины с земляникой, а на расстеленной белой тряпице были разложены связки сушеных грибов. Значит, в лес все же ходят. Но, возможно, не в этот.
        В противовес здравому смыслу, но ведомый наваждением, Ярослав углублялся в чащу все дальше, до тех пор, пока тропа не растворилась в траве. Тогда он остановился и огляделся. Может, именно на этом месте и стояла ведьминская избушка, ведь лес со временем подступал к деревне, отвоевывая место у болот. Или это просто воображение затеяло опасную игру: вдобавок стало казаться, что из чащи кто-то следит за ним, а глубокую тишину нарушают едва различимые стоны. Может, будь он волком, у него бы уже ощетинился настороженно загривок. А так просто вдоль позвонков прошелся волной холодок. Надо уходить. Но отчего-то Ярослав продолжал стоять на месте, словно врос кроссовками в мягкую лесную подстилку. Сколько дорог он прошел, петляя по чужим землям, отмечаясь в судьбах и меняя жизни, будто змея - кожу, но из любого долгого или короткого пути пытался вернуться к началу, хоть с каждым разом это становилось все сложнее. Он то опаздывал, то приходил напрасно, то, едва приблизившись к желаемому, вновь терял ориентиры. Но сейчас, кажется, снова был у цели. Если только опять не вытащил пустышку.
        Ярослав переступил на месте и невольно поморщился: его пешая прогулка слишком затянулась. Но на этот раз боль не напомнила ему о злом роке, а, наоборот, приободрила: если он остался, вопреки всем прогнозам врачей и его собственным, в этой жизни, то это неспроста.
        Он развернулся, чтобы вернуться к туристическому центру, но внезапно услышал приглушенный стон. А за одним стоном последовал другой, перемежаемый тихим, но вполне различимым ругательством. Ярослав с досадой вздохнул и нехотя, предчувствуя проблемы и сложности, подошел к кустам.
        - Твою ж… - выругался он и оборвал себя на полуслове. Лежащий на земле парень, с лица которого, казалось, содрали кожу, снова застонал и слепо зашарил руками по земле. Ярослав торопливо вытащил из кармана смартфон и набрал короткий номер.
        Вызвав подмогу, он присел над раненым, который уже не стонал, а лишь громко, со свистом дышал, и осторожно раздвинул полы промокшей на груди рубашки.
        - Черт, - тихо пробормотал Ярослав, увидев край рваной раны.
        Он рывком поднялся на ноги и отвернулся, чтобы перебороть внезапно накатившую дурноту. Кто ж так поиздевался над этим недоумком, который грозился отправить Ярослава в реанимацию? И когда все успело случиться, ведь прошло совсем немного времени с того момента, когда этот гопник, брызгая слюной и угрозами, трусливо сбежал?
        - Похоже, лежать в реанимации тебе, парниша. Если еще дождешься «скорой», - пробормотал Ярослав. Раненый приоткрыл залитый кровью глаз и тихо прохрипел:
        - С-с-с… ка-а… Тв… вар… рь.
        В чей адрес теперь прозвучали угрозы - в его ли снова или в адрес того, кто сотворил такой ужас, Ярослав уточнять не стал. Вместо этого, прихрамывая, бросился бегом из леса - встречать «скорую». Дождется ли этот Толька, или как его там, приезда врачей или нет - вопрос сложный. Одно было ясно: ему теперь точно не до Сони.
        Глава 5
        Желаемого отдыха не получилось. Едва Катя расположилась в кресле с книгой, как задремавший после прогулки Вульф вдруг вскочил и обеспокоенно повел носом. А затем бросился к окну и встал передними лапами на подоконник.
        - Что там, волчонок? - встрепенулась Катя. Никого снаружи она не заметила, но Вульф вытянул шею, будто к чему-то присматривался, и фыркнул. Похоже вел он себя в новогоднюю ночь: первые залпы петард его заинтриговали, а потом, когда началась «перестрелка», напугали. В разгар канонады бедный пес впал в истерику: не реагировал на оклики и утешения, а только мощно бил лапами в дверь, пытаясь сделать подкоп, и тихо скулил.
        Вульф снова фыркнул и дернулся мощным телом. Что-то продолжало его нервировать. Катя приоткрыла окно и высунулась в него по пояс, но снова ничего подозрительного не увидела. Ее домик был предпоследним в ровном строю похожих: вправо уходил ряд одинаковых построек с небольшими неогороженными двориками, слева находился последний дом, отличающийся большими размерами и просторной территорией. Прямо за лугом виднелся лес. Туда Вульф и смотрел, обеспокоенно фыркая и водя ушами. А потом вдруг протяжно завыл. Что такое? Голос подавал он очень редко.
        - Вульф, тише, тише! - забормотала Катя, обнимая собаку. - Никого там нет! Все спокойно и тихо.
        Но пес считал иначе. Дважды провыв, он заметался по гостиной, а потом попытался подкопать входную дверь.
        - Да что с тобой такое?
        Он не отреагировал ни на лакомство, ни на уговоры. Продолжал обеспокоенно метаться и немного угомонился только тогда, когда Катя надела на него шлейку, оттащила на поводке подальше от двери и села на пол рядом. Кое-как, ласково уговаривая и поглаживая, она успокоила собаку. На самом деле все заняло не так уж много времени, но и за эти полчаса Катя вымоталась, потому что не понимала, что происходит с ее питомцем: в новогоднюю ночь его напугали петарды, а сейчас что?
        Но едва все закончилось, как кто-то заколотил в дверь. Вульф моментально вскочил и глухо фыркнул, а Катя с досадой выругалась.
        - При-и-иве-ет! Не ожидала так рано? А это мы! - огласила окрестности Таня.
        Подруга появлялась, как фейерверк - оглушительно и ярко. Иначе она и не умела. И все то время, что Катя справлялась с собакой, Таня смеялась, тараторила и размахивала руками, еще больше нервируя пса. Было время, еще в студенчестве, Таня бесила Катю до зубовного скрежета. Но потом что-то в шумной, подвижной и легкомысленной сокурснице странным образом стало привлекать, возможно, как раз такая разительная непохожесть на нее саму. И настороженное общение переросло в дружбу. А может, их свела Лена, в которой всего было в меру: и шумной Таниной энергии, и спокойной Катиной рассудительности.
        - Тань, не мельтеши, я едва Вульфа успокоила, - попросила Катя, когда подруга чуть не заехала рукой собаке по носу.
        - Да я на минуточку! Поздороваться и познакомить тебя с Виталей!
        Из-за спины Тани вышел невысокий пузатенький мужичок с блестящей лысиной и надменно поджатыми губами. Катя мысленно вздохнула: ну вот, Виталя. Любите и жалуйте. Но, желая скрыть истинные мысли, лучезарно заулыбалась. Виталя же в ответ лишь больше нахмурил кустистые брови.
        - В общем, чмоки-чмоки, приветики-приветики! - засуетилась Таня. - Мы отдыхать и устраиваться! Потом созвонимся!
        Она подхватила своего неприветливого кавалера под локоток и поволокла к соседнему дому. Смотрелась пара комично: Таня была рослой и крупной, а ее новый бойфренд едва доставал ей до уха. Катя покачала головой. Подруга легкомысленно перелетала из одного романа в другой, расставаясь с кавалерами без всяких сожалений и потерь. Вполне возможно, что скоро она сменит непрезентабельного внешне Виталю на какого-нибудь Славика - тестостероновую гору мышц.
        Вульф, воспользовавшись тем, что хозяйка отвлеклась, незаметно выбрался на улицу и побрел, волоча за собой поводок, в сторону последнего в ряду дома. Катя спохватилась тогда, когда собака уже потрусила к чужому крыльцу.
        - Вульф!
        - Значит, мы с вами соседи, - раздалось за спиной в тот момент, когда Катя уже нагнала пса и подняла поводок.
        Она поспешно оглянулась и увидела мужчину, с которым недавно встретилась на выходе из леса. Его фраза прозвучала без ноток заигрывания, скорее, с досадой, будто такому соседству он был совершенно не рад. В кулаке мужчина уже держал приготовленные ключи, но путь к крыльцу ему загородил пес.
        - Выходит, так. Если вы опасаетесь, что вам будет мешать моя собака, то беспокоитесь напрасно. Вульф тихий, не лает. На свободный выгул я его не выпускаю, одного оставлять не собираюсь и «подарки» за ним тоже убираю.
        Все это Катя проговорила быстро, с неким вызовом, но губы мужчины внезапно тронула улыбка.
        - Я нормально отношусь к собакам. Кстати, о выгуле. Во время вашей прогулки по лесу вы не слышали ничего странного?
        - Что именно? - насторожилась Катя. - Что я должна была услышать?
        - Крики, зов о помощи или другой подозрительный шум.
        - Нет. Почему вы спрашиваете?
        - Пострадал один парень. Его будто подрал какой-то зверь и в то время, когда вы гуляли в лесу. Я нашел его почти сразу после вашего ухода.
        - Нет, - растерялась Катя. Неужели мужчина намекает на то, что это Вульф покалечил какого-то парня? - Я ничего не слышала. И если вы думаете, что это сделала моя собака, то…
        - Откуда вы знаете, что я думаю, - перебил мужчина. - Я лишь спросил, слышали ли вы что подозрительное. Ну, раз так, то вопросов нет.
        С этими словами он аккуратно обошел разлегшегося на дорожке Вульфа и поднялся к двери. Но когда сосед уже вставил в замок ключ, Катя окликнула его:
        - Погодите! Скажите, что там случилось? Спрашиваю не из любопытства. Не хочу подвергать опасности ни себя, ни собаку. Мы с Вульфом любим гулять по лесу и другим уединенным местам.
        - Лучше не гуляйте. По крайней мере здесь. Собака у вас сильная и внушающая уважение, но имейте в виду. Не знаю, что случилось с тем парнем, но нашел я его не в самом лучшем виде. Его уже увезли в больницу. Если повезет, то выживет. Случилось это в лесу. Будьте осторожны.
        - Спасибо, - поблагодарила она. Мужчина лишь кивнул, отпер дверь и скрылся.
        Вернулась Катя к себе в задумчивости, размышляя не только над словами соседа, но и над недавним поведением собаки. Может ли так быть, что Вульф что-то почувствовал? Но лес находится далеко! Да и к этому времени несчастный случай с кем-то там уже произошел.
        До самого вечера ее никто не тревожил, даже Таня, которая, видимо, вовсю отдыхала со своим кавалером. Катя даже успела вздремнуть, но к тому времени, когда приехали Глеб с сыном и Антоном, приняла душ и привела себя в порядок. Сотрудницу гостиницы успели заранее предупредить, поэтому Глеб получил ключи от домика, находящегося за Таниным, сразу и без проблем.
        К Кате они пришли все вместе: Антон с рюкзаком за спиной и Глеб с отрешенно глядевшим в сторону Валей. При виде мальчика, который для своего возраста казался излишне худым, сжалось сердце: какая же сложная судьба оказалась у ее школьной любви. Если бы хоть Валя рос здоровым! Но Глеб сейчас казался довольным: широко улыбнулся Кате той знакомой мальчишеской улыбкой, от которой когда-то у нее учащалось сердцебиение, и внезапно обнял.
        - Спасибо за приглашение! Нам действительно нужно было куда-то съездить.
        Катя неловко обняла его в ответ и перевела взгляд на племянника. Антошка, наоборот, угрюмо хмурил брови, поздоровался кивком и, стаскивая на ходу с плеч рюкзак, молча прошел внутрь.
        - Как доехали? - обратилась Катя к Глебу.
        - Хорошо. Спасибо. Сделали остановку в городе, чтобы попить. А пока я искал воду, Антон купил Вале в сувенирной лавке игру. Похоже, Антон и Валя хорошо поладили!
        Катя тепло улыбнулась:
        - Антошка со всеми хорошо ладит! Такой он у нас.
        - Ка-ать, - басом протянул племянник и, скрывая смущение, присел над подставившим ему брюхо для почесывания Вульфом. - Привет, волчара!
        - Ну… Мы пойдем устраиваться, - помялся Глеб и перевел взгляд на сына, который внезапно заинтересовался собакой. - Примем с дороги душ и будем готовы. Тут же можно где-то хорошо поужинать? Администратор сказала, что в оплату входят завтрак и обед, а ужинать можно в городе.
        - Да, я уже нашла хороший ресторан, где неплохо пообедала. Если не возражаешь, мы с Антоном и Вульфом присоединимся к вам. Там очень удобная терраса, на которую можно с собакой.
        - Будем только рады! Тем более Валю, похоже, очаровал не только твой племянник, но и Вульф. Дай нам полчаса на сборы. Встретимся в семь. Возле нашего домика. Поедем на машине? Из-за Вали. Мне бы хотелось уложить его спать пораньше. А завтра можно и долгие прогулки совершить.
        - Тогда поедем на моей, - засмеялась Катя. - Из-за Вульфа.
        Глеб с сыном ушли, и она развернулась к племяннику. Антон как раз вытащил из сумки чистую футболку и джинсы и хмуро кивнул в сторону ванной. Когда за ним закрылась дверь, Катя сокрушенно вздохнула: и без расспросов стало понятно, что Антошка в таком подавленном состоянии находится из-за ссоры с девушкой. Потом, спохватившись, что ничего не знает о своей подруге, она написала сообщение. Но Таня с Виталей присоединиться к ним отказались.
        Ужин, вопреки опасениям Кати, проходил в легкой обстановке. Антон, склонившись к сидевшему рядом Вале, что-то рассказывал тому на ухо. Мальчик, казалось, не реагировал на рассказ, потому что его занимала деревянная головоломка. Но Катя чувствовала, что Вале общество Антона нравится. Вульф дремал рядом со стулом, уткнувшись носом в ее кроссовку. Глеб, неторопливо разрезая отбивную на своей тарелке, обыденно рассказывал про успехи сына, свою работу аккаунт-менеджера и про другие житейские мелочи, которые добавляли в общую атмосферу почти семейного ужина уютные ноты. Краем глаза Катя заметила за одним из столиков на террасе соседа, имени которого так и не узнала. Мужчина читал что-то в телефоне и неторопливо пил чай. На Катю он ни разу не взглянул, хоть наверняка заметил появление ее в компании.
        Расслабленную атмосферу испортил громко пропиликавший смартфон Антона. Племянник поспешно его вытащил и, бросив взгляд на экран, помрачнел. Остаток ужина он так и просидел, пялясь в экран и периодически набирая сообщения. Катя догадалась, что он переписывался со своей девушкой, но, судя по нахмуренным бровям и закушенной губе, ответы его не радовали. В какой-то момент Антон с досадой хмыкнул и убрал телефон в карман. Но насупленное выражение так и не исчезло с его лица даже тогда, когда принесли десерт.
        - Забавно, завтра будет ровно десять лет… Десять лет назад мы приехали в этот город на экскурсию. Круглая дата! - неожиданно произнес Глеб.
        Завтра. Катя невольно вздрогнула и едва удержалась от желания потереть спрятанный под татуировкой шрам. Глеб вспоминал тот день будто с ностальгией, ей же хотелось вытереть его из памяти навсегда.
        - Шаталов, - начала она сердитым шепотом, чтобы не встревожить Валю. - Я сюда приехала на отдых, а не чтобы предаваться воспоминаниям. Не самым радужным для меня, заметь. Тот день для меня закончился больницей.
        - Да я просто так… Внезапно подумалось.
        В то, что подумалось внезапно, она не поверила: все в этом городке наверняка напоминало Глебу о Лизе.
        - На всякий случай предупреждаю, что я не собираюсь вести никаких расследований. У меня выдалась сложная неделя, Шаталов. И я хочу эти дни тупо отдохнуть. Мы вообще не обязаны составлять друг другу компанию и…
        - Хорошо-хорошо, - сдался Глеб. - Мы здесь тоже на отдыхе. И если тебе неприятно наше общество, мы не будем навязываться. Хотя уже навязались.
        Катя тяжело вздохнула.
        - Глеб, мне приятно ваше общество. И я сама вас пригласила. Но пригласила на отдых. Хоть это место не может не вызывать воспоминаний. Особенно у тебя. Я не собиралась сюда возвращаться, все получилось как-то спонтанно и случайно. Но раз мы тут, то давайте просто насладимся прогулками и вкусной едой.
        - Мы сюда за этим и приехали. Не беспокойся, Кать, - проникновенно произнес Глеб. Может, и искренне, а может, чтобы ее угомонить. - Ты не обязана развлекать нас и нянчиться с нами. Но если вы с Антоном и Вульфом составите на прогулках компанию, мы с Валей будем рады.
        Он улыбнулся ей той знакомой улыбкой, которая, казалось, осталась в прошлом.
        - Мир?
        Катя, поддавшись ностальгии, улыбнулась в ответ и чуть похлопала Глеба по лежащей на столе руке.
        - Мир, Шаталов.

* * *
        Темнота опускалась на город медленно, словно степенно сходила по бесконечной лестнице. Закатное солнце полыхнуло прощальным багрянцем, создав пугающий эффект, будто лес охвачен пламенем. Соня невольно поежилась, потому что припомнила рассказы бабушки. Слушать в детстве подобные истории было и страшно, и интересно. Особенно пугали моменты, когда бабушка обрывала себя на полуслове и долго смотрела в окно, словно что-то внезапно привлекало ее внимание, а затем спохватывалась, быстро завершала сказку, желала внучке спокойной ночи и уходила из комнаты, оставив ночник включенным.
        От воспоминаний о детстве стало совсем грустно. Соня обхватила себя руками и прибавила шагу. Очень хотелось домой - в горячий душ, чтобы выпустить со слезами необъяснимую тоску, которая так внезапно просочилась в душу.
        Еще утром жизнь шла обычным чередом, если не считать встречи с Толькой. Но и эта стычка тоже была рядовой. А вот остаток дня оказался непривычным. Соня будто перенеслась на аттракцион с крутыми горками: тревога после встречи с Толькой сменилась эйфорией и радостью, а потом настроение опять скатилось в неожиданную грусть.
        Все дело было в этом приезжем незнакомце, о котором Соня знала только то, что он - турист, один из многих, которые приезжают в их город на несколько дней, а потом возвращаются домой, увозя с собой фотографии и воспоминания о красотах природы и церквей. Для них, туристов, местные были малоинтересны, лишь бы хорошо обслуживали в ресторанах и харчевнях, продавали качественные сувениры и интересно проводили экскурсии. Потому для жителей городка приезжие тоже были перелетными птицами, чередой незапоминающихся лиц: одних тут же сменяли другие, со всеми нужно быть приветливыми и гостеприимными, но не позволять ничего личного, только товарно-денежные отношения.
        Соня об этом прекрасно знала: тетя постаралась просветить ее насчет столичных «ловеласов». Так как же так получилось, что мимолетная улыбка незнакомца, его взгляд, случайно задержавшийся на Соне, невесомое соприкосновение их рук посеяли в душе смуту и желание увидеть этого человека хотя бы еще раз?
        И кто же знал, что мечты имеют отвратительное свойство так быстро сбываться? И, конечно, из всех возможных сценариев выпадает самый неудачный.
        Тетя задержалась в лавке, а помогавшую ей Соню отпустила пораньше, чтобы та успела приготовить ужин. Вспоминая недолгую встречу с незнакомцем и улыбаясь своим невинным мечтам, Соня дошла до площади и вдруг увидела его на террасе одного из ресторанов. Вокруг клокотала суета, приезжие были заняты едой и разговорами, официанты то приносили, то уносили тарелки, а его происходящее будто не касалось. Он сидел, читая что-то в телефоне, но внезапно поднял глаза и увидел оторопело замершую неподалеку Соню. Ей показалось, что она провалится сквозь землю от стыда и смущения: это же надо было остановиться и так вытаращиться на него! Но он, скользнув по ней взглядом, снова уткнулся в смартфон. Не посмотрел на Соню и тогда, когда она, просачиваясь мимо, случайно задела пустой стул и с громким шумом сдвинула его.
        От центра она удалялась едва ли не бегом, а потом, когда вышла на пустынную дорогу, замедлила шаг и стиснула зубы, чтобы не расплакаться. Размечталась! Нагородила невесть что только потому, что ей улыбнулись и сказали пару дежурных фраз. Очароваться приезжим, пусть и таким симпатичным, но приезжим, который не пробудет в их городе и недели, - какая глупость! В своем желании покинуть город она нафантазировала себе и спасителя. Но нет. Она уедет, потому что надумала поступать в столичный вуз. Грусть сменилась решительностью, и Соня стиснула уже не зубы, а кулаки.
        В таком боевом настрое она вошла во двор и направилась к крыльцу, машинально отметив, что лампочка опять перегорела. Надо бы купить в хозяйственном новую и…
        Что «и», Соня не успела додумать, потому что кто-то, вышагнув из темноты, схватил ее за локоть и резко развернул. Соня испуганно вскрикнула, но холодная, пахнущая отчего-то бензином ладонь закрыла ей рот.
        - Тише, - вкрадчиво прошептал на ухо ее самый главный враг. Она в ужасе вытаращила в темноту глаза. Король! Собственной персоной и у нее во дворе!
        - Не будешь вопить, и все будет с тобой хорошо. С тобой и твоим котом.
        Соня внезапно услышала приглушенное мяуканье, доносившееся со стороны крыльца. Ярость, затопившая ее, заглушила страх, и Соня дернулась в стремлении броситься любимцу на помощь. Но Король удержал ее и только плотнее зажал ладонью ей рот.
        - Не дергайся. И не ори. Иначе твой кот превратится в веселый огонек. Он в мешке, который облит бензином. А зажигалка у меня вот, в руке. Ну что, будешь себя хорошо вести?
        Соня тихо промычала, и Король расценил это как согласие. Медленно снял с ее рта ладонь, но тут же цепко ухватил за запястье. Соня не видела его лица, скрытого темнотой, но угадала довольную усмешку, кривившую губы. Она у него на крючке, в куда худшем плену, чем Васька.
        - Отпусти моего кота!
        - После того, как поговорим.
        - Что тебе надо? - от страха за любимца Соня внезапно осмелела. - Я тебе уже отдала все, что у меня было!
        - Все, что было? - засмеялся Король, подцепил пальцами ее кофточку и потянул вверх. Соня зажмурилась от отвращения и страха, но Король уже резко одернул одежду и, меняя тон с вкрадчивого на холодный, сказал:
        - Не все. Далеко не все. Ты отдашь то, что мне нужно. И скоро.
        - Я все отдала! Даже сережки! - в отчаянии воскликнула Соня, еле сдерживая слезы.
        - Какие сережки?
        - Те, что мне подарила бабушка! У меня не было денег, а Толька…
        - Ты отдавала деньги Тольке? - спросил Король и внезапно захохотал. - Ушлый! Ушлый, сволочь! Теперь понимаю, кто его так отделал. Ты? Рассердилась, малышка?
        - О чем ты?
        - О том, что от тебя мне нужны не деньги и что Толян тебя все это время разводил. Скажи, это ты его так?
        - Как так? - Соня ничего не понимала. Только то, что Толька забирал все деньги, что она ему приносила, себе.
        - В фарш! Говорят, не выживет. А если выживет, то останется слепым уродом. Лучше уж, по мне, ему подохнуть, чем вот так, просить потом подачки у туристов.
        - Я ничего ему не сделала! Ничего! Только… - в отчаянии воскликнула она и осеклась, вспомнив о защитившем ее мужчине. Что-то случилось с Толькой, и Король обвиняет в этом ее, Соню. Может, между врагом и тем мужчиной случилась драка?
        - Что «только»? - насторожился Король. С крыльца снова донеслось жалобное мяуканье, и Соня попросила:
        - Развяжи, пожалуйста, кота.
        Король, удивительно, ее послушался, шагнул в темноту и, судя по истошному мяуканью, поднял мешок. Но развязывать его не торопился. Соня сама в нетерпении дернулась к Королю, но он остановил ее.
        - Скоро ты мне понадобишься. И отдашь не деньги, которые так глупо носила Толяну. То, что случилось сегодня с этим недоумком, меня убедило, что ты становишься сильной… и опасной. Молодец! Я этого и ждал. Ты долго «молчала», так, что я начал сомневаться… Но сейчас все идет так, как мне нужно. Время приближается. Слышишь, как шумит лес? Ш-ш, ш-ш… Бабушка рассказывала тебе сказки, которые совсем не сказки. Ведь так? Скоро я за тобой приду. А чтобы ты не сбежала, твой кот побудет со мной. Ты ведь будешь умницей, правда? Если не будешь, то твой Борька или Васька превратится в факел. Вначале он, а потом… Потом твой дом. Сечешь? Ведьм в старину сжигали, знала об этом?
        - Я не ведьма, - прошептала, глотая слезы, Соня. Но Король только усмехнулся, перекинул, не церемонясь, мешок с орущим котом себе через плечо и растворился в темноте. А Соня без сил опустилась на ступеньку и разрыдалась.
        Глава 6
        Лес шумел, кланяясь не столько в подобострастии, сколько в гордом негодовании. Казалось, в сосновых верхушках, в которых запутался яркий багрянец, бушевал ураган. Только вот вечер на самом деле выдался безветренный.
        В шуме явно различались стоны, хоть лес и находился далеко: темнел мрачной грядой на горизонте. Стонали не деревья, не звери, а те, с кем лучше не встречаться. Лес уже забрал сегодня жертву и заберет еще. Те, кто в нем обитают, ненасытны, особенно если некому сдерживать их голод. А в том, что они голодны, Ярослав убедился.
        Он снова решил идти через частный сектор, хоть мог доехать на такси. Может, соблазнился воздухом, который в этот вечер хотелось пить жадными глотками. Может, потому что в этом месте проснулись давние воспоминания и образ той, которую он не сберег, вновь стал слишком живым. Или потому, что Ярослав, повинуясь не зову леса, а предчувствию, пошел, чтобы отвести беду.
        Улица, как и днем, была пустынной и тихой, только иногда лениво перегавкивались скрытые за заборами собаки. Местные еще не вернулись в свои дома. Оно и неудивительно: сувенирные лавки работали до ночи, рестораны - до последнего клиента, а клиентов этих с каждым новым летним днем становилось все больше.
        Вновь все стихло: смолкли лай и шум леса. Но тишина казалась настороженной, затаившейся, как зверь, готовый в следующую секунду выпрыгнуть из засады. Ярослав невольно коснулся груди, вспомнив, как лежал, придавленный к земле сильными лапами волка и чувствуя кожей его горячее дыхание. Воспоминание было таким острым, что он зажмурился. Но картина только стала ярче. Он снова, как и тогда, почувствовал запах крови, заглушивший аромат трав и меда, увидел мертвую старуху с перерезанным горлом, услышал отчаянный возглас ее внучки - белокурой красавицы. Предсмертный крик той девушки тоже остался в его сердце кровоточащей раной: не защитил свою хозяйку верный страж-волк, как в свое время Ярослав не уберег ту, по которой до сих пор стонала душа. Подвело волка его чутье: пока он придавливал лапами Путника, готовясь вспороть тому горло, настоящий убийца вышел из укрытия и зарезал девушку. Что стало с ребенком, ее дочерью, Ярослав не знал, потому что больше ничего не увидел.
        Он долго разыскивал тех, кто принадлежал к этому роду, и, не находя, все больше впадал в отчаяние: неужели убийца не пощадил малышку и линия прервалась? Но недавно вышел на нужный след - бабушку Сони. И хоть он снова опоздал - бабка умерла, - но осталась ее внучка.
        Ярослав как раз поравнялся с домом Сони и невольно заглянул во двор. Темно, видимо, хозяйки еще не вернулись. Вполне возможно, что девочка после школы помогает тете в городе и возвращаются они вместе. Завтра выходной, Соне не нужно в школу, поэтому наверняка они задержатся. Ярослав уже отправился дальше, как вдруг услышал приглушенный плач и мгновенно среагировал: толкнул незапертую калитку, вытащил из кармана смартфон и осветил двор.
        Соню он увидел сидевшей на ступенях крыльца. Девочка уткнулась лицом в колени и, обхватив их руками, глухо рыдала.
        - Соня? - как можно мягче, чтобы не напугать ее, позвал Ярослав. Она затихла и, увидев его, поспешно вскочила на ноги.
        - Не бойся, я тебя не обижу. Мы с тобой уже виделись утром, помнишь…
        - Помню, - перебила Соня и поспешно вытерла слезы.
        - Я шел к себе, услышал плач и не мог пройти мимо.
        - Я… Я уже не плачу, - зазвеневшим голосом ответила она и громко шмыгнула.
        - Где здесь зажигается свет?
        - Лампочка перегорела. Или… Или ее выкрутили. Не знаю.
        Он не стал спрашивать, кто мог выкрутить лампочку. Судя по утреннему происшествию, у Сони были недоброжелатели. Вместо этого посветил телефоном, увидел плафон на стене и аккуратно снял стеклянный колпак. Лампочка еще была теплой и наполовину выкрученной. Значит, какая-то сволочь здесь все же побывала и совсем недавно. Стиснув зубы от поднимающейся в груди ярости, он вкрутил обратно лампочку и, желая успокоиться, медленно выдохнул. Соня поспешно загородилась рукой: то ли от ярко брызнувшего света, то ли желая спрятать заплаканное лицо.
        - Что случилось? Кто тебя обидел?
        Кто-то другой, не Толька, потому что этот отморозок теперь продавливал койку в реанимации.
        - Никто, - неуверенно ответила Соня.
        - Никто, угу… Кто-то вывернул лампочку, не сама же она…
        Соня смущенно потопталась перед ним, опустила голову и тяжело вздохнула.
        - Он забрал Ваську. Моего кота.
        - Кто?
        Каждое слово приходилось из нее вытягивать. Ярослав не собирался лезть в ее личные дела, но допустить, чтобы кто-то обижал девочку из этого рода, тоже не мог.
        - Король. Ну, Королев. Посадил Васю в мешок, облил бензином и унес. Боюсь, что он его сожжет!
        - Кто такой Королев? И где живет?
        Ярослав не спросил, за что эти сволочи так поступают с Соней: отморозкам и повода не надо для жестокости. Он спросил сразу, где можно найти эту тварь.
        - Не знаю, - ответила Соня на второй вопрос, проигнорировав первый, и отвела глаза.
        - Хорошо, - сдался, но на самом деле не сдался Ярослав. Кличку уже знает, городок небольшой, кто-то наверняка ему скажет, где этот живодер шатается.
        - Не лезьте. Лучше не лезьте, - вдруг изменившимся тоном - не плаксивым, а холодным - отрезала Соня. - Это наши дела. Вы скоро уедете, а мне тут еще жить. Не нужно геройствовать. Это только все усложнит, понятно?
        Понятно. Еще как понятно! Невольно он восхитился, услышав в ее голосе сталь. Будто услышал ее интонации.
        - Сейчас придет тетя, - Соня бросила взгляд поверх его головы. - Я не хочу, чтобы она задавала вопросы. Лучше уходите. Я в порядке.
        - Хорошо, - нехотя согласился Ярослав, но решил про себя дождаться в конце улицы прихода тетки, чтобы не оставлять Соню одну. Мало ли, вдруг этому отморозку вздумается вернуться.
        - Откуда вы знаете, как меня зовут? - спохватилась она, когда он уже отправился на выход. Ярослав притормозил и ответил:
        - Услышал, как тебя звал этот… Утром.
        Не дожидаясь ее других вопросов, потому что на самом деле не помнил, звал ли гаденыш Соню по имени, он вышел и закрыл за собой калитку. И только отойдя на небольшое расстояние, оглянулся. Девочка вернулась в дом, на улице по-прежнему никого не было. Ярослав присел на старую лавочку возле сломанной колонки и вытянул нывшие ноги. Обычно такая боль одолевала его при смене погоды. Он вытащил телефон и проверил прогноз. Так и есть, утром обещали дождь. Но нечего грешить на погоду, если сам за день отмотал не один километр. Впрочем, он не жалуется, наоборот, рад тому, что может ходить, ведь даже тот гениальный доктор, который собирал его раздробленную ногу, не мог ему этого обещать. Врачи вообще удивлялись, как он выжил. Ярослав вздохнул и, услышав на улице небольшой шум, поднялся. К счастью, это вернулась, как Соня и говорила, ее тетя. Что ж, теперь можно идти.
        Подходя к домикам, он увидел, как соседка припарковала свою машину. Молодой парень, возможно, ее брат, выпустил наружу собаку, а следом из салона выбрался мужчина с ребенком. В том же составе Ярослав видел эту компанию в ресторане. Видимо, к соседке приехала ее семья. Он кивком поздоровался, потому что молодая женщина как раз обернулась и заметила его, и торопливо ушел. Отдыхать.
        Но отдыха этой ночью так и не получилось.

