Мера ноль Александр Изотов
        Нулевой мир #1
        Он потерял все, но на краю жизни Абсолют предложил сделку. Ему нужно отправиться в "нулевой мир" и защитить тринадцатого.Вот только смерть оказалась быстрее, он не успел дать согласие, и все пошло наперекосяк. Чтобы кого-то защитить, в нулевом мире надо быть сильным. Здесь каждому Небо определяет свою меру. А ему же повезло оказаться в теле самого слабого...
        Александр Изотов
        Мера ноль
        Глава 1. Распятый
        Я охнул, когда боль в животе снова заставила согнуться. Сквозь пальцы, зажимавшие рану, так и сочилась кровь. Чуть отлегло, и я снова прислонился к ледяному кирпичу. Затылок чувствовал вибрацию шоссе, сверху шуршали шины проезжающих авто. В середине осени умирать под дорожным мостом довольно холодно. И одиноко.
        Едва я закрывал глаза, как снова и снова видел эту картину. Навечно застывшие глаза жены, и неподвижная дочурка в ее объятиях. Кровь, уже пропитавшая волосы, безжизненные поломанные пальцы…
        Нет, хочу запомнить их другими. Память отказывалась помогать, но я настойчиво вытаскивал из прошлого кусочки счастья. Доча, ласково обнимающая меня за шею… Я упорно вспоминал мягкие губы жены. Такие живые, жадно ищущие мои губы…
        Кротов должен сдохнуть! Эта мысль резанула, разметала собранные с таким трудом крохи тепла. Мой наниматель инсценировал свою смерть, а я понял это слишком поздно. И не успел защитить семью. Свидетелей убирают, или заставляют молчать.
        Заморосил дождь, и пронизывающий ветер горстями забрасывал его под мост. Везде холод. Даже в животе, куда вошла пуля.
        Подняв голову, сквозь пелену смерти я разглядел бетонные переборки моста. Ты, там, на небе… Если не примешь к себе моих, я найду тебя. Вылезу из ада, но найду.
        Ни хрена не стоит твой мир… Там, где происходят такие вещи, бога нет. Что натворила шестилетняя Эльза?
        Я грешен, я много кого убил. А Кротов жив… Он сдохнуть должен, ты слышишь?
        «Ты действительно этого хочешь?»
        Голос возник из ниоткуда, он заполнил все пространство, резонируя в бетонных конструкциях. Сил удивляться не было, осталась только предсмертная тоска. И злость…
        - Хочешь мою душу? - прохрипел я, еле двигая языком. Я даже не думал, что у меня еще получится заговорить.
        «Что мне твоя душа? Я и так могу забрать ее».
        Я горько засмеялся, и острая боль сотрясла тело и заставила закашляться. Все, я уже одной ногой там. Голоса слышу.
        - Деньги нужны? Даже там, у тебя, все деньги решают?
        Я выплюнул эти слова с порцией крови. Кажется, задело легкое.
        «Мне нужна твоя воля».
        Сил говорить уже не было, я скатывался в пучину неведомого. Нижнюю часть тела уже совсем не чувствовал.
        Воля. Как пафосно это звучит. Я хотел отомстить, словил пулю в кишки, и теперь умираю. Такая была моя воля.
        « И что это даст?» - я с усилием удерживал себя в сознании.
        «Ты сможешь отомстить».
        «Да в жопу Кротова! Верни мне жену и дочь…»
        «Мертвые не возвращаются».
        «Тогда вали, откуда пришел. Я иду к ним».
        Голос засмеялся. С ним смеялось все вокруг, даже бетонные конструкции тряслись от смеха, и хохотали на шоссе мокрые автомобили. Будто я сказал какую-то наивную глупость.
        «Кротов провел обряд. Я заберу твою душу».
        Эти слова меня удивили. Обряд? Что за ересь.
        Впрочем, даже удивление уже лишало сил, и я сполз по стене, заскрежетал зубами от бессилия. Пистолет звякнул о бетонный пол. Несправедливость этого мира просто поражала. У богатых везде, даже после смерти, есть связи.
        «Мне не нужна твоя душа. Мне нужен ТЫ».
        Я ему нужен.
        И Кротову был нужен. Молодой, неопытный телохранитель - ну, какой министр возьмет себе такого? Да, тогда это казалось невероятной удачей.
        Я стиснул зубы от бессильной злости.
        «Мне нужна моя семья».
        «Мертвые не возвращаются, но есть другой путь».
        Другой путь. Эти слова зацепили, душа встрепенулась, и таинственный голос, видимо, почувствовал слабину.
        «Ты отправишься в нулевой мир».
        Своим лбом я чувствовал щербатый бетон, боль от впившихся крошек удерживала на грани сознания. Я даже позволил себе удивиться.
        «Нулевой?»
        «Ты защитишь тринадцатого».
        Нулевой мир. Тринадцатый… Чушь!
        Я закашлялся, бетон подо мной заблестел. Кровь. Через пару секунд меня отпустило, но стало еще холоднее.
        «Почему я?».
        Я уже не говорил, а только думал, но даже мысль требовала сил. Новая волна накатила, и перед глазами стало темнеть.
        «Что ты решил? Времени мало».
        «Почему я?»
        Темнота и холод схватили за самую душу, пронзили болью, и я попытался выдохнуть еще хоть слово…
        ***
        «Кто это?»
        Я плыл в пространстве, не понимая, где свет, а где тьма… Все вокруг заполнил протяжный гул, здесь не было тишины. Я не чувствовал тела. Его просто не было.
        «Человек».
        Новые голоса. Не такие сильные, как тот. Певучие. Но эти голоса мне совсем не нравились.
        «Не просто человек. Ты чувствуешь это?»
        «Да».
        «Нельзя дать ему пройти в нулевой мир».
        «Он здесь по ЕГО воле» - вмешался третий голос. Мелодичный, похожий на женский.
        «Он не сказал «да»».
        «ЕГО намерение - закон!» - третий голос противился.
        Снова боль. Откуда, где? Ведь тела нет. Кажется, что тебя грызут, разрывают на части. Душу рвут.
        …
        - Разряд!
        …
        Меня тряхнуло. Голодные твари отлетели, разметались в стороны.
        «Надо торопиться!»
        «Он здесь по ЕГО воле!» - не унимался третий голос, - «Что вы творите?»
        «Его можно убить. Он не дал согласия».
        «И тебя убьем!»
        И снова накинулись. И я бы рад отбиваться, но нечем. Я ничто. А боль реальна.
        Рядом заверещал женский голос. Кажется, на мою защитницу тоже напали.
        …
        - Адреналин.
        - Пульс пропал! Теряем.
        - На счет три…
        …
        «Он уходит!»
        «Нельзя его упустить. Хозяин будет недоволен!»
        «Вы нарушили ЕГО волю!»
        «Ты сейчас умрешь!»
        Меня снова тряхнуло, будто толкнули что есть сил. Что они делают?
        …
        - ...один. Разряд!
        -- Три. Два. Один…
        - Разряд!
        ***
        Я снова умирал.
        «Очнись».
        Женский голос позвал, но мне было не до него. Холод окутывал… Хотя, постой, холода как раз и нет. Жара адская. Я чувствую ее всем телом. Что происходит?
        В уши летели звуки. Крики женщин, мужчин и детей. И треск. Так может трещать только пламя. В нос ударил запах дыма. Что-то горит…
        Я со стоном разлепил веки. И зажмурился от яркого света.
        Солнце нещадно палило, обжигая обгоревшие плечи. Даже закрытые глаза не помогали от яркого света. Пот безжалостно прожигал ссадины и раны солёным клеймом, заставлял все тело гореть тупой болью. И ни двинуться, ни почесаться - руки прочно привязаны к толстому столбу за спиной, как и ноги.
        Судя по ощущениям, столб был деревянный, и висел я на нем очень давно.
        Сил стоять уже не было, и я просто висел на верёвках, которые с адской заботой резали кожу. Я прижался затылком к столбу, чуть подняв голову - солнце прожгло веки, да ещё брови отпустили порцию пота прямо в глаза.
        Я зажмурился еще сильнее, мотнул головой, пытаясь стряхнуть…
        - Этот живой!
        - Добей…
        Какой-то незнакомый язык. Каркающий, грубый. До меня не сразу дошло, что я его понимаю.
        Кого добей? Меня?
        Откуда-то появились силы, я задёргался, зарычал, высохшие губы разомкнулись:
        - Не-е-е…
        Движение тела крутануло меня в сторону - веревки давно так туго натянулись на онемевших конечностях, что на столбе висели уже свободнее. И в этот же момент с гулким стуком столб за моей спиной тряхнуло, и я резко почувствовал, как правого бока коснулось что-то теплое. Даже горячее.
        - Везучий недоносок!
        - Моя бабушка лучше метает, чем ты, Троргал, - раздался чей-то смех. Голос был мощный, как из трубы.
        «Живи!»
        Да я бы с радостью. Я снова разлепил соленые веки, глаза нещадно жгло.
        - Дохляк какой!
        - Так нулевой же. Святоша он, не видишь?
        - Точно.
        - Дай копье…
        - Я сам. Учись.
        Я едва смог разглядеть две смутные фигуры передо мной. Огромные. Блин, сил нет совсем. Рук не чувствую, совсем затекли.
        «Поединок проси!»
        Странный совет, учитывая ту боль и слабость, что я чувствую.
        - Как думаешь, Троргал, с бревном срублю его?
        - Дохляка точно перерубишь.
        Я сморгнул, картинка чуть прояснилась. И разглядел копье. Охренеть, да это бревно с наконечником в полметра! Как можно его удержать?
        «Боя проси! Ты слышишь меня?»
        Я только сейчас осознал, что женский голос был в моей голове. Но пот залил глаза, картинка размылась, смутная фигура подняла оружие, и я сразу забыл про голос.
        Времени думать не было.
        - По..д..нок.. - прокаркал я сухим горлом, пытаясь двигать разбухшим языком.
        - Что он сказал? - фигура с копьем опустила оружие.
        - Кажется, подонок.
        - Поеди… к… - снова попытался я.
        Зарычав от бессилия, я рванулся на веревках. Боли в руках не почувствовал, и это испугало еще больше. Боль надо чувствовать.
        Я усмехнулся. Всего минуту назад умирал под мостом, а сейчас при виде копья, которым можно слона пробить, вдруг жить захотелось.
        - Бой! - наконец у меня вырвалось четкое слово.
        - Что? - послышался удивленный голос, - Ах, ты дерьмо нулячье!
        Следом раздался раскатистый смех, который сразу же оборвался хлестким ударом. Смеявшийся охнул и выругался.
        - Троргал, посмейся мне тут, зверье пустое!
        «Поединок священен! Зеленые Скорпионы немногие, для кого честь что-то значит».
        Я попытался проморгаться еще. Получилось осмотреться чуть получше.
        Деревня с простыми мазаными домами, соломенные крыши. Солома дымила, среди горящих домов мелькали люди, воздух был наполнен криками. Кажется, здесь явно не вечеринка. И уж точно сюда еще не докатилась цивилизация.
        Передо мной стояли два воина. Это как картинки в гугле набрать с тегом «воин», именно такие персонажи и вылезут. Огромные, плечистые, в кожаных бронях, обшитых металлическими звеньями.
        Горящие яростью глаза. Волосы убраны назад. И кожа с зеленоватым отливом. Удивляться времени не было, и я просто принял это как данность. Зеленые Скорпионы, значит…
        У копейщика светлые волосы, витая татуировка на левой щеке. Я про себя окрестил его блондином. Другой воин, который, видимо, и метнул топор, был с черными волосами. Ну, будешь брюнетом.
        Блондин указал второму на меня:
        - А если ноль зовет на поединок, это считается?
        - Да нет, конечно!
        - То есть, прибью, и ничего не будет?
        - Да ну ноль же, к тому же просва!
        «Скажи, что Небо разберется».
        Я поймал себя на мысли, что с надеждой ждал, что еще скажет этот голос. Благодаря ему я жил уже на несколько секунд больше, и не доверять сейчас резона не было.
        Копье поднялось над плечом, бдондин с татуировкой замахнулся.
        - Небо… разбир…ся… - пересохшие губы совсем не слушались. Сухой язык только бестолку шлифовал их.
        Копье опустилось.
        - Да катись все в ноль! - выругался воин.
        Брюнет, который, по-видимому, звался Троргалом, сказал:
        - Тогда зовем десятника. Он мастер, скажет, что делать.
        - Да, так лучше будет… Зверье пустое!!!
        Я, поняв, что мне подарили еще несколько минут жизни, скосил глаза вниз.
        Невероятно худые, обгоревшие ноги, обмотанные в драное тряпье. На ногах и животе саднящие кровавые следы. Что могло их оставить? На ум приходил только кнут.
        Сбоку торчала деревянная палка. Ручка топора. Я уже не удивился, что топор такой огромный, после того, как увидел копье. Воины такой комплекции, как те двое, играючи управлялись с таким.
        Передо мной остался только воин с копьем, второй куда-то исчез.
        Чувствуя кожей горячий металл топора, я попробовал подтянуть руки так, чтобы перерезать веревки. Не получилось, лезвие топора под мышкой, руки связаны за столбом.
        Блондин спокойно следил за моими попытками освободиться, даже не пытаясь помешать. В принципе, я уже разглядел свое тщедушное тело, и понимал, почему он не беспокоится. Прибьет одним пальцем.
        И как я собираюсь с ним биться? Я даже рук не чувствую.
        «Ты жив, это главное!»
        Я выругался. И прикусил разбухший язык. Кровь наполнила рот, и это помогло. Я облизнул этой влагой губы, даже проглотил немного. Железный противный вкус.
        Светловолосый с отвращением поморщился и сплюнул.
        Я закрыл глаза, опять накатывало безразличие. Нет, нельзя сдаваться. Надо бы удивиться, что это за мир, где я. Но желание жить явно намекало, что это можно оставить на потом.
        Почему-то я плохо помнил, кто я. Помню только… Мост… Голос.
        Жена! Дочь! Мне обещали их вернуть!
        «Сделка с Абсолютом?»
        Кажется, эта женщина в моей голове обо мне ничего не знает.
        Раздался крик, я повернул голову.
        Откуда-то сзади появился невысокий человек, тоже в простых доспехах, на голове шлем. Кажется, броня была ему великовата. Вооруженный тонким мечом, он заорал и ринулся на блондина.
        - Сдохни, задница скорпа!
        Короткий взмах копьем, и наконечник высунулся из спины бедняги. Тот даже не смог достать клинком до противника, а только захрипел, дернулся пару раз и затих. Меч выпал из руки и со звоном упал на землю. Блондин, внимательно глядя на меня, чуть улыбнулся, и одной рукой играючи поднял копье с насаженным на него человеком.
        У меня чуть челюсть не отпала. Это невозможно! У него мышцы порваться должны.
        Воин сделал короткое движение, будто стряхивая воду с копья, и мечник улетел в сторону. Что-то незримое, будто прозрачный светлячок, отделилось от замершего далеко в стороне трупа и полетело к копейщику.
        Светлячок влетел в воина в районе груди и исчез, а тот, довольно улыбнувшись, прикрыл глаза. Будто кайф поймал.
        Да что это за мир такой? Воины, мечи, копья!
        «Это нулевой мир».
        Я закрыл глаза и, наконец, решил обратить внимание на голос. Он был женским, певучим, и звучал довольно приятно для моего уха. Точнее, мозга.
        «Кто ты такая?»
        «Готовься!»
        Голос проигнорировал мой вопрос, но я послушно открыл глаза.
        К нам в сопровождении Троргала шел еще один воин, с большим мечом в руке. Наверняка тот самый десятник. Лысый, седые усы и короткая борода. Одет в кольчужные штаны на голое тело, лишь только грудь и плечи перекрещивали кожаные ремни. Дубленые полоски кожи поблескивали железными бляшками, но почему-то у меня были сомнения насчет эффективности такой брони.
        Впрочем, судя по размерам этого десятника, броня ему была не нужна. Он был на полголовы выше Троргала, и на столько же шире в плечах. На голом теле, наряду с витиеватыми татуировками, было видно полно шрамов, и они придавали еще более устрашающий вид. Его кожа тоже отливала зеленью, но по сильным мазкам на груди я понял, что это просто краска.
        На поясе у лысого висел топор, не меньше того, что торчал в бревне у меня под боком. Его меч был в несколько раз больше, чем тот, что лежал у ног блондина. Как можно махать полутораметровым куском железа весом с аккумулятор от грузовика, я не представлял.
        До меня стало доходить, что сказав «поединок», я всего лишь попросил убить меня.
        - Кроммал, что у тебя тут? - рявкнул десятник.
        Блондин ткнул копьем в мою сторону.
        - Тут вот, меня на поединок вызвал…
        - Ты из-за него меня позвал? - лысый лишь мельком глянул на меня, - Да это дерьмо нулячье!
        «Берегись!»
        Легко сказать! Я же связан, никакой свободы действий.
        Я едва успел заметить движение руки, снимающей топор с пояса, и дернулся что есть сил, прижимаясь к торчащему лезвию, отвел голову…
        Меня чуть не оглушило, с таким треском вошел в дерево топор у самого уха. Столб тряхнуло, и я почувствовал, как загорелось соленой болью плечо - лезвие топора надрезало кожу, и пот сразу смешался с кровью.
        Было больно, но я еще жив!
        - Ах, ты ж! - вырвалось у десятника.
        Мое сердце гулко забилось, ударяя по ушам, и я, в очередной раз поражаясь своей глупости, крикнул:
        - Бой!
        Впрочем, другого выхода у меня не было. На поясе у Кроммала висел еще топор, и третий раз будет последним.
        Воины стояли, пораженные тем, что их мастер промахнулся. Если Троргал еще мог списать все на везение, то тут, кажется, были уже знаки судьбы.
        Кроммал покосился на небо и приложил на всякий случай два пальца ко лбу.
        - Да не может быть, - сказал наконец десятник, - Это же ноль!
        - Да, это вообще просва, - кивнул Троргал, - Их проповедник!
        - Да ересь это! - десятник свирепо качнул головой и потянулся к топору на поясе Кроммала.
        - Поединок священен! - раздался еще один голос.
        Воины обернулись, я тоже скосил взгляд. К площади с моим столбом двигался еще один человек. Седые волосы, убранные в хвост, борода, и проницательный взгляд. Он не был одет, как воины, - пытаясь понять, кто это, мозг предложил мне слова «маг» или «знахарь».
        Простая зеленая туника свисала до колен, под ней угадывалась легкая кольчуга. Убранные волосы украшал серебряный обруч, в руках он нес искривленный длинный посох, достававший ему до плеча. Посох был изогнут дугой, и заканчивался странным наростом в виде жала.
        - Торбун, ты же не хочешь прогневать Небо? Давно меру свою не терял?
        - Старый, это же просва! - в голосе лысого появилось оправдание.
        - А скинешь меру, если Небо вдруг накажет? Из-за нуля готов рискнуть?
        Торбун недовольно поморщился, потом кивнул Троргалу:
        - Развяжи его.
        Седой добавил, поглаживая бороду:
        - Тем более, скорпионы, где вы видели «просветленного», который хочет драться?
        Дорогие читатели, ваши лайки и комменты только приветствуются. Автору очень приятно видеть обратную связь, тем более, это помогает книге быть увиденной.
        Глава 2. Жажда жить
        Ну, ждать, что меня заботливо развяжут и подхватят на ручки, не пришлось.
        Троргал подошел, вырвал свой топор, не заботясь, что острые края задели мою руку. От боли я прижался затылком к дереву. Воин скрылся из глаз, зайдя за спину, и тут столб тряхнуло так, что у меня зубы чуть не вылетели. Он перерубил веревки!
        Мои руки разлетелись в стороны… Но ноги-то так и связаны.
        Я полетел головой вниз, попытался поджать ноги, кое-как подставил локти, руки совершенно не слушались. Удар о землю оглушил, я сложился, и ноги страшно заломились, натянув веревки и жилы до предела. Сейчас сломаются.
        Новый стук топора. Я с облегчением ссыпался на землю. Именно ссыпался, сил во мне вообще не было. Я часто задышал, в нос ударила сухая пыль.
        Сколько я провисел тут? Я себя помню только пять минут всего.
        «Этот проповедник висел тут два дня».
        Два дня!!! От осознания этого ко мне сразу вернулись все чувства. Тело скрутило болью, занемевшие руки и ноги взорвались миллионами искр, будто прошило пылью из ружья.
        Горло загорелось, иссохшее нутро стало долбить в мозг о своей жажде.
        - Пить!
        У меня вырвалось это непроизвольно, но сил терпеть больше не было.
        - А пожрать не дать, просва сраная!
        - Давно не отливал, сейчас я тебе помогу, - шаги зашаркали в мою сторону.
        - Троргал! Небо оскорбить вздумал?
        Я сжал пальцы от злости, и, скребя ими по земле, подтянул ноги. Сволочи, дайте только…
        Еле подняв голову, я уткнулся взглядом в меч, лежащий у ног воина с копьем. Как его там, блондина этого? Кроммал? Зарычав, я выкинул руку вперед. До меча всего-то шагов пять.
        - Пить! - снова вырвалось у меня.
        - Вот же говно нулячье, и как осмеливается только?
        Я с криком подтянул свое тело, упираясь коленками, и прополз несколько сантиметров. Земля была твердой, с мелким крошевом какого-то камня. Все это впивалось в локти, в колени, лезло в саднящие раны. Блин, заражение подхвачу.
        - Вот же просва упрямая. Сдох бы давно, и ладно.
        - А ну, зверье пустое, заткнулись! - это рявкнул десятник, кажется.
        - Торбун, если доползет до меча, дашь ему воды.
        - Хорошо, Старый.
        Я попытался еще пару раз подтянуться, но силы быстро покинули меня. Уткнувшись лбом в землю, я задышал, вдыхая грязь и раздувая вокруг пыль. Надо еще тянуться!
        Не могу…
        Даже по сравнению с огнестрельным в живот эта боль была невыносима. Дали бы мне умереть там, под мостом…
        Лежать просто так оказалось приятно. А что, если не двигаться, и спокойно помереть, отдать богу свою душу. Полететь навстречу родным. И мучения прекратятся.
        Богу душу…
        Воспоминания резанули слова о том, что мою душу заберут. И родных я там не встречу.
        Я попытался подтянуть себя еще. Сил поднимать голову не было, и я просто повернул ее поудобнее. Меч поплыл перед глазами, стал расплываться.
        «А твои жена и дочь? Как же они?»
        Зарычав, я подтянул руку, сделал усилие. Тело дернулось и обессилено замерло. Не могу больше.
        - Бесхребетный ноль!
        Я усмехнулся. Посмотрю я на тебя, когда ты провисишь два дня на столбе под палящим солнцем. И тебя будут жрать мухи.
        «Ты не висел! Ты тут десять минут всего!»
        Я выругался. Вот же назойливая баба. Заткнись!
        «Вставай, ноль! Я жить хочу!»
        - Не, все, этот не доползет, -- послышался голос Торбуна.
        - Может, добить? - с надеждой спросил Кроммал, - Небо одобряет милосердие.
        Сраный копейщик! Я подтянул руку, она застыла на полпути. Простите, мои дорогие!
        - Я тебе добью! Надо будет, сам сдохнет, не испытывай судьбу.
        Снова уткнувшись носом в пыль, я… заплакал. Глаза жгло, влаги давно не хватало, но тело с болью содрогалось в приступах рыдания. Вокруг стояли несколько воинов, и наверняка с презрением смотрели. А мне все равно, я умираю.
        «Папа!»
        Я затих. Что? Это кто?
        «Папа. Иди сюда! Смотри, что я умею!»
        Эльза! Моя Эльза! Ты моя кровинка!
        «Папа-а-а. Ну-у, что ты лежи-и-ишь?»
        - Да иду я, иду! - вырвалось из пересохшего горла.
        Новое попытка, я с огромным усилием поднял голову и уперся подбородком в грязь. Меч всего-то… ну, какого хрена? Он все так же в пяти шагах!
        - А-а-а! - я закричал, раздирая пересохшие связки.
        Тянем одну руку. Обдираем кожу до новых ссадин, я чувствую, как вырываются волоски с корнем. Прочертив локтем, будто по наждачке, я выкинул руку вперед, больно вонзив пальцы в пыль.
        Вторую руку под себя. Опираемся на локти. Экономим движения. Ползем телом, помогаем уставшим рукам.
        ***
        «Помогаем локтями, сраные вы шавки! Автомат в руках у вас будет, как ползти будете? Уро-о-оды! Понабрали говно всякое!! Куда ты, шваль, автомат в грязь опустил? Он у тебя блесте-е-еть до-олжен!!! Ты у меня за всю роту стволы чистить будешь!»
        ***
        Голос нашего сержанта оглушительно прогудел из прошлого и будто поддал пинка по моему новому тощему заду. Я сразу согнулся, выпятив пятую точку к небу, и кинул себя вперед. Вернее, попытался, но все же продвинулся вперед сразу на два шага, прочертив подбородком борозду и набрав в рот земли.
        - Вот же нулячий ноль!
        - Настырный. Стихия духа в нем сильна.
        - Стихия духа есть у всех, Старый!
        - Да, Торбун, но кому-то меньше досталось, кому-то больше.
        - Да он же нулевая мера! Чего там больше?
        - Сейчас и поглядим. Воды скомандуй принести.
        Десятник рыкнул и шаркнул ногой от досады.
        - Троргал, дуй давай за водой, зверье твое пустое!
        - Понял, мастер.
        Прошаркали шаги, отдаляясь от меня, а я так и лежал, не сводя глаз с меча и готовясь к следующему рывку. Земля скрипела на зубах, когда я сжимал челюсти от боли, но потихоньку я опять подтянул колени под живот. Локти под грудь.
        Готовься…
        Пры-ы-ыжок!
        Тело рванулось, и я попытался выкинуть руки вперед. Получилось очень плохо, я со всего маху проехался лицом по земле. Даже в глаза попало, и я загудел от наждачной боли, зажмурившись. Вот только пальцы…
        Пальцы правой руки коснулись чего-то, что не могло быть землей. Твердый металлический предмет. Я с лаской погладил навершие рукояти клинка, пытаясь рассмотреть его через забитые песком глаза. Все слезилось, долго веки держать открытыми не получилось, я снова зажмурился.
        Как же больно.
        Но пальцы все пытались подцепить. Подтянуть. Еще чуть-чуть. Есть! Да, усилия не пропали даром.
        Я счастливо заулыбался, сразу почувствовав песок между зубами и губами. Теперь все усилия на то, чтобы удержать и подтянуть. Пальцы, к которым наконец прилила кровь, разгибаются, соскальзывают, но я потихоньку тяну.
        Клинок тихо звенел, скользя по редкому гравию. Я тянул к себе меч и не верил происходящему. Я сегодня умирал под дорожным мостом, в мире с машинами и техникой. А здесь что? Мечи, копья… Что это, постановочные декорации? Но лежащий неподалеку труп воина говорил об обратном.
        Клинок оказался в моих руках и я осторожно обнял его, прижавшись щекой к рукояти. Так, свернувшись в позе зародыша и обнимая меч, я отдыхал.
        - Вставай! Собака нулячья!
        - Небо ждать не будет.
        Послышались шаги. Я поднял голову, пытаясь разомкнуть песочные глаза. Вернулся Троргал.
        Рядом упала кожаная фляга, внутри заплескалось, забулькало…
        Откуда только силы появились, руки мигом схватили, я за секунду нашел деревянную пробку. Только что пальцы меч ухватить не могли, а пробку мигом выдернули. Я оперся на локоть, разом приподняв тело, и подкинул флягу ко рту.
        Я зацепился взглядом за воинов. Они смотрели, чуть улыбаясь, хитро щурясь. Рука с флягой остановилась, бессильно опустилась на землю. Что там, отрава?
        - Да никто тебя травить не будет, - усмехнулся знахарь, - Это не делает чести воину.
        Я с сомнением поджал губы и покосился на небо, смаргивая боль от песка под веками. Кто знает, что у них там небо разрешает, а что может оказаться вполне нормальным? Во всех этих религиях всегда так было - что не запрещено, то, значит, можно. Подлая суть человека извернется, но найдет лазейку.
        «Честь для Зеленых Скорпионов не пустое слово».
        Ага. И она еще здесь.
        Я вздохнул. Память вырвала какие-то обрывки с уроков по выживанию. Что-то там про спазмы желудка. Это про еду или воду? Вот не помню, хоть убей.
        Мне бы вспомнить, как меня зовут. Вот дочку точно помню.
        Я осторожно приподнял мешковатую флягу, приложил к губам, чуть поднял. Прохладная жидкость с землистым привкусом хлынула в рот, и я, сделав неимоверное усилие, убрал флягу ото рта. Весь организм вспыхнул буйной сиреной: «ГЛОТАЙ! ПЕЙ! ГЛОТАЙ!»
        Я выдержал. Прополоскал водой рот, воспаленный язык благодарно купался в ней спустя два дня засухи. Собрав всю грязь и песок, я… выплюнул ее на землю.
        - Вот же ноль смердящий! Он издевается.
        - Тихо, Торбун, мы же не в пустыне. Воды хватит.
        - Старый, что мы с ним телимся?
        Первые крохи жидкости, впитавшиеся через язык, прояснили голову. Я пригубил снова и сделал три мелких глотка. Организм, до этого трубивший во все барабаны, понял, что моя воля сильнее, и безропотно принимал ту дозу, что я определил.
        Как же хорошо. Твою-то мать, я никогда еще в жизни не пил с таким удовольствием. Эта вода казалась самой вкусной, что я пробовал.
        Сделав несколько глотков, я снова взял паузу. Появились силы.
        - А-а-а… - со стоном и криком я, толкаясь локтем, а потом и ладонью, натянул измученные мышцы, и сел.
        Я сидел!
        - Кого он вызвал на поединок?
        Знахарь задал вопрос, но в ответ возникла пауза. Я плеснул из фляги в грязную ладонь, растер воду, пытаясь сделать почище. Налив еще немного, я попытался промыть глаза.
        - Я пойду! Пальцем перешибу.
        - А с чего это ты, я же топор метнул!
        - И промахнулся. Попытку сделал.
        - Их тут двое было, Троргал и Кроммал, - пояснил десятник.
        Я поднял голову, оглядывая лица огромных и суровых воинов. Троргал и Кроммал хищно улыбались, их глаза прямо горели желанием перерубить тощего нуля.
        Кроммал так и не отпустил копье. Он упер его древком в землю, одну руку положил на бок, и стоял, выпятив грудь. Троргал, прищурив глаза, попробовал на остроту лезвие топора и кивнул мне. Типа, все готово для тебя.
        - Дерьмо нулячье, долго молчать будешь?
        Я перевел взгляд на десятника. Он нервно дернул мечом, и глядя на меня с презрением, сплюнул мне под ноги. Вся эта суета с «дерьмом нулячьим» явно казалась ему лишней тратой времени.
        Вокруг горела и грабилась деревня, кричали люди, и там воины Торбуна давно уже без присмотра. А он тут, нянчится с каким-то задохликом, вдруг нашедшим в себе наглость умереть красиво.
        Лысый зарычал от злости и, глянув на небо, резко приложил ко лбу два пальца и отмахнул их вниз. Это у них наверняка жест какой-то священный. Или охранный.
        - Просветленный, знаешь ли ты правила? Ты хотел поединка… - устало вздохнув, сказал Старый.
        Он нервно поправил серебряный обруч и покосился на воинов. Авторитет авторитетом, но ему не надо, чтобы все думали, что у него начинаются старческие капризы.
        - С ним буду биться! - я указал пальцем на десятника.
        Лысый хапанул воздуха и покраснел от злости.
        - Да как ты, нулевая мера, смеешь?
        Кроммал возмущенно покачал головой:
        - Просва, ты не видишь, кто перед тобой? Это мастер зверь, третье жало!
        «Ты сдурел? У тебя никаких шансов!»
        Даже моя соседка по палате возмутилась.
        Я усмехнулся. Можно подумать, с блондином или брюнетом у меня больше шансов. Если уж вызывать на поединок, то самого сильного. А Небо разберется.
        «Идиот!»
        Я посмотрел на небо. И вдруг приложил два пальца правой руки ко лбу и отвел их. Я сразу понял, что это движение для этого тела очень привычное, будто делаю это тысячу раз на дню.
        - Да будет так, - сказал Старый, покачав головой. Он явно ожидал от меня чего-то другого.
        - Ну, ноль, ты мог умереть быстро, - прошипел сквозь зубы Торбун.
        Да, спасибо. Два дня ждал смерти, куда уж быстрее-то.
        Я потихоньку нагнулся вперед, уперся ладонями в землю, и попытался встать на колени. Руки затряслись, ноги не слушались, но после четвертой попытки я смог таки упереться. Теперь подъем! Подъе-е-о-о-о-ом!
        ***
        «Вставай, твою мать! Шавка сраная! Подъе-е-о-о-ом! Что, сил нет?!? А моргать силы есть? Это я тут вас жалею, а враг жалеть не будет. Ножик в позвонки отлично входит!»
        ***
        Враг жалеть не будет. Перенеся вес тела на трясущиеся ноги, я вдохнул и, наконец-то, оторвал руки от земли. Медленно поднялся и, пошатываясь, осмотрелся.
        Синее небо с ярким солнцем, одинокое облачко. Деревня находилась в какой-то долине, вокруг возвышались самые настоящие горы. Все, как на картинках - снежные шапки, величественные перевалы, и стелющийся на склонах туман.
        Тут было даже уютно, в этой деревне. Если бы не резня, которую тут, по-видимому, устроили эти самые Зеленые Скорпионы.
        «Не спеши судить».
        Я с сомнением слушал голос. У меня свои представления о морали, и в то, что здесь все справедливо, мне не верилось. Если этот Торбун считает нормальным резать детей и женщин, то у меня против него рука не дрогнет.
        «В какого идиота я попала!»
        Воины разошлись, освобождая место. Старый тоже отошел подальше и встал, опираясь на изогнутый посох. Его взгляд все еще был заинтересованным.
        Я опустил взгляд. Меч убитого лежал под ногами. В сравнении с клинком в руках лысого это была так, зубочистка. Но, как говорится, лучше синица в руке… Меч десятника я даже приподнять не смогу.
        А этот?
        Я осторожно нагнулся, ухватился негнущимися пальцами за рукоять. Боясь выронить оружие, я все-таки выпрямился, и, наконец, посмотрел в глаза Торбуну.
        Все, хватит время тянуть. Я уже умирал сегодня. Это не страшно, да еще и под конец какие-то голоса мерещиться начинают. Надеюсь, в следующем мире будут уже мои родные.
        - Есть какие-то правила? - на всякий случай спросил я.
        А то мало ли, не так двинешься, не туда посмотришь, и на меня бросятся блондин с брюнетом, чтобы нанести свой праведный удар во имя Неба.
        - Какие, к собачьим нулям, правила? - прорычал Торбун, вставая напротив.
        - В поединке нету правых, есть только победитель, - сказал Старый.
        Я осторожно переступил с ноги на ногу, пытаясь понять, сколько у меня сил. Тело потряхивало, мне приходилось ловить равновесие. Меч оттягивал руку ощутимо, два-три раза подниму, и выдохнусь.
        Последний раз махал шашкой только с сержантом. Он был заядлый казак, и все его солдаты были обязаны приобщиться к настоящему искусству. Поэтому мы иногда часами скакали, размахивая клинками и разучивая красивые движения.
        По счастью, меч в руке был настоящим - толстый и надежный клинок, баланс чувствовался идеально. Не китайская фольга, и не японская зубочистка - ими только кровь пускать. А этим можно и череп пробить.
        Я с сомнением глянул на Торбуна. Громила под два метра ростом, и мой же рост у него в плечах. Для него меч в моих руках - зубочистка. Тут не то, что череп, мне бы ему мизинец перерубить.
        - Дерьмо нулячье, ты решил Небо испытать? - в ярости заорал лысый, кажется, терпение у него лопнуло.
        «Начинает тот, кто бросил вызов».
        Я бросил взгляд вверх, на небо. Что так все его боятся? Впрочем, я еще полчаса назад не поверил бы, что буду стоять в каком-то «нулевом мире» с клинком против двухметрового головореза. Так что, если тут неба боятся, на то есть причины.
        Чуть согнув локти и отведя руку с мечом назад, я сделал шаг в сторону. Легкий, скользящий шаг. Только в этом обессиленном и тощем теле я прошаркал, будто столетний дед, еще только клюки не хватает.
        Нога зацепилась за землю, и я чуть не споткнулся. Воины в стороне заржали.
        - Мастер, а если он сам убьется, это засчитается? - весело спросил Троргал.
        - А что тут засчитывать, с него и духа-то никакого и не будет. Так, бзднёт малясь! - опираясь на копье, пошутил Кроммал.
        - Это что получается, - брюнет изобразил задумчивость, - Бздух?
        И они заржали так, что даже слезы выступили.
        - А ну, заткнулись оба! - рявкнул Торбун, поворачивая к ним голову.
        Есть! Надо атаковать!
        В этот самый момент я рванулся вперед, целясь клинком в горло противнику. Мышцы толчковой ноги напряглись, чуть не затрещав от напряжения, я бросил себя в атаку, рука с мечом полетела…
        Тут ногу свело адской болью, и я, сделав непонятный кульбит, неловко споткнулся и грохнулся об землю со всего размаха, едва успев подставить руки. Утоптанный грунт со всей дури ударил по лицу гравием. Хорошо, хоть клинок не выронил, отбитые пальцы едва удержали.
        По ушам ударил злорадный смех, и я поморщился.
        «Ой, как все плохо!»
        - Ну, просва драная, ты летать!
        - Вот как есть нулячья мера!
        Я поднял голову и, пожевав губами, сплюнул кровь с песком. Торбун стоял, не шелохнувшись, и недобро улыбался. Кончик его меча нервно подрагивал в метре от меня. Судя по глазам десятника, я его здорово разозлил своей никчемностью. И нянчиться со мной он смысла не видел.
        - Теперь моя очередь, ноль, - холодно произнес он.
        Глава 3. Поединок
        Торбун начал движение, и я сразу подобрался, перекатился назад, едва не порезавшись о свой же клинок.
        - Не бойся, вставай, - усмехнулся десятник.
        В этот раз я рискнул и встал сразу, одним рывком. И чуть не завалился назад, пытаясь сохранить равновесие. До меня стало доходить, что тут дело не только в пытках. Это тело само по себе было слабым.
        Торбун медленным шагом обходил меня по кругу. Я повторял его движения, выставив меч перед собой, и, покачиваясь, шел в другую сторону.
        Мелькнула трусливая мысль убежать. Я скосил глаза на блондина Кроммала. Его копье придаст мне отличное ускорение, если надумаю так сделать. Да и топоры тут метают неплохо.
        - Ты, ноль, я не понимаю, зачем так злишь Небо? - десятник вздохнул, потер свою бороду, и погладил бритую голову, - Если такова твоя мера, то знай свое место.
        Я покрепче ухватил меч, чуть расставил ноги, и сощурил глаза. Стоило поразмыслить, почему меня тут с дерьмом смешивают. В моем мире тоже такое есть, но в цивилизованных странах за это давно бы в суд подали.
        На миг представив всю эту троицу, с их топорами, копьями и мечами на скамье подсудимых, я улыбнулся. Мне чуть полегчало, первый шок проходил.
        «В нулевом мире один суд - Небо».
        Я скосил глаза наверх - ох уж это небо. Сзади постепенно стихали крики людей, резня, судя по-всему, заканчивалась, но небо не спешило наказывать Зеленых Скорпионов. Такой себе суд.
        - Ноль! - Торбун поднял вытянутую руку с мечом, отвел в сторону, и приготовился прыгнуть ко мне.
        Однозначно, я в этом мире человек не первого сорта. Эта мысль не давала покоя, и я спокойно ответил:
        - Я ведь тоже человек…
        Раздался вздох удивления, окруживший меня со всех сторон. Десятник только начал отталкиваться, как, чуть не споткнувшись, замер, пораженно уставившись на меня.
        «Почему, Небо, я попала в этого идиота?»
        - Что ты сказал? - неверным голосом прошептал Торбун.
        Воины, стоявшие вокруг, и даже седой знахарь, приложили пальцы ко лбу, глянув на небо. Будто осенили себя охранным знамением.
        - Дерьмо нулячье, как ты посмел? - с ненавистью выдавил десятник, - Даже я, мастер зверь, третье жало, не позволяю себе такого…
        -- Я… что тут непонятного? - я даже возмутился.
        Что это за мир, где себя даже человеком назвать-то нельзя? Зверями себя кличут, а людьми быть не хотят?
        «Молчи, прошу тебя, молчи!»
        Я тряхнул головой. Да что за тупость-то?
        Медленно выдохнув, я снова сказал:
        - Я че…
        Рывок Торбуна я едва заметил. Вот он только что стоял, но взметнулась пыль из-под ног, и двухметровая махина за долю секунды оказывается рядом. Его клинок дугой летит в грудь. Я едва успеваю подставить меч и делаю рывок.
        По мечу будто рельсой прилетело, и адская отдача разжала пальцы, но мне удалось бросить мое тело назад. Клинок сложился как крапива, перерубленная палкой, а я падаю на землю, пытаясь сгруппироваться. Две половинки меча улетели в разные стороны, чудом никого не задев.
        Удар об землю выбил весь воздух из груди, но я по привычке, наработанной на службе, сразу кидаю колени на грудь и перекатываюсь назад. Вот только привычка в мозге, а не у тела.
        Кувырок получился хреновым, меня завалило набок, да еще закружилась голова. Это чертов проповедник вообще зарядку-то хоть делал?
        - Чушь нулячья, - лысый удивленно посмотрел на куски моего меча, а потом и на меня.
        Судя по его взгляду, долбаный ноль не должен был уже существовать. Но нет, вот он, встает в паре шагов, и смотрит наглыми глазами.
        Я беспомощно сжимал и разжимал безоружные пальцы. Блин, у Неба там нет, случаем, такого правила, чтобы дать мне новое оружие?
        «Твой поединок, твои проблемы».
        Ах, ты ж. Эта девка внутри меня уже начала раздражать.
        Помнится, когда буйная молодость забросила по контракту в горячую точку на Востоке, у меня там и похуже ситуация была. Только там, если ты безоружный, это означает, что у тебя пушки нет. А у врагов есть.
        Здесь все честно. Поединок в полный контакт, решают руки, навык и… сила.
        Я со вздохом посмотрел на свои тощие руки, потом перевел взгляд на Торбуна. У него не руки. У него шпалы железнодорожные. И меч размером с… меня.
        Как там у нас было на тренировках? Залом на локтевой - обхватываем руку противника, выбиваем оружие, давим снизу на локоть и ломаем резким рывком. Попробуй сломай такое бревно.
        - Ты совсем меру потерял, ноль! - наконец сказал Торбун, оправившись от удивления, - Не понимаю, почему ты еще жив?
        И это мы уже слышали. Я решил попробовать его разозлить, тогда будет шанс. Они же тут крутые звери все. Силой любят помериться. Как он, покажет слабину перед подчиненными?
        - А что, сможешь без меча-то? - я презрительно кивнул на его клинок, - Или ноля боишься в рукопашной, а?
        Торбун опять округлил глаза. Он посмотрел на свой меч, приподняв его, потом скосил взгляд на своих воинов, глянул на Старого. Знахарь с загадочной улыбкой молча наблюдал за происходящим, даже не пытаясь вмешиваться.
        - В священном поединке нет таких правил. Я лишил тебя меча, мне и решать.
        - Так я и думал, - я презрительно сплюнул на землю, и тут вдруг меня осенило, - Зверье пустое!
        Воины ахнули, а десятник чуть не задохнулся от возмущения. Видимо, я выругался правильно, и попал прямо в точку. Да чтобы какой-то ноль позволил себе такое?
        «Это смертный приговор».
        Усмехнувшись, я подумал, что вообще-то уже умер. И тут меня быть не должно. И все эти ваши Абсолюты с их сделками, с их тринадцатыми пусть идут в… это самое небо.
        «Тринадцатый?!?»
        Судя по ее голосу, удивилась она сильно.
        Я принял стойку боксера, слегка подпрыгивая, и стал выписывать двоечки. Ха, бой с тенью, левой в голову, апперкот! Руки прыгали и дергались, как у паралитика. Этот дрищ-святоша вообще ничем не занимался, только два пальца ко лбу и умел прикладывать. Долбанная просва!
        «Тебя Небо, по сути, уже сжечь должно было!»
        Словно в подтверждение слов моей спутницы, Торбун и воины несколько мгновений смотрели вверх. Но пауза затянулась, и десятнику надо было решать, как продолжить поединок и при этом не потерять лицо. Зарубит мечом и будет прав, его дело… Но лысый все же покосился на воинов.
        А ведь осадок-то останется. И будут эти Кроммал с Троргалом в пивном кабаке, на пьяную голову, кому-нибудь затирать: «Ну, меча-то он так и не выпустил. Кто знает, на что этот ноль был способен, мало ли».
        Торбуну этого было не надо.
        Его клинок гулко упал на землю, будто рельсу уронили. Бритоголовый и бородатый великан, потирая руки, не спеша направился ко мне. Мы наверняка выглядели смешно - двухметровая шкафина и тощий дистрофик. Я успокаивал себя - зато дистрофик кулаками вовсю махал, вспоминал боксерскую секцию, которую так любил пропускать в юности.
        В этот раз Торбун ничего не стал говорить, а сразу кинулся в атаку. Я быстро понял, что земной рукопашный бой ему не привычен, но ему это и не надо было. С его-то комплекцией.
        Громадный кулак понесся в голову, я едва успел увернуться, вскинул ладонь, отбивая запястье, и наметил ответный удар.
        Ничего не получилось, я даже не смог подвинуть его ударную руку, и кулак задел мне правое плечо. Я все же отпрыгнул, едва не вывихнув все тело, ноги заплелись, и я чуть не свалился. Но я устоял.
        - Ого, - послышалось сзади, - Не может быть.
        Плечо горело неимоверно, казалось, вслед за ним немело все тело. Я приложил ладонь, пытаясь затереть и успокоить боль. Ну как есть, как будто шпалой с размаху долбанули. Я покрутил правой рукой, пытаясь понять, могу ли еще на нее полагаться.
        - Нулячья мера! - выдохнул Торбун.
        Впрочем, в его взгляде, сквозь ненависть и ярость, я заметил искорки уважения. Будто я теперь не ноль, а ноль целых две десятых.
        Второго шанса мне не дали. Боль уже затуманила мне реакцию, и я не заметил, как лысый оказался рядом. Я беспомощно выкинул руки, но он смахнул их одним ударом, подскочил вплотную, схватил сзади за шею и впечатал мне кулак в живот.
        Даже пуля так больно не входила туда. Из меня просто всю жизнь выбили, и я выплюнул кровь, чувствуя, как хрустнули ребра. Сознание мигом подернулось искрами, накатила тьма. Я непроизвольно махнул рукой, и получилось только ласково шлепнуть десятника по щеке. Торбун рыкнул, клещи на шее оттянули меня назад, задирая голову, и кулак приготовился раздробить мне лицо.
        Перед смертью мое внимание привлекло то одинокое облачко на небе. Оно прямо на глазах превратилось в причудливый крест, с круглой петлей вместо верхней половинки. Я встречал такие - в детстве, в компьютерных играх. Что-то с Египтом связанное, знак воскрешения, по-моему. Как же его там…
        - А… анкх… - с хрипом вырвалось у меня.
        Кулак остановился у самого лица, и Торбун непонимающе поднял голову.
        - Не может быть, - донеслось сбоку.
        Боль в животе и в плече охватили все тело, и я провалился в темноту, будто экран померк.
        ***
        Я снова плыл. Тело покачивалось и тряслось, но я никак не мог осмотреться, глаза ничего не видели. Странно, в прошлый раз, когда я был в непонятном месте, я хоть что-то видел. Свет или тьму, я не помнил, а вот тут ничего не видел.
        - Зачем он нам, Старый?
        - Небо дало знак, Торбун. У Зеленых Скорпионов и так позиции ослабли, рисковать не стоит.
        - Ты про Кабаньих Клыков?
        - Именно, Торбун. Сейчас неудачи нам не нужны. Клыки только и ждут нашей ошибки.
        - А Ноль-то тут причем?
        - Он дрался с оружием и без. Откуда у него сила тела?
        - И это единственная причина? Да жить хотелось, а стихия духа, сам говорил, у него сильная.
        - Я не вижу его. Надо показать учителю.
        - Не видишь?
        - Совсем.
        - Вот же дерьмо нулячье!
        - Да, надо спешить, пока учитель не получил последнее жало.
        - Да, он совсем плох.
        Я понял, что нигде не плыву, а покачиваюсь в повозке. Чувства постепенно возвращались, и это было совсем неприятно. Дорога была с ухабами, то и дело кренилась, а иногда вообще шла с таким уклоном, хоть держись непослушными руками за что придется. Больное тело реагировало на все одинаково - страданиями.
        Где-то внутри меня плавала тошнота, и я с осторожностью следил за ней, стараясь, чтобы не слишком подкатывала к горлу. Удар в живот не прошел даром - там, кажется, даже ребра хрустели.
        Чтобы отвлечься, я стал размышлять. Правда, мое состояние не давало собрать мысли в общую картину.
        Зеленые Скорпионы, Кабаньи Клыки. Я к индейцам попал, что ли? Надеюсь, меня не ждут тут Быстрые Олени? Вот только на индейцев эти воины не похожи. Скорее, средневековье какое-то, типа викинги там, или варвары какие.
        Я выяснил, что я какой-то «ноль». Причем еще и «просветленный». И что, по меркам этого мира, я прямо-таки отброс какой-то.
        Еще, у этих Скорпионов какие-то жала есть. Что это, ранг какой-то? Друг друга зверями называют. Блин, мне бы хоть путеводитель какой - дали. Ну, вводный инструктаж.
        Какого тринадцатого я должен защитить? Да и кем защищать-то? Я дохляк еще тот, меня первый встречный, можно сказать, убил.
        И посоветоваться не с кем. Хотя…
        «Ты здесь?»
        Тишина.
        «Эй!»
        Не отвечает. Где моя назойливая соседка по палате для сумасшедших? Судя по ее репликам, об этом мире она знает намного больше моего.
        Надеюсь, ее не выбили из меня с ударом кулака. И на молчание есть причины. А, вполне возможно, ее не было, и это просто глюк из-за двухдневного висения на жаре.
        - Очнулся, просветленный? - спросил Старый.
        Я еще полежал немного, раздумывая, но потом решил, что скрывать пробуждение нет смысла. Тем более, мое положение у этих самых Скорпионов еще неясно. Может, этот учитель, к которому меня везут, сразу скажет - по башке, и в отвал. Нечего нулей драных ко мне водить.
        - Да, - я открыл глаза.
        Все еще день, и яркое солнце в зените.
        Это была открытая повозка, с плетеным бортом, возле которого я и лежал. Рядом со мной навалены мешки, ящики, корзины, моя голова упиралась в плетеный короб. Где-то внизу, на дне телеги, угадывалась куча оружия, причем некоторое было еще в крови. Мечи, топоры, копья. Они тихо позвякивали на каждом ухабе.
        Старый ехал рядом на низкорослой лошади, и пристально рассматривал меня. С другой стороны повозки я увидел идущего пешком Торбуна. Лысый мельком глянул на меня, пронзив презрением, и отвел взгляд.
        За нами вдоль горы тянулась вереница таких же повозок, запряженных одной или двумя лошадьми. Я насчитал четыре повозки. Зеленые Скорпионы шли рядом с нагруженными телегами, держа наготове оружие, и постоянно оглядывались. Кажется, знахарь был единственным, кто ехал верхом.
        Это была горная дорога, с одной стороны нависал склон высокой горы, с другой стороны дороги был пологий кювет, уходящий далеко вниз. Куда, я не видел из-за борта, а наклонять голову к нему я не рискнул. Меня мутило от каждого лишнего движения.
        - Кто ты?
        Я молчал. А что мне сказать? Что я… блин, а кто я. Я… я…
        - Не знаю.
        Я помнил, что я потерял семью. Перед этим я узнал, что ублюдок министр зачем-то инсценировал свою смерть, и моя карьера телохранителя рухнула. И даже банк, в котором была в кредите наша квартира, тоже рухнул. Резко вся жизнь в ноль.
        Ноль. Я усмехнулся. А ведь имя свое я не помнил.
        Про странную сделку с каким-то Абсолютом, как его назвала моя невидимая собеседница, я решил не говорить.
        - Я не помню, кто я, - пояснил я в ответ на испытующий взгляд Старого.
        - Такое бывает, - проворчал с другой стороны телеги Торбун, - Сколько ты там провисел, неизвестно, Ноль.
        - Мне было бы интересно узнать, как ты достиг силы тела, - задумчиво сказал Старый.
        - Силы чего?
        Тряхнуло, и я скорчился от боли, и прижал ладонь ко рту. Чуть не стошнило.
        Вообще, была довольно странной смена отношения ко мне. То все ненавидели прямо, а теперь… Ну, терпят, и ладно.
        - Ты проповедник. Но управляешься с оружием. Оружие - это путь воина.
        - Да, и что там такого. Взял меч, да вперед, - ляпнул я, особо не раздумывая, - Я жить хотел.
        Лицо Старого вытянулось, и он нахмурил брови, будто удивился моим словам.
        - Знаешь. Возможно, ты и прав. Это звучит настолько же просто, как и безумно. Как любая истина.
        Торбун громко заржал, совершенно не стесняясь взглядов воинов у других телег. Всем было интересно, что же так развеселило десятника.
        - Какая-же это истина-то, Старый? А? - утирая слезы, проворчал Торбун, - Что, получается, любой ноль или стихушник схватит топор, и сможет зверя завалить?
        - Да нет, конечно, - улыбнулся Старый, - Но и этот ноль не должен был защищаться, ведь так, десятник?
        Торбун только крякнул.
        - Да ну, чушь нулячья.
        Я молча их слушал, и Старый заметил мой взгляд. Видимо, у меня в глазах было написано, что я ничего не понимаю, и он сказал.
        - Видимо, совсем тебе память старый скорпион выбил.
        Я пожал плечами и сморщился от боли. Тело и так было недовольно, что мы трясемся, а тут еще и собственные движения.
        - Почему я ноль? - наконец спросил я.
        Торбун снова заржал, да так, что непроизвольно заулыбались воины, шедшие у задних телег. Судя по их взглядам, им жуть как хотелось узнать причину такого веселья. Я узнал в одном из них того блондина, Кроммала.
        - Старый, а, Старый? - весело крикнул десятник.
        - Чего тебе? - недовольно буркнул знахарь, не видя причин для веселья.
        - Почему я зверь? - спросил Торбун, и снова засмеялся, поглаживая лысину.
        Я понял, что мой вопрос в это мире прозвучал слишком глупо. Это как у нас бы в мире ребенок спросил - почему я ребенок?
        - Совсем памяти нет, - сказал я, улыбнувшись.
        - Да, Ноль, память у тебя отшибло здорово, - холодно произнес Торбун, перестав улыбаться, - Иначе бы ты так просто со зверями не разговаривал.
        Старый кивнул, глядя на меня:
        - Да, тут десятник прав.
        Я поджал губы. Мне только что указали на мое место, типа?
        Но знахарь вдруг сказал:
        - Небо дает меру, у каждого она своя. Нулевая, потом первая…
        Я, вздохнув, посмотрел на небо. Тут все на нем помешаны, но надо подстраиваться.
        Высоко, мелькнув в свете яркого солнца, пролетели три силуэта и унеслись далеко за горизонт. Длинные крылья, продолговатый корпус. Да это самолеты! Вот это скорость. Значит, тут есть технологии?
        Я пытался подумать, почему самолеты не оставили белого следа, но меня отвлек голос десятника.
        - Вторую ступень забыл, Старый! - рявкнул Торбун, и довольно добавил, ударив себя по груди, - Звери.
        - Это и ребенок знает, Торбун.
        Я слушал молча, пытаясь усвоить. Информации мало, но по интонации я понял, что первая мера - это тоже шлак. Нулевая-то понятно, я на себе прочувствовал. А вот эти все вокруг, насколько я понял, вторая мера.
        Что это? Ранги? Чины? Звания? На ум пришли касты в Индии, помнится, даже в наше время там с этим проблемы. Здесь же особо над этим не задумывались.
        Оно и понятно. Если ты зверь, то не тебе беспокоиться, что какие-то там первая и нулевая меры притесняются. Надо к вам сюда наших борцов за свободы заслать. Мигом тут разберутся, кто звери, а кто нет.
        - ЩИТЫ!!! - вдруг заорал Торбун, и телегу тряхнуло, лошади встали как вкопанные.
        Десятник оттолкнулся от борта и побежал куда-то вперед. Старый пригнулся, глядя вслед Торбуну, поднял перед собой посох, и выругался:
        - Сраные Клыки! Зверье пустое!
        У меня о знахаре сложилось другое впечатление, и услышать от него ругательство означало одно. Впереди какие-то серьезные проблемы.
        Воины выхватили из телег щиты, вооружились копьями, и часть из них пронеслась вперед, мимо нашей повозки. Один из воинов чуть сбавил ход, я узнал в нем Кроммала. Пробегая мимо, он глянул на меня и крикнул, ухмыльнувшись:
        - Смотри, Ноль, не сдохни.
        Глава 4. И снова смерть
        Когда через несколько секунд раздались звуки битвы, я примерно понял, что произошло. Звон клинков, крики воинов - на нас явно напали.
        Радовало, что меня окружали крепкие ребята - я до сих пор поражался комплекции Зеленых Скорпионов. Древние викинги и то, наверное, ребятишками покажутся. Каким надо быть идиотом, чтобы напасть на таких монстров?
        Я взглянул на Старого. Лошадь под ним нервно танцевала, а знахарь, подняв посох, что-то шептал. Его губы двигались, но слов не было слышно, зато вскоре от посоха стало разноситься едва видимое свечение. В солнечном свете и не разглядишь.
        - Нулячья мера-а-а! - Старый испуганно дернулся.
        Через миг в голову лошади воткнулась тяжеленная стрела, с легкостью пробив лобную кость. Конь даже не успел заржать, а сразу, издав слабый хрип, завалился в сторону повозки. Старый, поразительно ловко перескочив ко мне в телегу, перекатился по мешкам, и, вскочив на карачки, сплюнул:
        - Оружие трусов!
        Он так и пригибался, но посох держал высоко, продолжая что-то шептать. С навершия, напоминающего жало, снова сорвалось зеленоватое свечение, будто светодиод пытался пробиться через дерево.
        Я попытался перевернуться, неловко работая локтями, ведь битва проходила за моей спиной, и короб не давал ничего увидеть. Все тело отдалось болью. Мимо просвистели еще стрелы, и знахарь, выругавшись, прижался к мешкам. Гулко стукнуло, и прямо у меня перед глазами из короба появился наконечник.
        - Куда смотрят Волки? - спросил Старый у меня, пораженно качая головой.
        Я понял, что он и не требовал от меня ответа, и снова попытался принять новое положение, чтобы выглянуть из-за короба. Но в следующий миг произошло то, что окончательно сломало все мои представления об этом мире.
        Старый приподнялся, уперев руку в ящик, и вытянул посох вперед, в сторону противников. С губ сорвалось еле слышное:
        - Фламма…
        Я зажмурился, до того яркий неоновый свет хлопнул на конце посоха. Миг - и зеленая вспышка сорвалась и улетела. Перед глазами поплыли круги, меня немного ослепило.
        Судя по грохоту и новым крикам, знахарь своего добился. И, как тогда с Кроммалом, в горящей деревне, в грудь знахарю прилетел прозрачный светлячок. Я понял, что над этим надо подумать, но в следующий миг мимо просвистела целая стая стрел, и одна все-таки влетела Старому в плечо, пробив его насквозь.
        - А-а-аргх, - он завалился, выронив посох.
        Гнутая палка отскочила от ящика и вылетела из телеги, но я - и откуда только силы взялись? - извернулся, чуть не нырнув наружу, и перехватил ее на излете. Я повис не плетеном борте, мучаясь от боли, и меня вдруг стошнило.
        Ого, какая долина внизу. Зеленый лес и луга, большое небесно синее озеро, в котором отражались облака. Ну и красота! Так бы и любовался, если бы рядом не летала смерть.
        Стало легче, и я подтянул себя обратно. Едва я плюхнулся на мешки, мимо просвистели еще стрелы.
        Старый хрипел, пытаясь что-то сделать со стрелой. Пернатый снаряд имел довольно толстое древко, не меньше пальца толщиной. Из какого лука можно стрелять этим? Она вошла довольно низко, между плечом и грудью. Я бросил посох знахарю на ноги и подскочил к стреле. Обхватил, попытался выдернуть.
        - Нулячья твоя мера, - захрипел Старый, -- Ее нельзя выдрать.
        Я что-то вспомнил, какую-то мешанину из фильмов и тренировок, и попытался обломать стрелу. Какое там! Мое сегодняшнее тело ее и об коленку не сломает, скорее, наоборот, у меня нога сломается.
        - Идиот! - Старый шипел от боли, пытался что-то сделать, на его руке намечалось свечение, но тут же тухло, - Зверье пустое! Заговоренная…
        Мой глаз зацепился за блеск клинков на дне телеги. Потолкав мешки, я отбросил самый легкий. Нашел боевой нож и сразу подскочил к знахарю.
        Уцепившись за пернатый конец стрелы, я замахнулся ножом. Старый округлил глаза:
        - Тварь пустая, как ты смеешь! - его рука дернулась, но тут же он скривился от боли, и бессильно завалился. Стрела явно его ослабляла.
        Я рубанул ножом наискосок по древку, сам едва не упав от боли. Мои силы тоже были на исходе. Старый тряхнулся, скорчившись от боли, я выждал секунду, и рубанул еще.
        Есть. Древко поддалось в моей руке, и я рывком наклонил его, переламывая. Добив ножом последние щепки, я положил нож и откинул отрубленную палку.
        Не жалея руки, я ладонью хлопнул по торчащему обрубку, загоняя его внутрь, и крикнул:
        - Подними плечо!
        Старый, затуманенным взглядом наблюдавший за мной, захрипел, пытаясь извернуться. Я просунул руку, нащупал зазубренный наконечник, и, раскровив ладонь, крепко обхватил его. Я будто лед в руку взял, пальцы заледенели, как при морозе. Что за технология такая?
        Я уже чуял, что сил у меня оставалось совсем немного, поэтому стал считать:
        - Держись. Раз, два…
        - Драный ноль!
        - ТРИ!
        Я рванул, и обломок стрелы удивительно легко вышел. Меня зашатало, и я рухнул на мешки рядом со знахарем. Плавая на грани обморока, я снова нащупал нож, и потянулся лезвием к зеленой тунике Старого.
        - Ты что, нулячья мера, творишь? - голос знахаря, кажется, заметно окреп.
        - Так перевязать же, - уже без сил прошептал я.
        Меня грубо оттолкнули, Старый приложил ладонь к ране, раздалось шипение. Я почуял запах горелой плоти.
        Ко мне уже подкатывала темнота, и я откинул голову, приготовившись в который раз умереть. Ну, родные, я иду к вам.
        Грубо хлопнула по груди ладонь, выбивая из меня воздух, я согнулся и закашлялся.
        - Крумб салюс! - рыкнул Старый, и в меня будто кувалдой вбили силу.
        Именно так. Меня перекувыркнуло по мешкам, и я чуть не перевалился за борт, врезавшись в него спиной. Старый дернулся было подхватить, но мои руки успели ухватиться за плетеный край. Я затряс головой, как после холодного душа и банки энергетика. И куда только усталость ушла? Даже раны больше не саднили, тошнота исчезла.
        - Какой же ты дохляк! - брезгливо бросил Старый, поморщившись.
        Он уже не выглядел бледным и умирающим, а рана на плече блестела запекшейся коркой. Знахарь подскочил на четвереньки, вытянул посох куда-то вверх и вперед, и снова крикнул, но уже во все горло:
        - Фламма!
        Я опять зажмурился, аж слезы выступили, перед глазами поплыли круги. Блин, предупреждать надо. Я бы маску сварочную одел.
        Снова грохнуло, в этот раз ощутимо, даже телегу тряхануло. Послышался рокот катящихся по склону камней, все завибрировало. Новые крики людей, на этот раз к ним добавились победные кличи.
        - Скорпионы!!!
        - Жало вверх, жало вверх!
        Охнул рядом Старый, даже как-то сладко слишком. Наверное, в него прилетел целый веер этих светлячков. Они тут души собирают, что ли?
        Разлепив веки, я подслеповато шарил впереди руками. Так-то у меня силы тоже есть, я могу сражаться. Вот только бы разглядеть хоть что-нибудь. Я откинулся от борта вперед, встал на четвереньки. Руки нащупали тот самый нож.
        О, да! Кто подбежит к телеге, получит нож в горло. С ним я обращаюсь намного лучше, чем с мечом.
        Я привстал на колени, пытаясь разглядеть сквозь круги в глазах, что же там впереди происходит. Я вообще всю драку проглядел, а там наверняка было, на что смо…
        Мимо свистнули стрелы.
        - Мозги твои нулячьи! - крикнул Старый.
        Но меня уже пронзила в грудь сама смерть, с силой подняла в воздух и унесла далеко назад, чтобы со всего размаху долбануть об щебень на дороге. Дальше картинку выключили…
        ***
        «Ты здесь?»
        Я не знал, где это «здесь», но я все же кивнул. Чем я кивнул, я тоже не знал. Тела снова не было.
        «Я для чего тебе жизнь спасла? Чтобы тебя опять убили?»
        Я немного удивился. И когда это она спасла мне жизнь?
        «Знак Жизни на небе».
        «Так это твоих рук дело? Ты тоже, как этот Старый, волшебница?»
        «Нет, столько сил у меня уже нет. Я и так отключилась, изменив облако».
        «А, так вот ты куда пропала. А сейчас ты очнулась?»
        «Я да. А ты нет. Это знахарь чуть тебя не убил, Ноль, когда решил подлечить. Он выбрал самое слабое заклинание, и то чуть жизнь не выбил. К счастью, я забрала основной заряд».
        «Спасибо».
        «А какой смысл? Ты умираешь».
        «Опять, что ли?»
        «А ты шутник!»
        «И что мне делать?»
        «Я отдам тебе ту силу, что вдохнул знахарь. И отключусь, возможно, надолго. Дальше сам».
        «Постой, а ты кто вообще?»
        «Постарайся больше не умирать!»
        ***
        Я открыл глаза. Хотел застонать, но сдержался.
