Агония небес. На исходе дней Алексей Золотухин
        Роман Алексея Золотухина - впечатляющая история, в которой человечество оказывается невольно вовлеченным в извечную войну двух противостоящих инопланетных рас и сталкивается с катастрофой. На фоне грандиозных битв цивилизаций идет и борьба в душе главного героя романа.
        «Агония небес» - захватывающее повествование о том, как на крутых виражах судьбы наши современники вынуждены проходить через испытания, которых не могли и представить.
        Каждая страница произведения чрезвычайно богата событиями, эмоциями и пронизана духом опасности и тайны, что заставляет читать эпопею на одном дыхании до самого конца.
        Автор создал необыкновенный яркий мир, соединив в нем реальность с фантастической картиной будущего и звездных миров.
        В романе есть все, что может заинтересовать читателя: прогностическая информация о возможном будущем человечества, яркая любовная линия и интересно закрученный сюжет, суть которого откроется лишь в момент развязки.
        Алексей Золотухин
        Агония небес. На исходе дней
        BIC FA BISAC FIC000000
        
        Введение
        Таинственный дневник
        В тот день я проснулся затемно, с плохим предчувствием. Впрочем, в последнее время это случалось довольно часто. Жизнь и раньше-то шла не так, как хотелось, а с некоторых пор и вовсе катилась под откос. Бизнес трещал по швам, личная жизнь, мягко говоря, не ладилась. Мои же тщетные попытки что-то исправить лишь усугубляли ситуацию…
        Разбудивший меня предрассветный телефонный звонок едва ли сулил что-то хорошее, но я все-таки снял трубку, поскольку был уверен: неприятностям нужно смотреть в лицо, а не бежать от них.
        Как я и предполагал, новость была плохой. Звонивший сообщил, что у него печальное известие из Воронежа, и я первым делом подумал, что умерла бабушка по отцовской линии. Ей было уже за девяносто, и смерть, увы, стала бы вполне ожидаемой. Однако весть оказалась иной. Мне сказали, что вчера умер мой отец.
        Несколько минут я сидел неподвижно на кровати, пытаясь принять данный факт, но услышанное не укладывалось в голове. Бабушке суждено было пережить своего сына… Конечно, заснуть я больше не смог и еще долго размышлял, как это ужасно: терять детей. А едва рассвело, стал собираться в Воронеж.
        Мне хотелось успеть на похороны, поэтому пришлось бросить все дела и срочно выехать. Честно говоря, я уже давно подумывал о том, чтобы ненадолго оставить город и отвлечься от навалившихся проблем. Правда, мечтая о поездке, я и предположить не мог, что мечта сбудется при столь трагичных обстоятельствах. Не зря говорят: «Бойтесь своих желаний». Видимо, те, кто берутся за их исполнение, не очень-то нас любят.
        Хоть от Владимира до Воронежа и не очень далеко, все как-то не складывалось. То машину мою во дворе прижал сосед своей развалюхой, не оставив мне никакой возможности выехать. То гаишники тормознули, когда я обогнал фуру. Выяснилось, что пока я ее обгонял, прерывистая линия превратилась в сплошную. Судя по выражению лиц стражей порядка, они были моему проступку несказанно рады. Особое удовлетворение они испытали, получив наличные в обход выписки официального штрафа. Уже на подъезде к городу я умудрился еще и пробить колесо и развлекся тем, что менял его на запаску.
        До места добрался только поздно вечером и понял, что все-таки опоздал. Мой дядя не хотел долго ждать и похоронил отца уже на следующее утро после смерти. Поминок как таковых не было. В последние годы отец почти ни с кем не дружил. С родственниками, кроме собственной матери, он не общался. Даже с родным братом был в ссоре неизвестно с каких времен. Что касается меня, единственного сына, то я виделся с отцом не чаще, чем раз в пять лет. Даже на мою свадьбу он приехать не соизволил, сославшись на то, что поранил палец на руке, когда нырял с аквалангом в море.
        В моей жизни он всегда появлялся неожиданно и как ни в чем не бывало начинал рассказывать о том, как интересно живет, путешествуя по миру в поисках диковинок прошлого. Однако мне он не казался героем типа Индианы Джонса. Скорее, представлялся безот ветственным, самовлюбленным эгоистом, который бросил семью ради безделья и приключений.
        Нет, я никогда не испытывал к нему ненависти. Просто хотел стать его полной противоположностью - человеком, для которого семья занимала бы в жизни главное место. Для этого я приложил все свои усилия, но судьба, словно в насмешку, пустила на семейном фронте все под откос.
        Бабушка встретила меня в слезах и все время причитала, какой ее сын был глупый и как хорошо, что я на него совсем не похож. Она рассказала, что у отца в баре за очередной кружкой пива случился инсульт, и он, падая, ударился виском об угол стола и умер. Однако вполне возможно, что его ударили чем-то по голове. Вроде бы в последнее время он чего-то или кого-то боялся. Но теперь уже ничего не докажешь.
        Стемнело, пора было ложиться спать. Бабушка предложила мне перед сном поужинать.
        В доме было невероятно грязно. Отец, живший здесь в последние годы, похоже, не ударял и пальцем о палец, предпочитая алкоголь любым делам. Со слов бабушки я знал, что ее непутевый сын уходил каждое утро, а возвращался под вечер, хотя давно нигде не работал. Приходил он обычно навеселе, включал телевизор, доставал бутылку водки и трехлитровую банку вишневого компота и так, в одиночестве, смотря все подряд на единственном работающем канале телевизора, пил, после чего ложился спать.
        Домашними делами бабушке приходилось заниматься без его помощи. Но она была слаба, да и видела плохо, и толком навести порядок не могла.
        Опасаясь отравиться или подхватить какую-нибудь инфекцию, от еды я скромно отказался, сославшись на то, что недавно поел.
        Я передал бабушке гостинцы, что купил по пути, и она удалилась с ними на кухню.
        Я бы с удовольствием отказался не только от ужина, но и от ночевки в этом пропахшем плесенью и пылью месте. Но я не мог оставить бабушку одну в таком состоянии и уехать в гостиницу.
        По воле обстоятельств мне пришлось провести ночь в комнате отца. Войдя в тесное помещение с низким потолком, я поразился, насколько там все было убого. Мебели почти не было. Отец обходился старой пружинной кроватью, покосившимся шкафом и маленьким самодельным столиком.
        В моей памяти это место выглядело более привлекательным. В детстве я был здесь лишь однажды и спал на этой же самой кровати, но тогда ее покрывали перины и пышные пуховые подушки, в которых я просто тонул. Теперь здесь все было отсыревшим, выцветшим, старым. Ни диковинных находок, ни фотоальбомов из дальних странствий. Бабушка рассказала, что отец лишился почти всех своих вещей, когда пару лет назад очередная подруга, у которой он жил, выставила его на улицу. Я же, глядя на старый хлам, вообще начинал сильно сомневаться в том, что отцовские рассказы про путешествия были правдой.
        Единственное, что осталось от него в наследство, - участок земли на окраине Владимира, где еще до развода с моей матерью он собирался строить дом, чтобы жить там всей семьей. Правда, этим планам, как и многим другим в его жизни, так и не суждено было воплотиться в дела. Я сомневался в том, стоит ли мне забивать голову этим клочком земли. Кто знал, какие долги числились за отцом, и не пришлось бы мне их выплачивать после вступления в наследство.
        Тем не менее бумаги на землю я все-таки взял, подумав, что решение приму позже, когда съезжу на место и увижу участок своими глазами. Главное, чтобы мой дядя не опередил меня и не присвоил наследство себе. И хотя я никогда не видел отцовского брата, почему-то представлял его отнюдь не добрым самаритянином.
        Удивительно, но из всего барахла, валявшегося в комнате отца, мне даже нечего было взять на память о нем.
        Старые книги, не сданные в библиотеку, наверное, еще со школьных времен. Полуразобранный радиоприемник. Моя фотография, приколотая булавкой к пожелтелым обоям. Я помню, что давным-давно посылал ее бабушке. Написанное корявым почерком письмо от отцовской подруги с отпечатком коричневой помады в виде поцелуя. Телефонная книжка с неизвестными мне именами, на последних страницах которой обнаружилась пара стихов о море и горах, а также любовное послание какой-то Вере. Стихи были абсолютно бездарными, с очень слабой, почти отсутствующей рифмой. Мне стало горько из-за того, что отец впустую растратил жизнь и ничего после себя не оставил.
        Перерыв все, я добрался до шкафа с одеждой. Но и там был лишь мусор и старая, никому не нужная, одежда: белый плащ с желтым пятном на рукаве, пиджак с засаленными манжетами, пара весьма заношенных брюк, несколько изношенных сорочек. В углу лежала потертая обувная коробка. Наверное, ради того, чтобы убедиться, что просмотрел все, я открыл ее, ожидая увидеть пару стоптанных туфель. Однако там лежала перемотанная бечевкой картонная папка.
        Развязав бечевку и открыв папку, я извлек несколько листов бумаги с выцветшими печатями, пожелтевшую от времени фотографию и достаточно объемистую общую тетрадь. Бумаги с печатями оказались документами о моем усыновлении. Для меня не стал откровением факт их существования. Я прекрасно помнил, как в четвертом классе меня забрали из детского дома и как радость переполняла меня в тот день. Со сверстниками в школе-интернате я не особо ладил, по ночам в общей палате вечно случались драки, впрочем, и днем стычки не прекращались. Учителя и воспитатели были людьми жесткими, словно до этого работали в тюрьме. Друзей там у меня было мало, да и времени на обычные детские игры и отдых нам почти не давали.
        Отложив документы, я взял в руки фотографию, на которой увидел своих приемных родителей. Они были еще вместе и счастливо обнимали друг друга на фоне древних величественных руин где-то в горах. Отец был крепко сложен, почти плейбой, загорелый, еще без темных мешков под глазами от периодических запоев и без пивного брюха, которое он нажил в последние годы. Мать словно сошла с обложки глянцевого журнала, в игриво расстегнутой блузке и без православного крестика, что носила все время, сколько я ее помнил. Такими, как на этой фотографии, я их никогда не видел. На моей памяти родители постоянно ссорились и практически сразу после моего усыновления развелись. Когда отец меня изредка навещал, они почти не разговаривали друг с другом.
        На этой фотографии отец был очень похож на меня. Отметив это, я немного удивился, ведь родными мы не были. Впрочем, я решил, что сходство хоть и казалось достаточно сильным, было все-таки случайным.
        Убрав фотографию и открыв тетрадь, я увидел пожелтевшие от времени страницы, исписанные мелким почерком. Судя по отметкам времени и места, это был чей-то личный дневник. Что-то в этих записях меня смутило, и я начал их листать. Вскоре я с удивлением понял, что именно заставило меня насторожиться. В тетради были вовсе не записи моего отца. Почерк был знакомым, но точно не его. Чей именно?
        Не будучи до конца уверенным в своем предположении, я взял со стола карандаш и написал на обрывке какого-то листа слово «возможно», так как именно с него и начинались записи в дневнике.
        Вне всяких сомнений, почерк был мой.
        Это было очень странно, ведь я точно знал, что никогда не вел подобного дневника. Весьма озадаченный этим открытием, я решил найти разгадку неожиданной тайны в самих записях.
        Присев на кровать, я начал читать дневник.
        «Возможно, мой рассказ покажется нескладным и сбивчивым, но я напишу все, как мне запомнилось с момента пробуждения…»
        Пролог
        «Сумерки сознания»
        ВРЕМЯ НЕИЗВЕСТНО
        МЕСТО НАХОЖДЕНИЯ НЕИЗВЕСТНО
        …Похоже, для меня в небытии прошла целая вечность…
        Блуждая в своих странных, тревожных виденьях, я неожиданно понял, что настоящая опасность была не в пугающих тенях, преследовавших меня по пятам, а в том, что я спал.
        Продолжая спать, я упускал свой единственный шанс на спасение. Прямо во сне я всеми фибрами души ощутил, что должен немедля проснуться. Откуда взялась эта уверенность? Так мне сказал мой внутренний голос. Возможно, именно такими бывают подсказки подсознания: тихо, но властно мне было приказано проснуться.
        Поверив голосу, я попытался вырваться из снившегося мне кошмара, но это оказалось непросто. Тем не менее, спустя некоторое время, мощная волна пробуждения, подчинившись моей воле, вытолкнула меня на своем гребне в реальность.
        Я проснулся.
        Вокруг стояла непроглядная тьма. Своего тела я не ощущал, никакие звуки не касались моего слуха, а запахи - обоняния.
        Память была девственно чиста, не оставляя и намека на то, кто я, где нахожусь и как сюда попал. Отсутствие воспоминаний было столь мучительным, как недостаток воздуха для утопающего.
        После долгих попыток воссоздать хоть какие-то факты или события из прошлого, в глубине моего сознания, наконец, забрезжила смутная картина. Виденье постоянно расплывалось и ускользало, и я не был до конца уверен, что оно отражает то, что действительно со мною случилось.
        В этом воспоминании на меня медленно надвигалась громада поезда. Пронзительный и мучительно долгий скрежет тормозов, переходящий в свист и режущий слух, а затем удар.
        И больше ничего, только плотный, тягучий туман вместо воспоминаний.
        Я начал судорожно перебирать варианты объяснения происходящего. Возможно, я так и не проснулся, и один мой кошмар просто сменился другим. Или же я действительно попал под поезд и каким-то чудом избежал смерти, но утратил способность чувствовать. В качестве одного из вероятных вариантов рассматривал я и то, что все-таки погиб и теперь ждал своей участи в «чистилище». Впрочем, если никакого рая и ада не существует, я мог находиться, после своей смерти, где-то в нигде…
        Напоследок мне пришла идея, что я все еще жив, но меня похоронили заживо. Очевидно, эта версия появилась в момент, когда я начал ощущать легкий холодок. Это значило, что чувства все же не были утрачены и постепенно возвращались.
        Ни один из вариантов, пришедших на ум, меня категорически не устраивал. Собрав волю в кулак, я попытался пошевелиться. Мне удалось немного повернуть голову, и я впервые с момента своего пробуждения хоть чему-то обрадовался. Я по-прежнему мог двигаться! Правда, расплата последовала немедленно: сотни ледяных игл безжалостно вонзились в онемевшую шею. Неприятные ощущения вынудили меня резко дернуться, и боль волной покатилась по всему телу. В довершение всего голень свело острой мучительной судорогой. Вскрикнув от неожиданности, я инстинктивно свернулся в позу эмбриона и схватился за пронзенную спазмом ногу. С силой вонзив ноготь в предательски болевшую мышцу, я попытался избавиться от судороги.
        От резких движений покрывало соскользнуло с моего тела, и даже через закрытые веки окатило таким ослепляющим светом, что перед глазами поплыли разноцветные пятна. Быстро отвернувшись от его источника, я дождался, пока пятна погасли, и попробовал открыть глаза.
        Однако что-то прочно склеивало мои веки. Приложив серьезное усилие, дрожащими от слабости руками и все еще непослушными пальцами я медленно раскрыл их, не щадя своих ресниц.
        Яркий свет, словно пламенем, обжег глаза, и я зажмурился. Вдоволь налюбовавшись разноцветным калейдоскопом солнечных зайчиков, я прикрыл ладонями глаза и повторил свой эксперимент.
        В этот раз я вел себя осторожнее: прищурился, постепенно отвел руки от глаз и наконец разглядел источник слепящего света. Всему виной были яркие лампы, висевшие надо мной. Это были хирургические лампы. А я абсолютно голый лежал на операционном столе в их свете.
        Мое тело покрывали бурые пятна запекшейся крови. Кровь была повсюду, она даже просочилась сквозь кем-то наброшенное на меня поверх простыни покрывало.
        Однако, несмотря на такое обилие кровавых следов, никаких ран или швов я на себе не обнаружил. Видимо, кровь была не моей. Но никакой версии относительно того, откуда она взялась, у меня так и не появилось. Не окатили же меня кровью из ведра для создания спецэффекта, как в американском боевике.
        Были и другие детали, которые меня насторожили. Казалось, в операционной я находился совсем один. Хирурги в масках не суетились вокруг, и медсестер тоже не было видно. Кроме того, само помещение, насколько я мог разглядеть, было весьма грязным, словно это не обычная отечественная больница, а заграничная криминальная клиника по извлечению органов на продажу.
        На подвесном потолке и стенах комнаты виднелись многочисленные пятна. Выглядели они так, будто в операционной щедро расплескали концентрированную серную кислоту, которая прожигала поверхность всюду, куда попадала. Многие предметы интерьера утратили полностью или частично свой первоначальный цвет, как изображения на выцветшей под солнцем фотографии. Висевший на стене круглый циферблат часов оплавился и деформировался, стекло волнистой пленкой висело под корпусом, и я невольно вспомнил картину Сальвадора Дали. Стоявший под часами передвижной столик с монитором, какими-то датчиками и медицинским инвентарем обуглился, словно после пожара. Оплавленные провода опутывали его, как лианы в диких джунглях. У стоявшей рядом с операционным столом металлической тележки с хирургическими инструментами были выломаны целые куски. Выглядела она так, как будто огромное изголодавшееся существо жадно обкусало ее.
        Впрочем, странности не ограничивались внешним видом операционной. Новым открытием стало то, что боль, мучившая меня после пробуждения, прошла без следа. Я чувствовал себя совершенно здоровым. В связи с этим возник вполне резонный вопрос: что же, собственно, я здесь делал? Не позагорать же под хирургическим светильником прилег…
        Не найдя ответа и на этот вопрос, я решил как следует осмотреть помещение и приподнялся на локтях. К своему ужасу я понял, почему не было видно медицинских работников - никого из них не осталось в живых. Врачи и медсестры лежали на полу вокруг хирургического стола в самых немыслимых позах.
        Трудно было поверить, что все это реально. Похоже, я снова видел кошмар. Но теперь уже, очевидно, наяву. От страха у меня перехватило дыхание. Я буквально остолбенел, не в силах ничего предпринять или даже просто сдвинуться с места.
        Прошла минута или две, прежде чем я заставил себя продолжить изучение операционной. Специфического запаха не ощущалось, стало быть, врачи умерли не так давно. Но что их убило? Это было абсолютно непонятно. Может, я пробыл некоторое время в коме и случайно проспал конец света в виде экзотической пандемии? Версия была, конечно, безумной. Впрочем, что еще могло прийти на ум при виде открывшейся картины. Превозмогая страх и рвотные позывы, я решил осмотреть трупы, чтобы понять, что здесь случилось.
        Вид у медиков был прескверный. Их лица, точнее то, что от них осталось, были полны дикого ужаса и нестерпимой боли. На некоторых не хватало фрагментов кожи, на других исчезли, словно растворились, мышцы. Были и полностью сохранившиеся, при взгляде на которые возникло ощущение, что жизнь из них просто вытекла.
        Хуже всего пришлось хирургу. На месте его глаз зияли две обугленные дыры. Такое же жуткое отверстие осталось и на месте носа. Кожа стала серой, как пепел, и местами потрескалась. Халат был залит кровью и чем-то еще желтовато-зеленым. Месиво костей и тканей, видневшееся из-под разорванного халата, даже смутно не напоминало человеческое тело - скорее, солому, которой набивают огородное чучело. Одна рука врача мертвой хваткой сжимала скальпель. Со скальпеля, припекшееся кровью, свисало нечто, нитеобразное и мерзкое, зеленого цвета. На месте второй руки остался лишь пустой рукав белого халата, из которого высыпалась горстка серого пепла, словно кисть истлела от какого-то внутреннего жара.
        От увиденного в голову полезли невеселые мысли. Вдруг подобное творится не только здесь, но и за пределами операционной? Что ждет меня там, снаружи? Улицы, заваленные трупами? Зомби с мутантами? Обезумевшие люди? Или что еще похуже, чего не придумал даже Голливуд?
        Или, возможно, я сам каким-то образом убил врачей, и сюда вот-вот ворвется до зубов вооруженный спецназ и арестует меня?
        Последнее предположение перевесило чашу весов между страхом, подсказывавшим, что надо затаиться, и желанием выжить, диктовавшим необходимость действовать. Видимо, пришло время убираться прочь из этого жуткого места.
        Конечно, я не верил, что мог совершить убийство, хоть и ничего не помнил о своем прошлом. Но, с другой стороны, объяснять представителям закона, что я, единственный выживший, делал в комнате с кучей мертвецов, тоже не хотелось.
        Медленно спустив босые ноги с операционного стола, я осторожно встал. Чтобы удержать равновесие и не рухнуть от слабости, мне пришлось опереться на стол и перевести дыхание.
        Голова немного кружилась и побаливала. Ноги и руки слегка покалывало, и они казались ватными. Однако в целом я был в состоянии двигаться. Правда, незаметно покинуть больницу, будучи абсолютно голым, было несколько проблематично.
        Кое-как преодолев страх и отвращение, я подошел к одному из более-менее сохранившихся трупов. Брезгливо расстегнул трясущимися пальцами пуговицы на его хирургическом халате и стянул с мертвого врача одежду. Одевшись, я позаимствовал ботинки у другого врача, носившего обувь моего размера.
        Теперь я был готов покинуть этот склеп.
        Все еще нерешительно, крадучись словно кошка, охотящаяся за мышью, я пошел к двери. По пути мой взгляд упал на стальной лоток, стоявший между хирургических инструментов на одном из передвижных металлических столиков. Он был полон таких же нитевидных субстанций, какие я заметил раньше на скальпеле хирурга, похожих на водоросли или на клубок тонких ленточных червей. Вдобавок ко всему, эта мерзость была пропитана кровью и какой-то серой слизью. Их вид был отвратителен, меня снова начало подташнивать, и я невольно остановился. Резко отвернувшись, чтобы сдержать рвотный позыв, я посмотрел в сторону выхода из операционной и двинулся в этом направлении.
        Дверь в коридор была распахнута настежь. Подойдя к ней, я ненадолго остановился. В голове проносились, сменяя друг друга, картины того, что могло ждать меня за пределами хирургической комнаты. Вскоре я понял, что теряю время, потому как пользы в кошмарных образах, всплывавших откуда-то из глубин моего подсознания, не было никакой. Не обращая на них внимания, я двинулся дальше, не забыв прихватить на случай самообороны скальпель.
        Людей в коридоре не было. Точнее, живых людей.
        Первым, что я увидел, оказалось тело мертвого врача у дверей. Похоже, он пытался сбежать из операционной, но не успел. Растянувшись на полу в паре метров от меня, доктор лежал лицом вниз, вытянув руку вперед, словно перед смертью пытался ползти. Впрочем, было ясно, почему этот несчастный прервал свой бег и пытался двигаться ползком: вместо ног был лишь след из серого пепла.
        Рядом лежало еще одно тело, на этот раз не медработника, а охран ника. Оно буквально прилипло к двери, словно беднягу припечатали к ней раскаленным утюгом. Табельное оружие, расплавившись, вытекло из кобуры и представляло собой затвердевшую металлическую лужицу. Голова охранника намертво срослась с дверной ручкой, став с ней единым целым: из его полураскрытого рта между почерневших зубов торчала круглая медная дверная ручка с прорезью для ключа. Этот мертвый блюститель порядка полностью разрушил мою и без того сомнительную версию о всемирной пандемии. Едва ли найдется болезнь, способная такое натворить. Правда, от этого открытия светлее на душе почему-то не стало.
        Коридор не был изуродован так сильно, как операционная, но и он не избежал разрушений. Бежевая краска на стенах местами отслоилась и покрылась буграми, словно вспенилась. Все лампы дневного освещения взорвались от перегрева и осколками обильно усыпали под собою полы. Линолеум вблизи операционной был бурым и пористым, словно пемза.
        Единственным источником света в коридоре, теперь оставалась раскрытая настежь дверь комнаты напротив. На удивление медленно, видимо из-за сковывавшего движения страха, я преодолел небольшое расстояние, отделявшее меня от этого дверного проема, и заглянул внутрь.
        Моему взору предстала странная картина. Вся мебель в помещении была сдвинута к центру словно ее притянуло туда, как магнитом. Две медсестры лежали на полу среди осколков посуды с открытыми, но безжизненными глазами. То, что было когда-то электрическим чайником, теперь походило на лужицу ртути, от которой обожженной змеей тянулся электрический шнур, уходивший вверх по стене к оплавленной розетке.
        Ветер, дувший из окна, расшвырял исписанные медицинские бланки по всей комнате и теперь хаотично гонял их по полу, заодно развевая волосы медсестер.
        Я все больше утверждался в мысли, что и дальше, продвигаясь вперед, ничего хорошего не увижу. Но так как выбора, пожалуй, не было, пришлось продолжить путь.
        По-прежнему медленно и тихо, буквально на цыпочках, я дошел до угла коридора. Моя рука в кармане халата судорожно сжимала скальпель, хотя я и не был уверен, что он сможет меня защитить от таившихся впереди угроз. Нервы были на пределе. Рука в кармане периодически непроизвольно дергалась, и я случайно поранил большой палец и прорезал дыру в халате. К счастью, порез был совсем небольшим - как при неловком бритье. Оторвав кусок от пояса халата, что был на мне, я перевязал рану и теперь держал пальцы подальше от лезвия.
        Неожиданно за углом я уловил какое-то движение. Я прислушался. Мне показалось, что кто-то волок по уложенному кафельной плиткой полу металлическую трубу. От этого звука меня буквально пробил озноб. Не дожидаясь, пока фантазия дорисует что-то по-настоящему ужасное, я осторожно заглянул за угол.
        Там было безлюдно, и только в конце коридора полная санитарка не спеша катила больничную тележку с едой. Двигалась она, виляя толстыми ягодицами, и на зомби походила слабо. Очевидно, прежний мир хотя бы частично, но еще существовал. Такой вывод меня слегка успокоил и еще больше укрепил в желании быстрее сбежать из этого пугающего места.
        Постоянно оглядываясь, я почти беззвучно пошел следом за женщиной.
        В конце коридора санитарка пропала из виду. Я шагнул в первый же дверной проем и сразу нос к носу столкнулся с юной медсестрой, несущей на подносе пластмассовые контейнеры с анализами больных и расставленные по ячейкам пробирки с кровью.
        Девушка была невысокой курносой блондинкой с короткой стрижкой. Вскрикнув от неожиданности, она опрокинула на меня поднос. Я же, не теряя времени, решил быстро ретироваться прямо в перепачканном анализами халате. И, прежде чем медсестра успела произнести хоть слово, я выбежал прочь из отделения в надежде найти путь отступления: лестницу или лифт. Вскоре лестница была обнаружена, и я, прыгая через несколько ступеней, заторопился вниз.
        Миновав два пролета, я, не сбавляя темпа, обернулся, чтобы посмотреть, не преследуют ли меня. Медсестры позади себя я не увидел, как, впрочем, не заметил оставленного кем-то ведра со шваброй впереди. Налетев на него, я расплескал воду и рухнул прямо к ногам двух мирно беседовавших врачей.
        При падении я сильно ударился ладонями об пол, но, не обращая внимания на боль, тут же вскочил, чтобы поскорее убраться из больницы. Врачи прервали свою беседу и как-то недобро на меня посмотре ли. Видимо, как и юную медсестру, их что-то смутило в моем облике. Возможно, причиной такой реакции была плохо стертая с лица запекшаяся кровь. Или халат с отвратительными бурыми пятнами, который был мне не по размеру. Выяснять, что именно, я не стал. Вместо этого еще быстрее побежал вниз по лестнице, чуть ли не скатываясь по перилам. К счастью, врачи за мной не погнались, а ограничились тем, что крикнули вслед пару ругательств и не очень лестных напутствий.
        Этажом ниже оказалось отделение кардиологии. Что ж, подумал я, сердечники - ребята хорошие, им торопиться вредно. Я предполагал, что медсестра могла предупредить охрану внизу, и намеревался уйти через запасной выход, чтобы не испытывать судьбу. Согласно правилам пожарной безопасности выходов на каждом этаже больницы должно быть два. Значит, имело смысл пересечь отделение насквозь и найти запасную лестницу.
        Поплевав на руки и слегка оттерев лицо от крови, я вошел внутрь кардиологического отделения. Прогуливающиеся по коридору больные подозрительно посматривали на меня, но уже не вскрикивали. Одна особо сердобольная старушка посоветовала мне умыться, что я и поспешил сделать, увидев на двери букву «М». Войдя в туалет, я обнаружил там подростка, пившего воду из-под крана. На пациента он не был похож - видимо, пришел навестить в отделение дедушку или бабушку.
        Окончательно утолить жажду я парню не дал. Его одежда могла мне пригодиться для побега. Поэтому, оставив сантименты до более спокойных времен, я без особых церемоний схватил подростка за грудки и поволок в кабинку с унитазом. Он сделал попытку закричать, но я крепко зажал ему рот ладонью. В отместку за это подросток меня укусил. Стерпев боль, я склонился к нему и зло прорычал прямо в ухо:
        - Хочешь остаться целым и невредимым, помалкивай. Насиловать тебя я не собираюсь, я не педофил. Мне просто нужна твоя помощь.
        Он разжал зубы, и я силой посадил его прямо на крышку унитаза.
        - Отпустите меня, - с надеждой попросил паренек.
        - Отпущу, если поможешь, - ответил я.
        - А что надо-то? - жалобно заскулил подросток, рыская при этом глазами, готовый сбежать в любой момент.
        - Сейчас мы с тобой обменяемся одеждой. Ты уж извини, но мою просьбу тебе придется выполнить. Если что-то не устраивает, я тебе просто сломаю нос, - в качестве весомого и единственного аргумента я поднес к лицу парня свой достаточно крупный кулак. - Ты все понял? Тебя все устраивает?
        Паренек все понял и, тяжело вздохнув, молча разделся до трусов.
        - Трусы тоже снимать?
        - Оставь себе… - ответил я, снимая халат и на всякий случай выбросив окровавленный скальпель в унитаз, чем еще больше напугал парня. - И еще… после моего ухода посидишь здесь немного. И давай, без глупостей, а то…
        - Нос сломаешь?
        - Да. Или зубы выбью. Что именно, еще не решил, - сказал я и постарался придать лицу максимально суровое выражение.
        Я переоделся. Одежда была тесновата, а штанины еще и коротки. И все же в таком виде я должен был привлекать меньше внимания к своей персоне. Быстро смыв с лица и рук остатки запекшейся крови, я покинул туалет и зашагал по коридору с видом человека, который собирается кого-то навестить. Так я прошествовал через все отделение мимо врачей и медсестер, рискуя встретить пациентов, к которым приходил паренек. Однако мне повезло. Никто меня не остановил и ни о чем не спросил. Очевидно, родственник подростка находился в палате и не увидел, что кто-то ушел в одежде его посетителя.
        Миновав пост, где две девушки в белых халатах увлеченно раскладывали таблетки по баночкам с фамилиями больных, я вышел из отделения прямо к лифту и второй лестнице.
        Спустившись вниз пешком, я увидел группу охранников. Они стояли в другом конце коридора, у поста приемного покоя, о чем-то оживленно беседовали и, к счастью, были достаточно далеко от меня. Я же оказался в травмпункте, выход из которого был в двух шагах от меня. Стараясь ничем не выдавать себя и не оглядываться на охрану, я двинулся ровным шагом мимо больных с перебинтованными руками и ногами и, наконец, покинул здание, столкнувшись в дверях с санитарами, поддерживающими под руки полноватую женщину средних лет с основательно забинтованной головой.
        На улице я почувствовал себя немного лучше, хотя меня все еще потряхивало от напряжения.
        Чуть переведя дыхание, я быстрым шагом направился прочь от больницы, считая ее потенциально опасным местом. Оказалось, боялся я не напрасно. Не сдержавшись и напоследок обернувшись, я увидел, как у главного входа больницы остановились три машины полиции и зеленый грузовик военного образца с зарешеченными окнами и крытым кузовом, из которого спешно выгружались омоновцы в полном боевом обмундировании.
        Вскоре к зданию подъехал джип с красным проблесковым маячком на крыше. Он взобрался через бордюр на тротуар и остановился, подмяв передними колесами пару хризантем с клумбы. Из машины вышел человек в строгом сером костюме и солнцезащитных очках, внешне напоминавший чекиста из советских фильмов. Он не спеша закурил и рукой с сигаретой небрежно указал омоновцам, чтобы те рассредоточились и окружили больницу по периметру.
        Последовав приказу «чекиста», те бойко разбились на группы и направились к разным выходам из больницы. Я отвернулся и, превозмогая желание бежать отсюда со всех ног, пошел ровным шагом вдоль забора.
        На улице оказалось довольно жарко, хотя день, похоже, уже клонился к вечеру. Шагая по кленовой аллее больничного парка, я время от времени оглядывался, но меня не преследовали. По крайней мере, я этого не замечал. Даже редкие прохожие на меня не обращали никакого внимания.
        По-прежнему не понимая, что случилось и что мне делать дальше, я все же был рад тому, что оказался на свободе.
        Да, я не помнил, кто я. И даже не знал, где я. Возможно, я болен и опасен для общества. Или, наоборот, нуждаюсь в защите и лечении. Да, я не имел ответов почти ни на один свой вопрос.
        Но я был свободен. Единственное, чего мне сейчас хотелось, - это уйти подальше от этого пугающего места.
        Несмотря на жару, на улице уже пахло терпкими запахами осени. Первые пожелтевшие и покрасневшие листья медленно кружились на асфальте от дуновений ветра, исполняя танец увядания. Небо было слегка сероватым от дыма, видимо, вокруг города горели леса. Очередной порыв ветра швырнул мне пыль в лицо. Глаза я закрыть успел, и потому острые песчинки лишь слегка царапнули кожу лица. Некоторую их часть я случайно вдохнул и непроизвольно чихнул.
        Проходившая мимо женщина с малышом в коляске пожелала мне быть здоровым. Улыбнувшись, я ответил ей, что буду, а про себя подумал, что искренне надеюсь на то, что не являюсь разносчиком опасной инфекции, которая превратит город в морг, каким стала операционная.
        Пройдя парк, я вышел на широкую улицу, скорее даже проспект. Шестиполосная дорога с мчащимися, не особо соблюдая правила дорожного движения, машинами. Множество прохожих, идущих в быстром темпе мегаполиса. Первые этажи зданий, манящие рекламой магазинов и ресторанов.
        Проходя мимо большой витрины кофейни, я заглянул внутрь через стекло, за которым люди мирно беседовали за чашечкой ароматного напитка. Некоторые что-то искали в интернете, пользуясь бесплатным WI-FI заведения и неторопливо водя пальцами по экранам планшетных компьютеров. У всех у них текла обычная понятная жизнь. Пусть со своими проблемами, но все-таки более-менее ясная.
        Я же по-прежнему ничего не знал о себе, а при малейшей попытке что-либо вспомнить из собственного прошлого накатывала острая головная боль.
        Все-таки кто же я?
        Сложение у меня было достаточно крепкое, потому, возможно, я был спортсменом или военным, или даже сотрудником спецслужб. Как я умудрился попасть под поезд? Ну вряд ли я планировал суицид или решил сэкономить на билете. Вероятно, я хотел кому-то помочь и, может, даже спас кого-то.
        Героическую картину немного портил тот факт, что у двери операционной, которую я так спешно покинул, находился охранник. Хотя, возможно, он был там не для того, чтобы помешать мне сбежать, а, напротив, для моей охраны.
        Очередной загадкой был приезд ОМОНа. Но, опять же, существовала вероятность того, что отряд прибыл задерживать вовсе не меня. Возможно, была диверсия. Или даже покушение на мою персону… Может быть, я вообще был известным политиком?
        Предполагать можно было многое. Но, как бы я ни убеждал себя в том, что являюсь законопослушным, полезным для общества гражданином, что-то мешало мне в это поверить.
        К счастью, мой мозг оказался не совсем безнадежным. Спокойная картина за стеклом кофейни, по какой-то непонятной мне причине, стала отправной точкой, с которой начались воспоминания. Я почувствовал легкий, но болезненный спазм в голове и остановился. Теплая капля крови медленно вытекла из моей правой ноздри, видимо от скачка давления.
        В голове начали непроизвольно возникать картины прошлого. Они были чрезвычайно яркими и четкими. Наверное, такими бывают галлюцинации у больных шизофренией или под действием наркотиков. Эти виденья, изобилуя мелкими деталями, начали заполнять все мое сознание, заставив мир вокруг померкнуть и исчезнуть.
        Воспоминания начались с того, как сегодня утром я в одиночестве сидел в подобном кафе и пил зеленый чай в ожидании чьего-то визита. Я смотрел через стекло - но не с улицы, как сейчас, а изнутри заведения, - и увидел, как…
        
        Глава 1
        День первый /понедельник/
        Забытое преступление
        3 СЕНТЯБРЯ 10:03
        ТВЕРЬ, КАФЕ «БОБРЫ И УТКИ»
        …Желтое такси остановилось прямо напротив входа. Из машины вышел ссутулившийся лысоватый мужчина с морщинистым лицом сероватого оттенка. Он был одет в старый потертый коричневый плащ с приподнятым, несмотря на теплую погоду, воротом и костюм-тройку. Вся его одежда выглядела слегка помятой, словно он ложился спать, не снимая ее.
        Приехавший опирался рукой на трость с резной рукояткой из слоновой кости, будто не доверял своим ногам или просто был очень слаб. Мужчина закашлялся, подтверждая догадку о его плохом самочувствии, а когда протер после этого рот салфеткой, на ней остался пугающий красно-коричневый след.
        Такси отъехало, и он жадно втянул носом сырой и прохладный после ночного дождя воздух, словно пытался вобрать в себя все запахи города. Похоже, что вместе с легкими ароматами свежей выпечки, исходящей от кафе, мужчина уловил что-то еще. По его задумчивому виду я предположил, что, возможно, он чувствовал то же, что и я: запах надвигающихся перемен.
        Его появление для меня означало только одно: пришло время, которое я ждал уже достаточно давно. Он был Предвестником и подтверждением того, что все, что я делал, было не напрасно. Это и радовало, и пугало одновременно, ведь из записей в тетради, найденной в вещах отца, я знал: для меня и всех вокруг пришло время серьезных испытаний.
        Мужчина, проводив прохожего безразличным взглядом мутных, как при глаукоме, глаз, не спеша вошел внутрь кафе. Он взял себе на раздаче чашечку эспрессо и присел за столик в дальнем углу зала, украдкой посматривая то в сторону входа, то на меня. Казалось, он знал, что ко мне сейчас придут.
        Мой гость, а точнее гостья, не заставила себя ждать. Ею оказалась длинноногая стройная девушка с огненно-красным каре, одетая в яркое, под цвет волос, атласное платье и туфли на тонком, как спица, высоком металлическом каблуке. Светлана выглядела, как фотомодель с обложки дорогого глянцевого журнала, что было явно не к месту и не сочеталось с интерьером забегаловки «Бобры и Утки», где я ее ожидал.
        Бросив беглый взгляд на свое отражение в окне, я ясно увидел, что, мягко выражаясь, не соответствую девушке своим внешним видом. Дело было не в самооценке - я правда плохо выглядел: взлохмаченные ветром волосы, небрежно выбритые, чуть ли не выщипанные усы и уродливая бородка. Одет я был тоже не как денди лондонский. На мне был нелепый синий в серую клетку пиджак, который к тому же был мне изрядно велик в плечах. Под ним - растянутый зеленый свитер с парой торчащих выдернутых ниток и смачным жирным пятном в районе живота. Да и мои штаны тоже были не первой свежести: странные, коричневые в белую полоску брюки, слегка помятые, с оттянутыми коленками и двойными неправильно выглаженными стрелками. Мой далекий от совершенства образ довершали сбитые на носах серые ботинки с сильно стесанными с боков каблуками. Они были пыльными, местами со следами присохшей грязи, и это при том, что на улице было уже почти сухо.
        Девушка, не замечая моего неприглядного вида, взяла себе немного еды с раздачи и подсела ко мне. Она поставила на стол фруктовый десерт, украшенный аппетитной клубничкой на горке из взбитого крема, и небольшую чашечку фруктового чая. Неспешно помешивая ложечкой свой напиток, она одарила меня приятными ароматами, исходившими, как от ее чая, так и от нее самой.
        Пожилой мужчина с нездоровым цветом лица пристально смотрел в нашу сторону, словно пытаясь понять, о чем мы говорим. Как мне показалось, на мою спутницу он глядел с явной неприязнью.
        Он поднял чашку с кофе и поднес к губам, но даже не удосужился ее наклонить, из чего стало понятно, что кофе он пить не собирался.
        Девушка заговорила, и в ее голосе я услышал легкие нотки извинения.
        - Сладкий, ну не умею я одеваться по-другому. Пусть думают что хотят, мы же все равно скоро валим из этой дыры.
        - Спасибо, что не на своем «феррари» подъехала, - услышал я собственный ответ, возникший из небытия возрождающихся воспоминаний.
        Дверь в кафе приоткрылась, и я на мгновение отвлекся от беседы с гостьей, посмотрев на новых посетителей. Ими оказались двое мужчин со слегка настороженным взглядом и следами бессонницы на лице. Один был невысокого роста, плотного сложения, лет пятидесяти на вид. Его лицо можно было бы назвать добрым, если бы глаза не выдавали, что все его добродушие - не более чем маска. Второй выглядел чуть моложе сорока, высокий, спортивного сложения, со стрижкой под площадку. На его лице играла самоуверенная улыбка, как у человека, которого жизнь еще не поставила на место.
        Я еще по дороге видел этих людей: они сидели в машине неподалеку от кафе и курили, словно ожидая чего-то. И вот сейчас, наконец, решились зайти внутрь.
        Новые посетители набрали себе еды, причем с явным избытком, как будто это был для них не завтрак, а обед. Они буквально заставили свои подносы, взяв по два стакана томатного сока, по паре салатов, по чашке кофе и стопке блинов, и с довольным видом пошли выбирать место в практически пустом зале.
        Определившись, мужчины сели в кабинку с кожаными диванами, откуда хорошо просматривался весь зал, а их самих почти не было видно. По крайней мере, они так думали.
        Некоторое время эти посетители кафе беседовали, периодически посматривая в нашу сторону и, видимо, обсуждая, что моя спутница во мне нашла. Причем тот, что был моложе, все время возмущался, а пожилой напарник над ним посмеивался.
        Из записей в моем дневнике я знал, что молодого звали Тимофей, а того, что постарше, - Игорь. Они же пока и понятия не имели о моей роли во всем происходящем, поэтому опасности для меня не представляли.
        Тимофей достал мобильник и позвонил, вероятно, кому-то из начальства, так как, разговаривая, он все время кивал, а затем, отставив еду, к которой даже не притронулся, встал из-за стола.
        Игорь, продолжая жадно жевать блин с красной икрой, зло на него посмотрел и сказал что-то резкое. Тимофей лишь безразлично пожал плечами, однако, выходя из-за стола, чуть нагнулся к напарнику и что-то прошептал с довольной улыбкой на лице.
        Впрочем, я предполагал, о чем шла речь. Похоже, они вышли на одного из моих людей, ошибочно считая, что это решит все их проблемы.
        Игорь, не вынимая блина изо рта, выслушал напарника и, отмахнувшись от него рукой, начал нетерпеливо пить кофе.
        Тимофей вздохнул, словно почувствовал себя виноватым в том, что не дал спутнику спокойно поесть, и не спеша направился к выходу.
        Его напарник торопливо доел блин, ковырнул пару раз вилкой салат и залпом допил кофе. После этого, вытерев рот и ладони салфеткой и дождавшись, пока официантка упакует оставшуюся еду, он вышел вслед за товарищем на улицу.
        После их ухода я возобновил разговор с девушкой.
        - Как видишь, предчувствия меня не обманули. Копы у нас висят буквально на хвосте.
        - Думаешь, те двое из полиции?
        - Абсолютно в этом уверен… Надеюсь, ты заказала деньги в банке?
        - Конечно, милый. Сразу, как ты мне об этом сказал, - пару дней назад.
        - Это хорошо… Тогда, как мы и планировали, сегодня в полдень снимешь остатки со счета «Финанс Профи Групп». Я пока схожу в головной офис, выполню в последний раз свою работу и прослежу, чтобы Шустрого случайно не замели, хоть я и уверен, что с ним все будет в порядке. Как все закончишь, встретимся, где договорились, и будем сваливать отсюда.
        - Мне бы хоть грамм твоей уверенности, а то я вся на нервах, - вздохнула девушка.
        Вытерев губы фирменной салфеткой кафе, на которой красовался слоган заведения «Бобры не спят с Утками», я встал из-за стола.
        - Странно, а по тебе и не скажешь, что ты нервничаешь, - ответил я и, похлопав девушку по плечу, пошел к выходу.
        - Целую тебя, зайка, - прощебетала мне вслед Светлана.
        Даже не обернувшись, я махнул ей рукой и, покинув кафе, не спеша пошел прочь, каким-то шестым чувством ощущая на себе пронизывающие взгляды и девушки, и серолицего незнакомца.
        Однако они вызвали у меня лишь улыбку. Эти думали, что все обо мне знают, но знали бы они то, что знаю о них я…
        3 СЕНТЯБРЯ 10:32
        ТВЕРЬ, ПЛОЩАДЬ ЛЕНИНА
        ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ОФИС ПИФ «ФИНАНС ПРОФИ ГРУПП»
        Офис Управляющей компании паевого инвестиционного фонда «Финанс Профи Групп», где я работал клинером (а точнее, числился уборщиком), располагался всего в двух кварталах от кафе. Поэтому дошел я до него достаточно быстро.
        Несмотря на то, что снаружи здание выглядело непримечательной постройкой советских времен, внутри оно отличалось оригинальной планировкой и высококлассной отделкой. Это был сложный комплекс помещений, в каждом из которых непрерывно кипела работа. Бесконечная череда кабинетов, конференц-залы, залы для приемов и совещаний, комнаты для переговоров, пресс-центры и даже свои рестораны, бары и зал для фитнеса.
        Войдя внутрь и поднявшись по лестнице на административный этаж, я прошел широкими светлыми коридорами мимо просторных офисов управляющего аппарата компании.
        Особенно шикарно смотрелся кабинет исполнительного директора компании Анатолия Скрутова. Собственно, это и была конечная точка моего путешествия. Войдя в приемную, которая пустовала ввиду того, что секретарша была в отъезде, я почувствовал себя хозяином положения и прильнул к двери кабинета, чтобы посмотреть сквозь замочную скважину на то, что происходило внутри.
        За дверью находился сам исполнительный директор, который беседовал с посетителем. Анатолий выглядел не хуже президента солидного банка. Строгие правильные черты лица, хорошо уложенные с проседью на висках волосы, очки в золотой оправе и итальянский костюм ручной работы. Судя по сдержанной мимике и отсутствию морщин на лице, он регулярно вкалывал себе ботокс.
        Что же касается гостя, тот выглядел не лучше посыльного, но при этом держался вполне уверенно. Более того, говорил он с хозяином кабинета таким тоном, будто отчитывал нашкодившего мальчика, а не беседовал с одним из руководителей солидного учреждения.
        Именно из-за этого гостя исполнительный директор и не позволил мне делать уборку в кабинете. Однако я с легкостью компенсировал это тем, что остался подслушивать разговор у двери. Впрочем, худощавый посетитель ругался так громко, что можно было уловить каждое слово и из коридора.
        - Толя, я разочарован… Ладно я - но генеральный просто в бешенстве. Сроки упущены, график не выполняется! - Гость достал из дешевой спортивной сумки пачку помятых бумаг и швырнул ее на стол перед исполнительным директором.
        Анатолий поправил золотую оправу очков и, аккуратно подровняв расползшуюся стопку документов, отодвинул ее обратно в сторону гостя, после чего заговорил тоном учителя, разъясняющего простой материал бестолковому ученику.
        - Сроки, как я уже говорил, нереальны. Более того, я абсолютно против такого плана развития, он губителен для компании в целом и может повлечь за собой критическое ухудшение сервиса. Кроме того, еще большее повышение процентов по выплатам агентам при снижении уровня андеррайтинга не только экономически не оправданно, но и попросту смахивает на аферу. Это я вам и без детального анализа скажу.
        Гость тихо выругался себе под нос и задумчиво сгреб все бумаги обратно в сумку.
        - Анатолий, поверьте, мы глубоко ценим то, как вы ответственно относитесь к делу. Особенно шеф благодарен за открытие нашего отделения в Цюрихе. Интернет-сервис тоже заслуживает похвалы за охват пользователей почти из всех стран. Однако есть вещи, которые мы просим не обдумывать, а реализовывать. Это позиция генерального, а если он о чем-то говорит, то уж, наверное, изучил экономическую сторону вопроса.
        Исполнительный директор наклонился к гостю и, глядя ему в глаза, медленно, по буквам, произнес:
        - Дмитрий Викторович, пусть генеральный директор, мнение которого вы представляете, наконец, приедет из Брюсселя и меня лично в этом убедит. Или пусть меня уволит, но в этом случае свое несогласие с его маркетинговым планом я выскажу в органах, занимающихся экономическими преступлениями.
        Посетитель нервно заерзал на стуле.
        - Вы меня, Анатолий, подводите, очень подводите. Ведь это я вас рекомендовал шефу, и теперь мне за вас перед ним отдуваться.
        - Это я переживу. Так когда же я увижу генерального? Или, может, мне уже сейчас стоит сделать пару звонков в правоохранительные органы? - Скрутов демонстративно протянул руку к телефону.
        Гость обиженно и немного испуганно вскочил из-за стола.
        - До обеда генеральный на встрече, и я не смогу с ним связаться. Его ответ вы услышите в районе часа дня. Устроит?
        - Да, но до вечера я ждать не буду, - согласился исполнительный директор.
        Сухо пожав на прощание руку Анатолию, посетитель быстро вышел из кабинета.
        Увидев меня подслушивающим за дверью, гость Скрутова ничего мне не сказал, а только подмигнул, как старому знакомому, и пошел дальше.
        Исполнительный директор выждал пару минут после ухода своего посетителя и позвонил по телефону:
        - День добрый, Анатолий Михайлович. Посредник только что ушел. Выглядел напряженно и, похоже, способен на необдуманные шаги.
        После немногословного телефонного разговора, Скрутов достал из ящика папку с входящими документами и вернулся к своим рабочим делам, как будто ничего не произошло.
        Что касается меня, то я последовал к выходу за уходящим гостем.
        Проходя мимо раскрытых дверей кабинетов, я видел, как сотрудники деловито ходили мимо столов. Начальники отчитывали подчиненных, а те в свою очередь суетливо исполняли указания. Непрерывно раздавались звонки, шли встречи с клиентами. Кто-то копировал документы на ксероксе, кто-то принимал факс. Большинство сотрудников строчили отчеты, не отрываясь от мониторов своих компьютеров.
        В отличие от них я знал, что все это уже было бессмысленно. Шоу завершалось.
        Посмотрев в окно, я увидел, что у здания Посредника уже поджидали. Знакомую серебристую десятку - ту, что стояла сегодня утром у кафе, - я узнал с первого взгляда. Сами служители закона курили в машине и периодически посматривали в сторону здания.
        Посетитель Скрутова вышел из офиса с озадаченным видом, на удивление быстро к нему подъехало такси. За рулем автомобиля сидел крепко сложенный, но слегка полноватый, бритый наголо парень. На его самодовольно улыбающемся лице красовалась реденькая рыжая бородка, которая, видимо, служила для маскировки уже намечающегося второго подбородка.
        Посредник сел в машину на кресло рядом с водителем и закрыл за собой дверь. Шофер посмотрел в зеркало заднего вида на стоящую позади машину и ухмыльнулся. Вдоволь налюбовавшись на автомобиль своих преследователей, он повернулся к пассажиру, чтобы переброситься с ним парой фраз. По-видимому, они обсудили слежку и возникшие со Скрутовым проблемы, а может, заодно поговорили и обо мне.
        Как бы то ни было, такси вскоре отъехало от здания, и прежде чем следственная группа двинулась следом, желтая машина резко набрала скорость и, проскочив двойную сплошную, затерялась в потоке транспорта.
        Больше смотреть было не на что, я вернулся в офис и, наконец, убрался в кабинете исполнительного директора и нескольких соседних помещениях, после чего с чистой совестью отправился обедать.
        Наверное, если бы за мной лучше следили, то не оставили без внимания тот факт, что есть я пошел в итальянскую пиццерию «Мама Миа» напротив здания центрального отделения Сбербанка в Твери, где, по странному совпадению, главный бухгалтер «Финанс Профи Групп» должна была снять почти всю оставшуюся на счетах компании наличность. Однако, судя по отсутствию явной слежки, я никому особо нужен не был. Меня это, разумеется, не сильно расстраивало, и я спокойно поедал за столиком у окна фирменное прохладное ризотто с белыми грибами, запивая его бокалом Ривьеры.
        Через некоторое время я увидел в окно пиццерии, как, сделав почти спортивное торможение, то же самое такси, что недавно отвозило Посредника, остановилось у входа в офис Сбербанка. Из него вышла Светлана и деловой, немного резкой походкой направилась в здание.
        Водитель машины тоже не сменился. Он вальяжно раскурил сигару и сразу закашлялся. Когда приступ кашля прошел, парень осмотрелся по сторонам. Его внимание привлекли двое мужчин, беседовавших неподалеку. Но вскоре они попрощались друг с другом и разошлись в разные стороны. После этого шофер немного расслабился и откинулся в кресле, включив музыку.
        Я знал этого парня довольно хорошо и, даже находясь на значительном расстоянии, мог уверенно сказать, что сейчас его магнитола пела голосом Мистера Кредо: «Если что-нибудь случится, нам поможет заграница, будем жить на Брайтон-бич, баксы тратить на…»
        Некоторое время спустя, когда я уже заканчивал свой обед, из банка вышла Светлана. Она затащила сумку с деньгами на заднее сиденье такси, а сама села впереди.
        Такси отъехало и вновь начало демонстрировать стремительные маневры обгона. Проскочив перекресток на красный сигнал светофора и буквально в сантиметре обойдя летящую маршрутку, машина скрылась из виду.
        Вскоре зазвонил мой сотовый. Я увидел на экране надпись «КАБАН», но вместо того чтобы ответить, вынул из телефона сим-карту и, сломав ее, заменил на запасную.
        Расплатившись, я не спеша покинул пиццерию. Мне предстояло еще раз заглянуть на работу, чтобы узнать, как все сложится у Шустрого, которого копы вполне логично прозвали Посредником.
        3 СЕНТЯБРЯ 12:55
        ТВЕРЬ, ПЛОЩАДЬ ЛЕНИНА
        ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ОФИС ПИФ «ФИНАНС ПРОФИ ГРУПП»
        Подслушивание и подглядывание уже давно стали моим стилем жизни. Сегодня к тому же мне в этом никто не мешал. Секретаршу Скрутова по указанию генерального директора срочно командировали в Москву на курсы повышения квалификации. Поэтому я снова абсолютно безнаказанно стоял под дверью исполнительного директора, вникая, чем закончатся его переговоры с посредником.
        Тихо пискнул мой телефон - это пришло сообщение по электронной почте от Светланы: «Деньги у нас. Кабан пытается меня убить своими маневрами и уже предложил сбежать с ним и всеми деньгами на море, в Сочи. Конечно, я сразу на все согласилась. И на море, и на пальмы, и на крест ему на кладбище, на котором напишут: “С любовью от Призрака”. Так что все ОК. От хвоста пока не избавились. Но если не разобьемся, то встретимся в условленном месте. Целую, вся твоя Светлана».
        Стерев сообщение, я убрал сотовый в карман и вернулся к подглядыванию. Шустрый уже сидел в кабинете Скрутова, нервно теребя в руках свой сотовый телефон.
        - Анатолий Владимирович, ваше воззвание генеральным было услышано. Он готов встретиться с вами в Брюсселе на следующей неделе, в пятницу.
        - Даже так? - исполнительный директор несколько озадачился.
        - Это официальная командировка. Вот приказ генерального, можете идти оформляться в бухгалтерию, - Шустрый протянул Скрутову изрядно помятый приказ, распечатанный на факсе.
        Неожиданно мне пришла эсэмэска с номера, записанного в телефоне как «ОХРАНА»: «Маски-шоу на пороге».
        Конечно, я предполагал, что это должно случиться, но меня все равно бросило в нервную дрожь. Как можно быстрее приведя себя в чувство парой глубоких вдохов, я подошел к столу секретарши и набрал номер Шустрого на ее телефоне.
        Гость Скрутова нажал кнопку ответа на телефонной гарнитуре, вставленной в ухо.
        - Да-да. Слушаю вас, - послышался дружелюбный, беззаботный голос Посредника.
        - Облава началась. Забирай все деньги из сейфа и быстро сваливай.
        - Понял, - ответил Шустрый чуть сдавленным голосом.
        Пренебрегая собственной безопасностью, я вернулся к двери и продолжил следить в замочную скважину за тем, как будут дальше развиваться события.
        Посредник резко вскочил с кресла и немного неуверенно выхватил из-под полы пиджака небольшой пистолет.
        - Все, Толя, ситуация изменилась, быстро гони ключи от сейфа.
        Скрутов буквально остолбенел и даже побледнел от страха и неожиданности.
        - Толик, я ведь не шучу. У меня нет времени на всякую демагогию с тобой.
        Шустрый вынул из кармана глушитель и демонстративно приладил к пистолету. Скрутов посмотрел на направленный на него ствол, решив не испытывать судьбу, вынул из кармана ключи от сейфа и бросил на стол.
        Посредник их поднял и, держа исполнительного директора на прицеле, обошел его сбоку, а затем попятился спиной в подсобку кабинета.
        Прежде чем исчезнуть за дверью, Шустрый пристально и строго посмотрел на Скрутова:
        - А не ты ли, мил человек, нас сдал, а? - потом зло погрозил ему кулаком и ушел, закрыв за собой дверь подсобки на замок.
        В этот момент я услышал, как в коридоре стремительно нарастает подозрительное оживление. Поспешив выйти из приемной, я быстрым шагом пошел пылесосить на другой этаж, кляня себя за то, что так задержался.
        Буквально через пару минут, уже практически из другого конца коридора я увидел, как в кабинет Скрутова вломились спецназовцы. Самого Скрутова, закованного в наручники, несмотря на его протесты и выкрики в стиле: «Я же свой, посредник - в подсобке», вывели сначала в коридор, а затем потащили к выходу. По дороге его пару раз пнули в живот коленом, чтобы сильно не дергался и не возмущался.
        Дальше наблюдать происходящее я не смог. Один из спецназовцев подошел ко мне и, небрежно сдвинув армейским ботинком мой пылесос, потребовал, чтобы я убирался прочь. Глядя на меня сверху вниз, он пояснил, что «здесь не цирк» и что «если я не хочу в кутузку, то должен удалиться с этажа со скоростью света».
        Спорить я не стал, и к тому же вскоре услышал все, что хотел. Один из спецназовцев неподалеку отрапортовал мужчине в штатском, в котором я признал того же человека, что прибыл сегодня к моей больнице в сопровождении ОМОНа:
        - Анатолий Михайлович, двери подсобки взломали, сейф пуст, в помещении никого нет, окна закрыты, но мы нашли скрытый лаз, не внесенный в план здания. Этот проход идет в подвал. Преследование Посредника уже ведется.
        Мужчина в штатском достал из внутреннего кармана пиджака небольшую рацию.
        - Внимание всем постам. Посредник бежал, никого не выпускать из оцепления, проверить теплотрассу и иные возможные пути отступления.
        Не желая испытывать терпение омоновца и дальше, я не спеша отправился пылесосить помещения другого этажа. Как только основной наплыв стражей порядка схлынул и появилась возможность, предъявив паспорт, уйти из здания, я поспешил это сделать.
        Направляясь по коридору к выходу, я обратил внимание на то, как за сравнительно короткое время все вокруг изменилось. Из делового офисного улья, где все было респектабельно и солидно, «Финанс Профи Групп» стараниями спецназа превратилась в руины. Разбросанные по полу в кабинетах документы, открытые настежь пустые сейфы, перевернутая мебель и грязные следы армейских сапог повсюду. К счастью, мне здесь убираться больше не было необходимости. Мой последний рабочий день был окончен, и я с чувством выполненного долга отправился домой.
        3 СЕНТЯБРЯ 14:50
        ТВЕРЬ, КВАРТИРА СЕМИТОМНОВА
        Минут через пятнадцать после того, как я вернулся домой и аккуратно упаковал нужные мне вещи в спортивную сумку, в квартиру позвонили.
        Вздрогнув от неожиданности, я быстро снял ботинки и в одних только носках тихо подкрался к входной двери. В глазок я увидел в коридоре все тех же двух сотрудников органов правопорядка, которых уже неоднократно лицезрел в течение дня.
        Их прихода я, в общем-то, ожидал, но руки и ноги все равно похолодели и стали словно ватными, а желудок неприятно заныл. Инстинктивно я застыл от страха.
        В голове суматошно закружились мысли о том, что, возможно, я все-таки где-то допустил ошибку и мое участие в афере раскрыто. Однако за дверями была только парочка законников, и это внушало слабую надежду на то, что дела не так уж и плохи. Видимо, меня иска ли лишь как друга главного бухгалтера «Финанс Профи Групп» - для дачи показаний.
        Придя к этому заключению, я немного успокоился, хотя и не исключал худшего варианта: меня могли сдать собственные напарники.
        Тихо отойдя от двери, я подал условный сигнал внутрь комнаты, пальцем указав на дверь, а затем быстро спрятался в спальне. Вместо меня к двери подъехал мужчина в инвалидной коляске и с недопитой бутылкой пива в руках.
        Подкативший пьяным голосом начал неприветливо общаться с гостями за дверью.
        - Убирайтесь к черту!
        - Откройте! Это полиция!
        - Умные какие! Покажите удостоверение! Многие тут ходят, полицией прикидываются…
        Он приподнялся, опершись на руки, и посмотрел в глазок. Затем, недовольно вздохнув, открыл дверь. В квартиру вошли оперативники и поморщились от алкогольного смрада.
        Я наблюдал за ними через щель приоткрытой двери спальни и одновременно осторожно искал рукой за стенкой шкафа приклеенный скотчем пистолет. Правда, к тому моменту, когда я его почти отцепил, неожиданно понял, что оружие мало чем поможет, убивать или ранить кого-либо я не замышлял. Меня же в данной ситуации могут подстрелить только за то, что увидят в руке оружие. Еще немного поразмыслив, я убрал руку из-за шкафа.
        Полиция, не дожидаясь особого разрешения и не слишком церемонясь, прикрыла за собой дверь.
        - Сергей Федорович, если не ошибаюсь? - спросил более молодой оперативник.
        - Да я, а в чем дело-то?
        - Мы можем поговорить с вашим сыном?
        - А нету его… Этот олух, наверно, на работе, полы драит, могу дать адрес, - соврал, не моргнув глазом, мужчина в инвалидном кресле.
        - Нам сообщили, что его там уже нет. Где он может быть еще?
        - Может, с бабой своей где-нибудь ходит? Вчера я без еды, без пива сидел, а он до позднего вечера где-то лазил. Совсем обнаглел.
        В дверь снова позвонили.
        Тимофей прижал палец к губам, посмотрел в глазок и резко открыл дверь. Очередной посетитель моей квартиры, видимо, бросился бежать, потому как полицейский выхватил пистолет и крикнул ему вслед:
        - Стой! Стрелять буду! Давай, лицом к стене!
        Оперативник начал движение к гостю, но инвалид, которого полицейские считали моим отцом, неожиданно бодро встал с кресла и ударил со всей силы зазевавшегося напарника Тимофея бутылкой по голове. Послышался глухой звук с каким-то болезненным хрустом и звон бьющегося стекла. Пожилой полицейский пошатнулся и, потеряв сознание, рухнул без чувств.
        Отреагировав на звуки борьбы позади себя, Тимофей резко развернулся и увидел, как «отец» стоит над распластавшимся телом его напарника с разбитой бутылкой в руках. Недобро прищурившись, оперативник навел на него пистолет.
        - Брось бутылку, гнида! - зло прошипел Тимофей сквозь зубы. - Только дай мне повод - убью не раздумывая!
        «Инвалид» послушно отпустил бутылку, и та упала на пол. Он оценивающе посмотрел на оперативника и начал медленно отступать к стоявшему у стены дивану.
        В этот момент гость в коридоре, вероятно, совершил очередную попытку к бегству, и Тимофей перевел пистолет на него.
        - Стоять! А ну, давай, внутрь заходи… Еще раз подобное устроишь, пулями нашпигую!
        В квартиру послушно вошел водитель такси, хорошо знакомый мне под кличкой Кабан. Вид у него был испуганный, видимо, парень совсем не ожидал, что его здесь так встретят.
        Тимофей бесцеремонно схватил водителя за грудки и припечатал к стене у выхода.
        - Даже и не рыпайся, - прикрикнул опер на моего гостя, который и так дрожал как осенний лист.
        Тем временем «отец» воспользовался моментом и ловко наклонившись к дивану, выхватил из-под него ружье. Однако удача от него отвернулась - Тимофей быстро среагировал и выстрелил из пистолета ему в грудь.
        От звука выстрела я вздрогнул, представив во всей красе, как меня самого могли бы пристрелить, начни я угрожать оружием.
        Мужчина пошатнулся, но попытался направить на оперативника охотничье ружье.
        Выстрелить он, правда, так и не смог. Очередные несколько пуль, вылетевшие из пистолета Тимофея, его добили. Предсмертно захрипев, хозяин квартиры выронил ружье и, упав, навечно затих на полу у дивана.
        В эту минуту Кабан, заметивший, что Тимофей от него отвлекся, сломя голову бросился вон из квартиры.
        - Держись, Егорыч, я сейчас вернусь, - крикнул оперативник приоткрывшему глаза напарнику и побежал вслед за гостем.
        Не снижая темпа преследования, Тимофей выхватил рацию.
        - Говорит двенадцатый, веду преследование, нужно подкрепление, напарник тяжело ранен, требуется экстренная медицинская помощь.
        Как только служитель закона скрылся из виду, я взял сумку с вещами и, осторожно обойдя лежавшего у дверей полицейского, вышел в коридор.
        Вроде бы все шло, как и планировалось… Конечно, за исключением гибели хозяина квартиры, но сейчас я об этом не думал. Стараясь максимально контролировать свои эмоции и движения, я решительно двинулся по заранее намеченному маршруту. Пройдя по коридору к лестнице, я быстро поднялся на верхний этаж здания. Там я вынул из кармана объемную связку ключей, открыл замок решетки, прикрывающей дверцу на чердак, и вышел на крышу.
        Оказавшись под открытым небом, я первым делом снова повесил замок обратно, с трудом протиснув руки между прутьями решетки. Потом для окончательной маскировки побега я прикрыл и дверцу, чуть прищемив при этом из-за спешки ноготь большого пальца.
        «Ну как так?» - подумал я. Ведь знал, что прищемлю палец, помнил, что нужно быть аккуратнее, и все равно не избежал небольшой, но досадной травмы. Однако все это были, конечно, мелочи жизни.
        Зачем-то облизав пораненный палец, с уже немного посиневшим ногтем, я продолжил свой побег.
        Слегка пригибаясь, я осторожно дошел до края крыши и посмотрел вниз, чтобы узнать, где находится Тимофей, и не ждет ли меня засада.
        Оперативника я увидел во дворе дома надевающим на Кабана наручники. Других представителей правопорядка я нигде не заметил.
        Немного успокоившись, я спустился с другой стороны дома по старой ржавой пожарной лестнице в соседний двор. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов и посчитав про себя до десяти, чтобы прийти в себя окончательно, я не торопясь вышел на улицу. Там без особого труда слившись с прохожими, я немного удалился от злополучного дома и, поймав проезжавшее мимо такси, направился к железнодорожному вокзалу.
        3 СЕНТЯБРЯ 15:30
        ТВЕРЬ, САЛОН КРАСОТЫ «ШОКОЛАД»
        У ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО ВОКЗАЛА
        Оказавшись на месте, я первым делом пошел в туалет зала ожидания. Заплатив пожилой женщине, что сидела за стеклом при входе в уборную и с важным видом смотрела телевизор, вошел внутрь.
        Тщательно побрившись, переодевшись и вынув из глаз цветные контактные линзы, я оставил прямо в кабинке все старые вещи вместе с сумкой. Затем, покинув вокзал и убедившись в отсутствии слежки, я отправился в салон красоты, что был через дорогу, чтобы завершить свое преображение и сделать пару звонков.
        Парикмахер, женоподобного вида парень, аккуратно, но чересчур коротко меня подстриг, хоть я просил лишь слегка подравнять волосы. Затем он немного осветлил мою шевелюру и сделал молодежную укладку.
        Затем я перебрался в косметический кабинет, где мне сделали легкий пилинг, массаж лица и наложили несколько увлажняющих и питательных масок. За время этих косметических манипуляций я отдохнул на кушетке под расслабляющую музыку, вдыхая исходившие из аромалампы нежные запахи розмарина. После процедур я почувствовал себя гораздо лучше и заметил, что частично избавился от недавних страхов и напряжения.
        Прежде чем покинуть салон, я развалился в уютном кожаном кресле с чашкой предложенного мне жасминового чая, достал сотовый и позвонил Светлане:
        - Какие новости?
        - Есть две плохих и одна хорошая. С какой начать, зайка?
        - Без разницы.
        - Начну с хорошей. У меня все нормально. Сейчас прячусь по дворам на своем «феррари». Деньги, что сняла в банке, все еще при мне.
        - Это уже радует. А плохие новости?
        - Контору нашу уже всю арестовали, и у квартиры, где ты обитал в последнее время, опера. Шустрик вместе с деньгами затерялся. По-моему, он пытается слинять без нас.
        - Ну это не проблема. Помнишь, в прошлом году ему зуб выбили, когда он неудачно пошутил над питерской братвой?
        - Говоришь про тех парней, с которыми ты фальшивыми долларами расплатился? Помню, конечно. Ты еще тогда Шустрика к своему зубному направил. И сам же за него заплатил, что, признаюсь, меня удивило.
        - Ничего нет удивительного. У него теперь в зубе маячок. Так что никуда не денется.
        - Надеюсь, мне ты маячок никуда не додумался вставить, доверчивый ты наш? Все-таки мы с тобой с детского дома вместе. Можно сказать, один горшок на двоих делили. - Не дождавшись моего ответа, Светлана продолжила: - Представляешь, этот дурак, Кабан, не смог до тебя дозво ниться и поперся на квартиру. Я всячески пыталась его оста новить. Сказала, что ты законспирировался, но он мне, естественно, не поверил, и в результате его взяли прямо на моих глазах.
        - Для меня это не новость… Конечно, это нехорошо, но, в принципе, Кабан не первый раз попадается, и еще ни разу никого не выдал. Он хоть и не блещет интеллектом, но вроде знает, что с властями идти на сделки наивно и бесперспективно…
        - Как-то ты не очень уверен в своих словах, котик. Но это неважно. Его зарплата у нас, и я надеюсь, что он будет молчать, хотя бы ради денег.
        Отхлебнув глоток чая, я продолжил:
        - Ладно, подъезжай на место встречи. Встанешь напротив вокзала, а я заодно посмотрю - точно ли нет хвоста.
        - Хорошо, родной мой. Ты, я полагаю, как всегда, с риском для жизни сидишь где-нибудь в уютном месте и пьешь чай?
        - Но-но, попрошу без оскорблений. Когда приедешь?
        - Через пятнадцать-двадцать минуток, пупсик.
        Светлана отключилась. А через десять минут я поднялся из кресла и еще раз изучил свое отражение в большом зеркале на стене. Теперь я выглядел совсем по-другому: гладко выбритый, аккуратно подстриженный, в обтягивающей спортивной майке и узких джинсах. Даже цвет глаз после удаления контактных линз был не карим, а серебристо-серым.
        Сейчас отражение мне нравилось куда больше, чем утром. Настроение улучшилось, уверенность в собственных силах вернулась.
        Почти все деньги компании «Финанс Профи Групп» уже давно были на подставных счетах в офшорах, но небольшой остаток завис у моих напарников.
        С одной стороны, мне хотелось поскорее их забрать и покинуть это небезопасное место. С другой стороны, я хорошо помнил содержание дневника и спешить на вокзал не собирался. Но я должен был следовать выбранному пути, иначе будущее могло стать совершенно непредсказуемым.
        Через оговоренное время на противоположной от салона стороне остановился ядовито-желтый «феррари» Светланы. Внимательно осмотревшись вокруг и не увидев хвоста, я перешел дорогу.
        Едва сев в машину, я сразу получил сумку с наличными из банка. Пересчитав деньги с видом человека, который точно знает, сколько там должно лежать, я передал Светлане полмиллиона. Затем закрыл сумку с оставшимися деньгами и собрался выйти с нею из машины, но услышал возмущенный голос девушки:
        - Ты что, меня бросаешь, зайка?
        - Встретимся во Владивостоке, как условились, через две недели на съемной квартире. Адрес знаешь…
        - Как скажешь, Призрак, - наигранно обиделась девушка и укатила куда-то прочь по серым улицам города.
        Меня ее недовольство совершенно не тронуло, и, нагруженный тяжелой сумкой, я направился к вокзалу. Купив в кассе билет и подойдя к перрону, я присоединился к толпе ожидающих электричку до Москвы. Но сам я был в ожидании совсем другого события - того, что меня пугало, пусть даже я уже давно с ним смирился…
        Повсюду с шумом суетились люди. Вероятно, из-за этого столпотворения я не сразу почувствовал, что кто-то подошел сзади, встал за спиной и пристально смотрел мне в затылок. Удивительно: столько лет я ожидал этого момента, а в самый последний миг оказался к нему не готов.
        Наверное, я слишком отвлекся на молнию сумки, которая никак не застегивалась. «Светить» деньгами не хотелось, и я сосредоточенно дергал заклинивший бегунок.
        Наконец, почувствовав взгляд, я обернулся и увидел человека с серым лицом и потускневшими глазами - того, что следил за мной в кафе.
        На этот раз у него во рту была курительная трубка. Тонкие с синеватым оттенком потрескавшиеся губы сжимали ее, но дыма не было видно, словно старик держал ее не для того, чтобы курить, а по старой привычке.
        Наши взгляды встретились, и я буквально ощутил холод его глаз. Он смотрел в упор и, кажется, догадался, что мне что-то известно. Легкая тень удивления пробежала по его болезненно-бледному лицу, чуть приподняв бровь. Однако он переборол свою минутную слабость и молниеносным движением толкнул меня в грудь костлявой ладонью.
        Не удержавшись на ногах, утягиваемый с перрона тяжестью сумки, я рухнул прямо под подъезжающий локомотив.
        - Пришло твое время… - услышал я откуда-то сверху голос человека, сбросившего меня, но сам он уже затерялся в толпе пассажиров.
        Внезапно меня оглушил жуткий скрежет тормозов надвигающейся громадины электровоза. Мощнейший удар стальной машины, и я почувствовал, как меня буквально подминает под себя поезд, с жутким треском ломая кости и суставы.
        Каждой клеточкой тела я ощутил нестерпимую боль. Небо надо мной начало затягиваться кровавой пеленой, и в этом красном мареве повсюду, словно бесчисленные снежинки, закружились в воздухе денежные банкноты. Их сюрреалистичный танец я смог наблюдать недолго.
        «Боже, как больно», - подумал я, угасая.
        Непроглядная мгла накрыла меня, и все вокруг померкло…
        3 СЕНТЯБРЯ 19:00
        ГДЕ-ТО НЕДАЛЕКО ОТ БОЛЬНИЦЫ
        Когда яркая волна воспоминаний отступила, я, наконец, вышел из ступора и задумался, куда мне теперь идти. К сожалению, знание причины моего попадания в больницу, собственной клички, а также того, что я не в ладах с законом, никак не объясняло многих жизненно важных вещей. Например, почему я был абсолютно здоров, хотя окончание моего виденья не предвещало ничего хорошего. Впрочем, возможно, поезд все же успел затормозить, и я отделался только небольшими повреждениями.
        Но главное было не это. Я все еще не помнил своего настоящего имени и не знал, где живу. При мне не было ни украденных денег, ни документов, удостоверяющих личность. Я по-прежнему оставался Мистером Никто. Следовательно, был бездомным, к тому же имевшим проблемы с властями, а потому обращаться к ним за помощью не мог.
        Выбора не было. Я решил отсидеться на вокзале до тех пор, пока не вспомню что-то еще или не придумаю, что делать дальше.
        Постепенно некоторые вещи все-таки начинали становиться на свои места. Например, я, наконец, выяснил, где нахожусь. Судя по широким улицам и множеству народа у входа в метро станции «Таганская», к которой я вскоре вышел, это была Москва. Конечно, понимание того, где я оказался, не давало ответа на вопрос, каким образом я попал в столицу, но по крайней мере стало известно, где сейчас пребываю.
        Некоторое время я простоял, прося милостыню у прохожих, но так и не преуспел в этом. В итоге обозлился и отобрал мелочь на поездку в метро у какого-то хлипкого паренька, стоявшего посреди улицы и игравшего на своем телефоне.
        Немного подумав, я решил, что лучше ехать на станцию «Комсомольская», где вокзалов целых три - на выбор. Довольно быстро добравшись до места, я безо всякой веской причины направился к Ярославскому вокзалу.
        Начинало темнеть.
        Три красивых вокзала с отреставрированными барельефами и яркой подсветкой все еще поглощали непрекращающийся поток пассажиров, идущих от метро и подъезжающих на такси почти к самым дверям, несмотря на запрещающие остановку знаки.
        3 СЕНТЯБРЯ 19:52
        МОСКВА, ЯРОСЛАВСКИЙ ВОКЗАЛ
        Оказавшись в здании, я первым делом решил найти возможность перекусить, потому как от бесконечных переживаний и размышлений у меня разыгрался аппетит.
        Найдя в вокзальном кафе кем-то надкусанный гамбургер, я, словно бомж, забыв о санитарии, бросился его доедать. Булочка оказалась суховата, а соус слишком кислый, но я все равно его съел.
        У соседнего столика бородатый мужчина, брызгая слюной, жадно поглощал шаурму.
        В забегаловку вошла молодая цыганка в дешевой черной куртке из кожзаменителя, потертой на манжетах, в традиционной цветастой длинной юбке и нелепых бусах. Один глаз у нее был карий, а другой - голубой, и я вспомнил, что это явление называется на языке медиков гетерохромией. Проигнорировав меня, хотя я стоял ближе к выходу, чем второй посетитель, девушка пошла к бородачу. Позвенев у него под носом мелочью в пластиковом стаканчике, она, слегка картавя, заговорила:
        - Дай на хлебушек, красавец.
        Бородатый посмотрел на молодую ромалку и ухмыльнулся.
        - Да ты еще телом можешь зарабатывать, тунеядка, - сказал он и, схватив цыганку за шею, притянул к себе. - Так, может, поработаешь?
        - Отстань от меня, - взвизгнула девушка, пытаясь вырваться из крепких рук мужчины.
        Не чувствуя особенного расположения к цыганам, я все-таки решился вступиться за девушку.
        - Эй, не трогай ее! - прикрикнул я на посетителя с шаурмой.
        - А то что? - зло посмотрел в мою сторону бородач.
        Стервозного вида продавщица лет сорока, до этого безучастно наблюдавшая за происходящим, почуяла назревающий и вовсе не нужный ей конфликт и вступила в перепалку:
        - Так, что за балаган! Сейчас полицию вызову!
        Мужик отпустил девушку и, недовольно бросив остатки шаурмы на стол, пошел к выходу, напоследок крикнув продавщице:
        - Дерьмовая у вас тут еда, да и вы все тоже дерьмо…
        - Иди отсюда, хамло… - крикнула ему вслед продавщица, решившая оставить последнее слово за собой.
        Цыганка, немного потерев свою шею в том месте, где ее схватили, подошла ко мне.
        - Спасибо, сердечный. Хочешь, погадаю на счастье?
        - Нет, не надо. В такие штуки я не верю, да и ручку тебе позолотить мне нечем, - ответил я.
        - А я тебе так погадаю, без денег.
        - Ну погадай, - нехотя согласился я, только потому, что взять с меня сейчас и правда было нечего, поэтому подвоха ждать от гадалки не приходилось.
        Она взяла мою ладонь в свою руку и, закрыв глаза, заговорила:
        - Есть тьма в тебе и вокруг тебя. Прошлое туманно, но будущее предрешено. Много врагов у тебя. И есть друзья, что хуже врагов. Не желая, много зла совершишь. Встретишь любовь в недобрый час. Предан будешь. Взойдешь выше многих, но устоишь ли, не ясно…
        Девушка ненадолго замолчала, а затем немного тише продолжила:
        - Мертвые звезды… Все мертвое…
        Цыганка вновь открыла глаза. В них я увидел искреннее удивление и неподдельный страх.
        - Да, за такое гадание тебе много не заплатят, - усмехнулся я.
        - Никогда такого не видела, - сказала, оправдываясь, цыганка.
        Она боязливо отдернула руку и, пятясь, ушла прочь из кафе.
        Покинув следом за ней забегаловку, я прошел в зал продажи билетов на поезда дальних рейсов. Без паспорта и билета зал ожидания был для меня недоступной роскошью, поэтому, прислонившись к стене напротив кассы и не зная, что делать дальше, я стал развлекать себя просмотром телевизора, что висел рядом со мной.
        В мыслях царил полный хаос. От попыток вспомнить что-то еще или принять хоть какое-то решение о дальнейших действиях в голове начинались болезненные спазмы.
        Куда проще было просто смотреть на экран, впитывая информационный мусор, и ни о чем не думать. Этим я и занял себя на неопределенное время, отложив все раздумья.
        По телевизору показывали новости. Они были обычной грязью, собранной по всему миру, чтобы попугать обывателей и отвлечь их от реальных проблем и низкого уровня жизни.
        Небольшое землетрясение в Армении с эпицентром у горы Арарат - есть жертвы и разрушения. Теракт в американском супермаркете - раненые, убитые. Очередные беспорядки во Франции - недовольные указом об образовании студенты бьют витрины и жгут машины. Пожары в ряде африканских стран лишили их большей части урожая, и благородные буржуи шлют им гуманитарную помощь, правда, одновременно увеличивают и без того огромный внутренний долг этих стран и размещают в них дополнительные контингенты своих армий. Президенты в США меняются, но позиция тихого захвата остается неизменной. Но и в самих США было не все хорошо. Очередной бунт афроамериканцев в связи с массовым расстрелом подростковых банд в Чикаго во время спецоперации перерос в беспорядки в самом Вашингтоне. А в Нью-Йорке с Эмпайр-стейт-билдинг тринадцать человек спрыгнули с крыши и разбились насмерть.
        Криминальные новости Москвы поведали о пяти трупах с многочисленными колотыми ранами, найденных в районе Нагатино-Садовники. Подозреваемые в этом деле уже есть, так как в офисе напротив работала камера внешнего наблюдения и все зафиксировала. В другом районе того же Южного округа Москвы, под названием Даниловский, был найден труп девушки восемнадцати лет, завернутый в ковер, со следами удушения.
        В общем, ничего хорошего и вдохновляющего я не услышал.
        Однако была новость, которая явно выбивалась из серой однотонности остальных. По данным, полученным НАСА с помощью телескопа «Кентавр», большая группа звезд, находящаяся на расстоянии нескольких тысяч световых лет от нас, просто перестала существовать. Что за трагедия разыгралась в космических далях тысячелетия назад, было неизвестно. Но этот глобальный катаклизм просто стер из Вселенной несколько звездных систем. Пока никаких научных объяснений этого явления найти не смогли, но отметили, что на столкновение галактик или черные дыры это не похоже, так как звезды были удалены друг от друга на сотни и даже тысячи световых лет. Единственное, что сообщили ученые по данному факту, - это то, что, возможно, электромагнитное эхо или иные последствия данного феномена воздействуют на нашу планету в ближайшее время. Причем некоторые изменения уже зафиксированы, в частности, повышенная активность на Солнце, электромагнитное эхо в диапазоне от 100 до 550 МГц и шедший всю неделю обильный, хоть и мелкий метеоритный дождь. Большая часть метеоритов сгорела в атмосфере, лишь некоторые достигли Земли. К счастью, в
связи с их малыми размерами и падением в ненаселенных районах, нанесенный ими вред оказался ничтожным.