* * *
        Разбудил Катю Вульф. Собака снова, как и накануне, встала лапами на подоконник, а потом протяжно завыла. Катя мгновенно вскочила, следом за ней, путаясь в покрывале, подлетел Антошка.
        - Что? Что происходит? - хриплым со сна голосом пробасил он и торопливо зашарил ладонью по стене, отыскивая выключатель. Одновременно с тем, как в комнате вспыхнул свет, в дверь громко постучали. Катя схватила с тумбочки очки и бросилась открывать.
        На пороге стоял Глеб, тоже, как и она, растрепанный, одетый в домашнюю одежду. Только вот сна в его глазах не было, наоборот, в них плескалась паника.
        - Кать, Валя не у вас?
        - Нет, а…
        - Он пропал! Его нет дома! Я проснулся, встал выпить воды и увидел, что кровать пуста!
        - Глеб, погоди… - видя, что приятель в панике начинает кричать, грозя перебудить обитателей других домов, Катя взяла его за руку и втащила в помещение. - Успокойся. Вначале успокойся! Ты везде проверил?
        - Там и проверять нечего! Туалет, ванная, кухня. В шкафы тоже заглянул! Вали нет. А входная дверь распахнута! Понимаешь?
        Катя выпустила его руку, сдернула очки и свободной ладонью потерла глаза. Паника невольно заразила и ее.
        - Глеб…
        - Мы сейчас все в округе проверим! - вклинился Антон. За это короткое время племянник уже успел натянуть джинсы и футболку и теперь торопливо всовывал босые ноги в кроссовки.
        - Спасибо!
        Собранность Антона привела в чувство и Катю. Она уже деловым тоном, будто отдавала указания на работе, скомандовала:
        - Разделимся! Так быстрее осмотрим все, что можно. Разбужу Таню, пусть она покараулит тут, если Валя вернется.
        Бросив взгляд на Вульфа, который по-прежнему высматривал что-то в окно, Катя схватила телефон и набрала номер подруги. Таня ответила не сразу.
        - Польская, ты чего…
        - Сын Глеба пропал. Нужна помощь!
        - Понял!
        Если бы не ситуация, Катя улыбнулась бы. Вот за это она и любила Таню: та всегда готова была прийти на выручку без лишних вопросов.
        Когда они вышли на улицу, им навстречу, кутаясь в кардиган, уже бежала подруга.
        - Виталю я тоже разбудила! - известила она. - Так как это произошло?
        Глеб кратко повторил то, что рассказал Кате.
        - Я тут покараулю, - кивнула Таня. - Буду патрулировать от дома к дому. Дайте мне все ваши номера, чтобы я, если что, могла позвонить. Виталя? Виталя, слышишь? Ты поедешь на машине в центр и там будешь искать ребенка!
        Мужчина невнятно что-то пробурчал, а затем, будто психанув, вернулся к себе, громко хлопнув дверью.
        - Не обращайте внимания, - отреагировала Таня. - Он такой. Но на самом деле… В общем, не беспокойтесь, я его уговорю!
        - Может, не надо? - смутился Глеб. - Мы сами.
        - Речь идет о пропаже ребенка! Нужно всем. Ничего, не сломается Виталя сгонять в город, - отрезала Таня.
        - Я еще раз осмотрю дом и… - начал Глеб, но его оборвал Вульф, который открыл носом притворенную дверь и вдруг со всех лап бросился в сторону леса.
        - Вульф! - закричала Катя. - Вульф, ко мне!
        Но собака уже растворилась в темноте.
        - Вульф!
        Катя остановилась и в отчаянии оглянулась на Глеба, тогда как Антон, наоборот, кинулся вдогонку.
        - Бегите за собакой, заодно проверите, не потерялся ли Валя там. А я смотаюсь к реке, - последнее слово Шаталов выдавил, будто далось оно ему нелегко. Не дожидаясь ответа, Глеб побежал к себе. Катя развернулась, чтобы захватить ветровку и, невольно бросив взгляд на последний в ряду дом, увидела на крыльце соседа. Наверняка его разбудил шум. На секунду мелькнула мысль, что, возможно, стоит попросить помощи и у него, но мужчина уже скрылся в доме.
        Катя захватила оба телефона - свой и Антона, сдернула с вешалки ветровку, набросила ее прямо на летнюю пижаму и бросилась в ту сторону, куда убежали Вульф и племянник. Антона она нагнала уже у самого леса.
        - Вульф, кажется, драпанул в чащу. Видел его издалека, но решил дождаться тебя, чтобы ты одна в лес не сунулась.
        - Спасибо, - поблагодарила Катя и вытащила мобильник. Хоть бы хватило зарядки. Темный лес, ночью казавшийся непроходимым, внушал смесь уважения и страха. Совсем не к месту ей вспомнилось предупреждение соседа, что соваться туда лучше не стоит.
        - Я с тобой, - поддержал племянник и взял ее за руку. Катя невольно улыбнулась. Когда-то эта лапища, так крепко, по-мужски, сжимающая ее руку, была крошечной ладошкой. Куда ушло то время, когда Катя сама держала племянника за ручку во время прогулок? И пусть разница в возрасте у них была небольшая, она помнила, какой взрослой и ответственной чувствовала себя тогда, когда ей доверяли гулять с Антошкой. Когда тот малыш успел вырасти, перемахнуть ее на две головы, нарастить мускулы, раздаться в плечах, превратиться из милого мальчишки в красивого молодого мужчину?
        - Идем, Кать, - вернул ее из прошлого в настоящее Антон и потянул за руку. - Ничего не бойся.
        Громко зовя то Валю, то собаку, подсвечивая себе путь телефонами, они углублялись в лес все дальше и дальше. Периодически останавливались и прислушивались, не раздастся ли шороха, всхлипа или другого шума. Катя иногда в тревоге оглядывалась, боясь, что они заблудились, и то и дело проверяла смартфон: сколько осталось зарядки, не пропала ли связь. Один раз она позвонила Глебу - узнала, что тот уже добежал до моста, но Вали там не встретил. Один раз ей позвонила подруга: Виталя отправился-таки на машине в город, а сама Таня ожидала мальчика во дворе. Вульф же как сквозь землю провалился.
        - Лучше вернуться и вызывать полицию, - сдался Антон. Катя упрямо мотнула головой, хоть и признавала его правоту.
        - Кать, я не уверен, что Вульф тут, - терпеливо принялся уговаривать племянник. - Я только успел заметить, что он домчался до леса, а потом скрылся в темноте. Он может быть в другом месте. И неужели Валя зашел бы так далеко? Во всяком случае нужно вызвать полицию, чтобы не терять время. Возвращаемся, пока сами не потерялись! Будем искать рядом с лесом.
        - Может, они в частный сектор убежали? Вульф и Валя.
        - Проверим.
        Они прошли еще немного. Катя с тревогой заметила, что зарядки остался только один процент. А насколько заряжен телефон Антона, побоялась спрашивать. Шли они слишком долго, а лес все не редел, только сгущался. Колкие ветки цеплялись за одежду, царапали голые ноги, хлестали по плечам, и в темноте казалось, что это вовсе не деревья, а таинственные недружелюбные существа. Но в тот момент, когда телефон, издав жужжание, разрядился, Антон громко воскликнул:
        - Кать! Кажется, это Вульф!
        Они замерли и действительно услышали вдали протяжный вой. Не сговариваясь, оба рванули на звук. Антон бежал впереди, выхватывая прыгающим пятном света узкую тропинку. Катя старалась не отставать, мысленно благодаря себя за дисциплинированность и перфекционизм: заниматься спортом она не любила, но педантично ходила в спортзал три раза в неделю, чтобы поддерживать себя в хорошей форме. Школьная отличница Польская, став взрослой, тоже делала все на «отлично», касалось ли это работы или ухода за собой.
        Но выносливый и сильный Антон бегал куда быстрее нее. И по тому, что он то и дело оглядывался, Катя поняла, что тормозит его.
        - Беги, Антош! Я следом!
        Он сунул ей в руку телефон и умчался в темноту - туда, откуда снова раздался вой.
        И как только Антон скрылся из виду, лес будто стал гуще. Темнота обвилась вокруг Кати плотным коконом, а воздух наполнился тихими перешептываниями. Она крепче сжала телефон Антона и прибавила скорости, успокаивая себя тем, что племянник уже нагнал Вульфа и сейчас они оба двинутся ей навстречу. Валя тоже не должен был уйти далеко! Он ходит где-то вокруг туристического комплекса и, может, уже нашелся.
        Неподалеку хрустнула ветка. Катя дернулась в ту сторону, решив, что это Антон с Вульфом, но споткнулась о выступающий корень. К счастью, и мобильник, и очки, и она сама упали в мягкую подстилку из листьев и хвои. Только вот смартфон то ли от удара, то ли потому, что тоже разрядился, погас. Катя в панике зашарила руками по земле, отыскивая вначале очки, а потом смартфон, и шумно выдохнула, когда нащупала тонкий гладкий корпус. Но только как она ни пыталась включить гаджет, экран так и оставался мертвым.
        - Антон, я тут! - крикнула она в темноту, и тишина внезапно откликнулась приглушенным эхом. «Я тут… Тут… Ут…» Словно оркестр, дождавшийся взмаха палочки дирижера, лес очнулся от сна, зашумел, застонал, затрещал, заохал. Катя в ужасе сжалась, хоть и понимала, что это лишь порыв ветра раскачал верхушки деревьев, обломал с сухим треском сучья, всполошил ночных птиц, крик которых напоминал безумный хохот.
        - Антон! - снова позвала она, но добилась лишь того, что шум усилился. Катя поднялась на колени, но некто толкнул ее в спину. На ноги опустилась тяжесть, в шею когтем уткнулось что-то острое. Она задергалась, пытаясь освободиться от навалившегося на нее веса, но некто придавил ей уже спину. Катя ткнулась лицом в землю, укололась щекой об иголки, но эта легкая боль пробудила в ней силы. Она изловчилась и перекатилась в сторону, сбросив с себя невидимую тяжесть, а затем торопливо сгруппировалась, не давая возможности тому, кто на нее напал, навалиться сверху и сдавить ей горло. Кто бы это ни был, она будет бороться до последнего! Уже в следующую секунду Катя вскочила на ноги и рванула что было сил вперед. Задыхаясь, хватая прохладный воздух ртом, оглушенная собственным стуком сердца, она бежала до тех пор, пока не увидела вдали желанный просвет. Темнота истончилась и натянулась, словно некто растянул ее, как ткань, и сквозь сумрак пробились два огонька. Катя приостановилась и приложила ладонь к груди, где суматошно металось сердце. Кажется, погони нет, тот, кто напугал ее, остался в чаще. Но он мог
притаиться и поджидать другую жертву. Невольно вспомнилось предупреждение соседа. Похоже, в этом тихом и мирном городке завелся маньяк и Катя чуть не стала его новой жертвой.
        Она осторожно двинулась на свет, с радостью отметив, что темнота тает в лунном сиянии. Однако на небе не было ни луны, ни звезд. Может, свет просачивается с дороги? Значит, до выхода осталось совсем немного!
        Катя зашагала уже бодрее, стараясь не заострять внимание на неприятных ощущениях. Затылком она чувствовала холодок, спину кололо, словно за шиворот насыпали хвои. Катя повела плечами, но чувство, будто за ней следят, так и не пропало.
        - Да что ж это такое, - с досадой выругалась она, поняв, что идет на огонек, но к нему не приближается. Катя остановилась и, собравшись с духом, огляделась. Но лучше бы этого не делала, потому что парные огоньки окружали ее, а в рассеявшейся темноте маячили неясные силуэты.
        - Господи… - пробормотала Катя и едва удержалась от порыва перекреститься. Огоньки вспыхнули ярче, будто сверкнули глаза неведомых хищников. Силуэты плавно колыхнулись и неторопливо поплыли к ней. За спиной хрустнула ветка, словно кто-то тихо подкрадывался. Катя резко оглянулась и закричала от ужаса, увидев прямо за плечом старика в шляпе и со светящимися в темноте глазами.
        Очнулась она от яркой вспышки света, направленной ей в лицо. Катя дернулась, охнула и инстинктивно закрыла глаза ладонью.
        - Жива? - сердито и одновременно с заметным облегчением произнес кто-то. Она услышала рядом шорох, будто этот кто-то присел рядом, а затем почувствовала прикосновение к плечу.
        - Цела?
        - Кажется, да, - с запинкой ответила Катя и, поняв, что ей больше не светят в лицо, наконец-то открыла глаза.
        - Встать можешь? Идти?
        Присевший рядом с ней мужчина, чье лицо терялось в темноте, выпрямился. Катя вместо ответа тоже поднялась, повела плечами, переступила ногами и подвигала руками. Удивительно, но она действительно в порядке, а ведь могла же… Она содрогнулась, вспомнив то страшное, что увидела за спиной.
        - А это… - едва не спросила, видел ли мужчина то, что и она. Вряд ли.
        - Если можешь идти, то пошли, - скомандовал, все еще отчего-то сердясь, он и, не дожидаясь ее, пошагал прочь. Катя послушно отправилась за ним и почти сразу поняла, что находятся они недалеко от выхода из леса. Как же это она умудрилась потеряться так близко от дороги? Впрочем, не потерялась бы, если бы не это странное и страшное «приключение». Она даже боялась думать о том, что могло произойти, если бы мужчина не нашел ее. Может, он и спугнул тварей?
        Неторопливо выкатившаяся из-за тучи луна осветила дорогу, и Катя в ее свете узнала в спутнике своего соседа. Что он тут делал? Может, его отправил в лес Глеб, который вернулся в домик вместе с Валей? Скорей всего так, потому что их с Антоном мобильные молчали. А как же Антошка?! Он где?
        Кажется, Катя воскликнула вслух, потому что мужчина обернулся и сухо обронил:
        - Ваш молодой человек патрулирует с волчарой дорогу. Рвался в лес, будто мне делать больше нечего, как потом искать еще и его.
        Мужчина снова перешел с ней на «вы», тем самым обозначив дистанцию.
        - Это мой племянник, - зачем-то пояснила Катя.
        - Мне все равно, кем он вам приходится.
        Катя невольно улыбнулась: все равно или не все равно, но он отправился на ее поиски.
        - Это вас Глеб за нами прислал?
        - Глеб? Не знаю никакого Глеба.
        - Хорошо, - вздохнула Катя. Понятней не стало. Получается, мужчина по собственной инициативе пошел в лес?
        - Это мой приятель, бывший одноклассник…
        - Я же сказал, что мне не интересно, кем вы там друг другу приходитесь.
        - Я только хотела узнать, нашелся ли Валя! Ребенок, который пропал.
        - Без понятия.
        Он направился к заспешившему им навстречу Антону, не оглядываясь на нее. Но, выйдя на дорогу, замедлил шаг, и Катя смогла нагнать его, но пошла на расстоянии, чтобы не раздражать мужчину еще больше. Причина его дурного настроения была понятна: мало того, что его разбудили, так еще и вынудили, видимо, отправиться на поиски. Скорей всего, тут постаралась Таня. Это было вполне в духе подруги - вовлекать в процесс, не важно чего, всех рядом находящихся и даже проходящих мимо. Наверняка Таня не только своего Виталю снарядила в город, но и соседа - в лес. Уточнять все это Катя не стала, вместо этого сердечно поблагодарила:
        - Спасибо.
        - За что?
        - За то, что вы меня вывели из леса.
        Мужчина внезапно остановился и развернулся к ней. Полускрытое тенями, его лицо показалось ей очень красивым: лунный свет смягчил черты, тени четче обозначили скулы и, наоборот, сгладили резкие линии носа и губ.
        Но тон соседа по-прежнему оставался сердитым:
        - И чего вы туда поперлись? Забыли о предупреждении?
        - Не забыла! - отчего-то обиделась Катя. - У меня собака в лес убежала. И ребенок…
        - Знаю, пропал. Но вряд ли он ушел в чащу.
        От того, что мужчина произнес эту фразу с уверенностью, на душе потеплело. Осмелев, Катя спросила:
        - Вы тоже это видели?
        - Что?
        - Огни, глаза… Чудовище.
        Ей подумалось, что губы мужчины искривит недоверчивая усмешка. Но он несколько долгих мгновений изучал взглядом ее лицо, а затем, ничего не сказав, развернулся и направился к активно машущему им издали Антону.
        - Вы не ответили…
        - Какая разница, видел ли я. Главное, увидели вы. И, значит, в лес больше не потащитесь.
        - Что это было?
        - Откуда мне знать? Это «что-то» увидели вы, не я. Я вас лишь нашел. К счастью, не разорванной, как того парня. Две такие находки за одни сутки - это было бы слишком.
        - Вы хромаете. Подвернули ногу?
        Мужчина протяжно выдохнул, будто расспросы ему изрядно надоели. И когда Катя уже решила, что он и тут отмолчится или огрызнется, ответил:
        - Последствия аварии. Но это не…
        - Не мое дело, - закончила Катя с понимающей улыбкой. - Простите. Я только обеспокоилась, что вы из-за меня повредили ногу.
        - Как вас зовут? - неожиданно спросил мужчина после долгой паузы и тогда, когда до Антона с Вульфом оставались считанные метры.
        - Катя. Екатерина. А вас?
        - Ярослав. Так вот, Екатерина, послушайте совета. Забирайте вашу компанию и уезжайте как можно скорее. Не будет здесь вам хорошего отдыха.
        - Мне?
        - Вам ли, вашим друзьям или кому-то еще.
        - Мы без Вали не можем уехать.
        - Ваше дело. Но в следующий раз вам, может, уже так не повезет.
        - Кто вы? - не выдержала Катя. - Полицейский, который разыскивает маньяка? Там, в лесу, на меня кто-то напал.
        - Лучше бы это был просто маньяк, - усмехнулся Ярослав. - Нет, я не полицейский и тем более не разыскиваю маньяков. Вряд ли они здесь водятся.
        - Тогда…
        - Кать! - радостно окликнул ее Антон и выпустил из ладони поводок. Вульф рванул хозяйке навстречу, едва не сбил от радости с ног и, встав на задние лапы, клацнул челюстями возле ее носа. Катя едва успела отпрянуть: сильный Вульф от радости может и нос разбить. Никогда не угадаешь, лизнет ли он тебя или от избытка чувств прихватит крепкими зубами.
        - Держите крепче вашего волчару, чтобы больше не сбегал, - обронил Ярослав Антону и, пожелав на прощание доброй ночи, отправился прочь.
        - Ты куда пропала? Заблудилась? - засыпал ее встревоженными вопросами племянник.
        - Споткнулась, упала, мобильник разрядился, в темноте пошла не в ту сторону, - отговорилась Катя, решив не пугать Антона еще больше своими приключениями. Главное, все закончилось хорошо.
        - Вульф бегал рядом с лесом и выл. Но в чащу отчего-то не заходил, даже когда я его позвал. Я собрался за тобой, но он уперся лапами и отказался идти. А тут и этот мужчина подошел.
        - Это наш сосед, живет в последнем доме. Зовут Ярослав. Меня долго не было, Антош?
        - Да не то чтобы… Недолго.
        - Хорошо, - с облегчением выдохнула Катя.
        Там, где дорога поворачивала к туристическому центру и от нее ответвлялась другая, ведущая в частный сектор, они заметили светловолосую девушку. Растрепавшаяся коса той была перекинута через плечо, девушка куталась в растянутую шерстяную кофту и переступала длинными голыми ногами, обутыми в кроссовки. Что-то ее встревожило, раз она выскочила из дома прямо в летней пижаме. Ярослав, идущий впереди, тоже заметил девушку и приостановился, чтобы ей что-то сказать. Но когда Катя с Антоном и Вульфом почти поравнялись с ними, незнакомка, подняв на них глаза, качнула головой, что-то ответила Ярославу и пошла в сторону частного сектора.
        - Еще одна едва не заблудившаяся в лесу? - неловко пошутила Катя, когда они возобновили путь. Ярослав, при всем своем видимом желании, не мог идти быстро, и потому шли они вровень.
        - Еще одна. Устроили тут пижамную вечеринку, - проворчал он, а Катя улыбнулась в темноту.
        - Это ваша знакомая? Родственница? - спросил Антон и оглянулся, но девушка уже скрылась на улице.
        - Знакомая, - ответил Ярослав, и его голос неожиданно потеплел. Может, Антон еще задал бы другой вопрос, но в этот момент темноту разрезал свет от фар. Сосед шагнул к проезжей части и вскинул руку. Машина притормозила рядом с ними.
        - С собакой не повезу! - высунулся в окно водитель.
        - Да мы и не… - опешила Катя. Ярослав же без слов сел рядом с водителем, махнул на прощание и уехал.
        - Странный он, - выразил вслух то, о чем думала Катя, племянник. Она хотела согласиться с ним, но вместо этого, отчего-то оправдывая поступок соседа, пояснила:
        - Он в аварии пострадал. Видимо, ему больно идти, поэтому поймал машину.
        - Да я не об этом, - возразил Антон, но развивать тему не стал.
        Глава 7
        Уснуть той ночью Соня так и не смогла: крутилась, плакала в подушку, напуганная угрозами Короля, прислушивалась, не раздастся ли мяуканье Васьки.
        Тетя, конечно, заметила, что она чем-то расстроена. Но, погруженная в заботы, в проблемы племянницы не вникала. Соне это было только на руку. На вопрос тети она отговорилась, что обеспокоена пропажей кота, и получила ожидаемый ответ: «Никуда не денется. Жрать захочет - придет». Посчитав, что проблемы племянницы решены, Арина придвинула к себе бухгалтерскую книгу и принялась сверять расходы с доходами. Соня молча убрала со стола, налила чай и ушла, но не в комнату, а на улицу.
        Она просидела во дворе, глотая слезы, почти до темноты, а когда вернулась в дом, тетя уже уснула. Из соседней комнаты доносилось похрапывание, на кухне уютно тикали старые ходики, которые купила еще бабушка, иногда лениво гавкала соседская собака, но эти привычные ночные звуки не убаюкивали Соню, а наоборот, добавляли тревоги. Сегодня - Васька, а завтра Король сделает что-то похуже. И она не в силах помешать, даже обратиться в полицию не может, потому что тогда Король вытащит из рукава главный козырь.
        Соня не знала, чего он хочет, и это пугало больше всего. До вчерашнего дня она считала, что ему нужны деньги, но, оказывается, все забирал себе Толька. Тогда зачем она Королю?
        …Впервые Соня увидела его в пять лет. Тот день, сухой и теплый, запомнился ей не столько деталями, сколько ощущениями. Она радовалась, потому что впервые обула ярко-желтые резиновые сапожки. Их берегли до первых луж, но в ту осень дождей долго не было. Бабушка обеспокоилась, что внучка вырастет из обновки, так и не поносив, и достала с полки заветную коробку. Соня сидела на скамеечке возле крыльца и, тиская котенка, любовалась сапожками на вытянутых ножках.
        Внезапно калитка распахнулась, и во двор уверенно вошел незнакомый молодой мужчина. Он уже поднялся на крыльцо, когда заметил Соню. Незнакомец тут же спустился и навис над девочкой, заслонив ей солнце.
        - Как тебя зовут?
        Мужчина улыбался, но его слишком светлые глаза оставались холодными, будто лед. Может, он заколдованный Кай? Незнакомец протянул ладонь, но Соня только отшатнулась.
        - Как тебя зовут? - повторил он, выпрямляясь. Солнце выглянуло из-за его спины, но напуганной девочке оно уже не показалось ярким, как раньше.
        - Соня, - выдавила она. Незнакомец чему-то усмехнулся и без стука вошел в дом.
        К ним всегда приходили люди, как говорила бабушка, за сказками. Она действительно знала много историй, поэтому Соня ей верила, хоть и обижалась на то, что гостей приглашали в специальную комнату. Соню манило туда, как в сокровищницу: там приятно пахло сушеными травами, сладко и сухо - бабушкиными духами. У стены стоял шкаф с книгами в обернутых бумагой обложках. Эти книги бабушка читала, стоя у окна и беззвучно шевеля губами. Но больше всего Соне нравился высокий столик с тяжелой ступкой для растирания трав, скляночки, бутыли из темного стекла и флаконы с притертыми крышечками. Бабушка говорила, что придет время и она обучит внучку многому. Но когда это время настанет? Соне оставалось только слушать сказки, которые в ее воображении перепутывались, обрастали новыми деталями и теряли оригинальные финалы.
        В тот день, глядя на закрывшуюся за «Каем» дверь, девочка подумала, что пришел он за очень страшной сказкой. Незнакомец ничего не сделал, не обидел ее, только спросил имя и даже улыбнулся, но Соне отчего-то каждый раз при встрече с ним становилось страшно. Этот страх вымораживал, заставляя замереть на месте или торопливо спрятаться, если она еще издали видела этого мужчину. Каждый раз после встречи с ним настроение портилось, а сам день терял краски, даже если до этого был ярким и солнечным.
        В последний раз в детстве Соня видела Королева уже в девятилетнем возрасте и отдала бы многое за то, чтобы того дня не случилось. Потом долгие годы они не виделись, потому что Соня с бабушкой жили в других городах. Но два года назад вернулись. И сразу после бабушкиной смерти ее навестил Королев: пришел напомнить, что не забыл ее поступок. Соне уже исполнилось пятнадцать, но она снова, будто в пять лет, испытала знакомый вымораживающий страх. За эти годы Королев не изменился, словно законсервировался в двадцатилетнем возрасте. Он был красив: действительно похож на Кая холодной нордической красотой, тонкими чертами и светлыми глазами, но на Соню его привлекательность только наводила ужас. Они почти не виделись, но она чувствовала его присутствие: в городе словно стало холоднее, а солнце приглушала морозная дымка. В день Сониного семнадцатилетия Король подкараулил ее возле магазина и сказал, что от него к ней иногда будет приходить один человек и Соне надлежит исполнять его просьбы. С тех пор еще одним ее кошмаром стал Толька…
        Часы на кухне пробили два, Соня перевернулась на другой бок, уткнулась заплаканным лицом в подушку и вдруг услышала за окном приглушенное мяуканье.
        - Вася! Васенька!
        Она вылетела во двор, как была, в пижаме и босиком, сбежала с крыльца, продолжая звать кота. Мяуканье повторилось, но донеслось уже с улицы. Соня быстро вернулась, обулась и стянула с вешалки тетину кофту. Кошек и котов на их улице было много, иногда во двор забредали и чужие, но Соня понадеялась, что звал ее Васька. Она добежала до развилки и действительно обнаружила кота, но, увы, чужого - слишком тощего для домашнего. Слабая надежда треснула, как тонкий ледок, и от разочарования стало еще больнее. На глаза вновь навернулись слезы, Соня закусила губу, чтобы не разрыдаться. И в тот момент увидела его. Он, в компании другого мужчины и молодой женщины, шел прямо на нее. Слезы мгновенно высохли, сердце сделало кульбит, а душу затопила паника: хоть бы он не заметил ее такую зареванную, растрепанную, в пижаме и в растянутой теткиной кофте! Но дорогу осветила так не вовремя выкатившаяся луна. И для побега оказалось поздно.
        Он же, в отличие от нее, выглядел прилично: одет в джинсы и светлую футболку. Даже взъерошенные, как после сна, волосы добавляли ему привлекательности. Его же спутница была одета по-домашнему. Соня скользнула по ней удивленным взглядом и встрепенулась, когда к ней обратились:
        - Все в порядке?
        - Я кота ищу, - ответила она с вызовом, грубостью маскируя стыд.
        - Не вернулся?
        - Нет.
        Мужчина вздохнул, сунул руки в карманы джинсов и тихо попросил:
        - Возвращайся домой. Опасно разгуливать одной в такой час. Проводить?
        - Я… Я сама, - запаниковала Соня, потому что к ним подошли и остальные. - Дом рядом.
        Не дожидаясь ответа, она побрела прочь.
        Незапертая калитка хлопала на поднявшемся ветру, грозя разбудить тетю. Досадная оплошность! Соня вошла во двор и чуть не вскрикнула от испуга, когда в желтом свете фонаря увидела фигурку. Незнакомый мальчик сидел на ступеньке крыльца и водил носком тапочки по бетонному покрытию.
        - Ты кто? - спросила Соня, приближаясь к неожиданному гостю. Мальчик не отреагировал на вопрос, продолжая что-то вырисовывать перед собой. Худенький, со взъерошенным светлым хохолком, одетый в пижаму с покемонами, он казался беззащитным птенцом. Сердце сжалось от жалости, Соня присела рядом с мальчиком и осторожно коснулась его плеча.
        - Ты потерялся?
        Он дернул рукой, будто стряхивая прикосновение, и что-то тихо прогудел. Соня тяжело вздохнула: мальчик или немой, или не слышит. А может, то и другое. Что с ним делать? Откуда он взялся? Внезапно ей вспомнилась компания, с которой она повстречалась у леса. Женщина была одета в пижаму и выглядела расстроенной. Возможно, они искали этого ребенка! Соня вскочила на ноги, но за спиной уже распахнулась дверь.
        - Кто тут? Сонька, ты? Чего не спишь? И калитка стучит! А это кто?
        Тетя сонно щурилась и зевала, но, увидев гостя, мгновенно проснулась.
        - Чей это мальчик?
        - Не знаю. Пришел сам. Возможно, потерялся.
        То, что она недавно встретилась у леса с компанией взрослых людей, Соня добавлять не стала: тетка примется ругать ее за ночную вылазку.
        - Погоди-ка. Как потерялся? Мальчик, ты чей? Откуда пришел? Ты же не нашенский?
        - Я думаю, он из туристического центра.
        - Это ж далеко! - ахнула Арина. - Совсем без совести люди! Гуляют, а про дите забыли! Безответственные!
        - Тетя…
        - Что «тетя»? - вскинулась Арина, уперла руки в боки и широко расставила босые ноги. - Дите в пижаме мерзнет и по темноте один так далеко ушел, а родители… А ну пойдемте в дом! Нечего на бетоне рассиживать! Ты, Сонька, хоть кофту догадалась накинуть. А малец… Как тебя зовут?
        Тетя взяла мальчика за руку, но тот испуганно выдернул ладошку и протяжно прогудел.
        - Чего ты?
        - Мне кажется, он не говорит. И, может, не слышит.
        - Час от часу не легче. Сонька, принеси одеяло! Шоб не простыл, пока мы тут думаем.
        Но мальчик, поняв, что Соня собирается уйти, вскочил и вцепился в ее руку. Так, держась за нее, он и вошел в дом.
        - Веди его на кухню! - скомандовала тетя. - Чаем отпоим. Что ж делать-то, а?
        - Мне кажется, его ищут, - осторожно заметила Соня.
        - Кажется? А ну выкладывай, что знаешь!
        - Ну… Я Ваську искала. Тут, рядом, далеко не уходила! И увидела на дороге взрослых. Двух мужчин, женщину и собаку. Женщина была в пижаме.
        - Ишь, какая глазастая! Аж отсюда пижаму разглядела? - сощурившись, подловила тетя, и усмехнулась. - Сонька, выпорю, если будешь по ночам к лесу шастать! Мало ли тут негодяев!
        Угроза выпороть, конечно, была пустой: Арина хотела казаться строгой, но в племяннице души не чаяла. Соня улыбнулась и виновато пожала плечами.
        - Вернется твой кот, - смягчилась тетя и отвернулась, чтобы поставить чайник. Мальчик тем временем увидел забытую на столе бухгалтерскую книгу и радостно загудел.
        - Ты хочешь что-то написать? - поняла Соня, сбегала в свою комнату и вернулась с карандашами и чистой тонкой тетрадкой. Арина, выставляя на стол вазочки с конфетами и печеньем, вполголоса размышляла:
        - Что ж мне с этим мальцом делать? Ищут его?.. Соньку за туристами не отправлю, страшно девку в ночь гонять. Павла попрошу! Точно, Павла.
        Тетя остановилась и громко объявила:
        - Сонь! Напои мальчишку чаем! А я к Куницыным сбегаю. Снаряжу Пашу в гостиницу. Пусть на машине мальца отвезет. Если мальчик оттуда, наверняка там переполох.
        Соня кивнула, а гость выхватил из коробки черный карандаш и быстро застрочил им на тетрадном развороте. Тетя поглядела на него, качая головой, и тихо пробормотала:
        - Ишь как… Потерялся. Мамка наверняка уже от страха поседела.
        - Мы-а, - промычал вдруг мальчик и поднял на Соню ясные голубые глаза. - Мы-а…
        - Мы-а… Ну вот, а ты, Сонька, говорила, что он глухой. Все он слышит! Говорит только плохо. Сколько ж тебе лет? Тощенький какой, ключицы цыплячьи и шеенка, что у котенка. Не кормят тебя, что ли? Сонь, намажь ему бутерброд деревенским маслом! И буженины положи сверху толстый кусок. И сахару, сахару побольше в кружку. Господи, отдали бы мне этого мальчонку на лето, откормила бы так, что мать родная не узнала бы. Сонь, ну я побежала! Скоро вернусь!
        Тетя накинула поверх сорочки шаль и унеслась в ночь.
        - Как тебя зовут? - спросила Соня, когда за Ариной захлопнулась дверь. - Если не можешь сказать, напиши.
        Но мальчик так увлекся рисунком, что не отреагировал и на поставленную перед ним чашку с чаем. Чуть склонив вихрастую голову набок, он увлеченно, даже с каким-то остервенением рисовал. Соня заглянула ему через плечо и с удивлением увидела спящую девушку. Мальчик вырисовывал ее черты лица, и Соня, забыв о конфетах, которые собиралась предложить гостю, тихо присела на стул. Ей случалось наблюдать за работой художников: на площади возле ресторана «Теремок» местные таланты рисовали портреты туристов или смешные шаржи, а кто-то продавал готовые пейзажи. Но она впервые видела, чтобы так рисовал ребенок. Сколько же ему лет? С виду - совсем маленький, худенький и невысокий, а взгляд - серьезный, как у взрослого. Возможно, сложение обманывает.
        Мальчик накладывал быстрые штрихи-стежки, будто торопился выплеснуть на бумагу образ, который занимал его воображение. Красавица спала, закрыв глаза и чуть приоткрыв губы, и ее миловидное лицо показалось Соне знакомым. Но мальчик уже переключился на склоненного над спящей принца.
        - Ты очень талантливый, знаешь? Это же Белоснежка? Эту сказку я тоже любила. Правда, думала, что эта история больше нравится девочкам…
        Она что-то вполголоса бормотала ему, а мальчик будто прислушивался к ее голосу. Но их уютное уединение прервали вошедшие на кухню тетя и дядя Паша.
        - Вон он, потеряшка. Сонь, ты чего ж его не накормила?!
        - Да я хотела… Мы тут рисуем.
        - Рисуем! - проворчала тетя и обратилась к дяде Паше:
        - Не понимаю, как он в такую даль сам пришел! Тут и взрослому жутко…
        - Не преувеличивай, Ариш, «жутко», - улыбнулся в густые усы сосед.
        - Да разве не жутко ребенка в ночь отпускать! - дернула плечом Арина и поправила сползающую шаль. - Сонь, ты тут прибери, а я мальца с Павлом отвезу. Пойдем, мальчик. Вернем тебя мамке.
        Но ребенок никак не отреагировал, продолжая торопливо заканчивать рисунок. Соня скосила глаза и увидела, что лицо принца почти закончено.
        - Пойдем, - ласково повторила тетя и потянула мальчика за свободную руку. Но тот вдруг резко вскинул на Арину глаза и сердито фыркнул.
        - Какой, с характером! И что мне с ним делать? Не силом же.
        - Дай ему дорисовать, - подсказал Павел и широко зевнул, прикрывая рот ладонью с темными от мазута и папиросного табака пальцами. - Куда нам торопиться.
        - Да его ж ищут! С ума сходят от беспокойства. Вот горе на мою голову…
        - Да погоди ты причитать, Арина. Горе. Какое горе? Мальчик вон как рисует! Способный! Сказку рисуешь, да?
        Павел подвинул табурет, присел рядом и заглянул гостю под руку.
        - Хорошо рисуешь! Только нож ему зачем?
        Соня снова покосилась на рисунок и едва не вскрикнула, заметив, что склонившийся над гробом «принц», так похожий на Короля, занес над спящей Белоснежкой нож.
        - Ишь ты… - прицокнул Павел и склонил голову. - А эта красавица на нашу Соню-то как похожа. Талантливо, только жутко, а? Что-то, парень, сказка у тебя получилась невеселая. Вместо ножа лучше цветы нарисуй!
        Мальчик упрямо качнул головой, взял Соню за руку и, оставив тетрадь на столе, поднялся.
        - Ариш, похоже, художник хочет, чтобы его отвезла Соня, - остановил тетю Павел, когда та кинулась следом, а мальчик испуганно загудел.
        - Так ночь же на дворе! Куда я девку отпущу!
        - А я на что? Отвезу и обратно доставлю. Похоже, без нее ваш гость никуда не собирается.
        - Ох, что с вами поделать. Сонь, слушай Павла! Без него никуда не ходи! Мало ли.
        - Я… - запаниковала она, поняв, что ей придется ехать в туристический центр и, возможно, снова встретиться с ним. - Я… Мне нужно переодеться! Я ж в пижаме!
        Соня рванула было в комнату, но мальчик крепче сжал ее запястье и умоляюще заглянул в глаза.
        - Тетя! - в отчаянии воскликнула она.
        - Не вопи, сейчас принесу одежду. Паш, подожди во дворе. Беда с вами.
        Соне хотелось бы и умыться, и переплести косу, но выбирать не приходилось. Тетя принесла ей широкую толстовку с капюшоном и джинсы, и Соня была благодарна уже за это. Торопливо переодевшись прямо на кухне, она закрыла тетрадь и решила потом этот рисунок уничтожить.

* * *
        Почему они ее отпустили?
        Ярослав разулся, помассировал разболевшуюся ногу и поморщился. Уснуть, видимо, так и не удастся: слишком много находился, даже анальгетики не помогут. Но если с болью он уже смирился, то от увиденного в лесу адреналина хватило бы на три бессонных ночи.
        Он не собирался подключаться к поискам чужого ребенка, за которым не уследили родители. Не его это дело. Слишком много смертей - жестоких и несправедливых - он видел и, как итог, зачерствел душой. Он не благородный рыцарь из книг, не безрассудный герой. У него своя цель и свой путь.
        Но что-то неведомое заставило сорваться с места. Ярослав и сам не понимал, что так гонит его к лесу, но бежал так быстро, словно ему выпал единственный шанс все изменить.
        Когда он вбежал в чащу, вокруг его неосторожной соседки уже сомкнулось кольцо из белесых силуэтов, а самое страшное существо, похожее на старика в шляпе, протягивало к ее шее костлявые пальцы. Даже если бы Ярослав отвлек тварей криком, они бы не отпустили свою жертву, растерзали бы заодно и его. Он затормозил в тот момент, когда приблизившееся вплотную к девушке существо плотоядно оскалилось, сверкнуло глазами и ткнулось длинным носом ей в затылок. Но не успел Ярослав сшагнуть с тропы в укрытие, как «старик» внезапно отшатнулся. Словно по команде колыхнулись другие силуэты и отступили. Кольцо вокруг девушки стало шире, и Ярослав увидел, что она без чувств лежит на земле. В первое мгновение он подумал, что длинноносое существо в шляпе убило ее и другие теперь накинутся на тело. Но тварь, сверкая глазами, попятилась, уводя за собой остальных, и растворилась в темноте. Когда Ярослав подбежал к девушке, вокруг все стихло.
        Его не напугало чудище, кем бы оно там ни было - одним из лесных духов, инфернальным существом или загубленной душой. За беспечную девчонку, положа руку на сердце, тоже не встревожился. Но его будоражило от непонимания, почему лесные твари отступили.
        Ярослав вскочил с кровати и нервно заходил по комнате. Что бы произошло, если бы твари напали и на него? Каждое значительное происшествие отбрасывало его от цели, к которой он, как к миражу, никак не мог приблизиться, и уводило все дальше от того дня, когда можно было что-то исправить. Но случившаяся около года назад авария стала внезапным исключением. И почему так произошло, он тоже не понимал.
        Ночная прохлада просочилась в приоткрытую форточку, выстудила помещение и выхолодила пол. Но Ярославу, разгоряченному мыслями и сомнениями, было жарко, настолько, что он рывком стянул с себя футболку и швырнул ее на разобранную постель. Остановившись посреди комнаты, он взъерошил волосы и выдохнул. Хотелось броситься в ледяную воду озера, которое темнело вдали, и размашистыми гребками измерить его ширину. От безумной идеи его остановил шум с улицы. Он выглянул в окно и увидел, что из припарковавшейся у соседнего дома машины вышла Соня, а за нею - худенький мальчик. Ярослав уже ничему не удивился. Слишком много всякого произошло за последние сутки. Слишком много непонятного возникло тогда, когда, казалось, все должно быть яснее ясного. Он отыскал девушку из нужного рода, и то, что Соня была такой юной и, возможно, еще не осознавшей своей силы, играло ему на руку. Старухи строптивы, несговорчивы, упрямы и хитры - ему ли не знать. Уговорить же юную девушку ему не казалось сложным. Все должно было быть просто… Но случившееся в лесу породило сомнения.
        Ярослав чуть отодвинул штору, следя за происходящим на улице. Из домика выскочила Катерина, а за нею - мужчина, который сразу кинулся к мальчику и крепко прижал к себе. Катерина растерянно всплеснула руками и, приблизившись к Соне, что-то сказала. Ярослав задернул штору и отправился на кухню.
        Там он вынул из маленького холодильника запотевшую бутылку минералки и в три глотка осушил ее. Затем достал новую. Потягивая воду уже медленно и глядя в кухонное окно на темную гряду леса, над которой червонной короной вспыхнуло рассветное солнце, он вновь вернулся мыслями к случившемуся в лесу. Почему твари не тронули обычную туристку? В самой ли Катерине дело или кто-то, кого Ярослав не заметил, приказал существам оставить жертву? Возможно, это была Соня, которая тоже в эту ночь оказалась неподалеку. То, с какой она поспешностью ушла, подтверждало догадку. Но что-то мешало ему принять эту версию полностью. Слишком уж часто он сталкивался с этой Катериной. И пусть в маленьком городке сложно разминуться, но они встретились еще раньше, в столичном метро. Смущала еще татуировка на ее руке и собака редкой породы, так похожая на волка. Или это уже он видел знаки там, где их нет?
        Ярослав взял бутылку с остатками минералки, телефон и прямо так, как и был - босой и в одних джинсах, вышел на крыльцо. На улице уже все стихло. Соня уехала. Катерина и ее компания разошлись по домам. Даже свет в окнах не горел. Что ж, наконец-то все угомонились. Рассвет вызолотил небо, но соседи, утомленные тревогой и шебутной ночью, наверняка мечтали доспать несколько часов.
        Ярослав опустился на ступени, глотнул воды и, зачем-то загуглив породу собаки, просмотрел кучу фотографий, сравнивая влчаков с настоящими волками.
        - Если надумаете завести щенка, могу подсказать хороший питомник. Но все же не советую брать эту породу. Слишком сложная.
        Он поспешно закрыл поисковик, поднял глаза и сначала увидел голые коленки. Скользнул взглядом выше - по коричневому пледу, в который Катерина закуталась, и, встретившись с ней взглядом, усмехнулся.
        - Хорошо, заведу болонку.
        - Простите, - она смущенно улыбнулась. - Я снова сунула нос в дела, которые меня не касаются.
        - Я думал, вы уже спите.
        Она огляделась, словно проверяя, следит ли кто за ними, а затем качнула головой.
        - Шла спать, но увидела вас в окно. Решила сказать, что Валя, пропавший ребенок, нашелся. Его привезла ваша знакомая. Соня.
        Он кивнул, не зная, какой реакции она от него ждет. Радости? Восторга? Вопросов? Ни радости, ни каких либо других чувств он не испытывал. Но Катерина продолжала топтаться перед ним, зябко кутаясь в плед, будто ожидая от него хоть какой-то фразы.
        - Хорошо. Я рад, что с вашим мальчиком ничего не случилось.
        Она кивнула и переступила ногами - длинными, с изящными икрами и тонкими лодыжками. Только сейчас Ярослав заметил, что обута Катерина была не в свою обувь, а в мужские, на несколько размеров больше нужного, кроссовки. Видимо, выскочила так торопливо, что сунула ноги в первые попавшиеся - своего приятеля или племянника. Катерина тоже опустила взгляд и смущенно спрятала одну ногу за другую.
        - Ладно. Спокойной вам ночи! Постараемся больше не докучать. Прошу прощения за переполох, который мы устроили. И спасибо за помощь.
        Выпалив все это на одной ноте, она чуть улыбнулась и развернулась.
        - Почему они вас отпустили? - вырвалось у него ей в спину вместо ответного пожелания спокойной ночи.
        - Что? Вы о…
        - Я о лесных тварях. Они вас отпустили, никак, к счастью, вам не навредив.
        - Значит, вы все-таки их видели? - она сделала шаг ему навстречу и остановилась в паре метров от него. Плед сполз с одного ее плеча, обнажив тонкую бретельку пижамной майки, но Катерина от волнения этого не заметила.
        - Только то, как они уже рассеивались. Это не я их отогнал, если что. Не принимайте меня за героя. Вряд ли бы мое вмешательство вас спасло.
        - Понимаю, - пробормотала она. - Я не знаю, что там произошло. Они… откуда-то появились. Кто это был, вы знаете?
        - Нет. Не увлекаюсь местным фольклором.
        - Но вы же предупреждали, что в лесу опасно! Значит, что-то знаете?
        - Только то, что утром там пострадал местный житель.
        - Вы что-то не договариваете.
        - Наоборот, наболтал гораздо больше, чем знаю.
        Катерина помолчала, с прищуром его рассматривая, затем ее губы дрогнули, будто она хотела что-то спросить. Но Ярослав опередил:
        - Спокойной ночи, Катерина. Я рад, что ночные приключения закончились для вас благополучно.
        С этими словами он поднялся, отсалютовал ей пустой бутылкой из-под минералки и вернулся в дом.
        Глава 8
        Сон прервал настойчивый стук в дверь. Катя пошарила по тумбочке, отыскивая очки, и, зевая, потопала открывать. На пороге стояла Таня, одетая в пестрое воздушное платье и широкополую шляпу с кокетливой лентой. Подруга была в своем репертуаре. В домик она влетела, бесцеремонно отстранив Катю плечом, опустилась в плетеное кресло и закинула ногу на ногу.
        - Хватит дрыхнуть! Труба зовет! Мы на отдыхе или где?
        - Вот именно, на отдыхе, - протянула Катя и, поежившись от прохлады, обняла себя руками.
        - Я и так дала тебе выспаться! Уже десять утра! Собирайся, поедем завтракать! Я вызвала такси!
        - Зачем такси? - удивилась Катя. - Я же на машине!
        - Тебя дождешься, - фыркнула подруга.
        - А Виталя?
        - А Виталя психанул и отчалил еще ночью.
        - Как это? - от удивления Катя разжала руки и выпрямилась. - Из-за чего психанул?
        - Спать он, видите ли, хотел, а не разъезжать по ночному городу в поисках чужого ребенка, - ответила Таня, презрительно скривив губы. - Ну и вот как с таким бесчувственным чурбаном тра…
        - Я поняла, - поспешно перебила Катя. Ханжой она не была, но обсуждать интимную жизнь подруги не хотелось. Значит, в их компании стало на одного человека меньше. И, положа руку на сердце, Катя этому не огорчилась. Да и подругу, похоже, не расстроила размолвка с ухажером. Одно только настораживало: излишне яркий, не по погоде легкий наряд подруги давал понять, что та уже вышла на «охоту».
        - Тань, мне нужно время. Я после ночи чувствую себя разбитой.
        - Поэтому я и вызвала такси. А ты подъезжай, как соберешься. Я буду во вчерашнем ресторане.
        - Хорошо. А Глеба с Валей ты видела?
        - Твой Глеб давно проснулся и уехал гулять. Куда - не знаю, - отрапортовала Таня. - А Антон еще раньше отправился с Вульфом на пробежку. Одна ты дрыхнешь! Давай собирайся.
        С этими словами подруга проворно вскочила и, грациозно крутанувшись, так, что взметнувшаяся юбка оголила ее ноги почти до бедер, выпорхнула наружу.
        Катя прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Значит, все разошлись по своим делам. Это вполне ее устраивало: они не обязаны следовать общей программе отдыха. Хорошо, что и Глеб, и Антон это понимали. Она бросила взгляд в окно, за которым хмурилось небо, и вздохнула: такой серый и прохладный день хорошо проводить дома с книгой, а не гулять. Но подруга желает позавтракать с ней. Катя ответила на сообщения Антона и Глеба и быстро собралась.
        В отличие от Тани, она оделась по погоде и удобно - во вчерашние походные штаны, ботинки и ярко-красную футболку, поверх которой накинула ветровку. Это в офисе Екатерина Польская - утонченная деловая леди, а на отдыхе - пацанка. Макияж наносить она не стала, как и укладывать влажные после душа волосы, просто зачесала их назад и вышла во двор.
        На улице приятно пахло свежестью. Катя задержалась возле машины, думая, не пройтись ли пешком: такого вкусного и густого, хоть ножом режь, чистого воздуха в столице нет. Но Таня наверняка уже заждалась. Усаживаясь в машину, Катя невольно оглянулась на последний дом. Антон прав: их сосед - странный человек. Ярослав говорил загадками, оставляя за собой недомолвки. Похоже, Катя его чем-то раздражала, но при этом он вывел ее из леса. Спохватившись, что слишком долго смотрит на чужие окна, она завела двигатель.
        И все же этот Ярослав ее интриговал. Была в нем какая-то даже не загадка, а тайна. Тайна - в его взгляде, грусть и усталость в котором он маскировал солнцезащитными очками. Секреты - в шрамах, которые Катя успела заметить. Уже выезжая на дорогу, она внезапно подумала, что Ярослав очень похож на того мужчину из метро, который чуть не шагнул на рельсы, и от этой догадки по спине прошел неприятный холодок. Катя прибавила скорости и через несколько минут оказалась на месте.
        Таню она увидела в ресторане, в котором они накануне ужинали. Несмотря на накрапывающий дождь, подруга выбрала террасу. Официанты раскрыли над ее столиком зонт, и Таня в пестром платье оказалась единственным ярким пятном в черно-белом, будто старая фотография, дне. Не удивительно, что подруга привлекала внимание: компанию ей уже составлял молодой мужчина. В этом тоже была вся Таня с ее способностью быстро забывать о размолвках и окунаться в новые знакомства.
        Издали понаблюдав за парой, Катя развернулась, чтобы уйти, но подруга ее заметила и громко окликнула. Поэтому ничего не оставалось, как приблизиться. Катя не собиралась мешать, но мужчина уже поднялся, чтобы поприветствовать ее.
        Он был само совершенство: атлетически сложенный и с великолепно вылепленными чертами. Что этот голливудский красавец делает в небольшом провинциальном городке? Наверняка он не местный, даже, возможно, иностранец. У Кати на мгновение перехватило дыхание, когда порочно-чувственные губы мужчины тронула улыбка.
        - Влад, это моя подруга Екатерина. Катя, а это Влад, - представила Таня, голос которой прозвучал без привычной ей восторженной радости. Неужели заметила взгляд, который Катя задержала на мужчине?
        - Очень приятно! Не буду вам мешать. Я…
        - Даже чаю с нами не выпьете? - перебил Влад и снова улыбнулся - ей, а не обеспокоенно хмурящейся Тане. Но в этот раз Катя не купилась на обворожительность его улыбки, как в первый момент, потому что светлые глаза Влада оставались настораживающе холодными.
        - Нет, извините. Я приехала только в магазин. У меня собака, боюсь оставлять ее надолго в одиночестве.
        Таня заметно расслабилась и кокетливо поправила шляпку.
        - Да, Вульфа лучше не оставлять одного, - поддакнула Таня. - Влад, ты говорил о том, что покажешь мне церковь…
        - Да, конечно. Если тебе нравится гулять в дождь.
        - Очень! Просто обожаю! - с излишним энтузиазмом воскликнула подруга, и Катя поспешила распрощаться.
        Отойдя на значительное расстояние от ресторана, она не удержалась и оглянулась. Таня уже вовсю ворковала с Владом. И можно было бы порадоваться за нее, но чувство неясной тревоги с каждым шагом лишь усиливалось. Дело было не только в том, что в этом красавце угадывался ловелас. Таня умела выходить из таких ситуаций без потерь. Но отчего-то напугал его обжигающий холодом взгляд, который так диссонировал с обворожительной улыбкой. Еще отчего-то Влад казался Кате знакомым. Где-то она уже видела это рельефное лицо, эти порочные губы и ямочку на квадратном подбородке.
        Дождь из накрапывающего превратился в ливень. Катя добежала до ближайшего магазинчика и набрала там целую корзинку сладостей и нарезок для бутербродов. Если Антошка не запросится на обед в ресторан, они проведут часть пасмурного дня дома. Прежде чем завести двигатель, она проверила телефон, но сообщений от племянника не было. Только Глеб ответил, что они с Валей спрятались от дождя в монастыре-музее и, возможно, потом где-нибудь пообедают. Что ж, зря она опасалась, что Глеб погрязнет в пучине грустных воспоминаний и испортит ей отдых.
        В дороге Катя снова подумала о кавалере подруги. Интересно, Влад откуда? Если местный, то, может, он живет за счет того, что очаровывает приезжих скучающих дам, эдакий альфонс с внешностью голливудского актера. Только бы Таня, обычно не теряющая головы и умеющая вовремя ставить точки в опасных отношениях, не увлеклась Владом всерьез. Катя и сама не могла понять, отчего это знакомство у нее вызвало такую тревогу, будто боялась она не за подругу, а за себя. И дело было вовсе не в рекламной красоте парня…
        Внезапно Катя поняла, почему Влад ей знаком. От облегчения она даже засмеялась. Лет двенадцать назад по всему городу были развешаны рекламные плакаты мужского лосьона для бритья известного бренда, реклама крутилась по телевизору и постоянно вылезала в Интернете. Вот откуда ей знакомо это растиражированное лицо, эта ямочка на подбородке и сладострастные губы! Разве что взгляд у модели был не такой ледяной. За одной догадкой подтянулась другая, и Катя, чтобы убедиться в своих предположениях, припарковалась на обочине.
        Искать долго не пришлось: стоило лишь забить в поисковик название лосьона, модель, и ей открылось несколько новостных ссылок двенадцатилетней давности. С фотографий на нее смотрел Влад. За эти двенадцать лет он ничуть не изменился, разве что из взгляда исчезла порочность. Звали его тогда не Владом, а Стасом Кубылевым, и он действительно работал моделью. Катя пролистала несколько заметок, которые копировали одна другую: Стас Кубылев погиб в ночном клубе двенадцать лет назад, став то ли случайной жертвой перестрелки между подвыпившими посетителями, то ли жертвой направленного покушения. Были с парнем связаны несколько скандалов: дебош в клубе, громкое расставание с агентом, который якобы присваивал себе значительные суммы гонораров. Скандалами Катя не интересовалась, а вот то, что погибший Стас каким-то образом спустя двенадцать лет оказался в тихом провинциальном городке, живым и ничуть не постаревшим, настораживало.
        Так и не решив, стоит ли говорить об этом Тане, она убрала телефон и завела двигатель. Но, миновав частный сектор, вынуждена была остановиться, потому что дорогу перекрыли толпившиеся люди, «скорая» с включенными мигалками и патрульный автомобиль. Катя припарковала машину так, чтобы никому не мешать, и отправилась узнавать, что случилось.

* * *
        Соню Ярослав подкараулил возле магазина сувениров и игрушек, в котором она помогала тете. Он дождался, когда девушка выйдет на крыльцо, поднялся из-за столика в кафе, в котором сидел уже второй час, и неторопливо приблизился. Она чуть замешкалась, будто не знала, вернуться в магазин или спуститься к Ярославу. Их разделяли пара-тройка метров и пелена дождя, сквозь которую вместо Сони он вдруг увидел другую девушку. Но уже в следующее мгновение Соня накинула на голову капюшон красной толстовки и спрятала под ним косу, тем самым нарушив наваждение. Ярослав спохватился и раскрыл зонт.
        - Пойдем, провожу. Сильный дождь.
        - Я… в магазине пережду, - засомневалась девушка, но, вопреки своим словам, спустилась на ступень ниже. Он невольно улыбнулся: наверняка его постоянное появление ее пугает. Пришло время кое-что объяснить.
        - У меня к тебе есть разговор. Не бойся, я просто кое о чем спрошу.
        Может, теплый тон подействовал на нее успокаивающе, а может, дело было в усилившемся дожде, но Соня встала к нему под зонт.
        - Меня зовут Ярослав, - начал он, когда они отошли на значительное расстояние от магазина. - Я приехал из Москвы, чтобы встретиться с твоей бабушкой.
        - Но бабушка умерла еще два года назад!
        - Да, я узнал об этом уже тут. Сожалею, Соня. Тот человек, которому она когда-то помогла, об этом не знал. Я тоже надеялся на ее помощь.
        - Я… не совсем вас понимаю.
        - Твоя бабушка, Вера Семеновна, была известной целительницей, помогала даже в случаях, когда официальная медицина оказывалась бессильной.
        Соня промолчала, но опустила голову и нахохлилась, словно воробышек.
        - Вера Семеновна когда-то вылечила моего знакомого, - продолжил Ярослав, так как девушка молчала. - Поэтому, когда мне понадобилась помощь, он дал мне ее адрес.
        - А от меня чего вы хотите? Бабушка же умерла, - глухо спросила Соня. Путь им перегородила огромная лужа, и они вынужденно остановились.
        - Обычно, насколько я слышал, известные целительницы передают свои знания другим. Ты - ее внучка, так, может…
        - Не может! - отрезала Соня и ринулась прямо в лужу. Ей, в высоких грубых ботинках и укороченных джинсах, глубина была нипочем, а Ярослав сразу же промочил кроссовки. Может, Соня надеялась на то, что он не пойдет за нею и она сумеет от него оторваться?
        - Хорошо. Извини. Я только это и хотел узнать. Не буду тебе докучать. В понедельник я уеду.
        То, что он так быстро пошел на попятную, ее ожидаемо обмануло. Соня громко вздохнула, скинула капюшон и подняла на Ярослава взгляд.
        - Я не умею лечить. Только собираюсь этому учиться. Но я буду поступать в медицинский университет. Как видите, выбираю официальную медицину вместо нетрадиционной. И вам советую искать дипломированных врачей.
        - Конечно, в первую очередь я обошел всех возможных профессоров. Но увы… - грустно улыбнулся Ярослав. Соня кивнула, но не ему, а своим мыслям. Какое-то время они шли молча. Впереди уже показалась автобусная остановка, за которой раскатывалась дорожкой улица. Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Ярослав закрыл зонт, но Соня, задумавшись, продолжала идти так близко, что они иногда соприкасались рукавами.
        - Что с вами? - спросила она после долгой паузы. - Чем вы болеете? Бабушка не за все случаи бралась, иногда отказывала и прямо направляла к врачу.
        - У меня не заболевание. Год назад я попал в серьезную аварию. Хвала врачам, вытащили, собрали и поставили на ноги. Доктора сделали все, что могли, и даже больше. Но боли остались. Мне бы не хотелось провести остаток жизни на анальгетиках, которые не всегда помогают. Твоя бабушка лечила травами, сама делала настойки и мази.
        - Да, так и было, - согласилась Соня.
        Их обогнали вначале собака, похожая на волка, а потом молодой парень, в котором Ярослав узнал племянника Катерины. Видимо, парень возвращался с пробежки, потому что был одет в футболку и спортивные шорты, открывающие загорелые мускулистые ноги. И он, и его пес вымокли под дождем: футболка липла к телу парня, а шерсть пса склеилась в смешно топорщившиеся щетинки. Ярослав кивнул в ответ на приветствие, а Соня внезапно снова накинула капюшон и на долгое время замолчала.
        - Я поищу записи бабушки, - сказала она, когда Ярослав уже не ожидал от нее ответа. - Приходите вечером к дому. Если я найду рецепт, то перепишу его вам.
        - Хорошо! Спасибо.
        - Но все же ищите хорошего физиотерапевта, если речь идет о травмах. Мази мазями…
        Ярослав не успел ответить, потому что отвлекся на перегородившую дорогу толпу. Что-то случилось: люди вполголоса переговаривались, пятились под приказами двух полицейских, но при этом силились что-то разглядеть. Неподалеку стояли автомобили «скорой» и полиции. Еще не приблизившись к месту, Ярослав понял, что могло произойти, потому что ситуация очень напоминала вчерашнюю.
        - Что-то случилось! - воскликнула Соня и вытянула шею. Капюшон спал, выпростав растрепанную белокурую косу, и в своем почти детском любопытстве девушка показалась невероятно красивой.
        - Лучше не ходи туда. Похоже, несчастный случай и… Скорей всего, там уже нечем помочь. Иди домой. Я приду часов в пять, договорились? - быстро проговорил Ярослав. У обочины он заметил машину своей соседки, но самой Катерины не увидел.
        - Договорились, - нехотя отозвалась Соня. К его облегчению, она развернулась и отправилась в сторону своего дома.
        Когда Ярослав приблизился к толпе, «скорая» с погашенными мигалками медленно отъехала от места, развеяв последние сомнения в том, что случилось непоправимое.
        - Говорят, турист. Не местный точно, - услышал он, как одна женщина пояснила другой.
        - Расходимся, граждане! По домам, по домам! - решительно махнул рукой один из полицейских. Люди, перешептываясь и оглядываясь в сторону леса, не спеша стали разбредаться. Только тогда и показалась Катерина, которая разговаривала со вторым полицейским. Ярослав отошел на обочину, чтобы не привлекать к себе внимания. Соседка достала свой телефон, что-то в нем поискала и продиктовала полицейскому. Ни ее собаки, ни ее племянника поблизости не оказалось.
        Ярослав дождался, когда она закончит разговор, и, едва Катерина, наклонив голову и сунув руки в карманы штанов, быстрым шагом направилась к машине, окликнул.
        - Вы… - в первый момент растерялась она, а затем вежливо улыбнулась.
        - И снова я. Никак с вами не разминемся, - пошутил он. Катерина оглянулась на полицейских, а затем вновь перевела взгляд на Ярослава. Ее глаза необычного янтарного цвета за стеклами очков казались огромными. Только в этот раз смотрела Катерина на него не с вызовом, а растерянно.
        - Вы в город или к себе?
        - К себе.
        - Пойдемте подвезу, - сказала она будто с облегчением. До машины они дошли молча, и, только когда Ярослав занял пассажирское сиденье, Катерина произнесла:
        - Такой кошмар… Здесь действительно происходит что-то нехорошее. Вы были правы.
        - Вы о ночных приключениях или о том, что случилось сейчас? Кстати, что именно?
        - Обо всем. В этом городе… что-то опять происходит.
        Сердито поджав губы, она пристегнулась и завела машину.
        - Кто-то из местных нашел растерзанного мужчину. На входе в лес, примерно в том месте, где мы были ночью. Полицейские сказали, что, возможно, он выбежал из чащи в поисках помощи, но упал и истек кровью. Я успела увидеть этого мужчину. И, к несчастью, узнала. Это приятель моей подруги. Они поссорились, и он уехал домой. Но на самом деле… Моя подруга пока не знает о случившемся. Не знаю, кто первый сообщит ей о несчастье - я или полиция.
        - Вы сказали «опять происходит». Что-то еще случилось? Раньше?
        - Это наши давние истории… Вам же не интересно, кем мы там друг другу приходимся, - с иронией припомнила она его же фразу, и Ярослав усмехнулся.
        - Ночные обстоятельства были неподходящими для разговоров. Сейчас я выслушаю вас с удовольствием.
        - Мы уже подъезжаем, - качнула головой Катерина. - Да и вряд ли вас привлекают странные истории, как и фольклорные.
        - Еще один гвоздь. Забиваете метко.
        - Я привыкла забивать гвозди. Должность обязывает. Ну, вот мы и приехали. Пожалуй, послушаю вашего совета, дождусь всех и увезу в столицу. Пока еще один вечер не перестал быть томным.
        Она притормозила возле дома и развернулась к Ярославу.
        - Хотите, и вас подброшу до столицы. Если вас не смущает путешествие с собакой.
        - Не смущает. Но у меня здесь остались кое-какие дела, - уклончиво ответил он. - Кстати, по дороге я встретил вашего племянника. Вы увиделись?
        - Нет. Надеюсь, Антон уже вернулся. Ну что ж… Заберу из центра подругу. Возможно, ей понадобится моя помощь. Отдохнули, называется.
        Он поблагодарил за то, что она его подвезла, вышел на улицу и чуть задержался, глядя вслед отъехавшей машине. С одной стороны, ему внезапно захотелось узнать, что Катерина имела в виду под «старыми историями». С другой, считал, что лучше ей и ее близким уехать.
        Лес забрал еще одну жертву. И на этом его кровожадный аппетит не угаснет. Ярослав сунул под мышку зонт и направился к крыльцу. Он уже вставил в замок ключ, когда заметил брошенный на коврик сложенный листок. Записка? Ярослав развернул лист и увидел сделанный простым карандашом рисунок - вольную интерпретацию известной сказки. Плачущий Кощей Бессмертный сидел у раскрытого сундука, в котором вместо златых монет высилась горка разбитых сердец.
        Глава 9
        С антресолей пахнуло мятой, сушеным укропом и сладкими духами, будто рядом прошла бабушка. Соня так и замерла, вдыхая родной аромат, который разбудил тысячу воспоминаний. Как же она скучала по бабушке! Какой же одинокой и беззащитной без нее себя чувствовала. Соня с трудом подавила желание захлопнуть дверцы, чтобы не погружаться в боль утраты глубже. Но как опрометчиво она дала обещание этому малознакомому мужчине отыскать бабушкины записи! И ведь отказалась бы, если б ее не сбила с толку неожиданная встреча.
        Ну что ж, ничего другого не остается. Бабушкины вещи убрала тетя два года назад. С тех пор коробки так и стояли на антресолях, храня не только аромат духов, но и бабушкины премудрости. Соня решительно взялась за первую коробку и спустила ее на пол, потом еще две. Отнесла все в комнату и плотно закрыла дверь. Ей не хотелось, чтобы вернувшаяся на обед тетя застала ее за разбором вещей и стала задавать вопросы.
        В первой коробке находились бабушкины платья и платки. Они-то, несмотря на стирку, и хранили цветочный аромат. Во второй обнаружилась шкатулка с бижутерией, фотоальбом с потертыми бархатными корочками, упаковка церковных свечей и целый арсенал темных пузырьков с различными маслами. Соня открыла один из них и скривилась. Пахло неприятно: прогоркло, затхло. Она поскорее закрутила флакон и убрала к остальным с этикетками «роза», «лаванда», «мята», затем положила на колени фотоальбом. С пожелтевших и выцветших фотографий на нее смотрели незнакомые лица. Треть альбома оставалась незаполненной, и оставшиеся листы были исчерканы каракулями. В памяти тут же возникла смутная картинка: Соня сидит на полу и, высунув от усердия кончик языка, калякает в альбоме шариковой ручкой. Кажется, было ей тогда пять лет. Память сохранила совсем другую обстановку: синие ковровые дорожки, которые постоянно разъезжались, желтые шторы и хрустальную вазу за стеклом «стенки». Это был чужой дом в одном из плохо запомнившихся ей городов, в которых они с бабушкой жили. Соня приложила ладонь к теплому бархату и горько
усмехнулась: она никогда не понимала, почему они так много и часто переезжали. Сколько этих так и не ставших ей родными городов было в ее жизни? Она даже сбилась со счета.
        До того, как погибли в аварии родители, Соня жила с ними в большом городе. Не в Москве, о которой так грезила, но тоже огромном. Бабушка рассказывала, что в том городе была широкая река, высотки и парк аттракционов. Соня верила ей на слово, потому что ни реку, ни парк совершенно не помнила. Может, потому что была слишком мала. Потом ее привезли сюда, в этот провинциальный городок. Прожили они здесь до ее пятилетия, а затем уехали в другое место, где были коза Манька, бездорожье, лес, земляника и черничные пироги. Ездили по разным городам до тех пор, пока Соня не заболела. Бабушка отпаивала ее травяными настоями, но затем приняла решение вернуться, хоть что-то, помимо болезни внучки, ее тревожило. Однажды Соня услышала, как она, ставя пирог, тихо сокрушалась: девочке нужно идти в школу, хорошо бы здесь, но появился «этот ирод».
        В городке они прожили еще два года, а потом случилось то страшное событие, после которого бабушка снова увезла ее.
        Они скитались по городам и деревням, нигде не задерживаясь дольше, чем на год. Соня часто меняла школы и привыкла учиться самостоятельно. Друзей тоже не заводила, потому что с ними приходилось расставаться. Бабушка не позволяла ей никому писать. Однажды Соня прямо спросила, от кого они убегают. Но ответа не получила.
        Незадолго до ее пятнадцатилетия они вернулись в город. «Надеюсь, она тебя защитит. У меня не хватает сил на все это», - как-то обмолвилась бабушка, но пояснять ничего не стала.
        Соня закрыла вторую коробку и пододвинула к себе третью. В этой она и обнаружила книги и толстые тетради. Еще какое-то время ушло на то, чтобы отыскать нужные записи - рецепты травяных настоев и мазей, а не пирогов и солений. Соня довольно улыбнулась, перевернула страницу и увидела запечатанный конверт, на котором бабушкиным почерком было выведено ее имя. Еще не зная, что в нем, она замерла от нахлынувшего на нее волнения. А затем торопливо надорвала край и вытащила листок.
        «Сонечка, моя милая девочка…» - начиналось письмо, и на глаза навернулись слезы. Сквозь их пелену Соня продолжила жадно читать. Но уже следующие строки будто обрушили на нее небо. Соня крепко зажмурилась, надеясь, что, когда откроет глаза, смысл написанного чудесным образом изменится. Но нет.
        Она дочитала полное нежности и любви письмо, которое ее шокировало. Смысл слов коснулся сердца, располосовал его раной, но еще не дотянулся до разума, поэтому в груди было больно, а в голове, наоборот, воцарилась пугающая пустота.
        Из транса ее вывел стук калитки и шорох шагов. Соня быстро сунула конверт под книгу на тумбочке, спрятала тетрадь в стол, а коробки торопливо задвинула под кровать. Успела ли она закрыть антресоли? Соня похолодела от мысли, что так и оставила дверцы нараспашку, и поспешно выскочила в коридор.
        - Тетя?
        В доме никого не было, только колыхалась на ветру кухонная занавеска. Соня подошла к окну, чтобы закрыть его, но увидела на столе бумажный самолетик.
        «Хочешь спасти кота, приходи сегодня в полночь к развилке возле леса. Одна». Записка не была подписана, но Соня и так поняла, кто ее прислал. Король. Возможно, не он лично передал послание, а кто-то из его служек, но это ничего не меняло. Соня в беспомощной ярости скомкала листок и, подавив желание швырнуть его в ведро, сунула в карман толстовки.