        Если до этого болело все тело, то теперь все отошло на задний план, в сравнении с тем, что творилось в моей груди. Уже изрядно надоело просыпаться в муках.
        Я скосил глаза, кривясь от резкой боли. Грудь была перевязана чистой ветошью, пахло чем-то резким. Наверняка лечебная мазь, на каких-нибудь травах - запах был отчасти знакомым. На ногах надеты какие-то штаны, перевязанные на поясе веревкой. Это уже не моя рванина.
        Глаза сделали круг, осматривая простое деревянное помещение, и голова закружилась. Досчатый потолок, бревенчатые стены. Небольшое окно под потолком, в которое все еще, к счастью, пробивался свет. Значит, я, как минимум, провалялся пару-тройку часов.
        Судя по высоте потолка, лежал я на полу. Можно попытаться повернуть голову, но даже шея, казалось, была готова стрельнуть. Ну, как старый дед, ей богу! Почему все тело занемело?
        Я попытался поднять голову. И откинулся назад, охнув от боли. В глазах поплыло. В районе груди сразу заболело, я почувствовал там влагу.
        - Нулячья твоя мера! - заохал кто-то рядом.
        Женщина, вероятно, даже старушка. И где-то я оказался прав.
        Ко мне подсела, подобрав под себя ноги, женщина. Вся седая, но красивое лицо было без морщинок. И не скажешь сразу, сорок ей или шестьдесят. Одета в простое длинное платье серого цвета, но с узором, вышитым крупными зелеными нитками. Вышивка изображала скорпионов в причудливых танцах. У всех были жала вверх.
        Платье хорошо лежало на фигуре, я оценил ее по достоинству, и даже слегка устыдился своих мыслей. Хорошо хоть, моя невидимая соседка в отключке.
        - Желаешь женщину, это хорошо! - сказала седая, - Жить будешь.
        Она властным движением прижала мою голову к подушке. Подняла вторую ладонь над моей грудью, развернула, а потом чертыхнулась и сжала кулак:
        - Зверье пустое!
        Я попытался скосить глаза, повернуть голову, чтобы рассмотреть. Но она все равно не убирала руку с моего лба, а силы ей было не занимать.
        - Я и забыла, что в тебе жизней с ноготок, - она вздохнула, - Я так одного ноля убила разок. Стихушнику, и то, хватает с головой.
        Она покачала головой и убрала руку. Встала, отошла куда-то назад.
        - Придется тебе самому карабкаться, - послышался ее голос, - И дай Небо, выживешь.
        Я крякнул. Разлепил губы, попытался сказать, но понял, что это довольно трудно. Только смог издать какие-то нечленораздельные звуки.
        - Д.. л…
        Она вернулась к моему лежаку, с тазиком, чистыми тряпками. Поставила рядом на пол. И принялась разматывать мою повязку на груди, довольно легко поднимая мое туловище над полом. Откуда столько сил?
        Перед глазами поплыло, от боли я снова оказался на грани обморока.
        Грязные кровавые повязки улетели в сторону. Она смакнула тряпицу, промыла рану. Я хотел посмотреть, но сильные пальцы грубо толкнули голову на лежак.
        Когда, наконец, мои мучения были закончены, я с удивлением обнаружил, что еще жив, и даже в сознании.
        - С… п… си… - просипел я.
        - Благодари Небо, - хмуро ответила женщина, - И Старого. Ты спас ему жизнь, а этих идиотов никого рядом не оказалось. Не вытащил бы стрелу, и не было бы у нас Старого.
        Я улыбнулся и сделал ошибку. Ну, то есть, я просто в ответ еще и небрежно махнул рукой, типа, «делов-то»! Это было последней каплей и картинку снова выключили.
        ***
        Снова очнулся я уже ночью. Никого рядом не было, в окошко светила полная луна.
        Я пошевелил рукой. Сразу понял, по искоркам в мышцах и коже, что лежал я долго. Очень долго. Я стал двигать конечностями, все тело наполнила тупая боль, разгоняющая онемение.
        - О-ох, - вырвалось у меня.
        Я подтянул руку к груди. Нажал. Больно. Но не так, как при смертельной ране, а просто больно. А смертельных ран в моей жизни парочка была.
        Попробовав двинуть туловище набок, я приподнялся на локте. Как ни странно, получилось, хотя боль оставалась. Эх, мне бы лежать, не двигаться. Вот только я не знал сроки, за которые должен довершить мою сделку с Абсолютом. Я тут валяюсь, а время-то тикает. Одно радует - моя душа при мне.
        Да, я лежал на полу. Я помял пальцами лежак. Под мешковиной угадывалась солома.
        Подтянув ноги, ясел и огляделся. У изголовья стоял стол, сундук. Сверху полки с какими-то баночками, мешками. Всего не разглядеть в лунном свете.
        Так. В последний раз, чтобы встать, мне понадобилось много сил. Как будет сейчас. Я послушал свои ноги. Вставать они явно не хотели, и приглашали поваляться на лежаке.
        Этот просветленный дохляк, как я понял, никакой физухой себя не утруждал. Просва сраная!
        Я посмаковал это ругательство. А оно мне нравилось. То, что так называли этих самых Просветленных, к которым относился мой проповедник, я догадался давно. В принципе, при таком отношении к своему телу, они заслуживали этого.
        Но встать надо. Во-первых, на столе я увидел кувшин, а пить мне очень хотелось. Едва я подумал о воде, как жажда заскребла и плюнула каленым железом в горло.
        Нет. Встаем потихоньку. Я перекатился на колени, оперся ладонями. Руки тряслись, я опустился на локти. Охренеть, какое нафиг защитить «тринадцатого»? Я один день в этом мире, и почти все время на четвереньках.
        Могли бы меня забросить в чувака типа того же Торбуна. Вот это силища! Там не тринадцатого защищать, там можно самому пойти и зачистить место дислокации противника. Помножить их на ноль.
        Ноль! Вставай, ноль сраный!
        Я вздохнул, снова распрямил руки. Трясутся. В груди больно. Но влаги нет, рана затянулась. Разве это возможно за один день? Насколько я понял, меня же стрелой пробило.
        Так, ладно, ползем к… Если я сейчас опрокину на себя стол, будет стыдно перед хозяевами. А они и так нолей не жалуют.
        Я пополз к бревенчатой стене. Выпуклый рельеф показался мне вполне пригодным для того, чтобы немощный дрищ попробовал с его помощью встать.
        Пять попыток! Я сделал пять попыток, прежде чем коленки перестали складываться и ронять меня на пол. Итог - разбитая губа, ушибленный локоть, и я, гордо стоящий на трясущихся босых ногах. Правда, опираясь руками о стену.
        «Да, сержант бы тебе сейчас отвесил с сотню отжиманий», - подумал я, усмехнувшись.
        Этого вояку, на тренировках всегда косившего под крутого американского майора, я помнил хорошо. Он так вдолбил в мое тело науку выживания, что я даже здесь ее помнил. В новом теле.
        Еще минут десять мне понадобилось, чтобы добраться до стола. По стене, мимо закрытой двери. Издевательство какое-то, они не могли поставить воду возле лежака? Рядом с кувшином стояла глиняная кружка, я уперся руками в стол, покидая безопасную стену.
        Кружка была полной, и я, наплевав на осторожность, вылил в себя все. В этот раз я не сдерживался, пил, пил, и пил. В кружке была вода, но с какими-то травами.
        Допив, я с сомнением глянул на кувшин. Поднять не смогу, разобью.
        Ну ладно, жажда еще мучает, но терпимо. Я покосился на дверь. Где я? Я так подозреваю, в гостях у Зеленых Скорпионов. Ну, что ж, за просмотр денег не берут, ведь так?
        Я поставил ногу на высокий порог, положил руку на ручку. Это была просто железная дуга, прибитая к дереву, никаких механизмов - дверь, как в деревенской бане. Я толкнул. Охнул от боли в плече, в груди, в спине. Плечо мне отбил Торбун, грудь пробило стрелой, а спиной я прилетел с телеги на дорогу. Осталось об дверь разбиться…
        Я примерился другим плечом. Надеюсь, дверь с той стороны не заперта. И не двигается, потому что плотно прижата к косяку. Сейчас либо открою, либо найдут меня утром без сознания.
        Удар! И пьянящий, свежий ветер в лицо. Ой, я и не представлял, как тепло и душно было в помещении. Тело сразу покрылось мурашками, и я перевалился через косяк, не успев отпустить ручку. Но нет, успел подставить ногу, устоял.
        Дверь скрипнула и затихла, и меня окружила ночная тишина. Только насекомые сверчали где-то в траве.
        Вокруг, под светом полной луны стояли бревенчатые дома. Крыши на них в основном были из соломы, но некоторые были покрыты будто черепицей. Дома окружали большой двор, в центре которого угадывались какие-то конструкции. В свете луны они выглядели жутковато, будто какой-то плотник пытался собрать всяких буратин, но понатыкал руки и ноги куда попало.
        Эти причудливые раскоряки стояли вокруг широкой утоптанной площадки, напоминающей танцпол. С первого взгляда мне даже показалось, будто это обычный двор с детской площадкой в старом жилом районе Москвы.
        Внимание привлекло движение на небе. На фоне огромной луны пронеслась тень самолета. Бесшумный, блин, хотя кажется, совсем близко был. Значит, мне тогда не показалось, и тут все же есть технологии.
        Лунный круг быстро пересекли еще две такие же тени и унеслись за первой.
        - Выжил все-таки, Ноль?
        Я вздрогнул, до того громким среди ночной тишины показался голос.
        Старый, изображая старческую походку, прошаркал ко мне из-за той бревенчатой постройки, в которой я обитал. Я-то видел, на что он был способен.
        Я попытался ответить, и хорошо, что все-таки смочил горло.
        - Д-да…
        - Ох, зверье пустое! Полторы недели на краю смерти, и выжил. Если бы такое сказали про зверя, я бы не удивился.
        Глава 5. Бьет значит видит
        Я ахнул.
        - Как полторы недели?
        Мне стало не по себе, и я с беспокойством осмотрел себя в лунном свете. Ну, как был дрищом, так и остался, но фатальной дистрофии я не наблюдал.
        - Кормили тебя, Ноль.
        Я поднял голову и посмотрел на знахаря. Что ему надо от меня? Почему, несмотря на то, что я в этом мире типа отброса, Зеленые Скорпионы помогли мне?
        - Жизнь мне спас, вот я и отплатил.
        Я нахмурил брови.
        - Ты мысли читаешь?
        - Когда обращаешься к зверю, Ноль, говори господин зверь или мастер зверь. Если знаешь полную меру, обращаешься по мере.
        - Мера?
        Знахарь обошел меня, опираясь на свой посох, на него упал свет из открытой двери. Одет в зеленую тунику, под ней какая-то серая хламида до самого пола. Кольчуги видно не было.
        - Ты задаешь странные вопросы, Просветленный.
        Я ухмыльнулся. А не странно, что они так носятся со мной, хотя я полный ноль?
        - Память, думаю, отбило там… - я махнул рукой куда-то за спину. Где именно та деревня, в которой я висел на столбе, я не знал.
        - Господин четвертое жало, - требовательно добавил Старый.
        - Ну, а ко мне как надо обращаться? Господин Ноль? - съязвил я.
        Выросший на родной свободной Земле, я не мог вот так вот выдавить из себя «господин». Естественно, у нас там было полно своего неравенства, и часто людей, не заслуживавших этого, я должен был называть по званию или по имени-отчеству.
        К людям же, которых я действительно уважал, мне самому хотелось относиться с уважением. А, быть может, оно и лучше, что здесь безо всякого лицемерия тебе указывали твое место. Впрочем, Старому я симпатизировал, но мой язык жил своей жизнью.
        - Ты дерзкий, Ноль, - Старый покачал головой, -- В нашем мире тебе долго не выжить.
        - Ну, я уж постараюсь, - твердо сказал я.
        - Значит, все же не из нашего мира? - с хитрым прищуром спросил знахарь.
        Я поджал губы. Чуть не развел меня, я хожу по краю бритвы. Что им тут небо говорит про пришельцев? Привязать к столбу и оставить умирать?
        - Что такое мера, мастер четвертое жало? - наконец спросил я.
        Старый улыбнулся, снова обошел меня, разглядывая, потом ткнул посохом в сторону площадки, окруженной странными конструкциями, и двинулся туда.
        Я пошел за ним следом, чувствуя, что этому человеку я доверяю. Как говорила моя невидимая соседка в голове, Зеленые Скорпионы немногие, кто сохранил понятие о чести, и этот знахарь это доказывал.
        Мы прошли в центр двора, и я, наконец, разглядел, что площадку окружали тренировочные конструкции. Я вспомнил многочисленные китайские боевики - примерно на таких отрабатывали удары ученики, постигающие боевые искусства.
        Правда, тут были механизмы посложнее и намного крупнее, и, судя по измочаленным бревнам, работали тут не только руками.
        Старый остановился в центре утоптанной площадки, повернулся и посмотрел на небо. Свет луны серебрился в его бороде и сверкал на серебряном обруче.
        - Я не знаю, кто ты. Не вижу тебя.
        Я усмехнулся.
        - Вот он я.
        Знахарь покачал головой. Потом обвел все вокруг посохом:
        - Это Инфериор, нижний мир Регнума.
        Я оглянулся. Деревня мирно спала в свете луны, где-то далеко возвышались тени величавых гор. Красота.
        - Я так понял, тут живут Зеленые Скорпионы…
        Мне по голове вдруг прилетело посохом, и тишину разрезал пустой звук.
        - Ау! - я схватился за макушку, растирая место удара.
        - Ведро нулячье! Эта деревня - просто дом Зеленых Скорпионов. Я тебе про мир говорю.
        - Да понял я…
        Старый нахмурил брови, выжидательно посмотрев на меня.
        - …мастер четвертое жало, - скривившись, добавил я.
        - Так-то лучше, дольше проживешь, - снисходительно улыбнулся Старый.
        Он обошел площадку кругом по краю, сложив руки с посохом сзади спины. Посох задевал деревянные стойки, оглашая стуком округу, но знахаря это, кажется, не беспокоило.
        У нас бы в Москве уже в полицию звонили, или раздались бы крики…
        - Старый! - донеслось из какого-то дома, - Потише нельзя?
        Знахарь оглянулся, виновато почесал затылок, потом снова прошел в центр площадки. Посмотрел наверх.
        - Небо возносится над каждым из нас, - начал он.
        - Все мы равны перед небом, - задумчиво перефразировал я известную на земле фразу.
        Ко мне метнулся посох, и я все же успел отскочить, отмахнувшись рукой, но деревяшка больно задела мизинец. Я замычал и приложил палец к губам, высасывая боль. Да, с насилием в этом мире проблемы.
        - За такую ересь вы, просва, и гоняетесь по всему Регнуму, - недовольно сказал Старый и приложил ко лбу два пальца, глядя на небо.
        - А разве не так?
        - Небо каждому определяет свою меру, - твердо сказал знахарь, - Ты - нулевая мера, следом стихушники - первая мера. И мы - звери…
        - Вторая мера.
        - Да, вторая.
        Я покачал головой. Мне такая правда совсем не нравилась. Это жестоко, очень жестоко. Совсем как у нас в древности, деление на сословия. Мы же ушли от этого давно.
        - Ну, а если я вот захочу, и скажу, что я вторая мера. Соберу таких, как я, возьмем оружие…
        У Старого подлетели брови, и он едва сдержался, чтобы не засмеяться.
        - Нули с оружием? Ты, кажется, путаешь положение в обществе, и меру.
        Я почесал затылок. А что, разве я неправильно думаю. Какие-то люди кличут себя зверями, объявили себя привилегированным обществом. Тыкнули в других и сказали: «Вы - нули!»
        - А разве не так? Кхм… мастер зверь.
        - Не так. Ноль ничем не обладает. Только зачатки стихии духа, но она пропитывает весь Регнум.
        - А звери?
        - А ты не заметил? - он усмехнулся, - Ты не заметил разницу между тобой и Торбуном?
        - Ну, зарядку он точно делает.
        - Он уже на третьей ступени второй меры. Мастер третье жало. А на пути воина он скоро овладеет силой тела.
        Я слушал, но понял, что ничего не понял. Мера. Ступень. Жало. Я только догадался, что третья ступень и третье жало - одно и то же. Это когда на лекции кажется, что все усвоил, и тут лектор тебе - БАЦ! - еще и «путь воина с силой тела».
        Учить надо было вчера, а сдавать уже сегодня…
        - Сложно все… - задумчиво сказал я, - Так зачем тебе я, мастер зверь? Нулевая мера, я так понял.
        - Да. Я не знаю, честно. Я тебя не вижу, и еще этот знак Жизни на небе. Ты ведешь себя не как ноль, и спас мне жизнь. Кстати, спасибо, - Старый приложил руку к груди.
        - Ну, ты тоже спас меня, - я пожал плечами, - Два раза. Когда одобрил поединок, и вот это… - я тронул пальцем перебинтованную грудь.
        - Мастер зверь, - напомнил мне знахарь.
        - Мастер зверь.
        - Так почему я не вижу тебя, Ноль?
        Я вздохнул. Что ему от меня надо?
        - Вижу, не понимаешь. Я - ясновидящий, это мой дар на личном пути мага.
        - Ага, - только и сказал я. Сил удивляться уже не было, и я только кивал. Предположим, что все это правда.
        - В каждом жителе видно его меру. Я вижу в Торбуне его третье жало, в Кроммале второе жало. В моем учителе пятое жало. Я даже вижу личный путь, и у тебя откуда-то его зачатки.
        - Та-а-ак, - протянул я, - Личный путь…
        - Потом, - отмахнулся Старый, - Так вот, закрыться от меня может только более сильный. Шестое жало, например. Или… - знахарь чуть понизил голос, - …третья мера.
        Тут у меня подпрыгнули брови. Сюрпризы еще не закончились. А в этом мире, получается, звери-то и сами не в лучшем положении. Значит, и над ними начальники есть.
        - Так есть еще и третья мера? - взволнованно спросил я.
        - Тише ты, - Старый замахнулся посохом, - Конечно, есть. Это человек.
        Тут я не то, чтобы удивился. Названия сословий в этом Регнуме были чудными, оставалось только принять это. Я теперь просто понял, почему Торбун и остальные звери тогда так разозлились на меня. Им самим, кажется, до человека, как до луны, а тут какой-то ноль о себе заявил.
        - Хорошо. А вот челов… - начал было я, но посох снова взметнулся вверх, и я замолчал.
        - Здесь опасны такие разговоры, - предупредил Старый, - Потом.
        Я поджал губы. Это, наверное, вообще самый важный вопрос, который я хотел задать. Мне, конечно, еще очень хотелось узнать, кто такие Абсолют и тринадцатый, но я решил с этим повременить. Лучше подожду, когда очнется моя спутница в голове. Надеюсь, она все же очнется.
        - Что значит, ты не видишь меня, мастер четвертое жало? - наконец решил я хотя бы с чего-то начать разговор, - Как же вы поняли, что я ноль.
        - Меру видят все, - словно ребенку, сказал седой, - Все знают, что, начиная с первой, в каждой мере есть семь ступеней. Все чувствуют, когда кто-то сильнее. Но даже у нулей разная сила духа, и об этом мало кто знает.
        Я устало потер лоб. Много, очень много информации.
        - Ты достаточно окреп, чтобы биться? - вдруг спросил Старый.
        - Что? - беспомощно спросил я, - Биться - в смысле, драться?
        - Да, - знахарь прошел на другую сторону площадки и аккуратно отставил посох к одной из тренировочных стоек, - В бою постигается истинная сила противника, это закон Неба.
        Вот неймется этому старику. На дворе ночь, спать надо.
        - Я… не знаю, - сказал я, пытаясь двигать плечами.
        Боли практически не было, только слабость, и неприятные тянущие ощущения в груди. Видимо, там все зажило, но новые ткани были непривычны к движениям. Так и порвать можно.
        - Рана зажила, если ты об этом беспокоишься, - сказал Старый, - Выходи, Ноль. Мне нужно увидеть тебя.
        Он стянул с себя тунику и серую хламиду, оставшись в одних штанах. Я не ожидал увидеть под одеждой крепко сбитое, подкачанное тело. Он не был таким огромным и внушительным, как Торбун и его воины. Скорее, Старый был жилистым, как породистая гончая собака.
        Я понял, что он вполне серьезно вызывает меня на поединок, и сказал:
        - Да, мастер зверь.
        Я вышел на арену. Встал напротив седого и стал разминаться, будто заправский рукопашник. Покрутил ногами, уперев носки в пол, осторожно поднял и опустил руки. В принципе, за полторы недели все действительно будто зажило.
        Даже ребра, как я боялся, не отдавали никакой боли. Я обхватил себя руками, чуть нажал. Нет, точно не сломаны. Я начал размахивать руками уже увереннее.
        - Как бы не помять, - усмехнулся я, вставая в боксерскую боевую стойку.
        - Дерзкий ноль, - Старый покачал головой.
        И метнулся ко мне. Я едва успел поставить блок, но он уже поднырнул к моему животу и, подхватив под бедра, просто толкнул таранным ударом. Я не успел зацепиться за его спину и почувствовал, что лечу.
        Удар! Я успел сгруппироваться, но все равно удар спиной о землю выбил воздух из легких, и я, мигом перекатившись на корточки, закашлялся.
        Старый не дал мне передышки и снова прыгнул. Я перекатом ушел в сторону, попытался вскочить, но непривычное тело завалилось, и я запрыгал, пытаясь поймать равновесие.
        Мигом прилетел удар кулаком в живот. Я едва успел повернуться, опустить локоть, но все равно получилось очень ощутимо. Все же мне удалось выкинуть другую руку, и я основанием ладони заехал Старому в ухо.
        - А-а-а, - вырвалось у меня, когда я отпрыгнул, схватившись рукой за живот.
        Знахарь стоял, даже не тронув ухо, куда я ударил. Он хоть почувствовал?
        - Неплохо, - улыбнулся он.
        - Моя очередь! - сказал я и метнулся вперед.
        Я сделал небольшую раскачку вправо-влево, пытаясь обмануть, наметил удар снизу, и послал кулак ему в лицо. Старый небрежно шлепнул по обеим моим рукам, демонстрируя отличную реакцию, и резко приблизился, толкнув плечом в грудь.
        - Х-ха! - с силой выдохнул Старый.
        Вдобавок его лоб проехался по моей челюсти, я не успел толком отдернуть голову. Но я начал движение назад, и это оказалось моей ошибкой. Его толчок плечом добавил мне скорости, и мой дрищ-проповедник пролетел над ареной нехилые полтора метра.
        Новый удар об землю, я перекатился, и влетел спиной в столб. Приложившись затылком о тренировочную стойку, я выругался. Неужели старик может так сильно толкнуть?
        - Драная просва! - вырвалось у меня, а потом я закрыл рот ладонью. Сам же себя и обзываю.
        Старый засмеялся, выпрямившись и сложив руки на груди.
        - Кажется, ты уже начал понимать.
        - А неплохо! - раздался третий голос.
        Я повернул голову. Торбун-десятник в одних штанах стоял возле одной из стоек, прислонившись плечом, и посмеивался.
        - Не зря я тебя пожалел тогда. Быть может, я впервые в жизни увижу, как ноль перескочит в первую меру, а, Старый?
        - Бывало и такое, - кивнул знахарь, потом указал мне за спину, - Бери оружие.
        У меня екнуло сердце. Ну, нафига оружие-то? Полторы недели меня выхаживать, и потом насадить на клинок ради того, чтобы что-то там увидеть во мне?
        Я обернулся и облегченно выдохнул. За тренировочным столбом обнаружилась вертикальная стойка, и к ней были прислонены… деревянные мечи. Самых разных размеров, под любую руку.
        Встав, я отряхнулся, потер затылок, и направился к стойке. Обилие разных плетеных рукоятей сначала обескуражило, но потом я все же нашел палку, которая мне подходила. Действительно, как меч. Длинная часть, уже изрядно побитая, изображает клинок, а короткая плетеная, с небольшой гардой - рукоять.
        - Ха-ха-ха, - засмеялся Старый, - Торбун, любимый меч твоего сына.
        Десятник что-то весело ему ответил, а я едва не залился краской. Надеюсь, сыну Торбуна лет двадцать.
        Я повернулся. Десятник как раз в этот момент с другой стойки взял меч, чуть больше моего, и кинул его Старому. Знахарь ловко перехватил его и сделал пару круговых движений, держа двумя руками. Красиво, ну прямо самурай. А шашку казацкую ты видел, а?
        И я выписал несколько красивых вензелей деревянным мечом, едва удерживая его пальцами. Я усмехнулся, вспомнив, что за такую фланкировку наш сержант нещадно бил по рукам, называя это дебилизмом. Но нам же было надо выпендриваться.
        Впрочем, на Скорпионов это тоже не возымело должного впечатления.
        - Что за идиотизм? - Торбун скривился, - Я б такого болвана мигом пришиб.
        Старый усмехнулся, а я вышел на площадку и встал, держа меч нормальным хватом. Ладно, больше выпендриваться не буду.
        Все закончилось буквально за секунду. Мы метнулись одновременно друг к другу, я рубанул мечом прямо в лоб Старому, но тот ушел вбок, прикрывая плечо клинком. Я посунулся вперед, мой клинок соскользнул вниз по его, а знахарь, продолжая круговое движение меча, рубанул мне по рукам, выбивая оружие.
        - А-а-а!
        Я заорал, а его деревянный клинок вдруг развернулся, и ощутимо проехался мне по горлу, оставляя занозы. Я отпрыгнул, захрипев, не зная, за что хвататься - болели и руки, и шея. Пришлось так и тереть горло больными запястьями.
        Со злостью я следил за Старым, так и стоящим в центре арены. Ну, долго он еще будет меня «видеть»? Когда уже рассмотрит, что ему нужно?
        - Странно, Торбун, - удивленно повернулся знахарь к десятнику.
        - Что?
        - У него будто есть сила тела, а силы оружия нет.
        У десятника едва челюсть не отвалилась.
        - А разве это возможно?
        - Выходит, что так.
        Сморщив нос, я растирал больные места, и слушал их болтовню. Что еще за сила тела? Это они рукопашку так называют, что ли? Ну, конечно, у нас по ней все время тренировки были. А еще с автоматом, со штык ножом…
        С шашкой мы только от сержанта бегали. Ну, не видел я тогда смысла в этом оружии.
        - Торбун, мы пройдемся к усыпальнице, - сказал вдруг Старый, кинув меч обратно десятнику.
        Тот перехватил палку и, поставив ее аккуратно на стойку, спросил:
        - Тебе нужна помощь?
        Знахарь отмахнулся:
        - Торбун, это же ноль!
        Они вдвоем засмеялись, а я недовольно скривился. Трудно привыкнуть к новому положению.
        Но Торбун, будто забыв про меня, спокойно пошел куда-то, а Старый, взяв свой посох, поманил за собой. Мы пошли мимо домов к краю деревни, и я невольно залюбовался окружающим ландшафтом. Горы отбрасывали причудливые тени в лунном свете, светились снежные шапки, а где-то, кажется, серебрилась река.
        Снова мелькнули тени, двигающиеся с невероятной для птицы скоростью. Унеслись куда-то за горизонт.
        - А что вы на самолетах не летаете, мастер зверь?
        Старый удивленно обернулся:
        - На чем?
        - Ну, в небе все время у вас летают. Не знаю, как вы их называете, такие летательные аппараты, на которых люди летают.
        Знахарь остановился, пораженно рассматривая меня. К моему удивлению, на кончике посоха засветился огонек, и Старый осветил им мое лицо.
        - Люди не летают. Быть может, ты птиц видишь, Ноль?
        - Ну, для птиц у них скорость просто невероятная. Я-то уж знаю толк в этом, у нас вэкаэсники рядом базировались. Каждый день летали.
        - Не понимаю, о чем ты говоришь? Вэкаэсники?
        - Будто я понимаю. Летают у вас тут, крылатые штуки. Длинные крылья…
        Старый едва не схватился за сердце, еще более круглыми глазами рассматривая меня. Потом его обеспокоенный взгляд заерзал по небу.
        - Не может быть, Ноль. Неужели ты видишь ангелов?
        Глава 6. Ночь
        Знахарь, едва сказал про ангелов, мигом закрыл себе рот ладонью. Я сразу понял, что эта тема тоже запретная, как и человек. Впрочем, что я хотел от средневековья? Время расцвета религий! Инквизиция, крестовые походы… Здесь наверняка тоже есть что-то подобное.
        Я еще раз задумчиво глянул на небо. У нас на земле тоже есть места, где живут дикие племена, и в ус не дуют, даже не пытаются развиваться. А тут Зеленые Скорпионы, их соседи Кабаны, да весь этот Инфериор - вполне возможно, они так же зависли на своем уровне.
        Но эти штуки на небе… Где-то тут живут высокотехнологичные чуваки, летают над дикими собратьями, и посмеиваются. А те, в свою очередь, видят их наверху и придумывают удобное объяснение чудесам.
        Я усмехнулся, поняв, что мой мозг уже принял мысль, что я в другом мире.
        - Ладно. Над этим стоит поразмыслить, - сказал Старый после затянувшейся паузы, погасил посох и отвернулся, - Пошли дальше.
        Мы стали спускаться куда-то по пологому спуску. Склон порос мелкой травкой, и я даже боялся представить, какая красота тут днем. В нос ударили запахи каких-то цветов, а горный ветер пробирал до мурашек. Но пока было терпимо, да и впечатления нехило грели.
        В свете луны я видел, что мы спускаемся в холмистую долину, где серебрилась длинная река. Горы окружали ее со всех сторон, и деревня Зеленых Скорпионов, кажется, примостилась с самого краю, на одном из холмов.
        - Это земли наших предков, - начал Старый, пока мы размеренно шагали, - В этой долине праотец, спасаясь от врагов, нашел свое спасение. Скорпион ужалил его, и праотец подумал, что умрет.
        Я усмехнулся. Ну, я бы тоже так подумал. Тем более, с медициной тут шутки плохи.
        - Но яд вдруг дал ему такую силу, что он один выстоял против войска врагов, - продолжал Старый, - Так праотец стал первым зверем.
        Поджав губы, я подумал, что для продолжения рода, вообще-то, нужна еще и женщина. Кто же у них тут играет роль Евы? Огромная скорпионша? Впрочем, вера - дело щепетильное, и я побоялся задать такой вопрос. Убьют еще, а я и так уже два раза умирал.
        Через несколько минут мы спустились с холма и свернули правее. Здесь уже была довольно утоптанная тропинка, даже посыпанная мелким гравием. Он захрустел под ногами, осыпая ночную тишину хрустом. Идти босыми ногами было довольно неприятно, я иногда жмурился от впивающихся камешков.
        Впрочем, знахарь тоже шел босиком, беззаботно постукивая посохом, и даже виду не подавал, что ему неудобно. Через некоторое время ноги чуть попривыкли, болевой порог упал, и идти стало полегче.
        - Усыпальница, - сказал я, - Там захоронены предки?
        - Кхм… -- недовольно хмыкнул знахарь.
        - Мастер зверь.
        - Захоронены? - только после этого спросил Старый, - Что это значит?
        - Ну, у нас… - тут я осекся. Вообще-то, пока что я еще не признавался, что я пришелец.
        - Говори, не бойся, - сказал знахарь, - Тебе придется доверять нам.
        Я молчал, раздумывая над его словами. В принципе, в этом мире первая моя встреча была с Зелеными Скорпионами. Первыми убить меня тоже хотели они, и спасли меня тоже они. Значит, сюда же напрашивается и первое доверие.
        Тем более, не обязательно говорить всю правду.
        - У нас тела умерших закапывают, - наконец сказал я, - А потом потомки ходят на могилу, чтобы почтить память предков.
        Старый задумался.
        - А что с телами происходит в вашем мире? - спросил он.
        Я замялся. Это был не то, чтобы странный вопрос. Неудобный какой-то. Разлагаются, что еще происходить-то может?
        - А у вас в Регнуме тела куда деваются? - в свою очередь спросил я, не спеша отвечать.
        Старый снова выжидательно посмотрел на меня, и я со вздохом добавил, закатив глаза:
        - Мастер зверь.
        Знахарь улыбнулся, и продолжил разговор как ни в чем не бывало.
        - Все-таки странный ты, Ноль. Тела умерших, если их не успеет забрать род, растворяет земля.
        - В смысле растворяет?
        - А что им еще делать? Круговорот в природе - земля дает тело, и после смерти оно возвращается в землю.
        Я усмехнулся. Ну, если они так описывают разложение, то почему нет. Растворяются, так растворяются.
        - Понятно, мастер зверь. А если успеет забрать род?
        - Тело так и растворится, но дух отходит роду. В усыпальнице, куда мы идем, дух многих поколений Скорпионов.
        Я кивнул. У каждой традиции свои объяснения. Впрочем, я сам видел, как Старый колдовал. Так что вполне может быть, в этом мире могут быть свои особенности.
        Вскоре мы подошли к усыпальнице. То, что это она, я понял с первого взгляда. Приземистый каменный холм, и статуя скорпиона сверху. Жало скорпиона смотрело вверх, как пика, а вход располагался между опущенными клешнями.
        - Именно здесь, в этом месте, праотца укусил скорпион, - торжественно сказал Старый, обведя посохом всю картину.
        Я стоял, рассматривая место, куда мы пришли. Вход закрывался каменной дверью в мой рост, и, кажется, я ее сдвинуть точно не смогу. Лапы скорпиона спускались по склонам насыпи и упирались в землю. И хвост его торчал в небо метра на четыре точно.
        - Так, хорошо, мастер зверь, - кивнул я, - Что мне делать? Внутрь идти?
        Посох больно клюнул меня прямо в лоб.
        - И даже думать не смей! Наказание за осквернение - смерть.
        - Понятно, - я потер лоб, - Простите, я не знал, мастер четвертое жало.
        - Естественно, не знал. Это особое место, и здесь, перед входом, я попробую воспользоваться силой рода, чтобы полностью увидеть тебя.
        Он повернулся к склепу, иначе я это место назвать не мог. Старый поднял руку с посохом, выставил вторую ладонь, и зашептал. Я не разбирал слов, но точно мог сказать, что этот язык я не знал.
        Я так и стоял чуть позади, от скуки вращая головой. Ничего интересного не происходило, лишь сверчки трещали где-то в траве. Все так и дул пронизывающий ветерок, и я забеспокоился, как бы не подхватить пневмонию. Все-таки я сейчас задохлик еще тот.
        Через несколько минут я вдруг понял - что-то изменилось. Это как если находишься в комнате один, и вдруг чувствуешь, что рядом кто-то есть. Кто-то вошел.
        Я видел перед собой знахаря, слышал, как он бубнит под нос, но я кожей ощущал на себе чей-то внимательный взгляд. Когда я служил в горячей точке, там довольно быстро появилось чувство опасности. Я завертел головой.
        - Пу-у-усть… подойде-е-ет… - раздался тихий, шелестящий шепот.
        Так могла шуметь трава или листья на деревьях, но человеческий речевой аппарат точно не сможет воспроизвести такое. Я и так от холода околел, а тут у меня еще больше мурашек набежало.
        Старый чуть развернулся:
        - Подойди.
        Я послушно встал рядом с ним. Но знахарь толкнул меня в плечо, отправляя вперед:
        - Ближе, к самому входу.
        Сделав еще несколько шагов, я остановился перед каменной дверью. В лунном свете все было залито черными тенями, и непонятно было, как она открывается. Подняв глаза, я с чувством опасения глянул на морду скорпиона. Ночью он казался едва ли не живым, и скульпторы очень постарались, изображая голову членистоногого.
        Кажется, через миг многочисленные глаза загорелись едва видимыми огоньками. А может, это отражалась луна.
        - Ви-и-идим… - будто выдохнул скорпион, и меня пробрало до дрожи.
        Так, спокойно. Удивляться будем потом, пока принимаем это, как данность. Каменный скорпион что-то шепчет. Какое этому объяснение? Высокотехнологичная элита установила динамики в статую, а дремучие варвары все принимают на чистую веру. Все, мой мозг теперь спокоен.
        - Покажите мне, - сзади послышался голос знахаря, - Мне надо увидеть.
        Воцарилась тишина. Я чувствовал на себе цепкий взгляд, будто меня, как новорожденного на приеме у педиатра, переворачивали и рассматривали.
        - Не-е-ет…
        - Но почему? - раздался слегка возмущенный голос Старого.
        Я обернулся. Да, знахарь был явно удивлен решением предков. Что случилось, это впервые так?
        - О-о-он… отомсти-и-и-ит…
        Старый склонил голову, и вдруг опустился на колено, положил посох рядом. Что-то зашептал.
        Я так и стоял, только и крутил головой. Услышав про месть, я вспомнил Кротова, моего нанимателя-министра. Если этот скорпион говорит об этом...
        - Учи-и-и… его-о-о-о…
        - Но… зачем? - знахарь поднял голову, - Учитель сказал, что это просто Ноль.
        - Ты-ы-ы… хо-о-очеш-ш-шь… зна-а-ать?
        - Да, - Старый встал, - Я несу ответственность за племя.
        - Смотри-и-и…
        Знахарь закрыл глаза. Развел руки. И вдруг его лицо затрепетало, запрыгали брови и задрожали губы. В свете луны я видел, как пот заструился по его лицу, он затряс головой, будто не хотел видеть того, что ему показывали. Я увидел, как покатились крупные слезы по его щекам, он поджал губы, но не открыл глаз.
        - Ах, - через миг он упал на одно колено, схватившись за голову.
        Я думал подскочить к нему, но он остановил меня, выставив ладонь. Затем Старый открыл глаза, вдохнул, и встал, гордо выпрямив голову. Судя по его взгляду, он увидел что-то такое, что потрясло его до глубины души. Увидел и принял.
        - Хорошо, - сказал он покорно, - Пусть будет так.
        Я снова оглянулся на статую скорпиона. Та смотрела на меня как-то тепло и грустно, пахнуло даже чем-то родным.
        - Пошли, - дрогнувшим голосом сказал Старый, поднял свой посох и, развернувшись, молча пошел прочь.
        Его походка вдруг стала совсем старческой, будто резко ему на плечи свалили еще сто лет сверху. Да что ему такого там показали-то?
        Я вздохнул. Посмотрел на небо, на луну. Вдохнул холодного воздуха. Как же я замерз.
        И вдруг я почувствовал новый взгляд. Меня чуть не прибило к земле этой волной ненависти и злости. Кто-то смотрел на меня, как на букашку, и хотел раздавить, задыхаясь от омерзения. Но почему-то не мог.
        Я оглянулся на каменного скорпиона. Нет, это не он. Статуя как-бы потухла, отключила эмоциональный фон, и теперь ощущалась просто камнем.
        Взгляд шел откуда-то сверху. Неужели с неба?
        Я попытался себя успокоить, что это могут наблюдать из деревни. Мало ли, вдруг кому-то не нравится, что столько возни с обычным Нулем.
        - Охренеть просто, - стуча зубами от холода, выдавил я, но удивляться больше не стал.
        Сначала надо собрать информацию. Я не знал многого, и от того все казалось таким странным. Насколько я понял, меня будут учить. Покручусь здесь недолго, и отправлюсь искать своего тринадцатого. Пока что я чувствовал, что еще успеваю. Раз моя душа при мне, значит, точно еще никуда не опоздал.
        Затем я, чтобы согреться, трусцой припустил следом за Старым, который отошел уже на приличное расстояние.
        ***
        Мне снился сон.
        Никаких Абсолютов, невидимых страшных сущностей, никаких воинов-скорпионов. Только я и моя семья. Мы отдыхали в нашем, самом обычном, мире.
        Гуляли по парку, катались на аттракционах, сидели в кафешках. Я, Лиза и маленькая Эльза. Как смеялась моя жена, это было мое «лизанутое» царство. И я был счастлив, как никогда.
        И почему-то даже ощущение того, что все это прощальная прогулка, не портило сон. Лиза всю дорогу говорила мне, что я справлюсь, что они всегда будут со мной. А я просил ее замолчать, и не понимал, что за ерунду она говорит.
        - Марк, только сильно не скучай, ладно? Мне очень плохо, если так будет, - просила Лиза, нежно обнимая и заглядывая в глаза.
        Эльза же не отлипала от меня, капризничала, хотела на руки, и я был этому рад.
        Но все хорошее имеет свойство заканчиваться. Я засыпал с женой в обнимку, в нашей спальне, уже после того, как уложили неугомонную Эльзу. Лиза чуть поплакала, сказав, что это последняя наша ночь, а я успокаивал ее, пытался выгнать из ее головы этот бред. Я чувствовал ее тепло, ее губы, ее руки, и уткнулся носом в ее волосы. Мне было хорошо…
        - Мне так хорошо, - сказала Лиза и поерзала головой на моей груди.
        Я напрягся. Сказала чужим голосом. Не своим. И тут я проснулся….
        На том самом лежаке, на котором я засыпал этой ночью, я лежал не один. Рядом, на моем плече, покоилась копна каштановых волос, ласковая рука елозила по моей груди, теребя завязки бинтов. На моих тощих ногах лежала нога. Красивая нога. И были мы с ней в чем мать родила, я отлично видел гитарные изгибы женского тела.
        - Ты кто? - только и спросил я.
        - Адрианна, - ко мне повернулись чистые карие глаза, - можешь звать Адри.
        - А что ты тут делаешь, Адри?
        Она даже смутилась. Я заметил, как она слегка покраснела, а потом улыбнулась:
        - Мастер четвертое жало, конечно, говорил, что ты со странностями. Но ночью я этого не заметила.
        Адрианна погладила мой живот, рука поехала вниз…
        - Погоди, погоди, - я схватил ее руку, - В смысле ночью? А мы что, это самое…
        - Я бы даже сказала, этой ночью было самое то! Я не ожидала этого от такого худенького, тем более, нуля. Да ты еще и ранен был, говорят.
        Я почувствовал, что сейчас покраснею.
        - Ты, наверное, и не помнишь, но я грела тебя все полторы недели, что ты лежал в забытье, - совершенно беззаботно сказала Адрианна, убирая непослушную прядь с лица.
        Услышав это, я только вытянул губы уточкой от удивления. Да все даже еще хлеще, чем я представлял.
        - Так… я… а… - я немного опешил от этого, и не мог подобрать слов.
        Вообще-то я всегда считал себя верным мужем, и дело было даже не в каких-то принципах. Мне не нужна была другая, и я не задумывался о левых похождениях от слова «вообще». А сейчас меня разрывали совсем уж противоречивые чувства…
        Что было в бреду, уже не изменить, но сейчас я вполне мог за себя отвечать.
        - А зачем все это? - наконец спросил я, взяв себя в руки.
        - Таково повеление старейшины, - пожав плечами, сказала Адри, - Сначала тебе было нужно тепло, а потом… ну… а кто такая Лиза?
        Я вздохнул, и свободной рукой потер лицо. Остатки сна как-то совсем уж улетучились, и я глянул на маленькие окошки под потолком. Судя по углу солнечного света, время было уже позднее.
        - Это моя жена, - сказал я, и сглотнул подкативший ком.
        Адри чуть отстранилась, заглядывая мне в глаза.
        - А где она? Почему ты с ней прощался?
        Я понял, как мне до этого нужно было высказаться хоть кому-то о том, что произошло со мной и моей семьей. Мне просто не хватало сочувствующих глаз, кому бы я мог хоть о чем-то рассказать, хоть самую малость.
        Понятно, что эта Адри, скорее всего, расскажет все старейшине. Но это и не было такой важной информацией, уж в этом-то мире этим никто воспользоваться не сможет.
        - Она погибла, - выдохнул я обреченно.
        Я впервые это сказал, и даже стало немного легче. По щеке покатилась слеза, и Адри забрала ее большим пальцем.
        - А как тебя зовут? По-настоящему?
        Я, как обычно, хотел сказать, что не помню, как вдруг…А ведь во сне жена назвала меня Марком.
        - Марк… - осторожно сказал я и почувствовал, что раньше много раз говорил это.
        - Я не знала про твою жену, Марк, - сказала она, положив мне голову на плечо, - И ты был в бреду все время. Вот бы меня так любили, - она вздохнула.
        - Ну, такую красоту… - начал было я, и осекся.
        Насколько нормально лежать голышом с девушкой после ночного секса, и успокаивать ее, что у нее еще все впереди. Правда, насколько я помню свои молодые похождения, еще когда не знал Лизу, по утрам я особо не болтал со случайными подружками. Они и сами старались поскорее уйти, ведь лишние слова - лишние обязательства.
        Адри молчала, чуть сильнее прижавшись, и я непроизвольно обнял ее покрепче. В голове всплыли подробности ночной прогулки со Старым, и его рассказы об этом месте. Как он тогда сказал? Инфериор, нижний мир Регнума.
        А еще о какой-то мере. Небо каждому определяет его меру.
        - Адри?
        - Да?
        - А ты какая мера?
        Она подняла голову и улыбнулась.
        - Госпожой можно меня не звать.
        - Да я серьезно. Я, знаешь ли, память потерял, пытаюсь все вспомнить. Просто необычно, что ты вот так просто… - я обвел рукой наше ложе, - …с нулем.
        - Ты же спас жизнь старейшине, - она округлила глаза, будто я глупость какую сказал, - Это честь - помочь сохранить тебе жизнь.
        Тут она чуть отвела взгляд в сторону, а потом показала на маленький подсвечник, приделанный к стене. Ночью этот светец, насколько помню, горел.
        Адрианна раскрыла ладонь, закрыла глаза. Еще миг - и маленький огарок, торчащий из подсвечника, вспыхнул огоньком.
        - Ого! - у меня округлились глаза.
        Уж точно она не с пульта зажгла, она же у меня вся на виду.
        - Так ты маг?
        Она округлила глаза, и засмеялась.
        - Да ты что? Личный путь мага - это звери, вторая мера, - и она грустно прикрыла глаза.
        - А ты?
        - Первая мера. Мы - стихийники, нам доступны только четыре стихии природы. Я вот чуть-чуть владею стихией огня.
        Я округлил глаза. Первая мера. Стихийники. Так это про них эти скорпионы все время небрежно отзывались «стихушники»?
        В голове снова все перемешалось. Насколько я помню всякие книжки, там маги, которые владеют стихиями природы, самые сильные. В голове сразу возникла картинка, как Адрианна в красном балахоне стоит, выставив ладони, а впереди в огне полыхает целый город.
        И это она стихушница?
        - Я слежу за очагами, чтобы огонь никогда не угасал. Поэтому и согревать тебя послали, - она довольно мило покраснела, - Потому что горячая.
        Глава 7. День
        Скрипнула дверь, и мы с Адри повернули головы. Я непроизвольно прикрылся рукой. Вошла та самая седая женщина, и окинула нас строгим взглядом. Все в том же сером платье с зеленой вышивкой, волосы ее были убраны в хвост, а в руках она держала какой-то сверток.
        - Что я там не видела, Ноль, - усмехнулась гостья, посмотрев на мое тело, - За полторы недели всего рассмотрела, пока травами пользовала.
        Я не помню, когда краснел последний раз. Было это еще в школе, наверное, потом, уже во взрослой жизни, стыд как-то превратился во что-то абстрактное.
        Но сейчас я покрылся краской, аж уши загорелись. И кажется, тут больше проблема в том теле, в котором я нахожусь. Этот проповедник был довольно скромным.
        - С-спасибо, - выдавил я из себя.
        - Адри, дряная ты первячка, - седая окинула недовольным взглядом девушку, - Не нагрелась еще? Уже два дня как здоров, а она все тут!
        Адрианна вскочила, пряча глаза под шикарной копной, и я успел увидеть всю ее в еще более удобном ракурсе. Но она схватила лежащее рядом с лежаком платье и, быстро накинув его, прошмыгнула мимо гостьи к двери:
        - Простите, госпожа Фрона.
        - Стой!
        Адрианна остановилась у приоткрытой двери, чуть повернулась, и я увидел под каштановыми волосами, что она тоже покраснела.
        - На площади добавь силы в огонь павших, и в общинном доме камин этой ночью плохо грел. Посмотри.
        - Хорошо, госпожа Фрона.
        - Ступай, Адри.
        Девушка стрельнула в меня глазками из-под пряди и исчезла за дверью, сверкнув пятками. Седая Фрона проводила ее взглядом, а потом повернулась ко мне.
        - Вставай, Ноль, хватит валяться. Если сил хватает девок топтать, пора уже отрабатывать свое лечение, - и она бросила мне на грудь сверток.
        Затем она подошла к столу, плеснула в кружку воды из кувшина и, поставив, подержала над ней ладонь. Взяла с полки один из мешочков, вытащила оттуда листочек, растерла ладонями и бросила в кружку. То же самое она проделала, сняв с полки еще пару мешков и банок. Помешав содержимое деревянной ложечкой, она сказала:
        -- Выпьешь это, и выходи. Старый долго ждать не будет.
        - Хорошо, - кивнул я.
        Она сложила руки на груди и смерила меня взглядом. Через пару секунд я догадался и добавил:
        - Госпожа зверь.
        - Фрона… Госпожа Фрона, - она поморщилась и вдруг неожиданно пригладила волосы, - Зверь… это как-то не звучит, правда ведь?
        Это у нее вышло так женственно, и я в очередной раз заметил, как теряется ее возраст. Ни морщинки, и глаза с молодой искоркой.
        - Да, госпожа Фрона, - сказал я, - Вам так гораздо лучше.
        Она усмехнулась.
        - Ноль, на Адри не подумай плохого, она хорошая девушка. И стихия огня в ней сильная, а это редкость. Как там? И днем с огнем не найти стихушника с огнем.
        Я так и лежал, прикрывшись рукой, и Фрона, снова окинув меня взглядом, подмигнула и вышла, притворив дверь. Я быстро вскочил, удивившись, что ничего не болит и нигде не тянет. В свертке обнаружились чистые рубаха и штаны из грубоватой ткани. Впрочем, когда я вспоминал то рванье, в котором был привязан к столбу, мне здесь все казалось брендовым качеством.
        Я схватил кружку и, охнув, быстро поставил назад. Горячая, чуть не обжегся. Как так-то?
        Уже осторожно, держа кончиками пальцев, я отпил. Ну, как чай, только с добавками. Обжигаясь и втягивая по чуть-чуть, я быстро допил снадобье.
        ***
        Солнце поднялось уже достаточно высоко, но все еще грело по-утреннему. Тренировочная площадка была забита людьми. «То есть, зверьми», - быстро поправил я свои мысли.
        Разгоряченные и потные, совсем молодые скорпионы с деревянными клинками носились между тренажерами, осыпая их градом ударов. Они отрабатывали десять ударов на тренажере, быстро перескакивали к следующему и снова тот же удар, но в другой плоскости. И так сменяли друг друга по кругу.
        На площадке спарринговались сразу несколько скорпионов, и между ними ходили старшие воины. Они развешивали затрещины и кричали на молодняк, чтобы правильно «били, защищались, стояли, прыгали»…
        - Ты куда, зверье пустое, блок поставил? Без рук остаться хочешь?
        - Кто так бьет, двуха бестолковая?!?
        - Куда прыгаешь, звереныш? Ноги не отрывать.
        - А голову кому открыл? Лучше сразу отруби, и врагу отдай!
        - Ну бляха-двуха! Ты куда задницу отклячил?
        Эти крики сразу напомнили мне нашу подготовку во время службы. Ох, как любил наш сержант повыражаться на американский манер, зато мы его всегда пародировали смешно.
        - А ты, ведро пустое, с нуля ли встал тут?!?
        Я вздрогнул и повернулся.
        Сбоку неслышно подошел Торбун. Зеленой краски на нем уже не было, обычный здоровенный мужик. Лысый, бородатый, и злой, как черт.
        - Я… это… меня Старый искал, мастер зверь, - замявшись, сказал я.
        - Обойдется твой Старый! Надо будет, найдет! - он грубо толкнул меня в сторону площадки, - Быстро клаву взял, и в хоровод встал!
        - Клаву? - я растерянно посмотрел на площадку, пытаясь высмотреть хоть что-то, напоминающее эту самую клаву.
        На мой скудный ум шла только клавиатура из современного мира, но ничего подобного я не наблюдал.
        - Меч деревянный, нулья твоя башка! - рявкнул Торбун, - Пшел в хоровод, и смотри, что делают.
        Я подбежал к стойке под насмешливыми взглядами потных сопляков. Старый мог хотя бы ночью намекнуть, как у них эти палки называются? В нашем мире в ходу только японское слово «боккэн», других аналогов я не знал.
        Мимо стойки как раз пролегал маршрут хороводящих по тренажерам, и, когда я протянул руки к одной из «клав», мне по спине прилетел хлесткий удар. Меня кинуло прямо на стойку, ее опрокинуло, и деревянные мечи с грохотом осыпались на землю.
        - Ты, - рявкнул один из старших воинов, ходивших по площадке, - Быстро собрал!
        Я, едва разогнувшись, до того горела спина, кивнул и попытался встать. К счастью, тело послушалось с первого раза, и через миг я с кряхтением уперся, чтобы поднять конструкцию из брусьев. Стойка была охрененно тяжелая, и мой тощий дрищ никак не справлялся.
        - Сно-о-о-ор! - послышался грозный окрик Торбуна, - Думаешь, я не видел? Быстро помог, или козлиное дерьмо будешь отскребать!
        Я не успел удивиться, какое-такое козлиное дерьмо, и откуда отскребать, как рядом со мной возник здоровенный парень, два меня. Ну, как есть вторая мера! Черные волосы, заплетенные в косу, угловатое лицо с татуировкой на подбородке - и злющие глаза, прожигающие насквозь. Видимо, тот самый Снор. Он быстро присел на корточки и ухватился за брус, оттолкнув меня.
        - Чтобы ты сдохло, говно нулячье! - прошипел он, и одной рукой быстро кинул стойку на место.
        Бросившись собирать деревянные «клавы», я сунул в охапку сразу штук восемь. Побежал к стойке - и грохнулся со всего маху, с треском раскидав свой урожай и почувствовав резкую боль в подъеме стопы.
        - Да он сам, я же не заметил, - послышался голос Снора, - Я как раз хотел клаву поднять, а он об нее…
        Ох, и козел! И татуировка маленького жала у него очень походила на козлиную бородку. Будешь ты у меня козлом, зверь.
        Я молча встал, собрал свои клавы, и, прихрамывая, подошел к стойке. Аккуратно расставил под хмурым взглядом Торбуна, стоявшего снаружи всего тренировочного комплекса. Когда я закончил и взял в руки подходящую клаву, он махнул головой, чтобы я встал в хоровод.
        Кажется, в его взгляде я прочитал даже немножко уважения.
        - Рубим сверху! - рявкнул Торбун.
        Я внимательно посмотрел, что делает впереди идущий юнец. Держим оружие в обеих руках, короткий взмах вверх - и резко опускаем вниз. Цели, по которым надо было бить, находились под разными углами. Я стукнул пару раз по горизонтальному бревну, примеряясь к своему мечу. В руки отдавало ощутимо.
        - Чего бьешь, как ноль? - крикнул старший.
        - Так он и есть ноль, - раздался чей-то крик, и весь двор взорвался хохотом.
        Я поджал губы.
        - ТИХО! - рявкнул Торбун, и сразу воцарилась тишина.
        - Мастер, а какого с нами занимается этот ноль? - спросил один из старших.
        - Ну, стихушник если сильный, еще куда ни шло, там Небо шанс может дать, - сказал другой, - А ноль зачем?
        Торбун вперил в меня взгляд, обещающий сжечь на месте, а потом спокойно ответил:
        - Наказ Старого, - и тут же вскинул руку, прерывая поднявшийся ор, - И это не обсуждается!
        Потом он подошел ко мне, выхватил меч из моих рук и крепко долбанул ей по бревну, аж послышался треск.
        - Руки привыкнуть должны к боли, ты понял? - и он кинул клаву мне обратно, - Продолжаем.
        Снор, как ни удивительно, почему-то оказался прямо за мной, и иногда мне приходилось чуть ли не прыжком отскакивать от тренажера. Этот придурок специально заканчивал комплекс как можно быстрее, чтобы перескочить вперед и толкнуть меня в спину:
        - Пошевеливайся!
        - Снор, не сбивай темп!
        - Мастер, я ж не виноват, что он улитка сонная!
        Я очень быстро понял, что ненавижу этого Снора еще сильнее, чем он меня.
        Так мы и кружились полчаса по кругу, осыпая ударами бревна, жерди, брусья. По скошенным под углом целям я тоже должен был попадать со всей силы, а затем резко останавливать меч. Особой пользы от этого махача я не видел, но руки уже болели нещадно. И мозоли, и дикая отдача. А стоило только пару раз схалтурить, как старшие мигом оказывались рядом.
        - Хочешь, я сам твоим рукам больно сделаю?
        Я упрямо тряс головой, и дубасил дальше.
        Неожиданно напал дикий голод, и в животе у меня обнажилась километровая яма. Урчание, наверное, было слышно во всей деревне. Тут, как назло, еще и слабость в руках дала о себе знать. Пару раз клава чуть не вылетела из рук.
        - Ноль! - окликнули меня.
        Я повернул голову, смахнув пот со лба. Торбун стоял все там же, снаружи комплекса, а чуть позади него я увидел Старого. Десятник кивком подозвал, и я, осторожно оглядываясь на Снора, пошел поставить клаву на стойку.
        Снор как раз стоял возле бревен напротив, и, чтобы выйти, надо было его обойти по широкой дуге. Судя по взгляду Торбуна, я и так слишком долго копаюсь, поэтому я, недолго думая, все же пошел прямо за спиной жалобородого.
        Я сразу догадался, что юный козел задумал пакость, поэтому был готов. Снор специально замахнулся так сильно, что его клава вылетела далеко за спину, дугой наметившись мне в голову.
        Но я остановился чуть раньше, и просто схватил палку, когда Снор завершил идиотский замах. Я схватил и потянул на себя, приставив ногу к его пятке. Сил придурку было не занимать, но положение у него было сильно невыгодным - с руками, закинутыми за голову, и опорную ногу выставить он не успевал. Либо отпустить клаву, либо упасть.
        Через миг меч оказался у меня в руке, а Снор крутанулся, смешно выкинул ногу вперед, и даже оперся о мое плечо. Воцарилась тишина. Он понял, что не упал только благодаря мне, отдернул руку и прожег меня взглядом. Он собирался что-то прошипеть, а я грубо сунул ему клаву:
        - Потерял, господин зверь. Осторожней надо быть.
        Его кулаки сжались, но он стрельнул глазами в сторону Торбуна. Тот внимательно смотрел на нас. Старый чуть посмеивался, поглаживая седую бороду.
        - Ты труп, - тихо выдохнул Снор, потом повернулся и примерился к бревну.
        Я благоразумно отошел, не желая больше попадать под его «нечаянные» удары. Но сзади вдруг раздался крик, и я, вздрогнув, резко повернулся, чтобы успеть защититься.
        - НА-А-А! - и Снор в ярости рубанул клавой по бревну.
        Меч свистнул и раздался треск. Я смотрел, не веря своим глазам - бревно надломилось. Вокруг стало тихо, слышно только сопение.
        - Сила оружия! - с завистью выдохнули все юнцы на площадке.
        Снор с дикой улыбкой глянул на меня, снова поднял меч над головой, и с таким же криком рубанул еще раз:
        - НА-А-А!!!
        И бревно разлетелось на две половинки, которые крутанулись на своих опорах.
        - Молодец, Снор, - сказал один из старших, - Будешь так продолжать, второе жало твое.
        Я отвернулся и пошел к Торбуну.
        - Иди, Старый все-таки нашел тебя, - он кивнул на старика за спиной.
        Тот сразу недовольно заворчал:
        - Я же сказал, что ищу тебя. Почему я тебя здесь вижу?
        Я оглянулся на Торбуна, но тот, гладя лысую макушку, беззаботно смотрел куда-то в сторону, будто он тут вообще не причем. Вот же зверье пустое!
        - Простите, мастер зверь, я хотел научиться защищаться.
        - Пошли быстро за мной, - Старый развернулся, - К учителю.
        Я вздохнул и припустил следом - знахарь ходил быстро.
        - А разве меня не показывали уже ему, мастер зверь?
        - Ты в бреду был, при смерти считай. Сейчас в норме. Посмотрим, что скажет.
        Мы прошли мимо нескольких домов, и я мог во всей красе рассмотреть деревню Скорпионов получше. Я думал, что арена с тренажерами это центр поселения, но выяснилось, что их было несколько, и все забиты юными и взрослыми воинами. Да и сама деревня оказалась намного больше, чем я думал.
        А главной оказалась совсем другая площадь, не намного больше тренировочной. В центре был установлен высокий тотем из толстого бревна, по типу как у индейцев. Перед ним на подставке стоял круглый чан, из него поднималось ровное пламя. Сам столб был изрезан всевозможными узорами скорпионов, и, получается, состоял как бы из семи сегментов, разделенных перешейками.
        Три нижние части были густо изрезаны рисунками, иероглифами, какими-то письменами. Четвертая была не так богата на узоры, а выше пятой все вообще было чисто.
        - Семь ступеней меры, семь жал, - пояснил Старый, указав посохом на тотем.
        - Почему всего четыре украшены? - спросил я.
        Знахарь резко развернулся.
        - Украшены? - он нахмурился, - Следи за языком, Ноль. Это имена и знаки наших павших воинов.
        - Простите, мастер зверь.
        Он двинулся дальше, поманив за собой.
        - В роду Скорпионов не было зверей выше четвертого жала. Быть может, мой учитель получит пятое.
        Я проводил взглядом расписанный тотем и чан с огнем. Наверное, это тот самый огонь, за которым следит Адри?
        - Учитель совсем плох, - признался Старый, - Последние события подломили его, а когда Троргала не стало…
        Он махнул рукой.
        - Как не стало? - удивленно спросил я.
        Я отлично помнил того брюнета, первым метнувшего в меня топор в той деревне, где я очнулся. Веселый был здоровяк.
        - Он погиб в том нападении, почти две недели назад, - вздохнул Знахарь, - Это внук учителя. Сраные Клыки!
        Дальше мы шли молча. Старый не особо горел желанием разговаривать, и я это чувствовал.
        - Пришли.
        Мы стояли перед одним из крайних домов деревни. За ним холм, на котором расположилось поселение, спускался вниз, и я понял, что ночью мы ходили совсем с другой стороны. Здесь долина упиралась в горные вершины уже через полкилометра.
        Дом был небольшим, стареньким, но ухоженным, с соломенной крышей.
        - Входи.
        Я толкнул маленькую дверь, она скрипнула, и я оказался в небольшом помещении, типа того, в котором поселили меня. Кровати тут тоже не было, столик был намного ниже, зато сбоку обнаружился вход в другую комнату.
        Учитель сидел в углу на лежаке в позе лотоса. Я застыл, уставившись на древнего старичка, с длинной бородой, достававшей ниже пояса. Весь высохший, такой же худой, как и я, и глаза уже подернуты мутной пеленой. Если бы кто спросил, как это описать, на ум шло только одно - древний, как говно мамонта.
        Дверь за мной скрипнула, захлопываясь. Я обернулся - Старый остался снаружи.
        - Иди сюда, Ноль, - голос старика был тихим, но довольно четким.
        Я послушно подошел.
        - Садись, - скрюченный палец указал на пол.
        Я сел.
        - Рассказывай.
        - Что рассказывать, мастер зверь.
        - Кто такой?
        Этот вопрос поставил меня в тупик. Я пока что не планировал раскрывать все свои тайны, для этого мне нужно было посоветоваться хоть с кем-то заинтересованным. Оставалась только молчащая соседка в голове.
        - Да нечего рассказывать, мастер зверь. Я просто ноль.
        «Я тут».
        Я обрадовался, как старому другу. Наконец-то узнаю об этом мире намного больше. Радость, видимо, отразилась на моем лице, и учитель задумчиво провел рукой по бороде.
        - Старый почему-то думает, что тебе можно доверять, - сказал учитель.
        «Я так рад, что ты очнулась».
        «Удивительно, что ты еще жив».
        - А вот я так не думаю, - продолжал старик, - Ты спас ему жизнь, и эмоции затмили ему разум.
        «Что-то не нравится мне его тон».
        - Пещера Правды нам поможет, - довольно улыбнувшись, закончил старик.
        Глава 8. Пещера Правды
        - Ну, Старый, что сказал учитель? - спросил Торбун, когда мы пришли обратно к площади.
        - Пещера Правды, - нехотя ответил знахарь.
        - Ох, ты ж зверье пустое!
        Десятник так посмотрел на меня, будто видел в последний раз.
        «Ты знаешь, что это за Пещера Правды?»
        «Да откуда? Скорее всего, испытание какое-то».
        Я усмехнулся. Знаем мы эти средневековые штуки. Кинем ведьму связанную в озеро, если выплывет - ведьма! А не выплывет, чистая душа останется безгрешной.
        - Это же ноль, - продолжал возмущаться Торбун, - У нас там второе жало с трудом проходит.
        - Да знаю я, - раздраженно ответил Старый, - Дай подумать.
        - С ума уже сходит учитель, - прошептал Торбун.
        - Так сколько свалилось на него? Сначала Троргал… Теперь эта война на востоке. Серые Волки заберут у нас молодняк, и, считай, остаемся мы голыми перед Кабанами.
        Я слушал, стараясь впитывать всю информацию. Про Волков и Кабанов я уже слышал. Теперь стало понятно, что Волки тут главные, в этих землях.
        -- А Кабаны рекрутов не отдают? - спросил я.
        Оба зверя повернулись, чуть вытаращив глаза.
        - Господа звери… - протянул я.
        - Ноль, в такие дела тебе лучше не лезть, - покачал головой Старый, - Ты, кажется, совсем не понимаешь, как живут ноли в нашем мире.
        «Вот тут он прав!» - вмешалась моя спутница.
        - А он, что, из другого? - растерянно спросил Торбун.
        - Есть такое подозрение.
        - Так я помочь хочу, - сказал я, - Просто понял, что Волки тут всем заправляют.
        - Пытаются, - кивнул Старый, - Это приграничье, и здесь власть довольно зыбкая. Но, зато, как возьмутся, так с корнем вырывают.
        - Тебе, Ноль, не о том надо думать, - сказал Торбун, - Как ты выживать будешь?
        «Что-то мне совсем не нравится эта Пещера Правды. Кажется, в нашем царстве было что-то наподобие».
        - Что мне делать-то, вы расскажете, господа звери?
        Знахарь поднял голову.
        - Время еще есть. Сходишь поесть, а мы тебе что-нибудь подберем. Думаю, я уговорю учителя пустить тебя туда с оружием.
