Девять месяцев на прощение Светлана Казакова
        - Когда-нибудь я расскажу нашим детям историю о нас с тобой. Историю любви, почти сказочную. Она и была такой… до тех пор, пока ты не решил, что я тебя обманывала.
        - Детям?
        - Да. Я должна родить от тебя второго ребёнка. Если я этого не сделаю, наш сын умрёт.
        Когда мы впервые встретились, он стал моим боссом, а я его личной помощницей. И неподходящей партией для наследника холдинга. Но нам не суждено было быть вместе. Тогда я уехала, думая, что мы расстаёмся навсегда. Спустя время я вернулась, но не одна.
        СВЕТЛАНА КАЗАКОВА
        ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ НА ПРОЩЕНИЕ
        ГЛАВА 1
        Я думала, что никогда не вернусь в этот город. Он должен был остаться прошлым. Перевёрнутой страницей, которую я никогда не открою снова, начав жить в другом месте. По-новому. Старые раны постепенно заживут, и сны о том, что я велела себе забыть, перестанут будить меня посреди ночи, когда я просыпалась в слезах, раз за разом переживая ту же боль, что и тогда.
        Мне казалось, это удалось.
        Но вот я снова здесь. Смотрю в окно поезда на проплывающие мимо знакомые пейзажи. Поезд идёт по мосту. Я обещала, что Гошка увидит эту картину, но сын крепко спит, и мне не хочется его будить. Ещё есть время до подъёма - наша станция конечная.
        Мы в купе одни, соседки вышли некоторое время назад. Нам повезло - это оказались мама с дочкой, Гошкиной ровесницей. Дети сразу нашли общий язык, не обращая внимания на нас, взрослых, и женщина тут же начала рассказывать мне про свою жизнь. Наверное, что-то во мне есть такое особенное, вызывающее чужое доверие. Зря не пошла учиться на психолога, ведь хотела же.
        Тогда всё сложилось бы по-другому. Я бы никогда не встретила мужчину, разрубившего мою жизнь на до и после. Но и Гошка бы никогда не родился. Моё сокровище. Моё счастье.
        Гляжу на спящего сынишку и невольно всхлипываю, поднося ладони к губам, чтобы сдержать сорвавшийся с них звук. Сдержать слёзы. Мамы не должны плакать - это пугает детей. Моего точно пугает. Не так уж давно я имела несчастье в этом убедиться.
        В ушах звучат слова лечащего врача. Его напутствия. Он знал, куда мы поехали. И знал, зачем. Я чувствовала, что нравлюсь ему, этому со всех сторон положительному холостяку за тридцать, и понимала, что он не хочет меня отпускать, но для таких, как этот человек, здоровье его маленьких пациентов всегда на первом месте, и это куда важнее личных симпатий. А для меня - тем более. Для сына я сделаю всё.
        Всё, что в моих силах, и даже больше.
        - Вы должны убедить его, - сказал врач. Бескомпромиссно. - Если хотите спасти вашего сына.
        - Да, разумеется, - ответила я.
        Но сказать проще, чем сделать. И сейчас мне страшно. Чем ближе мы к родному городу, тем страшнее. Дрожат руки. Сбивается дыхание.
        Почти как в нашу первую встречу.
        Тогда я тоже очень боялась. Мне просто позарез нужна была работа. Почти вся дедушкина пенсия уходила на его лекарства, да и мне, студентке уже третьего курса, не хотелось больше сидеть на его шее. Хватит уже. Он меня растил и воспитывал после гибели родителей и смерти бабушки, настала моя очередь позаботиться о нём и взять на себя хотя бы часть расходов.
        - Можешь, конечно, устроиться промоутером, листовки раздавать, - сказала мне знакомая женщина в службе трудоустройства, куда я пришла с надеждой на то, что мне предложат что-то подходящее. - Или официанткой. Можно ещё в колл-центр, на звонки отвечать.
        - Я не смогу, - помотала я головой. - Горло слабое. С такой нагрузкой, как там, голос уже в первую неделю пропадёт.
        - Тогда что ты думаешь о работе по специальности?
        - Но… у меня ведь ещё нет диплома, - растерялась я.
        - Неважно. Есть варианты, где берут и без него, лишь бы руки из нужного места росли. Вас в университете хоть делопроизводству учат? С документами работать сможешь? Оргтехникой пользоваться умеешь, печатаешь быстро?
        - Да, - закивала я.
        - Тогда, думаю, можно рискнуть. Есть у меня одна вакансия, только сегодня заявка пришла. Но на неё явно и другие претендентки будут. Придёшь раньше, хорошо зарекомендуешь себя - и будешь трудоустроена. Зарплата вполне приличная. А график, можно сказать, свободный… Условно свободный.
        - Это как?
        - Зависит от графика начальства.
        - А как вообще называется должность? - спросила я.
        - Помощница руководителя. Там такая история… Но это между нами, ясно? - понизила голос собеседница. - Не вздумай сплетничать! Владелец крупного издательского холдинга хочет пристроить к работе сына. А тот только недавно из заграницы вернулся. Учился там, чуть жить не остался, но отец его сюда перетянул.
        - Понятно, - отозвалась я, представив себе этого избалованного сынка. Бывает же так, что люди рождаются, как говорится, с серебряной ложкой во рту. Ему бы хоть денёк пожить в таких условиях, как некоторые мои однокурсники! Да я и сама из числа тех, кому нечем похвастаться в материальном плане. Даже продать нечего.
        «Чтобы продать что-нибудь ненужное, надо купить что-нибудь ненужное, а у нас денег нет», - сказала себе я, цитируя любимый мультфильм, и вздохнула.
        - Конечно, в офисе хватает секретарей. Опытных, умелых. Но наследник упёрся - хочу личную помощницу, и всё тут! Так что уж постарайся не оплошать на собеседовании. Твоя задача - ему понравиться, тогда и работа твоя.
        - Понравиться? - напряглась я. - Он ведь не… У личной помощницы не будет… дополнительных обязанностей?
        - Ну, тут уж как договоритесь, - хмыкнула знакомая. - Да не пугайся ты заранее! Вокруг него знаешь какие девки вертятся? На любой вкус! Нужна ты ему, такая скромница, - покосилась она неодобрительно на мою длинную летнюю юбку. - Красивые же ноги, зачем прячешь? Прикупи деловой костюм, чтобы фигуру подчёркивал, но в меру, без пошлости.
        Так я и сделала. И в назначенный день стояла, ожидая лифт, подтягивая непривычного фасона светло-синий костюм. Было страшно - не укажут ли мне сразу с порога на дверь? Сейчас все работодатели хотят уже опытных сотрудников. И при этом молодых, вот парадокс.
        Я уже входила в лифт, когда у меня внезапно появилась компания. Развернулась и практически уткнулась носом в широкую мужскую грудь. И испуганно отшатнулась от незнакомца, увидев, что испачкала блеском для губ его белоснежную рубашку.
        - Ой! - не удержалась я. Первая мысль, лихорадочно промелькнувшая в голове: «Сколько стоит эта рубашка?» Потому что мой сосед по лифту её явно не на вещевом рынке покупал, как я свой сегодняшний костюм, так что стоимость этой вещи вполне могла превышать цену всего, что на мне надето.
        И почему только он не подождал следующий лифт? Опаздывает на совещание, что ли? Первое очень важное собеседование - и такая подстава!
        - Упс, - ухмыльнулся мужчина, и я наконец-то подняла на него взгляд. Подняла и пропала.
        Нет, он не являлся красавцем в классическом понимании. Слишком резкие черты лица. Нос крупноват. И на контрасте - чувственные губы, сейчас искривлённые в усмешке. Незнакомец явно потешался над моим конфузом.
        Однако что-то в нём было. Что-то, что притягивало взгляд. Может быть, аура властности. Уверенности в себе. Богатства. А ещё мне подумалось, что в мужчине наверняка течёт восточная кровь. Густые волосы - не просто брюнетистые, а иссиня-чёрные, такие же брови и щетина на смуглых щеках, глубокие тёмные глаза.
        Он был полной противоположностью мне - белокожей голубоглазой блондинке.
        А противоположности, как известно, притягиваются. Стоп. Откуда вообще взялась эта мысль?..
        Должно быть, волнение сказалось. В ночь накануне собеседования я почти не спала. Нервничала, как всё пройдёт, а под утро у дедушки случился очередной приступ, пришлось вызывать скорую помощь. В больницу не увезли - сделали укол. Но сказали, что нужна плановая госпитализация и что я должна его уговорить, потому что люди вроде него обычно неохотно соглашаются сменить родной дом на больничную палату даже на недолгое время. Я пообещала, что уговорю. Непростая задача, но куда деваться?..
        - Как проблему решать будем? - осведомился мужчина.
        - Я постираю! - выпалила я. - Нет… оплачу вам химчистку! Они ведь… справятся?
        - Этот материал нельзя чистить в химчистке, - отозвался он.
        - Тогда надо постирать… В стиральной машине, там есть специальный режим для рубашек… вроде бы, - добавила я неуверенно. Неуверенно, потому что у нас с дедушкой такого агрегата не было - старая ещё советских времён машинка сломалась давно, а на новую денег всё не хватало. - А пока можно замыть… Есть мыло-пятновыводитель, с ним и следа не останется.
        - Вот вы и этим и займётесь.
        - Я?..
        - А кто же ещё? Жены у меня нет. К тому же вы сами это предложили, - снова усмешка. Похоже, пятно на рубашке его вовсе не расстроило. А я вдруг подумала, что девушки, которые окружают этого человека, наверняка пользуются не дешёвенькой косметикой из масс-маркета, а брендовой. В частности, супер-стойкой помадой и тушью, которая не растекается, когда плачешь.
        А я готова была расплакаться, потому что в ответ на мои слова о том, что могу опоздать на собеседование, поэтому готова заняться рубашкой только чуть позже, мужчина категорично покачал головой.
        - Нет. Сначала моя рубашка, потом ваше собеседование. Или вам придётся покупать мне новую точно такую же, а я очень сомневаюсь, что вы сможете себе это позволить, - добавил он, скользнув оценивающим взглядом по моей одежде и сумке. А потом самым наглым образом уставился мне прямо в декольте. Только тут я поняла, что лифт стоит на месте.
        - На какой вам этаж?
        Выяснилось, что этаж нам нужен один. К счастью, лифт поднимался быстро. Девушка на ресепшн спросила было, кто я такая и зачем пришла, но мой спутник буркнул: «Это ко мне» и, взяв меня за руку, протащил мимо её стойки. А мне стало ещё грустнее, когда я увидела ресепшионистку. Если они тут все такие гламурные, мне точно ничего не светит.
        Ещё и в непунктуальности обвинят. Надо бы поскорее разобраться с рубашкой. Тогда есть шанс всё же успеть на собеседование.
        Мужчина буквально втащил меня в кабинет и, пока я там озиралась по сторонам, сбросил и так уже расстёгнутый пиджак, стащил с себя галстук и принялся снимать пострадавшую рубашку. Я отвела взгляд. Это хозяина кабинета отчего-то рассмешило.
        - Такая стесняшка, да? Никогда мужской торс вблизи не видела? И на пляж не ходишь? Хотя да… не ходишь, - добавил он, неожиданно внимательно рассматривая меня. - Такая светлая… Ты, наверное, обгоришь сразу, если полежишь на солнце, а не загоришь. И блондинка… натуральная?
        - Какая вам разница? - сердито спросила я, стараясь не смотреть на его обнажённую грудь. Под гладкой загорелой кожей перекатывались мышцы. Он явно следил за собой. Вон какой накачанный. - И на ты мы с вами, кажется, не переходили!
        - Разве ты не должна отвечать на все мои вопросы?
        - Почему это? - не поняла я.
        - Потому что твоё собеседование - у меня. Личная помощница нужна мне. Сюрприз, да?
        Мой незнакомец из лифта оказался моим - возможным - будущим начальником.
        Момент был ужасно неловким. В первую минуту я не нашла, что сказать. Затем во мне взыграл дух противоречия.
        - Вы уверены, что собеседования должны быть именно такими? - спросила я, с досадой кусая губы. Мои представления об этом человеке оправдались - тот действительно не привык ни в чём себе отказывать. Вот только я не думала, что он окажется таким… подавляющим. Как будто воздух между нами накалялся с каждой секундой нашего диалога. А если ещё кто-нибудь войдёт и увидит его со мной без рубашки, едва ли их первой мыслью будет, что хозяин кабинета снял её с целью постирать…
        - У тебя большой опыт собеседований? - осведомились у меня.
        - Нет, - призналась я. - На самом деле, опыта нет совсем. Это первое.
        - О, мне нравится быть первым!
        Я вспыхнула, но подавила протест, напомнив себе, что мне позарез нужна эта работа. Если не устроюсь на неё, придётся идти раздавать листовки, и получать я за это буду сущие копейки. А что, если однажды дедушкиной пенсии не хватит на его лечение или мы не сможем оплатить коммунальные услуги? На эту вакансию без проблем найдётся целая толпа желающих, а я останусь ни с чем. Так что обстоятельства были явно не те, чтобы проявлять гордость, но всё же я твёрдо решила, что не позволю этому большому боссу, получившему всё, что он имел, от богатого папы, себя унижать.
        - Ладно. Я ведь сказал - сначала рубашка, потом собеседование. Так и сделаем. Где купить это мыло? Я пошлю кого-нибудь в магазин.
        - Не надо, оно у меня с собой.
        - Ты носишь мыло-пятновыводитель с собой?
        - Да, - буркнула я.
        - А что ещё? Может, иголку с ниткой? Что, я угадал?
        Я насуплено кивнула.
        - Не может быть. Из какого ты века, девочка? Тебя сюда на машине времени отправили? Ты всегда такая запасливая и предусмотрительная? Поверить не могу.
        В ответ я лишь развела руками. Да, всё так. Мои приятельницы тоже в большинстве своём считали, что это забавно и несовременно. Но, когда живёшь, экономя на всём, такие вещи становятся привычкой. Я не могла слишком часто покупать себе одежду и поэтому берегла то, что есть. Хорошо ещё, что на этот костюм удалось выкроить. И продавщица на рынке сделала мне скидку - у неё оставался всего один маленький размер, и она уже собиралась домой.
        Но не рассказывать же всё это человеку, у которого никогда в жизни не было таких проблем. Он меня попросту не поймёт. Да и жаловаться не хотелось.
        - Давайте рубашку. А где здесь раковина? На этом этаже ведь есть туалет?
        - Здесь, - кивнул собеседник на вторую дверь в кабинете.
        - У вас… отдельное… - не смогла сдержать удивления я.
        - Ну разумеется. Терпеть не могу общественные туалеты. Так что вперёд, будь как дома!
        Я открыла дверь и оказалась в небольшом, но отделанном со вкусом помещении, где наличествовала не только раковина. Здесь оказалась даже душевая кабина! Подумать только, живут же люди.
        Пустив и отрегулировав воду, я достала из сумки мыло и взялась за пятно. Ощущения на меня накатили… странные. Я впервые стирала мужскую одежду, если не считать дедушкину. Но у него не имелось таких рубашек, да и вещи самого близкого на свете родственника - совсем другое дело. Сейчас в моих руках оказалась рубашка, ткань которой совсем недавно соприкасалась с мощным тренированным телом мужчины, который оставался за дверью, поджидая меня там, как хищник свою добычу. Но это был сытый хищник, как мне хотелось надеяться. Со мной он просто играл.
        Потому что у таких девушек, как я, нет ничего общего с такими молодыми людьми, как он.
        Кстати говоря, сколько ему лет? Двадцать пять - двадцать семь? Мне сказали, он учился в другой стране, но ведь он мог поступить не сразу после школы, а сначала закончить университет здесь.
        Впрочем, его биография - не моё дело. Хотя любопытно, конечно. Я впервые встретилась с таким человеком, как он. Как будто с другой планеты. Среди моих одноклассников и однокурсников таких не было, я училась не в самых престижных учебных заведениях.
        От рубашки пахло его наверняка безумно дорогим парфюмом, а ещё им самим. Непривычно, будоражаще, очень по-мужски. Этот запах перебивал даже мыло.
        Я провела языком по пересохшим губам, окончательно стирая с них липкий блеск, и тут открылась дверь, впуская обладателя рубашки.
        - Ты слишком долго… Да, насчёт обращения. Я просто сбиваюсь, привык, что в английском ты и вы звучит одинаково. Да и звать тебя на вы как-то странно. Слишком молоденькая. Сколько тебе? Восемнадцать хоть есть?
        - Через две недели будет двадцать. Хорошо, если вам так удобнее, можете обращаться ко мне на ты. Я почти закончила с рубашкой, пятно сошло, осталось только просушить. Увы, фен я с собой не ношу. И у вас, я так понимаю, его тоже нет.
        - Попробуй этим, - махнул он в сторону сушилки для рук. - Но вообще не срочно. У меня в офисе есть запасная одежда.
        - Тогда почему вы её не надели, а ходите так? - отозвалась я.
        - А мне просто нравится тебя смущать! Так и быть, надену. И давай уже приступать к собеседованию, представься хоть для начала.
        - Ярослава. Ярослава Дмитриевна Туманова. А ваше имя…
        - Ты даже этого не знаешь? Не знаешь, к кому пришла на собеседование? Ну ты даёшь! Да, похоже, опыта у тебя действительно нет. Другая бы не то, что имя выяснила, а ещё все сплетни бы собрала. Меня зовут Арслан. Арслан Булатов.
        ГЛАВА 2
        Город совсем близко. Ещё немного, и поезд прибудет на место назначения. Смотрю в окно купе, а внутри точно пружина скручивается. Представляю себе его лицо. Как он изменился?..
        Я-то уж точно изменилась. Другая причёска. Выгляжу куда более взрослой, чем тогда, когда мы впервые встретились в его офисе. Хотя объективно с нашего расставания прошло не так много лет, это целая жизнь. Гошкина жизнь.
        Пора будить сына. Гошка просыпается неохотно, капризничает. Затем всё-таки сдаётся, позволяет себя одеть и прилипает к стеклу. Я снимаю постельное бельё, чтобы сдать его проводнице, собираю рассыпавшиеся по не слишком широкой полке мелочи вроде влажных салфеток, оглядываю всё, чтобы убедиться, что ничего не забыла. У нас с собой не так много вещей, и практически все из них Гошкины, моих мало.
        Когда пять лет назад я уезжала отсюда, как мне казалось, навсегда, их было ещё меньше. Даже не чемодан - обычная спортивная сумка. Я дотащила её с автобусной обстановки в здание вокзала, а после сидела в зале ожидания, листая какую-то бесплатную газету. Сама же то и дело бросала взгляды в сторону дверей, которые постоянно впускали и выпускали людей. Ждала. Ждала, что вернётся, одумается, поверит. Не позволит мне оставить его, этот город и надежду, которая ещё теплилась в душе.
        Напрасно. Он так и не пришёл. Когда равнодушный механический голос объявил о скором прибытии моего поезда, я, сгорбившись, точно под непосильной тяжестью своей тоски и одиночества, зашагала к выходу на перрон.
        Но в тот день, когда мы только познакомились, я ничего об этом не знала и совсем не чувствовала, к чему всё в итоге приведёт. Я просто смотрела на него во все глаза, удивляясь тому, что начальники бывают и такими. Моя первая работа - и настолько необычная!
        Я угадала - в Арслане Булатове действительно текла восточная кровь. Впрочем, жил он вполне по-западному, как мне показалось в момент нашего знакомства, а учился и вовсе в Америке, где издавна собирался народ всевозможных национальностей. Я в свои без двух недель двадцать никуда, кроме соседней области, не выезжала, и Соединённые Штаты казались мне примерно такими же далёкими и недоступными, как Марс и Венера.
        - Итак, расскажи о себе, - потребовал Булатов, когда мы вернулись в кабинет, и он наконец-то прикрыл обнажённый торс другой рубашкой, на этот раз тёмно-синей.
        - Я окончила школу, в настоящее время учусь на третьем курсе в… - начала я пересказывать свою не отличавшуюся разнообразием событий биографию.
        - Нет, хватит! - прервал меня будущий босс. - Что за скукота? Родилась, училась - меня что, это интересует?
        - А разве нет? - удивилась я. - Вы должны знать, какое у меня образование. И… что я умею.
        - Вот это уже интереснее, - прищурился Арслан Булатов, и я вдруг поняла, что он вовсе не про скорость печати и владение оргтехникой говорит. Я стиснула губы, пока с них не сорвался возмущённый возглас. Что за намёки вообще? - Но я в самом деле не хочу слушать всю эту статистику. Расскажи, что ты любишь, чем занимаешься в свободное время…
        - Я… люблю смотреть фильмы в кинотеатре. Но это получается не так уж часто, - призналась я. - Не всегда успеваю попасть на то время, когда студентам продают билеты со скидкой.
        - Проблемы с деньгами?
        - Не будь у меня их, я бы сейчас спокойно доучивалась, а работу начала бы искать уже с дипломом.
        - Логично, - кивнул собеседник, постукивая по подбородку длинными смуглыми пальцами. - Значит, кино. Что дальше?
        - Люблю гулять по городу. Знаете сквер возле торгового центра «Парус»? Там очень красиво и… спокойно, что ли… Очень приличная публика, никаких гопников. Никто не пристаёт, - добавила я и осеклась, когда поняла, что сказала лишнее.
        - Вот оно как. Значит, в других местах к тебе пристают. Часто?
        - Бывает, - созналась я, опуская взгляд. Нет, я вовсе не была идеальной красавицей с обложки гламурного журнала, одевалась просто, маникюр делала сама - в целях экономии. Но чем-то моя внешность хрупкой невысокой блондинки привлекала мужчин, которые хотели познакомиться и желательно поближе.
        - А что же твой парень, не охраняет?
        - Кто?
        - Твой парень. Бойфренд. Не поняла, что ли?
        - У меня его нет. Обычно я гуляю с однокурсницами. А… почему вы об этом спросили?
        - Потому что это меня тоже интересовало - есть ли у тебя кто-нибудь, - хмыкнул мужчина. Глаза его блеснули. - А живёшь с кем?
        - С дедушкой. Он на пенсии, болеет. Больше никого нет, - ответила я, и горло, как всегда, перехватило, когда это сказала. Вроде бы я уже успела привыкнуть к тому, какой маленькой стала моя семья, а всё равно невыразимо грустно. - Поэтому мне деньги и нужны.
        - Сколько?
        - Что? Мне ведь уже сказали, какая будет зарплата. Ещё там, в службе трудоустройства.
        - Кроме зарплаты, может быть премия. Вот и спрашиваю. Сколько ты хочешь получать дополнительно?
        - Мне вполне хватит зарплаты, спасибо.
        - Отказываешься? Почему? Есть причина?
        - Если дополнительные деньги предполагают дополнительные обязанности, мне это не нужно, - сказала я, почти до боли стиснув под столом руки. - Наверное, вы привыкли, что всё можно купить. Но я пока ещё не настолько отчаялась, чтобы торговать собой.
        - Значит, бедная, но гордая, - усмехнулся он. - Гордая девочка Яся. Расслабься. Никто тебе таких обязанностей не предлагает. Я не покупаю женщин, у меня в этом нет нужды. Со мной может быть только по обоюдному желанию. Так что… если захочешь…
        - Спасибо, но мне достаточно работы и рабочих отношений, - проговорила я. Вести беседу с потенциальным начальником было… сложно. Я как будто в самом деле находилась в одной клетке с хищником.
        Будь у меня выбор, возможно, я бы развернулась и вышла. Но студентов без какого-либо опыта в самом деле неохотно принимали на работу, и я по-настоящему боялась, что другого шанса на вакансию с приличной зарплатой мне не представится по крайней мере до получения диплома. А деньги были нужны уже сейчас.
        - Готовить-то хотя бы умеешь? - осведомился Булатов.
        - Что готовить?
        - Вообще. Как у тебя в плане кулинарии, спрашиваю? Не превратишь мою кухню в руины?
        - А что мне делать на вашей кухне? - с растущим недоумением спросила я.
        - Как что? Радовать меня чем-нибудь вкусным. Ты личная помощница, забыла? А это значит, в твои обязанности входит готовить мне завтрак. И ещё будить меня по утрам.
        - Б…будить? - запнулась я. - А это ещё зачем? Вы сами проснуться не можете или будильник на смартфоне ставить разучились?
        - А ты умеешь иронизировать? Занятно. Я ещё не привык к разнице часовых поясов и не люблю просыпаться по сигналу будильника.
        - А если поставить вместо стандартного сигнала любимую песню? - предложила я вариант, к которому прибегала сама - меня по утрам будила песня «Рапунцель» группы «Мельница».
        - Тогда она уже через неделю станет нелюбимой. Это я ещё в школе проходил. Так что не вариант.
        - Ну допустим… Я приезжаю утром к вам домой, бужу вас и кормлю завтраком, - прокомментировала я, подумав, что для таких целей сгодилась бы и домработница. - А что дальше?
        - А дальше мы вместе едем в офис или на какие-нибудь деловые встречи.
        - И мне нужно на них присутствовать?
        - Разумеется. Ты будешь со мной. Везде. Как моя личная помощница, - произнёс он, выделив интонацией слово «личная». - Готова к этому?
        Тёмные глаза собеседника оценивающе смотрели на меня. Я сделала глубокий вдох, точно готовясь нырнуть в воду. Не продаю ли я сейчас душу дьяволу?..
        - Да, - выдохнула я, и на губах мужчины появилась довольная улыбка.
        Поезд, резко качнувшись, вырывает меня из воспоминаний.
        - Гошка! - Я едва ли не в последнюю минуту успеваю поймать сына, который чуть было не скатился с полки. Прижимаю к себе, вдыхая его запах, тёплый, уютный, солнечный. Такой родной. Если бы ещё к нему не примешивался неотвязный, тревожный, остро пахнущий бедой запах лекарств… - Гошка, прости! Мама задумалась.
        - О чём? - спрашивает он серьёзно.
        - Да так… - отвечаю я, натягивая на лицо улыбку.
        Гошка смотрит недоверчиво. Ему не нравится, что я настолько нервная, взвинченная. Его глаза, такие знакомые. Глаза моего дедушки. Серые, внимательные, опушённые короткими густыми ресницами. Вопреки всем теориям о доминантных признаках, сын - светлокожий, русоволосый - внешне очень похож на меня и родственников с моей стороны. Я и назвала его в честь дедушки, Георгием.
        Второй Георгий Туманов.
        - Скоро приедем, да, мам?
        - Да, теперь уже совсем скоро, - киваю я.
        - Ты давно там не была?
        - Да, давно.
        - А я там был?
        - Да, но ты тогда ещё не родился.
        - Почему?
        Невольно улыбаюсь и взъерошиваю его мягкие волосы. Мой почемучка. Я стараюсь всегда давать ему правдивые ответы на все задаваемые мне вопросы, но на один из них честно ответить никак не могу - «Почему к нам не приезжает мой папа?»
        Что я могу сказать? «Твой папа не знает тебя и не хочет знать»? «Твой папа не верит, что ты его сын»?
        Поэтому мне и приходится выдумывать небылицы о папе, который никак не может приехать. Хорошо, что пока Гошка им верит. Верит в папу, который у него тоже где-то есть.
        Мы заканчиваем сборы и выходим из купе. Целых двое суток оно было нашим временным домом. Впереди новый дом, и снова временный.
        Будет ли у нас когда-нибудь свой?
        В обычной дорожной суматохе сходим с поезда. Я крепко держу сына за руку, не забываю и о вещах. Взглядом обшариваю перрон.
        Неужели нас никто не встречает?..
        С губ слетает вздох облегчения, когда я вижу знакомое лицо. Она изменилась. Располнела, округлилась, но это ей даже к лицу.
        Лиля, моя однокурсница, крепко обнимает меня, а затем поворачивается к Гошке.
        - А это у нас кто?
        Сын прячется за меня. Он ещё стесняется незнакомых. Я смаргиваю слёзы.
        - Спасибо, что встретила! - благодарю я.
        - Да брось ты, что за глупости! - отмахивается она. - Слушай, а он у тебя на отца совсем не похож, - добавляет подруга, понизив голос. - Как будто тот и не при делах, ой, прости…
        Лиля понимает, что сморозила, но я не обижаюсь. Ей всё известно. Тогда, перед моим отъездом, она была единственной, кому я смогла довериться.
        - Какие планы? - спрашивает она, когда мы идём по перрону к выходу с железнодорожного вокзала. - Сразу пойдёшь к нему? Я наводила справки, у них новый офис не слишком далеко от старого.
        - Нет, - качаю головой. - Не сразу. Сначала навещу дедушку.
        Лиля ведёт нас к стоянке, на которой стоит её машина - маленькая, красная, как божья коровка, да и формой очень на неё похожая.
        - Моя красоточка, - показывает на неё с гордостью. - У бывшего мужа отсудила. Не смогла ему её оставить. Нравится? - наклоняется к Гошке. Тот с готовностью кивает - автомобили его действительно привлекают. - Молодец! - погладив его по голове, одобрительно замечает подруга. - Мужик растёт!
        Загрузив вещи в багажник, сажусь вместе с сыном на заднее сиденье. «Букашка» резво трогается с места. Смотрю в окно и с каждым поворотом замечаю, как сильно изменился родной город, когда-то исхоженный вдоль и поперёк. Стал каким-то… незнакомым, что ли. Другим. Какие-то новые кафе, бары, магазины. Всё это напоминает о том, как давно я здесь не была.
        Гошка тоже прилип к окну. Ему всё ново, всё интересно. Я рада, что сейчас любознательность к нему вернулась. Ещё недавно был период апатии, когда сын ничего не хотел, отворачивался от любимых мультфильмов, даже кормить его приходилось едва ли не насильно. Я уходила плакать в ванную, затем умывалась холодной водой и возвращалась к нему, чтобы предпринять очередную попытку хоть как-то его развлечь.
        В такие моменты я почти ненавидела Булатова. За то, что он не рядом, не с нами. За то, что я плачу одна, уткнувшись лицом в застиранное полотенце, а не на его груди, не в объятиях мужчины, с которым я могла бы разделить свою боль.
        Впрочем, кому-то не повезло ещё больше. Нередко мужчины уходят из семей, когда их дети серьёзно заболевают. Предательство, самое настоящее, и вдвойне страшнее от его обыденности. От того, с какой лёгкостью люди предают тех, о ком обещали заботиться, за кого взяли ответственность. Жён, детей, стариков, домашних животных, тех, кто безоглядно их любит и всей душой к ним привязан.
        Самому важному дедушка меня научил - быть верной. Но он не сказал, что делать, когда твою верность ставят под сомнение. Если бы я знала это, может быть, сейчас мой сын не рос бы без отца.
        Машина останавливается у выкрашенной в весёлый оранжевый цвет пятиэтажки. Лиля помогает тащить вещи, я веду Гошку за руку. Он зевает - снова хочет спать. В последнее время стал уставать очень быстро. Подруга активно подбадривает нас и уже по дороге начинает рассказывать:
        - Квартира тёткина. Она живая, даже слишком, в загранку укатила, берёт пример с западных пенсионеров, которые путешествуют, а не на лавочках сидят. Очень вовремя - не возвращаться же после развода к родителям.
        - А почему вы развелись? - спрашиваю я.
        - Не сошлись характерами, - смеётся она. - Я заводила, он домосед. Мне бы гулять, а ему на диване штаны протирать.
        - Другие женщины были такому наоборот рады, - замечаю я.
        - Знаю, - вздыхает Лиля. - Но вот, раздражало это… Дура я, да? Упустила хорошего мужика. Мне мать так и сказала, ещё и добавила: «Где ты теперь другого такого найдёшь, чтобы не пил и по бабам не шастал?» А ему лень было шастать! Ему бы только футбол по телеку и сериалы эти…
        - Какие сериалы?
        - Да эти, как их… Там ещё закадровый смех такой дурацкий. Тьфу! Ситкомы, во! С утра до ночи готов был их смотреть и пересматривать, если б не работа!
        Мне сложно поддерживать разговор о мужчинах - у меня нет никаких бывших мужей, про которых можно было бы многозначительно сказать: «А вот мой…»
        Поднимаемся на третий этаж. В квартире две комнаты, одну из них Лиля полностью отводит нам. Показывает ванную и кухню.
        - Очень уютно, - говорю я, ничуть не кривя душой. Атмосфера в квартире действительно приятная. Расслабляющая.
        - Обживайтесь, - улыбается подруга.
        - Мы тебе точно не доставим лишних хлопот? Неудобно… Может, лучше в гостиницу?
        - Прекрати! На первое время живите тут и будьте как дома, а там посмотрим! Я всё равно весь день на работе, а вечером по клубам!
        - Клубы? - удивляюсь я, решив, что ослышалась.
        - Конечно! Должна же я нового мужа искать! Или хоть кого-нибудь, чтобы не закиснуть!
        - Временный… э… вариант?
        - Угу, - кивает она. - Хочешь сказать, у тебя таких не было? Что, правда? - округляет глаза Лиля. - Ну ты даёшь, подруга! С твоими-то данными!
        - Да брось, с какими такими данными? - кидаю я взгляд на своё бледное отражение в зеркале.
        - Ничего-ничего, мы тебя в порядок приведём, краше прежнего станешь! Кое-кто ещё локти кусать будет! - мстительно добавляет однокурсница, которая и в студенческие годы отличалась упрямством и бойким нравом. - И, попомни мои слова, очень-очень пожалеет!
        - Только теперь уже поздно, - с горечью говорю я, глядя на сына, который с любопытством изучает новую территорию. Его отец слишком много всего пропустил: Гошкино рождение, его первую улыбку, первый шаг, первое слово, первое «почему?» Разве всё это можно наверстать?..
        Позже, оставив Гошку с Лилей - к этому времени они уже почти подружились, я вызываю такси и через весь город еду туда, куда мне очень не хочется ехать. Но я должна. Подхожу к знакомой могиле, смотрю в серые глаза человека с фотографии.
        - Здравствуй, дедушка, вот и я…
        ГЛАВА 3
        Я всегда доверяла дедушке, с самого детства. Он умел выслушать, найти правильное слово, подсказать выход из трудной ситуации. У меня не было от него секретов.
        Но в тот день я впервые не смогла рассказать ему правду о собеседовании в офисе Арслана Булатова. Отделалась общими словами. Сказала, что всё прошло нормально и меня приняли.
        Накануне первого рабочего дня в качестве личной помощницы этого человека я просто до ужаса волновалась. И всё думала, правильно ли сделала, согласившись на эту работу. Более странное собеседование и такого же начальника было сложно представить. Но я решила, что начну, выйду на испытательный срок, который предусматривал подписанный мною договор, а там посмотрим. В конце концов, меня же не в рабство брали, и я в любой момент могла уволиться по собственному желанию.
        Успокоив себя этим, я легла спать. А наутро уже стояла на автобусной остановке. Ехать пришлось долго - не так давно построенный квартал, в котором проживал Булатов, был элитным и находился в центре, а наша с дедушкой хрущёвка стояла, можно сказать, на окраине города.
        Я впервые оказалась в этом новом квартале и, что называется, сразу же почувствовала разницу. Даже воздух здесь, казалось, был другим. Свежее. Очищают они его как-то специально, что ли? Или дороги с нейтрализатором запаха моют?
        Арслан Булатов жил в двухэтажной квартире. Ключ от неё он мне выдал ещё вчера. Когда открывала дверь, подрагивали руки. Снова это ощущение, точно в логово хищника вхожу. Кстати говоря, это было недалеко от истины - я почитала про его имя и выяснила, что оно обозначает «лев». А значение восточного имени Булат «сталь». Вот и выходит - «стальной лев».
        В квартире было тихо и как-то пусто. Не обжито. Похоже, хозяин действительно совсем недавно приехал из Америки и ещё не успел сделать жильё по-настоящему своим. Мало мебели - самый настоящий минимализм. А та, что есть, на мой взгляд, чересчур современная, лишённая уюта. Или просто я сама слишком консервативна и привыкла к обстановке дедушкиной квартиры, где много лет ничего не менялось? Зато у нас стояли семейные фотографии в рамках, а здесь ничего подобного не наблюдалось.
        «Это совершенно не моё дело, не мне ведь тут жить», - сказала себе я и отправилась на поиски кухни. Следовало приготовить завтрак, а затем будить льва. Этот момент мне всячески хотелось отсрочить, и я очень надеялась, что мужчина выспится и проснётся сам.
        Дорогой современный холодильник в просторной кухне производил впечатление, но оказался почти пустым. Денег на хозяйственные расходы мне пока не выдали, так что в магазин я пойти не могла. Решила сымпровизировать и сварганить завтрак из того, что имелось.
        Из единственного огурца и луковицы с оливковым маслом получился салат. Из трёх яиц и парочки шампиньонов - омлет с грибами. А вот хлеба не было ни крошки. Зато нашлась кофемашина. Вот только пользоваться ею я не умела, а потому по старинке сварила кофе в турке.
        У меня от аппетитных запахов даже в животе заурчало, хотя утром, собираясь на работу, я выпила чай с бутербродом.
        Что ж, завтрак готов, а того, кто должен его съесть, всё ещё нет. Придётся будить, иначе омлет безнадёжно остынет. Я сделала глубокий вдох и пошла искать спальню.
        Спальня, в которой не было ничего, кроме огромного одёжного шкафа и столь же внушительных размеров кровати, нашлась на втором этаже, куда я поднялась по не слишком-то удобной лестнице. Вот только постель оказалась пуста. Булатов обнаружился в соседней комнате, которая, похоже, служила кабинетом.
        Мой теперь уже не будущий, а самый настоящий босс спал на незастеленном кожаном диване. Из одежды на мужчине были только свободные домашние брюки явно хорошего качества. Он лежал на спине, и его смуглая обнажённая грудь, которую я уже видела на собеседовании, снова оказалась выставлена мне на обозрение.
        Я закусила губу, понимая, что не выяснила один крайне важный вопрос. Как мне его будить? Потрясти за плечо? Позвать по имени? Но просто по имени нельзя, а спросить отчество начальника я совсем забыла.
        Вот ведь балда!
        На помощь пришёл мобильный интернет. Вбив в поисковик название издательского холдинга «ИнфоМедиаСтиль», я узнала имя его владельца и основателя, а по совместительству отца моего шефа. Его звали Тахир Булатов.
        Заодно выяснилось кое-что ещё. Этот человек был женат во второй раз. Старший сын Арслан - ребёнок от первого брака. Его мать умерла, и Тахир женился на дочери своего делового партнёра Сюзанне Гордецкой. Та родила ему двоих сейчас тоже уже довольно взрослых детей - Дамира и Далию.
        Вот ведь имена у всех!
        С фотографии смотрела семья: высокий строгий мужчина за пятьдесят с седыми висками - Тахир Булатов, стройная, очень ухоженная женщина без возраста - его супруга Сюзанна, весьма симпатичный молодой человек с чёрными, как у отца, волосами - Дамир и юная красотка - Далия. Арслана на фото не было. Должно быть, когда его сделали, он находился в другой стране.
        Вспомнив, для чего я вообще начала искать информацию, я вздохнула, отложила телефон и слегка наклонилась над спящим.
        - Арслан Тахирович! - позвала я. - Утро на дворе! Вы просили вас разбудить! Просыпайтесь! Я, конечно, слышала поговорку, что начальство не опаздывает, а задерживается, но вы ведь не хотите есть холодный завтрак?
        Мужчина сначала отмахнулся от меня, точно от назойливого комара, затем перекатился на спину, заложил руку за голову и как ни в чём ни бывало продолжил дрыхнуть. Я нахмурилась. Ну не из чайника же его поливать, в самом-то деле!
        - Арслан Тахирович! - повторила я, повысив голос. - Доброе утро! Пора вставать! Завтрак уже на столе! Остывает!
        Безрезультатно.
        Пришлось снова доставать телефон и включать на нём самую неприятную из мелодий будильника, какую я только отыскала в памяти моего старенького аппарата. По моему мнению, звучала она почти один в один как бормашина и эмоции вызывала соответствующие. У меня даже челюсти свело и какой-то зуб заныл.
        Это возымело эффект. Булатов открыл глаза и поморщился. Я с облегчением выдохнула.
        - Арслан Тахирович! - воскликнула я. - Зачем вы просили вас будить, если сами не желаете вставать? Мне каждое утро так с вами мучиться?
        - Похоже, ты забываешь, что за эти мучения тебе неплохо платят, - отозвался начальник. - Откуда ты знаешь моё отчество? И выключи уже наконец этот кошмар!
        - Что касается отчества, то я послушалась вас и собрала информацию, - проговорила я, нажимая кнопку. В кабинете наступила тишина. - Лучше поздно, чем никогда. Почему вы спите здесь? На кровати же удобнее. И спускайтесь завтракать, всё уже давно готово. Не буду мешать вам собираться, - добавила я и ретировалась, пока в меня чем-нибудь тяжёлым не запустили.
        Оказавшись в кухне, потрогала тарелку на столе с уже сервированным завтраком и вздохнула. Конечно, уже остыл. Может, подогреть, пока не поздно?..
        - Мда, я рассчитывал, что порции будут побольше, - заявил Арслан Булатов, войдя в кухню и обозрев результаты моих трудов. Прикрыть голый торс он так и не соизволил - продолжал хвастаться бицепсами, трицепсами и чем там ещё. В мужской мускулатуре я совершенно не разбиралась, но признавала, что смотрится это значительно лучше пивного брюха, которое у некоторых отрастало уже едва ли не к двадцати годам. - Или ты судила по себе? Решила, что я тоже должен есть как птичка?
        - Они были бы побольше, если бы кое-кто озаботился покупкой продуктов, - парировала я, пожав в ответ плечами. - Вы не сказали, входит ли это в мои обязанности, и не выдали мне деньги на продукты. Так что скажите спасибо за то, что завтрак вообще есть, с вашим-то пустым холодильником.
        - А ты за словом в карман не лезешь, я посмотрю. Смелая стала? Вчера ты была совсем не такой, - усмехнулся босс, надвигаясь на меня. Я растерянно попятилась. Вдруг промелькнула нехорошая мысль о том, что я в звукоизолированной квартире наедине с едва знакомым мужчиной, который может сделать со мной всё, что угодно, а потом заявить, что я, дескать, сама напросилась. Кто же откажется прыгнуть в постель к молодому и богатому? Наверняка таких хватало по обе стороны Атлантического океана, и в глазах общественности я не буду исключением.
        - Простите… - выдавила я, прижавшись спиной к стене. Дальше отступать было некуда. - Я больше не буду разговаривать с вами в таком тоне.
        - Да ладно тебе. Продолжай. Мне нравится, когда ты показываешь коготки. От тех, кто на всё соглашается и в рот мне заглядывает, тоска смертная берёт. Ты другая, - добавил Булатов, вглядываясь мне в лицо. А затем вдруг спросил: - Где ты ночевала сегодня?
        - О чём вы?.. - непонимающе переспросила я - так неожиданно прозвучал этот его вопрос. - Дома, конечно. Где же ещё?
        - А почему тогда не переоделась?
        - Что? - Я опустила глаза на свой новый вчерашний костюм, который надела и сегодня. - Не думала, что вы заметите.
        - Я очень наблюдательный. Так почему?
        - Не у всех, знаете ли, так много одежды, что можно запросто менять её каждый день, а то и несколько раз в день! - выпалила я. - Костюм чистый, я его постирала, и душ принимать тоже не забываю! Всё остальное вас не касается, как и то, ночую ли я где-нибудь ещё, кроме дома!
        - Ошибаешься, - прозвучало категорично. - Меня касается всё. В том числе твой внешний вид. Тебе придётся посещать вместе со мной мероприятия и деловые встречи. И ты должна выглядеть соответствующе.
        - Хорошо, куплю себе что-нибудь с первой зарплаты!
        - Нет. Раньше. Я оплачу все расходы на подходящую твоей должности одежду. И выберу её лично. Сомневаюсь, что ты сама справишься.
        - По-вашему, у меня плохой вкус? - оскорбилась я.
        - Ну, фигура однозначно лучше, - хмыкнул собеседник. - Этот фасон абсолютно не твой. Такая длина тебе не идёт - визуально делает ноги короче. А сверху ткань некрасиво топорщится, как будто жакет на размер больше, чем надо, и тебе всё время приходится его одёргивать. Может, он просто криво сшит?
        - Может, и так, - буркнула я, невольно вспомнив, как выглядели на фото его мачеха и младшая единокровная сестра. Безупречно, элегантно, ну просто королева и принцесса. С этим надо родиться. Да и одежду Булатовы явно не на рынке приобретали, а в бутиках. Может, даже в Милане, а духи, могу поспорить, во Франции.
        - Вот поэтому я и пойду с тобой покупать новые вещи. Не благодари.
        На этот раз мне удалось сдержать возмущение. Арслан Булатов не понимал, что унижает меня своим предложением, зато я догадывалась, что он делает это отнюдь не по доброте душевной. Хочет подкупить меня дизайнерскими тряпками, пустить бедной студенточке пыль в глаза - что ж, это у него не выйдет, пусть даже не старается.
        - Хорошо, - произнесла я после глубокого вдоха. - Я согласна. Вы можете купить мне новую одежду, но я буду считать её своего рода рабочей униформой и, когда соберусь увольняться, разумеется, верну её вам.
        - Для чего? - дёрнув густой чёрной бровью, осведомился явно не ожидавший такого собеседник. А он что думал? Что у меня при упоминании магазинов глаза загорятся и мозг отключится?
        - Для следующей личной помощницы, - ответила я, пожав плечами. - Вам ведь нравится моя фигура. Значит, и другую работницу сможете найти с такими же параметрами, чтобы эти вещи ей тоже подошли. Видите, какая экономия? И денег, и времени - не придётся дважды мотаться по торговым центрам или куда вы там собираетесь меня отвезти.
        - Острый язычок, - навис надо мной Булатов, прожигая взглядом тёмных глаз. - Но ему можно найти лучшее применение. Например, такое.
        Я не успела ничего сделать, никак среагировать - он наклонился ещё ниже и накрыл своими губами мои. Лёгкое соприкосновение немедленно переросло в поцелуй. Жаркий, решительный, бескомпромиссный. Не оставляющий выбора. Я была ошеломлена случившимся и тем, как неожиданно это вышло.
        Нельзя сказать, что на тот момент у меня не имелось совсем никакого опыта. Нет, он, само собой, был, но довольно скудный. Несколько раз я целовалась с парнями, впервые ещё в школе, но ещё никогда не чувствовала того, что сейчас. Это был уверенный поцелуй взрослого мужчины, который точно знает, что нужно делать. Который берёт сам, не спрашивая разрешения.
        И всё же я не собиралась так легко сдаваться его напору. Я упёрлась ладонями в широкую грудь, но это было бесполезно. Этот человек был в самом деле будто бы создан из стали. Я не смогла сдвинуть его и на миллиметр. Зато его руки не бездействовали - они легли мне на талию, обхватывая и привлекая к твёрдому мужскому телу, гладили спину, двигаясь то ниже, то выше, сжимали ягодицы и зарывались в мои распущенные волосы.
        - Что вы делаете?! - выдохнула я, когда он наконец-то оторвался от моих губ, позволив мне глотнуть немного воздуха. Казалось, я все ещё ощущала его поцелуи, горячие, оставшиеся на мне, как клеймо на всю жизнь. - Это… это сексуальное домогательство… я могу подать на вас в суд!
        - Ты не оттолкнула меня, - склонив набок голову, с удовлетворённой улыбкой заметил начальник. Он едва не облизывался, точно довольный кот, опустошивший миску жирной деревенской сметаны. - И теперь я выяснил то, что хотел знать.
        - И что же это? Мой размер одежды? Так могли бы просто спросить! А насчёт того, что я вас не оттолкнула… Я пыталась, просто у меня ничего не вышло, мы с вами в слишком разных весовых категориях! - выпалила я и облегчённо выдохнула, когда мужчина разжал руки и отошёл, предоставляя мне свободу движения. - Мне действительно очень нужны деньги и нужна эта работа, Арслан Тахирович! Но это не значит, что я буду терпеть… все ваши капризы!
        - Я выяснил, что мы подходим друг другу в физиологическом плане. И что я тебе не противен. Терпела ты только первые мгновения, а потом… скажем так, наслаждалась.
        - Да как вы… Вы настолько самоуверенны, что считаете, будто во всём мире нет женщины, которая вас не захочет? - опешила я. - Да с чего вы решили, что мне понравилось, кто вам это сказал?
        - Твоё тело, - откликнулся он. - Его реакции. Твои губы. Твои глаза. В них нет физического отвращения. Да, я тебя шокировал, и разумом ты меня отталкиваешь, потому что по каким-то своим моральным принципам не желаешь становиться любовницей босса. Но твои гормоны считают иначе и… сигнализируют о другом.
        - Да вы, я вижу, во всём специалист, - фыркнула я. - В моде, в биологии. Хорошо, давайте говорить откровенно. Да, я в самом деле не хочу становиться вашей любовницей. Я вообще не хочу быть чьей-то любовницей.
        - Чего же ты хочешь?
        - Честно? Хочу настоящего. Да, той самой любви, о которой написано столько книг и спето множество песен. Встречаться с кем-то, кто будет ценить меня такой, какая я есть, не пытаясь переделать. Быть с ним рядом, дарить ему себя - просто потому, что он мне нужен и дорог. Заботиться о нём. Родить ему детей. Вот чего я хочу. Но очень сомневаюсь, что вы тот, кто сможет мне всё это дать.
        - А если я предложу тебе рискнуть? Проверить? А вдруг я тот самый, кого ты ждёшь? - Мужчина снова шагнул ко мне, провёл ладонью по моей щеке, отвёл падающую на лицо прядь. У меня вдруг перехватило дыхание. Я неосознанно провела языком по припухшим от долгих поцелуев губам и увидела, как расширились его зрачки. Признак возбуждения. - Я и правда не покупаю женщин, Яся, чаще всего они сами открыто мне себя предлагают. Но такую, как ты, я встретил впервые. И со вчерашнего дня, с нашей первой встречи в лифте, я не перестаю о тебе думать.
        ГЛАВА 4
        - Приехали! - повторяет раздражённо таксист. - Эй, дамочка! Вы там что, уснули?
        - Нет, просто вспоминала кое-что и задумалась, - отвечаю я. Протягиваю ему деньги и выхожу из прохлады кондиционированного салона машины в тепло летнего вечера. Останавливаюсь у подъезда, где меня никто не ждёт, вглядываюсь в окна, за которыми давно живут чужие люди.
        Я продала квартиру, в которой выросла, и этого мне хватило на первое время. Переехать в другой город, снять жильё, освоиться, купить всё необходимое для новорожденного и даже отложить кое-что в надежде, что со временем получится приобрести собственную недвижимость. Гошка рос не по дням, а по часам, вещи быстро становились ему малы, а знакомых, которые могли бы отдавать нам одежду, обувь, игрушки и коляски своих отпрысков, у меня на новом месте жительства не было. Да и жаловаться тоже оказалось некому. Всё сама, всё одна.
        Новый двор и чужая квартира не стали для меня настолько любимым местом, как то, куда я вернулась сейчас. Заглянула ненадолго, чтобы оживить воспоминания. Отсюда я ходила в школу, затем в университет. В этой деревянной беседке во дворе играла в карты с приятелями детства. С этой черёмухи у подъезда обрывала терпкие ягоды.
        В глазах снова щиплет, как и некоторое время назад, на кладбище. Достаю из сумочки упаковку бумажных платочков, вытираю мокрые ресницы. И слышу вдруг за спиной:
        - Ярька, Туманова, ты ли это?!
        Оборачиваюсь и натыкаюсь взглядом на знакомое лицо. Генка Яковлев, бывший сосед, из соседнего подъезда. Помню его ещё мальчишкой, а после молодым тощим парнем с рыжеватым вихром на макушке, а сейчас передо мной совсем другой человек. Взрослый. Вихор приглажен, фигура раздалась вширь, да и одет не в привычные разношенные джинсы с футболкой, а в деловой костюм.
        - Ты что здесь делаешь? - спрашивает он, растопыривая руки, как будто собирается меня обнять, но тут же смущённо их опуская. - Вернулась? Я даже не ожидал, что снова тебя когда-нибудь увижу!
        - Да так, просто…
        - Ностальгия, да? - догадывается он. Втягивает воздух курносым носом, улыбается. - А ты почти не изменилась, Ярька, всё такая же!
        - Как у тебя дела? - задаю я стандартный вопрос давно не видевшихся знакомых. - Женился? Дети есть?
        - Женился и развёлся, - морщится Генка. - Детей нет, не успели. А у тебя?
        - У меня сын. Георгий. Жаль, что дедушка его так и не увидел…
        - Сын - это хорошо. А… муж твой кто? Здешний?
        - А мужа у меня нет и не было, - признаюсь я. - Но это неважно. Не в девятнадцатом веке живём, сейчас законный супруг для того, чтобы иметь детей, вовсе не обязателен.
        - Это уж точно, - кивает Генка. - Так что даже не парься по этому поводу. А ты приехала… насовсем или как?
        - Зависит от обстоятельств, - уклончиво говорю я.
        - Ну, понятно… Заходи в гости как-нибудь… Я всё там же живу. А родители теперь постоянно на даче. Вышли на пенсию, перебрались на свежий воздух.
        - Правильно сделали.
        - Ты это… обращайся, если что… Не чужие ведь люди. Я и тогда ещё хотел тебе это сказать, но ты так быстро уехала, что не успел… Контактов никаких не оставила… Даже из социальных сетей удалилась и номер телефона сменила…
        Я отвожу взгляд в сторону. Да, так и есть. Я действительно оборвала практически все старые связи, кроме общения с Лилей, которая знала обо мне больше остальных. Но и с ней мы созванивались не так часто. А Генка… кажется, я ему когда-то даже нравилась не просто как соседка. «Девчонка из соседнего подъезда», - как в песне. Вот только для меня он был только другом.
        - Ну ладно, мне пора, я сына с подругой оставила, - говорю я.
        - Погоди! Я тебя подвезу. Вид у тебя уж больно усталый, а такси денег стоит.
        Сначала отнекиваюсь, затем соглашаюсь и сажусь в его машину, явно не слишком новую, но аккуратную. Генка суетится, помогает мне пристегнуть ремень безопасности и включает радио. Салон автомобиля наполняет песня Сергея Лазарева. Когда она подходит к концу, начинаются новости. Вздрагиваю, услышав знакомое название.
        «Через несколько дней издательский холдинг «ИнфоМедиаСтиль» празднует свой юбилей. За пятнадцать лет проделан большой путь от редакции небольшой еженедельной газеты до крупнейшей организации, объединяющей не только средства массовой информации, полиграфическую рекламу и книжную продукцию, но также недавно открытый канал на телевидении. Как нам стало известно, празднование юбилея планируется весьма масштабным. Кроме того, нами получена секретная информация о том, что на торжественном мероприятии будет объявлено о помолвке старшего сына Тахира Булатова Арслана. Уверены, вам тоже очень любопытно узнать имя этой счастливицы, которая войдёт в семью Булатовых, но об этом мы вам пока рассказать не можем».
        Мне вдруг становится нечем дышать. Как будто из машины выкачали весь воздух. Я жадно хватаю его губами, как вытащенная из воды рыба, но не могу надышаться.
        - Ярька! Эй, ты в порядке? Что с тобой?! - обеспокоенно кричит Генка. Затормозив у обочины дороги, опускает чуть ли не все окна и наклоняется надо мной. - Тебе плохо? Чёрт, у меня и аптечка полупустая! Тут вроде больница рядом, я сейчас…
        - Не… не надо в больницу… - останавливаю его. Это паническая атака, они начались у меня пять лет назад. Когда моя жизнь раскололась на до и после.
        Но в тот момент, когда Арслан Булатов сделал мне донельзя странное признание, которое я до встречи с ним и вообразить себе не могла, я понятия не имела о том, чем всё это в итоге закончится. Могла только смотреть на него с нескрываемым изумлением. И гадать, почему в присутствии других знакомых парней, например, того же Генки мои колени не дрожат и сердце молчит, а сейчас, срываясь с темпа, колотится так, что наверняка это можно услышать на том небольшом расстоянии, на котором стоял мужчина. Всё это пугало меня до дрожи. И его напор, сносящий все преграды на своём пути, и моя собственная на него реакция.
        - Я… не могу ответить вам вот так сразу, - пробормотала я, когда пауза грозила затянуться. Булатов не спешил убирать руку - перебирал мои волосы, поглаживал щёку, спускаясь пальцами к шее, задевая чувствительные места, отчего по коже пробегали мурашки. - Это для меня слишком быстро… И мы с вами - разные люди. Очень разные.
        - Какое открытие! - явно не впечатлился моими словами начальник. - Ты всегда такая правильная? Даже хочется немного тебя испортить… Или не немного, - усмехнулся, обводя мочку уха, играя с капелькой серёжки в ней. Я вздрогнула. - Что тебя останавливает? Ты женщина, я мужчина, я совершенно свободен, ты тоже ни с кем не встречаешься.
        - У вас всё так просто! - выпалила я, вырываясь и прекращая эти его небрежные ласки. - Пришёл, увидел, захотел… и получил желаемое. А что будет, когда вы со мной наиграетесь?
        - Что будет? А что обычно бывает, когда двое тянутся друг к другу и начинают встречаться? Может быть, они женятся уже через полгода и разводятся спустя год после свадьбы, может, десять лет живут в одной квартире без штампа в паспорте… Может быть, расстаются через месяц или два… Может быть, становятся злейшими врагами… Как видишь, вариантов много. Но ты никогда не узнаешь, чем закончится эта история, если не попробуешь.
        - Я не хочу торопиться… - кусая губы, сказала я. Не хотелось это признавать, но его аргументы действительно не были лишены здравого смысла. Произойти может всякое - даже с теми, кто, как говорится, одного круга, хотя у них и больше шансов на «долго и счастливо».
        - Маленькая трусишка Яся, дрожишь, как зайчонок… Хорошо, я дам тебе время, но не обещаю, что много. Я очень нетерпеливый, знаешь ли.
        - Зачем я вам?.. - всё же решилась спросить. - Встречаться с вами не откажется любая девушка… или почти любая. Так почему вы хотите именно меня?
        - Разве у таких вещей, как влечение к кому-то, может быть логически выверенное рациональное объяснение? Очень сомневаюсь. А теперь, пока я собираюсь, подогрей мой завтрак, и поедем в офис.
        С этими словами он развернулся и как ни в чём не бывало ушёл с кухни, а я осталась смотреть ему вслед, пытаясь свыкнуться с тем, что только что здесь произошло. И невольно вспоминая всё это, каждую деталь. Ощущение его гладкой горячей кожи и сильных мышц под ладонями, жадные руки на моём теле, вкус губ и дыхание… Меня ещё никогда так не целовали. С такой неприкрытой уверенностью и ненасытностью, с таким желанием, с таким… наслаждением. Не только я по своей неискушённости так считала - подруги, у которых опыта в отношениях было побольше, чем у меня, тоже нередко жаловались, что большинство их кавалеров совершенно не умеют целоваться и не придают этому значения, считая лишь скучноватой прелюдией к основному блюду, но сейчас я могла точно сказать: исключения существуют. И одно из них только что поцеловало меня.
        Я не знала, как быть с этим его предложением, таким же внезапным, как и всё остальное, что случилось нынешним утром. Разогревая омлет и заново варя кофе, я не переставала об этом думать. Отвергнуть предложенное? Согласиться? Каково это - быть с таким мужчиной? Не с давно знакомым, понятным и предсказуемым, как, допустим, сосед Генка, а с тем, кто с первой встречи не перестаёт меня удивлять. С тем, кто смотрит на этот мир глазами хозяина жизни и привык ни в чём не знать отказа.
        До сей поры я считала себя самой что ни на есть обычной, не хуже, но и не лучше других. Меня учили быть скромной и осторожной, впрочем, приятельницы считали дедушкины взгляды в этом плане довольно-таки старомодными и даже прочили мне судьбу старой девы. Сами-то они частенько ходили в ночные клубы, а некоторые и вовсе не видели ничего из ряда вон в том, чтобы провести одну или несколько ночей с едва знакомым человеком с тем, чтобы после разорвать с ним всяческие отношения. Но я была воспитана иначе, и сейчас это сдерживало меня от того, чтобы броситься с головой, как в пропасть, в роман с тем, кто так сильно отличался от моего привычного окружения. С другой же стороны, запретный плод, как известно, сладок, и он так и манил меня рискнуть и сделать шаг в неизвестное, сорваться вниз, как с высшей точки американских горок, открыться навстречу неизведанным ещё эмоциям и впечатлениям.
        Мне следовало ещё тогда сказать себе, что такие мужчины, как он, не женятся на таких девушек, как я. Нет, их жёнами становятся те, кто вырос в таких же декорациях. Те, кто разбирается в марках французского вина и итальянского сыра, в брендовых драгоценностях и мировых дизайнерах моды, в автомобилях класса люкс и прочих вещах, о которых я не имела ни малейшего понятия. Те, кто знает, как вести себя, чтобы выглядеть достойной такого супруга. Те, кто играет по тем же правилам.
