Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Калинин Алексей / Добрые Черти : " №02 Повинуюсь И Слушаю " - читать онлайн

Сохранить .
Повинуюсь и слушаю Алексей Владимирович Калинин
        Добрые черти #2
        «Везет, как утопленнику» - так говорят про тех, кто хронически невезуч. Сейчас мы с моим вечным спутником попали в такую передрягу, что начали завидовать даже утопленнику…
        От автора:
        По многочисленным просьбам запущена вторая часть интеллектуального разложения автора. Ой что бу-у-удет…
        А будет сборная солянка из жанров и направлений. Автор изволит стебаться надо всем, на что упал стеклянный глаз. Ничего святого… Поэтому ярым приверженцам какого-либо жанра читать не рекомендуется - возможен неконтролируемый взрыв гнева!
        Алексей Калинин
        Добрые черти 2
        Повинуюсь и слушаю
        История первая,
        в которой мы с Масудом отправились в волшебное путешествие
        В воздухе витала любовь. Она блуждала в загогулинах чугунной ограды, которая поясом верности окольцовывала мохнатый островок парка в центре бесстыже-голых улиц города. Черные прутья арматуры переплетались друг с другом в страстной феерии арабского танца.
        Острые пики на прутьях имитировали фаллические символы, а черные кольца на секционных трубах напоминали вагинальные. Создавалось ощущение, что пяток заостренных членов выстроились в ряд к одному большому женскому…
        И так секция за секцией.
        Любовь светилась в глазах сизого голубя, который выпячивал грудь и курлыкал громче трактора «Беларус». Он вытанцовывал перед гладенькой самкой, которая от пуза наклевалась рассыпанных семечек и сейчас находилась в хорошем расположении духа. Голубь ещё не догадывался, сегодня ему не удастся взгромоздить пернатое тело на не менее пернатую плоть.
        Любовь также кружилась по пруду в виде маленьких пескарей. Темно-серые торпеды гонялись в прозрачной воде и игриво задевали друг друга пятнистыми плавниками. Их выпустили в пруд недавно, но уже появлялись по вечерам усатые рыбаки, которые старались наловить котам халявной рыбехи. Пока жителей водоема не поймали, они резвились и стремились воспроизвести себя в тысячах мелких икринок.
        Любовь виднелась в каждом порыве ветра, когда кряжистый дуб пытался толстыми сучьями навалиться на тонкую рябинку. Та пока ещё не налилась от смущения красными ягодами, но пыталась отбиться от нахала и отчаянно трепетала вытянутыми листочками. Рябина боялась того, что о них подумает старая береза, которая на другом берегу пруда возмущенно шевелила полуоблетевшими сережками-бруньками? Дуб-стервец и ей давно подмигивал желудями.
        Любовь витала в воздухе…
        Больше всего она воплощалась в нас, когда мы сидели на полускрытой от посторонних глаз скамеечке. Масуд увлеченно шарил под розовым топиком, а я запрокинула голову назад и подставляла шею жарким поцелуям. Мои чуть тронутые загаром руки поглаживали мускулистую спину парня.
        У нас была ролевая игра - мы играли влюбленную пару. А что? Мы вырвались на свободу и теперь нас ничего не могло остановить…
        По крайней мере, я так думала. Но как же я ошибалась…
        - Масуд, не надо, увидят же, - сорвалось с моих губ, когда я в очередной раз отодвинула настойчивую руку от коленок.
        Масуд не сдавался (любовь же витала в воздухе) и время от времени вытаскивал руку из-под розовой ткани топика, чтобы вновь попытаться запустить под черную ткань юбки. Опыт ему подсказывал, что рано или поздно, но мне надоест отталкивать ищущие пальцы.
        Надо быть настойчивей. Не отступать и не сдаваться! Щупать и целовать!
        - Постыдились бы! Посреди бела дня такими делами заниматься, - послышался пронзительный женский голос.
        - Стыдно, мать, очень стыдно, - Масуд даже не обернулся на голос. - Но знала бы ты - как сладко-о-о.
        Я чуть приподняла ресницы и сквозь тонкую щель посмотрела на возмущенную пару. Застыли, как памятник рабочему и колхознице… Благообразная матрона, из тех, кого боятся обвешивать на рынке даже бесстрашные армяне, и сухонький мужичок, из тех, кто трется возле метро и сшибает мелочь «на проезд». Сейчас лицо дамы покраснело запрещающим сигналом светофора, и она набрала в мощную грудь воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой.
        Надо срочно что-то предпринимать, а то сбежится на ор народ, и мы будем с позором изгнаны из-под сени деревьев. Может, заколдовать её и пусть молчит до скончания веков? Или попытаться уболтать? Вон как её муж пялится на мои коленки.
        - Тетенька, вы не ругайтесь. Хотите, мы поменяемся с вами местами. Вы постоите с Масудом, а ваш муж займет его место, - я продемонстрировала, что будет, если вовремя посещать стоматолога и отбеливать зубы.
        - Да я… Да ты… - набранный воздух мешал даме правильно сформулировать мысли.
        Могучую грудь распирало, ещё чуть-чуть и произойдет взрыв. Чтобы этого не случилось, она выпустила воздух прочь. Он вышел с таким громким рычанием-курлыканием, что голубь недоуменно оглянулся - кто ещё претендует на его даму сердца?
        - Жозефина, а что? Девчонка дело говорит - пусть парнишка постоит, ноги разомнет. Они у него затекли, наверное, - тонким голоском согласился спутник матроны.
        - Карл, ты что? Неужели ты хочешь на место этого нахального сопляка? Чего ты так радостно киваешь, Карл? - последнее предложение женщина говорит замогильным голосом.
        - Ой, ты не то подумала, Жозефиночка. Это у меня от негодования приступ Паркинсона случился. Сейчас должен прекратиться. Вот, видишь, уже не киваю. Главное - глубоко дышать. А тебе тоже не надо волноваться, Жозефиночка, у тебя же давление, - залепетал порядком струхнувший мужичок.
        Глаза Масуда осмотрели стоящих, не нашли ничего интересного и вернулись к более интересному зрелищу, где под топиком вызывающе торчали возбужденные бугорки.
        - О моем давлении он вспомнил… Так и скажи, что хотел бы оказаться на месте этого бесстыжего мальчишки и пошарить под розовой тряпочкой. Что ты снова киваешь?! - повысила голос матрона.
        - Да нет, моё солнышко. Я же опять от негодования, - бормотал мужичок, подобострастно поглядывая на свою благоверную.
        - Да? Ну, смотри у меня! - хмурит брови «Жозефиночка».
        - Точно, Карл, посмотри у неё, а то туда походу давно никто не заглядывал, - вырвалось у Масуда. - Наверняка всё уже мхом поросло и ржавчиной покрылось.
        Пескари в пруду застыли от такой наглости. Дуб забыл о домогательствах к рябине и вытаращил в ужасе желуди. Береза сочувственно поскрипывала. Лишь бесчувственный голубь продолжал попытки соблазнить самочку. А Масуд легонько ущипнул меня за сосок, отчего я притворно ойкнула и ударила его по плечу.
        - Ну знаете ли, молодой человек… Я так это дело не оставлю… Мало того, что совокупляются здесь посреди бела дня, так ещё и оскорбляют… Нет! Я сейчас полицию вызову! Я за оскорбление привлеку! Я…
        - Значит, будем драться! - угрожающе сдвинул брови Масуд. - До первой смерти. Кто выжил, тот и победил!
        - Пойдем, Жозефиночка! Не обращай внимания на этих наглецов. Я уже так унизил взглядом этого хама, что он теперь не скоро опомнится, - подтолкнул под пухлый локоток здравомыслящий Карл. - А вам, молодой человек, должно быть стыдно за свое поведение. Нет-нет, не вставайте - сидите и думайте о своём скверном поведении. Пойдем, Жозефиночка от этих нехороших людей. Ну, не мешкай же.
        Ну да, сейчас молодежь такая пошла, что не только обругать могут, но ещё и поколотить. И почему-то бить всегда предпочитают мужчин, хотя Карл здесь совершенно не причем. Ему явно понравилось мое предложение. Правда, он даже под пытками в этом не признается - ему ещё жить с Жозефиной, жить долго и счастливо.
        Жена продолжала что-то высказывать мужу, тот снова словил приступ Паркинсона и начал кивать в такт раздраженным словам. Они удалялись, причем мужчина торопился покинуть это прибежище греха гораздо быстрее своей супруги.
        Голубь хмыкнул в сторону уходящих людей и снова вернулся к ухаживанию. Его спутница явно намекала, что не прочь прижаться к земле. Мы тоже решили не терять времени. Снова увлажнилась моя шея, снова обнялись его плечи. Дыхание у нас вырывалось шумное, словно в кустах не влюбленная парочка ласкала друг друга, а раздували огонь кузнечные меха.
        - А ну пошли отсюдава! Вот я вас! - раздался скрипучий голос, и я вздрогнула от неожиданности.
        Такая власть слышалась в этом голосе, что даже я, бывшая всемогущая джинния из лампы, чуть не описалась.
        Голубь и голубка много повидали в своей короткой жизни, поэтому сразу же сорвались с места. Удар суковатой трости пришелся по асфальту и оставил на горячем покрытии хорошую такую ямку.
        Голубь сглотнул, когда представил на месте асфальта свою маленькую головку. Увы, испуганная подруга стартовала с такой скоростью, что угнаться за ней не представлялось возможным. Романтическое настроение выветрилось вместе со свистящим в ушах ветром. Но голубь решил вернуться назад, чтобы отомстить обидчику за разрушенную ячейку голубиного сообщества.
        - Вот же поганцы какие, а? Ить прямо на дорожке тыры-пыриться удумали! Эх, ни стыда, ни совести! Начистил бы им клювы, да где теперь споймать-то? О, молодежь, а вы чего в кустиках притаилися? Деньги штоль считаете?
        Если вы видели фильм «Старик Хоттабыч», то сможете представить себе сморщенного старичка, который нелепо размахивает руками при ходьбе и иногда трясет лысой головой. Однако есть одно маленькое «но» - если вы представили себе старичка в светлом парусиновом костюме и в штиблетах на босу ногу, то вы глубоко заблуждаетесь. Куцая бороденка воинственно вздернута, на тощих плечах красовалась новенькая «косуха», заклепки на кожаных штанах пускали зайчиков при ходьбе. Берцы увешаны цепями и позвякивали при ходьбе. Этакий престарелый байкер, только шлема с рогами не хватает.
        - Дед, а у тебя ничего не потеет в кожанах-то? - спросил Масуд, пока я снова отстранила наглую руку.
        - Дык а чему у меня потеть-то? Одна кожа да кости. А вот подруга, знать, здорово вспотела, пот вон аж по ляжкам течет, - хитро сощурился дед.
        - Уважаемый, а не пойти ли тебе на… - от моего тычка под ребра Масуд проглотил окончание. Я сдвинула брови, мол, старость надо уважать. Мой чернокожий спутник покачал кучерявой башкой и продолжил. - Чо вы до нас доебались-то, а? Мы с Гулькой сидим, ни к кому не пристаем, а к нам словно магнитом всех тянет.
        - Дык тут дети малые по дорожкам бегают, а у тебя словно банан в штанину засунут. И у неё вон титьченки скоро совсем выскользнут. Не по-людски поступаете, срамно. Ты хоть любишь её?
        Вот это вопрос. Мы с Масудом больше тысячи лет в одной лампе ютились - если это не любовь, то тогда непонятно что.
        - Люблю, конечно!
        - И что же, так при всех свою любимую и разложишь на скамеечке? Как голубь будешь?
        - Не доставай, дед, иди своей дорогой. И что же вам таким дома-то не сидится? - рявкнул Масуд.
        - Каким это «таким»? - недобро прищурился дед.
        - Таким правильным. Этого нельзя, того нельзя. Так не ходи, сяк не ходи. Надоело! Вот раньше было хорошо - захотел бабу трахнуть, схватил, оттащил подальше от дороги, чтобы лошади не затоптали и понеслась. А теперь что?
        - Что? - мы с дедом спросили хором.
        - Нигде нельзя укрыться, чтобы потом носом не ткнули. В кафе на столе нельзя, под столом нельзя, в туалете и то нельзя - говорят, что негигиенично! Вот и приходится в где попало ютиться. Вон в книжках что пишут - встала пипирка, тут же в гарем сходил и осчастливил одну из тысячи жен. А тут одну осчастливить не можешь - всем себя правильными показать хочется. Заебали! - в сердцах выкрикнул Масуд.
        Старик хмыкнул, раздвинул тростью кусты и присел на облюбованную нами деревянную скамейку. С важным видом достал из кармана пачку странных сигарет. Черные стержни торчали из коробки фантастическими пулями из обоймы. Он вытащил одну, поднес палец, на котором тут же вспыхнул огонек, и глубоко затянулся.
        У меня холодок пробежался по коже. Кажется, что я начала понимать - кто перед нами. Но моего спутника уже было не остановить…
        - Дед, да ты никак решил нам фокусы показать? - поднял бровь Масуд. - Прикольно, конечно, но на фига нам это нужно? Мы и не такое можем сделать, так что дай нам хотя бы чуть-чуть побыть одним?
        - Значит, ты думаешь, что раньше с трах-тибидохом было легче? - дед выпустил огромное кольцо. - И вы уже не можете ничего…
        Вот надо было бежать… Надо было, но почему-то в тот момент я отнеслась к его словам с недостаточным пониманием.
        Кольцо переплыло через кусты и подлетело к березовому суку, чтобы надеться на него, как в игре серсо. Увы, ему это было не суждено сделать - сквозь дымный обруч пролетел сизый крылатый снаряд и с самым мрачным видом уселся на ветку липы над головой старика.
        Раздраженный голубь приготовился свершить страшную месть.
        - Да, думаю, что легче. Да и интереснее было! Вот поймал какую-нибудь эльфийку в лесу и хлоп - через девять месяцев у неё уже младенчик с острыми ушками. Или при королевском дворе какую-нибудь фрейлину в углу прижал, задрал юбку и почесал её мохнатенький бугорок своим мечом, - улыбнулся Масуд.
        Язык его - враг его. Всегда так было и сейчас пришло очередное подтверждение этому факту.
        - Ну, судя по тому, что у тебя меч-от до сих пор не опадает, ты бы всех фрейлин перезажимал, - хмыкнул дед и показал на ширинку Масуда.
        - Да уж, двадцать пять сантиметров мясной стали так просто не спрячешь.
        Я же поглядывала вверх. Голубю был неинтересен размер органа молодого человека - он занимал наиболее удобную позицию для бомбометания.
        - Двадцать пять, гришь? Такой дубинкой орехи колоть можно, - покачал головой старик.
        - Да уж, дед, можно. Колоть не пробовал, но вот полведра с водой поднимал. А ты, наверное, позабыл, каково это - запускать во влажный тоннель своего путешественника? - спросил молодой наглец.
        Голубь выбрал позицию. Теперь он отомстит этому хрычу и пусть тот бестолково размахивает своей тростью - птица будет уже далеко.
        - Что же, так тому и быть. Ежели вам нравится число двадцать пять, то есть у меня такая вещица мудреная, - дед достал из-за пазухи плоские песочные часы. - Вот, как раз двадцать пять сантиметров. Видите деления?
        - Ну, ты реально фокусник. Или у тебя в косухе целых склад всяких штуковин? - восхищенно присвистнул Масуд, когда увидел, как плоские часы становятся объемными и выпуклыми. Черные полоски чередовались отметинами, как на тельняшке матроса.
        Холодок ещё раз пробежал по моей спине. Я узнала часы царя Соломона… Я узнала того, кто перед нами…
        Я хотела убежать, закричать, хотя бы моргнуть в ужасе, но ничего не могла сделать. Сидела, как колода, полная меда… А между тем, мой спутник вообще не понимал всего ужаса происходящего.
        Вот же шайтан, а ведь мы только-только вырвались из тысячелетней передряги!
        - И я любил и был любим. Любил бы и сейчас, если бы не один мелкий мерзавец, который разрушил нашу семью. Ладно, обо мне неинтересно, было и было. А вот за вашими приключениями я понаблюдаю… Значитца так, вот по этим делениям вы и будете жить. Моя фантазия будет вас забрасывать туда, куда пожелаю…
        - Дед, завязывай придуриваться, а то я тебя сейчас самого в пруд заброшу, - прерывал его Масуд.
        - У вас будет двадцать пять дней, чтобы спариться. Неважно где, неважно как, но проникновение должно состояться и тогда вы вернетесь. Каждый раз вы будете незнакомы друг с другом. Каждый раз вы будете забывать прошлое. Потянет вас друг к дружке также, как сейчас. А в последние двадцать пять секунд каждого двадцать пятого дня вы сможете всё вспомнить. Я же останусь смотреть на часы и каждый раз, когда песок будет переваливать через определенную черту, буду горестно вздыхать. Если весь песок пересыплется вниз, и вам не удастся вернуться, то что ж… Значит, не судьба. И будете вечно скитаться по мирам и временам. Вот, как-то так.
        Мои волосы встали дыбом. Властитель всех джиннов разгневался на нас, а глупый Масуд ещё и подливал горючего в огонь гнева:
        - Дед, да тебе бы романы писать, с такой фантазией. Или в дурке Наполеонам сказки рассказывать. Ты чего плетешь? Какие двадцать пять…
        Масуд не успел договорить - старик выпустил в нашу сторону клуб сизого дыма. Густой туман обволок нас. В синеватой дымке не проступали даже очертания скамейки. Солнечные лучи стремились пронизать завесу, но неудачно. Ни писка, ни крика. Тишина.
        - Вот и посмотрим - так ли хорошо было раньше? И ведь ещё книжки вспомнили. Хорошо, устрою вам путешествие и по книжкам, - пробормотал старик.
        Я пыталась закричать, но не смогла. Пыталась вырваться, но не получалось. Моё волшебство словно замерзло и даже самое маленький фокус с исчезновением монетки вряд ли был мне под силу.
        Нас засасывало в неизвестность. И это было неприятно. Было больно, страшно и тошно. Царь Соломон, непонятно как оказавшийся в парке, отправил нас в большое путешествие по мирам. А виной всему наша легкая шалость… Мы испарялись…
        Надо же такому случиться, что как раз в это время голубь всё-таки осуществил свою месть…
        Старик провел рукой по испачканной лысой голове и поднял глаза вверх. Если голуби умели улыбаться, то сейчас с ветки сверкала самая ехидная улыбка.
        Вот тебе за обломанный вечер!
        - Ах ты, засранец! Ну что же и ты отправляйся вместе с ними - третьим будешь! - старик взмахнул рукой, неведомая сила подняла истошно курлыкающего голубя вверх и швырнула прямо в клубок дыма.
        Только орущий голубь скрылся за сизой пеленой, как дым начал исчезать. Лишь тонкая струйка осталась на том месте, где мы сидели. Вскоре растворилась и она. Я видела это краешком меркнущего сознания.
        - Ну что же, начнем наш отсчет, - сказал старик и перевернул чашу весов.
        История вторая,
        в которой появились эльфы и даже один реальный орк
        - Траргок победить!!! Нгра-а-а!!! - зеленокожий орк исполинского роста вознес огромную секиру над поверженным эльфом.
        Светловолосый мужчина с удлиненными ушами пытался приподняться, но шлепнулся обратно в ковыль. Чуть поодаль в ужасе застыла тонкая фигурка подруги лежащего мужчины. Она сжалась под кустом вереска и огромными глазищами наблюдала за схваткой.
        - Траргок скоро тыр-пыр эльфийка! - прорычал орк.
        Маленькие глазки монстра торжествующе смотрели на добычу. Мускулы вздувались замшелыми валунами под зеленой кожей, которая цветом напоминала болотный мох. Огромные желтые зубы щерились в злорадной усмешке - он уже предвкушал, как будет развлекаться с боевым трофеем. Он даже сделал пару раз недвусмысленное движение бедрами вперед, намекая на то, что это движение в скором времени повторится… и не раз.
        - Не-е-ет!!! - звонко прокричала прекрасная эльфийка.
        Ее легкое воздушное платье было порвано и испачкано, над левым глазом наливалась сливовым цветом большая шишка. Орку пришлось разок шлепнуть девушку, чтобы она не убежала. Сама эльфийка едва не сходила с ума от страха. Волосы топорщились во все стороны, как будто её недавно шарахнуло не ладонью по лбу, а молнией по загривку.
        В ответ на крик грохнул гром с вершины горы. Огромный орк застыл, услышав звук. Он обернулся на гору Падающих слез. Светловолосый эльф начал понемногу подтягивать ноги к животу.
        Вершина горы вздрогнула, и почти с самого верха сорвался огромный валун. По воле судеб его путь пролег по направлению к замершей троице.
        Орк быстро развернулся и протянул руку к эльфийке:
        - Траргок уходить и забирать Джулайли. Она стирать мои вещи… А-а-аргн!!!
        Эльф выстрелил вверх ногами и попал орку по мужской гордости, скрывающейся за меховой юбкой. Словно выпрямилась сжатая пружина в руках неумелого часовщика. Зеленокожего подбросило в воздух, так велика оказалась сила удара. После головоломного кульбита орк рухнул в пыль с грацией мешка, наполненного дерьмом.
        - Никогда Джулайли не будет тебе стирать!!! Да и по женской части тебя уже не заинтересует!!! Прощай, ублюдок! - эльф вскочил на ноги и ударил орка всей мощью своего презрения, то есть взял… и повернулся к нему спиной.
        Упавший орк рычал что-то нечленораздельное, кривился и зажимал пах. Ногами он сучил по земле, поднимал клубы пыли, но не мог подняться. Осока колола глаза и орку приходилось щуриться.
        Теперь уже пришла очередь светловолосого протягивать руку к подруге:
        - Бежим, Джулайли, пока тот огромный валун не стер нас в порошок!
        Та бодро вскочила и пронеслась легконогой ланью мимо стоящего эльфа, мимо лежащего и старательно пыхтящего орка.
        - Конечно же бежим, Мирралат! Нас ждет наш дивный лес и чистые озера! Нас ждут друзья, поляны и озера! Нет, про озера я уже говорила! - она ещё продолжала кричать, уносясь все дальше и дальше от места схватки. - Тру-ля-ля, трям-ромашка…
        Эльф озадаченно посмотрел ей вслед. Преследовать не имеет смысла - уж очень велика скорость у самой быстрой девушки Призрачных лесов. Поэтому Мирралат горестно вздохнул и сделал то, за что эльфийка вряд ли бы его похвалила - схватил орка подмышки и потащил прочь с пути валуна. В последнюю секунду все-таки выдернул Траргока из-под жуткой смерти.
        Здоровенный валун умчался вдаль, оставляя за собой прочерченную неглубокую канаву. Вскоре камень докатился до верескового поля и остановился в ложбине, будто раздумывая - и какого демона он сорвался с привычного места?
        - Слышь, Траргок, а ты не сильно её ударил? - поинтересовался эльф, пока орк пытался отряхнуться.
        - Нет, не сильно, как договаривались! Через час придет в себя. А ты бы мог и потише лупануть… Гхарр! Как мне теперь в глаза смотреть Мокорре, если ей ночью вдруг приспичит мужниных ласк? Минимум месяц теперь придется гугул в холодной воде отмачивать, - проворчал орк. - Одолел, Мирралат, ты со своими геройскими придумками! С чего ты взял, что эльфиек нужно именно так охмурять? «Напади, а я защищу, и она в благодарность…» Вот не буду больше тебе подыгрывать и всё! Лови их и вырубай сам.
        - Да ладно тебе, Траргок, не ворчи! Возьму тебя в месячную вылазку, так что найдем оправдание для Мокорры. Сам у нее про тебя спрошу. Не благодари - друзья для того и нужны, чтобы выручать друг друга, - белозубо улыбнулся эльф.
        Орк мрачно посмотрел на него. С таким другом и врагов не надо. Сколько раз Траргок вытаскивал эльфийские острые уши из пикантных ситуаций, когда тому собирались отрубить часть тела, и не всегда этой частью была голова? Орк попытался сосчитать, но пальцев на руках и ногах не хватило.
        Взять хотя бы тот случай, когда он вытащил эльфа из публичного дома, где его собирались использовать вместо…
        Мирралат продолжил улыбаться:
        - Считаешь, сколько раз спасал меня изо всяких передряг?
        - С чего ты взял?
        - А у тебя всегда при этом такая глупая рожа. Готов свой лук прозакладывать, что ты сейчас тот случай из публичного дома вспоминаешь.
        - Что, тоже на роже написано? - нахмурился орк. - Надо было тебя там оставить, сейчас бы не зубоскалил.
        - Нет, не на роже - ты рукой всегда делаешь знак страсти, который был нарисован над дверьми того проклятого места.
        Орк недоуменно взглянул на свой кулак - из него оттопыривался средний палец, а безымянный и указательный согнуты в нижних фалангах. Чтобы выйти из этого дурацкого положения, орк начал ковыряться средним пальцем в ухе. Как будто так и задумывалось.
        - Ладно, сделаем вид, что ничего этого не было. У меня есть новая задумка.
        - Нет, хватит с меня твоих задумок. Я домой хочу. Я к жене хочу! - прорычал орк.
        - Да ты только послушай. Путешествующий менестрель Василёк спел недавно балладу в корчме «Три петуха». И в этой балладе говорилось о прекрасной Эслиолине, которая томится в плену дракона. А у дракона много чеканных монет…
        - Дракона? Сразу нет! Я боюсь ящериц! - заявил орк. - У меня даже мурашки от них по коже бегают.
        - Да послушай ты, чудак-орк! У этого дракона гора несметных сокровищ. Да, многие паладины сложили головы на подступах к его замку, но мы же не паладины. Мы же лучше них, - убеждал эльф. - Мы сходим до замка, потом вернемся обратно с добычей. Мокорра будет только рада. Представь, как ты подаришь её изысканные гномьи украшения, как на её шее будут сверкать рубины и изумруды. Да тебе с такой добычей больше не придется ходить в наемниках. Представь себе, Траргок, всего месяц и ты станешь богаче многих королей!
        Орк с понятной нежностью смотрел на эльфа и сжимал кулаки. Как бы объяснить этому эльфу, что его острые уши давно просят хорошей трепки? Как бы не задеть чувственной и ранимой души? Может, двинуть по зубам, чтобы среди частокола перламутрового гороха образовалась мужественная черная прореха?
        - Эй, Траргок, не вздумай! - горным козлом отскочил эльф от сумрачного орка.
        - Что, тоже всё на роже написано? - буркнул орк.
        - Ага, ты вообще не годишься в разведчики. Тебя даже пытать не надо - спросишь о чем-либо и ответ сразу на зеленой харе вырисовывается. Эй постой! Не надо меня бить, ведь я путь к обогащению предлагаю. И план у меня уже есть шикарный!
        Изящество, с которым эльф увернулся от мощной плюхи, говорило об изрядном опыте. Орк поднял другую руку, чтобы попасть по белым, как снега скалистых взгорий Панадора, волосам.
        Сейчас прольется эльфья кровь…
        - Да превосходный план, вот если не получится, то я… То я побреюсь налысо! - выкрикнул Мирралат в надежде сохранить красоту своего лица.
        Он с облегчением заметил, как дымка мысли омрачила низкий лоб орка. Словно в полную кружку зеленого эля добавили каплю чернил. Оставалось огласить великолепный план и крупное сердце Траргока забьется от жажды наживы.
        - Я сам тебя побрею, вот этим рубилом, - кровожадно оскалился орк и похлопал по верной секире. - Рассказывай.
        Мирралат сглотнул неизвестно откуда взявшуюся волну слюны. Воображение живо подкидывало картинки экзотической цирюльни, где огромный орк прядь за прядью срезает шелковистые волосы эльфа.
        Но дело того стоило!
        - Слушай же, мой друг с неизмеримой силой в руках и огромной мудростью между ушей, - этой незамысловатой лестью эльф пытался настроить орка на более благодушный лад. - Замок дракона находится недалеко отсюда, всего в паре сотен перелетов стрелы. Под замком есть город Буанахист. Дракон каждый месяц прилетает туда и закусывает самой симпатичной девственницей. Как раз подходит время очередной кормежки - мы можем воспользоваться тем, что дракон отвлекся на жратву и убьем ящера во время трапезы. Легко и непринужденно. За несколько дней обернемся, а потом три недели сможем не выходить из корчмы. А я ещё и принцессу Эслиолине завоюю. Отдохнем, наберемся сил, искупаемся в лучах славы, и ты вернешься к своей благоверной.
        Мрачный взгляд орка говорил о том, что он не в восторге от подобной перспективы. Очень не в восторге. Ну совсем. До такой степени против, что вот сейчас возьмет, развернется и уйдет. Оставались считанные мгновения до поворота.
        - А вы с Мокоррой сможете уехать на морское побережье и поселиться там. Заведете деток и будете принимать одного очаровательного эльфа-короля вместе с женой Эслиолине. А ещё мы своих детей отдадим в школу магов, чтобы они ни в чем не нуждались, и не слонялись по пустошам Эвекисила, как их отцы. Отличный же план, Траргок! Соглашайся! Ну? Натяни же на свою зеленую рожу довольную улыбку и кивни.
        Словно огромные валуны переваливались под черепной коробкой орка. Эльф почти явственно слышал скрежет - это мысли Траргока старались выстроиться в одну линию и по ним, как по камушкам в ручейке, к языку прыгнул согласный рык.
        Если бы Мирралат мог, то рассказал бы ещё о райских кущах меж ног завлекательных женщин в публичных домах Буанахиста. Тамошние соблазнительницы славны тем, что не позволяют острому металлу касаться волос внизу тела. Они даже на ногах не сбривают ни волоска и порой, по мохнатости, превосходят пресловутых хоббитов. Если бы Мирралат мог, то поведал бы о винах, которые пьются легче воды, а пьянят сильнее удара по затылку. И просыпаешься не с полным ртом кошачьих отходов, а с лепестками розы за щекой. Он мог ещё много чего рассказать, но тогда орк застыл бы с разинутым ртом и неизвестно, когда эльфу удалось привести своего друга в порядок.
        - Ладно! Но это в последний раз. Если нам ничего не удастся, то я просто тебя убью и буду жить спокойно, - сплюнул орк.
        Не такого согласия ожидал эльф, но это лучше, чем ничего. Да и до дракона надо ещё добраться. А там всякие увертки появятся…
        Мирралат кивнул:
        - Хорошо, друг мой. Отправимся же в путь далекий, и не поссорят нас проблемы на дороге. Чтобы путешествие стало короче, я спою тебе несколько эльфийских песен. Они усладят твой слух, ведь пою я громко…
        - И противно, - вновь сплюнул орк. - А как же зайти к Мокорре?
        Эльф представил, что ещё придется умолять жену орка, а эта горячая особа будет всеми руками и ногами против их затеи. Она даже может пустить слезу и дрогнет жестокое сердце Траргока…
        - Мы ей посыльного отправим. Сейчас каждая секунда дорога, ведь мы можем не успеть! - взволнованно ответил белобрысый хитрец. - Отправляемся же, дружище! И пусть Боги благословят наш путь!
        Орк крякнул от огорчения, но делать нечего - сам такого друга ещё не убил. А надо бы… И давно…
        Путь длинный бывает только у хоббитов, которые тащат кольцо Всевластия к горе Ородруин (хотя, могли бы за полдня долететь на орлах). Орк и эльф, переругиваясь по пути, за два дня всё-таки дошли до высоких стен Буанахиста. Причем Траргок несколько раз пытался вернуться обратно, последний раз эльф едва догнал его, когда орк слинял на утренней заре, оставив остроухого посапывать возле потухшего костра.
        Стены города были покрыты трещинами, словно лицо древнего старика. Огромные ворота распахнуты по случаю дневного времени. Вялые стражники приняли четыре медяка от странной пары и тут же забыли о них, любуясь на приближающийся караван. Вот сейчас будет нажива так нажива.
        - Скажите, многоуважаемый страж, - обратился Мирралат к толстенькому стражнику. - А дракон кушать ещё не прилетал?
        - Нет, - ответил стражник, не отрывая взгляда от начальника каравана, который по дороге сцеживал в кошелек монетку за монеткой.
        - А где та самая прелестница, которая обещана дракону? - не отставал назойливый проходимец с острыми ушами.
        - Мил человек, отстань ты от меня, а? Вон на центральной площади домина стоит, туды и шуруй. Не мешай мне нести службу, - стражник вытер о тусклые латы вспотевшие ладони, не отрывая глаз от рук начальника каравана.
        - Пойдем, он уже неполученные деньги делит, так что ему не до нас, - буркнул орк.
        Серые коробки зданий щурились подслеповатыми окнами на солнце. Такие же серые лица были у горожан, которые старались прошмыгнуть и постоянно втягивали голову в плечи, словно опасались удара.
        Благоухания сточных канав вызывали слезы у чувствительной натуры эльфа. Пару раз пара путников успешно отпрыгивала от водопадов помоев, которые изредка выливались из верхних окон. Третий раз не успели…
        Те выражения, которыми орк поносил невидимого самоубийцу, заставили солнце стыдливо спрятаться за облаком.
        Центр города напоминал пустырь, на котором кто-то забыл огромный ночной горшок с выбитым дном. Дома окружали этот «горшок» ровным кругом, словно древние астрологи очерчивали площадь под стать луне. На площади никого не было. В «горшке» одна приоткрытая дверь, и в щель виднелась фигура сидящей девушки со скованными руками.
        Орк заметил какое-то движение за створом окна соседнего дома. Его прыжок сделал бы честь любой пантере. Раздался треск, сломанная ставня полетела на грязную мостовую. Жертва, лопоухий и давно не мытый мужичок, нервно сучила ногами и дурно пахла.
        - Слышь, вонючка, не дергайся! Или я откушу тебе сопливый нос! - рыкнул орк, мужичок начал пахнуть сильнее, но вырываться перестал. Лишь дрожал, как осиновый лист на ветру.
        - Дурнопахнущий друг наш, скажи-ка нам одну вещь - почему на площади не видно людей? Из-за дракона? - эльф встал с подветренной стороны.
        - Дда, ми-милсдари. Скоро ящер крылатый при-прилетит и схрямкает Параську. Потому все и попрятались по домам, - ответил лопоухий мужичок.
        - А что же вы не грохните его? Собрались бы городом и завалили зверюгу, - спросил орк.
        - Я-ящер сильный. А так… он жрет двенадцать девок в год и защищает город от набегов разных и разбойников лютых.
        - Когда он должен прилететь? - поинтересовался эльф.
        - На за-закате, - промямлил мужчина.
        Эльф поднял глаза. Солнце только-только начало клониться к закату, поэтому у них было ещё достаточно времени, чтобы подготовиться.
        - Траргок брось бяку, пока не измазался. Пойдем, осмотримся, да узнаем у девчонки - что и как.
        Орк кивнул и зашвырнул мужичка обратно в окно. Там послышался звон, сдавленная ругань и хруст сломанной мебели. Запах исчез вместе с мужчиной.
        Шаг за шагом орк и эльф приблизились к странному зданию без крыши. Траргок и Мирралат протиснулись в щель, которую сделали чуть больше. Когда орк открывал дверь, то что-то захрустело на петлях, а после жалобно блюмкнуло. Орк пожал плечами и не придал значения этому звуку. Блюмкнуло и блюмкнуло.
        Внутри была утоптанная земля, круглые стены и миловидная девушка, чьи руки скованы тяжелой цепью. Эльф подошел к девушке и тронул её плечо.
        Темнорусые волосы падали на плечи, простое серое платье не скрывало, а подчеркивало ладную фигурку. Из-под подола высовывались небритые ноги. Красавица, да и только.
        Девушка вскинула на эльфа огромные голубые глазищи, посмотрела за его спину и поморщилась:
        - Дверь! Держите дверь, иноземцы!
        Орк и эльф обернулись одновременно. Дверь из огромных бревен скользнула в пазах, как легкая калитка и преградила выход. Увы, ни бешенная ругань, ни удары могучей секиры не помогали - дверь словно была сделана из стали и не поддавалась даже отточенному металлу.
        - Глупцы, - прошептала девушка. - Теперь дракон заберет нас всех. Он забирает всех девственниц, кто окажется в жертвеннике…
        Орк продолжал бить в дверь. Он воин и не может просто так сдаться. Он должен победить эти тупые бревна. Эльф же на десяток стуков сердца застыл и потом поднял вверх указательный палец, словно проверял направление ветра. Знающие его спутники после такого знака всегда стремились оказаться подальше от эльфа - это значит, что он задумал какую-то пакость. На счастье эльфа орк этого жеста не видел.
        - Помоги-ка, - окрикнул эльф бушующего орка, подошел к девушке и поднял чугунную цепь.
        Один удар и чугунные змеи упали к босым ногам пленницы.
        - Как зовут тебя, прелестница? - спросил эльф.
        - Парася. Дочь сапожника Мухарта Лысого, - ответила девушка.
        - Раздевайся, Парася, спасать тебя буду! - после небольшой паузы сказал эльф и раскинул перед девушкой плащ.
        - Чего-о? - в один голос протянули девушка, и орк.
        - Ребята, ну что тут непонятного? - нахмурился эльф. - Дракон же прилетает за красивой девственницей, так?
        - Так, - кивнули двое других пленников.
        - Значит, у девушки есть небольшой недостаток, который запросто может быть исправлен мужским достоинством. Так что… раздевайся! - эльф расстегнул ремень. - Когда дракон прилетит, то найдет тебя недевственницей, обидится и улетит прочь. Девственницы не будет, так что ужина тоже. Ты спасешься, нам откроют утром дверь. Многоходовочка… Причем логичная и самая легко осуществимая.
        - А по-другому нельзя? - с сомнением спросила девушка.
        - Можно, - буркнул орк, - можно тебе нос сломать и уши оборвать, тогда ты будешь не самой красивой девственницей этого города.
        - Да?
        - Да! - хмыкнул орк и улыбнулся одной из своих фирменных улыбок, от которых у людей стыла кровь, а у коров сворачивалось в вымени молоко.
        Девушка вздохнула и начала развязывать поясок на платье…
        История третья,
        в которой не все эльфы оказываются одинаково полезны
        Парася чуть подтянула подол, поднимая его до коленей, но в следующий момент передумала. Конечно, умирать тоже не хочется, но и отдаваться первому встречному? Даже без песни под окном? И без жарких перешептываний на сеновале?
        - Может, вы споете серенаду или балладу какую? У меня всё же это первый раз…
        - Милая, у нас мало времени. Я спою… потом… если захочешь… а сейчас ложись и получай удовольствие.
        Девушка опустила подол и отвернулась, демонстрируя полную готовность плюнуть на всю выпирающую страсть эльфа. Похоже, что она предпочла его огненную похоть смерти.
        Эльф поднял глаза к безоблачному небу, как будто задал вопрос древним богам. Кто их разберет - этих девушек? Ей выход предложили, а она…
        - Похоже, что твоя услуга пришлась не ко двору. А дай я ей нос сломаю! - подскочил орк.
        - Не надо, Траргок, я справлюсь сам. Нет такой девушки, которая не раздвинула бы ноги перед Мирралатом, - хвастливо заявил эльф и продолжил раздеваться.
        - А те семеро красавиц из Новарута?
        - Не считается! Они любят только женский пол.
        - А те двое из Стоунтауна?
        - Тоже не считается - они дали обет воздержания, и я не мог преступить через истинную веру.
        - А старуха из Тропотану?
        - Отвернись, мой друг, и не смущай своим присутствием юную деву! - не выдержал эльф.
        Девушка всё так же стояла, повернувшись к стене, когда сильные мужские руки обхватили её и твердые ладони легли точно на сочные возвышенности, предназначенные для кормления детей. Она попыталась вырваться, но не тут-то было. Эльф двинул коленями под её коленные чашечки, и Парася потеряла равновесие. И надо же было тому статься, что шлепнулась как раз на расстеленный плащ.
        - Вот, половина дела сделана, а дальше - дело эльфийской техники, - хохотнул эльф.
        Девушка попыталась вырваться, убежать прочь, сорваться с места…
        И в то же время ощутила, как ей хочется поддаться этому сильному телу, перевернуться на спину и сжать в объятиях красивого остроухого мужчину, как хочется впустить его в себя…
        Мужской смех превратился в подрыкивание, когда он вытянулся на ней. Его природное оружие, будто копье из мифрила, толкнулось в неё сзади через ткань платья. Парася поползла прочь, потеряв голову от ощущения того, какое эльфийское копье огромное - как оглобля от хорошей телеги. Да разве уползешь из-под двухсот фунтов эльфийского обаяния…
        Мирралат не щадил нежные девичьи чувства - окольцевал мускулистыми руками, прижимая её слабые руки к бокам. Он двигался взад-вперёд, тёрся о расселину между половинок её зада и рычал на языке, который Парася не могла понять. То ли ругался, то ли шептал страстные непристойности. В какой-то момент девушке даже показалось, что на ней ерзал орк, но нет, зеленый воин отвернулся к двери и внимательно изучал механизм. А она…
        - Отпусти меня! Пусть лучше сожрет дракон, чем трахнет какой-то вонючий эльф! - сорвалось с женских губ.
        - Ну да, не помылся! - пыхтел эльф на ней. - Но я же не знал, что придется спасать невинную девицу.
        Эльф скользнул рукой между жарким телом и землёй, просунул ладонь между волосатых ног. Парася вскрикнула от такого сокрушительного интимного прикосновения. Каждая частичка в её теле пробудилась от резкой, жаждущей опустошенности. Разгоряченные мускулы внутри неё сжали пустоту и отчаянно потребовали стать наполненными.
        - Пусти!
        - Нет. Дракону не достанется такая прелестница! - воскликнул эльф.
        Его вес столь тяжел, что Парася едва могла дышать. Мужские губы скользили влажными пиявками по легким волоскам на шее. Когда его зубы сомкнулись на гладкой коже в маленьком любовном укусе, Парася снова закричала от страсти.
        Она почувствовала себя предельно возбуждённой, обжигающей, испытывающей боль и нужду. Его ладонь коснулась её лица. Средний палец скользнул между мягких губ, и она всосала его, как всосала бы что-нибудь другое, не менее твердое. Огурец, например, или баклажан…
        Другой рукой эльф задрал подол платья, а твердые пальцы безжалостно принялись исследовать беззащитные нежные складки, плавно скользя по влажной коже и поглаживая подающееся навстречу жаркое тело. Буйная растительность не смущала эльфа - он ночевал на сеновалах хоббитиц. В то время, как его каменная мужественность толкалась в женский зад, он ввел палец во влажную ложбину и глубоко вонзил его.
        Парася вскрикнула и надавила на его руку. Да, о, да - это то, в чём она нуждается! Слабые, прерывистые звуки слетели с её губ, когда он умело проскользнул в неё вторым пальцем, и достиг девственного барьера.
        Нежно, но твердо, он пробился сквозь тонкую пленку, одновременно покрыл женскую шею и плечи обжигающими, жадными поцелуями, мешая их с маленькими укусами. Он порвал ту преграду, благодаря которой девушка оказывается здесь.
        Боль была вовсе не мимолетна, как о ней рассказывали более взрослые и опытные подружки. Это было не «чик! и всё». Боль обжигала, она раскаленным металлом заливала полость внизу живота.
        - Пусти меня! Как же больно! Ой, мама, роди меня обратно!
        - Тихо-тихо, милая, сейчас все пройдет.
        Эльф снова зашептал что-то на незнакомом языке, и от звуков ласкового голоса раскаленный свинец внизу моментально остыл. Боль сменилась на сладкое наслаждение от пальцев, двигающихся внутри неё. Горячий рот обжигал её кожу, мощное тело двигалось сверху взад-вперед. Остроухий оказался той самой сокровенной фантазией, превратившейся в реальность. Парася боялась признаться даже самой себе, что мечтала об этом моменте, о мужчине, овладевающим ею так, словно нет на земле той силы, которая может это предотвратить.
        «Ничто не может!» - возник проблеск мысли. - «Ничто, кроме дракона!»
        С того момента, как она заметила эльфа в приоткрытую дверь, она знала, что это случится. Возможно, это от многочасового нахождения под солнцем, но она почему-то знала, что он будет её первым мужчиной. Она много слышала от подруг о том единственном проникновении, которое переводит из девушки в женщину. И жаждала этого… Думала об этом… Жаждала этого.
        Эльф прижался, толстый и твёрдый, к мягким, нежным складкам, и с губ Параси слетел беспомощный звук. Она знала, что приближается тот самый, заветный миг, но боялась, что не сможет его принять.
        - Кричи, милая, так будет легче, - напевал Мирралат на ухо, пробиваясь дальше.
        - Я не могу, - всхлипнула Парася, когда он начал проталкиваться внутрь неё.
        Его давление слишком сильное. Нет-нет, он разорвет её пополам…
        - Тогда пой, - эльф отступил на тот маленький дюйм, что отвоевал у неё, обхватил талию рукой и попытался снова, медленно.
        Хотя она отчаянно хотела заполучить его внутрь себя, тело противилось вторжению. Он слишком большой, а она слишком маленькая.
        С едва сдерживаемыми проклятьями он остановился, потом сгреб плотные складки платья в кучу под её тазом и приподнял женскую попу выше и как раз под нужным углом. Затем мужское тело снова навалилось на неё. Правой рукой эльф обнимал её плечи, другой - бёдра.
        Он терся взад-вперёд между влажных волос до тех пор, пока она не начала подаваться навстречу. В новой позе она чувствовала себя беззащитной и уязвимой, но откуда-то знала, что так легче будет войти в неё.
        Когда она уже кричала что-то бессвязное, он втиснулся внутрь неё, чувствуя, как накатывает облегчение. Мужское дыхание с шипением вырвалось сквозь стиснутые зубы. Парася задыхалась, старалась изо всех сил вместить пронизывающую толщину его плоти.
        Каждый малый дюйм вопил от наслаждения, когда он продвигался всё глубже. И когда она уже точно уверена, что он вонзился до упора, что она заполучила его всего, эльф с грубым рыком сделал последний рывок, ещё глубже, и Парася почувствовала себя кабаном, надетым на огромный трактирный вертел.
        - А ты боялась, милая, - рокотал голос возле её уха. - Теперь я часть тебя.
        Древние боги, он был в ней с того момента, как она впервые увидела его во сне. Правда, тогда он был мускулистым варваром, а не изящным эльфом, но это точно был ОН. Негодный вор, он взломал и проник в неё, взял право бесчинствовать под её кожей. Как она жила без этого? Без этой яростной, неистовой близости, без этого большого, сильного мужчины внутри неё?
        Нормально вроде жила… Пока её не отдали на съедение дракону. Вот и храни после этого верность. Цена девственности - быть съеденной на ужин с горошком и баклажанами…
        - Я буду овладевать тобой медленно и нежно, но когда вознесешься на небеса, я буду насаживать тебя так, как надо мне. Так, как я мечтал об этом с того момента, когда впервые моё копье поднялось к кронам вековых дубов! - шелестел эльф на ухо и продолжал, продолжал двигаться внутри.
        Она хныкала в ответ, полыхая изнутри, отчаянно нуждаясь в том, чтобы он двигался, делал то, что обещал. Она хотела всего и сразу: нежности и дикости, мужчину и зверя.
        - Когда я увидел тебя, беспомощную и в цепях, я хотел задрать твою юбку и заполнить тебя собой. Я хотел отнести тебя в дикие леса моего родного Эусвиля, держать тебя в моей постели и никогда, никогда не отпускать, - эльф урчал грубым рокочущим звуком.
        Он переключился на язык, которого она не могла понять, но экзотический говор его хриплого голоса ткал чувственные чары вокруг. Он медленно выходил, заполняет её снова, пронзал длинными ударами, мягко пробиваясь вглубь. Его огромный размер будил нервные окончания в таких местах, о существовании которых она даже не знала. Парася ощутила, как новое неизведанное, но такое чудесное, чувство нарастало с каждым уверенным толчком. Однако в миг, когда она уже почти достигла пика острого наслаждения, он вышел, оставив её почти рыдающей от неудовлетворённого желания.
        Мирралат вошел в неё снова, почти лениво, урча на незнакомом языке. Он выходил дюйм за дюймом, с мучительной неторопливостью до тех пор, пока она не начала хватать землю полными пригоршнями и пытаться раздавить камни. До тех пор, пока с каждым нежным толчком она не начала стараться изо всех сил выгнуться к нему под большим углом и удержать его внутри себя, так, чтобы, наконец, достигнуть высвобождения новых сумасшедших ощущений.
        Какое-то время она думала, что эльф продолжает ускользать от неё, потому что он чересчур большой. Потом она поняла, что он намеренно сдерживал её разрядку. Положив руки на её бёдра, Мирралат прижимал её к земле всякий раз, когда она стремилась выгнуться вверх, не позволял ей контролировать темп или взять то, в чём она нуждалась.
        - Мирралат…пожалуйста!
        - Пожалуйста, что? - урчал он ей в ухо, облизывая мочку.
        - Дай мне взлететь под небеса! - захныкала она.
        Он хрипло хохотнул, рука проскальзнула между её тазом и скомканной тканью под ним, проникла в волосатые складочки и дотронулась до напряжённого бугорка. Мирралат легонько стукнул по нему пальцем, и Парасю словно ударило молнией. С губ сорвался стон. Удар сердца, ещё два удара. Он нежно прикоонулся снова.
        - Это то, чего ты хочешь? - спросил он бархатистым голосом.
        Его прикосновение искусно, мучительно, настоящая пытка.
        - Да, - задыхалась Парася.
        - Тебе это необходимо? - легкое поглаживание.
        - Да!
        - Еще чуть-чуть, потерпи, милая, - эльф нежно коснулся подушечкой большого пальца её твёрдого бутона.
        Парася хлопнула по земле ладонями и плотно закрыла глаза. Эти простые слова почти - но недостаточно, проклятье! - подталкнули её к вожделенному краю.
        Он прижал губы к её уху и прошептал страстным, чувственным голосом:
        - Если я ещё раз выйду из тебя, то ты умрешь?
        - Да, - сорвался стон с её губ.
        - Это то, что я хотел услышать. Я - твой, и всё, что ты пожелаешь от меня, тоже твоё.
        Мирралат повернул её голову в сторону и поймал ртом её губы в жарком поцелуе. Одновременно вонзился глубоко и продолжил вбивать свою плоть. Когда она выгнулась к нему, то его язык ворвался в ритме с нижней частью тела, проникающей в волосатый овражек наслаждения.