        - В полдень я отведу тебя туда, - со вздохом сказал Торбун, - Ты мне не нравишься, Ноль, но видит Небо, такого я не хотел.
        Старый повел меня по деревне. Мы подошли к другой окраине, и я даже увидел вдалеке, между холмами, торчащее вверх каменное жало. Кажется, именно здесь мы спускались ночью, значит, там и правда усыпальница.
        - Входи, Адри накормит тебя, - Старый указал на один из домиков, - Потом опять подойдешь к арене.
        ***
        Мы шли между холмами к той самой реке, которую я видел из деревни.
        В воспоминаниях остались слезы Адри, услышавшей, куда меня направили. Только тогда до меня дошло, что это что-то реально серьезное.
        - Вот же дерьмо нулячье, - ворчал Торбун.
        Сзади шли еще два скорпиона, совсем молодые. И один из них был Снором.
        - Кто ж знал, что учитель вообще запретит тебе с собой что-нибудь дать, - десятник качал головой, - Как с цепи сорвался. Даже скорпышей голышом не отправляем!
        - Так это ж ноль, какая разница, как ему подыхать? - послышался голос Снора.
        Его сосед весело засмеялся.
        - Еще раз рот откроешь без разрешения, неделю будешь на горе в Небо смотреть, - обернувшись, рявкнул десятник.
        Снор скорчил рожу и проворчал что-то типа: «Мой отец тоже десятник».
        - Что ты сказал?
        - Ничего, мастер третье жало.
        «Третье жало» молодой наглец произнес как-то по особому, и я понял, что отец этого Снора, судя по-всему, достиг большего. Торбун, посмотрев на юнца еще пару секунд, отвернулся.
        - Ноль, ты так и не понял, что такое Пещера Правды?
        - Нет, мастер зверь.
        Он махнул на идущих позади юнцов.
        - Случилось два события. Снор достиг силы оружия в личном пути, и, кажется, сразу достиг второго жала, а Ридару это второе жало Небо отмерило еще на прошлой неделе.
        Чуть повернув голову, я покосился назад. Снор смотрел на меня довольным взглядом, а Ридар, второй юнец, мечтательно уставился на небо.
        - Это требует испытания. Доказательства того, что ты поистине стоишь своей меры. Это давняя традиция.
        Я кивнул. Ну, вроде все понятно. Они получили достижения, и должны подтвердить их. Только каким здесь лесом я?
        - В тебе зачатки личного пути, причем сила тела, - словно в ответ на мой вопрос сказал Торбун, - Учитель требует подтвердить. Но, как по мне, это просто казнь, даже первое жало мы туда не водим.
        Я вытаращился на десятника.
        - Что-о-о?
        Торбун погладил лысый череп.
        - В той бойне, где тебя ранили, погибло несколько скорпионов. Не знаю, как мы проворонили Старого, но если бы ты не помог, Клыки бы нас разбили. Старый - сильный маг, он ведь получил от Неба дар.
        - Ага, он говорил про ясновидение.
        - Да какое, к нулям, ясновидение? Ты видел, как он подорвал гору с лучниками?
        Я пожал плечами. Да ничего я там не видел, скакал по телеге и чуть не сдох.
        - Это уже уровень пятого или шестого жала, такие чудеса. Клыки давно точут зуб на нашего Старого, и если бы не он, они бы давно отняли нашу землю.
        - А Волки, мастер зверь?
        - А что Волки? Кабаньи Клыки с ними в родстве. Правда, там родство-то через седьмое колено. А у нас Старый, он имеет вес в Совете.
        - Ну, то есть, можно вот так просто напасть на Скорпионов? Я думал, тут какие-то законы.
        - Законы-то есть, Ноль, - Торбун вздохнул, - Но сейчас война на востоке. И взгляды всех властителей там.
        Мы уже вышли на берег широкой реки. Течение здесь было быстрым, но спокойно просматривалось галечное дно. Навскидку, тут глубина-то по колено.
        Дальше путь шел по берегу, и пришлось идти по камням. Впереди возвышалась небольшая одинокая гора, и река потихоньку забирала в сторону, огибая ее.
        - Там Пещера Правды, - Торбун указал на гору.
        - Что, Ноль, боишься? - окликнул сзади Снор.
        - Боюсь, господин зверь. Не знаю, как смогу вас там защитить без оружия?
        Ридар чуть не засмеялся, и Снор, побледневший от злости, толкнул его в плечо. У юнцов-то, в отличие от меня, на поясе покачивались настоящие мечи. Торбун, усмехнувшись, посмотрел на меня и покачал головой.
        - Ноль, тебе бы наоборот союзников приобрести. Учитель потребовал, чтобы ты даже одежду снял.
        Я усмехнулся. Ну, хуже, как говорится, быть уже не может.
        - Так почему учитель ваш меня так невзлюбил? - прошептал я.
        - Ты единственный раненый, кто выжил после той битвы.
        ***
        Вход в пещеру был прикрыт огромным круглым камнем. А, в остальном, это был обычный склон горы, и все вокруг никак не намекало, что здесь происходит что-то великое.
        Солнце как раз поднялось в самый зенит, и я так понял, что испытание можно уже начинать.
        - Сейчас я отвалю камень, вы войдете, и я закрою вас, - пояснил Торбун, - Кто достоин, найдет выход.
        Спутница в голове сказала:
        «Да, в моем царстве тоже была подобная кара. Когда казнить по закону было не за что, неугодных устраняли под видом, что Небо требует подтвердить меру. И, конечно, жертва никогда не шла на испытание одна».
        Я обернулся, глянув на Снора и Ридара. Жалобородый, естественно, не спускал с меня злых глаз, а вот второй юнец смотрел на пещеру с видимым волнением.
        «А ты тоже из этого мира?»
        «Да».
        - Все, начали, - сказал Торбун и требовательно посмотрел на меня, - Раздевайся.
        Я уже был готов к такому повороту и безропотно скинул одежду, даже не глядя на юнцов. Наверняка ухмыляются.
        Десятник подошел к камню и, покраснев от усилия, сдвинул его, открыв темный зев пещеры. Глядя в черноту, я сразу зажмурил один глаз. Не хотелось бы после яркого солнца оказаться в кромешной темноте.
        «Молодец. Может быть, что и получится».
        Из пещеры, помимо запаха камня и гниения, пахнуло еще и явной угрозой. Такого я не ощущал даже от Снора. Нас там ждали.
        «Ты умеешь чувствовать опасность, Ноль?»
        «Называй меня Марк. Да, я был на войне».
        «Это хорошо. Пригодится. А то в твоем теле моя мера не может раскрыться».
        Я отметил себе расспросить попозже, кто же такая моя спутница, и в этот момент Торбун подозвал к себе Ридара.
        - Пошел, - и первый юнец исчез под сводами пещеры.
        - И ты давай, - он слегка подтолкнул Снора.
        Жалобородый кинул на меня из-за плеча взгляд, похлопал по клинку на поясе, и растворился в темноте.
        - И ты.
        Я хотел пройти мимо десятника, но тот вдруг уткнул ладонь мне в грудь. Он посмотрел на мой закрытый глаз и усмехнулся.
        - Погоди, - Торбун выхватил из-за пояса боевой нож, - Это что за дрянь там?
        - Где? - не понял я.
        - Да вон. Ненавижу пауков, - и он метнул нож в пещеру.
        Вслед за стуком воткнувшегося ножа послышался истошный свист какой-то твари. Торбун мигом схватил меня за плечо и толкнул в пещеру:
        - Пошел.
        ***
        Не успел за спиной затихнуть скрежет камня, я открыл второй глаз, чтобы успеть рассмотреть, что меня окружает.
        Сразу за входом обнаружилась стена, а пещера уходила в две стороны. Высота метра два, округлые гладкие стены, будто пробитые водой. Ридара и Снора видно не было.
        Нож торчал в стене напротив входа, пригвоздив огромного паука. Я успел положить руку на рукоять, как исчез последний лучик света.
        Темнота. Полная темнота.
        Дерьмо нулячье! А вдруг у этого Снора есть какая-нибудь суперспособность видеть в темноте?
        «Не паникуй. Их тут нет».
        Я выдохнул. Потянул нож. Не поддается. Хорошо, попробуем в раскачку.
        Через десять секунд нож все-таки выскользнул из отверстия и, полностью ощутив в руке деревянную рукоять, я почувствовал себя увереннее. Все-таки ножевому бою нас учили, причем очень даже хорошо.
        «Ну, нож против меча мало поможет».
        «Не ссы! Прорвемся».
        «Как ты смеешь, Ноль?»
        «Да ты тоже сейчас ноль, насколько я понял».
        Спутница замолчала, и я почуял ее обиду. Ничего, подуется и остынет. Меня так-то Марком зовут.
        Стоя с минуту в темноте и слушая звуки пещеры, я рассмотрел, что на стенах пещеры светились какие-то наросты. По форме они напоминали губку, и испускали неровный белый свет, будто слабый светодиод.
        Из темноты доносились шорохи, редкое цоканье и посвистывание. Навряд ли эти звуки могли издавать юные Скорпионы, тем более иногда было слышно, как постукивают чьи-то лапки. Кто-то ползал, и у него этих лапок было много.
        «Долго стоять будем, Марк?» - спросила моя спутница с явной издевкой.
        «Погоди, я думаю».
        «Что-то я ни одной мысли не увидела».
        Я посмотрел туда, где застыла громада камня, запирающего проход. А что, если попробовать сдвинуть?
        «Три раза ха-ха!»
        «Так, мы пока заперты в одной голове, и нам надо дружить».
        «Я пытаюсь».
        «Кто ты?»
        «Скажем, так. Я из этого мира, но не из Инфериора.»
        Я сел на пол и прижался спиной к камню. Да, я бы и в одежде тут замерз. Кажется, это может стать еще одной проблемой.
        «Ну, так двигайся!»
        - Легко сказать, - усмехнулся я, - Подожди, я в унынии.
        Я попробовал лезвие ножа на остроту. Идеально заточен, и даже удар об камень не оставил на кончике зарубины. Хорошая сталь.
        - Инфериор - нижний мир, а ты из какого?
        «Средний».
        - Понятно. И кем ты была?
        «Давай так, Марк. Это будет бесполезно, если ты умрешь».
        - Хорошо, - я встал, - Что мне делать?
        «Это испытание по сути простое. Во всех мирах Регнума особых отличий нет. Идешь по лабиринту, сражаешься с его обитателями, и ищешь выход».
        Эта новость меня приободрила. Ну, побегать от Снора и Ридара, зарезать пару таких пауков, и дело в шляпе.
        «Тебе бы как раз надо идти за Скорпионами. Этот паучок самый мелкий обитатель это пещеры».
        Меня передернуло от этой новости. Пауки и прочая членистоногая живность всегда вызывали у меня омерзение.
        - Ладно, пошли выживать, - я встал спиной к закрытому выходу, и на миг застыл, решая, куда идти.
        «Снор ушел налево, Ридар направо».
        Я решил, что можно и не спрашивать о том, откуда она знает, и уверенно пошел в правый коридор. Идти за Снором мне совсем не хотелось, а Ридар казался еще вполне адекватным.
        Сначала я шел осторожно, опасаясь каждого шороха. Светящихся губок на стене становилось все больше, и стало немного полегче. Я вполне различал шершавый пол пещеры, и видел, как по углам пряталась какая-то живность.
        «На эту мелочь не обращай внимания, она тоже боится тебя».
        Я с беспокойством смотрел, как в тени мелькали пауки размером с мою стопу. Да я и так без лишней необходимости к ним не полезу.
        Пройдя около пятидесяти метров, я так и не встретил серьезного противника. Зато вскоре открылся выход в огромный грот, который был освещен чуть получше. С потолка здесь свисали сталактиты, где-то между ними виднелись трещины, через которые едва пробивался солнечный свет.
        Пол здесь был завален камнями и обломками. Иногда сверху что-то трещало, и вниз осыпались пыль и крошки.
        Через несколько шагов я замер, едва не поседев.
        - Охренеть! - вырвалось у меня.
        Возле одного из камней лежал высохший панцирь огромного насекомого. Какая-то многоножка, вот только длиной около трех метров, и каждая лапа у нее была, как моя рука.
        «А я тебе что говорила?»
        Я выдохнул. Ну, ладно там, пауки. Еще я представлял себе больших крыс, или что-то наподобие. Но это!
        Непроизвольно я прижался к одному из камней и присел на корточки, с опаской оглядываясь.
        «Тебе в плюс, Марк. Если завалишь такую, получишь дух».
        - Что? Не понял.
        «Постой, ты здесь почти две недели, и еще ни в чем не разобрался?»
        - Да кто мне объяснит? - прошептал я.
        «Ты нулевая мера».
        - Да знаю я все. Нулевая, первая, вторая, третья… Семь ступеней в каждой.
        «Почти. В нулевой нет ступеней».
        - А почему же говорят, что какие-то нули перескакивали в первую?
        «Это легенды, понимаешь? Ты ствол у дерева видишь, а корни в земле скрыты. Ствол - это все меры выше первой, а корни - нулевая. Никто толком не знает, сколько духа надо, чтобы выскочить из нее. Некоторые наши мыслители считают, что она бездонна».
        Я попытался собрать всю ту информацию, что на меня обрушилась. Какой такой дух можно получить, а еще из-за этого выскочить. Непонятно.
        - Это какая-то система прокачки, что ли?
        «Не знаю, что ты имеешь в виду. Собирая достаточно духа, ты в своей мере переходишь со ступени на ступень. Чтобы перейти в следующую меру, надо очень много духа».
        - Погоди, - я, кажется, начал понимать, - Это типа как в играх, да? В моем мире есть такое.
        «Ну, если ты считаешь игрой то, что можешь здесь умереть…»
        Я пропустил ее замечание мимо мозга, но наконец-то стала выстраиваться хоть какая-то схема. Сразу вспомнились светлячки, влетающие в тела воинов после убийства врагов.
        «Да, это дух».
        - То есть, если я буду убивать врагов, то буду получать дух? И, когда перескочу в первую меру, смогу повелевать огнем?
        «Повелевать - громко сказано. Но примерно так, только Небо само решит, какая стихия будет тебе доступна».
        Так вот как, значит, обстоит дело. Я хищно ощерился. Сразу вспомнились многочисленные игрушки из детства, где надо убивать кучу монстров, чтобы прокачать героя. И если зачистить эту пещеру, то также можно собрать дух. Правда, когда я еще раз взглянул на панцирь многоножки, мой пыл немного поубавился.
        - А если убить зверя? - тихо спросил я, понимая, что если меня встретит Снор, то нападет, не задумываясь.
        «А ты смешной, Ноль. Правильно Старый сказал, у тебя стихия духа сильно проявляется. Ни один ноль в Инфериоре даже не осмелится подумать об этом».
        Я усмехнулся. То, что я какой-то неправильный ноль, стало понятно сразу.
        «Ты попробуй сначала убить эту тварь».
        - Какую? - я испуганно закрутил головой.
        Лежащий неподалеку панцирь зашевелился и завалился набок от чьего-то движения. За ним в темноте мелькнул матовый блеск, и множество твердых ножек застучали, убегая куда-то в сторону.
        На то место падала тень, и я не увидел ничего, только темный длинный силуэт. Послышался угрожающий стрекот.
        Я осторожно привстал, выставив руку с ножом. Блин, а сейчас стало реально страшно. Я знал в теории, что делать с противником, который держит меч. А вот как защищаться от таких тварей?
        Топот ножек послышался с другой стороны. Я не двигался и всматривался в темноту, срезанную лучом солнца из щели в потолке.
        Камень за моей спиной скрипнул, будто кто-то на него навалился.
        Глава 9. Дорога во тьме
        Не оглядываясь, я перекатился вперед. Сзади щелкнуло, но я пулей полетел к панцирю.
        В два прыжка я оказался рядом, и перепрыгнул через высохший труп. Я сразу обернулся - совсем рядом уже нависла голова насекомого. Лапы с мою руку, жвалы не меньше кинжала. Оно щелкало, свиристело и угрожающе приближалось, наваливаясь на панцирь мертвого сородича.
        - На!
        Я, недолго думая, всадил нож по рукоять в россыпь блестящих глаз, и мне в лицо брызнуло зеленой кровью. Тварь заверещала, замотала головой, и, отпрыгнув в сумрак, унесла мое оружие с собой.
        - Вот же дерьмо нулячье! - я выругался и прыгнул на панцирь, чтобы перевалиться вслед за тварью.
        За спиной скрипнули камушки, громко щелкнуло.
        Я рухнул на землю, и, вскочив, крутанул головой. Еще одна многоножка, только чуть поменьше, навалилась на панцирь с другой стороны и заскребла лапами, пытаясь перелезть ко мне. Она жадно застучала жвалами.
        Ругая свои слабые руки, я в панике закрутился, пытаясь придумать, куда бежать. Блин, а если у этого трупа тоже такие челюсти?
        Я мигом оббежал вокруг панциря, а многоножка суетливо заерзала, побежала прямо по нему за мной. Почти догнала, но, не удержавшись на гладкой поверхности, взвизгнула и свалилась.
        - У, тварь! - я в подкате падаю рядом с головой трупа, чувствуя голой задницей каждый камушек.
        Точно, на высохшей морде остались челюсти, и я хватаюсь за жвало. Дергаю туда, обратно. Краем глаза вижу, что блестящие глаза уже в двух шагах.
        Есть!
        Я вырвал жвало и отпрыгнул. Челюсти насекомого щелкнули там, где я только что стоял.
        - Ну, иди сюда, - я хищно улыбаюсь, а сам не забываю посматривать по сторонам. Второй враг где-то рядом.
        Насекомое поднимает голову, я вижу, как вьется сзади длинное тело. Вот оно готовится, лапки чуть согнулись…
        Я отпрыгнул быстрее, чем тварь дернулась, но все же успел засадить ей прямо в глаза. Насекомое заверещало, и замотало всем телом, и тоже вырвало из моих рук оружие. Я так и не успел уйти дальше, как меня задело ее хвостом.
        Пролетев пару метров, я со всей дури приложился… обо что-то живое и верещащее. Я перекатился кубарем и замер на спине, скорчившись от боли. Вторая многоножка отлетела от удара, но мигом вскочила и рванулась ко мне, и я уперся в стучащие над лицом челюсти.
        На лицо закапало слюной и зеленой кровью, и я не сразу заметил, что нож так и торчит в ее морде. Я ухватился за скользкую рукоять, попытался выдернуть, другой рукой упираясь в жвало. Насекомое заверещало, и сомкнув челюсти, резануло по руке.
        Я закричал, и задергал нож еще быстрее. От боли тварь отскочила, а я перекатился назад, прижав раненую руку к животу. Я оскалился - вторая рука так и держала нож.
        Меня уже мутило от стольких кувырков, мой слабый проповедник совсем выбился из сил. Но я гуськом быстро пробежал обратно к трупу, оглядываясь по сторонам. Возмущенный свист обеих многоножек доносился из темноты.
        - Твою же мать! - я посмотрел на левую руку.
        Я держал одно из жвал, когда многоножка сомкнула их, и второе резануло тыльную сторону ладони, раздробив мелкие косточки. Пальцы не двигались, и кровь текла ручьем.
        - Сволочи! - я зашипел от боли, оглядывая себя. Даже перевязать нечем.
        Тут из темноты на меня с визгом понеслась многоножка, забрызгивая пол зеленой кровью. Я закричал, и прыгнул на панцирь, но раненая рука подвела, тело стало соскальзывать. Подлетевшая тварь получила ногой по морде, и помогла мне опереться. Я сразу добавил второй ногой и, оттолкнувшись, перевалился-таки через труп.
        Я здорово приложился затылком и попытался отползти, отпихивая себя от трупа. Блин, спасибо тебе, мертвая тварь. Если бы не ты…
        Панцирь затрещал, насекомое закарабкалось, вот показалась морда многоножки. Опершись о локоть, я вытянул руку с ножом, с опаской оглядываясь. Если сейчас вторая нападет…
        Вдруг, так и не перевалившись через панцирь, многоножка дернулась, жалобно всхлипнула, и ее голова упала. Жвала двинулись пару раз, и тварь замерла.
        - Охренеть! - я не верил своим глазам.
        От тела убитого насекомого вдруг отделился светлячок и прыгнул ко мне в грудь. Я почуял небольшой прилив сил.
        «Ты получил дух!» -- радостно сообщила моя спутница.
        - Могла бы и помочь! - прорычал я, перевернувшись на живот и встав на локти.
        Вторая многоножка стучала и стонала где-то в темноте за камнями.
        « А что я могу сделать? В них нет магии».
        Я замотал головой. Пусть она это скажет нашим ученым, если они встретят насекомое два метра длиной. Я даже не представляю, кто мог убить ту многоножку, труп которой столько раз мне помог. Напавшие на меня были намного мельче.
        «Если я тебе скажу, кто мог убить, тебе не понравится».
        Я осторожно встал, стараясь не повредить раненую руку. Блин, кровь так и текла. У меня сейчас даже два варианта умереть: в челюстях насекомого или от потери крови. А если произойдет чудо, и я выживу, то потом от заражения все равно сдохну. Мой дохляк-проповедник и так уже шатается.
        - Нулячья твоя мера! - зашипел я, пытаясь высмотреть многоножку в темноте.
        «Смотрю, понабрался уже словечек».
        - Не отвлекай.
        Я перехватил поудобнее нож. Скользкий, зараза, весь в зеленой крови. Справа застучали лапки. Простучали по кругу, шевельнулся панцирь с лежащим сверху трупом.
        - Ну, давай! - крикнул я, утирая лоб.
        Где-то в ней там торчит жвало, а значит, эта тварь тоже может сдохнуть. Я решил, что ждать не стоит, и надо добить.
        Прыгнув вперед на два шага, я подскочил к камню впереди. Рывком выглянул, и сразу отскочил. Никого.
        Потом перебежал к следующему. Здесь света от щели в потолке уже не хватало, но я надеялся на то, что тварь сама наполовину ослепла. Я разбежался и, стараясь не останавливаться, побежал по кругу.
        Насекомое не выдержало и напало на меня за следующим камнем. Я не успел среагировать, попытался ударить ножом, но тварь сама промахнулась, и задела меня только телом. Нож проскрипел по твердому панцирю.
        - А-а-а, - меня откинуло вбок, прямо на камень, и я снова приложился затылком. Нож выпал, я свалился и оперся на раненую руку.
        - А-А-А!!! - я заорал от дикой боли, едва не потеряв сознание.
        Сверху навалилось что-то, по телу застучали твердые ножки. Мотая головой, я отпихнул тварь, но она уже прицепилась, задирая кожу зазубринами на лапах. Я подтянул колени к животу, и стал отпихиваться уже ногами. Раскинув руки, я вдруг нащупал раненой рукой нож.
        Блин, пальцы не двигаются! Не могу схватить.
        Многоножка щелкнула челюстями, и нога ниже колена отозвалась дикой болью. Я извернулся, открыв спину врагу, и кинулся к ножу здоровой рукой. В лопатки уперлись острые лапы, закапала слюна.
        Я наконец схватил рукоять и, заорав, резко развернулся. Многоножка завалилась набок от моего движения и сорвала мне кожу со спины. Я рванулся к ней, навалился сам сверху, и загнал нож прямо в морду, прижав сверху еще больной ладонью.
        - Н-на! - лезвие вошло по самую рукоять, а я так и напирал сверху, крутил его как сверло, - Сдохни, тварь!
        Многоножка проскребла мне по груди лапой, оставляя ссадину, и затихла. Через миг вспыхнул светлячок и влетел мне в грудь. Стало чуть-чуть получше.
        Я отвалился от трупа чудовища и с облегчением выдохнул.
        « А ты молодец!»
        - Спасибо, - сказал я, корчась от боли, - Что ж ты молчала, даже не помогла.
        «Это бы отвлекало тебя».
        Я усмехнулся и подтянул к себе правую ногу. Чуть ниже колена красовался глубокий порез. Вот же дрянь!
        «Зато ты получил дух. И теперь чуть-чуть ближе к первой мере».
        - Насколько я тебя понял, это может быть всего лишь капля в пустом ведре.
        «Будь оптимистом».
        Я попытался встать. Рука не слушалась, нога болела нещадно. Я усмехнулся - да, теперь я точно не боец.
        Пещеру прорезал дикий крик, прилетевший из темноты. Вздрогнув, я обернулся. Крик был человеческим, и шел с той стороны, куда я еще не дошел.
        «Ну вот, как я и боялась. Одного Скорпиона уже нет».
        Хромая, я поскакал к тому месту. Нога не давала идти ровно, но, опираясь на камни, я все-таки прошел еще метров пятьдесят.
        Ридар лежал у самой стены грота. В пяти шагах от него открывался вход в темную пещеру, и туда вели кровавые следы. Много лапок.
        - Блин, что за тварь это сделала? Он же вторая мера.
        Грудь юнца зияла огромной дырой, будто из него «Чужой» вырвался. Меч валялся рядом.
        «Так я и думала».
        Я, с опаской посматривая на темный вход, приблизился к парню.
        - Что ты думала? - прошептал я.
        «Все животные в Регнуме - первая мера. Но у них в мере ступеней бесконечное количество».
        - Та-а-ак, - протянул я, понимая, куда клонит спутница, - Продолжай.
        Я осторожно положил нож и ухватился за пояс молодого скорпиона, стал развязывать ремень. Хватит уже голышом бегать. Ботинок у него тоже не было, в это мире много кто босиком бегает, как я понял.
        «Если животное достигает восьмой ступени, или еще выше, оно уже может сразиться со зверем на равных».
        Стянув штаны, я кое-как надел их. На моем дрище они висели, как мешок, и затянуть пояс одной рукой у меня не получалось. Мучаясь, я на всякий случай подтянул меч. Тяжеловат, но по любому лучше ножа.
        - Я понял, - прошептал я, - Какая-то тварь в этой пещере достигла такой силы, что юнцов режет на раз два.
        «Да».
        - А что же старшие Скорпионы? Им не жалко молодняк отправлять на убой?
        «Они придут убить ее. Но только когда заметят, что из пещеры не возвращаются».
        Я попытался еще раз затянуть пояс. Поврежденная рука вообще не могла ничего держать.
        «Ты не сможешь сражаться».
        - Да, я знаю, - кивнул я, пытаясь надрезать чистые лоскуты на рубахе убитого Ридара.
        «Я исцелю тебя, но ты же знаешь, что будет дальше?»
        - Да, ты отключишься.
        «Рука или нога?»
        Ясное дело, что руку надо чинить. Но я представил, что опять останусь один, даже без голоса в моей голове, и мне стало неуютно. Я замотал головой.
        - Не, так справлюсь, - я зубами попробовал подцепить лоскут с рубахи, стал осторожно надрезать.
        В этот момент дикая боль скрутила раненую руку, и я замычал, чуть не свалившись на пол. Муки продолжались секунд двадцать, а я сжимал зубы, боясь заорать. Мало ли как далеко это чудовище.
        Но вот боль отпустила, и я сразу позвал.
        - Эй, ты тут?
        Спутница молчала. Все-таки она сделала это.
        Я сразу поднял левую руку. Тыльную сторону ладони покрывали свежие розовые шрамы, но крови больше не было. Я осторожно сжал и разжал кулак.
        - Охренеть! - вырвалось у меня.
        Не теряя больше ни секунды, я затянул пояс и распорол рубаху Ридара, орудуя уже двумя руками. Правая штанина напиталась кровью, но я задрал ее и быстро перевязал рану.
        Затем я встал, сунул нож за пояс и поднял меч. Ну, вот так можно и выжить.
        Я покосился на темный вход, но поковылял обратно, к площадке с убитыми многоножками. Пинком я свалил с панциря убитую тварь, затем вогнал меч в сочленения и стал раскачивать его.
        Время от времени я останавливался и прислушивался. Пока было тихо.
        Скоро я услышал хруст и поднажал еще. Панцирь развалился на две части. Через некоторое время я отделил пару приглянувшихся мне сегментов. Внутри они были выеденными и высохшими. Примерив один и второй, я выбрал тот, в котором удобнее.
        Теперь, похожий на черепашку-ниндзя, я попробовал махнуть мечом. Сильно движения не сковывало, но было не совсем удобно выхватывать нож. Но такая броня была лучше, чем ничего.
        - На кого ж ты меня покинула, - проворчал я, обходя большой грот по кругу. Я обрадовался, не встретив насекомых крупнее пауков, но расстроился, когда понял, что выходов только два - туда, откуда я пришел, и туда, где скрылась неведомая тварь.
        Кто опаснее? Снор или неведомая тварь?
        Взвесив все за и против, я решил вернуться назад. Меч у меня есть, и можно попробовать сразиться с наглым юнцом.
        Я подошел к пещере, ведущей ко входу, где нас запустил Торбун. Нога наступила в жидкость, и я остановился. Оттуда текла холодная вода, и поток явно усиливался. Я помнил, что там были гладкие стены, но тогда подумал, что это дело глубокой древности.
        Усиливающийся поток говорил об обратном.
        В текущем ручье начали уже появляться высокие бурунки, штанины стали мокнуть, и я поспешил обратно. Странно, где-то река, видимо, имела связь с пещерой. Но вот от чего зависело, что вода появлялась только время от времени я не знал.
        Я быстро пересек грот, пролетев мимо расчлененной многоножки. Когда я подходил к другому выходу, меня опять ждал сюрприз. Тело Ридара исчезло. Кровавый след тянулся в темноту пещеры.
        - Вот же… - прошептал я.
        Я мысленно потянулся к молчаливой спутнице. Вдруг получится разбудить? Неужели опять на две недели заснула?
        Молчит.
        Грот наполнили звуки текущей воды. Я глянул наверх. Метрах в трех надо мной виднелась темная полоса, сверху камень был намного светлее. Значит, вода добирается только до такого уровня.
        Я выдохнул и вступил в темноту. Вытянув перед собой меч, я прошел несколько шагов, пока хватало освещения из грота. Скоро нога наступила на что-то мягкое.
        Наступив и пощупав стопой, я даже не стал это поднимать. И так понятно, что это часть тела. Меня передернуло.
        - Нулячья твоя мера! - прошептал я, - Неужели сдохну тут?
        Я продолжал идти вперед. Несколько раз наступал во что-то склизкое. Через пять минут кромешной тьмы впереди показался свет.
        Мне сначала показалось, что я вышел во второй такой же грот, но неожиданно передо мной разверзлась пропасть. Тоннель вывел в огромную пещеру, у которой не было дна. Сверху нависали сталактиты, а внизу, в бездне что-то светилось, будто тлели раскаленные угольки.
        Я взошел на небольшой уступ, вдоль стены ведущий к большому плато на той стороне пещеры. На поверхности камня виднелись глубокие следы, которые могла оставить кирка или лом. Будто что-то твердое втыкалось туда, и эти отверстия двойным рядом шли прямо туда, куда я направлялся. Что тут, группа альпинистов карабкалась?
        - Я не боюсь высоты, - твердил я себе в тех местах, где приходилось прижиматься к стене, чтобы пройти.
        Пришлось смотреть наверх, чтобы голова не кружилась. Опора под ногами крошилась, и с тихим шелестом камешки уносились в пропасть. Через пару минут я все-таки оказался на твердой земле.
        Плато представляло собой огромный каменный язык, торчащий над пропастью. Здесь тоже были навалены обломки камней, из-за слабого освещения всюду лежали густые тени, и тут вполне могли прятаться обитатели пещеры.
        Передохнув пару минут, я поднялся и, выставив меч перед собой, пошел вперед. Напоследок я обернулся, чтобы посмотреть, какой-путь я проделал по узкому уступу.
        - Вот же нулячья мера, - выругался я.
        Отсюда было прекрасно понятно, что те отверстия - это следы огромного насекомого, которое по стене проползло прямо сюда. Кое-где на стене было видно кровавые мазки от унесенного тела Ридара.
        Каждый камень я обходил на расстоянии, опасаясь внезапной атаки. Иногда я останавливался, чтобы прислушаться. Что-то гудело на дне пропасти, иногда доносился тихий треск камешков, но звуков, издаваемых животными, я не слышал.
        Я резко напрягся, почуяв опасность. За одним из камней жирная тень шевельнулась, и оттуда на меня полетела многоножка. Я еле успел отпрыгнуть, и рубанул мечом.
        Клинок врубился в морду твари, брызнула зеленая кровь. Трепыхающаяся туша, перебирая лапками, упала к моим ногам. Жвала попытались достать мою ногу, но я всадил меч сверху в голову, пробив тонкий хитин, и провернул.
        - Однозначно лучше ножа, - улыбнулся я, вытаскивая меч.
        Тут меня резко толкнули в спину, и я полетел вперед, споткнувшись об труп насекомого.
        Жвала второй многоножки только скрипнули по моему доспеху, не причинив вреда, и я, сгруппировавшись, перекатился и вскочил на ноги. Меч я в этот раз не выронил.
        Огромное насекомое угрожающе подымало голову, стучало челюстями и не спеша переползало через труп мелкого сородича. Я тихонько отступал назад, держа наготове меч.
        Эта многоножка была невероятно крупной, почти как та, панцирь которой я таскал на себе.
        - А тебя не учили, что нападать со спины нехорошо? - спросил я.
        Тварь мне не ответила, только заверещала, прыгнула сразу на полметра вперед, стала изгибаться, выбирая точку для атаки. Я неотрывно следил за ней.
        Вдруг насекомое встрепенулось, с ужасом засвистело, десятки его глазок расширились, и оно, прижав голову к земле, стало отступать.
        - Что, испугалась? - я усмехнулся.
        Многоножка, не издав ни звука, резко развернулась и убежала прочь, исчезнув за камнями. И в этот момент по моей спине пробежали мурашки, предупреждая о новой опасности.
        Глава 10. Сильный враг
        Прежде, чем обернуться, я отпрыгнул вперед на пару шагов.
        За спиной, в трех метрах от меня, стоял скорпион. Не человек, именующий себя зверем из рода Зеленых Скорпионов, а членистоногое чудовище. Каждая его клешня была длиной с мой меч, бронированное тело покоилось на метровых ногах, а огромное жало нависало сверху, намного выше моей головы.
        Его панцирь был до того толстым, что покрылся роговыми наростами. Россыпь глаз смотрела на меня, не мигая. Клешни и жало до сих пор были измазаны в крови. Из пасти между челюстями раздавался уже не свист, а утробный рокот.
        - Охренеть, - вырвалось у меня, - Это просто невозможно.
        Еще со школы я помнил, что без внутреннего скелета передвигаться такие огромные насекомые не могут. Но нет, вот, стоит передо мной, и прекрасно себя держит.
        - Привет, - выдавил я из себя, пытаясь совладать со своим страхом.
        Вроде только что сражался с многоножками, не должен бы бояться, но при виде этой твари вся моя смелость куда-то улетучилась. А ведь наверняка ядовитый.
        Монстр зашевелился, утробно рыкнув. Он двинулся ко мне, перебирая лапами, и, когда он наступал на мелкие камушки, они крошились в пыль.
        Я сразу отпрыгнул назад, и, развернувшись, побежал между камней. А где-то здесь еще и многоножки прячутся. Проскочив пару валунов, я нырнул в тень за самый большой, и с дуру врезался во что-то живое и твердое. Рядом истошно заверещала еще одна тварь, я испуганно рубанул мечом. Но прятавшаяся в темноте многоножка отпрыгнула, резко развернулась, и дала деру.
        Почуяв опасность, я тоже кувыркнулся вперед, и сзади будто выстрел грохнул - огромное жало воткнулось в камень, брызнув во все стороны обломками.
        - Да твою же, - я, чуть не спотыкаясь, понесся вперед.
        Сзади будто артиллерия заработала - скорпион, набрав скорость, долбил жалом по земле в метре за моей спиной.
        Я ощутил толчок в спину, послышался треск моего доспеха, и что-то царапнуло по лопатке. Я посунулся вперед, бешено заработав ногами, толкнул землю рукой, и все-таки устоял.
        - А-а-а-а!!! - я кричал, разбежавшись до предела.
        Впереди лежала пропасть, и у меня мелькнула шальная мысль. Заприметив на краю более-менее надежный камень, я взял на него курс. Добежал до самой пропасти и, резко затормозив и оттолкнувшись ногой от камня, поменял курс. Инерция понесла в сторону, я опасно затанцевал, ощутив ногами край скалы, но все же не сорвался, и свалился на землю.
        Скорпион не смог так резко затормозить, зарокотал, попытался зацепиться за камень, от которого я оттолкнулся, но тот сдвинулся под его весом. И огромная туша чудовища через миг скрылась за краем пропасти, напоследок рубанув жалом по скале.
        - А ты молодец, - подбодрил я сам себя, - Прям красавчик.
        Я полежал немного, собираясь отдохнуть, но тут послышались всхлипы. Я повернул голову. Всего в паре метров от меня, в тени огромного камня, сидел Снор. Рядом валялся его меч, измазанный в зеленой крови, а юнец уткнул лицо в коленки и плакал.
        - Эй, -- я привстал и окликнул зверя, - Вставай, нормально все.
        Парень поднял голову и пронзил меня взглядом. У меня сразу екнуло сердце. Столько ненависти!
        - Ты думаешь, я струсил, да? - он кивнул на то место, откуда свалился огромный монстр.
        Я промолчал, поднимаясь. Этот Зеленый Скорпион явно находился в истерике, и нормального разговора не получится.
        Снор медленно подтянул к себе меч, не сводя с меня глаз. Он дышал тяжело, будто загнанная лошадь. Встав, он направил на меня клинок, держа его одной рукой.
        - Еще хоть слово, и ты сдохнешь, Ноль!
        Я не ответил, а просто осторожно сделал шаг в сторону. Надо отойти от опасного края пропасти. Кончик меча Снора неотрывно следовал за мной.
        - Думаешь, я трус? - истерично спросил юнец, - Я по глазам вижу, что думаешь, говно нулячье!
        - Да ничего я не думаю, - ответил я, - Я просто хочу уйти.
        - Чтобы другим рассказать, какой я трус, да? Никуда ты не уйдешь.
        Он сделал шаг ко мне, я напрягся до предела. Вторая мера, второе жало. Десятник Торбун третье жало, и я вообще ничего не смог ему противопоставить, да он наверняка еще и жалел меня. Этот не пожалеет.
        - Это животное достигло десятой ступени! - голос Снора сорвался на крик, - Понимаешь? Десятой!!!
        Я быстро подсчитал в уме, как научила моя соседка в голове. Десятая ступень первой меры. Семь ступеней плюс три. Получается третья ступень второй меры. Да, за этим монстром скоро пришли бы старшие, ведь юнцы перестали возвращаться из Пещеры Правды.
        Снор вдруг перехватил меч двумя руками и понесся ко мне. Я сразу прыгнул в сторону и побежал. Оказавшись на том месте, где я стоял, Снор остановился и сплюнул на землю:
        - Бежишь, да?
        Я замер в нескольких шагах от него. Пол подо мной был в глубоких царапинах - здесь монстр-скорпион цеплялся за жизнь, стараясь не свалиться.
        - Да ты сам трус! Это ведь ты настоящий трус, - рот юнца не затыкался.
        С бешеным лицом Снор снова ринулся в атаку, покрыв расстояние между нами за мгновение. Я едва успел отпрыгнуть, как меч воткнулся туда, где я стоял. Все-таки он реально вторая мера.
        Снор скакнул следом, его меч свистнул совсем рядом, я едва успел отмахнуться своим. Но клинок юнца вдруг остановился, и мгновенно полетел назад. По моему клинку прилетело, зазвенела сталь, и я чуть пальцы не разжал от дикой отдачи.
        Я отпрыгнул. Мой меч выдержал, но на нем красовалась страшенная зарубина. Я сразу вспомнил, как этот юнец сломал деревянной палкой бревно.
        - Да ты дохлый, Ноль, нулячья мера… - выдохнул Снор, медленно двигаясь ко мне.
        Едва я подумал двинуться влево, как юнец скользнул влево на полшага. Я сразу отбросил эту мысль. Снор был хорош в схватке, предвидел все мои действия. Я не выстою с ним в поединке, не с моими навыками.
        - Это тебе не с насекомыми сражаться, да? - жалобородый засмеялся.
        Он стоял спиной к пропасти, и у меня мелькнула мысль попробовать столкнуть его.
        - Хочешь столкнуть, да? - Снор прищурил глаза, - Ну, давай? Кто быстрее? Кто сильнее?
        Я покачал головой. Он реально как будто мысли читает. Надо попробовать его разозлить, а то он уже слишком успокоился.
        - Сам-то, наверное, в штаны насрал, когда предка своего увидел, а? - с вызовом бросил я.
        - Что ты сказал? - Снор чуть не задохнулся от злости.
        - Я спрашиваю, ты хоть задницу-то подтер? А то как в деревню возвращаться будешь?
        Юнца затрясло, у него даже слезы брызнули, он со скрипом сжал рукоять.
        - Убью! На куски поруб…
        Неожиданно он дернулся, замотал головой, и… выплюнул кровь. Я стоял, совершенно не понимая, что происходит. Из груди Снора показался кончик огромного жала, и юнец взлетел в воздух. Меч со звоном свалился на землю.
        За его спиной из пропасти выползал скорпион. Он цеплялся клешнями и лапами, пытаясь перевалиться через неудобный край, но тот упирался ему в брюхо, и тварь недовольно рычала.
        У меня от страха ноги приросли к полу, но в этот момент я понял, что у меня есть всего пара секунд.
        - А-а-а-а! - заорав, я побежал в атаку.
        Пролетев вперед за секунду, я выставил вперед меч и вонзил его в морду скорпиону. Навалившись всем телом на рукоять и используя инерцию, я загнал клинок на всю глубину.
        Хвост твари мотнулся, и тело Снора свалилось на меня сверху. Я упал на пол, и в этот момент клешня твари щелкнула совсем рядом с моей ногой. Она взрезала штанину, пропорола кожу, и я заорал от боли. Опять правая нога!
        Крючковатый кончик клешни зацепился за ткань, и тварь, издав предсмертный стон, вдруг застыла и стала заваливаться в пропасть. Я заскреб руками, сдирая ногти об камень, но огромный вес легко перетянул меня за край пропасти.
        - Вот же хрень… - только и успел сказать я.
        Мои руки в последний раз попытались уцепиться за край, но крепкие штаны не желали рваться, и я почувствовал, что пальцы уже хватают воздух. Страх хлопнул мне по мозгам, и я закричал.
        Вдруг перед глазами мелькнула рука, перехватила мое запястье, и резко дернула вверх. Внизу раздался треск рвущейся ткани, и мой вес резко полегчал. Монстр бесшумно полетел вниз.
        Рука, дернувшая меня, разжалась и замерла, но я уже успел схватиться за нее, а второе свое плечо кинуть на край.
        В полуметре от меня лежал Снор. У него текли кровавые слезы, он вздрогнул, и прохрипел:
        - Я не трус…
        Затем он замер, и его глаза остекленели.
        Я зарычал, заскреб ногами по скале, пытаясь подтянуться. Доспех из панциря мешал, не давал лечь грудью на край.
        В этот момент вспыхнула перед глазами яркая вспышка, и я почувствовал дикий прилив сил. Чуть ли не воткнув пальцы в скалу, я резко подтянул себя и упал рядом с телом Снора.
        Мои ноги висели над пропастью, и я, вспомнив, что оттуда могут выползать твари, подтянул их.
        - Спасибо, дружище, - я пальцами закрыл глаза молодому скорпиону.
        Перед смертью мы с ним не особо дружили, но его последний поступок был невероятным. Я теперь в явном долгу перед ним.
        «Все, я вернулась».
        Я улыбнулся, ничего не сказав. Хотелось вот просто так лежать, и чтобы никто не трогал. Поспать, что ли? Мелькнула мысль, что рядом ползают голодные многоножки, но я как-то лениво отбросил ее.
        На кого они посмеют напасть? На меня? Я только что завалил огромного скорпиона десятой степени.
        «Десятой? Да, для этих мест это сильное животное. Видимо, ты получил много духа, раз я очнулась».
        - Да, - прошептал я, - А теперь дай поспать. Я так устал.
        «Марк, постой. Нельзя спать!»
        - А ты видела, что я тут натворил? - я повернулся набок и подложил ладони под щеку.
        «Ты отравлен! Это яд, Марк!»
        Я вяло отмахнулся:
        - Он не задел меня…
        «Я нашла! На спине царапина, в ней яд!»
        Я вспомнил, что скорпион все-таки пробил мой панцирь. Неужели достал?
        «Поищи у Снора, у него может быть противоядие на поясе».
        Недовольно заворчав, я попробовал подтянуться ближе к телу юнца. Усталость накатывала, да еще пошел дикий отходняк после смертельной битвы. Блин, ну что она пристала-то? Прикорну на десять минут, хуже не станет.
        Неподалеку послышался тихий стрекот. Я сразу вспомнил многоножек. Это немного придало сил, и я все-таки дотянулся до пояса Снора.
        Я подполз, сунул пальцы ему за пояс. Перед глазами плыло, и я на ощупь пытался что-нибудь нащупать. Наконец попался какой-то маленький мешочек.
        Я вытащил его на свет. Маленький кожаный кармашек с пуговкой-узелком. А вдруг это не противоядие?
        «Да оно это. Ешь скорее!»
        Осторожный топот ножек слышался уже ближе. Многоножка застрекотала, мелькая между камнями. В моем состоянии я ее вообще не мог разглядеть, только плавающие тени. Я не смогу с ней справиться, и мне кажется, сейчас меня убьют. Зачем тогда вообще сражаться?
        Кое-как размотав узелок вокруг пуговки, я завалился на спину и опрокинул кармашек в рот. Горький порошок упал на язык, и я, сморщившись, проглотил. Вот и все. Не помогло…
        Я заерзал руками вокруг. Мой меч улетел в пропасть вместе с монстром, но где-то тут должен лежать клинок Снора. Порошок начал действовать, и дикая апатия потихоньку улетучивалась. Да что я лежу-то, как истукан?
        Моих ног коснулись осторожные твердые лапки. Я мигом отдернул пятки, и врезал ими по морде многоножке. Тварь заверещала, и сразу прыгнула, оказавшись на моей груди. Она рванула головой вниз и застучала челюстями по доспеху. Здесь была брюшная часть панциря, более слабая, и я услышал треск хитина.
        Я попытался отпихнуть насекомое, отталкиваясь руками, подтянул ноги к животу и уперся в ему брюхо. Изогнувшись, я чуть не встал на плечи, от моего напряжения раздался треск… Какая же тяжелая-то, тварь!
        И вдруг мой доспех развалился на две половинки.
        Моя рука сразу скользнула к поясу, выхватила нож. Я согнул колени, подпустив морду чудовища ближе, и вогнал нож в глаза. Да, дрянь такая, я теперь умею вас убивать.
        Я заработал, как заправский камнетес, полосуя россыпь глаз. Насекомое заверещало, но я с наглостью схватил ее голову за выступ панциря, и продолжил орудовать одной рукой. С каждым разом нож входил все легче, тварь становилась все тяжелее, и через пару секунд я, уперевшись ногами, свалил ее в сторону.
        «Ноль, этого просто не может быть!»
        Лежа в тишине, я подумал, что совершенно согласен с моей собеседницей. Этого всего не должно вообще быть.
        Не могут существовать насекомые таких размеров. Они должны быть неповоротливые, медленные. Но не такие машины для убийства.
        Я сел и оглянулся. Меч лежал в паре метров от меня, с другой стороны от тела Снора. Рукоять нависла над краем пропасти, но к счастью, он не упал.
        «Марк, поздравляю. Кажется, ты прошел испытание».
        Я устало потер лоб, и еще раз глянул на мертвого юнца. Что ж за дикие нравы тут, свою молодежь на смерть отсылать?
        «Это традиции, Марк. Хочешь сказать, в твоем мире не так?»
        Я усмехнулся. В принципе-то, мы недалеко в этом плане ушли.
        - Ладно, давай выбираться.
        Встав, я обошел Снора, лег грудью на землю и полполз к краю, осторожно взяв меч. После сегодняшних приключений у меня точно разовьется боязнь высоты.
        Затем я отрезал с рубахи юнца более-менее чистые лоскуты, и перевязал заново невезучую правую ногу. Надо срочно ее обрабатывать, это не дело, оставлять такие порезы. Я оторвал обрывки, легким движением руки превратив правую штанину в элегантную шортину.
        Я осмотрелся. Напротив того выхода, откуда я пролез по уступу на плато, на противоположной стене был такой же. И тоже узкая тропка сюда. Видимо, Снор прошел этим путем. А значит, там я смогу выйти только обратно, к выходу, заваленному камнем.
        Через несколько секунд из обоих проемов полилась вода, и потоки полетели вниз. Я усмехнулся. Значит, я даже ко входу с камнем не попаду.
        Я встал и пошел между камней туда, где каменный язык, на котором я находился, вырастал из стены пещеры. Осторожно поводя мечом в сторону особо густых теней, я через некоторое время вышел к большому проему.
        «Ну, раз есть испытание, значит, должен быть и выход».
        Я кивнул, соглашаясь со спутницей.
        - Так ты расскажешь, кто ты? Как видишь, я до сих пор жив. Как тебя зовут?
        Спутница замолчала, я чувствовал ее сомнения.
        - Это что, такая страшная тайна?
        «Ты в самом низу, в Инфериоре. Ты даже не представляешь, какие силы над этим миром. Знать мое имя опасно».
        Я засмеялся.
        - А вот это все? - я указал мечом за спину, - Не опасно еще?
        Настала очередь моей спутницы смеяться.
        «Это все мышиная возня».
        Я осторожно вступил под своды темного проема. Здесь на стенах тоже было полно светящихся наростов, типа какой-то губки или лишайника. Тихо ступая босыми ногами, я всматривался в темноту впереди. Надеюсь, самую большую тварь я убил.
        «Мое имя Халиэль».
        - Марк. Приятно познакомиться, - тихо сказал я.
        «И все?»
        - Что «все»?
        «Ты не слышал обо мне? Я Халиэль Огненная Плеть!»
        Я остановился и задумчиво поскреб затылок. В волосах уже засохла какая-то дрянь, наверняка зеленая кровь насекомого.
        - Нет, я не слышал. Откуда бы? Я из другого мира.
        «Все миры берут начало из Нулевого мира. Регнум - первое царство».
        Я пожал плечами. Мне это вообще ни о чем не говорило.
        «Ох, и повезло мне в тебя попасть».
        - А как ты вообще в меня попала?
        «Если честно, я и сама не понимаю. Ведь оттуда, где я была… Впрочем, не важно».
        - Что-то ты не договариваешь, Халиэль Огненная Плеть.
        «Ничего такого, что могло бы тебе угрожать. Зови меня Хали».
        - Хорошо, Хали, - сказал я, - Мне кажется, мы скоро выйдем.
        Коридор пещеры потихоньку поднимался вверх, он шел ровно, без изгибов, и вскоре я разглядел свет. Там, далеко в конце, наверняка был выход.
        «Стой».
        - Что? Вон же выход, я свет вижу.
        «Я что-то чувствую. Что-то… сильное».
        Не доверять моей спутнице у меня не было причин, и я остановился, покрутив головой. Здесь было темно, света от губок на потолке едва хватало, чтобы разглядеть блеск на мече. Я подошел ближе к стене.
        - Где это?
        «Правее. Здесь что-то не так. Коснись рукой».
        Я послушно положил ладонь на холодный камень и повел ею по стене. Поверхность была сухая, шершавая, но самая что ни на есть обычная. Я шарил ладонью, как вдруг…
        В этом месте камень был другой, намного мягче. Потом опять твердый, чуть округлый, и снова слой мягкого. Я посмотрел на руку в темноте, она отливала белым. Что это, мел?
        Присмотревшись, я понял, что целый кусок стены и даже пола разрисован белыми полосками. Я топнул ногой, пол слегка поддался. До меня вдруг дошло, что это похоже на кирпичную кладку, только сажали камни на известь.
        - Известняк какой-то, рыхлый прям, - сказал я.
        «Попробуй мечом поковырять».
        Я воткнул меч в стену и стал дергать его туда-сюда, разгоняя возникшую трещину и пытаясь выломать камень.
        - Зачем тебе это, не хочешь сказ… - хотел спросить я, но вдруг кусок стены и пола канули в пустоту, и я провалился.
        Глава 11. Ангел
        Я свалился в круглый желоб, и покатился вниз по крутому склону. Мимо запрыгали и застучали камни, больно бьющие по телу, меловая пыль попала в глаза. Я дернул руки к лицу, выронил меч, он опасно зазвенел совсем рядом. Сейчас об свой же меч и убьюсь.
        Через миг скользкая поверхность подо мной исчезла, и я оказался в свободном падении. Где-то рядом со мной кружили меч и камни.
        Падение длилось уже долго, я сгруппировался и закричал:
        - А-а-а-а!!!
        Через секунду я влетел в холодную воду, нехило приложившись спиной. Я нырнул на пару метров, рядом, в темной толще блеснул меч. Я попытался схватить, но он исчез в глубине, и тут я понял, что меня и самого утягивает.
        Я заработал ногами, руками, и через несколько секунд вынырнул.
        - А-ха-а-ап! - я вдохнул воздуха, но снова с головой ушел в воду.
        Я опять заработал, пытаясь удержаться на поверхности. Но что-то мешало, я не мог понять, почему с таким трудом могу плыть.
        - А-ап! - я снова вдохнул.
        Я мельком увидел, что нахожусь все еще в пещере, с потолка пробивались лучи света, а каменистый берег находился всего метрах в пяти от меня. И снова меня потянуло под воду.
        Только потом я догадался, что мой проповедник не умеет плавать. Вот же дранная просва! Я снова выбросил себя на воздух, положил лицо на воду и просто, по-детски, закрутил руками и заработал ногами, придав ускорение в направлении берега.
        Через несколько секунд, когда воздуха уже стало не хватать, я коснулся камня, а потом и вовсе приложился коленом об острый гранит. И все той же правой ногой!
        - Да твою же мать! - я выругался, отплевываясь, и стал карабкаться вверх, цепляясь за камни.
        Берег был не особо крутым, просто надо было чуть подняться, около метра, до ровной поверхности. Крупные валуны скользили, не давали уцепиться, но я все же смог закинуть себя наверх.
        - О-о-ох, - застонал я, переворачиваясь на спину и глядя на бьющее через щель в потолке солнце, - Я снова жив!
        «Ты умеешь плавать?»
        - Я-то умею, - я протер ладонями лицо, - А вот этот проповедник явно нет.
        «Откуда бы ему! Умение плавать вообще редкость, если ты не моряк. Даже я умела только летать, мне это не нужно было».
        - Ты умела летать? - я сразу сел, оглядывая пещеру.
        Большая, с высокими сводами. Сверху нависали опасные каменные клыки, обломков которых было полно внизу. Я сидел рядом с подземным озером, с другой стороны которого была стена. Кажется, вон из той дырки я и выпал.
        «Ну, да. Я же сказала, я Халиэль!»
        -- Да, точно, как же я мог забыть, - хмыкнув, сказал я.
        Мне сразу вспомнились быстрые самолеты, которых я видел уже несколько раз. Старый еще назвал их…
        «Да, я была ангелом».
        Я тряхнул головой, выбрасывая воду из ушей, и прогладил волосы, выжимая их. Последние слова Хали совсем выбили у меня последнюю зацепку за здравый смысл, и я, побоявшись сойти с ума, просто кивнул.
        - Да, я понял. Ты была ангелом.
        «Прекрасно. Только я чувствую, что ты что-то недоговариваешь».
        - Ничего такого, что могло бы тебе угрожать, Хали, - язвительно сказал я. Этот мир все больше злил своей невозможностью.
        Моя рука скользнула к поясу. Ножа не было. Вот же…
        Я встал, посмотрел назад. Берег, на котором я сидел, поднимался все выше, образовывая большую насыпь. А сверху, на самую вершину горы обломков, бил солнечный луч из большой дыры на потолке. Иногда из отверстия вниз сыпалась крошка.
        Снизу было видно, что с вершины этой насыпи все равно высоко до потолка, но я решил подняться.
        «Я чувствую, что это место силы».
        Услышав слова Хали, я поискал глазами подходящий камень. Выбрав небольшой, но с отличным острым краем, я стал подниматься наверх. Подниматься было бы несложно, будь я обут хоть во что-то. Торчащие обломки камней нещадно резали кожу, и в полумраке я сначала трогал место, только потом ставил ногу.
        «Я поняла, что это за пещера!»
        - Ну, и что же? - прошептал я.
        «Только идущие по пути мага могут найти ее. Здесь ощущается концентрация духа».
        Я пожал плечами:
        - Я ничего не чувствую.
        «Ну, ты и не маг».
        До вершины оставалась пара метров, я даже уже видел через дыру в потолке голубое небо, и редкие облачка. Здесь было светло, почти как днем. Я прищурил глаза с непривычки.
        Сверху послышался звук. Покатился камушек, кто-то шаркнул. Послышался утробный тихий стон. Я напрягся, прижимаясь к склону. В грудь впился острый край, и я чуть не прикусил губу от боли.
        Я не видел, что там сверху, и на миг задумался, что делать дальше. Отползти вниз, или все же выяснить.
        Перед глазами был только щербатый край насыпи, скрывающий от меня то, что находится на вершине. Всего пара шагов, и можно выглянуть. Вдруг в свете луча мелькнули громадные перья, и с вершины прилетел ворох пыли. Я зажал нос, чуть не закашлявшись.
        Снова показался кончик пера, и я услышал четкий звук. Так машет крыльями птица.
        Осторожно, приготовив камень для защиты, я все-таки пополз наверх.
        «Не может быть!»
        Я промолчал, выглянул за край мешающего мне камня, и ахнул.
        На вершине был ангел. Воин в золотых доспехах, с короткими белыми волосами, с двумя огромными крыльями за спиной, он сидел на коленях. Сгорбившись и уперев руки в рукоять меча, воткнутого в камни, он что-то тихо шептал.
        Я заметил, что одно крыло у него не двигалось и понуро висело, будто было сломано. Вот второе крыло махнуло, и я увидел, что между лопаток ангела торчит стрела. Судя по количеству крови на доспехах, крыльях и мече, ангел побывал в мясорубке.
        «Джихаил!»
        - Здравствуй, Халиэль Огненная Плеть, - ангел повернул голову и посмотрел прямо на меня.
        Я удивился, и задумался, стоит ли отвечать.
        «Здравствуй, Джихаил».
        - Ты была права, Халиэль. Нас предали.
        «Неужели Каэль пал?»
        - Все изменилось. Я даже думаю, лучше бы он пал.
        Тут Джихаил закашлялся, тяжело опустившись на рукоять меча. Я, уже не таясь, вылез на вершину и встал в полный рост. Подняв голову, я посмотрел наверх. Отсюда проглядывался край солнца, и прямые его лучи попадали на золотую броню ангела.
        Крылатый воин был огромен. Даже Торбун показался бы рядом подростком. Сидя на коленях, он был одного со мной роста.
        Отдышавшись, ангел утер окровавленные губы. Снова посмотрел на меня.
        - Мы тебя не послушали.
        Моя спутница промолчала.
        - Привет, - сказал я, - Меня Марк зовут.
        Джихаил не ответил, хотя продолжал смотреть на меня. Его взгляд пронзал насквозь, и выворачивал наизнанку, будто он видел все мои грехи. Я даже как-то замялся.
        «Что было, то прошло, Джихаил».
        - Прости, Халиэль. Слава затмила мне разум, и я думал, мой клинок сеет справедливость, - ангел опустил голову к рукояти.
        «В Медосе идет война?»
        - Да. Средний мир Регнума пылает. Кажется, это последняя война, Халиэль.
        «Истинно так, если даже херувимы падают в нижний мир».
        Я вспомнил про войну, о которой говорили Зеленые Скорпионы. Но эта война, насколько я понял, идет здесь, в Инфериоре. Ангелы же вели разговор о какой-то другой войне.
        Джихаил снова закашлялся, выплевывая кровь, и я двинулся к нему, протянув руку к стреле. Надо попробовать вытащить…
        Крыло мягко сбило меня с ног, но об землю я приложился ощутимо.
        «Если коснешься стрелы, умрешь мгновенно, Марк».
        - Халиэль права, - отдышавшись, сказал ангел, - Подойди, раб.
        Меня, естественно, возмутило такое обращение, но я чуял, что сейчас не время для выяснения отношений.
        Я сделал шаг к Джихаилу, тот аккуратно убрал крыло. Едва я оказался рядом, как ангел вдруг протянул руку, схватил за плечо и притянул к себе. Я хотел замахнуться камнем, но плечо сжали стальные тиски, кости едва не хрустнули, и мои пальцы разжались.
        «Джихаил!»
        - Это мой дар тебе, раб! - он притянул меня вплотную, и дохнул в самое лицо.
        Будто облако света ударило по глазам, я зажмурился. И больше ничего не почувствовал. Рука отпустила меня, я свалился на колени рядом с ангелом, потирая ноющее плечо.
        - Прости, Халиэль, - сказал ангел и опустил голову.
        Я хотел поднять голову, но меня замутило, силы вдруг стали резко меня покидать. Перед глазами потемнело, я стал заваливаться, и в последний миг увидел, как Джихаил стал рассыпаться на множество искрящихся огоньков. Будто стая светлячков полетела в дыру на потолке.
        «Покойся с миром, Джихаил».
        Услышав последние слова Хали, я провалился в темноту.
        ***
        Когда я очнулся, свет в дыре сверху уже не был таким ярким. Видимо, солнце ушло и клонилось к закату.
        Я сел. Там, где был ангел, ничего не было. Даже перышка не осталось.
        «Очнулся. Хорошо, я уж думала, Джихаил убил тебя».
        - Почти. Что он сделал со мной?
        «Я не знаю. Он сильнее меня, я служила под его началом».
        Я встал, и огляделся. В пещере ничего не изменилось. Так же, как и во мне. Я ничего не чувствовал.
        «Совсем ничего? Обладатель любой меры в первую очередь должен чувствовать источник силы».
        - У меня нет меры, - напомнил я.
        Хали не ответила, а я стал осматривать пещеру внимательнее. Где-то же должен быть выход. Надо найти его быстрее, чем сядет солнце. Иначе жить мне до встречи с первой же многоножкой.
        С другой стороны насыпи, внизу, я заприметил, что в густой тени маячит какой-то блеск.
        Я торопливо спустился вниз. Иногда камни улетали из-под ног, и я скатывался, царапая спину и локти. Через несколько секунд я оказался внизу, с противоположной от озера стороны.
        Здесь, в сумраке, тоже была вода. Небольшая пещерка, метра два в диаметре, была вся затоплена. Я стоял возле этого омута, а под моими ногами между камней струилась вода. Видимо, она течет из того озера, за спиной.
        Если есть течение, значит, вода куда-то должна течь. Я с сомнением смотрел на бликующую в тусклом свете поверхность. Омут не был черным, а наоборот, сквозь толщу будто проглядывали какие-то отсветы.
        «Хочешь рискнуть? Ты можешь остаться там навечно».
        Раздался плеск, и над поверхностью показалась голова рыбины. Немигающими глазами она посмотрела на меня, пару раз открыла рот, а потом, шлепнув хвостом по воде, исчезла.
        - Ну, по крайней мере, связь с рекой тут есть, - прошептал я.
        Сзади послышался звук катящихся камешков. Я обернулся. Где-то сверху, на насыпи, почудилось движение. Спустя пару секунд донесся знакомый стрекот.
        - Все, группа поддержки говорит, что надо нырять, - сразу буркнул я, и зашел в холодную воду.
        «Если что, была рада знакомству».
        - Взаимно, - сказал я, вдохнул поглубже, и нырнул.
        В толще воды сначала меня окружила кромешная темнота, но вскоре я увидел слабый источник света. Неловко трепыхаясь, я вытащил голову на поверхность.
        Сверху, по насыпи, спускались три многоножки. Они поднимали головы и осматривались. Пока меня не заметили, я поспешно вдохнул еще воздуха и нырнул, сразу направившись в замеченный проход.
        Лаз был довольно узким, но тусклый свет давал возможность рассмотреть самые крупные выступы, чтобы ухватиться за них. Вдобавок, меня в спину подгоняло течение, и плыть вперед оказалось довольно легко.
        «Это однозначно солнечный свет».
        Когда воздуха в легких стало не хватать, я едва сдержался, чтобы в панике не засуетиться. Сожгу так еще больше кислорода, а толку ноль.
        Вдруг, через несколько метров, меня подхватило более мощное течение, и вытянуло наружу. Здесь все было пропитано светом, я сначала даже зажмурился.
        И тут меня ударило о камень. Потом еще.
        Я заработал ногами и руками, пытаясь выплыть наверх. Легкие уже горели, я боролся с собой, чтобы не вдохнуть воду.
        - Аха-а-ап! - я вынырнул и судорожно захватал ртом воздух.
        Я был посреди бурной реки, и мощное течение куда-то несло. Меня снова кинуло под воду, но я, стараясь не паниковать, попытался всплыть. Сориентировавшись, я стал загребать ближе к берегу.
        «Ну, Марк, ты, наверное, самый везучий ноль во всем Регнуме»
        Я усмехнулся, работая руками и ногами. Пару раз подводные камни больно били по груди и коленям, и я чуть не наглотался воды.
        «Хотя нет. Кажется, ты не совсем везучий».
        Услышав мысли Хали, я посмотрел вперед, чуть подкинув себя повыше. Граница реки резко обрывалась, и в уши ударил грохот падающей воды. Кажется, впереди водопад.
        - А-а-а! - закричав, я стал грести сильнее.
        До каменистого берега оставалось совсем чуть-чуть, но течение усиливалось. Я уже особо не различал направления, пытался грести изо всех сил! Подводные скалы стали бить сильнее, в конце концов меня крутануло об одну из них, и сразу приложило затылком о другую.
        Я захлебнулся, закашлялся, и почувствовал, что это все, конец.
        Меня потянуло к берегу. Я даже не сразу понял, что это не моя работа рук и ног, а вода будто сама меня толкает. Ревущий край водопада был всего в метрах в пятидесяти от меня, скорость потока вокруг не позволяла так перемещаться.
        Я рассмотрел одинокую фигуру на берегу.
        Через несколько секунд я уже лежал на камнях и, уперевшись руками, откашливался. К счастью, сознания я не потерял. Я обессиленно перевернулся на спину, и с радостью посмотрел на голубое небо. Оно уже чуть подернулось розовым, объявляя о скором закате.
        - Ты как, ноль, живой? - послышался мужской голос.
        Надо мной стоял незнакомый мне человек. Одетый в простые одежды, с сетью на плече. Скорее всего, рыбак.
