Замужняя невеста для короля Ирина Ваганова
        АННОТАЦИЯ К КНИГЕ "ЗАМУЖНЯЯ НЕВЕСТА ДЛЯ КОРОЛЯ"
        Романте Бетц недавно исполнилось шестнадцать. Она ещё два года могла бы жить в доме родителей, но отец, находясь на грани разорения, отдал её в уплату долга человеку, успевшему похоронить трёх прежних жён. Романта должна стать четвёртой жертвой чёрного вдовца. Но не рано ли она стала оплакивать свою несчастную судьбу? Что если страшный человек сжалится над беззащитной девушкой?
        Замужняя невеста для короля
        Ирина Ваганова
        Вместо пролога
        Стоя у пыльного, побитого молью занавеса, я вслушивалась в шум толпы, заполнившей цирк. От волнения у меня подрагивали колени. Руки покрылись гусиной кожей - в откровенном наряде, состоящем из блестящих полосок ткани, было холодно. Видел бы меня сейчас отец! Или муж. К моей радости, эти опасные мужчины считали баронессу Кофр погибшей.
        Строго говоря, я и сама распрощалась бы с девочкой по имени Романта, не будь теперешнее моё положение ещё более опасным и унизительным, чем прежде. Каждый вечер перед выходом на арену напоминала себе, что это временно, я доберусь до столицы, гастролируя с цирковыми артистами, а там сбегу, чего бы мне это ни стоило.
        Волновалась я напрасно. Это был не мой номер и не мой успех. Великий мастер иллюзий Гульнаро привлекал толпы своим искусством, именно он обеспечивал выручку, а я была лишь безымянной ассистенткой. Хотя жизнь моя зависела вовсе не от мускулистого великана с приклеенными усами - я спасала себя сама.
        Прогремел голос шпрехшталмейстера, оповестившего зрителей о выходе на арену несравненного Гульнаро. Он прошёлся вдоль бортика, поигрывая мышцами рук и плеч. Девятым валом прокатились по рядам восхищённые возгласы и аплодисменты. Рабочие раздвинули тяжёлый занавес и покатили на манеж ящик с прорезями в боковых стенках - мой ежевечерний гроб.
        Я ждала. Сейчас Гульнаро демонстрирует зрителям длинные острые мечи. Слышно было звон металла и удары разлетавшихся в стороны разрубленных на куски поленьев. Заскрипел поворотный механизм - гроб вертели, показывая, что в нём нет двойного дна, и несчастной ассистентке негде спрятаться от несущих смерть лезвий, даже если она свернётся клубочком внутри ящика.
        Завыли трубы, тупым гулом отозвались барабаны. Мой выход!
        Натянув на лицо улыбку, неестественно выпучив глаза, стараясь не хлопать густо накрашенными ресницами, вынырнула на манеж. Нужно идти красиво. Покачивать бёдрами, в ласковом приветствии разводить руки. Помнится, Лоратта - артистка, исполнявшая эту роль раньше - мучила меня два вечера, гоняя по арене с хлыстиком в руках. Не била, но так страшно щёлкала, что я взвизгивала и подпрыгивала, доводя до икоты смеявшихся надо мной артистов.
        «Это мой шанс попасть во дворец и вымолить у короля развод», - утешала я себя, устав от непосильных трудностей цирковой жизни.
        Сделала круг по манежу, чувствуя, как лицо превращается в безжизненную маску от холода и напряжения. Зрителей не видела - пятнистая шевелящаяся субстанция заполняла темноту за бортиком. Приблизившись к ящику, запрыгнула в него и послала в пространство воздушный поцелуй. Гульнаро захлопнул дверцу, заскрежетал замочком.
        Снова услышала звон клинков.
        Глава 1. Чёрный вдовец
        Год назад
        Ожидая позволения войти у двери отцовского кабинета, я переминалась с ноги на ногу и боролась с желанием убежать. В жаркую погоду, как сегодня, можно прятаться в лесу хоть до ночи. Вернулась бы в свою комнату, когда все окна перестали светиться. Год, даже полгода назад, я бы так и поступила. Батюшка горяч, но не держит зла слишком долго. Выбор, что лучше - получить оплеуху и ходить с красной скулой до вечера или просидеть под замком дня три - я решила в пользу последнего. К одиночеству привыкла и плакала больше для того, чтобы наказание сочли достаточным.
        Теперь, когда мне исполнилось шестнадцать, такие фортели не пройдут. Младшую дочь - бесполезную обузу - и так слишком долго терпели. При первой же возможности избавятся. Размышления о дальнейшей судьбе всегда были печальны. Не стоило надеяться, что посторонние люди отнесутся ко мне теплее, чем родня. Уж если мать и отец в разной степени недолюбливали, а брат и его жена откровенно ненавидели, что можно было ждать от незнакомых? И если теперешнее моё положение при всей его неприятности было временным, выйдя замуж, я попаду в вечную кабалу. До самой смерти. Это и пугало.
        Хотя, услышав от моей горничной Ланфы о том, что ко мне посватался барон Кофр, я осознала, что в реальности всё ещё хуже.
        - Тот самый Циантин Кофр? - переспросила, не желая верить.
        - Да, - таращила глаза Ланфа, - прозванный чёрным вдовцом. С первой женой прожил четыре года. С остальными и того меньше.
        Сложив в уме шестнадцать и четыре, я определила свой век двадцатью годами, и вздохнула: недолго мучиться. В дальних закутках моего сознания тлела надежда, что Ланфа ошиблась или пошутила. Горбатая девушка была единственной в доме, кто говорил со мной уважительно, но то прежде. Теперь, когда я исчезну, а ей придётся опекать мою племянницу, горбунье незачем церемониться с бывшей хозяйкой.
        В раскрытое окно залетал шаловливый ветерок, беспокоя лёгкую занавеску и принося запах цветущей липы. Однообразно кричала кукушка, усиливая тоску, и без того завладевшую моим существом. Я всерьёз подумывала о том, чтобы выбраться через окно. Может быть, обо мне забыли? Тогда, выйдя из кабинета и натолкнувшись на маявшуюся от безделья дочь, отец рассвирепеет. Он не любил признавать собственную неправоту, поэтому домашние старались не попадаться без надобности ему под руку.
        От мыслей о бегстве меня отвлекло повышение тона. Незнакомый мужской голос - довольно низкий - звучал раздражённо и вопросительно. Отец отвечал на удивление ровно и спокойно, словно пытался уговорить собеседника. Сердце забилось сильнее. Папа не хочет отдавать меня! Он просит чёрного вдовца уехать восвояси! Я подкралась к двери и, прижав ухо к замочной скважине, стала вслушиваться в слова.
        - …Такая жертва со стороны молоденькой девочки, господин Бетц!
        - Я спасаю её, барон. Спасаю, - вкрадчиво возражал отец, - доверяю вам, а семью возвращаю к привычной жизни. Поверьте, иначе мы все погибнем! Сын, невестка, внучка, жена… нам ничего не останется, как выставить поместье на продажу, чтобы покрыть долги.
        - Давайте я ещё раз ссужу вам деньги? Этот год обещает быть благоприятным, период неурожаев пройден…
        - Нет. Господин Кофр, я ценю ваше участие, но будем действовать по первоначальному плану.
        Гость, понизив голос, произнёс длинную тираду, я смогла разобрать только последнюю фразу:
        - …Было бы ей лет двадцать пять хотя бы. Ведь совсем ребёнок!
        - Это к лучшему, барон, - юлил отец, - к лучшему. Возможно, ваши враги сжалятся над девочкой.
        - Ладно, - холодно сказал мой будущий муж, - зовите.
        Я отпрянула и с ужасом уставилась на дверь. Скрипнув, она приоткрылась, отцовский баритон проник мне в самое сердце:
        - Романта! Ждём тебя.
        Прежде чем сделать первый шаг, глубоко вдохнула, словно боясь дышать одним воздухом с тем, кто ждал меня в отцовском кабинете. Задержки хватило ненадолго. Встав в центре расстеленного на полу красного ковра, я с шумом выдохнула. Повисла тишина. Даже кукушка смолкла. Или её голос заглушали плотно закрытые рамы окна кабинета. Дверь тоже захлопнулась за мной. Сбежать теперь не получится.
        Не проронив ни слова, я разглядывала будущего супруга, точнее будет сказать: моего всемогущего хозяина. Он оказался не старым. Выглядел лет на сорок. Поджарый. Густые русые волосы были зачёсаны назад и слегка вились. Аккуратная бородка смотрелась задорно. Небольшой нос не казался хищным. А глаза… В них было столько боли и страдания…
        Я нарочно не поздоровалась, но мужчины не заметили моей показной неучтивости. Жених, сохраняя страдальческое выражение лица, смотрел на меня. Отец, словно окаменев в подобострастной позе, не отводил взгляда от него. Молчание затягивалось. Не выдержав, я заговорила:
        - Батюшка, позвольте мне остаться.
        Поймав знакомый колючий взгляд, не смогла продолжить. Обычно за таким взглядом следовала пощёчина, а ещё родитель имел привычку хватать меня за руку и выкручивать кисть так, что в глазах темнело от боли. Заученным движением я спрятала руки за спину и отступила на два шага, оказавшись ближе к суженному. Отсюда я уловила запах еловой смолы и разогретой осыпавшейся хвои. Это почему-то меня утешило.
        Интересно, он всегда так пахнет?
        Мелькнула искра надежды. Что если он сжалится над молодой супругой? Что если прежние раздражали его капризами и расточительностью? Я ведь не такая. Меня воспитали покладистой, терпеливой, незаметной.
        - Мы уедем сейчас же, граф. Давайте подпишем договор. Романта пока может проститься с близкими, - обволакивающим басом сказал мой жених.
        - Разумеется, барон! - отец суетливо подбежал к столу, стал перекладывать бумаги, на миг оторвался от этого занятия и крикнул мне: - Иди в комнату! Ланфа собирает вещи, она и проводит тебя в карету жениха.
        - Как, - я забыла, что собиралась быть покладистой и терпеливой, - а свадьба?
        - Обвенчаетесь в домовой церкви. Не задавай глупых вопросов. Тебе прекрасно известно, что в нашем положении не до торжеств.
        Я медленно присела в реверансе и поплелась прочь.
        Свадьба мне была нужна не больше чем само замужество. Но это хоть какая-то отсрочка! Сначала следует разослать приглашения родственникам, встретить гостей, разместить их в доме и в гостинице, назначить день венчания в храме ближайшего села, потеснив крестьянские пары - я была далека от мысли, что родители согласятся везти меня в город, как это предпочитали делать родовитые соседи. Потом полагались недельные гуляния. По бытующим поверьям, число дней праздника задавало длительность счастливого брака. Семь дней соответствовало семидесяти годам. Глупость, конечно, но люди старались выдержать эту гонку, чтобы их не посчитали скупыми.
        Наше семейство не имело средств на многодневный праздник, но деньги водились у моего жениха, и раз уж отец задумал продать меня ему, мог бы выхлопотать и свадьбу. Увы, последняя возможность отсрочить отъезд провалилась. Это утвердило меня в мысли, что Циантин Кофр не собирается жить в браке хоть сколько-нибудь долго, и меня ждёт та же участь, что и прежних несчастных жён этого человека.
        В комнату зашла, заливаясь слезами, но они высохли, как только я увидела, что там творится. Все свободные служанки под предводительством моей невестки рылись в выброшенных из шкафа и сундука вещах. Каждая норовила завладеть хоть чем-то из моего имущества. На полу валялись шёлковые чулочки, нарядные панталончики, ночные рубашки, на них то и дело наступал кто-то из мародёров. Ланфа разъярённой кошкой металась от одной служанки к другой, выхватывая из цепких рук то кофту, то юбку. Её бесцеремонно отпихивали. Госпоже она не решалась мешать, жена брата спокойно рассматривала одну вещь за другой и складывала обратно в сундук. Я успела порадоваться, что в моём распоряжении останется хоть что-то годное, но ошиблась, слишком хорошо думая о невестке.
        - С паршивой овцы хоть шерсти клок, - произнесла она любимую свою поговорку, смерив меня ядовитым взглядом, и скомандовала: - Отнесите сундук ко мне, девушки.
        Я успела только набрать воздуха в грудь, но возражений так и не сформулировала.
        - Ведьмы! - шепнула Ланфа в сторону закрывшейся двери и повернулась ко мне, старательно изображая улыбку. Получалось жалко. - Говорит, тебе это барахлишко не понадобится, муж новое купит.
        - Сундук-то ей зачем? - недоумевала я. - В чём остатки везти?
        - Мешка, сказала, хватит, - вздохнула горбунья.
        Вообразив себя с мешком, я расплакалась с новой силой. Уж лучше ничего не брать, чем так позориться перед новой семьёй. Кто встретит меня у Кофра, я не имела представления, но должны же у него быть родственники. Мать с отцом, брат или сестра. Да хоть и не родственники, слуг уж точно в достатке. Судя по надменному виду самого барона, камердинера он точно имел, да и прочих, вполне определённо представляющих, какая жена достойна их господина: не деревенщина с мешком тряпок в качестве приданого. Красивый кованый сундук, доставшийся мне от бабушки вместе с качественным бельём и расшитыми вышивкой сарафанами, смотрелся бы куда солиднее.
        Ланфа уселась рядом со мной на кровать и стала поглаживать по спине, причитая «снявши голову, по волосам не плачут». Я кивнула в ответ. Действительно, мне и жить-то осталось чутка да малость, чего о репутации печься? Пусть хоть всё королевство потешается надо мной! Но это была бравада наносная, внутри мне хотелось ласки и тепла, а не насмешек и побоев, которых мне и дома хватило с избытком. Горбунья, видя, что я понемногу успокоилась, с озабоченным видом принялась устраивать в сером перекошенном мешке оставшиеся после погрома тряпочки.
        - Вот стерва носатая! - бурчала она, думая, что я не слышу, как она припечатала жену брата, которую, кроме как носатой, за глаза никто не называл. - Ведь длинно будет, перешивать придётся, зачем девку обобрала?!
        А ведь точно, невестка носом своим, похожим на клюв, до плеча мне едва доставала. Куда ей мои наряды? Жаль, если подрубать станет - самую красоту отрежет. По традиции наших мест кайму по краю подола и рукавов расшивали.
        - Может, для дочки побережёт? - встала я, хлопнув себя ладонями по бокам. - Она в отца пошла, тоже длинная вымахает.
        - Это ж сколько лет ждать одёжкам?! Моль поточит, плесень поест, - поморщилась Ланфа, завязывая мешок. - Пойдём, барышня. В карету отнесу, а как приедешь - не трогай. Слуги подхватят.
        - Подхватят, - согласилась я, - куда им деваться…
        - Ещё спасибо скажут, что баронесса сундук тяжёлый не привезла.
        Я горько улыбнулась:
        - Не такой и тяжёлый, девчата вон как лихо утянули. - Горбунья покивала и пошла вперёд. Я напоследок посмотрелась в зеркало, за шестнадцать лет видевшее множество моих синяков и шишек, и вздохнула: - Баронесса. Надолго ли?
        Не стоило тянуть время. Отец, рассердившись, мог послать за мной кого-нибудь, а потом, не стесняясь, отчитать жениха за нерасторопность. Вряд ли барон вступится, ведь сказал же он: спешит домой.
        Глава 2
        Увидев, что меня ждёт, замедлила шаг. Отныне я буду ездить в таких экипажах? Наши коляски можно было бы принять за лачуги на фоне королевских палат в сравнении с каретой, стоявшей у ворот - эффектной, украшенной позолоченным гербом, запряжённой шестёркой серых в яблоках лошадей. Предложи мне кто-нибудь прокатиться в этом великолепии ещё день-два назад, вприпрыжку бы побежала, чтобы занять место, а потом высовывалась в окно и махала мелькавшим кустам и деревьям. Я взглянула на барона. Он стоял у кареты и обсуждал с моим отцом порядок выплат. Отец, что неудивительно, хотел всё и сразу, мой жених настаивал, что переданных средств достаточно на первое время, а остальное поступит сразу после венчания.
        - Да куда она денется от вас?! - горячился родитель. - Не сбежит, не опасайтесь. Она во как воспитана! - он потряс кулачищем, и мне захотелось поскорее спрятаться в карете.
        Истинного господина трудно было пронять подобными жестами и утверждениями. Барон отвернулся от собеседника, проследив за тем, как Ланфа укладывает в багажный отсек мешок с моими вещами и отходит в сторону.
        - Разве гувернантка не едет? - удивился он.
        - Э-э-э… зачем? - протяжно спросил отец. - У вас, я уверен, достаточно прислуги.
        - А я уверен, что моей юной жене захочется иметь знакомого человека на новом месте, - сухо возразил барон и повернулся к Ланфе: - Ты согласна отправиться с госпожой, милая?
        Горбунья покраснела и приосанилась, польщённая непривычным обращением:
        - А чего ж не поехать?! - Испугавшись собственной смелости, она добавила: - Если господин не против.
        - Он согласен. Беги, собери вещи. - Кофр дождался, когда служанка скроется за ближайшими кустами, и велел кучеру: - Посадишь её и догонишь нас, мы пройдёмся.
        Он кивнул моему отцу, прощаясь, и пригласил меня идти по дороге. Признаюсь, я ликовала. Не один раз ещё буду вызывать в воображении вытянувшееся лицо родителя. Разумеется, он не собирался отпускать со мной Ланфу. Расторопная и безответная горбунья работала почти бесплатно. Угол в каморке под лестницей, остатки господского обеда, кусок хлеба и чашка простокваши на ужин - всё, что ей полагалось. Иногда в честь праздника получала что-то из старой одежды да пятак на пряник, чтобы погулять на ярмарке, глазея на то, как другие делают покупки. Выходка жениха повеселила меня. То, что барон забрал Ланфу лишь затем, чтобы позлить моего отца, я не сомневалась. Не мог же он, в самом деле, думать о моём удобстве?
        - Ну вот ты и улыбнулась, - сказал барон, когда мы вышли за ворота и направились по просохшей укатанной дороге в сторону тракта.
        - Спасибо, ваша милость, - не сумев сформулировать, за что же я благодарю, замолчала.
        - Зови меня Циан. Хорошо? - Я без особенной готовности выполнить просьбу кивнула, а он поинтересовался: - Твоё семейное имя Рома? Так?
        Мне оставалось только пожать плечами. Ромой меня называла бабушка давным-давно. Она умерла. Остальные обходились вообще без имени, либо выкрикивали полное: Романта. Воспоминание о бабуле опечалило меня. Вот, уезжаю. Теперь даже букетика на её могилку не смогу принести. Чтобы не показать слёзы, я отвернулась и стала разглядывать покачивающиеся верхушки берёз. Молодая листва казалась глянцевой, радовала глаз приятным светло-зелёным цветом. Синеву неба местами скрадывали полупрозрачные мазки облаков. «Кошачьи хвосты» - так их называют. Они предвещали ухудшение погоды.
        - Долго нам ехать?
        Ещё не решила, что лучше для меня: долго или недолго. Слышала, что земли барона лежат на Кофрском полуострове, который точнее было бы назвать островом - так узок перешеек, соединяющий его с материком. До моря путь неблизкий, мы не можем добраться туда быстро.
        - Карета доедет за неделю, - подтвердил мои догадки барон и тут же опроверг их: - Но у меня неотложные дела, поэтому оставим её и будем в замке уже к вечеру.
        Не в силах разгадать эту шараду, я замолчала, чтобы не получить новую. Неторопливо шагала по серому полотну дороги, поглядывала то на выстроившиеся вдоль неё белые стволы берёз, но на мураву, слегка припорошённую пылью, то на собственные ботиночки с криво завязанными шнурками - я торопилась на зов отца, завязала кое-как и не успела поправить. Мы ещё не дошли до тракта, когда за спиной послышался цокот копыт.
        Барон довольно резко оттянул меня за локоть на обочину. Мера оказалась излишней, кучер остановил карету чуть раньше, нам пришлось немного вернуться. Коренастый молодой мужчина в рубахе из серого льна и штанах из прочной холстины соскочил с козел, раскрыл дверцу кареты и опустил подножку. На обтянутом замшей диванчике в обнимку с плетёным кузовком сидела насмерть перепуганная Ланфа. Увидев горбунью, барон хмыкнул.
        - Я предлагал в багаж положить. Не даёт! - оправдывался кучер.
        - Пусть, - разрешил Кофр, - нам недолго ехать. Остановишь у поворота на озеро.
        - Как прикажете, ваша милость.
        Усевшись рядом с гувернанткой, я мельком взглянула на расположившегося напротив жениха. Он уже не выглядел удручённым, спокойное немного усталое лицо сохраняло сосредоточенное выражение. Очень хотелось проникнуть в мысли Циантина Кофра. Остановка у озера меня пугала. Зачем? Барон всем говорил, что спешит домой. Ехать долго, к чему лишние задержки? Или он задумал поплавать? Я прежде не имела знакомых, живущих на берегу моря, но от тех, кто совершал путешествия в те места слышала, что ни озёра наши, ни реки ни в какое сравнение не идут с морской водой. Но не топить же он меня собрался? Плавала я плохо, и собственное предположение ввело в ступор. Я неосознанно вцепилась в руку Ланфы, и никакая сила в мире не могла бы отодрать меня от служанки.
        - Госпожа, - шепнула горбунья, уловив дрожь в моих пальцах, - я не дам вас в обиду.
        Кофр очнулся от задумчивости и посмотрел прямо на Ланфу:
        - Ты любишь Романту?
        - А… - таращилась на барона девушка, - что?
        - Не хочешь её смерти?
        - Смерти? - голос Ланфы дрогнул. - Так, значит, это правда?
        Кофр пропустил её вопрос мимо ушей и начал объяснять:
        - Я доверю тебе тайну, от того как ты сохранишь её, зависит жизнь твоей госпожи.
        - А меня, - вздрогнула я, - не просветите?
        - Разумеется, расскажу вам обеим, - барон и выжидающе посмотрел на горбунью, та кивнула, прижав руку к груди. Кофр, немного помолчав, чем довёл меня уже до крупной дрожи по всему телу, продолжил объяснения: - Никто не должен знать, что Романта станет моей женой. Для слуг, родственников и гостей она - двоюродная племянница, приехавшая для обучения.
        - Значит, свадьбы не будет? - с надеждой спросила я.
        - Таинство проведём в отдалённом храме, со священником я договорюсь, он будет молчать. - Барон свёл брови к переносице, всё ещё глядя на Ланфу. - Обещаешь помалкивать?
        - А как госпоже может навредить…
        - Тебе знать необязательно, - резко оборвал её Кофр, - я нанял тебя на работу, будь добра исполнять то, о чём прошу, без лишних вопросов.
        - Слушаюсь, ваша милость, - часто-часто закивала горбунья.
        Лицо барона разгладилось, он хлопнул ладонями себя по коленям, словно ставя точку в неприятном деле, и повернулся, выглядывая в окно:
        - Романта, мы сейчас выйдем, а твоя гувернантка поедет дальше.
        Мысли в моей голове закружились, словно заведённые, но разумных объяснений поведению жениха я так и не придумала. Карета остановилась, кучер распахнул дверцу. Барон вышел первым и подал мне руку. Обречённо я покинула карету, оглянулась на Ланфу - та смотрела с жалостью. Жених, не дожидаясь отправки экипажа, потянул меня по тропе в сторону от тракта.
        - Куда мы? - решилась я спросить, когда стих шум отъезжающей кареты.
        - Домой, - Кофр взял меня за руку и, стараясь придать голосу мягкость, уточнил: - Доверю тебе ещё одну тайну. Тут речь о моей жизни. Надеюсь, ты не используешь её во вред.
        Обещаний с меня он не брал, объяснять, почему отослал Ланфу, не стал. Пытаясь себя успокоить, я решила, что мы идём к тому самому храму, где нас обвенчают, но дорожка петляла между сосен, пересекала ромашковые полянки. Наконец, деревья расступились, открывая вид на круглое озеро с тёмной торфяной водой. Рука барона крепче стиснула мои пальцы, я пискнула от боли.
        - Прости, не хотел, - прошептал он. - Доверься.
        Можно подумать, мне оставалось что-то другое. Выйдя на крохотный песчаный пляж, мы остановились. Чуть поодаль над водой возвышался плоский камень, на него указал барон и, пока я разглядывала, гадая, что может быть интересного в простом камне и ради чего мы покинули карету, жених присел и, обхватив меня за бёдра, поднял над землёй. Я вскрикнула и вцепилась в его плечи.
        Барон вброд перенёс меня, как ребёнка, поставил на камень и взобрался на него сам. Я, обняв свои плечи, ждала. Кофр замер, развёл руки, повернув ладони к небу, и посмотрел вверх. Всё это напомнило представление заезжих актёров.
        Как-то я видела одно: лохматый, обряженный в серебристый балахон лицедей изображал могущественного мага, вот так же величественно стоял и выкрикивал непонятные фразы. Тогда ничего необычного не происходило. Зрители посмеивались, хлопали, топали, свистели. Остальные актёры старательно изображали трепет.
        Сейчас произнесённые заклинания раздвоили пространство. Картина у меня перед глазами помутнела и заколыхалась. Я, заподозрив неладное, решила, что вот-вот грохнусь в обморок. Глянула на поверхность воды, но увидела только поднимавшиеся от камня белые лучи. Они оплели нас, словно кокон, и совершенно спрятали мир от моих глаз.
        - Что это? - тревожилась я.
        Барон не ответил, продолжая говорить на незнакомом языке. Я бы схватилась за него, чтобы почувствовать себя уверенней, но не отважилась, лишь сильнее впилась ногтями в собственные плечи. Боль помогала не потерять ощущение реальности.
        Трудно казать, сколько прошло времени, не удивлюсь, если час, а может быть - две минуты. Наконец, лучи стали расплетаться и втягиваться обратно в тело камня. Мне открылись скалы, омываемые пенистыми волнами, усыпанная галькой прибрежная полоса, а вверху на холме - белые стены замка.
        Барон спрыгнул с камня в воду и снова взял меня на руки. До берега было не больше десяти шагов, и скоро я ступила на землю.
        - Вы привратник? - догадалась я.
        Мой жених отрицательно покачал головой:
        - Забудь. Если бы не важное дело, предстоящее мне завтра, не открылся бы.
        Мне оставалось только вздохнуть, объяснений уж точно не дождусь. Магия привратников запрещена, каждого, кого застигнут практикующим её, казнят. Угораздило же! Интересно, гибель прежних жён чёрного вдовца связана с его тайной? Быть может, заподозрив, что супруга собирается предать, Кофр лишал её жизни? Вряд ли я когда-нибудь узнаю ответы на эти вопросы.
        Глава 3
        Циантин снова взял меня за руку и повёл вверх по тропинке. Я не ходила так с тех пор, как умерла бабушка. С ней мы часто гуляли за ручку. Тогда мне было семь, минуло почти десять лет и, ощущая себя ребёнком, я испытала смешанное чувство покоя и тоски.
        Наступив на тянувшийся за ботинком шнурок, чуть не упала. Барон держал крепко и не дал соскользнуть вниз.
        - Простите, - смущённо пробормотала я, вытянув руку из его ладони, присела, чтобы завязать.
        - Говори мне «ты» и Циан. Мы же договорились.
        - Простите, мне трудно так сразу, - я распрямилась и посмотрела в окружённые едва заметными морщинками глаза. Цвета штормового моря - такое сравнение пришло на ум.
        Жених снова схватил мою руку и потянул вперёд.
        - Мы - родня. Пусть никто не догадывается, что ты моя жена, но будут считать племянницей. В нашей семье принято обходиться без титулов и прочей лицемерной чепухи.
        - Я ещё не жена вам, - хватило смелости возразить, немного сердилась за покровительственный тон. - И не родственница.
        - С этим как раз проще, - усмехнулся Циантин, игнорируя мой выпад, - твоя мать происходит из боковой ветви Кофров. Сестра прадеда сбежала с каким-то торговцем.
        Вот как?! Я слышала от бабушки романтичную историю любви её бабушки, но, будучи ребенком, восприняла как легенду, выдуманную и рассказанную в числе прочих.
        - Это очень дальнее родство…
        - Неважно. Даёт мне право представлять тебя роднёй. Так что, - он слегка сжал мою ладошку, - будь добра, притворись. Мне будет проще.
        Я кивнула. Что оставалось делать? И так слишком много вякала. Отец бы такой дерзости ни за что не терпел. Исхлестал бы по щекам, да и всё. Стало тепло на душе: может, и не таков чёрный вдовец, как о нём рассказывают? И всё-таки подозрительно, что скрывает от всех будущую супругу. Зачем? Надоели слухи? Хочет расправиться с женой так, чтобы никто не пронюхал, что он убил и четвёртую? Других объяснений мне на ум не приходило.
        Прежде чем преодолеть последний участок подъёма, я обернулась посмотреть на море. Оно спокойно катило свои волны. На них качались чайки, большой баклан парил в небе. Я видела этих птиц на картинках в книге о путешественниках, но в реальности всё выглядело куда тожественней. Дух захватывало! Что ж, пусть недолго я поживу в этом чудесном месте, мои последние годы будут наполнены бризом, запахом водорослей, купанием в солёной воде.
        Мы, наконец, поднялись на ровную площадку, там стояла карета, запряжённая шестёркой серых в яблоко лошадей.
        - Как, - замедлила я шаг, - они добрались раньше нас?
        - У меня две совершенно одинаковых, - с улыбкой ответил барон, - никто не должен догадаться, что я открываю переходы.
        - Это запрещено.
        - Мне позволено пользоваться порталами, но нельзя проводить по ним других людей. Раз я поехал за тобой, должен был привезти в карете. Так мы и сделаем.
        Он отправился за мной. За дальней родственницей - так все думают. Зачем взял с собой Ланфу? Говорил отцу, что мне нужно знакомое лицо на новом мете, но гувернантка будет добираться ещё неделю, так что забота обо мне - ложь.
        - Я могла бы остаться в карете.
        Циантин посмотрел на меня, брови его удивлённо поднялись:
        - Доверить невесту кучеру? Хм… - он покачал головой и жестом призвал поторопиться.
        Увидев нас, коренастый парень соскочил с козел и поклонился:
        - Ваша милость… барышня…
        - Давно ждёшь? - спросил барон.
        - Как договаривались, к полудню подъехал.
        Кучер был похож на того, с кем осталась Ланфа, как персики с одной ветки. Наверняка они братья. Возможно, даже близнецы, и одеты одинаково. Вряд ли я ошибусь, предположив, что Кофр принимал меры, чтобы не афишировать свои магические способности. Если начнут опрашивать свидетелей, те подтвердят, что барон покинул замок и прибыл в поместье моего отца в том же самом экипаже. Меня это предусмотрительность пугала. Привыкнув к открытой жестокости отца и научившись противостоять ей, я не представляла, как приспособиться к хитростям и коварству. Именно так воспринимала действия будущего супруга.
        В карете мы сели рядом. Циантин продолжал держать меня за руку. Это теперь казалось естественным и больше не удивляло меня. Вообще, после перехода через портал у меня возникли родственные чувства к этому человеку. Я бы не рискнула назвать их любовью, как было с бабушкой. Привязанность, пожалуй. Барон Кофр был первым человеком, к которому я по-настоящему привязалась. И это за такой короткий срок! Тут виновата магия, не иначе.
        ***
        Меня поселили в прекрасных светлых комнатах. Гостиная, обставленная в классическом стиле, имела выход на балкон с видом на море. Отсюда вела арка в кабинет, где от пола до потолка высились заполненные книгами шкафы, а у стены пристроился двухтумбовый стол и лёгкое кресло с зелёной подушкой на сиденье. Спальня имела полукруглый альков с широкой кроватью, комод и туалетный столик. Вся мебель из крашеного белым дерева. К спальне примыкала гардеробная с пустыми полками для обуви и многочисленными плечиками на длинной штанге. Лишь два халата - махровый и шёлковый - висели там. Я с грустью вспомнила об оставшемся в карете мешке, но волнения мои оказались напрасными. Пришла служанка, сняла с меня мерки и вскоре принесла целый ворох одежды. Следом за девушкой в гардеробную протопали двое парней, нагруженных коробками с туфлями.
        Распоряжалась всем дородная домоправительница. Ей меня представили первой. Женщину звали Роза, но она не имела ничего общего с теми нежными цветами, к которым я привыкла. Однако, познакомившись с Кофрским цветником, я убедилась, что пышущая здоровьем домоправительница вполне соответствовала крупным, ярким и дурманящим бутонам - здешним розам.
        Убедившись, что наряды и туфли развешаны и расставлены, Роза выпроводила лишних:
        - Не переживай, барышня, всё новое. Ношеное мы сразу раздали.
        Тут до меня дошло, что гардеробную заполнило наследство погибших баронесс. Вернее, одной или двух - тех, с кем мои размеры счастливым образом совпали. Пришлось смириться, не ходить же всё время в халатике. В собственном наряде я сварюсь ещё до того, как Кофр задумает меня прикончить. Честно говоря, такого изобилия не то что у меня, даже у матери и невестки вместе взятых не было за всю их жизнь. Права была носатая, забирая сундук с моим барахлишком. А я-то ещё переживала, глупая. Хорошо бы смотрелся сундук на входе и выходе из портала! Пожалуй, и не поместился бы на камне.
        ***
        Дни до приезда Ланфы я потратила на знакомство с замком и его окрестностями. Порадовалась тому, что Циантин скрыл, что я его невеста. Бедная, к тому же дальняя родственница барона никого не интересовала, я могла разгуливать, где заблагорассудится. В компании не нуждалась. Обедала и ужинала за общим столом, а завтрак просила подать в комнату. Так делали все живущие в замке.
        Там обитало не так много народу. Мать Циантина - вдовствующая баронесса - старушка себе на уме, ни разу не поднявшая на меня глаз. Её брат - дядюшка барона - весельчак и балагур. Супруга дядюшки - бледная и тощая, по всей видимости, нездоровая дама. Их дочь - старая дева, имевшая виды на кузена, за давностью лет и благодаря шлейфу смертей разочаровалась в нём. Я, было, предположила, что кузина убивала невесток, чтобы расчистить себе путь к сердцу Циантина, но отказалась от этой мысли, видя, как девица выпускает на свободу пойманную в столовой бабочку.
        Все эти люди мало повлияли на моё существование. Он не рвались общаться, и я, привыкнув обходиться без глупой болтовни и показной заботы, предпочитала одиночество. Барон целыми днями занимался делами. К нему один за другим ехали арендаторы, он принимал их в кабинете и подолгу обсуждал виды на урожай, поставки вина к королевскому двору, налоги, пошлины и борьбу с болезнями и вредителями. Меня для жениха будто и не существовало.
        - Осваивайся, - все, что он сказал мне, пообещав заняться со мной науками в начале зимы. До этого времени у него горячая пора.
        Я подумывала о побеге. Мысли эти возникали и гасли. Сбежать из замка несложно, меня никто не запирал. А вот выбраться с полуострова, минуя кордон на перешейке, не получится. Одинокая путешественница - пешая или верховая, если удастся увести лошадь из замковой конюшни - привлечёт внимание взимающих пошлину мытарей. Им наверняка успеют сообщить о сбежавшей племяннице барона.
        Не оставляя надежд спастись бегством, я отложила исполнение этих намерений, надеясь сначала как следует подготовиться. Не сомневалась, что верная Ланфа мне поможет. Она вот-вот должна была приехать. Мне почему-то казалось, что Циантин, обещая заниматься со мной позже, тогда же и устроит венчание. Раз у него так много дел, справедливо будет предположить, что семейную жизнь он начинать не торопится.
        Увы, но я ошибалась. Уже на следующий день после появления горбуньи жених пришёл ко мне в гостиную и предупредил, что утром мы поедем венчаться.
        - Своим скажу, что хочу показать тебе Счастливую бухту. Утром девушки принесут свежесрезанные цветы, не забудь захватить.
        - Свадебный букет? - спросила я едва слышно.
        - Обойдёмся без глупых традиций, - усмехнулся Циантин, - никто не поверит, что ты отправилась в Счастливую бухту без подношения нимфе. - Он повернулся к моей гувернантке: - Ты будешь свидетельницей. Помнишь, о чём я тебя просил?
        Ланфа округлила глаза, закрыв ладонью рот. Кофр кивнул и вышел, мы остались вдвоём. Сердце моё скакало как сумасшедшее. В горле пересохло так, что язык прилип к нёбу. За минувшую неделю я привыкла к вольготной жизни, но ещё не успела ей вдоволь насладиться. Столь поспешная свадьба огорчила меня до крайности. Умом понимала, что отсрочка вызвана ожиданием единственного посвящённого в нашу тайну человека, а сердцу не хотелось расставаться с надеждой, что сумею убежать прежде, чем Циантин назовёт меня своей.
        Горбунья выглядела гордой от важности предстоящей ей миссии. Глаза её лучились счастьем. Я почти уверилась в том, что Ланфа не поддержит меня, задумай я побег.
        Глава 4
        Попробовать стоило. Я долго расхаживала по комнате, собираясь с мыслями. Служанка мялась у порога, поглядывала за дверь, будто торопилась куда-то.
        - Тебя ждут? - спросила я. Ланфа покрутила головой и вопросительно уставилась на меня. Набрав воздуха в грудь, я решилась: - Поможешь мне убежать?
        - Куда? - такой удивлённой горбунью я ещё не видела.
        - С Кофрских земель.
        Полминуты Ланфа хлопала ресницами, лицо её стало печальным:
        - Зачем бежать, барышня? Разве плохо здесь? Да и куда податься-то? Домой явишься?
        Услышав её предположение, я вздрогнула всем телом. Под отцовскую крышу меня и плётками не загнали бы.
        - Ну-у… - протянула я, не признаваясь, что до сих пор не задумалась о цели побега, - …устроюсь где-нибудь. В школе могу преподавать.
        - Да кто ж тебя на работу возьмёт? В школе! - сердито сдвинула брови горбунья. - А то там своих учёных нет. Жильё опять же нужно! А защитит тебя кто, если обидчик найдётся?
        Стало неловко за собственную наивность. Почему такие простые вопросы не пришли в голову мне самой? Сбежать от жениха - полдела. Средств у меня не то что на жизнь, даже на дорогу домой не найдётся. А дома я никому не нужна - в этом сомнений не было. От огорчения ноги мои ослабли, пришлось сесть на оттоманку. Я упёрлась кулаками в её атласное сиденье и опустила голову. Ланфа опустилась рядом и обняла за плечи:
        - Что ж ты от своего счастья бежать задумала, горюшко?
        Она принялась рассказывать мне, каков человек барон Кофр. Поискать ещё такое золотое сердце. От замечания о том, что сама горбунья не так давно называла чёрного вдовца кровопийцей и злодеем, отмахнулась. За неделю дороги моя гувернантка наслушалась от кучера рассказов о лучшем в королевстве хозяине, и слухи о его жестокости иначе как бреднями завистников теперь не называла.
        - Послушаешь тебя, - упрямилась я, - так и жёны его не мрут, словно мухи осенние.
        Вздохнув с печальным стоном, Ланфа отпустила мои плечи и сложила руки на коленях. Пришлось мне выслушать повесть о несчастном Циантине Кофре. Впервые он женился четырнадцать лет назад, и не было во всём королевстве пары более счастливой. Молодые обожали друг друга, насмотреться не могли в любимые глаза. Но длилось это блаженное состояние один день. Разбирая поздравительные письма, молодожёны натолкнулись на одно, испортившее не только праздник, но и всю жизнь. В послании сообщалось о проклятье, запущенном в день свадьбы баронета.
        - Что за проклятье? - перебила я Ланфу. - Речь о супруге? Она должна была умереть?
        Горбунья пожала плечами:
        - Толком никто не знает. Вернее, из слуг никто. Из подслушанных разговоров стало ясно, что дело в старшем, ныне покойном бароне Кофре.
        - Что с ним не так?
        - Прежний хозяин был проходимцем.
        - Кем?
        - Этим… - Ланфа помахала руками, изображая крылья, - что вызывают демонов из преисподней и летают на них, словно птицы. - Она с прищуром посмотрела на меня: - Нынешний-то тебя так и перенёс сюда?
        Я невольно потянулась к ладанке, висящей на шнурке. Бабушка подарила когда-то в надежде, что святая вещица будет меня хранить.
        - О боги! Почему проходимец? Привратник. Или Перевозчик, но это запрещено. - Я не стала уточнять, что призыв демонов тут не при чём, с засевшими в голове Ланфы предрассудками бороться бесполезно.
        - Не знаю, как по-научному. В народе проходимцами зовут. Так вот, - продолжила рассказ горбунья, - барон этот, отец нашего, отказал одной ведьме. Та просила перебросить её к сыну в столицу. Болел сын-то, хотела спасти.
        Она замолчала, вглядываясь в моё лицо, словно пыталась определить, понимаю ли я глубину проблемы.
        - Ну и?
        - Не согласился проходимец этот. Запрещено, говорит. Прям как ты сейчас.
        - Правильно отказал. Кому ж охота на плаху?
        - Правильно, неправильно, а прокляла она баронета. Мальчонке тогда лет шесть было. А чтоб побольней ударить, сделала отложенное проклятье на женитьбу. Вроде и счастье и сразу тебе - несчастье.
        - А потом что?
        - Понятно, что. Первая супруга умерла, он, хоть и любил её, а второй раз быстро женился. Но уж, говорят, по обязанности - чтобы род продлить. Да только эта и того не протянула. Через три с половиной года откинулась.
        - Отчего они…
        - Первую отравили. Отравителя не нашли. Так завертелось: старший барон сразу за ней помер, вроде как вину свою чувствовал за проклятье, переживал сильно. Баронет в отъезде был. А как вернулся, похоронами занялся, а потом уж поздно было искать.
        - Вторая?
        - Со скалы упала. Одна любила гулять, морем любоваться.
        У меня мурашки по спине побежали. Я тоже любила гулять и любоваться морем, не представляя, что это может быть опасно.
        - Барон ещё раз женился, как я помню, - толкнула я задумавшуюся служанку.
        - Не хотел. Эта сама пришла к нему. Старше его была, на титул позарилась. Не любила. Гуляла сильно. Забеременела даже.
        - У неё ребёнок был?
        - Ждала. От ловеласа какого-то. Барон в столицу уехал на год, когда вернулся, незаметно было, но люди понимают, что за пять месяцев дети не родятся. - Я закусила губу, прикидывая, где может быть этот ребёнок и сколько ему лет, но Ланфа, покачав головой, отмела мои догадки: - Родами и померла. Вместе с дитём схоронили.
        - Ужас какой. - Помолчав немного, я с укором сказала: - А ты хочешь, чтобы я за проклятого замуж шла.
        Горбунья посмотрела на меня виновато, но тут же улыбнулась обнадёживающе:
        - Может, ещё и обойдётся. Он же сказал: тайну сохраним. Значит, некому тебя убивать-то. - Хотелось бы верить, но что-то не верилось. Я всё-таки кивнула и служанку отпустила. Она, прежде чем убежать, поделилась радостью: - Я ведь тоже замуж выхожу!
        - За кого это?
        Дома у нас горбунью никто всерьёз не принимал, парни, каких у отца в работниках было мало, в её сторону даже не смотрели. А тут не успела приехать - уже и замуж!
        - Мот. Кучер баронов.
        - Это… с которым ты ехала?
        Ланфа зарделась и погладила больное плечо:
        - Жалел он меня. Горбушечкой называл. - Она гордо тряхнула головой: - А я ему говорю, что сильная. Правой рукой трудно, зато левой хоть лошадь запрягу! Поспорили даже.
        - И что, - смеясь, спросила я, - запрягла?
        - Он помогал. Вместе запрягали.
        - Понравилось, значит, ему с тобой вместе? - мне стало грустно от того, что даже горбунье счастье улыбнулось, а мне придётся идти за нелюбимого, к тому же старого, вдовца.
        Служанка кивнула и призналась:
        - Пригласили вот знакомиться. Родителям меня покажет. И брату. Двойник у него - Том.
        Я кивнула:
        - Ну, иди.
        Ланфа выпорхнула, но вернулась и заглянула в комнату:
        - Ты, барышня, это… смирись. Всё хорошо будет. Я тебя в обиду не дам!
        Проводив служанку взглядом, я горько усмехнулась: с такими защитниками кто мне страшен?
        Чтобы успокоиться, вышла на балкон. Сегодня мне ещё ничего не угрожало, но как только стану женой проклятого барона, ведьмина месть коснётся и меня. Понаблюдав, как солнце прячется за горой, обнимавшей бухту с правой стороны, я помахала ему и сказала, давая клятву:
        - Не позволю себя уничтожить. Приготовлюсь, как следует, и сбегу хоть на край света!
        После разговора со служанкой я изменилась, стала серьёзнее и целеустремлённее. Чувствовала в себе новые силы и крепость духа. Ещё не знала как, но решила раздобыть денег, оружие и научиться чему-нибудь полезному, чтобы можно было наниматься на работу. Глуп был мой план или умён, но, приняв его, я обрела цель. Погодите хоронить Романту Бетц! И до Романты Кофр вам не добраться! Я сумею за себя постоять!
        Глава 5
        На прогулку меня собирала Роза. Посещение Счастливой бухты домоправительница считала делом серьёзным, и не доверила простым служанкам готовить к нему юную девушку. Моё волнение перед нежелательным венчанием она, не зная его причины, принимала как должное, не успокаивала, а напротив, запугивала, рассказывая истории о проворонивших удачу девицах.
        - Выйдешь на уступ, постой, помолчи, - вещала Роза, - Упаси тебя боги смеяться или ножкой топать. Говори тихо, с уважением.
        - Что говорить? - спросила я без любопытства.
        - Счастья проси, чего ещё? - удивилась моей глупости домоправительница. - Цветы по одному бросай, с задержкой. Бросила - погляди, тонет или нет.
        - А как должно?
        - Чем меньше потонет, тем лучше.
        Я кивнула и обернулась к зеркалу. Роза выбрала для меня шёлковое платье жемчужного цвета с пышным подолом, со складками на талии и расклешёнными, похожими на крылья, рукавами. Длиной оно мне доходило до щиколоток, открывая серые туфельки с круглым носком и каблуком-бочонком. Наряд вполне сошёл бы за свадебный. Фаты только не хватало. Вместо неё мне досталась светлая шляпа с большими полупрозрачными полями - чтобы голову не напекло.
        На настоящей свадьбе я была один раз лет десять назад - когда брат женился. Гуляли, как и полагалось, неделю. Много пили и ели, вели громкие разговоры, иногда дрались. Отец и трезвый мог ударить любого, а уж пьяного его вчетвером не удержать. Разумеется, такого праздника я не хотела, но и полное его отсутствие огорчало.
        Ланфа тоже принарядилась - выплаченное бароном жалование потратила на зелёный сарафан и кружевную белую косынку. Покрутившись передо мной, сообщила, что на свою свадьбу тоже так оденется.
        - Меня никто не увидит сегодня, - хитро подмигивала она, - подумают, что новое.
        - Как не увидят? Кто каретой будет править?
        - Барон велел пролётку заложить, сказал, сам поведет.
        Так и получилось. Барон правил лошадью, а мы с Ланфой, как две госпожи, сидели в пролётке, заваленные свежими цветами. Проехав по тянувшейся вдоль края плато дороге, остановились на площадке, подковой огибающей залив. Здесь море врезалось довольно глубоко в береговую линию, образуя ту самую Счастливую бухту. К воде спуститься невозможно - скалы обрывались вертикально. Лишь узкий уступ нависал над водой подобно высунутому языку. Предусмотрительные крестьяне огородили этот «трамплин» сложенным из камней парапетом, чтобы в попытке докричаться до нимфы пытавшие счастья девицы не свалились со стометровой высоты.
        Циантин выделил нам на беседу с нимфой полчаса и стал прогуливаться в тени кипарисов. Я шагнула на уступ первой. Обнимала охапку цветов и шептала:
        - Нимфа Счастливой бухты, помоги сбежать от барона. Подари настоящую любовь.
        - Кидай цветы! Барышня! - крикнула мне Ланфа.
        Очнувшись от задумчивости, я перевесилась через парапет и выпустила из рук все стебли. Не проследив за падением букета, почти бегом вернулась на площадку. Пока горбунья договаривалась со своим счастьем, я смотрела на жениха. Он, одетый в обычный костюм из белёного льна, в задумчивости покручивал в пальцах сорванную с дерева веточку и рассматривал пыль под ногами. Услышав мои шаги, встрепенулся:
        - Едем?
        В эту секунду мне стало жаль его. Жутко разозлилась на ведьму, сломавшую жизнь человеку за поступок его отца. Каково было влюблённому баронету узнать, что дорогая его сердцу женщина обречена, как и другие, кого он назовёт женой? Я прижала ладонь к груди, где висел бабушкин медальон, и зажмурилась, отгоняя сочувствие. Неужели Циантин надеется, что скрывая от людей нашу женитьбу, убережёт меня от проклятья? Мне всегда казалось, что это работает иначе. Деваться, увы, некуда, я кивнула и пошла к пролётке. За мной уже семенила Ланфа, она забралась следом и, сияя, сообщила:
        - Не потонули! И мои, и твои - все плавают!
        - Потонут, - хмуро отозвалась я.
        Храм, где служил верный барону священник, оказался неподалёку. Прямо за околицей утопавшего в абрикосовых садах села мы свернули к каменному зданию с колоколенкой и заехали на задний двор. Там барон соскочил с козел и привязал лошадь. К главному крыльцу не пошли, мой жених стукнул в низенькую дверцу, спрятанную в нише абсиды. Нам тут же открыли. Старый, облаченный и праздничные одежды священник склонил седую голову со словами:
        - Всё готово, ваша милость. Двери заперты, как и договаривались.
        Миновав узкий полутёмный коридор, мы оказались в центре храма, украшенного в честь недавнего праздника цветочными гирляндами. Торжественность обстановки диссонировала с моим подавленным состоянием. Ланфа с любопытством осматривалась и даже рот открыла от восхищения.
        Саму церемонию я плохо запомнила. Сначала старик внёс наши имена в церковную книгу, открыв её на странице, предшествующей последним записям. Специально оставил для нас три пустые строки. Получилась небольшая путаница в датах, но зато последующие молодожёны не смогут увидеть, что незадолго до них венчался барон Кофр. Взглянув на числа, я сообразила, что Циантин договорился с храмовым служителем сразу после моего появления в замке.