* * *
        - Знаешь, что это может означать?! - Глеб замер посреди комнаты и нервно провел пальцами по завившимся от дождя волосам. Катя пожала плечами. Вникнуть в то, что ей рассказывал Шаталов, не получалось: Таня на звонки не отвечала, а Антон с Вульфом до сих пор не вернулись. Сколько уже прошло времени с тех пор, как племянник ушел из дома? И почему его телефон отключен? В свете еще одного трагического случая ее тревога росла с каждым моментом.
        - Катя, ты меня слушаешь?
        Она сморгнула и свесила руки меж колен.
        - Прости…
        …Глеб постучал в ее дверь в тот момент, когда Катя пыталась дозвониться Антону в третий раз. Приятель был взволнован и прямо с порога принялся уговаривать Катю пойти к нему, потому что хотел что-то срочно рассказать, а Валя отказался покидать домик. Ей ничего не оставалось, как последовать за ним. Только в разговор она так и не успела включиться.
        - Глеб, прости, я все пропустила. Волнуюсь за Антона, он куда-то пропал, а его телефон отключен. Да еще и произошло кое-что…
        Может, с Таней разговаривают полицейские, и поэтому она не берет трубку? Но где же бродит Антон? Ярослав сказал, что встретил его по дороге. Только бы Антон с Вульфом не сунулись в лес! От животного страха, разлившегося по телу неприятным холодом, кожа на руках стала «гусиной». Катя сама не заметила, как от волнения вскочила с дивана, на котором сидела рядом с игравшим Валей, и заходила по комнате.
        - Катя, сядь и успокойся! Сделать тебе чай? Пока пьешь, все и расскажешь.
        Глеб смотрел на нее, чуть наморщив лоб, и в его голубых глазах читалось искреннее участие.
        - Я даже не знаю, с чего начинать, - обреченно махнула она рукой, но от чая не стала отказываться. Глеб тут же наполнил электрический чайник и распечатал пачку с пакетиками.
        - С начала, - сказал он.
        Катя осторожно покосилась на Валю. Казалось, ребенок был занят игрой и погружен в свои мысли, но мало ли, что он слышит и как понимает.
        - Рассказывай при нем, - приободрил Глеб, отодвинул стул и сел напротив.
        - Антон не отвечает на звонки. Таня тоже. Да еще ее бойфренда, который уехал после ссоры, нашли погибшим в лесу.
        - Виталю?! Как это? - вскинул Глеб светлые брови.
        - Не знаю! Его будто растерзал зверь. Я немного поговорила с полицейскими, потому что успела приехать на место еще до того, как туда набежали жители, и увидела тело. Лучше бы не видела! Потом его, конечно, накрыли. Мне пришлось сказать, что я была немного знакома с этим человеком.
        - Где это произошло?
        - На развилке, неподалеку от леса. Возможно, Виталий пытался выбраться из чащи на дорогу и позвать на помощь, но не успел. Истек кровью.
        - Кошмар какой… Таня знает?
        - Без понятия. Я дала полицейским ее номер. Но она тоже не берет трубку. Тут еще вот что…
        Катя шумно выдохнула и взяла чашку, которую перед ней поставил Глеб.
        - Ее я застала во время свидания. Она быстро находит замену своим ухажерам. Так вот, мне ее кавалер отчего-то сильно не понравился. И дело не в том, что он слишком красивый и, возможно, альфонс. Таня умеет выходить из таких ситуаций. Но… Погоди, лучше я тебе покажу.
        Она поискала в смартфоне фотографии погибшего двенадцать лет парня-модели и показала Глебу. Тот внимательно прочитал заметки и недоверчиво качнул головой.
        - Хочешь сказать, что кавалер Тани похож на этого умершего мужчину?
        - Один в один! Просто копия. За эти двенадцать лет не изменился.
        - Может, у него был брат-близнец, который поддерживал себя в хорошей форме? Или если не близнец, то младший брат?
        - Может, - согласилась, но неуверенно, Катя. - Только мне отчего-то до сих пор не по себе. Возможно, потому, что переживаю за Антона. Как бы он не пошел в лес. Там… Там люди погибают. И…
        Она прикусила язык, поняв, что едва не проговорилась, но Глеб уцепился за ее недоговоренность:
        - Что «и»? Катя, между нами нет секретов!
        Она невольно усмехнулась: когда это они с Шаталовым заключили пакт об откровенности? Или их тот прошлый разговор, в котором она рассказала ему о случившемся с ней во время школьной экскурсии, дал ему повод решить, что между ними нет тайн? Но однако ей захотелось внезапно поделиться с ним пережитым ночью ужасом.
        - Не знаю, что это было. Ярослав тоже видел, - завершила она свой рассказ. - С ума сходят поодиночке, правда?
        - Правда, - тихо согласился Глеб и подался к ней через стол.
        - Понимаешь, почему я так нервничаю? Нам лучше отсюда уехать. Не задался отдых. Пусть оплачены еще два дня, но с меня достаточно. Дома отдохну.
        - Погоди, Катя, погоди… - Глеб наморщил лоб и слегка коснулся ее предплечья. Она напряглась, но Шаталов, скользнув пальцами по ее татуировке, убрал руку.
        - Скажи, тебе разве не хочется разобраться во всем этом? В том, что случилось в прошлом?
        - Нет!
        Она резко поднялась, Глеб вскочил следом. Только Валя продолжал двигать какие-то фишки на деревянной доске, выстраивая лишь ему понятные комбинации.
        - А что, если здесь мы оказались снова не случайно? Что, если…
        - Глеб! Прекрати! Ты обещал! Клялся не трогать в эти дни пережитое!
        - Не могу, - качнул он головой. И по тому, как прямо, с вызовом посмотрел ей в глаза, Катя догадалась, что все это утро Глеб проводил «археологические раскопки».
        - Я думала, вы с Валей по музеям ходили, - вздохнула она, понимая, что тяжелого разговора не избежать, и села обратно. Ворошить прошлое для нее в первую очередь означало воскрешать, пусть в воспоминаниях, свою первую болезненную любовь. Но, подумав так, Катя мысленно себя обругала: хватит вести себя как несовершеннолетняя девчонка! Она теперь успешная и привлекательная женщина, которая привыкла руководить мужчинами. И от ее былой влюбленности в Шаталова ничего не осталось.
        - Мы и ходили по музеям! - начал оправдываться Глеб. - Но потом Валя устал, а возвращаться отказался. Рядом была библиотека, он запросился туда, потому что любит листать книги. Вот мы и зашли…
        - И ты не удержался от соблазна попросить подшивки старых газет.
        - А что еще оставалось? Валя увидел киоск с сувенирами и канцелярией и попросил купить карандаши и блокнот. В итоге мы так и переждали дождь: я листал газеты, Валя - рисовал. Кстати, картинку он отнес твоему соседу и оставил на крыльце. Не понимаю зачем.
        - И что Валя нарисовал? - полюбопытствовала Катя, вспоминая рисунки, которые ей недавно показал Глеб: Красная Шапочка, так похожая на нее саму.
        - Опять сюжет из сказки. Похоже, у Вали теперь сказочный период, потому что до этого он рисовал гоночные машины, - усмехнулся Глеб. - Изобразил Кощея Бессмертного, но, конечно, в своей интерпретации.
        - Возможно, вы с Валей недавно читали…
        - Нет, - перебил Глеб и задумчиво почесал затылок. - В том-то дело.
        - Ладно, - сдалась Катя. - Что ты мне рассказывал, а я пропустила? Ты ведь что-то обнаружил в подшивках?
        - Да! Оказывается, был свидетель того, как Лиза упала в реку. Я не знаю, кто это, фамилия не указывается. Но этот неизвестный все видел. Лиза не упала сама! Ее толкнули! Понимаешь? Ее толкнули. Это не было самоубийство! Но, конечно, выгоднее представить это так, потому что…
        Глеб сделал паузу, чтобы набрать воздуха, и дрожащим от волнения голосом произнес:
        - Потому что толкнул Лизу не взрослый человек, а ребенок. Девочка лет девяти-десяти.
        - Погоди! Глеб, ребенок?! Даже не мальчишка, а девочка? Откуда у нее столько сил, чтобы столкнуть с моста взрослую женщину?
        - Лизе самой на тот момент едва исполнилось девятнадцать, - напомнил Глеб. - Она всегда была хрупкого сложения, а из-за депрессии совсем ослабела. Если толкнули ее с силой, она могла потерять равновесие, проломить гнилые перила и упасть в воду, из которой уже не выбралась.
        - Ладно, ладно! - Катя побарабанила пальцами по столу. - Но что с этим делать? Лизу уже не вернешь. Та девочка выросла. Говоришь, ей было лет девять-десять? Сейчас, значит, семнадцать-восемнадцать. Молодая девушка, у которой только все начинается. Возможно, она даже не помнит о том, что натворила. Или, если помнит… Глеб, ты что, собираешься разыскать эту подросшую девочку? Зачем?!
        - Мне хотелось бы узнать правду. Возможно, не столько ради себя, сколько ради Вали.
        - И? Зачем это Вале?
        - Он все эти годы будто пытается задать вопросы о маме или, наоборот, хочет что-то о ней рассказать! Валя - необычный ребенок! Он не может говорить словами, но многое чувствует! И общается через рисунки, интонации, настроения.
        - Хорошо, я поняла! - перебила Катя. Не ее дело - вмешиваться в воспитание Вали.
        - Кать, не сердись.
        - Я не сержусь! - ответила она, однако, не искренне, сама не понимая, отчего так завелась, разозлилась на Глеба.
        - Мы-ы-а-а. Мы-ы-а-а! - раздался вдруг крик Вали. Оказывается, он уронил на пол доску с игрой, рассыпал фишки, но смотрел не на Катю с Глебом, а в окно и на что-то указывал пальцем.
        Глава 10
        Дождь закончился после обеда, но Ярослав, увлеченный чтением, не заметил этого, как и забыл о голоде.
        Он дважды перечитал полученную информацию, откинулся на спинку стула и взъерошил темные волосы. Затем, отставив в сторону ноутбук, придвинул к себе блокнот и взял ручку.
        Детектив, который нашел адрес знахарки, прислал подробный отчет по местам, в которых Соня с бабушкой жили все это время. Ярослав вначале выписал населенные пункты, а затем, поняв, что главное не в этом, обозначил ключевые года Сониного возраста.
        До трех лет девочка была с родителями, а после их гибели внучку забрала к себе бабушка. Два года они жили здесь, а затем уехали в их первое путешествие-скитание. В семь лет Соню снова привезли в городок, а в ее девять опять увезли, и на этот раз поездки по глубинке продлились почти шесть лет. В пятнадцатилетнем возрасте Соня потеряла бабушку, но незадолго до этого они снова вернулись. Последние два года девушка жила в городке вместе с тетей по отцовской линии.
        Почему бабушка Сони так часто меняла места жительства, но при этом через какой-то срок привозила внучку в городок? Ярослав мог только предполагать. Может, они возвращались, потому что им нужна была связь с этим местом, но не задерживались, потому что от кого-то скрывались. Не от него ли самого? В последний раз, когда Ярослав почти достиг цели, ведьма обморочила и выгнала его. Проклятие! Его страшное проклятие, снять которое могла лишь женщина из этого рода.
        Ярослав покосился на блокнот, но вместо торжества внезапно испытал тревогу: а что, если он снова напал на ложный след? Что, если вот прямо сейчас что-то случится, что опять отдалит его от цели?
        Ему всегда не хватало времени на поиски: слишком часто его выбрасывало из одной жизни в другую. Их было так много - этих чужих судеб, что он даже перестал их считать. Кем он был, как его звали, с кем выпивал в барах, с кем делился последней краюхой хлеба, кто подавал ему воды, как звали женщин, которых он ласкал, - все это перестало запоминаться. По иронии судьбы, чем больше он удалялся от того дня, с которого начался его бесконечный путь, тем чаще и подробнее вспоминались его настоящая жизнь и та девушка…
        Но в этот раз все шло по-другому.
        Ярослав подошел к окну и улыбнулся, увидев, что над мрачным лесом повисла разноцветным коромыслом радуга. Мокрый луг глянцево блестел насыщенной зеленью, и так захотелось пробежаться по нему босиком, раскинув руки и запрокинув лицо к чистому в своих помыслах небу. Бежать и глотать вместе с крепким воздухом радость, смеяться от восторга и пить жизнь опьяняющими глотками, но не потому, что внезапно проснулась к ней жажда, а потому, что он готовился к смерти. К долгожданной, прекрасной, все эти годы ускользающей, а теперь наконец-то развернувшейся к нему лицом. У его смерти были чистые синие глаза и красивое юное лицо. Его смерть звали Соней, и он наконец-то нашел ее. Она была теперь так близка, что Ярослав уже не торопился, наоборот, хотел узнать о Соне все: как она жила эти годы, каким было ее детство, с кем она дружила, о чем мечтала, успела ли влюбиться. Скудная сводка детектива дала кое-какие намеки: детство девочки было не таким уж благополучным. Из-за постоянных переездов она вряд ли завела друзей и, скорей всего, чувствовала себя одинокой. Мечтала она, как сама же и поведала, спасать жизни.
Какая ирония! Потому что Ярослав собирался попросить ее убить его.
        Он все же торопливо, будто куда-то спешил, обулся и сунул телефон в карман. Может, эта радуга на самом деле станет его последней. Так почему не полюбоваться ею, пока она не растаяла? Не подышать свежим воздухом, не посидеть на террасе кафе, вдыхая с наслаждением ароматный пар от кофейной чашки? Слишком долгим был путь и короткими - передышки, слишком много ему пришлось вынести, потому что ни одна из его жизней не оказалась легкой, а моменты наслаждений, как и моменты смертельной опасности, запускали весь цикл заново. Ярослав, улыбаясь, сбежал с крыльца - так легко, будто скинул с плеч тяжелую ношу, словно больше не было с ним постоянной боли в травмированной ноге, и даже, увидев припаркованную у соседнего дома машину, подумал, не пригласить ли в кафе соседку. Просто так, чтобы с кем-то немного поболтать перед тем, как уйти навсегда. Он даже свернул на дорожку, ведущую к ее крыльцу, но его внезапно окликнули.
        Соня отчего-то не стала дожидаться вечера и сама разыскала его. На ней были все та же красная толстовка с капюшоном и джинсы с грубыми ботинками. Соня шла торопливым шагом и, проходя мимо дома Катерины, ссутулилась и втянула шею в плечи. Приблизившись к Ярославу, она вытащила из кармана бумажку и протянула ему.
        - Вот, я записала вам пару бабушкиных рецептов. Они несложные. Надеюсь, помогут.
        Она наконец-то подняла на него взгляд и скинула капюшон, выпустив на волю толстую косу. Ярослав даже замешкался от восхищения, любуясь Соней. Видела бы, какой красивой выросла эта девочка, она… Гордилась бы ее красотой, как красотой своей дочери?
        - Ярослав? - позвала Соня, удивленная его замешательством. Он чуть улыбнулся, взял протянутый листок и поблагодарил:
        - Спасибо.
        Она кивнула, потопталась перед ним в неловкости, а затем попрощалась. Он не стал ее задерживать. Не время. Еще не время. Даст день ей и себе. Проходя мимо дома Катерины, Соня украдкой оглянулась на окна, а затем, снова накинув капюшон, прибавила шагу. Только когда она скрылась за поворотом, Ярослав развернул бумажку, но, к своему удивлению, увидел не рецепты. «Хочешь спасти кота, приходи сегодня в полночь к развилке возле леса. Одна».
        Похоже, Соня перепутала листок и вместо рецептов отдала ему записку от своего врага. Недоумение сменилось гневом: тот ублюдок, который похитил кота девочки, выманивал ее ночью к лесу. Ярослав стиснул челюсти и сжал кулаки. Как же он упустил этого «короля»? А девочка явно в опасности. Он едва не бросился за нею, но вовремя сдержал порыв. Соня ясно дала понять, что не желает его помощи. Но ничто не мешает ему тайно прийти на назначенное место и встретиться с негодяем лично. Ярослав медленно выдохнул, выпуская клокотавшую в нем ярость, и вытащил из кармана зазвонивший телефон.
        - Да? - рявкнул он, находясь еще во власти негодования. В первый момент Ярослав даже не понял, о чем ему толкуют. Только когда услышал имя Сони, извинился и попросил детектива повторить.
        - Что?! - невольно воскликнул он, расслышав то, что ему пытались втолковать. - А доказательства есть?
        - Скинул на почту.
        - Хорошо, - после паузы произнес Ярослав. Этот короткий разговор вышиб из него одним ударом не только гнев, но и недавнюю радость. Он присел на ступеньку, не обращая внимания на то, что это крыльцо не его домика, а Катерины, и открыл присланные файлы. Прочитал все дважды, словно пытаясь найти между строк опровержение написанному, а затем прикрыл глаза.
        Вот и случилось то, чего он так опасался. Судьба-злодейка снова сделала финт и расхохоталась в лицо голосом той, которая его прокляла. С каждым разом пытка становилась все изощреннее, потому что в этот раз он действительно поверил, что достиг цели.

* * *
        Соня торопливо, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, удалялась от туристических домиков. В кармане она сминала записку от ненавистного врага. Щеки горели, а сердце, казалось, колотилось о ребра - громко, часто и немного больно. А может, билось оно не из-за быстрой ходьбы и неизбежной встречи с Королем, а потому, что Соня вновь зашла на «запретную» территорию, где временно поселился он.
        Впервые ей кто-то так понравился. Вообще понравился. И что с этим делать, она не знала.
        Солнце выглянуло из-за тучи, и в его ярком свете растворилась радуга. Стало совсем жарко. Соня на ходу стянула с себя толстовку и завязала ее на поясе. Но перед этим вытащила из кармана записку и, не разворачивая, втоптала в грязь. Если бы она могла так растоптать своего врага, ненавистного Короля! Только вряд ли это поможет уничтожить воспоминания о том, что она натворила.
        Помимо предстоящей встречи ее выбило из колеи и найденное письмо. Почему бабушка не рассказала все лично? Не успела или боялась, что Соня плохо воспримет новость? После этого письма что-то стало понятно, но вопросов оно породило немало.
        Дойдя до поворота, Соня не свернула к частному сектору, а направилась в противоположную сторону - к озеру. Оно странным образом притягивало ее в моменты грусти, и она приходила к нему каждый раз с горькой мыслью, что убийца действительно возвращается на место преступления.
        С этой стороны берег был выше, осыпался в воду глинистыми комьями, нависал над слюдянистой водой корявыми корнями. Противоположный же, пологий и песчаный, сделали пригодным для отдыха: расчистили пляж, поставили лежаки и яркие зонтики, выстроили небольшое кафе, удобный причал и организовали лодочный сервис. На тот берег можно было попасть и пешком, если обогнуть озеро. Но часть пути заросла тростником, и его, как думала Соня, специально не вырубали, чтобы не потерять переправочный бизнес. Впрочем, туристы с удовольствием катались на лодках. Вот и сейчас по блестевшей на солнце поверхности скользило несколько катамаранов. Один из них подплыл к тому месту, где в озеро впадала река, и девушка-пассажирка опасно перевесилась через борт, пытаясь снять на телефон кувшинки. Соня передернула плечами: в этом месте как раз и находились гиблые омуты. И там когда-то нашли тело упавшей с моста молодой женщины.
        Соня осторожно, цепляясь за выступающие, как перила, толстые корни, спустилась по узкой тропе и присела на нависающий над водой земляной выступ. Ступнями она удобно уперлась в корень. Широкие еловые ветви создавали купол, заслоняя солнце и пряча Соню от посторонних взглядов. Сюда она нередко приходила с учебниками или просто книгой. Несмотря на такую близость озера, с которым были связаны плохие воспоминания, и крутой берег, Соня чувствовала себя здесь в безопасности. Может, потому, что за ее спиной стражем высился лес.
        Она никогда не боялась леса, хоть бабушка рассказывала о нем и страшные сказки. Иногда во снах, сюжеты которых к утру таяли, оставляя в памяти не столько образы, сколько ощущения, ей виделось, что она идет за кем-то по узкой тропе, но за мужчиной или за женщиной, так и не понимала. Соня торопилась, боясь потерять из виду плащ, но спотыкалась и падала. Иногда на этом месте она просыпалась со странным ощущением тревоги. Иногда сон удавалось досмотреть, и тогда к Соне из чащи выскакивал огромный зверь, который ее совсем не пугал. Она запускала руки в его шерсть, вдыхала острый запах и успокаивалась. Реже снился другой сюжет, когда Соня уже не следовала за кем-то, а убегала от неясной опасности. Она оглядывалась, спотыкалась, чуть не падала, но удерживала равновесие. Подныривала под еловую лапу, огибала широкий ствол, оббегала корягу, напоминающую крокодила, и оказывалась на залитой светом поляне. На мгновение задерживалась, касаясь ладонью нагретого от солнца камня, а затем бросалась в ледяные воды прозрачного ручья.
        Может, Соня и приходила на это место - тонкую границу между озером и лесом, потому что мечтала увидеть продолжение сна наяву. Пусть ей явится лесной зверь, ее дикий страж, ткнется каменной башкой в бок, прижмет палевые уши и оскалит в улыбке устрашающего вида зубы. Соня запустит ему ладони в «манишку» и шепнет: «Привет», здороваясь не столько с ним, сколько с тем человеком, которого не могла догнать.
        Но сегодня ощущение спокойствия не приходило. Напротив, глядя на мирные воды, на катамараны и яркие лодочки, Соня только наполнялась тревогой. Ей виделись под тихой гладью подводные течения, водовороты и провалы. Ей слышался треск ломающихся перил. Пусть это случилось не здесь, а дальше, на реке, озеро внезапно оживило страшные картины. Соня запомнила не столько лицо той молодой женщины, сколько темные, без белков, глаза. А дальше был провал. Очнулась она на руках Короля, который куда-то ее нес. «Теперь ты убийца. Помни!» - шепнул враг. И она не забывала об этом все восемь лет.
        - Ты тоже это видела?
        Соня поспешно оглянулась на голос и вцепилась в корень, чтобы не потерять равновесие. На узкой тропе, загораживая путь, стоял молодой человек и смотрел в сторону леса.
        - Что видела? - выдавила она, смущенно отводя взгляд от его голого торса. Как он ее нашел? Случайно набрел на укрытие?
        - Вон там, - парень куда-то махнул рукой с зажатой в ней футболкой. Соня перевела взгляд, но ничего, кроме кустарника, не заметила.
        - Ладно, видимо, показалось, - сдался парень и развернулся к ней. Соня нервно сглотнула, чувствуя себя в ловушке, и забегала глазами. Если поднять взгляд, он упрется в волнительные кубики его пресса. Смотреть же молодому человеку в глаза и того хуже, потому что смущение на ее лице уже разгорелось румянцем.
        К счастью, их отвлек шорох, и на тропе, отряхиваясь и мотая головой, показался мокрый волк. Точнее, собака, так похожая на волка.
        - Ну, накупался? - с сарказмом вопросил парень, шагнул к псу и прицепил к ошейнику поднятый с земли поводок. - Катя нас уже потеряла, знаешь, пока ты ширину озера измерял!
        Собака завиляла мокрым хвостом и прижала уши. Соня невольно улыбнулась.
        - Подержи! - парень перекинул ей свободный конец поводка, а сам неторопливо натянул на себя футболку и отжал штанины мокрых, липнувших к его мускулистым бедрам шорт. Отряхнув с волос воду и глянув на растерянно таращившуюся на него Соню, он рассмеялся.
        - Не бойся, не укусит! Это не волк, а собака. Хотя многие Вульфа принимают за волка.
        - Угу…
        Она не боится. Она совершенно не боится этого пса-волка, возникшего будто из ее снов. Она боится только того, что выглядит сейчас перед его хозяином полной дурой! Хорошо хоть сняла свою бесформенную толстовку, которая пожарным цветом только оттеняла бы ее полыхающие багрянцем щеки!
        А парень не торопился забирать у нее поводок, да и сам пес приблизился к Соне и ткнулся носом ей в колено. Она улыбнулась и погладила мокрую, пахнущую так уютно и знакомо шерсть. Вульф поднял голову, оскалился и несильно прихватил ее запястье внушительными зубами.
        - Он не агрессивный, но сильный и «общается» пастью, - тут же пояснил парень. - Вульф! Не увлекайся! Не сделай ей больно!
        - Не волнуйтесь, - отозвалась Соня, гладя свободной рукой собаку по голове. Вульф продолжал держать ее за запястье, и это отчего-то ее только успокаивало.
        - Вульф, прекрати! - приказал, однако, хозяин. Пес послушался, но, разворачиваясь, задел Соню крупом и едва не столкнул с высоты. Она пискнула, взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, и тут же почувствовала, как запястье крепко стиснули уже пальцы парня.
        - Вульф! Осторожнее, пугало ты такое!
        - Не ругайте его, - осмелела Соня, хоть сердце учащенно забилось. Отступить было некуда, поэтому они с парнем стояли друг к другу так близко, что она едва не щекой чувствовала жар его дыхания.
        - Да как не ругать? Мало того, что сбежал, так еще такое мне устроил!
        Молодой человек отстранился, но не ушел, а опустился на то место, на котором недавно сидела Соня, и хлопнул рядом с собой. Ей ничего не оставалось, как принять приглашение. Присаживаясь, она случайно коснулась плечом его плеча. Парень этого будто не заметил, и Соня немного расслабилась.
        - Мы уже возвращались с прогулки. Но я увидел на дороге толпу и решил срезать через поле. Спустил Вульфа с поводка, и это оказалось моей ошибкой. Когда мы уже почти пришли, он вдруг втопил так, словно ему одно место скипидаром намазали! Я за ним, конечно! Орал-орал, только Вульф прямиком сюда дунул! Увидел воду и в нее! И все, зови не зови! Вульф - городской пес, а тут дорвался до природы и свободы. Веришь, часа два пытался его из воды выманить! Сам уже нырнул. Но как только нагонял Вульфа, он огрызался, козлина такой! Дал понять, что хозяин положения тут вовсе не я.
        Рассказывал парень весело, хоть наверняка в тот момент, когда Вульф его ослушался, ему было не до смеха.
        - В общем, сегодня мы и набегались, и под дождем промокли, и в озере накупались! Все! Пусть теперь Катя сама свою скотину выгуливает!
        - А Катя - она кто? - спросила Соня, подумав о той молодой женщине, которую видела уже неоднократно.
        - Моя тетя. У нас маленькая разница в возрасте, меньше десяти лет. Поэтому не тетя, а просто Катя. Вульф вообще-то ее. Ну и немного мой тоже. Возвращаюсь из универа и выгуливаю его, пока Катя на работе. Меня это не напрягает, потому что после сидения на лекциях хочется размяться. Так и совершаем с Вульфом пробежки.
        Соня незаметно улыбнулась и погладила пса по спине. Так хорошо, уютно и спокойно ей не было уже давно. А ведь она избегала встреч с этим парнем! Избегала и… желала. Как хорошо, что судьба подарила ей этот небольшой разговор с ним перед тем, как он уедет.
        - Ты ведь местная? - спросил он, глядя на озеро. - Кажется, я видел тебя в магазине, когда покупал игрушку. Ну и потом еще пару раз.
        Соня кивнула, а про себя возликовала: он заметил ее! Она снова вспомнила тот момент, когда он вошел в магазин - такой высокий, крепкий, и огляделся. Тетя была занята, и Соня сама вышла к прилавку. Она вежливо спросила, что посетителя интересует, и тогда парень развернулся к ней и улыбнулся, а в его карих глазах будто вспыхнули золотистые искорки. Или это просто солнце, заглянув в узкое окошко, создало такой эффект? Растерявшись, она даже не расслышала, что он попросил. Спохватилась, когда парень повторил, что ищет какую-нибудь игру для мальчика лет девяти. Соня с готовностью предложила «Лего», но он отчего-то мотнул головой, скользнул взглядом по полкам и остановил выбор на деревянном конструкторе. Она пробила на кассе товар и, протягивая коробку, случайно коснулась руки парня…
        Соня ожидала, что он что-то добавит, потому что в его вопросе просквозила незаконченность. Но парень поднялся, его пес мигом подобрался и чуть вильнул хвостом.
        - Мне уже пора. Катя нас потеряла. Телефон я забыл зарядить и оставил дома.
        - Мне… тоже пора, - пробормотала Соня и, вставая, ухватилась за выступающий корень. Вышло не очень ловко, но пес и его хозяин загораживали ей проход. Она выпрямилась и оттерла ладонь о джинсы. Парень, глядя на нее, улыбался, но не так, будто его позабавила ее неуклюжесть, а по-доброму. Он даже, подав ей руку, помог выбраться с узкого пятачка на безопасную тропу. И уже когда они отправились друг за другом, спросил:
        - Как тебя зовут?
        - Соня. Та, которая много спит, - пошутила она.
        - Та, которая много спит? А я Антон. Тот, которого звали копать картошку, - он мельком оглянулся и усмехнулся.
        Они пересекли часть поля, не нарушая уютную тишину разговорами. Идя с Антоном настолько близко друг от друга, что их руки иногда будто невзначай соприкасались, Соня не чувствовала неловкости. Пауза не казалась затянувшейся, наоборот, будто проложила между ними мосток. Иногда они с улыбками переглядывались. Уставший пес, высунув ярко-розовый язык, шел рядом, жался к ногам хозяина и иногда, поднимая голову, заглядывал в глаза. Соня улыбалась и собаке, испытывая невероятное счастье еще и потому, что Вульф, так похожий на волка из снов, ее принял.
        Но она сама все испортила вопросом в тот момент, когда они уже подходили к развилке.
        - Вы здесь надолго?
        - До вторника, - ответил Антон и почесал собаку за ухом. - Вообще-то я не планировал приезжать. Это Катя собиралась отдохнуть со своими подругами, но одна из них не смогла. А я поссорился со своей девушкой, расстроился, и Катя пригласила меня развеяться.
        С девушкой… Улыбка мгновенно сошла с лица. Соня поспешно отвернулась, чтобы Антон не прочитал в ее взгляде растерянность и горечь.
        - Поссорился? Жаль… - фальшиво посочувствовала она, но голос все же дрогнул.
        - Мы уже помирились! К счастью, - весело закончил Антон и, глядя в небо, мечтательно улыбнулся. - Здесь так хорошо, что я собираюсь вызвать сюда и Свету. Если она не испугается долгой дороги на автобусе. Катя не против.
        - Вот как… - пробормотала Соня, но, спохватившись, нарочито бодро завершила: - Это замечательная идея! Здесь и правда очень хорошо. Ну… спасибо за то, что проводил. Мне - туда. Хорошего отдыха!
        Она махнула рукой в сторону поворота и быстро, пока Антон не успел что-либо произнести, отправилась прочь.
        Соня с трудом сдерживалась, чтобы не перейти на бег. Или, наоборот, не оглянуться, чтобы проверить, не смотрит ли Антон ей вслед. Она опустила голову, потому что предательские слезы уже навернулись на глаза. И хоть умом понимала, что нет причин для грусти: она изначально знала, что ее «приезжий незнакомец» вскоре вернется домой, но сердце, глупое сердце, считало иначе.
        Глава 11
        Глеб остался дома успокаивать Валю, а Катя, не задерживаясь, бросилась к тому месту, где еще пару минут назад находилась Таня. Ничего, казалось, не было странного в том, что подруга решила прогуляться через луг к озеру. Но Валя, указывая на нее пальцем, так страшно кричал, словно случилось нечто ужасное. Катя и Глеб всего на мгновение отвлеклись на ребенка, а когда опять выглянули в окно, Таня исчезла.
        Куда она могла пропасть? Будто растворилась в воздухе.
        - Таня! Та-аня!
        Катя пересекла луг и растерянно остановилась. Не показалось же им! Катя дошла до озера и побродила возле лодочной станции, высматривая яркое платье, затем расспросила лодочника и случайного прохожего. Но никто не видел молодой женщины, похожей на Таню. Возвращалась Катя не только встревоженная, но и рассерженная. Отдых, который задумывался как спокойный, превратился в непонятно что: Глеб со своим расследованием, Антон не отзывается, Таня крутит роман с первым встречным и не берет трубку. Это не считая несчастных случаев и ночного кошмара в лесу!
        Катя вышла на дорогу и издали увидела Антона, который прощался со светловолосой девушкой. И этот туда же! Она с ума сходит от волнения, а он девочек кадрит!
        - Антон!
        Он оглянулся, что-то сказал Соне и заторопился к Кате.
        - Где ты был?! - с ходу напустилась она на него. Этот красавец еще и мокрый! Наверняка ходил купаться. Хоть бы предупредил!
        Вульф рванул ей навстречу, но Антон удержал поводок. Пес встал на дыбы, забил в воздухе передними лапами и, прижав уши, радостно оскалился. Еще один «красавец», который чуть не довел ее до инфаркта!
        - Кать, не сердись! Вульф вырвался и умчался к озеру. Моя вина, не удержал. А потом не мог выгнать его из воды. Все утро гонялся!
        - Прям все утро? - сощурилась она.
        - Ну… Не знаю. Телефон разрядился, и я оставил его дома.
        - Ладно, - смягчилась Катя, потому что на нее разом навалилась усталость. С племянником и собакой все в порядке, и это главное. Чего уж орать.
        - Кать, прости, - повинился Антон и обнял ее. Она в очередной раз подивилась тому, как быстро из крошечного малыша вырос такой высоченный красавец. Вульф тут же втиснулся между ними, Катя обняла рукой и собаку и, прикрыв глаза, вдохнула успокаивающий запах мокрой шерсти. Вульф не дал им долго обниматься, потому что выражать радость спокойно не умел.
        - Ты нас ходила искать?
        - Нет, - качнула головой Катя и рассказала о Тане.
        - Ты случайно не видел ее?
        - Нет. Таню не видел, а вот…
        Антон замолчал, будто в сомнениях, а потом продолжил:
        - Когда я поднялся на берег, заметил возле леса красивую девушку с волком. При этом они были полупрозрачные, через них даже просвечивали стволы. Но тут же они и пропали. Наверное, показалось.
        - Показалось? - эхом откликнулась Катя. А если нет? Внезапно ей вспомнилась одна картина: высокий мужчина, ухмыляясь, надвигается с ножом на светловолосую девочку. Та жмурится, вжимается спиной в ствол дерева. И сцена обрывается криком Кати.
        - Ты в порядке? - окликнул ее Антон, встревоженный тем, что она остановилась.
        - Как можно быть в порядке, когда пропала подруга, а с ее приятелем случилось страшное? - воскликнула Катя и кратко рассказала про Виталю.
        - Понимаешь теперь, отчего так я волновалась? Боялась, что вы ушли в лес.
        - Ничего себе, - протянул Антон. - Бедный Виталя! Я издали увидел толпу и свернул с Вульфом в поле. Что ж… Надо в полицию заявить о пропаже Тани!
        Катя его уверенности не разделяла, но после еще часа неизвестности отправилась-таки в местное отделение.
        Только разговор, как она того и опасалась, ничего не дал. Толстый полицейский, страдавший одышкой, ее выслушал, но потом бодро заявил:
        - Так ваша приятельница с новым знакомым и милуется! Дело молодое, а вы…
        - Я видела, как она бежала через луг!
        - Так ведь бежала же!
        Катя стиснула зубы, чтобы не выругаться, а полицейский со значением переложил с места на место три листочка, изображая занятость.
        - У вас сегодня утром уже произошел несчастный случай…
        - Этим несчастным случаем мы и занимаемся.
        - Вот чтобы вам не заниматься еще одним, я и пытаюсь до вас достучаться! Вы хоть дозвонились до Татьяны? А ведь погибший был ее приятелем!
        - Ладно, - сдался полицейский и поднял на нее уставшие глаза с набрякшими веками. - Опишите того человека, с которым вы видели подругу. Разберемся.
        Катя торопливо вытащила из кармана телефон и отыскала нужную статью.
        - Вот!
        - И что вы хотите этим сказать? Этот человек умер много лет назад!
        - Тот, с кем я видела Таню, как две капли похож на этого мужчину.
        Полицейский тяжело вздохнул. Ее тревогу всерьез он не принял и явно записал приметы просто так, чтобы поскорее от Кати отделаться. Поняв, что ничего больше не добьется, она сердитым шагом направилась к дверям и едва не столкнулась с Ярославом. Слышал ли он ее разговор с полицейским? Ярослав ничего не сказал, просто кивнул ей в знак приветствия и вошел в кабинет.
        Катя вылетела на улицу и остановилась, не зная, куда пойти и что еще предпринять. Мысли, как карусельные лошадки, кружили одна за одной. И бог уже с ним, с отдыхом. Найти бы Таню. Очень хотелось надеяться на то, что подруга приятно проводит время с Владом и через пару часов сама нарисуется в домике, счастливая и довольная. Но тревога отчего-то выедала сердце.
        Катя увидела в доме напротив полицейского участка книжный магазинчик и обрадовалась. У владельца она попросила издания, связанные с историей городка и местными легендами. Пожилой мужчина, надев очки в черной оправе, снял со стеллажа четыре книги, а потом вытащил из-под прилавка толстый альбом с репродукциями. Катя все оплатила и, отказавшись от пакета, с томиками в руках вышла на улицу.
        Мысли ее все еще были заняты разговором с полицейским, поэтому она не заметила порожек и споткнулась. Упасть не упала, но книги выронила. Охнув, присела, чтобы собрать их, а когда поднялась, увидела прямо перед собой Ярослава.
        - Решили лучше изучить достопримечательности? - с иронией поинтересовался он.
        - Достопримечательности в этих местах… занятные. Стоят того, чтобы с ними ознакомиться.
        Ярослав чуть отступил, пропуская ее, но тут же пристроился рядом. Так, вместе, они и направились к машине.
        - Что у вас снова случилось? - без всякого перехода спросил он.
        - Подруга пропала. Не отвечает на звонки. Я очень волнуюсь.
        Широкие переплеты в ее руках загораживали путь. Катя не увидела ямки и чуть опять не упала, но Ярослав вовремя подхватил ее под локоть.
        - Вижу, что волнуетесь. То и дело спотыкаетесь. И в таком состоянии собираетесь сесть за руль?
        - А что вы предлагаете? Бросить машину?
        - Нет. Предлагаю сделать паузу и выдохнуть. Разговор с полицейским, похоже, вывел вас из себя.
        - Еще бы не вывел! Вы же все слышали?
        - Не все. Но часть разговора - да. Восхищен тем, как вы не сдались и настояли на своем.
        - А что оставалось? Они ж не почешутся, пока новый случай не произойдет. До Тани так и не дозвонились, хоть погиб ее приятель.
        - Они занимаются этим делом, Катерина. Уже занимаются. Собственно, поэтому меня и вызвали, чтобы уточнить детали. К сожалению, тот парень, которого я нашел, умер этим утром.
        - Ох. Что ж за тварь тут обитает?
        - Судя по книгам в ваших руках, вы это и хотите выяснить?
        Они остановились возле машины. Катя убрала покупки на заднее сиденье, а затем, приглашая, кивнула Ярославу. Но он качнул головой.
        - Здесь неподалеку есть одно кафе. Пойдемте, угощу вас. Не стоит во взвинченном состоянии садиться за руль.
        - Дорога занимает всего пять минут.
        Но Ярослав уже взял ее за руку и повел за собой. Его неожиданно горячие пальцы скользнули по татуировке и на мгновение замерли, нащупав рубец.
        - Шрам? Под татуировкой.
        - Да. И? - она, смутившись, отдернула руку.
        - Простите. Неуместное любопытство. Рисунок очень красивый. И шрама абсолютно не видно.
        - Это старая история, - неожиданно вырвалось у Кати. - Случилась она, как ни странно, здесь. Десять лет назад. Может, потому я и купила книги, чтобы разобраться во всем.
        Ярослав чуть нахмурился и с серьезным видом кивнул. Но Катя уже пожалела о вырвавшихся у нее словах. Пока выбирали столик и усаживались, она мучительно размышляла, как свернуть со скользкой темы. Что и, главное, зачем рассказывать малознакомому человеку?
        - И что же случилось в прошлом? - спросил Ярослав, когда официантка, оставив карты меню, удалилась.
        Катя громко вздохнула и коснулась переносицы, желая привычно поправить очки. Но, не нащупав их, удивленно замерла.
        - Что такое?
        - Очки! Похоже, я их выронила возле магазина.
        - И не спохватились сразу? - не поверил Ярослав. - Катерина, вы были без очков, когда разговаривали с полицейским.
        - Как же…
        Она могла забыть очки дома, потому что была расстроена пропажей Тани. Но удивило то, что и без них хорошо видела.
        - Что-то не так?
        Катя решительно пролистала меню, а затем, недоверчиво усмехнувшись, подняла взгляд:
        - Я вижу слова так же четко, как в очках. А обычно без них читать не могу.
        - Чудесное исцеление за одну ночь? - без иронии осведомился Ярослав.
        - Не знаю, - растерянно выдохнула она и посмотрела на него с такой надеждой, будто он мог дать объяснение происходящему. Но Ярослав качнул головой и произнес совсем не то, на что она надеялась:
        - Выбирайте блюда. Официантка уже возвращается.
        - М-м-м… Пожалуй, чай и какой-нибудь пирожок.
        - И откажетесь от полноценного обеда?
        - Я не предупредила племянника и…
        - Так в чем проблема? Позвоните и все. В стоимость проживания входит обед в ресторане центра, так что парень голодным не останется. А то и пригласите его к нам, - продолжал настаивать Ярослав. Их взгляды скрестились, и Катя увидела, что его светло-серые глаза смеются.
        - Ну же? - улыбка коснулась и губ.
        - Искушаете.
        - Еще и не начинал, - парировал Ярослав и развернулся к официантке.
        - Вернемся к теме, от которой вы так увиливаете, - уже без улыбки произнес он, когда заказ был сделан.
        - Я увиливаю? - изумилась Катя.
        - Ну да. То очки, то племянник, то я вас якобы искушаю. Все это отговорки. Что ж такого страшного и странного с вами стряслось в этом месте десять лет назад?
        - Я тогда училась в выпускном классе и приехала на экскурсию, - начала Катя. - Глеб, кстати, мой одноклассник…
        Она рассказала все, что помнила. Умолчала только о том, почему убежала. В ее новой версии просто отстала от класса и заблудилась.
        - Значит, вы словно оказались в другом месте? - уточнил Ярослав. За время рассказа он ни разу не перебил ее. Только когда она упомянула волка, вскинул брови.
        - Да. Долгое время я предпочитала считать, что меня разморило на солнце.
        - Годная версия. Но ваша одноклассница Лиза тоже что-то увидела. Да и «проснулись» вы с порезом.
        - Я и говорю, что история слишком странная.
        - Просто в ней не хватает деталей, - легко, словно Катя рассказала ему о погоде, заметил Ярослав. - И, так понимаю, вы и ваш приятель намерены их отыскать?
        - Я не собиралась копаться в прошлом, просто хотела отдохнуть! Но все с самого начала пошло не так. А Глеб… Он, к сожалению, до сих пор переживает гибель жены. Зациклился на этом, хоть у него и без того хватает забот. Валя очень талантливый ребенок, но замкнут в своем мире. Иногда пытается что-то донести до нас через рисунки…
        - Так, значит, это был подарок мне от Вали? Что ж, мальчик действительно талантлив!
        - Да, Глеб мне сказал, что Валя снова нарисовал сказочного персонажа.
        - Кощея Бессмертного, - с неожиданной горечью обронил Ярослав.
        - Кощей… До этого он изображал меня в виде Красной Шапочки с волком на фоне кровавой бойни.
        - Ну, «волк» у вас есть, - улыбнулся Ярослав.
        - Валя тогда еще не знал о Вульфе. Может, он действительно что-то чувствует, но я все равно ничем не могу помочь Глебу. Не понимаю, почему Лиза упомянула меня в записке.
        - А Глебу вы рассказали о напавшем с ножом на ребенка мужчине?
        - Нет. Потому что вспомнила это только сегодня. Глеб считает, что мы вернулись сюда неслучайно. Но я его мысли не разделяю.
        - Говорят, некоторые места призывают тех, кто с ними связан, даже спустя время.
        Катя пожала плечами и отвлеклась на подошедшую к их столику официантку.
        Какое-то время они ели молча. Но когда с горячим было покончено, Катя не выдержала:
        - Что вам известно об этом городе? Откровенность за откровенность.
        - Немного. Город, несмотря на церкви и монастырь, на самом деле молодой. Когда-то на его месте находилась окруженная лесами и болотами деревня. А в лесу, по легенде, жила ведьма. Жители ее, как водится, не любили, потому что боялись. Но местные девки и бабы бегали к ней за приворотными зельями и прочими настойками. Ведьма гостей не жаловала, поэтому заколдовала дорогу. Попасть к ней мог только тот, кто действительно нуждался в помощи. Остальные блуждали меж болот и выходили обратно к деревне. Кто-то, конечно, тонул, и гибель приписывали ведьме. В общем, одна из типичных сказок. Но однажды к ведьме пришел некий путник с желанием снять проклятие.
        - Какое?
        - Легенда умалчивает. Старуха его прогнала, и рассерженный путник долго блуждал по лесу. А когда вернулся к ведьме, застал другую картину. Кто-то успел побывать там после него и зарезал старуху. Растерянный странник выбежал из дома и увидел красивую девушку с маленькой девочкой и волком.
        - Девушка с волком? - встрепенулась Катя, припоминая рассказанное Антоном.
        - Да. С настоящим волком, - чуть улыбнулся Ярослав, задержал взгляд на ее лице, а затем перевел его на татуировку.
        - И что произошло? - поторопила Катя, потому что его взгляд не столько ее смутил, сколько… понравился? Она даже будто ощутила теплое прикосновение к своему предплечью.
        - А дальше случилось страшное. Волк прыгнул на путника, ошибочно приняв его за врага. Настоящий же злодей в это время прятался за домом. И пока путник отбивался от сильного зверя, убийца напал на внучку ведьмы.
        - И убил?
        - Да.
        - А маленькая девочка? Правнучка? Что стало с ней?
        - Неизвестно.
        - Путник тоже погиб?
        - Говорят, что блуждает по сей день.
        - Значит, его тоже убили, и он превратился в призрака. Иначе как…
        - Это легенда, Катерина. Что-то досочинили люди, что-то, возможно, переврал уже я.
        - Легенда… Антон сказал, что сегодня увидел призрачную девушку с волком.
        - Вот как?
        - Да. А лес? Кто в нем обитает?
        - Об этом нет легенд. Если бы случилось что-то еще, местные бы знали. В сам лес они не ходят, потому что опасаются болот.
        - Однако сейчас там что-то завелось?
        - Хорошее слово. Точное. Но я не знаю, Катерина, что там «завелось». Десерт будете?
        Такая резкая смена темы обескуражила Катю: будто Ярослав услышал, что хотел, и свернул разговор.
        - Нет, спасибо. Мне уже пора.
        - Даже от кофе откажетесь?
        - Я больше по чаю. Черт возьми, Ярослав! Какой кофе после того, что вы мне рассказали!
        - Значит, поверили.
        - А как тут не поверить? И подруга не объявляется. Провалилась ваша идея, Ярослав. Не успокоилась я, а только больше напугалась после ваших «сказочек».
        Он улыбнулся, и Катя в очередной раз подумала, что улыбка делает его и без того красивое лицо еще привлекательнее. В другой ситуации она бы решила, что Ярослав даже немного ей нравится. Но не сейчас.
        - Может, она действительно загуляла с ухажером? - спросил уже серьезно он.
        - Таня может! Но… Есть еще странность, которая меня тревожит.
        С этими словами Катя вытащила телефон и отыскала фотографию модели.
        - Вот! С этим якобы погибшим двенадцать лет назад мужчиной я ее сегодня и видела! За все это время он совершенно не изменился.
        - Хм… - нахмурился Ярослав, беря из ее рук телефон. Изучив фото, он решительно вскинул руку, подзывая официантку, и попросил счет. Катя порывалась заплатить за себя, но Ярослав досадливо дернул головой, будто отмахиваясь от мухи.
        - Поехали. Посмотрим, что там на лугу, где могла исчезнуть ваша подруга.
        До машины они дошли в полном молчании.
        - Почему волк? - спросил Ярослав, когда они выехали из старой части города. - Татуировка, чехословацкий влчак?
        - Ну, я же рассказала. Меня тогда спас этот зверь.
        - Настоящий? Или призрачный?
        В его тоне не было ни капли иронии, и лицо оставалось серьезным, словно услышанное от Кати действительно казалось ему важным.
        - Не знаю. Во-первых, это случилось десять лет назад. Во-вторых, я была сильно напугана. К тому же все произошло слишком быстро. Но с тех пор к волкам у меня особое отношение. Пять лет назад сделала татуировку, чтобы скрыть шрам. А чуть позже узнала о такой породе собак. Если честно, сомневалась, заводить или нет. Внешность внешностью, а характер у влчаков сложный. Долго все взвешивала. Я много работаю, а влчаки не переносят одиночество и, протестуя, крушат все, до чего дотянутся. Преград для них не существует, а зубы - сами видели какие.
        - И все же это вас не остановило, - улыбнулся Ярослав.
        - Нет. Два года назад у меня появился щенок. Дважды за это время пришлось делать ремонт и менять мебель, хоть в воспитании Вульфа мне помогают Антон и наш кинолог Данила.
        - И вы ни разу не пожалели о том, что взяли такого «монстра» в дом?
        - Жалела. Чуть ли не ежедневно, особенно поначалу. Но влчаки… Они инопланетные какие-то, у них особая харизма. И они многому учат. Вытащат из тебя и все темное, и светлое, о чем даже не подозреваешь. Ты либо ломаешься еще в начале, либо в эти «волчьи шкуры» влюбляешься без памяти. И все же, при всей моей любви к Вульфу, не рекомендую заводить такую собаку.
        Она припарковала машину во дворе, и они вместе, не заходя в дом, отправились исследовать луг. Неподалеку от того места, где Катя в последний раз увидела Таню, Ярослав обнаружил женскую шляпку.
        - Это ее! - воскликнула Катя. От волнения голос дрогнул. С одной стороны, находка подтверждала, что Таня действительно здесь была. С другой, ее таинственное исчезновение пугало.
        - Что же с нею случилось? Будто сквозь землю провалилась. Ох, не понравился мне ее знакомый! Красивый, но посмотрел так, что у меня душа замерзла.
        - Душа - это нечто бесплотное, - обронил Ярослав, но в его серых глазах мелькнули смешинки.
        - Образно выражаясь! Но первое впечатление было именно такое - беспокойство, отчего-то страх. Красивый, но красота пугающая.
        - Парень с фото таким не кажется.
        - Потому что снимок не передает эффекта! И что мне теперь делать? Нести шляпу в полицию? Так меня снова отправят туда, откуда и явилась. Ох, и надену я эту шляпу полицейскому на его лысую башку!
        - Давайте для начала вы успокоитесь, - сказал Ярослав, подавив улыбку. - Мы можем обойти озеро и спросить у всех, кто нам встретится, не видел ли кто вашу подругу.
        - Спасибо! Спасибо за то, что… возитесь со мной. Снова. Хоть и не понимаю почему. Вряд ли подбиваете ко мне клинья.
        - Прямота - ваша черта?
        - Отчасти, - наконец-то улыбнулась она.
        - Что ж, тогда тоже буду прямым с вами. Вы симпатичная, даже очень. Но да, я не подбиваю к вам клинья.
        И не успела Катя что-либо ответить, как Ярослав добавил:
        - Конкурировать с вашим зубастым стражем себе дороже.
        Они прошли вдоль озера, но поиски не увенчались успехом. Катя повернула уже и к лесу, но Ярослав решительно остановил ее.
        - Не дурите. Если через час ваша подруга не объявится, мы вместе съездим в полицию. Только в лес больше ни ногой. Ясно?
        На обратном пути он сосредоточенно молчал. Катя тоже не нарушала тишины, пытаясь уловить одну ускользающую мысль. Что-то в этом разговоре показалось важным, но вот что… Расстались они возле ее дома. Катя украдкой проследила за Ярославом взглядом и отметила, что он снова прихрамывает. Видимо, опять находился. И снова из-за нее. Но отчего-то ей была приятна его поддержка.
        - Кать?
        Она поспешно оглянулась и увидела Глеба. Как тихо он подкрался!
        - Эм?.. Все в порядке?
        - Да. Но…
        Глеб отчего-то мялся. А когда поднял на нее взгляд, Катя поняла, какая мысль не давала ей покоя. Рассказав Ярославу, постороннему человеку, свою историю, она взглянула на случившееся со стороны и заметила то, чему раньше не придавала значения.
        - Кать… Я хотел пригласить тебя на обед. Антон согласился посидеть с Валей и…
        В другой ситуации она бы согласилась. Или честно ответила бы, что уже пообедала. Но сейчас спросила то, чего он не ожидал:
        - Глеб, почему меня первой нашла Лиза? Где вы были в тот момент, когда я потерялась? Почему тебя так не отпускает эта история? О чем ты умолчал, Шаталов?
        Глава 12
        Тьма выползала из леса, неумолимо поглощая летнюю синеву неба, тянулась щупальцами из-за взволнованно раскачивающихся крон, заставила тревожно раскричаться какую-то птицу. Чистый до недавнего времени воздух отравляли еле уловимые миазмы. Нехорошее предчувствие давило на сердце могильной плитой. Интересно, замечает ли кто-то еще, кроме него, все это?
        Ярослав оперся ладонями о подоконник и, сощурившись, вгляделся в колыхающиеся, будто черная паутина, клочья. Кто-то, возможно, примет их за тучи и пожалеет о том, что не захватил зонт. Но дождь вряд ли снова пойдет, потому что в прогнозе на вторую половину дня значилась ясная погода. Впрочем, тьма грозила поглотить и солнечный диск. Когда-то Ярослав уже наблюдал подобное. Неужели снова? Но тот, кто стал причиной всех бед, давно мертв! Ярослав озадаченно взъерошил волосы, хоть, казалось, уже давно избавился от этой мальчишеской привычки - не с его статусом иметь такие.
        Но какой тут, к чертям собачьим, статус - это фальшивая «позолота», временное прикрытие! Тьма сдернет маски, обнажит пороки и поставит на одну доску бедных и богатых. Услышав приглушенный расстоянием и стенами волчий вой, Ярослав качнул головой: вот и пес Катерины тоже почувствовал беду. Снова вспомнился тот момент, когда на лугу обнаружилась не только женская шляпка, но и темное пятно - будто на траву упала тень и погасила зелень до асфальтного оттенка. Только ничего в том месте не было, что могло бы отбрасывать тень. Катерина пятна не заметила и чуть не вступила в него. Ярослав вовремя ее отдернул, и его порыв она приняла за желание обратить внимание на шляпку. В другой ситуации он предложил бы задействовать в поисках и собаку: возможно, пес унюхал бы следы пропавшей Татьяны. Но Ярослава слишком встревожило пятно. Заговаривая Катерине зубы, он поспешно увел ее от места находки. А когда украдкой оглянулся, то увидел, что тень, как живая, расползалась дальше по траве, пожирая зелень.
        Он задернул тюль и развернулся к окну спиной, будто это могло изменить ситуацию. Темнота вряд ли исчезнет, напротив, с каждым мгновением становится все гуще. Может, уже утром в этом городе не настанет рассвет. Никто не проснется, не заведет мотор машины, не подхватит по пути в центр соседа. Не откроются кафешки и музеи, воздух не наполнят ароматы выпечки и кофе, на улицы не выплеснется радостным шумом суета. Потому что в городе, поглощенном тьмой, воцарится нежизнь.
        Может, ответ на вопрос, который мучил его уже год, кроется здесь? Тогда ясно, почему он выжил в страшной аварии и остался в этой жизни, - потому что действительно достиг цели! Но совсем не той, к которой стремился.
        Только как он один может остановить надвигающуюся катастрофу? Тем более что современные люди подобные вещи считают предрассудками: ушли далеко вперед в техническом прогрессе, но опасно отдалились от истоков первородной мудрости. Даже Соня, на помощь которой Ярослав еще мог рассчитывать, оказалась совсем не той, кого он искал. И этот очередной провал болел почти физически, усугубляя и без того пасмурное настроение. Может, потому, что он так ошибся, Ярослав и поведал Катерине часть своих секретов. Только вряд ли она услышала в «легенде» скрытый смысл. Возможно, Катерина сейчас листает купленные книги в поисках рассказов о Путнике и убийстве ведьмы и ее внучки. И, конечно, никакой легенды не найдет. Всему этому он стал свидетелем полтора века назад. Но вряд ли кто-то, особенно такой современный, как Катерина, поверит, что Путник так и бродит по сей день в призрачной надежде отыскать потомков той, которая прокляла его на бессмертие. Пожалуй, только необычный мальчик Валя что-то почувствовал и попытался передать это через рисунок. Кощей Бессмертный, рыдающий над разбитыми сердцами… Понял ли маленький
художник истинный смысл, который заложил в свой рисунок? Сколько у него, Бессмертного Путника, было этих сердец - разбитых, кровоточащих, фантомная боль от которых мучает его и по сей день? Уже не счесть.
        Что он ни делал, как ни искал смерти, но добивался лишь того, что оказывался в очередной чужой жизни. Вот его еще звали Иваном, был он солдатом и умирал в окопе от разворотившего ему живот осколка снаряда. Прикрывал глаза и оказывался уже в солнечном поле за рулем комбайна - в другом времени и другой жизни, в которой его величали Петром и собирал он под мирным вызолоченным восходом небом налитую пшеницу. Он не успевал как следует привыкнуть к одной жизни, как переносился в другую. Долгое время Ярослав считал, что перебросы случаются в ситуациях смертельной опасности. Но потом понял, что это происходило не потому, что он был ранен, испытывал сильные эмоции, засыпал или терял сознание, а просто потому, что где-то умирал человек, которого он на время замещал. Никой логики в таких перебросах не было. Выдающихся дел в чужих обличиях он не совершал, часто лажал, вызывая недоумение у «близких», пугал их своей отстраненностью, холодностью и «забывчивостью». Вскоре он и вовсе бросил запоминать имена «близких», разучился сопереживать, перестал к кому-либо привязываться - будь то женщина, ребенок или кошка.
Зачем? Все его существование подчинилось одной цели - найти ту, которая сняла бы с него страшное проклятие.
        Женщин искомого рода отыскать оказывалось очень непросто: они, не желая выдать себя, не пользовались полученной силой, передавали ее от одной к другой «нераспакованной». На жизнь зарабатывали тем, чем и обычные знахарки: лечили травами, заговаривали боль, варили для доверчивых девок приворотные зелья и разгадывали сны. Поэтому его поиски оказывались такими изнуряющими и долгими. Он искал не просто знахарку, а знахарку с белокурыми волосами и обязательно фамильяром - необычным животным, притянутым силой. Когда-то его поиски облегчало то, что в каждой жизни Путник задерживался надолго, порой на несколько лет. Но после того как полтора века назад он отыскал в этих лесах ведьму из нужного рода и стал свидетелем двойного убийства, изнуряющий марафон превратился в окончательно измотавший его спринт.
        Он не успел тогда увидеть, что стало с трехлетней девочкой, потому что в следующее мгновение уже оказался далеко от места убийства в обличии старика-отшельника, доживавшего своей век на каком-то острове. Но то, что его проклятие осталось с ним, дарило призрачную надежду на то, что белокурая девочка спаслась и род не прервался.
        Он продолжил поиски сначала ребенка, потом, по мере того, как оказывался все дальше от дня и места убийства ее матери и прабабки, - девушку, женщину, старуху и снова девушку, женщину… Но то ли ему не хватало времени, потому что едва он тянул за одну ниточку, как срабатывало проклятие, то ли женщины этого рода стали лучше заметать следы, только никого он не отыскал.
        Эти полтора века Путник прожил как на ускоренной перемотке, задерживаясь, словно в наказание, в самых ужасных годах - во время войн, революции и других бедствий. Испытывал голод и лишения, воевал, видел смерть, горе и кровь, и за всеми этими перипетиями окончательно потерял след ведьминского рода.
        Поэтому когда десять лет назад он оказался в теле молодого мужчины, недавно окончившего престижный экономический вуз и к своим двадцати пяти годам успевшего занять хорошую должность в крупной компании, то решил, что все опять ненадолго. Парень, которого Путник заместил, умер в своей квартире от тромба в полном одиночестве, потому что из-за скверного и амбициозного характера успел рассориться с друзьями и близкими. Но это только было на руку: меньше ненужных связей, напрягающего общения и свидетелей его ошибок. Умершего парня по странному стечению обстоятельств звали так же, как и его когда-то - Ярославом. Поэтому, вновь обретя настоящее имя, Путник на какое-то время ощутил обманчивый покой. Они даже внешне были чем-то похожи - этот Ветров Ярослав Дмитриевич, чью жизнь он занял, и он - Ярослав из далекого прошлого: оба сероглазые и темноволосые, с четкими, немного хищными чертами. Оба высокие и неплохо сложенные.
        Первое время Ярослав смиренно ожидал следующего переброса. Но шли месяцы, а он оставался этим амбициозным малым, Ветровым. Жил в его обличии в его квартире, ездил в его офис, спорил с его начальником, копался, поначалу мало что понимая, в финансовых отчетах. И от усталости и скуки все больше стал вникать в то, чем до своей смерти занимался Ветров. Путнику хватило времени не только блестяще разобраться в теме, но и успешно продвинуться по карьерной лестнице. Он даже начал получать удовольствие от работы и питать надежду, что на этот раз проживет эту жизнь и уйдет в вечность. Может, умерла последняя женщина из ведьминского рода и проклятие с ее смертью ослабло? Но что-то все же мешало ему жить полноценной жизнью, будто та часть души, которая отвечала за эмоции, любовь и привязанности, окончательно умерла. Ярослав даже не заводил кота, не говоря уж о том, чтобы с кем-нибудь подружиться, на ком-нибудь жениться. Все его время, всю новую жизнь занимала работа.
        В тот вечер почти год назад он, как нередко случалось, задержался в офисе допоздна. На следующий день ожидалась важная сделка, и Ярослав лично проверял все документы. По дороге домой продолжал обдумывать предстоящие переговоры и потому чуть не пропустил нужный поворот. Успел, не сбавляя скорости, перестроиться в крайний ряд, но не заметил вставшего без огней грузовика. Ярослав еще услышал звон разбивающихся стекол, почувствовал хлынувшую от ног к груди боль, а затем погрузился в темноту.
        Место, в котором он очнулся, было незнакомым: в глаза бил яркий свет, вместо неба виднелся белый квадрат. Свистящие и хлюпающие звуки, перемежаемые прерывистым писком, тоже были непонятными. Поэтому Ярослав решил, что его снова перебросило в другую жизнь. Но уже в следующее мгновение ноги пронзила боль, пробудившая воспоминание о ночной дороге, незамеченном грузовике-препятствии, и Ярослав понял, что на этот раз остался в жизни, к которой успел привыкнуть, и в том же, хоть и серьезно раненном теле.
        Врачи говорили, что он счастливчик и это чудо - выжить после таких травм, шутили, что если пациент не желает умирать, то медицина совершенно бессильна. А он стискивал зубы не столько от физической боли, сколько от душевной: дело не в его везении, а в проклятии, которое никуда не девалось. Впервые за время скитаний он мечтал проснуться в чужом теле, потому что боль от переломов казалась невыносимей его бесконечной жизни-нежизни. Но ничего такого не происходило. Медленно и мучительно, но он выздоравливал. Врачи не обещали ему полного восстановления, но благом уже казалось то, что он сможет ходить.
        В то утро два месяца спустя Ярослав впервые после аварии самостоятельно вышел в больничный коридор - неуверенно, опираясь на костыли. Но, главное, уже мог передвигаться. Только не успел он пройти и пары метров, как из одной из палат вынырнула молодая женщина и, копаясь в сумке в поисках громко звонившего телефона, понеслась ему навстречу. Столкновение было неизбежно, потому что посетительница совершенно не смотрела перед собой, а ему, с его полностью загипсованной ногой, отскочить в сторону не представлялось возможным. Ярослав лишь успел чуть отклониться, так, чтобы от столкновения впечататься не в пол, а в стену. Молодая женщина ударилась об него мягким телом, ткнулась лицом ему в грудь. Полетели с грохотом на пол костыли, ринулись на помощь медсестры, захлопали двери палат, из которых высыпали наружу встревоженные пациенты, и весь этот шум перекрыл испуганный вопль: виновница хаоса, вытаращив круглые голубые глаза и вцепившись ему в футболку, завопила пожарной сиреной. Ярославу, который с трудом удерживал равновесие, потому что молодая женщина не столько помогала ему не упасть, сколько тащила на
себя, неожиданно стало смешно. Привалившись к стене, он рассмеялся, как не смеялся уже, наверное, сотню жизней, и хохотал так, до слез, до рези в животе, пока следом за ним не хихикнула женщина, а за нею не улыбнулись и строгие медсестры.
        Ольга, которая ему представилась Лелей, посетила его на следующий день: заглянула в палату после того, как навестила свою пожилую родственницу, и в качестве извинений за вчерашний инцидент принесла домашних пирожков. Она потешно тарахтела, размахивала от волнения руками, будто ветряная мельница, и смешно таращила глаза. Леля была симпатичной, невысокой, приятной полноты, а еще ее пирожки оказались невероятно вкусными. И хоть ее визит показался ему немного утомительным, на следующий день, когда она снова пришла, Ярослав ей уже обрадовался. Может, дело было не только в пирожках, не в ее откровенном желании ему понравиться, а в банальной скуке. Его почти никто не навещал, только пожилая бухгалтер Лидия Ивановна, которая привозила ему отчеты на подпись, группка смущающихся девочек-подчиненных, которых он в былые времена неоднократно песочил за ошибки, да еще пару раз - генеральный директор. Но все эти визиты были рабочие, хоть девочки, видя строгого шефа в неформальной обстановке, и пытались неловко с ним флиртовать и шутить. А Леля… Она неожиданно скрасила его непростые дни выздоровления. Поначалу
она заходила к нему будто случайно. Потом, когда ее родственницу выписали, стала приезжать уже к нему - с домашней выпечкой и прочими вкусностями. Она была простой, громкой, шумной, открытой и понятной, несколько назойливой, но неожиданно подарила ему иллюзию вполне обычной жизни. Влюбиться он не влюбился, привязаться тоже не сумел, не думал, не скучал. Но последние полгода она в его жизни, пусть и не на центральном месте, присутствовала. Иногда Ярослав все же задумывался, как честнее с Лелей поступить: расстаться до того, как он внезапно, не по своей воле, исчезнет из ее жизни, или в качестве признательности дать ей, пусть и недолгую, ответную иллюзию семейного счастья? Но так и не решил, что делать. Отчасти потому, что какое-то время назад вновь вернулся к своим поискам. И подтолкнуло его на это одно происшествие…
        На работу Ярослав вышел гораздо раньше, чем рекомендовали врачи. Может, в глазах сотрудников это и выглядело непонятным им геройством, но на самом деле он устал от невыносимого бездействия. А скопившиеся дела, требующие быстрого решения, не только наполняли его жизнь смыслом, но и отвлекали от боли в плохо заживающей ноге. В один из дней главный бухгалтер Лидия Ивановна принесла ему целую стопку отчетов. И пока Ярослав пролистывал документы, часть подписывая, часть откладывая в сторону для более детального изучения, Лидия Ивановна ожидала на стуле напротив. Отчего-то она не ушла, а задержалась. Да и документы передала не через помощницу, а явилась лично. «Вы только не сердитесь, Ярослав Дмитриевич…» - внезапно произнесла Лидия Ивановна. Ноты в ее тоне оказались такими непривычными - заискивающими, робкими, что Ярослав удивленно поднял взгляд от бумаг и наморщил лоб. Видеть, как смущается главный бухгалтер, перед которой и налоговый инспектор вытягивался в струнку, было так необычно, что он даже улыбнулся. Лидия Ивановна, приободренная его реакцией, продолжила уже обычным тоном, каким отчитывала
сотрудниц своего дела и менеджеров. «Я уже давно хотела вам посоветовать одного человека… Традиционная медицина - оно, конечно, дело правильное! Но одно другому не помешает. Все для вашего блага, для скорейшего выздоровления!» Лидия Ивановна рассказала о каком-то близком родственнике, который после несчастного случая с трудом передвигался, а одна знахарка быстро поставила его на ноги. «Конечно, я не умаляю работу врачей…» - с этими словами Лидия Ивановна вытащила из старомодного ридикюля, с которым никогда не расставалась, газетную вырезку и выложила ее поверх документов. Она еще что-то говорила, только Ярослав, рассматривая снимки плохого качества, напечатанные в сомнительной правды газете, главной тематикой которой были истории про ясновидящих, астрологов и экстрасенсов, ее уже не слушал. Он даже не удивился, откуда у такой прагматичной женщины, как Лидия Ивановна, вера в силу нетрадиционной медицины. Его полностью заняли статья и напечатанные фотографии. Знахарка, о которой шла речь, была в возрасте, но в газете опубликовали снимок из ее молодости. На Ярослава глядела светловолосая и голубоглазая
женщина, на плече у которой сидел спасенный ею от кошки ворон. Неужели это она - та, кого он столько времени искал? Значит, осиротевшая малышка все же не погибла и продолжила род? Бегло пробежав взглядом статью под аккомпанемент гулко бьющегося от волнения сердца, Ярослав перебил Лидию Ивановну просьбой дать нужный адрес. Только, к смущению бухгалтера, помочь та больше не могла: знахарка то и дело меняла места жительства. Для Ярослава это не казалось проблемой. Он нанял человека и поручил отыскать целительницу. И когда выяснилось, что она живет в том самом городке, в лесу возле которого полтора века назад убили ведьму, ушли последние сомнения. Сама травница уже умерла. Но у нее осталась внучка. Конечно, Ярослав немедленно приехал, чтобы познакомиться с Соней. Только вот новости от детектива, полученные этим утром, сбили его с толку.
        Ярослав сделал круг по комнате, включил ноутбук и в ожидании, пока тот загрузится, принес бутылку минеральной воды. Присланные детективом копии документов, подтверждающие то, что Соня - не родная внучка умершей знахарки, он сохранил в отдельную папку. С этим еще предстояло разобраться: откуда девочка появилась, кем были ее родители, почему над ней взяла опеку целительница Вакулина Вера Семеновна. У пожилой женщины действительно была дочь, которая вышла замуж и уехала в город. Только внуки родиться не успели, потому что вскоре дочь вместе с мужем разбились на машине. Но после трагедии Вакулина привела в дом маленькую девочку, объявила ее внучкой, оставшейся сиротой после гибели родителей, и воспитывала Соню до своей смерти. Знает ли сама девушка о том, что она приемная? Поговорить бы даже не с ней, а с ее теткой. Но…
        Ярослав закрыл файлы и вошел Интернет. Сейчас его интересовала не столько история Сони, сколько рассказанное Катериной. Что с нею произошло тут десять лет назад во время школьной экскурсии? Не верить ей основания у него не было. Ярослав погуглил местные новости десятилетней давности. Но, конечно, ничего не нашел: тот случай стал значимым для Катерины, но не оказался столько серьезным происшествием для городка, чтобы о нем упомянули в местной хронике. Ярослав изменил дату поисков и попробовал найти что-то уже про утонувшую здесь восемь лет назад молодую женщину, но отыскал только маленькую заметку. Лучше, конечно, отправиться в библиотеку и затребовать газетные подшивки за тот период. Или, что надежнее, разговориться с жителями, например, с пожилыми таксистами. Наверняка местные расскажут о всяких случаях лучше газет и статей в Интернете. Но сейчас городок гудит, напуганный двумя смертями в лесу. Таксист, который подвозил его этим утром в центр, рассказал, что не помнит ничего подобного на своем веку. Да, местные в этот лес не ходили, ни за грибами, ни за ягодами, потому что опасались болот. И
грибы с ягодами в этих местах росли плохо, тогда как в лесу возле соседнего города - хоть обсобирайся, на всех хватит! Туристов тоже обычно предупреждали, чтобы в лес они не совались, даже кое-где поставили предупреждающие таблички. Ярослав хотел спросить, отчего же тогда болота не осушат, ведь находиться рядом с ними - не только опасно, но и нехорошо для здоровья, но таксист уже подвез его к нужному месту.
        Ярослав сделал себе еще одну пометку: понять, почему твари появились в лесу именно сейчас. Кто их призвал? Действительно ли Соня, которую так разозлил обидчик? Или…
        Если его подозрения окажутся верны, то город и его жители уже в беде.
        Перед тем, как выключить ноутбук, Ярослав отыскал заметку о гибели парня-модели и внимательно рассмотрел его фотографии.
        Захлопнув крышку ноутбука, он допил остатки воды из бутылки и поднялся. Прошел почти час с момента расставания с Катериной. Он обещал сопроводить ее в полицию, если Таня за этот час не объявится. Отговорка, конечно. Ярослав догадывался, что произошло. Пятно, всепожирающее пятно, обнаруженное им неподалеку от женской шляпы, сказало о многом. Ярослав снова машинально взъерошил волосы: предстояло сложное - уговорить Катерину уехать отсюда как можно скорее и не дожидаться подруги, которая уже вряд ли придет. После этого он съездит в магазин и купит все необходимое для долгого похода. Но перед этим нужно позвонить Леле, поблагодарить за все и поставить точку в их отношениях-не-отношениях, потому что к ней он уже не вернется.