        - Да, - кивнул я, приложив ладонь к груди, - Спасибо.
        - Да не за что.
        Рыбак обошел меня и взял стоящую неподалеку корзину. Оттуда выглядывали рыбьи хвосты.
        «Это первая мера, стихийник воды».
        Я поспешил встать, осторожно оперевшись на обессилевшие ноги. Несколько минут гребли не прошли даром.
        - Эх, надо поспешить, господин любит свежую рыбу на ужин, - озабоченно сказал рыбак, посмотрев на меня.
        На негнущихся ногах я осторожно пошел за стихийником, который, насвистывая песенку, закинул корзину на плечо и пошел по тропе. Дорожка вела вверх, на скалистый холм.
        - Стой, - окликнул я, понимая, что сильно отстаю, - Кто твой господин?
        Рыбак остановился и обернулся.
        - Мы принадлежим Зеленым Скорпионам, наша деревня в их долине.
        «Ну, слава Небесам».
        Я облегченно выдохнул. Везение сегодня не заканчивалось.
        - Ты в деревню к Зеленым Скорпионам?
        - Что ты, нам, простым крестьянам, не стоит там появляться. Мы только носим туда положенную дань.
        Я улыбнулся:
        - Ну, ты хоть покажешь, где она?
        Рыбак опустил тяжелую корзину:
        - Поможешь нести, покажу.
        Путь до деревни рыбака пролегал по горным тропкам. Сами горы здесь были невысокие, поросшие травой, и напоминали скорее холмы. Видимо, это продолжение той долины, которую я видел из поселения Зеленых Скорпионов.
        Вскоре мы вышли из предгорий на довольно ровную землю. Я увидел впереди небольшое поселение, окруженное полями. Здесь уже колосилась пшеница, росли еще какие-то культуры. На поле работала куча народу, собирая урожай, стояли груженые телеги.
        Мы с рыбаком шли по дороге, пересекающей поле, и работники разгибали спины, чтобы посмотреть на нас. Я чувствовал на себе сотни заинтересованных взглядов.
        «Кто эти люди?» - спросил я у Хали.
        «В основном здесь такие же нули, как и ты. Но и много стихийников. Стихии земли и воды отлично помогают в пахотном деле».
        Я с ответным интересом смотрел на крестьян. Так вот вы какие, стихийники. Да, они явно не походили на легендарных магов из книжек.
        - Сейчас отнесу часть улова в общинный дом, а потом понесем положенную часть Скорпионам, - сказал рыбак, когда мы вошли в деревушку.
        Она насчитывала всего домов двадцать, и была чуть меньше, чем у хозяев этих земель. Но выглядела попроще. Здесь не было ни одной черепичной крыши, не было тренировочных арен. На небольшой главной площади возвышался небольшой столб-тотем, расписанный символами.
        Рядом с ним был закрытый колодец, с небольшой скамейкой рядом. Рыбак ушел в сторону большого дома, а я присел возле колодца.
        - Привет, ноль, - послышался тонкий детский голосок.
        Я обернулся и обомлел. Мое сердце забилось так, как не билось даже в битвах с монстрами. В двух шагах от меня, чуть смущаясь собственной смелости, стояла моя маленькая Эльза.
        Глава 12. Серые Волки
        Я чуть было не дернулся, чтобы подхватить, обнять. Вцепившись в скамейку побелевшими пальцами, я только сдержанно кивнул.
        «Это не твоя дочь, Марк».
        «Я знаю».
        Я уже разглядел небольшие отличия. Тут не было родинки, уши чуть другой формы. Но сходство было разительное. Те же каштановые волосы, карие глаза и милое круглое лицо с маминой улыбкой.
        - Привет, девочка, - я улыбнулся, стараясь выглядеть спокойнее.
        «Первая мера, первая ступень. В ней сильны стихия огня и воздуха. Большая редкость».
        - Ах, первушка непослушная! - послышался голос.
        К девочке от одного из домов бежала женщина. Средних лет, она совсем не была похожа на девочку.
        - Прости, Ноль, сбежала проказница, - женщина натянуто улыбнулась, - Сирота совсем не хочет слушаться, а уже пять лет!
        Она шлепнула девочку ниже спины, та обиженно вскрикнула, затем ее подхватили на руки и понесли в дом.
        - Меня Грезэ зовут, - девочка крикнула мне сквозь слезы.
        С трудом сдерживая себя, я махнул в ответ.
        «Так похожа?»
        Я сразу вспомнил свою дочь, чтобы показать Хали картинки из прошлого.
        «Ого. Сходство, действительно, есть. Странно даже».
        Мне же на ум сразу пришли слова Абсолюта о том, что «есть другие пути». Это и есть тот самый другой путь?
        Я сразу понял, чего сейчас хочу больше всего. Быть рядом с этой девочкой.
        «Ты не сможешь забрать ее. Будь ты зверем, имел бы право».
        - Значит, попрошу Старого определить меня в эту деревню, - прошептал я, - Буду крестьянином.
        «Насколько я поняла, у тебя сделка с Абсолютом».
        - Да пусть катится все… в ноль, - я поморщился.
        - Эй, Ноль, ты идешь? -- меня окликнул рыбак, который вернулся на площадь с другой корзиной.
        Я встал и направился вслед за стихийником. Мы вышли из деревни, прошли мимо пары возделанных полей. Кажется, тут росла клубника, я видел, как в руках крестьян мелькали красные ягоды.
        «Здесь и вправду ноли живут довольно вольготно».
        Услышав слова Хали, я удивился. Платят дань хозяевам, не имеют даже права ходить к ним в деревню, обязаны обращаться «господин». Разве это свобода? Наверняка есть и еще какие-нибудь повинности.
        Тропинка вдруг вывела в знакомую местность. Я смотрел вокруг и понимал, что был здесь. Когда сбоку за холмом показалось торчащее вверх каменное жало, я вспомнил, что по этой дороге мы уже шли со Старым.
        - А как вы хороните своих? - спросил я.
        - Хороним? Что это?
        - Умершие. Что вы с ними делаете?
        Рыбак обернулся, удивившись моему вопросу. Потом посмотрел на небо и приложил два пальца ко лбу. Я, чтобы успокоить его, тоже так сделал.
        - Странный вопрос, Ноль.
        - Я из других земель.
        - Да уж, под одним Небом живем, а такие разные нравы.
        Я пожал плечами.
        - Если хочешь, не отвечай. Как тебя зовут?
        - Акува. Мы тоже относим тела в усыпальницу Скорпионов, потому что дух принадлежит хозяевам.
        Я поскреб затылок. Понятно, дух в этом мире - очень ценный ресурс. И в таком случае сама усыпальница должна представлять собой желанный трофей для любого врага.
        - А свою родовую усыпальницу вы не можете сделать? - спросил я.
        - Я слышал о тебе, Ноль-проповедник, - сказал Акува, будто не услышав вопроса, - Что ты странный, ведешь себя наравне со зверями. Мы и правда подумали, что ты из других земель.
        Я усмехнулся.
        - Да, в наших землях все по-другому. Каждый… - я хотел сказать «человек», но вовремя осекся, - …житель свободен, и занимается чем хочет. И все, что он заработал, принадлежит ему и его деревне.
        Акува ахнул, услышав это. Даже Хали удивилась.
        «Вот за такую ересь вас, просветленных, и гоняют по всему Инфериору. Твой проповедник промыл мозги тем беднягам в деревне, которую сожгли».
        Акува мечтательно уставился на небо.
        - Это что же, правда бывают такие места?
        Я замялся. Последние слова Хали напомнили мне слова «мы в ответе за тех, кого приручили». Если из-за моего длинного языка деревню, где живет девочка Грезэ, сожгут, я себе этого не прощу.
        - Я много где бывал, - осторожно сказал я, - и скажу, что Зеленые Скорпионы чудесные хозяева.
        Акува поморщился, бросив на меня странный взгляд.
        - Да, и такое я слышал. Нам, конечно, жаловаться не на что. Вон, говорят, в горах сожгли деревню, там жители объявили себя свободными от власти зверей.
        Уже давно показался холм с деревней Зеленых Скорпионов. Чем ближе мы подходили, тем больше я понимал, как устал и проголодался. Пещера Правды будет похлеще любых учебных маневров.
        Когда мы поднялись наверх, солнце висело низко над горизонтом. Видимо, по ночам тут спокойно, раз Акува не боится возвращаться затемно.
        Я сразу почуял - что-то не так. Впереди, на площади с тотемом виднелись люди на лошадях. Акува же притянул меня за один из домов и сказал.
        - Наверное, посланники Серых Волков.
        Пройдя немного стороной, я нашел угол, из-за которого прекрасно просматривалась центральная площадь.
        Всадников было двое. Как и Старый, они были одеты в туники. Один, седобородый, в серой тунике, держал посох с железным когтем на конце. Руки второго, в коричневой тунике, были пусты.
        Рядом с всадниками стояло с десяток воинов, и я так понял, это были те самые Серые Волки. Торбун и остальные стояли перед ними, как-то понуро опустив головы.
        «Взгляни наверх».
        Я поднял взгляд. На горе, к которой примыкала деревня Скорпионов, стоял ангел. Совсем, как тот, в пещере. Он, раскрыв широко крылья, спокойно наблюдал за происходящим.
        - Наверное, опять пришли за молодыми воинами, - заохал Акува, - Кто прошел посвящение, уйдет на войну. Совсем не останется защитников.
        - Ты на горе видишь кого-нибудь? - спросил я.
        - На горе? - взгляд рыбака на миг поднялся вверх, но потом по привычке воткнулся в пол, - Думаешь, шпионы какие там прячутся?
        До меня сразу дошло, что он не видит ангела. А вспомнив удивление Старого, я понял, что их видят тут немногие.
        «Молодец, догадливый малый».
        Я пропустил сарказм Хали мимо мозга, и попытался прислушаться, о чем говорят на площади.
        - Пойду я, найду госпожу Фрону, - сказал Акува, - Удачи, Ноль.
        Он развернулся и пошел куда-то по деревне.
        Я кивнул ему вслед, и спокойно, стараясь не привлекать внимания, прошел к другому дому. Оттуда было намного ближе, и, пройдя до угла, я взял прислоненную к стене метлу и сделал вид, что подметаю.
        На меня не обращали внимания, и я старался особо не шуметь, но стоило подстраховаться. Угол дома скрывал меня от стоящего на горе ангела. Так безопаснее, ведь тот Джихаил из пещеры спокойно разглядел мою тайную спутницу.
        - Мастер Грэй, ведь вы приходили всего полгода назад. Неужели мы растим детей для того, чтобы отдавать их на войну? - возмущался Торбун.
        Маг с посохом недовольно сморщился. В этот момент Хали сказала мне:
        «Этот Серый Волк достиг пятой ступени. Высокий уровень для этих мест».
        Я усмехнулся, глядя на Грэя. Вторая мера, пятая ступень. Интересно, он меня может прихлопнуть силой мысли?
        - Это указ высшего мастера Зигфрида Синего, - ответил маг Торбуну.
        Десятника будто хлестнули эти слова.
        - Но мы исполнили закон, как указал Совет. И ждали вас только через полтора года.
        - Кто выше? Твой жалкий Совет или великий приор Зигфрид? - подал голос второй маг, с черными волосами.
        - Мастер пятый коготь! - послышался крик Старого.
        Я повернул голову.
        Знахарь спешил на площадь, торопливо постукивая посохом.
        - Как вы смеете нарушать указы Совета?
        - А, привет, Старый, - махнул маг с посохом.
        - Я повторяю вопрос. Как…
        - Ты оглох, Старый? - снова подал голос второй маг, - Это слово великого приора Зигфрида.
        «А этот, крикливый Кабаний Клык, тоже четвертая ступень, как и Старый».
        Старый наконец дошел до собрания и остановился.
        - Великий приор, как мне помнится, сам передал управление Совету, и обещал вмешиваться только лично. Я не вижу здесь мастера Зигфрида.
        - Высшего мастера, - противным голосом поправил его второй.
        - А ты бы заткнулся, старый боров! - неожиданно грубо ответил знахарь.
        «Старый боров» покраснел от возмущения, а маг по имени Грэй поднял руку:
        - Не ссорьтесь.
        - Мастер Грэй, десятник прав, прошло всего полгода, - сказал Старый.
        - Мастер Хорм, - спокойно ответил маг в сером, - На востоке война.
        Он протянул Старому свиток, перевязанный красным шнурком. Я с запозданием удивился, осознав, что Хорм - это имя нашего знахаря. А мы ведь так и не познакомились.
        Старый развернул свиток под довольным взглядом того мага, которого он назвал боровом, и пробежался глазами по тексту.
        - Здесь говорится, что все стаи должны послать четвертую часть от годового призыва.
        - Так и есть, - кивнул Грэй.
        - Но они забирают половину, Старый, - возмутился Торбун.
        Старый посмотрел на десятника и нахмурился. Увидев его взгляд, Грэй сказал:
        - Мастер Хорм, Кабаньи Клыки воспользовались своим правом откупа.
        Услышав это, знахарь едва не побледнел. Торбун выругался, а в рядах Скорпионов послышались возмущенные возгласы.
        - Что за чушь? - возмутился Хорм, - Кто дал им это право, и почему Зеленые Скорпионы в долгу?
        - Головой надо думать, старое жало, - захохотал второй маг.
        - Почти две недели назад вы опустошили деревню Белых Волков, - сказал Грэй.
        - Но они были обвинены в ереси самим Советом.
        - Да, но находились они под властью Кабаньих Клыков.
        Старый замотал головой:
        - Совет так проголосовал, мы приняли его волю.
        - Ах, ты же не знал, Хорм, - сказал второй маг, - Мы запросили у мастера Зигфрида право лично разобраться с еретиками.
        - Высшего мастера… - с ненавистью выдохнул Старый.
        - Да, да, высшего мастера Зигфрида. Это было… - «старый боров» состроил гримасу, будто вспоминал, - Ах, да, как раз после того Совета.
        - Но об этом запросе надо уведомлять! - Старый тоже перешел на крик.
        - Уведомлять о чем? О праве наказывать своих подданных?
        - Да, мастер Хорм, Рюгла прав, - кивнул Грэй.
        Судя по виду серого мага, он не был доволен этой ситуацией, но ничего поделать не мог. Тот самый черноволосый Рюгла ощерился улыбкой, даже конь под ним довольно загарцевал.
        - Уведомить нас, что Кабаньи Клыки сами разберутся, - уже тише сказал Хорм, - И мы бы не тратили свое время.
        - Так мы спешили вас предупредить! - с деланным сочувствием кивнул Рюгла, - Но вы напали на наш отряд.
        - Мы напали?!? - рявкнул Торбун.
        Маг Серых Волков снова поднял руку.
        - Хорм, Торбун. Все именно так и выглядит для Зигфрида Синего. Он получил два письма от Кабаньих Клыков. Во втором письме они сообщили уже о самоуправстве Зеленых Скорпионов.
        Старый зло отстукивал посохом по земле. Судя по его виду, Скорпионов довольно хитро переиграли по всем фронтам.
        - Кстати, Зигфрид Синий был недоволен, узнав, что Зеленые Скорпионы дают вольную жизнь нулям, - снова донесся противный голос Рюглы.
        Торбун и Старый удивленно вскинули головы.
        - Вольную жизнь?
        - А как это называть? - Рюгла махнул за спину, - Живут наравне со стихушниками, и даже имеют семьи.
        - Они платят положенную дань, - сказал Торбун, - Мы каждый месяц отдаем положенное и Серым Волкам, и великому приору.
        - Ох, не знаю, это попахивает ересью, - Рюгла покачал головой, - А сами при этом наших подданных решили проучить.
        - Ваши подданные, - сказал Старый, - объявили себя свободными от власти высшей меры и ушли в горы. Вот где ересь!
        Маг Серых Волков снова поднял руку, призывая к спокойствию.
        - Рюгла, мне все равно, как тут живут их рабы. Они справно платят положенную дань, а вот Кабаньи Клыки этим похвастать не могут.
        - Так попробуй тут, когда твоих рабов вырезает соседняя стая.
        - Ну, ты, старый боров! - рявкнул Старый, - Они ушли от вас полгода как, а вы не чесались даже.
        - Столько проблем, - Рюгла положил ладонь на лоб, показывая, как он замотался, - Эта война на востоке…
        Грэй, скривившись, оглянулся на мага Кабанов, а потом вдруг спросил:
        - Я слышал, вы приютили просветленного, который обратил Белых Волков в ересь?
        Торбун и Старый выпучили глаза, а Рюгла сзади захихикал.
        - Мы уже отправили его в Пещеру Правды, - спокойно сказал Торбун.
        Я благоразумно зашел за угол, чтобы вообще не попадаться на глаза. Кажется, мой проповедник не просто ноль, а уже достаточно наделавший делов преступник.
        - В Пещеру Правды? - удивился Грэй, - Да он же ноль!
        - Ну, мы ему сказали, - подхватил Старый, - «Если твоя ересь правда, Пещера рассудит».
        Грэй засмеялся.
        - А что, это остроумно, - он повернулся к своим, - Надо всю просву ссылать на испытание, чтобы у них там вера окрепла.
        Серые Волки засмеялись, Рюгла же сморщил недовольную рожу.
        - Ну, так что, Старый? - отсмеявшись, спросил Грэй, - Зеленые Скорпионы принимают право откупа у Кабанов?
        Знахарь переглянулся с Торбуном, потом недовольно посмотрел на Серого Волка.
        - Мы сможем потом оспорить?
        - Конечно, власть Совета Родов никто не отменял.
        - Да, мы принимаем волю великого приора, но будем намерены добиваться своего права откупа в следующий раз, - опустив голову, сказал Хорм.
        - Ваше законное право, - весело пропел Рюгла.
        Дальше начался, как я понял, отбор кандидатов. К счастью, свободу выбора оставили Скорпионам, и Торбун быстро прошелся между парнями, хлопая по плечу счастливчиков. Хотя, судя по лицам юнцов, они были готовы хоть сейчас бежать на войну.
        «Война - это всегда законный шанс подняться на одну, а то и несколько ступеней».
        Я кивнул словам Хали. Понятно, что те, кто воюет, много убивает. И получает много духа.
        Вот только Торбун, кажется, больше других понимал, что большинство из этих парней, скорее всего, умрут до того, как они прокачаются. Этот молодняк - только корм для матерых ветеранов.
        - А где Снор? - вдруг спросил Грэй, - Он, кажется, достиг второго жала.
        - Отправили с Ридаром в пещеру, - вздохнул Торбун, - Не вернулись.
        - Там выросла сильная тварь?
        - Не настолько, мастер пятый коготь. Потому двоих и отправили.
        - Его отец будет недоволен, Торбун. Он не последний зверь в войске великого приора Зигфрида.
        Десятник пожал плечами и отправился дальше отбирать призывников. Кажется, даже Кроммал отправится на фронт.
        На площадь перед прощанием пришли матери будущих воинов. Ну, тут все было обычно, как и в нашем мире. Слезы, слезы, и еще раз слезы. Хотя я видел на лицах плачущих женщин нескрываемую гордость.
        Вскоре юное войско с Серыми Волками впереди направилось на выход из деревни. Солнце уже почти село, и в сумерках все это выглядело особенно печально.
        Маги ехали на лошадях позади всей процессии, и неожиданно Рюгла обернулся, посмотрев прямо на меня. Он пару секунд не спускал с меня глаз, и я прилежно замахал метелкой. Кабаний Клык улыбнулся и вернулся к беседе с Серым Волком.
        «Ох, не нравится мне этот старый боров».
        Я кивнул словам Хали и поглядел на опустевшую площадь, где Торбун и Старый остались в окружении плачущих матерей и совсем юных Скорпионов. Кажется, не лучшее время просить о жизни в деревне стихийников.
        Я осторожно выглянул из-за угла. Ангел на вершине горы исчез.
        - Ноль! - вдруг окликнул меня десятник.
        Удивившись, что он меня заметил, я послушно подошел.
        - Как ты здесь оказался? - спросил Торбун, глядя на меня, как на привидение.
        - Ну, прошел Пещеру Правды и вернулся домой.
        - Это же невозможно, - послышались голоса любопытных Скорпионов.
        - А Снор и Ридар?
        Я покачал головой.
        - Там оказалось животное десятой ступени.
        - Десятой? - воскликнуло сразу несколько зверей.
        - Вот же зверье пустое! - выругался Торбун, - Эти пустоголовые не догадались вместе биться?
        Я пожал плечами.
        - А ты как от него убежал?
        - Никак. Я убил его.
        Мои слова не просто всех удивили. Я, видимо, только что заявил, что обрушил Небо на землю. Все звери поголовно приложили два пальца ко лбу и взглянули наверх.
        Затем десятник выразительно посмотрел на толпу, собравшуюся вокруг.
        - А что, дел больше нет?
        Поняв намек, Скорпионы быстро рассосались по деревне.
        - Старый, - сказал Торбун, когда площадь опустела, - Мне все это не нравится.
        - Мне тоже, - сказал знахарь Хорм, - Времена меняются, я чувствую это, и даже…
        Десятник резко оборвал его:
        - Чушь нулячья! Мне не нравится, что этот ноль в нашей деревне. Одни проблемы.
        - Проблемы начались еще до него. Если бы учитель не настоял на том, что именно мы должны наказать Белых Волков… - в сердцах он стукнул посохом по земле, - Я должен был предвидеть!
        - Да, это странно. Как ты не увидел?
        - Не понимаю. Вообще никакого предчувствия!
        - Может, кто-то с более сильной мерой закрыл?
        - Я думал об этом… - Старый поднял взгляд на небо.
        Торбун погладил лысый череп, задумчиво глядя на знахаря. Затем сплюнул на землю:
        - Вот зверье пустое! Чувствую я, добром это не кончится. Я думаю поставить охрану в усыпальнице.
        Старый выразительно посмотрел на него, а потом кивнул:
        - Да, сейчас лучше довериться твоему опыту, Торбун. На мой дар уже не стоит полагаться.
        Глава 13. Стержень духа
        Я опять проснулся посреди ночи. Неявное чувство тревоги не давало спокойно смотреть сны, и я сел. Адрианны рядом не было.
        Проверив свежие бинты на ноге, я встал. Вчера меня опять пользовала травами Фрона, и даже она сказала, что я стал сильнее и рана быстро заживет. Но навряд ли меня беспокоят именно эти царапины.
        «Да, над деревней нависла угроза».
        Я кивнул словам Хали, наливая себе воды из кувшина. Кстати, интересно, а она спит?
        «Зачем мне это? Сплю, только когда всяким нулям жизнь спасаю».
        Я усмехнулся и, толкнув дверь, вышел наружу.
        Ночь была безоблачной, с полной луной. Пустую тренировочную площадку залило светом, и я сразу поковылял к ней. По пути я помахал плечами, понимая, что вчерашняя гонка по пещере благотворно повлияла на мои мышцы.
        Даже больная нога отдавала лишь тупой болью. Неужели в этом мире все так просто? Получил дух, победив врага, и заодно залечил себе раны.
        «Ну, нет, конечно. Тот же Джихаил, наверное, много врагов положил перед смертью».
        - У него стрела торчала, - прошептал я, - И в этом мире есть магия, насколько я понял.
        «Это не магия, а сила меры. Неужели ты так ничего и не понял? Тот, кто зачаровал стрелу, был силен».
        Я подошел к стойке с деревянными мечами, которые здесь называли «клавы». Ну, почему их нельзя было назвать по-другому?
        - Я уже понял, что такое мера. Типа уровня. А вот про личный путь не понял.
        «Попробую еще раз. Меру определяет Небо. Если оно считает, что ты достоин этой новой ступени, то ты поднимаешься».
        - Так. А личный путь?
        Я вышел на арену. Поднял клаву двумя руками и коротко рубанул вниз по воображаемой черепушке противника. Не, не так. Лучше по многоножке, их мне понравилось убивать. Казалось, что природа специально создала их настолько омерзительными.
        «Личный путь - это уже то, на что влияешь только ты».
        Я сделал несколько выпадов вперед, вспоминая некоторые движения, подсмотренные у Старого. Многие из них состояли из ударов, которые юнцы отрабатывали по бревнам.
        Потом я прошел на край арены, и побежал, как тогда в пещере, чтобы вонзить меч в самую морду страшенному скорпиону. Остановился, и добавил еще несколько ударов.
        - Понятно. Личный путь - это уже твои старания, прилежность…
        «Ну, как бы да. Постигая свой личный путь, ты даже можешь вынудить Небо поднять твою ступень».
        - Вот только я нулевая мера. У меня нет ступени.
        «Да, это наша с тобой проблема».
        - Сам с собой разговариваешь, Ноль? - послышался знакомый голос.
        Я обернулся. Рядом со стойкой стоял Торбун. В штанах на голое тело, он перебирал клавы, и наконец выбрал подходящую для себя. Кажется, он взял даже чуть поменьше. Неужели пожалел меня?
        - Пытаюсь понять, мастер зверь, что делать дальше.
        - Рассказывай, - десятник вышел на арену и встал напротив, держа меч одной рукой, - Как ты выжил?
        -- Говорю же, я…
        - Не лги мне. Я чувствую это, - и он сделал выпад вперед, едва не достав меня, - Ложь - это яд, и она отравляет. Скорпионам ли не знать об этом.
        Я успел отскочить, подставив меч, и теперь стоял, потряхивая пальцами. Отдача дикая.
        - Так ты себе руки убьешь, с твоей комплекцией. Надо клинок по лезвию спускать, чтобы сила удара уходила мимо. Бей!
        Кинув себя вперед, я коротко рубанул сверху, но меч соскользнул по подставленной клаве.
        - Рассказывай. Я долго ждать не буду.
        «Про Джихаила не говори».
        - Снор и Ридар разделились, мастер зверь.
        - Вот зверье пустое, - выругался Торбун.
        - Я… кхм… случайно нашел нож в пещере, и с его помощью убил двух многоножек.
        - Ты? Убил? - и Торбун резко сократил дистанцию.
        Я ушел вбок, но его клинок все равно щелкнул по моему плечу. Руку отсушило, я едва не выронил клаву.
        - Аа! - я отскочил и закрутил немеющим плечом, - Да. В глаза бил ножом. Они не ядовитые, и сами лезут, морды подставляют.
        - Ну, допустим, верно.
        - Потом я нашел тело Ридара и взял его меч, мастер зверь…
        Так я, танцуя с Торбуном по площадке, дошел наконец до момента со Снором. Мои плечи и бедра уже покрывали несколько слоев синяков, и я чудом держал меч. Но десятник явно не наносил калечащих ударов.
        Когда он снова наметил колющий удар мне в живот, то я ловко ушел, чисто парировав атаку. Торбун поднял бровь и чуть улыбнулся, одним уголком рта, в глазах мелькнуло одобрение.
        Как у них тут все просто. Умеешь драться - получи уважение.
        С неба прилетел светлячок духа и влетел мне в грудь, и вот тут десятник ахнул, открыв рот.
        - Зверье пустое! - он приложил два пальца ко лбу, - Ты же ноль…
        Я и сам с недоверием посмотрел наверх.
        «Как я и говорила, поднимаясь в личном пути, ты можешь поднять свой уровень».
        А вот это реально хорошая новость. Я улыбнулся и тоже приложил два пальца ко лбу в благодарность Небу. То есть, просто прыгая на арене, я могу себя прокачать до второй меры?
        «Не обольщайся. Это не будет происходить так часто, и прогресс со временем остановится. Нужно повышать сложность тренировок».
        - Так что там со Снором? - спросил Торбун.
        Я деликатно поведал историю о том, как мы вместе сражались с чудовищем, и храбрый Снор пожертвовал собой, чтобы…
        - Ау! - мне прилетел щелчок по лбу, я даже не заметил движения.
        - Не лги мне, Ноль! - десятник постукивал клавой по ладони, - Скорее, я поверю, что звереныш хотел тебя убить, но его насадила тварь.
        Я, потирая лоб, хмуро кивнул.
        - Да, мастер зверь. Тварь проткнула его жалом, а я вогнал меч чудовищу в голову. По самую рукоять.
        Торбун поморщился:
        - Отцу Снора это совсем не понравится.
        - Но парень не дал мне свалиться. А потом умер.
        - Это уже неважно…
        Он прошел к стойке и поставил меч на место. Потом бросил через плечо.
        - Ты прошел Пещеру Правды, и я уже не могу просто так тебя убить. Старый сказал, что я должен тебя научить. Зачем, не знаю, но пусть будет так. Но чтобы днем я тебя на площадке не видел.
        - Ясно, мастер зверь.
        Торбун ничего не ответил и ушел в деревню.
        «Немыслимо. Я сама впервые вижу, чтобы Небо отмерило нулю новую ступень».
        - Какие ступени в нулевой мере? Сама же говорила…
        «Ну да, их нету. Но это все равно прогресс. Просто, в теории, выскочить из нулей можно, только убив очень высокую меру. И то, кто знает, хватит ли духа?»
        Я сразу вспомнил какие-то детские мультфильмы на тему компьютерных игр. Что там было про это?
        - Погоди. А если я побегу в лес за обычными кабанами первой ступени, и буду их убивать до тех пор, пока не вырастет мой уровень.
        «Это что за мир у вас такой, где на кабанах можно меру поднять?»
        Я усмехнулся. Нормальный мир.
        «Убивая кабанов, ты научишься убивать только кабанов».
        Махнув клавой направо и налево, я сделал выпад вперед. Потом стал танцевать, просто размахивая мечом в разные стороны. Особо много ударов я не знал.
        - Ну, а теперь моя очередь, - послышался еще голос.
        Я обернулся. К площадке подошел Старый. Он скинул тунику и сразу вышел на арену без оружия. Я покосился на меч в моих руках, и знахарь сказал:
        - Оставь. На нашем уроке это не важно.
        Поморщившись, я прыгнул, наметив мечом удар по ребрам. Старый мгновенно оказался рядом, перехватил мое запястье и впечатал локоть мне в грудь. Он в последний момент ослабил удар, но мне оказалось достаточно, чтобы оборвало дыхание.
        Я закашлялся.
        - Не отдыхай, Ноль. Снова.
        - Меня зовут Марк, мастер Хорм , - отдышавшись, сказал я.
        Старый удивленно поднял бровь, а я, резко бросив в него палкой, метнулся к нему. Знахарь непроизвольно закрылся, а я, подскочив, рухнул на землю и взял его ноги в зацеп своими ногами.
        Мне удалось его свалить, но он кувырком вырвался и через миг вскочил в двух шагах от меня.
        Я довольно улыбнулся, ожидая, что он сейчас скажет что-нибудь типа «неплохо»… Но Старый не дал мне передышки, и снова подпрыгнул вплотную. Слишком быстро! Я успел закрыться локтями и отпрыгнуть, но…
        - Х-ха! - выдохнул знахарь.
        Его удар плечом подхватил меня в воздухе, и от этого я полетел еще дальше. Я попытался сгруппироваться при падении, но все равно из легких выбило воздух.
        Сквозь кашель я услышал:
        - Не отрывай ноги от земли, Ноль. Мы все родились в нижнем мире, и земля дает нам силу.
        Я поднялся. Потряс руками, упер носок в землю и покрутил ногой, потом другой. Хочешь земного боя? Бокс, борьба - все это есть в моем арсенале.
        - Если хочешь постичь… - начал Старый, но я не дал ему договорить.
        Я резко сократил дистанцию, и пошел работать двоечками. Не отрывать ноги от земли? А порхать, как наш тренер по боксу, ты умеешь?
        Старый ощутимо шлепал мне по рукам, но мои джебы не подпускали его близко. Размяв ноги, я уже прекрасно «чувствовал ринг», как говорил наш тренер.
        Я наметил удар левой, коротко хлестнул правой, затем подвернул его защиту вниз, и мой левый кулак полетел прямо в лицо. И я почти достал…
        Старый извернулся змеей, выныривая из-под ударной руки, и выпрямился в двух шагах от меня.
        С неба прилетел новый светлячок.
        - О, Небо, - только и выдохнул знахарь.
        «Сегодня прямо дождь из духа. Что происходит с Регнумом?»
        - Я увидел тебя. Ты заметно поднялся, сила тела проявилась четче.
        - Спасибо, мастер зверь.
        - Попытайся заглянуть в себя, нащупать стержень. По нему ты будешь подниматься наверх.
        Я поморщился. Это очень напоминало некоторые заумные беседы, которые с нами проводили тренера. Они называли это развитием духа и все такое.
        - Ничего не вижу, - честно признался я.
        - Я не знаю, почему предки выбрали тебя, я лишь исполняю их волю, - сказал Старый, - Но не все так гладко среди Скорпионов. Будь осторожен.
        Я промолчал. Знахарь развернулся, и собрался было уходить, как я вдруг вспомнил.
        - Мастер зверь.
        - Что?
        - Там внизу деревня с крестьянами, - сказал я, - Могу ли я жить там?
        - Нет.
        Он ответил коротко и ясно, и я сразу понял, что даже спорить бесполезно.
        Знахарь молча ушел, а я остался один.
        «Я поняла, про что он говорил».
        - В смысле?
        «Ну, помнишь, я говорила, что нулевая мера - как корни у дерева под землей. Не видно их, и не знаешь, насколько глубоко».
        - Ну?
        «У тебя появились зачатки ствола. Он это назвал стержнем. Каждый житель Регнума четко знает свою меру, и видит ее».
        Я вздохнул. Ко мне постепенно приходило понимание - чтобы выжить в этом мире, я должен жить по его законам. И как можно скорее мне надо вырасти из нулевой меры.
        Уже сегодня, если считать еще и поход в пещеру, я совершил невозможное - ноль получил кучу духа. И может получить еще. Я это чувствую.
        «Мне нравится твой настрой, Марк».
        - Почему ты так хочешь помочь мне?
        «Ну, вообще-то, я закована в твоем теле. Твоя смерть - моя смерть».
        - Ну, мне кажется, не все так просто.
        «Ты же все равно будешь выяснять, кто такой этот «тринадцатый». У меня есть подозрения, что ответ в моем мире, в Медосе».
        - Ага. Ты хочешь использовать меня еще и для решения своих проблем?
        «А что, это прямо так плохо?»
        Усмехнувшись, я прошептал:
        - Ну, спасибо за честность.
        «Всегда пожалуйста».
        Что-то мелькнуло на фоне луны. Я поднял глаза. Сразу много теней пересекли белый диск. Следом пронеслась еще стая теней. Ангелы, я уже точно это знал.
        Я в Инфериоре, нижнем мире. Ангелы в Медосе, в среднем. И там тоже идет война. Вполне возможно, что это один отряд гонится за другим.
        Я поднял клаву и прошел к стойке. Поставив меч на место, я сел в позу лотоса рядом и закрыл глаза. Говорят, где то там стержень? Ну что ж, будем искать.
        « Надо постараться расслабить все мышцы, которые сможешь».
        Что-то такое нам тренера тоже талдычили. Типа, за пять минут так можно отдохнуть, как за два часа сна.
        «Я говорю, просто расслабься. Останови поток мыслей. И посмотри внутрь себя».
        Легко сказать. «Останови поток мыслей». Ладно, остановлю.
        Что там можно увидеть внутри себя. Я попытался вспомнить, что говорил тренер. Какой-то там свет, сгусток энергии в животе. Кажется, это чакра какая-то. А не она случаем отвечает за сексуальную энергию?
        «Останови поток мыслей, Марк».
        Я вздохнул.
        «Или пусти их мимо себя, и наблюдай за этой рекой».
        Честно пытаясь, я так промаялся пять минут. Безрезультатно. Я все время срывался в прошлое. К семье, к тренерам, к жизни в том, нормальном мире.
        - А, к черту все, - я встал, - Не получается. Нет другого способа?
        «Есть. Надо отрабатывать монотонные боевые упражнения, как бы закрепляя их в теле и в голове. Так тоже можно достичь нужного состояния».
        Монотонные боевые упражнения.
        Я с сомнением посмотрел на арену. Ну, сержант нам все время хвалился черным поясом, и показывал ката из каратэ. Длинный комплекс боевых приемов, и чем он сложнее, тем круче уровень бойца.
        Вот только я ни хрена не помнил и не знал.
        «Да, ты не отличался особой прилежностью».
        - Ой, кто бы говорил, - огрызнулся я.
        Затем я осмотрелся. Хоровод тренажеров, всех этих бревен под разными углами, с гроздьями торчащих в стороны жердей, напомнили мне одну вещь.
        - А что, если… - я почесал затылок, раздумывая над идеей.
        В уме всплыл анекдот с обезьяной, которая прыгала с палкой, пытаясь достать бананы. «Остановись, обезьяна, подумай». «А что тут думать? Прыгать надо!»
        ***
        «Ну что, дохляки сраные? Долго отдыхать будете? Кто десять кругов не пройдет, еще десять сверху получит!»
        ***
        Голос сержанта подстегнул, и я бросился к первому бревну. Кинувшись на землю, я прополз под ним. Побежал к следующему, кое-как вскарабкался, пролез между жердями. И дальше.
        Низкое препятствие. Прыжок.
        Высокое. Это похоже на забор. Я вскарабкался, чтобы перелезть сверху.
        Так я разогнался, сравнивая круг из тренажеров с полосой препятствий в учебке. Вот где мозги отключались, вот где хотелось только, чтобы это побыстрее закончилось.
        Где-то на восьмом круге мыслей уже не осталось. Только вверх, вниз, ползем, прыгаем, ползем, вниз, влево, вверх…
        Хали молчала, видимо, боялась спугнуть удачу. На десятом круге я почувствовал, что выбиваюсь из сил. Я и так за день нехило прокачал дохляка-проповедника, а тут вдруг небо выслало еще один светлячок духа. Он влетел мне в спину, когда я, утирая грязный пот со лба, полз под бревном.
        И я увидел… Мельком, самую малость.
        Я увидел себя в самом низу, как песчинку в огромном пространстве. Где-то сверху начинался этот самый стержень, если так можно было назвать столб чистой энергии, и уходил куда-то ввысь.
        Четкий сверху, он внизу распадался, разливался как исток у реки, и превращался в бескрайнее море. И чем дальше, тем слабее были точки энергии. Одной из точек был я.
        От меня к расплывчатому основанию столба вела тонкая, местами обрывающаяся, нитка.
        Все. Картинка исчезла, а я припал к земле, чувствуя дикую усталость, сил больше не осталось. Случилось это на тринадцатом круге. Как символично.
        «Прекрасно, Марк! Просто замечательно, я тоже увидела. Наконец-то».
        - Еще бы знать, что я увидел.
        «Этот столб - стихия духа, он пронизывает весь Регнум. Ты в самом низу, в нуле. А на столбе все меры, начиная с первой».
        - Прекрасно. Мы вдруг выяснили, что я, оказывается, нулевая мера, - с издевкой сказал я.
        Я чувствовал себя отвратно, и дело тут было не только в изнурительной тренировке. Само видение съело кучу энергии.
        «Мы увидели, что ты не так уж далеко. И еще разглядели зачатки твоего личного пути».
        Я, кое-как оторвавшись от земли, пополз дальше. Если мы не так далеко, то это хорошо. Значит, я могу что-то изменить.
        Выбравшись из-под бревна, я с трудом поднялся и побежал дальше. Закинул себя на следующее бревно, перевалился через него и рухнул на землю. Снова встал, и к следующему…
        «Может, на сегодня хватит?»
        Я промолчал, со звериной яростью выхватил из ближайшей стойки клаву, и добавил к своему кругу еще и отработку навыков
        Деревня спала, и я только намечал удары, махал мечом между препятствиями, потом нырял, прыгал, карабкался. Сил практически не было, пот катился градом, каждый взмах становился все дерганее.
        С неба прилетел огонек, когда я кувырком перекатывался, отрабатывая удар по ногам. Снова открылось видение. Я лечу в безграничном пространстве, а совсем рядом, надо мной, колоссальной воронкой дух собирается в столб энергии и уходит вверх.
        «Марк, это просто поразительно!»
        Я улыбнулся, упал и заснул.
        Глава 14. Погоня
        К сожалению, никто не собирался переносить мое дремлющее тело в теплый сарайчик. Более того, меня просто бесцеремонно растолкали.
        - Марк, вставай! - послышался знакомый голос.
        Я, кое-как продрав глаза, поднял голову. Надо мной возвышалась Адрианна. Ее силуэт четко вырисовывался на фоне посветлевшего неба. Скоро рассвет.
        - Тебе надо уходить! - ее голос дрогнул.
        Ох, блин, как же я замерз. Земля подо мной будто лед, и я вместе с ней.
        - Да, - мои зубы прыгали от холода, - Сейчас уже иду.
        - Вставай, надо идти.
        - Да я сам дойду, не бойся…
        Адрианна помотала головой, и сказала:
        - Тебе надо вообще уходить!
        Сон так и накатывал, не давал собраться с мыслями. Адри уткнула мне в спину ладони, и вдруг они стали горячими, как утюги, а в тело разлилось тепло.
        - Ох, как классно, - промямлил я, согреваясь.
        Ладони стали нестерпимо горячими, потом раскалились, и я, извернувшись, откатился:
        - Ау!
        Я сел и потряс головой.
        - Марк, Старый сказал, тебе надо уходить. Ему видение пришло. Утром сюда прибудет Совет, они идут за тобой.
        Я протер глаза. Какой совет? Почему за мной? Я же ноль!
        Адри подскочила и стала тянуть меня наверх, чтобы я встал.
        - Давай, нулячья твоя мера! Уходи! -- по ее щекам брызнули слезы, - Тебя же казнят!
        «Марк, они идут за проповедником-преступником!»
        Последние слова Адрианны и Хали согнали остатки сна. Меня хотят казнить? Но я же умер в Пещере Правды.
        Я вспомнил последний взгляд Кабаньего Клыка, когда они уходили из деревни.
        - Все, я встал!
        - НОЛЬ! - громкий рев за спиной заставил меня вздрогнуть.
        Мне в грудь пихнули какой-то сверток, а затем Торбун схватил меня за плечо и проорал прямо в лицо:
        - Почему ты еще здесь! Хочешь, чтобы все сдохли из-за тебя?!?
        Я закрутил головой, пытаясь сообразить. Сейчас надо мыслить максимально быстро. Совет, проповедник, казнь. Я соблазнил своей ересью деревню Белых Волков, они служили Кабанам. Деревню сожгли, а преступника приютили Скорпионы.
        По моей щеке прошлись мокрые от слез губы Адрианны. Я прижал к себе сверток с торчащей оттуда рукоятью и оглянулся в ту сторону, куда вчера ушел отряд призывников.
        - Куда лучше? - только и спросил я у Торбуна.
        Тот коротко рубанул в сторону усыпальницы.
        - Пробежишь мимо усыпальницы, за ней по тропе уйдешь в горы. Дальше сам, Ноль!
        - Спасибо, - сказал я, но меня дернули за плечо и толкнули «на выход». Ладно, хоть пинка не дали.
        - Пшел!
        И я побежал. Как же так-то, вот только проснулся.
        «Беги, Марк, беги. Тут все серьезно. За твою ересь тебя сожгут!»
        - Да это не моя ересь! - крикнул я, - Это все просва эта!
        «Это уже неважно».
        Я выскочил из деревни, поймав на себе пару любопытных взглядов. Затем разогнался вниз по холму, один раз кувыркнувшись и чуть не выронив сверток.
        Вскоре ноги понесли меня по каменистой дорожке. Я бежал, несмотря на боль от острых камней. Мимо поплыли холмы, и я с радостью понял, что хорошо помню дорогу.
        Когда я подбегал к развилке, меня одолели сомнения. Если по прямой, то тропа приведет в деревню с девочкой Грезэ. Можно ли затеряться среди нолей, и остаться там жить?
        «Марк, не будь идиотом!»
        Я кивнул и повернул в сторону усыпальницы. Достаточно вспомнить, что стало с той деревней, где меня пытались сжечь. Кстати, Белые Волки, кажется, пытались образумиться, раз я оказался привязанным к столбу. Вот только они не успели.
        Пробегая мимо каменного скорпиона, в меня опять ударило чувство присутствия, будто кто-то смотрит. Я даже оступился, и пришлось опереться рукой о землю, чтобы не упасть. Чужое внимание не было злым, скорее любопытным.
        «Род Зеленых Скорпионов смотрит за тобой».
        Я остановился, оглянулся на усыпальницу, и приложил два пальца ко лбу. По-другому я не умел тут выражать свое уважение.
        Вдруг с кончика жала скорпиона сорвался ярко зеленый огонек, и влетел ко мне в грудь.
        «О, Небо, что творится-то? Это дар рода!»
        Я, как обычно, ничего не почувствовал. Только чуть больше сил прибавилось.
        Отвернувшись, я побежал дальше. Тропинка виляла между холмами, и я видел перед собой приближающиеся вершины гор. Скоро камень на дороге стал грубеть, попадались крупные осколки, и, чуть не проткнув ногу об один из них, я остановился.
        Плюхнувшись на землю, я развернул сверток, обмотанный длинной веревкой. Небольшой ржавый меч, напоминающий саблю. Кажется, на рукояти была изображена голова кабана.
        «Думаю, это чтобы тебя ничто не связывало со Скорпионами».
        Там же обнаружился небольшой кожаный нагрудник и самое главное сокровище - плотные ботинки с толстой подошвой. Не знаю, из кожи какого монстра они были сделаны, но я натянул их с превеликим удовольствием.
        Быстро надев нагрудник и взяв в руку меч, я оглядел себя. Тканевые штаны, конечно, особой защиты не давали, но подарки от Торбуна были восхитительны.
        Я подхватил мешковину, в которую было завернуто все это добро, накинул на плечи. Затем, подумав, взял веревку, замотав ее на поясе, и только тогда побежал дальше. Камни захрустели под твердой подошвой.
        Через пятнадцать минут я достиг первой настоящей горы. Зеленые холмы кончились, и впереди лежал серый безжизненный склон. Тропа огибала его, поднимаясь наверх в прогал между соседними склонами.
        - А может, и не стоит так гнать? - пытаясь отдышаться, сказал я.
        Подъем был довольно изнурительным, это ведь не пробежка по равнинной местности.
        «Стоит, Марк, стоит! Я бы еще поднажала».
        - Что-то я не ощущаю погони.
        Я как раз поднялся на самый верх тропинки, где тропинка переваливалась на другую сторону. Там, впереди, вообще мало что напоминало о зеленых холмах. Только горы, снег, изредка зеленые пятна карликовых деревьев.
        «Оглянись».
        Я посмотрел назад. Солнце уже выглянуло из-за горизонта. Отсюда на долину Зеленых Скорпионов открывался изумительный вид. Вон усыпальница, вон деревушка Грезэ с полями вокруг. Вдалеке виднелись еще пара таких же деревень.
        Прекрасно был виден холм, где расположились сами Скорпионы. И, как маленькие муравьи, с него вниз спускались люди. То есть, звери. Много зверей бежало из деревни Скорпионов в мою сторону.
        - Так, что мы имеем? Я преступник, и я убегаю. Вдалеке движутся звери, причем оттуда, откуда я убежал, - задумчиво сказал я, - Какое решение у задачи?
        «Марк, не время для шуток».
        - Какие уж тут шутки, - сказал я и стал бегом спускаться на другую сторону перевала, оставив за спиной долину Зеленых Скорпионов.
        ***
        Я зря боялся, что замерзну в горах. Сначала лучи солнца отрезались горами, и было действительно холодно. Но я бежал, и согревал себя не хуже любой печки. Но, когда солнце вышло из-за гор, я недолго купался в теплых лучах. Очень скоро оно стало палить так, что лаской уже и не пахло.
        Вдобавок ко всему, оглянувшись на очередной вершине, я заметил точки на тропе далеко позади, на соседнем перевале. Там я был пару часов назад, но учитывая, насколько вторая мера сильнее нулевой, меня догонят очень скоро.
        Скоро я стал выбиваться из сил. Новые ботинки натирали, нагрудник стал казаться ужасно тяжелым, да еще и жарким.
        - Откуда они знают, где я?
        «Там может быть ищейка с острым нюхом или интуицией. Бывает, попадается такой дар. Он очень ценный».
        Я поморщился. Куда не ткни, везде одаренные. А у меня уже два дара, и ничего не изменилось.
        «Просто нужна ситуация, в которой он проявится».
        - А сейчас, значит, не такая ситуация? - усмехнулся я.
        Я перестал бежать, и просто уже шел. Надо тропой иногда нависали скалы, по которым прыгали горные козлы. В основном они были мелкие, но попадались и довольно крупные. Насколько я понял, их размеры зависели от ступени развития.
        В отличие от пещерных тварей, рогачи были довольно милые, и у меня даже мысли не возникло их убивать. Пока они на меня не напали…
        Меня кольнуло острое чувство опасности и я, не успев выхватить меч, отскочил в сторону. Там, где я стоял, пронесся довольно крупный козел, выставив перед собой шикарные закрученные рога.
        Я перехватил меч, собираясь вступить в схватку, но снова заревела тревога. В нулевом мире мое чувство опасности будто усилилось и приобрело разные оттенки, поэтому я не сразу сориентировался.
        Удар в спину мне четко намекнул, что противник не один.
        Толстый нагрудник хорошо смягчил удар, но мне пришлось нырнуть вперед, прямо под ноги первому козлу. Я воспользовался моментом, и, перекатившись, рубанул животному по ногам.
        Но его уже не было, он легко взлетел на пару метров и оказался на скале прямо надо мной. Я вскочил на ноги и обернулся. За спиной тоже никого.
        Задрав голову, я посмотрел на нависающий сверху обрыв. На нем было сразу пятеро рогачей, и они с наглой насмешкой смотрели на меня.
        «Это не особо опасные животные. От второй до четвертой ступени. А вожак у них - пятая ступень».
        - Вот только они первая мера, а я нулевая, - проворчал я, и продолжил идти вперед, не отцепляя от них взгляда.
        Тот самый вожак склонил голову, глядя на меня, и демонстративно рубанул рогом по скале, выбив облако крошки. На меня посыпалась грязь.
        - Вот же… козел! - вырвалось у меня.
        Рогачи так и шли за мной, перескакивая с уступа на уступ, и скоро у меня затекла шея. А опустить голову я не мог, кто-то из козлов сразу соскакивал вниз и пытался атаковать. Один раз я попал по рогам мелкому наглецу, оставив красивую зарубину. Несчастный потом обиженно обсыпал меня сверху вонючим горошком.
        - Что им от меня надо? Неужели в Регнуме козлы плотоядные?
        «Да нет, конечно. Им нужен твой дух. Все обитатели Регнума стремятся поднять свой уровень. Просто разумные скованы законами».
        Правда, вскоре козлы покинули меня, но радости это не прибавило. Животные резко встрепенулись, посмотрели куда-то назад, и, осыпая меня щебнем, вскарабкались еще выше и исчезли за краем обрыва.
        Не надо быть особо умным, чтобы понять, кого они увидели. Я с облегчением опустил голову, пожалев затекшую шею, и побежал. Неспешная прогулка с козлами чуть прибавила сил.
        Вскоре скальная стена кончилась, и открылся вид на горную долину. Склон сбоку тропы не давал увидеть, что внизу, но оттуда доносилось журчание воды.
        - Попробую сбить ищейку со следа, - сказал я, обернувшись. Я уже свыкся с мыслью, что вслух разговариваю с Хали.
        «Кто знает, вдруг получится».
        Пока что на тропе никого не было видно, но я подозревал, что звери могут обходиться и без проторенных дорог. С их-то силой и ловкостью.
        Я сошел с тропы и как сайгак запрыгал вниз по склону. Камешки из-под моих ног посыпались, разгоняя мелких грызунов в их норы, и через несколько секунд я, чуть не скатившись, слетел на галечный берег ручья.
        Он бурным потоком спускался по длинному склону в озеро, блестящее в центре долины. Сверху же он появлялся прямо из-за скалистого отрога, до него было метров сто. Можно спрятаться там.
        Ручей был неглубоким, по колено, но вода была чуть теплее льда. Охнув от ощущений, я забежал в него и побрел вверх, пытаясь повыше вытягивать ноги из мощного потока. Надеюсь, ищейка потеряет след.
        «Боюсь, они тебя так увидят, безо всякого запаха».
        Преследователи появились на склоне, когда я добрел до скалы, из-за которой вытекал ручей. Я на миг обернулся, увидев троих.
        - Вот нахрен, - мой глаз успел только запечатлеть, как в мою сторону подняли лук.
        И тут я поскользнулся, неудачно наступив на шаткий камень. Я чуть не с головой упал в воду, и почувствовал, как волосы больно дернуло. Стрела пролетела дальше, ударилась о камень и упала на галечный берег.
        Я вынырнул, со скоростью сайгака поскакал по воде к берегу и, схватив стрелу, кувыркнулся в сторону. За спиной снова просвистела стрела, но я больше не стал рисковать и забежал за скалу.
        «Ну, теперь они точно знают, где тебя искать».
        - Это да, - улыбнулся я, касаясь наконечника стрелы.
        Кончик пальца сразу похолодел, будто из него все тепло вытянули. Я поискал глазами вторую стрелу на берегу ручья, но за ней надо было выйти из-за скалы. Нет, рисковать не буду.
        «Ты надеешься убить зверя?»
        - Не надеюсь, - я покачал головой, - Я убью зверя.
        «Лучше бежать, Марк! Увидел зверя - беги!»
        Ее слова напомнили мне фильм. Вот только там герой не побежал, а попытался поверить. Значит, и мое время настало. Есть же у меня навыки, не зря прошла служба в горячей точке.
        Я быстро посмотрел, что меня окружает. Ручей стекал с горы вдоль той скалы, за которой я прятался, с другой его стороны продолжался пологий склон. Вверх по течению в скале угадывалось мелкое ущелье, скорее даже трещина. Там может быть или тупик, или выход на самый верх скалы.
        Я выскочил на берег ручья и понесся по нему вверх. Добежав до ущелья, я со стоном посмотрел, как круто по нему надо взбираться. В некоторых местах можно было залезть, только уперевшись руками и ногами в стенки.
        - А, пофигу, - я пересек ручей, вскочил в ущелье и стал карабкаться.
        Что делает страх с людьми. Я преодолел подъем за минуту, едва не навернувшись на самом верху. Опорный камень едва не выехал из-под ноги, меня спас только мой маленький вес.
        Я чуть не попал головой в высохший куст терновника, растущего на выходе, но камень выдержал, я же отвернулся в сторону и упал ребром на край скалы. Так ведь и ослепнуть можно! Заработав, как следует, ногами и руками, я закинул себя на самый верх.
        Вершина скалы была плоской и полого уходила вверх, соединяясь там со склоном горы.
        Неожиданная идея заставила меня снова посмотреть на куст. Поставив стрелу на землю, я переломил ее пополам, а потом затолкал ее в терновник наконечником вверх, уперев древком в землю.
        Едва я поднялся в полный рост, как в самом низу ущелья мелькнула фигура.
        - Вон он! - послышался крик.
        Я едва успел увернуться, как мимо свистнула стрела, четко пролетев всю каменную щель. Перекатившись, я вскочил на четвереньки и заозирался.
        Взгляд сразу выхватил подходящий камень. Граненый, с острыми краями, в два моих кулака. Я метнулся к нему, и стал развязывать веревку на поясе.
        Перетянув камень в несколько оборотов, я довольно посмотрел на получившийся боевой кистень. Теперь бы самому не убиться.
        Крики из ущелья были все ближе, и я стал осторожно раскручивать страшенное оружие. Здесь самое сложное это подгадать момент, чтобы выкинуть кистень на излете прямо в щель.
        Вот показались голова и плечи первого зверя. Молодой, беловолосый, с серьгой-клыком на ухе. Ему не повезло, он мотнул головой сначала в сторону горы, продолжая подниматься, и только потом увидел меня. Улыбка озарила лицо, он поднял из-за края скалы лук, потянулся за стрелой.
        - А, дерь… - и парень соскользнул, попав ногой по тому самому камню.
        Весу в нем было больше, и он сразу посунулся вперед, влетев лицом в куст терновника. Дернулся и замер, лук упал рядом с кустом. Я хладнокровно продолжал раскручивать кистень, считая обороты.
        - Пята, ты там чего? - послышался неуверенный голос.
        Из упавшего лучника вдруг вырвался огонек духа и влетел мне в грудь. Я едва не сбился, но вовремя спохватился, и стал потихоньку подходить к ущелью.
        - А, просва сраная! - раздался крик, - Он убил его!
        - Как убил? Это же ноль!
        - Я прирежу его!
        Тело лучника шевельнулось, будто кто-то внизу его задел, за край скалы ухватились пальцы.
        - …два, три! - и я опустил смертельный снаряд прямо на показавшуюся макушку.
        Камень раскололся, а парень даже не вскрикнул, а только глянул остекленевшими глазами и исчез в ущелье.
        - А-а-а! - послышалось снизу, а я же сразу подскочил к трупу лучника, упав на колени.
        Внизу находился еще один Кабан, в обычной тунике, с посохом. Наверняка идет по пути мага. Он как раз повернулся спиной, удерживая напарника с проломленной головой от падения, и пытаясь его устроить между камнями.
        Я вытянул стрелу из колчана беловолосого, поднял лук. Кинув стрелу на тетиву, я понял, что не могу как следует ее натянуть.
        - Дир! Ты живой?
        - О-о-о, - послышалось от раненого, тот пытался ткнуть пальцем в мою сторону.
        Я быстро уперся ногами в лук, и стал натягивать тетиву обеими руками. Получился ножной арбалет. Звуки моей возни наконец привлекли внимание.
        Маг не успел обернуться, стрела вошла прямо в шею, и Кабан полетел вниз, кувыркаясь между стенками ущелья. Раздался плеск воды. Я спокойно, даже не отреагировав на прилетевший огонек, вытянул следующую стрелу, пока оставшийся зверь с пробитой головой пытался подняться.
        - Аста лависта, бэйби! - я отпустил тетиву.
        Стрела четко вошла прямо в кожаный нагрудник, и бедняга полетел вниз, к своему напарнику. Раздался всплеск, и последний огонек стукнулся мне в грудь.
        Я откинулся на спину, выдохнув. Самому не верилось, что все кончилось.
        «Да, Ноль, ты умеешь удивить».
        Я хотел улыбнуться, но ветер принес новые крики людей.
        Глава 15. Второй шанс
        Могло ли мне еще так повезти, чтобы я расправился с остальными зверями? Навряд ли. Три юных Кабана поплатились за свою легкомысленность, и те, кто найдут их тела, будут осторожнее.
        Вскинувшись, я подполз к трупу лучника и поморщился. Через куст было не разглядеть, но ясно, что бедняга насадился прямо глазом.
        Я подергал колчан на спине парня. Он пристегивался на груди, и пришлось подлезть рукой, но застежка не доставила проблем. В нем осталось три стрелы, и я, быстро пристроив его на себе, поднял веревку и проверил меч на поясе. Затем, подхватив лук, я побежал вверх по склону.
        - Интересно, я приблизился к первой мере хоть чуть-чуть? - пропыхтел я, пробираясь между валунами.
        «Переход ты точно почувствуешь. О, Небо, если ты такое творишь на нулевой мере, что будет на первой?»
        Я скривился - под руку попал острый камушек. Уклон пошел гораздо круче, и я карабкался уже на четвереньках.
        - Не знаю, что будет, - я покачал головой, - Сейчас мне просто нереально повезло.
        Вскарабкавшись под прикрытие большого, несколько метров в диаметре, валуна, я плюхнулся на землю. Прижавшись спиной к камню, я попытался размять сведенные икры, ноги проповедника совсем не привыкли к таким восхождениям.
        - Ох, уж этот ваш Регнум, - проворчал я.
        «Когда увидишь, как здесь живут нули, поймешь, что тебе повезло оказаться именно на границе».
        Я выглянул из-за камня, глядя на путь, который я прошел. Внизу виднелся скальный язык, вылезающий из склона горы, сбоку от него бежал ручей. Тело лучника все еще лежало в трещине, но под скалой, как раз напротив него, в ручье уже стояли пять человек.
        - Зверей… - поправил я себя.
        Они осматривали тела убитых мной, потом полезли в щель наверх, к телу лучника. Значит, у меня еще есть немного времени.
        «Это вторая мера. Они этот подъем преодолеют в два раза быстрее».
        Я выдохнул, пытаясь собраться с мыслями. У меня три стрелы. Внизу пять противников. В самом идеальном случае против меня остается два зверя. Но как целиться, упираясь в лук ногами? Попасть я смогу, если только подпущу близко к себе. Скорее всего, против меня так и останется пятеро.
        Кругом одна непруха.
        «Я могла бы помочь тебе целиться».
        Встав на колени, я продолжил ползти вверх. Некоторое время валун за спиной будет скрывать меня от лишних глаз. Я сразу наметил сверху несколько выпирающих из склона скал, которые хорошо могли меня прикрыть.
        - Ты умела стрелять из лука?
        «Конечно. Я командовала отрядом в армии Каэля».
        Подбираясь к очередному скальному выступу, я обернулся. Внизу на склоне мелькнули фигуры преследователей. Они уже поднимались вслед за мной. В какой-то момент я даже почувствовал на себе взгляд.
        - Вот же на хрен! - выругался я и закинул себя на уступ.
        Обессилевшие руки едва удержались, я чуть не сполз обратно. Уперевшись коленями, я наконец подтянулся и улегся на камень. Сил вообще не было, а идей и подавно.
        «Найди камни побольше и сбрасывай вниз».
        Я сразу подхватился и со стоном сел. Ну, точно, положение выше - всегда преимущество. Покрутив головой, я приметил сбоку от скального выступа внушительный валун, который, как мне казалось, лежал не слишком надежно.
        Осторожно выглянув, я перескочил с выступа на склон, уперся в валун спиной… Камень шевельнулся.
        - Сил нет, -- выдохнул я, и уперся снова.
        Выжимая последнюю энергию, я все-таки осилил валун. Он нехотя поддался, а потом опора резко исчезла, и я свалился на спину. Меня потащило вниз, я раскинул руки и ноги, пытаясь пальцами зацепиться. Где-то подо мной послышался грохот.
        Я проскользил пару метров и больно приложился затылком обо что-то твердое. В глазах искрануло, но я сумел выкрутиться и обхватил торчащий из склона камень.
        Валун, укатившийся вниз, устроил небольшой обвал, и зверям пришлось уворачиваться уже от десятка моих подарков. Кабаны запрыгали между выступами, кто-то умудрялся разрубать мечом камни. Одного все-таки сшибло с ног попавшим в голову снарядом, и он пролетел вниз несколько метров и покатился вместе с лавиной.
        - Сраная просва!
        - Сами такие! - крикнул я в ответ, и попытался подняться обратно на скальный выступ.
        Меня мутило, голова кружилась, и я кое-как смог подтянуть себя к спасительной скале. Втягивая себя наверх, я подумал, что вполне неплохо выживаю.
        Резкая боль в правой ноге чуть не разжала мне пальцы. Заорав, я сделал усилие и закатился на выступ.
        Чуть пониже икры торчала стрела. К счастью, она прошла навылет, и заговоренный наконечник торчал вне тела, но я больше не мог опереться на ногу. Блин, там еще один лучник.
        Зашипев от боли, я выпрямил ногу, положив стрелу горизонтально, и рубанул мечом по древку. Боль была адская. Я осторожно перехватил стрелу поближе к наконечнику и выдернул ее.
        Перед глазами поплыло. Я снял лук с плеча, и положил стрелу на тетиву. Где сейчас эти Кабаны? Высоко поднялись?
        «Я попробую подлечить ногу».
        - Нет, ты мне нужна! - я замотал головой, - Не уходи!
        Стараясь сильно не тревожить рану, я подтянул ноги под себя, встал на колени. Поднял лук, поводя им направо и налево. Откуда они вылезут?
        Вот показалась макушка с левой стороны. Я изо всех сил натянул тетиву, но паренек уже спрятался. Блин, я совсем не умею стрелять из лука. Упереть бы в ноги, так не успею ведь.
        Справа на уступ выскочил в полный рост другой Кабан. Более матерый, с проседью в волосах, он не выглядел так молодо, как другие.
        Заорав, я кое-как натянул тетиву и отпустил. Стрела слабо отпрыгнула вперед, и зверь легко ее поймал. Я откинул лук и потянулся за мечом.
        Он спокойно пошел ко мне, и я рубанул по ногам. Кабан легко перепрыгнул лезвие, а я чуть не свалился, переместив вес тела на больную ногу.
        - Ты всего лишь сраный ноль! - сказал он.
        Последнее, что я увидел, был крепкий кожаный ботинок.
        ***
        Я снова покачивался. Голову гудела, где-то между обрывами в обморок проскальзывало видение стержня духа. Я все еще внизу, под ним.
        Тряхнуло на кочке, затылок откинуло на острый сучок. Я сдержался, и не зашипел, но приоткрыл глаза. Меня везли в какой-то плетеной клетке. Деревянные прутья из толстых веток, лежал я на таком же сучковатом полу.
        Медленно повернув голову, я посмотрел сквозь прутья. Местность тут была незнакомая. Больше напоминала наше подмосковье, если отъехать подальше - луга между рощицами, где-то чернели озера. Голубое небо, солнце как раз спряталось за облако. На горизонте виднелись горы.
        - Довезем до Серых Волков, там видно будет.
        - Сначала к нам.
        - А чего так?
        - А с чем ты его привезешь? С нашим мечом и луком? В нагруднике Белых Волков?
        - А-а-а…
        - Вот, думать надо. Совет соберут потом, Скорпы отвечать на нем будут. Больше доказательств, серьезнее проступок. У них и так уже много косяков, а тут Рюгла еще чего подскажет.
        Я так и щурился, боясь, что обнаружат мое пробуждение. Судя по пустой голове и ощущениям в ноге, Хали опять меня вылечила.
        Повозка поехала мимо поля, и там я увидел людей. «Нулей», - мысленно поправил я себя. По сравнению с теми крестьянами, что я видел у Скорпионов, эти выглядели в разы хуже. В рваных лохмотьях, изнуренные, они работали тяпками и лопатами будто из последних сил.
        Рядом щелкнула тетива, и один из крестьян полетел на землю, сшибленный стрелой. Он дернулся и затих, пара человек к нему кинулись, остальные же будто и не обратили внимания.
        - Работайте, нули драные!
        - Лута, куда стрелы тратишь?
        - А, мастер Прол, не сдержался. Я вон в эту просву попасть не смог, вот и проверил. Вдруг рука уже не та…
        - Так ты попал.
        - А нога целая!
        - Это уже другой вопрос, - ответил третий голос, - Как по мне, прибить этого ноля и в отвал.
