Следы Михаил Павлович Игнатов
        Скука и кондиционированный рай исследовательского модуля или бессонные ночи фронтира?
        Михаил Игнатов
        Следы
        Борис даже не взглянул на вошедшего. Да, опоздал. А ещё автоматика едва успела открыть ему дверь. Уже ясно, что не в духе. А причину расскажет сам, едва чуть остынет.
        Поэтому и продолжал вглядываться в графики, давая напарнику время, только незаметно косясь в его сторону. Станислав упал в кресло, шумно вздохнул и повёл перед собой рукой. Стена напротив, до этого надёжная, фактурная, «под старину» будто истаяла, открывая, висящую за ней, каплю дрона с алеющим бортовым индексом.
        На полную проверку у Станислава ушло минут пятнадцать. Затем элеватор дрогнул, сменяя ячейку боксов и дрона, висящего в ней. А Станислав хрипло спросил, словно в пустоту:
        - Вот для чего им проверка навыков навигации и пилотирования? Р-ретрограды! Сейчас достаточно отдать команду и борт построит маршрут раз в сто быстрее меня.
        Борис позволил себе короткую усмешку, прежде чем ответить. Понятно всё со Станиславом. Сегодняшняя дата и быстрая проверка в сети, лишь подтвердили мысли. Ежегодный отборочный экзамен на пилотов в ТрансОрбиталСистем. А вот слов Борис не сдерживал:
        - Да им и пилоты не нужны. Лишняя, даже чрезмерная нагрузка при проектировании модулей. Столетний ураган только набирает силу. Половину полезного объёма уходит на защиту хрупких людей. Думаю, не пройдёт и десяти лет, как все пойдут по пути японцев.
        Станислав скривился, развернул кресло и с жаром возразил:
        - То-то у них который год капитализация падает. - вскинул руку и погрозил пальцем неизвестно кому, возможно совету директоров ТОС. - Так что не пойдут, нет. С тех пор как они перевели разведку на беспилотные модули, у них резко снизился прирост новых раскопов. Даже я могу сравнить даты, графики из открытых источников и сопоставить эти два события.
        - Тогда почему здесь это у тебя не выходит?
        Станислав перевёл взгляд на дрон, поверх которого плыли только ему видимые графики и отчёты проверочных систем. Пожал плечами:
        - Не знаю, Борис. Не лежит душа. К чему всё это? Настоящая жизнь там.
        Станислав снова ткнул пальцем, на этот раз в пол, указывая направление, где лежала Твердь. С тоской сказал:
        - Там они буквально держат возможность на кончиках пальцев, отправляя дронов на разведку.
        - Совсем нет. Как раз у нас больше шансов проявить себя, чем пилотам.
        - Сегодня твоя язвительность переходит границы.
        Между рабочими местами стала подниматься не виртуальная, видимая всем тёмная завеса, скрывая Станислава. Сменила десяток фактур, в конце превратившись в истрёпанную временем темно-алую шестигранную кладку. Точь-в-точь такую, какие возвышались в раскопках на планете, в центрах ураганов. Борис взмахнул рукой:
        - Да постой ты!
        Станислав неприязненно спросил:
        - Ну?
        Но стена теперь поднималась едва заметно. Борис вздохнул:
        - На станции шесть исследовательских доков. Человеческий персонал только в двух из них. Тот персонал, что включён в алгоритм проверки и оценки данных. И нас же самый высокий показатель находок.
        Станислав раздражённо фыркнул, дёрнул ворот комбинезона:
        - Давай говорить начистоту. Полное именование исследовательско-ремонтные доки. И вторая часть гораздо важнее, а находки благодаря пилотам внизу. У нас и Глобал вдвое больше копачей, чем у остальных. Мы лишь второй раз проглядываем маршрутные карты в поисках аномалий. Даже не мы, а алгоритмы.