        И это не я. Ни тогда, ни сейчас. Даже странно, что для того, чтобы отыскать наконец подходящую ему партию, Булатову понадобилось целых пять лет. Или со свободой расставаться не хотел? Скорее всего, так и есть. Но скоро его свобода закончится. Если верить новостям по радио, до юбилея холдинга всего несколько дней, на нём объявят о помолвке, а там и до свадьбы недалеко.
        Сердце тревожно сжимается. Неужели, садясь на поезд, следующий в родной город, я ещё в глубине души на что-то надеялась? Нет, нет, ничего такого, моя цель совсем другая - не вернуться в прошлое, а сохранить жизнь Гошки. Как бы там ни было, помолвлен этот мужчина или женат, я должна поговорить с Арсланом. На кону жизнь моего сына, и для меня нет ничего важнее его спасения.
        Даже если для этого мне придётся унижаться перед его отцом. Я готова и на это. Готова на всё.
        - Ничего страшного, со мной такое бывает… от жары, от переутомления, ещё и в поезде укачало, - успокаиваю я Генку. Он смотрит недоверчиво, но дополнительных вопросов не задаёт, и за это я ему благодарна. - Спасибо, что предложил подвезти.
        - Всегда пожалуйста. Ты это… не пропадай. Если что-то понадобится, обращайся, помогу по возможности…
        - Спасибо, - повторяю я. - Мне тут недалеко. Вон туда сверни.
        - Остановилась у подруги?
        - Да, у однокурсницы. Она, кстати, тоже в разводе. Может, вас познакомить? - шучу я, желая немного разрядить атмосферу, но натыкаюсь на посерьёзневший взгляд собеседника, и от этого становится не по себе. Нет, мне сейчас совсем не до поклонников. Ни до новых, ни до старых.
        Бывший сосед высаживает меня у подъезда. Махнув на прощание рукой, набираю код на стареньком домофоне. Поднимаюсь на нужный этаж. Лилька открывает мне дверь, и по её хмурому лицу я вижу: она уже знает. Тоже, наверное, слушала новости.
        Гошка крепко спит - умаялся в дороге. Смотрю на его лицо, отмечаю нездоровую бледность, круги под глазами. Стискиваю кулаки и закусываю губу - ненавижу чувствовать собственное бессилие, невозможность прямо сейчас сделать так, чтобы он вновь стал совершенно здоровым.
        Но один шанс всё-таки есть, и я во что бы то ни стало должна им воспользоваться.
        Подруга ставит чайник, и мы садимся в кухне у окна - почти как в старые-добрые времена. За окном сумерки. Лиля щедро добавляет в свой чай коньяка из бутылки, предлагает и мне, но я качаю головой.
        - Что ты собираешься делать? Пойдёшь к нему в офис? Надо подумать, как прорваться туда без пропуска и личного приглашения, но, может, если он услышит твоё имя…
        - …то укажет мне на дверь, - заканчиваю я её фразу. - Велит своим охранникам выставить на улицу. Он не хочет меня видеть, я в этом уверена процентов на двести, но… мне обязательно нужно с ним поговорить.
        - И желательно до помолвки, - замечает Лиля, поднимая указательный палец.
        - Как будто это что-то меняет, - горько усмехаюсь я.
        - А вдруг у вас ещё есть шанс?
        - Ты о чём?! - выдыхаю я, поперхнувшись чаем. Вот уж от кого-кого, а от неё такого не ожидала! - Какой ещё шанс?
        - А что? Всякое в жизни бывает. Ты ведь до сих пор его не забыла, я права? Иначе давно кого-нибудь бы нашла, переключилась бы на другого… И сейчас была бы замужняя, счастливая…
        - Что-то тебе замужество особого счастья не принесло. И Генке вон тоже. То, что я никого больше не встретила, не значит, что я всё ещё… - осёкшись, машу рукой, отгоняя эту мысль как назойливую муху.
        - И ты ничего не почувствовала, когда услышала о том, что он скоро женится? Вот прямо ничегошеньки? Ни обиды, ни ревности? - пытает меня собеседница. - Ни за что не поверю! У вас же такая любовь была… - добавляет почти с завистью.
        - Если бы это в самом деле была любовь, то было бы и доверие, - говорю я твёрдо. С уверенностью, которой у меня не имелось прежде. - Он бы не усомнился во мне. Перепроверил бы всё. А он… просто растоптал мою жизнь и ушёл. Если бы я только знала, что всё закончится так… Если бы знала…
        В горле встаёт колючий комок. Пытаюсь его проглотить, смаргиваю слёзы. Не люблю плакать в чьём-то присутствии.
        - Интересно, кто она? - размышляет вслух Лиля. - Ну, эта его невеста… Зуб даю, какая-нибудь богатая цаца с приданым. Нашёл себе подобную! Мда, надо бы выяснить, не ведётся ли у них набор персонала, тогда ты бы могла пойти в холдинг якобы на собеседование.
        - Сомневаюсь, что теперь он проводит собеседования лично.
        - А вдруг? Я поразмыслю, поспрашиваю знакомых и найду способ, как тебе к нему прорваться! Вот увидишь, точно найду! - заявляет подруга решительно, и я ей верю. Уж если кто выкрутится из трудной ситуации, то это она. Пусть на личную встречу к Булатову не так просто попасть, сейчас мы в одном городе, и я непременно с ним увижусь.
        ГЛАВА 5
        Лиля выполняет своё обещание и спустя пару дней приносит известие о том, что найден способ встретиться с Арсланом Булатовым. Вот только такого я никак не ожидала. В первую минуту даже не знаю, как реагировать, и лишь переспрашиваю:
        - На… приёме в честь юбилея холдинга?
        - Угу! - оживлённо кивает подруга. - Большая удача - получилось достать приглашение якобы как для журналистки! А всё благодаря моим обширным связям!
        - А если меня рассекретят?
        - Кто? Там будет куча журналистов! Думаешь, станут проверять каждого? Тебя даже рассматривать никто не будет. Для людей, которые ходят на такие приёмы, все остальные - фон, не стоящий внимания.
        Я киваю. Да, это я заметила и раньше. На первом же мероприятии, на которое привёл меня Булатов.
        Но до этого был его офис.
        - Можешь войти в курс дела, - кивнул начальник на внушительную стопку документов. - Я, правда, сам ещё не во всём разобрался. Но, поскольку так нужно отцу…
        Я кинула на него заинтересованный взгляд. Этот человек не выглядел почтительным и послушным сыном своего богатого и влиятельного папы, но что я знала об их семейных отношениях? Только то, о чём прочитала в статье тем утром, когда будила босса в его квартире. Там говорилось, что старший сын долгое время прожил вдали от родины, но для обеспеченных семей отправлять детей учиться в другие страны - обычное дело, разве не так? Едва ли он уехал туда из-за плохих отношений с родственниками.
        «И вообще, это не моё дело», - сказала я себе, но тут же вспомнила про наш с Арсланом утренний разговор. И про поцелуй. Вот и как тут, спрашивается, работать, как изучать бумаги и входить в курс дела, если все мысли только о том, что мне делать с его предложением? Он ведь наверняка планировал скоро мне об этом напомнить и потребовать ответа. Вариантов было всего два - отказ или… согласие.
        Очень сложный выбор.
        Если взвешивать всё и размышлять логически, шансов на счастливое совместное будущее действительно крайне мало. Арслан Булатов - избалованный наследник владельца крупного холдинга, который привык получать всё, что пожелает. На этот раз объектом его хотелок оказалась я. Но как скоро ему наскучит эта игра? После первой же ночи со мной или чуть позже?..
        А если я влюблюсь в него? Если это разобьёт мне сердце? Пока оно ещё было свободно, но меня уже тянуло к Булатову. Я уже ступила одной ногой на скользкий лёд. Как скоро он покроется трещинами, разойдётся, и я провалюсь в ледяную воду, из которой мне придётся вытаскивать себя самостоятельно?
        С другой стороны, в чём-то он прав, этот мужчина, который смотрел на мир с лукавым азартом игрока в покер. Если я не попробую, то никогда не узнаю, что у нас может быть. Останусь в стороне, проявлю осторожность, а, когда придёт время, выберу кого-нибудь, кто подходит мне больше. Выйду замуж за этого подходящего и простого парня, заведу детей, стану самой обычной среднестатистической женщиной. Той, с кем больше никогда не произойдёт ничего подобного.
        Разумно и правильно? Безусловно. Это убережёт меня от болезненных разочарований и катастроф на личном фронте? Не факт, но всё же вероятность куда больше, чем если согласиться на предложение перевести наши отношения с начальником из рабочей в другую плоскость. И всё же, всё же…
        Что-то не давало мне ответить на его предложение решительным отказом, мешало сказать категорическое «нет», и я сама не понимала, что именно. Его деньги? Положение в обществе? Соблазнительно, конечно, хоть немного пожить так, как живут только богатые люди, но я никогда не была настолько меркантильной и жадной до материальных благ особой. Дедушка приучил меня довольствоваться малым, и роскошь, которую могло дать мне согласие стать женщиной начальника, не привлекала меня так сильно, как…
        Как сам Арслан Булатов.
        Вот в чём дело. Он притягивал меня, манил, искушал. Я никогда не испытывала ничего похожего на те эмоции, которые во мне вызывала его близость. Да, увлечения бывали, но прежде я не вспыхивала от такого острого желания, как этим утром, когда он целовал меня. Желания пойти до конца, узнать, что дальше, почувствовать, взять всё, что этот мужчина мог мне дать…
        Слишком быстро? Безнравственно, опрометчиво? Да! Но как волнующе и сладко… Наверное, так и происходит, когда в теле просыпаются женские гормоны и указывают на того, кто может стать лучшим партнёром. Доводы разума и логики тут оказываются бессильны. Может быть, и с ним произошло что-то подобное, ведь, несмотря на богатство выбора, Булатов, как сам сказал, не переставал думать обо мне с нашего первого столкновения в лифте.
        Хорошо, что мне выделили место в офисе не в одном с ним кабинете, и я могла немного отвлечься. Познакомилась с коллективом, оформила все необходимые для официального трудоустройства бумаги, немного вникла в документы. Тахир Булатов возложил на Арслана руководство журналом, который только недавно начали выпускать, так что впереди было ещё много работы, в том числе требовалась хорошая реклама, чтобы удержаться на плаву и повысить число читателей нового издания.
        В первый день надолго мы в офисе не задержались. Босс заявил, что его присутствие требуется в другом месте, и я должна ехать с ним. Поскольку это входило в мои обязанности, пришлось подчиниться.
        Необходимость находиться с ним одной машине стала отдельным испытанием. Арслан не пользовался услугами шофёра, водил сам, причём весьма лихо. На одном особенно крутом повороте я даже зажмурилась и поблагодарила собственный организм за то, что меня не укачивает в транспорте.
        - Куда мы едем? - спросила я.
        - Сначала в магазин за твоей одеждой, - ответили мне.
        - Вы не передумали, - констатировала я.
        - Я крайне редко меняю свои решения. Кстати, о решениях. У тебя есть, что мне сказать? - искоса бросив на меня взгляд, осведомился собеседник.
        - Ещё и дня не прошло! - выпалила я. - Вы слишком многого от меня хотите. Я не могу так быстро…
        - Что ж, тогда придётся немного тебя подтолкнуть.
        Я не поняла, что Булатов имеет в виду, а он уже остановил машину в каком-то укромном уголке возле парка. Расстегнул свой ремень безопасности, перегнулся, опираясь ладонью о спинку моего сиденья. Накрыл губами мои, безошибочно выбрав такую тактику, перед которой очень сложно было устоять. То медленно, тягуче лаская попеременно верхнюю и нижнюю губу, слегка прикусывая, проводя языком, то целуя отчаянно, жадно, так же, как целовал утром. У меня кружилась голова, ноги и руки слабели, мысли путались и никак не желали оформляться во что-то связное. Мой ремень безопасности оставался на мне, и я чувствовала себя прикованной к креслу, беззащитной перед этим мужским напором, перед его силой и властностью, которой было на редкость трудно сопротивляться. Похоже, начальник в самом деле получал удовольствие просто от поцелуев, он не делал больше ничего, не пытался трогать меня больше нигде, и всё равно моё тело пылало, отзываясь на происходящее.
        На его близость.
        Безумие. Мои подруги, которые считали меня чересчур правильной и слишком старомодной, не поверили бы, если бы увидели, как я целуюсь в машине с мужчиной, которого ещё недавно совсем не знала. С человеком из другой жизни, с которым у меня не было совершенно ничего общего.
        Ничего, кроме этой почти болезненной страсти.
        Я не знала, сколько времени это продолжалось. Когда Арслан оторвался от моих губ, вид у него был точно у пьяного. На какое-то мгновение он прижался своим лбом к моему, хрипло, порывисто выдохнул, а затем, будто ничего не случилось, снова завёл мотор.
        Как я и ожидала, приехали мы не на рынок и не в простой торговый центр, а в какой-то бутик. Я сроду не бывала в таких местах, поэтому, немного придя в себя после того, что было в машине, озиралась с любопытством. Магазин небольшой, но оформленный с большим вкусом. Похоже, без дизайнера здесь не обошлось. Одежда на вешалках выглядела просто шикарно, а на прикреплённые к ней ценники я даже смотреть боялась.
        Босс кивнул девушке-консультантке, которая выглядела, как модель, обежал взглядом ассортимент, небрежно сдёрнул несколько вещей и сунул мне в руки.
        - Иди примерь. А ты пока организуй мне кофе, - сказал продавщице. - Чёрный, без сахара.
        Я вошла в довольно просторную примерочную, где пахло цветами. Негнущимися пальцами принялась расстёгивать пуговицы на жакете и молнию на юбке. Оставшись в одном белье, приложила к себе первый из нарядов. Это оказалось платье длиной выше колен кремового цвета из какой-то очень приятной, льнущей к телу ткани. Осторожно, стараясь ненароком не порвать и не сделать затяжку, я натянула его на себя и замерла, глядя на отражение в большом зеркале. Оно мне явно льстило. Или всё дело в том, что я никогда раньше не носила ничего подобного?..
        - Ну как? - донёсся до меня голос начальника. - Выходи, я хочу посмотреть! Выходи, или я сам к тебе зайду!
        Не дожидаясь, пока он осуществит угрозу, я поспешно выскочила из примерочной и испуганным кроликом замерла перед мужчиной. Он уже успел с удобством разместиться в мягком кресле, на столике перед ним стояла дымящаяся чашка кофе. Я подтянула подол, который задрался, открыв больше, чем нужно, и выпрямилась, чувствуя себя то ли героиней какого-то фильма, то ли неумелой манекенщицей на подиуме.
        Булатов неспешно, с поистине тигриной грацией, поднялся с места. Приблизился ко мне, оценивающе рассматривая и словно бы раздевая меня взглядом. От этого стало не по себе, но в то же время какое-то странное щекочущее чувство поселилось внутри. Мне хотелось увидеть в его глазах одобрение того, как я выгляжу. Хотелось понравиться ему.
        - Это определённо лучше, чем то, что было, - хмыкнул он. - Но нет предела совершенству. Платье мы берём, примеряй остальное.
        Среди наших покупок в тот день имелись и вечерние наряды, но то платье, что удаётся отыскать Лиле для приёма в честь юбилея холдинга, ничуть не хуже. Сапфирово-синее, в пол, очень элегантное. Подруга гордо разворачивает передо мной свою добычу.
        - Вот, твой размер! Ты совсем не изменилась, правда! Не поправилась ни на грамм!
        Это для меня не новость. Беременность и роды практически не отразились на моей фигуре, она осталась прежней, девичьей. А в последнее время я и вовсе похудела.
        - Зачем мне платье? - недоумеваю я. - Мне ведь журналистку придётся изображать. Разве на них распространяется какой-то дресс-код?
        - На всех, кроме официантов, у них форма. Так что, давай, примерь, пока время есть. Мало ли, вдруг длинновато, тогда понадобятся высокие каблуки.
        - Я не ношу высокие каблуки.
        - Знаю, но для дела придётся.
        Опасение Лили оказывается напрасным - платье сидит как влитое. Смотрю на себя в зеркало. Подруга помогает мне застегнуть хитроумный замочек на спине и одобрительно поднимает большой палец вверх.
        - Отлично, супер! Ты произведёшь фурор! Устроим им возвращение блудной Золушки!
        С моих губ срывается невольный смешок. Чувство юмора Лильке не изменяет. Не знаю, что бы я без неё делала.
        - Тебе страшно? - спрашивает вдруг она.
        - Да, - признаюсь. - Он ведь в самом деле не хочет меня видеть, у него новая жизнь, невеста… Может быть, даже забыл уже обо мне. Пять лет - весомый срок. А тут я… с такими новостями…
        - Твои новости важнее всего! - порывисто говорит подруга. - И его невесты, и юбилея этого их чёртового холдинга! Булатов не сможет остаться в стороне - речь ведь идёт о жизни его сына!
        - Сына, которого он считает чужим, - горько усмехаюсь я.
        - Так пусть сделает анализ ДНК! Мы не в девятнадцатом веке живём и даже уже не в двадцатом! Сейчас несложно доказать кровное родство, а с его деньгами это раз плюнуть!
        Лиля права. Так и есть, несложно. Но захочет ли Арслан Булатов доказывать? Гошка на него совсем не похож, вот ничуточки. Как уговорить мужчину, который не верит в то, что у него есть сын, согласиться на анализ ДНК?..
        Стискиваю кулаки и закрываю глаза. Внушаю себе, что у меня есть шанс - пусть маленький, но всё же. Потому что Булатов - не чудовище. Каким бы он ни стал за то время, что мы не виделись, как бы ни изменился, внутри него всё равно должно остаться что-то от человека, которого я любила. Любила не только телом, но и душой.
        Как это произошло? Когда я взглянула на этого мужчину иначе, другими глазами? Начала видеть в нём не того, кем считала изначально - папиным сынком, которому всё в жизни досталось просто так, на халяву, а человека со своими надеждами и мечтами, шрамами и ранами. С сильным характером. Живого, чувствующего, настоящего.
        Конечно, не в тот первый день, когда он повёз меня за покупками, не особо-то интересуясь моим мнением на этот счёт. И не во второй, когда одно из вечерних платьев, приобретённых в том бутике с красоткой-продавщицей, мне пригодилось. Был уже вечер, я весь день просидела в офисе и собиралась ехать домой, готовить нам с дедушкой ужин, но тут…
        - Я завезу тебя переодеться, а потом поедем во «Дворец султана», - сообщил мне начальник.
        - Зачем? - опешила я, мысленно уже нарезая овощи для салата.
        - Как зачем? - изогнул чёрную бровь Арслан. Его моё недоумение, похоже, забавляло. - Ты должна сопровождать меня везде, забыла? В том числе и на деловых ужинах. Не волнуйся, все расходы за счёт компании.
        - А если бы у меня были на этот вечер другие планы?
        - То ты бы их отменила.
        «Дворец султана» оказался восточным рестораном, но не одним из тех, куда может войти любой, даже простая студентка вроде меня. Нет, это было место для избранных. И цифры в меню с непонятными названиями, и дизайнерский интерьер - всё кричало о том, что без солидного банковского счёта сюда лучше не входить. Как, впрочем, и одежда тех, кто сидел за столиками. Я бросила взгляд на своё чёрное платье, ассиметричное, оставляющее полностью открытой одну руку, но до запястья закрывающее вторую. Кажется, в этом дорогом наряде я вполне вписывалась в здешнюю публику. Но всё равно чувствовала себя чужой, лишь по какой-то случайности оказавшейся среди этих привилегированных людей, которые тут ужинали.
        Зато Арслан Булатов держался как рыба в воде. Уверенно, спокойно. Провёл меня к столику, усадил за него, заметив, что я ничего толком не поняла в меню, предложил самостоятельно сделать заказ.
        - Ладно, - согласилась я. - А где те, с кем мы должны встретиться? Задерживаются?
        - Все здесь, - не моргнув глазом отозвался Булатов.
        - То есть? - не поняла я.
        - То есть, все на месте. Мы ужинаем вдвоём, Яся. Ты ведь сама сказала, что так, как хотелось бы мне, для тебя слишком быстро, вот я и даю нам время и возможность получше узнать друг друга.
        - Это… это уже ни в какие ворота не лезет! - возмутилась я, поднимаясь на ноги. - Если у нас свидание, вы должны были сначала меня на него пригласить! А не отдавать распоряжение!
        - Сядь, - произнёс мужчина, хватая меня за руку. - Не надо устраивать скандал на людях. Отцу это очень не понравится. А если ему что-то не нравится, он от этого избавляется. Холдинг пока целиком и полностью его собственность, даже журнал ещё не мой, он перейдёт мне только в том случае, если я справлюсь как руководитель. Сейчас у нас обоих испытательный срок, Яся. Вот только меня Тахир Булатов при всём желании уволить не сможет, а тебя - запросто.
        - Тогда вы бы лучше рабочими делами занимались, а не девушек по ресторанам водили, - сказала я, немного остыв, и снова села на стул.
        Арслан вдруг улыбнулся. Это действительно была улыбка - не кривая усмешка и не просто приподнятые уголки рта. И от неё всё его лицо вдруг преобразилось, став ещё привлекательнее.
        ГЛАВА 6
        Сейчас мне кажется, что с тех времён прошла целая жизнь. Тот вечер в ресторане, свечи на столе, улыбка, преображающая лицо моего спутника… Всё в прошлом. И я сама - уже не прежняя наивная девочка, юная и влюблённая. Я изменилась.
        Теперь у меня есть Гошка.
        Я стараюсь проводить больше времени с сыном в эти дни. Показываю ему места моего детства. Рассказываю о дедушке, в честь которого его назвала. Гошка хмурит брови. А затем спрашивает:
        - Папа тоже здесь живёт? Я его увижу? Когда мы пойдём к нему, мама?
        Эти его вопросы режут меня больнее ножа. А ещё взгляд сына - такой доверчивый, непонимающий. Ведь папа должен быть у каждого ребёнка! За что это ему? За чьи грехи он расплачивается?
        Закрываю глаза, но не могу спрятаться от воспоминаний. Известно, за чьи. Его дед Тахир Булатов - очень жёсткий человек. Наверное, будь он иным, не создал бы практически с нуля настолько большой бизнес. Чтобы тебя не съели, нужно самому стать акулой.
        В тот вечер в ресторане я впервые услышала об этом человеке от его старшего сына. Арслан произнёс имя отца с уважением, но в то же время как-то прохладно. В его голосе не было улыбки, тепла, которое появляется, когда мы говорим о близких нам людях. И это показалось мне странным. Тогда я думала, что восточные мужчины - отличные семьянины, и в их домах царит привязанность друг к другу. Но то ли это утверждение, которое я нередко слышала, оказалось стереотипом, то ли Булатовы были исключением. Со временем я узнала про них намного больше и даже лично встретилась с другими членами семьи.
        Пока же единственным из них, кого я знала, оставался мой непосредственный начальник. Постепенно он начинал занимать всё больше места в моей жизни. Его интересовало, как я живу, чему учусь в своём не самом престижном университете, в котором мне, когда я стала работать, пришлось перейти на заочную форму обучения, как провожу свободное время. Я рассказывала - ничего секретного в этом не было.
        Однажды Булатов даже подвёз меня в универ. В тот день его и увидела Лиля. Когда мы остались наедине, она начала расспрашивать меня, кто он такой и что у нас с ним вообще общего
        - Это мой босс, - ответила я. - Мы не близки, ты не подумай! Просто я опаздывала, и он…
        - Ты совсем не умеешь врать! - расхохоталась моя бойкая подруга. - Я же не дура! И уж точно заметила, как он на тебя смотрел!
        - Да ну что ты такое говоришь… - отвела взгляд я.
        - И нечего тут смущаться! Как там в кино говорится: «У них свои женщины есть, а мы не хуже ихних»! Ты уж точно ничем не хуже, даже лучше, всё своё, никаких наращенных ресниц или волос…
        - Ещё бы я стала тратить деньги на такую ерунду! - фыркнула я.
        - Вот именно! О чём я и говорю! Ты настоящая! Не гламурная, как отфотошопленная картинка, фифа, которая хорошо смотрится на фоточках, а внутри пустота! Им - вот таким, как этот твой крутой начальник - как раз настоящего в жизни и не хватает!
        - Звучит так, как будто я пупырчатый деревенский огурец против гладких и блестящих, но генно-модифицированных, - пробормотала я.
        - Вот именно, - кивнула она. - Человек хочет попробовать реального огурца прямо с грядки, а не из супермаркета! Вот только тебе-то каково будет… Примет ли тебя его богатая семейка? Это, знаешь ли, тоже может стать проблемой.
        - И вовсе это не проблема, - возразила я. - Мы с Булатовым только работаем. Да, иногда он пытается продвинуть наши отношения… в другую плоскость, но я…
        - Но ты пока держишься, я поняла. Строгое дедушкино воспитание и всё такое. Но долго ты не сможешь сохранять дистанцию. Рядом с таким мужчиной уж точно… Потому что то, как ты сама на него смотришь, я тоже заметила… - вздохнула Лиля. - Мне бы позавидовать тому, какой ты редкий экземпляр отхватила, а я что-то переживаю. Боязно за тебя…
        Подруга была права. Увы, тогда я не придала значения её предупреждающим словам. Они прозвучали ещё до того, как моё отношение к Арслану окончательно изменилось. До того, как я сделала шаг в пропасть. Упала в любовь.
        Я самонадеянно думала, что справлюсь с этим искушающим меня соблазном и продержусь. Оказалось очень сложно видеть этого мужчину практически каждый день, зачастую полуодетым, будить его, когда он не успевал сам проснуться до моего прихода, готовить ему завтрак, варить кофе, наблюдать за ним, отмечать все его, даже мелкие, привычки и при этом оставаться равнодушной и хладнокровной. А ведь наше общение, кроме того, не ограничивалось одной лишь работой. Были деловые мероприятия, ужины и приёмы, на которые мне приходилось ходить вместе с ним. Были вечера в офисе, когда мы оставались одни, за исключением охранников, и босс, который всерьёз взялся за руководство журналом, предлагал заказать пиццу, которую мы по-простецки делили на двоих, а после лично, не доверяя шофёрам и таксистам, отвозил меня домой по улицам вечернего освещённого фонарями города, и пару раз я даже засыпала прямо в машине, уронив голову на его плечо.
        А ещё были свидания, каждый раз разные, особенные и неповторимые.
        Сначала это оказался забронированный только для нас вип-зал в одном из кинотеатров. Арслан Булатов, как оказалось, запомнил, что я люблю ходить в кино. Разумеется, я никогда прежде не бывала в вип-залах. Мы смотрели мелодраму, грустную историю о любви. Под конец у меня глаза были на мокром месте, и я смущённо вытирала их краешком рукава, а мой спутник заметил это и привлёк меня к себе. Мягко, совсем не напористо, чего я от него никак не ожидала. Не пытался поцеловать, даже не смеялся над моей сентиментальностью, просто обнимал и поглаживал по волосам до самого финала.
        Лишь когда по экрану побежали титры, он с заметным сожалением выпустил меня из объятий и сказал:
        - Я не думал, что этот фильм тебя расстроит. Не знал, что он так трагично заканчивается. Прости.
        - Ничего страшного, - отозвалась я. - Я часто плачу над фильмами. Над книгами тоже.
        - Вот как? Удивительно… Я таких, как ты, ещё не встречал.
        - Вы мне это уже говорили, - заметила я.
        - И с тех пор моё мнение не изменилось.
        Мужчина провёл кончиками пальцев по моей ещё влажной щеке, затем наклонился и легко, едва касаясь, собрал губами ещё не высохшие слезинки. У меня замерло сердце. Это было так… непохоже на всё то, что он делал раньше. Сейчас в его прикосновениях чувствовалась нежность, даже трепетность. Он точно боялся действовать настойчиво, как в первое время.
        Неужели это всего лишь хитрая тактика обольщения, а я попросту наивная дурочка, жертва расчётливого соблазнителя? Я боялась об этом думать, и в то же время предупреждения Лильки не давали покоя. Что, если она права, а я прямо сейчас делаю ещё один шаг к разверзнувшейся передо мной пропасти?..
        Я отстранилась, сделав шаг назад.
        - Нам, наверное, уже пора… Фильм закончился. И меня ждёт дедушка, я должна проверить, выпил ли он все свои лекарства.
        - Когда ты уже меня с ним познакомишь?
        - Вас? Зачем? - не поняла я. - Разве начальников знакомят с родными?
        - Начальников, может, и нет, а вот ухажёров - да. Я так понял, он у тебя человек старой закалки. Значит, всё должно быть как положено.
        - Вы серьёзно? - опешила я. - Думаю… сейчас не лучшее время. Он может разнервничаться. Давайте в другой раз, когда дедушке станет лучше. Хорошо?
        - Как скажешь. Может, что-то нужно? Лекарства, консультации узких специалистов? Мой отец тут взялся спонсировать медицинский центр. Он только недавно открылся.
        - Пока всё, что нужно, у нас есть. И в районной больнице хорошие врачи. Но спасибо, - отозвалась я, пытаясь привыкнуть к мысли о том, что Булатов пожелал официально представиться моему деду.
        Следующее свидание тоже было в кино. На этот раз кинопоказ проводился на открытом воздухе, вечером. С погодой повезло, а ещё мы с Арсланом заняли выгодные места, и он купил для нас два стаканчика кофе. В этот день босс выглядел очень демократично в джинсах и футболке, мало чем отличаясь от остальных парней, которые здесь присутствовали. Впрочем, теперь я знала, что его одежда стоит значительно дороже, чем у большинства.
        Мы смотрели комедию. Громко хохотали вместе со всеми. Прихлёбывали кофе, а после фильма - и это удивило меня едва ли не больше всего - мужчина затащил меня в круглосуточный Макдональдс, где мы набрали еды и переместились на лавочку в ближайшем сквере.
        - Я думала, что Арслан Булатов питается только в шикарных ресторанах, - хмыкнула я, недоверчиво глядя на весь тот фаст-фуд, что он заказал.
        - Обычно да, - откликнулся мой спутник, впиваясь крепкими белыми зубами в двойной рыбный бургер. - Но иногда это до ужаса надоедает. Только никому не говори, - добавил со смехом.
        - А вот и расскажу! - тоже засмеялась я. - Всем расскажу! Объявление в офисе повешу!
        Почему-то сейчас я чувствовала в его обществе небывалую лёгкость. Как будто меня впервые отпустили мысли о том, что мы очень разные, что я ему не пара и прочее, что прежде упорно лезло в голову. В конце концов, живём один раз. Так почему я не могу просто наслаждаться жизнью хотя бы чуть-чуть? Тёплой летней ночью, ароматом цветущих лип, хорошим фильмом, вредной едой, близостью человека, которому не просто приятна моя компания, а нечто большее… Которому я нравлюсь такая, как есть. Пусть даже он всего лишь хочет затащить меня в постель, сколько можно держаться за эту девственность? Все девчонки, с которыми я общалась, вон уже давно с нею распростились. И не лучше ли лишиться её с опытным мужчиной, чем с неловким вчерашним мальчишкой, который и целоваться-то не умеет?..
        Однако в тот день что-то всё же остановило меня от того, чтобы сделать первый шаг навстречу. То ли страх, то ли робость. Я снова удержалась на грани, но на прощание, проводив меня до квартиры, Арслан вдруг крепко обнял меня и прошептал, касаясь губами моего виска:
        - Спасибо, Яся, я ещё никогда не был настолько живым…
        От этих его слов всё во мне затрепетало. Бабочки в животе? Набившее оскомину сравнение, но я в самом деле ощущала нечто похожее. Как будто внутри меня зажглось маленькое солнце, которое пульсировало, с каждым моим вдохом становясь всё больше. Я повернула голову, скользнув губами по слегка колючей щеке мужчины. Быстро поцеловала его в уголок рта, и тут скрипнула дверь. На лестничную площадку выглянул дедушка.
        - Вот и моя гулёна пожаловала… - проворчал он, окинув взглядом меня и Булатова. Мы не успели расцепить объятия. Только сейчас запоздало я попыталась отпрыгнуть от него, но тот удержал меня левой рукой, а правую протянул дедушке для рукопожатия.
        - Арслан Булатов, - представился уверенно.
        - Георгий Аркадьевич Туманов. И что же ты, Арслан Булатов, можешь сказать в своё оправдание? На дворе скоро светать начнёт, и этой барышне давно пора спать.
        - Скажу, что хочу встречаться с вашей внучкой.
        - Просто так встречаться или? Каковы твои намерения? У Яры никого больше нет, кроме меня, и я хочу знать, останется ли у неё кто-нибудь, когда меня не станет.
        - Ну деда! - воскликнула я. - Не говори так! Ты ещё много лет будешь со мной!
        - Так как? - снова обратился дедушка к моему спутнику, который наверняка уже пожалел, что поднялся со мной на пятый этаж. А, может, нет? Ведь сам же говорил о знакомстве, вот только я вовсе не хотела с этим знакомством торопиться… Ещё и такие вопросы… Мы же не в девятнадцатом веке, в самом-то деле!
        - Не просто так, - ответил начальник, когда я уже готова была утащить его за руку из подъезда. - Она мне нравится. Очень.
        - То, что Яра когда-нибудь кому-то очень понравится, для меня не новость, - хмыкнул дедушка. - Что ж, ладно, заходи. Пойду чайник поставлю.
        - Надо было попрощаться на улице! - негромко произнесла я, пока босс разувался в прихожей. Не верилось даже - Арслан Булатов здесь, в нашей скромной квартире, где серьёзный ремонт не делали лет пятнадцать, если не больше. Но не выталкивать же его, раз уж зашёл.
        - Я всё равно собирался с ним встретиться, - напомнил он мне.
        - Но не сейчас же!
        В гостиной пахло лекарствами. Уже ставший привычным навязчивый запах, казалось, пропитал стены. Запах тоски и безнадёжности. Но дедушка держался, и я тоже. Я действительно верила, что он ещё долго не оставит меня в одиночестве, присоединившись к тем, кого уже давно не было рядом. Думать о том, что будет, когда не станет и его, не хотелось. Да, я не чуралась работы и успела стать вполне самостоятельной в быту, но дело же не в этом, а в той родственной близости, в связи между поколениями одной семьи, из которой у меня остался один только дед.
        Вскоре мы втроём уже пили чай с конфетами и мятными пряниками. Мне подумалось, что Булатов наверняка привык к совсем другому, но затем я вспомнила, как он уплетал фаст-фуд, и успокоилась. Этот человек вовсе не такой избалованный и рафинированный, как могло показаться поначалу.
        Дедушка попросил нашего гостя рассказать немного о себе, о родственниках. Я и сама слушала с интересом. Казалось, что вот сейчас-то знакомлюсь с Арсланом по-настоящему, вижу его с новой стороны.
        - Значит, вы начальник Яры? Вон оно как… Это из-за вас она частенько задерживается якобы на работе, - заметил дедушка, подчеркнув интонацией слово «якобы».
        - Да, - кивнул мужчина. - Но она для меня больше, чем личная помощница. Яс… Ярослава для меня очень важна.
        - Важна, говорите. А вы для неё? Что скажешь, внучка?
        Я смущённо засопела, но ничего не ответила.
        - Покажешь мне свою комнату? - шепнул мне Булатов, когда дедушка вышел.
        - Вот ещё! - шикнула я на него. Затем добавила: - В другой раз покажу. Не сегодня.
        Это произошло спустя примерно недели две, когда мой дед уехал к другу на дачу. Но наш первый раз состоялся в другом месте. В квартире Арслана.
        Я до сих пор помнила то утро. Неожиданно тёплую и в то же время искушающую улыбку на губах моего мужчины, когда я, как обычно, разбудила его утром. То, как он потянулся ко мне. То, как поцеловал. И я ответила. На этот и ещё множество поцелуев.
        Помнила, как скользила по телу ткань одежды, предметы которой с меня снимали один за другим. Помнила свою неловкость - всё ведь происходило при свете дня. Но то, как Булатов смотрел на меня, заставляло чувствовать себя очень красивой. И безумно желанной. Настолько, что я даже боли почти не ощутила, так нежен он был тогда.
        С нами будто случился солнечный удар. Вспыхнувшая, как порох, страсть, не оставляющая выбора. Но это было лишь начало. Мы много говорили, и постепенно я узнавала Арслана Булатова лучше. Однажды он даже решился на откровенность и рассказал мне о своей матери. О том, как её не стало после долгой изматывающей болезни. О предательстве отца, в чьей жизни появилась другая женщина, когда его супруга и мать первенца заболела и больше не могла выполнять супружеские обязанности.
        - Я увидел их вместе, - глухо произнёс Арслан. - Случайно. Прогулял школу, слонялся по городу, вот так и наткнулся… Он, никого не стесняясь, привёл её туда же, куда водил и нас. В мамин любимый ресторан!
        Я беззвучно ахнула, прижав ладонь к губам.
        - Я смотрел на них через окно, они меня даже не заметили… Слишком были заняты друг другом. Он улыбался ей так, как будто всё у него в жизни прекрасно, как будто его жена не умирает медленно день за днём… Улыбался. Ненавижу!
        Он вдруг резко ударил кулаком по столу - я вздрогнула от неожиданности.
        - Ненавижу измену, - сказал это негромко, но как-то так, что мурашки пробежали по коже. - Не смогу простить. Если когда-нибудь узнаю, что ты… с кем-то…
        Арслан не договорил. Всё и так было ясно. Кстати говоря, та другая женщина, с которой Тахир Булатов начал встречаться ещё когда его первая супруга была жива, оказалась той самой Сюзанной.
        Его на тот момент будущей второй женой.
        ГЛАВА 7
        Мне казалось, время тянется слишком медленно, но этот день всё же наступает. Тот самый. Сегодня я встречусь с Арсланом Булатовым впервые после долгой разлуки.
        Стою перед зеркалом в платье, которое для меня отыскала подруга. Туфли - удобные, на невысоком каблуке, но красивые - одолжила она же. Повезло, что у нас один размер, иначе пришлось бы покупать. Я в последнее время ношу только спортивную обувь. Да и вообще мой нынешний гардероб выглядит довольно-таки уныло, никаких непрактичных кокетливых вещей, всё сугубо утилитарное.
        - Боишься? - спрашивает Лиля.
        - Да, - киваю я. - Боюсь, что я непохожа на журналистку. Что что-то пойдёт не так, и меня не пропустят.
        - А встречи с ним?
        - Тоже. Что, если он не захочет меня слушать? Ещё ведь помолвка… Если кто-то услышит мои слова? Те же журналисты… Тогда будет скандал… Самый настоящий.
        - Плевать. Мне вот нисколько их не жалко - ни его, ни его папашу. Так им и надо.
        Смотрю на Гошку. Он занят рисованием, сосредоточенно наклонился над листом бумаги и водит по ней карандашом. У сына к этому настоящий талант, я в его годы и близко так здорово не умела.
        Вот бы отдать его в художественную школу… Думаю, ему понравится, а там, кто знает, может, это станет профессией и призванием? Главное, чтобы Гошка до этого дожил.
        Закусываю губу и отворачиваюсь, чтобы он не видел моих слёз. Да и плакать мне сейчас нельзя - макияж потечёт. Лилька над ним от души потрудилась, я даже устала сидеть на одном месте, не шевелясь.
        - Присмотришь за ним?
        - Конечно! И что-нибудь вкусненькое на ужин приготовлю! К твоему возвращению! - обнимает меня подруга. - Ну, с Богом! Держись, прорвёмся! - напутствует, протягивая мне пригласительный на мероприятие, где решится моя судьба.
        Вызываю такси, чтобы не садиться на общественный транспорт в чужом вечернем платье. Ещё не хватало его испортить. Пробок на улицах нет, и дорога занимает совсем мало времени, я даже не успеваю как следует настроиться на то, что мне предстоит.
        На парковке роскошного, не так давно открытого отеля, где состоится приём, множество автомобилей. Почти все они класса люкс. Таксист косится на меня:
        - Вы что, тоже сюда? Важная персона, а? Работаете в этом холдинге?
        - Когда-то работала, - отвечаю я.
        Расплачиваюсь, выхожу. Ещё раз мысленно благодарю Лильку за туфли и платье, не сковывающее движений. Я и без того чувствую себя связанной по рукам и ногам. Своей болью, страхом. Ожиданием неизбежного.
        Через несколько минут я увижу Булатова.
        Охрана на входе просит показать приглашение. К счастью, моё вопросов не вызывает. Мужчины практически сразу теряют ко мне интерес.
        Иду в толпе. Дресс-код для всех, так что я не могу различить, кто здесь журналисты, а кто гости. Ну и ладно, главное, что моя легенда помогла мне попасть в здание.
        На входе в зал меня ждёт ещё одна проверка. Снова охранники, только не в форме, а в строгих чёрных костюмах. Моя рука немного дрожит, когда я протягиваю свой пригласительный.
        - Нервничаете? - понимающе хмыкает парень, поправляя криво завязанный галстук. - Понимаю. Мне и самому слегка не по себе.
        - Хватит болтать! Хочешь, чтобы на тебя жалобу накатали? - одёргивает его старший коллега. - Проходите, девушка, не задерживайте очередь! - это уже мне.
        Пробормотав извинения, вхожу в зал. Он оформлен с большим вкусом, дорого и стильно, видно, что над этим постарались. В толпе приглашённых ловко снуют официанты с подносами.
        - Шикарно! - слышу восторженный женский голос, проходя мимо группки людей. - Фуршет для всех, нам, журналистам, в кое-то веки тоже можно по-человечески поесть и выпить! И с богатыми мужиками познакомиться! - добавляет со смехом.
        - А вы знаете, что младший Булатов ещё свободен? - отвечает ей другой женский голос. - Тот, который Дамир. Красавчик!
        - Жаль, что его брата мы скоро потеряем в качестве завидного холостяка! Слышали же о помолвке? А там и до свадьбы недалеко!
        - Так с кем, с кем помолвка-то?
        - Держат в секрете! Но я тут кое-что слышала… Деньги к деньгам, всем же ясно…
        Кусая губы, прохожу мимо. Деньги к деньгам. Так всегда и бывает, исключения крайне редки. Жаль, что я не понимала этого раньше. Тогда, когда с головой окунулась в роман с Арсланом Булатовым. Полюбила. Поверила.
        Ведь сначала всё действительно складывалось лучше некуда. Мы были по-настоящему счастливы в то время - вместе, вдвоём. Практически не ссорились. Вот только я очень боялась знакомства с семьёй любимого. Особенно после того, что он рассказал о своём отце. Отношения между ними действительно были натянутыми, недостаточно тёплыми для родных людей. Ведь Арслан так и не смог простить его за измену матери, которой, разумеется, доложили о том, что Тахир, не таясь, проводил время с другой женщиной.
        Но всё же однажды наступил тот день, когда мой мужчина решил представить меня своей семье. Представить официально. Не как личную помощницу и сотрудницу компании, а как ту, с кем он встречается.
        На тот момент мы были знакомы уже больше полугода.
        - Не волнуйся! - то и дело прикасался ко мне Булатов, мешая собираться. - Дрожишь, как заяц. Не съедят же они тебя.
        - Легко тебе говорить! - отозвалась я. - Не тебе ведь это предстоит. А если я им не понравлюсь?
        - Ну и что? - пожал он плечами. - Пускай. Главное, что ты нравишься мне.
        Я нахмурилась, но долго удерживать сердитую гримасу не смогла. Не получилось. Только не под его взглядом и не в его объятиях.
        - Как я выгляжу? - спросила, бросив на себя взгляд в зеркало. Я выбрала комплект одежды, купленной Арсланом тогда, когда я ещё не была его девушкой. Все вещи вполне приличные, недешёвые и очень стильные, но я всё равно чувствовала себя так, словно собиралась явиться к Булатовым в том самом костюмчике с рынка.
        - Слишком одетая, - хмыкнул он, игриво проводя пальцами по коже вдоль выреза блузки. - Но ничего. Ближе к ночи мы это исправим.
        Семья Арслана проживала в большом частном доме. Это оказался самый настоящий кирпичный особняк, на мой взгляд, слишком большой для семьи из четырёх человек. Подумалось, что там наверняка есть и бассейн, и спортзал, и ванны с джакузи, в которых может свободно поместиться средних размеров аллигатор. Что за ерунда лезет в голову в самые ответственные моменты? А всё от нервного напряжения.
        - Просто будь собой, - шепнул мне мой спутник, когда внушительные ворота медленно разъехались в стороны перед машиной. Его рука, соскользнув с руля, легла на мою и ласково её сжала. - Не нужно ничего из себя изображать.
        - Легко тебе… - снова проворчала в ответ.
        Но я ошибалась. Арслану было вовсе не легко. Я поняла это, когда увидела его отца и услышала, каким тоном говорит с ним его мачеха. В нём слышалось явное превосходство той, что обошла всех соперниц в борьбе за первый приз. Она гордилась тем, что сумела увести мужа у умирающей женщины. Гордилась тем, что смогла его удержать и родила ему двоих детей, таких красивых, породистых, похожих на своего отца.
        На меня эта женщина, которая в реале выглядела ещё лучше, чем на фото в Интернете, смотрела с некоторым удивлением. Что она думала при этом? Что у её пасынка плохой вкус, раз он не остановил свой выбор на ком-нибудь его круга?
        Чувствуя себя неуместной здесь, в огромном доме, где всё отличалось от обстановки, в которой я выросла, неловкой, потерянной во всей этой роскоши, я едва могла отвечать на вопросы, которые мне задавали эти двое - отец и мачеха Арслана. Краснела и бледнела под пристальным суровым взором Тахира Булатова. Теперь я действительно понимала, как этот человек мог создать настолько большой бизнес. Его присутствие подавляло, он выглядел абсолютным лидером во всём, за что бы ни взялся. Наверняка практически у всех более слабых морально людей этот мужчина вызывал безусловное, какое-то почти инстинктивное желание ему подчиняться.
        Его сыновья походили на него внешне, и эта аура властности, присущая отцу, уже начинала ощущаться в них обоих. Особенно в старшем. Я ещё в нашу первую встречу в лифте это почувствовала. Однако Арслан был не просто сыном и преемником Тахира Булатова, получившим возможность взять на себя руководство журналом. Он был его соперником. Желал его превзойти. Я начала догадываться об этом, наблюдая их рядом.
        Мне вдруг отчего-то стало не по себе. Казалось бы, просто семейный ужин в узком кругу, итальянское красное вино в бокалах, негромкое звяканье столовых приборов по посуде, и всё же обстановка была очень напряжённой. Очень красивой, кстати, посуде, я даже залюбовалась. В чём-чём, а во вкусе Сюзанне Булатовой не откажешь. Похоже, она очень старалась быть идеальной женой, с которой и в свете показаться не стыдно, и в доме всё идеально.
        Мой взгляд скользил по стенам, задерживаясь то на картине в тяжёлой деревянной рамке, то на подобранных явно дизайнерской рукой предметах мебели, а сердце стучало всё громче. В душе росло дурное предчувствие. Даже пальцы подрагивали, и я постоянно боялась выронить вилку.
        - Твоя девушка всегда такая молчаливая, братик? - задала вопрос Далия. Она сидела напротив и с интересом меня изучала. Эта яркая брюнетка взяла всё самое лучшее от обоих родителей - стройную фигуру и сражающую мужчин наповал женственность матери, иссиня-чёрные волосы и тёмные глаза отца. Но вот характер из тех, про которые говорят «ей палец в рот не клади». - Или она нас боится?
        - Прекрати! - наградил её испепеляющим взглядом Арслан.
        - А что я такого сказала? Вы ведь не боитесь нас, Ярослава? Скажи ей, что мы совсем не страшные! - толкнула девушка в бок сидящего рядом с ней Дамира.
        Тот вежливо улыбнулся, а я отвела взгляд. Второй сын Тахира Булатова оказался очень привлекательным молодым человеком. Черты его лица были мягче, чем у отца и старшего брата, губы более пухлыми, чувственными. Должно быть, одного лукавого взгляда его почти чёрных обжигающих глаз хватало для того, чтобы девушки теряли голову. Я и сама ощутила это на себе, хотя моё сердце целиком и полностью было занято Арсланом.
        Подначки Далии были неприятны, но ещё хуже оказалось внимание ко мне её отца. Он очень много спрашивал о том, где и на кого я учусь, чем планирую заниматься в будущем, из какой я семьи. При этом по его непроницаемому лицу ничего нельзя было прочесть, и я, как ни старалась, не могла понять, какую реакцию у собеседника вызывают мои ответы.
        Настоящий экзамен! И вечером того дня у меня было отчётливое ощущение, что я его не сдала.
        Сейчас, на приёме в честь юбилея основанного Тахиром Булатовым холдинга, я вспоминаю тот ужин в его доме. Сегодня мне ещё страшнее, чем тогда. Нервы натянуты струнами. Вечернее платье кажется тяжёлыми доспехами воина. Это и в самом деле война - война за жизнь моего сына.
        Напоминаю себе о том, что я уже не прежняя наивная девочка, которая когда-то переступила порог особняка Булатовых. Я стала другой. Это они меня такой сделали.
        Глубокий вдох. Делаю шаг вперёд. Туда, где вот-вот появятся виновники торжества. И они появляются. Все шестеро.
        Зал взрывается аплодисментами. Журналисты достают диктофоны, мелькают вспышки фотокамер. Женщины кокетливо поправляют причёски.
        Стоя в толпе гостей, я смотрю на тех, чьи лица ни на миг не забывала все эти долгие пять лет. Пеленая сынишку, укладывая его спать, целуя. Стоя на остановках и в очередях. Просматривая вакансии о работе. Сидя в кабинете врача, сообщившего мне тот самый страшный диагноз, из-за которого я здесь.
        Сюзанна всё так же хороша собой. Её зрелая красота и чуть располневшая фигура в персикового оттенка платье притягивают мужские взгляды. Она идёт под руку с Тахиром. Они точно король и королева в этот момент. Его будто вытесанное из холодного камня лицо стало строже, чем раньше, но сейчас он натягивает на него улыбку, ведь это его праздник. День его торжества. Наверняка это делает этого человека счастливым и заставляет гордиться собой.
        Далия всё так же прелестна. На ней чёрное платье дерзкого кроя, которое на любой другой смотрелось бы пошловато, но эта красотка умеет эпатировать публику. Стройные ноги обвивают кожаные ремешки босоножек на высоких каблуках, подчёркивая безупречный педикюр.
        Дамир держится рядом с сестрой. Он заметно повзрослел, но это ему к лицу. Как и чёрный костюм с галстуком-бабочкой.
        Я смотрю на них по очереди, точно боюсь перевести взгляд на того, кто там с ними. Старшего сына Тахира Булатова. Того, о чьей помолвке будет объявлено сегодня. Но затем я поворачиваю голову, вижу его и уже не могу отвести глаз. Жадно впитываю весь его облик, ищу перемены и нахожу их.
        Как и его брат, Арслан выглядит старше. Сейчас он ещё больше похож на своего отца, чем прежде. Черты лица стали более резкими. В изгибе губ, по которому я так любила проводить кончиками пальцев, нет и намёка на тепло преображающей его улыбки. Сейчас он выглядит самым настоящим крупным бизнесменом, уверенным, сдержанным.
        Далёким.
        Мы точно на разных планетах. Я на одной, а мужчина, которого я когда-то всей душой любила, на другой. И там, на той планете в ледяном пространстве космоса, он не один.
        С ним совсем молодая девушка. Она похожа на ожившую в реальности сказочную принцессу. У неё светлые глаза, белая кожа, длинные рыжие локоны. Её белое платье похоже на свадебное - словно невеста Арслана уже сегодня репетирует грядущее радостное событие. Они очень красивая пара.
        Я смотрю на них. Сердце колотится где-то в горле. Кажется, что в зале не хватает воздуха.
        - Вам плохо? - слышу я чей-то участливый голос. А затем чувствую внезапную слабость, слышу звон в ушах. Затем в глазах темнеет, и я будто проваливаюсь в гигантскую чёрную дыру.
        Прихожу в себя в какой-то комнате, похожей на конференц-зал. Видимо, это он и есть. Я лежу на кожаном диване в углу. Надо мной склоняется чьё-то лицо. Незнакомая русоволосая и круглолицая девушка в форме официантки.
        - Вам лучше? Или вызвать врача? - спрашивает она. - Первый раз на моих глазах кто-то падает в обморок! Я Вика, администратор велела мне побыть с вами. Я уж боялась, вы никогда в себя не придёте…
        - Не надо врача, - отвечаю я. - Вы можете выполнить одну мою просьбу? Пожалуйста! Это очень, очень важно! Вопрос жизни и смерти!
        - Ну, если это в моих возможностях…
        - Пожалуйста, позовите ко мне Арслана Булатова. Скажите, что его спрашивает Яся… Ярослава Туманова.
        - Того самого Булатова, который скоро женится? - округляет глаза собеседница.
        - Да, его. Но ни в коем случае не его отца! Мне очень нужно с ним поговорить! - сбивчиво говорю я.
        - Ну, я попробую… - неуверенно отвечает Вика и идёт к выходу. Кажется, она сочла меня не совсем адекватной особой. Что ж, остаётся надеяться на то, что моя знакомая приведёт сюда не администратора с охраной, а того, кто мне нужен.
        Тянутся томительные минуты ожидания. Приподнимаюсь, сажусь, привожу себя в относительный порядок. Меня всё ещё потряхивает. Я впервые в жизни потеряла сознание. Не думала, что эта первая встреча спустя годы так меня ошеломит.
        Или всё дело в той девушке? Невесте Арслана. Я ведь знала о её существовании, почему же так отреагировала? Не ожидала, что она окажется именно такой? Думала, что будет больше похожа на меня? Глупо. Со временем вкусы меняются, да и вообще, может, я просто была исключением, а на самом деле ему всегда нравились вот такие, рыжие, принцессоподобные.
        Хотя кожа у неё тоже светлая… Могу представить, как это смотрится на контрасте с его кожей, когда они вдвоём в постели. Знаю, как…
        Помню.
        За дверью раздаются шаги.
        ГЛАВА 8
        Затаив дыхание, ожидаю того, кто сейчас войдёт. Это Арслан? Кто-то другой? Или Вика вернулась одна? Ведь я попросила позвать, можно сказать, виновника торжества - решилась ли обычная официантка к нему подойти?..
        Но вот дверь открывается. Поднимаюсь с дивана, чтобы сразу увидеть вошедшего. Я всё ещё неважно себя чувствую, но уж на ногах-то удержаться смогу.
        Моё нервное ожидание оправдывается. Это Арслан Булатов. Он идёт ко мне, а я не отвожу от него взгляда, сминая влажными от волнения ладонями гладкую ткань чужого вечернего платья.
        Булатов подходит ближе, останавливается. Его руки в карманах пиджака - закрытая поза. На губах ни тени улыбки, взгляд холодный, как и тон, когда он спрашивает:
        - Что тебе нужно?
        - Поговорить.
        - Ты уверена, что нам есть о чём?
        - Да, - киваю я. Губы дрожат и пальцы тоже. Но я держусь, упрямо стоя перед мужчиной, который когда-то оставил меня в одиночестве, лишив всех надежд на счастливое будущее, которые рассыпались горьким пеплом после нескольких его слов.
        Но сейчас я не одна. У меня есть Гошка. И нет ничего важнее, чем его жизнь и здоровье.
        - У тебя пять минут. Мне некогда. Через десять минут объявят о моей помолвке.
        - Я видела твою невесту. Она… красивая. Ты её любишь?
        - Я не намерен обсуждать это с тобой. Твои пять минут уже начались. Если тебе нечего сказать, я могу уйти раньше, чем они подойдут к концу.
        - Когда-нибудь я расскажу нашим детям историю о нас с тобой. Историю любви, почти сказочную. Она и была такой… до тех пор, пока ты не решил, что я тебя обманывала.
        - Детям?
        - Да. Я должна родить от тебя второго ребёнка. Если я этого не сделаю, наш сын умрёт.
        Арслан делает шаг вперёд, сокращая расстояние между нами. Я вижу его глаза вблизи. Их выражение меняется. Только что в них отражалось лишь надменное равнодушие, но сейчас в их темноте словно вспыхивает огонь. Похоже, этого он никак не ожидал от меня услышать.
        Да и кто бы на его месте ожидал?..
        - Это какая-то игра? - задаёт вопрос собеседник.
        - Нет… - качаю головой и умоляюще складываю руки. - Пожалуйста… выслушай меня… У моего… нашего сына лейкемия. Нужны стволовые клетки пуповинной крови. А для этого - второй ребёнок.
        Вот и всё. Самое главное сказано. Мои пять минут вот-вот истекут, и Арслан Булатов уйдёт обратно в свою красивую жизнь к своей прекрасной невесте. Но он не уходит. Пытливо смотрит на меня.
        - Сын действительно мой?
        - Будь это не твой ребёнок, я бы не пришла к тебе!
        Делаю глубокий вдох. Надо успокоиться, иначе я сорвусь в истерику. Или снова потеряю сознание.
        - Ты - моя последняя надежда. Я не нуждаюсь ни в тебе, ни в деньгах твоей семьи. И передай своей невесте, что меня она может не опасаться.
        - Ты так уверена?
        - Более чем. Всё в прошлом… Мы в прошлом. Но сын не должен расплачиваться за чужие ошибки. Он этого не заслужил.
        Собираюсь с мыслями и продолжаю:
        - Если ты всё ещё сомневаешься, можешь сделать анализ ДНК. И желательно поскорее, время не ждёт. Я напишу тебе адрес, где мы сейчас живём.
        - И как ты собираешься рожать от меня второго ребёнка?
        Этого вопроса я ожидала, поэтому отвечаю без запинки:
        - Я уже всё продумала. Мы сделаем ЭКО. Тебе даже не придётся до меня дотрагиваться.
        - А если я хочу?
        - Что?.. - теряю мысль под его взглядом.
        - Дотронуться до тебя. Нам ведь было хорошо вместе… Помнишь?
        - Кажется, это ты кое-чего не помнишь, а именно - что у тебя есть невеста!
        Снова делаю глубокий вдох, заставляя себя успокоиться. Он говорит это специально. Хочет сделать мне больно - так же, как было больно ему, когда в его глазах я из любимой девушки превратилась в неверную. Ведь больше всего Булатов ненавидит измену. Измену и обман.
        - Я не приехала бы к тебе, если бы не эта болезнь, - говорю я. - Мы вполне справлялись и без тебя. Рада, что и ты недолго страдал. Эта девушка очень тебе подходит. Кто она? Дочь вашего делового партнёра? Как и твоя мачеха?
        Упоминание Сюзанны ему явно не по душе. Арслан хмурится, на лице появляются желваки. Наш разговор больше похож на поединок - кто кому сделает больнее.
        - Как его зовут?
        - Георгий - в честь моего дедушки.
        - Когда я могу с ним познакомиться?
        - Хоть завтра.
        - У тебя кто-нибудь есть? Муж? Постоянный любовник?
        - Зачем тебе это знать?
        - Тебе ведь известно о моей личной жизни, - парирует он.
        - О твоей личной жизни знает весь город, - замечаю я. - Нет, у меня никого нет. Но ты здесь совершенно не при чём.
        На его губах появляется кривая усмешка.
        - А ты изменилась.
        - Жизнь заставила, - развожу руками. Чувствую, как его взгляд скользит по моему лицу, волосам, шее в вырезе платья, плечам, груди, взволнованно вздымающейся под тонкой тканью. Платье начинает казаться слишком открытым, и я обнимаю себя за плечи.
        - Ты в самом деле потеряла сознание в зале?
        - Это от нервов. И душновато там. На кондиционере сэкономили?
        Вытаскиваю из сумочки-клатча - тоже собственность Лили, как и туфли, которые сейчас на мне, - телефон и протягиваю ему.
        - Позвони на свой номер.
        Наши ладони слегка соприкасаются, когда я передаю ему мобильник. Это похоже на удар электрического тока. Вспышку, которая заставляет меня отдёрнуть руку и спрятать её за спину.
        АРСЛАН
        Ярослава в самом деле изменилась. Внутренне, а внешне осталась такой же, какой я её помнил. Разве что грудь стала полнее. А это открытое платье очень её подчёркивает. Соблазн в чистом виде.
        Шайтан, о чём я только думаю? Передо мной появляется женщина, которую я вычеркнул из своей жизни годы назад и старался забыть, заявляет, что у её - нашего! - сына рак крови, а всё, о чём я могу думать, это о её фигуре? Что Ярослава Туманова со мной делает и как ей это удаётся? У меня ведь было много женщин, красивых и разных, и только её я не смог выкорчевать из памяти с корнем. Только она сумела ранить меня до крови.
        Почему?..
        Я до сих пор этого не понимал. Как и вспыхнувшего подобно лесному пожару желания то ли оттолкнуть её прочь, то ли притянуть к себе. Стиснуть ладонями всё такую же тонкую талию - даже не верится, что можно так выглядеть, родив ребёнка. Вдохнуть знакомый аромат белой кожи. Снова сделать её своей.
        Безумие.