        Потом, сцепив наши руки двойным венчальным браслетом, священник водил нас кругами. Я подумала: вот откуда у Циантина взялась манера ходить за ручку - привык за три церемонии. Потом мы повторяли слова, зачитанные стариком из служебной книги. Ланфа, с поклоном забирая у нас браслеты, что-то говорила, но я не слушала. Мне казалось, что ничего громче стука моего сердца не существует во вселенной.
        Пушечным выстрелом стали для меня слова:
        - Объявляю вас супругами. Циантин, поцелуйте жену, Романта, поцелуй мужа.
        Что? Кофр повернулся ко мне, я почувствовала, как его ладонь легла мне на талию. Признаться, я столько думала о смерти, что совершенно выпустила из виду жизнь. Мне придётся жить с этим человеком! День, месяц, год… Столько, сколько позволит проклятье, но я должна буду делить с ним постель, целовать…
        Ужас, мелькнувший в моих глазах, не позволил супругу сделать большего, он легко коснулся губами моей щеки и шепнул:
        - Что ж ты так испугалась, ласточка моя? Не трону, пока сама не пожелаешь.
        Я вывернулась из его объятий и сердито глянула на священника:
        - Всё?
        Тот, не ответив, заспешил к тёмному ходу, чтобы выпустить нас из храма.
        Всю дорогу в замок я то корила себя, то оправдывала. Можно ли ожидать от заброшенной родителями шестнадцатилетней девочки понимания сути супружества? Я не имела ни малейшего представления о том, как всё это должно происходить. И с кем? С человеком, по возрасту годящимся мне в отцы! Имевшим несколько женщин и похоронившим их. Будь у нас любовь, я восприняла бы всё иначе. Но сейчас на ум приходили только детские впечатления, когда я под дверью супружеской спальни брата случайно услышала крики. Всю ночь потом не спала, уверенная, что на следующий день невестку найдут мёртвой.
        У кого мне спрашивать совета теперь, когда из дома меня, по сути, вышвырнули? Мать мучилась мигренью и даже не вышла меня проводить, не то что просветить в интимных вопросах. Невестка озаботилась дележом нарядов и не задумывалась о моих чувствах. Ланфа? Она и сама была не особенно сведущей. Только теперь встретила своего мужчину. Горбунья обнимала меня, трепала по плечу, стараясь поддержать. Я мысленно благодарила, но говорить с ней не могла. Слишком разные у нас были впечатления впереди. Я старалась не смотреть на обтянутую белой тканью спину мужа. Скоро он станет обладать мной. О! Только бы Циантин выполнил данное в храме обещание, только бы позволил свыкнуться с неизбежным!
        ***
        Обед и ужин прошли без барона. Говорили, он отлучился в город ради срочного дела. Я чувствовала себя свободнее в его отсутствие, не понимая, как теперь должна вести себя с ним. Муж просил называть его по имени, но я пока не могла. Разве что в мыслях. Остальные родственники обращались к барону «Циан», как он и предупреждал меня в первый день знакомства. Со мной никто не разговаривал, только тётка барона спросила за обедом, как мы съездили в Счастливую долину, бросала ли я цветы и что с ними стало. Услышав, что они остались на поверхности, побледнела ещё сильнее и отвела глаза. Её муж рассмеялся со словами:
        - Неужели ты до сих пор веришь в эти крестьянские бредни, Женни?
        Она промолчала, зато встряла их дочь, ехидно заметив:
        - У Лотты и Денизы, помнится, потонули всё до единой веточки.
        Это были имена третьей и второй жены Циантина. Мне очень хотелось спросить о первой супруге, ездила ли та к нимфе, но я не решилась.
        Мужа я увидела незадолго до сна. Признаться, услышав твёрдую поступь за дверью, сжалась от ужаса. На мне уже была надета коротенькая ночная сорочка из батиста и шёлковый халатик. Смешно было надеяться, что препятствием для мужчины могут стать платье или штаны, но так я чувствовала себя совершенно беззащитной. Прижавшись спиной к комоду, я вцепилась в его ручки по бокам от себя. Должно быть, зрелище представляла потешное - Циантин, войдя, улыбнулся и, чтобы не смущать меня, развернул кресло у туалетного столика и сел, показывая, что нападать не собирается.
        Меня это немного успокоило.
        - Отправил поручение поверенному. Завтра твоя семья получит оставшиеся деньги. - Он подождал реакции на сообщение, удивлённо подвигал бровями и сказал: - Думал, ты беспокоишься о них.
        - О тех, кто меня продал?
        - Рома… мне не нравится твой настрой. Разве здесь кто-то обидел тебя?
        - Нет, - я опустила голову. - Прости… я понимаю, что теперь должна… но мне плохо от одной мысли…
        Барон с шумом выдохнул и стукнул себя по колену кулаком:
        - В таком случае не стоило приносить этой жертвы. Понимаю, что ты решилась на это ради семьи…
        - Я? - я вскинула голову, ещё сильнее цепляясь за комод, словно боялась, что ноги откажутся держать меня. - Я решилась?! Вы с отцом всё решили за меня!
        - Погоди… - Циантин встал и принялся расхаживать по комнате, запустив пятерню в шевелюру. - Тебя отдали замуж, не спрашивая согласия?
        - А то ты не знал! - окончательно осмелела я.
        - Разумеется, не знал. Это незаконно!
        - С каких это пор выдавать дочь за богатого, действуя в интересах семьи, незаконно?
        - Тебе шестнадцать!
        - С половиной.
        - Родители обязаны содержать тебя до восемнадцати. А дальше либо замуж, либо искать средства к существованию.
        - Есть такой закон? - голос мой дрогнул.
        - Нужно было сразу сказать мне, что тебя выдают насильно. - Циантин прекратил метаться и встал напротив меня. - Я бы отказался от сделки. Предлагал же Бетцу дополнительно денег в долг, он вполне мог выкрутиться, если пшеница в этом году вызреет и её соберут без потерь. - Он легко коснулся пальцами моего подбородка, заставив посмотреть в глаза. - Почему молчала?
        По его словам, я сама сглупила. Но мне никто не давал изучать своды законов! Откуда было знать о праве до восемнадцати лет жить на содержании родителей? Кроме того, от привычки говорить, когда тебя не спрашивают, меня отучили в глубоком детстве. Кофр не поинтересовался, согласна ли я идти за него. Решил, что девчонка отдаёт себя за деньги для семьи, да и всё.
        - Раз это незаконно, можно отменить? - робко спросила, воображая лицо папаши, когда вернусь домой и заявлю, что он обязан заботиться обо мне ещё полтора года.
        - Нет, - Циантин почесал подбородок и привычным жестом огладил бороду, - нас повенчали. Отменить нельзя.
        - Никто не может разорвать наш брак?
        - Король, в принципе, может, но не станет.
        - Почему не станет?
        - Что сделано, то сделано. Послушай, ласточка, ты дала клятвы, теперь не докажешь, что не соглашалась выходить за меня.
        - Никто не знает…
        - Свидетели слышали твои слова.
        - Я попрошу Ланфу, а ты священника сказать…
        - В королевском суде достаточно видящих правду магов. И ещё… - он качнул головой, словно решаясь на следующие слова: - Я успел привыкнуть к тому, что снова… женат. Не соглашусь на расторжение.
        - Но ведь мы ещё не настоящие супруги, - я покосилась на кровать, дрожа всем телом, боясь, что мои слова спровоцируют насилие.
        - Плотская жизнь - наше личное дело, - покачал головой муж. - Можем начать сейчас, можем подождать. Захотим - будем спать вместе, а нет - так нет. Когда и сколько - никого не касается.
        Мои щёки стали горячими. Я, наконец, отпустила ручки комода и прижала ладони к лицу.
        - Мне страшно.
        Скорая смерть пугала меня. Нависшее надо мной проклятье лишало последнего мужества. Циантин истолковал мои слова иначе:
        - Вижу, что не готова, оставим всё как есть. Подожду, когда созреешь. - Он прошёл к двери и замер на миг, сказав через плечо: - Честно говоря, и меня к тебе не влечёт. Дитё дитём.
        Сказал и ушёл. Это прозвучало обидно. Уверена, что будь на моём месте другая девушка или женщина, она сочла бы себя оскорблённой. Я же испытала огромное облегчение. Бросилась на неразобранную кровать, уткнулась в подушку и расплакалась. От радости расплакалась. Почему-то решила, что проклятье не подействует, пока я девственница. Барон считал, что достаточно сохранить наш брак в тайне, мне же так не казалось. А вот отсутствие супружеской связи вполне может сбить проведение с толку. В конце концов, нимфа Счастливой бухты приняла мою жертву, есть надежда, что я сбегу от барона. Теперь я хорошо представляла цель побега. Нужно добраться до столицы, упасть в ноги королю и добиться расторжения брака.
        Глава 6. Спасайся, как можешь
        Жилось мне после свадьбы неплохо. Даже очень неплохо, в сравнении с прежними годами. Циантина видела редко, он отлучался из замка, совершая объезд принадлежавших ему земель или подолгу пропадая в столице. Как-то попросила взять меня в поездку, втайне надеясь, что сумею улизнуть от мужа и попасть во дворец, но тот ответил решительным отказом:
        - Нам лучше не показываться вместе на людях.
        Получалось, обитать в Кофрском замке, притворяясь бедной родственницей, я вправе, а вот дефилировать на столичных улицах об руку с «дядюшкой» не могу. Пришлось готовиться к побегу через половину страны. Прежде всего требовались деньги. Здесь дела обстояли сравнительно благополучно. Циантин дал распоряжение домоправительнице выделять мне оговорённую небольшую сумму на еженедельные покупки. Разумеется, пополнив кошелёк, я отправлялась в город «по магазинам», но ничего не тратила, складывая добычу в дальнем уголке нижнего ящика комода. Хорошо, что никто не требовал отчёта. Ездили мы с Ланфой на пролётке, которой правил Мот.
        Ещё одним развлечением были прогулки по окрестным горам. Изредка удавалось покататься верхом в сопровождении виконта Дуттла. Этот человек казался мне ужасно неискренним, но одной пока не разрешали выезжать. Хотя общество дядюшки супруга тяготило меня, беседы принесли неожиданную пользу. Как-то виконт проболтался о том, что ему пришлось выяснять степень родства приживалки с бароном. Удивляться тому, что присутствие никому не известной девчонки раздражало обитателей замка, не приходилось. Сами они привыкли безраздельно пользоваться гостеприимством Циантина, но делить кров с кем-то ещё не желали.
        - И какие сведения вам удалось раздобыть, виконт? - поинтересовалась я, с трудом удерживая себя от того, чтобы пустить лошадь в галоп, умчаться как можно дальше, лишь бы не видеть смеющееся лицо Дуттла.
        - Батюшка твой на самом деле разорён, правда, долги каким-то чудесным образом сумел погасить и надеется восстановить прежние доходы, - виконт подмигнул: - Уж не племянничек ли мой поспособствовал?
        - В мужские дела не вмешиваюсь. Родство подтвердилось, как я понимаю?
        - Да… - в голосе мужчины улавливалось разочарование. - Твоя мать вышла из Кофров. Женни считает… - наклонившись в мою сторону, он доверительно понизил голос: - У тебя есть дар привратника? Возможно, Циантин задумал приготовить себе смену?
        - Мы никогда не говорили об этом. - Я, наконец, ударила бока лошади пятками, пустив её вперёд.
        Дар привратника! Почему Женни сделала такой вывод? Циантин как-то говорил своим, что привёз племянницу, чтобы обучать. Из этого действительно можно заключить, что он готовит преемницу. Мысль эта крепко засела в моей голове, но ни от кого другого, кроме супруга, я не могла услышать подтверждение или опровержение.
        Барона ждали к середине осени, ещё недели две-три оставалось до его возвращения, и на сей раз я жаждала его увидеть с особым нетерпением. Пока задумала покопаться в библиотеке. Книги в моём кабинете подбирали бывшие его обитательницы. Можно было проследить три разных направления их интересов. Одна супруга чёрного вдовца обожала бульварные романы, другая интересовалась путешествиями и приключениями, третья предпочитала мистику и страшные истории. Ничего полезного для себя я не обнаружила. Спросила разрешения у Розы посетить главное книгохранилище замка. Домоправительница прожгла меня недовольным взглядом, потом пробурчала:
        - Его милость не любит, когда в его отсутствие кто-то шастает там.
        - Мне нужно подготовиться к учёбе, Циан говорил, что скоро начнём заниматься. Мне нужны книги.
        - Ладно, - Роза достала из бездонного кармана фартука связку ключей и, погремев ими, выбрала нужный, - пошли.
        Пришлось лезть на чердак западной башни - именно там хранились невостребованные обитателями замка фолианты. Мне прежде всего хотелось бы перебрать книги в кабинете мужа, но туда меня точно никто не пустит.
        - Спасибо, - кивнула я Розе, как только она отперла хранилище, - оставь меня здесь на пару часов.
        Домоправительница запалила потолочный светильник с помощью длинного шеста и гордо сообщила:
        - На днях девочки прибирались тут, повезло тебе, а то наглоталась бы пыли по уши.
        Потом она протянула мне магический фонарик, посоветовав беречь заряд, которого хватит едва ли на час.
        - Я могу и без него.
        - Зачем глаза ломать, на полках темно, а мне всё одно в город его везти на пополнение.
        Управлять магическим фонарём просто. «Гори» - светится, «Погасни» - перестаёт. У нас дома были такие, давно не работали - тратиться на магическую подзарядку отец не хотел. Хотя, получив деньги за меня, наверное, может себе это позволить. Я отогнала мысли о родителе и, ещё раз поблагодарив домоправительницу, принялась изучать содержимое стеллажей.
        К моей большой радости, здесь царил строгий порядок. Имелся перечень томов, разделённых по темам с указанием ряда, полки и места на ней. На торцевых стенках стеллажей крепились большие таблички с номерами. Проштудировав список тем, я слегка разочаровалась. Ничего похожего на «Привратникам», «Перевозчикам» или хотя бы «Проходимцам» не нашлось. Вполне определённые названия разделов не совпадали с моим интересом. Пошла в «Разное».
        Это был самый дальний и тёмный угол. Уборщицы не добрались до него. Как только я протиснулась к покрытым пылью полкам, в нос ударил сухой шершавый запах пересушенной бумаги и подточенного жуками дерева. Стиснутые плотным строем книги с плохо читаемыми названиями на корешках не выказывали особой радости от моего появления. Тревожить их сон было страшновато. Я осветила одну полку за другой, выискивая что-нибудь подходящее. О! «Магические карты» - интересно. Привлекло меня слово магические, и я не ошиблась, освобождая томик из хватки соседей.
        Побежала к столу в центре хранилища. Круглый гигант из орехового дерева позволял разместиться на его просторе десятку раскрытых книг вместе с читателями. Я разложила первую карту - виноградники Кофрского полуострова. Свернула. Следующая - удобные выпасы для овец. Хм… магия тут каким боком? Открыла оглавление. Перечисленные там карты касались хозяйственной деятельности. Отдельной главой были выделены магические ритуалы и заклинания, способствующие урожайности культур, установлению благоприятной погоды и сбережению от воров.
        Пожалуй, овладев этими премудростями, я обрела бы выгодную профессию. Услуги магов ценились дорого, отец, по крайней мере, никогда не мог нанять таковых. Осталось выяснить, имеются ли у меня способности. Без дара проведение ритуалов будет обыкновенным мошенничеством.
        Оставила книгу на столе, надеясь забрать её к себе и как следует проштудировать, отправилась в пыльный угол глянуть, что ещё из «разного» может мне пригодиться. И тут удача обрушилась на меня горным водопадом: «Как выявить и развить слабый дар», «Пособие для начинающего привратника», «Справочник магических терминов и определений». Рылась я на стеллажах довольно долго, заряд фонаря истончился, а без освещения рассмотреть что-либо в густых сумерках было невозможно. Пришлось довольствоваться добытым.
        Всё бы ничего, но домоправительница грудью встала на защиту господского имущества.
        - Барышня, я и так скрепя сердце позволила тебе здесь орудовать, а тащить книги не могу позволить, - безапелляционно заявила она, гася свечи люстры.
        - Я прочитаю и всё верну, честно! Циантин разрешил бы мне, не сомневайся.
        - Вот приедет его милость, и договаривайся с ним.
        Я готова была расплакаться, если б только мои слёзы растопили это преданное барону сердце. Опустив голову, поплелась к стеллажам, но, на моё счастье, домоправительницу отвлекли, она прошла к лестнице и перегнулась через перила, разговаривая с тем, кто стоял на два пролёта ниже. Мигнув к затенённой нише у двери в хранилище, я спрятала там книги и вернулась вглубь помещения. Роза, отчитав кого-то, шагнула к дверям:
        - Что возишься? У меня дела!
        Я бегом выскочила из книгохранилища и, опасаясь, что Роза заметит книги в темноте ниши, встала так, чтобы загородить их. Домоправительница заперла замок и сказала примирительным тоном:
        - Ладно тебе унывать! Другое что почитай, а потом у барона попросишь эти.
        Я только вздохнула в ответ, соображая, как теперь пронести добычу к себе. Роза ушла, а я всё стояла и думала.
        Глава 7
        Спрятать книги под платьем было заманчиво, но обтянутые шерстяной тканью углы кричали о попытке скрыть улику. Обкладывала себя томами на уровне талии, опускала подол и вертелась, придерживая их руками. Так было чуть лучше, но я рисковала упустить один из фолиантов, и не сомневаюсь, что выпал бы он в самый неподходящий момент. Всё шло к тому, чтобы оставить «улов» здесь и вернуться за ним ночью. Сложила, огляделась, нет ли чего подходящего прикрыть стопку. Замерла, услышав скрип ступенек.
        - Ваша милость! - Это Ланфа. - Чего запропала? Виконт с ног сбился, ищет.
        - Сколько тебе говорить: не зови меня так.
        Горбунья поднялась на площадку и облокотилась на перила, оправляя фартук на выпирающем животике.
        - Так нет здесь никого! Да и как же звать? - она хитро прищурилась. - Барышней уж нельзя.
        - Можно, - нахмурилась я, - а лучше по имени.
        - По имени? - Ланфа удивлённо округлила глаза.
        - А что? Мы теперь вроде как подруги, да и недолго тебе в прислуге ходить осталось, - я показала глазами на её живот.
        Горбунья, в отличие от меня, не отказывала мужу в близости. С другой стороны, её Мот не отправлял жён в царство праотцов, в отличие от барона.
        Ланфа потянулась ко мне с объятьями:
        - Ромашечка! Ты самая любимая и даже единственная моя подруга!
        Я легонько погладила горб не её правом плече, отвечая на ласку. Интересно, все беременные такие сентиментальные? Я знала, что не все. Помнится, моя невестка злилась как чёрт, пока носила племянницу. Даже на свёкра бросалась. Брату приходилось вступаться за жену, чтобы отец не пришиб её сгоряча.
        - Что? - задумавшись, я упустила смысл сказанного Ланфой.
        - Дуттл послал за тобой. Хочет ущелье какое-то показать.
        - Верхом?
        - Пешком вроде, седлать не велел.
        Это показалось странным. Пешком я обычно гуляла одна. Все подходы к замковым землям тщательно охранялись. Ни один злоумышленник не мог просочиться ни к морю, ни к плато. Барон устроил кордоны после покушения на вторую супругу, а в последнее время даже усилил их. Это усложняло моё положение, незаметно покинуть замок я не могла.
        - Хорошо. Иду, - нужно было спускаться, пока виконт ещё кого-нибудь не отправил на мои поиски. Я оглянулась. - Послушай-ка, можешь незаметно вынести отсюда вон те книги?
        Горбунья, прищурившись, вгляделась в темноту и пошла к нише, развязывая на ходу фартук.
        - Сделаю. А куда их?
        - У меня в кабинете засунь на вторую полку книжного шкафа. Там есть местечко. А если спросят, где взяла…
        - Не спросят, - хмыкнула Ланфа, пеленая моё богатство, я вечно с тюками бегаю.
        Я улыбнулась сияющей от счастья подружке и пустилась вниз по лестнице. Настроение заметно поднялось. Не то чтобы я особенно рассчитывала на открытие в себе магического дара, но какие-то способности определённо должны быть, ведь родство, пусть и дальнее, с таким сильным Привратником не могло не сказаться.
        - Наконец-то! - прогремел голос Дуттла, едва я объявилась в холле главной башни. Виконт обернулся к служанке, стоявшей с плащом в руках: - Давай-давай, милая, не спи!
        Девушка торопливо подбежала ко мне и помогла одеться.
        - Ветрено, - сказала она, отводя глаза, - и дождь собирается, - было заметно, что служанка удивлена прогулке господ в такую неприятную погоду.
        Я, кивнув, поблагодарила и вышла следом за виконтом на крыльцо. По небу толстыми слизнями ползли тёмные тучи. С моря дул сырой ветер.
        - Там хорошо, - успокоил меня спутник, жестом приглашая идти за ним.
        - Где там?
        - В Узком ущелье.
        Мне стало неуютно от его весёлого голоса, за притворной бравадой таился нехороший интерес.
        - Виконт, - начала я, замедляя шаг, - зачем нам идти туда?
        - Кто не видел Узкого ущелья, считай, не был в Кофрском замке.
        - Не очень-то я сюда стремилась, - пробурчала себе под нос, но пошла-таки за Дуттлом.
        Обогнув восточную башню, мы попали на неприметную тропу. Она вела к просвету между двумя невысокими горами, одна из них тянулась к морю и огибала залив, а другая отгораживала замковые земли от предместий ближайшего городка. Я присмотрелась: нельзя ли пробраться по усыпанному камнями склону в город? Охраны с этой стороны нет, но и путь слишком опасный. Стоит стронуть один непрочно лежащий камень, как вся громада поползёт вниз, погребая под собой незадачливого путника. Сунувшись, пожалуй, сделаешь мужа вдовцом в очередной раз.
        Шли мы недолго, миновали распадок, обогнули по тропе следующую за двумя ближайшими гору и остановились у глубокой, узкой расщелины. Казалось, стоит как следует разбежаться - и перепрыгнешь на ту сторону. Внизу поблёскивал ручей. Весной он нёсся бурным потоком, наполненный талой водой, летом пересыхал, благодаря недавним дождям набрался сил, но оставался полоской, похожей на спящую змею. На краю каменистой площадки была врыта скамья, рядом стояла табличка. «Внимание! Опасная зона, возможен камнепад». Я указала виконту на предостерегающую надпись, он отмахнулся:
        - Излишняя предосторожность. Зато посмотри, какой открывается вид!
        Он уселся и похлопал ладонью рядом с собой, приглашая меня присоединиться. Я послушно опустилась на скамью и посмотрела вдаль. Прямо за ущельем начиналось ровное заросшее дубами пространство, над их тёмно-зелёными кронами высились далёкие снежные вершины. Небо над горной грядой, словно по заказу, очистилось, белые шлемы сверкали, как полированное серебро. Дух захватывало от величия этой картины. Так бы сидела до самого заката и медитировала. Окружавшие нас холмы загораживали от ветра, было тепло, сухо, уютно и красиво.
        - Спасибо, - поблагодарила я виконта.
        Тот засмеялся и обвёл пространство широким жестом:
        - Дарю!
        Хотя мне очень понравилось Узкое ущелье, я не собиралась бывать там, вообще решила отказаться от прогулок. До возвращения супруга хотела выяснить, стою ли я хоть чего-нибудь как его магическая родня. Всё время решила посвящать изучению справочников и пособий, добытых в книгохранилище.
        ***
        Похоже, выявлять и развивать магический дар никому в Кофрском замке не требовалось. Книгу до меня не раскрывали, некоторые страницы слиплись, и приходилось листать их очень осторожно, чтобы не порвать. Пособие было старым и новым одновременно. Обложку попортило время, а внутри ещё сохранился блеск чернил. Допускаю, что переписчик применил сохраняющее заклинание. Найдя в столе чистый блокнот и карандаш, я делала заметки на случай утери первоисточника. Прежде всего меня интересовали признаки неразбуженного дара. К сожалению, у меня таковых не было, а вот мама мучилась сильнейшими мигренями, у неё бывали необъяснимые перепады настроения и с каждым годом удлинялись периоды уныния и необъяснимой тоски. Проштудировав главу, я уяснила, что организм одарённого человека начинал давать сбои после рождения детей, и если с первым можно было проскочить, второй делал процессы необратимыми. Так и случилось с моей матерью. Она связала свалившиеся на неё немощи и неприятности со мной - располнела, подурнела после родов, постоянно пребывала в угнетённом состоянии. А дело-то было в невостребованных магических
способностях. В наших краях маги редко встречаются, матери никто не помог, мне же оставалось только радоваться тому, что я выяснила причину её недомогания и могу избежать такой же судьбы.
        Видела два пути: пробудить дар, если он есть, или не рожать. Со вторым пока бояться было нечего, но рано или поздно муж потребует от меня наследника - это очевидно. Перешла к изучению методик по развитию и сохранению способностей. Здесь обнаружилась маленькая неприятность. Все советы, касающиеся начала работы, сводились к поиску наставника. Вычитав очередной, я в сердцах бросила книгу на стол, встала и принялась метаться по кабинету. Неужели нельзя обойтись своими силами? Пусть и слабыми. Логика подсказывала, что супруг не откажет, обратись я к нему с просьбой о помощи в этом деле, но почему-то признаваться ему остерегалась. Может, он чары дополнительные наложит на меня, чтобы я не воспользовалась магией для побега.
        Сам факт собственной одарённости я не подвергала сомнению. Должны же быть у человека хоть какие-то надежды на спасение?! Твёрдо верила, что, научившись колдовству, нигде не пропаду и средства к существованию найду, и замуж выйду по любви.
        В этот момент ко мне в кабинет постучалась и заглянула Ланфа:
        - В гостиной мымра тебя ждёт, - сказала она, имея в виду кузину барона Денизу.
        Та рвалась в кабинет, но я строго приказала служанкам никого не допускать сюда.
        На всякий случай спрятала книгу в стол и вышла к гостье. Мы не общались со времени моего появления в замке, её визит меня удивил. Дениза сидела в кресле и смотрела на облака за окном. Отдалённое сходство с Циантином можно было уловить в её лице, черты были чуть мельче и от этого невзрачнее. Особенным поводом для огорчения девушки были волосы - русые, вьющиеся, как и у моего супруга, но настолько тонкие и редкие, что ей приходилось пользоваться шиньонами.
        Дождавшись, когда я усядусь напротив неё, родственница тоном задушевной подруги поинтересовалась:
        - Почему ты ведёшь себя как затворница?
        - Я?
        - Папа столько раз приглашал тебя на прогулки…
        - Почему бы тебе самой не выезжать с ним?
        Занявшись изучением книг, я отказывалась составлять компанию виконту, ссылаясь на непогоду.
        Дениза состроила печальное лицо и покачала головой:
        - В десять меня укусила лошадь, я их боюсь. Мама тоже не любит кататься верхом.
        - С некоторых пор я тоже не люблю.
        Моя собеседница поджала губы и помолчала, сверля меня недовольным взглядом:
        - Надеюсь, ты не вообразила чего-нибудь?
        - Чего? - растерялась я.
        - Уж не думаешь ли, что папа приударил за тобой? Ему просто не с кем кататься. Одиночество не для него, а здесь такая тоска, - Она вздохнула. - Нам с мамой нравится тишина и размеренное существование, отец предпочёл бы столицу…
        - Дениза! - я встала. - Это, в конце концов, оскорбительно!
        Не то что меня задели предположения пустоголовой кузины мужа, я торопилась вернуться к занятиям и не собиралась тратить время на болтовню. Она тоже поднялась:
        - Разве? - буравила она меня своими небольшими глазками. - Зачем ты приехала сюда, разве не для того чтобы охмурить барона?
        - Охмурить? Ты о ком говоришь, о чёрном вдовце? - Я готова была скрыться в кабинете, но задержалась в дверях.
        - То есть у тебя хватает ума сообразить, что Циан опасен?
        - Уходи, Дениза. Мне не нужен ни барон, ни твой папаша, так и передай Женни, если это она тебя прислала.
        - Не трогай мать! - взвизгнула она. - И не смей уходить, когда с тобой разговаривают. Кто ты такая? Приживалка? Содержанка?
        Это уже переходило все границы. Я сжала кулаки и едва не крикнула ей в лицо о том, что я вообще-то - баронесса, а вот кто они все и по какому праву смеют унижать меня?! Опомнившись, резко развернулась и спряталась за дверь. В кабинете постояла, прижавшись спиной к притолоке, охраняя вход как кариатида, но, услышав удаляющиеся шаги, уговорила себя успокоиться. Недолго мне терпеть это общество. Выучусь открывать порталы - и только меня здесь и видели!
        Выхватила из ящика книгу и со злостью раскрыла. Не знаю, остервенение ли моё повлияло, или дар чудесным образом проявился, но страница, прежде испещрённая непонятными символами, преобразилась. Я с лёгкостью расшифровала главу «Самостоятельная тренировка». Начиналась она словами о том, что следует практиковаться в развитии дара даже в том случае, когда наставник вынужден отлучиться.
        Это то, что мне нужно!
        Глава 8
        К ужасу моему, самая нужная и самая старая, к тому же единственная рукописная книга, рассыпалась. Пришлось перерыть справочники и пособия в поисках восстанавливающего заклинания. Обнаружив его едва ли не на последних строках последней страницы, я обрадовалась, но применять не спешила. Не хотелось разочарований. Что если не сработает? Вдруг способности к магии - всего лишь воображаемая соломинка, за которую я ухватилась?
        Довольно долго сидела, откинувшись на спинку кресла, и изучала трещинки в углу на потолке, пока не пригласили в столовую. В обществе новой родни я чувствовала себя стеснённо. С удовольствием обедала бы и ужинала в своих покоях, но Роза заявила, что нарушать ради меня порядок, заведённый в семье барона, не намерена.
        Впрямую меня не задевали. Всё оставалось как прежде. Свекровь вообще была молчаливой, изредка отвечала брату односложно и резко, с теплотой обращалась к племяннице, тоже немногословно. Женни ела, сосредоточенно глядя в тарелку на четыре счёта, на пятый посматривая то на одного, то на другого сотрапезника молниеносно и сердито. Дениза старательно презирала меня. Виконт делал всё новые попытки «подружиться». Он изображал непринуждённую беседу, поддерживаемую лишь дочерью. Я торопила дни до возвращения мужа в надежде, что с его появлением представление за столом прекратится, и персонажи, наконец, оставят свои роли.
        Получив очередную порцию унижений, вернулась в кабинет. Иногда ловила себя на мысли, что отцовские пощёчины задевали меня меньше, чем подозрительность обитателей Кофрского замка. И то, и другое было одинаково несправедливым. Но злость родителя оправдывали скудность средств и нежелание меня содержать, а чем я не угодила родне мужа? Барон волен распоряжаться своим кошельком, не отчитываясь ни перед матерью, ни перед её младшим братом.
        «Бежать! Бежать!» - эта мысль пульсировала в голове после каждой трапезы. К боязни проклятья примешалась распухающая с каждым днём обида на семью барона. Теперь я оценила его решение захватить с собой Ланфу. Горбунья действительно стала моей подругой и поддерживала изо всех сил. Из-за беременности её освободили от обязанностей по дому, поручив лишь заботу обо мне, но и это будет продолжаться недолго - Ланфа родит, уйдёт в семью, и я останусь одна. Хотя… сбегу раньше.
        Подстегнув таким образом свою решимость, я сразу по возвращении взялась за испорченный фолиант. Прочла заклинание восстановления и зажмурилась.
        Выйдет? Не выйдет? Сумею? Не сумею?
        Услышала лёгкий шелест, по щеке скользнул едва ощутимый ветерок, будто бабочки пролетели и потревожили воздух шёлковыми крыльями. Всё ещё не поднимая век, я коснулась обложки. Провела ладонью по твёрдой гладкой поверхности. Получилось? Взглянула и вскрикнула от радости. На лицевой поверхности и на форзаце сияли тонкие золотистые линии изящного орнамента. Плохо читаемое прежде название превратилось в чёткий оттиск залитых золотом букв. Поспешила раскрыть фолиант. Белые страницы из плотной бумаги испещряли каллиграфические записи. И что оказалось сюрпризом для меня: прежде пустые листы содержали описание ритуала открытия портала. Я спасена!
        Разумеется, мне сразу же захотелось применить на практике добытые сведения.
        Запомнить сложные заклинания и многочисленные возгласы я не могла. Принялась переписывать в блокнот. Его проще будет вынести из замка. Кроме, собственно, ворожбы, требовалось крепкое представление о месте, куда надеешься перенестись. В конце главы вместе с предупреждением о том, что новичку не следует заниматься переходами без присмотра, было упоминании о карте порталов. Карта порталов? Я схватилась за другой фолиант. В нём среди многочисленных рисунков встречался мне один безымянный - схематичное изображение страны, усеянное перечёркнутыми кружочками. Где-то две диагональные линии, где-то три, где-то четыре. Одно из четырежды зачёркнутых стояло в бухте около Кофрского замка. Нетрудно догадаться, что эти врата привели нас с мужем сюда. Метка с перекрестьем стояла на изображении озера неподалёку от отцовского поместья.
        Как я сразу не догадалась, что карта даёт представление о сети порталов в нашем королевстве?! Внимательно изучив остальные значки, я выбрала целью путешествия столицу. Круг, ощетинившийся четырьмя линиями, красовался неподалёку от королевского дворца.
        Одевшись в тёплый костюм для верховой езды - широкие в бёдрах и зауженные в икрах штаны, заправленные в сапоги, и пальтишко с разрезом сзади, я схватила блокнот и побежала к морю. Встретившиеся служанки проводили меня недоумёнными взглядами. Вполне понятными, ведь госпожа не приказывала седлать, а оделась так, будто собирается совершить конную прогулку. А я-то лишь позаботилась об удобстве - брести по щиколотку в воде до заветного камня в ботиночках и юбке было бы сложно.
        Мне в очередной раз повезло. Море отступило шагов на пятьдесят, до изрытого углублениями каменного бока докатывалась лишь каждая пятая или седьмая волна, не захлёстывала, нежно ласкала и уходила обратно. Я пробежала по каменному пляжу, запрыгнула на плоский валун и огляделась: никто не следит за мной? Наверху было пусто, по тропе тоже никто не спускался. Я раскрыла блокнот, прочла первое заклинание. Вспомнила, как стоял барон во время перехода. Развела руки. Нужно было развернуть ладони к небу, мешал блокнот. Я зажала его между колен, повторила заклинание, изобразив нужную позу.
        Ничего не произошло. Камень оставался глух к моим мольбам. Напрасно я вновь и вновь перечитывала заклинания и выкрикивала возгласы. Нельзя сказать, что не поменялось совсем ничего - силы из меня будто выкачали. Стало очевидно, что если продолжу - свалюсь прямо тут и замёрзну на сырых камнях.
        Побрела домой, не сомневаясь, что вид имела такой, будто таскала на своих плечах лошадь. Даже сверить свои записи с книгой сил не осталось. Доплелась до спальни и прямо в одежде улеглась на кровать. Проваливаясь в небытие, услышала шёпот: «Начинай с малого».
        - Правильно, - прошептала я, едва шевеля губами, - учиться надо на близких расстояниях.
        ***
        Меня спасла горбунья. Встревожилась, не найдя в кабинете, заглянула в спальню, где я, не сняв ни пальто, ни мокрые сапоги, лежала поверх белого атласного покрывала. Позвала людей на помощь. Прибежавшая Роза послала за лекарем. В чувство меня привели не сразу, а когда я открыла глаза и спросила, где бабушка, Ланфа расплакалась.
        - Бабушка её умерла давно, - объяснила она остальным, - наверное, покойница приходила за барышней во сне!
        Ничего такого я не помнила. Снов не видела, почему звала бабушку - сама не понимала. Вообще плохо соображала и не могла шевелиться. Меня раздели, уложили под одеяло, напичкали пилюлями.
        Весь следующий день Ланфа просидела у моей постели. Поила с ложечки куриным бульоном, развлекала байками из жизни замковой прислуги. Домоправительница, здорово напуганная моим необъяснимым недомоганием, распорядилась носить еду мне в покои, чему я была несказанно рада. До самого приезда мужа не приходилось общаться ни с кем, кроме слуг.
        Силы мои восстановились уже на третий день, но покидать замок лекарь не советовал, пришлось практиковаться в комнатах. Теперь я серьёзнее отнеслась к предупреждениям, вычитанным в книгах, и не рисковала пробовать силы на сложных магических ритуалах. Ограничивалась перемещением на пять-шесть метров. Сначала в пределах собственной гостиной: из одного угла в другой, потом и сквозь стены начала проникать. Тут важным условием было доскональное знание места, куда планируешь попасть. А ещё в помещении не должны находиться люди и животные - они имеют привычку двигаться, и невозможно предугадать, де окажутся в ответственный момент. Всё это, разумеется, касалось начинающих Привратников. Могущественные маги легко справлялись и не с такими трудностями.
        В день возвращения Циантина я освоила попадание на балкон прямо из кабинета. Задумала проникнуть тайным образом в покои мужа и порыться в его библиотеке, но не успела.
        - Рома! - с криком вбежала в гостиную моя горбунья. - Иди скорее мужа встречать!
        Кутаясь в шаль, я продолжала стоять на балконе до тех пор, пока Ланфа не обнаружила меня здесь.
        - Чего кричишь? - спросила я недовольно. - Вдруг услышит кто.
        - Кому слышать? Там все уже. Иди!
        - Успею, - буркнула себе под нос, - пусть сначала остальные…
        - Как? - горбунья тянула меня за руку. - Ты жена, первая должна!
        Она придирчиво осмотрела моё тёмно-вишнёвое платье, кивнула, одобряя, и легонько подтолкнула к выходу. Осознавая её правоту, я поплелась встречать вернувшегося из длительной поездки супруга.
        Все уже были внизу. Двумя линиями вдоль стен холла выстроились слуги, в центре стояли родственники. Я замерла за их спинами. Циантин успел сбросить дорожный плащ на руки камердинеру и обнять матушку. Быстрым движением приласкал кузину, кивнул тётке, пожал руку дяде и, обойдя его, ринулся ко мне.
        - Рома! Как ты? Мне сказали, болела? - он притянул меня к себе за плечи, поцеловал в висок и, отстранившись, посмотрел в глаза: - Скучала?
        - Всё хорошо, - ответила я, чувствуя, как щёки становятся горячими.
        Успела заметить недоумённый взгляд свекрови и злобный Денизы. Женни демонстративно отвернулась, а виконт, на секунду потерявший приветливое выражение лица, с усилием вернул его. Барон, всё ещё глядя на меня с улыбкой, обратился ко всем:
        - Я быстро приведу себя в порядок и жду всех в столовой. У меня важное сообщение.
        Поскольку наши покои располагались рядом, шли мы вместе. Я чувствовала спиной прожигающие взгляды родни, но внутренне ликовала: съели? Теперь видите, кто в доме интересен для его хозяина? То-то! Приходилось признать, что непривычная роль заметного и важного для кого-то человека пришлась мне по вкусу. И всё же идти в столовую я побаивалась, Роза вынуждена была напомнить мне о том, что хозяин велел всем членам семьи собраться. Ужин подали раньше обычного. Аппетит у меня пропал совершенно, когда Циантин, отвечая на вопрос виконта, сообщил:
        - Случилось, дядюшка. Нечто необъяснимое случилось. - Он обвёл взглядом притихших женщин и продолжил: - Кто-то пытался открыть Кофрский портал.
        - Как?! Наш портал? В бухте? - посыпались вопросы.
        - Мы не можем чувствовать себя в безопасности, как раньше? - спросила вдовствующая баронесса.
        - Не волнуйся, матушка, - тепло откликнулся барон, - мою блокировку не так-то просто сломать. Да и попытка была, прямо скажем, неумелая.
        - В стране появился неучтённый Привратник? - подала голос Дениза.
        Они продолжали обсуждать неожиданно возникшую проблему, пытаясь оценить все риски, а я сидела каменным изваянием. Признаться? Успокоить их, сказав, что опасности нет, а неискусный маг это всего лишь я?
        - Рома, - голос мужа заставил меня вздрогнуть, - ты неважно выглядишь. Ещё не оправилась от болезни?
        - Да. Простите, - я встала, - пойду к себе. Прилягу.
        - Но ты ничего не съела, - заметил Дуттл.
        - Не хочется.
        Я торопливо выбралась из-за стола и убежала.
        Не ложилась. Напротив, принялась вышагивать из угла в угол, сцепив руки в замок и потрясая ими в неудовольствии от собственного поступка.
        Значит, на портале стоит блокировка. Как я поняла со слов мужа, за каждый из них отвечает назначенный королём Привратник. Врата заперты на магические засовы, абы кто не просочится. Мои надежды на проникновение во дворец через портал рухнули. Придётся придумать иной путь.
        Глава 9. Семья
        Подкралась зима. На Кофрском полуострове она была непривычно мягкой. Снег лежал только на вершинах гор. Я немного скучала по морозу, по заиндевевшим веточкам нарядных берёз, пушистым шапкам на ветвях елей. В детстве любила бродить по зимнему лесу, любуясь его нереальной чистотой, вдыхать свежий, пахнущий снегом воздух и представлять себя царевной зачарованного мира. Здесь же - где то моросило, то лило, то обдувало сырым ветром - предпочитала сидеть в комнатах и не высовываться наружу. В замке топили печи, стены и полы в моих покоях были тёплыми. Иногда, особенно тоскливыми вечерами, я выходила в каминный зал, где собиралось всё семейство, и сидела у огня, созерцая игру языков пламени, слушая потрескивание горящих дров и разговоры мужчин.
        Не особенно вслушиваясь в смысл деловых бесед, я всё-таки уловила их общее настроение. Виконт сетовал на то, что племянник не жалеет себя и не хочет подумать о том, каково придётся его наследникам. Барон отшучивался, говоря, что наследникам придётся подождать. Следующий вопрос Дуттла прозвучал загадочно:
        - Ты разве переменил решение?
        Мужчины сидели чуть дальше от камина. Я обернулась и перехватила весёлый взгляд супруга. Циантин подмигнул мне и ответил виконту:
        - Получил отсрочку, так скажем. Большего тебе знать не нужно, дядя.
        Довольно много времени муж проводил в моём кабинете. Как и обещал, занялся со мной уроками. Прежде всего выяснил уровень знаний, полученных в родительском доме. Учителей нанимали до тех пор, пока неурожайные годы не подточили отцовские доходы. Когда пришлось экономить, делали это, начиная с младшей дочери. На память я не жаловалась, в истории, литературе и географии ориентировалась неплохо, с грамматикой и арифметикой тоже проблем не возникало. Барон остался доволен и обещал повысить мой уровень настолько, чтобы я могла не только не выглядеть невеждой в обществе, но и помогать будущим детям в освоении наук.
        Все эти разговоры меня весьма удивляли. Неужели Циантин всерьёз надеется обмануть проклятье? Помалкивала, не спорила. С удовольствием слушала увлекательные лекции мужа - в самых разнообразных сферах он имел глубокие познания и преподносил их интересно и доходчиво. Раза три пыталась завести разговор о магических навыках. Муж отвечал скупо. Мне удалось лишь разобраться в истоках запрета на деятельность Перевозчиков.
        Каждый сильный Привратник без проблем осваивал способы перевода других людей по сети порталов. Услуги эти стоили дорого, пользовались ими редко. До поры опасности с этой стороны никто не ждал. Возможно, так и оставалось бы, не случить в стране попытки переворота. Время правления прадеда нынешнего короля окрасилось большой кровью. Эдмунд-багровый, так его прозвали. Правил он вполне мирно, однако нашлись недовольные, решившие скинуть Эдмунда и посадить на трон его кузена. Заговорщики вооружили большую группу наёмников, заплатили нескольким Перевозчикам и проникли в королевский сад. Дворцовая охрана не сумела оказать должного сопротивления.
        Всё закончилось бы плачевно для правителя, не окажись рядом с ним Привратника. Услыхав шум боя за дверьми приёмной, тот быстро сориентировался и, схватив короля за руку, перенёсся вместе с ним к порталу, а оттуда в Кофрский замок.
        - Сюда? - переспросила я. - Это был твой предок?
        - Дед. Он получил аудиенцию и вёл переговоры о поставках вина ко двору его величества. В тот момент они вполне удачно дегустировали «Кофрское Рубиновое», - Циантин улыбнулся так широко и открыто, что я засмеялась.
        - Здорово! Получается, барон спас Эдмунда-багрового и его наследников!
        - Наследник, к счастью, путешествовал, поэтому уцелел. Разъярённые заговорщики убили её величество и кое-кого из приближённых. Это угнетало моего деда до конца жизни. Но, увы, времени спасти королеву у него не было.
        - Теперь понятно, почему порталы заблокировали, а магию Перевозчиков запретили.
        - Всех причастных казнили сразу. Тех, кого подозревали в нелояльности, упекли в тюрьму, снабдив сковывающими дар браслетами. Эдмунда прозвали багровым, хотя бойню начал не он.
        - А снять блокировку с Кофрского портала никто, кроме тебя, не может? - Я притворялась, что обеспокоена.
        - Для этого нужно завладеть ключом. Передам я его только очень верному человеку. На смертном одре, не раньше, - он потрепал меня по щеке и с наигранной строгостью приструнил: - Всё бы тебе на посторонние темы отвлекаться!
        Эх, Циан, Циан! Это были самые необходимые мне темы. Я всё ещё не решалась признаться в том, что обладаю магическим даром, а как иначе объяснить свой интерес пока не придумала.
        ***
        Уроки наши были прерваны приездом столичного гостя. Пользуясь тем, что супруг занят, я отложила в сторону учебники, заменив их справочниками и пособиями. Следовало бы вернуть фолианты в книгохранилище, но я тянула с этим, надеясь выписать себе в блокнот как можно больше полезных заклинаний и ритуалов. Увлеклась так, что не заметила заглянувшую в кабинет Ланфу.
        - Ромашечка! Идём скорее, они там о тебе говорят!
        Я дёрнулась, закрывая собой книги:
        - Уф! Напугала!
        - Пойдём скорее, подслушаем. - Горбунья так напирала, что я не смогла не подчиниться.
        Ещё не разобравшись, куда она меня зовёт, спрятала фолианты и встала.
        - Что? Кто меня ждёт?
        Выйдя из покоев, я двинулась к лестнице, но Ланфа ухватила меня за локоть и потянула по коридору мимо комнат мужа.
        - Они в курительную пошли.
        - Меня пригласили в курительную? - изумилась я, замедляя шаг.
        Горбунья закатила глаза, поражаясь моей бестолковости:
        - Хлыщ этот столичный твоему сказал, мол, обсудим воспитанницу в курительной. Там с глазу на глаз, понимаешь?
        - Меня-то зачем ведёшь туда? - остановилась я, выдёргивая руку из хватки Ланфы.
        - Да не туда! Послушаем просто. Место знаю, там воздуховод, слышно как будто под ухом шепчут.
        Сомневалась я недолго. Раз речь обо мне, почему бы не послушать?
        Поддев ногтями дверцу без ручки, Ланфа отворила её и пихнула меня в темноту. Я ойкнула, стукнувшись локтём о близкую стену.
        - Тш-ш-ш… - зашипела горбунья и сказала тихо-тихо: - Особо не топчись, выдашь себя. Я уйду, тут дымно, не выдержу.
        Она прикрыла дверь, и я осталась одна в крошечной - не больше трёх шагов по диагонали - каморке.
        Снизу тянуло свежим табаком. Курительная была почти подо мной, в стене вдоль пола имелись узкие щели, сквозь них пробивался свет. Я разобрала речь двух человек - мужа и незнакомца. Они обсуждали качество табака, и я внутренне отругала служанку за самоуправство: притащила меня сюда неизвестно зачем! Хотела уже выбираться, как незнакомец произнёс моё имя:
        - Нет, ты объясни, кем тебе приходится эта Романта Бетц? Кем? Уж не удочерить ли ты её собираешься?
        - Хоть и удочерить, кого это волнует? - смеясь, ответил муж.
        - Циан! - сердился гость. - Тебе хорошо известно, кого это может волновать! Не дело удочерять почти совершеннолетних девиц!
        - Почему же? Своих детей у меня нет…
        - Циан! Я тебе по дружбе говорю: брось чудить. Сначала заявляешь, что больше никогда не женишься, теперь это!
        - Моктус, я помню о том, что ты мне друг, но вынужден разочаровать: следовать твоим советам не стану.
        - Напрасно. - Послышались шаги и недовольное пыхтение, человек, названный мужем Моктусом, расхаживал по курительной и напевал себе под нос бравурную мелодию. Наконец, он снова заговорил: - Едешь через полстраны, везёшь сюда родственницу настолько дальнюю, что её и роднёй считать как-то странно. Зачем? Хочешь досадить Дуттлу? Его семейству?
        - Никому я не хочу досаждать, - серьёзным тоном ответил Циантин. - Я действительно, привязался к Романте. Воспринимаю её как ребенка, о котором нужно позаботиться, уберечь её от… неважно.
        - Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить! - бодро воскликнул Моктус, перестав расхаживать.
        Излагал он чётко и ясно, словно произносил заготовленную речь, а я не верила, что слышу всё это.
        Следующей осенью в столице будет проходить отбор невест для короля. Моктуса назначили главным распорядителем. Пока ещё официальных объявлений не было, болтать о предстоящем отборе не следует, а вот подготовить к нему девочку - то есть меня - просто необходимо.
        - …Это хороший шанс устроиться во дворце, - убеждал моего мужа столичный друг, - даже если её не выберет король, будут и другие претенденты. Ни одна из двенадцати невест не останется без жениха - в этом я убеждён! Осталось только пройти сквозь сито проверок и попасть в число этих двенадцати счастливиц.
        - Нет.
        - Но почему? У неё есть все шансы! Красивая, стройная, фигурка просто загляденье…
        - Нет, Моктус, и оставим этот разговор.