* * *
        Время шло, но будто замерло на месте. Соня в очередной раз украдкой покосилась на настенные часы и опустила глаза, чтобы не встречаться взглядом с сидевшим напротив нее мальчиком. Как хорошо, что тетя взялась развлекать гостей разговорами, потому что от Сони толку было мало. Прямо перед ней лежал рисунок - талантливо выполненный, реалистичный и напомнивший о ее кошмарном поступке. Но страшное заключалось в том, что она сидела за одним столом с этим мальчиком, сыном утонувшей по ее вине женщины, и Валя смотрел на Соню так, будто знал о ней все.
        - Мы сегодня уезжаем, - громко рассказывал мужчина по имени Глеб, а тетя то и дело подливала ему чай, подкладывала в розетку домашнее варенье. - Уехали бы раньше, потому что дорога длинная, но Валя захотел прийти к вам в гости. Он ведь тогда заблудился, и если бы не Соня… Если бы не вы!
        Тетя поддакивала и ахала. Соня недовольно взглянула на нее, когда она издала очередное эмоциональное восклицание. Ничего такого они не сделали! Накормили заблудившегося ребенка и привезли к туристическому центру. Соня уже и забыла бы об этом происшествии, если бы не Антон, который еще с первой встречи в магазине занимал ее мысли. О нем она думала больше, чем о ненавистном Короле и предстоящей встрече.
        Соня как раз записывала в дневник все подробности утреннего разговора с Антоном у озера, когда к ним неожиданно нагрянули гости. По словам Глеба, они приехали, чтобы поблагодарить перед отъездом Соню и привезти подарок от Вали. В первый момент Соня тепло улыбнулась и Глебу, и мальчику. Но когда увидела рисунок, похолодела. Валя на этот раз нарисовал сидевшую на перилах моста русалку с лицом той молодой женщины, которая много лет назад утонула.
        - Это Валина мама. Моя жена.
        Красивое, но уставшее лицо Глеба искривила страдальческая гримаса, а Валя вдруг посмотрел на Соню таким ясным и пронизывающим взглядом, что она чуть не отшатнулась. И все чаепитие мальчик, занявший сам место напротив нее, глядел будто с укором. «Да не пялься ты на меня так!» - готова была закричать Соня, зарыдать, вскочить, уронив стул, и убежать хоть в лес. Лишь бы избавиться от страшной пытки - чаепития с ребенком и мужчиной, чью мать и жену она когда-то убила.
        - Вы, должно быть, слышали о той трагедии, - снова поднял Глеб страшную тему.
        - Да, конечно! Весь городок об этом гудел. Только я тогда еще тут не жила. Вы, наверное, не знаете. Мой брат, отец Сони, разбился в аварии вместе с женой. Наша Сонечка с трех лет сирота. Ее воспитывала Вера. А когда Веры не стало, я вернулась сюда, чтобы заботиться о девочке. Сонечка у нас такая умница, хорошая, добрая…
        «И убийца. Убийца!» Она опустила голову, занавесилась волосами. Но вздрогнула, когда Валя издал мычание.
        - Что, сынок? Еще чаю? Или конфет? - засуетилась тетя. Но Глеб, к облегчению Сони, отодвинул чашку и поднялся из-за стола.
        - Арина, нам, к сожалению, пора. Время позднее, а дорога длинная.
        - Да куда вы на ночь? - всплеснула руками тетя. - Завтра бы с утра! Никто ночью не выселяется, все утром.
        - У меня работа. Завтра встреча с заказчиком в Москве… - будто нашелся Глеб.
        - Работа все у вас, столичных. Задержались бы! Поужинали у нас.
        Но, к счастью для Сони, Глеб мягко, но решительно отказался. Спросил, где находится туалет. А когда вернулся, Арина уже завернула им с собой гостинцы: конфет для Вали, печенья и две баночки домашнего варенья.
        - Хороший человек, - задумчиво произнесла тетя, убирая со стола после гостей. - Трагедия такая… И вот же! Воспитывает один сына, а не по бабам бегает. А ведь молодой еще какой, двадцать семь лет! И красивый. Но вот нет же, работает, занимается ребенком. Бывают же такие мужчины. Настоящие. Вот бы тебе, Сонька, такой муж попался!
        - Который бы меня скоро схоронил? - хмыкнула она, перетирая вымытую посуду.
        - Типун тебе на язык! - рассердилась тетя и суеверно сплюнула. - Скажешь тоже! Ладно, иди. Я тут сама. У тебя там заданий, говоришь, полно.
        - Угу. Тетя, я сегодня лягу пораньше.
        - А ужин?
        - Я чаю напилась.
        - Чаю она напилась! Чай только кишки полощет! Это не еда! Тощая вон какая!
        - Тетя…
        - Ну как хочешь. Сонька, совсем прозрачная ж ты, да еще эти экзамены. Если еще и есть не будешь, что от тебя останется? Одни глазюки!
        - Я поем. Обязательно поем, - натянуто улыбнулась Соня, обняла тетю и поцеловала ее в щеку. - Но тогда поужинаем рано, потому что спать хочется.
        - Тогда я прям сейчас что-нибудь и сготовлю, - обрадовалась тетя. Соня не стала спорить, поторопилась скрыться в свой комнате.
        Там она прислонилась спиной к двери и прикрыла глаза. Какой сложный день! День, в который она пережила такую гамму разнообразных чувств: радость, эйфорию, разочарование, ревность, страх, ужас. И день еще не закончился. Впереди ожидает страшная ночь, полная неизвестностей. Соня с неприязнью покосилась на телефон, на который два часа назад пришло сообщение с незнакомого номера: «Я передумал. Придешь в десять. Кот жив. Держу его ровно до десяти минут одиннадцатого. Если не явишься, живым его не увидишь. Не опаздывай». Как Король узнал ее номер?!
        Но затем Соня увидела то, что отвлекло ее от мыслей о враге и всполошило. Книга, которая до этого прикрывала письмо от бабушки, лежала не на тумбочке, а на кровати, а сам конверт исчез. Неужели проклятый Глеб вместо туалета заглянул в ее комнату и забрал письмо?!
        Глава 13
        Босые ноги утопали в мягкой траве, щеки расцеловывали теплые лучи, ветер шаловливо раздувал подол, заставляя крепче удерживать полный трав фартук. Как же она любила эти моменты, когда закатное солнце разливало червонное золото по тускнеющему небу, когда смолкали птицы и становилось так тихо, что, казалось, на всем белом свете никого больше нет. Тишина каждый раз бывала недолгой: после уставших птах партию подхватывали цикады. И тогда лес снова оживал. Переодетый в темное платье, в складках которого прятались секреты, он скрипел и стонал, словно брюзгливый старик, и своей неприветливостью отпугивал путников. Она же любила лес и в таком обличии, разговаривала с ним, как беседовала бы со своим батюшкой - почтительно и ласково. Таинственным духам приносила подношения, не срывала зря ни травинки и каждый день - на рассвете и на закате - благодарила лес за все, что он им давал. Бабушка рассказывала, что утром он будто младенец: новорожденный, светлый, ласковый. К полудню взрослеет, а к закату оборачивается сердитым стариком. Если к нему относиться с почтением и уважать его обитателей, он ничего тебе не
сделает. Напротив, укроет, излечит, напитает.
        Оставив частокол из деревьев позади, она сбежала к чистому озеру. Искупаться бы! Проплыть, задыхаясь от восторга, по червонной дорожке, коснуться ладонью дна и вынырнуть на поверхность уже обновленной. Тихо напевая, она аккуратно переложила собранные стебли бессмертника в котомку. Этот день будет кормить их с бабушкой едва ли не целый год. Когда она вернется, они в сумерках разложат на деревянном столе соцветия и листья, очистят от сорных былинок и оставят так для просушки. Затем растолкут травы в ступках и рассыплют по глиняным горшочкам для настоек и сборов. Для мужиков, для баб, для юных девок, для скота.
        - Красавица, до деревни далеко? - раздалось за спиной в тот момент, когда она окунула в озеро ладони, чтобы смыть с них травяной сок. От неожиданности она чуть не оступилась. Как напугал ее этот незнакомец!
        А он, сверкнув улыбкой, уже спешился. Конь коснулся мягкими губами воды, шумно фыркнул и повел ушами. Незнакомец сощурил светлые глаза, выделяющиеся на фоне загоревшей кожи и темных волос. Как же он хорош! Молод, хоть борода и добавляла ему лет. Высок и широкоплеч. Откуда он? Не здешний точно.
        Она спохватилась, что ее молчание затянулось, и, неловко улыбнувшись, махнула рукой в сторону.
        - Благодарю!
        Он чуть поклонился ей. Уйдет или спросит имя?
        Конь снова громко фыркнул и тряхнул гривой. Незнакомец ласково коснулся ладонью его шеи и крепче перехватил узду.
        Уедет. Незаданный вопрос так и останется на губах полынной горечью.
        - Как зовут тебя? - спросил он, когда она, желая спрятать разочарование, присела над своей котомкой.
        - Олесей.
        - Олеся, - нежно повторил он. - Живущая у леса.
        …Успеет ли? Дождется ли он? Сегодня их последний вечер. Боль сжимала горло. От тревоги, а не от бега колотилось в груди суматошное сердце. Как назло, бабушка мучилась бессонницей. Кряхтела, ворочалась, вскидывалась на своем ложе и просила Олесю принести то воды, то сонного настою.
        А это их последний вечер - перед его дорогой, перед ее долгой осенью.
        Солнце окунулось одним боком в потемневшее озеро, расплавило по воде красное золото. Глухо ухнула потревоженная треском ветки птица. Где же он? Неужели не дождался? Олеся остановилась и приложила ладонь к вздымавшейся от бега груди. Нет. Нет его. От отчаяния по щекам потекли слезы. Она развернулась, чтобы уйти, окунуться в успокаивающую прохладу стареющего леса, и оказалась в крепких объятиях. Тихо вскрикнув от радости, Олеся ткнулась лицом ему в грудь, зажмурилась, вдыхая его запах, и замерла. Пусть время умрет. Пусть никуда больше не бежит. Пусть это мгновение обернется вечностью. Но он уже подхватил ее на сильные руки, закружил, заставив рассмеяться. А потом, бережно уложив на мягкий травянистый берег, навис над ней, загораживая черничное небо с серебряной монетой луны. В светлых глазах погасла улыбка, но вспыхнуло желание. «Поцелуй!» - чуть не поторопила она его. Ведь у них так мало времени! Но он уже сам наклонился к ней и коснулся ее губ своими.
        - Еще… Еще, - простонала она, когда он чуть отстранился. Подалась к нему и поцеловала уже сама - жадно, больно и одновременно сладко.
        …Небо вспыхнуло не закатным солнцем, а заревом пожаров. Застонала под шагами врага земля, зашумел, негодуя, лес. От страшной беды нигде не укрыться. Бегут звери, мрут птицы, вянут травы, сохнут деревья. Гаснет солнце, гаснет жизнь. Где же он? Где же тот, кто обещал вернуться?! Олеся бежала к озеру, но уже не за сладкими поцелуями. Он обещал вернуться в тот день, когда траву посеребрит иней, когда поседеют воды озера, а лес скинет летние одежды, чтобы завернуться в снежную шубу.
        Так где же он? Тщетно она вглядывалась в отражающиеся в воде сполохи пожаров, тщетно звала по имени. Нет. Нет его. Олеся прижала ладонь не к груди, в которой стонало израненной бедой и отчаянием сердце, а к чуть наметившемуся животу, будто через плод их любви тот, кто обещал вернуться, мог ее почувствовать.
        Так простояла она, вслушиваясь в расцвеченную пожарами ночь, долго. Слезы высушивал ледяной ветер, он же надавил на плечи тяжелыми ладонями. Или это уже не ветер?
        Олеся резко обернулась и оказалась в объятиях того, кто порождал ужас.
        - Пусти! Пусти-и! - забилась она попавшей в клетку птицей.
        Кричи не кричи, но как спастись от того, кто сеял смерть и темноту? Молчат, наблюдая за ее бедой, кровавое небо и погашенное солнце.
        Кричи не кричи…
        Враг толкнул ее на поседевшую от инея землю, обрушился сверху тяжестью, оборвал ее отчаянный крик сильным ударом. Небо, с которого осыпались звезды, качнулось, вспыхнуло на прощание не заревом пожаров, а холодным блеском ледяных глаз…
        …Как же плохо! Боль располосовала надвое. Вечность, вечность имя этой муке. Ну где же, где же ее избавление - смерть? Крик взметнулся к небу и, ударившись о потолок, вернулся обратно, слился с другим криком - долгожданным, который Олеся, измученная и обессиленная, уже не услышала, провалившись в спасительную темноту…
        - Бойся того, кто называет себя королем. Беги от него! Спасайся!
        От этой фразы, произнесенной четко и будто над ухом, Катя и проснулась. Она рывком села на кровати, еще не понимая, где находится и что происходит. Вот она еще нежилась в объятиях того, от воспоминания о котором на щеки хлынул румянец. А вот уже испытала сильную боль, которую оборвал внезапно внедрившийся в ее сон женский голос. Катя готова была поклясться, что в первый момент после пробуждения увидела в серебристых сумерках сидевшую у нее в ногах погибшую Лизу. Она, Лиза, и предупредила о каком-то короле.
        Сны, всего лишь сны - странные, пугающие, слишком реалистичные и сменяющие друг друга, будто слайды. Катя вдохнула уже спокойнее. Все это ей приснилось - и то, что она была какой-то Олесей, и образ Лизы.
        Катя прошла в ванную, умылась и посмотрелась в зеркало. На мгновение ей, находящейся еще во власти снов, показалось, что из зеркала на нее глянула другая девушка - синеглазая, бледнокожая и с заплетенными в две толстые косы русыми волосами. Олеся. Наваждение длилось всего ничего, но Катю и оно напугало. Что-то происходило, не только в этом месте, в котором гибли люди, но и с ней самой. Здесь ее зрение неожиданно улучшилось настолько, что она больше не нуждалась в очках. Здесь она стала видеть странные сны, которые вызывали неловкость, потому что мужчина из них удивительным образом походил на Ярослава. А воспоминания о приснившихся поцелуях с ним даже наяву вызывали приятное волнение.
        …Она не стала дожидаться, когда Ярослав придет за ней, чтобы сопроводить в полицию. Взяла шляпу Тани и сама съездила в участок. На этот раз к ее словам отнеслись внимательнее. По крайней мере выслушали. А когда Катя вернулась, застала на своем крыльце Ярослава. Он как раз собирался к ней постучаться. Проходить в дом сосед отказался, сославшись на то, что куда-то торопится. Первым делом он указал на потемневшее небо, затем - на шумевший вдали лес, а потом добавил, что ей и ее близким нужно немедленно уезжать. Не упрямиться, не ждать возвращение Тани, потому что та, скорей всего, уже не вернется, а как можно скорей покинуть это место. Разозлившись, Катя набросилась на него с вопросами и упреками, но он с удивительным спокойствием повторил свои слова и ушел, потому что за ним приехало такси.
        Катя в какой уже раз набрала номер подруги, убедилась, что телефон по-прежнему отключен, вытерла слезы и решила послушаться Ярослава. Но машина, которая до этого исправно работала, не завелась. Найти механика оказалось непростым делом. Ничего не оставалось, как дождаться понедельника, тогда как на их «улице» внезапно началось какое-то движение. Будто что-то почувствовав, из других домиков начали съезжать туристы: у кого-то сильно заболела голова, кого-то вызвали звонком. Катя следила с крыльца за чужими поспешными отъездами, слушала доносившиеся до нее обрывки разговоров и отрешенно думала о том, что это место ее позвало и уже не отпустит. Почему возникло это ощущение, Катя не понимала, но отчего-то была уверена в том, что так и случится. Старый шрам под татуировкой горел, и она машинально его расчесывала. В доме метался чем-то напуганный Вульф. И только тогда, когда он с грохотом ударился о закрытую входную дверь, Катя опомнилась и побежала к Глебу.
        К счастью, уговорить приятеля вернуться в столицу удалось без всяких сложностей. Глеб сам торопился завершить разговор, словно боялся того, что Катя вновь задаст вопросы. Ответить, почему ее первой обнаружила Лиза, Шаталов не успел, потому что ему помешал Валя. Но сейчас Кате уже и не хотелось лезть в чужие тайны. Глеб великодушно предложил подвезти ее с Антоном, но она отказалась. Ехать в маленькой машине вместе с беспокойной собакой и особенным ребенком длинный путь - не лучший выход. Пусть лучше Глеб и Валя уедут. Что-то здесь назревало, прав был Ярослав. Темнело небо, портилась погода. В воздухе отчетливо пахло гарью, тревожно раскричались птицы, а затем разом смолкли. Антон без нее уезжать отказался, и Катя не стала его уговаривать. Глеб же решил перед отъездом заглянуть к Соне, потому что Валя захотел отвезти ей подарок и попрощаться. Ну что ж…
        Остаток дня Катя с Антоном листали купленные книги и искали легенды - до тех пор, пока она не уснула над альбомом…
        Катя вернулась в спальню и обнаружила, что соседняя кровать пуста.
        - Антон?
        Никто не откликнулся. Да и Вульфа на его месте возле кресла тоже не оказалось. Катя перевела взгляд на тумбочку и увидела, что телефон мигает, извещая о принятых сообщениях. Все три аудио оказались от Антона.
        «Кать, Вульф запросился наружу. Я пройдусь с ним. Может, ему в туалет надо», - первое сообщение, оставленное полтора часа назад, в половине десятого ночи.
        «Кать, мы дошли до леса и уже поворачиваем обратно… Эй! Соня? Куда ты? Вульф! Катя, я тебе потом позвоню!»
        Это сообщение было отправлено около десяти вечера. Катя прослушала его дважды. Что девочка делала почти ночью около леса?
        «Катя, Вульф вырвался и драпанул за Соней. Я за ним! Поймаю и приведу. Не беспокойся».
        После последнего сообщения прошел уже час. Катя набрала номер Антона, послушала длинные гудки и тихо выругалась. Торопливо обувшись и накинув поверх пижамы ветровку, она выскочила наружу и вгляделась в сумерки в надежде обнаружить племянника. От тревоги заходилось сердце. Только Антона не хватало еще потерять! Его и Вульфа.
        - Не спится? - услышала она за спиной и резко оглянулась. Ярослав стоял в паре метров от нее, сунув руки в карманы. Сейчас на нем были не привычные джинсы и поло, а походные штаны из крепкой ткани, грубые ботинки и обтягивающая торс футболка. Он был одет как для долгой прогулки, но в какую сторону шел - к дому или из него, - непонятно. От неожиданности Катя замешкалась и, возможно, слишком откровенно скользнула взглядом по его голым рукам и широким плечам.
        - Уснешь тут, - буркнула она, спохватившись. Как хорошо, что сосед не может читать ее мысли!
        - Куда вы собрались? - устало спросил Ярослав.
        - В лес.
        - В лес?! Мало вам приключений?!
        Вместо ответа Катя включила аудио от Антона и протянула смартфон. Ярослав прослушал сообщение и нахмурился. А затем бросил торопливый взгляд на наручные часы и тихо чертыхнулся. Отчего-то он заметно разнервничался и покосился в сторону своего дома.
        - Вы понимаете, что, если войдете в лес, рискуете из него больше не выйти? - резко спросил он.
        - И что мне делать? Я не могу оставить Антона там одного! Я должна идти!
        - Вам жить надоело? Оставайтесь здесь! Я сам схожу.
        - А вы что, бессмертный? - усмехнулась она.
        - Да.
        - Мне не смешно!
        - Мне тоже. Откуда в вас такая тяга всех спасать?
        - Эти «все» - мои близкие! Антон вообще мой родной племянник! Я не могу сидеть тут и ждать, когда ему нужна помощь!
        - Отвага, помноженная на слабоумие, - страшная смесь, - пробормотал Ярослав.
        - Что вы сказали?
        - Что лес уничтожит вас быстрее, чем вы успеете окликнуть вашего племянника! Ночь, Катерина, темнота! А в лесу - болота, холод и непонятные твари! Куда вы собрались? Да еще в таком виде?
        Вместо ответа она развернулась к двери.
        - И чего вы днем не уехали? - процедил ей уже в спину Ярослав. Катя оглянулась:
        - Машина не завелась. Сломалась! И до понедельника никто ее починить не может. Тут вам не столица с их круглосуточными сервисами. Общественным транспортом добираться с собакой я не могу! А Антон наотрез отказался уезжать без меня.
        - Понятно. А ваш приятель?
        - Глеб? Уехали с Валей домой.
        - Слава богу, - с видимым облегчением выдохнул Ярослав и, хоть она его не приглашала, поднялся следом.
        Катя подошла к шкафу, вытащила из него походные штаны и с намеком развернулась к замершему в дверях со скрещенными на груди руками соседу.
        - Мне нужно переодеться! Если не отвернетесь, то придется прямо при вас.
        - Меня голой женской задницей не смутить. Катерина, вы что, серьезно? Собрались туда?
        Она вздохнула и закатила глаза.
        - Давайте не будем терять время на повторный спор. Да, я иду искать Антона, если понадобится, то и в лес. Слабоумная и отважная.
        С этими словами она скрылась в ванной и вышла оттуда уже переодетая в штаны.
        - Самоубийца, - выругался Ярослав. Катя метнула на него сердитый взгляд, но промолчала. Кто бы еще говорил! Сам чуть под поезд в подземке не шагнул.
        - Черт с вами. Рюкзак есть?
        - Зачем? - удивилась Катя.
        - Не греметь же вам чемоданом по корням и кочкам?
        - Мне не нужен чемодан в лесу! Я только туда и обратно!
        - Туда и обратно, - передразнил он ее и вошел-таки в дом. - Если вы пойдете «туда», то обратно, боюсь, не вернетесь. Ясно? А если и выйдете из леса, то нескоро. При самом лучшем раскладе рискуете проблуждать не один день.
        - Откуда вы знаете?
        - Оттуда! - отрезал Ярослав. - Возьмите запасы воды, еды и что-то теплое. Как для долгого похода. И никуда без меня не уходите, слышите? Я сейчас вернусь.
        С этими словами он решительным шагом вышел. Катя проследила за ним взглядом, а затем вытряхнула вещи Антона из его рюкзака на кровать и принялась торопливо собираться. Слова Ярослава ее не столько встревожили, сколько придали уверенности и неожиданно успокоили. Катя взяла бутылку с водой, остатки багета, имеющиеся в наличности сырные и колбасные нарезки, репеллент от комаров, веревку, которую использовала для прогулок с Вульфом на природе, тонкое одеяло и зажигалку, оставленную заботливой администрацией для курящих гостей. Из одежды добавила непромокаемую ветровку и спортивный джемпер. Ярослав, уже в куртке и с рюкзаком за плечами, вернулся в тот момент, когда Катя упаковывала принесенную из машины аптечку.
        - Косметичка в лесу вам не понадобится, - прокомментировал он, и Катя разозлилась:
        - Косметичка! Вы меня совсем за дуру принимаете?
        - Только умственный инвалид отправится в этот лес ночью по доброй воле.
        - Из нас двоих по доброй воле туда собрались только вы!
        Ярослав неожиданно рассмеялся. От смеха его серые глаза посветлели и на контрасте с черными ресницами и волосами показались особенно выразительными. Все же он ей нравился: слишком красивый и загадочный для того, чтобы остаться незамеченным.
        Ярослав резко оборвал свой смех, возвращая ее в суровую реальность.
        - Катерина, мне действительно нечего терять. В отличие от вас. Ладно, идем. И молитесь о том, чтобы содержимое рюкзаков нам не понадобилось.
        Он вышел первым, а Катя подумала, что Ярослав в самом деле куда-то собирался: вряд ли он упаковал рюкзак в эти десять минут своего отсутствия.
        - Вам еще не поздно вернуться, - буркнула она ему в спину.
        - Поздно. Я и так в лес шел.
        - Что? А вам туда зачем?!
        - Одна знакомая девушка попала в беду. Хотел опередить ее и уберечь от опасности. Но, боюсь, опоздал - судя по сообщениям от вашего племянника.
        - Стоп! Мы говорим о Соне? Что вы знаете? Выкладывайте! Раз тут как-то замешан Антон!
        - При чем тут ваш племянник - не знаю. Соня тоже не посвятила меня в свои проблемы. Но какой-то ублюдок похитил ее кота и назначил ей встречу около леса в полночь. Я узнал об этом случайно. Но Соня отчего-то ушла раньше на два часа.
        В его голосе прозвучала искренняя тревога. Ярослав сунул руки в карманы куртки, поднял плечи и нахохлился, будто от холода. Шел он так быстро, несмотря на едва заметную хромоту, что Катя едва за ним поспевала.
        - Соня… Хорошая девушка. Это она нашла и привезла к нам сына Глеба. Валя, похоже, с ней подружился, потому что сегодня запросился к ней в гости. Я надеюсь, что ничего страшного с девочкой не случилось. Возможно, Антошка бросился ей на помощь…
        Катя сделала паузу, думая о том, что племянник не давал о себе знать уже целый час.
        - Я сегодня видела их утром вместе, - продолжила она, потому что Ярослав молчал. - Вечером мы с Антоном листали книги, которые я купила. Искали всякие легенды. Антон хотел найти подтверждение тому, что в лесу появляется призрачная девушка, очень похожая на Соню.
        Ярослав вдруг споткнулся и чуть не упал. Катя ухватила его под локоть:
        - Осторожнее!
        - Все в порядке. Продолжайте. Что еще рассказал ваш племянник?
        - Да только то, что его удивило сходство призрачной девушки с Соней. Вначале он увидел фантом, а потом заметил Соню.
        - Она была неподалеку?
        - Да. Поэтому Антон и отметил их сходство. Будто две сестры: одна постарше, другая - помладше.
        - Или… - начал Ярослав, но оборвал себя на полуслове. - Пришли. Вон развилка, возле которой Соне назначили встречу. Поищем тут.
        - Соню или Антона?
        - Обоих!
        Он то ли сердился, то ли нервничал, и Катя решила с ним больше не спорить. Тем более что тревога захлестнула и ее. Темный лес, не откликавшийся даже ночными птицами, казался особенно жутким в свете луны. Невольно она вспомнила недавнее происшествие и то, что за очень короткое время тут погибли два человека, и решимость дала трещину.
        - Там припаркована чья-то машина. Пройдемся туда.
        - Это… Это машина Глеба! - воскликнула Катя.
        - Вы же сказали, что ваш приятель уехал!
        - Похоже, что нет…
        - Час от часу не легче, - процедил Ярослав, обходя кругом автомобиль. - А им что тут понадобилось?!
        - Без понятия. В машине никого…
        - Ясное дело, что никого. Вашего приятеля с ребенком тоже понесло в чащу.
        - А может, они отправились выручать Соню?
        Ярослав пробормотал что-то неразборчивое и в сомнениях оглянулся на Катю.
        - Что в итоге решили? Если хотите, оставайтесь снаружи.
        - Я с вами! - вырвалось у нее слишком поспешно, потому что перспектива торчать в одиночестве возле леса показалась страшнее. С Ярославом она чувствовала себя спокойнее.
        - Тогда потом не жалуйтесь. Ладно, идем. Запомните, не расстаемся! Что бы ни происходило!
        Катя кивнула и послушно поплелась за ним. Ярослав шел впереди, но, пройдя несколько шагов, вдруг наклонился и поднял какую-то вещь.
        - Сонина толстовка.
        - Значит, и Антон тоже где-то здесь, - приободрилась Катя. Ярослав спрятал находку в свой рюкзак.
        Чаща встретила тишиной и прохладой. Но такая тишина не казалась успокаивающей, наоборот, лес замер, будто в засаде. Ярослав достал фонарик и баллончик с краской. Катя следовала почти впритык, боясь сойти с узкой дорожки в темноту. Кто знает, что там может поджидать?
        - Соня? - громко позвал Ярослав и, прислушиваясь, остановился. Катя чуть не уткнулась ему в спину лицом.
        - Антон? Вульф? - спохватилась она.
        Так, выкрикивая имена, в том числе и Глеба, они незаметно углублялись в чащу. Ярослав иногда останавливался, чтобы оставить краской метку на стволе. Шли они довольно долго, но никого не встретили.
        - Этот лес будто мертвый, - заметила Катя. - Не слышно не только птиц, но и комаров.
        - Не знаю даже, что хуже - мертвый лес или слишком живой, населенный всякими тварями.
        - Зачем вы это сказали?!
        - Вы первая начали, - невозмутимо парировал Ярослав. Высветив фонариком поваленное дерево, он сбросил с плеч рюкзак и скомандовал:
        - Привал, Катерина.
        - Я не устала.
        - Зато я устал.
        С этими словами Ярослав присел на бревно и вытянул ноги. Заметив, что он поморщился и коснулся ладонями правой лодыжки, Катя немного устыдилась, но спрашивать ни о чем не стала. Опустилась рядом и сняла рюкзак.
        - Боитесь?
        И Катя, обезоруженная сочувствием в его тоне, призналась:
        - Боюсь. Тут жутко.
        - Где вы работаете? - неожиданно спросил Ярослав. Его вопрос в этой обстановке прозвучал так неуместно, что обескуражил. Катя даже забыла о том, что ей страшно.
        - Это может быть скучно…
        - Или, наоборот, интересно.
        - Я аналитик. И заведую отделом, - ответила она и назвала компанию.
        - Мощно, - ровно ответил он, но отчего-то улыбнулся.
        - А вы?
        - Финансовый директор в конкурирующей с вашей компании.
        - Не может быть! Так это вы тот самый коз… Ой!
        Она чуть не проговорилась, вовремя спохватилась и прикусила язык, но Ярослав и так понял:
        - Ну же, Катерина, договаривайте! Тот самый козел, который в прошлом году запорол вашей компании сделку?
        Его же ситуация, похоже, откровенно веселила.
        - Не думал, что мое имя у вас до сих пор поминают лихом.
        - Эта сделка могла бы принести обеим компаниям хорошую выгоду! Если бы мы заключили сотрудничество и вы приняли наши условия…
        - То тогда ваша компания, Катерина, понесла бы серьезные убытки, - припечатал Ярослав.
        - То, что мы предлагали, было выгодно обеим сторонам! Мы проанализировали все риски и…
        - Плохо, значит, проанализировали. В ваших прогнозах оказалась грубая ошибка. И я ее заметил. Пусть для вашей компании я теперь «тот самый козел», но, повторюсь, для вас же лучше, что эта сделка не состоялась.
        Но Катя уже загорелась. Если дело касалось работы, да если еще ее профессионализм ставили под сомнение, она закусывала удила. Забыв о том, где и зачем они находятся, Катя развернулась к Ярославу и дернула его за рукав куртки.
        - Нет, погодите! Давайте обсудим!
        Словно во время отчета у генерального, она вскочила на ноги, поправила волосы и приготовилась сражать аргументами, но внезапно увидела, что Ярослав улыбается - не снисходительно, а неожиданно открыто, по-доброму.
        - Что такое? - осеклась она. - Вы надо мной смеетесь?
        - Отнюдь. Радуюсь, что получилось.
        - Что получилось?
        - Отвлечь вас. Вы слишком боялись. Нервы тут у кого угодно могут сдать. А нам нужно быть спокойными. Сыграл ва-банк и сорвал джек-пот. Оказывается, тема работы вас увлекает настолько, что вы обо всем забываете.
        - Я люблю свою работу, - сконфуженно буркнула Катя и все же улыбнулась.
        - Я уже понял.
        - А про ошибку? Разве ничего не расскажете?
        - Расскажу. Тогда, когда вы снова начнете трястись от страха, - усмехнулся Ярослав и, поднявшись, закинул за спину свой рюкзак.