        Зачем она вернулась? Будь этот ребёнок чужим, не пришла бы… Но как же тогда понимать то, что произошло тогда?
        Ничего-ничего, я подожду результата анализа ДНК, а пока никому не скажу об её возвращении.
        Набираю свой номер на её простеньком мобильнике и возвращаю ей. Ярослава прячет его обратно в сумочку. Её пальцы дрожат, она едва не роняет телефон. Волнуется? Но взгляд, которым она меня одаривает, твёрдый и холодный, как кусок льда.
        - Буду ждать твоего звонка. А сейчас мне пора, сын ждёт. Спасибо, что выслушал и… поздравляю с юбилеем холдинга и помолвкой.
        Вспоминаю о помолвке. Десять минут уже прошли. В зале все явно уже нервничают и гадают, куда я подевался. Не сбежал ли? Ухмыляясь, представляя себе реакцию отца на то, если бы я в самом деле сбежал.
        Мою невесту зовут Эльвира Багримова. Ей двадцать один год. Три из них она провела во Франции, где изучала историю искусства.
        Эльвира - настоящая красавица. Без вредных привычек: не курит даже кальян за компанию, не пьёт ничего крепче лимонада. До сих пор девственница. Единственная дочь старого друга моего отца. Когда-то эти двое дали друг другу обещание, что их дети вырастут и поженятся. Считаете, такое бывает только в исторических фильмах? Я тоже так думал.
        Разумеется, я согласился на это не за просто так. Отцу пришлось полностью передать мне журнал, что он так и не сделал раньше, а также не вмешиваться в деятельность телеканала. Его открытие - только моя инициатива. Тахир Булатов согласился, пусть и со скрипом. А чего отец ещё хотел? За всё в жизни приходится платить. Он сам меня этому научил.
        Так что наша с Эльвирой помолвка - выгодная сделка для обеих семей.
        - Иди же, - говорит Ярослава. Закусывает губу, и это заставляет меня едва не зарычать от желания смять её рот своим. Без всякой нежности - наказать её этим поцелуем за всё, что мне пришлось пережить из-за её предательства.
        Но я разворачиваюсь и ухожу. Ухожу туда, где скоро объявят о моей помолвке. Ждут только меня.
        Вхожу в заполненный народом зал. Все взгляды тут же оборачиваются ко мне. Полные раздражающего любопытства. Всем хочется узнать, где и с кем я был. Галстук кажется удавкой. Свалить бы сейчас отсюда к чёртовой матери. Но дал слово - держи.
        Поэтому я подхожу к Эльвире, беру её за руку и галантно целую. Она пытливо смотрит на меня. Отец хмурится, но быстро натягивает на лицо улыбку и хватается за микрофон.
        - А теперь хочу объявить о счастливом для всех нас событии! Мой старший сын Арслан скоро женится! Его избранницей стала вот эта чудесная девушка, которую я очень рад принять в семью! Поприветствуем Эльвиру Багримову, будущую Эльвиру Булатову! Идите сюда, надеюсь, ты не забыл про кольцо?
        Он как бы добродушно смеётся и подзывает нас с невестой к себе. Вытаскиваю из кармана обтянутую красным бархатом коробочку. На платиновом колечке поблескивает россыпь бриллиантов. Дарить помолвочное кольцо - западная традиция, не наша, но у нас её успешно переняли. Девушкам нравится - они получают два сразу два дорогих украшения вместо одного.
        Рука Эльвиры дрожит, когда я надеваю на её палец кольцо. Как и у Ярославы. Не могу не думать о ней. Не выходят из головы её слова о сыне. Неужели этот ребёнок действительно может быть моим?
        Как же так?..
        - Горько! Горько! Поцелуй! Поцелуй! Поцелуй! - всё громче скандирует подогретая алкоголем толпа, жаждая получить не только халявную закуску и выпивку, но и полуэротическое зрелище вдобавок.
        - Горько, - с довольной усмешкой повторяет Тахир Булатов, переглядываясь с моим будущим тестем. Мачеха и Далия улыбаются одинаковыми улыбками. Только Дамир выглядит каким-то мрачным - завидует, что ли, что не он стал главным героем этого вечера?
        Наклоняюсь к губам рыжей девушки. Они розовые, нежные и доверчиво приоткрываются мне навстречу, когда я целую их, как положено жениху. Но я хочу совсем других губ. Таких сладких, манящих, недоступных. Умеющих так красиво говорить колкости.
        ***
        Я не должна этого делать, но, прежде чем покинуть здание отеля, возвращаюсь в тот зал, где проходит приём. Там как раз настало время объявить о помолвке старшего сына Тахира Булатова. Всё происходящее на напоминающем сцену возвышении снимается на камеру и, точно на концертах, транслируется на большом экране под потолком, так, чтобы все могли видеть участников событий. Сейчас и гости, и журналисты, даже официанты - все смотрят туда. И я тоже.
        Смотрю, как Арслан надевает кольцо на палец рыжеволосой девушки в белом платье. Сначала мой взгляд прикован только к нему, к его непроницаемому лицу, на котором практически не отображается никаких эмоций. Но затем камера фиксируется на той, что стоит рядом с женихом. Она ещё не научилась так же хорошо владеть собой, и, приглядевшись, я вижу то, чего не заметила раньше. Девушка, похожая на принцессу, вовсе не выглядит счастливой невестой. Её лицо скорее кажется испуганным. Она похожа на потерявшуюся девочку.
        Мелькают лица всех остальных членов семьи. Тахир Булатов улыбается, он явно очень доволен. Как и Сюзанна с Далией. А вот про Дамира этого не скажешь. Он крепко сжимает губы, насупив чёрные брови, и смотрит в сторону. Что за чёрная кошка пробежала между братьями? Может, дело в бизнесе?
        Тогда, когда мы с Арсланом встречались, Дамир являлся для него единственным членом семьи, отношения с которым можно было назвать тёплыми. Пожалуй, они даже дружили между собой. Ходили вместе на спортивные матчи, имели общие темы для разговоров. Я радовалась тому, что эти двое вели себя как настоящие братья. Ведь совсем без родных плохо - мне ли этого не знать?
        Что же касается прочих, то с отцом у Арслана шла самая настоящая холодная война. Они не кричали друг на друга, не конфликтовали открыто и, уж тем более, не делали этого на людях. Но старший сын не слушался Тахира и не был таким, каким отец хотел его видеть. Тот наверняка желал бы большего послушания, а вместо этого получил в своём первенце конкурента. Сюзанну Арслан подчёркнуто игнорировал, Далию терпел.
        - Им это не понравится, - сказала я, когда он собрался сказать родственникам, что мы думаем о том, чтобы пожениться.
        - Плевать, - ответил решительно мой мужчина. - Дамир меня поддержит, а мнение остальных не имеет значения. Хочешь, вообще им ничего не скажем?
        - Нет, - покачала я головой. - Это неправильно. Они твоя семья.
        - Семья? - усмехнулся Арслан. - Я ведь рассказал тебе о том, как Тахир Булатов обошёлся с моей матерью. Да после такого он вообще не имеет никакого права лезть в мою жизнь! Будь я постарше тогда, ушёл бы из дома. Не веришь?
        - Верю, - отозвалась я, поглаживая его по жёстким чёрным волосам. - Но хорошо, что ты этого не сделал. Ведь тогда мы бы не встретились.
        - Я бы нашёл тебя в любом случае, - проговорил твёрдо. Притянул к себе и шепнул прямо в губы: - Ты моя… моя Яся…
        Только он называл меня Ясей. Дедушка звал Ярой, друзья Ярькой, некоторые полным именем. Ясей я была только для Арслана Булатова.
        - А скоро ты станешь носить мою фамилию, - добавил он, когда мы вволю нацеловались. Проведя языком по припухшим губам, я улыбнулась, услышав, как прозвучали эти слова. Так говорят о решённом факте. Мне это очень нравилось. - Вот приеду, и сразу займёмся этим вопросом.
        Холдинг открывал филиал в другом городе, так что Арслану пришлось отправиться в деловую поездку. Пока его не было, я очень скучала. Просто безумно.
        А когда он вернулся, то первым делом собирался поставить отца в известность о наших планах, но сделал это несколько позже - слишком много накопилось дел за время его отсутствия. Я и сама не хотела спешить. Боялась, что из-за меня Булатовы перессорятся. Но, удивительное дело, Тахир Булатов не стал возражать против свадьбы. Кажется, его это даже порадовало.
        - Без жены мужчина не может считаться по-настоящему зрелым, - одобрительно заявил он. - И вы, Ярослава, мне очень нравитесь, моему сыну с вами повезло. Но… я слышал, ваш дедушка болен?
        - Да, - вздохнула я. Арслан мне уже помогал - давал деньги на лекарства, обеспечил отдельную палату и улучшенные условия. Но полностью излечить дедушку было нельзя.
        - А это не наследственное? Простите, но я должен этим поинтересоваться. Ведь вы станете матерью моих внуков!
        - Отец! - вступился Арслан.
        - Я… не могу ответить на ваш вопрос… - растерялась я. - Врачи ни о чём таком не говорили. Но я не спрашивала…
        - Послушай, сын, не кипятись. Мы взрослые люди и вопросы должны решать по-взрослому. Я давно тебя ни о чём не просил, но сейчас прошу. Перед тем, как подать заявление, вы должны пройти обследование - выяснить всё о своём здоровье, хронических и наследственных заболеваниях, возможности иметь детей. Так сейчас поступают практически все цивилизованные люди, в том числе и на Западе, верно ведь? Планирование семьи - важная вещь. В медицинском центре, который спонсирует холдинг, всё могут сделать грамотно и оперативно.
        Поначалу Арслан возражал против отцовского предложения, но я уговорила его согласиться. Ничего сложного там не было - несколько раз сдать кровь и другие анализы, пройти УЗИ и консультации специалистов. В медицинском центре все врачи и медсёстры оказались очень приятными людьми, нас не заставляли сидеть в очередях и результаты обещали предоставить очень скоро.
        Это должно было стать первым шагом к нашей семейной жизни, но стало началом конца.
        А сейчас Арслан Булатов целует другую, я же разворачиваюсь и покидаю зал, где все аплодируют жениху и невесте, не замечая моего ухода.
        ГЛАВА 9
        - Как всё прошло? - встречает меня Лиля.
        Устало валюсь на табуретку в прихожей, скидываю туфли.
        - Где Гошка?
        - Смотрел мультики и заснул. Пошли на кухню, я приготовила ужин, как обещала. Ты ведь там наверняка ни одного бутербродика с чёрной икрой не съела!
        - Погоди, сначала переоденусь, потом всё расскажу.
        Прохожу в ванную комнату, где с облегчением сбрасываю вечернее платье и смываю с лица косметику. Чувствую себя какой-то Царевной-лягушкой из русской народной сказки. Вот я и снова превратилась из гламурной дивы в наряде до пола в квакушку в застиранных шортах и растянутой майке.
        Лилька уже ждёт на кухне, едва ли не подпрыгивая от нетерпения. На столе немудрёный ужин - жареная картошка и овощной салат в большой миске. На плите уже пыхтит чайник.
        Сажусь и рассказываю всё от начала до конца. Умалчиваю лишь о том, что видела саму церемонию помолвки. Как-то стыдно признаваться, что я вернулась в зал специально для этого. Точно в глубине души надеялась, что после разговора со мной Арслан Булатов откажется надевать кольцо своей невесте. Но такое, наверное, только в кино бывает.
        - Хорошо, что всё удалось! - радуется за меня подруга. - А теперь ешь! Тебе сейчас углеводы не помешают!
        Становится стыдно - она старалась для меня, а я совершенно ничего не хочу. Ковыряюсь вилкой в тарелке с золотистой картошкой с поджаристой корочкой и отправляю в рот кусочек помидора. Знаю, что надо поесть, но не могу себя заставить - в то время, как многие привыкли заедать стресс, я, наоборот, теряю всякий аппетит, когда нервничаю.
        Разражается трелью мобильник. В первое мгновение я думаю, что это Арслан. Но для этого ещё рано. Приём наверняка ещё не закончился, и к Булатову сейчас приковано множество взглядов. А тот, кто мне позвонил, врач Гошки. Расспрашивает о его самочувствии. Даю полный отчёт, говорю, что не забываю ни о лекарствах, ни о соблюдении правил гигиены.
        - Вы решили вопрос с донорством? - задаёт вопрос собеседник.
        - Решение в процессе, - отвечаю я. - Я… только сегодня встретилась с его отцом. Поговорила с ним.
        - Лучше не затягивать. Знаете, я тут подумал… Будет лучше, если отец и другие родственники вашего сына тоже пройдут проверку на совместимость. Вы, к сожалению, не подходите в качестве донора, но, возможно, кто-то из них подойдёт. Нельзя упускать ни единого шанса.
        Он прав, попробовать стоит. Вот только согласятся ли Арслан и его родственники сдать кровь? Ведь с моей стороны у Гошки никого из близких нет, а тут отец, дедушка, единокровные брат и сестра отца - целых четыре возможных варианта.
        Как странно - прошло столько времени, а я, как раньше, жду звонка Булатова. Помнится, даже засыпала иногда с телефоном. Вот только сейчас всё по-другому…
        «Если не позвонит, позвоню сама, - решаю я твёрдо. - На кону жизнь Гошки. Сейчас не до гордости».
        Но вечером Арслан Булатов звонит сам. Уже поздно. Сын проснулся, немного поел и снова заснул, а я всё не могу сомкнуть глаз.
        - Завтра, - говорит Арслан. - Завтра подъезжай по адресу, который я тебе отправлю. Вместе с ним.
        - Почему ты не называешь его по имени? - спрашиваю я.
        - А как ты его зовёшь?
        - Гошка.
        - И… как же его отчество?
        - Полное имя моего сына Георгий Георгиевич Туманов, - отвечаю, чуть помедлив. Булатову это не понравится? Плевать. Он сам отказался признать нашего ребёнка своим. - Он часто спрашивает про отца, но, пожалуйста, не говори, что это ты.
        - Почему я не должен этого говорить?
        - Потому что я не хочу, чтобы он к тебе привязался. Это больно - когда привязываешься всей душой, а тебя бросают. Не хочу, чтобы Гошка через это прошёл.
        - Ты так уверена, что я его брошу? Я ведь могу подать в суд, чтобы получить права на сына. Если анализ ДНК подтвердит, что он действительно мой.
        Закусываю губу почти до боли. Об этом я не подумала. В свидетельстве о рождении Гошки там, где должно стоять имя отца, прочерк. Но что, если Булатов в самом деле захочет доказать, что он отец и на этом основании имеет какие-то права? Он ведь не отберёт у меня сына, правда?..
        - Зачем тебе это? - спрашиваю наконец. - У тебя есть невеста. Скоро вы поженитесь, и она родит тебе законных детей.
        - Ты совсем не ревнуешь?
        - Я ведь уже сказала тебе сегодня - нас больше нет. Поезд ушёл. Но дети не виноваты в том, что взрослые не сумели удержать то, что имели. Любовь, доверие, счастье. Всё в прошлом.
        - Окончательно?
        - Да, - подтверждаю я.
        - И ты больше ничего ко мне не чувствуешь?
        - Ничего.
        - Врёшь.
        - Считаешь, все должны быть от тебя без ума? - усмехаюсь я. Всё тот же самоуверенный Арслан Булатов! Похоже, в некоторых вещах люди действительно ни капельки не меняются.
        А затем я вспоминаю о словах врача и пересказываю их собеседнику.
        - Если твой отец и брат с сестрой не согласятся, может, хотя бы ты сначала проверишься на совместимость? Конечно, после анализа ДНК. Если вдруг будет совпадение, тогда…
        - Они согласятся. - В его голосе звучит уверенность, которой я не разделяю. - Но имей в виду - если этот мальчик действительно мой сын, я не намерен оставаться в стороне от его жизни.
        «Ты уже оставался в стороне целых пять лет! - хочется закричать мне. - И тебе от этого не было ни жарко, ни холодно! Так что же изменилось сейчас?!»
        Но я так и не произношу этих слов.
        АРСЛАН
        Снова, как и годы назад, жду её у входа в медицинский центр. Это заведение не имеет никакого отношения к моему отцу, и он о том, что я здесь, не знает. Пока не знает.
        Тогда же всё было совершенно иначе.
        Мы пришли на обследование перед тем, как пожениться. Это уже стало решённым делом. Яся боялась, что дедушка не доживёт до её свадьбы, но мы торопились не только поэтому.
        - Я была у гинеколога, - сообщила мне она в один из дней.
        - Надеюсь, всё в порядке? - спросил я. Не понравился мне её встревоженный тон. И смущённый взгляд, который моя девушка то и дело отводила в сторону.
        - Ну… - замялась она. - Кое-что выяснилось… Только не знаю, как ты к этому отнесёшься…
        - Говори! - нахмурился я. - Тебе поставили какой-то диагноз? Нужно лечение? Послушай, если врачи сказали, что у тебя не может быть детей, даже не переживай, что это станет препятствием для нашей свадьбы! Для меня главное, чтобы ты была со мной, а у отца есть ещё двое детей, вот пусть с них и требует внуков.
        - Нет, - покачала головой Яся. - На самом деле, всё наоборот. Я… уже беременна…
        Она взволнованно смотрела на меня, а я даже не мог ничего ответить. Сидел, как болван, моргая и осмысливая её слова. А затем… затем меня затопило радостью. Я никогда не думал, что это такое счастье - узнать, что буду отцом ребёнка от любимой женщины. Моё собственное детство нельзя было назвать хорошим временем. После того, как я лишился матери, остро чувствовал свою ненужность отцу и, тем более, мачехе. Тахир Булатов стал замечать меня только тогда, когда я начал проявлять интерес к бизнесу, да и нельзя сказать, чтобы он очень уж любил других своих детей, разве что гордился красотой Далии, которая всегда умела подольститься к отцу.
        Но тогда, когда я услышал от Яси эту новость, то пообещал себе - в моей собственной семье всё сложится иначе. Мой ребёнок не будет чувствовать себя лишним и не окажется в конечном итоге лишь воплощением отцовских амбиций. Он станет заниматься тем, что выберет сам.
        Но счастье длилось недолго.
        Началось всё со звонка одного знакомого, который тоже работал в холдинге. Он знал, что я встречаюсь с Ясей - видел нас вместе. Я заехал к нему, недоумевая, что у него за срочное дело, а тот протянул мне свой мобильный, на экране которого я увидел свою девушку, сидящую в машине рядом с незнакомым мужчиной.
        - Что ты этим хочешь сказать? - спросил я.
        - Ты решай, что с этим делать. Я совершенно случайно их сфоткал, вот решил показать тебе. Говорят, у вас свадьба скоро.
        - Это мог быть таксист или просто знакомый.
        - Тебе виднее. Но я бы на твоём месте проверил её, прежде чем жениться. Знаешь, эти охотницы за богатыми мужьями…
        - Яся не такая, - сжимая кулаки, заявил я.
        - Как скажешь. У меня, кстати, друг - частный детектив. Всё сделает в лучшем виде. Знаешь ведь, как говорят? Доверяй, но проверяй.
        - Я спрошу у неё сам.
        - Мой тебе совет - не торопись с вопросами. Она, конечно же, будет всё отрицать, ещё и заплачет, а женские слёзы - сильное оружие. Так я напишу тебе его номер?
        Частный детектив оказался профессионалом своего дела. Спустя несколько дней он принёс мне пачку фотографий. На них была Яся… в постели с тем самым мужиком, с которым сидела в машине. Прикрытые в блаженстве глаза, обнажённые тела, сплетающиеся на широкой кровати, её рука, закинутая на его плечо. Всё чётко и безжалостно высвечено камерой.
        Поборов порыв разорвать все фотографии до единой, я отнёс их на экспертизу - выяснить, не фотомонтаж ли это. Мне ответили, что фото совершенно настоящие. А в этот же день отец позвал меня на ужин с деловыми партнёрами и рассказал, что в спонсируемом им медицинском центре впервые в нашем городе начали применять новейший метод определения отцовства ещё во время беременности. Для этого требовалась только кровь мужчины и женщины. Оказалось, из крови матери можно выделить ДНК будущего ребёнка и сравнить с ДНК возможного отца.
        - Отличная возможность заранее узнать, не стал ли ты рогоносцем! - хохотнул один из мужчин. - Но тебе, Тахир, это не грозит! Все твои дети очень похожи на тебя.
        Не в силах это слушать, я, сославшись на головную боль и желание подышать свежим воздухом, вышел из ресторана. Голова действительно раскалывалась. Перед глазами стало лицо Яси, такое невинное, в ушах звучали её слова о том, что у нас будет ребёнок. Но всё это перечёркивалось теми фотографиями, на которых она была с другим. Давно ли длится их роман?..
        Я помнил свою боль, гнев и бессилие, когда увидел отца на свидании с другой женщиной. Тогда мне казалось, что он изменил не только своей жене, но и мне тоже. Предал всю нашу семью, одним махом разбил всё, во что я верил. Опроверг то, что хором твердили мамины подруги. «Все восточные мужчины отличные семьянины!» - да подавитесь вы уже этой ложью!
        Сейчас я чувствовал то же самое.
        На следующий день я перешагнул порог медицинского центра, а спустя некоторое время получил результаты проведённого тем самым новейшим методом анализа ДНК.
        Ребёнок, которого носила Ярослава Туманова, не был моим.
        ***
        Подхожу к клинике, адрес которой мне прислал Арслан Булатов. Я не спала почти всю ночь, и вид у меня такой, что краше в гроб кладут, но времена, когда мне хотелось быть красивой для этого мужчины, давно прошли. Веду Гошку за руку. Он знает, куда мы идём, но уже научился не бояться иголок и людей в белых халатах. Мой храбрый маленький мужчина.
        Арслан уже ждёт нас у входа. Сегодня на нём очередной безупречный чёрный костюм. Униформа бизнесмена.
        - Кто это? - спрашивает меня сын.
        - Так… один знакомый дядя, - отвечаю я.
        - Он тоже болеет?
        - У него тоже будут брать кровь.
        - По-моему, он боится, - замечает Гошка.
        - Наверняка, - соглашаюсь я.
        Вид у Булатова в самом деле довольно нервный. Похоже, не только моя сегодняшняя ночь выдалась бессонной. Надеюсь, он пока не сказал ничего своим родственникам и невесте. Мне хочется, чтобы они как можно позже обо всём узнали. Особенно Сюзанна, которой я сразу не понравилась.
        Подходим к нужной двери, и тут мой сын, который обычно смущается незнакомых людей, подходит к Арслану и берёт его за руку. У меня округляются глаза в изумлении. У Булатова тоже, а Гошка, не обращая внимания на нашу реакцию, уверенно заявляет:
        - Не бойся, это не больно.
        У меня на глаза наворачиваются слёзы. Отворачиваюсь и торопливо смахиваю их. Не нужно, чтобы кто-то из этих двоих это увидел.
        - Идём? - спрашивает Арслан. Сын всё ещё держит его за руку. Я впервые вижу их совсем рядом и замечаю, что некое неуловимое сходство всё-таки есть - не столько внешнее, сколько в манере держаться.
        - Я не боюсь, и ты не бойся, - говорит Гошка и протягивает руку, но ещё не может дотянуться до кнопки звонка. А затем происходит второе невероятное событие - Булатов вдруг наклоняется и поднимает его, чтобы сын мог нажать на кнопку. В глубине здания раздаётся звуковой сигнал, и дверь открывается, впуская нас внутрь.
        Пока мы с Гошкой идём к процедурному кабинету, Арслан направляется к стойке регистратуры. Возвращается через некоторое время. Мы сидим в коридоре - Гошка занят тем, что ворошит рекламные буклеты на столике, а я смотрю вроде бы в телефон, но на самом деле в одну точку, потому что не могу ни на чём сосредоточиться, даже на рецепте вишнёвого варенья с горьким шоколадом, который Лиля просила меня погуглить.
        - Я всё оплатил и договорился, нам сделают экспресс-тест, - сообщает Булатов.
        - Сколько это по времени? - интересуюсь я, убирая мобильный в сумку.
        - Двадцать четыре часа.
        - Действительно быстро…
        Всего через сутки Арслан Булатов будет знать правду, в которой у меня нет ни малейших сомнений. А вот у него - есть. Иначе мы бы не расстались пять лет назад.
        Гошка идёт в кабинет первым. Один, без меня. Даже в этом отстаивает своё право на самостоятельность.
        - Я не плакал! - гордо оповещает меня, выходя.
        - Молодец, - улыбаюсь я, притягивая его к себе. Ловлю на себе странный взгляд Арслана. Но это длится недолго - мужчина поднимается с места и входит туда, где у него возьмут кровь.
        Когда всё остаётся позади, мы вместе выходим из здания частной клиники.
        - Я подвезу вас, - предлагает Булатов, но я качаю головой.
        - Нет. Мы собираемся в парк на карусель. И будем там есть сахарную вату, потому что кто-то был очень смелым и совсем не плакал!
        - Я пойду с вами.
        - Уверена, у тебя множество других дел в холдинге и вообще… к свадьбе готовиться надо, - твёрдо говорю я и, взяв сына за руку, веду его в ту сторону, откуда доносятся звонкие голоса ребятни. Хорошо, что парк совсем рядом. Гошке нельзя переутомляться, но в последнее время он чувствует себя лучше, так что его лечащий врач разрешил нам некоторые послабления.
        Купив билеты, сажаю его на детскую карусель, сама стою рядом вместе с остальными родителями, наблюдая за тем, как она крутится. Давно не видела сына таким довольным и радостным. Как мало нужно для счастья в детстве, когда ещё не понимаешь, как велик и сложен этот большой мир!
        Сначала всё идёт хорошо. Но вот карусель останавливается, и дети, покинув её, идут к своим родителям. Гошка с улыбкой машет мне рукой, делает несколько шагов и вдруг, точно споткнувшись, падает на землю. Но, когда я в нарастающей панике подбегаю к нему, его глаза закрыты. Он без сознания.
        Трясущимися руками лезу в сумку. Нужно позвонить в скорую, немедленно! Достаю телефон, но он выскальзывает из рук и падает в траву. Шарю по земле в поисках мобильника. Глаза застилают слёзы, но я не могу плакать, только не сейчас!
        Слышу произнесённое кем-то своё имя, поднимаю голову и натыкаюсь затуманенным взглядом на Арслана Булатова. Не могу понять, откуда он здесь взялся, а тот уже, наклонившись, как некоторое время назад возле двери со звонком, поднимает сына на руки и несёт его. Несёт обратно к той клинике, в которой они с Гошкой сдавали кровь для анализа ДНК.
        А я и забыла, что она буквально в двух шагах от парка…
        ГЛАВА 10
        АРСЛАН
        Мальчик на моих руках кажется почти невесомым. Бледный, светлоголовый, совсем не похожий на меня мальчик. Но вот смотрю на него, держу, чувствую, как он дышит, и ощущаю… нечто странное. Не могу объяснить, что именно. Я и дети точно не то, что можно назвать совместимым, однако таких детей я ещё не встречал. Привык к тому, что они капризные, шумные. И много плачут, да.
        Этот не плакал совсем. Даже забор крови выдержал без единой слезинки. И улыбался за мгновение до того, как потерять сознание.
        Клиника совсем близко, но я всё равно тороплюсь. Ускоряю шаги, смотрю себе под ноги, чтобы не споткнуться и не уронить ребёнка. Яся за мной едва поспевает.
        Нажимаю на кнопку звонка и врываюсь туда, откуда мы некоторое время назад вышли все втроём. Девушки в регистратуре смотрят на нас с изумлением. Это частная клиника, здесь нет скорой помощи, но сейчас нам срочно нужно именно это.
        - Врача, быстро! - рявкаю на них. Разинули рты, дуры. Запоздало вспоминаю, что здесь не мой офис, чтобы командовать, но это действует. Скоро появляется каталка, и мальчика везут в кабинет доктора. Нас с Ясей просят подождать пока в коридоре.
        - У него лейкемия! - успевает сообщить она, прежде чем перед нами закрывается дверь. А затем отходит к стене и буквально падает на сиденье. Её пальцы дрожат всё сильнее, как и губы, а взгляд застывает на одном месте - на двери кабинета, куда увезли сына.
        Не могу на это смотреть. Мой это ребёнок или нет, но дети не должны так страдать. Их матери не должны сидеть с потухшими лицами и судорожно сжатыми руками в коридорах больниц.
        Сажусь рядом и накрываю её обессилено скользнувшую на колени ладонь своей. Она этого как будто даже не замечает. Даже головы в мою сторону не поворачивает.
        - Яся…
        Вздрагивает. Кажется, на меня всё-таки обратили внимание. Вырывает у меня руку, бросает колючий взгляд.
        - Не называй меня так!
        - Почему?
        - Не делай вид, что не понимаешь. Потому что только ты так меня звал… тогда, в прошлом… Но сейчас нас не связывает ничего, кроме сына и его болезни.
        Ничего не успеваю ответить - открывается дверь, и появляется медсестра.
        - Вы мама мальчика? Пройдите. Врач хочет вас видеть.
        ***
        Услышав слова девушки в белом халате, я порывисто поднимаюсь с места и вхожу в кабинет. Первым делом ищу Гошку. Он лежит на кушетке и уже в сознании, но взгляд ещё расфокусирован. Сажусь рядом, беру его за руку. Невольно вспоминаю, как несколько минут назад то же самое сделал Арслан, но тут же отгоняю от себя эту мысль.
        Пусть только попробует ещё раз ко мне прикоснуться!
        - Мама… Ты здесь? Я тебя напугал, да?
        - Да, - отвечаю я. Затем перевожу взгляд на доктора - молодого мужчину в круглых очках и с бородкой. - Спасибо.
        - Вы сказали, что у вашего сына лейкемия. В какой клинике вы наблюдаетесь? Кто ваш лечащий врач?
        - На самом деле, он в другом городе. Мы там жили, сюда приехали недавно. Здесь пока не были на приёме.
        - Напрасно. Если позволите, я дам контакты, куда вам лучше обратиться. Я не специалист, но полагаю, мальчику потребуется переливание крови.
        Закусываю губу. Он прав. Наблюдение медика нужно постоянно, и не дистанционное, как у нас сейчас, а реальное.
        - Буду благодарна, - говорю я, а собеседник уже пишет на бумажке имя и адрес доктора, к которому я должна повести сына в ближайшее время.
        - Сейчас можете возвращаться домой. Приготовьте ему что-нибудь лёгкое. И никаких больше каруселей! - грозит пальцем мужчина.
        - Это я рассказал, что мы были на каруселях, - вздыхает Гошка. - Сначала было здорово! А потом голова закружилась, и ух!
        - Мне бы сейчас на чём-нибудь покататься, чтобы было ух, но надо работать, - улыбается ему врач. - Вам же ещё забор крови сегодня делали? Для анализа ДНК?
        - Да, - отвечаю, отводя взгляд.
        - Что ж, удачи вам! И терпения. Может, дать успокоительного, для вас, не для мальчика?
        - Нет, спасибо, - отказываюсь я.
        Гошка считает себя слишком большим, чтобы его носили на руках, так что идёт сам, я только поддерживаю. Арслан всё ещё ждет в коридоре. Поднимается навстречу, когда мы выходим.
        - Я вас отвезу, - решительно заявляет он. Сейчас я не возражаю. Нам действительно лучше поскорее попасть домой.
        У Булатова сейчас другая машина. Чёрная, массивная, наверняка быстрая. Но я прошу не прибавлять скорость - Гошку может укачать. Называю адрес и сажусь вместе с сыном на заднее сиденье. Сын тут же прилипает к окошку, я украдкой оглядываю салон, в котором царит абсолютная чистота и пахнет специальным дезодорантом для автомобилей.
        Я помню манеру Арслана Булатова водить - чёткую, уверенную. Он как-то рассказывал, что в детстве мечтал быть автогонщиком. Давно, ещё когда его мать была жива.
        Я никогда не встречала эту женщину, но мне кажется, что, проживи она подольше, чтобы успеть вырастить своего сына, тот стал бы другим человеком. Более мягким, не настолько похожим на своего отца. Тем, кто не оставил бы меня тогда, когда мы уже готовились к свадьбе.
        А сейчас его ждёт свадьба с другой. Наверняка она уже готовится к этому событию. Выбирает платье, место, где будет проводиться торжество, подписывает приглашения.
        Свадьба - особенное событие для любой девушки, а, когда у семей есть средства, она может превратиться в настоящую сказку. Но я всё ещё вопреки всему верю, что любовь - настоящую любовь - ни за какие деньги нельзя купить. И в глазах Арслана, обращённых на красавицу Эльвиру Багримову, я этой любви не заметила.
        ЭЛЬВИРА
        Тиканье часов кажется почти невыносимым. Тик-так, тик-так и опять тик-так, снова и снова… Они отмеряют время до моей свадьбы. В последнее время все вокруг меня ни о чём, кроме этого события, говорить не могут. А мне приходится изображать энтузиазм, хотя на самом деле я хочу только одного.
        Спрятаться от всего этого. От шума и суеты, от десятков белых платьев в десятках свадебных салонов, от приторно-сладких улыбок продавщиц, которые так и жаждут впарить мне наряд подороже, от дизайнов приглашений, которые должна одобрить именно я… Спрятаться и побыть наконец-то в одиночестве.
        Эти часы в виде кошки с хвостом-маятником мне подарил отец на один из дней рождений. Привёз откуда-то из заграницы. Когда-то они мне очень-очень нравились, но сейчас так и тянет их разбить, чтобы остановить это бесконечное тиканье.
        Отец весьма доволен тем, как прошло объявление помолвки. Тахир Булатов не поскупился на приём, а его сын на кольцо. И с размером угадал. Сейчас это кольцо на моём пальце. Такое тяжёлое…
        Мужчины из семьи Булатовых меня пугают. Все трое. Все по-разному.
        Но отцу об этом лучше не знать. Он безумно горд тем, что я войду в эту семью. На каждом шагу рассказывает о том, что они с Тахиром когда-то дали другу обещание, чуть ли не клятву, что поженят своих детей, и вот это скоро состоится.
        Совсем-совсем скоро.
        Ещё отец любит хвалиться моей порядочностью. Не каждый его знакомый может похвастаться дочерью, которая в двадцать один год до сих пор не встречалась с мужчинами. И даже не целовалась. Разумеется, он считает это результатом своего авторитета и строгого воспитания, вот только дело не только в этом. Я просто всегда мечтала о том самом единственном, а встретила его слишком поздно. Когда вопрос о моей свадьбе уже был решён. А сейчас на моей руке кольцо с бриллиантами, и оно тяжелее камня на шее.
        Я понятия не имею, как он ко мне относится, но каждый раз, когда ловлю на себе его взгляд, в груди что-то почти болезненно сжимается. Хочется смотреть и смотреть на него, но я отвожу взгляд. Не хочу, чтобы кто-нибудь догадался. Страшно. Если отец узнаёт, мне несдобровать.
        Однажды, когда мне было шестнадцать, я его ослушалась, и он избил меня до синяков. В следующий раз - сломал рёбра. Больше я быть непослушной дочерью не решалась. Надо заметить, что тогда мы ещё жили в небольшом городе, негласным хозяином которого считался мой отец. Пойди я в полицию, никто бы там даже не принял моего заявления.
        Сейчас моя семья переехала, но воли к сопротивлению у меня больше нет. Её сломали. Мне безжалостно обрезали крылья, и даже жизнь в другой стране не помогла. Я всё ещё боюсь своего отца. Он и там находил возможность за мной следить, к тому же у него имелся рычаг давления на меня - мама и младшая сестрёнка Луиза. Я не хотела, чтобы Лу повторила мою судьбу. Что же касается мамы, то она смирилась… и сломалась ещё раньше, чем я.
        Когда-то я мечтала забрать их обеих и вместе убежать от отца, но, когда сказала об этом, мама отругала меня за неблагодарность. Ведь благодаря отцу я получила всё: материальное благополучие, образование. А теперь вот ещё богатого жениха.
        Для меня же очевидно уже сейчас - Арслану Булатову я не нужна. Да, он согласился на свадьбу, но, уверена, ради какой-то своей выгоды. Уж точно не потому, что влюбился в меня с первого взгляда. Да мы даже не разговаривали почти! Я не знаю, что он любит, чем увлекается, да и вообще практически ничего о нём не знаю.
        А на помолвке, надевая кольцо, он смотрел на меня, точно готов был вот-вот развернуться и уйти. Может, ему в самом деле следовало бы так сделать. Хотя и в этом случае отец наверняка обвинил бы меня в том, что я оказалась недостаточно хороша, чтобы удержать мужчину, предназначенного мне в мужья.
        Кстати говоря, сегодня Арслан обещался за мной заехать. Родители единогласно решили, что мы с ним должны познакомиться поближе и побольше времени проводить вместе, так что мы идём в кино на премьеру какого-то американского фильма. Вип-зал уже забронирован, я одета и готова выходить, часы тикают, приближая время начала сеанса, а Булатова всё ещё нет.
        Мог бы хоть позвонить и сказать, что не придёт! И лучше заранее, с утра. Я бы тогда не ждала его, а поехала в парк аттракционов с мамой и сестрой кататься на каруселях и есть сладкую вату - сегодня такая хорошая погода! А вместо этого сижу одна дома и чувствую себя каким-то чемоданом без ручки. И тащить тяжело, и бросить жалко.
        Раздаётся звонок в дверь. Ну наконец-то, таки вспомнил про меня! Поднимаюсь с дивана, оправляю широкий подол нового изумрудно-зелёного шифонового платья и иду открывать.
        Но, повернув замок, я вижу не Арслана Булатова, а его брата.
        Дамира.
        АРСЛАН
        О том, что дал обещание сводить в кино Эльвиру Багримову, я вспоминаю слишком поздно. Совершенно вылетело из головы. Как же некстати!
        Кинотеатр находится совершенно в другой стороне, а билеты на премьеру раскуплены, так что перенести на сеанс попозже не получится, разве что на другой день. Да и билеты эти, кстати говоря, остались в офисе. Лежат на моём рабочем столе.
        Идея, как поступить, приходит сама собой. Связываюсь по мобильному с Дамиром. К счастью, брат отвечает сразу. И да, он как раз в офисе. Говорю, чтобы зашёл в мой кабинет и забрал билеты.
        - И что мне с ними делать? - интересуется младший Булатов. - Завезти тебе? А ты сейчас где?
        - Нет, не успеешь. Езжай домой к Эльвире. Пойдёшь с ней в кино вместо меня, чего билетам пропадать…
        - Хм… но… это как-то неудобно, - замечает Дамир. Внезапно. Я думал, он такого слова даже не знает.
        - Что здесь неудобного?
        - Это же всё-таки твоя невеста.
        - Лучше будет, если она вообще в кино не попадёт?
        - Ну… если с такой точки зрения посмотреть…
        - У тебя язык подвешен лучше, чем у меня, так что, уверен, скучать ты ей не дашь. И, в конце концов, она твоя будущая родственница. Передай, что я извиняюсь, но очень занят… на работе.
        - Вы ещё не поженились, а ты ей уже врёшь!
        - Эй, мелкий, имей немного уважения к старшим!
        - Окей, окей, я пойду с ней в кино. Будешь мне должен. И вообще, сидеть в кинотеатре приятнее, чем на работе.
        - Вот-вот, - соглашаюсь. Дамира Булатова не назовёшь трудоголиком. Зато он, как все считают, очень обаятельный и нравится женщинам, так что отвечает у нас за рекламную часть.
        - Что там хоть за фильм?
        - Какая-то мелодрама.
        - Не мог выбрать боевик!
        - На боевик мы с тобой вместе пойдём. Давай, поторопись. Иначе опоздаете, на улицах уже пробки начинаются.
        Закончив разговор, оборачиваюсь к Ясе. Она не обращает на меня внимания, смотрит на сына. А он глядит в окошко, но ведёт себя совсем тихо - даже не комментирует ничего.
        Надеюсь, ему полегчало.
        - Что сказал доктор? - спрашиваю я.
        Яся вздрагивает, услышав вопрос. Устало проводит рукой по лбу, откидывая назад волосы. Такой знакомый жест.
        - Сказал, что нужно переливание крови. Это не столько лечение, сколько поддержка… Дал контакты специалиста.
        - Когда ты собираешься ему звонить?
        - Сегодня. Запишусь на приём, постараюсь договориться, чтобы нас приняли как можно скорее. Наш лечащий врач в другом городе.
        Название этого другого города она не говорит, но я его выясню.
        - Тебе нужны деньги?
        - Нет! - решительно качает головой. Гордая. До чего же она всё-таки гордая…
        Останавливаюсь у подъезда. Обычный двор, не самые новые дома, липы и тополя во дворе. И тополиный пух летит хлопьями, похожими на снег.
        - Спасибо, что подвёз.
        - Не пригласишь на кофе?
        - Это не моя квартира, чтобы приглашать гостей.
        - А что случилось с твоей?
        - Я её продала.
        - А… дедушка?
        - Умер. Пять лет назад. Ты не знал?
        Качаю головой. Выходит, тогда для Яси всё произошло примерно в одно время. Беременность, смерть единственного близкого родственника и… наше расставание.
        - Всё, нам пора, - произносит она и, ведя за руку сына, идёт к подъезду. Опустив окно в машине, смотрю им вслед. Яся не оборачивается, а вот Гошка вдруг останавливается и, оглянувшись, машет мне рукой на прощание. Машу ему в ответ. На душе становится всё паршивее.
        Преодолев желание напиться в каком-нибудь из многочисленных баров, еду по пробкам в офис, чтобы хоть немного забыться в работе. По дороге набираю смс-сообщение Дамиру, спрашиваю, успели ли они с Эльвирой в кино. «Да», - приходит лаконичный ответ.
        Когда-то мне казалось, что младший брат непременно женится раньше меня. Слишком уж большим успехом он пользовался у девочек и девушек. Даже строгие учительницы в школе и преподавательницы в университете не могли устоять перед ним и делали послабления, в которых отказывали другим ученикам и студентам. Но время идёт, а Дамир Булатов до сих не женат. На все вопросы отвечает, что пока не встретил ту самую единственную.
        Романтика из себя строит.
        Офис встречает меня кондиционированной прохладой и кучей вопросов, которые надо срочно решить. Так что не так уж я и солгал невесте. Работы действительно много, и я погружаюсь в неё с головой - до позднего вечера.
        Вернувшись домой, в квартиру, где по-прежнему живу один, отправляю Дамиру ещё одно сообщение: «Как всё прошло?» Он не отвечает. То ли уже лёг спать, то ли надел наушники, врубил свою любимую рок-музыку и больше ничего, кроме неё, не слышит. Но, судя по тому, что отец до сих пор не позвонил мне и не закатил большой скандал, всё прошло нормально. Эльвира Багримова не нажаловалась папочке на то, что вместо жениха ей пришлось идти в кино с его младшим братом.
        Может быть, не так уж и плоха эта девушка.
        Просто она - не Яся.
        На следующий день еду в офис, приступаю к делам, которые, кажется, не закончатся никогда, а сам то и дело проверяю электронную почту. Должны прислать письмо из клиники, где мы были вчера, и сообщить о результатах анализа ДНК. Мои контактные данные в регистратуре есть, но мне то и дело приходится перебарывать желание самому с ними связаться, например, позвонить по телефону, чтобы узнать, не готовы ли эти клятые результаты.
        Однажды я вот так же их ждал.
        Письмо приходит, когда я уже берусь за мобильник, чтобы набрать номер клиники.
        ГЛАВА 11
        АРСЛАН
        Меня крайне редко что-то может напугать, но открывать это письмо мне действительно страшно. Кажется, за ним точка невозврата, которую я перейду, всего лишь нажав на кнопку компьютерной мыши. После этого всё станет по-другому.
        И всё же я это делаю. Щёлкаю мышкой, и письмо открывается. К файлам с результатами приложены инструкции для их расшифровки. Впрочем, ничего особо сложного там нет. Вариантов всего два.
        Да или нет.
        Я смотрю на цифру в документе. Более чем очевидную цифру. Отметающую все сомнения.
        Вероятность отцовства 99,999999%. Наивысший показатель. Этот мальчик действительно мой сын.
        У меня темнеет в глазах. Неловко, локтем смахнув со стола какие-то бумаги, поднимаюсь с места, офисное кресло отъезжает в сторону. Мечусь по кабинету загнанным зверем.
        Как, как такое возможно?!
        Снова вспоминаю события пятилетней давности. Тогда я получил более чем достаточно доказательств неверности своей девушки. Фотографии с другим мужчиной - не только в машине, но и, чёрт побери, в постели! Причём я ведь даже проверил, и это оказался не фотомонтаж. А затем ещё и тест ДНК во время беременности, из результатов которого явственно следовало, что ничего общего со мной будущий ребёнок Яси не имеет.
        А теперь - вот это. Совершенно противоположные результаты. Опровергающие прежние.
        Может быть, та новая технология, которая тогда применялась в одном лишь медицинском центре в нашем городе, не достаточно точная? Или имела место какая-то погрешность, о которой меня не предупредили? Или как вариант, в лаборатории что-нибудь перепутали? Ведь все ошибаются. И люди, и компьютеры.
        Но есть ещё одно возможное объяснение, и оно мне очень не нравится. Из него следует, что всё, что тогда случилось - фотографии, анализы ДНК - было частью одного ловко спланированного заговора. Заговора, целью которого было разлучить меня с Ясей. И тем, кто это придумал, всё удалось. Мы в самом деле расстались, и она, эта гордая девчонка, ни за что не появилась бы передо мной снова, если бы не острая необходимость вылечить Гошку.
        Я бы никогда не узнал, что у меня есть сын. Он продолжал бы расти вдалеке от меня. Может быть, даже называл бы папой другого человека, если бы Яся вышла замуж.
        От этой мысли хочется рвать и метать. Ненавижу! Ненавижу того, кто всё это подстроил! И я найду эту тварь, чего бы мне это ни стоило, землю руками буду рыть, если понадобится, зубами выгрызу правду, но найду. И призову к ответу.
        Надо заметить, что все мы, даже бизнесмены с опытом, не живём с постоянной мыслью, что нас непременно подставят, обманут, выставят полными дураками. Я не ждал предательства от Яси, но от других его не ждал тоже. И всё же любовь - слишком ранимое чувство. Для кого-то, чтобы расстаться с любимой девушкой, достаточно всего лишь нескольких слов клеветы из чужих уст. Для меня припасли доказательства посерьёзнее.
        Кому это могло понадобиться и почему?..
        ***
        - Результаты ведь уже должны прийти? - спрашивает меня по телефону Лиля. Подруга сейчас на работе, но очень переживает за нас. Звонит чуть ли не каждые пятнадцать минут.
        - Да, - отвечаю я. - Но их должны сообщить Булатову. Он ведь всё оплачивал.
        - Ты ему доверяешь?
        - Нет. Но он видел Гошку… Видел, когда ему стало плохо… Неужели солжёт мне после этого? Кем надо быть, чтобы отречься от собственного ребёнка, жизнь которого висит на волоске?
        - Ох, подруга, эти богатые мужики… Отказался же он от тебя тогда, оставил беременную, одинокую… И даже не объяснил, почему! А я ведь тебя предупреждала, помнишь? Но было поздно, ты уже по уши в него втюрилась…
        - Да, - соглашаюсь я. Так и было. Недолго я продержалась.
        - Ты смотри, только не вздумай опять к нему чувствами воспылать! У него есть невеста, помнишь? И мерзкая семейка!
        - Не все там мерзкие, - замечаю я. - Дамир вроде бы неплохой парень. Не то что его сестра.
        Упомянув младшего Булатова, вспоминаю вчерашний разговор Арслана с ним. Он попросил брата сходить вместо него в кино с Эльвирой. Сам не успевал.
        А ей самой даже не позвонил… Странные у них отношения. Впрочем, это не моё дело. Моё дело - спасти Гошку. Только это сейчас имеет значение.
        - Неважно, все или не все, - парирует Лилька. - Главное, что тебе в этой семье делать нечего. И Гошке тоже. А Булатову его будущая жена других детей родит, законных, хоть четверых. Молодая, справится.
        - Знаешь, она не показалась мне счастливой… там, на приёме…
        - Ты её жалеть вздумала, невесту своего бывшего, который тебя бросил? Тоже мне, нашлась мать Тереза! - громко возмущается собеседница. - Ладно, не буду занимать линию, вдруг, он тебе прямо сейчас звонит!
        Лиля отключается, и спустя несколько минут раздаётся звонок, и на экране мобильного высвечивается номер телефона Арслана Булатова.
        - Я получил результаты, - без предисловий произносит он, когда я отвечаю. Его голос звучит уверенно, бескомпромиссно. - Нам нужно встретиться.
        - Гошка спит, я не могу его оставить. Только вечером, когда подруга будет дома… Если тебе так срочно нужно увидеться, приезжай, - говорю я.
        Хоть этот будущий разговор с Арсланом и пугает меня до дрожи, откладывать его действительно нельзя. И я ни за что не покажу этому мужчине, что мне страшно. Он больше не увидит мою слабость, никогда.
        ЭЛЬВИРА
        Наступил новый день, а у меня из головы всё никак не выходит вчерашний. Из-за этого я сама не своя, всё валится из рук, мысли далеко. Не будь отец так занят, он бы наверняка что-нибудь заподозрил, но ему сейчас не до меня.
        Вчера я едва не упала от удивления, обнаружив на своём пороге Дамира вместо Арслана. Я ведь ждала не его. Сначала даже решила, что с его братом что-то случилось.
        - Он занят на работе, - сообщил мне Дамир. - А меня откомандировал к тебе, с билетами в кино. Идём?
        - Может, тогда не надо, раз у него не получилось? - засомневалась я.
        - Как это не надо? - нахмурился собеседник. - Ты что, дома сидеть будешь? Или не хочешь посмотреть этот фильм?
        - Хочу, - созналась я.
        - Тогда вперёд и с песней!
        Его улыбка обезоруживала, и я улыбнулась в ответ.
        Вместе с Дамиром мы вышли из подъезда, он галантно придержал мне дверь и довёл до своей машины. Она ему очень подходит - во всяком случае, мне так показалось. Такая быстрая, спортивная, приятного оттенка синего. Автомобиль Арслана другой - чёрный, более массивный. Их транспортные средства такие же разные, как и сами братья Булатовы.
        «Что за ерунда лезет в голову! - подумала я, размещаясь на переднем сиденье. - А ещё Дамир теперь наверняка решит, что я угрюмая молчунья. Сижу, как воды в рот набрала. Он, должно быть, привык совсем к другим девушкам… Разговорчивым, лёгким, умеющим флиртовать».
        Увы, я совсем не такая. Есть много вещей, которые даются мне куда легче общения с людьми. Например, катание на роликах или лепка украшений из полимерной глины. Луизе они очень нравятся. Отец же считает это дешёвкой и бессмысленной тратой денег на материалы. Его бы больше порадовало, если бы я увлекалась чем-нибудь другим. Чем-то более подходящим дочери Артура Багримова.
        Отогнав от себя мысли об отце, я украдкой бросила взгляд на Дамира. Вот так, вблизи, заметила, что чёрные волосы у него надо лбом немного вьются. Верхние пуговицы рубашки расстёгнуты, открывая смуглую грудь, на щеках тёмная щетина. Напомнила себе, что нельзя так долго пялиться, и отвела глаза к окну. А затем услышала его голос - бархатный, волнующий.
        - Нравится город?
        - Что?
        - Тебе здесь нравится, спрашиваю? Ты ведь не отсюда. Там, где вы жили раньше, лучше было?
        - Нет! - вздрогнула я. - Совсем нет. Тут гораздо лучше.
        - А во Франции? - продолжал расспрашивать меня Дамир. Неужели ему действительно интересно? Или попросту из вежливости со мной беседовал?
        - Там… было хорошо, - отвечаю я. - Красиво. Много исторических мест.
        - Какое тебе больше всего понравилось?
        - Замок Шенонсо. Его называют «дамский замок». Кстати, это частная собственность, но владельцы разрешили пускать туристов.
        - А почему это он дамский?
        - В прошлом его много раз дарили самым красивым женщинам Франции. Наверное, это здорово. Получить в подарок целый прекрасный замок…
        - Тоже хочешь? Мне намекнуть Арслану? - осведомился, приподняв густую чёрную бровь, собеседник. - Глядишь, и на замок накопит…
        - Не надо! - ответила я и с удивлением поняла, что смеюсь. - Я обойдусь и без замка. Просто… мне там очень понравилось.
        - А почему именно этот предмет изучала?
        - Историю искусства? Ну… там для этого самое подходящее место. И потом, мне всегда нравилось ходить в художественные музеи.
        - Сама не рисуешь?
        - Немного.
        - Нарисуешь мой портрет?
        - Может… когда-нибудь…
        Не говорить ведь ему, что я его уже нарисовала.
        В вип-зале я оказалась впервые. И даже не ожидала, что весь он - маленький, уютный, с мягкими креслами и столиками - забронирован только для нас. Даже неловко, представляю, сколько это стоит.
        Это должно было быть свидание с будущим супругом, а вместо этого я сидела там с его младшим братом. Свет в зале погас, начался фильм. Я очень старалась заинтересоваться историей героев, но не получалось, все мысли были не о том.
        Скоро я убедилась, что мужчины и мелодрамы, увы, несовместимы. Потому что Дамир уснул. Причём, судя по всему, довольно крепко. Был бы это какой-нибудь шпионский боевик, наверное, не придремал бы, поглощённый сюжетом. Или дело не в жанре, а во мне?..
        Я не должна была этого делать. До сих пор не знаю, что меня подтолкнуло. И стыдно тоже до сих пор, хотя он ничего не заметил. Ведь, если бы проснулся и заметил, то сказал бы? Наверняка да.
        Сначала я просто смотрела на него, практически забыв про фильм. Жадно скользила взглядом по правильным чертам лица, сомкнутым векам, густым ресницам и ниже… А затем, не выдержав, приблизилась и коснулась его губ своими. Совсем чуть-чуть, слегка. Взрослые люди так не целуются.
        Его губы оказались совсем не такими, как у Арслана, и чувства вызывали тоже совершенно другие. Хотелось задержаться, ещё хотя бы несколько мгновений ощущать их. А ещё хотелось большего, и это напугало меня сильнее всего.
        Дамир проснулся, когда по экрану уже бежали титры. Потянулся довольно и спросил, не надо ли меня куда-нибудь свозить. Я ответила, что нет, поеду домой, и он отвёз меня обратно. Всю дорогу я смущённо сопела и едва не выдала себя. К счастью, мой спутник всё же ни о чём не догадался и, попрощавшись со мной у подъезда, уехал.
        А я зашагала домой, говоря себе, что это ни в коем случае не должно повториться.
        ***
        Арслан уже едет к нам. Хожу по комнатам, не могу найти себе места. Останавливаюсь у зеркала, на секунду задумываюсь, не подкраситься ли, слишком уж бледный у меня вид, но отгоняю эту мысль. Перед кем мне показывать свою внешность с лучшей стороны? Времена, когда я хотела быть красивой для этого мужчины, давно остались позади. Пусть теперь видит меня такой, какая я есть. Усталой, замотанной, уже не столь юной, как в нашу первую встречу.
        Господи, до чего же я тогда была наивной и глупой! Верила в то, что любовь может преодолеть все преграды, поставить рядом наследника преуспевающего холдинга и его личную помощницу, которой приходилось заклеивать лаком прорехи на колготках! Такое бывает только в кино, в жизни всё далеко не так радужно.
        Тишину нарушает звонок в дверь, и я тороплюсь открыть, пока звук не разбудил Гошку. Ему надо больше отдыхать. После вчерашнего особенно.
        Арслан Булатов стоит на пороге и смотрит так, что я сразу понимаю, что он сейчас скажет. И внутренне сжимаюсь от этой мысли. Почему всё так сложно?..
        - Я хочу признать сына официально, - говорит Булатов, подтверждая мои опасения.
        - Ты не заберёшь его, - отвечаю я. - Не посмеешь… Ты столько времени не хотел знать, не хотел верить…
        Невысказанные слова комом встают в горле и душат меня. Слова, которые накопились за всё то время, что я была вынуждена выживать без всякой поддержки. От горькой обиды и ещё горче - любви, которая была такой огромной и безграничной, а затем вдруг разом стала ненужной этому мужчине. Как и я сама. Как и наш сын.
        Арслан входит в квартиру, которая сразу же начинает казаться маленькой. Даже дверные проёмы не везде подходят под его рост. Киваю в сторону кухни.
        - Поговорим там.
        - Угостишь кофе? Я сегодня почти не спал, - признаётся Булатов. Вопросительно приподнимаю брови - неужели?
        - Ладно, - соглашаюсь всё-таки и достаю банку с молотым кофе. Небольшая кухня тут же наполняется горьковатым бодрящим ароматом. Я помню, как нужно готовить этот напиток, чтобы Булатову понравилось. И рада была бы забыть, но не вышло. Слишком часто я это делала, и руки по-прежнему помнят.
        Так же, как помнят ощущение, когда ладони медленно скользят по широким плечам и выше, зарываются в жёсткие чёрные волосы, проводят по колючей щетине на щеках, касаются губ…
        Встряхиваю головой. Нашла, о чём вспоминать! Вот это уж точно надо выбросить из памяти раз и навсегда.
        За приоткрытым окном раздаются громкие автомобильные сигналы. Выглядываю и вижу украшенные лентами машины во дворе. У кого-то в соседнем доме свадебное торжество.
        - А помнишь, на нашей свадьбе мы хотели сбежать от гостей и пойти гулять по городу? - произносит Арслан, тоже это заметив. - Прямо так, в костюме, в белом платье… Только вдвоём.
        - Помню, - отвечаю я. Мы были так молоды, так счастливы в то время… И так глупы - каждый по-своему. У меня опыта отношений с противоположным полом тогда и вовсе практически не имелось. Да их, собственно, и сейчас нет. Кроме Булатова, у меня не было мужчин. Но ему об этом знать ни к чему.
        - Как ты жила все эти годы? Было трудно? Вы… нуждались?
        - Лучше не спрашивай, - отрезаю я. Мне не нужна его запоздалая жалость. Если его беспокоят проблемы матерей-одиночек, пусть сделает пожертвование в какой-нибудь благотворительный фонд.
        - Яся…
        - Стоп! - разворачиваюсь к нему, выставляя перед собой ладонь. - Ты пришёл поговорить не об этом. Готовы результаты анализа ДНК, ведь так? Теперь у тебя есть доказательства, и ты знаешь, что Гошка - твой сын. А дальше мы должны думать о том, как спасти ему жизнь, а не ударяться в бессмысленную ностальгию.
        - Бессмысленную?
        - Именно. У тебя другая жизнь, новая. Ты обещал другой девушке взять её в жёны. Обещал её и своей семье. А я хочу вернуться к своей жизни.
        - К жизни, в которой не будет меня?
        - Ты можешь остаться отцом моего сына. Или… двоих моих детей, если ты не подойдёшь как донор, и никто из твоей семьи тоже. Можешь общаться с Гошкой, поддерживать его материально, если захочешь, я не буду этому препятствовать. Живут ведь как-то разведённые пары с детьми… цивилизованные пары, - уточняю я. - Договариваются.
        - И ты хочешь договориться со мной?
        - Да, - киваю в ответ и закрываю окно, за которым слышится радостный смех, так неуместный для меня сейчас. - Хочу. Только ещё раз прошу - не говори пока ничего Гошке о том, кто ты ему. Для него будет потрясением вот так сразу узнать, что ты его отец. И что ты не сможешь жить с нами, как отцы его знакомых мальчиков… Дай ему время. И себе.
        - Хочу его увидеть.
        - Не разбуди! - говорю ему в спину. Оставив кофе на плите, следую за ним. Арслан выходит в коридор и находит комнату, в которой, свернувшись клубочком, точно котёнок, на диване спит Гошка.
        - Прости, что меня не было рядом… Прости, что не сумел защитить тебя… Защитить нас…
        Отворачиваюсь к окну. Не хочу, чтобы он видел мои слёзы. Арслан Булатов смотрит на спящего сына и хриплым, подрагивающим голосом добавляет:
        - Спасибо тебе за него.
        ГЛАВА 12
        АРСЛАН
        Говорю, не задумываясь, на одном дыхании. Слова точно сами срываются с губ. Слова благодарности за то, что этот мальчик появился на свет и стал таким светлым, солнечным, настоящим.
        Вспоминаю, как мы с Ясей ждали его. Как я радовался известию, что стану отцом. Как целовал её живот, тогда совсем ещё плоский.
        И всё остальное вспоминаю тоже. Наш последний разговор в прошлом. Мои жестокие слова ей в лицо. Я сказал, что мы расстаёмся. Что свадьбы не будет. Что это не мой ребёнок. И что я больше не хочу её видеть, никогда в жизни.
        Я солгал ей. На самом деле я хотел её видеть. Хотел тогда и хочу сейчас. И прошу у неё прощения, понимая, что я его не заслуживаю. За подобное вот так сразу не прощают.
        Пять лет назад я ничего не сказал Ясе об анализах и фотографиях. Сделал всё за её спиной. Мои сомнения, проверки - она так ни о чём и не узнала. Я лишь поставил её перед фактом нашего расставания. А после день за днём, год за годом безуспешно пытался забыть.