        - Слышал, ты с ней занимаешься историей и литературой. Очень хорошо. Там, скажу по секрету, будут самые разнообразные испытания, в том числе и на эрудицию…
        Я бы послушала, какие ещё доводы приведёт хлопотавший за меня человек, но от волнения или от густевшего дыма меня стал душить кашель, пришлось покинуть каморку и, чтобы меня не поймали на месте преступления, побежать к себе. Схватив шаль, выскочила на балкон и замерла, глядя на серый горизонт, едва отделявший море от неба.
        Новость обрадовала меня. Появился удобный повод, чтобы попасть во дворец. Сбежав от барона и добравшись до столицы, я смогу притвориться участницей отбора и проникнуть туда, где можно встретить короля. А там… брошусь в ноги, расплачусь… Неужели сердце его величества не дрогнет?
        - Эх, папа, - сказала я вслух, - что ж ты так продешевил? Отдал меня проклятому барону, а мог предложить самому королю.
        Глава 10
        Я едва не простыла, стоя на балконе, зато запах дыма, въевшийся мне в кожу и волосы, выветрился. Домоправительница, найдя меня, долго возмущалась неразумным поведением «глупой девчонки»:
        - И так здоровье слабое, так ещё на холоде раздетая торчишь!
        - Нормальное у меня здоровье, - слабо возражала я.
        - А кто валялся в постели после прогулки? Я, по-твоему?
        - Больше не буду, Роза, - проще было согласиться.
        - Ладно. К ужину иди. Велели раньше подать. Уезжает Моктус.
        - Кто он, этот Моктус? - изобразила я невинное любопытство.
        - Не знаешь? - возмутилась домоправительница, она укоризненно покачала головой. - Королевское семейство надо изучить, иначе какая же ты госпожа?
        - Он принц?
        - Князь, а его величеству приходится троюродным дядей.
        - Моктус из той ветви, кто переворот готовил?
        Роза замахала не меня руками:
        - Тех казнили, в тюрьмах сгноили. Что ты! Он женат на двоюродной тётке короля, а та - дочь сестры Эдмунда-багрового.
        - Как ты это всё помнишь?
        Домоправительница засмеялась довольная моим удивлением:
        - Дениза долбила королевскую родословную целый месяц, а мне поручили за этой шалуньей присматривать. Уж лет пять прошло, а я всё никак эту чушь из головы не выброшу.
        За разговорами мы дошли до столовой, там уже все расселись, я проскользнула к своему стулу и оказалась как раз напротив Моктуса, сидевшего подле Женни. Пряча от него глаза, я смотрела исключительно в тарелку и от волнения отправляла в рот одну ложку за другой, точно меня месяц не кормили. Зачем-то сыпанула себе перца, и во рту всё горело, я заедала жжение хлебом, пила воду, не замирая ни на секунду. Если и были у его светлости планы на меня как на участницу отбора, он отказался от них во время этой трапезы. Зато супруг остался доволен моим неудачным выступлением.
        Мучил меня надоедливый вопрос: обратиться к Моктусу за помощью или не рисковать? Решила-таки попытать счастья. В момент общей суеты, когда все покидали столовую, я будто ненароком оказалась рядом с князем и шепнула ему:
        - Уделите минуту времени перед отъездом?
        - Подожди меня в каминном зале, - сказал он, едва заметно шевеля губами.
        Камин ещё не разжигали, в просторном помещении было прохладно, я ходила, чтобы согреться. Хозяева прощались с гостем, и я засомневалась, что он вспомнит обо мне.
        Вспомнил. Услышав быстрые шаги, я обернулась.
        - Похоже, я забыл их где-то здесь, - крикнул Моктус кому-то, прежде чем войти в каминный зал, - нет-нет я сам поищу. - Он стремительно приблизился ко мне и взглянул прямо в глаза: - Что ты хотела, Романта Бетц? - Замявшись, я промолчала, поэтому он спросил ещё: - Заметил, как ты взволнована. Что-то беспокоит?
        - Ваша светлость, умоляю, позвольте уехать с вами.
        - Со мной? - удивлённо поднял брови мужчина.
        - Мне нужно попасть во дворец короля.
        - Хм… - герцог отступил и с минуту изучал моё лицо. - Прости, Романта, барон не позволит увезти тебя.
        - Я незаметно проберусь в вашу карету! - воскликнула, не сомневаясь, что сумею провернуть эту шутку довольно легко.
        Моктус покачал головой:
        - Побег воспитанницы Кофра свяжут с моим именем. Это нехорошо. Нет.
        Я, глотая слёзы, заныла:
        - Пожалуйста, это очень важно для меня.
        - Вот что мы сделаем, - герцог снял перстень с мизинца и протянул украшение мне. - Уговори Циана попутешествовать, скажи, что мечтаешь увидеть страну. Когда приедете в столицу, убежишь от барона, раз ты такая ловкая, а страже у ворот королевского дворца покажешь перстень. Меня позовут, я выйду тебя встретить.
        Он кивнул, прощаясь, и стремительно пошёл к выходу. Я стояла неподвижной колонной, сжимая подарок в кулаке. Это - победа! Ещё один шаг приблизил меня к свободе!
        ***
        Весна - яркая, буйная, смелая - подарила мне решимость. Видя, как расцветает земля, каким буйством откликается природа на тепло и свет, я не могла торчать в четырёх стенах. Занятия наши Циан прекратил, ему тоже не сиделось в замке, он отправился объезжать земли, оправдываясь необходимостью проведать арендаторов, узнать, всё ли у них хорошо - барон был заботливым хозяином. Вернуться обещал через две недели, я наметила этот срок крайним для побега.
        Совет герцога оказался слишком наивным. Не так хорошо Моктус знал своего друга, как думал. Моё нытьё о желании путешествовать супруг не воспринял всерьёз. Холодный тон его отказов не оставлял надежд на перемены, и я решилась бежать.
        План был продуман до мелочей, но я тянула с его воплощением. Наслаждалась хвойными ароматами в кипарисовой роще, любовалась цветущими абрикосами, гуляла по берегу моря, прощаясь навсегда с его бесконечным простором и переменчивым характером, кричала вместе с чайками, стоя на краю утёса. Каждый вечер ложилась в постель, убеждая себя, что завтра поеду в город якобы на представление гастролирующего так цирка, о котором Ланфа прожужжала мне все уши. В цирк, разумеется, не пойду, оставлю Тома ждать меня на площади, а сама пробегу дворами к стоянке извозчиков. Найму экипаж и… в путь!
        Однако наступало завтра, и я снова откладывала отъезд.
        ***
        Мирное существование прервалось одним тихим вечером. Трудно угадать, откуда мне пришла счастливая мысль отнести изъятые из книгохранилища фолианты на место, но осуществление этого благородного намерения спасло мне жизнь.
        Ланфы в замке не было, она в последнее время появлялась только по утрам, пока были силы таскать огромный живот - горбунья шутила, что родит слоника или верблюжонка. Да и я бы и не стала просить беременную служанку подниматься с тяжёлыми фолиантами по лестницам. Самой тоже не хотелось на глазах у всех ходить с книгами в руках, решила переместиться в книгохранилище с помощью заклинания. Заодно потренироваться, а то совсем забросила это дело.
        Собрала книги в охапку, хорошенько представила место рядом с ореховым столом в центре библиотеки, прочла заклинание и мигом очутилась в полутёмном пыльном помещении. Потолочный светильник зажигать не стала, обошлась магическим фонарём.
        Вернув фолианты в раздел «разное», стала бродить между стеллажей. Сколько тут было всего интересного! С удовольствием прихватила бы с собой десяток томов, но кто же ездит в цирк с книгами?! Всё моё притворство мигом рассекретят.
        Посещение библиотеки настроило меня на философский лад, я так глубоко задумалась, что пошла к выходу, будто попала сюда обычным путём. Отворив дверь, опомнилась: почему не заперто? Позже узнала, что служанки пришли в книгохранилище убираться и успели открыть замок, но их срочно позвали в главную башню, и девушки унеслись на зов, забыв запереть.
        Собственно, дверь не стала бы для меня препятствием, но куда бы я решила перескочить, большой вопрос. А так неторопливо спускалась и даже остановилась в переходе, услышав шум беготни и крики.
        Что случилось?
        Пожар. Горел мой кабинет. Полыхал так, что будь я там, превратилась бы в факел.
        Слуги по цепочке передавали тазы и вёдра, наполненные водой, из моих покоев слышались крики, валил белый дым.
        - Рома! - басом закричала домоправительница, бросаясь мне навстречу и обернувшись к толпе бросила: - Она жива! Она здесь!
        Из дыма вывели Мота в мокрой одежде. Он пытался найти меня в кабинете, облившись водой, чтобы не обгореть.
        Говорить я не могла, только переводила взгляд с одного лица на другое и беззвучно шевелила губами. Роза увела меня в свою комнату напоить чаем и успокоить:
        - Кабинет пришёл в полную негодность. Остальные комнаты целы, сейчас там приберут, спать будешь у себя.
        Я кивала, соглашаясь, хотя спать «у себя» было страшно.
        Мне повезло, что деньги догадалась хранить в спальне. Куда бы я уехала, потеряв в огне сбережения?
        Больше всего угнетало меня, что я не знала, кому могу довериться. Сердцем чувствовала искренность Розы, но и ей не призналась, что не пойду в свою спальню. Вернее, я скрылась в своих покоях, но оттуда перенеслась в соседние и ночевала в спальне мужа. Вот он удивился бы, приехав этой ночью!
        ***
        Спала я тревожно. То слышались шаги за стеной, то казалось, что за окном светят фонарём. Особенно мучали мысли: кто-то хочет моей смерти или пожар - всего лишь случайность?
        Я не успела поговорить ни с кем из родственников, но Роза передала мне слова виконта. Тот предполагал, что поджог совершили с помощью магии. Свидетели заметили, как в окно кабинета влетела шаровая молния. На моё ядовитое «не сам ли Дуттл запустил эту молнию» Роза возмутилась. По её словам, господин очень переживал и всё причитал, говоря, что нужно было Циану отпустить меня в столицу - жива бы осталась.
        Мне пришлось согласиться с домоправительницей. О моём статусе никто не знал, зачем желать смерти бесправной приживалке? Услать подальше и ладно. Ошибся мой супруг - тайна замужества не спасает от проклятья, а времени, чтобы расторгнуть брак, меньше, чем я надеялась.
        Разбудили меня птицы. Окно в спальне было закрыто неплотно, звенящая, переливчатая, мелодичная песня зарянки заполнила комнату. Я потянулась, благодарно улыбаясь невидимой солистке, и открыла глаза. Несколько мгновений ушло, чтобы сообразить, где нахожусь. Обстановка в спальне мужа отличалась от моей, здесь было сумрачно, преобладали спокойные цвета: насыщенный зелёный, приглушённый оливковый. Подумалось, что барон неплохо смотрелся бы здесь. Надёжный, заботливый, уравновешенный мужчина - полная противоположность моему отцу. Пожалуй, я бы не отказалась стать женой Циана по-настоящему, не будь этого злосчастного проклятья.
        Медлить не стоило. Роза может приказать горничным прибраться здесь к приезду хозяина, трудно будет объяснить, что делает «воспитанница барона Кофра» в его постели. Я поспешно оделась и прошмыгнула в свои комнаты. В кабинет заглянула, но, ужаснувшись, прикрыла дверь. Вид обугленной мебели, испорченного прогалинами ковра, закопчённых стен, удушливый запах гари и сырости не позволили перешагнуть порог.
        В спальню не пошла, осталась дожидаться завтрака в гостиной. Прибежавший с подносом поварёнок спросил, не надо ли мне чего, кроме каши, молока и булочки. Я с улыбкой отказалась. Села за стол и посмотрела на мявшегося мальчишку:
        - Что?
        - Тут это… письмо вам, - он кивком указал на дверь, - воткнуто было, а я, когда открывал, уронил.
        - Ну, принеси.
        Мальчишка выскочил из гостиной и тут же вернулся с конвертом. Бережно положил его на угол стола и умчался.
        Слегка помятый конверт из белой плотной бумаги не имел ни марок, ни штемпелей. Размашистым почерком было написано: «Романте Бетц». Я ела кашу, поглядывая на широко расставленные, не соединённые между собой буковки и гадала: кому вздумалось писать мне? Открывать не спешила, хотела позавтракать спокойно. Мало ли что там.
        Гувернантка, придя за посудой, покосилась на письмо, поморгала, но, так и не задав вопроса, ушла. Я, всё ещё не решаясь вскрыть конверт, взяла его и вышла на балкон. Над морем стелилась сиреневая дымка, птицы уже смолкли, зато со стороны кузницы доносились звуки ударов металлом по металлу и слышались недовольные окрики: мастер выражал недовольство своим учеником.
        Надорвав край конверта, я вытащила сложенный пополам лист:
        «Если хочешь узнать правду о бароне Кофре, приходи к Узкому ущелью в полдень».
        Подписи не было.
        Глава 11
        В полдень…
        Рассеянно глядя вдаль, я сложила письмо и убрала обратно в конверт. Нужно ли мне знать правду о чёрном вдовце? Что такого особенного неизвестный отправитель собирается мне сообщить? Идти или не идти? Не могла принять решение.
        Вернулась в комнату, бросила письмо на оттоманку и пошла переодеваться. Сегодня же уеду отсюда. Хватит, загостилась. Выбрала платье из прочной ткани, не слишком нарядное, зато достаточно удобное, чтобы провести в нём не меньше двух недель. Раз я «иду в цирк», то не могу прихватить смену - придётся покупать в дороге. И пищу тоже, даром кормить меня никто не станет. Только бы денег хватило. Скопленная мной сумма казалась астрономической, но логика подсказывала, что это до тех пор, пока не начались траты. Растает моё богатство быстрее, чем хотелось бы. Ничего, буду экономить, мне не привыкать. Обулась в ботинки на толстой подошве. Здесь в них жарко, но ведь поеду на север, а там земля ещё не просохла и дожди льют чуть ли не каждый день. Лето притаилось за калиткой.
        Собравшись как могла, вышла во двор. Разыскала в конюшне Тома:
        - Отвезёшь в город?
        Мужчина кивнул, помня наш уговор:
        - В цирк? Так это… на утреннее представление опоздали, теперь в шесть вечера будет.
        - Да-а? - излишне, пожалуй, огорчилась я. - Но мы ведь можем пораньше отправиться? Я по торговым рядам пробегусь.
        - Можем, отчего ж! - с готовностью кивнул кучер. - Сразу после обеда и тронем.
        Возразить мне было нечего. После обеда, так после обеда, подкрепиться перед дальней дорогой - не грех. Вздохнула и пошла гулять. Немного побродила по краю плато, полюбовалась морем. Солнце стало припекать. Близился полдень. Сходить к Узкому ущелью, раз время есть? «Пойду, - решилась я, - посмотрю, что за человек хочет со мной пообщаться, послушаю, что расскажет о бароне».
        Миновав распадок, обошла гору и остановилась, вглядываясь вперёд. Ждут ли меня? На скамье кто-то сидел. Со спины узнать было невозможно. Мне стало не по себе. Стояла не меньше минуты, рассматривала одетую в бесформенный тёмный балахон фигуру. Человек на скамье не шевелился. Было похоже, что он медитирует, наслаждаясь синевой неба над зелёной возвышенностью по ту сторону Узкого ущелья. Ступая как можно тише, стараясь не хрустеть мелкими камушками, я приблизилась к скамье.
        - Эй! - позвала. - Письмо мне вы прислали? - Фигура не шевелилась, я чуть попятилась, испугавшись неизвестно чего, и ещё раз окликнула незнакомца: - Эй, вы слышите меня?
        Снова ни звука, ни движения. Спит?
        Теперь уже не таясь, я преодолела оставшееся до скамьи расстояние и заглянула в лицо сидящего человека… Это не человек! Манекен в рыжем парике, облачённый в плащ с капюшоном, таращил на меня стеклянные глаза.
        Я резко обернулась, ища того, кто так обидно пошутил. Заметила шевеление на горбу ближайшей горы. Тень мелькнула за нависающей над обрывом глыбой. Та покачнулась и стала медленно оседать.
        - О-о-о! - простонала я, прикидывая путь, каким ринется вниз эта штуковина.
        Нужно было спасаться, но на тропу, приведшую меня сюда, уже сыпались довольно крупные булыжники, ещё немного - и меня посечёт каменный град. А ещё через мгновение сбросит на дно ущелья и раздавит мощной осыпавшейся сверху волной.
        Избежать гибели я могла лишь одним способом - перепрыгнуть на ту сторону ущелья. Закричала, нет, заорала в страхе слова заклинания, гипнотизируя просвет между стволами, растущих там деревьев.
        Силы, потраченные мной на этот дикий прыжок, лишили меня сознания.
        ***
        Я очнулась, лёжа на мягкой траве в тени увитого плющом платана. Листья его напомнили кленовые, но могучий ствол и раскидистая крона не позволяли признать эти деревья близкими родственниками. Ветер что-то нашёптывал, плутая между ветвями. Отвечая ему, гудели шмели.
        Не представляла, сколько времени я пролежала. Тело ныло. От неудобного положения затекли мышцы. Во рту и в носу было сухо, словно там посыпали извёсткой, кожу лица стянуло как гипсом. Я села, посмотрела через Узкое ущелье. Скамейки на той стороне не было, на её месте возвышалась груда камней, в воздухе витало ещё не осевшее облако пыли. Тропу перегородили обломки скалы.
        В одном я была твёрдо убеждена: лучший выход для баронессы Кофр сейчас - исчезнуть из Кофрского замка. Судя но настойчивости моего врага - человек это или демон - в живых он меня не оставит. Будь возможность попасть в город, минуя земли барона, я бы так и сделала. Увы, иного пути, как мимо замка, не знала. Теперь, когда вернуться по распадку, даже если перескочить через ущелье, невозможно, придётся делать заметный крюк, спускаться к морю и снова подниматься на плато. Чего-чего, а сидеть без дела точно не следовало. Я встала и, пошатываясь, побрела по лесу. На счастье, неподалёку обнаружился родник. Прозрачная, слегка минерализованная вода вытекала из расщелины в камне, собираясь в продолговатую гранитную чашу. Я умылась, напилась и бодрее пошагала вниз по склону.
        До знакомого пляжа добиралась больше часа. Пока шла среди платанов, всё было неплохо, использованная впопыхах магия основательно подкосила меня, но на ногах я держалась. Подобрала на выходе из зарослей крючковатую палку и опиралась на неё как на посох, с сожалением покидая благословенную тень. Приклеенное в зените солнце жгло так, что в своём практичном наряде я рисковала свариться заживо, поэтому шла еле-еле.
        По моим расчётам обед уже подали, и я надеялась проникнуть к себе в спальню незамеченной. Только бы служанки не сунулись приглашать в столовую. Ни есть, ни видеть никого не хотела, всеми силами стремилась как можно быстрее убраться из этого места. Сразу бы и уехала, но, к большому сожалению, не захватила с собой кошель, а без денег как я доберусь до короля?
        Не стала проходить через ворота, представила пятачок свободный от акации позади восточной башни и перенеслась туда сразу от дороги. Не задерживаясь, вторым рывком перескочила в гостиную занимаемых мной до этого дня покоев.
        Сначала вздохнула с облегчением: толстые стены умудрились сохранить прохладу. Потом с сожалением: жаль будет расставаться с уютными комнатами. Но жизнь дороже, о чём настойчиво напоминал запах гари, проникавший сюда из кабинета. Не мешкая, кинулась в спальню, достала кошелёк, поразмыслив, сунула его в небольшой саквояж, туда же отправился блокнот с записями, кое-какие попавшие под руку мелочи.
        Перестав суетиться, присела на кровать и только теперь обратила внимание на необъяснимую, совершено непривычную тишину. Вполне естественный шум для наполненного людьми замка стих, будто стояла глубокая ночь. Не сдержав любопытства, я вышла на балкон и перевесилась через ограждение, высматривая кого-нибудь во дворе. Пусто. Молчала кузница, никто не стирал и не развешивал бельё, не тащил корзины со снедью, не бранил проштрафившегося мальчишку-поварёнка, не судачил, не смеялся.
        Не сразу я нашла объяснение столь резкой смене обстановки в Кофрском замке. В тот момент больше всего огорчил замок на двери конюшни. Куда подевался Том? Мы же договорились ехать в город!
        Вот тут-то меня и осенило: грохот камнепада наверняка слышали в замке.
        Я вернулась в гостиную и поискала письмо, оставленное на оттоманке. Его не было. Одно из двух: либо его забрал отправитель, либо нашла служанка. В любом случае о том, что в полдень я пошла к Узкому ущелью, стало известно. Раз так, можно с уверенностью утверждать, что воспитанница барона Кофра погребена под рухнувшей скалой.
        Суеверный ужас охватил моё существо. Крупная дрожь волной прошла по всему телу. Случайностью был не пожар и не обвал, случайностью было моё спасение. Смерти я избежала лишь благодаря магии, так вовремя осознанной и прирученной мною.
        Опустившись на атласное сидение, я заплакала. Лила слёзы, как маленькая девочка, которую без всякой вины заперли в сырой, пропахшей плесенью кладовке, лишили ужина и забыли о её существовании.
        О Циан! Зачем ты согласился взять меня в жёны?!
        Посидела, похныкала, жалея себя. Постепенно унялась дрожь, вернулись силы, высохли слёзы.
        Плачь - не плачь, а побег никто не отменял. В чём не было сомнений, так это в том, что второй раз я не совершу вчерашней ошибки. В огне не сгорела - камнями завалили. Из каменного урагана выбралась - утопят, пожалуй. Или отравят. Или с лошади сбросят. Нет уж, пусть мой враг считает задачу выполненной.
        Следовательно, никому не нужно показываться на глаза. Даже Тому. Придётся топать в город пешком. Благо тут не так далеко, к вечеру доберусь. Изменив первоначальный план, я решила прихватить с собой кое-какие вещи. Не здешние, заметят, пожалуй. А вот собственный мешок, так и провалявшийся в углу шкафа всё это время, я забрала.
        Ощущения у меня были такие же, как в тот день, когда отец продавал меня барону: подступающий к горлу комок, слёзы… оставляемый навсегда дом… полная неизвестность впереди… мешок с барахлишком в руках.
        Глава 12. Цирк
        Первого человека, которого я встретила, покинув Кофрский замок, был старик из соседнего селения. Плелась я под палящим солнцем, с трудом волоча ноги и проклиная себя - зачем взяла мешок? Не такой он оказался тяжёлый, но за спиной нести было нестерпимо жарко, а перекладывать из руки в руку неудобно. Услыхав неспешные постукивания подков по камням дороги, я отошла на обочину. Меня нагоняла повозка, запряжённая каурой лошадёнкой. В кузове теснились бидоны, в воздухе витал тонкий аромат кислого молока - крестьянин вез в город творог, масло и сыворотку.
        Я с поспешностью приняла предложение старика составить компанию в пути, забросила ношу в угол телеги, уселась на слежавшуюся солому и с удовольствием потрясла ногами, ох как они устали! На вопрос, не Кофрского ли барона я служанка, честно ответила:
        - Нет, не служанка.
        - Говорят, там девицу ищут погибшую.
        - Ищут вроде, - я прикусила губу, стараясь не показать волнения.
        - Надо ж, - сокрушённо качал головой крестьянин, - обвал случился. Зимой чаще лавины сходят, если снега навалило, а летом-то что? Э-эх! - Он стегнул лошадку, словно она была виновата в трагедии. - А ты куда направляешься?
        - В цирк. Представление хочу посмотреть. - Я примолкла, но, поймав заинтересованный взгляд старика, продолжила: - С кучером договорилась, что отвезёт, а его на разбор завалов послали.
        - Оно и понятно, - возчик одобрительно кивнул. - А представление я тоже видел. Мужик там девицу мечами протыкает, а она целёхонька. Колдовство! Иначе никак.
        Старик рассказывал о цирке, о городских и деревенских новостях, а я смотрела на удалявшиеся башни замка, чувствуя неловкость. Ланфа, конечно, рыдает, считая меня погибшей. Но сообщить горбунье о том, что жива, я не могла. Вряд ли она сможет удержать это в тайне от барона, а тот незамедлительно организует поиски. Нет, умерла, так умерла! О том, каково будет Циантину узнать о том, что его хитрость не удалась, и проклятье настигло очередную жертву, я старалась не думать.
        Старик довёз меня до центральной площади, где раскинул свой шатёр цирк-шапито. Поблагодарив доброго крестьянина, я предложила ему монетку, но дед широко улыбнулся, качая головой:
        - Брось, барышня, какие деньги? Приятно было прокатиться с такой красавицей!
        Я заключила, что путешествие моё началось вполне удачно. Правда, следом шло разочарование - извозчики наотрез отказывались везти меня на ночь глядя.
        - Утром с превеликой радостью, - отвечали все, как сговорившись, - а сейчас чего? Не успеешь отъехать, как на постой просись. Поблизости и трактиров приличных нет.
        Уточнив, какая потребуется плата, если выезжать утром, я приуныла. За поездку в столицу мне придётся выложить половину сбережений. Что ждёт меня в конце пути, я не знала. После аудиенции, на которую рассчитывала попасть с помощью князя Моктуса, трудности не окончатся. Получив развод, нужно будет устраиваться: снять жильё, питаться, одеваться. А доходов, пока не найду работу, не предвидится. Но это потом. Сейчас нужно было где-то провести ночь. Я бродила по дворам, спрашивала у встречных, нет ли где поблизости свободного угла, и незаметно вернулась на площадь. Народ толпился у будки с кривой вывеской «Касса». Зазывала выкрикивал:
        - Последнее представление! Спешите! Смертельный номер великого Гульнаро! Акробаты! Жонглёры! Торопитесь увидеть! Цирк покидает Кофрский полуостров! Последнее представление…
        Что мне оставалось делать? Конечно, идти в цирк!
        Тратиться на билет я не стала. Обошла шатёр и заглянула за откинутый полог служебного входа, охраняемого толстой карлицей. Мне бы представить хорошенько, что там дальше, и перескочить. Попробую, а не получится, так пойду за билетом.
        - Явилась, что ли? - хмуро глянула на меня карлица. - Устраиваться?
        Я машинально кивнула:
        - А можно?
        - Быстро ты, - толстуха мотнула головой, приглашая меня пройти.
        Я не заставила себя упрашивать. Прижала к себе мешок и просочилась мимо убогого стража.
        Оказавшись за кулисами цирка, я растерялась. Здесь царила непонятная постороннему человеку, но какая-то очень разумная суета. Гибкие миниатюрные девицы, одетые в блестящие купальники, разминались перед выходом на манеж, в огороженном сеткой вольере лаяли пушистые собачонки, силачи с похожими на надутые шары мускулами играли чугунными гирями, туда-сюда сновали рабочие сцены, одетые в одинаковые тёмно-синие костюмы.
        Куда идти? Только я сообразила, в какой стороне находятся зрительские трибуны, как почувствовала, что меня тянут за юбку:
        - Идём, провожу к директору!
        За спиной стоял карлик, едва достающий мне до пояса. Одет он был в оранжевую рубаху и жёлтые штаны на лямках. На голове топорщился искусственными волосами рыжий парик. Издали этого человека вполне можно было принять за ребёнка. Однако тянул он меня с недетской силой.
        - Э-э-э... зачем? - пробормотала я, с удивлением рассматривая необычного человечка.
        - Жена сказала, ты на работу устраиваешься, разве нет?
        Я опасалась, что поднимется шум и меня прогонят, пришлось кивнуть, однако идти к директору не собиралась:
        - Можно сначала представление посмотреть?
        Карлик ухмыльнулся:
        - Насмотришься ещё, - он помолчал, оглядывая меня с ног до головы, потом вздохнул: - Ладно. Пойдем, проведу в директорскую ложу, оттуда хорошо видно. Может, ещё и не возьмут в номер дылду такую.
        - В директорскую? - я испугалась, что всё-таки столкнусь с тем, с кем и не надо бы.
        - Там пусто сегодня, последнее представление. Ночью собираемся и...
        - Что «и»?
        - Берём курс на столицу.
        Больше он мне ничего не объяснил, маленькими, но очень быстрыми шажочками подскочил к стоявшей неподалёку круглой ширме, раскрашенной абстрактным ярким рисунком, отодвинул ткань и кивком велел оставить там мешок. Я послушно бросила вещи и поспешила за карликом, который, не оглядываясь, побежал дальше.
        ***
        Представление так захватило меня, что на целый час я забыла и о поисках ночлега, и о голоде, хотя с тех пор как напилась из родника, ничего во рту не держала, и о том, что выдала себя за другую девушку, хитростью пробравшись в директорскую ложу. Потешные собачки ловко выполняли приказы дрессировщика: прыгали через обруч, ходили на задних лапках и кружились под музыку. Воздушные гимнастки выполняли трюки под самым куполом. И страшно за них было, и дух захватывало от красоты их тел и движений. Жонглёры и эквилибристы удивляли техникой, недостижимой обычному человеку. Рыжий лилипут - тот, с кем я успела познакомиться за кулисами - всем мешал, везде лез и очень этим веселил публику.
        Завершал выступления иллюзионист Гульнаро - эффектный мужчина с обнажённым торсом, в обтягивающих мускулистые ноги трико. Он устрашающе помахал длинными мечами и - во что я совершенно отказывалась верить - проткнул ими ящик, где за пару минут до этого укрылась тоненькая блондинка с ярким макияжем.
        Я сжала кулаки и молилась за незнакомку, больше всего на свете желая увидеть её целой и невредимой, что вскоре и произошло: Гульнаро распахнул дверцу ящика, вывел из него улыбавшуюся ассистентку. Овации едва не оглушили меня.
        Все артисты, участвующие в представлении вышли на поклон, а я, немного разочарованная обманом, который подозревала в заключительном номере, покинула ложу, чтобы незамеченной ускользнуть из цирка. Нужно было только забрать оставшийся за кулисами мешок.
        До ширмы с моими вещами не дошла каких-то пять шагов - путь преградил толстый мужчина в белой рубашке с жабо и во фраке. Интуитивно поняв, что это и есть директор цирка, я замерла, как загипнотизированная.
        - Так это ты? - с недовольным видом спросил толстяк.
        - Что? Нет, извините...
        - Сам вижу, что нет, - пробурчал он, схватив меня за локоть, - как только у этой паршивки совести хватило позвать тебя! - Я терялась в догадках, кого директор называет паршивкой, но это скоро выяснилось - он поманил пальцем ту самую блондинку, что выступала с Гульнаро, и спросил вкрадчивым басом: - Эту вместо себя предлагаешь? А? Она в ящике-то поместится?
        Девушка удивлённо взглянула на меня и затрясла головой:
        - Господин директор, я тут ни при чём, не знаю кто она такая!
        Пользуясь моментом, я попыталась выдернуть локоть из хватки толстяка, но тот сжал его ещё крепче, заорав на блондинку:
        - А где тогда обещанная замена?
        - Но я сама пока могу выступать… - лепетала напуганная артистка, - ещё и незаметно совсем!
        - О боги! - поднял взор к потолку директор, - где вы берёте таких бестолковых дурочек на мою несчастную голову? Сначала она прыгает в постель к этому самцу, а потом, будучи беременной, надеется увернуться от его мечей! - Он вздохнул и отпустил мою руку: - Не будь такой легковерной, дитя. Не торопись ложиться с мужчиной. Все они обманщики. Пообещают жениться, а сами…
        Вот бы сказать сейчас, что я уже замужем, смеху было бы! Я, разумеется, скрыла этот факт, а беременная артистка в слезах убежала, крикнув сквозь всхлипы:
        - Не обещал он ничего!
        - Что прикажешь делать? - покачал головой директор. - Завтра уезжаем с полуострова. Неделю будем в пути, потом остановка в Зелёных Дворах. Уже там ей трудно придётся, что же говорить о столице? За месяц талия исчезнет, от гибкости ничего не останется. - Он печально улыбнулся и, придав голосу притворной строгости, спросил: - Зачем сюда проникла, а? Признавайся!
        - Работу ищу, - сообразила я, - мне тоже в столицу надо, возьмите с собой, пожалуйста.
        - Балласт мне в пути не нужен, - покачал головой толстяк, - уборщиц и рабочих на месте нанимаем. Только артистов везу. Что ты умеешь? Ничего? То-то же!
        - Умею! - я схватила готового уйти директора за рукав. - Где ваш ящик?
        Наш спор привлёк внимание, вокруг обралась кучка ещё не переодевшихся и не смывших грим артистов. Кто-то услужливо подкатил ящик из номера Гульнаро.
        - Вот упорная, - засмеялся директор, - ну, показывай свои сверхспособности!
        Он распахнул дверцу, я залезла в ящик - в нём оказалось довольно тесно.
        - Закройте! - скомандовала.
        - Зачем?
        - Сосчитайте до двадцати, потом открывайте.
        Дверца захлопнулась, снаружи слышались смешки, кто-то делал ставки: могу я сложиться вчетверо и уместиться ниже риски на уровне колен или нет. Я сосредоточилась, представила пространство внутри стоявшей неподалёку ширмы с моим мешком и произнесла заклинание.
        Глава 13
        Оказавшись за ширмой, я двумя пальцами сдвинула её и посмотрела на стоявших перед ящиком иллюзиониста людей. Почти на всех лицах сияли улыбки, артисты представляли меня скрючившейся в тесном пространстве и не могли удержаться от смеха. Мне бы самой тоже показалась весёлой попытка самонадеянной девицы проделать трюк гуттаперчевой циркачки.
        - Открывайте! Достаточно ждём! - торопили директора зеваки.
        Тот криво улыбнулся и резким движением распахнул дверцу. Пусто. Не поверив глазам, толстяк принялся шарить по стенкам и днищу ящика. Остальные наблюдатели хороводом пошли вокруг, внимательно разглядывая днище, словно я могла просочиться сквозь щели.
        - Где… как… куда… - посыпались вопросы.
        - М-м-м… - промычал директор и закрыл ящик, исподлобья поглядывая на окружающих, - вот так фокусница. - Чуть громче попросил, обращаясь к двери: - Ну появись, что ли… До двадцати надо считать?
        Я переместилась обратно и стукнула кулаком по дереву.
        В жизни не видела людей более удивлённых. А удивить циркачей - это вам не детишек развлекать танцующими собачками.
        - Вот что я умею, - сказала, спускаясь на пол.
        Директор нахмурился ещё сильнее, жестом приказал артистам разойтись и пригласил меня в кабинет для разговора.
        - Возьму тебя в труппу, - объявил он, когда мы зашли в огороженную картонными панелями комнатку с крохотным столом, двумя складными стульями и узкой - сомневаюсь, что хозяин помещался на ней - кушеткой. Впрочем, предназначалась она, как я позже выяснила, для проштрафившихся артистов, их тут пятерых можно было усадить и песочить, что директор умел делать виртуозно. Мне предложили стул, сам собеседник прохаживался по кабинету. - Платить пока не буду. Начнёшь выступать, тогда поговорим о гонораре. - Он с прищуром посмотрел на меня: - Согласна? Вижу, что согласна. От родителей сбежала? Тиранят?
        - От родных, - подтвердила я, - убить хотели.
        - Быва-а-а-а-ет, - задумчиво протянул директор, рассматривая развешанные на стенах афиши. Я тоже вчиталась в перечисленные там имена, заметив мелкие буковки внизу: «Под руководством Рома Беккета». Вот как звали хозяина. Тот снова перевёл взгляд на меня: - Проходимка? - заметив промелькнувшее в моих глазах непонимание, поправился: - Перевозчик? Запретной магией владеешь? Не отпирайся, я сразу понял.
        - Нет. Магия другая. Называется «Привратник», но я и ей не особенно… - замялась, раздумывая, стоит ли говорить всё, после паузы решилась: - Дар слабый, никто не знает. Самоучкой овладела простейшими перемещениями. Порталы открывать не умею.
        Толстяк покивал в задумчивости.
        - Это очевидно. Стала бы ты в цирк проситься, открыла портал в столицу и… фьють! - Считая разговор завершённым, директор постучал в стенку и сказал, прежде чем распахнуть дверь кабинета: - Жить будешь с лилипутами. Не смотри, что крошки, защитят тебя от любого гиганта.
        Послышались быстрые лёгкие шаги. Выйдя в коридор, я увидела карлика, успевшего освободиться от клоунского костюма. Теперешний наряд всё ещё казался детским: короткие штанишки, пиджачок, клетчатая рубашка. Будто ребёнка нарядили для поездки в гости. Только глубокие морщины, перерезавшие лоб, выдавали возраст этого человечка.
        - Идём! - поманил он меня, отведу в кибитку. - Меня зовут Дирли, а жену Тирли.
        Тут я заметила стоявший у стены мой мешок с вещами. Карлик оказался предусмотрительным. Наклонилась, чтобы взять, но Дирли опередил, схватил мешок, перебросил через плечо, отчего стал похож на гнома, разносящего подарки накануне новолетия. Я поспешила следом. Встречавшиеся по пути артисты провожали нас взглядами, полными любопытства, а когда я смотрела на них, натянуто улыбались и кивали. Я отвечала лёгким поклоном. Сколько мне придётся существовать бок обок с этими людьми? Впервые в жизни я выбрала окружение сама. Не потому что родилась здесь, не потому что меня отдали замуж за человека незнакомого и страшного, а потому что с цирком я могу добраться до королевского дворца.
        ***
        В поездку меня взяли. Дали приют и кормили два раза в день - авансом. Работать я смогу лишь в Зелёных Дворах, куда мы прибудем через неделю. За это время Лоратта - бывшая ассистентка, а теперь супруга Гульнаро - научит меня представлять себя на манеже. Цирковые искренне считали, что мастерство и выдумка лишь часть успеха, не менее важно уметь красиво подать эти две составляющие номера. Выступать мне придётся в белом парике, ведь на заранее расклеенных афишах изображена Лоратта, а разочаровывать зрителей нельзя. Публика ждёт блондинку - подайте ей блондинку!
        Не могу похвастать особенным отношением ко мне со стороны других артистов. Лоратта дико ревновала, подозревая мужа в симпатии ко мне. Не один раз ловила меня где-нибудь тихом местечке и обещала прикончить, если я соблазню её великого иллюзиониста. Я делала вид, что пугаюсь. Хотя иногда она была настолько убедительной, что я побаивалась на самом деле. В остальном мы с Лораттой стали подругами. Везёт мне на беременных подруг.
        Директор относился ко мне настороженно. Разницы между «Перевозчиками» и «Привратниками» он не замечал. Ещё одним поводом для его настороженности был срок моего контракта. Я честно призналась, что в столице покину труппу. Это, разумеется, не пришлось директору по вкусу. У него случилась некая раздвоенность в восприятии новой артистки. С одной стороны - он опасался, что номер Гульнаро вздумают проверять на использование запретной магии, а с другой - не желал расставаться с такой эффектной программой.
        Кибитка Дирли и Тирли оказалась весьма удобной. Благодаря миниатюрности её обитателей свободного места было достаточно ещё для троих, но, как объяснила карлица, они с мужем за долгую карьеру заслужили не одну такую повозку. Я искренне благодарила лилипутов за то, что они согласились меня приютить. Так по доброму ко мне ещё никто не относился.
        Правил повозкой сам карлик. Мерин по имени Финик - из-за необычного блестящего окраса, куда более тёмного чем медвежий мех - был существом покладистым, незлобным и меленького хозяина обожал.
        - Финик в молодости тоже выступал, - рассказывала Тирли, - у нас номер был потрясающий: лилипуты на лошади. - Она погрустнела и отвела взгляд к полуопущенному пологу кибитки. - Пока я не упала на манеж и не свернула себе шею. Спасибо хозяину, оставил в обслуге. Да и Дирли пристроил ковёрным.
        - А Финик? - спросила я.
        - Ни с кем больше выступать не согласился. Теперь работает как обычная лошадь. - Карлица улыбнулась и ткнула меня кулачком в бок: - Хватит бездельничать, давай учиться, что ли!
        Она никогда не сидела праздно. Латала чьи-нибудь костюмы, шила новые, чинила реквизит, готовила еду, а теперь ещё и обучала меня простейшим трюкам. Я смеялась, утверждая, что вряд ли мне это понадобиться, на что Тирли с убеждённостью отвечала:
        - Никогда не знаешь, что может пригодиться в жизни. Я тоже, когда мать учила шить и вязать, артачилась, а теперь смотри - это моя основная обязанность.
        Впрочем, без попыток жонглировать, забрасывать ногу за ухо и показывать простейшие фокусы с картами дорога была бы скучной.
        Наконец, показались предместья Зелёных Дворов. Здесь состоится моё первое выступление. Меня трясло не хуже чем под отцовской дверью, когда родитель продавал меня барону Кофру. Как всё пройдёт? Сработает ли заклинание? Не проткнет ли меня мечом плечистый Гульнаро? Не знала, чего я опасалась больше: заточенных лезвий или быть с позором освистанной публикой.
        ***
        Город оправдывал своё название. Дома в два и три этажа стояли на отдалении друг от друга, окружённые густыми садами. Раскинулись Зелёные Дворы на четырёх невысоких холмах, в центре в низине поблёскивало спокойной гладью озеро с тёмной водой и широкой набережной, на которой любили собираться на променад горожане. Неподалёку от этого места позади торговых рядов и раскинулся шатёр приезжего цирка.
        Накануне первого выступления директор собрал труппу и, сказав обычные напутствия, добавил:
        - Ассистенткой Гульнаро по-прежнему считаем Лоратту, и не приведи боги кто-то проболтается, что произошла замена!
        - Да понимаем, не маленькие, - послышалось из толпы, - новенькая без лицензии, нельзя светить.
        - Вот именно, - нахмурился Беккет, - деньги большие надо отслюнявить, а строить карьеру наша фокусница не собирается. Хотя… - Он повернулся ко мне и не без элегантности поклонился: - Надумаешь - милости прошу. И на лицензию наскребём.
        Я только головой замотала. Нет, артисткой я точно становиться не хотела. Хорошо так попутешествовать по стране разок-другой, но как вспомнишь осеннюю слякоть, зимнюю стужу, весеннюю распутицу, сразу вся охота пропадает. Даже не это главное препятствие - не привыкла я находиться в центре внимания, вечно оставалась на третьестепенных ролях. В цирковой труппе совсем другая ситуация. Будь ты хоть клоун, хоть дрессировщик, хоть ассистент иллюзиониста, в свой час окажешься в круге света, и на тебя будут устремлены сотни пар глаз.
        ***
        Первое выступление я почти не запомнила. Впечатления смешались, точно краски на палитре торопливого художника. Помнила только, что дико озябла. Тирли сшила для меня костюм из полупрозрачной блестящей ткани, он совершенно не защищал, а погода стояла прохладная. Когда я пожаловалась, карлица лишь отмахнулась, мол, трясёт от волнения и ткань тут не виновата. Хорошо, что мы много репетировали, поначалу я делала всё механически, а включаться начала с третьего дня представлений. Дальше покатилось по шаблону.
        Гремит голос шпрехшталмейстера, на арену выходит Гульнаро. Вышагивает вдоль бортика, поигрывая мышцами. Публика ликует, рабочие выкатывают на манеж ящик с прорезями в боковых стенках - мой ежевечерний гроб. Слышен звон металла, Гульнаро демонстрирует длинные острые мечи. Гроб вертят, показывая, что в нём нет двойного дна. Воют трубы, тупым гулом отзываются барабаны. Мой выход! Натягиваю на лицо улыбку, выныриваю на манеж. Иду, покачивая бёдрами, в ласковом приветствии развожу руки. Делаю круг по манежу. Лиц не вижу, пятнистая шевелящаяся субстанция заполняет темноту за бортиком. Приближаюсь к ящику, запрыгиваю туда и посылаю в пространство воздушный поцелуй. Гульнаро захлопывает дверцу, скрежещет замочком. Снова слышен звон клинков. Теперь мне нужно переместиться за кулисы...
        Номер построен на моём обладании редким даром Привратника. Я обнаружила его в себе благодаря супругу. Барон Кофр тысячекратно сильнее меня, он владеет порталом - одним из десятка в нашем королевстве. Циантин способен преодолевать тысячи километров и проводить вместе с собой других людей. Мне до этого далеко, но, проштудировав книги мужа, я научилась переноситься в место, которое хорошо представляю.
        Сейчас это круглая ширма, стоящая на безопасном расстоянии от манежа. Читаю заклинание. Ап! И я уже там. Гульнаро продолжает красоваться, зрители гомонят. Выглядываю, отодвигая пёструю ткань, киваю директору - он лично следит за безопасностью номера. Тучный, мучившийся одышкой и потливостью Беккет машет платком, давая знак оркестрантам. Бьют литавры. Шум толпы стихает. Люди заворожено следят за тем, как десять мечей пронзают мой гроб. Спрятаться между лезвиями невозможно. Не удивлюсь, если кто-то напряженно рассматривает манеж: не окрасились ли опилки моей кровью.
        Раньше в ящике был безопасный уголок, где, неестественно сгруппировавшись, пряталась гуттаперчевая Лоратта. Я слишком высокая и недостаточно тонкая, чтобы прятаться в ящике, но мои способности Привратника решили всё дело. Гульнаро же не преминул добавить в номер пару лишних мечей.
        Жду, вслушиваясь в тревожную барабанную дробь. Истошно кричит женщина - на каждом представлении находится истеричка. Минуты тянутся, словно их привязали к началу номера упругими верёвками. Барабан замолкает. В полной тишине слышен шорох и позвякивание: Гульнаро вытягивает мечи из ящика, поочерёдно бросая на металлический лист. Бьют литавры. Пора! Снова шепчу заклинание, на сей раз перескакивая обратно в ящик. Сквозь щель слышу шёпот:
        - Ты здесь? - Гульнаро не рискует распахивать дверь, не убедившись, что я успела.
        Тихонько стучу костяшками пальцев по дереву. Меня слепит яркий свет, и оглушают овации. Опираюсь на руку Гульнаро - теперь он представляет себя галантным кавалером, проводя ассистентку по кругу и провожая с манежа. Сам возвращается в центр на поклон.
        Не люблю делать комплимент, но иногда приходится: в тех случаях, когда публика долго не отпускает главного исполнителя. Именно в минуты радости купивших билеты людей, в которой чувствовалась нотка разочарования - их всё-таки обманули - я подумывала о том, чтобы однажды не вернуться в ящик.
        Так, наверное, и сделаю, если доведётся выступать в столице.
        Глава 14
        Желание провалить номер возникло у меня не без причины. Гульнаро вёл себя развязано, а я ничего не могла противопоставить этому. Самоуверенный мужчина не сомневался в собственной неотразимости, мои попытки отстраниться воспринимал как страх перед местью Лоратты.
        - Мы ей не скажем, - горячо шептал он, поймав меня где-нибудь в укромном уголке.
        Ни уговоры, ни мягкое сопротивление не помогали, я старалась нигде не появляться одна. Обычно кампанию мне составляли Дирли или Тирли, порой сама Лоратта соглашалась прогуляться вдвоём. Дошло до того, что великий иллюзионист озвучивал свои желания, прежде чем выпустить меня из ящика. Он искренне полагал, что девочка согласна разделить с ним ложе, но бдительные лилипуты, да ещё его собственная супруга, блюдут мою нравственность. Однажды он так обнаглел, что минуты три не открывал дверцу, притворяясь, что щеколду заело. Он демонстративно возился с замком, перекрикивая шум беснующейся публики:
        - Сегодня, огонёк мой желанный… сегодня на арене после финального выхода. Обещаешь?
        Я с трудом подавила желание тут же перенестись обратно за кулисы. Нужно продержаться ещё немного, только бы добраться до столицы, а там я выскажу этому озабоченному павлину всё, что накипело!
        - Обещаю, - вынужденно ответила я, не собираясь выполнять его просьбу.
        Дверь, наконец, открылась, я спрыгнула на манеж и, улыбаясь, пошла вдоль бортика. Гульнаро ухитрился перехватить мою руку и, с победным видом осматривая ряды аплодирующих зрителей, поглаживал большим пальцем мою кисть. Я попыталась выдернуть её, но не смогла, так и шла мучимая смесью чувств: неприязни, брезгливости, злости.
        После представления Гульнаро потребовал вынести на арену реквизит, сказав, что нам нужно репетировать. Рабочие исполнили его приказ, не смея противоречить. Лоратту отвлекли, как я поняла, по просьбе её мужа. Остальные артисты разошлись по гримёркам. Мне Гульнаро уйти не дал. Ничуть не опасаясь того, что нас могут случайно увидеть, полез обниматься. О! Меня законный супруг так беззастенчиво не тискал! Я закусила губу и отворачивалась от полураскрытого рта мужчины. Упиралась всеми силами в его грудь, пытаясь отстраниться. Разумеется, мои силы были слишком слабы, а желание насильника слишком велико:
        - Нельзя, - в отчаянье шептала я, - мне нет восемнадцати!
        Это было провальной попыткой. Во-первых, до совершеннолетия мне оставалось всего шесть месяцев, во-вторых, мой рост и формы кричали о зрелости.
        - Огонёчек, - словно в бреду шептал Гульнаро, - как же ты меня распаляешь!
        Он всё-таки умудрился впиться в мои губы, языком раздвинул их и проник мне в рот. Полагаю, я должна была растаять, разомлеть, расплавиться… Вместо этого всё моё существо сжалось в пружину. Я укусила этот бесцеремонный язык. Не знаю, как это произошло. Действовала спонтанно. Гульнаро не ожидал такой реакции, ослабил хватку, но не выпустил меня из кольца рук:
        - Свихнулась от счастья? - нахмурился он.
        Я же закричала прямо в это ненавистное лицо с ужасными, словно приклеенными, усами:
        - Я замужем, идиот! Мой муж - барон! Знаешь, что он сделает с тобой, если узнает…
        Зря я это сказала. Гульнаро не испугался. Лицо его исказила гримаса гнева:
        - Мужа вспомнила, шлюшка! Ишь! Из дома бегать хватает смелости, задницей вертеть - совершеннолетняя!
        Руки его потянулись к моей шее, на секунду выпустив талию. Я воспользовалась коротким мигом свободы и увернулась от готовых придушить меня пальцев. Отскочила в сторону, оказалась у стойки с реквизитом. Вытянула ближайший меч и, развернувшись, наставила его на мужчину.