        Напряжение, бурлящее в теле, неожиданно взорвалось, затопило её самым великолепным ощущением, какое доводилось когда-либо чувствовать. Возникла глубокая дрожь в самой её сердцевине, мышцы живота завибрировали короткими судорогами. Она выкрикнула его имя, пока взлетала на вершину блаженства.
        Мирралат продолжил равномерно вонзаться, пока она не ослабела под ним и пока стиснутые кулаки не превратились в расслабленные ладони. Эльф потянул её бёдра вверх и на себя, поднял на колени, и снова вонзил в неё свою плоть. Тяжесть шариков в кожаном мешочке с силой ударилась о горячую, ноющую кожу. С каждым пронизывающим ударом она всхлипывала, неспособная сдержать надсадные звуки, слетавшие с её губ.
        - Ах, боги, - простонал эльф.
        Перекатившись на бок, он обхватил талию Параси и сжал так сильно, что она едва могла дышать. И вонзался, вонзался. Его бёдра мощно выгибались под ней. Он двигался всё быстрее и быстрее. Парася почувствовала, что уже знакомое сладкое чувство снова начало накрывать её с головой, растворяя в страсти и чувственном огне.
        Он выдохнул её имя, когда начал извергаться, и надрывная нота в голосе, на пару с рукой, так ласково двигающейся между ног, ввергнула её в ещё один стремительный полет к небесам. Когда она достигла мягких облаков, то края тьмы нежно сомкнулись и швырнули девушку в пучину сладостной бури. Судороги мужчины и женщины слились в один мощный танец желания и сладострастия. Сдвоенный стон разорвал голубое небо.
        От взора городских жителей была скрыта причина криков, но вряд ли нашелся бы в городе глупец, который не понял, что за толстыми стенами жертвенника творилось что-то не то.
        Когда же Парася отходила от мечтательной полудрёмы, эльф находился всё ещё в ней. И всё ещё твёрдый.
        - Кхм-кхм, - кашлянул орк. - Я понимаю, что вы оба настрадались и наконец-то дорвались до вожделенного занятия. Однако, мне только что пришла в голову одна очень нехорошая мысль. И теперь я её думаю…
        - Траргок, меня всегда пугает эта фраза, когда она исходит из твоих уст. Не томи, выплесни мысль, как я только что выплеснул напряжение в сладкое лоно этой юной девы.
        - Да вот в чем дело-то. Дракон должен прилететь за прекрасной девственницей, так?
        - Да, но он в этот раз улетит ни с чем. Девственницы-то и нет.
        - Нет, обнаженный друг мой, сверкающий голым задом. Дракон прилетит за обещанной добычей и сейчас под определение прекрасной девственницы попадаешь именно ты.
        - Что? - икает эльф.
        - Ну да, я мало подхожу на роль прелестницы, а вот ты можешь проклясть свою смазливость. Твой зад же девственен? За свой я поручусь головой. Так что сейчас мы тут единственные девственницы в жертвенном доме… И мы в ловушке.
        Парася почувствовала, как эльфийская решимость внутри неё становится мягкой и, в конце концов, выскользнула с тем самым звуком, какой возникает, когда выдергивают плотную пробку из кувшина. Она с трудом повернулась, её тело всё ещё содрогалось от редких сладких судорог.
        Мирралат уже не казался таким мужественным. У него жалко обвисли не только волосы на потном лбу. Он натянул штаны с самым задумчивым видом, на который способен только что удовлетворившийся эльф.
        - И что же нам делать, Траргок? Само собой, что я никому не позволю лишать меня девственности… Но и помирать не хочется.
        Орк отвернулся от стены, на которой сам с собой играл в крестики-нолики, и пожал плечами. Парася тут же одернула платье, когда сальный взгляд зеленокожего скользнул по волосатым ногам.
        - А ведь всё моя доброта. Эх, знал бы заранее… - с тоской промолвил эльф и в этот момент небо потемнело.
        В воздухе раздался шум, как будто паруса захлопали под порывами ветра. Вот только откуда парусам взяться на суше?
        История четвертая,
        в которой разочарование сменилось ещё большим разочарованием
        - Эй, бабочка-переросток! Куда ты нас несёшь? - крикнул эльф после того, как сплюнул очередного залетевшего в рот комара.
        Дракон не ответил. Его зеленые кожистые крылья величаво вздымались и опадали, толкая огромное тело вперед. В чешуйчатых лапах были зажаты двое. Вряд ли стоит уточнять - кто именно?
        Орк, в соседней драконовской лапе, сложил руки на груди и теперь молчаливо наблюдал за проплывающими верхушками деревьев и голубоватыми кляксами озер. Он молчал, как отросток вереска в темную ночь на склоне оврага. Он был крайне оскорблен и раздосадован тем, что дракон даже внимания не обратил на его потуги в городской ловушке.
        А ведь Траргок старался! Ещё как старался!
        Он просто превратился в берсерка и мог гордиться собой, если бы не тщетность всех усилий. Когда дракон спустился в их странное пристанище, то орк успел три раза ударить по изумрудной лапе, прежде чем секира сломалась. Потом Траргок попытался отгрызть средний коготь, но это все равно, что кусать щит у грязного гоблина - негигиенично и невкусно.
        Зеленокожий воин попытался пнуть уток, когда дракон пролетал мимо стаи, но утки оказались умнее орка. Они отлетели на недоступное расстояние, показывали крыльями оттопыренные средние перья и хором крякали над неудачниками. Орк ещё успел удивиться - откуда эти летающие твари узнали знак публичного дома, где эльфа постарались…
        - Эй, а ты знаешь - кто такие драконы? Это те же петухи, только гребень во всю спину! - закричал эльф, но безуспешно - дракон не обернулся на его оскорбления.
        А ведь Мирралат так хорошо спрятался за Парасей и успешно попал пару раз камнями в левое крыло кошмарной зеленой твари.
        Нет, он попал не в руку орка, а в крыло дракона - если кто не понял. Не в орка - в дракона.
        Увы, его прятки ни к чему хорошему не привели. Дракон вытащил истошно орущего эльфа из-за спины девушки, отвесил щелбан и сграбастал бессознательное тело железной лапой. Орку пришлось дать три щелбана и один пендель, чтобы тот успокоился и сделал вид, что расслабился. Потом дракон взмахнул крыльями и поднялся в воздух, оставив ошеломленную Парасю на земле.
        - Траргок, чего ты молчишь? Плюнь ему хотя бы на хвост, а то чего я один стараюсь?
        - Я не хочу. Я силы берегу.
        - Для чего? Всё равно с ним не справишься. Вон, даже секиру сломал о чешую.
        - Да я для тебя берегу. Прежде, чем эта ящерица с крыльями нас сожрет, я постараюсь отвесить пару оплеух между острыми ушами.
        - А я-то тут причем?
        - А при том! При всём при том. Надо было к жене идти, так нет же - опять поддался на уговоры придурковатого эльфа. И что? Где я сейчас?
        - В лапе дракона? - подсказал «придурковатый эльф».
        - Это пока я в лапе, а потом буду в полной заднице. Сожрет он нас и не закашляется. Пройду через желудок и окажусь в чешуйчатой жопе… Глянь на его клыки - это же мечи, а не зубы. И почему я снова тебя послушался?
        Ветер задорно свистел в ушах. Крылья мерно работали, морда дракона не поворачивалась к добыче - дракон летел к замку.
        - Ох, оставь свое нытье. Орк ты, или не орк? Соберись, тряпка зеленая. Умри, как подобает представителю твоего племени. Вспомни, что орки - гордый и непокорный народ! Ты сможешь ещё совершить геройский поступок. Слушай сюда, - эльф перешел на еле слышный шепот. - Пока ты его будешь отвлекать, я смогу убежать и всем рассказать о твоем великом подвиге. Ты будешь воспет в веках, твоим именем будут называть сыновей королей!
        - Подожди-подожди, то есть как ты сможешь убежать? А я? А как же я?
        - А что ты? Тебя высекут! На центральной площади.
        - Как высекут? Да я никому не позволю себя сечь!
        - Да из мрамора тебя высекут, зеленая пустая голова. Из мрамора!
        - Нет, если мы начали с тобой это дело вместе, то и доведем его до конца. Умрем вместе и я даже поделюсь с тобой кусочком мрамора. Небольшим, как раз, чтобы обрисовать твое участие в нашем походе. Пусть тебя посадят ко мне на плечо, как блоху.
        - Как блоху? Меня? Эй, курица в немодных чешуйках, сбрось комок этой зеленой слизи вниз. Пусть подумает над своим поведением, пока не грохнется со всей дури, и клыкастая башка не провалится в задницу.
        - Слышь, сюда иди, дохляк остроухий. Да я тебя сейчас…
        Страсти разгорались не на шутку. Сейчас, перед лицом смерти, друзья решили высказать друг другу всё, что накипело на душе за время их знакомства. Когда слова кончились, то они перешли на плевки. Увы, ветер относил капли влаги, и они в основной своей массе ложились на хвост дракона.
        Когда и слюна закончилась, то друзья начали показывать друг другу знаки, по которым можно было понять, что они думают о родственниках, ориентации и половой принадлежности оппонента.
        - Милостивые господа, успокойтесь, пожалуйста. Нам немного осталось до моих апартаментов. Когда долетим, то я дам вам возможность сойтись в философском диспуте, если уровень агрессии у вас продолжит превышать допустимую норму, - к паре повернулась голова дракона.
        Морда дракона была усеяна небольшими бугорками, рожками и изумрудной чешуей. Голубые глаза с продольным зрачком взглянули сперва на одного, потом на другого дебошира.
        Орк и эльф настолько поразились голосу, а главное - разговорной речи рептилии, что совершенно забыли о тех знаках, которые только что с охотой демонстрировали друг другу. Причем, орк намекал, что в роду эльфа был не один десяток гоблинов, а эльф откровенно заявлял, что тролли протоптали широкую дорожку к ложу мамаши Траргока.
        - Так чего ты раньше молчал, когда я тебя звал-то? - не выдержал Мирралат.
        - А раньше вы мне не мешали. Теперь же вы начали двигаться и щекотать внутренние подушечки лап. Если вы не перестанете, то я не сдержу смех, и вы можете упасть.
        Ни у орка, ни у эльфа не возникло желания навернуться с сотни футов на голые скалы, которые тянули изломанные края вверх, словно приглашали шлепнуться в их каменные объятия и забыться. Эльф крепче схватился за чешуйчатый палец лапы, чтобы иметь возможность ещё на чуть-чуть продлить жизнь, если вдруг дракон надумает сбросить балласт.
        На горизонте вынырнули острые шпили замка. Черные и неприступные, подобные женщинам-дикаркам из пустынь Джаранта. Вокруг замка красовались неприступные рвы и бездонные пропасти. Только птицы смогли бы попасть в этот замок, люди же будут вынуждены вернуться обратно, если вдруг кому пришла бы в голову сумасшедшая мысль прийти сюда по собственной воле.
        Орк мрачно посмотрел на эльфа - и как у этого ушастого получилось уболтать его?
        С каждой секундой вырастала громада из камня. Дракон взмыл влюбленным голубем над замком и пикирующим соколом упал на гранитные плиты. Эльф зажмурился от ужаса, а орк, наоборот, выпучил глаза, чтобы встретить смерть с достоинством.
        Орки никогда не страшатся смерти! А кто страшится, тот не орк!
        В племени Трагарока даже специальное упражнение было на развитие бесстрашия, когда всё племя выходило на площадку перед взором старейшин, начинало прыгать и в один голос орать: «Кто страшится - тот не орк!!!»
        Дракон в последнюю минуту вышел из пике и разжал лапы. Мирралат и Траргок покатились по брусчатке внутреннего дворика, а дракон взмыл вверх и уселся вороной на серую стену. Из-под могучего тела вырвалась и разбилась о камни скорлупка черепицы. Рыжие крошки брызнули в лицо эльфа.
        - Вот же ящерица с крылышками… Чтобы тебя приподняло и прихлопнуло. А ну, спускайся, и я тебе морду выправлю! - завопил орк, когда пришел в себя после падения.
        Дракон фыркнул, отчего из его пасти вырвался небольшой огонек. Впрочем, огонек потух, даже не долетев до земли.
        Эльф вскочил на ноги и оглянулся по сторонам. Во дворе разбросаны щепки от разбитых телег, несколько коровьих черепов, кости, над которыми вились мухи. В стене каменной стены была коричневая дверь, и она открылась. На воздух вышел небольшой гном с длинной бородой, которая волочилась за ним и отчаянно цеплялась за всевозможный мусор.
        - Кого ты притащил, Саругас? - скрипучим голосом спросил гном, когда подслеповато сощурился на пару.
        - Многоуважаемый маг Дристанал, я принес двух девственных двуногих. Ты обычно просишь одного, а тут сразу две особи будет. И тебе в помощь пойдут и нам больше золота за них заплатят. В интеллектуальном плане их развитие далеко до совершенства, но осмелюсь предположить, что ты сможешь воспитать из них прекрасных представительниц человечества, - пророкотал дракон со стены.
        - Эй, недоростыш, а ну-ка скажи своей дуре чешуйчатокрылой, чтобы она освободила принцессу Эслиолине, дала нам по мешку золота и тогда мы вас помилуем, - выступил вперед эльф.
        Орк в очередной раз настолько поразился наглости друга, даже забыл о том, что недавно хотел поколотить его.
        - Это же… это… МУЖЧИНЫ! - завопил гном, когда ему удалось разглядеть физиологические особенности пришельцев.
        - А мне-то что? - возразил дракон. - Они были в той чаше, они были девственны. Вот я и захватил обоих.
        - Неси их обратно! Нам нужны женщины! - ещё громче завопил гном в сиреневом фартуке.
        Отнести обратно? И топать собственными ногами?
        Ну уж нет!
        Эльф сделал кошачий прыжок и оказался возле мелкого бородача. Мастерски произвел захват бороды. Сморщенное личико задралось вверх, а в горло уперлось лезвие засапожного ножа. Гном испуганно икнул и не менее испуганно пукнул.
        - Ты меня плохо слышишь? Я могу повторить громче: скажи своей ящерице, чтобы она освободила принцессу Эслиолине, дала нам по мешку золота и только тогда отнесла обратно. Что непонятного? Или я многого прошу?
        На фоне овсяных облаков дракон застыл зеленой уродливой кляксой, будто в тарелке с кашей завелась плесень. Он смотрел на своего хозяина, которого держало за бороду непокорное существо. Такое впервые на его памяти. Обычно двуногие с длинными волосами долго и упорно плакали, потом начинали прибираться во дворе, а затем его хозяин с выгодой продавал этих двуногих как послушных жен. Теперь что-то явно пошло не так.
        Но что?
        В том месте, где дракон обычно забирал девственных существ на сей раз было трое. Одна особь недавно лишилась девственности, а вот две других…
        - Подожди, о каком золоте ты говоришь? - проскрипел гном.
        - Как о каком? О золотых горах дракона. Так поют барды в тавернах. Тут ещё должна быть красавица Эслиолине, так что давай-ка поторапливайся, - прикрикнул эльф на него.
        - Дурни! Ох, какие же вы дурни. Я сам и придумал эту легенду, чтобы приманивать легкомысленных рыцарей, у которых под шлемом пустота между ушей. Сказать, сколько доспехов я снял с неудачников, которые пытались карабкаться по моим скалам? Доспехи всегда в цене… Но никакой принцессы и в помине нет. Так что зря вы тут появились.
        - А золото? - рыкнул орк. - Золото-то есть? Или ты тоже скажешь, что это всё легенды?
        - Какое золото? Ты что? Мы с Саругасом концы с концами еле сводим. Вот он забирает девственниц, чтобы я их обучил домашним делам, подготовил и потом продал… то есть выдал замуж за шейхов пустынных песков. Тем и перебиваемся. И девчонки рады, что живут во дворцах, а не в своих клоповниках, и нам на хлеб с мясом хватает. А вы… Кому я вас отдам? Нет пока таких извращенцев. И золота тоже нет.
        Орк со зловещей улыбкой посмотрел на эльфа и медленно потянул из своего сапога широкий нож. Лезвие плюнуло солнечным зайчиком в глаза Мирралата, и тот вздрогнул. Он вспомнил - о чем был договор и почувствовал шевеление волос на голове. Возможно, они шевелились в последний раз. Гном понемногу отодвинул руку от своего горла и вырвался из крепкой хватки.
        - Глупцы! А теперь Саругасу снова придется лететь за девственницей в Буанахист. Мы теряем время, каждая секунда равна песчинке золота. Саругас, отнеси этих бугаев обратно и принеси девственницу. Женщину! Запомнил? Женщину-девственницу! - с этими словами гном отвернулся и направился обратно в замок.
        - Ты врешь! Гном, ты нас обманываешь! Трагарок, ну видно же - он нас обманывает, а на самом деле скрывает сокровищницу! - воскликнул эльф, когда вновь наткнулся на зловещую ухмылку орка.
        - Нет, не вру. Вы можете облазить все подвалы и все башни замка. Давайте, я подожду, но постарайтесь недолго, - пожал плечами гном.
        С быстротой равнинной лани эльф влетел в дверь. Следом за ним прогрохотал орк. Кровожадная ухмылка так и не покинула его клыкастую рожу. Острый нож поблескивал в лапище.
        - Скажите, хозяин, я правильно понимаю, что их половая принадлежность делает их непригодными для наших мероприятий? - на дворик спустился зеленый змей.
        - Да, Саругас. В следующий раз постарайся не ошибаться… хотя бы проверяй на наличие сисек.
        - У того, зеленого, тоже большие грудные мышцы, их вполне можно принять за развитые молочные железы.
        - В общем, приноси женщин и всё тут. Не будет девственниц - сожги пару домов, и они найдутся. Что там за крики?
        Издалека донесся дикий визг, как будто кто-то снимал шкуру с живого кабана. Визг был настолько громкий, что даже дракон не смог удержаться от вздрагивания. Гном побледнел и отшатнулся.
        - Что это, Саругас? - прошептал гном, вглядываясь в темноту дверного проема.
        - Может, гости привидения испугались?
        - Так нет у нас привидений.
        - Многоуважаемый маг Дристанал, пока я летел сюда, то заметил, что эти двое хотели убить друг друга. Не исключаю вероятность, что теперь у нас появилось привидение.
        - Вот только этого нам не хватало. Я же боюсь мертвяков. Зачем ты их сюда притащил? - простонал гном, когда темную суровость замка сотряс очередной визг.
        Дракон предпочел промолчать. С тех пор, как гном отбил полумертвого юнца с крыльями у стаи волков, он дал клятву вечно служить этому бородатому. И это была его первая неудача. Или даже две неудачи. Пара закадычных друзей вскоре показались во внутреннем дворике, причем эльф сверкал обритой, с порезами, головой, а орк вытирал пучком белых волос слегка окровавленный нож.
        - Можем отправляться, - пробурчал орк.
        - Поехали, - сказал эльф и махнул рукой.
        - Запомни, Саругас, женщину! Ты должен принести женщину! - заорал вдогонку гном, когда дракон взлетел с двумя пассажирами в лапах.
        Дальнейший путь проходил в полном молчании, лишь эльф иногда трогал лысую голову и морщился, когда касался порезов. Возле города Буанахиста дракон швырнул их на землю и унесся наводить страх и ужас на горожан.
        Эльф и орк брели обратно в полной тишине. Прошел день, а настроение не улучшалось. Мрачное небо отражало настроение обоих. Орк предвкушал возвращение к жене и возможные побои, а эльф думал о насмешках со стороны своих сородичей. Они почти подошли к тому месту, где остроухий и зеленокожий изображали бой не на жизнь, а насмерть.
        - Мирра-а-алат!!! - пролетел над степным ковылем девический голос. - Тьфу, то есть Масу-у-у-уд!!!
        Эльф вздрогнул и обернулся. К нему летела, расставив в стороны руки и растопырив пальцы, эльфийка, которую все соплеменники знали под именем Джулайли.
        И только он знал её под именем Гуля!
        И он знал, что нужно делать! Что необходимо сделать!
        Эльф бросился к ней навстречу, на ходу срывая с себя одежду. Неужели так всё просто и они сейчас вернутся обратно? Вернутся в парк? Они должны успеть!
        Вот только провидение думало иначе и ещё один валун, сорвавшийся от звонкого голоса эльфийки с горы, сшиб эльфа, словно кеглю в боулинге. Легкое тело отлетело на стоящий невдалеке вяз и запуталось в ветвях. Тело материлось, брыкалось, но не могло спуститься.
        - Да как так-то? - повернулась к орку эльфийка.
        - Курлык, - развел тот руками прежде, чем исчезнуть в слепящей вспышке.
        История пятая,
        в которой напарник может стать помехой
        Чертов мегаполис словно был создан для продажных полицейских и беспринципных шлюх. Он кишел ворами и убийцами, как лежбище бездомного - клопами. Обычному человеку, который хочет прожить спокойную и тихую жизнь, нечего делать в этом издыхающем городе.
        Коффин-сити огромным спрутом раскинул щупальца ужаса в разные стороны и проникал своей гнилью в отдаленные уголки сознания людей, заставляя каждый прожитый день принимать как подарок на Рождество. Сын боялся отца, отец опасался сына и при его появлении хватался за пистолет. Мать сменяла дочь на захламленной «панели», полной похоти и боли.
        Детектив Джулиан Лав уже седьмой день подряд приезжала и занимала пост напротив старого особняка, где возле чугунной решетки недавно нашли рыжеволосую девушку без сознания. В больнице девушка что-то лепетала про страшного вампира, который трахает всех без разбора, да и на шее у неё краснели два отверстия. Правда, гораздо больше дырочек у неё было на локтевом сгибе, поэтому ей не очень-то и поверили.
        Кто в наше время верит обдолбышам-наркоманам?
        Старший инспектор Джувс четко сказал, что молодой наркоманке всё привиделось и не стоит отнимать время у полиции. Сказал, что у полиции и так много дел без поисков какого-то мифического вампира.
        Много дел…
        Пончики жрать у них время есть, обсуждать измены с молодыми любовницами, курить вонючие сигары до тех пор, пока дым из задниц не пойдет - время есть, а найти нападавшего - на это как раз времени не хватает.
        Старый забор своими дырами напоминал платье бездомной бродяжки. Именно возле этих полуупавших ворот двадцать лет назад нашли девочку по имени Джулиан. Будущий детектив Лав пыталась разбудить пару, уснувшую вечным сном. У её отца и матери тоже нашли дырочки на шее. Кто-то выпил их, как пакетики с томатным соком, и выбросил оболочки на улицу. Тогда тоже у полицейских не нашлось времени…
        Детектив Лав чуть опустила стекло и сплюнула горькую слюну. Следом полетел окурок, обгоревший почти до фильтра.
        Сколько ей ещё придется морозить зад?
        Как сейчас было бы хорошо очутиться в баре у старого Майкла, пропустить пару рюмок виски и кому-нибудь навешать от души добрых плюх.
        Чем хорош тот бар - всегда найдутся громилы, которым захочется отыметь худенькую и беззащитную на вид блондинку. Вот только не всегда их успевают предупредить, что у девушки есть черные унты по борьбе нанайских мальчиков. Инспектор Джувс с укоризной посматривал на сотрудницу, когда в последствии читал доклады о разбитых мордах, сломанных руках и раздавленных яичках. Она же в такие моменты скользила взглядом по трещинам на потолке его кабинета.
        - Детектив, я принес ваше эспрессо, - на соседнее сиденье плюхнулся Том Бэйб.
        Джулиан Лав сначала отнекивалась, когда в напарники ей выделили этого жирного недотепу. Потом начала ругаться и уже в тот момент, когда она была готова перейти к рукопашной, инспектор стукнул ладонью по столу и сказал, что ему надоели женские прихоти. Или она кладет значок на стол, или обучает пухлого мерзавца. Отец этого жирного недоразумения был отличным полицейским, жаль, что не дожил всего пару дней до пенсии - подавился пончиком, когда соревновался в поедании на скорость со своим напарником. Из-за заслуг отца приняли на работу и сына…
        - Скажи-ка, Том, тебе нравится работать в полиции? - спросила детектив, когда отхлебнула обжигающую приторно-горькую дрянь из стаканчика.
        - Да, детектив. Я хочу быть таким же, как и мой отец, - ответил Том и развернул тройной гамбургер.
        Он как можно шире открыл огромную пасть, похожую на Тугарский тоннель, и до половины запихал туда безобразно-калорийное сооружение.
        Девушка едва не захлебнулась кофе, когда увидела, как из гамбургера выполз соус, напоминающий по цвету «детскую неожиданность». Если раньше желудок просил чем-нибудь его наполнить, то сейчас он вдруг резко захотел выплеснуть кофейную бурду наружу. Детектив с трудом справилась с желудком и отвела взгляд обратно на особняк.
        Если можно представить более мрачное здание, чем заброшенный склеп на проклятом кладбище, то это будет именно особняк Попеску. Фасад его настолько отчаянно требовал ремонта, что рассыпался и обнажал кладку, отплевываясь ошметками штукатурки. Словно дряхлый старик вытащил вставную челюсть, бросил её в стакан с отбеливателем и теперь подставлял свету луны беззубые десны. Хищные плети плюща карабкались вверх, стремились погрести под собой старинную громаду. В крыше виднелись огромные прорехи, будто над особняком прошел метеоритный дождь.
        Полуразбитые витражи блестками отражали свет уличной рекламы, аркбутаны напоминали удивленно вскинутые брови. Декоративные башенки угрожали в любой момент накрениться и рухнуть на головы глупцов, которым придет в тупые головы намерение зайти в дом.
        - А пошему мы ждешь шидим? - прошамкал Том, заплевывая крошками торпеду старого «Бьюика». - Пошему не идем в ошобняк?
        Как объяснить в двух словах тупому куску сала, что они не могут пробраться туда без ордера?
        Хоть особняк и выглядел заброшенным, но в нем иногда сверкали огоньки свеч и виднелись скользящие тени. Да и налоговые отчисления, которые регулярно поступали в казну, не давали детективам права влезть в дом без позволения хозяев. Должен быть веский аргумент и наличие преступления, чтобы развязать им руки и преступить закон о неприкосновенности частной жизни.
        Детектив Джулиан вместила всё это в два слова:
        - Том, отъебись!
        Напарник пожал плечами и продолжил наполнять бездонный желудок жрачкой из дешевой забегаловки. Мрачное настроение Джулиан почернело ещё больше, когда начался дождь. Крупные капли дождя стучали по крыше «Бьюика», как по шкуре дохлого добермана.
        Особняк размывался в потеках, но не становился красивее. Скорее наоборот, более чудовищное здание трудно себе было представить. Будто из земли вылез огромный черный опарыш и сейчас он дышал, растекаясь в каплях на лобовом стекле.
        - Давай всё-таки зайдем? Скажем, что проезжали мимо и у нас сломалась машина, - проговорил толстяк, когда вытер жирные от соуса пальцы и выкинул остатки «легкого перекуса» на улицу. - Ты знаешь, что-то меня тянет в этот дом. Вот не знаю, как будто кто-то зовет туда.
        - Заткнись. Смотри, кто-то идет!
        По улице кралась фигура в серо-грязном плаще. Широкополая шляпа напоминала торшер для лампы и прекрасно скрывала лицо человека в тени. Он застыл на мгновение возле ворот, а потом…
        - Черт бы меня побрал, Джули, ты это видела? - вырвалось у толстого Тома.
        Видела ли она?
        Конечно видела, как неизвестный оглянулся по сторонам, чуть присел и сиганул через забор, как долбанный кузнечик. Это явно было не просто так.
        Детектив выхватила верную «Беретту» и выскочила на улицу. Кто же знал, что жирный Том тоже вытащит свое тельце наружу?
        - Стоять! Полиция! - крикнула девушка, у неё не получалось поймать в прицел спокойно уходящую фигуру - мешал бритый затылок с тремя складками. - Том, чтобы тебя одним сельдереем кормили, а ну убери свою пустую тыкву, пока не нашпиговала её свинцом!
        Толстяк тут же присел, словно тройной гамбургер резко начал выходить наружу. Фигура безмятежно удалялась, не обернулась даже на выстрел в воздух. Похоже, что она плыла по воздуху и почти не касалась луж.
        - Твою же мать! - сорвалось с губ детектива. - А ну стой, ублюдок.
        Фигура подняла вверх правую руку и показала всем известный жест. Блестящей плетью сверкнула молния и жест стал виден более отчетливо.
        - Джули, похоже, что он откуда-то знает, что у тебя давно не было бойфренда, - хихикнул присевший Том.
        Если бы недотепа знал, насколько он близок ко встрече со своим отцом, то заткнул бы жирную пасть. Подумаешь - давно не было секса. «Не в сексе счастье», как говорил инспектор Джувс, - «а в его качестве и количестве!»
        Но сейчас нельзя отвлекаться!
        Надо преследовать хама, который позволил себе оскорбить сотрудника полиции!
        Капли дождя намочили челку и теперь волосы полезли в глаза. Джулиан откинула непослушную прядь назад и бросилась к дому. Высокие военные ботинки разбили рябь лужи, и целая волна грязной воды окатила сидящего Тома. На его несчастье он повернул лицо. Грязь из лужи легла на его лицо раскраской дикого папуаса.
        - За мной! - крикнула детектив Лав.
        Раздалось грузное топанье за спиной.
        Старые ворота впереди чуть скрипнули.
        Рыжая от ржавчины цепь на створках покачнулась.
        Джулиан ударила в правый створ и цепь порвалась, как колготки на заскорузлых коленях проститутки. Фигура не повернулась. Она была уже у двери. С пронзительным скрипом деревянная плоскость отошла в сторону, и неизвестный скрылся в темноте.
        - Джулиан, дай передохнуть. Я никогда столько не бегал, - послышался свистящий голос Тома Бэйба.
        - Мы пробежали всего двадцать ярдов. Как тебя вообще взяли в полицию? - прошипела детектив, когда увидела красную рожу напарника.
        - Папа протащил, сказал, что бегать не придется. Только деньги снимать с проституток и брать свою долю с воров. Говорил, что так поступают настоящие хорошие полицейские.
        - Заткнись, Том. Доставай свое оружие, мы сейчас пойдем внутрь.
        - А как же ордер?
        - Никак! Но выставленные средние пальцы в свою сторону я терпеть не намерена! Это оскорбление полицейского значка!
        Дождь низвергался на полицейских с такой мощью, словно ангелы на небесах решили одновременно отлить и теперь старались попасть на двоих букашек внизу. Пальцы Джулиан крепче сжали рукоять «Беретты».
        Очередная вспышка молнии осветила худенькое лицо детектива. Следом спешила круглая тарелка Тома. Лицо мужчины мокрое и не понять - от пота или от дождя.
        Вблизи особняк выглядел ещё отвратительнее. Хмурые стены сверлили парочку мрачными провалами окон. В темноте проемов виднелись красные точки - словно лазерные указки… или глаза демонов из преисподней. Деревья оголились и красовались тощими проститутками из борделя, когда перед ними вышагивал разборчивый клиент. Зеленые кляксы слизи поблескивали на ступенях, словно тут прошла рота больных насморком солдат.
        - Я… сейчас сдохну, - выдавил Том, когда пара застыла у двери. - Похорони меня… возле булочной на Бигили-стрит. Там самые лучшие пончики…
        - Соберись, толстяк! Мы возьмем этого ублюдка, и тогда ты затмишь даже своего прославленного папашу.
        - Захожу, милая, - неожиданно выпрямился Том.
        Струи чертового дождя хлестали по его лицу, но он словно их не замечал. Мужчина, который только что подыхал от нехватки воздуха, теперь улыбался и даже пытался втянуть толстое брюхо.
        - Ты чего делаешь? - прошипела Джулиан, когда Том бесстрашно схватился за ручку старой двери. - А ну отпусти сейчас же! Я войду первая!
        - Ты не слышишь, Джули? Этот голос, похожий на райскую музыку, зовет меня. Она зовет меня…
        На лице мужчины появилась улыбка блаженства, словно семь тайских массажисток одновременно делали ему минет. Детектив еле сдержала руку, чтобы не залепить напарнику хорошую оплеуху.
        - Возьми себя в руки, Том! Нет никакого голоса.
        - Есть, ты просто не слышишь. Ты слишком напряжена, Джули. Голос говорит, что я создан для любви и… она зовет меня. Я иду… пока, Джули.
        Увы, как не пыталась худенькая девушка отцепить руки своего непутевого напарника, этот мешок сала оказался сильнее. Он с неожиданным проворством проскользнул внутрь дома, при этом оттолкнул Джулиан так, что та перелетела через ступени и шлепнулась в лужу и без того промокшей задницей.
        Дверь с грохотом захлопнулась и изнутри послышался зловещий смех.
        Этот смех преследовал Джулиан на протяжении последних двадцати лет. Он ей снился в кошмарных снах, когда она просыпалась от собственного крика, или оттого, что постель была мокрой. Это был смех гиены, которой наступили на яйца. Это был скрип ножа по стеклу, когда маньяк подходил к своей жертве.
        Это был смех убийцы её родителей…
        Забыта боль в пятой точке - её вытеснила ярость. Траурной вуалью злость закрыла глаза.
        Убийца там!
        И Том там. А она снаружи.
        - Держись, жирдяй! - крикнула детектив Джулиан.
        Поскользнулась на слизи и разбила нос о ступеньку. Яркая вспышка перед глазами.
        Боль?
        Молния?
        К черту всё. Сейчас нужно попасть внутрь и настигнуть хохотунчика. Арестовать этого смешливого мерзавца!
        Дверь оказалась закрыта. Ручка настолько склизкая, словно её только что вытащили из болотного ила. Кулаки ударили в дверь. Капли дождя ударили по макушке. Сердце ударило в грудную клетку.
        Дорога каждая секунда!
        Неужели она потеряет и этого неуклюжего недотепу? Хоть он и толстый и крови в нем много, но долго он не продержится.
        Раздался пронзительный крик! Такой можно услышать, когда кастрируют кота без наркоза. Неужели Тома тоже лишали мужской гордости?
        Детектив Джулиан Лав недаром имела черные унты по борьбе нанайских мальчиков: бедра напружинились, икры превратились в камень. Толчок носками, и она взмыла свечкой над ненавистной дверью. Череда быстрых ударов сделала бы честь безумному барабанщику, а ведь она ударила ногами.
        «По перрону рассыпали горох» - так она называла свой коронный удар. Ни один мясной шкаф, полный дерьма и перегара, не мог устоять перед бешеным вихрем. Не смогла этого сделать и дверь. Дверь взорвалась, как от динамитной шашки. Щепки разлетелись в стороны, а черный проем двери посмотрел на детектива беспросветной темнотой.
        Верный фонарик на мобильном телефоне чуть отодвинул непроглядный мрак. Детектив Джулиан набрала в грудь воздуха и шагнула навстречу неизвестности.
        Неизвестность пахнула сырым деревом и ладаном. Темнота старалась окутать шелковым покрывалом, увлечь, усыпить и успокоить навеки…
        Снова раздался зловещий смех, а следом послышалось женское пение:
        - Милый малыш, глазки закрой. Ну что ж ты не спишь, ведь я рядом с тобой. Вытяни шейку, открой кадык. Гроб нам с тобою будет впритык. Сделаем в нем мы тык-тык…
        Звуки раздавались откуда-то сверху. Глаза детектива начали привыкать к темноте, и она рассмотрела старинную лестницу с широкими ступенями. На ступенях темнел старинный ковер. Он стал ещё темнее, когда на него наступил военный ботинок Джулиан.
        Яркая вспышка сначала ослепила, и под сомкнутыми веками вспыхнули обжигающие круги. Как от световой гранаты. Девушка отпрыгнула назад и выставила перед собой пистолет. Если вам приходилось выходить из темного подвала на яркое солнышко, то вы поймете состояние детектива в этот момент.
        Ничего не происходило. Девушка часто-часто моргала, чтобы глаза привыкли к яркому свету. Сверху слышался веселый женский смех. С таким звоном хрустальные бусы могут рассыпаться по мрачному надгробию.
        Глаза привыкли к яркому свету, и проклятье срывалось с губ детектива. Насколько отвратен и кошмарен дом показался снаружи, настолько же прекрасен он был изнутри. Джулиан словно попала в гребаную сказку про Золушку.
        Огромная люстра под расписным потолком светила ярче тысяч солнц. Лучи плескались в декоративном фонтане слева от величественной лестницы с рельефными перилами. Красная ковровая дорожка скользила по мраморным ступеням, золоченые статуи ангелочков по бокам заставляли забыть о непогоде за спиной.
        На полу раскинулась причудливая мозаика, изображающая огромную розу, стебель которой начинается в фонтане, а сам бутон раскинулся в центре. По задрапированным алой тканью стенами расположились картины незнакомых красивых женщин и смазливых мужчин.
        - Я ждал тебя, дитя мое, - раздался сверху голос и детектив инстинктивно выставила «Беретту» по направлению голоса.
        - Не двигаться, еб твою мать! Иначе мозги вышибу! - рявкнула она и замерла.
        Такого красивого мужчину она не видела даже по зомбоящику, а там каких только мучачо не показывали. Высокий, худощавый, кожа слегка отдавала болезненной белизной, словно он только что вылез из мешка с мукой. Черные волосы зачесаны назад, и спускались толстой косой на белоснежную рубашку с оборками. О высокие скулы можно порезаться, кроваво-красные губы изогнуты в снисходительной улыбке.
        Но самым поразительным на его лице были глаза - черные как первородный грех и завлекающие, как мираж оазиса в жаркой пустыне.
        Тонкие пальцы легли на перила, и он начал спускаться.
        Где же он делает маникюр?
        Ногти длинные, словно только что сделал «френч». От него прямо-таки веяло аристократизмом и властностью. Словно этот мужчина был рожден для того, чтобы повелевать армиями и разбивать женские сердца.
        - Я знал, что ты придешь. Ты не можешь удержаться от моего зова, малышка, - довольно улыбнулся мужчина и девушка увидела, что два верхних клыка стали гораздо длиннее остальных зубов.
        История шестая,
        в которой обольстительный вампир обольщает
        Легким прыжком хозяин особняка оказался внизу, рядом с декоративным фонтаном. Ого, это же метра три, не меньше. А хозяин спрыгнул с той же легкостью, с какой спустился бы на ступеньку лестницы. Он присел на бордюр фонтанчика и опустил ладонь в прозрачную воду, холодную даже на вид. С загадочным выражением лица уставился на детектива.
        Джулиан перевела ствол пистолета следом и почувствовала, что это действие дается ей с трудом. Словно она находится по шею в озере и сейчас преодолевает сопротивление воды. Мужчина улыбнулся и снова среди белых зубов показались два длинных клыка.
        - Стой на месте, ублюдок, - скомандовала девушка твердым голосом, но из груди вырвался цыплячий писк.
        Что с её голосом? Почему она не может скомандовать? Почему не может рявкнуть, как на преступников, которые порой мочились от звуков её рева?
        - Стою на месте. Только я не ублюдок, а чистокровный граф и мой род уходит вглубь веков. Я потомок румынских королей, - мужчина говорил мягким, убаюкивающим голосом.
        Он словно завораживал, заставлял кровь течь медленнее и снимал яростную пелену с глаз детектива. Джулиан поймала себя на том, что пистолет смотрел в центр розы на полу, а вовсе не в напомаженную черепушку этого типа.
        Когда она успела опустить ствол?
        Что, черт возьми, происходит?
        Какого дьявола тут творится?
        - Твой долбанный род пойдет на члены демонов, а ты побежишь впереди и будешь показывать дорогу, если не прекратишь свои гипнотизерские штучки! - пистолет занял первоначальное положение. - Где мой напарник? Где Том?
        - А ты про этого пухлого шалуна? Он наверху. Тычет стволом своего оружия в одну из моих жен. Если тебя это возбуждает, то мы можем присоединиться, - мужчина сделал приглашающий жест в сторону лестницы.
        Откуда он догадался о возбуждении?
        Судя по нервно подрагивающим ноздрям, он сумел его почуять. Да, у детектива Джулиан давно не было сексуального партнера. Однако вряд ли это повод так намокать тем лоскутам ткани, которые прикрывали низ живота. Хоть выжимай. И это не от дождя снаружи…
        - Иди вперед и не вздумай шутить, кузнечик. Стреляю без предупреждения, - девушка махнула пистолетом в сторону лестницы.
        Как же легко и пластично двигался этот мерзавец. Он словно специально напрягал ягодичные мышцы, четко обрисованные бархатистой тканью. Белая рубашка, черные брюки, белое лицо, черные глаза и единственной красной кляксой выделялись губы, искривленные в сардонической усмешке. Он поднимался по лестнице, а Джулиан шла за ним.
        Золоченые ангелочки кривили злобные мордочки за её спиной, но она этого не видела. Люди с портретов тоже следили за идущей парой. Мозаика на полу поблекла, словно роза засохла и потеряла свою кровавую красноту.
        Детектив поднялся на второй этаж и резко кивнула, когда мужчина остановился у резной двери. Золоченые вензеля скользили по черному полю и тянули тонкие щупальца к мастерски вырезанной розе. Цвет лепестков очень напоминал цвет губ мужчины, таких желанных, таких обольстительных.
        Нет!
        Джулиан стиснула рукоять, и небольшая боль отрезвила её. Хозяин дома вновь ухмыльнулся и толкнул дверь. С мягким шорохом та распахнулась и на несколько секунд детектив забыла как нужно дышать. Она помнила, что нужно втягивать этот грязный воздух, пахнущий потом и ладаном, но не могла себя заставить. То, чем занимался напарник, выходил за все рамки приличия.
        Да, в полицейском участке не скрывали того, что иногда бесплатно пользовались услугами шлюх, рекомендовали друг другу. Передавали, как эстафетную палочку… вместе с сифилисом и гонореей. Да, были и такие кадры, которые рассказывали, как «утешили» молодую вдову и оттрахали её во все дырочки…
        Однако, чтобы так…
        - Том, мать твою, ты что делаешь? - взвизгнула девушка.
        Увы, её визг пропал в шуме стонов и страстного дыхания.
        Картина оргии развернулась во всей своей омерзительной сексуальности. Такого жесткого порно Джулиан вряд ли когда видела.
        Рыхлые белые ягодицы Тома приподнимались и опускались между точеных ног обнаженной темноволосой красавицы. Он старался работать как поршень в двигателе, который загонял округлую головку в хорошо смазанный канал. Пузо хлопалось на плоский живот, приподнималось, чтобы через мгновение упасть обратно.
        Скорость и громкость хлопков напоминала бурные аплодисменты, когда президент выступал с хорошими новостями. Если бы жирный недотепа с таким же рвением приступил к работе, то через месяц смог бы возглавить полицейский участок.
        Красавица вопила под ним громче заводского гудка. Её острые когти царапали спину любовника. Из-под коготков возникали мелкие бисеринки крови, которую тут же слизывали ещё две обнаженные девушки.
        Блондинка и шатенка.
        Всю троицу красавиц можно выставлять на подиумах страны - успех моделям будет обеспечен. Тугие тела словно созданы для позирования художникам. Высокие груди заставили сглотнуть даже Джулиан. Упругие попки манят шлепнуть по ним. Джулиан ни разу не подозревала себя в лесбийских наклонностях, но сейчас ей мучительно захотелось оказаться наедине с этими обнаженными красавицами.
        Но среди восхитительных тел шевелилась толстая личинка по имени Том.
        Обстановка в комнате была слизана из исторических фильмов. Кровать размером с аэродром, над ней балдахин с тяжелыми золочеными кистями. Цветастые ковры на полу с таким высоким ворсом, что по нему можно пускаться вплавь. На стенах всё та же красная шелковая ткань. За витражными стеклами виднелись редкие всполохи молний. Редкие свечи в комнате добавляли сексуальности действию на кровати.
        - Ты можешь присоединиться, малышка. По крайней мере, твой напарник сейчас счастлив. Неужели ты хочешь обломать самый восхитительный секс в его жизни. Эй, молодой человек, вам хорошо? - спросил хозяин дома у пыхтящего Тома.
        - О-о-о, да-а-а, - сорвался стон с губ напарника, когда он продолжил шлепать пузом по животику лежащей темноволосой девушки.
        Жирный зад методично поднимался и опускался. Теперь его оплетали ноги, и девушка пятками заставила Тома проникать ещё глубже. Стоны усиливались. Струйка слюны протянулась от обвислых губ Тома к щеке девушки.
        Джулиан смотрела как загипнотизированная. Внизу живота стало так жарко, будто села на головню. Продолжительный период без секса дал о себе знать и ей захотелось…
        Захотелось оказаться на месте красавицы?
        Она еле сдержала руку, чтобы не залезть в брюки и не заняться самоудовлетворением. Бюстгальтер стал слишком тесным для разбухших сосков. Нежная ткань показалась брезентом.
        И этот напомаженный мерзавец улыбался…
        Он сделал шаг по направлению к детективу и оказался рядом. Ствол пистолета уперся в твердую грудь. Его глаза пронизывали девушку почти так же, как жирный похотливый Том - одну из спутниц хозяина особняка.
        - Позволь я представлюсь и назову своих милых женушек. Мое имя Милош. Милош Попеску. Та, которая находится под твоим напарником, Дэкиена. Беленькую зовут Ленута, а рыженькую бестию - Злата. Они очень рады вас видеть. Правда, мои хорошие? - повысил голос хозяин дома.
        - Да-а-а, мы очень любим гостей, - промурлыкала блондинка и шатенка, продолжая слизывать мелкие бисеринки алой влаги с царапин на теле Тома.
        - А о-особенно та-аких стра-астныхго-остей, - между толчками произнесла Дэкиена.
        - Том, твою мать! Перестань трахать эту курицу и вспомни - зачем мы здесь! - вырвался у детектива тонкий вопль.
        Том удивленно оглянулся. Заметил детектива Джулиан и на миг застыл. Всего лишь на миг, потому что Дэкиена толкнула его зад розовыми пяточками, и он вернулся к фрикциям. Его огромное хозяйство входило в блестящую щель почти полностью, а яички… если можно назвать яичками два помидора сорта «Бычье сердце» помещенные в резиновый мешочек… его яички шлепали чуть ниже.
        «Он же ей синяк там наколотит» - почему-то вертелось в голове Джулиан.
        - Я ве… веду допрос с при… с пристрастием, - ответил Том, продолжая «допрашивать» подозреваемую.
        «Подозреваемая» стонала под тяжелой тушкой и продолжала царапать пухлую спину. Блондинка и шатенка скользили грудями третьего размера по коже Тома и по-кошачьи слизывали мелкие капельки. Все заняты делом, лишь детектив еле держался на подгибающихся ногах, да мужчина рядом с ней продолжал загадочно улыбаться.
        - Не хочешь присоединиться к допросу? Или давай я тебя допрошу? - бархатным голосом проговорил мужчина и отодвинул в сторону руку, держащую пистолет. - Или можешь ты меня допросить… С пристрастием…
        Когда он подошел вплотную?
        Это осталось загадкой. Только что он был на расстоянии метра и вот уже нависал над ней. Глаза…
        Они заставили Джулиан сдать все позиции. Они завораживали и обещали скорое счастье. Что-то с глухим стуком упало на ковер.
        Пистолет?
        Да, её руки свободны, и они произвольно поднялись к плечам Попеску. Детектив попыталась притянуть его к себе, чтобы впиться в ярко-красные губы, но легче сдвинуть фонарный столб, чем подчинить этого мужчину.
        Милош не торопился, наслаждался её беспомощностью и покорностью. Легонько коснулся подбородка и приподнял симпатичное личико к себе. Медленно, ужасно медленно этот садист приблизился к её губам. Другая рука легла на талию и чуть притиснула к железному телу. В низ живота детектива уперся твердый предмет, напоминающий черенок от зимней лопаты.
        - Не бойся, я буду ласков, - на миг оторвался от губ напомаженный тип.
        - Ты… ты убил… моих родителей, - прошептала Джулиан, потому что сказать громко у неё не получалось, голос куда-то пропал.
        - Ах, вот откуда мне знаком твой запах. Твоя мать пахла полынью и цветущим каштаном. Да-а-а, помню, как она извивалась на мне, как просила ещё и ещё… А твой отец оттрахал моих жен почти до бессознательного состояния…
        Мужчина говорил, а его руки расстегивали куртку Джулиан. Кожаная оболочка упала к ногам девушки. Рука мужчины, словно невзначай, коснулась правой груди детектива, и девушка подалась чуть вперед, чтобы прикосновение стало более ощутимым, чтобы он смог оценить её размер, форму и упругость.
        - Ты мразь, - сорвалось с губ Джулиан.
        Губы Милоша искривились в презрительной улыбке. Одну за другой он расстегнул пуговки на бежевой блузке девушки.
        Шлепки, хлюпание и стоны продолжили раздаваться со стороны жирного Тома и обольстительниц. И это возбуждало Джулиан ещё больше. Ей казалось, что штаны намокли до колена, колени дрожали, а соски так набухли и окаменели, что ими можно резать стекло.
        - Я знаю, - прошептал мужчина. - Именно так и говорила твоя мать, когда полностью принимала меня.
        Он резким движением сорвал блузку с плеч девушки и на свет появился сплошной черный лифчик. По всем канонам на девушке должно было надето кружевное сексуальное белье, обтягивающее и дразнящее, но, как назло, вчера у неё была большая стирка. Джулиан успела ещё подумать о трусах-боксерах, которые намокли настолько, что натирали нежные складки.
        Как она их покажет обольстительному ублюдку?
        Свечи моргнули, и в их неровном свете показалась сначала одна, затем вторая грудь Джулиан. Девушка трепетала в его руках, но не от холода, наоборот - жар заполнял тело и, казалось, что ещё чуть-чуть и появится запах горелых волос.
        - Какое чудесное зрелище. Так бы всю жизнь не отрывался от него, - мужчина наклонился и поцеловал ложбинку между двух полусфер. - Будто крышечки на небольших блюдцах, а ручки ещё и увеличиваются в размерах, чтобы удобнее было брать.
        Он сжал левый сосок и словно разряд тока сотряс тело девушки. Волна мучительного блаженства, сопровождаемая мурашками, пронеслась от копчика до легкого пушка на шее.