* * *
        Заключив Соню в круг и тихо напевая тягучую мелодию, простоволосые женщины двигались в медленном хороводе. Здесь были и совсем молодые, и старухи. Юные лица сменялись морщинистыми, плавно поднимались сомкнутые руки, тихо шелестели подолы сарафанов. Не открывая глаз и не прекращая пения, женщины подступали к Соне. Шаг, еще шаг. Круг, еще один. Женщины не пугали и отчего-то казались знакомыми. «Кто вы?» - обратилась Соня к приблизившейся к ней старухе. Та глянула на нее яркими синими глазами. «Мы - род», - промолвила она, взмахнула рукой, и все исчезли…
        Пробуждение было тяжелым. Соня с трудом подняла свинцовые веки и непонимающе уставилась на травяной пучок, подвешенный к деревянной балке. Последнее, что ей запомнилось, было донесшееся из леса мяуканье Васьки. Кажется, она ринулась на помощь своему питомцу, но вот что случилось потом, не знала.
        Соня перевела взгляд со связки бессмертника на стену, в которую упирался конец балки, и увидела прибитую почти под самым потолком перевернутую подкову. Где-то Соня уже видела такой же темный потолок, травяные пучки и подкову. И точно не в доме бабушки.
        Тело почти не слушалось, но ей удалось приподняться и обвести взглядом все помещение. Темноту разрезал свет от оставленных на столе толстых свечей. В освещенное пятно попадали связка бессмертника и конец балки, а в углах уже клубилась темнота. Несмотря на непонятную ситуацию, страшно не было. Сон удивительным образом напитал ее спокойствием, словно убаюкивающая песня женщин вместе с кровью разошлась по всему организму. Соня сделала два неуверенных шага. От слабости мутило, немногочисленные предметы плясали перед глазами. Она ухватилась за край стола и вскрикнула, когда в подушечку мизинца вонзилась заноза. С болью проснулось неожиданное воспоминание: заноза в пальце, капелька крови и чей-то ласковый голос.
        Сердце сжалось от нежности, любви и одновременно тоски по той утешавшей ее женщине, лицо которой так и не проявлялось в памяти.
        Соня взяла свечу и аккуратно обошла помещение. Оно оказалось совсем маленьким: пять шагов в одну сторону и шесть в другую. Кроме стола и широкой скамьи здесь еще был низкий сундук с тяжеленной крышкой.
        Дверь из помещения поддалась легко. Пламя высветило другую комнату. Но когда Соня попыталась выйти, натолкнулась на мягкую стену. Вторая попытка тоже оказалась неудачной: невидимое препятствие не выпускало ее дальше порога. Вот тогда Соне и стало страшно - до застывшего в горле крика, холода по спине и взмокших ладоней. Где она? И почему не может выйти? Она ринулась к окошку, за которым шевелилась, словно живая, темнота, но то оказалось слишком узким. В сердцах Соня пнула толстую ножку стола, но только ушиблась. Ничего не оставалось, как сесть на скамью и ждать. Раз кто-то сюда ее привел, значит, он за ней вернется. Соня попыталась отвлечь себя мыслями об Антоне, но вместо согревающих воспоминаний о нем ей вспомнилась другая сцена. Кто-то присел перед ней, обнял за плечи и ласково прошептал: «Запомни. Когда станет страшно, совсем страшно, придешь сюда. К этим камешкам и этому ручейку. Запомнила?»
        Соня приложила пальцы к вискам и прикрыла глаза. В воспоминаниях она слышала этот женский голос, полный любви, но отчего-то не могла представить образ той, кому он принадлежал. Бабушка ли с ней так разговаривала? Или мама? Ее настоящая мама, а не погибшая в аварии неизвестная женщина, которую Соня считала своей родительницей?
        Соня крепко зажмурилась, потому что на глаза навернулись слезы. Ко всем бедам она еще нашла это треклятое письмо, в котором бабушка, ее любящая заботливая бабушка, по которой Соня так скучала, признавалась, что она ей неродная. Бабушка написала, что настоящая Сонина мама вовсе не погибла в аварии. Но на этом письмо и обрывалось. Возможно, бабушка решила объяснить все лично, но не успела. Или передумала открывать тайну, чтобы не ломать внучке привычную жизнь.
        - Мне сейчас страшно. Очень-очень, - прошептала Соня. - Где же этот ручей?
        Она все же поплакала - вначале тихо, потом навзрыд, до икоты. Но плакала не столько от страха, одиночества и неизвестности, а от внезапно захлестнувшего ее чувства потери. Плакала по той, которую так и не узнала - по своей настоящей маме.
        Слезы принесли утешение, но вконец обессилили. Соня смиренно прилегла на лавку, подложила ладони под щеку и прикрыла глаза. Но погрузиться в дремоту ей не дал шум за окном: треск веток под чьими-то шагами, шорох одежды и мужской голос. Соня вскочила и инстинктивно вжалась в стену. Неизвестный постучал, толкнул дверь, которая не выпускала Соню, и вошел.
        Глава 14
        Голова гудела, словно колокол. Перед закрытыми глазами плясали огненные круги. Эти болезненные ощущения и привели Антона в чувство. Он слабо мазнул ладонью по поверхности, на которой лежал, и ощутил под пальцами покрытую иголками землю. Преодолевая слабость, Антон встал на четвереньки и поморщился, потому что любое движение вызывало боль.
        Похоже, его хорошо огрели по затылку. Он коснулся пальцами макушки, ожидая нащупать если не ссадину, то шишку, но ничего не обнаружил. Уже хорошо. Антон пошарил руками вокруг себя, отыскал телефон и включил фонарик. Связи не было. Катя, если проснулась, наверняка сходит с ума от беспокойства.
        - Вульф! Вульф!
        Пес не должен был убежать далеко. Он если и убегал, то возвращался, когда терял хозяина из виду.
        - Где же ты?
        Нужно выйти из леса и позвонить Кате. Только в какой стороне дорога? Антон повертелся на месте. На небе, как назло, не было ни звезд, ни Луны. Пойдешь наугад и рискуешь заблудиться окончательно.
        Как он так попал? А начиналось все вполне безобидно.
        …Катя, вымотанная тяжелым днем, уснула над альбомом с репродукциями. Антон не стал будить ее, аккуратно высвободил переплет и пригасил свет бра. Затем расположился неподалеку за столом, желая продолжить чтение. Ему хотелось отыскать легенду о незнакомке с волком. Антона не столько поразило явление, сколько внешнее сходство призрачной девушки с Соней.
        Но почитать ему так и не удалось, потому что проснулся Вульф, тихо заскулил и поцарапал входную дверь. Антон решил, что пес запросился в туалет, поэтому быстро переоделся для прогулки.
        Они с Вульфом дошли до развилки возле леса. И когда Антон, на ходу диктуя Кате второе сообщение, повернул назад, то увидел Соню. Девушка его оклик не услышала и последовала в лес. Почти сразу к ней вышел светловолосый мужчина. Они о чем-то переговорили, потом мужчина приобнял девушку и повел в чащу. Может, у них свидание? Антон потянул за поводок, чтобы увести пса, но тот внезапно зарычал, уперся лапами в землю и замотал головой. При всей его волчьей внешности Вульф агрессивным не был, а тут внезапно оскалился. Тогда-то Антон и понял, что у Сони с белобрысым вовсе не свидание. Он тихо двинулся следом. Вульф рвался вперед, удерживать его становилось все сложнее. Антон тоже прибавил ходу, потому что потерял Соню из виду. Пес дернул поводок с такой силой, что парень не удержался на ногах и упал. А когда поднялся, почувствовал рядом чье-то присутствие. Почти сразу за этим голову взорвала боль и он отключился.
        Похоже, белобрысый его засек, затаился в темноте и хорошенько огрел. А сам куда-то завел Соню. Не то чтобы Антону хотелось вмешиваться в чужие дела, но воспитание не позволяло оставлять кого-либо в беде. Только сам же он на проблемы и нарвался. Ни Сони, ни Вульфа, к тому же заблудился.
        Впадать в панику Антон не стал: не так уж далеко ушел. Он решил засечь время и десять минут идти торопливым шагом в одну сторону, а затем, если не покажется дорога, в противоположную. Наметил поваленное дерево как ориентир и отправился в путь.
        Ночная прохлада заползла под ветровку. Не спасала даже быстрая ходьба: холодало слишком быстро. Внезапно луч выхватил на земле чье-то тело.
        - Фигасе… - пробормотал Антон, присматриваясь к облаченной в широкий сарафан фигуре. И не сдержал возгласа, узнав в несчастной подругу Кати. Неужели, как и ее спутник, Татьяна погибла? Но женщина вдруг слабо пошевелилась, и Антон, наклонившись к ней, радостно затараторил:
        - Таня, Таня! Это я, Антон! Катин пле…
        Татьяна вдруг дернулась и крепко вцепилась в его руку. От неожиданности Антон отшатнулся, но ледяные пальцы с небывалой силой сжали его запястье. Смартфон выпал в траву, подсвечивая лицо женщины. Татьяна открыла молочно-белые глаза, растянула губы в жуткой ухмылке, а затем потянулась к Антону.
        Он закричал от ужаса и боли, потому что ее ногти впились ему в кожу до крови. Но вопль только раззадорил то, что еще недавно было суматошной подругой Кати. Еще чуть-чуть, и это скалящееся нечто вопьется ему в горло. Подчиняясь инстинкту самосохранения, Антон с силой ударил лбом существо в лицо. От боли все поплыло перед глазами, но тварь его выпустила. Он вскочил на ноги и рванул в сторону, с отчаянием понимая, что так и оставил смартфон на земле.
        Пробежал Антон всего немного, потому что чуть не натолкнулся на другое существо, которое осветила выкатившаяся из-за туч луна, - патлатого мужика со светящимися глазами. Антон попятился, но сзади на плечи легли чьи-то ладони. Из-за дерева выплыла еще одна фигура, а затем другая. С каждым выступающим из чащи существом темнота вокруг рассеивалась, а воздух леденел. Антон замер, боясь оглянуться и с отчетливой ясностью понимая, что находится на волосок от смерти. Никогда он не предполагал, что может умереть молодым, потому что машину не водил, в опасных местах не тусовался, придерживался здорового образа жизни, занимался спортом. Поэтому, поняв, что сейчас умрет, не столько испугался, сколько удивился. Как же так?
        А существа подступили к нему так близко, что одно из них распороло когтем рукав ветровки. Антон инстинктивно отпихнул тварь, и та отлетела с неожиданной легкостью. Это и послужило сигналом для него: без боя, пусть и короткого, он не сдастся! Недаром одно время боксировал грушу! И пусть в секцию Антон проходил недолго, но чему-то научиться успел. К тому же силы и ловкости ему не занимать. Он не стал дожидаться, когда на него нападут, развернулся и засадил кулаком в лицо твари, которая уже оглаживала его спину ледяными ладонями.
        Но только на место одних побежденных существ тут же вставали другие. Они выплывали из леса со всех сторон, скалились, сверкали глазами и смыкали вокруг Антона кольцо. Он уже понимал, что один с ними не справится, но на адреналине продолжал сражаться, раздавая удары налево и направо и распихивая тварей, чтобы освободить себе проход. Он почти вырвался на свободу, но одно из существ бросилось ему под ноги. Антон споткнулся и упал, твари тут же навалились на него и придавили к земле. Одна больно дернула его за волосы, другая вгрызлась в плечо, третья куснула ногу. И как тут не брыкайся, а конец пришел. Антон глубоко вдохнул - в последний, возможно, раз, приподнял голову и внезапно увидел что-то мощное и светлое, несущееся прямо на него. Вульф? Но когда зверь прыгнул, Антон понял, что ошибся.
        Полупрозрачный волк с вздыбившейся на загривке шерстью опустился на четыре лапы и вцепился клыками в ближайшую тварь. Отшвырнув в сторону одну, волк набросился на следующую. Скаля внушительные клыки, зверь освободил Антону проход и рыком заставил оставшихся существ спрятаться в чащу.
        - Спасибо, - прошептал Антон, тяжело дыша после побоища. Коснувшись загривка волка, чтобы приласкать, он вместо жесткой шерсти ощутил приятную прохладу и от неожиданности отдернул руку. Зверь сверкнул глазами и вернулся к поджидавшей его призрачной девушке.
        - Спасибо… - потрясенно прошептал Антон. Девушка чуть кивнула, будто приглашая следовать за ней. И он ее послушался.