        На мгновение Гульнаро удивился. Стоял, смотрел с интересом. Я пятилась, не опуская оружие. Он пошёл на меня, я отступала. Не колоть же человека в грудь?
        Гульнаро, дойдя до стойки, тоже взялся за меч. Он играючи держал оружие одной рукой. Мне пришлось ухватиться за рукоятку двумя.
        Выпад. Лезвие блеснуло над моей головой, рискуя опуститься на плечо. Я отскочила и отвела его меч своим. Новый выпад - мне снова удалось отразить удар. Гульнаро действовал хладнокровно, я со страху. Остановил наш поединок громогласный голос директора:
        - Что тут творится?
        Мой противник отшвырнул меч привычным движением, как делал это каждый раз, вытаскивая их ящика. И как ни в чём не бывало повернулся к Беккету:
        - Романта попросила дать ей урок.
        Я, продолжая держать оружие наизготовку, обернулась. Из-за широкой спины директора выглядывала изумлённая Лоратта.
        - Иди, Гульнаро, жена заждалась, - усмехнулся Беккет и двинулся ко мне. - Я позанимаюсь вместо тебя.
        Так начались мои уроки. Я не рискнула признаться, что Гульнаро соврал, и, помня слова Тирли о том, что никакое умение не оказывается лишним, решила освоить технику боя на мечах.
        ***
        Ром Беккет в юности выступал с показательными боями на мечах, шпагах и даже кулаках. По рассказам Тирли я знала, что бои эти пользовались огромным успехом у публики. Цирком в то время руководил отец Рома, а сам юноша был стройным и вёртким. Бывший директор трагически погиб на пожаре, его молодому преемнику, продолжая выступления, было сложно нести бремя ответственности за труппу, номер пришлось убрать из программы.
        Растолстевший, страдающий одышкой Беккет не мог двигаться так же свободно и стремительно, как в юности, но навыки сохранил, и мне было непросто противостоять ему. Ласково называя меня тёзкой, новый учитель показывал доступные для моих возможностей приёмы, хвалил за старательность и мгновенную реакцию - застать врасплох неумелую девчонку ему не удавалось.
        От длинных мечей мы сразу же отказались, Беккет вытащил из заветного сундука те, с которыми выступал много лет назад. Они были легче и не так остро заточены.
        После конфликта, закончившегося размахиванием мечами, Гульнаро оставил меня в покое. Ни намёков, ни высказанных прямо предложений тесного общения он себе не позволял. Да и я, овладев пусть и самыми примитивными способами самозащиты, почувствовала себя уверенней. Дни стали похожи один на другой. Утром завтрак, короткая тренировка с Беккетом, прогулка с Тирли или с Лораттой, потом обед, следом два представления с коротким перерывом, ужин и сон в кибитке. Выступления стали будничным занятием. Теперь, когда Гульнаро не хватал меня за руки, позволяя свободно делать комплимент и плавно идти вдоль бортика с улыбкой и красивыми жестами приветствия, я стала замечать лица зрителей. Мужчины и юноши глазели на меня с восхищением, женщины с завистью. Я и сама видела, как хорошо смотрюсь в открытом блестящем цирковом наряде. Иногда, глядя на себя в зеркало, я с ужасом представляла, во что превратилось бы это стройное гибкое тело, не увернись я от камнепада в Узком ущелье или останься во время пожара в кабинете. Пожалуй, это всё что я вспоминала о жизни в Кофрском замке. О супруге старалась не думать. Любую
мысль о Циантине гнала при первых признаках её появления. Похоронил трёх жен, и ничего! «Похоронит» и четвёртую, ему не привыкать.
        По морю скучала - это да! Стоит человеку лишиться чего-нибудь, как он осознаёт, насколько это было необходимо. Сырыми зимними днями в Кофрском замке я мечтала о прогулках по заснеженному лесу, теперь, оказавшись среди полей и лугов, грезила о море, представляя, как гонит оно волны навстречу скалам, разбивая их о каменные бока и салютуя небу миллиардами белых брызг. Мне остро не хватало прогулок вдоль линии прибоя, шороха мокрой гальки, запаха водорослей и соли… Разве могут речушки и озёра средней полосы сравниться с бескрайней лазурью большой воды? Хотя они тоже симпатичны и милы сердцу.
        Гастроли в Зелёных Дворах завершались, впереди были выступления в двух городах и дорога, приближавшая цель моего путешествия.
        Эльсом столицу назвали по имени правящей династии. Основатель её Эдмунд Первый вышел из рода Эльсов. Эдмунд Багровый стал уже седьмым, а его уцелевший сын - восьмым. После него наследников так не называли, считая, что имя исчерпало выпавшее на его долю везение. Нынешний король носил красивое имя Алиан. И сам он, как утверждали, был прекрасен. Я очень надеялось, что Алиан Первый имеет доброе сердце и не откажет в моей просьбе даровать свободу и жизнь.
        Устав от забот очередного дня, я засыпала с мыслями, что скоро этот кошмар закончится. Удача, казалось, была со мной. В столицу еду не одна, меня поддерживают Тирли, Дирли и даже Беккет. На указательном пальце левой руки сияет перстень герцога Моктуса - пропуск в королевский дворец. Я нисколько не сомневалась, что добьюсь аудиенции и смогу убедить его величество дать разрешение на расторжение брака с бароном Кофром. Почему бы нет? Выдали меня замуж с нарушением закона, жизни моей угрожает опасность, да и не жена я ещё в полном смысле этого слова! Впрочем, просыпалась я с теми же мыслями. Немного отвлекалась, слушая рассказы Тирли о временах успеха двух лилипутов, выполнявших сложные трюки на спине лошади, и совсем забывала тяжёлые думы, изучая фехтовальные приёмы под руководством Беккета.
        ***
        Столица встретила нас ливнем. Вылезать из кибитки не хотелось. Дирли с помощью других мужчин укрыл кузов тентом, крупные капли долбили по нему, создавая впечатление начавшегося всемирного потопа. Тем не менее я собралась уходить. Выбрала из имевшихся наиболее подходящий случаю наряд: шёлковое сиреневое платье с едва заметным орнаментом по низу и бледно-фиолетовый палантин. Нашёлся на моё счастье и дождевик. Идти во дворец в ботинках не захотела - надела туфли на небольшом каблуке. Они стали тесны, но я надеялась, что после того как пробегусь по лужам, кожа туфель растянется, и они хорошо сядут на ногу. Одевшись, я распрямилась, насколько позволяла высота кибитки, и вопросительно посмотрела на Тирли. Та удовлетворённо кивнула:
        - Скромно и элегантно. Видишь, как хорошо, что я отутюжила вчера!
        Я кивнула за мутное исчерченное водными струями окошко:
        - В такую погоду и само отвиселось бы.
        Карлица осуждающе покачала головой, удивляясь моей беспечности, потом принялась уговаривать оставить вещи в кибитке:
        - Да никуда не денется твой мешок! - сердилась она. - Найдёшь жильё, устроишься, тогда и вернёшься за ним. Цирк в Эльсе не меньше чем на две недели задержится.
        - Ладно, - поддалась я, вытаскивая из мешка саквояж, с которым никак не могла расстаться. - Спасибо, Тирли, ты права, таскаться с вещами под дождём не очень-то приятно.
        Надоели споры! Накануне два часа отбивалась от Беккета. Тот вздумал оставить меня хотя бы на пару представлений. Это притом что знакомый импресарио уже подобрал для него гуттаперчевую девушку. Номер вполне обойдётся и без нелицензированной магички.
        Не скажу, что мне не жаль было расставаться с цирком. Ко многим я привязалась. Даже Гульнаро уже не раздражал, как было поначалу, благо приставания его закончились ещё в Зелёных Дворах. Лоратта плохо носила беременность. Живот заметно выпирал, а сама она будто ещё сильнее похудела, имела зеленоватый цвет лица, синие круги под глазами и страдальческое выражение глаз. Муж при всей его безалаберности здорово испугался за мать своего будущего ребёнка и отправился с ней к врачу, пользуясь свободным временем, пока рабочие устанавливали и оборудовали шатёр.
        С остальными артистами я попрощалась ещё вчера, и сейчас, во время дождя, никто не вышел меня проводить. Я чмокнула в щёку Тирли, обняла Дирли, потрепала по мокрой шее Финика. Мы успели подружиться. Дирли в редкие свободные минуты обучал меня простейшим элементам вольтижировки, и мерин, как мне казалось, был рад. Подхватив саквояж с бесценным блокнотом и кошельком, я побежала в центр города, где на небольшом возвышении виднелся королевский парк с торчащими над зелёными кронами шпилями дворца.
        Глава 15. Дворец
        На моё счастье, ливень постепенно стих. К главным воротам дворцового парка я шла по сухой дорожке. Здесь дождь слегка поморосил и быстро закончился, брусчатка, трава и листва успели просохнуть. Я сняла дождевик, стряхнула с него лишнюю влагу и, сложив, перебросила через руку, сожалея, что не смогу засунуть в саквояж. Так и шла, словно с остановки дилижанса, с саквояжем в одной руке и с мокрым плащом в другой. Охранники, скучавшие у калитки рядом с запертыми воротами, встрепенулись и с интересом воззрились на меня. Пришлось поставить поклажу на землю, чтобы продемонстрировать перстень:
        - Меня приглашал во дворец герцог Моктус, позовите его, пожалуйста.
        Охранники переглянулись. Они были похожи, вполне сошли бы за отца и сына. У старшего лицо приняло благодушное выражение, а младший состроил строгую гримасу, говоря:
        - Его светлость занят отбором, ему некогда бегать к воротам.
        Я обернулась к другому охраннику с жалостливой улыбкой:
        - Мне было обещано…
        - Так ты в невесты королевские пришла проситься? - покровительственным тоном предположил тот. - Иди вдоль ограды к западному входу. Там вас собирают.
        - А-а-а-э?
        - Его светлость тоже найдёшь, поторопись, пока он с докладом не ушёл.
        Подхватив вещи, я чуть не бегом поспешила по узкой тропе из плотно подогнанных гранитных плиток. У следующего входа в дворцовый парк заметила многочисленную толпу и сбавила шаг. Это ещё что? Со всего королевства девушки съехались?
        Ещё в Кофрском замке, когда Моктус приезжал погостить, как-то во время обеда он пространно объяснял суть королевского отбора невест. Я тогда не особенно вникала, но обратила внимание на то, что претендентки могут быть из каких угодно семей, а участвуют они под вымышленными именами. Разумеется, пройти испытания сумеют далеко не все, и в заветную дюжину попадают, как правило, представительницы аристократии. Однако попытать счастье стремится любая подходящая по возрасту и не слишком уродливая подданная его величества.
        Предприняв безуспешную попытку ввинтиться в толпу, я отступилась. Преодоление сомкнутых спин и выставленных локтей было не лучшим времяпрепровождением. Подошла к ограде из трёхметровых прутьев, похожих на направленные в небо копья. Пролезть между ними получилось бы разве что у годовалого ребёнка, но для меня-то это не было преградой. Я присмотрела уютную площадку, окружённую низкорослым кустарником, в центре которой виднелась клумба с отцветавшими пионами, и прочла заклинание.
        Стараясь не привлечь внимание гвардейцев - те выстроились вдоль ограды и наблюдали за толпой девиц снаружи, я двинулась в сторону дворца. К разочарованию, не пройдя и двадцати метров, наткнулась на высокий каменный забор, преодолеть который было не в моих силах. Чуть не заплакала, но довольно скоро успокоилась. Это даже хорошо, что не проникла во дворец без позволения. Не хватало ещё навлечь на себя августейший гнев за использование запретной магии! Нужно идти официальным путём: добиться аудиенции, изложить просьбу и получить развод. Проще всего воспользоваться помощью Моктуса, не зря же он обещал мне содействие.
        Найти место, где шла запись на отбор невест, оказалось несложно. Сразу от калитки девушек, запуская их по пять человек, вели к зданию, похожему на казарму. Я пристроилась шестой к очередной группе. Заметили «лишнюю» претендентку уже в полутёмном холле, куда нас запустил сопровождающий гвардеец.
        - Считать не умеете? - нахмурился похожий на гнома писарь, потирая блестящую лысину и сердито поглядывая на гвардейца. Молодой парень поспешил ретироваться, а девушки, оказавшиеся со мной в компании, стали удивлённо переглядываться. Я выступила вперёд:
        - Простите, тут небольшая путаница. Я не на отбор. Ищу герцога, мне сказали, что он здесь.
        Писарь смерил меня пристальным взглядом, стукнул в стену за своей спиной, потом поманил первую девушку, спросил, как её записать, и склонился над журналом.
        Дверь в стене отворилась, в проёме показался Моктус:
        - Романта?! - от удивления он даже немного присел. Я поздоровалась, но больше ничего не успела сказать. Герцог двинулся мне навстречу, бросив через плечо «гному»: - Запиши её, а я сам проинструктирую и провожу.
        Он взял меня под локоток и повёл к выходу.
        - Как записывать? - крикнул ему вслед лысый.
        Моктус посмотрел на меня:
        - Кто-нибудь знает, что ты здесь? - удовлетворившись тем, что я отрицательно покачала головой, он кивнул: - Тогда можно и настоящим именем пользоваться. Пишем Романта?
        - Пусть будет Рома, - сказала я.
        - «Рома» пиши, - приказал писарю герцог и повёл меня прочь из здания.
        Мы спустились с крыльца и пошли по дорожке вдоль казармы с четырьмя входами: два с торцов - в один из них приводили невест для предварительного осмотра, и ещё два симметричных от центра здания. Около них сидели на скамейках и стояли девушки, уже занесённые в списки.
        - Сколько же их? - удивилась я.
        Моктус не ответил, он шёл, задумчиво глядя на плывущие над кронами деревьев облака и, кажется, не замечал моего присутствия. Наконец, мы достигли аллеи, ведущей к дворцу, но не успела я обрадоваться, его светлость предложил сесть на покрашенную в белый цвет скамью. Я послушно опустилась на неё, поставив рядом саквояж и перебросив плащ через спинку.
        - Разумеется, я рад, что ты жива, - начал беседу герцог, - но скажи на милость, как тебе удалось всё это провернуть?
        - Что? - растерялась я.
        - Циантин Кофр оплакивает племянницу, Бетцы уверены, что их дочь погибла, остальные…
        - О том, что меня считают погибшей, узнала уже после того как сбежала, - призналась я.
        - Вот ка-а-ак, - протянул Моктус, - а сбегала почему?
        - Мне нужно поговорить с его величеством. Очень. А Циан… Дядя отказывался везти меня в столицу. Да! И я не собираюсь участвовать в отборе.
        - Зачем же записалась?
        - Нет. Я не хотела. Искала вас, охранники отказались позвать, вот я и пошла сюда.
        - Хм… Вот что я скажу тебе, Рома. Получить аудиенцию короля не так-то просто, и я тебе не помощник. Отбор - пожалуйста, это в моей власти. Унизительные процедуры проходить не придётся, сразу попадёшь в основную группу. Правда, войти в дюжину непросто, придётся постараться, но это самый реальный путь, чтобы поговорить с его величеством. С двенадцатью претендентками он будет общаться лично.
        - Но… это обман!
        - Не больший, чем притворяться погибшей в Узком ущелье! - Герцог поднялся с намерением уйти. Я вскочила и схватила его за рукав:
        - Но вы обещали мне помочь. Вот перстень!
        - Спасибо, что напомнила. Дай-ка его сюда, - он снял перстень с моего пальца и надел на свой мизинец. - Скажу так. Раз обещал, помогу войти в число основных претенденток. А дальше - сама. Иди к девушкам, выбери местечко, пока там не набилось под завязку. - Он отошёл на несколько шагов и повернулся, чувствуя, что я не двигаюсь с места: - Мне нужно было убрать тебя из Кофрского замка. Ты здесь. Моя миссия выполнена.
        Я продолжала стоять, глядя вслед удалявшемуся Моктусу. Что он имел в виду? Кто поручил ему убирать из замка «воспитанницу» барона? В чьей игре я невольно оказалась пешкой? Получить ответы на эти вопросы я не надеялась, поэтому вздохнула, взяла вещи и поплелась в казарму. Герцог прав, приходится это признать, иного способа добраться до короля у меня нет. Не станет его величество тратить время на безвестную девчонку, обратившуюся с личным вопросом. Речь не идёт ни о безопасности страны, ни о выгодном сотрудничестве. Пошлют меня к низшим чиновникам, а тем я не готова раскрывать свою тайну.
        ***
        Казарма принадлежала королевской военной школе. Кадеты разъехались на каникулы, и Моктус решил поселить участниц отбора в освободившиеся комнаты. Я оказалась в компании трёх девушек: Таты, Уирты и Лайды. Первые две были из простых. Лайда намекнула на свои родственные связи с его величеством, но в подробности не вдавалась, поскольку это запрещали правила отбора. Её, как и меня, и ещё четырёх претенденток не заставили показываться доктору. Это послабление было сделано по приказу герцога. Девушек, которых Моктус знал лично, не подвергли полному осмотру. Однако одной неприятной процедуры не удалось избежать даже нам - после ужина каждой предстояла беседа с Видящей, обладавшей даром распознавать ложь.
        От Лайды я узнала, что во дворец пропустят лишь сорок девушек. Для них дадут бал, на котором отсеют лишних, оставив заветную дюжину. Тогда-то и начнутся настоящие испытания. Мне нужно попасть на этот бал! Там я улучу момент и переговорю с его величеством. Разумеется, он не будет решать столь сложный вопрос сразу, но назначить аудиенцию сможет. Ну что ему стоит?
        Ещё утром я удивлялась огромному числу претенденток и не могла понять, как их сумеют поделить на годных и неподходящих. Теперь убедилась, что это не так сложно. От Видящей возвращалась лишь каждая третья девушка. Вопросов, вернее, ответов на них вполне хватало, чтобы выпроводить неудачливую претендентку за ворота. Из нашей четвёрки первой пошла Лайда:
        - Не знаю, чего вы трясётесь? - пожала она плечиком. - Можно подумать, вам есть что скрывать!
        Тата и Уирта дружно замотали головами, но бояться не перестали. Я промолчала, в полной уверенности, что как только попадусь Видящей на глаза, она раскроет все мои тайны. Ожидать своей очереди пришлось в узком коридорчике перед дверью с грозной надписью «Ректор. Без вызова не входить». Я бы не входила туда ни при каких обстоятельствах, но, увы, тут даже Моктус бессилен. А он и не захочет помогать, как я поняла, возвращая перстень.
        Гвардеец вывел из кабинета Лайду и пригласил Тату. Мы с Уиртой подхватили готовую осесть на пол подругу и помогли добраться до лавочки, стоявшей у противоположной стены.
        - Ну? Что там? - не смогла я не спросить.
        Лайда замотала головой и ответила вопросом:
        - Где я? Где эта страшная старуха?
        Мороз пробежался по моей спине. Страшная? Что там происходит?
        - Всё позади, - успокаивала подругу Уирта. - Ты вернулась к нам, значит, не выгонят.
        Лайда похлопала ресницами, словно соображая, кто мы такие, потом кивнула. Лицо её приняло привычное высокомерное выражение:
        - Никто и не сомневался.
        - О чём спрашивают? - настаивала я - хотелось хоть немного подготовиться.
        - Ничего не помню, - вздохнула девушка, - зашла, села в кресло, старуха взглянула на меня и… и морок нашёл какой-то. Дом закачался, как корабль во время шторма, и я провалилась в тёмную бездну.
        Уирта охнула, развела руки, будто надеялась удержаться за стены. Мне стало совсем нехорошо - пожалела, что сунулась на отбор. Нужно было подождать его завершения, а потом, воспользовавшись перстнем князя, попытаться проникнуть во дворец. Но если взглянуть с другой стороны: я не представляла, сколько у меня осталось времени, и не настигнет ли проклятье четвёртую жену барона Кофра в двух шагах от короля?
        Гвардеец вернул Тату, сгрузив её мне на руки, и Уирта, жалобно посмотрев в нашу сторону, поплелась в кабинет. «Если и она пройдёт экзекуцию успешно, - загадала я, - меня точно завалят!»
        Тата, как и Лайда, ничего не смогла объяснить, я и не надеялась на это, просто тряслась от ужаса, всеми силами пытаясь перестать стучать зубами. Увидев возвращение Уирты, как-то сразу успокоилась. Всё. Нас четверо, мы не могли пройти испытания все подряд, в лучшем случае - две из четверых, как бывало с девочками из других комнат. Значит, я могу прощаться с новыми подругами.
        Прежде чем скрыться за дверью обернулась и мысленно пожелала им удачи. Тата приводила в чувство Уирту, на меня смотрела одна Лайда. Она сжала кулаки, потрясла ими, приказывая держаться. Я почувствовала благодарность за этот простой, но красноречивый жест.
        Шагнула в комнату с таким чувством, словно прыгала с утёса Счастливой бухты вслед за брошенными нимфе цветами. Меня окутал запах ладана с примесью тонкой медовой нотки. В кабинете было жарко, но старуха, сидевшая в кресле с очень высокой спинкой, куталась в шаль крупной вязки. Седые волосы её спутанными прядями выбивались из-под криво завязанного платка. У меня мелькнула мысль, что Видящая специально рядилась сказочной колдуньей, чтобы обескуражить юных девочек, попавших к ней на разговор. Но я имела опыт костюмированных представлений, поэтому вид старухи меня скорее развеселил, чем испугал. Не удержавшись, я сделала реверанс, очень похожий на цирковой комплимент. Уголки рта Видящей поползли в стороны, но она наклонилась, пряча лицо, и не показала мне всей улыбки.
        - Садись напротив меня, - хриплым низким голосом произнесла она, и это, судя по всему, тоже составляло часть игры.
        Я кивнула, обошла кресло с более простой низкой спинкой и уселась, оказавшись через стол от Видящей. Повинуясь не озвученному приказу, посмотрела на старуху. Тёмные, обрамлённые бесцветными ресницами, глаза уставились прямо в душу. Ни секунды не сомневаюсь, что магиня могла прочесть любую мысль, возникшую в моей голове. Я сделала усилие и представила укутанное туманной дымкой море. Море. Больше ни о чём думать не буду!
        Дальше случилось то, о чём предупреждали девочки. Реальность исказилась, картинка пошла лёгкой рябью, пол начал покачиваться, а моё сознание уплывать. Я успела заметить, что губы старухи шевелятся. Она подалась вперёд, не отводя от меня взгляда, и спрашивала о чём-то. Я отвечала. Точно знаю: отвечала, хотя не слышала себя.
        Глава 16
        Очнулась, сидя не лавке в коридоре. Рядом хлопотала Уирта.
        - Прошла? - едва слышно спросила я.
        - Конечно! - откуда-то сверху раздался голос Лайды. - А ты сомневалась? У нас счастливая комната!
        - Да! - видя, что я в порядке, Тата выпустила меня из объятий и встала. - Пойдёмте к себе. Надоело тут торчать.
        - Спасибо, что дождались! - Я поднялась и по очереди поцеловала подруг в шутливо подставляемые щёки. Девочки верили в меня, не бросили в трудную минуту, и я чувствовала горячую благодарность.
        Комната была просторной, но четверым места едва хватало. Узкие кровати стояли вдоль стен, около каждой - тумбочка с умывальными принадлежностями и прочими мелочами. В торце по обе стороны от двери - стенные шкафы: два слева, два справа. Узкие и высокие. Снизу полки для обуви, сверху - для белья, посередине - штанга для плечиков. Развешивать мне, кроме дождевика, было нечего, тогда как соседнее отделение, принадлежавшее Лайде, было забито так, что руку не просунуть.
        - Когда можно будет сходить за вещами? - задумчиво спросила я.
        - Вряд ли разрешат, - откликнулась Лайда, поправлявшая причёску перед зеркалом, - пошли кого-нибудь - принесут.
        С трудом представляла, как попрошу человека сходить за мешком к моим лилипутам. Хоть и считалось, что участвовать в отборе невест для короля может любая девушка, артистка бродячего цирка, пожалуй, перебор. В задумчивости я осмотрела своё платье, во что оно превратится за день-два?
        - Здесь есть казённые шмотки, - Уирта стукнула ногой по коробу, стоявшему под кроватью.
        Под моей нашёлся такой же. Внутри лежала фланелевая пижама, под ней - ситцевый халатик, шёлковая блузка и бесформенный сарафан. Были ещё домашние шлёпанцы. Я решила, что сегодня обойдусь этим, а за своими вещами как-нибудь незаметно отлучусь.
        - Не переживай, - подошла ко мне Лайда и с интересом осмотрела содержимое короба. Свой она, похоже, не открывала, - мы с тобой одинаково сложены. Подберём наряд из моих.
        Ответить я не успела - в дверь коротко стукнули и сразу же отворили её. В комнату вплыла тётушка-гренадёр, одетая в строгое с десятком пуговиц коричневое платье. Я сразу же представила, как она своими толстыми пальцами застёгивает эти крошечные пуговки. Вот мука, наверное! Тётка обвела нас грозным взглядом и неожиданно звонко спросила:
        - Кто хочет перебраться? У нас освободилось несколько комнат.
        Все мы замерли, не решаясь смотреть друг на друга. Слова Лайды о счастливой комнате всплыли в сознании каждой. Да и сроднились мы как-то за этот день. Не дождавшись реакции, тётка ткнула в меня:
        - Идём.
        Я вздохнула, захлопнула короб, задвинула его под кровать и взялась за саквояж.
        - Вещи оставь, вернёшься, - обнадёжила меня гренадёрша. Уже в коридоре она объяснила: - С тобой Видящая хочет побеседовать.
        Вот неприятность! Мало меня сегодня допрашивали?! Я недовольно засопела, но промолчала, вышагивая рядом с сопровождающей. Та остановилась около знакомого кабинета и спросила:
        - Ждать, надеюсь, не нужно? Дорогу найдёшь?
        Я кивнула и вошла в комнату. Узнавала и не узнавала помещение. Мебель та же, но стало как будто светлее, исчез запах ладана, его сменил обычный канцелярский: бумага, пыль, клей, чернила, старое дерево. Старуха тоже преобразилась. Платок исчез, волосы были аккуратно зачёсаны и стянуты в пышный узел на макушке. Аляповатый наряд заменило коричневое - такое же, как у гренадёрши - платье. Видящая прохаживалась по кабинету, ожидая меня, и сразу же предложила сесть на кожаный диванчик, притулившийся в углу. Села рядом и, глядя в сторону, спросила:
        - Ты знала, что обладаешь даром?
        - М-м-м… - Врать уж точно не стоило, скорее всего, старуха видела меня насквозь ещё в прошлый раз, но я не понимала, зачем ей понадобился новый разговор, да ещё без давешних уловок. - Слабый есть… да.
        - Не такой и слабый, просто не развит. - Старуха коротко взглянула на меня и опять отвернулась. - Хочу предупредить: не пользуйся по мелочам. Каждый раз платишь.
        - Как? - не поняла я.
        Видящая вздохнула и печально улыбнулась:
        - Нет наставника, так я и думала.
        - Вообще случайно…
        Я запнулась, а старуха не стала ждать продолжения начатой фразы:
        - Мы платим временем отпущенной нам жизни за каждое исполненное заклинание. Особенно, если делаем это неумело. Прежде чем решиться на колдовство, подумай: стоит ли оно того. Всё, что я хотела тебе сказать.
        - Спасибо, - я встала, сочтя разговор законченным.
        Видящая посмотрела на меня:
        - Я должна бы посоветовать тебе поступить в магическую академию. Возможно, тебя примут и научат пользоваться даром с меньшими потерями, но…
        - Что но?
        - Королеве не пристало. Вряд ли его величество мечтает о магине. Наличие дара не помеха, а вот… - она замолчала и жестом велела мне удалиться.
        Я ещё раз поблагодарила за предупреждение и устремилась в коридор.
        Соседки обрадовались моему возвращению так, словно мы не были конкурентками в борьбе за победу в отборе. Впрочем, финал казался таким далёким, а впервые оказавшимся вдали от родных девочкам было одиноко, они нуждались в поддержке гораздо больше, чем я, уже привыкшая рассчитывать исключительно на себя.
        Замерев посередине комнаты, я посмотрела на подруг. Тата и Уирта - обе невысокие, крепкие, зеленоглазые. У первой светлые золотистые волосы, вторая - яркая брюнетка. Лайда ростом с меня, тоже худенькая, но с менее выраженной талией. Тёмно-русая, но, в отличие от моих довольно тусклых волос, её имели огненный оттенок и блестели. Полагаю, девушка пользовалась при мытье головы специальными средствами.
        - Всё в порядке, - весело сказала я, - вышло небольшое недоразумение, но оно разрешилось.
        Лайда первая сообразила, что подробностями я делиться не стану, и скомандовала:
        - Спать! Нас ждёт трудный день, нужно быть в форме.
        Тата и Уирта дружно кивнули и стали переодеваться. Я тоже нарядилась в пижаму. У Лайды была припасена потрясающая кружевная сорочка, а местный ночной прикид она даже не достала из короба.
        Увидев себя в зеркале, я рассмеялась:
        - Вполне могу составить конкуренцию Дирли! - Штанишки были широки и коротки, а рубашка болталась, как на огородном пугале.
        - Дирли? Это кто? - удивилась Тата.
        - Клоун. Я видела его на арене.
        - Но цирк только приехал, представлений ещё не давали. Я так хотела… А где ты его видела?
        - В другом городе, - ответила я и, прикусив язычок, нырнула под одеяло.
        - Я тоже видела в Зелёных Дворах, - подала голос Уирта, - он такой крохотный! Как ребёнок. Но ловкий. Очень смешной.
        Я отвернулась к стене и не отвечала. Подумать, как тесен мир. Уирта побывала на моём выступлении в Зелёных Дворах! Вот когда пришлось поблагодарить Беккета за то, что заставлял гримироваться под Лоратту!
        Заснуть не получалось. Я лежала, слушая мирное сопение соседок, и размышляла о словах Видящей. Она вовремя меня предупредила: как раз этой ночью я намеревалась улизнуть из спальни и сбегать за мешком к Тирли. Вот так легкомысленно могла растранжирить всю свою жизнь. Вспомнилась попытка открыть портал, едва не погубившая меня. Хотя, если взглянуть с другой стороны: не воспользуйся я заклинанием перемещения в Узком ущелье, жизнь моя прекратилась бы, так по-настоящему и не начавшись. Стоило порадоваться тому, что я открыла в себе дар Привратника, а в будущем беречь силы, не тратя их на пустяки.
        От мудрых мыслей меня отвлёк шум, доносившийся из холла, куда выходили двери наших комнат. Я различала крики, удары, стоны. Что такое? Невесты устроили ночные разборки? Поднялась, сунула ноги в шлёпанцы и, стараясь не шуметь, подкралась к двери. Выглянув, я застыла от удивления: в холле развернулась настоящая битва. Гвардейцы - человек шесть - противостояли двум десяткам нападавших. Те закрыли лица чёрными масками и наседали так, что о добрых намерениях и речи быть не могло.
        Рядом с нашей комнатой растянулся поверженный гвардеец, его стоны я и услышала. Наклонилась проверить, жив ли он. Кажется, дышит. Тут раздались приближающиеся шаги, я повернулась и увидела бежавшего ко мне бандита. Из соседней комнаты тоже выглянули, но с визгом захлопнули дверь. Я же подняла лежавший на полу меч и приняла боевую стойку.
        Глава 17
        Ранить, а тем более сразить довольно крупного мужчину, я бы не сумела, но пропускать его в нашу комнату уж точно не собиралась. Спасибо Беккету за уроки! Довольно ловко уходя от ударов и проведя один за другим выученные приёмы, я сумела оттеснить бандита шага на четыре. Он на секунду отвлёкся, взглянув мне за спину - там слышались шаги и удивлённые возгласы. Я быстро обернулась и, оценив обстановку, снова ринулась в наступление.
        Тылы мои оказались прикрыты. Тата вышла в обнимку с подушкой. Не представляю, как она собиралась её использовать, но вид имела грозный. Уирта присела около раненного и пыталась привести его в чувство. В руке у Лайды, одетой, в отличие от остальных, в сорочку, поверх которой она успела набросить симпатичный халатик, блеснул кинжал. Я почувствовала себя предводителем пижамной армии.
        Из других комнат никто не показался, зато там был слышен скрежет передвигаемой мебели. На наше счастье, подоспело подкрепление - в холл ворвались новые гвардейцы, мой противник отступил и ввязался в общее сражение. Я смогла перевести дух и обернулась к подругам. Гвардеец сидел, привалившись к стене, беззвучно трясся и вытирал выступившие от смеха слёзы. Рядом с обиженным видом стояла Уирта. Тата наблюдала за битвой, раскачивая в руке подушку так, словно собиралась её метнуть. Лайда подбросила и ловко поймала перевернувшийся в воздухе кинжал, вернула его раненому и сказала мне:
        - Подозрительно всё это. Тебе не кажется?
        Бандитов вытеснили из холла. К «нашему» гвардейцу подошли товарищи, помогли встать и повели прочь, с улыбками оценивая воинственных девиц. Меч пришлось отдать. Сами мы вернулись в постели. На этот раз я, измученная физически, заснула почти мгновенно.
        ***
        За завтраком в общей трапезной, шло бурное обсуждение ночных событий. Столы здесь были длинные, вдоль них на лавках умещалось человек по шесть. Мы с подругами расположились рядом и единственные из всех помалкивали. Какие только предположения не строили отсидевшиеся в своих комнатах девушки! Вплоть до того, что началась война или случилась революция. Разумеется, все версии оказались абсурдными.
        Причины ночного нападения мы вскоре узнали. После завтрака воспитательница, прозванная Гренадёршей, провела нас в зал собраний. На сцену вышел герцог и в мгновенно установившейся тишине поздоровался, ястребиным взглядом обводя ряды сидевших перед ним претенденток. Я почувствовала такое смятение, словно была цыплёнком, потерявшим из виду наседку.
        - Как вы уже, наверное, догадались, - начал Моктус, - этой ночью состоялось очередное испытание. Прошли его далеко не все. - Он отвлёкся на собственную руку, пощёлкал пальцами и снова взглянул на застывших в немом ожидании девушек: - Его величество не забывает о трагедии, постигшей августейшую семью при попытке переворота. Королева пала жертвой злоумышленников, хотя могла спастись. Была возможность укрыться в тайных комнатах, в конце концов, можно было переодеться в простое платье и смешаться с верными слугами. Её величество не предприняла ни одной попытки. Она целиком полагалась на стражу, а та не сумела защитить свою королеву…
        Мы с подругами переглянулись, пытаясь понять, к чему клонит распорядитель отбора. Он выдержал паузу и приступил к объяснениям. Отчисляли не предпринявших ничего «сонь». Моктус зачитал список прошедших на следующий этап. Особенно хвалил тех, кто забаррикадировался в комнатах. Неплохо выступили четыре претендентки, догадавшиеся выбраться в окно и побежавшие за помощью.
        - Насчёт ещё одного варианта, - герцог посмотрел на меня, пожевал губами и коротко взглянул на Лайду, - я должен испросить мнение его величества. Никто не предполагал, что невесты ввяжутся в сражение.
        Я виновато посмотрела на подруг. Не сунься я в холл, и они бы не пошли. Запереться и придвинуть к двери кровать тоже догадались бы. А теперь «подвисли» вместе со мной.
        Отчисленные девушки, следуя за герцогом, понуро поплелись к выходу, остальные вскакивали со своих мест, пересчитывая оставшихся.
        - Сорок… нас осталось сорок, - шептали со всех сторон.
        Тата тоже встала и оценила количество присутствующих:
        - Похоже, вместе с нами сорок, - радостно сообщила она.
        - Значит, пойдём за бал, - вздохнула Лайда и с укором посмотрела на меня.
        - Я всё-таки думаю, что королю понравится… - начала Уирта, но голос Гренадёрши заглушил её слова:
        - Никто никуда не отлучается! После обеда начнём репетировать. А сейчас приведите комнаты в приличный вид - хуже, чем у мальчишек, беспорядок устроили!
        Что касается нашей комнаты, воспитательница была неправа. Мы ничего не сдвигали, вещей не разбрасывали, окон не открывали, постели успели заправить ещё до завтрака. Делать было нечего, идти на прогулку не хотелось. Тата и Уирта перебирали свои платья, размышляя, в чём идти на бал, и убеждали друг друга в том, что нас не выгонят. Лайда подсела ко мне:
        - Ты где научилась мечом владеть? - Я пожала плечами, не зная, что ответить, а подруга толкнула меня плечом и засмеялась: - Мне давали уроки фехтования, не ври, вижу, что умеешь.
        Был ли смысл шифроваться? Подруг ещё могут посчитать победительницами ночного испытания, а меня, как заводилу, скорее всего, попросят удалиться. Кому нужна королева, безрассудно бросающаяся в гущу боя? Моктус говорил о супруге Эдмунда Багрового, предполагая, что она могла спрятаться, но никак не сражаться с наёмниками. В нашем случае была постановка, а не настоящий бой, иначе меня проткнули бы, словно насаженного на вертел курёнка. Мне стало совсем грустно, когда я представила, как улыбались «бандиты» под своими масками. Вид одетой в короткие штанишки воительницы с мечом не мог не развеселить.
        ***
        - Ладно, не хочешь, - не говори, - по-своему расценила мою задумчивость Лайда. - Ты слишком серьёзно отнеслась к требованиям сохранять инкогнито.
        - Дело не в этом… - начала я, пытаясь сгладить неловкость, но подруга лишь рукой махнула.
        - Всё верно, мы всё-таки соперницы. Хотя мне не показалось, что ты всерьёз настроена на борьбу.
        - Почему? - удивилась я.
        Лайда криво улыбнулась и с хитрым видом подмигнула:
        - Тебя заставили участвовать? На самом деле, сердце не свободно?
        - Э-э-э… нет… то есть… м-м-м… - мямлила я, удивляясь проницательности девушки.
        - Главное, что мы попадём на бал! - вмешалась в разговор Уирта. - На благосклонность его величества я не рассчитываю, а вот кого-нибудь из его свиты вполне могу заполучить!
        Она взглянула на Тату, та с готовностью кивнула:
        - Мало кто из претенденток метит в королевы - это слишком ответственно, а вот найти мужа и поселиться во дворце вполне нам по силам.
        - Вот таких, как вы, и отсеют после бала, - заверила их Лайда, вставая. Потом повернулась ко мне: - Не отступай от цели так легко, Рома! Надеюсь, мы с тобой в любом случае останемся подругами.
        Признаться, не сразу поняла этот посыл. Уже позже, размышляя над словами Лайды, решила, что та подстраховывается на случай, если я стану королевой. Иметь в подругах её величество разве плохо? Соседки оценивали мои шансы выше, чем я сама. Тата и Уирта после слов Лайды принялись восторгаться моей внешностью и походкой. По их словам, когда я заходила в комнату, никто не мог не смотреть, как иду, как держу себя, как улыбаюсь. По мнению девочек, других качеств королеве и не требовалось. Глупышки! Я не сомневалась, что Алиан Первый имел другое представление о будущей жене.
        ***
        После обеда нас снова пригласили в зал собраний. На этот раз стулья унесли, освободив площадку в центре. Танцев, вопреки ошибочному предположению Таты, не репетировали. Гренадёрша, услышав реплику девушки, не глянула в её сторону, но для всех сказала:
        - Как плясать выучились - покажете на балу. Тут я бессильна что-то поправить. А вот нормы проведения бала-знакомства довести до вашего сведения обязана…
        Потянулись бесконечные часы тренировок. Нас выстраивали в линию, заставляли входить в зал и покидать его. Объясняли, как нужно отвечать на приглашение к танцу, куда можно смотреть, а куда ни в коем случае нельзя, чтобы не прослыть любопытной, какую беседу следует поддерживать, а от каких тем уклоняться.
        Поскольку к светской жизни меня не готовили, я почерпнула много полезного, хотя хождения туда-сюда были явно лишними. Лайда же изнывала от скуки, сетуя, что должна мучиться наравне с простолюдинками, случайно просочившимися в число сорока счастливиц. Незадолго до завершения репетиции ныть она перестала, а принялась наблюдать за одной из претенденток.
        - Знаешь, кто это? - спросила, когда я перехватила её взгляд.
        Странно, что прежде мы не замечали этой девушки, ведь не обратить на неё внимания просто невозможно. Двигалась незнакомка с царственной грацией. Внешность имела необычную: тёмные с зеленоватым отливом густые волосы были заплетены в две косы и переброшены вперёд, где разбегались, будто обрамляя высокую довольно большую грудь. Очень тонкую, едва ли не тоньше чем у меня, талию подчёркивал золочёный поясок. Под полупрозрачным платьем можно было разглядеть стройные ноги в сетчатых чулках из таких же золотых нитей.
        - Первый раз вижу, - ответила я после продолжительной паузы.
        - Мне говорили, что в отборе будет участвовать внучка морского царя. А я-то не поверила!
        Обсудить новую проблему - для Лайды было проблемой появление более сильной соперницы, чем я - мы не успели. Забежавший в зал паренёк передал мне просьбу Моктуса выйти для разговора.
        Герцог ожидал, прогуливаясь по дорожке вдоль казармы. Как только я сбежала по ступенькам крыльца, сделал знак пройти по аллее. Я успела подумать, что совещание у его величества прошло не в мою пользу, и готовилась упрашивать герцога содействовать мне в получении королевской аудиенции. Однако начать разговор первой не решалась.
        - Взбрело же тебе в голову мечом махать! - с укором сказал Моктус, когда мы удалились от жилого корпуса на заметное расстояние.
        - Откуда мне было знать, что это испытание? - нахмурилась я.
        - А если бы не испытание? - строго посмотрел на меня герцог. - Мозги надо иногда использовать, детка, для чего они тебе?
        Я кивнула, не найдя слов для возражений, и спросила прямо:
        - Меня выгонят?
        Моктус отрицательно покачал головой:
        - Давно его величество так не смеялся. Сказал, что если ты не пройдёшь отбор, возьмёт тебя в личную охрану, чтобы гвардейцы поучились мужеству у хрупкой девчонки.
        - Можно мне с ним поговорить?
        - Это ещё зачем? - удивлённо уставился на меня герцог.
        - Мне надо. Если меня выгонят…
        - Никто тебя не выгоняет. Больше того, Алиан весьма заинтересовался твоей личностью. Только верность правилам отбора не позволила ему расспрашивать о твоей семье.
        - Я остаюсь? - ноги мои, кажется, вросли в землю.
        Наконец, на лице Моктуса появилась улыбка:
        - Остаёшься, и скажу по секрету: шансы твои велики.
        Он повернул обратно и принялся рассуждать о Кофрском замке. Интересовался, как барон нашёл меня, почему родители согласились на мой отъезд и зачем я сбежала. Я отвечала рассеянно. Не удивлюсь, если герцог решил, что девочка свихнулась от счастья. Меня же мучил вопрос о вещах. Как забрать мешок у Тирли? Не могла же я пользоваться безграничной добротой Лайды и брать у подруги всё вплоть до белья.
        - Мне нужно сходить в город, - сказала я, перебив Моктуса на полуслове. - Моя одежда хранится у знакомых.
        - Претенденток обеспечили… - начал было он, но замолчал и кивнул: - Двух часов хватит? Сходи вместо ужина, я предупрежу охрану на воротах.
        Вот теперь я не сомневалась, что нахожусь на особом положении. Похоже, умение развеселить короля высоко ценилось при дворе.
        Глава 18
        Выйдя за ворота, я почувствовала такую лёгкость, словно сбросила с шеи ярмо. Всё-таки постоянно находиться под прицелом нескольких пар глаз, внимательно наблюдающих за каждым твоим движением, непросто. Разумеется, у меня была возможность потренироваться, но выступление на манеже - это нечто другое. Там ты как будто и не ты, а другой человек. Потом, это всего лишь работа. Здесь же я попала в число тех, кого непрерывно оценивали, и каждое слово либо возвышало, либо низвергало. Пусть я не соревновалась за сердце и руку короля, но никто об этом не догадывался, и, как показывал опыт, любое даже случайное происшествие могло оказаться очередной проверкой. А «вылететь» с отбора, так и не достигнув главной своей цели - разрешения на развод - было бы досадно.
        После беседы с герцогом я почти не сомневалась, что доберусь до его величества. Раз Алиан Первый заинтересовался мной, он не останется равнодушным к моей беде. Проталкиваясь сквозь толпу - путь лежал через запруженную народом ярмарочную площадь - я придумывала, что скажу его величеству. Сразу решила не жаловаться на отца - это к делу не относилось. Пусть родные живут как умеют. Моя задача: получить свободу. Найду жильё, скопленных денег хватит на первое время, потом устроюсь на работу. Всё казалось простым, стоит лишь избавиться от угрозы для жизни.
        Меня то и дело окликали торговцы, толкали стремившиеся к прилавкам покупательницы, задевали полными снеди корзинами служанки, едва не давили тележками грузчики. Хотелось поскорее покинуть это суетное место и вместе с тем оптимистичная, полная жизнелюбия атмосфера увлекала, кружила, заставляла забыть о печалях и заботах.
        Ароматы свежеиспечённого хлеба, настоявшегося кваса, пряных трав и сладких фруктов бодрили. Весёлое кудахтанье запертых в многоэтажные клети кур, всхрапывание стоявших у коновязи лошадей, детские голоса, беспрерывно выпрашивающие игрушки, наряды и сладости, заражали верой в простые честные отношения и превращали происходящее во дворце в ненужный фарс.
        Выбравшись из толчеи ярмарки, я бросилась бежать вниз по улочке, стараясь стряхнуть мешавшее мне впечатление. Так, пожалуй, и не захочу возвращаться! Подумала даже, что ни за что не согласилась бы участвовать в унизительном соревновании, будь у меня другая возможность пообщаться с королём. Как далека от меня была сейчас Романта, проданная отцом за долги. Девочка, не имевшая собственного мнения, постоянно боявшаяся наказания и мечтавшая услышать хоть одно тёплое слово. Что меня изменило? Жизнь в Кофрском замке? Обретённый дар Привратника? Выступления на арене цирка? А может быть, надежда на долгую и счастливую жизнь вдали от всех, кто прежде распоряжался мной, словно вещью?
        Как бы то ни было, к расписанному яркими картинками балагану я приближалась в прекрасном настроении. Был перерыв между первым и вторым представлением, я рассчитывала переговорить со всеми, расспросить о гастролях, пожелать удачи, забрать вещи из кибитки Тирли и отправиться в обратный путь. Поначалу так всё и было: зайдя за ограду из повозок, поболтала с девочками-акробатками, перебросилась парой дежурных шуток с дрессировщиком, а потом натолкнулась на хмурого Гульнаро. Едва он вышел из-за своей кибитки, мои собеседники испарились, я же стояла, высматривая Лоратту. Её не было видно, кибитка казалась пустой.
        - А-а-а! Баронесса! - зло проговорил мой бывший партнёр по номеру.
        Не отвечая на приветствия и вопросы, он покачивался и продолжал испепелять меня взглядом.
        - Ты пьян? - удивлённо предположила я.
        - Я вечно пьян. - Голос его сорвался, издав звук похожий одновременно на рык и на всхлип.
        - Что случилось, Гульнаро? Где Лоратта?
        - Ты о моей жене? О той, что прокляла меня за невинный флирт? - Он обхватил голову ладонями, наклонился и потряс ей, словно старался избавиться от мыслей.
        Плечи его были опущены и казались не такими мощными, как раньше, словно кто-то выкачал из могучего богатыря силу. Я не удержалась и тронула Гульнаро за локоть:
        - Объясни толком, что произошло. Вы поссорились?
        Он спрятал лицо в ладони и, не отвечая мне, пошёл прочь. Всхлипывания слышались отчётливей, они больше не напоминали грозный рык.
        В некоторой растерянности я добрела до кибитки Тирли. Она, как обычно, сидела за рукодельем и, услышав шаги, выглянула:
        - Рома! Деточка! Жива!
        - Что со мной сделается? - засмеялась я.
        - Ой, я теперь ничему не удивляюсь! - карлица дождалась, когда я усядусь на своё привычное место, и схватила маленькими ручками мою ладонь.
        - Уж Гульнаро, красавец, наш, на что здоровяк был, так поди ж!
        - Что с ним? Говорит, Лоратта прокляла.
        Тирли сокрушённо покачала головой:
        - Он, конечно, кобель ещё тот, но профессии лишать - это слишком. Не верю, что девочка поступила с ним так жестоко. Всё-таки он отец её будущего ребёнка.
        - Может, она в шутку что-то сказала, или со злости. Всерьёз-то она не могла проклясть. Не ведьма.
        - Почему не ведьма? - Лилипутка хлопнула меня по руке. - Потомственная! Не практикует, но мать её известная колдунья, а бабка так вообще. Правда, померла года четыре назад. Девчонка тогда и сбежала с цирком. Мать злющая у неё.
        Гуттаперчевая девочка с милым кукольным личиком - ведьма? Кажущееся эфемерным создание, которого скорее примешь за фею или нимфу, способно проклясть любимого человека? Я невольно вздрогнула, припомнив угрозы Лоратты, когда та подозревала меня в симпатиях к Гульнаро. Да я по ниточке ходила, натянутой над пропастью!
        Тирли что-то ещё рассказывала о бабке Лоратты, ведьму считали сумасшедшей, она потеряла сына и после этого воровала похожих на него мальчиков.
        - …Был бы у неё ещё сынок, может, и утешилась бы. Дочь не любила.
        - Это мне знакомо, - согласилась я, - мои родители тоже сына больше любят.
        - Ну… - опомнилась Тирли, - рассказывай, хорошо устроилась?
        - Лучше не бывает, - я улыбнулась и обняла карлицу, - только вряд ли смогу ещё раз прийти. Придётся прощаться.
        Она потёрлась щекой о моё плечо и сказала со вздохом:
        - Жаль, Дирли не застала. Он огорчится.
        Я попросила передать Дирли и Финику, которого хозяин повёл перековать, горячие приветы, забрала свой мешок и отправилась обратно. Было немного грустно расставаться. Вряд ли судьба ещё раз сведёт меня с циркачами. Гастроли со дня на день завершатся, вереница ярких кибиток тронется дальше по стране. Вернутся они сюда в лучшем случае через год, а к тому времени позабудут случайную попутчицу.