        - Он четверых наших положил! И после этого просто так помрет?
        Кто-то рядом зарычал, едва сдерживая себя.
        Послышался шепот:
        - В том-то и дело. Сам подумай - ноль зверей убил! Если так сможет делать каждый из этих на поле, это что будет?
        - Небо не допустит! Каждому по его мере дано.
        Послышалось ворчание:
        - Ага, не допустит. Одного такого везем в клетке.
        По прутьям грохнуло, кто-то саданул ногой по повозке.
        - Э! Дерьмо нулячье!
        Я поморщился, когда в глаза посыпались крошки и пыль.
        - О, да он очнулся.
        Да уж, в прошлый раз очухиваться в компании Зеленых Скорпионов было гораздо лучше. Там я почти не был пленником.
        - Скажу сразу, Ноль, - прошипел кто-то рядом с клеткой, - Лучше бы ты сдох там, в горах.
        Я выдохнул, а потом повернул голову. За прутьями шел тот, что старше других, с проседью в волосах. Я ответил ему:
        - Еще вчера ты не верил, что ноль зверей убьет. А что будет завтра, подумал?
        У Кабана округлились глаза, он выхватил меч.
        - Что ты сказал, нулячья мера?
        - Мастер Рюгла будет недоволен, мастер Прол, - поспешно сказал кто-то.
        Прол рыкнул, и со стуком всадил меч в ножны. Потом ударил ладонью по прутьям.
        - Лично отрежу от тебя кусок.
        Мне захотелось ответить еще понаглее, но я почуял, что потом этому зверю будет уже наплевать, что там скажет мастер Рюгла. Я поднялся и сел, обхватив голову руками. Приложили меня знатно.
        Нагрудник был на мне, меч и лук со стрелами отобрали. Клетка была совсем небольшая, в полный рост не встать, и даже лежа не вытянешься.
        - Лута, поворачивай повозку, - сказал Прол, - Дороги, что ли, не знаешь?
        - Да отвлекся, - ответил Лута, - Там, в рощице, кажись, олень восьмой ступени.
        - Да, ну быть не может?
        Я тоже непроизвольно повернул голову. Семь плюс один. Если все животные первая мера, то, как меня научила Хали, этот олень по сути первая ступень второй меры. Достойный противник любому зверю.
        Усмехнувшись, я вспомнил мутанта-скорпиона из пещеры. Тот на две ступени превосходил этого оленя. Я обвел взглядом тех зверей, что видел из своего положения. Салаги.
        - Не нравится мне твой взгляд, Ноль, - сказал Прол, - Эй, кабанята, а если мы слепого привезем, это тоже считается?
        - Мастер Прол, а нам поверят, что он четверых положил?
        - Тоже верно.
        Повозка заскрипела, меня чуть тряхнуло в сторону. Мы повернули, с одной стороны так и виднелось поле, с другой начался невысокий подлесок. В этот же момент послышались крики.
        Где-то на поле, рядом с рощицей вдалеке, виделось движение. Крестьяне бежали к нашей повозке.
        - А, зверье пустое. Олень нуля забодал.
        Я почувствовал, что мы остановились.
        - Там не один олень, мастер Прол.
        - Так, Лута, - скомандовал старший, - Бери лук и дуем в подлесок, прибьем переростков.
        Два зверя убежали. Я сел на колени, оперевшись о прутья. Со мной остались только двое. Молодые, как те юнцы, которых я прибил.
        Блондин и брюнет, причем брюнет был с копьем.
        - Ноль, сейчас это копье у тебя в глазу окажется, будешь таращиться.
        Я промолчал, и присмотрелся, куда убежали Прол с Лутой. Они проскочили по полю, пнув по пути пару мужчин-нолей, оказавшихся на дороге, и исчезли в рощице. Я усмехнулся - Кабаны волнуются, что олени крестьян забивают, при этом сами их не жалеют.
        - А не боитесь, что олени их порвут? - спросил я.
        - Ты как со зверями разговариваешь, Ноль? Тебе разрешили рот открывать?
        Я скривился. Брюнет прицелился копьем, собираясь, видимо, повеселиться.
        - Осторожно, Хам, убьем его, Рюгла нас порвет.
        - Да я легонько.
        Копье резко влетело между прутьями, я еле успел прижаться к стороне, и наконечник оставил глубокий порез на нагруднике.
        - Эх, какой ловкий, - улыбнулся Хам.
        Блондин только покачал головой. Он отвернулся, чтобы не смотреть, и вдруг вскрикнул и пролетел за повозкой.
        Хам, не успев вытащить копье, оглянулся, и резко долбанулся об клетку, будто его в спину толкнули. Оружие резко заломилось, и наконечник прижал меня к стенке. Ох, если бы не броня. Повозку тряхнуло, и она опасно накренилась.
        - А, зверье пустое! - выругался блондин, поднимаясь.
        Хам, уцепившись за прутья, ловко взлетел на крышу повозки и перемахнул к блондину. Копье осталось торчать внутри клетки.
        Возле дороги танцевал, низко опустив голову, огромный олень с целым деревом из рогов. Я даже не представлял, что он может таскать такую тяжесть.
        - Ого, девятая ступень. Откуда они взялись тут? - выкрикнул блондин, вынимая меч.
        Хам тоже вытащил меч и махнул:
        - Давай, ты слева, я справа.
        Звери стал обходить с двух сторон повозку, а я поймал взгляд оленя. Столько звериной ярости. И сила.
        - Спасибо, дружище, - прошептал я, обхватив копье.
        Древко было намного длиннее повозки, и орудовать им внутри я не мог. Я присмотрелся - в том месте, где копье просунули, порвались веревки, скрепляющие прутья. Бросок Хама на повозку не остался без последствий.
        Поднырнув под наконечник, я со всей силы, используя рычаг, прижал копье к стенке, доламывая прутья. Тут либо сломается копье, либо клетка. Лопнула еще веревка.
        И все. Я беспомощно смотрел, что просто порвались несколько связок, и у потолка отошел всего один прут. Впрочем, ухватившись за него, я уперся ногами в стенку и заломил его на себя.
        Веревки затрещали, и я в конце концов положил его на пол. В клетке образовалась щель, в которую я легко мог проскользнуть.
        Прямо передо мной были спины брюнета и блондина, они теснили животное к подлеску, вдоль которого шла дорога.
        - У, матерый какой! - веселился Хам, - Отдашь мне дух, а, Кан?
        - Пошел ты! В прошлый раз на охоте тоже ты забрал!
        - Ну ладно, ладно. Я не жадный. Кто убьет, того и дух!
        Выскользнув из клетки, я вытянул копье. Затем, пригибаясь, я проскочил за повозку. Вдалеке крестьяне-нули собрались возле рощицы, где исчезли еще два зверя, и показывали туда пальцами.
        - Ух, какой сильный!
        Я пытался лихорадочно сообразить, что делать. Невозможно убежать от второй меры, тем более, по пересеченной местности. Я оглянулся на лошадь, в которую была запряжена повозка. Недолго думая, я вскочил на козлы, стараясь не выронить копье.
        - Ага, красавец! С него и духа много будет!
        Небольшая дощатая скамейка для возницы, под ней были накрыты мешковиной мой меч, лук, оружие убитых мной зверей. Даже моя веревка тут валялась. На скамейке лежал скрученный кнут.
        - Эй!
        Я обернулся. Хам заметил меня и беспомощно разрывался между двумя проблемами - огромный олень и сбегающий ноль. Второй, который Кан, тоже посмотрел в мою сторону, и в этот момент олень прыгнул вперед и боднул его.
        Зверь попытался отмахнуться, меч высек искры об рога, но животное легко откинуло юнца. Хам сразу же повернулся назад. Я поднял копье, собираясь метнуть в спину, но потом понял, что не смогу. Во-первых, силы броска не хватит, а вот вторых, я еще мало пожил в этом мире для такой подлости. Там, в горах, у меня не было коня.
        - Но! - я схватил поводья и стегнул кнутом.
        Лошадь взбрыкнула и резко рванула, повозка жалобно заскрипела. Мимо понеслись поля и деревья, и я пролетел мимо небольшой группки крестьян-нолей, собравшихся у дороги. Они во все глаза смотрели на меня, и я крикнул:
        - Все равны под небом!!!
        Они остались позади, а впереди дорога вела в самый настоящий лес. Конечно, там могло оказаться полно тварей, типа многоножек или вот таких оленей-переростков, но я без сомнения подгонял лошадь. Кабаны, оставшиеся за спиной, теперь точно убьют меня, если останусь здесь.
        Сначала лес был совершенно обычным - солнце еще просвечивало через кроны, даже внизу он далеко проглядывался. Впрочем, скоро деревья пошли крупнее, кусты плотнее, а дорога неожиданно привела к развилке. Лошадь уже заметно устала, и я остановил повозку.
        Путь налево был укатанным, и сразу было заметно, что им регулярно пользуются. Скорее всего, туда дальше поселение Кабаньих Клыков. А вот справа земля уже давно проросла высокой травой, и колея еле-еле угадывалась.
        Я слез на землю и встал перед заросшей дорогой. Мое чутье не то, чтобы молчало. Оно ныло едва заметной тревогой - вроде бы и опасно, но вполне сносно.
        Усмехнувшись, я стащил копье, вытащил меч. В колчане не было стрел, и лук был бесполезен. Среди оружия нашелся неплохой нож, в остальном там все было мне тяжеловато. Впрочем, даже копье было для меня великоватым, но упереть в грудь медведю вполне пойдет. Веревку я снова повязал вокруг пояса.
        Я стегнул лошадь кнутом, и она, резко сорвавшись, ускакала по хорошо знакомой дороге. Треск повозки был слышен по всему лесу. Кнут остался у меня в руках и я, подумав, забрал его с собой.
        Напоследок оглянувшись, я побежал по заросшей колее, стараясь сильно не приминать траву. Уже через двадцать метров деревья над головой сомкнулись, скрыв небо, и меня окружил полумрак.
        Глава 16. Возвращение блудного проповедника
        Я шел довольно долго, углубляясь в чащу, и через некоторое время пропали даже намеки на дорогу. Я постоял некоторое время, пытаясь разглядеть хоть что-то, напоминающее тропку, а потом просто двинулся в ту же сторону, куда, как мне казалось, она до этого вела.
        Обернувшись, я послушал свои чувства. Пока все так же, ровный тревожный фон. Тут не было тихо, меня окружали обычные звуки лесных обитателей. Хотя я уже понял, что для меня в этом мире опасны все. Если даже травоядные стремятся завладеть духом, то я не удивлюсь, если какой-нибудь кролик-переросток захочет меня обглодать.
        Вскоре я нашел удобный поваленный ствол, положил на него копье и примерился. Рубить мечом крепкую деревяшку оказалось не совсем удобно, но все же через пять минут страданий я отсек приличный кусок от древка. Теперь копье было чуть ниже моего лба, и оно стало для меня более удобным, хотя и оставалось толстоватым.
        Я достал нож, и некоторое время постоял, прислушиваясь. Потом, обтесав заусенцы и скруглив кончик древка, я пару раз помахал копьем, осваиваясь. Стало заметно лучше, но что-то удивило меня в моих же движениях.
        - Не понял, - я с сомнением посмотрел на руки.
        Покрутив головой, я приметил чуть более просторную полянку, в центр которой даже пробивалось солнце. Быстро пробежав туда, я отложил в сторону меч, веревку, но на всякий случай оставил при себе нож.
        Выйдя в центр полянки, я снова махнул копьем, будто мечом. Сделал несколько круговых взмахов. Перехватил удобнее и наметил тычок, вспоминая что-то из подсмотренного на арене у Скорпионов. Старшие показывали приемы с копьем, пока я долбил клавой по бревнам.
        И тут снова…
        Тело словно само попыталось сдвинуться в сторону, а ноги в это время слушали еще старую мою команду, и я просто свалился, выронив копье и долбанувшись локтем.
        - Ау! - вырвалось у меня.
        Я быстро сел, оглядываясь и прислушиваясь. Нет, опаснее вокруг не стало. Но вот что происходит с моим телом? Почему оно пытается двигаться само?
        Эх, где Хали? Я сейчас остро нуждался в ее объяснениях. Уж не проповедник ли пытается вернуть контроль над моим… кхм… то есть, своим телом? Этого мне еще не хватало.
        Значит, надо спешить. Из этого тела я улечу только в… А я даже не знал, куда. Так что продолжаем искать тринадцатого. Впрочем, у меня наметилась еще одна смутная цель. Скорее, мечта. Эта девочка Грезэ все не шла из головы.
        Я с опаской поднял копье, прислушался к ощущениям. Вроде отпустило. Затем я подхватил остальные свои пожитки и побежал дальше. Как мне кажется, я все еще держал курс на горы.
        В этот раз я долго бежал без остановки. Один раз от усталости чуть не сорвался в видение того самого стержня духа, но я споткнулся, и оно исчезло. Через некоторое время лес стал более светлым, деревья поредели. Я сбавил ход, давая телу отдохнуть.
        Впереди забрезжил просвет, будто лес там кончался. Я перешел совсем уж на шаг, взяв направление на заросли погуще. Оттуда я хотел посмотреть, что там, впереди.
        Когда послышались голоса, я присел. Слов пока было не разобрать, и я, пригнувшись, тихонько подполз к кустам.
        Впереди была деревня, если так можно назвать селение в шесть домов. От нее меня отделяло небольшое поле, засаженное чем-то типа капусты. На нем трудилось несколько крестьян. Судя по их неприглядному виду, они явно принадлежали кому-то наподобие Кабаньих Клыков. Все в рванье, с замученными лицами.
        И дома в деревне были под стать жителям. Дыры в крышах и поломанные заборы тут не были чем-то из ряда вон выходящим, и все поселение явно было в запустении.
        Из деревни послышался женский крик. Я присмотрелся. Здоровый парень тащил худую, но вполне симпатичную девушку в один из домов. Жертва была в крестьянской одежде, а парень же явно был воином. Что он хотел с ней сделать, и так было ясно.
        - Господин зве-е-ерь! - девушка надрывалась, захлебываясь слезами, - На на-а-адо!
        - Пошла! - весело ответил зверь.
        Ее сопротивление он вообще едва ли замечал, но ему, видимо, нравилась эта игра в хозяина и жертву.
        - Доигралась, - послышалось бабское ворчание с поля, - Довертелась задницей.
        - А я говорил ее за ягодой отправить! - ответил стариковский голос.
        - Так и поделом, ученая будет!
        -- А вдруг Небо соизволит, и дите первушкой будет?
        Судя по спокойным голосам, никто не собирался останавливать насилие.
        Я никогда не был особым моралистом, война быстро отучила. Если тут нулевая мера безропотно принимает свою судьбу, то один я мало что изменю. Но вот лук и стрелы, торчащие за спиной парня, очень заинтересовали меня.
        Каждая такая стрела при должном использовании - это шанс спасти мою жизнь. Но самое главное - лук. Он был намного меньше того, что остался в телеге, и у меня появилось острое ощущение, что с такой компактной моделью я смогу сладить.
        - Хали, - тихо позвал я.
        В ответ пока тишина. Эх, а я надеялся, что она меня отговорит от идиотской задумки. Зверь со своей жертвой как раз скрылись в доме, и оттуда вылетели как угорелые два крестьянина.
        Больше не таясь, я вышел из кустов и двинулся через поле. Нули меня заметили и разогнулись, смотря круглыми глазами.
        - Ты что тут делаешь? - тревожно спросил один из них, седой худющий старичок.
        Он и тяпку-то уже едва держал, а все косился в сторону деревни, не позвать ли на помощь. Я внутренне поразился такой мелочности духа. Эти существа вообще способны хоть на какой-нибудь бунт?
        Крестьяне смотрели на меня со смешанными чувствами. Они видели, что я тоже ноль, но оружие при мне явно нарушало привычную картину. Старичок все же повернулся в сторону деревни, приложил ладонь ко рту, собираясь крикнуть, но я легонько долбанул древком копья ему по затылку, и тот свалился без сознания.
        - Кто из вас пикнет, - я повернулся к остальным, - Того ударю уже острым концом, - я поднял копье, показывая всем сомневающимся, что оно у меня есть.
        Дальше я прошел уже в гробовой тишине, слышны были только крики девушки из избы. Я перешел на бег и быстро перескочил поле, не дожидаясь, когда нули очухаются.
        Доскочив до дома, я грубо оттолкнул стоящих рядом мужичка с бабой, по-другому их не назвать.
        - Э, ты, ноль сраный… - начал было дохляк.
        Я смерил его взглядом. Да я за пару дней сделал своего проповедника крепче этого заморыша в два раза. Когда я направил в их сторону копье, скандал закончился сразу же.
        Заглянув в щель, я увидел спину зверя. Со спущенными штанами он стоял на коленях, под ним билась девчонка. Судя по-всему, они еще не начали, и парень просто развлекался, лапая жертву в особо интересных местах. Они расположились на гнилом лежаке возле старой печи.
        Лук с колчаном валялись в стороне, вместе с броней и мечом воина.
        Я чуть не сплюнул и покосился наверх, на голубое небо. Тоже мне, отмеряет оно достойным меру. Этот ублюдок, что ли, достойный?
        Перехватив поудобнее копье, я тихо толкнул висящую на одной петле дверь, собираясь подкрасться как можно бесшумнее. Ужасный скрип одной единственной петли заполнил все помещение, и я так и замер на пороге. А ведь в схватку я вступать не планировал.
        - Э, говно нулячье, как вы посмели? - парень даже не обернулся, решив, видимо, что одного крика будет достаточно.
        Выдохнув, я сделал два шага вперед, и слегка оттянул руку для удара. Подо мной предательски скрипнула доска.
        Парень все-таки обернулся и, кувыркнувшись, в один миг оказался возле своих пожитков. Меч уже покачивался в одной его руке, другой он подтягивал штаны. Я заметил на его ухе уже знакомую серьгу-клык. Ага, значит, это тоже Кабан.
        - Ты кто такой? - он подозрительным взглядом смотрел на меня.
        Девушка на лежаке прижалась к печи, пытаясь закрыться руками.
        Я же прирос к полу, схватив копье двумя руками. На хрен, в бою я и секунды не выстою против двушника. Не спеша отвечать, я лихорадочно пытался придумать хоть что-то. Вот же я тупой, сам себя загнал в ловушку.
        - Отвечай, ноль, когда зверь с тобой говорит!
        Я осторожно попятился назад. Попробую убежать.
        Кабан метнулся вперед, замахиваясь мечом. Я попытался отпрыгнуть, закрыться копьем. Но тут тело снова зажило своей жизнью. Ноги согнулись в коленях, а руки, выворачиваясь до хруста, выкинули копье вперед и вверх.
        Наконечник попал точно по вооруженной руке воина, рубанув по пальцам, а я же кувыркнулся в сторону и вскочил на ноги возле лежака. Самое удивительное, что руки так и держали копье между мной и противником.
        Меч выпал из руки воина, и тот, перехватив раненую руку, остановился возле двери. Он смотрел на меня как на привидение.
        - Как ты посмел, ноль? - беспомощно произнес парень, будто надеясь, что эти слова должны вернуть все на свои места, - Ты Неба не боишься, что ли?
        Я стоял молча. А что ответить, если я сам не знал, как я смог провернуть такой кульбит? Никогда не владел ни копьем, ни палкой. А тут точный удар по вооруженной руке в перехват меча, да еще кувырок с копьем.
        Он тряхнул пальцами, сбрасывая кровь на пол, и кинулся на меня уже с голыми руками. И тут мой проповедник резко припал к земле, выкручиваясь и ныряя под колени зверя. Едва коснувшись лопатками пола, я выкинул копье вверх вдоль груди воина - и наконечник вошел в подбородок.
        В мыслях всплыли слова «скорпион хвостом подпирает небо»…
        Тело парня еще не поняло, что умерло, и продолжило бег в стену. Раздался грохот, воин свалился рядом с девчонкой. Увидев, что стало с ее насильником, она завизжала.
        Я полежал еще некоторое время, собираясь с мыслями. В грудь прилетел светлячок духа, и это ощущение уже стало привычным. Но резонирующий визг не дал мне подумать, и я сел.
        - Заткнись! - рявкнул я, и девушка замолчала.
        - Ты, ноль, ты что наделал? - послышался сзади неуверенный голос, - Ты зачем сюда вернулся?
        Это вошел тот мужичок, он изумленно смотрел на произошедшее. Я встал, отряхиваясь. Удивительно, в этой схватке я отделался только потянутыми мышцами и синяками на всех мослах. Мой разум откуда-то знал приемы с копьем, но телу это явно было непривычно.
        И кажется, мой проповедник тут не причем.
        - Ты что, я спрашиваю, наделал? - мужичок закричал, тоже чуть не сорвавшись на визг.
        Я сделал резкий шаг к нему и впечатал плечо в грудь, совсем как Старый, когда тот баловался со мной на арене. Мужичка вышибло за дверь. Конечно, не так эффектно, как я летал, но для такого задохлика хватит. Достаточно, чтобы они поняли, что я им не ровня.
        Потом я подошел к пожиткам воина и под внимательным взглядом девушки поднял лук с колчаном, а потом распинал все ногами в поисках чего-нибудь полезного.
        - Зачем ты вернулся сюда? - сквозь всхлипы спросила девушка.
        Я, в очередной раз услышав слово «вернулся», наконец-то сообразил.
        - Ты уже видела меня?
        Девушка замотала головой, и только приложила два пальца ко лбу, уставившись в потолок. Потом она снова посмотрела на труп зверя и залилась слезами.
        Я покачал головой. Потом выдернул копье под новые визги, протер его о лежак, взял лук со стрелами и вышел.
        Вокруг уже стояли крестьяне. Они зачем-то еще и тяпки притащили, кто-то с вилами, один даже с косой. Нули смотрели на меня озлобленно, на лицах даже какая-то решительность нарисовалась. Рядом лежал и хныкал мужичок, потирая грудь.
        - Просва проклятая, ты все-таки решил нам жизнь испортить?
        Я чуть не задохнулся от возмущения. Эта нищета еще что-то смеет мне предъявлять? Да в моем мире бомжи лучше одеты.
        - Откуда вы меня знаете? - спросил я.
        - Ты нам зубы не заговаривай! - двинулся вперед один с вилами, с жиденькой бородой, - Пошел отсюда, куда собирался!
        - А то что? - меня стала забавлять эта ситуация.
        Только что у них на глазах девчонку тащили насиловать, хоть бы кто дернулся. А против ноля они, естественно, все герои. Их же много.
        - Он… кха…убил… - прокашлял мужичок.
        - Убил? - спросил бородач с вилами, - Да, слышали мы. Деревню с Белыми Волками из-за тебя вырезали, просва!
        - Нет… кха… - мужичок тыкал пальцем в дверь, - Госпо… дина… убил…
        Все разом уставились на дверь в избу. Я усмехнулся. Они тут вообще что, идиоты все?
        - С Кабаном делайте, что хотите, - сказал я, - Вон, в лесу закопайте. Не мои проблемы.
        - Как убил? - с недоверием спросил смельчак с вилами.
        У меня создалось впечатление, что он в деревне не последний ноль. Старейшина, может?
        - Откуда знаете меня? - я подошел и одним движением приставил копье к горлу.
        Тот попытался замахнуться, но я пнул его по коленке. Вилы повалились, чуть не поранив самого крестьянина, а тот со слезами схватился за ногу.
        - А… Больно же… Мы же ноли… Наша мера маленькая. Живы, и то спасибо Небу, - запричитал старейшина, растеряв всю смелость. Ненадолго же его хватило.
        - Так, здесь есть кто с мозгами? - громко спросил я.
        Все молчали, попятившись от меня, как от прокаженного.
        - Откуда знаете меня? - я начал злиться, - Когда я тут был?
        Крестьяне стали прикладывать пальцы ко лбу и молиться, упали на колени и запричитали. Я как будто на собрание какой-то секты попал.
        - Да, задолбали! - я замахнулся древком, собираясь ударить старейшину.
        «Стой, Марк!»
        Я опустил копье. О, как же я рад, наконец-то не один в этом царстве идиотизма. Весь этот нулевой мир скоро сведет меня с ума.
        «Скажи, что Небо прислало тебя».
        - Небо прислало меня! - крикнул я.
        Крестьяне запричитали еще больше.
        - Уходи, - послышались крики, - Нас всех убьют!
        Я даже вошел во вкус:
        - Видите? Там труп зверя! А я стою, и Небо меня не наказывает!
        «Все, все, Марк, успокойся. А то и эту деревню сожгут».
        «Да и не много они потеряют», - подумал я в ответ.
        - Уходи! - крикнул кто-то.
        - Уйду, если скажете, когда и где меня видели? - спокойно ответил я.
        Странно, но присутствие Хали действовало на меня положительно. Еще бы на крестьян она повлияла как-нибудь.
        - Кто вами правит? - спросил я.
        - Славная стая Кабаньих Клыков, да благословит их Небо, - ответил вдруг старейшина.
        Я кивнул. Ну, это я и сам уже догадался. Навряд ли тот молодой Кабан, лежащий в избе, пришел бы барагозить в чужую деревню.
        - Кабаны видели меня до этого? - я решил зайти с другой стороны.
        - Ты пришел к нам больше месяца назад, - ответил старейшина, - Но господа Клыки сказали нам отпустить тебя и указать дорогу к Белым Волкам. Они дали свою печать на благословение.
        Я покачал головой. Получается, мой проповедник тут был, его не убили, а отправили к Белым Волкам. Да еще и с какой-то печатью.
        - Так вы обратились в мою веру? - спросил я.
        - За эту ересь нас господа пороли целую неделю, - со слезами кинулся на землю старейшина, - Пять нулей не выдержали, померли…
        «Кажется, твое появление у Белых Волков не было случайным».
        Я кивнул словам Хали. Я подумал о том же самом. Белые Волки, насколько я понял, приняли к себе проповедника с печатью Кабаньих Клыков. И эта печать, судя по всему, что-то обозначала.
        «Скорее всего, она была знаком того, что Кабаньи Клыки приняли веру Просветленных».
        - А они на самом деле не приняли, - устало сказал я.
        Крестьяне испуганно отпрянули, некоторые зажали уши. Крепко в них вбили, что нельзя слушать ересь.
        Я совершенно не разбирался в политических интригах, но, насколько я понял, тут была обычная подстава. Кабаны точили на Зеленых Скорпионов зуб, а точнее, клык. Провернуть на Совете все так, чтобы разбираться с еретиками пошли Скорпионы - дело техники. А те и рады, ведь это честь и все такое.
        Почему Белые Волки оказались такими идиотами, меня совсем не интересовало. Поэтому, они, видимо, и находились в подданстве у Кабанов, раз особым умом не обладали.
        Проповедник выжил, и это, судя по дикому интересу Кабанов ко мне, не совсем по плану. Я усмехнулся. Ох, зря они меня в горах не прибили.
        - Где та печать? - спросил я у нулей, не особо надеясь на ответ.
        Те замотали головами, замычали. Опять стали заниматься пальцеприкладством, просить у неба прощения.
        - Так ты же унес с собой, - ответил наконец старейшина, когда я навис над ним.
        «Пора уходить, Марк!»
        Я скривился. Что-то мне подсказывает, что надо бы поискать в той сожженной деревне. Впрочем, на месте Кабанов я бы первым делом там все прочесал и избавился от таких улик.
        - Где деревня Белых Волков?
        В этот раз даже старейшина уставился на меня, как на идиота. Я вздохнул и врезал ему пощечину. Ну, нет у меня времени идеологически их обрабатывать. Я бы мог залечить получасовую лекцию, что нули должны помогать друг другу.
        Вот только нарастающее чувство тревоги заставляло меня торопиться.
        - Где, я спрашиваю?
        Старейшина указал на горы, возвышающиеся над лесом. Это совсем с другой стороны, не с той, с которой я к ним вышел.
        - Она там, на закате, день пути.
        Я кивнул. В этот момент чувство опасности забило уже там-тамами. Я закрутил головой, пытаясь угадать направление, откуда идет угроза.
        Отсюда прекрасно была видна широкая дорога в лесу, по которой к деревне бежало несколько воинов. Заметно обгоняя их, впереди скакал всадник с посохом.
        Глава 17. Туда, где все началось
        Крестьяне все как один повернулись в сторону приближающегося всадника и распластались на коленях, чуть ли не целуя землю. Я успел разглядеть, что это скакал тот самый маг в коричневой тунике, который смотрел на меня в деревне Скорпионов. Он лихо держал над собой красивый резной посох.
        Как же его там? Рюгла, кажется. Сраный Кабаний Клык.
        «Нет, это не он. Это всего лишь вторая ступень. Судя по всему, это брат того Рюглы. Очень похожи».
        Я положил копье и вытащил стрелу из колчана. От лошади я не убегу.
        Маг влетел в деревню, и конь вынес его к нам за считанные секунды. Я уже разглядел, что этот маг реально был моложе, чем тот. И наверняка такой же горячий, как все те Кабаны, от которых я сегодня бегал. Воины мага сильно отстали, и бежали далеко позади, все еще по лесной дороге.
        - Мерзкий ноль, как смеешь ты стоять перед зверем прямо? Перед тобой мастер второй клык Дагл! - воскликнул маг, - Ты Неба не боишься? Пади ниц!
        Крестьяне запричитали, добавляя картине эпичности, а я только покачал головой. Я что, реально в царстве идиотов?
        Подняв лук, я натянул тетиву и выстрелил в мага. Тот до последнего не воспринимал меня как угрозу, зыркая величавым взглядом. Выстрел получился не совсем удачным, маг дернулся, и я попал только в бедро. Зато стрела не пробила ногу, а засела внутри заговоренным наконечником.
        «Марк, тебе срочно надо учиться стрелять».
        Маг завизжал и свалился с лошади, выронив посох. Я же подхватил копье и дал деру, метнувшись к лесу в ту сторону, куда указал старейшина. С этой стороны деревни на поле росла кукуруза, уже достаточно высокая.
        Перед тем, как влететь в заросли, я глянул на воинов, выбегающих с лесной дороги. Четыре «зверя» - два побежали к магу, а двое поменяли направление в мою сторону. Плохо, очень плохо.
        «Надеюсь, хоть раз мы с тобой будем за кем-нибудь гнаться, а не убегать», - пошутила Хали.
        Я усмехнулся и ворвался в кукурузную чащу. Острые листья захлопали по моему лицу, иногда заметно прилетало початком.
        - Представляешь, - сказал я, выбежав из поля в лес, - Я умею владеть копьем.
        Вокруг замелькали стволы деревьев, и мне пришлось сбавить скорость, чтобы не врезаться.
        «Откуда? Ты в прошлой жизни владел им?»
        - Нет! Я не знаю, откуда. Пока ты спала, я спер копье у Кабанов и сбежал из клетки.
        «О, ты зря времени не терял. Подожди, я взгляну в твою память».
        Я поморщился. Она так сказала, как будто до этого спрашивала у меня разрешения.
        «Ясно. Это дар рода Скорпионов».
        - А почему до этого он не проявился? - возмутился я, саданувшись плечом о кривое деревце.
        «А до этого у тебя было копье?»
        Я замотал головой. Мог бы и сам догадаться.
        «Зеленые Скорпионы известны своим мастерством владения копьем. Их знаниям не одна тысяча лет».
        Лес снова стал густеть. Теперь мне надо было не заблудиться и сохранить правильное направление. Учитывая еще и то, что за мной гонятся два Кабана. Впрочем, если это такие же самодовольные идиоты, которых я встречал до этого, у меня есть все шансы.
        «Просто ты ведешь себя не как ноль. Как солнце каждый день встает из-за горизонта, так и ноль падает ниц перед высшей мерой. Это нерушимый порядок вещей».
        Я засмеялся, услышав это.
        - Ага, а как же Просветленные. Как я понял, они не особо жалуют зверей. Разве это не бунт?
        «Они говорят о том, что нули могут просто не слушать зверей. Это не означает поднять против них оружие. Это смиренно опустить голову под меч и ждать участи».
        - Что это за вера-то такая?
        «Да, Просветленные верят, что через такое отрешение ноль может перейти в более высшую меру».
        - Ага, - засмеялся я, -- Посмертно.
        Мне стало весело, потому что и кровь играла от чувства опасности, и тело уже достаточно разогрелось. И оно прямо говорило, что скоро устанет.
        Пробежав еще несколько сотен метров, я остановился и присел. Держа копье наготове и стараясь успокоить дыхание, я прислушался. Если за мной гонятся, сзади должны трещать ветки. Пока тишина.
        Посидев так пять минут и, немного отдышавшись, я встал и тихо двинулся вперед. Непривычные ноги не умели двигаться бесшумно, но я вполне был ими доволен. Несмотря на худобу, мой проповедник отличался хорошим здоровьем и быстро учился.
        «Странно, почему от тебя отстали?»
        - Не знаю, - прошептал я, - Может, я убил того мага?
        «Навряд ли. Но тогда я на их месте не отстала от тебя, пока не убила бы».
        - Ну, ты сама говорила, что нули не способны на бунт. Кто им поверит, что я дал отпор. Тем более, Просветленный.
        Хали не ответила, и я продолжил идти вперед. Раз за мной не хотят гнаться, значит, на то есть причины.
        Я отпрыгнул в сторону быстрее, чем ощутил опасность. Точнее, это мое тело, вооруженное копьем, среагировало.
        - А-а-а, - зашипел я, коснувшись пореза на плече.
        Меч Кабана все-таки задел меня. А сам он стоял в двух шагах, удивленно разглядывая меня.
        - Как ты увернулся, Ноль? - спросил молодой, с русыми волосами, Кабан.
        Он был крупного телосложения, под стать названию стаи, но сережек в его ухе я не видел. К счастью, воин был один.
        - У меня дар - усыплять чутье, - похвалился русоволосый парень, - И я ведь почти достал тебя.
        Я промолчал, не спуская с него глаз. Усыпляет чутье, значит. Хорошо, что он один…
        И, едва эта мысль коснулась меня, я отпрыгнул вбок, за ствол ближайшего дерева. Меня обдало дождем из стружки - меч второго Кабана врезался в дерево и застрял. Парень с длинными рыжими лохмами выругался.
        Все-таки у меня и вправду усыпили бдительность. Среагировал не я, а боевые знания Скорпионов. Я пошел назад, и передо мной были уже два воина. Рыжий, что напал сбоку, одним рывком вытянул меч из ствола дерева и ухмыльнулся:
        - Хочешь поиграться, Ноль? Давай, пошалим.
        «Этот, с даром, вторая ступень. А другой, рыжий, всего лишь первая».
        Я водил копьем от одного к другому. Всего лишь первая… Смешно! А то, что он превосходит меня на две меры, так, мелочи? Я вполне освоился в «нулевом мире» и понимал, что это значит много. Для меня все эти ступени второй меры, как планеты в космосе - одна дальше, другая ближе, но они все равно очень далеко.
        Что-то нужно было делать, опасная пауза затягивалась.
        - Я уже столько ваших положил, - сказал я, - Не боитесь такой же судьбы?
        - Ты как со зверем говоришь, ноль? - возмутился русоволосый.
        Я только покачал головой. Мне сегодня попадется хоть один нормальный зверь? Этот вопрос я сегодня слышал не один раз.
        - Чтобы я ноля боялся? - возмутился рыжий.
        «Я тебе говорила, что твои действия для этого мира по сути необычны».
        Я хотел ответить что-нибудь дерзкое, чтобы вынудить напасть на меня, но тут за спинами воинов затрещали заросли. Что-то грузное надвигалось через кусты, и через миг между стволов показался медведь. Он в холке был не меньше полутора метров.
        «Девятая ступень».
        У меня подпрыгнули брови. Семь плюс две. Значит, это достойный противник для этих двоих. А рыжий, который только первая ступень, может и не справиться с ним.
        Медведь поводил носом, принюхиваясь к Кабанам, а потом утробно зарычал. От этого рыка у меня все похолодело, столько дикой ярости в нем было. Ноги будто приросли к земле.
        Я удивился своему состоянию. Мне бы сейчас броситься бежать, но тихое рычание действовало угнетающе. Будто мне вкололи жесткий антидепрессант, и не хотелось вообще ничего делать. Осталось желание просто лечь и ждать, когда тебя съедят.
        - Что делать будем? - растерянно спросил Кабан с даром.
        Рыжий не ответил ему, как то странно замерев и покачивая головой.
        «У медведя дар устрашения. Марк, очнись! Не поддавайся».
        Я усмехнулся. А смысл дергаться, если нас всех сейчас убьют.
        «Марк, борись! Уходи!»
        Я попытался отступить. Но ватные ноги слушались неохотно, получился совсем маленький шажок. Даже копье в моих руках не могло помочь.
        - Эй, очнись! - один воин пытался растормошить второго, но тот лишь вяло отмахивался, - Ну же, слабак, двигайся!
        «На вторую ступень дар уже не действует. Марк, уходи, не поддавайся страху».
        Я хотел сделать так, как говорила Хали, но страх сковал все мое тело. Тем более, если медведь так влияет на вторую меру, то что уж говорить о моей нулевой?
        Медведь громко заревел и встал на задние лапы. Он сразу оказался выше всех, а от его рева стало еще страшнее. Меня затрясло, я упал на колени, совершенно потеряв способность двигаться.
        Животное метнулось вперед, и русоволосый отскочил. Медвежья лапа рубанула по лицу рыжему парню, выбив брызги крови, и тот отлетел прямо ко мне и затих, не издав ни звука. Второй Кабан, выставив меч, с опаской пятился в сторону.
        Я понял, что он решил отступить за мою спину, чтобы прикрыться нулем и убежать. Медведь снова опустился на четыре лапы и, продолжая тихо рычать, двинулся ко мне.
        «Марк, двигайся!»
        Стоя на коленях, я слушал Хали, но ничего не мог поделать. Я стиснул зубы от бессилия - тело просто не слушалось, и руки, до сих пор сжимающие копье, будто одеревенели.
        Кабан, проходя мимо меня, опустился к самому моему уху.
        - Достойным Небо отмеряет свою меру, - прошипел он, - А слабые должны стоять на коленях…
        Парень усмехнулся, снял с меня лук.
        - Не следует нулю брать оружие.
        Он потянулся к моему копью. И вот тут он допустил ошибку. Медвежий рык действовал на мой разум, но не на тело. А оно с некоторых пор оказалось в плену дара Скорпионов.
        Едва рука Кабана проплыла мимо моего лица, как я резко подался назад, боднув головой в пах. Затем, упав на спину, я рубанул копьем, целясь в лицо зверю. Я не давал телу приказа так действовать, и с помутненным разумом оно билось еще эффективнее.
        Кабан согнулся от моего удара головой, но успел-таки подставить меч под копье. Его защита оказалась не совсем удачной, и наконечник копья резанул ему по щеке.
        Он отскочил, схватившись за лицо. Я же быстро откатился в сторону, уперевшись спиной в тонкое деревце, и в этот момент почувствовал движение сбоку.
        Я отпрыгнул, и удар медвежьих когтей просто срубил ствол, у которого я только что стоял. Медведь снова зарычал, пытаясь устрашить. Но на меня, заорав от злости, замахнулся мечом Кабан, и тело снова среагировало само, кувыркнувшись под ноги воину.
        «Марк, только не выпускай из рук копье!»
        Парень споткнулся об меня, посунулся вперед, и в этот момент ему сверху прилетел удар лапой. Бедного Кабана просто впечатало в землю, а медведь, наступив на него, попер на меня.
        Я перекатился и вскочил на ноги в метре от животного. Он снова заревел, оглушая меня, но моя рука успела выкинуть копье прямо в пасть.
        «Какой точный удар!»
        Вот только медведю этого оказалось мало. С копьем в горле, он закусил древко и резко мотнул головой, ударив им, как дубиной. Невероятная сила откинула меня на несколько метров, и я полетел, пока не встретился со стволом дерева. Отключился я еще до того, как свалился на землю.
        ***
        «Марк!»
        Я попытался открыть глаза, но меня замутило. Едва я ощутил головную боль, как сразу вспомнил, что произошло. Интересно, я где, в желудке медведя?
        «Наконец-то очнулся. Давай вставай, уходить пора».
        - А-а-а… - вырвалось у меня.
        По мне будто катком проехались. Болело, кажется, все, до самого последнего мизинца.
        - Сколько я без сознания? - тихо спросил я, с радостью слушая собственный голос.
        «Если ориентироваться по времени твоего мира, около десяти минут».
        Я облегченно выдохнул и открыл глаза. Огромная туша медведя лежала в паре метров от меня. Копье так и торчало в горле, видимо, пробив шейные позвонки. Из-под животного торчали ноги Кабана. Того самого, одаренного, которому Небо отмерило достойную меру.
        - Я там еще не первая мера?
        «Говорю тебе, такое бы ты почувствовал».
        - О-о-о, - со стоном я попытался встать, - Я много чего чувствую…
        Кое-как поднявшись, я доковылял до медведя и попытался вытащить копье. Потом взял нож с пояса, чудом не улетевший во время схватки, и стал разжимать страшенные зубы.
        Через пару минут мне удалось вызволить мое оружие, но оно находилось в плачевном состоянии. Там, где медведь сомкнул челюсть, было несколько почти сквозных отверстий. Теперь это явно слабое место.
        - Вот же… говно нулячье! - выругался я, - Ну что за непруха.
        «И это говорит ноль, выживший в такой битве».
        - Да уж, битва, - проворчал я, отыскивая свой меч, - Пришел монстр и всех раскидал, а мне повезло попасть ему в горло.
        Меч я нашел, и даже лук оказался целым. Тут же, рядом, валялся и колчан со стрелами.
        Снарядившись в поход, я порыскал по телам Кабанов. В поясных сумках обнаружилась провизия в виде печеных лепешек, и я без зазрения совести все это съел. То, что я голоден, я понял только сейчас, когда чуть отошел от пережитого потрясения.
        - В какую сторону я до этого шел? - спросил я у Хали, жуя вполне вкусную выпечку.
        «Ну… А в какую тебе надо было идти?»
        - Деревня Белых Волков в сторону заката.
        Я начал крутить головой, и в один момент Хали сказала остановиться.
        «Закат там».
        Кивнув, я встал, по привычке отряхиваясь от крошек. Это незатейливое движение вконец успокоило меня, и я даже улыбнулся.
        Я припустил трусцой в ту сторону, куда указала Хали. Дальше путь, к счастью, оказался без происшествий. Хотя я, увидев, какие лесные жители могут попасться, несколько раз перетрухал, услышав треск веток. В такие моменты я топил так, как проповеднику, наверное, и не снилось при жизни.
        - Чувствую, у меня скоро второй дар откроется, - засмеялся я, когда пытался отдышаться после получасового забега, - На меня только нападут, а я уже в километре.
        «Ну, на самом деле, дар Скорпионов оказался очень полезен».
        - Когда Кабаны начнут воспринимать меня всерьез, все мое преимущество сойдет на нет, - проворчал я, - Они же, по сути, вели себя как идиоты.
        «Да, игрались с тобой».
        Вскоре лес поредел, и я даже чуть не споткнулся о первый камень, скрытый под слоем листвы. Валуны стали попадаться все чаще, и дорога пошла в гору.
        Через некоторое время деревья кончились, и я вышел на невысоком холме. Впереди была полоса предгорий, которые напоминали больше холмы, с кое-где прорезавшимися скалами.
        А вот вдали высились настоящие горы. Наверняка те самые, которые окружают деревню Зеленых Скорпионов. Солнце почти прикатилось к закату, его шар уже коснулся зубчатого горизонта.
        Взглянув вниз, я наметил себе безопасный спуск. Хоть тут и невысокие холмы, но в некоторых местах навернуться можно было вполне конкретно. Напоследок я обернулся, глядя на лес, и послушал свое чутье.
        Все вокруг опасно, как всегда. Я пожал плечами и начал спускаться.
        К сожалению, мастерство владения копьем никак не влияло на ловкость моего проповедника в горах. Пару раз я очень больно подвернул ногу, и теперь заметно прихрамывал. Хали, несмотря на мой протест, все-таки подлечила мне вывих, но сама отключилась.
        И, как назло, в этот же момент я заметил стаю мелких волков, кружившую неподалеку. Пришлось наложить стрелу на тетиву, и некоторое время я шел, очень нервничая. В стае я насчитал около десяти особей, и пусть там не было крупных вожаков, но отбиться от них было нереально. Волки сопровождали меня, часто показываясь на вершине соседних холмов, но напасть так и не решились. Странно, учитывая, что я ноль.
        «Возможно, они чувствуют твой личный путь».
        Я чуть не вздрогнул от испуга, когда голос Хали прогремел в голове. Она очнулась через полчаса, и в этот же момент впереди показалось селение. Я сначала подумал, что это и есть деревня Белых Волков, но когда подошел к домам, понял, что тут не было ни пожара, ни погромов. Будто люди просто снялись, и ушли.
        «Возможно, здесь прошел твой проповедник, и увел всех нулей к Белым Волкам».
        Я кивнул, чувствуя небольшие угрызения совести. Все-таки этот просва, в теле которого я находился, немало набедокурил при жизни. Впрочем, если задуматься, я даже не знал, что лучше - та жизнь, которой жили нули, принадлежащие Кабанам, или смерть.
        В этом поселении я забрался в один из домов, где удалось запереться, и заснул. Бродить ночью по нулевому миру мне показалось опасной затеей.
        Ранним утром я продолжил свой путь.
        Когда ноги уже отказывались меня нести, а о себе напомнила дикая жажда, впереди, наконец, показалось еще одно селение. Я до последнего не знал, чья эта деревня. Надо было найти тот столб, на котором я висел, оттуда бы я смог больше узнать.
        Глава 18. Деревня Белых Волков
        Я стал подниматься на пологий холм, на вершине которого виднелись дома. Уже отсюда я видел обгоревшие крыши. Дыма не было, понятно, что за две недели все потухнет.
        Приготовив лук, я подошел к первому дому.
        «Марк, возьми лучше копье».
        Я усмехнулся, а потом все же поменял оружие. С грустью глянув на отметины от медвежьих зубов у самого наконечника, я подумал, что копье выдержит хорошо, если одну битву.
        Стена дома, у которого я прятался, была обуглена, ветер скидывал с крыши золу от соломы. Улочка впереди была пустынной, слышно только шелест ветра в траве, да в редких деревцах.
        - Вроде никого, - сказал я, посидев так в тишине пять минут.
        Затем я вышел на улочку и пошел к центру деревни. Меня окружали обгоревшие остовы домов, разломанные ограды, везде валялись брошенные вещи. Через некоторое время я с удивлением подметил, что одежда лежала слишком уж неестественно.
        Остановившись, я отпинул пустое деревянное ведро. Передо мной лежали женская рубаха с дырой в спине, прямо возле нее длинная юбка. Дальше, за юбкой валялись двое сапожек. Но слишком уж правильно, как если бы кто баловался и попытался собрать из одежды манекен.
        Я вошел в один из уцелевших домов. Здесь был опрокинут стол, на стуле возле стены также валялась мужская рубаха, и вниз свисали штанины, под которыми лежали ботинки.
        - Что за нахрен? - удивился я.
        «Не понимаю, что тебя удивляет?»
        - Где тела? - спросил я, снова выглянув на улицу, - Трупы, скелеты обглоданные. Их кто-то утащил, а одежду снял?
        Пройдясь по дому, я открыл двери. Все было разбросано, как если бы кто тут собирался в спешке.
        Я забежал в следующую избу. У стены на лежаке лежали женские одежды, будто обнимающие детскую рубаху. Я зажмурился, внезапно поняв, что все это значит.
        - Тела растворяются, значит, - я прислонился к косяку, пытаясь осознать, - Вот так это выглядит? Да?
        «Это закон Регнума. Если житель умирает сам, его дух отходит Небу, а тело земле. Если жителя убивают, то дух отходит победителю».
        - А тело?
        «Земле. Всегда земле».
        Картина женской и детской одежды, лежащих на лежаке, показалась мне очень жестокой. Дыры в ткани были отлично видно. Хорошо, хоть кровь, как я понял, тоже растворяется.
        Я невесело засмеялся. Так вот как это выглядит в нулевом мире. Я неправильно воспринял слова Старого о том, что тело «забирает» земля. Оно реально растворяется.
        - А как же все эти усыпальницы? Там тоже нет тел?
        «Да, там нет их. Но если отнести туда тело умершего своей смертью, оно также растворится, но дух останется роду».
        В следующий дом я открыл дверь с пинка. Внутри все то же самое: разбросанная мебель, посуда, и пригвожденные на месте жертвы. Скорпионы не церемонились, а пронеслись по деревне смертельной волной.
        Я вышел на площадь. Свой столб я узнал сразу. Вдалеке лежал проткнутый нагрудник с одеждой. Туда отлетел воин, убитый Кроммалом.
        Подойдя к столбу, я погладил шершавое дерево, и посмотрел на веревки, которые так и валялись на земле. Я взял одну, повязал на руку и обрезал концы.
        - На счастье, - усмехнулся я.
        Хали ничего не сказала, и я продолжил обход деревни. Печать я так и не нашел, только одежду жителей. На одной из улиц нашлось несколько кожаных нагрудников. Они были сильно повреждены, поэтому их, вероятно, и не забрали.
        В основном были колотые отверстия, судя по форме, от копья и от меча. Попадались пробитые шлемы. Здесь, видимо, и случилась решающая битва между защитниками деревни и атакующими.
        Я остановился возле нагрудника, располовиненного до пояса. Кто-то из Скорпионов почти разрубил Белого Волка. Бедняги, они были обречены на поражение. Судя по всему, стая Скорпионов на голову выше по мастерству.
        - Печати нет, -- я покрутил головой, - Как думаешь, где она могла бы лежать?
        «Мне кажется, мы обошли всю деревню. Наверняка Кабаны уже были здесь».
        - Ладно, - сказал я, - Значит, пойдем, поищем воду. Умираю, хочу пить.
        В тех домах, где я уже был, я уже перерыл все бочки или кувшины. Все, где могла бы быть вода. Осталось не так много неосмотренных мест в деревне, и вскоре я вернулся к площади со столбом.
        - И что, так и нету воды? - я беспомощно смотрел кругом, чувствуя, что жажда начинает поднимать голову.
        Какая ирония судьбы. Две недели назад я на этом же месте умирал от дикой жажды. И вот опять.
        Потом я оглянулся назад, вдруг вспомнив маленькую деталь. Я ведь городской житель, и такая мелочь не бросилась мне в глаза, но сейчас мозги заработали.
        Я вернулся на улицу, где первый раз нашел женскую одежду. Пустое ведро так и валялось рядом. Тут же, чуть поодаль, второе ведро и зацепившееся за дужку коромысло.
        Эта женщина шла с водой. Или за водой. Я покрутил головой. Где может быть вода? Затем я уверенно пошел вниз на спуск, по утоптанной тропинке. Колодец я увидел сразу. Я не заметил его на подъеме, потому его каменный зев был скрыт раскидистым деревом.
        Каменное кольцо было сложено в несколько рядов над землей, и возвышалось чуть выше моих колен. Рядом лежало ведро, а вот веревки не было. Я улыбнулся, похвалив себя за запасливость, и стал разматывать свою, с пояса.
        Наконец, ведро полетело вниз, в освежающую темноту колодца. И ударилось обо что-то.
        - Ау! - донеслось оттуда, и раздался всплеск. Явно не от пустой емкости.
        Я отскочил от колодца, подняв копье. Через несколько мгновений за каменный край зацепились две ладони, и на свет появился мальчишка с короткими светлыми волосами. Мокрый, в доспехе, который был ему явно большим, он смотрел диким волчонком. Он вылез на верх кольца, в руке у него появился длинный кинжал.
        «Белый Волк. Вторая мера, первая ступень. Но маловат совсем, личного пути еще нет».
        - А, это ты, драная просва! - закричал он, - Так ты жив!
        Он пулей слетел с колодца и прыгнул на меня. Я поначалу испугался, что дар Скорпионов умеет только убивать, и ушел с линии атаки, присев в круговом движении. Копьем я наметил удар в ноги, и Волчонок прыгнул, но выше пролетела моя нога, подсекая его в воздухе.
        Мальчишку развернуло в воздухе, и он приложился лбом об землю. Я же мигом наступил на руку с кинжалом.
        - Бросай! Сломаю!
        Звереныш рыкнул и попытался ударить меня ногой, но я сильнее нажал на пальцы. Мальчишка заорал, кинжал выпал, и я отпинул его подальше.
        Но тут Волчонок бросился уже с голыми руками. Я отскочил, пропустив его мимо, и легонько саданул древком по темечку. Кажется, техника Скорпионов начинает меня слушаться. По-крайней мере, я никого не убил.
        Вскрикнув, звереныш упал и перекувыркнулся. Сидя на земле и потирая ушибленный затылок, он с ненавистью смотрел на меня.
        - Как? - выдохнул он, - Как ты смог ударить меня?
        Я молчал, раздумывая, что делать дальше, но Волчонок метнулся снова. Меткий тычок древком отбросил его назад, и мальчишка сел, согнувшись и схватившись за живот. Да, мягкостью техника Скорпионов не отличалась. Но, по-крайней мере, больше звереныш не делал попыток атаковать.
        - Ты, - прошипел мальчишка, - Из-за тебя все это!
        Он обвел руками деревню, а потом уткнулся в колени, и заплакал. Я не стал подходить, чтобы успокаивать. Если смог здесь прятаться и выживать две недели, значит, и сейчас не растает.
        - Есть еще живые? - спросил я.
        Волчонок стрельнул в меня злыми глазами. Я уж думал, что он ответит сейчас что-то в духе «как ты смеешь так разговаривать», но тут мальчишка отрицательно замотал головой.
        Мы так и провели несколько минут в тишине. Он сидел на земле, утирая мокрое лицо, то ли от слез, то ли от воды в колодце. Я стоял напротив, выставив копье.
        Мальчишке на вид было лет пятнадцать. Но он не был такого крупного телосложения, как юнцы в деревне Скорпионов. Те в таком возрасте могли уже подковы узлом завязывать.
        - Были живые, - вдруг сказал Волчонок, - Но пришли… Кабаньи Клыки. Эти недозвери убили всех, а я успел спрятаться. Я умею…
        Тут он замолчал. Я так понял, он не хотел сболтнуть лишнего.
        «У него сильна стихия воды. Это редкость для зверя».
        Я все же убрал оружие и обошел мальчишку по широкой дуге. Подойдя к колодцу, я вытянул ведро и, наконец-то, напился. Пить было неудобно, мне пришлось держать ведро одной рукой, другая лежала на копье, да еще я умудрялся следить одним глазом за зверенышем.
        Мальчишка странно посмотрел на меня и двинул рукой. Я едва не поперхнулся, будто вода сама надумала полезть в горло, и я резко вытянул копье к горлу Волчонка.
        - Еще такая шутка, и шутить буду уже я.
        Звереныш надул губы и отвернулся, что-то пробурчав про каких-то там нулей.
        - Так, значит, ты с водой можешь управляться? - с усмешкой спросил я, и указал на колодец.
        Юнец недовольно нахмурился:
        - Ты издеваешься, да, Перит?
        Я удивленно замолчал и не сразу нашел, что ответить.
        - Ты же поэтому меня и нашел в колодце? - зло прошипел Волчонок, - Ты же знал, что я с водой дружу!
        «Мне кажется, он только что сказал имя твоего проповедника».
        Я кивнул словам Хали. Меня зовут Перит, значит. Необычное имя.
        - Давай с тобой так условимся, - сказал я зверенышу, - Там, на столбе, у меня память отшибло. Поэтому я задаю вопросы, ты отвечаешь.
        Звереныш бросил новый упрямый взгляд, но я все равно спросил.
        - Ты с водой управляешься, да?
        - Да! У меня мама стихийник воды.
        Я вздохнул, приняв новую информацию просто к сведению. То есть, вторая и первая мера вполне могут делать детей. Сразу вспомнились слова крестьянки из деревни Кабанов, что у изнасилованной нулячки мог появиться ребенок-первушник.
        - Как тебя зовут?
        Звереныш пожевал губы, раздумывая, отвечать мне или нет.
        - Ты правда ничего не помнишь, да? - с недоверием спросил Волчонок, не сказав своего имени.
        - Дай-ка я тебе объясню, - сказал я, - Твою деревню вырезали Скорпионы, но все это происки твоих хозяев, Кабанов.
        - Они мне не хозяева! Понял, просва!
        - Еще раз назовешь меня просвой, выпорю.
        Волчонок возмутился, хотел еще что-то сказать, но передумал, и упрямо замолчал, отвернувшись.
        Я продолжил:
        - Это я принес в вашу деревню новую веру?
        - Да, - выплюнул звереныш, - Будь она проклята!
        - Но вы же почему-то мне поверили? Неужели не знали, что вера Просветленных - ересь?
        Волчонок посмотрел на меня смущенным взглядом, и я понял, что в этих взрослых делах он не особо разбирался. Оно и понятно, что ему старшие сказали, так он и делал.
        - Ты не видел, я приносил с собой печать? Ведь все Белые Волки подумали, что ваши хозя… что Кабаньи Клыки тоже приняли эту веру. Так?
        Тут подросток согласно закивал.
        - Да, старшие говорили об этом. Поэтому мы поверили тебе.
        - Так, а почему меня распяли на столбе, не помнишь?
        Мальчишка оглянулся на деревню, потом сказал:
        - А потому что охотники пришли и сказали, что там, на Большой Земле, решили наказать Белых Волков за неправильную веру.
        Сказав это, он снова зашмыгал носом и заплакал, а я тактично смотрел в сторону, будто бы не замечая этого. Когда он успокоился, я снова спросил:
        - И что сделали ваши старшие?
        - Ну, тебя привязали к столбу. И послали гонцов к Кабанам, но те не вернулись, а пришли… - он со злостью засопел, - Пришли Зеленые Скорпионы.
        - Теперь все ясно.
        Я усмехнулся. Подозреваю, что только Кабаньи Клыки знают, что стало с этими гонцами. Возможно, у них и была печать. Подданные пришли разрулить ситуацию, но никому уже не нужны были объяснения.
        - Так как тебя зовут?
        Волчонок поджал губы, не желая отвечать. Я смотрел на него несколько секунд, потом сказал:
        - Послушай. Если ты думаешь, что Кабаны больше не придут, ты ошибаешься. Возможно, они уже бегут сюда.
        - Тогда я расскажу им правду! Ты же здесь!
        Я засмеялся.
        - Ты говоришь, тут были живые. Они не пытались рассказать правду?
        - Но тебя же тут не было…
        Я простонал от подросткового упрямства и устало потер лоб.
        - Ты пойми одно. Кабаны придут и убьют. Вдвоем мы будем или ты один. Это политика такая.
        - А что это такое?
        Покачав головой, я ответил:
        - Все, забудь. Хочешь, оставайся в своем колодце и жди палачей. А можешь пойти со мной.
        Мальчишка удивленно спросил:
        - Куда?
        Я почесал затылок. Действительно, куда. Так, если подумать, сейчас самые заинтересованные в смерти моей и пацана - Кабаны. Живой пацан - свидетель. А свидетель нужен сейчас Скорпионам, потому что на них катят бочку Кабаны.
        Остается один путь. В деревню к Зеленым Скорпионам. В этом гребаном нулевом мире Старый и Торбун показались мне единственными адекватными… кхм… зверьми.
        «Да, Марк, ты прав. Скорпионам надо будет довести мальчишку до Совета Стай. Сильный зверь с даром распознавания лжи допросит его».
        Я подумал в ответ: «Вот только Просветленному в любом случае грозит смерть».
        «Наконец-то ты стал соображать».
        Пройдясь вокруг сидящего на земле Волчонка, я поймал себя на мысли, что и вправду никому тут и ничем не обязан. Ну, почти.
        Скорпионы спасли мне жизнь, хотя сами же чуть не убили. Но если учесть все, что я сейчас знаю, то явно спасли. Ах, да, еще есть Адрианна, первушница, которая со мной спала.
        Я засмеялся, и Волчонок с подозрением на меня покосился. Ну, это же идиотизм, секс, тем более в бредовом состоянии - это явно не смертный долг. Страшно представить, скольким в институте я остался обязан жизнью.
        «А можно я посмотрю в твоей памяти?»
        «Нет!»
        А вот девочка Грезэ из деревушки… Она яркой картинкой возникла в голове. Так похожа.
        «Марк, она не твоя дочь. Просто похожа».
        Я покачал головой. Не просто.
        «Хали, а что будет со Скорпионами и их крестьянами, если я не приведу Белого Волка?»
        Моя спутница явно задумалась чуть подольше, чем надо для ответа.
        «Я не особо разбираюсь в законах Инфериора. Думаю, ничего не будет. Скорпионы уже отдали долг».
        Что-то она не договаривала. Это было слишком заметно.
        «Ничего такого, что могло бы тебе угрожать. А вот если ты надумаешь вернуться.... Торбун ведь сам тебя пинками выгнал».
        Я повернулся к Волчонку.
        - Волк, ты смог бы в Совете Стай рассказать все, что здесь произошло?
        Мальчишка поднял глаза.
        - Конечно. Вот только я не дойду туда, дорога опасна.
        - Один точно не дойдешь. А вот со мной…
        Тут Волчонок засмеялся, и это было обидно.
        - Перит, но ты же ноль.
        Я дернул бровью.
        - Хочешь проверить мою меру?
        Звереныш надулся и опустил глаза.
        «Марк, только не говори, что ты все же решил вернуться к Скорпионам».
        «Да, Хали, именно так. Я обязан им».
        «Это благородно, я понимаю. Я сама воин. Но это глупо».
        «Без Скорпионов я не смогу поднять свою меру», - я попробовал предъявить свой аргумент, все-таки мне нужна была поддержка Хали.
        «Я бы научила, мы бы нашли способ».
        Я не стал ничего думать в ответ, а только спросил у Волчонка:
        - Ты знаешь дорогу до Скорпионов?
        Мальчишка дернулся, думая убежать:
        - Они убьют меня!
        - Нет. Если ты расскажешь им все то, что рассказал мне, то не убьют. Они сопроводят тебя к Серым Волкам, в Совет Стай.
        Волчонок все-таки подскочил и отбежал за колодец.
        - Нет, я не верю тебе!
        Затем он молнией метнулся за кинжалом, лежащим неподалеку, и понесся наверх, в деревню. Едва я подумал про лук со стрелами, как моя рука с копьем дернулась, замахиваясь, но я остановил движение. Я откуда-то знал, что могу метко метнуть копье, и даже попасть.
        Вот только убивать мальчишку мне не хотелось.
        - А-а-а, - простонал я, - Ну, за что мне все это?
        «Теперь ты меня понимаешь? Я тоже мучаюсь, какой напарник мне достался».
        Я только отмахнулся от сарказма Хали. На самом верху волчонок вдруг остановился и внимательно посмотрел в ту сторону, откуда я пришел. Затем он скрылся за домом.
        Почувствовав неладное, я выскочил из-за дерева, за которым скрывался колодец, и взбежал на склон. Вдалеке на холмах, по которым я шел утром, показались неясные точки. Они мелькнули на вершине, и исчезли внизу.
        Я бы даже и не заметил их, если бы Белый Волчонок не посмотрел.
        - Хали, ты видишь, кто там?
        «Я ограничена твоим телом и твоей мерой».
        - Понятно. Но, сдается мне, это могут быть только Кабаны.
        Глава 19. Старые знакомые
        Я побежал по улице. Время уходило, и надо было найти этого упрямого звереныша. Кажется, он мелькнул в конце улочки, на площади со столбом.
        Вылетев на площадь, я огляделся. Где же он может быть? Подбежав к ближайшему дому, я пинком открыл дверь. Пронесся по комнатам, никого.
        Я выскочил наружу, и резкое чувство опасности заставило меня упасть на землю. В косяк рядом со мной воткнулась стрела.
        - А-а-а, - я перекатился, вскакивая.
        Как Кабаны так быстро успели добежать? Неужели долетели на крыльях.
        Но нет, это выстрелил тот самый мальчишка. На том конце площади, он выглянул из-за дома и поднял лук, натягивая тетиву. Я дернулся, и сзади в стенку дома снова ударила стрела.
        Волчонок исчез за углом. Я зарычал от злости и выдернул стрелы. Мелкий паскудник!
        Стрелы были короче и мельче тех, что носил я в своем колчане, и палец не реагировал на наконечник. Это обычное, не заговоренное оружие. Может, у мальчишки и лук еще меньше? Мне бы пригодился.
        Я побежал к тому дому, где видел его. Не добежав до угла двадцать шагов, оттуда снова выглянул юнец и сразу спустил тетиву. Не увернуться! Но руки подняли копье, и стрела вошла прямо в древко.
        - Охренеть! - вырвалось у меня, когда я выдирал ее, - Ты видела, что я умею?
        «Я не вижу ничего особенного».
        Судя по удивленным глазам парнишки, он тоже не ожидал подобного от нуля. Он попытался убежать, но я уже выскочил за угол. Волчонок забежал за бочку, стоящую возле стены, и снова поднял лук, вытягивая стрелу из колчана на поясе.
        Я, не задумываясь, отпрыгнул в сторону, замахиваясь. Нас отделяло всего десять шагов, и я на рефлексах метнул копье, не успев даже остановить руку.
        - Нет! - крикнул я, представив себе кровавую картину.
        - А, дурацкий ноль! Что ты сделал! - закричал вполне себе живой Волчонок.
        Копье вошло прямо между плечами лука и тетивой, чуть не проткнув руку стрелка, и звереныш растерялся, не сразу поняв, что он не может повернуть оружие прямо на меня. Я подскочил к нему и, для надежности схватившись одной рукой за копье, второй отвесил затрещину юнцу.
        - Ау!!! - мальчишка попробовал отмахнуться стрелой, я перехватил его руку.
        Лук он отпускать явно не хотел, и мы так и застыли. Я скосил глаза вниз. Вот же… дерьмо нулячье, полбочки воды! А я ведь не увидел, всю деревню обошел.
        - Там Кабаны бегут, нам спешить надо, - процедил я сквозь зубы, понимая, что сил у пацана немеряно.
        Его рука со стрелой неумолимо двигалась ко мне, и я не мог с ним совладать. А если бы я не держался за копье, интересно, он бы сразу воткнул ее. Я на себе сейчас чувствовал, как сильна вторая мера.
        - Они убьют тебя, драную просву!
        - И тебя, зверье пустое! -- выругался я.
        Волчонок округлил глаза от неожиданных слов, и я резко прижал его руку к стене.
        - Как ты смеешь? - беспомощно сказал юнец, - Мы же - звери.
        - А ты? - упрямо сказал я, - Сейчас сдохнешь тут, и все зря.