* * *
        Как же больно… А ведь она думала, что ничто больше не может причинить ей такие страдания. Ее тело после пережитого утратило чувствительность, а сердце словно окаменело. Так и лучше: не вспоминать того, кто не сдержал обещания. Не замечать, во что превратился ее лес. Не встречать растерзанные тела деревенских жителей. Не вдыхать запах гари. Не видеть на месте изб пепелища. Не сжиматься от страха, думая, что скоро вернется Бездушный - тот, кто и посеял весь этот ужас.
        Так почему ей сейчас так больно, ведь все, что в ней было живого, умерло? Почему вместо ярости из каменного сердца рвутся слезы? Каких нечеловеческих сил ей стоит держаться отстраненно, не кинуться на шею тому, которого она уже не чаяла увидеть!
        - Зачем ты пришел? - холод ее тона мог погасить бушующие пожары. - Не видишь, что уже не нужен тут? Ты опоздал.
        - Олеся…
        Она отступила, когда он протянул к ней руки, хоть тело рвалось к нему. Пусть сожмет ее в крепких объятиях, разрушит окруживший ее сердце ледяной панцирь! Пусть отогреет ее замерзшую душу, вылечит ласками поруганное тело…
        - Олеся!
        - Где ты был? - а шепот страшный, полный прорвавшегося наружу отчаяния. - Не видишь, что случилось? Ты обещал… Где ты был? Где были твои люди?
        - Погибли…
        Путник ухватил Олесю за руку, заглянул ей в лицо. Утонуть бы в его серых глазах, раствориться, как в водах ночного озера, да только он сам отшатнется от нее, когда узнает…
        - Олеся! - раздался из избы скрипучий голос.
        - Иду, бабушка!
        Она выдернула руку из пальцев Путника, которого не пустила даже на порог. Голос обжигал льдом, а взгляд торопливо шарил по его лицу, стараясь на прощание запомнить каждую черточку, скользнул, будто невзначай, по плечам, рукам, груди.
        - Уходи! Сейчас же!
        Еще мгновение, одно мучительное мгновение его присутствия, и она не выдержит - разрыдается, бросится к нему в объятия.
        Повисшую тяжелую тишину прервал громкий плач, и Олеся испуганно оглянулась. Только бы Путник не услышал, только бы… Но он, переменившись в лице, отстранил ее плечом и, не слушая негодующих криков, прошел внутрь, где в колыбели заходилась в голодном плаче дочь.
        - Пришел, проклятый! - слабая, но не сломленная бабушка проворно загородила собой колыбель. Путник мягко отодвинул и старуху, склонился над плачущей девочкой, протянул руку к крошечной головке и… отдернул.
        - Она такая светлая. Как…
        Олеся сглотнула и твердо выдержала его взгляд, в котором нежность сменялась смертоносной сталью. Ее собственные косы тоже были светлыми, но не такими белыми, как волосы Бездушного.
        - Он тебя… Он тебя тронул?
        Олеся завела руки за спину и сжала пальцы в кулаки, а затем крепко зажмурилась, чтобы скрыть во взгляде боль.
        - Он… Он тут все уничтожил. Ты опоздал, Путник.
        Раскрыв глаза, она сквозь пелену слез увидела, как тот, по которому еще стонала душа, отшатнулся - от нее, от колыбели. В заледеневшем взгляде полыхнул гнев. Но что он, Путник, знает о пережитой ею боли, если вот она, «правда», как на ладони - сожженная земля, поруганное тело возлюбленной, колыбель с крошечной беловолосой девочкой.
        - Иди! Иди, ты тут больше не нужен, - бабушка снова вступилась: заметила, как сжались в кулаки его пальцы, как Олеся инстинктивно заслонила собой дочь.
        - Вижу, что ты не слепой, но глухой - не слышишь, что она тебе говорит. Иди, иди своим путем. Здесь тебе нечего делать, здесь все уже мертво.
        - Я вернусь. Я найду его и…
        - Грош цена твоим обещаниям! - разозлилась бабушка, сплюнула себе под ноги и с силой, на какую только была способна, ткнула острым кулачком Путника в грудь. - Иди! Иди с добром. Оставь нас.
        Он резко развернулся, но на пороге оглянулся, скользнул взглядом по замершей возле колыбели Олесе, а затем распахнул дверь и вышел.
        Олеся зажмурилась. Как бы не умереть от разрывавшего сердце горя! Или, наоборот, умереть - броситься в спасительные объятия смерти, как в материнские, и навечно избавиться от кошмара. Но плач малышки вернул ее к ополовиненной жизни.
        - Ну-ну, милая… Не плачь, не плачь… - бабушка ласково погладила Олесю по руке. - Маленькая криком заходится, есть хочет. Не мучай ее больше. И себя не мучай. Ты все сделала правильно. Сил нет больше видеть, как ты страдаешь, напрасно его ожидая. Его жизнь - Путь, а не мы.
        Бабушка сама вынула из колыбели девочку. Олеся освободила от одежды тяжелую, полную молока грудь, и малышка с жадностью вцепилась в сосок - больно, но одновременно привычно. Олеся присела, устроила дочь поудобнее на руках. Но покой так и не наступал.
        Где сейчас Путник? Мчится, подгоняя коня, сквозь чащу в самую темноту? Может, ветви зло, вымещая обиду за Олесю, хлещут его по лицу, а сучья раздирают на нем одежду.
        - Он так ничего и не понял… - прошептала Олеся не столько успокоившейся у ее груди малышке - их с Путником дочери, сколько своему плачущему сердцу. - Ничего…
        Катя дернулась, как от хлестнувшей по лицу ветки, и проснулась. В первый момент она не поняла, где находится. Вокруг, окутанные туманной дымкой, серели стволы деревьев, а Катя, сидя на широком бревне, крепко прижималась щекой к чьему-то плечу. Она испуганно отпрянула, но кто-то по-свойски похлопал ее по колену.
        - Тише, тише.
        Ярослав. Катя выпрямилась и скосила глаза: хоть слюни ему во сне на куртку не пустила?
        - Я уснула.
        - Угу, - невозмутимо ответил он. Катя потерла глаза и пригладила волосы. Сколько времени она спала? Судя по тому, что мрак рассеялся, превратившись в сероватый рассвет, долго. Какой кошмар! Она вскочила, но Ярослав взял ее за руку и снова усадил.
        - Нам нужно идти! - запротестовала Катя.
        Они бродили в потемках слишком долго, всю ночь, но ни Антона, ни Глеба, ни Соню так и не встретили. Зато заблудились. Вернее, как Ярослав с философским спокойствием, разозлившим Катю, сказал, что лес их не выпустил. Но когда она вспылила, напомнил о своем предупреждении, и Кате ничего не оставалось, как проглотить ядовитые слова. Тогда Ярослав, заметив навернувшиеся на ее глаза слезы, и предложил небольшой привал. Они собирались отдохнуть всего недолго, но Катя уснула.
        - Который час?!
        - Не знаю, часы здесь не идут, - он продемонстрировал ей запястье с циферблатом, и Катя сама убедилась, что секундная стрелка движется как обычно, по кругу, но две другие замерли, показывая тот час, в который они вошли в лес.
        Она торопливо вытащила из кармана смартфон, но увидела черный погасший экран.
        - Не беспокойтесь, по ощущениям прошло не так уж много. Зато вы, похоже, выспались.
        - Выспалась, - пробурчала Катя, вспоминая сон. Ощущение от него осталось самое тяжелое, сердце до сих пор разрывало чужое горе, а душа стонала по тому, кого неведомая ей Олеся потеряла навсегда.
        - Похоже, вам приснился кошмар, - угадал Ярослав. - Не удивительно, в этом лесу другие сны и не могут сниться.
        Катя протяжно выдохнула. Если бы это был просто кошмар!
        Ярослав тем временем извлек из рюкзака два батончика мюсли.
        - Поешьте. Нужно восстановить силы. Похоже, наш путь действительно будет долгим.
        Путь… Обычное слово отозвалось болью. Катя чуть не спросила, что Ярослав знает о Путнике, но он опередил ее:
        - Почему вы так на меня смотрите?
        - Влюбилась, - ляпнула она и чертыхнулась про себя, поняв, что действительно неприлично долго таращится на него.
        - Не вздумайте! - отрезал Ярослав, и Катя даже обиделась. Она что, такое страшилище, что его напугала даже призрачная перспектива ее интереса?
        - Вы не в моем вкусе, - буркнула она и выхватила из его руки протянутый «завтрак». Ярослав только усмехнулся и надорвал упаковку на своем батончике.
        Она машинально пожевала сухие хлопья, не чувствуя их вкуса, и с трудом проглотила. И только когда полезла в свой рюкзак за бутылкой с водой, вспомнила, что забрала из дома остававшиеся нарезки.
        - Лучше вначале съесть колбасу, - продемонстрировала Катя пластиковую упаковку. - Пока не испортилась.
        - Не успеет. Оставим на обед.
        - На обед! Обедать я собираюсь дома и… вообще, - ее отчаяние погасло так же мгновенно, как и вспыхнуло. Катя снова тяжело вздохнула и зачем-то призналась:
        - Вы правы, мне действительно приснился кошмар. Причем, похоже, это уже серия снов на одну тему. Никогда со мной такого не было. Странно очень…
        - Здесь многое странно, если вы еще в этом не убедились. Что за сон? - спросил он с нарочитым безразличием, чем и выдал жгучее любопытство. Впрочем, о чем им еще разговаривать? Не обсуждать же финансовую ситуацию на бирже!
        - Это была череда снов про одну девушку из прошлого.
        Опуская ненужные подробности, Катя рассказала про красавицу-травницу. Ярослав не перебивал, но когда услышал про то, как враг надругался над девушкой, крепко сжал свой батончик. Крошки высыпались ему под ноги, но Ярослав этого не заметил.
        - А дальше что было? - отрывисто поторопил он, когда Катя, ошеломленная увиденным, замолчала. Она скользнула взглядом по его профилю, который уже не скрывала темнота, и снова отметила про себя сходство Ярослава с мужчиной из ее снов. У Ярослава лицо было скульптурнее, красивее, он не носил бороды, и у левого виска оказался шрам, на который Катя раньше не обращала внимания, но все равно сходство поражало.
        - А дальше… Эта девушка родила. Дочь. Белокурую.
        - От надругавшейся над ней… твари.
        - Нет. Путник так ничего и не понял. Увидел, что у малышки белые волосы, и ошибочно решил, что родилась она от насильника. А Олеся не призналась, что…
        - Как ты сказала?! - Ярослав резко развернулся к ней, его лицо исказила болезненная гримаса, и он внезапно снова обратился к Кате на «ты».
        - Что дочь родила не от негодяя. Олеся была беременной до того, как ее…
        - Олеся?!
        Он внезапно сжал запястья Кати.
        - Откуда ты это знаешь?!
        - Приснилось! Говорю же, сны слишком странные… Мне больно!
        - Извини, - опомнился Ярослав, выпустил ее руки и, вскочив на ноги, заходил взад-вперед. Катя испуганно следила за ним, растирая запястья. С чего он так взвился?
        - Повтори все еще раз!
        Он остановился так же резко, как и вскочил, и нервно взъерошил темные волосы. Глаза его горели странным блеском, и в этот момент Ярослав показался Кате еще красивее. Или это на нее так подействовали сны - чужая любовь к похожему мужчине?
        - Что Олеся скрыла от Путника?
        - Что дочь от него. А не от этого, как его, бездушника.
        - Бездушного, - машинально поправил Ярослав, тем самым лишь подтвердив ее подозрения, что он знает о происходящем гораздо больше, чем хочет показать.
        - Ну да, именно… Олеся была уже беременной, когда ее изнасиловали.
        - Проклятье… - Ярослав снова запустил пальцы в волосы, постоял так пару мгновений, а потом скомандовал:
        - Идем!
        - Куда?
        - Хрен его знает! Туда, куда нас выведет этот чертов путь.
        Глава 15
        - Говоришь, не знаешь, как тут оказалась? - переспросил Глеб, исподлобья глядя на Соню. Она мотнула головой и опустила взгляд. Кошмар не заканчивался, хоть в первый момент, увидев мужчину, Соня обрадовалась.
        Как «гости» набрели на домик, прояснилось быстро. Глеб возвращался с сыном в столицу, но Валя что-то увидел в окно и разнервничался. Выскочил из остановившейся машины и помчался в лес. Оказывается, мальчик услышал сидевшего на дереве кота, который орал так, будто извещал о конце света. Животное забралось невысоко, поэтому Глеб сумел его снять. Кот сильно пах бензином и натерпелся страха, но на руках быстро успокоился. Уже смеркалось, и Глеб решил поторопиться. Хоть они и зашли недалеко, но темнота черной паутиной опутала макушки деревьев. Одной рукой крепко прижимая к себе «бензинового» кота, а другой стискивая ладонь сына, он направился к машине. Путь оказался долгим, а дорога все не показывалась. Лес густел, темнота становилась непроницаемой. Глеб начал паниковать, проклиная кота и вынужденную остановку, но Валя проявил неожиданное спокойствие. Выбрав лишь ему ведомое направление, сын с упрямой уверенностью куда-то вел отца. Возможно, необычный ребенок что-то почувствовал, поэтому Глеб спрятал присмиревшего кота за пазуху, включил на телефоне фонарик и последовал за Валей. Так они дошли до
поляны, которую разделял на две неровные части ручей. Мальчик не колеблясь вступил в воду и позвал за собой отца. Так дорога и привела их к покосившейся старой избе, в которой оказалась Соня.
        - Я ничего не знаю! Я искала кота и очнулась здесь!
        Соня погладила жмущегося к ее ноге Ваську. Хоть что-то хорошо в этой ситуации: ее любимец жив и здоров, проклятый Король ничего ему не сделал.
        - Хм…
        Глеб поднялся и сделал круг по комнатке. Валя весь разговор не сводил с Сони пугающе ясного взгляда. Внезапно мальчик встал и вышел из комнаты.
        - Валя? - бросился за ним Глеб. Так странно, он с сыном мог выходить из комнаты и возвращаться, Соня же оставалась в плену.
        - Нашел какую-то старую корзину и разглядывает ее, - пояснил Глеб, вернувшись. Темнота за окном начала рассеиваться, но вязкие тени по-прежнему опутывали стволы. Соня машинально подумала, что нельзя оставлять ребенка без присмотра: как бы не вышел наружу. Лес в этот раз не казался ей безопасным, в нем будто пряталось что-то страшное, темное и чужеродное.
        - И все же непонятно, как ты тут оказалась, - в очередной раз завел пластинку Глеб.
        - Так же, как и вы, - сердито огрызнулась Соня. Глеб отказывался верить, что она не может выйти из комнаты, а когда убедился, что она не врет, засыпал вопросами.
        - Ладно, ладно, не заводись.
        Он вытянул шею, прислушиваясь к тому, что происходит в соседней комнате, затем хлопнул ладонью по сундуку, который они не смогли открыть, развернулся и внезапно спросил:
        - Значит, это ты столкнула мою жену в воду?
        Соня дернулась, как от пощечины, и в ужасе вытаращилась на Глеба. Ее реакция лучше всяких слов подтвердила ее вину.
        - Ясно, ты. Думаешь, я реально отдыхать сюда приехал? Ничего подобного! Городок маленький, наверняка кто-то что-то вспомнит. Так и вышло. Один слух плюс другой… Для кого-то это сплетни, а для меня информация. Валя неспроста на тебя вышел. А я своему ребенку доверяю! Поэтому стал наводить о тебе справки.
        Соня втянула голову в плечи и потупилась. Что она могла сказать в свое оправдание? Правду? Да кто ж в такую правду поверит? Точно не мужчина, чью жену она убила.
        - Я не помню, что произошло!
        Из глаз хлынули слезы, руки задрожали. Но Глеб продолжал невозмутимо сверлить ее взглядом.
        - Придется вспомнить! Как только рассветет, мы с Валей вернемся в город. И дальше твоя судьба зависит от того, расскажешь, зачем столкнула Лизу в воду, или нет! Я могу позвать кого-нибудь тебе на помощь. А могу не позвать… Да еще рассказать каждому встречному-поперечному, что ты убийца. Тебя видели на мосту. И бабка сразу после случившегося увезла тебя из города.
        - Мы и до этого часто путешествовали!
        - Ага! Чтобы всякие слухи не травмировали твою нежную психику? Еще бы! Мало того что не родная внучка, так еще и нашли тебя в лесу. Видимо, родителям стала не нужна, и тебя бросили?
        - Врете! Не так все было! Мои родители погибли в аварии! - сквозь слезы прокричала Соня. Но Глеб продемонстрировал ей бабушкино письмо, сунул его обратно в карман и издевательски улыбнулся.
        - Про лес в письме ни слова, но кое-кто из жителей припомнил, что однажды в чаще нашли маленькую девочку.
        - Зачем вы так? - прошептала Соня.
        - Как зачем?! - искренне удивился Глеб. - Ты лишила меня счастья, а Валю - матери. Как тебе с такой ношей живется? Мне вот, представь себе, хреново.
        Соня молча таращилась на него, не замечая, что на джинсы капают слезы. Худшего кошмара и представить себе нельзя: она здесь, в лесу, наедине с мужчиной, чью жену когда-то убила. Но как рассказать ему правду, которую он вряд ли примет?
        …Тот день обещал быть радостным: бабушка уезжала по делам в областной город, а за девятилетней Соней вызвалась присмотреть семья одноклассницы. Девочки уже предвкушали игры, ночевку, сладкий пирог и вареники с вишней, которые так любила Соня. А еще бабушка обещала привезти ей желанную куклу.
        Одноклассница жила за рекой. По дороге бабушка встретила приятельницу и остановилась поговорить, а Соня убежала вперед, чтобы бросить в воду сорванный листок и посмотреть, как «кораблик» подхватит течение. Но проход на мосту ей загородила молодая женщина. Соня еще не приблизилась к ней, но внезапно испытала страх, такой же сильный, как при виде Короля. Женщина не двигалась, поджидая девочку. Соня и рада была убежать, но, подчиняясь немому зову, продолжила идти навстречу незнакомке.
        Самое ужасное заключалось в том, что девочка четко поняла, что эта изможденная женщина с темными провалами глаз мертва. Ходит, смотрит, но будто механическая кукла по воле владельца. Лицо незнакомки обезобразил страшный оскал, Соня отшатнулась и наткнулась спиной на хлипкие перила. Отступать было некуда. За спиной бурлила река, а женщина придвинулась вплотную. Соня зажмурилась, ожидая страшного, почувствовала, как ей в плечи крепко вцепились острые когти. Она попыталась отпихнуть от себя пугающую незнакомку, услышала треск ломающихся перил и ощутила, как летит. Больше Соня ничего не помнила, потому что потеряла сознание. В чувство ее привел чей-то голос, пробормотавший с досадой:
        - Не может управлять ими. Пустая или еще рано?
        Соня открыла глаза и чуть не закричала от ужаса, увидев заслонившего ей небо Короля. Губы того растянула улыбка, но светлые глаза оставались ледяными.
        - Вот ты и стала убийцей, - пробормотал враг, поднял девочку и куда-то понес.
        Дорогу Соня не помнила, очнулась снова уже дома. Над ней, причитая, хлопотала бабушка, а стоявшая рядом соседка наливала в чашку травяной настой. Из их тихих разговоров Соня и узнала, что она якобы упала в обморок неподалеку от моста. Короля никто не упоминал, как и незнакомку. Только спустя какое-то время в озере обнаружили тело утонувшей молодой женщины. И вскоре после этого бабушка снова увезла Соню из города.
        …Только как это рассказать Глебу? Он не поверит, что его жена уже была мертва и у Сони не оставалось другого выхода.
        О случившемся она не рассказала даже бабушке. Первое время Соня утешала себя тем, что не помнит всей картины случившегося. Точно ли она столкнула женщину в реку? Или все было наоборот: это страшная незнакомка попыталась ее убить, а кто-то спас Соню от падения в воду? Но уже во время следующей встречи Король напомнил о случившемся на мосту и столько раз повторил, что убийца - Соня, что у нее не осталось в том сомнений…
        - Я не… - начала она и осеклась. Во рту стало сухо, язык будто прилип к небу, а Глеб, не сводя с нее взгляда, ждал признаний.
        - Простите, - еле вымолвила Соня. Мужчина подался к ней телом, но из соседней комнаты вдруг раздался крик Вали:
        - Па! Па! Па!
        Они одновременно вскочили на ноги, но Соню по-прежнему не выпустила из комнаты невидимая стена.
        - Горим! - раздался испуганный возглас. Глеб вернулся уже с Валей.
        - Изба горит! Снаружи!
        Соня бросилась к окну и увидела, что огонь распространяется с невиданной скоростью, захватывая избу в смертоносное кольцо.
        - На улицу! Быстро!
        - Я не могу! - в отчаянии закричала Соня.
        Глеб замер, будто в растерянности, но затем на его лице появилась усмешка. Соня и без пояснений поняла, какое решение он принял: отомстить убийце своей жены.
        - Нет! - вырвалось у Сони. Сложив ладони, будто в молитве, она в отчаянии метнулась к Глебу. - Нет! Не оставляйте меня! Пожалуйста!
        - И сгореть вместе с тобой? Валя, бежим! - Глеб потащил сына за собой. Но мальчик вырвался и неожиданно отступил.
        - Валя! Сгорим! - с этими словами Глеб попытался поднять сына на руки. Мальчик был худенький, много не весил, но вцепился в Соню с небывалой силой и, протестуя, замычал.
        - Отпусти его! Отпусти моего сына! - заорал Глеб. - Хватит и того, что ты лишила жизни его мать! Отставь мне сына! Оставь! Дай ему уйти!
        - Я его не держу! Валя! Отпусти меня! Ты же сгоришь!
        Но ребенок только крепче сжимал ее в объятиях и мычал все громче.
        Громкий треск заставил ее испуганно взвизгнуть и пригнуть голову. В избе становилось жарко, как в печи. Лицо Глеба исказило отчаяние, и Соня решилась. Увлекая за собой Валю, она бросилась к выходу. Глеб понял ее и выскочил из комнаты первым. Возле порога Соня остановилась, а затем, сделав вдох, с силой ущипнула мальчика за запястья. Валя от неожиданности и боли вскрикнул, Соня воспользовалась тем, что он ослабил хватку, и вытолкнула мальчика к отцу. Глеб успел подхватить Валю раньше, чем тот бросился назад, и выволок сына наружу.
        - А-а-а! - закричал Валя. И его вопль заглушил вырвавшийся из горла Сони крик отчаяния.
        Глава 16
        Катерина молчала, и Ярославу это было только на руку. Он понимал, что вопросов не избежать, нужно срочно решить, что рассказать, а что скрыть. Но как можно рационально думать, когда взгляд застилают видения давних пожаров, воздух отравлен удушливой гарью, а руки обжигает кровь любимой когда-то женщины? Не разбирая дороги, не замечая боли в ноге и не слыша окликов Катерины, он упрямо шел вперед, ведомый уже не разумом, а неожиданно проснувшимися эмоциями.
        Возможно, его спутница пыталась припомнить все, что слышала о нем в своей компании, но никто из ее или его коллег не знает о нем правды. А может, анализирует и складывает пазлы в цельную картину. В таком случае вопросы Катерины окажутся прямо в «десяточку». Не вопросы, а готовые ответы.
        Она нагнала его, когда он, заметив вдали просвет, все же сбавил ритм.
        - Кем вам приходится Соня? - спросила Катерина совсем не то, что Ярослав ожидал, но этот вопрос и попал в центр мишени. Точнее и быть не может!
        - Дочерью, - ответил, не оглядываясь, он. Судя по тому, что Катерина опять приотстала, его ответ тоже прилетел в «десятку».
        - Но… Соне семнадцать! А вам сколько?
        - Тридцать пять. Разве, Катерина, люди не могут заниматься любовью в семнадцать-восемнадцать лет? Твой приятель, похоже, тоже стал отцом рано.
        - Я думала, вы моложе…
        Он чуть не ляпнул, что гораздо, гораздо старше тридцати пяти. На несколько веков. Но лишь усмехнулся, глядя себе под ноги. А дальше что? Последуют вопросы, ответы на которые сплетут лживую, но такую приятную для домохозяек «сериальную сказку» про отца, долго не подозревавшего о существовании дочери? Идеальное клише: юная провинциальная сирота внезапно оказывается родственницей столичного пусть не олигарха, но обеспеченного мужчины, который хочет увезти ее в новую блестящую жизнь!
        Но Катерина, похоже, сериалы не смотрела, потому что вновь попала в центр мишени:
        - И какое отношение вы имеете к Путнику?
        - Я уже сказал, что это местная легенда.
        - Которой нигде нет. В том виде, в каком вы мне ее преподнесли.
        - Я на допросе?
        - Нет. В лесу, в котором творится черт знает что. И вы, похоже, в курсе причин происходящего.
        - Чертом меня еще не называли.
        Он надеялся шуткой сбить метко летевшие стрелы ее вопросов, но Катерина и тут опередила его на шаг, причем в буквальном смысле слова: забежала вперед и раскинула в стороны руки.
        - Привал!
        - Мы недавно отдыхали. Я не устал.
        - «Не устал»! - передразнила она его и скрестила на груди руки. - Ты несешься куда-то на адреналине, не замечаешь даже, что хромаешь, как Мефистофель! Сядь, остынь!
        Неизвестно, что заставило его послушаться - ее решительный тон или то, что она впервые обратилась к нему на «ты». А может, сдался Ярослав потому, что действительно почувствовал сильную усталость - не от сегодняшней дороги, а вообще. Он стянул с себя рюкзак и бросил его на землю вместе с курткой с таким чувством, будто сложил оружие. В этой молодой невысокой женщине чувствовалась сила, в которой он, оказывается, так нуждался. Всю дорогу Ярослав опасался, что Катерина запаникует, испугается, сорвется на истерику, но ничего подобного не происходило. Она не только была физически выносливой, но и умела сдерживать ненужные эмоции, хоть сорваться и было от чего: они не отыскали ее племянника и собаку, да еще не могли выйти из леса. Сколько раз пытались вернуться, отыскивая оставленные им метки, но каждый раз сбивались с дороги, заходили в чащу, будто некто спутывал все тропы.
        - Здесь хорошее место для привала. Пока ты отдыхаешь, мы обдумаем, как быть, потому что ходить так кругами можно вечность, - мягко добавила Катерина. Удивительное дело, она его успокаивала? Неужели он так заметно нервничал?
        Ярослав огляделся и убедился в том, что Катерина права. Они находились на поляне с живописными валунами, меж которых протекал широкий ручей. А еще сюда пробивался солнечный свет.
        - Здесь красиво и спокойно!
        - Спокойствие в этом лесу обманчиво, - проворчал Ярослав, направляясь к ручью, и невольно подскочил, когда под ботинок ему попался камешек. Препятствие не ахти какое, но даже оно отозвалось в лодыжке прострелом боли.
        - Что у тебя с ногой? - нагнала его Катерина.
        - Я ж рассказывал. Последствия аварии. Переломы срослись, но после долгой ходьбы боль возвращается.
        - У меня с собой дорожная аптечка, - предложила Катерина. - Есть анальгетики, бинт и мазь, которую я обычно беру на все долгие прогулки с Вульфом. Мой пес страшен не столько в гневе, сколько в радости: может то боднуть случайно, то клыком задеть. Мазь отлично снимает боль и отеки.
        - Обойдусь, - качнул головой Ярослав, смягчая отказ улыбкой. Слишком свежи были воспоминания о больнице, операциях, перевязках и прочем. Но забота Катерины неожиданно оказалась приятна.
        Она не стала настаивать, погрузила ладони в ручей и оглянулась через плечо.
        - Вода такая чистая! Пополним наши запасы. Это просто чудо, что мы сюда вышли!
        Солнечный луч скользнул по лицу Катерины, и ее янтарные, с темными крапинками глаза будто вспыхнули золотистыми искорками. Ярослав обратил внимание на их привлекательность еще во время первого разговора, но признал, что очки, пусть и стильные, дорогие, невыгодно скрывают нежную красоту Катерины. Они придавали ей строгий и стервозный вид, добавляли лет. Может, с ее должностью именно такой имидж и нужен. На подобных карьеристок с идеальными прическами, в застегнутых на все пуговицы деловых блузках и в остроносых туфлях он насмотрелся у себя на работе. Но здесь Катерина была совсем другой: без макияжа, с растрепанными волосами, в удобной походной одежде, которая, однако, намекала, что под бесформенной футболкой и широкими штанами скрывается безупречная фигура. Несмотря на то, что Катерина иногда огрызалась на его ядовитые реплики, она, в отличие от знакомых ему женщин, не казалась высокомерной и заносчивой. А за сильным характером читалась женская уязвимость.
        - Почему ты так на меня смотришь? - смутилась Катерина.
        - Влюбился, - ответил он ее словами. И она ожидаемо вернула ему реплику:
        - Не вздумай.
        Однако ее голос прозвучал совсем не так, как его - неуверенно и с сожалением. Катерина тут же склонилась над водой, умывая лицо.
        Ярослав расстегнул пояс, к которому крепились два ножа, снял футболку, разулся и закатал до колен штанины, а потом шагнул в ручей. От холода, резанувшего по икрам, перехватило дыхание. Но Ярослав щедро облился ледяной водой, гася эмоциональный пожар. Полегчало во всех отношениях: успокоился, голова прояснилась, боль в ноге почти утихла. Оглянувшись, он обнаружил, что Катерина, сидя на камне у воды, словно Аленушка, наблюдает за ним. Но когда их взгляды встретились, она поспешно отвернулась. Только тогда Ярослав понял, что Катерина увидела - уродливые шрамы после операций и ран. Раньше он не придавал им значения, но сейчас, взглянув на себя ее глазами, понял, каким неприглядным стало его тело.
        - Согласен, выглядит уродливо, - сказал он, подобрав футболку, и поспешно оделся.
        - О чем ты? - спросила Катерина и подняла на него свои необычные глаза, в которых удивление оказалось искренним.
        - О рубцах. Извини, как-то… не подумал. Забылся.
        - Ты словно оправдываешься. Почему? Это ж не похабная татуировка, которую ты набил в пьяном угаре на студенческой вечеринке, а свести не смог.
        Ярослав тихо засмеялся, и Катерина улыбнулась. Чуть сощурившись, она похлопала ладонью по камню, на котором разложила завтрак - кусочки багета и колбасные нарезки. И, отворачиваясь за бутылкой с водой, пробормотала:
        - Тем более что твои шрамы я уже видела в ту ночь, в которую пропал Валя.
        - А, - только и сказал он, поняв, что тогда ему было все равно, каким она его увидит. А сейчас отчего-то нет. Может, все дело в том, что сейчас он собирался обнажить перед ней душу? Катерина права: им нужно объединиться, чтобы банально выжить. С опозданием он вспомнил, что в любой момент может покинуть ее, потому что его проклятие так и не снято. И от мысли, что Катерина останется в этом опасном лесу одна, стало не по себе.
        - Что ж, это стало традицией - за обедом говорить о легендах. Но в этот раз услышишь сказку…
        - Сказка - ложь, да в ней намек, - пробормотала Катерина, протягивая ему хлеб.
        - Именно. Как там начинаются старые сказки, действие в которых происходило так давно, что теперь и не разобрать, где правда, а где выдумка? Жили-были… Так вот, жили-были два брата. Родились они в один день, друг за другом, но были разными, как день и ночь. Старший - темноволосый, спокойный и выносливый. Младший - светлый, вспыльчивый, слабый физически, но умный и хитрый. И хоть ему доставалось больше материнского внимания, чем крепкому старшему, рос он с обидой на весь свет. Кусок хлеба казался меньше, чем у брата, взгляд матери неласковым, замечание отца - резким…
        Ярослав рассказывал, и перед глазами картина леса сменялась другой: из чащи проступали избенки, поляна превращалась в широкое поле, засеянное рожью. Катерина слушала его так внимательно, что даже забыла о еде. Но в тот момент он видел не ее, а тех, кого схоронили много веков назад. Реальность словно разделилась надвое. Здесь серел хмурый рассвет, тянуло от ручья свежестью, а в состарившейся в бесконечных странствиях душе поселилась вечная усталость. Там же медленно догорал в закатном багрянце день, от парной земли исходило ласковое тепло, каждая мышца приятно гудела от тяжелой работы в поле, а душа, наоборот, наивно по молодости ликовала в ожидании чего-то неизведанного.
        - Младший всегда хотел чего-то другого - того, чего не понимали ни его родные, ни брат. Для простой и одновременно непростой деревенской жизни он был слишком слаб. Казалось, вся сила и здоровье ушли к другому ребенку из двойни. Старший был хорошим помощником отцу, любил лес, поле… Младший же чувствовал себя ущербным и мечтал сбежать из деревни. Но и города ему тоже было мало. Ему хотелось быть сильным, получать не насмешки и упреки, а восхищение. Брат, конечно, вставал на его защиту, но это лишь подчеркивало в глазах младшего его собственную никчемность. Господствовать, повелевать, держать в страхе - вот о чем он мечтал. Светлый желал окунуться в тьму. И однажды в нее погрузился…
        Ярослав сделал паузу и прикрыл глаза. И хоть он понимал, что зло родилось вовсе не тогда, а гораздо раньше, в тот роковой день младший брат понял, каким образом можно получить силу.
        …Деревенскую свадьбу гуляли шумно, но с оглядкой на опасного и потому почетного гостя. Колдун явился без приглашения, но вести о нем подобно гончим псам задолго опережали его появление. Потому, когда в празднично украшенную избу вошел высокий сгорбленный старик, тишина продлилась недолго. Гостя со всеми почестями проводили на самое лучшее место. И он же кивком дал знак начинать.
        Самые сладкие наливки, самые вкусные куски - все было для него. От милости или немилости опасного гостя, который хмуро следил за происходящим, зависело благополучие деревни, счастье и даже жизнь молодых. Не угодить колдуну считалось дурным делом. Старик пил, ел, но больше наблюдал. Его взгляд шарил по гостям, ненадолго задерживался то на одном, то на другом, морщинистое лицо кривила гримаса недовольства. Старик прикрывал глаза, отпивал из чаши и тихо барабанил пальцами по столу. На Ярославе взгляд колдуна останавливался несколько раз, и каждый раз по спине парня пробегала волна холода. Что ему нужно, это страшному старику? Ярослав едва сдерживался, чтобы не перекреститься.
        Его же брат, наоборот, таращился на гостя то ли с восхищением, то ли с мольбой. Он так явно старался привлечь внимание колдуна, что отец не удержался от подзатыльника. Светлые глаза брата вспыхнули обидой, а тонкие губы искривила злая усмешка. «Преемника ищет», - услышал Ярослав шепот двух старух и содрогнулся. Брат же, напротив, приосанился.
        После полуночи старик внезапно встал и, кивнув хозяевам, молча удалился. Куда он держал путь, никто не знал, но после его ухода все вздохнули с облегчением. И только к утру стало известно, что вместе с колдуном пропал брат Ярослава. Увидев, с каким почтением и страхом к колдуну обращались даже крепкие мужики, младший понял, как можно получить желаемое.
        - А дальше что было? - спросила Катерина, возвращая его из прошлого в настоящее. Ярослав сморгнул и будто впервые ее увидел - юную, с чуть окрасившим скулы румянцем, с блестевшими в волнении глазами. Ничего от бизнес-вумен, какой он успел ее вообразить, и даже от той Катерины, которая смело отправилась с ним в опасный лес, сейчас в ней не было. Перед ним, сложив на коленях руки с тонкими запястьями, сидела совсем девчонка - хрупкая и нежная.
        - А дальше? Брат вернулся. Его волосы стали снежно-белыми, а глаза - ледяными. В нем больше не было ничего святого, потому что каждая причиненная им смерть убивала и часть его души. Он стал таким, каким и хотел - сильным, сеющим ужас. Бездушным. Первым он убил своего учителя - старого колдуна. А вторым… Вторым убил отца. Огонь, который Бездушный обрушил на родную деревню, не пожалел ни одного существа.
        - А брат? Брата он тоже убил?
        - Нет. Старший задержался в лесу, потому что его задело срубленным деревом. Он вернулся уже на пепелище и увидел того, кто и стал причиной несчастий, не слабого младшего, а жестокое чудовище. Бездушному ничего не стоило убить и брата, но он оставил его в живых - на выжженной земле, недобитого, сломленного, потерявшего все.
        С тех пор жизнь старшего превратилась в одну цель - отыскать и остановить того, кто потерял человеческое обличье. Это было непросто, потому что Бездушный, хоть и оставлял за собой след из сожженных деревень, с каждым убийством становился сильнее. Старший брат собирал единомышленников из простых деревенских жителей. Люди зачастую проигрывали кровожадным тварям, но он объезжал нетронутые врагом поселения и убеждал молодых мужчин и стариков следовать за ним.
        Это было уже не противостояние братьев из двойни, а война светлой и темной сторон. Война Путника и Бездушного, в которой раз за разом проигрывала светлая сторона, а темные войска увеличивали численность за счет погибших. Младший брат играл со старшим, как кошка с мышкой: подпускал близко, давал надежду на победу, но в последний момент наносил сокрушительный удар. Убивал его людей, но самого Путника оставлял в живых.
        - Почему? - тихо спросила Катя. - Вряд ли в чудовище проснулись братские чувства!
        - Конечно, нет. Однажды к Путнику привели слепую старуху, местную ведунью, которая и сказала, что младший брат щадит старшего из-за предсказания, высказанного перед смертью старым колдуном. Но в чем оно заключалось, старуха не знала. Путнику она наказала не сдаваться, потому что, с ее слов, только он и способен победить Бездушного. Так оно и случилось.
        - Значит, Бездушного удалось убить?
        - Да, - ответил Ярослав после заминки. - Однажды судьба привела Путника к озеру, возле которого одна девушка раскладывала собранный бессмертник…
        - Олеся, - тихо произнесла Катерина.
        - Да. Она была… - сказал Ярослав и замолчал. Кажется, впервые за все это время он кому-то рассказывал об Олесе, и говорить о ней оказалось непросто.
        - Она была внучкой знахарки, хорошо разбиралась в травах, жила в лесу.
        - В этом? - быстро спросила Катерина и огляделась, будто ожидая увидеть избушку знахарки. Ярослав даже улыбнулся.
        - Нет. Далеко отсюда. У другой, я бы сказал, границы. В этом же лесу, в котором мы сейчас находимся, произошли уже другие события - полтора века спустя и с потомками Олеси.
        - Значит, сама история Путника берет начало триста лет назад? - быстро подсчитала Катя. Видимо, ничего из того, что услышала от него раньше, не забыла.
        - Да. Где-то так. Олеся… Путник полюбил ее в то мгновение, когда увидел. И Олеся его тоже. Ради нее он задержался в деревне. Днем выслеживал Бездушного, который где-то затаился. А ночи принадлежали им с Олесей. Встречались они у озера, где впервые увиделись. Бабушка ничего об их тайных свиданиях не знала. А если бы и знала, что могла бы сделать против той любви, которая вспыхнула между ними? Однажды ночью Путник услышал о Бездушном. След из выжженных деревень оказался далеко от того места, где жила Олеся, но Путник собрался в дорогу. Он обещал Олесе вернуться и…
        - Опоздал, - закончила за него фразу Катерина.
        - Да. След оказался ложным. Бездушный увел далеко Путника от места, в котором жила его любимая, нанес неожиданный удар, лишил его соратников. А сам… Сам пришел со смертью туда, где жила Олеся. Когда Путник вернулся, увидел выжженные земли. Но хуже всего было то, что враг нанес удар Путнику в самое сердце: надругался над Олесей и оставил после себя напоминание в виде беловолосой, как он сам, девочки. Когда Путник об этом узнал, разум затмила ненависть. Если бы не вмешательство старой знахарки, он бы убил младенца - порождение, как считал, чудовища…
        Ярослав говорил и говорил, не в силах уже остановиться. Закрыв глаза и видя перед собой не Катерину, а картины из далекого прошлого, окунувшись в кровавое марево и задыхаясь от гари, он впервые выплескивал ту боль, которую пронес с собой не только через беспощадное время, но и через бесчисленное количество жизней. Он будто снова, не замечая хлеставших по лицу веток, не разбирая дороги и пришпоривая коня, мчался подальше от разоренного места.
        Сколько он так промчался, и сам не знал. Одумался лишь тогда, когда споткнулся под ним загнанный конь. Путник упал на землю, но тут же вскочил на ноги и, изливая ярость, изрубил ствол дерева.
        Шел обратно он всю ночь, а когда добрался до места, где жила Олеся, увидел охваченную огнем избу. Взревев, как раненый зверь, Путник бросился в пламя, но его остановил приглушенный стон. Олеся лежала на мокрой от крови траве, широко распахнув глаза, в которых угасала жизнь.
        - Видишь… - прошептала она, когда он упал перед ней на колени.
        Видел. Видел, что натворил. Путник зарылся лицом в ее спутанные волосы, вдохнул горький запах гари и глухо зарыдал.
        - Дочь… - прошептала Олеся. - Он собирается убить и ее, потому что у нее теперь его сила. Защити… Найди, защити… Она…
        Не договорив, Олеся тихо простонала. Путник припал к ее губам, ловя прерывистое дыхание.
        - Убей его, пока он слаб. Найди мою дочь и защити…
        - Нет, - невольно вырвалось у Путника. Как может он защищать дочь Бездушного, да еще наделенную его все уничтожающей силой? В какое чудовище грозит превратиться это отродье, когда вырастет?
        Олеся все поняла, потому что, глядя Путнику в глаза, четко произнесла:
        - Будь ты проклят на вечное скитание. Будь ты проклят… Ты найдешь ее! Но не убьешь, потому что…
        Олеся запнулась и на выдохе проговорила:
        - Только она или ее потомок избавят тебя от мук вечной жизни…
        Олеся бросила последний взгляд ему за спину. Путник резко обернулся и вскочил на ноги, увидев за собой Бездушного.
        - И что произошло? - тихо спросила Катерина, потому что Ярослав надолго замолчал.
        - Путник убил Бездушного. В тот раз враг пришел один, без своего мертвого войска. Он действительно был слаб, даже не сопротивлялся, когда Путник на него набросился. Только засмеялся. С тем кошмарным смехом на устах и умер. Путник бросил зарубленного Бездушного в огонь и увидел, как из тела вырвалась черным дымом его жизнь. Никто с тех пор о чудовище не слышал. А Путник… Он прошел бесчисленное множество дорог в поисках потомков Олеси, чтобы избавиться от проклятия - вечной жизни. Только никто так и не упокоил его душу.
        - Вечная жизнь… - задумчиво пробормотала Катерина. - Чем это плохо?
        - Тем, например, что Путник живет не своей жизнью, а скитается по чужим. Его душа, которая помнит все самое страшное, занимает тело только что умершего незнакомого человека. И никогда нельзя угадать, сколько времени он проживет этой чужой жизнью - месяц, год? Так он и существует - без привязанностей, без чувств, без всего того, что дорого обычному человеку. Вечный скиталец, самозванец. Разве что воспоминания его настоящие. Да еще человека, жизнь которого он сейчас занимает, звали так же, как когда-то Путника.
        - О Господи, - пробормотала Катерина, прижала пальцы к вискам, будто у нее внезапно заболела голова, а затем резко вскинула на Ярослава взгляд.
        - В это все сложно поверить.
        - Это просто легенда, Катерина. Ты спросила, я рассказал. В легенды не обязательно верить.
        - И все же…
        Она не договорила, вскочила на ноги и заходила по поляне. Он ее не окликал. Собрал так и не тронутую еду в ее рюкзак и обулся.
        - Есть в этой, гм, легенде сомнительные места, - сказала она, остановившись и поправив несуществующие очки привычным жестом.
        - Эта история сама по себе сомнительна.
        Катерина с досадой махнула рукой.
        - Путник видит все в одном свете. А на самом деле что-то может оказаться иначе. Уже то, что Олеся родила не от Бездушного, а от Путника, может быть очень важно.
        - Угу, - мрачно обронил он. - Может, в дороге продолжим разговор? Мы и так сильно задержались.
        - Нам нужно решить, куда идти, потому что ходить по кругу больше не можем, - резонно заметила Катерина. - Во-первых, запасов еды и воды у нас мало. Во-вторых, силы у нас не безграничны, а у тебя к тому же травмирована нога. В общем, долгий марафон не выдержим, только спринт, но он должен быть продуктивным.
        Ярослав невольно улыбнулся: как быстро Катерина умела собраться. Он отчего-то думал, что она может быть деловой только у себя в офисе, а в «полевых условиях» растеряется. Катерина нравилась ему все больше и больше, но в этом он даже себе не желал признаваться.
        - У нас две цели - отыскать Антона с Вульфом и Соню. И выйти из этого чертового леса.
        - Три. Три цели, - поправил он. - Антон и Соня не обязательно могут быть вместе.
        - Да. Ты прав, - сказала Катерина и внезапно сникла. Чтобы скрыть тень, мелькнувшую на ее лице, она распустила и заново завязала шнурки на своем рюкзаке.
        - Что? - спросил Ярослав. - Что тебя внезапно расстроило? Говори.
        - Я подумала, что ты ищешь Соню, чтобы… - Катерина не договорила, но с красноречивым обречением всплеснула руками.
        - Я только хочу вывести ее из леса и убедиться, что никто не причинил ей зла.
        - Ясно, - с заметным облегчением выдохнула она.
        - Катерина? Обещаю, что не оставлю тебя одну в лесу. Хоть это и сложно обещать. Но я сделаю все возможное для того, чтобы ты отсюда вышла. Дальше наши пути, скорей всего, разойдутся, но сейчас мы идем одной дорогой и вместе.
        - Да… Спасибо.
        - Ну? Идем? Куда скажешь? Капитан у нас, похоже, сейчас ты, - по-доброму усмехнулся он.
        - Через ручей, - неожиданно ответила она и посмотрела на него так, будто собиралась сказать одновременно что-то важное и сложное.
        - Может, это тоже просто легенда… Мы с племянником пролистали все книги, которые я купила. Антошка искал что-то о призрачной девушке с волком, а я, если честно, о Путнике и самом лесе - о страшных тварях, которые в нем обитают. Но нашли совсем другое. Существует поверье, что в этом лесу есть одно место, которое не каждый может обнаружить, только тот, кому действительно нужна помощь. Это поляна с ручьем и несколькими валунами.
        - Как эта?
        - Как эта. Так вот, нужно отыскать два поросших мохом валуна. И если пройти между ними через ручей и загадать место, в котором хочешь оказаться, то там и выйдешь. Опасность состоит в том, что это не портал, который перенесет тебя обязательно в какую-то географическую точку. Здесь могут быть задействованы время и другие параллели.
        - То есть я захочу, допустим, оказаться в Москве, но рискую очутиться в прошлом веке и в какой-то другой реальности, хоть и в московской? - уточнил Ярослав.
        - Да. Как понимаешь, права на ошибку, как у сапера, нет. К тому же вернуться тем же путем уже будет нельзя, - сказала Катерина и оглянулась на два валуна, располагавшихся неподалеку от того места, где они остановились.
        - Мне терять нечего…
        - Ты пообещал, что в лесу мы не расстанемся. К тому же это… просто легенда.
        - Как о Путнике, - горько улыбнулся он.
        - Как о Путнике, - повторила она.
        - Ну что ж… - он оглядел валуны, будто примеряясь к ним, а на самом деле думая о том, что право выбора уступит Катерине. Ему действительно уже нечего терять, в отличие от нее. Но она опередила его:
        - Где бы пожелал оказаться Путник?
        - Там, где все можно если не изменить, то хотя бы исправить. Слишком расплывчатый запрос. Давай лучше ты.
        - Мне бы хотелось найти Антона. Я не знаю, где он - в лесу или вернулся-таки в город. Но тебе важно найти Соню. Черт, Ярослав, я не знаю! Нам или придется выбирать, кого одного из двоих отыскивать - Соню или Антона, или разделяться! Оба варианта мне не нравятся.
        - Третий вариант - уйти с поляны и все. Сами найдем дорогу. Тем более что лучше с такими вещами не экспериментировать. Один бы я рискнул проверить, легенда это или…
        Он не договорил, потому что громко треснул какой-то сук, зашелестели кусты, и из чащи на них вынесся волк. Ярослав инстинктивно отшатнулся, но волчара бросился сразу к Катерине.
        - Вульф! - закричала она, пытаясь удержать равновесие, плюхнулась на пятую точку и счастливо засмеялась.
        - Вульф! Вульф!
        Пес, поскуливая, то облизывал хозяйке лицо, то прикусывал ее за руку. Катерина барахталась в траве, силясь одновременно и справиться с волчьими объятиями, и подняться на ноги. Ярослав поспешил ей на помощь, и ему тоже досталось радости от Вульфа. Пес толкнул его, Ярослав налетел на успевшую подняться Катерину, снова ее повалил и рухнул рядом. На какое-то мгновение они оказались в объятиях друг друга, а в попытках встать стукнулись лбами. Не сразу, но им удалось угомонить собаку. Вульф рухнул на спину, подставил белое брюхо под ласки и радостно оскалился.
        - Как ты с ним вообще уживаешься? - проворчал Ярослав, потирая лоб. - Это ж не собака, а цунами!
        - Ураган, цунами, торнадо, - смеясь, согласилась Катерина. - Вот так и уживаемся. Вульф! Где Антон? Он с тобой?
        Пес продолжал лежать на спине, но уже кося виновато глазом. Лицо Катерины тоже сделалось серьезным.
        - Что с ним, Вульф? Где он? Вы потерялись? Господи…
        Паника на ее лице отразилась слишком явно, Ярослав подошел к Катерине и приобнял ее.
        - Тише, тише. Мы его найдем. Может, Вульф и отыскал тебя, чтобы привести к Антону?
        Катерина кивнула и, не освобождаясь из его объятий, сделала глубокий вдох. А потом скомандовала:
        - Вульф, ищи Антона! Ищи!
        Собака поднялась, но вместо того, чтобы устремиться обратно в чащу, ринулась к поросшим мхом валунам.
        - Вульф! Стой! Не туда! - закричала Катерина. Но пес уже сунулся в воду, лизнул, потряс головой, а затем проворно перебежал на другую сторону ручья. Катерина устремилась за ним, и Ярославу ничего не оставалось, как подхватить оба рюкзака и отправиться следом.
        - Надеюсь, твоя псина не мечтала в этот момент о свежей говяжьей вырезке, - пробормотал он. - Иначе мы окажемся в мясной лавке или, в худшем случае, на бойне.
        Глава 17
        Огонь захватил избушку в плотное кольцо. Яркие языки пламени устроили бешеную пляску в стремлении дотянуться до неба. Не в силах пошевелиться, Глеб с ужасом наблюдал за происходящим. Криков Сони больше не слышалось, только выл, обмякнув в его объятиях, Валя. В груди разливалась такая боль, будто это Глеб горел, запертый в ловушке, а не Соня, которую он в приступе гнева обрек на гибель.
        А ведь она сама еще ребенок - семнадцать лет. Столько же было Лизе, когда она забеременела. Воспоминания хлестнули так больно и беспощадно, что Глеб зажмурился.
        - Не-а-а! - прокричал Валя и с силой лягнул его в голень. От этого пинка Глеб и очнулся. Нет! Так неправильно! Неправильно - оставлять семнадцатилетнюю девочку, которая пожертвовала собой ради спасения его сына, в огне. Оттащив Валю подальше от огня, Глеб сделал глубокий вдох и, зажмурившись, ринулся в пламя. Лицо и голые руки опалило жаром, огненный язык лизнул щеку, но внезапно стало прохладно. Глеб открыл глаза и с изумлением увидел, что огонь не касается ни бревенчатых стен, ни крыльца. Пламя полыхало тонким кольцом и казалось бутафорским, как в искусственном камине. Глеб взбежал по ступеням и рванул на себя дверь.
        - Соня! Соня!
        Он влетел в комнату и застыл на пороге, увидев, что на забившуюся в угол девушку наступает, шипя и вереща, какая-то женщина. Спутанные волосы незнакомки напоминали гнездо, движения были дерганными, как у механической куклы, одежда - разорвана и грязна. Женщина загребала скрюченными пальцами воздух и дергала ногой, в которую вцепился кот.
        - Эй! Оставь ее! - заорал Глеб. Незнакомка оглянулась, и он отшатнулся, увидев, что сероватая кожа женщины покрыта безобразными пятнами, а часть подбородка изъедена до кости язвами.
        Поборов отвращение, Глеб кинулся к твари и вцепился ей в волосы, но клок тут же остался в его руке. То, что когда-то было женщиной, осклабилось. Не успел Глеб и глазом моргнуть, как существо набросилось уже на него. Звериные когти вцепились ему в плечи, возле лица клацнули заостренные зубы. Глеб заорал, но не от боли и ужаса, а от нахлынувшего адреналина. Нет, он не позволит себя растерзать! У него беззащитный ребенок, которого он не может оставить одного в лесу!
        А тварь, потеряв интерес к Соне, уже пыталась располосовать ему лицо или вцепиться зубами в горло. Мысли о Вале придавали Глебу ловкости, но его успешные попытки увернуться лишь раззадоривали существо.
        - Не стой на месте! Беги, прячься! - выкрикнул он впавшей в ступор девушке в тот момент, когда тварь снова вцепилась ему в плечи. Но Соня уже и сама опомнилась, только бросилась не искать укрытие, а Глебу на помощь. Кот тоже не остался в стороне и с воем прыгнул твари на спину. Вместе им удалось опрокинуть существо. Глеб навалился сверху, вдавливая нежить в темный дощатый пол. Существо изловчилось и куснуло его за запястье. Глеб невольно ослабил хватку, но Соня вовремя подоспела на помощь. Они вдвоем подтащили отбивающуюся и извивающуюся тварь к сундуку, затолкнули внутрь и вместе опустили тяжеленную крышку. Глеб сел сверху и вытер со лба смешанный с кровью пот. Соня бросила на Глеба встревоженный взгляд, но спрашивать ничего не стала, придвинула лавку и помогла забаррикадировать крышку, в которую изнутри наносились сильные удары. Для надежности они с Глебом завалили сундук еще и столом. После чего, тяжело дыша после сражения, посмотрели друг на друга. Соня в этот раз не отвела глаза.
        - Она была уже мертва.
        - Я понял.
        - Я не об этой твари… А о вашей супруге. Я не все помню. Мне тогда было девять лет, мы шли с бабушкой к моей подруге, но я забежала вперед и оказалась на мосту. Дорогу мне перегородила молодая женщина, которая…
        Соня запнулась и покосилась на сундук.
        - Хочешь сказать, что Лиза была вот этим?!
        - Да. Не в таком ужасном состоянии, но… не живой. Не знаю, как я это поняла. Внешне она еще оставалась молодой женщиной, но что-то в ней было неестественное. Я испугалась, хотела убежать, но она внезапно на меня напала, прижала к перилам. И я ее оттолкнула.
        - Погоди, - воскликнул Глеб, наморщил лоб и снова с досадой вытер сочившуюся из царапины над бровью кровь. - Если ты была прижата к перилам, то Лизу бы отпихнула к середине моста, а не в воду. Если, конечно, ты не толкнула ее с такой силой, что она отлетела к противоположной стороне и проломила доски.
        - Я же сказала вам, что больше ничего не помню. Потеряла сознание и очнулась на руках у мужчины.
        - Значит, там был кто-то еще… - задумчиво пробормотал Глеб, вспоминая, что в заметке говорилось о свидетеле. - Ты знаешь этого мужчину?
        - Да, - тихо произнесла Соня. - Это Король. Королев. Я его почему-то всегда боялась. Он и сказал мне, что я убийца, но пообещал никому об этом не рассказывать. А сам… Сам мне об этом все это время напоминал. Шантажировал. Украл моего кота и заманил в лес.
        - Ты говоришь правду?
        - Зачем мне вам врать?
        - Чтобы оправдаться.
        - Я говорю правду. Вы меня не бросили тут одну. И ваш сын смотрел так, будто все про меня знает. Разве при нем можно соврать?
        Поверил ли Глеб Соне или нет, он еще и сам не понял. Но гнева на нее уже не чувствовал. Она чуть не пожертвовала собой ради спасения его сына, он же вернулся, чтобы спасти ее.
        Еще Соня отчего-то напомнила ему Лизу, хоть типажа она была совершенно другого. Разве что тоже стройная, высокая и очень красивая. Но прилив нежности - к Лизе или Соне, сменился застаревшим чувством вины за тот проступок, который и привел к роковым событиям.
        Глеб снова вспомнил момент, когда счастливая Лиза во всеуслышание объявила о планируемой свадьбе. За неделю до той экскурсии она сообщила Глебу о беременности. Признаться, новость выбила его из колеи, потому что ребенка они не планировали. Впереди были экзамены и поступление в университеты. Но в тот день, видя любимую девушку такой растерянной и напуганной, он сделал Лизе предложение и заявил, что с воспитанием ребенка они справятся. Своим благородным поступком Глеб гордился целую неделю - ровно до той экскурсии. Но когда Лиза объявила всем о свадьбе, он осознал, что жизнь бесповоротно меняется, а мечты о поступлении в престижный вуз, карьере и прочем накрываются медным тазом. Какой ребенок? Зачем?! И стоит ли им так рано создавать семью?! Да, они были влюблены, страсть сносила крышу, как и должно быть в юности. Но они даже толком не успели насладиться романтикой! Масла в огонь подлили шуточки одноклассников. Глеб улучил момент, отвел Лизу в сторонку и отругал ее за устроенное, как он назвал, «шоу». А потом, глядя в ее растерянные глаза, твердо заявил, что ребенка им еще рано заводить, потому что
им нужно сначала получить образование, встать на ноги. И добил Лизу фразой, что его мама, работающая в частной клинике медсестрой, может все устроить. «Что устроить? Шаталов?!» - воскликнула в панике Лиза. Глеб приобнял ее и принялся уговаривать, приводя, как он считал, нужные доводы, но Лиза вырвалась из его объятий и убежала. Глеб за ней не бросился, решив дать ей возможность прийти в себя. Вышло все, конечно, некрасиво. Но в тот момент он был уверен в том, что спасает их будущее.
        Первой Лизы хватились ее подружки. А следом стало понятно, что и зануда Польская тоже пропала. Глеб умолчал о размолвке, сделал вид, что встревожен. Но когда кто-то из одноклассников отыскал обеих девушек, не на шутку перепугался. Катя Польская, вся в крови, лежала на земле без сознания, а над ней рыдала Лиза. Перепуганная учительница вызвала «скорую». Польскую увезли в больницу, а Тарасову осмотрели на месте и никаких физических повреждений не обнаружили. Тогда, в тот момент, Глеб и понял, насколько любит Лизу. Потому что если бы с нею что случилось, он бы этого себе не простил. Да и вообще жизнь без нее потеряла бы краски.
        Когда они вернулись домой, он отправился не к себе, а к Лизе. Держа ее за холодные руки, он просил прощения, клялся в том, что никогда не оставит, вслух мечтал о том, каким будет их ребенок. Но Лиза все это время смотрела на него стеклянным взглядом, а потом внезапно сказала: «Мы теперь не будем прежними». Глеб в первый момент подумал, что она имеет в виду их отношения. Но Лиза следом добавила: «Польская и я. Это было… страшно». Больше она ничего не рассказала, заявила, что очень устала, и попросила Глеба уйти. Он ушел, но по дороге сбросил сообщение, что очень ее любит, будет у них и свадьба, и ребенок. То сообщение так и осталось без ответа. А когда их переписка возобновилась, Лиза завела разговор о чем-то другом.
        Беременность протекала тяжело. Однажды Лиза сорвалась и раскричалась, что так продолжаться не может, она не готова стать матерью и попросила Глеба отвезти ее в клинику. И как он ни пытался ее вразумить, встречал только отпор. «Ты не знаешь! Не родится этот ребенок нормальным! Потому что он его испортил!» - прокричала Лиза. Ответить Глеб не успел, потому что в тот момент позвонила его мама. Мама же, неодобрительно поджав губы, и сопроводила Лизу к врачу. Но оказалось, что для аборта уже поздно. Глеб неожиданно испытал облегчение, а мама обрадовалась.
        Расписались они с Лизой осенью. На свадьбе невеста отплясывала и веселилась так, что счастливый Глеб подумал, что все страшное позади. «Это был мой последний праздник», - сказала Лиза потом, в брачную ночь, и все его возражения оборвала поцелуем. Пожалуй, и такой страстной ночи у них ни до, ни после уже не было. Как ни страшно это звучало, но свадьба действительно оказалась последним праздником для Лизы. Больше она не радовалась, замкнулась в себе и по ночам просыпалась от кошмаров. Все катилось под откос, а после рождения Вали вообще рухнуло: их отношения, здоровье жены, счастье и планы. Они оба словно оказались похоронены заживо каждый в своем склепе: Лиза - в страхе и мучавших ее по ночам кошмарах, Глеб - в отчаянии от понимания, что ему не справиться ни с болезнью жены, ни с необычностью сына. Он не один раз пытался расспросить Лизу о том, что ее мучило, и о злосчастной экскурсии, но жена лишь больше замыкалась в себе. «Он меня зовет. И однажды, скоро, я к нему уйду. Это он сделал Валю таким», - сказала незадолго до своей гибели Лиза. Глебу тогда показалось, что она заговаривается, перестает
различать, где реальность, а где ее кошмары, потому что ни о каком другом мужчине и речи быть не могло. Лиза практически никуда не выходила. Он и сам едва держался. Где проходит та тонкая граница между реальностью и безумием? Если бы не поддержка его собственной мамы, которая не только помогала с ребенком, но и втайне от Лизы консультировалась с коллегами по поводу ее состояния, Глеб скатился бы в депрессию. Но то, что случилось потом с его женой, навсегда, казалось, погасило в нем радость и надежду на счастье.
        Как ни странно, но после ее смерти ему стало легче. Легче и одновременно невыносимо тяжело, потому что он отчаянно скучал по Лизе - по той красивой радостной девчонке, в которую влюбился в школе. И, может, из-за чувства вины до сих пор пытался узнать, что случилось в тот злосчастный день на экскурсии после их ссоры. Ведь если бы не его жестокие слова, Лиза не убежала бы и все сложилось по-другому…
        - Глеб? - позвала Соня, и он, слишком погруженный в свои мысли, невольно вздрогнул.
        - Валя остался один…
        - Валя! - спохватился Глеб. Но, увидев в окно, что сын так и стоит возле высокой сосны, успокоился. И только после этого понял, что огонь погас. На том месте, где недавно бушевало пламя, остался выжженный след.
        - Откуда эта тварь взялась? - спросил он.
        - Отсюда. Из сундука.
        - Надо уходить.
        - Но я не могу!
        Глеб собирался ответить, что нужно снова попробовать, но его отвлек шум приоткрывающейся двери. Соня вздрогнула и вскочила на ноги, ожидая, видимо, еще одного врага. Но в дом вошел Антон. Видимо, парня тоже кто-то потрепал: на щеке виднелся порез, одну руку Антон прижимал к себе, словно она болела.
        - Вот так встреча, - пробормотал он, однако, с неким облегчением. От Глеба не укрылась радость, вспыхнувшая в синих глазах Сони. И он с неожиданной горечью подумал, что счастье и любовь - для таких вот молодых, а он в свои двадцать семь после всего пережитого чувствует себя древним стариком.
        - Антон, а ты тут как?
        - Долгая история, - отмахнулся парень. - Там Валя… Он что-то пытается сказать, только я не понимаю. Звал его с собой, но он не пошел. Что у вас тут произошло? Воняет гарью и еще… мертвечиной? И что это за баррикаду вы нагородили?
        - Это тоже долгая история, - вздохнул Глеб. - Потом расскажем. Побудь минутку с Соней, я выйду к Вале.
        Вопросы Антона полетели ему уже в спину. Обняв сына, Глеб окончательно успокоился. А Валя вдруг крепко обнял его за талию, поднял лицо и посмотрел таким ясным и говорящим взглядом, что у Глеба перехватило дыхание. Ему даже показалось, что Валя сейчас что-то осмысленно и четко произнес. Но сын уткнулся лицом ему в грудь, и Глеб тихо вздохнул.
        - Нам надо как-то выручить Соню. Она не может выйти. А потом мы все вместе поищем выход из этого странного леса. Тебе страшно?
        Валя что-то прогудел, и Глеб погладил его по светлому затылку.
        - Глеб! - закричал, выскочив, на крыльцо Антон. - Осторожно!
        Глеб быстро оглянулся и увидел, что из чащи медленно, покачиваясь и шипя, выползают твари. Их было целое полчище, лезли они из кустов, выступали из-за стволов и неумолимо приближались к избушке.
        - Они нас окружили! - закричал, отчаянно жестикулируя, Антон. - Быстрее! Сюда! Забаррикадируемся! Эти твари опасны! Я с ними столкнулся! Черт, Глеб, да не стой же на месте! Быстро!
        Только тогда он спохватился, подхватил Валю на руки и взбежал на крыльцо.
        - Там одна такая тварь в сундуке…
        - Соня уже сказала! Но одна тварь - это не целая армия! - возразил Антон и налег плечом на дверь. - Давайте! Все, что находите тяжелое, тащите к двери! Даже этот сундук!
        Глеб бросился в соседнюю комнату и прикатил оттуда какой-то бочонок.
        - Окна! В окна они не пролезут?
        - Слишком узкие.
        - Эти твари гибкие! Глеб, лучше забаррик…
        Антона прервали грохот и визг Сони. Глеб кинулся на помощь и увидел, что баррикада из лавок и стола оказалась разрушена, а тяжеленная крышка вот-вот распахнется.
        - Ах ты ж… - выругался он, бросаясь к сундуку, чтобы не дать твари вырваться наружу.
        - Они в доме! В доме! - закричал, врываясь в комнату, Антон. - Лезут из кладовки и погреба! Они сидели тут!
        Соня испуганно охнула и прижала к себе закричавшего Валю. Глеб бросил мимолетный взгляд в окно и увидел, что чудовища приблизились вплотную. Антон с Глебом инстинктивно заслонили собой Соню с Валей, собираясь защищать их и отбивать атаку до последнего. Но сколько они так продержатся? Совсем недолго.
        Глава 18
        С появлением Вульфа Катя немного успокоилась, хоть ее и пугало отсутствие вестей от племянника. Но пес уверенно бежал вперед, то и дело оглядываясь, будто действительно вел их к Антону. У Кати словно открылось второе дыхание: шла она быстро и бодро. Но Ярослав хромал все сильнее, и в итоге она сбавила темп.
        Пейзажи постепенно менялись. Лес редел, а тишина, наоборот, густела. Не слышалось ни птиц, ни комариного зудения. Воздух, еще недавно напитанный влажностью, стал сухим и с примесью гари. Ветер стих, и не до конца развеявшийся туман повис на деревьях сероватой паутиной. Катя никогда не видела такого, чтобы туман не стелился ровно, а цеплялся клоками за ветви. Ярослава же ничего не удивляло. Он шел рядом, но, погруженный в себя, находился далеко. Катя тоже молчала, обдумывая то, что он ей рассказал. Рациональное схлестнулось с алогичным, и она, привыкшая опираться на факты, никак не могла принять на веру «легенду». Катя то и дело украдкой косилась на своего спутника и в итоге не выдержала:
        - Так не бывает!
        - Как? - ровным тоном спросил Ярослав, хоть и понял, о чем она.
        - Не может человек прожить триста лет.
        - Не может, - согласился он, чем еще больше внес смуты в ее мысли.
        - Скажи, что ты все придумал!
        - Даже если придумал, то явно не все, - пробормотал Ярослав и остановился. - Лесных тварей ты сама увидела. Легенду про ручей и камни тоже где-то отыскала.
        - Я про Путника! Не можешь ты им быть!
        - А я не утверждал, что я он и есть.
        Катя сокрушенно вздохнула.
        - Как с тобой сложно! Мы можем поговорить прямо, а не недомолвками?
        - Хорошо, - неожиданно согласился он, когда они возобновили путь - Что тебя в моем рассказе насторожило? Ну, помимо самой истории.
        - Предсказание. Ты же понимаешь, что Путник так и не убил Бездушного? Расскажи все, о чем умолчал. Про Соню, про то, что происходит сейчас. Иначе картина не станет полной.
        - О Бездушном долгое время не было слухов, - начал Ярослав после паузы. - Но сейчас налицо все признаки его возвращения. Я увидел, как оживает тьма. В воздухе запахло гарью и мертвечиной. Лес населили кровожадные твари. И это не лесные духи, как я ошибочно посчитал, а часть войска Бездушного. Я увидел ловушку, в которую угодила твоя подруга и чуть не вступила ты. То темное пятно на лугу…
        - От которого ты меня увел? - ахнула Катя.
        - Да. Бездушный частично так и собирал войско: расставлял ловушки - пятна, которые маскировались под тень. Кто в них наступал, тот погибал, но оставался у Бездушного в подчинении. Темнота из таких «пятен» выползала, как живая, обхватывала жертву щупальцами, вытягивала жизнь, а взамен наполняла собой, как отравой. Человек умирал, но вместо него восставала кровожадная тварь - марионетка, которая подчинялась силе Бездушного.
        - Таня… - начала Катя и не договорила, потому что горло сжал спазм. Сказанное Ярославом вызвало смутное воспоминание, которое так и не облеклось в образы.
        - Сожалею. Твоя подруга купилась на красивую внешность нового знакомого и, конечно, не могла знать, что на самом деле это страшная тварь.
        - Влад и есть… Бездушный?
        - Да. Он же - Король, который похитил Соню. Скорей всего, тайно следуя за Путником, Бездушный тоже менял жизни, только ради получения нового тела убивал. Каждая причиненная им смерть делает его неуязвимее. Но, чтобы не выдать себя, собирал силу аккуратно, зря не тратил и сам хорошо прятался. Видимо, рассчитывал, что Путник приведет его к женщинам из рода, как уже и случилось полтора века назад в этом лесу.
        - Ты про убийство ведьмы и ее дочери, потомков Олеси?
        - Да. Теперь я не сомневаюсь в том, кто их убийца. Бездушный. Путник считал врага мертвым и потому неосторожно привел его туда, куда не следовало бы.
        - Путник искал этот род, чтобы снять проклятие. А Бездушный?
        - Чтобы вернуть себе утраченное могущество. Я ошибочно полагал, что дочь Олеси унаследовала белые волосы и проклятую силу от Бездушного. Но после рассказанных тобой снов понял, что все было не так. Силу у Бездушного забрала Олеся, и уже она передала ее дочери. Видимо, ярость, боль и страх за будущего ребенка в тот момент, когда над ней издевались, открыли в ней скрытые возможности. Наверняка Олеся проклинала врага и желала ему смерти. Убить не убила, но силы лишила. А для Бездушного это почти равно смерти. Ослабев, он какое-то время прятался, чтобы немного восстановиться. Без силы он не мог призвать даже свое мертвое войско, поэтому явился к Олесе один.
        - Чтобы убить и вернуть себе силу?
        - Да. Только вот Олеся к тому времени родила, и проклятое «наследство» забрала дочь. Женщины рода потом так и передавали эту силу от одной к другой нераспакованной, никогда ею не пользовались. Возможно, потому что считали слишком опасной. Возможно, чтобы Бездушный их не выследил.
        - Ясно, - кивнула Катя. - Давай вернемся к тому моменту, когда Бездушный убил Олесю. Малышки в избе уже не было?
        - С ней успела скрыться старая Олесина бабушка в ту ночь, когда Путник, приняв малышку за дочь Бездушного, в ярости умчался. Когда он одумался и вернулся, было уже поздно, - сказал Ярослав и невольно поморщился, как от боли. Катя скользнула по его профилю взглядом и тихо вздохнула.
        - Поэтому я не хотел, чтобы ты шла со мной в лес. Бездушный вернулся. Может, он не так силен, как раньше, но ему удалось собрать войско. Эти твари, с которыми ты столкнулась, и есть его «солдаты». Он готов к новой войне.
        - А ты? - невольно вырвалось у Кати, и она тут же пожалела о вопросе, потому что Ярослав неопределенно качнул головой. Что он один, да еще хромой, сможет сделать против огромного количества тварей? Ну ладно, не один. Но и вдвоем вряд ли они победят толпу кровожадной нечисти! Даже при наличии у Ярослава двух ножей.
        - Что ты еще хочешь узнать? - с деланным безразличием спросил он, и Катя решилась:
        - Соня действительно твоя дочь?
        - Нет. Но она из рода Олеси, представительниц которого Путник обречен искать. Такой вот парадокс: снять с него проклятие могла только женщина из этого рода, но оно же срабатывало, едва Путник приближался к цели.
        - Хм… - нахмурилась Катя, но, когда Ярослав вопросительно поднял брови, попросила продолжить.
        - Путник не сдавался. Он искал беловолосых знахарок с фамильярами - необычными питомцами, которые появлялись у них в качестве охранников. У кого-то это был ворон, у кого-то куница или волк. Белые волосы и фамильяр - главные признаки рода, в котором хранили отобранную у Бездушного силу.
        - Но белые волосы - не ген Бездушного, а «отметка» от его силы, - поправила Катя. - Мы с тобой пришли к такому выводу.
        - Да, верно. Потому что даже если кто-то из отцов и оказывался брюнетом, девочки все равно рождались беловолосыми. Но, как понимаешь, эти признаки слишком общие, поэтому Путник нередко ошибался. И совсем недавно снова.
        Ярослав говорил, глядя себе под ноги, и не замечал того, что обстановка вокруг опять изменилась. Лес теперь, наоборот, стал гуще, туман рассеялся, хоть воздух стал холоднее. День совсем посерел, а глубокую до этого тишину то и дело нарушали неопределенные звуки: то треск ветки, то уханье, то стон. Вульф тревожно водил ушами, иногда замирал, прислушиваясь, фыркал, и снова продолжал путь. Несмотря на куртку и свитер, Катя замерзла. Но перебивать Ярослава больше не хотела.
        - Я вышел на бабушку Сони, думая, что она из нужного рода. Отчасти за это могу благодарить аварию и травмы, которые получил. Знахарку мне порекомендовали как хорошую травницу в дополнение к уже назначенному лечению. Но заинтересовало меня то, что в молодости Вера Семеновна была светловолосой и у нее когда-то жил вор. Признаки, конечно, так себе, но за те сто пятьдесят лет, что прошли с убийства в этом лесу старухи и ее внучки, это была первая ниточка. Я уже считал, что род был уничтожен в тот роковой день. А Вера Семеновна еще и поселилась в этом городке, а часть жизни провела в разъездах, будто от кого-то скрываясь. К сожалению, Вера Семеновна умерла два года назад. Но у нее осталась внучка. Только не успел я обрадоваться, как получил документы о том, что Соня не состоит с Верой Семеновной в родстве.
        - Как? Значит… Но Соня так похожа, со слов Антона, на призрак убитой здесь девушки!
        Ярослав загадочно улыбнулся и продолжил:
        - В первый момент я ошибочно решил, что моя проклятая судьба опять рассмеялась мне в лицо. Тем более что у Сони и фамильяра нет, если не считать ее дворового кота Ваську. Но потом узнал историю девушки, кое-что сопоставил, отчасти благодаря тебе…
        - Мне?!
        - Сейчас сама все поймешь. У знахарки четырнадцать лет назад в аварии погибла дочь, внуков не было. Но примерно в то же время в этом лесу нашли трехлетнюю девочку. Как она там оказалась, кто ее родители - так и не выяснили, хоть, конечно, и искали родных. Вера Семеновна всеми правдами и неправдами добилась того, чтобы оформить нужные документы. Так Соня и стала якобы ее внучкой, привезенной из города после того, как «родители» разбились на машине.
        - Но городок же маленький! И такую историю не утаишь!
        - От кого-то не утаили, конечно. Но Вера Семеновна с Соней подолгу жили в других городах, поэтому история подзабылась. А переезжали они так часто, потому что Вера Семеновна увозила Соню не столько от «правдолюбов», а от Бездушного.
        - Значит, Вера Семеновна знала, кто настоящие родители девочки? И всю эту историю про Путника…
        - Может, всю историю и не знала. Но откуда взялась Соня, как-то поняла. Во-первых, Вера Семеновна жила тут с юности, значит, местные легенды слышала. Во-вторых, часто, в отличие от местных, ходила в лес за травами. Может, она и встретила призрачного волка и девушку, на которую так похожа ее «внучка»… Я все думал, как это стало возможно, что Соня оказалась в лесу сейчас… То есть в наше время. Но услышал от тебя про камни и ручей, и все стало ясно… Путник видел убитую ведьму и ее внучку, но что стало с малышкой, спаслась ли она, так и не узнал, потому что его перебросило в другую жизнь. Все последующие сто пятьдесят лет он пытался найти следы рода и не находил, поэтому решил, что малышку убили. Но единственная оставшаяся девочка из этого рода просто оказалась в другом времени. В нашем.
        - Соня - это та малышка из прошлого! Дочь убитой девушки с волком, - недоверчиво воскликнула Катя. Собиралась удивить Ярослава своей догадкой, а он ее опередил. - Но так не может быть!
        - Все может быть. В этом месте - что угодно, - с горечью усмехнулся Ярослав. Он заметно нервничал, шел, несмотря на явно разболевшуюся ногу, так быстро, что теперь уже Катя едва за ним поспевала. Вульф убежал далеко вперед, но периодически оглядывался на них.
        - Скорей всего, малышка убежала от убийцы, то есть Бездушного, к ручью. Может, так ей наказала мама. Может, мама или ее бабушка и нанесли на это такое приметное, в том числе и для малого ребенка, место чары, чтобы в случае опасности спасти девочку. Это, конечно, лишь мои догадки, но других объяснений не нахожу. Эту версию подтверждает и то, что эти полтора века Путник жил будто на ускоренной перемотке, а в этой жизни, в этом времени, в котором оказалась Соня, задержался. Я рассказал тебе все, мне больше нечего добавить, Катерина. Разве что делиться воспоминаниями о революции, гражданской войне, Второй мировой и так далее, но это не имеет отношения к делу.
        - Из тебя мог бы получиться хороший историк.
        Ярослав лишь криво усмехнулся и пнул попавшийся на дороге мухомор.
        - Проклятие, которое висит над Путником, не сделано Олесей, - сказала Катя после недолгой паузы. Ярослав чуть дернул плечом, но промолчал, позволяя теперь уже ей высказаться.
        - Если бы она действительно хотела, чтобы у ее потомков был охранник, то Путника не уводило бы каждый раз так далеко от цели. Почему так случалось? Да чтобы ни одна из этих женщин не сняла с него проклятие, и он бы не умер. Бессмертие Путника связано не с проклятием Олеси и ее желанием защитить потомков, а с Бездушным и предсказанием колдуна, его учителем. Путник и Бездушный были не просто братьями, а двойней? То есть между ними изначально была установлена особая связь? Может, колдун понимал, что ученик превзойдет его, наберет слишком опасную силу, или Бездушный сильно обидел его, но родилось то предсказание, суть которого Путнику была не известна. У любого самого страшного монстра должно быть уязвимое место. Даже у Кощея Бессмертного смерть хранилась на кончике иглы…
        - Кощей Бессмертный! - усмехнулся Ярослав, явно припомнив рисунок Вали.
        - Я подозреваю, что колдун связал свое предсказание с родством между Путником и Бездушным. Пока живет один, будет существовать и другой. Хранителем «иглы» стал второй брат. Поэтому Бездушный всех убивал, а его щадил. После того, как Путник получил бессмертие, его враг тоже стал неуязвимым.
        - Но слова проклятия произнесла Олеся!
        - Бездушный мог ее обморочить или еще что сделать, чтобы сбить Путника с толку. Он следовал за ним, чтобы вернуть себе силу и уничтожить род. Тогда бы никто не снял с Путника проклятие. Смотри, Бездушного не пугало даже то, что с гибелью рода проклятье может ослабнуть, значит, «высказано» оно было не Олесей, а через нее самим Бездушным.
        Ярослав, обдумывая сказанное Катей, слегка кивнул. Казалось, ее слова нисколько его не огорчили, тогда как настроение Кати, и без того удрученное, окончательно испортилось.
        - Я не понимаю, зачем старуха, к которой Путник попал полтора века назад, прогнала его. Если она почувствовала рядом Бездушного, могла бы снять проклятие и таким образом избавиться от преследований навсегда! Отвлекала, чтобы дать время внучке и ее дочери спастись?
        - Или не могла снять, потому что у нее уже не было силы Бездушного.
        - Тогда не каждая женщина может это сделать, а только та, у которой есть сила Бездушного… - продолжил за нее Ярослав, и Катя завершила:
        - Что и подтверждает то, что проклятие связано с Бездушным.
        Какое-то время они шли молча. Ярослав хмурился, возможно, снова думал о том, что Соня попала в лапы Бездушного. Жива ли она? Катя передернула плечами и только тогда заметила, что Ярослав ушел далеко вперед. Она нагнала его и попросила отдохнуть. Он не стал возражать, снял рюкзак, но вдруг коснулся ее волос.
        - Что? Мошка?
        - Нет. Какой у тебя натуральный цвет?
        - Опять зубы мне заговариваешь? Как тогда, про работу?
        - Нет. Скажи, какой у тебя настоящий оттенок волос?
        Он выпустил ее прядь, но выражение его лица так и осталось серьезным.
        - Пепельно-русый. Обычный, ничем не примечательный цвет, который в народе зовут «мышиным». Откуда такой интерес к моим волосам?
        - У тебя одна прядь стала белой. Не седой, а совсем белой.
        - Что?! - отшатнулась Катя. - Где?!
        - Вот здесь. Не пугайся, это…
        - У меня не белые волосы!
        - Может, прядь выгорела. Или краска сошла, - принялся торопливо искать отговорки Ярослав, только успокоить Катю у него уже не получилось.
        - Не выгорела! День пасмурный! И краска стойкая! - Катя оттянула прядь и, убедившись, что она действительно стала белой, застонала.
        - Что, черт возьми, происходит?!
        Пес, услышав в ее голосе отчаяние, вытянул шею и протяжно провыл. Ярослав проследил за ним с самым серьезным видом, даже не улыбнулся, а затем тихо сказал:
        - Твои волосы белеют. У тебя внезапно улучшилось зрение. Тебя не тронули лесные твари, отошли от тебя, будто испугались или получили сигнал отступить. И за весь наш путь ни одна из них не показалась. А я почти уверен, что лес ими населен. У тебя такой необычный охранник - собака, похожая на волка. И с тобой в этом лесу десять лет назад случилось что-то непонятное.
        - К чему ты ведешь? - еле слышно спросила Катя, чувствуя, как по спине прошлась волна холода. Она хотела услышать ответ Ярослава и не хотела, потому что это было бы страшно.
        - Тебе нужно вспомнить то, что с тобой случилось десять лет назад. Нужно, Катерина. Это очень важно - для нас обоих. Для Антона, для Сони. Для твоего приятеля и его сына.
        - Но я пыталась! Ничего не выходит!
        Видимо, паника и отчаяние так отчетливо проступили на ее лице, что Ярослав вздохнул, а затем, будто ничего не произошло, улыбнулся.
        - Хорошо. Не пытайся. Возможно, воспоминания сами придут. Этот лес необычный и он как-то на тебя воздействует. Или ты на него.
        - Хватит меня пугать! У меня нет особенных способностей! Я обычная женщина, работаю в офисе, строю карьеру в ущерб личной жизни, потому что по-другому не умею! Для кого-то я успешная, для кого-то, наоборот, несчастная, потому что в моей жизни существуют только работа и собака. Но на этом и все, Ярослав!
        Катя все же сорвалась, злясь на себя за проявленную слабость, и едва не заплакала. Ей стало так страшно, будто ей только что объявили о неизлечимой болезни и о том, что ее дни сочтены. Ее не так напугали твари и этот лес, как возможное предположение Ярослава.
        - Я не из этого рода, - прошептала она. Ярослав не ответил, просто шагнул к ней, обнял и крепко прижал. Так крепко, что она почувствовала, как бьется его сердце, и это ощущение неожиданно ее успокоило. С ней человек, живой, тот, который пообещал не оставить ее тут одну.
        - Я не имею к Бездушному никакого отношения, - пробормотала она. Ярослав чуть отстранился, но из объятий ее не выпустил. Катя подняла взгляд, чтобы прочитать по его лицу, что он думает, но Ярослав, не дав ей опомниться, вдруг наклонился и, почти касаясь ее губ своими, прошептал:
        - Конечно. Ты не из этого рода. Ты просто случайно оказалась в том месте. Но встретились мы неслучайно…
        Она не стала уточнять, о каком месте он говорил. Замерла, страшась того, что могло бы произойти, и одновременно желая этого слишком сильно.
        Ярослав тоже медлил, не выпуская Катю из объятий, но и не касаясь ее губ. В этом моменте, растянувшемся до вечности, казалось, собрались все прожитые им и не прожитые ею жизни, вся боль, усталость, отчаяние, горечь, которые выпали на его долю. Он медлил, и Катя тоже не предпринимала попыток сблизиться, хоть все ее существо рвалось к нему так, как ни к кому другому. Были ли это ее собственные ощущения - к Ярославу, ее загадочному хмурому соседу, или испытанная во снах любовь к Путнику? Это показалось незначительным, а важным оказался страх, что Ярослав так и выпустит ее из объятий - отвергнет, сделает вид, что ничего между ними не происходит. Катя невольно подалась к нему, и их губы слегка соприкоснулись, но без так желаемого ею поцелуя.
        - Только не влюбляйся, - прошептал Ярослав. - Я не приношу счастье, лишь боль.
        Она сама отстранилась, собираясь сказать ему, что даже не думала… Но он вдруг рывком притянул ее к себе и впился ей в губы с неожиданной страстью. Ее захлестнуло эмоциями, дыхание сбилось, а мир, казалось, замер в этом мгновении - таком сладком и одновременно горьком. И, может, стоило отправиться в этот страшный лес только ради этого поцелуя, потому что никто еще никогда не целовал ее с такой нежностью, с такой страстью, радостью и одновременно болью и отчаянием, словно их первый поцелуй и станет последним.
        Ярослав прижал ее к себе крепче, Катя тихо застонала, отзываясь на его нежность и нетерпение. Но их прервал Вульф, который внезапно тревожно провыл, а затем сорвался с места и рванул куда-то в сторону.
        - Вульф! Вульф! Ко мне!
        - Там что-то случилось, - пробормотал Ярослав, подхватил рюкзак и бросился за собакой так быстро, что Катя моментально отстала.
        Глава 19
        Это был конец. Соня поняла это не тогда, когда твари выползли из всех немыслимых укрытий и окружили дом. И не во время короткого, больше похожего на агонию сражения. А в тот момент, когда обнимающий ее Валя неожиданно поднял ясный взгляд и отчетливо произнес: «Все!» И было столько беды, столько обреченного понимания в его тоне, что Соня крепче прижала мальчика к себе и уткнулась лицом ему в макушку.
        Антон с Глебом бились с нежитью, как два диких зверя, - яростно, отчаянно, не на жизнь, а на смерть. Отпихивали руками, пинали, наносили удары, прикрывая Соню с Валей, принимали атаку на себя. Глеб выкрикивал проклятия, Антон сражался молча, лишь исступленно дышал. Даже Васька не остался в стороне: шипел, бил тварей лапой, царапался и кусался. Соню же обездвижили объятия Вали. Мальчик вжимался в нее худеньким телом, прятал лицо у нее на груди и тихо стонал, как от боли.
        Но в тот момент, когда он четко произнес единственное слово, за окном раздался шум. Соня различила громкое рычание и верещание нежити. Кто-то, топая, взбежал на крыльцо, и в дом ворвались Вульф и Катя.
        Пес вцепился клыками в напавшую на Антона тварь, легко отшвырнул в сторону и тут же вгрызся в другую. Катя нанесла мощный удар рюкзаком другому существу. Но следом в распахнутую дверь просочились полные сил и жажды убивать мертвецы. Катя вскрикнула и рюкзаком сбила с ног еще одного. Антон бросился своей тете на помощь, а Глеб оттащил сразу двух существ от Вали с Соней.
        - Не так! Не той силой! - раздался с улицы крик.
        - Не понимаю! - с отчаянием отозвалась Катя.
        - Прикажи им! Прикажи!
        Судя по доносившимся снаружи ударам, визжанию и рычанию, там тоже шла битва.
        - Пошли вон!
        Но твари продолжали наступление.
        Антон кое-как пробрался к двери, чтобы забаррикадировать ее. Но его опередил Ярослав, который, преодолевая сопротивление двух вцепившихся в него существ, ворвался в дом.
        - Катерина! Соберись с силами! Прикажи им уйти!
        - Как?!
        - Как Вульфу, когда он жрет твой диван!
        - Фу!
        - Не так! Разозлись, как на подчиненных, сорвавших сроки важного проекта!
        - Вон! - неожиданно рявкнула Екатерина так, что Вульф выпустил нежить, виновато заскулил и прижал уши. - Вон! Вон отсюда! Выметайтесь!
        Ее глаза полыхнули яростью, на щеки выплеснулся румянец. Она даже будто стала выше ростом. Соня поймала себя на мысли, что ей немедленно хочется убраться вон, но не из-за нежити, а потому что страх и уважение внушала эта невысокая хрупкая женщина.
        - Выметайтесь! Все до единого!
        Твари внезапно послушались, отступили и неуклюже потащились к выходу.
        - Отправь их куда подальше! На болота! - прокричал Ярослав. Катя отдала новый приказ, и нежить вереницей потянулась в чащу. Когда из виду исчезло последнее существо, Глеб восхищенно выдохнул:
        - Ничего себе… Кать, я же говорил, что ты необычная!
        Но необычная Катя после случившегося повела себя как самая обычная женщина, пережившая шок и смертельный испуг: поникла плечами, неразборчиво что-то пробормотала, а затем закрыла лицо ладонями. Мужчины, до этого отважно сражавшиеся с тварями, перед женскими слезами дружно спасовали: что Глеб, что Антон, что взявший на себя командование Ярослав. Даже Валя что-то огорченно прогудел. Соня тихо вздохнула, подошла к Кате и обняла ее.
        - Все уже хорошо. Хорошо. Благодаря тебе…
        - Да куда там «хорошо»!
        Катя вытерла слезы ладонями и оглядела неловко перетаптывающихся в сторонке мужчин. Вид у тех был плачевный: Глеб вытирал ладонью сочившуюся по лицу кровь, Антон аккуратно подтягивал рукав на пораненной руке. О том, сколько еще укусов и царапин им нанесли твари, Соня побоялась думать.
        - О господи… - выдохнула Катя и потянулась к своему рюкзаку. От помощи в перевязке бойцов она решительно отказалась.
        Соня последовала за Васькой и к своей радости обнаружила, что может выходить. Видимо, с приказом Кати спала и невидимая сеть-ловушка.
        Небольшую соседнюю комнату занимали три кровати - две высокие и маленькая, детская. Соня заметила стоявшую в углу деревянную лошадку, качнула ее, а затем взялась за гладкую ручку темного шкафа. Дверца неожиданно знакомо скрипнула, из недр пахнуло чем-то острым, пряным, и в памяти возникла картина, как молодая женщина с белокурыми длинными волосами снимает с полки какой-то сверток, неловко его разворачивает, и на пол высыпаются засушенные соцветия. С кем связано это воспоминание? Если бы эта женщина повернулась лицом!
        Соня перевела взгляд на пустой угол, и на секунду ей показалось, что там дремлет то ли Вульф, то ли волк. Она протянула ладонь, но пальцы вместо теплой шерсти погрузились в пустоту. Миражи - такие же, как в ее снах. Мираж-волк. Мираж - тот человек, которого Соня пыталась догнать и тоска по которому тянулась шлейфом из ночи в утро.
        Не все сказки бабушки были страшными. Слушая в детстве о лесе, Соня прикрывала глаза и воображала натянутую меж веток паутину с алмазными капельками росы, высокое небо и золотую сеть солнечного света, накинутую на макушки сосен. Ее обоняния касались ароматы смолы, прелой листвы и растертой в ладонях земляники. Картины, шорохи и запахи становились такими реальными, будто Соня не воображала их, а вспоминала.
        А может, сказки вовсе не были сказками, потому что их кошмарную часть Соня увидела сегодня собственными глазами. Бабушка рассказывала о чужаке, который однажды вторгнется со своим мертвым войском в их лес. Соня натягивала на нос одеяло и испуганно таращилась, боясь моргнуть, чтобы страшное войско не возникло в ее воображении. Но бабушка улыбалась, морщинка меж бровей разглаживалась, а вокруг глаз, наоборот, собирались симпатичные лучики. Она обнимала Сонечку, привлекала к себе и уже шепотом добавляла, что ничего с внучкой не случится: бабушка умеет не только лечить травами, но и отгонять всех неприятелей. А если что случится с самой бабушкой, то Соню защитит огромный волк. Он призрачный, потому что жил очень давно, но совсем не страшный и преданный, как пес. Волк и его хозяйка точно не дадут девочку в обиду! Какая она, эта хозяйка? Очень красивая!
        Соня коснулась шероховатой поверхности полки, взяла с нее детскую рубашонку и, поддавшись порыву, поднесла к носу. Запах был едва уловим, но он на мгновение перекинул невидимой мост между настоящим и прошлым. Соня вспомнила, как эту рубашку ласково оправляли на ней чьи-то тонкие ладони. Но за мгновение до того, как в памяти возникло бы лицо той молодой женщины, Соню кто-то легонько тронул за плечо. Она обернулась и увидела Ярослава.
        - Не хотел тебя напугать.
        - Не напугали.
        - Как ты?
        Соня пожала плечами. Как она? Как все. Может, даже лучше, потому что, в отличие от Антона и Глеба, на ней не оказалось ни царапины.
        - А вы как? - вместо ответа спросила Соня. Кажется, Ярослав не пострадал. Уже хорошо. Отчего-то она испытала облегчение.
        - Тоже… Как и ты.
        Они помолчали. Он стоял рядом, сунув руки в карманы штанов и чуть подняв плечи, будто не знал, как продолжить разговор.
        - Как ей это удалось? - нарушила молчание Соня. - Я про Катю и этих тварей. Они ее послушались.
        - Она… - начал Ярослав, но затем качнул головой. - Я тебе потом объясню.
        Соня кивнула и неожиданно призналась:
        - Это место отчего-то мне кажется знакомым. Может, я тут была? Глеб сказал, что меня якобы нашли в лесу маленькой. Но о том, что бабушка мне была неродной, я узнала только недавно. Нашла ее письмо, когда искала для вас рецепты.
        - Знаю.
        - Знаете?! Почему все вокруг знают обо мне куда больше, чем я сама!
        - Это непросто объяснить, - Ярослав вытащил руки из карманов, скользнул ладонью по полке и бережно прикрыл шкаф. Затем развернулся к Соне и посмотрел ей в глаза.
        - Я постараюсь тебе все рассказать, но позже. Кажется, Катерина закончила перевязывать наших бойцов. Так что отправляемся домой. Кстати, твой кот отлупил по морде собаку Катерины.
        Соня невольно улыбнулась и поймала ответную улыбку. Но когда Ярослав развернулся, чтобы выйти, не удержалась от вопроса:
        - Она вам нравится?
        - Кто? - оглянулся он через плечо. - Собака? Красивая. Только зубастая.
        - Я про Катю, - засмеялась Соня.
        - Ну… Она тоже зубастая. В переносном смысле слова, - пошутил Ярослав.
        - И красивая.
        - И красивая. Да… Нравится. Соня, там твой кот лупит пса по морде. И если ты не вмешаешься, хорошим это не закончится.
        - Ладно, - кивнула она и спрятала улыбку. На нарочито строгий тон Ярослава Соня вовсе не купилась.
        - Кстати, это твое, - с этими словами он достал из рюкзака толстовку и протянул ей. - Надень, там холодно.
        Соня вышла из комнаты первой, а Ярослав, наоборот, почему-то задержался. И когда он появился, от Сони не укрылось встревоженное выражение его лица. Но не успел кто-либо задать вопросы, как он скомандовал:
        - Уходим! И быстро.
        - А… - начал Антон.
        - А вопросы потом.
        Ярослав наказал идти прямо, так, чтобы дом оставался у них за спиной, и пообещал скоро нагнать.
        Вопросов у каждого возникло много, но все послушались. Валя неожиданно взял за руку Соню. Антон прицепил к ошейнику Вульфа поводок и забрал у Кати рюкзак. Так они небольшой группой и отправились в надежде, что теперь уж выйдут из страшного леса.