        Легкий стон слетел с губ Джулиан. Мужчина улыбнулся и сжал второй сосок, мягко, но твердо. Словно накинул клеммы для «прикуривания» аккумулятора. Джулиан почувствовала вторую волну блаженной неги. Она гораздо мощнее первой. Ещё чуть-чуть и она зайдется в пароксизме оргазма. В эту самую секунду она пожалела, что у неё нет третьего соска, а у него третьей руки.
        Однако, Милош лишь чуть больше растянул губы в улыбке, чуть присел и прижался к горячему телу детектива. У девушки возникло ощущение, что она уселась на перила - настолько твердым и большим показался тот черенок, который протиснулся между её ослабленных бедер. И да - он нажал на тот самый сосок, которого так не хватало девушке.
        - А-а-а, - сорвался с её губ звук из порнофильма.
        Она выгнулась назад, словно попыталась встать на мостик, но железные пальцы держали крепко, и девушка вернулась обратно.
        Конвульсии… Судороги, словно она находилась в центре эпилептического припадка, били её полуобнаженное тело. Она впилась когтями в рубашку своего сладостного мучителя и, сотрясалась в затухающих подергиваниях, и в этот момент ей хотелось только одного - сигаретку с ментолом и сто граммов виски.
        У мужчины же на этот счет были другие планы. Он терпеливо ждал, пока Джулиан перестанет содрогаться и её дыхание чуть выровняется. Потом чуть подцепил пальцами кожаный ремень на джинсах детектива и легко, словно ниточку, разорвал его.
        Ковер притушил звон упавшей бляхи, а также кнопки-пуговицы, которая шлепнулась следом. Одним ловким движением, словно снимал кожуру с банана, Милош опустил её джинсы вместе с намокшими трусами-боксерами. Джулиан инстинктивно прикрыла пах. Если бы знала, что сегодня будет секс…
        - Обожаю кудреватый мох на тайных местечках, - улыбнулся снизу вверх напомаженный мерзавец. - А уж как пахнет, когда подступает возбуждение.
        Шлепки, стоны, аханье и урчание продолжали доноситься с кровати. Том работал так, словно он никогда не собирался испытать оргазм. Теперь под ним колыхалась рыженькая женщина.
        Когда только успели поменяться?
        Меж тем его спина начинала напоминать спину йога, который не очень удачно повернулся во сне на кровати из гвоздей.
        Милош поднялся с корточек и потянул Джулиан за собой:
        - Пойдем, в кресле нам будет удобнее. Твоей маме очень нравилось там. А папа тоже, как и твой напарник, был в восторге от моих жен. А они были в восторге от него.
        Джулиан переступила через джинсы и пошла за ним, всё также целомудренно прикрывая паховую область ладошкой. Кресло-качалка было сделано в том же стиле, что и остальная мебель. Вензеля на подлокотниках, расшитая золотом спинка, ткань сиденья словно взята из камзола какого-нибудь из Людовиков.
        Хозяин дома подхватил с пола раскиданные плюшевые подушечки и положил их стопкой на сиденье. Затем мягко усадил Джулиан на получившееся возвышение, а её ноги развел в стороны и положил их на подлокотники. Детектив почему-то вспомнила гинекологическое кресло - там так же бесстыдно раскрывалось самое сокровенное.
        Мужчина не отводил от неё пронзительных будоражащих глаз. Он медленно расстегивал рубашку. Мускулистое тело напоминало старинную булыжную мостовую - кругом одни красиво очерченные мышцы и ни капли жира. Не то, что рыхлое тело Тома, которое продолжало подпрыгивать на шатенке. Две другие жены слизывали кровь с располосованной спины напарника…
        Джулиан забыла, зачем она пришла сюда, что ей было нужно. Вся её сущность пылала и хотела уже не ментоловую сигаретку и виски, а этого соблазнительного мерзавца. Хотела, чтобы он взял её. Взял всю-всю-всю, без остатка. Чтобы вознестись на небеса блаженства и сладострастия.
        Милош потеребил ремень брюк:
        - Теперь мне пора познать тебя, малышка. А ты испытаешь то, чего не испытывала ни с одним мужчиной. Жаль, что это будут твои последние оргазмы. Но ты не беспокойся об этом - ты уйдешь на пике счастья.
        История седьмая,
        в которой открывается истина и звучит знакомый «Курлык»
        Под мерцающие проблески свечей наружу выскользнул…
        О, дьявол!
        Если бы Джулиан увидела такой огурец на рынке, то сразу бы прошла мимо - явно без китайской подкормки здесь не обошлось. Когда детектив ещё патрулировала улицы, то у неё была черная резиновая дубинка, но сейчас дубинка показалась в три раза меньше по объему и на пять дюймов короче вампирского органа. Милош улыбался. Он наслаждался произведенным эффектом.
        - Теперь же настала пора пронзить тебя и доставить неземное блаженство. Не бойся, всё будет хорошо. Тебе понравится.
        Милош чуть наступил на напольную дугу и кресло качнулось в его сторону. Джулиан вздрогнула, когда своим естеством коснулась напряженной плоти. Милош отступил и кресло ушло назад.
        Нажатие чуть сильнее и Джулиан не смогла сдержать стона от сладостного погружения в неё твердого предмета. Она не сводила глаз с огромного монстра, которого напомаженный мерзавец держал в руке. Кажется, будто розовый любопытный удавчик засунул головку в пустую норку мышки-полевки и выполз обратно, когда Милош отпустил дугу.
        - О-о-о, да. Ещё глубже, ублюдок, - простонала Джулиан, когда увидела, что «удавчик» снова вознамерился нырнуть в неё.
        Мужчина не торопился. Он размеренно покачивал кресло, и Джулиан то наполнялась твердым мясом, то вновь пустела. Она уже была готова спрыгнуть с этого долбанного кресла, повалить мерзавца на пол и скакать, скакать, скакать на нем, как ковбои на родео. Джулиан легко бы установила рекорд по удержанию на бешенном животном.
        - Ты такая же нетерпеливая, как и твоя мать. Она была ещё той шлюшкой. Ты тоже шлюшка, Джули? - мерзавец явно издевался, когда на миг останавливался.
        Детектив ощущала себя люля-кебабом, насаженным на деревянную палочку. Но ей хотелось ещё и ещё. Она готова сказать всё, что угодно, лишь бы это покачивание продолжалось.
        Готова предать память матери, готова простить этого соблазнительного урода за смерть отца…
        Она готова принять его всего…
        А ведь в ней всего лишь половина…
        - Да, я… я такая же шлюшка… - прошептала Джулиан и получила награду - проникновение чуть глубже.
        - А скажи ещё…
        И Джулиан сказала. Она говорила и с каждым словом наполнялась всё больше и больше. Ещё чуть-чуть и её кудрявые волосы на лобке сплетутся с его шерстью.
        Милош наслаждался женской беспомощностью. Он ласкал твердые полушария, сжимал соски и с удовлетворением наблюдал, как волны блаженства сотрясали женское тело.
        Сколько раз она испытала оргазм? Пять? Десять? Её тело одна сплошная точка Джи и любое прикосновение приносило мучительную сладость. Её оргазмы были долгожданной дозой для исстрадавшегося наркомана. Она хотела ещё и ещё…
        - Ещё немного и ты взлетишь с кресла. Я вижу, как бьется жилка на твоей шее. Позволь, я чуть прокушу твою шейку и слизну каплю крови? - мурлыкнул Милош, продолжая покачивать кресло.
        - Не-е-ет, - какая-то отдаленная часть сознания пыталась сопротивляться.
        - Нет? Ты не хочешь ещё раз испытать вот это? - Милош с силой нажал на дугу и тело Джулиан подалось навстречу.
        О, черт!
        Он полностью в ней. Влажными складками она прижималась к его мокрым волосам. Обхватила мускулистое тело руками и ногами. В этот момент она очень напоминала ленивца на стволе эвкалипта. Плевать. Главное, что его сучок полностью в зверьке. Милош пытался снять её, но не тут-то было. Переплетение рук и ног настолько сильное, что без домкрата не обойтись.
        - Инспектор, сдается мне, что в этот момент он массирует ей гланды, - раздался спокойный голос от дверей.
        Кто? Кто посмел помешать в этот сладостный миг?
        Джулиан не узнала голос Френка Уиллиса, который в полицейском отделении постоянно сшибал мелочь на кофе. Лишь спустя два стука сердца она повернула голову и обнаружила пятерых полицейских с упавшими на ковер челюстями.
        Ну да, картинка та ещё. А Том-то, Том…
        Он так и продолжил прыгать на шатенке, хотя остальные две дамочки успели соскользнуть с него и теперь чуть слышно шипели, стоя у витражного окна по другую сторону кровати.
        - Детектив Джулиан, будьте любезны слезть с подозреваемого и принять более приличествующий вид, - прохрипел инспектор Джувс, наблюдая, как девушка содрогается на Милоше.
        - Как же вы не вовремя, джентльмены, - досадливо проговорил хозяин особняка и выпутался из объятий девушки. Он вышел из неё со звуком выдергиваемой пробки из бутылки шампанского.
        Обнаженный, мускулистый, похожий на Давида работы Микеланджело, только не с тем пупырышком, который покоится на яичках статуи, а с огромной… Ну, вы помните рассказ о полицейской дубинке. И этот ствол был сейчас наставлен на полицейских, словно Милош собирался их расстрелять из природного оружия.
        - Мы всегда вовремя. Если бы мы не появились, то ты выпил бы нашего ценного сотрудника, как и её мать. Джулиан, ну не тряси своей небритостью. Оденься же, - инспектор толкнул ногой джинсы детектива. - Ого, да ты носишь «боксеры»?
        - У меня вчера была большая стирка, - пробурчала Джулиан, пока пыталась попасть ногой в одно из отделений джинсов.
        Её коллеги даже не смотрели на неё - гораздо интереснее созерцать прелести обнаженных красоток, которые перестали шипеть и теперь принимали различные соблазнительные позы. Демонстрация проходила успешно, раз полицейские начали шумно дышать.
        - Джентльмены, вы позволите мне одеться? - спокойно спросил Милош, когда всё внимание приковалось к его женам.
        - Да-да, можете одеваться, - рассеянно проговорил инспектор Джувс, который тоже с вожделением рассматривал красоток из порнофильмов.
        Улыбающийся Милош надел штаны. Ему пришлось заправить в брючину свой не желающий опадать предмет удовлетворения Джулиан. Та облизнулась.
        Том не обращал ни на что внимания и продолжил пыхтеть над шатенкой. Джулиан стало обидно - почему её согнали с мужчины, а напарника нет?
        - Инспектор, вы что-то говорили о подозреваемом… - напомнила она о цели визита полицейских.
        Инспектор Джувс, чье красное лицо пародировало помидор, а ширинка начала топорщиться вовсе не от пистолета, вздрогнул и перевел на неё взгляд.
        - Ты прекрасно справилась, девочка. Хорошо ещё, что мы установили на тебя микрофон.
        - Вы… да я… Да вы что? Я была приманкой? Вы занимались ловлей на живца? - Джулиан почувствовала, как задыхается.
        - Да-да, конечно. И тебя неплохо наживили, как я посмотрю. Не стоит благодарности, это наша работа. Милош, вам предъявлено обвинение в многочисленных нападениях на людей. Зафиксировано пятнадцать случаев смерти, семнадцать раз удалось спасти жизни людей и имели место четыре случая схождения с ума. Во всем чувствуется ваша рука, господин Милош Попеску. Вы имеете право на адвоката…
        - Мне плевать на то, на что я имею право. Вас слишком мало, чтобы поймать меня, - оскалился напомаженный мерзавец.
        - Зато нас достаточно, - раздалось из-за спин полицейских и под мерцающий свет вышли три человека в кожаных плащах.
        - Охотники на вампиров, - ощерился Милош. - Вам так просто не взять меня.
        - Не смотрите на них, отвернитесь и постарайтесь занять себя разговорами, - скомандовал один из вошедших, обращаясь к полицейским.
        Нагие красавицы зашипели на новых людей. Шатенка выскользнула из-под дергающегося Тома и присоединилась к сестрам. Жирный напарник недоуменно оглянулся по сторонам и скривился, когда почувствовал боль на располосованной спине:
        - Что здесь происходит и где мои вещи?
        Женщины шипели громче разъяренных кошек. Из-под алых губ вырвались острые клыки. Рыжевласка легко взбежала по стене, оседлала люстру и оттуда скалилась на группу людей. Женские лица изменились и приняли маски летучих мышей. Полные груди похудели и обвисли сморщенными мешочками. Под руками выросли перепончатые крылья. Вместо трех очаровательниц на людей шипели три кошмарные демоницы. Милош остался в человеческом обличье.
        - Разговаривайте же! Или они вас окончательно зачаруют! - рявкнул охотник на вампиров, который походил лицом на Джерарда Батлера.
        - Две недели лупил кота за лужу в туалете, а оказалось бачок протекает… - неуверенно сказал один полицейский другому.
        - Правильно лупил, какого хрена он его не починил за две недели-то? - так же неуверенно ответил ему второй.
        Оцепенение спало с присутствующих, и они начали громко обмениваться мнениями. Лишь один Том испуганно смотрел на происходящее и пытался укрыть тело простыней. На белой ткани тут же проявились красные пятна.
        - Ну что же, потанцуем, - ухмыльнулся Милош, взмахнул руками и превратился в огромное подобие летучей мыши с руками и ногами человека.
        И этот ублюдок засовывал в неё свой… Джулиан почувствовала, что сейчас потеряет сознание.
        Дальнейшее действие напоминало эпицентр урагана. Охотники на вампиров прыгнули к своим врагам, а те бросились врассыпную… Стоны, крики, удары, хруст сломанной мебели заполнили комнату. Полицейские жались к стенам, выставляли пистолеты и, судя по губам, молились пресвятой Богородице.
        Четыре тела на полу ещё шевелились, когда охотники на вампиров вытащили из-за наплечных рюкзаков остро заточенные колья. Несколькими ударами каждый из кровососов был пригвожден к полу. Они ещё были живые, если можно называть упырей живыми. Неожиданно блондинка вскинулась и попыталась соскочить с кола. Однако, сильный удар не дал этого сделать.
        - Масуд! Масуд, тебе надо было меня первую раскладывать, а не с этими курицами кувыркаться! - крикнула блондинка.
        Жирный Том попытался броситься к ней, но руки полицейских удержали его от этого шага.
        - Да отстаньте вы, дайте ей вдуть! Блин, нет времени объяснять. Да пусти ты мой конец, ебанашка в кожанке! - кричал Том-Масуд, но двое охотников схватили его за руки и не отпускали.
        - Он очарован ею, не давайте ему подойти! - бросил охотник, похожий на Джерарда Батлера.
        Масуда повалили на пол и не давали вырваться. Блондинка протягивала к нему руки, но была не в силах соскочить с пронзившего кола.
        Джулиан не отрывала взгляда от лежащего Милоша. Он снова принял форму мускулистого мужчины. Его пальцы сложились в фигуру из трех пальцев и перед ослепительной вспышкой, в которой пропали Том, блондинка и Милош, в комнате раздалось громкое:
        - Курлык!
        История восьмая,
        в которой бревном могут быть не только женщины
        - Чуфырь-чуфырь! - охала Баба-Яга.
        Ржавая пила вгрызалась в крепкое дерево, отплевывалась реденькими золотистыми опилками. Старые козлы жалобно скрипели под тяжелым бревном.
        - Гы-гы! - нетерпеливо гудел гоблин, в чьих руках блестела огромная секира. Он хмуро покачивал оружием, осматривал небольшую полянку с аккуратным хозяйством.
        - Да сейчас, окаянный, будет тебе баня! Не мешай! - скрипучий, под стать выцветшим лохмотьям, голос составлял компанию взвизгам пилы, хриплому дыханью гоблина и натужному карканью старого ворона.
        - Гы-гы! - гоблин провел ногтем по краю лезвия.
        Тонкая стружка упала на широкий лист лопуха.

* * *
        Пять лет юного гоблина Гыгыка обучали мастерству шпионажа и убийства мудрые преподаватели. В Академию боевой магии единственного из гоблинов приняли только за заслуги отца в Великом противостоянии. Во всем Средиземье к гоблинам относились как к низшему сословию, ровней им считали тупых орков и зловонных троллей.
        На отделении разведчиков были зачислены сплошь большеногие хоббиты и высокомерные эльфы. Каждый держался за сородича и с презрением взирал на других. И только на гоблина с чрезмерным уничижением смотрела вся группа. Отщепенец, он долго продирался сквозь насмешки, давал зуботычины в ответ, нередко сплевывал кровь от накинувшихся скопом сокурсников.
        Но чем больше его презирали, тем больше Гыгык стремился выбиться в лидеры, утереть нос этим высокородным выскочкам. Шаг за шагом, год за годом успехи росли соразмерно развивающейся мускулатуре. На четвертый год обучения редко кто осмеливался бросить заносчивый взгляд на высокую, мощную фигуру. Академия знала, что он ходит с орками на тренировки по борьбе и может встретить после занятий в окружении вонючих детин.
        А гоблин тем временем постигал науку маскировки, скрытого шпионажа. Боевые искусства - на первом месте из любимых предметов. Никто не мог ладонью с одного удара расколоть толстенную мраморную плиту - кроме него. Никто не мог висеть над пропастью часами на тоненькой веточке - кроме него. Никто не мог бежать неделю без сна и отдыха - кроме него.
        На экзамене по маскировке всех отыскали - кроме него. Долго высматривали, тщательно, но так и не нашли, плюнули и из-под плевка вылез он - лучший ученик Академии.
        Контрольные экзамены остались позади - впереди дипломная работа. Каждый сокурсник подходит к гранитному пьедесталу и берет плоский камень. На обратной стороне высечено рунами задание, каждому свое и без подсказок. Срок - неделя.
        Молодой гоблин представил: как пройдет последнюю проверку и возьмет под начало тысячу отборных воинов, как будут лебезить пронырливые хоббиты, как острые уши эльфов склонятся перед его величием. Он перевернул камень и прочел: «Гы-гы-гы», что означало: «Принести перо Жар-птицы!»
        Аудитория ахнула, маги-экзаменаторы суетливо предложили выбрать другой камень, вместо запрещенного.
        Запрещенное задание, которое, за столетия существования Академии, смог выполнить только один маг. Он вернулся спустя неделю, исхудавший, седой как лунь и беспрестанно шамкающий беззубым ртом: «Добро, добро, попарь-накорми-напои! Твори добро! На всей земле!»
        Из лохмотьев человек достал горящее перо, полыхающее пламя в костлявой руке вызвало слезы на глазах. Это перо и по сей день ослепляло посетителей в кабинете Верховного магистра. Маг сдал дипломную работу, но повредился умом, постоянно твердил одно и то же, учил летать бабочек, показывал, как правильно расти и распускаться садовым цветам.
        Верховный магистр сжалился над бедолагой, и пронзил сумасшедшего мечом Черной Ярости. Весь магистрат смотрел, как умирал единственный прошедший испытание, как трепетали руки, словно крылья мотылька, пришпиленного булавкой к листу картона.
        После невозвращения с испытания сотни других выпускников камень повелели убрать, но волею судеб он каким-то образом вновь возник в общей груде булыжников. И сейчас он достался лучшему ученику.
        Гоблин сжимал твердый камень, в голове билась мысль о великом предначертании. Какая тысяча? После исполнения дипломной работы под могучей рукой встанут миллионы!!!
        Нет, он ни за что не откажется от такого задания - всего лишь перо какой-то горящей курицы. Смех, да и только.
        Из предложенного оружия выбрал надежную Югламидаль - Варварскую Смерть. Не пересчитать сколько раз безукоризненная секира сокрушала врагов, служила щитом от отравленных стрел. Даже в короткие минуты сна гоблин сжимал в руке теплую рукоять, готовый в любое мгновение вскочить и драться.
        В предвкушении битвы топорище легонько трепетало в мощных лапах, на остро заточенном лезвии играли кровожадные зайчики.
        До сих пор приятно грело в груди, когда вспоминал завистливые взгляды, какими провожали соплеменники и сокурсники при выходе из каменных чертогов Академии. Еще бы - такое важное задание.
        Пренебрежительно отказался от предложенного коня и легким галопом помчался в сторону вражеской территории. Жар-птица развлекала пением царство Кощея, как раз за Дремучим лесом. Ни усталости, ни страха, только желание узнать, выдернуть и принести. А потом сильнейшие маги разноцветными фейерверками отпразднуют возвращение героя. Толпы различных существ будут превозносить его имя в веках, как самого удачливого и изворотливого разведчика и шпиона.

* * *
        Аккуратно пробирался Гыгык по Дремучему лесу, шел звериными тропами, прятался от любого движения веток. Высунувшись из засады, гоблин ошалел, когда по плечу похлопала чья-то рука. Секира со свистом рассекла влажный воздух, в мозгу вспыхнула картина, как распадается на две половинки тело могучего северного варвара.
        Никогда не подводившая секира просвистела над выцветшим платком, заточенное лезвие слизало седую прядку. Острые глаза взглянули на разведчика с укором. Согнутая, как эльфийский лук, старушка покачала головой, обветшалые концы платка колыхнулись в такт.
        Гоблин растерянно посмотрел на секиру, по траектории удара голова старухи должна разлететься как спелая тыква, но в последний миг верную руку словно бы пнула неведомая сила. Старушка погрозила суковатой клюкой, в другой руке из плетеного лукошка выглядывали свежесрезанные травы. На три головы ниже, бабка без страха смотрела снизу вверх на мускулистого гоблина.
        - Ты почто Лешего обидел, окаянный? - блеснул торчащий клык из морщинистых губ.
        - Гы? - спросил гоблин, озираясь по сторонам.
        За поросшими мхом, широкими, в десять человеческих обхватов, стволами, за огромными валежинами с развесистыми корнями, за чахлыми кустами - никакого движения. Легкий ветерок не может пробиться через густые шапки вековых деревьев.
        Даже птиц не слышно под обширными кронами, лишь надсадно каркнул невидимый ворон. Старушенция, в порванной безрукавке и невообразимом количестве юбок под грязным платьем, невозмутимо взирала блестящими глазами.
        - Что значит «кого»? Сам недавно своей железякой отлупцевал, а теперь удивляется! - большая бородавка на носу еще раз укоризненно качнулась.
        В голове Гыгыка всплыло воспоминание, как на входе в Дремучий лес распластал человечка, смахивающего на маленького энта. Тот встретил гоблина протянутым алым цветком, приветливо улыбнулся изъеденными жучком зубами. Вместо кожи - жесткая кора, на руках и ногах то тут, то там выглядывали зелененькие листочки.
        Без сожаления гоблин отсек конечности пискнувшему человечку, аленький цветочек плавно опустился на ровный срез плеча. И наотмашь снес поросшую осокой голову, на срубе в луче солнца блеснула капля прозрачного сока. Тогда в кронах деревьев тоже прокаркал ворон.
        Гоблин помчался дальше и не увидел, как отрубленная корявая рука поползла к деревянному туловищу.
        - Гы-гы! - развел руками воин в шипастых доспехах.
        - Какой «ком алягер»? Мы ни с кем не воюем. Вот я вообще никому ничего плохого не делаю. Чуфырь-чуфырь. Если к нам по-хорошему, то и мы в ответ также. А ты зачем приперся? - сучковатая клюка еще раз погрозила вздымающейся гоблинской груди.
        Гоблин вспомнил слова вернувшегося из этих мест седого мага. Говорил, что нужно идти с добром, тогда и помоют, и накормят, но кто же поверит спятившему чудаку. Всегда добрый меч и волшебное слово делали больше, чем просто доброе слово. Но чем подземные боги не шутят.
        - Гы-гы-гы! - рявкнул воин, с верхушки высоченного дерева, плавно кружась, спланировал дубовый лист.
        - Кто тебе сказал? Помой-накорми-напои! Ух, ты словно витязь какой, грязюка зеленокожая! Еще и перо Жар-птицы подавай! - возмущенно проскрипела старушенция.
        - Гы-гы! - оскалился гоблин и мотнул головой, приказывая старушке идти.
        - Убью, да убью! Эх ты, чурка стоеросовая! - старушка укоризненно глянула и, прихрамывая, поковыляла вперед, разведчик шел следом, постоянно держа ушки на макушке.
        Обтянутые мягкими тряпками ноги приминали нежный мох, ни одна веточка не хрустнула под легкой поступью. Бабка даже обернулась - не пропал ли. Гоблин почесал заросшую жесткими волосами макушку, тонкие губы расплылись в довольной улыбке, больше похожей на оскал мантикоры.
        Раздвинулись могучие дубы. На полянке покачивалась избушка на курьих ножках, рядом расположилось небольшое хозяйство, обветшалые сарайчики-пристроечки. Низенький забор опирался шершавым боком на большую треснутую ступу. Чуть поодаль от грубо сколоченных козел, на куче золотых опилок приютилась метла с изогнутым древком.
        Как там говорил свихнувшийся маг? Добром? Да тут только рыкни и все будет исполнено. Гнилые существа, как таким жить на жестокой земле? Завтра Гыгык выйдет к царству Кощея и одним лишь жутким видом напугает так, что ему вынесут подушку, набитую перьями Жар-птицы.

* * *
        - Вот ведь взялись же на мою голову! Наслушались россказней, теперь заставляют пожилую женщину каждый раз топить баню. Чуфырь-чуфырь! - проворчала старушка с костяной ногой.
        Пила в очередной раз застряла в древесине.
        - Гы-гы! - почесался гоблин, и отодвинул бабку, корпящую над здоровенным бревном.
        На землю шлепнулась обхватистая колода, в три удара мощный ствол распался на ровные кругляши. Еще несколько ударов и свежий запах осиновых поленьев залез в вывернутые ноздри крючковатого носа.
        - Ну, спасибо, что ль! Покуда распрягайся, а я подкину еще, да можешь идти париться! Вернешься как раз к столу! Дубовые венички запарены, - морщинистая рука похлопала по стальным мышцам гоблинского плеча.
        - Гы-гы! - согласно ответил гоблин, и ременная упряжь шлепнулась в пожухлую траву.
        Сгорбленная старушка с кряхтением собрала небольшую охапку и побрела к дымящейся бане. Наполовину ушедшая в землю, банька вглядывалась в лес маленьким оконцем. Неподалеку переминалась с ноги на ногу замшелая избушка, куриные лапы иногда почесывались друг о друга.
        Раздевшийся гоблин огляделся по сторонам, на ржавом гвозде над банной дверью прикорнуло шипастое облачение. Облачко пара вынесло Бабу-Ягу.
        - Заходи, да парься! Потом за стол! Чуфырь-чуфырь, - командирским голосом проскрипела старушка.
        Не выпуская огромной секиры из рук, гоблин окунулся в обжигающий пар. В баньке захлестал влажный веник, по-змеиному зашипела вода на раскаленной каменке.
        Шипение и шлепки продолжались долгое время. Уже и солнышко покатилось на покой, а верхушки древних дубов окрасились теплым красным цветом.
        Когда зашел гоблин, довольный как нажравшийся хоббит, старушка хлопотала за колченогим столом. Смахнула широким жестом в подол муку, своей белизной напоминающую праздничную одежду высших эльфов. На блюдечке с голубой каемочкой радостно улыбались румяными боками овальные конвертики. Похожий на утку ковш дымился душистым отваром.
        - Вот чай отведай, Леший делает, из лесных трав да корешков! И пироги лопай, когда еще такой вкуснятины поешь-то, - угощала распаренного детину ворчливая Яга.
        - Гы-гы! - довольно осклабился гнилыми зубами потеющий гоблин.
        Такой пищи богов прежде не приходилось пробовать даже на пиру у Верховного магистра, где самым изысканным блюдом считался подгорелый бараний бок с гречневой кашей. Кто бы мог подумать, что ягоды и грибы, завернутые в конверты из теста, окажутся такими чудесными на вкус. Нужно рассказать о них главному повару, чтобы приготовил на «Выпускной», а если откажется готовить, то откусить оставшееся ухо.
        - Вот-вот, а ты все силой пытаешься! С нами мирно соседствовать надо. Чуфырь-чуфырь, - улыбающаяся старушка подливала чай в глубокий ковш.
        С шестка большой печки настороженно наблюдал черный кот, янтарные глаза неотрывно оглядывали крупного гоблина, сидящего за ветхим столом. Пучки высушенных трав свисали с почерневших стен, выцветшие половицы дрожали от переступающих куриных ног. Помятый самовар беспрестанно шипел под кирзовым сапогом.
        Довольный жизнью гоблин сыто рыгнул. Он по-хозяйски огляделся по сторонам, небольшая с виду избушка оказалась просторной изнутри. Даже выходил на улицу, чтобы проверить - нет ли сзади пристройки. Но нет, в крохотной избе разместилась гигантская комната, легкие сквозняки облизывали ровный пол, в центре горделиво подбоченилась огромная белая печь. Из широкого зева выглядывали разномастные горшки, в горловинах торчали расписные черенки деревянных ложек.
        В закутке за печкой притаилась небольшая лежанка, сшитое из разных лоскутков одеяло опускалось до пола. На ней-то гоблин и предполагал расположиться на ночь, вот только выбросит старую каргу, чтобы не портила нафталиновым запахом спокойный сон. Свернуть цыплячью шею, чтобы не испачкать грязной кровью благородную секиру, да и вышвырнуть вон, как мешок с ненужным тряпьем.
        Приятная тяжесть налила выносливые ноги, по телу прошелестела волна сладкой истомы. Черный кот немигающим взглядом смотрел сквозь гоблина - его тоже выкинуть вслед за старушенцией! Хотя нет, этого упитанного зверя можно оставить на завтрак. В ответ на мысли гоблина с шестка утробно мявкнул котяра - чует зверюга, что доживет только до утра.
        - Напарился, наелся, напился? Может, домой пойдешь? А? - подперла рукой морщинистую щечку старушка.
        Глаза над большим горбатым носом смотрели ласково, по-доброму. Даже не отпила дымящегося отвара, отдав все лучшее гостю.
        Что же за рабская натура? Надеется сохранить поганенькую жизнь, наивная.
        И чего все так боятся этого леса?
        Ему говорили: Дремучий лес - сила, а здесь слабые все. Завтра с утречка перекусит кошатиной, добежит до Кощеева царства, выдернет быстренько перо и домой. Все же просто - как два пальца обглодать!
        - Гы-гы! - помотал головой гоблин, черный пучок жестких волос похлестал по вытянутым ушам.
        - То бишь, всё-таки убивать будешь? - со вздохом поинтересовалась Баба-Яга.
        - Гы-гы! - со вздохом рыкнул гоблин, и перевитая выпуклыми венами рука крепко сжала блестящее от частого использования топорище.
        - Опять «не мы такие - жизнь такая»? Что ж вы за существа-то такие? К вам по-хорошему, а в ответ неблагодарность черная. Эх, пенек ты стоеросовый, такой же, как и прежние. Кукиш тебе, а не перо Жар-птицы! - старуха сделала колдовской знак, зажав большой палец между указательным и средним, и резво подалась к дверям.
        Гоблин вскочил, чтобы броситься вдогонку. Раздался глухой стук о половицу и Гыгык едва не упал. Разведчик метнул взгляд вниз и оторопел - вместо крепких мускулистых ног к полу прижимался тяжелый комель каменного дуба.
        Шершавая кора стремительно струилась по туловищу, захватывались участки распаренной кожи, все тело немело, он в ужасе посмотрел на Бабу-Ягу. Верная секира поднялась над головой, если не дойти, так хотя бы швырнуть во вредную старуху, но поджарую плоть сковала странная немощь.
        - Гы? - спертым голосом спросил гоблин, из уха вылез зелененький листочек.
        - Я же говорила, что Леший травы собирал на чай? И он ведь тебе противоядие подсовывал. По-доброму. Эх, как бы тебе сейчас помог цветочек аленький, - Баба-Яга открыла обветшалую дверь и шагнула на улицу.
        Позади зазвенела упавшая секира. Черный кот мягко спрыгнул на пол, урча от натуги, потащил оружие под лежанку. Под цветастым пологом одеяла оказалась куча сваленного оружия, тяжелые дубины, молоты, луки, мечи.
        - Эй, мудрый! Есть, кто еще? - окликнула старушка старого ворона на дубе, тот каркнул в ответ.
        - Гном без цветка? Опять за пером? Ну, этим много воды не надо. Ох и одолели же эти дипломники! Каждый год не из одной, так из другой Академии, и что им тут, медом намазано? Давай, моя хорошая! - ворчливая старушка обернулась к избушке на курьих ножках.
        Избушка пару раз качнулась вперед-назад и выплюнула здоровенный чурбан. Он прокатился по влажной земле и уперся в метлу. Старушка заковыляла следом. На верхушке бревна вместо конского хвоста зеленел раскидистый куст крапивы. Ниже жгучего растения, как два небольших дупла, бешено вращались черные глаза, полные безысходного ужаса.
        Жучком-древоточцем царапала мысль: «Не так зашел в Дремучий лес! Если бы можно начать сначала! Эх!»
        - Чего гляделки вылупил, сухостоина неадекватная? Говорил же вам нормальный человек - с добром к нам нужно, с добром! Видать, забыли Верховные магистры - у кого сами обучались! А ты все «я да я». Гы-гы да гы-гы, - обиженно проскрипела старая воительница.
        Блестящие глаза последний раз моргнули, и их место тут же заняла коричневая кора. Среди желтеющей травы в предзакатных сумерках покачивалась огромная дубовая колода. Старушка слегка согнула ржавенькую пилу с блестящими зубьями.
        Черный кот спрыгнул с крыльца, мягкой лапой сбил шипастые наплечники с крючка бани, глухо тренькнули медные кистевые обхваты. Удрученно вздохнув, усатый зверь потащил тяжелую ношу в кусты за поляной, раздалось молодецкое хеканье и несколько секунд спустя - звяканье железа, составившего компанию другим доспехам на дне глубокой ямы.
        - А ты думаешь мне легко?
        Кот пожал мохнатыми плечами в ответ. Вновь жалобно заскрипели старенькие козлы.
        В один миг, когда колода была перепилена почти пополам, старуха выпрямилась. Баба-Яга озадаченно посмотрела на бревно и почесала макушку:
        - А сейчас-то как с ним сексом заниматься? Вот чуть пораньше бы, когда он был после баньки и распаренный, а так… На сучок, что ли садиться?
        Кот снова пожал мохнатыми плечами в ответ и курлыкнул, прежде чем исчезнуть в уже привычной вспышке.
        История девятая,
        в которой всё сразу пошло не так как надо
        Сегодня у Элмер даже утро началось паршиво. Вместо приятного пробуждения от запаха кофе и сладкого аромата свежих булочек, на голову вылился целый водопад холодной воды.
        - Бамбарбия! Кергуду! - крикнула она любимое ругательство ректора Рубатина и выскользнула из болота, в которое превратилась её кровать.
        Ага! Подлые соседки потихоньку смылись и даже не удосужились разбудить её. Неужели они обиделись за то, что Элмер переспала с их парнями? Причем сразу с двумя за один раз.
        Эх, эти зануды не понимали, что в Боевой Академии Магии, или в БАМе, нужно наслаждаться каждым мгновением жизни.
        Кто знал, когда придется выступить по вызову короля и принять смерть за очередную глупую монаршескую прихоть?
        И эти стервы свои «будилки» (облачка с небольшим количеством воды) разместили над Элмер. Ладно, зато сэкономилось время на душ.
        Элмер хлопнула в ладоши и прошипела:
        - Сушина-камышина.
        Вода испарилась с розовой пижамы моментально, лишь волосы встали дыбом после экстрасушки. Девушка увидела в зеркале белобрысый одуванчик с задорно поднятым носом. Она чуть приподняла пышную грудь - если кто-то наверху решил, что у неё будет красивое тело, то этот кто-то явно решил посмотреть хорошую порнушку с её участием. И пока она не разочаровывала того, кто наверху.
        Однако, надо торопиться!
        Ещё десять минут и начнется зачет по выживанию. Опаздывать нельзя, иначе пойдут прахом пять лет обучения. Хмурые коридоры общежития были пусты так же, как желудок Элмер. Призрак общежития Голобуста Великолепный с воем кинулся к одинокой фигуре, но девушка досадливо отмахнулась и выкрикнула заклинание: «Пшлнах!» От этого грозного выкрика призрака унесло в правую стену коридора. Высунулась обиженная дымчатая рожица и показала дымчатый язык вслед улепетывающей фигуре.
        Вахтерша-паучиха Тронда ловко поймала брошенный ключ и повесила на крючок с номером комнаты.
        - На зачет?
        - Да, бабушка Тронда, на него. Пожелайте мне удачи, - улыбнулась Элмер и помчалась к входной двери.
        - Удачи тебе, деточка, - улыбнулась в ответ восьминогая вахтерша, а когда адептка скрылась за дверью, добавила. - Чтобы ты завалила всё на свете и уехала в свою деревню коровам хвосты крутить, шлюха!
        Расстояние до БАМа составляло пять километров, но студентки пятых курсов всегда выходили из общежития последними, а успевали ровно за десять минут до начала занятий. Телепортация у Элмер сдана на «хорошо» ещё в прошлом семестре. И возникала она всегда в одном и том же месте - на нижней ступеньке широкой лестницы, ведущей в академию. Вот и сейчас Элмер застыла на ступеньках общежития, чтобы перенестись к БАМу.
        Сосредоточение на месте выныривания, глубокий вдох, и мысленный приказ переместиться. Всё как всегда…
        ТВОЮ ЖЕ МАТЬ!!!
        Какому мерзавцу пришло в голову поставить на ступеньку ведро с грязной водой?
        Розовый сапожок Элмер скрылся в нем наполовину. Рядом раздалось хихиканье. Элмер грозно оглянулась на посмевшего выразить неучтивость и заметила черноволосого первокурсника. Цвет кожи кофе с молоком кричал о том, что мальчишка приехал из Индии, а красная точка на лбу светилась, будто след от лазерного прицела. Вот эту точку Элмер и захотела поскрести, чтобы узнать - что под ней.
        Вдруг будет приз, как в моментальной лотерее? А заодно и накажет дерзкого первокурсника.
        Она выхватила магический нож и дернулась поймать индуса. Но не тут-то было - сапожок накрепко застрял в каком-то вязком веществе и вытащить его не было никакой возможности. А ведро оказалось намертво приклеено к ступени. Мальчишка же мигом убежал вверх по лестнице. Не, он не такой дурак, чтобы ждать, пока пятикурсница освободится.
        Ловушка!
        Неужели зачет начался?
        - Вляпалась, подружка. А ведь это эксклюзивные сапожки из шкуры бронтоежика. Черт, ну почему именно сейчас? - пробормотала про себя Элмер, пока взрезала ножом мягкую кожу сапога.
        Магическое лезвие не оставил и следа на хозяйке, недаром же в рукоять влита капля крови Элмер. Этот нож знал свою хозяйку и никогда не доставил бы ей неудобства. Зато никому другому он не дастся в руки - просто распадется на осколки и постарается поранить как можно больше других людей.
        Вещество радостно хлюпнуло, когда Элмер выдернула ногу из сапога. Оно нашло добычу и теперь порезанный сапожок медленно скрывался под слоем грязной воды. Скорее всего в глубину ведра положили медузотявку, магически измененную медузу, созданную перерабатывать разнообразный мусор. Попавшие в неё предметы обратно не возвращались. Эта тварь сжирала всё, что не намазано отвращающей мазью.
        В розовом сапожке на одной ноге и зеленом носочке на другом, Элмер легкой тенью подлетела к дверям академии. Но сегодня очевидно, что не её день. В последнюю секунду двери академии захлопнулись, и она осталась на улице. Лезть в узкую щель было подобно смерти - дверям наплевать на то, кто между ними, они закрывались ровно в девять часов и открывались в три.
        - Бамбарбия? Кергуду? - участливо спросила горгулья над створкой двери.
        Каменное изваяние знало Элмер и запомнило любимое ругательство ректора Рубатина.
        - Именно. Но я так это дело не оставлю, - нахмурилась девушка.
        Она выдохнула, сосредоточилась, представила место, где хочет очутиться и…
        Такого изощренного мата стены академии не слышали давненько, а уж они-то наслушались всякого. Элмер проявилась на подоконнике своей аудитории, и вторая нога у неё оказалась…
        Угадайте - где? Если вы думаете, что в птичьем гуано, то вы не угадали.
        А вот кто-то сказал про ведро с медузотявкой? Вот это умный читатель - сразу видно, что предугадывает перипетии судьбы пятикурсницы на раз-два.
        Молодчинка!
        Когда носокрылы, которые резвились на площадке неподалеку, окончательно покраснели от словесных излияний Элмер, девушка выпрямилась. Уже без сапог, зато на лице была нарисована полная решимость выяснить - какому шутнику так сильно жмут зубы?
        За кованой решеткой виднелись лица однокурсников. Скалились. Ну ничего, надо выпрямиться, одернуть форму-мантию с серебряными галунами и постараться войти. Увы, стены академии были зачарованы от телепортации, поэтому в них приходилось заходить только ногами.
        Решетка поддалась не сразу, но тем не менее, магический нож отогнул твердый металл, и девушка спрыгнула на пол в аудиторию.
        - Спасибо, милый, - улыбнулась она Фреду Митропу, который поймал её в прыжке.
        Молодой человек влюблен в неё с первого курса, но максимум, что ему досталось - подержаться за левую грудь, когда Элмер набралась волшебного пунша на праздновании Хэллоуина. Девушка почему-то предпочитала держать его на расстоянии, хотя он совсем недурно сложен… как раз в её вкусе.
        - Почему ты в одних носках, Элмер? - спросил Фред, когда они сели на длинную скамью.
        - Покормила медузотявок. Ведь они такие милые… Я не могла удержаться, - сказала Элмер, а сама осматривала аудиторию в поисках ехидных улыбок.
        Ага! Вот и улыбки.
        Джинни и Миранда. Её соседки. И ведь как всё рассчитали, всё до последней секундочки. Ну ничего, она им сегодня устроит. Недаром же сегодня будет зачет по выживанию, где половина класса просто обязана взять верх над другой половиной. И Элмер постарается оказаться в другой половине!
        Аудитория напоминала зал рыцарской славы - по каменистым стенам развешаны портреты ректоров академии, ниже и выше их располагалось оружие упомянутых ректоров. Макеты, потому что оригиналы рассыпались вместе со смертью хозяев. На кафедре возвышался огромный стол, поверхность которого сегодня красовалась пустотой. А за ним висела доска, накрытая черной тканью с эмблемой академии - скорпионом, нападающим на орла.
        - Фред, ты будешь в моей группе? - спросила Элмер у соседа, который не отрывал от неё восхищенных глаз.
        - Я не смею о таком и мечтать. Слушай, а можно тебя пригласить на выпускной после зачета? - молодой человек едва не пускал слюни, когда разговаривал с Элмер.
        - Посмотрим! Если всё пройдет как надо, то… не исключено, - мило улыбнулась девушка, которая уже пообещала свою руку Джону Смиту с соседнего курса.
        По сплетням девчонок этот самый Джон может заниматься сексом всю ночь напролет, поэтому Элмер и оставила его на сладкое - на выпускной бал. А Фред… А Фреду будет лучше с другой девушкой. Он слишком домашний мальчик, тихий и спокойный. Элмер же нужен огненный мужчина, такой, который навсегда растопит её сердце и прикует к себе надежной цепью. Вроде ректора Рубатина, но помоложе.
        А вот и сам ректор Рубатин. Влетел воробьиной походкой и тут же устремился к черной ткани на доске. Остановился возле неё и окинул аудиторию мрачным взглядом. Воцарилась такая тишина, что стало слышно, как сопели носокрылы за окном.
        - Изначально вас набрали пятьсот человек. Пятьсот молодых людей с горящими сердцами и жаждой познаний. По истечении пяти лет вас осталось всего сорок. Сорок претендентов на звание боевого мага. Вы все знаете - кто такой боевой маг? - хрипло спросил ректор.
        - Боевой маг - это главная сила армии! Это генерал для воинов, это советник короля, это защита и опора всего королевства! - хором ответила аудитория заветные слова.
        - Да, именно так. Но из сорока выпускников лишь двадцать будут удостоены алмазного знака Нвахра! Те, кто выживет, но не получат знака, лишатся памяти, как и остальные студенты, выбывшие из академии. Такова воля нашего короля, а мы все исполнители великой воли!
        - Хрум! Хрум! Хру-у-у-ум! - крикнули студенты, которые верили, что именно они станут выпускниками.
        Ректор прошел мимо стола, вытащил свой волшебный топор и обухом постукивал по столешнице.
        Тук-тук.
        Тук-тук.
        Тук-тук.
        Мерные удары имитировали биение сердца и на тех местах, куда падал обух, возникало лицо одного из Великих Боевых магов. Проявлялось из поднявшейся белой пыли.
        - Ренунг Яростный, Торвальд Могучий, Инесса Неистовая, Джим Дерзкий, - перечислял ректор возникающие лица. - Том Сойер, Евпатий Невозмутимый, Тробус Гневный, Милена Отчаянная… Всех этих славных Боевых магов выпустила именно наша академия. Я не буду перечислять всех их заслуг, они и так известны, но знайте, что сегодня у вас есть шанс встать среди них. Среди великих героев, которые покрыли себя оглушающей славой! Бамбарбия! Кергуду! Вы готовы к этому?
        - Хрум! Хрум!! Хру-у-у-ум!!! - Эмлер показалось, что стены сейчас рухнут от вопящих студентов.
        - Тогда слушайте условия. Две группы зайдут в Великий лабиринт, наполненный ловушками и зеброящерами. Мы будем смотреть на вас волшебным зрением. Не скрою, что преподаватели и другие учащиеся сделали ставки на тех, или иных студентов, поэтому интересно будет всем. Не подведите и покажите всё, на что вы способны. Когда последний из группы коснется заколдованного шара в центре Великого лабиринта, то именно в этот момент испытание прекратится. Вы готовы?
        - Да!!! - вопль заставил картины всколыхнуться.
        - Хорошо, - голос ректора понизился до таинственного шепота, но его было слышно даже на последних рядах. - Пришло время узнать - кто будет в группе Северного входа, а кто зайдет с Южного.
        Ректор легким движением волшебного топора сорвал ткань с доски и на черной плоскости загорелись имена. Справа и слева. Энтони Флеминг, а напротив Джордж Коллинз. Два вздоха и молодые люди, которые на протяжении пяти лет были не разлей вода, отодвинулись друг от друга.
        Джон Хьюстон и Джинни Скиннер. Рыжий парень бросил взгляд на соседку Элмер. Та нахмурилась в ответ.
        Дальше больше. Появлялись имена и люди смотрели на тех, с кем прожили пять лет бок о бок. Былые друзья разбегались по разным сторонам. В аудитории ощутимо становилось холоднее.
        - Элмер, я молюсь, чтобы мы были в одной группе, - прошептал Фред, когда на доске сверкнули двадцать имен.
        - Я тоже, - загадочно улыбнулась девушка. Помощь Фреда будет не лишней.
        Миранда Уилер и Роберт Харрисон. Вот и пришел конец сладкой парочке. Она успела простить ему измену с Элмер, но вот свое будущее вряд ли сможет уступить.
        Имена загорались. Люди отодвигались друг от друга. Теперь их ничего не связывало. Теперь они чужие люди.
        Элмер Монтгомери и Фред Митроп…
        Фред, влюбленный мальчишка, которому на днях исполнилось двадцать два года, издал приглушенный стон. Он вовсе не желал такого, но судьба-проказница вынесла свой приговор. Вот только лицо Элмер осталось таким же каменным.
        Неужели ей не жаль того, что они оказались по разные стороны баррикад?
        - Ну, не повезло, - ответила девушка и пожала плечиками. - Значит, будем бороться друг против друга.
        Её глаза уже высматривали Харрисона. Не сказать, что секс с ним был выше всяких похвал, но в соревновании он очень может пригодиться. Нужно будет отвесить ему пару комплиментов, ведь мужчины такие глупые и заносчивые - скажешь, что они боги секса и всё, можешь крутить ими как захочешь.
        Фред фыркнул в сторону вероломной девушки. А ведь он любил её всё это время. Ведь он вспоминал тот момент, когда коснулся её груди, как самый светлый в жизни. А она…
        - Да начнется зачет по выживанию! - прогремел под сводами аудитории громкий голос ректора.
        История десятая,
        в которой проход по магическому лабиринту оказался не таким простым, каким его рисовало воображение
        Каменный лабиринт изнутри напоминал кишки минотавра. Кто в них побывал, тот, несомненно, узнает эти извилистые закоулки и мрачные ниши. Две группы разделились ещё на главном входе. Профессор Флаффикус повел группу Элмер в другую сторону от группы, куда входили Миранда, Джинни и Фред. Напоследок все обменялись мрачными взглядами.
        - Дети, будьте аккуратны и осторожны. Помните, чему я вас учил… Как я вас не учил? Вы не из моей группы? А-а-а, тогда мне по большому счету наплевать, что с вами будет. Заходите и постарайтесь не попасться в ловушки хотя бы первые пять минут. Всем хорошего зачета, - последние слова профессора перешли в едва слышное бормотание, и он поспешил к себе в ложу.
        Великий лабиринт окружала огромная стена, сплошь состоящая из ячеек-сот. В шестиугольных кабинках виднелись любопытные рожицы студентов, улыбчивые рожи преподавателей и даже каких-то горожан пустили, чтобы посмотреть на магический зачет по выживанию.
        В небо взмыл волшебный фейерверк, отличный от обычного тем, что при взрыве он разражался страшной бранью. Спустя миг кованые двери лабиринта распахнулись перед студентами.
        Как живительная влага в кишки минотавра, в Великий лабиринт заструился поток из пятикурсников. Элмер старалась оказаться рядом с Робертом. Нет, конечно же не для занятий сексом, но для того, чтобы он вспомнил о прошедшей ночи, снова её возжелал и стал верным защитником и союзником.
        Харрисон почему-то тупил и не очень стремился стать её рыцарем. Он даже пару раз отталкивал Элмер, когда та повисала на нем огромной пиявкой.
        - Не мешай. Хочешь выжить? Так не трись об меня титьками, а гляди по сторонам. То, что мы переспали, ещё ни о чем не говорит, - пробурчал Роберт, когда они свернули в один из многочисленных каменных коридоров.
        - Грубиян, - игриво шлепнула его по плечу Элмер. - Твоё счастье, что я люблю грубость. А то размазала бы по каменным стенам.
        Почему каменным? Ведь они напоминали кишки минотавра?