        - Среднее время проверки что у нас, что у Глобал на порядок дольше, чем у других. Так почему у нас такая очередь? Глянь в сети: больше полугода. Копачи с рейса снимаются, чтобы не пропустить окно. Есть ведь ещё наш док-автомат. Будь дело только в ремонте, то все бы шли к…
        Станислав заученно забубнил:
        - Знакомясь с пустотой, а затем и с буйством негостеприимной тверди, каждый пилот осознаёт насколько важно обеспечить грамотное и своевременное сервисное обслуживание, поскольку даже самые качественные разведывательные дроны не застрахованы от поломок и различного рода неисправностей. Они накапливаются, повисают грузом на вашей команде, снижая статус эффективности. - Станислав прервался на вдох и быстро сократил рекламный текст. - Бу-бу-бу. Только у нас финальную проверку проводят люди, только у нас каждое решение о продлении сервисного срока дрона принимается человеком на основании его многолетнего опыта. Только…
        Борис вскинул руку:
        - Хорош, хорош! Уже бегу записываться.
        - Это просто дань традициям. Суеверие. Такое же, как крайний рейс, крайний тост и прочее. Не ожидал, что ты будешь утешать меня такой детской уловкой.
        - Как знаешь. - Стена снова начала разделять два рабочих места, но Борис остановил её одной незаконченной фразой. - Сдашь пилотирование, завалят на психологических тестах: у тебя выдержки…
        шестиугольная кладка, поднявшись на уровень пояса, через несколько секунд принялась опускаться. Дальше Станислав работал молча. Вот только элеватор двигался почти без простоев, без устали поднимая очередных дронов. Борис не выдержал:
        - Стоп!
        - Что в этот раз, старший оператор?
        - Куда ты спешишь?
        - Чего медлить? Визуал - норма. Интеллект - норма. Скан - норма. Отчёт авторемонта - норма. Все графики в зелёном, ресурс выше девяносто пяти. Карты проверены, отметок нет, аномалий нет, пятен нет. Скорее это я должен спросить, что это у вас, Борис случилось?
        Кресло Станислава скользнуло, остановилось вплотную к креслу Бориса.
        - Что тут у тебя?
        Борис пожал плечами и сменил параметры отображения рабочего стола, сделав его доступным для глаз любого. Станислав скользнул по панелям взглядом, комментируя видимое вслух:
        - Норма, зелёное, зелёное, ресурс девяносто восемь. Что ты его мурыжишь?
        Подняв взгляд, Станислав оглядел висящий по ту сторону бокса дрон, остановившись на его алом бортовом номере. Неуверенно спросил:
        - Семёрка на конце? Это не тот дрон, что стоял здесь ещё вчера? Или похожий номер?
        - Он.
        - Ну конечно. Я уже только сегодня выпустил шесть дронов, хотя и опоздал.
        - Думаешь больше - лучше?
        - Думаешь, медитировать над одним - лучше?
        - Этот дрон уже бывал у меня. Год назад. Гляди.
        Часть обшивки дрона увеличилась, повинуясь короткому жесту Бориса. Теперь стали заметны царапины на ней. Станислав уверенно заявил:
        - Год большой срок. Повреждения неудивительны. Удивительно то, что они не устранены. Авторемонт глючит? И при этом ресурс девяносто восемь? Вскрыть, проверить. Предварительно проблема либо с исполнительным блоком либо с интеллект системой.
        - Проблем нет. - возразил Борис. - Все дроны, проходя через меня, получают прошивку, которая ограничивает применение авторемонта.
        - Так. - Станислав помрачнел. - Я этого не слышал.
        На этот раз Борис хохотнул:
        - Это в договоре. И даже не мелким шрифтом.
        - Я его читал.
        - В моём договоре, Станислав.
        - Ладно, твоё право, старший оператор-исследователь. И что это тебе даёт?
        - Сохраняет следы. Много ли поймёшь по сухим логам систем дрона? Вот, - Борис ткнул в изображение царапин, - материальные следы!
        - Не понимаю, что они тебе дадут. Дрон не успел поднять напряжённость поля, когда попал в ураган и получил… - Станислав окинул взглядом обшивку, - три пробоя. Можешь провести реконструкцию камней.
        - Ещё вчера.
        Рядом с обшивкой появилась проекция. Короткая и тупая трёхгранная игла красного оттенка. Или даже обломок, её кончик.
        - Молодец, чего тебе более?
        - Не нахожу соответствия. Модель говорит, что следы ударов должны быть глубже, если дрон не успел поднять плотность поля.
        - Хочешь сказать, что эти иглы пробили максимум защиты?
        - Тоже не сходится. По логам он трижды использовал защиту на пределе, ныряя в ураганы. Но колебания напряжённости я нашёл лишь одно. Задолго до его прохода через экстремумы исследовательских зон.