        Наверное, мы оба были тогда слишком гордыми. И слишком молодыми. А кто-то всё просчитал и сделал так, чтобы разлучить нас. И если бы не болезнь Гошки, я никогда бы не узнал о том, что где-то растёт мой сын. Растёт без меня.
        Я разорвал те проклятые фотографии на мелкие клочки. Все до единой. Но запомнил их до последней детали. И морду того мужика, и интерьер комнаты, в которой они с Ясей находились. Жаль только, номера машины в кадр не попали.
        Мне нужно его найти. Выбить из него всю правду о том, каким боком он в этом замешан. А пока прижать медицинский центр, который по-прежнему спонсировал Тахир Булатов.
        - Спасибо… - повторяю я, глядя на спящего мальчика, трогательно подложившего ладошку под щёку. Интересно, что ему сейчас снится? Кто приходит к нему во сне и не страшный ли этот кто-то? Я, помнится, в его возрасте ужасно боялся Всадника без головы из фильма. До сих пор пересматривать не хочется.
        Яся, ничего мне не ответив, выходит из комнаты. Её плечи вздрагивают. Плачет?
        Иду за ней обратно в кухню. Пока нас не было, кофе сбежал и разлился по плите. Яся, наклонившись, берётся за тряпку. Подхожу ближе, кладу ей ладони на плечи. Она вырывается.
        - Не трогай меня!
        - Давай сядем и поговорим. Шайтан с ним, с этим кофе! Ты звонила местному врачу?
        - Да, - отвечает она. - Я позвонила сразу же. Приём через несколько дней. Он очень занят. Сказал, раньше никак.
        - Ему придётся вас принять раньше. Я договорюсь. И поеду с вами.
        - Ты уверен, что это хорошая идея? Гошка - не единственный его пациент. Хороших специалистов мало, к ним едут из других областей…
        - Не обсуждается. В таком деле откладывать нельзя. Я знал человека, который умер от рака, а результаты его анализов пришли уже после похорон.
        Яся садится и, уронив руки на колени, смотрит в одну точку. Хочется приблизиться к ней, приласкать, обнять. Но, если я это сделаю, меня снова оттолкнут.
        - Ответь мне на один вопрос. Это очень важно. Когда мы были вместе, ты встречалась с другим мужчиной?
        Она вскидывает на меня взгляд. Растерянный, ошеломлённый. Но уже через мгновение в нём появляется гнев, а лицо покрывается очень заметными на белой коже красными пятнами.
        - Так ты всё ещё во мне сомневаешься? И в самом деле думал, что я с кем-то ещё… И что хочу навязать тебе чужого ребёнка…
        - Яся, всё не так… - пытаюсь объясниться я.
        - Вот что, Булатов. Я. Никогда. Не Была. С другим мужчиной, - говорит она, делая паузы. - Понятия не имею, кто и что тебе про меня наговорил, но ты мог спросить меня ещё тогда, а не вышвыривать из своей жизни, как кошек и собак, которых берут на лето, пока живут на дачах!
        Яся закрывает лицо ладонями, но, когда убирает руки, её глаза оказываются сухими.
        - У нас тоже была собака, - глухо произносит, не глядя на меня. - Пришлось её отдать, когда Гошка заболел… Он так плакал, и я тоже… а она скулила, рвалась обратно, не понимала, почему… Я тоже не понимала, откуда ты это взял - про то, что мой ребёнок может быть не твоим, а чьим-то ещё. Всё же было так хорошо…
        - Послушай меня… - наклоняюсь к ней и начинаю рассказывать всё про события того времени. Не утаиваю ничего. Говорю про фотографии, про результаты анализов, которые я заказал втайне от неё, ведь в том медицинском центре была её кровь, мы там проходили обследование.
        - Не понимаю… - Яся, шокированная моим рассказом, сцепляет руки в замок, но её пальцы всё равно мелко дрожат. - Кому всё это могло понадобиться?..
        - Есть у меня кое-какие мысли, - отвечаю я. - Говорят же - ищи, кому выгодно. Вот я и буду искать.
        - Как?..
        - Найду способы, не переживай. Те фото наверняка были сделаны, пока я был в командировке. Ничего странного с тобой тогда не происходило?
        - Надо подумать… - Яся обхватывает ладонями виски, как будто у неё разболелась голова. - Я много училась, как раз началась сессия, сплошные экзамены и зачёты… Приходила домой и просто вырубалась… Ещё и дедушка лежал в больнице, я его навещала каждый день…
        - Я выясню, - обещаю ей. - А ты постарайся вспомнить все, даже незначительные события тех дней. Если это действительно не фотомонтаж, значит, тебя могли куда-то заманить…
        - Но как я могу этого не помнить? - передёрнувшись, спрашивает она.
        - На всех тех фото у тебя были закрыты глаза, - вспоминаю я. - Но в машине… В машине ты точно не казалась спящей!
        - Может, это был таксист? Я иногда не успевала на последний автобус. Кто, говоришь, меня там сфотографировал?
        - Павел Разлогов, помнишь такого? Он всё ещё работает в холдинге. Вот с него-то я и начну.
        ***
        Чёрт, чёрт, чёрт. Как я могла проговориться о том, что у меня, кроме него, не было мужчин? Хотя эту мою фразу можно трактовать двояко - не было на тот момент или не было вообще, за всю жизнь.
        Рассказанное Булатовым не укладывается в голове. Да, я долго думала и гадала над тем, с чего он взял, будто я жду ребёнка не от него, но такого даже предположить не могла. Да и кто бы на моём месте предположил?..
        - Вроде что-то припоминаю о нём, - пожимаю плечами, услышав фамилию человека, который сфотографировал меня в машине с каким-то неизвестным типом. Но в машине - это ещё можно понять. А в постели… как, ну как такое вообще возможно, если я всегда ночевала дома и ни в каких сомнительных компаниях не бывала?..
        Когда Арслан уезжал в командировку, я ещё не была беременна. Помню это точно. А вот сразу, когда он приехал, то очень соскучился, как, впрочем, и я сама, так что мы не то, чтобы пренебрегли контрацепцией, скорее перестарались, и она не выдержала, вот всё и вышло…
        - Тебе пора, - говорю я, бросив взгляд на часы. - Моя подруга скоро придёт. Не хочу, чтобы она тебя здесь застала.
        - Кстати, об этом. Я сниму вам квартиру. Лучше, наверное, рядом с больницей, чтобы в случае чего далеко не ездить? - отвечает Булатов.
        - Но… - пытаюсь возразить я.
        - Так будет лучше. Вы здесь надолго, своего жилья теперь нет. А у твоей подруги, наверное, и своя личная жизнь имеется.
        - Она в разводе.
        - Тем более.
        - Нас никто не выгоняет!
        - Будешь приглашать её в гости, если соскучишься. Дай мне номер того врача. Я сам с ним свяжусь.
        - Твоя семья… Когда ты им про меня… про нас расскажешь? - спрашиваю я. Стараюсь не думать о том, как они все отреагируют на эту новость, особенно с учётом недавней помолвки.
        - Сначала я сдам анализы, чтобы проверить, гожусь ли на то, чтобы стать донором, если не подойду - это придётся сделать им тоже.
        Уклончивый ответ. Но я не настаиваю. Помню, какие у него отношения с родственниками.
        Арслан уходит, оставив меня в полном раздрае. Вся эта история кажется очень странной. И донельзя отвратительной.
        Неужели это произошло с нами?..
        Сколько лет, сколько совместных моментов, сколько счастья мы потеряли из-за чьей-то подлости… Гошка не видел отца. Я училась быть одна. Жила только ради сына. День за днём, месяц за месяцем, год за годом убивала в себе любовь к Арслану Булатову.
        А теперь, когда он знает о своём отцовстве и больше не сомневается в нём, нам уже поздно начинать всё сначала. Слишком многое стоит между нами: моя обида, его недоверие, прошедшие годы. И красивая рыжеволосая девушка по имени Эльвира Багримова. К ней у меня претензий нет - она уж точно не виновата в нашей разлуке, её тогда и в помине не было. Но нельзя сказать, что мне легко представлять себе день их свадьбы.
        День, который так и не случился у нас…
        Возвращается Лиля. Пересказываю ей всё, что услышала от Булатова. Она от изумления даже говорить поначалу не может, только ахает и округляет глаза.
        - Слушай, это какой-то остросюжетный роман! - восклицает, наконец, подруга. - И мы ведь тогда почти всё время вместе проводили… Не видела я тебя ни с каким посторонним мужиком!
        - И я себя тоже ни с каким мужиком не видела!
        - А, может, твой Арслан всё это сам придумал?
        - Не называй его моим Арсланом! И зачем ему бы понадобилось такое придумывать? Смысл?
        - Ну, мало ли… Себя оправдать. Ведь он в самом деле тебя тогда бросил!
        - У него пунктик на изменах, - говорю я. - Его отец встречался с другой женщиной, когда его первая жена была сильно больна, умирала… Арслан их увидел, он тогда ещё в школе учился. Я тебе раньше не рассказывала об этом. Похоже, кому-то тоже известно, что Булатов не переносит даже упоминания об изменах…
        - И этот кто-то подцепил его на крючок! Но кому это надо? И у кого есть такие возможности, чтобы сфальсифицировать анализы ДНК?
        Я молчу, но на ум приходит только одно имя. Тахир Булатов. Ведь именно он спонсор того медицинского центра. И он нас туда отправил, чтобы мы прошли обследование перед свадьбой. Уверена, Арслан тоже первым делом подумал об отце - о ком же ещё?
        А я-то думала, что нравилась ему… Что он действительно считал меня достойной носить его фамилию. Дура наивная! Правильно сказали журналистки на приёме - деньги к деньгам. Единственной подходящей невесткой для этого человека оказалась Эльвира, вон с каким довольным видом будущий свёкор представлял её гостям. Про меня же Тахир Булатов и думать забыл, мало ли с кем его старший сын когда-то встречался. Что ж, придётся ему напомнить, если понадобится, но лучше бы не сейчас…
        Хотя, с другой стороны, сколько можно подобно страусу прятать голову в песок? Почему я должна перед кем-то стыдиться? Я не по своей воле выбрала судьбу матери-одиночки, меня к этому подтолкнули, и я горжусь своим сыном!
        ЭЛЬВИРА
        - Почему ты не сказала, что ходила в кино не с Арсланом, а с его братом? - строго спрашивает отец. Перевожу взгляд на маму, надеясь, что она как-то сгладит напряжённость разговора, например, сменит тему. Но мама только неодобрительно поджимает губы - ей это тоже не нравится.
        - Арслан был занят, - отвечаю я. Гадаю, как родители могли об этом узнать. Неужели Дамир проговорился своему отцу, а тот моему?..
        - Так нельзя, - сверлит меня глазами отец. - Ты помолвлена не с ним. Что было бы, если бы вас сфотографировали?
        - Мы ничего плохого не делали…
        Опускаю глаза - на самом деле, я сделала кое-что. Кое-что, о чём не жалею. Хорошо, что в вип-зал больше никого, кроме нас, на тот сеанс не пускали.
        - Вы были вдвоём, практически на свидании! - взрывается отец. Сейчас у него что-то не ладится на работе, и любой искры достаточно, чтобы вспыхнул пожар. - Я для того тебя растил, чтобы ты не перед женихом, а перед другим парнем хвостом крутила?!
        - Дамир тоже сын Тахира Булатова, - напоминаю я. - Когда вы договаривались поженить детей, то называли имена? Может, младший брат тоже подходит?
        Зря я это сказала. Очень зря. Понимаю это ещё до того, как кружка, из которой отец некоторое время назад прихлёбывал свой утренний кофе, летит в меня, запущенная его рукой. Артур Багримов любит охоту и регулярно тренируется в тире. В меткости ему не отказать. Отшатываюсь, втянув голову в плечи. Не слишком удачно - половина, к счастью, успевшей уже остыть жидкости попадает в меня. Чашка разбивается о стену за моей спиной, и я чувствую, как по щеке течёт тёплая струйка крови - осколком меня всё-таки задело.
        - Придержи свой грязный язык, девчонка! - кричит отец, поднимаясь из-за стола. - Не выставляй меня на посмешище! Ты выйдешь замуж за Арслана Булатова, и точка!
        Он уходит в коридор, хлопает входная дверь, и только тогда я позволяю себе выдохнуть.
        - Зачем ты его провоцируешь? - спрашивает мама, хватаясь за полотенце, чтобы убрать следы отцовского гнева. - Могла бы просто извиниться! Так трудно?
        - За что… за что я должна извиняться? Арслан сам так решил, сам отправил вместо себя Дамира! Не я же его пригласила пойти со мной и заменить брата!
        - Ты могла бы отказаться и не ходить с ним. Это неправильно. За тобой сейчас многие наблюдают. Фамилия Булатовых на слуху. И отец только начинает бизнес в этом городе…
        Встаю из-за стола и, не отвечая, иду в свою комнату. Что бы я ни сказала, к моим словам не прислушаются. Я заведомо виновата. В том, что родилась девочкой, а не сыном, наследником. В том, что не во всём подчинялась родителям, например, изучала историю искусства, а не что-то более престижное вроде экономики или юриспруденции.
        Хорошо, что Луиза не стала свидетельницей этой безобразной сцены за завтраком. Ей разрешили переночевать у новой подружки, которая живёт по соседству. Жаль, что я пока не нашла здесь никаких подруг, у которых могла бы хотя бы ненадолго укрыться.
        Может быть, когда я выйду замуж, станет легче? Уеду из этого дома, начну новую жизнь. Если повезёт, когда-нибудь даже смогу осуществить свою давнюю мечту - открыть небольшую художественную галерею. Я так часто представляла себе это помещение со светлыми стенами и большими окнами, что уже видела его перед собой как наяву. Но отец ни за что бы не стал в такое вкладываться…
        Встряхиваю головой. Нет, легче не станет, ничуть. Сейчас мне приходится быть правильной дочерью, которая не даёт родителям повода её стыдиться, а после свадьбы должна буду стать такой же правильной и удобной женой. Рожать детей. Красиво смотреться на фотографиях в журналах. И с чего я взяла, что деньги на галерею мне даст муж, если их не дал родной отец? Сейчас вообще мало кого интересует искусство.
        А ещё Дамир… Мне придётся с ним видеться. Улыбаться, когда он станет называть меня невесткой. Пойти на его свадьбу с какой-нибудь девушкой в качестве жены его старшего брата. Хорошо хоть, что Арслан Булатов живёт отдельно от других членов семьи, и наши встречи с Дамиром будут не такими частыми. Но всё равно будут. Как я справлюсь?
        А что будет, если выдам себя?..
        Мне вдруг становится холодно. Сажусь на кровать, обхватив себя за плечи. Смотрю в одну точку.
        - У тебя кровь идёт, - говорит мама, входя в комнату. Она уже принесла дезинфицирующее средство и пластырь. Вздрагиваю от касания смоченной в чём-то холодном ваты. - Тебе надо больше времени проводить с Арсланом. Вам пора бы получше друг друга узнать, а то что это за свадьба будет… Как в старые времена. Хотя, может, так оно и лучше…
        - Можно подумать, у нас и без того очень современная семья, - замечаю я.
        - Отец дал тебе всё. Знаешь, как живут твои ровесницы, которым повезло меньше? Сами копят на все их нужды, подрабатывают то здесь, то там, лишнее платье себе купить не могут, не говоря уж о модном телефоне и всём остальном! И учёба в Европе им только снится! - укоряет меня мама. - Всё, что он хочет получить от тебя в ответ, это уважение к нему, послушание и благодарность.
        - А от тебя он этого мало получает? - парирую я. - Знаешь, некоторые женщины уходят от мужей, когда те поднимают руку на них самих или - тем более - на детей. Но ты никогда от него не уйдёшь.
        ГЛАВА 13
        АРСЛАН
        Павла Разлогова мне удаётся поймать только ближе к концу рабочего дня. Пока он ничего не подозревает. Насвистывая какой-то попсовый мотив, собирается идти домой.
        Подхожу к его столу и постукиваю пальцами по свободной от завалов бумаг поверхности.
        - Арслан? - удивляется Разлогов. - Чего тебе? Уходить не собираешь, ты у нас теперь трудоголиком заделался, а как же с невестой погулять? - смеётся он собственной шутке, но я его веселья не разделяю.
        - Нам надо поговорить.
        - До завтра твой разговор не потерпит? - морщится собеседник.
        - Нет, это срочно.
        Спускаемся в кафе на первом этаже нашего офисного здания. Здесь полно народу во время бизнес-ланча, а сейчас пусто. Заказываю минеральную воду и смотрю на Павла. Он ещё не нервничает, но моё приглашение на беседу ему явно не понравилось. Обычный мужик, не дурак выпить, работает средне, что называется, звёзд с неба не хватает, и всё же что-то заставило его пять лет назад сунуть нос в чужую личную жизнь.
        - Помнишь ту фотографию, которую ты мне показал, когда я встречался с Ярославой Тумановой? - задаю вопрос. - Она у тебя сохранилась? Хочу её увидеть.
        Разлогов кашляет, поперхнувшись своим кофе. Долго вытирается салфеткой. Затем, смяв её в кулаке, качает головой.
        - Да ты что, с чего бы мне её хранить? Я уж и забыл про эту фотку… И телефон сменил…
        Телефон у него в самом деле новой модели.
        - С какой стати ты вообще её сделал? - спрашиваю я. - Предупредить меня? Не хотел, чтобы я стал рогоносцем?
        - Ну да, - соглашается собеседник. - Для чего же ещё? У тебя же всё в итоге более чем удачно сложилось, зачем ты сейчас-то этим интересуешься?..
        - Затем, что не было у моей девушки никакого романа на стороне, - говорю я. Голоса не повышаю, но Разлогов потеет, несмотря на работающий на всю катушку кондиционер. - А теперь скажи мне, кто тебе прислал это фото.
        - Никто мне не присылал, я сам… - блеет Павел. Его взгляд бегает из стороны в сторону, над верхней губой капли пота, руки комкают салфетку - уже другую. - Сам увидел, сам сфоткал, хотел как лучше… Они же все одинаковые, эти… Ищут, у кого машина покруче, и всё такое…
        - А с этого места поподробнее? Марку машины ты запомнил? А где она стояла, можешь сказать?
        - Да не помню я ничего, не разглядел… Я не очень трезвый был… тогда… Из бара шёл…
        - Ты надирался днём?
        - Почему днём? Вечером. Да что ты к этой фотке прикопался-то?!
        - А то, что на фотографии было дневное освещение. И если ты был в самом деле настолько пьяный, что не заметил марку машины, то как же углядел в ней Ярославу? И догадался же сфотографировать, ещё и в выгодном ракурсе, даже рука не дрогнула!
        Павел не отвечает. Смотрю на него, такого жалкого, с дрожащими руками, и понимаю, что прижми я его как следует ещё тогда - раскололся бы. Но я этого не сделал. Я сам проглотил наживку, которую мне подсунули. Сам, шайтан меня побери, усомнился в моей Ясе!
        Которая больше не моя… Чужая, холодная. Не разрешает к себе прикасаться, не смотрит в глаза. Уступает меня другой женщине. Неужели для неё всё, что было между нами, закончилось окончательно и бесповоротно?..
        - Будешь говорить? - напираю я. - Ещё раз спрашиваю - кто прислал тебе фотографию и велел показать мне? Что ты за это получил, деньги?
        - Нет, нет, никто мне не платил!
        - Зачем ты тогда это сделал? Признавайся, ну! Или я привлеку тебя за клевету, а из холдинга ты вылетишь, как петух из курятника!
        - Не могу… - Разлогов опускает голову на руки. - Не могу сказать…
        - С чего мне начать? С обращения в прокуратуру или с приказа на увольнение? Выбирай.
        - Я не могу уволиться, только не сейчас… - бормочет он. - У меня жена беременная, со дня на день в декрет… Нужны деньги, и волноваться ей нельзя…
        - Ярослава тоже была беременна. Мы собирались пожениться. И поженились бы, если бы кое-кто не оказался такой скотиной! - повышаю голос, не обращая внимания на испуганную официантку, которая шла к нам явно с намерением предложить заказать что-нибудь ещё, кроме напитков, но услышала меня и застыла на месте как сурикат, прижав к груди папку с меню.
        - Почему ты взялся за этот вопрос, когда женишься на другой?..
        - Не твоё дело, что и почему! Отвечай или будешь уволен завтра же! И с такой характеристикой, что тебя ни в одну приличную контору даже курьером не возьмут!
        - Ладно, ладно… Я скажу… Только ты… не наказывай её слишком строго, ладно?
        - Её?
        - Свою сестру… Далию…
        Поднимаюсь из-за стола, бросаю на стол купюру. Смотреть на Разлогова не хочется. Но я задаю ему ещё один вопрос.
        - Частный детектив в самом деле твой друг?
        Он качает головой.
        - Значит, навести меня на него тоже была инициатива моей сестры?
        Кивок.
        - И почему же ты согласился так сподличать, если не за деньги?
        - Она… мне всегда нравилась. Далия. Но она и внимания на меня не обращала… до того дня… Попросила об услуге. Разве мог я отказать той, в которую был влюблён с первого взгляда?
        Горько усмехаюсь. Ну понятно. Далия с детского сада умела пользоваться своей внешностью и вертеть мужиками. Когда подросла, достигла в этом наивысшего пилотажа. Все теряли головы от её имиджа дерзкой стервозной чертовки, каждый хотел быть тем самым, кто её покорит.
        Не устоял и Павел Разлогов.
        Вот только для чего ей понадобилось разлучать меня с Ясей?..
        ***
        - Не хочу! - Гошка отталкивает от себя тарелку с рисовой кашей. На лице, измазанном в той же каше, написано отчаянное упрямство, которое очень напоминает мне об его отце. Всё же внешнее сходство - ещё не всё. Есть какие-то жесты, манеры, взгляды, которые тоже, видимо, передаются вместе с ДНК. - И не буду! Не буду есть!
        - Сынок, я понимаю, что у тебя нет аппетита, но надо хотя бы ещё немножко, одну ложечку… - уговариваю его. У меня уже руки опускаются, но при Гошке я не могу этого показывать. - Вкусная каша, давай же…
        - Ложку за маму, ложку за папу… - присоединяется к уговорам Лиля. - Упс. А вот это я зря сказанула.
        - Где папа?! - спрашивает Гошка, резко отталкивая от себя тарелку. - Где мой папа? Я увижу его до того, как умру?
        - Что… - теряю дар речи. - Сынок, что ты такое говоришь? Кто тебе сказал, что ты умрёшь?
        - Он же умер! Но к нему приходил его папа! А ко мне нет!
        - Кто умер?
        - Димка!
        - Господи…
        Вспоминаю шестилетнего мальчика из соседней палаты, который тоже жил и лечился в городе, из которого мы уехали. Гошка с ним играл, пока тому не стало хуже. Я думала, мой сын не узнал о его смерти, но, видимо, медсёстры разговаривали слишком громко. Мы зачастую думаем, что дети ничего не понимают, но это не так. Они замечают всё, заглядывая в нашу такую сложную взрослую жизнь.
        - Послушай меня… - встаю из-за стола и сажусь перед сыном на корточки. Беру его за холодные ладошки, согреваю их своим дыханием. - Гошка, ты не умрёшь. Ни за что. Мама этого не допустит.
        - А папа?
        - И папа тоже.
        - Он придёт? - с надеждой спрашивает сын.
        Набираю в грудь воздуха, чтобы сказать. Не знаю, правильно ли я поступаю сейчас. Сама ведь не хотела говорить раньше времени и Арслана просила молчать, но, похоже, лучше не откладывать.
        - Помнишь того дядю, который ходил с нами сдавать кровь, а потом подвёз домой на большой машине?
        - Дядю, который боялся?
        - Да, - киваю я. - Он - твой папа. Правда…
        - А почему я на него совсем не похож? - интересуется Гошка. Лилька хмыкает. Хороший вопрос.
        - Не все дети похожи на своих пап. Зато ты на меня похож. И на твоего прадедушку Георгия.
        - А где мой папа был раньше? Почему не приходил? Он потерялся, а теперь нашёлся, да?
        - Угу… - соглашаюсь я, изо всех сил стараясь не заплакать. Потерялся, а теперь нашёлся. Какое простое объяснение…
        - Позови его, пусть придёт сегодня!
        - Он уже был тут, пока ты спал.
        - Почему ты меня не разбудила?
        - Вы ещё увидитесь, сынок, - обещаю я. - Обязательно увидитесь. Просто не сегодня.
        - И нам больше нельзя в парк?
        - Только гулять. Не на карусели. На них будет можно, когда ты поправишься.
        - И я точно-точно не умру?
        - Точно-точно! - заверяю я, и мы сцепляемся мизинцами.
        - Скотина твой Булатов, - бормочет подруга, выходя из кухни.
        Позже, вечером, когда Гоша поглощён мультфильмами, мы с Лилей сидим на балконе. Грея руки о кружку с ромашковым чаем, смотрю в ту сторону, где виднеется колесо обозрения. Оно совсем новое, его построили недавно. Мы с Арсланом когда-то катались на другом, старом и скрипучем. Но всё это не имело значения, потому что мы были счастливы. Смотрели на город с высоты, целовались до головокружения. И всё у нас было впереди…
        Всё, что в итоге не сложилось и не сбылось.
        - Теперь твой сын тоже знает, - резюмирует подруга.
        - Да, - вздыхаю я.
        - И что ты планируешь делать?
        - Честно? Самое главное - сделать пересадку. А там… запрещать отцу общаться с сыном я не буду.
        - Да какой он отец? - фыркает Лилька. - Одно название. Ещё и на другой женится.
        - Пусть женится, - пожимаю плечами я - вроде бы равнодушно, но в груди что-то болезненно ёкает. - Он собирается снять нам квартиру поближе к больнице.
        - И когда ты собиралась мне об этом сказать?
        - Вот говорю.
        - Ишь какой, всё за тебя уже порешал! Но ты не поддавайся, слышишь? Квартира - это хорошо, хотя, по мне, живите тут сколько хотите, но всё остальное…
        - Что остальное?
        - Как бы он не захотел сделать из вас свою вторую семью, вот что! Будет играть на два поля! Там первая выгодная жена, а тут ты, вторая не случившаяся жена… С Гошкой. Или с двумя детьми, если всё повернётся так, как этот твой врач говорил, и придётся вам с Булатовым второго ребёнка заделывать.
        - Нет! - решительно качаю головой. - Такого не будет. Пусть даже не надеется.
        - Это ты сейчас говоришь, а как начнёт он каждый день к тебе приходить… подкатывать… напоминать о прошлом, тут ты и растаешь.
        - Нет, - упрямо, почти, как Гошка, когда отказывался от каши, повторяю я. Чай начинает казаться горьким, и я ставлю кружку на столик, который Лиля установила на балконе специально для таких вот вечерних чаепитий. - Нет, нет и нет.
        - Ты мне вот что скажи, ты давно целовалась? Встречалась вообще с мужиками, пока там жила? Хоть на одно свидание сходила?
        - Мне было не до того! - отвечаю, может быть, излишне резко. - Не до свиданий! Гошка…
        - Гошка твой заболел не так давно, а до этого ничем не отличался от детей женщин, которые успешно выскакивают замуж что во второй, что в третий раз, а не живут всю жизнь матерями-одиночками. Ты сама не хотела никого другого. Скажешь, не так?
        - Нет, не так, - отрицаю упорно все её домыслы и ухожу в комнату, не желая продолжать этот свернувший не в ту сторону разговор.
        АРСЛАН
        Выйдя из здания, сжимаю кулаки, усилием воли сдерживая желание крушить всё вокруг. Нервы натянуты оголёнными проводами, кажется, тронь меня сейчас - и полетят искры, как при замыкании. Меня разбирает злость. Но на кого я злюсь? На Разлогова? На Далию? На себя?
        Что изменится, когда я распутаю этот клубок? Простит ли меня Яся? А Гошка?
        Прощу ли себя сам за то, что тогда натворил? Собственными руками, даже ничего ей не объяснив, оттолкнул единственную женщину, которую любил, которая любила меня и носила моего ребёнка. Оставил её совсем одну, без денег, без поддержки.
        А теперь Яся ведёт себя со мной так, как будто я ей совсем чужой. Точно не было того времени, когда мы принадлежали друг другу. Когда доверяли во всём - я ей, а она мне. И я это доверие предал. Только я.
        Я тоже успел сменить мобильник, так что номера телефона частного детектива у меня теперь нет. Впрочем, он и не нужен. Я почти уверен, что за всем стоит Далия, а тот человек - её очередная пешка в игре против меня.
        Вот только дозвониться до неё не получается. Набрав номер Дамира, узнаю, что она уехала куда-то с друзьями, а телефон отключила, чтобы родители не доставали. Излюбленный её трюк.
        Ничего, скоро вернётся, и тогда мы поговорим.
        А пока надо выяснить вопрос с медицинским центром, где делали тот злополучный анализ ДНК. Набираю указанный на их официальном сайте номер, меня несколько раз переключают с одного секретаря на другого, пока, наконец, не сообщают, что человека, который может ответить на мой вопрос, сейчас нет, и нужно перезвонить завтра. Всё это дурно пахнет и наводит на нехорошие подозрения.
        По своей ли инициативе Далия всё это организовала или выполняла задание Тахира Булатова? Который так вовремя рассказал о новой технологии определения отцовства ещё на стадии беременности. Который спонсировал этот медицинский центр тогда и продолжает спонсировать сейчас.
        Снова вытаскиваю из кармана мобильник, чтобы набрать номер отца, но слышу звонок. На экране высвечивается номер секретарши из холдинга. Отвечаю и слышу извиняющийся голос.
        - Простите, Арслан Тахирович, я совсем забыла вам напомнить…
        - О чём?
        - Завтра пятница…
        - Я в курсе.
        - Вы помните, что у нас в планах выездной корпоратив? Все выходные за городом на базе отдыха. Я хотела спросить, вы поедете на своей машине или, может быть…
        - Отмени его.
        - Но… сейчас уже поздно… Арслан Тахирович, я не могу… Всё уже оплачено… Еда и напитки, прогулки на лодках, даже фейерверк вечером… И ваша невеста едет с нами, я как раз сейчас ей звонила, уточняла…
        - Шайтан! Ладно, считай, что напомнила. Я поеду на своей машине.
        - Ваш брат тоже так сказал… Но вам придётся заехать за Эльвирой Артуровной. Она сама не водит, а сажать её в наш автобус как-то… люди будут чувствовать себя неловко…
        - Заеду.
        Отключаюсь от разговора. Как я мог забыть про этот чёртов выездной корпоратив? Точно, давно же его запланировали. А на том, что Эльвира Багримова тоже должна поехать, настоял отец. «Девочка в городе совсем недавно, никого здесь не знает, ей скучно и грустно, и вообще вам надо получше друг друга узнать…»
        Боюсь, на этом корпоративе она скорее узнает, сколько и что пьют мои подчинённые.
        Как же невовремя! Надо решать другие вопросы. Договориться с врачом, отвести на приём Гошку, найти для них квартиру рядом с больницей. Ладно, поиск квартиры можно поручить секретарю. Главное, чтобы раньше времени не выболтала кому не надо.
        Смотрю на мобильный в руке, ощущая вспыхнувшее вдруг желание позвонить Ясе. Просто услышать её голос в трубке, такой далёкий и близкий одновременно. Если бы они уже переехали, я мог бы приехать, но там сейчас эта её подруга, которая, если знает о ситуации, и на порог меня не пустит. Нет, квартиру надо найти поскорее. А с корпоратива можно смотаться пораньше, там и без меня скучать не будут.
        Да и с отцом поговорить лучше попозже, сначала потрясти Далию и руководство медицинского центра.
        Еду домой по улицам, на которых уже загораются фонари. Перешагнув порог, впервые за долгое время думаю о том, как пусто и тихо в одинокой квартире, в которой давно не бывает никого, кроме меня, даже приятелей с выпивкой и личных помощниц с завтраками, не то, что случайных женщин, для разовых встреч с которыми есть отели. Жили бы мы здесь до сих пор все вместе, если бы я, как мы и планировали, женился на Ясе? Или купили бы новый дом, просторный, для большой семьи? Может быть, у нас было бы уже двое детей… или трое… кто знает.
        Снова сжимаю кулаки и, разозлившись, сталкиваю со стойки уже наполненный крепким алкоголем стакан, который разваливается на осколки. Это мне сейчас не поможет. Ничего не поможет, кроме Яси. Её глаз, её губ, её дыхания… Она моя. Моя! Всегда была моей и останется, чего бы мне это ни стоило.
        На этот раз никто нам не помешает. Я верну её. Снова сделаю своей. Не отпущу больше никуда и никогда. Яся не оставит меня ещё раз и не заберёт с собой нашего сына, которого я так долго не видел.
        ГЛАВА 14
        В коридоре больницы прохладно. Светлые стены, картины на них. Обстановка кажется спокойной, почти умиротворяющей, если не знать о том, с какими диагнозами сюда приходят.
        Гошка листает комиксы, которые я ему купила по дороге в киоске. Он ещё не умеет читать, но любит рассматривать яркие картинки. Я пытаюсь немного отвлечься на глянцевый женский журнал, но не получается, фотографии и заголовки мелькают перед глазами, не цепляя внимания.
        После вчерашней встречи с отцом моего сына и вечернего разговора с подругой я не спала полночи. А утром позвонил Арслан, сказал, что он договорился, и врач примет нас с Гошкой сегодня. Безотлагательно. Сам Булатов в больницу приехать не смог - появились какие-то неотложные дела. По правде говоря, я даже ощутила некоторое облегчение, узнав, что у него не получается вырваться.
        Всё и без того происходит слишком быстро. Вот уже и Гошка теперь знает, кто его отец. Как тот отреагирует, когда сын впервые назовёт его папой? А тут ещё и переезд на носу… И всё же нельзя терять времени - дорога каждая минута.
        Медсестра приглашает нас в кабинет. Я ожидала, что доктор окажется похожим на нашего лечащего врача из другого города, но у них нет ничего общего, кроме специализации и белого халата. Тот ещё довольно молодой энергичный мужчина, этому ближе к пятидесяти. Очки в круглой оправе, тонкие, даже какие-то изящные руки. Негромкий голос, который он явно не привык повышать - все и так слушают его, затаив дыхание.
        - Со мной связался ваш муж - Арслан Булатов.
        Услышав это, я вздрагиваю.
        - Мы не женаты.
        - Простите, значит, я не так понял. Но он ведь отец мальчика? Тот самый Булатов, из семьи, у которой крупный бизнес?
        - Да.
        В кои-то веки богатство и положение Арслана помогло нам.
        Доктор изучает бумаги, которые я привезла из другой больницы, время от времени поглядывает на Гошку, который и здесь, в кабинете, не отрывается от своего комикса. Сейчас он уже не так боится врачей, как первое время. Привык.
        - Вы знаете, что у вашего сына редкая группа крови?
        - Да, - киваю я. Этим он пошёл не в меня. Ещё и поэтому я не могу стать для него донором.
        - Вам известна группа крови его отца?
        - Кажется, такая же… - отвечаю я, опуская взгляд.
        - В таком случае кровь отца может понадобиться для переливания. Как сейчас самочувствие? Обмороков больше не было?
        - Нет, всё нормально.
        В нашем случае «нормально» звучит весьма условно, и собеседник это понимает. Кивает, затем, вздохнув, снова перелистывает бумаги. Спрашивает:
        - Родственники мальчика будут сдавать анализы, чтобы выяснить, подходят ли они как доноры костного мозга? Вижу, неродственных совместимых доноров уже искали и не нашли. К сожалению, такое нередко случается.
        - Да… его отец точно будет…
        - Родители редко подходят, но бывают исключения. Не переживайте так. У вашего сына есть все шансы на излечение, - говорит мужчина, и в моих глазах снова вскипают слёзы. - Я вижу, вам уже говорили о том, что есть и другой вариант. С использованием пуповинной крови второго ребёнка.
        - Да, - киваю я. - И я уже думаю над этим вариантом. Я знаю, что вероятность всего двадцать пять процентов, но, если есть шанс, пусть даже крохотный, я готова его использовать…
        - Очень правильное решение. Сделаем так. В понедельник вы с сыном ложитесь в больницу на обследование, как раз и переливание крови проведём. Отец и другие родственники сдают анализы. Если никто из них не подходит, вам нужно поторопиться с беременностью.
        - Хорошо.
        - Поиски неродственных доноров тоже продолжим, но тут ничего обещать не могу. Будем надеяться на лучшее. Удачи вам обоим.
        - Спасибо! - от души благодарю я. Не терять надежду - единственное, что мне… нам сейчас остаётся. - Спасибо вам большое!
        - Ещё один вопрос - вы будете делать операцию здесь или вернётесь туда, откуда приехали? Некоторые родители предпочитают лечение за границей, но долгий перелёт, смена обстановки - это дополнительный стресс. Я бы не рекомендовал, но решать вам…
        - Думаю, нужно посоветоваться… с отцом, - отвечаю я. Это звучит так непривычно. Целых пять лет я самостоятельно принимала все решения касательно сына, но теперь многое должно измениться.
        - Держите меня в курсе.
        Поднимаюсь с места, беру Гошку за руку, и мы выходим из кабинета. В коридоре уже ждут следующие пациенты - темноволосая женщина с очень похожей на неё маленькой девочкой в пышном голубом платье. Дети переглядываются друг с другом так понимающе, что у меня до боли сжимается сердце.
        Когда оказываемся на улице, звонит телефон.
        - Я заказал вам такси, - говорит Арслан. - Оно уже должно было приехать. Дорога оплачена.
        Он называет номер, и я нахожу на парковке ожидающий нас автомобиль. Неожиданная забота. Я бы и сама могла это сделать.
        - Как прошёл приём?
        - В понедельник нужно лечь на обследование. И… тебя там тоже ждут. Сможешь?
        - В понедельник? Да. Увидимся в выходные.
        Чей-то голос обращается к Булатову, и он отключается от разговора. Голос женский. Наверняка секретарь в офисе, сейчас ведь рабочий день, и всё же мне становится неприятно, что я это услышала.
        Разве я имею право ревновать его к каким-то незнакомым голосам? Почему я? Пусть Эльвира Багримова ревнует…
        ЭЛЬВИРА
        Достаю вещи из шкафа и, прежде чем положить их в распахнутую дорожную сумку, гадаю, пригодятся ли они мне там, куда я еду. Это ведь всего лишь на выходные. И всё-таки я очень рада возможности сменить обстановку. Не видеть отца, который бросает на меня косые взгляды каждый раз, когда я оказываюсь в поле его зрения. Под этими взглядами мне хочется втянуть голову в плечи, а лучше и вовсе стать невидимкой.
        - Это Булатовы хорошо придумали - взять тебя на корпоратив, но лучше бы вы с Арсланом вдвоём побыли, а не со всем коллективом, - замечает мама, входя в комнату, где я собираюсь в дорогу. - Но ничего-ничего, успеется ещё. Будет же у вас после свадьбы медовый месяц… - добавляет она почти мечтательно.
        Не отвечая, продолжаю укладывать вещи. Мой выбор маме явно не нравится. Она морщится, глядя на спортивного стиля кофту и джинсы, которые отправляются в сумку - на случай, что вечером будет прохладно.
        - Тебе надо взять что-нибудь понаряднее, - говорит недовольно. - Платье, юбку… Что это за одежда?
        - Это то, в чём мне удобно, - отвечаю я. Бросаю в сумку расчёску, кое-что из косметики и застёгиваю молнию. А затем раздаётся звонок в дверь.
        - Это Арслан! - торопит меня мама. - Иди скорее! Могла бы и раньше собраться!
        Лучше бы я поехала на такси. Впереди целый час в салоне автомобиля наедине с мужчиной, один вид которого вгоняет меня в смятение. Я выхожу, смотрю на него, серьёзного, неулыбчивого, и пытаюсь понять, а он-то по какой причине дал согласие на этот брак? Мы ведь живём не в девятнадцатом веке. Похоже, и ему с этого какая-то выгода, иначе наверняка отказался бы…
        Булатов почти выхватывает у меня из рук сумку и, спустившись к подъезду, забрасывает её в багажник, а мне открывает дверцу, чтобы я могла занять место рядом с водительским.
        Сажусь в машину, которая тут же срывается с места. Мы с Арсланом Булатовым не виделись с того самого дня, с приёма, на котором было объявлено о нашей помолвке. Ближе он мне после этого не стал, даже наоборот - чужой хмурый человек, крепко сжимающий широкими ладонями руль. О чём с ним говорить? И надо ли?
        У меня не слишком-то большой опыт общения с мужчинами. Почти никакого. Братьев у меня нет, да и вообще я по большей части избегала парней. Отец нередко предупреждал - если свяжусь не с тем, плохо придётся обоим. А некоторые казались слишком похожими на него самого, и меня передёргивало от одной мысли о том, чтобы сблизиться с кем-то, кто напоминал мне Артура Багримова.
        То, что отец хочет выгодно продать меня замуж, я поняла рано. Может, ещё поэтому так настаивала, так упрашивала родителей отпустить меня во Францию. Хотелось хоть немного пожить для себя, увидеть Европу, хотя бы чуть-чуть, иллюзорно почувствовать себя свободной от гнёта, под которым меня растили, от душной обстановки, царящей в нашем доме.
        А ещё - мне хотелось влюбиться. Влюбиться в Париже, который считается самым романтичным местом в мире, городом любви. Оставить себе это воспоминание, сохранить, увезти с собой обратно в Россию. Но не вышло. Кто же знал, что человек, в которого я влюблюсь, живёт вовсе не там и встретится мне тогда, когда я уже, потеряв всякую надежду, смирюсь с тем, что для меня приготовил отец?..
        Я хорошо помню эту первую встречу. И свою робкую надежду, когда увидела того, кто мне сразу понравился. Его улыбку - такую озорную, лукавую. Улыбку вечного мальчишки на лице взрослого мужчины - такая, наверное, была у Питера Пэна, книжку про которого я очень любила в школьные годы. Тогда я даже на какое-то мгновение дышать перестала, ожидая, когда мне его представят, и отчаянно желая услышать другое имя.
        Но…
        - Дамир, младший брат Арслана, - кивнул на него Тахир Булатов.
        - Привет будущей родственнице! - весело проговорил, обращаясь ко мне, молодой человек и протянул руку, которую я смущённо пожала, а затем долго не могла забыть о прикосновении его горячих энергичных пальцев.
        То было первая встреча. С тех пор мы виделись ещё несколько раз, и я очень боялась чем-то себя выдать. Слишком долгим взглядом, жадным вниманием, с которым ловила каждое его слово. Мне даже начало казаться, что Дамир стал догадываться о моих к нему чувствах. Но про него отзывались как про бабника, который ещё не нагулялся, да и в работе далеко не так хорош, как его брат, так что кандидатуру младшего Булатова отец даже не рассматривал - сразу решил, что по их давнему договору с Тахиром я должна стать супругой Арслана.
        Не подозревая о моих мыслях и воспоминаниях, в которые меня всё глубже затягивает, как в тёмный омут, мой спутник включает радио. Не понимая слов зазвучавшей песни, кажется, испанской или итальянской, но позволяя страстной южной музыке охватить меня своим настроением, я приоткрываю окно, чтобы свежий воздух мог ворваться в салон и взъерошить мои прихваченные резинкой волосы. Эта небрежная причёска маме тоже не пришлась по душе, но ехать на природу с укладкой из дорогого салона - это было бы уже слишком.
        А затем у Булатова звонит мобильный, и тот, выключив радио, погружается в скучный деловой разговор по работе.
        АРСЛАН
        Корпоратив в самом деле был запланирован уже давно. Как подарок для коллектива журнала, благодарность всем этим людям. За то, что оставались со мной, выдержали наезды, которые посыпались на нас после одной не самой лестной статьи, приоткрывшей завесу над грехами сильных мира сего, не разбежались, когда у меня были тяжёлые времена.
        Отец дал обещание передать мне журнал, когда я едва вернулся из штатов, но сперва назначил испытательный срок, заявив, что сначала я должен себя проявить, доказать, что мне можно доверить руководство. Тогда я взял на работу Ясю. Она поддерживала меня во всём - как личная помощница, а потом и как моя девушка. Вместе мы были командой. И коллектив набирался постепенно, кто-то отсеивался, кто-то загорался идеями. Всё обещало быть лучше некуда. Но расставание с Ясей, её, как мне тогда казалось, предательство сломало меня. Выбило из колеи. Мне стало наплевать на всё, в том числе и на то, что недавно занимало важнейшее место в моей жизни.
        Я бросил всё и снова уехал, на этот раз ещё дальше. В Мексику, на Кубу. В мир, о котором ничего не знал. Останавливался в хостелах, каких-то сомнительных ночлежках. Знакомился с попутчиками, забывая их имена почти сразу же, как пустела бутылка, которую мы с ними делили, и отчаянно желал вот так же однажды забыть и Ясю. Не выходило. Она занозой торчала где-то во мне, так глубоко, что никак не вырвать - если только вместе с самой жизнью.
        Потому что жизни без неё не было.
        Когда я всё-таки вернулся в Россию, отец был очень на меня зол. Он едва не прикрыл журнал - тот не приносил почти никакой прибыли, его игнорировали рекламодатели, а люди в наше время всё чаще предпочитали не печатные средства массовой информации, а электронные. Мне пришлось буквально вырывать у Тахира Булатова второй шанс. Но теперь он больше не доверял мне. И испытательный срок, в течение которого я снова поднимал журнал и готовился к открытию и раскрутке собственного телеканала, затянулся надолго.
        Когда же условием полной передачи мне руководства стала женитьба на Эльвире Багримой, я согласился. Тогда мне казалось, что дело того стоит. Я слишком много вложил в эту работу, чтобы позволить отцу, на чьё имя всё ещё был записан журнал, снова сделать всё по-своему. А брак по расчёту, если посмотреть по сторонам, не такая уж и редкость. Мне было всё равно - если не Яся, то какая разница, на чей палец надевать обручальное кольцо? Я ничего не почувствовал к этой робкой девочке тогда, когда нас познакомили, и, по правде говоря, не понимал, а она-то почему на этот союз согласилась? Её-то выгода в чём?
        Этим же вопросом я задаюсь и сейчас, искоса поглядывая на сидящую рядом Эльвиру, которая с заметным сожалением вздыхает, когда я выключаю радио. Мне не хотелось брать её на корпоратив, но в итоге всё же заехал за девушкой и удивился тому, с какой поспешностью, точно сбегая, она выскочила из родительского дома навстречу мне. Судя по её нездоровой бледности, ей не помешает немного побыть на свежем воздухе, а говорить об отмене нашей уже назначенной свадьбы точно надо не с ней, а с Артуром Багримовым.
        Но сначала - с отцом. Ему придётся смириться с моим решением. Бизнес и личная жизнь - разные вещи, я больше не хочу и не буду их смешивать. Но сначала я дождусь возвращения из загула блудной дочери Далии и потрясу её. Сестричке придётся рассказать мне всё о событиях пятилетней давности и о том, причастен ли к ним хотя бы частично наш отец Тахир Булатов. Возможно, инициатива исходила всё-таки не от него, а от мачехи. Та всегда меня ненавидела, считала помехой на пути к благополучию её собственных детей, хотя моё существование абсолютно ничем их не ущемляло. Могу поспорить, она бы безмерно радовалась, если бы я сгинул тогда в том своём рискованном путешествии по жарким странам и далёким морям. Но я вернулся и снова взял дело в свои руки.
        Далия во всём похожа на мать. Стервозная, расчётливая, умело пользующаяся своей внешностью манипуляторша. Мы с ней никогда не были близки. Другое дело - Дамир. Хотя бы с младшим братом мне повезло.
        Именно на Дамира, под его ответственность, я и планирую оставить Эльвиру, когда уеду с корпоратива завтра, в субботу. А почему нет? В кино они сходили вроде бы неплохо. Да и по возрасту друг другу подходят больше, у них должны найтись темы для разговоров. Мне же она за всю дорогу и слова не сказала, всё смотрела в окно или на собственные тонкие нервные пальцы. И, кажется, я впервые что-то к ней почувствовал, однако совсем не то, чего от меня ожидали наши отцы. Имя этому чувству - жалость.
        Потому что на счастливую девушку и тем более невесту Эльвира Багримова совсем не похожа. Но отчего-то я точно знаю, что, даже если спрошу о причине её бледности и невесёлого взгляда, который и вовсе потухает, когда смолкает музыка, она не скажет мне правду. Отмолчится или придумает что-нибудь, но не сознается.
        Ещё одна гордая.
        ГЛАВА 15
        ЭЛЬВИРА
        Место, выбранное для выездного корпоратива, оказывается очень красивым. Несколько аккуратных домиков практически на берегу реки, немного пройти - и вот он, золотистый песчаный пляж с зонтиками, лежаками, площадками для игры в волейбол. Невдалеке виднеется лес. Возле домиков - качели, тренажёры, мангалы для шашлыка, а ещё есть открытый бассейн, примыкающий к самому большому зданию. Всё очень чистое, яркое, как будто новенькое, недавно построенное.
        - Нравится? - спрашивает Арслан Булатов, останавливая автомобиль в специально отведённой для этого зоне.
        - Да, - отвечаю я.
        - Купальник хоть не забыла?
        - Взяла.
        - Вот и отлично. Отдыхай в своё удовольствие. Только не заплывай далеко, всё-таки осторожность не помешает.
        - Спасибо. Но… я никого не знаю. А ваши сотрудники не знают меня…
        - Как это никого? Меня знаешь, Дамира знаешь. А мои сотрудники видели тебя на приёме.
        - Дамир… тоже будет? - спрашиваю я тихо. У меня даже губы вздрагивают, когда произношу его имя. Оно звучит так, что красивее имени я, кажется, никогда не слышала.
        - Да, конечно, - кивает собеседник. - Пойдём, зарегистрируем наш приезд. А потом тебе покажут твой номер.
        Регистрация происходит в главном здании - том самом, где бассейн. Получаю ключи, и симпатичная девушка, которая здесь работает, ведёт меня к одному из домиков. С удивлением обнаруживаю, что у меня, оказывается, номер-люкс. Гостиная, спальня, просторная ванная комната с джакузи, и всё это для меня одной. Невероятно!
        - Приехали ещё не все, ждём автобус, - говорит девушка, показывая мне номер. - Какой вид досуга вы предпочитаете? Может, хотите искупаться или посетить СПА-салон? Всё это уже включено в стоимость. У нас замечательные мастера, особенно рекомендую массажиста.
        - Спасибо, а… библиотека у вас есть?
        Она явно очень удивляется, но при этом старается не подавать вида. Всё-таки желание клиента почти закон. Кивает и рассказывает, что библиотека тоже находится в главном здании, только на втором этаже, а СПА-салон, который тут ну очень замечательный, на первом, рядом с бассейном.
        Поблагодарив, отпускаю её. В библиотеку надо бы заглянуть, но не сейчас. Сейчас мне надо немного побыть наедине с собой и привыкнуть к мысли о том, что сегодня вечером я, что вполне возможно, буду сидеть за одним столом с Дамиром Булатовым.
        Так оно всё и оказывается. К тому времени, когда приглашают на ужин, все сотрудники уже прибывают. Надеваю единственное относительно нарядное платье, которое всё же каким-то образом затесалось в мою сумку, цвета морской волны, с широкой юбкой, облегающим верхом и круглым вырезом. Довольно скромное, даже несколько старомодное, но мне нравится. Жаль только, никаких украшений к нему захватить не догадалась.
        Дамир в самом деле уже сидит рядом с братом, и меня вежливый официант проводит туда же, к ним. Нас за этим столиком всего трое, и мне отчего-то очень неловко быть единственной девушкой между двумя мужчинами. Даже жаль, что их сестра Далия не приехала. А, может, это и к лучшему. Нельзя сказать, что она мне симпатизирует, хотя поначалу я надеялась, что мы станем подругами.
        Зато за другими столами коллектив смешанный, и всем, кажется, очень весело. Чувствую себя чужой здесь, на этом мероприятии, к которому я прямого отношения не имею. Вот если бы я тоже работала в холдинге…
        От волнения из-за близости Дамира мне кусок в горло не лезет, хотя на столе всё разнообразное и наверняка вкусное. Я не пью, и Булатовы об этом знают, но сегодня вечером позволяю налить себе немного празднично искрящегося шампанского. С непривычки у меня сразу начинает кружиться голова, но это даже приятно, выгоняет из неё все лишние мысли и тревоги.
        А затем я слышу, что меня приглашают на танец, и с удивлением понимаю, что руку мне протягивает вовсе не Арслан, как этого можно было бы ожидать, а младший Булатов. Наверное, мне стоило бы отказаться, и мама с отцом так и бы и сказали, но их здесь нет, и они, я надеюсь, ничего об этом танце не узнают. Поэтому я, пока не успела испугаться собственной смелости, решительно соглашаюсь, и моя рука ложится в ладонь Дамира.
        - А ты хорошо танцуешь, - замечает он, когда мы выходим на площадку, где уже топчется несколько пар. Они топчутся, а мы кружимся. Порхаем. Парим. Потому что танцую я действительно хорошо - это были мои дополнительные занятия, когда я училась во Франции. И партнёр мне под стать, очень пластичный. Здесь и сейчас, рядом с ним, проходит моя извечная скованность, и я вспоминаю, как здорово просто двигаться под музыку, а уж когда тебя подхватывают и направляют тёплые сильные руки, это и вовсе совершенно особое удовольствие.
        - Ты тоже, - честно говорю я. Смотрю на него. Тону в его взгляде, тёмном и жарком. На скольких девушек он так смотрел? А скольких целовал этими чувственными яркими губами?..
        «Этот их младшенький тот ещё бабник», - осуждающе говорил отец, но сейчас я выкидываю из головы его слова. Любой бы пользовался успехом у женщин с такой-то внешностью. Это не самый большой грех.
        - Как тебя называют дома? - интересуется Дамир.
        - Мама с сестрой Элей, отец - всегда только полным именем.
        - Я буду звать тебя Элли.
        - Как ту девочку из сказки?
        Мне бы сейчас отправиться в путь по дороге из жёлтого кирпича. Или пусть меня унесёт ураганом. Прямо со свадьбы.
        АРСЛАН
        Всё так, как и должно быть. Обслуживание, еда - на высшем уровне. Сотрудники - довольны целиком и полностью. Я даже речь перед ними толкнул до начала ужина, поблагодарил всех за хорошую работу и пожелал отлично отдохнуть. Все выходные до вечера воскресенья база отдыха в их полном распоряжении, больше никого, кроме нашего коллектива, здесь нет, все места забронировали для нас.
        За ужином собрались в местном ресторане для отдыхающих. Это действительно ресторан, на простую столовую не похоже. Есть и площадка для танцев, и даже живая музыка.
        Эльвира за одним столом со мной и Дамиром, вот только развлекать её, как того желал отец, не получается, зато брат с этим неплохо справляется, приглашая её на танец. У меня же все мысли о другом. Яся, сын - как они сейчас? Рассказала ли она ему, что я его отец? Или так и не хочет говорить?
        Упрямая…
        Вспоминаю её отстранённый взгляд, и руки сами собой сжимаются в кулаки. Если бы я мог перемотать время назад и удержать её, не отпускать никуда… Если бы.
        Но я не могу.
        А это значит, надо исходить из той точки, в которой мы находимся сейчас. Начать всё с нуля. Но сначала - разобраться с прошлым.
        Если за Далией и тем, что она сделала тогда, пять лет назад, в самом деле стоял отец, я больше не буду частью семьи Булатовых. Разорву все связи. Журнал только жалко и недавно открытый телеканал. Если отец назло мне всё прикроет, люди останутся без работы. Они-то ни в чём не виноваты.
        А в чём вина Яси? Только в том, что осмелилась меня полюбить? Что была рядом, когда я учился быть человеком, а не избалованным мажорчиком, которым меня считали, когда я только вернулся из штатов?
        Слышу внезапные аплодисменты и бросаю рассеянный взгляд на площадку с танцующими. С удивлением понимаю, что адресованы все эти восторгу Дамиру с Эльвирой. Это они вдвоём привлекли такое внимание. Своим танцем. Смотрю на них уже внимательнее и понимаю вдруг, что эти двое - красивая пара. Действительно красивая. А сейчас, в танце, ещё и гармоничная.
        Эльвиру не узнать. Куда подевалась прежняя замкнутая девочка? Её щеки раскраснелись, платье развевается, открывая стройные ножки, когда Дамир кружит её, придерживая за тонкую талию. Аплодисменты становятся громче. Вот только создаётся впечатление, будто эти двое ни на что не обращают внимания.
        Ни на что и ни на кого, кроме друг друга.
        А я всё сильнее понимаю, что больше не хочу тут оставаться, не могу веселиться, когда мой сын в таком состоянии, а любимая женщина совсем одна с этим страхом и болью за него. Даже если она меня оттолкнёт, я должен быть с ними, не здесь. Хватит, показался перед всеми, поговорил с подчинёнными, дальше пусть отдыхают без меня, свободнее будут себя чувствовать.
        Что же касается Эльвиры Багримовой, то, похоже, скучать она не будет.
        Когда танцующие возвращаются, и девушка уходит попудрить носик, обращаюсь к Дамиру:
        - Мне надо вернуться в город. Эльвиру оставляю на тебя. Развлеки её, а в воскресенье или раньше, если захочет, отвези домой.
        - Ты что творишь? - хмурится брат. - Сначала кино, теперь корпоратив… Это разве не твоя невеста?
        - Позже всё объясню.
        - Ты не думал, почему она согласилась на этот брак?
        - Послушалась отца?
        - А почему она его послушалась?
        - О чём ты?
        - Пока не уверен.
        - Не уверен в чём?
        - Я видел у неё синяки. Когда мы танцевали. Рукав платья задрался и… А ещё свежую ссадину на виске. - Дамир хмурится ещё сильнее, и его рука стискивает нож, как будто здесь и сейчас это не столовый прибор, а холодное оружие.
        - Думаешь, он её бьёт? Артур Багримов? Родную дочь?
        - Я спрошу, откуда у неё это, но едва ли она расскажет правду. Надо выяснить. Уж не знаю, чем ты сейчас так занят, что даже на ночь не хочешь остаться, но это…
        - Это чудовищно, - морщусь я. Вспоминаю отца Эльвиры - уже далеко не молодой, но довольно крупный мужик. Она по сравнению с ним тростинка. Да будь они даже одной весовой категории, всё равно это та ещё мерзость - поднимать руку на девушку, на свою плоть и кровь. Если он действительно такой урод, и она не отказалась от нашей помолвки только потому, что Багримов её припугнул, избил…
        - Выясним, - обещаю я брату. - А пока позаботься о ней. И извинись за меня.
        Поднимаюсь и иду к выходу. Никто не обращает внимания на мой уход. Иду на стоянку, сажусь в машину. Запоздало вспоминаю о выпитом за ужином бокале шампанского. Но такси сюда будет ехать слишком долго, а я не могу больше ждать.
        И без того столько лет потерял.
        Вечерняя дорога почти пуста. До города остаются считанные километры, когда перед лобовым стеклом что-то появляется. Или кто-то. Быстрый промельк, тёмный силуэт в свете фар. Паренёк на велосипеде, подросток. Понимаю, что не успеваю затормозить, и лихорадочно выворачиваю руль, чтобы свернуть с дороги. Чувствую удар от резкого столкновения со столбом, с деревом ли, и перед глазами темнеет, точно на меня одним махом набрасывают чёрную пелену.
        ***
        Вечером пятницы Гошка засыпает рано, даже не досмотрев мультфильм. Мне же не спится. Сижу, перелистывая страницы книги, но не запоминаю прочитанное. Лиля тоже сидит и шуршит журналом, но в другой комнате. После того нашего разговора на балконе мы общаемся только мимолётно, по делу - это не ссора, но и откровенничать меня больше не тянет.
        Телефон начинает вибрировать, когда я уже думаю о том, что надо бы принять тёплый душ и попытаться заснуть. На экране высвечивается номер Арслана. Но, когда я отвечаю, слышу в трубке чужой, незнакомый голос.
        - Вы Ярослава?
        - Да, а вы…
        - Я звоню из больницы. Ваш… ммм… друг Арслан Булатов попал в аварию. Вы…
        - С ним… всё в порядке? - спрашиваю я. Сердце падает, внутри становится холодно. - Он жив?..
        Я боюсь… я так боюсь снова его потерять… Пусть даже он не мой, не со мной. Пусть женится на другой, пусть, лишь бы только жил дальше…
        - Жив-жив, даже не переживайте! Правда, головой его приложило знатно, швы наложили, но шрам останется. Он подписал отказ от госпитализации и рвётся домой. Очень желательно, чтобы кто-то там с ним побыл и присмотрел хотя бы первую ночь. Вы как, сможете?
        - Да, - отвечаю я, не успев задуматься о том, правильно ли поступаю сейчас. Я ведь не его семья. И что скажет на это невеста Булатова?..