* * *
        Когда все ушли, Ярослав тоже вышел наружу. Чары Бездушного спадали, и являлось то, что было под ними спрятано. Первым делом Ярослав обнаружил разрыхленную, будто ее в гневе пнули, кочку. И хоть ситуация казалась патовой, он не сдержал горькой усмешки, поняв, кто так выместил злость.
        В дом возвращаться он не стал, поняв, что там обнаружит. Сердце учащенно забилось: неужели ему действительно дан шанс изменить хотя бы эту ситуацию? Ярослав огляделся, вспоминая, где на него напал волк, и просчитывая укрытие убийцы. Девушка с волком и малышкой появились с той стороны, сам он стоял вот здесь… Ярослав накрыл ладонью рукоять ножа, бесшумно скользнул к углу, за которым, возможно, прятался убийца. Можно ли дважды войти в одну реку? Можно, если эта река - ручей, о котором рассказала ему Катерина. Сердце билось так громко, что, казалось, его ритм набатом разносился по всему лесу. Ярослав прислонился спиной к бревенчатой стене и медленно выдохнул.
        Надежда была призрачной, слишком призрачной для того, чтобы стать реальностью. Он понимал, что маловероятно изменить такую сложную ситуацию, потому что вмешательство в прошлое грозит изменить будущее. И при всем своем желании он вряд ли и на этот раз пришел вовремя. К тому же Катерина в своих предположениях, где находится смерть Бездушного, скорее всего, права. Но Ярослав надеялся выторговать у судьбы отсрочку для тех, кто случайно оказался замешан в этой истории. Он уже жалел о том, что отправил их искать выход из леса, а не к ручью. Что ж…
        Бездушного в укрытии, конечно, не оказалось. Устроил ловушку и скрылся. Знал ли он изначально, что у Сони нет силы? Или обнаружил это тогда, когда девочка не смогла справиться с его чарами и выйти из избы? Ясное дело, что-то подозревал, поэтому не трогал Соню раньше и, возможно, подкидывал ей испытания в надежде, что сила в ней все же проявится. Как, например, подсылал того отморозка Тольку. Вряд ли это Соня натравила на обидчика нежить. В это самое время в городке появилась Катерина, и дремавшая в ней сила Бездушного проснулась, откликнулась на зов своего истинного хозяина. Конечно, Катерина тут не при чем, она даже никогда не сталкивалась с Толькой. Но приведенные Бездушным в лес твари «считали» силу в то время, когда Катерина выгуливала Вульфа в первый раз. Они же уловили ее негодование, связанное с отказавшимся искать ребенка Виталей, и приняли как призыв к действию. Ярослав решил об этом не рассказывать Катерине. Хватит с нее потрясений.
        Враг не давал о себе знать, но Ярослав вытащил второй нож. Бездушный, устроив эту ловушку, узнал, что хотел: сила не у Сони, а у Катерины. Где теперь он их подстерегает?
        Нужно было поскорее нагнать остальных, но Ярослав не мог уйти просто так. Он обошел дом кругом, но уже не в поисках врага, и первым увидел волка. Но в тот момент, когда его взгляд остановился на палевом хвосте с темным пятнышком на конце, раздался оклик:
        - Ярослав?
        Он резко обернулся и постарался заслонить собой от Катерины мертвого зверя. Но она все равно увидела.
        - Это…
        - Где остальные? - быстро спросил Ярослав.
        - Ушли. А я вернулась.
        Он не стал спрашивать зачем. Не его очередь задавать вопросы. Уточнил только, нет ли поблизости Сони.
        - Она с Глебом и Антоном. Я строго наказала им не расставаться.
        - Ну, если строго и ты, то они точно послушаются, - усмехнулся он.
        Катерина снова перевела взгляд на зверя и, чуть помедлив, присела.
        - Его можно спасти?
        - Нет. Сожалею.
        - Это сделал Бездушный?
        - Да.
        - Ты столкнулся с ним? Он здесь?
        - Нет. Он убил волка не сейчас.
        Катерина поднялась и, не желая принимать то, что и без пояснений поняла, помотала головой - сначала растерянно, затем решительно. Ярослав сломал несколько веток и, как мог, прикрыл ими зверя. Катерина добавила сверху валежника. Все это они проделали молча. И только когда закончили, она сказала:
        - Я расспросила наших о том, как они оказались здесь. Глеб сказал, что они с Валей действительно прошли через ручей. Глеб очень хотел узнать, что случилось с его женой, и, похоже, узнал. А Антон ответил, что не помнит, проходил через ручей или нет, потому что на него напали твари, изрядно потрепали, но к нему на выручку подоспел призрачный волк. Он же и вывел его к избе, а потом исчез. Вот так все и собрались в одном месте.
        - Ясно, - коротко ответил Ярослав, потому что его мысли в данный момент занимало совершенно другое. Он представлял, где примерно искать тело девушки, но сомневался, стоит ли говорить об этом Катерине.
        - Подожди меня здесь, - решил он. - Следи, чтобы сюда не вернулись твои близкие и особенно Соня. Не надо ей это видеть.
        - Там… ее мама? - догадалась Катерина.
        - Да. Пожалуйста, не ходи за мной. Бездушный убил их не сейчас. И изменить ничего нельзя, как бы этого мне ни хотелось.
        - Да… Да, - рассеянно отозвалась Катерина и слишком поспешно, будто пряча эмоции, отвернулась.
        Времени было мало, поэтому Ярослав сделал, что смог: укрыл девушку, будто одеялом, срезанными ветками. Как жаль, что он не знал даже ее имени.
        - Твоя девочка выросла очень красивой, такой, какой была ты. Ее зовут Соня. Не знаю, назвала ли ее так ты, или это имя ей дала та женщина, которая оберегала ее и любила, как родную внучку… Ты же ведь за Соней тоже приглядывала? Охраняла от этой твари. Надеюсь, что в этот раз все закончится.
        Он поднялся с колен и, не оглядываясь, отправился к Катерине.
        Часть пути они шли молча. Ярослав и сам не заметил, в какой момент взял Катерину за руку. А может, это она вложила ладонь в его.
        - Я частично вспомнила, что произошло десять лет назад, - нарушила молчание Катерина. - Но не знаю, как оказалась в лесу…
        - Это был морок, который навел Бездушный. Он мог так сделать: накидывал, словно сеть, чары, и действительное скрывалось под иллюзорным. Ты просто оказалась в неподходящий момент на улице.
        - Понятно… Я увидела, как высокий мужчина наступал на маленькую девочку с ножом, прижал ее к дереву и впился губами ей в шею. В тот момент я подумала, конечно, о другом. Это было так страшно и мерзко, что я закричала и отвлекла его. Это был он, Бездушный, но в обличие Влада. Он напал на меня, но откуда-то выскочил волк. А дальше я помню плохо, только то, что случилось что-то страшное. Очень много смертей… Очень! Тысячи мертвых - мужчин, женщин, детей. Я их всех видела, и это было так ужасно, что… Что память в итоге заблокировала видения. Но было что-то еще. Со мной рядом находилась какая-то женщина. Но кто она и что делала, не помню, увы.
        - Это уже не так важно, - качнул головой Ярослав и после недолгой паузы добавил: - Ты знаешь, как можно убить Бездушного. Не столь важно, как его сила оказалась у тебя, а не у Сони. Но проклятие снять можешь только ты.
        - Нет! Не могу! - ожидаемо отреагировала Катерина и выдернула ладонь из его.
        - Без твоей помощи не обойтись, - ровным тоном продолжил Ярослав.
        - Я не из рода Сони! Это она…
        - У Сони нет силы Бездушного. Она, хоть и из рода, но теперь обычная девушка.
        - А я, значит, необычная? - в запальчивости выкрикнула Катерина. Ярослав улыбнулся, остановился и взял ее за руки. Она взглянула на него полными ужаса глазами, и он с трудом удержался, чтобы не прижать ее к себе.
        - Необычная.
        Необычная хотя бы потому, что отчего-то стала дорога утратившему чувства и эмоции Путнику.
        - Ты сама предположила, что проклятие связано не с Олесей, хоть и произнесено было ей, а с Бездушным. Значит, снять его можно его силой.
        - Это только предположение! Соня могла бы попробовать!
        - Некогда пробовать. Сейчас мы выйдем из леса… А мы из него выйдем, потому что чары Бездушного спали. Может, ты их и разрушила, когда прогнала войско.
        - Час от часу не легче!
        - Катерина, не перебивай. Из леса мы сразу же отправимся к Соне и среди записей ее бабушки поищем способы снятия проклятия. Соня в этом нам поможет.
        - Но тогда умрет Путник! - выкрикнула Катерина так порывисто, что выдала свое отношение к нему.
        - Путник еще побьется.
        Катерина качнула головой, и он все же приблизился к ней, обнял и прижал к себе. Она ненадолго затихла в его объятиях, а затем первой же и отстранилась.
        - Бездушный будет преследовать уже тебя, - продолжил Ярослав, когда они продолжили путь. - Он не остановится, понимаешь? Нельзя допустить повторения бед. Сейчас он слаб, но даже такой может многое. Ты только вообрази, что произойдет, если его войско выйдет из леса? Если Бездушный разбросает везде свои ловушки и подожжет город, а потом пойдет на соседние? Это не твоя война, Катерина, но без твоей помощи мне не обойтись. Сними проклятие и уезжай.
        - Ты меня поцеловал, чтобы заслужить мое доверие? Чтобы я тебе помогла? - с горечью спросила она.
        - Нет, - ответил Ярослав и больше ничего добавлять не стал. Ему хотелось пообещать Катерине, что, когда закончится война, он ее найдет, но не мог. Он и так слишком много сказал ей этим «нет». И каждое слово, прикосновение, поцелуй на самом деле оборачиваются не связующими их ниточками, а оковами. Когда она узнает, чего он действительно от нее хочет…
        Они нагнали остальных почти на выходе из леса. Первым к ним кинулся пес Катерины, лизнул хозяйку в ладонь, а затем несильно прихватил Ярослава за запястье и заглянул ему в глаза.
        - Какой же ты зверюга, - сказал он псу и потрепал его по шее. Только тогда, получив ласку, Вульф выпустил его руку. Соня с котом за пазухой поднялась с поваленного бревна, а следом за ней вскочил мальчик и вцепился в ее локоть с тревогой и одновременно доверием. Растерянное выражение лица Сони ясно говорило о том, что такая неожиданная привязанность к ней Вали не столько радует, сколько вводит в недоумение.
        - Все в порядке? - пробасил Антон и задернул на груди «молнию» ветровки. Последним поднялся Глеб, положил ладонь на плечо Вали и вопросительно поднял брови.
        - В порядке, - отговорился Ярослав. Может, он все же ошибся в своих предположениях? Стоит проверить, прежде чем говорить правду.
        - Не разделяемся и не отстаем друг от друга, - скомандовал он и протянул один из ножей Антону как более спортивному и сильному. Валя продолжал держаться за руку Сони, и девушке ничего другого не оставалось, как пойти с ним и Глебом. Хоть от Ярослава не скрылся взгляд, каким она тайком скользнула по Антону.
        Катерина же, вопреки ожиданиям Ярослава, пошла не с ним, а с племянником. Они и замыкали строй.
        - Куда-то не туда мы вышли, - прокомментировал Антон, когда вместо дороги они вышли к выгоревшему полю.
        Сильный запах гари ударил в нос, говоря о том, что пожар случился тут совсем недавно. Катерина тихо ахнула, а Глеб озвучил общий вопрос:
        - Где это мы?
        - Это не мой город! - воскликнула Соня.
        Ничего не ответив, Ярослав подошел к полю, присел и провел ладонью по обугленным остаткам то ли пшеницы, то ли других злаковых. Затем поднял голову, всматриваясь в ту сторону, где должен был быть туристический центр, но ничего, кроме леса, там не увидел. А в той стороне, где находился частный сектор, в пасмурное небо поднимались траурные ленты дыма.
        - Тетя! - запаниковала Соня. Антон ухватил ее за плечо и заставил остановиться.
        - Что происходит? - спросил Глеб, обнимая прижавшегося к нему Валю. - Мы заблудились или что?
        - Это происки Бездушного, - ответила за Ярослава Катерина.
        - Кого?!
        - Того, кто заманил вас в ловушку. Объяснять долго, но если кратко, то тварь он еще та, - сказал уже Ярослав.
        - Черт знает что… Мертвяки какие-то, Бездушный, - проворчал Глеб. - Тут где-то должна быть моя машина.
        - Нет тут твоей машины. Тут точно нет.
        - Мы просто не туда вышли и все! - не сдался Глеб, вытащил из кармана телефон и с досадой объявил:
        - Сеть не ловит!
        - Еще бы!
        - И что нам делать? - вмешался Антон.
        - Идти. Обратно в лес. Идти и готовиться к нападению в любой момент.
        - Чего?! Какому нападению?! Может, хватит ходить вокруг да около? - возмутился Глеб. - Объясни, что происходит! Ты точно знаешь. Польская? Что это за игры?
        Поняв, что объяснять все же придется, Ярослав обвел быстрым взглядом окрестности. Где бы им найти временное укрытие? Где они смогут перевести дух, не попав в ловушки?
        - Спустимся к озеру, - тихо произнесла Катерина будто в ответ на его мысли. - Хотя бы умоемся. И, кажется, там ничего не выжжено. Почему-то вода мне внушает больше доверия, чем это все.
        Шли они в напряженном молчании, от потрясения не решаясь потревожить опасную тишину. Сильный запах гари, витавший в воздухе, только усугублял тревогу. Каждый понимал, что здесь случилось что-то страшное. Глеб спрятал сына под мышку, будто под крыло. Соня крепче прижала к себе кота, который тоже не издавал ни звука. Катерина взяла поскуливающего Вульфа на короткий поводок. А Антон, держа нож наготове, постоянно озирался.
        Запах гари сменился запахом свежести. Кот под толстовкой Сони громко мяукнул, Вульф отозвался коротким лаем, заставив Ярослава слегка поморщиться. Как было бы просто, если бы с Бездушным он столкнулся один на один, без женщин, детей и домашних животных. Но его грела надежда, что бой может и не начаться, если только Катерина не ошиблась…
        От воды тянуло холодом. Катерина открыла свой рюкзак и достала тонкое одеяло, в которое завернула Соню и Валю. Глеб с благодарностью что-то ей сказал. Ярослав тоже вытащил одеяло и бросил его на землю, чтобы оставшиеся могли присесть. А затем достал все нужное для разведения костра. Огонь мог их выдать, но его маленькому «войску» нужно тепло.
        - Глеб, Антон, соберите валежник, - скомандовал Ярослав.
        - Может, вначале объяснишь, что происходит? - сердито огрызнулся Глеб.
        - Страшные сказочки лучше всего у костра заходят. Соня, Катерина, доставайте еду. Для пикника место и время неподходящее, но нужно подкрепиться.
        Вскоре уютно затрещали сухие ветки, взметнулось небольшое пламя, даря живое тепло. Катерина с Соней распределили между всеми остатки провизии. Ярослав подвесил над огнем походную кастрюлю, наполненную водой. Какое-то время ели в угрюмом молчании, а затем Ярослав нарушил паузу.
        Он рассказал о том, кто такой Бездушный и чем опасен. Умолчал только о проклятии, Путнике и том, какой выход видит из ситуации, потому что это дело касалось только их с Катериной. Да еще не стал открывать при всех тайну происхождения Сони.
        - Значит, сам ты историк, собиратель местного фольклора, - то ли купился, то ли, наоборот, поставил под сомнение его версию Глеб.
        - Да. Но сейчас это не важно. Мы попали в ловушку. Главное - из нее выйти. Все.
        - И как? И что происходит с Катей? Почему она сумела прогнать тех тварей?
        - Глеб, это связано с тем, что случилось на экскурсии, - вмешалась Катерина. - Я потом тебе все расскажу, хорошо?
        - Почему не сейчас?
        - Потому что у нас мало времени, - жестко отрезала она, собрала мусор в мешок и убрала в свой рюкзак. А затем, глянув на ладони, демонстративно отправилась к озеру - будто их вымыть.
        Ярослав чуть выждал и поднялся.
        Она ушла по берегу рискованно далеко, но, когда Ярослав собрался ее окликнуть, остановилась. На фоне акварельного неба, зеркального озера и вспыхнувшего вдали золотом леса тревога опасно гасла. Может, Катерину и подкупило обманчивое ощущение мира и спокойствия? Ярослав замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, любуясь не столько картинными пейзажами, сколько Катериной. В мягком предзакатном свете она казалась совсем юной, и сердце сжалось не только от тревоги, но и от нежности. Катерина почувствовала его за спиной, оглянулась, и в ее удивительных глазах отразилось отчаяние. Будто она поняла, что он собирается сказать.
        - Может, это морок? Тогда я могла бы попробовать его снять…
        - Не стоит, - качнул головой Ярослав. - Потому что тогда там, среди людей, окажемся не только мы, но и Бездушный со своим войском. Чары сами спадут, если мы с ним разделаемся.
        - Если?..
        - Когда, - поправился Ярослав. - К сожалению, это не морок. Ты сама видела мертвого волка. Да и в прошлом в этих местах случился страшный пожар. Это Бездушный сжег деревню после того, как убил в лесу женщин. Но…
        Ярослав огляделся, ища подтверждения своей версии, и продолжил:
        - Но это и не совсем прошлое. Скорее копия того временного отрезка, «карман», в который нас загнал Бездушный. Видишь, здесь абсолютно нет живности: ни птиц, ни мошкары над водой. И тишина неестественная. Все, что случится здесь, не повлияет на будущее, не изменит в нем события.
        - Но как отсюда выйти?
        - Как сюда и попали. Через ручей и камни.
        - Не получится, - качнула Катерина головой. - Обратного хода нет. Я вычитала про достаточное количество случаев бесследного исчезновения людей из этого места. Может, жители еще и поэтому боялись ходить в лес.
        - Но других способов я не вижу. Нужно пробовать. Эта остановка - временная, чтобы собраться с силами. Катерина? Без твоей помощи мы не победим Бездушного.
        Она замотала головой, спрятала руки за спину и сделала шаг назад. Но оступилась и чуть не упала в воду. Ярослав вовремя подхватил ее, притянул к себе и зашептал:
        - Подумай если не о других людях, то о своих близких. Об Антоне, Глебе и его сыне. Они погибнут первыми. После тебя. А потом Бездушный, полный сил, выйдет в твой мир и уничтожит все, до чего сможет дотянуться. С каждой победой его сила будет только множиться. И ничего, ничегошеньки больше нельзя будет сделать, потому что никто не снимет с Путника проклятие на бессмертие. Пойми, я выжжен, измотан этой бесконечной чередой чужих судеб. Это не жизнь, Катерина.
        - Час, - шепотом попросила она, заглядывая ему в глаза. - Дай мне всего лишь час… Полчаса! Хотя бы полчаса. Не ради меня, ради Сони. Ты должен все ей объяснить. Эти полчаса для нее, хорошо?
        Ярослав помедлил и кивнул. А затем, не давая возможности опомниться ни ей, ни себе, поцеловал - с сожалением и бессловесным прощанием.
        - Полчаса… - шепнул он, чуть отстранившись, но все еще касаясь ее губ своими. Продолжая обнимать Катерину одной рукой, второй он снял с пояса оставшийся нож и вложил рукоять ей в ладонь.
        - Через полчаса. Здесь. Не уходи далеко, - тихо проговорил он, сжал обеими руками ее кулак с ножом и, заметив Глеба, отступил.
        Уходя, он не оглянулся и не увидел, как Катерина зажмурилась, как от боли, и коснулась пальцем губ, на которых все еще горел поцелуй.
        Соня о чем-то тихо переговаривалась с Антоном, но, когда Ярослав к ним приблизился, замолчала и подняла на него глаза.
        - Соня, мне нужно с тобой поговорить. Это личное. Я тебе обещал, помнишь?
        - Да, - отозвалась она, бросила на Антона полный сожаления взгляд и поднялась.
        - Пожалуйста, не перебивай меня, - попросил Ярослав, когда они отошли в сторону и сели на траву. - У нас очень мало времени, а рассказ длинный и непростой.
        Он успел все ей рассказать. Но когда Соня собралась что-то спросить, их прервал Антон:
        - Ярослав!
        Голос парня звучал встревожено, и Ярослав вскочил на ноги.
        - Катя пропала! Ее нигде нет! Вульфа тоже!
        - Где она была?! До того, как вы ее хватились?! И сколько отсутствует?!
        - Да вроде недолго! Но ее нигде нет. Была с Глебом у озера! А потом он вернулся и сказал, что Катя решила побыть одна.
        Ярослав его не дослушал, рванул к озеру и, приставив ладонь ко лбу, разглядел на горизонте какую-то точку. Лодка?
        - Собирай всех и веди обратно в лес! К ручью! - закричал он, обернувшись, Антону. - Бегом! Пока не поздно! Ищите ручей и камни и пробуйте вернуться домой! Соня все объяснит!
        - Я никуда без Кати не пойду! - заупрямился Антон. Ноздри его раздулись, пальцы сами собой сжались в кулаки.
        - Пойдешь! Под твоей охраной девушка и ребенок.
        - Но Катя мне родная тетя!
        - Слушай, что тебе говорят! - рявкнул Ярослав. - Нож не потерял? Не трать ваше время и ее! А то станет поздно!
        Не дожидаясь ответа, он рванул по берегу к тому месту, где озеро впадало в реку. Только бы успеть, только бы!
        Но не пробежал он и сотни метров, как споткнулся о невидимое препятствие, с размаху упал, ткнулся лицом в траву и заорал от полоснувшей по ногам боли. Казалось, будто что-то снова раздробило ему кости. Ловушка Бездушного! Ненасытная тварь сделала все возможное, чтобы никто не поспешил Катерине на помощь! Ярослав подтянулся на руках, пытаясь выползти из ловушки, и едва сдержал крик. Черт побери этого Бездушного! Гореть ему в аду!
        Еще один маленький рывок, еще одна крошечная победа в несколько сантиметров, едва не стоившая ему потери сознания. А лодка уже исчезла с горизонта. И стремительно заклубившиеся по небу тучи дали понять, что Бездушный получил желаемое.
        Глава 20
        Кто-то ласково и плавно баюкал ее на гигантских ладонях. Просыпаться не хотелось, но неприятный холод пробирался за шиворот и вымораживал позвонки. В нос ударил тошнотворный запах гари. Катя застонала и приоткрыла глаза. Посеревшее небо качнулось и опрокинулось, встав ребром. К покачиванию добавился тихий плеск воды, а взгляд уперся в плотно пригнанные деревянные доски. Она находится в лодке? Катя попыталась сесть, но тело не послушалось, удалось только чуть повернуть голову.
        Лодка сильно накренилась, словно кто-то встал в полный рост. Запах гари усилился, и мгновение спустя высокая фигура загородила косое небо. Не успела Катя опомниться, как кто-то рывком поднял ее и грубо усадил на скамью. Катя подняла на него глаза и чуть не закричала от ужаса.
        Бездушный.
        Раньше она видела красивого парня, под чьей внешностью скрывался Бездушный. В реальности же он представлял собой чудовище с сожженным черным лицом и с горящими, будто раскаленные угли, красными глазами. Губ у Бездушного не было, ушей тоже, а череп с ошметками кожи венчал пучок бурой пакли - то, что осталось от волос. Катя вспомнила из рассказа Ярослава, что тело врага было брошено в огонь.
        Бездушный приблизил жуткое лицо, остатки кожи на щеках и подбородке натянулись от жуткой ухмылки, еще больше обнажившей желтые зубы. У Кати от ужаса перехватило дыхание. Как же она попалась этой твари в лапы?
        …Все случилось слишком быстро. Вот она еще разговаривала на берегу с Глебом, а потом, поняв, что вот-вот расплачется, потому что истекали отведенные Ярославу полчаса, попросила оставить ее одну. Глеб ушел, а Катя направилась к тому месту, где условилась о встрече с Ярославом, но внезапно ощутила удар и очнулась уже в этой лодке…
        Бездушный отстранился, сложил на груди обугленные руки и осклабился. Может, отыграет шаблонный книжный ход, когда убийца, держа на прицеле героя, пускается в длинные рассуждения? Если бы так случилось, прощальный монолог врага подарил бы ей надежду! Катя скосила глаза, прикидывая расстояние. Если ей как-то удастся дернуться в сторону, она выпадет за борт. Погибнет, обездвиженная чарами, но не отдаст силу.
        Но Бездушный вдруг продемонстрировал зажатый в кулаке нож Ярослава и внезапно бросился к Кате, рванул на ее груди футболку и рассек над ключицей кожу. И не успела Катя вскрикнуть, как Бездушный впился зубами в рану.
        Голова кружилась от кровопотери и омерзительной вони. Но в душе наступал странный покой: вместе с кровью ее тело покидало нечто чужеродное, ядовитое. Сознание расплывалось, в ушах раздавался звон, мысли замедляли ход, как потерявший амплитуду маятник. Ей уже не было ни страшно, ни больно. Она только сожалела, что не смогла помочь Ярославу и остальным. Но горечь этой мысли вскоре растворилась в необыкновенной легкости. Тело стало невесомым и воспарило над лодкой. Катя даже не поняла, что это Бездушный поднял ее на руки. А затем, обессиленную и обездвиженную, сбросил за борт.

* * *
        - А теперь рассказывай! Все, о чем этот «историк» умолчал!
        Темные глаза Антона метали молнии, черные брови сердито хмурились. Соня против воли сжалась, закрылась руками и часто заморгала, чтобы не заплакать от испуга и обиды. Антон не такой! Он не может на нее сердиться! Она не виновата, что все так получилось!
        - Антон, - осадил парня Глеб. - Мы ничего злостью не добьемся!
        - Катя пропала, Вульф тоже! А этот «фольклорист» отправил нас в лес!
        - Он только попросил тебя довести нас до ручья, - дрожащим от обиды и негодования голосом произнесла Соня. - Хорошо! Расскажу! По дороге.
        Она подхватила Ваську под брюшко, спрятала снова за пазуху и направилась к лесу. Первым за ней последовал Валя, потом Глеб. И только Антон все медлил, растерянно оглядываясь. Видимо, разрывался между желанием броситься на помощь Кате и данным Ярославу обещанием.
        - Ну? Идешь? - поторопила его Соня, но Антон качнул головой.
        Нагнал он их уже возле леса.
        - Ладно. Доведу вас до ручья! Рассказывай, что знаешь!
        Он все еще сердился, но Соня поняла, что вовсе не на нее. Она тоже тревожилась за Катю. Но отчего-то понимала, что решение Ярослава в этой ситуации было верным.
        - Ярослав рассказал вам легенду о Бездушном и Путнике. Не сказал только, что Путник обречен на бессмертие и вечные поиски рода, женщина из которого могла бы снять с него проклятие. И скрыл, что он и есть тот Путник, а я - из этого рода, последняя оставшаяся в живых. Но проклятие снять я не могу, потому что у меня отобрали силу и спрятали в другой, случайно оказавшейся рядом девушке.
        - В Кате! - воскликнул Глеб. - С ней что-то случилось тут десять лет назад!
        - Интересное фэнтези, - недоверчиво хмыкнул Антон.
        - Это не фэнтези, - устало вздохнула Соня и в поисках поддержки оглянулась на Глеба.
        - Моя жена погибла страшно и непонятно, - поддакнул он. - Валя - необычный. Рисует предсказывающие нашу ситуацию историю. Мне больше всех хотелось бы, чтобы это все оказалось фэнтези, Антон.
        - Ладно, ладно! Я только пытаюсь понять, как помочь Кате! И для этого нужно знать, во что она вляпалась. Бессмертный путник, надо же…
        Он качнул головой, но уже сочувственно.
        Рассказа Сони хватило на половину пути. За все время никто из мужчин ее не перебил. Даже Валя, казалось, тоже прислушивался.
        - Если бы не увидел своими глазами волка и призрачную девушку, если бы не сражался с мертвыми тварями, не поверил бы во все это, - прокомментировал Антон, когда Соня замолчала.
        - Страшная история, - тихо отозвался Глеб. - И Лизу этот Бездушный тоже как-то погубил.
        - Сожалею, Глеб… Я бы многое отдала за то, чтобы все сложилось по-другому!
        - Может, он убил Лизу и натравил ее на тебя, чтобы проверить наличие в тебе силы… Какой кошмар, какой же кошмар! Проклятая тварь!
        - Кстати, о тварях, - перебил Антон. И то, каким тоном он это произнес, заставило их разом остановиться. Соня с ужасом увидела, как из-за деревьев выступают страшные существа.
        - Опять…
        - «Идите в лес, к ручью»… Черт бы побрал этого «фольклориста»! - процедил Антон и наставил на тварей нож. - Ну что, недолго бьемся или сдаемся сразу? Сами понимаете… Кати тут нет.

* * *
        Когда Ярослав выбрался из ловушки, то вновь увидел лодку и поднявшегося с Катериной на руках врага. Убил?!
        Позабыв о боли, Ярослав рванул к тому месту, откуда до лодки расстояние было наименьшим. По дороге он заметил обездвиженного пса, но Вульф дышал, высунув язык. Поэтому Ярослав не стал задерживаться: вначале - хозяйка, потом уже ее собака. О том, что произошло, он догадывался: Бездушный обездвижил, как Вульфа, Катерину и забрал силу. Можно было уже не торопиться, потому что ему снова не удалось победить злой рок. Но в тот момент, когда Бездушный скинул Катерину за борт, Ярослав в одежде бросился в воду.
        Лодку уносило течением обратно к озеру, раскачивало около водоворотов, и в ней, торжествующе воздевая руки к почерневшему небу, стоял Бездушный. Ярослав же, не выпуская из виду расходящиеся по воде круги, изо всех сил плыл к тому месту, где ушла под воду Катерина. А потом, набрав в легкие воздуха, нырнул.
        Ее он подхватил у самого дна. И по тому, каким податливым и одновременно тяжелым оказалось ее тело, понял, что Катерина все еще связана чарами. К счастью, от этого места до суши оказалось недалеко. Ярослав вытащил девушку на берег и торопливо перевернул, чтобы она смогла избавиться от воды из легких.
        - Все хорошо, все хорошо, - бормотал он. Хорошо уже то, что он успел и Катерина не захлебнулась.
        - Все плохо, - шепотом возразила она и взглядом указала на что-то за его спиной.
        Ярослав оглянулся и, увидев за собой Бездушного, вскочил.