        Новости сменила реклама. Полезные йогурты, удобные тампоны, комфортабельные автомобили…
        Рекламщики явно постарались, рассказав о многочисленных опциях нового «мерседеса», которые пригодятся во время автомобильной погони, превратившейся, с их подачи, в комфортное семейное путешествие.
        После просмотра ролика мне тоже захотелось сесть за руль подобной машины, и в тот же миг я отчетливо вспомнил, что у меня уже есть новенький «Мерседес-Бенц» GL-класса, черный, матовый, с кожаным салоном и красивым номером «М777ОИ». Затем в памяти мелькнуло, что оставлена машина недалеко от этого вокзала. Более того, я вспомнил, что в ней спрятаны и документы, удостоверяющие мою реальную личность.
        Кажется, не зря я приехал именно на Ярославский вокзал. Безотчетное чувство подсказало мне дорогу сюда. Радуясь воспоминаниям, я поспешил найти свою машину.
        Минут через пять, миновав здание универмага «Московский», я свернул во дворы и там обнаружил автомобиль. Электронный ключ был спрятан под капотом. Видимо, я не хотел, чтобы меня взяли в Твери с этим ключом, так как мои реальные документы находились под ковриком водительского сиденья в машине. Батарейка от ключа была приклеена к нему скотчем. Немного помучившись, я вставил ее в брелок и открыл дверь.
        Оказавшись в салоне, я поспешил проверить тайник, в котором обнаружил свой паспорт, права и другие документы с собственной фотографией на имя Александра Алексеевича Быстрова, прописанного по адресу: город Владимир, улица Вербная, дом четыре. Там же лежали брелок от автоматических ворот и четыре пятитысячных купюры.
        Похоже, жизнь начинала налаживаться. Прошлый я оказался весьма предусмотрительным парнем, и, возможно, все со мной будет не так уж и плохо.
        Включив бортовой навигатор, я произнес свой домашний адрес, который прочитал в паспорте: «Город Владимир, Вербная, четыре…»
        Но в этот самый момент я обратил внимание на приклеенную на экран бумажку с другим адресом.
        Решив проигнорировать записку, я все-таки повторил свой домашний адрес.
        Навигатор послушно заговорил со мной приятным женским голосом: «Маршрут построен, через тридцать метров поверните направо…»
        Пробок на дорогах не наблюдалось, единственную остановку я сделал на заправке, чтобы заполнить бак до отказа.
        К заправке было пристроено кафе под названием «Пончики-помпончики», но игривые вандалы краской исправили слово «помпончики» на «тампончики».
        Купив кофе и пару обсыпанных сахарной пудрой пончиков со сгущенкой, я на радостях от нормальной еды поспешил, исцарапал нёбо поджарками и обжег горячим кофе язык. Однако этот факт не испортил мне настроения, и уже скоро я несся по трассе, врубив музыку на полную громкость.
        Жутко уставший, почти засыпающий за рулем, но довольный тем, что не придется спать на вокзале, я добрался до города. Там меня окончательно разморило. Встав у обочины и поспав минут пять рядом с вывеской «Добро пожаловать во Владимир», я собрался с силами и доехал до родной мне в прошлом улицы. Остановившись у дома номер четыре, я вышел из машины и осмотрелся.
        Передо мной стоял каркас старого заколоченного дома, во дворе которого уже было начато строительство нового, но дальше котлована оно еще не пошло.
        Мне пришла в голову мысль, что стоит все-таки поехать по адресу, указанному в записке. Сев обратно в машину, я отправился по новому маршруту и оказался на окраине города.
        Остановился я рядом с домом, окруженным высоким кирпичным забором. Особняк сильно выделялся на фоне старых деревянных построек, уныло стоявших вдоль улицы. Но, видимо, выбирая место для строительства, я руководствовался не элитностью района, а какими-то иными соображениями.
        
        Глава 2
        День второй /вторник/
        Возвращение домой
        4 СЕНТЯБРЯ 0:23
        ВЛАДИМИР, ОСОБНЯК АЛЕКСАНДРА БЫСТРОВА
        Передо мной возвышался ухоженный трехэтажный особняк, с мансардой под черепичной крышей и декоративными башнями, делающими его похожим на один из Баварских замков. Судя по отделке, по подогнанному один к одному природному камню облицовки, деньги для строительства особой проблемой не были.
        Желание обладать собственной маленькой крепостью, видимо, потребовало серьезных затрат у меня прошлого. Возможно, мне даже пришлось открыть цех по обработке камня, чтобы вид дома был столь впечатляющим.
        Окна здания защищали мощные кованые решетки. Судя по тому, что света из окон видно не было, сейчас дом пуст. Впрочем, люди, на отсутствие которых я очень надеялся, могли и спать. То, что у меня в машине нашелся этот адрес, вовсе не означало, что дом был моим, хотя какое-то внутреннее чутье мне подсказывало, что это именно так.
        Кроме того, меня тревожило и то, что моего напарника из воспоминаний в полиции могли расколоть, и сейчас меня здесь ждала засада.
        Внимательно осмотревшись и ничего подозрительного не заметив, я решил рискнуть и войти внутрь. Все равно больше идти мне было некуда. А про это здание, рассудил я, могли и не знать, ведь прописан я был по другому адресу, а предусмотрительности у меня прошлого было, похоже, с избытком.
        Нажав на брелок, открывающий ворота, я увидел, как те послушно отъехали, и во дворе автоматически зажегся свет. Зайдя во двор, я проследовал к дому и позвонил в дверной звонок. Потом еще раз, и еще один долгий раз.
        Наверно, я глупо смотрелся. Приехал и трезвонил, вероятно, в собственный дом посреди ночи. К счастью, свидетелей моего визита не было, по крайней мере я их не заметил.
        Замочная скважина у входной двери отсутствовала, но зато я увидел электронный глазок камеры видеонаблюдения и небольшой монитор.
        Я посмотрел в камеру, и на мониторе появилось мое изображение. Два белых круга сфокусировались на моих зрачках, затем на их месте появилась надпись: «Добро пожаловать».
        Дверь, глухо щелкнув замком, открылась. Когда я вошел внутрь, свет в прихожей включился автоматически, а дверь медленно закрылась за мной. Видимо, умный дом меня признал, и я с нескрываемым интересом пошел его осматривать.
        Внутри особняк казался еще более просторным, чем выглядел снаружи. Меня весьма порадовал двухуровневый подвал с большим подсвечивающимся бассейном, финской сауной, хамамом, ароматическим душем и тренажерным залом. Там даже была комната с соляной пещерой на случай простуды, кабинка инфракрасного солярия и кровать для механического массажа.
        Еще уровнем ниже в подвале я обнаружил роскошный зимний сад с автоматизированной системой полива и постоянно включенным освещением. Сад был разделен на несколько ландшафтных зон: скальную, прибрежную, пустынную и субтропическую. Каждая из них содержала определенный набор растений, названия которых мне сообщали педантично расставленные таблички.
        В зоне скального ландшафта на фоне каменных глыб пухлой зеленой массой росли разнообразные кактусы, алоэ или литопсы - так называемые живые камни. Причем, живых камней было два вида, и они сильно отличались друг от друга. Литопс из-за плотно сомкнутых листьев и углубления между ними был похож на копытце. Конофитумы имели сросшиеся листья и невероятно походили на крупную гальку. Единственное, что выдавало в них принадлежность к растениям, - крохотные вмятинки наверху, из которых пробивались яркие цветы.
        Рядом со скальным ландшафтом была территория пустыни, где на мелком белом песке росли агавы, цереусы и рипсалисы. Цвести они не спешили, а потому выглядели немного уныло.
        Самым эффектным участком сада мне показалась субтропическая зона со всевозможными экзотическими папоротниками, пальмами и лианами. Здесь же цвела невероятно красивая орхидея.
        В зоне прибрежного ландшафта, что обрамляла небольшой искусственный водоем с золотыми рыбками, плавающими между кувшинок и водяных лилий, росли плющи, традесканции, фикусы и монстеры. Кроме того, там было даже несколько плодоносящих апельсиновых деревьев и садовые бананы, усыпанные гроздьями небольших фруктов.
        Пройдя эту зону, я уперся в бронированную дверь. Не было ни малейшего намека на то, как ее открыть без помощи взрывчатки или какой-то тайной кнопки. Недалеко от двери, на уровне глаз, находилось электронное табло, на котором велся обратный отсчет. Это вселило в меня некоторую надежду на то, что быстро меняющиеся цифры показывают время, оставшееся до открытия двери. До окончания отсчета оставалось десять дней, восемь часов, пятнадцать минут…
        Похоже, у меня раньше было много секретов, и не все из них хотели мне открываться сразу.
        Смирившись, я пнул дверь ногой и пошел наверх.
        Дом пришелся мне по душе. Оказывается, моя жизнь до амнезии была весьма комфортной.
        Немного погуляв по этажам, я порадовался роскошной мебели и всяким раритетам в виде старинных, скорее всего, безумно дорогих ваз и статуэток. Нашел отдельную комнату, смахивающую на музей, где хранилась обширная коллекция разнообразных камней и минералов. Там даже был отдельный стеллаж с небольшими обломками метеоритов, с подписями, где и когда те упали, а также указанием их состава.
        После осмотра домашнего музея я зашел в спальню, в которой почти все пространство занимала кровать. Потолок и стены в комнате были зеркальными, с мягкой подсветкой по углам.
        Заканчивая свое путешествие, я поднялся в мансарду. Судя по меблировке, она служила мне прошлому кабинетом. Я пересек помещение и прошел на балкон, выходящий во двор. Там я нашел небольшой рубильник с надписью «дворовое освещение». После его включения мне открылся приятный вид на довольно уютный внутренний дворик.
        Вполсилы горящие фонарики делали его немного таинственным и даже романтичным. Мой взгляд бегло окинул выложенные брусчаткой дорожки, подсвеченные со стороны бордюров, аккуратно постриженную газонную травку, красивую беседку напротив небольшого фонтана с мраморной статуей ангела и альпийские горки.
        Словно маленький хищник, среагировавший на свет, по траве начал двигаться автоматический газонокосильщик, чем-то похожий на робот-пылесос, только немного большего размера.
        Во дворе было много цветов. Особенно меня привлек вид розария в тысячи роз. Он тянулся от ручья, обрамляя подход к дому. Сам ручей тек от фонтана по украшенному гравием бетонному желобу. Где-то в середине его пересекал небольшой деревянный мостик, отделанный резьбой в руническом стиле.
        Забор, окружавший двор надежным каменным кольцом, был почти незаметен за скрывавшими его пихтами, на которые были наброшены гирлянды с разноцветными светодиодами. Лишь в редких местах среди ветвей торчали короткие, но острые металлические пики, способные до костей разрезать пальцы любого, кто попытается влезть на стену. Сверкавшие среди ветвей вечнозеленых деревьев огоньки делали все вокруг сказочным и почти новогодним. Наверное, в таком дворе мне было приятно временами прогуливаться, отдыхать с девушкой или просто прятаться от городской суеты.
        Вдоволь налюбовавшись, я вернулся в дом.
        Оказавшись снова в мансарде, я решил поискать хоть какие-нибудь записи, которые могли бы пролить свет на мое прошлое. Не зная, с чего начать, я осмотрелся вокруг.
        В комнате было двенадцать книжных шкафов, набитых под завязку различной литературой. В основном это были книги по психологии, политике, экономике и пиару.
        Между шкафами за стеклом находилась довольно большая доска достижений меня прошлого. На ней в рамках красовались мои фото с известными людьми, какие-то грамоты и дипломы. Помимо этого, на стенах в рамочках висели вырезки из газет и журналов со статьями о моей активной общественной деятельности.
        Видимо, я был весьма самовлюбленным человеком. Эта догадка подтверждалась еще и тем, что на одной из стен висел мой портрет в полный рост, а в углу на постаменте я увидел собственный бюст из мрамора.
        Особенно странно смотрелся потолок в моем кабинете. Он был выполнен в виде карты мира, и на ней небольшими флажками были помечены сотни городов. К счастью, это не был маниакальный план захвата мира. Как подсказывала подпись под картой, я просто отмечал места, где удалось побывать.
        Ночь была довольно душной. Наверное, она завершала один из последних жарких дней сентября, который все никак не хотел отпускать лето.
        Включив встроенный в стену музыкальный центр, я услышал что-то знакомое и умиротворяющее в стиле «эмбиент».
        Возвращение домой после всего, что я пережил за этот единственный день, который помнил, несомненно, стоило бокала шампанского. Достав бутылочку «Кир Рояль» из бара-холодильника, заманчиво ломившегося от всевозможного дорогостоящего алкоголя, я наполнил бокал. Странным показалось то, что ни одна бутылка в баре не была вскрыта, словно я прежний только собирал коллекцию горячительных напитков, игнорируя их потребление. Или, возможно, сразу заменял открытую бутылку новой, поскольку мог себе это позволить и любил во всем идеальный порядок.
        Рядом с баром стоял шкаф-хьюмидор из натурального дерева с прозрачной стеклянной дверцей, в котором на полочках были аккуратно уложены сигары. Решив себе ни в чем не отказывать, я взял одну из них. Раскурив сигару, я почувствовал легкий терпкий аромат и вкус шоколада.
        Сев в огромное кожаное кресло, что стояло рядом с массивным рабочим столом из настоящего дуба, я начал изучать бумаги, пачками лежавшие на нем. Вдруг я увидел собственный ежедневник.
        Его чтение за бокалом прохладного шампанского, в котором улавливался легкий оттенок черной смородины, оказалось весьма приятным и увлекательным занятием. В ежедневных делах прошлого себя я не нашел ни семейных рутинных хлопот, ни времени для хождения на работу. Однако, несмотря на это, график жизни у меня был весьма плотный.
        Как ни странно, но в расписании не было времени на сон, вместо него я в полночь позволял себе прогулку к водопаду. Что это означало и где находился водопад, было неясно.
        Возможно, раньше я обладал физиологической особенностью, отличавшей меня от нормальных людей и позволявшей не спать неделями. Кажется, такую хроническую бессонницу называют колеститом. Но, что бы там ни было раньше, сейчас мне спать хотелось. Пересиливая себя, я продолжил изучать записи.
        Оказывается, я был абсолютным педантом. В моем распорядке дня все было настолько детально описано, что даже значилось время для походов в туалет. Там были и такие мелочи, как количество движений щеткой при чистке зубов. Кстати, и сама схема движений зубной щеткой тоже прилагалась. Также были указаны названия зубной пасты, фирмы-изготовителя щетки и иные, на мой теперешний взгляд, лишние детали.
        Впрочем, немного поразмыслив, я все же решил пару дней пожить по такому графику. Вдруг новому мне тоже что-то из этого придется по душе. Или, что важнее, жизнь в привычном русле как-то встряхнет мою дырявую память и даст возможность хоть частично вспомнить собственное прошлое.
        Полистав еще немного свои записи, я обнаружил в них детально описанные жизненные планы с указанием сроков и ресурсов, необходимых для их исполнения. Большинство из этих пунктов были аккуратно вычеркнуты, должно быть, они уже были выполнены. К сожалению, все планы заканчивались моим отъездом в Тверь, как будто я прежний дальше жить не планировал.
        В этом же ежедневнике я нашел перечень правил, что составил для себя. Что-то типа «не пить, не курить и людям не доверять», но только в более изящной форме и страниц на десять. Обнаружились и страницы, посвященные описанию моих жизненных ценностей, какие-то заумные мысли об устройстве мирового сообщества и многое другое. Во все это нужно было вникать, а в моем состоянии сил на это просто не было.
        Тем не менее мне искренне хотелось все изучить в деталях. И я даже сделал над собой усилие, чтобы разобраться в собственных мировоззренческих концепциях, но отвлекся, едва в поле зрения попала прижатая чернильницей пачка бумаг. На самом верхнем листе было крупно написано: «САША! ПРОЧТИ! ЭТО СРОЧНО!!!»
        Взяв бумаги, я отложил первый лист с воззванием в сторону и начал читать со второй страницы: «Если ты это читаешь, значит, ты потерял память после падения под поезд…»
        После этих строк внутри меня все похолодело, но я продолжил чтение: «…Все, что здесь написано, очень важно для тебя. Здесь мой глубокий анализ дневника, который рассказывает о нашем с тобой будущем. И хотя он явно указывает на то, что мое сообщение тобой услышано не будет, я все-таки попытаюсь донести до тебя главное. В надежде, что судьбу все-таки можно изменить. Ты должен дочитать все до конца, не прерываясь! Слышишь меня?! Не вставай и не подливай себе шампанского, а сначала все дочитай до конца!!!»
        Мой взгляд невольно упал на опустевший бокал. Удивительно, но, похоже, прежний я все детально предвидел. Знал, что я буду читать его записи и пить шампанское.
        Происходящее было просто невероятным.
        От переполнивших меня эмоций я действительно захотел выпить еще шампанского. Однако я был не настолько глуп, чтобы не пересилить свое желание.
        Посмотрев в сторону бутылки, я усмехнулся: вот так, наверное, алкоголики дают себе зарок, а потом снова тянутся к заветному горлышку. К счастью, у меня вроде бы проблем с алкоголем не было. В этот момент я увидел стоявший у стены мольберт с почти законченной картиной на холсте. Это был портрет восхитительной девушки со светлыми золотистыми волосами. Немного задумавшись, кем бы она могла быть, я достал из кармана паспорт и полистал его.
        Найдя лист со сведениями о семейном положении, я увидел штамп о разводе. Было не совсем ясно, хорошо это или плохо в моем нынешнем положении. И уж тем более не давало ответа на вопрос, кого я пытался изобразить на холсте.
        Начав изучать свой паспорт, я решил посмотреть в нем еще одну важную страницу. И открыл я ее не зря: оказывается, у меня были дети. Дочь Майя девяти лет и семилетний сын Алексей.
        «Вот тебе и раз, - сказал я вслух сам себе, - и когда я только все успел: и поучиться, и потомством обзавестись, и полмира обокрасть. Теперь мне еще и с собственными детьми, видимо, придется заново знакомиться».
        Ладно, всему свое время. Будем разбираться во всем по порядку.
        Вернув документ на место, я еще раз посмотрел на картину. Изображенная на ней девушка была не просто красива - она была прекрасна. Зачарованный ее совершенством, я невольно подошел к полотну. Девушка была изображена на фоне древних мегалитических руин, на камнях которых загадочно, вопреки законам физики, алым подсвечивались непонятные символы. Позади нее виднелся каскад величественных бурлящих водопадов.
        Как-то машинально, не отдавая себе отчета в действиях, я взял стоявшую на расстоянии вытянутой руки бутылку и с удовольствием отпил из нее немного шампанского.
        Никакой катастрофы не произошло. Записи не самовоспламенились. Не рухнул замертво и я сам, что говорило о том, что прошлый я, вероятно, просто перестраховывался.
        Уже собираясь вернуться к записям, я обратил внимание на лежащую рядом с мольбертом толстую папку большого формата, предназначавшуюся для хранения рисунков акварелью - по крайней мере, так гласила надпись на ее обложке. Меня привлек рисунок, торчавший из нее наполовину.
        Это был фрагмент надвигающейся армады поезда.
        Заинтригованный вещим рисунком, я открыл папку. Внутри нее хранилось множество рисунков, выполненных рапидографом - особой капиллярной ручкой. Среди них обнаружилось немало изображений девушки с холста, скорее фантазийных, а не основанных на реальности. На одном мы с ней обнимались, паря в воздухе над объятым пламенем городом, на другом я нес ее на руках по руинам какого-то мегаполиса.
        Были рисунки, на которых прекрасной незнакомки не было, в основном автопортреты. Видимо, мой нарциссизм в прошлом не знал никаких границ. Хотя, немного приглядевшись, я подумал, что просто для самовлюбленного парня они были несколько странными.
        На одном изображении я стоял на крыше здания в развевающейся расстегнутой черной рубахе, словно собирался покончить с собой, бросившись вниз. На другом - лежал на обочине дороги, истекая кровью, а мою руку жадно грызла бродячая собака…
        Достав следующий лист, я почувствовал, как по затылку пробежал легкий холодок. Здесь было изображено мое пробуждение на операционном столе в окружении мертвых врачей.
        Разум окончательно отказывался что-либо понимать. Похоже, я действительно знал собственное будущее.
        На меня как-то резко накатила усталость, и я решил отложить изучение предметов своего прошлого до следующего дня, тем более что обнаружил рядом с мольбертом еще двенадцать тетрадей, которые оказались моими дневниками.
        В полудреме полистав их, я понял, что записывал день за днем все свои мысли о жизни и происходивших событиях, правда, только тех, что не были связаны с нарушением закона.
        Когда же очередь дошла до папки со сведениями о расходах и доходах с названием «Малые ошибки приводят к тяжким последствиям», где обнаружились тщательно собранные и подклеенные чеки, отражавшие буквально все мои траты от похода в кафе до покупки салфеток, я решил прекратить чтение, поскольку начал подозревать в себе прошлом параноика.
        Окончательно обессилев, но все еще находясь в эйфории от выпитого на голодный желудок шампанского, я вернулся к столу и, захватив записи с посланием мне настоящему от меня прошлого, вновь вышел на балкон.
        Рубашка, что я взял у подростка, была мне мала, и я, наконец, ее расстегнул. В голове уже не было никаких мыслей. Возможно, именно поэтому я смог вновь расслышать тот же голос, что приказал мне проснуться в больнице. Казалось, что голос шел из самой ночи, от далеких звезд. Впрочем, что гораздо вероятнее, он звучал из глубин моего собственного подсознания.
        «Время пришло… Твой путь расчищен…»
        Как только прозвучали эти слова, сильный порыв ветра ударил в мой обнаженный торс, колыхнул шторы и сбросил со стола листы бумаги, содержавшие рассказ о чем-то невероятно важном для меня прошлого. В этот миг над городом, наверное, впервые за все время его существования, небо озарилось восхитительными яркими зелеными и красными всполохами, напоминавшими полярное сияние. Все огни города вдруг померкли, сделав звездное небо с полной луной еще прекраснее.
        Найдя огарок свечи в подсвечнике, стоявшем на балконном столике, я его зажег и допил шампанское из бокала.
        В голове сами собой сложились строки:
        «В глазах - лишь отблеск от свечи,
        хрусталь бокала иссыхает.
        Души, мятущейся в ночи,
        он тайну молча сохраняет.
        Я выйду, встану под Луной,
        где звезды Млечный Путь колышут.
        Им улыбнусь, махну рукой,
        как будто небеса услышат.
        Что жизнь моя, и где ее предел?
        Теперь я - только капля ночи…»
        Глядя на таинственное сияние, я решил загадать желание. Сейчас мне хотелось не денег - их, похоже, у меня было в достатке. Нет, ничего материального я бы себе не пожелал. Но раз уж волею судьбы моя жизнь началась с чистого листа, я пожелал измениться: стать по-настоящему добрым человеком и совершить нечто благородное, возможно, то, ради чего я и был рожден. Ведь не зря мне дан второй шанс, несмотря на мое, судя по небольшим проблескам памяти, весьма порочное прошлое.
        - Мир, я буду достойным… - сказал я легкому ветру, что нежно ласкал мои волосы.
        Словно усмехнувшись, зашелестели деревья. Но я искренне верил собственным словам.
        Любуясь разноцветными переливами на фоне звездного неба, я хотел принести в эту вселенную что-то действительно хорошее, вопреки предсказанию сумасшедшей цыганки.
        Продолжая наслаждаться необычным явлением, я присел в плетеное кресло-качалку и решил все-таки дочитать столь важное послание из прошлого, от которого меня все время что-то отвлекало.
        Закутавшись в лежавший рядом плед, я придвинул свечу поближе к себе и продолжил чтение, но незаметно для самого себя уснул.
        Во сне меня посетило странное виденье.
        Раскинув руки, словно крылья, я, медленно вращаясь, парил в открытом космосе.
        Лишенный воздуха, я мучился от удушья. Тьма и холод разрывали меня на части, но я был не в силах ни умереть, ни изменить происходящее. Звезд вокруг было ничтожно мало. Небольшая россыпь далеких светил где-то справа, с десяток впереди, одна тускло-красная прямо над головой и жалкая горстка звезд слева, бывшая когда-то Млечным Путем. Мимо медленно проплывали мертвые планеты и обломки чего-то рукотворного… Ничего живого. Ничего, что могло бы хранить жизнь. Нигде - ни близко, ни далеко…
        Один… Я был совсем один. Единственное живое существо во всей бесконечной Вселенной. Тоска комом подступала к горлу, но плакать я не мог, и от этого становилось еще хуже.
        Однако мое первое ощущение оказалось ошибочным. В мире не осталось ни души, но в то же время я не был абсолютно одинок. Неожиданно всем своим существом я почувствовал присутствие Их.
        Они приближались беззвучно и величественно. Невероятно огромные, практически неуязвимые и, кажется, всесильные. Собрались вместе, чтобы довершить свое дело. Надвигаясь со всех сторон, Они сближались. Семь. Как невообразимо много. Много настолько, что ужас сжал само мое сердце.
        Наконец я разглядел одного из них. Это был гигант, превосходивший все мыслимое по размерам и устрашающему виду, - космический корабль, если можно так назвать невероятных размеров монолит, похожий на молот и прорезающий своим корпусом космос, затмевая все те немногие звезды, что еще остались.
        Корабли шли на стыковку друг с другом, и я буквально каждой клеточкой ощущал вибрацию космических исполинов и то, как оживают внутри них механизмы, дремавшие немыслимое число лет. Неожиданно я понял, что конец всего уже близок…
        Мой сон резко и без какого-либо перехода сменился…
        В новом виденьи я стоял у окна, звездное небо поредело на треть. Кто-то позади меня зашел в комнату и сел в кресло. Повернувшись, я увидел человека в костюме с тростью в руке. Его лица я не разглядел, оно пряталось за туманной дымкой. Смог различить только глаза: тусклые, словно изъеденные катарактой, холодные и безжизненные, как у мертвеца. Гость молчал, но мне были слышны его мысли: «Это все ради тебя! Ради тебя все эти звезды, что мы погасили!»
        Человек - если это вообще был человек - стал медленно растворяться во внезапно наполнившем комнату свете.
        Слепящая вспышка поглотила все вокруг, и я проснулся.
        4 СЕНТЯБРЯ 7:45
        ВЛАДИМИР, ОСОБНЯК АЛЕКСАНДРА БЫСТРОВА
        Яркий солнечный свет разбудил меня, и я посмотрел на часы, висевшие на стене балкона. Было почти восемь часов. Вспомнив о записях, что так и остались непрочитанными из-за поглотившего меня сна, я взглянул на столик, стоявший рядом. К моему глубочайшему сожалению, вместо того что еще недавно было важным посланием, я увидел лишь растекшийся огарок свечи и следы развеянного ветром пепла.
        «Вот дурак…» - сказал я вслух самому себе.
        Однако самобичевание вряд ли могло вернуть прошлое назад. И через какое-то время я смирился с потерей, решив, что, видимо, как и было написано в этих бумагах, прочитать мне их было не суждено изначально. Все, что оставалось, - это продолжать жить, как и раньше, без каких-либо подсказок.
        Правда, вчерашнего энтузиазма и готовности во всем следовать ежедневнику, который я вел до больницы, уже не было. Слишком уж там все было как-то интенсивно, напряженно. Полусонная вялость по-прежнему еще владела моим телом, не желая отпускать из своих крепких объятий.
        «Ну с добрым утром, Саша, если это и вправду твое настоящее имя… Вот и началась новая жизнь… Надеюсь, Бог не осудит тебя за прежние прегрешения, ведь теперь ты вроде бы новый человек. И в твоих помыслах нет желания обманывать или еще как-то портить людям жизнь», - обратившись таким образом к самому себе, я сладко потянулся и встал с кресла.
        Далее в моих в планах был душ и кофе с парой круассанов, упаковка которых меня привлекла еще во время вчерашнего осмотра кухни. Ну а потом попробую влиться в собственную позабытую жизнь.
        Сходив в ванную и вместо душа понежившись в джакузи с гидромассажем, я отправился на кухню, походившую на небольшой банкетный зал, оборудованный в стиле хай-тек.
        Пространство помещения было довольно сложно спроектировано. Всевозможные трубы и кабели были выставлены напоказ. Мебель отличалась резкими формами и прямыми линиями, причем едва ли не каждый предмет имел алюминиевое обрамление. Все блестело металлом и стеклом, и только стены были из натурального дерева, покрытого темно-коричневым лаком.
        В кухне было светло и уютно, во многом благодаря светильникам на подставках и кронштейнах, а также встроенных в секции стенных шкафов. Простые плафоны были выполнены из цветного матового стекла, благодаря которому освещение меняло свои оттенки в зависимости от его источника.
        Присев на один из трех высоких стульев, что стояли у барной стойки, я приготовил в кофе-машине ароматный капучино. Вскрыв пакет с круассанами, я сразу же сунул один из них в рот и, наслаждаясь его клубничной начинкой, протяжно зевнул, отчего сразу же закашлялся, поперхнувшись крошками.
        Немного придя в себя от кашля, я пощелкал пультом плазменной панели телевизора внушительной диагонали, что висел напротив меня на стене.
        Информационный выпуск на бизнес-канале сообщал последние новости с орбиты. Говорилось о том, что один из космонавтов во время выхода в космос повредил скафандр и на данный момент состояние его здоровья неизвестно, так как с МКС по неизвестным причинам потеряна связь.
        Наверное, в какой-то другой ситуации мне было бы интересно это послушать, но сейчас подобное сообщение вряд ли могло меня взволновать. Как, собственно, и вести о вооруженном конфликте в одном из соседних государств, где купленные на деньги Запада манифестанты пытались свергнуть законное правительство.
        Далее СМИ поведали жуткие подробности о том, как в Альбукерке обнаружили останки ста пятидесяти кремированных студентов. В ходе разбирательства выяснилось, что все они были адептами одной из сект, борющейся за моральную чистоту в стране. В отличие от представителей других религиозных групп эти фанатики предпочитали молитве радикальные способы искоренения всего, на их взгляд, аморального. Они поджигали особняки и машины политиков, выискивали на них компромат и делали его достоянием публики. В какой-то момент ребята, видимо, слишком далеко зашли, и от них попросту избавились. Теперь полиция активно взялась за поиски виновных в этом ужасном инциденте.
        Следующая новость была не такой кровавой, но я вмиг потерял аппетит и приблизился к экрану. Диктор сообщил: «…Вчера, посещая могилу своего мужа, вдова известного астрофизика Евгения Дмитриевича Шнека, чьи похороны прошли второго сентября, обнаружила, что та полностью разрушена в результате акта вандализма. Тело ученого исчезло, и теперь органы правопорядка ищут свидетелей, чтобы наказать виновных в столь недостойном поступке.
        Кроме версии об умышленном разграблении могилы, судмедэкспертом, участвующим в изучении данного дела, было высказано предположение об ошибочно установленной смерти астрофизика.
        В качестве подтверждения своей теории эксперт привел фотографии, сделанные на месте захоронения, на которых было отчетливо видно, что обшивка гроба изнутри была вся изорвана.
        Исходя из этого, специалист предположил, что, возможно, ученого похоронили заживо - в состоянии летаргического сна».
        На экране показали фото пропавшего из могилы, который оказался как две капли воды похож на человека с тростью, сбросившего меня под поезд.
        «Нет, так не бывает, это просто совпадение», - сказал я себе и попытался как можно быстрее выбросить из головы увиденное.
        Дальше пошли новости политики: какие-то скандальные отставки крупных государственных чинов, споры о вступлении в группу по формированию единого экономического мирового союза, но я, не дослушав их, переключился на музыкальный канал. Мне срочно нужно было отвлечься от того, что я не понимал и что меня до смерти пугало.
        Чтобы немного успокоиться, я вновь взялся за свой ежедневник.
        С легкостью сократив пунктов сорок из своего ежедневного графика, я наткнулся на графу «обучение». В ней рекомендовалось, в случае важной темы лично прийти на занятия в университет, где я, как выяснилось, учился на юридическом факультете.
        В легком недоумении я посмотрел на себя в зеркало, потом в паспорт. Вроде для студента я был немного староват. Все-таки по документам уже тридцать три года, хоть я и выглядел несколько моложе. Особенно если челкой закрыть лоб и слишком широко не улыбаться, иначе появлялись мелкие морщинки и выдавали мой истинный возраст.
        Полистав ежедневник дальше, я обнаружил раздел «Жизненные цели и задачи» и узнал, что это уже мое третье высшее образование. Мне даже стало приятно от осознания того, какой я, оказывается, умный и ответственный. Точнее, каким был раньше…
        Немного поразмыслив, я решил сходить в университет, в котором числился до аварии.
        Если я задумал стать полезным для общества, то образование, какое бы оно ни было по счету, лишним явно не будет. Хотя, если быть до конца честным с собой, имелась и другая причина, по которой я направлялся на свой факультет. Мне хотелось познакомиться со своими сокурсницами. А то все у меня вроде есть, а романтики нет.
        Конечно, возможно, что у меня был любимый человек, например, та же Светлана. Впрочем, каких-либо чувств я к ней не испытывал. Более того, она чем-то мне даже была неприятна. Другое дело - девушка с картины, в которой чувствовалось нечто, наполнявшее желанием стремиться к ней и находиться рядом. Но она вполне могла быть просто моей фантазией… Скажем так: если бы я попытался изобразить девушку своей мечты, то нарисовал бы ее именно такой.
        Покопавшись в хорошо оборудованной гардеробной, я нашел черный костюмчик и сорочку от Армани, которые, естественно, пришлись мне по размеру, а также пару итальянских туфель. Одевшись, я собрал еще и сумку со спортивной одеждой и плавками для бассейна, так как после занятий, согласно рекомендациям ежедневника, запланировал еще и посещение тренажерного зала. Взяв все необходимое, я направился к выходу.
        Покинув свой уютный дом и сев за руль «мерседеса», я, довольный жизнью, поехал по навигатору в университет.
        По пути следования я остановился у ларька с газетами, где купил несколько общероссийских изданий, чтобы бегло пробежаться по заголовкам. Меня сильно волновало, пишут ли там о моих тверских похождениях. Однако, как и на телевидении, пока все было тихо.
        У меня немного отлегло от сердца, но на глаза попал некролог того самого ученого, который пугающе походил на моего неприятного знакомого с серым лицом.
        В газете писали примерно следующее: «…В Москве на 65-м году жизни скоропостижно скончался выдающийся ученый астрофизик Евгений Дмитриевич Шнек. Он принадлежал к династии русских ученых… Доктор физико-математических наук, профессор, автор двенадцати книг, сотен научных статей, двенадцати изобретений и одного крупного открытия, корифей… Он внес неоценимый вклад в развитие российской науки…» Его продолжали хвалить и хвалить. В завершении добавили, что он всю свою жизнь посвятил науке и умер от обширного инфаркта в собственной лаборатории, изучая образцы обломков космических тел, упавших недавно на Землю в виде метеоритного дождя… В общем, мужик был просто молодец до самой смерти.
        Внимательно посмотрев на фото, я постарался себя убедить в том, что это какой-то другой человек. Да и вообще, мало ли что могло исказиться в моих воспоминаниях после всего пережитого.
        Успокоение не пришло, и я, прикупив неподалеку баночку запрещенного моим же ежедневником энергетического напитка, поехал дальше, навстречу учебе и, возможно, симпатичным сокурсницам.
        4 СЕНТЯБРЯ 10:00
        ВЛАДИМИР, ИНСТИТУТ ЮРИСПРУДЕНЦИИ
        ВЛАДИМИРСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
        На занятия я приехал уже в отличном настроении. Почему-то вероятность того, что меня вот-вот выследят, выглядела на данный момент минимальной, а вот аргумент из воспоминаний «Кабан не предаст», напротив, казался сейчас вполне убедительным. Отчасти этому сильно способствовали яркое солнце в голубом небе и беззаботно гуляющие прохожие.
        Молодые студентки, украдкой курившие неподалеку от входа в здание университета, по достоинству оценили машину. Бросив в мою сторону пару восхищенных взглядов, они о чем-то начали шептаться друг с другом. Мне не очень нравились курящие девушки, но все-таки внимание с их стороны к моей персоне польстило.
        Немного смущало то, что занятий мною пропущено, очевидно, немало. Судя по ежедневнику, прежний я без особого беспокойства оставил учебу как минимум на несколько месяцев.
        Однако я настоящий был уверен, что придумаю отговорку даже без справки из больницы.
        Спросив в просторном фойе у охранника, как пройти на юридический факультет, я поднялся по широкой лестнице на второй этаж и почти сразу увидел на одной из дверей надпись «Деканат юридического факультета».
        Войдя, я увидел молодящуюся женщину лет пятидесяти со значком депутата на лацкане строгого пиджака. Посмотрев в мою сторону, она сняла очки и улыбнулась мне, как старому знакомому.
        - Саша… Рада тебя видеть. Как хорошо, что ты появился до сессии. У нас тут последнее время проверки, и было бы очень хорошо, чтобы ты немного походил на пары, для видимости.
        - Вы, как всегда, хорошо выглядите, - ответил я с улыбкой, которой решил замаскировать свое незнание имени и отчества собеседницы.
        - Спасибо, мой дорогой. Ты всегда знаешь, как сделать женщине приятное… Кстати, сегодня у твоего курса контрольная по уголовному праву, и было бы неплохо, если бы ты на нее зашел. Она будет в десятой аудитории. Уже минут через пять начало.
        - Спасибо. Что ж, тогда я, пожалуй, поспешу.
        - Давай, Саш… Кстати, мы в субботу тут преподавательским составом мой юбилей отмечаем, ты, если сможешь, приходи.
        - Обязательно приду, - ответил я с лучезарной улыбкой на прощание и быстро удалился во избежание каких-либо вопросов, ответов на которые не знал.
        Немного пометавшись по коридорам вуза, я нашел аудиторию. Правда, до звонка все-таки не успел.
        Войдя, я извинился за опоздание, поискал глазами свободный стул и нашел место в первом ряду возле девушки.
        Мгновения было достаточно, чтобы понять: именно ее я и видел вчера на портрете. Меня бросило в дрожь от волнения. Несмотря на это, я прямиком направился к незнакомке и сел за тот же стол.
        - Привет, - одарил я девушку жизнерадостной улыбкой, которая должна была не выдать человека, забывшего имя собеседницы и вообще ничего о ней не знавшего. При этом про себя отметил: улыбка - хорошая альтернатива любым словам в ситуации, когда не знаешь, что сказать. Хотя у меня в это утро и так было хорошее настроение.
        - Привет, Сашуль. Какими судьбами? Ты вроде и на сессии появляешься только в виде зачетки. А тут на рядовой контрольной, да прямо собственной персоной. Надеюсь, по сокурсникам соскучился?
        Решив провести разведку боем, я сразу же перешел к сути.
        - Угадала. Вот хотел тебя сегодня вечером пригласить посидеть в каком-нибудь ресторанчике.
        - Да ты сегодня в ударе, - девушка заулыбалась. - Это немного неожиданно для… Лично я очень даже за, правда, боюсь, что мой парень этого не оценит, - она демонстративно повернулась и посмотрела в сторону задних рядов.
        Последовав ее примеру, я тоже повернулся и увидел, как оттуда на меня весьма недружелюбно смотрит приземистый стриженный под полубокс парень. Он был в татуировках от кистей рук, вплоть до бычьей шеи. Судя по его пережившему не один перелом носу и глубокому шраму через всю левую щеку, однокурсник частенько лез в бутылку.
        - А он красавец, - сказал я с издевкой и нескрываемым разочарованием.
        Девушка хихикнула.
        - Не прикалывайся над Солитером. Он хоть и немного глупый, но моему Тимуру сразу все доложит. Иногда мне даже кажется, что он и на занятия ходит только затем, чтобы следить за мной. Не представляю, что его вообще заставило поступать в университет.
        - У-у-у, мне не разрешаешь, а сама на него наговариваешь. У парня же на лице написана тяга к знаниям… Ладно, - тяжело вздохнул я, смирившись, - займусь контрольной, - и стал без особого интереса изучать листок с заданием.
        Неожиданно, что-то слегка ударило меня в затылок. Обернувшись, я увидел с ухмылкой разглядывающего меня с задних рядов Солитера и скомканную бумажку, которой он, видимо, в меня запустил.
        Развернув листок, я прочел написанную корявым почерком, с орфографическими ошибками записку: «Кончай Злату кадрить, фраер, а то зубы свои по полу собирать будешь переломанными руками».
        - Детский сад какой-то, - сказала Злата, тоже посмотрев на записку, - не обращай на него внимания, он вечно выпендривается. Скажу Тимуру сегодня, чтобы его успокоил.
        - Спасибо, но не стоит ни с кем говорить… Если что - сам разберусь, - спокойно ответил я, хотя особого желания разбираться с тем татуированным фриком у меня не было.
        К этому моменту преподавателю, видимо, стало скучно сидеть на месте. Эксцентрично одетый старичок с уже седеющей, но аккуратно выбритой бородкой снял свой с заплатками на локтях пиджак и теперь ходил из угла в угол перед доской, периодически пощелкивал подтяжками, словно заправский дрессировщик кнутом.
        Когда и это ему надоело, он остановился и заговорил с аудиторией.
        - Простите, я вас не отвлекаю? - спросил он, прежде чем начать свой никак не связанный с занятиями монолог. - В детстве, как и многие из вас, я хотел стать космонавтом.
        Некоторые студенты оторвались от своих листков и посмотрели на преподавателя. Выражения их лиц говорили о том, что они вовсе не собирались становиться космонавтами.
        - Лично я мечтала стать Барби, - прошептала мне на ухо соседка.
        - Ты знаешь, а тебе это удалось, - шепнул я в ответ.
        Не получивший поддержки от студентов, преподаватель тем не менее продолжил:
        - Впоследствии эта детская мечта переросла в серьезное увлечение астрономией. У меня в этой области есть целый ряд публикаций, но сейчас речь о другом. Как и многие из вас, я внимательно слежу за новостями о космосе. Вы, наверное, слушали сегодня утром сообщение о не имеющем аналогов событии в области астро физики, да? Впервые ученые стали свидетелями взрыва целой плеяды звезд. Конечно, это событие произошло тысячи лет назад, но световая волна достигла возможного для наблюдения расстояния только вчера. Не правда ли, это потрясающе? Мы воочию увидели, что многое, к чему мы привыкли, может быть не таким, как мы его видим. Например, те звезды… Мы ночами смотрели на них, любовались ими, раздумывали, есть ли там разумная жизнь. А оказывается, их уже давным-давно не существовало… Это невероятно, но исчезли целые созвездия. Если верить интернету, это еще не все. Многие звезды все еще продолжают исчезать. Вы только представьте, насколько в итоге изменятся звездные карты! Да… Вот в такое интересное время мы живем. Вселенная все больше раскрывает нам свои тайны, но при этом постоянно добавляет новые.
        - Что ж он в юристы-то пошел? - снова прошептала моя соседка. - Да, кстати, возьми шпору на твое задание. Все равно я с них не списываю. Пишу, чтобы лучше запомнить и чувствовать себя спокойнее, зная, что подсказка рядом.
        Аккуратно приняв сложенную записку из ее нежных, чуть прохладных пальцев, я подумал, что главная загадка вселенной - это, наверно, логика женщин. Только что прекрасная соседка оборвала мой благородный порыв завязать с ней роман, а теперь мне улыбается, шепчет всякую ерунду на ухо и шпаргалками помогает.
        - Спасибо, за мной должок, - поблагодарил я.
        - Расплатишься шоколадкой. Ты, надеюсь, помнишь, я горький люблю, - девушка опять улыбнулась и, чуть задержав взгляд на моих глазах, вернулась к написанию контрольной работы.
        С трудом оторвав взгляд от девушки, я собрался с силами и все-таки приступил к выполнению заданий. Как ни странно, я нервничал. Этот прошлый я был таким правильным - если, конечно, можно так сказать про конченого афериста, нарцисса и параноика. Тем не менее мне не хотелось с самого начала уже запороть хоть что-то из того, чего он достиг за годы своей, а точнее моей, жизни.
        Когда время контрольной почти истекло, мне осталось написать еще пол-листа текста. Начав нервничать еще больше, я стал спешить и потому писать с ошибками.
        Конечно, это отчасти было смешно, ведь еще недавно я убегал из операционной, полной трупов, а тут разволновался из-за такой ерунды. Подумаешь - контрольная. Я вообще еще вчера и не знал, что учусь здесь…
        И все-таки напряжение нарастало. Вдруг мой почерк начал становиться все мельче, постепенно превращаясь в нечто, похожее на каракули врачей. Сердце стало биться быстрее, ладони вспотели. То ли оттого, что мои руки нагрелись, то ли по какой еще причине, моя шариковая ручка потекла и начала мазать лист чернилами.
        Затем у меня резко заболела голова. На мгновение показалось, что сотни ледяных игл безжалостно вонзились мне в затылок. Перед глазами все поплыло, затуманилось, и я потерял сознание.
        Когда мое сознание отключилось, его сменило виденье, похожее на то, что я видел на операционном столе перед пробуждением.
        Повсюду, куда мог дотянуться взгляд, простирался красный песок, и лишь на горизонте возвышались покатые горы. Неподалеку по барханам кружило несколько песчаных вихрей.
        Несмотря на непогоду, над головой было ясное, усеянное яркими звездами небо, однако пыль уже начинала его красить мазками красноватого тумана.
        Надвигалась буря, а вместе с ней приближались те, от кого я прятался. Их почти не было видно. Только силуэты, скрываемые пылью и мраком. Это были они, те преследователи, из моего прошлого кошмара. Но теперь я видел не просто тени, а уже различал их высокие надвигающиеся силуэты.
        Совсем один, утопая по колени в песке, я пытался сбежать. Но двигаться было невыносимо тяжело. Словно щупальца морского зверя, цепкие гущи песка тянули меня все глубже в красно-рыжую топь пустыни.
        Враги стремительно приближались. Им не было числа. Они пытались окружить меня, отрезая любые пути к отступлению.
        Внезапно звезды стали меркнуть. Их заслонило нечто громадное высоко в небе. Слепящий прожектор этого нависшего гиганта осветил меня, а невидимая сила потащила вверх, нарушая все законы гравитации.
        Со всех сторон яркие всполохи начали бить по объекту в небе. Затем один самый яркий луч пронзил пространство и поразил огромную машину. Что-то дрогнуло в небе, отчего затряслась даже земля под ногами.
        Как только это произошло, я ощутил себя сразу в двух местах. Там, в небе, внутри огромного космического корабля, наблюдающим за сражением внизу. И в то же время на земле, в этой странной холодной пустыне посреди красного песка.
        Меня словно разорвало надвое. Боль обожгла каждую клетку моего тела. Разум пытался осознать свое раздвоение, но тщетно. Ледяная рука ужаса сдавила мне горло, не давая дышать, но тут…
        Я неожиданно очнулся. Вокруг суетились сокурсники. Преподаватель бесцеремонно тыкал мне в нос ватку с нашатырем. Моя симпатичная соседка, увидев, что я открыл глаза, протянула свой носовой платок, посмотрев на который я догадался, что из носа теплой струйкой течет кровь.
        Бросив взгляд на стол, я увидел, что вся моя контрольная была заляпана чернилами и кровью.
        - Можно мне выйти в туалет умыться? - спросил я слабым голосом у преподавателя, ощущая легкое головокружение и тошнота.
        - Конечно, конечно. Заодно и платочек Злате постираете, - ответил он.
        - Это подарок, - девушка еще раз мне улыбнулась, правда, теперь немного испуганно.
        Встав из-за стола, я пошел к выходу, про себя подумав, что Злата - довольно редкое имя, хотя надо отметить, оно моей знакомой невероятно шло. На солнце ее длинные светлые волосы отливали ярким золотым оттенком.
        С задней парты послышался хриплый прокуренный голос Солитера.
        - Можно и мне тоже в туалет?
        - Конечно, Бычков. Контрольную работу сдавай и иди, - ответил преподаватель.
        - Да мне на минуту.
        - Да хоть на секунду.
        Парень зло посмотрел в мою сторону, потом на учебник, лежавший рядом с ним на стуле, прошептал какое-то ругательство и, дав ни за что подзатыльник соседу по столу, вернулся к написанию контрольной.
        Выйдя из аудитории, я не спеша пошел по длинному коридору в поисках мужского туалета, с двояким чувством осматриваясь по сторонам: мне все было и знакомо, и незнакомо одновременно. Глядя на очередные детали интерьера, я вспоминал, что уже видел их раньше, но как ни силился, ничего больше не мог вспомнить. Пелена с памяти снималась медленно и неохотно, открывая фрагменты прошлого и оставляя огромные пустоты.
        Высокие двери учебных аудиторий, несколько прогуливающих занятия и болтающих у окна студентов, нелепый стенд «ОБЖ» с рекомендациями, в какую сторону ложиться ногами в случае ядерного взрыва, и сохранившийся еще с советских времен гипсовый бюст Ленина в углу.
        Свернув за угол, я оказался рядом с дверью, на которой была табличка с джентльменом в шляпе. Так как шляпный салон в институте едва ли существовал, видимо, это и был мужской туалет.
        Войдя, я подошел к раковине и как следует умылся, чтобы избавиться от остатков крови и следов чернил. Вытерев лицо и руки платком Златы, я промыл его водой из крана, отжал и аккуратно сложив, убрал в карман.
        После этого я посмотрел на себя в зеркало. «Кто же я такой? Кто ты, Александр Быстров?» - обратился я мысленно к самому себе в надежде, что на меня сойдет озарение и память, наконец, вернется, расставив все на свои места.
        Однако она возвращаться не спешила. Я же, словно под гипнозом собственного взгляда, все смотрел и смотрел в зеркало на отражение незнакомца, которым оставался для себя самого.
        Сложно сказать, долго ли это продолжалось, но в какой-то момент мои зрачки резко расширились, как у наркомана после принятия дозы. Внезапно мне показалось, что буквально каждую клетку моего организма начало трясти. Мозг словно пытался выполнить невыполнимую команду, и я, лишившись сил двигаться, мог теперь лишь смотреть перед собой.
        На моих глазах зеркало хрустнуло и, дав небольшую трещину, рассекло отражение. Сделав над собой усилие, я попытался отвести взгляд от зеркала, но так и не смог.
        Трещина, похожая на зигзаг молнии, продолжила расти. Сначала понемногу, словно набираясь сил, а потом одним сильным рывком с хрустом ломающегося льда она раскрошила стекло. Осколки со звоном осыпались в раковину. Но на этом шоу не закончилось.
        Стена, на которой висело зеркало, тоже дала трещину, которая с глухим пугающим звуком начала расползаться в разные стороны. Теперь уже начали крошиться кирпичи и кусками отлетать шпаклевка, покрытая многочисленными слоями краски.
        Наконец мне удалось совладать с собой путем серьезных усилий. Я отвернулся от зеркала, и в тот же момент все разрушения прекратились. Мой транс завершился, дрожь ушла, а паутина трещин перестала расползаться, осваивая все новые участки стены.
        Быстро выйдя из туалета и получив вместо ответов о своем прошлом новые вопросы о том, что со мной не так, я решил на сегодня покинуть университет и не возвращаться в аудиторию.
        В общем, с учебой не вышло, хотя преподаватель и пообещал мне перед походом в туалет, что если начало контрольной написано верно, то ее незавершенность на оценку не повлияет, осадок все же был не особенно приятным.
        Со мной явно происходило что-то неладное и выходящее за рамки понимания. Возможно, все это было следствием моего пребывания в больнице. Вполне вероятно, что там вообще надо мной ставили какие-то опыты.
        Впрочем, если не брать во внимание внутренние переживания, сейчас мое самочувствие было нормальным. Немного поразмыслив, я решил, что не буду отменять предписанную ежедневником тренировку.
        Покинув здание института и продиктовав навигатору найденный в записях адрес, я поехал в спортзал.
        Мне было немного странно, что я прошлый тренировался не дома, где располагал шикарным набором тренажеров. Хотя, возможно, это было связано с регулярными тренировками по боксу, которые проходили в том же спортивном комплексе.
        4 СЕНТЯБРЯ 12:25
        ВЛАДИМИР,
        СПОРТИВНЫЙ КОМПЛЕКС «ЗОЛОТОЙ ОЛИМП»
        Навигатор привел мою машину к красивому пятиэтажному зданию с большими фиолетово-зеркальными окнами. Стрела шлагбаума гостеприимно поднялась, пропуская меня на стоянку, и я, аккуратно объехав здание вокруг, поставил машину у входа в спортивный комплекс.
        Едва зайдя в вестибюль, я понял, почему мне раньше нравилось ходить именно сюда. Место было великолепным: приятный интерьер, обилие стройных, загорелых девушек, посещающих занятия фитнесом. Несколько больших бассейнов, салон тайского массажа, спа и бар со спортивным питанием.
        Торопливо переодевшись, я немного погрелся в сауне, а затем сделал пару заплывов в бассейне. Судя по информационному табло, да и по моим ощущениям, температура и воды, и воздуха была не ниже, чем на тропическом курорте в разгар сезона. Рядом с бассейном, как на пляже, стоял ряд лежаков, чередующихся с пальмами в кадках.
        Вернувшись в раздевалку, я переоделся в шорты, майку и кроссовки. Немного подсушив волосы феном у зеркала и заодно поправив прическу, я отправился в тренажерный зал.
        Детально расписанный в ежедневнике комплекс упражнений с точным количеством подходов, повторений и весов, которому было предписано следовать, меня не устроил. Поэтому я стал пробовать те тренажеры, что были по душе.
        В зале играла музыка танцевального радио «Рекорд». На многочисленных мониторах, развешанных по стенам, без звука показывали бои без правил. На множестве беговых дорожек, расставленных вдоль окон, тренировались стройные симпатичные девушки. В общем, обстановка весьма способствовала спортивным достижениям.
        Один из персональных тренеров, пожалуй, самый крепкий парень из присутствующих в зале, заметил меня и вразвалочку через весь зал направился мне навстречу.
        На вид ему было около сорока лет. На парне буквально трещали по швам от напора мышц спортивные штаны в полоску и белая футболка с фотографией Шварценеггера из старого боевика «Хищник». Руки его, казалось, были ничуть не меньше, чем у самого Арнольда, хотя, возможно, это только казалось из-за его невысокого роста.
        Судя по бейджику, прикрепленному к футболке спортсмена, парня звали Станиславом.
        - Ба, какие люди в Голливуде, Саня. Давненько тебя не было у нас.
        Пожав культуристу руку и, особенно не зная, о чем говорить с человеком, которого не помню, предложил ему подстраховать меня на жиме штанги лежа.
        Вес, который я определил себе, был килограммов шестьдесят, хотя согласно ежедневнику он далеко перевалил за сотню.
        - Ты издеваешься? А ну-ка пошли со мной, - не принимающим возражений тоном сказал спортсмен. - Нам тут новый тренажер поста вили, сейчас опробуешь.
        Пожав плечами, я пошел следом за Станиславом.
        - Кстати, анекдот, - по пути решил меня посмешить Стас. - Парень с разбитым лицом на работу пришел. А начальник его и спрашивает, что случилось? Тот, типа, отвечает, что в зал качаться ходил. Начальник интересуется, мол, что, гантелей себе по лицу попал? А парень говорит, что просто тренер ее себе на ногу уронил, а мое лицо решило, что это смешно…
        Станислав громко засмеялся над собственной шуткой. Я для приличия тоже его поддержал, хотя анекдот мне особенно смешным не показался.
        У большого приоткрытого окна стоял мощный тренажер с фиксированным на осях грифом для жима. На штангу было нанизано килограммов 180.
        - Вот, я тут как раз тренировался. Вес достаточен или тебе еще добавить? Размялся ты прилично, бегал тут по залу, ерундой страдал.
        - А не многовато? Понимаешь, я вроде, как после большого перерыва, - спросил я с сомнением в голосе и некоторым внутренним страхом.
        - Какого такого перерыва? По тебе же видно, что ты и в отъезде тренировался.
        Конечно, выглядел я в принципе рельефно по сравнению с большинством тренирующихся в зале. Однако в своих силах был не настолько уверен, чтобы выжать подобный вес.
        Несмотря на мои колебания, тренер не оставил особого выбора, заняв свое место за штангой и приготовившись снять ее для меня с поручней.
        Пришлось начать с ней работать. Расположившись на скамье, я взялся за гриф. Станислав тут же подхватил штангу и помог мне ее поднять.
        Вроде все шло неплохо. Вес хоть был и тяжелым, но опускал я его на себя ровно и не спеша. Обратно штанга шла куда хуже, но я, пусть и с большим усилием, все же выжимал ее. Раз шесть я вытянул штангу более-менее, на седьмом уже с трудом, а когда стал опускать ее на себя в восьмой раз, руки уже тряслись от напряжения.
        Когда штанга коснулась груди, силы предательски меня покинули совсем. Обратно вверх она идти, как раньше, почему-то не захотела, даже хоть на немного.
        Штанга все сильнее давила на грудь, а новых сил не прибавлялось.
        Стас же оказался еще тот помощник. Вместо того чтобы хоть как-то мне помочь, он все командовал:
        - Сам… сам давай, дави ее родненькую. - А потом и вовсе отвернулся со словами: - О, Сань. Твой сокурсник Тимур, пожаловал. Мистер засранец Владимирской области. Нет, ты посмотри на него, никакого рельефа. Жир один, а они ему кубок региона отдали. Сволочи продажные.
        Однако мне было не до кубка и не до сокурсника. Штанга, несмотря на мое сопротивление, не шла вверх, а давила вниз, угрожая проломить грудную клетку.
        - Давай, Саня, еще чуть-чуть, - вновь попытался подбодрить тренер, даже не глядя в мою сторону.
        Напрягшись изо всех оставшихся сил, я еще раз надавил на упрямый гриф. У меня вновь заболела голова, причем куда сильнее, чем в университете перед обмороком. Виски сдавило, запульсировала височная вена, рискуя взорваться от напряжения. Струйки крови уже привычно полились из носа, на этот раз из обеих ноздрей сразу. В голове молнией пронеслась мысль: «Только не потерять сознание!» Не хватало еще, чтобы штанга скатилась мне на шею и придушила.
        К счастью, пока мне везло, и я продолжал давить упрямое железо, по-прежнему оставаясь в сознании.
        Неожиданно у меня словно открылось второе дыхание. Усталость понемногу отступила. Штанга, хоть еще и сопротивлялась, все-таки медленно пошла вверх, постепенно ускоряясь. В какой-то момент резким рывком я ее выжал. Да причем сделал это так мощно, что моя спина, слегка приподнялась от лежака.
        Обрадовавшись, я уже был готов повесить гриф, но тут со всех сторон послышался грохот падающего железа, а вслед за ним - крики страдания и боли.
        Зафиксировав штангу на поручнях, я присел на скамье и увидел, что вокруг меня творится что-то непонятное…
        Пара металлических разновесов катилась по залу, как колеса разлетевшейся вдребезги машины. Парень, еще недавно приседавший со штангой на плечах, теперь валялся на этой же самой штанге, вывихнув руки, которыми ее по-прежнему держал. Кто-то рухнул с перекладины, на которой подтягивался, и теперь потирал свой отбитый при падении копчик.
        Седой мужчина в насквозь пропотевшей бежевой майке, рассматривающий себя в зеркале во время подъема штанги на бицепс, упал с ней прямо на свое отражение, со звоном разбив стекло и изрезавшись осколками.
        У кого-то в дальнем углу зала выпали гантели из рук, причем одна - прямо на ногу, обутую в сланцы, разбив пальцы в кровь. Несчастный стал наглядным подтверждением важности объявления, висевшего рядом на стене и предупреждавшего об опасности тренировок в открытой обуви.
        Молодой парень, прыщавый от чрезмерного приема протеина, тренировал широчайшие мышцы спины в силовом тренажере. Минуту назад он тянул на себя широким хватом прикрепленную к тросу рукоять перед подбородком. Теперь же бедняга, неожиданно отпустив ее, не только получил рукоятью по челюсти, громко лязгнув зубами, но и ощутил всю мощь ста килограммов, бьющих по носу снизу. Всего мгновение, и он без всякой хирургической пластики стал курносым.
        Ехавшие на велотренажерах и бежавшие по дорожкам девушки теперь валялись рядом с ними, тихо поскуливая от ушибов и ссадин.
        Хуже всего пришлось мужику, тренировавшему пресс вниз головой на почти вертикальной доске с гантелей в руках. Он резко упал, получив выпавшей из расслабившихся рук гантелью прямо в челюсть, и теперь лежал на полу среди собственных рассыпанных зубов в лужице крови, не подавая признаков жизни.
        В общем, вокруг был полный хаос.
        Станислав стоял рядом со мной бледный как смерть, находясь в шоке от происходящего. Приоткрыв рот и глупо озираясь по сторонам, он никак не мог понять, что творится.
        В мою же голову начали ненавязчиво закрадываться некоторые подозрения по поводу собственной причастности ко всему этому безобразию, поэтому я решил, что нужно срочно уходить. Стараясь вести себя как ни в чем не бывало, я тихонько ретировался в душевую, перешагивая через разбросанный инвентарь.
        Оглянувшись перед самыми дверями мужской раздевалки, я увидел всю полноту беспорядка, прервавшего тренировку. При виде разбросанных повсюду гантелей и штанг насмешкой казалось висевшее на стене еще одно объявление: «Штангу кто не уберет, у того пусть не встает». В зале было столько пострадавших, что, очевидно, порядок наводить предстояло не им, а тренерам.
        Шумно вздохнув, я покинул зал с тяжелым чувством от происходящего вокруг.
        Скинув одежду в раздевалке, я обмотался полотенцем и вошел в душевую. В ней я оказался не единственным посетителем. Кроме меня там мылся еще один здоровяк: двухметровый парень с невероятно мощной спиной и руками толще, чем мои ноги. Судя по всему, это и был мой сокурсник Тимур, который только что пришел на тренировку и потому пропустивший все последние события в зале.
        Он посмотрел на меня с полным безразличием и протянул руку, чтобы поздороваться.
        - Мне Солитер звонил, сказал, что ты сегодня кровью исходил на занятиях. Да и сейчас смотрю, у тебя тоже кровь шла. Сочувствую…
        Послюнявив палец, я попытался оттереть кровавые следы у себя под носом.
        - Да вот, как-то неудачно зашел на контрольную. Может, давление подскочило, не знаю. А сейчас вес тянул и все такое…
        - А-а-а… - многозначительно ответил парень, намыливая свои длинные, черные, как смоль, волосы, - наверно, это у тебя от духоты. Жарко, сухо, даже лес горит…
        Тимур смыл пену с тела и выключил душ. Потом обвязался белым махровым полотенцем и направился к выходу, но в последний момент обернулся.
        - Кстати, тобой федералы интересовались. Мне об этом Тамара Ивановна сказала, когда звонила, чтоб зал на свой юбилей в моем кафе заказать… Она и тебе пыталась позвонить, но твой сотовый вне доступа… Так что имей в виду… Обычно такие визиты не к добру, - последние слова он сказал с какой-то не очень доброжелательной ухмылкой и вышел из душевой.
        Информация о визите людей из органов по мою душу, мягко выражаясь, была неприятной. А точнее, меня просто передернуло от страха и дурных предчувствий.
        Однако говорят, что во всем следует искать позитив. Я взглянул в зеркало душевой. Мои мышцы всего за одну тренировку серьезно окрепли и стали изрядно распирать кожу, словно я просидел пару месяцев на лошадиных дозах анаболиков. Что ни говори, а так заниматься спортом куда интереснее, чем годами ходить в спортзал и в результате приобрести только геморрой и сорванную спину.
        Переодеваясь, я попытался влезть в свою рубашку, но безуспешно: раздавшиеся от прилившей к мышцам крови руки не пожелали пролезать в рукава. Пришлось остаться в спортивной майке, благо рукавов у нее не было.
        Быстро пройдя через зал, я поспешил покинуть спортивный клуб.
        К счастью, случившееся, похоже, никто не связал с моей тренировкой. Станислав был полностью занят сломавшим челюсть посетителем, который оказался все-таки жив.
        Мой день явно шел наперекосяк. Поэтому тренировка по боксу, что стояла в графике сразу после тренажерного зала, была отложена до лучших времен.
        Немного поразмыслив, я решил сделать что-то максимально безвредное для себя и окружающих и потому направился обедать, надеясь по пути продумать, что делать с пугающим интересом федералов к моей персоне.
        4 СЕНТЯБРЯ 15:01
        ВЛАДИМИР, РЕСТОРАН «ДЕЖАВЮ»
        Ресторан «ДежаВю» находился на первом этаже спортивного комплекса и поэтому радовал посетителей легкими землетрясениями каждый раз, когда кто-то наверху ронял штангу. А после недавнего падения всех и вся на потолке заведения отлетела штукатурка и даже появилась небольшая трещина.
        Название ресторана вполне соответствовало моим ощущениям, так как, войдя в зал, я сразу почувствовал, что уже бывал здесь и, видимо, не раз. Присев за столик, я попытался тщательно обдумать свои дальнейшие действия.
        Творилось слишком много странного, и, что еще хуже, это могло обернуться для меня катастрофическими последствиями.
        Решив питаться в соответствии с советами ежедневника только полезными продуктами, я полистал в поисках оных меню. Однако, увидев в меню шашлык, я понял, что хочу его гораздо больше вареной рыбы и фреша из сельдерея, которого к тому же там и не было. Раз уж следовать диете не получилось, я заказал себе и безалкогольное пиво.
        Сделав заказ, я пошел помыть руки, чтобы хоть правила гигиены соблюсти.
        В голову лезли тягостные мысли и вопросы, ответов на которые у меня по-прежнему не было, поэтому я мыл руки очень долго, отрешенно глядя перед собой. Наконец, закончив, я решил оценить результат своей работы и посмотрел на руки. Однако их вид меня не порадовал, а скорее озадачил. Не знаю, как давно с моими руками начали происходить изменения. Возможно, я просто впервые обратил на них внимание, но не нужно было всерьез разбираться в хиромантии, чтобы понять: с линиями на ладонях не все в порядке. Линия судьбы мощной бороздой шла поперек линий ума и любви, оставляя на обеих в местах пересечения достаточно зримые разрывы. А что касается линии жизни, та и вовсе обрывалась у линии судьбы. Я не помнил, откуда что-то знал о линиях, скорее всего, в прошлом прочитал пару книжек, чтобы при знакомстве с девчонками иметь лишнюю тему для разговора.
        Оторвавшись от созерцания ладоней, чтобы посмотреть в зеркало на свое обескураженное новым открытием лицо, я заметил в нем нечто более озадачивающее и даже зловещее. В какой-то момент мне даже почудилось, что волосы у меня на голове слегка зашевелились от увиденного в отражении.
        Рядом со мной в помещении можно было разглядеть нечто, похожее на тень. Темная субстанция клубилась вокруг меня темной дымкой, струями заползая под одежду и в шевелюру. Через некоторое время, словно заметив мое внимание, она начала медленно и неохотно исчезать, впитываясь в меня, словно в губку, и проникая «табачным дымом» через ноздри внутрь тела.
        Мне искренне хотелось надеяться, что это были просто галлюцинации, связанные с травмой от удара локомотивом или последствия той непонятной операции.
        Как бы то ни было, находиться наедине с самим собой мне резко расхотелось.
        Вернувшись за столик, я приступил к еде, однако, без особого аппетита. Все казалось пресным, словно повара не использовали никаких специй. Пиво я и вовсе не допил. Оно было безвкусным и теплым.
        В довершение отвратительного обеда, вытирая руки от шашлычного жира салфеткой, я почувствовал, что мне что-то мешает на большом пальце левой руки, словно какой-то длинный заусенец. Приглядевшись, я с отвращением обнаружил, что из-под ногтя торчало нечто нитеподобное. Судя по зеленовато-бурому оттенку, это была та же субстанция, что и на скальпеле в больнице. Осторожно потянув за нее, как тянут нитку из плохо простроченной вещи, я ощутил неприятное движение через всю руку. Словно червь, медленно и тяжело она стала вытягиваться из пальца. По мере извлечения, я почувствовал, как что-то неприятно отрывается от моего тела.
        Штуковина была очень тонкой, почти как волос, но при этом весьма крепкой и не обрывалась, несмотря на прилагаемые мною усилия. С завидным усердием я все тянул и тянул. Наконец, мне удалось извлечь ее до конца. Похоже, именно эту гадость и удалял из меня хирург, прежде чем умереть.
        Расплатившись за невкусный обед, я покинул ресторан с еще большим числом вопросов, чем было раньше. Теперь оставалось надеяться, что прогулка на свежем воздухе, возможно, будет хоть немного продуктивнее…
        4 СЕНТЯБРЯ 16:07
        ВЛАДИМИР, ГОРОДСКОЙ ПАРК КУЛЬТУРЫ И ОТДЫХА
        Осень продолжала радовать своим теплом. Поэтому я, оставив машину на стоянке рядом с рестораном, решил немного прогуляться по парку, что располагался неподалеку.
        Нужно было срочно решать, как действовать дальше. Возможно, уже пришло время бежать, бежать без оглядки. Однако едва я попытался представить себе этот побег, в голове стало как-то пусто - ни одной конкретной мысли, и энтузиазм что-то предпринимать сразу же заметно поубавился.
        Постаравшись немного расслабиться, я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и решил на время выбросить все из головы. Что толку страдать, если решения все равно нет. Возможно, время еще просто не пришло.
        Вдоволь нагулявшись по округе, я прошел мимо одной из старейших церквей города. Или самой старой церкви, точно не помню, да это и неважно. Знаю, что в ее основание заливали какое-то жидкое стекло, чтобы она совсем не развалилась.
        Стало немного странно и неуютно оттого, что, толком не зная, кто я такой, не помня ни друзей, ни врагов, я держал в памяти всякую ерунду про какую-то трижды ненужную мне церковь.
        Обойдя здание, я вышел на смотровую площадку и смог полюбоваться открывавшимся с нее видом.
        Легкий ветерок охлаждал мне лоб, возвращая способность мыслить.
        Мне вспомнилось, что когда-то в прошлом я здесь с кем-то целовался. Хотя, возможно, это ощущение было навеяно слонявшимися там и тут парочками прогуливавших учебу студентов.
        В памяти всплыли смутные воспоминания. Я пил с какой-то девушкой шампанское в кафе неподалеку. Потом мы здесь гуляли и на виду у всех обнимались и целовались. Кажется, тогда я был немного испуган, поскольку не хотел, чтобы нас заметил кто-либо из знакомых. Но поцелуи были настолько приятными, что я им полностью отдался, забыв о тревогах.
        Воспоминание было туманным, лица девушки я так и не разглядел. Просто легкий всполох позабытых чувств.
        Вдохнув полной грудью приятный сентябрьский воздух, я даже улыбнулся.
        «Боже, как тепло. Как хорошо дышится. Жаль, что нужно убираться отсюда», - с грустью подумал я.
        Однако решение покинуть приятное местечко пришло ко мне слишком поздно…
        Сзади подошли двое. Я же так увлекся погоней за образами прошлого, пробужденными прогулкой по осеннему парку, что никого вокруг не замечал. Только в тот момент, когда один из подошедших схватил меня за руку и надел наручник, я резко возвратился в неприветливую реальность.
        Первой мыслью, когда я увидел двух своих знакомых оперативников из Твери, было желание звать на помощь и бежать изо всех сил прочь.
        Однако Тимофей приоткрыл полу пиджака и показал висевшую там кобуру, чем быстро отбил у меня желание активно сопротивляться.
        - Не рыпайся. Мы теперь работаем на федералов. Только дай мне повод, и я тебе за Егорыча все кости переломаю.
        - Пойдем прокатимся, - присоединился к разговору его напарник, кепка на голове которого прикрывала бинты.
        - О-о-о… - протянул я, подумав, что, возможно, их взяли в ФСБ именно из-за участия в моем деле.
        Однако слово «прокатиться» мне совсем не понравилось, и я решил все-таки обратиться к общественности, гулявшей вокруг.
        - Помогите! Похищают!.. - закричал я что было мочи.
        Впрочем, мой призыв о помощи был очень коротким и не особенно результативным.
        Резкий удар в челюсть, посланный Тимофеем, меня прервал. Сразу же последовал второй удар сзади каким-то тяжелым тупым предметом по голове, который и вовсе заставил меня обмякнуть в заботливых руках похитителей.
        Горожане не слишком бурно отреагировали на призыв о помощи. Но даже тех немногих, кто все-таки заинтересовался происходящим, вполне устроили корочки, предъявленные моими похитителями.
        Пожилая пара, прогуливавшаяся неподалеку, стала возмущенно обсуждать случившееся, так и не предприняв ничего конкретного для моего спасения.
        И вскоре без особых препятствий меня затолкали в огромный джип с тонированными стеклами и повезли в неизвестном направлении.
        4 СЕНТЯБРЯ 17:32
        КОМНАТА ДЛЯ ДОПРОСОВ
        УПРАВЛЕНИЕ ФСБ ПО ВЛАДИМИРСКОЙ ОБЛАСТИ
        Благополучно доставив меня в центр города, где располагалось здание ФСБ, и даже особенно не избивая по пути, похитители бесцеремонно втолкнули меня внутрь и затащили в комнату для допросов. Я сопротивлялся. Но, невзирая на сопротивление, каждую мою руку пристегнули отдельным наручником к металлическому креслу и, наконец, оставили в покое.
        Напротив за столом сидел мужчина в строгих очках и сером костюме с металлическим значком в виде щита и меча на лацкане пиджака. У него было худое сосредоточенное лицо с жесткими аккуратно подстриженными усами.
        Он курил и при этом что-то записывал на слегка пожелтевших листах бумаги, словно не обращая на меня никакого внимания.
        Этот человек показался мне знакомым. Похоже, именно он руководил операциями и в офисах «Финанс Профи Групп», и в день моего побега из больницы.
        Наконец, хозяин кабинета оторвался от своих записей и, затушив сигарету, презрительно посмотрел в мою сторону.
        У него были неприятные полуприкрытые веками глаза. Казалось, этот человек пытался отгородиться от людей, которые вечно суетились вокруг него и раздражали. На меня же он смотрел и вовсе как на недочеловека.
        - Ну здравствуйте, Александр. Или, может, вам привычнее, называться Призраком? Именно так вас кличут криминальные товарищи?
        Разговор с самого начала для меня принимал не совсем приятный оборот. Но в одном я был уверен наверняка: как бы меня ни прижимали и ни уговаривали, признаваться ни в чем нельзя. Сказал правду - пошел на нары, не признался - еще не факт, что у них хватит доказательств. Поэтому я сделал возмущенное лицо и начал защищаться.
        - Хоть чучелом меня называйте. Понятия не имею, что вам от меня надо. Требую адвоката! Немедленно!
        - Вы, молодой человек, видимо, не совсем меня правильно поняли. Давайте попробуем еще раз. Позвольте представиться. Меня зовут Анатолий Михайлович Зверев. Будучи полковником ФСБ, я по долгу службы руковожу группой экспертов, занимающихся вашей персоной и вашим творчеством. Причем уже очень давно. Еще с вашего питерского «Бизнес-клуба». Помнишь, скольких ты тогда обокрал? - он резко перешел на «ты».
        - Понятия ни о чем не имею. Вы меня с кем-то путаете…
        - Ты знаешь, что из-за тебя в Питере, Саратове, Владивостоке и еще во множестве мест, которые ты посетил, тысячи честных граждан потеряли абсолютно все, даже крышу над головой?
        - Первый раз слышу…
        - Хорошо. Даю тебе подсказку. В Твери ты недавно наделал много шума. Подельника мы твоего взяли, и, поверь, он сдал тебя с потрохами. Не сразу конечно, но Тимофей с Игорем так хорошо умеют убеждать, что твой напарник нам все выложил. Хорошо они с ним поработали, я их даже после этого к себе взял. Просто находка года для меня… Так что если не захочешь по-хорошему, они все равно заставят все рассказать, но уже по худшему для тебя сценарию. Так что выбор за тобой.
        - Да не знаю я ничего… - попробовал я вставить фразу.
        Но полковник продолжил свой монолог, не обратив на нее никакого внимания:
        - Во-первых, меня интересует, как ты смог выжить после того, как тебя поезд раскатал под цыпленка табака? Чем таким ты убил врачей и охранника в больнице? Ну и последний, но не по значению вопрос: где деньги, что ты украл?
        На последней фразе глаза Зверева заметно блеснули, и я в них увидел алчный огонек.
        - Какие убийства? Какие деньги? - снова запротестовал я.
        - Что ж, очень жаль. Поверь, я искренне надеялся на сотрудничество. Думаю, у нас нашлись бы точки соприкосновения для переговоров о твоей дальнейшей судьбе. Но раз не хочешь, придется тебе побеседовать с моими помощниками. А они умеют объяснять без лишних слов, поверь мне, - полковник, как сумел, улыбнулся, показав желтые от частого курения зубы. - Чуть позже, когда у тебя появит ся желание побеседовать, мы встретимся вновь.
        Мой собеседник встал из-за стола и удалился из комнаты, а ему на смену вернулись мои похитители. Вид у них был недобрый.
        Тимофей снял пиджак, показав, как под белой рубашкой играют крепкие мышцы, а заодно и какая у него мощная пушка в кобуре. Он начал закатывать рукава и с ухмылкой посматривать в мою сторону.
        Предчувствия на счет предстоящей беседы с оперативниками были очень плохие, и неудивительно, что меня пробрала нервная дрожь.
        Судорожно обдумывая, как мне вымолить у них пощады, я одновременно с этим начал нервно ерзать и напрягать руки в наручниках, пытаясь освободиться.
        Дрожь усилилась, а вместе с ней вернулась злополучная головная боль. Снова капилляры в носу не выдержали, будь они трижды неладны, и кровь потекла из носа, предвосхищая неизбежное избиение. Однако в этот раз я почувствовал, а затем и увидел в висевшем напротив меня зеркале, что кровь пошла не только из носа: по лицу катились кровавые слезы. К сожалению, они испугали только меня, но не моих «собеседников».
        Тимофей медленно, растягивая удовольствие от нагнетаемого страха, шел в мою сторону.
        - Что-то ты побагровел, малой. Не бойся, до смерти не забью. Так, может, чуть-чуть покалечу…
        Меня всего трясло, я внутренне сжался, напряг все мышцы и стал с удвоенной силой пробовать высвободиться из наручников.
        Сперва попытки были тщетны и, кроме боли, ничего мне не приносили. Но через некоторое время произошло нечто странное. Я почувствовал, что давление железных оков на руки начало ослабевать.
        Словно загипнотизированный, я не мог оторвать глаз от надвигающейся на меня горы мышц с огромными кулаками. И только в тот момент, когда наручник громко звякнул о металлический стул, я осознал, что одна рука уже свободна, и смог отвести взгляд от Тимофея.
        Вид собственных рук меня ошеломил: правая больше не была заключена в «браслет», а вот посредине левой ладони, прямо из нее, торчал наручник. Каким-то неведомым мне образом, он сам собой снимался с руки, проходя через нее. В тот самый момент, как я сконцентрировал внимание на этом процессе, он остановился. Тогда-то я и ощутил примерно то же самое, что почувствовал бы любой другой человек, которому прямо в ладонь всадили металлический прут.
        Острая боль обожгла мою руку, и вместе с ней я ощутил холод металла, который болезненно давил на кости.
        Тимофей невольно застыл на месте при виде столь неординарного зрелища.
        Воспользовавшись его замешательством, я изо всех сил потянул на себя левую руку, но получил лишь резкую боль, как если бы пытался содрать ее с железного крюка, а кровь выступила по краям застрявшего наручника.
        Перестав дергаться, я закусил губу от нестерпимой боли. У меня на глазах снова выступили слезы, на сей раз уже самые обыкновенные, правда, еще чуть розоватого оттенка.
        Собравшись с силами, я вновь, на этот раз медленно и осторожно, потянул руку, и та нехотя продолжила движение, освобождаясь от наручника.
        - Ах ты, фокусник чертов! - возмутился пришедший в себя Тимофей и отвесил мне жесткий удар в челюсть, от которого я упал вместе со стулом, но, к счастью, моя вторая рука уже тоже освободилась, и я немного смягчил свое падение, выставив вперед ладони и спружинив на руках.
        Пожилой напарник Тимофея также подключился к моей обработке и стал усердно пинать меня ногами.
        Удары. Боль. Кровь. Парни просто сошли с ума. Не было сомнений в том, что они держали на меня обиду еще с Твери.
        Сколько это продолжалось, сказать трудно. Должно быть, долго - ребята даже изрядно вымотались. Что же касается меня, то я, напротив, начинал адаптироваться к их ударам и чувствовал себя немного лучше. Даже боль, казалось, притупилась.
        Удары становились все слабее, и наносили их оперативники все реже. Бойцы вспотели и выглядели неважно. Движения их становились все более вялыми.
        Неожиданно пожилой оперативник схватился за сердце и упал рядом со мной сначала на колени, а потом и вовсе рухнул на пол, скорчившись и прерывисто дыша.
        Его напарник, поняв, что дело принимает дурной оборот, отступил назад и потянулся одной рукой к кобуре, а другой - начал на ощупь искать на столе телефон.
        Однако я легко предотвратил его порывы, встав с пола и просто толкнув оперативника рукой. Тимофей весь обмяк и, словно неживой, рухнул на пол, по пути ударившись затылком о стол. Его глаза смотрели на меня через полузакрытые дрожащие веки, как будто он засыпал.
        Похоже, что, как и в тренажерном зале, существовала реальная связь между приходом сил ко мне и уходом оных от окружающих людей.
        От противников я избавился, но как отсюда уйти, мне было неизвестно.
        Наконец, у меня появилась идея. Вспомнив, как мне удалось освободиться от наручников, я решил проделать нечто подобное с целью побега. Пройдя мимо выпавшего в осадок парня, я приблизился к узкому окну с решеткой. На счастье, мы были на цокольном, а не на каком-нибудь восьмом этаже.
        Поэтому я решился испытать свои новые способности и вылезти наружу сквозь окно.
        Форточка была открыта, но решетка оказалась слишком узкой, чтобы я смог в нее протиснуться. Подставив стул, я попробовал вылезти, но, естественно, застрял. Усилив нажим на решетку, я почувствовал только боль и никакого движения сквозь прутья.
        Сосредоточившись, я стал, как и в случае с наручниками, делать все не спеша. Следя за дыханием, словно бы на занятии йогой, я потихоньку усиливал нажим головой на прутья решетки. Долгое время никаких результатов не было, и когда отчаянье уже почти охватило меня полностью, я неожиданно начал медленно продвигаться сквозь решетку наружу.
        Поначалу казалось, что я попросту оторвал себе уши, но ощупав голову, понял, что они были в целости. Немного успокоившись, я продолжил свой странный побег.
        Стараясь не спешить, не делать резких движений и практически не дышать, чтобы не застрять где-нибудь посередине, я в конце концов покинул комнату допросов. Пара долгих, бесконечно долгих минут, и вот я уже выползал на улицу позади здания ФСБ.
        Эксперимент был болезненным и весьма неприятным. Однако он дал свой результат: я оказался на свободе.
        Теперь только небольшой розовый силуэт, оставленный моей кровью на решетке, да привкус железа во рту убеждали в том, что все произошедшее являлось реальностью.
        Однако расслабляться было рано, и я поспешил убраться прочь.
        Преодоление преград не прошло для меня даром. Через некоторое время меня начало мутить, голова закружилась. С трудом дойдя до ближайшей подворотни, я согнулся в приступе тошноты. Меня вырвало, как мне показалось, с примесью крови и металлической стружки. По крайней мере ощущение было такое, что остатки металла, покидая мое тело, резали все внутренности, словно ножом.
        Меня шатало от слабости. На глазах были слезы, но боль ушла раньше, чем они высохли. Сев на первый подошедший троллейбус, я поехал до его конечной остановки. К счастью, чувствовал я себя уже как ни в чем не бывало. Видимо, мой организм, ко всему прочему, обладал теперь и потрясающей регенерацией.