        Если покажете эти органы мифического зверя из дерева, то можете бросить в меня камень. Да-да-да, поднимите булыжник и фигакните в монитор - я буду очень огорчен.
        Нет, не хотите? Тогда продолжим дальше за развитием событий.
        Первая жертва изощренной фантазии преподавателей запуталась во вьюнке крапивовидном. Томми Джинкс наступил на ничем не выделяющийся булыжник, и из стен тут же вылетели плети вьюнка. В один момент молодой человек стал напоминать зеленую мумию, которую утаскивает в стену злой колдун. Только расширившиеся от боли глаза говорили о том, что внутри кокона находится живой человек.
        - Ничего себе, - выдохнула ошалевшая Элмер. - Не хотела бы я оказаться на его месте. Ведь это же надо - после вьюнка крапивовидного остаются красные волдыри и постоянное жжение. Уж я-то знаю - как-то не оказалось под рукой туалетной бумаги, и в темноте сорвала пучок этого вьюнка.
        - И что? - Роберт даже остановился.
        - Ну… я только руку себе ошпарила. Больше ничего не успела подтереть. Честно-честно, - Элмер почувствовала, как кровь прилила к щекам.
        Зря она расхвасталась своими познаниями в ботанике. Остальные студенты тихо посмеивались над ней. Эх, вот у генералов такие грозные прозвища. Могучий, Дерзкий, Невозмутимый.
        А у неё что будет? Элмер Краснозадая?
        Ладно, до конца испытания ещё дойти надо. Она сделала вид, что ничего не случилось и пошла след в след за Робертом. Огромная крокозявка подлетела с севера и в её когтистых копытах оказался Том Рольфсон. В чем коварность крокозявок - они всегда подлетают неслышно и не успеваешь ничего сделать, как теряешь почву под ногами.
        - Ох, вот ещё один, а мы только на десять метров от входа отошли, - вздохнула Милисса Браун.
        Её тощий хвостик укоризненно покачивался над худенькой шеей. Бедная, даже не подозревала, что именно она окажется схваченной лапищами диносуслика.
        По мере продвижения по коридорам лабиринта их группа мельчала. Нет, магическое оружие помогало, но на место одного противника тут же набегал десяток других и справиться было гораздо труднее. Бирюзовые карганоды, которые водились только в Великом лабиринте, уже утащили вопящего Джона Хьюстона. Мощная каменная гряда, выросшая между группой и пятью человеками, не дала рассмотреть почему за ней раздались истошные крики. Но и без того было понятно, что козлоногие пародии на человека с огромными членами вряд ли будут заниматься чем-то особенным с пойманной жертвой.
        - Что происходит, Роберт? Мы же должны были дойти до волшебного шара все вместе, а теперь нас осталось меньше половины. Вон и Билла только что заглотил гладырь пузереватый. Это что же, ректор нас обманул? - Элмер старательно прижималась грудью к хмурому Роберту.
        Как-то так получилось, что именно его негласно выбрали в лидеры - он уже три раза успел отразить вылетающие канаты вьюнка. Даже изюбр крылаточешуйчатый остался без добычи, когда Роберт умелым движением кортика срезал хищнику отросток рога. Тот самый отросток, которым изюбр свистел, парализуя жертву.
        - Нет, мне кажется, что ректор просто утаил часть правды. Смотри - на нас нападают те, кто при всем желании не может принести вреда. Так, покусают, пожалят, оторвут ногу-руку и всё. Но мы уменьшаемся. Значит, до волшебного шара должен дойти только один. Самый уверенный, сильный и могучий. Поэтому, милая, пройди вперед три шага, а мы посмотрим - годишься ли ты на роль уверенной, сильной и могучей? - коварная улыбка Роберта подошла бы Сатане.
        Элмер вспыхнула от такого предложения. Она не хочет быть приманкой. Но всегда среди людей находится глупец, который не понимает сарказма, а принимает чужую подначку как руководство к действию.
        - Я буду тем, кто первым коснется шара! - выкрикнул толстяк Сэм Поткинс и растолкал ребят, чтобы ринуться вперед.
        - Безумству храбрых мы крутим пальцем у виска, - задумчиво проговорил Роберт, глядя, как сиреневое щупальце цыпловолка утаскивало орущего Сэма.
        Толстяк не успел сделать и двух шагов, как оказался опоясан хлестким ремнем.
        Элмер хмыкнула, мол, Роберт хотел её пустить впереди. Нет уж, она будет хитрее и останется по центру группы. Пусть спереди и сзади нападают звери, растения и ловушки - в центре не так уж сильно дует. Шаг за шагом они продвигались по Великому лабиринту.
        В ячейках стен виднелись маленькие человечки - они-то радовались, когда кто-нибудь из студентов оказывался в ловушке. Элмер вздохнула. Когда-то и она была на их месте. Тоже прыгала и радовалась, а теперь вынуждена приседать и чуть ли не ползком пробираться под хищной зубастой пастью ромашковасилька.
        Поворот, поворот, поворот.
        Казалось, что каменные тоннели никогда не закончатся. Вот в стене скрылся Энтони Чпокс, захваченный врасплох шаромышью, которая выскочила из-под земли и втянула в свой прозрачный живот пятикурсника. Элмер ещё видела, как он пытался выбраться наружу, но желейное тело крепко держало свою добычу.
        - Роберт, похоже, что мы с тобой остались одни, - проговорила Элмер.
        - Если ты считаешь меня за идиота, который не умеет считать, то ты ошибаешься, - огрызнулся молодой человек.
        - Чего ты такой грубый? Что я плохого сделала? - недоумевала девушка.
        - Капаешь на мозги. А сейчас нужно сосредоточиться как никогда. Если мы не дойдем, то выиграет другая группа. Поэтому заткнись и смотри под ноги. Кстати, почему ты без обуви?
        - Её сожрали медузотявки. Кто-то подстроил ловушку.
        - Понятно. Ладно, пошли вон в тот проход, - Роберт показал на правое ответвление коридора.
        Легкой походкой они добрались до прохода и…
        О чудо!
        На прямоугольном постаменте красовался волшебный шар. Серебристый и блестящий, словно зеркальный светоотражатель с дискотечного танцпола. Он находился в центре круглой площадки. Элмер даже на миг показалось, что сейчас заиграет музыка и возле шара появятся одногруппники со стаканами волшебного пунша в руках.
        К подножьям стен примыкали черные плиты, чистые, совершенно без каких-либо насечек. А дальше на земле лежали белые мраморные плиты со странными рунами и знаками. Элмер вспомнила про эти закорючки и штришки - вроде бы они изучали руны на первом курсе.
        Но вот что именно они означают?
        Нет, как ни старалась, вспомнить не могла, кроме одной.
        На стенах гнездились различные выступы и ржавые крючки. Даже с расстояния они смотрелись угрожающе.
        - Аккуратно! Идем по стенке и держимся рядом. Не отставай. Если увидишь что-нибудь подозрительное, то сразу же кричи, - сказал Роберт и сделал первый шаг.
        - Вообще-то мы с тобой с самого начала находимся в подозрительном месте. Давай бросимся к шару, коснемся его и выиграем? Тут всего несколько метров, - почему-то прошептала Элмер, не отрывая взгляда от шара.
        - Нет, самые последние метры должны быть самыми сложными. Иначе я плохо знаю этих пройдох, - Роберт кивнул на высокие стены.
        Кивнул туда, где располагались ложи преподавателей. Ректор, наверное, уже потирает руки, предвкушая отличное зрелище.
        - Пойдем тогда по рунам счастья. Видишь, они клетками шахмат ведут прямо к шару, - вот эту-то руну Элмер и вспомнила. Другие растворились в тумане памяти.
        - Это будет самое простое. Надо сначала всё обойти, а уже потом…
        Что «потом» Элмер так и не успела узнать. С другого входа раздался окрик. Он настолько громко звучала, что девушка вздрогнула и впилась коготками в руку Роберта.
        Миранда и Фред вывалились на площадку с другой стороны и застыли, оглядывая всё вокруг. Без сомнения они увидели Элмер и Роберта. Вот только радости на лицах почему-то не было. Сейчас решалось - кто из них останется без памяти и будет прислуживать при академии, а кто обретет славу и чудесную жизнь, полную сражений и великих побед.
        - Роберт, я могла предположить, что ты доберешься до шара, но, чтобы рядом с тобой оказалась эта шлюшка… - язвительность Миранды можно было резать волшебным кинжалом.
        - Я тоже рада тебя видеть, милая соседка с вонючими ногами. Неужели на твое тощее тело ни один зеброзавр не позарился. Скорее всего эти кошмары приняли тебя за свою, - не осталась в долгу Элмер.
        Пять лет под одной крышей и пару раз под одним парнем были забыты - теперь они соперницы. Вот Фреда жалко. Молодой человек всё ещё смотрел влюбленными глазами на Элмер. Хотя он и пытался себя убедить в обратном, но…
        Увы, любовь сильнее ненависти.
        Элмер собиралась шагнуть вперед, на Дробату - руну счастья, но остановилась, когда слышит окрик Фреда.
        - Стой, Элмер! Пусть мы по разные стороны баррикад, но я не могу позволить тебе пропасть. Все белые плиты заряжены черной магией. Если ты шагнешь вперед, то мигом исчезнешь. Тут должно быть что-то другое…
        - То есть как? Если я наступлю на белое…
        - Это будет последнее твое действие, - закончил за неё Фред.
        - Миранда, милая! Я знал, что ты тоже дойдешь до конца. В тебе чувствуется дух бесстрашного воина и великого полководца. Жаль, что мы оказались по разные стороны шара, - сказал Роберт, вздохнул и сделал маленький шажок вправо. На черную плиту.
        Ничего не произошло. Он сделал ещё шажок и снова тишина.
        - Да как ты можешь такое говорить… Жаль ему… А как же я? Ведь я же лучше этого супового набора! - Элмер огладила себя по груди.
        Соски под тканью начали выделяться двумя круглыми орешками. Девушка обладала способностью быстро возбуждаться.
        С её движением серебряный шар начал светить ярче. Он даже приподнялся на постаменте.
        - Элмер, ты видишь? - Роберт застыл на месте.
        - Вижу, что ты хуже близканутого худряка, тот хотя бы в лицо плюет, а не бьет в спину. Не лезь ко мне со своими лапами, - обиженная девушка ударила по рукам Роберта, которые протянулись к её груди.
        Шар тут же померк и принял первоначальный цвет.
        - Да подожди ты. Неужели не заметила?
        - Заметила, что ты тот ещё засранец, - девушка раздраженно фыркнула.
        Роберт глубоко вздохнул. Вот же дернул черт связаться с этой тупоголовой. Объясняй ей теперь то, что другая пара и так уже поняла! Иначе ничем не объяснить того, что Миранда впилась крепким поцелуем в губы Фреда.
        Серебряный шар посветлел и… чуть качнулся над квадратным постаментом в сторону Миранды и Фреда.
        - Теперь видишь, глупая брабурица, что шар реагирует на сексуальную энергию? - проворчал Роберт и показал на шар. - Похоже, что нам придется заняться сексом, чтобы шар подлетел к нам.
        Элмер вспыхнула от радости. Неужели последнее испытание - это то, в чем она была главным специалистом академии?
        Куда там фригидной Миранде и девственному Фреду. Сейчас она устроит настоящее шоу!
        - Да, называй меня так. Я люблю грубость, - жарко прошептала Элмер и прижалась грудью к плечу Роберта.
        Молодой человек положил руку на соблазнительную попу. Её не видно под тканью, но она там точно есть. Роберт же помнит. И Элмер помнит его горячую руку. Она мурлыкнула и языком пощекотала ухо молодого человека.
        - Смотри! - вскрикнул Роберт.
        Шар уверенно покатился в их сторону и замер на самом краешке. Ещё чуть-чуть и он сорвется вниз. Фред с Мирандой тоже это видели. Соседка Элмер тут же положила руку на выпирающий пах Фреда и начала поглаживать.
        - Не… Не так сильно, - выдохнул Фред, когда шар стремительно покатился к ним и завис на краешке уже с другой стороны.
        - Ты и в самом деле девственник? - спросила Миранда, когда он поймал и чуть притормозил её руку.
        - Ну… у меня уже был опыт… - замялся молодой человек.
        - Так ты вдул кому-нибудь или нет?
        - Нет, - Фред опустил глаза.
        - Вот же угораздило попасть с таким в одну группу. Ладно, я буду нежной, ты только доверься мне и откройся новым ощущениям.
        Шар уже помчался в обратную сторону, когда Роберт запустил руку под мантию Элмер. Под мантией, кроме зеленых носочков нет ничего. Девушка любила, когда шаловливый ветерок залетал под ткань и приятно холодил между ногами. Шар ускорился, когда средний палец Роберта коснулся её интимной стрижки…
        История одиннадцатая,
        в которой счастье было так возможно… и так возможно… и вот так…
        Стоит ли описывать словами то, что происходило дальше?
        Хм, глупый вопрос, ведь мы не сомневаемся, что вы ради этого и читаете. Будь тут социальная сеть, то я бы поставил улыбающийся смайлик, но не буду, так как законы литературы не предусматривают подобные вольности. Хотя…
        -?
        На чем я остановился? Ах да!
        Палец Роберта коснулся интимной стрижки Элмер и девушка почувствовала, как по телу пробежал табун мурашек. Сначала они промчались по плоскому животу, потом забрались на холмы грудей, подскочили к подбородку и, как малыши с горки, полетели обратно.
        Легкий стон сорвался с пухлых губ Элмер. Шар тоже сорвался с постамента и… завис в воздухе. Всего каких-то четыре метра до блестящей поверхности.
        - Ещё, - прошептала девушка и палец молодого человека продвинулся дальше. Коснулся заветного пупырышка, его ещё в эротической литературе ласково называют «бугорок». - Ещё немного и мы коснемся шара.
        Но шар замер. И причина вовсе не в том, что Элмер «остыла» или Роберт прекратил движение.
        Нет!
        Причина была в том, что Миранда сбросила с себя мантию и ткань осенним листком упала к тощим ногам девушки. Черное кружевное белье подчеркивало белизну гладкой кожи. Роберт на несколько мгновений застыл, глядя на другую сторону поля. И Фред, тот самый девственник, который бегал за Элмер и чуть ли не спускал в штаны от вида обнаженной женской груди, смело взялся за резинку бюстгальтера, чтобы высвободить на волю небольшие яблочки. Миранда же продолжала гладить его сквозь ткань.
        - Давай поднажмем! - сказал Роберт и стянул мантию с Элмер, как обертку с сосиски. Девушка едва успелаподнять руки.
        Она оказалась голышом под прицелом сотен глаз.
        Да плевать!
        Если это нужно для будущего, то можно потерпеть и оценивающие взгляды. Она даже повернулась вокруг своей оси, чтобы зрителям было удобнее оценивать её формы. Тяжелая грудь словно не слышала ни о каком земном притяжении и задорно воздела соски к голубому небу. Интимная стрижка копировала герб академии - скорпиона, нападающего на орла. Вот только изображенный мастером Рукоблудиусом орел нес в лапах тот самый пупырышек, который в эротических романах именуют «бугорком».
        Фред тоже освободил Миранду от двух лоскутков ткани. Однако, тощая соседка не могла тягаться с Элмер по округлости форм и изгибу линий тела. Несмотря на это - шар вернулся обратно на постамент. Рука Фреда тоже нырнула между ног Миранды и девушка изогнулась от прикосновений.
        - Роберт, нам нужно больше. Раздевайся! - скомандовала Элмер и с удовольствием понаблюдала за сеансом небольшого стриптиза.
        Роберт был подтянут, мускулист, в меру жилист. Белоснежные «боксеры» оттеняли смуглую кожу. Вздутие на паху утверждало, что он готов и к более изощренным показам.
        Фред же оказался в желтых панталонах до колен. Черный горошек на ткани смотрелся так мило, но так невозбуждающе. Бледное тело, чуть выпирающий животик и впадинки на ребрах - настоящий «крепыш из Бухенвальда». И почему шар не покатился к Элмер и Роберту? Они же красивее, задорнее, эротичнее.
        - О-о-о, да! Фре-е-ед, - простонала Миранда.
        Шар полетел к другой паре, и Элмер поняла, что в сексуальности ещё нужно и звуковое сопровождение.
        - Милый, возьми меня-а-а! Возьми меня прямо сейча-а-ас, стоя на голове, как ты любишь, - из-за страстного вопля шар сменил свое намерение подлететь к Фреду и Миранде.
        С мужчин упали лоскутки ткани и вот уже две обнаженные пары обнимались по краям круглой площадки. Зрители неистовствовали. Этот финал прохождения лабиринта оказался самым зрелищным за все время существования академии.
        Элмер видел краем глаза, как Миранда запрыгнула на Фреда и прижалась к нему худым телом. Орудие Фреда с размаху погрузилось в девушку почти до самого кожаного мешочка. Миранда взвизгнула точно также, как взвизгивала тогда, когда в неё ночной порой входил Роберт. Уж Элмер-то наслышалась в свое время этих резких звуков.
        Ну да, лежишь себе после занятий сексом с каким-нибудь студентом, думаешь о великом - пойти помыться, или ещё поваляться? - и тут вдруг раздавался резкий взвзиг и следом смачное хлюпанье. Поневоле приходилось вставать и идти в душ. Хорошо хоть это длилось не так уж долго…
        - Роберт, постарайся на этот раз сдерживать себя, а то они выиграют, - прошипела Элмер, когда Роберт скложил ноги в позу лотоса и встал на руки.
        - Я буду думать о старухах и щенках с разбитыми головами, - ответил молодой человек.
        Элмер только вздохнула и постаралась пристроиться к нему. Было не очень удобно стоять у стены на руках, в то время, как напряженная плоть Роберта старалась проникнуть в неё. Но это его любимая поза. Чертов йог!
        Шар тем временем почти долетел до Миранды и Фреда. Они без затей занимались сексом на глазах у сотен людей. Только хлюпанье раздавалось на круглой площадке. До шара каких-то два метра - кинь сейчас Фред Миранду, и она полетела бы к шару. Но могла и не долететь - не настолько сильным выглядел молодой человек.
        Роберту всё-таки удалось проникнуть в Элмер и та издала протяжный стон, какой сопутствует оргазму. Шар задумчиво повис в воздухе и тут же прыгнул обратно. Полетел к Роберту с Элмер. Роберт протянул руку к сияющему сокровищу, но не смог удержаться и повалился вместе с Элмер на плиты.
        Как только свой жезл не сломал?
        Шар тут же бросился обратно, где Миранда уже положила Фреда на спину и теперь прыгала на нем, как ковбой на родео. Элмер и Роберт снова заняли прежнюю позицию.
        Шар заметался туда-сюда, словно он тоже совершал фрикции в воздухе.
        - Вот же черт! - выкрикинула Элмер, когда в очередной раз руки подломились и она шлепнулась на черную плиту. - Роберт, трахни меня уже нормально, махараджа гребаный!
        Шар почти долетел до Фреда, когда Роберт бросился на лежащую Элмер и погрузился в неё полностью, отчего та выгнулась и почти встала на гимнастический мостик. Стон её напоминал вопль баньши. Конечно же от такого выплеска чувств шар вернулся обратно. Роберт продолжал наполнять Элмер своим твердым членом.
        Рука молодого мужчины ласкала грудь, пощипывала сосок. Элмер же впилась ногтями в его спину и заставила изогнуться от сладкой боли в поясе. Из его груди послышалось рычание, она же стонала как самая отвязная озвучка в порнофильме. Шар почти завис над ними - протяни руку и возьми!
        Но Роберт вошел в раж, он не мог остановиться. Его твердое орудие раз за разом погружалось в Элмер, а та вдруг начала выскальзывать из-под него.
        - Пусти меня, утырок обдолбанный. Я тебе сейчас ухо откушу! - почему-то завопила Элмер, которая превратилась из страстной пантеры в разъяренную кошку.
        Однако, это не единственный крик, который услышали разгоряченные зрители. Фред тоже пылася сбросить Миранду с себя, но не тут-то было - девушка недаром приехала с ранчо, где с малых лет обучалась езде на быках. Она крепко прижала его бедрами и продолжала насаживать себя на его торчащий член.
        - Да слезь ты с меня, сука драная! - завопил Фред.
        Его лицо повернулось к другой паре, где на его Гуле прыгал какой-то лось.
        - Нет, мы должны коснуться шара! - кричала Миранда и, чуть подумав, добавила. - Йеху-у-у!
        Преподаватели на самом верхнем ярусе не могли понять - что приключилось с их ректором Рубатином, который вдруг заметался, закружился и начал махать руками. Его горловой рык заставил дрожать стекла:
        - Курлык-курлык!!!
        - Не надо было старику смотреть на это зрелище! Перевозбудился и вот результат, - сказал профессор Румпельнос, когда увидел, как ректор залез на памятник с бюстом основателя академии и поднял полы мантии. Как раз над головой основателя…
        Снизу же разворачивалась настоящая трагедия. Элмер пыталась выскользнуть, но у неё ничего не выходило - Роберт был настолько близок к финалу, что уже ничего не соображал, кроме одного - надо продолжать.
        Миранда тоже не давала сбросить с себя Фреда и тому приходилос ползти, отталкиваясь лопатками от холодного мрамора.
        - Масуд, да помоги же мне! - вскрикнула Гуля, когда в трех метрах от себя увидела Фреда.
        - Сейчас, милая, сейчас! - кряхтел Фред, подползая ближе.
        Вспыхнул яркий свет, и они оба исчезли. Разгоряченные Миранда и Роберт бросились друг на друга и соединились в бурном оргазме. Их руки одновременно коснулись шара и в финал впервые вышли все сорок… Нет, все тридцать восемь человек.
        Такое недоразумение и спросить решения было не у кого. Ректор Рубатин тоже исчез в яркой вспышке, оставив после себя дурно пахнущую кучу на верхушке бюста. Долго потом ходили слухи, что Рубатин сгорел на месте, сотворив такое святотатство и выкрикнув громкое, прощальное:
        - Курлык!
        История двенадцатая,
        в которой сказка стала былью
        - Вот тут можно остановиться! - я щупальцем показал на зелено-голубую планету.
        - И зачем же? - скрипнул голос робопаука.
        Ох, как же надоел за время полета… Постоянно ноет, упрекает, ехидничает. Так бы и выключил, но боюсь одиночества в огромном пространстве космоса. Да и гербарий для домашнего задания паучара хорошо собирал - почти все нужные планеты облетели. Нет, пусть пока побудет рядом.
        - Передохнем, сменим обстановку, запасемся водой и местными растениями. И вообще, зачем я оправдываюсь перед роботом-слугой? Сказал - здесь остановимся, значит, остановимся здесь! Чтобы не пугать аборигенов, выбери точку приземления подальше от жилищ, где-нибудь посреди леса! - и я добавил в голос металлических ноток, для убедительности моргнул чёрной волной.
        Это только с виду я размазня размазней, но более жесткого критурианца не найти… По крайней мере в этой метагалактике. И, хотя снаружи я похож на высер местной природы под названием медуза, внутри меня располагается органично выстроенная система жизнедеятельности, которая позволяет функционировать почти в любой среде обитания.
        - Ладно, но это негативно отразится на оценках! Если не успеем доставить растения, нас же трасплюктируют! - голос продолжил занудствовать, и я снова задумался о сбросе болтающего балласта.
        С каждой секундой зелено-голубая сфера увеличивалась в размерах, стремилась поглотить, растворить в себе. Челнок трясло при входе в атмосферу со страшной силой, казалось, что это не мы приближались к планете, а наоборот - она падала на нас. Обшивка раскалилась, корабль болтало из стороны в сторону, по экранному монитору бегали всполохи огня. Еще рывок и мы вышли из верхних слоев.
        - И не нужна нам эта планета, только топливо напрасно расходуем! - проскрипел голос робота.
        Я не обращал на него внимания, жадным взором впитывал новые картины: голубоватую дымку на горизонте, желтизну летних полей, зелень дремучих лесов, синие артерии рек. Планета похожа на спящего зверя, по которому шастали мелкие паразиты-аборигены. Их поселения мы тщательно облетали стороной. Среди нагромождений крыш, золотыми куполами сверкали высокие дома, на чьих макушках антеннами возвышались кресты.
        Челнок аккуратно приземлился посреди густого зеленого массива. Автоматически прошла наружная маскировка под аборигенскую избу - вдруг нас увидят! Началась традиционная работа космического путешественника в новом пространстве: проба грунта, измерение насыщенности воздуха кислородом, содержание азота и других химических элементов. Приборы мигали и перекликивались между собой.
        Я достал тюбик с куруанскими гаунастрами - на вкус, как биркоминские козябутры, зато питательно.
        - Избушка, избушка! Повернись ко мне передом, а к лесу задом! - раскатился снаружи молодецкий рев.
        Мы с роботом удивленно переглянулись. Десятиногий паук страдальчески закатил окуляры: мол, я знал, что так и будет.
        В иллюминаторе красовался кудрявый абориген в чешуйчатой переливающейся шкуре, в руках блестела длинная полоса металла. У меня из щупалец выскочил тюбик и закатился под кресло. По телу заструились зеленые волны огорчения. А челнок повернулся к аборигену люком.
        Может, так принято на непонятной планете, что все дома вращаются для удобства посетителя?
        - Что будем делать? - шепчу я.
        - Как что? Конечно же храбро убегать! - зажим робота потянулся к рычагам.
        - Да я про гаунастры, они же выветрятся! - я посмотрел на открытый тюбик.
        - Нас тут вертят, как хотят, а ты всё о еде!
        - Может, он уйдет сейчас? Давай не будем открывать! Сделаем вид, что никого нет дома! - я задумчиво почесал щупальцем хоботок.
        Раздался мощный удар во входной люк. Корабль мелко завибрировал, как при входе в атмосферные слои.
        - Кто-кто в теремочке живет? Кто-кто в невысоком прячется? Кому-кому избушку по бревнышку раскатать? - прокатился звучный рык.
        - Значит так, я принимаю вид домашнего животного, преобразую всё под стиль местного убранства, а тебя превращаю в самку противоположного вида. Аборигены их не трогают по каким-то странным этическим убеждениям. А ты избавься его как можно скорее! - я прыгнул на робота и повернул регулятор модификатора искривлений.
        Слабо померцав, он скрыл меня от посторонних глаз, превратил в одно из земных существ. Я стал антрацитово-черный, мохнатый и с хвостом, аборигены назвали бы меня «котом».
        - Эй! Я не хочу в самку! А вдруг он надумает начать любовную игру? - окуляры робота испуганно втянулись.
        - Не переживай, я из тебя такую красотку сделаю, что он помчится без оглядки! - я успокаивающе похлопал его по корпусу.
        Голограмматор изменил каюту, преобразовал под помещение, найденное в одном из дизайнерских файлов планеты. Вместо командного пульта - огромная печь, взамен удобных кресел - колченогие табуретки, по стенам развешаны пучки пахучих травы, посередине косопузился здоровенный котел.
        До чего же убого жили на этой планете!
        Робот преобразился из колченогого паука в сгорбленную аборигенку. Лохмотья, седые космы, горбатый нос, торчащий клык - выбрано все, что могло отпугнуть эстетический взор молодого самца.
        - Иду, иду! - проскрипела аборигенка.
        Хотя обличье и изменилось, а вот голос остался прежним, противным и скрежещущим.
        - Что ж ты, старая, гостей не привечаешь? Али на полатях кости греешь? Ух, ну и страшна же ты, аки кошмар ночной! - приветствовал самец с полосой металла в руках.
        Каюта, не рассчитанная на высокий рост, тут же прогнулась выпуклостью в потолке - ну вот, еще и вмятину после визитера выпрямлять. Одни убытки с этими аборигенами. Кучерявый гость, огромный как кугатырский пересерок, оглянулся по сторонам.
        - Ага, страшна! Это ты еще «Мисс Вселенная пятого квазара» не видел, вот бы где страху натерпелся, - проворчал робот, потряхивая седыми прядями. - Говори, чего пришел или проваливай подобру-поздорову!
        - Что за слова непонятные говоришь? Никак заколдовать задумала, бабка? - рука приподняла острую железяку, робот испуганно замотал головой, и визитер смягчился. - Как хоть величать-то тебя? Меня все Иваном кличут!
        - Бабка? - робот осмотрел себя, сфотографировал на вытянутый из рваной кацавейки планшет и взглянул на изображение. - Точно! Бабка! Ага! Я это зафиксирую для отчета, - сказал он уже в мою сторону.
        - Бабка-Ага, а что это у тебя за блюдце такое? В нем вроде как ты отражаешься, хотя и стоишь не супротив, - Иван заглянул через плечо робота на планшет.
        Мои обонятельные рецепторы уловили, как от молодца шли запахи клубня растения под названием «лук». На глаза навернулась влага, смахнул её кисточкой хвоста.
        - А это, милок, блюдце волшебное, четырёхугольное! Видишь, по нему яблочко катается, и показывает, где и что творится! Можно даже в «Тетрис» сыграть на привале, - робот показывал морщинистым пальцем, как правильно двигать и обрушивать ломаные фигуры.
        Исподтишка двинул лапой по седому затылку, чтобы напомнить о проводах визитера.
        - Ай! Совсем забыл…а! - клюнула носом старая карга. - Дык ты чего припёрся-то?
        - Увидал, как по небу громада летит, да дым за нею тянется. Сюда-то она и шарахнулась. Вот и пришел полюбопытствовать - кто это о землю шмякнулся, авось в беде моей поможет? Вдруг это Змей Горыныч пролетел - говорят, что если он сытый, то и на выручку придет? А тут твоя избушка на странных ножках, что больше на куриные смахивают! - вздохнул богатырь.
        - Точно! Змей это был! Горыныч! Залетел, поболтали, дала ему травку от изжоги, а то не все принцессы одинаково полезны. И пошел он пешком прогуляться. Говорит: нужно для здоровья, - вдохновенно врал робот. - А что за беда у тебя? Куда дорогу держишь?
        - Дорогу хотел узнать до Кощея Бессмертного, Василисушка у него томится. Иду освобождать! - рассказал Иван, под его задом трещала табуретка, похоже, что робот останется без кресла.
        - Ась? До Кощея? Ну, это мы сейчас найдем! - крючковатые пальцы забегали по планшету, выискивая информацию. - В общем, иди по тринадцатому меридиану, через неделю уклонись на четыре градуса. Ещё два дня до седьмой горы, а там увидишь дуб.
        - Куда? Чего? До какой горы? - переспросил Иван. - И зачем мне дуб?
        - Ай, ладно, вот видишь на коробочке круглую точку и синюю линию? Вот иди так, чтобы этот колобок не сходил с пути. Тогда и дойдешь до дуба! - улыбнулся робот одним зубом, и протянул навигатор.
        - А это что за бутылочка? - Иван слегка наступил на тюбик с моими гаунастрами, но не раздавил, а поднял для разглядывания. - И да! Дуб-то мне зачем?!
        - Тут живая вода, как проголодаешься, так сделай глоток, она и насытит бодрящей влагой! - нашелся вошедший в роль робот. - До дуба дорога длинная.
        - Да зачем мне дуб-то этот?!! - рявкнул раздраженный богатырь.
        - Чего орешь, окаянный? Так бы сразу и спросил! - робот почесал локаторы под платком. - С кондачка Кощея не одолеть. Нужно с высокого дуба снять сундук, а в сундуке заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце игла. Поломаешь иглу - помрёт Кощей. Помрёт Кощей - спасется твоя Василиса. Прочувствовал масштаб трагедии?
        Иван поблагодарил старушку, долго раскланивался, пока не скрылся в густой чаще. Мы ждали ещё пять минут, пока треск полностью не затих.
        Я отключил модификатор искривлений и пристально посмотрел на робота во все сорок два глаза. Тот сначала делал вид, что ничего не замечает и всего лишь набирает воду в резервуары. Даже пытался незатейливо посвистеть. Потом пару раз поёжился, и, наконец, не выдержал.
        - Ну, что ты так смотришь? За навигатор вычтешь из зарплаты! Но не мог я не помочь человеку, попавшему в беду! Вот если бы ты попал в такую неприятность, то я бы тоже не пожалел навигатора! - взвизгнул робот, но, видя что его речи не приносят эффекта, пошел на компромисс. - Ладно, ты забываешь про этот случай, а я не отражаю его в отчете.
        - Вот теперь тебя люблю я! Вот теперь тебя хвалю я! - я похлопал робота по металлической поверхности. - Молодец, не зря в тебя так долго эмоции закладывал!
        - Эх, другим роботам больше повезло с хозяевами! Выполняют работу, и никто им материнскую плату не крутит! - сказал паучок и тут же поймал мои щупальца, отражая удары, - Да пошутил я, пошутил!
        - Хорошо, шутник, а что за дуб такой? И как ты запихаешь утку в зайца, извращенец металлический? - мой хоботок укоризненно покачнулся.
        - Да никак! Когда он твои гаунастры выпьет, то в такое галлюциногенное путешествие отправится, что не только утку в зайце увидит, но еще и звери с ним разговаривать будут. Может и рыбы пару слов скажут! Не умрет, но цветных снов насмотрится! - робот довольно поблескивал окулярами.
        - А как это ему поможет в борьбе с Кощеем?
        - Тоже никак! Это мы ему поможем. Уж больно душевный парень попался, - проскрипел робот и суетливо зашурудил захватами по командному пульту.
        - Сами накостыляем местному злодею? Гербарий не засохнет?
        - Хотя бы посмотрим, почему он Бессмертный. Для науки это тоже будет полезным опытом! - от нажатого запуска корабль легонько вздрогнул.
        Люк автоматически задраился, втянулись ноги-распорки. Прошло несколько секунд, и мы стартовали по координатам робота. Для маскировки корабль принял вид трехголового змея с маленькими крылышками - в честь фантазии нашего гостя.
        Внизу остались поющие птицы и забавные звери. Я в иллюминатор видел бредущего Ивана. Тот приветливо помахал «пролетающему дракону».
        В таком виде мы планировали над тучными полями, глухими лесами, глубокими реками. Дух захватывало от красоты и обилия красок. Робот открыл иллюминатор и высунул окуляры навстречу несущемуся воздуху. Его соединительный кабель свесился набок и бултыхался так, что угрожал оторваться.
        Острыми зубами торицапотса из земли выскочили горы.
        - Вон он, тот самый замок. Что-то знакомое в нем, словно где-то видел! - прокомментировал робот проплывающую картину.
        Высокие вычурные башенки, черные неприступные стены. Замок больше походил на свалку почерневших костей, чем на место для жилья. Окна напоминали бойницы, а не отверстия для поступления света и воздуха. На карнизах страшные горгульи скалили длинные зубы.
        - Удручающее зрелище! - я невольно пустил фиолетовую волну по телу.
        - Мда, как раз для того, чтобы напугать местное население. Пришвартуемся? - робот показал на светящееся окно в самой высокой башне.
        - С громом и молниями? - я тоже был не прочь похулиганить.
        - Ага, напугаем и посмотрим - помрет или нет! - робот отрывисто скрипнул.
        Что-то загадочное было в местном воздухе - я не узнавал своего подручного. Вместо вечно ноющего бюрократа он на глазах переходил в адекватного спутника. Я включил на динамиках громовые эффекты, робот выпустил пучки лазеров. Одна срезанная горгулья шлепнулась вниз и рассыпалась на антрацитовые куски.
        - Ух ты, здорово! А дай я попробую! - я прицелился и сбил еще одну.
        Горгулья не успела долететь до земли, когда в нашей каюте раздался мрачный голос:
        - И сколько еще моих видеокамер вы собираетесь уничтожить? Приземляйтесь!
        Из верхней башни выехала площадка.
        Мы виновато переглянулись, и наш корабль аккуратно приземлился. Мне показалось, что остальные горгульи украдкой перекрестились.
        Робот снова принял вид старушки-веселушки, а я взгромоздился ему на плечи, под видом черного кота. Покряхтывая для соответствия роли, робот прошел в большую комнату.
        - Рад приветствовать в своей скромной обители многоуважаемую сударыню! - угрюмый голос громыхнул под высокими сводами, потолкался между горящими факелами, обогнул вычурные колонны и разбился о мраморную плитку у наших ног.
        Костлявый мужчина в черненых доспехах, страшный своей худобой и изможденностью, приветливо улыбнулся тремя оставшимися зубами. Сидел рыцарь на троне из человеческих костей, однако подложил под зад атласную подушечку. В боевых рукавицах сверкал волнистый меч, извивами он походил на длинный язык пламени. Глубоко запавшими глазами хозяин замка буравил старушку насквозь, заодно прожигал и меня.
        - Триста сорок пятый ХА! Так вот ты куда делся! - заверещал мой робот и кинулся к сидящему.
        - Четыреста тридцать восьмой ХИ! Как же я рад тебя видеть! - мужчина вскочил со страшного трона.
        - Только не обнимай! - мой робот увернулся от распахнутых объятий. - На плечах космолетчик, еще раздавишь - с кем тогда ругаться буду?
        Я легонько шлёпнул по буйной седой головушке и принял свой обычный вид. Кощей приветственно склонил голову, я моргнул желтой волной в ответ.
        - А где твой космолетчик? - спросил я.
        - На троне, где же еще! - пробормотала атласная подушечка и выключила маскировочный функционал.
        - Профессор Глюкометр! Вы? Здесь? - мои сорок два глаза чуть не вылезли из орбит.
        - Здесь-здесь! Попал под метеоритный ливень, повредились детали корабля, вышел из строя престоратор, и пришлось совершить аварийную посадку. Вдобавок ко всему сломался сигнальный передатчик, и я уже тысячу лет кукую на этой планете. Жду, пока аборигены эволюционируют до космических полетов! - профессор пустил зеленую волну огорчения.
        - Я же вырос на ваших научных трудах! Вас же считают без вести пропавшим, даже памятник создали в нейронных сетях! А вы тут женщин похищаете. Кстати, зачем вы их воруете? - я аккуратно спустился с плеч робота.
        Роботы тут же приняли настоящий вид, мой оглядел «Кощея» и начал подпаивать какие-то детали.
        - Для вызова эмоций - вон «Кощей» ворует женщин, потом огребает от богатырей. А я получаю заряды чувств, которые вырываются у людей при воссоединении, и перерабатываю эмоциональные волны в гуанистры. Роботу что? Полежит пару деньков и восстановится, а я обеспечен пищей на год. Так и появилась легенда о Кощее Бессмертном. А я по мере сил и возможностей поддерживаю ее. Хорошо, что вас сюда занесло, а то надоело из года в год одно и то же. Возьмете попутчиков на борт? - профессор вопросительно взглянул на меня.
        Я согласно пустил красную волну. Роботы радостно переплели захваты, а профессор заморгал всеми цветами радуги. А что? Всё же веселее лететь будет.
        - Надо бы местному аборигену помочь, а то он к вам собирался! - я спроецировал картинку, где на лужайке задорно храпел Иван.
        - Чего это с ним? Посреди дня завалился спать? Вот она, любовь настоящая, - профессор мигнул зеленым.
        - Ого, уже гаунастров натрескался, вот же торопыга! - хмыкнул мой робот. - Профессор, может положим возле него Василису, да и пусть домой идут?
        - Тоже заложенная эмоциональность? - профессор кивнул на моего робота, - Правильно, хоть и существует негласный запрет, но лучше летать с болтающим балбесом, чем с молчащим занудой. Однако, мысль хорошая. Усыпим Василису, и пусть голубки проснутся в объятиях друг друга.
        Ему достаточно было подмигнуть половиной глаз, как робот-Кощей тут же помчался в неприметную дверь и спустя несколько минут вернулся со спящей женщиной. Захваты аккуратно несли крепкое тело в цветастом сарафане, белокурые волосы выбились из-под кокошника и слегка мели по полу.
        - А ваш корабль? Или вы оставите его на поругание аборигенам? - я вспомнил на что похожи башни.
        - Включу программу самоуничтожения, и легенда доживет до логического конца. Замок должен быть разрушен, Кощей должен умереть. Единственно, что возьму с собой кустик калины - уж больно хорошая ягода, и глаз радует, и душу успокаивает, - щупальца профессора подхватили с подоконника небольшой кустик.
        - И нам она пригодится в гербарий! - я тоже мигнул радугой.
        - Студиозус, после моего возвращения, вам автоматом проставят все оценки. Уж поверьте старому учителю, который имеет общие щупальца с остальным деканатом, - негромко, чтобы не услышали роботы, уведомил профессор.
        - Профессор, можно последний вопрос? А почему всё-таки Кощей? Или кислород спалил всю фантазию?
        - Но-но, хотя вы мне и помогаете, однако забываться не смейте! - хлюпнул профессор, но тут же смягчается. - Местный мальчишка увидел моего робота в наряде грозного рыцаря, и закричал: «Он же из костей!» А так как у него не хватало передних зубов, и он страшно шепелявил, то и получилось: «Он зе косщей!». Ну, Кощей и Кощей, мне было всё равно.
        После нашего отлета черные стены замка взорвались изнутри. Горгульи испуганными воронами расселись по деревьям и печально смотрели нам вслед. Жалко их было, но места у нас для них не осталось. Пусть привыкают к воле.
        Мы сделали ещё одну остановку на солнечной полянке. Белокурая головка Василисы легла на плечо храброму Ивану. Тот причмокнул во сне губами и слегка всхрапнул.
        - Наверное, сейчас вытаскивает утку из зайца, - скрипнул робот. - А я навигатор забрал.
        - Шутник! Все бы тебе хохмить! Поехали, Баба-Ага! - я последний раз вдохнул свежий воздух и наглухо задраил люк.
        Звездное небо распахнуло свои объятия. Мы улетали, а я продолжил смотреть на лежащую пару.
        В одно из мгновений я понял - что-то идет не так. И тело у меня должно быть другое и находиться я должен в другом месте. Я смотрел на людей, которые должны соединиться, чтобы мы вернулись обратно, в свое время, и начал осознавать, что и в этот раз мы не вернемся, так как они крепко спят.
        - Ку-у-урлык, - пустил я по телу черную волну огорчения перед тем, как вспыхнуть ослепительной вспышкой.
        История тринадцатая,
        несчастливая…
        Мужчина, напоминающий престарелого рокера, сидел на скамейке в парке. Он мрачно смотрел на старинные часы, в которых песок достиг пятой отметины.
        - Мда, пять раз уже, а ничего не получается. Похоже, что эта пара тоже останется блуждать в иных мирах, как предыдущие семнадцать. Зря я так погорячился. Да и они тоже хороши… Эх, молодежь…
        Старик укоризненно покачал головой и не заметил, как выпустил песочные часы из руки. Они упали на асфальт, и трещина прорезала стекло от верхушки и до основания. Мужчина тут же подхватил их, но трещина осталась красоваться на стекле.
        - Ой-ей, что же я старый наделал?
        История четырнадцатая,
        в которой я поняла, что хитрое колдунство старика завернуло не в ту сторону
        Я отложила в сторону очередной роман. Ух, какие страсти! Сколько экспрессии, а сколько эмоций, прямо распирает грудь.
        Могла бы я также?
        Фиг его знает. Я погладила по обложке, на которой мускулистый мужчина засосал прелестную девушку. На заднем фоне высились стены старинного замка.
        Эх, вот бы мне на место этой девушки…
        Я огладила себя по телу. Ну и что, что лишние жировые отложения? Ну, люблю я запастись пироженками и под горячий чай отправиться в фэнтезийные приключения. Да, я не фитнес-няшка, зато из тех, на ком любят покачиваться, как на волнах. Ох, где ты мой фрегат, который рискнет пробороздить мои просторы… Где тебя носит, сволочь неблагодарная?
        Так, стоп!
        Стоп!!!
        СТОП!!!
        В моей голове словно вспыхнула молния и я едва не свалилась с кровати!
        Я вспомнила!
        Я всё вспомнила! И старика, и моего Масуда, и наши волшебные перемещения. И сейчас я поняла, что нахожусь в теле одного из воплощений. И это воплощение зовут Аня, и живет она с соседками, и вообще сама из себя натура романтично-аскетичная.
        Блин!
        Я вспомнила - КАК мы можем вернуться обратно…
        Вспомнила и загрустила. Как я узнаю Масуда за отпущенные двадцать пять дней?
        - Анька! Мы на дэнс собираемся, ты идешь тусить? - соседка Ирка выглянула из коридора.
        - Нет, я лучше дома. У меня ещё книжка осталась непрочитанная, - я потянулась так, что халатик начал потрескивать, как бы упрашивая не тянуться дальше.
        - Ну и просидишь одна, а мы пойдем самцов отлавливать. Читая книжки, не найдешь прынца. Их нужно ловить, поить, беременеть и в ЗАГС! - отчеканила мантру женского счастья вторая соседка по общежитию, Танька.
        - Я лучше дома, - нахмурилась я в ответ.
        Вот же надсада! Не понимает, что мне сейчас нужно остаться и подумать над дальнейшими действиями.
        - Если кто будет валяться на дороге, то мы тебе его притащим, - показала язык Ирка и хлопнула дверью.
        Я осталась одна. Попробовала сотворить маленькое волшебство - безрезультатно. Попробовала сделать волшебство побольше - тот же эффект.
        Что же делать? Как же быть?
        Чтобы лучше думалось налила в чашку чай, положила на тарелочку пяток эклеров и взяла книгу, какая лежала чуть поодаль. Так-так-так, что за дурацкое название? «Слушаю и повинуюсь». Бред полнейший. Но, раз отказалась идти потеть под попсу, то надо хотя бы сделать вид, что читаю. Чтобы никто не приставал.
        Накрылась одеялом, отхлебнула ароматный напиток и открыла страницу…
        Словно разряд тока ударил по соскам. Едва не слетела с кровати от такого удара. Вместо привычных листов бумаги я увидела форточку в другой мир. А там…
        Из книги вылетел огромный меч.
        Вот если не моя природная реакция, то отрезал бы кончик носа. А так он всего лишь вырвался на свободу, пролетел два метра и наполовину погрузился в потолок. Хорошо ещё, что мы живем на самом последнем этаже общежития, а то воткнулся кому-нибудь в… Ногу?
        Следом за мечом высунулась здоровенная пятерня и сжала мою грудь…
        Ой?
        Вашу грудь никогда не тискала рука из книги?
        Нет?
        Вот и я сначала потерялась, а после подняла визг и отбросила книгу прочь. Но не могу сказать, чтобы это прикосновение такое уж неприятное.
        Книга отлетела вместе с мускулистой рукой, но в полете пятерня ухватилась за край стола и из книги… Вот как из телевизора в фильме «Звонок» из книги вылез человек.
        Мужчина.
        Нет, не так - МУЖЧИНА!!!
        Такого можно сразу утверждать на роли «Конана», «Терминатора» и «Геркулеса» одновременно. Арнольд с Ван Дамом тихо рыдают в уголке.
        Мужчина сплошь состоял из мускулов, будто он родился в спортзале, мне показалось, что даже на ушах у него пузырились бицепсы. Пресс из кубиков? Ага, и кубики такие очерченные, что о края порезаться можно. Мощные плечи укрывал шерстяной плащ, на бедрах серая повязка… и она сползала…
        - Йо-хо-хо! - грохотнул мужчина и почесал внизу живота.
        Раздался скрежет, будто провели ножом по мешковине.
        - И бутылка рому? - вякнула я несмело.
        А что я ещё могу сказать? Вот вы что бы сказали?
        - Ага, и бутылка рому, - оглянулся он по сторонам и потом всадил в меня взгляд стальных глаз. - До чего же скудно живешь. Кухарка, что ли?
        - Я… я… - порой так трудно произнести обычные слова, сказать, что он ошибся и я вовсе не кухарка.
        Как же всё быстро происходит-то… Может быть это воплощение моего Масуда? Сейчас мы с ним по-быстренькому упадем в кровать, а после вернемся домой. Красота!
        Или нет? Сколько уже у меня было партнеров во время скитаний? Пять, шесть? Лучше немного подождать и посмотреть за развитием событий.
        - Я-я? Немка, что ли? Или зовут так? Меня можешь звать Хлопарь Необыкновенный, я король, - по-простецки представился мужчина.
        - Нет, я Гуля, и я не кухарка. Я даже готовить не умею, и яичница у меня пригорает, - ну да, обманула слегка, готовлю-то я превосходно. Но сделайте скидку - я была в шоке от происходящего. - И я сама была царицей…
        - Ясно, а меня привел к тебе мой меч, Всехубьюлибур. О! Вот и он, - Хлопарь потянулся за мечом…
        Повязка соскользнула с его мускулистых бедер, и перед моим лицом возник…
        Плюшки-ватрушки, да у меня предплечье короче!
        Я закрыла глаза и услышала хеканье - Хлопарь Необыкновенный пытался вытащить из потолка меч.
        Скажите - вы тоже смотрите на свое предплечье?
        И вот не знаю, о каком влечении говорил старик-Соломон, но сейчас оно как раз у меня и начало происходить. Круто было бы, если бы этот детина оказался моим Масудом…
        Ноги стали ватными, обессиленными, будто я затащила сумки с продуктами на сотый этаж без лифта. Внизу живота появился жар доменной печи, я реально начала бояться, что простыня загорится. Надо как-то отвлечься, а не то…
        - Кинетическая энергия маятника превращается в энергию гравитационную и обратно, - вырвалось неожиданно даже для самой себя.
        - Чего? Колдуешь, что ли? - спросил пыхтящий король.
        - Нет, попыталась думать об учебе.
        - Тебе не об учебе надо думать, а о рождении мне наследника. Сейчас меч выну и приступим.
        - Че-е-его-о-о? - глаза у меня открылись и снова впились в болтающийся предмет.
        Что, так быстро? А если это не Масуд?
        - Во! Получилось! - Хлопарь вытащил меч, который стал белесым от побелки, и властно проорал. - Лежать!
        Он толкнул меня на кровать и дернул завязку на плаще. Алый плащ слетел оберткой от конфеты. Сама «конфета» прыгнула на меня сверху и рванула поясок на халате.
        Над вами никогда не нависал шкаф в полтора центнера с угрозой вот-вот расплющить?
        Нависал?
        Тогда вы войдете в моё положение.
        Я поняла, что сейчас буду использована без предварительных ласк и уговоров. Поняла, испугалась и начала верещать сумасшедшей сорокой.
        - Ты чего? - спросил Хлопарь.
        Его недоумение настолько искренне, что я тоже тихо опупела:
        - А ты чего?