        - Значит, если отбросить оба варианта, то они пробили защиту, поскольку несли больший импульс относительно самого урагана. Рассчитай его, внесём в прошивку рекомендацию, и успокойся на этом.
        - Я-то как раз спокоен и разбираюсь в проблеме. Это же интересно, разве нет? Мы все же исследователи, а не ремонтники. И уж точно это лучше, чем составлять маршруты для дронов.
        Станислав вскинул палец, едва удержался от того, чтобы не ткнуть им в сторону Бориса. Процедил:
        - Только там ещё осталось место, где можно поймать удачу. Только там и только от тебя и твоей интуиции зависит, сумеешь ли ты отыскать развалины в безумных бурях или нет.
        - Не хочу спорить. Кажется я привёл достаточно аргументов. Нет так нет. Возможно, тебе и впрямь нужно несколько лет проветрить голову. Держи.
        Короткий жест отправил в личное пространство Станислава увесистый файл.
        - Что это?
        - Эмулятор полётов по Безумной Тверди. - помедлив секунду, Борис со значением добавил: - Включая карты и данные пяти тысяч реальных вылетов основных модулей копачей, а не дронов.
        Станислав переспросил:
        - Скольки?
        - Насколько помню, до второго потока экзаменов две недели. Можешь считать, что у тебя отпуск. Заодно проверишь на себе график копачей: полчаса сна каждые шесть часов. И не забывай про две получасовые тренировки каждые сутки. Иначе…
        Борис недоговорил, его уже не слышали: Станислав явно устанавливал эмулятор, не собираясь откладывать до возвращения в каюту. Борису пришлось коснуться плеча, чтобы напомнить о себе:
        - Всё, свободен.
        - Да. - Станислав потряс головой, двинул рукой, убирая экраны и открывая себе собеседника. - Да! Спасибо огромное! Не ожидал. Откуда?
        - Неважно. Иди давай.
        Станислав покосился на дрона, который уже прошёл тесты и ждал подписи. Его подписи.
        - А?
        Борис отмахнулся, не сдерживая улыбки:
        - Сам закончу.
        И лишь покачал головой, когда Станислав вылетел из операторской, вернулся на рабочее место, снова развесил вокруг себя десятки графиков.
        Ошибки быть не может. В логах защиты сотни всплесков, которые остались после отражения камней, неизбежных спутников вечных ураганов Безумной Тверди. Но это всё не то. Он не зря два дня сопоставлял полные логи дрона. Графики системы стабилизации позволили ему отсеять падения дрона или удары о скалы, когда ветер швырял его в стены ущелий. Графики энергопотребления сделали то же самое с крупными камнями.
        Борис на самом деле сказал Станиславу не всё. Оставшихся всплесков на графике плотности щита тоже было три, друг за другом. И это выглядело очень подозрительным совпадением. Весь его опыт кричал, что здесь всё не так просто. Пусть пики разной высоты, и в любом другом случае он бы списал их просто на ошибку датчиков или наложения поля соседнего дрона.
        Но не сейчас. Не в этом случае.
        Элеватор дрогнул, но в этот раз капля дрона двинулась не вниз, в зону выдачи и комплектации, а влево, в испытательный бокс.
        Борис помассировал уставшие глаза. Словно от удара вновь треснула обшивка и сквозь пробоину ворвался ветер. Он почти ощущал под веками эти безжалостные угловатые песчинки в сотнях километров от Тверди.
        Или же возраст?
        Борис усмехнулся. Скорее всего.
        Дальнейшее уже продумано. Ещё до того, как появился Станислав, ночь прошла не зря. Химические элементы коры выветривания известны, пробы из царапин взяты и лишь немного отличаются от нормы, в основном по Эрбию. Синтезатор выдал почти полсотни игл разного состава, имитирующих размеры предполагаемых естественных пробойников, которые могли кружиться в ураганах Тверди.
        Ремонтно-исследовательский док станции мог многое. Палец Бориса скользнул вдоль строк меню, выбирая режимы работы.
        Аэродинамическая труба.
        Дрон дрогнул, компенсируя обрушившийся на него поток воздуха.
        Пятьдесят, сто, двести метров в секунду.
        Дрон замер в неподвижности, хотя на самом деле колебался по всем осям, неощутимо для человеческого глаза отрабатывая изменения положения. Борис усмехнулся. Вот об этом он и говорил Станиславу: человек уже не играет роли в полёте, слишком медленный.