        Домой возвращаться я побоялся и поэтому решил найти себе ночлег где-нибудь неподалеку. Сил у меня на длительный поиск почти не осталось. Немного осмотревшись, я остановил свой выбор на одном из подъездов без домофона.
        Поднявшись на лифте на самый верх, я обнаружил, что замок на чердаке был не особенно серьезным. Он висел на петлях, прикрученных саморезами прямо к стене. Немного усердия, и я избавился от них с помощью ключа.
        Поднявшись по металлической лестнице на чердак, я закрыл за собой люк и, притулившись у узкого окна, попытался уснуть.
        После такого безумного дня я логично ожидал кошмаров и бессонницы. Однако подсознание почему-то решило, что преследование для меня сейчас не самый главный травмирующий фактор. Вместо жутких погонь оно порадовало меня сном о приятной прогулке в летний солнечный день.
        Мне снилось, как мы гуляли со Златой, держась за руки, по узкой лесной тропинке, наслаждаясь тишиной и запахом хвои. Мы непринужденно болтали, я все время шутил, и девушка часто смеялась - мелодично и заразительно. Постепенно тропинка нас вывела к реке со старой заброшенной кирпичной дамбой. Мы поднялись на мост и встали над бурлящей водой этого искусственного водопада. Девушка нежно ко мне прильнула, и мы поцеловались.
        У Златы были красивые пухлые губы, отчего поцелуй получился на удивление нежным. На вкус он отдавал клубникой, видимо из-за помады.
        Целовались мы очень долго, но мне не хотелось, чтобы это заканчивалось. Однако девушка меня немного отстранила от себя и, глядя в упор озорными серебристыми глазами, улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.
        - Пойдем вниз к водопаду! - предложила она.
        Мы спустились по камням к бурно спадавшему потоку, продолжив целоваться уже там. Я подхватил девушку на руки, но не удержал равновесия, и мы вместе рухнули в воду озера, простиравшегося за дамбой.
        Мы купались прямо в одежде под ярким полуденным солнцем, брызгали друг на друга, обнимались и целовались. Вокруг качались на волнах белые кувшинки, а семейство уток, расположившееся у берега, с интересом наблюдало за нами.
        Чуть позже мы вышли из озера и пошли обсыхать и приводить себя в порядок на дачу родственников Златы. Мокрая одежда была тяжелой, прилипала к телу и хлюпала, особенно джинсы. К счастью, идти нам было недалеко.
        Добравшись до дачи, мы сразу же разделись, и Злата увлекла меня за собой в спальню. Ей было холодно, и я с нежностью прижал девушку к себе. Мы снова начали целоваться, а потом занимались любовью. В тот момент я почувствовал, что рядом именно та, с кем хочу провести всю свою жизнь.
        Окрыленный чувствами, я сказал ей слова, которых прежде никому не говорил:
        - Я люблю тебя.
        Девушка нежно обняла меня и, одарив полным любви взглядом, спросила:
        - Сильно-сильно?
        - Сильно-сильно… - ответил я.
        - Значит, ты только мой?
        - Только твой, навсегда… - сказал я, просыпаясь.
        Сон растаял.
        Проснувшись, я искренне захотел, чтобы это было не просто сновидение, а видение будущего или хотя бы воспоминание. Пребывая в невероятной эйфории ото сна, я еще долго не хотел открывать глаза и лежал, наслаждаясь увиденным.
        В голове крутился лишь один вопрос: «Почему в жизни все так сложно, почему влюбленные не могут быть вместе?»
        Размышляя о сновидении, я неожиданно понял, что Злата мне не просто нравилась. Как и во сне, я действительно любил ее. Вряд ли я смог проникнуться к ней чувствами всего за одну вчерашнюю встречу в университете. Наверное, это была любовь, дремавшая под покровом утраченной памяти и сейчас вновь пробуждающаяся.
        К сожалению, чувства вернулись ко мне не в самый удачный момент жизни. Мне очень хотелось оказаться сейчас рядом с любимой. Обнять ее, поцеловать, ощутить запах волос. Но пока это было невозможно. И только надежда на лучшее будущее придавала мне сил жить дальше.
        
        Глава 3
        День третий /среда/
        Бежать без оглядки
        5 СЕНТЯБРЯ 00:22
        ВЛАДИМИР, СПАЛЬНЫЙ РАЙОН НА СЕВЕРЕ ГОРОДА ТЕХНИЧЕСКИЙ ЭТАЖ ЖИЛОГО ДОМА
        Странно… Мне почему-то казалось, что для того, чтобы нормально уснуть, нужны тепло, тишина, темнота и удобная постель. Теперь же я лежал на куче неприятно пахнущей обмотки. Через незастекленный оконный проем в глаза нещадно бил прожектор, освещавший весь двор, оттуда же дул уже по-осеннему холодный ветер. А я снова засыпал, натянув на себя брошенный, похоже, еще строителями старый ватник.
        Сон опять поглотил меня, однако на этот раз он был тревожным. Мне снилось, что я смотрел телевизор. Смотрел, видимо, довольно долго, и в какой-то момент перед глазами все замерцало, появились странные узоры, напоминавшие лазерное шоу, которые начали сводить меня с ума. Затем послышался резкий вибрирующий металлический звук, продирающий до самых костей. От этого звука внутри что-то резко изменилось: я окаменел, словно мраморная статуя, не в состоянии управлять своим телом. Перед глазами вспышками, словно трейлеры кинофильмов, проносились то ли обрывки воспоминаний, то ли просто сюрреалистические бредни измученного сознания.
        Одно можно сказать точно: все, что возникало, было необыкновенно красиво. Россыпи звезд и облака звездного газа на темном бесконечном просторе неба. Странные существа невероятного вида в немыслимых облачениях. Фантастические пейзажи удивительных миров и странные по своей архитектуре неземные сооружения.
        Одно из видений было особенно ярким.
        Наблюдал я его словно из какого-то иного измерения, что находится за пределами всего сущего. Там была тьма. Мрак без конца и начала. Мгла без блика и тени. Непроглядная, бесконечная. Ничего и никого - ни рядом, ни далеко. Только ощущение присутствия силы. Силы столь огромной и необъятной, что ее невозможно остановить.
        Эта неописуемая мощь уже впустила свои когти во тьму. Ткань мрака натянулась до предела. Что-то могучее и неодолимое пыталось сквозь нее прорваться и вломиться в эту девственную пустоту.
        Удар, пауза, удар… Сила отступила, набираясь еще большей мощи. Удар, пауза… Снова удар, но во много раз сильнее. Потом затишье, долгое, тянущее, почти вечное… Очередной удар, теперь уже непреодолимой мощи. Стремительный и точный, в каждую точку тьмы одновременно. Словно бесчисленные иглы вонзились в эту натянутую до предела пелену, а затем… Взрыв!
        Взрыв ошеломляющий и сокрушительный. Следом за ним вспышка, настолько ослепительная, что в одно мгновение она испепелила тьму и заполнила все пространство бурлящим пламенем.
        От этого света я проснулся…
        Утро уже начиналось, и пришло время вернуться к поиску решения, что делать дальше.
        Главный вопрос, которым я задавался, - насколько активно будут искать человека, обвиняемого в афере международного уровня и массовом убийстве, совсем недавно сбежавшего прямо из логова федералов, к тому же обладающего странными и опасными для окружающих способностями.
        Мне искренне хотелось надеяться, что недостаточно сильно. Хотя бы настолько, чтобы я смог сбежать из города.
        Сейчас моим единственным планом была идея удрать подальше и затаиться…
        Конечно, это были не очень достойные мысли для человека, который собирался послужить обществу и изменить мир к лучшему. Но, с другой стороны, как я принесу пользу людям, если меня посадят или убьют?
        Кроме проблем, новый день принес и хорошие новости. Я заметил, что мое восприятие необычайно обострилось. Все органы чувств проснулись и ни с того ни с сего решили поработать на сто процентов вместо обычных пары-тройки. К сожалению, я по-прежнему не успевал осваивать в полной мере свои новые способности, но хорошо понимал, что они в нынешнем моем положении могут еще не раз пригодиться.
        В один момент я неожиданно услышал то, что происходит на соседней улице, и разговоры сотен людей вихрем пронеслись в моем сознании. Порой я даже видел что-то сквозь стены: тени живущих там семей, туманные предметы интерьера их квартир. Но эти вспышки сверхвосприятия длились считаные мгновения, после чего новые способности пропадали, словно отходил какой-то важный провод у меня в голове…
        Вот и сейчас до меня донесся шум проходящего за много километров поезда. Обоняние ощутило терпкий запах каких-то тропических цветов. Зрение позволило рассмотреть в небе летящий самолет, причем так детально, что я даже увидел смотрящих в иллюминаторы людей.
        Другие мои органы чувств тоже не остались в стороне. Усилилось и осязание. Рецепторы улавливали каждое изменение вокруг меня, ощущали давление ветра на кожу и вибрацию стен, которую те передавали от самых недр земли.
        В один не самый приятный момент я вдруг увидел под собой все этажи здания до самого подвала, словно все перегородки между ними пропали. От страха я даже попятился к стене и ухватился за подоконник. К счастью, этот неконтролируемый всплеск сверхспособностей закончился очень быстро. Мозг пытался как-то упорядочить сигналы от органов чувств, но оказывался бессилен, и все только что обретенные навыки бесследно пропадали.
        Поскольку контролировать свои новые способности я был практически не в состоянии, вероятно, оставалось рассчитывать лишь на силы, присущие обычному человеку. Поэтому прежде, чем покинуть свое укрытие, я выбрался по лестнице с чердака на крышу и осмотрелся.
        Весь город еще практически спал.
        Несмотря на это, даже здесь, в тихом спальном районе, всего за пару минут наблюдения я заметил, как по улице проехало несколько патрульных машин. Быстро перебравшись на другой край крыши, с которого была видна городская объездная дорога, посмотрел и туда. Увиденное понравилось еще меньше: по дороге медленно двигалась длинная колонна военных машин для перевозки солдат. Возможно, просто намечались военные учения, потому что, несмотря на все свои подвиги, я всего лишь обокрал людей, а не начал войну. Во всяком случае, мне хотелось так думать. Но нехорошие предчувствия не давали успокоиться.
        Мне стало совсем не по себе. Захотелось сбежать из города как можно быстрее, пока не стало слишком поздно. Спустившись с чердака к лифту, а затем уже на нем на первый этаж, и выйдя во двор здания, я бегло осмотрелся.
        Высокое ярко-синее небо, нежное утреннее солнце. Под ногами еще не хлюпала осенняя слякоть. Все вокруг было спокойно и мирно. Тот же, что и вчера, город. Те же улицы и дома. Только я сам казался себе лишним в этом нормальном мире.
        Не было покоя и чувства безопасности. Каждый в толпе мог быть врагом. Но опаснее всех были родственники и случайные знакомые, ведь они могли узнать меня, а я их - нет.
        Стараясь вести себя уверенно, я даже мог бы показаться со стороны спокойным. Но мелкие непроизвольные движения моего тела все чаще выдавали страх. В крепком и сильном с виду парне дрожал и прятался загнанный в угол зверь.
        Меня лишили дома, который я лишь недавно вновь обрел. Лишили той уютной норки, в которой можно было спрятаться от любых жизненных перипетий и весьма жестоких друг к другу людей.
        Оставшись совсем один против целого мира, я почувствовал себя преданным, как малыш, неожиданно узнавший, что Дед Мороз - это выдумка, а родители лгуны. Теперь за каждым углом чудилась опасность. Но чтобы выжить, нужно было преодолеть этот выжигающий душу страх.
        Собрав всю волю в кулак, я твердым шагом направился из подворотни на улицу.
        Мимо пробежали две девушки в спортивной одежде. Одна из них была настолько худой, что пробежки ей были вряд ли нужны, а вторая - настолько толстой, что ей они едва ли могли помочь.
        Оценивая спортсменок, я чуть не проглядел идущий навстречу патруль. Не то дружинники, не то еще кто с красными повязками на рукавах, почувствовали на себе мой взгляд и заинтересовались мною.
        Резко ретировавшись обратно в арку, из которой только что вышел, я бросился бежать.
        Случайный заспанного вида житель с мусорным ведром, показавшийся из дверей дома и направившийся во двор, оказался прямо на моем пути. Он на мгновение замешкался, и я сбил его с ног, словно машина перебегающую дорогу собаку. Отрывки не особенно вежливых слов неслись вслед, но мне было не до них.
        Внезапно послышались быстро усиливающиеся завывания сирен, и я, несмотря на то что уже начинал задыхаться, еще ускорил свой бег.
        В подъезд возвращаться не стал и в надежде найти более подходящее укрытие поспешил дальше. Выросший на пути небольшой забор я преодолел, даже не задумываясь. Словно невидимая пружина в ногах запустила тело вверх. Всего одно прикосновение ладонями к холодному металлу, и вот я, словно заядлый паркурщик, уже спрыгивал вниз. Однако такая активность не сильно помогла. Меня взяли в клещи. В смежный двор въехала черная машина с орущей сиреной, преградив дальнейший путь.
        Мысли не могли угнаться за моими движениями. Перепрыгнув через капот, я чудом увернулся от резко открывшейся двери машины.
        Меня окликнули сразу несколько человек, потребовав немедленно остановиться. Но я и не думал их слушаться. Так как других путей для отступления, не перекрытых полицией, из двора не было видно, я метнулся к ближайшему дому, прежде чем осознал происходящее. Резким движением внезапно нахлынувшей волны силы я выломал замок домофона и открыл дверь.
        Позади послышались хлопки выстрелов, и несколько пуль со звоном отрекошетили от двери, которая захлопнулась за мной. К сожалению, одна из них все-таки вонзилась в мою левую голень, вызвав дикую боль, словно кто-то вогнал сверло до самой кости.
        Рухнув на пол, я взвыл, как дикий зверь, но сразу же, превозмогая мучения, снова встал. Возможно, благодаря адреналину боль немного притупилась, и потому я с трудом, но все-таки смог продолжить движение.
        «Куда же мне бежать? - проносились мысли. - Лестница, квартиры, лифт?»
        Выбрав последнее, нажал кнопку вызова, и кабина неторопливо поползла с самого верхнего этажа вниз. Дожидаться ее времени не было, и я, судорожно протиснув пальцы между краями дверей лифта, раздвинул их руками. Кабины за ними, естественно, не оказалось, и я, чуть присев, прыгнул в шахту лифта. В месте моего падения был влажный песок и темнота. Сверху поскрипывая, спускался лифт. Вскоре он остановился и навис над головой.
        От падения боль в ноге резанула, как ножом, чуть не лишив меня сознания. Раздираемый между желанием зажать рану и страхом, что станет еще больнее, я только укусил себя за руку, словно это могло хоть как-то ослабить нестерпимую резь, распространившуюся от ноги почти на половину тела. Накатила внезапная слабость, на лбу выступил холодный липкий пот. Голова закружилась, в предчувствии обморока я пошатнулся.
        Тем не менее сознание я, к счастью, не потерял. Более того, продолжил бегство.
        Несмотря на то что нога явно отказывалась слушаться, я начал ползать на коленях вдоль стен, лихорадочно ощупывая их и проводя ладонями по холодным, влажным, покрытым плесенью и мокрицами кирпичам. Наконец, в одной стене удалось обнаружить небольшое отверстие, из которого тянулись трубы и толстые кабели. Втиснувшись в него, я пополз по трубе, отталкиваясь здоровой ногой. Во время очередного такого рывка бетонный выступ сильно ударил меня по голове, но я только пригнулся и пополз дальше, задержавшись лишь на пару секунд, чтобы потереть ушибленное место рукой.
        Нога чудовищно болела. Когда я дополз до более-менее просторного участка, трясущимися руками чуть задрал штанину и в тусклом свете, сочащемся сверху из какой-то трещины, увидел на месте ранения дыру темно-фиолетового цвета размером с монету, вокруг которой набухал целый бугор. Кровь из нее так и лилась, а вместе с ней уходили и мои силы.
        Внезапно на меня вновь накатила волна обострения чувств. Началась она с какого-то томления во лбу, где, как верили йоги, у людей скрывается третий глаз. На этот раз я оказался к ней внутренне готовым, и мне удалось сконцентрироваться. Каким-то новым, можно сказать внутренним, зрением я увидел, как полиция оцепила подъезд, и теперь сотрудники методично звонили в каждую дверь и беседовали с жильцами.
        Прошло некоторое время, и руководивший моими поисками представитель закона вернулся во двор. Покинув дом, он сразу же отчитался человеку в штатском, стоявшему у черной машины с уже замолчавшей сиреной.
        - Черт его знает как, но мы его потеряли. Этот парень словно призрак.
        Лицо человека в штатском, казалось, ничего не выражало. Вместе с тем я заметил, как нервно сжался его кулак. Мужчина стремительным шагом вошел в подъезд и осмотрелся. Его внимательный взгляд практически сразу упал на закрытые дверцы лифта и две вмятины в металле, находившиеся на одном уровне, но на разных створках.
        - Вскрывайте шахту лифта и проверьте все внизу, - скомандовал он. - Вам, вообще, за что зарплату платят? Вы что, не видите, что следы крови ведут именно сюда?
        - Мы не думали, что он мог…
        - Понятное дело, для того чтобы думать, голова нужна, - мужчина в штатском отвернулся, достал свой сотовый и позвонил: - Анатолий Михайлович, вы были правы. С этим парнем что-то не так. Он ушел в лифтовую шахту, но мы идем по следу.
        Мужчина, не прерывая разговора, указал оперативнику на капли моей крови у лифта:
        - От нас не уйдет, я обещаю.
        Когда он это говорил, я уползал все дальше и дальше, а голос звучал у меня в голове удаляющимся эхом, а вскоре вовсе пропал вместе с виденьем.
        Ползая по трубам и цепляясь за острые концы скрученной в местах стыковки проволоки, которая удерживала стекловату, я до крови расцарапал ладони и колени. Один раз даже разорвал штанину и глубоко пропорол бедро. Мерзкая обмотка стекловаты проникала сквозь одежду и, смешиваясь с потом, вызывала нестерпимый зуд.
        Наконец, добравшись до основной магистрали теплотрассы, я спустился, а точнее свалился, куда-то еще ниже между основными трубами. Пара дополнительных ушибов, - и я снова двигался дальше, причем уже в полный рост.
        Решив, что наконец появилась возможность перевязать рану, я увидел, что та уже затянулась сама собой, да и пулю в ноге я больше не ощущал. Она то ли вышла с кровью, то ли вообще растворилась.
        Ссадины на руках и коленях затянулись, и единственным следом от них теперь были только дыры на одежде и пятна засохшей крови.
        В физиологии своего измененного организма я мало что понимал и потому, не вдаваясь в подробности, просто пошел дальше, довольный уже тем, что мог идти, а не корчиться от потери крови на груде грязной обмотки труб.
        По мере продвижения вперед мне периодически попадались участки с затхлой водой. Во время перехода по первому же из них я промочил ботинки и дальше шагал, хлюпая водой.
        В одном из тускло освещенных мест под канализационным люком из темноты выбежала жирная крыса. Она сверкнула взглядом в мою сторону, совершив роковую ошибку, и сразу же упала замертво. У меня же в тот момент чуть прибавилось сил, словно я совершил небольшой привал.
        Более бодрым шагом я пошел дальше.
        Хуже всего в моем путешествии было то, что я совершенно не представлял, куда идти, и не имел ни малейшего понятия, где меня может ждать засада. Сколько я ползал и бродил в темноте, не знаю. Казалось, прошла вечность, прежде чем стало понятно, что я в тупике. Уныло рассмотрев убогое граффити на стене в полосатом свете, идущем от решетки вентиляции в потолке, я не слишком высоко оценил рисунок, изображавший маленькую девочку с шариком в руке, который одновременно являлся и буквой «О» в надписи «no future». Пришлось возвращаться к тому месту, где я последний раз видел трубу, ведущую на поверхность.
        Поднимаясь по ржавым скобам, я молился, чтобы люк не был закатан под асфальт, как это бывает в старинной русской игре, в которой две силы, что не могут сосуществовать в мире и сотрудничестве, - коммунальщики и дорожники, сходятся в извечной битве за люки.
        Удача в этот раз была на моей стороне, и я выбрался на свободу почти на самом выезде из города.
        Там оказался еще один патруль, но, к счастью, он был достаточно далеко, и никто из них не смотрел в мою сторону, когда я вылезал из люка. Дальше все было уже делом техники. Утомительный переход через пустыри и тошнотворное путешествие сквозь зловонную свалку по краю обрыва вечно горящего городского мусора - и вот впереди долгожданные дачные участки.
        Однако на них не стоило останавливаться. Слишком близко к городу. Слишком опасно. Да и народ там все еще активно выкапывал картошку, собирал яблоки и просто жарил шашлыки.
        Я направился дальше, в ближайшую деревню, в надежде найти временное укрытие до того, как придумаю, что делать.
        5 СЕНТЯБРЯ 11:31
        СЕЛО ЛУНЕВО ВЛАДИМИРСКОЙ ОБЛАСТИ
        Населенным пунктом, на который я набрел, оказалось унылое, почти вымершее село. Внезапно на меня накатила волна депрессии. То ли усталость и страх взяли свое, то ли пейзаж богом забытого места стал последней каплей…
        «Боже, боже!!! Почему я должен бежать? Что я сделал такого? Да, прошлый я, возможно, был не лучшим малым. Но сегодняшний я причем здесь? Почему я должен рассчитываться за чьи-то прегрешения?» - пронеслось в голове, едва я представил свои сомнительные перспективы.
        Но на мое мысленное воззвание вселенная, разумеется, не ответила. Ей было все равно, что какой-то букашке плохо, страшно и одиноко. Точно так охотнику безразличны переживания его жертвы. Возможно, невидимому создателю было просто интересно наблюдать, как рожденное девственно безгрешным дитя мир обращает в загнанного зверя, который порой, вопреки своим желаниям, приносит страдания и окружающим…
        Сейчас мое желание послужить миру стало казаться таким несбыточным, что даже опускались руки предпринимать хоть что-то. Но, к сожалению, бездействие было для меня непозволительной роскошью. Нужно было двигаться, искать укрытие, даже не ради великих целей, а просто чтобы выжить, а уж потом будет видно, как поступать дальше.
        Село, до которого я дошел, было небольшим, и народа на его единственной улице я практически не увидел. Лишь какой-то старик в галошах на босу ногу пил прямо из-под колонки, да еще пара старушек грызла семечки на скамейке. Все они были достаточно далеко, чтобы меня хорошо рассмотреть.
        Единственным, кто на меня внимательно смотрел, был козел, привязанный веревкой к ограде. Да еще куда-то деловито шла через дорогу, покрякивая и поглядывая на меня, небольшая группа гусей. Впрочем, для меня опасности они, естественно, не представляли.
        Дождавшись, когда старик уковыляет прочь от колонки, и чуть выждав, я сменил его. Попил воды, стянул с себя майку и, ежась от холода, как смог смыл впитавшиеся сквозь одежду волокна стекловаты.
        Вокруг было много брошенных домов с покосившимися, местами обвалившимися крышами и забитыми наглухо окнами. Были и просто каменные, полуразрушенные стены, без крыш, заросшие репейником и невысокими побегами одичавших яблонь.
        Выбрав из этих заброшенных строений самый опрятный дом, я обошел его сзади и выломал руками прибитые ржавыми гвоздями доски, мешавшие проникнуть в окно. Легко выставив стекло, отогнув ногтями мелкие гвоздики, которые его удерживали, я просунул руку внутрь и повернул шпингалет, после чего открыл створки окна и залез внутрь дома.
        Везение вновь было на моей стороне. Дом хоть и был, судя по заколоченным окнам, брошен, в нем оставались старенькая мебель и даже маленький черно-белый телевизор. В комнатах почти не воняло, разве что пылью немного. Без особой надежды я пощелкал выключателем и к своему удивлению обнаружил, что электричество отключено не было. Видимо, хозяева все же приезжали сюда время от времени, как на дачу.
        Посчитав, что ходить в сентябре с обнаженным торсом, несколько холодно, я добыл в одном из шкафов клетчатую рубаху с подкладкой. Она существенно выгорела на солнце и выглядела несколько застиранной, но мне в ней стало тепло и комфортно.
        Закрыв кое-как за собой окно, стараясь, чтобы с улицы не было заметно следов взлома, а затем включив телевизор, я вполглаза просмотрел конец фильма, где не распятый на кресте Иисус, наконец, освобожден от своей миссии, и теперь у него будет свадьба, дом, дети и возделываемый сад.
        Почему-то мне показалось, что счастливый конец, придуманный режиссером, обрадует далеко не всех верующих. Однако мои теологические размышления прервал выпуск новостей.
        Искренне надеясь, что и на этот раз там ничего не расскажут про мои тверские махинации, я все же решил их посмотреть. Но, к сожалению, сегодня их все-таки озвучили. Как только диктор перешел к криминальным новостям, то сразу начал именно с подвигов меня прошлого:
        «Серьезный финансовый скандал разразился на днях в Управляющей компании ПИФ “Финанс Профи Групп”. Он буквально потряс не только российскую, но и мировую общественность. Широкая сеть филиалов этой нечистоплотной коммерческой структуры окутала Россию, государства ближнего зарубежья и даже Европу. Опосредованно, через своих представителей, она добралась в США, Канаду и Австралию.
        По последним данным, более пятнадцати миллионов ее вкладчиков понесли серьезный финансовый ущерб, который оценивается, по предварительным данным, в шесть с половиной миллиардов долларов.
        По информации столичного управления ФССП РФ, только у московских судебных приставов на данный момент уже находится почти две с половиной тысячи исполнительных производств в отношении ПИФ “Финанс Профи Групп” на сумму свыше трех с половиной миллиардов рублей.
        Усугубило ситуацию то, что вклады страховались компанией ОАО “Страховое акционерное общество “Монолит”, входившей в преступный сговор с криминальной структурой и вчера объявившей себя банкротом.
        Правоохранительным органам удалось вычислить организатора этой крупнейшей аферы нашего времени. Им оказался Александр Быстров, уроженец Владимирской области, известный в криминальных кругах под кличкой Призрак. По проходящим проверку данным, он числится также возможным организатором целого ряда других крупных финансовых афер.
        На данный момент Быстров находится в федеральном розыске, и за информацию о его местонахождении гарантируется награда в размере десяти миллионов рублей. По оперативным данным, последний раз его видели в городе Владимире».
        На экране крупным планом показали мою фотографию.
        «Это нехорошо, совсем нехорошо… - поморщившись, печально сказал я самому себе. - Но спасибо, хоть убийства пока не приписали. Впрочем, можно теперь вообще не спать, а только сидеть и ждать облавы».
        Хотя если искать плюсы, то размах аферы внушил мне некоторое, правда своеобразное, уважение к себе прошлому. Теперь я был знаменит на весь мир и уже точно не умру в безвестности. «К тому же на фотографии я выглядел довольно симпатично», - констатировал я уже окончательно обреченным голосом.
        Были и другие новости. В основном все, как обычно: где-то наводнения, где-то извержения, где-то оползни, новая вспышка мутировавшего вируса птичьего гриппа в Бразилии, вызванная глупостью обывателей, попробовавших вьетнамский суп из гусиной крови. Мощный тайфун в Японии, унесший сотни жизней. Один из крупнейших танкеров затонул у берегов Италии, создав серьезную экологическую угрозу всему северному побережью Средиземного моря. Маньяк-педофил был задержан в Санта-Фе (штат Нью-Мексико, США), после того как одна из удерживаемых в его сексуальном рабстве десятилетняя девочка смогла сбежать и все рассказать полиции. Украина, как уже случалось, напугала мир какими-то неполадками на одной из АЭС. Однако, что за неполадки имелись в виду и был ли какой выброс, пока умалчивалось.
        В общем, ничего из ряда вон выходящего.
        Из более-менее нейтральных новостей было открытие генетиков Лестерского университета из Британии, которым удалось установить, что большинство представителей современного мужского населения мира являются продолжателями всего лишь трех древних родов, берущих начало в бронзовом веке.
        Вроде обычная новость, но мне показалось, что именно она взволновала ту темную сущность, которая с недавних пор, очевидно, обитала внутри меня. Темная пелена укрыла мои глаза, и голос, идущий из самых потаенных глубин моего сознания, сказал: «Многие пали в великой войне, многие истратили слишком много сил, чтобы подняться вновь. Но тайный мир, сокрытый, затерянный, девственно чистый, еще ждет часа, чтобы разбросать свои семена от края и до края пустынных земель. Новая сила придет и разрешит извечное противостояние».
        Мрак ушел, вновь вернув мне зрение, и я, в шоке от очередного непонятного происшествия, вернулся к просмотру новостей.
        В конце передачи очередной загадкой порадовали астрономы. Помимо продолжающегося исчезновения звезд, в поясе астероидов между орбит Юпитера и Марса был обнаружен массивный объект планетарного масштаба. Его засек новейший спутник наблюдения за ближним космосом «Атлант». Он был запущен специально для своевременного обнаружения опасных для Земли объектов задолго до их приближения. Однако никто не ожидал, что находка может оказаться столь крупной. Фактически была найдена новая планета, неразличимая визуально и в два раза превосходящая размером Венеру. Но странности на этом не заканчивались. В отличие от всех природных тел, найденный объект не вращался вокруг Солнца. Он вообще не менял своих координат со времени своего обнаружения и не влиял своей гравитацией на объекты вокруг. В инфракрасном спектре, хоть и слабо, но различался его силуэт: вытянутый, сигарообразный, с четкими краями и заметным уплотнением на одном конце. Объект походил на огромный молот, и был явно техногенного происхождения.
        Ученые дали ему название «Темная планета» по аналогии с темной материей, следы которой, как они предположили, им и удалось впервые зафиксировать.
        Новости в целом меня расстроили и утомили. Практически без сил я прилег на диван и прикрылся лежащим рядом пледом. Все эти дни мой организм находился в странном состоянии недостатка жизненной энергии и при любой возможности пытался отключиться, спрятавшись в сон. Возможно, это было связано с кардинальными перестройками в моей физиологии. Или же в дополнительной энергии нуждались внезапно приходящие сверхспособности. А может, это просто происходило из-за эмоциональных перегрузок.
        Вот и сейчас накатившая слабость волнами легкой дрожи прошлась по телу, а глаза сами собой закрылись. Медленно провалившись в небытие, я дернул ногой из-за резко расслабившейся мышцы и постепенно уснул.
        Мне снова снилась Злата. Мы гуляли с ней теплым майским вечером по парку, украшенному светящимися гирляндами, и непринужденно болтали о всяких пустяках. Мне было с ней очень легко, я мог быть с ней абсолютно искренним и не пытаться казаться лучше, чем есть на самом деле.
        Моя девушка была нереально красива, словно сошла с какой-то сказочной картинки. В легком коротком платьице, с милой нежной улыбкой, она манила меня, словно магнит.
        В порыве чувств я подхватил Злату на руки и закружил. Она казалась почти невесомой, и я нес девушку на руках до самого ее дома. Когда мы до него добрались, Злата набрала код на домофоне, и мы вошли в ее подъезд.
        - Поставь меня, я хоть легкая, но не пушинка, - засмеялась девушка.
        - Вот уж нет! Теперь всегда буду тебя носить только на руках! - тоже со смехом ответил я и побежал вверх по лестнице.
        Держа Злату на руках, без всякого лифта я поднялся на один из самых верхних этажей дома, где находилась нужная квартира. Только в самом конце мое дыхание начало сбиваться, но, несмотря на это, весь путь был проделан без малейшей передышки.
        Наконец, я опустил любимую на пол коридора.
        - Может, выйдем на крышу, там сейчас должно быть здорово, - предложила Злата.
        Мы прошли мимо дверей ее квартиры, поднялись по лестнице еще выше и вскоре оказались на крыше.
        Теплый ветер нежно трепал наши волосы. Мы стояли под бесконечной россыпью звезд. Вокруг нас, как на ладони, раскинулся город, полный огней. Обняв девушку, я привлек ее к себе. Наши губы коснулись друг друга.
        Глядя в ее прекрасные глаза, я вдруг понял, что это был лишь сон. Реальная жизнь не так романтична, в ней люди предают друг друга, рушат чужие судьбы и спокойно идут дальше. «Неужели эта сказка у меня когда-то была?..» - задал я вопрос самому себе, но вместо ответа получил грубый толчок в бок, от которого проснулся.
        Кто-то меня нетерпеливо трепал за плечо.
        Приходя в себя от резкого пробуждения, я пытался вспомнить, где нахожусь.
        Первым, что я увидел, было лицо смотрящей на меня с недовольством совсем юной девушки с розовыми волосами, обвитыми ленточками. На вид она была старшеклассницей, хотя могла быть и первокурсницей. Пирсинг в носу, колечки на губе, татуировка на щеке и причудливый наряд в стиле эмо. Из-за спины незнакомки выглядывали ее спутники, три парня и две девушки, столь же непривычного для меня вида. В центре комнаты на старом столе без скатерти, но прикрытом газетами, стояло достаточно много бутылок с пивом и лежала целая гора упаковок с чипсами и сухариками.
        Разбудившая меня девушка заговорила недовольным писклявым голоском:
        - Это, между прочим, дом моей бабушки. Уходите, пожалуйста, пока мы не вызвали полицию.
        Еще раз осмотрев компанию хилых подростков, я пришел к выводу, что раскидать их всех и сбежать мне не составит труда. Другой вопрос, успею ли я исчезнуть до того, как полиция оцепит район, если приедет по вызову? Конечно, был шанс, что молодежь не в курсе криминальных новостей, но я в это не очень верил.
        В подтверждение моих мыслей, один из парней в черной шапочке, украшенной улыбающимися черепами, и в майке с надписью «Инструктор по маразму» присел за столик и, отпив немного пива, заявил:
        - Стоп. А я, кажется, его знаю. Маришка, это же тот жулик, которого по телику показывали - Быстров. За информацию о нем кучу бабок обещают.
        Повисла многозначительная пауза. Компания взвешивала, каковы шансы, что полиция им на самом деле заплатит, а не подкинет наркоты и не сольет награду через подставных лиц. Кроме того, дело осложнялось еще и тем, что я, разумеется, не буду спокойно ждать, пока меня сдадут. Ведь, действительно, ничто мне не мешало убить их прямо здесь, в этом заброшенном домике.
        Наиболее сообразительной оказалась Марина.
        - Нет, мы его сдавать не будем. Человек при деньгах. Может, совесть замучает и за нашу помощь он сам нас проспонсирует.
        Кивнув, я показал, что полностью согласен с таким предложением, хотя и понятия не имел, где у меня деньги, и тем более не собирался никому ничего платить.
        - Оставляйте адрес, и я вам денег подброшу, как доберусь до тайника. Миллион долларов ваш, можете его пропить, если хотите, - щедро предложил я.
        - Вот и ладушки, - Марина написала телефончик на маленьком листике, который вырвала из своей записной книжки, украшенной изображениями кукол девочек-вампиров. - Если хочешь, можешь оставаться, раз тебя все ищут. Выпьешь с нами. У нас пиво еще прохладное, угощайся.
        - Да, пивка с нами попей, ты прям криминальный авторитет, - с нескрываемым уважением высказался сидящий за столом паренек, допивая бутылку пива «Балтика 9». Этот молодой человек был обезображен пирсингом больше остальных. Серьги блестели у него в ушах, в носу и целой россыпью на губах. Мало того, даже в щеке была настолько большая круглая дырка с медной вставкой, что сквозь нее были видны зубы.
        Про себя я подумал, что выглядел парень весьма тошнотворно.
        В глубине души я был возмущен тем, что имевшиеся у меня три образования и куча творческих талантов вряд ли поразили бы кого-нибудь из присутствующих. А вот то, что я людей обокрал, напротив, произвело на них огромное впечатление.
        - Расскажешь, как лохов надувать? - поинтересовался парень с дыркой в щеке.
        - Давай пока просто пивка попьем, может, позже, - ушел я от ответа, налив в пластиковый стакан себе пива.
        Мне не было смысла философствовать. До темноты все равно нужно было где-то скрываться. Главное, сейчас надо было проследить, чтобы народ с мобил не названивал. А сбежать можно было и пропустив бутылочку-другую, тем более что возможность снять стресс алкоголем выглядела весьма заманчиво.
        Встреча развивалась очень бурно. Парни достали еще и водки, и через минут сорок один из них, с козлиной бородкой, уже изрядно пьяный спал прямо в кресле в углу комнаты, пустив, как пес, слюни изо рта. Марина тщетно пыталась добиться от него признаков активности и даже обиженно пнула его. Видимо, это был ее кавалер, и потому девушка воспринимала его отключку как личное оскорбление.
        Одна из пар вышла на кухню покурить, и я незамедлительно последовал за ними, чтобы проследить, не будут ли они кому звонить. Однако те всего лишь целовались и жадно тискали друг друга.
        Музыка играла еле слышно, так как колонки ноутбука, принесенного молодежью с собой, были, мягко говоря, слабоваты. Вернувшись в комнату, я вместе с Мариной попробовал усилить громкость, но, не добившись успеха, начал просто искать в нем более приятную музыку. Пока мы с ней копались в ноутбуке, оставшаяся пара ушла в спальню. Пришлось проследить и за ней, но ребята занялись честным подростковым сексом.
        Слежка начинала меня утомлять, тем более что я, кажется, сам выпил больше, чем планировал. «Балтика 9» оказалась весьма коварным напитком, и у меня возникли подозрения, не добавляют ли в нее спирт прямо на заводе.
        С каждой новой бутылкой я все больше терял бдительность, отчасти потому, что мне самому в глубине души хотелось напиться вопре ки соображениям безопасности. Хотелось расслабиться и отвлечься от тревожных мыслей, атаковавших мою голову.
        Пиво закончилось, и мы с девушкой как-то незаметно перешли на водку. Водка на удивление легко пилась, хоть я и не любил этот напиток. Как я узнал, друг Марины привез бутылку из Франции, где отработал летом по обмену.
        Все больше я проникался к девушке пьяной симпатией, хотя и не планировал ничего более пустой болтовни. Несмотря на выпитое, где-то на задворках моего разума продолжал витать образ Златы. Даже затуманенный алкоголем, он был настолько ярким и желанным, что легкая интрига с незнакомкой казалась мне настоящим предательством.
        Между тем Марина, не пуская дело на самотек, ненавязчиво сама занялась моим соблазнением. В отсутствие вырубившегося друга ей стало скучно, и она забавно кормила меня со своей прохладной ладошки чипсами, а затем и вовсе прилегла ко мне на колени.
        К тому времени я уже был достаточно пьян, чтобы вести себя разумно и предусмотрительно. И когда девушка провела пальцем по моим губам, какая-то нечеловеческая жажда, сродни тяге вампира к человеческой крови, прятавшаяся ранее в глубинах подсознания, обрела надо мной власть. Больше я не мог себя контролировать. Нечто внутри меня непреодолимо захотело близости.
        В какой-то момент я и вовсе потерял ощущение самого себя, словно став кем-то другим. Теперь я был узником собственного тела, уже неконтролируемого разумом.
        Наши пьяные взгляды встретились. Девушка привстала с моих коленей. Наши губы бесконтрольно слились в поцелуе.
        Поцелуй оказался на редкость страстным. Девушка трепетала буквально от каждого прикосновения. Возбуждение охватывало нас все сильнее. Я начал гладить ее тело. Мои руки скользили повсюду, куда только доставали. Расстегнув блузку девушки, я осыпал поцелуями юное тело. Она вздрагивала от возбуждения, и от этого я окончательно потерял контроль, увлеченный необузданной жаждой плоти.
        Во время занятия любовью о безопасном сексе у нас не промелькнуло даже и мысли. С каждым движением и прикосновением меня захлестывали волны эндорфинов и ощущение какой-то нарастающей внутри меня силы. Что-то могущественное и дикое медленно просыпалось внутри меня. На мгновение мне показалось, что нечто, едва заметное, похожее на бесцветную дымку, отделилось от тела девушки и впиталось в меня прямо сквозь кожу.
        Лед и пламя одновременным разрядом тока коснулись каждой клеточки моего тела. Вслед за ними волна неописуемого блаженства пробежала по мне, и я, буквально захлебнувшись в ней, упал в обморок.
        Как только сознание меня оставило, оно словно открылось чему-то другому, представив мне очередное виденье.
        Мрак, непроглядный, бесконечный, продирающий холодом до самых костей и режущий по живому. Непреодолимая тоска и одиночество в каждой клетке. Бурлящая без сил покинуть сосуд моего разума ненависть к самому себе и всему миру. Чувства были столь сильными, что я не мог понять, чьи они. То ли кого-то неведомого, то ли мои собственные.
        Казалось, что я заглянул в глаза самой бездне. И действительно, в этой тьме мне удалось разглядеть чьи-то глаза. Они наблюдали за мной. Они словно ждали чего-то от меня.
        Словно под гипнозом, я не мог отвести от них свой взор. Тьма начала проникать в мое тело тонкими струями. Как щупальца морского чудовища, они окутывали меня. Однако они еще были слишком слабы и пока лишь пробовали меня на прочность. Я смог выскользнуть из их клубка и вернуться в реальность. В ужасе я отвернулся от тьмы, и та нехотя отступила, в ожидании своего часа…
        Придя в себя, я понял, что лежу голым на полу, упав с дивана. Серая пыль и на руках, и на груди. Девушки рядом не было.
        Встав, я осмотрелся, желая найти это небесное создание, подарившее мне столь незабываемые ощущения, хоть я их не так уж и желал. Но вместо Марины я увидел лишь ее одежду и серый прах на диване в форме человеческого силуэта.
        Остолбенев от этого зрелища, я некоторое время пытался осознать, что произошло именно то, о чем я подумал.
        Когда же, наконец, я окончательно принял вероятность того, что, скорее всего, сам обратил юную девушку в пыль, то медленно, словно во сне, стал одеваться, двигаясь все ближе к двери, и вскоре вышел на улицу.
        Мысль замести следы мне даже не пришла в голову.
        Сознание никак не хотело мириться с тем, что случилось. Ответы на вопросы были слишком страшны, чтобы их проговаривать даже про себя, и потому я находился в каком-то трансовом состоянии внутренней тишины.
        Мимо меня прошла какая-то женщина в выцветшем зеленом платке на голове. Она посмотрела в мою сторону с таким видом, будто я был привидением. Но для меня больше уже ничего не имело значения. Такого не должно ни с кем происходить. Как же нестерпимо жутко, когда понимаешь, что самое реальное зло в этом мире - ты сам…
        5 СЕНТЯБРЯ 17:42
        ВЛАДИМИРСКАЯ ОБЛАСТЬ, МЕЖДУГОРОДНЯЯ ТРАССА
        Абсолютно бесцельно я брел по обочине дороги. В голову бесконечным потоком лезли разные мысли, причем одна неприятнее другой. Мимо проезжали фуры, щедро обдавая пылью, но меня это мало трогало. Сейчас мне было ни до кого и ни до чего.
        Казалось, что хуже уже и быть не может, но, как обычно, жизнь всегда имела пару лишних тузов в рукаве.
        Позади меня резко затормозил автомобиль и кто-то, выйдя из него, окликнул:
        - Эй ты, а ну притормози!
        Остановившись, я обернулся, ожидая увидеть полицейскую машину, но вместо нее позади меня стоял изрядно поцарапанный джип «Чероки». Он был годов девяностых, и на капоте уже проступила ржавчина. Лобовое стекло покрывали паутина из трещин и пара белых пятен от пометивших его птиц, а в решетке радиатора даже застрял сбитый мертвый воробей. Металлическая защита двигателя опасно свисала под корпусом, грозя отвалиться и поставить машину на дыбы.
        У дверей джипа, внимательно всматриваясь в мое лицо, стоял крепкий мужик цыганской внешности в черной шелковой рубахе и с толстой золотой цепью на шее.
        - Точно, это он, - довольно улыбнувшись, сказал мужчина кому-то в машине.
        Из иномарки вылез и шофер. Им оказался молодой паренек, очень похожий внешне на окликнувшего меня мужчину, только моложе лет на десять, с золотой цепью чуть тоньше и заметно худощавее первого. Скорее всего, это был его младший брат.
        - Зурало, да это ж просто джекпот! - обрадовался шофер.
        Тот, кто предположительно был старшим братом, осмотрелся по сторонам и поманил меня пальцем.
        - Так, телезвезда, садись в машину, поболтаем, - приказал он грозным тоном.
        - Нет, - не раздумывая, ответил я и стал судорожно прикидывать, как лучше избавиться от очередных проблем.
        - Нет? - искренне удивился мужик и вынул из кармана большой нож в кожаном чехле. - А если так? - спросил он, расчехлив огромное острое лезвие и мастерски покрутив оружие в руке.
        Дело начинало принимать дурной оборот. Нож выглядел смертоносно, а судя по жесткому выражению лица цыгана, он не особенно будет медлить с его использованием. Кроме того, было неясно, что более опасно для жизни - продолжать спорить или согласиться сесть в машину. Осмотревшись, я увидел валявшуюся рядом палку. Быстро подняв ее, я принял стойку бейсболиста в ожидании мяча.
        - Оставьте меня в покое! Никуда я к вам садиться не буду! - крикнул я мужику с ножом, решив, что сесть в машину будет все-таки опаснее.
        - Ну все, он меня достал. Хватаем его, Шуко! - крикнул Зурало шоферу, и они оба бросились в мою сторону.
        Тот, что моложе, оказался лучшим бегуном и потому в качестве бонуса получил палкой по лицу. После сильного удара сломались и его нос, и мое оружие.
        Между тем следующий удар достался уже мне. Зурало, несущийся на меня с мощью грузовика, оказался еще и каратистом. Его нога ударила мне в грудь быстрее, чем я что-либо понял. Отлетев, как футбольный мяч от штанги ворот, я пропахал придорожный щебень собственным затылком и согнулся, лежа на земле, от боли в груди. Похоже, мне сломали пару ребер, но побои мои, к сожалению, на этом не закончились.
        Оба цыгана принялись пинать меня ногами, куда попало. Шуко, правда, бил не так сильно, ему мешала идущая из носа кровь, но зато он больше своего напарника старался попасть именно по лицу, видимо, желая отплатить мне за сломанный нос.
        Меня переполняли боль и злость на нападавших, а помимо этого нарастающее ощущение рвущейся наружу силы, которой на сей раз было просто в избытке.
        Встать мне никак не удавалось. Зурало быстро сводил на нет все мои попытки мощными ударами. Стиснув зубы, я начал, наконец, медленно подниматься, несмотря на непрекращающиеся побои.
        Сначала на локти, потом, пропустив пару ударов в живот и чуть скорчившись от странно притупившейся боли, на колени и потом уже на ноги.
        Когда я поднялся, Зурало перешел уже на кулаки, молотя меня словно боксерскую грушу. Однако веселье моих противников подходило к концу.
        Шуко набросился на меня сзади и попытался сделать удушающий зажим, но мой удар локтем под дых заставил его рухнуть позади, захлебываясь собственной кровью.
        В этот момент, катаясь по грязной придорожной траве от боли, он не знал, насколько ему повезло. Сила буквально бурлила во мне, ища выхода, поэтому, когда я неожиданно для Зурало провел резкий хук справа, удар для цыгана оказался фатальным. В момент касания кулаком его челюсти я почувствовал, как моя энергия невидимым сгустком вошла в голову Зурало.
        Бой сразу же прекратился, а нападавший застыл без движения. Его лицо начало медленно искажаться, словно под кожей был не череп, а тонкостенный глиняный сосуд, который теперь треснул на множество частей. Обломки как-то сложились, а точнее даже осыпались, под прикрытием кожи, и теперь его лицо напоминало скомканную окровавленную газету. Зурало обмяк и замертво упал передо мной на землю.
        - Что, получил? - сказал я, будучи еще под действием адреналина, и в качестве компенсации за свою изодранную в драке одежду снял с цыгана рубаху.
        Увидев, что дело совсем дрянь, Шуко пополз в сторону лесополосы, выводя сначала на асфальте, а потом и на примятой траве змейку собственной кровью.
        Преследовать его я не стал. Вместо этого пошел к машине, чтобы быстрее уехать куда-нибудь подальше. Однако заглянув внутрь, отказался от этой идеи.
        Там, на заднем сиденье, сидела испуганная девочка лет пяти, пристегнутая к детскому креслу.
        Рядом со мной остановилась еще одна машина, и ко мне подошел ее хозяин.
        - У вас что, поломка? Помощь нужна?
        - Да, вот девочка, совсем одна… - сказал я уже запинающимся тихим голосом, в шоке от того, что опять натворил.
        Оставив ребенка на незнакомого мужчину, я резко побежал от машины в сторону пшеничного поля, раскинувшегося за лесополосой.
        - Эй! Вы куда?.. Стойте! - послышались крики позади меня, но я уже стремительно удалялся, не разбирая дороги, через колючие стебли сухостоя.
        5 СЕНТЯБРЯ 23:02
        ВЛАДИМИР, СПАЛЬНЫЙ РАЙОН НА СЕВЕРЕ ГОРОДА
        Преодолев поле, я долгое время блуждал по задворкам между дачами. Уже давно стемнело, и я абсолютно перестал ориентироваться. Когда стало казаться, что я просто хожу по кругу, мне случайно удалось выбраться обратно к городу.
        На улице ветер гнал первые облетевшие листья по асфальту из света фонарей во тьму подворотен. Возможно, не так уж и случайно я вернулся туда, где меня все искали; видимо, это даже к лучшему. Разум словно бился в конвульсиях. То, что теперь происходило, не имело объяснения и пугало больше самой смерти.
        Кто я? Что я за чудовище, рядом с которым люди умирают? Можно надеяться сбежать от преследователей, но от себя… Никакой надежды.
        Прохладный ветер неотвратимо вступающей в свои права осени трепал мои волосы. Он обжигал холодом и лицо, и душу. Мертвые глазницы спящих домов, угрюмые зловещие подворотни и бесконечный путь в никуда.
        Мне казалось, что я шел обратно в ад. Туда, где мне никто не был рад, даже я сам. Назад, дорогой рвущейся на волю души, изнывающей в неразрешимых противоречиях.
        Ночь, похожая чем-то на смерть. Никого рядом, никого в мыслях. Тлеют разными цветами витрины пустых магазинов, и уже никого не ждут осиротевшие киоски.
        Внезапно возникло ощущение опасности - я был не один.
        Увлеченный своими депрессивными мыслями, я растерял остроту чувств. В тусклой витрине преследуя мое отражение, двигался еле заметный серый силуэт. Кто-то шел за мной следом, аккуратно скрывая свое присутствие. Теперь я ясно ощутил его взгляд на себе и, остановившись, обернулся.
        Это был человек, двигавшийся в одном со мной направлении по другой стороне улицы. Он тоже остановился, укрывшись в тени старого, закованного в асфальт дерева. Однако спрятался он слишком поздно, я его заметил и пошел навстречу. Сейчас мой страх сменило отвращение к самому себе, и я страстно желал найти хоть кого-то, на кого можно было бы перевалить часть моей неподъемной вины.
        Однако преследователь, обнаружив, что я раскрыл его присутствие, не спешил скрываться бегством или предпринимать агрессивные действия против меня. И вскоре я поравнялся с ним настолько, чтобы рассмотреть.
        Это был, несомненно, он… Тот человек из воспоминаний, толкнувший меня под поезд.
        - Кто ты такой? - спросил я негодующим голосом. - Ты хочешь снова попытаться меня убить?
        Мужчина тихо засмеялся, но и этого хватило, чтобы кашель его скрутил. Достав влажный с бордово-коричневыми пятнами платок, незнакомец сплюнул туда и, обтерев глубоко потрескавшиеся бледные губы, убрал его обратно в карман.
        - Разве это тебя сейчас волнует? - прозвучал его хриплый ответ.
        В воздухе повисла тишина. Ее нарушали только изредка проезжающие машины, да было слышно, как какая-то нищенка рылась в мусоре неподалеку.
        - Что я такое? - так и не дождавшись объяснений от собеседника, снова спросил я. - Ты знал, что я монстр, и поэтому хотел избавить мир от меня?
        Серолицый снова хотел засмеяться и даже растянул рот в уродливой улыбке, обнажив желтые кривые зубы, но, вспомнив предыдущий опыт, сдержался.
        Вместо этого он достал из кармана брюк монету и, не глядя, бросил ее в сторону дороги. Монета полетела, звякнула, ударившись о дорожный знак, и, наконец, сверкнув в свете фонаря, упала на асфальт дороги. Нищенка поспешила за ней и, словно тень, выскользнув на трассу, оказалась незаметной для проезжающей машины. Послышался удар и визг тормозов.
        Женщина отлетела от машины и осталась лежать на дороге в быстро растущей луже крови.
        Шофер выскочил из машины, но уже на полпути поняв, что нищенка мертва, бегом вернувшись за руль, дал по газам и уехал.
        - Ты все еще думаешь, что я хотел тебя убить? Придет время, ты все поймешь, но пока еще не время…
        Серолицый еще раз ухмыльнулся и пошел прочь.
        Не став его преследовать, я подошел к женщине. Голова ее была размозжена ударом, и не оставалось сомнений в том, что помочь ей уже нельзя…
        И вот я снова шел вперед уставшим шагом, полудремлющий и утративший все свои желания. Подняв ворот и еще сильнее укутавшись в черную шелковую рубашку, я брел, то и дело закрывая глаза и дрожа от холода и опустошения.
        Кто-то за пультом зевнул, собираясь со смены домой, и выключил все фонари, погрузив город во тьму. Теперь реальность уже не отличить от сна, разве что сны мои были куда ярче и справедливее.
        Как хотелось поверить, что я всего лишь сплю и не надо никуда идти. Но где-то на уровне подкорки последними остатками бодрствующего сознания я все еще понимал, что это не так.
        Кто я? Зачем я? Что меня ждет, и какое это имеет значение? Путь от пустоты печали и ужаса к пустоте неопределенности. Мои подошвы ступают там, где прошли миллионы и пройдут миллионы. Потерявшийся в этой ночи, жизни и вселенной. Застрявший на крохотном отрезке времени, между рождением и смертью…
        Неожиданно искушающая мысль посетила меня, и я посмотрел на крышу девятиэтажного здания, мимо которого проходил. Дом показался знакомым словно я уже когда-то здесь бывал. Позвонил в домофон, выбрав квартиру наугад, и застыл в ожидании, что судьба найдет способ меня отговорить.
        Но кто-то, даже не спрашивая, кого это несет в столь поздний час, просто нажал на кнопку с ключом где-то у себя в далекой квартире.
        Дверь послушно открылась, словно приглашая меня в последний путь. Войдя внутрь, я поднялся на лифте на последний этаж и вышел через открытый, как будто ожидавший меня, проем на крышу.
        Последние дни я довольно часто оказывался на крышах домов, они меня манили и будто чего-то ждали от меня.
        Встав на самом краю и полюбовавшись алмазной россыпью звезд над ночным городом, я медленно вдохнул прохладный осенний воздух.
        То же небо и те же звезды, как и в ночь моего возвращения домой. Но тогда я был полон надежд, а сейчас во мне оставались лишь страх и разочарование.
        Прямо на моих глазах в небе погасло несколько ярких звезд рядом с Малой Медведицей.
        «Даже звезды умирают…» - подумал я.
        Расстегнутая черная рубаха развевалась на мне, словно крылья демона. Почти весь дом, изогнутый полукругом, спал, только несколько окон еще светились. Одно из них, совсем рядом, чем-то мне даже знакомое, было раскрыто настежь, и на его подоконнике сидела девушка.
        В какой-то момент мне показалось, что и она тоже смотрит на меня. Потом девушка ушла, и окно закрылось. Я вновь остался совсем один. Что-то внутри меня - не то совесть, не то страх - было уверено, что мне не стоит жить. Но и умирать я тоже не хотел. Поэтому стоял достаточно долго, готовясь сделать свой шаг в вечность…
        Борьба между тягой к жизни и желанием вырваться из этого кошмара все еще шла во мне, когда кто-то схватил меня и потащил подальше от края.
        Обернувшись, я увидел Злату. Сокурсница просто негодовала и стукнула меня своим кулачком прямо в грудь. Удар был настолько слабым, что я удивился, как ей вообще удалось меня оттащить от стартовой площадки для суицидальных полетов.
        - Дурак! Совсем дурак! Зачем ты собрался прыгать? Конечно, я видела, что про тебя говорят по телевизору. Но это все равно не повод!
        Стоя молча, я смотрел на то, как девушка бьется в истерике, не зная, что ей ответить. Не рассказывать же ей мою странную даже для себя самого историю.
        - Мало мне того, что брат повесился из-за несчастной любви, так еще и ты решил покончить с собой на моих глазах. Да еще на той самой крыше, где мы с тобой целовались на первом курсе. Ты это специально придумал? Это что, какая-то извращенная месть за то, что я теперь с Тимуром?
        - Да нет… - промычал я в ответ что-то нечленораздельное, все еще находясь в полном ступоре, но начиная понимать, почему дом показался мне знакомым.
        - Глупый! Забудь эту дурацкую идею сбежать от мира, размазавшись по асфальту. Пойдем ко мне. Я напою тебя чаем, и мы вместе подумаем, как тебе выбраться из неприятностей без самоубийства.
        Злата взяла меня за руку и повела за собой, хотя, если быть более точным, потащила, как нашкодившего ребенка.
        Подводя итоги своих сегодняшних мытарств, я думал о том, что мне стоила невероятных усилий попытка избавить мир от себя. Теперь я чувствовал, что у меня больше нет прежней решимости и в помине. Конечно, я по-прежнему боялся себя. Боялся того, что мог навредить окружающим. Но жить, похоже, я хотел гораздо сильнее…
        5 СЕНТЯБРЯ 23:52
        ВЛАДИМИР, СПАЛЬНЫЙ РАЙОН
        9-ЭТАЖНЫЙ ЖИЛОЙ ДОМ,
        КВАРТИРА ЗЛАТЫ
        Сидя на кухне своей сокурсницы, я делал вид, что внимательнейшим образом слушаю ее нравоучения. На самом же деле я думал совсем о другом. Наверное, это было в высшей степени глупо с моей стороны, но я рассматривал лицо Златы и пытался понять, почему тот бывший я с ней расстался. Девушка была безумно красива. Хотя, вероятно, я находился под влиянием гормонов, выделившихся, когда я, наконец, почти решился прыгнуть вниз. А потому, наверно, идеализировал девушку.
        Как бы то ни было, Злата очаровывала и возбуждала даже сейчас, и от этого мне становилось еще хуже. После недавней трагедии в деревенском доме я решил больше не заниматься любовью ни с кем и никогда…
        С другой стороны, возможно, я себе просто льстил. Вряд ли у нас со Златой хоть что-то сейчас могло получиться в смысле дальнейших отношений. Девушки не очень любят беглых преступников. К тому же у нее есть парень, причем не сморчок какой-нибудь, а вполне серьезный человек. А что ей мог предложить я, кроме своих проблем? Это только в фильмах красавицы влюбляются в хулиганов и художников, а в жизни они ищут стабильность и выходят замуж за обеспеченных бизнесменов и политиков.
        Но, собственно, о чем я думаю? Всего пару минут назад я вообще собирался прыгать с крыши. Подумать только, одно мгновение - и все бы могло уже кончиться. В тот момент я и представить не мог, что лишь несколько минут спустя вот так буду сидеть в тепле, пить ароматный чай, закусывая халвой в шоколаде, и любоваться красивой сокурсницей. Похоже, я влюбился в нее с первого взгляда, когда увидел ее портрет, нарисованный мною самим в прошлом.
        Наверное, все-таки хорошо, что Злата меня остановила. Религия не прощает самоубийц. К тому же покончить с собой никогда не поздно. Лучше, не прибегая к крайним мерам, просто спрятаться где-то далеко-далеко - в глуши, в Сибири. Вести неприметную жизнь, довольствоваться малым, служить людям, попытаться искупить грехи. Может быть, пойти работать учителем в сельскую школу, например, преподавать астрономию, и вечерами смотреть на звезды в самодельный телескоп. Обзавестись садиком и огородом. Дать обет безбрачия и посещать местную церковь, чтобы неустанно молиться. А если повезет, возможно, даже когда-нибудь встретить собственных детей и стать им хорошим отцом.
        В общем, оправданий неудавшейся попытке я нашел много, хотя даже для меня самого они выглядели малоубедительными. В реальности же, вместо того чтобы расплющить об асфальт монстра, каковым, очевидно, являлся, я сидел на кухне у девушки, мысленно рассуждая о возможных отношениях с ней.
        Злата попыталась посмотреть мне прямо в глаза, но я отвел взгляд и уставился на розовые цветочки на скатерти.
        - Саш, ты ведь меня не слушаешь, - девушка говорила так серьезно, что была похожа на строгую учительницу, отчитывающую набедокурившего ученика.
        - Ты не понимаешь, я очень опасен.
        - Это неважно. Я знаю, что в душе ты хороший человек. Все люди хорошие, просто иногда совершают ошибки.
        Тяжело вздохнув вместо ответа, я продолжил слушать ее нежный голос, не беря в голову смысл слов. Боже, каким приятным был этот голос. Так бы слушал и слушал. Не представляю, как с такой девушкой можно было бы ругаться. Достаточно услышать, как она говорит, и сразу забудешь, чем был, собственно, недоволен.
        Злата тем временем все продолжала свой монолог:
        - Неважно, что случилось в прошлом. Главное, что ты послушал меня и остановился. Ты правильно сделал. Тебе требуется время, чтобы все обдумать. Поживешь пока у меня. Здесь тебя не найдут. Едой я тебя обеспечу. А заодно оценишь, хорошо я готовлю или нет. А то раньше только ты меня по кофейням водил и всякими вкусностями баловал.
        Девушка улыбнулась, наверное, оттого, что почувствовала, что сделала в своей жизни что-то стоящее. Да, она не спасла брата. Зато сохранила жизнь своему запутавшемуся другу.
        - Так, ты пей чай, а я пойду, постелю тебе в гостиной.
        Я проводил Злату взглядом. А когда решил снова вернуться к чаю, неожиданно обнаружил, что в питье для меня больше не было необходимости. Держа в руке прозрачный стакан, я наблюдал, как вода в нем постепенно убывала. И уходила она не через портал в другую Вселенную, а именно в меня. Было странно ощущать, как каким-то непонятным образом она медленно просачивается через стекло, а затем сквозь кожу внутрь организма. Моя рука, словно корень растения, сама впитывала воду, не дожидаясь, пока я ее выпью.
        Пожав плечами, я оторвался от странного зрелища и все-таки сделал глоток из чашки. Кто знает, может, скоро я утрачу способность пить чай, как все нормальные люди. Так хоть наслажусь этим, пока есть возможность.
        Мои метаморфозы продолжались, и кем я стану в конце этого преобразования, мне было неизвестно. Хотелось только надеяться, что я по-прежнему буду походить на человека, хотя бы внешне.
        Пощелкав пультом, переключая каналы маленького телевизора, стоящего на холодильнике, я нашел новости.
        Что особенно приятно, по телевидению говорили сейчас не обо мне. На этот раз в рамках экстренного информационного выпуска речь шла о последних событиях на международной космической станции.
        Действующий экипаж МКС состоял из двух американских астронавтов Дженифер Дилон и Майкла Килтона, россиянки Марии Лебедевой и канадского космотуриста Джека Макдилона.
        По графику были запланированы штатные работы вне станции с целью наладки сенсорного оборудования. Организаторы полета решили их совместить с вылазкой в открытый космос туриста-канадца.
        Последние слова диктора я слышал словно через пелену, неожиданно опустившуюся на меня и лишившую возможности наблюдения за реальным миром. Я попробовал пошевелиться, но и движения, даже минимальные, оказались мне не по силам. Способность ощущать собственное тело практически исчезла. Беспомощный и непонимающий, я оказался в нигде и был не в состоянии что-либо изменить.
        Внезапно четкая и реальная картина возникла перед моим внутренним взором. Я разглядел лица незнакомых мне людей и услышал их голоса. Нескольких секунд было достаточно, чтобы понять: я вижу и слышу все то, что происходило на борту МКС. Причем вижу настолько четко и детально, что могу улавливать малейшие оттенки их настроения. Более того, несмотря на то что экипаж был многонациональным, я прекрасно понимал, что эти люди говорили друг другу, как будто общение протекало на моем родном, с детства знакомом языке.
        Я увидел, как ответственная за наладку оборудования, а заодно, видимо, и за космотуриста Мария Лебедева подсоединила к канадцу и к себе страхующие лебедки и открыла шлюз.
        Поначалу все шло хорошо. Девушка начала выходить или, точнее, выплывать из люка спиной вперед. Она сосредоточилась на главной для себя задаче: одарить сорокапятилетнего нефтемагната лучезарной улыбкой через забрало своего шлема. Не отрывая взгляда от спутника, девушка оттолкнулась от корпуса станции и выскользнула в галактическое пространство.
        Бизнесмен включился в космический флирт и помахал отплывающей на фоне звезд красавице рукой. Однако вскоре ему стало не до романтической игры. Довольное выражение на лице Марии сменилось гримасой боли. Ее стало относить влево из-за струйки воздуха, вытекающего из скафандра.
        Стараясь спасти девушку от аноксии и скорой неминуемой смерти, космотурист ухватился за страхующий трос и стал тянуть ее внутрь. Как заядлый рыбак, Джек втащил свою напарницу на борт и быстро заблокировал шлюз, навсегда лишая себя шанса посмотреть на Землю-матушку из открытого космоса. Круглые капельки крови выплывали из дыры на боку скафандра девушки. Сама же она обвисла без чувств на руках у миллионера. Микроскопический метеорит или просто какой-то обломок космического мусора, словно пуля, поразил ее.
        Не приходя в себя, Мария вздрогнула и инстинктивно схватила своего спасителя за защищенную скафандром руку. Так она держала Джека до тех пор, пока остальные космонавты не переместили их обоих из переходной камеры внутрь станции.
        Откуда-то издалека до меня донесся голос диктора:
        - В предыдущих выпусках СМИ немного ошиблись, сообщив о ранении космотуриста. Нельзя назвать ранением превращение в серый прах, что осыпался в сапоги скафандра.
        Тем временем я наблюдал, как с девушки сняли скафандр и пристегнули к специальной панели в медицинском отсеке станции. Она бредила, и холодный пот заливал лицо несчастной. Но, когда Майкл взрезал ее комбинезон на месте ранения, там обнаружилась лишь запекшаяся кровь, и никаких следов от раны.
        Мария что-то бормотала, и Майкл наклонился, чтобы попытаться все расслышать. Его коллега Дженифер стояла рядом, раздираемая страхом перед происходящим и нетерпением.
        - Майкл, что она говорит?
        - Кажется, что-то про боль в спине.
        - А как же обезболивающее? Оно что, не подействовало? Да и спина вроде не была повреждена.
        - Придется ее перевернуть, помоги мне.
        Астронавты отстегнули ремни и аккуратно перевернули раненую. Затем они снова ее пристегнули к панели спиной вверх, словно готовили к массажу.
        Майкл разрезал скальпелем комбинезон Марии сверху донизу. Затем убрав ткань, обнажил ее спину, которая сильно опухла в районе лопаток, словно там что-то росло и распирало кожу. Этот странный горб продолжал увеличиваться прямо на глазах. Кожа девушки в этом месте натянулась, как на барабане, и стала сине-бордовой от лопающихся капилляров.
        - Майкл, мне страшно. Что это?
        Прежде чем соотечественник ответил, Дженифер и сама все увидела. Кожа Марии не выдержала и со звуком рвущейся бумаги распоролась до самой поясницы, выплеснув фонтан капель крови, а заодно обнажив кровавые крылья, скрывавшиеся в горбе.
        Эти крылья не были похожи на те, что у птиц. Вместо перьев они были покрыты крупной чешуей, как тело панцирного млекопитающего - панголина. Черные, с металлическим блеском, легкие, но опасно острые. Они тысячами лезвий были готовы не только подарить возможность летать, но, если нужно, и убивать.
        Постепенно все тело Марии начало обрастать чешуей, скрывая кожу под защитным кожухом.
        - Надо доложить в Центр, срочно… - Майкл, словно завороженный, смотрел на крылатую девушку, не веря своим глазам.
        Однако, все-таки взяв себя в руки и оттолкнувшись от стены, он стремительно поплыл сначала в коридор, а потом в рубку.
        - Центр, ситуация усугубилась. Сообщите новые инструкции.
        - Мы все видим, ждите дальнейших указаний, - отозвался нервный голос диспетчера из Центра управления полетом.
        Внезапно видеосвязь оборвалась. Базу тряхнуло - это включились маневровые двигатели, меняя орбиту станции.
        - Что за черт! - Майкл попытался все исправить, дергая рычаги на пульте управления, но тщетно.
        В рубке появилась Дженифер.
        - Майкл, нас относит в сторону Земли, что случилось?
        Американец попытался повлиять на управление маневровыми двигателями, но автоматика его не слушалась.
        - Дженни, у меня такое ощущение, что нас решили уничтожить, затопив, как станцию «Мир».
        - Да что ты такое говоришь!
        Внезапно сработала сигнализация.
        - Внимание экипажу! Станция приближается к верхним слоям атмо сферы. Стабилизируйте орбиту или покиньте станцию.
        - Что делать, Майкл? Вручную не пробовал изменить орбиту?
        - Автоматика все блокирует. Надо бежать, другого выхода нет. Тащим Марию на корабль и сваливаем. После будем думать, диверсия это, сбой или перестраховщики на Земле.
        Все уже были в космическом корабле, когда Майкл принял для себя новое решение.
        - Улетайте без меня. Буду пробовать спасти станцию до последнего.
        - Ты с ума сошел, Майкл!
        - Это не обсуждается. Космолифт русских в зоне досягаемости. Может, мне повезет, и я пристыкуюсь.
        Майкл покинул корабль и закрыл за собой люк.
        Станцию сильно тряхнуло, а вместе с ней и меня. Какой-то внутренний толчок вывел меня из странного транса. Я попробовал поднять руку, и мне это удалось. Способность двигаться, видеть и слышать вернулась так же неожиданно, как и пропала.
        Прямо перед собой я видел работающий телевизор, где продолжался экстренный выпуск новостей:
        «Камера внутри спускаемого аппарата зафиксировала, как сразу после вхождения в атмосферу вся электроника на борту вышла из строя. Космический аппарат взорвался, не оставив экипажу ни малейшего шанса на выживание. Однако, по непроверенным данным, Мария Лебедева, или то, чем она стала после выхода в космос, выжила. В качестве доказательства этого, мы показываем любительскую запись с места приземления».
        Пошел видеоролик плохого качества. На фоне голубого неба можно было различить объятый огнем шар. Затем последовал взрыв, и нечто, словно огненная птица феникс, вылетело из пламени и разлетающихся осколков космического аппарата.
        Диктор продолжил вещать:
        «Взрыв не прошел для крылатого существа бесследно. В пламени оно рухнуло недалеко от железнодорожного полотна. Территория падения обломков спускаемого аппарата в городе Березники сейчас оцеплена, Мария Лебедева пока не найдена. На месте падения наблюдается странное явление: вся растительность пожухла в радиусе трех километров».
        Далее последовало несколько комментариев экспертов по поводу случившегося, а затем рассказ о чрезвычайном происшествии сменил прогноз погоды, который, к счастью, не предрекал никаких метеоритных дождей, от которых мертвые ученые оживают, а симпатичные космонавтки отращивают крылья.
        К окончанию передачи вернулась Злата и проводила меня к постели. Пожелав девушке спокойной ночи, я чуть было не поцеловал ее, но вовремя опомнился и сразу же лег спать.
        Ни на какие разговоры у меня сил не осталось. Когда я уснул, мне приснился очередной странный сон.
        Гуляя по утреннему Владимиру, я настороженно осматривался вокруг себя. Улицы были пусты, словно вымерли. Внезапно позади послышался шорох, и я обернулся, но никого не увидел. Немного подождав, я пошел дальше, но снова послышался тот же звук, будто кто-то крался за мной. Мне стало не по себе.
        Держа в памяти возможность активной слежки за мной, я решил укрыться в ближайшей подворотне. Однако там уже кто-то был. Похоже, этот кто-то был изрядно пьян, потому что заметно пошатывался. Незнакомец обернулся в мою сторону, и я увидел, что на половине его лица кожа словно была соскоблена, обнажая череп и пустую глазницу. Второй же глаз смотрел на меня с ненавистью. Внезапно он истошно завопил, подавая кому-то сигнал, и со стороны двора побежали в подворотню такие же изуродованные люди. Резко развернувшись, чтобы убежать, я увидел, что и путь назад мне уже преградили такие же жуткие незнакомцы. Люди тянули ко мне свои уродливые руки и кричали страшными голосами: «Это твоя вина. Твоя вина…»
        Все они медленно надвигались на меня, пытаясь схватить, и, возможно, разорвать. Но, как только они касались меня руками, сразу же превращались в пепел.
        Люди все прибывали и прибывали. Все больше и больше становилось вокруг меня пепла, который уже начал заполнять воздух и проникать мне в ноздри. Находясь в почти непроглядном облаке праха, я начал задыхаться. Кто-то неразличимый во тьме пепла все-таки коснулся моего плеча, и я проснулся.
        На краю дивана сидела Злата. Это она дотронулась до меня.
        - Тебе приснился кошмар, Саш? - девушка улыбнулась мне своей нежной солнечной улыбкой.
        Тем не менее ее присутствие меня не сильно подбодрило, словно передо мной была не лучшая из женщин, а пустое место. Наверное, кошмар еще до конца меня не оставил, но это было к лучшему. Меня пугали чувства к Злате. Особенно желание близости, которая могла с ней сотворить что угодно.
        - Да так, ерунда. Не стоит внимания, Злата.
        - Как официально, - девушка хитро улыбнулась, - а раньше ты меня солнышком называл. Кстати, сейчас кое-что тебе покажу.
        Злата вышла из комнаты и через минуту вернулась с каким-то гербарием в рамочке. Красивые, но высохшие цветы, спрятанные за стеклом, имели очень странную форму. Они ничуть не потускнели в своих красках, и более того, часть лепестков светилась в полумраке.
        - Очень красиво! А за счет чего они светятся?
        - Это ты мне скажи. Ведь это ты мне подарил их на прошлый день рождения.
        - Это-то я помню… - немного стушевавшись, соврал я, - но ведь они уже высохли…
        - Ну не знаю. Чтобы понять, почему они до сих пор светятся, нужно сначала понять, почему они раньше светились. А ты тогда сказал, что это - свет твоей любви…
        - Значит, он еще не угас во мне, - уже абсолютно искренне ответил я.
        - Почему же ты оставил меня? Оставил одну? Брат умер, а ты знаешь, как я трепетно к нему относилась. Ты мне был очень, очень нужен. Но ты просто бросил меня.
        - Прости меня… - ответил я, не помня и не понимая, как и зачем оставил ее в прошлом.
        - Ты сказал, что у тебя нет выбора. Но выбор есть всегда, Саша. Любящие друг друга не должны расставаться. Как писал Экзюпери, «мы в ответе за тех, кого приручили». А ты меня приручил, а потом оставил.
        - Извини…
        - У меня нет обиды на тебя. Просто мне было очень плохо. Ладно, пусть это останется в прошлом.
        Злата поцеловала меня в лоб и, прежде чем она ушла, все воспоминания о кошмаре исчезли, будто его никогда и не было. Повернувшись на бок, я все еще чувствовал ее поцелуй, и с этим ощущением сон снова меня унес из реального мира.
        На этот раз обошлось без кошмара. Напротив, сон был приятным, словно продолжение поцелуя. Мы сидели на летней веранде ресторана, что выходила в сторону моря. Ресторан располагался на одном из верхних этажей торгового центра, внизу нам открывался вид на вечный праздник курортного города.
        Множество людей прогуливались по набережной мимо пальм у самой кромки моря. До нас долетали ароматы цветов и живая музыка, которую играли здесь же, на сцене. Мы со Златой пили прохладное шампанское и ели тирамису с легким привкусом «Амаретто»: горького миндаля и ванили.
        - Может, сходим к морю? - предложила девушка.
        - Хорошая мысль, - ответил я и, оставив на столе пару купюр (это были не рубли, а тайские баты), пошел вслед за ней к выходу.
        Когда мы вышли к ночному пляжу, то разулись, и девушка со смехом увлекла меня в воду. Я чудом успел, прежде чем оказаться в море, бросить неподалеку свою сумку с телефоном и документами. Правда, это их не спасло. Очередная волна добралась до моих вещей и окатила водой.
        Деньги, документы, телефон - все намокло, но меня это мало волновало. Мы целовались прямо среди волн, которые сбили нас с ног, и мы продолжали целовать и обнимать друг друга, то и дело оказываясь под покровом соленой воды.
        - Ты целуешь меня словно в последний раз, - сказала девушка.
        Я ей не ответил. Там, на пляже, напомнил о себе булькающим сигналом мой телефон. Я знал, кто мне должен был позвонить. Так же, как и знал, что время нашего расставания пришло. Слезы подкатили к глазам, и тут я проснулся.
        
        Глава 4
        День четвертый /четверг/
        Спаситель поневоле
        6 СЕНТЯБРЯ 7:33
        ВЛАДИМИР, КВАРТИРА ЗЛАТЫ
        Открыв глаза, я понял, что звонок телефона из моего сна в реальн ости был всего лишь будильником Златы.
        Вскоре и сама его хозяйка вошла в комнату.
        - Пора завтракать, - сказала она своим мелодичным нежным голоском, и мое настроение сразу же улучшилось, а улыбка непроизвольно появилась на лице.
        Покинув постель, я первым делом сходил в ванну. Пригладил смоченной в воде ладонью торчащие во все стороны волосы, быстро почистил зубы, намазав пасту на палец, и таким образом, можно сказать, привел себя в порядок.
        Наверное, было бы неплохо обзавестись собственной расческой и зубной щеткой, подумал я и пошел на кухню, где Злата уже активно готовила завтрак.
        Она приготовила салат. Причем с помидоров и огурцов была счищена кожица. Как пояснила девушка, в кожуре овощей слишком много нитратов. Заправив блюдо деревенской сметаной, она подала салат, не посыпая солью, что, по ее словам, тоже было вредно. Кроме салата я получил отварную свинину вместе с пояснением, что мясо она берет только у одной бабульки на рынке, которая держит собственных поросят и не пичкает их никакими антибиотиками и гормонами.
        В качестве десерта было предложено мороженое, которое тоже оказалось правильным. И подано было по-особому. Как сказала Злата, брать следует только это воронежское мороженое, потому что его готовят без красителей и вредных добавок. Десерт был разложен в маленькие вафельные корзиночки, в которых обычно на кофе-брейках подают красную икру или паштеты. Поверх мороженого девушка поместила ассорти из свежих ягод: смородины, малины и черники.
        В принципе, я ничего не имел против здорового питания. Но если бы я готовил сам себе, то так бы заморачиваться не стал. Впрочем, коль кто-то обо мне проявлял заботу, этому можно было только радоваться.
        Себе Злата приготовила овсяную кашу на воде без всяких добавок, и, увидев, как я поморщился от вида этой бесформенной серой массы, сказала, что я ничего не понимаю и что это «вкусняшка», после чего, изобразив удовольствие на лице, начала ее есть.
        Решив посмотреть телевизор, я глянул на него, и тот словно по команде включился.
        Злата вздрогнула от неожиданности, но, переведя взгляд на меня, удивилась еще больше, не обнаружив в моих руках пульта.
        Ничего не оставалось, как просто пожать плечами, будто я понятия не имел, в чем тут дело. Правда, про себя отметил, что некоторые плюсы есть и в происходящих со мной трансформациях.
        По телевидению продолжали говорить о недавнем космическом инциденте. Станция чуть не сгорела в атмосфере, но благодаря смелому астронавту из США была все-таки спасена. Сам герой остался пока на базе в карантине, но уже получил новую задачу, касающуюся наладки космического лифта, который только проходил первые испытания по подъему людей и грузов на орбиту с помощью кабеля из нанотрубок.
        Уездный городок Березники теперь был оцеплен российской армией, и туда не допускались даже международные наблюдатели. Российские официальные лица объясняли это возможностью заражения болезнью, которая поразила первую группу спасателей, приехавших на место крушения. Все они погибли от не известной ранее науке инфекции, за считаные минуты растворившей их мышцы и кости, словно грибок с невероятным метаболизмом.
        Кроме того, обсуждалось, что некоторые свидетели видели, как с вертолетов ловили в металлическую сеть не то огромную птицу, не то человека с крыльями. Теперь, по слухам, это существо держали в тюрьме «Белый лебедь», что находится в соседнем городе Соликамске. Власти официально не подтвердили данную информацию, но и опровержения тоже не выдвинули.
        Услышав эту новость, я пришел к выводу, что существо, наверное, чем-то на меня похоже. Возможно, именно у него есть ответы на все мои вопросы. Мне было бы чрезвычайно интересно узнать от него что-то полезное о самом себе. Однако искать специально с ним встречи я не хотел: риски были слишком высоки. Решив как-нибудь обойтись без разговоров с космическими пришельцами, зараженными космонавтами или мутантами вне зависимости от важности информации, которой те обладают, я постарался выбросить ее из головы.
        После завтрака Злата вплотную занялась моим новым имиджем, который помог бы легко затеряться в толпе и избежать нежелательных встреч с правоохранительными органами.
        После окончания трудов моей сокурсницы я посмотрелся в зеркало. Новая прическа не очень понравилась, но маскировка мне сейчас была необходима. Окрасив мои волосы в черный цвет, Злата оставила меня их сушить, а сама, чмокнув на прощание в щеку, пошла в университет.
        Оказавшись в одиночестве, я вновь включил телевизор, который поведал мне в криминальных новостях, что сумму за сведения, способствующие моей поимке, увеличили в два раза.
        Сначала эта информация вогнала меня в тоску, но затем меня осенило. За последнее время я совершил массу невероятных, просто фантастических вещей. Проходил сквозь стены, вытягивал любые необходимые для жизни моего организма элементы из окружающей среды, мог управлять электричеством. Но при этом я так еще до конца не разобрался в своих способностях, а главное - не научился ими упра влять. Они, несомненно, могли пригодиться, особенно при такой охоте, какая велась на меня.
        Решив немного поэкспериментировать, я задумался, с чего лучше всего начать. Мне столько всего предстояло попробовать и, словно ребенку в магазине игрушек или в кондитерской лавке, захотелось всего и сразу.
        Мой взгляд упал на Златину чашку из-под кофе. Взяв ее в руки, я сосредоточился, пытаясь найти у себя способности к апперцепции - считыванию информации при касании предмета о том, кто его сделал, кто его касался ранее, и прочих связанных с ним событиях и людях.
        Только начав эксперимент, я сразу же почувствовал, как волна тепла разлилась по телу. В сердце что-то приятно защемило, и в голове возник образ Златы.
        Неожиданно зазвонил сотовый телефон, оставленный мне сокурсницей для экстренной связи. И вот сейчас она звонила:
        - Саш, все нормально? Ты сейчас так ярко ворвался в мои мысли, что я забеспокоилась, не случилось ли чего с тобой.
        - Нет, все в порядке. Спасибо, что беспокоишься обо мне.
        - Ладно, тогда до встречи, - ответила девушка и отключила телефон.
        Поставив чашку на место, я решил поэкспериментировать с чем-то другим, так и не определив, к какой области сверхспособностей отнести ментальную связь с девушкой.
        Протянув руку к холодильнику, я усилием воли попытался его открыть. Особо усердствовать не пришлось, дверца послушно дернулась и открылась, резко стукнувшись об стол. При этом часть продуктов вывалилась на пол, а молоко разлилось прямо на линолеум.
        В азарте я мысленно приказал йогурту, стоящему на верхней полке, переместиться ко мне. Беспрекословно повинуясь, он плавно спикировал на стол рядом со мной.
        Сразу вспомнились гоголевские «Вечера на хуторе близ Диканьки», не хватало только вареников для полного соответствия.