        - Я наследника собираюсь делать.
        - А я не хочу! Потому что это не по правилам!
        - По каким правилам?
        - Ты сначала должен найти и убить дракона, потом принести его голову, познакомить меня с родителями, и… много других нюансов. А мы едва знакомы и сразу в койку! - что я несу? Плюшки-ватрушки, ну и бред…
        Король задумался. Висел надо мной и думал. Я старалась не мешать. Представила себе цветок, из которого дергаю лепестки и загадываю: «Будем делать наследника - не будем делать наследника, Масуд - не Масуд, будем делать наследника - не будем делать наследника, Масуд - не Масуд… там ромашка, сям ромашка, трям».
        Хлопарь задумчиво слез с кровати и сел на табурет. В этот момент табурет походил на фантасмагорического слона, у которого вместо ног - ножки, а вот хоботом служил опавший член гостя.
        Наконец, король обратился ко мне:
        - Давай рассуждать здраво. Вот найду я дракона, прибью его. Уничтожу реликтовое земноводное, которых почти не осталось в моем мире. Познакомлю тебя с родителями, устроим пир, гости нажрутся, передерутся, намусорят. Родители всё равно согласятся и благословят нас. И в итоге мы окажемся в том самом положении, в каком были недавно. Так чего зря время терять?
        Я не смогла найти, что ответить на такой логический вывод. Но это неправильно! Неправильно и всё тут!
        - Нет, ты должен совершить ради меня подвиг!
        - Какой тебе ещё подвиг совершить? - пробурчал расстроенный король.
        Глазки забегали по комнате. То есть взгляд поскакал по предметам, а глазки остались на месте.
        О! Нашла!
        - Слушай, ты своим мечом тут всё побелкой угваздал. Вот вымоешь пол, да ещё и яичницу приготовишь, тогда и посмотрим. А то сразу в койку и без геройства… Не по-королевски как-то.
        У вас никогда в комнате голые короли не мыли пол? Во-о-от, а у меня мыл. Ну, так себе мыл… больше размазывал, но одно удовольствие наблюдать за мускулистым уборщиком.
        А какую яичницу он приготовил… Скорлупа весело похрустывала на зубах, горелый низ обещал изжогу. Но всё это терялось на фоне того, кто приготовил. Хоть бы это был Масуд. Хоть бы это был Масуд…
        - Теперь можно и наследника сделать! А ну лежать! - властно крикнул Хлопарь.
        В этот момент за дверью раздались голоса моих соседок.
        - Кто это? Ещё кандидатки на рождение мне наследника? Йо-хо-хо! Хлопаря Необыкновенного на всех хватит. Заводи по одной! - кивнул он мне на дверь.
        Вот ещё! Тут такое счастье привалило, а я должна делиться? Да вот фигушки! Ни в жисть! Что же делать? Как спасти это мускулистое тело от потных Иркиных ладошек?
        - Это наши стражницы, они тебя сейчас закуют и бросят в темницу. А там злые крысы отгрызут тебе… В общем, всё тебе отгрызут. Прячься быстрее под кровать, - крикнула я шепотом и постаралась сделать такое страшное лицо, как будто месяц страдаю запором.
        Король хмыкнул, схватил одной рукой перекладину кровати, подтянул к себе, перехватился и встал. Застыл в позе атланта, который держал декоративный балкончик. Представляете - посреди комнаты в воздухе висела кровать, а под ней стоял голый мускулистый мужик…
        Вот же плюшки-ватрушки, спрятался, блин. Незаметный, понимаешь.
        - Ты чего это, прятаться надо не так! - крякнула я от огорчения.
        - Мы, властные герои, по-другому прятаться не умеем. Вот вроде бы надо как-то иначе, а не умеем. И подай-ка мне Всехубьюлибур! Вдруг меня обнаружат, тогда я буду отбиваться!
        Вдруг обнаружат? Да надо быть слепой и парализованной улиткой, чтобы не обнаружить это чудо посреди комнаты.
        - Нет, надо тебя спрятать основательно. Где твоя книга? А вижу.
        Я хотела прошмыгнуть мимо застывшего короля и поднять с пола волшебную книгу, как этот накачанный переросток решил немного пошалить и игриво покрутил бедрами.
        Шлеп!
        Вам никогда батоном «Докторской» колбасы по лбу не прилетало? А у меня возникли похожие ощущения, даже небольшие звездочки показались.
        Но я справилась!
        Я схватила книгу и распахнула её на первой странице. Снова открылась форточка в незнакомый мир. Вот туда-то я и спрячу своего ненаглядного короля.
        Первым в эту форточку улетел тяжеленный меч. У меня едва не вылезла грыжа, пока его поднимала. Потом приблизила книгу к Хлопарю. Я не знаю, что это за магия, но моего героя тоже начало засасывать в эту форточку. Засасывало его в книгу, как муху в пылесос, и только в этот момент я поняла, что нахожусь под тяжеленной кроватью…
        Одна!
        Мускулистая рука вылетела из книги, схватила меня за плечо и потянула к «форточке». Чувство короткого полета, как с балкона третьего этажа, и я встала в совершенно другом месте - среди зелени пышного сада. Рядом хмуро нависал огромный серый замок, такой высокий, что облака задевали за его шпили.
        Послышался грохот, будто на деревянный пол упал несгораемый шкаф, и на изумрудную траву упала книга. Я тут же открыла её, заглянула и увидела нашу комнату. Будто в окошечко из ванной выглянула. В этот момент меня властно обняла твердая рука и… постаралась нагнуть.
        Всё-таки это Масуд. Мой парень тоже старался всегда избегать прелюдий. Но мне почему-то стало интересно - где мы? Вот сейчас он сделает своё дело, и мы окажемся опять на Земле, а я даже толком не нагулялась!
        - Да подожди ты, - я еле вырвалась из тисков. - Дай хоть осмотреться-то.
        - Чего осматриваться? Обычный замок. А я в нем король.
        - Какой замок? Ты о чем? Где мы?
        - Мой замок. Находимся в моем мире, Коратурии. Не мешай! - Хлопарь снова начал пристраиваться.
        Ещё чуть-чуть и путешествие начнется с бурного секса под ракитовым кустом, так как ноги начали слабеть и разъезжаться в стороны. Надо как-то его отвлечь.
        - А почему мир так называется? - задом я будто бы танцевала «Ламбаду», чтобы отвлечь короля от его заветной цели.
        - Не знаю. Его так назвали до моего рождения, так что в этом я не виноват. Да не вертись ты! Ты меня отвлекаешь! - громогласно возмутился Хлопарь.
        - Да что ты себе позволяешь, ваше высочество? Может, я этого не хочу? - я вырвалась из крепких рук и отбежала к кусту малины.
        - Да ладно, чё ты? Все этого хотят - лежишь себе… а я стараюсь, тружусь. Потом родишь мне наследника и будешь целыми днями делать умное лицо, восседая на троне, - Хлопарь начал приближаться с очень недвусмысленными намерениями.
        Я оглянулась - за спиной стена с замшелыми камнями, между ней и мной кусты колючего малинника, справа стена продолжалась. Слева же нависали булыжники замка. Казалось, что каждый листочек в этом саду, каждый камень в стене скандировал: «Нас-лед-ни-ка! Нас-лед-ни-ка! Оле-оле-оле! Шайбу, шайбу!»
        - А я не хочу! (вру, конечно, хочу и ещё как!) Я сначала бы осмотрелась, а потом… возможно…
        - Не противься! - гаркнул король и поймал меня за запястье. - Сейчас я открою рубиновым ключом твои яшмовые врата. Запущу туда белых всадников, и через девять месяцев ты родишь наследника. Заниматься будем в позе «Кобры запутались в вишневом саду». Это поза из древнего трактата «Комубысутра».
        - Ой, а я не читала. Зато читала «50 оттенков серого»… Хочешь, ремнем по заднице вдарю? - я продолжала уворачиваться и продлевала игру.
        Если уж отрываться, то почему бы не покочевряжиться сначала?
        Мне не удалось увернуться. Он подтянул меня за запястье, властно развернул и наклонил. Халатик слетел капустным листком. Под ним оказалось голое тело. А что? Я была дома и никуда не собиралась…
        Вас никогда не склонял к сожительству очень мускулистый король? Нет? Тогда вы вряд ли поймете моё состояние.
        Я стенала, рычал, ела малину - в общем, делала всё, что делала попаданка в первые минуты перемещения в другую реальность. Конечно, если она считала себя настоящей попаданкой.
        В эти пятнадцать секунд я чувствовала себя курицей-гриль на длинном шампуре. Я только начала заводиться и…
        - Что? И это всё? - разочарованно протянула я. Королевская ласка оказалась очень короткой.
        И что самое главное - мы никуда не переместились! Это не Масуд! Я снова оказалась использованной не тем человеком! Да ещё и без удовольствия со своей стороны!!!
        - Это я ещё сдерживался, - ответил Хлопарь и потянулся за повязкой. - Ладно, нам вместе было хорошо, а сейчас мне пора. Дела, понимаешь ли.
        - Какие дела? А я?
        - А что ты? Ты молодец! Побольше бы таких девиц на моем пути, тогда бы можно было создать армию из своих отпрысков. Через девять месяцев загляну. Ты чудо, крошка, - Хлопарь Михайлович подтянул повязку, закрепил меч и потянулся ко мне с прощальным поцелуем.
        Я не знала, как себя вести, чувствовала себя использованной резиновой куклой. Зато моя правая нога хорошо знала, что нужно делать. От такого голкиперского удара промеж ног Хлопарь согнулся пополам, упал на траву, пару раз дернулся и затих.
        Что делать дальше? Я не знаю… Одна, в незнакомом месте, кругом заросший сад и стены, стены, стены.
        Оставалось только найти Масуда и высказать всё, что думала о его характере и о том, почему мы до сих пор не дома!
        История пятнадцатая,
        в которой на меня совершается нападение, а я даже без гранатомета
        Хлопарь не подавал признаков жизни и даже дышал через раз. Я «нечаянно» наступила на пах короля и с удовлетворением заметила, как он вздрогнул. Жив курилка. Ну и пусть поваляется, а я пока осмотрюсь.
        Эх, жаль, что это не Масуд. Если бы я с таким Масудом прошлась по дворцу царя, то стала бы первой из жен. Нет, честно - физические данные у Хлопаря на сотню порядков выше выносливости. Хотя это и минус! Всего лишь раздразнил меня, а неудовлетворенная женщина страшна в своей неудовлетворенности.
        Я плотнее запахнула халатик. Продралась сквозь заросли малины и ежевики, которые бессовестно хотели оставить мою одежду себе. Книга была подмышкой - вдруг придется линять.
        Только я выбралась из кустов, как тут же очутилась перед воротами в замок. Возле них ковыряли в носах два огромных зеленых человека.
        Или не человека?
        Что-то среднее между Дином Винчестером из «Сверхъестественного» и Шреком. Набедренные повязки граничили с кожаными безрукавками. На лысых, как бильярдные шары, головах торчали черные ирокезы. В ноздрях блестящие кольца. Этакие питерские панки, вымазанные в зелёнке. Однако, в великанских руках этих «панков» поблескивали огромные алебарды.
        - Здрасте. Не подскажете, как пройти в библиотеку? - ляпнула я, когда налитые кровью глаза обратились ко мне.
        - Жрать. Ам-ам. Ходить сюда, давать ногу! - проревел правый зеленый человек.
        - Показывать. Ух-ух. Ходить сюда, танцевать стриптиз! - в тон первому горланил второй.
        Я уже потянулась за книгой, чтобы храбро смыться, когда эти два переростка начали оглушительно хохотать. Звучало так, как будто невероятно огромная ворона подавилась здоровенным червяком. Они раздвинули в стороны алебарды и прогрохотали:
        - Проходи! Ты одна из фрейлин. На тебя есть печать короля!
        Я осторожно подошла к ним. Плюшки-ватрушки, какие же они здоровенные! Одна ручища - две мои ноги вместе взятые. Они щерились острыми зубами, которыми можно перекусывать гвозди.
        - А позвольте поинтересоваться - какая на мне печать? И почему я фрейлина?
        - Вон там, - левый стражник показал на мою ногу. - Почти у всех фрейлин такая печать.
        На правой ноге действительно белел какой-то шлепок. Я не хочу даже думать, что это может быть. А вы хотите?
        Шаг за шагом я прошла мимо этих великанов. Один из них оскалился и показал движение, как будто он оттолкнулся лыжными палками на снежной трассе. Я с визгом забежала в приоткрытые ворота.
        Повернулась и осмотрелась - где это я?
        Под куполообразным потолком летали светлячки, и каждый светил ярче тюремного прожектора. Огромные мраморные змеи обвивали мощные колонны. Посреди зала бил вверх большой фонтан, на котором красовалась фигура короля, который сейчас валялся в кустах. Струя горделиво извергалась из поднятого вверх… меча!
        А вы о чем подумали? Тоже о мече? Чой-то это я одна такая озабоченная?
        На стенах стояли белоснежные статуи и… переговаривались? Я впервые видела, что статуи могут говорить. Но нет, вон «девушка с веслом» почесывает этим самым веслом живот Геркулесу. А стоящая рядом горгулья ехидно морщится и что-то пытается доказать статуе Венеры Милосской. Венера отрицательно мотает грудью. Левой.
        Я не успела до конца осмотреться и насладиться видом зала, как сзади открылась дверь.
        Открылась дверь! Я обернулась резвой черепахой к выходу, но там стоял…
        Я думаю, что вы и сами догадаетесь - кто именно там стоял. Да-да, именно он. С налитыми кровью глазами, с белыми зубами, в дверях застыл Хлопарь Необыкновенный. Глаза метали искры, и я честно начала опасаться, что он спалит весь замок к чертям собачьим.
        Огнеопасным он был в этот момент, несмотря на пожарный рукав между ног. Кстати, после моего удара этот «рукав» приобрел невероятный лазоревый оттенок. Надо будет такие же тени для глаз подобрать.
        - Ты!!! - проревел король.
        - Я, - подтвердила я его слова.
        А что ещё оставалось делать?
        - Ты какого длинного овоща сюда поперлась? Теперь ты не сможешь отсюда выйти, пока не научишься летать или… Вот ты дурочка. Ты же могла принести мне наследника и ни в чем себе не отказывать всю оставшуюся жизнь, а теперь…
        - А что теперь? Я открою книгу и…
        - Ага, открой и сделай «И». Ты попала, девочка, и теперь я вряд ли смогу всегда быть рядом. Из замка Хлопаря нельзя так просто выйти. Нельзя и всё тут. Магия такая.
        Я не верила, открыла книгу и… вот что такое «И» - в книге были одни чистые страницы. Словно обыкновенный блокнот - ничего не написано и нет никакой форточки. Я смотрела на бумагу и в этот момент ощутила, как мои колени выбивают чечетку.
        - А как же мне..?
        - Только когда научишься летать… Либо тебя сбросят со стены, и ты разобьешься. Вот же ты дурочка, - схватился за голову Хлопарь. - Есть второй вариант, но он вряд ли тебе понрав…
        Хлопарь не успел договорить, как на его королевскую голову какие-то личности в малиновых капюшонах накинули черный мешок. Это последнее, что я видела, так как меня тоже упаковали в темную ткань. Ещё и шлепнули чем-то сверху. Вроде как деревянной разделочной доской, похожей на ту, на которой я по утрам режу колбасный сыр для завтрака. Хотя, это могла быть и ладонь.
        Думали, что я свалюсь без памяти, и тогда моё бессознательное тело смогут использовать по назначению? А вот фигушки! Не на таковскую напали - я была младшей в семье, но всегда отбирала игрушки у старших братьев!
        Эй, осторожнее!
        Меня ещё и подняли, чтобы нести куда-то.
        Рядом слышались хлопки, шлепки, хеканье и громкий рев Хлопаря. Орал так, словно превратился в слона, а ему гусеницей танка переехали самое дорогое. Я старалась не отставать от моего скорострельного любовника.
        - Эх, и жеваный крот вам пипирки открутит! Растудыть твою коромысло, чтобы вам комары всю жизнь песни пели! А ну, опустили меня на пол и всем стадом понеслись к первоисточнику (телевизионное образование давало о себе знать, и язык отказывался послать на три буквы прямым текстом). Контрацептивы с отверстиями, вечный вам эцих с гвоздями по самое не балуй!
        - Да что вы, с королем справиться не можете? Дайте-ка я ему с ноги отвешу! - слышался рядом громкий голос, потом этот же голос, только фальцетом, простонал. - Ай, какой изверг, размахался своими оглоблями.
        - Нападение! Верный Всехубьюлибур, ко мне!!! - ревел король.
        Я визжала, брыкалась, отбивалась. Пару раз я смачно кому-то заехала в бороду… По крайней мере - волосы там точно присутствовали, кучерявые и жесткие. Я даже вырвала клок - кто-то невидимый завизжал голодным поросенком.
        Меня потащили. Как бы я не сопротивлялась, меня потащили.
        Куда? Зачем? Кто? Вы думаете, что я задумываюсь над этим?
        Нет! Я пиналась, я щипалась, я кричала.
        Крики короля стихали вдалеке. Похоже, что меня всё-таки смогли от него оттащить. Интересно, кто это? Я кожей ощущала холодный ветер. На голове всё также черная плотная ткань, которая пахла застарелым конским потом.
        Куда меня тащат? Надо бы ещё побрыкаться.
        - Ай, зараза, прямо в глаз пяткой попала. Вислоух, шлепни её ещё раз. Да не по заднице, олух, по башке, чтобы она немного поуспокоилась, - провизжал фальцет.
        Разделочная доска, похожая на ту, на которой я утром резала колбасный сыр, снова хлопнула меня по макушке, и я отправилась в веселое путешествие в край сновидений и грез.
        История шестнадцатая,
        в которой мой неожиданный любовник снова оказался не Масудом
        Запах благовоний залез в нос и заставил чихнуть. Экий же неловкий. А уж чихнув, я распахнула глаза…
        Ого! Да где это я? Комната уставлена музейными экспонатами в стиле рококо… или какое другое «ко-ко-ко», я не сильна в истории. Но то, что это столы, стулья и диванчики из музея, я знаю точно - таких вычурных завитушек и финтифлюшек в наше время не делали.
        Надо мной висел расшитый золотыми звездами балдахин. Сама я нежилась на батистовых простынях нежно-бежевого оттенка.
        А уж кровать…
        На таком аэродроме может спокойно приземлиться небольшой «кукурузник». Стойки балдахина и спинка кровати, к которой привязаны мои руки, украшены невообразимым количеством золота и бриллиантов.
        Так… Стоп! Мои руки привязаны?
        Я дернулась пару раз, но алые атласные ленты держали крепче нейлоновых колготок. Я одна, на шикарной кровати и связана?
        Неужели сейчас выскочит мой коварный соблазнитель с букетом роз, осыплет меня лепестками и ласками?
        А я такая буду возбуждающе стонать: «Нет! Нет, Масуд!» А потом возьму, да и поддамся…
        - Эй, есть тут кто-нибудь?
        Увы, девичьим мечтам не было суждено сбыться, так как стоило мне подать голос, как инструктированная золотом дверь тут же распахнулась.
        Вы когда-нибудь видели горбуна из Нотр-Дама?
        Ага, Квазимодо. Так вот сейчас как раз и вошла такая Квазиморда. Лицо сморщенное, наружу торчал желтый клык, головка плешивая, уши волосатые. Зато одет так, будто местные Дольче и Габбана только на него и работали. Бархатный, с золотым шитьем, камзол и цветастые лосины на худых ляжках заставили меня присвистнуть. Такие только на королей надевали.
        - Ты в моих руках, красавица! - вот голос был под стать голове, такой же мерзкий и скрипучий. Казалось, что со мной разговаривает гиена.
        - Что тебе надобно, старче? - голосом золотой рыбки ответила я.
        Подергаться и потом успею, сначала нужно выяснить - почему я здесь оказалась и где мои вещи.
        - Мне нужен наследник, который находится в тебе, - противно хихикнул карлик. - И не старик я вовсе, я всего лишь на минуту раньше брата родился.
        - Какой наследник? Какого брата?
        - Мой брат Хлопарь сделал тебе наследника, поэтому ты и здесь. Когда сын родится, то я буду его опекуном и целых пятнадцать лет смогу властвовать и быть королем, - карлик горделиво подбоченился, но красивее не стал.
        - Да с чего вы взяли, что я беременна? Может, это ещё и не так? Вдруг мы контрацепцию использовали, или ещё какие методы?
        - Нет, девчонка, и не спорь. Моего брата Хлопаря к тебе привел Всехубьюлибур, а магический меч наших предков никогда не ошибался. Он всегда выбирал ту избранницу, из чрева которой появится красивый и умный король! Единственный наследник! Продолжатель славной династии Необыкновенных! А уж то, что Хлопарь тебя…
        - Да-да-да, это видно по печати на моей ноге, - деланно зевнула я. - Надоели уже указывать. Слышь, а если из чрева избранницы появляется единственный наследник, то как появился ты?
        Карлик смутился. Похоже, что это для него больная тема. Ну да, по сравнению с его братом, у которого всё в порядке, да и а вообще всё превосходно - карлик показался мелким ничтожеством.
        - Наш отец не виноват, что какой-то хоббит, воспользовавшись кольцом Всевластия, тоже переночевал с нашей матушкой, красавицей Глуцианией. Только потом нашли бумажку, где он признавался в содеянном и просил назвать сына Шлепарь Бильбович Необыкновенный, - карлик шмыгнул носом. - Поэтому вместе с Хлопарем родился я. Получился красивый король - Хлопарь, и умный король - Шлепарь.
        - Подожди-подожди, какое кольцо Всевластия? Какой Бильбович? Это что же получается, что Бильбо Бэггинс из книги «Хоббит, или туда и обратно»…
        - О боги, неужели этот прохиндей ещё и книгу написал? - вскрикнул Шлепарь. - Он и так уже всему Коратурию уши прожжужал, как он на нашей матушке «туда и обратно, туда и обратно».
        - Но в книге этого не было. Там никаких амурных сцен. Лишь хоббит прокрался к дракону и выкрал чашу…
        - Невинность нашей матери он выкрал, а не чашу, и не к дракону он прокрался, а к отцу в спальню. Отец пошел наказывать этого мелкого пройдоху, да так и сгинул. А уже цензура переделала по-своему, и получилось вместо правдивой истории какое-то эпическое фэнтези. А через девять месяцев родились мы с братом. Мама не выдержала и бросила нас.
        Я молчала, переваривая услышанное.
        - Да, девчонка, так всё и было. Если ты думаешь, что у нас, королей, жизнь сплошной праздник, то крупно ошибаешься. Нам вообще должны молоко за вредность давать. И плюшки. Мягкие, - всхлипнул карлик.
        Мне стало его как-то жалко. Такие уж мы женщины, жалостливые. Вроде и пленил меня, и держал связанную, а жалко его. Даже слезинка выступила. А он выглядел таким хлипким, таким беспомощным. Только глаза его сверкали непримиримой жаждой жизни. Маленький несломленный король, который всю жизнь прожил в тени мускулистого брата. Вот так бы и пожалела, и прижала к груди, и…
        Че-е-его?
        Я встряхнула головой, когда карлик уже начал залезать на кровать. Да он никак гипнотизировать меня удумал?
        Это что же творится, люди добрые?
        Это же он на жалость надавил и решил через слезу на меня залезть?
        Похоже, что похоть родилась раньше обоих братьев.
        - Ещё одно движение и моя пятка сольется в страстном ударе с твоими бубенчиками, - сказала я, когда его рука дернула за полу камзола и показалась белая батистовая рубашка.
        - Да ладно, чё ты? - продолжил раздеваться страшненький король.
        Чё я? Нет, не так.
        ЧЁ Я?
        Внутри забурлило, как в чайнике перед свистком. Кровь бросилась к щекам, и стало так жарко, что об меня можно прикуривать.
        - Да ни фига и лука мешок! Ты куда прешь, бульдозер по имени «малютка»? Не для тебя маманя ягодку растила, и ученые прошлого интеллект в буйную головушку загоняли! Вот сейчас как выпрыгну, как выскочу, и пойдут клочки по закоулочкам! А ну быстро слез с кровати, развязал меня, извинился и покормил! - крикнула я окриком богатырским, таким, что даже балдахин покачнулся.
        - Не надо кричать, девочка. Нас никто не услышит, - хмыкнул Шлепарь и продолжил раздеваться. - Чтобы получился полноценный наследник, я тоже должен запустить своих белых всадников в твое горячее ущелье.
        Показалась волосатая грудь. Вогнутая, как Марсианская впадина. Или ещё глубже. Плюшки-ватрушки, надо переходить на жаргон, вдруг подействует.
        А что?
        У той девушки, в теле которой я сейчас находилось, половина курса сидела по хулиганке - чтобы учить хулиганов, нужно быть суперхулиганом. Я не сидела… А те приводы не в счет.
        - Сапоги дорогу знают, только ленятся ходить! Освободи голубку, вертухай! За мной не заржавеет навару отсыпать! Коль мохнатый сейф вскроешь, то мои кореша тебя на хате в сарафан оденут! Слазь со шконаря, и размотай веточки! Чего буркалы вытаращил, ждешь, пока я тебе афишу начищу? Я тебе не бановая бикса, а бесовка в авторитете! - выдала я весь словарный запас, приспособленный к разговору с учащимися пятого класса.
        - Ты бесовка? - на миг застыл мелкорослый стриптизер. - Может, поэтому тебя и выбрал Всехубьюлибур? Но это не страшно. Без своих магических артефактов ты бессильна. Твоя книга-переходник бесполезна в стенах замка. Так что…
        Пришлось напрячь извилины и припомнить разговорную речь для более старших классов. Когда девушка была на практике, то видела, как после речи заслуженного учителя России Виктора Павловича Трофимова затихали даже самые отъявленные отморозки из одиннадцатого «Б».
        - Лососни тунца, Шлепарь Бильбович. Ведь с точки зрения банальной эрудиции каждый индивидуум, критически мотивирующий абстракцию, не может игнорировать критерии утопического субьективизма, концептуально интерпретируя общепринятые дефанизирующие поляризаторы, поэтому консенсус, достигнутый диалектической материальной классификацией всеобщих мотиваций в парадогматических связях предикатов, решает проблему усовершенствования формирующих геотрансплантационных квазипузлистатов всех кинетически кореллирующих аспектов.
        Карлик завис. Вот эти два слова как нельзя лучше характеризуют то состояние, в которое впал мой полуобнаженный пленитель. Он застыл с рубашкой в руках, стеклом в глазах и ниточкой слюны изо рта. А я начала как можно активнее дергать за атласные ленточки, и они поддались напору.
        Увы, моим потугам не дано было сбыться. Этот полуобнаженный человечек прекратил пускать слюни на батистовую простынь и продолжил раздеваться. Я чуть согнула ногу, чтобы «приголубить» нежданного любовника. Вот если он чуть-чуть поближе подползет, тогда…
        - Девчонка, ты не сможешь меня заколдовать. Даже магические слова бессильны против сынов короля. Я буду тобой обладать! Буду и всё тут. Так поступают все герои. Ты можешь расслабиться и получить удовольствие или можешь напрячься и тогда удовольствие получу я…
        - ННААА!!
        Эх, не рассчитала! Всего-то чуть-чуть не рассчитала, на какой-то волосок… Моя пятка мелькнула возле морщинистого лба и отразилась в глазах карлика.
        Вот куда надо было целить!
        - Наглая девчонка! Ты не понимаешь своего счастья! Эх, не хотел я это использовать, но придется.
        С этими словами взбешенный карлик полез в карман камзола и вытащил какой-то шелковый мешочек. Такой я видела у своего деда, который любил курить самокрутки. Но обычно курят после секса, а этот карлик решил до процесса побаловаться табачком? Или я так возбуждающе выгляжу, что он уже?..
        Нет, он высыпал на ладошку какой-то светло-серый мелкий порошок. Он героинщик? Может, сейчас занюхнет ноздрей и ему всё станет фиолетово? Вот же выбрала книгу. Знала бы, что так получится, пошла бы на танцы…
        В это время карлик зловеще улыбнулся и… дунул!
        Густое облако поднялось в воздух, словно кто-то в тазик с мукой пукнул. А потом это облако кинулось мне в лицо. Я задержала дыхание, но долго не могла сдерживаться. И всё это под зловещий смех карлика.
        Я вдохнула… Щекотно в горле и… и как-то всё сразу преобразилось. Исчезла комната, исчез карлик, исчезла даже шикарная кровать. Я лежала на песчаном пляже, ноги до колена лизал теплый прибой.
        Над головой колыхались длинные листья пальм, пахло солью и ананасами.
        И никуда не хотелось идти.
        Никуда.
        Хотелось так лежать в расслабленной позе. Лежать и наслаждаться спокойствием. Я закрыла глаза и слушаю ласковый шепот набегающих волн. Крики альбатросов раздаются вдалеке. Я никогда не слышала альбатросов, но почему-то уверена, что это именно они.
        Когда я успела уснуть? Я не помню. Мне и в самом деле хорошо. Это воздействие наркотика? Не исключено.
        Зато пробуждение окатило не хуже холодного душа. Со знакомым криком в комнату ворвался мускулистый варвар.
        - Йо-хо-хо!!!
        От этого крика я скатилась с кровати.
        Скатилась с кровати? Я уже не привязана?
        Да, обнаженная, но свободная!
        Я обернулась на кровать, где продирал глаза малорослый любовник. Он сейчас казался таким жалким, таким маленьким по сравнению со своим братом. Да что там с братом - даже меч Всехубьюлибур был больше его. Шлепарь хмуро кинул взгляд на Хлопаря и запахнулся простыней. Встал, подобно римскому патрицию.
        Прямо картина из какого-то американского фильма, где разъяренный гладиатор врывается к императору и застает его с… как там называли древнеримских проституток? И особенно противно, что участь проститутки выпала на мою долю. Мне бы больше подошла роль императрицы.
        И снова я не дома. И снова он не Масуд… Блин, второй промах за сегодня.
        - Ты! - проревел Хлопарь, указывая на Шлепаря.
        - Я, - кротко согласился карлик.
        - И ты! - теперь палец уперся в меня.
        - И я… Но не виноватая я, он сам пришел, - невольно вырвался стон из моей девичьей груди.
        Хлопарь стоял ровно полминуты, прежде чем нашел нужные слова и проорал так, что балдахин едва не упал на карлика:
        - Зачем, брат?
        - Для того, чтобы наши белые всадники соединились, и эта девчонка родила умного и красивого короля. Одного человека, а не двоих. Мы должны блюсти линию!
        Хлопарь фыркнул. Сейчас он очень походил на быка, а если учесть, что брат наставил ему рога, пусть и фигурально, то сходство один к одному. Даже налитые кровью глаза имелись. Вот-вот шаркнет копытом и кинется на карлика, а тот уклонится и сдернет простыню. Устроят корриду в небольшой комнате. Надо отползти дальше, чтобы не затоптали.
        А Хлопарь и в самом деле поднял над головой меч.
        - Ты устроил на меня засаду, чтобы покувыркаться с избранной? - прорычал он. - Твои псы нашли смерть на ступенях башни.
        - Плевать на них. Да, я всё это организовал, чтобы побыть с избранницей. Спроси у неё сам, чьё общество ей понравилось больше, - высунул язык карлик.
        Ого, какой длинный у него язык. Прямо как у солиста группы «Кисс», или как у лягушки. Меня передернуло.
        - Я… Я ненавижу тебя, брат и вызываю на поединок чести перед ликом Старших Богов.
        - Если ты думаешь, что я откажусь, то напрасно. Я принимаю вызов, но попробуй понять, что смерть одного из нас ничего не изменит. Наши белые всадники смешались в ущелье этой девчонки, и она принесет наследника роду Необыкновенных.
        Эй, я им что - инкубатор? Они меня-то намерены спрашивать? Хочу ли я рожать или предпочту карьеру?
        - Мальчики, прежде чем поубиваете друг друга, скажите - вы не охренели? Что вы себе позволяете? Я не хочу вас обоих. Вы оба мне противны. Самовлюбленные самцы, которые думают лишь о продолжении рода. Да я…
        - Да ты отправляешься домой! - рявкнул Хлопарь и достал из-за ткани повязки мою книгу. - Тот, кто останется в живых, после поединка, тот явится за тобой. Сейчас же уходи.
        - Но как? Я же не могу… Отсюда же нельзя, а летать я пока не умею… - я находилась в замешательстве.
        Хлопарь не сводил взгляда с брата. Он кошачьей поступью подошел ко мне, протянул руку и я встала.
        - Гуля, мы обязательно встретимся. Вот убью этого мелкого мерзавца и встретимся.
        - Гуля, мы ещё увидимся. Когда укокошу этого переростка, то обязательно найду тебя, - донеслось с кровати.
        Хлопарь хмыкнул и распахнул книгу. Я увидела там свою комнату. Она без света, но это точно моя комната. Знакомые отблески уличной рекламы освещали её через окно.
        - Прощай, Гуля! - крикнули два брата, и меня затянуло в темноту комнаты.
        Снова возникло ощущение легкого полета, и я оказалась на кровати. На своей кровати. В своей комнате. С книжкой в руках. В чужом мире…
        Да как так-то?
        Так же нельзя! Я же не до конца ещё рассмотрела замок, я не погуляла по краешку фонтана, я… я не научилась летать!
        Я распахнула книгу.
        На развороте книги виднелось название «Повинуюсь и слушаю»… А под ней картинка - кособокий карлик и мускулистый гигант сходятся в центре огромной арены. Я пыталась просунуть руку, ударила по бумаге, но это всего лишь обычная книга, без грамма волшебства.
        - Анька, хватит шебуршиться. Завтра же на пары, будь человеком - дай поспать! - донесся голос Ирки.
        Я стихла. У меня нет слов - один мат на языке.
        Я беременна от двух королей и оставалось только ждать - кто же в следующий раз выйдет из книги…
        И как мне найти Масуда?
        История семнадцатая,
        в которой я жила счастливой жизнью матери-одиночки
        - И это, у меня ещё гараж есть и машина… эта, как её, «Бентля»! Точно, «Бентля»! - вешал мне лапшу на уши Виктор Поликарпович Малоизвестный. - Тока она сейчас на техосмотре. Жинклеры надо прочистить.
        Я смотрела на его красный с фиолетовыми прожилками нос; на набрякшие мешки под глазами, в которые мы с Матильдой можем спрятаться, как в сумки кенгуру; на сверкающую в закатных лучах солнца плешь, по которой вошки могут свободно кататься как на катке ВДНХ. Смотрела и не верила ни единому слову. Ни про «Бентлю», ни про вилы на Канарах.
        Не верила и всё тут.
        Это был один из тех прохожих, которые не могут пройти мимо одинокой мамочки, чтобы не присесть и не постараться познакомиться. Ну да, кольца на пальце нет, а из коляски раздавалось негромкое агуканье. Чем не слабая жертва, готовая кинуться на шею первому встречному?
        Матильда Хлопаре-Шлеповна Розеткина. Вот же повезло с таким отчеством родиться? Нет, конечно же, я не настолько дура, чтобы портить ребенку жизнь подобной дебильной записью в паспорте. Назвала в честь одного хорошего человека и по совместительству автора бредовых романов - Алексеевна.
        Ну, не повезло моей малышке с отцами, зато с мамочкой она сняла джек-пот. Живем с ней душа в душу уже два года и вместе отбиваемся от подобных «Малоизвестных».
        У моей дочурки есть одна маленькая особенность - она может телепатически общаться со мной и видит всё, что написано на уме у людей, которые стоят рядом. Забавно наблюдать за мужчинами, когда я выдавала их настоящие мотивы и мысли. Сразу же называли меня ведьмой. Иногда даже вслух.
        - Это всё очень интересно, но мне дышалось бы лучше, если бы вы не питались одним чесноком и вообще смотрели в другую сторону, - ответила я на притязания потенциального знакомца.
        - Да ладно, чё ты? Посидим, покалякаем. За дочурку пару тостов толкнем. Водку-то пьешь? Или коньяк лучше? Самогон? - улыбнулся Виктор Поликарпович Малоизвестный.
        Сидела же в парке, никого не трогала, даже наглых голубей не пинала и вот на тебе - нарисовался «прынц» с недельной щетиной и запахом «Вечерней Москвы». Мятый костюм, нечищеные ботинки, на воротнике рубашки собрался черный налет мартеновских печей.
        Почему вот такие индивидуумы так норовят познакомиться со мной и помочь скоротать одинокий вечер? Неужели я так плохо выгляжу?
        - Мамочка, он уже представляет тебя на кровати. Но вот почему-то грудь у тебя на три размера больше, - раздался в голове голосок дочурки. - Ого, слушай, а сейчас вообще огромная, больше, чем вымя у коровы.
        - Насколько больше? - также мысленно спросила я.
        - В пять раз. Он на одну ложится, другой накрывается и всё - засыпает.
        Я попробовала представить себе подобного мутанта - бесполезно. Поэтому глубоко вздохнула и завела привычную пластинку, призванную отпугивать подобных «самцов»:
        - Виктор Поликарпович, а и правда! Давайте сегодня встретимся, напишем заявление в ЗАГС, я перееду к вам со своими тремя детьми и старенькой мамой. У вас же квартирка в Бутово и вилы на Канарах? Вот и классно, мы с мамой пропишемся в вашей квартире, чтобы при разводе вам достались вилы. Даже на «Бентлю» не будем предъявлять претензии. Я буду забирать у вас всю зарплату. Да-да, всю - на заначки у меня чуйка. Готовить я не умею, поэтому на завтрак, обед и ужин у нас будут вкуснейшие «Дошираки». Вам нужно будет взять кредит, так как при рождении четвертого ребенка понадобится много средств на лекарства. Последствия бурной молодости, понимаете ли.
        Я обворожительно улыбнулась. Очень обворожительно.
        - Какого четвертого, какую квартиру? - цветом лица Малоизвестный стал походить на гипсовую статую «Дискобол».
        - Я же на третьем месяце беременности, - погладила я свой плоский животик.
        - Я это… Я вон сейчас за мороженным сбегаю, и мы это… И мы тогда пойдем. Ага… Ты посиди, это… не провожай меня, - язык ухажера начал заплетаться от такой перспективы.
        Вы видели когда-нибудь, как убегают от летящей лавины, или скоростного поезда? Так вот, пятки моего ухажера сверкали гораздо быстрее. Эх, опять я не покатаюсь на «Бентле».
        - Мамочка, ты хотя бы новую историю придумала, а то надоело слушать одно и то же, - упрекнула меня Матильдочка.
        - Вообще-то я для тебя стараюсь. Прикинь - будет у тебя такой папашка, соберет тебя в школу и забудет где-нибудь возле пивного ларька, а потом…
        - Ну чего ты сразу начинаешь? - испуганно оборвала меня Матильдочка. - Я всё поняла, осознала и впредь не буду поднимать эту тему. Поехали домой, пока кто-нибудь ещё не подошел и не начал представлять тебя в неприличной позе и с неприлично раздутыми…
        - Поехали, - сказала я в ответ.
        Дома ждала готовка, стирка, глажка. А также книжка, из которой однажды появился тот самый властный король и в которой я неожиданно очутилась. И эта книжка оставалась безмолвной…
        Но, может сегодня повезет?
        А Масуд так и не появился.
        Где его до сих пор носило?
        Двадцать пять дней минуло почти три года назад. Я пыталась хоть к кому-то испытать влечение, но не получалось. У меня оставалась только Матильда и я начала смиряться с тем, что никогда не вернусь обратно.
        Хотя, куда обратно?
        Тут я тоже в Москве, тоже работаю и живу. Да, тело не моё, судьба не моя, детство и юношество тоже не моё, но я уже привыкла.
        С такими мыслями я шла по летнему парку. После вчерашнего дождя остались крупные лужи, и я старалась двигаться между ними на манер хоккеиста из НХЛ, который вышел с голой шайбой против шестерых противников. Мда, из меня тот ещё Овечкин, поэтому Матильдочка несколько раз укоризненно пробурчала о том, что женщинам нельзя доверять управление колесным транспортом. Я возмутилась - не для того женщины на демонстрации ходили и международные женские дни устраивали, чтобы какая-то кроха могла упрекать всех дам в неумении управлять коляской.
        - Мамочка, ты лучше бы со мной сюсюкала вслух, а заумные речи приберегла для потенциальных женихов. Нет, мне нравится твое общение, я узнаю из него много разных интересных слов, но вон та бабка возле фонтана считает тебя… Как бы это сказать и не матом? А! Сумасшедшей, во! - раздался у меня в голове голос Матильдочки.
        - Меня? Ещё и матом? - также телепатически ответила я дочке.
        - Ага, ещё она заметила, что у тебя кольца нет и думает…
        - Ладно, я знаю, что думают такие бабки. Давай-ка её разыграем?
        - Мамочка, ты же знаешь, что я всегда за любой кипишь кроме голодовки. Что тебе о ней рассказать?
        Спустя полминуты я подошла к пожилой женщине, которая тут же отвела от меня взгляд водянистых глаз. Фиолетовая беретка, глубокие морщины, огромная брошь на сиреневой кофточке. Неужели я буду такой же в старости? Вряд ли. Скорее всего, я буду веселой старушкой-хохотушкой, которая со скоростью ветра помчится по парку на самокате, а за мной будут бежать семнадцать внуков. Ага, будут бежать и умолять, чтобы я не звезданулась вверх тормашками, пока не напишу завещание.
        - Семнадцать? - раздался в голове голосок Матильды. - Мам, ты меня с инкубатором не перепутала?
        Вот же оказия какая - совсем забыла, что Матильда и мои мысли читать может. Впредь надо быть осторожнее.
        - Вера Николаевна, простите, что обращаюсь, но хочу сказать, что всё у вас будет хорошо. И пенсию на днях принесут, и внук Андрюшка станет хорошо учиться, и зять у вас не такой уж дурак, хоть и Колька, - выпалила я одним духом и с удовольствием посмотрела, как глаза у пожилой женщины увеличиваются в объеме. Вот честное слово - их будто изнутри надували, как воздушные шарики.
        - Откуда?.. Как?.. - пролепетала женщина. Потом её мозг под фиолетовой береткой нашел логическое решение, и глаза слегка сдулись. - Дочка, ты из собеса, что ль?
        - Нет, я обычная ведьма, - улыбнулась я в ответ и толкнула колясочку дальше.
        Матильда высунулась из коляски и послала остолбеневшей тетке воздушный поцелуй. Пухленькая ручка коснулся губ, раздался «чмок» и ручка пошла на отлет. Милота-мимимишка, да и только. Похоже, что только я оценила это движение. Сзади послышалось негромкое бурчание, но я пошла к выходу, и не было никакого желания оборачиваться.
        - Мамочка, сказать, что она о тебе думает?
        - Не надо, Матильдочка. У неё и так всё было написано на лице, когда она хотела меня перекрестить.
        Солнце посылало жгучие лучи на Землю с огромной скоростью. Солнечные зайчики мчались наперегонки. Эти сорванцы пролезали сквозь переплетение веток лип и через колючие изгороди сосен для того, чтобы удариться о теплый асфальт или утонуть в лужах. В одной из луж купалась стайка воробьев. Серо-коричневые птахи мылись с таким остервенением, будто только что вынырнули из бассейна с «Head&Sholders» и теперь пытались избавиться от перхоти.
        Люди прогуливались по парку и радовались погожему деньку. Дети пускали кораблики и спорили - кто из них самый главный адмирал. Влюбленные парочки заняли скамеечки в глубине парка и теперь там раздавались чавкающие звуки, будто кто-то с аппетитом поедает гамбургеры. Когда-то и мы с Масудом сидели на похожей лавочке…
        Воздух свеж и даже выхлопы машин за оградой не могли перебить аромат листвы. Я уже почти дошла до выхода, когда раздался голос Матильды:
        - Мамочка, за нами кто-то следит.
        Я остановилась, поправила пеленку и дала дочке бутылочку с молоком. Сама же в это время аккуратно оглянулась по сторонам. Люди проходили мимо, шли по своим делам и на нас обращали внимания не больше, чем на клумбу, в которой сражаются за место под солнцем ноготки и ромашки. Ничего подозрительного.
        - Матильдочка, ты уверена?
        - Молочный зуб даю! Следит с тех пор, как ты подошла к той тетке, которая обозвала тебя…
        - Да-да, я знаю, как она меня обозвала. А кто это?
        - Не знаю, мам. Я вижу лишь силуэт человека. Он словно одет в цельнометаллическую броню, которая не пропускает мысли.
        - А это мужчина или женщина?
        - Тоже не знаю. Похоже, что на нем бронетрусы, и я не могу разглядеть половые признаки.
        - И что же нам делать?
        - Как что делать? Конечно же храбро линять отсюда.
        Я уперлась в ручку коляски, и мы покатили прочь из парка. Прочь из места, которое неожиданно стало опасным. Мне передался образ от Матильды - черное существо, которое размыто напоминало человека. Такой образ можно увидеть, если нарисовать карандашом на листе бумаги человечка, а потом макнуть его в воду.
        Сколько бы я не оглядывалась по сторонам - нигде не видно ничего похожего на переданный образ. Зато взгляд наткнулся на плакат, с которого улыбался очередной кандидат в депутаты.
        И где же их берут, таких мордатых?
        Словно по отбору: влезла голова в обрезанный овал - не подходишь, не влезла - пожалуйте в депутаты. Надпись на плакате гласила: «Нам хорошо жить в России!» Я улыбнулась, когда увидела снизу приписку баллончиком с краской: «А народу?»
        Стальными фургончиками мимо проносились разноцветные машины. Я стояла на Советской у светофора и терпеливо ждала, когда загорится изумрудный глаз светофора.
        - Мамочка, он вроде бы отстал от нас. По крайней мере, я перестала его ощущать, - раздался в голове голос Матильдочки.
        - Ути мой маленький, кто это у нас тут? - улыбнулась стоящая рядом женщина и заглянула в коляску.
        - Агу-агу, - храбро отозвалась Матильда и показала тетеньке «козу», ту самую, которую делают металлисты на концерте. Ох, не надо было сажать её рядом во время просмотра «Нашествия».
        - Ух, как он пальчики сложил, неужели хочет в «козу рогатую» поиграть? - тетенька тоже сделала «металлическую козу» и протягивает руку к пузику Матильды.
        Неужели тетенька не может понять, что если ребенок в розовой кофточке и под розовым покрывалом, то очень маловероятно, что это мальчик?
        Дочка нахмурилась, скуксилась, вот-вот заплачет. Это плохой знак. Да, мне эта женщина тоже не нравилась - крючковатый нос, седые пряди нагло вылезали из-под черного парика. Она пыталась стоять прямо, но было видно, что горбатой ей ходить привычнее. О стеклянный взгляд поцарапаться можно. Ей бы широкополую островерхую шляпу, черную хламиду до земли и метлу в руки - была бы вылитая наша дворничиха тетя Фрося.
        - Мам, скажи этой тете, что она меня уже забодала. Пусть не тянет ко мне свои залежи плодородной земли под ногтями, а то буду кричать до самого дома.
        - Простите, пожалуйста, моя дочка не любит, когда к ней прикасаются, - я пыталась быть вежливой, но сама оттерла телом тетеньку от коляски. Ага, легче фонарный столб сдвинуть - она даже не шелохнулась.
        - Дочка? Ты сказала - дочка? - лицо женщины скукожилось и стало похоже на печеное яблоко, которое забыли под диваном. Надолго забыли.
        - Женщина, простите, я бы поговорила ещё, но загорелся зеленый и нам пора…
        Я не успела договорить, как женщина щелканула двумя пальцами. Раздался треск сломанной сухой ветки и следом громкие сигналы машин - светофор сменил цвет на красный…
        - Мамочка, скажи тетеньке, чтобы она научила тебя этому фокусу, - попросил голос Матильды.
        - Я думала, что у них будет наследник, а тут… Точно дочка? - с умирающей надеждой переспросила женщина.
        - Точнее не бывает. А у кого это у них? Неужели… - ахнула я.
        - Да, Хлопарь просил передать тебе привет. Пока что ему некогда - он находится на войне. Но обещал, что как только выпадет свободная минута, то тут же примчится к любимой… Он пока ещё не знает - какую свинью ему подложила любимая. Эх ты! - укоризненно покачала головой женщина.
        - Эй, мам, скажи ей, что я не свинья. В крайнем случае - поросенок. Скажи-скажи, а то я сама встану и всё ей выложу. Разберемся по-бабьи, - Матильдочка и в самом деле села в коляске и сделала вид, что хочет встать.
        - Ну что ты, маленькая, не бойся. Тетя больше не будет тебя пугать, - я уложила малышку обратно и повернулась к непонятной женщине. - А Хлопарь…
        Мои слова провалились в пустоту - женщины нигде не видно. Лишь клуб дыма уплыл по направлению парка, но скоро и он развеялся. Скорее всего, это закурил мужчина у края тротуара. Посмотрела налево, потом направо, нет, как будто и не бывало никакой женщины. Я даже под ноги посмотрела - вдруг она в канализационный люк провалилась?
        История восемнадцатая,
        в которой я встретила обворожительного незнакомца
        - Мамочка, вот ты не поверишь, но эта тетка испарилась. Стояла и вдруг «вжух» - превратилась в дымок и исчезла. Это кто был, твоя знакомая?
        - Нет, первый раз её вижу, - честно призналась дочке. - Говоришь, что она просто испарилась?
        - Сама в шоке. А что она говорила про Хлопаря и про войну? Мам, чего ты так тяжко вздыхаешь?
        - Милая, это долгая история. Вот буду тебя убаюкивать и обязательно расскажу. Напомни только.
        - Женщина, вам помочь перейти? - послышался рядом мягкий баритон, от которого мурашки побежали по коже. Приятно так побежали, с чувством, с толком, с расстановкой.
        Я оглянулась назад, и мурашки ускорили свой бег, теперь они носились метеорами по горящей коже. Я застыла перед мужчиной, как кролик перед удавом. Непередаваемая сила струилась из глаз цвета свежего асфальта, которые с лукавым ленинским прищуром смотрели на меня… Такие мужчины редко попадаются в жизни. Скорее их можно увидеть на экране телевизора, в роли отчаянного любовника-сердцееда или завзятого темного властелина.