        Перед самым уходом я встретила Беккета. Он обрадовался мне как родной. Обнял, предложил выделить кого-то из рабочих, чтобы помогли донести мешок. Я отказалась - не хотела признаваться, что живу во дворце. Стараясь избежать расспросов о себе, поинтересовалась, как идут гастроли. Директор помрачнел:
        - С Гульнаро беда! Пьянеет даже от глотка воды! Вот напасть, - он печально улыбнулся в ответ на изумлённое выражение моего лица. - Держался, ничего в рот не брал до выступления, но кто ж такое снесёт?!
        - А Лоратта? Я что-то не встретила её.
        - Покинула нас твоя подружка. Где-то на Выселках у неё родня. Там и обитает.
        - Как же так? Дня не могла прожить без своего Гульнаро, а теперь прокляла и сбежала? Может, разыскать её?
        Беккет потрепал меня по щеке, одарил доброй улыбкой и со вздохом ответил:
        - Характер у Лоратки настолько же несгибаемый, насколько податливое тело. Не думай об этом. Люди взрослые, разберутся. Нового иллюзиониста я уже нашёл, сейчас афиши малюют. Приходи посмотреть представление. А если захочешь вернуться - сочиним и для тебя подходящий трюк.
        Я покачала головой, отступая на шаг:
        - Спасибо, господин директор, вы помогли попасть в столицу - это неоценимо. Дальше у меня своя дорога.
        - Что ж, лети, тёзка! Счастья тебе!
        - И вам!
        Я сделала реверанс и побежала прочь. Не знала, от чего выступили слёзы. Окружающие дома, деревья и люди превратились в расплывающиеся пятна. Часто моргая и осушая ладонью щёки, я торопилась во дворец. Боялась пропустить назначенное время возвращения, хотя не очень-то меня тянуло туда. Лишь надежда на скорую беседу с его величеством давала силы.
        ***
        Весь следующий день девушки посвятили подготовке к балу. Мылись, причёсывались, подбирали наряды. Лайда скептически осмотрела мой гардероб и предложила на выбор два платья из своего шкафа: кремовое с воздушным шлейфом и розовое и абстрактным рисунком из тёмно-бордовых запятых. Соблазн облачиться в шедевры портняжного искусства был велик, но я предпочла собственную синюю юбку с жилеткой в талию и светлую блузку с кружевным жабо. Тата непонимающе пожимала плечами:
        - Как можно отказаться от таких потрясающих нарядов?! Если бы я могла влезть в одно из этих платьев, ни за что не надела бы казённый сарафан!
        Около половины претенденток вынуждены были воспользоваться тем, что нашлось в коробах. Организаторы отбора, зная, что не все девушки имеют соответствующую случаю одежду, таким образом старались уравнять шансы. Вряд ли им удалось. Хотя сарафаны были разных цветов и немного отличались фасоном, надевшие их девушки выглядели, как артистки провинциального любительского хора. И даже я в своей простецкой юбке выгодно смотрелась на их фоне. Что уж говорить о настоящих аристократках, в числе которых была и Лайда? Она вполне обошлась без помощи служанок, справилась и с макияжем, и с причёской, соорудив на голове башню из кудряшек и цветов. Помогала и нам, поделилась помадой, румянами, заколками для волос. Тата и Уирта с восторгом смотрелись в зеркало, оценив собственное преображение. Мне тоже пришлось навести лоск, иначе от подруг было не отвязаться.
        - Складывается впечатление, - укоряла меня Лайда, - что ты нарочно притворяешься невзрачной.
        Она была недалека от истины. Я достаточно времени провела как на витрине, выступая в цирке, лишнее внимание меня удручало.
        В назначенный час мы вышли в холл и построились напротив своих комнат. Лайда внимательно осмотрела конкуренток и подмигнула мне, ободряя. Однако уже через секунду довольная улыбка сползла с её лица. К строю девочек присоединилась та красотка, что мы впервые увидели на репетиции бала.
        - Наяда, - обратилась к ней Гренадёрша, - я понимаю, что вы на особом положении, но… это слишком! Проще было голой прийти! Срочно вернитесь в комнату и наденьте сарафан.
        Зеленовласая внучка морского царя не двинулась с места. Не удивлюсь, если ей доставляет удовольствие видеть раскрасневшееся от гнева лицо воспитательницы. Остальные претендентки пялились на ослушницу, как на диковинный артефакт. На девушке были полупрозрачные шаровары с заниженной талией и поясом, расшитым стразами и украшенным бахромой, плоский живот покрывал тонкий золотой узор, а грудь… От груди было невозможно отвести взгляд. Две золочёные раковины чудесным образом держались на аппетитных круглых выпуклостях. Ни лямок, ни шнурков. Их словно приклеили к коже!
        Гренадёрша выдала очередную тираду о приличиях и нормах поведения. Наяда выслушала и, слегка поведя насурьмленной бровью, ответила:
        - Я внимательно изучила правила, претенденткам разрешено появляться на балу в национальных костюмах.
        - Это… это национальный костюм? - зарычала воспитательница.
        - Именно, - с улыбкой ответила Наяда.
        Меня повеселила эта перепалка, у Лайды же настроение испортилось, что неудивительно - на фоне яркой внучки морского царя даже она смотрелась, как фиалка рядом с Альстромерией - в цветнике Кофрского замка я видела эти роскошные лилии, будто сошедшие со страниц сказки.
        Инцидент завершился с появлением герцога. Моктус неторопливо прошёлся вдоль строя невест, вернулся к стоявшей в центре воспитательнице и шепнул ей что-то сквозь зубы. Гренадёрша побагровела ещё сильнее и взмахнула рукой, давая команду двигаться. Внучка морского царя, гордо вскинув голову, пошла первой. Остальные девушки последовали за ней парами. Я оказалась рядом с Лайдой, за нами потянулись Тата и Уирта.
        Соседка моя хмурилась, я постаралась её утешить:
        - Сомневаюсь, что его величеству придётся по душе вызывающее поведение Наяды.
        - Святая простота! - ухмыльнулась подруга. - Не понимаешь, зачем ей это?
        - Зачем же?
        - Инкогнито раскрыто. Вот зачем. И не придерёшься, правила не нарушала.
        - А-а-а… - протянула я, разглядывая идущую впереди Наяду. Со спины она смотрелась вполне прилично. Пышные волосы свободной волной прикрывали голую спину. - Думаешь, король не захочет ссориться с морским царём?
        - Алиану польстит родство с могущественным волшебником и владыкой глубин. Нам нечего больше ловить.
        Хотелось бы возразить, но я чувствовала правоту подруги.
        В молчании мы прошли по аллее парка, миновали распахнутые ворота и оказались у левого крыла дворца. Поднявшись по широким ступеням лестницы, друг за другом скользнули в дверной проём и рассредоточились по танцевальному залу, настолько просторному, что, приняв сорок девушек, он казался пустующим. В высоту помещение занимало три этажа. На уровне второго по всему периметру тянулся балкон с перилами из белого мрамора. Капители колоннады были декорированы лепниной, стилизованной под переплетённые дубовые ветви.
        Претендентки в невесты заученно распределились между колоннами и повернули головы к противоположному входу. Сверху грянула музыка. Многие вздрогнули, кое-кто взвизгнул. Невидимые музыканты били в барабаны, бряцали литавры, гудели трубы. Распахнулись высокие, украшенные золотой вязью створки, потянуло мускусным ароматом, в зал так же парами стали заходить молодые люди, одетые в одинаковые тёмные костюмы. У всех были светлые волосы до плеч, правильные черты лица, одинаковые улыбки на губах. Есть ли среди присутствующих король, угадать невозможно. Я услышала рядом разочарованный вздох. Лайда прошептала:
        - Они все похожи на Алиана. Мы должны угадывать?
        Эта шарада огорчила меня по-настоящему. Юноши приглашали претенденток на танец, но ни один не называл своего имени. Не могла же я у каждого из них просить аудиенцию!
        Глава 19. Испытания
        Глава шествия ожидаемо замерла около Наяды. Даже те мужчины, что подходили к другим девушкам, едва не скручивали шеи, любуясь похожей на русалку красавицей. Около внучки морского царя стояли четверо, она смеялась, глядя на каждого поочерёдно, мол, глаза разбежались, не представляет, кого выбрать.
        К нашей группке тоже подошли молодые люди. К Лайде обратились двое, она приветливо улыбалась, умело скрывая испорченное Наядой настроение. В шаге от меня остановился юноша, старавшийся сохранять серьёзность, но в его дымчато-серых глазах так и прыгали весёлые чёртики. «Да, - подумалось мне, - должно быть, глупый вид у девиц, не решавшихся ни кокетничать, ни отказывать кавалерам».
        С балкона полилась медленная торжественная мелодия. Теперь главенствовали струнные, глухо пели виолончели, звонко вторили им скрипки. По этикету бал начинался церемониальным прохождением пар по кругу. Сложных па этот танец не содержал, суть его заключалась в том, чтобы познакомиться, поговорить, составить мнение о партнёре. При смене ритма полагалось останавливаться и расходиться, отдавая руку следующему кавалеру в цепочке. Так можно было потанцевать и перезнакомиться почти со всеми присутствующими.
        Мне бы очень хотелось думать, что король в зале, и рано или поздно я окажусь с ним в паре. Увы, довольно развязанное поведение юношей, задавшихся целью заморочить головы участницам отбора, заставило меня сомневаться в этом. Я даже подняла глаза, выискивая на балконе скрывавшуюся там фигуру наблюдателя или хотя бы тень, выдававшую его присутствие.
        Юноша с лукавым взглядом серых глаз протянул мне руку и держал её на весу, ожидая моего решения. Красиво очерченная бровь вопросительно изогнулась. Мои подруги уже заняли места в готовой к шествию веренице. Наяда стояла первой, выбрав самого высокого из подошедших к ней парней.
        - Что-то не так? - спросил мой кавалер, когда я, наконец, вложила пальцы в его ладонь.
        Мы оказались среди малознакомых девушек, я не видела ни Лайды, ни Уирты, Только Тата стояла через три пары от нас, и я слышала её смех.
        Молодой человек повторил вопрос, и я пожала плечами:
        - Хотелось бы понять, кто из вас Алиан Первый.
        - Я тебя не устраиваю? - изображая печаль, спросил юноша.
        Он приподнял мою руку, чуть выставив вперёд, и медленно повёл меня за предыдущей парой. Мы оказались близко, кружева блузки касались рукава камзола, и хотя я не чувствовала этого прикосновения, отчего-то смутилась. Стараясь справиться с непривычными ощущениями - тёплые волны одна за другой катились по спине и груди, спускаясь к низу живота и вызывая там сладкое томление - я всматривалась в завернувшую в торце зала главу вереницы танцующих. Почему-то была уверена, что Наяда идёт с королём.
        - Ты не ответила, - напомнил о себе мой кавалер, - рассеянной красавице нужен только монарх?
        - А? - я чуть не запнулась. Прямой вопрос обескураживал неуместностью. Голос мой прозвучал сердито: - Меня никто не устраивает. Даже король. Но мне нужно с ним поговорить. - Я повернулась и прямо посмотрела в смеющиеся глаза: - Поможешь узнать его величество?
        - Сама не справишься?
        - Я так понимаю, что поработали маги. Вряд ли без помощи иллюзии можно было найти столько двойников Алиана Первого.
        - Неужели мы такие одинаковые? - не удержавшись, рассмеялся парень.
        Я отвернулась, скрывая досаду. Вот нашёл потеху! С ним серьёзно, а он… Кавалер слегка пожал мои пальцы, снова вызвав едва уловимые приятные ощущения в теле, и приблизил ко мне лицо, демонстрируя скулу:
        - Даже когда иллюзия рассеется, узнаешь меня по этой метке.
        Я успела заметить не сбритую щетину над его верхней губой, захотелось тронуть её, проверить: колется или нет.
        - Зачем? - глухо спросила и тут же воскликнула: - Паучок!
        На скуле парня красовалась родинка в виде крошечного повисшего на нитке паука.
        - Помогу поговорить с королём - кавалер снова улыбнулся, отстраняясь.
        - Спасибо, - обрадовалась я, но больше ничего не успела сказать - музыканты сменили темп, пришла пора расставаться.
        Юноша отпустил меня, шагнул в сторону и отвесил лёгкий поклон, благодаря за танец. Я машинально присела в реверансе и взглянула на следующего. Тот выглядел старше и, пожалуй, увереннее. Он предложил мне руку, я оперлась. Ладонь его оказалась влажной, и мне сразу же захотелось отдёрнуть руку. Правила приличия такого не допускали. Девушки выбирают лишь первого партнёра, а дальше как повезёт.
        Этот и все последующие кавалеры вели себя навязчиво, задавали бестактные вопросы, пытаясь спровоцировать. Я нисколько не сомневалась, что короля среди них не было. К концу вечера ноги гудели, точно их покусали тысячи пчёл. В перерывах между танцами удавалось подойти к расставленным под балконом столикам, выпить воды или сока, пожевать кусочек кекса или ломтик сыра, но и тут не удавалось присесть, расслабиться и просто помолчать.
        От обилия похожих мужчин голова шла кругом. Разумеется, они не были близнецами. Отличались ростом, возрастом, голосами. Но с каждого пиши портрет - будет его величество Алиан Первый, как мы его привыкли видеть на открытках, марках и монетах. Меня постигло жесточайшее разочарование: надежда на аудиенцию не оправдалась. Уверенности, что меня допустят к следующему этапу, не было. Всё? Прощайте мечты о свободе?
        За окнами стемнело, толстые свечи в канделябрах и светильниках догорали, выпуская предсмертные струйки дыма. Уставшие музыканты грянули напоследок, оглушая нас литаврами и барабанным боем. Кавалеры отступили от своих дам, выстроились в колонну и, бросая прощальные взгляды, потянулись к выходу. Я поискала глазами подруг. Лайда сама подошла ко мне и уткнулась в плечо лбом. Тата и Уирта, стоявшие неподалёку, взялись за руки и что-то со смехом обсуждали. Наяда снова заняла место впереди нас, она всё ещё сохраняла гордую осанку, но усталость угадывалась в тусклом взгляде, и даже волосы не лежали так идеально, как в начале бала. Вот только едва прикрытая ракушками грудь по-прежнему вызывала зависть и восхищение.
        - Это ещё не всё! - я обняла Лайду за плечи. - Ты наверняка попадёшь в дюжину, а там поборешься с этой коброй.
        Даже не знала, почему мне в голову пришло такое сравнение, вероятно, от блестящего наряда внучки морского царя и её напоминавшего змею гибкого тела. Подруга кивнула, шепнув, что надеется на мою поддержку. Раздалась команда Гренадёрши, прятавшейся где-то весь вечер, и мы потянулись на воздух.
        ***
        Три дня полагавшегося нам отдыха я посвятила изучению книг барона. Во-первых, надо было чем-то себя занять, а за ограду нас не выпускали, во-вторых, что-то мне подсказывало, что без помощи магии я не выполню своей задачи. Запоздало нашла антидот к иллюзии, менявшей внешность человека. Разумеется, при своей неопытности я бы не развеяла сильные чары, но на секундочку заглянуть за завесу и подсмотреть, кто танцует со мной, было бы неплохо. Хотя вряд ли король почтил бал своим присутствием. Судя по тому, как нескромно вели себя кавалеры, им не на кого было оглядываться.
        Нас становилось всё меньше. Уже в первый день после бала, некоторые столы в трапезной опустели. Куда исчезают претендентки, стало понятно, когда Гренадёрша, заглянув в нашу комнату, вручила письма Тате и Уирте. Воспитательница застыла в дверях, скрестив руки на животе, и наблюдала, как девушки вскрывают конверты и читают послания. Они сидели на кроватях, уткнувшись в бумаги и, не веря своему счастью, пробегали глазами строки снова и снова.
        - Отказов, как вы понимаете, быть не должно. Так что собирайте вещи, я вас провожу, - Гренадёрша строго посмотрела сначала на вцепившуюся в подоконник Лайду, потом на меня. Я делала вид, что читаю. Воспитательница снова обратилась к нашим соседкам: - И не болтать!
        Девочки со стремительностью горного ручейка забегали по комнате в поисках своих вещей. Довольно быстро упаковали их в небольшие баулы и вопросительно посмотрели на Гренадёршу. После того как та позволила, кинулись к нам прощаться. Всё произошло настолько быстро, что, оставшись одни, мы с Лайдой некоторое время не решались нарушить тишину.
        - Не поняла, - заговорила, наконец, я, - их перевели во дворец или отчислили с отбора?
        - Вряд ли во дворец, - пожала плечами подруга. Она неторопливо прошлась по комнате, выглянула в коридор и присела на краешек моей кровати. - Уирта шепнула про какого-то виконта. Надеюсь, их позвали замуж.
        - Вот так, неизвестно за кого?
        - Хм… - криво улыбнулась соседка. - Тот самый момент, когда огорчаешься тому, что тебя никто не выбрал, и боишься потерять большее.
        Лайду я понимала. Ей хотелось пройти отбор до конца, но она не особенно верила, что сможет победить Наяду. Уйти по собственной воле, получив предложение руки от сына высокопоставленного вельможи или от приятеля самого короля, было бы неплохим результатом. Меня же этот вариант никак не устраивал.
        - Как думаешь, - задала я вопрос, мучивший меня всё это время, - его величество присутствовал на балу?
        - Если и так, я его не узнала, - вздохнула Лайда.
        - Я тоже.
        Придя в трапезную на ужин, мы увидели единственный накрытый стол. Напротив меня оказалась Наяда. Теперь она оделась в тёмное глухое платье, зачесала волосы в высокий пучок и выглядела скромно. Случайно или нет, но за столом мы поделились на две партии. На нашей лавочке сидели девочки, симпатизирующие Лайде, на другой - ярые сторонницы внучки морского царя. Аппетита почти ни у кого не было.
        Я гоняла по тарелке кусочки овощей, ломтики жареной ветчины и жёлтые от куркумы рисинки. Блюдо источало приятный аромат перца и зиры, но ела я через силу. Должна была бы радоваться тому, что попаду во дворец, а на душе было муторно. Причин я не понимала, от этого было ещё хуже.
        Здесь же в трапезной, как только нашу посуду унесли, воспитательница сделала объявление:
        - Поздравляю, девушки, с попаданием в золотую дюжину. Одной из вас суждено стать королевой. Прошу сохранять ровные отношения, какие нам удавалось поддерживать и до сих пор. Любая попытка навредить сопернице повлечёт за собой наказание вплоть до отстранения от участия в испытаниях.
        Мы притихли и боялись отвести взглядов от Гренадёрши. И только Наяда, хмыкнув, прошептала:
        - Никто не станет выставлять напоказ свои пакости.
        - Завтра, - продолжила свою речь воспитательница, покосившись на шепчущую девушку, - вас переселят в гостевые покои дворца. Комнаты, коридоры, холлы и подсобные помещения зачарованы, и всё, что там происходит, фиксируют особые кристаллы. Записи нетрудно будет прочесть, в случае необходимости.
        Эта новость вызвала бурные обсуждения - никому не нравилась перспектива чувствовать себя блошкой на приборном стекле исследователя. Посыпались вопросы о гардеробных, умывальнях и туалетах. Главная претендентка в королевы хохотала, запрокинув голову, её заливистый смех перекрывал поднявшийся шум.
        Гренадёрша звонко хлопнула в ладоши, требуя внимания. Все замолчали, только Кроха - прозванная так за маленький рост и мелкие черты лица - не смогла вовремя остановиться. Я, сидя рядом с ней, услышала шёпот:
        - Его величество будет наблюдать, чем мы занимаемся?
        - Не думаю, - тоже шёпотом ответила я.
        - Я вас предупредила! - снова загремел голос воспитательницы. Ведите себя прилично, на тот случай, если произойдёт нечто… м-м-м… если появится повод посмотреть, чем вы занимались.
        - Спасибо, - довольно искренне сказала Лайда. Остальные девочки закивали, поддерживая её.
        Нам велели разойтись по комнатам, объявив, что придут снимать мерки портные - участницам золотой дюжины полагалось иметь несколько комплектов одежды, подходящей для испытаний. Моя соседка ехидно посмотрела на внучку морского царя, той теперь не придётся щеголять в «национальном костюме».
        Последняя ночь на старом месте. Спалось плохо. Было непривычно без Таты и Уирты. Свои вещи мы упаковали, поверхности тумбочек опустели, развешанные прежде на крючках и спинках кровати вещи исчезли, комната выглядела нежилой. Скоро здесь опять поселятся кадеты, начнётся привычная жизнь казармы, и стены забудут девичьи голоса, уйдут в прошлое и радостный смех, и горькие слёзы. Следующий отбор случится не раньше, чем через четверть века.
        Лайду словно прорвало. Она говорила, говорила, говорила. Я не перебивала, тем более что признания её были мне приятны. Подруга радовалась тому, что я рядом. Без такой поддержки ей стало бы невыносимо. Разумеется, я ответила тем же.
        Глава 20
        Гостевые покои оказались довольно удобными, комнаты напомнили те, что я занимала в замке супруга, словно их оформлял один и тот же человек. Каждой девушке предоставили гостиную с диванами, креслами, низкими столиками и крошечную спальню, откуда можно попасть в гардеробную и умывальню.
        За время путешествия и дни, проведённые в казарме, я страшно соскучилась по уединению и была благодарна организаторам за отсутствие соседок. Лайду разместили рядом, мы всегда могли навестить друг друга. Мне не хотелось никого видеть. Особенно после того, как узнала о следующем испытании. Воспитательница собрала нас в холле, напомнила о наблюдении, заверив, что любые попытки навредить другим претенденткам навредят прежде всего той, что решится на нечестную игру. После чего сказала:
        - Вам следует удивить его величество каким-нибудь умением, - она обвела взглядом притихших девушек и пояснила: - всё что угодно. Можете рисовать, петь, плясать… Но если кто-нибудь обладает магическим даром - самое время его продемонстрировать.
        Почти весь вечер накануне первого для золотой дюжины испытания я мучилась в сомнениях. Открывать свой дар Привратника или нет? Хвастать особенно было нечем, порталами пользоваться не умею. С другой стороны, я помнила предупреждение видящей - та сказала, что королю не нужна жена маг, но наличие способностей приветствуется. Значит, меня не выкинут с отбора за обладание запретным даром. Но как мне демонстрировать свои умения? Гульнаро с его ящиком в моём распоряжении нет.
        Поначалу я разработала такую стратегию: выйду в центр, прочту заклинание и окажусь рядом с королём. У меня появится возможность попросить его об аудиенции. Сколько нас будет разделять шагов? Десять? Двадцать? Вполне смогу перенестись.
        Порепетировала в своей гостиной, осталась довольна результатом, но потом решила подстраховаться и подготовить запасной трюк. Зарылась в книге, где встречала главу о сопутствующих дару стихиях. Привратники и Перевозчики легко справлялись с огнём. Почти до полуночи я возилась, оттачивая навыки. Просто зажигать пламя в ладони оказалось проще простого, огонёк получался небольшой, не жёгся, только немного щекотал пальцы, но стоило коснуться рукой бумаги, как та вспыхивала лучше, чем от спичек. Я читала, что маг, владеющий стихией огня, от собственного детища не пострадает, но всё равно удивилась. Демонстрировать пламя в ладони мне показалось скучно, я создала два огненных шарика и стала жонглировать ими, вспомнив уроки Дирли. Потом присоединила третий. Четвёртый не решилась зажигать - уроню, чего доброго, и спалю гостиную. Новый трюк мне понравился. Это вам не песни-танцы! И магический дар, и ловкость смогу показать. Засыпала я с мыслями, что испытание пройду наравне со всеми, а потом уже исхитрюсь побеседовать с королём. Не будет же он вечно сторониться, как на балу.
        ***
        Завтрак мне принесли в покои. Несмотря на предстоящее волнительное событие, поела я с удовольствием. Претенденток в королевы побаловали ягодным муссом, рисовым пудингом и ароматным чёрным кофе. Прилагались и сливки, но я не стала портить ими бодрящий горьковатый вкус напитка.
        Горничная - скуластая, немного косящая девушка - помогла мне одеться и посоветовала взять с собой плащ. Он нашёлся в шкафу. Там висела кое-какая одежда, предоставленная участницам организаторами.
        - А что, - удивилась я, - испытание будет не во дворце?
        - Почти все испытания пройдут на улице, госпожа, - ответила горничная, - а сегодня прохладно.
        Алый цвет до сих пор отсутствовал в моём гардеробе. Дома мне покупали немаркие, практичные вещи, у баронессы Кофр тоже не нашлось бы вызывающих нарядов. Я позволила служанке набросить мне на плечи плащ, надела капюшон и повертелась перед зеркалом. Для девушки, собиравшейся жонглировать огнём, костюм вполне подходящий. Больше того, красный оживил мой довольно бледный цвет лица, и даже глаза как-то ярче засияли. Я немного удивилась горделивому чувству, мол, покажу остальным, кто из нас достоин стать королевой! Это при том, что в королевы мне путь заказан, ведь я уже замужем. Печально улыбнулась своему отражению: что ж, пойдём, посмотрим, чем остальные невесты намерены удивить его величество.
        Плащи были красными у всех, Лайда, пристроившаяся ко мне в пути, объяснила, что это цвет дома Эльсов. Алиан наверняка захотел посмотреть, кому алый идёт, а кому нет. Я только плечами пожала в ответ. Не думала, что король станет выбирать жену в зависимости от кого, как девушка смотрится в короне.
        Нас привели в просторный павильон в глубине дворцового парка. Двенадцать колонн поддерживали восьмигранную крышу, в центре площадки был огороженный кованой решёткой очаг. Сложенные шатром поленья ждали огня, чтобы заполыхать. Костёр почему-то не разожгли, хотя он пригодился бы, сырая прохладная погода не располагала к проведению испытаний на свежем воздухе.
        Мы расселись на лавках, стоявших дугой слева от очага, справа от него в кресло, обитое бордовым бархатом, сел Алиан Первый. Два других заняли молодые мужчины, лукаво посматривавшие в нашу сторону. Они словно выискивали среди девушек знакомые лица. Эти люди не имели ничего общего с королём, но я не сомневалась, что на балу они побывали. Девушек от ценителей их умений отделял низкий подиум, куда и вышел Моктус. От поклонился его величеству и обратился к нам:
        - Кто готов выступить? - послышались вздохи и неразборчивый шёпот, первой выходить никто не решался, герцог обратился ко мне: - Романта, прошу!
        Ещё и полным именем назвал, хотя в списках я значилась как Рома. Я вздохнула и поднялась. О том, чтобы переноситься ближе к его величеству в самом начале испытания, нечего было и думать. Я решила оставить этот трюк на потом, а сейчас ограничиться огненными мячиками. Вышла на сцену, сделала реверанс и, выставив перед собой руки, зажгла огоньки. Только теперь решилась взглянуть на короля. Его идеальная бровь как-то знакомо изогнулась. Удивлён? Неплохо для начала.
        Подбросила один огненный шар, вслед за ним послала второй, сотворила третий и тоже пустила его вверх, теперь нужно было успевать ловить и подбрасывать их по очереди. Тренируясь в комнате, просто гасила огни, но сейчас мне захотелось сделать что-то эффектное, и я направила пылающие мячики один за другим в очаг. Спустя пару мгновений, спрятанный под поленьями хворост занялся, а следом загорелись и дрова. Стало заметно теплее и светлее.
        Раздались аплодисменты. Когда они стихли, и Моктус сделал мне знак возвращаться на лавку, я услышала знакомый немного насмешливый голос:
        - Что же это Рома во время нападения за меч схватилась, а не воспользовалась огнём?
        Засмеялись все: и сам король, и сидящие рядом с ним приятели, и те, кто окружил павильон, не переступив его границу. Один из друзей сквозь хохот заметил:
        - Плохо бы нам пришлось! Подпалила бы пятки девчонка!
        Эх, жаль, нечем было запулить в этих насмешников! Но, в самом деле, не поджигать же их. Я смолчала, не найдя ничего лучше, как изобразить цирковой комплимент. Конечно, в платье и плаще он смотрелся не так эффектно, как в блестящем пошитом Тирли костюме, но тоже произвёл фурор. Под новый всплеск аплодисментов я заняла своё место на скамейке.
        Глава 21
        После моего выступления атмосфера изменилась. Костёр дарил тепло, девочки сняли плащи и бросили их на ажурную ограду. Исчезла нервозность, доброжелательные замечания его величества вселили во всех оптимизм. Как оказалось, от девушек не ждали чего-то сверхъестественного, просто надо оставаться собой и не скромничать. Стеснительность, возможно, и добродетель, но не для королевы.
        Претендентки оживились, одна за другой выходили на сцену танцевать или петь. Лайда прочла оду, посвящённую Алиану Первому. Сочинила она её сама, о чём и сообщила, закончив декламацию. Стихи были довольно складными, но, на мой вкус, излишне льстивыми. Хотя, если девушка влюблена… Так или иначе, но у моей подруги получилось выделиться из общего хоровода.
        Наяда приберегла своё выступление к финалу. Замерев в центре подиума, она сцепила руки прямо перед собой и запела. Голос у внучки морского царя был низкий, мягкий, обволакивающий. Мелодия лилась ровно, как полноводная река, в неё хрустальными ручейками вплетались мелизмы - не так часто, чтобы мешать, я поймала себя на том, что жду, как ещё украсит исполнительница свою песню. Сомнений в том, что в роду у Наяды были Сирены, не осталось, за её песней хотелось следовать хоть на дно самой глубокой океанской впадины.
        Подчинившись этому очарованию, остальные невесты потянулись на сцену, восемь девушек грациозно и томно кружили, плавно сходились и расходились, изгибались в едином ритме, словно водоросли подвластные течению. На скамейке остались сидевшая в центре Лайда, Кроха и я. Честно говоря, меня от порыва присоединиться к танцу удержала довольно болезненная хватка подруги. Я с усилием отвела взгляд от Наяды и её «русалок», посмотрела на короля. Алиан оцепенел. Серые глаза потеряли весёлый блеск и будто затуманились, губы приоткрылись, а на шее билась тонка жилка. Вообще-то нас разделяло значительное расстояние, удивительно, как я всё это рассмотрела. Действовала какая-то неведомая магия? Мне стало грустно. В носу защипало, ресницы увлажнились. Так не хотелось, чтобы короля получила эта самодовольная рыбина!
        Довольно резко песню прервал крик, кто-то из девушек завизжал. Я обернулась к сцене и увидела, что платье одной из танцовщиц горело - она подошла слишком близко к огню, и пламя перекинулось на газовый шлейф. Охваченная пламенем Янина металась от одной девушке к другой, но те отскакивали в стороны с диким визгом. Наяда тоже отшатнулась и смотрела на пылающий подол широко раскрытыми глазами. Мужчины бросились на помощь, но всех опередила Кроха. Она встала, сделала шаг вперёд и, выкрикнув заветное слово, пустила прямо из ладони струю воды. Тонкая, но сильная, та окатила охваченную пламенем ткань, огонь с шипением угас.
        Янина пошатнулась и упала на руки подоспевшего юноши. Тот поднял её и понёс на свою половину, где усадил в кресло рядом с королём. Наяда, недовольная тем, что её выступление так глупо прервалось, а внимание всех переключилось на другую претендентку, вышла на край сцены, вскинула руку, указывая на меня, и остервенело закричала:
        - Это она виновата! Зачем очаг запалила?
        Нас неоднократно предостерегали от попыток навредить соперницам. Обвинение Наяды было серьёзным, вряд ли оправданием могло послужить то, что я не собиралась причинять вред ни Янине, ни другим. Меня спасло доброе отношения Моктуса. Герцог поднялся на сцену, жестом пригласил оставшихся там девушек занять места на скамейках, поклонился королю и с улыбкой подмигнул сияющей, словно начищенная пряжка, Янине.
        - Не будем драматизировать. Романта не могла знать, что на сцене соберётся целый танцевальный коллектив. Обычно претендентки выступают без поддержки.
        Я заметила, как Наяда сжала кулаки. Скулы её покраснели. Я не сомневалась, что гневные слова готовы были сорваться с её губ, но на моё счастье внучка морского царя сдержалась. И правильно, потому что король встал, с улыбкой посмотрел на претенденток и, поблагодарив за прекрасные выступления, добавил:
        - К счастью, нашёлся человек, владеющий водной стихией. - Он одарил Кроху благодарным взглядом и дал знак приближённым уходить.
        Алиан Первый удалялся в окружении свиты, а я неотрывно смотрела ему вслед. Непривычные чувства охватили меня: печаль с примесью восторга, тоска с ноткой надежды… Больше всего на свете мне хотелось сейчас рассмотреть родинку в виде повисшего на нитке паучка на щеке его величества.
        Янину увели к лекарю. Наяда заметила, что ей требовался портной, а не врач, огонь успел нанести вред только платью. Гренадёрша, построившая остальных подопечных, парировала:
        - Бедняжка так перепугалась, что успокоительное ей точно следует принять.
        - Вполне возможно, что в лазарете Янину навестит король, - ехидно добавила Лайда, - а нам остаётся только завидовать.
        Наяда дёрнула плечом и зло глянула на посмевшую насмехаться над ней соперницу:
        - Ловко всё было подстроено, как я вижу!
        Что именно и кем было подстроено, выяснить не получилось. Воспитательница звонко хлопнула, призывая к молчанию, и скомандовала:
        - Марш во дворец!
        ***
        Испытание взбудоражило девочек, они не сразу разошлись по комнатам, в холле не умолкали споры. Я скрылась за дверью, но долго слышала голоса. Пожалуй, останься я пошуметь вместе со всеми, было бы легче, во мне будто взвели пружину, и она готова была расправиться с диким звоном. Хотелось «рвать и метать», как говаривала супруга моего брата. Отвлечься на книги не смогла, расхаживала по гостиной, то останавливалась у дверей, прислушиваясь к происходящему в холле, то пересекала комнату и замирала около окна, высматривая неизвестно кого на дорожках парка. Там время от времени маршировали дежурные гвардейцы, ни короля, ни придворных видно не было - погода к прогулкам не располагала.
        Я ругала себя за то, что увлеклась соревнованием и забыла о главной своей цели. Что за глупую выходку позволила себе? По цирковой арене соскучилась? Огненное представление устроила, да ещё костёр зачем-то разожгла! И всё это вместо того, чтобы добраться до его величества и выпросить аудиенцию!
        Однако представить откровенный разговор с королём я боялась. Не могла собрать мысли в кучу, едва в моём воображении возникал весёлый взгляд серых глаз Алиана. Как он посмотрит, узнав причину моего появления во дворце? Рассердится, обвинит в обмане - и будет прав. Мне совсем не хотелось терять расположение, которого молодой мужчина и не скрывал, разговаривая со мной. Шутил, улыбался, поглядывал с интересом… Ах! Зачем я согласилась на предложение герцога?! Как теперь оправдаться?
        Снова и снова повторяла я речь, что готовила прежде, но доводы уже не казались убедительными. Проклятье? Откуда такая уверенность? Кто сказал? Служанка? Мало ли какие ходят слухи! Правитель не может принимать решения на основе сплетен, распускаемых языкастыми тётушками. Покушение? Пожар в комнате и обвал в горах? Разве было следствие? Разве доказано, что покушались на баронессу Кофр? Никто и не догадывался о том, что воспитанница барона на самом деле его супруга. А кому мешает бедная родственница?
        Я стала сомневаться, что в коротком разговоре смогу убедить его величество дать мне разрешение на развод, тут потребуется долгая вдумчивая и доверительная беседа. С наскока такие вопросы не решить. Значит, правильно я не стала торопиться. Дождусь более подходящей минуты, возможно, повезёт остаться с Алианом наедине…
        Картинка, словно по заказу возникшая в моём мозгу, взволновала. Почему-то я вообразила берег моря, лунную ночь, звёздное небо, волны, дорожку бликов на воде… по галечному пляжу идут два взявшихся за руки человека.
        Сжала пальцами виски, зажмурилась. Что со мной? Отогнала странные мечтания и переключилась на отбор. Как только король узнает, что я замужем, меня выставят за ворота. Уйти? Сейчас? Но я не могу бросить Лайду, подруге нужна поддержка!
        Глубоко в душе чувствовала, что лукавлю, мне просто не хотелось покидать это место. Вот так сложилось. Без сожаления уехала из родного дома. Со страхом сбежала из Кофрского замка, устала от цирка. И только здесь, в стенах королевского дворца, я чувствовала себя по-настоящему хорошо.
        Да. Мне хорошо здесь. Я нашла подруг, мне приятна симпатия короля. Теперь я почти убедила себя в том, что в первом танце на балу меня вёл Алиан. Как хитро поглядывал! Как улыбался… А ещё эта родинка! Жаль, что длинные волосы закрывают скулу и нельзя увидеть её, не отведя прядь в сторону. В груди у меня потеплело, будто мягкой лапкой провёл котёнок. Так остро захотелось коснуться волос его величества, подняться на цыпочки и тронуть губами милого паучка…
        Что со мной? Я снова забегала по комнате и едва не налетела на вошедшую гувернантку. Она внесла в комнату одежду для завтрашнего испытания и замерла, испуганно глядя на меня одним глазом. Второй, как обычно, съехал и смотрел в сторону.
        - Отнеси в гардеробную, - приказала я, смутившись от того, за какими мыслями меня застали.
        - Примерять не будете?
        Я покачала головой:
        - Нет. Что это?
        - Костюм для верховой езды.
        - Оу-у…
        Стало интересно, что за испытание нас ждёт, у служанки расспрашивать не стоило, я подумала пойти к девочкам - вдруг Гренадёрша проболталась? Но потом решила, что всё узнаю в своё время. Однако не смогла не порадоваться тому, что в седле держусь великолепно, вряд ли у меня будут достойные соперницы. Хмыкнула, представив на лошади внучку морского царя - почему-то была уверена, что ей придётся туго.
        Глава 22
        Разбудили нас ещё до рассвета. Вернее, подняли, а проснулись мы уже на улице. Сильные переживания сказались на самочувствии, я бы с удовольствием повалялась в кровати до самого завтрака, но, увы.
        Служанки помогли одеться. Костюм - свободного покроя брюки из драповой ткани с высоким и широким поясом, бязевая рубаха, шерстяной жилет и длинный редингот - сел на меня идеально. В нём было удобно двигаться, и не было лишних деталей, что могли бы развеваться на скаку и пугать лошадь. Отметила я это машинально: волновалась перед испытанием и не выспалась, как следует.
        Гренадёрша вывела золотую дюжину за ворота, передав заботу о нас герцогу, тот велел занять места в дилижансах. Мы разделились, как обычно, на две группы, возглавляемые Лайдой и Наядой. Моктус ехал верхом.
        - Интересно, как далеко нас повезут? - спросила Кроха, ни к кому не обращаясь.
        Девочки только плечами пожимали. Всем интересно, да кто ж скажет, пока время не пришло?
        Ехали по тряской дороге не больше получаса, остановились на большой лесной поляне, ещё не освещённой утренним солнцем, и, выбравшись из дилижансов, увидели накрытые столы и трех незнакомых мужчин в военной форме. Напротив столов был развёрнут плакат с картой. Название гласило: «План полигона королевской военной школы». Дальний край поляны скрывала мутная дымка. Около неё рядком стояли коляски. У коновязи дремали невысокие лошадки.
        Герцог поздоровался с военными и обернулся к сгрудившимся в общую толпу девушкам. Никто из нас пока не понимал сути предстоящего испытания. Скачки в лесу - так себе идея! Во весь опор по лесным дорожкам лошадей не пустишь. Мы хмуро ждали разъяснений.
        - Позвольте представить, дорогие участницы отбора, ответственного за аттестацию офицеров в нашей школе генерала Шултса.
        Вперёд вышел молодцеватого вида мужчина с пышными седыми бакенбардами. Он коротко поздоровался и, указывая на план, принялся объяснять суть задания:
        - Мы здесь, - палец коснулся крестика внизу карты. - Вам предстоит добраться сюда, - ладонь легла в центр. - Путь выбираете по вкусу. Либо на коляске по окружной дороге, либо верхом напрямик...
        На уроках географии мне объясняли суть условных обозначений. Довольно подробный план местности сообщал об имевшихся на территории болотцах, ручьях и озере. Дорожки, ведущие «напрямик», огибали преграды и приводили к площадке с нарисованной беседкой. Этот путь был значительно короче широкой ленты, опоясывающей всю карту и ныряющей в центр из правого верхнего угла по другую сторону от озера.
        Из речи генерала стало понятно, что победительницей испытания станет девушка, первой добравшаяся до беседки.
        - Нас ждёт король? - спросила Наяда.
        - Его величество остался во дворце, - с лукавой улыбкой ответил Моктус, - у него есть и другие дела. Вас ждёт корона. Как только она окажется на чьей-то прелестной головке, испытание завершится.
        - А если мы одновременно забежим в беседку, - в голосе Лайды явно слышалась тревога, - драться, что ли, за корону?
        Теперь вперёд выступил мужчина, представленный придворным магом Зультером. Он объяснил, что путь каждая из нас проделает в одиночестве. На полигоне, вернее, в той его вариации, что достанется претендентке, не будет ни души.
        В библиотеке Кофрского замка мне попадалась книга о расслоении пространства, тогда она не очень заинтересовала, но дала представление: здесь задействована магия самого высокого уровня. Как следовало из хвастливой речи Зультера, школа славилась своими военными учениями, кадеты участвовали в них регулярно. В отличие от королевских невест, они разбивались на группы, распределяясь по слоям полигона, на пути мальчиков были засады, ловушки и прочие неприятности. Девушкам, к счастью, не придётся сражаться и обходить ловушки, задача у нас простая: добраться до короны быстрее остальных.
        Разочарование глодало меня. Корона? Зачем она мне? Жаль, что нас увезли так далеко, я не смогу перенестись во дворец и разыскать там Алиана.
        - Это последнее испытание? - прошептала я так тихо, что едва расслышала себя.
        - Кто нацепит корону, та и победит в отборе? - напрямик спросила внучка морского царя.
        Вперёд снова выступил Моктус:
        - Выбор в любом случае будет делать его величество. Но девушка, выполнившая условие этого испытания, окажется ближе других к победе. А сейчас, - он яростно потёр ладони, - не будем тянуть. Мы специально привезли вас сюда пораньше. На закате полигон вернётся в истинное состояние. Времени достаточно, но всё же… раньше приступим - раньше и вернёмся. Испытание началось, каждую из вас ждёт арка, пропускающая лишь одного человека. Можно заходить сразу, а можно подкрепиться перед дальней дорогой, - он указал на столы, - но это на ваше усмотрение. - Рука герцога описала дугу и замерла.
        Наши взгляды невольно устремились в том направлении. На мутновато-серой, похожей на плотный смог стене можно было различить двенадцать искрящихся дуг, под каждой из них просматривалась щель, открывавшая вид на лес за поляной.
        Внучка морского царя рванул первой, за ней побежала Лайда. Обе торопились к коляскам, остальные девушки тоже выбрали дальнюю дорогу, только Кроха и ещё две претендентки устремились к лошадям. Я поддалась было общему порыву, но меня удержала Янина:
        - Давай поедим, - жалобно попросила она, - не смогу на голодный желудок.
        Я дала себя увлечь. Торопиться некуда, зачем мне корона без короля?
        Правда, трапезы не получилось. Мы только выпили какао с булочкой, посыпанной корицей. Всё-таки Янина торопилась. Зато пышногрудая повариха, довольная тем, что старалась не напрасно, вручила нам по рюкзачку с припасами. Добрая женщина напутствовала нас пожеланием удачи и заметила, укоряя наших соперниц:
        - Куда мчатся безголовые? Разве можно голодными в лес?!
        Собственно, «завтрак» отнял не больше пяти минут, зато за спиной был термос, наполненный кофе, фляга с водой и бумажный кулёк с пирогами. Янина, махнув мне на прощанье, пошла к стоянке с колясками, я двинулась к лошадям. Здесь меня поджидал третий военный, имени которого нам так и не сказали. Это был молодой парень с отличной выправкой и умными карими глазами. Он принялся убеждать меня, что все лошадки смирные, и напрасно девушки испугались. Я только кивнула в ответ. Ловко запрыгнула в седло, удивив намеренного подсадить меня парня, и ударила пятками по крутым бокам лошадки, пуская её к единственной открытой арке.
        ***
        Проехав под искрящейся аркой, я оказалась в тихом уголке леса. Налево уходила выложенная плоским камнем дорога, а прямо под свод из густых липовых крон ныряла утоптанная тропа. Прежде чем направить лошадь в глубину леса, я оглянулась. Щель, впустившую меня на полигон, затягивало мутной плёнкой. Путь обратно закрыт.
        Стоило пуститься вскачь, чтобы не оказаться в арьергарде, но я залюбовалась синим небом в просветах между ветвями, заслушалась соловьиной трелью, никак не могла надышаться медовым воздухом, наполненным ароматом цветущей липы. Томная атмосфера располагала к размышлениям, мягкая трава, усыпанная ромашками, манила прилечь и подремать в тени.
        Лошадке передалось моё настроение, или она, как предупредил коневод, была на редкость медлительным животным. Неторопливо мы продвигались по тропе, слушали звон редких комаров, отмахивались от привязчивых оводов. Попытки ускорить бег окончились полным провалом, и я бросила их. Вызывая в памяти сцены из предыдущих дней, пыталась представить себе, как видел меня король.
        Одиночество позволило расслабиться - пусть соперницы погоняют коней, стремясь к вожделенной короне, я буду наслаждаться прогулкой и отдыхом. Ближе к полудню остановилась на живописном берегу ручья, покинула седло, чтобы размяться и перекусить. Мысленно поблагодарила повариху за тёплый кофе и пироги. Это были мои любимые: с капустой и с яйцом и зеленью.
        Продолжила путь в прежнем темпе, с минуты на минуту ожидая окончания путешествия, ведь Моктус предупредил, что как только победительница наденет корону, действие магии расслоения окончится, вернув нас в привычную реальность. Однако спокойствие моё неожиданно прервал душераздирающий крик:
        - Помоги-и-и-и-те-е … тону-у-у!
        Я хлестнула лошадку поводьями и, пригибаясь от норовивших ударить лицо веток, пустила её на звук в сторону от тропы. Липы расступились, открывая взору кочковатое пространство, поросшее редкими кустами голубики. Из-под копыт стали вылетать куски мягкой почвы с тонкими нитями мха. Животное испугалось и остановилось, я сползла на землю и, подворачивая ноги на кочках, побежала вперёд. Чуть дальше за сетью тонкой травы виднелась подёрнутая ряской трясина, истеричный зов доносился оттуда.
        Ноги мои стали увязать сначала по щиколотку, потом по колено. Прилагая усилия, я пробиралась к воде. Там над зеленоватой жижей, будоражимой войском пузырей, возвышался холмик со спутанными мокрыми волосами. Голос молчал. Только бульканье и вздохи болота нарушали тишину.
        Из страха провалиться в трясину я ухватилась за крайний островок травы и, погружаясь всё глубже в мутную жижу, потянулась к плавающим на поверхности волосам. У меня получилось схватить прядку. Каково же было моё разочарование, когда вместо головы утопленницы, я вытащила опутанный осотом комок рыбацкой сети.
        Хорошо, что никто не услышал ругательств, сорвавшихся с моего языка. Прежде я не произносила грязных слов, хотя нередко слышала их от Гульнаро. Крайняя степень испуга извиняла меня: в тот момент, когда «голова» вынырнула, словно оторвавшись, сердце моё едва не остановилось.
        Выбравшись на более сухой участок, я опустилась на кочку. В горле стоял ком: не успела! Несчастную, что звала на помощь, уже не спасти…
        Не прошло и минуты, как крик повторился. Тот же голос, но слов было не разобрать. Я огляделась и увидела большую выпь на кочке неподалёку. Вот кто обманул меня! Только при хорошем воображении можно услышать в громких звуках призыв о помощи. Какая же я глупая! Моктус предупреждал, что мы никого не встретим. Зачем полезла в болото? И что теперь? Промокшие насквозь брюки, полные воды сапожки… опять рассмешу его величество!
        Я рассерженно пнула ком, «спасённый» мной из трясины. Внутри что-то блеснуло.
        Выпь ещё раз крикнула - на сей раз её голос показался мне довольным - и улетела. Блеск запутавшейся в сетях вещицы привлёк меня, раня кожу и ломая ногти, я стала разматывать путаницу и скоро освободила от сети шкатулку, внутри нашлась крупная жемчужина. Я покатала драгоценный камешек на ладони, спрятала добычу в карман. Хоть какое-то утешение! Чтобы привести себя в порядок, потребовалось минут двадцать. Мне повезло, что погода стояла тёплая, иначе наверняка подхватила бы насморк.
        Оставшийся путь я проделала без приключений. Меня удивляло, что до сих пор не завершилось искажение пространства - неужели никто из претенденток так и не добрался до короны? Казалось, ехать медленнее меня просто невозможно, однако я уже разглядела впереди игравшую бликами гладь озера и беседку на берегу.
        По-прежнему ни души вокруг, значит, игра не завершилась. Я оставила седло, спрыгнув на землю, и похлюпала к ажурному строению. Воду из сапог вылила, но отсыревшие подошвы всё-таки издавали смешные звуки. Хорошо, что никто не слышал.
        От воды шёл приятный аромат свежести, песчаное дно отлично просматривалось, можно было заметить стайки рыбёшек, веселящихся на мелководье. Оставляя на мокром песке неглубокие следы, я дошла до входа в беседку и замерла в растерянности. Посреди довольно просторного внутреннего помещения стояла тумба, а на ней под стеклянным колпаком сверкала множеством бриллиантов изящная диадема.
        Никто до неё не добрался? Может быть, я неправильно поняла задание, и каждой девушке нужно надеть корону? Тогда, получается, все ждут меня. Отбросив колпак, я залюбовалась диадемой. Она была почти безупречной, только пустое углубление в центре портило вид. Можно было подумать, что оттуда выпал камушек. Я повертела диадему в руках и надвинула на голову. Усмехнулась, представляя, как выгляжу: уставшая, вспотевшая, лохматая, мокрая до колен и… в короне.