        Обрадованный первыми результатами экспериментов, я попробовал взлететь и сам. Ненадолго сосредоточившись, я получил неожиданный результат в виде забурлившего и выбросившегося к потолку потока чая из моей чашки, видимо, решившего, что он гейзер. Однако такие последствия меня не устроили, и я продолжил концентрироваться на полете. В ответ на эти старания кухонная утварь и все легкие предметы со стола, за которым я сидел, взмыли в воздух и закружились в потоках незримой энергии.
        Наконец я ощутил, что и сам начал парить. Это действо далось мне куда сложнее предыдущих. В итоге я завис над кухонным столом, но напряжение было слишком сильным…
        Вскоре я почувствовал сильнейшую усталость. Плавно приземлившись назад, я с трудом перевел дух. У меня словно разрядились аккумуляторы. Тем не менее восстановить силы мне удалось очень быстро, причем жестоким способом - в жертву была принесена доверчиво прыгнувшая мне на колени вислоухая кошка хозяйки квартиры.
        Испугавшись за свалившееся на пол животное, я даже вспотел. Кошка осталась жива. Я, как вампир, отобрал лишь часть ее жизненных сил. Кошка быстро пришла в себя и, недовольно фыркая и пошатываясь, пошла прочь с кухни, еле волоча от слабости лапы.
        Восстановив столь негуманным способом силы, я решил заняться более важным делом: попытаться вспомнить, кто я и кем был до больницы. Теперь, когда я обрел сверхъестественные способности, можно попытаться еще раз докопаться до прошлого, погрузившись в состояние медитации.
        Перейдя в зал, где мне любезно предоставили спальное место на диване, я прилег и постарался расслабиться. Начав считать до десяти, я дал себе мысленную команду на счет десять войти в состояние самогипноза и вспомнить все, что позабыл. Один - тело расслабилось и отяжелело. Два - дыхание стало медленным и глубоким. Три - сердце начало биться ровно и спокойно. Четыре - легкая прохлада, словно ветерок, коснулась моего лба. Пять - в районе солнечного сплетения я почувствовал приятное тепло. Шесть - все мысли ушли из головы. Семь - и я начал проваливаться в бездонную пропасть внутри себя.
        Восемь… Я все еще падал.
        Девять… Обрывки прошлого начали возникать и тут же гаснуть.
        Выхватив один из обрывков воспоминаний о том, что произошло до отъезда в Тверь, я смог его просмотреть, как небольшое, но очень яркое реалистичное кино.
        ОКОЛО ГОДА НАЗАД
        ВЛАДИМИР, БАНЯ «КОРОЛЕВСКИЙ ДВОР»
        В моем виденье я сидел на заднем сиденье гремящего третьесортной музыкой и ослепляющего многочисленными фарами прохожих, словно рождественская елка, «хаммере». Машина въехала во двор бани и, небрежно проехав через бордюр, остановилась прямо на цветочной клумбе. В водителе машины я с легкостью узнал своего напарника Кабана из прежних видений. Он вышел из автомобиля, деловито жуя зубочистку, и, смачно выплюнув ее, направился к зданию. Толстая серебряная цепь и спортивная куртка делали его похожим на бандита из 90-х годов. Молча пройдя мимо старика-охранника, Кабан проследовал к входу. Однако дежурный окликнул его, и напарник, нехотя остановившись, обернулся.
        - Молодой человек, - позвал охранник.
        - Что? - с вызовом ответил Кабан.
        - Машину свою с газона уберите, не положено так парковаться.
        - Ой, да ладно. Мы скоро уедем.
        - Не положено, - строго повторил охранник.
        Кабан сконфуженно осмотрелся по сторонам, словно не хотел, чтобы другие увидели его позор, и, вздохнув, пошел переставлять машину.
        Когда наконец проблема парковки была решена, я тоже вылез из машины, и мы вошли в баню.
        Осмотревшись, я увидел, что почти вся моя команда была уже в сборе. Поджарый парень с взъерошенными волосами, подпоясанный одним только махровым полотенцем, расставлял на столе пиво и пережаренный шашлык. В нем я сразу узнал Шустрого по прозвищу Шустрик. Услышав, что кто-то вошел, он обернулся и посмотрел на нас.
        - Привет, босс, - подмигнул он мне. - Привет, кудряшка Ден, - махнул Шустрый рукой в сторону Кабана.
        - И тебе не хворать, - проглотил прикол слишком рано начавший лысеть водитель.
        Мы поприветствовали друг друга теплыми объятиями. После этого Шустрик продолжил заниматься сервировкой стола, а мы пошли здороваться с остальными.
        В гостевой было еще трое. В полную грудь затягиваясь косяком какой-то травки, в кресле сидел простоватого вида парень. Судя по желтоватому оттенку его лица и темным кругам под глазами, здоровьем он не блистал.
        Кабан брезгливо с ним поздоровался.
        - Здорово, Путник… Живой еще? - сказал Денис, вяло пожав руку парня.
        Затем, раскрыв объятья, пошел в сторону дивана, где, небрежно положив ноги на стол, расположилась спортивного вида девица с ярко-красными волосами. Из одежды на ней были только стринги.
        В девушке я узнал будущую бухгалтершу «Финанс Профи Групп» Светлану.
        Ее небольшая, но красивой формы грудь гипнотизировала не только вошедшего, но и всех присутствующих, пожалуй, за исключением Путника.
        Светлана без смущения ловила на себе мужские взгляды и надувала пузыри из жвачки.
        - Вот теперь понял, почему я сюда приехал, - затараторил улыбающийся шофер. - Чтобы вновь увидеть твою красавицу.
        - Ну сделай себе фото, Денис, и повесь в туалете, - ответила Светлана, пренебрежительно посмотрев на Кабана.
        - Может, поцелуемся? - поинтересовался Денис.
        - А давай… Правда, есть шанс, что я тебе случайно сломаю челюсть. Но попытка ведь не пытка, правда?
        - Злая ты, неженственная. Пойду я лучше с Евреем поздороваюсь.
        Кабан еще раз посмотрел на грудь девушки и пошел в сторону последнего члена нашей команды. Им оказался парень, по виду смахивающий на сумоиста. Он был полностью голый, поскольку только что вышел из парилки. Несмотря на свои габариты и целлюлит, толстяк абсолютно не стеснялся своей фигуры.
        - А, Кабан! И тебя Призрак привлек. Знал бы, не поехал в сауну. После прошлого раза я с тобой, придурок, работать не собираюсь.
        - Не парься, Пончик. Я сюда просто пивка приехал попить. У меня и без Призрака все схвачено. Бизнес просто прет. Я, Димас, станцию техобслуживания открыл, а скоро рядом еще и мойку открою.
        - Ага, и дохода после вычета всех налогов только на бензин для твоей машины и останется, - подытожил Еврей и быстро отвернулся от Дениса, чтобы тот не сказал ему какую-нибудь гадость в ответ.
        Однако Кабана это не остановило.
        - Кто бы говорил, жиртрест! Что, дыхательная гимнастика худеть не помогает? Сколько ты весишь уже - тонну? Не понимаю, как ты еще ходишь и в землю не проваливаешься!
        - С божьей помощью, мой юный лысеющий друг.
        - Глянь на себя в зеркало. Может, захочешь руки на себя наложить. Хотя нет, попробуешь в окно выброситься, а не пролезешь.
        - А меня все устраивает, Кабан. Я еще тебя переживу.
        Тут Шустрый наконец закончил накрывать на стол и позвал всех.
        Светлана, миновав всех остальных, подошла ко мне.
        - Привет, Пупсик. Между прочим, я по тебе скучала, а ты мне уже сто лет не звонил, - девушка навалилась на меня с поцелуем, но нас быстро разнял Шустрый.
        - Так, все готово. Хватит тут любезничать друг с другом. Понимаю, все давно не виделись. Предлагаю это дело обмыть.
        Дмитрий и Денис обменялись злобными взглядами и пошли к столу.
        Шустрик безжалостно потряс бутылку шампанского и с громким хлопком, от которого все вздрогнули, пробкой выстрелил в потолок, а забурливший гейзером напиток расплескал почти полностью на скатерть.
        - Ты меня напугал, Макс, - засмеялся Кабан. - Думал, что это Еврей от обжорства лопнул. Так, ладно, за что выпьем?
        Не прекращая просмотр этого фильма, извлеченного из глубин памяти, я отметил, что не только у меня было поддельное имя во время тверских событий.
        - За человека, который всех нас здесь собрал, за нашего бессменного лидера - за Призрака! - провозгласил Шустрик, высоко подняв бокал.
        - За Сашу, - поддержала девушка. - За упрямого как осел парня, который всегда добивается своего.
        Кабан аж поморщился от столь явного подхалимства.
        - Лучше просто за нас. Мы тут все равны. За Призрака пить на его дне рождения будем, - сказал Денис, подняв свой почти пустой бокал.
        Неудовлетворенный количеством спиртного в нем, Кабан решил открыть еще одну бутылку.
        - Макс, вот учись у меня! Никакой глупой тряски бутылки. Придерживаем пробку и…
        Видимо, шампанское уже давно грелось на столе, и потому, хотя Денис и крепко держал пробку, бутылка выскользнула у него из рук и торпедой улетела в дальний конец комнаты, даже не разбившись.
        - А ты мастер, - ухмыльнулся Дмитрий.
        Мне надоело выслушивать бестолковый треп, и я сердито всех прервал.
        - Так, давайте уж, наконец, выпейте, и перейдем к делам. Мы вроде за этим здесь собрались.
        Девушка бросила на Дениса ледяной взгляд.
        - А ну пей давай, свои три капли в стакане. Равный он, блин.
        - За Призрака, - поднял бокал Еврей, который так ничем и не прикрылся.
        Шустрый ехидно посмотрел на Дмитрия.
        - А что, у всех юристов такие животы до колен?
        - Ой, да ладно… Это холм успеха, просто ты завидуешь.
        - А под ним павший карлик, - усмехнулся Кабан.
        - Может сравним? У кого больше? - возмутился Еврей.
        - А давай, - ответил Шустрик и начал развязывать полотенце.
        Тут я окончательно сорвался.
        - Все, заканчивайте. Я вас по важному делу пригласил, из Таиланда посреди отпуска улетел. Будем ПИФ создавать.
        - Че? - переспросил Кабан.
        - Управляющую компанию паевого инвестиционного фонда. У меня есть серьезные инвесторы, так что по итогам работы выйдет по полмиллиона евро на каждого.
        - Что-то пугает меня такая щедрость, - скептически высказался Кабан.
        - Заткнись, лысый… - шикнула на него Светлана, и я продолжил.
        - Итак, координация проекта на мне. Шустрик набирает работников. Света рулит финансами. Кабан на подхвате. Путник будет генеральным, - и мы на него все спишем.
        - Э… Я против! - резко пришел в себя парень, дымящий травкой.
        - Получишь полмиллиона евро за нечего делать. Будешь сидеть под пальмой в Каире и попивать коктейли. Да ты вообще ничем не рискуешь. Съездишь в Антарктиду, как твой дед. Ты сколько лет у меня на экспедицию денег просишь? Здесь тебя все равно ничего не ждет, кроме наркологии.
        - Возможно, я и соглашусь.
        - Ну а Еврей, как обычно, обеспечивает увод денег в офшоры и наш отход в Израиль после завершения операции…
        - Что, опять в Тель-Авив лететь? Только вчера вернулся, последние косяки после питерских дел подчищал!
        - Мне другого найти, кто за кучу денег будет круглосуточно жрать и греться на солнце на берегу Мертвого моря? - уточнил я у Дмитрия.
        - Нет, я в деле. Надо - так надо, - для вида тяжело вздохнул Еврей.
        - Э… А предоплата будет? - поинтересовался Кабан.
        - По десятке на нос на мелкие расходы, зарплата столько же ежемесячно. Остаток озвученного ранее гонорара по окончании операции. Единственное условие: все всё делают в соответствии с моими указаниями. Это прежде всего тебя, Денис, касается. И ты понимаешь почему…
        - Да не виноват я тогда был… - начал оправдываться Кабан.
        Но я его прервал:
        - Проехали, Ден. Скажи спасибо, что я тебя тогда вытащил из той переделки. В общем, схема обычная, просто оплата выше. Мы в этот раз работаем от очень больших людей, но мои взаимоотношения с ними вас не касаются.
        - Наше дело исполнять твои указания, босс. Терки с большими личностями - это твое умение, мы туда никогда не лезем, - вставил свою реплику в разговор Максим, он же Шустрик.
        - Некоторые лезут, - я укоризненно посмотрел в сторону Кабана и продолжил: - Контролер инвесторов будет на постоянной связи со мной, но в процесс вмешиваться не станет. Мою схему проверили их экономисты самого высокого уровня, все будет четко.
        Шустрик поднял кружку с пивом и произнес тост:
        - Однажды грехи Призрака его догонят, и мы все пойдем, как соучастники. Так выпьем же за то чудное время, пока мы все вместе и на свободе.
        - Христос был вообще безгрешен, а его распяли. Так что не надо тут мрачных пророчеств, - парировала Светлана, потягивая через трубочку мартини.
        - За пятьсот кусков! - сказал Денис. - Как раз с моими сбережениями на «Робинсон Р102» хватит, всю жизнь мечтал о собственном вертолете. Не зря же учился водить эту крошку. Последний разок поучаствую и, надеюсь, вас всех больше никогда не увижу. Не хочу кончить в тюрьме, как Шустрик верно подметил.
        - А я куплю себе домик у моря где-нибудь в Болгарии, - мечтательно сказал Еврей, - там и кухня хорошая, и жизнь спокойная.
        - А я с такими деньгами женюсь на молодой да симпатичной. Пусть не готовит, не убирает, главное, чтобы секс был хороший и мозг не выносила, - допивая очередной бокал, вставил свою реплику Шустрый.
        - Это ты прям проститутку описал, - усмехнулась Светлана.
        - Да пошли вы, вечно все опошлите.
        Постепенно виденье угасло…
        Сказав мысленно «десять», я увидел тьму. Живую, огромную, властную тьму. Она теперь всегда была рядом, и во мне хранились ее знания. Это ее голос редко и без предупреждения приходил ко мне из глубин подсознания.
        Тьма больше не скрывалась. Она жила во мне, обладая своим сознанием и своей памятью. Моя же память походила на клочья бумаги, догорающей в холодном пламени существа, прежде дремавшего во мне, а теперь пробуждавшегося и обретавшего власть.
        6 СЕНТЯБРЯ 8:52
        ВЛАДИМИР, КВАРТИРА ЗЛАТЫ
        Меня словно обдало ледяной волной и выбросило прочь из потока воспоминаний, а тьма вновь укрылась во мне, ожидая своего часа.
        Итак, кое-что полезное я теперь помнил. Оказывается, у меня имелся план отхода, который курировал мой человек за рубежом. Я открыл телефонную книжку, которую, по счастью, захватил из дома благодаря ее карманному размеру и привлекательному золотому тиснению.
        Однако беглый просмотр в поисках номера Еврея ничего не дал.
        Снова перелистав книжку, страницу за страницей, я обнаружил, что, судя по нумерации, одного листа явно не хватало. Тогда, быстренько закрасив соседние листы простым карандашом, я увидел следы каких-то записей, в одной из которых были закорючки похожие на слово «толстяк», и рядом написано на английском: «alphagod».
        Немного подумав, я предположил, что это ник человека из моей команды в скайпе. Сев за компьютер Златы, я проверил свою догадку.
        Сначала изображения моего собеседника не было видно, только слышалось чавканье и прихлебывание. Затем увидев на мониторе меня, Дмитрий и сам решил показаться.
        На экране высветилось его безмятежное лицо с двумя подбородками. Он сидел в кресле и попивал чай вприкуску с обильно смазанным кремом пирожным.
        - Что, босс, что-то пошло не так?
        - Все пошло не так. Дениса взяли, и он меня сдал. Где остальные, пока не знаю. План отхода под вопросом.
        - Кабан - гнида. Я так и знал, что он всех предаст. Хорошо хоть по мне у него сведений нет. Кстати, ты зря боишься. У Кабана нет никаких контактов наших связных. Он, правда, знает о конспиративной квартире, но ею можно пожертвовать.
        - Понимаешь, я тут в бегах все контакты растерял, а на память…
        - Ну можешь не продолжать. Это в твоем духе, ты и собственный телефон вечно в записной книжке смотришь. Записывай номер связного во Владивостоке, документы он тебе сделает и из страны вывезет в Японию. Ну а дальше, уже как гражданин Израиля, едешь ко мне.
        - А как с остальными быть?
        - Маячки Светланы и Макса активны, оба в Твери, но в разных местах - видимо, прячутся. У Дениса местоположение то определяется, то снова исчезает. Видимо, где-то в подвале его держат, но он тоже город не покидал. Не знаю, стоит ли ради них рисковать? Денег ты достаточно вывел, вали из страны и расслабляйся.
        - Нет, это как-то неправильно. Да и денег у меня практически нет. А у Шустрого и Светланы есть.
        - Как знаешь. Только будь осторожен. У меня нет желания здесь всю жизнь одному куковать. Как появишься в Твери, свяжись со мной, дам тебе их координаты, где они будут на момент твоего прибытия.
        - А телефон свой дашь?
        - Пиши, растеряша: 050 234 9971. Но лучше по скайпу, меньше шансов, что отследят.
        Попрощавшись и прервав связь, я начал прикидывать, как все осуществить.
        Похоже, план дальнейших действий начинал проясняться. Мне предстояло небольшое путешествие по стране без документов в кармане. Нет, ну паспорт-то у меня, конечно, имелся, но, учитывая то, что именно по нему меня все и искали, толку от такой бумажки было мало. В общем, в теории все выглядело так: я спасаю помощников в Твери или хотя бы нахожу Максима. Потом как-то добираюсь до Владивостока, оттуда перебираюсь в Японию, а из Японии с новыми документами в Израиль, где меня вроде как ждут мои миллионы.
        Каким бы план ни казался сложным, все равно другого не было. Пришло время начинать что-то предпринимать, а не просто прятаться. Резко встав из-за стола, я почувствовал, как моя голова закружилась. Нахлынула неожиданная слабость, перед глазами все окуталось туманом, и я упал в обморок.
        Какое-то время я провел без сознания. Быстрый взгляд на часы подсказал, что прошло не более пяти минут. Но за это время многое вокруг переменилось. Осмотревшись по сторонам, я в первый момент подумал, что попал в какую-то иную реальность. Все предметы были изуродованы невообразимым образом. Деревянные ножки стуль ев, стоявших рядом, каким-то невероятным способом завязались в узлы. Стеклянный столик надулся, словно пузырь, и стал походить на полупрозрачный глобус. Паркет на полу пошел волнами от меня, как от эпицентра мощного удара. Куски бетонных стен с наклеенными на них фотообоями вытянулись в мою сторону причудливыми сталактитами. Причем ничего не треснуло, не разбилось и не порвалось в процессе деформации.
        Однако самое жуткое зрелище представляла несчастная кошка. Ее голова и одна лапа торчали прямо из вытянувшегося причудливым щупальцем потолка. Причем лапка еще дергалась, но глаза уже начали терять проблески жизни.
        Неожиданно позади раздался странный звук, похожий на тяжелое дыхание огромного зверя. Начав оглядываться, я увидел, как нечто, похожее на темный сгусток, резко метнулось в мою сторону и исчезло при соприкосновении со мной, одарив ледяной волной страха.
        Помимо всех неприятных ощущений я почувствовал кровь на губе, которую разбил при падении. Ранка почему-то не захотела зарастать, как делали другие раны до этого.
        Странная сущность, что пряталась во мне, пугала. А активность ее, похоже, все возрастала.
        Подняв с похожего на море пола салфетку, которая претерпела изменения только в том, что свернулась в трубочку, я приложил ее к губе, а затем снова отнял и посмотрел на окрасившую бумагу кровь.
        Что-то всколыхнулось в моей почти стертой памяти, и я вспомнил кое-что из своего далекого детства.
        Тогда я учился в четвертом классе, в доме-интернате для детей без родителей. Шел урок физкультуры, и летящий, словно метеорит, мяч ударил меня прямо в лицо, разбив нижнюю губу до крови.
        - Быстров! Что стоишь, как пень с глазами. Нет, прости, безглазый. Отбивать за тебя кто должен? - заорал на меня учитель физкультуры.
        Он свистнул в знак окончания игры.
        - Поздравляю тебя, криворукий. Из-за тебя команда проиграла. Понимаешь, Быстров, - ты худший в классе, ты просто слабак! Давай отжимайся, раз играть не умеешь. Двадцать раз.
        Зализав разбитую губу, я начал отжиматься. Уже на третьем отжимании мои силы кончились, и я просто упал на пол.
        - Это что, все? - негодовал учитель. - А ну давай еще.
        Он со всей силы надавил мне на спину рукой.
        - Вот тебе утяжеление, если мужик - выжмешь.
        Тщетно напрягаясь, я пытался подняться с пола, но ничего не получалось.
        В этот момент подбежала моя одноклассница, в которой я с трудом узнал еще совсем юную Светлану.
        - Павел Петрович, оставьте его. Ему нельзя так напрягаться…
        - Так, а ну кыш отсюда, мелюзга. Без тебя разберусь. Пусть отжимается, пусть докажет, что он мужик.
        Учитель вообще сел мне на спину, и я уперся лицом в пыльный пол.
        - Хватит! - крикнула Светлана и попыталась столкнуть учителя с меня. Поняв, что у нее ничего не получается, она укусила его за руку.
        - Ах ты, мелкая дрянь, - озверел учитель и отвесил девочке оплеуху, от которой та упала на пол.
        Неожиданная волна злобы придала мне силы, и я, резко дернувшись, свалил с себя пузатую тушу учителя. Потом вскочил на ноги и со всех сил ударил его ногой в лицо.
        - Никто не обидит моих друзей! - заорал я, глядя, как корчится учитель, словно не получил удар от четвероклассника, а влетел в бампер мчавшегося на полной скорости автомобиля.
        Воспоминание растаяло, и я решил, что оно было последним знаком, указывающим на то, что пора идти спасать своих бывших помощников. Тем более что моего укрытия - квартиры Златы - теперь практически не существовало.
        Однако прежде чем уехать, я хотел попрощаться с сокурсницей - слишком многим я был ей обязан. Она остановила мое самоубийство, из-за меня лишилась крыши над головой. Но главное, я чувствовал, как мое сердце сжимается при одной только мысли об этой девушке.
        Влюбленность пришла совсем не вовремя. Пусть я ни на что не рассчитывал, более того, хотел избавить Злату от себя, но и уехать, не попрощавшись, тоже не мог.
        Взяв из кармана телефон, я позвонил:
        - Привет, Златик, не отвлекаю?
        - Нет, Сашуль. Сижу в кафе, пью кофе с булочкой. Учебу отменили, всех отпустили. Ты представляешь, у нас в корпусе сегодня супер ЧП произошло на первой паре. Ну может, минут пятнадцать прошло, как лекция началась. Тут вдруг грохот страшенный. Испугалась до жути, думала, все здание рушится, сейчас потолок упадет и всех придавит. Такая паника охватила! К счастью для меня и всех остальных, кто не был в тот момент в туалете, здание рухнуло только частично. Целая стена отвалилась, та, что у туалетов, прямо с кабинками вместе. Говорят, четверых увезли в реанимацию. Короче, ужас, а все ржут как кони. Не понимаю, чего смешного в трагедии.
        - Да уж, бывает такое. Вот уж нелепая смерть умереть на унитазе, - сказал я, похолодев от воспоминания, как в день моего визита в университет именно в туалете пошла, возможно, та самая злополучная трещина, что и отломила впоследствии стену.
        - Сплюнь. Надеюсь, все пострадавшие выживут… а у тебя как дела?
        - Нормально. А ты когда домой вернешься? Мне бы не хотелось кое-что обсуждать по телефону.
        На другой стороне телефона повисла странная пауза, словно девушка думала, как лучше ответить.
        - Понимаешь, когда занятия отменили, за мной заехал Тимур и предложил мне и сокурсникам отметить «День неучебы» у себя в клубе, в «Мефисто». Ну я не стала отказываться, а то он решил бы меня подвезти до дома и мог бы напроситься на чай. Он же все-таки мой парень. В общем, я решила не рисковать, побуду здесь пару часиков и постараюсь улизнуть.
        - Ясно. Тогда позже поговорим.
        - Ты не обиделся? - спросила девушка извиняющимся голосом.
        - Да нет, все нормально, до встречи.
        Было странно, что Злата передо мной оправдывалась. Хоть она и сказала, что мы когда-то встречались, но ведь это уже вроде в прошлом. Или нет?
        Еще немного поразмышляв над разговором и над всем, что вокруг творится, я решил не тратить времени на ожидание, а назло всем предосторожностям наведаться в клуб лично и потом покинуть город.
        Одевшись как можно неприметнее, в куртку с капюшоном, которую когда-то носил еще брат Златы, я покинул полуразрушенную квартиру, поймал неподалеку от дома такси и поехал прямо к клубу.
        6 СЕНТЯБРЯ 10:37
        ВЛАДИМИР, ДИСКОКЛУБ «МЕФИСТО»
        Такси подвезло меня к двухэтажному особняку дискоклуба и ресторана «Мефисто», что располагался неподалеку от университета. Снаружи он был стильно отделан черным и красным мрамором, а также украшен крупной объемной надписью из серебристого металла - «Мефисто» - и изображением глаза.
        Одетый как подросток, я прошел мимо скучающего на входе в клуб охранника и без проблем попал внутрь. Несмотря на свалившуюся популярность, в новом имидже на улице меня не узнавали, - и это несказанно радовало.
        Крашеные волосы, темные очки, одежда, добавлявшая пару размеров и ботинки на высоком каблуке, в которые я еще подложил картон под пятки, - меня как будто замаскировали.
        В клубе уже громыхала музыка. Хотя, судя по расписанию, висевшему при входе, он открывался только в двенадцать часов дня, а дискотека и подавно начиналась с одиннадцати вечера. Похоже, Тимур все это уладил. Танцующих было предостаточно. Видимо, отпраздновать обрушение собственного учебного заведения пришли студенты и с параллельных потоков.
        Буквально кожей я ощутил потоки энергии, пульсировавшей вокруг. Скорее всего, музыка и танцы способствовали ее более свободному выходу из людей. Проведя пальцем по недавно разбитой губе, я обнаружил, что та наконец перестала кровоточить.
        Осмотревшись по сторонам, в одной из открытых кабинок я увидел сидящих за столиком Тимура и Злату. Ухажер моей подруги пил пиво из литровой кружки, вальяжно откинувшись на диване, и что-то рассказывал Злате.
        Достав сотовый, я ей позвонил:
        - Алло? - послышался в ответ нежный, но встревоженный голос.
        - Привет, мне нужно срочно с тобой поговорить, я у входа. Сможешь выйти на минутку?
        - Да, конечно. Сейчас.
        Уже почти у самого выхода я увидел, что Тимур меня заметил и, резко встав, направился в мою сторону. Раз уж меня рассекретили, я решил, что убегать смысла нет.
        Сокурсник не спеша подошел и навис надо мной своей мощной фигурой.
        - Здравствуй, Саша, - на этот раз Тимур не был притворно вежлив. - Твои проблемы с законом меня мало волнуют, но вот твои звонки моей девушке и ваши встречи мне не нравятся.
        - Я уезжаю, просто хотел с ней попрощаться.
        - Да мне плевать!
        К нам подошла Злата.
        - Тимур, мы с Сашей давно дружим, и ты это знаешь. Дай нам просто поговорить.
        - Поговорить? - Тимур со всей мочи и без предупреждения врезал мне прямо в глаз.
        От неожиданности я не только не успел защититься, но и вообще еле устоял на ногах. Однако, не заставив себя долго ждать, я ответно ударил его прямо в челюсть, от чего тот даже клацнул зубами.
        Это оказалось приятно, но я, к сожалению, позабыл, что парень не ходил без охраны. От барной стойки поднялись четверо накачанных ребят во главе с Солитером и направились к нам. Охранник клуба разнимать никого не спешил, он молча прикрыл входную дверь и теперь наблюдал за происходящим в ожидании команды от Тимура.
        Дело принимало неприятный оборот, и надо было действовать решительно. Взяв за руку Злату, я сказал окружающим меня парням:
        - Дайте нам спокойно поговорить, и тогда я просто уйду. Иначе за последствия я не отвечаю.
        Естественно, моя угроза иной реакции, кроме смеха со стороны противников, не получила. Впрочем, мое дело было попробовать все решить миром, а раз они не захотели, то пусть пеняют на себя.
        Рядом вовсю работала дискотека, народ танцевал, не обращая внимания на наши разборки. Отчасти это было хорошо, потому что энергия этих людей ощутимо прибавляла мои силы, и я верил, что справлюсь с противниками.
        Первый удар я получил от своего сокурсника Солитера. Он пришелся под дых, и я согнулся.
        - Злата, уходи отсюда, - сказал я, пытаясь сосредоточиться на высасывании сил из нападавших.
        Однако сконцентрироваться мне не дали. Целая серия ударов обрушилась от остальных нападавших.
        - Злата, пожалуйста, - из последних сил попросил я, ловя тумаки, летящие со всех сторон.
        К счастью, вмешался Тимур.
        - Иди в машину, у нас к Саше есть разговор, и тебе не нужно при нем присутствовать.
        - Никуда я не пойду. Оставьте его в покое, немедленно.
        Тимур кивком подозвал охранника.
        - Антон, отведи девушку в машину и проследи, чтобы она там меня подождала.
        Охранник потащил Злату к выходу, несмотря на ее сопротивление.
        Уже не в силах стоять, я рухнул на пол, свернувшись в клубок и спрятав голову от ударов. Ребята начали резвиться что есть мочи, и вскоре я уже лежал в луже собственной крови. Мне как-то везло в последние дни на побои, я их притягивал к себе как магнит.
        От боли закружилась голова, и, возможно, я уже заработал себе сотрясение мозга. Мои сверхспособности, как обычно, предательски медлили. Наконец, сдавленный хрип вырвался из моей груди, и уже со следующим вздохом я почувствовал, как неумолимым потоком отовсюду в меня полилась энергия.
        Первым среагировал на изменившиеся обстоятельства Тимур. Увидев, как после очередного удара один из его бойцов рухнул на пол с торчащей из окровавленной штанины костью, а ботинок этого неудачника вместе со ступней упал рядом, хозяин ресторана отошел в сторону.
        Затем, когда уже второй нападавший, побледнев, начал исходить кровью из глаз, носа, ушей и даже откуда-то из паховой области, Тимур окончательно понял, что это не совсем обычная драка, и поспешил прочь из клуба.
        Надо сказать, сделал он это очень вовремя.
        Боль начала проходить, а ушибы исчезать. Очередные удары уже не наносили мне повреждений. Не спеша я поднялся с пола и, расправив плечи, встал в боевую стойку.
        Неожиданно жесткий удар кулака от одного из нападавших врезался мне прямо в правый глаз. Между тем мой череп его не остановил, и кулак, затягивая за собой всю руку, просто всосался в мою голову, очевидно, мгновенно разложившись на различные полезные для организма вещества. Боец издал жуткий крик и отступил, с ужасом смотря на обрубок руки.
        Нападавшие попятились от меня в разные стороны. Только Солитер все-таки предпринял последнюю попытку и, выхватив нож, вонзил его мне прямо в живот. Металл мгновенно рассосался, а рана заросла, после чего мой сокурсник остался лишь с одной рукояткой в руках.
        Мой ответный удар не заставил долго ждать. Однако низкорослый задира оказался весьма проворным, и в последний момент от него увернулся. Вместо Солитера всю мощь удара на себя приняла одна из колонн, поддерживающих потолок зала. Во все стороны полетели осколки кирпича и штукатурка от пробитой насквозь колонны. После такого удара она с грохотом рухнула на пол, подняв облако пыли.
        Недолго думая, Солитер убежал вслед за Тимуром, бросив товарищей на произвол моей силы.
        По сути, бой был окончен. Больше нападать никто не решался, однако светопреставление на этом не закончилось. Мой разгоряченный схваткой организм продолжал впитывать энергию окружающих. Видимо, дискотеки были для меня опасны потому, что от ритма музыки я совсем терял контроль над своим телом.
        Сверкали софиты и лазерная цветомузыка.
        Хотя присутствующие уже перестали танцевать, поняв, что только что произошла не рядовая драка, а кое-что гораздо худшее и опасное для них, я все еще тянул из них энергию.
        В какой-то момент поток энергии настолько усилился, что парализующая волна эндорфинов буквально заставила меня остолбенеть в охватившем экстазе.
        Энергия хлынула в меня со всех сторон, как в черную дыру. Окончательно потеряв над собой контроль, я словно со стороны наблюдал, как на танцполе и за столиками один за другим начали падать люди. Едва видимые вихри молекул, из которых состояли их тела, отделялись от их плоти и тонули во мне. Сами же люди постепенно превращались в серый пепел, изредка оставляя после себя небольшое кровавое пятно.
        Затем процесс перекинулся на вещи вокруг. Столы, стулья, куски стен, оборудование - все обращалось в прах, отдавая мне все то, из чего состояло.
        С ужасом я почувствовал, как мое тело буквально забурлило и начало трансформироваться. Первыми выпали зубы под натиском растущих из десен новых, более крепких и острых. Мои кости стали утолщаться, а под кожей на спине, причиняя невыносимую боль, набухали два крепких бугра.
        Мне сразу вспомнилась астронавтка, у которой выросли крылья. Но лично мне никакие крылья были не нужны. Не с моим послужным списком было становиться таким заметным. По крупицам собирая остат ки собственной воли, я каким-то чудом все-таки смог остановить процесс. К этому моменту внутри помещения, кроме меня, не было никого живого. Здание разрушалось, и я поспешил к выходу.
        Покинув клуб, я увидел, как Тимур и Злата ожесточенно ругаются в машине.
        Стены позади меня задрожали и стали обрушаться. Взорвалась поврежденная газовая труба, и весь дом охватило пламя, а затем повалил черный дым. Здания, стоявшие неподалеку, начали давать трещины, в них разбились и осыпались стекла.
        Несколько рваных провалов зигзагами раскромсали асфальт, словно лучи, отходя от клуба.
        Увидев, что дело совсем дрянь, Тимур завершил перепалку со Златой. Он попытался завести машину, но безуспешно.
        Руины клуба фейерверком выплюнули во все стороны осколки окон, обломки стен и охваченные пламенем куски крыши. Меня накрыло волной пламени, и моя одежда загорелась, однако я даже не остановился, продолжая уверенным шагом идти к машине.
        - А и черт с тобой, дура! Оставайся с этим монстром! Все, я умываю руки! - с этими словами Тимур выскочил из машины и бросился прочь в ближайший двор со всей скоростью, на которую был способен.
        Попытавшись притушить огонь, коснувшийся моих волос, я обнаружил, что они даже и не думали загореться, словно были огнестойкие.
        Тогда, скинув с себя горящую рубаху, я потушил ее, заодно бегло себя осмотрев. Нигде на теле никаких ожогов, ссадин или синяков не было. Удовлетворившись этим, я снова надел рубаху, правда, уже немного потрепанную.
        Сев в машину к Злате, я увидел на ее лице выражение полного непонимания.
        - Извини за случившееся, в моих планах было просто попрощаться с тобой. Не хочу больше подвергать тебя риску из-за себя, ты же видишь, сколько от меня проблем.
        - Нет, Саша! Больше ты меня не бросишь, как тогда, на первом курсе. Неважно, что с тобой, я люблю тебя. И с Тимуром начала встречаться только потому, что он был чем-то похож на тебя.
        - Ты не понимаешь, люди гибнут по моей вине. Пока ты со мной, ты в большой опасности.
        - Знаешь, я взрослая девочка и сама могу решить, что мне делать и с кем мне быть.
        - Да пойми же. За мной гоняются стражи правопорядка всей страны, а сейчас я еду выручать напарников, направляясь в самый улей своих врагов. Даже взрослым девочкам такие самоубийственные приключения совсем ни к чему, а уж для тебя я такого точно не хочу.
        На другом конце улицы показалась военная машина. Она остановилась, и из нее начали выгружаться и быстро рассредоточиваться по местности солдаты.
        Времени на раздумья не осталось, и я повернул ключ зажигания.
        Машина послушно завелась с первого раза, и мы поехали в сторону автовокзала, посчитав, что в автобусе сбежать из города будет проще, чем в машине.
        Проезжая по знакомому и одновременно чужому городу, я мельком посматривал по сторонам. Мимо, сверкая сиренами, проскочили пожарные машины. Затем неспешно проследовала колонна военных автомобилей. Кругом были посты полиции и дружинники, которые тормозили все машины подряд, и поэтому мне приходилось их объезжать дворами.
        Приблизившись к железнодорожной станции, которая располагалась рядом с автовокзалом, я увидел военные грузовики и людей в форме, проверяющих документы у прохожих. Выбора не оставалось, пришлось менять планы и искать другой способ побега из города.
        Мы снова поехали петлять подворотнями. Злата раскрыла свою небольшую сумочку с золотистым брелоком кошечки на ремешке и достала шоколадку.
        - Саша, будешь? Она с фундучком.
        - Нет, спасибо, - ответил я, пытаясь следить за дорогой.
        - Она вкусненькая-вкусненькая, - девушка заулыбалась и, отломив пару квадратиков от плитки, поднесла к моим губам.
        Несмотря на то, что я не хотел шоколадку, все же было приятно взять угощение из рук Златы. Мне нравилось, что за мной кто-то ухаживал и, в отличие от всего мира, не считал негодяем. И что особенно важно, это была девушка, которую я любил.
        Взяв ртом кусочек шоколадки, я специально коснулся губами нежных пальцев сокурсницы.
        - Смотри, не съешь меня, - засмеялась девушка словно мы были на свидании, а не пытались сбежать от преследователей.
        Она положила голову мне на плечо, одной рукой обняла вокруг талии и сунула ладонь другой мне под рубашку между пуговиц.
        Управлять рулем, когда у тебя кто-то лежит на плече, было не очень удобно, но я ни за что не сказал бы ей об этом, а просто чуть сбавил скорость, наслаждаясь тем, что сейчас Злата была рядом.
        Добравшись закоулками до набережной, мы бросили машину на стоянке у моста. Перейдя его, мы стали лесом уходить в сторону ближайшей к городу железнодорожной станции. Там я планировал сесть на электричку до Москвы и уже оттуда двигаться в Тверь к своей команде, поскольку прямой электрички до Твери не было, а на поезде с моим паспортом мы бы просто не доехали. Можно, конечно, было поймать попутку, но я боялся, что на границе области нас мог встретить очередной полицейский или военный патруль.
        Мы шли не спеша, словно гуляли. Девушка взяла меня за руку, и мы стали походить на обычную влюбленную парочку, мирно бродившую по осеннему лесу. Мимо нас стайкой проехали велосипедисты, пользующиеся тем, что сезон дождей еще не начался. Затем выбежало несколько бездомных собак, но, увидев нас, почему-то испугались и, заскулив, бросились прочь.
        Идя березовой аллеей, я искренне наслаждался видом позолоченных осенью листьев, ароматом трав и, конечно, близостью Златы. Пусть обстоятельства были против нас, но прямо сейчас я находился на вершине блаженства.
        Кружась, опадала листва, а птицы облепили деревья, как будто собрались для обсуждения предстоящего перелета на юг. Их гомон нисколько не раздражал и даже немного рассмешил нас.
        Мы улыбнулись, но все же прибавили шагу, опасаясь скорее не преследователей, а того, чем с ветвей нас могли одарить птицы. Вскоре мы вышли к мелкой речке и перешли ее по небольшому железному мостику. С воды на нас выжидательно смотрели утки, привыкшие к тому, что люди подкармливают их хлебом. Но нам порадовать птиц было нечем.
        Злата хорошо знала эти места, в отличие от меня, не помнившего о них ничего. Еще минут десять ходьбы под ее руководством, уже по лесной тропе, и мы оказались на небольшой крытой железнодорожной платформе.
        6 СЕНТЯБРЯ 11:42
        ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ СТАНЦИЯ НЕДАЛЕКО ОТ ВЛАДИМИРА
        Купив билеты в кассе, что находилась прямо на железнодорожной платформе, мы присели на скамейку в ожидании электрички.
        Ветер трепал наши волосы, Злата прилегла мне на плечо, а я обнял ее за талию. Мы молча сидели рядом друг с другом и наслаждались тем, что были вместе.
        Подождав так минут пятнадцать, мы сели в электричку до Москвы. К сожалению, на этом преследование не закончилось. По вагонам ходил военный патруль.
        Оставив Злату в кресле у окна поезда, я поспешил выйти из вагона в сторону, противоположную от идущего нас проверять патруля. Вероятно, страх за девушку активизировал мои сверхспособности, и я сквозь стены увидел, как солдаты подошли к Злате.
        - Это вы сейчас сели на станции?
        - Да, а что?
        - С вами был молодой человек, где он?
        - Вы про брата, который меня провожал? Так он давно вышел из вагона.
        Военный пристально посмотрел в глаза девушке и, не заметив в ее взгляде ничего подозрительного, пошел дальше.
        Слегка заметавшись в тамбуре, я попытался придумать, куда мне скрыться от идущего в мою сторону патруля.
        Наконец решение было найдено. Перебежав в другой вагон, я открыл дверь и вылез наружу. От сильного ветра мне стало холодно, но я совладал с собой и, держась одной рукой за ручку снаружи, снова захлопнул дверь. Спрятавшись таким образом, я решил подождать, пока солдаты уйдут подальше.
        Мимо меня со свистом пролетали столбы электропередач, мелькали желтеющие деревья и кусты. Дико завывал ветер, пытаясь меня сдуть.
        Вновь подумав о Злате, я решил, что сейчас было бы самое подходящее время избавить любимую от себя.
        «Это моя война - не ее», - сказал я сам себе.
        Решив больше не тратить времени на размышления, я принял окончательное решение.
        Разжав пальцы и отпрыгнув от двери, через мгновение я кубарем улетел в кювет. С грохотом и свистом мимо пронесся поезд, увозя не вовремя нашедшую меня любовь куда-то в Москву.
        После падения я выжил. Наверное, было слишком опрометчиво прыгать с поезда, наивно надеясь на свои недавно открывшиеся способности, в которых толком-то и разобраться времени не было.
        Мне на удивление «повезло». Упал я прямо в груду бетонных блоков и металлоизделий, которую добрые железнодорожники не потрудились за собой убрать после ремонта путей.
        Проводив взглядом поезд, я задумался над более прозаичными вещами, чем мои романтические чувства.
        Например, есть ли смысл вообще вставать? Когда я падал, то приземлился головой на что-то, по своей жесткости даже и близко не напоминавшее подушку. Поэтому возникал вполне резонный вопрос: пусть сейчас ничего не болело, но где гарантия того, что, если пошевелиться, мой позвоночник не рассыплется, как трухлявый пень, а мозги не вытекут наружу? Впрочем, вечно лежать в обрыве тоже было глупо, поэтому, слегка отдохнув и насладившись седыми облаками и ароматами осени, я все-таки встал. И - о чудо! Ничего страшного не произошло, даже намека на боль нигде не ощущалось. Все, кажется, было в полном порядке…
        6 СЕНТЯБРЯ 12:21
        ГДЕ-ТО МЕЖДУ ВЛАДИМИРОМ И ТВЕРЬЮ
        Из Владимирской области я выбирался на попутках. Перемещался таким замысловатым образом, что даже посетил славный город Ковров, неожиданно выяснив, что и здесь в свое время тоже наделал много шума.
        Когда я подбирал себе машину, чтобы угнать, ко мне подошел мужчина и окликнул по имени. Разумеется, я даже и не подумал оборачиваться. Но тот сам ко мне подбежал и стал долго и нудно интересоваться, когда ему и еще половине города вернут их деньги.
        Сделав честное лицо, я сказал, что полиция меня оклеветала и что именно сейчас занимаюсь возвратом средств местным жителям. Когда же я понял, что мне не верят, просто взял мужчину за лацканы велюрового пиджака, в который он был одет, и, придавив к стене, посоветовал помалкивать. Только после встряски мужик, наконец, перестал возмущаться, поняв также и то, что ему придется отдать мне пиджак, чтобы хоть немного прикрыть обгоревшие дыры на моей одежде.
        Моя манера вести разговор заставила беднягу проворно удалиться прочь.
        Продолжая хулиганить, я усилием мысли открыл замок на двери машины. Затем, сев внутрь и прикосновением включив зажигание, угнал чей-то старенький «Лэнд Ровер».
        Уже почти покинув город, на выезде, где орденоносная стела с надписью «Ковров» высилась над благоухавшим газоном осенних цветов, я выехал на трассу с второстепенной дороги и попутно пересек двойную сплошную. Видимо, именно по этой причине меня попытался тормознуть откуда-то из кустов березовой лесополосы вылезший полицейский.
        Однако я уже сильно устал для бесед и потому просто помахал ему из окна недопитой бутылкой пива, которую успел купить в ларьке, пока блуждал по городу.
        Резко дав по газам, я умчался прочь от полицейского и от знака, ограничивающего скорость до 20 километров в час.
        Впрочем, особенно далеко мне уехать не дали. Видимо, блюститель закона невысоко оценил мой жест с бутылкой, и вскоре впереди показался полицейский кордон. Врубив музыку погромче, я его с легкостью обогнул по обочине и помчался дальше. Однако вскоре машину начало водить из стороны в сторону.
        Мне пришлось остановиться. Оказалось, заднее колесо во время обгона попросту разорвало, и теперь покрышка лохмотьями висела на диске.
        Пока я любовался последствиями собственного разгильдяйства, полицейские меня догнали. Они подъехали сразу на двух машинах. Трое вышли и направились в мою сторону.
        Один из них, тот, что шел чуть впереди, с ухмылкой на лице заговорил.
        - Поздравляю, парень. Превышение скорости, двойная сплошная, неподчинение сотрудникам автоинспекции, - он посмотрел на бутылку в моей руке и добавил: - Ну и езда в нетрезвом виде.
        - Прибавьте к этому отсутствие прав, и угон автотранспорта, - парировал я и пристально посмотрел на них.
        Гаишники замедлили ход, так и не поняв, что собственно случилось. Затем они один за другим рухнули на землю без сил, при этом слегка подергиваясь, как выброшенная на сушу рыба.
        Что же касается меня, то я, напротив, почувствовал себя бодрячком и резво пошел в сторону машин преследователей.
        Один их сослуживец все это время оставался за рулем и наблюдал за происходящим со стороны. Он оказался догадливым парнем и, быстро развернувшись, уехал прочь, вероятно, за помощью.
        - Ничего личного, - сказал я, оборачиваясь к прохлаждающимся на траве лишенным сил полицейским.
        Ребята были живы, и это меня порадовало. А вот трава и листва на деревьях пожухли, местами превратившись в серый пепел. К сожалению, до полного контроля над собственными силами было еще очень далеко.
        Какое-то время после встречи с полицией я ехал второстепенными дорогами на оставленной ими машине. Проезжая деревни и села, в одном из захолустий я сменил автомобиль на весьма потрепанную девятку. Сделать это было совсем несложно, поскольку теперь транспортные средства гостеприимно открывали свои двери и включали зажигание от одного моего прикосновения.
        Так, с «пересадками», любуясь пейзажами золотой осени, я добрался до Твери. Позвонив Дмитрию, я узнал текущее место нахождения Максима и Светланы. Бухгалтерша оказалась ко мне ближе, и я, обогнув по бездорожью пост полиции на въезде в город, направился на поиски именно ее.
        6 СЕНТЯБРЯ 16:01
        ТВЕРЬ, ВРЕМЕННОЕ ПРИБЕЖИЩЕ СВЕТЛАНЫ
        Улица Колхозная, где пряталась Светлана, словно подтверждая свое название, располагалась на самой окраине города. Несколько четырехэтажных зданий, собранных из бетонных блоков, с прямыми покрытыми гудроном крышами и торчащими у окон ржавыми телеантеннами, да еще с десяток покосившихся деревянных одноэтажек, в одной из которых сейчас скрывалась моя напарница, - вот, собственно, и вся улица.
        Найдя нужный дом, я тщательно осмотрелся. Вероятность того, что меня ждала ловушка, не исключалась. Однако, ничего не заметив и решив в случае западни пустить в ход сверхспособности, я набрался храбрости и постучал в окно.
        Через некоторое время в нем колыхнулась выгоревшая на солнце голубая занавеска и, отодвинувшись, продемонстрировала милую женскую ручку, которая показала мне средний палец, после чего снова скрылась. Посчитав это приглашением, я подошел к двери.
        Долго мне ждать не пришлось. Щелкнул засов, и замок открылся.
        Отворив дверь, я зашел внутрь. Светлана встретила меня в трусиках и шелковом полупрозрачном топике. Она послала мне какой-то саркастичный воздушный поцелуй и, поманив рукой, ушла в комнату.
        Закрыв за собой дверь, я последовал за девушкой.
        Светлана присела на диван и продолжила шлифовать свои и без того острые, как лезвия, длинные ногти.
        - Как дела, Призрак? Тут, видишь ли, кордоны кругом, выбраться из города я не смогла. Нет, ну я, конечно, терпеливая девочка, но не звонить своей подруге несколько дней - это форменное свинство.
        Присев на стул напротив Светланы, я попытался, глядя на нее, вспомнить, были ли у меня к этой девушке раньше чувства или нет. Однако, несмотря на то что напарница была и стройна, и даже красива, как настоящая топ-модель, ни в моем сердце, ни в других органах, ничего даже не всколыхнулось.
        - Были проблемы, Света. Один добрый парень сбросил меня под поезд. Из-за этого я слегка потерял память. Потом на меня устроили облаву. В общем, суета да текучка заели. Я все-таки за тобой вернулся и надеюсь, это меня как-то реабилитирует в твоих глазах.
        Девушка хищно улыбнулась и сверкнула своими карими, почти черными глазами из-под алой, как свежая кровь, челки. В ее взгляде читалось желание что-то у меня спросить, но она сдержалась и как ни в чем не бывало ответила:
        - Ты же знаешь, пупсик, на тебя невозможно долго сердиться. Ты у меня такая лапа.
        Почесав в задумчивости свое темечко, я добавил:
        - И еще одно. Моим деньгам каюк. Нужно у Шустрого мою долю забрать и всем вместе выбираться в Страну восходящего солнца.
        Девушка продолжала натачивать свои ногти, даже бровью не поведя, словно была одна.
        Наконец, завершив действо, она полюбовалась своими руками и посмотрела на меня.
        - Ну деньги у меня есть. Ты же мне долю выделил, хотя Максима, конечно, навестить следует. Что думаешь насчет Кабана?
        - Он нас сдал, по крайне мере меня точно. Но даже если бы он держал язык за зубами, я понятия не имею, как ему сейчас помочь.
        - Ясно… Да, кстати, это твое, - девушка протянула какой-то микрочип, похожий на дохлого жука. - Извини, мне свою машину пришлось бросить. А вот твой сувенирчик я для тебя же сохранила, спасибо за доверие.
        - Прости… - сказал я, покраснев, хотя и считал виновным в подобном отношении себя прошлого, а не настоящего, - больше так не поступлю. Но ведь только благодаря этой штуке я тебя и нашел. - А… машину я тебе компенсирую, когда Макса найдем.
        - Ладно, солнце мое, проехали, - сказала девушка и улыбнулась уже без всякой обиды. - Давай Шустрика отлавливать.
        Светлана достала из-под подушки автомат Калашникова и две коробки патронов. Сняв обойму с автомата, она быстро извлекла оттуда патроны, а потом поместила их обратно, добавив еще два до тридцати, и вновь вставила магазин на место. Все это она проделала мастерски, даже не глядя на свои руки, словно практиковалась в этом постоянно.
        - У тебя автомат? - искренне удивился я. - Ты что, боевиков насмотрелась? Мы простые аферисты, а не бандиты!
        - Ну не ругайся, лапа. Это так, попугать кого-нибудь. Стрелять я не собираюсь… Без необходимости.
        Девушка положила автомат и коробки с патронами в спортивную сумку, быстро оделась в обтягивающие джинсы, майку цвета хаки и высокие ботинки, похожие на военные. Буквально минута - и она, как по армейской тревоге, уже была готова.
        Мы покинули временное убежище Светланы и направились выручать Шустрого. Недолго погуляв в поисках машины, мы заметили стоящую без присмотра синюю «мазду». Слегка повозившись с замком, я ее открыл.
        - Ты, смотрю, и машины угонять умеешь, - без особого удивления сказала Светлана.
        Тяжело вздохнув, я демонстративно ткнул пальцем в замок зажигания и, заведя уже привычным мне образом машину, нехотя пояснил:
        - Короче, у меня кое-какие способности открылись после травмы.
        Уголок рта у девушки недовольно дернулся, словно она узнала что-то плохое, однако и на этот раз сдержалась, не высказав ничего, о чем подумала.
        - Ну ты у нас и раньше незаменимым был, а теперь еще и Гарри Поттером заделался. Просто клад золотой.
        Искренне поразившись такой невозмутимой реакции, я тем не менее промолчал, решив, что так даже лучше, и поехал, периодически поглядывая в карту, украденную в одном из киосков методом расплавления стекла прикосновением руки.
        - Куда едем? - спросила девушка.
        - Улица Вербная, - ответил я.
        - Что? - Светлана искренне удивилась. - Да я сама снимала для него эту квартиру. Он что, прячется там же, где и жил?
        - А Кабан знал его адрес?
        - Не знаю, но он его вроде иногда возил.
        - Хреново. Твои предложения?
        - Давай рискнем. Вряд ли кто знает про маячок. А держать Шустрого на квартире в надежде, что мы его рано или поздно будем там искать, федералы вряд ли стали бы. Просто оставили бы засаду, а его самого переправили в другое место.
        - Звучит ободряюще, будем надеяться, что мы в своих умозаключениях не ошиблись.
        6 СЕНТЯБРЯ 16:41
        ТВЕРЬ, КВАРТИРА ШУСТРОГО
        За квартал до дома, где прятался Шустрый, мы оставили машину и пошли пешком. К счастью, народа на улицах было мало. Как мы ни старались, никакой слежки за домом не обнаружили и потому вошли внутрь. Хорошо, что домофоны с недавних пор не являлись для меня преградой. Мы поднялись на седьмой этаж. Радовало и то, что Светлана помнила точный адрес, иначе нам бы пришлось туго, несмотря на маячок в зубе Шустрика.
        На наш звонок у двери никакой реакции в ответ не последовало. Подождав минут десять, я уже хотел запросить у Еврея текущие координаты маячка, но тут дверь открылась, и нас встретил взъерошенный Максим в банном халате нараспашку и семейных трусах под ним. Вид у него был заспанный и встревоженный. Мы быстро вошли и закрыли за собой дверь.
        - Черт, я не ожидал, что вы придете. Думал, меня копы вычислили. Как вы узнали, где я?
        - Это неважно, лучше скажи, как тебя здесь оперативники не нашли, - быстро переменил я тему. - Кабан всех сдал. А он тебя возил, почему тебя-то не арестовали?
        - Ну мы для встреч офис сняли, помнишь? Еще в самом начале, когда персонал нанимали. Там я и жил все время. Какой смысл на квартиру ездить, если там интернет кабельный, кофеварка и вообще центр города…
        - Понятно, - констатировала Светлана. - У тебя зарплата десять кусков, бонус в полмиллиона, а ты решил еще и на проезде сэкономить. Как это на тебя похоже. Что такой заспанный? Сексом круглую ночь занимался?
        - Смешно. Да я уже забыл, что это и как делается. На ноутбуке полночи играл, чтобы мысли всякие в голову не лезли.
        - Ясно, - прервал я Максима. - Что с деньгами?
        - Все в сохранности. Просто тут такой бедлам начался, я решил отсидеться, пока все не уляжется. Из города выбраться просто нереально. Питаюсь одной овсянкой, хорошо хоть в день приезда в Тверь коробку купил, и она здесь все время валялась. Даже до ларька дойти не рискую. Ел ее без сахара, на одном кипятке.
        - Бедняжка, ну на хоть жвачку пожуй, - сказала Светлана, достав ее изо рта и протянув Шустрику.
        - Очень весело. Ты, как всегда, сама доброта, Света. Это, надо полагать, мне подарок на мой день рождения? Вижу, вы просто рветесь меня поздравить.
        - А что, Макс, тебе уже какие-то подарки на праздник подарили? Что-то ни гостей, ни вечеринки не вижу, - продолжала язвить Светлана.
        Шустрый хотел было обидеться, но потом сделал скидку на стервозность девушки и сменил тему.
        - Ладно, что с Денисом планируете делать? Не знаю, что он рассказал властям, но пока ни моей, ни Светиной фотографии по телевизору не крутят. А я, кстати, хочу как-нибудь дочь увидеть и при этом не отправиться по этапу в Сибирь.
        Девушка потерла свой подбородок в задумчивости.
        - В принципе, вряд ли кто ожидает, что мы Кабана спасать будем… А набить ему физиономию за все хорошее мне бы очень хотелось. Но стоит ли ради этого рисковать? Что скажешь, Гарри Поттер?
        Оба партнера посмотрели на меня в ожидании решения.
        Тем временем я пытался упорядочить информацию и взвесить за и против. Мне, конечно, и самому хотелось выяснить, что на нас имели федералы и каковы их планы, а Кабан мог пролить на этот вопрос свет. Вполне возможно, что я сумел бы с помощью своих сверхспособностей отключить камеры наблюдения и проникнуть незаметно в охраняемое здание. Но вот стоил ли того возможный риск?
        Мои размышления прервал Шустрый.
        - Думаю, все-таки стоит рискнуть. Если, конечно, есть варианты, кого подкупить, чтобы Дениса выпустили. Он ведь знает о нашем «тайном месте», хоть и нужно быть полным дураком, чтобы о нем рассказать…
        - Поверь мне, он кретин, - вставила свое веское слово Светлана.
        - Чтобы о нем рассказать федералам. Но кто знает, как на него нажмут, - продолжил свою мысль Максим.
        - Да, было бы очень нехорошо… - подтвердила Светлана, - такую схему с перепродажами через десять рук провести, специально фонд создать, чтобы все концы в воду спрятать и спалиться на лысом стукаче-дауне. Не, не катит.
        Понятия не имея, о чем идет речь, я все же проникся желанием спасти что-то необычайно важное для себя прошлого, ради чего даже трусоватый Шустрик был готов рисковать. Да и предателя бросать не хотелось, ведь это я всех втянул в свои авантюры, а значит, в случившемся была и моя доля вины. Однако мне было страшно. Поэтому я сильно колебался, боясь принять решение.
        - Ну, Саш, - твой вердикт? Будем твой дом и наше пристанище спасать? Или на авось понадеемся? - поторопила меня Светлана.
        - Ладно, рискнем, - сказал я, так до конца и не приняв для себя никакого решения, но неожиданно поняв, что зря прятался по чердакам, не зная, что мой дом на меня не был оформлен. - Действовать будем тихо, не привлекая внимания. У меня есть план.
        Хотя вряд ли можно было назвать планом попытку использования плохо управляемых способностей с целью спасения арестованного партнера из самого улья федералов. Единственное, что меня успокаивало, - это то, что я для себя решил: если способности меня подведут, мы просто прервем спасательную операцию в самом начале и сбежим.
        Снова позвонив Еврею, я услышал в трубке лишь сообщение, что мне не хватает средств на счете для данного звонка.
        Светлана дала мне свой телефон, и, дозвонившись, я получил от Дмитрия информацию о том, где в последний раз проявлялся маячок Дениса. Ни много ни мало, этим местом оказалось здание местного управления ФСБ.
        Немного подождав, пока Шустрый оденется и захватит с собой сумку с деньгами, мы вышли на улицу. Похитив очередную машину, мы в гробовом молчании поехали к предполагаемому месту содержания Кабана, каждый думая о чем-то своем.
        6 СЕНТЯБРЯ 17:25
        СТОЯНКА У ЗДАНИЯ ТВЕРСКОГО УПРАВЛЕНИЯ ФСБ
        Тверское управление ФСБ находилось в самом центре города, как и во Владимире. Видимо, госбезопасность, как Макдональдс, скупала для себя самую ликвидную недвижимость. Милый розоватого цвета дом на набережной Афанасия Никитина выглядел не столь пугающе, как тот, что я посетил во Владимире.
        Но несмотря на внешне гостеприимный вид здания, мои планы в отношении него были просто верхом наглости. В то время, когда меня искали чуть ли не все копы в стране, я собирался проникнуть прямо в логово своих преследователей.
        По всему периметру здания размещались видеокамеры, которые осложняли мое и без того непростое и неподготовленное проникновение внутрь. Центральный вход, разумеется, охранялся, хотя и был больше похож на двери краеведческого музея благодаря большим белым колоннам и этим сходством вселял ошибочную надежду на легкое проникновение.
        Мы сидели в угнанной мною машине на стоянке напротив здания. В первую очередь нужно было снять наблюдение, и поэтому я решил сломать камеры силой мысли.
        Сосредоточившись и представив текущее по кабелям к видеокамерам электричество, я стал мысленно увеличивать его напряжение. Постепенно вложив в это действие всю свою веру, волю и силу, на которую только был способен, я так ничего и не добился. Все, чего мне удалось достичь за двадцать минут своих стараний, - это несколько новых морщин, появившихся на покрасневшем от напряжения лбу.
        Когда меня уже начали одолевать серьезные сомнения в эффективности выбранного способа, неожиданно обнаружился результат. Правда, вышло все не совсем так, как планировалось, но к подобной реализации моих затей я уже привык.
        Боковое стекло машины, через которое я вглядывался в стену здания ФСБ, неожиданно покрылось паутинкой микротрещин. Затем раздался оглушительный взрыв, и миллионы кристаллов стекла из моей машины вылетели во внешний мир со скоростью автоматной очереди, сея боль и смерть на расстоянии десятков метров вокруг. Прохожие начали падать, как подкошенные, один за другим, а то и целыми группами.
        Больше всего не повезло парню, разговаривающему по телефону в двух шагах от нас. Он был достаточно крепко сложен и, видимо, чтобы подчеркнуть фигуру, оделся в борцовскую майку, которая показывала его спину во всей красе.
        Наверное, что-то закоротило в его телефоне от моих экспериментов, и его смартфон осыпал беднягу россыпью молний. В одно мгновение тело парня превратилось в сплошной синяк. Кожа пожелтела, а во многих местах посинела от внутренних кровоподтеков. Выступили ярко-синие вены, располосовав все тело, а вдоль всего позвоночника появились почти фиолетовые пятна, подчеркивавшие каждый позвонок, словно кто-то провел в этом месте линию пунктиром. Он выронил свой наполовину оплавленный телефон и упал на асфальт, слегка дымясь и наполняя воздух ароматами шашлыка.
        Улицу оглашали крики раненных осколками и истекавших кровью людей.
        Здание ФСБ дрогнуло, как при землетрясении. Все стекла из окон тоже вылетели стеклянным дождем и опали на асфальт. С десяток трещин раскурочили стену, обсыпав штукатурку и раскрошив часть кирпичной кладки.
        Затем героически погибла первая камера, та, что висела у самого входа. Она сверкнула с яркостью сверхновой звезды, и взорвалась, словно состояла не из микросхем, а из взрывчатки. На ее месте зияла огромная дыра. Охранников просто разорвало на куски и раскидало по вестибюлю, как ветошь. Однако на этом шоу не закончилось, яркая полоска искрящегося пламени, как от лазерного резака, поползла по стене, круша и буравя все на своем пути. Очевидно, она двигалась, повторяя изгибы проложенного внутри кирпичной кладки кабеля.
        Сверкающая линия неспешно добралась до следующей видеокамеры, и та повторила судьбу предыдущей, разнеся стену на куски, разлетевшиеся на несколько метров от места взрыва. В образовавшемся проеме вспыхнуло пламя, и повалил дым.
        Пошла цепная реакция. Камеры взрывались одна за другой. Разрушения были сильными, но еще некритическими, и здание пока не начало обрушаться.
        Вдоволь насмотревшись на результат своих трудов, я, злясь на самого себя, прошипел сквозь зубы:
        - Не стоило тебе останавливать меня, Злата. Полет, асфальт, тишина - и никаких смертей по моей вине.
        - Хватит ныть, босс! Сейчас или никогда, - скомандовала Светлана и, вынув автомат из сумки, начала вылезать из машины. - Ты нормально шума наделал, им сейчас совсем не до нас. Надеюсь, Кабана тоже завалило этими руинами и он больше уже никого и никогда не предаст.
        Максим сидел на заднем сиденье машины в полном остолбенении от происходящего. Он даже перестал моргать и пытался понять, что же случилось у него на глазах, но не находил ответов.
        - Макс, спрячься неподалеку и жди нашего возвращения. Уходить будем в спешке, будь наготове и, главное, не потеряй деньги, - скомандовала Светлана.
        Шустрый так до конца и не выйдя из оцепенения, медленно, словно в трансе, вылез из машины вместе с сумкой.
        От злости, я стукнул по рулю. Тот послушно проломился и баранкой упал на пол, словно был сделан из трухлявого дерева.
        К этому моменту Светлана была уже почти у самого здания, и я, смирившись со своей судьбой, вылез из машины и последовал за ней. Пройдя сквозь дыру в стене, я очутился в настоящем аду. Туман из пыли и гари. Огонь, пожирающий мебель, и окровавленные, покры тые ожогами тела сотрудников.
        Неподалеку с грохотом обрушилась балка потолочных перекрытий, и зловонно тлеющая проводка вспыхнула, соприкоснувшись с занавеской.
        Сделав серьезное усилие над собой, я постарался совладать с разрывающими меня на части чувствами вины и ужаса и пошел дальше, пробираясь сквозь завалы к лестнице, ведущей в подвал.
        Раз уж я натворил столько бед, нужно было хотя бы сделать то, ради чего я здесь: спасти предателя, а затем быстро убраться отсюда прочь.
        Наконец, мы пробрались к лестнице. Пройдя пару полуразрушенных пролетов, мы оказались внизу. Где-то впереди, там, где была опережавшая меня Светлана, послышался сдавленный крик мужчины.
        - Кто-нибудь, помогите…
        - Да не вопрос! - ответила Светлана и в качестве помощи выпустила короткую очередь. Голос от такой помощи перешел на предсмертный хрип и затих.
        «Надеюсь, у меня не было любовных отношений с этой стервой! - тихо пробормотал я себе под нос. - Господи, пусть все это будет просто страшным сном, а на самом деле я мирно лежу в коме после аварии, скоро меня отключат от аппарата жизнеобеспечения, и все это закончится».
        Послышался удар - это Светлана открыла ногой ближайшую дверь.
        Затем снова выстрелы.
        - Кончай всех убивать! - уже в истерике крикнул я Светлане. И намного тише добавил: - Вот спасу Кабана и удавлюсь на собственном ремне. Хотя был ли шанс у Дениса выжить в этих руинах?
        Однако шанс найти его живым все-таки был. Подвал пострадал не так сильно, как остальное здание. Видимо, он планировался как бомбоубежище и потому оказался довольно крепким, а когда мы спустились еще ниже, то и вовсе очутились в нетронутых разрушениями помещениях. Здесь только часть панелей подвесного потолка выпала на пол, и лампы дневного освещения в основном уже не горели, создавая пугающий полумрак.
        Большинство дверей в новом коридоре были закрыты, но Светлана проверяла все незапертые помещения на предмет обнаружения выживших. Пройдя одну из запертых дверей, я услышал, как позади громко щелкнул засов.
        Резко обернувшись, я все равно не успел вовремя. Последним, что я увидел, была все та же парочка оперативников, что меня посто янно преследовали. В руках у них были странного вида пневматические ружья, видимо, стреляющие транквилизаторами. Оперативники, ни секунды не мешкая, использовали их против меня. Даже не успев подумать о своих суперспособностях, я лишь почувствовал два болезненных укола в грудь и бедро, после которых просто выпал из реальности, и, рухнув на пол, растворился в сонном небытие…
        Мне снилась Злата. Это был первый день нашего знакомства, когда я пришел в университет на занятия. Многие уже знали друг друга по подготовительным курсам, на которые я не ходил, и сейчас радост но беседовали друг с другом в коридоре рядом с аудиторией.
        Здесь собралась разношерстная молодежь, пришедшая учиться больше потому, что так положено, а не из личного интереса. Что касается меня, то я четко знал, чего хочу. Навыки юридического мышления были жизненно необходимы для осуществления моих планов. Поэтому я держался немного особняком ото всех. Как потом многие говорили, смотрел на них свысока, как на недостойных для общения. Рядом с дверями аудитории, где должны были начаться занятия, висело несколько больших зеркал. В одном из них я увидел по-ангельски прекрасную девушку, которая только что подошла. Солнце из высоких окон коридора золотом играло в ее волосах. Наверное, это была любовь с первого взгляда, хоть я никогда и не верил, что такое возможно. Мое сердце затрепетало, как у подростка, словно ждало этого момента всю жизнь. Бодрым шагом я пошел в ее сторону, чтобы не упустить момент и познакомиться.
        Когда я уже был готов заговорить с золотоволосой красавицей, мое виденье жестко прервалось от ощущения резкого удара. Какие-то неясные очертания сурового мужского лица появились в туманной дымке и вновь исчезли, поглощенные моим новым виденьем.
        Теперь мы со Златой уже сидели на упавшем дереве, на берегу реки и беззаботно смеялись. Вынув из кармана исписанный мелким почерком блокнот, я начал ей читать свои стихи:
        «Ангел мой, красоты неземной,
        солнца лучик, рожденный весной.
        Мою душу наполнишь волненьем:
        счастьем, радостью, вдохновеньем.
        Так люблю серебро твоих глаз,
        светлых локонов мягкий атлас».
        Однако романтика резко закончилась от очередного удара, на этот раз более осязаемого, от которого, я стал постепенно приходить в себя. Реальность оказалась не такой приятной, как то, что я видел во сне.
        Осмотревшись вокруг, я обнаружил, что почти все мои враги собрались в одной комнате. В углу мирно беседовали оперативники Тимофей и Игорь. Напротив меня стоял уже знакомый фээсбэшник Зверев, и именно его пощечинам, похоже, я был обязан своим пробуждением. Светлану одной рукой пристегнули к батарее, и та злобно озиралась по сторонам.
        Рядом со мной, прикованный так же, как и я, наручниками к стулу, сидел Денис с изрядным количеством синяков и кровоподтеков на лице. Нос его опух, видимо, от перелома. В глазах читались испуг и чувство собственной вины.
        - И снова здравствуй, Александр, - ухмыльнулся полковник Зверев. - Да, и постарайся на сей раз без фокусов, чтобы нам лишний раз тебя не усыплять. А то, говорят, это плохо сказывается на сердце. Да и дырки от шприцов «ИСТА» тебе ни к чему, если в итоге все равно придется все рассказать.
        В качестве подтверждения серьезности сказанного Тимофей, не сходя с места, навел на меня дуло ружья с транквилизатором.
        Неожиданно запертый замок входной двери щелкнул, и в комнату вошел человек с тростью, который пару дней назад отправил меня умирать под поезд.
        Тимофей и Игорь направили на него оружие, а Зверев удивленно спросил, кто он такой.
        Однако серолицый сделал пасс рукой, как джедай из «Звездных войн», и оперативники, словно под гипнозом, опустили оружие. Фээсбэшник тоже затих и зачем-то начал долго и усердно протирать свои очки платком, словно от этого зависела вся его жизнь.
        Светлана, побагровев от злости, начала возмущенно кричать на незваного гостя:
        - Ты?! Это точно ты, кто же еще! Теперь ясно, почему все пошло к черту. Мы должны были не допустить изменений! А оказалось, ты и был первопричиной всего! Ты нарушил наш договор!
        - Мы оба знаем, как все должно было быть. Просто я расставил все на свои места. Я часть истории, ее спусковой механизм.
        - Ты сумасшедший с безмерно раздутым эго. Но ничего еще не свершилось! У меня есть и запасной вариант. Поверь, тебе он не понравится.
        Серолицый тихо засмеялся, но кашель с кровью прервал его самодовольный смех.
        - Твой запасной вариант не поможет…
        - Ты безумец! Ты думаешь, что нашел способ получить перевес в противостоянии? Твой риск не оправдан! Вместо равновесия ты готов принести гибель всем нам! Убирайся обратно в ту дыру, где прятался все это время! - бесилась Светлана.
        - Ты жертва пропаганды и вряд ли понимаешь, что я делаю, - невозмутимо парировал человек с тростью. - Так или иначе, я завершу начатое. А ты либо присоединишься, либо останешься на стороне проигравших.
        Человек с тростью, потеряв интерес к диалогу, обратился к Звереву, который уже почти до дыр затер свои очки.
        - Вызывай вертолет, усыпи Александра. Выдвигайтесь по маршруту, который я сообщу позднее.
        Фээсбэшник повернулся к человеку с тростью:
        - Исполняю.
        Зверев вынул свой телефон из внутреннего кармана пиджака и позвонил:
        - Сергей Геннадьевич, нам срочно нужен вертолет… Да… Да, я все понимаю и беру ответственность на себя. Дело не терпит отлагательств, рапорт представлю в установленном порядке.
        Фээсбэшник взял у Тимофея ружье и стал примеряться к моей шее.
        Мне нужно было срочно что-нибудь предпринять для побега, но мои тщетные попытки сосредоточиться, чтобы применить свои сверхспособности, оказались не слишком продуктивными. Туман в голове от еще не выветрившегося снотворного мешал сделать что-либо.
        Однако и полковник выполнить приказ тоже не успел.
        Светлана резко ударила ладонью в стену и, с хрустом сломав себе что-то в кисти, вырвала свою руку из наручника, оставив на нем лишь кровавый след от содранной кожи.
        Стремительно подскочив к полковнику, она нанесла жесткий удар ногой в лицо, выбив сразу несколько зубов и глубоко стесав кожу на щеке. Зверев, скривившись от боли, уронил ружье и зажал рукой рот.
        - Усыпить ее! - отдал приказ серолицый оперативникам.
        Однако девушка с грацией хищника метнула четким движением стоявший рядом металлический стул прямо в следователей, и они оба рухнули, корчась от боли, даже не успев понять, что произошло.
        Человек с тростью рассвирепел.
        - Тебе уже ничего не изменить! - но это было все, что он успел сказать, прежде чем Светлана скрестила свои руки на его горле, вспоров ногтями своих изящных пальчиков сонную артерию старика.
        Из раны на шее медленно заструилась темная густая кровь, и серолицый рухнул на пол, захлебываясь ею.
        - Просто, охренеть, - сказал Денис, который так же, как и я, наблюдал происходящее.
        - Хренеть будете позже, - ответила девушка, с хрустом вправив что-то в собственной кисти и после этого несколько раз сжав и разжав ее, словно проверяя, работает ли она, как прежде. - Скоро здесь будут все представители правоохранительных служб города.
        Светлана бесцеремонно порылась в карманах корчащегося от боли полковника и, достав ключи от наручников, освободила нас обоих.
        Затем она быстро собрала все оружие, какое нашла в кабинете, в том числе и свой автомат, лежавший на столе рядом с истекающими кровью следователями.
        Нам предстояло немедленно выдвинуться в обратный путь.
        Уже поднимаясь по лестнице из подвала, мы услышали вой десятков сирен, а на первом этаже почти лоб в лоб столкнулись со спасателями. Правда, на этом их спасательная миссия завершилась, так как, прежде чем я успел предупредить Светлану, чтобы она не вздумала стрелять, девушка уже открыла огонь из двух пистолетов сразу. Меньше чем через минуту, все уже было кончено: ни один из спасателей не остался в живых.
        - Да какого черта ты убиваешь всех подряд! - заорал я на девушку.
        - Прости, пупсик, больше не буду, - невинно ответила Светлана и двинулась дальше к проему, через который мы вошли.
        Проверив еще раз на всякий случай, не выжил ли кто из спасателей, я убедился, что красновласка, несмотря на травму руки, стреляла без промаха. Оставив позади очередные случайные жертвы, я подошел к дыре в стене.
        На улице все было очень плохо. Пожарные, врачи, военные, толпа зевак за ограждением. Вопли, крики, стоны, рявканье в мегафон и какофония сирен. Несмотря на суматоху, прорваться незамеченными шансов практически не было.
        Однако, на наше счастье, почти вплотную к зданию стояло несколько пожарных машин. Они выпустили стрелы своих лестниц к вершине завала, и по ним сейчас карабкались пожарные, следуя на крики чудом уцелевшей группы людей.
        Светлана сняла с плеча автомат и передернула затвор.
        - Не бойся, Сашуль. Сейчас я открою огонь, но не по людям, а просто, чтобы отвлечь внимание. Будьте готовы бежать к ближайшей пожарной машине. Кабан сядет за руль - и сваливаем. Внимание! Начали!
        Девушка вновь открыла стрельбу.
        Где-то недалеко взвизгнула и упала замертво по глупости заметавшаяся среди машин собака. Одна из пуль пронзила бензобак военной машины, и та взлетела на воздух, вспыхнув, как китайский фейерверк. Еще одна пуля перебила кабель, и он рухнул на машину полиции, мгновенно убив сидящих внутри стражей порядка. Куда попали остальные выстрелы, я уже не видел, так как смотрел исключительно впереди себя, чтобы случайно не упасть на пути к пожарной машине.
        Однако, судя по взрывам и крикам людей, Светлана разошлась не на шутку.
        Адреналин в моей крови зашкаливал, сознание все фиксировало, но не успевало перерабатывать информацию. Более-менее пришел в себя я уже сидя в кабине, где Денис обменивался ударами с водителем машины.
        Когда водитель понял, что драка с преступниками может плохо для него кончиться, он вырвался из рук Кабана и сбежал вместе с ключами.
        Денис сплюнул с досады и попытался разобраться, как завести машину без ключей. К этому моменту откуда-то из гари, копоти и криков в кабину залез Максим, мертвой хваткой сжимавший сумку с деньгами, а следом за ним села и Светлана. Она посмотрела на мучения Кабана и с тяжелым вздохом обратилась ко мне:
        - Сашуль, помоги Денису, завести машину.
        Приложив палец к замку зажигания, я послал мысленный приказ, и мотор послушно заработал:
        - Ты как это сделал? - изумился Кабан.
        - Гони, гони, придурок, - крикнула на шофера Светлана и отвесила ему крепкий подзатыльник.
        Денис резко дал задний ход, и с лестницы машины с криками посыпались пожарные.
        - Блин, я не хотел, - испугался Кабан, но его извинения не сильно облегчили участь пожарного, оставившего на лобовом стекле паутину мелких трещин и кровавый след, а потом сползшего на асфальт и исчезнувшего за капотом.
        - Газуй, идиот сентиментальный! - приказала Светлана.
        Денис послушался, резко развернул машину, чуть не опрокинув ее, и поехал прочь.
        Военные открыли по нам шквальный огонь, но, к счастью, сделали это слишком поздно. Мы уже начали быстро удаляться от здания. Однако в качестве компенсации их медлительности нам на хвост сел десяток полицейских машин.
        Денис гнал изо всех сил, выжимая из пожарной машины все, что было можно при несвернутой лестнице.
        В какой-то момент при повороте машина лестницей зацепила провода и чуть не встала на дыбы, на мгновение задрав вращающиеся передние колеса вверх. Затем провода оборвались, упав, как змеи к ногам прохожих, а автомобиль вновь встал на все колеса и продолжил свой путь.
        Какое-то время мы удирали без особых происшествий. Страх постепенно отступал. Его сменило желание найти ответы на новые вопросы.
        - Скажи мне, Светик, о чем вы говорили с тем мужчиной с тростью? - спросил я.
        - Все просто, пупсик. Раньше я работала на органы, но потом поняла, что работать на тебя куда романтичней и выгодней.
        - Как-то не очень убедительно, - подытожил я. - Ладно, позже все объяснишь.
        Сейчас продолжать разговор не имело смысла. Возможно, помни я больше о своем прошлом, все стало бы понятно без долгих объяснений. Но когда за тобой ведется активная погоня, обычно не до дискуссий.
        Денис тоже слегка отошел от шока. Видимо, быстрая езда привела его в чувство.
        - Призрак, я не хотел никого сдавать… Я… Я испугался. Они сильно надавили на меня, и я чуть сболтнул лишнего…
        Посмотрев на Дениса, лицо которого было в синяках и ссадинах, я ответил:
        - Крепко они тебя приложили.
        - А пусть не лезут, - сострил в ответ Кабан.
        - Ладно, пока проехали эту тему, - ответил я, - сейчас не до разборок, вывези нас.
        Дениса такое предложение вполне устроило, и он бодро переключился на погоню.
        - Боюсь, на этой колымаге нам от них не оторваться. Нужно ее сменить.
        Посмотрев в зеркало заднего вида, я увидел, что за нами ехала целая колонна машин, как на автопараде, только у всех у них сверкали мигалки.
        - И как ты себе это представляешь? - спросила Светлана. - У меня патронов на всех не хватит.
        - Вообще-то, представляю. Скоро впереди будет площадь. Там у библиотеки стоянка такси. Немного сброшу скорость, и вы выпрыгнете на ходу. Если повезет, преследователи не успеют быстро среагировать, и мы сменим этот шкаф на что-то более скоростное и компактное.
        Кивнув в знак согласия, я позволил Денису приступить к маневру.
        Шофер немного отвлекся на разговор со мной и, проезжая на красный свет, выскочил перед едущей через перекресток маршруткой. Ее водитель попытался уклониться и вместо нас столкнулся с другой машиной. Резкий удар ей в бок, и газовый баллон, на котором работала маршрутка, взорвался, окатив пламенем людей, стоявших на пешеходном перекрестке.
        Количество трагедий, вызванных моей спасательной операцией, росло, просто как снежный ком, а я ничего не мог с этим поделать.
        Уже на подъезде к площади я увидел, что нас окружают. Сзади машины полиции ехали, занимая все полосы движения, даже встречного. А впереди на выезде с площади подкрепление стражей порядка уже разворачивало кордон, пытаясь зажать нас в клещи прямо там.
        Кабан сбавил скорость и прижал педаль газа каким-то хламом из бардачка. Теперь машина могла продолжать движение и без водителя. Удовлетворенный результатом, Денис подал сигнал к побегу.
        - Гоп-гоп, чувачки, сворачиваем удочки!
        Как только мы поравнялись со стоянкой такси, началось стремительное десантирование.
        Первой выпрыгнула Светлана. Словно кошка, она приземлилась на ноги и открыла огонь по колесам преследователей. Следующим прыгнул Шустрый. Ему мешала сумка, и он кубарем покатился в сторону ближайшей машины, подвернул ногу и сильно треснулся головой об ее дверцу, оставив вмятину. Мне удалось спрыгнуть несколько удачнее, хотя и я тоже упал, но быстро встал и поволок Максима за автомобиль. И наконец выскочил из машины Кабан, до последнего державший тормоз, чтобы мы могли благополучно спрыгнуть. Вместо того чтобы бежать к ближайшей машине, он устремился к стоявшей дальше всех БМВ, вынудив остальных последовать за ним.
        Позади слышались жуткий скрежет и лязг врезающихся одна в другую полицейских машин. Впереди кто-то вещал в мегафон, требуя немедленно сдаться, в противном случае по нам обещали открыть огонь. Правда, не дожидаясь нашей реакции, кто-то с той стороны сразу же начал стрельбу.
        Кабан пинками выгнал шофера из понравившейся ему машины, и мы, чудом не попав под пули, заняли салон и тут же стремительно поехали прямо через тротуар в сторону дворов.
        Оглянувшись на покинутую нами пожарную машину, я увидел, как она медленно взобралась по мраморным ступеням библиотеки и, пробив стену, остановилась, дыхнув пылью и высыпав из образовавшегося проема несколько стеллажей книг.
        Мы проскочили в один из дворов, затем продолжили движение по пешеходной улице, объезжая с криками разбегающихся людей. Затем снова выехали на трассу, и экстремальное вождение сменилось более спокойным.
        Кабан порылся в бардачке среди хозяйских дисков и, проигнорировав «Ласковый май» и «Лесоповал», извлек альбом группы «Тату» и включил песню «Нас не догонят», после чего снова дал по газам.