        - Ты о чем? - он тряхнул головой.
        - Не хочешь отомстить? - я махнул головой, - Наказать этих Кабанов?
        - Но как?
        - Я тебе уже говорил. Суд! Идем к Скорпионам, Кабаны их тоже обманули!
        Мальчишка закрыл глаза и замотал головой.
        - Не-е-е-ет. Они убили мою стаю.
        - Их обманули! Та понимаешь это? А те, кто сделал это… Ты им помогаешь сейчас.
        Он открыл глаза и сквозь слезы засопел, потом посмотрел в ту сторону, откуда должны появиться Кабаны.
        - Я убью их.
        - И сам сдохнешь.
        - И попаду к своей стае.
        - Никуда ты не попадешь! Улетишь духом к сраному Клыку, и все!
        - Небо накажет их.
        Я засмеялся. Ох, как же давно я так не смеялся, от души.
        - Ты серьезно, Волк? Небо накажет? А почему они сейчас бегут сюда и хотят тебя убить? Не потому ли, чтоб Небо не наказало?
        Я выплюнул эти слова в лицо плачущему зверенышу. Тот уже ничего не отвечал, а только злобно смотрел на меня. Мне даже на какой-то миг стало его жалко. Ему всего-то лет пятнадцать, а я от него требую настоящее взрослое решение.
        Это же так просто для него выглядело. Пришел тот самый проповедник, из-за которого вырезали деревню. И парнишке просто остается выбежать к Кабанам, показать на преступника. И все, взрослые разберутся.
        А тут я, просва драная, своей ересью ему очки-то розовые и разбил.
        - Я понял, - вдруг прошептал Волчонок.
        - Что? - я даже удивился. Я уж думал, он непробиваемый.
        - Все понял!
        Я прищурился, пытаясь выискать подвох, а потом - а пропади все пропадом! - отпустил его, и отошел на шаг назад.
        - Меня Рычок зовут, - сказал звереныш, глядя мне в глаза.
        - Хорошее имя, - я кивнул и выдернул копье, стараясь не повредить тетиву.
        - Пообещай мне, - неуверенно оглянувшись, проворчал Рычок.
        - Что?
        - Что не бросишь меня. Что все будет так, как ты сказал.
        - Э, не, так не пойдет, - я покачал головой, - Я не знаю, что будет. Я могу только обещать, что я тебе помогу, и не брошу.
        - Хорошо, - он утер слезу, - Что нам делать?
        Я посмотрел на лук в его руках и вернул ему стрелы.
        - Стреляешь, я так вижу, хорошо?
        - Я охотник.
        - Значит, пока стреляй.
        Я хотел подойти к углу, выглянуть, но тут с площади донеслись голоса.
        - Он где-то тут, ищите лучше.
        - Лута, тут следы! Посмотри.
        Я тихо выругался и, повернувшись к Рычку, приложил палец к губам. Волчонок сразу кивнул, испуганно прижавшись к стене.
        - Так, Лута, пока читай следы. Хам, ты на эту улицу. Кан - на эту!
        - Мастер Прол, его живым брать, что ли?
        - Какое, к нулям, живым? Башку его мне притащите!
        Я вспомнил этих Кабанов. Кажется, это от них я слинял на телеге. А вот это плохо, они меня будут воспринимать всерьез. Уже два раза видели, на что я способен.
        Опустившись пониже, я осторожно выглянул между травинками какого-то сорняка. Хам и Кан удалялись, к счастью, на другую сторону площади. Прол стоял рядом со столбом, задумчиво глядя на него.
        А вот Лута, по-паучьи опустившись на четвереньки, как-то странно принюхивался, разглядывал следы. Потом он чуть склонил голову, и задумчиво посмотрел в сторону нашего дома. К счастью, я выглядывал из-за другого угла, а он же смотрел туда, где я нырнул за пацаном.
        - Что там, Лута?
        - Мастер Прол, мне кажется, ноль тут не один.
        - В смысле?
        - Еще есть. Зверь. Совсем юный.
        - Белый Волк, что ли? Мы же всех добили.
        Лута встал, вытащил меч. Снова присел, оглядывая все вокруг.
        - А у нуля следы какие-то… Другие.
        - Лута, зверье пустое, можешь говорить прямо? Задолбали твои загадки.
        - Ну, а как объяснить, мастер Прол? Он изменился, это следы воина.
        - Неба побоись, Лута. Да чушь нулячья!
        - Так Небо не даст соврать. Опасен он стал, вот что!
        Прол зарычал, подошел, и поднял рывком Луту.
        - Ты струсил, что ли? А, поросенок! Хвост поджал?
        - Мастер Прол, не подумал даже.
        - Нашел, куда они ушли?
        Лута замотал головой и процедил сквозь зубы:
        - Не разберешь. Ветер разметал.
        - Так ищи! Мне их головы нужны. Опасен он стал, видишь ли…
        - Хорошо, мастер Прол, - Лута скинул его руку, - Пойду искать.
        - И поторопись. Надо успеть до Рюглы, а то он уже нам бошки поотрывает.
        Слушая разговор, я понял, что теперь оказался в конкретной заднице. И как из нее выбраться, вообще не понимал.
        «Марк, только не сдавайся».
        - И не собирался, - прошептал я.
        Мастер Прол ушел вслед за Хамом и Каном, а Лута, снова оглянувшись на нашу избу, пошел в нашу сторону.
        Я выкатился назад, и подскочил к бледному от страха Рычку. Странно, в бою со мной он был явно смелее. Хотя, я же ноль.
        - Так, не дрейфь!
        - Чего?
        - Не бойся, говорю. Ты же вторая мера.
        - Но я первая ступень. И мне десятник говорил, что мне до второй никогда не вырасти. Полукровка, ослабленный мирской стихией.
        Тут уже я спросил:
        - Чего?
        - Как, ты не знаешь? Ты же просва.
        - Так, все, потом! - я отмахнулся и, приготовив копье, двинулся к стене.
        Где этот Лута? С какой стороны зайдет?
        Короткий крик сзади заставил меня резко обернуться. Лута схватил мальчишку, стоя у него за спиной, и приставил меч к его горлу. Рычок так и держал в руках лук. Кабан возвышался над ним на две головы.
        - Ну, драная прос… - начал было Лута, но я метнул копье сразу.
        Тот дернулся, отмахнувшись мечом, и Рычок сразу отпрыгнул. Копье отскочило от меча и воткнулось в стену. Звереныш развернулся и, не мешкая, выстрелил в Кабана.
        Лута будто и не заметил маленькую стрелу, воткнувшуюся в плечо, и кинулся к Волчонку. Зазвенела сталь - Рычку удалось отбить кинжалом атаку, но он отлетел на два метра. Лук проскользил в сторону.
        Я, выхватив меч, прыгнул на помощь. Лута был боком ко мне, и как раз замахнулся, чтобы добить пацана. Я даже не заметил его движения ногой, но ребра взорвались дикой болью, и я улетел в стену, промахнувшись мимо бочки.
        - Я тебя на сладкое оставлю, ноль! - прошипел Лута.
        Он явно не хотел повышать голоса, решив единолично разобраться с проблемой. Чтобы потом удивленно спрашивать у соплеменников: «Что там сложного-то было? Я их не заметил даже!»
        Рычок встал, упрямо засопев, и выставил вперед кинжал.
        - Кабаны проклятые! - выдавил он сквозь слезы, - Я знаю правду!
        - Ты сейчас сдохнешь, - чуть удивленно ответил Лута, - Никому до этой правды дела нет!
        Он подскочил к Волчонку, тот попытался отмахнуться, но Лута схватил вооруженную руку и ударил мальчишку рукоятью по голове. Рычок обмяк и свалился на колени, контуженный.
        «Марк, копье!»
        Я зашевелился, поднял голову. Оно торчало в стене прямо надо мной. Сдерживая стон, я оперся о стену и схватился за древко. В тело будто вогнали силу и уверенность.
        - В этих землях Волки только одного цвета! - холодно произнес Кабан и поднял меч.
        В следующий миг я прыгнул на Луту. Тот, почувствовав неладное, отскочил, отмахиваясь. Но мое тело уже творило чудеса. Сделав пару ложных выпадов, я резанул по груди Кабана, и тот отскочил еще, удивленно посмотрев на рану.
        - Дерьмо нулячье! - выругался он.
        Затем, выдернув из плеча мешающую стрелу, он прыгнул в атаку. Тут уже мне пришлось несладко, но я ловко отбивал его удары. Сила его была немерянной, но длина копья позволяла держать зверя на безопасной дистанции. Лута сделал пару атак по нижнему уровню, и вдруг резко, вложив всю мощь, рубанул сверху.
        Наверное, таким ударом Скорпионы и разрубили того Белого Волка с улицы.
        Я шагнул в сторону, перехватил меч концом копья, собираясь увести атаку вбок, и тут… хрясь!
        Есть! У меня в руках осталось только древко, а отломанный наконечник улетел в сторону. Я вовремя сориентировался и отскочил сразу на пару метров.
        «Он хороший воин, вторая ступень, почти третья. Полностью владеет силой оружия».
        Я поджал губы, слушая Хали. Можно подумать, это мне сейчас поможет. Копье теперь превратилось в короткий посох, и много одной палкой не навоюешь против мастера.
        - Неплохо, ноль, - усмехнулся Лута, - Но всему приходит конец!
        Он уверенно двинулся ко мне, а сзади уже подпирала стена. Кабан недобро улыбнулся, замахиваясь, я приготовился кинуться под удар.
        Тут Лута застыл, скривившись:
        - А-а-а, - простонал он, схватившись рукой за шею, - Гребаная шавка!
        Он повернулся - сзади, под затылком, у него торчала стрела. Лута пьяным шагом пошел к Рычку, который уже вытаскивал вторую стрелу из колчана. Волчонок смотрел испуганным взглядом, но все равно поднял лук и выстрелил. Кабан даже не дернулся, продолжая шагать.
        Я пораженно смотрел на это. Стрела в шее! Да он сдохнуть должен!
        «Стрела!» - крикнула Хали.
        Я нащупал колчан за спиной, выхватил стрелу и, разбежавшись, воткнул наконечник прямо под лопатку Кабану.
        - А-аргх-х, - Лута изогнулся, пытаясь уцепиться, дотянуться до заговоренной смерти.
        Я прыгнул, закинул посох ему за голову и уперся коленями, пытаясь придушить. В грудь Кабану прилетела еще стрела, и он упал на одно колено. Лута захрипел, задергался, меня стало мотать, как тряпку. В какой-то момент я все же коснулся земли и воткнул колено в позвоночник зверю.
        Он развернулся, пытаясь сбросить меня, и, не удержавшись, рухнул прямо на бочку. Деревянные доски не выдержали, Лута проломил борта, и во все стороны хлынула вода.
        От падения я слетел со спины Кабана. Он заворочался, пытаясь подняться, а я, глянув на Рычка, указал на воду, в остатках которой барахтался Кабан.
        - Давай, утопи его!
        Я прыгнул на спину Луте, и тот опять упал в воду. Рычок прошмыгнул мимо плеча и плюхнул ладони в лужу, разрастающуюся вокруг бочки. И вода потекла обратно!
        Тут Кабан задергался уже сильнее, доламывая головой остатки емкости. Я заскакал на нем, как заправский ковбой. Он пытался кричать, но из горла вырывались только булькающие звуки.
        Не знаю, захлебнулся он, или стрела подействовала, но через минуту бешеной скачки Кабан обессилено рухнул и затих. Я выдернул из его затылка зубочистку Рычка, вытянул из колчана свою стрелу и на всякий случай воткнул уже ее в шею.
        - Контрольный! - прошипел я, хищно улыбаясь.
        Через миг от тела Луты отделились два крошечных светлячка, и улетели ко мне и мальчишке. Небо справедливо.
        Волчонок растерянно поднял на меня взгляд. Он все так и держал ладони на земле, рядом с головой Кабана. Тот все-таки смог вылезти из бочки, но, видимо, поздно. Под ладонями звереныша поверхность уже была просто сухая.
        - Можешь отпустить свою воду, я думаю.
        Рычок кивнул и поднял руки. Из ноздрей и рта Луты вдруг хлынула вода, вытекая мелкими толчками. Меня пробрала дрожь - это такую фигню этот мальчишка и со мной мог сделать?
        - Их еще трое тут, - предупредил я, поднимаясь и выдирая из трупа ценные стрелы.
        - Еще трое?!? - с ужасом прошептал Рычок и сел, схватившись за голову, - Да мы трупы!
        - Это он… - я пнул тело зверя, - труп! А мы с тобой еще живы.
        Я снял лук с плеча, наложил стрелу. Рычок с сомнением глянул на мои руки и спросил:
        - Перит, а ты стрелять умеешь?
        «Какой наблюдательный малый», - отозвалась в голове Хали.
        - Учусь, - упрямо ответил я.
        - Просто так лук не держат, - пожал плечами Рычок.
        Я поморщился, но промолчал. Выглянув за угол дома, я проверил обстановку. На площади никого, и на улицах не видно зверей.
        Зайдя обратно за дом, я с сожалением глянул на обломанное копье. Вот теперь нам туго придется. А, впрочем, можно и самому смастерить, на крайний случай.
        - У вас тут, случаем, копья не завалялось, - спросил я у Рычка, - А то я другим оружием не особо владею.
        - Оно и видно, - усмехнулся мальчишка, - У нас есть схрон. Никто не нашел его, потому что Белые Волки хорошо его спрятали!
        Я глянул на его лук и стрелы.
        - Это оттуда?
        - Да нет, это я сам спрятал в одном из домов. На случай… - он пожал плечами, - Ну, на такой вот случай.
        Я одобрительно кивнул.
        - Хорошо. Слушай, нам надо уйти отсюда, и как можно скорее.
        Рычок испуганно глянул в сторону.
        - А тех троих Кабанов мы тоже убьем?
        Усмехнувшись, я покачал головой.
        - Мы не сможем. Только убежать.
        - Но этого же смогли, - он прищурил глаза, - По одному если…
        Я увидел эту опасную мальчишечью смелость в его глазах и сказал:
        - Даже думать не смей. Не испытывай удачу, - я вдруг посмотрел на небо, и в голову пришла годная мысль, - Небо дало тебе шанс, не прозевай его.
        Я приложил два пальца ко лбу, и пацан сделал то же самое. Мои слова произвели правильное впечатление, и он спросил:
        - Нам к Скорпионам надо?
        - Да. Ты знаешь дорогу?
        - Дядя водил меня к ним два раза. На Брачную Ярмарку.
        У меня непроизвольно вырвалось:
        - Чего?
        Рычок удивленно глянул на меня, будто я спросил какую-то чушь. Я сразу отмахнулся. Со своим уставом, как говорится…
        - Так, идти куда? В ту же сторону, откуда Кабаны пришли?
        - Да, но там потом свернуть надо.
        - Это плохо. Насколько я понял, мы можем встретить Рюглу.
        - Мастера Рюглу?!? - ахнул Волчонок, округлив глаза.
        - Ты знаешь его?
        - Конечно. Верховный Кабаний Клык, - звереныш прошипел со злостью, - Он тогда пришел, после побоища, и привел много Кабанов. Мы думали, они пришли за нами, защитить. Нас немного осталось, и старшие вышли рассказать ему о том, что случилось.
        Рычок зажмурился, и я даже не стал спрашивать, что дальше случилось. И так все понятно.
        Вдалеке затрубил рог. Я поднял голову, прислушиваясь. Ему тут же ответил второй рог, он звучал отсюда, из деревни.
        - Мастер Рюгла… - округлив глаза, прошептал Рычок.
        Глава 20. Из огня да в полымя
        Я схватил Рычка за плечо.
        - Так, не дрейфить!
        - А это что такое?
        - Неважно! В той стороне что? - я указал за спину, туда, где высились горы.
        - Проклятые Горы, - тихо ответил Рычок.
        - А Скорпионы в какой стороне?
        Волчонок стал показывать, что идем сначала так, потом сворачиваем, берем правее, и еще правее… И, в конце концов, его рука указала в ту же сторону.
        - Ну, значит, уходим в эти самые проклятые горы. Схрон в той стороне? - твердо решил я.
        Волчонок кивнул, а потом замотал головой.
        - В Проклятые нельзя! Уж лучше в лапы Кабанам…
        - В копыта, мелкий! - сказал я, - У кабанов копыта!
        Он прыснул со смеху. Я улыбнулся - больше смеется, меньше боится.
        «Что-то я слышала про эти Проклятые Горы. Что-то нехорошее».
        Я проигнорировал слова Хали. Между реальной и предполагаемой опасностью я выберу предполагаемую. Кто знает, вдруг все это сказки, и пройдем спокойно через перевал.
        - Перит, нельзя в Проклятые Горы. Оттуда не возвращаются, -- попробовал меня убедить Рычок.
        - А нам сюда больше и не надо!
        - Но ведь…
        - Все, останемся здесь, умрем через минуту. Там проживем дольше.
        Я выглянул из-за угла. Твою мать! Прол со своими поросятами стояли с той стороны площади и вертели головами. Отсюда не было слышно, о чем они говорят, но, скорее всего, ищут Луту.
        - Так, выводи из деревни! - приказал я.
        Мы отбежали от дома к соседнему, не выходя в поле зрения Кабанов. Там перемахнули через небольшую каменную ограду и, припав к земле, поползли вдоль нее.
        За следующим домом мы вскочили и пронеслись еще через один растоптанный огород. Нырнули за следующую ограду…
        Я чуть не свалился, но Рычок удержал меня. Мы были на краю деревни, и здесь холм почти резко обрывался. Эта его сторона в свое время почему-то рухнула, ссыпалась вниз, обнажив каменное нутро. Ограда, местами осыпавшись, тянулась вдоль обрыва.
        Обернувшись, я посмотрел в ту сторону, откуда пришел. Из-за края холма дороги не было видно, и я не мог разглядеть подкрепление Кабанов.
        - Как спуститься? - прошептал я.
        Рычок стал показывать, что надо проползти вдоль ограды, и там можно безопасно спрыгнуть, но тут сзади раздался крик:
        - ЛУТА-А-А!
        - На хрен, - я схватил Рычка за плечо и дернул вниз.
        Звереныш молодец, не закричал. Мы пролетели вниз метра три и, ударившись о склон, покатились вниз. Волчонок быстро сориентировался и вскочил на ноги, а я же хорошо приложился всеми местами, какими мог.
        Внизу насыпи я попытался встать. Ногу больно заломило, но я, прикусив губу, все же побежал следом за Рычком. Мальчишка бодро бежал вперед, держа курс на одинокий скалистый лоб впереди. Он возвышался посреди холмов, как раскрошенный зуб.
        Когда мы добежали, под ногами захрустел гравий. Подволакивая ногу, я из последних сил закинул себя за край скалы и бросил последний взгляд на холм. Там, возле ограды, через которую мы спрыгнули вниз, стоял зверь. И, кажется, он нас заметил.
        Я упал на землю, пытаясь отдышаться. Задрал штанину. Сразу заметно, как лодыжка опухла. Я попытался снова встать и, вскрикнув, упал.
        - Совсем плохо, - Волчонок рядом покачал головой, - Не сможем убежать.
        Я поднял на него взгляд. Замычал от безнадеги и крикнул:
        - Хали, давай!
        «Боюсь, сейчас совсем опасно оставлять тебя одного!»
        - Я не один, - прорычал я, - Давай!
        - Я ничего не говорил, - беспомощно ответил Волчонок, - Ты мне?
        Я замотал головой, приготовившись к боли.
        «Поняла».
        Ногу скрутило болью, я вскрикнул и чуть не завалился на землю. Но вдруг отпустило. Я покрутил стопой. Нормально.
        - Я с небом разговаривал, - как ни в чем ни бывало, сказал я, вскочив.
        - С Небом? - Рычок изумленно посмотрел на мою ногу, а потом поднял голову и приложил два пальца ко лбу.
        Я пошел дальше вдоль скалы.
        - Нас, кажется, видели, - сказал я, - Где ваш схрон, тут?
        Рычок надул губы:
        - Ты не должен видеть, это секрет стаи.
        Снова протрубил рог. Я схватил Волчонка за плечо.
        - Не тупи! Тебя убьют, и Белых Волков вообще не останется.
        Волчонок засопел, и побежал дальше вдоль скалы. Вдруг остановился возле участка, где склон был скрыт за высохшими зарослями. Он просунул руку прямо в колючие ветки и вытянул веревку. Затем отбежал и, закинув веревку на плечо, уперся и потащил.
        Кусты сдвинулись и отъехали вместе с квадратным участком земли. Под слоем пыли я разглядел доски.
        Нам открылся квадратный погреб, заставленный самым разным оружием и доспехами. Схрон был не самый богатый, насколько я понял, но на двоих человек тут слишком много.
        Рычок спрыгнул вниз и кинул мне два копья. Он безошибочно выбрал самые подходящие мне. Себе он взял два запасных колчана и меч, а затем поднял небольшой щит и вопросительно глянул на меня. Я покачал головой - щитом я точно пользоваться не умел.
        - Но лук же ты таскаешь, - сказал он, с ревностью глянув на мой лук.
        Да уж, это он тонко меня подколол. Я вздохнул, а потом снял лук и передал Рычку.
        - Ты справишься с ним?
        - Обижаешь, Перит!
        Он принял его, как сокровище, и я понял, что луки Кабанов, видимо, очень ценятся. Я снял колчан и также отдал, и вдруг Волчонок, вынув оттуда стрелу, кинул ее на тетиву и направил лук на меня.
        Я застыл. Блин, доверился! У меня в руках были копья, но тело почему-то даже не дернулось, когда тетива щелкнула.
        Стрела прошла у меня ровно под мышкой, взрезав кожу, и раздался вскрик. Я резко обернулся - сзади в трех метрах стоял Хам, тот брюнет, у которого я копье отобрал. Он рычал, пытаясь выдернуть стрелу из груди.
        Я перекатился назад и, вскочив на ноги, в развороте выкинул руку с копьем. Наконечник вошел точно в шею, Хам бросил стрелу, схватился за копье. На миг меня повело в сторону от дикой силищи, но потом зверь свалился.
        И снова Небо разделило дух на нас двоих.
        - Ого, - сказал Рычок, - А может, я так и до второго клыка дорасту?
        Он выскочил из схрона и кинул мне щит.
        - Держи баклер, копейщики должны с ним уметь управляться.
        Небольшой, круглый, с металлической окантовкой. Я подхватил щит совершенно рефлекторно, как будто тысячу раз так делал. Рычок нагнулся, выдирая ценную стрелу из Кабана.
        В этот же момент из-за другого края скалы показался второй зверь. Блодин со светлыми волосами. Как же его там? Кан, кажется.
        - А, просва сраная! - Кан застыл, круглыми глазами глядя на тело Хама, лежащего у нас под ногами.
        Нас разделяла только яма схрона. Я, не мешкая, метнул копье, и блондин дернулся, отбивая мечом снаряд. Но Рычок выстрелил следом, с разницей в долю секунды, и стрела вошла в грудь, ближе к плечу.
        Ох, мне бы так стрелять! Я разбежался, подхватив второе копье у края схрона, и прыгнул через яму. Кан упал на колено, но ему все же удалось выдрать стрелу. Приземлившись, я через кувырок всадил копье ему в живот.
        Кабан заорал и махнул мечом, я же сделал шаг вперед и подставил баклер под удар. По мне будто рельсой прилетело, послышался треск, и меня кинуло на колени. Но я, тряхнув головой, продолжал давить на копье, выкручивая наконечник.
        - А-аргх, - прохрипел Кан, - Убью! Собачий ноль!
        Он снова замахнулся, в этот момент ему прямо в глаз прилетела вторая стрела. Кабан дернулся, застыл, открыв рот, и повалился назад.
        Пошатываясь, я встал, растирая ушибленную руку, и удивленно глянул на баклер. Бедный щит почти развалился на две половинки, только металлическая окантовка удерживала их. Вот это удары у зверей!
        Покрутив головой, я подождал третьего, но больше никто не вышел. Видимо, их начальник остался в деревне, встречать Рюглу.
        - Уходить надо, - крикнул я, прыгая в яму за другим, целым щитом, - Бери стрелы и бежим.
        Я схватил новенький баклер, а потом, недолго думая, взял целую вязанку мелких метательных копий. Они все умещались в длинном чехле по типу колчана, и спокойно крепились на спине. Уж с ними-то у меня лучше получится, чем с луком.
        Снова протрубил рог. Я выскочил из схрона, и Рычок дернулся было закрыть его.
        - Сдурел?!? - крикнул я, - Бежим!
        Мы кинулись дальше, на холм, а потом сбежали по склону и понеслись уже по низинам. Эти самые Проклятые Горы темной стеной возвышались впереди.
        - Они же схрон найдут! - возмущался Волчонок.
        - Зато без нас!
        Сзади снова послышался рог, и он будто придал нам ускорения. Я чувствовал, что уже должен был устать, но мне показалось, что щит в руке будто добавил мне сил. Кто знает, быть может, дар Скорпионов и на него распространяется?
        Мы не поднимались на вершины, это отнимало силы, и нас могли заметить раньше времени. Волчонок вел вперед уверенной дорогой, будто тысячи раз тут бегал.
        - Как ты так стреляешь из лука? - спросил я, - Я не заметил у тебя личного пути.
        - Ну, - Рычок замялся, - Есть его зачатки. Меня научил отец, и, кроме того, чтобы стрелять, я ничего толком и не умею.
        - Ты там охотился? - я указал вперед.
        Волчонок замотал головой:
        - Нет. Там Ущелье Правды.
        Меня чуть удивила эта новость. Интересно, а это не то же самое, что Пещера Правды?
        - А ты проходил его?
        - Да нет, конечно, - Рычок со злостью сжал кулаки, - Но я бы прошел, точно говорю! Мне бы только вторую ступень.
        Я посмотрел на Проклятые Горы еще раз. Тут Ущелье Правды, у Скорпионов пещера с такой же функцией. И все в горах. Может ли такое быть, что пещера Скорпионов как-то связана с этими горами? Или с этим ущельем.
        - В это ущелье только Кабаны и ходят, - сказал Рычок, и нехотя добавил, - Белые Волки нечасто проходят испытание…
        Тут, может, требовалось его поддержать, но я промолчал. Меня больше удивило, что Кабаньи Клыки тоже туда ходят. А значит, знают дорогу.
        Холмы вокруг огрубели, стали чаше попадаться каменные выступы и лбы, торчащие прямо из земли. Я понял, что скоро мы уже выйдем в горы, темные вершины уже почти нависали над нами.
        Сердце екнуло, оповещая об опасности, и я толкнул Рычка в сторону. Мимо со свистом пролетела стрела. Мы устояли на ногах и понеслись дальше, лавируя между огромными камнями.
        На одном из поворотов я обернулся. За нами бежал отряд Кабанов, позади них на вершине холма стоял всадник. Он поднял над головой посох. Неужели тоже умеет колдовать?
        Опасность будто шла из-под земли, била по чувствам, и я крикнул Рычку.
        - Прыгай, - я сам взвился в воздух.
        К счастью, Волчонок сначала прыгнул, а только потом стал думать. Прямо под нами будто ощетинилась щетка из острых камней. Они, словно сотня клыков, выскочили из земли на две ладони, и исчезли.
        Приземлившись, я снова понесся дальше. Не было времени удивляться. Мы бежали юзом, мимо еще пару раз свистнули стрелы. Огибая холм, я подумал, что уже можем не успеть.
        - Осторожно! - крикнул Рычок.
        Поздно. Земля просто исчезла у меня под ногами, и я кувыркнулся вниз. Мастерство Скорпионов сразу же вернуло меня в правильное положение, и я поскользил по крутому склону, собирая мягким местом все уступы.
        Рядом скачками спускался Рычок.
        Передо нами открылось огромное ущелье с широким дном. Оно уходило далеко вперед, в горы, и терялось между вершинами. По размерам ущелье больше походило на долину, до того колоссальным все казалось.
        Проскользив, я ударился ногами в большом каменный выступ, чуть не пробив коленками себе подбородок.
        - А-а-а, - вырвалось у меня.
        Рядом приземлился Рычок.
        - Это - Ущелье Правды!
        Моя рука дернулась, вскинула щит над Волчонком - и в нем появилась стрела. Наконечник чудом не пропахал мне руку.
        Я поднял голову. Кабаны уже появились на краю, двое целились из луков.
        - Сейчас расстреляют нас, - Рычок тоже вскинул лук, собираясь отстреливаться.
        И тут воздух сотряс гул. Тяжелый, утробный, казалось, он заполнил все ущелье, горы, всю Вселенную! Затрясся склон, камни завибрировали, потихоньку выворачиваясь из породы. Я испугался, сейчас начнется мощное землетрясение, но гул неожиданно прекратился.
        Кабаны сразу же исчезли с края. Я, прикрываясь щитом, пытался понять, что происходит, и посмотрел на ущелье. Там я ничего подозрительного не заметил, поэтому я обернулся на Волчонка. Тот был бледный, как поганка, под цвет своим волосам, и смотрел на меня круглыми от страха глазами.
        - Так, - сразу спросил я, - Что все это значит?
        Рычок дрожащими губами произнес:
        - Это Ревун! - он тут же вскинул голову наверх, - Нельзя в Проклятые! Нельзя!
        Рычок дернулся было забраться обратно, но я схватил его за ногу и стащил вниз. Он забил руками и ногами, и я врезал ему пощечину.
        - Наверху - смерть!
        - Тут везде смерть! - крикнул он.
        - Так какая тебе разница?!?
        Звереныш посмотрел на меня удивленными глазами, будто я сморозил глупость.
        - Это Ревун! Гудящий!
        - И что? - спросил я, не забывая поглядывать наверх.
        - Как что? Это смерть! Слышишь Ревуна, беги!
        Я стиснул его плечо и толкнул вперед, чтобы он спускался дальше.
        - А мы не пойдем к Ревуну! Мы обойдем его!
        Рычок сопротивлялся, но не особо сильно.
        - Вот кто тебе сказал, что Ревун - это смерть? - пытался я достучаться до него.
        - Старшие… - беспомощно пробормотал Волчонок.
        - А нули могут сражаться? Может ноль победить зверя? - спросил я, - Что про это старшие говорят?
        - Не может… - тихо ответил мальчишка.
        Мы медленно сползали вниз, приближаясь ко дну ущелья.
        - Не слышу, - сказал я.
        - Не может ноль победить зверя! - уже громче повторил Рычок.
        Я засмеялся, махнув головой назад.
        - Им тоже старшие говорили, нуля не бойся! - а потом я ткнул себе в грудь, - А теперь они у меня вот где. Понятно?
        - Понятно, - смущенно сказал Волчонок, а потом помотал головой, - Только здесь другое.
        - Почему?
        - Тут не место никому. Ни зверям, ни первушникам, ни нулям. Здесь Небо наказывает всех, кто зайдет далеко.
        Я чуть не застонал, задрав голову. Небо наказывает! Ну, сколько можно-то?
        Сверху, в облаках, пролетели быстрые тени. Снова раздался гул, сотрясающий землю, и мы с Рычком от неожиданности спрыгнули и пролетели последние полтора метра.
        Я взглянул вверх. Летящие точки резко сменили направление и полетели в ту сторону, откуда, кажется, доносился гул.
        Рычок мелко дрожал, зажав уши руками, и я встряхнул его.
        - Это и есть Ущелье Правды? - спросил я, указав на все вокруг.
        - Да, - кивнул Волчонок, - Только сюда нельзя ходить, если Ревун поет.
        Ущелье было довольно широким, и уходило далеко вперед. Оно разрезало склоны гор и терялось за поворотом. Здесь было довольно прохладно, в некоторых ложбинах клубился легкий туман.
        Впереди возвышались странные колонны. Обломанные, корявые, и развалившиеся на несколько частей, они торчали и лежали по дну всего ущелья. Больше всего они напоминали окаменевшие деревья, в диаметре больше двух метров - я слышал, в древности водились такие исполины. На некоторых стволах даже виднелись остатки веток. Будто здесь тысячу лет назад был лес, и не так давно порода треснула, и обнажила доисторическую рощу.
        От гула каменные деревья дрожали, с некоторых сыпались обломки веток. Но вот шум прекратился, и в ущелье снова воцарилась тишина. Только ветер завывал где-то сверху.
        - Так, - сказал я, - А как вы засчитываете, что ученик прошел Ущелье?
        Я задал этот вопрос, потому что были слегка непонятны условия. Если из пещеры надо найти выход, то здесь-то просто поднялся обратно назад - и все.
        - Надо провести здесь одну ночь.
        Я одобрительно кивнул. А что, тоже условие. За одну ночь тут все твари тебя найдут. К счастью, до ночи пока далеко. Поэтому этот Ревун тут как нельзя кстати - Кабанов как ветром сдуло отсюда, мигом забыли свои клановые обиды.
        - Ладно, пошли потихоньку вперед, - я поудобнее перехватил копье и щит, - Попробуем найти выход из ущелья за горой, и двинемся в сторону Скорпионов. Не будем глубоко заходить в твои Проклятые, по краю пройдем.
        Рычок кивнул, хотя особого энтузиазма в его глазах я не видел. Мы тихонько пошли мимо каменных деревьев. Очень скоро я обнаружил, что общий фон тревоги повышается.
        Помимо завывания ветра добавились какие-то шорохи, то тут, то там падали и катились камни. Иногда будто кто-то пробегал в нескольких метрах от нас, ныряли тени за лежащие обломки.
        В голове прозвучал долгожданный голос:
        «Марк, я очнулась».
        «Я рад, Халиэль. А мы все еще живы!»
        И в этот момент гул повторился в третий раз. Я не знал, где источник, но казалось, что он уже намного ближе. Все вокруг затряслось…
        «О, Небо! Что вы здесь делаете?»
        «Ну, это те самые Проклятые Горы».
        «Нет, Марк, мы не должны здесь быть! Я узнаю этот рев».
        Глава 21. Проклятые Горы
        Услышав слова Хали об этих землях, мне немного стало не по себе.
        - Погоди, Рычок, - сказал я и присел.
        Я не забывал смотреть по сторонам и прислушиваться. Звуки вокруг нарастали, и я понял, что нас окружают.
        - Спрошу у Неба совета, - пояснил я мальчишке, который с тревогой смотрел и на меня, и на каменный лес.
        - А-а-а, - с уважением протянул Волчонок и прижал два пальца ко лбу.
        «Рассказывай».
        «Это Апепы».
        «Кто?»
        «Черви, пронзающие миры».
        «Так. Подробнее. Чем их можно победить».
        «Когда ты увидишь Апепа, у тебя такого вопроса не возникнет. Мы целыми армиями ангелов выгоняем их из Регнума, когда они прорываются».
        Я вспомнил тени ангелов, но что-то их было мало для армии. Я бы сказал, там только отряд пролетел.
        «Еще подтянутся. Апеп не настолько стремителен».
        «Так, а что за миры. Ты имеешь в виду ваш Медос и этот Инфериор?»
        «Да. В Регнуме много миров. Есть еще верхний, Целеста, который и защищают ангелы. Мы - ангелы Медоса, стражи у врат Целесты».
        Я кивнул. Ну, раз есть нижний и средний миры, ясно, что где-то над ними еще и верхний.
        Хали хотела сказать что-то еще, но в этот момент в нескольких метрах от нас с грохотом обломилась каменная ветвь на одном из деревьев. Я сразу развернулся, Рычок вскинул лук.
        В поднятом облаке пыли заворочалась тень, и послышался стрекот. Такой до боли знакомый. Я, не раздумывая, перехватил копье и кинулся в атаку. Теперь у меня есть, чем удивить членистоногих.
        Многоножка едва успела перевернуться после неудачного падения, как копье с хрустом вошло в глазастую морду. Она заверещала, отпрыгнула за каменный ствол, и унеслась.
        Рычок явно был напуган и озирался по сторонам. Еще с войны я помню разные виды страха у людей. Этому нужен был четкий приказ.
        - Заговоренные не трать, - крикнул я, - Бей по глазам, прямо в морду. Вон туда запрыгни, на камень.
        Я указал копьем на возвышение посреди небольшой полянки. Волчонок кивнул, в два прыжка оказался там, и я тоже отступил поближе к лучнику. Пусть сверху обстреливает тварей, я уж постараюсь внизу не подпустить врага поближе.
        С копьем и щитом я чувствовал себя намного увереннее, чем тогда в Пещере Правды с ножом.
        «Осторожнее, Марк, ты все такой же смертный!»
        - Ха! - я выбросил руку с копьем в сторону, пронзая наглую тварь.
        Она хотела выскочить со спины, но я был быстр, как молния. Копье и баклер. Я чувствовал себя настоящим спартанцем.
        Движение справа, и я отбросил следующую тварь щитом, а потом наотмашь ударил копьем, резанув точно по глазам. Боковым зрением я уже видел, что они подползали со всех сторон.
        Волчонок был хорош. Бледный и испуганный, он не промахнулся ни разу. Я подскакивал и колол тварей, и видел, что у каждой в морде торчала стрела. Полуослепшие, они были не так опасны, но злость гнала их на нас.
        Идеальное оружие - копье. Позволяет держать врага на дистанции, а с длинным наконечником можно, не травмируя древко, спокойно парировать удары меча. Или острых жвал.
        Стая из огоньков духа витала вокруг нас, будто мы попали в сказочный лес, наполненный светлячками. Каменные деревья вокруг и тень, которая всегда падала на ущелье, только дополняли картинку.
        - Раз! Два! - Рычком овладел азарт охоты, -- Три!...
        - Целься точнее! - крикнул я, когда он один раз смазал выстрел по бегущей многоножке.
        Одна из особо крупных тварей удачно разбежалась и прыгнула на камень, где стоял Волчонок. Я едва успел вогнать ей копье в бок, прямо между пластин, и уперся ногами. Жвала щелкнули рядом с ногой Рычка, но тот опустил лук и в упор пробил череп многоножки.
        Я столкнул тварь, но зажатое между пластинами копье потянуло меня за ней. Отпустив его, я выхватил связку метательных копий со своей спины, и запрыгнул на камень к зверенышу. Присев, чтобы не мешать ему, я меткими бросками быстро разрядил весь боекомплект.
        Четыре многоножки с копьями в голове пробежали, неловко пошатываясь, и затихли. Но одна огромная, утыканная стрелами, приближалась к нам. В ней уже торчало мое пятое копье, но тварь не желала сдаваться, и она продолжала наступать.
        Многоножка была не меньше той, чей высохший панцирь так помог мне в Пещере Правды.
        «Девятая ступень!»
        Я повернулся к Рычку и скользнул взглядом по колчану с заговоренными стрелами.
        - Она твоя. Добей!
        Волчонок хищно ощерился, и в следующий миг стрела вонзилась в морду многоножке, прямо рядом с моим копьем. Насекомое заверещало, поднялось на дыбы, угрожающе поднявшись на наш уровень. А потом грохнулось к подножию камня и затихло.
        - Фу-у-ух! - выдохнул Рычок и сел, свесив ноги с камня, - Вот это да-а-а…
        Я сполз с камня, и пошел собирать свои копья. Они были склизкие от зеленой крови насекомых, но оставлять просто так оружие я не собирался.
        - А ты молодец, Рычок! - кивнул я, - Не струсил.
        Я глянул на Волчонка и заметил, как того трясет.
        - Как не струсил? Я так боялся! Мне и сейчас страшно…
        Я улыбнулся и махнул рукой.
        - Это нормально.
        - Но ведь получается, я трус? Раз боюсь.
        - Я тоже боялся.
        - Я не заметил этого, - Волчонок покачал головой.
        - Еще как боялся, - я почуял, что пацану требуется небольшая поддержка, - Трус тот, кто сдается и ничего не делает. Такой и сдох бы по глупости. А ты дрался, и поэтому ты жив.
        Я вспомнил Снора в Пещере Правды. Как тот сидел и плакал за камнем, пока рядом ползала тварь десятой ступени.
        - А ты, Перит? Как возможно, что ноль может так сражаться? - спросил Рычок, тоже спустившись с камня за своими стрелами, - Такого даже в сказках нет.
        - Жить хотел, вот и сражался, - просто ответил я.
        - А вот та вера, о которой… - начал было мальчишка, - Ну, там ведь сказано, что насилие это плохо.
        Я скривился. Моралистом никогда не был, но всегда считал, что насилие останавливается только законным насилием. А если кто-то смиренно опустил голову под меч, сам напрашивается быть внизу пищевой цепочки.
        - Мне память отшибло, - сказал вдруг я, - Там, на столбе. И пришло настоящее просветление от Неба.
        - Настоящее?
        «Эй, Марк, ты о чем говоришь?»
        - Так что я теперь ноль, который собирается положить конец страданиям других нулей! - наконец выговорился я.
        Рычок смотрел, раскрыв рот.
        «Да, Марк, вот так и рождается ересь. Ладно хоть, тебя слышит только он».
        - А нули что, страдают? - вдруг спросил Волчонок.
        Я только покачал головой. Он рос в это системе, и, конечно, нынешнее положение вещей для него норма.
        - Еще как, - сказал я, - Так, пошли дальше.
        Едва я сказал это, как звереныш снова напрягся и побледнел. Я положил ему руку на плечо и мягко потянул за собой.
        - Сейчас найдем подъем с этого ущелья, вылезем с той стороны, откуда можно к Скорпионам пойти.
        Мы шли вдоль крутой отвесной стены около получаса, и я понял, что моя затея может и не осуществиться. Два раза мы подвергались нападению мелких многоножек, один раз попался скорпион. Но мелкий, всего седьмая ступень.
        Так, от стычки до стычки мы продвигались вглубь Ущелья Правды, даже прошли пару излучин и совсем уже потеряли из виду тот конец, на котором мы спустились вниз. Облака сгущались, над нами нависали черные тучи, и в них были видны отсветы молний.
        Неожиданно ущелье закончилось. Мы уперлись в завал, перегородивший проход, и поднимался он до самого верха. Вздохнув, я скомандовал Рычку подниматься, и сам последовал за ним.
        - Это наша смерть, - Волчонок качал головой, но упорно лез вверх, - Никто и никогда не видел второй конец Ущелья Правды. Мы сейчас там, где не были Белые Волки.
        - Так уж и не были? - проворчал я.
        Мне упаднический настрой звереныша совсем не нравился. Хоть он и безропотно карабкался, такая установка может помешать ему сражаться.
        - Ну… - вдруг замялся Рычок.
        Я ухватился за его сомнения.
        - Стоп. Так что, кто-то все-таки здесь был?
        - Ну, дедушка говорил, что его дедушка, когда был молодой, все-таки ходил сюда. Но я думаю, это сказки.
        - Силен был твой дедушка, - сказал я, хватаясь за следующий камень, - Раз дошел.
        - Мастер четвертый коготь, - с гордостью сказал звереныш.
        «Странно, что с такими сильными корнями Белые Волки находятся в подданстве у Кабанов», - заметила Хали.
        - И что рассказывал дедушка?
        - Он увидел взлетающие и падающие горы, и понял, что тут не место для зверей, - мальчишка еще выразительнее глянул на меня, чтобы я сильнее это прочувствовал.
        «Ясно. Он видел Апепов».
        От такого описания мне даже самому стало интересно, как они выглядят. Что же это за горы такие, да еще и летающие?
        Через полчаса мы, наконец, поднялись на самый верх. Завал продолжался вперед еще на километр, а вдали высилась гора. Она была раскурочена какой-то невероятной силой, и это ее кусок обвалился в ущелье. Вот так прижмешь лопаткой край песчаного кулича, и остается только целая половинка.
        Я посмотрел налево, высматривая возможный путь. Если я еще не запутался, то нам идти как раз туда. Я указал Рычку направление, и мы двинулись к ближайшему перевалу.
        «Да, насколько я понимаю, деревня Скорпионов в той стороне», - подтвердила Хали мои догадки.
        Когда мы поднялись на перевал, перед нами раскрылась долина, затянутая плотным серым туманом. Я даже не сразу понял, как такое возможно. Сверху сгущались тучи, и они плавно опускались в долину, к самой земле.
        И тут воздух снова пронзил оглушающий рев. Он ударил по ушам, встряхнул гору под нами, и мы с Рычком свалились на четвереньки. Я подумал, что началось землетрясение, пока не увидел…
        - Ох-ре-неть! - вырвалось у меня.
        Из туманной долины вверх поднималось нечто. Клубы облаков сползали по существу колоссальных размеров, которое просто двигалось в небеса. Отсюда я не мог оценить размеров, но то, что в этой штуке миллионы тонн, сразу стало ясно.
        «Теперь ты понял, что его не победить?»
        Я кивнул. Мне не удалось толком рассмотреть пасть этого существа, когда живая колонна диаметром в несколько километров вошла в тучи на небе. Червь продолжал двигаться, сотрясая все вокруг ужасным ревом.
        Через миг в паре километров сбоку из тумана вырвался второй такой же. Вот тут я смог рассмотреть, что голова этого левиафана представляла несколько пастей, одна в другой. Тысячи зубов, каждый размером с корабль, двигались там, будто зубья в бензопиле, и в самом чреве что-то горело.
        Рычок рядом со мной был бледным, как моль.
        - Ну вот, видишь, дедушка-то был прав. А ты говоришь, сказки.
        Волчонок медленно повернул голову и кивнул. Я встал и поманил за собой. Хоть земля и продолжала потихоньку трястись, идти было можно. Мы двинулись по перевалу, надеясь обойти долину с Апепами.
        Над головой что-то блеснуло. Я поднял взгляд - десятки сверкающих теней пронеслись в сторону поднимающегося в облака червя. Я успел заметить белые крылья и сверкающие золотом доспехи.
        Не долетев чуть-чуть, ангелы открыли огонь по Апепу. Именно открыли огонь, по-другому это не назовешь. В тело червя вонзились огненно-желтые лучи лазеров. Я не мог разглядеть, из чего стреляют ангелы, но выглядело это эпично. И, судя по взрывам, оружие было довольном мощным.
        - Что там происходит? - Рычок смотрел на вспышки, - Это война богов, да?
        «Ха, наивный зверь. Он еще не видел битву богов. Мне довелось наблюдать одну».
        Я только приподнял бровь. Так, значит, боги тоже существуют в этом мире.
        «Конечно, а ты думал».
        Не успел я задать Хали закономерный вопрос, как над нами пронеслись еще несколько десятков ангелов. Они нырнули в облака вслед за исчезнувшим там хвостом Апепа. Теперь взрывы их лазерных установок здесь отражались, как отсветы молний.
        Я вспомнил, что никто в Инфериоре не видит ангелов, если те не захотят сами показаться. А значит, Волчонок видит только внешние проявления. Взрывы, вспышки, на и самих Апепов, естественно.
        Неожиданно небо осветила особо яркая вспышка, она взволновала облачный покров, а следом за ней пришла ударная волна. Нам едва не заложило уши, но мы с Волчонком устояли.
        А вот под нами пришла в движение земля. Целый пласт породы просто поехал вниз, трескаясь повсюду вокруг нас и превращаясь в кучу катящихся обломкой. Через миг мы сползли прямо в туман, но я успел схватить Рычка, и мы запрыгнули на плоскую скалу, похожую на плиту. Она двигалась поверх каменной лавины, словно плоскодонка.
        Нам повезло, и это было самое настоящее чудо. Обвал ссыпался вниз, в неожиданно открывшуюся перед нами бездну, но он уже потерял скорость, и наша скала зависла на самом краю.
        Сзади на плиту навалилась еще куча породы, которая чуть не столкнула нас в пропасть, но еще надежнее закрепила ее. Мы упали, забарахтавшись в грязи и гравии, но обвал прекратился.
        Понимая, что мои ноги нависают над бездной, я осторожно, стараясь не делать лишних движений, подтянулся вперед. Рычок едва шевелился рядом, он был жив, но, видимо, опять впал в ступор от страха.
        - Вставай, - сказал я, - Нефиг разлеживаться. Нам еще обратно подниматься.
        Я оглянулся на пропасть. Внизу была чернота с какими-то неясными отсветами, будто на невероятной глубине что-то горело. Противоположного края бездны я не видел. Неудивительно, ведь Апеп, который наверняка и проделал эту дырень, довольно крупный монстр.
        - Неужели ты не боишься, Перит? - наконец выдавил из себя Рычок.
        Он потихоньку заворочался и сел.
        - Боюсь, еще как…
        Сзади раздался хлопок. Я оглянулся. Тонкий желтый луч лазера ударил из облаков в бездну. Через миг еще выстрел.
        И тут, совершенно неожиданно, из пропасти тоже прилетел ответ. Красный луч ударил в небеса. И началась самое настоящее лазерное шоу. Лучи били вниз и вверх, будто шла перестрелка между космолетами.
        - Ты видишь это, Перит? - восхищенно спросил Рычок.
        - Конечно.
        Из облаков вырвался ангел. Он летел вертикально вниз, вытянув меч, с его кончика в бездну то и дело срывался желтый луч. Так это магия, а не лазер.
        Ответный огонь из бездны мелькал в опасной близости от ангела. Я опустил голову. С кем они перестреливаются.
        И тут из пропасти навстречу ангелу вылетел… самый настоящий демон.
        - Что за хрень? - вырвалось у меня.
        - Где? Где? - Рычок завертел головой.
        Ну, теперь я прекрасно видел, что это тоже воин в красных, отливающих чистой медью, доспехах.Вот только крылья у него были кожистые, с загнутым когтем на суставе. Все, как на лучших картинках в интернете.
        «Это падший из Тенебры».
        Лица я толком не разглядел, только горящие красным глаза. В руке демон держал копье, он тоже вытянул его вверх, и с конца оружия летел красный луч.
        Я заметил, что противники все-таки попадали друг в друга магией, но атаки будто тонули в силовом поле. Их тела искрились, но видимого урона не было заметно.
        «Что такое Тенебра?» - мысленно задал я вопрос Хали, хотя сам предвидел ответ.
        «Подземный мир. Он находится ниже Инфериора, и с ним-то и воюет Целеста. Это вечная война».
        Я тряхнул головой, отгоняя нехорошие мысли. Никогда не отличался религиозностью, но сейчас абсурд происходящего зашкаливал. Тут вырисовывалась картина битвы рая и ада, добра и зла. И просто так в это поверить я не мог.
        Но я решил оставить разбор полетов на потом. Сейчас надо было думать не об этом, а как нам выжить. Мы действительно, кажется, забрели не туда.
        Вот ангел и демон столкнулись, последние лучи улетели далеко в стороны, и один из них, желтый лазер ангела, попал почти рядом с нами. Взлетело облако грязи, будто рванула самая настоящая граната, и сразу запахло горелым.
        Нас обсыпало мелким крошевом, и Волчонок присел, испуганно глядя на оседающее облако пыли в нескольких метрах сбоку. Судя по всему, самих бьющихся он не мог разглядеть, но все спецэффекты видел прекрасно.
        Между ангелом и демоном завязался обычный, я бы сказал, бой. Один нападал с мечом, другой успешно отбивался копьем. Вся особенность была лишь в том, что делали они это в полете. И каждый удар освещался вспышкой.
        Сверху, за облаками, засветились целые гроздья взрывов. Они осветили полнеба, расплывшись смутными шарами, и вдруг облачный покров разорвался, выпуская вниз падающую тушу Апепа. Червь, завалившись набок, падал вниз.
        Прямо на нас.
        Глава 22. Падающие небеса
        - Быстро! Бежим! - закричал я Рычку, толкая его вверх.
        Мы поскакали по склону, пытаясь взобраться. Земля срывалась из-под ног, я обернулся. Червь стремительно падал, хотя довольно медленно для такой туши. Видимо, его способность летать позволяла тормозить падение. Странно, что бездна за нашими спинами каким-то образом была больше пасти Апепа.
        «Ну, ты же не думаешь, что они просто грызут землю? Они пронзают миры!»
        Мне некогда было отвечать на пафосные фразы Хали. Мы не успели выскочить наверх, когда сзади раздался грохот, расколовший под нами землю. Я перепрыгнул трещину, скакнув к Рычку, и меня откинуло на него взрывной волной.
        Мы повалились на землю, я обернулся - сзади поднялась стена камня и обломков, разлетевшихся от удара огромной туши, она заслонила небо и падала на нас. Это миллионы тонн горной породы… Все тонуло в грохоте, Рычок рядом беззвучно кричал, а я просто онемел от ужаса - перед лицом такой стихии я чувствовал себя совершенно беззащитным.
        Не знаю, что произошло с демоном, но внезапно прямо над нами, на фоне падающего земляного неба, я увидел ангела. Мои глаза запечатлели, что он смотрел на нас и улыбался. И взгляд его не был добрым.
        Ангел поднял меч, создавая над собой сияющий щит, но вдруг мелькнула красная молния - и в спине крылатого выросло копье. Его щит мигнул, и через мгновение его сбило вниз волной грязи, а потом накрыло и нас…
        Последней моей мыслью мелькнуло сожаление: «Ну, зачем я поперся в Проклятые Горы?»
        ***
        «Марк,очнись!»
        Я долго пытался понять, где я. Вокруг непроглядная тьма, не видно вообще ничего. Ни двинуться, ни повернуться. В голове пронеслись последние события - если нас придавило, то я должен быть раздавлен.
        Но нет, я пошевелил пальцами рук, потом пальцами ног. Небольшая свобода движения, всего полсантиметра, но она была. Будь я бестелесной сущностью, я бы вообще не чувствовал тела.
        «Ты в порядке. Я осмотрела твое тело, только небольшой вывих».
        «Где мы, Хали?»
        «Пока не могу понять. Мне что-то мешает, чья-то сила».
        Рядом послышались всхлипы. Рычок!
        - Эй, ты живой?
        - Перит? - послышался в темноте испуганный, приглушенный голос.
        - Да.
        - Я думал, мы умерли.
        - Я тоже. Где мы, Рычок?
        - Я не знаю.
        Заворочавшись, я попробовал подвигаться. Получалось плохо, но я чувствовал, что мои плечи и голова свободны. Грудь была наполовину придавлена, дышать трудно. Одна рука поддавалась лучше, я попробовал ей подвигать. Ладонь чуть зашевелилась, раздвигая рыхлый грунт. Пальцы коснулись знакомого древка.
        Копье придало силы, я смог рывком вырвать руку, но копье так и не достал. Зато теперь я мог пошарить над головой. Я попытался дотянуться до Рычка. И вдруг коснулся металла.
        Я зашипел - руку обожгло, на миг непривычные глаза резанул яркий свет. Прямо передо мной сидел ангел на коленях, он уперся руками в землю и тяжело дышал. Свет от моего прикосновения сияющей волной прокатился по его доспехам и осветил ту каверну, в которой мы оказались.
        Пещера была образована невидимым щитом, который распростерся над ангелом, над его раскрытыми крыльями, поломанными от удара проскочившими обломками. Грунт обтекал магический щит, и до сих пор было видно, как он потихоньку сползает вниз.
        «Ариох! Грязный предатель!»
        С другой стороны от ангела я увидел Рычка. Он лежал на спине, руки были свободны, а ниже пояса он тоже был завален. Щурясь от света, он смотрел на меня, и обнимал свой лук. Сразу стало понятно, что он так и не понял, откуда идет свет.
        - Халиэль… -- пророкотал ангел, - Я думал, ты сдохла, Огненная Плеть…
        Рычок испуганно уставился в то место, откуда шел голос, и захотел протянуть руку.
        - Не двигайся, Рычок! - предупредил я.
        Мои пальцы до сих пор жгло от прикосновения.
        «Предателю - собачья смерть, Ариох!»
        Эти слова Хали выплеснула с такой ненавистью, что меня аж передернуло от невероятно сильной эмоции.
        - Властелин не даст мне умереть, - сказал Ариох и закашлялся кровью.
        Я заметил, что на груди из доспеха выглядывает тройной наконечник копья. Да, неплохой бросок у того демона.
        «Я иду в Медос, и вам меня не остановить. Твоего хозяина ждет расплата, и ни один предатель не будет воскрешен».
        Ангел заворочался, руки стали шарить по земле в поисках меча.
        - Значит, надо покончить с этим прямо сейчас, - сказал он.
        Я задергался, пытаясь высвободить свое тело. Чертова Хали, своим длинным языком только сделала хуже.
        - Властелин по достоинству оценит мое рвение, - засмеялся Ариох, сплевывая кровь.
        Он нащупал меч, его доспех засветился еще ярче, и он начал вставать. Тяжесть давила, и ангел, закрыв глаза, ударил внутренней силой - на пределе зрения прокатилась прозрачная волна магии.
        Крылья раскрылись, расширяя щит, и в глаза ударил дневной свет - грунт разлетелся и ссыпался окончательно с невидимого купола, открыв небо. Ариох попытался выпрямиться, но было видно, что копье в спине ослабляет, и ему осталось недолго.
        От его магического удара часть грунта слетела и с нас. Рычок зашевелился, чуть приподнялся на локтях. Стало посвободнее, я почуял древко копья. Я попробовал потянуть, но оно было закопано глубоко, наконечник зацепился за камни, и не поддавался.
        «Каэль никогда не падет, предатель!»
        Я понял, что сейчас дар Зеленых Скорпионов меня точно не спасет. Свободна только одна рука, копье не высвободить, и выкопаться не успеть.
        - Смотри же на меня, Халиэль Огненная Плеть, - ангел занес над собой меч, собираясь ударить меня, - Вот какую силу дарит властелин!
        От него снизошло сияние, и я на миг зажмурился. Ну все, ноль, допрыгался.
        Щелкнула тетива, и Ариох дернулся, потом медленно опустил меч, а другой рукой стал ощупывать стрелу, вошедшую прямо в подбородок. Он зашатался, снова осел на колени, и попробовал вырвать ее, наклонив голову.
        В виске у него выросла еще одна стрела. Я выдохнул и покосился на Рычка. Тот, бледный, как молоко, держал лук и круглыми глазами смотрел на ангела.
        Ариох неуверенно потрогал и вторую стрелу - да так и застыл на коленях, опустив голову на грудь.
        «Предателю - собачья смерть!» - завопила в моей голове Хали и залилась смехом.
        Я аж поморщился, ее ликование меня оглушало.
        - Молодец, Рычок, - я устало откинулся на землю.
        - Я что, ангела убил? - Волчонок заплакал, - Небо теперь накажет меня?
        - Нет, малой, - сказал я, - Ты убил предателя! И Небо наградит тебя.
        «А вот это правильные слова, Марк».
        Я изо всей силы послал ей все мое раздражение.
        «А ты бы заткнулась, Халиэль Огненная Плеть!»
        Она возмутилась:
        «Да как? Как ты… смеешь… Драный ноль!»
        Я засмеялся, напряжение отпустило, и Хали тоже засмеялась в моей голове.
        «Прости, Марк. Мы живы!»
        - Да, Рычок, а ведь мы живы! - крикнул я.
        Мальчишка плакал, а потом повернулся ко мне.
        - Откуда ты знаешь, что это предатель?
        - Так Небо сказало!
        Вдруг с ангела сорвался большой яркий огонек, и ворвался в грудь зверенышу. Тот изогнулся дугой в неестественной позе, резко сбросив с себя всю землю, и закричал.
        Я дернулся, желая помочь, стал ворочаться, кричать ему, и яростно откапывать себя свободной рукой. Звереныш дернулся еще пару раз, и затих.
        - Рычо-о-ок!
        В этот момент даже у меня покатилась слеза. Мы побегали вместе всего ничего, но как же я привязался к нему. Срывая ногти, я отгребал землю, высвободил, наконец, вторую руку, чуть не сломав ее, и стал откапываться уже обеими руками.
        - Мало-о-ой! Погоди, я сейчас!
        Рычок сзади закашлялся. Я обернулся - звереныш перекатился на четвереньки и, рыча от боли, пытался встать.
        - Рычок, что с тобой?
        «Он теперь вторая ступень. Это было больно, но он прорвал родовой барьер».
        Я затряс головой. Что? Какой еще, на хрен, барьер?
        - Вот это да, - протянул Рычок осипшим голосом, и потряс головой, - Подожди, Перит, я сейчас помогу.
        Он встал, расправил плечи. Я заметил, что Волчонок стал заметно шире, будто возмужал на глазах. Уже язык не повернется назвать его зверенышем.
        Подскочив, Рычок стал мне помогать. Я видел, что он и улыбался, и плакал одновременно.
        - Теперь я - мастер второй коготь! - счастливым голосом сказал он, - Представляешь?
        Я, наконец, высвободился, сел, прислушиваясь к ощущениям в вывихнутой ноге. Затем попробовал встать, но стопа ответила адской болью. Меня отвлек грохочущий рев.
        Осмотревшись, я понял, что битва с Апепами еще не закончена. Где-то в небе, далеко отсюда, виднелись вспышки. Ангелы, видимо, гоняли червя над Проклятыми Горами.
        Мы все находились на краю все той же бездны, и я сказал Рычку:
        - Надо уходить. Второго шанса не будет.
        Тот кивнул и выдернул мое копье одним рывком. Я одобрительно кивнул, а потом мой взгляд упал на торчащее в спине ангела оружие. Интересно, если завладеть им... Ну, а что, дар Скорпионов плюс сила демонического копья. Наверняка, не простая палка.
        «Даже не думай, Марк!»
        Я вздохнул. Красное металлическое древко так и притягивало взгляд.
        - А почему он не исчезает? - спросил я то ли у Рычка, то ли у Хали.
        - Я не знаю, - Волчонок пожал плечами.
        «Потому что Небу не нужны предатели. А тело растворит земля».
        Я усмехнулся словам Хали. Не в силах оторвать взгляда от копья, и, понимая, что делаю откровенную глупость, я сделал два шага вперед и положил руку на копье демона.
        Резкая боль охватила все мое существо, и мозг прорезал крик Хали. Меня кинуло на колени, и в этот момент тело ангела рассыпалось на светящуюся пыль. Пыль ветром понесло наверх, будто стаю мелких светлячков.
        Копье осталось у меня в руке. Боль так и скручивала спазмами все мышцы, пальцы свело вокруг древка, словно от удара током. Я не мог стоять, но оставался в сознании.
        - Перит, ты в порядке? - перед глазами возникло обеспокоенное лицо Рычка.
        Я, стискивая зубы от боли, попытался кивнуть, но тут ударила вторая волна боли. Крик Хали перешел в инфразвук, а потом она резко замолчала. Оперевшись на руку, я выплюнул кровь, и посмотрел на копье. Мне нужно было выбросить его, но пальцы побелели от усилия, жилы затрещили.
        Копье представляло собой трезубец из красного металла. Зубцы наконечника находились очень близко друг к другу, на концах крайних были зацепы.
        Оно начало светиться, особенно ярко в том месте, где я его держал.
        - Перит! - Рычок попытался схватить копье, чтобы вырвать из моих рук, но звереныша отбросило неведомой силой.
        Пальцы второй моей руки взрыли землю, раздробив какой-то камень, я упал лбом на землю…
        И копье исчезло. Боль резко ушла, я упал без сил. Мое сознание плыло где-то на краю, а я пытался докричаться до спутницы:
        «Хали! Ответь!»
        Что-то произошло, и я чувствовал - Хали не просто замолчала. Острое чувство тревоги защемило, предупреждая - с ней случилась беда, и она не проснется, как обычно.
        «Хали-и-и!»
        - Перит, - рядом снова появился Рычок, он перевернул меня на спину.
        Я поднял глаза. Судя по виду, зверю неплохо досталось, но выглядел он вполне боеспособным.
        Где-то вдалеке послышались рев и грохот, будто гремела гроза. За плотной пеленой туч издалека что-то приближалось к нам. Скосив взгляд, я увидел длинную тень левиафана. Она проступала сквозь облака, очерчиваясь на фоне частых вспышек, и плыла в нашу сторону
        Рычок сел рядом, забросил одну мою руку себе на плечо, и поднял меня.
        - Что ты делаешь?
        - Надо бежать! Это Проклятые Горы! - испуганно пропыхтел Рычок.
        Волчонок потащил меня наверх, пытаясь вылезти на тот перевал, с которого мы скатились. Ему было неудобно, в одной руке он держал мое копье.
        Я заворочался, протянул руку к моему старому копью. Рычок сунул древко мне в ладонь, у меня появились силы перебирать ногами. Так, совместными усилиями, через десять минут мы оказались наверху.
        Гроза приближалась, и казалось, что сражение происходит уже над нами. Не оборачиваясь, Рычок прибавил шагу, я еле успевал перебирать ногами. Иногда я чуть не отключался, но вовремя спохватывался, и со стоном втыкал копье древком в землю, помогая Волчонку тащить меня.
        В моменты обморока я срывался в видение того самого стержня духа. Я видел себя неясной точкой внизу, и энергия закручивалась в гигантский круговорот прямо надо мной. Я ближе, немного ближе, но все равно неясно, сколько еще мне нужно, что попасть в первую меру.
        Мы бежали около получаса, слушая раскаты грозы за спиной. И как раз огибали отвесную скалу, когда нас оглушило новым грохотом, а земля затряслась под ногами.
        Свалившись на четвереньки, я обернулся и посмотрел вдаль, туда, где в плотную пелену облаков ударилась поднятая взрывом стена грязи.
        - Второго свалили, - прошептал я.
        - Да, летающая гора упала, - Рычок тоже круглыми глазами смотрел на светопреставление.
        Хоть и я пережил падение одного Апепа в самом эпицентре, даже издалека все равно смотрел с восхищением. Масштабы происходящего поражали, это как смотреть на цунами или извержение вулкана. Смертоносная стихия, неподвластная человеку, которая поднимается в небеса, и несется навстречу…
        Вот же на хрен!
        Я не сразу сообразил, что сейчас будет. Через миг взрывная волна докатилась, бросив нас на землю, и скалы вокруг затряслись. Та самая отвесная скала над нами задрожала, послышался опасный треск.
        Я попытался подняться, а Рычок метнулся ко мне, закинув на плечо, и попытался выбежать из зоны обвала вместе со мной. Вокруг покатились здоровенные куски, откалывающиеся от скалы, и огромная ее часть просто обвалилась вниз.
        Волчонка задело крупным валуном, он споткнулся, я попытался перехватить его, подтянуть. Звереныш, опершись на руку, зарычал, и побежал в два раза быстрее.
        Мы почти успели обогнать обвал, когда нам под колени ударил ослабевающий поток щебня. Я почувствовал резкую боль в лодыжке, меня сбило с ног, и нас протащило несколько метров вместе с массой породы.
        Наконец все затихло. Я лежал кверху лицом, и, к счастью, не только остался в сознании, но и видел над собой облака. Они были скрыты за клубами пыли, поднятой после обвала, но это было лучше, чем очнуться похороненным под землей. Я закашлялся, грязный воздух забивал горло и нос.