        Ничего не происходило. Я огорчилась. Жутко хотелось обратно во дворец. Принять ванну, переодеться в сухое, поесть, наконец, по-человечески - припасы в рюкзачке закончились. Но почему испытание не завершается? Неужели я не последняя?
        Сняла диадему, снова повертела её в руках, тронула пальцем углубление, заметив выступающие металлические уголки, предназначенные чтобы удерживать…
        - Жемчужину! - воскликнула я так громко, что сама и вздрогнула.
        Перламутровый шарик идеально встал на приготовленное для него место. Едва я надвинула корону, пространство тут же заполнилось множеством голосов. Все участницы отбора стояли в беседке, на их головах красовались короны, но только в моей сияла жемчужина.
        Глава 23
        Вечером в гостевых покоях дворца случился скандал. К тому времени я успела освежиться в ванной, одеться в уютное домашнее платье и плотно поужинать. Собиралась почитать, но, привлечённая истеричными воплями Наяды, выглянула в холл:
        - Требую объяснений! Пусть его величество соблаговолит дать их нам, - кричала девушка, напирая на ошарашенного Моктуса.
        Гренадёрша хватала подопечную за локти, пытаясь оттащить от герцога, но даже её недюжинной силы не хватало - Наяда завелась не на шутку.
        - Его величество занят, - стараясь сохранять лицо, бормотал герцог, - завтра…
        - Вы не представляете, что я устрою! - не унималась девушка. - Знаете мою родню? Морской царь не потерпит такого издевательства над своей…
        Она не успела договорить, в холл вбежал герольд и зычным голосом объявил:
        - Его величество Алиан из рода Эльсов.
        Тут же послышались лёгкие шаги. Гренадёрша успела подать знак выглядывавшим из-за дверей девушкам, мы торопливо выстроились в линию. Король, одетый в простой тёмно-синий костюм, пересёк свободное пространство и остановился напротив Наяды. Лицо его казалось строгим, глаза приобрели холодный металлический оттенок и пронзали бунтарку едва ли не насквозь. Однако Наяда не смутилась. Она расправила плечи, выпятила обтянутую тонкой тканью платья грудь и едва заметно присела в реверансе.
        - О чём желаешь поговорить? - равнодушным тоном поинтересовался король.
        - Он, - девушка указала в сторону герцога, - неправильно информировал участниц во время последнего испытания. Мы оказались в неравных условиях. - Выражение лица Алиана не изменилось, он ждал, что ещё скажет скандалистка, та искривила губы и, коротко вздохнув, махнула в мою сторону: - Рома победила нечестно. Требую аннулировать результаты этого испытания. Иначе морской царь узнает о том, как тут обращаются с его внучкой!
        Теперь его величество ухмыльнулся. Не удивился, не испугался, его глаза смотрели насмешливо, но совсем не по-доброму:
        - Не думаю, что у внучки морского царя есть претензии к организаторам отбора. Уверен, что она вполне довольна.
        - Но! Я хотела… нас неправильно… Мои родственники… - растерянно забормотала Наяда.
        - Ты можешь обмануть подруг, воспитательницу, даже герцога, но не меня. - Алиан отступил на шаг и продолжил говорить: - Я общался с морским царём и выслушал много историй о родне. Внучку его величество характеризовал как необычайно скромную девушку.
        - Всё равно! Это нечестно! Мы не знали, что нужно искать жемчужину, нам велели доехать до беседки и надеть корону. Только Рома оказалась в курсе. Моктус подыгрывает ей!
        Король поморщился от резкого срывавшегося на визг голоса и отвернулся, показывая нежелание продолжать разговор.
        Наяда замолкла. Его величество прошёлся вдоль ряда девушек со словами:
        - Все были в равном положении. У каждой имелось болото со шкатулкой, каждая слышала крик о помощи, но только две участницы не пожалели времени и сил, чтобы отвлечься от цели испытания. - Он остановился напротив Крохи и протянул ей раскрытую ладонь.
        Девушка смущённо опустила глаза, медленно вытащила из выреза платья крупный перламутровый шарик и отдала Алиану, сказав:
        - Хотела оставить на память.
        Король, держа жемчужину двумя пальцами, показал остальным со словами:
        - На этом этапе у нас две победительницы.
        - Как вы догадались? - спросила Кроха, так и не подняв взгляда.
        - Очень просто, - Алиан вернул ей камушек. - Закончилось действие магии расслоения, организаторы собрали оставшиеся шкатулки. Двух жемчужин не хватало. Одна - у Ромы. А вторая? Кто мог достать приз и не промокнуть? Лишь одна участница владеет стихией воды. Хм… Лужу пришлось осушить, ваше высочество?
        Кроха кивнула, а я, не удержавшись, хмыкнула: лужу. Мне так не казалось.
        - Полагаю, инцидент исчерпан. - Король посмотрел на Моктуса. - Принцесса не вставила жемчужину в корону, но это и не было условием. То, что она нашла шкатулку, подразумевает, что испытание пройдено с честью.
        - Бесспорно, - кланяясь, ответил герцог.
        Кроха, будто испугавшись, что все разойдутся, шагнула к Алиану:
        - Прошу, не выбирайте меня. Я… не могу… стать вашей женой.
        Его величество удивлённо поднял бровь и, подумав, кивнул:
        - Хорошо. Обещаю выбрать другую девушку.
        Он отступил на два шага, с улыбкой осмотрел боявшихся шевельнуться невест, подмигнул мне и, резко развернувшись на каблуках, поспешил к выходу. Первой убежала Наяда. Едва успела закрыться дверь её комнаты, как до нашего слуха донеслись унылые завывания. Остальные девушки тоже потянулись к своим покоям. Я проводила взглядом задумчивую Лайду и подошла к стоявшей одинокой свечой Крохе. Не представляла, зачем я это сделала. Никаких мыслей в голове не было, просто почувствовала родственную душу. Эта девушка тоже не могла стать королевой. Почему-то не могла.
        Как только я приблизилась к ней, Кроха обхватила руками мою талию, уткнулась лбом в плечо и заплакала.
        - Что ты? Что ты? - я гладила лёгкие вьющиеся волосы девушки.
        - Пойдём ко мне? Я не могу одна…
        - Да, конечно.
        Мы в обнимку добрели до гостиной, очень похожей на мою, только воздух здесь был наполнен запахом водорослей и йода. Или мне показалось?
        - Так это ты внучка морского царя? - спросила я, когда мы уселись на диван. Кроха кивнула. - А как твоё имя?
        - Мирана.
        - А Наяда?
        - Сестра, - поймав мой изумлённый взгляд, Кроха уточнила: - сводная.
        Так мне довелось услышать семейную историю морского царя. У его дочери и зятя долго не было детей, они хотели удочерить осиротевшего ребёнка сирены, но царь не позволил. Наяда росла в доме родителей Крохи на правах воспитанницы. Потом родилась Мирана. Разумеется, любовь семьи переключилась на долгожданную родную дочь. Наяда страшно ревновала, но ей хватало ума скрывать ненависть.
        - …Узнав, что дедушка заставляет меня участвовать в отборе, сестра увязалась со мной, - улыбнулась Кроха, - признаться, я радовалась, что все принимают её за меня. Слухи об участии внучки морского царя было не остановить, а лишний интерес к моей персоне только мешал.
        - Тебя заставили участвовать?
        Мирана кивнула:
        - Я полюбила одного моряка… ну как моряка… Он адмирал, командует флотом. Командовал, - девушка закрыла лицо ладонями и замолчала.
        - С твоим любимым что-то случилось?
        Она потёрла глаза и взглянула на меня:
        - Дедушка очень хотел, чтобы я стала королевой. Он бросил Илриона в темницу и сказал, если я не поеду… казнит.
        - Казни-и-ит? - у меня не было слов. Немного помолчав, я спросила: - А если ты не выиграешь отбор?
        - Я должна стараться, - вздохнула Мирана, - дедушка сказал, что не потерпит позора, если не войду в дюжину. И здесь мне нужно пройти все испытания. Однако…
        - Что?
        - На решение Алиана морской царь воздействовать не в силах. Он смирится, если король выберет другую девушку. Я очень на это надеюсь. - Она взяла в руки мою ладонь и слегка пожала: - Ты понравилась королю. Уверена, что он назовёт невестой тебя.
        - Это невозможно. - Я отняла руку и встала. - Извини, Мирана, не могу ответить откровенностью на твою откровенность, но я тоже не свободна.
        - Твоё сердце занято? - Кроха поднялась с грустью глядя на меня.
        Я отрицательно покачала головой и бросилась прочь из комнаты.
        Мне бы коня… и скакать стремглав куда-нибудь далеко-далеко! Но всё, что я могла - это скрыться в предоставленных мне покоях, упасть на кровать, зарыться лицом в подушку и проплакать почти всю ночь. Свободно ли моё сердце? Нет! Я окончательно осознала, что оно отдано. Отдано не мужу, а чужому жениху.
        Глава 24
        Ночь провела плохо. Не могла не думать о Миране. Ловила себя на зависти. Да-да, мне бы хотелось таких же сильных чувств.
        Каков он, её Илрион? Как можно предпочесть королю простого моряка? Ладно, не простого, адмирала, но… Я с трудом могла вообразить мужчину более привлекательного, чем Алиан. В отцовском доме не встречала достойных молодых мужчин, работники, как правило, были невзрачными, мне и барон, не будь он чёрным вдовцом, показаться бы красавцем, но с тех пор много всего произошло, и я могла сравнивать. Его величество был лучшим из мужчин королевства.
        Сказав, что мы с Крохой в одинаковом положении, я лукавила. Она просила Алиана выбрать другую невесту, стремясь к любимому, тогда как я за счастье бы считала победу в отборе, но мешали вполне конкретные обстоятельства. Затесалась в золотую дюжину обманом и… почти выиграла. Вспоминая, как Мирана просила короля не выбирать её, представляла, как буду делать это сама. «Ваше величество, - скажу, любуясь серыми немного насмешливыми глазами, - я успела полюбить вас…» Нет, так нельзя. Лучше теми же словами, что Кроха: «Не выбирайте меня, пожалуйста». Придётся всё-таки объяснить: «Я здесь всего лишь для того, чтобы получить развод!»
        Захочет ли он вообще говорить со мной после этого? Ну почему… почему Алиан такой замечательный? Как бы всё упростилось, не возникни симпатии! Я - несчастная девушка, ставшая жертвой алчности собственного отца и нуждающаяся в помощи. Всё что мне нужно: избавиться от проклятья! Теперь задумалась о проклятье. Оно действует? Быть может, сбежав от барона, я сбила колдовство со следа?
        Сон уже не казался мне избавлением от дум. Я поднялась, прошлёпала босыми ногами по паркету, остановившись около окна. Отвела в сторону портьеру и залюбовалась ночным парком, залитым призрачным светом полной луны. В траве можно было разглядеть созвездия светлячков, казавшихся отражение небесных огней. Подняв глаза к тёмной синеве, я молила высшие силы дать мне разум и понимание, как вести себя. Надо ли исполнять задуманное или отдаться на волю судьбы?
        Что если я уже в безопасности? Ведь прокляли не меня, а Кофра! Рассуждая здраво, можно считать, что он уже наказан. Для мужа и свидетелей нашего венчания баронесса погибла. Кофр будто бы опять вдовец. Зачем магии мстить несчастной беглянке? Я свободна! Всё, что требуется: умолчать о случившемся год назад событии. Циантин и сам говорил, что меня выдали замуж незаконно. Улыбнувшись сначала небесным светлячкам, а потом и запутавшимся в траве звёздам, я вернулась в постель и, наконец, уснула.
        ***
        Наутро герцог созвал нас, чтобы объявить о заключительном испытании. Разумеется, отбор не мог длиться вечно, и всё же я приуныла. Ещё одна встреча с королём, решающее объяснение и… всё. Ночные бредни о том, чтобы скрыть от Алиана своё замужество, уже не казались хорошей идеей. Он не обещал выбрать меня, августейший взгляд может повернуться к любой другой девушке. Лайда - ничем не хуже. Янина - немного полновата, но симпатичная и весёлая. Из той же Наяды при всей её стервозности может получиться великая королева.
        Мнимая внучка морского царя продолжала вести себя вызывающе. Опять вырядилась в откровенный наряд, на сей раз это было облегающее декольтированное платье салатного цвета с разрезом почти до середины бедра. В ушах болтались длинные серьги, на шее в пару к ним сияло ожерелье, усыпанное изумрудами. Разоблачение мало беспокоило нашу соперницу. Подумаешь, не отрицала общее сложившееся впечатление, прямо-то она не называлась принцессой, а намёки были не более чем шуткой. Я, если признаться откровенно, тоже обманщица. Разумеется, меня никто не догадался спросить: «А не замужем ли часом претендентка Рома?» Но это подразумевалось априори, тогда как инкогнито было условием отбора, и Наяда его не нарушила. По всему выходило, что я большая преступница, чем она. Вернее, так: я преступница, в отличие от неё. Наяда всего лишь шалунья.
        Моё самоедство не осталось незамеченным, принцесса, стоявшая рядом, взяла мою руку и зашептала:
        - Не волнуйся, ты достойна стать королевой. - Я в ответ покачала головой, Мирана настаивала: - Единственная из всех добыла жемчужину.
        - Ты тоже добыла.
        - Но не догадалась вставить в корону, - лукаво подмигнула Кроха.
        Чувствуя её доброе расположение, я улыбнулась:
        - Просто промокшая и голодная участница хотела скорее попасть во дворец, а внучка морского царя, видимо, не торопилась.
        Принцесса улыбнулась:
        - Ты права, мне очень понравилось озеро, я бы с удовольствием побыла там подольше.
        Наш милый диалог пришлось прервать. Моктус повысил голос:
        - Все слушают внимательно?
        Одновременно с этим я почувствовала тычок в спину, ко мне подкралась Гренадёрша и таким образом напомнила о должном поведении. Остальные девушки заверяли герцога в своей полнейшей заинтересованности, а Лайда задала уточняющий вопрос:
        - О каких тайнах идёт речь, не понимаю.
        Выступающий проигнорировал реплику и пустился в рассуждения. Он говорил о том, почему королева должна отказаться от своего прошлого. Уже на этапе предварительного отбора участницы отмежёвываются от семей. Это сделано для того, чтобы избранница короля в полной мере осознавала, теперь она в ответе за подданных наравне с мужем, интересы отдельных людей, пусть это родители или другие родственники, уже не должны иметь для неё особенного значения.
        Доводы Моктуса мало трогали меня. Возможно, у других участниц золотой дюжины было безоблачное детство, но мне не пришлось особенно стараться, чтобы выбросить из головы воспоминания об унижениях, побоях и прочих «радостях». Тот короткий миг, когда я могла почувствовать себя счастливой в Кофрском замке, испортила новая родня, тоже почему-то невзлюбившая безответную девушку. Что со мной не так? Пожалуй, я бы стала искать ответ на это, но были и другие - полюбившие и окружившие меня заботой люди. Беккет, Тирли и Дирли, даже Лоратта. И здесь во дворце соперницы отнеслись ко мне лучше, чем родные. Нет, мне не сложно было бы забыть прошлое и погрузиться в заботы о королевстве, но…
        - Но я замужем, - со вздохом прошептала я.
        - Что ты сказала? - придвинулась ближе Мирана.
        Я лишь покачала головой. Тем временем герцог перешёл к разъяснениям нового задания:
        - Его величество, надевая невесте брачные браслеты, желает полностью ей доверять. А доверие, как известно, вещь взаимная. Та, кто сумеет поделиться с королём своей главной тайной, и станет победительницей в этом испытании.
        - Что же получается, - подала голос Наяда, - будем соревноваться, чей проступок ужаснее?
        - Задача не в этом, - легонько наклонился в её сторону герцог, - важна откровенность. Будьте спокойны, его величество сумеет оценить степень искренности, а что за секреты, не имеет особого значения. У каждого своя мера.
        Пожалуй, с моей тайной ничья другая сравниться не могла. Разве что среди невест притаился мужчина. Я вздохнула, кивая в ответ на общий вопрос Моктуса:
        - Всё ли вам ясно, девушки?
        Что тут неясного? Завтра мне предоставят возможность откровенно поговорить с Алианом. Не за этим ли я стремилась во дворец? День, данный на раздумья, оттягивал самый ужасный момент моей жизни, превращая ожидание в унылую пытку.
        Глава 25. Провал
        Девушки, словно лунатики, бродили по холлу, по собственным гостиным, наведывались друг к другу, и не ясно было, чего тут больше: желания приободрить соперницу или необходимость самой получить поддержку. Волновались все. Я либо перегорела, либо совершенно отчаялась, но думать могла только о короле. Непросто, наверное, Алиану целый день выслушивать чужие откровения!
        Участницам предоставили выбор, где исповедоваться: во дворце или в парке. Все склонились ко второму варианту. Опасались подслушивающих кристаллов, о которых накануне переезда во дворец предупреждала Гренадёрша. Одно дело - доверить секрет его величеству, другое - любопытным ушам пронырливого мага.
        Король встречался с невестами по очереди. Накануне мы тянули жребий, и я оказалась в конце списка. Не знала, радоваться или огорчаться. Теперь думала, что лучше было попасть среди первых - уже была бы свободна, а так едва ли уложусь до заката. Собеседницы не торопились расстаться с его величеством. Кому-то требовался час, кому-то полчаса, но некоторые задерживались и дольше. Все, кто успел вернуться, собрались в комнате у Лайды, и оттуда доносился смех, казавшийся мне чересчур громким. Я так устала от ожидания, что вышла из дворца и прогуливалась под окнами, замечая, насколько удлинились тени и, гадая, как долго мне придётся топтать парковые дорожки.
        Наконец, мимо прошествовала Наяда, задрав подбородок и даже не покосившись в мою сторону. Ей удавалось сохранять высокомерное выражение лица, и если бы ни давешнее разоблачение, я бы не усомнилась, что это самая настоящая морская принцесса. Моктус, уставший не меньше участниц, издали сделал знак рукой, приглашая пройти за ним. Я достаточно долго готовилась к этому моменту, не заставила себя ждать и поспешила за герцогом. Свернув с главной аллеи, мы миновали площадку с фонтаном, пересекли небольшую лужайку с недавно постриженным газоном и подошли к пруду, где вокруг дощатого дома неторопливыми фрегатами плавали селезень, утка и их подросшее потомство.
        Алиан стоял близко к кромке воды, скрестив руки на груди, и наблюдал за птицами. Я замерла в двух шагах и подождала, когда Моктус скроется из виду. Убедившись, что мы остались одни, я вдохнула, намереваясь выпалить всё, что зазубрила за этот длинный день. Но король обернулся с такой обезоруживающей улыбкой, что слова встали колом у меня в горле.
        - Рома! Наконец-то, уж думал, не дождусь тебя! - Алиан шагнул ко мне и заключил в объятья, у меня даже ноги подкосились от неожиданности, так и повисла на руках у короля.
        - Ваше величество… Ваше…
        Договорить мне не дали. Алиан прижал меня к себе одной рукой, другой отвёл в сторону свои волосы, показывая родинку:
        - Ведь ты догадалась, что это был я? Ну? Забыла? Мы на «ты»!
        - Нет… то есть, да… я догадалась… ваше величество!
        - Ты-ы… Алиа-а-ан… - пропел он мне прямо в губы и тут же коснулся их лёгким, нежным, как лепесток первоцвета, поцелуем.
        До этих пор я считала выражение «мозги отключились» преувеличением.
        Первый настоящий поцелуй! Муж не прикасался ко мне, о приставаниях Гульнаро я постаралась забыть. Много бы дала, чтобы блаженное состояние не прекращалось. Так приятно, так хорошо мне было, что нарушить это счастье было бы величайшим преступлением против человечности.
        Оторвавшись от моих губ, король снова улыбнулся и посмотрел изучающе, словно хотел понять, насколько сильно удивил девушку. Я сделала немалое усилие, чтобы привести мысли в порядок, и попыталась заговорить:
        - Я должна… ваше величество… мне нужно сказать…
        - Брось, - он свёл брови, шутливо изображая строгость, - не представляешь, сколько чепухи мне пришлось сегодня выслушать! Тебя эта глупая игра не касается, я выбрал невесту ещё там… Когда ты наседала на виконта, размахивая мечом, словно гладиатор на арене!
        - Нет, - я упёрлась в грудь мужчины ладонями и постаралась отстраниться, - мои признания - не чепуха. Вы должны их выслушать.
        - Должен? - он выпустил меня из объятий и отступил. - Наконец-то нашёлся человек, готовый рассказывать мне о том, что я должен делать.
        - Простите, я не так выразилась, ваше величество!
        - Если не прекратишь выкать, столкну в пруд! - с абсолютно серьёзным видом объявил Алиан, но я не поддержала его шутки.
        Сцепив руки в замок, прижала их к груди, собираясь начать рассказ.
        Серые глаза стали серьёзными, Алиан коротким кивком показал готовность выслушать мои откровения, и тут в голове предательски мелькнуло: «Быть может, оставить всё как есть?»
        Вряд ли сельский священник или Ланфа встретятся с королевой… даже если им доведётся увидеть меня издали, не узнают. А барон? Ну, обнаружит он сбежавшую жену на троне, не станет же предъявлять права! Привык считать себя вдовцом, пусть и дальше продолжает. Тем более Циан сам говорил, что воспринимает меня как ребёнка, о котором нужно заботиться. Кто позаботится обо мне лучше, чем король? Резоны, подсунутые мне со стороны кем-то очень коварным, возымели действие, вместо заготовленной фразы я сказала:
        - У меня дар Привратницы. - Поспешно добавила: - Знаю, что он под запретом, и не пользуюсь. И вообще, не умею открывать порталы, просто…
        Король взял меня за плечи и легонько встряхнул:
        - Я мог бы догадаться! Стихия огня сродни этому дару. Глупышка, это тебя так сильно беспокоило?
        Столько доверия, столько расположения прозвучало в словах и промелькнуло во взгляде, что острое чувство стыда пронзило моё существо от макушки до пят. Как я могу обманывать человека, которого так сильно уважаю, которого так… люблю. Да! Стоило признаться себе, я полюбила Алиана. Пусть это были скромные ростки чувства, ещё не оформившегося и не набравшего силы, но допуская в наши отношения ложь, я топтала эти всходы безжалостным каблуком.
        - Нет. Не это, - повела плечами высвобождаясь. - Я замужем, ваше величество.
        Король смотрел на меня, не меняя выражения лица, лишь моргнул несколько раз. Пауза затягивалась, а я не решалась продолжить. Жалобы на судьбу и на проклятье, оправдания обмана и объяснения причин появления во дворце бесследно выветрились из головы.
        - Как понимать: замужем? - сохраняя спокойствие, уточнил Алиан.
        Мне показалось, что взорвись он сейчас, ударь меня, как, бывало, делал родитель, и то было б легче.
        - Отец продал за долги. Брак тайный, я сбежала, а супруг считает меня погибшей, - выпалила я без пауз.
        Король убрал руки и отступил, качая головой:
        - Но это невозможно. Как ты сумела обмануть доктора и… и Видящую? К отбору допускали только невинных девиц. - Последнюю фразу он сказал с ноткой надежды в голосе: - Ты решила подшутить надо мной?
        Улыбнулся, любуясь моим вспыхнувшим от смущения лицом, я шмыгнула носом и, пряча взгляд, подбирала слова для признания:
        - Всё так. Я ещё… мой муж… хороший человек… я боялась и…
        - Получается, консуммации не было. - Я уловила насмешку и рискнула взглянуть в лицо короля. Нет, он оставался серьёзным и, подняв глаза к небу, продолжил рассуждать: - Можно аннулировать брак. Это проще, чем развод, ведь ты за этим приехала? - Я молча кивнула, Алиан не взглянул, вероятно, и так знал ответ. - Сделать это тайно не получится. Требуется время.
        - Благодарю, ваше величество… - начала я, но король оборвал меня на полуслове:
        - Увы, назвать тебя победительницей отбора не имею права, - упреждая мою реакцию, поспешил утешить: - Из дворца тоже не гоню. Полагаю, тебе некуда возвращаться.
        - Пока некуда, - согласилась я.
        - Я в прошлый раз шутил, предлагая место в охране, теперь могу сказать об этом серьёзно. Привратница вполне может пригодиться.
        - Но я не то чтобы настоящая Привратница, - растерянно бормотала я.
        - Научить недолго, был бы дар.
        - Спасибо! - эмоционально воскликнула я.
        Не могла поверить, что всё так счастливо разрешилось. Король согласился аннулировать брак, позволил жить во дворце, где я смогу видеть его хоть каждый день. Разумеется, самая горячая благодарность переполняла моё сердце. Его величество выглядел расстроенным:
        - Что за невезенье такое! - Он отвернулся и разглядывал подплывших ближе уток. - Две девушки понравились из дюжины. Одна, видишь ли, любит другого, а вторая вообще замужем!
        - Но остальные тоже хороши, - начала я, пересиливая горделивое чувство, - Лайда очень хорошая. Янина…
        - Иди, Рома, - король нахмурился, - мне нужно побыть одному.
        Стоило развернуться и уйти, так я смогла хотя б один вечер чувствовать себя счастливой. Но что-то заставило меня начать оправдываться:
        - Если бы не проклятье, ваше величество, я бы не посмела являться на отбор. Просто муж строго настрого велел хранить наш брак в тайне…
        - Проклятье? - резко обернулся Алиан. - Кто твой муж? Барон Кофр?
        Не дожидаясь ответа, он схватил меня за локоть и потянул прочь. Я почти бежала, примериваясь его шагам. Судя по всему, мы шли во дворец, и предстоящий разговор не предвещал ничего хорошего.
        Глава 26
        Мы пересекли газон, ринулись по дорожке к главной аллее. Король тянул меня за собой, и я невольно вспомнила, как брат, проискав меня в лесу больше трёх часов, сердито волок в дом на расправу к отцу. В тот момент мне десятилетней казалось, что ничего ужаснее в жизни не произойдёт. Увы, воображения на пакости для меня у злодейки-судьбы хватало.
        По дороге Алиан не проронил ни слова. Смотрел прямо перед собой, хмурился, о чём-то напряжённо думал. Мои вопросы и реплики игнорировал. Подходя к боковому крыльцу с невысокой красивой белой дверью, я окончательно смирилась с тем, что меня выгонят из столицы, вернут мужу и обрекут на страшную смерть.
        Поднявшись по узкой лестнице, мы зашли в кабинет, похожий на обитель скромного учителя. Книжные шкафы из дуба плотным строем стояли вдоль дальней стены. Другая имела четыре узких окна с раздёрнутыми тяжёлыми портьерами тёмно-зелёного цвета. В тон им обивка кресел и стульев с промятыми сиденьями. Письменный стол с потёртыми углами и поцарапанными боковыми панелями выглядел принесённым для реставрации. Разумеется, во дворце имелся парадный королевский кабинет, куда приглашали важных вельмож, здесь же бывали только свои - те, перед кем Алиан не стеснялся показаться обычным человеком, нуждавшимся в скромной душевной обстановке, контрастирующей с показушной помпезностью.
        Повелительным жестом мне было приказано сесть, я заняла один из стульев, пристроила ладони на коленях и, чуть подавшись вперёд, наблюдала за королём. Он расположился в кресле, опершись на подлокотники, соединил руки домиком и посмотрел, наконец, мне в глаза.
        - Я не буду аннулировать ваш брак, Рома, - сказанное прозвучало хорошо обдуманным, взвешенным решением. Переубеждать его величество было бесполезно.
        Я и так сидела на краешке стула, но сползла ещё и готова была упасть на колени перед королём. Меня остановил печальный взгляд. Боль, промелькнувшая в нём, заставила замереть и прошептать:
        - Почему?
        - Любой другой. Но не Кофр. Он не заслуживает такого.
        Картинка поплыла, слёзы потекли по щекам тонкими ручейками. Я качала головой, шмыгала носом и не сразу смогла заговорить:
        - Циантин очень хороший, я знаю. Но проклятье преследует его жён, а я не хочу умирать.
        - Откуда взялась эта дурацкая идея? - пожал плечами король. Он шумно потянул носом воздух и, выдохнув, продолжил говорить: - Проклятье не имеет отношения к тебе. Только к нему. Барон жив, пока женат.
        - Что-о?! - я непонимающе вытаращила глаза. Слёзы мгновенно высохли.
        Его величество отклонился на спинку кресла, устало потёр прикрытые глаза.
        - Мой отец по известным причинам благоволил Кофру и, умирая, заповедал оберегать барона. Показал мне то самое письмо с угрозой ведьмы - оно хранится в королевском архиве.
        - Там сказано… - едва слышно шептала я, - не о жене?
        - Проклятье было отложенным, запускалось в день свадьбы Циантина, с этого момента его жизнь целиком зависела от супруги. Вот такая хитрая закавыка. Когда умерла первая жена, барон вынужден был заключить второй брак, потом третий. Не так давно он объявил, что больше не женится. Мы ждали его смерти и не понимали, почему проклятье не действует. Оказалось, он венчался тайно, - Алиан одобрительно кивнул: - Умный ход!
        - Не так умно, как кажется, - сердито заметила я. Мне совсем не нравилось, как его величество говорит со мной. Вспомнила поцелуй на берегу пруда. Лукавые взгляды, шутки… Это было притворством? Стоило узнать, что жизнь важного для него человека зависит от меня, так все чувства улетучились? - Позволю себе напомнить, что женщины умерли. А я только чудом осталась жива!
        - Почему не умно? - поднял бровь Алиан. - Преступники хотят навредить барону, а добраться до него не могут, вот и действуют через женщин. Кофр скрыл факт женитьбы, значит, никто не должен покушаться на твою жизнь…
        - Вот именно! Поэтому я утверждаю, что дело в проклятье!..
        Король внимательно выслушал рассказ о пожаре и камнепаде, снова шумно вздохнул:
        - Припоминаю одну смешную историю, - не улыбнулся даже глазами. Тронул едва приметный рычажок в подлокотнике, и за стеной тренькнул звонок, в ту же секунду дверь кабинета распахнулась, показав испуганного секретаря. Парень лет двадцати, одетый и серый сюртук с чёрными накладными карманам, быстро глянул на меня и поклонился королю, ожидая приказа, Алиан небрежно бросил: - Разыщи герцога, где бы ни был. - Когда секретарь ретировался, пояснил: - Сегодня все говорят мне правду, нужно пользоваться.
        Он потянул серебряную цепочку, спрятавшуюся под воротником рубашки, и вытащил из-за пазухи довольно крупный переливавшийся оттенками фиолетового кристалл. Медальон, как я могла предположить, зарядила Видящая. Такие грелись и сияли в случае искажения истины. Алиан прятал артефакт, чтобы не смущать девушек. Хотя, возможно, сделал это только перед моим приходом. Теперь не узнаю. Спрашивать о таких мелочах не стоило, меня интересовало другое:
        - Что за весёлая история?
        - В прошлом году случился переполох. Ходили слухи, что Кофр задумал удочерить семнадцатилетнюю девицу. Видишь ли, после отказа Циантина жениться недоброжелатели расслабились в ожидании его безвременной кончины, а тут возникла опасность в виде новой наследницы. Я парочку челобитных получил с просьбой урезонить барона.
        - И как? Урезонили?
        - Отправил Моктуса разбираться. Странно было бы запрещать Кофру делать то, о чём он и не просил.
        - А сейчас кто претендует на наследство?
        - По закону - мать. Через неё дядя.
        - Неужели виконт Дуттл избавляется от невесток? - воскликнула я.
        Алиан покачал головой:
        - Слабохарактерный и не слишком умён. Но те, кто мечтает разодрать Кофрский полуостров на тысячу доходных кусочков, предпочитают иметь дело с Дуттлом, а не с Циантином или его непредсказуемой наследницей. - Он подмигнул, слабо улыбнувшись. - Но теперь-то не стоит этого опасаться. Главное, помалкивай о своём статусе.
        Надежда на развод рухнула окончательно. Я корила себя за глупость: как можно было принять интерес его величества к забавной девушке за симпатию? Напридумывала невесть чего! Сделав усилие, отмахнулась от неприятных открытий и вернулась к врагам Циантина:
        - Так кто же стоит за всеми этими преступлениями?
        Дверь кабинета снова отворилась, заглянул секретарь, но его оттеснил ввалившийся в помещение герцог. Я отвлеклась на это зрелище и не заметила, как его величество позволил посетителю войти. Он же, с усмешкой наблюдая за вельможей, негромко ответил мне:
        - Вот сейчас и выясним.
        Хотя меня и Моктуса разделяло расстояние шагов в пять, я уловила запах крепкого алкоголя, шлейфом распространившийся по кабинету. Герцог, слегка запрокинув голову, посмотрел на меня, довольно улыбнулся, потом перевёл взгляд на его величество и пробормотал несвязные слова извинений. Мол, расслабился, ведь такой груз свалил с плеч. Вероятно, имелся в виду завершившийся отбор невест.
        Глава 27
        - Отмечаем? - сказал король тоном, каким обычно выражают соболезнования.
        Моктус расплылся в улыбке, изобразил не лишённый изящества поклон и кивнул в мою сторону, не сомневаясь, что именно воспитанница барона Кофра станет королевой:
        - Всё получилось как нельзя лучше, ваше величество.
        Герцог смотрел на меня так, будто считал должницей до конца дней. По известным причинам, ощущения мои не соответствовали его ожиданиям.
        Его величество встал, коротким взмахом руки велел мне остаться на месте и приблизился к Моктусу. Тот стушевался, зная, что источает весьма заметный запах.
        - Отбор не дал результатов, - остановился напротив него король. - Если правильно помню, теперь я вправе самостоятельно искать суженую.
        Герцог не сразу осознал смысл фразы, зажмурился, пытаясь прогнать хмель, потом вытаращился на Алиана:
        - Что? Почему? Я привёл во дворец лучших девушек королевства!
        - Девушки хороши, - кивнул Алиан, да вот только… та, что мне приглянулась… - я напряглась, ожидая, что король скажет «замужем», он выразился иначе: - любит другого мужчину.
        - Мирана? - пошатнувшись, спросил герцог.
        - Мирана, кстати, тоже, - его величество ткнул пальцем в грудь Моктуса.
        Тот снова покачнулся, но быстро поймал равновесие и забормотал:
        - Пустяки! Кто из девушек не влюблялся, это пройдёт!
        - А я бы предпочёл, чтобы королева любила меня, а не вздыхала о ком-то ещё.
        Алиан взглянул через плечо на меня. Я ёрзала на стуле, словно сиденье было горячим. Так бы и набросилась на этого невозможного мужчину с кулаками. Как он мог говорить, что я люблю другого?! Как? Ведь люблю-то я его! Сказала, что считаю барона хорошим человеком, только и всего!
        Герцог перехватил королевский взгляд и удивлённо протянул:
        - Эта тоже влюбилась? - подался вперёд, сверля меня взглядом: - Рома? Кого это ты любишь?
        - Вас, Моктус, - зло сказала я.
        Алиан оценил шутку, на его губах, наконец, мелькнуло подобие улыбки. Герцог сделал своё предположение:
        - Дуттл? Этот ловелас? - с горячностью щедро оплаченного адвоката Моктус обратился к его величеству: - Виконт - знаменитый сердцеед! Привык морочить головы юным девушкам, не подумайте, что это серьёзно. Романта забудет Дуттла через день после свадьбы!
        - Разве я неясно выразился? - Король сощурил глаза и покачал головой.
        Герцог растерянно замолчал. Винные пары, похоже, совершенно улетучились, взгляд его стал более осмысленным.
        - Да, - сказал он твёрдо, - такое случалось. Ваш прадед не удовлетворился результатами отбора и взял в жёны дочь султана, как мы помним. Правда…
        - Договаривай.
        - Эдмунд Багровый изначально намеревался использовать эту лазейку.
        - Не суть, - Алиан удовлетворённо кивнул. - Завтра устрой участницам утешительный праздник и распусти по домам.
        Моктус поклонился, умудрившись продемонстрировать, скорее, непонимание королевской воли, чем согласие с ней.
        - Как прикажете.
        - Проводи Романту в её покои.
        Герцог снова поклонился и сердито взглянул на меня. Я вынуждена была встать и плестись к выходу. Когда мы с герцогом готовы были выйти, вслед раздался вопрос:
        - Что там с этим удочерением?
        - А? - испуганно обернулся Моктус.
        Алиан стоял в центре комнаты и смотрел на герцога так, словно тот превратился в жабу.
        - Э-э-э… Ничего, ваше величество, слухи не подтвердились. Да теперь и поздно, Роме вот-вот стукнет восемнадцать. Так что можно…
        Он испуганно замолк, стало понятно, что чуть не проговорился.
        - Кто просил тебя забрать воспитанницу барона из замка? - спросил король.
        Я чувствовала себя ничуть не лучше Моктуса. Ведь не говорила о том, что герцог хотел забрать меня. Как Алиан догадался? Мы оба уставились на сверкавший на груди короля медальон. Наверняка, магия Видящей помогала если не читать мысли, то угадывать их направление. Герцог шевелил губами и нечленораздельно мычал. Пауза затягивалась, его величество едва заметно шевельнул бровью:
        - Ну-у? Что тебе обещали за содействие?
        - Небольшой виноградник на севере, - побледнев, выдавил из себя Моктус.
        - И кто же так щедро распределяет земли Кофра?
        - Вы же знаете… Циан не женится. Болезнь вот-вот подточит его! Дуттл не в состоянии…
        - А что если проклятья больше нет? - оборвал его рассуждения король.
        - Как нет? А-а-э… - герцог открыл рот, забыв захлопнуть.
        - Сколько времени прошло после смерти Лотты? Почти два года? - напомнил король. - Помнится, похоронив Денизу, Кофр свалился через три месяца.
        Моктус сжал ладонями виски, запустив пальцы в волосы, и взирал на короля широко раскрытыми глазами. После паузы вздохнул и, опустив руки, отрицательно покачал головой:
        - Циантин пытался договориться с ведьмой. Я сам помог её найти… Дрянная старуха наотрез отказалась снимать проклятье.
        - Возможно, с её смертью проклятье утратило силу. - Алиан нетерпеливым жестом остановил готового возразить герцога: - Не суть. Ты не ответил, кто ждёт смерти Кофра? Кому ты оказывал услуги?
        Моктус сник, опустив плечи и понурив голову. Взгляд его тем не менее не отрывался от фиолетового камня в медальоне короля:
        - Не догадываюсь, кто верховодит, со мной общался Зультер.
        - Вот как? - удивился Алиан, он тоже взглянул на камень, чтобы удостовериться, не наговаривает ли герцог на придворного мага. - А ему-то зачем сдались Кофрские виноградники?
        Герцог покачал головой:
        - Зультера интересует портал. Сам не понял почему. Магией Перевозчиков не владеет, да и Привратников.
        Король в задумчивости потёр лоб, потом махнул, приказывая нам уходить. Моктус стремительным жестом подхватил меня под локоть и вывел в коридор. Я ожидала расспросов и упрёков, но шли мы молча. Лицо моего провожатого сохраняло сосредоточенное даже глубокомысленное выражение. Поплутав по узким коридорам и преодолев анфиладу комнат, мы оказались в знакомой мне части дворца, где Моктус передал меня на попечение Гренадёрши, коротко сообщив ей, что король велел устроить прощальный праздник. Так завершилось для меня последнее испытание отбора, окончательно похоронив надежду на свободу. Я ничуть не сомневалась, что Алиан отправит меня в Кофрский замок в качестве охранного амулета для его уважаемого друга.
        ***
        Звуки праздника доносились ко мне в комнату. Хотелось забраться в постель и накрыть голову подушкой. Я, сославшись на нездоровье, не пошла в зал торжеств, где устраивали прощальный бал для золотой дюжины. Меня особенно никто не упрашивал. Лайда попыталась вразумить, приводя доводы в пользу участия: достойнейшие из холостяков королевства ждут возможности подобрать крохи с королевского пиршества. Увидев мою кислую физиономию, подруга отступилась.
        Всё бы ничего, я надеялась, что использую свободный вечер для изучения книг и оттачивания навыков владения огнём - неизвестно как встретят меня в Кофрском замке, возможно, придётся защищаться он наёмников. Увы, сосредоточиться не получалось. Бодрые мазурки, томные менуэты и романтичные вальсы звучали так громко, что я с трудом представляла, каково это всё слышать в самом зале. Впрочем, у меня наверняка расшалились нервы: в этом было всё дело.
        Промаялась часа два - то сидя за книгой, то блуждая по комнатам - и распахнула окно, пуская в гостиную вечернюю прохладу. Сумерки опустились на парк, делая его таинственным. Я облокотилась на подоконник и высунулась наружу почти по плечи. Так было хорошо видно крыло дворца, где веселились мои подруги. В светлых прямоугольниках окон мелькали многочисленные тени, я хорошо представляла, как пары кружат по паркету, уверенные кавалеры отпускают шутки, дамы смущённо отводят глаза, не в силах спрятать довольные улыбки. Апофеоз отбора. Даже если король не нашёл себе подходящую жену, повезло многим другим мужчинам.
        Прикрыв глаза, я наслаждалась мягким ветерком, обдувавшим мокрые щёки, вдыхала ароматы ночных цветов, преимущественно душистого горошка, посаженного вдоль здания прямо под моим окном. Сзади скрипнула дверь, послышались невесомые шаги и голос Мираны:
        - Можно к тебе?
        Резко дёрнувшись, я зацепилась локтем за раму, боль прошила руку до плеча.
        - О-ой, - выпрямилась я, - тоже сбежала?
        - С тобой всё хорошо?
        - Да. А с тобой?
        - Не могу больше там находиться, - со вздохом ответила Мирана. Мы прошли к столу, уселись, подруга, отказавшись от предложенного молока и бисквитов, объяснила своё бегство: - Мужчины уверены, что если девушка не замужем, то она всей душой стремится выйти хоть за первого встречного. Ты поэтому не пошла на бал?
        - Да, - не стала я лукавить, мне и в прошлый раз не понравилось.
        - Справедливости ради надо заметить, что сейчас все устроено лучше.
        - Надеюсь, кавалеры не на одно лицо?
        - Разумеется! И все довольно милые, - принцесса улыбнулась и добавила: - Жаль только, что там нет того единственного, что мне нужен.
        Я кивнула и не смогла не спросить:
        - Король там?
        - Зачем? Его величество принял решение, больше мы ему не интересны.
        Я молча согласилась. Единственное, что влекло меня в зал торжеств, это возможность ещё раз увидеть Алиана, а раз его нет, значит, правильно не пошла. Подруга, думая, что я интересуюсь балом, стала рассказывать о том, что успела увидеть. К Наяде довольно прочно прицепился принц из соседней страны. Он присутствовал как гость на первом испытании и был очарован песней сирены. Разумеется, воздыхателя никто не предупредил, что певунья обладает этой магией. Но ведь никто и не должен нянчиться с зарубежным гостем! Свою голову нужно на плечах иметь. Лайдой заинтересовались два кавалера, она выбрала маркиза, с которым знакома с детства. Такой интересный ход получился. Стоило мыкаться по испытаниям, чтобы получить в мужья того, с кем играла в пятнашки на семейных праздниках!
        - Ты тоже приехала, - ответила я Миране, - хотя любишь другого. Думаю, тут всё дело в семье, в амбициях родни.
        - Да, наверное, ты права, - вздохнула принцесса. Она подвигала по столешнице фарфоровую тарелочку с лакомством и подняла на меня взгляд: - Не скажешь, почему отказала королю?
        Как интересно она сформулировала. Уж если кто и отказал королю, то это внучка морского царя. Я-то побежала бы вприпрыжку, помани он меня пальцем. Сказать я этого не могла, поэтому попыталась объяснить иначе:
        - Всё дело в проклятье. Одного хорошего человека прокляла мощная ведьма. Пока я не помогу ему избавиться от этого…
        Замолчала, не решаясь открыть подруге всю правду. Она поняла проблему по-своему и воскликнула:
        - Так надо найти эту ужасную ведьму и потребовать, чтобы сняла проклятье!
        - Она умерла.
        - Есть другие!
        Слёзы навернулись мне на глаза. Жалела я прежде всего себя. Ведь Циану, раз он женат, ничего не грозило, а вот я стала пленницей.
        - Самое обидное, что это несправедливое проклятье! Он ни в чём не был виноват… - Я всхлипнула, а Мирана погладила меня по руке:
        - Только благословение, если оно несправедливо дано, может обернуться осуждением, а проклятье только сильнее становится. Так устроено.
        - Найти бы сильную ведьму, упросить, умолить, чтобы сняла, но… пытались уже. Не получилось.
        - Тут я тебе могу посодействовать! - воскликнула принцесса и упорхнула из комнаты. Вернулась она через минуту, застав меня в той же печальной позе. - Вот!
        - В руках у меня оказался тяжёленький кисет, плотно завязанный кожаным шнурком.
        - Что это?
        - Чешуя с хвоста русалки. Любая ведьма за десяток чешуек душу продаст, а не только проклятье отведёт.
        - Да? - я с осторожностью помяла мешочек, чувствуя, как там с шорохом перекатываются мелкие пластинки. - А зачем они нужны?
        - Не имею представления, - засмеялась Мирана. - Редкий и очень ценный ингредиент, усиливает любое зелье. Взяла на всякий случай, не знала, как тут всё повернётся.
        - Тебе самой, наверное, нужно?
        - Я же домой возвращаюсь! Там этого добра сколько угодно. Бери. Только сразу не показывай. Предложи часть, а остальное пообещай после успешной ворожбы передать.
        - Спасибо, - я вскочила и бросилась к Миране обниматься, - ты даже не представляешь, что сейчас сделала, подарила мне надежду!
        - Пытаюсь спасти хорошего человека. Я уверена, что ты могла полюбить только очень хорошего человека, Рома.
        - Да! Да! - воскликнула я, не пытаясь разубедить её в этом заблуждении.
        Принцесса решила, что я люблю проклятого барона. Пусть так. Объяснять, как всё обстоит на самом деле, было сложно, да и тайну брака лучше не раскрывать.
        Глава 28
        Следующий день был посвящён сборам и прощанию. Мирана уезжала первой. За ней прислали шикарную карету с шестёркой белоснежных долгогривых лошадей. На дверцах блистали перламутровые гербы морского царя, а крышу украшала коралловая корона. Я провожала принцессу к воротам, искренне благодарила за помощь. Её высочество только отмахивалась и в ответ на мои признания в дружбе отвечала тем же:
        - Не представляешь, как не хочется расставаться с тобой, - робко улыбалась она, но я рада, что возвращаюсь домой и скоро увижу Илриона. Жду тебя в гости! Как надумаешь, приезжай, покажу подводные красоты, недоступные обычным людям.
        - Спасибо, - кивнула я и с беспокойством спросила о судьбе возлюбленного подруги: - Его отпустили?
        - Как только дед получил известие, что я преодолела все испытания отбора, сразу освободил моего моряка. А вот и он! - Мирана, на секунду замерла и тут же бросилась навстречу одетому в адмиральскую форму мужчине.
        Я остановилась, залюбовавшись милой сценой. Влюблённые, не стесняясь посторонних, обнялись и поцеловались. Даже меня захлестнуло тёплой волной их страсти. Вот уж не ожидала от нашей Крохи такого открытого проявления чувств!
        Я мялась в стороне, ожидая, когда влюблённые оторвутся друг от друга. Хотелось помахать вслед отъезжающей карете и пожелать подруге удачного путешествия. Илрион был заметно старше принцессы и напомнил мне собственного мужа. Та же подтянутость, вьющиеся светло-русые волосы, борода и усы… А ещё я заметила огонь обожания в карих глазах. Как Илрион смотрел на возлюбленную! Ради такого взгляда можно отказаться и от короля, и от земного королевства.
        Наконец, пара прервала поцелуй и, не размыкая объятий, Мирана и её мужчина посмотрели на меня. Принцесса представила меня, адмирал церемониально склонил голову:
        - Очень рад, что у невесты появилась подружка на свадьбу.
        Кроха звонко засмеялась и, жмурясь, прижалась щекой к груди мужчины:
        - Дедушка позволил нам пожениться?
        - Ну раз он прислал за тобой меня, нетрудно догадаться, что… - он подхватил смеющеюся девушку на руки и закружил, крикнув чуть ли не на весь парк: - Разрешил!
        С уверенностью могу утверждать, что результатами отбора были довольны все, кроме меня и короля.
        Девушки разъезжались по домам, каждую ждали приятные хлопоты: знакомство с будущей роднёй, помолвки, обручения, свадебные торжества. Наяда, в отличие от остальных, сразу отправлялась в дом будущего мужа. Она не стремилась во дворец морского царя, легко прощаясь с воспоминаниями о приёмной семье. Трудно сказать почему, но спеси у неё поубавилось. Быть может, перспектива стать настоящей, а не притворной принцессой, пугала? Или Наяда, наконец, осознала, что немного сдержанности и скромности не помешает даже августейшей особе?
        Пользуясь всеобщей суматохой, я улизнула в город. Моктус проговорился, что король отправил голубя в Кофрский замок, из чего я заключила, что вот-вот явится муж и заберёт меня из столицы. Вполне возможно, мне удалось бы убедить Циантина вместе разыскать ведьму, но не хотелось откладывать это дело. Я успела убедиться, что не очень хорошо владею искусством ведения диалога с мужчинами. Хотя, возможно, вся проблема в том, что мужчины не слышат, что говорят молоденькие девушки? Так или иначе, я не сомневалась, что могу найти колдунью и убедить её снять проклятье с барона, не дожидаясь его приезда.
        День был будний, народу на улицах немного. Я направилась на базарную площадь в надежде порасспросить торговцев и зевак - кто-нибудь да знает, где мне искать ведьму. Поначалу не везло. Люди, видя во мне покупательницу, источали необъятное радушие, но услышав вопрос, тут же менялись в лице и сердито гнали прочь. Лишь один старик, разложивший перед собой наборы для засолки - листья хрена, зонтики укропа, веточки эстрагона - едва слышно пробормотал:
        - На Выселках у нас живёт одна. Да не ходила бы ты туда, барышня. Злая она.