        Имитация урагана.
        Потоки воздуха, до этого невидимые, раскрасились красным. Проявилось и поле дрона, встретившее удар разогнанного до бешеных скоростей песка Тверди. Позади дрона повис трепещущий вихревой след, срывающийся то с одной, то с другой стороны защитного поля.
        Сейчас всё точно так же, как и в момент пиков поля почти год назад. Та же скорость ветра, почти тот же песок, бьющий в созданную человеком машину.
        Псевдослучайное распределение заданных образцов. Вектор атаки. Скорость.
        По полю дрона побежали искры от ударов игл. Тех из них, что были разогнаны чуть сильнее основного потока. Минуту, две. Справа от Бориса висел график напряжённости поля. Пока на нём не было и следа пиков, хотя скоро скорость игл дойдёт до критической и пробьёт поле уже наверняка. Борис скривился: всё не то. Он буквально ощущал, как разгадка ускользает от него. То что он делал, было конечно правильно, логично, но…
        Борис в раздражении пощёлкал пальцами, подбирая слово… Слишком. Слишком механистически. Словно он тупой дрон-разведчик, только и способный двигаться из точки А в точку Б.
        Один жест и буйство искусственного урагана в боксе прекратилось. Пальцы Бориса вновь скользнули по меню, отменяя выверенные последовательности действий: пол бокса так и остался скрыт под слоем песка. А затем Борис и вовсе нарушил регламент, открыв проход к дрону.
        Лёгкие туфли на тонкой подошве позволили ему ощутить то, что не мог ощутить ни один из копачей на Безумной Тверди: хрустящий под ногами песок. Пусть вокруг и не Твердь, но покрытый красной пылью и песком бокс, висящий посреди этого разведывательный дрон, давали возможность обмануть разум и позволить воображению унести Бориса за сотни километров. Вниз, за пределы станции, на Твердь. Туда, где нечего делать человеку без тяжёлого скафа.
        Десять шагов и дрон на расстоянии вытянутой руки. Борис поднял руку: дрон позволил человеку проникнуть сквозь его защиту. Холодный, чуть шершавый металл. Пальцы двинулись по нему, остановились, когда коснулись оспин ударов. Борис закрыл глаза, скользя пальцами вокруг них, ощупывая следы прошлого.
        Нет!
        Борис открыл глаза, наклонился к дрону, вглядываясь в оспины.
        Нет. Это не иглы.
        Сейчас Борису не нужны были никакие инструменты. В его разуме сменяли друг друга десятки форм. Если воспользоваться моделированием, то оно подскажет ему природные формы, результаты эрозии пород, тысячелетий ураганов, срывавших горы Тверди. Но Борис чувствовал - нашёл - сейчас природа должна уйти в сторону. Борис нашёл то, ради чего проверка дронов их доком и проводилась так скрупулёзно. Что же это было?
        Это был… Октаэдр.
        Борис бросился обратно, к меню управления боксом. На этот раз программу синтезатору он составлял сам. Шесть округлых, словно стёртых вершин. Двенадцать рёбер. Прочь примеси. Только эрбий, так любимый создателями развалин.
        В боксе снова неслышно ревел жуткий песчаный ураган, способный ободрать человека до костей за считаные минуты.
        Мгновения ожидания, пока синтезатор доставит образцы к эффекторам урагана. Проблеск поля дрона и искра на обшивке. Есть!
        На графике красовался пик, но Борису хотелось убедиться самому. На этот раз в бокс он ворвался ещё до того, как там стих ветер и улеглась пыль. Пальцы снова скользнули по обшивке. Вот они - новые следы. Октаэдр оставил после себя сразу две отметины.
        Теперь дело за малым: запросить маршрутные карты и поставить на них отметку. Где-то там точно найдутся развалины. Пусть и под многометровым слоем песка. Вторые в его жизни.
        А Станислав… Ну молод он ещё. Вряд ли психологи ошиблись, направляя его на эту должность, но ему всё ещё кажется, что самое главное происходит на фронтире, на Тверди. Потому Борис и дал ему свои карты и маршруты. Пусть тоже поныряет в ураганы года два-три, набьёт оскомину. А потом возвращается сюда, в исследовательский отдел. Тайн Тверди хватит на всех.