        Чувствуя, что опять наполовину закопан в грязи, я попробовал пошевелить ногами. Правая, как всегда, ответила дикой болью, левая же послушно попробовала выбраться из ловушки.
        Забарахтавшись, я подвигал телом вправо, высвободил руки. Откопать ноги было делом пары минут, и вскоре я, пошатываясь, поднялся на четвереньки. Я покрутил головой.
        - Да твою же мать! - выругался я и пополз к руке, выглядывающей из под завала.
        Чертыхаясь, я стал отгребать землю. Руки не хотели слушаться, а я все рыл и рыл. Надо было спешить, добраться до головы. Через некоторое время я откопал голову, а потом освободил Волчонку грудь от тяжести завала.
        - Эй, малой! Дыши давай!
        Схватив Рычка за щеки, я открыл ему рот и резко вдохнул в него воздух. Интересно, в нулевом мире работает первая помощь? Я три раза нажал ладонями ему в грудь, сам чуть не свалившись от усилий, а потом снова вдохнул в Волчонка.
        Рычок закашлялся и открыл глаза.
        - Ну, слава твоему Небу! - я обессилено откинулся назад.
        - Кха! Кха… - Рычок замотал головой, а потом мигом высвободил руки.
        Он откопался намного быстрее, чем я. Все-таки вторая мера это не нулевая. Я с тревогой заозирался. Где мое копье? Вновь становиться слабым нулем не входило в мои планы.
        Мой взгляд рыскал по камням, кочкам, насыпям щебня, и я остро чувствовал, что лишился не только Хали, а еще и жизненно важного для меня оружия. Я похлопал ладонью по плечам. Связки копий тоже не было.
        Да и у Рычка уже не наблюдалось ни лука, ни меча. Я порыскал по своему поясу и нащупал только нож. Волчонок, заметив мой взгляд, тоже покрутил головой. Нашего оружия нигде не было.
        Он снял с пояса свой нож и показал мне.
        - Ножи - наше единственное оружие, Перит, - сказал Рычок.
        - Да, получается, что так, - ответил я, откашливаясь от пыли.
        Подул ветер, он потихоньку сносил поднятую грязь. Я попытался подняться на ноги, но правая, кажется, была сломана. Рычок же отделался только ушибами. Вот уж действительно, звериная выживаемость.
        - Перит, - тихо сказал Рычок, коснувшись моего плеча.
        Я поднял на него взгляд, он смотрел куда-то в сторону и вверх. На каменистом холме в нескольких метрах над нами, куда не докатился обвал, стояли трое человек. Солнце проглянуло в облаках за их спинами, и я не мог разглядеть их лица, только силуэты.
        Глава 23. Дорога к храму
        Рычок вскочил, выхватив нож, и, чуть согнув колени, приготовился к прыжку.
        - Кто вы? - послышался голос.
        Обычный человеческий голос, не эти трубы иерихона, как у перекачанных зверей. Я, щурясь от солнца, попытался рассмотреть гостей.
        Но вот солнце скрылось тучкой. Перед нами стояли трое худощавых незнакомцев, одеты они были в простые дорожные плащи, довольно запыленные. Лица наполовину закрывали капюшоны.
        - Это нули! - прошептал Рычок.
        Я кивнул и ответил, повысив голос:
        - Мы обычные путники, пытаемся пройти через горы.
        Послышался натянутый смех. Звереныш не сводил с них взгляда. Он понимал, что это нули, но чувствовал, как и я, опасность.
        - Обычные путники не ходят через Проклятые Горы. Каждый житель Инфериора знает, что это - верная смерть.
        Я слышал, что с нами разговаривал только тот, что стоял в центре. Вероятно, он был их главарем. Остальные двое молчали.
        - Но мы же живы, - сказал я.
        Нули не ответили, я чувствовал цепкие взгляды из-под капюшонов. Я пытался разглядеть лица, и видел только плотно сомкнутые губы - там не было и тени улыбки. И мне не особо нравилось, как топорщились их плащи. Что-то они там скрывали.
        - Рано так говорить. Вы еще не прошли.
        Рычок напрягся, я тоже попытался встать поудобнее. Что я мог сделать со сломанной ногой? Только метнуть нож. Я умел делать это на Земле, в своем теле, но как это сделает мой проповедник, я не знал.
        - Мы хотели сразу убить вас… - начал было ноль, стоящий правее. У него странно мягкий голос.
        В этот момент Рычок дернулся, но ему в ногу воткнулась стрела. Звереныш повалился на землю, попытался снова вскочить, но рядом с его головой воткнулась вторая.
        Я пораженно посмотрел на короткие стрелы. Это же арбалетные болты! Да, из-под плащей незнакомцев выглядывали знакомые плечи самых настоящих арбалетов.
        - Успокой своего друга, ноль, - сказал мне стоящий в центре главарь, -- Иначе следующая стрела будет отравленная.
        - Обычный яд не возьмет зверя, - зарычал Волчонок, опираясь на простреленную ногу, - Я успею вас убить, нули!
        Они засмеялись. Этот смех как-то сразу охладил пыл Рычка, и тот покосился на меня. Мне тоже не нравилось, как уверенно себя ведут незнакомцы. Это не те зашибленные жестокой системой нули, которых я видел у Кабанов, и даже не те кроткие крестьяне Скорпионов, довольные малой долей. В этих чувствовалась свобода.
        - Хочешь проверить, зверь? - послышался вопрос.
        - Подождите, - я поднял руку, - Давайте сначала поговорим.
        - Ты странный ноль, и странно себя ведешь, - было мне ответом, - Хорошо, давай поговорим. Здравая мысль.
        - Почему вы сразу не убили нас? - с ходу задал я наводящий вопрос.
        Неожиданно голос снова подала фигура справа.
        - Ты хочешь, чтобы мы сделали это, предатель?
        У меня округлились глаза - теперь ясно слышалось, что это молодая женщина.
        Центральный требовательно поднял руку, требуя от своего бойца молчания. Его соратница возмущенно отвернулась.
        Рычок, морщась, вытащил стрелу из ноги. Насколько я знал, раны на зверях заживают очень быстро, и наверняка он уже на следующий день будет бегать как ни в чем не бывало. Если мы доживем до следующего дня.
        - Мы видели, как зверь спас тебя, выкинув из-под завала. А потом ты, ноль, спас зверя, - ответил главарь.
        - И что в этом такого? - спросил я, - Мы же сказали, что вместе идем через Проклятые Горы.
        Незнакомцы переглянулись. Потом женщина спросила:
        - Ты так привык быть рабом, что даже смерть хозяина тебя уже страшит? Сразу бросился спасать?
        Я засмеялся и хлопнул Рычка по плечу.
        - Ты слыхал, а? Хозяин!
        Волчонок удивленно покосился на меня, а потом усмехнулся.
        - Это они глупость какую-то ляпнули, Перит.
        Я засмеялся, а потом спросил незнакомца:
        - А если твой боец попадет под обвал, ты разве не кинешься спасать?
        Командир отряда промолчал, снова переглянулся со своими. Я же продолжал:
        - Так и я кинулся спасать напарника. Кем надо быть, чтобы оставить друга умирать?
        - Друга? - удивленно переспросили незнакомцы.
        До этого все три арбалета были направлены на Рычка, но один из них переместился в мою сторону.
        - Я же говорила, что он предатель, - сказала женщина, целясь в меня.
        Главарь сделал шаг к ней и положил руку на ее оружие, заставив опустить.
        - Мы не убиваем нулей.
        - А зверей? - с насмешкой спросила она.
        Рычок чуть удобнее переместился на здоровую ногу, чтобы не замедлить рывок. Я на секунду поддался малодушию, и у меня мелькнула мысль - а ведь меня-то убивать не собираются. Но я не знал, кто эти нули, а с Волчонком я познакомился уже довольно хорошо.
        Раздался новый оглушающий рев, земля задрожала, и я подумал - вот он, наш шанс. Но незнакомцы даже не повернули головы. Видимо, жизнь в этих горах приучила их и не к таким вещам.
        Продолжительный гул прекратился, я непроизвольно оглянулся. Где-то вдалеке, извергая тонны пыли в воздух, поднялась массивная тень Апепа и вонзилась в облака. Может, новый вылез, а может, это тот, которого свалили, хочет взять реванш.
        - Я не хочу стать убийцей невинного, - наконец, после продолжительного молчания, сказал главарь.
        - Это глупо, - ответила женщина и выругалась, - У нас есть приказ. Так о нас узнают!
        - Мы поведем их в руины, там и допросим. А ты, - он повернулся к третьему, который все время молчал, - Отправься в селение, доложи старейшине. И не забудь про Ревунов рассказать, что-то их сегодня много.
        Молчун кивнул и, повернувшись, скрылся за краем холма.
        - Вставайте и шагайте, как хотите. А ты… - главарь ткнул арбалетом в сторону Рычка, - если дернешься, попробуешь яда адского каракоза. Вот и проверишь, убивает он зверей или нет.
        - Никогда не слышал, - проворчал Волчонок.
        - Неудивительно, - усмехнулся незнакомец.
        Он сунул руку за отворот плаща, вытащил короткий моток веревки и кинул мне.
        - Свяжи своему другу руки, и без глупостей.
        Я молча поднял веревку и принялся перевязывать Рычку запястья за спиной. Волчонок обиженно засопел, но не сказал мне ни слова.
        - Ножи сюда давай, - сказала женщина, - Мне кидай.
        Я со вздохом кинул их, и мы остались совсем без оружия.
        - Все, топайте, - главарь оглянулся в сторону облачной долины, - А то скоро еще Ревун свалится, не хотелось бы под обвалом погибнуть.
        Так мы поковыляли по горной тропе под конвоем. Впереди шел главарь, сзади с нас не сводила арбалет его неприветливая соратница.
        Я опирался одной рукой на плечо хромающего Рычка, ковыляя на сломанной ноге, но в некоторых местах узкая горная тропа не позволяла идти рядом, и мне приходилось скакать за спиной напарника.
        Мы шли молча, из-за наших ран продвигаясь очень медленно. Я чувствовал раздражение нашей конвойщицы, но она все-таки слушалась своего командира. Хотя иногда больно тыкала арбалетом мне в спину.
        Где-то через час мы почувствовали землетрясение, и главарь скомандовал сесть. Мы как раз обходили огромный валун, его отвесный бок нависал над нами метра на четыре. С другой стороны находился крутой кювет в неглубокий овраг, и, к счастью, здесь тропа была широкой. Я устало опустился на землю, с удовольствием вытянув ноги. В правой лодыжке стрельнуло так, что в глазах потемнело, и я попытался рассмотреть, что с ногой.
        - Только дернись, - рявкнула конвойщица, приставив арбалет ко лбу.
        Я со вздохом поднял руки.
        - Что у тебя там? Еще нож? - она дернула головой в сторону моей штанины.
        Осторожно задрав ее, я показал опухшую и посиневшую ногу.
        - Перелом тут. Хотел кость выдернуть и тебя заколоть, - раздраженно ответил я.
        Женщина смолчала, но арбалет не убирала.
        - Опять Ревун упал, - задумчиво сказал главный.
        Где-то на соседней вершине прогрохотал обвал, рядом с нами скатилась всего пара камешков.
        - Сегодня неспокойный день, - кивнула его напарница, - Что бы это значило?
        - У ангелов сегодня много работы, - усмехнулся я.
        Рычок покосился на меня, а незнакомцы, вдруг откинув капюшоны, уставились круглыми глазами.
        Оба были темноволосыми, только у главаря был шрам на щеке. Его подруга была довольно симпатичной, только холодные глаза отпугивали. Если бы я увидел этих двоих в нашем мире, то подумал бы, что это коренные жители нашего Северного Кавказа, в них так остро чувствовалась горская кровь.
        - Что ты сказал? - переспросил горец со шрамом.
        - Ты их видел? - в свою очередь спросила горянка.
        Я посмотрел на них, пожал плечами, и отвернулся.
        - Ах ты, грязь! - выругалась темноволосая и больно ткнула мне под лопатку арбалетом, - Убивать нолей я не должна, но избить вполне могу.
        Я выдохнул, готовясь, возможно, к самому глупому своему поступку. Никогда не бил женщин, но жизнь не оставляла мне выбора. Из той ситуации, где тебя считают слабым звеном, надо брать максимум пользы. Оставалось надеяться, что Рычок вовремя сориентируется.
        В этот момент землетрясение закончилось.
        - Встаем, - дал команду главарь.
        Рычок послушно вскочил. Горец встал между ним и камнем, не сводя глаз со зверя. Я поднялся, стараясь не опираться на больную ногу. Арбалетчица не унималась:
        - Я с тобой говорю, - она снова ткнула арбалетом.
        Повернувшись в полоборота, я с усмешкой ответил:
        - Как ты смеешь говорить, когда твой хозяин не приказывал тебе?
        Дальше все пошло примерно так, как я и рассчитывал. Горянка вспылила, резко развернула арбалет и, замахнувшись, попыталась заехать мне в лицо массивным прикладом.
        Уж этот-то прием мне знаком!
        Я крутанулся на здоровой ноге, хватая противницу за выставленный локоть, и резко дернул на себя. На больную ногу я не мог опереться, и меня тоже подвинуло, но я, продолжая движение, влепил другой рукой ей в щеку тыльной стороной ладони.
        Она слишком привыкла полагаться на арбалет, поэтому даже не додумалась его выпустить. От моего удара горянка обмякла и завалилась, а я, отобрав ее оружие, упал на землю, собираясь застрелить главаря.
        Только этого делать не пришлось. Горец со шрамом как раз уже сползал по камню, контужено свесив голову. Рычок не терял времени зря и всем весом вогнал его в стену, когда тот отвлекся на нашу борьбу.
        Я быстро крутанулся к ворочающейся горянке, потому как приметил, куда она прятала ножи. Сев на нее сверху, я отбросил ее тул со стрелами, и кинул нож Рычку. Тот кувыркнулся на спину, подбирая его, и через пару секунд уже был свободен.
        Черноволосая зарычала, оклемавшись, и с ненавистью стрельнула в меня взглядом, но под наведенным арбалетом не стала дергаться.
        - Что, ноль, своих не жалко убивать? Звериная смазка!
        Я усмехнулся. Это что-то новенькое.
        Рычок стоял с арбалетом главаря и с интересом разглядывал механизм. На его поясе уже висел короткий тул с болтами.
        - Рычок, - я кивнул на тул, - Стрелы не трогай, хрен его знает, что это за яд.
        Волчонок кивнул, а потом тряхнул оружием.
        - А этим как пользоваться, знаешь?
        - Нажми рычажок внизу, под рукой. Да, ближе к тебе.
        Рычок послушно нажал, и стрела воткнулась в камень рядом с головой горца. Волчонок ойкнул.
        Я встал с горянки и подал волчонку свой арбалет, а его забрал. Кивнув на женщину, я сказал:
        - В нее целься. Она дура, что-нибудь учудить может.
        Вытянув у Рычка из тула стрелу, я вставил ее в направляющую, и, за двадцать секунд разобравшись с механизмом, взвел арбалет.
        - Откуда ты знаешь, что это? - спросил Волчонок.
        - Небо подсказало, - усмехнулся я.
        Осматривая арбалет, я все больше поражался. В принципе, для того уровня, в котором застряло местное общество, это революционная технология.
        Зверям это развитие вообще не сдалось, их сила и магия решает все. А для черной работы есть нули. Но последним, конечно, это не нравится, вот и выдумывают такие вещи.
        Мне сразу захотелось посмотреть на общество этих самых нулей. Правда, после такого знакомства путь нам туда заказан. Есть ли шанс это исправить?
        Главарь пошевелился, тряхнул головой, а потом его глаза прояснились, и он с тревогой посмотрел на меня.
        Мы играли в гляделки несколько секунд, потом я все-таки сказал:
        - Ну, и что будем делать?
        Горец, с облегчением увидев, что его напарница жива, покачал головой:
        - Не знаю.
        - Знакомство у нас не задалось. Может, начнем сначала?
        - Дай мне нож, я тебя с ним познакомлю! - крикнула горянка и сплюнула под ноги Рычку.
        Я поморщился, главарь с беспокойством покосился на соратницу.
        - Кто вы? - спросил я.
        Молчание. Я вздохнул. Надо как-то разруливать ситуацию. Я не знаю, кто они, они не знают, кто мы. Но все хотим убить друг друга.
        - Кто это придумал? - я показал главарю арбалет.
        У горца в глазах промелькнул страх. Так, ясно, это уже тайна, которая строго охраняется. Я застонал от всех этих сложностей. Пристрелить их, и ковылять дальше со спокойной душой.
        - Рычок, что думаешь? Я не хочу убивать.
        Горцы затравленно посмотрели на зверя, судя по всему, от второй меры они не ждали ничего хорошего. А тот растерянно оглянулся на меня.
        - Перит, я… кхм… А может, связать их, и оставить?
        - Ага! - рявкнула горянка, - Лучше сразу пристрелите, я не хочу стать кормом для уховертки!
        Я вспомнил огромных многоножек. Видимо, здесь они тоже водятся, а может, женщина назвала какую-нибудь другую тварь.
        - Вставайте, - сказал я.
        Горцы встали, подошли друг к другу, и стали смотреть исподлобья.
        - Пошлите потихоньку, что стоим?
        - Куда? - растерянно спросил главарь.
        - В руины эти ваши. В поселение все равно не поведете, обманете. Я хочу со старейшиной вашим поговорить.
        Горец удивленно переглянулся с напарницей.
        - Зачем тебе это?
        - Ваш старейшина умный ноль, сразу видно. Попрошу помощи.
        Мои слова, кажется, выбили из-под них почву.
        - Я тебя не понимаю, - горец покачал головой.
        - С вами договориться не получается, так может, хоть он послушает?
        Главарь помолчал некоторое время, его взгляд метался между Рычком и мной.
        - А с чего мы должны доверять тебе, - он кивнул на оружие, - Разве так договариваются?
        - А вы тоже хороши, - проворчал я, - Что нам оставалось делать? Жить хочется.
        Я задумчиво поскреб давно небритое лицо. Где бы раздобыть тут лезвие и пену для бритья?
        - Нам туда, - горец махнул рукой в сторону, - Там руины древнего храма.
        - Как тебя зовут? - спросил я.
        После продолжительной паузы горец ответил:
        - Дадаш.
        - Брат! - воскликнула его соратница, - Зачем называешь имя врагам?
        - У тебя все враги, - рявкнул Дадаш, - Куда ни глянь.
        Горянка обиженно отвернулась. На ее щеке красовался синяк, поставленный моей ладонью. Меня кольнуло острое чувство вины, нехорошо это - женщин бить.
        Под изумленным взглядом Рычка я неловко шагнул к горцу и протянул ему арбалет:
        - Возьми, Дадаш.
        - Перит, что ты делаешь?
        - Так надо, Рычок, - твердо ответил я, больше убеждая себя, чем звереныша.
        У Дадаша подпрыгнули брови, и он, мигом выхватив арбалет, наставил его на меня. Женщина засмеялась:
        - Ох, и дурак же ты, ноль! Дружба со зверями все мозги тебе выжгла.
        Я молчал, нахмурившись, и сверлил взглядом главаря. Слова горянки я пропустил мимо ушей.
        - Ну что, Дадаш? Дурак ли я?
        Горец долго в ответ сверлил меня взглядом, а потом отвел арбалет. Я облегченно выдохнул, а потом сел. Больная нога не давала много стоять, и в схватке с горянкой я все-таки разбередил перелом.
        - Брат, ты чего? Пристрели его!
        - Нет, Кара. Тогда тебя зверь пристрелит.
        - Я готова умереть, - твердо сказала горянка, а потом возмутилась, - Зачем ты сказал мое имя?
        Горец поморщился и отмахнулся.
        - Меня зовут Перит, - сказал я горцу, и кивнул на Волчонка, - Это Рычок, из стаи Белых Волков.
        Дадаш кивнул, показывая, что слышал о таких, и я махнул рукой в ту сторону, откуда мы пришли:
        - Мы пытались пройти через горы, потому что нас преследовали звери.
        У горца подпрыгнули брови, но он промолчал. Я продолжил:
        - Мы шли в долину Зеленых Скорпионов.
        Услышав это, Дадаш сказал:
        - Я знаю эту долину, мы тайно торгуем с их крестьянами. Вы заметно отклонились.
        Кряхтя, я осторожно гладил сломанную лодыжку, пытаясь убаюкать боль. Потом я поднял голову и сказал:
        - Рычок, отдай ей арбалет.
        У звереныша вытянулось лицо, горянка истерично засмеялась, а Дадаш удивленно спросил:
        - Откуда ты знаешь, как называется это оружие?
        - Ну, знаю вот, - сказал я и повторил, - Рычок, отдай, так лучше.
        Волчонок неуверенно протянул арбалет, и Кара сразу его выхватила, и наставила на зверя.
        - Лежа-а-ать! - крикнула она.
        - Кара!
        - Давай, брат, забери у них ножи, - она дернула арбалетом, - Я держу их.
        - КАРА! - рявкнул Дадаш, - Опусти, быстро!
        - Ты с ума сошел? - она посмотрела на него безумными глазами, - У нас приказ.
        - Кара, ты хочешь меня ослушаться? - строго спросил главарь, - Забыла, сколько я уговаривал старейшину? В следующий раз останешься чаны драить, я устрою!
        Горянка засопела, но оружие опустила, хоть и бросала на нас злые взгляды.
        - Ножи мы себе оставим, - сказал я, и вздохнул, глядя на свою лодыжку, - Веди, Дадаш, в свой храм.
        Горец вдруг с некоторым сочувствием кивнул на мою ногу:
        - Надо зафиксировать и перетянуть.
        Глава 24. Старейшина
        Мы подошли к руинам храма примерно через два часа. Я ковылял с самодельным костылем, сделанным из узловатого высохшего ствола какого-то горного деревца. Даже Рычку перепал кусок бинта, чтобы перевязать ногу.
        Один раз за время пути я увидел, как действует яд таинственного адского каракоза. Путь преградила пережравшая духа многоножка девятой, как сказал Рычок, ступени. Горцы не растерялись, а вполне уверенно разрядили арбалеты ей в глазастую морду. За несколько секунд арбалеты снова были взведены, и на них кинули стрелы с наконечниками, которые отсвечивали чем-то типа воска.
        Я еще подумал, как это умно. По сути, это покрытие хоть как-то защищало от случайных касаний, зато при ударе стрелы в цель воск, естественно, слетал. Главное, чтобы свойства яда не убивались, когда наливаешь воск. Впрочем, та светлая голова, которая придумала этим нулям арбалет, должна была это учесть.
        Когда в тварь улетели особые болты, пришлось несколько секунд наблюдать, как она корчится в предсмертных судорогах. Не самое приятное зрелище, да и Рычок был явно потрясен.
        - Я говорила, что зверя ложит на раз! - похвалилась Кара, презрительно глядя на Волчонка.
        - Яд каракоза всех ложит, - усмехнулся Дадаш, - И нулей, к сожалению.
        Пару раз мы сошли с тропы, чтобы спрятаться, и Дадаш обсыпал нас с Волчонком каким-то порошком. На мой взгляд он ответил, что это отбивает запах. Я с ужасом наблюдал, как вдалеке с горы спускалось целое стадо скорпионов, и некоторые из них превосходили по размерам моего давнишнего противника. Твари прошествовали прямо через тропу в далекое ущелье, и мы еще несколько минут ждали, пока перестанут отдаваться толчки их шагов.
        В другой раз мы скрылись под навесом скалы, пока сверху нарезала круги птица. Я не мог понять, каких она размеров, но чувство опасности она внушала реальное.
        ***
        Храм действительно представлял собой руины. Он был построен на вершине горы, и до него еще пришлось подниматься по лестнице, сохранившейся только местами. Я пытался мысленно дорисовать, как выглядело здание в свои лучшие годы, и на ум приходили только знаменитые буддийские храмы, картинки с которыми я видел в интернете. Но крыши не было, и я не мог проверить свою теорию.
        Все место было пронизано какой-то энергией, неведомой силой. Рычок тоже поделился своими ощущениями, и Дадаш на это ответил, что «сила храма всех уравнивает». В какой-то момент подъема все ощущения как отрезало, словно мы пересекли незримую границу. Мне не очень понравилось это чувство, оно мне напомнило столкновение с Кабанами в лесу, когда у меня убаюкали интуицию.
        Расположившись между стенами, которые с трудом защищали от пронизывающего ветра, я рассматривал подножие древней статуи у дальней стены. Сохранилась только самая нижняя часть, напоминающая скрещенные ноги. Кто сидел тут, я не знал. Но то, что этому месту не одна тысяча лет, это точно.
        Дадаш предупредил, что старейшина не сразу сюда прибудет. Дорога до поселения занимает больше времени. Так что нам пришлось ждать.
        Горец отлучился, оставив с нами на пару минут нервную Кару, а потом принес небольшую вязанку дров.
        - Тут всегда есть немного дров для путников, - пояснил Дадаш.
        Я подумал, что, возможно, этот храм рассматривается у горцев, как крепость, на самый крайний случай. Поэтому вполне умно держать здесь какие-то запасы, чтобы в случае отступления не думать о таких вещах.
        Затем горцы принялись на небольшом костерке жарить дичь, и Дадаш под недовольным взглядом сестры передал нам с Рычком по ножке какого-то зверька. Только тут я вспомнил, как я голоден.
        Я вгрызался в мясо, будто сам был горным хищником, и меня совсем не заботило, как там отреагирует пустой желудок. Чтобы утолить голод, одной такой ножки было мало, но затем мне дали кусочек лепешки. Выпечка оказалась довольно сытной, и очень напомнила мне лаваш.
        Потом мы сидели некоторое время и просто ждали. Я пытался расспрашивать горцев об их жизни в горах, но они больше отмалчивались. Арбалеты были тайной, их деревня - тоже.
        Мне все же удалось выпросить посмотреть одну стрелу.
        - Что же это за растение такое? - спросил я, крутя в руках короткий арбалетный болт, чуть длиннее ладони.
        Оперение было вставлено в аккуратный распил и надежно примотано, тяжелый железный наконечник тоже был приделан так, что центровка не нарушалась. Я покачал головой - у них все сделано с умом.
        В этот раз я не рискнул трогать наконечник, который действительно был покрыт тонкой пленкой типа парафина. Под ним угадывался красный налет какого-то сока.
        - Адский каракоз, - ответил Дадаш, и неожиданно добавил, - Подарок демонов этому миру.
        - Что? -- переспросил я, - Демонов?
        - Ну, так сказал старейшина. Он часто растет на краю бездны, которую оставляет Ревун.
        Я потер подбородок. В этом мире ничему не стоит удивляться, поэтому нужно принимать информацию, как есть. Я усмехнулся - демона видел, Ревуна тоже, но вот при виде растения из ада меня вдруг охватили сомнения жителя двадцать первого века.
        Вскоре от скуки я начал даже обстругивать свой костыль, чтобы придать ему хоть какие-то боевые качества, когда рядом прошуршали шаги, и скрипнул камешек под ботинком.
        - Дадаш, - раздался голос, - Почему зверь не связан?
        Мы обернулись. У входа стояли еще горцы. Впереди довольно бодрый старик, седой и бородатый, за его спиной три фигуры в плащах. Они настороженно подняли арбалеты, решая, в кого целиться.
        Рычок опять напрягся, схватил нож.
        - Мастер Женя, - вскочив, чуть склонился наш конвоир, - Были причины.
        - А я тебе говорила, брат? - Кара тоже встала, послушно наведя на нас оружие.
        То, что это был тот самый старейшина, у меня не было сомнений. Но когда я услышал его имя, в меня пахнуло чем-то родным, земным. Как же я соскучился по обычным человеческим отношениям, безо всяких там «господинов», «мастеров» и тому подобных обращений.
        Не ослышался ли я, и есть ли здесь, в нулевом мире, тоже такое имя?
        Я встал, опираясь на костыль, и показал пустые руки. Нож лежал у моих ног.
        - Здрасте, - сказал я, - Нет причин нас бояться.
        Старейшина смерил нас взглядом, но все время беспокойно косился в сторону Волчонка.
        - Рычок, убери нож, - произнес я.
        Он вздохнул, но послушно положил его перед собой, и упрямо уставился в землю. Это вызвало легкие удивленные возгласы за спинами старейшины.
        - Давайте поговорим, - снова сказал я, - У меня много вопросов…
        - Дадаш, - не ответив мне, спросил старейшина, - Что все это значит?
        Горец вкратце поведал ему о том, что мы разоружили их, а потом вернули оружие, и сами напросились на встречу с ним. А еще о том, что я откуда-то знаю, как называется их тайное оружие.
        - Так, с этого дня, - старейшина потер подбородок, - надо будет увеличить численность патрулей.
        Я стоял и спокойно ждал, пока на меня не обратят внимание. Рычок благоразумно сидел и смотрел в пол.
        - Кара, забери у зверя нож, - сказал старейшина.
        - Так точно, мастер Женя, - горянка радостно бросилась выполнить приказ.
        Рычок нахмурился, но не стал препятствовать. А я же обратил внимание на «так точно». Странно все это, есть над чем задуматься.
        - Мы обещали, что у них останутся ножи, - вздохнул Дадаш.
        Мастер Женя нахмурился, но покачал головой:
        - Я ничего не обещал, и тебе стоит задуматься, Дадаш, прежде чем доверять зверям.
        - Но, мастер, они какие-то… - горец замялся, - другие.
        Старейшина окинул взглядом меня, мою ногу, посох, и нож в моих руках.
        - Другие, говоришь. Дадаш, я всегда доверял твоей интуиции. О чем ты хотел поговорить, ноль?
        Я медленно выдохнул, готовясь к моменту истины. Страх был, что моя догадка окажется неверной, но рискнуть стоило.
        - Сначала, как прикажете обращаться к вам… - я сделал паузу, - Евгений? Простите, не знаю, как по отчеству.
        Старейшина округлил глаза, переглянулся со своими сопровождающими и махнул рукой:
        - Опустите оружие.
        Те даже сняли балахоны, видимо, сомневаясь, что правильно расслышали приказ. Двое оказались такие же черноволосые горцы, а вот третий был совсем белый, явно из других мест. Они удивленно переглянулись, но опустили арбалеты.
        - Кара, к тебе тоже относится.
        Горянка нахмурилась, цыкнула, покачав головой, и уселась, недовольно уставившись в механизм арбалета. Выпускать оружие из рук она не собиралась.
        Старейшина прошел к костру и жестом пригласил меня сесть.
        - Ну, давайте поговорим.
        Мы уселись, и он осторожно сказал:
        - Как-то даже непривычно. Я за тридцать лет уже и забыл все это. Павлович я, вроде как.
        Я улыбнулся и протянул руку:
        - Марк.
        Горцы напряглись, но старейшина совершенно привычным жестом пожал мне руку, а потом с улыбкой потер свою ладонь. Нули и даже Рычок переглянулись и приложили два пальца ко лбу, посмотрев на небо.
        - Тридцать лет? - вырвалось у меня, - Не может быть…
        - Еще как может, - усмехнулся Евгений Павлович, - Зато какой результат.
        Он обвел руками горцев, указал на арбалет, а потом горько усмехнулся.
        - Эх, как я пожалел, что плохо учился. Учеба в свое время мне на хрен не сдалась, а здесь… Здесь эти знания могли бы спасти миллионы жизней.
        Я пригладил волосы. Да, вполне возможно, но меня пока спасали только мои боевые навыки.
        Старейшина не таил от своих горцев ничего и вкратце пересказал мне свою земную историю. Инженерное образование, до академика чуть-чуть не дотянул, очень увлекался охотой. При этих словах у меня подпрыгнули брови. Академик жалуется, что плохо учился. Такое редко услышишь.
        Дальше Евгений Павлович рассказал, как в тридцать с небольшим годков, в самом начале девяностых, он сюда и попал. По такой же сделке с Абсолютом.
        - Как нет Советского Союза? - он раскрыл рот, и ударил кулаком по ладони, - Вот же сволочи! А я говорил, что реформы нужны…
        На мой вопрос про сделку он задумчиво поскреб бороду, вспоминая.
        - Да, давно это было. Я в больничке умирал, редкое заболевание. А тут этот голос предложил мне в нулевой мир, про тринадцатого что-то плел. И я попал сюда, здоровый, представляешь? - он усмехнулся, - Ну, как здоровый. Я не сразу разобрался, что тут к чему.
        Он уставил куда-то в сторону, в его глазах повисли тяжелые воспоминания.
        - Ох, и насмотрелся я тут, Марк. Тут нулей за людей не считают! Ты же знаешь уже, что здесь и «человек» - тоже мера?
        - Да. Третья мера.
        - Самая дрянная. В Инфериоре они хозяева, высшая мера. И вот там, в центре, где стоят города этих «человеков»… - он с ненавистью выплюнул это слово, - Там вообще ад.
        Горцы вздрогнули, а Евгений Павлович махнул на них:
        - Я не про тот ад говорю.
        Он снова посмотрел на меня:
        - Потаскало меня по Инфериору, двадцать лет в рабстве. Я выжил, смог сбежать. Они меня не сломали, но сломанных нулей здесь миллионы. Ты видел их, Марк?
        Я кивнул.
        - Эти бедняги не знают другой жизни, Марк, а я могу им дать ее, - твердо сказал Евгений Павлович.
        Я чувствовал в его словах сталь, одержимость идеей революции, по-другому не назовешь. Может, тут играло роль его советское прошлое. Но, с другой стороны, я сомневался, что Абсолют просил его об этом.
        - Так вы нашли тринадцатого?
        - Нет, - покачал головой старейшина, - А как его искать-то?
        Я пожал плечами:
        - Ну, его надо защитить, это все условие. Да, туманно…
        Евгений Павлович спросил меня:
        - Ты давно здесь?
        - Ну, больше двух недель.
        - Ничего еще ты не понял, получается…
        Я пожал плечами, а Евегний Павлович горячо зашептал:
        - Это дурацкое число тринадцать. Вообще непонятно, к чему относится.
        Он опять махнул в сторону:
        - Двенадцать старших стай под человеком составляют королевство. А таких королевств, говорят, до хрена… Тут королевство этого придурка Зигфрида Синего. Я был там, в столице, - он хмыкнул, - Десять лет выбирался.
        - То есть, вы думаете, что число тринадцать связано со стаями?
        - Да ничего я уже не думаю. Я теперь другим занят, - он кивнул на своих горцев, - Жизни нулям спасаю.
        Я склонил голову, показывая заинтересованность.
        - Ну, мы потихоньку подбиваем окраинные деревни присоединиться к нам. Торгуем тайно с крестьянами, они часто отдают нам своих детей, - она сразу поднял руки, - Не подумай ничего. Если бы у тебя был выбор, не отдал бы ребенка, чтобы жил свободным? А не умер где-нибудь на руднике в колодках…
        Я кивнул. Жестоко, но справедливо. Непроизвольно я посмотрел на горцев. Сколько здесь таких, отданных родителями добровольно.
        - Да я стараюсь, как отец к ним отношусь, - сказал Евгений Павлович, - Мы тут неплохо укрепились, в Проклятых Горах. Тут ведь если не туда забрел, сразу смерть, и я долго искал относительно спокойное место. Развиваемся потихоньку.
        - Думаете когда-нибудь напасть?
        Тот засмеялся.
        - Не при моей жизни. Инфериор огромен, одни земли Серых Волков чего стоят. А один что я могу?
        - А зачем тогда?
        - А я сею семена… - тихо ответил старейшина, - Это растут уже поколения свободных, они могут за себя постоять. Я дал им оружие, способное убивать зверей. Не магия, а законы природы. Хотя здешняя природа мало чем отличается от магии.
        Я кивнул.
        - Спасибо, что не убил моих ребят.
        - Зачем? - я удивился, - Они же нас не убили.
        - Тебе повезло. В патруле был Дадаш, у него интуиция хорошая, он молодец, - Евгений Павлович засмеялся, - Но большинство сразу давит на спуск, это мой приказ.
        Он покосился на Рычка, покачал головой и проворчал:
        - В здешнем мире зверям дана дикая, невероятная сила... Прозевал момент - и ты труп.
        Я кивнул:
        - Это да, на себе ощутил.
        Старейшина отмахнулся:
        - Здесь еще мелкие стаи, только Серые Волки могут чем-то похвастаться. На окраине невысокие ступени. Вот дальше, ближе к столице…
        Он развел ладони, округлил глаза, пытаясь что-то показать, а потом со вздохом опустил руки.
        - А «человек», как они называют третью меру. Так это вообще супермен какой-то! Встретишь его, падай ниц и не поднимай головы, - он поджал губы, его взгляд блеснул сталью, - Тогда останешься жив, может быть. Нулям запрещено смотреть на «человека». Твари!
        Я постарался не усмехнуться. Так-то, я в этом мире и ангела встречал, не думаю, что «человек» меня сильно удивит.
        Старейшина сжал кулаки, видимо, представляя, как он стирает в порошок такого человека.
        - Испробовать бы хоть раз, как наш каракоз на третью меру действует. Хотя один раз мы уложили-таки животное четырнадцатой ступени.
        Рычок ахнул под довольными взглядами горцев. А я мысленно посчитал, как учила Хали. Семь ступеней первой меры плюс еще семь второй. Получается вторая мера, седьмая ступень!
        - Ого, - чуть запоздало вырвалось у меня, и я покачал головой, - Впечатляет.
        - Завелся барс горный, он подумал, что мы - отличный корм для него, - усмехнулся Евгений Павлович, - Только ошибся. Нашу крепость, наверное, только Ревун и сможет уничтожить.
        Я подарил старейшине уважительный взгляд. А вот это реально впечатляет. Вот она, сила науки. Это не мои танцы с бубнами и копьями.
        - Так вы бросили искать тринадцатого?
        - Да.
        - И вам ничего за это не было?
        - Как видишь, сижу перед тобой, - улыбнулся старейшина, - Он вообще больше не объявлялся, этот Абсолют.
        Эта новость меня и обрадовала, и огорчила одновременно. Значит, можно не ждать кары небесной за неисполнение божественной воли. А с другой стороны, меня сюда забросили и забыли.
        Вырисовывается интересная картина. В Инфериоре есть я. А еще этот мастер Женя. И сколько же таких, спрашивается, посланников-защитников сюда забросило? Тем более, если Евгений Павлович здесь уже тридцать лет.
        То есть, этому плану Абсолюта по защите «тринадцатого» вообще хрен знает сколько лет?!? Получается, в нулевой мир идет такой массовый рекрутский набор по принципу «кто-нибудь да выстрелит». Статистика - наука точная.
        Закинь сюда тысячу, десять тысяч. Царство Регнум их перемелет, сломает, пережует, но кто-то да прорвется. И этот кто-то не обязательно должен быть я.
        Видимо, все эти мысли отразились на моем лице, и Евгений Павлович с усмешкой сказал:
        - Вижу, ты все понял. Сразу скажу, я впервые встречаю такого же, как я. Но надежды не терял.
        Я сказал:
        - Да уж.
        - Оставайся с нами, нам бы пригодились твои навыки рукопашки. Я-то что, секция самбо в детстве. А со зверем какое самбо, сам понимаешь…
        Я покачал головой:
        - Сложно все это. Слишком многое случилось за две недели.
        - Только зверю тоже придется остаться, - Евгений Павлович посмотрел на недовольного Рычка, - Но он, как я посмотрю, нормальный человек.
        При этих словах лицо Волчонка вытянулось, а я засмеялся.
        - Рычок, в том, другом мире, откуда мы родом, людьми называются все. Там нет никаких мер.
        Звереныш поскреб затылок.
        - Не могу себе этого представить.
        Я повернулся к старейшине:
        - Я бы рад, честно. Если у меня не получится, я вернусь. Но сейчас не могу.
        Тот сокрушенно покачал головой:
        - Не смогу переубедить, а силой держать не буду. Я был так же горяч, но время все сгладило.
        Тут я, поджав губы, указал на ногу:
        - А вот от помощи бы вашей я не отказался.
        Евгений Павлович улыбнулся:
        - Конечно, только придется пройти к нам. Может, увидишь все, и передумаешь. А нет, так хоть посмотришь, чего мы достигли, - он потер ладони, - Ты не представляешь, как я мечтал показать все тому, кто мог бы оценить по достоинству.
        Отказываться было глупо, и я кивнул:
        - Ну, было бы глупо отказываться.
        Старейшина поднялся и сказал:
        - Тогда по дороге расскажешь, как вы сюда попали. Ты узнал правду, но так и рвешься туда, в эту мясорубку. Значит, есть причина.
        Сзади ко мне подошел Дадаш с повязкой.
        - От храма отойдете с завязанными глазами.
        Я кивнул, и позволил себе завязать глаза.
        - Дорога в крепость является нашей самой охраняемой тайной, - сказал старейшина.
        Я услышал сдавленный крик, и следом мне прилетел удар по затылку. Если бы я не отключился, то, наверное, сразу бы понял, как действует сила храма.
        Глава 25. Нулевая сила
        Я очнулся и, открыв глаза, увидел потолок из корявых жердей. Над ними что-то было натянуто, но я не разобрал. Стены в помещении были из грубого природного камня, напротив моего лежака в стене теплился камин.
        В маленькое окошко лился свет, а значит, день еще не кончился. Двери не было, проем был занавешен шкурой. Подозреваю, что тут и потолок из них же.
        Я привстал на локте и откинул грубо сотканное покрывало. Моя нога была перевязана, под бинтом угадывалась твердая шина. То есть, подошли основательно, с заботой. Голова немного гудела, но я отлично помнил все события.
        - Рычок, - прошептал я и попробовал встать.
        У стены обнаружились два прислоненных костыля. Я попробовал опереться на больную ногу. Не стрельнуло, но отдало тупой болью. Я сделал пару кругов по помещению, приноравливаясь к костылям, а потом вышел.
        - А, проснулся, - за дверью на табуретке сидел низкорослый старичок, - Пойду, мастеру скажу.
        Он, не дожидаясь ответа, встал и ушел. Я проводил его взглядом, пока тот не исчез за ближайшим домом.
        Я находился в деревне. Только ее окружали высокие стены из такого же камня, из которого были сделаны дома. Стену возвели между торчащими скалами и огромными валунами, на которых покоились наблюдательные вышки. На этих вышках я увидел самые настоящие катапульты - огромные стрелометы, они были установлены на подставках.
        Домов было много, и эта деревня могла поспорить размерами с поселением Скорпионов. Здесь было довольно многолюдно, и на меня смотрели десятки пар глаз. Насколько я понял, это все были нули. Не сказал бы, что все взгляды были дружелюбными, но и я сюда попал не первым классом.
        - Это тот, который со зверем был? - послышался шепот.
        - Ага, подстилка двушная, - было ответом.
        Я не стал даже смотреть в ту сторону, а потихоньку пошел вперед, осматриваясь. С одной стороны над деревней возвышалась гора со снежной шапкой.
        - А, Марк, ты очнулся, - ко мне шел улыбающийся мастер Женя.
        Я не ответил на улыбку, а только хмуро ждал, когда он подойдет. Стоило сначала разобраться, в какой заднице я оказался. Пока меня не убивают, у меня есть время подумать и подготовиться.
        Быть может, и Рычок сейчас очнулся в каком-нибудь доме и сидит, уплетает мясо горного барана. Вот только моя интуиция говорила обратное.
        - Ну, не надо таких хмурых взглядов, - с укором сказал Евгений Павлович, - Ты еще спасибо скажешь…
        -- Где Рычок? - сходу спросил я.
        - Давай я сначала тебе все покажу? - уклончиво ответил старейшина, - Тебе стоит это увидеть.
        В его голосе прорезалась сталь, и я решил пока не показывать характер. Сначала стоит оценить противника.
        - Видишь, какие катапульты на лафетах, - с гордым видом показал старейшина.
        - А почему арбалеты? - спросил я, - Или как эти большие штуки называют? Баллисты?
        - Арбалеты потому, - сказал Евгений Павлович, - что я хорошо помню их конструкцию, увлекался же охотой. Сила для них требуется небольшая. Арбалет было моим любимым оружием в том мире, таким осталось и здесь.
        - А порох? - сразу задал я следующий вопрос.
        Ведь охотник и про порох должен знать. Как по мне, идея косить зверей пулеметными очередями была очень даже ничего. Хотя до пулемета еще надо дожить. Я представил, как стреляю в Торбуна из допотопной пищали или аркебузы, и через две секунды разъяренный зверь опускает меч мне на голову.
        - Тут все сложно, - покачал головой Евгений Павлович, - Что-то с этим миром не так.
        Он повел дальше вдоль стены.
        - То есть, тут нельзя сделать огнестрел?
        - Не могу сказать, потому что не знаю, - Евгений Павлович покачал головой, - Мы освоили выплавку металла, еще некоторые тонкости. Но с порохом не получается.
        Он разговаривал непринужденно, как будто я сюда попал самым безобидным способом. Рычок не шел у меня из головы.
        - А где Рычок?
        - Марк! - оборвал меня старейшина, - Я могу закрыть тебя в клетку, и мне будет полегче. У половины деревни не будет возникать вопроса, что я с тобой тут нянчусь.
        Я поджал губы и кивнул. К счастью, ко мне вернулись чувства, и я четко ощущал, что надо мной нависла опасность. В чем она заключалась, я понять не мог, но зато прекрасно знал, что доверять этому земляку не стоит.
        - Что-то не так тут с навозом, - продолжил Евгений Павлович, как ни в чем не бывало, - Пробовали селитру получить, но что-то не то.
        - Странно…
        - В том-то и дело, в этом мире с процессом гниения аномалия какая-то, - задумчиво сказал старейшина, - Тела после смерти растворяются, ты уже, наверное, знаешь.
        - Да.
        - Я думаю, отсюда ноги и растут.
        Мы шли мимо домов, вокруг некоторых были развернуты небольшие дворики. И, если бы я не знал, в каком мире нахожусь, решил бы, что у себя дома. Люди суетились и занимались самыми обычными делами, и, действительно, в отличие от нулей за пределами Проклятых Гор, тут ощущалась свобода.
        Кто-то копошился в грядках, мужичок подтесывал ножку для стола, женщина развешивала белье.
        Мимо меня пробежало несколько детишек. Они чуть не сшибли один мой костыль и унеслись друг за другом, махая палками. Я ошарашенно обернулся, а старейшина проводил их с улыбкой.
        - Подрастающее поколение. Некоторые уже рождены тут.
        Я сразу вспомнил девочку Грезэ из крестьянской деревни. И следом родился логичный вопрос.
        - А первая мера? Первушников вы тоже берете?
        Евгений Павлович покачал головой.
        - Нет. Это положит начало такому же неравенству, что и сейчас.
        - Но, они же тоже притесняются зверями…
        - А звери притесняются «человеками»? И что, мне теперь их всех спасать? - довольно грубо отозвался старейшина.
        Впрочем, он быстро вернулся в свое радужное настроение. Мне уже было не по себе от его оптимизма. Это уже больше напоминало не целеустремленность, а одержимость. На грани безумия.
        - Нули тоже не обделены дарами Неба, - усмехнулся Евгений Павлович, - Только все на уровне чувств нормального человека. Интуиция, отдельные таланты. Ну, еще дар предвидения встречался мне. Но это не камни метать силой мысли или сжигать целые деревни!
        - Ну, у стихийников нет таких сил, - попытался я в последний раз вставить аргумент.
        - Марк, мне кажется, ты слишком стараешься их защитить, - старейшина снова надавил сталью в голосе, - Я встречал первушников шестых, седьмых ступеней. Они у зверей очень ценятся, и на жизнь не жалуются.
        Мы подошли к массивным воротам, сбитым из грубо обструганных бревен. Они были связаны с системой воротов, с помощью которых и открывались. Я усмехнулся - здесь многие механизмы были придуманы для усиления.
        Двое стражников, естественно, с арбалетами, при приближении главы деревни встали по стройке смирно, но старейшина махнул рукой - вольно, мол.
        - Откройте, - он кивнул на ворота.
        Нули налегли на рукояти, и створки со скрипом раскрылись. Мы вышли наружу, и моему взору предстала картина. Горы, горы, и еще раз горы. Та вершина, что нависла над деревней, здесь явно была самой высокой точкой.
        А на горизонте нас, казалось, окружали черные тучи. Так, бывало, смотришь на горизонт, и видишь там грозовые облака с черными полосами ливня. И кажется, что это стена. Вот и здесь, куда ни глянь, везде были серые и черные облака, достающие до земли. Совсем как там, в той долине, где выбирались из недр гигантские Апепы.
        Впрочем, в одном месте на горизонте просматривалось свободное окошко, грозовые ворота. На них указал старейшина:
        - Единственный выход. Наши земли окружены Ревунами, и можно часто наблюдать, как они лезут наверх.
        - Как же ты нашел это место?
        - Случайно, - сказал Евгений Павлович, - Зато здесь мы в безопасности, единственные наши враги - животные.
        - И выйти только там?
        - Да, но он часто закрывается. Ревуны вообще непостоянные ребята. Но они наши друзья, благодаря им мы живем спокойно.
        Он был само благодушие, но моя интуиция не давала мне расслабиться. Мне поскорее хотелось узнать цену его гостеприимству.
        Чуть в отдалении от стены было видно небольшой ров, в котором торчали острые колья. Концы некоторых кольев отсвечивали красным.
        - От глупых животных спасает, умных успокаиваем этим, - он опять указал на хорошо видимую отсюда катапульту на стене.
        - И что, этого каракоза так много? Хватит на весь Инфериор? - с усмешкой спросил я.
        - Не ерничай. Да, он редкий, мы пытаемся освоить его выращивание. Пока не получается, но это пока.
        Воздух прорезал дикий крик, шедший из деревни. Я вздрогнул - кричал Рычок.
        - А, твой друг нам помогает, - усмехнулся старейшина.
        Видимо, в моем взгляде что-то прорезалось, потому что Евгений Павлович сразу кивнул стражникам, и они подняли арбалеты.
        - Ну, пошли, посмотрим, как он поживает.
        Я молча поковылял за ним, косясь на хмурых стражников. Мы пошли в другой конец деревни, и прошли мимо стрельбища. На одном конце стояли нули, с другой стороны - деревянные крашеные мишени, в которых уже торчало много болтов.
        В одном из стрелков я узнал Кару. Она смерила меня недобрым взглядом и отвернулась, прицелившись. Через миг в мишени напротив нее вырос болт. Прямо в яблочко.
        - Это ждет каждого зверя, - процедила сквозь зубы горянка, глядя на меня.
        Я не ответил, а зашагал дальше. Старейшина, не оборачиваясь, пояснил.
        - У Кары свои счеты со зверями.
        Мы подошли к большому каменному дому, когда из него вырвался новый душераздирающий крик. Я бросил один костыль и проскакал внутрь.
        Внутри помещение больше напоминало конюшню. Длинный коридор с десятком загонов-стойл, в которых я увидел цепи и кандалы. Дальний был закрыт, напротив него стояло трое нулей. Один из них держал в руке окровавленный нож, и задумчиво смотрел в загон. Оттуда и слышался крик.
        - Нет, слишком много. Видишь, у него глаза поплыли? - сказал ноль другому, тому, что с ножом, едва Рычок замолчал.
        Я не помню, как молнией пролетел через весь коридор - с ходу влепившись в нулей, я разбросал их в стороны. Мне хватило моих земных навыков, в ход пошли колени, локти… Нож мелькнул у моего лица, но через миг ноль закричал, отскочив со сломанной рукой.
        Откинув костыль, я подскочил к ограждению и глянул на Рычка. Закованный, голый по пояс, он стоял на коленях и мычал, пуская слюни. На его лице и торсе виднелись порезы, но в остальном он был вроде бы целый.
        - Рычок! - крикнул я, пытаясь разобраться с запором.
        Странная конструкция засова, который сможешь оттянуть, если только вставишь секретку в паз.
        Меня скрутили и оттащили назад. В живот прилетел удар.
        - Смазка звериная! - крикнул ноль, которому я сломал руку.
        Раздался веселый голос:
        - Зато какие навыки, вы видели? - сказал старейшина, - Он вас троих раскидал, не заметил.
        Мне прилетела еще пара ударов, пока меня держали, а потом Евгений Павлович сказал:
        - Хватит.
        Надо сказать, слушались его беспрекословно. Почти. Ноль еще раз заехал мне по лицу, а потом отошел. Меня продолжали держать, хотя делали это довольно неумело. Если захотеть…
        Старейшина повернулся ко мне:
        - И что это было?
        - Это мой друг! - я мотнул головой в сторону Рычка, - Что вы с ним сделали? Это благодарность, что не убили твоих?
        Старейшина приблизил лицо и процедил:
        - Ты здесь всего ничего. А я столько лет видел этих зверей, я от них наелся по горло, - он покосился на Волчонка, - И да, мне совсем его не жалко.
        - Что вы с ним сделали?
        - Да еще ничего, - старейшина отошел и спросил у нуля, баюкающего руку, - Что там, как успехи?
        - Ну, подбираем дозу, - тот пожал плечами, - Сначала чуть не убили, он оказался немного слабее того, что был у нас до этого.
        Я внимательно слушал, пытаясь понять, о чем они говорят.
        - Водой разводили?
        - Да, конечно, - кивнул другой ноль, который держал меня, - И целебной настойки добавили.
        Евгений Павлович глянул на меня и мотнул головой, чтобы я следовал за ним. Меня отпустили, и я под недобрыми взглядами последовал за ним, подхватив костыль. Я вскользь глянул на Рычка, на его мутные глаза.
        «Я приду за тобой, я что-нибудь придумаю!» - я попытался послать ему мысленную поддержку.
        Выйдя из «конюшни», как я ее теперь назвал, я уткнулся в спину старейшине.
        - Еще одна такая выходка, - стальным голосом произнес он, - И я не посмотрю, что мы земляки.
        Я промолчал, а он кивнул на здание.
        - У нас более глобальные планы. Зачем отказываться от звериной силы, если можно ее использовать в мирных целях?
        - Не понял…
        - Ну, мы пытаемся придумать, как их заставить служить нам, - пояснил Евгений Павлович, - Я думаю, есть концентрация, которая их не убивает, но делает послушными.
        Он произнес это так, будто говорил о чем-то будничном. У меня холодок пробежал по спине. Если сначала я еще питал какую-то симпатию к ним, то теперь… Эти нули просто хотели перевернуть все с ног на голову. Не равенство им нужно, а власть.
        - Зачем я тебе? - спросил я.
        - Твои навыки, - пожал он плечами, - Да еще и знания, наверное, какие-нибудь, у тебя они посвежее. Посмотрим. Есть хочешь?
        Прозвучало это так, будто я уже согласился. Этот мастер Женя уже привык к послушании. Впрочем, теперь мне стало гораздо легче - я принял решение. Нет, ребята, мне с вами не по пути.
        Мы прошли по деревне и завернули в один из домов. Там, на просторной кухне с каменной печью, с большим столом в центре, я опять увидел Кару. Только теперь она выглядела, как обычная домохозяйка И была бы довольно милой, если бы не бросила мне тарелку с мясом, как какой-нибудь дворняге.
        - Расскажи, почему тебя так тянет туда? - спросил старейшина, - А то у нас не заладился контакт. Только не ври мне, твой зверь уже многое мне рассказал.
        Я не доверял ему, но все равно вкратце рассказал историю со Скорпионами, Кабанами и Рычком. Про то, о чем не знал Рычок, я не стал рассказывать.
        - А тебе нужны все эти разборки? - усмехнулся он, - Ну, вырежут стаю, как вырезали Белых Волков.
        - А как же крестьяне? - удивился я.
        - А они там с первушниками дружат хорошо, - покачал головой старейшина, - Мы с ними торгуем. Только такие стаи, как Скорпионы, оказывают нам медвежью услугу. Нулям у них живется, как им кажется, хорошо.
        Он сжал кулаки. Видимо, их агитация в землях Зеленых Скорпионов не особо работает.
        - Мастер Женя, - в дверь просунулась голова, - Там Дадаш вернулся.
        Старейшина махнул мне на тарелку:
        - Доедай, - и вышел.
        Я остался наедине с Карой, стоящей у печи и сверлящей меня взглядом.
        - Что, ноль, плохо тебе без хозяев? - язвительно спросила она.
        Не ответив, я принялся уплетать ножки каких-то животных. Чутье насчет еды молчало.
        - Вижу, как ты боишься за своего зверя, - Кара не унималась, - Раб!
        Я поморщился.
        - Что ты злая-то такая? - спросил я и ляпнул, - Я дочь спасти хочу, поэтому мне твои слова до одного места.
        Конечно, я не стал уточнять все сложности, но при слове «дочь» Кара вдруг переменилась в лице. Я привык видеть только ее злое выражение, поэтому грустное выражение с тоской в глазах меня просто удивило.
        Впрочем, через секунду она вернулась в свое обычное состояние, подскочила к столу и села с другой стороны.
        - Какая дочь, что ты мелешь? - прошептала она, - Ты же сам сказал, что не из этого мира!
        - А что вдруг такой интерес?
        - Не твое дело, звериная смазка!
        Я поморщился и ответил, обгладывая косточку.
        - Ну, значит, и ты не лезь.
        Она обиженно надулась и отвернулась в сторону. Я усмехнулся - вот это уже настоящая женщина, а не та боевая мегера, которая мечтает только зверя пристрелить. На такой и жениться можно.
        - Не может у тебя здесь быть дочери! - она покачала головой, - Ты две недели здесь, сам говорил.
        Я удивился такому интересу. Тут явно была личная причина, а судя по шепоту, Кара не желала, чтобы старейшина услышал. Вот только изливать ей душу не было никакого желания.
        - Вы все равно первушников не жалуете… - со вздохом сказал я, пытаясь закрыть тему.
        - Твоя дочь… - она чуть не задохнулась, и ее шепот перешел в свист, - первушница?!?
        На ее глазах блеснули слезинки. Я тряхнул головой - да что тут происходит? У нее какие-то проблемы с настроением, скачет туда-сюда.
        В это время дверь распахнулась, и я обернулся.
        - Марк! - позвал старейшина, а потом посмотрел через мою голову, - Кара, ты плачешь? Он тебя обидел?
        - Плачу, потому что каракоза ему в еду не подложила, - злобно рассмеялась горянка.
        Евгений Павлович, улыбнувшись, покачал головой:
        - Нет, он пока нам нужен. Пошли, Марк, тут новости о твоих Зеленых Скорпионах.
        Глава 26. Единственный выбор
        Я вышел, оставив задумчивую Кару за столом.
        Возле дома стояли старейшина и Дадаш. В отдалении стояли еще три горца, они скинули балахоны и что-то обсуждали, улыбаясь. В их руках покачивались арбалеты.
        - Дадаш, расскажи, что ты видел.
        - Мы ходили к долине Зеленых Скорпионов, чтобы сторговать рыбы. Крестьянин там есть, Акува-первушник, - глядя мне в глаза, сказал Дадаш.
        Я кивнул. Акуву я помню, сам, по сути, жизнью ему обязан.
        - Никто не пришел. Ну, мы ждали час, и обычно он не задерживался, все-таки, у них жизнь трудовая. Без причины бы он не пришел.
        Дадаш глянул на старейшину, тот сказал:
        - Говори уж прямо. Если бы крестьянин не пошел рыбачить, его бы ждала порка, а то бы и забили.
        Я поджал губы. Где-нибудь у Кабанов так и происходит, но у Зеленых Скорпионов… А, впрочем, таких тонкостей я не знаю.
        - В общем, я потом принял решение пройти до красного холма, - продолжил Дадаш.
        - А что за красный холм? - спросил я.
        - Это красная черта, - пояснил старейшина, - Дальше него идти нельзя, если только нет веской причины. Это мой приказ, наказание - смерть. В долине Скорпионов мы так называем один из холмов. С него хорошо все видно, но дальше идти нельзя.
        Дадаш кивнул.
        - В общем, поднялись и залегли. Оттуда хорошо видно деревню крестьян.
        В этот момент три горца сзади громко засмеялись, мимо них прошла молодая стройная горянка, и что-то ответила им с улыбкой. Они провожали ее взглядами, подшучивая друг над другом.
        - Так, весельчаки, -- гаркнул Евгений Павлович, - А ну, дуйте отсыпаться, кто-то из вас скоро на заставу пойдет.
        Улыбки слетели с лиц горцев, и они, состроив кислые мины, кивнули и унеслись прочь.
        - Продолжай.
        - В общем, там Кабаньи Клыки были, - сказал Дадаш, - И Серые Волки.
        Я напрягся.
        - Что значит - были? Со Скорпионами разговаривали?
        - Нет. Скорпионов не видел. Только Клыки и Волки. Они связывали крестьян и уводили.
        - Куда? - у меня все внутри похолодело, но я быстро попытался взять себя в руки. Старейшине совершенно не нужно знать о моих слабостях.
        Дадаш усмехнулся:
        - А мне-то почем знать? Связывали руки, строили рядком, и куда-то уводили. Детей в повозках-клетушках увозили.
        - А кто-нибудь сопротивлялся? - спросил старейшина, внимательно глядя на мою реакцию.
        - Ну, разговор у них короткий был, - Дадаш скривился, что-то вспомнив, - Пару особо упрямых насадили на колья и подняли перед остальными для примера.
        Я лихорадочно пытался сообразить, что там могло произойти. Скорее всего, если там Кабаны, то все это связано со всей этой историей. Скорпионы подставились с деревней Белых Волков, Кабаньи Клыки заявили о своих претензиях, и последовало какое-то наказание.
        Но ведь Скорпионы уже выплатили свой долг. У них забрали половину молодежи на войну, хотя не должны были. Что же еще произошло? Что бы там ни случилось, мне нужно было туда попасть, и самому все выяснить. Тогда я смогу понять, как быть дальше.
        В одной из повозок уезжала девочка Грезэ. Я представил эту картину, и к горлу подступил ком. Смешно, она, может быть, и не помнит меня вообще, а я тут собрался ее спасать.
        - А деревню самих Скорпионов оттуда не видно? - спросил я.
        - Нет, далеко очень. Но там тоже какое-то движение было, много зверей.
        Я поджал губы, задумавшись. Видимо, на моем лице многое отразилось, и Евгений Павлович покачал головой.
        - Нет, Марк, отпустить я тебя не могу. И не думай, что я такой злодей. Так будет лучше для тебя.
        - Да, зверей там очень много, - кивнул Дадаш, - И, мне кажется, я видел «человека».
        - Третью меру? - спросил старейшина.
        - Да. На лошади, огромный, весь в железе.
        Евгений Павлович кивнул, потом сказал:
        - Так, за долиной Скорпионов наблюдаем с зеленой черты. Чуть что, сразу отступать, - он махнул Дадашу, - Организуй патруль, а потом можешь идти отдыхать.
        Тот кивнул и сказал:
        - Хорошо. К сестре могу сходить?
        Старейшина улыбнулся:
        - На, что за вопросы. Можно, конечно.
        И он махнул мне рукой, приглашая следовать за ним. Я, подхватив свой костыль, послушно поковылял. Напоследок я обернулся и кивнул Дадашу:
        - Спасибо.
        Тот махнул рукой и прошел в дом к Каре.
        Мы некоторое время шли по деревне, направляясь уже в другой конец. Я еще пару раз услышал крик Рычка, от которого у меня схватывало все нутро. Вот так пытаться «не обращать» внимания было больнее, чем получать по морде от нулей-живодеров.
        Скоро я сам так буду кричать, когда с ума сойду от угрызений совести. На Рычке там опыты ставят, ядом пичкают, а я беззаботно по деревне прогуливаюсь.
        Спина Евгения Павловича мерно покачивалась впереди, и прямо манила проехаться по ней костылем. Его я уложу спокойно, но ведь надо еще вытащить Рычка, а потом убежать из деревни, вооруженной меткими арбалетчиками.
        Тем более, в разговоре проскользнула застава…
        - У вас еще и заставы есть? - спросил я.
        - Да, небольшая сторожка перед грозовыми воротами, - кивнул он, обернувшись, - На случай, если кто-то захочет пройти. Или выйти.
        - А если захватят ее, - сказал я, - Как заметите?
        - У заставы цель одна, - сказал старейшина, - Подать сигнал. Там всегда дрова заготовлены, а здесь дежурный сидит. И смотрит.
        - На закат капитализма? - попытался пошутить я.
        Евгений Павлович сморщился.
        - Было бы смешно, если не так грустно, - он вздохнул, - Вот вроде тридцать лет прошло. Я ведь оттуда, из Союза, пытаюсь сюда все лучшее взять.
        Кивнув, я сам в это время думал, что застава - еще одна проблема. Впрочем, если они там смотрят только на проход через грозовые ворота, напасть сзади не будет проблемой.
        Я неудачно наступил на камушек, и в перебинтованной ноге стрельнуло. Это она мне так намекнула, что побег со сломанной лодыжкой заранее обречен на провал.
        - Что же там такого, у Скорпионов, что ты в лице поменялся? - вдруг спросил старейшина, - Я ведь чувствую, что ты так и не хочешь остаться, даже после рассказа Дадаша.
        - Ну… - я замялся, пытаясь придумать весомую причину.
        - Или там кто-то?
        - Женщина, - выпалил я.
        Адрианна, честно, не была для меня той причиной, ради которой я бы прыгнул в лапы смерти. Но, как правдоподобная версия, она для меня подходила. Тем более, стоит самому себе признаться, если она попадется на пути, разве я откажусь помочь?
        - Постой, - старейшина снова обернулся, - Так это из-за бабы?
        Я сразу тряхнул головой и упрямо засопел, дополняя образ.
        - Вот же на хрен, - засмеялся Евгений Павлович, - А ты видел, какие у нас здесь красавицы ходят, а?
        Он обвел деревню руками. Девушек здесь было много, и тут мастер Женя был прав. Нуляшки отличались завидной красотой.
        - Эх, Марк, спасибо, что ответил, - старейшина положил мне руку на плечо, - Теперь я тебя и на выстрел не отпущу. Это ж надо, из-за бабы смерть искать? Тем более, ты ее больше двух недель знать не можешь.
        Я едва сдержался, чтоб не усмехнуться. Две недели - это он хватил. Если говорить о девочке Грезэ, то там счет вообще на секунды шел.
        - А еще я дам тебе возможность отомстить, - сказал, будто я уже на все согласился, старейшина, - Вот мстить можешь сколько угодно.
        Мы пошли дальше, и я старался не отставать от него. Вскоре, пройдя пару улочек, мы вышли к небольшой арене.
        Круглая площадка, как и стрельбище, тоже была расположена возле стены. Здесь упражнялись на деревянных мечах несколько нолей.