        Точно! Выселки! Я слышала название этого места, когда мне говорили о Лоратте и её матери-ведьме. Как я могла забыть?! Не придав значения словам дедули, я поспешила в указанном им направлении. Нужно было пересечь площадь, свернуть направо и спуститься по кривой улочке до окраины города. За кукурузным полем начинался лесочек, а в центре его расположилось несколько дворов, называемых Выселками. Туда, как я поняла, в своё время и отселили бабку Лоратты, проклявшую моего мужа. Пока это были всего лишь догадки, но следовало убедиться.
        Не пройдя и сотни шагов, я упёрлась в толпу, окружавшую кузницу. Обойти не получалось, прошлось проталкиваться. Вокруг игравшего молотом кузнеца стояли преимущественно женщины. Я невольно заинтересовалась тем, что же привлекло их внимание, и с удивлением узнала Гульнаро. Обнажённый торс блестел от пота, рельефные мышцы перекатывались под кожей. Бывший циркач перебрасывал тяжёлый молот из руки в руку, демонстрировал зрительницам то один, то другой бок, поворачивался спиной, разведя руки в стороны, играл мышцами, пуская волны и вызывая лёгкую дрожь. Мне эти его «трюки» и в цирке-то не нравились, а здесь вообще показались неуместными и какими-то стыдными. Женщины же, преимущественно простолюдинки - хотя я успела заметить и дамочек состоятельных на вид - чуть не визжали от восторга, любуясь выходками Гульнаро. Стояли они при этом так плотно, что мне пришлось основательно поработать локтями, чтобы просочиться.
        Пока не выбралась из толпы, успела заметить, что в глубине кузницы полыхал горн, по наковальне сосредоточенно ударял молотом угрюмый великан, а небольшим молоточком постукивал щуплый бородатый дед. Работы, судя по всему, было много, странно, что Гульнаро позволили прохлаждаться.
        Свернув на боковую улицу, я замедлила шаг, поправляя одежду. Продирание сквозь толпу стоило мне двух оторванных пуговиц. Вытащила оставшиеся в местах крепления пуговиц нитки, поправила перекрученную юбку, одёрнула задравшуюся блузку и побежала. Хотелось обернуться до вечера, пока меня не хватились во дворце.
        Оставив за спиной окраины Эльса, я перешла на шаг, но как только боль в правом боку утихала, снова ускорялась. Кукурузное поле прорезала прямая хорошо утоптанная дорога, заросли белого и розового клевера по обочинам дарили сладковатый аромат, осы и шмели, стремительно пересекавшие мой путь, развлекали своим жужжанием. Бежать было легко. Залитые солнечным светом просторы настраивали на оптимистичный лад. Сердце грела уверенность, что в такой день никто не сможет отказать в моей просьбе, особенно если её подкрепить волшебным артефактом. Проверила кисет, притороченный к поясу. На месте. Я разделила подаренные Мираной чешуйки на две части. Двадцать штук оставила в мешочке, а ещё десять запасных спрятала на груди, завернув в носовой платок. Не представляла, сколько ведьма потребует за услугу, и хотела подстраховаться на тот случай, если придётся искать кого-то ещё.
        Лесок оказался настолько прозрачным, что заборы Выселок было видно издалека. Стоявшие на приличном расстоянии сосны казались золотыми колоннами, они подпирали небосвод, разведя в стороны игольчатые ветви, и плакали от напряжения тонкими струйками янтарной смолы. От наполненного хвойным ароматом воздуха слегка закружилась голова. А быть может, сказывалась усталость и голод. Подошло время обеда, а я после утренней каши и какао ничего в рот не брала. Вряд ли колдунья начнёт меня потчевать, хотелось поскорее покончить с делами и вернуться во дворец, хотя если повезёт встретить Лоратту, возможно, она угостит старую подругу пирожком и даст напиться колодезной воды.
        Обойдя перегородившее путь бревно, подвешенное на цепях к двум столбам, я ступила на широкую улицу. По обеим сторонам тянулся трёхметровый серый забор из плотно подогнанных необструганных досок. За плотными зарослями посаженных по ту сторону вишнёвых и сливовых деревьев невозможно было разглядеть ни стен, ни крыш. Но ведь должны быть дома за такими-то оградами! Больше всего меня удивляло отсутствие хоть какой-нибудь живности. Ни куры, ни гуси или индюки не разгуливали по прекрасной свежей травке, ни кошек, ни собак я не заметила. Слышала только глухое ворчание из-под нижнего края досок, когда приближалась к забору.
        Стучала, кричала, звала. Никто мне не отвечал. Уже готова была усесться прямо на придорожный камень и разреветься от отчаянья, когда едва заметная калитка в двух шагах от меня скрипнула, и в образовавшуюся щель высунулось любопытное мальчишечье лицо, щедро усыпанное конопушками.
        - Привет, - кинулась я к неожиданно обретённому собеседнику, - скажи, где тут ведьма живёт?
        Калитка тут же захлопнулась. Я растерянно взирала на серые доски, не решаясь постучать. Слыша, что я ещё здесь, парнишка ломающимся голосом сообщил:
        - В конце улицы за оврагом. Упрёшься. Только не принимает она.
        - Спасибо! - крикнула я и припустила дальше по улице.
        Во всём селении - навскидку дворов по шесть с каждой стороны - так и не встретила ни души. Только воробьи копошились в дорожной пыли, да скворцы дружно вспархивали с ветвей. Наконец, оставив за спиной крайние огороженные участки, миновала ромашковый луг и уткнулась в узкий, заросший бузиной овражек. Бревенчатый лишённый перилл мостик вёл к новому ещё более высокому забору. Туда я и направилась. От оврага к забору вела едва приметная тропа, но ни калитки, ни ворот в плотном строю досок обнаружить не удалось. Для начала я несколько раз ударила кулаком по шершавому дереву, крикнула, спрашивая, есть ли кто дома, потом побрела вокруг в надежде обнаружить что-нибудь похожее на дверь.
        В детстве я любила гулять по лесу. Зарослями лопухов, папоротника и репейника меня не удивить, и всё же, продираясь вдоль забора, я ругала себя, не стесняясь выражений. Измучилась, проголодалась, обожгла руку крапивой и теперь то и дело ловила себя на том, что тру запястье, почёсывая зудящую кожу. Ну зачем идти одной? Не хотела дожидаться Кофра, можно было у его величества попросить сопровождающих. Неужели Алиан отказал бы в такой малости? Ведь он первый заинтересован в том, чтобы с его верноподданного сняли проклятье!
        Свернув за угол, продолжала пробираться вдоль забора, но не находила даже щели, чтобы посмотреть, что за ним. Тогда можно было бы представить это место и перенестись, наплевав на предупреждение Видящей не перескакивать понапрасну. К несчастью, колдунья оказалась весьма предусмотрительной и тщательно спрятала своё жилище от любопытных глаз. Мне приходилось подавлять в себе желание вернуться. Сколько ещё придётся топать вокруг - неизвестно, а позади хотя бы трава примята! Из одного лишь упрямства продолжала идти вперёд. Ещё меня подстёгивала мысль о том, как я расскажу о попытке снять с мужа проклятье королю. Вот посмеётся, наверное, узнав, что я прогулялась вдоль забора и повернула восвояси.
        К моей радости, впереди показался угол, свернув за него, возликовала. Нет, входа в ведьмину крепость не обнаружила, но позади усадьбы стоял светлый сосновый бор, ноги утопали во мху, усыпанном старой хвоей и раскрытыми шишками. Идти было сплошным удовольствием, никакие восточные ковры с самым мягким и длинным ворсом сравниться не могли. Я даже побежала, не забывая время от времени долбить по доскам забора и кричать так, что едва не охрипла. На производимый мной шум никто не реагировал. Я снова свернула и опять попала в травяные джунгли. Хотелось сесть, привалиться спиной к забору и подремать. Устала ужасно. А ведь ещё возвращаться в город! И самое обидное: возвращаться ни с чем.
        Как можно жить, не имея выхода наружу? Что имел в виду конопатый паренёк, говоря, что ведьма не принимает? Сейчас не принимает или вообще? Если сейчас, то, возможно в другое время, калитка в её заборе существует? По логике получалось, что я пришла в неудачный момент. Колдунья заперлась от внешнего мира. Но не могу же я сидеть тут бесконечно? Надо хотя бы выяснить, когда «ведьма принимает». К овражку я выходила с твёрдым намерением вернуться в деревню и выяснить у добросердечного мальчугана расписание приёмных дней колдуньи.
        Делать этого не пришлось. Из-за усыпанных неспелыми ягодами кустов я услышала песню. Голос был удивительно знакомым. Красивый низкий баритон. Гульнаро? Я припустила бежать, поминутно рискуя запутаться в высокой траве и пропахать по ней носом. К мостику мы подошли одновременно. Гульнаро со стороны деревни, а я от ведьмина забора.
        - Баронесса? - вытаращил глаза партнёр по цирковым выступлениям. - Какими судьбами?
        Глава 29
        - Я к ведьме. А ты? Вернулся в семью?
        Улыбка сползла с загорелого лица мужчины. Он скрестил руки на груди и, выставив ногу, замер в горделивой позе:
        - Не знаю, что тебе наговорили цирковые, только я жену не бросал. Лоратта сбежала. Пришлось искать. Это да.
        Похоже, он не помнил последнюю встречу, когда я приходила за своими вещами к Тирли. Ну да ладно, теребить самолюбие бывшего напарника в мои планы не входило.
        - Рада, что у вас всё хорошо. - Я кивнула и указала на глухой забор: - Она здесь?
        - Зде-есь, - неторопливо кивнул Гульнаро. - Зачем тебе? Тёща не любит гостей.
        - Хм. Собственно, они мне обе нужны. Помоги попасть в дом, пожалуйста.
        Он собрал кожу на лбу в гармошку и уставился на меня, шевеля то одной, то другой бровью. Подвижная мимика кричала об усиленной и непривычной работе мысли. Меня бы это, пожалуй, развеселило, если бы ни сомнения, что Гульнаро согласится помочь. К счастью, принимать судьбоносное решение новоиспечённому кузнецу не пришлось. Звонкий женский голос окликнул его:
        - Гуля, где ты застрял? Стынет обед.
        Обернувшись, я увидела черноволосую женщину, чертами лица немного напоминавшую Лоратту. Выглядела она очень молодо, за старшую сестру можно было принять, но никак не за мать моей подруги. За спиной брюнетки была распахнута широкая калитка. Так и есть! Иллюзия сплошного забора для посторонних глаз. На Выселках, похоже, все пользовались этой уловкой в той ли иной степени.
        - Иду-иду, - пропел Гульнаро так сладко, что у меня по спине толпой помчались мурашки.
        Он двинулся вперёд, а женщина, томно улыбнувшись, повела рукой в мою сторону:
        - Поклонница у тебя новая, смотрю?
        - Лораткина подруга, - всё той же патокой поливал уши тёщи зять.
        Я, не дожидаясь финала их диалога, рванула к проёму. Мне надо заглянуть во двор. Если перед носом захлопнут калитку, смогу позже перескочить в дальний уголок, лишь бы рассмотреть и запомнить.
        Своим резким манёвром я обескуражила хозяйку. Опасаясь, что я смету её, она отступила и дала возможность заскочить за забор. Сделав по инерции три шага, я остановилась и огляделась.
        - Там у вас в цирке все девки такие ненормальные? - бесцветно поинтересовалась ведьма.
        - Нет, только эта, - отвесил мне комплимент Гульнаро.
        Он направился к стоящей на углу дома бочке, наполненной стекавшей с крыши дождевой водой, скинул по пути льняную рубаху, бросил её на завалинку и принялся плескаться, громко отфыркиваясь.
        - Лора! Корми мужа! - крикнула ведьма, скрываясь в доме.
        Я стояла столбом. Ноги подрагивали то ли от усталости, то ли от нервного напряжения. Неужели получилось? То, что я попала-таки во двор к ведьме, уже казалось половиной успеха.
        - Ро-о-ома-а… - в дверях показалась Лоратта. Животик у неё заметно округлился, на бледном лице темнели пигментные пятна. - Гулёна, иди в столовую, я подала обед, - сказала она мужу и, переваливаясь уточкой, пошла ко мне.
        Мы обнялись, выпирающий живот беременной подруги коснулся меня, и я ощутила прилив нежности:
        - Как ты, Лора?
        - Нормально. Голодная?
        - Умираю просто.
        - Идём в кухню. Не люблю с ними обедать.
        Печь ещё не остыла, в кухне было жарко, Лоратта распахнула окошко, завесив его газовой гардиной, чтобы не напустить мух. На выскобленном добела сосновом столе скоро появилась наполненная наваристой похлёбкой миска и деревянная ложка. Я наспех умылась у рукомойника, осушила лицо салфеткой и уселась на лавку. Подруга устроилась напротив, положив на тарелку для себя горстку тушёных овощей. Я, не особенно разбираясь, из чего приготовлено предложенное мне блюдо, ела и нахваливала.
        - М-м-м… в королевских дворцах такого не подают!
        Лоратта, пользуясь тем, что я занята едой и слушаю её, рассказывала о причинах возвращения к матери. Получилось всё случайно. Как-то застав мужа в пикантной ситуации, она сгоряча прокляла его:
        - Представляешь, я иду, а он в углу с ассистенткой обжимается. И хоть бы смутилась эта вертихвостка! Так нет, говорит: не переживай, у беременных мужья часто налево ходят! Представляешь? - Лоратта смахнула слезу и продолжила: - Мне б её проклясть… но это оправдание, что, мол, в порядке вещей тяжёлой жене изменять, взбесило меня просто.
        Наслав на супруга «вечный хмель», она спохватилась. Ведь лишила его профессии. Гульнаро не мог ни пить, ни есть, чтобы не запьянеть. А в нетрезвом виде на арену выпускать его не могли. Лоратта пыталась снять проклятье, но это оказалось сложнее.
        - Видишь ли, проклясть-то каждый может, а вот вспять повернуть… - вздыхала она, ковыряя ложкой остывшие овощи. - Пришлось матери в ноги падать.
        - Говорили, ты сбежала.
        - Нет. Хотела, чтоб она помогла Гульнаро от проклятья очистить.
        - Так помогла, я вижу.
        Лоратта кивнула:
        - Сначала наотрез отказывалась. Она мужиков терпеть не может. И меня не отпускала. Ничего, говорит, родишь - воспитаем, не впервой безотцовщину растить. Ведь и меня она так, от первого встречного. Хотела мамаше внука подарить, чтобы та перестала чужих мальчишек воровать. Да только хуже сделала. Как девка родилась, бабка окончательно умом поехала.
        - Ну а как же… - я указала ложкой на дверь, из столовой доносился задорный смех ведьмы и довольное бубнение баритона Гульнаро.
        - Так сюда мой благоверный заявился! - Лоратта расправила плечи и улыбнулась, вспоминая приятный момент жизни. Мать как увидела его, так и решение поменяла. Умеет, паразит, впечатление произвести!
        - А у них отношения? - брякнула я и тут же прикусила язык, чувствуя, как краска заливает лицо.
        - Не-е-ет, - ухмыльнулась подруга. Так, воркуют, глазки строят… короче, кровь гоняют. Она хоть и гадина, но не такая. Голубем его зовёт. - Лоратта подалась вперёд, касаясь моей руки: - Так-то он хороший. Не виноват, что бабы на него вешаются гроздьями. Сама такой была, если честно.
        Я пожала плечами, размышляя, как бы перевести разговор в нужном мне направлении. В конце концов, чужие семейные дела меня совершенно не касались. Лоратта рассказывала о том, что муж устроился учеником кузнеца, по вечерам учится художественной ковке и мечтает организовать своё дело.
        - Да видела я, как он на ярмарке выступает.
        - Ну так что! - заступалась за мужа подруга. - Хозяин доволен. От заказчиц отбоя нет. Той ухват, той ручку на калитку, той вилку да нож… а на деле им лишь бы мужиком полюбоваться. Гулёна мой только в закрытой кузне может сам-то работать. Вот отдохнёт после обеда и отправится. Тебя, кстати, до города подбросит.
        - Спасибо, - я отодвинула пустую миску. - Мне с твоей матерью поговорить надо.
        - Зачем?
        - Тоже хочу проклятье с мужа снять.
        - А-а-а… так ты не шутила тогда? - Лоратта покачала головой. - Не возьмётся. Говорю же, не любит мужицкое племя. - Она вздохнула. - И я не смогу убедить. Гульнаро разве… Только станет ли он за другого просить, не знаю.
        Мне не хотелось посвящать в свои проблемы ещё и бывшего напарника. Не очень-то хорошие воспоминания связывали нас. Я пустила в ход аргумент, предложенный Мираной:
        - Я хорошо заплачу. Думаю, чешуя с хвоста русалки заинтересует твою мамашу.
        - Что? - Лицо Лоратты вытянулось от удивления: - Откуда у тебя такая редкость? Не подделка?
        - От самой морской принцессы. Подлинные, не сомневайся.
        - Жди здесь!
        Подруга выбралась из-за стола и довольно шустро посеменила в смежную комнату. Уже через минуту в дверном проёме появилась ведьма. Она оперлась на косяк и, указав на меня подбородком, велела:
        - Показывай!
        - Вы согласны помочь? - спросила я, не пошевелившись.
        - Смотря сколько заплатишь. Чешуйки нынче дороги, но за пару париться не стоит.
        - Десять! - объявила я.
        Ведьма кивнула, и я достала из-за пояса кисет. Стала развязывать шнурок, но женщина чёрным вороном метнулась к столу и протянула руку:
        - Не прикасайся! Дай взглянуть. Да не бойся, не отниму.
        Она наклонилась, рассматривая содержимое кисета, потом поводила рукой над ним и удовлетворённо хмыкнула:
        - Качественный товар. Не встречался ещё такой. - Не оборачиваясь к дочери, велела ей: - Поднос достань. - Лоратта, встав на цыпочки, не без усилий добыла с верхней полки отполированное до блеска серебряное блюдо и поставила передо мной. Ведьма успела убрать со стола грязную посуду и смахнуть рукавом крошки. - Клади руки, - приказала она мне, - по краям.
        - Зачем? - я занесла ладони над подносом, но не спешила прикасаться.
        - Лоратка говорит, мужика хочешь своего от проклятья освободить? Ну так мне надо увидеть его. Клади руки и представляй.
        Я послушалась. Устроила ладони на прохладной серебряной поверхности, прикрыла веки и вызвала в памяти образ супруга. Таким, каким он был на венчании. Невольно улыбнулась. Вообще-то, надо признать, Циантин был весьма привлекательным мужчиной. И добрым. И ответственным. И порядочным…
        Мои благостные воспоминания прервал резкий крик:
        - Кофр? - вздрогнув, я уставилась на ведьму. Глаза её сверкали ненавистью: - Так это барон твой муж?
        Я перевела взгляд на блюдо. На нём отчётливо виднелась картинка: часть храма, в центре которого стоит Циантин. Тот самый момент, когда он произносил супружеские клятвы.
        - Да. А что не так?
        Ведьма обхватила голову руками, облокотившись на столешницу, и стала покачиваться из стороны в сторону.
        - Из-за них всё, из-за Кофров этих.
        - Не-е-ет, - я потянулась к ней, но так и не решилась дотронуться, - Циантин не виноват. Он был ребёнком.
        - А я? Я чем провинилась? Мать ненавидела меня так, будто я должна была умереть вместо брата!
        - Понимаю. Меня тоже не любили родители. И поверьте: то, что брат жив, не облегчило мою участь.
        Ведьма глянула исподлобья. Чувствуя, что поймала верное направление, я принялась рассказывать истории своего детства. Всё лучшее - брату. Будь то сладкий кусок, обновка или книга. Мне в избытке доставались только тумаки. Причём, бывало, провинится брат, а расплачиваюсь я.
        - Ладно, - прервала мои откровения женщина, - хватит ныть. Всё прошло. Я тоже должна бы отпустить это… - Он придвинула к себе поднос и вгляделась в изображение. - Трудно. Мать, когда они приходили, не так просто отказалась. Сильно она его припечатала! Видишь? - пальцы её тронули и растянули картинку. - Чёрный ореол.
        Я действительно рассмотрела тёмную полосу, абрисом окаймляющую фигуру мужа.
        - Это плохо?
        - Очень. Была бы серая или синяя. С чёрной с кондачка не справишься. Придётся тебе, девушка, удвоить плату. Видала я, что у тебя двадцать чешуек в кисете. Все и отдашь.
        - Согласна, - кивнула я, - но не сразу. Десять сейчас, а десять, когда увижу, как это, - я коснулась чёрной каймы, - исчезло.
        - Справедливо. Сегодня же начну собирать недостающие компоненты. Будет затруднительно, не уверена, что…
        - А если чешуйку использовать? - подала голос Лоратта. Она всё это время стояла, прислонившись боком к печке и наблюдала за нашей беседой.
        - Чешуя, как я понимаю, усиливает эффект, - я благодарно посмотрела на подругу.
        - Ф-фэ, - издала неопределённый звук ведьма. - Хочешь, чтобы я разбазаривала чешуйки, даже не получив их? У тебя есть лишняя?
        Признаваться в существовании заначки я не стала. Предложила следующее:
        - Давайте так поступим. Я оставляю одиннадцать сейчас. А потом принесу ещё девять.
        - Ма, ну что ты как крохоборка такая?! - возмутилась Лоратта.
        - А ты помалкивай, - зыркнула на неё ведьма. - Не спрашивают.
        Решив перевести тему, я поинтересовалась:
        - Говорите, состав зелья сложный? - Колдунья кивнула, я продолжила расспросы: - А кто его должен выпить? Циантин?
        - Нет. Он же не пил в прошлый раз. Отложенное проклятье действует через событие. А выпить нужно ведьме, которая прокляла, или той, что хочет исправить ситуацию. Я буду пить.
        - Можно на бабушкину могилу вылить, - заметила Лоратта.
        - Вот ещё! Мать и с того света меня достанет, если узнает, что вмешиваюсь. - Она махнула в сторону полки с артефактами: - Дай-ка лучше колбу. Нет, не эту. С широким горлом.
        Получив просимое, ведьма сняла притёртую крышку и приказала:
        - Сыпь сюда. Да не трогай! Через край сыпь.
        Я вытрясла из кисета одиннадцать чешуек с шелестом падавших на дно колбы, спрятала остальные.
        - А почему нельзя прикасаться к ним? - Меня это волновало, те, что откладывала в платок, брала пальцами.
        - Оставляешь след. В зелье он будет улавливаться. Тебе это нужно?
        - Да кто будет проверять? - хмыкнула Лоратта.
        - Неважно, мало ли какая у девчонки магия. Не надо нам лишней мороки. Потом, я и дальше буду пользоваться этой чешуёй.
        - А если трогала, след навсегда остаётся?
        - Трогала? - грозно спросила ведьма.
        - Нет! Просто любопытно.
        - Ишь какая любознательная. Нет, ненадолго, от дара твоего зависит. Есть, я чувствую, только неразвит.
        Мне стало обидно. Да что же это, развиваю-развиваю, и всё неразвит.
        Колдунья, давая понять, что завершает встречу, отцепила от пояса кошелёк и вытащила монетку.
        - Бери. Это чтобы калитку нашла сразу. При себе держи, иллюзия рассеется.
        Она приказала дочери сбегать за Гульнаро - ему надо было возвращаться в город.
        За околицей нас ждала повозка, рядом пасся стреноженный мерин. Мне показалось удивительным, что Гульнаро оставил их без присмотра. Он на моё замечание улыбнулся:
        - Да кто ж на ведьмино имущество позарится? Разве самоубийца какой!
        Мужчина ловко запряг коня, помог мне запрыгнуть в застеленный сеном кузов, сам уселся на облучок и залихватски присвистнул, погоняя конягу. Разговоров мы не вели. Гульнаро распевал весёлую, не очень приличного содержания песенку, я размышляла о том, как лучше рассказать королю, чего мне удалось добиться. Хотелось верить, что Алиан обрадуется возможности снять проклятье с барона Кофра.
        Глава 30
        Стражники на воротах сообщили, что меня ждут неприятности. Пожилой - тот самый, что во время моего первого появления здесь объяснял, где искать Моктуса - укорял, что предыдущей смене устроили выволочку из-за бегства одной из участниц.
        - Какого бегства? - возмутилась я. - Отбор завершён. Все разъезжаются. Разве запрещено гулять по городу?
        - Так они того… оправдывались, - переживал за сослуживцев стражник, - мол, девушка подругу вышла проводить, а потом дальше подалась. Силой её, что ли, возвращать?
        Я лишь плечами пожала. Охранники не особенно за мной присматривали, и тот момент, когда я нырнула за ожидавшие других девушек экипажи и бросилась бежать к ярморочной площади, наверняка прохлопали. И всё же мне было жаль несчастных, пострадавших по моей вине. Вот увижу Алиана, попрошу за них! Были сомнения, что увижу, но очень хотелось.
        О моём возвращении королю доложили раньше, чем я пересекла дворцовый парк. Он выбежал мне навстречу, перехватив у фонтана. Как смотрел! Тревога и радость смешались во взгляде серых глаз. Схватил меня за плечи и ощутимо стиснул сильными пальцами:
        - Цела! Боялся, что тебя похитили. - За этот взгляд и беспокойство, проскользнувшее в первой фразе, я простила строгость, которую его величество тут же напустил на себя: - Не смей покидать дворец! Пока не прибыл муж, я отвечаю за тебя.
        - Да кому я нужна? - повела плечами, высвобождаясь. Отступила на шаг, присела в реверансе: - Прикажите не наказывать тех стражников, ваше величество. Они не могли видеть, как я…
        - Воспользовалась своим даром? - удивлённо шевельнул бровями король. Это было не так, но я не стала отрицать, чтобы выгородить несчастных. Алиан вспыхнул: - Ни на шаг не выходи из покоев, поняла? Иначе… не знаю, что с тобой сделаю!
        - Я пленница? - отвернулась, глядя, как струи бьют мраморную чашу фонтана. Мелкая водяная пыль долетала до лица, холодила, но я терпела.
        - Сама знаешь, за тобой охотятся. Не хочу оправдываться перед твоим супругом…
        Опять супруг! Сколько можно?!
        - Я, между прочим, ведьму нашла! Она обещала проклятье снять! - выпалила, дерзко посмотрев в лицо Алиану.
        Он удивился:
        - Как? Там забор сплошной, сильный маг нужен, чтобы иллюзию развеять.
        - Вот, - захотелось язык показать, еле сдержалась, - а ты ругаешься. Она велела прийти через три дня, проверить, всё ли получилось, и оставшуюся плату отдать. Так что не могу я в покоях сидеть.
        Его величество заметил, что я случайно сказала ему «ты», это ему понравилось. Он, наконец, улыбнулся своей хитрой улыбкой:
        - Чем же ты её купила?
        - Мирана подарила русалочью чешую. Вот, - я тронула висящий на поясе кист.
        - Давай. Я отнесу, - уловив непонимание в моих глазах, пояснил: - Самому нужно убедиться, что проклятье с Циана снято. Это важно.
        - Но… королевское ли дело по ведьмам ходить?
        - Никто не узнает. Уже завтра Кофр явится сюда, мы с ним вдвоём мигнём.
        - Завтра? Так быстро?
        - Разумеется. Письмо получит и… - Алиан рассмеялся, видя моё изумление, - он же Привратник! Порталом воспользуется.
        Ах да… Что-то туго стала соображать.
        - Я устала, ваше величество. Можно идти в тюрьму?
        Король поднял глаза к небу, не оценив мой сарказм, покачал головой, потом протянулся за кисетом. Я со вздохом отдала. Ещё раз напомнив о том, что мне должно оставаться во дворце, его величество проводил меня до гостевого крыла. Оно опустело, даже Гренадёрша съехала. А вот охрану усилили. Теперь на входе стояло двое стражников вместо прежнего одного, скорее, статусного, чем реально караулившего участниц отбора. Почему король решил, что мне что-то угрожает? Спросить не успела, он убедился, что я пошла к себе, и скрылся в анфиладе комнат, ведущих в главное здание. На меня накатила непомерная усталость. Сказывалась утренняя беготня, безнадёжное хождение вокруг ведьмина забора и переживания во время переговоров с ней. Хорошо, что Гульнаро обратно довёз, я бы до заката плелась. Тогда Алиан наверняка бы отправил на мои поиски целое войско с собаками.
        Немного помогла ванна. Горничная щедро напустила туда ароматной пены, я нежилась в пахнущем розами облаке и мысленно продолжала спорить с Алианом. Всё-таки хотелось понять, как он ко мне относится. За кого больше переживает: за друга, который, овдовев, снова заболеет и вскоре умрёт или за симпатичную девушку, едва не ставшую королевой? Ответа на этот вопрос не получу, во всяком случае, до тех пор, пока ведьма не выполнит своего обещания. А там, кто знает, может, Циантин и отпустит меня с миром, зачем ему жена-ребёнок? Король аннулирует наш брак, и я буду свободной девушкой. Мечты сладостью разливались по телу, ведь, получив свободу, я смогу выйти замуж по любви!
        Освежившись, я оделась в домашнее платье и стала бродить по гостиной. Ужин ещё не приносили, но на столе лежало соблазнительное красное яблоко. Глянцевый бок так и манил: возьми, съешь! Я представила, с каким хрустом мои зубы прокусят тонкую упругую кожуру, как брызнет сок.
        - Разве яблоки поспели? - потянулась я, спрашивая саму себя, сама же и ответила: - Наверное, ранний сорт, чего только не встретишь в королевском дворце.
        Вкус превзошёл мои ожидания. Умеренная сладость, лёгкая кислинка… Хрум… С удовольствием прожевала, откусила ещё. Восхитительное яблоко! Нереальное!
        Что это? В коленях появилась дрожь. Стены и потолок пустились в пляс. Я выронила яблоко и ухватилась за стол, пытаясь удержаться на ногах. Чернота плотной завесой закрыла пространство. «Я ослепла?» - последняя мысль мелькнула в угасающем сознании.
        ***
        Первое, что почувствовал - холод. Я лежала на чём-то твёрдом, мало похожем на ковёр в гостиной. Первая мысль была следствием последней: я ослепла?.. И оглохла? Глубокая чернота окружала меня… и ни звука. Так не бывает. Я всегда что-то слышала сквозь приоткрытое окно: шорох ветра в листве, птичий гомон, стрёкот кузнечиков, шаги охранников. В абсолютной тишине оказалась впервые.
        Тишина и холод. Где я? Ощупала пространство вокруг. Грубая дерюжка отделяла меня от каменного пола. Это точно не дворец, но каким образом я перенеслась в незнакомое место? Шутки ведьмы? Быть может, она и меня прокляла?
        Я порадовалась тому, что платок с чешуйками не доверила тумбочке, а монету завернула туда же. Достала её, стиснула в пальцах: не этот ли подарок запустил проклятье? Словно в ответ на мои подозрения, тьма расступилась. Я смогла разглядеть крохотное полуподвальное помещение. Стены, сложенные из крупных нешлифованных камней, покрылись мелкими каплями влаги. Под потолком сквозь узкое окно пробивался лунный свет. Уже ночь? Сколько я провалялась без сознания? Меня ищут? Служанка должна была принести ужин и наверняка доложила о моём исчезновении. Это немного утешило: король найдёт меня, и всё закончится хорошо.
        Что именно закончится, я не успела осознать - услышала шаги, потом скрип старых петель. Дверь в стене напротив окна, которую я прежде не разглядела, отворилась, впустив сноп света. Я прищурилась, пытаясь понять, что за фигура появилась в проёме.
        - Очнулась? - голос я слышала раньше. - Извини, не рассчитал. Ты натощак съела яблоко, поэтому так…
        - Зультер? - Я узнала придворного мага, хотя он был одет в просторный балахон, а не в военную форму, как во время испытания на полигоне.
        - Ну что, лапушка моя, готова стать женщиной? - Он опустился на корточки, отставляя в сторону принесённый фонарь, и потянулся к моим волосам, чтобы отвести выбившуюся прядь от лица.
        Я отпрянула, вжавшись в мокрую стену.
        - Вы что?! - вскочить бы, ринуться к незапертой двери, выбежать наружу, заорать во всё горло, но сил не было совершенно, я едва могла сдвинуться с места в тщетной попытке уклониться от прикосновений.
        - Не бойся, я аккуратненько.
        - Пожалуйста, не надо…
        - Ну что кривишься, будто я грязный оборванец? Будет хорошо, обещаю…
        - Зачем я вам, мало ли доступных девушек? - я была далека от мысли, что привлекла мага своими прелестями, ведь не выставляла их напоказ, подобно Наяде. Многие мужчины стремились заполучить невест из золотой дюжины, но не для утех, а для женитьбы! Поведение Зультера не поддавалось логическому объяснению, да я и не способна была в тот момент рассуждать. - Вы же не будете меня насиловать?
        - Не-е-ет, цветочек, всё будет по обоюдному согласию, - шептал он, приближая лицо к моему. - А потом мы поженимся, если всё получится.
        - Отстаньте! - с неимоверным напряжением я сумела оттолкнуть его, из-за неустойчивого положения, мужчина покачнулся и сел на пол рядом с моей дерюжкой. - Мне ещё нет восемнадцати! Я под охраной короля!
        Вспомнила, как кричала Гульнаро, что несовершеннолетняя и что мой муж барон. Не очень-то это его остановило. Тогда под рукой оказался меч. Сейчас не было оружия, разве… Я зашептала заклинание, стараясь зажечь огонь, но добилась только лёгкого свечения вокруг пальцев.
        Зультер, продолжая сидеть на полу, обхватил колени руками и задумчиво меня рассматривал:
        - Сильная девочка.
        - Почему они… - я почувствовала панику, поднимавшуюся внутри, - почему не получается?
        - Я ограничил твою силу, - он неторопливо растягивал слова, словно делая внушение нерадивому ученику. - Нужен только дар Привратника. Его наличие. Тебе самой колдовать не придётся.
        - С чего вы взяли, что у меня есть такой дар? - не хотелось верить, что на королевский кабинет наложены подслушивающие чары. Около пруда, где я рассказывала о своих способностях, тоже должно быть чисто. Никому, кроме Алиана, я не доверяла своей тайны.
        - Это не секрет. Ходят слухи, что в охрану берут Привратницу. Кто это, если не ты? Остальные разъехались, да и огнём владеешь.
        - Владела, - со вздохом откликнулась я.
        Значит, король всё-таки решил оставить меня во дворце… Хотя с новым поворотом это становилось неосуществимым. Как долго собирается Зультер удерживать мои силы под контролем?
        - Зря отказалась, - маг поёрзал на месте, - у меня такой настрой был! Всё бы получилось.
        Не хотелось спрашивать, что бы у нас получилось, меня передёрнуло от одного звука его слащавого голоса.
        - Отпустите, пожалуйста. Никому не скажу, что вы меня похищали.
        - Исключено, - жёстко отрезал мужчина, - или станешь моей, или сдохнешь.
        - Но это незаконно! Без согласия… - я намеренно пропустила угрозу мимо ушей, напирая на свои права, о которых узнала благодаря Циантину.
        - Согласишься, никуда не денешься, - хмыкнул Зультер, - в крайнем случае подожду пару месяцев, дольше ждал.
        Я ничего не понимала, неужели этому человеку в самом деле так приспичило жениться? Но почему именно на мне, на Привратнице? Всплыли в памяти слова Моктуса. Тот говорил, что придворный маг мечтает о Кофрском замке.
        - Хотите пользоваться порталами?
        Он сплюнул сквозь зубы и повернулся ко мне:
        - Хорошо, что ты такая умница-разумница. Жена-дура - сущее наказание. Надеюсь, мы поладим.
        - Значит, будет свадьба? - попыталась изобразить радость, не торопясь признаваться, что я уже замужем.
        Подумала, что в храме смогу сказать об этом, и тогда мне помогут. Священник, свидетели… кто-то да объяснит свихнувшемуся колдуну, что не дело похищать чужих жён. «Вспомнила барона!» - как сказал тогда Гульнаро. Моё притворство дало результат, Зультер пустился в объяснения. Работая над расслоением пространства, он сделал открытие, чем весьма гордился. Оказалось, порталами мог пользоваться любой маг, владеющий пространством, для этого требовался лишь ключ: хотя бы слабый и неумелый Привратник. Даже лучше, если слабый и неумелый, опытные наперечёт и на такое не подпишутся.
        - Даже и не знаю… - протянула я, - интересно, конечно. А жениться разве обязательно?
        - Необязательно, - нехорошо глянул на меня Зультер, - но тогда каждый раз надо спрашивать согласия. А так… - он поднялся с пола и подполз ко мне на коленях, протягивая руку к груди, - мы вроде как одна плоть…
        - Я согласна! - отвела я его пятерню. - Давайте попробуем. Вдруг мой дар вам не годится?
        - Что попробуем? А… открыть портал? Это мысль! - Зультер вскочил на ноги подал мне руку: - Идти сможешь?
        Ох! А я-то, наивная, надеялась убежать, как только мы выберемся из подвала. С большим трудом поднялась и, опираясь на похитителя, побрела к двери.
        Глава 31. Возвращение
        Бесконечно долго преодолевали лестницу в семь ступенек. Я висела на Зультере, с трудом переставляя ноги. Он, перебросив мою руку через шею, больно стиснул запястье, ещё и под мышку мне упиралось его костлявое плечо, но я не жаловалась. Мечтала оказаться на воздухе, избавиться от затхлого запаха подвала, который, кажется, отнимал последние силы. Фонарь, болтавшийся на локте мага, неравномерно освещал дорогу. Выбравшись на цокольный этаж, я заметила разбросанные обрывки картона в круглых пятнах, будто на них ставили вёдра с краской. Пахло извёсткой и оливой.
        - Здесь ремонт идёт?
        - Да, красотуля, дальний флигель ремонтировали, но забросили на время отбора. Здесь тебя точно никто искать не будет.
        Только мы открыли перекошенную, исцарапанную дверь с облупившимся, вспученным местами лаком, мне стало ясно, почему флигель называется дальним. Его окружали плотные заросли, совершенно не соответствующие ухоженной части дворцового парка. Траву здесь ни разу за лето не косили, кусты не стригли, цветов не сажали. Понятно, что кричать бесполезно - никто меня не услышит.
        - Как же вы дотащили меня в такую даль?
        - А вот так! - Он потушил и повесил на крыльце фонарь, потом присел и ловко подхватил меня на руки. Я чувствовала себя тряпичной куклой. - Не смотри, что тощий. Жилистый и сильный.
        Да уж вижу. Поскольку сопротивление оказать я не могла и убежать не надеялась, решила упрочить наметившийся контакт, быть может, смогу уговорить этого ненормального отказаться от своих планов:
        - А почему стражники вас не остановили?
        - Иллюзия, лапушка моя. В иллюзии я мастер! Парни видели кошку с котёнком в зубах. Один даже присел, чтобы приласкать, я едва увернулся. Вот потеха была бы, тронь он мой ботинок!
        Я всё больше убеждалась, что имею дело с сумасшедшим. Похищая королевскую гостью, он искал в своём преступлении смешные моменты, радовался, как дитя, каждой мелочи.
        - Вас не пугает монарший гнев? Если с моим исчезновением свяжут придворного мага, тоже пропавшего…
        - Почему это пропавшего? - обиженно возразил Зультер. - Я был во дворце, пока ты тут дремала, и даже активно участвовал в поисках. Ох и переполох поднялся, скажу тебе! Да только всё бесполезно. Следящий кристалл я перестроил, там осталась последней утренняя запись, как ты сама из гостевого крыла уходишь. Ни у кого ума не хватит сообразить, что я нахимичил.
        Он опять хохотнул, а у меня в животе похолодело от ужаса. Этому проходимцу всё так легко удаётся! Смогу ли я противостоять ему в одиночку?
        - А куда мы идём?
        «Идём»… Зультер нёс меня по узким едва заметным тропам, лицо оберегал от нависающих ветвей, а вот по ногам постоянно хлестало, обдавая росой. Мои домашние туфельки промокли, подол платья потяжелел и облепил щиколотки.
        - К порталу! Ты же сама хотела проверить мою теорию.
        Я опять уловила в интонации гордость за совершённое открытие.
        - Разве мы не преступим закон?
        - Нет, красотуля. Я не Привратник, на меня запрет не распространяется. Ты ничего делать не будешь, тоже, получается, не виновата. - Он громко засмеялся, потом добавил: - Да и не узнает никто. Перенесёмся в тихое место, там и обсудим совместное будущее.
        Видно, флигель он считал недостаточно укромным местом. Понятно, что с рассветом, убедившись, что я не покидала территорию дворцового парка, его облазят вдоль и поперёк. А рассвет приближался, соловьи вовсю свистали, у меня даже уши закладывало от устроенной пичугами какофонии. Или это слабость сказывалась?
        Повеяло запахом воды. Тропа вывела нас к заросшему озерцу. Небо светлело, сумерки отступали. Я увидела островок, к нему вёл утлый мост, проложенный через заросли осоки. Брёвна качались от поступи мага, и я невольно вцепилась в него, боясь, что мы соскользнём. Ведь и не выплыву! Банально не хватит сил. Мой похититель перестал хихикать и крался по мокрому дереву с особой осторожностью. Перспектива окунуться в прохладную воду его тоже не прельщала. Достигнув остова, Зультер спустил меня на землю. Мы стояли на огромном валуне, окружённом полоской чистой воды, дальше до самого берега щетинилась зелёными клинками осока.
        Маг энергично потёр ладони, потом поднял руки так, что широкие рукава сползли, показывая бледную начисто лишённую волос кожу с выпуклыми венами. Встряхнув кисти, Зультер развёл руки в стороны и, подойдя ко мне со спины, заключил в кольцо:
        - Сейчас всё сделаем!
        От бодренькой фразы меня передёрнуло, но я ничего не могла противопоставить, только молиться, чтобы эксперимент потерпел неудачу. Маг начал шептать сложные фразы, щекоча моё ухо тёплым дыханием - он был с меня ростом. Я переступила с ноги на ногу, отстраняясь, чем вызвала яростную отповедь, чтобы стояла смирно и не смела болтать. В довершении пнул коленом. Слёзы выступили от обиды. Мало мне было папашиных колотушек, новый воспитатель навязался! Спустя миг я так удивилась, что глаза мои высохли. Воздух вокруг искрился, из камня поднялись полупрозрачные столпы света, отгораживая нас от остального мира. Голос Зультера приобрёл повелительные нотки, но было заметно и волнение. Снова и снова выкрикивал он лающие фразы, у меня по спине распространилось неприятное покалывание, пальцы похолодели и дрожали от напряжения. Я не могла шелохнуться, чтобы потереть и согреть их.
        По ощущениям, длилось это четверть часа, но, может быть, и дольше, я совершенно потеряла способность оценивать время. Белёсый цилиндр вокруг нас осел, втягиваясь в камень и открывая вид на большое озеро с тёмной торфяной водой. Рассветные лучи золотили верхушки и превращали лёгкие облачка над ними в прозрачные каравеллы с ангелами на борту.
        Торжествующий крик заставил присесть. Зультер едва не оглушил меня. Не замечая, как я морщусь и закрываю уши ладонями, он продолжал орать и подскакивать, словно сбесившийся ишак. Уже через секунду, подобрав полы мантии, маг спрыгнул в воду и, высоко забрасывая колени, побежал к берегу. Я почувствовала тошноту. Что делать? Не могу же я мириться с новым положением, ещё более беспросветным, чем все прежние, включая жизнь в родительском доме? Где взять силы на бегство? Зультер выкачал их из меня до последней капельки.
        Стояла на камне, с неприязнью наблюдая, как скачет по берегу мой похититель. Он издавал победные вопли, вскидывал руки, обращаясь к небу, благодарил высшие силы за ниспосланную удачу. Из его бессвязных реплик я поняла, что новое умение открывает Зультеру путь к богатству, процветанию и… могуществу. В какие-то моменты он поминал Алиана и грозился устроить заносчивому мальчишке хорошую трёпку.
        С тоской оглядела я пустынный пейзаж. Ни души. Никто не поможет. Зачем согласилась открывать портал? Где были мои мозги? Я, конечно, не верила, что Зультер сумеет провернуть это, ведь я, помнится, чуть не погибла, пытаясь преодолеть установленные блоки. А тогда сил у меня было побольше, чем сейчас…
        - О! Чешуйки! - вскрикнула я.
        Хорошо, что Зультер увлёкся своим торжеством.
        Дрожащими пальцами растянула шнуровку на груди и вытащила платок. Я ведь перекладывала их, а ведьма сказала, что чешуйки помнят магию того, кто к ним прикасался. Бережно взяла перламутровую пластинку, зажала между большим и указательным пальцами, замерла, прислушиваясь к ощущениям.
        Мир вокруг слегка померк, я уже не слышала плеска воды и шороха торчавших неподалёку камышей, даже возгласы сумасшедшего мага доносились будто издалека. Но это не насторожило, ведь туман в голове развеялся, ноги в коленях больше не дрожали, а ещё ослабел страх, до этого заполнявший противными миазмами моё сознание. Помогло! Я чувствовала себя значительно лучше. Попробовала зажечь огонь. Нет, сил прибыло недостаточно, золотистые язычки лишь на один-два сантиметра поднялись над ладонью. Таким пламенем Зультера не отпугнуть. Я разжала пальцы, с удивлением увидев, что чешуйка испарилась. Взяла следующую. Теперь силы пребывали заметнее. Я не остановилась, достала третью.
        - Ну, погоди, - зло прошептала я, взглянув на мага, растянувшегося на песке. Он утомился и теперь лежал, раскинув руки, и мычал от удовольствия. Нисколько не сомневался, что я никуда не денусь. - Ещё как денусь! Я стала присматривать местечко на берегу, куда перенестись, уж очень не хотелось лезть в воду, ноги только-только высохли от ночной росы. Вот ведь каков этот Зультер! Помнится, Циан перенёс меня на берег… - Ой, погодите-ка! То самое место!
        Теперь я не сомневалась, что похититель выбрал портал, которым воспользовался барон в памятный день, когда забрал меня из дома. Вот оно - спасение! Мне нужно перенестись чуть дальше. Так, чтобы Зультер не догнал, даже заметив бегство жертвы.
        Разволновалась и никак не могла вспомнить местечко в лесу неподалёку. Нужно представить лужайку или изгиб тропы, что-то отчётливое и однозначное. Но я не могла. Шла тогда за Кофром, углубившись в свои страхи, и почти не смотрела по сторонам. Очень хорошо помнила только участок дороги, где остановилась карета. Но это далеко. Я никогда не перескакивала на такие расстояния. Разве что…
        Достала ещё одну чешуйку, остальные спрятала за пазуху. Хорошо, что я накрепко заучила заклинания, никаким Зультером не вышибить.
        Уже стоя на дороге, в том самом месте, где простилась с Ланфой, отправлявшейся дальше в карете, я вздрогнула всем телом, словно опять услышав предупреждение Видящей. Сколько дней своей жизни я отдала за этот побег? Вздохнула, утешая себя: отдаться на волю сбрендившего колдуна - верная погибель. Оглядела пустую дорогу. Надо убраться подальше. Зультер не дурак, может сообразить, куда я перескочила. Конечно, ему потребуется время, чтобы добраться сюда, я успею уйти на пару километров. А в какую сторону я устремилась, он не догадается. Хорошо, что отбор проводили инкогнито, Зультер не подозревает, что неподалёку мой родной дом.
        Да-да, я пошла туда. Понимала, что рады мне не будут, но пусть только попробуют не впустить, спалю всё к…
        Остановила себя: не буду ругаться. И вообще, нужно радоваться, что счастливо избавилась от мерзкого мага. Спасибо морской принцессе!
        Глава 32
        Около часа я плелась до ближайшей деревни. Неподалёку от околицы встретила пастуха, выгонявшего стадо коров на выпас, спросила, кто из селян может довезти до усадьбы Бетца. Идти было слишком долго, и о Зультере не стоило забывать, если тот вычислит, в какую сторону я направилась и купит лошадь, то легко догонит пешую беглянку. А деньги у мага, в отличие от меня, при себе имелись. Пастух посоветовал обратиться к Рябому, тот, мол, часто мотался к управляющему Бетца, и указал на четвёртый дом по правой стороне от дороги. Туда я и потопала.
        Рябого, как выяснилось, звали Валитус, а прозвище он получил из-за многочисленных рытвин на коже от перенесённой в юности оспы. Благодаря этому я узнала в мужчине, курившем у ворот, того, кто мне нужен. Я поздоровалась и обратилась со своей просьбой.
        - Что ж не довезти? - Рябой отвёл в сторону кулак с самокруткой и подмигнул мне: - Можно. Я всё одно туда собирался. Правда, верхами, но могу и коляску запрячь. Сколько заплатишь?
        - А сколько нужно? У меня с собой нет ничего, но когда приедем, я попрошу у отца денег. - Видя, что такая перспектива возницу не привлекла, я вытащила из-за пазухи медальон. Это был подаренный бабушкой амулет, с которым я не расставалась, но больше предложить было нечего. - В залог могу…
        - Да что ж я, изверг какой - у барышни последнее отымать? - возмутился мужчина и распахнул передо мной калитку. - Иди в дом, жена покормит, а я запрягу пока.
        - Покормит? Меня?
        Валитус уже не слышал вопросов, прошёл к дому, стукнул в окошко и что-то шепнул выглянувшей краснощёкой женщине. Та радушно поманила меня, приглашая подняться на крыльцо.
        Есть же на свете добрые люди! Мало того что подвезти согласились без особой надежды получить плату, ещё и накормили. За столом в просторной комнате сидели трое ребятишек, таких же щекастых, как мать. Они сосредоточенно уплетали оладушки, по очереди макая их в миску со сметаной. Судя по довольным мордашкам, оладьи были хороши. Я скоро в этом убедилась, получив отдельную плошку сметаны, а ещё кружку с простоквашей.
        - Не стесняйся, барышня, - потчевала меня хозяйка, - тучу напекла, ещё мужу с собой заверну.
        Валитус уже успел позавтракать, поэтому запряг коляску и крикнул мне, чтобы поторопилась. Жена вышла его проводить, сунула в руки котомку и благословила в дорогу. Мне было приятно наблюдать за милыми, полными тепла отношениями, на душе стало чуть легче.
        За воротами стояла двуколка, запряжённая каурой лошадкой. Я уселась на лавочку радом с возницей и с удовольствием помахала выбежавшим проводить отца ребятишкам.