        - Тогда приезжайте, заберёте его, а то ему за руль пока нельзя.
        Он диктует адрес. Больница оказывается неподалёку. Иду и прошу Лилю приглядеть за Гошкой. По ночам он сейчас не просыпается, как в раннем детстве, спит крепко, а утром я уже рассчитываю быть дома. Она соглашается, но, услышав о причине, осуждающе покачивает головой.
        Вызываю такси и еду. На улицах города уже совсем темно, светятся лишь фонари и рекламы да окна домов. Кусаю губы и стискиваю подрагивающие пальцы.
        Ожидаю худшего, но Арслан выглядит не так уж плохо. Бледный только и с повязкой на голове. Вспоминаю слова о том, что останется шрам.
        Он смотрит на меня, точно привидение увидел. Нервно провожу рукой по волосам, оправляю одежду. Перед выходом из дома я даже в зеркало не посмотрела.
        - Зачем ты… приехала? - спрашивает Булатов.
        - Разве ты не сам велел мне позвонить?
        - Нет, это врач. Он мой школьный приятель… оказался. Сто лет не виделись.
        - И почему из всех контактов в телефоне твой приятель выбрал именно меня?
        - Ну… - отводит глаза Арслан. - Ты прости, что он… и возвращайся домой, к сыну. Я справлюсь.
        - Гошка спит, но утром я должна быть с ним. Тебе точно уже можно ехать? - уточняю я. - Вызывать такси?
        - Можно.
        Это так странно - сидеть с ним рядом в салоне автомобиля на заднем сиденье. Выходить у знакомого дома. Подниматься в квартиру, которую я и хотела бы забыть, но не могу, не получается.
        Здесь всё по-прежнему - как будто время остановилось. Кухня, в которой я готовила Булатову завтрак. Тут он меня впервые поцеловал.
        Этот мужчина, который умеет быть как властным и настойчивым, так и нежным, романтичным, внимательным. Как так вышло, что он стал значить для меня так много? Почему даже сейчас, годы спустя, меня так сильно к нему тянет?..
        Вдруг понимаю, на что я так опрометчиво подписалась. Мне придётся провести всю ночь с ним наедине. То ли в роли подруги, то ли сиделки.
        - Тебе больно? - спрашиваю я, когда Арслан опускается на кухонный стул и протягивает руки к графину с водой на столе.
        - Нет, мне вкололи обезболивающее.
        - Как так вышло с этой аварией? Ты превысил скорость? Или что?
        - Не превышал. Ехал в город, и тут велосипедист на дорогу вылетел, школьник-девятиклассник. Оказалось, только недавно начал кататься и ещё не научился толком тормозить.
        - С ним всё нормально?
        - Отделался лёгким испугом.
        - У тебя… точно нет сотрясения мозга?
        - Нет, мне сделали снимок. Лоб только раскроил. Жить буду.
        Выдыхаю, но руки всё ещё дрожат. Хочу спрятать их за спину, но не успеваю - Булатов перехватывает моё запястье. А затем вдруг подносит к губам и целует ладонь, самую серединку.
        - Ты приехала, потому что за меня волновалась?
        - Я… Дело не в этом… Просто… - тщетно стараюсь выдумать что-нибудь, подобрать какие-то оправдания своему поступку. - Где твоя семья? Разве Дамир не мог побыть с тобой?
        - Дамир за городом, на выездном корпоративе.
        - Так ты… ехал оттуда? - догадываюсь я. - Зачем так поздно? Можно же было завтра днём, выходные ведь, и на анализы, чтобы проверить, подходишь ли ты как донор, тебя ждут только в понедельник…
        - Я ехал к тебе. К вам с Гошкой. А вышло, что это тебе пришлось забирать меня из больницы.
        - Что?.. - теряюсь я. - Ко мне? Зачем?
        Он всё ещё держит мою руку, медленно, томительно поглаживает ладонь большим пальцем. Казалось бы, невинное прикосновение, но по коже бегут мурашки. Эта квартира - как машина времени, которая переносит меня в прошлое.
        В те времена, когда я не представляла без него своей жизни.
        - Если скажу, что соскучился, поверишь?
        - Нет, - качаю головой. Пытаюсь вырвать руку, но Арслан поднимается со стула, и мы оказываемся лицом к лицу. Слишком близко. Не успеваю отшатнуться - он проводит ладонью по моей щеке, и я понимаю, что его пальцы тоже дрожат. Сердце колотится всё быстрее, дыхание учащается, всё так неправильно, так не ко времени… сейчас, когда я уже всё для себя решила…
        ГЛАВА 16
        К лицу, туда, где сейчас моей кожи касаются его пальцы, приливает кровь. Хочу попросить его убрать руку и в то же время не хочу, чтобы он её убирал. Ничего ведь не случится, если ещё немного продлить этот миг?.. Я просто давно ничего подобного не чувствовала. Слишком давно.
        Арслан не останавливается. Его ладонь спускается ниже, задевает мочку уха, находит чувствительное местечко на шее. Пульс всё ускоряется, губы пересыхают. Пальцы неспешно проводят обжигающую линию вдоль выреза тонкого джемпера, и у меня перехватывает дыхание от чувственности этой ласки. Теряюсь в ощущениях, таких острых, почти забытых, когда вслед за пальцами следуют мужские губы, мучительно-нежные и горячие.
        - Пожалуйста… - шепчу я и сама не понимаю, о чём прошу. Пожалуйста, остановись? Пожалуйста, не останавливайся?
        Он целует меня, и всё возвращается. Всё, что я упорно заставляла себя не вспоминать, потому что каждый раз эти воспоминания приносили мне боль, особенно невыносимую, когда это происходило во сне и так походило на реальность, а наутро я просыпалась одна. Но сейчас всё по-настоящему. Как будто на иссушенную землю проливается дождь. Как будто после почти бесконечной зимы наступает весна, которую уже и не ждали.
        - Девочка моя… - произносит Булатов, отрываясь от моих губ. А у меня внутри всё сжимается, когда я слышу эти слова. Те самые, что он говорил раньше, в самые страстные наши минуты. - Моя Яся… Моя! - почти выкрикивает, заставляя меня вздрогнуть.
        Его глаза кажутся пьяными, шальными. Наверное, у меня сейчас такие же. Нас как будто разбудили от долгого сна.
        И снова тесное слияние губ, терпкое, сладкое. Горячие ладони гладят мою спину, забираются под ткань джемпера, чтобы коснуться обнажённой кожи. От этого мы словно вспыхиваем, и время медленных ласк заканчивается, уступая место нетерпеливой страсти.
        - Ну же… - хрипло выдыхает Арслан. - Ты ведь тоже этого хочешь. Отпусти себя!
        Горячая рука на моём бедре, скользнувшая за подол юбки, горячие губы, прижавшиеся к моим в едином порыве… Ещё мгновение - и меня поднимают, отрывая от пола. Ахнув от неожиданности, хватаюсь за широкие плечи и закрываю глаза. Подставляю губы, шею, плечи жадным поцелуям. Он ненасытен, и я тоже.
        Я и себе-то боялась признаться, что безумно соскучилась. По нему, по его рукам, губам, теплу его смуглой кожи. По тому, как этот мужчина знает моё тело и угадывает все желания даже раньше, чем я сама их осознаю.
        Но сейчас, когда мы оказываемся в его спальне, я больше не могу притворяться равнодушной, делать вид, что мне всё равно, что я холодна, когда он рядом. Не могу оставаться безразличной к его голосу, прикосновениям рук, обезоруживающим поцелуям, которых мне так не хватало в разлуке. Сейчас, отвечая на эти поцелуи и помогая Арслану Булатову раздевать меня, я не думаю, что наверняка об этом пожалею наутро. Не могу думать. Вся моя тоска, всё пятилетнее одиночество, весь страх, который я ощутила, когда услышала в телефоне голос врача и поняла, что могу потерять отца моего сына, находят выход в том, что происходит между нами сейчас. В рваном дыхании и шёпоте, криках и стонах, в том, как переплетаются наши пальцы, а тела безошибочно узнают и вспоминают друг друга. В разделённом наслаждении - одном на двоих.
        Я снова становлюсь собой рядом с ним.
        Обессилев, мы засыпаем, а утром, когда в окно прокрадываются солнечные лучи, я просыпаюсь. Воспоминания о том, что было ночью, возвращаются, а вместе с ними приходит и стыд за произошедшее. О чём я только думала?! Вот так, потеряв голову… Кстати, о голове - может, Булатову после травмы вообще противопоказаны такие нагрузки?..
        Осторожно, стараясь не потревожить спящего мужчину, выбираюсь из кровати. Задача номер один - найти свою одежду. Хотя бы джемпер и юбку, их можно надеть даже без нижнего белья.
        - Далеко собралась? - останавливает меня Арслан. Оборачиваюсь - он уже не спит. Лежит и щурится, как большой кот. Повязка на голове сбилась набок, надеюсь, швы не разошлись. Раньше надо было об этом думать!
        - Мне пора, - отвечаю я.
        - Ещё рано. И почему бы нам не поехать вместе? Заберём сына, ваши вещи, и вы переедете ко мне.
        - К тебе?.. Нет! - качаю головой. - Я согласилась на съёмную квартиру рядом с больницей, но не на то, чтобы жить с тобой!
        - Вот как… То есть ты снова выстраиваешь баррикады. А ночью что тогда было, акт милосердия?
        - Я… мы… это случилось на эмоциях… - бормочу я. Наконец-то нахожу свои вещи и торопливо натягиваю их на себя, пряча наготу. Сразу начинаю чувствовать себя увереннее, но раскаяние за вчерашнее никуда не девается. Даже наоборот - становится острее. Почему я его не остановила, почему сама пошла до конца и только всё ещё больше этим осложнила?..
        - Ты ведь сказала, что у тебя никого нет.
        - Дело не в этом! И что насчёт тебя? Ты, кажется, забыл, что помолвлен с другой! - выпаливаю я. Не только Булатов - я сама не вспомнила про его невесту этой ночью. Но теперь вспоминаю. И будто оказываюсь на краю обрыва. А тут ещё и слова Лили настойчиво звучат в памяти - те самые, о том, что этот человек собирается сделать из нас с Гошкой свою вторую семью.
        АРСЛАН
        - Эта помолвка - всего лишь сделка, - морщусь я. - Договор. У меня с Эльвирой ничего не было.
        Яся смотрит растерянно. Даже шокированно. Ей действительно не понять того, как можно согласиться на женитьбу без любви, без всяких чувств, руководствуясь только деловыми интересами. Ярослава Туманова всегда была не из тех, кто выкручивается и приспосабливается, идёт на компромиссы с собой и своей совестью. И сейчас я особенно остро чувствую, насколько она чище и лучше меня.
        Но я тоже живой человек, и мне, чёрт возьми, тоже больно! Больно от её слов, от её холодности, особенно непостижимой после этой ночи, когда всё на какое-то время словно стало по-прежнему. Так, как будто не было нашей долгой разлуки. А теперь, здрасьте-пожалуйста, это вышло на эмоциях, и будь добр забыть, точно ничего не произошло. Но я не хочу ничего забывать!
        Потому что сегодняшней ночью я вспомнил, как бывает, когда это не просто механический акт или сбрасывание напряжения, а близость в полном смысле слова. Когда раскрываешься перед другим человеком, чувствуешь чужие желания, ощущения так же, как прямо сейчас чувствуют и твои собственные. Когда не надо спрашивать, было ли партнёру хорошо, потому что это понятно без слов. Как же давно у меня этого не было! Целую вечность.
        С тех самых пор, как эта женщина ушла из моей жизни. Нет, не ушла. Я сам её прогнал. А теперь хочу вернуть, безумно хочу, но понимаю, что это будет не так-то просто. Слишком сильна её обида, слишком велика моя вина.
        - А для твоей невесты это тоже сделка? - спрашивает Яся, хмуря лоб. Так и хочется провести пальцами по этой сердитой складке, разглаживая кожу. - Её ты спрашивал?
        - Нет, - признаюсь я. - Эльвиру не спрашивал. Но я собираюсь поговорить с её отцом.
        - О чём?
        - Об отмене помолвки. Они с моим отцом когда-то пообещали друг другу… поженить детей. Глупость несусветная.
        Вспоминаю вчерашние слова Дамира. Про синяки, ссадину на виске… Шайтан, неужели Артур Багримов опускается до такого? Бьёт дочь. А у них ведь в семье ещё одна подрастает, младшая.
        - Если это из-за меня, то… - Яся взволнованно качает головой. Её пальцы подрагивают, нервно сплетаются в замок. - Ты ведь уже надел ей кольцо! Ты…
        - Не из-за тебя. Вернее, не только. Я больше не хочу жить фальшивой жизнью. Хочу настоящего. А Эльвира… однозначно будет счастливее с кем-то другим.
        - А что, если она в тебя влюблена?
        - Это уж точно нет, - тут же обрубаю я эту версию, припомнив вчерашнюю поездку и то, как Багримова даже мне в глаза посмотреть не решалась. - Не влюблена. Она меня почти не знает.
        - Я тоже тебя почти не знала, когда ты полез целоваться, - напоминает Яся.
        - Не сравнивай, это другое… Ты меня сразу зацепила. Это был мой выбор и только мой, а за неё… решают другие.
        - Это неправильно… - вздыхает Яся. - Мне так всегда не хватало семьи, родителей, близких… А у неё они есть, но вместо того, чтобы поддерживать, устраивают её жизнь по своему разумению.
        Поднимаюсь, чтобы одеться, и тут напоминает о себе вчерашняя травма. Боль выстреливает резко, я невольно хватаюсь за голову. Яся, испуганно ахнув, кидается ко мне.
        - Что случилось? Где болит? Голова? Может, надо отвезти тебя к твоему врачу? Что ты смеёшься, сумасшедший?
        - А всё-таки ты за меня беспокоишься, - отвечаю довольно. Даже боли уже почти не чувствую. - Не надо к врачу, до свадьбы заживёт.
        - Ах, ты! - Яся не успевает отшатнуться, и я перехватываю её запястья, желая лишь одного - затащить её обратно в постель. - Пусти, мне ехать надо!
        - Наш сын… когда ты ему скажешь, кто его отец?
        - Уже сказала, - отвечает она, кусая губы, и я от неожиданности отпускаю её.
        - И… как он отреагировал?
        - Гошка… ждал отца. Много раз спрашивал. Думаю, теперь, когда… он хочет с тобой встретиться.
        - Значит, поедем к нему вместе.
        - Нет! - решительно отказывается она. - Не сейчас. Ему… надо привыкнуть к этой мысли, а мне побыть одной… всё обдумать…
        - И ко мне ты переезжать всё ещё не хочешь?
        Качает головой. Ну до чего же упрямая! Тут достаточно места, и я почти всё время на работе.
        - Тогда буду решать вопрос со съёмной квартирой. Хотя бы насчёт этого не спорь. Я хочу навещать вас, не прорываясь каждый раз через грозную охрану в лице твоей подруги и не боясь, что она придёт и застукает.
        В ответ Яся фыркает, но не возражает.
        - Мне действительно уже пора. Ты как, справишься один? Может, надо поменять повязку?
        - Справлюсь, ничего страшного, - отказываюсь я. И всё же её беспокойство приятно. Обо мне давно никто не волновался.
        - Не провожай. - Яся, не обернувшись, идёт к двери. Как же хочется больше никогда её от себя не отпускать…
        Чуть позже, нажав на кнопку кофеварки, проверяю телефон. Пропущенных звонков от Дамира нет, от отца тоже. Точно, он же думает, что я на корпоративе, а там не слишком хорошо ловит сигнал. Но я нахожу одно непрочитанное сообщение. Далия появилась в сети.
        ЭЛЬВИРА
        Меня будит солнце. Прокрадывается в окно, которое я вечером забыла зашторить. Летнее, ласковое. Потягиваюсь и ловлю это ощущение тепла на коже, похожее на объятие. И на душе становится так радостно при мысли о том, что ещё одну - следующую - ночь я тоже проведу здесь, а не дома.
        Отгоняю эти мысли и поднимаюсь с кровати. Тёплый душ, одежда - белые шорты с пёстрой блузкой, оставляющей открытым одно плечо. Стягиваю волосы резинкой в тугой хвост, а что касается макияжа, ограничиваюсь одним лишь блеском для губ.
        Всё хорошо - если бы ещё не было так стыдно за вчерашнее…
        В главном здании уже накрыт завтрак, шведский стол. Людей пока не очень много собралось - кто-то ещё спит, а у остальных, должно быть, похмелье после вчерашнего застолья. Накладываю себе на тарелку всего, на что падает взгляд, иду за свободный столик… а через пару минут за него же напротив меня садится Дамир Булатов.
        Я вспыхиваю, отвожу глаза в сторону. Его появление немедленно напоминает мне о том, что было вчера. О том, как мы целый вечер провели вместе. Вдвоём. Он даже танцевать больше никого не приглашал, кроме меня, хотя девушки-сотрудницы посматривали на него с надеждой.
        Поначалу, вернувшись и увидев, что Арслана Булатова нет за столиком, узнав, что он уехал, я удивилась. А следом пришло облегчение. Я действительно обрадовалась его отъезду, понимая, что не выдержу того, чтобы провести рядом с ним все выходные.
        Если для меня даже несколько дней - это слишком, то как же я собиралась прожить с этим человеком всю жизнь?..
        Задаю себе этот вопрос и кусаю губы. А затем вспоминаю о том, что было дальше. Что я наговорила Дамиру после выпитого и развязавшего мне язык шампанского. Что сделала. И что сказал он.
        Нет, сначала события развивались в рамках приличия. Мы станцевали ещё раз, затем принесли горячее, которое пропустил Арслан. Под горячее следовало выпить ещё, и мне налили второй бокал, за ним третий. А после подали десерт… с ромом. Как с гордостью заявил вышедший поприветствовать народ шеф-повар ресторана, чистейшим доминиканским.
        Вот только для меня это оказалось уже слишком.
        - Хочешь подышать свежим воздухом? - предложил Дамир, заметив, что меня развезло. Я согласилась. И в который раз с облегчением подумала о том, как хорошо, что сегодня мне не придётся возвращаться домой, к родителям.
        Мы вышли из здания, и воздух в самом деле оказался очень приятным и свежим. Правда, ноги уже с трудом держали, поэтому Дамир нашёл выход - усадить меня на широкие и довольно удобные садовые качели. Запрокинув голову, я посмотрела вверх и не удержалась от изумлённого возгласа. Звёзды здесь выглядели гораздо ярче и крупнее, чем в городе, где они практически не видны. И как же их было много!
        - Элли! - наклонился ко мне Булатов. - Ну как ты? Полегчало?
        - А, может, мы тоже звёзды?.. - проговорила я в задумчивости. - Каждый из нас… И ты, и я…
        - Ну, раз потянуло на разговоры про звёзды, значит, ещё действует! - рассмеялся он. - Кто же знал, что тебе пить совсем нельзя? Сразу буянить начинаешь.
        - Я не буянила! - возмутилась я. И тут же стушевалась, вспомнив, как тянула его на площадку, предлагая станцевать аргентинское танго, да так, чтобы все ахнули. - Ну, если только самую чуточку…
        - Ну-ну, - хмыкнул Дамир и вдруг бесцеремонно уселся рядом со мной. Нет, размеры качелей это вполне позволяли, вот только он как-то неожиданно очутился совсем близко. Так близко, что я почувствовала тепло его тела, будоражащий запах парфюма и то, как прижалось к ткани моего платья его обтянутое чёрными брюками бедро.
        А Булатов-младший, ничуть не смущаясь, распустил галстук - пиджак он снял ещё раньше, закатал рукава белой рубашки и с довольным видом откинулся на спинку.
        - До чего хорошо! Приехать бы сюда на месяц-другой в хорошей компании… - пробормотал он. - Что думаешь?
        - Хорошо, - отозвалась я. - Красиво. Романтично…
        - Жалеешь, что Арслан сейчас не здесь?
        - Нет! - выпалила я и запоздало прикусила язык. - Ну, в смысле… Если он занят, то…
        - Элли, - посерьёзнел вдруг Дамир, - не притворяйся. Я знаю, что ты не хочешь замуж за моего брата. Этого желает твой отец, но не ты.
        - Неправда… - пробормотала я. - Просто… я пока плохо его знаю. Нам надо познакомиться поближе, - добавила, почти с отвращением к себе понимая, что практически дословно повторяю мамины слова.
        - Если ты хочешь поближе познакомиться с Арсланом, то почему тогда поцеловала меня?
        - Что?.. - ахнула я, прижав к пылающим щекам прохладные ладони.
        - Тогда в кинотеатре… я не спал.
        - Прости… Если бы я знала… Я бы тогда не…
        - Тебе не за что извиняться, - сказал он, заглядывая мне в глаза. А я… я самым позорным образом разревелась. Да так, что Дамиру пришлось привлечь меня к себе, успокаивая, и я намочила ему рубашку.
        Я плакала, выплёскивая всю свою боль, тоску, отчаяние. Одиночество и безнадёжную любовь. Всё, что тяжким грузом лежало на сердце и не давало мне свободно дышать, этой ночью было смыто слезами. А мужчина рядом просто обнимал меня, гладил по волосам и шептал что-то утешающее. Я прижималась к его груди, ощущая, как сильно, учащённо бьётся его сердце, и на место моей покорности отцовской воле, извечного, въевшегося в кровь страха перед ним за себя и за сестру приходило что-то другое.
        Злость и решимость бороться до конца. За себя и Лу. За своё право делать выбор и любить того, кого люблю, пусть даже я ему не нужна. Потому что Арслану Булатову я не нужна тем более. Как и он мне.
        ГЛАВА 17
        В выходные я не виделась с Булатовым, даже на звонки его не отвечала. Мне действительно надо было о многом подумать. Хотя поначалу меня хватало только на одно - ругать себя за то, что произошло между нами.
        Эта ночь - тёмная, долгая, страстная, вновь напомнившая о прошлом - была моей ошибкой, из-за которой всё запуталось ещё больше. Я снова позволила себе растаять под его руками и губами. Дала эмоциям взять верх над разумом.
        Но едва ли не в большее смятение меня вогнали слова Арслана. Его рассказ о том, что их с Эльвирой Багримовой помолвка оказалась договорной, и на самом деле у них ничего не было с этой девушкой. Можно ли ему верить или он сказал так просто потому, чтобы я не считала, будто переспала с чужим женихом? И всё же помолвка в самом деле ещё не расторгнута… А что скажет Тахир Булатов, уже считающий свадьбу этих двоих решённым вопросом?..
        Не выдержав этих метаний, я рассказала о случившемся Лиле. Ожидала, что подруга меня осудит, опять начнёт говорить про вторую семью и тому подобное, но она неожиданно захлюпала носом. А затем потянулась ко мне и обняла, похлопывая по плечу.
        - Ох, вот ведь ты влипла! Ну, значит, судьба у вас такая! Притягиваетесь друг к другу, как магниты!
        - Скажешь тоже, - проворчала я, понимая, что Лилька совершенно права. Мы действительно друг к другу притянулись. Ведь не только же у нас бывает так, что по какой-то причине приходится вновь столкнуться с бывшим мужем или возлюбленным, но лишь в том случае, если чувства ещё не остыли, они вспыхивают вновь. Моя любовь тлела, как уголёк под пеплом, но после звонка из больницы, когда я поняла, что могу потерять этого мужчину, теперь уже навсегда, разгорелась огнём. Жарким и обжигающим.
        Но я всё ещё слишком хорошо помню не только счастливые мгновения, но и другое. Боль, разрывающую сердце, когда Булатов выставил меня из своей жизни. Нас с Гошкой. Невыносимую тоску, когда почти сразу после этого не стало дедушки, и я осталась совсем одна. От всех переживаний я едва не потеряла ребёнка, и, если бы это случилось, то сломило бы меня окончательно.
        Всё это я не в силах так скоро простить. Не могу выкинуть из памяти. Слишком тяжело это было, слишком много шрамов на сердце оставило. Пусть даже сейчас Арслану удастся выяснить, кто нас тогда разлучил и подставил, это не отменит всего, что я пережила. Не вернёт пяти лет, которые мы потеряли. И Гошка. Наш сын мог расти счастливым в полной семье, и мне не пришлось бы каждый раз испытывать мучительное и необъяснимое чувство вины, когда я отвечала на его бесхитростные вопросы о том, где же папа.
        А ещё не получалось не думать про ту девушку - Эльвиру. На помолвке она показалась мне очень красивой и довольно-таки гламурной, но за выходные, поискав про неё информацию в интернете, я обнаружила, что она вовсе не та светская дива, которой я её посчитала. Её красота выглядела яркой, но тёплой, живой, а ещё на редких фотографиях в сети у неё были очень грустные глаза, и мне подумалось, что в этой семье тоже всё не так просто, раз отцу удалось в наше-то время принудить дочь к выгодному ему замужеству.
        Выходные пролетают и снова наступает понедельник, а с ним всё возвращается. Необходимость вернуться в больницу, теперь уже на несколько дней. А ещё - новая встреча с Булатовым. Встреча, которой я боялась и ждала. И надеялась, что с ним всё в порядке, и травма головы после аварии не оказалась серьёзнее, чем он сказал.
        - Ты ведь будешь там со мной? - то и дело спрашивает меня Гошка, когда я собираю вещи для госпитализации.
        - Да, конечно, - отвечаю я. - Куда же я без тебя? А ты без меня.
        - А папа?
        - Он… тоже придёт.
        - Правда?
        - Да.
        - А что он мне подарит?
        - Не знаю… - пожимаю плечами я. Интересно, догадается ли Арслан в самом деле что-нибудь подарить сыну? Тот ведь ждёт.
        Когда мы приезжаем, нас уже ожидают. Улыбчивая медсестра проводит меня и Гошку прямиком в палату. Остановившись в дверях, я изумлённо моргаю.
        - Вы уверены, что ничего не перепутали, и нам сюда?
        - Да, - деловито кивает она. - Мать Ярослава Туманова, пациент Георгий Туманов. Никакой ошибки.
        - Но… всё это… - растерянно говорю я, обводя взглядом отдельную просторную палату, больше похожую на уютную детскую комнату. Удобная кровать, яркие стены, ничего общего с унылой больничной белизной. И игрушки - просто нереально огромное количество игрушек для мальчика пяти лет.
        - Это всё мне? - радостно спрашивает Гошка. У него, наверное, за всю жизнь столько не было. - Мама, можно?..
        - Мы не заказывали такую палату… - качаю головой я. - Это… ведь очень дорого. У меня нет столько денег.
        - Не волнуйтесь, всё уже оплачено. Это выбор отца вашего мальчика. Он же купил все игрушки, и не только сыну, другим детям из нашего отделения тоже. Вам повезло с ним. Не каждый родитель отличается такой щедростью.
        - Отец… Арслан Булатов?
        - Да, он, - подтверждает собеседница, с любопытством глядя на меня. Её явно удивляет моё замешательство. Да и фамилия Булатова на слуху, особенно после недавнего юбилея холдинга. - Располагайтесь, вот ваш диван и шкаф для вещей, скоро принесут обед. Также нужно будет оформить все необходимые документы, вы захватили с собой свидетельство о рождении?
        - Да, - отвечаю я, всё ещё пытаясь примириться с тем, что это не сон, и Арслан действительно сделал так много, чтобы нашему сыну и другим маленьким пациентам не было совсем уж тоскливо и неуютно в больнице.
        АРСЛАН
        Далия появляется в моей квартире только к вечеру воскресенья. Вид у неё недовольный. Увидев повязку на моей голове, она удивлённо вздёргивает брови.
        - Это что, травма после корпоратива? Или Багримова тебя так приложила? Плохо развлекал золотую девочку?
        - Кто бы говорил, - морщусь я. Далия за все двадцать с лишним лет своей жизни ни дня не работала, считая, что это не для неё. - Проходи, надо поговорить.
        - О чём? - Далия, не разуваясь, проходит на кухню, садится и забрасывает ногу на ногу. Небрежно покачивает туфлей на высоком каблуке, спустив её так, чтобы были видны пальцы на ногах.
        - Брось. Я не один из твоих поклонников, и твои ужимки на меня не действуют. А теперь слушай меня внимательно, - говорю ей, наклонившись так, чтобы заглянуть в её лживые глаза. Похоже, в моём взгляде что-то отражается, потому что она отшатывается, и её рот некрасиво изгибается в естественной, неподдельной гримасе. - Я говорил с Павлом Разлоговым и знаю, что он не фотографировал Ярославу с другим мужчиной. То фото ему подсунула ты. Как и наводку на частного детектива.
        Теперь её лицо выражает удивление, которое почти сразу сменяется превосходством.
        - А ты взял и поверил! - хохочет Далия, и мне хочется разбить ей лицо, чтобы заткнуть этот издевательский смех. Впервые хочется ударить женщину, которая на самом деле того заслуживает. - Взял и заглотил наживку, как большая тупая рыбина!
        - Далия!
        - Что, братик?
        - Не называй меня братом! Сёстры так не поступают! Зачем ты это сделала, зачем подставила невинного человека, девушку, которая ничего плохого тебе не сделала?! И как, шайтан тебя раздери, ты заполучила те фотографии?! Как они могли оказаться подлинными?!
        Кричу на неё, а она покачивает головой, усмехаясь мне в лицо. Чёрные гладкие локоны рассыпаются по плечам. Но сейчас её красота кажется какой-то отталкивающей, ядовитой.
        - Зачем? А как ты думаешь? Значит, сёстры так не поступают, а как поступают братья? Настоящие старшие братья. Они защищают, помогают, поддерживают. Но ты этого не делал. Чёрта с два ты был мне настоящим братом, Арслан.
        - Причём тут это?
        - Ты ничего обо мне не знаешь. И никогда не хотел знать. Я ведь подходила к тебе тогда, когда ты вернулся из Америки, хотела попросить, чтобы ты поговорил с отцом насчёт меня. Чтобы помог мне. Потому что отец мог бы тебя послушать. А ты отмахнулся от меня, сказал, что тебе некогда и что я сама должна решать свои проблемы. Каково тебе было оказаться на моём месте?
        Далия снова смеётся злым, истеричным смехом. Хочется схватить её за плечи и как следует встряхнуть. Потому что я действительно не понимаю, о чём она говорит, и даже не помню того разговора.
        - Ты получил то, чего заслуживаешь, братец. Надеюсь, тебе было очень больно, когда вы расстались. Так же, как мне.
        - Да объясни ты уже толком, что имеешь в виду! - рычу я.
        - Я тоже любила. Что, думаешь, не умею? А я влюбилась! Как дура, как девчонка, да я и была девчонкой тогда! Восемнадцать лет. Первая любовь, первый мужчина. И сразу беременность.
        - Что?.. - осекаюсь, услышав её слова. - Но… Я ни о чём не знал.
        - Конечно, не знал! Ты тогда был за границей! Я сказала отцу, что мы с моим парнем любим друг друга и хотим пожениться. Он захотел с ним познакомиться. А когда познакомился, вынес вердикт, что этот человек мне не подходит и что я ещё слишком молода для замужества и материнства.
        - Отец… Что он сделал? Как он…
        - Как разобрался с этой проблемой? Решил отправить меня на прерывание беременности. Но этого не понадобилось. Я потеряла ребёнка. Врач сказала: «От сильного стресса».
        - А… твой парень?
        - Он уехал учиться в другой город. Решил добиться чего-то. Надеялся, что после этого отец не станет возражать против нашей свадьбы.
        - Ты могла бы уехать с ним.
        - Не могла. Он сказал, что я привыкла к другой жизни и почти сразу же сбегу, если нам придётся снимать дешёвую квартиру… или даже комнату, а на большее у него денег не было. И отец с меня тогда глаз не спускал, если бы я уехала, он бы нашёл способ заставить меня вернуться.
        - А что было дальше?
        - А дальше приехал ты и привёл в дом какую-то… нищебродку! Она, ничем, ничем не была лучше, чем мой любимый человек! Но её отец принял. Твоему выбору он доверился. Потому что ты мужчина, сын, потому что старший! Потому что он… чувствовал себя перед тобой виноватым, видите ли! А я… я так и осталась одна…
        - Значит, это была месть?
        - Да! И я не жалею, ни грамма не жалею о том, что сделала! Потому что тот, кто растаптывает чужое счастье, своего счастья не заслуживает! - выкрикивает Далия, поднимаясь с явным намерением уйти. - Ты мог бы меня тогда хотя бы выслушать! Мог бы встать на мою сторону!
        - Ты подлая дрянь, - говорю я, перехватывая её за руку чуть выше локтя и сжимая так, что она вскрикивает. - Куда собралась? Мы ещё не договорили.
        - Нам не о чем говорить!
        - Как ты сделала те снимки?
        - А, в постели! Так вот что тебе интересно! Догадайся с трёх раз! Твоя Ярослава была такой наивной, что ничего не заподозрила, когда я перехватила её на фудкорте в торговом центре и лично принесла ей сока! А после, когда ей поплохело от того, что я туда подмешала, она уже не понимала, куда мы едем и зачем… И потом тоже не вспомнила. Убойная вещь, - усмехается Далия.
        - Ты… Если с ней что-то сделали… Если этот мужик её тронул…
        - Успокойся, - отмахивается она. - Он трогал её только в рамках достоверности доказательств измены. Бессознательные девицы не в его вкусе.
        - Кто он вообще такой?
        - Мой приятель, который хотел подзаработать и был готов на всё ради меня, как и этот слизняк Разлогов. Он сейчас не здесь, уже давно куда-то слинял, хорошо хоть, шантажировать меня не додумался. Всё выяснил, что ещё? - бросает Далия, пытаясь выдернуть руку из моей хватки.
        - Как тебе удалось подделать результаты анализа ДНК?
        ЭЛЬВИРА
        Провести целые выходные с Дамиром - о таком я и мечтать не смела. Здесь и сейчас это стало самым настоящим счастьем. Нежданным, негаданным, таким ошеломительным, что, несмотря на то, что после вечера пятницы я не притрагивалась к алкоголю, всё равно чувствовала себя пьяной от счастья.
        Для меня всё было впервые - катание на лодке, свежий ветер в лицо, брызги речной воды на лице, ощущение, когда мы сходили на берег, и мой спутник подал мне руку. Да, он проводил со мной едва ли не каждую минуту, и пусть даже делал это исключительно по поручению Арслана Булатова, моя радость не имела предела. Главное, что я могла беспрепятственно смотреть на него, время от времени даже прикасаться, слышать его голос…
        Дамир и словом не упомянул о том разговоре, когда я узнала, что он не спал в кинотеатре, а затем взяла и разрыдалась при нём, буквально на его груди. Я тоже не напоминала. Хоть и понимала, что этот вопрос нужно наконец-то прояснить, а не могла. Стоило только представить, что вновь поднимаю эту тему, и становилось так стыдно, что кровь приливала к лицу. Какой же было глупостью целовать его в уверенности, что молодой человек спит и ничего не заметит!
        Я практически не сомневалась, что младший Булатов увлечён какой-нибудь другой девушкой, а то и несколькими. К тому же я всё ещё считалась невестой его старшего брата, хоть и сняла помолвочное кольцо - якобы чтобы не потерять нечаянно дорогое украшение, а на самом деле просто не желала его больше носить. Ставить Дамира в неловкое положение мне не хотелось, и я выбрала просто наслаждаться моментом, пока могу. Его близостью, теплом его улыбки, вниманием, пусть оно и не выходило за пределы дружеского. Свободой от отцовского взора, в котором я никогда за всю мою жизнь не видела одобрения.
        Но всё когда-нибудь заканчивается - подошли к концу и эти выходные.
        Наступает время ехать домой, и я сажусь в машину Дамира, думая о неизбежном тяжёлом разговоре, который мне предстоит. Нетрудно вообразить, как отреагирует отец, когда я скажу ему, что свадьбы с сыном его друга, к которой уже вовсю готовятся, не будет. Несмотря на жаркую погоду, по коже пробегает холодная дрожь, я обхватываю себя за плечи, и это не ускользает от внимания мужчины, который как раз садится на водительское место.
        - Элли! Ты что, замёрзла? Не заболела после купания?
        - Нет, всё нормально, - качаю головой. Невольно вспоминаю походы на пляж, где мне приходилось скрывать синяки под свободным шёлковым платьем с длинными рукавами, даже в воду заходить в нём. И то, как я украдкой кидала на Дамира взгляды, хотя была в этом далеко не единственной - почти все девушки откровенно пялились на подтянутую фигуру Булатова, его широкие плечи и длинные ноги.
        - Я собирался включить кондиционер, а надо печку? - шутит он. Касается моего локтя, и я вся замираю от этого ощущения. - Элли… ты не хочешь возвращаться домой?
        - С чего ты взял? - вскидываю на него взгляд. Тем временем его рука скользит выше, задирая рукав и открывая то, что я так старательно прятала, даже в жару надевая закрытые вещи. - Не надо, не смотри! - отшатываюсь я.
        - Я уже видел. Кто это сделал? Твой отец? Или, может, парень? Ты с кем-то тайно встречаешься, и он тебя обижает?
        - Нет!
        - Элли, ты можешь доверять мне. Чёрт… я не твой жених, но, поверь, Арслану тоже не плевать… Если отец тебя избивает, не молчи об этом!
        Мои глаза наполняются слезами. Отворачиваюсь, чтобы скрыть их, но мне не позволяют. Тёплая ладонь ложится на мою щеку, пальцы задевают ссадину на виске - память о том дне, когда отец отругал меня за поход в кинотеатр в компании Дамира.
        - Это тоже он сделал? Да? Элли… Не молчи, пожалуйста. Это ведь не твоя вина.
        Не глядя ему в глаза, расстёгиваю карман на шортах и вытаскиваю то самое кольцо, которое Арслан Булатов надел мне на помолвке. Бриллианты вспыхивают в солнечном свете ещё ярче. Протягиваю его Дамиру на раскрытой ладони и понимаю, что мне совсем не жаль прощаться с кольцом, которое я и не считала по-настоящему своим.
        - Вот, возьми. Верни его своему брату. И скажи… передай, что я не выйду за него замуж. Я бы сделала это сама, но, похоже, ему совершенно не до меня. Поэтому прошу тебя.
        ГЛАВА 18
        АРСЛАН
        Глаза Далии округляются. С полминуты она недоумённо смотрит на меня, затем трясёт головой. На губах её появляется усмешка.
        - Не знаю я ни про какой анализ! Ты что… Она была беременна, и тест доказал, что ребёнок не от тебя?
        Далия заливается смехом. Я всё ещё держу её и сейчас грубо встряхиваю, чтобы заткнулась. Если не замолчит, я её точно ударю.
        Но она замолкает. Только смотрит на меня со злобой. А я вспоминаю очаровательную девочку в бантиках и не понимаю, как та обожаемая родителями малышка могла превратиться в такое чудовище.
        - Я выясню, причастна ли ты к этому.
        - Да я даже не знала о том, что она залетела!
        Это верно - мы не успели рассказать моим родственникам о беременности Яси. Знал только её дедушка. А затем я с ужасом думаю о том, к каким последствиям могло привести снотворное - или что похуже, - которое подмешали Ясе в сок, если бы на тот момент она уже носила ребёнка.
        Ведь вполне могло случиться так, и тогда…
        Меня передёргивает от этой мысли, и хочется сжать уже не руку Далии, а её тонкую шею.
        - Отпусти меня! - требует возмущённо. - Ты не полиция, чтобы меня задерживать! Если бы знала, что ты хочешь поговорить об этом, не пришла бы!
        - Отец знает, что ты сделала? Дамир? Твоя мать? - спрашиваю у этой гадины, которая, похоже, совершенно не чувствует за собой никакой вины.
        - С чего бы? - усмехается она. - Всё придумала и осуществила я. Зачем мне им об этом рассказывать?
        - И как, стало тебе легче от своей подлости?
        Далия закусывает губу, и в её лице впервые проглядывает что-то человеческое. Кажется, мой вопрос попал в цель. Особого удовлетворения ей это действительно не принесло. Потому что от моего несчастья в её судьбе счастья не прибавилось. Она осталась всё той же прожигательницей жизни, которая так и не дождалась своего «долго и счастливо».
        А ещё я думаю, что Яся, будь она на месте Далии, не задумываясь, поехала бы за тем, кого любила, несмотря на любые бытовые трудности. Я уверен в этом. И от этого моя вина становится ещё острее, болезненно колет где-то в области сердца.
        Она снова дёргается, пытаясь вырваться, и я разжимаю руку. А затем почти сразу раздаётся звонок в дверь. Иду открывать и с удивлением обнаруживаю на пороге Дамира. Точно, корпоратив ведь должен был уже закончиться. Но почему брат приехал ко мне, а не домой?..
        - Все в сборе, - фыркает Далия, появляясь в холле. - Я, с вашего позволения, сваливаю. Хватит, пообщались.
        - Что это с ней? - спрашивает с удивлением Дамир, когда она уходит, на прощание громко хлопнув дверью. - Давно её такой злой не видел. Денег, что ли, просила?
        - Денег?
        - Отец недавно урезал ей финансирование.
        - Ты знал, что, когда я учился в штатах, Далия встречалась с каким-то парнем?
        Собеседник пожимает плечами.
        - У неё всегда кто-то есть.
        - Тогда у них всё было серьёзно, но наш отец его не одобрил.
        - Серьёзно? Ей же тогда лет восемнадцать было? Да и вообще - Далия и серьёзность несовместимы! Не помню такого. Я тогда своей жизнью занимался, а не её.
        - Скажи лучше, своими девицами, - устало хмыкаю я. - А ты чего приехал-то? На корпоративе что-то случилось?
        - Случилось, - кивает брат. - Кофе не угостишь? Я сейчас чуть за рулём не уснул.
        - Идём, - веду его на кухню, где Дамир занимает место, на котором только что сидела его сестра, и достаёт что-то из кармана. - Это тебе. Просили вернуть и передать, что свадьбы не будет.
        Он кладёт на стол предмет, в котором я узнаю помолвочное кольцо, подаренное мною Эльвире Багримовой.
        - Что это значит?
        - Тебе лучше знать. Чем ты так разочаровал эту девушку, что она не хочет за тебя выходить? Своим пофигизмом, когда то и дело спихивал её на меня?
        - Дамир!
        - Чем ты оказался так занят, что даже не смог сходить с ней в кино? Ты ведь был даже не на работе! Что за деловая встреча, о которой никто в офисе не в курсе?
        - Это… сложно, - подбирая слова, отвечаю я.
        - У меня есть время. Рассказывай. Или ты считаешь меня чужим человеком? - хмурится он.
        Качаю головой.
        Вот уж кто никогда не был мне чужим человеком, так это второй сын моего отца. Пусть матери у нас разные, Дамир всё равно оставался моим братом и будет им. Я радовался его рождению даже вопреки той ненависти, которую питал к Сюзанне.
        - Хорошо. Я расскажу. Но родителям пока ни слова. Далии тоже, ей особенно! Договорились?
        Он кивает и наклоняется ко мне, желая узнать тайну, которую я от него скрывал.
        Рассказываю об обстоятельствах нашего с Ясей расставания. Тогда, когда всё случилось, я не говорил ему о причине, хотя Дамир и терзался любопытством. Затем о приёме, на котором мы встретились снова. О болезни моего - нашего с Ясей - сына. И заканчиваю всё на сегодняшнем вечере и отвратительной правде, которую узнал.
        Брат шокирован. Некоторое время он даже не может ничего сказать. Только изумлённо моргает и потирает лоб.
        - Даже не верится, - произносит, наконец. - Сестричка, конечно, не ангел, но чтобы докатиться до такого… Не ожидал от неё. И что там с анализом ДНК? Если это не Далия подстроила… да и как бы она смогла?
        - Я встречусь с директором медицинского центра. Ему придётся ответить. Хоть и прошло пять лет, данные должны сохраниться в архиве, и, если их подтасовали, я хочу узнать, кто за этим стоит.
        - Ты подозреваешь отца? Он ведь спонсор… Но зачем ему… Разве он не одобрил тогда вашу свадьбу? Как-то всё это странно…
        ЭЛЬВИРА
        Дамир без вопросов привозит меня домой, но перед тем, как высадить из машины у подъезда, спрашивает, когда я собираюсь рассказать отцу о своём решении с отменой свадьбы.
        - Сегодня, - отвечаю я, а у самой внутри всё замирает от противного липкого страха.
        - Нет, - качает головой. - Не торопись. Я прямо сейчас поеду к Арслану и поговорю с ним. Пусть он возьмёт на себя ответственность за разрыв вашей помолвки. Так будет лучше, и ты не будешь виноватой.
        - Но… ты уверен, что он согласится?
        - Да, - кивает уверенно собеседник. - Я знаю своего брата. Он не такой, каким хочет казаться. Знаешь, у него была… одна история. Я точно не знаю, что там случилось, но после этого Арслан сильно переменился.
        - Любовная история? - спрашиваю я. Мне становится любопытно. В моих глазах Арслан Булатов совсем не выглядит романтическим героем - это больше подходит его брату, чем тому холодному бизнесмену, который не улыбнулся мне даже на нашей помолвке.
        - Да, любовная… Он был другим рядом с той девушкой. Словно… светился изнутри.
        - Почему они расстались?
        - Не знаю. Сам этому удивился. Дело ведь шло к свадьбе.
        - Как её звали?
        - Ярослава.
        - Красивое имя…
        - У тебя тоже красивое, - говорит Дамир. Я смущаюсь, а он вдруг наклоняется ко мне и заглядывает в глаза. - Элли, у тебя ведь есть мой номер?
        - Да.
        - Обещаешь, что позвонишь мне, если что-то случится? Если… тебе будет угрожать опасность. Договорились?
        - Но… я… Почему? Кто ты мне? - вопрос точно сам собой срывается с губ.
        - Я твой друг. Разве этого мало? Так как, обещаешь?
        - Да… - выдыхаю я, смаргивая слёзы. Меня впервые кто-то хочет защитить. - Но… ты не знаешь моего отца.
        - Это твой отец не знает меня, - подмигивает Булатов. - И насчёт того, что вернула кольцо, сама ему не говори, я серьёзно, пусть Арслан с этим разбирается, по-мужски. Он сам виноват, что не стал тебе таким женихом, какого ты заслуживала.
        На прощание он легко сжимает мою руку и ободряюще улыбается, а затем я выхожу из машины и иду к дому. Уже открыв дверь, оборачиваюсь и вижу, что Дамир не уехал. Он всё ещё смотрит на меня. Машу ему рукой и делаю шаг в прохладу подъезда. Вхожу в лифт и улыбаюсь, глядя на собственную руку, на которой больше нет помолвочного кольца. Я чувствую себя пленницей, вырвавшейся на свободу. Но мой тюремщик ещё здесь, и расслабляться рано.
        Отца, к счастью, нет дома. У него какие-то проблемы в бизнесе. Я в этом ничего не понимаю, но он работает зачастую даже по выходным.
        - Как всё прошло? - интересуется с кухни мама.
        - Хорошо! - отвечаю я и прохожу сразу в свою комнату. Ко мне тут же прибегает Лу. Мы с сестрой очень похожи - у неё тоже рыжие волосы. Очень редкий цвет. - Как ты тут без меня?
        - Скучала! - Луиза обнимает меня, от неё пахнет апельсиновой жвачкой и яблочным шампунем. - Не выходи замуж, я не хочу, чтобы ты переезжала!
        - Папа… Он не обижал тебя? Приходил с работы сердитым?
        - Он всегда сердитый, - надувает губы сестрёнка.
        - Мама рассказывала, что когда-то он был другим… - вздыхаю я. Когда ухаживал за ней в молодости. Это так страшно - когда прекрасный принц, точно в сказке наоборот, превращается в чудовище. А если и со мной однажды случится то же самое? Или с Лу…
        - Не верю! Ты посмотришь со мной мультфильм про Мериду? А правда, мы на неё похожи? Особенно ты! Ты бы хотела научиться стрелять из лука?
        - Болтушка! - щёлкаю её по носу. - Дай мне принять душ и переодеться, а потом уже твой любимый мультфильм! Ты его уже раз двадцать пересматривала!
        - Ты свои любимые фильмы тоже часто смотришь, а то я не знаю? А на некоторых ещё и плачешь! Вот!
        Это правда - я иногда могу быть очень сентиментальной. Сразу вспоминается, как я хлюпала носом на мелодраме в вип-зале кинотеатра, сидя рядом с Дамиром Булатовым. Я уже дважды разревелась в его присутствии, стыдоба-то какая!
        - А где твоё кольцо? - спрашивает моя глазастая сестричка.
        - Сняла, чтобы не потерять, - отбалтываюсь я.
        Отец приходит поздно, так что мы ужинаем без него. Мама слишком поглощена какими-то своими мыслями - она даже не замечает, что на мне нет кольца. То и к лучшему, не хочется врать на каждом шагу.
        Думаю о словах Дамира. Его брат действительно возьмёт ответственность на себя? Скажет отцу, что это он передумал на мне жениться, а не я ему отказала?
        Даже не верится.
        Позже, уже готовясь ко сну, обнаруживаю смс-сообщение от младшего Булатова. «Как ты?» «Нормально», - отвечаю я с замиранием сердца. Всё это похоже на тайную переписку. «Не хочешь завтра куда-нибудь сходить?» - приходит новое смс, от которого мне хочется восторженно попрыгать, точно я девочка-подросток, которую впервые пригласил на свидание симпатичный ей мальчик. В каком-то смысле так оно есть, ведь в школьные годы меня никто никуда не приглашал, слишком уж застенчивой и замкнутой я была. Да и отец бы точно не одобрил, если бы мне вздумалось гулять с мальчишками, будучи школьницей.
        Но сейчас я взрослая. И я свободна от обязательств перед навязанным мне женихом. Свободна!
        «Да, хочу», - набираю я и быстро, пока не успела передумать, отправляю.
        ***
        Гошка так увлечён своими новыми игрушками, что даже не замечает негромкого стука в дверь. Открываю и вижу Арслана. На его голове больше нет повязки, теперь вместо неё широкий пластырь, и выглядит Булатов куда лучше, чем в вечер пятницы, когда я забирала его из больницы.
        Напоминаю себе, на что ему хватило сил после аварии, и отвожу глаза под его взглядом. Слишком пристальным. Кусаю губы и вздрагиваю, когда рука Арслана касается моей.
        - Я хочу увидеть сына.
        Оказывается, Гошка, хоть и поглощён своим занятием, всё-таки замечает, что мы больше не одни, и, оставив уже разбросанные по кровати игрушки, тоже направляется к двери.
        - Входи, - говорю я Булатову, и он перешагивает порог. Прикрывает дверь, чтобы нас не видели из коридора, и переводит взгляд на сына. Сейчас они смотрят друг на друга одинаково.
        - Папа?.. - неуверенно выдыхает Гошка, а у меня перехватывает дыхание и в глазах стоят слёзы.
        - Сын… сынок… Гошка… - сбивчиво произносит Арслан, подходя ближе, неуклонно сокращая расстояние между ними. Но последний, решающий шаг делает Гошка, до этого стоящий на одном месте. И ничуть не возражает против того, чтобы его, как маленького, подхватили на руки.
        Я так долго это представляла. Даже во сне видела. Хотя и понимала, что едва ли Булатов когда-нибудь признает своим ребёнка, от которого уже отказался однажды. А вот сейчас всё происходит наяву. Встреча отца и сына, которые так долго не знали друг друга.
        Видя это, я вспоминаю о своих уже очень давно и слишком рано потерянных родителях, о бабушке и дедушке, в честь которого назвала своего сынишку, и мне кажется, что сейчас они радуются вместе со мной. Радуются и поддерживают нас откуда-то издалека. Но если бы они были рядом, я была бы в миллион раз счастливее…
        - Пап, идём, я покажу тебе свои новые игрушки! - Гошка, когда его ставят на ноги, тут же тянет Арслана полюбоваться на свои сокровища. Я не вмешиваюсь - только наблюдаю за ними, чувствуя, как громко и взволнованно колотится сердце.
        - Побудешь с ним? - говорю я. - Мне надо оформить документы на госпитализацию. И… спасибо за всё, что ты… для нас сделал, - добавляю, обводя рукой палату, в которой есть всё необходимое и даже больше.
        - Ты ещё спрашиваешь? - фыркает Булатов. - Можешь не торопиться. Мы тут очень заняты… ммммм… своими очень важными и совсем не скучными мужскими делами… да?
        - Да! - громко соглашает с отцом Гошка.
        - Сговорились уже! - притворно ворчу я и выскальзываю в коридор, где даю себе несколько минут постоять, привалившись к стене. Выдохнуть. Снова увидеть перед глазами счастливую улыбку на лице моего сына - улыбку, которой мне так не хватало.
        Когда формальности остаются позади, меня вызывают в кабинет врача.
        - Вы подумали о том, о чём мы недавно с вами говорили? - спрашивает он. - Посоветовались с отцом мальчика? Что-то конкретное решили?
        - Нет, - признаюсь я. Становится очень стыдно - в нашу предыдущую встречу нам оказалось не до того, чтобы советоваться, а после я сама избегала Арслана, все выходные не отвечая на его звонки. - Пока нет, но мы обязательно…
        - Он ко мне тоже сегодня заходил, - перебивает меня собеседник. - И, как мне кажется, весьма твёрдо настроен сделать всё возможное для спасения сына. После необходимой подготовки мы сможем провести анализ на совместимость тканей, чтобы выяснить, подходит ли отец как донор. Я хочу напомнить - не переживайте заранее. Как вам уже говорил ваш прежний врач, шансов не так уж мало.
        - Но многие дети так и не дожидаются доноров… - говорю я, вспоминая о неумолимой статистике по нашей стране. Жаль, что я сама не стала подходящим вариантом. Я бы отдала сыну всю свою кровь и костный мозг, но, увы, тут оказалась бессильна.
        - Будем надеяться на лучшее.
        - Будем надеяться, - эхом повторяю я. Поднимаюсь со стула, чтобы идти обратно к сыну. - Спасибо вам.
        Возвращаюсь к палате и вижу, как Булатов выходит мне навстречу. Тут же хватает за руку и отводит чуть в сторону. Теперь мы стоим прямо у окна, и солнечные лучи падают на его лицо.
        - Ты почему Гошку одного оставил? - сержусь я.
        - Всего на минутку, - отвечает он. - Услышал твои шаги, вышел, чтобы с тобой поговорить наедине. Всё в порядке?
        - Долго готовиться к сдаче анализа? - интересуюсь я. Забыла спросить у врача. Может ли повлиять травма головы возможного донора?
        - Не слишком, уже скоро проведут. Я и кровь свою для переливания предложил. Доктор сказал, что у них сейчас такая есть, но я всё равно сдам, для других пациентов…
        Смотрю на Арслана и не узнаю его. Какой разительный контраст с тем холодным, отстранённым бизнесменом, которого я увидела всего лишь несколько дней назад на приёме в честь юбилея холдинга! В нём будто включили свет.
        - Эльвира Багримова отказалась выходить за меня замуж даже раньше, чем я сам разорвал с ней помолвку, - сообщает он внезапно. - Так что я совершенно свободен от каких-либо обязательств. И… хочу сделать тебе предложение. Снова и окончательно. Ты станешь моей женой?
        ГЛАВА 19
        Слова Арслана о том, что помолвка расторгнута, да ещё и по инициативе невесты. Его предложение. Всё это так неожиданно, что вгоняет в ступор. Почему прямо сейчас? Он меня этим прямо к стенке припёр, причём в буквальном смысле!
        Булатов не торопит меня с ответом, но приближается, и я чувствую горьковатый запах его парфюма. Такой знакомый. Когда-то он до безумия кружил мне голову, но с тех времён много воды утекло…
        Слишком много.
        - Яся… - шепчет так пронзительно, так нежно, что у меня начинают дрожать коленки. И дело тут не только в текущем моменте, но и в воспоминаниях о недавней ночи. Я ведь уже пожалела о том, что она была, но не вспоминать не могу!
        Упираюсь ладонью ему в грудь, не давая стать ещё ближе.
        - Арслан… не торопи события. Всё слишком быстро… Я дала слабину той ночью, но сейчас на первом месте для меня Гошка. Его здоровье. Его жизнь. Пойми это. Пожалуйста…
        Пытаюсь прочитать ответ в его взгляде, но Булатов отводит глаза.
        - Я благодарна тебе за всё, что ты для него… для нас сделал… Эта палата и всё остальное. И я уже говорила, что не собираюсь запрещать тебе общаться с сыном. Ты будешь ему отцом и, надеюсь, хорошим. Надеюсь, вы долго… будете вместе, - невыносимо тяжело это произносить, но я должна сказать и эти слова тоже. От них Арслан вздрагивает, точно я его ударила. - Приходи к нему в больницу, навещай хоть каждый день, сними нам квартиру, как собирался, но…
        - Ты меня ещё не простила? - глухо спрашивает он.
        - Дело не только в этом.
        - Значит, ты меня больше не любишь?
        - Ты тоже не сказал, что любишь меня, - говорю я. - А ещё собирался жениться на другой. Пусть без чувств, пусть из чисто деловых интересов, и всё же… Ведь ты жил бы с этой девушкой, приходил бы в ваш общий дом с работы, ложился бы с ней в постель… У вас была бы семья! А семья для меня - совсем не простое слово. Ты ведь знаешь.
        - Знаю, - глухо отвечает Булатов, стискивая кулаки. Хочется коснуться его, но я прячу руки за спину - подальше от искушения. - Я слишком сильно перед тобой виноват.
        - Да, - соглашаюсь. - Всё было подстроено, но ты… Ты мог бы дать мне - нам - шанс ещё тогда, пять лет назад. А сейчас ты просишь дать тебе второй шанс. Но я совсем не уверена, что это будет правильным решением для всех нас.
        - Я всё исправлю! - Арслан вдруг обхватывает меня за плечи и, наклонившись, заглядывает в глаза. - Пожалуйста, позволь мне исправить и начать всё заново! С тобой, с Гошкой… Теперь я смогу защитить свою семью и… не поверю никому, даже если мне скажут, что у тебя где-то в другом городе остался муж и двое детей.
        - Тогда было бы гораздо проще… - вздыхаю я.
        - Нет, - качает головой. - Не проще. Тогда я бы постарался отбить тебя у мужа.
        - А если бы ты уже был женат? На этой Эльвире или на ком-нибудь ещё… Я бы не стала разбивать чужую семью.
        - Но сейчас ты ничего не разбиваешь!
        - Да… Но это не отменяет всего того, что нас разделило. И наша задача сейчас - не в том, чтобы склеивать разбитую чашку, а в другом. Врач тебе не сказал, что нам нужно принять решение? Кто будет оперировать, где…
        - А есть варианты?
        - Некоторые выбирают заграницу, но мне бы не хотелось везти Гошку так далеко. Хотя… если другого выхода не будет, то да, придётся. И у нас ещё нет донора… В случае, если никто из твоей семьи не подойдёт, и неродственный донор тоже на подберётся, остаётся только один выход, о котором я тебе уже говорила. Если у нас будет второй ребёнок, тогда… Вероятность, что стволовые клетки совпадут, всего двадцать пять процентов. Но это всё равно надежда…
        Смаргиваю слёзы и разворачиваюсь к двери в палату.
        - А теперь я хочу вернуться к сыну.
        - Я тоже загляну. Скажу «до свидания» и поеду. Ещё есть дела.
        Их прощание смотрится очень мило и трогательно, но на душе у меня полный раздрай. Я не ожидала предложения руки и сердца, даже после совместно проведённой ночи не ожидала. «Надо рассказать Лиле», - думаю я.
        Булатов уходит, а мы остаёмся. На сегодня у Гошки нет никаких анализов и процедур, сейчас его задача - немного привыкнуть к больнице. Он занят своими новыми игрушками, а я ни на чём не могу сосредоточиться. За что ни возьмусь - всё валится из рук. Разговор с Арсланом не выходит из головы.
        Вечером приходит Лилька. Приносит плюшевого медведя для Гошки и фруктов. Присвистнув, оглядывает палату.
        - Дааа, подруга, я вижу, вы тут ни в чём не нуждаетесь! Ну чисто на курорте! Неужто Булатов всё организовал?
        - А кто же ещё? - киваю.
        - Респект и уважуха товарищу! Мы можем где-нибудь поговорить? Чую, тебе есть, что мне рассказать.
        - Да, только ненадолго.
        Выходим из палаты и становимся на то же самое место, где я сегодня днём разговаривала с Арсланом. Рассказываю, о чём был этот разговор. Лиля округляет глаза и изумлённо ахает.
        - Слушай, прямо не верится! Реально сделал предложение? Правда, антураж подкачал! Где, я спрашиваю, свечи? Даже на одно колено не удосужился встать!
        - Лилька, с тобой не соскучишься! - невольно смеюсь я. - Ну какие свечи? Не в больничной же столовой ему их зажигать.
        - Вот так захочешь романтики, а её нет!
        - До этого ли мне сейчас?
        - Ну, на то, чтобы провести с ним ночку, ты время нашла, - хмыкает подруга. - Так ты самое интересное не рассказала! Что ты ему ответила на это?