        Может это Масуд? Хотя, меня к нему физически и не тянуло…
        Вот честное слово, если я увидела его в пятнадцать лет, то сразу потеряла бы голову, влюбилась без памяти и ночи напролет думала только о нем. По-мальчишески припухлые губы изгибаются в вежливой улыбке. Нос настолько прямой, что с его помощью можно очеркивать поля в школьных тетрадях. Подбородок решительно заявляет, что его владелец волевой и уверенный в себе мужчина. Легкая впалость щек придает изюминку правильным чертам…
        Да какую изюминку - целый килограмм кураги!
        Но больше всего поразили волосы - светлые, почти седые. Прическа короткая - волосок к волоску, будто щетинки у зубной щетки. И иссиня-черные брови раскинулись в стороны, как крылья российского герба. Широкоплеч, подтянут, одет в элегантные бермуды и столь же элегантную футболку небесно-синего цвета. Этакая редкая смесь из Дмитрия Харатьяна, Леонардо Ди Каприо и Бреда Питта.
        Мечта, фантом, призрак девичьих грез…
        - Мамочка, вообще-то я тоже читаю твои мысли! - прозвучал в голове обиженный голосок Матильды. - Да-да и вон тот образ, где вы вместе скачите по васильковому полю на единороге, мне не очень понравился. Там нет меня, а я тоже хочу на васильковое поле… И тоже хочу покататься на единороге!
        - Будешь, маленькая. Куда же я без тебя?
        Я взяла себя в руки, усилием воли заставила уголки губ оторваться от мочек ушей и вернуться в подобие вежливой улыбки. Всё-таки я уже взрослая женщина! И не должна растекаться медузой по песчаному пляжу!
        - Спасибо за заботу, но я сама справлюсь, - ответила мужчине.
        Я только сейчас заметила - насколько писклявый у меня голос. Откашлялась и попробовала снова. Получилось лучше. Оказывается, возникновение пустыни во рту от вида мужчины вовсе не сказки. Я чуть не отобрала у Матильдочки бутылочку с молоком, чтобы смочить пересохшее горло. Остановил меня лишь укоризненный взгляд из недр коляски.
        А этот Аполлон спокойно взял за пластиковую ручку и легонько подтолкнул:
        - Ничего, мне не сложно. Вы стоите, а между тем зеленый сигнал скоро потухнет. Пойдемте, я вас переведу.
        И правда - зеленый человечек на другой стороне дороги хмуро показал, что ему надоело стоять в неудобной позе, и сейчас он собирается покраснеть и принять стойку по команде «Смирно». Я поспешила за мужчиной, везущем коляску по полосатой пешеходной дорожке.
        Когда я успела выпустить коляску? Да что со мной?
        Вот и Матильдочка выразительно крутит пальчиком у виска.
        - Вот и перешли, - сказал мужчина и снова улыбнулся сводящей с ума улыбкой. - Вовремя успели. Давайте я вас провожу, вам же на Васильевскую? Дом семнадцать?
        - А откуда…
        - Извините за мою грубость. Позвольте представиться, Драмир Валентинович Крылатый, ваш новый сосед, буду жить над вами. Как раз вчера закончил мебель перевозить. Видел вас с коляской во дворе.
        - У вас очень хорошая улыбка… То есть, простите, меня зовут Анна Алексеевна Розеткина, а это моя дочка, Матильдочка, - я показала на коляску, где пухленькое существо с отчаянием в глазах воздело руки к небесам и спрашивало - куда у мамы подевались остатки разума?
        - Забавная она у вас, ути-пути-плюпс! - Драмир подмигнул Матильде.
        - Мамочка, можно я ему расскажу, как кореляционный процесс разложения теоламина приводит к увеличению амориционно доступных физических отклонений конструктивного познания? Чтобы он забыл про свои «ути-пути»! - раздался мысленный голос дочки.
        Понятно, дочурка недовольна, нервничает и ревнует. Да-да, ревнует к тому факту, что внимание мамы переключилось на мужчину, а не на неё, любимую и дорогую. Надо как-то исправлять положение.
        - Скажите, а вы не видели на той стороне дороги женщину в черном парике? Она куда-то так резко испарилась…
        Мужчина на миг остановился. Всего лишь на миг, будто наступил босой пяткой на острый камешек и теперь не хочет делать вид, что ему больно.
        - Нет, не видел. Я и подошел потому, что подумал, будто вам стало дурно. Вы начали с кем-то разговаривать, с кем-то невидимым. Сначала я думал, что вы говорите по хендсфри, но потом пригляделся и не увидел никакого наушника…
        - Я могла говорить с дочкой, - почему-то мне стало неловко оттого, что он тоже принял меня за сумасшедшую.
        - Именно так я и подумал, - обезоруживающе улыбнулся мужчина. - Но нам всё равно в одну сторону, так почему бы и не помочь по-соседски?
        Я кивнула, и мы двинулись вперед. Драмир вежливо вел беседу, а я мысленно переругивалась с Матильдой.
        - Мамочка, мы не сошли с ума. Это только гриппом болеют вместе, а с ума сходят поодиночке. Я тоже видела ту тетеньку.
        - Может, он её не заметил?
        - Ну да, он так на тебя пялился, что обо всём на свете забыл. Странный он какой-то, скользкий, будто чешуей разноцветной покрыт. И мысли у него странные - думает о тебе, как об обычной женщине, даже ни разу в спальне не представил. Слишком уж хорошие мысли.
        - Перестань, Матильда. Придумываешь себе всякое…
        Пока мы проходили отрезок от парка до дома, я старалась не думать о странной женщине, которая так неожиданно испарилась, стараюсь не думать даже о её словах про «привет Хлопаря». Нет, это кажется таким далеким и ненужным рядом с новым знакомцем…
        Вот чего порой не хватало матери-одиночке - чтобы мужчина шел рядом и просто вез коляску. А на все заинтересованные взгляды проходящих мимо женщин я хмурил брови и показывала левый клык. В голове при этом раздавался голос мультипликационного Шер-хана: «Не трожь, это моя добыча». Помогало - женщины недовольно отводили взгляды.
        Мы болтали о погоде, о музыке, даже коснулись весьма щекотливого вопроса - каким средством лучше очищать ванную. Легкая непритязательная беседа сокращает путь, но почему-то хотелось, чтобы дом оказался чуть подальше. Всего на пару километров.
        Очередная миловидная девушка улыбнулась Драмиру, я стрельнула в неё самым испепеляющим взглядом, на который только способна. Девушка испуганно икнула и тут же отвела взгляд на пышные кусты сирени. Сделала вид, что это сейчас самая важная деталь улицы, которая достойна внимания.
        - Мамочка, если ты будешь идти с таким зверским выражением лица, то мы рискуем не дойти до дома, - вмешалась в мои мысли голос Матильдочки.
        - Почему это? Наоборот, отпугиваем прохожих.
        - Я прочитала мысли девушки, она хочет вызвать «Скорую» с двумя дюжими модельерами и немодной рубашкой с длинными рукавами. Мам, а если тебя поместят в сумасшедший дом, можно я заберу твою помаду?
        - Вот в кого ты такая язва? - подмигнула я дочке.
        - Ой, вот только не стоит строить из себя святую невинность. Кстати, тебя кавалер уже третий раз переспрашивает. Ответь уж ему, так и быть, - милостиво разрешила вредная мелочь.
        - Простите, Драмир, я немного задумалась. Что вы спрашивали? - взглянула я на соседа.
        - Я спрашивал… - он кивнул проезжающему мимо черному джипу, машина резко остановилась, будто влетела в стеклянную стену. - Извините, Анна, сейчас урегулирую один момент и спрошу ещё раз.
        Заднее стекло машины опустилось, и на улицу высунулось пухлое лицо, обладателя которого можно видеть спящим на правительственных заседаниях. Это лицо надело улыбчивую маску и профессионально поставленным голосом обратилось к Драмиру:
        - Драмир Валентинович, позвольте напомнить, что я жду вас на следующей неделе.
        - Да-да, - досадливо отмахнулся мой провожатый. - Сказал, что буду, зачем лишний раз напоминать?
        - Простите, что отвлекаю вас от прогулки, - от сладкой улыбки важного пассажира может слипнуться одно место. - У вас очень красивая жена и… дочка?
        Матильда из коляски помахала кулачком. Я видела, что она пытается сложить кукиш, но непослушные пальчики предательски не хотели подчиняться.
        Как можно в такой ситуации не похвалить простодушное дитя?
        Я мысленно погладила её по голове, и она с улыбкой увидела этот образ. Я же радуюсь тому факту, что приняли за жену красавца, который идет рядом. А что? Вполне себе приличная семья: он - красавец, я - само обаяние, а Матильда…
        А Матильда сделала вид, что закатывает губу в губозакаточной машинке.
        Вредина!
        Показала язык.
        - Это моя соседка, Михаил Евгеньевич. Мне такую девушку вовек не соблазнить, - развел руками Драмир.
        - Значит, повезло с соседями. Всего доброго, - лицо с обложек улыбнулось и начало поднимать стекло.
        На миг, всего лишь на несколько секунд, он снял маску, и я увидела холодное, словно высеченное из мрамора, лицо. Взгляд, брошенный на меня, напоминал взгляд ленивого покупателя, который слоняется по длинному мясному ряду и не может выбрать вырезку на шашлыки. Харкнув синим выхлопом, джип сорвался с места и вскоре исчез среди неспешно едущих машин.
        - Ого, какие у вас знакомые. Вы тоже там заседаете? - я показала пальцем в небо, подчеркивая статус нового знакомца.
        - Нет, я обычный сантехник, но только мне доверяют ремонтировать коммуникации Белого дома. Прошел все проверки и тесты. Такие тесты даже космонавты не проходят - неделю под микроскопом у психологов и психиатров был. А уже из Белого дома сыплются калымы на другие дома, в основном с Рублевки. Думают, что я раскрою какую-нибудь важную тайну, если пригласившие меня напоят. Но у меня есть маленький секрет - я вообще не пьянею. То есть мой организм легко расщепляет алкоголь… Ой, вот мы и пришли.
        Да уж, как быстро заканчивается дорога, когда есть приятный собеседник. Мы остановились возле нашей бежевой десятиэтажки и Драмир помог занести коляску.
        - Мне очень приятно, что мы с вами познакомились, Анна Алексеевна.
        - Можно просто - Анна, - я протянула руку.
        Какая же у него твердая рука, прямо ладонь статуи, обтянутая кожей.
        - Тогда меня можно просто - Драмир.
        - А меня пусть так и называет - Матильдой Алексеевной. Нечего фамильярничать! - раздался в голове голос дочурки.
        Я не обратила на это внимания, чем вызвала обещание ни за что не жевать кашу, когда у меня зубы выпадут.
        - До свидания, Драмир. Мне тоже было очень приятно, - я загнала коляску в лифт и оглянулась на соседа. Хорош, хорош - ничего не скажешь.
        Сам он остался в коридоре, так как мы заполняем всё пространство маленького лифта.
        - Потом нажмете кнопку? - подмигнул он мне на прощание.
        - Да-да, конечно. Всего доброго и… Надеюсь, что мы ещё увидимся…
        Вот кто меня дергал за язык? Да никто не дергал. Сама дернула. Думаете - легко одной воспитывать ребенка? Легко ложится в холодную кровать? Ой, что-то я расчувствовалась.
        - Я тоже на это надеюсь, Анна.
        Безжалостные дверцы лифта отсекли нас друг от друга, скрыли черные глаза за серым металлом. Я вздохнула.
        Может, это всё-таки Масуд? И что тогда? Тогда одна ночь любви и мы вернемся обратно? А как же Матильда?
        - Сдается мне, мамочка, что этот мужчина тебе понравился больше, чем тот, в парке.
        - А тебе?
        - А мне пока ещё физиологическое состояние не позволяет определить необходимость данного индивидуума для комфортного сосуществования. Мне и без него солнышко светит так же ярко.
        - Эх, понимала бы чего…
        - Да уж понимаю побольше твоего, мамочка, - заявила дочка, когда я ввезла коляску в квартиру.
        - Да? И что ты понимаешь?
        - Что просто так бумажки под одеяло пихать не будут, - улыбнулась моя милая кроха.
        Я тут же сунула руки под её одеяло и, после коротких поисков, на свет появился клочок бумажки. Вырванный из блокнота листок, на котором написано всего четыре слова: «Анна, тебе грозит опасность».
        История девятнадцатая,
        в которой у меня похитили дочь
        Утро началось с бодрого крика кота. Наш Мефистофель орал так, будто у него отнимали самое дорогое, причем медленно и без наркоза. Ясно, Матильдочка проснулась раньше меня и выбралась из кроватки. Эта мелкая ниндзя подкралась к коту, который раньше успевал смываться ко мне под одеяло, и теперь пыталась разобрать его на запчасти. Малютка пыталась выяснить - где у персидского кота находится кнопка? Она упорно отказывается принимать тот факт, что подобный красавец может быть живым.
        - Матильда, солнышко, котику больно, не надо откусывать ему хвост. Он ведь и поцарапать сможет.
        Кот отчаянно скреб лапами по паркету и старался доползти до меня. Позади крепко вцепилась в хвост розовыми рукавичками моя очаровашка. На лице три полоски красным маркером, которые создавали ощущение боевой раскраски. На ногах мягкие тапочки, словно созданные для того, чтобы подкрадываться к спящему врагу. Да-а, Матильдочка основательно подготовилась к нападению на кота.
        - Мам, а давай ему когти выковыряем? Тогда он не сможет царапать, а я спокойно откушу ему ненужную часть.
        От осознания такой перспективы глаза кота стали больше чайного блюдца, он метеором взлетел на мою кровать и забрался под одеяло. Матильда же подняла отвоеванный пучок кошачьих волос и с наслаждением понюхала:
        - Как сладок вкус победы. Мамочка, тебе не сложно подать мне котика? Думаю, что мы не до конца выяснили все нюансы наших взаимоотношений.
        Пришлось встать и взять кроху на руки - пришла пора кормить младенца. Я заметила, как кот с облегчением перекрестился и накрылся одеялом. Что ж, полчаса у него есть. А дальше всё зависит от его прыти и желания выжить.
        В нашей двухкомнатной квартирке жили три девчонки: моя мама, я и дочка. Мама спокойно приняла мою беременность и роды. Я пыталась рассказать подруге, как забеременела, да и вообще оказалась в этом мире, но Ирка лишь приложила ладонь к моему лбу и посоветовала больше никому об этом не рассказывать. А что такого? Подумаешь, попутешествовала по мирам, очутилась в ином из миров и меня соблазнили два брата-короля. Ну… как соблазнили… в общем, это долгая история и рассказывать её не было никакого желания.
        Я не стала рассказывать маме о том, что на самом деле недавно являлась джиннией и что у меня была яркая и насыщенная жизнь.
        Мы с новой мамой не ссоримся, она относится ко мне с любовью и пониманием. Работает в местном НИИ и помогает мне с воспитанием дочери. Я же подрабатывают репетиторством, иногда подменяю заболевших учителей по литературе в школе, которая находится у нас во дворе. Вроде бы нормальная жизнь…
        Она из тех жизней, которые можно было увидеть по телевизору…
        Я старалась не думать часто о Масуде и о тех королях, чтобы не травмировать Матильду. Но вчера вечером пришлось всё рассказать. Она поняла, простила и попросилась пописать. Чудо, а не ребенок. И вот теперь это чудо жаждало питания.
        Не хотела лишний раз травмировать чувства кота, и поэтому вынесла Матильду на кухню.
        Пюре яблочное, молоко теплое, принцесса на троне - кормление начато.
        Чтобы отвлечь дочку от высматривания хвостатой жертвы, я рассказывала о далеком мире Коратурии, о его роскошных равнинах, о горах, которые чешут брюшко проплывающим облакам, о морях, в глубины которых ни один Жак Ив Кусто не заглядывал. О мире, куда можно попасть только через книгу.
        - Ты ошибаешься, девчонка, - раздался скрежещущий голос.
        От неожиданности я выпустила ложечку из рук, она тоненько звякнула по горлышку баночки и упала на серый линолеум, оставляя кляксу желтого пюре. Матильда внимательно проследила за её полетом, потом горестно вздохнула и повернулась к источнику звука. Я тоже посмотрела туда.
        На подоконнике сидела наша вчерашняя знакомая. Однако теперь на ней была не обычная кофта и черная юбка, а пышное сиреневое платье, расшитое золотом и блестящими камешками. Если это не стразы от Сваровски, то настоящие бриллианты. Стекло вряд ли так будет сверкать.
        На сей раз не она не пряталась под черным париком, зато на седых уложенных волосах красовалась золотая корона с алыми рубинами.
        Интересно, а нижний обруч не натирает ей уши? Вот всегда, когда видела по телевизору исторические фильмы, задавалась этим вопросом.
        Женщина сидела себе на подоконнике, как сказочный Карлсон, вот только пропеллер за спиной не жужжал. И, в отличие от Карлсона, она не улыбалась, а наоборот - хмурилась. Похожа на злую королеву, которая заморила всех Белоснежек в округе и теперь приперлась ко мне.
        - Во-первых, здравствуйте! А во-вторых, чем обязана вашему визиту? Вы вчера так резко испарились, что даже не успели сказать до свидания, - я постаралась делать вид, что вот ни на грамм не испугалась. Это как со школьниками в классе - выкажешь им слабость, и они потом будут ходить на голове.
        - Я сказала, что ты ошибаешься. Ошибаешься в том, что в мир Коратурия можно попасть только через книгу, - словно не замечала моих слов женщина.
        - Мамочка, это та тетя, которая была возле парка, - совершенно серьезно произнесла Матильда в моей голове.
        - Спасибо, милая, я заметила, - ответила я дочке и перевела взгляд на женщину в платье эпохи Людовика Неважно-какого-по-счету. - Так что привело вас ко мне?
        - Я пришла сказать, что Коратурию нужен наследник. Так как Всехубьюлибур выбрал тебя в качестве матери наследника, то я и пришла за ним. Жаль, что родилась дочка, но и она может помочь вывести мой мир из состояния полного уничтожения, - сиреневые оборки подола шелестели по линолеуму. - Пока эти два дурака дерутся между собой, женщинам придется наводить порядок.
        Женщина в короне провела рукой по поверхности газовой плиты, скользнула пальцем по серой столешнице и покачала черную рукоятку ножа.
        Матильда скуксила личико и начала рыдать навзрыд. Я тут же подхватила её на руки и встала вполоборота к незнакомке. Кто знает - что у неё на уме? Пробралась ко мне как вор, и несет непонятную ересь. Нет, с меня довольно путешествий по другим мирам.
        Спасибо, побывала! Хватит.
        - Я не пойду с вами!
        - А я и не приглашала тебя, - мягко улыбнулась женщина. - Мне нужна наследница королей. Да, это первый случай, когда рождается девочка, но всё случается впервые. И я родила не одного короля, а двоих…
        - Так вы?.. Это вы с хоббитом?
        - Мы все в молодости любим экспериментировать. По правде сказать, я тогда не удержалась, - женщина кокетливо поправила локон седых волос.
        - И вы…
        - Да, я бабушка этой малютки, - женщина смотрела на мою Матильдочку, но в глазах новоявленной бабули не было и намека на нежность, только арктический лед. - Отдай её мне.
        Так нельзя смотреть на маленьких детей. Они пугаются и начинают кричать ещё громче. Так поступила и Матильда. Дочка прижалась ко мне тельцем, задрожала и начала надрываться так, что впору её голос записывать для сирены пожарной тревоги. Во мне же проснулась волчица, которая горло перегрызет любому, кто посмеет обидеть её чадо. И неважно кто это - огромный тигр или женщина в сиреневом платье!
        - Мамочка, я не слышу её мыслей, - раздался голос Матильдочки. - Это… это она следила за нами в парке.
        - Какое догадливое дитя, - усмехнулась женщина. - Сразу видно - чьих кровей. Да-да, не хлопай глазенками, я тоже умею читать мысли.
        Матильда от удивления даже перестала плакать. Повисала тишина, в которой слышно, как звенит заблудившийся комар. И слышны частые удары барабана: «Бух-бух-бух!». Лишь спустя несколько секунд я поняла, что это стучит мое сердце.
        - Уйдите прочь! Я не отдам вам дочь, и не мечтайте! - всё-таки мой голос сорвался на писк.
        Уголок рта у матери королей изогнулся в улыбке, будто желтоватая арбузная корка лопнула и показала алое нутро. Если бы айсберг умел улыбаться, то он улыбался бы именно так.
        Кто же она такая? Я покопалась в памяти, и только одно слово сложилось из горящих синим пламенем букв… Оно наплывало и заполняло всю черепную коробку… Буквы теснились и вырывались наружу, они отражались в её полыхающих глазах…
        ВЕДЬМА!
        Теперь уже женщина не просто кривится, а дико хохочет, и визгливый смех режет по ушам, как визг ножа по стеклу. Матильду колотит крупная дрожь, а я…
        А я не могу сдвинуться с места!
        Что это? Я пытаюсь дернуться и не могу. Пытаюсь произнести какой-либо звук… не получается. Даже подумать нет сил. На меня накатывает паника, какая бывает во сне, когда пытаешься убежать от кого-то и не можешь, а преследователь неумолимо настигает.
        Вот также неумолимо подходила эта женщина. Она не торопилась, словно наслаждалась каждым моментом власти над моим телом. Я чувствовала дрожь Матильды, слышала её плач… Ручки цеплялись за мой халат, когда эта женщина забирала мою дочку, но что младенец может сделать против взрослой женщины?
        Матильда кричала, тянулась ко мне, а я застыла, как библейский соляной столб и не могла сдвинуться с места. Только чувствовала, как разрывается от горя бешено стучащее сердце и как по щекам катятся горячие слезы. Я… я… Матильда, я сейчас…
        Сейчас, милая…
        Вижу, как женщина в сиреневом платье начертила в воздухе замысловатую фигуру и возле неё образовался горящий синим пламенем овал. В этом овале виднелась темнота коридора и уходящие вниз каменные ступени.
        Дочка надрывалась. Она плакала, когда женщина кинула на меня насмешливый взгляд. Она плакала, когда женщина исчезла в синем овале. Она плакала, когда овал испарился, а на кухне остался лишь клуб белого дыма.
        Она плакала…
        Уже в моей голове…
        Как я оказалась на полу? Это не удержали тело ослабевшие ноги.
        Я больно ударилась о детский стульчик, но даже не заметила. Я… я пыталась подползти к тому месту, где исчезла ведьма вместе с моей дочкой, но… руки не повиновались. Я как старая развалюха, которой самое место на помойке. Слезы уже не горячие - они обжигали, они кипяток.
        Кто это воет?
        Я?
        Да… так протяжно воют только волки на луну и я… сидя на кухне.
        Сквозь слезы мне показалось, что за окном мелькнуло что-то большое и зеленое, похожее на дирижабль, но только двигается гораздо быстрее.
        Неужели я схожу с ума?
        Откуда в Москве дирижабль?
        Я попыталась утереть слезы и увидела, что в окне появился глаз. Огромный, янтарный, с продольным зрачком. Глаз не вмещался в окно, о размерах владельца оставалось догадываться и этот глаз смотрел прямо на меня. Это было выше моих сил…
        Спасительная темнота накрыла меня своим пологом и не дала возбужденному мозгу взорваться.
        Молодой красивый человек целовал меня и страстно облизывал лицо. Вот это первые ощущения, которые возникли у меня при пробуждении. Конечно же, я не могу позволить ему это делать, ведь мы едва знакомы.
        - Нет, нет, Эштон, - ответила томно на страсть молодого человека и открыла глаза.
        Мефистофель лизнул ещё раз мою бровь и толкнулся лобастой башкой. Пушистая шерсть залезла в нос и заставила чихнуть. Чихание прояснило сознание - я вспомнила, почему лежу на полу и откуда клякса пюре на линолеуме.
        - Матильда, - осторожно позвала я, ещё не до конца веря в случившееся. - Матильдочка, дочка!
        В ответ тишина, лишь урчание кота раздается фоном.
        Мою дочку украли! Украла матушка этих безумцев из другого мира!
        И что?
        Слезы накатили горячей волной, поднялись из груди и сами пролились на щеки. Мефистофель утешительно тыкнулся мне в ладонь. Мол, чего ты? Не переживай, заведем новую матрешку-кричалку.
        - Отстань, не заведем! Мне эта нужна!
        Я постаралсь взять себя в руки, но это так… Так трудно. Куда сейчас? В милицию? А потом сразу в сумасшедший дом? Не плакать! Не плакать!! Не плакать!!! Как же это трудно. Но правду говорят, что слезами горю не поможешь. Нужно что-то делать!
        Я подбежала к книжной полке и сдернула книжку, которая испортила мне жизнь. В какой раз поразилась обкуренности того, кто придумал эту дрянь. На первой странице всё также дрались мускулистый воин и горбатый карлик, но теперь над ними появилась женщина. Та самая женщина - мать двоих этих раздолбаев, а в руках у неё…
        Плюшки-ватрушки, в руках у неё Матильдочка!
        На моей дочке невообразимое платье, сплошь состоящее из оборочек и кружавчиков. Маленькая корона лихо заломлена набекрень, в глазах вселенская скорбь по несовершенству этого мира…
        Но это она!
        Матильда…
        Ноги снова стали резиновыми и попытались согнуться. Комната захотела весело покружиться и ударить меня полом в лоб, но не тут-то было. Обмороки и слезы оставим на потом, сейчас же нужно прикинуть, как выручать из этой книжки мою дочурку.
        Я трясла книгу, я терла книгу, я бросала книгу на пол - ничего не получалось. Если бы она была на аккумуляторах, то их можно было бы зарядить, а так…
        Почему она тогда заработала? Потому что меня выбрал Всехубьюлибур, а почему она сейчас не работает? Потому что я ему нафиг не нужна. Всё правильно, всё логично, но я не согласна.
        Я хочу в эту книгу! Я хочу забрать свою дочь!
        Глаз!
        Я вспомнила глаз, который уставился на меня в окно. Нет, возможно, это всего лишь моя фантазия. Ну не будут же летать глазастые дирижабли в мирное время? Или будут? Ой, так всё запутано, так всё замотано. И эта долбанная книжка никак не хочет запускать меня.
        Как там делала жест эта старая… женщина? Я постаралась повторить - безуспешно. Ещё раз, тот же результат. Я начала махать руками в разные стороны и наткнулась на очумевший взгляд кота. Ему только когтем у виска не хватало покрутить, чтобы описать мое состояние.
        Ну и пусть. Коту раздолье - его никто не будет будить по утрам, но мне…
        Мне-то каково? Я же мать!
        Я в сердцах швырнула книгу на пол. Вот теперь можно заплакать? Нет! Надо искать выход… вернее вход в тот мир.
        КАК???
        Я уже начала скучать по звучащему в моей голове ехидному голоску. Коричневое кресло охотно подставило своё сиденье под моё уставшее и разбитое тельце.
        Дзиньк! Дзинь-дзиньк!
        Что это? Звонок? Из книги? Я бросилась к ней, но нет, она всё также остается бумажным изданием. «Асксмо». Довольно известное издательство - и зачем им такой кал издавать? Но нет, зря я грешу на книгу - звонок раздался ещё раз и он шел от двери.
        Кто жаждет разделить со мной горе? Или это пришла старушка-королева, чтобы вернуть мне Матильдочку? Я даже прощу её, если это будет правдой.
        - Простите, Анна, у вас не найдется щепотки соли? А то надумал сварить пельменей, а вот с солью не угадал, - на пороге улыбался сосед сверху. Драмир.
        В любое другое время я была бы рада видеть это поджарое тело в джинсах и футболке с коротким рукавом. На мускулистых руках затейливая татуировка в виде чешуйчатой реки, которая обтекала круглые плашки с рунами.
        - Да… Конечно. Сейчас принесу, - я отправилась на кухню.
        - Что-то случилось? - раздался за спиной встревоженный голос.
        Когда он успел войти? Я же ему не разрешала! Вдруг, он маньяк? Вот только этого не хватало… Я взглядом нашла нож. В случае чего - смогу защититься…
        - Не нужно волноваться, Анна! Я не хочу причинять вам неприятности…
        Ага, именно такие слова произносят маньяки перед тем, как заняться расчлененкой. Я кивнула, и сделала шаг к столу. Драмир поднял вверх ладони. Они у него чистые-чистые. Даже не похожи на ладони сантехника. И длинная линия жизни, которая протянулась чуть ли не до локтя и потерялась в татуировке.
        - Кстати, а откуда у вас взялась тату? Вчера же её не было.
        - Какая тату? - переспросил Драмир.
        Я показала на…
        Когда она исчезла?
        Словно рисунок был нанесен секретными чернилами, и при свете они растаяли. Да видели вы такие, их ещё часто в шпионских фильмах показывают. Но ведь была же татуировка! Была, а сейчас на мускулистых руках гладкая кожа и светлые волоски. Я встряхнула головой - у меня дочку украли, а я о татушках думаю.
        - Извините, вот ваша соль. У меня… Про-простите, - душащие слезы аккуратно подкатили комок к горлу, выстроили баррикаду и взяли слова в заложники.
        Я пыталась налить в стакан воду, но у этой жидкости с легким запахом хлорки были свои планы. Она вылилась из чайника и попала на стол, на пол, на штаны соседа - куда угодно, только не в стакан.
        Сосед молча перехватил из моих рук орудие, которым я его замочила, и уверенным движением наполнил стеклянную емкость. Передал мне. Я слышала, как стекло мелко стучит по нижним зубам. Зато комок пролетел вместе с влагой.
        Баррикада смята и слова свободны!
        Но вместо них вырвались всхлипывания.
        - Анна, где твоя дочь? - сосед взял меня за плечи и встряхнул.
        Я не в силах ответить. Зато отметила, какие у него теплые ладони. И глаза… Черные глаза завораживали и старались поглотить. Смотрела и видела черноту космоса сквозь дырочки на привлекательном лице.
        - Хорошо, присядь. Я сейчас сам всё узнаю, - сосед подвинул мне тощий кухонный стул.
        Я села на стул и начала следить за его приготовлениями. Будто в цирке.
        Сосед раскинул по полу соль (для чего только давала?), потом плеснул на белые полоски остатками воды и чего-то пробурчал под нос. Всхлипы иногда пробегали по телу, но я старалась не мешать. Понимаю, что не так-то прост этот «сантехник», каким хотел показаться возле светофора. Совсем не прост и на самом деле были татуировки.
        Были!
        Между тем соляные крупинки начали подниматься в воздух и образовали небольшие фигурки. Я даже повинула ноги, чтобы случайно не раздавить их. Плюшки-ватрушки, это же я! А эта маленькая крошка - Матильдочка. Я кормила её и… Вот появилась королева. Маленькая фигурка, которая изображала меня, схватила Матильдочку на руки, а королева забрала дочку и пропала в овале.
        Снова я пережила те же эмоции, что и раньше. Снова у меня отняли дочку. И снова глаза закрыли слезы. Я чуть ли не заталкивала их обратно - дочке слезами не поможешь.
        - Эх, я же предупреждал. Я же писал, ну неужели нельзя было поставить элементарную защиту от проникновения?
        Это он мне говорит? Какую защиту?
        - У нас хорошая дверь, - лепетала я в ответ.
        - Анна, ты же женщина, которая вышла из замка! Значит, должна знать основные заклятия и заговоры. Эх…
        - Чего ты разъэхался? - на меня неожиданно накатила злость. - Эхает он тут. Ну какая я ведьма? Я в том замке пробыла то с гулькин нос. Меня два короля… В общем, была я там недолго. Я ничему не успела научиться. Хлопарь запихал меня обратно в книгу и всё, больше ни слуха, ни духа. До сегодняшнего дня. А сегодня эта… вот не хочу ругаться, а других слов подобрать не могу.
        - Верховная ведьма, - подсказал сосед.
        - Кто?
        - Да-да, верховная ведьма. Не думаешь же ты, что у короля волшебной страны может быть другая жена?
        - У нас ведьмами обычно называют старух, которые портят скот и делают любовные заговоры. Ну, или сварливых жен…
        - Ладно, потом разберемся в определении этой женщины. Сейчас же я должен тебя спросить - ты хочешь пойти со мной в мир Коратурия?
        Вот если вы получали удар под дых, то сможете понять ощущение, которое я испытала. У меня перехватило дыхание, и сердце пыталось разломать тонкие косточки ребер, чтобы выбраться наружу. Он ещё спрашивал…
        - Конечно же хочу. Моя дочка там, а ты такие вопросы задаешь! Ты можешь перенести меня в тот мир?
        Вместо ответа сосед рухнул на колени и дунул на соль. Крупинки взлетели в воздух маленьким тайфуном, который увеличился в размерах и затянул меня внутрь. Я невольно зажмурилась, чтобы соль не попала в глаза…
        - Мя-а-а-а-а-у-у-у! - истошный вопль кота это последнее, что я услышала.
        История двадцатая,
        в которой я снова оказываюсь в Коратурии
        Я стояла на своей кухне. Да-да, я стояла именно на своей кухне с закрытыми глазами, а мою кожу щекотали летающие крупинки соли. И не было никакого перемещения и никакого волшебства. Это всё гипноз. Обман!
        Но почему же тогда в мои ноздри нахально лез терпкий запах желудей? Это духи сантехника Драмира? Всегда думала, что сантехники пахнут иначе… Работой, что ли?
        - Анна, ты можешь открыть глаза, - раздался голос Драмира. - Приветствую тебя в моем доме.
        Это что? Он успел меня в свою квартиру перенести?
        Я открыла глаза, и мат попытался вылезти наружу. Но я же работала с детьми, поэтому научилась бранные слова запихивать назад. С моих губ сорвались лишь эквивалентные по содержанию фразы:
        - Ох, и ничего себе. Я офигеваю!
        И было отчего офигевать - вместо моей маленькой, но такой уютной кухни появилась полянка. Настоящая полянка с одуванчиками, васильками, кустиками черники и осокой. Её окружали стоящие частоколом мрачные дубы. Под сенью листьев таилась непроглядная тьма, хотя на самой полянке растения радуются свету и принимают солнечные ванны. Пахло дымом и жареным мясом. Бараниной.
        Мы всё-таки в Коратурии, в мире, где сражаются два отца Матильдочки, где офигевшая напрочь бабуля держит мою дочку в плену.
        - Матильда! Матильдочка, дочка! - сделала я мысленный позыв, но в ответ тишина.
        И запах баранины.
        Я принюхалась и постараласьнайти источник запаха. О как! В десяти метрах от нас у костра сидел тощий, как вязальная игла, человек с синим цветом кожи. Ему бы ещё косу на лысый череп и раскраску на сплющенное лицо - вылитое синее существо на`ви из фильма «Аватар». Одет в серо-коричневую хламиду, на ногах кожаные обмотки. Из-за спины выглядывал околыш лука. В руках стрела с насаженными кусками мяса. Ещё парочка стрел шкворчали кусочками мяса на небольшом костре.
        За человеком высится бревенчатая изба из сказок Роу. Ей бы куриные ножки и горбатую бабку в лохмотьях на ступени - вот тогда бы я сказала: «Чуфырь-чуфырь!» Я уже видела такую пару раз во время своих предыдущих странствий.
        - Привет, Зверобой! - сказал Драмир и синий человек улыбнулся гнилыми зубами.
        - Привет тебе, Драмир, привет. Тебя не было пять лет, сейчас возник, ещё и с бабой. Зачем приперся, дай ответ? - скрипучим голосом ответил синий повар.
        - Не обращай внимания на его чудаковатую речь, - повернулся Драмир ко мне. - Зверобой большой поклонник монорима, вот и старается фристайлить в стихах.
        - Круто, - кивнула я в ответ. - Поэт в… Коратурии? Ага, поэт в Коратурии - больше, чем поэт. Меня Анна зовут.
        - Мое имя Зверобой. Рад познакомиться с тобой. Хочешь жрать? Я вижу - хочешь. Тогда сбегай за водой!
        Синий повар кивнул на бадью, потом его голова мотнулась в другую сторону, где на краю поляны с высокого валуна бежал ручеек. Бадья похожа на ту, которой Емеля выловил щуку. Так и кажется, что ещё чуть-чуть и высунется острая морда, щелкнет зубищами и предложит волшебные слова. Мне долго не давала покоя мысль - если щука в сказке была такая офигенно всемогущая, так почему же она не сказала: «По щучьему веленью, по моему хотенью, иди-ка ты, Емеля, в баню, а меня отпусти обратно»? Нелогично как-то. По сказочному.
        - Вообще-то я тут по другому делу, а не для того, чтобы за водой бегать, - ответила я повару.
        Сразу себя не поставишь - потом залезут и ножки свесят. Нет, сперва надо показать свой норов, а уже потом разговаривать. Нет, ну а что? Так все нормальные попаданки делают. Попадают в другой мир и сходу начинают борзеть. Ни разу не встречала книжку, где написано, что попаданка устроилась в замок кухаркой, вышла замуж за конюха, прожила беспросветную жизнь, нарожала кучу детей и умерла, так ничего и не сделав. Да, это было бы логично… но так ску-у-учно.
        - Ох, вот это поворот! Что за жеваный же крот? Я сказал - по воду сбегай. Иль шуруй на разворот! - лицо Зверобоя нахмурилось и превратилось в печеную картошку… синюю печеную картошку.
        - Анна, лучше сходи, а то он замучает своим высоким слогом. Это мой слуга, но порой я сомневаюсь - кто из нас господин, - тихо прошептал Драмир и, видя, что я колеблюсь, добавил. - Сходи-сходи, я зачаровал бадью, и она будет легче пушинки. А потом сядем, позавтракаем и будем решать - как нам выручать из беды твою дочку.
        Вот же умеет давить на больное. Ещё и улыбается, гад. Знает силу своего обаяния и нагло им пользуется.
        Я взяла сказочную бадью и пошлепала по направлению к ручейку. Хорошо ещё, что в этот раз на ногах сланцы, и не больно идти по траве и мелким сучьям. Зато на теле халатик…
        Вот почему я в Коратурий всегда прихожу в халатике? Это что - карма такая? Я предпочла бы появиться здесь в бронежилете и с гранатометом подмышкой.
        И в танке! Да-да, в самом здоровенном танке с огромным числом боеприпасов…
        Странный ключ… Гладкий голыш поставлен «на попа» и из его верхней части торчала медная трубка. С кончика трубки вниз струилась кристально-чистая вода. Какая прелесть. Я отнесла бы этот фонтанчик к природным, но по его каменным бокам нанесены такие наскальные рисунки, что пещерные люди вымерли бы от зависти задолго до динозавров.
        Что это?
        На куске камня разворачивалась настоящая трагедия: огромный дракон парит возле горящего замка; люди в панике бегут; коровы поражают выпученными глазами; на верхушке самой высокой башни горделиво воздевает меч огромный рыцарь.
        А что там дальше?
        Я чуть сдвинулась вправо, к новому рисунку. На новом каменном рисунке дракон замахивается ногой, как красавчик Криштиану Роналду при пробитии пенальти. Рыцарь уже не очень гордый, можно даже сказать испуганный, если пытается смыться с башни. Коровы оглядываются на это действие. Люди тоже оборачиваются.
        Я сделала шаг дальше. Чешуйчатая лапища дракона выбита крупно, как и пятая точка металлического героя. Чуть выше нанесены звездочки и слово: «Бдыщ!»
        Шаг. Следующий кадр каменного комикса показывает улетающего рыцаря, из его рта вырывается облачко, в котором четко видна одна буква: «А-А-А-А!!!» Дракон поднимает вверх лапу и оттопыривает два пальца, образуя букву «V». Люди ликуют, коровы свистят в копыта.
        Я шагнула дальше и снова оказалась возле первой картинки. Красота и простота минимализма. Ни грамма лишнего, всё понятно и очевидно. Правда, в моем мире обычно всё рисовали наоборот, но это же не мой мир.
        Какая же чистая вода!
        Солнечные лучики беззастенчиво купались в воде голышом и ничуть не смущались по этому поводу. Я попробовала жидкость на вкус и показалось, что лизнула тот самый айсберг, о который споткнулся «Титаник». Даже мозг застыл и покрылся корочкой, какая образуется поздней осенью на лужах. Зубы заныли и попросили удалить все нервы. Я секунд пятнадцать исполняла танец индейского шамана, пытаясь согреть обмороженную полость рта.
        - Анна, хватит танцевать! Пора воду набирать! Ты там так и будешь прыгать, а нам от жажды помирать?
        Догадайтесь - кто меня так позвал?
        Думаю, что угадаете с двух раз. Эти великовозрастные шалуны покатывались со смеху, наблюдая за мной. Могли бы и предупредить о температуре воды. Ну ничего, я ещё успею им отомстить. Сейчас же молча проглотила обиду и наполнила бадью подлой жидкостью.
        Эх, Матильдочка, сколько мне ещё придется вытерпеть ради тебя… Надеюсь, ты это оценишь, когда я тебя освобожу. А в том, что я освобожу дочку, нет никаких сомнений. Освобожу и точка! Хоть мне придется переплыть море из такой вот ледяной воды.
        - Анна, прости, что не сказал о воде, но мы уже как-то привыкли, - пытался скрыть улыбку Драмир.
        Ладно-ладно, я не злопамятная - отомщу и забуду… Если не забуду, что уже отомстила. Кадушка с водой оказалась и взаправду легкой. Хоть в чем-то не обманули.
        - Ну что вы, мальчики, я так радовалась, что дракон на камне победил. А кто это выбил?
        - Это Зверобой постарался, у него творческие способности иногда зашкаливают.
        Синий человек подбоченился и кинул на меня хвастливый взгляд. Мол, знай наших! Он так напоминал того самого рыцаря на высокой башне. А во мне клокотала досада, словно пламя у дракона. Ну что же - не надо было надо мной смеяться.
        - Нет, фигово сделано. У меня Матильдочка лучше выбьет!
        Какое же удовольствие наблюдать за тем, как сник синий стихоплет. Даже зубы ныть перестали. Зверобой шмыгнул носом, потряс головой и фыркнул.
        - Обидеть художника каждый рад, то не так выбил, то не тот взгляд. И всяк в ошибки носом тычет, как завзятый бюрократ.
        - Ладно-ладно, не переживай. У нас многие писатели так делают - допускают специально ошибки, а читатель им на них указывает и считает себя умнее писателя. В итоге оба получают удовлетворение, один оттого, что порадовал человека, а второй оттого, что помог человеку исправить ошибку, - мне стало немножечко стыдно. Совсем чуть-чуть.
        - Не переживай, Зверобой. Анна не со зла так сказала, у неё дочку украли, вот она и готова кидаться на кого попало, - Драмир хлопнул Зверобоя по плечу, отчего тот едва не нырнул носом в костер.
        - А-а, тогда понятен разговор. Украли дочку? То позор! Таких людей топить в болоте… Кстати, а известен вор? - синий повар воспрял духом.
        - Верховная ведьма, мать Хлопаря и Шлепаря, - вздохнула я.
        - Ларинджина? Вот так да! Плохо! Горе и беда! Из её лап никто не вылез. Это та ещё пи…
        - Зверобой! - окрикнул его Драмир. - Не смей ругаться, среди нас дама!
        - Пикша! - с ударением на последнем слоге произнес хитрый художник. - Это же не мат! Это рыба, ей я рад. Ларинджина как та рыба, ведь у неё такой же взгляд!
        Я улыбнулась, и взяла из рук синего повара стрелу с насаженным мясом. Он реабилитирован в моих глазах, а вот Драмиру ещё придется ответить за утаивание температуры воды.
        Терпкий дым костерка отгонял жужжащих комаров и от него слегка першло в горле. На листья салата выложились ломти коричневого душистого хлеба. К нему прижались красные шарики помидор, вытянулись во весь рост хрустящие огурцы, рядом сочные луковицы раскинули ароматные зеленые волосы. Петрушка и укроп поражали размерами - такими вениками можно париться в бане. Чудесный запах баранины щекотал ноздри. Я почувствовала, что ещё немного и захлебнусь на траве. Захлебнусь от слюны, которая ведрами выделялась при виде пиршества. Позавтракать я так и не успела, а перемещение в пространстве вызывает зверский аппетит.
        Шкворчащие кусочки с капающим жиром оказались настолько восхитительны, что я едва не проглотила язык. Ощущение, что горячий жир струился по щекам, в нос ударил сбивающий с ног аромат, а рядом находился один из красивейших мужчин на свете… (Отнюдь не Зверобой) Мда, это ни с чем несравнимое ощущение.
        Если бы ещё Матильдочка была рядом. Эх…
        Как только я глубоко вздохнула, то увидела в зарослях осоки в пяти метрах от нашего пиршества одну интересную деталь. Вот выбивалась она из общей картины. Не к месту эта деталь, как не к месту «Камаз» в пятнадцатом веке. Как бы не тянула меня половина ароматно пахнущих кусочков, но я преодолела силу притяжения и подошла к лишней детали лесного интерьера. Мужчины с интересом смотрели на меня.
        - Что-то не так, Анна? - спросил Драмир, когда я нагнулась над травой.
        - Да, что-то не так. Откуда это?
        Я показала желто-бордовую спицу, такой ещё бабушки вяжут внукам носочки и шарфики. Вот только по телу спицы шли странного вида руны. Вроде бы и буквы, а в то же время символы.
        - Я не знаю, - невнятно ответил Драмир. - Когда мы наткнулись на эту избушку, то возле неё валялась гора волков-оборотней, перевертней. В самой же избушке нашлись разномастные вещи. Будто тут какое-то время жили трое взрослых и ребенок. Половину трупов растащили вороны и звери, а остальных мы зарыли подальше от избушки. Ишь ты, а вот охотничью иглу и не заметили.
        - Какую иглу? - я непонимающе вертела в руках холодный предмет.
        - Охотников на оборотней. Скорее всего, тут произошла большая битва, жаль, что мы не увидели её. Говорят, что охотники были почти непобедимы и неустрашимы. Я бы пообщался с одним из них тет-а-тет, - Драмир подмигнул Зверобою, а тот хмыкнул и впился в очередной кусок.
        Я сунула иглу в карман, и она тут же прорвала ткань, стремясь выбраться наружу. Пришлось заколоть за ткань. Как красиво стерженек переливался на солнце…
        Ай, зараза!
        Пока я любовалась, ко мне сзади неслышно подскочил представитель комариного племени и с размаха жахнул в шею. Вот же вампирюга чешуйчатокрылая! Как представлю, что эти кровососы живут на Земле уже 145 миллионов лет, так страшно становится - это сколько же они крови выпили за это время?
        Величиной с Тихий океан?
        - Полюбил тебя комар. Для него ты сущий дар! Ходишь тут, сверкаешь попой, подставляешь под удар, - хохотнул Зверобой.
        Да уж, для прогулок по лесу я неподобающе одета. Пока фигуру окутывал дым костерка, то он отгонял насекомых, но вот после… Не потащу же я с собой угли, чтобы отмахиваться от гнуса, как поп кадилом от чертей!
        - Ты говоришь, что в избушке есть вещи взрослых? - обратилась я к Драмиру.
        - Да, видимо уходили в спешке, поэтому всё побросали. Возможно, что-либо себе подберешь.
        Вы никогда не были в охотничьем домике? В том месте, где можно переждать непогоду и не умереть с холода? Я до этого не была. Зато видела в фильмах: широкие дубовые столы и плетеные кресла-качалки; медвежьи шкуры на полу и оленьи рога на стенах; огромные фотографии, с которых улыбались пионеры, чьи ноги покоились на поверженных жертвах. Так вот, уверяю вас, что в настоящих домиках совсем не так.
        Меня радостно встретило облако пыли, которое стремилос обнять, расцеловать и забить все поры. Когда я прекратила чихать, то имела редкую возможность наблюдать обстановку гастарбайтерского вагончика. Три топчана с лохмотьями вместо одеял; колченогий стол, который просто умоляет его пристрелить; обаятельные скамейки, которые по возрасту древнее мамонтов; пузатая буржуйка улыбается беззубым жерлом.
        Посреди всей этой затхлости и бедности высилась детская кроватка. Неужели здесь ещё был ребёнок?
        Сразу вспомнился мультик, где волк выметал избу со словами: «Дитям чистота нужна… Ребёнки, они в грязи расти не могут…» Оказывается, что могут. На столе лежит книжка. Хм, неужели «Войну кланов» читали ребенку? Два ружья у кроватки намекнули о том, что жившие тут люди могли читать что угодно и кому угодно.
        С вещами зато повезло - нашлись женские джинсы и блузка. Великовато, но, как говорил наш преподаватель по культуре словесности: «На безрыбье и русалку раком». Обычно он так говорил о тех, кому с трудом натягивал троечку.
        Я вышла под светлые очи в женском подобии барда - хоть сейчас в руки гитару, в зубы цигарку, на щеки щетину.
        Эти двое сначала переглянулись, а затем разразились хохотом. Зверобой даже повалился на спину и задергал ногами в воздухе. Досадно, но если сейчас показать, что обижаюсь, то потом не упустят случая подколоть.
        - Я тоже полчаса смеялась, потом устала. Явно шмотки не от Кардена, зато комары не прокусят. Кто же здесь жил? - нужно было перевести тему и состроить умную мордочку. - Кроватка там очень хорошо сделана.
        - Не знаю, Анна. Кроме сказок там ничего не осталось. Была ещё фотография… но по ней ничего нельзя разглядеть. Слушай, мы со Зверобоем посовещались и решили, что сами с королевой ведьм вряд ли справимся. Силенки слабоваты. Надо бы у знающего человека совета спросить, - поглаживал набитый живот Драмир.
        - Да уж, коль ты дурачок. Прост, как гороховый стручок, то обращайся сразу к магу. Он к раздумьям даст толчок, - глубокомысленно изрек Зверобой.
        - И?
        - Чего «и»? - переспросил Драмир.
        - Вот ты подал идею про знающего человека. А где его отыскать? Не у Зверобоя же спрашивать? Нет-нет, не надо кукситься и пытаться изобразить оскорбленного Пушкина. Я не Дантес и стреляться не буду. Мы тут уже полчаса и пока ещё не продвинулись ни на миллиметр в поисках Матильды! А вдруг она там… - пара всхлипов всё-таки вырвались из груди.