        По деревне ехали медленно. Почти у каждого двора стояли любопытные, отпуская шуточки по поводу колоритной пары.
        - Что, Рябой, бросил Вайту с тремя мальцами, на барышню позарился? - ехидно спрашивал какой-нибудь мужичок.
        - А ты не завидуй! - со смехом отвечал Валитус.
        За околицей дело пошло быстрее, возница прикрикнул, лошадка побежала рысцой. Я смотрела вокруг, узнавая родные места, и беспокоилась обо всём сразу. Как дела у короля? Нужно предупредить его насчёт предательства придворного мага. Сейчас Зультер оказался далеко от столицы, но кто знает, не найдёт ли этот проныра ещё какого-нибудь недо-Привратника? Решила, что сразу, как доберусь до дома, напишу Алиану письмо. Ещё волновалась за барона: снимет ведьма проклятье, или нарушит слово? Циантину что, пока я жива и считаюсь его женой, может не беспокоиться, но мне-то хотелось получить, наконец, свободу. Цеплялась за эти размышления, чтобы не думать о предстоящей встрече, но с каждым верстовым столбом, оставшимся позади, они отступали, и память подбрасывала сцены из детства и юности. Перед глазами возникало перекошенное от гнева отцовское лицо, его злые глаза и занесённая для удара рука.
        - Так и будешь молчать, словно пойманная в праздник рыба? - Валитус легонько толкнул меня локтем, заставляя очнуться.
        - Те, что в будни пойманы, разговаривают? - подыграла ему.
        - А то как же! - я потому только на выходных ловлю, чтобы их трескотни не слушать.
        - Не любите болтунов?
        - Так то рыбы, - засмеялся возница, - попутчиков люблю разговорчивых.
        - Что-то настроения нет трещать, - со вздохом сказала.
        - А давай сделку заключим! - Рябой снова поддел меня локтем. - Удивишь меня - даром довезу. Годится такой уговор?
        - Удивить и всё? - уж с этим у меня трудностей бы не возникло.
        Валитус, видя мою готовность, поспешил поправиться:
        - Три раза. Трижды удивишь - мы в расчёте. Но учти: меня удивить непросто. Я много чего повидал и много чего слыхивал.
        - Годится, - согласилась. Стоило постараться, ведь неизвестно, как там у родни обстоят дела, может, и копейки в доме нет. - С чего бы начать…
        - Откуда путь держишь? А? По виду могу судить, что в дороге недолго.
        - Из столицы.
        - Врёшь!
        Я повела плечом, мол, дело ваше верить или нет, но из столицы, что правда, то правда.
        - Была на королевском отборе.
        - О-о-о! - с важным видом покачал головой возница. - Вон оно как! На отборе. И что же? Выполняла там эти глупости? Пела-плясала?
        - Прошла все испытания.
        - И в дюжину попала? - не удовлетворившись моим кивком Валитус хитро улыбнулся: - Подробности давай.
        - Поселили нас во дворце. Поили, кормили, одежду специальную пошили. На балах мы танцевали, на лошадях скакали…
        - Врёшь! - на этот раз он воскликнул не так уверенно. - И что? Кто выиграл-то?
        - Так я!
        - И что? - мужчина посмотрел на меня с уважением, похоже, такое виртуозное враньё считалось мастерством. - Король тебя выбрал в невесты?
        - Выбрал.
        - Теперь будешь королевой?
        - Нет. Я отказалась.
        Секунды три Валитус хлопал глазами, изучая моё совершенно серьёзное лицо, а потом расхохотался, согнувшись и ударяя себя рукой с вожжами по колену:
        - Отказалась! Ха-ха-ха! Отбор прошла, король её выбрал, а она отказала ему! Ой, уморила барышня! Такого я ещё не слышал!
        - Удивила? - меркантильно уточнила я.
        Отсмеявшись, Рябой кивнул:
        - Дважды. Если скажешь, почему отказала…
        - Так я замужем!
        Возница снова захохотал и повалился в сторону, я даже придержала его за руку, испугавшись, что он свалится за землю.
        - За-за-а… а-а… замужем! Ох, выдумщица! Ой, спасибо! Такую байку подарила! - проговорил он сквозь смех.
        - Мы в расчёте?
        - Я тебе ещё должен, за такую-то байку! - Валитус, наконец, успокоился, и пересказал мою историю: - Одна, значит, барышня поехала в столицу на отбор. Победила, а за короля выходить отказалась. - Он опять засмеялся, на этот раз тихонько. - Ох, и переживал, наверное, его величество!
        - Не без этого, - подтвердила.
        Мне стоило благодарить Валитуса не только за услугу и завтрак, но и за разговор.
        Взглянув со стороны на перипетии, оставшиеся в прошлом, я смогла спокойнее посмотреть в будущее. Уж если с сильнейшим магом королевства справилась, что мне какой-то заштатный помещик, пусть и отец?!
        Простившись с возницей и выслушав его тёплые прощальные слова, я направилась к воротам усадьбы. И пусть моя рука невольно теребила бабушкин амулет, поступь была твёрдой, а взгляд увереным.
        Глава 33
        Радостного приёма я, разумеется, не ждала, но и к тому, что при виде меня служанки будут с визгом разбегаться, оказалась не готова. Некоторых я даже не успевала разглядеть, как они бросались прочь с криками:
        - Мёртвая барышня! Умертвие! Зомби!
        Не сразу, но я сообразила, что слухи о трагедии в Узком ущелье до родной усадьбы дошли, а вот о моём чудесном спасении пока никто не узнал. Сообщил король супругу о том, что я жива, или нет, неизвестно. Алиан сказал мне, что вызвал Циантина в столицу, только и всего. Уж тем более никто не торопился утешить моих родителей. Вряд ли они особенно горевали, и, судя по реакции прислуги, ничего хорошего возвращение погибшей дочери им не сулило.
        Я на миг задержалась в холле, откуда уходило три коридора: в подсобные помещения, а заодно и в мою бывшую комнату, на половину брата и в родительскую часть. Хотелось пойти к себе. Просто выспаться. Останавливало подозрение, что там обитает кто-то другой, меня не ждут - в этом сомневаться не приходилось. Можно для начала переговорить с невесткой, хотя бы выяснить, чем они жили. Хватило ли денег Кофра, чтобы покрыть долги, не образовались ли новые? Пусть Носатая недолюбливала меня, должна чувствовать элементарную благодарность за то, что семья протянула этот год, пожертвовав несовершеннолетней родственницей.
        Припомнив, как жена брата участвовала в разграблении моей комнаты, отказалась от этой мысли. Нет, мёртвая я для них желаннее. Покойники не приходят за благодарностью. Сжала кулаки и упрямо тряхнула головой: к чему отсрочки? В этом доме всё решает отец. Даже брат ему не указ, хотя и брата не переманю на свою сторону. Мягко ступая - в домашних туфлях особенно не потопаешь - двинулась к отцовскому кабинету. Скорее всего, он коротает там дообеденное время за чтением газет и биржевых сводок.
        Постучаться? Ох, совсем недавно мне бы и в голову не пришло заявиться к родителю без приглашения. Замерла у двери с занесённой для стука рукой. Сзади послышались быстрые шаги и взволнованный шёпот:
        - Она, говорю тебе, она!
        - Не она, глаза протри!
        Обернувшись, успела заметить две испуганные и любопытные физиономии. Узнала племянницу и её подружку из деревенских. Девочки ойкнули и спрятались. Интересно, отец тоже испугается? Захотелось это увидеть. Не постучав, я распахнула дверь и шагнула в кабинет.
        Он полулежал на коротком диванчике, подложив под спину две подушки и забросив длинные ноги на подлокотник. Ботинки, как водится, не снял. Живот прикрывала скомканная газета, рука свисла, касаясь пола. Задремал. Выглядел отец лучше, чем в момент нашего расставания. Он отпустил усы и закручивал их по местной моде. Мне показалось, что морщин стало заметно меньше, и румянец освежал. Хотя, возможно, спокойное выражение лица во сне давало такой эффект.
        - Папа, - хрипло сказала я. Прочистила горло и позвала громче: - Папа!
        Он потянулся, сел, скинул ноги на пол, отложил газету и только теперь посмотрел на меня.
        Да, именно ради этого мелькнувшего в его глазах мистического ужаса я зашла без предупреждения. Отец отшатнулся, махнул рукой, пытаясь отогнать непрошеное видение, и вскрикнул. Этого испуга, и то, что я стала его свидетелем, он никогда не забудет и не простит мне. Не сомневаюсь. Хотя в тот момент я испытала такое удовлетворение, что плевала на отцовскую мстительность.
        - Ро-о-о-ма-а? - проблеял он, вглядываясь в мои черты.
        - Здравствуй, папа. Не ждал?
        Он довольно быстро оправился от испуга. Вскочил с дивана и в два шага оказался рядом. Предполагалось, что я отскочу в сторону и начну лепетать оправдания, но я не шелохнулась.
        - Да как ты смеешь?! - закричал он, не поясняя, чего именно мне не следовало сметь.
        Ладонь полетела мне в щёку, но я прогнулась, шагнула в сторону и уклонилась от удара. По отцовскому лицу скользнула тень удивления, но сразу вернулась привычная злость. Я не позволила снова замахнуться, быстро прошептала слово и подбросила на ладони огненный мяч. Увы, соображал отец не так быстро, как махал кулаками, он не оценил опасности, ринувшись ко мне и выкрикивая ругательства, и остановился, только наткнувшись на сноп искр от разорвавшегося между нами магического шара.
        Запахло палёной курицей.
        Усы вспыхнули. Хорошо, что отец рефлекторно прижал ладони к лицу, загасив огонь, тут же отдёрнул и затряс ими в воздухе. С опалёнными усами и бровями вид он имел жалкий.
        - Очумела? - обиженно поинтересовался и принялся дуть на руки.
        - Что тут у вас? - раздался за спиной голос мамы.
        Она стояла, держась за косяк, и смотрела на меня тем спокойным взором, каким матери, отчаявшиеся вразумить детей, созерцают их шалости.
        - Эта идиотка сожгла мне руки! - пожаловался отец, про усы он ещё не знал.
        - Скажи Бетте, пусть обработает ожоги соком толстянки, - не меняя ни позы, ни выражения, сказала мать. Как только муж выбежал из кабинета, она шаткой поступью направилась к дивану. - Давай поговорим, Романта. - Я села рядом с ней и с жалостью рассматривала совершенно белое, измученное страданиями лицо. - Хорошо, что приехала, - сказала она, не глядя на меня, - простимся. Мне недолго осталось.
        Ей не говорили, что я погибла? Почему мать не удивилась? Быть может, ей рассказали служанки или внучка, о том, что Рома вернулась, и она успела свыкнуться с этой мыслью, пока я воевала с отцом?
        - Мама, - я взяла её холодные руки в свои и еле сдержалась, чтобы не подуть, согревая дыханием. - Я читала. Это не болезнь. Вернее, болезнь, но причина её - неразбуженный дар.
        - Огонь, что ты запулила папе в лицо, называешь даром?
        Покачав головой, я показала, что не принимаю её упрёка.
        - В тебе есть способности Привратника. От бабушки. Магия мстит тем, кто её игнорирует.
        - От бабушки, - задумчиво повторила она и качнула головой, соглашаясь. - Я помню, как мама развлекала меня, зажигая пальцами свечи.
        - Почему же она не научила?
        - Наверное, не знала, что дар будет мстить, - повернувшись, с надеждой посмотрела мне в глаза: - Ещё не поздно?
        - Не знаю, но думаю, что стоит попробовать.
        Около часа мы тренировались. У мамы не получалось даже нагреть пальцы, не то чтобы высечь хотя бы искру. Не сразу, но я догадалась подпитать её силы русалочьей чешуёй. Все срезу изменилось. Согрелись ладони, вокруг пальцев стал теплиться голубоватый ореол, а потом полетели искры. Мама увлеклась, глаза её светились азартом. Она с упорством обречённого страдальца, схватившегося за чудодейственное средство, снова и снова повторяла заклинания, копировала мои жесты и радовалась каждой новой удаче.
        Пришёл отец, встал в дверях и некоторое время наблюдал за нашими играми. Мы в тот момент напоминали неразлучных подружек, а не мать и дочь, годами не разговаривавших друг с другом.
        Заметив его присутствие, мы обе с улыбками повернулись. Отец поспешно спрятал забинтованные кисти под мышками и, стараясь придать лицу беззаботный вид, заговорил:
        - Романта… Рома, ты это…
        - Пап, извини, - перебила его я, - не рассчитала.
        - Забудем, - кивнул отец.
        Я поняла, что забыть надо не только случай с подпаленными усами, которые папа успел сбрить, но и все пощёчины, залепленные мне в родительском доме. Что ж, я не ссориться приехала, а ищу убежища, стоило согласиться.
        - Хорошо, папа.
        - Там обед подают, - сказал он и вышел первым. Мы с мамой, обнявшись, последовали за ним.
        Я с удовольствием разглядывала разрумянившееся мамино лицо, трогала её тёплые руки. Она в ответ на безмолвные вопросы кивала, подтверждая, что чувствует себя значительно лучше.
        Глава 34
        Объясняться письменно оказалось труднее, чем я думала. Беседуя с человеком, видишь его реакцию, сразу же получаешь отклик на свои слова. Письмо - послание в вечность. Доверяешь бумаге нынешнее своё состояние: эмоции, мысли. Прочтёт человек спустя несколько дней, а ты уже изменился.
        Я перепортила кучу бумаги. Какие несколько дней! Дописываю, а завершающий росчерк ставлю уже в другом настроении. Текст мне кажется то сухим, то излишне откровенным, то интонации недостаточно доверительные, то чересчур приятельские.
        Откладывая в сторону очередной опус, принималась за новый. Решила, что потом перечитаю все и выберу лучший. Домашние не тревожили меня, я так извелась, что, пожалуй, нагрубила бы навязчивому посетителю. Довела себя до того, что разболелась спина и стали чесаться глаза. Отложила перо, встала и принялась расхаживать по комнате.
        Меня поселили на старое место, Бетте - нанятой отцом экономке - пришлось перебраться во флигель. Временно. Как-то негласно предполагалось, что я пробуду в имении не больше недели. Не знаю, почему родные решили, что уеду, но я не отрицала. Сама не знала, как распорядится судьба. Максимум, на что я могла рассчитывать - месяц, оставшийся до совершеннолетия. Готова была напомнить папаше его обязанности в том случае, разумеется, если брак с бароном аннулируют. Надеялась на это, но король такого обещания не давал, а просить в письме я не решалась: ещё неизвестно, как повернётся ситуация с проклятьем.
        Как же мне хотелось быть сейчас там! Разве справедливо, что ведьма согласилась помочь барону благодаря мне, а я единственная, кто оказался в стороне? И никак этого не поправишь! Навыками сокращения пространства овладеть не успела, а ведь она доступна многим пространственникам, тот же Зультер доберётся в Эльс раза в три быстрее обычного всадника. Пользоваться порталами не умею, ехать в столицу верхом утомительно и долго, да отец и не даст мне лошадь - не силой же отбирать?
        После случая с ожогом родитель остерегался меня, в усадьбе по большей части отсутствовал, ссылаясь на дела. Остальные домочадцы тоже сторонились «воскресшей» родственницы. Даже мама, хотя после нашего тёплого общения в кабинете можно было надеяться на что-то большее, ограничивалась двумя-тремя фразами за обеденным столом. Здоровье возвращалось к ней стремительно, чему я не могла не радоваться, но это не изменило привычного ко мне отношения. Я не обижалась и не особенно-то и нуждалась в мамином внимании. Лет бы десять назад, когда бабушка умерла, а сейчас-то что…
        Размышления о родителях немного отвлекли меня от письма королю. Замерев около окна, я разглядывала вид, не изменившийся за время моего отсутствия, и не сразу заметила спешившего к дому отцовского делопроизводителя. Он должен забрать кое-какие бумаги для отправки в столицу, с тем же курьером я хотела передать письмо для его величества. Медлить нельзя! Слишком важное известие было у меня, чтобы откладывать до другого случая.
        Бросилась к столу и стала лихорадочно перебирать письма: которое послать? Прямо хоть наудачу вытаскивай! Так и сделала, выхватила из кучи листок.
        «Ваше Величество, спешу сообщить, что похитил меня придворный маг. Зультер задумал недоброе дело, он нашёл возможность пользоваться порталами, привлекая для этого Привратников-недоучек. К сожалению, я не смогла противостоять его силе, мы вместе перенеслись в место, знакомое барону Кофру, неподалёку от имения моего отца, где я и нахожусь. С глубоким почтением, Ваша верноподданная Романта урождённая Бетц».
        Это оказалось письмо, забракованное мной за канцелярский стиль. Что ж, так тому и быть. Я на миг задумалась и приписала: «P.s. смею напомнить об обещании места в Вашей охране. Буду счастлива, если получу его».
        Это была важная приписка, ведь отказавшись от статуса баронессы, я потеряю право жить в Кофрском замке, в отцовском доме тоже не смогу задержаться, мне нужна работа.
        Запечатала письмо - конверт, к счастью, был уже подписан - и побежала в отцовский кабинет, чтобы перехватить делопроизводителя. Застала его выходящим, так спешила, что чуть не врезалась в полноватого лысого человечка, прижимавшего к груди кожаный портфель:
        - Здравствуйте, Уруит, - отступила я на шаг, подавая письмо, - прошу отправить с курьером и моё послание.
        - В столицу? - делопроизводитель потянулся за конвертом, но его опередил привлечённый голосами отец. Уруит испуганно отдёрнул руку и жалобным тоном сообщил: - Ваша дочка, господин Бетц, просит…
        - Королю? - Родитель сверкнул на меня глазами так, что я невольно вспомнила детские страхи. - Я должен прочесть!
        - Это ещё зачем? - спросила, прекрасно понимая, что отец опасается моей жалобы на него. - Содержание никак не касается кого-либо в этом доме.
        - Но здесь моё имя!
        Я не решилась подписываться баронессой Кофр, ведь письмо пройдёт ни одни руки, пока не попадёт в Алиану, а раскрывать тайну моего замужества было бы неправильно.
        - Повторяю, - я предостерегающе подняла ладонь и почувствовала покалывание в пальцах, предвещающее появление огня, - написанное предназначается королю и не затрагивает интересов кого-либо из Бетцев.
        Сожгла бы я письмо? Не знаю. Ничего страшного не случилось бы, прочти его отец, но в тот момент я не хотела уступать его обычному напору. Он же, повертев конверт в руках и едва не понюхав его, отдал делопроизводителю.
        - Отошлите вместе с моими, Уруит, и прикажите курьеру первым делом доставить письмо моей дочери в королевскую канцелярию, а уж после заниматься другими.
        - Как прикажете, господин Бетц, - подобострастно поклонился тот и, с опаской взглянув на мою искрящую руку, принялся засовывать письмо в портфель.
        Я дождалась, когда делопроизводитель уйдёт, поблагодарила отца и отправилась к себе устранять последствия многочасовой писанины.
        Вечером этого дня ко мне в комнату постучались. Я позволила войти, ожидая увидеть экономку. Она не все вещи забрала, перебираясь во флигель, иногда забегала за какой-нибудь мелочью. Увидев на пороге невестку, я несказанно удивилась. Носатая до этой минуты и двух слов мне не сказала. Стало интересно: брат её подослал или отец?
        - Романта… - изобразила она умоляющую физиономию, сложив руки лодочкой, и шагнула ко мне.
        Я отступила, подумав, что женщина полезет обниматься.
        - Что случилось?
        - Говорят, ты на короткой ноге с королём… Прошу, возьми в столицу нашу Славочку. Пристрой фрейлиной к невесте короля.
        - Король не выбрал невесту.
        Ещё больше, чем попытка Носатой избавиться от дочери, меня удивила сама просьба. Стоило признать, что решение ограничить доступ родных к участницам отбора весьма разумно. Знай мои, что я вошла в золотую дюжину, все бы примчались в столицу в поисках выгоды.
        - Умоляю, - она хватала мои руки, - не отказывай! Ты всегда относилась к Славе с нежностью. Она послушная девочка, не доставит хлопот!
        - При чём тут моё отношение? - Я выдернула из цепких пальцев свои ладони и легонько толкнула невестку, призывая держаться хотя бы в полутора шагах. Меня к племяннице не подпускали, мысли, что я благоволю ей, неоткуда было взяться. Не пряча ехидной интонации, сказала: - Возможностей кого-либо куда-либо пристраивать не имею. Попроси свекра, пусть подыщет Славе богатого жениха. Он мастер.
        - Зачем ты так? - Носатая опять попробовала придать лицу несвойственное мягкое выражение. - Мы тебя всегда любили, не могли показать, зная, что папа будет сердиться…
        - Теперь не боитесь?
        - Ты стала сильной. - Во взгляде невестки мелькнула зависть. - Пробудила дар, владеешь стихиями, можешь и за себя постоять, и за нас заступиться. - Она помолчала, не дождавшись ответа, добавила: - Его величеству пишешь.
        Я обогнула Носатую по широкой дуге, подошла к двери и распахнула:
        - Прошу оставить меня в покое.
        - Романта, смилуйся! - не отступалась невестка. - Так хочется для дочери лучшей доли, чем моя!
        Доля ей не нравится! С моей не прочь поменяться?
        - Уходи! Моё влияние на короля всего лишь плод твоей фантазии. Любой может написать письмо, это ничего не значит.
        Носатая смерила меня сердитым взглядом, гораздо более привычным, чем те, что пыталась изображать до этого, и прошествовала мимо с гордо поднятым подбородком.
        Представляю, как она злилась, когда спустя два дня в ворота усадьбы въехала карета с королевскими гербами.
        Незадолго до этого прискакал вестовой и сообщил господину Бетцу о скором визите августейшей особы. Мгновенно в усадьбе поднялась страшная беготня. Мне не пришлось за этим наблюдать - я гуляла по лесу, прощаясь с любимыми местечками. Не сомневалась, что скоро придётся уехать. Куда - пока не представляла. Надеялась, что Кофр позволит какое-то время пожить в замке на правах бедной родственницы. В том случае, разумеется, если король не согласится взять меня в охрану. Увы, в этот вариант я верила всё меньше. Даже не сразу восприняла весть о приезде короля, когда посланная племянница передала отцовскую просьбу поскорее возвращаться домой.
        - Что ты сказала? - переспросила.
        - Так я сама не знаю, - испуганно таращила глаза девчушка, - верховой примчал, все бегают теперь. Ужас! Король вроде будет скоро. Ой! Как хочется посмотреть! - Я уже мчалась по тропе, а Слава, еле поспевая за мной, продолжала сыпать восторгами: - Рома, а нас не прогонят?
        - Нас?
        - Меня с подружкой.
        - Не знаю.
        - Ой! Хоть бы не прогнали!
        Подбегая к воротам, я увидела проезжавшую через них карету. Даже успела разглядеть в окне барона. Путаница какая-то. Кофр приехал забирать меня, а то, что гербы королевские, так это Алиан дал другу свою карету, чтобы забрать жену из родительского дома. Я остановилась, часто дыша от беготни и волнения. Увидела выбиравшегося на брусчатку мужа и уже не сомневалась, что мои надежды на развод оказались пустыми мечтаниями. Даже если проклятье снято, Циантину ничего не стоит уговорить короля не аннулировать наш брак.
        - Ах, Алиан, - прошептала, - зачем ты так со мной?
        И тут, словно в ответ на мольбу, из экипажа вышел король. Он сразу же повернулся ко мне, игнорируя выстроившихся в рядок встречающих. Пока барон здоровался с главой семейства, его величество подошёл ко мне и предложил руку:
        - Здравствуй, Рома, обопрись, ты еле стоишь.
        Помощь оказалась очень кстати, я схватилась за королевский локоть и сразу почувствовала себя лучше. Не знаю, как на меня смотрели остальные, я не могла отвести взгляда от любимого лица. Алиан завязал волосы в косицу, вероятно, чтобы я сразу увидела родинку в виде паучка и не сомневалась в том, что передо мной не иллюзия, а самый настоящий король.
        Мы прошли в дом, где гостей ждал торжественный обед. Я была как в тумане, заметила только, что детей за стол не пустили, к величайшему огорчению племянницы и её подруги. Мне пришлось сидеть с бароном. Он заботливо подливал мне вино и подкладывал вкусные кусочки, но у меня совершенно не было аппетита. Уловив моё состояние, муж наклонился к уху и прошептал:
        - Всё получилось. Романта, прими мою глубочайшую признательность. Проси, чего хочешь.
        Сам он выглядел необычно воодушевлённым. Значит, проклятье сняли.
        - Дай мне свободу, Циантин.
        Он улыбнулся, поднимая бокал и потянулся к моему:
        - Взаимно.
        Лёгкий звон хрусталя немного приободрил. Кажется, с аннулированием брака всё обстоит неплохо. Я сделала глоток Кофрского рубинового и тоже улыбнулась мужу. Возвращая бока на стол, перехватила взгляд короля. Могу поклясться, что в нём вспыхнула ревность. «Что, ваше величество, мне и мужу нельзя улыбаться?» - мелькнула у меня игривая мысль. Я подмигнула ему и тихонько засмеялась.
        Мы оба едва дождались окончания обеда. Какой изверг придумал все эти традиции и нормы этикета? Наконец, казавшаяся бесконечной тягомотина кончилась. Кофр мужественно принял удар на себя, уведя тестя в кабинет, а мы с его величеством вышли прогуляться в лес. И даже то, что впереди и позади нас вышагивали гвардейцы, не могло испортить радости от встречи.
        Вот тогда мне и пришлось выслушать подробный отчёт о том, что происходило в столице после моего похищения.
        Глава 35. Рассказ короля
        Отбор с самого начала пошёл не так. Меня взбесили слухи о внучке морского царя. Ничего не имею против принцессы, но, зная нрав её деда, не стремлюсь породниться. Ссориться с морским царём тоже не вариант, а если девчонка покажет лучшие результаты, отказаться от неё значит нажить могущественного врага. Надежд на успехи других участниц питать не приходилось, никто из обычных девушек не сможет соперничать с обладательницей водного дара. Не будь этого осложнения, вряд ли я полез бы в гущу событий на первом же этапе. Моктус - опытный организатор, устроил всё наилучшим образом, мне предстояло полюбоваться на выступления участниц в третьем испытании, а потом выслушать их откровения в последнем. В инсценировке нападения не стал бы участвовать - ребячество, и на бал не пошёл бы ни за что - официальных мероприятий хватает. Но захотелось выяснить, кто же из красоток морская принцесса.
        Наяду, на которую подумали все, отмёл сразу же. Морской царь хоть и питает к внучке самые нежные чувства, вряд ли стал бы характеризовать её как скромницу и любительницу уединения, будь она такой, как эта готовая из кожи выпрыгнуть особа. Кроха не привлекла, эта девушка была чересчур незаметной. Тогда мне было невдомёк, что она тяготится отбором, это объясняло её попытки спрятаться в тени подруг. А если уж быть честным, мысли о внучке морского царя улетучились, едва я увидел Рому. Какой утончённой и грациозной она была! Ничего общего с агрессивной мечницей, представшей нашим взорам накануне. Хотя, стоит заметить, что образ полураздетой девицы, ловко владеющей клинком, преследовал меня с той поры постоянно.
        Что услышал, пригласив гордячку на танец? Претендентку в невесты не интересуют мужчины, в том числе и король. Это реально завело. Лишь на последнем испытании разобрался. Она замужем. Да… такого подвоха не бывало ни на одном из отборов. Ошибка Моктуса. Пускай именно я выдвинул условие не вытягивать из девчонок всю подноготную, никому, даже Видящей, не следует знать секреты будущей королевы. Но как можно не спросить девушку о муже? Почему-то герцог решил, что достаточно двух вопросов: была ли претендентка когда-либо с мужчиной и не обручена ли она с кем. Из-за этого недочёта я получил влюблённую, но не обручённую, принцессу и замужнюю девственницу. Чему рад, разумеется. Рад именно участию Ромы. Она убедила ведьму снять проклятье с верного мне человека.
        Даже не знаю, что сильнее привлекает меня в этой девушке. Понятно, что царская осанка, грациозная, полная достоинства поступь, совершенные черты лица и великолепная фигура не оставят равнодушным никого. Но есть ещё сокровища духа, спрятанные от посторонних, загадка, которую хочется разгадывать вечно. Как сложно было отказаться от такой жены!
        Рома огорчилась, услышав, что я не стану аннулировать их брак, но она даже близко не представляла, насколько тяжело мне уступать её барону. Оставить всё как есть. Не разломать, не разрушить, не забрать юную баронессу, обрекая друга на смерть.
        Доклад о её исчезновении выбил из седла. Девчонка сбежала после того, как я строго настрого запретил покидать покои! Меня взволновал не столько сам факт побега, сколько причина его. Почему ослушалась?
        Ненавидит Кофра?
        Нет, она хорошо о нём отзывалась.
        Обиделась, что не разрешил самой идти к ведьме?
        До этого ещё есть время, можно было обсудить.
        Не хочет меня видеть?
        Да! Я стал противен Романте после того, как предал её любовь. И свою, если быть честным до конца. Надо было всё-таки сказать, что при удачном снятии проклятья…
        Прибывший на мой зов Циантин только подтвердил мои подозрения. Тоже считал, что жена сбежала. Мы расположились в зелёном кабинете. Я в своём кресле, он напротив, там, где недавно сидела Рома. Выслушав мой рассказ о том, как ведутся поиски, Кофр поведал историю прошлогоднего исчезновения баронессы.
        - Мне самому следовало научить её пользоваться врождёнными способностями, - сокрушался он. - Трусил. Опасался, что привлеку к девочке лишнее внимание.
        - Счастье, что она сама справилась.
        - Ты прав, - кивнул Циантин. - Я чувствовал: жива, смалодушничал, не сказал об этом никому. Надеялся, что Рома как-то устроится и уцелеет, где бы она ни оказалась, главное - быть подальше от проклятого мужа. Но предположить, что найду жену в королевском дворце, никак не мог.
        - Положим, не нашёл. Как думаешь, почему она сбежала?
        Кофр пожал плечами:
        - Наверное, не хотела со мной встретиться.
        - Может, и так, - согласился я, уж очень хотелось найти причину в ком-то другом.
        ***
        На следующее утро мы отправились снимать проклятье. Отсутствие калитки для Кофра не препятствие. Взяв меня за руку, провёл прямо сквозь забор. Хорошо, что охрану мы оставили за деревней, никто не видел этого фокуса.
        Ведьма встретила нас, стоя на крыльце, и не спешила пропускать в дом:
        - Барон? - обворожительно улыбнулась она и протянула Циану руку, даже не скосив глаза в мою сторону. - Тэола.
        - Что? - с ошарашенным видом коснулся её пальцев Кофр.
        - Это моё имя. Тэола.
        Что-то невероятное происходило. Имя ведьма могла сказать только тому, кому доверяла всем сердцем. Как решилась произнести его в присутствии незнакомцев, я не понимал. Но я хотя бы что-то соображал, у Кофра, похоже, мозги совсем отключились. От смотрел на ведьму так, словно видел перед собой божество. Она красивая, конечно. Волосы тёмные, заплетённые в сотню тоненьких косичек, кожа смуглая, чистая, брови и ресницы чёрные, густые, а губы, хоть и не полные, но чётко очерченные, сочного цвета и немного выдаются вперёд, словно подставлены для поцелуя. И всё же я не мог принять это: мужчина, женатый на Романте, смотрит на другую, будто, кроме неё, не существует никого во всём мире. Приворожила она его, что ли?
        - Циан, - произнёс Кофр и наклонился, целуя ведьмину руку.
        Хотелось дёрнуть его за полу сюртука, оттягивая от колдуньи, но не успел, она повернулась, наконец, ко мне и сказала с печальной улыбкой:
        - Не тревожьтесь, ваше величество, я не сделаю ничего плохого. Рома убедила меня снять проклятье с этого чудесного человека, чем я и занималась эти дни.
        - И как? - спросил я, голос дрогнул, выдавая волнение, ведь решалась судьба не только друга, но и моя.
        Тэола с пониманием кивнула:
        - Всё получилось.
        - Хотелось бы проверить. - Я покосился на барона, тот продолжал любоваться ведьмой, словно видел перед собой совершенное произведение художника или скульптора.
        Женщина согласно кивнула и отступила, поведя рукой:
        - Проходите в светёлку.
        Я бы назвал это помещение гостиной. В центре у накрытого матерчатой скатертью овального стола нас ожидала беременная женщина с подносом в руках. Вид у неё был настороженный:
        - А где Рома? - спросила она, убедившись, что следом за нами никто не заходит.
        - Сбежала.
        Ведьма обернулась на мои слова и сверкнула глазами:
        - Сбежала?
        - Она бы не сбежала, не отдав платы, мама, - повернулась к ней беременная.
        Мама? Ведьме на вид от силы лет тридцать, как она может быть матерью почти ровеснице?
        - Оставь поднос, Лора, и отправляйся в кухню, - строго велела ей ведьма, когда дочь послушно удалилась, протяжно произнесла: - Да… поторопилась я. Поверила девчонке.
        Я не успел успокоить ведьму, сказав, что обещанный кисет с русалочьей чешуёй у меня, Циантин в умоляющем жесте прижал руки к груди и рухнул на колени:
        - Теола! Спаси! Всё что хочешь сделаю для тебя!
        Ведьма приблизилась к нему и провела рукой по волосам:
        - Женишься?
        Он потряс головой, а потом повернулся ко мне:
        - Аннулируешь мой брак, Алиан?
        Не могу сказать, что этот поворот нравился мне. Разумеется, я мечтал, чтобы любимая девушка получила свободу, но отдавать друга ведьме?
        - Не бойся, касатик, - повернулась ко мне Тэола, - видение мне было. Мать-покойница пришла. Позволила проклятье снять, но с условием, что барон замуж меня возьмёт.
        Врала или правду сказала? Вот бы где кристалл Видящей пригодился, но, увы, с собой не взял. Приходилось доверять собственным ощущениям.
        Кофр встал с колен и кинулся ко мне:
        - Алиан! Друг! Памятью твоего отца заклинаю!
        - Давайте всё-таки главное дело решим, - я достал из-за пазухи кисет, - плата здесь. Проклятье снято?
        Тэола взяла со стола поднос и повернула полированной поверхностью к барону:
        - Смотрите сами. Чист Циантинушка.
        Я придирчиво осмотрел магическое отражение Кофра: действительно, аура сияла чистым золотом, как у любого Привратника.
        Оба они - Циантин и Тэола - повернулись ко мне с умоляющими взглядами.
        - Не могу же я без Романты брак аннулировать, вдруг она возражает, - нёс я полный бред, пытаясь спасти друга.
        - В два счёта её найду! - заявила ведьма, устраивая поднос на столе. - У девчонки моя монета. А я любую свою вещь, если захочу, увижу. - Она, опустив веки, поводила ладонями над серебряной поверхностью, прошептала неразборчивое заклинание и наклонилась, вглядываясь в появившееся изображение: - Погреб какой-то.
        Барон подошёл ближе, за ним потянулся и я. Действительно, поднос показывал тёмное помещение, наискосок рассечённое лучом света, пробивавшегося сквозь давно не мытое узкое оконце. На каменном полу лежала замызганная дерюжка, а рядом с ней искомая монета. Девушки в подвале не было.
        - Обронила, - догадалась ведьма и глянула на меня. - Знаешь, где это? Вроде как неподалёку от дворца.
        - Флигель! Дальний флигель! - осенило меня.
        - Что ей там делать? - удивился Кофр.
        - Ты как хочешь, а я туда! - крикнул я уже на бегу.
        Барон поспешил следом, а Тэола крикнула ему в спину:
        - Жду тебя, Циантинушка!
        Вот ведь приставучая баба!
        ***
        Первым делом мы рванули в дальний флигель. По пути я приказал гвардейцам облазить каждый сантиметр заброшенной части дворцового парка. Давно нужно было навести там порядок!
        Мы с Кофром спустились в подвал и обнаружили следы недавнего пребывания там человека. Монета Тэолы валялась на полу, Барон поднял её с задумчивым видом и спрятал в карман:
        - Не понимаю, зачем она пряталась тут. В городе было бы удобнее.
        - Здесь портал неподалёку, - напомнил я и двинулся к выходу.
        Около озера мы опять застыли в нерешительности. Неужели Романта воспользовалась порталом? Где теперь её искать?
        - Здесь прорва блокировок стоит, - ответил на мои мысли Циантин. - Пытаясь преодолеть, упала бы без сознания. Лежала бы где-нибудь в траве или утонула.
        У меня горло сковало, будто стиснул кто рукой в железной перчатке, я сипло выдавил из себя, указывая глазами на запястье барона, где оставался магическая отметина от брачных браслетов:
        - Жива?
        Друг утвердительно кивнул:
        - Чувствую, что жива, но где она - не представляю. Вот если бы наш брак был настоящим…
        Меня передёрнуло от интонации без малейшей доли сожаления:
        - Извини, но я вообще не понимаю, зачем ты забрал девушку из семьи!
        Мы шли вокруг озерца, напряжённо всматриваясь в заросли ракиты, нет ли где бесчувственного тела.
        - Мне навязали её. Вот и всё. Сам знаешь, я не собирался жениться, а тут такой соблазн. Захотелось ещё немного пожить.
        - Дурак этот Бетц! Чуть подождал бы и отправил дочь на королевский отбор.
        - Зачем? Какая выгода? Ничего, кроме соседской зависти, не получил бы. Сам знаешь правила Эльсов, берут девушку в семью, она отказывается от прежней родни. Мать с отцом гордятся, конечно, что дочь стала королевой, да из гордости шубу не сошьёшь и суп не сваришь. А я заплатил по полной. И дальше помогал бы, если бы не трясло Романту от одного воспоминания о родственничках.
        Разумеется, помогал бы. О щедрости барона Кофра ходили легенды. Не имея детей и полноценной семьи, он заботился обо всём полуострове. Дороги, школы, больницы, храмы… Это неполный перечень его попечений. Казна тоже пополнялась во многом благодаря экспорту Кофрского вина из королевских подвалов. Ещё мой прадед заключил договор, скупая продукцию подопечных барону виноделов. Соседние и некоторые дальние правители на баснословные суммы приобретали Рубиновое, Золотое, Цветок нимфы и Родник Счастливой бухты. Кому-то не терпелось перевести этот винный ручеёк в другое русло.
        - Знаешь, Алиан, подожди, - прервал мои размышления Кофр. - Дойду до камня. Осмотрюсь.
        Мы успели обогнуть озерцо и вернулись к бревенчатым мосткам. Я мялся на берегу, наблюдая, как барон ловко перебегает на портальный камень. Там он замер, прикрыв глаза, словно наслаждался приятными ощущениями, потом его тряхнуло:
        - Портал открывали недавно! Она всё-таки им воспользовалась!
        Меня как ветром подхватило, гигантскими прыжками преодолел разделявшее нас с Цианом расстояние:
        - Куда? Куда она перескочила?
        - Этого не определишь, - вид у Кофра был обескураженный. - Не понимаю, как девчонка взломала барьеры...
        - Плевать на барьеры! Давай за ней!
        Укоризненный взгляд старого друга взбесил меня. Какие могут быть запреты? Неужели он не хочет искать жену лишь потому, что не имеет права переносить меня через портал? Кофр покачал головой:
        - Я бы один мог… Да не представляю, каким именно порталом она воспользовалась.
        - Знакомым, наверняка. В Кофрский замок нужно.
        - Сомневаюсь. Я такую защиту поставил после последней попытки взлома, опытный не справится, не то что…
        - Так надо же пытаться! - схватил Циана за грудки, собираясь встряхнуть как следует.
        Меня остановил голос секретаря. Парень бежал к берегу, размахивая конвертом:
        - Ваше величество! Письмо от Романты Бетц!
        На редкость рассеянный и несуразный родственник Моктуса. Я неоднократно порывался выгнать его, но сейчас готов был расцеловать. Уже через пару секунд я спешно разрывал конверт. Кофр пристроился за спиной и заглядывал через плечо.
        - Зультер?! - воскликнули мы одновременно.
        - А я-то удивляюсь, - барон обошёл меня и встал напротив, - куда придворный маг подевался? При каждом удобном случае расспрашивал о порталах, а тут даже на глаза не попался.
        - Я поручил ему поиски с помощью магии. Вот тупица! Считал, что Зультер делом занят, а он… - Схватил Кофра и потянул к мосткам. - Давай туда. Теперь знаем, какой портал.
        - Нельзя, - увидев, как я нахмурился, он пояснил: - Да не потому нельзя, что запрет. Мы же не знаем, один там Зультер или сообщники подоспели. Что если ловушку поставил? Может, он Романту заставил письмо написать!
        - Нет… она бы не послушалась, - спорил я, скорее, из мальчишечьего упрямства, понимая правоту друга. Со вздохом кивнул: - Хорошо. Пошлю на поиски Зультера отряд, а мы с тобой поедем к Бетцу.
        - Вот это верное решение, - одобрил барон, и мы поспешили во дворец.
        ***
        Дорога в имение Бетца казалась мне бесконечной, а уж торжественная встреча вообще выводила из себя. Но ничего не поделаешь, даже король не властен над протоколом. Мне пришлось сидеть во главе стола. По правую руку торчал сам хозяин, а по левую - его супруга. Оба были необыкновенно веселы, что не вязалось с тем, что я слышал от Кофра в дороге. Хотя эта парочка меня не занимала, скорее, другая: барон и баронесса болтали как соскучившиеся друг по другу родственники. Что если Романта не захочет оставлять мужа теперь, когда проклятье снято? Она горда, независима… может и не простить мне того, что не захотел рискнуть жизнью друга и назвать её победительницей отбора.
        Едва дождался окончания обеда, и тут уж, послав всех верноподданных подальше, пригласил девушку прогуляться по лесу.
        - Ведьма поставила условие? - спросила она, выслушав рассказ о нашем посещении Выселок. - Циан должен жениться на ней?
        Мне показалось или она ревнует?
        - Не то чтобы условие… Он, похоже, сам по уши.
        - Я должна поговорить, переубедить его. Ведьма обещала всё сделать за чешуйки, она не вправе заставлять его! - Рома остановилась и взглянула мне в глаза: - Они не могут пожениться, пока ты не аннулировал наш брак?
        Во рту у меня пересохло. Язык прилип к нёбу. Она не отпускает Циантина?
        Мы замерли на тропе в тени берёз. Пробивавшиеся сквозь листву лучи ласкали лицо Романты, мне остро захотелось тронуть поцелуем солнечных зайчиков на её коже. Я шагнул к девушке, привлёк её, зашептав непослушными губами:
        - Разве ты не хочешь стать моей женой?
        Она прильнула ко мне:
        - Очень хочу, но ведь ты не выбрал меня.
        - Выбрал, просто никому не сказал.
        За этот поцелуй, за доверчивость, с какой Рома открывалась мне, я готов был отдать полцарства! В конце концов, Циантин взрослый мужик, пусть сам разбирается со своей ведьмой!
        ***
        Этим же вечером я объявил брак барона и баронессы Кофр недействительным. Пришлось призвать священника из местного храма. Им оказался довольно молодой человек с жиденькой бородкой и скрипучим голосом - не представляю, как крестьяне окружающих селений выдерживают его службы. Процедура заняла чуть больше времени, чем с опытным человеком, но я не захотел откладывать её до приезда в столицу. Лучше будет, если для придворных снятый с моей будущей супруги статус так и останется тайной. Деревенский священник даже вспотел от натуги. Понять его можно, проводил освобождение от брачных меток впервые в жизни, да ещё в присутствии короля. Но всё прошло благополучно, и я на радостях пожертвовал храму денежную компенсацию за срочность и секретность.
        Заночевать пришлось в доме Бетца, а с рассветом мы отправились в столицу. Ждали меня приятные хлопоты, связанные со скорой женитьбой, и отвратительные заботы по поиску Зультера и других заговорщиков.
        Предложил Циантину занять место придворного мага, но барон категорически отказался:
        - Я женюсь, если ты не забыл, Алиан. Не думаю, что присутствие ведьмы во дворце понравится твоим вельможам.
        Он сидел напротив, спиной по ходу движения. Расположившаяся справа от меня Рома горестно вздохнула:
        - Ты серьёзно всё решил? - Кофр кивнул, Романта опять вздохнула: - Но ведь она старше тебя!
        - Тэола? Ты видела её? Извини, если разочарую, но молоденьких воспринимаю как дочек. А моя ведьмочка хоть и выглядит юной, рядом с ней чувствую себя просто орлом!
        - Ну… не юной, кончено, - не смог удержаться я, но, поймав сердитый взгляд друга, признал: - Превосходно она сохранилась. Ведьма, что тут скажешь. Надеюсь, и тебя этот брак взбодрит.
        - Уже! - Кофр откинулся на подушки и прикрыл глаза. - Представлю её, и крылья вырастают, честное слово.
        - Ну… если крылья… - поддел его, тут же получив в бок остреньким кулачком будущей королевы. Она, похоже, уловила мой намёк.
        Мы на продолжительное время замолчали. Возможно, Циан прав. Кто лучше Тэолы защитит его от завистников? Мне только предстоит выловить их. Наверняка Зультер раскинул сети далеко за пределы дворца. Впереди возобновление следствия. Надо всё-таки разобраться с чередой смертей и покушений в Кофрском замке. Теперь, когда главный заказчик известен, легче будет найти исполнителей.
        Романта придвинулась ближе, подсунула ладошку под мой локоть и устроила голову на плече. Очень хотелось обнять её, но не решился, уж очень сладко дышала моя девочка.
        Эпилог (Романта)
        Это будет самый необычный свадебный подарок. Алиан удивился, когда я попросила построить в центре Эльса здание цирка, пришлось во всех подробностях поведать историю моих гастролей. Лишь о домогательствах Гульнаро не упомянула. Зачем? Выслушав рассказ, жених проникся уважением к цирковым. Какими трудами, каким преодолением они несут праздник и радость в наш будничный мир! Разумеется, Дирли, Тирли, Беккет и остальные заслуживают того, чтобы осесть в столице и покидать город лишь той благодатной порой, когда не надо преодолевать непролазную грязь и терпеть зимнюю стужу.
        Освобождая место для цирка, снесли здание пересыльной тюрьмы, оставшейся от Эдмунда Багрового. Алиан надеялся, что наказание сегодняшних заговорщиков можно будет провести менее суровыми методами. Всё потому, что его невеста осталась жива, в отличие от прабабушки.
        За ходом следствия специально я не следила, но не один раз заставала жениха за чтением докладных записок. Всё подтверждало версию, что бедные женщины стали жертвами чьих-то неуёмных амбиций.
        Мне частенько приходилось гнать мысли о том, что не будь Циантин чёрным вдовцом, вряд ли бы я попала в столицу. Алиан с этим не соглашался. На отбор приехала бы, а тут уж он меня ни за что не просмотрел бы. Пусть так думает. Не буду спорить.
        Зультер едва не погиб. Он пытался взломать Кофрский портал. Надеялся окопаться в замке, пока там не было хозяина, для чего привлёк мальчишку Привратника, не освоившего даже простых перескоков, в результате едва не случилась трагедия. Паренёк отделался испугом, хотя стал заикаться с тех пор, а Зультер едва не сгорел. Повезло ему, что барон почувствовал попытку вторжения и подоспел на помощь. Теперь бывший придворный маг восстанавливается в тюремном лазарете. На первом же допросе он сдал своих сообщников. К несчастью среди них оказались довольно близкие ко двору люди. Алиана это огорчало, но стоило радоваться тому, что заговор удалось предотвратить, не дожидаясь более активных действий предателей.
        Дядюшка барона, как выяснилось, тоже был замешан. Хотя сам он ничего не предпринимал, но иногда действовал по наущению изменников. Разумеется, Циантин не захотел терпеть в замке такое соседство и Дуттл съехал, прихватив жену и дочь. Они обосновались где-то в глуши и по слухам к Денизе посватался тамошний помещик. Надеюсь, у неё всё будет хорошо.
        Тэола перебралась в Кофрский замок, занялась хозяйством и совершенно забросила колдовство. Самое удивительное то, что она подружилась со свекровью, называет её мамой и говорит, что всю жизнь мечтала о такой родне. Не удивлюсь, если в скором времени у Лоратты появится брат или сестра.
        Нашу свадьбу назначили на октябрь, я дам клятвы любимому супругу уже совершеннолетней. Разумеется, не стала бы ждать ни дня, но подготовка торжеств займёт немало времени, это не тайное венчание у знакомого Кофру священника, а событие международного масштаба. Будут делегации от всех дружественных королевских дворов. Празднества, включая народные гуляния, продлятся две недели. Особенно меня радовало, что не примчатся мои родственники. Стоило поблагодарить родоначальника Эльсов за правило выбора супруги короля: никакой родни! Меня без них есть кому поддержать: среди гостей будут барон Кофр со своей женой. Ланфа по сложившейся традиции станет свидетельницей. Она приедет с мужем и маленьким сыном. Мечтаю их всех обнять. Приглашения разосланы участницам золотой дюжины. Рада буду увидеться с Лайдой и взглянуть на её супруга. Говорят, они уже ждут пополнения в семье. Наяда тоже будет. По слухам, её весьма любезно приняли в новой семье. Подданные обожают принцессу и каждый раз, когда кортеж проезжает по улицам, осыпают супружескую пару цветами. Алиан шутит, что Наяде больше повезло с мужем, чем мне. Ничего
не могу с собой поделать, после таких острот лезу к нему с поцелуями. Наверное, он специально.
        А ещё свадебное путешествие! Как без него? Мы договорились навестить Кроху, ой, простите, её высочество Мирану с мужем. Морской царь прислал приглашение и обещал продемонстрировать достопочтенному Алиану Первому и его королеве подводные красоты. Догадываюсь, что дедушка Мираны хочет похвастать не просто так, его величество должен понимать, от чего отказался, не выбрав в жёны морскую принцессу. Но разве это важно в сравнении с истинным счастьем двух любящих пар?
        Вот, пожалуй, и всё. Впереди жизнь. Не думаю, что она будет простой, но меня не пугают сложности. Была бы любовь!
        Конец