        - Попросила меня не торопить. Понимаешь, я… не готова сейчас к тому, чтобы принимать такое серьёзное решение. Вокруг сплошная неопределённость. Мне страшно вот так сразу всё ему простить и согласиться. А вдруг снова оставит? Опять, как тогда, выкинет меня из своей жизни? Второй раз я этого не выдержу…
        АРСЛАН
        Когда-то я думал, что мой будущий сын будет во всём похож на меня самого. Внешностью, характером, суждениями. Я, как и, наверное, многие, представлял его своей собственной маленькой копией.
        Но вот сейчас у меня в самом деле есть сын. И он совсем не похож на меня - увидев нас рядом, едва ли кто-то сразу же сделает вывод, кем мы друг другу приходимся. Но мне это даже нравится. То, что он куда больше напоминает свою мать. Ясю. И мне всё равно, какие у него там будут взгляды на жизнь. Лишь бы был жив и здоров.
        Мой сын.
        Смотрю на него и не верю в то, что всё это происходит на самом деле. Что мы встретились. И - это самое страшное - что я могу потерять его, едва узнав. Потерять навсегда. До чего жестокое слово.
        Я не планировал делать Ясе предложение вот так, в больничном коридоре. Думал, что обставлю этот момент по-другому, сделаю всё как положено, как правильно. Но слова сами сорвались с языка. Ещё и начал по-глупому - с отказа Эльвиры. Теперь женщина, которую я люблю, будет думать, что я предложил ей стать моей женой лишь потому, что от другой получил от ворот поворот.
        А ведь всё совершенно не так. Я собирался разорвать помолвку по своей инициативе, вот только не успел доехать до Багримова, чтобы поговорить с ним и всё объяснить, заверить, что я возмещу все их расходы на свадьбу, которая не состоится. Авария ещё эта… После ухода Яси субботним утром я почувствовал себя едва ли не хуже, чем накануне. Пришлось ехать в больницу. Оказалось, швы разошлись. Их наложили заново и наказали в воскресенье отлёживаться, а в понедельник, так и быть, заменить повязку на не так сильно заметный пластырь.
        С утра я помчался в больницу, чтобы решить вопрос с отдельной палатой. Игрушки и прочее заказал через интернет-магазин. Хотел всё подготовить к приезду Гошки, чтобы сделать ему сюрприз. И это удалось. Жаль только, я не видел, как у него загорелись глаза, когда он всё это увидел.
        Ничего, многое ещё впереди. Вот выпишут - я ему железную дорогу куплю. Как настоящую. Сам в детстве о такой мечтал, но отец был против. А сколько всего ещё есть! Велосипед - разрешат же ему физические нагрузки, когда он поправится? И путешествия…
        Вспоминаю слова Яси о том, какое непростое решение касательно лечения Гошки мы с ней должны принять, и думаю, что надо посоветоваться со знакомым врачом, тем самым, который ей позвонил в пятницу вечером. На самом деле, он сделал это не потому, что она как-то по-особенному записана в моём телефоне, а потому что я ему всё выболтал. Вот пока он мне голову зашивал, тогда и рассказал о том, как накосячил в прошлом и как боюсь снова потерять мать моего сына. Видимо, это обезболивание на меня так действует. Развязывает язык.
        Уходить от Яси с Гошкой не хотелось. Тянуло подольше остаться с сыном, ещё послушать, как он взахлёб расхваливает свои новые игрушки, особенно навороченного робота. В моё время таких не было. Но на сегодня у меня запланировано важное дело. Вернее, два дела - второе на вечер.
        - Вам назначено? - встречает меня румяная секретарша руководителя медицинского центра.
        - Я звонил два дня и не дозвонился! - рявкаю я. - Что у вас тут за порядки? Чего ради мой отец вообще вас финансирует?
        - Ваш… отец? - испуганно пискнув, хлопает глазами эта матрёшка. - Простите… Ваша фамилия…
        - Булатов! Так как, примет меня начальник? Или на Марс улетел?
        - Он на месте, - кивает она. - Сейчас… свяжусь… сообщу о том, что вы пришли… А… по какому вопросу?
        - По личному!
        Через некоторое время я оказываюсь в кабинете. Мужику за столом на вид лет сорок пять, а, может, и больше. На вид какой-то высушенный сморчок - разве такими должны быть руководители организации, куда приходят, чтобы быть здоровыми? Хотя Дуремар из сказки про Буратино вроде бы так и выглядел и при этом людей лечил. Пиявками.
        - Арслан Тахирович, уважаемый, чем я могу вам помочь? - льстиво интересуется он.
        - Пять лет назад я и моя невеста проходили у вас обследование, - говорю я, садясь в кресло для посетителей. - После я обратился, чтобы мою и её кровь использовали для анализа ДНК. Определение отцовства по новой технологии, неинвазивный метод - есть ведь у вас такое?
        - Д… да, - заикнувшись, кивает тот. - Как раз тогда и появился. Вы ведь получили результаты быстро и…
        - О да, - отвечаю угрожающе. - Результаты я получил. И хочу знать, какого чёрта они оказались неправильными?
        - Неправильными? - моргает собеседник. - Вы уверены?
        - На сто процентов. Несколько дней назад я сделал повторные. Мальчик, которого выносила и родила моя невеста, мой сын.
        - Прошло много лет, я не могу всего помнить, у нас очень много пациентов… Позвольте мне уточнить информацию в архиве. Уверен, она сохранилась, но это займёт некоторое время…
        - Уточняйте, - милостиво разрешаю я, поудобнее откинувшись на спинку кресла. - Я не спешу. Могу подождать.
        ЭЛЬВИРА
        Дамир пригласил меня на фестиваль в парке. Я давно хотела побывать на каком-нибудь мероприятии вроде такого. Вечером тут должно стать ещё интереснее, но и днём тоже неплохо, а ещё в это время отец на работе, поэтому я могу не объяснять ему, куда и с кем иду.
        Сначала всё идёт замечательно. Мы встречаемся с Дамиром у ворот. На нём синие джинсы и светлая рубашка, несколько верхних пуговиц расстёгнуто, и видна гладкая смуглая грудь. Заметив это, отвожу глаза и натягиваю ещё ниже пышные рукава голубого платья, в котором я похожа на Мальвину, только волосы другого цвета.
        - Отлично выглядишь, - замечает молодой человек. - Видишь, парни на тебя оглядываются? И на меня смотрят с завистью - с такой красавицей гулять иду!
        - Да ладно, скажешь тоже, - ещё сильнее смущаюсь я. Сама же вижу, что вокруг есть девушки и покрасивее меня - яркие, раскованные, современные. И почти все они с жадным интересом смотрят на моего спутника. Ну ещё бы. - А ты… с работы сбежал?
        - Иногда есть польза в том, чтобы быть из семьи владельцев бизнеса. Да и Арслан с утра тоже на работу не явился, у него свои дела. Кстати, он придёт к вам вечером.
        - Придёт… почему? - пугаюсь я.
        - Чтобы сказать, что расторгает помолвку. Сам, по собственной инициативе. У моего брата есть причина так поступить, так что не взваливай всё на себя.
        - Какая причина? - интересуюсь я.
        - Помнишь, я рассказывал про его любовную историю в прошлом? Так вот, он снова встретил свою Ярославу, пять лет спустя. И… в общем, там всё очень сложно.
        - Вот как…
        Наверное, это очень здорово - когда тебя любят и помнят так долго. Случится ли и в моей жизни когда-нибудь романтическая история? При мысли о том, что её главным героем станет Дамир Булатов, у меня начинает кружиться голова, а дыхание замирает, как будто я села на какой-то быстрый аттракцион.
        Он такой красивый… И так близко… Его локоть задевает мою руку, и кажется, что мужчина вот-вот обнимет меня за талию. Но этого не происходит, и я чувствую разочарование. Да с чего я вообще взяла, что могу ему понравиться?..
        - Знаешь, когда брат согласился на тебе жениться, я был против. Не говорил ему этого, потому что бесполезно - Арслан такой, упрямый. Но до конца, до самой вашей помолвки надеялся, что он передумает.
        - Почему?..
        - Люди не должны жениться вот так. Особенно в наше время. И я ведь знаю, помню, какой он, когда действительно влюблён, а с тобой…
        - А со мной не было никакой любви.
        - Элли… ты очень милая девушка. Ты не заслуживаешь такого замужества. Уж поверь мне.
        Молча отвожу взгляд. Очень милая девушка. Вот и всё. А чего я ждала? Что Дамир пригласил меня сюда, чтобы признаться в любви? Глупо. С чего бы ему с его внешностью и опытом в меня влюбляться?
        - Я заметила, что ты казался каким-то хмурым… на приёме, - говорю я. Конечно, я ведь смотрела на него больше, чем на жениха. Хоть и украдкой.
        - Ну да, всё думал, может, всё-таки попробовать отговорить Арслана от этого решения, - отвечает собеседник. Вот и ответ. Он просто волновался за брата. Наверное, Лу чувствовала бы то же самое, будь она постарше и понимай, что я выхожу замуж вовсе не по любви. - Но так и не сказал ему ничего.
        - Зато теперь всё правильно.
        - Твой отец… Слышал, у него какие-то проблемы. Серьёзные?
        - Не знаю. Свой бизнес он со мной не обсуждает. Но проблемы действительно есть, такого не скроешь…
        - У него ведь строительная фирма?
        - Да, - киваю я. Отец занялся этим не так давно - после того, как мы сюда переехали. До этого он был хозяином мебельного магазина и владельцем обширной торговой площади, которую сдавал в аренду.
        - Тут, кстати, продают вкусный кофе, принести тебе? Или лучше чего-нибудь холодненького? О, а как тебе такой вариант - холодный кофе? - предлагает Дамир, когда мы идём по парку, чтобы посмотреть выступление уличного театра.
        - Звучит неплохо, - соглашаюсь я.
        - Тогда жди, я скоро приду, - отвечает он и уходит покупать кофе.
        Через несколько минут я устаю ждать, да и компания подростков рядом вдруг оказывается слишком шумной, так что решаю идти навстречу. Разминуться мы не должны - тут всего одна дорожка, и мы проходили мимо палаток с напитками и закусками. Поэтому я срываюсь с места и решительно иду в ту же сторону, откуда должен вернуться мой спутник.
        До палатки с кофе остаётся несколько шагов, когда я вижу Дамира. Он не один. Рядом с ним стоит девушка. Высокая, стройная, пряди волос окрашены в разные цвета, но с её внешностью это смотрится даже эффектно. Она смеётся, что-то говоря молодому человеку, а затем вдруг наклоняется к нему и целует в уголок губ.
        Увидев эту картину, я каменею на месте. Это не просто образное выражение - всё моё тело действительно наливается тяжестью, как будто что-то прижимает меня к земле. Становится нечем дышать, а все звуки вокруг начинают звучать как-то приглушённо.
        Дамир… за что ты так со мной? Хотя ему ведь неизвестно о моих чувствах. И у нас сегодня даже не свидание, как бы мне не хотелось, чтобы это было так. Он просто пожалел меня. Всего лишь пригласил прогуляться, а тут встретил… свою близкую знакомую.
        Мне не хочется признавать правоту отца, но тот ведь не раз повторял, что младший сын его друга Тахира - тот ещё бабник. Настоящий ловелас. Теперь я вижу, что это истинная правда.
        Тихо, пока Дамир меня не заметил, разворачиваюсь и ухожу. Иду к выходу из парка мимо весёлых людей, радующихся фестивалю, лету, хорошей погоде и компании друг друга. Взгляд застилают слёзы, смаргиваю их и ускоряю шаг, чтобы поскорее покинуть место, где чувствую себя лишней, как будто я чёрно-белое изображение, которое по случайности приклеили на цветной праздничный коллаж.
        Уже сев в трамвай, вижу пропущенный звонок в телефоне. Не услышала его за музыкой в парке. Да и не ответила бы. Стискиваю ладони, унимая дрожь в пальцах, и решительно стираю номер Дамира Булатова из памяти мобильного. Сегодня его брат окончательно положит конец нашей нелепой помолвке, а больше меня с этой семьёй ничего не связывает.
        ГЛАВА 20
        АРСЛАН
        Дуремар возвращается минут через двадцать. За это время я успеваю прочитать с телефона рабочую почту и созвониться с Дамиром. Вчера тот категорично заявил, что я как честный человек должен кое-что сделать для Эльвиры Багримовой. Нет, не жениться на ней, выполняя дурацкое обещание, данное нашими отцами. Всего лишь взять на себя ответственность за разрыв помолвки.
        Я согласился. Всё равно ведь планировал поговорить с её отцом. Я действительно некрасиво поступил с этой девушкой. Она-то в самом деле ни в чём не виновата. Её просто подвинули как пешку, сделав невестой по договору, и она до поры до времени не противилась - хороший вопрос, почему.
        - Думаю, Элли боится за сестру, - хмуро сказал Дамир, когда я заговорил об этом. - Мамаша у них, похоже, не из тех, что защищает детей от их отца. И откуда только такие уроды берутся?
        - Элли? - хмыкнул я. Прозвучало скорее как нежное прозвище, нежели просто сокращение имени. - Ты её так называешь?
        - Ну… - смешался брат, и я уставился на него с удивлением.
        - Так между вами что-то происходит? А я ничего не замечал… И когда же это началось?
        - Ничего такого, - буркнул он. - Просто Элли… Эльвира не такая, как другие. Она нежная, ранимая, очень непосредственная, но при этом у неё есть гордость. Вернула же всё-таки это кольцо. Даже отцовского гнева не побоялась.
        - Хочешь сказать, ты просто её жалеешь?
        На этот вопрос брат не ответил, а я не стал настаивать. Разберутся сами. Большие уже.
        Однако сегодня в телефонном разговоре Дамир вдруг заявляет:
        - Я поеду с тобой к Багримову.
        - С чего бы? Хочешь поработать моим телохранителем? Думаешь, он и на меня с кулаками набросится?
        - Хочу увидеть Эльвиру. А если он на тебя набросится, я поставлю на тебя. И с удовольствием присоединюсь.
        - Хотелось бы всё-таки обойтись без мордобоя. Я, знаешь ли, предпочитаю решать вопросы по-другому. Словами через рот.
        - Иногда без кулаков не обойтись, - философски замечает младший брат. - Мы с Элли сегодня были в парке. Ещё и погулять толком не успели, а она куда-то подевалась и на звонки не отвечает. Но домой вернулась, это точно. Я позвонил на домашний, и мне ответила её мать.
        - Дочь к телефону не позвала?
        - Сказала, что Эльвира спит.
        - Так с чего она от тебя сбежала-то? - спрашиваю я. - Где-нибудь накосячил? Сказал что-то не то?
        - Да ничего я ей не говорил! Если только… Вот блин, ёлки-палки!
        - Что?
        - Да я хотел купить нам кофе, а по дороге наткнулся на Ирку.
        - На ту, которая за тобой с первого курса универа бегает?
        - Ну да. Кое-как отделался от этой липучки. Если Элли увидела нас вместе, могла не так понять…
        - Собираешься объясниться?
        - Угу. Так что вечером я с тобой. Буду объясняться лицом к лицу, пока ты станешь говоришь с Багримовым.
        Пока я пытаюсь представить Дамира и Эльвиру вместе, а заодно реакцию отца на то, что дочь его друга, похоже, предпочла младшего сына, в кабинете вновь появляется директор медицинского центра.
        - Ну как, что вы можете мне сказать? - интересуюсь я.
        - Спасибо за ожидание, Арслан Тахирович. Я… эээээ… отыскал интересующие вас сведения. И для начала хочу перед вами извиниться.
        - За что конкретно? - наклоняюсь к нему.
        - Произошла ошибка. Всякое бывает, знаете. Сейчас уже не определишь, программная она или человеческий фактор.
        - Ошибка, значит?
        - Да, - кивает он и как-то съёживается под моим взглядом. - У нас тогда проходила обследование ещё одна беременная с похожей фамилией. Ваша невеста Туманова, а та была Туманцева. Вот с её кровью вашу ДНК в лаборатории и сравнивали. Перепутали, да…
        - И почему вы не оповестили меня об этом сразу же, а прислали фальшивые результаты?
        - Так мы не сразу это обнаружили! Прошло время… Вам звонили и не дозвонились, в офисе сказали, что вас нет, и тогда…
        - Что тогда?
        - Мы позвонили по домашнему телефону вашего отца, и его жена… ваша мать…
        - Мачеха.
        - Она сказала, что вы уехали… далеко. И что информация, касающаяся вашей невесты, уже не актуальна. Что нам было ещё делать?
        Шайтан их всех раздери! Сжимаю кулаки, борясь с желанием с силой садануть ими об стену. Причём Сюзанна ведь даже не соврала - я в самом деле тогда уехал. И дозвониться до меня было невозможно. Сам так захотел.
        Я подозревал отца. Сомневался в словах Далии, которая заявила, что не имела отношения к тем анализам. А всё объяснялось, чёрт возьми, куда проще!
        Мой сын пять лет рос вдали от меня из-за чьей-то проклятущей ошибки!
        - Вы за это ответите, - говорю я, поднимаясь с места. - Чтоб неповадно было впредь так ошибаться. Ясно?
        - Но… Арслан Тахирович! Не будьте так строги! Ведь такое и в другом месте могло бы случиться…
        - Вот в другом месте и будете объясняться, - отмахиваюсь от всех его оправданий я, шагая к двери. Хочется скорее очутиться на свежем воздухе. И позвонить Ясе.
        Просто услышать её голос.
        Мы не виделись всего несколько часов, а я уже скучаю. Как будто я не жил по-настоящему все эти годы, пока её не было рядом. Просто тупо существовал, как какой-нибудь биоробот.
        Мир стал пустым без неё. Бесцветным. А сейчас снова день за днём обретает новые краски.
        И я знаю - если она уйдёт, теперь это уже точно будет навсегда.
        ЭЛЬВИРА
        Арслан Булатов должен прийти этим вечером. Мы с мамой готовим ужин по высшему разряду. Она рада, оживлена, а я не могу не думать о том, как мои родители отреагируют, когда помолвка будет расторгнута. Они ведь ещё не знают, что мой уже не жених придёт именно за этим. Но я рада за него и за его любимую девушку, с которой им довелось встретиться снова.
        Пусть хоть кто-то будет счастлив.
        Немного остыв после того, как сбежала из парка, я думаю, что повела себя чересчур импульсивно. И откуда это во мне? Наверное, столько времени сдерживаемые эмоции, которые отец, а затем и я сама загоняли в рамки, вырвались наружу. Я и не думала, что могу настолько сильно кого-то приревновать. Даже вот так, не имея на это никакого права.
        Ведь в самом-то деле - кто мне Дамир Булатов? Он даже ничего мне не обещал. Ничего! Я сама всё себе придумала. И то, что это не простая прогулка, а свидание, и то, что у меня есть шанс быть с ним.
        Быть рядом.
        Смаргиваю слёзы, которые можно списать на злой лук, который я в данный момент яростно нарезаю. Кухню наполняют аппетитные запахи - мама у меня просто талант в кулинарии. Впрочем, ничего большего, чем готовить и вести хозяйство, она не умеет. Всю жизнь занималась только этим. Ей едва восемнадцать исполнилось к тому времени, как они с отцом поженились. А знакомы были и того раньше. Как он сам любит повторять - вырастил себе жену.
        - Хватит, дальше я сама, - касаясь моей руки, говорит мама. - А ты иди и принарядись. Не будешь же гостя в домашнем встречать.
        Принарядиться? Вытаскиваю из шкафа чёрное платье. Прямое, строгое. В нём я выгляжу старше своих лет. Гладко расчёсываю волосы и слегка касаюсь кожи пуховкой с румянами.
        Вспоминаю все те свадебные платья, которые я перемерила за последние недели. Мне не суждено надеть ни одно из них. Стоя в этих нарядах перед зеркалом, я представляла рядом с собой не Арслана, а совсем другого жениха. А однажды, выйдя из салона, сказала маме, что не люблю того, за кого должна выйти замуж. Она в ответ лишь вздохнула:
        - Стерпится-слюбится, дочка.
        Но я не хочу никаких «стерпится-слюбится»! Я и без того всю жизнь терпела. Сначала потому что была ребёнком, потом из страха за сестру.
        Слышу звонок в дверь. Булатов пришёл раньше отца? Тот снова задержался на работе.
        - Эля, детка, выходи, встречай гостей! - слышу ласковый мамин голос. Морщусь. Деткой она меня зовёт только на людях.
        Гостей? А почему во множественном числе? Арслан что, вместе с отцом и мачехой явился? Надеюсь, хотя бы Далии с ними нет. Но, выйдя в гостиную, я обнаруживаю, что моё предположение оказалось неверным. Булатов пришёл с младшим братом.
        - Добрый вечер! - приветствую их, натягивая на лицо вежливую улыбку.
        - Добрый вечер! - отвечает Арслан. Братья переглядываются, а затем старший разворачивается к маме, которая как раз носит с кухни блюда с закусками. - Позвольте, я вам помогу!
        Она, конечно же, отнекивается, но гость настаивает на своём, и вскоре они скрываются в коридоре, а я остаюсь наедине с Дамиром. Поднимаю на него глаза и теряюсь под его грозовым взглядом. Какой же он всё-таки красивый!
        - Извини, я сегодня… - произносим мы одновременно и одновременно же замолкаем.
        - Погорячилась, - говорю я.
        - Наткнулся на одну знакомую и из-за этого задержался с кофе, - говорит он.
        - Она… эта знакомая… много для тебя значит? - срывается с губ. Ой-ёй, зачем я спросила?! Он наверняка подумает, что это не моё дело.
        - Ничего не значит, - качает головой Дамир. - Ну… по правде говоря, она меня в каком-то смысле преследовала раньше, в студенческие годы. Но у нас ничего не было.
        Дамир вдруг делает широкий шаг и оказывается совсем близко.
        - Тебе идёт это платье, Элли. Ты в нём совсем взрослая. Если я ещё раз приглашу тебя куда-нибудь, больше не будешь убегать?
        - Посмотрим на твоё поведение, - вроде бы шутливо хмыкаю я, а он улыбается - как будто доподлинно знает, что перед его улыбкой я не могу устоять.
        В гостиную возвращается его брат с бутылкой домашнего сливового вина, и я понимаю, что он специально задержал маму, чтобы дать нам с Дамиром поговорить наедине.
        Накрыв стол, мы не садимся. Ждём отца. Тот приходит нервным, взвинченным, как почти всегда в последнее время, извиняется за свою задержку перед гостями.
        Луиза сегодня снова у подруги. Это хорошо. Я ей сама потом расскажу о том, что моя свадьба отменяется.
        Застольный разговор начинается с каких-то незначительных фраз, но затем отец бросает взгляд на мою руку, и его лицо тут же мрачнеет. Заметил всё-таки, что я не ношу кольцо! Запоздало прячу ладони под скатерть, и в это же время Арслан Булатов произносит:
        - Я прошу меня простить, но наша с Эльвирой помолвка должна быть разорвана.
        АРСЛАН
        Лицо мужчины багровеет. Он явно не ожидал услышать такие слова от того, кого уже привык считать будущим зятем. Уверен, дело тут не только в давнем дружеском обещании - этот человек явно видел для себя выгоду в том, чтобы породниться с семейством Булатовых.
        - Могу я узнать причину? - отложив вилку и отодвинув уже наполненный вином бокал, наклоняется ко мне Багримов. - Так внезапно… Я сегодня говорил по телефону с вашим отцом, и он ничего мне не сказал.
        - Отец ещё не знает, - отвечаю я.
        - Это… из-за моей дочери? Она что-то натворила? - задаёт вопрос собеседник, глянув в сторону Эльвиры. Она вздрагивает и на миг испуганно вжимает голову в плечи, но тут же выпрямляется.
        В этот момент я не могу не восхищаться её выдержкой. Эта девушка вовсе не такая тихоня, какой показалась мне изначально, в ней есть стержень. Возможно, Эльвира Багримова - именно та, кто подойдёт моему брату. Эти двое нравятся друг другу, когда я зашёл с вином, между ними чуть ли не искры летели. На какую-то секунду меня так и подмывает сказать об этом её отцу, но решаю промолчать, не вмешиваться пока в их едва начавшиеся отношения.
        - Ваша дочь здесь не при чём, - говорю я. - Она замечательная девушка, любой будет счастлив назвать её своей женой. Дело во мне.
        - В вас?
        - Именно, - киваю я. - Я люблю другую женщину. И не могу жениться ни на ком, кроме неё.
        - Но вы не отказались от этого брака раньше. И помолвка состоялась. Выходит, что другая женщина появилась в вашей жизни совсем недавно?
        - Нет, - качаю головой. - Мы познакомились давно, несколько лет назад, но… по некоторым причинам нам пришлось расстаться. А теперь я встретил её снова и понял, что больше не смогу оставаться связанным обещанием, которое вам дал.
        - И вы уверены, что не пожалеете?
        - Уверен, - отвечаю твёрдо. - Отец тоже скоро об этом узнает. И даже если он будет против, я не изменю своего решения.
        - Как у вас, молодых, всё просто… - усмехается Артур Багримов. - А вы понимаете, что из-за этого пострадает репутация нашей семьи? Ведь о помолвке было объявлено официально. И подготовка к свадьбе уже началась. Недешёвая подготовка, надо заметить, я ведь хотел, чтобы моя дочь смогла выйти замуж достойно.
        - Я возмещу все ваши расходы, об этом можете не волноваться.
        - Что ж, тогда мне придётся найти для Эльвиры другого жениха, - нервно тарабаня по столу пальцами, произносит он. Обстановка накаляется. Девушка съёживается и явно борется с желанием немедленно выбежать из-за стола. Сидящий рядом со мной Дамир напрягается и сжимает кулаки. Бросаю на него предупреждающий взгляд.
        - Не слишком ли старомодно это звучит? - произношу я. - Ваша дочь - современная образованная девушка. Не сомневаюсь, она и сама вполне способна выбрать себе человека по душе, да и времени впереди у неё ещё предостаточно, зачем спешить?
        - Вот когда у вас будет собственная дочь, тогда и станете рассуждать, - оскаливается Багримов. - Выбрать человека по душе? Как это сделала ваша сестра? Да-да, Тахир рассказывал мне, с каким проходимцем она связалась в восемнадцать. Да ещё и от ребёнка избавилась какими-то самопальными методами, едва не истекла кровью и стала бесплодной. Такого будущего вы хотите для моей дочери? Она не такая развратница, как ваша Далия, и уж точно не станет путаться с мужиками до свадьбы, я ей этого не позволю! Надо было ещё раньше выдать её замуж! Толку-то от её образования!
        - Постойте… - морщусь я. - Что вы такое говорите про мою сестру? Избавилась… от ребёнка?
        Услышанное от Артура Багримова идёт вразрез с тем, что мне рассказала сама Далия.
        - Да-да, - злорадно кривится отец Эльвиры. - Избавилась, потому что не хотела рожать, боялась фигуру испортить, хотя ваш отец мечтал иметь внука, даже незаконного. А её хахаль взял деньги у Тахира за то, чтобы уехать с глаз долой, но ей, конечно же, что-то соврал. Вот к чему приводит избалованность и вседозволенность! - стучит он кулаком по столешнице. - Я свою дочь держу в строгости, она бы никогда…
        - Хватит! - Дамир поднимается и указывает на хозяина квартиры пальцем. - Может, моя сестра избалованная и развратная, но отец её ни разу и пальцем не тронул. В отличие от вас… Запомните мои слова - если вы ещё раз прикоснётесь к Эльвире, ударите её, я не посмотрю на то, что вы друг моего отца! На то, что вы старше! Вы за это ответите, обещаю! Я не пожалею вас так же, как вы не жалели её! Не пожалею! - повторяет он, с хрустом разминая кулаки, и я не узнаю своего улыбчивого брата в этом грозном разъярённом мужчине.
        Ахнув, жена Багримова всплёскивает руками, и бокал падает с накрытого стола, разбивается с громким звоном. Эльвира вскакивает, её губы дрожат. Она переводит взгляд с отца на Дамира и вдруг начинает заваливаться набок. Через несколько секунд девушка оказывается на полу. Она без сознания.
        ГЛАВА 21
        АРСЛАН
        - Ну вроде бы ничего страшного, перенервничала девушка, - пожимает плечами врач из скорой помощи, приехавшая по вызову, осмотрев уже пришедшую в себя Эльвиру и измерив ей давление. - Но я бы всё-таки рекомендовала обследоваться. Сердечные заболевания сейчас молодеют. Так, теперь ваша очередь, - оборачивается она к Артуру Багримову. Тот покраснел ещё сильнее и дышит тяжело, сипло.
        - Я в порядке, - буркает он.
        - Мне лучше видно, - невозмутимо хмыкает, держа наготове тонометр, женщина. - Если у вас через десять минут после моего ухода инфаркт случится, что тогда? Может, вам на своё здоровье плевать, а мне лишние шишки ни к чему.
        Давление у Багримова действительно оказывается повышенным, и он с неохотой соглашается сделать укол.
        - Мы, пожалуй, пойдём, - говорю я его жене. - Присмотрите за Эльвирой. И помните - в разрыве помолвке она в самом деле нисколько не виновата.
        Та ничего не отвечает, лишь молча ведёт нас в прихожую и запирает за нами дверь.
        - Вот ведь скотина, - входя в лифт, бормочет Дамир. - В строгости он её держит, как же. Урод дремучий.
        - Думаешь, это правда - то, что он сказал про Далию?
        - Даже не знаю. Тебе-то она изложила другую версию. Что отец настаивал на прерывании беременности и всё такое.
        - Да, версия действительно не та, - соглашаюсь я. Шайтан, до чего же это всё мерзко. Я никогда не был невинным ангелочком, но от всего того, что мы услышали сегодня, тошно на душе.
        - Правду может сказать только отец, - вздыхает Дамир.
        Киваю в ответ. Так и есть. Кажется, настало время поговорить с отцом.
        И откладывать этот разговор я больше не намерен.
        Выходим в пахнущий какими-то ночными цветами летний вечер и едем в особняк. Отец дома. Далии нет. Сюзанна выплывает в холл поприветствовать сына и с недовольным видом кривит губы, увидев меня. Для неё мой визит без предупреждения - неприятный сюрприз.
        - Проследи, чтобы нам никто не мешал, - прошу я брата перед тем, как идти к отцу.
        Тахир Булатов сидит в своём домашнем кабинете. Сколько себя помню, здесь он проводил больше всего времени. Пропустил наши первые дни в школе, как, впрочем, и вручения аттестатов, да и множество других памятных событий тоже. Ему всегда было некогда. Всегда находилось что-то поважнее.
        «Зато вы живёте безбедно, а те папаши, которые занимаются детьми, приносят домой копейки, так что нечего жаловаться», - как-то высказалась по этому поводу мачеха.
        Я так надеялся, что стану совершенно другим родителем. Что у меня будет хватать времени не только на бизнес, но и на семью. А в итоге потерял целых пять лет из жизни моего сына.
        - Я ждал тебя, - произносит отец, и я понимаю - он уже знает. Ему известно о разговоре у Багримовых. Наверняка Артур тут же, как мы с Дамиром ушли, позвонил.
        - Значит, ты уже в курсе, что свадьба отменяется, - говорю я. - Так даже проще. А теперь слушай меня, - и, не давая себя перебить, начинаю излагать всю историю с самого начала. Не забываю упомянуть и о разговоре с директором медицинского центра, этим Дуремаром. Подробно останавливаюсь на подлости Далии, а затем, под конец своего рассказа, называю диагноз Гошки.
        Отец бледнеет и хватается за сердце. Но я безжалостно продолжаю говорить. О том, что нужна пересадка костного мозга или - в случае, если никто из возможных доноров не подойдёт - стволовых клеток из пуповинной крови. Однако и там вероятность всего двадцать пять процентов. Совсем мало, но выбора нет, надо хвататься за любой, даже самый крошечный шанс.
        - Неужели ты решил, что это я… что я всё подстроил? - хрипло спрашивает он.
        - А что я должен был думать? Ты спонсируешь медцентр, ты отправил нас туда на обследование и ты же рассказал о новом методе определения отцовства, который там появился. Очень вовремя - как раз когда я получил те фотографии.
        - Нет… нет, - повторяет отец, качая головой. - Я ничего не знал. Вы ведь даже о беременности промолчали! А Далия… Артур сказал правду - я действительно заплатил тому парню, чтобы он оставил мою дочь в покое, потому что тот и не хотел от неё ничего, кроме денег.
        - А ребёнок? Она действительно сама от него избавилась? Ты не отправлял её на аборт?
        - Да нет же! Я хотел внуков, пусть и не ждал такого сюрприза от восемнадцатилетней девчонки. А она… Подруги посоветовали ей какие-то таблетки, доза оказалась слишком высокой, началось сильное кровотечение, пришлось делать операцию. Мы с Сюзанной решили не говорить ничего вам с Дамиром, тем более ты тогда был в Америке, а он всё время торчал у приятелей.
        Смотрю в глаза отца - больные, потерянные. Кажется, сегодня я впервые вижу его слабым. Ведь он всегда казался таким сильным, неуязвимым, как скала.
        - Прости меня… - вдруг произносит отец. Так тихо, что сначала кажется, будто мне это лишь померещилось. - Я виноват. Перед тобой, перед твоей матерью. Она не заслуживала… того, через что ей пришлось пройти, в том числе и по моей вине.
        - И твой внук тоже этого не заслуживает, - отвечаю я. - Я хочу быть с ним и Ясей и буду ждать сколько понадобится, пока она меня простит. Так что о женитьбе на Эльвире не может быть и речи. Я помню, о чём мы договаривались, и надеюсь, что вопрос, касающийся бизнеса, можно решить и так, без учёта моей личной жизни. Люди, которые работают в журнале и на канале, не виноваты в том, что вы с Багримовым когда-то что-то друг другу пообещали.
        ЭЛЬВИРА
        Когда за братьями Булатовыми захлопывается входная дверь, я ухожу в свою комнату и запираюсь там изнутри. Несколько изнуряюще-долгих минут прислушиваюсь, ожидая, что ко мне вот-вот постучатся - отец, желающий с пристрастием меня допросить, или мама. Но проходит четверть часа, затем полчаса, а никто так и не приходит. Только тогда я позволяю себе выдохнуть полной грудью и немного расслабиться, вытянувшись на кровати. Тёплый летний ветер из открытой форточки треплет лёгкую занавеску, а я закрываю глаза и пытаюсь понять, что же я сейчас чувствую.
        Облегчение? Да, несомненно. У меня больше нет обязательств перед Арсланом Булатовым. Я искренне желаю ему счастья с той женщиной, которую он выбрал. И немного завидую ей - вот бы и меня так любили.
        Что ещё? Радость. Я рада, что мне удалось помириться с Дамиром. Я в самом деле сглупила в парке, даже не разобралась, что это за девушка, кто она ему. Ревность пеленой застила мне глаза. Хорошо, что он не обиделся и пришёл вместе с братом. А его слова, сказанные моему отцу, и вовсе в буквальном смысле стали для меня самым настоящим потрясением.
        Меня никто и никогда не защищал от отца. Даже мама. Ей и самой от него доставалось. Ещё будучи школьницей, я не раз и не два заговаривала с ней о том, чтобы развестись с ним, уехать куда-нибудь подальше, где он нас не найдёт. Но она считала, что одни мы не проживём, настолько привыкла во всём зависеть от мужа и всё от него терпеть.
        В такие минуты я почти ненавидела её. И себя. За то, что родилась девочкой, хрупкой, с не самым, увы, крепким здоровьем. Будь я парнем, могла бы постоять за себя, маму и Лу. Стать им опорой.
        Но теперь я начинаю понимать, что на самом деле мой отец вовсе не такой страшный, каким всегда мне казался. В действительности он слабак, который может строить из себя сильного только с нами. Для него быть домашним тираном - один из способов самоутверждения. Ведь по-настоящему сильные мужчины не бьют женщин. Они заботятся о них, оберегают и защищают.
        Как пообещал защитить меня Дамир Булатов.
        Снова вспоминаю его разгневанное лицо, когда он это сказал. В этот момент я не смотрела на отца, но очень хочется надеяться, что он испугался. Что принял эти слова всерьёз.
        После совершеннолетия меня не раз тянуло уехать от родителей, сбежать, поселиться где-нибудь в съёмной комнате, как поступают многие другие девушки моих лет. Я не боялась работы и самостоятельности, которые ожидали бы меня в этом случае, даже стремилась к ним. Удерживало меня одно - Луиза. Моя младшая сестра, веснушчатая непоседа, рыжий солнечный лучик, любительница мультфильма про такую же рыжую Мериду. Я начинала представлять, как вместо меня под руку отцу попадается она, и у меня от страха за неё темнело в глазах. Потому что сестрёнка - самый близкий для меня человек в этом мире. Ближе мамы, с которой я уже давно не нахожу общего языка.
        Как я могла оставить её одну?..
        Но сейчас что-то начало меняться. В том числе и во мне самой. Я страшилась отцовского гнева и всё же вернула кольцо навязанному мне жениху. А после выяснилось, что он и сам желал разорвать эту помолвку. Выходит, иногда нужно лишь слушаться своего сердца и не бояться действовать. И вдруг окажется, что всё к лучшему. Как, например, то, что тогда вместо Арслана Булатова в кинотеатр со мной пошёл его младший единокровный брат.
        Сейчас мне совсем не стыдно за тот поцелуй. За то, что Дамиру стало известно о моих к нему чувствах. Не знаю, к чему всё это приведёт, есть ли у меня надежда на взаимность или он просто по-дружески и по-человечески меня жалеет, оттого и пригрозил отцу сегодня, но я хочу сохранить всё это. Ощущение от короткого прикосновения к его губам, тепло его рук, когда он обнимал меня на качелях, сказанные мне им комплименты и подбадривающие слова. Как же мало порой надо для счастья!
        Так сложилось, что обычно у моего окружения просто не было шансов узнать меня получше, а у меня - сблизиться с кем-то. Мои подруги вечно не нравились отцу, он называл их то вертихвостками, то лентяйками, то как-нибудь ещё, постоянно требовал с меня отчёта, куда и с кем я ходила. Единственный раз, когда я побывала в ночном клубе, случился во Франции, и мне там совсем не понравилось, от грохота электронной музыки разболелась голова, а жадные взгляды ищущих себе подружку на одну ночь мужчин перепугали до дрожи, так что я предпочла библиотеки и музеи, которых в Европе предостаточно.
        Когда я познакомилась с Дамиром Булатовым, мне показалось, что я и не жила до этой встречи. Так оно и есть. Но теперь… Теперь я хочу быть живой. По-настоящему. И буду. Даже если он не полюбит меня, я всегда буду ему благодарна за всё, что он сказал и сделал.
        Я решительно отыскиваю в телефоне сообщения Дамира, которые сохранились в электронной памяти, хоть я и в запальчивости удалила номер, и набираю на экране всего одно слово: «Спасибо». Ответ приходит уже через пару минут. «Всегда пожалуйста, Элли».
        АРСЛАН
        Разговор с отцом длится допоздна. Кажется, мы никогда прежде не говорили с ним так долго. Не говорили по душам. И сейчас я узнаю его с новой стороны. Да, он не святой, но и не полный подлец.
        Я вижу, что известие о поступке Далии больно ранит отца. Он не ожидал того, что всё так обернётся. В этом есть доля и его вины. Если бы сразу рассказал ей, что тот парень был заинтересован в первую очередь в деньгах, всё могло быть иначе. Отец же предпочёл скрыть правду, промолчать, чтобы не ранить её чувства ещё сильнее. Это привело к тому, что она считала, будто он разлучил её с тем, кто его не устраивал, и в то же время готов был принять в семью Ясю. Видеть наше счастье стало для неё невыносимым, и Далия, зная о моём отношении к изменам, намеренно нанесла удар тогда, когда мы уже готовились к свадьбе.
        Я практически уверен, что и мачеха приложила к этому руку. Сюзанна всегда меня недолюбливала, и это ещё мягко сказано. А ведь именно она ответила на звонок из медицинского центра. Отец разобрался бы, не оставил это дело безнаказанным. Мачеха же, зная, что мы с Ясей больше не вместе, предпочла отмахнуться и ничего не сказала ни мне, ни отцу. А те и обрадовались. Решили, что пройдёт время, и их халатность им не аукнется.
        Вот так стечение обстоятельств превращается в лавину, которая погребает под собой самое чистое и настоящее, что только может быть у человека. Любовь. Надежду. Преданность. Счастье.
        Но больше всего виноват я сам.
        Теперь, когда помолвка с Эльвирой Багримовой расторгнута, и отец согласился со всеми моими аргументами касательно бизнеса, я могу ещё раз поговорить с Ясей о нашем будущем. Мне хочется прийти к ней чистым, свободным от груза прошлого, навязанных обязательств и прочей шелухи. Стать тем, кого она сможет принять и вновь полюбить.
        Не решаюсь позвонить ей вечером, чтобы не разбудить Гошку, но утром, выпив кофе, сразу же еду к ней. Яся встречает меня в довольно скромной, но забавной цыпляче-жёлтой пижаме. Недоумённо хмурится, бросив взгляд на часы.
        - Разве сейчас уже время посещений?
        - Нет, - отвечаю, любуясь тем, как она заправляет за уши светлые локоны. Сейчас они короче, чем раньше, и мне нестерпимо хочется запустить в них пальцы, взъерошить их немного и, наклонившись, вдохнуть аромат. - Но я выторговал себе особые условия.
        - Вот ведь хитрец, - хмыкает она и делает шаг в сторону, впуская меня в палату. - Ладно, проходи, раз пришёл. Гошка сейчас на переливании крови, и он опять настоял, чтобы я с ним не ходила, а пошла только медсестра.
        Рассказываю ей всё. О неприятном ужине у Багримовых. О долгом разговоре с отцом, закончившемся едва ли не за полночь. Говорю, что с бизнесом всё решилось в пользу здравого смысла. И что отец и Дамир готовы хоть сейчас сдать анализ на совместимость, но я уговорил их пока подождать, потому что первым делом это должен сделать я.
        - Ты ведь знаешь, мои отношения с отцом были… не лучшими. И всё равно я, порой даже неосознанно, пытался что-то ему доказать. Чтобы он разглядел меня. Увидел, что мною можно гордиться. Глупо, да? - качаю головой. - С виду взрослый накачанный мужик, а внутри недолюбленный одинокий ребёнок, упрямый и колючий. И с тобой первое время вёл себя как мальчишка, который дёргает понравившуюся девочку за косички и хочет всего и сразу.
        - Нет, - отвечает Яся. - Вовсе не глупо. Мы все родом из детства. Я потеряла бабушку, обоих родителей, жила только с дедом и мечтала о большой семье. Чтобы много братьев и сестёр, чтобы все как одна команда… Я радовалась, когда видела вас с Дамиром. А ты… ты рано остался без матери, и единственным, кто мог подарить тебе внимание и любовь за двоих, был твой отец, но он не смог… или не захотел тебе этого дать…
        - У него не оказалось на это времени, - с горечью усмехаюсь я. - Бизнес, бизнес и снова бизнес. Удивляюсь, как он нашёл время завести ещё двоих детей. Наверняка Сюзанна на этом настояла. Хотела ещё сильнее его к себе привязать.
        - Его уже не изменить. Но ты… ты сможешь исправить свои ошибки. Если захочешь.
        - Моя главная ошибка - то, что я прогнал тебя тогда. Поверил не своим глазам, не своим чувствам, а каким-то дурацким ложным доказательствам. Не подумал, как ты будешь жить дальше, с ребёнком…
        - Как видишь, я справилась. Доучилась в другом городе, но в филиале своего же универа. На заочном, конечно. Когда Гошка немного подрос и пошёл в детский сад, устроилась на работу в крупную логистическую фирму. Коллектив, правда, оказался не из лучших, так что особо ни с кем там не подружилась. Да, было одиноко, но у меня оставалась Лиля - всё это время мы не теряли друг друга, хотя у каждой была своя жизнь. И вот теперь она рядом, - добавляет, улыбнувшись.
        Мне бы хотелось, чтобы она говорила с таким же теплом обо мне, но пока я этого не заслуживаю. Её улыбки. Её прощения.
        - Я больше не буду убегать. Сейчас я хочу сделать всё правильно. Веришь? - говорю я. - Ты больше не одна. Мы будем бороться за нашего сына вместе. До конца. Я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы он жил.
        ГЛАВА 22
        Сейчас, выслушав Арслана и узнав подоплёку событий, я могу понять его. Понять того мальчика, который в школьные годы стал свидетелем измены умирающей матери - измены всей их семье - и после этого больше всего боялся, что и ему самому однажды изменят. Да, детские травмы, обиды и комплексы должны оставаться в прошлом, не мешать жить, но как часто мы заглядываем им в лицо? Как часто достаём из запылённых уголков памяти все те моменты, которые становятся причиной того, что однажды, уже повзрослев, мы сворачиваем не туда? Ищем ли способ вылечить старые раны или просто делаем вид, что забыли о них? Но они о нас помнят и заявляют о себе в самый неподходящий момент. Разрушают нас изнутри, ломают мосты в новую жизнь.
        Всё это я понимаю и осознаю, но что-то упорно мешает мне ответить «да» Арслану Булатову. Я рада тому, что он хочет стать отцом нашему сыну и бороться за него. Рада, что встреча с ним сделала Гошку счастливее. Но сама я не готова снова войти в ту же реку, в которой едва не утонула однажды. Пока не готова.
        Не сейчас.
        Я не говорю этих слов - Булатов понимает всё по моему взгляду. И отшатывается, уже придвинувшись, чтобы меня поцеловать. Та ночь всё запутала между нами, но теперь я снова намерена держать дистанцию. И то, что он больше не помолвлен с другой, ничего не решает. Пусть эта девушка - Эльвира Багримова - найдёт того, кто ей по сердцу, а я…
        Я буду молить небеса о том, чтобы мой сын поправился. Чтобы мог бегать и прыгать. Чтобы заливисто смеялся, болтал без умолку и пошёл в первый класс здоровым.
        Сейчас только это главное.
        Некоторое время спустя нас вызывает к себе врач и спрашивает, приняли ли мы какое-нибудь решение о том, где Гошка будет лечиться дальше.
        - Вы ведь наблюдались у доктора Розанова, так? - называет он фамилию врача, который и поставил моему сыну страшный диагноз. - Он лучший детский онколог-гематолог в стране, стажировался за рубежом и, несмотря на возраст, даже опытнее меня, - признаёт медик. - Если вы решите вернуться туда, откуда приехали, и лечиться у него, это будет правильный выбор.
        - Вернуться? - переспрашиваю я и задумываюсь. В чём-то он прав. Андрей Розанов действительно специализируется на лечении рака крови, а ещё он хорошо знает Гошку. И меня. И явно мне симпатизирует, хотя и не показывает этого открыто, ведь прежде всего он лечащий врач моего ребёнка.
        - Если так действительно будет лучше, то я согласен, - решительно произносит Арслан. Вскидываю на него удивлённый взгляд. - Мы поедем туда вместе.
        - А как же твой бизнес? - спрашиваю я.
        - Некоторые дела можно вести и удалённо. К тому же, есть отец. И Дамир. Пора бы ему брать на себя серьёзные рабочие вопросы, уже не студент. Всё решаемо.
        - Что ж, тогда я ему позвоню, - резюмирует доктор. - Но анализы вы сдадите у нас, и ваши родственники тоже. А там уже можно будет смотреть по результатам.
        - Вы начали поиск в международных регистрах доноров? - задаёт ему вопрос Булатов.
        - Разумеется, но, боюсь, донора, подходящего вашему сыну, там нет.
        Кусаю губы. До чего же всё это больно и несправедливо. Донора для Гошки уже искали в регистре, когда мы ещё жили в том городе, где он родился. Это обошлось в значительную сумму, и мне пришлось залезть в свои сбережения. Результат был отрицательный.
        Стать донором костного мозга может почти любой человек, противопоказаний не так много. Говорят, те доноры и реципиенты, которые встречаются друг с другом, получив разрешение на это через три года после операции, похожи, точно двойники или очень близкие родственники. Но далеко не каждый заболевший, будь это взрослый или ребёнок, получает шанс найти такого донора.
        Это настоящее чудо.
        Обо всём этом я рассказываю Булатову, когда мы возвращаемся в палату. Гошка уже там. После переливания крови его клонит в сон, и мы сидим у его постели, с двух сторон держа сына за руки до тех пор, пока он не засыпает.
        Поднимаю взгляд на Арслана, который вытирает глаза тыльной стороной ладони. Я первый раз вижу, как он плачет. Может быть, он и сам впервые после смерти матери позволяет себе это. Ведь мужские слёзы принято считать слабостью. Но для меня это вовсе не так.
        - Как ты это выдерживаешь? - спрашивает Булатов. - Как вынесла всё… одна?.. Когда только узнала, что у него…
        - Не спрашивай, - качаю головой. Как вынесла? Что давало мне силы? Я и сама не знаю. Сын оказался сильнее и мужественнее, чем я, наверное, это меня и поддерживало.
        - Отец и Дамир хотят встретиться с Гошкой, познакомиться. Я решил сначала спросить у тебя. Могут они прийти?
        - Да, - соглашаюсь я. - Пусть приходят. Он будет рад узнать, что у него есть дядя и дедушка.
        - Сюзанну и Далию я к сыну и на пушечный выстрел не подпущу, - говорит Арслан. Его голос звучит угрожающе. Думаю о том, что наш отъезд из этого города будет даже к лучшему. Мне тоже хочется держаться подальше от сестры и мачехи Булатова. Кто знает, что может взбрести им в голову?..
        Позже, когда он уходит, заглядываю во всемирную сеть. Новость о расторжении помолвки с Эльвирой уже появилась в новостях. Как быстро… Статью сопровождает фотография. На ней рыжая девушка запечатлена рядом с Дамиром Булатовым, он слегка приобнимает её за плечи, она смотрит на него распахнутыми глазами с тем чистым восторгом, с каким обращают взгляд только на любимого человека, когда всё только начинается.
        Я и сама когда-то смотрела так на Арслана…
        «Невеста предпочла другого брата? - написано под фото. - Похоже, Эльвира Багримова вовсе не такая скромница, какой казалась. Может, за измену с младшим Булатовым старший её и бросил?»
        ЭЛЬВИРА
        - Что это значит?! - гневно вопрошает отец, тыча мне в лицо планшетом, на экране которого наша с Дамиром Булатовым фотография. - Что это значит, я спрашиваю?! Позорить меня вздумала?! Связалась с этим щенком?! Отвечай немедленно!
        Мне казалось, что буря миновала, но это совсем не так. Одна статья - и отец снова бушует. Наша помолвка с Арсланом ведь освещалась в прессе, так что неудивителен интерес папарацци к тому, что меня засекли в компании его младшего брата.
        Я помню момент, который запечатлён на фото. Ничего криминального там не было. Просто в парке Дамир отодвинул меня с дороги, чтобы я не попала под колёса велосипеда, я даже испугаться не успела. Но шального велосипедиста с его двухколёсным транспортным средством на снимке нет. Зато там есть я с младшим Булатовым, и это выглядит так, точно мы обнимаемся, поглощённые друг другом. И вид у меня самый что ни на есть влюблённый. Такого не скрыть даже при желании.
        - Почему тебе не нравится Дамир?! - выпаливаю я, глядя на отца. Тот уже и забыл, что ещё вчера вечером у него было повышенное давление. - Разве он не такой же сын Тахира Булатова, как Арслан?
        - Мне не нравится его мать! - тут же прилетает ответ. Отец брызгает слюной, зажимая меня в угол. Отбрасывает планшет в сторону и хватает меня за руку. - Первая жена Тахира, мать его старшего сына, была приличной женщиной, никто о ней и слова дурного бы не сказал! Но его вторая жена, эта Сюзанна - шлюха, которая спуталась с несвободным мужчиной и женила его на себе! И её дочь такая же! А сын бабник!
        - Неправда! - выкрикиваю я. - Дамир не такой! Он единственный, кто меня защитил! Не ты, не мама, не Арслан, а Дамир Булатов встал на мою сторону! Только он!
        - Тогда и убирайся к нему! Уходи! Это больше не твой дом и я тебе больше не отец! На коленях приползёшь - помогать не стану! Ясно тебе?!
        - Куда уж яснее? - отвечаю я. - Ты и так не был мне настоящим отцом! Никогда не был!
        За этими словами следует пощёчина, а после ещё град ударов. Но сегодня отец выдыхается быстро. Разворачивается и уходит, хлопнув дверью, а я поднимаюсь с колен и отправляюсь в свою комнату собирать вещи.
        Идти мне некуда. В этом городе у меня нет ни родных, ни подруг. Но вопреки всему я чувствую себя до невероятности свободной и почти счастливой, когда выхожу на улицу и вдыхаю запах нагретого солнцем асфальта, каких-то цветов из палисадника у дома и тёплого ветра. Запах летнего города. Запрокидываю голову и смотрю на синее высокое небо с белыми пёрышками облаков. А затем достаю телефон и набираю номер Дамира Булатова. Мне больше не к кому обратиться.
        - Отец выгнал меня из дома, - говорю я, услышав его ответ.
        - Это из-за того фото на новостном сайте? - тут же понимает он.
        - Да.
        - Ты объяснила ему, что это недоразумение?
        - Он никогда не слушает моих объяснений, - усмехаюсь я. - Мне нужна твоя помощь. Я почти никого здесь не знаю… Первое время, наверное, можно пожить в каком-нибудь хостеле? И, может быть, у вас в холдинге есть какая-нибудь работа для меня? Если нет, ничего страшного! Я посмотрю вакансии в интернете, пойду на биржу…
        - Где ты сейчас? - спрашивает Дамир.
        - Возле дома…
        - Оставайся на месте. Я приеду. Жди меня.
        Он прерывает разговор прежде чем я успеваю сказать что-нибудь ещё. Сажусь на лавочку у подъезда, рядом ставлю чемодан. Я взяла только самое нужное, впопыхах покидав в чемоданное нутро вещи из шкафа и со стола. Многое ещё осталось. Надеюсь, отец не выбросит. С него станется. А мама? Позаботится ли она о Луизе? Или позволит отцу сделать из неё то же, что он сделал из меня? Сейчас их нет дома, но как они отреагируют на мой уход, когда вернутся?..
        В висках начинает пульсировать боль. Синяки на запястье становятся всё ярче, заметнее. Натягиваю на них рукава и понуро опускаю голову на руки.
        Я слишком устала.
        Слышу, как подъезжает машина, но это может быть и кто-нибудь из соседей. Слышу шаги - кто-то останавливается рядом со мной. Поднимаю взгляд и вижу Дамира Булатова. Он выглядит таким же рассерженным, как вчера за ужином. На мгновение я даже пугаюсь, увидев его таким. Но его гнев направлен не на меня. Дамир протягивает руку, и я вкладываю пальцы в его ладонь.
        Рукав ползёт вверх, открывая синяки.
        - Он опять это сделал? Опять тебя бил? Сегодня?
        Я не отвечаю, но моё молчание красноречивее слов.
        - Где он сейчас? Дома? - Булатов выпускает мою руку и разворачивается к двери в подъезд.
        - Нет, уехал… - качаю головой. - У него сегодня какой-то очень важный деловой обед в «Таверне у реки». Дома никого нет.
        - Вот как… - прищуривается Дамир и быстро, словно что-то решив, подхватывает мой чемодан. - Идём. Больше он тебя не тронет.
        ДАМИР
        Элли садится на заднее сиденье и забивается в угол. Ставлю её чемодан в багажник и сажусь за руль. Но перед тем, как завести мотор, даю себе несколько мгновений, чтобы отдышаться, потому что глаза мне застилает от ярости, а руки подрагивают от желания хорошенько врезать по морде того, кто в очередной раз сделал это с ней всего лишь из-за фотографии в интернете. С собственной дочерью! Да всё равно, чья она дочь, Багримов не имел на это никакого права! Урод. Тошно становится от его ханжества, которое соседствует в нём с женоненавистничеством.
        Автомобиль срывается с места. Через минуту дом, откуда я забрал девушку, остаётся позади. Я же сворачиваю в другую сторону - не в ту, с которой приехал.
        - Куда мы… - растерянно произносит Эльвира, но я не успеваю ничего сказать - ответ на её вопрос становится очевиден ей практически сразу. - Дамир, зачем? Что ты задумал?..
        - Затем, что я стараюсь выполнять свои обещания, - говорю я, обернувшись к ней. В глазах девушки страх - неужели за меня? - И угрозы тоже.
        «Таверна у реки» - известный на весь город ресторан на набережной. Оставив машину на стоянке, иду к зданию и вижу Артура Багримова. Он сидит на летней террасе в компании нескольких мужчин и женщин. Деловой ужин, значит? Что ж, сегодня его партнёры узнают о нём кое-что новенькое.
        Багримов видит меня, и на его лице отражается целая гамма эмоций. Он успевает подняться, когда я налетаю на него и бью кулаком в лицо. Так, как хотелось с того самого дня, когда я узнал о том, что этот гад бьёт свою дочь.
        - Что, трус, только с девчонкой сладить можешь? А мужику ответить кишка тонка? - сопровождаю я удары отрывистыми словами, не обращая внимания на испуганные возгласы людей из компании Артура и тех, что сидят за соседними столами. - А я ведь тебя предупреждал вчера, что будет, если ты опять до неё дотронешься!
        - Дамир! - слышу крик со стороны и, повернув голову, вижу Эльвиру. - Хватит! Больше не надо, пожалуйста, пойдём отсюда…
        Плюнув напоследок в лицо Багримову, иду к ней. Мы возвращаемся к машине, и никто нас не задерживает - то ли не успевают, то ли не решаются. Кладу на руль руки со сбитыми костяшками пальцев и понимаю, что они больше не дрожат.
        Моя ярость улеглась.
        Сейчас моя спутница оказывается на соседнем сиденье. Её тонкие пальчики легонько касаются моей ладони, и у меня вдруг дыхание перехватывает от той робкой нежности, с которой она это делает. Поворачиваюсь к ней, вглядываюсь в светлые глаза.
        - Элли…
        Девушка отдёргивает руку, а мне вспоминается её несмелый поцелуй в кинотеатре. Но сейчас не время для воспоминаний. Нужно убираться отсюда. Артур Багримов, конечно, может подать на меня жалобу, но и у меня найдётся, что ответить, если я окажусь в полиции. Главное, чтобы Эльвира возражать не стала. Хватит ей уже молчать и скрывать правду, как и синяки под длинными рукавами. В отношении к ней отца нет её вины, и ей пора это понять.
        - Куда мы едем сейчас? - спрашивает она, когда набережная остаётся позади.
        - Скоро узнаешь.
        Привожу её в квартиру одного моего приятеля, ключи от которой у меня есть. Местечко для свиданий - так он её называет. Элли в этом, конечно, не признаюсь, но я и сам пару раз использовал эту квартиру по такому назначению.
        - Можешь здесь пожить какое-то время, - говорю я. С приятелем решу, не вопрос. Дам ему денег, чтобы не сюда водил своих дам, а в какой-нибудь отельчик.
        - Спасибо… - отвечает она. - Но мне действительно нужна работа. Я не хочу… Больше не хочу ни от кого зависеть, - произносит твёрдо. - Понимаешь?
        - Понимаю, чего ж тут не понять? - хмыкаю я, отмечая, какие же они с Далией разные. Абсолютно. Но сейчас мне не хочется думать о сестре. Как-то совестно, что ли. Ведь я тоже остался тогда в стороне, даже не знал, что она переживает из-за того придурка, в которого так по-глупому втюрилась в свои восемнадцать. Может, если бы мы с Арсланом были к ней повнимательнее, Далия не сделала бы того, что сделала? Но сейчас уже поздно об этом говорить.
        Эльвира проходит, осматривается. В квартире мебели совсем мало, настоящий минимализм. Но есть кровать, чистое постельное бельё, холодильник. На первое время сойдёт. А там придумаю что-нибудь. Ну не отпускать же её в самом деле в гостиницу. Особенно после того, как наше с ней фото засветилось в городских новостях.
        Тем более что-то подсказывает мне, что сейчас ей больше всего хочется побыть одной.
        - Еды нет, - говорю я. - Но в соседнем доме есть супермаркет, можно сходить. Или пиццу закажем, как ты на это смотришь?
        - Только если ты хочешь, - пожимает плечами Элли. То ли скромничает, то ли в самом деле нет аппетита. Неудивительно, с таким-то папашей.
        - Я голоден как волк! Так что закажу две пиццы, и обе большие. Ты с чем любишь?
        - С курицей и ананасами.
        - Отлично! А я со жгучим перцем. Такую, чтоб аж во рту пекло. Кстати, ты знаешь, что острая пища стимулирует выработку эндорфинов? Я сам только недавно узнал.
        Вот так, болтая почти без умолку, я провожу её в кухню, а после забегаю в ванную помыть руки. Подняв голову, вижу в зеркале своё отражение. И спрашиваю себя: «Во что ты вляпался, Дамир Булатов?»