        Глядя на то, как мы резко маневрировали, удаляясь все дальше от погони, я начал понимать, что и от Дениса тоже есть польза.
        Если бы мы жили не в России, а в Америке, то, судя по их боевикам, нас бы уже должен был начать преследовать полицейский вертолет. Однако радоваться тому, что родился на шестой части суши, а не в Штатах, пришлось недолго. Как говорится, помяни черта, и он появится.
        Полицейские машины скрылись на время из виду, зато в небе и вправду замаячил вертолет. Это была не маленькая винтокрылая машина с журналистами, а агрессивного вида военный геликоптер со щетиной из ракетных установок и пулеметов. Повидавший виды и, возможно, сделанный еще во времена Советского Союза, он все еще внушал ужас и трепет.
        Рискуя задеть какое-либо здание или просто провода, вертолет пошел на снижение, и уже скоро я слышал вещающий в мегафон на удивление знакомый голос. Это говорил человек с тростью, хотя я не представлял, как он смог выжить после того, что с ним сделала Светлана.
        - Немедленно прижмитесь к обочине и остановитесь. Не заставляйте нас открывать огонь.
        Светлана снова самодовольно достала свой автомат.
        - Нашел дураков! Кабан, даже не вздумай его слушать.
        - И не собирался, мы тут уже все на вышку себе заработали.
        - Я не заработал! - сказал Шустрик, потирая затылок, которым ударился. - Но, полагаю, я здесь в меньшинстве.
        Светлана выбила стеклянный люк и высунулась наружу со словами:
        - Мы мирные мошенники, не будите в нас зверя.
        - Ты еще их рогаткой попугай, - с ухмылкой прокомментировал Денис, все-таки снизив скорость до минимума.
        Послышались три одиночных выстрела.
        На дорогу позади нас один за другим упали два голубя, а военный вертолет, лишившись хвостового винта, завертелся в воздухе и рухнул прямо на встречный поток машин, оглушительно взорвавшись, как цистерна с газом, и разлетевшись на куски.
        Довольная собой, Светлана влезла обратно.
        - Что? Что вы так на меня все смотрите? Ну сбила вертолет. Что, так сложно попасть в лопасть винта, что ли? В чем проблема? Давай, Кабан, вывози нас из города, пока тут еще и самолеты не появились, а то у меня патроны уже на исходе.
        Мы снова ускорились и через полчаса напряженных маневров уже неслись прочь из города по кукурузному полю, сбивая початки.
        Поле сменил сосновый лес. Денис объезжал деревья и чертыхался от сожаления, что двигаться по обычной дороге было слишком опасно из-за возможного преследования.
        Первым не выдержал Шустрый, которого уже начинало подташнивать от экстремального вождения и постоянных прыжков на каждой кочке. А возможно, он вообще получил сотрясение мозга после неудачного прыжка с машины.
        - Может, хватит такой езды! Кабан нас убьет раньше, чем поймают копы.
        - Что, тебе не нравится, как я вожу? - взбесился шофер. - Ну и пожалуйста.
        Он демонстративно откинулся в кресле и убрал руки с руля.
        К этому времени я уже начинал слегка дремать от недосыпа в прошлые ночи, но увидев, как мы несемся прямо на приличной толщины дерево из лесополосы, отделявшей поле от дороги, я резко взбодрился и схватился за руль.
        - Ты что, Кабан, совсем дебил? - прикрикнул я на Дениса.
        - Он позер. Хотя и дебил, видимо, тоже, - поддержала меня с заднего сиденья Светлана.
        - Ну спасибо! - возмутился Денис и, снова положив руки на руль, остановил машину. - Нет, ну это нормально, я вас из мясорубки вывез, а вы меня дебилом называете. И вообще, умники, лучше скажите, куда мы едем.
        В задумчивости я почесал свою переносицу, размышляя, как сообщить остальным, что мой единственный план - мчаться до самого Приморского края.
        - Ну нужно как-то на Владивосток курс держать.
        - Что? Это такой план побега? - попытался высказать свое мнение Денис.
        - Хватит дискуссий, заводи мотор, поехали, - подытожила Светлана.
        Мы выехали на проселочную дорогу, и я начал снова дремать. Когда же опять открыл глаза, мы стояли у какого-то карьера, на перекрестке с грунтовой дорогой, по которой ездили КРАЗы с колесами выше нашей машины. Посмотрев на датчик топлива, я увидел, что тот был на нуле.
        - Иди за бензином, Кабан, - сказал я заплетающимся спросонья языком.
        - Может, лучше КРАЗ угоним? - с надеждой спросил шофер.
        - Очень смешно, такая юркая неприметная машинка. Еще башенный кран угони, а мы будем перед ним класть рельсы, чтобы ты смог ехать. Дуй за бензином, - дал я распоряжение и, закрыв глаза, уснул.
        Мне приснился странный короткий сон. Стоя на берегу холодного моря, бьющего о скалы свои темные волны, я держал руку у живота. Кровь сочилась между пальцами. Рядом стояла молодая цыганка. Та самая, которую я лишь однажды видел на вокзале после побега из больницы.
        - Что со мной? Я умираю?
        - Возможно, это только рана…
        - Откуда она у меня? Я ничего не помню…
        - Ты не помнишь потому, что это еще не случилось.
        - Я смогу ее избежать?
        - А зачем? Переживешь, станешь мудрее…
        - Кто ранил меня?
        - Берегись близких своих, ибо многие попробуют убить тебя. Ведь они только кажутся теми, кто близок тебе. А на деле волки в овечьей шкуре, до времени скрывающие свой облик.
        - Ты говоришь «они»?
        - Не я говорю, а судьба твоя…
        Сон рассеялся, и я проснулся.
        Оглядевшись, я увидел, что мы стояли где-то в лесополосе между пшеничным полем и дорогой. В небе над нами пролетели два военных вертолета.
        - Что я проспал?
        - Кругом заслоны. Уже на третий кордон чуть не наткнулись. Вертолеты прочесывают всю территорию, как на войне. Из области нам не выехать. Что прикажешь делать, босс? - Денис как-то язвительно сделал ударение на последнем слове.
        - Ну и как далеко нам удалось отъехать?
        - Мы всего в пяти километрах от города, рядом с аэропортом. Светлана предлагает захватить самолет.
        - Да, я уже и рейсик нам подыскала по интернету. Через сорок минут вылет в Сочи, - радостно доложила Светлана.
        - Я категорически против! - наконец высказал свое мнение Максим. - Если бы вы меня не спасли, то я бы в худшем случае отсидел свои пять-шесть годков и вышел бы на свободу, а может, и вообще смог бы затеряться, когда они бдительность бы утратили. А теперь дело уже терроризмом попахивает.
        - Опомнился. Если бы, да кабы. Поздно метаться, про пощаду со стороны закона можешь забыть, теперь мы все смертники, если не сбежим из этой страны, - остепенила его Светлана.
        С надеждой я посмотрел на Дениса.
        - Есть шанс, что ты нас все-таки вывезешь из области?
        - Боюсь, Сань, мы в кольце врагов, и оно быстро сужается. Если, чего-то не предпринять, то нас возьмут еще до заката.
        - Ну раз нет выбора, тогда поехали в аэропорт. Только ради всего святого, Света, прекрати убивать направо и налево.
        - Да ладно, ладно… пупсик. Ребята, разбирайте пистолеты, да не отстрелите себе что-нибудь. Хотя у вас все такое мелкое, все равно не попадете.
        Светлана раздала оружие, и мы поехали в сторону аэропорта.
        6 СЕНТЯБРЯ 19:33
        РЯДОМ С ТВЕРСКИМ АЭРОПОРТОМ
        По пути в аэропорт мы в очередной раз сменили машину и теперь осторожно ехали на стареньком белом авто «Фольксваген-жук», набившись туда, как селедки в бочку. Его водитель поневоле остался с нами и теперь сидел на заднем сиденье, между Светланой и Максимом.
        Когда аэропорт был совсем рядом, Денис вдруг притормозил у придорожного магазинчика.
        - В чем дело? - поинтересовался я, вертя в руках от нечего делать, врученный мне Светланой пистолет.
        - В чем дело? Страшно мне, выпить хочу для храбрости. Не каждый день самолеты захватываю.
        - Замечательно. Мы и так в полном отстое. А ты еще решил напиться за рулем? - не особо уверенно запротестовал я.
        - Да пусть идет, Саш, у нас еще есть время до отлета, - вступилась за Кабана Светлана.
        Денис радостно повернулся к хозяину «фольксвагена», вынул у него из внутреннего кармана пиджака потертое портмоне и вышел из машины. Максим, яростно сжимая сумку с деньгами, высунулся в окно и крикнул ему вслед:
        - И водки возьми, ледяной, из морозилки!
        - Ты же не пьешь вроде уже полгода? - спросила Светлана.
        - Перед смертью здоровый образ жизни, думаю, мне уже ни к чему.
        Через пару минут вернулся Денис с двумя полными пакетами в руках. Он передал оба пакета Шустрому, а себе оставил только бутылку коньяка и лимон.
        Сев за руль, он отпил горячительного напитка прямо из горлышка бутылки и недовольно поморщился. Затем откусил кусок от неочищенного цитруса и скривился еще больше.
        - Фу, блин, теплый и противный, наверно, паленый. Хотя… Чувствую, тепло пошло по организму, вроде ничего, сойдет.
        Глядя, как бутылка пошла по кругу, я недовольно покачал головой: моя вера в успех предстоящего предприятия стала еще меньше.
        Коньяк отхлебнули даже Светлана и пленный хозяин машины. Когда очередь дошла до меня, я со вздохом обменял пистолет на коньяк, решив, что стрелять все равно не буду, а выпивка хоть и не увеличит шансы на успех, но уменьшит страх.
        - Нормальные террористы месяцами готовятся к тому, чтобы осуществить захват самолета, и то плохо кончают. А тут суперкоманда алкоголиков, из которых один склеротик, вторая психопатка с манией убивать всех подряд, плюс еще двое, скажем так, тоже не высокоэффективных товарищей. - Не особенно уверенно возмутился Максим, потом резко выдохнул и отпил водки прямо из горла бутылки.
        Его реплика никого не остановила, и мы поехали навстречу своей судьбе.
        Перед въездом в аэропорт был шлагбаум. Денис скомандовал всем пригнуться и, не сбавляя скорости, поехал прямо на него. Прикрыв глаза руками, я сжался, как мог.
        Последовал удар. Когда я убрал руки от лица и ссыпал с них осколки лобового стекла, то увидел, что мы во весь опор мчимся в сторону самолета, на который по трапу поднимались последние пассажиры.
        Позади меня что-то недовольно бормотал владелец машины, но его страдания близились к концу.
        Мы подъехали к самолету, когда уже заканчивалась посадка. Светлана выскочила из машины и, оттолкнув пожилую пассажирку так, что та плюхнулась на взлетную полосу, побежала дальше по трапу с автоматом в одной руке.
        - Не вздумай закрыть дверь! Пристрелю к чертовой матери, - крикнула она стюардессе, но та восприняла ее угрозу как команду к действию и попыталась быстро захлопнуть люк.
        Сделать это она не успела. Два одиночных выстрела - и ее стройные ножки подкосились. Девушка с нечеловеческим воплем боли и ужаса рухнула у двери.
        Светлана ворвалась внутрь, а мы последовали за ней, оставив хозяина «фольксвагена» в раскуроченной машине.
        Оказавшись внутри самолета, мы застали Светлану, обращавшуюся с пламенной речью к пассажирам.
        - Так, Сочи отменяются. Летим во Владивосток, там тоже тепло и море! Поэтому всем сидеть тихо и не геройствовать, - продекларировала Светлана ошарашенным пассажирам.
        Затем она повернулась ко мне.
        - Саш, побеседуй с народом, а я пойду, уговорю пилотов взлететь побыстрее, - сказала она мне и пошла в сторону кабины.
        - Вы двое, - я указал пальцем на самых крупных пассажиров, - на выход, вынесете раненую, - скомандовал я.
        Пассажиры радостно согласились помочь, и уже вскоре Максим закрыл за ними люк.
        Отобрав у одного из пассажиров сотовый телефон, чтобы не светить свой, я позвонил в полицию.
        - Добрый вечер, я всеми разыскиваемый Быстров. Сейчас я угоняю в Тверском аэропорту самолет. У трапа мы оставили случайно раненную стюардессу, так что окажите ей помощь, - сказал я и, отключив телефон, бросил его хозяину. Тот, правда, не поймал сотовый, а уронил на пол, отчего несчастный смартфон разлетелся на мелкие детали.
        Услышав, как начался прогрев двигателей самолета, я решил, что Светлана уже убедила пилотов доставить нас туда, куда надо. Поэтому поручил свою охрану Максиму и пошел в салон первого класса, откуда выгнал всех пассажиров. Затем присел в кресло, вытянул ноги и понял, что отключаюсь. Через пару мгновений было уже невозможно сопротивляться сну, и я закрыл глаза.
        Мне снился странный мир. Мир тьмы. Мир космоса почти без звезд. Печальное, красновато-коричневое светило, одиноко дарящее свой скудный свет бесконечному мраку. Эта звезда была ядром, вокруг которого вместо планет вращалось огромное техногенное кольцо мегагорода. Бледные купола его и закованные в похожие на металл ржаво-багровые стены, ловили кровавые отблески умирающей звезды. Семью лучами на равном расстоянии из кольца выделялись зловещие космические корабли, размером с целую планету каждый. Со всех сторон бесчисленным полчищем к последнему пристанищу тянулись космические флотилии в надежде на убежище. Однако было уже поздно. Корабли-гиганты отшвартовались и начали пугающий синхронный танец сближения друг с другом. Постепенно все они, слившись воедино, выпустили из своих недр ослепляющий луч. Его энергия все нарастала, и в какой-то момент в том месте, куда бил луч, образовалась червоточина. Затем последовал залп, превосходящий по мощи все бывшее до этого… Единый корабль бил в одну точку… Удар… Ничего… Снова удар… Залп еще мощнее… Еще и еще… Наконец, червоточина запульсировала, и мегакорабль
устремился в воронку, навсегда оставляя умирающий мир по другую сторону закрывшейся за ним дыры…
        Сон растаял, и я проснулся. Это произошло оттого, что Светлана трепала меня за щеку.
        Она принарядилась в костюм стюардессы, видимо, отобрав его у напарницы раненой бортпроводницы.
        - Босс, с тобой хотят поговорить по рации. Ты бы не мог пройти в кабину пилота.
        Встав с кресла и бросив взгляд в иллюминатор, я убедился, что мы уже летели. За окном белели облака, в разрывах между которыми виднелись желтеющие поля и березовые рощи. Холмы, деревни, мелкие реки и дороги сплетались в клочковатый зеленовато-золотистый осенний ковер. И все это вместе было подсвечено кровавыми отблесками заката.
        В облаках с обеих сторон самолета нас сопровождали два истребителя.
        Войдя в кабину, я надел наушники с микрофоном и услышал знакомый до отвращения голос серолицего. В этот раз он сильно шепелявил и болезненно булькал.
        - Ну здравствуй, Саша. Наше знакомство как-то не сложилось с самого начала. Есть некоторое недопонимание, но на самом деле я на твоей стороне. Однако сейчас это неважно. В данный момент у меня к тебе есть деловое предложение. Некто Тимур позвонил в ФСБ и сказал, что, возможно, ты находишься с его девушкой Златой. Он дал им ее телефон, а так получилось, что заодно и мне. Мы ее запеленговали и захватили, так сказать, в плен. Так вот я готов поменять ее жизнь на твою поездку в Соликамск. Дружков твоих мы можем отпустить… Соглашайся… Понимаю, что ты многого не знаешь и пока не понимаешь, как это важно для тебя, поэтому я объясню просто: не согласишься, мы ее убьем. В крайнем случае, будем гоняться за вами, пока у вас топливо не кончится, и я все равно получу то, что мне нужно.
        - Чего он хочет? - с нескрываемым интересом спросила Светлана.
        - Торгуется. Требует, чтобы мы летели в Соликамск.
        - Дай-ка мне микрофон, - девушка забрала себе наушники с микрофоном.
        - Слушай меня, ты, тухлого мяса кусок. Единственное, что ты можешь сделать, чтобы нас остановить, - это сбить, если, конечно, у тебя кишка не тонка. Но знай: тому, что ты хочешь, не бывать, а последствия от агрессии тебя не порадуют!
        Не прошло и минуты после ее ультиматума, как один из истребителей сопровождения полоснул пулеметной очередью по крылу самолета.
        Перепугавшись и не глядя на Светлану, я погрозил ей кулаком и выбежал в салон. Посмотрел в иллюминатор, увидел, как тонкой струйкой капель топливо начало вырываться наружу и распыляться среди облаков. Потом поток вспыхнул факелом, словно сопло ракеты.
        - Черт! - ужаснулся я. - Нас подбили, дура ты эдакая!
        Вбежав обратно в кабину, я вырвал из рук немного оторопевшей Светланы рацию.
        - Вы нас подбили! Зачем вы ее послушали, я бы согласился!
        - Вот это деловой разговор, Саша. Не волнуйся, топливо прогорит и потухнет, никуда вы не падаете. Правда, до Владивостока вы уже не дотянете, а вот до Соликамска вполне. Не переживай: там будет вертолет для твоих людей, а тебя я убивать тоже не собираюсь. Да, дорогой, и еще одно: этой красновласой ты не верь, она тебе не друг.
        Было непонятно, откуда серолицый знал, на сколько нам хватит топлива, но говорил он очень уверенно. Впрочем, выбора у нас, похоже, не было.
        Повернувшись к Светлане, я скомандовал.
        - Летим в Соликамск!
        Девушка застыла с недовольным видом в нерешительности, словно взвешивала у себя в голове какие-то доводы за и против. Видимо, все-таки приняв для себя определенное решение, улыбнулась безмятежной улыбкой.
        - Как скажешь, зайка. Ты же здесь главный… - и отворачиваясь от меня, добавила чуть тише, говоря уже, видимо, сама с собой. - Не думала я, что эта тварь чахоточная так далеко зайдет.
        Мы сменили курс и продолжили полет уже совсем в другом направлении.
        6 СЕНТЯБРЯ 22:42
        В САМОЛЕТЕ, ЛЕТЯЩЕМ В СОЛИКАМСК
        До Соликамска из Москвы было немногим больше полутора тысяч километров. Даже с учетом отклонения от курса, для самолета это не так далеко. Ярославль, Кострома, Киров, и вот уже внизу раскинулся Пермский край.
        У меня было какое-то время на раздумье. Пока Денис пил из маленьких бутылочек коньяк, а Максим, вспоминая свои тренировки по карате, пытался заниматься растяжкой между рядами, я ручкой на салфетках рисовал замысловатые картинки и думал о своей жизни.
        Словно в кино, сменяли друг друга города и люди. Жизнь неуправляемым потоком несла меня куда-то, как упавшую в воду ветку. Тщетно пытаясь склеить обрывки своей прошлой жизни в настоящем, я чувствовал себя абсолютно бессильным и запутавшимся.
        Я снова и снова пытался все осмыслить, чтобы, хотя бы немного, повлиять на происходящее, но просто ходил по кругу, без всяких новых идей. Моя жизнь напоминала несущийся на огромной скорости поезд, в котором я был простым пассажиром, а никак не машинистом.
        Устав от самого себя, я попросил Светлану принести мне обед, а после откинулся в кресле и снова уснул.
        Сон был непонятным и тревожным. Мне снилось, что я был где-то среди звезд, внутри космической станции или на каком-то космическом корабле.
        Под нами в иллюминаторе виднелась Земля с яркими вспышками ядерных взрывов. Рядом со станцией проплывали грозного вида корабли, и между ними тоже шел бой. Кто с кем воевал, понять было невозможно, но одно было очевидно, что силы противников равны. Это было похоже на тотальное уничтожение всех и вся.
        Рядом со мной были Светлана и Тимур, который почему-то опирался на трость серолицего. Выглядели они оба очень плохо. Их тела были истерзаны, словно собраны из клочков, и в местах их соединения пульсировал красный свет.
        Кроме них, прямо передо мной стояли мои живые копии - шестеро близнецов, которых можно было отличить только по одежде. Они были очень ухожены и явно дорого одеты. На моих спутников они смотрели свысока, как на плебеев.
        Тимур умоляюще посмотрел на меня.
        - Ты должен все остановить! Мы все испортили, только ты в силах повернуть историю вспять.
        Одна из моих копий улыбнулась и заговорила со мной.
        - Ты один из нас. Мы примем любой твой выбор. Мы всего в шаге от того, о чем человечество не могло и помыслить. Все остальные лишь прошлое, тени, исчезающие в полдень.
        Станцию или корабль стало основательно трясти, а мой сон начал рассыпаться. Последнее, на что я обратил внимание, был медальон, украшавший каждого из моих двойников. Это был круг с отходящими от него, словно лучи, семью буквами «Т», в центре которого был изображен глаз.
        Виденье постепенно растаяло, но разрушившая его тряска осталась.
        
        Глава 5
        День пятый /пятница/
        Тайное место
        7 СЕНТЯБРЯ 00:04
        ПЕРМСКИЙ КРАЙ, АЭРОПОРТ СОЛИКАМСКА
        Проснулся я как раз на подлете к месту назначения. Самолет немного трясло, но, к счастью, мы не падали.
        Серолицый вроде нам не соврал. Топливо выгорело не до конца, и до пункта назначения вполне можно было дотянуть. Мы начали плавное снижение, однако, несмотря на мягкую посадку, аплодисментов от пассажиров не получили.
        Аэродром под Соликамском оказался небольшим. Скорее, это была просто военная взлетная полоса. Сразу же после приземления самолет подъехал к стоявшему неподалеку вертолету, который в свете луны напоминал сказочное насекомое. Рядом, в лучах его прожектора в кресле-каталке сидел человек с тростью. Кроме него здесь находились еще двое военных и прикованные наручниками с двух сторон к креслу Злата и Тимур.
        К самолету подъехал трап, и я открыл люк, чтобы выйти. Неожиданно Светлана резко оттолкнула меня от проема и, выставив в люк ствол автомата, открыла огонь.
        - Ты что делаешь?! Злату заденешь! - крикнул я, тщетно пытаясь помешать Светлане стрелять и с трудом оттесняя ее от выхода.
        - Изменяешь мне, - ехидно улыбнулась красновласка, продолжая сопротивляться и палить, уже не глядя, в люк. - Не бойся, я не ревнивая. Останется твоя подружка жива и здорова. Как ты и просил, мирных жителей я не убиваю.
        Обойма в автомате закончилась, я зло отодвинул переставшую сопротивляться Светлану и выглянул наружу.
        Солдаты были мертвы, серолицый бездыханно лежал в инвалидном кресле, изрешеченный пулями гораздо больше, чем требовалось для уверенной констатации его смерти. Тимур и Злата стояли в шоке, но живые и невредимые.
        - Видишь, какая я молодец. И овцы целы, и волки сдохли. Забирай свою подружку, и летим прежним курсом, - сказала довольная собой Светлана.
        С неба по очень низкой траектории спикировал один из истребителей. Он безжалостно полоснул пулеметной очередью по самолету, лихо раскурочив пару его двигателей, которые мгновенно вспыхнули.
        - Да, молодец, Светлана, нет слов! Все к вертолету! - скомандовал я.
        Вся команда быстро спустилась по трапу, а я, сбежав вниз, подошел к Злате и обнял ее.
        - Прости меня… - прошептал я ей на ухо и, едва коснувшись пальцем, расстегнул ее наручник.
        Самолет начал опасно разгораться. Испуганные пассажиры, сбивая друг друга на трапе, бросились от него во все стороны, как тараканы.
        Мы тоже поспешили к вертолету, бросив Тимура на произвол судьбы.
        Убегая, я посмотрел на серолицего. Вид у трупа был жуткий. Его лицо словно сшили из отдельных кусков, местами оно обгорело до черноты. Вместо одного из глаз зияла дыра. Помимо былых травм, он теперь был еще и изрешечен Светланой из автомата, как мишень в тире.
        Уже уходя, Светлана напоследок толкнула коляску с мертвецом и, повалив ее, заставила Тимура сесть на асфальт рядом с креслом, к которому он был все еще пристегнут наручником.
        - Имейте совесть! Не бросайте меня! - крикнул нам вслед Тимур.
        - Да пошел ты, - бросил ему я, спеша за остальными.
        - Ну и ладно! - обиженно ответил теперь уже бывший парень Златы, он встал и побрел прочь, таща за собой пустое кресло, серолицый хозяин которого остался одиноко лежать на бетоне взлетной полосы.
        Наконец мы добрались до вертолета и начали в него загружаться.
        Грохнули два взрыва подряд - это рванули топливные баки самолета.
        Однако нам было не до них.
        Кабан бодро выпихнул пилота и сам сел за штурвал, от нетерпения потирая руки. Когда мы взлетели, стало видно, как на аэродром въехали военные машины и из них начали выгружаться солдаты. Небольшая группа прибывших людей побежала к Тимуру, пристегнутому к инвалидному креслу.
        Денис вел вертолет немного дергано, видимо, приноравливаясь к новой технике, но вскоре аэродром исчез в темноте ночи, и мы начали быстро удаляться, летя над лесом. Через некоторое время показался город, а я все еще не решил, куда лучше направиться.
        Минут через десять, когда мы пролетали рядом со зданием, огороженным высоким забором и с плотно зарешеченными окнами, затрещало переговорное устройство, и я услышал голос Тимура:
        - Немедленно посадите вертолет или мы вас собьем!
        В подтверждение угроз мимо вновь пролетели истребители, выпустив пару очередей по крышам домов.
        - Опа, вот оно, значит, как. Да он меня провел! Оказывается, я стреляла уже по трупу, а надо было… - Светлана не договорила.
        Денис начал спуск, и она мгновенно кинулась вырывать у него из рук штурвал.
        - Даже не вздумай! Улетай отсюда! - она буквально визжала на него в истерике.
        - Уберите эту дуру, пока нас не сбили! - возмутился Денис, продолжая сажать вертолет.
        Мы с Максимом навалились на Светлану, но она вцепилась в штурвал с нечеловеческой силой.
        Наши усилия были абсолютно бесполезны, справиться с ней мы не могли до тех пор, пока, наконец, мои сверхспособности не вздумали подключиться.
        Гипофиз выделил гормон кортизол, и одновременно с его появлением силы в организме удесятерились. Я отшвырнул строптивую красновласку на задние кресла вертолета, как тряпичную куклу.
        Кабан наконец посадил вертолет, и мы вышли.
        Перед нами стояло огороженное двойным забором, выкрашенное белым, но местами облезлое здание тюрьмы. Оно лишь двумя этажами возвышалось над стеной забора. Каменная смотровая вышка в углу этого высокого забора мрачно смотрела на нас своей пустой глазницей узкого окна на самом верху.
        На улицах рядом со зданием тюрьмы было пустынно. Людей уже давно эвакуировали из зоны карантина, а военные не рисковали подходить к тюрьме слишком близко. Видимо, это было связано с теми кучками серого пепла, что были рассыпаны повсюду как знаки предупреждения о смертельной опасности.
        - Ты даже не представляешь, что ты наделал, придурок… - зло прошипела Светлана на Кабана.
        Однако договорить она не успела. В этот момент здание тюрьмы содрогнулось и обрушилось, подняв облако пыли. В небо взмыло крылатое существо, сверкая черным опереньем в свете луны.
        И я сразу же ощутил какую-то странную, нереально сильную тягу к нему. Казалось, каждая клеточка моего тела взывала к близости с этим удивительным созданием. В нем пульсировала невероятная сила, которая неведомым образом вступала в резонанс с моей и усиливала ее невообразимо. Существо немного спустилось к нам и зависло в метре над дорогой. Внешне оно уже мало походило на астронавтку с МКС. Теперь не только крылья отличали ее от людей, но и странные удлиненные черты лица, свечение тела и тонкая, но опасная своими острыми краями чешуя.
        Существо внимательно посмотрело на меня светящимися голубыми глазами словно хотело что-то сказать.
        Однако нашей беседе было не суждено состояться. Светлана изловчилась и, сделав нечеловечески мощный прыжок на несколько метров вверх, вцепилась своими ногтями крылатому существу прямо в шею и стала раздирать ее в кровь.
        В ту же минуту тело Светланы начали покрывать красные точки, словно сотни мальчишек направили на нее свои лазерные указки.
        Послышался раскатистый залп, но девушка уже успела спрыгнуть обратно, и почти весь шквал пуль обрушился на руины тюрьмы. Однако несколько выстрелов попали в крылатое существо, и оно рухнуло к нашим ногам. Хотя, скорее всего, причиной падения стали все же не огнестрельные ранения, а старания Светланы, вырвавшей целый кусок плоти из шеи существа, откуда теперь фонтаном била бледно-голубая кровь.
        Последнее, что оно сделало, - рефлекторно, а может и намеренно, дернуло рукой в сторону Златы.
        Девушка вскрикнула оттого, что в ее плечо вонзился оторвавшийся от существа острый кусок какой-то пластины, похожий на ноготь.
        Огни лазерного наведения начали вновь шарить повсюду. Улицы наполнились гулом подъезжающих автомобилей, которые вскоре остановились рядом с нами.
        Из головной машины вальяжно вышел Тимур. Теперь он был без наручников и в своей руке самодовольно сжимал трость серолицего. За ним выстроилась длинная вереница военных машин. С другой стороны к нам подъехала такая же колонна, отрезав путь к отступлению.
        Светлана с ненавистью посмотрела на Тимура.
        - Обманул меня! Ну теперь от тебя хоть не воняет… Однако…
        Тимур зло ухмыльнулся и, резко выхватив пистолет, несколько раз выстрелил в Светлану.
        Девушка, не ожидавшая такого поворота событий, схватилась за живот, на котором быстро росло кровавое пятно.
        - Ты что творишь! Совсем чувство реальности потерял! - несмотря на боль, Светлана была в ярости.
        - О нет! Напротив, я все прекрасно осознаю! Это ты все еще никак не можешь оценить наше место в Истории. Но коль ты настолько тупа, так хоть мне не мешай! - ответил Тимур и выстрелил девушке прямо в сердце. - Позже договорим…
        Захлебнувшись собственным вздохом, Светлана рухнула на асфальт.
        Злата прижалась ко мне всем телом, прячась за моей спиной от солдат.
        - Не бойся, - попытался я успокоить девушку.
        - А я и не боюсь. Ты же со мной, - Злата прижалась еще сильнее.
        От прикосновения девушки я почувствовал все то же нарастающее ощущение, которое впервые посетило меня совсем недавно при встрече с крылатым существом, однако теперь его источником была Злата. Наши энергии пульсировали на одной волне. Мрак струями тумана начал исходить от нас обоих. Увидев, что глаза у Златы начинают светиться так же, как у крылатого существа, я понял, что какая-то часть его перешла к моей любимой.
        Посмотрев в сторону Тимура, я ожидал увидеть направленный на нас пистолет. Но вместо этого я увидел на его лице лишь самодовольную улыбку. Казалось, что он был просто счастлив. Тимур рукой схватил за волосы тело Светланы и потащил его прочь, удаляясь быстрыми шагами и покручивая свободной рукой трость.
        Солдаты, не понимая, что делать, когда их командующий, не отдавая приказа, ушел, застыли в нерешительности. Воспользовавшись моментом, Денис и Максим вернулись в вертолет.
        Кабан его завел, и винт начал набирать обороты. Нам со Златой что-то кричали из вертолета, но я, ощущая неконтролируемый рост нашей силы, махнул напарникам рукой, чтобы улетали без нас.
        Больше я не имел над собой власти. Странные вибрации охватили все мое тело. Во мне началась цепная реакция, и запустила ее, видимо, Злата.
        Где-то, словно совсем в другом мире, послышались выстрелы, но они были не в силах причинить нам вреда. Просто всполохи, похожие на новогодние петарды.
        Пули входили в наши тела, словно в желе, разрывая одежду и растворяясь, попадая внутрь, но не причиняя нам ни травм, ни боли.
        Где-то на заднем плане прочь улетал вертолет.
        Мрак начал струиться от наших тел, он образовал вокруг нас кокон, извергающий в пространство вокруг протуберанцы тьмы и зигзаги зловещих черных молний невиданной силы. Своими яркими всполохами они испепеляли все на своем пути. Выжигая людей и машины дотла, молнии все нарастали и нарастали в своей мощи.
        Довершал их работу ветер, который подхватывал и разносил прах по всей округе.
        Мы стали странной черной дырой, которая не всасывала окружающую материю, а лишь обращала во тьму.
        Удивительный танец мрака кружил нас все сильнее и сильнее. Щупальца тьмы росли и вырывали из пространства целые куски зданий, стоявших вокруг. Они осыпались блестящим черным песком, который образовывал на земле вихреобразные узоры, словно под действием какого-то гигантского магнита.
        Молнии своими ударами начали вспарывать землю, и на поверхности появлялись глубокие борозды, походившие на рваные раны.
        Гул, грохот, треск. Запах электричества и гари. Мелкие трещины, расширяясь в разломы, поползли от нас во все стороны, разрывая асфальт дороги, чернозем газонов и стены домов. Казалось, сама плоть земли задрожала под напором невероятной силы, способной расколоть ее до самого океана магмы.
        Под действием неведомых сил мы со Златой воспарили в небо. Страха не было. Наоборот, неописуемое счастье наполнило все мое сознание. Взяв за руки любимую, я посмотрел в ее горящие пламенем глаза.
        - Все так странно, - сказала девушка и, несмотря на весь происходящий вокруг кошмар, улыбнулась своей солнечной, абсолютно человеческой, прежней, улыбкой.
        Повинуясь притяжению глаз Златы, я поцеловал ее, и от соприкосновения наших губ я ощутил всю реальную полноту нашей силы.
        В небе вокруг начинало твориться что-то пугающее. Вихри стали закручивать облака вокруг нас, словно вокруг воронки торнадо. Становилось темнее и темнее, но прямо над нами все оставалось спокойным, были видны даже звезды в несчетном количестве.
        Однако мне было в этот момент не до стихии, что разбушевалась вокруг.
        Память, дремавшая во мне, начала просыпаться. Одно за другим в моей голове проносились бессвязные виденья, похожие на фантазии или воспоминания из какой-то другой жизни.
        Сначала я увидел себя на бесконечной площади посреди открытого космоса. Там стояли миллионы разумных невиданных существ. Затем на гигантском межзвездном корабле, летевшем навстречу тысячам других, я смотрел в огромный иллюминатор на космические просторы. Звезды, планеты, странные города, невероятные пейзажи и удивительные животные. Голоса, люди, фантастические создания, идеи и мысли - все слилось воедино, увлекая меня в бешено вращающуюся воронку образов и фактов, от которых мозг был готов взорваться.
        Чтобы не сойти с ума, я выхватил одно из земных воспоминаний, которое чем-то меня тронуло. Собравшись с силами, я попытался углу биться в него, ища хоть какую-то опору в захватившем меня хаосе. Воспоминание было ярким, видимо, довольно важным для меня прежнего, и потому позволило, хоть ненадолго абстрагироваться от обрушившейся бессвязной информации…
        ОКОЛО ПЯТИ ЛЕТ НАЗАД
        ВЛАДИМИР, КВАРТИРА АЛЕКСАНДРА БЫСТРОВА
        Мне вспомнилось, что в тайных глубинах души, всю свою жизнь я ждал чего-то из ряда вон выходящего. Это было, конечно, странно, ведь ничто из того, что произошло со мной до определенного времени, не давало оснований для подобных надежд. Напротив, судьба всячески пыталась меня засунуть в глубокую серость и заурядность.
        Настоящих родителей своих я не знал, а приемные как-то не очень обо мне заботились. Приемная мать помешалась на религии и сначала сутками напролет пропадала в храме, а потом и вовсе ушла в монастырь. Приемный отец с ней развелся почти сразу после моего усыновления и с тех пор почти не появлялся, то путешествуя по миру, то уходя в запой.
        В школе особыми дарованиями я не блистал, кое-как вытянув ее на тройках. Однако я все-таки очень постарался и сумел поступить в университет, правда и там себя особо не показал. Дернулся на первом же курсе по наивности в депутаты и, естественно, без денег проиграл. Пробовал начать бизнес, но не потянул конкуренции и налогов.
        Отсутствие каких-либо талантов, нужных связей и даже денег я компенсировал обидой на весь мир и гипертрофированными, ничем не подкрепленными амбициями. С черной завистью относясь ко всем, кто был хоть в чем-то успешнее меня, я искал в победах окружающих неоправданную благосклонность к ним судьбы. В меня не верили ни учителя, ни знакомые, считая посредственностью, каких много. Но чем меньше они меня ценили, тем больше я искал способов поверить в себя.
        Шли годы, но я никак не менялся внутри, оставаясь все тем же обиженным на жизнь парнем. Внешне я старался этого, конечно, никак не показывать. Напротив, к тому времени я уже выглядел вполне успешным и уверенным в себе человеком. Двенадцать лет усиленных занятий боксом и силовым троеборьем плюс достаточно крепкий, хотя и не очень честный, бизнес - все это благополучно маскировало мою ранимую душу и комплексы.
        Безусловно, я был труслив и ленив или, как сейчас принято говорить, недостаточно мотивирован. Чтобы компенсировать свои недостатки и как-то выжить, я без жалости кидал себя в самую пучину событий и, оказываясь в сложном положении, обычно выходил из любой передряги еще более сильным.
        Случались, конечно, и казусы. Злобная вселенная вела себя в соответствии с теми представлениями, которые о ней сложились у меня в голове, и периодически готовила ловушки. Например, все мои благородные попытки ведения честного бизнеса разбились о суровую реальность еще в самом начале.
        То государство прижимало, то конкуренты, то собственные сотрудники или партнеры подставляли, сводя все мои труды на нет и периодически подводя меня к грани финансового краха.
        Порой отчаяние просто убивало меня, но я снова и снова находил силы начать все заново.
        Со временем я все-таки нашел свои способы выживать в этом мире хищников и даже понемногу начал в нем преуспевать.
        Пожалуй, переломным моментом стало обнаружение собственного дневника, каким-то образом написанного мной будущим. Он не дал мне выигрышных номеров лотереи, но показал, что моя жизнь не бессмысленна, что мне уготовлена особая миссия. Правда, ее исход меня не совсем устраивал. Поэтому передо мной стояла двоякая задача: с одной стороны, следить, чтобы до определенного времени события не менялись, ведь иначе все предсказания теряли смысл, а с другой стороны - быть готовым в нужное время действовать, чтобы финал получился не таким, каким он описан в дневнике.
        Окрыленный тем, что описанные мною же события сбывались, я почувствовал способность к тому, чтобы постепенно изменять не столько окружающий мир, сколько самого себя. Пусть и не быстро, я все больше и больше заставлял себя быть последовательным в достижении собственных целей. Самодисциплина и планирование стали моим новым идолом. У меня появились свои четкие внутренние правила и конкретные задачи в жизни.
        Конечно, избавиться от старых привычек было нелегко. Многократно срываясь и кляня себя потом за это, я все-таки постепенно менялся. Однажды, вновь почувствовав после очередной неудачи, что теряю всякую надежду, я взял нож и, глубоко процарапав им кожу, на правой руке написал: «Клянусь победить». Было больно, хотя из дневника я знал, что после попадания под поезд это амбициозное заявление просто бесследно исчезнет. Но тогда эта боль стала мне напоминанием о моем решении…
        Очередной важной вехой моей жизни должен был стать момент, также описанный в дневнике, но точной даты его я не знал, ведь там он был подан лишь как смутное видение прошлого. Как я ни ждал, ни готовился к нему, он все равно оказался для меня неожиданностью…
        В тот день я включил расслабляющую музыку и плавно погрузился в теплую приятную воду небольшого, с разноцветной подсветкой джакузи. Жена сегодня отбыла в гости к родственникам, видимо, посовещаться, как меня обобрать при разделе имущества. И хотя официально мы еще были женаты, я знал, что угрозы о разводе не голословны.
        Сейчас мне было приятно хоть немного насладиться покоем и одиночеством. Удивительно, но сегодня не нужно было наконец никуда спешить и решать бесконечные рабочие проблемы. Не было необходимости держать оборону от инсинуаций жены, которая всячески пыталась спровоцировать конфликт, втайне лелея надежду, что я ее ударю и тогда меня можно будет обобрать по максимуму. Но я держался, и это бесило ее еще больше.
        Меня радовало, что наконец-то выдался редкий день покоя и неспешных размышлений.
        Однако, не успел я даже немного расслабиться, как пронзительно заверещал сотовый телефон. Тяжело вздохнув, я вылез из ванны и, оставляя за собой влажные следы, пошел к телефону.
        Судя по фото, которое высветил дисплей, звонил мой напарник Максим, единственным недостатком которого было затягивание и удорожание любых поручаемых ему проектов. Правда, с моим мнением готовы были поспорить многие из наших общих знакомых и наверняка назвали бы более длинный перечень его вредных черт. Но для меня они не имели особого значения. Не любил я никого осуждать, так как знал за собой, пожалуй, и большее число недостатков.
        Нажав клавишу ответа, я заговорил с Максимом:
        - Надо же, кто на связь вышел! Где ты был? Сто раз тебе звонил!
        - Телефон разрядился…
        - Да-а-а? Сколько тебя знаю, столько прошу купить автомобильную зарядку. Это что, суперэксклюзив? Непозволительная роскошь?
        - Завтра куплю.
        - Не верю я тебе, ну да ладно. Что там по земле? Все осмотрел? Стоит она хоть чего-нибудь?
        - Да, тебе понравится. Давай подъезжай. Сам посмотришь.
        - А до завтра не подождет? - с надеждой спросил я, заранее понимая, что мой отдых на сегодня закончен.
        - Подождет, в принципе. Но лучше приезжай. Не сомневаюсь, что это то, что тебе нужно.
        - Хоть недалеко от центра?
        - Ну не совсем… Жду тебя у старого аэропорта.
        - Так это ж конец города!
        - Говорю тебе, увидишь - обалдеешь.
        - Если не обалдею, голову тебе оторву - за то, что такой отдых мне испортил.
        Быстро переодевшись и даже не высушив волосы, я сел в машину и поехал на встречу с Шустрым.
        Приехав к старому аэропорту, я потом еще долго трясся по дороге, следуя за старой, облупившейся машиной Максима по закоулкам, чертыхаясь и проклиная себя за то, что ввязался в это безнадежное дело.
        Объект оказался заброшенной, полуразрушенной церквушкой на границе старого городского кладбища в низине на окраине города.
        Уже выходя из машины, я начал ругаться на Шустрика. Но тот почему-то улыбался и не обращал внимания на мое негодование.
        - Ты что, дурак? Чего хорошего в этой дыре у старого кладбища, где ни общественного транспорта рядом, ни коммуникаций? Какой тут дом построишь? Кому он будет нужен? Бомжам и наркоманам? Да и что мне с этой церковью сгнившей делать? Ее не перестроишь, только сносить!
        - Призрак, дружище, сам подумай. Тут всего несколько домов на улице, а значит, будет тихо и без лишних глаз. Это идеальное место, куда можно вложить деньги, чтобы их не съел развод.
        - Может, ты и прав. Наследство она к дележке не приложит. Просто район, конечно, не очень…
        - Плюнь на район! Я тут по этой развалине полазил, у нее такое мощное основание! Там что-то было до этой церкви. То, на чем ее построили, просто огромно.
        - И что это нам дает?
        - Во-первых, стены церкви толстые. Идеальные для будущего дома. Такой небольшой замок можно забацать. Во-вторых, сделаем захват земли, потом через суд выкупим у города за бесценок. Тут фундамент из таких плит, что на нем сразу можно строить. Стены в один кирпич выведем - и вуаля, у нас огромный складской терминал. Сдавай в аренду - и живи на процент.
        - Одна дорога сюда обойдется больше любой прибыли… И насколько большая площадка?
        - Думаю, приличная. Полазил в подвале церкви, примерно прикинул. Похоже, она тянется туда очень далеко. К тому же ремонт дороги в плане города, аэропорт будут восстанавливать под малую сельхозавиацию.
        - Ну это уже интересно. Еще раз все проверь, куда плиты доходят, и точно вычисли площадь. Будем вступать в наследство, а затем и землицу вокруг тоже приберем к рукам.
        Конечно, в таком решении меня убедили не доводы Максима, а то, что это дело с землей и наследством идеально совпадало с тем, что было описано в моем дневнике. Конечно, сомнения еще имели место, но скорее не потому, что какие-то детали не совпадали, а потому, что я по характеру был не очень доверчивым человеком и ждал подвоха от кого и чего угодно, даже от собственного дневника из будущего.
        Так или иначе, всего месяц спустя я стал счастливым обладателем собственного кладбища и захудалой церквушки. Однако, только начав строительство на полученный под землю и поручителей кредит, я понял, насколько велики его перспективы. Это место оказалось для меня настоящим золотым Граалем.
        Уже несколько месяцев шло активное строительство. Куча неумелого сброда работала под авторитетным началом Шустрого, который постоянно смотрел в проект так, словно держал его впервые, и все время с искренним удивлением находил в нем что-то новое. Помимо Максима на строительной площадке то и дело появлялись с умным видом и остальные мои товарищи. Давали заумные советы, предлагали более дешевые варианты по закупкам стройматериалов, однако без особой надежды, что Макс к ним прислушается. Скорее, чтобы просто показать свою значимость.
        Обычно приезжали они в те редкие дни, когда я лично туда наведывался. Вот и сегодня был именно такой день. Прогуливаясь по стройке, я мысленно матерился, понимая, что меня все и во всем пытаются надуть. Конечно, если бы я находился на площадке постоянно, многие затраты сразу бы сократились, но тогда, возможно, пропал бы интерес к делу у строителей и у Шустрого и пришлось бы нанимать профессионалов, а это вышло бы еще дороже. Мне не оставалось ничего другого, как просто следить за процессом и удерживать расходы в рамках разумного.
        Перегнувшись через остатки реконструируемой стены церкви, я внимательно вглядывался в разрастающийся вместо кладбища котлован и силился понять, каким таким строительным мусором и землей мой прораб умудрился заполнить более двухсот машин, о которых я узнал вчера из представленной мне сметы. Оценить объемы выкопанной земли оказалось сложно, но зато я увидел, как на дне белели те самые крупные, подогнанные одна к одной глыбы монолитного основания.
        - Эй, Макс, а что у нас с котлованом? - заговорил я с Шустрым, который еще минуту назад был рядом, но неожиданно исчез. - Даже на глаз вижу, что он меньше, чем по проекту.
        Откуда-то из кустов появился, словно специально вывалявшийся в пыли, Шустрый с заляпанной жирными пятнами пачкой ксерокопий проекта строительства.
        - Глыбы видел? - спросил неизвестно чему радующийся Макс.
        - Да, глыбы хорошие.
        - Думаю те, кто строили церквушку, тоже сэкономили на фундаменте, а эти булыжники тут еще, наверное, с каменного века лежат. Думаю, на фундаменте наших складов рядом с твоим особняком мы пару лямов легко сэкономим.
        Теперь и на моем лице заиграла довольная улыбка. Ничто меня так не радовало в этой жизни, как сэкономленные деньги. Каждый раз, когда я их тратил, меня посещало болезненное чувство потери, словно меня ранила пуля или оставил преданный друг.
        - Отлично. Только давай метров сорок все-таки вскроем, можно прямо рядом с церковью. Всегда мечтал о тайнике. В проекте его не будет, а мы сделаем скрытую нишу, которую замаскируем. А после приемки устроим в ней сейфик для того, что другим видеть не надо.
        Напарник согласно кивнул, не догадываясь, что на самом деле я имел совсем другую цель, знать о которой ему было еще рановато.
        - Как всегда умная мысль, Призрак. Грядут майские праздники. Дадим рабочим несколько выходных подряд. Они свалят, мы будем без лишних глаз. Плюс еще Кабан с жирдяем присоединятся, и постараемся тайник сделать.
        Шустрый махнул в сторону одной из стен плавно превращающейся в особняк церкви.
        - Думаю, вот здесь будет в самый раз. Как раз по проекту здесь мы пристроим к каркасу церкви пару башен, и будет у тебя настоящий замок, а под ним тайная комната.
        - Как думаешь, мы тут не сильно богохульствуем?
        - А ты посмотри, босс, из чего стены церкви сделаны. - Шустрый указал пальцем на глыбы посреди каменной кладки, которые раньше были, похоже, колоннами совсем другого сооружения. - Строители этой церкви тоже особо не брезговали, разрушая какой-то другой храм или просто дом. Так что все идет по кругу. Ничего личного, просто стройка.
        Немного подумав, я кивнул в знак согласия и со спокойным сердцем уехал…
        Быстро подошли праздничные дни, и уже к восьми утра я прибыл на площадку.
        Денис, главный по любым техническим вопросам и приспособлениям, сразу же направился к отбойнику. Правда, когда он однажды попробовал себя в управлении подобной техникой и сел за руль экскаватора, то чуть не снес ковшом беседку у меня на даче. Но так как больше никто управлять подобным транспортным средством вообще не умел, возражать мы не стали.
        Еврей, вылезший из джипа вслед за мной, в роли рабочего смотрелся нелепо и, кроме сострадания, никаких эмоций не вызывал. Нося гордое звание финансового директора моей фирмы и будучи моим личным юристом и главным бухгалтером по совместительству, он не занимался в своей жизни ничем, помимо копания в бумагах и посещения порносайтов в интернете. От такого времяпрепровождения парень, мягко говоря, растолстел. Эдакая тушка килограммов на сто шестьдесят. Однако, невзирая на избыточный вес, Дмитрий смело взял лопату и поволок ее по земле по направлению к котловану. Единственными обладателями спецодежды сегодня были Шустрик и я, мы бодро вынули из багажника инструменты и пошли следом за остальными строителями тайника.
        Несмотря на свое крепкое телосложение, уже метров через двадцать я заметно прогнулся под ношей, с каждым шагом все лучше понимая, что два дня на работу - не так уж и много. Однако отступать было уже поздно, тем более что я почти никогда не менял своих решений. Это делало меня менее гибким по жизни, но помогало достигать задуманной цели. Раньше, пока я не сделал для себя доведение любого дела до его логического завершения практически ритуалом, часто бросал все на полпути, как только начинались первые трудности. По сути, это было мое единственное средство от патологического ступора, который, как метастазы, пожирал меня при каждом удобном случае, если я ослаблял контроль над собой.
        Наконец, все добрались до места. Нужный квадрат отмерили Кабан и Шустрый. После этого Денис злобно посмотрел на облокотившегося на лопату и поедающего соленый арахис Дмитрия.
        - Слышь, ты, Винни Пух! Кончай жрать, а то лопнешь. Копай, давай!
        Главный по деньгам чуть не поперхнулся от наезда. Он посмотрел на камни под ногами, потом на лопату, потом на стриженного налысо Дениса и не менее злобно ответил:
        - Знаешь что, остроумный ты наш…
        Однако Кабан не стал его дослушивать и полез в трактор, оснащенный отбойником.
        - Ну что, Саш, приступим? - спросил меня Шустрик и дал отмашку Денису.
        Отбойник с остервенением начал вгрызаться в каменистое дно котлована.
        Удовлетворенный происходящим, я протянул баночку пива Еврею и, достав вторую из кармана для себя, стал с удовольствием наблюдать за строительством тайника, периодически отхлебывая прохладный горьковатый напиток.
        Единственное, что омрачало прекрасное зрелище того, как другие работают, это то, что я уже в который раз давал себе зарок не пить пиво, чтобы не портить пресс, над которым постоянно трудился на тренировках. Как так случалось, что я оказывался с очередной банкой в руках, удивляло и меня, и мой пресс, который, как стеснительная девушка, все больше и больше укутывался жирком.
        Не прошло и десяти минут, как случилось нечто неожиданное, хотя отчасти и предсказанное. Сразу несколько каменных блоков под ударами машины провалились в нишу, которая оказалась прямо под ними. По фундаменту пошла трещина. Некоторые другие глыбы устремились следом за первыми. Трактор начал медленно проваливаться, но, зацепившись отбойником, завис над пропастью.
        - Отъезжай назад! - истошно завопил Шустрик.
        Но Кабан вместо этого, бросив рычаги, выпрыгнул из машины и побежал прочь. Тут же поскользнулся, упал и начал, пятясь, чуть ли не ползком, удаляться от трещины и внезапно появившейся дыры.
        Остальные тоже ретировались, отойдя на безопасное расстояние. Шустрик даже успел в одиночку уволочь подальше тяжелый ящик с инструментами, не на минуту не забывая, что это были его личные инструменты, а не купленные мною для стройки.
        - Кабан, лезь назад! Трактор не провалится. Увози его! - безрезультатно взывал к совести водителя Максим.
        Денис же испуганно покрутил головой в знак несогласия и даже не подумал двигаться в сторону ямы.
        В общем, это его и спасло. Через минуту что-то затрещало, и машина вместе с отбойником провалилась вниз. Судя по удару, высота оказалась достаточно приличной.
        - Обалдеть, - сказал я, потирая ладонью подбородок. - Черт, мы хоть краном-то его достанем? А то не видать нам страховки за него, как своих ушей.
        Однако не страховка меня сейчас волновала. В таинственном дневнике не было ни слова о том, что отбойник провалится. Да, он должен был проломить плиты. Но не упасть сам… Что-то изменилось. Что-то едва заметное. Что-то, что заставило Дениса, возможно, подъехать слишком близко. Мне нужно было стать еще осторожней в своих действиях, ведь даже лишнее слово или какое-то едва уловимое действие могло все изменить, и тогда всем подсказкам мог настать конец.
        - Давай пивка хватим, и я его достану, - вырвал меня из моих размышлений Денис. - Но только Максиму надо будет его подцепить. Так, чтобы я его, гада, спустил на лебедке. Блин, он ведь хотел, чтобы я в этот гроб обратно залез. Убил бы эту сволочь.
        Дмитрий высыпал остатки арахиса в рот и вытер рукой вспотевший от напряжения лоб. Видимо, больше всех стресс от случившегося испытал именно он…
        Ситуацию спасло пиво. Благо, я на него никогда не скупился и захватил с собой целый ящик и плюсом к нему еще и небольшой бочонок. Даже Шустрый, обычно игнорировавший распитие спиртного, осушил для храбрости пару банок.
        Расправившись с пивом, Максим бросил опустевшие банки куда-то в кусты и, надев на голову фонарик, пошел к крану. Там он как следует прикрепил себя строительным ремнем к крюкам крана и махнул Денису, давая сигнал к спуску. Кабан влез в кабину крана, который стоял вне котлована, и потому я искренне верил, что хотя бы эту единицу техники мы не потеряем, как отбойник.
        Вместе с финансовым директором мы с нескрываемым интересом наблюдали за происходящим и продолжали пить пиво, хотя я уже чувствовал, что мне на сегодня хватит.
        - С каких пор ты так активно начал пить пиво, босс? Ты же вроде бросал? - осведомился Дмитрий, глядя на то, как я осушаю банку за банкой.
        - Разрешаю дать мне в следующий раз по зубам, - ответил я и, недовольный собой, отбросил недопитую жестянку.
        - Как скажешь, Саш, - как-то неуверенно поддержал меня мой помощник.
        - Просто, Димас… меня это все нервирует. Ну почему, почему у нас все вечно через одно место получается? Может, у нас с кармой непорядок?
        Тут послышались крики Шустрика:
        - Эй, алкоголики, снимите меня на видео кто-нибудь!
        Дмитрий кивнул и стал на сотовый телефон снимать шоу с погружением Максима.
        Шустрый медленно, словно «Титаник», погружался в зияющий тьмой проем. Однако это величественное зрелище продолжалось недолго - Кабан решил подшутить над ним и резко отпустил лебедку метров на пять вниз. Максим в мгновение ока исчез в дыре, и только крепкая ругань свидетельствовала о том, что он не разбился.
        - Ты придурок, Кабан! - для виду крикнул я, уже привыкший к глупым выходкам одного из своих партнеров. - А если б он сорвался?
        - Извини, босс, не подумал. Надо было жирдяя на крюк сажать. Даже если бы и упал, то все равно отпружинил бы.
        - Но-но… попрошу без оскорблений, - возмутился Дмитрий и, показав подъемному крану свой пухлый кулак, продолжил поглощение соленых сухариков и пива.
        Подъем трактора шел медленно. Шустрик почему-то очень долго там возился, видимо искал, за что можно прицепить отбойник. Однако минут через двадцать вызволить технику все-таки удалось.
        Устав стоять, я присел на лежащую неподалеку бетонную сваю, и Дмитрий тут же последовал моему примеру.
        - Ты знаешь, Димас, сегодня моя жизнь, похоже, изменится. Словно я прошел какую-то точку невозврата, подлетая к черной дыре, и могучие силы уже не дадут мне шанса вырваться из своего притяжения.
        - Ну и как ты это ощущаешь: как что-то плохое или хорошее?
        - Ни то ни другое. Похоже, это было неизбежно - и вот теперь случилось. Когда сгорают звезды - это не плохо, не хорошо, это просто факт.
        - Ладно, увидим, что день грядущий нам готовит…
        Освободив изрядно помятую технику от пут из тросов с крюками, Шустрик и Кабан направились к нам, что-то оживленно обсуждая. Наконец, они подошли и присели на корточки рядом. Судя по бледному, остолбеневшему виду Максима, мои предчувствия начинали сбываться. Первым заговорил Денис.
        - Александр! Угомони этого психа. Он мне тут какую-то чушь активно втирает. Главное, еще из дыры мне на сотовый названивал: «К черту трактор. Вижу огни… тащи меня скорее…» Сам понимаешь, такой номер у него со мной не прошел. Пока не прицепил технику, я его вытаскивать не стал.
        - Знаешь что, лысая башка с мусором вместо мозгов! Человек я хоть и незлой, но иногда мне кажется, что, если бы ты случайно умер, этот мир тебе бы только спасибо сказал. Да я там чуть не поседел, пока ты ржал в телефон. А если б я себе что-нибудь сломал, ты бы тоже меня не стал поднимать, пока я эту хрень не прицеплю? - обрушился на Кабана Максим.
        - Да ты сама логичность, Шустрик.
        Мне эта перепалка быстро надоела.
        - Так, хватит… Уверен, что человечество не заметило бы, даже если бы мы все дружно окочурились. Ближе к делу. Что ты видел, Макс?
        - Ты не поверишь. Похоже, мы пробили крышу какого-то древнего сооружения, может, склепа или просто какого-то здания.
        - Может, это храм или церковь? - решил вставить словечко Денис.
        - Не знаю… Главное не в этом. Там есть лестница - очень широкая и покрытая хрен пойми скольколетней пылью. Лестница уходит куда-то далеко вниз… И… вы не поверите: от ступеней идет слабый свет. Словно подсветка какая-то.
        - Может, фосфор или радиация? Какого цвета свет? - весьма заинтересованный, я уже прикидывал в уме, как на этом заработать.
        - Не готов сказать на счет радиации, но точно не фосфор. Это какой-то кровавый свет, а лестница словно ведет в ад.
        - Не нравится мне все это. В отличие от Шустрика, я человек верующий, как и ты, Саш. По-моему, зря мы с этим местом связались, - после этих слов Еврей побледнел, вероятно, сам проникшись страхом от собственных слов. - Что скажешь, Александр?
        - Да, ваше мнение, господин начальник? - ухмыльнулся Денис.
        Немного озадаченно я почесал подбородок.
        - А что тут думать. Времени в обрез. Сегодня дыру надо прикрыть, а завтра пойдем в ад на экскурсию. Уверен, в этом злачном месте есть, чем поживиться… Кто со мной? - спросил я.
        - Нет, я пас, - сразу среагировал Еврей.
        - Так, кто еще не хочет участвовать в дележе находок? - с улыбкой посмотрел я на остальных товарищей.
        - А как пилим прибыль, босс? - поинтересовался Денис.
        - По-честному: мне 70 %, остальные делите между собой, - не поведя и бровью, ответил я.
        - Босс, нечестно! - искренне возмутился Кабан.
        - Не хотите, как хотите. Вам тут не профсоюз. Решайте сейчас, да или нет?
        - Ну я, разумеется, в деле, - кивнул головой Шустрый.
        - Ладно, жмот, я тоже… - согласился Денис и с досады плюнул в пыль.
        - Наверно, я тоже с вами, - махнув рукой, согласился Еврей.
        - Стоп, стоп… Ты отказался, жиртрест! - возмутился Кабан. - Да и какой от тебя толк?
        - Когда за нами побегут мумии, мы оставим его им на растерзание и выиграем время для отступления, - не выдержал и сострил Максим и, тут же сообразив, что зря это сделал, извинился. - Шучу, Дмитрий Владимирович, шучу…
        - Ладно, я не обиделся… - соврал Дмитрий и добавил: - Думаю, Светлану еще надо взять. Она у нас все-таки подкована в вопросах медицины, и к тому же меткий стрелок: три года подряд на областных соревнованиях по стрельбе золото брала. Мало ли что… Человек она надежный и…
        Денис перебил Дмитрия и возмутился:
        - Насчет Светки вопросов нет, а вот еврейскую морду давай не возьмем, босс.
        - Так, все! Дискуссия окончена. Значит, ты, Денис, ночью будешь за сторожа - или с нами завтра не идешь. Макс, готовь все необходимое оборудование на пятерых. Жирный, тьфу ты, извини… - я показал кулак Кабану. - Дмитрий, давай хорошенько выспись, еда и пиво на тебе. Со Светланой я свяжусь сам. Завтра в шесть утра жду всех на стройплощадке, опоздавших придушу лично. Вопросы?
        Вопросов не возникло.
        На следующий день я прибыл на место рано. Обычно я всегда приезжал первым, но на этот раз все, как ни странно, собрались заранее. Денис, как начальник отдела безопасности, на ночь пониженный до уровня сторожа, стоял на фоне восходящего солнца и личного «хаммера» с охотничьим ружьем в одной руке и пистолетом в другой. Видимо, он изображал терминатора, а Шустрик его усердно фотографировал на свой фотоаппарат. Еврей активно выгружал пиво и провиант из прицепа своего мини-вэна. Судя по тюкам и коробкам, он планировал пробыть под землей не день, а месяц как минимум. Даже вечно опаздывающая Светлана, и та уже была здесь.
        Она единственная из всей нашей компании не работала на меня, однако еще со школы-интерната постоянно принимала участие во всех моих мероприятиях, что бы я ни затевал. Ее спортивный мотоцикл стоял неподалеку от машины Максима, хотя самой красновласки видно не было.
        Первыми моими словами при виде своей команды было: «Вы все идиоты!»
        - Что не так, босс? - отозвался лысеющий претендент в терминаторы.
        - Вы какого черта все на машинах? Кто их сторожить будет? Отдельный вопрос к тебе, мой дорогой специалист по вопросам безопасности… Ты-то как оказался на машине, если должен был сторожить тут все?
        - Спокуха, босс. Попросил двоюродного брата, и он мою тачку пригнал. Что же мне, в рабочем вагончике сторожить, что ли?
        - Шустрик, ты должен был всех собрать, а потом мою машину отогнать. Я же тебе вечером звонил.
        - Мы уже все решили. Еврей остается на стреме с машинами и, если что случится, вызовет помощь, - ответил Максим, как всегда имевший объяснение любого проваленного поручения.
        Тут подошла Светлана.
        - Ну что, мальчики, пописать я сходила, можно начинать спуск…
        С досады я махнул рукой и решил не портить себе нервы. Команда у меня была так себе, но лучшей за многие годы я так и не собрал, хоть и пытался. Говорят, покажи, кто твой друг, и станет ясно, кто ты. Судя по стоявшим рядом со мной людям, я и сам был не гений…
        - Кстати, пупсик, - продолжила Светлана, уже обращаясь непосредственно ко мне, - я себе такой «феррари» присмотрела, просто загляденье. Буду тебя с пьянок возить, а то твоя стервоза ни в жизнь за тобой не заедет.
        - Спасибо, иногда на всех вас посмотришь, и правда напиться хочется… - сказал я и подумал, что переборщил. Однако, судя по виду присутствующих, они не только не обиделись, но даже не обратили внимания на мои слова, занятые проверкой оборудования в предвкушении скорого приключения.
        Самое жуткое для меня в предстоящем спуске заключалось в том, что за управление краном был посажен Еврей. Денис его, конечно, проинструктировал, но угробить всех он мог с легкостью.
        Народ загрузился вместе с вещами на закрепленную на крюки платформу, и Кабан отдал по рации указание финансовому директору о начале спуска. Трос резко дернулся, потом остановился, а затем рывками стал спускать всех вниз. Шустрик от таких рывков выронил фонарь, и тот, кометой спикировав вниз, звякнул и погас.
        - Неплохое начало, коллеги. Еще не спустились, а уже гробим оборудование, - пробурчал я, не выспавшийся из-за раздумий о предстоящем предприятии.
        Однако Максим, как обычно, пропустил мои слова мимо ушей. На его счету было много моего угробленного оборудования, которое стоило куда дороже. Из-за него он тоже особо не переживал. Кажется, он полагал, что переживать за вещи должен их хозяин.
        Платформа после очередного резкого рывка приземлилась на дно, и команда стала выгружаться.
        Денис включил рацию.
        - Жирнокостный, мы на месте. Ты хоть поднимай нас поровнее… Да, и не вздумай жрать уйти куда-нибудь от подъемника, а то самого на хот-доги сдам.
        - Как скажешь, лысая башка, конец связи… - ответил Дмитрий и отключился.
        Светлана засмеялась.
        - Ой, мальчики, как вы все друг друга любите. Странно, что вы еще вместе.
        - Есть такое понятие - мужская дружба, - гордо ответил Максим.
        - А я-то думала, что вас деньги вместе держат да темное прошлое. Ошибалась, оказывается - дружба!
        Лучи наших фонарей стали шарить по стенам и полу, вырывая из темноты отдельные фрагменты облупившихся от старости фресок и орнаментов.
        - Какие мысли? - спросил я.
        - Как минимум археологическая сенсация. Может, откроем музей? - спросил Максим.
        - Государство лапу наложит. В лучшем случае все выкупит за бесценок в добровольно-принудительном порядке. Хотя известность, может, и заработаем, - предположила Светлана. - Кстати, а что там с лестницей в ад?
        Лучи фонарей скрестились на верхних ступенях достаточно широкого лестничного пролета. Действительно, от него шел легкий красноватый свет.
        - Так, двинули вниз, - скомандовал я.
        Денис передернул затвор пистолета. Максим тоже достал пистолет, но, правда, газовый. Сняв с плеча отобранное у Кабана ружье, я тоже изобразил боеготовность, хотя неясно, к какому, собственно, бою мне надлежало готовиться и почему. Только Светлана не стала ничем вооружаться, однако я знал, что кое-какое оружие у нее всегда припасено. Она лишь делала вид, что бояться здесь абсолютно нечего.
        Экспедиция, оставляя следы на пыльных ступенях, не спеша двинула вниз.
        Заработала рация - это Дмитрий снова вышел на связь:
        - Ребят, хотел спросить, вы передачу про плесень в пирамидах не смотрели? Она там первопроходцев за пару дней убила.
        Кабан и Шустрый переглянулись.
        - Вот гад, накаркает ведь! Придется, когда поднимемся, пенициллина кольнуть, говорят, от плесени помогает, - с умным видом заявил Максим.
        - Пенициллин не от плесени. Его самого из плесени делают, придурок, - огрызнулся Денис и, ускорив шаг, пошел вперед.
        Призадумавшись, я достал из своей сумки автомобильную аптечку, что захватил с собой на случай травм у кого-нибудь из членов импровизированной экспедиции. Покопавшись в ней, я сделал из ваты и бинта что-то несуразно кривое.
        Ко мне подошла Светлана и забрала мою повязку со словами:
        - Дай профессионалам, чудо ты мое.
        Она выбросила мое изделие и, отмотав сантиметров шестьдесят от бинта, аккуратно завернула в него небольшой кусок ваты. Затем немного разровняла ее и, сложив бинт раза четыре, сделала в нем отверстия швейцарским ножом, который нашелся в ее косметичке. Потом из остатков бинта смастерила завязки и, продев их в подготовленные дырки, надела на меня уже готовую ватно-марлевую маску.
        - О, отлично. Ты теперь как доктор Хаус. Не думаю, что здесь есть какая-нибудь отрава, но пыли точно не нахватаешься.
        - А себе? - спросил я под смех остановившихся и обернувшихся посмотреть на меня партнеров.
        - Ну, запасы у нас скудны, так что ты как самый сильный будешь всех выносить, если что…
        Денис с Максимом еще немного посмеялись, но потом кто-то из них ударил другого в шутку по плечу, затем получил ответный удар, и они забыли про мой маскарад, разбираясь, кто первый начал драку. Постепенно стычка сошла на нет, и наша команда двинулась дальше.
        Мы медленно спускались вниз, и я с интересом рассматривал стены, на которых были изображены причудливые иероглифы какого-то неизвестного языка. Шустрый включил видеокамеру и начал все тщательно снимать, особенно Светлану.
        Лестница уходила все ниже и ниже, и конца ее видно не было.
        Мне не на шутку становилось страшно, но я не показывал виду.
        Максим и Денис стали подшучивать друг над другом, гадая, кого из них первым сожрут живые мертвецы, а Светлана, слушая их, не выдержала и засмеялась.
        К концу второго часа спуска народ веселиться перестал. Допивая последнюю банку взятого с собой пива, я призадумался, будет ли вообще у этой лестницы конец. Но тут все увидели впереди в ярком красном свечении идущую до самого верха стену и высокую, метра в три, каменную дверь.
        Денис включил рацию.
        - Жирдяй, как слышишь, прием?
        Однако в ответ был только треск и помехи.
        - Связи нет, босс. Какие будут идеи?
        - Пробуем открыть дверь. Если не получится, возвратимся за взрывчаткой. Вопросы?
        - У матросов нет вопросов, - парировал Кабан и ускорил шаг.
        - Ну как, классный тут тайный склад можно сделать? В случае атомной войны можем и сами спрятаться, - предложил Максим. - Прямо как у Али-Бабы и сорока разбойников будет.
        Дверь взрывать не пришлось. Когда на нее основательно надавили, она хоть и тяжело, но открылась.
        За дверями был не очень широкий, но огромной высоты зал. В его центре стояла исполинская, метров пятнадцати от пола, статуя.
        Шустрик начал снимать достопримечательность на видео, но потом остановился и убрал камеру.
        - Не может быть!
        - Ты о чем? - спросил я.
        Он показал пальцем на лицо статуи, что светилось все тем же красноватым светом.
        - Это же вылитая Светлана!
        Все подняли головы. И действительно, сходство было просто поразительным.
        Девушка подошла к подножию статуи. Она была искренне удивлена находкой.
        - Да ладно. Она вовсе на меня и не похожа, у нее и грудь меньше, и попа какая-то отвисшая.
        - Совсем не отвисшая, - возмутился Денис. - Сходство вообще абсолютное, только меч в руке выглядит как-то по-киношному.
        - Свет, а ты богиня чего? - спросил Максим.
        - Судя по клинку в моей руке, семейного уюта, - девушка засмеялась. - Кстати, похоже, рядом есть другая дверь.
        Все посмотрели за статую - за ней действительно находилась еще одна дверь. Она была огромна: около двадцати метров в ширину и неизвестно, сколько в высоту - ее верх терялся во тьме сводов подземелья.
        Мы попробовали открыть и ее, но безрезультатно - дверь даже с места не сдвинулась.
        - М-да, эту мы, пожалуй, взорвем мно-о-о-го позже. Если вообще ее стоит взрывать, учитывая риск обрушить тут все к чертовой бабушке, - подытожил Шустрый. - Но зато я знаю имя статуи.
        Внимательно рассмотрев подпись на основании, я разглядел там странный знак и надпись на неизвестном языке.
        - Ты серьезно, Макс? Ты даже русский, и то плохо знаешь. А в иероглифах этих, хочешь сказать, разбираешься?
        - Не, я не о надписи. А вот знак - символ Хеймдаля, какого-то там божества из мифов: не то греков, не то еще кого. Это типа надзиратель человечества и страж врат в Город Богов. В какой-то онлайн-игре мне встречался… Что, никто не играл?
        Уловив на себе презрительные взгляды компании, Шустрик ухмыльнулся.
        - Ну да, конечно. Вы никто не играете в компьютерные игры, можно подумать. Какие все взрослые-деловые…
        - Город Богов, говоришь. Звучит заманчиво, - сказал я. - Но, если больше ничего интересного здесь нет, предлагаю все сфотографировать и возвращаться.
        - Кое-что, кажется, есть, - сказал Кабан и показал в сторону подножия держащих свод колонн. - Вон, посмотрите, там, кажется, проход…
        Там действительно была небольшая арка, которую было едва видно из-за колонны.
        - А у тебя глаз-алмаз, - восхитился Максим. - При свете фонарей такой почти незаметный проем разглядеть.
        Мы пошли к арке. Шествие возглавила Светлана, обрадовавшаяся тому, что ее перестали сравнивать с воинственной статуей.
        Наше путешествие продолжилось по длинным и узким коридорам, ширина которых в среднем не превышала метра, а высота колебалась около двух. Идти пришлось гуськом. Стены были без отделки, просто вырубленные в какой-то пористой породе, похожей на туф. Хотя было совсем непонятно, откуда в этом районе материал вулканического происхождения.
        Наконец мы вошли в небольшую комнату в конце коридора. Место, похоже, служило в свое время для исполнения каких-то ритуалов и сильно отличалось от тех грандиозных построек, которые мы встретили прежде. Видимо, этот проход был сделан другими людьми.
        В центре комнаты мы обнаружили постамент с оттиском ладони в натуральную величину. Он не был вмонтирован в пол, скорее всего, его сюда принесли из основного зала.
        - Не нравится мне это, - сказала Светлана, - похоже на ловушку. Давайте лучше уйдем отсюда.
        - Да брось, тут голые стены, куда тут что прятать! - усмехнулся Кабан и вложил свою руку в каменную форму.
        Он немного постоял, но ничего не произошло.
        - Ерунда какая-то, - протянул Денис разочарованно. - Зачем строить такой ход и класть такую бестолковую штуку? Надеялся, хоть дверь какая откроется.
        Максим тоже приложился ладонью.
        - Ничего… Эх, мы хоть что-нибудь здесь найдем, что можно спереть? - воскликнул, не скрывая досады, Шустрый.
        - Ладно, сваливаем отсюда, - прошепелявил я через повязку и, уже уходя, тоже приложился к оттиску.
        После моего прикосновения оттиск засветился слабым синеватым сиянием, и четкий, идущий одновременно со всех сторон голос произнес: «Агара тура».
        Все вздрогнули от неожиданности. Но свечение погасло, и голос умолк.
        - Ну-ка, еще разок нажми, - попросил Денис.
        - Хватит! - взвизгнула Светлана, заставив всех вздрогнуть еще раз.
        Все посмотрели на девушку. Ее лицо искривила гримаса ужаса.
        - Ну хорошо… - сказал я. - Не нервничай, Свет. Мы уже уходим. Пока вход замаскируем, а как придет время, вернемся, чтобы основательно разобраться во всем. У меня на днях встреча с серьезными людьми, есть очень денежная идея по Питеру. Как раз у нас, скорее всего, появятся средства на все необходимое оборудование… Город Богов… Светящиеся ладони… Статуи, похожие на…
        - А я знаю, что значат эти слова, - неожиданно выдавил из себя Максим, - я их тоже много раз слышал в игре…
        - Что? - хором спросили все присутствующие.
        - Объект опознан…
        Повисла многозначительная тишина.
        - Похоже, кто-то тебя, Саша, знает, - как-то зловеще произнес Максим.
        - Они придут за тобой, - решил сострить Кабан, но получилось не очень смешно, а как-то совсем страшно, по крайней мере для меня.
        - Всё, пошли отсюда, - скомандовал я и поспешил убраться прочь.
        Мы покинули таинственную нишу, но, когда вернулись к статуе, увидели, что каменные врата раскрыты.
        Светлана была вне себя, такой испуганной я ее раньше не видел никогда. А мне иногда казалось, что она вообще ничего не боится. Похоже, она не ожидала увидеть ничего подобного в своей жизни, и ужас в ее глазах был куда больше, чем испытывали все остальные.
        Мы вошли внутрь.
        Максим был сегодня на коне. Редкий случай, когда он не просто изображал, что что-то знает, а действительно говорил тоном человека, который знал намного больше других.
        - Я смотрю, тут целый город, и он выдолблен в мягком туфе, как и у каппадокских фригийских племен, а может, кеттов, историки с этим не определились.
        - Что? - удивился Денис познаниям Шустрого. - Это что, тоже в игре было?
        - Нет, мой милый лысеющий друг. Просто мы с Призраком заканчивали в свое время факультет естествознания, а все это рассказывали на уроках географии, когда мы проходили Турцию. Саша, конечно, этого не помнит, потому что тяга к знаниям у него была тогда совсем слабой, он на занятиях лишь сокурсниц зарисовывал.
        - О да, - сорвался я. - А ты прямо за знаниями гнался, всех страшных девчонок перецеловал да по рынкам всякой фигней приторговывал.
        - Ну конечно. Если девушка не гремит костями от анорексии, значит, она страшная. На вкус и цвет, знаешь ли…
        - Хватит, - вмешалась Светлана. - Мне ваши истории с сокурсницами не интересны, давайте лучше уйдем отсюда, мне здесь не по себе.
        - Согласен, - сказал Кабан, - их детские слюни никого не волнуют, но вот про город прошу продолжить… Скажу честно, Макс, ты меня заинтриговал…
        - Ладно, короче, туф - вулканическая порода, мягкая, в ней удобно что-то выдалбливать. Она идеальна в обработке и твердеет под воздействием воздуха…
        - Ты это серьезно? - спросил я, осматриваясь.
        Мне открылся вид пещеры, простиравшейся на десятки километров. Здания из непонятного ржаво-матового материала тянулись к невидимому во тьме куполу. Это был явно никакой не туф. Сооружения имели четкие грани, отличались изобилием декоративных украшений и формами, вызывавшими ассоциации с постмодернизмом.
        Мы двинулись вперед по главной улице.
        Статуи исполинов, безжизненные фонтаны, стволы истлевших изнутри, но еще возвышающихся деревьев странных неземных форм. Все было представлено в таком огромном количестве, что невольно возникала мысль о создателях всего этого великолепия, которые явно не страдали от ограниченности времени или ресурсов. Более того, четкость линий, аккуратность стыков плит, сложность орнаментов и изгибов говорили о высоком уровне технологий и мастерстве зодчих.
        - Давайте уйдем отсюда, - причитала Светлана, но все мы были очарованы мертвой красой давно покинутого города.
        Минут через двадцать-тридцать мы оказались на центральной площади. Множество статуй людей с головами животных и птиц располагались по ее периметру, а в центре, прямо в воздухе, висел диск с отверстием в центре, выполненный все из того же ржаво-бордового металла. Он был размером в два человеческих роста, а между его нижним краем и платформой оставался просвет около двух сантиметров. Диск был украшен камнями, возможно драгоценными, со вставками из различных металлов, по виду - золота и платины.
        - А вот и Звездные врата, - со смехом сказал Максим. - Интересно, за счет чего они держатся в воздухе?
        Максим и Денис подошли к кольцу и с легкостью его сдвинули с места. Потом они и вовсе оттащили кольцо с постамента в сторону, что, однако, никак не повлияло на его левитационные свойства.
        - Прикольно, - усмехнулся Максим и словно тигр по приказу дрессировщика впрыгнул в кольцо.
        Правда, в отличие от исполнителей циркового трюка, он не появился с другой стороны, а просто исчез.
        Повисла многозначительная пауза…
        Наконец, Денис тоже подошел к кольцу. Он взял камень и, бросив его в отверстие диска, который, очевидно, и в самом деле был вратами, увидел, как и он бесследно исчез.
        - Призрак, у нас проблема!!!
        Немного подумав, я протянул ему свой ремень.
        - Забрось его, посмотрим, что будет.
        Кабан кинул один из его концов в арку и потом вытянул назад.
        - Вроде все нормально, босс. Что, выдвигаемся за Шустрым?
        - Нет, бросим его и уйдем! - ответил я и смело шагнул вперед, зная из дневника, что меня там ждет.
        - Саша, не надо!!! - тщетно пыталась предостеречь меня Светлана, но было уже поздно.
        Тьма сменилась ярким светом. Теперь я стоял посреди величественных, но разрушенных от времени колонн.
        Здание, которое они некогда подпирали, лежало в руинах, поросших травой. Фиолетовое небо озарялось сиянием, похожим на полярное, - ярким, многоцветным и повсеместным. Половину небо склона занимала планета-гигант с кольцами, как у Сатурна. Рядом с ней виднелась пара больших спутников. Один из них, кроваво-красный, был весь покрыт лавовыми потоками, а второй, молочно-белого цвета, испускал многокилометровые фонтаны воды из своих ледяных гейзеров прямо в космос.
        Максим стоял неподалеку у обрыва, и я, подойдя к нему, увидел, как речной поток, огибающий руины, водопадом спадал вниз на несколько километров.
        Там, у его подножия, раскинулся огромный город, дома и башни которого сверкали бордовым хрусталем на фоне красного Солнца.
        - Мы не на Земле, - констатировал подошедший ко мне со спины Денис.
        - Это очевидно, - ответил я. - Но как бы красиво тут ни было, нам все-таки стоит уходить. В следующий раз, когда мы возьмем с собой необходимое оборудование, которое будет включать в себя прежде всего измеритель радиации, мы тут все изучим повнимательнее, но пока нам лучше убраться.
        Вся команда нехотя согласилась, и мы отправились в обратный путь.
        Шустрый успел-таки где-то найти какую-то раритетную вазу с древними иероглифами, покрытую мхом и почти наполовину вросшую в землю, а Кабан выковырнул пару красивых камней из фресок, что еще сохранились на разрушенных стенах древнего сооружения. Что касается меня, я ушел лишь с букетом странно светящихся цветов для Златы, рассчитывая вскоре вернуться и найти что-то еще.
        - Это ты жене, что ли? - с сарказмом спросила Светлана, которая так и не пошла за нами во врата.
        - Второй если только, - усмехнулся Максим. - Первая у него слишком ядовитая оказалась.
        - Господа, идущие налегке, прихватите с собой врата, - сказал я своим парням.
        - Саша, не стоит, - попыталась возразить Светлана, но, посмотрев на меня, поняла, что я не передумаю, и потому замолчала.
        - Куда потащим это, босс? - осведомился Кабан.
        - Пока домой ко мне. Не хочется, чтобы этой штукой завладел кто-то еще в наше отсутствие.
        Мы покинули странное место, и, уже когда оказались на поверхности, я решил проверить, как долго длилось наше путешествие. К нашему удивлению, не прошло и часа с того момента, как Еврей нас спустил вниз.
        - Гребаная теория относительности, - предположил Кабан, и поспорить с ним в этом вопросе было сложно.
        Солнце на поверхности было на удивление ярким, и я, прищурив глаза, увидел, что на самом деле светился весь мир, постепенно рассыпаясь вместе с воспоминанием.
        Мое виденье исчезло. И вместе с его уходом я ощутил, как силы оставляют меня…
        Однако прежде чем озарение окончательно ушло, меня посетило еще одно воспоминание. Оно было не столь фантастично, но, пожалуй, даже важнее предыдущего.
        Была такая же осень, как и сейчас. Я гулял вдоль железнодорожной полосы вместе со своими детьми. Мы собирали разноцветные осенние листья. У веселой маленькой девочки Майи, моей дочери, была уже целая охапка, а у сына Алексея всего пара листьев, да и то он их выронил, когда споткнулся и упал. Мне было очень хорошо с ними, и я внезапно с неистовой силой почувствовал, как мне их не хватает.
        Неужели было возможно, что амнезия так долго скрывала от меня страницы прошлого, связанные с самыми дорогими для меня людьми? Но теперь, когда я вспомнил о детях, мне всем сердцем захотелось их увидеть вновь.
        Постепенно память снова заволок туман, поток образов и видений иссяк, яркие картины прошлого окончательно растаяли.