        Заметив старейшину, они прекратили махаться палками, но тот кивнул им, и они продолжили. Я не был экспертом, но то, чем они занимались, было больше похоже на танцы, чем боевое искусство. У Скорпионов на арене все было по-настоящему.
        Политика Евгения Павловича относительно других мер сама же и губила на корню всю его затею. Ему бы сюда зверя, владеющего клинком, он бы обучил этих нулей азам. Теперь ясно, зачем ему я.
        У стены стояли стойки с деревянными мечами. Я вспомнил, что Скорпионы называли их «клавами». А сбоку стояла пара стоек с настоящим оружием. Я удивился, увидев здесь вполне приличные мечи, топоры и… копья.
        С удобным древком, длинным наконечником…
        Я едва сдержался, чтобы не ахнуть от восторга. Мои пальцы задергались, руки напряглись, а ноги едва сами не понесли меня к стойке. Мне стоило адских усилий, чтобы сдержаться. Нулям совершенно не нужно знать, что какие у меня отношения с копьями. Я тогда сюда и за километр не подойду.
        - Вижу, тебе нравится наша арена, - улыбнулся старейшина, по своему прочитав эмоции на моем лице, - Здесь тебе предстоит провести много времени.
        - Почему?
        - Ну, согласись, те навыки, которыми ты владеешь… Они могут спасти жизнь нашему нулю в последний момент. Да, справиться со зверем голыми руками невозможно, но можно же воткнуть ему отравленный нож под ребро.
        Я поморщился. Старейшина так легко говорил о таких вещах. Хотя у меня за плечами служба в горячей точке, и я видел, на что способны люди, но я старался не выпячивать это.
        - Да, неплохая арена, - сказал я, рассматривая мечи.
        У них были странные матовые лезвия. Они не блестели, да еще и металл был каким-то темным, почти черным.
        - А что это за металл?
        Евгений Павлович улыбнулся довольной улыбкой:
        - А это наша гордость…
        Он махнул рукой, приглашая к стойкам. Я, натянутый, как струна, пошел за ним, пытаясь вбить себе в голову, что не надо хватать копье и устраивать армагеддон во всей деревне. Не факт, что получится, и меня не снимут из арбалета.
        Старейшина вытянул меч и протянул мне. Он держал его за рукоять, а клинок положил на ладонь почему-то острием.
        - Плашмя не ложи, - он покачал головой, - Будет больно.
        Я взял клинок так же, как и он, и стал рассматривать. Было видно, что на всем клинке нанесли грязно-черное покрытие, и только у самого острия обычным металлом блестит тонкая кайма, сточенная бруском.
        - Что это?
        - Мы экспериментировали с ядом каракоза, - сказал Евгений Павлович.
        При этих словах я сразу осторожно поставил меч на место. Понятно, клинок отравлен. Мои глаза любовно огладили древко копья, стоявшего рядом, тут же. Наконечник у него тоже отливал черной матовостью.
        Хорошее оружие - копье. Его можно схватить за древко и не опасаться отравленного лезвия. Пусть враги боятся.
        - Отравлен? - спросил я.
        Тот покачал головой.
        - Мазать металл ядом - одноразовый эффект. Мы их пропитали ядом.
        - Да что за чушь? - не выдержал я, - Это же не дерево, как ты пропитаешь железо?
        - Ну, я не так выразился. Я же инженер, и кое-что помню. Добыли мы кислоту, и смогли окислить поверхность металла. Оксидная пленка, она пористая, и мы натерли ее маслом из каракоза.
        Я еще раз глянул на клинки.
        - И что, работает?
        - Еще как! Правда, пленка тоже стирается со временем, но это уже не важно.
        - Что, тоже умирает зверь?
        - Нет, концентрация не та, - покачал головой Евгений Павлович, - Но боль испытывает адскую, пока клинок не вытащишь.
        Меня передернуло. Сколько же они тут бедолаг замучили со своими опытами.
        - Зато на таких клинках яд обновлять не надо, - пояснил старейшина, - Обездвижил зверя, а дальше уж пробуй любым другим методом. Не бессмертные же они, эти звери.
        Сзади кто-то громко крикнул. Мы обернулись - один из нулей заехал другому по пальцам, и тот ругался на чем свет стоит.
        - Ну что, покажешь хоть один приемчик сегодня? - спросил Евгений Павлович, - Если нога не мешает.
        Я с сомнением посмотрел на свою лодыжку, а потом покачал головой:
        - Боюсь перелом разбередить. Если только покажу, как нож выбивать.
        Едва я это сказал, как мысленно засмеялся. Я представил, как дрищавый ноль пытается выбить нож из руки зверя. Там ладонь размером с лопату, и нож ей под стать.
        Ну, так пусть эти свободолюбивые изверги потешат свое самолюбие. А я немного вотрусь в доверие.
        - О, и то хорошо, - обрадовался старейшина.
        Он подозвал нулей и кивнул на меня.
        - Сейчас покажет вам прием, чтобы смотрели внимательно, и выучили. Только чтобы без упрямства.
        Они смерили меня презрительным взглядом, но согласно кивнули.
        - Так точно, мастер Женя.
        - Ножик принесите, - сказал я, - Только настоящий.
        Евгений Павлович вытянул нож из-под полы своей куртки. Длинный, боевой, с обычным блестящим лезвием.
        - Такой пойдет?
        Я оценивающе покрутил нож. Если они сами куют такие, то это просто поразительно.
        В общем, я потратил на нулей минут двадцать, объясняя азы. Когда у моих учеников ножик начал регулярно вылетать из заломленной ладони, я отошел к старейшине.
        - Нога болит, - пожаловался я, - Да и устал.
        - Спать будешь там же, - сказал Евгений Павлович, - У двери будут дежурить, так надо. Не обижайся, не всем ты нравишься в деревне, так что так безопаснее.
        Я кивнул. Ну, конечно же, это меня так защищают, а не держат под стражей.
        Когда мы шли обратно, я уже старался накидать в уме карту деревни. Стойка с копьями была важным стратегическим объектом, и туда стоило заглянуть в любом случае.
        Мы прошли мимо стрельбища, и я подметил, что тут тоже стоят пара арбалетов и тулы с болтами. У некоторых стрел оперения были помечены красным, и не надо быть особо умным, чтобы догадаться, что это значит.
        Я старался сильно не крутить головой, изображая усталость и грусть от того, что я сломлен. Насколько я раскусил этого мастера Женю, он любит власть и обожает подчинять людей.
        Пусть он и собирает нулей под благородным знаменем, но разделять его взгляды я не собирался. У меня свои цели. Старейшине они покажутся смешными и наивными, так пусть сидит в своих горах и смеется. Все равно они отсюда не высунутся еще лет сто.
        - Спокойной ночи, Марк, - сказал старейшина, доведя меня до моего пристанища, - Поразмысли хорошенько.
        - Можно подумать, ты оставляешь мне выбор?
        - Выбор есть всегда, - он улыбнулся широченной улыбкой, - Но не всегда он правильный.
        Он ушел, а следом сразу пришли два нуля, оба с арбалетами. Они принесли табуретки и сели в отдалении от входа в мое логово, нацелив оружие. Я скривился - довольно продуманные ребята.
        - Ладно вам, полегче, ребята, - сказал я.
        - Давай, спать иди, смазка звериная, - прорычал один мне в ответ.
        ***
        Мне особо не спалось. Не каждый день понимаешь, что ты в плену.
        Пару раз я выглядывал из-за шкуры. Вид у стражников был уже сонный, и скоро, наверное, должна будет прийти ночная смена. Вот только и мой план побега заранее обречен на провал, со сломанной-то ногой.
        Я лег на лежак с твердой уверенностью, что завтра надо будет продолжить думать. Наверняка будет какая-то мелочь, которая поможет найти выход.
        Шкуру над входом бесшумно отодвинули, и внутрь скользнула Кара. Я с тревогой поднялся на локте, покосившись на костыль. Блин, оставил слишком далеко.
        Я набрал воздуха, собираясь крикнуть. Эта мегера явно…
        - Тихо ты, - прошептала она, подсев ко мне и вытаскивая какой-то горшочек.
        Она была совсем другая. Решительная, и в то же время напуганная. Обычная женщина, со всем присущим им букетом эмоций.
        - Что ты хочешь?
        - Не знаю, - она поморщилась, - Но тебе помогу.
        Кара протянула руки к моему бинту на ноге, стала бороться с узелком.
        - А охрана?
        - Спит, Дадаш с ними. Я уйду, он их разбудит, разгон устроит.
        Я покосился на проем, закрытый шкурой. Еще и Дадаш тут замешан. Вся эта афера была опасной, и сердце у меня билось, как птица в клетке.
        - Что тебе старейшина сказал? Зачем ты здесь? - спросила горянка.
        Единственного союзника мне терять не хотелось, и я ответил:
        - Хочет, чтобы я обучал вас приемам борьбы.
        Она усмехнулась.
        - Чушь! Здесь уже был пара таких, как ты, - она оглянулась на шорох с улицы, а потом опять повернулась и зашептала, - Пришельцы из другого мира. Он вас убивает, пытается вернуться обратно, я слышала это…
        Ее пальцы ловко разматывали мой бинт.
        - Обряд ему надо провести, но он не помнит каких-то мелочей. И каждый раз пробует снова.
        Она размотала, с сомнением посмотрела на опухшую ногу с почти черным синяком, а потом опустила руку в горшочек, зачерпнула мазь и стала ее втирать мне в лодыжку.
        Я прикусил губу до крови и уперся ладонью в каменную кладку. Другой рукой я сжал солому в лежаке.
        - Терпи, это не смертельно, - сказала она, - Старейшина запретил лечить тебя этим, чтобы ты не сбежал.
        Она перестала натирать, и еще густо намазала слоем сверху. Затем взяла бинт и стала наматывать, притянув обратно шину из деревянной дощечки.
        - Будет больно, но за один час пройдет, это сок тамуса.
        - Зачем ты делаешь это? - спросил я, наблюдая за ее руками.
        Кара молча мотала бинт, глядя мне в глаза. Особого дружелюбия я там не видел, но и былой вражды уже не было. Она, кажется, и правда не знала, зачем это делает.
        - У меня была дочь, первушка, - наконец сказала она, - Мастер Женя не взял ее сюда. А мне нельзя было оставаться, мне грозила казнь.
        Ее руки остановились, она склонила голову. На лежак упала капля.
        - А потом я узнала, что ее запороли на непослушание. И сделал это ноль, мерзкий раб до мозга костей…
        Я положил ей руку на плечо, думая как-то поддержать и успокоить, но она дернула плечом и подняла на меня полный ярости взгляд:
        - Руки прочь, - сквозь зубы процедила она, и с особым усилием затянула узел, чуть не оторвав бинт, - Будь прокляты эти Серые Волки. Будь он проклят, этот мир!
        Она резко встала, спрятала горшочек в складках платья, и направилась к выходу. Отодвинув шкуру, Кара замерла и бросила через плечо:
        - Обряд он всегда проводил с первым лучом солнца… - и горянка выскользнула на улицу.
        Глава 27. Путь к свободе
        Кара ушла, и через несколько минут я услышал голос Дадаша.
        - Да вы совсем охренели? А кто за этим нулем смотрит?
        Ему что-то сонно пробубнили в ответ, через несколько секунд шкура откинулась, ко мне заглянул ноль. Я притворился спящим.
        Послышался голос:
        - Да тут он.
        - Вот только глаза прикрыли. Я днем в патруле был, не выспался.
        - На заставе хочешь выспаться лишний раз?
        - Нет, - прозвучал недовольный ответ.
        Видимо, на заставе тут никто не хотел дежурить. Голоса смолкли, и я стал ждать.
        Через несколько минут в сломанной лодыжке появилось приятное тепло, как от обычной мази из аптеки. Ну, прям уж страшная боль. Специально напугала Кара, может, из природной вредности.
        Потом тепло перешло в жжение. Оно усиливалось, перерастая в настоящую муку, и я понял, что горянка была недалека от истины.
        - Вот же на хрен, - прошептал я, понимая, что боль увеличивается по нарастающей.
        На всякий случай, пока я мог двигаться, я встал и подтянул к себе костыль. Через полчаса мне казалось, что ногу уже варили в кипятке. До того сильная боль, уже горела даже не кожа, а потихоньку тлели сами кости. Я не знал, что кости могут болеть.
        Когда боль стала нестерпимой, а перед глазами пошли круги, я взял костыль и самую тонкую его часть закусил зубами. Но больше всего мне хотелось отгрызть себе ногу, чтобы не мучаться. Когда меня лечила Хали, это было не так больно.
        Этот час я запомню надолго. Я мысленно матерился на Кару последними словами за то, что она вот так решила меня убить. Я содрал ногти на правой руке, когда скреб ими по камню, мыча от страданий, но я не проронил ни звука. Нечего охране знать, что их заключенный восстанавливается.
        Я срывался в видение стержня духа, ощущал себя маленькой точкой под гигантским водоворотом энергии. В какой-то момент мне показалось, что я так навсегда и останусь этой ничего не значащей точкой…
        А потом резко отпустило. Полежав немного, я даже не сразу поверил, что я живой, и нога, оказывается, все еще со мной. Я глянул на окошко - на улице все так же было темно. Лежак был насквозь мокрым от пота, я тяжело дышал. Очень хотелось пить. Выпустив, наконец, изо рта костыль, я с изумлением увидел глубокие отметины зубов.
        Я подвигал правой ногой, насколько позволяла шина. Боли не было, ничего нигде не стреляло. Наоборот, теперь меня больше беспокоили содранные пальцы и перенапряженная челюсть.
        Встав, я осторожно проковылял по жилищу. Из-за шины нормально идти не получалось, но на ногу я спокойно вставал всем весом. Кара не обманула.
        - Замечательно, - прошептал я, хищно оскалившись, - Это совсем другой разговор.
        Я сел и стал разматывать бинт. Повозившись с завязками, я сначала подумал выбросить дощечку, служившую шиной, а потом подумал, что могу так подставить нулей, которые мне помогли. И я просто перетянул ее немного выше, чтобы не мешала сгибу, и спрятал под штаниной.
        Вскоре у меня получилась повязка, не мешающая двигаться. Я усмехнулся, прикрывая ее штаниной - все равно она ненадолго нужна.
        Я взял костыль, подошел к выходу, выглянул. Охранники сдвинули табуретки и обсуждали что-то веселое, вытянув ноги. Тяжелые арбалеты лежали рядом, тут же стоял кувшинчик и кружки.
        Один держал ножик и что-то показывал второму. Я легко узнал мой прием. Правда, сломанный телефон уже немного изменил его, и я заметил кучу банальных ошибок. А никто и не говорил, что за двадцать минут можно все освоить, да и такие вещи не показывают, сидя на табуретке.
        Может, тот, кому я показывал, и понял что-то, но другим он копировал только свое понимание.
        - Э, служивые, - прошептал я, робко высунув голову.
        -- Чего тебе? - недовольно ответил один, тот, что показывал прием.
        Я узнал его. Один из тех нулей, что стояли у клетки с Рычком.
        - Попить бы, - сказал я, - До рассвета не дотяну.
        - Потерпишь, - он покачал головой, - Нам ничего такого не говорили.
        - На посту всегда двое должны быть, - добавил другой.
        - Ну, слушай, а если позвать кого? - спросил я, - Давай я крикну.
        - Я тебе крикну, - пробурчал второй, а потом повернулся, - Давай, я сгоняю за водой. И пива принесу, у нас уж закончилось.
        Тот одобрительно улыбнулся, протягивая пустой кувшин.
        - Повезло тебе, смазка звериная, - ответил мне первый, и глянул на напарника, - Давай, только быстрее. Накажут.
        Тот кивнул и исчез в темноте. Я остался стоять в проеме и поднял глаза на звезды. Оставшийся ноль молчал и, покручивая нож в руке, смотрел на меня. Изображал бдительность - он же знал, на что я способен.
        - Ты прием показывал, - сказал я, - Там ошибка небольшая, надо бы поправить.
        Тот усмехнулся.
        - А лицо тебе не поправить?
        Я отвел глаза, опять уставившись на небо.
        - Ну, как знаешь.
        Созвездия здесь совсем отличались от наших, земных. Тут и Млечный путь был какой-то странный, он кругом шел по небу, и дуга была такая, будто бы она смыкалась в круг где-то за горизонтом. Это даже не рукав галактики, а просто звездное кольцо над головой.
        А впрочем, я что, великий специалист в астрономии?
        - Ну, а что за ошибка-то? - подал голос ноль.
        Он с сомнением смотрел на нож в своей руке. Может, он знал, что скоро меня не станет, и хотел до моей смерти освоить ценный навык. А есть еще вариант, что эти нули так меня ненавидят из-за того, что скоро их мастер улетит домой. Навряд ли. Я на месте старейшины хранил бы все в секрете.
        - Подойду? - спросил я.
        Тот с сомнением потер подбородок, осмотрелся, и кивнул мне, на всякий случай взяв арбалет. Я, специально заваливаясь на больную ногу, поковылял к нему. Ноль заметно расслабился и опять оглянулся, всматриваясь в темноту деревни.
        - Давай это, - прошептал он, - Без глупостей.
        - Да я в прошлый раз, там… - я кивнул в сторону той конюшни, где держали Рычка, - споткнулся прям на вашего, а он к вам отлетел. Вот и получилось. Повезло просто, а на деле хрен бы я с вами справился.
        - Правда, что ли? - с сомнением спросил ноль, но я по глазам увидел, как ему хотелось бы, чтобы это было правдой.
        Видимо, ему уже всю плешь промыли приколами на эту тему. Типа, в трехе и не справились с калекой.
        - Держи так, - я поправил ему руку с ножом и показал примерно, как бить.
        Он послушно повел руку мне в живот. Я покачал головой:
        - Вот, смотри. Ты, наверное, замечал, что если противник руку напряг, то не выбьешь. Сначала надо…
        Он так увлеченно смотрел на свою руку, что быстрый удар в солнечное сплетение вообще не заметил. Ноль согнулся, хватая воздух, я же добавил ему рукоятью ножа по темечку. Бедняга, наверное, даже не понял, как нож оказался в моей руке.
        Я подхватил обмякшее тело под мышки и быстро затащил его в избу. Стянул с него плащ и, накинув на себя, сел на табуретку, поставив рядом арбалет и взяв нож.
        Когда его напарник вернулся, загруженный двумя кувшинами, я сидел в непринужденной позе, набросив капюшон на голову, и поигрывал ножом. Хозяин жизни!
        - Ну что, не высовывался этот?
        Он не успел зайти вперед меня, как я покачал головой, не поднимая взгляда, и взял свою кружку, готовясь наливать пиво.
        - Драный ты ноль, - проворчал напарник, - Хоть бы один кувшин взял.
        Тот сел и нагнулся, опуская груз на землю. Ему тоже хватило одного удара по затылку, и он свалился прямо на кувшины.
        Я быстро затащил и его. Жаль, у меня не было веревки, чтобы связать, и очнуться они могли в любую минуту. Оставляя их здесь, я делал глупость. Подумав о ноже, я понял, что не смогу сейчас их убить. Если будут целиться в меня, то без вопросов. Но не так… Я сунул нож за пояс.
        Не снимая плаща, я вышел, подошел к кувшинам, стал искать с водой. Пиво пахло как-то… интересно. Наверняка какие-то горные растения. Воды осталось на пару глотков, но мне хватило. Дальше я, прихватив кувшин с кружкой и повесив арбалет на спину, быстрым шагом пошел к зданию-конюшне, стараясь не попадать в свет редких горящих факелов.
        У самого входа в здание мне попался патрульный с арбалетом, и я просто расставил руки - в одной кувшин, в другой кружка. Заметно покачиваясь, я развязным шагом пошел на патрульного.
        Тот даже ничего не заподозрил, в темноте под капюшоном лица не разглядишь.
        - Хас, зверь тебя подери, - проворчал он и, кинув арбалет на спину, пошел ко мне, - Опять нажрался. Ты же знаешь, как мастер к этому относится.
        Сначала я думал сразу вырубить нуля, но его слова подали мне идею. Он подошел ко мне, взяв под руку, и… повел именно в то здание, куда мне было нужно. Мы прошли внутрь.
        Здесь, к счастью, факел горел только возле загона с Рычком. У меня подкатил ком к горлу, когда я увидел там толстого нуля на табуретке. Сидя в одной тканой рубахе и вытянув ноги, он смотрел на нас. Перед ним на полу стояли разные плошки, а сам он лопаточкой помешивал что-то в чашке.
        - Ты чего? - спросил толстяк моего конвоира.
        - Тут Хас опять напился, давай кинем в загон, а?
        Тот великодушно махнул.
        - А, вон чего… Только давай где-нибудь у входа. Чтоб, если что, на улицу сразу бежал.
        - Ты чего это ночью работаешь? - спросил конвоир, тужась под моим весом. Я уже висел на нем без стеснения.
        - Да к рассвету надо зверя обработать, чтобы на всех кидался без разбора, - пояснил ноль, - Мастеру надо.
        - Эх, везет тебе, веселишься тут, - рассмеялся ноль, - Что эту тварь обрабатывать, они и так на всех кидаются.
        Патрульный завел меня в загон и обмяк, когда нож вошел ему в подбородок. У меня уже не было времени на милосердие, да и последние его слова отбросили все сомнения.
        Я взял его арбалет, он был взведен. На ложе лежала стрела со светлым оперением. В тусклом освещении я поменял снаряд на отравленный, потом выпрямился и вышел в коридор.
        Молча я поднял оружие.
        - Ты там пивка не принесешь? - не глядя на меня, спросил толстяк, - Я с этой мразью весь умаялся, крепкий, зараза. Не в службу, а в дружбу.
        Он сидел и, высунув язык, любовно размазывал по ножу полученную смесь. Я особо не умел стрелять из арбалета, и стрелял наверняка, в корпус. Болт вошел ему прямо под ребра, погрузившись в жир до самого оперения.
        Все-таки яд каракоза нереально мощная штука. Тот даже рта раскрыть не успел, как завалился лицом вперед и грохнулся лбом об решетку.
        Я стрелой пролетел к концу коридора. Одна из плошек, самая маленькая, была с красной субстанцией на дне, и я осторожно отодвинул ее ногой. Еще не хватало вляпаться.
        Тужась, я отвалил толстяка от решетки. Рычок так и висел на цепях, безвольно уронив голову на грудь.
        - Рычок, - прошептал я, роясь пальцами за поясом нуля, - Я сейчас.
        Ключ-секретку я нашел быстро. Вставил в паз, там отошел стопор, и засов легко выдвинулся. Тюремщики тут особо не парились - эта же секретка подходила и к кандалам.
        Я быстро освободил одну руку Рычка и, охнув под его весом, попытался дотянуться до оков на второй руке…
        Стальные пальцы обхватили мое горло, разом чуть не выдавив из меня жизнь. Я захрипел, царапая его руку, перед глазами вспыхнули искры.
        - Тварь! Дерьмо нулячье! - рычал Волчонок, мутные глаза горели яростью, - Убью!
        Я пытался выдавить хоть слово и беспомощно хрипел. Он играючи одной рукой поднял меня и прижал к стене, дернул второй, но цепи жалобно зазвенели.
        - Р-ры…ч…к...
        - Грязь нулячья!
        Пальцы сжимались, мое сознание уплывало, я уже видел стержень духа над головой. Я опустил руку, пытаясь нашарить нож, но она уже слабо слушалась меня…
        Хватка исчезла, и я сполз со стены, завалившись на Рычка.
        - Перит? - Рычок затряс головой, а потом встряхнул и меня.
        Я хватал воздух, как рыба, и ничего не мог ответить, казалось, у меня шея сломана. У меня получилось только кивнуть, и я закашлялся.
        - Ты что здесь делаешь? - спросил Волчонок, ошалело крутя головой.
        У него уже прояснились глаза, хотя еще осталась нездоровая краснота. Я уперся рукой в пол, а другой растирал шею, пытаясь отдышаться.
        Ничего не говоря, я усилием воли поднял себя и протянул руку к кандалам на руке Рычка. Секретка щелкнула, и Волчонок озабоченно потер свободное запястье.
        - Ух… - я попытался сказать, потом сглотнул, сделал паузу, и попробовал снова, - Ухо-о-одим… - мой голос сипел, как после диких криков на футбольном матче.
        Мы вышли из загона, я сразу нацелил арбалет на выход. Рычок посмотрел на толстяка, а потом со всей дури заехал тому по голове.
        - Мразь! - он снова поднял ногу, но я его остановил.
        - Времени нет.
        - Они зачем-то хотели, чтобы я убил тебя, - сказал Волчонок, - Я до последнего сопротивлялся, управлял кровью.
        Плошка с ядом снова привлекла мое внимание. Я осторожно подал ее Рычку и сказал:
        - Смотри, неси осторожно, это яд.
        Тот, округлив глаза, держал плошку на вытянутых руках.
        - Зачем?
        - Узнаешь.
        Мы проскользнули к выходу. Рычок взял арбалет, оставленный мной у первого трупа. Я пристроил ему тул со стрелами на пояс и вкратце показал, как взводить арбалет, крутя ручку. Волчонок пожал плечами, поставил плошку на пол, и, просто взяв тетиву пальцами, натянул ее на спуск. Я только покачал головой - воистину звериная сила.
        Выглянув наружу, я проверил обстановку. Пока было тихо.
        - Куда нам надо?
        - Иди за мной, - сказал я, - Мне нужно копье.
        Волчонок кивнул, не спросив, зачем. Я радовался, что, даже не смотря на сутки адских пыток, он остался таким же.
        Забежав за здание, мы бесшумно заскользили вдоль стены. Деревня спала, пересменка еще не скоро, и у нас было немного времени. Все зависело от того, когда очнутся мои охранники.
        Пройдя мимо стрельбища, мы захватили еще тулы со стрелами. Пока шли к арене, меня одолевали сомнения, засчитается ли даром Скорпионов оружие, сделанное нулями. Если мир пропитан магией, то тут могут быть свои правила.
        На арене никого не было, только одинокий факел на стойке освещал ее. Странные эти свободные нули - вся жизнь у них как служба, даже ночью нет загулявших влюбленных парочек. Впрочем, мастер Женя, натерпевшись от зверей за тридцать лет, лучше знал, какая железная хватка позволит выжить.
        Но мне с ними было не по пути. Когда-нибудь, в другой жизни, в другом мире…
        Осторожно выйдя на арену, я подошел к стойке и положил руку на древко копья. Волна мурашек прокатилась по телу, я почувствовал, как с приятной болью налились силой мои мышцы. О, да, это как наркотик!
        Рычок остался у стены, в темноте. И его не было заметно.
        - Эй, ты чего тут делаешь?
        Я повернул голову. В круг света от факела вышли сразу два нуля. Они еще не подняли оружие, но шли настороженно. К счастью, капюшон скрывал мое лицо.
        - Слушай, а у стены там кто? - один скинул капюшон, всматриваясь.
        Я молнией пронесся между патрульными и застыл за их спинами. Они схватились за горло и повалились, арена заполнилась хрипами. С наконечника моего копья капнула кровь.
        Закрыв глаза, я попытался успокоить совесть. Я не хотел так много убивать.
        - Рычок, - прокряхтел я, затаскивая одного в темноту.
        Через пару секунд Волчонок скинул на него второй труп. Судя по лицу зверя, он ни капельки не жалел их, и с удовольствием прошелся бы по всей деревне. Я посмотрел на тела, и, потратив пару секунд на муки совести, хлопнул звереныша по плечу.
        - Меч себе возьми. Лезвие не трогай, будет больно.
        - Я лучше с этим, - Рычок поднял арбалет.
        Мы все же похлопали по поясу убитых нулей, и Волчонок тоже обзавелся ножом.
        - Пошли к воротам, надо бежать.
        В темноте мы чуть не заблудились и опять наткнулись на патрульного. Тот стоял посреди улицы и крутил головой, кого-то высматривая. Мы спрятались в тени, и через пару секунд ноль ушел в другую сторону.
        Я попробовал сориентироваться, вспоминая дневную прогулку, а потом уверенно толкнул Рычка вслед за нулем. Мы догнали его почти у самых ворот, и нам пришлось спрятаться за угол дома.
        - Хас, ты не видел Дауда? - спросил наш «поводырь».
        Возле ворот дежурил один щуплый ноль. Это, видимо, и был тот самый Хас, который вечно напивался по ночам. Тот сидел на земле, привалившись спиной к воротам и уронив голову на грудь, и храпел. Рядом стоял кувшин.
        - Ох, ну ты и свинья, - проворчал патрульный, но сам нагнулся и поднял кувшин, - О, спасибо, до смены хватит.
        Он стал пить прямо из горла. Удар древком копья в основание шеи сразу отправил его в крепкий сон. Ноль, спящий у ворот, даже не пошевелился, когда мы оттаскивали его.
        Рычок закрутил ворот открывающего механизма, а я сидел, прицелившись в темноту. Ворота скрипели, и мне казалось, что на этот звук должна была сбежаться вся деревня.
        Когда открылась достаточная щель, я поднял руку:
        - Хватит, - я подскочил к Рычку, - Где яд?
        Тот осторожно поднял плошку, стоящую рядом, и я аккуратно полил рукояти ворота. Пусть наслаждаются своим оружием! Мы протиснулись за ворота, и я вылил остатки яда на края створок примерно в те места, где могут схватиться руками.
        В деревне раздались голоса, кто-то кричал.
        - Все, бежим, - я выкинул плошку и толкнул Рычка в ту сторону, где видел днем просвет между тучами. Там и сейчас небо было светлее.
        Мы побежали что есть сил, пытаясь разглядеть дорогу. Здесь я доверял чутью Рычка, все-таки его чувства сильнее. Сзади раздался звон железного гонга, расколовший ночную тишину всеобщей тревогой.
        Глава 28. Застава
        Как я радовался, что в этом мире нет прожекторов. Мы бежали вниз по склону, едва не спотыкаясь о камни, и были как на ладони. В горах рассвет всегда начинался позже, и темнота помогала нам остаться в живых.
        За спиной раздался громкий щелчок, мимо прошелестел огромный снаряд из катапульты и воткнулся где-то впереди.
        - Не оборачивайся, - крикнул я, - Не теряй скорости.
        Если бы не копье, делающее из меня супермена, я бы убился на этом склоне. Камни, кочки, выступы и ямы. Мое тело перепрыгивало, лавировало, иногда напрягая до боли жилы. В этот момент я завидовал Рычку - он и без допингов так может.
        Мучила ли меня совесть за то, что я натворил там, в деревне? Немного. Но я предпочитал сначала выбраться, а потом уже страдать душевными терзаниями.
        Наш сержант как-то хорошо отметелил одного солдата, и на нем живого места не было. Тот не нажал на курок, заметив подростка, и скоро отряд накрыли минометным обстрелом, погибли двое наших.
        «Не думать надо, а стрелять! Потом можешь сколько угодно блевать в кустах и свечки ставить, а тогда надо было стрелять!»
        Солдат повалялся в госпитале месяц и вернулся, а сержанта весь тот месяц таскали по всем тяжким, но им не за что было зацепиться. Я запомнил урок, пусть и на тройку, потому что был тем солдатом. Сержанта я не сдал.
        Мы добежали до самого низа, под ботинками заскрипел гравий высохшего горного ручья. Засвистели болты, втыкаясь в щебенку.
        - Мы спокойно их перебьем, - сказал мне Рычок.
        - Заденет болтом и все, - я покачал головой.
        До этого нули плохо видели нас, но на фоне светлого русла мы выделялись четче. Снаряды стали пролетать ближе.
        Прямо перед нами с грохотом воткнулась стрела из катапульты, и я перепрыгнул торчащую жердь, как олимпийский бегун.
        Я на миг обернулся. Прямо за нами бежал отряд из пяти нулей, наверху на склоне виднелась толпа намного больше.
        Впереди ручей огибал скалу и, завернув за нее, я скомандовал:
        - Рычок, за тот камень, - я указал на темный валунок, выделяющийся на фоне светлого гравия, - Стреляй по первому, меня не задень.
        Тот в два прыжка кинулся за камень и развернулся к цели, а я вжался в скалу.
        Захрустели шаги, раздались крики. Вот выскочил первый и сразу получил стрелу в лицо. Остальные кинулись врассыпную, садясь на колено. Один чуть не влепился в меня, но я элегантно отодвинул его ножом под ребра.
        Трое оставшихся выстрелили по камню, за которым сжался Рычок, и слаженно закрутили воротки, перезаряжаясь. Я подлетел к ним, орудуя копьем. Первому острие в горло, прыжок вперед, второму удар древком в переносицу. Я достал третьего, перехватив оружие почти у наконечника и тупым концом выстрелив бедняге в висок. Все трое свалились лицом в гравий.
        - Быстрее, - я пробежал мимо Волчонка, дергая его за плечо.
        Едва видимый прогал в облаках на темном небе стал заметно светлее. Близился рассвет.
        Мы недолго бежали в одиночестве, мимо нас снова засвистели стрелы. Сейчас чуть посветлеет, и станут бить точнее.
        К счастью, скоро мы побежали по местности, полной скал и торчащих отрогов. Лавируя между ними, мы спокойно избегали прямого огня противника. Рычок пару раз выстрелил и снял одного преследователя. Звереныш удивительно быстро приловчился к арбалету.
        Я все время держал в качестве ориентира просвет на горизонте, его было видно даже за вершинами, встающими на пути. Одну такую гору нам пришлось долго огибать.
        Вскоре нам уже не пришлось следить за направлением - мы бежали по широкому каньону, окруженному со всех сторон скалами. Я все надеялся, что он не повернет где-нибудь посреди пути, и нам не придется карабкаться по отвесным склонам.
        Все-таки нули - это нули. В таком темпе мы скоро от них оторвались, хоть я и чуял, что мое тело сейчас поддерживает только дар Скорпионов. Наверняка без копья свалился бы от усталости. Что до Рычка, так он, как мне кажется, даже не вспотел.
        Больше всего меня беспокоила застава. Если на заставе есть сигнальный костер, то есть ли такой в главной деревне? Нули вполне могли подать сигнал.
        Тем более, заставу еще надо было заметить. Хотя, вполне логично, что это должно быть высокое место. Имея арбалеты, в рукопашку нули ни с кем не собирались драться.
        -- Смотри в оба вперед, - крикнул я Рычку, - Впереди должна быть застава, и я не знаю, как она выглядит.
        Через несколько минут Волчонок выдал мне.
        - Я вижу ее, - он указал вперед.
        Прижавшись к камню, я рассматривал сторожевую башню, по-другому этот комплекс не назовешь. Нули выстроили его на верхушке высокой вытянутой скалы, выровняв площадку мелким камнем. На дальнем конце ее стояла большая будка, открытая со всех сторон. И это было правильно, ведь самых страшных врагов ждут с той стороны.
        На ближнем к нам конце площадки был сложен тот самый сигнальный костер, накрытый простым навесом. Рядом с ним я видел одного нуля с арбалетом на спине, он справлял нужду прямо с высоты. На то, что у них тревога, не похоже. Сколько их обычно тут? Двое? Или трое?
        Как забраться наверх, я не знал. Не видно было ни ступеней, ни какого-либо другого подъема. Скорее всего, они сбрасывали вниз веревочную лестницу.
        Дальше, за скалой, я увидел этот самый проход. Две горы образовывали между собой широкую щель, а их вершины уже утопали в черных облаках, нависающих со всех сторон. Здесь, ближе к этой завесе из туч, казалось, что стоишь прямо перед надвигающимся на тебя штормом.
        - Что будем делать? - спросил Рычок, настороженно оглядывающийся назад.
        Скоро нас должны нагнать преследователи из деревни, и решение нужно было принимать быстро.
        - Кажется, этот мастер Женя не предусмотрел подачу сигнала в обратном порядке, - сказал я, - С нашей стороны остается элемент неожиданности, так что пробуем пробежать.
        Мы дождались, пока ноль зайдет за костер и направится к будке, и понеслись к основанию скалы. Я обошел по широкой дуге то место, где ноль справлял нужду, Рычок недовольно сморщил нос.
        Задирая голову, мы бежали вдоль подножия, и чуть не споткнулись о какие-то деревянные конструкции. Остатки дощатых подмостков, обломанные, почти иструхлевшие жерди. Все было свалено в кучу.
        - Что это? - спросил Рычок.
        - Кажется, строительные леса, - сказал я, - Видимо, некому убрать, а может, на дрова используют.
        И в этот момент сзади раздался вой трубы. Ну, все, вот теперь точно тревога.
        - Так, Рычок, - я стал вытягивать один из полуразваленных настилов подходящего размера, - Помогай!
        - Что это? Зачем?
        Мы достали длинный настил, еще неплохо сохранившийся, но в паре мест зияли дыры. Я схватил его за один конец и, тужась, стал поднимать.
        - Давай, закидываем на голову.
        Прикрылись этим трухлявым щитом, я все пытался пристроить копье так, чтобы обхватить его вместе с краем настила. Рычок встал за моей спиной. Я проследил, чтобы сзади конец настила выглядывал подальше, прикрывая спину Рычку.
        - Все, давай!
        Мы побежали вперед, к ущелью.
        Некоторое время, пока мимо проплывало подножие скалы, было тихо. Повторилось тревожное пение трубы, и сверху в ответ забил гонг. Мы выбежали напрямую к ущелью и пронеслись мимо бревенчатых ежей, обструганные концы которых отливали краснотой.
        От каких же тварей защищают проход эти нули? Впрочем, я помнил то стадо скорпионов, там самые крупные вполне могли поспорить размерами с танком.
        В настил стукнул первый болт, его кончик опасно выглянул над моей головой. Мимо просвистел и воткнулся в землю другой.
        - Стреляют! - крикнул Рычок.
        - Вижу, поднажмем.
        Мы прибавили шагу, стараясь поскорее выйти из зоны обстрела, и чуть качались из стороны в сторону. По настилу еще пару раз ударили стрелы. Все-таки дальность стрельбы у арбалета считается ниже. Лук мощнее, но обычный ноль не сможет на нем даже тетиву натянуть.
        - Да-а-а! - крикнул я, когда болты стали падать реже.
        - Почти ушли, - сказал Рычок, - Я вижу выход, скалы расхо…
        Он споткнулся, я сразу ощутил вес настила на себе. Я пробежал еще пару шагов, не сразу поняв, что произошло, а потом сбросил щит в сторону и метнулся обратно, к лежащему ничком Волчонку. Он ворочался и пытался подняться.
        Я меня по спине пробежал холодок - у него в плече торчал, едва не вываливаясь, болт с красным оперением. Видимо, пробился через дырявый щит.
        Упав на колени, я проскользил по гравию и выдернул смертоносный снаряд. Если он слабо воткнулся, восковую пленку могло и не сбить. Вот только почти зеленое лицо звереныша говорило об обратном.
        - Рычок! - я схватил его и попытался поднять, - Нет!
        В двух шагах передо мной в землю воткнулся еще болт. Он торчал почти вертикально, и значит, здесь уже была предельная дистанция.
        Меня мутило от усталости, казалось, будто это в меня попали отравленным снарядом.
        - Да встава-а-ай! - я закинул его руку себе на плечо и потянулся к лежащему неподалеку копью, - Дава-а-ай, зверье пустое!
        Пальцы проскребли по древку, я ощутил прилив сил и дернул Рычка к себе на спину.
        - Пе-е… ри-и… - прохрипел Волчонок.
        Я схватил копье и, пригибаясь под весом зверя, попытался встать. До меня даже не сразу дошло, что, по идее, Рычок должен был сразу погибнуть. Но он все еще шевелился, пытался что-то сказать.
        - Вперед, да, вперед! - я, пошатываюсь, зашагал.
        Я не стал оглядываться, боясь свалиться.
        - Во… д…
        Рухнув на колено, я подставил руку с копьем, больно ударившись о камни костяшками. Я зарычал и снова поднялся.
        - Гребаная нулячья сила!
        - В… ды… - прохрипел Волочнок, пытаясь тоже идти.
        До меня дошло. Вода! Ему нужна вода.
        Ну, точно, этот малой владеет стихией воды. Он научился с горем пополам глушить действие яда в своей крови, пока его пытали малыми дозами.
        К тому же звери обладают звериным иммунитетом. Сразу вспомнились старые книжки про древних убийц-нинздя. Говорят же, некоторых с детства пичкали ядами, чтобы организм учился бороться с ним. Возможно, с этим зверем произошло то же самое.
        - Да где ж я тебе воды-то найду, - я пер вперед, как паровоз, Волчонок тоже пытался переставлять ноги, становясь все тяжелее.
        - Жур… - он с трудом сглотнул, и на миг поднял руку с вытянутым вперед пальцем, - …чит…
        Его рука безвольно упала, он навалился на меня…
        - А-а-а! - я закричал, упал на колени, сам уже едва не срываясь в видение стержня духа.
        А это реально плохо. Если еще и я потеряю сознание.
        - Ха-а-али! - крикнул я, - Приди-и-и!
        В ответ было молчание. Я стиснул зубы чуть ли не до скрипа, поднялся, попер дальше.
        - Жр… чи… - выдохнул Рычок, все медленнее переставляя ноги.
        И тут я тоже услышал. Где-то впереди, там, где стены ущелья уже расходились, действительно плескала вода. Я чуть удобнее перекинул через плечо руку звереныша и рванул, добивая остатки сил.
        Сверху спустился светлячок духа и влетел мне в грудь. Стало полегче. Гребанное Небо оценило мои усилия и вознаградило.
        Выползая из ущелья, я увидел справа ручей, спускающийся со склона горы.
        - Сейчас! - я вышел на последний марш-бросок.
        Позади послышались крики, но мы уже завернули за скалы. Чертовы нули, только бы дотащить Рычка. Он не шевелил ногами, и я понял, что выдыхаюсь.
        Я не поверил своим ушам, когда ноги заплескали по воде. Я сразу скинул зверя, тот упал лицом в воду, сквозящую через щебенку. Рычок не шевелился.
        Плюхнувшись на колени, я хотел перевернуть его, но над головой просвистела стрела. Краем глаза я заметил движение и кувыркнулся вперед, схватив лежащий на спине зверя арбалет. Лямка не дала нормально прицелиться, и я только пробил ногу нулю, бегущему ко мне.
        Красное оперение не оставило ему шанса. За ним бежало еще двое, а вдалеке из ущелья уже выбегало подкрепление.
        Я перехватил копье и метнул. Следующий противник рухнул как подкошенный, завалившись на спину, а я схватил нож с пояса и кинулся добивать оставшегося.
        Вот только без копья я не пробежал и пяти шагов, как рухнул на четвереньки.
        - Достойная смерть для такой твари, - услышал я знакомый голос, - Спасибо, что мой нож не потерял.
        Мне в затылок уперся арбалет. Ой, зря… Зря я не убил своих охранников возле избы. С это мыслью я поплыл, медленно сваливаясь в обморок.
        Раздались приглушенные вскрики, рядом что-то упало. В уши влетел вой трубы, и задрожала земля. Потом воздух сотряс утробный рокот. А я все плыл и плыл, и никак не мог вынырнуть, ухватиться за сознание.
        В руки что-то уперлось, пальцы обхватили знакомое древко… По мышцам прокатилась сила и плеснула в мозг бодрости.
        - Держи свое копье! - прошипел Рычок, оттаскивая меня в ручей за укрытие.
        Я забарахтался, заработал руками и ногами, и стал ему помогать. Через пару секунд мы заползли за большой валун и залегли. Ледяная вода быстро пропитала одежду, я чуял, как она струится под локтями.
        - Что происходит?
        - Тс-с-с! - Рычок прижал палец к губам, смотря на меня круглыми глазами.
        Я смотрел на него - бледный, с мешками под глазами, волосы мокрые. Прямо у меня на глазах он зарылся лицом в залитый гравий и стал пить.
        Снова воздух сотряс рокот. Выглянув из-за камня, я обомлел - у входа в ущелье толпилось стадо огромных скорпионов, больше десятка особей. Некоторые размером с микроавтобус, они проталкивались туда, мешая друг другу, скреблись клешнями. Парочка мелких, истыканных красными болтами, валялась в стороне.
        Увидев эту картину, мне сразу показалось, что здесь, в ледяном ручье, не так уж и холодно. Даже тепло и уютно.
        - Кто-то додумался подуть в трубу, - прошептал Рычок, - На звук выбежала мелочь…
        Я кивнул. Теперь понятно. Мы снова опустили головы и некоторое время лежали, слушая утробный рокот, треск камня и удары хитиновых панцирей друг о друга. Скоро все стихло.
        - Ушли, - сказал Волчонок и поднялся, - А ведь там была тварь восемнадцатой ступени.
        Чтобы удивиться, мне сначала пришлось посчитать. Получилась третья мера, четвертая ступень. «Человек»! Ну, что ж, хотел Евгений Павлович проверить свой яд каракоза, так Проклятые горы дали ему такой шанс.
        Я сильно продрог, лежа в воде, и двигаться для меня теперь было в радость. Мы собрали с ближайших нулей тулы со стрелами, я взял себе арбалет. Ближе к ущелью мы не рискнули подойти.
        - Теперь нам самим бы не напороться, - сказал я, - Как теперь выбраться?
        - Если идти глубоко в Проклятые горы, увидишь там край мира и вечную тьму, - ответил Рычок, - А Инфериор там, где свет.
        Я усмехнулся. Ну, хотя бы общее направление есть. Уж отличить темный горизонт от светлого мы могли.
        Поднявшись на одном перевале повыше, мы и вправду увидели, что в одной стороне были освещенные горы, да так далеко, что глаз едва цеплялся. А в другой стороне… Все те же пыльные тучи, достающие до земли. Казалось, в той стороне обрушилось здание размером со вселенную, и стена поднятой грязи так и застыла.
        - Туда нам точно не надо, - усмехнулся я.
        Рычок осторожно следил глазами за небом. Я вспомнил, что мы здесь наблюдали и птиц.
        После всех передряг наше путешествие обратно в Инфериор можно назвать везением. И у Рычка, и у меня было хорошо развито чувство опасности, и, к счастью, мы не нарвались на тварей, обладающих даром его усыплять.
        Я насмотрелся на насекомых размером с фуру, поджигающих землю. Они бились с такими же исполинами, оставляющими изморозь на камнях. За такими баталиями, напоминающими магические битвы из фэнтезийных фильмов, лучше наблюдать издалека. Иногда целый час приходилось ждать, пока они свалят.
        Нас изрядно напугал горный козел, вдруг вынырнувший прямо из скалы. Высотой с человека, и рога, покрытые ороговевшими шипами - чем выше ступень животного, тем более устрашающе оно выглядит. Металл, напитанный силой яда, прекрасно отпугивал животных, и это рогатый житель гор быстро слинял обратно в каменную стену.
        - Тринадцатая ступень, - сказал Рычок, - Владеет стихией земли, причем идеально.
        К счастью, чем ближе мы подходили к Инфериору, тем мельче становились твари. А вскоре и вовсе случилось чудо. Мы шли уже долго, и солнце давно палило нас с самого зенита, когда услышали грохот воды.
        Вскоре мы вышли к реке, и я узнал это место. Водопад шумел, разбиваясь внизу на кучу брызг. Здесь крестьянин Акува вытащил меня из воды, прямо на том берегу.
        Дорогие читатели. Следующая глава последняя, вместе с ней сразу выйдет вторая книга. Постараюсь к среде все подготовить, ваши лайки и отзывы очень помогут. :-)
        Глава 29. Конец пути
        Я впервые понял, как хорошо быть стихийником, когда мы с Рычком без проблем перебрались на ту сторону. Точнее, это зверь греб, подтягивая меня за собой. Он концентрировался мысленно на воде, и страшное течение не сносило нас, хотя мы плыли всего в двадцати метрах от края водопада.
        - О-о-о, - он упал на гравий, будто пытаясь обнять весь берег.
        - Ты чего?
        - Это отнимает много сил, - Рычок приподнялся на локте и покачал головой, - Очень много. Сильное течение.
        Я опять слегка разочаровался. Если вспомнить книжки, которыми зачитывался в детстве, то маги, владеющие стихией воды, представлялись мне другими. Они должны бы мановением руки насылать цунами, или одной силой мысли кипятить кровь в жилах врага.
        А тут переплыл речку и валяешься, отдыхаешь. Но, с другой стороны, я не видел, что творил знахарь у Скорпионов, а только слышал последствия этого. Или маг Кабанов, преследующий нас? Его выскакивающие из земли шипы производили должное впечатление.
        Тем более, на что способна третья мера, я даже не представляю, и знаю только со слов мастера Жени. «Супермены».
        - До деревни еще идти долго? - спросил Рычок, перевернувшись на спину.
        Он нежился под лучами солнца, отогреваясь после ледяной воды. Теперь я тоже был благодарен природе, что сейчас палит жара.
        - Не помню точно, полчаса, а может, час.
        - Я поймаю рыбу, - Рычок сел, - Показать, как делают это стихийники воды?
        Он поднялся и двинулся к реке. Я с интересом наблюдал, как он вошел по колено и опустил руки в воду.
        Я ожидал каких-нибудь спецэффектов или еще чего, но нет, через несколько секунд он просто выдернул руки из воды, зажав в них большую рыбину.
        Зверь выкинул ее на берег и вышел.
        - Вот только огня у нас нет, - сказал я.
        - Не отравимся, -- ответил Рычок, доставая нож.
        Дома, на Земле, я бы в последнюю очередь стал есть сырую рыбу. Но голод не тетка, я несколько минут наблюдал, как Волчонок отрезает куски сырой рыбы и отправляет в рот, и все-таки сдался.
        На вкус рыба была… как рыба, только водянистая и не соленая. Справившись с добычей за десять минут, я с удивлением заметил, что неплохо подкрепился.
        - Все равно, костер бы, да на вертел насадить, - мечтательно произнес я, споласкивая руки в реке, - Посолить, чесночком нашпиговать, лимоном сбрызнуть. Покручиваешь, сметаной обмазываешь…
        Рычок слушал меня и усмехался. Может, он и не знал названий земных продуктов, но в свою очередь сказал:
        - Ты не знаешь, как моя матушка рыбу готовила. У нас в предгорьях растет такая интересная трава…
        Мы проделали дальнейший путь за разговорами. Напряжение после длительного похода спало, и я узнал много нового про жизнь в Инфериоре. Как оказалось, не всем зверям нравилось положение нулей и стихийников. То есть, все-таки нравственность в нулевом мире присутствовала.
        Теперь я понял, почему ближе к окраинам нулям жилось вольготнее - ближе к центру крупные города, и трудовых ресурсов там нужно больше. Здесь же, на окраинах, запросы у жителей были меньше. Хотя Рычок никогда и не был дальше селения Серых Волков.
        Я крутил головой, вспоминая, как мы шли тут с рыбаком Акувой.
        - А что за родовой барьер? - вдруг спросил я.
        Волчонок вздрогнул:
        - Откуда ты узнал?
        Я по привычке скосил глаза наверх.
        - Небо подсказало.
        Зверь вздохнул:
        - Белые и Серые Волки - родичи. Мы дети одного древнего рода Диких Волков, - сказал он, а потом ответил на мой удивленный взгляд, - Давным-давно наши предки не поделили место вожака.
        Я кивнул. Ну, обычное дело. Помнится, у нас в Древней Руси тоже целая эпоха такая была.
        - Если быть точнее, брат убил брата. У них были прозвища Серый и Белый. В общем, по праву наследования вождем должен был стать старший, Белый.
        Услышав это, до меня начало доходить, что вся история с Белыми Волками - это происки не только Кабанов. Зеленые Скорпионы попали под каток куда более хитрого конфликта.
        - Начался раздор, и об этом услышал великий приор, - Рычок сжал кулаки, - Вот только виноватыми остались Белые.
        - Это как же так?
        Волчонок покрутил головой, будто посреди холмистых предгорий нас кто-то может подслушать, и прошептал:
        - Дедушка говорил, что приор сам только сел на трон, и тоже обманом.
        Я кивнул и сказал:
        - Ясно. Ему надо было укрепить власть. И Волки под предводительством Серого сразу стали друзьями?
        - Да. Старшей стаей в этих краях тогда были Желтые Скорпионы, они всегда спорили с Дикими Волками за первенство.
        - А где же они теперь?
        Волчонок удивленно посмотрел на меня.
        - Ну, их нет.
        Я пожал плечами. Ну, мог бы и догадаться.
        - И, я так понимаю, Зеленые Скорпионы - их потомки.
        - Да. Они и живут в той самой долине, где жили Желтые.
        - Странно, ни о чем таком они не говорили.
        - Об этом опасно говорить. Великий приор Зигфрид до сих пор правит здесь.
        Я нахмурил брови.
        - Подожди. Ты же сказал, давным-давно. Я думал, это в древности.
        - Третья мера живет несколько сотен лет, а то и тысячу, - пожал плечами Рычок, - А ты не знал?
        Я вытаращил глаза. Вот так «человек»!
        - Он и наложил родовой барьер. И с тех пор каждый волчонок рождается не выше первой ступени, и не может подняться.
        Вот тебе и третья мера. Я хотел узнать, на что способен «человек», вот и узнал. Закрыть развитие целого рода на сотни лет! Да этот «супермен» может по одному желанию зарубить всю мою миссию на корню.
        - Это как же так?
        - Приор Зигфрид имеет такую власть. Это величайший дар Неба. Дар судьи.
        - Но ты же его прорвал.
        - Я убил ангела, - испуганно сказал Рычок.
        - Слишком много духа получил, - сказал я, кивая своей догадке.
        Волчонок не ответил, лишь обеспокоенно смотрел на небо, приложив два пальца ко лбу.
        - Сдается мне, Рычок, надо еще думать.
        - Ты о чем?
        - Думаешь, у Серых мы найдем справедливость? - спросил я, - Совет находится в деревне у Волков?
        - Да, в главной деревне.
        - А кто в Совете заседает?
        - Представители сильнейших стай.
        - Двенадцати? - с ходу спросил я.
        - Ну, должно быть так, - кивнул Рычок, - Так говорил дедушка. Но когда Желтые Скорпионы исчезли, стало по-другому. Я теперь даже и не знаю, сколько стай под Серыми. Но Белых Волков в Совете нет.
        - Ну, естественно, - сказал я, оставив в мыслях заметку, что «тринадцатый», которого я ищу, может быть и в Совете Стай. Как лишний.
        Я вспомнил, что Старый был в Совете исключительно из-за сильного дара. Значит, там был примерно такой же принцип, как на нашей Земле - кто имеет мощное оружие, с тем считаются. Но это не значит, что дружат.
        Вскоре каменистые холмы стали более пологими, я почуял, что мы уже почти пришли. Впереди, за возвышением, показался сизый дымок. Ну, значит, скоро точно деревня. А если есть дым, значит, жизнь там продолжается.
        Может, Дадаш солгал мне по приказу старейшины? Чтобы меня сюда больше не тянуло?
        - Давай поднажмем, - я прибавил шагу.
        Мы решили сойти с тропы, огибающей холм, и сначала посмотреть с возвышенности. Но, едва мы поднялись…
        Дымили не домашние очаги. Чернели сгоревшие поля, с которых не успели собрать урожай, стога расползлись пепельной трухой. Дальше, в деревне, тоже было запустение - несколько домов стояли истлевшими коробками. Дым шел из многих мест сразу, где, видимо, еще было чему тлеть.
        У меня перехватило дыхание - Дадаш не соврал. Не было видно ни единой живой души. Я перехватил копье и побежал вниз по склону.
        Вскоре под ногами захрустели обугленные корешки пшеницы. Поднимая пепельный след, я несся изо всех сил. Выбежав на дорогу, оставшийся до деревни путь я преодолел за считанные минуты.
        Пробежав мимо первого дома, я ощутил острое чувство опасности и остановился. Рычок тоже замер в двух шагах за спиной.
        - Ты почувствовал, да? - спросил он меня.
        Я кивнул, но интуиция вдруг замолкла - опасность будто исчезла. Мне сразу вспомнились Кабаны, с которыми я бился в лесу. Помнится, один из них мог заглушить чутье.
        - А теперь исчезло, - удивленно сказал Рычок, - Прямо как тогда, в храме…
        Мы постояли некоторое время, прислушиваясь к ощущениям. Ничего. Спокойный погожий денек, солнышко греет, чуть поддувает ветерок. Если бы в деревне не встречались сгоревшие дома, и ходили люди, я бы даже насладился моментом.
        Медленным шагом мы продвигались вперед - Рычок поднял арбалет, я держал наготове копье. Через некоторое время я начал себя ругать за излишнюю бдительность - вполне возможно, что мы пришли как раз перед тем, как из деревни ушли сильные звери.
        Двери домов были раскрыты, некоторые выломаны. Сохло оставленное белье, гуляли одинокие куры…
        Стоявший ранее на площади тотем сейчас был выворочен из земли. Он лежал между двух длинных жердей, вбитых в центре. Их верхние концы были заострены, на них висела порванная одежда… Рычок некоторое время смотрел на колья, а я устало опустился на скамейку возле колодца.
        - Там казнили нулей, - сказал я, вспомнив рассказ Дадаша.
        Я покрутил головой, вспоминая, откуда выбежала девочка Грезэ. Кажется, из того дома. Да, точно, ее туда отнесла женщина.
        Быстрым шагом я направился к избе, где не было двери. Сорванная с петель, он валялась перед входом. Войдя внутрь, я обошел пару внутренних комнат. Естественно, я не надеялся найти тут девочку, но мне было интересно увидеть ее личные вещи.
        Скоро я нашел деревянную игрушку, чуть меньше ладони размером. Маленький неказистый человечек с корявой резьбой - на груди вырезаны крылышки, а на лбу угловатой головы маленький нолик. Сама фигурка была измазана в саже, и вообще выглядела, будто ее выстругали из обгоревшего полена.
        - О, знак Просветленных, - сказал Рычок, стоящий за моей спиной.
        - Чего?
        Волчонок удивленно посмотрел на меня, а затем коснулся моего лба.
        - Когда ты пришел к нам в деревню, у тебя был этот знак.
        Я пораженно рассматривал фигурку, вспоминая свое появление в этом мире. Ну, правильно, должны же были звери как-то узнать, что я «драная просва». Мне даже не пришло в голову задаться этим вопросом.
        - Точно?
        - Ну, вы же сами себе на лбу мажете этот кружок. Краской там, или глиной, я не знаю. Знак Просветленных… - Рычок пожал плечами, не понимая моего вопроса, - Так дедушка говорил.
        - А крылышки?
        Рычок пожал плечами, а потом прошептал:
        - А этого не знаю. Может, птица?
        Я понял по его тону, что свою основную догадку он говорить не хочет. В Регнуме крылья есть еще и у ангелов.
        Еще раз глянув на фигурку, я спрятал ее за пазуху. Покрутив головой, и не заметив больше ничего особенного, я постоял некоторое время с закрытыми глазами. Девочку Грезэ я помнил хорошо, знал, что она - вылитая моя Эльза. Но, пытаясь вспомнить саму дочь, я словно натыкался на зыбкую стену.
        Спустя пару секунд я понял, что толком не помню лица жены. Все, что я видел в Нулевом мире, помнил четко, а вот мою прошлую жизнь… Хорошо хоть, что чувство возмездия кипело во мне все так же. Кого благодарить за свою потерю, я знал.
        Кротов…
        Мы вышли и снова направились к колодцу на площади, чтобы утолить жажду.
        - Белый Волк? - раздался удивленный голос.
        Мы обернулись, и Рычок вдруг напрягся, поднял арбалет. На другом конце площади стоял зверь. В кожаном нагруднике, на голове шлем с волчьим хвостом, свисающим на плечо, в руке длинный меч. За плечом висел лук и торчало оперение стрел. Лицо воина было измазано серой краской. Не надо было быть особого ума, чтобы догадаться, кто это.
        - Ингольв, - Рычок побледнел.
        - Кто? - спросил я, поднимая копье.
        - Десятник Серых Волков, - чуть ли не дрожа, прошептал Волчонок, - Четвертый коготь.
        - Я смотрю, не вся белая шваль сдохла, - громко произнес воин и вальяжным шагом направился к нам.
        Рычок даже не пытался поднять арбалет, трясясь мелкой дрожью. При этом я не ощущал никакого давления со стороны нового врага, и значит, тут был обычный страх. Я не нашел ничего лучше, как с размаху отвесить парню затрещину.
        - Ау! - звереныш удивленно посмотрел на меня.
        Даже воин, которого Рычок назвал Ингольвом, остановился, увидев эту картину, и покосился на небо.
        - Неслыханно! - только и сказал Ингольв, - Я слышал о наглом нуле, но чтобы так. Белые совсем опустились, - он покачал головой.
        - Чего встал? - не обращая внимания на зверя, сказал я Волчонку, - Ты его с одной стрелы положишь, - и я похлопал по тулу, висящему на поясе.
        Тот, глядя на меня круглыми глазами, кивнул и поднял арбалет. Болт с красным оперением уже лежал в ложе.
        - С одной стрелы? - переспросил Ингольв и засмеялся, - С каких это пор белые ублюдки могут стрелы чаровать?
        Он присмотрелся к Волчонку и его брови подпрыгнули:
        - Второй коготь? Ого, неплохо для белой швали.
        Рычок, упрямо поджав губы, выстрелил. Серый Волк даже не пытался увернуться, а просто перехватил стрелу в полете и удивленно посмотрел на нее.
        - Это что? Зубочистка? - он заржал так, что схватился за живот, - Даже не верится!
        Волчонок беспомощно глянул на меня, я сказал:
        - Заряжай следующую, я попробую отвлечь.
        Услышав это, Ингольв проревел:
        - Да как ты посмел, гавно нулячье? На колени!!!
        Рычок поспешно натягивал тетиву, а я вышел чуть вперед, выставив копье:
        - Эй, зверье пустое!
        Тот круглыми глазами посмотрел на меня и снова покосился на небо. Я только покачал головой - да они тут все одинаковые.
        - Потомок ублюдка, - сказал я, и нараспев добавил, радуясь воображению, - Грязь на белой шерсти!
        Сзади даже Волчонок ахнул, а разъяренный Ингольв покраснел, как рак, сделал шаг вперед и проревел:
        - Убью-ю-ю!!!
        Рычок рядом поднял арбалет, я приготовился отражать атаку. Сейчас нам придется сложно.
        Но дальше произошло чудо, по-другому не назовешь. Серый Волк хищно улыбнулся:
        - Сейчас ты узнаешь, что такое настоящие стрелы, - тут он взял и откусил наконечник болта.
        Выкинув обломок, зверь презрительно сплюнул наконечник и потянулся за своими луком и стрелой. Но, только коснувшись плеча лука, Ингольв вдруг сказал:
        - Что за… - и упал.
        Мы с Рычком переглянулись, затем Волчонок ошалевшими глазами посмотрел на арбалет.
        - А ты боялся, - усмехнулся я.
        Мы подошли к телу, когда с него сорвался огонек духа и влетел в грудь Рычку. Волчонок расплылся в улыбке:
        - А ведь я отомст…
        Тут Рычок дернулся и выплюнул кровь, на его груди слева разошлась кожа и обнажилась плоть, а из раны заструились золотистые искорки, сливаясь в подобие клинка. Я в шоке кинулся к нему, но меня толкнула неведомая сила.
        Мое тело снова спас дар Скорпионов. Пролетев несколько метров, я сгруппировался, и, кувыркнувшись по земле, вскочил почти без ушибов.
        - Здравствуй, просветленный, - прокатился по площади трубный голос.
        За спиной Рычка, как в фантастических фильмах, из воздуха соткалась фигура. Ее контуры тлели, покрывая золотистым огнем появляющиеся крылья, солнечный свет заиграл на золотых доспехах.
        Волчонок сполз с клинка и упал, а ангел выпрямился, направив в мою сторону светящийся меч. Он был не меньше двух с половиной метров ростом.
        - Кто ты? - в панике закричал я, бегая глазами между корчащимся Рычком и новым врагом.
        - Тиохиль, страж Каэля, - расправив крылья и воздев подбородок, произнес ангел, - Смотри на меня, просва. Ты зришь свою смерть!
        Мои мысли метались, теперь я понял, из-за кого мое чутье спало. Но вот почему я не увидел ангела?
        Понимая, что шансов сбежать нет, я заорал и кинулся вперед в надежде на удачную атаку. Копье выстрелило вперед, я целился в подбородок.
        - Жалкий ноль, - Тиохиль поднял руку, будто собираясь просто остановить копье ладонью.
        Не знаю, чего он ждал, но ангел вскрикнул, когда копье пронзило выставленную ладонь. Морщась от боли, он резко дернул оружие, вырвав у меня из рук. Древко воспламенилось, и наконечник со звоном упал на землю.
        Ангел улыбнулся мне… и исчез.
        - Зачем ты здесь? - я крутил головой, - Зачем тебе я?
        Никого вокруг. Тишина везде, даже в моих ощущениях. Слышно только тихий стон Рычка.
        - Молва о тебе дошла до Медоса, - голос шел отовсюду, - Нужно остановить ересь.
        Паника овладела мной, я кувыркнулся к мертвому Ингольву и вытянул из колчана зачарованную стрелу. Перехватил ее ближе к наконечнику, который был не меньше моего ножа.
        Но как биться с врагом, которого не видишь и не чуешь?
        - Тебя могли обмануть! - крикнул я, вспомнив слова Хали, - В Каэле предатели!
        Мои глаза упали на бледного Волчонка. Рана наверняка серьезная, надеюсь, сердце не задето.
        - Я знаю… - тихий шепот прозвучал прямо за спиной.
        Резко развернувшись, я ударил стрелой, но мое запястье вместе с древком обхватила стальная хватка. Дерево хрустнуло, врезавшись мне в кожу. Ангел стоял, возвышаясь надо мной больше, чем на метр. Он поднял меня на уровень лица, и я взглянул в светящиеся золотом зрачки.
        - Вы там все предатели? - процедил я сквозь зубы, пиная его по стальной груди, - Друзей легко убивать?
        - Странно, я никого не вижу, - нахмурив брови, сказал ангел, - Просветленный, я подарю тебе последний полет.
        И он сжал мою руку. Затрещали дерево и дробящиеся кости, по плечу потекла кровь, я заорал, пытаясь вырваться. Тиохиль улыбнулся и взмыл вверх, ветер заметался в моих волосах.
        Ангел хохотал, поднимая меня все выше, внизу кружились деревня, поля вокруг, среди холмов я увидел статую скорпиона над усыпальницей.
        - Пришло время проверить, так ли крепка твоя вера.
        Конец первой книги.
        Следующая книга серии тут: Если вам понравилось, ставьте лайки и подписывайтесь. Автор нереально нуждается в этом!