        ГЛАВА 23
        АРСЛАН
        В офисе изучаю текущие рабочие вопросы и планируемые на будущее проекты, решаю, чем нужно заняться в первую очередь, а что отложить. Кое-что я действительно могу сделать и дистанционно, а об остальном позаботятся другие. Главное, что ни журнал, ни телеканал не закроются, и люди не потеряют работу по моей вине.
        Спустя несколько часов вспоминаю о том, что пора перекусить, и тут раздаётся телефонный звонок.
        - Есть проблема, - говорит Дамир. - Эльвире Багримовой срочно нужна работа. У нас ведь найдётся подходящая вакансия для неё?
        - Почему срочно? - переспрашиваю я.
        - Отец выгнал её из дома, и она больше не хочет ни от кого зависеть, даже от меня.
        - А ты тут причём? - отвечаю я и тут же понимаю, что задал глупый вопрос. Похоже, этих двоих в самом деле что-то связывает. - Она в порядке?
        - Да, в порядке, спит.
        - Вы сейчас вместе? Ты что, с ней?.. Вы…
        - Да ну тебя. Я ещё с ума не сошёл, чтобы запуганную потерявшуюся девчонку первым делом в постель тащить. Накормил, дождался, пока заснёт, и накрыл пледом.
        - Багримов… опять что-то с ней сделал? Потому что вас сняли вместе? - спрашиваю я, догадавшись о возможной причине. Кстати говоря, то фото, из-за которого наверняка и разгорелся сыр-бор, я видел. Ничего там нет криминального. - Или по причине нашего вчерашнего визита?
        - Угу, из-за фотки. А затем я сделал кое-что с ним. Как и обещал.
        - Ты…
        - Не беспокойся, он жив. Надеюсь, к ней больше не сунется. Теперь Элли под моей защитой. А работа ей и правда нужна. Отвлечься, переключиться, ну, ты понимаешь…
        - Ладно, подберу что-нибудь. А с постелью ты действительно не спеши. Дай ей время.
        - Он меня ещё учить будет! - фыркает в трубку собеседник, и я представляю, как он в этот момент закатывает глаза к потолку. - Значит, ты нас благословляешь, братец? Ну спасибо.
        Дамир отключается от разговора раньше, чем я успеваю ему сообщить, что в скором времени уеду вместе с Ясей и нашим сыном. Ничего, время ещё есть. Даже если нам придётся отправиться не в другой город, а в другую страну за тысячи километров, это всё равно не обсуждается. А ведь ещё совсем недавно мне казалось, что в моей жизни нет ничего важнее бизнеса. Но появление Гошки всё изменило, перевернуло мой мир с ног на голову.
        Какой же я идиот, что столько времени даже не пытался узнать, как, где и с кем живёт Яся. Вычеркнул её, старался забыть, а всё равно вспоминал каждый день. И не приводил в свою квартиру больше ни одну женщину, встречаясь с редкими любовницами где-нибудь на нейтральной территории. Просто не мог представить другую там, где мы с Ясей строили планы на будущее. Где впервые стали близки.
        Вечером я снова еду их навестить. Сейчас Гошка не спит - играет со своими новыми игрушками. Я с удовольствием составляю ему компанию.
        - Что случилось? - спрашиваю у Яси, которая задумчиво смотрит в одну точку. Вид у неё такой, как будто вот-вот расплачется. - Врач ведь ничего плохого больше не сказал?
        - Нет, - качает головой она. - Я тут днём познакомилась с женщиной, которая лежит здесь с дочкой. Мы с ними ещё в день, когда впервые пришли к доктору, виделись в коридоре. Представляешь, её муж ушёл из семьи, когда девочка заболела! Бросил их! И не помогает, даже навестить не заходит… Нужен поиск донора в зарубежном регистре, это дорого, и благотворительные фонды не успевают собрать деньги на всех нуждающихся…
        - Как их зовут?
        - Женщину Маргарита Латыпова, а девочку Соня. Она такая умненькая, вовсю читает и даже английский алфавит уже выучила… Гошкина ровесница… - Яся вытирает слёзы в уголках глаз. - Вот за что это им всем, а?..
        Не сдержавшись, притягиваю её к себе, обнимаю, глажу по волосам. Тут же замечаю настороженный взгляд сына и с неохотой разжимаю руки. Похоже, ему совсем не по душе, что кто-то ещё трогает его маму, пусть даже это его родной папа. Вот уж с чем с чем, а с детской ревностью мне ещё сталкиваться не приходилось. Но это меня в каком-то смысле даже радует - когда я думаю о том, что точно так же, как меня сейчас, Гошка не подпускал к Ясе других, посторонних мужчин.
        - Я видела фотографию, - произносит она, сменив тему. - С Эльвирой и Дамиром. Они в самом деле… встречаются?
        - У них всё сложно, - отвечаю я и, сам не зная, зачем, вдруг начинаю рассказывать о ситуации дочери Артура Багримова.
        - Какой кошмар! - Яся прижимает ладонь к губам. - Знаешь, у Лили есть старшая сестра, она психолог. Точно знаю, что работает с жертвами домашнего насилия. Думаю, Эльвире обязательно надо с ней встретиться.
        - Предложу, - соглашаюсь я. - Но не факт, что она согласится. О таких вещах нелегко говорить.
        - Но, если вечно о них молчать, они никуда не денутся. Так и будут мучить. Почему бы не поговорить откровенно с человеком, который поймёт и не станет осуждать?
        - Осуждать?
        - Угу. Зачастую именно на жертв перекладывается чуть ли не вся ответственность за то, как с ними обращаются. «Сама виновата» и прочее, - морщится Яся. - Жёнам таких мужчин, как этот Багримов, приходится очень тяжело. А что уж говорить о детях… - добавляет она и тянется обнять Гошку, как будто одно прикосновение к нему дарит ей успокоение, и я понимаю, что так оно и есть. Мать и сын - крепкая сплочённая команда, выстоявшая перед всеми трудностями жизни за те пять лет, что эти двое жили совсем одни. Примут ли они в эту команду меня?..
        ***
        Арслан навещает нас так часто, что я уже начинаю к этому привыкать. И Гошка тоже. Но сын ещё не до конца свыкся с тем, что у него теперь есть папа. На всё нужно время. И мне оно тоже нужно.
        Мне страшно снова открыть этому мужчине своё сердце. Снова довериться. Это совсем не так просто. Вот смотрю на него - и вижу того Арслана Булатова, в которого влюбилась впервые, девчонкой-студенткой. А затем снова вспоминается пустота и холод вокзала, на котором я ждала, что он придёт за мной, не позволит уехать в одиночестве. Беременная, разбитая горем, недавно похоронившая единственного родного человека. Но отец моего ребёнка так и не пришёл.
        А не объявись я перед ним на приёме в честь юбилея холдинга, Булатов сейчас вовсю готовился бы к свадьбе с другой. И ему, и той девушке - Эльвире - пришлось бы смириться с их семейной жизнью без любви, по расчёту. Не они первые, не они последние. Со временем эти двое могли бы даже привязаться друг к другу, ведь, если верить классикам, привычка - замена счастью. А мой Гошка так никогда бы и не узнал своего отца.
        Простить и принять далеко не так просто, и дело тут не столько в гордости, сколько в страхе перед будущим. Туманным, полным пугающей неизвестности. Спасут ли нашего сына? Или ему будет суждено разделить судьбу тех, кто не смог вылечиться от этого страшного недуга? Ведь найти совместимого донора - это только полдела. Чужой костный мозг может не прижиться, организм реципиента будет отторгать его. Таких случаев тоже хватает, если донор - не брат-близнец, к примеру.
        Спустя некоторое время Арслан уходит, а на следующий день чуть ли не с самого утра они появляются все вместе - Булатов, его отец и Дамир. Приносят кучу подарков, хотя уж Арслану-то известно, что у нас с Гошкой всё есть. Сын смотрит на гостей недоверчиво. Его можно понять - то ни одного родственника мужского пола, то сразу трое, включая отца! Выхожу из палаты, чтобы не мешать им знакомиться поближе, и снова вижу ту женщину - Маргариту. Она, не замечая моего появления, плачет возле окна. Её плечи вздрагивают, до меня доносятся громкие всхлипывания, и я замираю на месте, не зная, что делать - подойти к ней или наоборот скрыться, чтобы не обнаружить своего присутствия.
        У её дочери Сони ситуация обстоит хуже, чем у Гошки. Если его операция ещё может подождать, то этой девочке пересадку костного мозга нужно сделать как можно скорее. А донор ещё не найден. И муж Маргариты их предал. У меня это просто в голове не укладывается - как так можно?..
        Не успеваю ни приблизиться к ней, ни уйти, как Маргарита сама оборачивается ко мне. Близоруко щурит глаза, затем узнаёт меня и подходит. Вытирает лицо бумажным платком и спрашивает:
        - Арслан Булатов - ваш супруг?
        - Не совсем, - смущаюсь я, удивляясь, с чего бы такой вопрос.
        - Передайте ему, пожалуйста, мою огромную искреннюю благодарность! Или я сама к нему подойду, можно? У меня просто слов не находится, я и плачу сейчас от радости, поверить не могу…
        - О чём вы говорите? - не понимаю я.
        - Я только что узнала - он оплатил поиск донора для Сони в международном регистре! - выпаливает она, и на её губах появляется счастливая улыбка. - Ума не приложу, откуда ему вообще о нас известно! Или… это вы его попросили?..
        - Нет! - изумлённо качаю головой. - Ни о чём таком я его не просила! Только рассказала, и всё… Но я рада, что он… - теперь я не нахожу слов, слишком уж это всё неожиданно. Не ожидала от Арслана настолько благородного поступка. Да, больных и нуждающихся в этом мире немало, и один человек, увы, не может помочь абсолютно всем. Но благодаря Булатову для одной маленькой девочки что-то изменилось - она получила свой шанс на спасение. Шанс на жизнь. Пусть вероятность найти своего генетического близнеца невелика, нельзя отказываться даже от малейшей возможности, слишком многое стоит на кону.
        Делаю шаг вперёд и обнимаю Маргариту за плечи. Пусть мы почти не знаем друг друга, нас объединяет общее горе. И мне от всей души хочется, чтобы и мой Гошка, и её Соня выросли и повзрослели, открыли для себя весь этот огромный мир здоровыми и счастливыми.
        А через некоторое время, когда Маргарита уходит обратно к дочке, передо мной появляется Тахир Булатов. За те пять лет, что мы не виделись, он изменился. Благородной седины в волосах и морщин на его лице стало заметно больше - возраст берёт своё.
        - Спасибо тебе за моего внука, дочка! - говорит он, склоняя передо мной голову. Так внезапно, что я даже теряюсь от этого его порыва. - Уж не знаю, что у вас там решится с Арсланом, примешь ты его снова или нет, а на меня всегда можешь рассчитывать! И прости… Прости меня за Далию! - добавляет Булатов, морщась, точно от физической боли. - Если бы я знал, что она тогда натворила и почему… Если бы я только знал…
        Горло сводит спазмом. Чувствую, что, если заговорю сейчас, то не выдержу и заплачу. Поэтому я просто беру Тахира за руку и пожимаю её, давая понять, что услышала его и благодарна за то, что он пришёл к нам практически сразу, как узнал о Гошке и его диагнозе.
        Это действительно много для меня значит.
        ЭЛЬВИРА
        Когда просыпаюсь, Дамира уже нет. Похоже, он ушёл, пока я спала. Помню, что мы ели пиццу, вернее, целых две, как он и пообещал заказать, запивали их чаем, а после меня начало неудержимо клонить в сон. Со мной так нередко бывает после нервного перенапряжения - как будто организму необходимо побыть в покое, чтобы перезагрузиться, как операционной системе компьютера. Зато сейчас мне действительно легче, и уже не так тяжело вспоминать перекошенное гневом лицо отца, который выгнал меня из дома.
        Я не всё рассказала Булатову. О том, что очередной скандал начался с фотографии, он и сам догадался, а вот об отношении моего отца к Сюзанне я умолчала, Дамиру об этом знать абсолютно ни к чему. Какая бы она ни была, эта женщина его мать, и он наверняка привязан к ней.
        Не помню, чтобы я укрывалась пледом, но сейчас он на мне. Чувствую себя выспавшейся и согретой. Проверяю телефон и нахожу сообщение от младшего Булатова: «Пришлось уйти, дела. Обустраивайся и будь как дома. Насчёт работы удочку закинул».
        Что ж, значит, надо обустраиваться. Пусть это временное жильё, другого нет. К отцу я точно не вернусь.
        Первым делом обхожу квартиру. Тут почти совсем пусто, как будто постоянно здесь никогда не жили. Выдвинув верхний ящик прикроватной тумбочки, обнаруживаю, что он доверху набит презервативами, и тут же, смутившись, задвигаю обратно. Так вот куда меня привёл Дамир Булатов! Это квартира вовсе и не для жизни - она для свиданий. Неприятно это сознавать, но в моём положении выбирать не приходится. Спасибо, что есть где провести несколько ночей.
        Достаю из чемодана сменную одежду и принимаю душ. Затем кипячу электрический чайник и пишу сообщение Луизе. Сестра не должна считать, будто я её бросила. Это вовсе не так. Будь моя воля, я бы непременно забрала её с собой, но кто даст мне опеку над школьницей, у которой есть оба родителя? Если бы мама в своё время ушла от отца вместе с нами… Хотя он ведь мог нас у неё отобрать. Имел для этого все возможности, в том числе и материальные. Она-то всю жизнь была домохозяйкой, не разбиралась в законах, не получила никакого образования…
        При мысли о том, что всё могло так обернуться, меня передёргивает. Но понять маму я всё равно не готова. Столько лет она терпела такое обращение со мной, её родной дочерью, и с ней самой, ничего при этом не делая, даже защищая его, находя какие-то оправдания. В том, что я жила в кошмаре, есть и её вина. Будь я хотя бы единственным ребёнком, так ведь есть ещё и Лу, и сестрёнка ни в коем случае не должна повторить мою историю…
        Вечером, когда уже стемнело, приезжает Дамир. Не ожидала этого, поэтому теряюсь, обнаружив его на пороге. Стыдливо пытаюсь натянуть чуть ниже короткие пижамные шорты.
        - Уже ложишься спать? - спрашивает он, проводя ладонью по густым чёрным волосам. На них поблескивают капельки воды. На улице дождь?
        - Ещё нет, - отвечаю я. - Проходи. Чай будешь?
        - Не откажусь. Я тут кое-что тебе привёз из продуктов. Ты готовить-то умеешь?
        - Немного умею, - улыбаюсь я. Мама меня учила. Рассчитывала, что хотя бы в плане кулинарии и домашнего хозяйства я смогу стать хорошей женой.
        - Тогда не откажусь ещё и от какого-нибудь омлета.
        - Договорились.
        Пока я готовлю омлет с помидорами, сыром и зеленью, Булатов вытаскивает из сумки ноутбук и, расположив его на кухонном столе, показывает мне вакансии, которые на данный момент есть в холдинге. Наклонившись, заглядываю в экран, и прядь моих волос, соскользнув, касается щеки Дамира. Резко отдёргиваю голову и невольно хватаюсь за его плечо. Он оборачивается. На его губах улыбка, и это немного сглаживает моё замешательство.
        - Ну как, заинтересовало что-нибудь? - спрашивает.
        - Это вакансия в журнале? - отвечаю я, показывая пальцем на экран.
        - Угу. Нужен сотрудник, чтобы вести колонку об искусстве. Слушай, а ведь ты как раз подойдёшь! - воодушевляется Булатов. - Что скажешь? Если ты за, завтра же поговорю об этом с Арсланом!
        - Но я ведь не училась на журналиста…
        - Зато ты разбираешься в искусстве! Далеко не у всех, кто работает в журнале, профильное образование! Не это главное, а то, что человек хочет учиться и работать, понимаешь?
        - Да, - киваю я. - Хорошо. Я попробую.
        - Отлично, - подмигивает мне Дамир. - А теперь давай сюда омлет, пока он не сгорел. Пахнет уже очень вкусно!
        Это так непривычно, но так здорово - сидеть с ним за одним столом, ужинать вместе, непринуждённо что-то обсуждать. Мы, будто бы сговорившись, не касаемся острых тем, связанных с моим отцом или с тем, что я едва не стала женой Арслана Булатова. Находятся и другие, куда более интересные нам обоим. И я окончательно признаюсь себе в том, что Дамир привлекает меня не только внешне. Разговаривать с ним не менее интересно и приятно, чем на него смотреть.
        Когда он уходит, за окнами уже совсем темно. Время позднее. Полистав перед сном выпускаемый холдингом Булатовых журнал, который привёз мне Дамир, я крепко и без сновидений засыпаю.
        Завтра будет новый день, и очень хочется верить, что он окажется лучше, чем все предыдущие.
        ГЛАВА 24
        МЕСЯЦ СПУСТЯ
        - А вот это мой детский сад! - оживлённо рассказывает Гошка Арслану, указывая пальцем в сторону выкрашенного в яркие весёлые цвета двухэтажного здания. - Я сюда ходил! Мама, когда я смогу опять пойти в садик?
        - Будем надеяться, что скоро, - улыбаюсь я. Увы, более точного ответа у меня нет. Всё будет зависеть от того, как скоро сын поправится после пересадки костного мозга. К тому же, ему придётся беречься от любых инфекций, а в детских садах их, к сожалению, хватает. - Но разве тебе плохо со мной и с папой?
        - Мне хорошо, - серьёзно отвечает Гошка. - Но там мои друзья. У всех должны быть друзья.
        - Правильно, - соглашается с ним Булатов.
        - Пап, а кто твой лучший друг? - задаёт ему вопрос сын.
        Арслан на мгновение задумывается, затем говорит:
        - Мой лучший друг - твой дядя Дамир.
        - Это хорошо, - кивает Гошка и тянет меня за руку к киоску с мороженым. - Мама, можно? Сейчас жарко, а в жару все должны есть мороженку!
        - У тебя может заболеть горлышко, - вздыхаю я.
        Сын с неохотой отворачивается от заманчивого прилавка, и мы идём дальше, к парку. Пусть на карусели Гошке пока нельзя, он всё равно попросился туда погулять. Ведь уже завтра нам с ним придётся лечь в больницу и начать подготовку к операции.
        Как выяснилось после тщательно проведённых анализов, ему можно сделать пересадку костного мозга отца по новой технологии, о которой врач нам подробно рассказал. Я, правда, поняла не всё, но самое главное уяснила. Булатов станет донором, мой сын получит спасение!
        Когда мы вышли из докторского кабинета, в глазах у меня стояли слёзы, и Арслан крепко обнял меня прямо в больничном коридоре. Мимо нас шли люди, обтекая нас беспрерывным потоком, но мы ровным счётом никого не замечали. Даже когда подошла Лилька, я не сразу её услышала.
        - Ну что, вас можно поздравить? - спросила она. Я заметила, что и у подруги глаза на мокром месте. За проведённые вместе дни мы с ней стали совсем как родные. Точно сёстры. - Пересадка состоится?
        - Да! - выпалила я. - Только для этого нам придётся уехать, ты же знаешь… Врач в другом городе в самом деле опытнее, и он с Гошкой с самого начала…
        - Знаю, но не думай, что так просто отделаешься от меня, Туманова, - хмыкнула Лиля. - Я сама к вам приеду. Так и знайте! А сейчас я её у вас отберу! Только на время! - зыркнула она на моего спутника и, не желая слушать никаких возражений, потащила меня в больничный кафетерий для посетителей.
        Догадываясь, о чём подруга хочет спросить, я закусила губу, заранее подбирая слова для ответа.
        - Как у вас с ним? Всё серьёзно? Когда ждать свадьбу?
        - Лилька! - прошипела я, оглядываясь по сторонам. Слишком уж громко она говорила. - Вот зачем ты так спешишь?
        - Хочу погулять на свадьбе, зачем же ещё? Познакомиться с холостыми приятелями жениха… Они ведь там будут? Умоляю, только не разрушай мои иллюзии! Скажи, что у твоего Булатова куча совершенно свободных друзей!
        - Не исключено, - пожала плечами я. - Но, пока Гошке не сделали операцию, ни о какой свадьбе и речи быть не может. Да я даже думать больше ни о чём не могу! Всё так… быстро, неожиданно… Я ведь думала, что нам действительно придётся завести ребёнка… - добавила я и, осёкшись, вдруг поймала себя на мысли, о которой не думала раньше. Сразу же отогнала её, но та продолжала настойчиво лезть в голову снова. - И думала, что Арслан женится на другой…
        - А в итоге она встречается с его братом?
        - Не спрашивала, но похоже на то, к тому же и работают теперь в одном месте. Как-то раз они пришли навестить Гошку вдвоём, так мы с ней и познакомились. Эта Эльвира очень милая девушка, и вместе эти двое смотрятся хорошо…
        Я и правда рада за них, если это так. После такого отношения родного отца Багримовой не помешает надёжный человек рядом. А Дамир, как мне кажется, заметно повзрослел, оставив позади юношескую легкомысленность и нередко встречающуюся среди современной молодёжи склонность не связывать себя серьёзными отношениями. Сейчас он готов к ним. И замечательно, если в мире одной счастливой парой станет больше.
        - Ладно, сейчас речь не о них, - потеребила меня за рукав Лиля. - Так что там твой Булатов? Он не повторял больше своего обещания выйти за него замуж?
        - Нет, - покачала головой я. - Ему в последнее время было не до этого. Столько хвостов на работе. Сама понимаешь… Арслан ведь пожелал во что бы то ни стало ехать с нами, хотя я бы в первые дни и сама справилась, а он бы мог и позже прибыть…
        - Вот уж нет! - Лилька, не сдержав эмоций, даже по столу хлопнула возмущённо. - Никаких больше «сама» и «одна», даже слова эти забудь, поняла?! Хватит, дай ему о себе позаботиться! Тут я всецело на стороне Булатова! Ишь, самостоятельная какая выискалась!
        Я улыбнулась её безапелляционности. Хотелось бы мне стать такой же уверенной и решительной, как подруга. Но, увы, моя привычка во всём сомневаться никуда не делась с годами.
        Разобравшись с наиболее важными делами, а другие передоверив брату, которому теперь пришлось взять на себя куда больше ответственности, Арслан купил нам билеты и заранее снял квартиру в городе, куда мы с сыном возвращались. Увы, собственным жильём я так и не обзавелась. Лиля и Дамир с отцом пришли нас провожать, дружно обещая приехать.
        А сейчас мы здесь, и сегодня последний день накануне того, как мы с Гошкой переберёмся в стены больницы. Его ждёт курс химиотерапии перед операцией. Булатову же придётся принимать специальное лекарство и заботиться о себе, чтобы быть готовым к сдаче костного мозга, который подарит нашему сыну новую жизнь.
        ЭЛЬВИРА
        - Добро пожаловать! - улыбается мне директриса художественной галереи. - Мы вас ждали! Проходите, надеюсь, вам всё понравится!
        - Не сомневаюсь! - улыбаюсь в ответ, уже с порога чувствуя, как торопливо и взволнованно колотится сердце. Прийти на выставку набирающего всё большую популярность современного художника по работе - это нечто особенное. Мне даже пообещали, что я смогу встретиться с ним лично, однако не для печати. В этом есть некоторая интрига, потому что никто не видел лица этого человека. Известно только, что он мужчина, причём ещё довольно молодой.
        Вести колонку об искусстве мне очень даже по душе. Поначалу, конечно, были волнения, что не справлюсь, завалю все работу, и остальные сотрудники журнала станут показывать на меня пальцем - дескать, устроилась по блату, неумёха. Но все мои тревоги оказались напрасными - я справилась. Конечно, не без поддержки Дамира Булатова. Ума не приложу, что бы я без него делала. Он с самого начала был на моей стороне. Верил в меня - так, как никогда не верили родители.
        Скользнув взглядом по другим посетителям выставки, подхожу к одной из картин. Самой большой. Она словно дышит весной, которую запечатлел художник. Кажется, можно услышать звуки: громкий гомон птиц, шелест свежей листвы. Закрыть глаза и почувствовать на коже тёплый ветер, а в душе - сладкое предвкушение грядущего лета.
        - Это потрясающе! - замечаю я, когда директриса снова подходит ко мне. - Всё настолько живое! У меня просто слов нет…
        - Надеюсь, в статье они у вас найдутся, - отзывается она. - Когда закончите, заглядывайте ко мне в кабинет, попьём кофе. У нас ещё есть время до того, как художник почтит галерею своим присутствием.
        Женщина снова оставляет меня одну, и я иду дальше, останавливаясь то перед одной картиной, то перед другой. У каждой из них своё особое настроение, которое ощущается сразу, без необходимости подолгу стоять перед полотном и размышлять, а что же хотел выразить художник. Этот человек действительно очень талантлив.
        Я вспоминаю о своей мечте открыть собственную галерею и вздыхаю. Пока она остаётся лишь в моих фантазиях. Но я невероятно горда тем, что делаю первые шаги к самостоятельности и независимости. Снимаю квартиру, работаю. Мне не нужно отчитываться перед отцом или мужем за то, где я бываю и что делаю.
        Когда я прихожу к директрисе, она даёт распоряжение секретарю сварить кофе, и мы пьём его в светлом уютном кабинете.
        - Мне ваше лицо кажется знакомым, - замечает она. - Кажется, я видела его на фото. Про вас писали в новостях?
        - Да, - киваю я. - Но уже месяц прошёл с последней публикации обо мне. У вас хорошая память.
        - О, это профессиональное. К тому же вы очень красивая и яркая девушка. Такую трудно забыть.
        Я смущаюсь от этого неожиданного комплимента, а женщина продолжает:
        - Вы могли бы стать моделью, Эльвира. Или натурщицей. Чьей-нибудь музой, - добавляет она, а я думаю про Дамира. За прошедшее время мы совершенно не сблизились в романтическом плане, хотя и проводим немало времени вместе. Может быть, я для него действительно всего лишь просто друг, и мне надо прекратить мечтать о большем?..
        - Подумаю над этим, - говорю я. - Но пока мне вполне хватает работы в журнале. Кроме того, сейчас решается вопрос открыть и на телеканале холдинга передачу об искусстве, так что мне и там найдётся дело, - рассказываю новость, которой недавно порадовал меня Булатов.
        - О, это замечательно! Рада за вас. А вот и наш герой дня…
        Я сижу спиной к двери, поэтому мне приходится обернуться, чтобы увидеть вошедшего. Открываю рот, чтобы его поприветствовать, и, столкнувшись с ним взглядами, на мгновение теряю дар речи. Да ведь я же его знаю!
        - Это ты?.. - произносим мы одновременно.
        Кто бы мог подумать, что тот самый загадочный и талантливый мастер окажется тем, с кем мы вместе учились во Франции? Да и жили тоже по соседству, в одном студенческом общежитии. Там было немало иностранных студентов, но среди них не очень много русских, так что нам волей-неволей приходилось общаться, особенно в первое время, когда оба ещё не привыкли к жизни в другой стране. Затем у Эрика появились новые друзья, а я всё чаще проводила вечера одна. Впрочем, неудивительно, я ведь и сама после неудачного похода в ночной клуб отвергала тогда все предложения где-нибудь потусить.
        - Значит, ты стал художником? - спрашиваю я. - А к чему такая таинственность? Ты от кого-то скрываешься?
        - Ни от кого не скрываюсь, - белозубо улыбается Эрик, откидывая назад длинноватые для мужчины светлые волосы. - Просто так интереснее. Пусть мои картины говорят обо мне, а не моя личность. А ты, выходит, журналистка? Давно?
        - Недавно, всего месяц назад устроилась.
        - Кстати, как у тебя со временем? Найдётся минутка для старого знакомого? Или снова откажешься?
        - А вот и не откажусь!
        АРСЛАН
        Мы так долго гуляли по городу сегодня, что Гошка засыпает, едва коснувшись головой подушки. Стою у его постели, пытаясь представить себе такой же вечер год, два, пять лет спустя. Такой же, но другой. Вечер, когда мой сын будет здоров. Когда станет таким же, как любой другой мальчишка, которому не запрещены ни мороженое, ни карусели, ни подвижные игры и прогулки под летним дождём.
        Невольно вспоминаю себя и Дамира в детстве. Мы были настоящими сорванцами. Не ценили дорогие вещи, которые покупал нам отец, за что и мне, и младшему брату частенько доставалось от родителя. Может быть, поэтому он и баловал больше Далию - свою маленькую принцессу. Единственную дочь.
        Мысль о Далии заставляет меня поморщиться. С того вечера, когда она рассказала мне о своём мерзком поступке, я её не видел. Она не попадалась мне на глаза, я тоже больше не хотел с ней пересекаться. Отец, вопреки всему любя и жалея её, клятвенно умолял меня не мстить ей за то, что она сделала пять лет назад, и в конце концов я согласился. Далия достаточно себя наказала, а мне хотелось сосредоточиться на сыне и проводить с ним как можно больше время, пытаясь хотя бы частично наверстать всё, что я потерял за время нашей разлуки.
        Что же касается медицинского центра, то они ответили за свою халатность. Отец об этом позаботился. Благодаря своим возможностям и связям он добился снятия с должности Дуремара и прекратил их спонсировать.
        Постепенно всё это отодвигается на задний план, становясь прошлым. Мне же отныне хочется смотреть в будущее. В будущее нашего с Ясей сына и нас двоих. Потому что я не теряю надежды на то, что однажды мы с ней будем вместе. По-настоящему. И пусть пока она не готова ответить согласием на моё предложение, я буду рядом. Как друг, как отец её ребёнка, как тот, кто больше никогда её не обидит и не предаст.
        Глядя на спящего Гошку, я молюсь про себя, хотя никогда не был особенно религиозным, такая уж у нас семья. Но сейчас мне хочется обратиться к кому-то, кто сильнее и больше меня. К кому-то, в чьих силах сделать так, чтобы операция прошла благополучно, и мой сын мог бы смеяться так же беззаботно, как любой здоровый мальчишка его лет. Чтобы выглядел румяным и здоровым. Чтобы на глазах Яси больше не было слёз, на которые мне невыносимо смотреть, потому что я не в силах сделать так, чтобы она не плакала украдкой, когда думает, что никто этого не видит.
        - Пойдём, ужин готов, - негромко говорит Яся, неслышно появившись за моей спиной.
        - Да, сейчас, - отвечаю я и разворачиваюсь к ней. Она кутается в великоватый ей махровый халат. Волосы мокрые после душа и завиваются трогательными колечками. Вот такая уютная и домашняя - без причёски, макияжа и вечернего платья - эта женщина нравится мне ещё больше. Хочется прикоснуться к ней, но от мысли, что она отдёрнется, что ей это будет неприятно, я останавливаю себя. Нужно дать ей время. Я готов ждать.
        Ужин скромный, но очень вкусный. Вот только у самой Яси совершенно нет аппетита. При мысли о том, что уже завтра я останусь в этой квартире один, становится не по себе. Сегодня наш последний вечер, который мы можем провести вместе. Зато, когда сделают пересадку, и Гошку выпишут, всё изменится для нас всех. Главное - верить, что так и будет. Врач говорит, что при операциях по этой новой технологии риск отторжения очень мал, а показатели хорошие, так что есть все основания надеяться на лучшее.
        Мы одной крови - я и мой сын. Он сильный, сильнее меня - в этом я уже убедился. Он справится. А я буду рядом, чтобы разделить его боль и страх. Что бы ни случилось, я больше никуда от него не уйду.
        Всё это я говорю Ясе, сидя у окна в кухне, где за окном идёт августовский дождь - предвестник осеннего ливня. Может быть, мои слова недостаточно сильны, чтобы поддержать её в эту минуту, прогнать эту боль и тревогу в светлых глазах, но я больше не могу молчать. Она должна знать, что я чувствую. К ней. К ним обоим.
        Яся шмыгает носом, и я, не сдержав порыва, накрываю её ладонь своей.
        - Не плачь. Пожалуйста, поверь мне сейчас. Я всё сделаю для вас с Гошкой. Для тебя. Для того, чтобы наше прошлое, когда мы хотели быть одной семьёй, стало настоящим. И на этот раз я сумею нас защитить. Нас троих.
        - Четверых, - говорит она так тихо, что в первое мгновение мне кажется, будто я ослышался. Да и смысл этого слова доходит до меня не сразу. Когда же я начинаю понимать, то поначалу могу лишь ошарашенно моргать.
        - Неужели… - наконец, одними губами произношу я.
        - Да, - кивает Яся. - В ту ночь ни ты, ни я об этом не подумали… И в результате…
        Смотрю на её пока ещё совершенно плоский живот и чувствую, как меня заливает волнами счастья. Огромного, безграничного, как океан. Счастья во второй раз стать отцом ребёнка любимой. Особенной и единственной. Самой лучшей для меня.
        Каким же я был дураком, что не искал её всё это время! Сколько же всего мы упустили за прошедшие годы! Я упустил. Но теперь… Теперь всё будет иначе.
        ГЛАВА 25
        ЭЛЬВИРА
        Эрик широко улыбается, делая заказ. Официантка кокетничает с ним, после оценивающе поглядывает на меня. Я выгляжу не слишком гламурно, но мы и не в пафосном ресторане, а в кафе, куда ходят в основном студенты расположенного поблизости университета.
        Здесь учился Дамир. Подумав об этом, я вздрагиваю. Почему мысли о нём не оставляют меня даже тогда, когда я сижу в кафе с другим молодым человеком? Весьма, надо сказать, симпатичным. Не только официантка - другие девушки тоже посматривают на него с интересом. Он же не сводит глаз с меня. Эрик действительно рад нашей встрече.
        - А ты изменилась, - замечает он, постукивая по столу длинными гибкими пальцами. Рука художника. - В лучшую сторону.
        - И как же ты это заметил? - спрашиваю в ответ. Мне в самом деле любопытно. Я ведь не сменила причёску, не похудела и не поправилась, разве что стиль одежды немного поменялся, но едва ли это настолько бросается в глаза.
        - Ты стала другой… внутренне, - говорит Эрик. - Как-то смелее, что ли. Свободнее, раскованнее. Раньше ты как будто сидела в клетке, скованная какими-то границами, как её прутьями. А сейчас тебя словно на волю выпустили.
        Растерянно смотрю на него, не зная, что ответить. Своими словами он попал точно в цель. Потому что я и правда ощущала себя птичкой в клетке, из которой не выбраться. Даже если физически находилась вдали от отца, всё равно изо дня в день ощущала его влияние. Давящее, душное.
        Но сейчас всё иначе. Сейчас я чувствую себя гораздо свободнее и счастливее, чем тогда, когда мы с Эриком только познакомились. Я больше не в клетке. Вот только распахнул её и помог мне вылететь другой человек. Он догадался, что со мной происходит, и не остался в стороне. Это благодаря ему у меня появилась интересная работа. Благодаря ему я начала дышать полной грудью, а ещё огляделась вокруг и поняла, насколько велик и прекрасен этот мир.
        И каково это - любить… Это я тоже узнала, встретив его. А прежде и не догадывалась.
        Кроме того, я начала ходить к психологу. Это стало не самым простым решением. Поначалу я сомневалась и на первом же сеансе попросту расплакалась. Но теперь уже не сомневалась, что поступила верно. Иногда человек не может со всем справиться самостоятельно, и нет ничего зазорного в том, чтобы вовремя обратиться за помощью к знающему специалисту. Вот я и обратилась. Ведь я живу в первый раз, и любовь у меня тоже первая - может, и поздновато для моего возраста, но, в конце концов, люди все разные, есть и такие, что влюбляются впервые в двадцать один год.
        Эрик всего на несколько лет старше меня, однако уже добился значительных успехов. Это восхищает меня и в некоторой степени вдохновляет. А ещё он, оказывается, помнит, о чём я ему когда-то проговорилась.
        - Ты ведь мечтала открыть свою галерею? - спрашивает, прищурившись.
        - Ага, - киваю я. - Но это не так-то просто. Нужно финансирование и…
        - Знаешь, а я тоже об этом подумывал. Выставляться в чужих галереях неплохо, но иметь свою было бы и вовсе шикарно. Особенно в столице.
        - В столице? - переспрашиваю я и вспоминаю, что Эрик ведь действительно оттуда. А здесь у него живут какие-то родственники. Видимо, заехал к ним и, решив совместить приятное с полезным, договорился о выставке своих работ в местной галерее.
        - Ну да. Я не так давно квартиру в наследство получил, но мне есть где жить, так что выставил её на продажу. Вот и будет начальный капитал на открытие галереи.
        - Здорово, поздравляю! - улыбаюсь я. - Рада за тебя. Уверена, ты справишься.
        - Но мне бы не помешала помощь.
        - Помощь?
        - Угу. Поехали со мной? Вместе откроем галерею, будем заниматься ею, устраивать оригинальные выставки, перенимать идеи у зарубежных коллег - всё, как ты и мечтала.
        Вдох застревает в горле. Он что, серьёзно мне это предлагает? Всё, как я и мечтала?
        - Подумай. Знаю, что тут у тебя тоже неплохие перспективы - работа в журнале, а потом и на телевидении. Но ты мечтала о галерее, а не о журналистике, - добавляет, вглядываясь в мои глаза так пристально, что я теряюсь и кусаю губы. А Эрик вдруг перегибается через стол и целует меня. Целует по-настоящему - не просто по-дружески. - Прости, - быстро произносит, оторвавшись от моих губ, хотя по его виду не скажешь, что он сожалеет о своём поступке. - Я тебе напугал?
        - Д… да… - оторопело признаюсь я.
        - Мне всегда хотелось это сделать. Ещё во Франции. Но тогда я как-то спасовал, не сделал первого шага, упустил возможность. А ты даже контактов не оставила, и в соцсетях я тебя не нашёл. И тут такой сюрприз!
        - Я… не замечала…
        - Неудивительно. Ты ведь была в клетке. В каком-то своём мире, куда мне ходу не было. Не сближалась ни с кем. Но теперь ты другая - мне ведь не кажется?
        - Не кажется, - признаю я его проницательность. - Я в самом деле изменилась. Многое произошло…
        - Вот что я хочу сказать. Моё предложение насчёт галереи - не шутка. Я говорю всерьёз и не передумаю. Мы можем стать партнёрами, и не только в бизнесе. Но торопить не буду, подумай, взвесь все за и против. Запиши мой номер и позвони, когда решишь. Договорились?
        - Хорошо, - соглашаюсь я.
        - У тебя кто-то есть? Хм… Наверное, надо было раньше об этом спросить?
        - И есть, и нет, - развожу руками. Именно такие у нас с Дамиром Булатовым отношения. Вроде бы дружеские, но он ведь помнит о том поцелуе в кинотеатре…
        ***
        С того утра, как мы поселились в больнице, прошло уже две недели, и с каждым днём и я, и мой сын чувствуем себя всё хуже и хуже.
        Начался токсикоз, который мучает меня почти каждое утро, а порой я с трудом могу подняться с кровати, и приходится, сцепив зубы, заставлять себя это сделать. Но это ничто по сравнению с тем, что приходится выдерживать моему Гошке. У него и сильная тошнота, и слабость, и потеря аппетита. Волосы, его мягкие светлые волосы, тоже начали выпадать. Впервые увидев их на его подушке, я не смогла сдержать слёз.
        Но другого выхода нет. Химиотерапия должна убить повреждённые клетки, чтобы освободить место для новых, донорских. Иначе толку от пересадки костного мозга не будет.
        Всё вокруг должно быть абсолютно стерильно, и сейчас сыну уже нельзя окружить себя таким количеством игрушек, как в той палате, где мы лежали в моём родном городе. Зато здешний врач нравится Гошке гораздо больше. И я этому человеку доверяю, несмотря на то что он моложе того доктора. Знаю, что нравлюсь ему, хотя он никогда не приглашал меня на свидания и не пытался за мной ухаживать. А сейчас и вовсе не попытается, поскольку знает о том, что в жизни моего сына появился его отец, а я… снова беременна.
        Это стало для меня огромнейшей неожиданностью. По правде говоря, когда обнаружила задержку, я решила, что у меня попросту от нервов сбился цикл - такое случалось и раньше. О беременности подумала только тогда, когда заметила и другие признаки. А перебрав в памяти события той ночи, осознала, что ни я, ни Арслан даже не вспомнили о предохранении. Оставалось лишь купить тест, чтобы окончательно удостовериться, что я и сделала.
        На тесте оказалось две полоски.
        До чего же это странное, необычное ощущение - носить в себе новую жизнь. Не ребёнка, зачатого по необходимости - методом ЭКО или искусственной инсеминации, как я собиралась, думая, что Гошке будут пересаживать стволовые клетки пуповинной крови. Но ребёнка, который, можно сказать, и не планировался, а появился как дар, внезапный и удивительный. Пока остаётся лишь гадать, кем он окажется - мальчиком или девочкой. А ещё я всю голову сломала, как рассказать о своей беременности сыну, ведь он мог решить, что я буду любить его младшего братика или сестричку сильнее, а для Гошки сейчас любое волнение становится дополнительной нагрузкой на организм.
        Но он всё равно замечает, что со мной что-то не так, и задаёт вопрос:
        - Мама, ты тоже заболела? Я ведь не заразный, правда? Ты болеешь не потому, что болею я?
        - Нет, сынок, - отвечаю, в который раз поражаясь его чуткости и заботливости. - Совсем не из-за этого. А ты совсем скоро будешь здоров.
        - Тогда почему ты болеешь?
        - Это… - запнувшись, кусаю губы. - Гошка… Ты хочешь стать старшим братом? Вот помнишь, у нас были соседи - Антон и Леночка? Антон старший в семье, Леночка младшенькая, в коляске.
        - Помню, - насупившись, кивает сын. - А что? У нас тоже будет Леночка?
        - Ещё неизвестно, - улыбаюсь я, желая его успокоить. - Может быть, у тебя появится сестрёнка, как у Антона, а, может быть, и братишка. У него будут те же мама и папа, а ты станешь ему старшим братом, и вы будете вместе играть. Знаешь, я всегда хотела иметь брата или сестру, но у меня никого не было и уже не будет, а вот у твоего папы есть брат - твой дядя Дамир. Здорово же, что он есть?
        - И у меня тоже будет, правда?
        - Да, - киваю я.
        - А где он сейчас? Где он, мама? Ждёт нас дома?
        - Сейчас… - Ох, кто бы знал, что это так сложно! - Сейчас он здесь, - говорю наконец, прижав ладонь к своему животу. Пока он совершенно плоский, даже не скажешь, что я в положении. - Но через несколько месяцев ты его увидишь. Уже после операции. Так что сейчас с тобой в больнице не только я.
        Гошка изумлённо округляет глаза. Да, он слишком недолго ходил в детский сад. Ещё не успел наслушаться там… всякого. Так что для него откровение тот факт, что будущий ребёнок сейчас находится внутри моего тела, но со временем появится на свет - чтобы все могли его видеть. Но, к большому моему облегчению, сына это вовсе не пугает.
        - Я буду его защищать, - уверенно произносит он. - И мы вместе с ним пойдём в парк кататься на каруселях. А, когда вырастем, то и на опасных качелях тоже! - заявляет громко. Опасными качелями Гошка называет экстремальные аттракционы, которые он наблюдал в парке развлечений. - Я не боюсь, мама, ты не думай!
        - Да, - украдкой смахивая слёзы, выдыхаю я. - Ты не боишься. Ты у меня самый храбрый.
        АРСЛАН
        - Как самочувствие? - спрашивает у меня доктор.
        - По правде, не очень, - признаюсь я. От тех препаратов, которые я принимаю как донор костного мозга, ломит всё тело. Но я тут же напоминаю себе о том, через что сейчас проходит мой ребёнок и как тяжело его матери. Становится стыдно. Уж такую-то боль я вполне в состоянии потерпеть, взрослый мужик.
        - Так и должно быть, - хмыкает врач. - О том, как будет проходить забор материала, я вам уже говорил, - из периферической крови. Процедура займёт четыре часа, и всё это время вам придётся лежать неподвижно.
        - Да, я помню, - киваю я. Сейчас существует два способа сдать костный мозг, и мне предложили второй, хотя первый, который делается под наркозом, быстрее. - Скажите, мне можно сейчас навестить сына?
        - Да, конечно, - кивает собеседник и отпускает меня. До завтра. Завтра у нас очень важный день.
        Едва сдерживаю слёзы, увидев Гошку. Он ещё больше потерял вес и стал почти прозрачным за то время, что пролежал в этой больнице. Худенький, бледный, с катетером, который приходится носить, чтобы не делать множество проколов в венах, мальчишка кажется каким-то инопланетным. Но его улыбка всё такая же - открытая и светлая. Мой сын борется, и ему сейчас труднее, чем нам, его родителям, а скоро будет ещё тяжелее.
        - Папа! Ты знаешь, что я стану старшим братом? - первым делом задаёт мне вопрос Гошка. Растерянно киваю и перевожу взгляд на Ясю.
        - Ты ему сказала?
        - Да, - отвечает она. Яся сейчас тоже выглядит не лучшим образом, и дело тут не только в нервном напряжении, но и в её беременности. Хочется забрать её отсюда, позаботиться о ней, но она никогда не оставит сына одного, даже если самой будет совсем плохо.
        - И… ты рад этому? - осторожно спрашиваю Гошку. Я ведь помню о его ревности ко мне. Ко второму ребёнку сын может ревновать ещё сильнее.
        - Да! - кивает он, и я с облегчением выдыхаю. - Пап, а, когда меня выпишут, мы будем жить все вместе? Будем, да же?
        - А ты бы этого хотел?
        - Я хочу, да, очень хочу! - тут же отзывается Гошка. Смотрю на Ясю, но она отводит взгляд. Я ведь так и не получил её ответа на предложение стать одной семьёй - даже сейчас, когда в ней бьётся сердце нашего будущего малыша. И всё же я улыбаюсь Гошке и уверенно соглашаюсь с тем, что мы должны жить все вместе. Ведь мы семья.
        - А дядя Дамир?
        - Дядя Дамир с нами жить не сможет, но он будет приезжать к нам в гости, - обещаю я. Тут никаких уловок нет - мой брат желает как можно чаще видеться с племянником и с нетерпением ждёт, когда на свет появится ещё один. Или племянница, чего бы мне очень хотелось.
        Мне приходилось слышать, что у мужчин не возникает эмоциональной связи со своими будущими детьми. Но в моём случае всё иначе. Я чувствую, что уже сейчас всем сердцем безумно люблю этого ребёнка. Хочу первым взять младенца на руки, стать малышу защитником, поддержкой и опорой, сделать для него всё, что я не сумел сделать для своего старшего сына. А ещё я почти уверен, что это девочка. Похожая на Ясю. Такая же нежная и сильная одновременно.
        Чудо, подаренное нам самой судьбой.
        Мы расстаёмся до завтрашнего дня, и я возвращаюсь в пустую квартиру. Привычно набираю номер Дамира, чтобы в личном разговоре обсудить кое-какие рабочие вопросы, но голос брата сегодня звучит как-то отстранённо. Похоже, он не настроен на работу.
        - Что-то случилось? - интересуюсь у него.
        - Да нет… Только Элли… Эльвира… Она странно себя ведёт.
        - Что значит странно? Может, дело в её отце? Он снова её достаёт?
        - Да нет, за её отцом я приглядываю. Просто… да не пойму, в чём дело, но мне это не нравится! Кажется, как будто она что-то от меня скрывает.
        - Поговори с ней, - даю совет я. - Прямо спроси, что происходит. Расскажи, что ты чувствуешь.
        - Думаешь, это так просто? - вспыхивает младший Булатов.
        - Не думаю. Знаю. Знаю, что это нелегко. Нас не учат говорить о таких вещах. Но, если ты пустишь дело на самотёк и ничего не предпримешь, то можешь потерять её. Так же, как я едва не потерял Ясю. Если бы тогда, пять лет назад, я просто поговорил с ней, всё было бы совсем иначе, и мы не потеряли бы столько времени…
        - А если дело в другом мужчине? Если у Элли кто-то появился? - взволнованно спрашивает Дамир. Похоже, Багримова не на шутку его зацепила. Раньше он был куда безразличнее к подобным вещам, легко отпускал своих подружек и тут же заводил новых. Но здесь безразличием и не пахнет.
        - А такое возможно?
        - Почему нет? Она же красавица! Думаешь, только я это вижу? И по работе встречается со всякими людьми… Не надо было мне её на эту работу устраивать!
        - Стой, не кипятись. Посмотри на эту ситуацию со стороны. Вы с Эльвирой пока ещё не пара. Да, вы довольно близко общаетесь, и ты много для неё сделал, за что она, я уверен, благодарна. Но вы ведь не вместе, и она вполне может считаться свободной девушкой - и красивой, как ты верно заметил.
        - Я послушался тебя и дал ей время!
        - Это правильно, но сейчас ты уже можешь действовать. Сделать шаг навстречу, дать понять, что просто дружеских отношений тебе уже не хватает, хочется большего, выйти на новый уровень. Если, конечно, это в самом деле так.
        Некоторое время брат ничего не отвечает и лишь сердито сопит в трубку, затем наконец произносит:
        - Это так. Элли мне нужна. Нужна, - повторяет решительно. - Хватит ждать у моря погоды. У неё было достаточно времени, а теперь я больше не могу стоять в стороне.
        Дамир прерывает разговор. Сейчас он явно уйдёт из офиса, чтобы приступить к завоеванию крепости по имени Эльвира Багримова. Надеюсь, ему хватит ума не напугать девушку своим напором. И ещё надеюсь, что эти двое будут счастливы. Что они - в отличие от меня самого в прошлом - не наделают ошибок, которые далеко не всегда можно исправить, чтобы начать всё заново, с чистого листа.
        ГЛАВА 26
        ЭЛЬВИРА
        - Добрый день! - приветствует меня улыбчивая официантка, когда я вхожу в светлый, оформленный в бирюзовых тонах зал кафе.
        Лу уже ждёт меня за угловым столиком. С порога бросаюсь обнимать её, крепко-крепко. Как же я по ней соскучилась!
        Мне приходится встречаться с сестрёнкой украдкой - отец запретил нам видеться. Заявил ей, что я дурно на неё повлияю. Похоже, он окончательно вычеркнул меня как из семьи, так и из своей жизни. Деньги, потраченные на несостоявшуюся свадьбу, Арслан Булатов ему компенсировал, так что материальных претензий у отца быть не может. Он просто не желает больше меня знать, а потому требует, чтобы мама и Луиза тоже со мной не общались.
        Но с сестрой мы всё-таки нашли возможность для встреч, а вот мама… С ней всё сложнее. Как ни тяжело это признавать, она всё ещё на стороне отца. Всё ещё заглядывает ему в рот и считает, будто это в нас причина вспышек его гнева, а не в нём самом. Если бы мама тоже пошла к психологу, возможно, сумела бы со временем осознать свою неправоту, но едва ли кто-то смог бы уговорить её на такой шаг.
        - Как ты? - спрашиваю я с тревогой, осматривая Луизу с головы до ног. Нет ли синяков на её тонких как веточки руках? Не заплаканы ли глаза? Вроде бы всё в порядке, но сестричка всё равно выглядит грустной. - Папа… не обижает тебя?
        - Нет. Я его почти не вижу. Он всё время на работе. Эля, когда ты вернёшься? Мама по тебе тоже скучает, только ни за что ведь не признается!
        - Лу… наш отец… - выдыхаю я. - Он не позволит мне вернуться. И я сама не смогу. Ничего уже не будет как раньше. Но ты ведь знаешь, что надо делать, если он тебя ударит или толкнёт? Сразу же звони мне, поняла? Не сможешь со своего телефона - возьми мамин или попроси у подруг, только не молчи!
        Это ужасно - то, что мне приходится говорить о таких вещах с младшей сестрой. В её жизни не должно быть подобных кошмаров. Только счастье, улыбки, беззаботная пора детства. Но иначе никак. Если уж я не могу забрать Луизу от родителей, то предупредить её я просто обязана. С ней не должно произойти того же, что со мной. Она не станет молчать, прятать синяки и делать вид, будто с ней всё в порядке, когда на самом деле это совсем не так.
        - Да, знаю… - кивает Лу, вытирая выступившие в уголках глаз слезинки. - Тебе хуже, когда ты с нами… Я не должна просить тебя вернуться…
        Моя храбрая сестрёнка! Я обнимаю её снова, прижимаю к себе, чувствуя исходящий от неё запах её любимых мятных конфет и детского клубничного блеска для губ. А затем заказываю для нас самые красивые сладости из меню и большой чайник фруктового чая. К счастью, сейчас я могу себе это позволить. За статью о персональной выставке Эрика и интервью, которое он всё же согласился мне дать, частично приоткрыв завесу тайны, я получила премию.
        Вспомнив о художнике, тут же вспоминаю и его предложение. Такое внезапное и, чего скрывать, соблазнительное. Я ведь и правда много лет мечтала о галерее, в которой могла бы всё устроить по своему вкусу, но самой мне на её открытие не накопить, а наследство получать не от кого. А Эрик предложил мне заняться новой галереей наравне с ним, её хозяином, сделать это место нашим совместным детищем. Звучит здорово, но, увы, всё совсем не так просто, как могло бы показаться…
        Галерея будет открыта не здесь, а в столице. Если я соглашусь и уеду туда, то уже не смогу так часто видеться с Луизой и буду всё время беспокоиться, как она там. А ещё сам Эрик… Будь его предложение всего лишь деловым или дружеским, это одно, но он хочет большего, что вполне ясно и откровенно дал мне понять своими словами и неожиданным поцелуем. А я совсем не уверена, что готова ему это дать. Потому что есть Дамир Булатов. Хоть и мы и не вместе как пара, его из моего сердца так запросто не стереть, что бы ни случилось, он останется там навсегда.
        Вот если бы Дамир хоть раз дал мне понять, что тоже ко мне неравнодушен… Да, он очень мил, внимателен, мы часто встречаемся, но исключительно как друзья! А мне этого мало… Я собираю в копилке своей памяти все наши встречи, его слова, улыбки, но как же мне хочется однажды попросить его не уходить, остаться со мной… И каждый раз страшно, что оттолкнёт, отвергнет, уйдёт навсегда.
        «Решено, - говорю себе я, ковыряя ложечкой пирожное тирамису. - Наберусь смелости и поговорю с Булатовым. Расскажу ему о предложении Эрика и посоветуюсь, как мне быть. Он ведь опытнее, лучше меня разбирается в людях, да и в бизнесе тоже… Да, так и сделаю».
        Определившись с решением, я стараюсь пока больше не думать об этом и сосредотачиваю всё своё внимание на Лу, которая громко щебечет, рассказывая о своих школьных подружках, мероприятиях и прочих заботах, которые так важны в её годы. Жаль, что у нас с ней нет времени сходить в кино - родители могут спохватиться, что дочь задерживается, в любой момент. Но напоследок мы с ней делаем селфи на фоне украшенной ярким плакатом стены, и я даю сестрёнке обещание, что скоро мы с ней непременно увидимся снова.
        А после, проводив её едва ли не до дома, проверяю телефон и нахожу в нём два пропущенных звонка. Один от Эрика. Второй - от Дамира Булатова.
        ДАМИР
        Арслан был прав - мне действительно стоило дать Эльвире время для того, чтобы она привыкла к тому, как резко и бесповоротно изменилась её жизнь. И я так и сделал. Вот только заметив, что её поведение стало каким-то странным, заподозрил, что тут вполне может быть замешан другой мужчина. У них тоже есть глаза, а Элли за этот месяц просто расцвела. Как будто возможность наконец-то почувствовать себя независимой от отца изменила её не только внутренне, но и внешне. У меня дыхание перехватывает, когда я её вижу. А вот сделать первый шаг я пока так и не решился, впервые в жизни робея перед девушкой, боясь нарушить, сломать то хрупкое доверие, которое между нами установилось.
        Однако Эльвира Багримова куда смелее, твёрже и сильнее, чем может показаться. Это я знаю точно. Не побоялась же она первой вернуть кольцо, разорвав помолвку с моим братом. А ещё - поцеловала меня в кинотеатре. И явно приревновала, когда увидела в парке с той прилипалой.
        А это значит, что наши чувства взаимны, надо только дать им волю.
        «Не позволю никому её у меня отнять, - говорю я себе, набирая номер Элли. - Клянусь, ни за что не позволю, не бывать этому! Ну где же ты, отвечай…»
        Какое-то время абонент остаётся недоступен, заставляя меня мучиться от нетерпения, а затем мобильник разряжается громкой трелью. Эльвира сама мне перезванивает! Отвечаю, с облегчением слыша её голос.
        - Извини, пропустила твои звонки, - произносит она. - Отключила звук на телефоне. Была в кафе с Луизой.
        - Как она? - спрашиваю я. Младшая сестра для моей Элли - это святое. Они очень друг к другу привязаны.
        - Хорошо… - отвечает Эльвира, но в её голосе я слышу тоску. Не по прежней жизни под одной крышей с Артуром Багримовым. Только по сестрёнке, с которой они оказались разлучены.
        - Ты можешь сейчас со мной увидеться?
        - Да. Я тоже собиралась это предложить. Мне есть что тебе сказать, - добавляет она, и в её голосе я слышу сомнение. Неприятное чувство царапает где-то внутри. - Тогда до встречи!
        Сажусь за руль и мчу к ней. Приходит мысль купить цветы, но, как назло, по дороге не попадается ни одного цветочного магазина, только маленький овощной рынок. Не дарить же ей букет петрушки. Хотя, возможно, Элли такое бы даже понравилось. Развеселило бы её после встречи с сестрой, в очередной раз напомнившей о том, какой же всё-таки урод их папаша.
        Нет, моя семья тоже далеко не идеальна. Достаточно вспомнить Далию, с которой мы в последнее время разве что парой слов обменялись. А отец… Арслан рассказал мне о том, за что все эти годы так на него сердился, даже почти ненавидел. Как, собственно, и мою мать, которая для старшего сына Тахира Булатова была с трудом выносящей его мачехой. Эта напряжённость чувствовалась всегда, но у нас хотя бы никто ни на кого руку не поднимал. А в семействе Багримовых с виду всё было правильно и прилично, на самом же деле Эльвира столько лет провела в своём личном аду, из которого смогла вырваться только сейчас, и то не до конца.
        Мы встречаемся в небольшом сквере. Здесь уже ощущается близкая осень. В воздухе, в прохладной синеве неба, в кружащихся на ветру жёлтых листьях. Элли сидит на скамейке, у её ног вертится чья-то весёлая такса в ярко-красном ошейнике. А вот и хозяйка - школьница лет двенадцати.
        - Лу тоже мечтает о щенке, но отец никогда не разрешит, - вздыхает Эльвира, когда я приближаюсь, а девочка с собакой уходят вдоль аллеи, беззаботно шурша листьями.
        - А ты? - любопытствую я.
        - Я тоже мечтала.
        - Что ты хотела мне сказать? - задаю вопрос я. Наверное, надо было начать с другого, но мне не даёт покоя мысль о том, какой отстранённой и задумчивой стала в последнее время Элли. Даже разговоры о передаче об искусстве, которая скоро откроется на нашем телеканале, больше не вызывают в ней прежнего энтузиазма.
        Вспоминаю недавние слова Арслана. Он очень сильно ошибся, не выслушав свою девушку, когда заподозрил её в измене, даже не дав ей оправдаться. Я его ошибку не повторю. Я хочу знать, что на душе у Эльвиры, услышать правду от неё, а не додумывать её самому. Пусть даже это окажется неприятная правда, всё равно.
        Она делает глубокий вдох, и тут звонкая мелодия её мобильного нарушает тишину. Эльвира, бросив взгляд на экран, чтобы увидеть имя позвонившего, сразу же отвечает. Её лицо меняется так внезапно, что я пугаюсь, понимая, что что-то случилось, ещё до того, как она это произносит.
        - Дамир! - Элли разворачивается ко мне, хватает за руки. Её пальцы совсем холодные. Сжимаю их в своих ладонях и прошу её успокоиться, но безрезультатно - она слишком взволнована. - Звонила Луиза… Мой отец… Его арестовали! Мама и Лу просто в ужасе, не знают, что делать! Я должна быть с ними, поедем к ним, пожалуйста, прямо сейчас! - умоляет Эльвира, и я решительно киваю в ответ, но сначала на несколько долгих мгновений заключаю её в объятия, крепко прижимая к себе. В этом нет никакого сексуального подтекста, я просто хочу дать ей понять, что она не одна. Что я рядом. И всегда буду.
        ***
        Этим вечером, укладывая Гошку спать, я снова рассказываю о том, что ему предстоит уже завтра. Стараюсь говорить максимально понятным для ребёнка языком, успокоить его и поддержать накануне пересадки. Также предупреждаю о том, что дальше будет непростое время, но мы справимся, все вместе, и к тому времени, когда на свет появится младшая сестрёнка или братишка моего сына, он уже будет не в больнице и сможет встретить нового члена семьи.
        - Правда? - спрашивает Гошка, сонно зевая.
        - Да, - киваю я. - А теперь закрывай глазки и спи. Мама посидит с тобой, - добавляю, легко похлопывая его по руке.