        7 СЕНТЯБРЯ 03:02
        ПЕРМСКИЙ КРАЙ, СОЛИКАМСК
        РЯДОМ С ТЮРЬМОЙ «БЕЛЫЙ ЛЕБЕДЬ»
        Мы вдвоем со Златой медленно опустились обратно на землю. Больше я не ощущал себя сверхчеловеком. Кажется, ни одной сверхспособности у меня не осталось.
        Услышав позади себя звук шагов и знакомый голос, я обернулся.
        - Ну, вот и все, игра окончена!
        Рядом я увидел Светлану. Она направила на меня пистолет и недобро улыбнулась. Кровь на ее блузке подсохла, а раны либо прошли, либо не сильно ее беспокоили.
        - Я столько времени и сил на тебя потратила, но ты все испортил. Все, что от тебя требовалось - ничего не делать. Но ты и с этим не справился. Теперь ты просто никто. Биомусор. Скорлупа. А мне из-за тебя придется менять все свои планы… Однако я это переживу, а вот ты - нет.
        Послышался выстрел, и я почувствовал, как жуткая боль обожгла меня изнутри.
        - Ты пойдешь со мной, - потребовала Светлана, обращаясь к Злате, и направила на нее пистолет.
        - Оставь ее, она здесь ни при чем, - крикнул я из последних сил, чувствуя, как теряю сознание.
        - Теперь уже при чем, - ухмыльнулась моя бывшая напарница. - Ты сам ее втянул.
        Похоже, я умирал. Тьма поглощала меня, и мир начинал проваливаться в бездну… Замутненным взглядом я видел, как Светлана потащила за собой сопротивляющуюся изо всех сил Злату. Но помочь ей я уже не мог. Боль душевная из-за собственного бессилия, из-за невозможности помочь любимой была такой же нестерпимой, как и физическая. Но сейчас ни с той, ни с другой я был не в силах ничего поделать.
        Через какое-то время после их ухода появился Тимур. Он нагнулся надо мной и прошептал.
        - Не все так плохо, мой давний друг. Нас всех ждут перемены и великие дела, - он коснулся меня, и от его прикосновения показалось, что пуля перестала обжигать мои внутренности. - Просто спрячься и ни во что не вмешивайся… Пусть на время все решат, что ты умер. Твое величие недооценено, но время покажет твою истинную цену.
        Все вокруг расплылось, и я выпал из реальности. На миг мне почудилось, что я вижу свет и он меня манит за собой.
        Еще недавно мне самому хотелось уйти из жизни. Но сейчас я не желал этого всеми фибрами своей израненной души. И вовсе не потому, что после смерти мне пришлось бы ответить за свои грехи. А я, к сожалению, не мог припомнить ни одной заповеди, которую бы не нарушил. Дело было в ответственности… Мои дети… Моя возлюбленная… Мои партнеры… Я отвечал за их будущее, и я не был готов бросить их на произвол судьбы.
        То ли услышав мои молитвы, то ли по какой иной причине, высшие силы мне умереть не дали. Спустя некоторое время, я начал приходить в себя от острой боли в руке, злобного рычания и смрада гниющей плоти, который терзал мое тонкое обоняние.
        Открыв глаза, я увидел, как бродячий пес, весь в скатавшейся шерсти и со злобными глазками, яростно грызет мою руку, словно она досталась ему в качестве обеда. Схватив второй рукой камень, я ударил животное по голове со всей мочи своего ослабленного организма. Пес не унимался и только начал рычать еще сильнее, причем не отпуская моей руки. Тогда я продолжил его избивать до тех пор, пока он не отпустил меня и, недовольно скуля, не убежал прочь.
        Оторвав подол своей окровавленной рубашки, я перебинтовал руку. Голова кружилась от потери крови. Простреленный живот резало, словно его изнутри грызли крысы. Рука болела так, будто ее взорвали гранатой, а потом мелкие куски просто сшили вместе. Мне вспомнился рисунок, который я нашел у себя дома, где надо мной так же глумилась собака. Все продолжало сбываться. К чему меня это должно было привести, я понятия не имел, но помнил, что в самом конце мне следовало что-то поменять.
        Из последних сил я осмотрелся. Кругом были лишь руины, кровь и обгоревшие трупы солдат, усыпанные пеплом. Что касается меня, то я выглядел так, словно был одним из них.
        Однако я не был мертв. Светлана сказала, что я отработанный материал и ничтожество. Но я не мусор, я живой человек. Обрывков моей памяти было достаточно, чтобы понять, насколько была сильна воля у меня прежнего. Правильно или неправильно, но в своей жизни я всего достиг сам, несмотря на превратности судьбы. Поэтому я решил не сдаваться и сейчас.
        Что ж, я прошлый мог бросать себя в самое пекло и выживать. Собрав оставшиеся силы, я наложил себе на живот широкую повязку из изорванной рубашки и пополз.
        Мне кажется, что люди, мечтающие о приключениях, их сильно романтизируют. Балансирование на грани жизни и смерти, преодоление препятствий и себя - зачем это вообще нужно? К чему блуждание по джунглям в одиночку среди москитов, змей, инфекций и возможности получить смертельную или делающую тебя инвалидом травму? Не проще ли поехать на комфортабельном автобусе на экскурсию, набраться впечатлений, а вечером вернуться в отель, принять горячую ванну, выпить вина в баре и лечь спать в мягкую постель в обнимку со своей спутницей? Конечно, адреналин в крови - это, наверное, здорово, но уж во всяком случае не настолько, чтобы рисковать собственной безопасностью.
        По моему мнению, к контрольной готовься, но, если есть шпаргалка - спиши. Можно пройти компьютерную игру и на легком уровне, незачем ставить максимальную сложность и возиться с ней целый год. Знаешь, как обойти налоги? Используй это. Дяди, собирающие налоги, меньше потратят на свои особняки, а ты хоть как-то сможешь конкурировать в жестоком мире бизнеса. Зачем все усложнять? Жизнь - штука непростая, и без проблем вас, поверьте, не оставит.
        А вот у меня сейчас, к сожалению, не было легкого варианта выживания, и приходилось принимать те правила игры, которые предложил мне Создатель. Моя рубаха-повязка вся промокла от крови. Жутко хотелось пить, но еще, видимо, с уроков ОБЖ я помнил, что есть и пить при ранении в живот опасно для жизни. Правда, и скатерти-самобранки рядом не было, так что нарушить этот совет я бы не смог, даже если бы очень захотел. Голова кружилась, почему-то болело плечо, но, возможно, это была просто боль, отраженная от живота. Живот был каменным, словно я пообедал цементом и теперь он застыл. Сил было мало, да и те в основном уходили на мысли о нестерпимой боли.
        «Не мусор я, и не скорлупа, - твердил я себе сквозь зубы и полз между обломков разрушенных домов. - И безо всяких сверхспособностей еще много чего сделаю, если выживу, конечно».
        Асфальт окружной дороги был сильно разбит большегрузными машинами. Мелкий щебень, пыль, куски грязи - все это норовило впитаться в мою повязку и добавить к ранению еще и заражение. К счастью, город был не мегаполисом, и какое-то нереально долгое время спустя я дополз до соляных копей…
        Настоящими горами возвышались они рядом с шахтами по добыче соли. Хотя производство и остановили на время военной операции, охрану все-таки оставили. Вахтер, курящий у проходной, выйдя из своей каптерки, услышал движение и, пошарив фонарем, заметил меня. Затушив окурок сапогом, он направился в мою сторону. А мой организм, видимо, посчитал, что сделал все, что мог, для собственного спасения, и я потерял сознание, оставляя свою судьбу на милость охранника.
        7 СЕНТЯБРЯ 6:30
        ДОЛГОЕ ЗАБЫТЬЕ У СОЛЕНЫХ КОПЕЙ
        Мне снился очень длинный сон, он не хотел заканчиваться, словно я не спал, а впал в долгую кому. Я видел во сне себя. Видел, как бежал трехлетним ребенком за петухом по деревенскому двору, споткнулся о корягу и упал в приготовленные у стены дома для окон стекла. Было очень больно, я изрезал пальцы, глубоко поранив ладони. Руки были в крови, и я ревел что было мочи…
        Несколькими годами позже я после бассейна, куда ходил вместе с классом, ловил яркие весенние лучи и запускал по быстрому ручейку бумажные кораблики, сделанные из листков школьной тетради…
        Потом уже пятиклассником я бежал по коридору во время перемены и со всего маху влетел лбом в другого ученика, тоже куда-то спешившего и выбежавшего из-за угла…
        Семиклассником я неаккуратно поставил портфель, в котором лежали украденные мною из кабинета химии реактивы, и те, пролившись, начали дымить…
        Вот уже выпускной, и я стою на линейке среди одноклассников, получаю грамоту за успехи в физике и программировании…
        Несколько лет спустя, я уже в вузе на скучной лекции разрисовываю учебник географии, делая набросок портрета своей соседки…
        Лето. Практика на одном из старших курсов. Мы выезжаем в поле, расставляя разные устройства для определения погоды. Пока все загорают и пьют пиво, изображая бурную деятельность по измерению скорости ветра и влажности, мы с Максимом тоже валяем дурака…
        В свете софитов я выхожу на сцену студенческого театра под аплодисменты зрителей. Вспышкой мои первые победы на боксерском ринге. Встреча на дискотеке с Галиной. Свадьба, рождение дочери, потом сына. Все так просто и понятно…
        Потом я увидел тени. Что-то начало меняться. Словно будущее пустило свою рябь еще до того, как все началось. Непонимание в семье, проблемы в бизнесе, смерть отца и… словно взрыв, отправная точка из дневника, что я нашел у отца.
        Абсолютно ясно я увидел тетрадь в своих руках и услышал, словно из другого мира, голос умершего отца: «Прости меня, сынок…»
        Мой сон начал таять, пока совсем не исчез…
        
        Глава 6
        День шестой /суббота/
        Учитель-неудачник
        8 СЕНТЯБРЯ 6:30
        МЕСТО НЕИЗВЕСТНО, БОЛЬНИЦА
        Когда глаза открылись в следующий раз, оказалось, что я лежал в больничном боксе, а за окном светало.
        Странный сон растворился в уходящей ночи. Больная рука и живот были перебинтованы. Здоровую руку сковывал наручник, из вены торчал катетер, от которого к капельнице тя нулась гибкая трубка.
        Рядом сидел полусонный охранник. Увидев, что я проснулся, он сразу взбодрился.
        - Ну наконец-то. Ты меня уже достал, почти сутки отсюда никуда не выхожу.
        - Где я? - губы пересохли и еле шевелились.
        - В раю, - усмехнулся охранник. - Ладно, жулик, давай ближе к делу. Шеф утаивает тебя от властей, надеется, что будешь понятливым. Согласишься - поможем тебе сбежать, а нет - сдадим за вознаграждение.
        - Понял, - ответ прозвучал тихо и безразлично. Несмотря на слабость, я осознавал, что от принимаемых в эту минуту решений зависит моя будущая жизнь. - Давай так: ты поможешь мне бежать прямо сейчас, а я заплачу тебе без всяких твоих шефов.
        - Да ты говоришь мудрые вещи, парень, - обрадовался стражник, бегло посмотрев по сторонам. - Даже намекать не пришлось. Достанешь сто миллионов, и чтобы без шуточек. Без меня, между прочим, ты бы уже умер от кровопотери или заражения.
        - Нужен ноутбук и интернет. Но сделать что-нибудь смогу не раньше, чем выберусь из больницы.
        - Это можно устроить… Притворяйся пока спящим, а я подготовлю побег. Но учти, попробуешь меня кинуть - ты труп.
        - Все понял - не дурак, - пробормотал я, проваливаясь в забытье.
        Во сне вновь появилась Злата. Она стояла рядом с завязанными ее шарфом глазами. Девушка держала меня за руку, легкий ветерок развевал ее золотистые волосы.
        - Мы пришли? Уже можно развязать глаза?
        - Можно, - ответил я и отпустил ее руку.
        Злата сняла с глаз шарф и буквально застыла от изумления, увидев окружающий пейзаж.
        Над нами раскинулось небо, полное звезд столь близких и многочисленных, что было светло почти как днем. Многие из них имели красноватый оттенок и выглядели гораздо ярче и крупнее Сириуса. Несколько Лун застыли в небе среди всполохов сияния и облаков межзвездного газа.
        Мы со Златой стояли почти у самого обрыва, с которого шумно низвергался водопад. Вокруг росли высокие, похожие на папоротники, деревья и поднимались каменные колонны древнего давным-давно разрушенного храма.
        Посреди этого неземного великолепия была обустроена небольшая площадка для пикника. Поверх фиолетовой травы лежал ковер, а на нем в ведерке с почти растаявшим льдом, слегка наклонившись, стояла бутылка шампанского. Рядом на старинном подносе с причудливым орнаментом стояли два фужера и блюдо, наполненное спелой клубникой.
        Неподалеку находился небольшой стол. На нем возвышался целый ворох исписанных бумаг и стоял ноутбук, откуда ненавязчиво лилась тихая музыка.
        Между двумя старыми деревьями висел гамак с подушками и пледом. Чуть поодаль можно было увидеть несколько десятков картин, прислоненных к причудливым стволам. Здесь же стоял мольберт с чистым холстом. В траве там и тут виднелись стопки книг.
        - Где мы, Саша? Только что были у тебя дома, и вдруг!.. Что за удивительное место?
        - Пусть это будет моим секретом… Тебе здесь нравится?
        - Ты шутишь? Это лучшее, что я видела в жизни… А ты, я смотрю, здесь обосновался.
        - Да, я провожу здесь много времени… Можно сказать, отдыхаю от суеты, предаюсь творчеству и размышлениям.
        - Сколько картин ты нарисовал! А что будет на этом холсте?
        - На нем я нарисую тебя…
        Когда я закончил свой набросок, мы выпили шампанского.
        Злату начало быстро клонить в сон и я, подхватив любимую на руки, унес ее через портал обратно к себе домой.
        Примерно через полчаса девушка проснулась в гостиной на диване.
        - Саша, мне такой странный сон приснился.
        Улыбнувшись, я принес ей чашечку кофе.
        - Надеюсь, мне нашлось в нем место? - я старался казаться как можно более искренним, а внутренне жалел, что нельзя открыть правду. Опасность сделать будущее менее предсказуемым была слишком велика.
        - Нашлось. Это было просто фантастическое свидание…
        Глядя на Злату, я вновь был счастлив…
        Сон не мог длиться вечно, и в какой-то момент меня разбудил охранник.
        - Пора… Хорошо, что больница при предприятии, и персонал только свой. Хирург думает, что он тоже в доле, иначе хрен бы дали тебе сбежать…
        - Мы же договорились, - мой голос звучал совсем тихо. - Я сейчас не в том состоянии, чтобы пускаться в авантюры…
        Это была абсолютная правда. Между тем, несмотря на слабость, попытки найти выход из положения продолжались. Необходимо было придумать, как действовать, чтобы меня не грохнули сразу после сделки.
        Охранник дал мне одежду и вывел к запасному выходу. Там, недолго думая, он выломал из двери замок предусмотрительно захваченной стамеской. На стоянке мы быстро сели в его машину и поехали за город домой к «спасителю».
        Потребовалось минут двадцать, чтобы добраться до места. Когда вошли в помещение, мой спутник закрыл входную дверь на засов, предложил сесть за компьютер, включил его и на всякий случай пристегнул наручником больную руку к стулу.
        Голова все еще кружилась. Я был неимоверно слаб. Увидев это, «спаситель» без всякой просьбы с моей стороны решил сходить за нашатырем.
        - Что-то ты совсем бледный, вроде ранение не слишком серьезное. Хотя, может, это из-за пули. Василич рассказал - не нашли ее в твоих кишках. Чертов алкаш, даже ради больших денег по-человечески операцию провести не смог, - выругался охранник, выходя в другую комнату.
        Там он пробыл достаточно долго, все время чем-то громыхая.
        Включив скайп, я связался с Евреем. Видеокамеры у компьютера не было, поэтому общаться пришлось, не видя друг друга. Я напечатал в чате:
        - Это Призрак. Мне нужно сто миллионов рублей. Какие варианты?
        - Ну, если это действительно ты, то должен знать, что деньги хранятся таким образом, что только ты знаешь, как их снять.
        - Понял, сейчас придет мой похититель. Соглашайся на все, что предложу.
        - Ясно, Саш. Постарайся выжить. Ты нам нужен. Ты мне нужен. Скоро уже свихнусь от безделья.
        Услышав шаги охранника, я удалил переписку.
        - Ну что, Быстров, связался? - спросил похититель, ткнув мне в нос ватку, обильно смоченную нашатырем.
        - Еще нет, не стал без тебя, - ответил я, ощущая, как едкий запах пробивает обоняние и добирается до самого мозга.
        - Правильно, - ухмыльнулся охранник.
        Снова войдя в скайп, я написал.
        - Это Призрак. Мне нужно сто миллионов рублей.
        - Стоп, стоп, - возразил стражник. - А кто говорит о рублях? Долларов, дружок.
        Кивнув в знак согласия, я снова написал в скайпе:
        - Не сто миллионов рублей, а сто миллионов долларов.
        - Укажи счет для перечисления, - ответил Дмитрий.
        Охранник достал из паспорта свернутую бумажку с выпиской данных банка и бесцеремонно отодвинул от компьютера кресло на колесиках, в котором я сидел, и стал впечатывать цифры.
        Голова нещадно болела, волнами накатывала слабость, появлялось желание выпасть из реальности. Сердце чувствовало, как уходит время, и сокращаются шансы на спасение. Неожиданно взгляд остановился на небольшом канцелярском ноже для вскрытия почты.
        - Дай мне еще нашатыря, - попросил я охранника слабым дрожащим голосом.
        Он отвернулся, чтобы взять флакон, а я мгновенно схватил нож и всадил парню прямо в шею. Удар его не убил, и похититель изо всех сил врезал мне наотмашь кулаком в лицо.
        Рухнув со стула, я больно дернул израненную руку, которая оставалась прикованной, и скривился от боли, едва не потеряв сознание. Живот тут же напомнил о недавно наложенных швах и буквально скрутился в спазме.
        Охранник выдернул тонкое лезвие и, зажав рану, из которой фонтаном брызнула кровь, бросился в ванную к аптечке.
        Не тратя времени, я, шатаясь, встал и осмотрелся. Не найдя ничего более подходящего, чем ножницы из того же канцелярского набора, пошел за раненым следом, волоча за собой стул. Дойдя до ванной, услышал, что там упало нечто тяжелое.
        Открыв дверь, увидел охранника, уже бездыханно лежавшего на полу в луже собственной крови. Рядом валялась стопка пластиковых пакетов и пила.
        Стало понятно, почему парень так долго искал нашатырный спирт - он и не думал оставлять меня в живых.
        Достав у него из кармана ключ от наручников, я наконец освободился от стула. Сейчас, когда все тело болело и раны кровоточили, я с тоской вспомнил, как еще совсем недавно внутренняя сила помогала мне исцелять любые травмы.
        Вернувшись в комнату, снова связался с Дмитрием.
        - Все, от похитителя отделался. Подскажи, где лучше пересидеть, чтоб не нервировать власти.
        - Ну обратись к Вове Итальянцу из Перми, этот никогда не подводил. Сдать тебя не рискнет, поскольку сам не слишком законным делом занят. В пластической хирургии он почти бог, да и документы сделает. На это деньги у меня есть - пусть скинет счет, я расплачусь. Думаю, это именно те непредвиденные расходы, на которые можно потратить резерв.
        - Да, это именно тот случай, на который я тебе оставил деньги. А как с ним связаться?
        - Да-а, босс, твои проблемы с памятью уже пугают. Мы ж там вместе раза три были. Ладно, пиши адрес: Пермь, улица Братьев Быковых, 24, квартира 234. Телефон 8-905-137-7770. Удачи, Саш. Помни: я жду тебя, а мир - своего финансового краха. Не подведи нас, - Дмитрий улыбнулся собственной шутке смайликом.
        - Постараюсь, - был мой ответ.
        Я подумал, что к Дмитрию когда-нибудь доберусь, но не скоро. Сейчас надо было затаиться ото всех и вся где-нибудь в глубинке.
        Отключившись от чата и на всякий случай выкрутив из компьютера жесткий диск, чтобы скрыть следы переговоров, я осмотрелся.
        Пятна крови были повсюду, брызги попали даже на обои и потолок.
        Помимо боли и слабости, накатило еще и уныние. В основном из-за того, что я натворил. Последнее убийство, в отличие от предыдущих, было совершено не случайно, а вполне осознанно. Конечно, это можно было считать самообороной, да и мой похититель был, мягко говоря, не очень хорошим человеком. Но все равно не покидала мысль, что еще одна светлая частичка моей души умерла вместе с этим поступком.
        Стараясь избавиться от мучительных мыслей, попытался позвонить с телефона охранника Злате. Но оператор ответил, что набранный номер находится «вне зоны действия сети». Оставалось лишь надеяться, что любимая смогла убежать от Светланы.
        Я нашел в шкафу одежду, в которой выглядел бы максимально неприметно. Переоделся, привел себя в относительный порядок, выпил анальгина из аптечки, чтобы заглушить боль. Потом забрал из кармана покойника портмоне с деньгами и вышел на улицу. К счастью, денег оказалось достаточно, чтобы вызвать такси и ехать к Итальянцу. Вскоре я, стараясь не скулить от боли, уже направлялся на таксомоторе к краевому центру.
        8 СЕНТЯБРЯ 09:17
        ПЕРМЬ, УЛ. БЫКОВЫХ 24, КВ. 234
        Самочувствие становилось немного лучше. Дорога была ровной, и кочки не трясли мое травмированное тело.
        Таксист, кажется, меня не узнал, а если и заметил сходство с фотографией, которую без конца показывали по телевизору, то вида не подал. Однако я все равно решил действовать осторожно: как только машина подъехала к нужной улице, заранее вышел и пешком отправился к дому пластического хирурга. Оказавшись у места назначения, набрал на домофоне номер квартиры Итальянца и тут же услышал бодрый мужской голос:
        - Вас слушают…
        - Это…
        - Узнал, узнал по голосу, мой родной, давай проходи, - не дал договорить хозяин, и дверь открылась.
        Поднявшись на лифте на пятый этаж, я обнаружил, что нужная квартира находится ниже и спустился по лестнице. Входная дверь была приоткрыта, что позволило быстро войти к Итальянцу. Закрыв ее за мной на несколько замков, мужчина с осветленными волосами, выбритыми висками и тонкой, как мышиный хвост, косичкой протянул руку, чтобы поздороваться, как со старым знакомым.
        - Ну вы, ребята, даете. Прогремели такими делами на всю страну!
        - Стечение обстоятельств… Нужно затеряться, сможешь помочь?
        - Твой толстый друг уже звонил, - лицо мужчины стало задумчивым. - Ну не знаю, что смогу на двадцать тысяч долларов сделать. Но приложу все старания. Что-то да постараюсь изобразить. Может, чаю с дороги?
        - Да, можно. Честно говоря, слабовато чувствую себя после операции.
        Мы прошли на кухню. Там было по-холостяцки неуютно, но прибрано. У раковины громоздился ящик с хирургическими инструментами, а в углу у окна стоял самый настоящий рентгеновский аппарат.
        На кухонном столе валялась книжка со стихами, иллюстрациями к которым служили бессовестно украденные репродукции картин Бориса Валеджо. Повертев сборник без особого интереса, я прочел имя автора на обложке: Владимир Романо. Похоже, авторство принадлежало хозяину квартиры - у него на самом деле были итальянские корни. Интересно, что занесло в Россию его предков?
        Шустрый доктор между тем налил мне из бойлера кипятка и заварил пару пакетиков чаю.
        - Что там про меня по телевизору вещают нового? - спросил я, отложив поэтический томик в сторону.
        - Сейчас включу, время есть - инструменты еще нужно подготовить.
        Итальянец включил телевизор и ушел в соседнюю комнату, а я стал щелкать пультом в поисках новостей.
        Посмотрев окончание неизвестно какой серии юмористического сериала «Красный Карлик», в которой изрядно постаревшие актеры в роли молодых астронавтов бесцеремонно глумились над историей христианства, наконец дождался новостей.
        Диктор почти сразу заговорил о связанных со мной событиях, так как это оказалось главной новостью дня:
        «Неожиданный поворот произошел сегодня в деле Управляющей компании ПИФ “Финанс Профи Групп”. Чрезвычайная комиссия Федеральной службы безопасности во главе с ее недавно назначенным руководителем Тимуром Власовым представила неоспоримые доказательства того, что афера была организована группой преступных элементов, работавших в ФСБ России. Ответственными за осуществление незаконной деятельности считаются полковник ФСБ Зверев и его агент, бывший исполнительный директор ПИФ Анатолий Скрутов.
        В настоящее время активно ведется изучение доказательств того, что непосредственное руководство данной аферой осуществлял лично экс-глава ФСБ. Все обвинения с Александра Быстрова сняты. Более того, стало известно, что они были сфабрикованы организаторами преступной структуры с целью помешать Быстрову, который пытался передать сведения об афере властям. Сегодня решением президента России глава ФСБ отстранен от занимаемой должности и взят под стражу. Бывший исполнительный директор ПИФ “Финанс Профи Групп”, проходивший ранее по делу как свидетель, уже начал давать показания против своих подельников. Полковник ФСБ Зверев и еще ряд подозреваемых пока скрываются. Но они уже объявлены в федеральный розыск».
        Когда Итальянец вернулся, я сидел с раскрытым от удивления ртом.
        - Так ты крал или нет? - ухмыльнулся врач. - Я все слышал из другой комнаты. Что происходит-то?
        - Кажется, у меня украли мое преступление…
        По телевизору между тем последовал анонс передач. Пропустив большую часть этой информации мимо ушей и все еще приходя в себя от услышанного в новостях, я неожиданно испытал очередной шок, когда телеведущий произнес:
        «Ровно через пятнадцать минут в программе “Факты” состоится прямой эфир с Александром Быстровым. В эксклюзивном интервью он расскажет об аферах ПИФ “Финанс Профи Групп”. В процессе аудиторской проверки этой коммерческой структуры именно Быстров первым обнаружил явные нарушения закона. Мы также услышим рассказ о том, как его незаконно держали в камере после передачи разоблачающей информации в правоохранительные органы.
        Еще одним гостем нашей программы станет главный бухгалтер ПИФ “Финанс Профи Групп” Светлана Саяпина. Она также проходит свидетелем по данному делу. Благодаря активной помощи Светланы и удалось раскрыть эту крупномасштабную аферу».
        Я был поражен до глубины души.
        - Похоже, у меня и меня самого украли… Мою личность…
        - Да, батенька… Если дело обстоит таким образом, тебя явно захотят убрать. Но, с другой стороны, при таком повороте есть и плюсы: теперь сильно менять внешность не надо, ведь ты не преступник. Никто из прохожих в полицию не побежит, если узнает на улице. Так что я только слегка поправлю твой образ и сделаю временные документы. Конечно, кредит на них не возьмешь и за рубеж не уедешь, но для обычной жизни пойдут. Попрячешься, пока не разберешься, что происходит.
        - Ты прав…
        - Кстати, есть пара идей, где можно переждать. Хоть сейчас пристрою. Место надежное на все сто, и никто там искать тебя не будет.
        - Буду благодарен.
        - Хорошо, сделаю пару звонков. Но сначала - уколы.
        Врач обколол мое лицо то ли ботоксом, то ли еще какой-то штукой, после чего я получил новый парик, новый паспорт и сдачу в несколько тысяч зеленых.
        Итальянец сменил мне повязки на руке и на животе и дал солидный запас обезболивающих.
        - В общем, деньги беру только за изготовление документов, да и то со скидкой. Просто нужно людям заплатить. Остальное за счет заведения. Если разберешься с проблемами, потом отблагодаришь, а пока деньги тебе самому нужны, - Владимир улыбнулся и ушел в соседнюю комнату.
        Пока врач обзванивал своих знакомых и о чем-то договаривался, началась передача со «мной» в качестве гостя.
        В студии сидели трое: энергичный ведущий с аккуратной бородкой и в очках, очевидно, надетых для пущей важности, а также моя точная копия и изображающая пай-девочку Светлана.
        Присмотревшись внимательно к своему дублеру, некоторые отличия я все-таки нашел. Впрочем, они были незначительными, а возможно, вообще стали следствием искажения сигнала, ведь я видел своего двойника на экране телевизора. Единственная значимая разница была в глазах, а точнее, во взгляде. Это был взгляд немолодого человека, а умудренного опытом старца, который многое повидал и точно знал, чего хочет.
        «Мы рады приветствовать Александра и Светлану в нашей студии. Спасибо, что согласились на интервью после всего, что вы пережили, - начал диалог телеведущий.
        - Мы благодарны за предоставленную возможность рассказать миру правду о случившемся. Я особенно рад нашей беседе потому, что после всех сфабрикованных обвинений очистить свое имя для меня очень важно, - чинно ответил мой телевизионный близнец.
        - Для начала расскажите, Александр, как вам удалось выяснить, что ПИФ был красиво разрекламированной пирамидой.
        - Моя фирма “Миллениум” со дня создания трудилась над разработкой новых технологий в области энергетики и нанотехнологий. Были достигнуты значительные успехи, но, как любому предприятию на определенном этапе развития, потребовались дополнительные средства - для проведения новых исследований.
        Мы получили заманчивое предложение от исполнительного директора ПИФ “Финанс Профи Групп” Анатолия Скрутова, но, прежде чем на него откликнуться, разумеется, провели свой собственный аудит этой компании. Даже поверхностное изучение показало, что эта структура занимается очень сомнительной деятельностью. Причем в огромных масштабах. Когда я связался с властями, чтобы передать полученные сведения, меня схватили сотрудники ФСБ. Причина понятна: чтобы помешать обнародовать разоблачающие факты.
        - У меня тоже были подозрения, - вставила реплику Светлана, - комиссионные были невероятно большими. А инвестировались вклады совсем не так, как Скрутов заявлял официально, ведь почти все средства уходили за рубеж. Но я, будучи лишь наемным бухгалтером, не имела доступа к информации о финансовой стратегии компании. И тем более не могла на нее повлиять. К тому же ни один из контролирующих нашу деятельность органов ничего не имел против. Всех все устраивало. Когда же Скрутов лично приказал снять всю наличность со счетов, я окончательно поняла, что здесь явно не чисто, и сразу сообщила в прокуратуру. К сожалению, я не знала о сговоре мошенников с силовыми структурами, и сотрудникам ФСБ все-таки удалось присвоить деньги…»
        Передача длилась больше часа. Было много звонков в студию. Мой двойник и Светлана на все вопросы подробно отвечали и держались очень хорошо. В конце интервью мне уже почти казалось, что я настоящий герой, и только знание того, что все это ложь и что преступление было организовано мною, не позволяло мне поддаться эйфории.
        Разум пытался понять, что происходит, но мозг только поскрипывал, словно плохо смазанные шестеренки, и не выдавал никаких ответов. Наверное, я видел себя самого так же, как люди, занимающиеся эзотерическими практиками и умеющие отделять физическое тело от астрального и изучать собственную проекцию со стороны. Возможно, думалось мне, позже придет понимание того, что происходит вокруг, но пока мне надо просто затаиться.
        Было ощущение, что надвигается что-то грандиозное, много большее, чем какая-то финансовая афера, а я был тем, кто не вписывался в общее уравнение, но, вопреки всему, продолжал жить и действовать.
        Наконец, Итальянец вернулся с довольной улыбкой на лице.
        - Ну, Сань, все устроено. Поработаешь сельским учителем астрономии на полставки в поселке Тугулым, я с другом в районном отделе образования договорился. Тебе даже жилье предоставят как молодому специалисту. Вряд ли кто там будет искать великого Призрака.
        - А знаешь, это то, что мне нужно. Я как раз думал о чем-то подобном.
        - Вот и здорово. Залижешь раны, поправишь здоровье на сельских продуктах. А будут проблемы со швами - позвони, подлатаю.
        - Спасибо.
        - Не вопрос. Сейчас только заедешь в школу, познакомишься с директором и - сразу отдыхать.
        Мы обнялись, как старые друзья, и я покинул квартиру врача.
        По пути в сельскую школу заехал в магазин, прикупил там новой одежды и пару книг по астрономии, которую, похоже, и правда мне предстояло вести по прибытии.
        Доехав на такси до поворота, ведущего к поселку, я, чтобы не привлекать внимания, заранее вышел, расплатился и дальше двинулся пешком.
        8 СЕНТЯБРЯ 13:24
        ПЕРМСКИЙ КРАЙ, ПОСЕЛОК ТУГУЛЫМ
        Мы шли вместе, я и небольшой дождь. Путь от основной трассы по проселочной дороге был довольно долгим, но жаловаться на это не хотелось. Вообще Игнат Валерьевич Трешков, коим я теперь являлся по паспорту, был человеком скромным и позитивным. Поэтому я улыбался. По правде сказать, у меня было много поводов для радости. В прожитой части своего земного бытия я уже несколько раз избежал верной гибели, а впереди у меня была целая жизнь, которую я сам придумал… Расстегнутый плащ развевался на ветру, и капли дождя беспрепятственно попадали на рубашку и лицо. Мне было хорошо, что случалось достаточно редко в последнее время. Почти ничего не болело, только слегка тянуло шов на животе. И неважно, что улучшение самочувствия было не следствием полного заживления ран, а скорее, результатом приема обезболивающих.
        Хотя лицо не попало под скальпель, на вид я стал слегка моложе. В руке, не пострадавшей от собачьих укусов, находилась барсетка, где лежали несколько тысяч долларов. Теперь это были деньги на новую жизнь скромного сельского учителя.
        Возможно, когда-нибудь я отыщу Злату, женюсь, верну себе детей. А может, заведу еще и других. Тихая и спокойная жизнь - это не так уж и плохо.
        Картины семейной идиллии, которые я рисовал в своей фантазии, казались мне не слишком реалистичными, но действовали на меня умиротворяюще.
        В размышлениях о своей будущей жизни я незаметно добрался до сельской школы. Зайдя внутрь, сразу поднялся на второй этаж и заглянул в директорский кабинет. Директриса оказалась полной женщиной с недобрыми мелкими глазками и неприятной улыбкой.
        - Игнат Валерьевич, меня о вас предупредили из районного отдела образования. Часть дома, где вы будете жить, готова к заселению. Она уже год пустует. Вымирает село понемногу. Вы пойдете домой или здесь пока осмотритесь? У нас как раз вторая смена началась. Недавно Каменскую школу закрыли, теперь их ученики сюда ездят, вот и пашем как проклятые. Или можете сходить на урок и посмотреть, как преподает учитель, которого вам предстоит заменить. Он на пенсию собрался.
        - Можно, наверное, сходить на урок, - ответил я, чувствуя некоторую усталость от пешей прогулки и надеясь слегка отдохнуть в классе.
        Директриса проводила меня до нужного кабинета.
        Тихо приоткрыв дверь, я прошел в самый конец классной комнаты, подальше от доски, и, провожаемый взглядами учеников, сел на заднюю парту.
        Шел урок астрономии. Мужчина лет шестидесяти удивительно нудно и абсолютно безразлично рассказывал о Солнечной системе. Он периодически зевал, и ему, словно эхо, вторили многие ученики. Но не потому, что пытались его передразнить, а просто от скуки. Некоторых в классе клонило в сон, другие отвлекались. Одна девушка, например, была поглощена своими наблюдениями за опадающей за окном листвой. Она сразу же привлекла мое внимание, потому что немного напомнила Злату.
        Правда, присмотревшись, я понял, что сходство было не таким уж и сильным. Скорее, я просто соскучился по своей златовласой красавице.
        Где-то в середине урока случилось непредвиденное: учитель пошатнулся и вдруг затрясся в каком-то припадке. Захрипев, он рухнул прямо у доски, на которой висел старый плакат с изображением планет. Это было так неожиданно, что ученики не сразу отреагировали. Наконец, несколько парней вскочили из-за парт и подбежали к уже притихшему преподавателю. Поняв, что дело принимает серьезный оборот, я достал сотовый и вызвал скорую.
        Когда минут через сорок машина скорой помощи добралась до села, медики констатировали, что мужчина пережил серьезный инсульт и чудом остался в живых.
        Учитель физкультуры, который должен был вести следующий урок у этого класса, укатил с медиками сопровождать больного, приходившегося ему приятелем, или, как уточнила завуч, собутыльником.
        Вот так по воле случая я уже через час вел астрономию, продолжая рассказ неожиданно выбывшего из строя коллеги.
        Поприветствовав класс, я представился.
        - Добрый день. Похоже, теперь я ваш новый учитель астрономии. Меня зовут Игнат Валерьевич, но можно и просто Игнат. Судя по журналу, сегодняшняя тема - строение Солнечной системы.
        Девушка, которая на прошлом уроке смотрела в окно, подняла руку. Я обратился к ней.
        - Слушаю… Заранее прошу прощения, что пока еще не знаю, кого из вас как зовут.
        - Меня зовут Марина. Мы перескочили через три темы, просто в журнал Сергей Федорович это не вносил.
        - Ясно, - я улыбнулся. - Нормально вы так своего преподавателя слили. Но все равно спасибо за информацию. Наверное, я продолжу с той темы, которую он не завершил.
        Нужно было вести рассказ о Солнечной системе. В запасе были сведения, почерпнутые из прочитанной по дороге в поселок книги по астрономии и кое-что из того, что сохранила память со времен школы.
        - Официально с 2006 года Плутон перестали считать планетой, теперь в системе их только девять. Церера же, как и другие карликовые космические тела, хоть и названа планетой, тем не менее планетный состав Солнечной системы не увеличила.
        - А что, Плутон не планета? - послышался голос с задней парты.
        - А что это за Церера?
        - Понятно, - я улыбнулся. - Я вижу, за рамки учебника десятилетней давности мой предшественник не выходил? Пожалуй, первооткрывателю Плутона Клайду Томбо понравилось бы то, что вы немного отстали от науки… И все же попробуем ликвидировать эти пробелы. Давайте я буду рассказывать вам все по порядку, а в конце урока вы зададите мне вопросы - если останутся.
        Поправив плакат с изображением планет, я с энтузиазмом начал лекцию.
        - Итак, Церера - карликовая планета в поясе астероидов между Марсом и Юпитером. Свое название получила в честь римской богини Цереры - повелительницы растений и материнской любви. Планета была найдена 1 января 1801 года, обнаружил ее Джузеппе Пиацци. Диаметр ее составляет 950 км. Таким образом, Церера, безуслов но, самое большое и массивное тело в поясе астероидов. На ее долю приходится приблизительно треть всей массы данного скопления астероидов.
        Ученики, как ни странно, не зевали, а слушали с интересом. Рассказал я о планетах, спутниках, кометах, о регионе транснептуновых объектов и о многом другом. Когда наконец рассказ был окончен, и перешли к вопросам, Марина снова подняла руку.
        - Да, Марина.
        - Игнат Валерьевич, как вы считаете, возможно ли такое, что на месте Цереры и пояса астероидов раньше была планета под названием Фаэтон?
        - Ну, во-первых, лучше все-таки Игнат, а не Игнат Валерьевич. А во-вторых, ученые уверены, что никакой планеты не было. Пояс астероидов - это не погибшая, а, наоборот, несформировавшаяся планета. Слишком мала масса астероидов, чтобы из этого материала возникла планета в условиях гравитационной борьбы между Марсом и Юпитером.
        Неожиданно я задумался и присел за стол. Почувствовал себя как-то странно, словно вот-вот готов был упасть в обморок. Возможно, был виноват дождь, который то и дело сменял собой солнечную погоду, а потом снова уступал ей свои права.
        Непроизвольно я начал нервно постукивать пальцем по столу словно пытался отбить какой-то ритм. И вдруг все вокруг стало далеким.
        Класс с испугом смотрел на меня, возможно, боясь, что и у нового учителя случится припадок, как у предыдущего.
        Неожиданно для самого себя я заговорил. Но при этом я не управлял своим голосом, а будто пребывал в трансе. Свой голос слышал словно со стороны и одновременно видел все, о чем говорил. Это было похоже на прекрасный сон.
        - Она так величественна. Эти изумрудные океаны. Эти сверкающие кольца. Как красиво сияют всполохи в ее атмосфере. Она просто великолепна.
        Картина звездного неба, что мне привиделась, резко дернулась, и я свалился со стула.
        Однако, оказавшись на полу, быстро пришел в себя от острой боли в животе. Неспешно встал и посмотрел на удивленных учеников.
        - Простите, кажется, это был обморок. Урок окончен…
        - А про что вы говорили? Вам что, привиделась планета? - спросил кто-то с задних рядов.
        - Не помню, простите. Неудачно как-то начал вас учить, - попытка улыбнуться не получилась.
        Следом за астрономией было еще два урока. Их я просидел в учительской, приходя в себя, а потом отправился домой.
        При выходе из школы чуть не столкнулся с ученицей Мариной. Девушка робко обратилась:
        - Извините, Игнат Валерьевич.
        - Игнат… - улыбка получилась слабой и измученной. - А, ладно, называй как хочешь.
        - Игнат, у меня небольшой вопрос.
        - Можно и большой.
        - У меня есть самодельный телескоп, еще от отца остался. Но резкость уже месяц не могу наладить…
        - Надо посмотреть, по идее должен разобраться. Если хочешь, могу попробовать наладить его хоть сейчас. Ты далеко живешь? - спросил я, подумав, что готов прогуляться по свежему воздуху и заодно осмотреть свое новое пристанище.
        - На соседней улице. У нас тут все рядом. А вы из города приехали?
        - Да, захотелось тишины, близости к природе. И в школе тоже интересно преподавать.
        Девушка взглянула немного удивленно, пытаясь, видимо, понять, шучу я или нет. Однако мое лицо выглядело серьезным.
        Дошли до ее дома быстро. Там была только Маринина мать. Она раньше была дояркой, но вот уже два года не работала, как выразилась женщина, «по причине развала коровника». Другой же работы в поселке не было.
        С телескопом разобраться удалось достаточно быстро. Немного покрутил винтики, и все заработало.
        Маринина мама напоила нас чаем. Поблагодарив за угощение, я уже хотел попрощаться, но мать ученицы вспомнила, что в доме почти закончился сахар, и отправила дочь в магазин. Мы с Мариной вышли вместе, обсуждая новости астрономии, о которых в последние дни много говорили по телевидению.
        - Вы слышали, Игнат, что рядом с темным объектом в поясе астероидов обнаружили еще что-то непонятное. Что-то небольшое, но обладающее мощным остаточным излучением. Ученые говорят, что, возможно, наконец, удалось найти «кротовую нору». Ее еще называют точкой ноль пространства. И главное, не за миллион световых лет отсюда, а в нашей Солнечной системе.
        - Нет, этого не слышал.
        - Астрономы считают, что ее возникновение могло быть вызвано квантовыми флуктуациями, возникшими еще в ранней Вселенной почти сразу после Большого взрыва. Он же тогда породил так называемую квантовую пену.
        - Что?.. Какая пена? - я осознал, как много пробелов в моих познаниях по астрономии.
        - Ну квантовая пена - это такое условное понятие для качественного описания субатомной пространственно-временной турбулентности на очень малых расстояниях.
        Было удивительно встретить девушку, так сильно увлекающуюся предметом. Особенно поразило, что она знает вещи, о которых я не знал, пожалуй, и до потери памяти.
        Пройдя с десяток домов, мы дошли до небольшого магазина. У его крыльца стоял подвыпивший парень. Похоже, решив блеснуть перед друзьями, которые рядом грызли семечки, он с вызовом подошел к нам.
        - Маринка, это что за дела? Что за очкарик с тобой? - он посмотрел в мою сторону и обратился уже непосредственно ко мне: - Очкастый, ты что с моей девкой таскаешься?
        - Руслан, я не твоя девушка. Веди себя нормально. Это наш новый учитель.
        - О, очкастый учителишка! Ты откуда у нас в поселке нарисовался?
        Я взял Марину за руку:
        - Пойдем в магазин, а обратно я тебя провожу. Похоже, у вас девушкам небезопасно даже днем ходить.
        Руслан схватил меня за грудки.
        - Эй, городское чмо. Ты, что ли, защитника решил из себя корчить? Да я тебя прямо здесь так уделаю…
        - Давай разойдемся мирно, Руслан, - не дрогнув ни одним мускулом на лице, я пытался вразумить парня.
        - Мирно? Давай! - ответил Руслан и со всей силы попытался ударить меня.
        Я увернулся, и от маневра что-то болезненно дернулось в швах на животе.
        - Ах ты, гад! Вали его! - перешел на крик парень и нанес еще несколько ударов по воздуху, так и не попав в цель.
        Однако тут к драке присоединились его друзья, и одними уклонениями мне отделаться не удалось. Пришлось нанести ряд ответных ударов. Первый же из них, технически отработанный на занятиях боксом, размозжил Руслану нос. Еще несколько ударов кулаками - и вся подвыпившая компания уже ползала по асфальту. К несчастью, в результате драки сильно заболели швы на животе и перевязанная рука, которой я в пылу схватки раз-другой ударил кого-то.
        На крики и шум из магазина вышел полицейский. Увидев, как Руслан ползает на земле в крови, он подскочил ко мне сзади и, вынув из кобуры пистолет, приставил к виску.
        - Ты кто такой, гаденыш? Еще и сына моего ударил! А ну пойдем!
        - Они первые на нас напали, - вмешалась Марина.
        - Послушай девочка, я разберусь сам как-нибудь, - парировал отец Руслана и повел меня к своей машине.
        Хотя полицейский на вид был лет пятидесяти с лишним и отрастил за годы службы приличный неспортивный живот, мое сопротивление он все-таки быстро и жестко пресек.
        Сделав неудачную попытку вырваться, я смирился с пленением.
        После этого страж порядка привез меня в участок, если можно так назвать деревянную хибару с фанерной вывеской «Полиция», болтающейся на одном гвозде.
        8 СЕНТЯБРЯ 16:32
        ПЕРМСКИЙ КРАЙ, ПОСЕЛОК ТУГУЛЫМ
        УЧАСТКОВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ПОЛИЦИИ
        - Могу я позвонить? Есть право по закону на один звонок! - настаивал я.
        - Ты имеешь право на один пинок, гад городской. В тюрьму тебя засажу!
        - И все-таки?
        - Ну позвони, позвони, - полицейский придвинул ко мне телефон.
        Быстро набрав на память номер, который получил от Дмитрия во время недавнего разговора по скайпу, я услышал в трубке вальяжный голос.
        - Расторгуев у телефона, слушаю вас.
        - Это я, слушай внимательно.
        - О, черт! Ты куда опять пропал? Почему не с закрытой линии звонишь?
        - Меня забрали в полицейский участок за драку в поселке Тугулым рядом с Пермью. Понял?
        - Как не понять. Никогда не думал, что такое скажу тебе, но ты идиот! - последнее слово Дмитрий произнес как-то неуверенно и тихо, видимо испугавшись, что оно было лишним. - Жди подмогу. Максим с Денисом со мной на связи. Думаю, они заинтересованы тебе помочь, потому что сами из страны выбраться не смогут. Насколько я понял со слов Итальянца, ты на дно решил залечь? Ну и как? Залег? Меня больше на этом телефоне не ищи, сменю…
        - Так, хватит болтать, время вышло! - участковый забрал телефон. - Ты моего сына избил, так что пока в клетке посидишь. Проведаю его и потом тобой займусь.
        Прежде чем уйти, полицейский снял с меня отпечатки пальцев, сфотографировал и отправил эти данные куда-то по факсу.
        Оказавшись взаперти за решеткой, я печально подумал, что неудачно начал новую жизнь.
        Участковый ушел, а когда вернулся, злобно произнес:
        - Так, учителишка. В медпункте выдали справку о нанесенных моему сыну увечьях, ты теперь не отвертишься! Будем дело оформлять и сажать тебя.
        Полицейский ухмыльнулся и продолжил:
        - Мой друг в Москве тебя проверит, может, ты еще где-то замешан, уж слишком вид холеный для нашего захолустья, да и напоминаешь вроде кого-то, не вспомню только кого.
        Участковый занялся бумагами, а я от обиды треснул себя костяшками кулака по подбородку.
        «Да что же это такое, - крутилась в голове мысль. - Почему мне прошлому все удавалось, а я настоящий только лажаю и лажаю. Почему я прошлый был таким ужасным подонком, но от встреч со мной никто не умирал. А я настоящий пытаюсь быть хорошим, но выходит какая-то ерунда. Попасть в драку, засветить отпечатки - и это в первый же день».
        От досады с силой стукнулся лбом о решетку и сразу об этом пожалел, так как кроме шишки и головной боли ничего в свою жизнь хорошего не добавил.
        Время тянулось медленно и скучно, из развлечений оставались только вид в зарешеченное окно и злобно-насупленный полицейский. Было тихо, как перед бурей.
        Через какое-то время я увидел в окно, как мимо участка пронесся тонированный кроссовер Infiniti JX.
        Участковый как раз собирался уходить, когда в помещение участка вошла моя ученица Марина.
        - Тебе чего, девочка? - недовольно спросил страж порядка.
        - Хочу подать заявление. Игнат Валерьевич абсолютно невиновен, это ваш сын начал ко мне приставать.
        - Иди, готовься к школе, без тебя разберусь!
        - Нет, я имею право, а вы должны принять от меня заявление!
        - Мала еще… - начал было поучать полицейский, но тут у входа в участок остановилась еще какая-то машина, и вскоре в помещение вошли несколько человек в строгих костюмах и солнцезащитных очках. Главный из них со значком щита и меча на лацкане пиджака снял очки и посмотрел на меня. На его правой щеке красовался шрам от Светланиного мощного удара ногой, и я узнал в нем полковника Зверева. Двое других тоже были знакомы - это все те же оперативники из Твери.
        - Ты посмотри, он лицо себе подправил и парик нацепил! - человек со значком самодовольно улыбнулся. - Глазам своим не поверил, когда мне друзья доложили об отпечатках. Надеюсь, ты расскажешь, что за чертовщина кругом происходит? - он повернулся к помощникам и скомандовал: - Держите его под прицелом.
        Двое оперативников направили на меня пистолеты.
        - А вы кто, собственно, такие? - спросил участковый, хотя уже, наверное, догадывался.
        - ФСБ. Этот уникум - наш клиент. Спасибо, что выслали фото и отпечатки пальцев, - мужчина со значком показал корочки удостоверения, не посчитав нужным его открыть.
        - Ваш клиент избил моего сына, и я уже начал его оформлять. Так что не спешите командовать!
        - Вы даже не представляете, кого вы поймали. Ждите повышения.
        Последние слова участковому явно пришлись по душе. Но тут послышались выстрелы…
        Девушка прижалась в страхе к стене, и почти сразу после этого окно разлетелось вдребезги.
        - Твою мать! - выругался фээсбэшник. - Дружки Призрака уже тут!
        Снова прозвучали выстрелы. За ними прогремел взрыв.
        - Черт, надо валить отсюда. Они слишком шумят, а нам шум сейчас ни к чему, - сказал Тимофей и осторожно выглянул в окно.
        - Шеф, у них снайпер на крыше. Правда, хреновый, в машину попал только с десятого выстрела. По нам не стреляет, но транспорту хана.
        - Занять оборону! - скомандовал Зверев.
        В окно влетели две гранаты с каким-то газом, и всех словно подкосило.
        Очнулся я уже на заднем сиденье машины. Голова раскалывалась то ли от действия газа, то ли от падения при потере сознания.
        Кроме меня в машине было еще трое: Денис за рулем, школьница Марина и Шустрый.
        Максим сидел рядом и первым заметил мое пробуждение.
        - Привет, все отрубились, разбираться было некогда, мы взяли тебя и девчонку на всякий случай. Хрен ее знает, может она с тобой.
        - Твою ж мать! - выругался я, поняв, что опять стал причиной осложнений для окружающих, да еще и несчастную ученицу втянул в свои проблемы. - Ее надо высадить, она случайно попала!
        Девушка начала приходить в себя от действия газа.
        - Что происходит?
        - Похищение! Убийства! Мы маньяки! Похищаем старшеклассниц в сексуальное рабство! - не отрываясь от управления машиной, попытался напугать девочку Денис.
        Марина повернулась ко мне.
        - Игнат Валерьевич, что происходит?
        - Ладно, начнем с того, что я не Игнат. Меня зовут Александр Быстров. Уверен, что даже в вашем поселке известны истории про меня. Те ребята, что представились сотрудниками ФСБ, - это и есть Зверев и компания, которые объявлены в федеральный розыск. Сейчас мы довезем тебя до ближайшего населенного пункта и высадим, - я повернулся к Максиму. - Дай девушке денег на проезд, мои баксы остались у участкового в вещдоках.
        - Баксы? Да сколько ж можно терять деньги! Может, вернемся?
        - Они того не стоят! Едем дальше! - скомандовал я. - И, кстати, Кабан, ты что-нибудь менее приметное, чем «Инфинити», угнать не додумался?
        - Нет, ну вы посмотрите! Мы его спасаем, а он к машине придирается, - недовольно покачал головой Кабан.
        - Саня, ты так изменился. Помню времена, когда мы из-за пятисот долларов в охраняемый офис возвращались по твоему указанию, - вздохнул Максим и, открыв сумку, полную денег, неохотно дал девушке тысячу рублей.
        Мы выехали на основную трассу. Однако со стороны города в нашем направлении уже летели два военных вертолета.
        - О-о-о… - многозначительно протянул Денис и, резко развернув машину куда-то в сторону Перми, дал по газам.
        - Включите радио, что там о нас вещают, - попросил Максим.
        Марина, сидевшая рядом с Кабаном на переднем сиденье, включила приемник и нашла новости.
        Ведущий закончил сообщение о борьбе с наводнением в Краснодарском крае, унесшем несколько тысяч жизней, и перешел к другим новостям.
        «Назначен новый исполняющий главы ФСБ России, им стал Тимур Власов…»
        - Выключи, Марин, ничего стоящего, видимо, не скажут… Кстати, парни, вы что, не слышали, что с нас сняты обвинения?
        - Прости, мы были немного заняты, пока прятались по лесам. Только сегодня утром, рискуя свободой, добрались до интернет-кафе, чтобы выяснить у Еврея, как валить из страны. А ты, гад, так план состряпал, что в случае осложнений без тебя остальные никуда сбежать не могут. Смотрите, как он о нас заботится! Мы почти одна семья…
        Денис газовал, как мог, но вертолеты неумолимо настигали нас.
        - Черт, - выругался я. - Помнится, вы улетели из Соликамска на вертолете.
        - Забудь о нем, - вздохнул Шустрик, извлекая из кармана булку и предлагая ее мне. Несмотря на подступающий голод, я отказался, а он, жуя, продолжил: - Слишком приметная штука, пришлось избавиться. Кабан даже плакал, умолял, чтобы мы не бросали такую технику.
        - Пока ты непонятно чем занимался по селам и колхозам, мы своими шкурами рисковали, Саша, - продолжал Денис.
        - Не брюзжи! - пристыдил его Максим. - Никто никого силой не тащил. Все, что мы заработали, - только благодаря Призраку. Просто удача от нас на этот раз отвернулась. Если б ты в Твери не попался, у нас все было бы отлично и Александра бы не раскрыли. Так что кто реально виноват в проблемах, еще вопрос.
        - Спасибо за поддержку, Шустрик, - иронично поблагодарил я.
        - Отвали, сельский учитель. Кабан отчасти тоже прав, - пробурчал Максим и отвернулся к окну.
        Вертолеты нагнали машину и уже летели прямо над головами. Винты громыхали совсем недалеко в небе, а поднятая ими пыль резко ухудшала видимость.
        - Призрак, сделай что-нибудь своей суперсилой! - предложил Денис.
        - У меня ее больше нет. Сам подумай, зачем бы я вас на помощь звал?
        Один из вертолетов сделал предупредительный выстрел, и здоровый куст травы с обочины взметнулся в воздух.
        Кабан прекратил гонку и, замедлив ход, остановил машину.
        - Ну раз козырей у нас больше нет, думаю - это все, - Денис обернулся. - А вообще все, что мы делали, было круто. Не то что ремонтный бизнес, который я открыл, - это такая ерунда, что аж противно.
        Вертолеты начали садиться, подняв настоящую пылевую бурю.
        Мы открыли двери и, не дожидаясь приглашения, с поднятыми руками покинули машину.
        Из вертолетов вышло несколько вооруженных военных.
        Один из них подошел к нам и заговорил:
        - Можете опускать руки. У нас приказ Власова помочь вам выбраться из страны. Готовы доставить до аэропорта прямо сейчас, а оттуда переправить куда скажете.
        - Нам бы во Владивосток, а уж дальше сами разберемся, - ответил я. - Только ученицу отправьте, пожалуйста, обратно в поселок.
        - Нет, Игнат Валерьевич, пожалуйста, не возвращайте меня в эту унылую дыру, я хочу с вами. Когда представляю, как родители жизнь прожили, страшно становится! Я пригожусь вам: и на компьютере печатать быстро умею, и готовить.
        - Да пусть летит, Призрак. После ухода Светланы в нашем мужском коллективе появилось вакантное место девушки, - попросил за Марину Денис.
        - Готовить хорошо умеешь? - спросил Максим.
        - Да.
        - А как же родители? - все еще сомневался я.
        - Позвоню им из Владивостока. Переживут. А вот я эту безнадегу - вряд ли.
        Пожав плечами, я согласился, и вся команда двинулась занимать посадочные места в вертолете.
        - Вроде все сложилось не так уж и плохо, - порадовался Максим и достал фотоаппарат, чтобы снимать из окна.
        - А вот у меня дурное предчувствие, - ответил я. - С чего ему нам помогать? Видимо, мы часть какого-то плана, в который нас не посвящают. Не хочется быть пешкой в чужой игре…
        - Просто ты пессимист, - похлопал меня по плечу Денис.
        Мы сели в вертолет и полетели навстречу неизвестности. Словно песчинки, гонимые ураганом, неслись по течению судьбы, которая увлекала дальше и дальше. Может, я и вправду был параноиком, но сейчас вместо радости спасения ощущал, как нарастает предчувствие, что все будет плохо.
        Совсем плохо.
        Для всех…
        8 СЕНТЯБРЯ 18:43
        ПЕРМСКИЙ КРАЙ, ПОСЕЛОК БОЛЬШОЕ САВИНО
        МЕЖДУНАРОДНЫЙ АЭРОПОРТ «ПЕРМЬ»
        Вертолет совершил посадку на самом краю взлетной полосы, и военные, что-то обсудив с руководством, проводили нас к стоявшему на заправке самолету, который должен был направляться во Владивосток.
        Мы вошли в пустой салон и сели в кресла. Листая журнал «Высокий полет», найденный в кармане стоящего впереди сиденья, я неожиданно ощутил внутри себя странную пустоту. Непонятные силы, которые меня раньше пугали, но делали каким-то особенным, ушли. Таинственные преследователи про меня как будто забыли, занявшись другой большой игрой. Девушка, к которой у меня были сильные чувства, не отвечала на звонки. Даже мое прошлое присвоил себе неизвестный двойник.
        Глядя на глянцевые страницы с изображениями красивых, успешных людей, я подумал, что стал самым обычным человеком. Раны ныли, в организме чувствовалась какая-то слабость, нарастало ощущение, что я отработанный материал. Не оставляла мысль: «Неужели на этом все?»
        - Что приуныл? - спросил оторвавшийся от чтения книги в телефоне Максим. - Скоро будем за границей, где тебя ждут твои деньги.
        «И то правда. Откуда это уныние? Может, все еще и наладится», - уже немного взбодрившись, подумал я.
        Началась официальная посадка в самолет, салон заполнялся людьми. Максим стал нас фотографировать. Вообще-то, фотограф из него был слабый, Денис даже прозвал его «мастером неудачной съемки». Но вскоре оживление, вызванное фотографированием, понемногу вывело нас из ступора, и к моменту взлета мы уже пребывали в хорошем настроении.
        
        Глава 7
        День седьмой /воскресенье/
        Проблески памяти
        9 СЕНТЯБРЯ 10:32
        ВЛАДИВОСТОК
        На такси мы доехали из аэропорта до района, где предстояло встретиться с группой, обеспечивающей наш отход. Решили немного прогуляться пешком по холмам Владивостока и вскоре почувствовали, как нелегко было то и дело взбираться на гору. Однако прекрасный вид на море и «Золотой мост» компенсировали все неудобства прогулки.
        На улице ярко светило солнце. Мы проходили мимо салона мототехники байкерского клуба, около которого стоял десяток мотоциклов. Денис загорелся зайти туда, но я строго остановил его:
        - Сначала дело, потом развлечения.
        - Ладно, - неохотно согласился Кабан.
        Мы двинулись дальше и вскоре были на месте, в уютной кофейне, куда нам должны были привезти новые документы.
        Ветер влетал через открытые окна заведения, слегка колыхал занавески и доносил запах моря. В зале нижнего этажа привлекательные официантки обслуживали еще более привлекательных посетительниц. То, что ресторан соседствовал с модельным агентством, было очень кстати. Стало понятно, почему я прежний часто использовал это место для переговоров и подготовки не совсем законных дел на Дальнем Востоке.
        Открыв меню, я немного растерялся, не зная, что выбрать. Одних только наименований кофе было более трехсот. Помимо традиционных эспрессо, американо, капучино, латте и глясе имелось много такого, о чем я и не знал - по крайней мере, я настоящий. Какие-то бичерины, карахильо, кортадо, макиато и так далее. В голову пришла вполне логичная мысль посоветоваться с официанткой, тем более что та уже ожидала заказа. Однако Денис отвлек девушку, уговорив сфотографироваться с ним. Максим достал фотоаппарат, с которым не расставался почти ни на минуту, и запечатлел довольного собой Дениса.
        Марина, как и я, растерявшаяся от огромного выбора, подсела поближе ко мне и стала советоваться, какой чай ей лучше заказать: «Английский завтрак» или «Молочный улун».
        Я решил эту проблему, заказав нам с девушкой шампанского, а парням японского пива «Асахи». Официантка ушла, а у столика появился седоватый мужчина в костюме и тельняшке.
        - Приветствую честную компанию. Особенно тебя, Саша. Увидел тебя по телевизору и подумал, что план отхода вам уже ни к чему. Кстати, ты сильно изменился с нашей последней встречи. Если бы Дмитрий меня не предупредил, точно бы не узнал.
        - Изменения мне к лицу?
        - Ну это у баб спрашивай. Мне с тобой дела делать, а не в койку ложиться. Вот ваши паспорта. На девчонку еще не готов - предупреждать надо заранее! - но к посадке сделаем. В общем, поздравляю: теперь вы подданные Израиля, путешествующие по миру. Отплытие сегодня в 15:30 на сухогрузе «Пионер Камчатки». Я там за капитана, так что проблем не будет, - он положил стопку паспортов на стол и, взяв руку Марины, поцеловал. - Леди, приятно с вами познакомиться. Проследите за этими оболтусами, чтобы они до вечера ни во что не влипли. Особенно за Сашей, он еще не оплатил до конца нашу работу.
        - Постараюсь, - смущенно улыбнувшись, ответила девушка.
        Капитан небрежно отдал честь и удалился.
        Максим достал ноутбук.
        - Так, что у нас в мире творится? Пока вай-фай халявный, нужно этим попользоваться.
        - Мы не нищие, - начал было Денис, но потом, лениво махнув рукой, придвинулся к ноутбуку.
        Максим загрузил информационный сайт. Главной новостью дня значилось назначение Тимура премьер-министром.
        - Ого! Вот это карьерный рост! За неделю от бандита до второго лица государства, - удивился Денис. - Да что такое происходит-то! Кто он на самом деле? Пришелец, что ли? Или гипнозом всем мозги выворачивает?
        - Не знаю. Вопрос в другом: почему все так открыто и нагло делается? - заметил я. - Впрочем, Шустрик, давай лучше вернемся к текущим проблемам. Дуй в банк и забрасывай деньги на карточку. Паспорт у тебя новый. Хватит разгуливать с сумкой, полной денег. Сумму я помню, а ваши мелкие расходы…
        - Да-да… Как обычно, списком, плюс чеки и так далее. Смотрю, наш дотошный Призрак постепенно возвращается в норму, - констатировал Максим и удалился.
        Глядя на уходящего партнера, я размышлял о его словах. Неужели я действительно начинаю себя вести так, как тот человек, которым был прежде? Тот, кого я считаю, хоть и смышленым, но негодяем. Невозможно, чтобы после всего, через что я прошел, желание стать лучше так ни во что и не воплотилось. Нет, все-таки я - другой человек. Та жизнь, что сделала Быстрова Призраком, ведущим двойную игру и обманывающим всех и вся, пусть останется в прошлом - она закончилась в момент столкновения с поездом. Теперь я - новая личность, и буду жить по-другому.
        Однако эти мысли не заставили меня пересмотреть указание, выданное Максиму.
        Между тем вернулась официантка и принесла пиво и шампанское.
        - Извините, могу я обратиться к вам за помощью? Если это, конечно, вас не затруднит, - застенчиво спросила она.
        - Чем можем помочь? - радостно отреагировал Денис.
        - На кухне нужно стол передвинуть, а у нас сегодня одни девочки, силенок не хватает. А вы парни крепкие.
        - Не вопрос! - Кабан отпил пива. - Что, босс, пойдем поможем девчонкам?
        Я кивнул, про себя подумав, что жить нужно, помогая другим. Хотя не был уверен, что, если бы к нам обратилась не эта симпатичная официантка, мы так же резво бросились ей на помощь.
        Спустившись по лестнице, мы зашли в кухню. Неожиданно официантка выскользнула из помещения и закрыла дверь с внешней стороны на ключ. Из-за шкафов появился до боли знакомый бывший федерал со своей командой, вооруженной внушительными пистолетами.
        - И снова здравствуй, Призрак. Власти тебя оправдали и свалили все на меня. Из участка ты сбежал. Но я так просто не отстану.
        - Это уже понятно…
        - Заткнись, - бесцеремонно оборвал Анатолий. - Думаешь, почему тебя так долго не трогали? Знали, что за тобой стоят большие люди. Мое бывшее начальство надеялось взять их с поличным. Но теперь это не имеет значения. Все вышло из-под контроля, и сейчас меня интересуют только твои деньги. С остальным разберемся позже…
        Зверев достал из металлического футляра шприц, наполненный черной жидкостью.
        - Хватит мне голову морочить, Саша. Помнишь - не помнишь, а новый экспериментальный препарат вывернет твой мозг наизнанку, и я узнаю все, что нужно. Это не скополамин или амобарбитал, а штука куда мощнее. Из-за тебя, вместо честной работы на государство, мне приходится сотрудничать с весьма скверными людьми. А у них есть очень мерзкие инструменты для умников вроде тебя.
        Двое помощников Анатолия грубо скрутили мне руки, и он воткнул шприц прямо в вену на шее. Почувствовав, как по телу быстро побежало тепло, плавно переходящее в жар и жжение, я стал терять контроль над собой. Началась лихорадка. Казалось, мозг скручивают мощные спазмы. Все поплыло перед глазами и я, упав на пол, забился в конвульсиях. Неожиданно мутными бликами появились воспоминания. Но это были не те яркие всепоглощающие виденья, как во времена, когда я обладал сверхспособностями. Внутреннему взгляду предстали бессвязные, очень мелкие детали картин, подобные обрывкам бумаг, истерзанных шредером - машинкой для уничтожения документов. Постепенно образы становились более целостными.
        Первое, что более-менее четко проявилось, было воспоминание о том, как однажды я сидел на берегу спокойной широкой реки. Все вокруг утопало в зелени, и солнце от души одаряло своим теплом. Рядом сидела Злата в коротеньком белом платьице. Было хорошо, словно впервые в жизни все было правильно. Где-то дома ждала жена, но она стала уже совсем чужой. В этот момент пришло понимание, почему не хочу больше заводить с ней детей - потому что наш брак вообще был ошибкой. Я устал от него, хотя все еще пытался сохранить официальный союз. Возможно, причиной было детство без родителей. Инстинктивно я стремился не повторить их ошибок и спасти далекий от совершенства семейный союз от полного разрушения. Однако постоянные, незаслуженные упреки жены, считавшей, что я абсолютно все делаю не так, окончательно надоели. Конечно, я не идеал, но содержал семью хорошо. Купил дорогой дом, обставил его. С утра до вечера работал, пытаясь развивать свой бизнес, и еще умудрялся продолжать учебу. Насколько мог, старался быть к жене внимательным и заботливым, но ей всего было мало. Как-то странно получалось, что я всегда и всем
был что-то должен, а супруга, напротив, никому и никогда. Словно ее единственной супружеской обязанностью было лишь присутствие рядом и постоянное нытье.
        Настало время что-то менять, тем более что было очень нечестно перед Златой вести двойную жизнь, какие бы я ни находил на то оправ дания.
        Между тем солнце начинало припекать. Доставая из кармана платок, я нечаянно выронил обручальное кольцо. Злата посмотрела, как оно, подпрыгивая, покатилось по траве, потом на меня и нежно положила свои руки на мою ладонь, которой я пытался прикрыть предательски выпавший предмет.
        - Саш, не переживай. У нас на курсе уже давно ходят слухи, что ты женат. Поверь, я догадывалась об этом еще до того, как мы начали встречаться. Не хочется обсуждать, правильно это или нет. Главное, что мне очень хорошо с тобой. Давай просто проведем это время вместе. Ты можешь собой гордиться - есть девушка, которая не спит ночами, думая о тебе.
        - Прости… - начал я, но она коснулась своими пухлыми чувственными губками моих губ, и я утонул в сладком пьянящем поцелуе. Казалось, наши губы были созданы друг для друга. Таких поцелуев, как со Златой, я не знал раньше. Все мои мысли ушли куда-то прочь, и я растворился в нежности и счастье.
        Мы еще долго просто сидели под солнцем, держась за руки. Потом я проводил любимую домой и напрямую отправился в свой офис, где жена изображала руководителя отдела кадров, хотя большей частью гоняла чаи с подружками да судачила, как ей со мной не повезло. На этот раз я твердо решил обо всем честно поговорить с супругой и расставить точки над «и».
        Мой визит в собственный офис несколько обескуражил сотрудников, которые увлеченно торчали в соцсетях, а некоторые даже умудрялись спать, уткнувшись прямо в клавиатуру. Неудивительно, что бизнес развивался со скрипом и не вырос дальше простой обналички нажитых в аферах денег. Кто бы знал, что за громким названием Научно-практического института нанотехнологий «Миллениум» скрывается такая аморфная, бесполезная структура. Однако умелый пиар или стечение обстоятельств привлекли к созданной мною структуре внимание серьезных партнеров из-за рубежа. Были даже приглашения в США на конференцию «Фонда Карнеги», чтобы обсудить возможное сотрудничество, хотя, как выяснилось позже, цели у инициаторов встречи были далекие от научного партнерства.
        Пройдя мимо бездельников и не застав на месте собственного зама, коммерческого директора фирмы, который должен был за всеми следить, я решил отложить взбучку персоналу и направился к жене.
        Оказалось, что супруга была готова к моему визиту еще меньше, чем остальные. Зайдя в кабинет, я увидел ее за монитором компьютера. Жена улыбалась и вообще выглядела довольной. А рядом, нежно обнимая ее за талию и что-то шепча на ухо, сидел коммерческий директор. Заметив меня, он резко отдернул руку и с позеленевшим лицом вскочил с места. Жена на мгновение тоже смутилась, но быстро нацепила на лицо свое обычное надменное выражение.
        - Ну только не говори, что ты удивлен. Вечно в своих командировках. То учеба, то встречи, ни дома не видимся, ни… Хотя какая разница. Что я оправдываюсь. Застукал - молодец. Увидимся в суде при разделе имущества. Мне дом и офис. Обе квартиры детям. Не хватало, чтобы ты их какой-нибудь бабе подарил. Да, и деньги на твоем счету пополам.
        Я ошалел и стоял как вкопанный, не зная, на что отреагировать прежде всего.
        - Да ты ж гроша ни во что не вложила! На мне долгов из-за строительства вагон! Если ты сейчас начнешь все делить, кредиторы потребуют свои деньги назад! А бизнес как вести без офисного центра?
        - Бла-бла-бла. Ты и правда такой наивный? Разве это мои проблемы? Я уже давно все со своим адвокатом обсудила, просто ждала подходящего момента. Мне нужно свою жизнь устраивать, с тобой мы что-то характерами не сошлись. Удачи тебе. Выкрутишься как-нибудь из долгов, я в твоих способностях не сомневаюсь.
        Неожиданно показалось, что земля уходит из-под ног, в глазах помутнело. Это был конец. Все уйдет с молотка. Бизнес всей моей жизни лопнул, как мыльный пузырь, в одно мгновение. Долги, долги, море долгов, пойдут проценты… Полный крах…
        - Да, дорогой, чтобы ты не попробовал меня перехитрить, я прямо сейчас пойду в суд и подам заявление на арест всего имущества и счетов. Суды предстоят долгие. Я не хочу, чтобы ты что-нибудь припрятал…
        Мне стало совсем плохо, но, к счастью, воспоминание померкло, сменившись виденьем иного плана. После потери способностей мне казалось, что странные образы чужой жизни покинули меня. Но, видимо, еще остались полустертые фрагменты меня прошлого. Сознание вырвало из угасающей памяти другую туманную картину.
        Сквозь стеклянный купол был виден отдаляющийся и остающийся позади величественный Юпитер. Где-то на самом горизонте голубоватой точкой красовался Марс. И, наконец, прямо по курсу находилась великолепная планета, окутанная серебристым мерцанием какого-то защитного поля с небольшими кольцами, как у Сатурна. Ее единственный материк утопал в зелени, а огни гигантского мегаполиса и массивы небоскребов можно было разглядеть даже из космоса.
        Это небесное тело было прекрасно и в то же время беззащитно. Неодолимую угрозу ему нес я, и с поверхности планеты то и дело в панике взмывали и разлетались в разные стороны космические корабли.
        В моей власти было сохранить всю эту красоту и величие, а также жизни тех, кто не успевал сбежать. Но все уже было решено, выбора не оставалось. Моя бледно-голубая рука с тонкими вытянутыми пальцами, украшенными перстнями с дорогими камнями, легла в углубление панели управления. Повинуясь прикосновению, космический корабль выпустил черную молнию, и в мгновение ока планета взорвалась, разлетевшись на миллионы разновеликих обломков. Один из самых крупных, бешено вращаясь, полетел в сторону Марса, неся смерть и красной планете. Но я не стал его сбивать. Запустив автопилот, который должен был спрятать корабль в гиперпространстве, я перешел в шлюзовую камеру и лег в одну из спасательных капсул. Пришло время затаиться от всех до подходящего часа. Началась процедура консервации. Серо-зеленые нити выползли из потайных ниш и начали медленно внедряться в мое тело, забираясь сквозь ноздри, рот и даже глаза. Они заставляли на время уснуть способности и воспоминания. Нити оплели меня изнутри, и вскоре все померкло. Я был теперь в небытии.
        Сильные удары по лицу заставили вернуться в реальность. Как гром с неба, послышался голос Зверева.
        - Где деньги, чертов урод?! Вспоминай!
        После этих слов возникло последнее виденье, в котором я сидел в мансарде своего дома, оставленного во Владимире. Сведения с моего ноутбука закачивались в интернет и через сайт «Хранилище» в виде информационного облака частями распределялись на разных серверах. Перед переброской приходилось просматривать каждый документ, чтобы ничего не упустить. Видимо, и у меня прошлого не все в порядке было с запоминанием. Возможно, это являлось побочным эффектом действия тех серо-зеленых волокон. А возможно, причина была банальнее: переутомление и недостаток витаминов. Постепенно, по частям, «бизнес-план» моей самой крупной и, как я считал, последней аферы, растворялся в информационной паутине. Первый блок подробно описывал технологию проекта, второй - содержал маркетинговый план, потом шел тактический анализ всех этапов организации, включая подбор персонала, и уже в самом конце речь шла о финансировании и выведении впоследствии активов.
        Основные ресурсы должны были аккумулироваться на счете в израильском банке «Леуми». Последним файлом ушла в паутину информация о моих заказчиках, именовавшихся членами «Большого клуба».
        Наконец, процесс шифрования и переброски данных завершился, программа выдала окно «введите логин», я впечатал латинскими буквами «Проект “Омега”» и набрал пароль в виде даты своего рождения.
        Виденье исчезло, и следом за ним пришла тьма. Мое сознание угасло, на неопределенное время я лишился чувств.
        Когда пришел в себя, подумал, что у меня, похоже, остался единственный способ добраться до своих денег - заставить противников привести меня лично в банк. А уж там я, скорее всего, придумаю, как отделаться от ненужного сопровождения.
        - Что ж, уважаемые бывшие блюстители государственной безопасности. Спасибо вашему препарату. Кажется, вспомнилось все, что нужно.
        - Мы в курсе, хитроумный подонок, - зло выругался Зверев. - Все продумал. И сложности с экстрадицией, и деньги не снимешь без него. Но не волнуйся, мы терпеливые и теперь с тобой останемся надолго.
        - Кстати, те деньги, что ты по вокзалу рассыпал, и даже те, что оста вил в подарок участковому, - все у нас. Так что и остальное мы тоже бережно соберем, до последней копейки.
        - Если надо, из мертвых рук вытащим, - усмехнулся Тимофей.
        Но злобно посмотревший на него Зверев заставил замолчать своего подчиненного.
        Нас заковали в наручники и, бесцеремонно выведя из кофейни, засунули в джип. Вскоре туда же посадили и Марину, за которой сходил в зал пожилой оперативник Игорь.
        Спустя минут тридцать схватили и вернувшегося Максима. К счастью, он уже избавился от денег, а карточку спрятал так, что враги ее не обнаружили, когда ощупывали Шустрика на предмет оружия. Нас отвезли куда-то за город, где и продержали почти до самого отплытия сухогруза…
        9 СЕНТЯБРЯ 15:30
        ВЛАДИВОСТОК, ПОРТ
        Два тонированных автомобиля «Форд-Эксплорер» привезли нас в порт, на северо-западный берег бухты Золотой Рог. Стоявший в доке сухогруз «Пионер Камчатки» многоэтажным домом возвышался над другими судами. Красный киль, черный корпус. Над загруженными на борт контейнерами, словно мачты, возвышались грузовые подъемные краны.
        Капитан с настороженным удивлением встретил дополнительных пассажиров. Однако, изучив сунутые ему под нос корочки сотрудников службы безопасности, смиренно пропустил, лишь бросив вслед фразу, заставившую всех застыть на месте.
        - Не уверен, что при новом президенте ваши корочки еще действуют.
        - Что? - фээсбэшника аж перекосило. - При каком таком новом президенте? Ты что несешь?
        - Только что в прямом эфире объявили, что президент неожиданно скончался от сердечного приступа. Теперь исполнение его полномочий на себя принял премьер-министр Тимур Власов.
        - Да что происходит?! - не сдерживая досады, воскликнул фээсбэшник. Однако, взяв себя в руки, он снова принял невозмутимый вид. - Это ничего не меняет, отплываем!
        Корабль, железным айсбергом пронзая темные воды, обогнул остров Русский и поплыл через Японское море к Сахалину. Плененный, я сидел в каюте, за дверью которой посменно дежурили люди Зверева. Правда, заключение было довольно щадящим, не забрали даже мой мобильный телефон.
        Достав его, я привычно набрал знакомый номер, почти не надеясь дозвониться. Но вместо обычного сообщения, что абонент недоступен, на другом конце провода послышались гудки. Затем взяли трубку, и я услышал самый желанный из голосов. Это была Злата.
        - Алло.
        - Солнце мое, это Саша! - обрадованно произнес я.
        - Как я рада, что ты жив! Я очень боялась, что ты тогда погиб. Мне не дали тебе помочь. Просто уволокли оттуда, и все. Прости меня…
        - Со мной все нормально. Ну практически все… Почему-то не мог до тебя дозвониться, я очень волновался за тебя. Как ты?
        - Мне только что удалось выбраться. Когда они ушли, охраны уже никакой не было. Просто сложно было избавиться от веревки, а потом еще добраться до города.
        - Что им было нужно?
        - Мне очень плохо, Саша… Они что-то сделали со мной. Помнишь наш последний день в Соликамске? Не знаю, как это возможно, ведь мы только поцеловались. Но, кажется, я забеременела. Еще моя бабушка, помню, шутила: целуйся Златочка, сколько хочешь, детей от этого не бывает…
        - Ты беременна?
        - Нет, уже не беременна… Беременность была очень странной. Я пережила несколько месяцев беременности всего за несколько часов. У нас родился сын. И, представляешь… уже с первых минут он умел говорить. Это так странно, он, словно взрослый, говорил, хоть и устами младенца. А потом он начал расти. Очень быстро расти…
        - Невероятно, - сказал я, подумав, что в это мало кто мог бы поверить. Но после того, что я видел, ничто уже не казалось невозможным.
        - Он о чем-то договорился с твоей красноволосой знакомой, и они ушли. А меня просто бросили, привязанной к кровати, словно собаку какую…
        - Боже мой… Где ты сейчас? У меня тут некоторые сложности, но я сделаю все, чтобы попасть к тебе как можно быстрее.
        - Нет, Саша. Не надо… По крайней мере не сейчас…
        - Почему не надо?
        - Я… хочу какое-то время побыть одна. Возможно, нужно будет помолиться или сделать что-то еще, чтобы разобраться, что происходит… Не знаю… Похоже, я уже ничего не понимаю. Прости, Саша… Просто дай мне немного времени.
        В телефоне послышались гудки. Снова набрав номер Златы, я услышал, что абонент вновь стал недоступным.
        - Черт, - выругался я, и на второй полке проснулся задремавший Денис.
        - Что за жизнь! В реальности рядом Быстров, во сне он же. Наверное, когда сдохну, он и в аду будет портить мою жизнь, - выругался Кабан, неуклюже слезая вниз. - Представляешь, снится мне сейчас сон… Я, значит, тружусь у себя на автостанции. Все надоело: рабочие идиоты, клиентов мало, налоговая и менты проходу не дают. В общем, все, как обычно. Тут, бац, ко мне какой-то коммивояжер подваливает. Предлагает решение всех проблем. Всматриваюсь ему в лицо, оно мне знакомым показалось. Пригляделся, а это ж Саша собственной персоной. Говорю ему: хватит, ты мои проблемы уже нарешал, чуть жизнь за решеткой не закончил. А он отвечает, что, мол, сейчас все по-другому пойдет, весь мир будет у наших ног. Тут я смотрю: он в витрине салона не отражается, и тени у него нет. Меня аж пот прошиб, и я проснулся…
        С увлечением разгадывавший кроссворд в какой-то старой газете Максим тоже встрепенулся.
        - Ден, а может, ты голубой? Не, я тебя не виню. Саша парень симпатичный…
        - Отвали, Макс! Тут, понимаешь, я ужасы рассказываю, как мою душу стащить пытались, а у него сексуальные извращения на уме, - обиделся Денис и замолчал.
        Внезапно корабль начал замедлять ход и вскоре совсем остановился. По встроенному в каждой каюте громкоговорителю зазвучал голос капитана.
        - Внимание всему экипажу! На корабле пограничный контроль, всем незамедлительно подняться на палубу с документами для личного досмотра.
        Денис вопросительно посмотрел на меня.
        - Это наши?..
        Обычно спокойный, как танк, Максим не выдержал и дал ему затрещину. Сначала он прижал к губам указательный палец, а потом покрутил им у своего виска.
        Взглянув на него, я пожал плечами и тихо ответил Денису на ухо.
        - Не знаю, до границы вроде еще далеко.
        Скрипнул дверной засов, и Тимофей открыл каюту.
        - Так, все взяли паспорта - и строем наверх, я пойду сзади. Только без фокусов, чтоб не пришлось вам почки отбивать.
        При виде Тимофея я не переставал сравнивать наши силы. Без сомнения, будь я здоров, один на один я бы с ним справился. Однако ранение сводило шансы одолеть противника почти на нет. Сдержав тяжелый вздох, я вынужден был подчиниться.