        - Извини, Анна. Ты же не знаешь, что Матильда нужна королеве для свержения своих незадачливых сыновей. Тогда она останется опекуншей наследницы престола. Это нескорое дело, так что около месяца у нас ещё есть в запасе. Не плачь - мы что-нибудь придумаем. Да, мы по-глупому повеселились, извини. Давно друг друга не видели, вот и подурачились. Мы пойдем к колдуну Корню, он старик башковитый, он должен помочь, - негромкий голос Драмира успокаивал, завораживал, расслаблял.
        - Тогда чего мы сидим? Пошли быстрее к этому, как его, Корню?
        - Только закончился обед, а как завещал старик Архимед…
        - Я тебя ударю по лбу!
        - Ну чего ты? Нет, так нет! - испуганно поднял руки вверх Зверобой.
        - Давайте так. Я никого с собой не зову! Если надо, то с голой пяткой выйду против волшебной палочки. Если вы хотите помочь, то помогайте, а не задерживайте. Мы одолеем вместе любого врага и справимся с любым препятствием. Выдвигаемся через пять минут! Согласны? Вот и хорошо! Я верю в вас, мои доблестные защитники. А сейчас это… покажите, где у вас тут удобства?
        - Вон там, в кустиках. Если увидишь что-либо страшное, то кричи.
        Чего можно увидеть страшного в кустах?
        Я видела только милого ежика и пару подосиновиков. Зато, когда вышла обратно, то обнаружила всю опергруппу готовой к выходу. Даже костерок потушили и закидали землей. На плечах котомки, на лицах решимость. От пиршества не осталось и следа.
        - Слушайте, ребята. А как мы пойдем, без оружия? - задала вполне естественный вопрос.
        - Ну, у Зверобоя есть лук, а я отберу у кого-нибудь меч, - беспечно пожал плечами Драмир и белозубо улыбнулся. - Не беспокойся, и тебе найдем ножик. Ты им будешь защищаться от разных страшных монстров, а на привале будешь давать в зубах поковыряться.
        Я ничего не ответила, лишь гордо вздернула подбородок и пошла навстречу солнцу. Спустя десять шагов поняла, что за мной не слышно топота ног. Обернулась. Мужчины стояли на месте и ковыряли носками зеленый дерн, даже посвистывали.
        - Ну чего вы? Идемте же на поиски Корня!
        - Да, но нам в противоположную сторону, - невинным голосом ответил Драмир.
        Я попыталась вложить во взгляд как можно больше негодования, но в итоге махнула рукой и скомандовала им двигаться первыми. Пусть показывают дорогу, а я буду храбрым арьергардом.
        История двадцать первая,
        в которой мы встретили шепелявого оборотня
        Долго сказка сказывается у эстонского сказочника, да быстро дело делается при принятии закона об увеличении депутатской зарплаты. Брели мы лесом дремучим, лазили по кустам колючим, отдавались на прокорм комарам подлючим. Эх, Матильдочка, знала бы ты - на какие лишения идет твоя мамуля…
        Матильду я постоянно пыталась вызвать могучим телепатическим ревом, но безуспешно. Или дочка от меня очень далека, или рев не такой уж и могучий.
        - Не переживай, Анна! Ничего с ней не случится. Мы найдем Корня, узнаем, как навалять Верховной ведьме и освободим твою дочурку, - обернулся Драмир.
        - А где мы его найдем? Ты знаешь?
        - Корень в старой пещере живет, вместе с ним обитает там кот. Колдун будет рад нас видеть, а вот тебя может… пошлет.
        Я даже запнулась от такой перспективы - переться неизвестно куда за возможностью быть посланной? Ну, ничего себе, заявочки…
        - Куда это он меня пошлет? Да я ему сама могу организовать эксклюзивный эротический пеший тур. Да я…
        - Анна, не кипятись. Зверобой скорее всего оговорился. Никто тебя никуда посылать не будет, а если и пошлет, то только за нужными вещами. Так что…
        Как именно Драмир хотел закончить свою речь, мне так и не удалось узнать, так как в этот момент прозрачный воздух донес до нас волчий вой. Резкий, отчаянный. Так может провести ножом по кафельной плитке безумный маньяк, когда подкрадывается к жертве. У меня поджилки где-то под печенью покрылись инеем.
        - У вас тут водятся во-волки? - я была не в силах сдержать икоту.
        - Нет, во-волки у нас водятся чуть дальше. Это, скорее всего перевертень заблудился. Надо бы ему объяснить, что сюда нечего соваться.
        Драмир подобрался, словно гепард перед прыжком. Лицо стало строгим, как у директора школы перед отчетной комиссией. Из ножен на поясе он вытянул длинный сверкающий нож, больше похожий на короткий меч римлянина. Зверобой вытащил стрелу и положил её на тетиву лука. Он ещё больше стал похож на инопланетное существо из «Аватара».
        Мужчины вышли на тропу войны. Прямо заглядение!
        Я же оглянулась по сторонам и подняла замшелую корягу. На всякий случай. Коряга скользкая и липкая. Кора слезала коричневыми лопухами.
        - А кто такой перевертень? - шепнула я вовсе не потому, что страшно, а потому что… тихо как-то в лесу стало.
        И в самом деле - птицы смолкли, ветви перестали переплетаться между собой и потрескивать. Трава прекратила шелестеть. Даже ветер спрятался в кусты боярышника и не показывался оттуда. Вой прозвучал ещё ближе.
        Я крепче сжала деревяшку. Зубы выбивали чечетку. Из маленького дупла на моем оружии вылез черный усатый жук, похожий на нашего управдома. Он очумело покрутил башкой и спрятался обратно, ну вылитый Семен Павлович.
        - Перевертень - это оборотень. Человековолк. Если кинется из кустов, то падай и закрывай голову руками. Может, не укусит, а всего лишь пнет пару раз, - посоветовал Драмир.
        Ага, вот только пинка оборотня мне для полного счастья не хватает. Фигушки! Перехватила корягу на манер бейсбольной биты и внимательно оглядела кусты. Вдруг и взаправду выпрыгнет?
        Вой раздался справа от нас. Раздался так близко, будто оборотень сидел в дупле вон того здоровенного дуба и выл в мегафон. А после тракторное рычание донеслось уже, с другой стороны, из кустов бузины. У меня внутри не только поджилки похолодели, а вообще все внутренности слиплись в один кусок льда. Ещё икота появилась, будто мало других забот.
        - Ма-ик-альчики, не оста-ик-авляйте меня, пожалуйста.
        - Конечно-конечно. Мы и тебя не оставим и его защитим. Перевертни сейчас вымирают, беречь нужно. Вдруг ты его поцарапаешь? - улыбнулся Драмир.
        Так бы и пнула его за такие слова. Вот видит же, что меня колотит от страха, словно Паркинсон принял в свои объятия и не отпускает. Вредный какой. Но я сдержалась, лишь сделала шаг ближе к ним. Всё же ближе к мужчинам. Зверобой шарил по кустам глазами, тетива звенела тоненько-тоненько, как беременная комариха при родах.
        - Не мешайся под рукой, и не стой под стрелой. Если хочешь быть полезной, то возьми и песню спой, - прошипел в мою сторону Зверобой.
        - Че-ик-его? - я почувствовала, как от удивления брови взлетают к корням волос и путаются в прядях.
        - А чего? Музыка их успокаивает. Давай какую-нибудь колыбельную? Вдруг усыпишь зверюгу? - пожал плечами Драмир. - Я бы сам спел, однако пою громко, но противно. От такой колыбельной хочется не уснуть, а утопиться.
        Я посмотрела на этих людей и поняла, что они это говорят вполне серьезно. А рычание меж тем становилось всё ближе. Оно обволакивало нас и звучало со всех сторон, как музыка в кинотеатре. Судить по звуку - оборотень был размером со слона. И клыки у него должны быть с мою руку величиной.
        Песню им? Будет им песня.
        - Скрылось солнышко за лесом,
        Последний луч ушел за край.
        Пушистый котенок споет тебе песню,
        Баю-бай, баю-бай, баю-бай.
        Я не могла ручаться за свой голос, но он у меня так предательски дрожал, что я почти ощущаю, как голосовые связки бились друг о друга. Зато допела куплет до конца. Вы не представляете - рычание смолкло. Может, от удивления.
        Драмир и Зверобой переглянулись, удивленно посмотрели на меня и… согнулись от хохота.
        - Анна, мы же пошутили! Аха-ха-ха-ха! Ну и горазда же ты пищать…
        Краска кинулась в лицо.
        Ух, как я сейчас на них зла!
        Набрала в грудь воздуха, чтобы отчитать этих шутников, и тут же весь израсходовала на дикий визг. Нет, не просто так, а потому что на меня с расстояния в пару метров прыгнула серая туша.
        Огромный серый волчара упал в травушку-муравушку и зажал огромные уши лапищами. Хотя, какой это волчара? Скорее мутант какой-то, вроде черепашек-ниндзя. Только не черепаха, а волк. Я продолжила упоительно назвизгивать.
        С большого дуба рухнул скворец. Очумело оглянулся по сторонам, увидел меня и покрутил крылом возле виска. Похоже, что пытался честь отдать. Откуда-то издалека донесся крик:
        - Анна-а-а, пре-е-кра-а-ти-и!
        У меня как раз заканчивался воздух в груди, но энтузиазма ещё много, поэтому я ещё раз глубоко вдохнула и услышала, что крик раздался уже рядом:
        - Анна! Перестань!
        Я невольно выпустила воздух - лети, родной. Кто же это смеет меня отвлекать от заслуженного визга?
        Оказывается, что я немного перестаралась… Совсем чуть-чуть. Мои спутники лежали в той же самой позе, что и напавший получеловек-полуволк, но в отличие от него они ещё и шевелились. Нападавший же не подавал признаков жизни, если не считать тонкую струйку слюны, стекающую из пасти.
        - Я увлеклась?
        - Да уж, волчик был немного туп. Лучше б врезался он в дуб, чем на тебя из кустов прыгать. Поможешь нам заныкать труп? - чуть заторможено отозвался Зверобой.
        - Как труп? Я же совсем немного покричала, - я растерянно оглянулась на Драмира.
        - Чего ты на меня смотришь? Я не из Гринписа, так что ругать не буду. Голосище у тебя знатный, до сих пор в ушах звенит. А вон тому соловью ты и вовсе нанесла контузию.
        Я обернулась на сбитую птицу. Птаху рвало на родину. То есть тошнило на дуб. Малоприятное зрелище, мне даже стало немного стыдно. Зато обрадовалась, когда серый оборотень шевельнулся. То есть сперва обрадовалась, а потом с тихим поскуливанием спряталась за Драмиром и его другом.
        - О как, а он оказывается живой. Ну ничего, сейчас чик! и станет мертвым, - Драмир с хищным оскалом начал приближаться к перевертню.
        Получеловек-полуволк мотал лохматой башкой так сильно, что блохи разлетались с крайне недовольными криками. Точно также болтал головкой и контуженый соловей.
        - Не надо сик, - жалобно попросил оборотень.
        - Чего не надо? Каких сик? - переспросил Драмир, поигрывая кинжалом, как завзятый абрек перед приготовлением шашлыка.
        - Да не сик, а сик!
        - Да каких сик-то?
        - Не каких, а какого - вообсе никакого сик не надо.
        - А-а-а, - догадалась я. - Это у тебя такой дефект дикции? Сепелявись?
        - А ты сего дразнисся? Попробовала бы поговорить с такими зубисями, я бы на тебя посмотрел. Эй, мусина, убери свой носик, а то я боюсь. А когда я боюсь, то насинаю плохо пахнуть.
        Жлобина больше двух метров ростом, зубищи, как мои пальцы. Лапищей может меня пополам переломить… и боится.
        - А чего ты сам бросаешься на людей? Чего ты пугаешь? - грозно нахмурилась я.
        Когда я грозно нахмуриваюсь, то даже сама себя иногда пугаюсь. Волчара тоже задрожал.
        - Страсно было, вот и ресил напугать. А ты виссять насяла… Птиську мою контусила… - огромная лапища любовно погладила серые перышки. Соловей шатающейся походкой забрался на лапу оборотня и пьяно добрался до плеча, где без сил грохнулся на спину.
        - В самом деле, Анна. Надо всё-таки аккуратнее. Не на продавца помидор кричишь, а на реликтовое существо. Их беречь нужно, чуть ли не на руках носить, - хмыкнул Драмир.
        - Я не хотела. Так само получилось. Чего оно само на меня как выскочит, как выпрыгнет? И «птиська» его сумасшедшая, и сам он дурак, хоть и оборотень, - обиделась я на такие несправедливые замечания и отвернулась от неблагодарных мужчин. Для них же стараешься, а они…
        - Ты как, бедолага? - с участием спросил Драмир.
        - Усе лучсе. Вот только не крисите больсе, посалуйста, - умоляющим голосом произнес оборотень. - А то птиська тосе пахнуть будет.
        Я фыркнула. Нет, мне птичку жалко, но если вспомнить, как эта зверюга выла и пугала нас… Я отошла с видом оскорбленной королевы. С таким же видом сорвала малину и бросила её в рот. Вот так вот я умею кусать…
        Да что же за день-то такой сегодня? Вместе с ягодой ко мне в рот попадал клоп. Кто пробовал на вкус это насекомое, тот поймет, что я в данный момент нахожусь отнюдь не на седьмом небе от счастья. Но не покажу им! Ни за что не покажу. Выплюну в сторонку и сорву ещё одну ягодку… чтобы заглушить вкус предыдущей.
        Опять невезуха! Уже была готова выть и ругаться. Возможно, даже матом. Рот полон запаха дешевого коньяка. Нос чувствовал, что весь мир пахнет клопами. А на душе так плохо, что хоть плач.
        - Анна, если ты наелась клоповьей малины, то подходи ближе, мы уже успокоили зверюгу.
        - Как клоповья малина?
        - Так, это малина со вкусом клопов. Колдуны её разводят, чтобы настойки делать. Говорят, что иногда получается не хуже «пяти звездочек».
        - И вы молчали? - я захлебнулась от возмущения.
        - Мы думали, сто ты снаесь, - оскалился огромными зубищами оборотень.
        Я фыркаю на этих недотеп и полуволка. Вот и чего они такие ехидные? Чего я им сделала? Нет, что сделаю в дальнейшем - знаю точно, но сейчас-то из-за чего?
        Подумаешь, голосом оглушила. Так это от испуга. Не виноватая я, он сам вырвался. Я думаю так, злюсь и потихоньку обрываю кустик с вонючими ягодами - кому-то сегодня достанется вкусная каша. Нет, я не злопамятная - отомщу и забуду. Если не забуду, что уже отомстила…
        - Скажи-ка нам, волколак, ты зачем возник вот так? Мы тебя могли и грохнуть, понимаешь ты сей факт? - тем временем Зверобой протянул оборотню флягу с водой.
        Зверюга асфальтового цвета благодарно кивнула и одним махом выдула фляжку. Только торопливые бульки разнеслись по поляне. Блестящие капельки остались на бороде, их ещё можно увидеть у собаки, когда та лакает из лужи.
        - Я се говорю - напугался. Давно людей не видел. И хотел вас напугать, стобы вы как мосно быстрее отсюда убрались. Тут мои семли, тут моя отсисна, тут мой дом родной, - вздохнул лохматый путешественник.
        Соловей начал потихоньку шевелиться. Мне кажется, или он в самом деле состроил фигуру из трех перьев и исподтишка показывал в мою сторону?
        Я уже набрала полный карман ягод. Пусть карман будет испорчен, зато моя месть будет очень коварной. Сегодня вечером кому-то придется горько пожалеть о насмешках надо мной. И это сожаление в самом деле будет очень и очень горьким. Из груди вырвался смешок:
        - Муахихик!
        Видимо, я слишком громко выражаю свои эмоции, если существа на поляне вздрогнули и повернулись ко мне.
        - Снаете, луссе я пойду, а то у вас какая-то девуска странная. Покусает есё, а мне потом придется уколы ставить от бесенства… - задумчиво проговорил оборотень, посматривая в мою сторону.
        Нет, не показалось. Соловей и в самом деле показывал фигуру из трех перьев. Ещё и клювиком щелкал, пичуга неразумная. Почему-то захотелось подойти к неё и гаркнуть на ухо, чтобы окончательно прочистить то, что этот певец считает мозгом.
        - Не обращай внимания. Она у нас смирная, особенно по ночам, когда спит зубами к клену, - махнул рукой Драмир.
        - А у нас тут нет кленов, и вообсе, кроме дубов и сосен только бересы и тополя.
        - Что же, значит остается вам только посочувствовать. Примите добрый совет - держитесь от нас подальше и тогда доживете до преклонной старости. Кстати, а почему с тобой соловей?
        - Прибилась птаха, вот и коротаем с ней время. Срет немного, так что не объедает.
        - Чего делает? - не могла я удержаться от смешка.
        Нет, понимаю, что над «фефектами фикции» смеяться грешно, но порой эти «шепелявики» такое выдают.
        - Кусает мало, - ответил смутившийся оборотень.
        - А чем она кусает? Зубов-то нет, - я мстила и мстя моя была страшна.
        Соловей и из второго крыла слепил знакомую фигуру. Я мило улыбнулась в ответ.
        - Ест она по суть-суть. Ну сего она снова драснится? Пусть перестанет, а то я обисусь и уйду, - оборотень повернулся к Драмиру.
        Мой сопровождающий исподтишка подмигнул мне, а сам сочувственно кивнул оборотню, даже погладил его по макушке, отчего хвост оборотня дернулся пару раз.
        - Она больше не будет. Правда, Анна?
        Приходится скромно потупиться и кивнуть. Всегда улыбалась над этой фразой «скромно потупиться». Тупить порой так приходилось… и скромности там было такое количество, что ни вздохнуть, ни охнуть.
        Мой творческий бенефис проходил на пять с плюсом, и зверюга окончательно успокоилась. Соловей тоже отвернулся от моей скромной персоны. Такой шанс подойти и гавкнуть…
        - Тогда ладно. А сего вы сдесь рысете? На пятые тоськи приклюсений исете?
        - Нет, нам троим нужен колдун. Чтоб настоящий, не болтун. Люди его Корнем кличут, не знаешь - где этот шалун? - вставил свои десять копеек Зверобой.
        Ну да, как же без него. Ещё ножку отставил и губу оттопырил, чтобы на Маяковского походить.
        - Нет, сто-то слысал, но сам не видел. Вроде он в Ледяных горах обитается. Так сто вам туда надо. Ладно, саболтался я с вами, а мне есё надо посты проверить. Вы это, если услысыте волсий вой, то не пугайтесь. Это мои слуги вас будут провосать. Стобы нисего не слусилось.
        - Твои слуги? - пришла моя очередь щуриться.
        А что? Не всё мужчинам это делать. Я тоже могу.
        - Ну да, мои слуги. Я се Волсий пастырь, а они мне подсиняются. Ладно, некогда мне тут с вами. Пока-пока. И это, если буду нусен, то только посовите и я приду. Ну, если рядом буду.
        Оборотень сделал прыжок, от вида которого все кузнечики передохли бы о зависти, и скрылся в лесной чаще. Лишь протяжный удаляющийся вой показывал, где находится эта зверюга. И в его вой вплетались насвистывания соловья.
        - Что же, пойдем дальше? И это, Анна, в следующий раз, когда надумаешь поорать… Предупреждай заранее? Ладно? - улыбнулся Драмир.
        - Хорошо, буду предупреждать, - ответила я с милой улыбкой.
        Я перебирала в кармане ягоды и ждала вечернего привала - вот там я смогу вволю наулыбаться. Вот там я буду отомщена за все нападки!
        Вечер пришел также неожиданно, как и в остальные дни. Облака на горизонте окрасились в запрещающий цвет светофора, и на лес накинулись сумерки. Они размывали очертания и окунали всё в один сплошной грязно-зеленый цвет.
        Мы вышли на очередную лесную полянку. Осока, мох, чертополох. Всё как на предыдущей сотне полян. Сосны нависали хмурыми великанами, снизу их подпирали чахлые елки. Стрекот цикад единственное, что сопровождало наши шаги. Птицы уже перестали орать и попрятались по своим гнездам и дуплам. Пора бы и нам где-нибудь притулиться. Неизвестно - когда ещё встретим удобную полянку, а эта подвернулась как нельзя кстати.
        - Ребята, мы так и будем брести по ночному лесу? Может, остановимся на ночлег? Или в этом мире никогда не спят? Как в песне про Москву? - спросила я и подпустила нотки жалости в голос.
        Ага, вы сами попробуйте весь день шлепать по лесу и отмахиваться от назойливых насекомых, которые дорвались до моего тела. Мало того, что эти комары и мошки меня покусали, так они ещё всю родню позвали на пиршество. И под рукой никакого репеллента не оказалось. А эти двое идут хоть бы хны и только веточками помахивают. Изверги! Похоже, что у них кровь не той кондиции, если комары обоих облетали стороной.
        - Да, пора и на привал. Я б чего-нибудь сожрал. Анна, разводи кострища, я вон щавеля нарвал, - синекожий спутник начал вытряхивать из кармана пожухлые листки.
        Я смотрела, как они падают на мох и комок застревал в горле. Постепенно так застревал, со знанием дела.
        - Знаешь, давай-ка ты сам эту прелесть будешь есть. Я не ем из чужого кармана. И вообще, не женское это дело - костры разводить. Могу сварить чего-нибудь, но надо, чтобы Зверобой набрал воды, а Драмир занялся костром. И это, показывайте, что у вас в сумках.
        Зверобой и Драмир одинаково хмыкнули, как это умеют делать мужчины, когда хотят показать превосходство над женским полом. Вроде как «хы, ну и блондинка». Однако котомки оказались в моем распоряжении и на меркнущий свет вылезла гречневая крупа в холщовом мешочке и кусок вяленой свинины. На первый взгляд свинина, хотя от кабанятины я её вряд ли отличу.
        - Скажи, а нам можно быть уверенными, что ты нас не отравишь? - спросил Драмир, когда под умелыми руками разгорелось веселое пламя.
        - Да ты что? Я же с мамой росла, она меня всему и выучила. Если хочешь знать, то меня приглашали в кулинарный институт без экзаменов…
        - Тараканов морить? Ну, для этого экзаменов сдавать не нужно, - не дал мне похвастаться Драмир.
        Подошедший с водой Зверобой хохотнул так, что цикады на миг смолкли. Эхо подхватило хохот и унесло его вдаль. Возвратило нам отголосок волчьего воя - волки-оборотни показывали, что сопровождают нас и нам нечего волноваться. Вот только этот обидный хохот…
        Ну ничего, ягоды клоповьей малины у меня в кармане, так что посмотрим - кто будет смеяться последним.
        - Я вкусно готовлю. Кто против, тот может не есть, - пробурчала я, пока высыпала гречку в котел.
        Да, надо бы сперва её промыть, чтобы не горчила, но вот фигушки. Пусть эти олухи едят горькую. Добавила в воду порезанное мясо и повесила котелок на ветку-перепялину, которую Зверобой закрепил на двух рогатинах по бокам костра. Вскоре вода закипела и возник вкусный запах гречневой каши.
        - Ещё пару минут и будет готово, - оповестила я мужчин после снятия пробы.
        - Зверобой, пойдем за лапником. Сделаем две лежанки, на одной пусть храпит Анна, а мы будем караулить по очереди. До полуночи я поброжу, а потом ты подменишь. Анна, не поднимай руку - тебе нельзя. Если мы уснем, а ты вдруг увидишь мышь, то от твоего крика мы рискуем не проснуться. Так что всё уже решено!
        Вот что тут можно возразить? Ничего. Я и не возражала. Мужчины ушли вглубь леса и оттуда раздались удары топора.
        Я не буду спорить! Всего лишь наложила себе в походную миску приготовленную кашу и добавила в котелок ягоды клоповьей малины. Нюхаю - вроде бы не пахнет. На вкус пробовать не хочу. У меня своя каша есть.
        Первая ложка принесла блаженство вкуса. Если вы пробовали горячую гречневую кашу с кусочками мяса, то знаете, что первая ложка самая вкусная. Остальные уже для насыщения, а самая первая именно для удовольствия гурмана.
        За первой последовала вторая. Ещё и ещё. Я сама не заметила, как начала скрести по дну, стараясь выловить крохи. Всё-таки прогулка на свежем воздухе нагоняет зверский аппетит. Я даже начала сожалеть, что кинула ягоды в кашу - не отказалась бы от добавки.
        Совсем рядом прозвучал волчий вой. Стук топора стих. Похоже, что мои добытчики набрали достаточно лапника и сейчас должны вынырнуть из леса. Я едва сдерживалась, чтобы не потереть ладошки - так хочется увидеть их вытянутые лица, когда они отведают моего варева.
        На другой стороне поляны возникли красные глаза. Ель начала шевелить лохматыми лапами. Вдобавок ко всему послышалось глухое рычание.
        Ага! Хотят меня испугать… Неужели увидели мою операцию с ягодами? Вряд ли. Скорее всего снова дурачатся. Вот сейчас выскочит Зверобой и прочитает какой-нибудь дурацкий стишок. Я мило улыбнулась красным глазам и наложила в миску «вкусной» каши.
        - Эй, привет. Хочешь покушать? Я вот кашки наварила. Собачка-собачка, фьюить-фьюить… Ой, плюшки-ватрушки…
        Из-под елки вылезла явно не собачка. Огромная волчара, больше, чем тот, с соловьем. И у этого волка на брылах пузырилась белая пена. Клыки больше моих пальцев, хвост напоминал боа эстрадной певицы. Под мощными лапами проминался мох. И это чудовище направилось ко мне.
        Вот почему в самый нужный момент у меня пересохло горло и наружу вылез
        История двадцать вторая,
        в которой на наши головы свалилась непонятная девушка
        Какое самое хорошее средство для выведения из бессознательного состояния? Нашатырь? Где же его взять в лесу? Похлопывания по щекам и брызги воды в лицо? Тоже вариант. Но я пришла в себя из-за отчаянного запаха мяты. Словно кто-то прилепил мне к носу едва разжеванную жвачку.
        Я открыла глаза и увидела перед собой синюю рожу утопленника. Ну да, в свете костра я не узнала Зверобоя и почувствовала, что мои глаза вылезают из орбит.
        Сухая ладонь тут же перекрыла доступ кислорода, и я не успела обрушить на спутника всю мощь новоявленного оружия. Хорошая у него реакция. Иначе последствия были бы непредсказуемы. Вероятнее всего - получил бы контузию и оглох.
        - Анна, подожди орать! Лучше дай сперва пожрать. Потом можешь петь хоть песни, мне уж будет наплевать! - от звуков знакомого голоса я пришла в себя.
        - Бу-бу-бу, - сказала я как можно убедительней. - Бу-бубубу-бу-бу.
        Как ни странно, но он меня понял и убрал ладонь с лица. На другой его ладони я заметила зеленую кашицу. Вот от неё-то и несёт мятным запахом. Листики мяты разжевал? Вроде бы да.
        Сколько я пробыла без сознания? Час, два? И где причина того, что я оказалась в таком беспомощном положении?
        Круглая луна бесстрастно бросала свои лучи на пустую поляну. Ни дракона, ни огромного волка. Лишь костерок с двумя кучами нарубленного валежника. Возле огня сидит Драмир и за обе щеки уплетает кашу. Жует и хоть бы хны! Тут его спутницу едва не сожрали, а он…
        - Где вы были? Меня едва волк не покусал, а потом его самого золотой дракон сожрал. Большой как дом и наглый как танк. Если бы я в обморок не брякнулась, то…
        - Зря ты, Анна, свежую клоповью малину кушала. Она всякие галлюцинации вызывает. А если бы окатила кипятком, вот как сейчас, то превратила бы их во вполне съедобное кушанье. Спасибо за такую вкусную кашу, - улыбнулся Драмир. - И хватит валяться на сырой земле, мы лапника нарвали.
        То есть как, мне привиделось? Да не может быть!
        Я оттолкнула руку Зверобоя и вскочила на ноги. Земля слегка закружилась, но на устойчивость это мало повлияло.
        Я не могу так ошибиться. Дракон был! И я сейчас докажу этим Фомам неверующим! Я смело шагнула в том направлении, где видела крылатую ящерицу.
        - Анна, ты не торопись. Лучше ляг, да и проспись. Если вдруг дракон приснится, то за елкой притаись! - вот только совета в стихах мне не хватало.
        - Да был же дракон! Был! - топнула я ногой на том самом месте, где золотая страхолюдина схрямкала волка.
        Увы, даже следа не осталось от летающей орясины. Мох если и смялся, то сейчас выпрямился и гордо торчит верхушками в темное небо. А Зверобой тоже принялся за еду. Ужинают так, что хруст за ушами по все поляне раздается.
        А как же клоповья малина? Или зря я её таскала всё это время. И только в этот момент до меня дошли слова Драмира - «А если бы окатила кипятком, вот как сейчас, то превратила бы их во вполне съедобное кушанье». Получается, что я им ещё и хорошее блюдо сделала? Вот и отомстила…
        - Ну не могло же мне это привидеться. Вот на этом самом месте я и… Стоп! Вот оно! Вот подтверждение тому, что я не вру! - я заметила сломанную елочку в два человеческих роста высотой. - Видите? Это дракон своим крылом махнул. Или будете дальше утверждать, что мне показалось?
        Плюшки-ватрушки, опять этот мужской шовинистический взгляд а-ля «хы, ну и блондинка». Они бы ещё пальцами у виска покрутили! Ненавижу, когда ко мне относятся, как к маленькой девочке, которой ещё учиться и учиться.
        - Анна, если ты чуть углубишься в лес, то увидишь, что там по елкам пробежалось стадо драконов. Это мы со Зверобоем постель для тебя собирали. А тут… Ветром сломало и всех дел.
        - Да ну вас. Я на полном серьезе говорю, а вы какие-то отговорки лепите. Был дракон. И не спорьте! - я продолжила капризничать, но уже больше из вредности.
        Если и в самом деле мне привиделось? Ну да. Первый раз из-за того, что злая старуха забрала Матильдочку, а второй раз из-за… Ягод?
        - Перестань, ты умная девушка и всё понимаешь. Давай-ка лучше ляг и поспи. У тебя был трудный день, как говорят в сказках - утро вечера мудренее. Зверобой, с тебя помывка посуды, - подмигнул Драмир.
        - Подожди, Драмир, пардон. Это что за приказный тон? Вдруг я пойду мыть посуду, а там под кустом затаился дракон? - хмыкнул Зверобой и скосил глаза на меня.
        - Я сама помою. И пусть меня пиявки сожрут, а вам будет стыдно, - я подняла миски, но Зверобой отобрал их.
        - Он сходит. А ты ложись, Анна и отдыхай, - мягко сказал Драмир, и я почувствовал, что не могу противиться этому голосу.
        Улеглась на жестковатые еловые лапы и втянула их запах. Пахнуло смолой и кислинкой иголок. Под шепот высоких елей, под осторожный стрекот цикад, под едва слышное гудение костерка глаза сомкнулись.
        Это уже не потеря сознания, а тихий переход в волшебную сказку. Туда, куда отправляются все люди, когда засыпают. Цветные круги перед глазами сменяются на голубое небо и зеленые просторы летних лугов.
        Я видела Матильду в розовом платьишке и куцым хвостиком на голове. Она горделиво восседала на спине золотого дракона и манила меня маленьким пальчиком. Звала к себе.
        Вы никогда не плакали во сне? Не было такого момента, когда сердце сжимается от жалости, а из глаз льется соленая влага? Даже сквозь сон я чувствовала, как по щекам текут горячие капли.
        Золотой дракон посмотрел в ответ янтарными плошками с продольными черными полосами и выплеснул из пасти сноп огня. Бушующее пламя охватило меня теплой волной и слегка ослепило сквозь сомкнутые веки. Я проснулась и увидела сквозь дремоту, что это Зверобой подкинул в костер веток. Я повернулась на другой бок и подставила теплу спину.
        Снова провалилась в то волшебное место, где Матильда зовет меня. Я бежала к ней, но не могла добежать. Чем быстрее я перебирала ногами, тем дальше удалялся дракон. Лицо дочки куксилось, и она вот-вот зарыдает, а я ничего не могла сделать. Бежала по изумрудной траве, спотыкалась, поднималась и снова бежала. Но никак не удавалось настигнуть золотого дракона.
        Мимо на метле пронеслась мать Хлопаря и Шлепаря. Колдунья, которая украла мою Матильду. Она летела гораздо быстрее меня… Вот она подлетает к дракону и хочет стащить дочку со спины. Золотой дракон скалится, пыхает в её сторону огнем, и колдунья загорается.
        И тут раздался дикий визг, который выдернул меня из сна в реальность.
        Вы никогда не просыпались оттого, что на ухо начинал визжать ушибленный кабан? Нет? Тогда вам не понять того состояния, в каком я вскочила на ноги.
        В голове одновременно родились три мысли: бежать, орать и сдаваться. У меня не получилось выбрать что-либо одно, и я осталась просто стоять на месте. Просто осталась, просто стоять. Зато глаза распахнулись, и в свете зарождающейся зари я увидела девчонку в руках Зверобоя. На вид ей не больше двадцати. Лицо чумазое, волосы спутаны и в них видны колючки репейника. Платье серое, дырявое и в масляных пятнах. Словно напялила ветошь механика из автомастерской.
        - Пусти меня, дубина! Перед тобой королева пяти миров!!! - именно от такого крика начал шевелиться Драмир, девушке этого показалось мало, и она снова подключила психологическое воздействие визга. - Уи-и-и-и-и!!!
        - Зверобой, дай ей пенделя, чтобы улетела орать в один из своих миров, - пробурчал мой спутник и перевернулся на другой бок. - А то поспать нормально не дает.
        Девушка от неожиданности смолкла. Зверобой же увидел смятение в её глазах и сделал вид, что заносит ногу для хорошего пинка.
        - Эх, как я щас размахнусь… И ни капли не стыжусь, что отправляю тебя в небо. Полетишь, как дикий гусь, - оскалился голубокожий друг язвительного Драмира.
        - Дяденька, не надо меня пинать. Я лучше сама как-нибудь дойду. Отпустите меня? Пожа-а-алуйста, - начала канючить девушка. - Я за-за-заблудилася-я-я.
        Такого резкого перехода от визга к плачу даже я не ожидала. А уж неопытный в женских истериках Зверобой и подавно. Его руки разжались, и девушка тут же навострила лыжи в сторону леса. Вот тут уже меня удивил Драмир. Когда замарашка дала стрекача и почти добежала до первых кустов, то из них с улыбкой вышел мой сосед.
        Как он там очутился? Ведь только что лежал возле костра…
        - Не надо торопиться, милая девушка. А поговорить? Я никогда не поверю, что одинокая девушка может так спокойно гулять по лесу полному оборотней. Признавайся - кто ты и чего здесь делаешь?
        Тут уж пришла моя очередь вмешаться. Я видела, что девчонку колотит дрожь, что она боится и вот-вот описается от страха. Я помнила себя, когда оказалась впервые в этом мире: в одном халатике, испуганная и преследуемая возбужденным королем. Может, это тоже попаданка?
        - Да что вы привязались к девушке? Дайте ей отдышаться-то. Она же боится вас, того и гляди - поседеет. Иди сюда, милая. Расскажешь, как ты здесь очутилась? - я протянула руки и улыбнулась как можно мягче.
        Эх, мне бы в психологи пойти… Девушка и в самом деле чуть успокоилась. Она осторожно отстранилась от Драмира и короткими шажками подошла ко мне. Так похожа на легконогую лань - любой резкий звук и она рванет прочь.
        Ладошки грязные, как и ступни босых ног. Похоже, что она выбежала на огонек, а тут её и схватил синекожий часовой. Я не мнительный Драмир, но мне тоже стало интересно - как эта чумазая особа оказалась в лесу.
        Когда она коснулась моих ладоней, то расплылась в улыбке. И сказала так нежно-нежно:
        - Ты будешь моей рабыней. Я даже разрешаю принести тарелку вкусной овсяной каши.
        Я невольно икнула. Такой наглости не видела со студенческих лет, когда к нашей компании в парке подошел грязный бомж и не попросил пивную тару. На это ему ответили, что тара пока ещё занята. И он, секунду поколебавшись, с апломбом занятого человека произнес: «Но я же сейчас ухожу, так что поторопитесь!» Эта наглость так понравилась ребятам, что они скинулись по десятке бомжу на пиво.
        Но это было давно. А сейчас…
        И не хочу я становиться чьей-нибудь рабыней. А два моих спутника переглянулись и зашлись в таком диком хохоте, что цикады смолкли. Не удивлюсь, если насекомых посетила мысль запрыгнуть в гогочущие рты и там сыграть свои концерты - слишком уж громкие звуки вырывались из глоток.
        - Девочка, между прочим, ты разговариваешь с матерью наследницы престола, - вспомнила я о происхождении Матильды. - Какая же я тебе рабыня? Вот тебя возьму в служанки, и то, если будешь себя хорошо вести и помоешься.
        - Да как ты смеешь? Я королева пяти миров! Да по моему велению разрушаются планеты! Да я!!! Да мне!!! - девушка из лани превратилась в визжащую тигрицу. Мгновенно.
        Что ж, придется её научить вежливому обхождению. Мои спутники видели, что я набираю воздуха в грудь, и тут же упали ничком на траву, зажимая уши.
        - Тихо!!! - рявкнула я, и девушку унесло под широкую ель. А там и вовсе завалило шишками.
        Мда, всё-таки из меня ещё тот Джельсомино. Надо будет как-нибудь потренироваться в регулировании громкости.
        История двадцать третья,
        в которой я услышала голос Матильдочки
        Мои спутники ещё минуты две полежали для острастки, а потом подняли головы. Сначала выглянул Драмир, опасливо, не отрывая рук от ушей. Я хмуро показала ему язык. Он также хмуро кивнул в ответ.
        Вот люблю, когда между людьми возникает согласие и взаимопонимание. Всего лишь взгляд, всего лишь жест и мы поняли друг друга. По крайней мере он не побоялся толкнуть Зверобоя и вылезти из ласковых объятий травы.
        - Эй, подруга, ты долго там валяться собираешься? - подозвала я дерзкую особу, которая шевелилась под грудой шишек.
        Она медленно высунула заляпанную смолой мордашку, к которой прилипли чешуйки шишек и хвоя. В мутных глазках плескалось недоумение и крайний испуг. Однако, она продолжала гнуть свою линию, хотя и тонким голоском:
        - Пока ты не извинишься и не встанешь на колени, чтобы я…
        - Ещё раз гаркнуть? - лениво спросила я в ответ.
        - Нет! - тут же выкрикнули Драмир и девчонка.
        Зверобой же откашлялся и продекламировал:
        - Не стоит лишний раз орать, напрасно связки напрягать. Гораздо проще, но эффектней по заднице ей надавать.
        Я мягко улыбнулась в ответ. Ну не такая уж я и злопамятная, всего лишь отомщу и забуду. Или забуду, что уже отомстила и снова повторю. Но это редкость. Сейчас же я протянула руку нашей гостье и помогла выбраться из-под елки.
        Девчонка чего-то бурчала себе под нос, но тем не менее сдержалась. Видимо, не хотела снова улететь под зеленую хвою.
        - Как тебя зовут, «королева»? Куда бежишь и откуда? - спросил Драмир у девушки.
        Та опасливо покосилась на него, отодвинулась чуть дальше от злорадно скалящегося Зверобоя и шмыгнула носом:
        - Москитолой зовут. Бегу от войны двух королей. Моё маленькое королевство как раз оказалось на их поле боя, и мои подданные… и… и я…
        Девушка ещё раз шмыгнула и залилась слезами, как принцесса Несмеяна из детского мультика. За несколько секунд перед ней возникла небольшая лужица и девушка начала плакать в другую сторону, на сухое место.
        - А как же королева пяти миров? - вырвалось у меня. - Или эти миры тоже были маленькими?
        - Ну да-а, ма-аленькими, - всхлипнула девушка и загнула пальцы. - Кукольный мир, Мышиный, Птичий, Собачий и Тараканий. Теперь все эти миры уничто-ожены, а ко-короли так и сражаются. Они-и-и никогда не остановя-я-я-ятся-а-а-а.
        Москитола снова начала подвывать, стенать и выражать степень крайнего отчаяния. Мне даже захотелось утешить её и сказать, что всё будет хорошо и пусть она успокоится. Но не умею я успокаивать, когда у самой тревожно на душе, поэтому просто похлопала её по макушке, как хорошего пса, и произнесла ободряющим голосом:
        - Не хнычь! Прорвемся! И армии королей разгоним, и миры твои в порядок приведем.
        Девушка шмыгнула ещё раз десять и сказала:
        - Какие армии? Там только два короля и остались. Другие воины устали и разошлись по королевству - у людей своя личная жизнь есть, не всё же воевать и драться.
        - Как двое? Всего двое? - ахнула я в ответ.
        - Да, всего двое, - пожала плечами Москитола. - Скажите, а у вас ничего поесть не найдется?
        Зверобой хмыкнул и протянул круглую лепешку. Девушка так недоверчиво посмотрела на него, что я невольно заразилась этим недоверием и попыталась вспомнить - засунул мой синий спутник в хлебный мякиш крысиную отраву, или нет?
        - Да не бойся, жуй давай. На меня ты не серчай, я бурчу лишь для острастки, но зато не скупердяй.
        Девушка бочком-бочком подкралась к улыбающемуся Зверобою, цапнула лепешку и тут же впилась в румяный край белыми зубками. Глядя на то, с какой жадностью она поглощает подношение, у меня возникла мысль, что бедолага бежит одна уже не первый день.
        Бедняжка…
        И тут же на ум пришел образ Матильдочки. Как там моя девочка? Где же она сейчас?
        - Мамочка-а-а… - донесся далекий голос Матильды.
        Меня словно подбросила в воздух невидимая пружина, я едва успела приземлиться на ноги.
        - Матильда, девочка моя! Где ты, солнышко? - вырвался у меня крик.
        К счастью, крик был мысленным, поэтому спутники не оказались подвержены звуковой атаке. Но я постаралась гаркнуть во всю мощь своих мысленных связок.
        - Я в замке. Тут неплохо кормят, но нет телевизора и вместо памперсов постоянно подсовывают плохо стиранные тряпки. А ещё корона на уши сползает…
        - Аня, с тобой всё нормально? Ты застыла с таким лицом, как будто собираешься добежать до ближайших кустов, - послышался голос Драмира, но я только отмахнулась.
        - Девочка моя, где ты и как до тебя добраться?
        - Мам, я в том же замке, где была и ты. Скидываю направление, ты будешь идти по нему, как заправский навигатор, только бибикать на поворотах не забывай.
        Узнаю свою язвочку. Видимо, с ней всё в порядке, если продолжает измываться над бедными материнскими нервами. И в то же время у меня перед глазами возникла синяя стрелочка, которая не пропадала, как не мигай. Стрелочка показывает ровно на восток, туда, где недавно лениво встало солнце.
        - Матильдочка, девочка моя, я скоро буду! - мысленно позвала я, но в ответ не раздалось ни звука.
        Троица смотрела на меня с любопытством и странной надеждой, будто я сейчас им вывалю на стол все карты и всё будет хорошо. В принципе, я так и поступила. Рассказала им о разговоре с дочкой и о возникшей стрелочке. Единственно, что мне не понравилось, так это то, как на меня посмотрела Москитола. Вот таким же взглядом меня буравила комендантша общежития, когда я просрочила платеж за проживание. Это длилось несколько мгновений, но всё-таки я заметила этот клубок неприязни на перемазанном личике. Она тут же опомнилась и приняла вид полнейшей невинности.
        Я поставила себе галочку не спускать с неё глаз. Что-то не то с этой девицей. Не нравилась она мне.
        - Тогда веди нас, проводница! - подмигнул Драмир и начал собирать вещи.
        - Давайте лучше я вас отведу? - тут же встряла Москитола, но я покачала головой и кивнула вперед.
        - За мной, мои доблестные воины. А кто не воин, тот может остаться, я не настаиваю.
        Москитола не стала оставаться. Она что-то пробурчала себе под нос, но двинулась следом. А я нет-нет, да и косилась в её сторону. Чем-то она мне не нравилась, вот только непонятно чем.
        История двадцать четвертая,
        в которой все почему-то превращаются, одна я как дура…
        Спустя три дня пути, в ходе которых мне всё больше и больше нравился Драмир, и не нравилась Москитола, мы подошли к огромной поляне. В течение этих дней мы повстречали несколько деревень и сел, где хмурые люди на чем свет стоит ругали королей. Ругали в основном за то, что те забросили управление и теперь некому собирать налоги, чтобы тратить деньги на рыцарские турниры и праздники. Народ начал выкарабкиваться из нищеты и уже подумывал о создании парламента и упразднении монархии.
        Я улыбалась на гневные выкрики селян о подобном беспределе и сдерживала желание покрутить пальцем у виска. Не понимает народ своего счастья, ну и ладно.
        И вот мы вышли на большую, в двадцать футбольных полей, поляну. В центре этой поляны виднелись две сидящие фигуры, которые старательно оплевывали друг друга. Кругом ни души, только эти двое.
        Та, что покрупнее, плевался с большой силой и после каждого плевка фигуру поменьше относило на полметра. Зато та фигура, что поменьше, подбиралась ближе и выдавала десять плевков за раз, пока первая собиралась для нового выстрела.
        Я узнала их. Ничего не кольнуло ни под сердцем, ни в самом сердце - два короля так и остались всего лишь случайными любовниками в сказочном мире. Можете обзывать меня как хотите, но им я благодарна только за Матильдочку…
        Синяя стрелочка показывала, что нужно пройти как раз мимо сидящих королей. Что ж, не будем обходить их. Тем более, что нужно братьев уведомить о желании мамаши завладеть государством и «навести тут порядок».
        - Здрасте! - воскликнула я, когда мы подошли к сидящей паре.
        Всехубьюлибур торчал воткнутый в землю и по его виду можно было понять, что меч откровенно скучал. Секира карлика тоже валялась откинутая и грустно пялилась в безоблачное небо. Видимо братья настолько сильно устали, что у них не осталось сил для продолжения боя.
        - Аня? Привет! Ты снова пришла, чтобы узнать ласки Хлопаря? - радостно приподнялся мускулистый мужчина.
        - Ага, щассс! - прошипел карлик. - Она явилась для суровых объятий Шлепаря. Иди же ко мне, моя радость.
        - Стоп, мужчины! - выставила я вперед ладони. - Я к вам по делу. У меня похитили вашу дочь и хотят…
        Глаза мужчин стали величиной с хорошее яблоко. Я даже споткнулась, глядя на них.
        - Кого? Дочь? - икнул Шлепарь.
        - Дочь? Кого? - не нашел ничего более умного Хлопарь.
        - Вашу дочь. И не надо делать такие непонимающие глаза. Да-да, вашу дочь Матильду. Её похитила…
        - Да наплевать, кто её похитил! - воскликнул Хлопарь. - Главное, что у нас получилась дочь, а этого не может быть. Давай, Аня, ложись!
        Вот теперь пришла моя очередь делать глаза величиной с антоновку:
        - Чего? Зачем это?
        - Как зачем? Будем делать наследника. Наследница нам не нужна, - резонно пояснил карлик и начал расстегивать ремень.
        Я беспомощно обернулась на своих сопровождающих. Драмир хмурился, а вот Зверобой с Москитолой покатывались со смеху. Ну ничего, сейчас я наведу порядок. Я развернулась и набрала в грудь воздуха. Опытные спутники тут же кинулись ничком на траву и постарались закопаться поглубже.
        - А ну стоять!!! Ремни застегнуть, уши открыть!!! Замереть и слушать меня!!!
        Сказать, что оба короля офигели, означало бы ничего не сказать. Их обоих отнесло метров на пятьдесят, и там закидало до ушей ошметками дерна. Когда смогли очухаться, то оба короля походили на новичков-землекопов, которым забыли выдать лопаты.
        - Что это было? - спросил Хлопарь у Шлепаря.
        Тот в ответ показал, что у него контузия и ему нужно полчасика поваляться без сознания. Ну вот ещё. И так я много времени провела в этом полусказочном мире, чтобы ещё ждать пока короли придут в себя.
        - Слышь, убогие! А ну подползли сюда и выслушали моё возмущенное величество, пока я снова не гаркнула. После моего второго крика вас уже не найдут! - не очень громко позвала я своих давних любовников.
        Видимо, остатки разума ещё остались в двух круглых подставках для короны, если эти мужчины всё-таки смогли подняться и подойти к нам. Хлопарь выглядел гораздо бодрее своего брата - сказываются занятия спортом и врожденная сила.
        - Так вот, на чем я остановилась? - спросила я, думая, что братья осознали свою ошибку.
        - На том, что тебе надо лечь и мы тогда сделаем наследника, - радостно сообщил мне Хлопарь.
        Плюшки-ватрушки, и этот остолоп показался мне привлекательным и очаровательным? Да трухлявый пень в лесу мудрее него! И почему мы, бабы, всегда ведемся на мускулы и внешнюю красоту?
        Я снова открыла рот, чтобы криком баньши его мозги окончательно выбило из черепной коробки, или наоборот, чтобы встали на место. Увы, этому не суждено было произойти, так как меня за руку взял Драмир и вся моя ярость тихо утекла из глубины возмущенного сердца, как вода из дырявого ведерка.
        - Ребята, - спокойно произнес Драмир. - Вам не нужно делать наследника с той, которая этого не желает. Это снова может выйти боком.
        - Ты кто? - нахмурился Шлепарь. - Ты новый любовник Ани?
        - Неважно кто я, гораздо важнее, что нам нужно вырвать её дочку из лап вашей сумасшедшей мамаши…
        - Ты, смерд, посмел нашу маму назвать сумасшедшей? - взревел Хлопарь и потянулся за Всехубьюлибуром.
        - Так ты же сам её так называл! - напомнила я мускулистому королю.
        Тот продолжил упорно тянуться за мечом:
        - Так это я называл! Мне можно! А чтобы какой-то посторонний ублюдок так плохо говорил о моей матери…
        Я повернулась к Драмиру:
        - Можно я ему в ухо гаркну?
        - Нет, ведь всё можно решить дипломатией, - ответил Драмир. - Мужчины, Аня не пойдет с вами. Извиняться я не собираюсь. Всё понятно?
        - Тогда ты познаешь вкус смерти, ублюдок, - прорычал Хлопарь и вскочил с поднятым мечом.