        Сын погружается в сон быстро, я же этой ночью едва ли смогу заснуть. Устало прислонившись к стене, ловлю себя на желании позвонить Арслану, услышать его голос, но не хочу сейчас его беспокоить. Ему тоже нужно как следует отдохнуть перед процедурой.
        На минуту задаюсь вопросом, а как бы складывалась наша жизнь, если бы тогда, пять лет назад, мы с Булатовым не расстались. Заболел бы Гошка, если б в нашу с его отцом жизнь не вторглась разлука? Повредил ли моему сыну тот стресс, который я пережила, пока была беременна им? А что насчёт этого ребёнка, которого я ношу сейчас? Ему ведь тоже наверняка не на пользу мои слёзы и бессонные ночи, но что же мне делать, если я не могу найти себе места от тревоги за Гошку?..
        Сворачиваюсь калачиком на кровати, закрываю глаза и рисую перед внутренним взором картину, которую мне очень хочется когда-нибудь в будущем увидеть и в реальности. Светлую и безоблачную картину нашей жизни, в которой мой сын здоров и идёт в школу, а я провожаю его, держа на руках своего второго ребёнка. Гошке скоро исполнится шесть лет, и до того дня, когда он станет первоклассником, остаётся не так уж много времени. Главное - чтобы болезнь оставила его. Все мои мысли и мольбы сейчас только об этом.
        Долгая ночь проходит. Забывшись сном только под утро, чувствую себя совершенно разбитой, но стараюсь не подавать вида. С Арсланом встречаюсь перед тем, как начнётся процедура.
        - Ты что, сегодня совсем не спала? - догадывается он.
        - Спала, - пожимаю плечами. - А ты? Хорошо себя чувствуешь?
        - Я в норме. У Дамира там такие дела творятся… Только он собрался признаться в любви Эльвире, как её отца взяли под арест.
        - Под арест? Почему?
        - Какие-то махинации в бизнесе. У него же строительная компания. Как я понял, были использованы некачественные материалы, и это вскрылось только в последнюю минуту, прямо перед сдачей здания в эксплуатацию.
        - Хорошо, что никто не пострадал! - выдыхаю я. Страшно представить, если бы никто так ничего и не узнал, и дом - или что там строила его контора? - рухнул бы с людьми внутри. Ведь сколько уже таких случаев из-за чужой жадности и халатности…
        - Дамир тоже так сказал. Но Багримову всё равно придётся отсидеть. Он, как выяснилось, ещё и взятки брал в особо крупных размерах, чтобы расплачиваться со старыми и новыми долгами.
        - Эльвире, наверное, сейчас тяжело. А её матери и подавно… Их фамилия и так-то была на слуху, а теперь и вовсе…
        - Это да, - кивает Арслан. - Но Дамир там с ними, он Эльвиру в такой момент точно не оставит. И контакты хорошего адвоката у него есть. Но, как я считаю, нечего Багримова даже защищать в суде. Туда ему и дорога.
        - Может, ты и прав, - соглашаюсь я, вспомнив всё, что мне рассказывали об этом человеке, без малейших угрызений совести избивавшего жену и старшую дочь.
        - Не забивай себе этим голову. Главное - сегодняшняя операция. Верь в лучшее, хорошо? - шепчет он, крепко обнимая меня и зарываясь лицом в мои волосы. Его голос звучит уверенно, как почти всегда, но я чувствую - Булатову тоже страшно, не только мне, но и ему нужны сейчас утешение и поддержка. Он ведь не железный. Кажется, самый храбрый из нас троих - Гошка. Несправедливо, что и страдать больше всех приходится тоже ему.
        Если бы я могла взять на себя хотя бы часть его боли, сделала бы это без всяких колебаний…
        - Вам пора, - выглядывает из кабинета медсестра, и Арслану приходится выпустить меня из объятий. Без его рук сразу становится холодно, одиноко и пусто. Обхватываю себя за плечи, глядя на дверь, за которой скрылся Булатов.
        Я ведь думала, что справилась, что научилась жить без него… Научилась в нём не нуждаться. Не нуждаться вообще ни в ком, за исключением моего сына. Думала, что всё, что чувствовала к этому мужчине, давно отболело и отгорело, стало лишь пеплом, который развеялся по ветру. Ведь живут же как-то люди и без любви. Но, оказывается, это не так-то просто - вычеркнуть кого-то из сердца. Особенно если этот человек появляется в твоей жизни снова и полон решимости измениться ради тебя.
        Иду обратно к палате Гошки, когда резкое головокружение заставляет меня пошатнуться и ухватиться за стену. Рука бессильно падает, взгляд застилает темнота, не могу разглядеть даже пол под ногами. Кто-то приближается и в последнее мгновение подхватывает меня, не позволяя упасть, но я не могу разглядеть лица. Взволнованный голос кажется знакомым. Он зовёт меня, называет по имени.
        - Ярослава! Как вы себя чувствуете? Ярослава! - слышу, точно сквозь ватный кокон, но не могу ответить. Чувствую, что меня поднимают на руки и куда-то несут, а я всё порываюсь сказать, чтобы отпустили, потому что мне надо к сыну.
        ГЛАВА 27
        Прихожу в себя на кушетке в процедурном кабинете. Надо мной склоняется лечащий врач Гошки, а рядом с ним стоит женщина-доктор из отделения гинекологии, я уже была у неё на приёме. Понимаю, что это он её позвал, и мне становится стыдно за то, что отвлекла его от работы.
        - Что вы же так себя запустили? - хмурясь, спрашивает мужчина. - У вас уже анемия, без всяких анализов вижу. Наверняка и питаетесь плохо.
        - Вы можете идти, я поговорю с пациенткой, - ревниво замечает гинеколог, и я начинаю понимать, что она ему явно симпатизирует. А тут я… И скорее всего по больнице уже ходят слухи о том, что меня и доктора Розанова в недавнем прошлом что-то связывало. Хотя это неправда. Этот человек всегда вёл себя очень корректно, помня о том, что я мать мальчика, которого он лечит.
        - Ярослава, я знаю, что вам сейчас приходится очень тяжело, - произносит Андрей Розанов перед тем, как уйти. - Однако вы должны подумать также и о своём будущем ребёнке. От ваших переживаний и плохого аппетита ему только вред и никакой пользы, понимаете?
        - Да… - виновато соглашаюсь я.
        - Проконсультируйтесь с вашим врачом и позаботьтесь о себе. А я позабочусь о вашем сыне. Обещаю вам.
        С этими словами он уходит, а я пытаюсь подняться на ноги, но они меня не слушаются. Голова кружится снова. Женщина смотрит на меня, осуждающе покачивая головой.
        - Вы должны отдохнуть, - произносит она. Кладёт руку на моё плечо, не позволяя мне встать. - Анемия у беременных - это не шутки. А могут быть и другие осложнения. Вы можете потерять ребёнка.
        Её слова пугают меня, и я прижимаю ладонь к животу. Пока ещё моя беременность незаметна, но малыш уже там, он живёт и развивается, и на прошлом приёме мы с Арсланом слушали, как бьётся его сердце. Булатов, похоже, решил наверстать упущенное, пока я была беременна Гошкой, так что сейчас живо интересуется всем и даже ходил со мной на УЗИ, держа меня там за руку, как показывают в кино.
        «Прости… - обращаюсь я к ребёнку, которому только предстоит появиться на свет. - Я буду беречь тебя… Буду правильно питаться, соблюдать все предписания и пить витамины. Но сегодня очень важный день, я хочу побыть с твоим старшим братом, не оставлять его одного. Позволишь?»
        Некоторое время спустя головокружение проходит, и я наконец-то могу подняться. Медсестра берёт у меня кровь, измеряет давление. Получив разрешение врача, я иду в палату к Гошке.
        Часы идут медленно. Кажется, будто время остановилось. Звоню Лиле, и на душе становится легче от её бодрого голоса.
        Подруга уже в курсе того, что произошло в семье Багримовых. Это на первой полосе новостей. Фотография Эльвиры снова появилась в интернете. Разумеется, журналисты не могли не вспомнить о её несостоявшейся свадьбе с Арсланом Булатовым. Сейчас они пытаются приплести к разрыву их помолвки тот факт, что её отец был замешан в финансовых махинациях и едва не погубил людей из-за того, что его строительная фирма использовала некачественные материалы. «Неужели Булатов знал об этом и потому расстался с невестой? - задаётся вопросом какой-то борзописец на сайте, куда я заглядываю после разговора с Лилей. - Что теперь станется с семьёй Артура Багримова, ведь поддержки влиятельных родственников у них, как очевидно, не будет?»
        Морщусь, закрывая страницу. Вот ведь… налетели, как вороньё! Бедная Эльвира. Надеюсь, она хорошо держится и справится с той мутной волной, которая накатила на их семью, когда неприятная правда об её отце вышла на свет. А поддержка у неё есть - Дамир Булатов. Об этом журналюги, похоже, пока ещё не прознали. Как и о нас с Гошкой.
        Подруга так и сказала: «Вовремя вы уехали». Но ведь рано или поздно нам всё равно придётся вернуться в родной город. У Арслана там крупный бизнес, семья… Да, с сестрой и мачехой он сейчас практически не общается, зато наконец-то помирился с отцом. И Дамиру наверняка понадобится помощь старшего брата.
        А мне… мне тоже хочется чем-то заняться. Не спешу надолго загадывать, ведь впереди ещё трудный период восстановления Гошки после пересадки, беременность и роды, и в первую очередь я буду мамой, но всё же хочется стать кем-то и в профессиональной сфере. Найти работу, может быть, даже на дому, какое-то новое увлечение. То, что поможет оставить позади всё то, что я пережила. Всё, что мы с сыном пережили.
        А ещё нужно решить, что ответить на предложение Булатова. Пусть не сегодня и не завтра, но он ждёт моего ответа. Ждёт моего прощения.
        ЭЛЬВИРА
        В квартире пахнет валокордином. Мама похожа на бледную тень себя прежней. Луиза не пошла в школу, да и никто бы её сейчас туда не отправил. Особенно после тех статей, которые уже появились на местном новостном сайте. Нашу фамилию снова полощут в СМИ, и едва ли от этого получится отмыться.
        Я не ожидала подобного от отца. Да, он уже давно не представлялся мне хорошим человеком, и всё же не верилось, что Артур Багримов, который так легко осуждал других людей, к примеру, мать Дамира, и сам оказался не лучше многих, ради денег готовых на всё. Но теперь правда вышла наружу, и улик против него, как выяснилось, хватает, так что перспективы незавидные.
        Иду в комнату, которая была моей. Я всего месяц не живу здесь, но всё уже кажется другим, чужим. На душе становится одиноко и бесприютно.
        Хорошо, что Дамир не оставил меня, когда сестра позвонила и рассказала о том, что отец арестован. Без него я бы вообще не знала, что делать. Он и адвоката нашёл. Тот будет защищать отца в суде. А суд над ним состоится, в этом уже нет сомнений.
        Я так поглощена своими мыслями, что даже не сразу слышу звонок мобильного телефона. На экране высвечивается номер Эрика. Точно - я ведь так и не перезвонила ему вчера.
        - Эльвира, - обращается он ко мне, когда я отвечаю, - это правда - то, что пишут о твоей семье в новостях?
        - Да, - не скрываю я. - Правда. Мой отец действительно сейчас под арестом.
        - И… ты знала?
        - Нет! - отзываюсь возмущённо. Как он вообще может такое спрашивать? Неужто решил, что отец советовался со мной и мамой, когда приобретал некачественные строительные материалы? Бред какой-то. Но, ведь если так подумал Эрик, то и другие могут прийти к подобному выводу… Мы стали семьёй преступника, и на нас тоже начнут посматривать с подозрением и осуждением. Даже на Лу…
        - Эльвира, ты замечательная девушка, образованная, красивая… Ты мне в самом деле очень нравишься, но… я не простой человек, и мне бы не хотелось, чтобы мою будущую галерею связывали с кем-то, чьё имя запятнано в связи с такими вещами. Понимаешь?
        - Что… - У меня вдруг пропадает голос, и приходится прокашляться, чтобы продолжить говорить. - Что ты этим хочешь сказать? Ты отзываешь своё предложение по поводу галереи в столице? Из-за того, что мой отец арестован?
        - Ты должна меня понять! - выпаливает собеседник. - Твоя фамилия, твоя фотография - все могут это увидеть… Я там почитал ещё что-то об отмене твоей помолвки с каким-то местным бизнесменом. Ты об этом не рассказывала. И ты… ты правда изменила жениху с его младшим братом?
        - Эрик… - Я прикрываю глаза и делаю глубокий вдох. - Не верь всему, о чём пишут и говорят в интернете. Это первое. А второе - я не собираюсь перед тобой оправдываться. Ни в преступлениях отца, ни в том, почему я не вышла замуж за человека, с которым он меня сосватал. А с твоим предложением я всё равно не планировала соглашаться.
        - Вот как? И почему же? - уязвлённо спрашивает он. - Чем я плох для тебя?
        - Тем, что, если б ты в действительно питал ко мне какие-то чувства, то этого разговора не было бы. Ты не отвернулся бы от меня в такую минуту. Спросил бы, как я, нуждаюсь ли в чём-нибудь. Да даже о том, не забыла ли я поесть! Но тебя всё это совершенно не волнует. Да, наверное, я в самом деле понравилась тебе тогда во Франции - молчаливая девочка-загадка, соотечественница к тому же. И понравилась, когда мы встретились снова, ведь я стала привлекательнее, увереннее в себе, нашла интересную работу. Но это не то, ради чего ты готов наплевать на все эти статьи обо мне с их домыслами ради того, чтобы ещё больше раздуть скандал. А теперь, пожалуйста, не звони мне больше.
        Отключаюсь первая. Ещё один глубокий вдох перед настежь распахнутым окном. Наверное, мне должно быть тяжело сейчас, неприятно, но после этого разговора я чувствую облегчение. Эрик не подлец, он поступил как обычный человек, который не пожелал заморачиваться чужими проблемами. Пожалуй, его даже можно понять, но я не хочу об этом думать и выкидываю все мысли о нём из головы. Хорошо, что я не успела рассказать о его предложении Дамиру Булатову. Мужчине, которому я действительно небезразлична.
        Будто на расстоянии догадавшись о том, что я о нём подумала, Дамир звонит мне и говорит, что скоро приедет. Он уже встретился с адвокатом, который обрисовал ему положение дел. Мне хочется услышать от Булатова совсем другое, но сейчас не время для таких разговоров.
        Снова не время.
        - Твоим родителям это, наверное, не понравится, - замечаю я. Некоторое время назад между Тахиром Булатовым и моим отцом пробежала чёрная кошка, и причина тут очевидна. Того, что младший сын его друга ударил его, Артур Багримов не простил, Тахир же встал на сторону сына. - Ты ведь занимаешься моими проблемами в ущерб своей работе. Они… ничего ещё не говорили?
        - Нет. И даже если что-то скажут, неважно. Я всё равно буду тебе помогать, Элли. Родителей ведь не выбирают. Зато кое-кого другого выбрать можно.
        - Кого же?..
        - Того, на чью сторону встаёшь.
        АРСЛАН
        Мы по привычке называем пересадку костного мозга операцией, хотя со стороны это больше похоже на переливание крови. Процедура не хирургическая и проводится не в операционной, а в палате пациента. Но это только начало.
        Начало большого пути, на который становится мой сын, чтобы прийти к выздоровлению.
        - Поздравляю вас, пересадка прошла успешно, - сообщает нам врач. - Но, как я уже предупреждал, дальше будет ещё тяжелее. Пожалуйста, постарайтесь не показывать при мальчике, как сильно вы за него переживаете. Дети очень хорошо считывают эмоции. А вам, Ярослава, я бы посоветовал поговорить с доктором по поводу лёгких успокоительных средств, которые разрешено принимать беременным. И не забывайте о правильном питании. Вы ведь помните, что рискуете не только своим здоровьем?
        - Не беспокойтесь, я за ней прослежу, - говорю я, положив руку на плечо Яси. Сейчас она кажется хрупкой и слабой, но я знаю, что на самом деле Ярослава Туманова очень сильная. Мне так хочется, чтобы она стала Ярославой Булатовой, но пока до этого далеко. Я ведь ещё не получил согласия на своё предложение. Но терпения дождаться его у меня хватит, в этом можно не сомневаться.
        Первые две-четыре недели после пересадки считаются критическими. Организм беззащитен перед любой инфекцией. Пересаженный костный мозг ещё не укрепился. Для поддержки требуется частое переливание крови и, разумеется, полная стерильность в палате. Гошке дают антибиотики и ежедневно делают анализ крови. Не представляю, как бы я, даже будучи взрослым мужиком, проходил через всё это, если бы со мной такое случилось. Но наш с Ясей сын держится всё так же смело, как и до операции, несмотря на тошноту, сильную слабость и лихорадку.
        Когда я прихожу к нему и рассказываю о том, как изменится наша жизнь после того, как его выпишут, его глаза загораются, а я вспоминаю того белоголового мальчишку, который сказал, что он не боится сдавать кровь. Это было перед анализом ДНК. Кажется, с тех пор прошла целая жизнь. Как я вообще мог сомневаться в том, что Гошка - мой сын? Как я мог однажды бросить его, их с Ясей? И простил бы я сам, если бы оказался на её месте?.. Этот вопрос не даёт мне покоя, когда я смотрю на неё и думаю о том втором ребёнке, чьё сердечко бьётся в ней. Ребёнке, который пока не знает, как всё запутанно и непросто бывает во взрослых отношениях. И как нелегко бывает исправить ошибку, совершённую тогда, когда всё могло пойти совсем иначе…
        Одно я знаю точно - я хочу стать настоящим отцом для этого малыша. И для Гошки тоже. Отцом, который не пропускает важные события в жизни детей из-за того, что всё его время поглощает ненасытный бизнес. Отцом, к которому всегда можно подойти и рассказать обо всём. Отцом, которого у меня самого никогда не было.
        Пока мы с Ясей почти не покидаем стены больницы, Дамир остаётся рядом с Эльвирой. Суд над её отцом назначен на ближайшее время. Сама же девушка вынуждена присматривать за младшей сестрой, потому что матери сейчас не до того. Слишком большим потрясением для неё оказался арест мужа, в чью порядочность эта женщина верила, несмотря на то что он был самым настоящим домашним тираном. Сейчас она проходит лечение у психиатра в специализированном учреждении и едва ли скоро его покинет. Наверняка Эльвире придётся стать официальным опекуном Луизы, пока их родители не способны заботиться о младшей дочери. И я уверен, что для девочки это только к лучшему.
        Мы с братом разговариваем по телефону практически каждый день. Он интересуется самочувствием Гошки и обещает приехать, как только дела немного наладятся. Я расспрашиваю его, что нового выяснилось в деле Багримова, а также о том, как продвигаются их с Элей отношения. Увы, тут Дамиру пока нечем меня порадовать. Эти двое всё ещё остаются в пределах крепкой дружбы и взаимоподдержки, хотя я уверен, что эта девушка по-настоящему его любит.
        Что ж, пока остаётся только ждать. И нам с Ясей, и им. Ждать, пока на нашей улице не взойдёт такое долгожданное солнце.
        И однажды оно восходит. Спустя месяц после трансплантации нам сообщают, что уже можно судить, что пересаженный костный мозг прижился хорошо, и Гошка теперь в самом деле идёт на поправку. Конечно, на этом его лечение ещё не заканчивается, но уже можно выдохнуть и начать потихоньку планировать выписку.
        Для нас это настоящее счастье, равного которому нет. И слёзы, которые я вижу на глазах Яси, тоже от счастья. Конечно, это ещё не конец пути, но самые главные шаги уже сделаны.
        Стоя в пустом больничном коридоре, я понимаю, что сейчас снова не время и не место для таких предложений. Нет нужного антуража, и всё прочее. Даже кольца и того нет! Но история повторяется, хоть я и обещал себе, что в следующий раз всё будет иначе. И всё же, услышав от доктора хорошую новость, я не могу сдержать себя, а потому снова повторяю Ясе своё предложение. Потому что хочу, чтобы второй наш ребёнок родился в законном браке, а первый получил новое свидетельство о рождении, ведь он действительно словно бы родился заново. И потому что я люблю её.
        Люблю, причём гораздо сильнее, чем тогда, когда в прошлом мы с ней встречались и планировали пожениться. Люблю не только ту чудесную ясноглазую девочку, которая одна заботилась о своём дедушке и обожала смотреть кино в кинотеатре, но и удивительную женщину, сильную, храбрую, любящую мать, в одиночку боровшуюся с недугом нашего сына. Люблю за то, что она это она, и другой такой нет и не будет. Сейчас я поверю ей, даже если мне принесут тысячу доказательств её неверности. И буду любить всегда.
        Всё это я говорю Ясе, держа её руки. Целуя узкие ладони, тонкие запястья с ниточками вен. Заглядывая в её светлые глаза и безгранично желая увидеть там взаимность. Услышать от неё ответ, на который отчаянно надеюсь.
        И я его слышу.
        ГЛАВА 28
        ЭЛЬВИРА
        Суд над отцом состоялся несколько дней назад. Однако маму ещё не выписали, и неизвестно, когда это случится. То, что произошло, потрясло её и привело в состояние, далёкое от нормальности. Впрочем, её психика и до того едва ли была в порядке. Жизнь с таким человеком, как Артур Багримов, не проходит бесследно.
        Я съехала со съёмной квартиры, чтобы быть с сестрой, и там, где когда-то жили вчетвером, остались только мы с Луизой. Сестрёнке тоже нелегко. В школе на неё всё ещё поглядывают косо, ведь наша фамилия и фотографии снова появились в городских новостях. Не только Эрик - многие знакомые отца, которые прежде бывали у нас в гостях, отвернулись от нашей семьи. Даже школьные подружки Лу больше не заглядывают. Должно быть, их не пускают к нам родители. Теперь нас навещает только Дамир.
        Но однажды пришёл и его отец.
        Я боялась встречи с Тахиром Булатовым. Казалось, он сердится на меня из-за всего, что случилось за последнее время. А тут ещё и его младший сын помогал мне, когда отца арестовали. Но во взгляде мужчины, который появился на пороге, не было осуждения. Казалось, он мне даже сочувствовал.
        - Как ты поживаешь, девочка? - спросил Булатов, когда я поставила на стол перед ним свежесваренный кофе и немудрёные закуски. Готовить я умела, но, увы, не была такой же хорошей хозяйкой, как мама. - Вам с сестрой нужна помощь?
        - Нет, спасибо, - отказалась я. Но на душе стало теплее, когда это услышала. - Дамир… - запнулась я под внимательным взглядом тёмных глаз собеседника, так похожих на глаза его сына.
        - Что у тебя с ним? Вы вместе? Планируете… пожениться?
        - Нет, - смутилась я. - Об этом рано говорить. Дамир… Я не знаю, что он на самом деле ко мне чувствует. Может быть, помогает нам только как друг, а я всё себе напридумывала…
        - Лукавишь, девочка, - усмехнулся Тахир Булатов. - Всё ты знаешь. Вы не торопите события, это правильно, но так и всю жизнь прождать можно. А тут ещё все эти неприятности, которые на твою голову свалились… Понятное дело, что стало не до того. Но пора бы вам и сделать шаги друг к другу. Я бы помог, но мой сын уже взрослый, сам разберётся, а ты, я вижу, давно к нему неровно дышишь.
        Должно быть, я покраснела, подумав о том, что даже со стороны заметно, что я чувствую к Дамиру. Но его отец только улыбнулся. А затем ласково погладил меня по голове.
        - Я ведь тебе с детства знаю. Вот только не догадывался, что у вас на самом деле в семье происходило. Если б знал, заступился бы. Прости, девочка. Многое я в своей жизни упустил, многое сделал неправильно, а понимать это начинаю только сейчас, на старости лет. Собственного внука чуть было не проворонил, а дочь и вовсе… И вами с Арсланом, как пешками, двигал, когда к помолвке склонил, а ведь жизнь-то не шахматная партия…
        Я молчала, не зная, что ему сказать. Ведь и сама тоже… запуталась. Готова была выйти замуж за старшего сына Булатова, покориться воле отца, чтобы не разозлить его ещё больше. Боялась. За себя, за маму, а больше всего за Луизу. Никто ведь в самом деле не знал, что творилось за закрытыми дверями нашего дома, когда из него уходили гости, и мы переставали быть той правильной обыкновенной семьёй, которую другие люди перед собой видели, не желая замечать, что всё совсем не так. Только Дамир заметил. Не отвернулся. Протянул мне руку и не побоялся не то, что пригрозить отцу, а привести свою угрозу в исполнение.
        Теперь всё изменилось. Отец ещё не скоро окажется на свободе, Арслан Булатов счастлив с той, которую всегда любил, и скоро они снова станут родителями, а я… Я хочу поговорить с Дамиром сегодня. Его отец прав. Хватит ждать и откладывать этот разговор, мы и так потеряли достаточно времени.
        Луиза сегодня задержится - она записалась на ирландские танцы. Преподаватели говорят, что у неё есть все данные, да и с её рыжими волосами сестра в самом деле похожа на ирландскую девочку, и зелёный цвет ей очень идёт. К тому же, новое увлечение должно помочь ей отвлечься и познакомиться с кем-нибудь, а в будущем, если пожелает и всё сложится, она сможет даже выступать на сцене.
        Всё наладится. Непременно. Я всей душой на это надеюсь. Мама поправится и, может быть, после лечения решится всё-таки развестись с отцом. Моей сестре не придётся расти в страхе, она станет лучше меня - смелой, решительной, независимой и свободной, а я всегда её поддержу и не дам упасть.
        Готовлюсь к приходу Дамира. Ужин - индейка с овощным гарниром - стоит в духовке, салат осталось только заправить, вместо вина - гранатовый сок. Я же стою перед зеркалом, лихорадочно размышляя над тем, остаться ли мне в нарядном шёлковом платье насыщенно-бирюзового цвета или лучше переодеться во что-нибудь попроще. Правда, младший Булатов уже видел меня разную, даже в пижаме, и всё же сегодня хочется выглядеть как-то по-особенному. Не каждый день признаёшься в любви.
        Да, считается, что девушка не должна первой говорить о своих чувствах к молодому человеку, но наш случай не самый простой. То, что он для меня больше, чем друг, для Дамира не секрет. Я безмерно благодарна ему за помощь и поддержку, без которой мы бы с Луизой не справились, но важнее всего то, что теперь я уже не представляю без него своей жизни. Если он так решит, я останусь в рамках дружеских отношений и больше ни словом, ни взглядом не намекну ему на то, что хочу большего. Если же у меня есть хоть маленький шанс, я хочу его использовать и готова рискнуть.
        Ведь жизнь всего лишь одна.
        ДАМИР
        За окнами машины проносятся шумные городские улицы, шелестит дождь, а я не могу согнать с губ улыбку. Перед глазами стоит сообщение от Элли: «Я готовлю ужин, приходи». Всего несколько слов, а кажется, что получил какой-то подарок. Или вот-вот получу. Как в детстве, когда ждал дня рождения или Нового года. Вот только сейчас я уже взрослый. И подарок надеюсь получить такой же.
        Да, помню я, помню про «не торопить события» и «не пугать Эльвиру, ей и так тяжело», но я, в конце концов, не железный. Столько времени находиться рядом с желанной девушкой, не заходя дальше дружеских объятий! Не каждый такое выдержит. Тем более, раньше меня на подобное не хватало, я и представить себе не мог, что буду когда-нибудь терпеливо дожидаться и робеть, как мальчишка, у которого никакого опыта в отношениях. Наверное, потому что для меня это тоже впервые. Впервые вот так. Впервые по-настоящему.
        Матери заметно не нравится всё это. Зато отец, кажется, совершенно не возражает и даже за. А уж Арслан и вовсе поддерживает меня всеми руками и ногами. Даже сейчас, когда у него на первом месте сын и его лечение, брат постоянно звонит, спрашивает, что и как, причём говорит не только о работе. Он будто ожил. А ещё наконец-то начал мне доверять. И я понял, что мне очень нравится самостоятельно принимать некоторые решения касательно бизнеса, подписывать документы и всё прочее.
        Если я хочу, чтобы мы с Элли были вместе, я должен быть достоин этого. Стать мужчиной, а не раздолбаем, который в офисе почти не бывает. К этому я и стремлюсь, тем более что Арслан сейчас в другом городе, а отца всё чаще подводит здоровье. Болезнь внука, правда о подлости Далии и истинном лице Артура Багримова серьёзно его подкосили. Он всё чаще заговаривает о том, чтобы и вовсе отойти от дел, уступив ведение бизнеса нам с братом, а ещё стал заметно мягче и очень ждёт рождения второго ребёнка Арслана и Ярославы.
        Добравшись до места и проигнорировав лифт, чуть ли не бегом поднимаюсь на нужный этаж. Элли открывает мне дверь, и у меня перехватывает дыхание. Не от бега - от неё.
        Какая же она красивая! В этом платье, которое морскими волнами струится по её телу и подчёркивает стройную фигуру. С распущенными по плечам рыжими локонами, в которые мне так и хочется запустить пальцы. И я не выдерживаю. Привлекаю её к себе, чтобы обнять, и задерживаю в своих руках чуть дольше, чем это позволительно другу. Жадно вдыхаю кружащий голову запах её волос. Касаюсь губами тёплой щеки и произношу:
        - Ты великолепно выглядишь…
        - Правда? - Эльвира опускает взгляд и тянет меня дальше. - Пойдём. Всё уже готово…
        В квартире вкусно пахнет и играет негромкая музыка. Что-то медленное, чувственное, то ли итальянское, то ли испанское. Очень в тему.
        - А где Луиза? - спрашиваю я.
        - На занятиях по ирландским танцам, я встречу её позже.
        - Можем встретить её вместе, - предлагаю я. Мне нравится сестрёнка Элли, забавная и невредная. А ещё они обе практически ничем не похожи на родителей, даже цвет волос унаследовали от бабушки с материнской стороны.
        - Хорошо, - соглашается она. Разворачивается, чтобы пойти на кухню, но я, поддавшись порыву - или музыке? - удерживаю её за руку. Притягиваю к себе, обнимаю за тонкую талию.
        - Помнишь, как мы танцевали на корпоративе?
        - Разве такое забудешь?..
        - С тех пор у нас не выдавалось возможности потанцевать. Надо это исправить, - говорю я. - Пока так. А затем я поведу тебя на танцевальный вечер для пар… Там и музыка подходящая, и площадка большая, и…
        Смотрю в бездонные глаза и, забыв, что хотел сказать, падаю в них, как в омут.
        - Элли… Моя Элли… - шепчу я, и сердце стучит всё чаще от захлёстывающей меня нежности. - Ты ведь моя?..
        - Я люблю тебя, Дамир Булатов, - говорит она. - Люблю с первой минуты, как увидела. И не говори, что ты об этом не догадывался, - добавляет почти сердито.
        - После того поцелуя в кинотеатре сложно было не догадаться, - улыбаюсь в ответ и тянусь к её губам, но Элли уворачивается.
        - Тогда почему… почему ты молчал, что ты тоже?..
        - Сначала давал тебе время, не хотел спешить. А ещё с нами то и дело что-то случалось. В прошлый раз, когда я пришёл к тебе, чтобы признаться, твоего отца арестовали.
        Прижимаю её к себе крепче и наконец-то целую так, как давно мечтал. Как бы мне хотелось, чтобы она забыла всё плохое, что ей пришлось пережить по вине этого человека… Но всё же ему не удалось сломать её. Моя Элли сильнее, чем может показаться. А я сделаю её самой счастливой. И начну прямо сейчас. Кажется, ужину придётся подождать.
        Веду её в комнату, где разворачиваю лицом к себе и снова накрываю поцелуем губы. Провожу ладонями по гладкой ткани платья, натыкаюсь на застёжку-молнию и тяну её вниз. Элли вздрагивает, когда моя рука касается её обнажённой спины, поглаживая нежную кожу.
        - Мне остановиться? - спрашиваю я.
        - Нет… - выдыхает она. - Нет, пожалуйста… Не останавливайся…
        - Как скажешь, - отвечаю, проводя губами по её шее. - Не бойся. Я не сделаю тебе больно.
        И я сдерживаю своё обещание. Не тороплюсь и стараюсь не напугать совсем неопытную девушку силой своего желания. Целуя каждый сантиметр её прекрасного тела, прислушиваюсь к её отклику, чтобы определить, как и где ей нравится больше. Я никогда раньше не встречал такой, как она. Никто не дарил мне себя так - с полной отдачей, с безоглядной доверчивостью и любовью, которую я ощущаю в каждом её прикосновении, каждом поцелуе, каждом выдохе, что срывается с розовых губ моей Элли. Я безумно хочу стать для неё не только первым, но и единственным. Навсегда.
        ***
        - Шевелится? - Арслан прижимает ладонь к моему животу. - И правда шевелится!
        - Ты так удивляешься, как будто это какое-то чудо, - замечаю я. Звучит немного скептически, но и я не могу не улыбаться, когда вижу его восторг перед тем, что происходит внутри моего тела. - А ведь это уже не в первый раз.
        - Не спорь, - хмурится мой мужчина. - Это в самом деле чудо. Моё чудо, - добавляет ревниво, и я смеюсь над тем, какое выражение принимает его лицо, когда он это говорит.
        И так почти каждый день. Булатов знает о моём самочувствии и о том, как развивается наш ребёнок, едва ли не лучше, чем я сама. Он твёрдо намерен продержаться так до самых родов. Проходить со мной через всё это каждый день, каждый новый этап, наверстать всё, что он пропустил, когда я была беременна Гошкой. Но, разумеется, старшему сыну уделяется не меньше внимания. Особенно теперь, когда ему наконец-то разрешили понемногу выходить. Мы гуляем в парке, все вместе - мне сейчас тоже полезен свежий воздух.
        Жизнь налаживается, открывается новыми сторонами. Я всё больше начинаю понимать, что значит получать удовольствие от маленьких, но приятных вещей, счастливых мгновений, от души радоваться каждому дню, который приходит на смену предыдущему. Этому меня научил мой сын. То, что произошло с ним, изменило не только меня, но и отца Гошки, его дядю и деда, заставило многое переосмыслить. Я усвоила этот урок и знаю теперь, как хрупка, но прекрасна и удивительна жизнь. Та жизнь, в которой скоро появится наш малыш. Мы специально не стали заранее узнавать его пол - пусть это станет ещё одним сюрпризом.
        День проходит за днём. Почти каждый из них отмечается каким-то новым Гошкиным достижением. Посещать больницу ему приходится по-прежнему часто, и всякий раз я крепко держу Арслана за руку, умоляя про себя о том, чтобы услышать хорошие новости. Чтобы моему сыну не понадобилась повторная пересадка костного мозга, чтобы врач сказал, что Гошка пойдёт в школу, ничем не отличаясь от других - здоровых - детей, а не останется на домашнем обучении. Ведь для него так важно найти новых друзей!
        Мой живот становится всё больше и круглее. Некоторые даже думают, что там близнецы. Но нет, малыш будет один. Гошка постепенно привыкает к мысли о том, что вскорости станет чьим-то старшим братом. Он даже готов делиться своими игрушками, которых у моего сына сейчас очень и очень много - их коллекция чуть ли не целую комнату занимает!
        Что же касается моих отношений с его отцом, тут всё сложнее. Мы с Булатовым учимся жить вместе, доверять, несмотря ни на что, узнаём друг друга заново. Это не так легко, как может показаться. Только в сказках после свадьбы идёт сплошное «и жили они долго и счастливо», в жизни же всё не складывается лишь по мановению волшебной палочки. Кстати говоря, настоящей свадьбы у нас не было. Только регистрация брака, совсем не торжественная. Я пообещала Арслану, что мероприятие можно будет устроить и позже, когда родится ребёнок, и я не буду похожа на колобок, а Гошке разрешат контактировать с людьми без постоянного опасения подхватить какую-нибудь инфекцию.
        Самое главное - теперь мы по-настоящему одна семья.
        Нет, я не забыла о той боли, что когда-то причинил мне Арслан Булатов. О том, как он ранил меня своим недоверием, как оттолкнул, на долгие годы оставил одну. Но гордость меньше любви. Слабее. И моя любовь победила.
        Мы оба заслужили второй шанс.
        Я точно знаю, что не стала бы оставаться с мужчиной только ради детей. Даже несмотря на то, что теперь их вот-вот будет двое. Потому что дети должны рождаться и жить в счастливых семьях, в которых родители не терпят друг друга, а любят, поддерживают и уважают. Если такого нет, нет и настоящей семьи. Именно такой пример я и хочу подать нашим с Арсланом детям.
        А пока мы приближаемся к рождению второго, и тот уже не даёт мне спать, напоминая о себе активным шевелением. Просыпаясь, я покрепче прижимаюсь к тёплому боку спящего рядом мужчины или встаю и иду проверить Гошку. Сейчас он спит уже не так беспокойно и чутко, как в больнице. Я поправляю на нём одеяло и заглядываю в его лицо, надеясь, что ему снятся светлые и сладкие сны. Сны, в которых нет места болезни и страху.
        Приближается Новый год, и я знаю, какое желание хочу загадать зимней ночью под бой курантов.
        ГЛАВА 29
        - Вот видишь, это совсем не сложно, - улыбаюсь Гошке, когда он демонстрирует мне результат своего труда.
        Мы с сыном заняты тем, что украшаем квартиру к главному зимнему празднику, а прямо сейчас вырезаем из бумаги - не только белой, но и цветной, а ещё серебристой - снежинки всевозможных форм и размеров. И пусть у Гошки они зачастую выходят кривобокими, я всё равно его хвалю. А сердце замирает от трепещущего в груди счастья - ведь этого праздника у нас могло и не быть.
        Самые простые, но такие замечательные вещи становятся гораздо ценнее, когда понимаешь, что едва не лишился их навсегда. Эту простую истину я начала понимать только недавно. И тот, кто вместе со мной прошёл путь к выздоровлению нашего с ним сына, тоже.
        В квартире пахнет мандаринами, за окном крупными хлопьями сыплется снег, и Гошка прилипает к окну.
        - Мама, там с собакой гуляют! А мы заведём собаку? Я буду с ней гулять, честное слово!
        - Сынок, пока нельзя… - вздыхаю я. Хоть и не хочется расстраивать ребёнка, а приходится. Ему всё ещё опасна любая инфекция, и так рисковать я не могу.
        - А когда будет можно? - надувает он губы.
        - Со временем обязательно. Когда твой врач разрешит. Тогда уже и твой младший брат или сестра родится… Вместе будете гулять. А пока ты можешь загадать собаку на Новый год, представить, какой она будет, как ты её назовёшь, - говорю я примирительно.
        - Ладно, - отвечает Гошка, и на его губах появляется улыбка. - Я загадаю собаку. Я уже один раз загадывал желание на Новый год, и оно сбылось!
        - Правда? - интересуюсь я. Странно, раньше сын мне об этом не рассказывал - подумать только, вот уже и секреты появляются. - А что ты загадывал?
        - Не что, а кого. Папу. И теперь он у меня есть.
        Молчу, не зная, что ответить на это. В глазах становится горячо. Опять слёзы! Но теперь от счастья. С некоторых пор я плачу только по этой причине.
        - И… папа как раз такой, как ты представлял? - всё-таки решаюсь полюбопытствовать я.
        - Даже лучше! - с гордостью отвечает Гошка. - Он теперь всегда будет жить с нами? Всегда-всегда?
        - Всегда-всегда! - обещаю я и, притянув к себе худенькую фигурку сына, крепко его обнимаю. - Мы больше не останемся одни. Никогда.
        Я рано потеряла родителей и всю жизнь мечтала о настоящей большой семье. И сейчас она у меня есть. Пусть пока не такая большая, но всё впереди. Скоро нас будет четверо, а со временем, может быть, станет и пятеро. Если решимся на ещё одно пополнение.
        А ещё есть Дамир и Эльвира, Тахир Булатов… Да, мачеха и сестра моего мужа - не те, кого мне хотелось бы считать родственниками, но эти трое совсем другое дело. Кстати говоря, брата Арслана и его девушку мы пригласили к себе на Новый год, и скоро они должны приехать вместе с Луизой, младшей сестрой Эли. Станет шумно и весело. Для Гошки и всех нас это будет настоящий праздник, завершающий трудный и в то же время так счастливо окончившийся год.
        А ведь ещё недавно я понятия не имела, что всё сложится именно так. Думала, что Булатов, как и планировалось, женится на другой, а я… снова останусь с разбитым сердцем. Кто бы мог подумать, что в итоге всё окажется совсем иначе?..
        - Мама! - Гошка выбирается из моих объятий и снова подходит к окну. - Это папа!
        Тоже выглядываю и как раз успеваю, чтобы увидеть, как Арслан выходит из машины с полными пакетами продуктов и наверняка подарков для наших будущих гостей. На его подтянутую фигуру в чёрном пальто оглядываются две проходящие мимо девушки, но он, не обращая на них ровным счётом никакого внимания, идёт к подъезду. Туда, где его ждут.
        Должно быть, наша жизнь, если бы мы поженились тогда, ещё до рождения сына, была бы такой же. А, может быть, и нет, кто знает… Я пришла к выводу, что лучше не гадать, как бы всё сложилось в ином случае, и не жалеть больше о потерянных годах, а просто жить дальше. День за днём. Рядом с теми, кого я люблю больше всего на свете.
        Шаги за дверью, и вот Булатов оказывается в квартире. От него пахнет морозным воздухом и свежевыпавшим снегом. А ещё - знакомым парфюмом, волнующий аромат которого я с наслаждением вдыхаю, обнимая своего мужчину, который едва не стал чужим.
        - Яся… Погоди, дай мне раздеться, нетерпеливая женщина… - бурчит он вроде бы сердито, но в глазах стоят смешинки, и я вижу, что он доволен столь бурной встречей. Обнимает меня, быстро целует прохладными губами, ласково проводит ладонью по моему выдающемуся вперёд животу. - Как ты себя чувствуешь? У тебя ведь на завтра приём врача назначен, я правильно помню?
        - Правильно, - хмыкаю я. За моим здоровьем Арслан следит внимательнее меня самой. Без него я бы наверняка и приём витаминов пропускала.
        Спустя несколько минут Булатов подхватывает на руки Гошку, и тот начинает рассказывать ему про наши снежинки, а затем идёт их показывать. За окном вечереет. Декабрь, а вместе с ним и год подходит к концу.
        ЭЛЬВИРА
        Я сижу на диване в уютно обставленной, но всё же имеющей малого общего с настоящим домом больничной палате. Напротив меня - моя мама. Её руки нервно перебирают бахрому наброшенной на плечи шали.
        - Мама, я теперь встречаюсь с Дамиром Булатовым, - рассказываю ей, даже не зная, слышит ли она меня. Понимает ли? Её взгляд - отсутствующий, пустой - безмерно пугает меня, но я стараюсь этого не показывать и натягиваю на лицо улыбку. - Он очень хороший, знаешь… И никогда меня не обидит. Правда. Я уверена.
        В ответ - ничего, кроме глухого молчания, но я продолжаю говорить с ней так, словно передо мной по-прежнему моя мать, такая же, как обычно, а не безжизненный манекен с её лицом.
        - А наша Луиза… Она просто молодец. Представляешь, занялась ирландскими танцами, сама пошла и записалась! И преподаватель её очень хвалит… Сказал, очень талантливая девочка. Ну, это у неё от меня. И от тебя… - добавляю тихо, вспомнив, что когда-то мама увлекалась музыкой, играла на пианино, и говорили даже, что у неё абсолютный слух.
        Отец женился на ней, когда она была совсем молода и наивна, совершенно не знала жизни, а в нём наверняка видела лучшего человека в мире, потому что ей особо не с кем было сравнивать. Да и до свадьбы он вёл себя иначе. Воспитывал и лепил для себя и под себя жену, которая была бы именно такой, как удобно для него самого. Не думал о её способностях, мечтах, надеждах на будущее. О том, что мама могла стать кем-то в этой жизни, а не просто его тенью.
        А позже он злился на неё за то, что у них не было сыновей. После Лу мама больше не могла родить. Я же разочаровала отца во всём, раздражала его своими попытками идти наперекор родительской воле и тем, что пыталась защитить от него мать и сестру.
        - Когда-нибудь Луиза будет выступать на концерте, а ты будешь смотреть на неё с первого ряда, - обещаю я маме. - Так и будет. Обязательно.
        Выходя из палаты, не могу сдержать слёз. Они жгут глаза, солёными ручейками текут по щекам. Вытираю лицо платком и, ничего не видя за этой пеленой, натыкаюсь на маминого лечащего врача. Он удерживает меня за плечи, а затем подводит к креслу для посетителей в углу, усаживает в него и приносит стакан воды. Выпиваю до дна содержимое стакана и, всё ещё всхлипывая, благодарю доктора за помощь.
        - Не переживайте так, - произносит он. - В состоянии вашей матери уже наметился прогресс. Она поправится, я уверен.
        - П… правда? - с надеждой спрашиваю я. Да, мы с мамой далеко не всегда находили общий язык. Зачастую та занимала сторону отца. Но всё же мне невыносимо видеть её здесь, такой, какая она стала после его ареста. Мне нужна моя мама, а ещё больше она нужна Лу, которая, я знаю, очень по ней скучает, хоть и не подаёт вида, чтобы не расстраивать меня ещё больше. Чтобы я не подумала, будто плохо о ней забочусь. - А когда… когда ей станет лучше?
        - Психиатрия далеко не всегда точная наука, увы, - вздыхает собеседник. - Душа человеческая - загадка даже для нас. Но, уверен, со временем всё придёт в норму, и мы сможем её выписать.
        Вытираю слёзы вторым бумажным платочком - первый уже совсем промок. Забираю своё пальто из гардероба и выхожу в прохладу зимнего вечера. Иду по больничному скверу, глядя на синеющее небо и продолжая думать о маме. О том, что она так ничего и не сказала мне в ответ на все мои рассказы. Где-то сейчас её мысли? Знать бы… Может быть, в них она возвращается в прошлое, когда ещё верила в то, что счастливая семейная жизнь с Артуром Багримовым возможна и реальна?..
        Я очень надеюсь на её выздоровление. Особенно сейчас. Ведь говорят, что под Новый год случаются чудеса.
        А ещё мне очень хочется, чтобы мама смогла разделить со мной моё счастье. Счастье от того, что мы с Дамиром теперь по-настоящему вместе. Что моя первая любовь, которую я ещё недавно считала невозможной, оказалась взаимной.
        Будто на расстоянии угадав, что я о нём подумала, Булатов звонит мне. Спрашивает, надо ли забрать меня из клиники. Отвечаю, что доберусь на такси. Не хочу, чтобы он видел меня такой - расстроенной, заплаканной. Но Дамир понимает, что что-то со мной не так, а потому немедленно предлагает вариант провести вечер не дома.
        - Пройдёмся по магазинам, а затем кино и ужин, - говорит он. - Нам ведь всё равно надо купить всем подарки! Так как, согласна?
        - Согласна, - отвечаю я, чувствуя в его голосе тёплую улыбку, которая, как мне кажется, предназначена только для меня. Раньше Дамир Булатов так не улыбался. - До встречи…
        Мы встречаемся в торговом центре, ярко украшенном к празднику. Начинаем с поиска подарков для его брата с женой и сыном, а также для моей Лу, которая, хоть и не верит в Деда Мороза, сюрприза под ёлкой ждёт всё равно. Кое-что я ей уже купила заранее - специальные туфельки для танцев, которые выписала в интернет-магазине.
        Закупившись подарками, с полными пакетами идём в расположенный там же кинотеатр, где садимся на так называемые места для поцелуев. Сегодня мы не в вип-зале, но всё равно это напоминает мне наш первый поход в кино, когда Дамир заменил Арслана и пошёл со мной вместо него. А я тайком поцеловала Булатова-младшего, решив, что он заснул под мелодраму…
        Сегодня я тоже его целую, но уже не украдкой, а открыто, на полном основании. А он крепко прижимает меня к себе, ничуть не стесняясь прочих немногочисленных зрителей, и шепчет, что у него для меня тоже есть подарок, но пока это секрет. От этих слов внутри что-то подрагивает и трепещет, как огонёк свечи. И я знаю, что он не погаснет. Потому что рядом с этим мужчиной я впервые за всю свою жизнь чувствую себя по-настоящему в безопасности.
        ДАЛИЯ
        Я стою на мосту, пошатываясь на высоких каблуках от ветра и количества выпитого этим вечером. Вернее, ночью. Ведь сейчас действительно уже ночь, причём не обычная, а новогодняя. Ночь, когда у кого-то сбываются мечты, а кто-то остаётся у разбитого корыта. Ночь, когда положено быть рядом с теми, кто рад тебе так же, как ты ему.
        Но я одна. Стою на обледеневшем мосту, и мокрый снег летит мне в лицо. Слышу доносящиеся до меня крики с поздравлениями и пожеланиями нового счастья, громкие взрывы петард и сигналы машин. Но всё это будто бы в стороне, потому что происходит не со мной. Меня этой ночью никто не ждёт. Никто в целом мире. Ни семья, ни друзья, ни любимый человек.
        Нет, в том баре, где я провела вечер, была целая компания. Знакомые, но не близкие. Просто тусовка. На сто процентов уверена, что, когда меня нет поблизости, эти люди не говорят обо мне ничего хорошего. Как, впрочем, и я о них. В моём мире это считается нормальным - улыбаться в лицо и говорить гадости за спиной. Никто этому не удивляется.
        Но есть и другой мир - тот, где друг другу радуются искренне, от души. Мир, где сейчас пьют шампанское за столом, уставленным всякими вкусностями, домашними, не из ресторана. Где звучит детский смех, а губы целуют не первого встречного со смазливой рожей. Целуют любимого. Мир, в котором мне нет места.
        Я знаю, что прямо сейчас мои братья находятся в таком мире. Они встречают этот Новый год вместе. А с ними те, кто им бесконечно дорог. Гораздо дороже, чем я, их родная сестра. Меня они даже поздравить забыли.
        Конечно, вы скажете, что я это заслужила. Своей подлостью, эгоизмом. Тем, что сделала тогда, годы назад, разлучив Арслана с его Ярославой. Мне казалось, будто я поступаю правильно, заставив брата страдать, а отца - понять, что напрасно он выделял старшего сына и принял в дом эту приблудную дворняжку, сиротку без рода-племени. Всё, что я провернула ради этого, представлялось чем-то необычным и авантюрным, прямо как в кино. Но вот прошло время, и эти двое снова вместе. Их любовь победила, как бы патетично это ни звучало.
        А я проиграла. Проиграла по всем фронтам. Да, я молода и безусловно красива, но внутри меня точно выжженная пустыня. Всё, что интересовало раньше, сейчас приелось до зубовного скрежета. Даже мужчины уже не привлекают, их сальные взгляды кажутся неприятными, от них хочется отмыться, как от липнущих к лицу и телу комков грязи. Наверное, потому что никто и никогда не смотрел на меня так, как смотрит Арслан на свою Ярославу. Или как Дамир на Эльвиру.
        Вот и минувшим вечером в баре было достаточно желающих продолжить веселье в номере отеля или где-нибудь на квартире, но я сбежала оттуда. Сбежала, как Золушка, за несколько минут до полуночи. И встречаю Новый год в полном одиночестве на мосту и под снегом. Меня уже начинает пробирать холод - моё пальто и ботинки не рассчитаны на долгое пребывание на улице, не говоря уж о тонких колготках и мини-платье. Даже выпитый алкоголь перестаёт действовать и больше не согревает кровь.
        Мне хочется вцепиться в перила и кричать, надрывая горло до хрипоты. Выкрикивать всё, что накопилось на душе, наросло там плесенью. Может быть, это поможет. Но едва ли. Едва ли…
        Неожиданно мой телефон разряжается звонком. Неужели кто-то обо мне всё-таки вспомнил? Смотрю на экран и не узнаю номер. Может, это какие-нибудь рекламные агенты или вообще мошенники? Такие звонки лучше бы и вовсе игнорировать, но я стаскиваю кожаную перчатку и подношу мобильный к уху, отвечая на вызов…
        В телефоне звучит голос, который, я думала, не услышу уже никогда. Вкрадчивый, чуть с хрипотцой, безумно сексуальный. Когда-то он сводил меня с ума.
        - Далия? - произносит он. - Далия, милая, как я рад, что ты ответила! С Новым годом, дорогая!
        - Почему ты мне звонишь? - отвечаю я, стараясь не реагировать на все эти нежности, которыми осыпает меня собеседник. - Что тебе опять нужно? Денег?
        - Далия, что ты…
        - Отец мне всё рассказал, - говорю с ледяными интонациями. - Рассказал, что ты уехал не просто так, а взяв у него деньги за то, чтобы оставить меня в покое. Мне было восемнадцать! Я была влюблённой дурочкой, которой ты задурил голову! И наверняка не единственной у тебя, альфонс ты недоделанный!
        - Далия… - снова растерянно произносит моё имя человек, которого я считала своей первой любовью. Он явно не ожидал такого отпора. Как и я не ожидала его звонка.
        - Да, я не родила этого ребёнка, потому что испугалась! Так рано, так неожиданно… Незапланированно… Я только начала по-настоящему ощущать свою красоту, и вот оказывается, что скоро вся моя фигура расплывётся, как тесто… А тут ещё отец не желал ничего слышать о том, чтобы мы с тобой поженились… - выдыхаю я, чувствуя горечь на губах от собственных слов. - Да я из-за тебя… А ты… ты ничего этого не стоил…
        Со временем я пожалела о содеянном. Пожалела ребёнка, которого не стало. И себя, бесплодную и пустую, как декоративный музейный кувшин, в который никто никогда не нальёт ни молока, ни масла. Но тому, с кем я сейчас говорю, не нужно об этом знать. Я и себе-то до конца не признаюсь в том, как больно мне порой бывает смотреть на чужих детей.
        Хорошо, что Ярослава была ещё не беременна от моего брата на тот момент, когда я подмешивала ей то, что заставило её отключиться и всё забыть. Иначе я погубила бы и их неродившегося малыша, даже не зная об этом. Погубила бы так же, как своего.
        И, может быть, когда-нибудь я наберусь смелости попросить у этих двоих прощения.
        - Мы можем встретиться? - хватает у этого урода наглости спросить.
        - Не в этой жизни! - выкрикиваю я в ответ. - Убирайся к чёрту! И больше никогда - никогда, слышишь?! - мне не звони!
        Ещё раз касаюсь экрана телефона, прерывая разговор, и заношу номер в чёрный список. Таящий на ресницах снег смешивается со слезами. Ветер стирает их, холодит щёки. Смотрю вниз, на тёмную воду, которая течёт под мостом. Было бы так легко перегнуться через перила и… Но я этого не сделаю. Пусть я и не самая лучшая в мире дочь, в этом мире есть люди, которым моя смерть причинит боль, а на моём счету чужих страданий и без того уже достаточно.
        Есть ли надежда, что с этим уже наступившим годом и для меня начнётся новая жизнь?..
        Я ловлю такси и еду туда, где мне, я точно знаю, откроют дверь и примут, туда, где наконец-то смогу согреться. Еду домой. К папе и маме.
        ЭПИЛОГ
        Наша с Арсланом дочь появляется на свет весной. Она похожа на первый распустившийся цветок подснежника, такой светлый и чистый, что, впервые увидев её, я снова не могу удержаться от слёз - и снова от счастья. Такого огромного и бескрайнего, что, кажется, его можно расплескать, не удержав в себе.
        Малышка получает имя Амина. Право назвать нашу дочь я соглашаюсь уступить её отцу, который с первого взгляда покорён ею. Ох, чую, будет она из него верёвки вить. Но пока Амина лежит в своей кроватке, тараща на нас глазки-бусинки. Она почти не плачет и, кажется, уже отличает старшего брата от остальных, кто к ней подходит.
        Я не на шутку боялась, что Гошка будет ревновать нас с Арсланом к сестрёнке, но он уже заранее согласился разделить с ней родительскую любовь, и я не сомневаюсь, что этой любви хватит на обоих наших детей. Ведь в этой крохотной ещё девочке горит искорка подаренной нам новой жизни. И Гошка тоже получил новую жизнь, как и свидетельство о рождении, где указано имя его отца и фамилия Булатов.
        Мы семья. Настоящая. Навсегда. Я твёрдо в это верю. То, что мы пережили, сплотило нас гораздо сильнее, чем те так и не погасшие чувства, которые мы испытывали друг к другу в прошлом. Когда-то я думала, что не подхожу Арслану Булатову, наследнику холдинга, а он не доверял мне до конца, раз допустил возможность моей неверности ему. Но сейчас всё иначе, мы оба повзрослели и смотрим на мир по-другому.
        Наверное, это и называется мудрость и принятие. А ещё счастье. Счастье, которое мы, хочется верить, заслужили и выстрадали.
        Каждый из нас сам делает собственный выбор. Плыть по течению или действовать. Безоговорочно доверять или поддаваться сомнениям. Следовать за любовью или за мечтой. Иногда бывает так, что нам есть кого обвинить в своём выборе, но всё же отвечаем за него мы сами, а не другие люди.
        И я сделала свой.
        ЭЛЬВИРА
        Моё свадебное платье совсем не похоже на те, что я примеряла, когда меня готовили к свадьбе с Арсланом Булатовым. Оно лёгкое, воздушное, без пышных юбок и огромного количества кружев, делающих невесту похожей на торт с кремовыми розочками. А ещё не белое, а зелёное. Цвета свежей листвы.
        Мы женимся в начале лета, хотя предложение Дамир сделал мне гораздо раньше, ещё в новогоднюю ночь. Подарком, о котором он говорил, оказалось кольцо, которое мне надели на палец, когда часы били двенадцать. Разумеется, я согласилась, но с церемонией мы решили не спешить. Всё равно ведь уже практически жили вместе. А ещё я надеялась, что мама поправится и сможет присутствовать на моей свадьбе…
        Сейчас она снова со мной. Её выписали из клиники, обязав принимать лекарства и посещать психолога, а также занятия по арт-терапии. Ей это действительно необходимо. После всех этих лет с отцом, который подавлял её и к тому же извратил все представления о семейной жизни. Кроме того, я вожу её на концерты классической музыки, в оперу, на балет, ну и, конечно, на первое серьёзное выступление Луизы мы пошли вместе и сидели в первом ряду.
        О разводе с отцом мама заговорила сама - я не настаивала, не желая на неё давить. И это очень меня обрадовало. То, что она больше не хочет быть его женой, означает, что всё на самом деле осталось в прошлом и со временем будет вытеснено из памяти другими - радостными и счастливыми - событиями.
        А я постараюсь, чтобы так и случилось.
        Последняя примерка, и я, переодевшись в джинсы и майку, выхожу из здания ателье на улицу, где меня уже ждёт Дамир. На его губах лукавая улыбка. Он явно что-то задумал.
        - Куда мы едем? - спрашиваю я, когда жених ведёт меня к машине.
        - Увидишь. Тебя ждёт сюрприз, - отвечает он и целует меня перед тем, как распахнуть передо мной дверцу. - Надеюсь, тебе понравится.
        Когда автомобиль оказывается на незнакомой мне улице и останавливается, въехав в открывшиеся перед нами ворота, перед двухэтажным кирпичным коттеджем, я с удивлением бросаю взгляд на своего спутника.
        - Мы что, приехали к кому-то в гости?
        - А вот и нет, - хмыкает он. - Мы приехали к себе. Ты здесь хозяйка.
        - Что?.. - изумлённо распахнув глаза, переспрашиваю я.
        - Прости. Это не замок, а всего лишь дом. Но мы будем в нём счастливы, обещаю.
        И я ему верю. Всей душой. Потому что счастье - это там, где мы вместе.
        СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ
        АРСЛАН
        Сегодня наша дочь идёт в школу. Я - гордый отец первоклассницы. Самой красивой первоклассницы с бантами на волосах и чудесной улыбкой, так похожей на улыбку её мамы, которую я за все эти годы не устаю благодарить за наших детей.
        Мой старший сын тоже здесь. По сравнению с Аминой он кажется совсем взрослым. И школа для него уже не такое полное открытий место, как для неё, поэтому Гошка посматривает на младшенькую снисходительно, не разделяя её восторгов по поводу выглаженной новой формы и ярко-розового рюкзачка, полного всевозможных девчоночьих канцтоваров. И всё же, когда наступает время присоединиться к своим классам, он берёт её за руку и ведёт за собой, показывая этим жестом, что не даст сестрёнку в обиду. Я же смотрю на них с гордостью, обнимая за плечи стоящую рядом Ясю, которой тоже не верится, что наша малышка успела так вырасти и уже идёт в школу.
        - А может, настало время для третьего? - как бы невзначай говорю я так, чтобы слышала только жена.
        - У тебя скоро первый племянник родится, - отвечает она, напоминая о будущем ребёнке Дамира и Эльвиры. Они уже выяснили, что это мальчик. Правда, с именем пока не определились.
        - Вот на нём и потренируюсь нянчиться, а то уже подзабыл, как это, - заявляю я и решительно целую её. Самую лучшую. Самую любимую и только мою. С ней всё как в первый раз. И всё по-настоящему.
        Навсегда.