        Поднялись по старым узким железным лестницам наверх и вышли на свежий воздух под усыпанное звездами ночное небо. Вокруг были слышны лишь редкие крики чаек и шум накатывающих на корпус корабля волн.
        На палубе стояла вся команда во главе с капитаном. Зверев недовольно расхаживал взад и вперед. Напротив нас стояли пограничники в зеленых беретах с автоматами Калашникова через плечо. Главный из них проверял документы капитана, затем взглянул на нас.
        - Так, а это кто такие? Почему в журнале не зарегистрированы? - он подозрительно посмотрел на капитана.
        - Их привели с собой ребята из госбезопасности, сунули мне в нос удостоверения, сказали, что так надо для страны.
        - Это так? - пограничник посмотрел на Зверева.
        - Не совсем. Но к делу это не относится. Будем считать, что они с нами, и все в порядке.
        - Тогда покажите ваши бумаги, где значится, что они с вами.
        - Уважаемый, вам что, моего удостоверения недостаточно?
        - Вообще-то нет.
        - Тогда позволь тебя спросить. А вообще, какого лешего вы так далеко от границы досмотры устраиваете? - начал выходить из себя бывший фээсбэшник.
        - Попрошу без фамильярностей, мы при исполнении, как и вы. Вот наши бумаги на этот рейд. Поступило сообщение о возможной контрабанде. А у нейтральных вод гоняться, сами знаете, уже поздно, поэтому проверяем весь сектор. Покажите хотя бы их документы.
        Охранник собрал наши паспорта и передал пограничнику.
        Тот открыл их один за другим и, сосредоточенно изучив, стал мрачнее тучи.
        - Так, все паспорта фальшивые. Этих четверых на наш катер. А вы, уважаемые сотрудники госбезопасности, свяжитесь с нашим начальством. До соответствующего приказа задержанные останутся у нас на базе.
        - Что? - возмутился Зверев и, отойдя в сторону, начал кому-то звонить по телефону.
        Пограничник спокойно дождался конца разговора.
        Наконец, полковник вернулся, красный как рак.
        - С вами свяжутся позже. А пока мы тоже поедем на базу.
        - Нет, только после получения приказа. Прошу прощения, устав. Молодые люди, следуйте на катер.
        Зверев начал бесноваться и ругаться с капитаном, не в силах ничего сделать.
        Мы перебрались на крохотный, по сравнению с сухогрузом, пограничный катер. Затем небольшое судно не спеша отплыло по черным ночным волнам, оставив позади небоскреб корабля.
        Все спустились внутрь катера, где были две каюты и общая комната со столом и двумя железными скамьями. На одну из них посадили нас, на другую сели зеленые береты.
        Грозные ребята смотрели весьма недружелюбно, особенно их командир.
        - Ну и кто же вы на самом деле? - он открыл один из паспортов и пристально посмотрел на меня. - Хаим Беркович… Сколько лет? Двадцать девять? А на вид меньше сорока и не дашь.
        - Да какие сорок! - возмутился я.
        И тут командир засмеялся во всю глотку.
        - Нет, Дмитрий однозначно был прав, когда эту шутку придумал. Говорит, приколись над возрастом Призрака, и он сорвется. Ладно, расслабьтесь. Все нормально, теперь вы у своих. Считай, до самой Японии можете отдыхать. Капитан сухогруза связался с Евреем, и тот предупредил нас о федералах. Так что мы сделали вполне легальный рейд, а эти ребята, похоже, работают сами на себя, раз нас никто из их начальства не остановил. Поэтому считайте, вас в России никогда и не было. Ну а теперь давайте выпьем за знакомство. Столько о тебе наслышаны, Быстров, ты прямо второй Мавроди. Только тебя оправдали.
        - Не принижай Сашу. Мавроди по сравнению с ним простой торговец гербалайфом, - сострил Максим.
        Пограничники начали накрывать на стол. Поставили свежие фрукты, лососину, красную и черную икру, крабы и гребешки - в общем, все, что нелегально вывозили из России в Японию. В довершение убранства капитан принес несколько бутылок саке.
        Денис подсел с двумя рюмками саке к Марине.
        - Мы еще мало друг друга знаем. Предлагаю выпить за удачное начало путешествия.
        - Нет, я не пью крепкие напитки, - ответила девушка и одарила парня таким взглядом, что у него исчезло всякое желание заигрывать.
        Кабан пересел к Максиму.
        - Все подруги Призрака - отборные стервы.
        - Нежелание с тобой переспать говорит не о стервозности, а о здравом смысле. Кому нужны лысые дети с интеллектом ниже плинтуса? - злорадно засмеялся Макс.
        - Никак простить не можешь, что я на допросе раскололся? Может, в глаз вилкой заехать, чтобы простил?
        - Ты всех засветил так, что я до сих пор не могу связаться с семь ей. Что, трудно было придерживаться легенды? Неужели ты, дурак, думал, что федералы вправду отпустят и все простят, как обещали?
        - Да пошел ты… - обиженно буркнул Денис и хотел снова пересесть, но Шустрик придержал его за локоть.
        - Ладно, проехали… Давай выпьем за новые перспективы.
        Насмотревшись, как мои напарники ссорились и мирились, я налил себе доверху граненый стакан саке и залпом выпил. Тепло медленно разливалось по телу, голова немного затуманилась. Слишком много стрессов и ноющей боли от ран. Похоже, я сильно перенервничал из-за последней истории с ФСБ и пограничниками. Кроме того, был расстроен из-за Златы. Какая-то мистика с неожиданно родившимся у меня сыном!
        Все было слишком сложно, и хотелось алкоголем заглушить душевную боль, хотя известно, что это никому не помогало.
        Налив себе еще один стакан, я осушил его так же быстро, как и первый. Даже закусывать не хотелось.
        Марина поставила рядом со мной пустую рюмку.
        - Налей и мне. Зачем одному напиваться, - девушка улыбнулась.
        - Может, лучше соку? Саке крепковат для тебя.
        - Саш, ты вроде мне уже не учитель. Конечно, я могу и сама налить, но, думаю, тебе сейчас компания не помешает.
        Посмотрев на бывшую ученицу и не решаясь налить ей, я впал во временный ступор, одолеваемый переживаниями о Злате.
        - Саша, ты во мне дыру взглядом прожжешь. Так ты нальешь мне?
        Вместо этого я снова налил себе и, осушив очередной стакан, почувствовал, что наконец-то прекратилось внутреннее самобичевание, и хаос в голове начал утихать.
        Нарастающее веселье пьяных пограничников сильно раздражало.
        - Нет. Пойдем лучше отсюда, поболтаем. Тут слишком шумно.
        - Давай, - покорно ответила девушка и улыбнулась немного смущенной улыбкой.
        Мы ушли в одну из тесных, но удобных кают и присели на кровать рядом друг с другом.
        - Да, здесь намного тише, ты прав.
        Повисла мучительная пауза, я не знал, о чем говорить с Мариной. Повинуясь какому-то подсознательному импульсу, я посмотрел ей в глаза и чуть коснулся снизу подбородка девушки указательным пальцем. Марина, действительно, была похожа на Злату, но отличалась присущей подросткам худобой и угловатостью.
        Девушка, неверно истолковав этот жест, прильнула ко мне и поцеловала в губы. Правда, целоваться она не умела и, похоже, очень нервничала, отчего тыкалась носом в мое лицо.
        К тому же я не отвечал на ее поцелуи, но и отстраняться не стал, а просто обнял, словно был старшим братом. Мне было плохо, очень плохо и одиноко, и не хотелось отпускать Марину.
        Мы легли на кровать. Но бывшая ученица все воспринимала не так, как я. Да и откуда она могла знать, что творилось в моей голове. А я сейчас думал совсем о другой девушке.
        - Саш, ты будешь смеяться, но у меня это первый раз.
        Она вся дрожала.
        Снова посмотрев Марине в глаза, я попытался подобрать слова, чтобы все объяснить и при этом не обидеть.
        - Ты не так меня поняла. Ты красивая, но я влюблен в другую, хоть мы сейчас с ней и не вместе. Только не обижайся…
        - Нет, все в порядке… Правда… - ответила девушка, но голос ее дрожал, в глазу показалась слезинка.
        Наступил очень неловкий момент. Но тут изрядно выпившие Денис и Максим начали ломиться в дверь каюты и наперебой кричать мне пьяными голосами.
        - Приии… зрааак… Открывай!
        - Дверь открыта, придурки, вы ее просто не в ту сторону толкаете.
        - Сань! Кончай там обжиматься! Выходи, у нас тут кризис!
        Они снова обрушили удары своих кулаков на дверь, так и не вняв простой инструкции по ее открыванию.
        - Какой кризис? Саке, что ли, кончилось?
        - Да, и это тоже. А еще нас японский конвой тормознул. Вся команда пьяная, боюсь, как бы чего не вышло.
        Словно в подтверждение их слов гулко громыхнуло орудие катера. Послышались ответные выстрелы, а затем раздался взрыв, от которого судно закачалось.
        - О, черт! - я вскочил с кровати.
        Марина последовала моему примеру, и мы вышли из каюты.
        Появился мгновенно протрезвевший командир пограничников. По его щеке стекала кровь.
        - Чертов фээсбэшник! Будь он проклят! Звякнул каким-то шишкам в спецслужбах Японии, и они нам своих на перехват выслали!
        - Мы тонем?
        - Нет, но лучше бы мы!.. Мать вашу, я их потопил! Черт, я потопил судно японцев на их территории… Ладно, сейчас не до слюней. Наши коллеги из Страны восходящего солнца будут минут через пятнадцать, истребители - минут через десять. Валите в спасательную шлюпку и ждите друзей, нужно улепетывать, пока нас не разбомбили!
        Мы вчетвером пересели в резиновую лодку и, получив от командира рацию, отчалили, уплывая в бесконечное ночное море по волнам, оставленным удаляющимся катером.
        Пограничники уплывали на максимальной скорости, но далеко убежать все-таки не успели.
        Стальными птицами пронеслись в небе японские истребители и дали по катеру залп, который оказался роковым: загоревшись, судно начало быстро тонуть.
        Японские партнеры покинувших нас пограничников приплыли минут через десять. Вид у них был, мягко говоря, испуганный. Они что-то говорили на своем родном языке. Не зная японского, мы все же без труда поняли требование пересесть в их катер. Хорошо, что эти парни знали, как обходить патрули, и мы оказались в безопасности на берегу раньше, чем все вокруг стало просто кишеть войсками.
        Холодный ветер и стресс заставили изрядно подрожать в катере, но, к счастью, плавание длилось относительно недолго. Через некоторое время нас переправили на берег и отвезли в какую-то гостиницу.
        
        Глава 8
        День восьмой /понедельник/
        На обочине бури
        10 СЕНТЯБРЯ 04:53
        ЯПОНИЯ, ВАККАНАЙ
        Ошалев от происходящего и сильно промерзнув во время плавания, я набрал в баре своего номера несколько бутылочек с бакарди и ромом и, запивая колой, опустошил их вместе с Мариной одну за другой. Стресс немного притупился, однако, засыпая, я ощущал боль со стороны левой почки. Погружаясь в сновидение, подумал, что я начинаю походить на приемного отца не только семейным фиаско, но и склонностью к алкоголизму.
        Так или иначе, сон накрыл меня крылами огромной птицы. Мы уснули, даже не раздевшись и не выключив свет.
        Сновидение на этот раз оказалось странным, причем не столько по содержанию, сколько по форме. Оно походило на просмотр старой видеокассеты, которую кто-то попытался включить после многих лет, проведенных ею на пыльной полке в полном забвении. Цветные участки, местами весьма яркие, сменялись черно-белыми фрагментами с искаженным звуком, а порой целые куски и вовсе не различались из-за помех. Казалось, это было эхо умирающих воспоминаний из прошлых жизней.
        Снились минувшие эпохи Земли. Менялись страны и культуры. Со мной вели разговоры самые разные люди. Меня били, любили, унижали и восхваляли. Сон стал все больше походить на слайд-шоу из старых фотографий, отражающих давние события. Порядок их появления не совпадал с фактической хронологией. В какой-то момент среди всей этой мешанины мелькнула картина чего-то совсем неземного.
        В полнебосклона огромным шаром нависал Юпитер. Само же небо было над куполом защитного поля, по которому пробегали каскады электрических искр. Я стоял в огромном зале напротив восседавшего в кресле правителя, с ненавистью глядя ему в глаза. Мои длинные бледно-голубые пальцы инстинктивно сжимались в кулаки.
        Взгляд правителя был холодным и разочарованным.
        - Ты снова подвел меня. Было достаточно шансов все исправить, но, похоже, мерзость неотделима от твоей природы.
        - Не знаю, отец. Возможно, это гены во всем виновны, а может, воспитание. Или пример для подражания из тебя вышел неудачный.
        - Хватит дерзить! Ты больше мне не сын. Ты управлял Советом и в мое отсутствие попытался совершить переворот! Я был снисходителен и сделал тебя наместником планетарной колонии - ты поднял бунт и пошел войной… Больше я терпеть не намерен. Ты разжалован. Ты больше не наследник. И ты теряешь все привилегии.
        - Как страшно! Ты живешь уже тысячу циклов, боясь высунуть нос с этой планеты, и явно не собираешься ни с кем делиться властью! Я так и умру в тени великого отца, который на самом деле просто трус!
        - Что?! Да как ты смеешь! - правитель поднялся с трона. - Я остановил гибель нашей расы! Победил в войне с Сеятелями!
        - Победил? - я засмеялся. - Ты сам придумал эту историю. Интересно, что сказал бы Совет, если бы узнал, что ты сам - один из них?
        - Ты лжешь!
        - О, я последний, кто остался с тех времен, за исключением тебя. Мать все рассказала мне перед своей смертью.
        - Тебе никто не поверит. Я спас этот мир.
        - Спас? - снова не сдержал я ироничного тона. - Все, что ты сделал в той войне, - взорвал врата в космосе, навсегда лишив нас возможности дойти до звезд! Наша наука мертва! Мы не развиваемся! И что мы теперь делаем? Прячемся за нашим полем - не дай бог, кто-нибудь узнает, что мы еще существуем. Но, рано или поздно, они снова отыщут путь сюда и вернутся!
        - Нет, не отыщут! Взорвав врата, мы сымитировали гибель нашей системы! Поле скрывает нас ото всех, даже свет нашей звезды остается внутри, не проходя дальше нашего щита! Возможно, сейчас мы единственные уцелевшие во Вселенной разумные существа, кроме Сеятелей и их вечно враждующих между собой вассалов.
        - У-у-у… И что дальше? Планируешь почивать на лаврах вместе с другими стариками? Вы даже собственную звездную систему перестали изучать. Прирост населения почти нулевой, сколько рождается, столько и умирает, а у наших слуг из соседней планетарной колонии только за один цикл на несколько миллионов прибавляется. Скоро они расплодятся и передушат нас.
        - Ты преувеличиваешь. Можно отчасти согласиться, что проблемы, действительно, есть. Только, сын мой, критиковать легко, а что бы ты сделал на моем месте? Мы уничтожили одну из своих колоний, когда назрела угроза бунта. Уничтожить и эту - значит, лишить себя самовоспроизводящейся рабочей силы.
        - Зачем уничтожать?.. Один из семи флагманов Сеятелей. Он все еще здесь. Его нужно исследовать. В нем бездна технологий, которые мы безвозвратно забыли…
        - Ты и об этом знаешь? Но откуда?
        - Голоса. Голоса говорят мне. Голоса с того корабля. Они обещают нам величие во Вселенной. Они говорят, что остальные корабли тоже ранены, а значит, наша сила велика.
        - Ты не ведаешь, какую опасность хранит этот корабль.
        - А я готов рискнуть!
        - А я нет. Пусть мертвое остается мертвым. Убирайся с моих глаз.
        Отвернувшись от правителя, я пошел прочь, тихо произнеся:
        - Все равно я приду туда, куда зовут меня голоса. Мое величие ждет меня.
        Множество голосов в голове зашептали: «Приди к нам, избранный. Твое время настало».
        Виденье погасло…
        Проснулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Им оказался Максим - таких круглых от ужаса глаз у него никогда раньше не было.
        - Боже, хоть раз я проснусь когда-нибудь сам? Хватит меня будить! Сил уже нет это терпеть! Что стряслось на этот раз?
        - У меня скоро крыша съедет, Призрак! Россия объявила войну Японии из-за нашего инцидента! Они представили это как акт агрессии против наших пограничных войск. В России объявлена всеобщая мобилизация, а Тимур Власов на основании временных полномочий главнокомандующего ввел военное положение в стране.
        - Из-за нас началась война?! - ужаснулась проснувшаяся Марина.
        - Не из-за нас. Просто Тимуру нужен был повод для узурпации власти в стране, - пояснил я.
        - Но поводом стали мы?
        - Ну да, отчасти мы. Боюсь, что вышло именно так… Ладно, сейчас это неважно, нам нужно немедленно валить из страны! Пусть мы войну и начали, но это не наша война, - подытожил я.
        - Но паспорта, Саш? Пограничники же определили, что это фальшивка?
        - Они просто знали. Конечно, сомнения остаются, но надо рискнуть. Может, здесь Тимур вторую Хиросиму устроит, я лично дожидаться этого не собираюсь. Валим в Израиль - и будь что будет.
        Вещей у нас почти не было, и мы незамедлительно покинули «Sky Wakkanai» - так, судя по вывеске, называлось место нашего ночлега.
        Перейдя дорогу в поисках такси, мы оказались на берегу моря, рядом со странным памятником, похожим на небольшую скалу. Вдалеке сверкал маяк, чайки дремали на буйках, по воде проплывали ледяные глыбы. Будь время поспокойнее, можно было бы здесь все рассмотреть внимательнее, но именно времени-то у нас как раз и не было.
        На наше счастье, неподалеку дежурило такси, и мы им воспользовались.
        10 СЕНТЯБРЯ 06:47
        ЯПОНИЯ, ВАККАНАЙ, АЭРОПОРТ
        В аэропорту, несмотря на поздний час, было слишком многолюдно. Видимо, срочно покинуть Страну восходящего солнца захотели не только мы. Шустрик, как всегда, оправдал свою кличку и, подсуетившись, быстро раздобыл билеты. Правда, втридорога и не туда, куда нужно, что тоже было на него похоже. И теперь мы летели не в Израиль, как планировали, а в Египет. Но это было лучше, чем оставаться на месте. К тому же в Египте можно было найти экс-президента «Финанс Профи Групп» - Путника - и захватить с собой.
        Денис занял очередь на регистрацию, а мы с Мариной решили прогуляться по небольшому залу скромного аэропорта. Здесь проходила рекламная выставка-продажа японской робототехники. Одна из новых моделей роботов-слуг мне показалась на редкость функциональной. Как гласила подробная инструкция на двух языках - японском и английском, - модель имела встроенную кофемашину и микроволновку, что позволяло роботу приготовить хозяину кофе и горячие бутерброды, причем все это умная машина могла подать прямо в постель. Цена, правда, кусалась, но я заказал себе одного робота в штаб-квартиру Дмитрия, заполнив лежащие стопкой анкеты и поручив Шустрому все оплатить картой.
        Появившийся неизвестно откуда менеджер выставки-продажи пообещал, что такой же экземпляр, только упакованный, будет отправлен рейсом, которым летим и мы, а затем переправлен в Израиль. Кивнув в знак согласия, я вместе с Мариной направился в дьюти-фри.
        Чуть позже, закупив спиртного, мы прошли на посадку. Было немного жаль, что не удалось познакомиться с этой своеобразной и высокотехнологичной страной. Оставалось надеяться, что экскурсия по Стране восходящего солнца состоится в лучшие времена. Хотя было предчувствие, что, скорее всего, больше я сюда не вернусь.
        Перед посадкой, когда пассажиры начали предъявлять посадочные талоны, я позвонил по новому номеру Дмитрия и сообщил время и место прибытия, на что тот благосклонно пообещал нас встретить. Мы прошли по «воздушному рукаву» в салон самолета и заняли свои места. Во время взлета я увидел в иллюминаторе бесконечную череду машин, тянущуюся от города до здания аэровокзала. Если на момент нашего приезда в аэропорту было просто столпотворение, то теперь здесь началось настоящее безумие. Стало понятно, насколько правильно мы сделали, поспешив с отлетом. В то время многие еще спали, не зная, что началась война. Другие, и их было большинство, надеялись на лучшее и некоторое время ничего не предпринимали. А теперь…
        Самолет быстро набирал высоту, и, когда обзор стал больше, я увидел, как на подступах к острову выстроилась крупная морская флотилия российских военных судов. Похоже, кризис разгорался нешуточный. Особенно поразил внешним видом самый крупный корабль, напичканный огромными антеннами.
        - О, я о таком слышал. Он вроде как гигантский эхолот для исследования океанического дна, хотя ходят слухи, что он может использоваться и как электромагнитное оружие, - поумничал Максим, который нередко мог выдумать что-нибудь прямо на ходу.
        Максим с Денисом долго нависали надо мной и Мариной, всматриваясь в иллюминатор, и лишь когда картину скрыли облака, а стюарды принесли еду, они вернулись на свои места.
        Я неторопливо раскрыл упаковку с завтраком и с удовольствием угостился суши, хотя мой желудок еще до конца не проснулся. Кабан и Шустрик с едой уже расправились и начали с большой скоростью поглощать купленный мною коньяк. Не успел я опомниться, как бутылка была пуста. Денис без энтузиазма полистал напечатанный на японском языке рекламный журнал и задремал, не выпуская его из рук. Максим вынул из кармана фотографию своей дочери, печально на нее посмотрел и снова убрал. После этого тоже улегся спать, демонстративно с головой укутавшись в плед и вставив в уши беруши, чтобы никого не видеть и не слышать.
        Мы с Мариной достали ноутбук и нашли в интернете информационный канал, чтобы понять, что происходит в мире.
        Первой информацией, что выдал новостной поисковик, стало обращение исполняющего обязанности российского президента к мировому сообществу.
        Мы запустили ссылку, и на экране возник Тимур. Он сидел в президентских кремлевских апартаментах, в кресле, положив ногу на ногу и довольно вальяжно откинувшись назад. На нем была спортивная черная майка, подчеркивающая мощные грудные мышцы, и джинсы, готовые буквально разойтись по швам от перекачанных ног. Серый клубный пиджак скрывал его руки, но даже через ткань ощущалась сила бицепсов. Длинные черные волосы были собраны в хвост и обнажали почти буйволиную шею.
        Весь вид этого человека говорил о том, что он не искал диалога ни с кем, а просто хотел поставить мир перед фактом.
        - Жители планеты Земля. Мировое сообщество или как вы там сами себя называете. Пришло время России заявить о себе. Мы мирное государство. Любая попытка агрессии, а именно так я расцениваю атаку японских войск на российское пограничное судно, мирно патрулирующее границы нашего государства, будет жестко наказана. Сейчас мы атакуем Японию нашим новым оружием в назидание всем, чтобы больше и мысли ни у кого не возникло воевать или затевать что-то против нас.
        Когда-то японцы осуществили геноцид коренного населения Курильских островов. За вчерашнее нападение поплатится японское население. Иные нации пока не пострадают, но пусть это станет уроком для всех: нельзя становиться нашими врагами.
        Тимур отдал приказ стоящему рядом с ним генералу.
        - Начинайте.
        В то же мгновение неприятный вибрирующий звук наполнил все пространство и даже разбудил моих спутников. Одновременно все пассажиры-японцы (насколько можно было судить по их внешности) обмякли в своих креслах. Их тела медленно начали превращаться в аморфную массу, которая вытекала из одежды, образуя на сиденьях желеобразные лужи телесного цвета.
        Обращение Тимура завершилось. Оставшиеся в креслах немногочисленные пассажиры самолета, не являвшиеся японцами, молча застыли в ужасе.
        Наверное, если бы самолет принадлежал не арабским, а японским авиалиниям, мы бы тоже неминуемо погибли. Но арабские пилоты по-прежнему уверенно вели самолет. Провидение вновь почему-то сохранило наши жизни.
        - Да, Призрак. Хорошо, что мы с Тимуром не воюем. Иначе - смерть… - с трудом смог выдавить из себя Денис.
        - Это точно… - ответил я без энтузиазма. Мне было хорошо известно, как изменчива фортуна и как быстро все может повернуться совсем в другую сторону.
        Остаток полета выжившие пассажиры провели за уничтожением всех спиртных напитков лайнера и в бурном обсуждении случившегося. Я же, несмотря на царившую вокруг суету, оставался наедине со своими тяжелыми мыслями.
        10 СЕНТЯБРЯ 08:12
        ПОЛЕТ НА «БОИНГЕ-777» ВАККАНАЙ - КАИР
        Нам предстояло пролететь почти десять тысяч километров над Южной Кореей, Китаем, Монголией, Казахстаном, Ираном и Ираком. Мои биологические часы уже давно сбились. Столько перемещений за столь короткое время, столько коллизий. Наверное, многие из людей, ведущих однообразную жизнь и мечтающих о приключениях, позавидовали бы такому развитию событий, но я был слишком подавлен и страшно устал.
        Марина, еще недавно обижавшаяся на меня за то, что я ее отверг, сейчас тихо посапывала на моем плече, укутавшись в плед, как маленькая девочка.
        Тревожные мысли не отпускали, мешая уснуть. Чтобы отвлечься, я вновь включил ноутбук и открыл информационный сайт. Раздел науки Яндекс-новостей поведал о новой загадке, принесенной астрономам одним из спутников «Вояджер», что был запущен с Земли около тридцати лет назад. Все дальше удаляясь от Солнца и покидая Солнечную систему, в последние дни аппарат начал передавать очень странную информацию. Конечно, его камеры уже давно не работали, но сведения о магнитных излучениях поступали до сих пор. Внезапно была получена необъяснимая информация. Сначала ученые в ЦУПе решили, что датчики пришли в негодность от длительного использования, но потом пришли к выводу, что все не так просто. Магнитные возмущения от звезд нашей галактики спутник по-прежнему ощущал, а вот все следы магнитного поля Солнечной системы внезапно исчезли. Словно самой системы либо не было вовсе, либо что-то на ее границе прятало магнитное поле.
        Ученые разошлись во мнениях, ища причины случившегося, я же припомнил свое виденье и задумался о том, что, скорее всего, нашу систему прятали специально.
        10 СЕНТЯБРЯ 13:05
        НА ПОДЛЕТЕ К КАИРУ, В САМОЛЕТЕ
        Уже практически подлетая к Каиру, я слегка задремал.
        Мне виделось словно продолжение недавнего сна, но теперь я находился внутри небольшого шаттла, взлетающего в открытый космос, и смотрел сквозь объятое пламенем лобовое стекло. Когда корабль покинул атмосферу планеты, пламя исчезло и перед взором предстали мириады звезд и величественный Юпитер. Казалось, это был полет в никуда, но я догадывался, что все должно пойти по-другому. Голоса меня звали…
        Как только я и моя группа сопровождения вышли на орбиту планеты, я извлек из висевшей на плече сумки странный ржаво-бордовый предмет, что выкрал у отца, с изображением глаза в круге, от которого отходили семь лучей.
        Нажав на «глаз» на предмете, я увидел, что в космосе произошло нечто странное. Сначала появилось легкое свечение, а затем прямо из пустоты стали проявляться очертания огромного космического корабля.
        По размерам он походил на планету, но четкие грани его форм выдавали техническое творение невероятной мощности и масштаба. Несмотря на всю грандиозность корабля, на его корпусе повсюду были видны следы сражений и, главное, огромная дыра - след смертельного попадания. Ни секунды не колеблясь, я направил шаттл в эту дыру. Огромный корабль казался мертвым, но я знал наверняка, что это не так.
        В голове звучал неумолимый зовущий голос. Меня ждали, причем ждали очень давно.
        Мы влетели в зияющую рану на борту исполина. Ни обрывков проводов, ни остатков оборудования - идеальная чистота. Совершив посадку в подходящем месте, покинули свой космический челнок.
        Внезапно послышался необычный шепот. Словно миллиарды невидимых существ переговаривались электромагнитным эхом в наушниках моего шлема. Похоже, источник звуков находился у рваной раны корабля, через которую мы попали внутрь. Подойдя к краю платформы, где стена корпуса изувеченным зигзагом обрамляла вид на звезды за бортом, я увидел, что на поверхности гиганта копошатся странные мелкие ржаво-металлические черви. Однако они не поедали корабль, а, напротив, миллиметр за миллиметром восстанавливали его. Работы им предстояло еще невообразимо много, ведь дыра простиралась на тысячи квадратных километров по всему корпусу.
        Налюбовавшись неестественной картиной самовосстановления корабля, я пошел вместе со своей командой искать центр управления. К сожалению, все коридоры, в которые можно было попасть с места нашей посадки, заканчивались тупиками, словно кто-то специально отгородился от нас переборками. Неожиданно проход позади нас закрыло выехавшей из-за потолка стеной. Один из замешкавшихся членов команды оказался прямо под ней и, брызнув напоследок кровью, стал частью стены. Сразу после этого другая стена перед нами отъехала, открыв путь внутрь космического гиганта. Мы продолжили путешествие в тусклом красноватом отблеске света, испускаемого монолитными стенами коридора. На них то появлялись, то исчезали странные светящиеся символы, словно корабль пытался что-то сказать.
        Проход вывел нас к почти бесконечно огромному залу. Практически все его пространство занимал полупрозрачный слабо фосфоресцирующий вал. Несмотря на немыслимый возраст корабля, он все еще работал и, судя по пульсирующему свечению, по-прежнему обладал определенной силой.
        Голос, который раньше приходил только во снах, позвал меня:
        - Избранный! Приди ко мне!
        Другой голос вторил ему:
        - Ты будущее и прошлое… Ты альфа и омега.
        Третий голос молил:
        - Забери мою силу, отпусти мой дух. Ты тот, кто был всегда, заверши начатое.
        Поддавшись зову, я шагнул от края обрыва по воздуху, удерживаемый только магнитным полем, прямо к энергетическому валу. Путь был долгий, но в конце концов я дошел до энергетического центра корабля.
        Внутри энергетического купола находилось то самое нечто, что обращалось ко мне.
        Распятый магнитными оковами черный сгусток мрака тройной тенью дергался в попытках вырваться из всемогущих уз.
        Рядом с этой клеткой духа стояла панель управления - чуждая для меня технология, всю жизнь привыкшего управлять механизмами силой мысли. Но, видимо, этот архаизм нужен был именно для того, чтобы было время еще раз подумать прежде, чем совершить нечто необратимое.
        - Освободи! Освободи! Освободи! - взывал пленник.
        Словно под гипнозом, я выхватил из кобуры смертоносное оружие и его плазмой стал уничтожать все оборудование вокруг, вырывая кусками пламени плоть странного, будто живого блока управления. Ткань его кожистой структуры оплавлялась, а провода, словно змеи, отползали прочь.
        Мне показалось, я слышу стоны и плач, идущие отовсюду с корабля.
        Наконец какой-то жизненно важный узел был поврежден и сгусток мглы освободился.
        Тяжелый вздох облегчения завибрировал в моей голове.
        Молниеносным призраком темный дух метнулся ко мне и оделся в мое тело, ласково шепча:
        - Свободен. Наконец, свободен… Ты сделал все так, как и должно быть…
        Его сила подхватила меня и с невообразимой скоростью перенесла в другую часть корабля. Там, на небольшом постаменте, сокрытая магнитным колпаком, стояла чаша с бурлящим, похожим на живое существо, веществом.
        Дух коснулся моей рукой панели управления, и та послушно опустила магнитный щит.
        - Обрети мое тело. Я есть ковчег всего живого. Мое тело - оплот эволюции. Теперь моя плоть будет служить тебе.
        Протянув руку, я погрузил ее в вещество, и оно впиталось в нее. Что-то начало меняться во мне. Прежней осталась только внешность. Неописуемое могущество забурлило в каждой клетке, словно в одно мгновение, я обрел способности всех живых существ Вселенной. Пришло ощущение, которое не было дано до этого ни одному смертному. Однако эйфория длилась недолго, мой разум начал меркнуть, уступая место всепоглощающей тьме. Тот, кого я освободил, теперь изгонял меня из тела в небытие.
        К счастью, в этот момент сон начал уходить…
        Все вокруг завибрировало, как будто в кинопроекторе закончилась пленка, и, когда шасси самолета коснулись посадочной полосы, я проснулся.
        Сон, который только что привиделся мне, был странным, но необычайно ярким. Вынув журнал из кармана переднего сиденья, я ручкой нарисовал на нем символ с глазом. К сожалению, несмотря на простоту символа, изящество его исполнения на том предмете из сна было исключительным, и я не смог его передать в своем грубом рисунке. Наверное, не правы те, кто говорят, что сны лишь синтез наших переживаний и того, что было в обычной жизни, ничего подобного я точно не видел.
        Как бы то ни было, но прошлый я верил в какой-то дневник из прошлого, написанный мной в будущем, а значит, однажды я его начну писать, и этот символ сможет служить в нем иллюстрацией, а возможно его ценность окажется и много больше.
        10 СЕНТЯБРЯ 13:46
        ЕГИПЕТ, КАИР
        АЭРОПОРТ
        К самолету пристегнули длинный рукав воздушного перехода, тянущийся, как хобот, от самого аэропорта. Бортпроводники выглядели встревоженно: они не одаривали дежурной улыбкой покидающих салон пассажиров и не желали им снова летать самолетами их авиакомпании.
        Покинув лайнер, мы чуть было не попали в карантин для тех, кто летел рейсом с превратившимися в желе японцами. К счастью, нас аккуратно вывела охрана через служебный вход перед самым носом у эпидемиологов, стоявших в желтых защитных костюмах с противогазами у выхода из терминала. Максим попытался было сфотографировать парней в желтых нарядах, но охранник запретил это делать.
        Пройдя узкими коридорами до служебной стоянки автотранспорта, мы встретились с Дмитрием.
        Благодаря тому, что он подсуетился и связался с одним из наших партнеров по прошлым делам в Каире, мы избежали ненужной траты времени и реальной опасности, которыми могло обернуться изучение наших личностей.
        Еще более растолстевший Еврей обнял разом меня и Максима, а затем неохотно пожал руку Денису.
        - Рад всех видеть. Еле успел к вашему прилету. Слишком уж вы резкие в своих передвижениях, - затараторил он.
        - Слышь, толстый, а где наш Витя-наркоман? - поинтересовался Денис.
        - Путнику я позвонил, но он не смог прийти. Похоже, наш зиц-председатель Управляющей компании ПИФ «Финанс Профи Групп» в полной некондиции, хоть сейчас на лечение отправляй, - с ноткой извинения доложил Дмитрий.
        - Ладно, позже попробуем его реанимировать, а пока давайте уйдем из аэропорта, чтобы никто вопросы не задавал, как мы с рейса сбежали, - при этих словах мне показалось, что подобная ситуация уже была в моем прошлом.
        - Ты прав, как всегда. Пора уходить, - подтвердил Еврей.
        Мы прошли между машинами, что стояли на служебной стоянке, и, сев в нанятый Дмитрием микроавтобус, поехали в резиденцию генерального директора Управляющей компании «Финанс Профи Групп».
        У выезда из аэропорта во множестве суетились туристы.
        Увидев чету японцев, я с удивлением обратился к Дмитрию:
        - Думал, что Тимур перевел всю японскую нацию.
        - Почти, Саш. Те, кто был в зоне поражения его оружия, использующего генетический маркер японцев, погибли. Пострадала Япония и все в радиусе, кажется, ста километров от нее. Те, что были, в других странах, выжили, но им теперь возвращаться некуда, российские войска оккупировали Японию и включили ее в Сахалинскую область как часть нашей Курильской гряды. Мировая общественность, конечно, очень возмущена, грозится экономическими санкциями, но пока никто не решился на ответные меры, пытаются понять, насколько российская армия стала опаснее.
        - Думаю, они не зря боятся. Тимур не совсем обычный человек, и о каких технологиях он знает, даже страшно представить, если всего какой-то звук извел целую нацию.
        Мы проехали мимо сувенирных лавок, ресторанов, кафе и оказались на окраине города. Там находился купленный мною особняк, в котором сейчас обитал Виктор.
        10 СЕНТЯБРЯ 15:12
        ЕГИПЕТ, КАИР
        ДОМ ВИКТОРА
        Войдя в дом и пройдя в его комнату, мы оказались буквально в тумане - до того там было накурено. Запах был явно не от обычных сигарет, и от него почти сразу начала болеть голова. Здесь находился Путник. Он полулежал в почти бессознательном состоянии на диване среди подушек и курил кальян, загруженный под завязку какой-то травой. Рядом во множестве стояли полупустые и пустые бутылки из-под всевозможного алкоголя. Вокруг валялись кучи мусора, и даже на потолке, непонятно зачем, были наклеены рваные бумажки, исписанные кривым почерком.
        - Да, Еврей, ты прав. Это полный финиш. Тащите его в ванну под ледяную воду, попробуем вновь сделать из него человека, - скомандовал я.
        - А это возможно, Призрак? - искренне усомнился Денис.
        Преодолев вялое сопротивление Виктора, Денис и Максим привели его в чувство холодным душем, кое-как побрили и переодели.
        Конечно, вид Виктора по-прежнему был далек от совершенства, но он все-таки стал походить на человека и даже вновь обрел дар речи.
        - О, Саня. Неужели, ты вернулся за мной? Ты привез мои деньги?
        - Нет, они в банке, позже все получишь.
        Посмотрев еще раз на окончательно опустившегося Путника, я тяжело вздохнул, понимая, что нашел себе дополнительную обузу. Но, поразмыслив, пришел к выводу, что все присутствующие здесь являлись жертвами моей криминальной активности из прошлого и потому я отчасти перед ними в долгу.
        - Так, ребята, думаю, нужно собраться с силами и выдвигаться. Еще один рывок до Израиля, и тогда можно будет немного расслабиться и спланировать дальнейшие шаги.
        - До Табы часов двенадцать езды, босс. В аэропорт лучше не соваться, нас могут еще искать из-за того, что не прошли карантин. Может, денек отдохнем? - предложил Еврей, по виду которого можно было предположить, что он использовал свой резерв активности уже на месяц вперед.
        В этот момент у него зазвонил телефон.
        - Да, Мухсин… Да, мы уже уехали из аэропорта. Понял. Спасибо. За нами должок, - закончил Дмитрий беседу с неизвестным.
        - Что-то случилось? - спросил я.
        - Да, Мухсин, звонил. Говорит, на ваши паспортные данные запрос пришел из России. Кто-то вас активно ищет, - немного испуганно ответил Дмитрий.
        - Скорее всего, это Зверев, только он видел наши паспорта. Никак не отстанет, крыса федеральная, - выругался я.
        - Хоть и бывший, а связи у него большие, - недовольно скривился Денис.
        - Федералы бывшими не бывают, надо валить, как Саша предложил, пока он еще чего не организовал, - поддержал меня Максим.
        - Соглашусь с Шустрым, давай, Еврей напряги свой жир, поехали на твою родину, - ухмыльнулся Кабан.
        - Это не моя родина! Я русский!.. Но коли нужно - значит, поехали, - неохотно согласился Дмитрий.
        Мы собрали вещи Виктора и загрузились обратно в микроавтобус. Меньше чем за час добрались почти до Суэца. Кабан, севший за руль, пролетел сто с лишним километров словно пилот «Формулы-1».
        Однако потом его посетила идея погонять по дюнам. Конечно, идею никто не поддержал, и, конечно, его это не остановило. Уверяя всех, что он знает короткий путь, «гонщик» чуть приспустил воздух из шин и рванул через пески. Причем старался ехать максимально быстро и исключительно по пикам самых высоких дюн. Нас без жалости швыряло внутри кабины автомобиля. Изо всех сил я вцепился в дверную ручку обеими руками, но от периодических ударов о потолок это не спасало.
        Автомобиль взлетел на очередную дюну и начал сползать вбок, грозя вот-вот перевернуться. Денис сделал резкий рывок и, взобравшись на очередной гребень, уселся на нем днищем, оставив колеса висеть по разные стороны.
        - Молодец, - зло рявкнул я на шофера и, откинувшись на сиденье, попытался перевести дух после столь напряженной гонки. - Чего ждешь, Кабан, иди откапывай!
        - А помочь, босс? - осведомился шофер.
        - А перебьешься! - огрызнулся я и, прикрыв глаза, погрузился в собственные мысли.
        Хлопнула водительская дверь, мне оставалось только ждать, пока ситуация разрешится.
        Минут через пять хлопнула еще одна дверь, и на ухо зашептал Дмитрий:
        - Призрак, может, поможем ему?
        Искренне удивившись такому рвению своего юриста, я открыл глаза и увидел, что единственный, кто пытался нас вытащить с дюны, был Шустрый. Что же касается Кабана, то он, восприняв мой отказ ему помочь как личную обиду, теперь пытался заниматься пустынным серфингом на доске, которую Максим планировал положить под колесо, чтобы высвободить машину.
        - Черт! - выругался я и отправился помогать, понимая, что иначе так и застряну в пустыне.
        Минут через двадцать, в поту, наглотавшись от души песка, мы наконец-то смогли выехать из дюнного капкана. К счастью, Кабан все-таки угомонился и, виляя у подножий дюн, вскоре спокойно и без эксцессов вывез нас на дорогу, а затем подкачал шины и довез до города.
        Не успев приступить к осмотру архитектуры города-порта и самого Суэцкого канала, мы были вынуждены остановиться, так как Дмитрий закатил истерику, что, мол, хочет есть и не уедет, не попробовав местной кухни. Лишь перекусив фулью из бобов с парочкой фаршированных голубей в местном ресторанчике, группа смогла снова продолжить путь.
        Следующий рывок до Табы, почти в триста километров, из-за сложного маршрута мы преодолели только часа за четыре, хотя это все равно оказалось на час быстрее, чем ездят местные.
        Прибыв в пограничный город, мы сделали очередной привал, но теперь уже по просьбе Дениса, которому захотелось искупаться в море. Он сказал, что помнит, как мы уже однажды проходили таможенный контроль на египетско-израильской границе. Это тянулось около трех часов, поэтому ему просто необходимо перед предстоящим испытанием немного расслабиться в море, чтобы потом кого-нибудь случайно не покалечить.
        Минут сорок спустя мы, наконец, добрались до КПП.
        10 СЕНТЯБРЯ 21:53
        ПОГРАНИЧНЫЙ ПУНКТ ТАБА НА ЕГИПЕТСКО-ИЗРАИЛЬСКОЙ ГРАНИЦЕ
        Машину пришлось оставить, потому как в условиях аренды не предусматривался ее переезд через границу. Дмитрий связался с Мухсином и попросил отогнать авто на стоянку фирмы-арендодателя.
        Мы встроились в длинную очередь на проверку документов.
        Первым этапом было преодоление египетских пограничников. Нам дали розовые бумажки, и мы с Мариной стали ломать голову, как их заполнить.
        Что касается Максима с Денисом, те справились с процедурой чуть ли не за минуту.
        - Денис, дай посмотреть, - попросила Марина карточку у Кабана.
        - Да на… Всё, как Призрак учил.
        Девушка взяла бланк, и мы с удивлением прочли, как он английскими буквами написал по-русски вместо данных о себе: «Тупые Солдафоны Поцелуйте г. Меня ул. В. Зад, д.13».
        - Что это? - осведомился я.
        - Ну их солдаты ж не понимают ни по-русски, ни по-английски, ты сам говорил. Так что какая разница, что писать, - ухмыльнулся Кабан.
        - Очень смешно, Денис. Не с нашими документами рисковать, - выругался я, - перепиши нормально.
        Однако он только махнул рукой и отдал пограничнику, как есть. Тот бегло посмотрел на бумажку и бросил ее в стопку к другим таким же.
        Мы перешли через охраняемый двор к КПП Израиля. Здесь подход был кардинально иной. По десять раз, проверив наши паспорта, пограничники отправили нас на детальный осмотр вещей.
        Объемная сумка Дмитрия привлекла их бдительное внимание, и после просвечивания на приборе ее решили досмотреть. Остальные дожидались предстоящего собеседования с пограничниками на предмет того, куда мы отъезжали с родины и не сдружились ли с арабами. Поэтому у нас была возможность посмотреть, как там дела у Еврея.
        Сотрудник израильской таможни начал выкладывать из сумки вещи Дмитрия: двенадцать маленьких йогуртов, бутылка газировки, упаковка плавленых сырков, нарезка сухих колбас, несколько яблок, пять вареных яиц и еще целая куча других продуктов.
        Таможенник не выдержал и заулыбался, а стоявший позади меня Денис просто заржал.
        - Нет, ну Еврея жизнь не учит совсем. История просто один в один повторяется. Помнишь, как в первый приезд мы проходили эту же таможню. Пограничник тогда вообще смеялся до колик, похлопал Димоса по плечу и говорит: «Вам нужно гражданство наше выдать, вы такой запасливый, прямо как мы». С тех пор, помнится, мы Диману кличку сменили тогда с Жирдяя на Еврея.
        - Это было незабываемо… Перед этим еще, помнишь, когда на гору Синай взбирались, все пешком, а Еврей на верблюде. Так бедное животное, постоянно гадило под тяжестью этой сумки и его самого, - подключился к диалогу Максим.
        - Про гражданство потише, - шикнул я на напарников.
        Вскоре Дмитрия отпустили и он, сложив все назад в сумку, присоединился к нам. Еще минут двадцать, и мы, наконец, пройдя контрольный пункт, ступили на землю обетованную. Поймав такси, мы поехали в апартаменты, которые снимал Еврей в Тель-Авиве.
        Мы проехали через весь Эйлат с его вечно безмятежно прогуливающимися курортниками и пару еще каких-то городов. Около пяти часов полудремы, и мы были на месте. Войдя в дом и добравшись почти на автопилоте до кровати, я лег и мгновенно уснул.
        Мне снился очередной странный сон.
        Было холодно. Даже слишком холодно. Теплая куртка с капюшоном не спасала от ветра, пронизывающего насквозь. Мы шли через снежную пустошь. Виктор, Денис и Максим где-то впереди, а я следом, отставая всего метров на десять, но снежная пурга обращала впереди идущих почти в призраков.
        Удивительный, мертвый пейзаж. Один из ледяных холмов, обнаженный ветрами, походил на мгновенно замерзшую волну, а может, и был ею, застывшей в силу неизвестного катаклизма. Зеленоватые всполохи северного сияния в небе и ореолы светящихся колец вокруг солнца от морозного воздуха. Несколько построек какой-то исследовательской лаборатории на металлических, покрытых наледью сваях. Одно из окон светилось синим светом.
        Ветер немного стих, и я увидел над головой восхитительные перламутровые облака, что, в общем-то, было не очень хорошим знаком, потому что они появляются лишь там, где есть дыры в озоновом слое планеты, а температура воздуха падает ниже 70 градусов мороза.
        Мои силы были на исходе, но позади, похоже, были люди, которые шли еще медленнее. К счастью, шедшие впереди наконец остановились, и, догнав их, я оказался у входа в полузанесенную снегом пещеру.
        Сам вход был прикрыт воротами и освещался двумя красноватыми прожекторами. Замка на воротах не было, мы просто толкнули их и вошли внутрь.
        Долго спускались вниз по обледеневшему скользкому склону, пока не оказались под скальными сводами большого помещения. Бесконечными рядами на каменных плитах пола стояли прозрачные саркофаги.
        - Вот это место, - самодовольно ухмыльнулся Путник. - Отсюда все и начнется…
        Отойдя от группы, я подошел к ближайшему саркофагу. Внутри него лежал обнаженный человек, знакомый мне более чем я мог представить. Там, под стеклянной крышкой, лежал мой двойник.
        Подойдя к следующему стеклянному «гробу», я вновь увидел себя. Перемещаясь между рядами, я все больше убеждался, что многие тысячи саркофагов этого подземелья содержали мои копии.
        - Что это все значит? - спросил я Путника.
        - Ты спросил не того. Но знающий ответ - рядом.
        Откуда-то словно из пустоты появился человек в белых одеждах и подошел к нам. Это был очередной мой двойник.
        - Они здесь уже очень давно, но теперь им пришло время просыпаться…
        
        Глава 9
        День девятый /вторник/
        Тени прошлого
        11 СЕНТЯБРЯ 08:27
        ИЗРАИЛЬ, ТЕЛЬ-АВИВ
        АПАРТАМЕНТЫ ДМИТРИЯ
        Пробудившись от недолгого сна, я не сразу понял, где нахожусь и что за девушка лежит рядом, нежно обняв меня за плечо. Видимо, сказались невероятные перемещения по миру сквозь часовые пояса, недосыпание и нервное напряжение. Постепенно все вспомнилось: мы были в Тель-Авиве, а рядом спала моя бывшая ученица Марина.
        Подойдя к окну и раскрыв занавески, я увидел высотки Азриэля, что окончательно убедило в правильности догадки. Выйдя из спальни, я поднялся по винтовой лестнице в кабинет Дмитрия.
        Там все было таким, как мне нравилось. Изысканная, но строгая дубовая мебель. Книжные шкафы со стройными рядами книг. Большой стол, как в моем доме во Владимире. На нем - бокал красного вина, а рядом, на серебряной сырнице, лежал нарезанный тонкими ломтиками пармезан.
        Наконец-то я никуда не убегаю! И хотя было непонятно, как мне воссоединиться со Златой, с собственными детьми, определенный прогресс в жизни явно ощущался.
        Отпив вина, я присел в кресло и развернул газету. Первая полоса не была посвящена вознаграждениям за мою поимку, и это несказанно порадовало. Хотелось верить, что эти проблемы уже в прошлом, и мне больше никогда не придется ни от кого бегать. Хотя я, конечно, помнил, что Зверев все еще разыскивает меня, но это уже лучше, чем когда тебя ищет целая страна.
        Новостью номер один в мире стало сенсационное заявление моего двойника о том, что корпорация «Миллениум» создала источник бесконечной, чистой энергии. Якобы удалось рассчитать, как искусственно создать белую дыру, так называемый выход из червоточины, несущий огромный поток энергии. Компания будет готова поставлять эту энергию всем странам практически без наценки. Все, что нужно, чтобы начать поставки, - это закупить миниатюрные приемники-накопители, и энергию перебросят на них импульсами через спутник, причем стоимость такой транспортировки практически равна нулю.
        Откинувшись в кресле, я пытался прикинуть, может ли крах мировой энергетической системы как-то грозить моим капиталам. Скорее всего, да, и поэтому нужно срочно все вложить в недвижимость, землю и или еще что-то, максимально стабильное.
        Видимо, скоро финансовую сферу начнет лихорадить, и многие люди захотят подстраховаться от инфляции и тоже вложиться в недвижимость. Поэтому нужно спешить, пока цены не взлетели до небес.
        Например, можно выкупить за бешеные деньги землю под застройку в центре какой-нибудь столицы, но с уверенностью, что доход от аренды переживет любые экономические катаклизмы.
        Повлиять на то, что творилось в мире, пока я не мог, поэтому решил не задумываться, куда катится человечество, в рай или ад. Что бы ни ждало впереди, я собирался действовать по собственному плану. У кого есть деньги, у того больше шансов и самому выжить, и помочь выжить своим близким. И поскольку только живые могут творить добро, первое место в моих планах снова заняли вопросы моего выживания.
        Новости из России энергетикой не заканчивались. Светлана, ставшая теперь спутницей уже моего двойника, возглавила Международный фонд «Милосердие» и обещала щедрую помощь странам третьего мира.
        Статья так и называлась «ООН, или Милосердие». В ней содержалась резкая критика Организации Объединенных Наций со стороны фонда, и в частности того, что эта организация плохо справляется с предотвращением конфликтов между странами, как, впрочем, и с экологическими проблемами. Продолжает расти число голодающих, эпидемии сменяют одна другую, унося все больше и больше жизней обычных граждан. Светлана представляла свой фонд «Милосердие» как некий противовес бессилию ООН. Она пообещала реально решать проблемы человечества через эту новую структуру, цель которой не бюрократизация мира, а конкретные дела.
        Фонд мог организовать поставки дешевых продуктов во все страны мира, где есть нуждающиеся, и одновременно содействовать уменьшению числа убийств невинных животных.
        Программа фонда «Милосердие» обещала начать массовое производство мяса животных, птиц и рыбы без них самих, простым делением клеток мышечных волокон. Себестоимость такого мяса с использованием имеющихся у компании технологий планировалась настолько низкой, что позволяла снизить на него цены в десятки раз. Это дало бы возможность даже самым малообеспеченным слоям общества иметь нормальное белковое питание.
        Уже сейчас «пищевые принтеры» начинали приобретать популярность в обществе, но фонд обещал их революционное улучшение.
        Кроме того, в скором будущем таким же образом фонд планировал производить и все растительные культуры. Это должно было решить проблему голода во всем мире. Помимо того, рисовалась перспектива высвобождения огромных территорий из-под пастбищ и пахотных полей, и возвращения их природе. Более того, фонд планировал начать выпуск пищевых автоматов, которые на основе искусственного белка и определенных добавок были способны в считаные минуты распечатать вообще любое кулинарное блюдо. Другими аппаратами планировалось печатать и дешевую посуду, и многие другие бытовые вещи. Малообеспеченным гражданам всего мира фонд обещал поставлять даже одежду. Для этого предлагалось создавать специальные центры, где устанавливать 3D - и 4D-принтеры нового поколения, способные производить все это практически из любых твердых отходов, включая обычный мусор с улиц. Особую ценность представляли 4D-принтеры, которые использовали технологию трансформации полуфабрикатов при нагреве или увлажнении. Распечатав на таком принтере небольшой контейнер, можно было отвезти его в другое место и там превратить в целую палатку, с
мебелью и электронными приборами.
        Фонд предложил и решение огромного количества проблем современного здравоохранения.
        Вместо лекарств вновь открываемые фармакологические предприятия «Милосердия» планировали приступить к выпуску «медицинской нанопыли». Выпив всего одну капсулу этого вещества, человек заводил у себя внутри эдакого микродоктора, который его ежечасно диагностировал, наблюдая за функциями организма, и одновременно лечил на клеточном уровне любые болезни и травмы. В качестве материалов для лечения он использовал отходы самого организма и вредоносные примеси из окружающего воздуха, попутно очищая атмосферу.
        Отдельной сферой деятельности фонда значилась программа помощи молодым матерям. Теперь, по утверждению экспертов фонда, всем желающим клиникам будет поставлено оборудование, позволяющее женщинам рожать после четырех месяцев беременности, что будет менее травматично для матери и абсолютно безопасно для ребенка.
        И наконец, последним сенсационным заявлением было сообщение о разработке вакцины против сна. Этот препарат позволял менять гены человека таким образом, что он навсегда переставал нуждаться в сне, а мозг восстанавливал свои ресурсы в течение дня в моменты, когда умственная деятельность человека снижалась.
        «Что за гонка благих намерений такая?» - сказал я вслух самому себе.
        Отложив газету, я включил телевизор, предвидя, что миру, который был мне знаком раньше, приходит конец. Видимо, существа, ранее державшиеся в тени, обладали знаниями, далеко опередившими человеческие. Что они задумали, было пока не ясно, но то, что мир скоро начнет лихорадить, было уже очевидно.
        Поискав по спутнику русский канал, я наткнулся на новости. Показывали сюжет о Марсе. Марсоход НАСА «Любопытство» («Curiosity») начал подавать признаки жизни после долгого затишья. Вероятно, его солнечные батареи подзарядились, и он снова смог передавать информацию. За время паузы аппарат отклонился почти на пятьсот метров от заданного маршрута и оказался в кратере. Уже первые снимки повергли ученых в шок. Этот небольшой кратер под слоем песка был полностью стеклянным. По общепринятой теории, превращение песка в стекло может произойти в результате падения космического тела, спровоцировавшего мощный тепловой выброс. Однако кратер был слишком мал для подобного эффекта. После взрывов атомной бомбы в ходе испытаний в американском штате Нью-Мексико пески пустыни тоже превратились в расплавленное зеленое стекло. Может быть, остекленевший песок на Марсе остался нам в наследство от давно минувшей ядерной войны - войны, которая оказалась способной превратить планету в безжизненную пустыню.
        Далее новости сменила программа под названием «Тема». Ведущий с рядом экспертов обсуждал вопросы, касающиеся религии.
        - Да это вообще смешно! - возмутился один из экспертов. - Вы подвергаете теорию эволюции критике, потому что сомневаетесь в подлинности артефактов, доказывающих наличие переходных видов. Конечно, я бы мог долго и подробно рассказывать и показывать множественные, я повторяю, множественные доказательства, наглядно подтверждающие каждый нюанс этой теории, но не вижу в этом никакого смысла. Пойдите в любую библиотеку, поищите в интернете, сходите в Музей дарвинизма, наконец, и сами все увидите. А что касается религии, тут вообще никаких доказательств - кто вернулся из ада или рая? Где чудеса или божественные знамения, которые наука не могла бы объяснить? Да та же Библия, которой вы так кичитесь! Ее переписывали и меняли тысячу раз, половину книг не включили, многие пророчества, как научно доказано, были вписаны туда позже событий, которые они якобы предсказывали. Уж я не говорю о многочисленных ошибках и противоречиях внутри самой книги. Теорию эволюции решили критиковать - в школе нормальной сначала поучитесь. А то сам не знаешь, о чем говоришь! - закончил эксперт, перейдя на «ты» с оппонентом.
        «Понятно, - подумал я. - Извечный спор, еще одна область, в которую влезать нет смысла. Единственный способ наверняка выяснить, кто из них прав, - это откинуться из этого мира, но… если это сделать, что-то менять в своей жизни уже будет поздно».
        В этот момент в кабинет вошел Дмитрий.
        - Чем занимаешься? - поинтересовался Еврей.
        - Тихо дурею от событий в мире. Все меняется слишком быстро. Слушай, Димас, поищи мне какой-нибудь нежилой объект или землицу под застройку, в центре любой столицы, главное, чтобы было максимально ликвидно. - Глубоко вдохнув через нос, я спросил: - Ты чувствуешь, Дим?
        Еврей, видимо, не понял моей мысли и попытался понюхать себя, испугавшись, что это он плохо пахнет.
        Но я его успокоил, продолжив свою мысль:
        - Чувствуешь перемены вокруг? Мы в сингулярности, ну как бы в начальной стадии, понимаешь? И теперь все полетит с космической скоростью. Все, что было в прошлом, уже не имеет значения. Начинаем новую жизнь, и я понятия не имею, куда нас притащит судьба. Но сдаваться не стоит, мы еще поборемся за свое место в этом мире.
        В дверь кабинета заглянул Максим.
        - Кабан уже свалил город смотреть, пока вы спали, а я жду главного действа.
        - Какого? - не сразу понял я.
        - Как какого? Деньги в банке навестить.
        - А-а-а… Поверь, я про них не забыл. А ты, смотрю, так волнуешься, как будто это твои деньги, - ответил я, подумав, что на самом-то деле немного боялся, - вдруг с доступом к деньгам возникнут проблемы.
        - Ну так ты идешь?
        - Иду, конечно.
        Мы с Максимом отправились в банк, а Дмитрий устало плюхнулся в кресло, крикнув нам вслед:
        - Хоть там и моя зарплата, я вам доверяю. Идите без меня… Что-то замотался с вашим приездом, здесь подожду.
        - Это ты не нам доверяешь, это просто твоя лень уже преодолела все мыслимые границы, - усмехнулся Максим.
        - Не волнуйся, на карте у Максима на твою зарплату хватит.
        11 СЕНТЯБРЯ 11:02
        ИЗРАИЛЬ, ТЕЛЬ-АВИВ
        БАНК «ЛЕУМИ»
        Банк располагался в многоэтажном комплексе «Бейт Мани» и выглядел довольно помпезно. Нас проводили к управляющему, который радостно поприветствовал посетителей. Секретарь, вышколенный мужчина лет пятидесяти, одетый в смокинг, принес нам кофе.
        - Мне очень приятно с вами вновь встретиться, господин Быстров. Вы один из наших лучших клиентов.
        - Взаимно. Как ваши банковские дела? - я понимал, что, видимо, раньше знал этого человека, раз его не смутило, что паспорт у меня был на другое имя.
        - Спасибо. Скажем так, стабильный рост, а чего еще желать… Мистер Александр, вы, наверное, хотите изучить отчет об управлении средствами за последний квартал?
        - Было бы неплохо. А еще я бы хотел изъять часть инвестиций для покупки недвижимости.
        - О какой сумме идет речь?
        - Около пятидесяти-ста миллионов долларов или немного больше.
        - Для снятия такой суммы, как вы знаете, мне нужно подтверждение вашего партнера, мистера Кинга. Мы, кстати, с ним буквально вчера о вас вспоминали.
        Управляющий снял трубку телефона.
        - День добрый, мистер Кинг. У меня сейчас господин Быстров, и мне нужно ваше подтверждение на снятие суммы свыше миллиона долларов. Да. Да… Понятно… Договорились. Буду вас ждать.
        С любезной улыбкой управляющий положил трубку.
        - Сожалею, но мистер Кинг, попросил подождать с выдачей средств до его прибытия. Он будет с минуты на минуту.
        - Ясно, - прозвучал мой ответ. - Передайте ему, что я пока буду у себя или в кафе напротив.
        - Как вам будет удобно. По приезду я ему сообщу, где вы.
        Покинув банк, я встретился с Максимом, который остался ждать меня на улице. Он прогуливался, пробуя местное мороженое.
        - У нас проблемы? - осведомился Шустрик.
        - Возможно, - ответил я. - Очень плохо, когда ты не помнишь свое прошлое.
        - Кстати, я нашел тут очень дешевое мороженое, представляешь, на наши деньги рублей 15 получается.
        - Это меня очень радует, Шустрый, но давай вернемся домой и обдумаем новые обстоятельства, о которых я только что узнал.
        - Пойдем. Ты всегда находишь выход, я в тебе не сомневаюсь.
        11 СЕНТЯБРЯ 13:01
        ИЗРАИЛЬ, ТЕЛЬ-АВИВ
        В ЛИФТЕ АПАРТАМЕНТОВ
        Мы вернулись домой, зашли в лифт, и тут я понял, что забыл этаж, на котором была квартира, отчего застыл в задумчивости.
        - Чего мы ждем? - осведомился Максим.
        - А какой у нас этаж?
        - Послушай, брат, ты меня просто убиваешь. Как в девятиэтажном доме, можно номер этажа забыть? - засмеялся Шустрый.
        - Кажется седьмой… или восьмой… - я озадаченно развел руками.
        - Нет, ну это никуда не годится. Ладно, ты номер своего телефона запомнить не можешь, номер машины своей забываешь, но этаж! Это же всего одна цифра.
        Максим снисходительно посмотрел на меня и нажал кнопку пятого этажа.
        - Так ты не прикалывался?.. Да, беда. Ты, что ли, дневник, заведи, говорят, помогает, чтобы не впасть в слабоумие.
        Не зная, что ответить своему спутнику, немного сердясь за то, что он усомнился в моих умственных способностях, я тем не менее был с ним согласен. С памятью у меня и правда была какая-то проблема, и со временем она только усугублялась.
        - Даже не знаю, что делать дальше. Тут какой-то компаньон образовался, без которого денег не снять. А встречаться с ним может быть небезопасно.
        - Ну спрячься в своей норке и делай вид, что ты обычный обыватель, - съязвил Максим.
        - Короче, к чему ты ведешь? - ко мне подкатывала злоба оттого, что Шустрый говорил правду.
        - Пока ты спал, по новостям передали, что наша корпорация «Миллениум» серьезно разругалась с российским правительством, и Тимур выгнал нашу Светлану вместе с твоим двойником из страны… Угадай, где будет новый центральный офис конторы?
        - Где? - спросил я, уже предполагая самый худший вариант.
        - Судя по твоему побелевшему лицу, ты догадался - у нас под носом, в Иерусалиме. Так что, промедлишь еще немного, и можешь вообще без денег остаться.
        Лифт приехал на этаж, и мы вышли.
        - Думаешь, они в теме, и потому сюда направились? - спросил я.
        - Не знаю, но иной причины им ехать именно в Израиль я не вижу. Так что поспеши, решатель наш, - каким-то язвительным тоном произнес Максим.
        11 СЕНТЯБРЯ 13:15
        ИЗРАИЛЬ, ТЕЛЬ-АВИВ
        АПАРТАМЕНТЫ ДМИТРИЯ
        Позвонив в дверь, мы дождались, когда Марина откроет, и вошли.
        Девушка встретила нас в кухонном фартуке.
        - Готовишь, хозяюшка? - с улыбкой спросил Максим.
        - Блинчики! - вместо девушки крикнул нам из зала Дмитрий, не прекращая жевать.
        - Что, Еврей, уже Призрака объедаешь? - ухмыльнулся Шустрый.
        - Присоединяйтесь, очень вкусно.
        - Не, я пас, ем раз в день, здоровье берегу… А сегодня уже поел, - ответил Максим.
        - Че, опять экономишь? К чему такое скупердяйство? У тебя денег в достатке, чтоб пять раз в день в ресторане кушать…
        - Нет, я не экономлю… Хотя что я тебе объясняю?
        - Не приставай к нему, Дим. Он только что мороженое ел.
        Зайдя в гостиную, мы присели за стол рядом с Дмитрием. Марина принесла нам чай и, чтобы не мешать разговору, ушла в другую комнату.
        Обмакнув блин в мед, я заговорил с Дмитрием.
        - Шустрый сказал, что Светлана и мой двойник сюда пожаловали.
        - Поверь, я в курсе. Мы с ним это уже обсуждали, пока ты спал. Поэтому предлагаю по-тихому сваливать отсюда. Если с деньгами ты уже все решил.
        - Куда, например? - спросил я, оставив тему денег без внимания.
        - Можно вернуться в Россию, раз их теперь там нет. Тимур, вроде, нам не враг, а я подыскал хорошее место для вложения средств в недвижимость, как ты просил.
        - Какое неожиданное рвение, по родине затосковал, что ли?
        - Да, и это тоже. Конечно, я не настаиваю, но подумай об этом.
        - Димас прав, - поддержал его Максим. - Конечно, документы у нас не верх восторга, но у тебя-то они почти идеальные. За себя ты проплатил не только как за корочки. Хаим Беркович, чью фамилию взял, был вполне реальной личностью, пока не утонул в турпоездке. А так как все свидетельства о его смерти затерли твои друзья, ты вполне легально можешь заниматься любым бизнесом. В том числе скупать недвижимость, причем даже в Москве.
        - Звучит, конечно, заманчиво, но с деньгами-то пока вопрос до конца не решен. Кстати, кто такой Кинг, ты случайно не в курсе?
        - Стивен Кинг?
        - Нет, я так не думаю…
        - Тогда извини, по твоим партнерам, я вообще не в курсе. Ты всегда сам с ними ведешь дела. У меня только счет, куда я деньги зачислял. Но рекомендую решить все с банком раньше, чем твой двойник.
        - Ладно, готовьте предложения по недвижимости, а я буду с партнерами разбираться.
        - Все будет готово уже сегодня, - заулыбался Максим. - Еврей, хватит Сашу объедать, пошли бумажки готовить.
        Дмитрий обтер жир с губ салфеткой, и они, попрощавшись с Мариной, ушли.
        Откинувшись на стуле за обеденным столом, я задумчиво, без особого аппетита, пожевал блин. Конечно, мне было невесело: ведь внезапно открылось, что я не единственный хозяин украденных денег… Нужно было все основательно обдумать, но тут в дверь позвонили.
        - Марин, глянь, кого там еще принесло на запах твоих блинов.
        Моя юная знакомая подошла к двери и, открыв ее, впустила двух незнакомых людей. Подобная безрассудная смелость девушки меня обескуражила, но было уже поздно корить ее. Один из пришедших, мужчина в возрасте, одетый в бежевый отутюженный костюм, белую рубашку без галстука и туфли с седловидной вставкой. Золотой перстень с начертанием какого-то герба, трубка, торчащая из кармана пиджака, и летняя шляпа, ярко подчеркнули в нем человека богатого, но одевающегося в собственном стиле, пренебрегавшего модой и чужим мнением. В руках он держал папку с бумагами. Спутником его был невысокий человек лет сорока на вид, по-молодежному одетый в майку с изображением какого-то металлиста, драные джинсы, ярко-зеленые кроссовки и бейсболку. Он был с недельной щетиной на лице и, оценивая обстановку, внимательно смотрел по сторонам.
        Пожилой заговорил первым. В речи слышался явный акцент.
        - Здравствуй, Александр. Что-то ты нам не звонишь, не пишешь?
        - Вы меня с кем-то путаете, - ответил я, понятия не имея, кто ко мне пришел.
        - К чему этот фарс, Быстров? Гибель в Твери нашего связного, ваши метания по миру, но более всего, конечно, появление твоего двойника - все это, конечно, немного сбило с толку. Признаюсь, я уже начал за тебя переживать. К счастью, сегодняшний звонок управляющего банка меня успокоил.
        - Меня зовут Хаим Беркович… - настаивал я на своем.
        - Быстров, прекращай комедию.
        - Я не… - начал я очередной заход лжи, но мужчина с перстнем прервал меня.
        - Твои напарники уже у нас, сидят под присмотром в машине. За толстопузом мы следим с самого начала проекта, так что, когда ты не дождался меня в кафе, нашли тебя быстро.
        - Ладно, я Быстров… Но у меня есть некоторые проблемы с памятью, поэтому…
        - Да, - снова перебил меня пожилой гость, - твои друзья уже поведали об этом. - Меня зовут Арманд Кинг и у нас с тобой есть одно общее дело, которое ты пока не закончил. Первая часть проекта «Омега» прошла достаточно неплохо, хотя от твоего «Финанс Профи Групп» мы ожидали большего.
        Арманд протянул мне кожаную папку с гравировкой «financial collapse».
        - На случай если ты что-то забыл, здесь все документы по второй части проекта. Изучи все и приступай. Твоим новым наблюдателем от нас будет теперь Герман. Постарайся, чтобы его не постигла участь предыдущего, он мне как-никак племянником приходится.
        - Не стоит за меня переживать, дядя, - усмехнулся Герман и посмотрел на меня взглядом профессионального убийцы.
        Потом он прошел в зал и развалился на диване.
        - Что ж, Саша, до встречи. Жаль, нет времени пообщаться больше, но ситуация в мире резко меняется, и наши планы приходится серьезно корректировать. Сегодня ты вылетаешь в Италию для продолжения проекта.
        Кинг протянул на прощание руку.
        Немного ошарашенно я принял рукопожатие, и гость с улыбкой бросил последнюю реплику:
        - Насчет своей оплаты не волнуйся. Без меня твоему двойнику и цента со счетов не дадут, хотя судя по размаху его планов, мне кажется, ему это и не очень надо. Что касается тебя, ты по-прежнему на полном обеспечении. Но суммы свыше ста тысяч в неделю согласовываются. Золотая карта у Германа, а окончательный расчет, как договаривались. Твой гонорар в пятьсот миллионов долларов уже на счете Хаима Берковича, но до окончания проекта деньги заморожены.
        Пожилой гость ушел, оставив меня с перепуганной подругой и новым соседом, закурившим сигарету с едким запахом.
        Оказавшись неожиданно в ситуации, к которой я был не готов, и, пытаясь понять, что мне делать дальше, я открыл переданную мне папку. Первая же страница содержала заголовок «Проект «Омега», часть вторая «Референдум».
        Название не предвещало ничего, что позволило бы мне по-прежнему оставаться в тени. Но может, это и к лучшему. Мне больше не хотелось «прятаться в норке», как меня заслуженно поддел Максим, пора было начинать что-то делать.
        11 СЕНТЯБРЯ 14:27
        ИЗРАИЛЬ, ТЕЛЬ-АВИВ
        АПАРТАМЕНТЫ ДМИТРИЯ
        Сборы были быстрыми. Покидав в чемодан вперемешку трусы, носки, рубашки и джинсы, я судорожно метался по апартаментам, перекрывая вентили воды и газа. Дата возвращения была неизвестна, и хотелось, чтобы мой скорый отъезд не привел резиденцию Еврея к упадку. Как знать, возможно, она могла нам еще понадобиться.
        В зале, на кожаном белом диване прямо в ботинках развалился Герман, подстригая щипцами ногти и пуская клубы дыма от сигареты в направлении потолка. Не вынимая ее изо рта, он бодрым голосом попытался нас ускорить еще больше.
        - До окончания регистрации на рейс осталось меньше часа, шевелитесь.
        Марина тщетно пыталась упаковать свои немногочисленные вещи, пока ее окончательно не накрыл стресс. Она, бросив раскрытый чемодан прямо на пол, села рядом на стул и расплакалась. Метнувшись было ее утешать, я был остановлен грозным окриком Германа:
        - Хватит сопли жевать, двигаться пора.
        И он, не дожидаясь остальных, бодрым шагом пошел к выходу.
        Решив не испытывать на себе и подруге последствий неповиновения новому смотрящему, я застегнул чемодан Марины и, подхватив его вместе со своим, отправился следом за Германом.
        - Марина, идем… Все, что понадобится из вещей, я тебе на месте куплю, - позвал я бывшую ученицу и, не оборачиваясь, пошел дальше. Девушка, продолжая хлюпать носом, все-таки взяла себя в руки и тоже покинула квартиру.
        Последнее, о чем я подумал на пороге квартиры, - как же все вокруг ненадежно и скоротечно. Только поверил в то, что бежать и прятаться больше не нужно, как ехидная судьба взяла и достала очередную крапленую карту из колоды жизни. Ну и ладно, буду жить одним днем, раз все так непредсказуемо.
        До аэропорта добрались без приключений и, хотя мы все-таки опоздали на посадку, самолет без нас не улетел. Видимо, кто-то объяснил служащим аэропорта, что нас стоит дождаться. Более того, вся моя тройка партнеров тоже была здесь, с нескрываемым испугом сидя в салоне первого класса и сжимая кем-то врученные им посадочные талоны.
        Похоже, для Кинга диалог с властями и визовыми службами не были проблемой.
        Во время полета Герман рассказал, что в проекте я был далеко не единственной фигурой, которая должна была все организовать. Как оказалось, моя финансовая афера была лишь одной из многих других финансовых операций сомнительного содержания. Еще целый ряд подобных действий был совершен по всему миру.
        Сейчас один из ключевых организаторов уже ожидал меня в аэропорту Италии. По словам Германа, он частично уже начал подготовку к нашему заданию и почти сформировал штаб по созданию структуры, которая будет реализовывать вторую часть проекта «Омега».
        Что касается меня, я просто любовался облаками и старался ни о чем не думать, чтобы не сойти с ума окончательно.
        11 СЕНТЯБРЯ 19:05
        ИТАЛИЯ, КУРОРТНЫЙ ГОРОД РИМИНИ
        АЭРОПОРТ
        Сделав виток над живописной территорией курортной зоны Эмилии-Романии, омываемой теплыми волнами Адриатического моря, мы наконец приземлились недалеко от Римини и покинули самолет.
        Пройдя в фойе аэропорта имени Федерико Феллини, что расположен в Мирамаре, обнаружили, что нас уже ждали. Встречающих было двое.
        Один из незнакомцев сильно походил на обычного учителя. Он был в очках, в строгом костюме, надетом поверх джемпера, из ворота которого торчал узел туго затянутого галстука.
        Второй встречающий выглядел понуро словно был недоволен происходящим или просто впал в ступор от переизбытка информации. Он был небрит и обладал заметно выдающимся из-под кожаного пиджака пивным животом.
        Первым поднялся и протянул руку, чтобы поздороваться, человек, напоминавший учителя.
        - Рад видеть тебя в нашей команде, Саша. Помню, в Бразилии, мы с тобой серьезно накуролесили, - он наигранно улыбнулся и пожал мне руку.
        Вторым протянул руку небритый.
        - Пьетро Гаспарри, - представился он.
        Похожий на учителя мужчина тут же с улыбкой прокомментировал:
        - Ты будешь смеяться, но это наш Босс. Кстати, по-русски он не понимает почти ни слова. Хотя, впрочем, он вообще говорит мало. Так что будешь с ним общаться с помощью переводчика или через меня. Ты не поверишь, он даже имя мое правильно произнести не может - Евжением зовет. Да пусть хоть Евжопием. При тех деньгах, что он платит, ему все простительно.
        Забрав багаж, мы прошли в аэробар.
        Когда все расселись, и нам принесли ароматный кофе, Евгений вновь заговорил со мной:
        - Кратко введу тебя в курс дела. Нас на проекте должно было быть человек двенадцать, таких как мы, с мозгами. Но все как-то не сложилось. Кого взяли копы, кого отправили в мир иной, а из-за недавних событий в мире, руководство начало форсировать события. Так что не удивляйся, что в столь серьезном деле у нас тут полная неразбериха. Конечно, это временно, но… Ладно, ближе к делу… В общем, наш Большой (на этом слове он ехидно улыбнулся) Босс, вопреки любой здравой логике, решил сам стать лицом референдума, причем надумал он это всего неделю назад. Короче, структуры нет, концепция сырая, а деньги все только через него Самого. Штаб состоит из каких-то полукриминальных личностей. Как будем вести проект, не знаю…
        - Единственное, в чем можно быть уверенным наверняка, Жень, - если провалим, то всем крышка, - вставил реплику Кабан.
        - Ну… конечно, самый пессимистичный сценарий тоже не исключен… Но зачем же думать о плохом? Если все получится, то мы герои. И, когда новый порядок придет к власти, мы тоже забыты не будем, - сам до конца не веря в собственные слова, подытожил Евгений.
        Допив кофе, мы вышли из аэропорта. На стоянке стоял целый эскорт черных бронированных джипов. Как выяснилось, охрана Большого Босса была и в аэропорту, но старалась вести себя скрытно. На улице же ее избыток скрывать было просто невозможно.
        Мы сели в роскошный «Роллс-ройс Фантом» золотого цвета, хотя, скорее всего, это был не просто цвет, а позолота. Большой Босс лично втиснулся за руль, игнорируя услуги шофера, видимо, из принципа. Колонна тронулась, но уже очень скоро мы, наперекор соображениям безопасности, обогнали идущие впереди несколько машин охраны и унеслись прочь словно ехали не на элитной представительской машине, а на спортивном болиде.
        Кабан, впершийся вместе с нами в машину и теперь сидевший рядом со мной, без умолку рассказывал Евгению о своих былых подвигах, всячески коверкая русский язык и шепелявя. Видимо, как всегда, проявив инициативу во время принудительной доставки, он был подвергнут воспитательным побоям, и теперь остался без части переднего зуба.
        Изредка тему своего монолога он менял на рассказ о знойных молодых девушках, которые, по его же словам, буквально падали к его ногам. Затем, видимо, устав хвалиться или заметив, что никто не поддерживает разговор, он замолчал.
        Как только Денис умолк, к разговору подключился Евгений:
        - Саня, сейчас приедем, возьмем пиццы итальянской, нормальной, пивка.
        - Женя, только не начинай… Сорвешься в пике, проект завалим, и нам крышка, - осек его Кабан, который, судя по всему, уже пересекался с Евгением на каких-то моих проектах.
        - А вот это уже обидно. Что я, алкоголик, по-твоему? Выпьем пятьдесят грамм за встречу, и все, - прервал ход моих размышлений ответ Евгения.
        - Как знаешь, Женя, как знаешь… - махнул рукой Денис.
        Тут Евгений, увидев в окне небольшую реку, возможно, один из притоков Рубикона, резко сменил тему. - Опа-опа-опа-па! Сейчас будет шоу!
        Он наклонился к Боссу и что-то шепнул ему на ухо.
        Пьетро самодовольно хмыкнул и сдал вправо. «Роллс-ройс» резко погрузился в бурную воду потока почти по самые окна. Мы поехали, рассекая воду, потом также резко Босс сдал влево, и мы снова выехали на дорогу.
        - Вау, круто, - как ребенок порадовался Кабан.
        - Ты, Денис, еще не видел, что он на своем вертолете вытворяет, - ответит ему Евгений, - было так круто, что меня чуть не вырвало.
        - Ха… Поверь, до меня ему все равно далеко. Там, где он учился, я почти что препод…
        Нам навстречу показалась колонна военных машин. Каждый из водителей, проезжая мимо, отсалютовал рукой Боссу, и тот махнул всем в ответ.
        - Саня, это вотчина Босса, здесь его все местные знают. Здесь всё его. С ним едешь, чуть ли не каждый с ним здоровается. В других странах он опосредованно рулит своей корпорацией, а здесь - просто всеобщий благодетель.
        Мы проехали по набережной Римини, с одной стороны шла бесконечная череда отелей, с другой - побережье, усыпанное зонтиками и шезлонгами. У кольцевого разворота прямо на газоне тренировались гимнасты, то строя живые пирамиды, то выполняя сальто. Спортивные девушки в максимально коротких юбочках и подтянутые парни в облегающих безрукавках. У всех на спортивной форме красовался российский триколор.
        - Смотри-ка, вроде русских и есть-то миллионов двести, а куда ни поедешь - везде нас, как тараканов, - высказался Кабан, но посмотрев на наши с Евгением недовольные лица, сконфуженно отвернулся к окну.
        Улица многоэтажных отелей почти заканчивалась у парка с памятником Федерико Феллини, который был изваян в виде большого фотоаппарата. Прямо за ним находился въезд на огороженную территорию стоявшего на побережье особняка, который, судя по размаху, в прежние времена был элитным санаторием.
        - А это наш временный штаб, Босс прикупил, чтобы было где расположиться нашим людям, - прокомментировал Евгений.
        Мы вышли из машины, и Евгений на ломаном итальянском о чем-то поинтересовался у Босса, а затем сообщил нам, что планерка будет часов в десять вечера.
        Евгений проводил нас к номерам и оставил отдыхать от перелета.
        11 СЕНТЯБРЯ, 20:05
        ИТАЛИЯ, РИМИНИ
        НОМЕР ШТАБНОГО ОТЕЛЯ
        Не успели распаковать чемоданы, как вошел Герман со странным агрегатом в виде металлического пистолета, сращенного с каким-то подобием шприца.
        Ни слова не говоря, он ткнул им в плечо сначала меня, потом Марину, достаточно болезненно введя что-то небольшое, но твердое под кожу.
        Плечо прострелило ноющей болью, от плеча она распространялась к шее и отдавала в руку до самого большого пальца, который моментально онемел.
        - И что это только было? - возмутился я вслед уходящему из номера Герману.
        - Манту, - ухмыльнулся он и, ненадолго обернувшись, сказал уже более серьезно: - Датчик слежения, чтобы мне не бегать тут вокруг вас все время.
        Куратор ушел, оставив нас вдвоем с Мариной потирать болезненные плечи.
        Порывшись в мини-баре, я достал маленькую бутылочку бренди и сок с мякотью. Сок я протянул Марине, а бренди оставил себе.
        - Ну что, Маришка, с прибытием на итальянский курорт. Предлагаю бросить чемоданы и пойти покупаться в море.
        - Да ты романтик, - грустно улыбнулась девушка и отпила сока.
        Что касается меня, я выпил бренди на пустой желудок и сразу охмелел.
        11 СЕНТЯБРЯ, 20:47
        ИТАЛИЯ, РИМИНИ
        ПЛЯЖ
        Купив в ближайшем магазине плавки и купальник, мы переоделись в кабинках пляжа и пошли купаться. Море у берега было очень мелким, до самых буйков можно было дойти по дну. Зато волны были просто изумительными. Если прилечь недалеко от берега, то они своим приливом и отливом, начинали катать тебя вперед и назад. Правда, был риск расцарапать кожу осколками ракушек.
        Вдоволь наплававшись и насобирав ракушек на побережье, мы прилегли на соседних шезлонгах, хотя на загар рассчитывать не приходилось. Было немного душно, с запада собирались грозовые тучи, отчего немного парило, но морской воздух и легкий ветерок делали пребывание на пляже очень комфортным.
        Впрочем, вдоволь насладиться теплом и покоем нам не удалось. Ощутив на себе чей-то взгляд, я поднял глаза. Не сдвигая кепки, козырьком прикрывавшей мне глаза, я смог увидеть лишь мужские ноги в сланцах. Перекачанные икроножные мышцы не предвещали ничего хорошего. Сдвинув свой головной убор вверх, я поинтересовался, кого еще принесло на мою голову.