        Драмир подмигинул мне и начал изменяться…
        Вот не поверите, только что на его месте стоял человек, довольно симпатичный, а через секунду его кожа стала золотой, одежда треснула по швам и слетела конфетной оберткой с вырастающего тела. Драмир вырос в высоту, из спины вырвались шипы, а следом вылетели два огромных крыла. Согнутые пальцы превратились в когти, а руки в чешуйчатые лапы. Лицо вытянулось вперед, зубы вырвались клыками, а между ними мелькнул раздвоенный язык.
        Фу-у-ух! И рядом со мной переминался огромный дракон с золотой чешуей. Теперь пришла моя очередь бухаться в обморок… Однако, я оглянулась по сторонам - нигде не видно мягкой перины? Перины не было, поэтому обморок перенесла на будущее. Ещё успею бухнуться.
        - Ух ты, золотой дракон! Шлепарь, ты только посмотри на этого красавца! А я думал, что они все погибли! - восхищенно присвистнул Хлопарь. - Его башка великолепно украсит мой зал. А после сделаю наследника.
        - Убей его, дурень, а потом уже решим - чей зал украсит его башка, а кто сделает наследника, - проворчал Шлепарь и благоразумно отодвинулся в сторону.
        - Друзья, отойдите в сторону, чтобы вас не забрызгало королевской кровью, - послышался сверху знакомый голос.
        Да, я удивлена, что Драмир обратился в дракона. Да, я в шоке от происходящего. Да, я отхожу на пару метров, чтобы не мешать мужской разборке. И да, мне приятно, что Драмир за меня заступился.
        Москитола восхищенно присвистнула, когда увидела рядом огромного ящера. На мускулистого Хлопаря она даже не взглянула. Неужели только я в свое время повелась на эти мышцы и отсутствие интеллекта?
        Зверобой лениво зевнул и усаживается чуть поодаль. Он достал из кармана горсть семечек и протянул мне. Я невольно взяла и начала кидать одну за другой в рот. Не знаю за кого болеть - за золотого дракона, который недавно был симпатичным мужчиной, или за симпатичного мускулистого мужчину, который вскоре может стать лепешкой?
        - Ну что, дракон, нападай! Даю тебе право на первый… Ннна! - Хлопарь мужественно взмахнул мечом и ударил по лапе дракона.
        Драмир, или золотой дракон, всего лишь отодвинул лапу в сторону и Хлопарь пролетел по инерции дальше. Он споткнулся, упал как мешок с… желе на траву и остановился возле кончика золотого хвоста. Тут же вскочил и попытался рубануть по хвосту. Драмиру почему-то не хочется лишаться части тела, и он снова отодвинул хвост в сторону.
        - Не дергайся, дракон, ты мне мешаешь! - пропыхтел Хлопарь и снова напал на Драмира.
        Дракон танцевальным пируэтом ускользнул в сторону и хлопнул короля по жопе кончиком хвоста. Простите за такие грубые подробности, но иначе я никак не могу назвать заголенную часть тела, которую Хлопарь бесстыдно выставил, когда вновь споткнулся.
        От смачного шлепка Хлопарь пролетел десяток метров, но тут же вскочил и устремился к дракону. В это время я поделилась семечками с подобравшимся поближе Шлепарем. Теперь мы все четверо сидим как на трибуне и, лузгая семечки, ждем окончания жаркого боя.
        Бой разгорелся не на шутку - Хлопарь бросался с упорством племенного быка, перед которым махали красными труселями. Драмир же грациозно уклонялся и подстегивал короля то хвостом, то краешком крыла. Физического ущерба Хлопарю не наносил, а вот морально унижал так, что мне даже стало жалко этого мускулистого недоумка.
        Дракону вскоре надоели броски короля, и он ударом лапы выбил Всехубьюлибур из рук Хлопаря, а самому качку отвесил легкий щелбан. Или война так истощила моего неудачливого любовника, или щелбан у дракона не такой легкий, каким кажется, но тем не менее звон пошел по поляне гулкий, будто ударили в Царь-колокол.
        - Я те-тебя побежу… победю… потом, вот только… только посплю сперва, - заплетающимся языком произнес Хлопарь и мирно рухнул спать.
        Даже ладошку под щеку подложил, чтобы трава не так сильно кололась.
        И тут на арену вышел Москитола. Вот чуяла я, что в ней что-то не то, и не ошиблась. Она взмахнула рукой, и в сторону дракона стремительно полетело разноцветное облако, которое тут же окутало чудовищную, но симпатичную голову. Через две секунды Драмир упал навзничь с таким грохотом, что Хлопаря подкинуло вверх на целых полметра, а остальных на метр с лишним.
        - Ты… ты-ы-ы, - прорычал Драмир. Он силился подняться, но его глаза закрылись, и по поляне разнесся могучий храп.
        Следующим движением Москитола хлопнула в ладоши и около меня упал Зверобой, который было потянулся за топориком. На поляне уже трое лежащих без сознания, двое офигевших (это я и Шлепарь) и одна довольно улыбающаяся Москитола.
        - Наконец-то он показал свою истинную сущность, - сказала Москитола, приближаясь к Драмиру. - Теперь последний из золотых драконов мне не страшен. Ты лишилась последнего защитника, девчонка.
        Она срезала с лапы Драмира кусочек когтя и повернулась ко мне.
        Плюшки-ватрушки! Да это же никакая не Москитола, а самая что ни на есть…
        - Мама? - спросил Шлепарь. - А что ты здесь делаешь?
        - Вас спасаю, - хмыкнула в ответ та самая старуха, которая украла мою дочь. От такой новости глаза короля закатились, и он мягко улегся на траве.
        Мужчины, все вы такие! Чуть что сразу спать, а разбираться приходится женщинам.
        - А ну немедленно верни Матильду!!! - непроизвольно вырвался у меня визг, но старуха только поморщилась, хотя бессознательного карлика отнесло на приличное расстояние, а её саму обсыпало вырванным дерном.
        - Ты мне тоже не страшна, ведь у меня есть это, - старуха вытащила из кармана мою расческу.
        Вот же плюшки-ватрушки, когда она успела её слямзить из квартиры? Ведь это любимая расческа и мне её так не хватало в лесу после умывания.
        - Да-да, а тогда я только сделала вид, что меня отнесло под ель, милая пародия на Джельсомино, - хихикнула старуха. - Матильда передает тебе привет и говорит, что ей у меня очень нравится.
        - Врешь, тварь! Верни мне дочку, иначе я тебя и без голоса отмудохаю! - во мне проснулась арабская ярость. Я сейчас ей и не такого наговорю, прежде чем полезу патлы выдирать.
        - А ну сядь! - мои ноги стали ватными и согнулись, хорошо ещё, что в коленях, а не в других местах. Ведьма властно продолжила, посыпая вокруг себя белым песочком: - Тебе лучше убраться с моего пути и никогда не показываться в моем королевстве. Теперь тебе не поможет даже самое могущественное существо нашего мира, золотой дракон. У меня есть все ваши волоски, чешуйки и кусочки ногтей. Вы ничего не сможете мне сделать!
        Я сидела как вкопанная и смотрела, как эта дрянь снова хлопнула в ладоши, и белый порошок ослепительно вспыхнул. В воздух поднялись бессознательные короли и начали медленно двигаться к ведьме.
        - Отдай мне Матильду, и я забуду про вас…
        - Нет, мне нужна преемница. Мы повысим налоги, будем вместе драть три шкуры с крестьян. Мы будем посылать рыцарей на верную смерть, а соседей затерроризируем войнами, мы будем вместе отрывать мухам лапки и присутствовать на казнях. Знай же, я сделаю всё, чтобы светлое сердце Матильдочки покрылось черной коростой зла. И никто мне в этом не помешает! А-ха-ха-ха-ха!
        При этом демоническом смехе порошок вспыхнул ещё ярче, что в глазах заплясали пьяные зайчики, а после пришла временная слепота. Ну, сволочь, вот я тебе сейчас напинаю!
        Когда же зрение вернулось, то пинать было некого, если не считать золотого дракона и синего мужчину. Ведьма с королями пропала…
        История двадцать пятая,
        в которой мы оказались в безвыходной ситуации
        - Вставай! Вставай, говорю! - похлопала я по брылам дракона.
        Вы ни разу не пытались разбудить спящего ящера, из ноздрей которого вырывается дымок? Я имею ввиду не загулявшего мужа, который посмел уснуть в постели с сигаретой. Нет! Я говорю о десятитонном драконе, спящем, как младенец, и храпящем, как трактор.
        Я начала выстукивать барабанную дробь и вроде бы получился «Танец маленьких лебедей», хотя и отчаянно фальшивый. Тем не менее, дракон открыл правый глаз и страдальчески произнес:
        - Отстань, старушка, я в печали…
        «Старушка» отставать не собиралась, а приступила к «Лезгинке». От такой подлости с моей стороны дракон чихнул, и я полетела в траву вверх тормашками.
        - Вот и проснулся, - констатировала я, выплевывая белые пушинки одуванчика, который коварно забрался мне в рот. - А теперь поднимай свой золотой зад и летим к замку!
        Для убедительности я даже топнула ногой, отчего снова не смогла удержаться и рухнула в траву. Со стороны лежащего Зверобоя донеслось сдержанное хихиканье. Я хмуро бросила туда взгляд - спутник Драмира пытался свести губы в одну линию, но они упрямо изгибались по форме эльфийского лука.
        - И ты очнулся? Вот и хорошо! - вскинулась я. - Бегом устроил мне сиденье на этом летающем увальне и тогда я милостиво разрешу тебе поддерживать меня за талию.
        - Не хочу я в небеса! Это что за чудеса - чтоб охотник парил в небе, как какая-то оса? - отозвался Зверобой.
        Ух, как он меня достал своими стихами, так бы и двинула ему по синему лбу!
        Но некогда, теперь у королевы её дети и она может… А что она может? Властвовать от их имени, а самих заточить в темнице? Я бы так и сделала. Думаю, что и она сделает точно также, а народ будет думать, что это короли помирились и только порадуется увеличению налогов.
        Да мне как-то всё равно на этих людей, жаль немного, но это их судьба. Моей же судьбой является Матильда и её-то я и должна освободить.
        - Вставай, ящерица блестящая! - хлопнула я вновь по щеке дракона и тот распахнул глаза.
        - Чегой-то я ящерица? Я дракон! - пробурчал он в ответ, но всё же попытался приподняться.
        С горем пополам у него это вышло. Передо мной возвышалась золотая гора с крыльями и вид у этой горы был такой зловещий, что по спине невольно пробежали испуганные мурашки.
        - Чего же ты раньше не признавался, что дракон? - не нашла ничего более умного для вопроса.
        - А раньше не нужно было, - прогудел он в ответ. - Так что, мы летим?
        - А Зверобой не хочет, - нагло наябедничала я и показала синекожему язык.
        - Зверобой будет там, - хмыкнул дракон и кивнул себе на спину. - Залезай же!
        Если вы никогда не залезали на дракона, то попробуйте найти огромного крокодила и залезть ему на спину. Нет уж, вы попробуйте, а потом мы сравним ощущения.
        Я соскальзывала ровно десять раз, пока лапа не подхватила меня у самой земли и не подкинула к торчащим роговым наростам. Там золотые валуны чуть расступились в стороны, и я оказалась на удобной площадочке, на которой можно вольготно усесться, вот только ремней безопасности не хватало. И у меня появилось странное возбуждение, как будто я села на обнаженного мужчину и у нас вот-вот должен произойти феерический сексуальный акт.
        - Ну что, дракоша, трогай давай! - прокричала я, чтобы скрыть своё возникшее желание, и даже ударила пятками по золотой чешуе.
        Драмир покосился на меня, но ничего не ответил. Золотой дракон подмигнул Зверобою, тот кивнул в ответ. О чем они перемигивались, мне было непонятно, но спустя мгновение я об этом забыла, ведь дракон взмахнул крыльями и устремился в небо.
        Если вы хотите узнать, какие ощущения я испытала при подъеме, то возьмите того же огромного крокодила, оседлайте его и заставьте спрыгнуть с небоскреба. Да-да, свистящий и выбивающий слезу ветер тут же отвесит вам хорошего леща, а сердце провалится в пятки и откажется оттуда выбираться в течение десяти минут.
        Я кинула взгляд на отдаляющуюся землю и вижу, что Зверобой начал кружиться вокруг своей оси. И так быстро закрутился, что превратился в подобие синего смерча. А после этот смерч с огромной скоростью пронесся по поляне и скрылся в лесу. Как раз по движению стрелки навигатора.
        Небо прыгнуло навстречу и, спустя несколько взмахов крыльев, я уже оказалась среди белесого тумана ближайшего облака. Вы знаете, что облака пахнут болотной водой? Нет? Можете понюхать какое-нибудь из облаков и признать мою правоту.
        Разговаривать о чем-либо невозможно, поэтому мне оставалось только с замиранием сердца держаться за шероховатый золотой нарост на спине дракона и стараться не сверзиться вниз.
        Много, очень много мыслей пронеслось у меня в голове, пока мы летели к королевскому замку. Я думала обо всём на свете, начиная от планов спасения Матильды и заканчивая воспоминанием о судьбе Ирен из сериала «Санта-Барбара». Так продолжалось ровно до того момента, пока на горизонт не выскочил тот самый аляповато-грозный замок, возле которого я оказалась два с лишним года назад.
        Сейчас он ощетинился острыми кольями, вкопанными в края глубокого рва. Не могу сказать наверняка, но мне показалось, что в воде рва копошились огромные змеи, которые то и дело высовывали треугольные головки на поверхность. Возле дверей в замок застыли всё те же два огромных панковатых тролля и успешно притворялись статуями.
        От снижения захватило дух, сердце из пяток подскочило к горлу, потом всё-таки устроилось на прежнем месте. Золотые лапы пару раз коснулись травы, а после выпустили когти, да так, что в зеленой простыне поля появились две глубокие полосы от торможения дракона.
        Крылья при этом настолько бешено хлопали над головой, что от поднятого воздуха у меня на макушке сформировалась прическа Ежика из мультика «Смешарики». Я пыталась их пригладить, но безуспешно - волосы упрямо отказывались ложиться, предпочитая воинственно торчать в разные стороны.
        Я крякнула от огорчения, но после махнула рукой - так более внушительно выгляжу. Ладно, я не на конкурс красоты прибыла. Я скатилась по теплой чешуе дракона вниз и притопнула ногой.
        Подавайте сюда мою дочку!
        Похоже, что это я сказала вслух, так как и Драмир и Зверобой на меня удивленно покосились.
        - Мы сейчас всех победим! Всем по заслугам воздадим! Это ж надо - детей тырить… Да мы им всем люлей дадим! - поддержал меня Зверобой.
        - А ты кто такой? - поинтересовалась я. - Почему так быстро смог нас догнать? Ты человек или…
        Зверобой поднял вверх правую бровь, как будто пытался согнать надоедливую муху, а потом посмотрел на дракона. Драмир кивнул в ответ. Тогда Зверобой набрал в грудь воздуха:
        - Я долго рабом лампы был, но он меня освободил. Теперь по гроб ему обязан и рвусь на помощь со всех сил.
        - И ты джинн? Вот это новость… Ведь я тоже… - ахнула я. - Так что же ты молчал-то? Разбери этот гребанный замок по камешку и…
        Драмир вежливо кашлянул, отчего из его пасти вырвался небольшой клуб дыма. Это проявление тактичности заставило меня замолкнуть. Вот умеет же он привлекать внимание.
        - Он действительно джинн из лампы, но… - дракон несколько замялся, - но Зверобой очень долго просидел там и его память стала слабой. Он почти что всё забыл, кроме перемещения в вихре. Вот поэтому и тренируется в стихосложении, чтобы память постепенно вернулась к нему. Сама же знаешь, как стихи помогают для развития мозга. А ещё…
        Что он хотел сказать, я так и не успела узнать, поскольку в голове раздался голосок Матильды:
        - Мама, уходи прочь!
        Вот вам и здрасте!
        Нет, я слышала о людской неблагодарности, когда дети отвергают родителей, но чтобы так…
        Тут явно что-то нечисто!
        - Матильдочка, девочка моя, где ты? - мысленно позвала я дочку.
        - Я наверху, мама. Я вижу тебя и снова приказываю - уходи прочь! Ты мне не нужна.
        Да как так-то? Что же это творится? Я подняла вверх глаза и увидела, как на стене появилась старая королева, а на её руках сидела моя дочка. Одежды на Матильде под стать маленькой принцессе, а вот личико гневно хмурится и кажется, что она вот-вот расплачется. Сама же королева смотрит с таким презрением, что я невольно почувствовала себя задрипанной лягушкой перед львом.
        А вот хренушки!
        Пусть я взлохмачена, чумаза и наманикюрена, но я пришла сюда не для того, чтобы понравиться, а чтобы вернуть свою дочку!
        Драмир и Зверобой терпеливо молчали. По моему виду они успели понять, что я мысленно общаюсь с дочкой.
        Интересно, а какой вид у мысленно болтающих? Надо будет расспросить потом Драмира. Но это потом, а пока что…
        - Матильда, влепи бабушке плюху, чтобы она выпустила тебя, а мы уже внизу подхватим! - в мою голову не пришло ничего умнее…
        - Мама, я всё взвесила и повторю в третий раз - уходи прочь! Мне будет лучше с бабушкой и папами. В нашем мире я дочка матери-одиночки, которая перебивается случайными заработками, а тут я прЫнцесса! Так что проваливай подобру-поздорову!
        Нет, этого просто не может быть. Не могла Матильда так измениться! Даже под влиянием старой…
        Точно!
        Ведьма наложила на неё заклинание! Другого объяснения я не смогла подобрать. Я сплюнула и крикнула в четверть силы:
        - А ну, старая ведьма, расколдуй мою дочку и отпусти её! Иначе я ка-а-а-ак гаркну! И потом ка-а-а-ак взвизгну! А ещё ка-а-а-ак…
        - Я не боюсь тебя, дурочка, - прозвучал голос королевы. - И замок свой я зачаровала от тебя и твоих друзей. И теперь ни дракон, ни джинн ничего не смогут сделать. Вы даже за ров не сможете перейти, убогие герои.
        Как только она замолкла, тут же раздался хохот сотен глоток, даже тролли возле входа зловеще улыбнулись. На стене появились ещё два персонажа, два короля. Вид у них отмытый, но какой-то странный, словно их только что разбудили, и они находятся на грани бодрствования и сна.
        - Проваливайте, дурни! - крикнул Хлопарь.
        - Уходите, глупцы! - вторил ему Шлепарь.
        И голоса у них заторможенные, будто каждому вкатили не меньше канистры новокаина. И выглядели они так, словно их покусали зомби, причем за самые выступающие части тела. И глаза у обоих стеклянные, как бриллианты на короне короля гламура Сергея Зверева…
        Они тоже заколдованы! Вот же гадство и сбоку бантик!
        - Спускайся, друг любезный, мы ещё не решили участь моей головы! - рявкнул Драмир и выпустил струю пламени в сторону стены.
        Вот же какая полезная функция есть у дракона! В хозяйстве очень пригодится - буду заставлять его пыхать на газовую конфорку и сэкономлю на спичках. Да и на шашлыки если что…
        Я заставила себя очнуться - какая конфорка, какие шашлыки? Сейчас Матильдочку спасать надо!
        Между тем пламя успешно долетело до края рва и натолкнулось на невидимую преграду, словно на стеклянный край крышки-купола, который накрыл замок. Пламя неохотно стекло вниз и огорченно потухло среди одуванчиков и васильков.
        Зверобой начал крутиться на месте, возникает вихрь, в котором летали стебельки крапивы, листья подорожника и щавеля. Из центра вихря донеслось ухарское крякание, а затем он помчался в сторону рва.
        Увы, как полетел, так и вернулся обратно, ударившись о невидимую стену.
        Вот же зараза! Ничем не пробить.
        Я пробовала тоже поорать, но сорванный криком чертополох только сполз по незримой преграде.
        - Глупцы! Я же сказала, что ваши потуги бессмыслены! Убирайтесь прочь или я спущу на вас орду своих троллей! - крикнула королева.
        - Да-да, проваливайте! - поддержала её Матильда.
        - Да-да, проваливайте! - хором выкрикнули короли.
        И что теперь делать? Матильда вон она, на стене, но до неё не добраться.
        Никак не добраться. Я даже попробовала протолкнуться сквозь преграду, но она отбросила меня обратно, словно прозрачная твердая пленка.
        - Матильда!!! - пыталась докричаться до дочки, но она лишь брезгливо посмотрела на меня и отвернулась, обняла старую королеву.
        Моё сердце разбито!
        Да-да, вот прямо на кусочки расколото.
        Никогда я не чувствовала такой острой боли, словно какой-то злой колдун потихоньку вытаскивал из меня внутренности и даже без заморозки.
        И ведь прямо на моих глазах она отвернулась… А я… Ради неё…
        - Аня, не плачь, этим ты только радуешь их, - послышался тихий голос Драмира.
        Я подняла на него глаза - он уже не дракон, а человек. В причудливых доспехах, помеси рыцарей и самураев, но всё-таки человек. И в глазах этого человека видна такая боль…
        Неужели он тоже слышал Матильдочку?
        - Я всех вас слышу, таков уж удел драконов, - вздохнул Драмир.
        - И что… И даже в Москве?
        - И даже там. Не плачь. Слезами их сердца не растопить, они находятся под колдовством старой ведьмы, и искренне ненавидят тебя. Нам нужно что-нибудь придумать…
        - Что придумать? Что придумать? Матильда ря-адом, а я не… не могу к ней прикоснуться, - всхлипы вырывались сами по себе.
        Драмир опустил голову, Зверобой сделал тоже самое.
        Со стены донесся смех, и он резал больнее тупого ножа. От бессилия сводит скулы, а ногти впиваются в ладони.
        Я должна что-то сделать, но вот что?
        Уйти и оставить Матильду старой ведьме?
        Стоять под стенами и ждать, пока состарюсь и умру?
        Что мне делать?
        Ответ пришел сам собой, когда рядом с нами возникла вспышка и послышался знакомый голос:
        - Наконец-то я вас нашел.
        История двадцать шестая,
        в которой под рукой разгневанной женщины может появиться неизмеримая мощь
        Скажу честно - я офигела.
        Больше никакими словами не могу описать своё состояние, когда увидела того самого старичка-байкера, который и зашвырнул нас с Димкой в сексуальные скачки по мирам. Соломона, мать его мудрейшую…
        Соломон держал в руках свои песочные часы. Долбанные часы, которые отмеряли наше время в мирах, но теперь на стеклянном боку виднелась большая трещина, и песок почти весь просыпался. Остался маленький кусочек, величиной с голубиный нос.
        И этот старичок сейчас щурился на заходящее солнце, которое спешило скрыться за замковой стеной. Спокойный такой, невозмутимый. Вот если бы я не была так огорчена словами Матильды, то заехала бы ему по щам и по паху добавила. Ведь из-за него я здесь… и из-за него мое сердце разбито.
        Масуда нет, Матильда посылает, и что делать дальше - неизвестно.
        - Ребята, я так рад, что вы вместе! Так рад, - улыбнулся Соломон, переводя взгляд на нашу группу. - Вы снова смогли найти друг друга.
        Мы вместе? Я и Драмир? Или я и Зверобой?
        У меня едва не задымились уши - кто из них Масуд?
        - Что вы хотите сказать, дедушка? - вкрадчиво спросила я.
        Спросила, а внутренне похолодела - сейчас он скажет, что один из моих спутников является Масудом, мы с ним должны переспать и тогда вернемся в наш мир.
        Вернемся… А Матильда останется в руках этой злобной ведьмы…
        - Да, ты всё правильно поняла. У меня разбились часы перемещения, поэтому всё пошло немного не так… Вы не должны были так долго зависнуть в этом мире. Я хотел всего лишь проучить вас, а в конце вы бы обязательно вернулись, честно-честно.
        Я смотрю на Драмира, а тот кивнул в ответ. Кивнул и улыбнулся.
        От этой улыбки меня едва не взорвало на месте. Он всё знал и притворялся!!!
        Да я… Я сейчас… Да я ему…
        Зверобой перехватил меня на половине броска и поставил обратно. Его руки не дали вырваться из плена. А у меня «сорвало планку», и я начала визжать, кричать и пытаться царапаться.
        Такими долгими были эти года, а Масуд где-то шлялся!
        Я почти одна растила ребенка, а он…
        Да я…
        - Я еле нашел тебя, Гуля, - не поднимая головы, сказал Драмир. - Я с огромным трудом научился превращаться в человека, а потом… Потом еле нашел тебя. Ты не чувствовала, но на тебе были мощные заклятия.
        - Да-да, и наложила их я! - донесся со стороны замка визгливый голос королевы. - Мне был нужен отпрыск моих сыновей, и я закрыла мамашу с дочкой от всех невзгод и происков добрых сил.
        Она так приплясывала на стене, что я даже успела понадеяться, что ведьма сверзится в ров с зубастыми созданиями. Ух, была бы она навернулась, я бы и ей по щам настучала.
        - Глициния, а ты совсем не изменилась! Всё такая же злая и вредная! - крикнул в сторону замка старичок, и визг смолк. - Я проклинаю тот миг, когда взял тебя в жены.
        Королева прищурилась и посмотрела на виновника наших похождений. Я тоже перестала вырываться. Что происходит?
        А на лице королевы расплылась улыбка. Не скажу, что это действие сделало Глицинию симпатичнее, скорее наоборот - она стала похожа на гиену из мультика про короля льва.
        - Соломон, сын царя Давида и Вирсавии, ты ли это, мой благоверный муженек? Я должна была догадаться, что без твоих нравоучительных поползновений здесь не обошлось. Опять посылаешь молодых и распутных гулять по мирам, чтобы они осознали всю глубину своих заблуждений? Как же ты жалок в своем стремлении улучшить мир, проклятый моралист. Кстати, дети, поздоровайтесь с отцом.
        - Здравствуй, папа, - монотонно произнес Хлопарь.
        - Здравствуй, папа, - таким же тоном сказал Шлепарь.
        Так этот старичок их отец? Вот это поворот. Если бы я такое прочитала в какой-нибудь книге, то обязательно подумала бы - что же из запрещенного курил автор, что его мозги выдали такую дичь?
        - Привет, дети! Вы не шалили без меня?
        Вот от такого вопроса я снова начала закипать. Тут и так нервы на пределе, а вместо действия идут разговоры. Потом наговорятся… если живы останутся.
        - Хватит болтать! - взвизгнула я. - Отдай мне дочку и вали целоваться со своим ненормальным муженьком, старая кочерыжка! Я пока по-хорошему прошу!
        - Проваливай прочь, дерзкая девчонка! Вы утомили меня и сейчас я выпущу на вас своих боевых троллей. Ребята, вы готовы?
        - Да!!! - от рева сотен невидимых глоток едва не рухнули стены, но прозрачный купол остался на прежнем месте.
        Вот сейчас мне стало страшно. Чуть-чуть. Совсем немного.
        Драмир или Масуд подошел ближе и взял меня за руку. Конечно же я дулась на него, но мужское прикосновение успокаивало.
        - Я виноват, Гуля, но я исправлюсь.
        Вот так всегда он и говорил, когда косячил… а я всегда прощала. Отходчивая я. И на сей раз не стала строить из себя недотрогу (потом ещё время будет), а сжала его пальцы и спросила:
        - Ты поможешь мне освободить Матильду?
        - Да, и не важно, что она от других мужчин… Я буду любить её как собственную дочь.
        К горлу подкатил упругий теплый ком, и я с трудом откатила его обратно. Не время сейчас плакать! Надо собраться и дать бой старой карге. Надо освободить Матильду!
        Я поцеловала Масуда-Драмира. Крепко поцеловала, вдруг в последний раз? Он ответил мне тем же. И я окончательно простила этого раздолбая, из-за которого мы так долго шарились по мирам. Вот всем женщинам свойственно прощать, хотя далеко не всех.
        Я подняла голову к замковой стене и крикнула изо всех сил:
        - Матильда, я тебя заберу! Подожди немного, дочка!!!
        Так как невидимая стена не пропустила всю мощь моего крика, то замок остался цел. Зато я увидела, как вспыхнули глазенки у дочки и в моей голове раздался её голосок:
        - Мамочка, я тебя вижу! Ты нашла меня!
        - Я тоже вижу тебя, дочка. Ты сейчас находишься под заклинанием колдуньи, поэтому постарайся и дальше делать вид незаинтересованной особы. Мы скоро тебя освободим.
        - Хватит разговоров! Открыть ворота! - скомандовала королева и огромные створки начали расходиться в стороны.
        За ними колыхалось море щитов, копий, шлемов и оскаленных рож. Тролли, похожие на стоящих на страже, грозно рычали и сотрясали оружием. Но пока не выходили из границ замка.
        - Пожалуй, нам тоже стоит вызвать подкрепление, - подмигнул мне Соломон.
        - Какое подкрепление? О чем вы?
        - Тех самых людей и созданий, которых вы видели по пути к замку, - старичок поднял над головой песочные часы. - Они должны вам помочь, ведь являются частями вас. Да будет так! - и с этими словами Соломон бросил часы оземь.
        Я невольно зажмурилась. Ещё бы не зажмуриться - эта штука нас перенесла в другие миры, а теперь она лишь тихонько звякнула.
        Поймала себя на мысли, что впилась ногтями в руку Масуда. Больно так впилась, от души, а он даже не ойкнул. Я открыла один глаз и обнаружила себя на том же самом месте, где стояла до звяканья песочных часов. И замок никуда не делся, и люди, и тролли. Всё те же, всё там же.
        Хотя нет, постойте!
        На поляне прибавилось народа. Появилась какая-то растрепанная женщина с мужчиной бомжеватого вида и мальчиком в школьной форме. А рядом с ними щурились на солнышко высокий стройный эльф с красивой эльфийкой, за их спинами возвышался хмурый орк.
        Очаровательная блондинка с длинными острыми клыками держала под руку толстого крепыша, а возле них переминался с ноги на ногу мужчина, напоминающий графа Дракулу из фильма. Добрый молодец с огромным мечом сжимал в объятиях красавицу из русских сказок, у их ног переливалось всевозможными цветами непонятное нечто, напоминающее сбежавшее тесто с щупальцами.
        Молодые люди, похожие на студентов какой-то академии, и пожилой профессор рядом с ними. А также появились короли и пираты, аристократы и крестьяне, солдаты и космонавты. Женщины легкого поведения и тяжелоатлетки, кухарки и фрейлины. Я не смогла всех посчитать, но вышло что-то около сотни.
        И всех их я знала!
        Ведь это были наши воплощения, пока мы путешествовали по мирам. И третью была я, третью Масуд, а ещё одним… Всегда с нами был кто-то третий. Как сейчас Зверобой. Но вот кто он, этот третий спутник?
        Этот вопрос я и задала старичку, пока на замковой стене возникло замешательство.
        - А! Так это же голубь, который наделал мне… В общем, он тоже провинился, - хмыкнул Соломон.
        - И это всё наши прежние сущности? - спросил Масуд.
        - Да, и это ваш последний шанс вернуться в прежний мир, откуда я вас забрал, - кивнул старик.
        - Слушай, твоё королевское величество, а если мы не хотим возвращаться обратно? - спросила я.
        Масуд удивленно посмотрел на меня, а я подмигнула в ответ.
        - Ну да, не хотим. Там мы сироты и на фиг никому не нужны, а тут… Тут у меня есть Матильда, есть Масуд… Пусть и глупый, но всё-таки родной человек. А там нам нечего делать, да к тому же и Масуд тут дракон, а не крыса. Очень интересно пожить с таким… Если выживем, конечно.
        - Ну, ваше желание для меня закон, - подмигнул старик. - Тем более, что часы вряд ли уже способны кого бы то ни было вернуть обратно. Мы все застряли в этом мире.
        - В атаку! - донеслось со стены и море троллей начачло своё движение, выплевывая первую волну наружу.
        История двадцать седьмая,
        в которой всё встает на свои места, или занимает новые
        Я вкратце расскажу о том, какой была битва. Это слишком жестоко и беспощадно, а также вредно для неокрепших умов. Хорошо ещё, что я успела мысленно крикнуть Матильде, чтобы та отвернулась и не смотрела.
        Чтобы выпустить наружу троллей, королеве пришлось снять незримый купол, и тут мы оторвались по полной программе. Сексуально озабоченные сущности кинулись на свежую плоть, и тролли сначала пытались отбиваться, но потом оказались погребены под тоннами ласки и любви.
        Самые умные пытались сбежать с огромной свингерской вечеринки, но преобразившийся Масуд подхватывал их на лету и швырял в пекло разнузданной похоти. Замок и поле покрыли крики:
        - Лови его! Хватай! Да не за это хватай, а то оторвешь ещё и что тогда с ним делать?..
        - Пусти меня, добрая девочка! Я не могу уже шестой раз подряд…
        - Какой большой дядька, а с таким маленьким…
        - Да не шлепай ты меня… А хотя нет, шлепни ещё разок и посильнее…
        - Куда ты суешь? Ну куда ты суешь? Ох, ладно, суй…
        - Девки, я тут гиганта нашла! Да куда же ты пополз, мой маленький?…
        Веселье началось такое, что римский император Калигула поневоле завертелся в гробу. Если вы видели когда-нибудь порно-оргию, то сейчас такое же предстало предо мной, но в фэнтезийном антураже. Тролли даже не успели никого тронуть, как оказались обезоружены, обласканы и затисканы.
        Мы же с Масудом перелетели через мост и приземлились на замковой стене. Со спины Масуда скатился старик-король. Хлопарь со Шлепарем безучастно смотрели на своего ожившего отца. Ведьма тихонько пятились назад, закрываясь Матильдочкой, как живым щитом.
        - Глициния, не глупи! Ты проиграла, но сможешь повиниться и исчезнуть из этого мира навсегда. Я дарую тебе последний шанс, - сказал король, но ведьма лишь хмыкнула в ответ.
        - Вы ещё не победили! Сынки, убейте их! - скомандовала ведьма и два заколдованных остолопа начали двигаться в нашу сторону.
        С таким спокойствием на смерть может послать только самая отъявленная стерва, о чем я тут же ей и сообщила. Она только скривилась в ответ, как будто откусила кусок лайма.
        А Масуд и Зверобой схватились в жестокой схватке с заколдованными братьями. Вернее, Зверобой быстренько надавал щелбанов Шлепарю и вместе с Масудом начали хлестать по щам Хлопаря. Этого детину оказалось не так просто одолеть, а драконом Масуд становиться почему-то не спешил. Я потом уже поняла почему - мы стояли на узкой каменной стене, а под весом выросшей туши она могла обвалиться.
        Не очень хотелось быть погребенной под холодными камнями.
        Молода я ещё для этого!
        Я кинула взгляд вниз и увидела безоговорочную победу - наши прошлые воплощения вовсю устраивали порнографический террор мощным троллям, которые сейчас стали добрее щенка. Такое обилие голых тел могло послужить отличной иллюстрацией к сказанию о Содоме и Гоморре.
        - Хлопарь не сдается! - прохрипел связанный король и попытался разорвать путы, но Масуд со Зверобоем постарались на совесть.
        - Хлопарь пусть немного отдохнет, - улыбнулся в ответ Масуд.
        Вот в этот момент у меня проснулось то самое чувство, которое, казалось, давно уже отцвело и завяло. Так Масуд вступился за меня перед тремя хулиганами и навалял им в прошлой жизни. В тот момент и сейчас у меня появилось только одно определение его действиям - герой!
        А что? Действительно герой - не побоялся выступить вместе со мной против королевы. Не побоялся перенестись в другой мир и пройти со мной весь путь. А самое главное - не побоялся принять Матильду как дочку, а это дорогого стоит.
        - Вы ещё не победили! - проскрипела зубами старая карга и взлетела над нами.
        Хорошо ещё, что Матильду положила на камни, а не поднялась вместе с ней. Я тут же кинулась к дочке и обняла эту драгоценную кроху. Матильда сразу же вцепилась в меня крохотными ручками и начала тихонько всхлипывать.
        - Мама, я ужасно соскучилась…
        - Я тоже, девочка моя. Не бойся, почти всё кончилось.
        - Вы жалкие и ничтожные личности! Вы ещё не знаете всю мощь Глицинии! Я обрушу на вас смерчи, ураганы, и даже окроплю дождиком! Я сотру вас из этого мира!!!
        Ведьма парила в воздухе над большим двором. Так когда-то на Земле парил Дэвид Копперфильд, но если он был на шнурах, то тут её поддерживала магия.
        Руками ведьма начала делать загадочные пассы, которые напомнили мне песню Аллегровой «Я тучи разведу руками». Она делала это столь увлеченно, что не заметила, как по противоположной стене кралась серая фигура.
        - Мама, а кто там ползет?
        - Один старый знакомый. Не смотри на него, а делай вид, что зачарована фокусами бабушки.
        Матильда тут же уставилась на ведьму и даже постаралась одобрительно посвистеть, но в итоге только оплевала свои два пальца и мою руку. Вместо свиста вышло одобрительное сипение.
        Тем временем между руками ведьмы возникло голубоватое сияние, и оно начало формироваться в сверкающий шар. Ого, да она никак хочет в нас шаровой молнией запульнуть? Вот это да!
        Отчаянно выдавая по семь мелодий за раз, мимо её лица пролетела серая птичка. Королева сморгнула и начала оглядываться. Соловей зашел на второй заход, отвлекая ведьму от ползущего по стене оборотня. Едва не касаясь перьями носа королевской особы, птица снова пролетел мимо лица.
        - Мама, а ты купишь мне такую же смелую птичку? Я с ней и с котиком буду в школу играть, - раздался в голове голос Матильды.
        - Конечно, а ещё куплю обезьяну и попугая, чтобы была «компания такая», - флегматично ответила я.
        Доживем ли мы до завтрашнего дня? Если ведьма будет бросаться молниями, то вряд ли.
        - А давайте я запулю в неё камнем? - предложил Зверобой. - Может, собью на землю?
        - Ого, да ты перестал стихами говорить? - удивленно поднялась бровь у Масуда.
        - Ну да, перед возможной смертью все рифмы разбежались. Так что насчет камня?
        - Подожди, мы можем попасть в соловья, а это вряд ли хорошо скажется на его настроении. Ложись!
        Мы тут же упали на холодный камень, а Матильда даже закрыла голову руками. Над нами со свистом пролетел шар из молний и устремился в неизведанные дали, чтобы где-нибудь что-нибудь разрушить.
        Птичка сделала своё дело, и колдунья промахнулась!
        От этой мысли захотелось петь и плясать, а ещё ударить по лбу колдуньи сковородкой!
        Ударить по лбу захотелось сильнее, когда я увидела, что серый комочек с обгорелым крылышком быстро пикирует вниз.
        Так колдунья стреляла не по нам? И она не промахнулась…
        - А теперь пришла ваша очередь! - вырвался визг у ведьмы.
        - Соловейка-а-а-а! - раздался протяжный вой, и королева вздрогнула.
        Между её рук снова возник синий шар, и она развернулась в сторону воя.
        Она не успела метнуть его, когда серая туша оборотня отделилась от стены и полетела к ведьме.
        Это был не просто прыжок, это был полет! Словно земное притяжение перестало существовать и всё погрузилось в невесомость.
        Растопырив лапы, оскалившись зубастой пастью и чуть помахивая хвостом, оборотню удалось достать ведьму когтем. Он уцепился за неё, как котенок за верхушку высокой березы и между ними разгорелся бой.
        Ведьма кричала заклинания, и оборотень то отлетал от неё, то возвращался обратно, когда рычал собственные. Она била его возникающими световыми мечами, а он огрызался и старался откусить от ведьмы лакомый кусочек. Обрывки одежды и клочья меха летели в разные стороны, но при этом всём они опустились на площадь перед замком!
        - Бежим, я хочу навесить пенделя своей благоверной! - крикнул Соломон, и мужчины бросились вниз по каменным ступеням лестницы.
        Мы с Матильдой оставались сверху досматривать финал грандиозного сражения. И как сказал один из реперов моего самого первого мира: «Это была историческая фигня!»
        Ведьма и перевертень оказались внизу, и тут же на женщину упала сотканная из тонких лучей сеть. Старик с удовлетворением потер ладони одна о другую, но его радость оказалась недолгой - ведьма взревела раненной белугой и сеть распалась на блестящие лохмотья.
        Серый ком, недавно бывший крупным человекоподобным волком, отлетел в сторону и ударился о стену. К нему подполз соловей с обгорелым крылышком и жалобно чирикнул. Ох, так жалобно, что наши с Матильдой лица сморщились, и слезы сами собой вырвались на кожу.
        - Всё хоросо, я только сейчас расплетусь и снова ей накостыляю, - послышался со стороны оборотня и соловей угрюмо кивнул в ответ. Его взгляд не сулил ничего хорошего ведьме.
        А та вовсю старалась попасть по верткому Зверобою, который демонстрировал перед ней смесь лезгинки и гопака. Шаровые молнии попадали в стены, взрывались и выбрасывали вверх кучу осколков. Зверобой же смеялся и декламировал с чувством:
        Я дрочиться не хочу.
        Сам любого задрочу.
        Я - известный мастер
        По дрочильной части!
        У меня охоты нет
        До твоей щелки мелкой.
        Сделай-ка ты мне минет, -
        Это не безделка.
        Наверно, у тебя - манда,
        Изрядно поседела.
        А под ней - просторный зад
        Для большого члена.
        Королева покраснела, как спелый помидор и всё старалась попасть по вертлявому стихоплету, но тот со смехом уворачивался и начинал дразниться по новой.
        Соломон под шумок пытался подобраться поближе, но ведьма швырнула в него заклинание и он тихонько сполз по стенке возле скрученного в бараний рог оборотня. Минуты через две король прихошел в себя и начал помогать распутаться оборотню.
        Масуд пока стоял в стороне, изредка бросал в ведьму камешки, но всё чаще промахивался, как и ведьма, которая метала в него шаровые молнии. Зверобой начал новую обзывалку, матерную, когда в него всё-таки попала одна из молний.
        Я даже закрыла глаза от его крика, а когда открыла, то увидела, что тело синего спутника уже легло рядом с остальными нападающими. Против ведьмы остался только Масуд. И по моей коже пронеслись сани Деда Мороза. Да-да, именно Деда Мороза, так как мурашки тут же замерзли и попытались спрятаться под кожу.
        Масуд вздохнул, расставил руки в стороны, и его кожа стала золотой. Он увеличился в объемах и превратился в дракона. Огромного, величественного, мощного.
        - Мам, я тоже так хочу научиться, тогда в нашей ясельной группе смогу победить Жоржа Якина, - послышался голосок Матильды.
        - Милая моя, девочкам нехорошо обижать мальчиков, их нужно защищать, - рассеяно ответила я и увидела, как ведьма выпускает в сторону Масуда-Драмира целую плеяду шаровых молний.
        Масуд мужественно принял на грудь…
        Ой, я как-то не так сказала - он мужественно принял выстрелы на грудь и даже не поморщился. Взамен Масуд выпустил в сторону ведьмы огромный сноп пламени. Даже с нашего места мы почувствовали жар от огня, а вот ведьма и не почесалась, когда Масуд прекратил изображать из себя огнемет.
        Королева продолжила стоять на прежнем месте, а вокруг неё чернел опаленный участок камня.
        Она улыбалась!
        Ух, как же я ненавижу эту улыбку, так бы и надавала лещей, но понимаю, что если у дракона не получается справиться с ведьмой, то у меня и подавно ничего не выйдет.
        - Ты ничего не сможешь сделать, змеюка огнеупорная! - крикнула ведьма в морду дракона. - У меня против твоего пламени иммунитет.
        - Только против пламени? - поинтересовался Масуд.
        - Я накладываю на тебя заклинание огромной силы, мой друг! - подхватил сообразивший что к чему Соломон.
        - Мама, а мальчики могут обижать девочек? - спросила Матильда.
        - Они тоже не могут. Они должны защищать девочек и никогда не обижать. Так нельзя… - ответила я и увидела, как Масуд заносит лапу…
        Вопреки моим словам он обидел ведьму. Да ещё как обидел! От мощного пенделя её вынесло за замковую стену и вскоре оруще-визжащая особа королевских кровей скрылась за горизонтом.
        - Но иногда можно, в исключительных случаях, - закончила я свою речь о взаимоотношениях мужского и женских полов.
        Почему-то произошедшая картина напомнила мне комиксы с камня, которые я видела, когда мы появились на стоянке Зверобоя. Пендаль был феерическим! Размах, удар, визг - всё было выполнено безукоризненно. Если бы у меня была в руках табличка, то я показала бы цифру «10».
        - Быстрее! Быстрее! Поднимите меня на стену! - крикнул Соломон и подбежал к лестнице.
        Масуд не дал ему пинка для ускорения, а легко подхватил лапищами и взлетел над стеной. Рядом с нами вскоре возник запыхавшийся король и преобразившийся в человеческое обличье Масуд. Я не смогла удержаться от того, чтобы не броситься своему спасителю на шею. Матильда тоже обняла его и попыталась чмокнуть в щеку.
        - Мама, а можно я возьму его в мужья, когда вырасту? - спросила мелкая егоза.
        - Вообще-то у мамы на этот счет свои планы, - ответила я крохе и поцеловала Масуда.
        Какой же нежный и одновременно крепкий получился поцелуй… У меня даже захватило дух, и земля попыталась убежать из-под ног. Но даже несмотря на это я видела, как шевелились губы Соломона и как сморщилось его лицо.
        Я оторвалась от Масуда. Действительно, старик морщился всё сильнее, а связанные Хлопарь и Шлепарь поднялись в воздух. С той стороны, куда улетела королева, протянулась радуга и коснулась братьев.
        - Нет! Нет! Нет!!! - закричал Соломон и попытался удержать связанных мужчин, когда они начали скользить по радуге, как по водяной горке в парке аттракционов.
        Двое мужчин улетали всё быстрее и быстрее. Вскоре они пропали из виду.
        - Она забрала их, - опустил голову король. - И я не могу теперь их вернуть.
        - Как? Можно же за ними отправиться… - начала я.
        - Уже нельзя. Я закрыл для ведьмы вход в наше королевство, а вместе с ней вход закрыт и для сыновей, ведь в них течет моя кровь…
        - Мы…
        - Вы ничего не сможете сделать. Я… Я должен буду всё исправить и отправлюсь за ними. Я должен буду вырвать сыновей из лап моей благоверной. Они хоть и дурачки, но всё-таки это мои дурачки. А вы… - старичок оглядел нашу пару. - А вы пока будете за королей. Это ваша награда за мучения в двадцати пяти вселенных. Правьте мудро и рассудительно, а когда мы вернемся… если вернемся… То я надеюсь найти королевство богатым и процветающим. Не мотайте головами, всё решено. Прощайте… А впрочем - до встречи!
        С этими словами король схватился за край радуги и скользнул вслед за исчезнувшей троицей. Мы остались стоять на замковой стене. Трое человек на стене волшебного замка, в волшебном мире и с волшебными чувствами. По крайней мере, меня переполняла радость оттого, что я нашла Матильду и Масуда.
        Два родных человека в чужой стороне это не так уж мало. Правда, чуть позже до меня дошла информация, что мы теперь являемся исполняющими обязанности короля и королевы. Это оказалось последней каплей для издерганных нервов, и я благополучно шлепнулась в обморок, успев отдать Матильду в руки Масуда.
        История двадцать восьмая,
        счастливая
        - Ваше величество, ваше величество! - от такого ора за дверью только мертвый не поднимется. - Вставайте! У нас горе - принцесса довела до инфаркта начальника стражи!
        Я открыла глаза и увидела рядом на подушке довольное лицо Масуда. Он улыбнулся так широко, что показалось, будто его лицо треснуло пополам. Ещё бы ему не улыбаться - я проспорила желание. Перед сном мы поспорили, что на следующий день мы проснемся сами, а не от тревожных вестей.
        И Матильда опять меня подвела! Ух, эту шалунью ждет хорошая словесная порка!
        - Встаем, или пусть дочка ещё пошалит?
        - Надо подниматься, а то она нас без прислуги оставит, - я откинула одеяло и спустила ноги на пушистый ковер.
        Прошло уже три года с тех пор, как старый пройдоха Соломон отправился за сыновьями. Все эти три года мы с Масудом правили волшебным королевством и вроде бы неплохо справлялись.
        Поддержку со стороны звериного царства нам обеспечил Волчий пастырь, который теперь частенько забегал к нам в гости вместе с вылеченной пичугой. Уважение людей получилось завоевать Масуду не сразу, но зато люди теперь гордились, что у них король является драконом. А вот волшебную поддержку нам обеспечил Зверобой, чьи волшебные силы вернулись тогда, когда королева оказалась заброшенной в неведомые дали.
        Увы, я так и осталась обыкновенной женщиной… правда, с необыкновенным голосом. Мои способности джиннии так и не смогли восстановиться.
        После той великой битвы тролли сбежали в ужасе от наших сущностей, а те, в свою очередь, растворились в вечерних сумерках, помахав нам на прощание. Мы восстановили замок и зажили по-королевски. Ну, как по-королевски - старались править мудро и справедливо. Спасибо Михаилу - наши скитания по мирам научили очень многому.
        Люди поговаривали, что где-то далеко на севере появилась странная группа людей - пожилая пара и два молодых человека. Они ходили по дорогам и постоянно ругались между собой. Надеюсь, что это не бывшие королевские особы, а просто недоразумение и случайное совпадение.
        Матильда научилась говорить нормальным языком и здорово подросла. Эта маленькая егоза теперь доводит стражу, обучая их оперативно-розыскным мероприятиям и требуя выполнения нормативов по ГТО. Она постоянно ругается с начальником стражи, а сегодня, похоже, одержала существенную победу в очередном философском диспуте.
        - А может, ещё немного поваляемся? - тянет меня обратно Масуд. - Матильда сейчас прячется в своей комнате и вряд ли покажет нос в течение ближайшего часа.
        Я не смогла устоять перед утренним сексом. Вот чтобы ни говорили, но подобная зарядка всегда поднимает настроение и улучшает жизненный тонус. Я нырнула в кровать и впиваюсь в губы Масуда.
        Жизнь королей хороша, хотя невольно чувствуешь ответственность за судьбы других людей…
        Понимаю, что вам всем интересно - как мы занимаемся сексом и не переносимся обратно? А вот так и не переносимся, после разбитых часов мы уже не можем вернуться. Но нам и здесь хорошо, вот только бы не будили по утрам истошными выкриками…
        Конец

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к