* * *
        - Это конец, ребята, - прошептал то ли Антон, то ли Глеб. Окруживших их тварей оказалось столько, что отбиваться от них не было смысла. Глеб крепче прижал к себе Валю, Антон опустил бесполезный нож, а Соня, глядя перед собой широко распахнутыми глазами, медленно стянула с кончика косы резинку. Попытка казалась слишком ничтожной, но других выходов у них не оставалось.
        Ее голос от страха зазвучал неуверенно и глухо. Смутно знакомая мелодия, которую она услышала в домике от женщин своего рода, была проста, но дыхание сбивалось, поэтому Соня фальшивила. Петь без слов, без привычки, да еще в такой ситуации оказалось непростым делом. Но она не останавливалась. Пальцы медленно расплетали толстую косу, и с каждой высвобожденной прядью голос становился увереннее, звонче, гибче. Сквозь опущенные ресницы Соня увидела, что ближайшие к ним твари внезапно отшатнулись, и не сдержала улыбки. Переведя дыхание, она снова запела. Только у мелодии теперь появились и слова. Песня, исполняемая когда-то мамой, возникала в памяти так четко, будто Соня слышала ее совсем недавно, а не много-много лет назад. Соня пела, и ей вторили теперь другие голоса. Эфемерные фигуры юных девушек, зрелых женщин и старух появлялись из-за деревьев, просачивались сквозь ряды тварей, смыкали вокруг Сони и ее спутников защитное кольцо. А песня рода, набирая звучание, рассказывала историю про юную красавицу-травницу, которая подарила любимому веточку бессмертника, но злой враг украл талисман и обратил его
в пепел. Последний куплет Соня допевала уже зажмурившись, чувствуя на губах горечь не слез, а пепла.
        Когда она открыла глаза, их окружали только полупрозрачные женщины ее рода. Смахнув слезы, Соня поблагодарила их улыбкой.
        - Это было… мощно, - потрясенно выдохнул Глеб, но она ему не ответила. Ее взгляд искал ту, о которой до сих пор тосковала душа. Женщины расступились, но к Соне вышла не мама, а другая девушка, чьи косы были русыми, а не снежно-белыми, как у остальных. Но глаза тоже оказались яркими и синими.
        - Олеся, - догадавшись, прошептала Соня.
        Олеся ответила ей ласковой улыбкой и указала на коридор, который образовали для них женщины. Но Соня медлила. Мужчины за ее спиной не нарушали тишину ни вздохом.
        - Прости его, - попросила Соня, думая о Ярославе. - Сними с него проклятье, которое сорвалось с твоих губ. Бездушный подчинил тебя своей воле, но твое сердце не желало Путнику зла.
        Олеся чуть склонила голову, и Соня, осмелев, продолжила:
        - Ты произнесла те слова, значит, ты и сможешь их забрать. Пожалуйста…
        Она сложила в мольбе ладони. А что, если Олеся откажет? Что, если все они ошиблись и проклятие действительно вырвалось из сердца, а не потому, что умирающую Олесю обморочил Бездушный и заставил произнести роковые слова?
        Но Олеся улыбнулась, коснулась пальцем своих губ и протянула Соне раскрытую ладонь, на которой лежала веточка бессмертника. Затем она сомкнула кулак, а когда разжала пальцы, на траву, медленно кружа, опустился пепел. Олеся махнула рукой, и все случилось наоборот: пепел мягко взлетел, лег ей на ладонь и обратился вновь цветком.
        - Спасибо, - поблагодарила Соня. - Спасибо!
        Олеся отступила, пропуская их в «коридор». Женщины рода взялись довести их до ручья.
        - Соня? - окликнул ее Антон, когда она уже сделала первый шаг. - Я не могу уйти без Кати. Вы теперь в безопасности, а что с ней, я не знаю.
        Она задержалась, рассматривая его долгим взглядом. С губ едва не сорвалось то ли возражение, то ли мольба, но Соня просто кивнула.
        - Спасибо, - поблагодарил Антон и, развернувшись, побежал к озеру.
        - Пойдем, Глеб…
        Сопровождаемые женщинами ее рода, они дошли до ручья. И уже там, возле камней, Соня увидела еще одну девушку, так похожую на нее саму.
        - Мама, - вырвалось из сердца. - Мама!
        Соня протянула к ней руки, и мама взяла ее ладони в свои, полупрозрачные. Соню затопило любовью, нежностью и одновременно печалью такой силы, что она разрыдалась. Мама смотрела на нее с грустной улыбкой, а затем, слегка кивнув, указала на камни.
        - Пойдем, Соня. Пора. Нам, похоже, открыли проход, - с этими словами Глеб приобнял ее за плечи и повел к ручью. Валя что-то довольно прогудел и чуть задержался, с любопытством рассматривая призрачную фигуру. Сонина мама ласково коснулась его макушки, и на лице мальчика неожиданно показалась улыбка. Лицо Глеба искривила гримаса, будто он пытался сдержать слезы. Соня догадалась, что он впервые видит, как улыбается сын. Глеб поблагодарил женщину кивком. А Соня оглянулась и горячо прошептала:
        - Обещаю быть счастливой. За нас обеих. Пожалуйста, помоги вернуться остальным.

* * *
        Ничего не видя перед собой, кроме раскаленных углей в черных глазницах Бездушного, Ярослав вновь и вновь в бессильной ярости бросался на врага, валил на землю и вымещал боль на его тощем обгорелом теле. Но Бездушный каждый раз поднимался, отшвыривал Ярослава и скалил в жуткой усмешке зубы. Чувствуя свою силу и неуязвимость, он играл с Путником, как кошка с мышкой.
        Не признавая поражения, Ярослав раз за разом поднимался на ноги и сшибал на землю смертного врага. Так, голыми руками, он боролся с ним впервые: на этот раз у него не было даже ножа.
        Насколько его хватит? На вечность или на несколько коротких минут? В любой момент Бездушному наскучит эта игра. И, уверенный в правилах, он перенесет следующую партию в другое место и времена. Только в новой жизни Ярослав уже не будет искать женщин рода Сони, а пойдет по выжженным следам врага. Его нескончаемый путь превратится из бесконечных поисков в вечную войну.
        Бездушный вновь поднялся на непропорционально длинные ноги, ухмыльнулся и поманил пальцем. Ярослав, тяжело дыша, оперся ладонями о колени. Бой изматывал хаотичностью и бесполезностью. Надежды на то, что Бездушный неосторожно ослабит обездвижившие Катерину чары, не оправдались. Она так и оставалась связанной, с отчаянием наблюдала за неравной битвой и косилась на расползавшееся по траве черное пятно. Ярослав понимал, что проиграл Бездушному и жизнь Катерины в том числе, но злость и отчаяние не давали ему сдаться. Он снова выпрямился и бросился на врага.
        Краем глаза Ярослав заметил, что к ним бежит, размахивая рукой, Антон, и с досадой подумал, что к гибели Катерины добавится смерть ее племянника. Почему парень его ослушался?! Ярослав отвлекся всего на долю секунды, но и эта оплошность обернулась тем, что Бездушный с силой отшвырнул его. Путник упал на спину, ударился затылком о землю и на слишком долгие мгновения оказался обездвижен. Черное пятно разлилось по траве смертоносной лужей совсем близко от Катерины. А Антон, громко крича, налетел на Бездушного и занес над ним нож.
        «Бесполезно», - отрешенно подумал Ярослав. Антон не успел опустить руку, как Бездушный обезоружил его и подкосил невидимым заклинанием. Парень рухнул на траву и оказался в плену огненного кольца.
        - Яр! - закричал он. - Яр!
        В огненных всполохах мелькнула и резко опустилась его рука. Антон явно пытался что-то сказать, но чтобы это не понял Бездушный.
        Ярослав с трудом приподнялся на локте, тяжело перевалился набок. Еще усилие, и он встал, упираясь ладонями и коленями в землю, на четвереньки. А затем поднял голову и взглянул в горящие торжеством красные глаза своего заклятого врага. Скалит зубы в усмешке, поигрывает отнятым у Антона ножом, забавляется беспомощностью вновь поверженного Путника, но не догадывается, что игла с его смертью уже в беспощадных пальцах. Ярослав не знал, что случилось в лесу, но понял, что ему пытался сказать Антон.
        Бездушный ухмыльнулся, чуть поманил Путника длинным пальцем.
        Ярослав поставил одну ногу на носок, качнулся, пробуя готовность, как бегун на старте, вдохнул и на выдохе бросился к неосторожно выставившему нож Бездушному.
        Он обнял в смертельном, а не братском объятии врага, и, приняв телом острое лезвие, торжествующе улыбнулся уже сам. Недоумение на обезображенном лице Бездушного сменилось жуткой гримасой испуга. В то же мгновение погасло пламя и освобожденный Антон бросился на помощь Катерине.
        Боль разливалась от раны огненными кругами, но Ярослав, не отрывая взгляда от лица врага, с улыбкой наблюдал, как темнеют, словно остывающие угли, красные глаза Бездушного, как сереет его кожа. Враг высвободил одну руку, но она тут же превратилась в белесые хлопья. Следом за рукой на землю пеплом осыпался и сам Бездушный. Ярослав, потеряв опору, рухнул на колени, а потом мягко опустился щекой на траву. Темно-синее небо затянула молочная дымка, лицо склонившейся над ним Катерины расплывалось, будто он смотрел на нее сквозь толщу воды.
        - Ярослав?.. - не столько услышал он, сколько прочитал по ее губам. Она что-то прошептала. А потом, наклонившись, коснулась губами его губ.
        «Все хорошо. Так надо. Не плачь», - мысленно обратился он к ней, не в силах ответить на ее ласку.
        Пробившийся сквозь тучи луч скользнул по прикрытым векам, коснулся прощальным поцелуем губ и рассыпался миллиардом звездочек, слишком ярких для солнечных. «Иди за светом», - ласково шепнула та, которая его простила. Но вместо ее синих глаз он видел янтарные той, чей голос становился все тише.
        Яркие звездочки сложились в солнечную дорогу, конец которой терялся в золотистой дымке, и Ярослав, сделав шаг, оглянулся. «Все будет хорошо. Не горюй», - хотелось сказать ему Катерине. Но ее сердце, раненное бедой, останется глухим к его словам.
        За дымкой скрывалось поле с налитыми колосьями. Ярослав поймал ладонью один и улыбнулся, ощутив знакомый укол. Это безграничное поле вело его туда, где больше не было войны, зарева пожарищ, горя и боли. Туда, где заканчивался его слишком долгий путь - домой.
        Сожженная когда-то деревня теперь купалась в благополучии и счастье. Ярослав издали увидел свой дом. И когда на крыльцо высыпали младшие сестры, а за ними вышла мать, он не сдержался и, раскинув в стороны руки, побежал им навстречу.

* * *
        - Катя? - глухо окликнул Антон и приобнял. С другой стороны в бок ткнулся лбом невесть откуда появившийся Вульф. Катя мотнула головой, глухая к словам.
        - Катя, пойдем, - настойчиво повторил племянник. - Нужно идти. Нужно.
        Она скользнула на прощание взглядом по красивому профилю Ярослава, пригладила его растрепанные темные волосы и поднялась на ватные ноги. Антон подхватил ее, стер засыхающую кровь с ранки над ключицей и медленно повел.
        Она не помнила дороги. Но, кажется, они снова перешли через ручей. И только когда впереди показалась дорога, на которой их дожидались Соня с Глебом и Валей, Катя тихо шепнула Антону:
        - Спасибо. Спасибо за то, что не оставил меня там одну.
        Соня все поняла без слов и бросилась к ней. Катя обняла ее, девушка уткнулась лицом ей в плечо и затихла.
        Глава 21
        Месяц спустя
        - Вера ведь все мне рассказала и перед смертью наказала беречь Сонечку. Может, Соня и считает меня строгой старомодной теткой, которая боится собственной тени. Мол, держу ее у своей юбки, никуда не отпускаю. Да я и сама понимаю, что такой молодой девушке у нас скучно. Ей бы в столицу, учиться, она ж такая способная! Не понимаю я, что ли? Да только боялись мы, что этот ирод отыщет ее там, одну.
        Арина тяжело вздохнула, отвернулась, будто чтобы взять чайник, а сама украдкой смахнула слезу. Катя слушала, не перебивая. В чашке остывал чай, заваренный с мятой и чабрецом, вкусный, деревенский, но она, увлеченная рассказом, забыла про него. Арина машинально налила ей новую чашку и настойчиво пододвинула, а следом - вазочку с вишневым вареньем.
        - У нас ведь, как знаешь, случилось тогда несчастье. После похорон мы с Верой приехали сюда. Я осталась с ней на неделю. Тяжелый это был период, что говорить. На седьмой день Вера вдруг засобиралась в лес. То ли за травами, то ли за душевным покоем. Говорила, что там всегда ей хорошо. Я не пошла с ней: голова болела. Помню, как сейчас, легла вздремнуть, а проснулась от стука двери и голосов - Вериного и детского. Я аж подскочила, думала, снится, что ли? Выскочила, а Вера девочку за руку держит. Чумазую, расцарапанную, в какой-то бедной одежке, да и той разорванной. Откуда дите? В лесу нашла, мол. Так сказала Вера, а глаза отвела. Ну, девочку мы отмыли, накормили, уложили спать, а сами сели ночью вот за этот стол - решать, что делать. Тогда Вера и рассказала, что нашла ребенка возле ручья. Стала звать родителей, может, рядом где? Девочка была напуганной, расплакалась. Ну, Вера ее на руки и взяла. Решила вынести ребенка из леса, а там уж думать, как искать родных. Но когда уходила, увидела, что за ручьем стоит девушка… Красавица такая, а возле ее ног волк лежит. Девушка стоит и смотрит на девочку с
такой любовью и болью, что у Веры все внутри оборвалось. Поняла, что это и есть мать. Материнский взгляд ни с каким другим не спутаешь. Только вот девушка та уже была мертвая.
        - Мертвая? - переспросила Катя.
        - Ну, призрак. Не из плоти и крови, как говорится, а полупрозрачная. Вера ж, как знаешь, не обычная была, а с особыми умениями. Про нее даже в журнале писали. Люди к ней ехали со всех концов страны. Так вот, Вера хоть и была больше по лечению, но умела отличать мертвых от живых по фотографиям, сны разгадывала и знала всякие заговоры. Откуда у нее это было? В детстве своей бабушке помогала. Она не местная, хоть себя такой и считала, приехала откуда-то с Севера еще совсем девчонкой. Так вот, о Сонечке… Поняли мы, что родителей ее не найдем. Хоть для проформы и поискали, но так, осторожно, лишнего шума не поднимая. Вера одновременно затеяла дело, которое меня изначально напугало. Мы с ней даже чуть не поссорились. Задумала она эту девочку оформить как свою внучку. Вера однажды помогла одному крупному столичному чиновнику. К нему и обратилась. А он не отказал. Так и оформили Сонечку. Имя девочке дала Вера, потому что оно нравилось ее дочери. А сама девочка свое не называла, да и вообще молчала, долго молчала. Может, так напугана чем-то была, хоть по возрасту, конечно, говорить уже могла бы. Потом от
ласки и заботы Веры она оттаяла.
        Слухи в городке, конечно, пошли, куда без этого. Но я же первая их и развеивала. Ходила по базарам, магазинам и местным кумушкам все пела, что Вера сиротинушку привезла, родную внучку. И люди постепенно в это поверили. Да эта версия куда реальнее, чем про лесного подкидыша! Потом я уехала. Вышла замуж. Брак был бездетный и долго не продержался. Ну что ж, каждому свое счастье - короткое и длинное. Такая судьба. С Верой я не виделась, потому что она стала куролесить по всей стране. Я-то думала, что она от сплетен убегает, чтобы Сонечке раньше времени правду не рассказали. Но на самом деле все было не так…
        Арина оглянулась на дверь кухни, а потом, будто боясь, что их подслушают, и вовсе ее прикрыла. После чего налила себе чая и присела за стол напротив гостьи.
        - Вера сама думала все рассказать, но то ли не успела, то ли не хватило духу. Так вот… Она хоть и объявила Соню своей внучкой, сама продолжила искать, откуда взялась девочка, почему оказалась в лесу. Слухи собирала аккуратно, по крупицам, чтобы не породить новые. Что-то сама уже додумывала, но в итоге история сложилась. Знаешь, что в этих лесах много лет назад жили старуха с внучкой? Появились они неизвестно откуда, внучка уже была беременной. Жили уединенно, в лесу, помогали местным, чем могли, как знахарки. Из леса почти не выходили. Только молодая женщина иногда приходила в деревню за молоком для дочери. Когда их убили, ребенок исчез. Вера сложила эту историю с легендой о ручье, возле которого обнаружила Сонечку, и поняла, что девочка и есть тот пропавший ребенок. Может, ее мать и наложила на эти камни заговор, чтобы в случае чего спастись.
        Катя кивнула, соглашаясь с такой версией. За этот месяц она провела свое расследование: искала легенды о ручье и камнях. Может, в старинные времена здесь поклонялись богам, приносили подношения? Но ничего подобного не обнаружила. Поэтому согласилась с версией Арины, что путь через ручей открыла для девочки ее мама. Ярослав упоминал, что с каждым разом женщины этого рода умели прятаться все лучше…
        - Этот ирод появился, когда Соне исполнилось пять лет, - продолжила Арина. - Вера не сразу поняла, чего он от нее хочет, но насторожилась. А больше всего ее напугала реакция девочки: она вся сжалась, будто знала этого человека. Вера не стала раздумывать, собралась и увезла Соню подальше. Так они и прятались два года. Вера чувствовала, что у девочки есть способности, но разгадать их природу не могла. А потом Соня заболела и пришлось вернуться. Вере то ли сон приснился, то ли она как-то почувствовала, что нужно девочку привезти сюда. Как только они приехали, Вера пошла в лес за травами и встретила снова призрачную девушку. Я не знаю, как они общались. Возможно, через сны, потому что Вера многое так и узнавала. Та девушка неоднократно появлялась. Вера и Сонечку иногда приводила, чтобы ею тайно могла издали мать полюбоваться. К тому же лес благотворно влиял на девочку. Соня каждый раз после такой прогулки становилась веселой, здоровой, румяной. Вера подумывала задержаться в городе. Сонечка все предвкушала, как осенью пойдет в первый класс. Но летом снова нарисовался тот ирод. Только явился уже не
открыто. Соня одна во дворе гуляла, вышла за калитку, чтобы поймать котенка, и пропала. Исчезла прямо на глазах у Веры, которая собирала сухое белье. Вот еще тут была, и вдруг…
        - Этот мерзавец чары накинул, - вставила Катя, вспоминая то, что слышала от Ярослава. - Он мог так спрятать нужное ему место. Превратил двор в лес. Я это видела, потому что случайно туда забрела.
        - Ну вот что я тебе рассказываю! Ты лучше меня знаешь. Да если бы не ты…
        Арина с такой благодарностью посмотрела на Катю, что той ничего не оставалось, как смущенно улыбнуться, хоть воспоминания оказались слишком страшными. В памяти снова возник момент, когда она находилась рядом с двором, оплакивала безответную любовь, а в следующее мгновение будто оказалась в лесу. Криком спугнула Бездушного, пытавшегося забрать у Сони силу, но сама едва не погибла.
        - Вера металась по дороге перед домом, кричала-звала, понимала, что случилось непоправимое. Чуяла Сонечку сердцем, что тут она, рядом, но пробиться к ней не могла. А потом Веру будто что-то толкнуло в спину. Она споткнулась, в глазах потемнело. Ей показалось, что на дороге откуда-то взялась коряга. А потом увидела Соню и девушку. Обе сидели на обочине прямо в пыли. Девушка крепко прижимала к себе Сонечку, а та уткнулась лицом ей в плечо, будто что-то ее сильно напугало. Обе были в крови. Вера ахнула, бросилась на помощь, не понимая еще, кто из них ранен. Соня цеплялась за девушку. А та была такой бледной и напуганной, что не могла вымолвить ни слова, только смотрела куда-то за спину Веры…
        Катя зажмурилась, пытаясь прогнать страшные воспоминания, которые теперь, наоборот, всплывали в памяти слишком ярко. Она не знала, как Сонечка оказалась у нее на руках. Но помнила, что, обнимая девочку, в ужасе смотрела, как волк трепал напавшего на них мерзавца. Боли она не чувствовала, потому не сразу поняла, что ранена. Картина леса стремительно развеивалась, и сквозь тускнеющие образы деревьев все четче и четче проступали дома и заборы. Когда вместо лесной опушки проявилась знакомая улица, Катя почувствовала сильную слабость. Волк исчез, его жертва - тоже, но прежде чем пропасть, мужчина обернул к Кате искаженное злобой лицо и что-то швырнул в ее сторону. В тот момент она и увидела бегущую по улице Тарасову. На дороге, прямо на пути Лизы, расползалось темное пятно. А затем его загородила собой какая-то женщина…
        - Обе девочки оказались ранены, - продолжила Арина. - У девушки была рассечена рука, а у Сонечки возле ключицы виднелся надрез. Но они так крепко обнимались, что кровь их смешалась. Вера догадалась, кто и зачем чуть не похитил Соню, и быстро сообразила, что нужно сделать. Приложила раненную руку девушки к порезу Сони и стала читать заговор. Ты прости ее, Веру, но она действовала по велению сердца. Понадеялась, что Соня без ее способностей станет неинтересной этому ироду, а ты вернешься домой и твои следы затеряются. Понимаешь? У нее другого выхода не оставалось…
        Катя молча кивнула, хоть те мгновения и оказались одними из самых ужасных в ее жизни. Чужая сила вливалась в нее с выжигавшей вены болью. Но самым страшным оказались образы тех, кого убил Бездушный ради могущества. Лица жертв мелькали перед глазами бесконечной лентой, Катя чувствовала боль каждого убитого человека, но остановить этот калейдоскоп не могла даже криком. Женщина что-то успокаивающе шептала, но Катя не слышала ее слов. «Прости, прости», - прорвался, наконец, сквозь плач и крик жертв голос женщины. Она чуть отстранилась, и Катя увидела, что происходило за ее спиной. Стоявшая неподалеку Лиза Тарасова с ужасом смотрела себе под ноги. Катя скользнула взглядом вниз и увидела, что одноклассница стоит в луже-тени и по ее ногам, извиваясь и цепляясь черными щупальцами, поднимается что-то темное. Глаза Тарасовой были расширены от ужаса, рот приоткрыт в немом крике, обе руки она прижала к животу, к которому неумолимо подбиралось это нечто чудовищное. Но в тот момент, когда Лиза оказалась опутана щупальцами по самую шею, Катя смогла закричать. Женщина резко оглянулась и бросилась Лизе на помощь.
Что случилось дальше, Катя не увидела, потому что потеряла сознание.
        Удивительно ли то, что память заблокировала страшные образы? Соня, похоже, тоже ничего не помнила. Бездушный, прежде чем исчезнуть, успел устроить ловушку, чтобы захватить Катю с Соней, но промахнулся. Вместо них туда угодила Лиза. Погибнуть тогда не погибла, но часть этой черной ужасной тьмы уже навсегда захватила ее. И когда Бездушный попытался собрать мертвое войско, призвал и Лизу.
        - После случая на мосту Вера с Соней снова уехали, - продолжила Арина. - Этот гад столкнул ту девушку, но в газете появилась заметка, что это сделала девочка. Вера опять увезла Соню подальше от сплетен и слухов. К тому же не была уверена в том, что ирод понял, что у нее больше нет способностей. Так они и проколесили все годы, пока Вера не заболела и не решила привезти Соню в родные места в надежде, что ее защитит уже родная мать. Ну и что из того, что призрак? Мать же, да еще с волком. Да и этот мерзавец уже должен был забыть о Соне.
        - Не забыл, - прошептала Катя и опустила голову, потому что на глаза навернулись непрошеные слезы. Все же она скучала… Скучала по тому, кого не успела толком узнать.
        - Да уж. Соня мне рассказала про ваши приключения. Сожалею, что так получилось.
        Катя молча кивнула и оглянулась на шум открывающейся двери. Соня вошла на кухню и поставила на пол объемный рюкзак.
        - Я взяла только необходимое…
        - Все остальное мы купим.
        - Сонька! Деньги зря не трать! И веди себя прилично! - излишне строго воскликнула Арина и отвернулась, чтобы украдкой вытереть слезы.
        Катя вышла из дома, давая возможность Соне и Арине попрощаться без свидетелей.
        Прислонившись к боку машины, она смотрела на лес, который в солнечном свете не казался пугающим. Летний день ретушировал слайды пережитого, накладывал сверху новые картины - сулящие счастье для тех, кто останется в этом месте жить. Кате же вспоминалась улыбка Ярослава. Ей хотелось думать о том, что путь наконец-то привел его туда, куда он желал вернуться. Может, сейчас он с той, мысли о которой пронес через все жизни. Может, с родными. Но больше всего Кате хотелось, чтоб его бесконечная война с Бездушным наконец-то прекратилась, чтобы там, где они оба сейчас находились, не существовало больше ни Путника, ни Бездушного, а жили два брата, между которыми никогда не возникла бы вражда. Она вспоминала Ярослава каждый день, но запрещала себе думать о том, как могла бы сложиться ее судьба, если бы все случилось по-другому.
        Раздался скрип открывающейся двери, и на крыльцо вышла Соня. Арина торопливо перекрестила девушку и порывисто обняла на прощание.
        - Соня, слушай во всем Екатерину!
        Девушка угукнула и торопливо захлопнула дверь машины, обрывая наказания тети на полуслове.
        - Ну… Поехали? - с улыбкой развернулась Катя к Соне. Та неуверенно кивнула. Все же девушка заметно нервничала и переживала из-за расставания с тетей.
        - Все будет хорошо, - приободрила Катя, махнула Арине на прощание и завела двигатель.
        Из городка они выезжали в молчании. Соня, крепко вцепившись пальцами в обтянутые джинсами колени, напряженно смотрела перед собой. Но когда они уже помчались по трассе, развернулась к Кате:
        - Спасибо!
        - Не за что.
        - За все… Обещаю, что буду вести себя хорошо, помогать и не мешать! И… у меня есть свои деньги. Тетя дала, и я немного успела заработать.
        - Соня, - засмеялась Катя. - Меньше всего беспокойся о деньгах. Как приедем в Москву, первым же делом устроим шикарный шопинг! Мы обе это заслужили. Правда?
        - Я… Я… - засмущалась Соня, и Катя, сменив тон на строгий, обронила:
        - Не беспокойся. Все отработаешь. Мне домом заниматься некогда, потому что я вкалываю как вол. Антон выгуливает собаку. А ты будешь стирать, мыть полы, окна и готовить ужин. Первое, второе и компот.
        - Хорошо, - с таким серьезным видом ответила Соня, что Катя рассмеялась. Поверила. Надо же.
        - Шучу я, господи, Соня… Расслабься! Смотри в окно и мечтай о новой жизни!
        Девушка послушно отвернулась, но от Кати не скрылась ее широкая улыбка.
        Но вдруг Соня снова развернулась. И по ее смущенному виду Катя поняла, что она желает спросить о чем-то слишком личном.
        Об Антоне, о ком же. Катя мысленно вздохнула и приготовилась ответить заготовленными словами о том, что племянник не смог приехать, потому что готовится к последнему экзамену. Катя знала, что Антон с Соней переписываются, но со стороны парня были только дружеские чувства. Антон вернулся в столицу и тут же встретился со Светой. С тех пор они не расставались ни на день. Соня наверняка об этом знала, потому что простодушный Антон своих чувств к знойной красотке Светлане ни от кого не скрывал.
        - Он тебе снится? - спросила Соня совсем другое. - Ярослав?
        Катя неопределенно качнула головой.
        - Мне приснился только один раз, - вздохнула Соня. - Но сон был слишком настоящий. Будто Ярослав на самом деле гулял со мной возле леса и разговаривал. Он сказал, что у меня все будет хорошо, что я буду очень счастлива, несмотря на то, что сейчас грущу. Просил довериться тебе и беречь. Я пообещала.
        Катя кисло улыбнулась. Она бы многое отдала за то, чтобы Ярослав с ней поговорил, пусть даже во сне.
        Но он с ней не разговаривал, хоть и снился чуть ли не каждую ночь. Он приходил будто для того, чтобы с молчаливой улыбкой полюбоваться ею. После этих снов Катя каждый раз, до тех пор, пока не накатывала грусть, чувствовала себя счастливой.
        - Мне кажется, он рядом, - призналась она Соне. - Рядом, но одновременно далеко. Будто он может меня коснуться, а я его - нет. И это меня убивает. Так странно… Мы с ним даже толком не успели познакомиться. Два дня, всего два дня, в которые мы то спорили, то… И два поцелуя, вызванные скорее обстоятельствами, а я отчего-то по нему так сильно скучаю.
        - Он сказал мне, что ты ему очень нравишься.
        - Придумываешь…
        - Правда!
        - Ну, хорошо. Хорошо.
        Стало ли ей радостнее от слов Сони? Вряд ли. Потому что это признание вновь толкнуло в опасные мысли. Что бы было, если бы…
        Весь этот месяц Катя активно занималась работой. Первым делом она подняла старые отчеты и нашла-таки ошибку, которую допустил ее отдел и из-за которой сделка не состоялась. Ярослав оказался прав. Если бы они подписали договор, то вместо прибыли понесли бы убытки. С новым отчетом Катя и пришла к директору, чтобы признать свою неправоту, и взяла на себя всю ответственность. «Может, ты уже слышала, что их финансовый куда-то исчез», - сказал между делом директор. «Не скрылся с деньгами, как можно было бы предположить, а просто пропал. Уехал на отдых, и все, никто о нем больше не слышал. Может, выгорел и, послав все к черту, махнул на Мальдивы?» Катя сухо кивнула, хоть внутри в тот момент все взорвалось от боли. Когда ее собрание с генеральным закончилось, она не отправилась в свой кабинет, а спустилась на улицу и ушла в ближайший сквер, где и пробыла до конца рабочего дня. Прогуливающиеся с колясками мамочки и пенсионерки обеспокоенно на нее оглядывались, молча удивляясь, почему в такой пасмурный дождливый день молодая женщина сидит на лавочке без зонта и в темных солнцезащитных очках.
        А вот тело Тани нашли. Катя встретилась с подругой Леной за этот месяц лишь однажды, но на долгий разговор сил у нее не хватило. Для всех Таня и ее приятель Виталий погибли при странных обстоятельствах в лесу на отдыхе.
        Но случилось за этот месяц и хорошее. Глеб дважды навестил Катю и каждый раз приносил замечательные новости. Валя после поездки стал стремительно выздоравливать. Он уже четко произносил слова и пытался строить простые фразы. Врачи давали оптимистичные прогнозы. Глеб записал сына в художественную школу, и преподаватели были в восторге от таланта мальчика. А еще приятель сказал, что Валя нарисовал целую серию картинок, из которых стало понятно, откуда у мальчика талант «предсказывать». Оказывается, Вале часто снилась мама. После своей смерти Лиза не оставила сына, приходила к нему и «показывала» сказки. Правда, сказки не всегда оказывались веселыми, а слишком правдивыми.
        Эпилог
        Полтора года спустя
        - Да, Максим Степанович, поняла. Но давайте мы с вами, как два нормальных человека, встретим Новый год за праздничными столами, а не компьютерными! Хоть раз.
        - Екатерина, ты же понимаешь…
        - Да понимаю! Двоих таких ненормальных, как мы с вами, во всем мире не сыщешь! У-уволюсь, клянусь! Пришлю вам праздничное письмо с заявлением об уходе! Если вы мне не дадите съесть оливье и закусить его мандаринами, - засмеялась Катя, хоть угрожала не в шутку. Лифт кто-то занял, поэтому подниматься пришлось пешком. В одной озябшей руке она несла пакет с продуктами и ключи. Другой прижимала к уху телефон, в котором раздавался голос генерального директора.
        - Я тебе по скайпу позвоню…
        - Еще чего не хватало! Я желаю лицезреть на экране Деда Мороза, в крайнем случае - Киркорова, но не вас! Сделайте мне такой подарок, пожалуйста. Вместо квартальной премии.
        - Все, Екатерина, шутки в сторону. В понедельник в десять собрание. На нем и станет ясно, будем ли мы встречать Новый год за праздничным столом или просидим за компьютерами. Сделка года, мы не можем упустить такую выгоду.
        - Мало вам одной сделки года, - проворчала она.
        - Мало! Компания за тот контракт тебе очень и очень благодарна, но на этом мы не остановимся. К тому же благодарности падают на твой счет щедрыми суммами.
        - Знаю, знаю, - буркнула Катя. Вульф, заслышав ее шаги, огласил из-за двери подъезд обрадованным воем.
        - Все, прощаюсь. Слышу уже, что пришла домой, - усмехнулся в трубку Максим Степанович и наконец-то оборвал вызов. Катя сунула телефон в карман и с досадой чертыхнулась. Все меняется, даже мир, в котором устоявшееся напрочь стирается новым и пока еще малопонятным. Но вечным остается одно: ее трудоголизм вкупе с перфекционизмом и звонки генерального директора во внеурочное время. Впрочем, кое-какие изменения в ее жизни все же случились. Во-первых, Катя отрастила до лопаток волосы и сменила лилово-сиреневый цвет на теплый золотистый оттенок, который шел ей как никакой другой. Во-вторых, приняла решение оставить работу, которая отнимала у нее все время и силы, и заняться созданием агентства. Она давно мечтала к тридцати годам открыть собственное дело, только не предпринимала для этого никаких шагов. До тридцати у нее еще оставалось полтора года, и это время она решила больше не тратить на опостылевшую работу. В остальном все в ее жизни оставалось по-прежнему. Перемены происходили у других…
        Катя открыла дверь, выдержала атаку обрадованного ее приходом Вульфа, поспешно унесла пакет на кухню и выложила продукты в холодильник. Был соблазн налить себе горячего чаю, откусить от купленного пирожка и никуда не выходить. Но засидевшийся дома Вульф требовал прогулки. Катя облачилась в теплые штаны, старую куртку, надела мужскую вязаную шапку, которую у нее когда-то забыл Антон, и в таком «бомж-стайле», как Соня называла такой прикид, повела собаку на прогулку. Продолжая размышлять о разговоре с директором, Катя захлопнула дверь и спустилась на улицу.
        За то небольшое время, что она провела дома, вальяжный снег превратился в снегопад. Катя подняла взгляд к темному небу и улыбнулась. Крупные снежинки падали на лицо, таяли, обжигая холодом. Вульф громко фыркнул. Снег он любил, особенно если можно было носиться свободно по лесопарку, поднимая белую порошу. Но Катя чувствовала себя такой уставшей, что решила ограничиться выгулом на собачьей площадке. Ведя Вульфа на поводке, она ответила на вызов от Глеба.
        - Кать, мы тут в кино собрались, - начал Шаталов немного смущенно. Он до сих пор каждый раз звонил ей, будто строгой матери, и отпрашивал Соню. - Будем поздно. Но завтра же выходной! А Соня говорит, что первые два экзамена ей засчитали «автоматом», значит, у нее есть время на кино!
        - Да идите, Глеб, идите, - благословила Катя, не сдержав улыбки. - Только привези Соню, чтобы она не возвращалась одна.
        - Кать, ты о чем?! Конечно, привезу! И до двери провожу! Спасибо! Соня передает тебе привет! Говорит, что завтра поведет тебя в какое-то кафе, в которое она недавно ходила с сокурсниками и которое ей очень понравилось! Просила тебя не занимать завтрашний день работой!
        - Не буду, - пообещала Катя и спустила Вульфа с поводка. Тот тут же умчался в заснеженные дали, к счастью, ограниченные сеткой.
        Какой странный и одновременно счастливый поворот сделала жизнь! Катя считала, что Соне нравится Антон. Но тот строил серьезные отношения со своей Светой, после окончания университета планировал жениться. Соня это приняла, хоть с Катей они на эту щекотливую тему и не разговаривали. Девушка считала, что приехала в столицу не личную жизнь устраивать, а учиться, как она хотела, в медицинском университете. Ее мечта исполнилась. И Соня с головой ушла в непростую учебу. А остававшееся от занятий время по собственной воле помогала Кате по дому. Но когда у них обеих выдавалась свободная минутка, они, будто сестры или лучшие подруги, ходили в кафе, кино или по магазинам. Соня все это время жила у Кати, только в каникулы уезжала на несколько дней к тете Арине. Катя за все это время ни разу не пожалела о своем решении забрать Соню в столицу и дать девушке возможность выучиться.
        Иногда к ним приходили Глеб с Валей. Катя не сразу поняла, что визиты бывшего одноклассника связаны с Соней, а не потому, что Валя просится в гости. Глеб долго не решался проявлять симпатию к девушке: его останавливала и разница в возрасте в почти десять лет, и наличие у него ребенка. Он считал, что Соня увлечется каким-нибудь сокурсником, сверстником. Но при виде девушки его лицо озаряла мальчишеская улыбка, которую Катя помнила со школьных времен, а в глазах появлялся блеск. И если раньше у несчастного Глеба была в жизни только цель вырастить Валю, то теперь появился и смысл. Катя сама завела с другом разговор в один из вечеров, пока Соня в соседней комнате играла с Валей в шашки. Мальчик за эти полтора года тоже сделал большие успехи. А еще очень привязался к Соне.
        - Ничего не могу с собой поделать. Она мне слишком нравится, - признался Глеб шепотом, и его лицо снова сделалось несчастным, каким было все годы после гибели Лизы. - Я понимаю, что это бесперспективно. Соня слишком юна, хоть уже и совершеннолетняя. А я - старик.
        - Старик в двадцать восемь лет! - возмутилась Катя.
        - Ну… Не восемнадцать же. Да еще у меня сын. Соня и Валя, конечно, сдружились… Но… Слишком много но! К тому же ей учиться надо.
        - Пусть Соня сама решит, - ответила Катя тогда.
        Ухаживания Глеба были осторожными и ненавязчивыми, но Соня на каждый его шаг отвечала ответным. Не очароваться Глебом было не возможно: он снова стал модничать, стильно подстригся и обновил гардероб, в его глазах появился блеск. Может, на него повлияло то, что Валя постепенно выходил из «скорлупы», может, он наконец-то узнал, что случилось с Лизой. Но Катя считала, что главной причиной перемен стала влюбленность Глеба в Соню и то, что симпатия оказалась взаимной.
        Но рассудительная Соня тоже, как и он, мучилась сомнениями. Не помешают ли отношения ее учебе? Примет ли Валя ее не только в качестве подруги, но и пары его отца? Не посчитает ли Катя ее легкомысленной? Катя слушала Соню и философски замечала, что время все расставит по местам. Но в душе была рада, что эти двое обрели счастье…
        - Вульф! - крикнула она в пургу, потому что потеряла собаку из виду. Пес налетел на нее сзади, толкнул лапами и уронил в сугроб. И пока Катя, смеясь и притворно возмущаясь, пыталась подняться, радостно вертелся вокруг, облизывал ее лицо горячим языком и снова ронял ее в снег.
        Накувыркавшись в сугробах, набегавшись с Вульфом и как следует промокнув, Катя наконец-то направилась к дому. Снегопад лишь усилился и почти скрыл ее припаркованную на стоянке машину. Катя скользнула взглядом по ставшему белым автомобилю и мысленно порадовалась тому, что завтра суббота. Значит, не придется вставать на час раньше, чтобы откопать машину.
        В последний снегопад две недели назад кто-то удачно для нее ошибся и вместо своего автомобиля откопал ее. Соня же чужую ошибку с лукавой улыбкой прокомментировала так, что у Кати завелся тайный поклонник. Потому что вряд ли кто ошибся так дважды. Катя лишь отшутилась, что, возможно, доброе дело сделал сосед-пенсионер с первого этажа, который живет один, мучается бессонницей и потому ищет, чем себя занять. Он же, Катя считала, и положил на почтовый ящик оброненную ею перчатку. Соня, в голове у которой теперь была не только учеба, но и романтичные мечты о Глебе, скептически поджала губы и со свойственной ей прямотой спросила, что неужели и одеколоном дорогущим провонял весь подъезд пенсионер с первого этажа? Катя возмутилась, мол, почему это «провонял»? Запах очень хороший, даже очень… И, конечно, не призналась Соне, что к этому аромату, который встречал ее в лифте каждое утро, пыталась дофантазировать и его владельца. Вместо этого отрезала, что не видит связи между ароматом одеколона и расчищенной от снега машиной.
        Катя подошла к подъездной двери, сунула руку в карман и похолодела, не найдя там ключи. Она торопливо обшарила все карманы, даже вывернула их, но к своему ужасу обнаружила, что не только оставила ключи дома, но и потеряла смартфон. Ни домой попасть, ни позвонить, чтобы кто-нибудь ее выручил. Соня вернется поздно. Скорей всего Глеб еще пригласит ее поужинать в ресторане. А до дома Антона добрый час пешком, проще уже дождаться Соню.
        Катя огляделась в надежде, что выронила телефон неподалеку. Но куда там. Скорей всего, потеряла она его, когда играла с Вульфом. Но где? Потому что пес ронял ее несколько раз и в разных местах. А снег наверняка уже замел все следы. К тому же чехол был светлым.
        - Черт, черт, черт, - выругалась Катя и в сердцах стукнула кулаком по домофону. Остается позвонить кому-то из соседей и прождать Соню до ночи на лестнице. Так себе перспектива. Одно в этой дурацкой ситуации было хорошо: генеральный ей не дозвонится! Не испортит выходные работой. Утешение так себе, конечно. Но что еще ей оставалось. Катя занесла палец, чтобы ткнуть в первую попавшуюся кнопку, но ее внезапно окликнули:
        - Катерина!
        Сердце оборвалось, она замерла, не решаясь оглянуться, продлевая это мгновение обманчивого наваждения. А затем выдохнула и медленно развернулась.
        Конечно, это был не он. Хоть в чертах мужчины и проскользнуло что-то знакомое. Он же откуда-то знал ее имя.
        - Ваш?
        Находясь во власти иллюзий, Катя не сразу поняла, что он протягивает ей ее телефон.
        - Мой. Спасибо!
        Она с растерянной улыбкой посторонилась. Мужчина приложил к замку ключ и придержал дверь. Катя скользнула в подъезд следом за Вульфом и направилась к лифту, незнакомец же повернул к лестнице. Но, пока не закрылись двери, Катя успела заметить, что он отчего-то задержался и проводил ее взглядом. Она прислонилась спиной к стене кабины и прикрыла глаза. Ноги дрожали, а в груди гулко ухало сердце. Вульф почувствовал ее нервозность, тихо заскулил и тронул лапой ее куртку. Катя машинально потрепала его за ушами, но ничего не сказала. Прошло столько времени и, конечно, она не ожидала, что обращение к ней «Катерина» с размаху окунет ее в пережитое. Она давно уверила себя, что не скучает по Ярославу, что ей некогда даже вспоминать его. Но, может, потому и погрузилась так в работу, чтобы не думать о нем.
        Она вышла на своем этаже, набрала Соню и поднесла смартфон к уху. Слушая протяжные гудки, на которые никто не отвечал, Катя поймала себя на том, что прислушивается к шагам на лестнице. Незнакомец поднялся на ее площадку в тот момент, когда она сбросила вызов и тихо чертыхнулась, поняв, что звонить надо было не находящейся в кинотеатре Соне, а Антону. Мужчина скользнул по ней взглядом, а когда встретился с ней глазами, слегка кивнул. Он принялся подниматься дальше, а Катя с непонятным ей разочарованием вздохнула. Таких мужчин - молодых карьеристов, пахнущих дорогим одеколоном, облаченных в ладно скроенные костюмы, она видела в офисе каждый день. Но никто не вызывал у нее волнения.
        Она снова прослушала длинные гудки, на этот раз уже с номера Антона. И отключила вызов. Похоже, торчать им тут с Вульфом до тех пор, пока Соня не вернется домой. Или Антон не заметит пропущенный вызов.
        - Что-то случилось?
        Почудилось ей или нет, но в голосе мужчины она уловила беспокойство. Он задержался на верхнем пролете, глядя на нее сверху.
        - Дверь захлопнулась, а ключи остались в квартире…
        - А на звонки никто не отвечает, - понял он и спустился на несколько ступенек. Катя развела руками, смущенная не столько ситуацией, сколько его взглядом. Приятные черты лица, светлые, как и у Ярослава глаза, но волосы не темные, а русые. На вид ему было за тридцать. Катя вздрогнула, поймав себя на сравнении.
        - А вы промокли, устали и замерзли, - продолжил незнакомец и неожиданно скомандовал:
        - Пойдемте!
        - Куда? - изумилась Катя.
        - Ко мне. Да не делайте такое лицо, будто я предложил что-то неприличное. Не на площадке же вам ждать, пока кто-то приедет и привезет вам ключи?
        - Я с собакой.
        - Вижу, что с собакой. Такого волчару сложно не заметить. Так идете или как?
        Катя еще не успела ответить, а Вульф уже прижал уши, приветливо оскалился и потрусил по лестнице наверх.
        - Ну вот, собака за вас все решила. Какой же ты зверюга…
        Катя, уже было сделавшая шаг, замерла и недоверчиво уставилась на незнакомца. Сердце пропустило еще один болезненный удар, как тогда, когда он окликнул ее по имени. А сосед, похоже, не заметил ее замешательства. По-свойски посвистел псу и погладил его по шее.
        - Если бы я не работал весь день в офисе, то обязательно завел бы собаку. Может, не такого волчару, а таксу там или болонку…
        На его губах мелькнула и пропала усмешка, а Катя почувствовала, что от происходящего у нее кружится голова. Она сама не поняла, как поднялась по лестнице. И только уже когда оказалась возле двери соседа, спросила:
        - Откуда вы знаете, как меня зовут?
        - Мы уже встречались, - невозмутимо ответил он, вставил ключ в скважину и открыл дверь. - Проходите. Можете не разуваться. Как видите, здесь царят беспорядок и хаос, коробки и прочее. Въехать въехал, а распаковать вещи не успел.
        Он зажег свет и, не снимая ботинки, прошел вглубь помещения. Судя по тому, что Вульф потрусил за ним, отправился хозяин квартиры сразу на кухню. Катя расстегнула куртку, стянула с себя шапку и с опозданием подумала, что права была Соня, когда ругала ее за «бомж-стайл» и настаивала на покупке красивого комбинезона для прогулок. Как же Соня ворчала, что Катя рядится в не пойми что по принципу «хоть в болото, хоть в грязь, но лишь бы не марко и тепло»! И вот надо же было такому случиться, что привлекательный и загадочный сосед увидел Катю именно в таком виде, да еще с размазанной по лицу косметикой, а не когда она, деловая и красивая, выходит на работу.
        - Чай будете? - раздалось из глубины квартиры. - Зеленого или какого-то особенного, который нравится девушкам, нет. Только самый обычный, черный. Зато с лимоном.
        - Буду, - улыбнулась, хоть он и не видел, Катя. - Черный и с лимоном. И с сахаром.
        Она вошла на кухню и заметила, что хозяин снял с себя пиджак и галстук и закатал до локтей рукава рубашки, белоснежность которой портили два четких отпечатка собачьих лап в области груди.
        - Ваша рубашка!
        - Ваша собака, - в тон Кате отозвался мужчина и усмехнулся. - Ветчину ему можно? Впрочем, чего спрашиваю. Поздно. Волчара сам открыл холодильник и взял то, что ему больше всего понравилось. Ветчину. Он всегда так делает?
        - Ну… - смутилась Катя. - Несколько раз случалось. Пришлось купить на холодильник замок. Кодовый.
        - Шифр он еще не подобрал?
        - Недолго осталось, - вздохнула Катя. - Вы сказали, что мы уже виделись. Не примите за невежливость, но… где?
        - По работе встречались, Катерина. Только и всего. Никаких алкогольных вечеринок, баров и приключений, о которых стыдно вспомнить, - серьезным тоном, но при этом с легкой усмешкой отозвался он. - Сделка века, как ее охарактеризовал ваш директор Максим Степанович. Уже забыли о собственном триумфе?
        - Погодите, - ответила Катя и ухватилась за край стола, потому что ноги внезапно ослабли.
        - С чем погодить? Вы передумали насчет чая и решили выпить кофе?
        Катя зажмурилась и медленно выдохнула, уже не беспокоясь о том, что о ней подумает мужчина.
        - Как вас зовут? - спросила Катя, не открывая глаз.
        - Игорь, - обескуражено ответил сосед.
        - По паспорту. А на самом деле?
        - На самом деле. И по паспорту, и в жизни. Разумовский Игорь Сергеевич. Катерина, вы в порядке?
        - В порядке.
        Не в порядке. Потому что такое совпадение слишком жестоко.
        Сделка, о которой напомнил ей директор, а сейчас Игорь, состоялась несколько месяцев назад. Их фирма подписала долгожданное соглашение о сотрудничестве с компанией, в которой работал до гибели Ярослав. Об этой сделке написали даже известные финансовые порталы и журналы. Катя присутствовала на переговорах. И когда ей дали слово, уверенно высказала свою позицию. На месте Ярослава сидел кто-то другой, некий Разумовский. Возможно, тоже молодой и привлекательный внешне, но Катю он не интересовал. Во время выступления она специально не смотрела в ту сторону, чтобы воспоминания и сожаления не повлияли на ее выступление.
        И вот у этого нового финансового директора второй компании она и находится на кухне среди неразобранных коробок и непонимающе таращится на чашку с чаем.
        - Этого не может быть, - подумала Катя вслух.
        - Почему? В доме продавалась квартира, которую я давно искал…
        Катя подняла взгляд и в упор посмотрела на Игоря.
        - Ладно, хорошо, - сдался он и смущенно улыбнулся. - Я обратил на вас внимание во время той сделки. Красивая молодая женщина, которая поразила меня и деловыми качествами. Ваше выступление не могло остаться незамеченным! Признаюсь, навел справки… Узнал, что вы еще и живете в том районе, в котором я искал для покупки квартиру. С домом вышло уже совпадение. Пугать я вас не хотел, преследовать не собирался, надеялся только когда-нибудь по-соседски познакомиться. Все.
        - А мою машину вы от снега расчистили? Причем дважды?
        - В первый раз вышло случайно. Ошибся. Во второй раз да. Почему бы и нет? Если время позволяло.
        - Спасибо, - пробормотала Катя, не зная, что еще сказать. Чаю расхотелось, но не потому, что в обществе Игоря она чувствовала дискомфорт, а потому что слишком шокирующими оказались совпадения. К такому она не была готова. Ей захотелось немедленно уйти, чтобы бродить до самой ночи под снегопадом, мысленно негодовать, вспоминать, ругаться на судьбу за жестокие шутки - до тех пор, пока в душе не восстановится покой. К счастью, в этот момент ей позвонил Антон.
        - Мой племянник будет с ключами через полчаса, - сказала она после короткого телефонного разговора.
        - Я могу оставить вас одну, чтобы вы спокойно дождались племянника, - тихо предложил Игорь. - Поработаю в комнате. Не буду мешать.
        - Не мешаете, - вырвалось у нее. Катя поднесла ладони к лицу и потерла виски. - Простите. Это слишком сложно объяснить. Да и не нужно, думаю. Что ж… Мы, как вы и хотели, познакомились. Значит, я могу по-соседски зайти когда-нибудь за солью.
        - Буду рад, - улыбнулся Игорь. - Если вам нужно прибить полку, перекрыть кран или еще что в таком духе, тоже могу по-соседски помочь.
        - А елки вы собираете?
        - Что, простите?
        - В мудреных инструкциях по сбору искусственных елок разбираетесь? - улыбнулась Катя и взяла в руки чашку. - Я купила красивую елку - огромную, похожую на настоящую, такую «лесную красавицу». Но собрать не могу. Она у меня не держится, заваливается, теряет «лапы». И дело, подозреваю, не в елке.
        - Соберу, - пообещал Игорь. - Кстати, вам к ней игрушки не нужны? У меня их целая коробка - новых, не распакованных. Украшения купил, а саму елку не успел.
        Катя, лукаво улыбаясь, кивнула и подумала, что на время новогодней ночи добавит в черный список генерального директора. Да простит ее Максим Степанович! Но в жизни есть и другие важные «проекты» - личные.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к