        Предчувствия меня не обманули… Рядом стоял мой знакомый по тверским приключениям оперативник Тимофей. Он был в бриджах и черной футболке с ненавязчивой надписью ФСБ РФ. В руках у него был бокал пиноколады с трубочкой и коктейльным зонтиком.
        - Тоже позагорать приехали? - не зная, как отреагировать на неприятного гостя, пошутил я.
        - Ну да… Мы и в Египте уже позагорали, и в Израиле, теперь сюда сломя голову понеслись итальянских оттенков добавить. Мы приперлись в банк, как дураки. Думаем: «Ура-ура, деньги почти в руках». Банкира мы твоего отловили, и пару наводящих вопросов ему задали. Всплыла информация, что у тебя есть тайные партнеры, и без них денег не взять. Анатолий Михалыч твоих дружков по базе пробил и прям у меня на глазах побледнел. Один из них оказался самим Армандом Кингом, одним из боссов самой могущественной транснациональной корпорации в мире.
        - И… - решил я поддержать разговор, ожидая, что, если будет задан вопрос о деньгах, можно смело сказать, что брать с меня нечего.
        - Мы, конечно, все детально проверили и выяснили, что банкир не врет.
        - И? - я начинал терять терпение, не понимая, что конкретно от меня хотят.
        - И вот мы здесь… Просто подошел поздороваться, - Зверев попросил не терять тебя из виду, а вот что с тобой делать, он нам пока команды не дал… Так что удачного вечера тебе пока…
        Тимофей, шумно отхлебнул напиток через трубочку и, похлопав меня по еще ноющему от инъекции плечу, ушел.
        - Ну и что это было за явление? - спросила Марина.
        - Да ну их всех куда подальше… Ходят тут всякие сказочные пингвины, отдыхать мешают.
        Зазвонил мой служебный телефон, выданный Германом. Судя по голосу, звонил Евгений.
        - Саня, друг. Мы тут вечернюю планерку собираем, давай подтягивайся. Посмотришь на шоу клоунов, с которыми нам придется работать. Только сильно не печалься, это еще те персонажи… Жду минут через двадцать, в гостиной на первом этаже, не опаздывай.
        - Понял, выдвигаюсь, - ответил я и повесил трубку.
        - Всё, наше свидание закончилось? - спросила Марина.
        - Боюсь, все именно так, - ответил я, вставая с лежака, - зато не обгорели…
        Мы переоделись и не спеша, под крики одиноких чаек, пошли в сторону порта, неподалеку от которого располагалась наша резиденция.
        11 СЕНТЯБРЯ, 22:03
        ИТАЛИЯ, РИМИНИ
        ГОСТИНАЯ ШТАБНОГО ОТЕЛЯ
        Большой зал отеля собрал много незнакомых мне людей. В основной массе здесь были люди далекие и от политики, и от бизнеса, во всяком случае цивилизованного. Самыми приличными в данном сборище были переводчики, они по крайней мере одевались со вкусом.
        Конечно, были и единичные представители политической элиты. Как мне шепнул на ухо Евгений, где-то в этой толпе были бывший президент Колумбии и один из министров Мозамбика, а также кто-то из руководящего состава ООН, пара генералов американской армии, несколько сенаторов и депутатов из разных стран, плюс группа банкиров. Однако было сложно выявить их среди многочисленных главарей наркокартелей и прочих преступных элементов, блестящих золотом толстых цепей и зубов.
        Накрывая всю стену, выехал интерактивный, плазменный экран и, вооружившись указкой, к нему вышел Евгений.
        - Господа, прошу тишины. Коллеги на заднем ряду, то, что вы материтесь на арабском, не значит, что я этого не понимаю. За неприличные слова у нас штраф сто долларов, прошу положить в ящик с прорезью.
        В зале стало тише, и несколько скомканных купюр друг через друга передали к ящику у входа.
        - Продолжаем. Как я заметил, сегодня снова нет куратора по США и Киргизии. Это просто неуважение ко всем присутствующим. Кстати, где наш новоиспеченный Лидер? Мы же договорились, что он будет на каждой планерке… Ладно, начнем без них.
        - Женя, давай ближе к делу, - поторопил его Кабан, - здесь дышать нечем. Почему кондиционер толком не работает?
        - Я откуда знаю, - рыкнул в ответ Евгений.
        В дверь вошел Пьетро Гаспарри и скромно сел на свободное кресло у выхода.
        Евгений продолжил свою речь.
        - Итак, повторюсь в очередной раз, - сказал он и, не глядя, ткнул указкой в сторону диаграммы на экране. - Не вдаваясь в технологические подробности референдума, хочу затронуть самые проблемные места. Чтобы референдум признали легитимным, нам нужна поддержка серьезного числа представителей дееспособного населения планеты. Для достижения искомых результатов нужно около пятисот миллионов подписей. Простой расчет показывает, если каждый наш активист найдет около ста сторонников, то нам нужно примерно пять миллионов человек, которые будут вести агитационную работу.
        Народ в зале возмущенно начал переговариваться.
        Один из переводчиков высказался от лица своего нанимателя:
        - Это нереально. У нас в основном боевики, агитировать они умеют только с помощью свинца.
        - Никакого насилия. У нас чистая кампания, во всяком случае ее официальная часть. Пусть подтягивают своих мам, сестер, бывших учителей, знакомых, тех, кто сможет вести работу. Оплата для наших якобы волонтеров тысяча долларов аванс за список сторонников и тысяча - по результатам референдума.
        Народ снова начал роптать, но Евгений невозмутимо продолжил:
        - Господа, мне вас не перекричать. Продолжаем. Так, в Алжир, Молдавию, Пакистан - нужны кураторы. Россия. Тут - полная дыра, никто ею не занимается. Константин пропал без вести вчера, а нового кандидата на управление проектом в данном регионе еще нет. Понимаю, всем страшно, но работать-то нужно! О!..
        Евгений посмотрел в мою сторону, очень довольный своей идеей.
        - Александр, а может тебя в Россию куратором?
        - Уверен, что я там буду не слишком приметной личностью? - с некоторым испугом осведомился я.
        - Ой, да ладно. Придумаем, что-нибудь. Причешем по-другому, пейсы накрутим, шапочку иудейскую наденем. Лучшего кандидата на эту враждебную территорию, где буйствует Тимур, все равно не найти.
        - А у меня есть возможность отказаться?
        - У нас обоих ее нет… Продолжаем… Что у нас со скупкой теле-и радиокомпаний?
        - В процессе, - сказал переводчик Пьетро.
        - В процессе - это как? Можно в количественном и качественном выражении?
        - Когда кондиционер в зале починят, душно ведь, - недовольно вставил Кабан.
        - Сделаем на днях, - снова отозвался переводчик Пьетро.
        - Пьетро, когда вы побреетесь? Мы же это уже проговаривали! Несмотря на то что ваша секретарша говорит, что вам идет легкая небритость, на самом деле это вовсе не так!
        - Кожа раздражается, щиплет, щеки краснеют, - ответил переводчик.
        - Потерпите, а потом, после победы, хоть как Бен Ладен бороду отращивайте. И еще… Куртка, куртка! Когда вы костюм, наконец, наденете?!
        - И очки с нулевыми линзами не помешали бы, - добавил я, чтобы хоть как-то поучаствовать в процессе.
        - Да, правильно, Саша. Пьетро, купите себе очки, а то у вас вид, как у бандита, а это вам немного учености добавит, хоть и образ умника не более пяти процентов даст в рейтинге, но и они нам сейчас не помешают. Только не обижайтесь, вашим интеллектуальным способностям любой позавидует, но, к сожалению, судят всех по одежке на экране, - поддержал меня Евгений. - Ладно, движемся дальше. Еще раз напоминаю, в шесть утра будет еще планерка. Кому далеко лететь - скайп, интерактивно. У кого в это время ночь, это не оправдание… Завтра зал оборудуем для интерактивных конференций.
        Вечерняя планерка продолжалась больше часа. Затем Евгений всех отпустил, договорившись встретиться с Боссом в узком кругу через час. Однако ровно через час Босс просто выключил телефон, видимо, устав ото всех.
        Мы посидели немного на веранде в ожидании Большого Босса, но поняли, что ждать его бесполезно. Поэтому Марина пошла спать, а мы мужской компанией - Евгений, я и моя «святая троица» - поехали в сауну, к помощникам ББ, обсуждать финансовые вопросы и обмывать знакомство.
        11 СЕНТЯБРЯ 23:12
        ИТАЛИЯ, РИМИНИ
        САУНА ОТЕЛЯ «МАРИОТ»
        Сауна имела внушительный холл с камином, большим телевизором и роскошной, но аляповатой мебелью.
        На обеденном столе, ломящемся от разнообразной еды и алкоголя, стояло блюдо с молочным поросенком с яблоком в зубах.
        Помощников Большого Босса было всего двое. Германа, который тоже порывался войти с нами, они послали в грубой форме, поинтересовавшись, кто он такой и какого такого непонятного Кинга он представляет. Подробности диалога я не особенно понял, поскольку ребята с английского перешли на итальянский. Однако, судя по итогам беседы, они убедили Германа, что здесь он никто и что таких, как он, они закапывают под оливковыми деревьями и кое-что там делают еще, чтобы те потом лучше цвели по весне.
        Теперь мы сидели довольно узким коллективом. Один из помощников Босса был худой, в наколках, он представился просто, мол, все его зовут Палач. Второй сильно походил на ББ, и большим животом, и небритостью. Он просил называть себя Мамонтом, но Палач звал его исключительно Мамоном.
        Кабан и Путник вели себя достаточно смело, несмотря на бандитские замашки новых знакомых. Что касается Еврея, то он просто затаился где-то в углу. Максим, редко пьющий в последнее время, умудрился буквально за пару тостов запьянеть и потому совсем потерял чувство реальности. В момент знакомства на простой вопрос Палача он сказал:
        - Зовите меня просто - Хозяин.
        Так как его юмора никто, кроме нас, не мог понять, при переводе Евгений подобное бахвальство опустил, представив его просто по имени. Однако это Максима не успокоило. Он начал по-русски объяснять местным мафиози, что Италия вместе с Германией обломала о Россию зубы во время Второй мировой. За это он с ними раза четыре выпил, а потом пошел в сауну и прямо там уснул. Благо, его нашли раньше, чем у него спеклись мозги, и, окатив ледяной водой, отправили спать уже в номер.
        Говорили итальянцы, к счастью, чаще на английском, поэтому я понимал практически все.
        Когда Максим нас покинул, нишу балагура занял Денис, а Дмитрий, чуть осмелев, стал обрабатывать поросенка, постепенно доведя его до стадии одной головы с отрезанными ушками и пятачком.
        - Ну как, Палач? Ты обещал нас на своей яхте покатать. Когда выберемся? - осведомился Кабан.
        - Да на, - парень в наколках вынул из висевших на спинке стула штанов ключи и бросил их Денису. - Спросишь, на пристани «Флагман Смерти». Только не утопи…
        - Не боись, разве что поцарапаю немного.
        - Сам тебя поцарапаю тогда, - Палач грозно провел лезвием большого тесака, по столу сделав глубокую прорезь.
        - А что по девочкам, почем тут они у вас? - не унимался Денис.
        - Не, в нашем районе таких не водится. Тех, которые не против, полно, а вот за деньги - как-то не прижилось.
        Их диалог прервал Евгений, который до этого задумчиво пил стакан за стаканом и курил.
        - Ребята, хватит ерунду обсуждать. Что с нехваткой людей будем решать? С кураторством разобрались - худо-бедно весь мир накрыли, а вот самой пехоты мало.
        - Женя, ну что ты от нас хочешь? - громогласно возмутился Мамон, который, видимо, считал, что чем громче скажешь, тем больше люди тебя зауважают. - Это вы по белым технологиям специалисты, а мы по черным: пристрелить кого, утюгом пригладить по живому…
        - Нет, на данном этапе нужно по-другому… - попытался объяснить помощникам Евгений, но так и не договорил, потому что Палач его прервал.
        - Жень, мы же тупые, ставьте нам четкую задачу, мы ее выполним. И бойцы наши - ребята четкие, но не гении.
        Евгений разлил очередную порцию бренди по бокалам.
        - Так, хватит про выборы. Сегодня к нам еще один серьезный товарищ присоединился. Думаю, дела пойдут. Давайте за победу нашего проекта. Саня, и за тебя тоже, - поднял бокал Евгений.
        Все дружно выпили, и уже больше к разговору о делах не возвращались. После третьей бутылки Палач вытащил гитару, и все мы начали петь, а точнее орать, что в голову придет на мотив, который наигрывал парень в наколках.
        Потом все было как в тумане.
        Палач рассказал очередную байку, как к нему коллекторы нагрянули, когда его фирма банкам задолжала астрономическую сумму. Но он, гордый уроженец Неаполя, пригласил их к себе в гости. Уточнив, мол, пусть приезжают на хороших машинах. Вышибалы поинтересовались, с какой радости именно на хороших, а он им пояснил, что когда их выпроваживать будут, то выдадут им лоховозки взамен.
        Посмеявшись сам над своей шуткой, он разлил по последнему бокалу и призвал всех после тоста поехать развеяться. Народ немного освежился под душем, переоделся и покинул сауну, а Дмитрий напоследок отрезал поросенку голову и, положив ее в пакетик, видимо про запас, пошел следом за нами.
        Мы расселись по машинам и долго катались по городу.
        Когда, не вписавшись в очередной поворот, Палач, зацепил встречную машину и оторвал боковое зеркало, я на него укоризненно посмотрел. Но он лишь усмехнулся.
        - Да, плевать, все равно машина ворованная, какие-то нарики пригнали.
        Где-то по пути мы купили еще виски. У триумфальной арки остановились, Евгений пытался на нее залезть, но упал. Потом мы забрели на яхту Палача. Евгений промахнулся мимо мостика и упал в воду. Когда мы его выловили, то, наконец, отплыли, протаранив, правда, у пристани несколько рядом стоящих катеров.
        Накатавшись по морю, пошли бродить по городу, фотографировались вместе с какими-то прогуливающимися итальянками и просто валяли дурака.
        У парня, стоявшего рядом с одним из ресторанов, мы забрали мотоцикл, и Кабан кружился на нем, показывая, как правильно взрывать покрышки. Евгений же в это время сидел на траве и курил, не снимая мотоциклетного шлема, из-за чего прямо из забрала у него валил дым.
        Потом все вспомнили, что где-то потеряли Путника, но вновь увлеклись чем-то еще и искать его не стали.
        В общем, погуляли на славу, закончив свое путешествие в каком-то баре, где после кальяна всех окончательно разморило. Довольные, разъехались по своим апартаментам, и только Дмитрий был расстроен тем, что где-то забыл пакет с головой поросенка.
        Уже добравшись до номера, я представил лица официантов, когда они найдут странное содержимое Диминого пакета, молча улыбнулся, потом, не включая света, наощупь добрел до кровати и моментально уснул. В последнюю секунду перед тем, как отключиться, мне показалось, что в кровати я был не один, но обдумать этого я уже не успел, погрузившись в сон.
        Сны мне привиделись, как всегда, сумбурные.
        Сначала снилась Злата. Все было, как в тумане. Она была в легком розоватого цвета, шелковом пеньюаре, а я был одет в костюм хоть и лежал рядом с ней на кровати. Она положила мне на шею свою прохладную ручку и, словно продолжая спать, повернулась ко мне. Постепенно наши губы становились все ближе и ближе друг к другу. Потом мы поцеловались. Поцеловались, словно случайно, продолжая спать.
        Потом была тьма.
        Затем снова всплеск сознания. Наши тела были уже обнажены, и я смотрел, как в полумраке Луна играет бликами в волосах девушки. Злата улыбалась, а я почти реально ощущал, как бешено колотится мое сердце, а моя спина увлажнилась от пота, как в летний полдень на пляже в тропиках. Без сил я лег рядом с девушкой, обняв ее рукой, и закрыл глаза.
        Снова тьма.
        Голова кружилась, и меня начало мутить. Встав и с трудом дойдя до туалета, я попил воды, но легче мне не стало, и, в конце концов, меня вырвало. После этого мне стало легче. Прибрав за собой, я, чтобы окончательно прийти в себя, оделся и вышел на балкон подышать свежим воздухом. Так я стоял, пока у меня не перестала кружиться голова. Потом я вернулся в комнату и, без сил, снова лег в постель.
        Сумбурные сны вновь посетили меня, но смысл их был сродни бреду.
        Чуть позже и вовсе все исчезло, оставив в сознании лишь пустоту. Наверное, так было даже лучше, но через какое-то время резкий, противный звук заставил меня проснуться, несмотря на дикое желание спать дальше…
        
        Глава 10
        День десятый /среда/
        Проект «Омега»
        12 СЕНТЯБРЯ, 7:45
        ИТАЛИЯ, РИМИНИ
        В НОМЕРЕ ШТАБНОГО ОТЕЛЯ
        Утром я проснулся у себя в номере лежа прямо в одежде лицом вниз. Марины, которая жила вместе со мной и должна была спать на соседней кровати, нигде не было видно. Разбудил же меня звонок моего собственного телефона.
        - Саня, одевайся, пора на планерку, - прозвучал осипший, еле слышный голос Евгения.
        - Не вопрос, - ответил я. - Сейчас приду.
        Резко встав, я почувствовал, что меня страшно мутит от вчерашних похождений и клонит в сон.
        Причесавшись у зеркала, я посмотрел на свои красные опухшие глаза и, надев солнцезащитные очки, пошел на планерку.
        12 СЕНТЯБРЯ 8:00
        ИТАЛИЯ, РИМИНИ
        ГОСТИНАЯ ШТАБНОГО ОТЕЛЯ
        Народа в этот раз было еще больше. ББ по-прежнему скромно сидел у входа, правда, теперь был гладко выбрит и одет в костюм с галстуком. Он даже нацепил очки для пущей деловитости.
        Сегодня кондиционер работал на полную мощность, что для Евгения, умудрившегося за ночь простыть и теперь разговаривавшего исключительно шепотом, было не совсем вовремя. Выглядел он достаточно бодро, и только лицо было слегка красноватого оттенка, видимо из-за давления, и руки немного тряслись.
        Теперь большой экран показывал подключившихся через скайп удаленных сотрудников штаба, и они тоже могли участвовать в работе на равных условиях.
        Евгений, минут за пятнадцать сумбурно начитав что-то по скомканным запискам, отпустил всех присутствующих заниматься работой по своим направлениям и, сославшись на то, что собирается к доктору, тоже уехал.
        - Да, беда, - сказал Денис, почесав затылок.
        - Что случилось? - поинтересовался я.
        - А то ты не знаешь его извечную проблему. Сорвался наш Женя, всю жизнь свою из-за водки спустил в канализацию. Такими делами ворочал, но срывался, и все шло прахом. По сравнению с ним Сорос - мелкий карманник, мозги варят - дай дороги, но выпивка… Уже с утра двести грамм виски выхлебал. Если он не выйдет из запоя, кампанию провалим, а нас всех прямо здесь и похоронят… Ну да ладно… Опа-опа-опа-па! Мне нужно тут одну девочку в ресторанчик сводить - ту, с которой ты вчера танцевал.
        - Я с кем-то танцевал? - удивился я, абсолютно не помня этого факта.
        - Ага, а потом сказал ей, что она страшная, что ты любишь только одну девушку в мире, Злату. И потом, похлопав Палача по плечу, попросил его отвезти тебя в номер к Марине. Ну ладно, я уехал…
        Денис вскочил с места и почти вприпрыжку вышел из здания. Потом уже из окна я увидел, как тот уселся в «Ягуар» Мамона и, дав по газам, умчался под визг колес. Кабан явно попал в струю, среди всех этих сомнительных личностей он наконец смог на себя напустить деловитости и теперь просто купался в лучах собственной значимости.
        Тихо булькнул мой телефон, сообщив о приходе эсэмэски. Я прочел сообщение от Евгения: «Собирай вещи, сегодня выдвигаетесь в Россию. Дел море, инструкции по почте».
        Через некоторое время последовали и другие послания, но они больше напоминали бред алкоголика, с кучей грамматических ошибок и непонятных фраз.
        Не приняв всерьез послания и посчитав, что столь важные задачи должны ставиться более подробно, я перезвонил Евгению.
        - Слушаю тебя, Саша, - ответил он еле разборчивым шепотом.
        - Хотелось бы немного подробнее о задаче, которую ты мне ставишь, - ответил я.
        - В общем, идея такая: чуть сменишь внешность, изображаешь бизнесмена, создаешь какой-нибудь бизнес для прикрытия и под этим видом вербуешь людей. Ну ты взрослый парень, ты уже миллион раз подобное делал, я же твое резюме наизусть знаю. Я тебя так нашим боссам расхвалил, что они ждут настоящего чуда… Бери своих людей и езжай, я даже, если честно, тебе завидую - на планерки ходить не будешь, рожи эти не увидишь. Как говорится, подальше от начальства, поближе к кухне.
        - Торговый центр в Москве будет достойным прикрытием для меня? - сразу забросил я удочку.
        - Да, нормально. Только от этого торгового центра сеть магазинчиков по стране пусти, и пойдет. Проект со сметой Пьетро скинешь, там у тебя с тверского шоу вроде большой задел по финансам.
        - Только у меня вроде все изъяли…
        - У всех все изъяли, дадут под конкретный проект. Большой Босс всегда перестраховывается. Любит сам все деньги считать. Ты не смотри, что он, как политик, выглядит диковато. Это, тебе скажу, человек-компьютер, все просчитывает. Он вроде с виду добрячок, но всех на коротком поводке держит. У него повсюду камеры понатыканы, как-то видел его в кабинете, он там как паук в паутине, за всеми наблюдает, все под контролем держит. Серьезный парень, первый миллиард в девятнадцать лет сделал, правда, не без криминала. Сейчас он вроде целиком в белом секторе экономики, а вот откуда с ним вся эта шушера, сложно сказать, наверное, наследие прежних времен.
        - Понятно… - сказал я, с трудом представляя, что должен делать, но при этом понимая, что более подробных инструкций уже не получу. Не знаю, как я прежний справлялся со всей этой неопределенностью, интригами и рисками. Хоть я и не Макиавелли, тем не менее придется мне как-то разобраться с теми же задачами.
        - Не парься, по гонорару нас не кинут, Пьетро не такой человек… Ну и сам себе с проекта наворуешь, не мне тебя учить… Осваивай все свои тверские средства, вытягивай дополнительные. Думаю, это наше последнее дело. Сейчас я немного оклемаюсь, и мы с тобой все еще раз обсудим по телефону.
        12 СЕНТЯБРЯ, 9:35
        ИТАЛИЯ, ДОРОГА НА РИМ
        «РОЛЛС-РОЙС» БОЛЬШОГО БОССА
        Кое-как я растолковал Пьетро свой план по исполнению задачи, что мне поставил Евгений. Большой Босс вроде им проникся, но прежде чем дать мне денег, решил прокатить по своим владениям. Хотя на самом деле у него были в Риме дела по бизнесу, он решил меня захватить с собой, чтобы провести время с пользой и заодно ввести в курс дел.
        В машине нас было четверо. Большой Босс за рулем, я с Мариной на заднем сиденье, а на соседнем с водителем кресле - переводчик. Где-то, во второй машине, вместе с Мамоном ехали и остальные мои друзья.
        Переводчик Пьетро был противного вида невысоким мужичком, он постоянно заискивающе всем улыбался. Узкие усики торчали во все стороны и создавали впечатление, что он просто не добрился.
        - Евгений сказал, что ты один из лучших в подобных вещах, - сказал, непонятно чему улыбаясь, переводчик. - Кстати, меня зовут Владимир. И хоть Босс вас всех считает продажными аферистами, но тем не менее без ваших услуг никуда.
        Он протянул мне руку в знак знакомства, я ее пожал и тоже представился.
        - Александр, а эта девушка рядом - моя подруга, Марина.
        - Да, я в курсе, - Босс ему что-то шепнул, и он продолжил: - Мы периодически немного будем отклоняться от курса, чтобы заехать по делам, но скоро будем в Риме, не переживай. Заодно посмотришь наши владения и составишь свои рекомендации нашей пресс-службе, а может, что в своей работе в России используешь.
        - Да, будет познавательно, - ответил я, не вполне понимая, что именно и для чего мне может пригодиться.
        От Римини до Рима по прямой всего 244 километра, но мы поехали явно другим маршрутом. Для начала мы вообще отправились в обратном направлении.
        Отъехав от побережья, мы направились в Болонью, в старейший университетский центр Европы. Здесь целью нашего визита стало знакомство с группой профессоров, чьи работы легли в основу нашего проекта. Сам Пьетро был не только главным спонсором учебного заведения, но и председателем его попечительского совета.
        12 СЕНТЯБРЯ, 11:42
        ИТАЛИЯ, БОЛОНЬЯ
        БОЛОНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
        Город Болонья расположился у подножия Северных Апеннин, между рек Рено и Савена. Старинный город с красивыми площадями, базиликами, церквями и, конечно же, двумя знаменитыми «падающими» башнями, которые еще долго будут радовать туристов.
        Сам университет находился в уютном сквере. Купол здания почти не был виден за кронами высоких деревьев.
        Мы зашли внутрь и сразу проследовали не в зал заседаний и не в приемную ее руководителя, а вниз, в подвалы, где за винным погребом собирались те, кому лишняя огласка была не нужна. В ожидании нас профессора распили уже не по одному фужеру красного вина из богатых университетских запасов.
        Пьетро бросил пару фраз кому-то из руководства учреждения, и те начали ему что-то активно объяснять, выразительно жестикулируя и показывая какие-то квитанции.
        Один из присутствующих профессоров, что не включился в финансовую перепалку с ББ, отстраненно листал книгу с названием «Revealed - the capitalist network that runs the world». То, что она была на английском, внушило мне надежду, что я смогу найти общий язык с ученым и, возможно, узнать что-то новое о проекте, в который я оказался втянут.
        Подсев к нему поближе, я заговорил на английском, протянув руку, чтобы познакомиться.
        - Здравствуйте, я…
        - Вы Александр Быстров, мы с вами пересекались пару лет назад в центре Кеннеди в Вашингтоне. Я Ренди Вильямс.
        - Да, Ренди, точно… - ответил я, пытаясь возобновить в памяти забытое.
        - А еще позже в конференц-зале библиотеки Конгресса США. Вы тогда прочитали зажигательную речь о новом этапе становления мирового порядка. Помню, тогда я сильно проникся вашими почти революционными идеями.
        - Да, вспомнил, давно это уже было, - ответил я, не вспомнив ровным счетом ничего, но решив, что, раз меня помнят, надо этим пользоваться, продолжил: - Ну и что вы думаете о происходящем?
        - Вы о проекте «Омега»? Полный хаос, мы планировали все совсем иначе, но из-за всего творящегося в мире теорию приходится корректировать. Если честно, я рад, что ты все еще с нами в проекте. Когда твой «Миллениум» начал набирать обороты, я подумал, что ты решил отделиться и играть собственную партию.
        - Это была часть плана… Но все-таки, Ренди, твое экспертное мнение обо всем этом? Что ты видишь со стороны?
        - Я всегда был сторонником Ясписа, который декларировал принятие мировым сообществом единой власти, когда ради этого все страны отказываются от своих суверенитетов. Но мир многополярен, и такое вряд ли возможно в ближайшее время в добровольном порядке. Никакие плюсы для всего человечества этого не изменят. Хотя всемирное правительство, пожалуй, могло бы и покончить с войнами, и разобраться с проблемами бедности и экологии. Но люди - эгоисты и до последнего будут грызться за свой персональный кусочек власти… и рая.
        - Но сейчас-то речь идет лишь об экономическом союзе, думаешь, и эту пилюлю не проглотят?
        - Экономический союз, может быть, и проглотили бы. Хотя антиглобалисты четко обрисовывают, откуда все последние экономические потрясения и кто их заказчик. Вот поэтому, когда мы призываем за союз во главе с конкретным лидером, задача становится совсем сложной. Конечно, я понимаю испуг большого Совета от того, что начало происходить в мире. Они просто боятся потерять контроль и форсируют события. Как бы только хуже не вышло. Создадут союз, а его подомнет под себя кто-то другой, тот же Тимур. Да, сейчас он страшилка для мира. Но мы же знаем, что мозгами толпы можно управлять! А вот Гаспарри в качестве лидера не лучший вариант, нужен публичный политик, а он, скорее, серый кардинал.
        Пьетро закончил свой диалог с профессорами и, положив пару пачек наличных, направился к выходу. Я же последовал его примеру и, распрощавшись с Ренди, тоже покинул университет.
        Мои друзья, в то время пока мы посещали профессоров, гуляли по парку, разминая ноги перед очередным переездом. Завидев нас, они снова расселись по машинам, и, когда мы к ним присоединились, путешествие продолжилось.
        12 СЕНТЯБРЯ 12:44
        ИТАЛИЯ, ВЕНЕЦИЯ
        Сто шестьдесят километров до Венеции мы проехали менее чем за час. Постепенно тонущий город встретил нас нещадной жарой, но, к счастью, не так отвратительно воняло затхлой водой, как описывают многие путешественники. Для нас город был просто туристическим центром, но Пьетро здесь контролировал порт и ряд предприятий по нефтепереработке в промышленной зоне Маргеры. Пока Большой Босс решал свои коммерческие вопросы, мы прогулялись немного по городу. Торговые ряды с многочисленными сувенирами, художники у скверов, храмов и мостиков над каналами, широкие площади и исторические здания. Максим всё и всех фотографировал, то и дело сталкиваясь по неосторожности с гуляющими прохожими.
        Уже за час устав на необычном для этого времени года солнцепеке, мы были рады перебраться на одну из гондол и прокатиться по каналам, большая часть которых пряталась в тени зданий. Гондольер неспешно рулил веслом, а мы пили прохладное шампанское, входившее в программу прогулки на гондоле.
        Марина последнее время вела себя как-то тихо и задумчиво. Чтобы хоть как-то ее приободрить, я приобнял девушку, и вечный папарацци Шустрый нас сфотографировал.
        - Ну ты хоть улыбнись, нас снимают, - шепнул я спутнице на ухо.
        - Почему ты ведешь себя так, словно между нами ничего не было? - шепнула мне на ухо девушка в ответ.
        Моя улыбка несколько спала.
        - Что ты имеешь в виду?
        - Та ночь, в Римини.
        Тут я понял, что принятое мною за сон, возможно, произошло в реальности, только не со Златой, как пытался показать мне опьяненный мозг, а с Мариной.
        - Я… я плохо помню ту ночь, - начал я, но тут девушка расплакалась, и я понял, что виноват вдвойне: мало того это было предательством по отношению к Злате, с Мариной я повел себя просто по-свински.
        Мой арсенал идей, как выйти из подобной ситуации, оказался не просто скудным, а вообще пустым.
        - Извини, - сказал я.
        И от моих извинений девушка разрыдалась еще сильнее.
        - Я, кажется, беременна, - сказала она сквозь слезы мне на ухо.
        - Ты уверена? - спросил я, сильно сомневаясь, что тесты на беременность могли дать результат раньше, чем через две недели.
        - Я это чувствую, - ответила Марина, продолжая всхлипывать.
        - Мы вместе, все будет в порядке, - ответил я, пытаясь ее успокоить, и девушка, уткнувшись носом мне в плечо, вроде и правда перестала плакать.
        Спутница на время затихла, а вот у меня в голове начался настоящий бедлам, казалось, что мозг ополчился против меня самого. Будь это не моя жизнь, а фильм, в положительные герои я бы себя явно не записал. Да, я прошлый совсем не был мистером добропорядочностью, но и нынешний я благочестивыми поступками не блистал. Казалось, что я почти не принимаю никаких решений, жизнь меня просто несет, оставляя мне лишь роль наблюдателя. Возможно, причина была в боязни брать на себя ответственность за все то, что со мной происходило.
        Мои партнеры сделали вид, что ничего не произошло. Они просто стали вести себя тише и увлеченно рассматривали окрестности. Когда прогулка закончилась, мы затоварились сувенирами в виде миниатюрных гондол и декоративных масок для местного маскарада. Затем, присев за столиком в кафе на центральной площади, мечтали поесть мороженого, но появившийся к этому моменту ББ так и не позволил полакомиться, призвав снова в дорогу.
        Следующий рывок был, к счастью, не на машинах. Пьетро опаздывал, и потому мы, добравшись до взлетной площадки, продолжили путь уже на вертолете. Пролетев над Ровиго, Ферраро и еще раз над Болоньей, мы приземлились во Флоренции.
        12 СЕНТЯБРЯ, 14:52
        ИТАЛИЯ, ФЛОРЕНЦИЯ
        Бывшая столица герцогов Медичи, раскинувшаяся вокруг холмов на берегах реки Арно, еще с высоты привлекла красивым куполом собора Санта-Мария и дворцами на площадях, где красовались фонтаны и статуи, сотворенные самим Микеланджело. Мы уже предвкушали знакомство с творчеством Леонардо да Винчи и Данте, но планы ББ оказались куда прозаичнее.
        Сначала мы всей группой посетили одно из винных производств Пьетро, а затем, оставив моих друзей там на дегустации, мы с ББ прибыли в филиал Гарвардского университета во Флоренции, где находился аналитический центр всего проекта.
        - Это наша «фабрика мысли», - поведал мне с гордостью Большой Босс через своего переводчика Владимира.
        Помещение и вправду изумляло. Если первым впечатлением от штаба Евгения было то, что профессионализм присутствующих явно не соответствует масштабу проекта, то теперь я начинал понимать: за «пехотой» из бандитов и аферистов стоит мощная, хорошо продуманная система.
        Все четыре больших стены зала занимали экраны. На них отражались в реальном времени смены котировок валют, акций различных корпораций, данные соцопросов и многое из того, чего я не понимал. В центре помещения были отгороженные стеклянными стенами кабинки, в которых сидели увлеченные работой люди: они что-то печатали, кому-то звонили, что-то записывали в свои ежедневники. Эти ребята не походили на сброд из колл-центров. Холеные умные лица, дорогие костюмы выдавали в них гарвардских умников, реально работающих над проектом.
        На потолке помещения находилось изображение пирамиды с глазом, как на купюре доллара США, и соответствующая надпись «Novus ordo seclorum», «Порядок нового века», или, как еще трактуют эту надпись, «Новый мировой порядок».
        У стен стояло несколько открытых стеллажей для книг. Там были томики Збигнева Бжезинского «Между двумя веками. Роль Америки в эру технотроники», историческая книга Уильяма Энгдаля 2004 года «Столетие войны: англо-американская политика и новый мировой порядок», трактат Коулмана «Комитет 300. Тайны мирового правительства» и многие другие.
        Жизнь, как всегда, не переставала меня удивлять моим прошлым. На полке стояла книга Александра Быстрова «Будущее единого мира: от альфы до омеги». Беглый просмотр ее дал понять, что в первой части труда я подробно рассматривал преимущества глобализации и проблемы формирования единого правительства. Там была и резкая критика капитализма, который без корректировок правительства не только не саморегулируется, но и неминуемо ведет к краху экономику государств и мира в целом. Государственное же управление, с жестко отрегулированной вертикалью и сегментацией населения под нужды общества, напротив, превозносились чуть ли не до социалистических идеалов - справедливости, равенства и свободы.
        Вторая часть, судя по заголовкам, была более прагматичной. Разрушение национальных признаков государств, сращивание религий, подталкивание к экономическому и экологическому коллапсу как предпосылки к переходу на новый уровень интеграции мирового общества.
        То, что до аварии я был весьма циничным человеком, я уже понял, но вот уровень этого цинизма передо мной открылся только теперь. Похоже, я не был простой пешкой во всей этой игре, а напротив, хотел выступать в роли одного из идеологов.
        ББ решил свои вопросы, и мы отправились дальше.
        Мы проехали еще восемь городов, и я даже пополоскал ноги в неаполитанском заливе и прошелся по руинам Помпеи. Мы увидели виноградники и сыродельни, строительные и военные заводы Пьетро, повстречались с многими его знакомыми бизнесменами и депутатами. Его люди строили целые магистрали, меняли русла рек. Размах деятельности был просто глобальным, но все это было лишь вершиной айсберга его международной компании. Можно сказать, здесь, в Италии было то, с чего он начинал, и что по каким-то, возможно ностальгическим причинам, так и не стал продавать как непрофильный бизнес. А может, просто не мог отделить важное от неважного и пытался тащить все сам, никому не доверяя.
        Как у Большого Босса от столь объемной и разнообразной информации не взрывалась голова, было непонятно. Он лично проверял буквально кипы платежек, причем даже тогда, когда вел машину. Видимо он совсем не доверял своим бухгалтерам.
        Как мне поведал Владимир, Пьетро рано потерял родителей. Его отец умер в двадцать пять, а мать в двадцать восемь лет. По сути, в детстве его воспитывал один из дедов. Школу Большой Босс так и не окончил. Начав с пятнадцати лет работать на винограднике деда, он привлек за копейки на работу местных подростков и всего за год расширил зону обработки почти в двадцать раз. Через год он уже был фермером, который обеспечивал работой весь свой регион. Потом начал правильно брать кредиты, технику в лизинг, и вскоре расширился до международной компании, делая ставку на высокие обороты и большие объемы работ.
        В последние годы серьезно занялся оборонными проектами и вышел на первое место в теневом мире по поставкам вооружения.
        Так, за разговорами уже ближе к вечеру мы прибыли в Рим.
        12 СЕНТЯБРЯ 21:48
        ИТАЛИЯ, РИМ
        Прокатившись по всем семи холмам итальянской столицы, мы въехали в резиденцию Большого Босса. Это был комплекс высотных зданий, огражденный забором и круглосуточно охраняемый. Внутри был разбит огромный парк. Кругом было идеально чисто, и даже сосны, казалось, роняли свои крупные шишки четко на газоны, стараясь не мусорить на тротуарах.
        Прежде чем меня оставили, наконец, в покое, я получил, от Большого Босса золотую банковскую карту. На мой вопрос о ее лимите Пьетро только ухмыльнулся, а Владимир пояснил, что на ее счете столько, сколько я не потрачу, что бы я ни делал. Правда, крупные сделки могли совершаться исключительно при электронном подтверждении от Босса.
        На этом руководство меня покинуло.
        Конечно, с таким подходом многое можно было реализовать. Набрав телефон Шустрого, я решил ему поставить пару задач.
        - Привет, Макс, завтра едем на родину, так что выспитесь на дорожку, впереди много работы.
        - Не волнуйся, - сказал Максим. - С тобой всегда так: резко и на лезвии бритвы…
        - Да и бумаги по торговому центру в Москве потихоньку готовьте, наверное, мы его берем.
        - Все сделаю, как всегда.
        Коль у меня выдалось свободное время, мы с Мариной немного погуляли по ночному Риму.
        Прошлись мимо Колизея, который добрые итальянцы наполовину растаскали на камни для строительства своих домов. Потом прогулялись по руинам, бросив монетку в старинный фонтан.
        В какой-то мере я успокоился от недавних перипетий. Но, как это обычно и бывает, телефон пискнул эсэмэской и испортил мне настроение. Сообщение пришло от Евгения: «Твой проект по строительству торгового центра согласован. Вылетаешь сегодня из Рима в 23:30. На создание сети «волонтеров» референдума у тебя два месяца. Численность на Россию, пятьдесят тысяч человек. Как приедешь, сбрось план рекрутинга, и все такое. Комиссары, которые будут тебя проверять, уже выехали. От шефа будет Палач, от его союзников - Герман. Желаю удачи. Да, и подбирай людей аккуратно, чтобы раньше времени нас не выдать».
        У меня сразу заболела голова. Все были так уверены в моих способностях. А вот я не просто ни в чем не был уверен, но даже не представлял, с чего начать. Столько человек за такое время, да где я их возьму?
        Однако выбора, как всегда, не было… Или был?
        Может, мне просто сбежать и затеряться в Риме. Крупную сумму сниму сегодня, столько же завтра и потом затеряюсь…
        Ухмыльнувшись сам себе, я знал, что так не поступлю. Что-то внутри меня не желало, чтобы я становился, как все. Что-то внутри меня хотело считать себя исключительным, пусть даже с риском для жизни. И к тому же не хотелось навек потерять своих детей и шанс снова увидеть Злату. Нет, вариантов у меня не было, а кажущееся наличие выбора пути было лишь иллюзией. Заставив уже полусонную Марину собраться, я сел с ней в такси и поехал в аэропорт. Здесь мы, уставшие и измученные, как зомби, встретили остальных, даже еще более изведенных товарищей, и все вместе улетели в Москву.
        
        Глава 11
        День одиннадцатый /четверг/
        Хрупкое будущее
        13 СЕНТЯБРЯ 9:35
        МОСКВА
        Кто бы мог подумать пару дней назад, когда я убегал из России, что так скоро вернусь назад. Но раз уж так получилось, многое хотелось сделать здесь, и прежде всего - увидеть своих детей. В то время как многие картины прошлого для меня уже безвозвратно пропали, разные подробности о моих детях стали всплывать в памяти все чаще и ярче.
        Мне вспомнилось, как дочь как-то сплела мне браслет на руку, а сын смешными каракулями нарисовал меня, вместе с ним сражающимся с какими-то монстрами из детского мультфильма, причем сделал это на обоях рядом со своей кроватью. Как-то с детьми мы сбивали бумажные кораблики в небольшом ручье, вместе катались на каруселях, ели пиццу, смотрели мультики по телевизору, игра ли в монополию и все время подшучивали друг над другом.
        Максим тоже скучал по своей дочери, это было заметно по тому, как часто он доставал ее фотографию. Однако два комиссара от руководства, заславшего меня на родину вербовать агентов, просто не давали вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы позаниматься личными делами. Им не было никакого дела до наших переживаний, для них мы были лишь инструментом для выполнения задач руководства.
        Евгений начал решать организационные вопросы центрального штаба, причем, видимо, не выходя из запоя, и уже в первый день на родине я получил кучу форм различных отчетов.
        Палач сразу по прибытии отправился по кабакам и стриптиз-клубам Москвы, но зато Герман ходил за мной всюду по пятам, пытаясь вникнуть в каждую бумажку.
        Ни одна из попыток Шустрого выманить его на диалог об откате с денег, которыми мы распоряжались, чтобы тот умерил свой пыл, не увенчалась успехом. Вместо этого он подсел на энергетики, и ходил абсолютно на все встречи с нашими новыми агентами, чем изрядно мотал нам нервы.
        Все, что мы ни делали, его не устраивало. Едва Шустрый снял какой-то офис и с огромным трудом нашел хоть каких-то специалистов, чтобы начать закрывать дыры в штатном расписании, Герман затребовал, чтобы те выучили свои должностные инструкции наизусть, решив принять у них экзамен. Этим он особенно взбесил Дениса, который даже детского стишка за всю жизнь не выучил.
        Все беседы с Германом были в основном односторонними. Собеседники внимали его монологу о том, что нужно делать, а когда с ним соглашались, он неожиданно начинал приводить аргументы, почему так делать не стоит. В головах у присутствующих уже была такая каша, что почти никто не понимал, что нужно делать, а чего нельзя ни в коем случае. Все это напоминало театр одного актера, причем порой казалось, что актер явно не в себе.
        Когда Германа, не спавшего во время всего перелета, наконец сморила усталость и он на наших глазах уснул в кабинете прямо на клавиатуре, Кабан не выдержал и, взяв стоявший рядом с надсмотрщиком клей, бесцеремонно вылил его на волосы спящего. Затем положил пустой флакон рядом и, пожав плечами, обратился к присутствующим:
        - Как не повезло парню: дернулся во сне, клей на себя опрокинул, да еще и… - Кабан взял горсть бумажек с важными для Германа заметками и посыпал ими мокрые от клея волосы нашего мучителя, а затем закончил фразу: - Да еще и бумажками обклеился. Не бережет себя, бедолага.
        В результате этой шутки Герману пришлось побриться налысо, а его рвение в наблюдении за нами, кажется, удесятерилось.
        Однако, несмотря на все сложности, одно важное дело сделать все же удалось.
        Вместо земли под строительство Дмитрий нашел готовый торговый центр. Он уже работал, хотя были построены пока только подземные уровни, а надземная часть ограничивалась только каркасом. Он, как торговый комплекс «Охотный ряд», выходил своим подземным входом прямо в метро. Магазины подземной части уже работали, а верхние этажи должны были его просто дополнить. В этом был большой плюс.
        Проект торгового центра был грандиозным, даже по меркам бурно развивающейся столицы. К счастью для нас, хозяева центра испытывали некоторые финансовые сложности, и, обсудив сумму, мы смогли его перекупить. Сроков оформления свидетельства мы не стали ждать, сочтя это чистой формальностью, и я вступил во владение в первый же день. Теперь под видом подбора персонала, как для стройки, так и для будущей всероссийской сети магазинов, мы смогли подбирать людей официально.
        13 СЕНТЯБРЯ 13:05
        МОСКВА
        ОФИС ШТАБА ПО ПОДГОТОВКЕ
        К ВСЕМИРНОМУ РЕФЕРЕНДУМУ
        Головной офис ООО «Добрый мир», за вывеской которого маскировалась сеть референдума, ранее принадлежал предыдущему куратору и располагался в центре Москвы. Я перенес его в новое здание, что находилось напротив строящегося торгового центра. Никогда бы не подумал, что можно все так оперативно организовать, и поэтому ожидал, что меня хотя бы похвалят. Но, естественно, об этом никто даже не подумал.
        Ближе к обеду, когда я, в пене от подписания договоров, покупок крупной недвижимости и тупых вопросов набранных Шустрым специалистов, попытался хотя бы съесть бутерброд, позвонил осипший до неузнаваемости Евгений:
        - Саша, нету фишки в нашем референдуме. Подумай, Саша! Нам нужно что-то такое, что заставит людей выйти на улицы и пинать правительства своих стран, что побудит их поставить свои подписи за нужный нам экономический союз.
        - Хорошо, подумаю… - ответил я замученным голосом.
        - Думай быстрее, - прошептал Евгений. - Большой Босс мне сегодня весь мозг вынес на эту тему. Приперся в номер, и давай мне по ушам ездить, на больную голову. А ты ж этих толстосумов знаешь, в любой момент переклинит, и нас сменят. А меняют здесь только одним способом: новых - в дело, а старых - червям… - И, закашлявшись, он повесил трубку.
        Думать я не мог. Куча дел, бесконечные отчеты, придуманные Евгением и дополненные Германом, новые люди с какими-то вопросами - все это вызывало у меня сильную головную боль.
        Чтобы хоть как-то отвлечься, я вышел из офиса на улицу.
        Купив в ближайшем магазине пару баночек газированных слабоалкогольных напитков, я выпил их одну за другой. Легкий дынный вкус, смешанный с привкусом спирта, и боль в голове понемногу отступила. Даже легкое покалывание в затылке, которое периодически меня мучило при усиленных размышлениях, стихло.
        Единственное, что омрачило радость, - это мысль о том, что мой приемный отец страдал алкоголизмом и такими темпами я скоро пойду по его следам. К тому же легкий животик, что сменил идеальный пресс, которым я мог гордиться до больницы, тоже не радовал, а подобное питье было весьма калорийным.
        Да и вообще, что такое со мной?.. Физическая форма и здоровье всего за десять дней уже пошли вразнос. Связи с детьми не было, любимую девушку где-то потерял, где моя приемная мать, я и понятия не имел. Вместо благих дел занимался непонятно чем, работая на итальянскую мафию и снова втянув в опасную авантюру всю свою команду. Про Марину и говорить нечего - совершенно никакого самоконтроля… Нужно было что-то менять. А тут еще какой-то «фишки» у референдума, видите ли, нет, и за это всех могут в расход пустить!
        Голова вновь попыталась заболеть, но я усилием воли просто отогнал от себя все мысли и, вернувшись в магазин, взял еще и сладкого вермута, раз битва с алкоголизмом на этот день все равно про играна. Правда, в качестве оправдания я мог сослаться на то, что вдруг начали болезненно ныть швы на животе и руке.
        13 СЕНТЯБРЯ 14:00
        МОСКВА
        РАЙОНЫ НОВОЙ МОСКВЫ
        Улицы были полны народа. Машины сновали по дорогам, а зачастую и в несколько беспорядочных рядов над ними. Это были не модели антигравитационного автомобиля на магнитных трассах. Совсем нет. Никакого революционного изменения автопрома за несколько дней моего отсутствия в стране не произошло.
        Просто, как и с применением странного оружия против японцев, Тимур предоставил небольшую программу, генерирующую звук на определенной частоте. Любой владелец айфона запускал ее, и, обладая всего лишь мощностью колонок сотового телефона, машина начинала нарушать все законы гравитации. То же могли проделать и пешеходы. Конечно, технология - это одно, а практика - совсем другое дело. Неожиданно обретя способность летать, люди не научились в одночасье ею безопасно пользоваться. Город кишел авариями, но в отличие от недавнего времени пробок это не создавало. Крутое пике, и следом едущая, а точнее летящая, машина огибала место аварии сверху или снизу, а особая программа навигации для смартфонов помогала выбрать оптимальную траекторию.
        Как поведал один из новых сотрудников, недавно была решена и проблема суперкомпьютера. Тимур дистанционно подсоединил его к своему мозгу и теперь в долю секунды решал задачи тысяч компьютеров, причем это никак не отвлекало его от государственной деятельности.
        Подобные изменения несколько отвлекли внимание населения от узурпации власти в стране ранее неизвестной личностью. Все пытались овладеть неожиданно появившимися новыми возможностями. А для Тимура это, видимо, было только начало - он собирался полностью переформатировать жизнь соотечественников.
        Свой след перед депортацией оставил и мой двойник. В городе остался экспериментальный центр по лечению нанороботами и часть системы «умный город» в виде нанопыли, которая должна была обеспечить безопасность граждан страны. Как мне напомнил Максим, на фирме, которой я владел до падения под поезд, уже велись подобные исследования, правда, делалось это только для вида, чтобы грантами прикрывать мои не совсем легальные доходы. Кое-какое оборудование все-таки было закуплено - в основном примитивные 3D-принтеры. Однако мой двойник ввел в них какие-то особые программы, и это позволило в считаные часы перевести исследования совсем на другой уровень. Не выгони его Тимур из страны, возможно, уже сегодня он перешел бы к массовому производству своих проектов. Но после ухода Быстрова № 2 все было национализировано и запущено в работу уже Тимуром.
        Идя по улице, я знал, что все здания вокруг меня и дороги уже были покрыты нанопылью, которая позволяет следить за прохожими. Оказывается, ее распылили силами малой авиации в ночь нашего прибытия из Италии. Теперь возможности контроля за гражданами у проправительственных структур существенно возросли.
        Неожиданный скачок прогресса сильно отразился на обычных жителях. Они, как и я, ходили ошарашенные, не зная, что нужно делать, а чего опасаться. Люди не понимали, какие товары покупать, куда вкладывать деньги, чего бояться и к чему стремиться.
        Кто-то незаметно подошел сзади и заговорил со мной.
        - Что, тебе тоже это все не нравится?
        Вздрогнув от неожиданности, я обернулся и увидел полковника Зверева. Он был не в своем обычном строгом костюме, а в простом джемпере в ромбик, как рядовой обыватель. Мне показалось, что он так маскируется.
        - Не скажу, что рад тебя видеть, - ответил я, немного замедлив шаг.
        - Саша, все в прошлом. То, что сейчас происходит, уже давно вышло за рамки привычных понятий - всего того, что было для меня раньше важным.
        - В прошлом? Не думаю, что я готов к доверительной беседе с тобой, - я видел, что его взгляд оставался все таким же бесчувственным и алчным.
        - Дело не в том, доверяешь ты мне или нет, а в том, куда вообще все идет и что будет со всеми нами. Я имею в виду вообще всех жителей планеты. Многие уже догадываются, но ты-то, Саша, знаешь наверняка, что за личности решили поиграть человечеством в своих интересах.
        - Ты о чем?
        - Ты знаешь, Саша, о чем я. Оставив службу после той клеветы, что на меня повесили, я приобрел свободное время, оно дало возможность присмотреться к тому, что происходит. И я, поверь, не один такой. У меня появилась связь с группой влиятельных людей, неравнодушных к происходящему. Мы понимаем, что если не сделать что-то незамедлительно, то потом будет поздно. Мы потеряем свою планету, а может, и вообще перестанем существовать.
        - Что, кто-то почувствовал, что теряет власть? - усмехнулся я.
        - Не ерничай, просто подумай об этом. Твоя помощь очень бы помогла в борьбе с ними.
        - Скажу прямо: мне это не интересно. Хотя было бы любопытно узнать, чем таким я мог бы вам помочь?
        - Только ты можешь помочь нам добраться до этих «чужих». И мы сможем с ними покончить.
        - Чужих… Интересное определение… - я ускорил шаг, давая понять, что разговор окончен. - К сожалению, у меня и так проблем навалом, чтобы влезать еще и в это.
        - Просто подумай! Дело уже не в деньгах и обманутых вкладчиках… - Зверев догнал меня и сунул свою визитку. - С твоими надсмотрщиками мы могли бы тебе помочь.
        На этом мы разошлись.
        Встреча отбила у меня желание оставаться здесь, и я повернул в обратную сторону.
        13 СЕНТЯБРЯ 16:40
        МОСКВА
        ШТАБ
        После прогулки я вернулся в штаб - там кипела работа. Или это мои подчиненные виртуозно создавали видимость бурной деятельности.
        С тоской посмотрев на кипу бумаг с отчетами, которые нужно было срочно отослать в Рим, я решил еще немного отдохнуть, прикрывшись от собственной совести просмотром новостей.
        В мире продолжал твориться полный кавардак. Дешевая энергия и столь же дешевая пища, еще на уровне декларативных заявлений и первых оценок экспертов, перевернули экономики многих стран с ног на голову. Нефтяные компании, равно как и аграрные, теряли в стоимости своих акций. Промышленность была на грани коллапса - с появлением новых технологий многие производства мгновенно устарели без всякой надежды на возврат прежних позиций.
        Предприятия сразу же приступили к массовым увольнениям, создавая себе подушку безопасности сокращением расходов на персонал. Биржи и банки были повержены в полнейший хаос. Как следствие, резко возросла преступность.
        Яркой новостью было то, что на территории Израиля в водах Красного моря был выловлен неизвестный древний артефакт. Нечто, похожее на короб, снаружи обитый чистым золотом, длиной немного менее полутора метров и шириной около шестидесяти сантиметров. В результате первого анализа установили, что под слоем золота находка состояла из древесины акации и имела возраст около трех тысяч лет, однако на ней не было обнаружено никаких повреждений. Найденный предмет не поддавался вскрытию ни одним из доступных ученым инструментов. Ни один бур не мог углубиться внутрь более чем на полсантиметра.
        Нашедший себе политическое убежище в Израиле российский бизнесмен Александр Быстров изъявил желание профинансировать строительство в Иерусалиме церкви, где будет храниться данная реликвия. В качестве основы проекта был выбран вид разрушенного римлянами храма, так называемого Дома Святости.
        Оторвавшись от новостей, я расстроенно посмотрел на пачку графиков референдума, которые вел. Даже с учетом всех моих идей дело шло из рук вон плохо. Ни о каких десятках тысяч подписей пока и речи быть не могло. Благодаря тотальному контролю над гражданами, который получило руководство страны после распыления умной нанопыли, подобные акции становились невозможными в принципе.
        Евгений был прав: не было в нашей кампании «фишки». И если Тимур после своей короткой войны с Японией был нам скорее на руку как опасная альтернатива разрозненному миру, то мой двойник приобретал все большую актуальность в глазах мировой общественности, обещая бесплатный мир и благоденствие.
        Плюсы, конечно, тоже можно было найти. Торговый центр под землей уже работал, на поверхности - вовсю строился, агитационная сеть медленно, но начинала расти… Но тут не все было гладко. Со слов Максима, российские службы госбезопасности, похоже, начинали всерьез интересоваться моим предприятием - слишком уж крупная сделка для малоизвестного инвестора.
        Дел было невпроворот. Но я, хотя и выпил кофе, был не в состоянии думать и продолжил смотреть новости в интернете. Неожиданностью стал для меня визит в Россию моего двойника, лишенного гражданства. Как ни странно, Тимур, еще недавно изгнавший его и Светлану из страны, согласился на переговоры.
        Проблемы намечающейся безработицы и неслыханные по массовости и размаху выступления антиглобалистов под девизом «Чужие - убирайтесь прочь!» стали, на взгляд журналистов, предпосылкой для этой встречи.
        Зазвонил телефон, оторвав меня от новостей. Номер почему-то не определился.
        - Здравствуй, Саша, - я узнал голос полковника Зверева.
        - Ну и чем обязан твоему звонку? - ответил я, не скрывая неприязни. - Виделись недавно, и я вроде не намекал, что интересуюсь продолжением беседы.
        - Кажется, мы можем быть полезны друг другу.
        - Ваша война с «чужими» меня мало волнует.
        - А интерес спецслужб к твоей персоне волнует?
        - Это что, шантаж?
        - Напротив, у меня еще остались связи в спецслужбах, и надежные источники достоверно сообщают, что твоя деятельность их сильно заинтересовала.
        - И что ты хочешь от меня?
        - В органах безопасности, как и во всем мире, сейчас противостояние. Старая гвардия против людей Тимура. Не будет Тимура, его людей зачистят. Тогда я смогу вернуться к работе, а тебя оставят в покое.
        - Ой ли?
        - Ну я же не сдал тебя до сих пор.
        - Скажу прямо: больше доверяю Тимуру, чем тебе… Хотя ему я тоже не особенно верю…
        - Только подумай. Если мои люди немного задержат твоего двойника, то ты, пользуясь своим сходством с ним, сможешь пройти на встречу и заложить бомбу. Потом под любым благовидным предлогом уйдешь. Небольшой взрыв, и мир свободен от пришельцев, а ты - от спецслужб.
        - Прям так просто?
        - Ты ведь сейчас работаешь на Пьетро? Новый мировой экономический союз, и все такое…
        - Не понимаю, про что ты…
        - Мы уже знаем, что Тимур и Светлана - лица не из нашего мира. Уйдут они, и останется, лишь твой двойник. А он, хотя вроде бы и такой правильный, но уж больно своими действиями на христианского антигероя походит. Будет для твоего Пьетро враг, против которого можно всех верующих поднять.
        - Ты как-то все странно разложил, такие мысли ко мне не приходили…
        Я повесил трубку и, обдумывая разговор, подошел к окну.
        Предложение было слишком рискованным, но, если бы все «чужие» исчезли, думаю, мне было бы намного спокойнее…
        Да, перспективы были весьма интересными, но в них почему-то слабо верилось.
        За окном, словно улей, бурлила столичная жизнь. Летали машины, летали люди на сотовых телефонах. Мой же торговый центр строился по старинке, подъемным краном.
        Пока это был лишь тянущийся к небу каркас без окон и дверей, но вот под ним разворачивался целый подземный город. Там были мои магазины и гостиницы с выходом прямо в метро.
        Под вереницей машин, летящих потоками на уровне пятых и двенадцатых этажей, все еще проходила обычная дорога, с привычным для меня транспортом. Напротив входа в здание моего офиса располагалась автостоянка, с нее эвакуаторы активно удаляли машины, хотя те и не нарушали правил парковки. Видимо, освобождалась площадь для огромной силовой установки, что стояла неподалеку, перегораживая путь.
        Похожие машины я уже видел раньше в новостях, их устанавливали по периметру границы нашего государства для создания непроницаемого силового поля. Однако зачем подобная вещь нужна была здесь?
        В этот момент я неожиданно поверил словам Зверева. Вполне возможно, что в определенное время нас просто собирались накрыть силовым полем, лишив возможности сопротивляться властям.
        Не дожидаясь окончания работ по калибровке силовой установки, я поспешил на крышу, где уже базировался вертолет, доставшийся мне по наследству от предыдущего куратора. Конечно, он не был так экономичен и быстр, как скользящие на ультразвуке машины, зато лично у меня этой технике было больше доверия, чем новым технологиям.
        Мне захотелось покинуть штаб и вновь встретиться со Зверевым, что, собственно, я и сделал.
        13 СЕНТЯБРЯ, ВРЕМЯ 19:20
        МОСКВА
        КАФЕ У КУРСКОГО ВОКЗАЛА
        Со Зверевым мы встретились в кафе большого торгового центра у Курского вокзала. Выглядел он далеко не таким уверенным, как прежде. Хотя фээсбэшник был одет в солидный костюм и дорогую сорочку, вид у них был весьма затасканный. Если к тому же принять во внимание нечищенные несколько дней ботинки, становилось окончательно понятно, что дела у него были не в полном порядке.
        Мы заказали по кофе, и, когда принесли напитки, я заметил у него сильный тик в районе правой щеки, чего раньше не было. Похоже, он переживал серьезный стресс.
        - Неважно выглядите, господин фээсбэшник.
        - Бывший фээсбэшник. Как ты помнишь, мои отношения со спецслужбами несколько разладились, а теперь и вовсе все стало плохо. Еще остались в этих структурах друзья, но в целом я стал изгоем.
        - А я недавно видел в Италии одного из ваших.
        - Твои деньги были последней надеждой. Но, увы, нам тогда ничего не обломилось, а к своим счетам из-за недопонимания с новыми властями я потерял доступ.
        - Мне тебе посочувствовать?
        - Нет, сейчас мне нужен просто партнер. Если все то, что я планирую, выйдет, мы сможем работать вместе. Но даже если все удастся, я не сразу смогу вернуться к работе. Пока пройдет чистка, пока то да се. Конечно, у меня хорошие перспективы, но они долгосрочные, а деньги нужны сейчас. Ты же знаешь: после того, как недавно вышел указ о запрете наличных, всем, у кого проблемы с властью, жить стало очень сложно…
        - Так ты все-таки решил меня шантажировать?
        - Нет, Саш, просто предлагаю себя в работники. Я профессионал, мог бы поработать у тебя в охране, какой-то большой зарплаты мне не надо…
        - Ладно, я подумаю…
        - Ты не хочешь сходить в туалет?
        - Странное предложение.
        - Сходи, у меня там рекомендательное письмо для тебя.
        Заинтригованный, я встал из-за стола и прошел в уборную. Там не было ничего необычного. В кабинке, правда, было закрыто, но ломиться туда я особой причины не видел. Неожиданно раздался стук - что-то тяжелое плюхнулось в кабинке. Дверца была не до самого пола, и я увидел кроссовок словно кто-то вытянул ногу и пытался вылезти в щель.
        Изловчившись, я подтянулся на стенке кабины и заглянул внутрь. Там, распластавшись без признаков жизни, лежал Герман со следами удушения, чем-то тонким, вроде лески, на шее.
        Быстро покинув туалетную комнату, я подошел к Звереву и кивнул ему в сторону двери. Мы покинули кафе.
        Уже на улице я продолжил разговор.
        - Так что насчет встречи «чужих»?
        - Все просто… Грязную работу я беру на себя. Все, что тебе нужно - это подъехать вовремя к зданию саммита, войти внутрь и оставить бомбу с таймером в туалете, а потом просто уйти.
        - Звучит, как что-то очень опасное.
        - Все не так плохо. Бомба покрыта экранирующим нановеществом, защищающим от детекторов. Твоего двойника мы задержим на то время, которое понадобится для операции.
        - Хорошо, передайте бомбу моему посреднику, он свяжется с вами и проверит, действительно ли она так незаметна для детекторов. Но учти: я пока еще ни на что не согласился.
        - А насчет работы?
        - Тут я, возможно, готов помочь. Наладьте работу с охраной торгового центра. Думаю, твои парни тоже не у дел?
        - Так и есть…
        - Там всем заправляет Максим, поговорите с ним, когда будете передавать бомбу.
        - Спасибо…
        - Парни вы толковые, весь мозг мне вынесли, но не думайте, что я побои простил.
        - Саша, еще будет время с нас спросить…
        - И то верно, - не пожав на прощание руку, я поспешил обратно к вертолету.
        
        Глава 12
        День двенадцатый /пятница/
        Неудавшийся саммит
        14 СЕНТЯБРЯ, 09:57
        МОСКВА, ГАЗЕТНЫЙ ПЕРЕУЛОК
        Я решил, что не поеду на мероприятие на машине. Причина была проста: боялся, что не освоившие как следует новой технологии вождения в полете лихачи, могут свалиться мне на голову. Выходя из метро, заметил большую толпу митингующих людей. Судя по плакатам, это были антиглобалисты, уфофобы и просто недовольные граждане, потерявшие работу или накопления из-за научно-технологических реформ Тимура.
        Оцепление из омоновцев и рамки металлодетекторов преграждали путь, но я незаметно протиснулся сквозь шумную толпу и уже более свободно пошел по ставшей из-за митинга почти полностью пешеходной Тверской улице. Здесь стояли какие-то глушители, и поэтому в небе летали только птицы да где-то совсем высоко - изредка самолеты.
        Повернув у Центрального телеграфа в Газетный переулок, я зашел в Маккафе. Взяв еды, присел за столик у самого окошка, за которым стояло оцепление военных. Чизкейк с горячим шоколадом оказались слишком приторным сочетанием, но теперь мой мозг, как никогда, нуждался в топливе для размышлений. Сейчас я мог решить все свои проблемы разом.
        Эти «чужие» мнили себя выше всех вокруг, их самоуверенность слишком зашкаливала, именно поэтому они сейчас действовали так нагло. Оба прикидывались моими друзьями, сначала Светлана, а теперь Тимур, и они же пытались меня убить. Что за великие цели они поставили перед собой, теперь меня мало волновало. В конце концов, никто их не просил так бесцеремонно вмешиваться в развитие человечества. Хотя, возможно, прикрываясь благими намерениями, я просто пытался решить свои проблемы, и кто знает, не наделаю ли я сам чего-то худшего для окружающих.
        Все, что от меня требовалось - зайти внутрь, оставить пакет в туалете и выйти. Хотя в процессе все что угодно могло пойти не так…
        Ко мне подсел Максим и протянул сумку.
        - Сложно сказать наверняка, но обычные металлодетекторы и собаки, обученные распознавать взрывчатку, ничего подозрительного не определили. Но это всего лишь ресурсы службы безопасности нашего торгового центра. Как будет проверять служба безопасности президента, неизвестно.
        - Я вообще сейчас не уверен, что мы делаем благое дело.
        - Хорошо тебе… Ты только сейчас стал сомневаться. А я в таком состоянии живу последние лет десять. Как так получилось, что с небольших приписок в бухгалтерии и почти законного ухода от налогов мы докатились сначала до афер, а теперь уже и до терроризма?
        - Так порой бывает: вечером выпил бутылочку пива, утром проспал тренировку, на работе оказался не в тонусе, и вот тебе сорок, ты лысый, жирный, без работы, дома и жены…
        - Да… Ну это ты, брат, совсем утрируешь… Смотрю, прям ни разу не оптимист.
        Мой телефон зазвонил, и, сняв трубку, я услышал сиплый голос Евгения.
        - Ну что там с фишкой?
        - Мне не до фишки сейчас… Очень занят.
        - Плохо… Плохо… Большой Босс меня очень торопит. Есть серьезные опасения, что скоро идеи твоего двойника вступят в стадию реализации и референдум будет никому не интересен. Если наш проект свернут, все его следы зачистят, нас выведут из тени, и мы…
        - Золотом нас осыплют и медалью наградят. Ты это хотел сказать?
        - Нет, прям совсем не угадал…
        - Ладно, я перезвоню, может, и будет фишка.
        К нам подсел Зверев.
        - Ну, Саш, до встречи ровно час. Самолет твоего двойника приземлился двадцать минут назад, сам он исчез для охраны, куда-то инкогнито уйдя по своим делам, чем нам значительно упростил задачу. Тимур еще в Кремле. Всего десять минут, и ты спасешь человечество.
        - От чего? Они вроде наш прогресс ускорили… Столько благ готовы дать…
        - Не ерничай. Ты все прекрасно понимаешь.
        - Я еще не решил… И вовсе не уверен, что хоть что-то понимаю.
        - Все ты решил, иначе бы не сменил одежду и прическу, чтобы больше походить на двойника. Либо сейчас, либо никогда.
        Как я не любил, когда торопили с принятием решения. Естественно, все было подготовлено, и все же окончательного решения не было. Обычно, соглашаясь на что-то в спешке, я потом начинал об этом жалеть. Но времени не было, и я, взяв сумку, решительно направился к месту встречи.
        - Ладно, Зверев. Если что пойдет не так, вычеркну тебя из друзей в соцсети.
        Экс-полковник только развел руками, и я ушел.
        Место переговоров было выбрано вне стен Кремля. Институт консервативной политики находился неподалеку, и именно там должно было все произойти.
        Быстрым шагом я прошел мимо церкви и пиццерии и оказался у стеклянных автоматических дверей института.
        14 СЕНТЯБРЯ, 10:41
        МОСКВА, ГАЗЕТНЫЙ ПЕРЕУЛОК
        ИНСТИТУТ КОНСЕРВАТИВНОЙ ПОЛИТИКИ
        На улице было полно полиции и охраны, но внутрь меня пропустили, лишь направив на глаза детектор сетчатки, чем избавили от объяснений, к которым я был недостаточно готов. Пройдя мимо охраны, я поинтересовался на ресепшене, где находится туалет, и направился туда, мимо кадушек с пальмами и прячущихся среди них чучел нескольких медведей.
        Пройдя прямо по коридору, я вошел в туалетную комнату, и, засунув сверток из сумки за сливной бачок унитаза, поспешил обратно. Теперь моей единственной задачей было уйти, сославшись, если будут вопросы, на то, что забыл какую-нибудь вещь в машине.
        Внезапно у самого выхода я столкнулся с входящими внутрь Светланой и Тимуром.
        - Вот ты где, - улыбнулась мне хищной улыбкой Светлана. - А я гадала, куда ты сбежал.
        - Были личные дела. Но, как видишь, я успел вовремя. Сейчас только заберу кое-какие бумаги и вернусь.
        - Бумаги подождут, - безапелляционно остановил меня Тимур. - Мы с трудом пришли к соглашению, и я хочу его закрепить незамедлительно - здесь и сейчас.
        Судя по жестким ноткам в голосе нового президента, спорить было бесполезно. Мы прошли в конференц-зал и остались лишь втроем.
        Тимур откинулся в кресле и взял с тарелки с закусками канапе на шпажке.
        - Итак, приступим… Это место максимально экранировано, так что нас не прослушают. Я специально сделал это не в Кремле, чтобы никто ничего не прослушал.
        - Ну думаю, огласка в любом случае против интересов любого из нас, - поддержала Тимура Светлана, покрутив в руках табличку с собственной фамилией и затем небрежно отбросив ее.
        - Итак. Все три стороны вместе. Если мы сейчас договоримся, то результаты могут превзойти все ожидания. Главное, уйдя от конфликта, мы снимем многие риски. Давайте отбросим пафосные слова, и пусть каждый скажет, на что он рассчитывает.
        - Ну вот ты и начинай… - парировала Светлана, - в конце концов, судя по размаху того, что ты натворил, твой план куда глобальнее моего. Я всего лишь хотела предотвратить войну, а ты напротив, решил ее возглавить.
        - Не нужно делать из меня монстра, я всего лишь пешка. Любые жертвы окупятся, если мы трое договоримся - пусть Саша поведает, каков его план и какое место там уготовано нам. Александр - нейтральная сторона конфликта, хотя и первопричина всего.
        Оба «чужих» посмотрели на меня, а я взглянул на часы. До взрыва бомбы оставалось еще десять минут, так как встреча началась ранее запланированного, и я абсолютно не знал, о чем говорить.
        - Знаете, я готов раскрыть перед вами все карты и уверяю, все вас устроит… - пошел я ва-банк.
        - Как интересно, - уже более мило улыбнулась Светлана.
        - Но прежде позвольте отбежать в туалет, это все нервы, у меня так бывает.
        Тимур пожал плечами.
        - Мы никуда не спешим.
        Встав из-за стола, я поспешил обратно в туалет, искренне надеясь, что протиснусь там в окно.
        Наконец, оказавшись в туалете и заперев дверь изнутри, я открыл окно. С трудом протиснувшись, вывалился на асфальт во двор здания. Пара охранников повернулась на шум падения, но я уже вскочил и помчался прочь.
        Оказавшись на улице, я бежал без оглядки мимо машин полиции. Позади уже послышались крики охраны, но в какой-то момент их заглушил странный вибрирующий звук. От этого звука у меня заболела голова, и неожиданно все вокруг пугающе затихло. Землю подо мной затрясло так, что я упал на тротуар, не в силах удержаться на ногах.
        Дальше все было как-то туманно. Схватившись руками за жутко болевшую голову, я почувствовал влагу около ушей. Мои ладони были все в крови. Почему-то не в силах встать, я осмотрелся по сторонам. Все люди вокруг тоже лежали на земле. Здания института, пиццерии, церкви и нескольких стоявших рядом строений превратились в руины, причем не в те руины, что бывают от взрыва снарядов и обычных бомб, а скорее в кучи щебня и пыли, лишь с вкраплениями кирпичей.
        Собравшись с силами и превозмогая боль во всем теле, я поднялся и, шатаясь, побежал прочь. В моем смартфоне, как и у многих других, была программа для полета, но когда я ее включил, то никуда не взлетел.
        Сначала я подумал, что нахожусь еще в зоне блокировки, но по мере продвижения за пределы экранируемой области я понял, что все гораздо хуже. Кругом валялись попадавшие с неба машины, правда, грохота их падения я не слышал. Собственно, после взрыва я вообще больше ничего не слышал.
        Не прекращая бежать, я закричал: «Помогите, помогите…» - но своих слов тоже не услышал.
        Похоже, со слухом у меня возникли проблемы. Однако это было не самым главным. В первую очередь нужно было как можно быстрее оказаться подальше от места взрыва. Дико уставший - с непривычки - от столь интенсивного бега, я наконец добежал до метро.
        Я задержался у входа, чтобы перевести дыхание, и во время передышки вдруг почувствовал, что что-то не так с моими брюками. Открытие оказалось неприятным: от взрыва у меня произошло непроизвольное мочеиспускание. Сам факт меня, безусловно, расстроил, но не так, как это могло быть в другой ситуации. Но еще больше меня встревожил красноватый оттенок просочившейся в районе ширинки жидкости.
        Голова сильно кружилась, и, наверное, единственное, почему я не упал в обморок, - это адреналин, который зашкаливал в крови от страха, стресса и желания быстрее сбежать куда-нибудь подальше.
        Сняв куртку и завязав ее на поясе, чтобы прикрыть пятно на штанах, я, стараясь держаться, как все, спустился на эскалаторе и сел в вагон электропоезда.
        14 СЕНТЯБРЯ, 13:15
        МОСКВА
        ОФИС БЫСТРОВА
        Приехав в офис, я уже потихоньку начинал что-то слышать. Видимо, контузия была легкой. Уши болели, и в них слышался странный шум, но некоторые звуки окружающего мира уже были довольно четкими.
        Приведя себя в порядок и выпив обезболивающих, я почувствовал значительно лучше. Хотя от частого приема, лекарства уже менее эффективно заглушали боль и действовали не так долго, как хотелось бы.
        Перепуганный моим состоянием Зверев куда-то позвонил и, чтобы опередить возможные претензии с моей стороны, сказал, что уже связался со своими людьми в спецслужбах и слежку за нами должны снять прямо сейчас. Потом он деловито сообщил, что пошел заниматься охраной торгового центра, и с сосредоточенным видом моментально исчез.
        Отойдя от шока, я постепенно начал возвращаться к своему нормальному состоянию.
        Решив, что сделал для человечества все возможное и на сегодня этого более чем достаточно, я вышел перекусить и заодно осмотреть свои владения.
        Силовую установку от офиса уже увозили, но рядом в небе маячил беспилотник.
        Обеспокоенный этим, я уже хотел позвонить Звереву, но тут сзади кто-то подошел и бесцеремонно отобрал телефон. Обернувшись, я увидел свирепое лицо Палача. Он был не просто зол, он был в бешенстве. Его глаза налились кровью, а зрачки расширились.
        - Где Герман? - спросил он на ломаном английском.
        - Не знаю… - немного испуганно ответил я.
        - Правда?.. Ты не в курсе, что он в морге, а в кафе, где его нашли, камеры засняли и твое присутствие?
        - Это не я… - честно сказал я.
        - Это не он, - подтвердил неспешно идущий в нашу сторону пожилой напарник Тимофея. - Это сделал я.
        В его руке был пистолет и он, не дожидаясь ответа от представителя Большого Босса, выстрелил в него несколько раз.
        - Каццо… - выругался Палач и, до того как упасть, мгновенно достал свой отделанный золотом пистолет и выстрелил оперативнику точно в лоб, раскромсав полчерепа.
        Потом Палач как-то сник и упал на асфальт.
        Пребывая в шоке от случившегося, я словно на автомате продолжил путь в торговый центр.
        Перейдя улицу, я оказался у входа в свой торговый центр «Андеграунд Плаза». Я вдруг задумался: о чем думали бывшие хозяева центра, когда его так называли? А может, идея строительства надземной части их посетила уже после того, как появилось имя?
        14 СЕНТЯБРЯ, 15:57
        МОСКВА
        У ТОРГОВОГО ЦЕНТРА «АНДЕГРАУНД ПЛАЗА»
        Несмотря на то что торговый центр был открыт для посетителей, покупатели почему-то стояли неподалеку довольно большими группами и не спешили войти.
        Внезапно заработала система громкого оповещения «Андеграунд Плаза».
        «Уважаемые посетители, приносим свои искренние извинения и просим немедленно покинуть торговый центр и отойти от здания. По техническим причинам магазины и рестораны центра временно будут закрыты».
        Из центрального входа выбежали несколько не на шутку всполошившихся охранников с мегафонами и группа обслуживающего персонала. Они начали устанавливать по периметру столбики, соединяя их яркими желтыми лентами и огораживая вход в подземный торговый центр и на стоянку вплоть до забора, за которым строилось надземное продолжение центра.
        «Странно, - пришла мысль, - такая активность, а я и понятия не имею, что случилось». Достав телефон, я увидел множество пропущенных вызовов. Видимо, я случайно сдвинул рычажок и поставил телефон на беззвучный режим.
        Набрав номер Зверева, я спросил:
        - Анатолий, а что, собственно, происходит?
        - Саш, тебе лучше срочно зайти к нам, - голос новоиспеченного начальника охраны был встревоженный.
        Протиснувшись сквозь толпу, я поспешил в диспетчерскую. Здесь группа охранников смотрела новости.
        Зверев как исполняющий обязанности начальника охраны поставил сообщение на паузу и перезапустил архив сообщения заново.
        Диктор телевидения с испуганно-сосредоточенным лицом начал вещать публике: «Внимание! Экстренная новость! После произошедшей на саммите террористической атаки и исчезновения президента многие системы жизнеобеспечения, завязанные лично на него, вышли из строя.
        Силовые поля, с помощью которых выстроены некоторые новые дома и налажены многие коммуникации, отключились, вызвав массовые смерти. Кроме того, как нам сообщили из хранилища центральной больницы Москвы, произошла утечка регенерирующего нановещества. По сообщениям очевидцев, ранее строго контролируемый процесс его использования при лечении больных теперь ничем не сдерживается. Все люди, подвергающиеся контакту с нановеществом, становятся его разносчиками.
        Как сообщают медэксперты, наниты не только лечат больных, но и, по-видимому, восстанавливают мозг жертв до начального значения, воспринимая все нейронные связи памяти людей за болезнь и разрушая их… Министерство по чрезвычайным ситуациям рекомендует всем укрыться в своих домах. Не следует вступать в контакт с посторонними, вплоть до устранения данной проблемы…»
        - Закрывайте все входы, - приказал я. - Входить и выходить будем пока через переход, ведущий к стройке.
        - Так точно, - быстро отреагировал Зверев.
        - Всех наших из офиса, в первую очередь моих компаньонов и Марину, тащи сюда.
        Тут я подумал, что сейчас самое время найти своих детей. Если раньше можно было только тихо скулить и ждать подходящего момента, то сейчас речь шла уже об их жизни.
        - Заводи вертолет, мне нужно немедленно забрать детей… и бывшую жену, коль скоро она им все-таки мать.
        - Сейчас, - ответил Зверев и пальцем указал на Тимофея, а потом на дверь, и тот, сорвавшись с места, поспешил к машине.
        - Звони своим друзьям в спецслужбах, выясняй, где мои дети, найдешь, считай, я на тебя зла не держу.
        Зверев отошел в сторону и начал куда-то звонить.
        Достав телефон, я без особой надежды набрал телефон Златы, которой без результата уже звонил, наверное, тысячу раз. И в этот раз абонент был недоступен.
        14 СЕНТЯБРЯ, 16:35
        МОСКВА
        ВЕРТОЛЕТНАЯ ПЛОЩАДКА «АНДЕГРАУНД ПЛАЗА»
        Вертолет стоял на крыше недостроенной надземной части «Андеграунд Плаза», точнее просто каркаса с проемами для будущих окон. Кран поднял нас на платформе до самой крыши. Нас было трое: пилот, я и Тимофей, который увязался, хотя был мне абсолютно не нужен.
        По словам Зверева, моя бывшая жена переехала в Московскую область вместе с моим бывшим замом. Они жили в Дзержинском, что почти вплотную примыкает к Москве.
        Тимофей набрал номер экс-супруги, размял предварительно губы и, натянув на лицо улыбку, заговорил:
        - Здравствуйте, это Галина Быстрова? Да-да, извините. Мне было не известно, что вы теперь Якушина. Ваш бывший супруг, хотя и депортирован, тем не менее он гость нашей страны. Мы из службы спасения. Вы, наверное, слышали о чрезвычайном положении, и наша задача помочь индивидуально всем лицам, имеющим статус определенного приоритета… Да… Да… Но это неважно. Скажите, где вашу семью можно забрать для эвакуации? Отлично, через минут пятна дцать будем у вас. Заприте все двери… Это очень важно. Уже вылетаем.
        Бывший оперативник повернулся ко мне.
        - Все в норме, босс. Твоя бывшая супруга дома, сын в детсаду совсем близко, дочь в школе, отчим уже за ней выехал. К нашему прилету все будут в одном месте.
        - Хорошая работа, Тимофей. Но я все еще помню, как ты меня лупил…
        - А как твой напарник моему товарищу голову размозжил, помнишь?
        - И то верно, как говорится, кто старое помянет, тому глаз вон… - ответил я, посчитав, что сообщать о смерти его напарника сейчас, наверное, не стоит.
        - Согласен.
        Вертолет набрал обороты и взлетел.
        К своей бывшей супруге у меня прежнего возможно были и гнев, и разочарование, но я настоящий не чувствовал к ней ровным счетом ничего. Я хотел спасти своих детей, и только.
        Мы летели над странной Москвой. Заводы периодически зловеще гудели. Система оповещения передавала призыв ко всем жителям и гостям столицы не выходить из квартир. Новостные каналы сообщили, что место президента занял назначенный им незадолго до кончины новый глава правительства Константин Бычков.
        - Здорово… - печально высказался я.
        - А что не так? - спросил Тимофей.
        - Ну не то чтобы не так. Просто я его знаю под кличкой Солитер, - я усмехнулся. - Не представляю, как такой, как он, будет руководить страной.
        - Да легко… Не президент руководит, а система. Ты знаешь, сколько алкашей и бездарностей стояло у штурвала многих государств? А я скажу тебе - очень много. И порой от дураков меньше вреда, чем от умных, но с поехавшей от власти крышей. Вспомни Гитлера хотя бы…
        Улицы были сплошной пробкой, рухнувшие машины перегородили практически все переезды. Из некоторых домов шел черный дым, видимо, пожары уже начали разгораться.
        Мой телефон зазвонил, и на экране высветилось фото Максима.
        - Сань, ты можешь забрать мою дочь?
        - А где она?
        - Где? Во Владимире, конечно.
        Повернувшись к пилоту, я спросил:
        - Во Владимир сможем потом залететь?
        - Без дозаправки вряд ли.
        - Понял, - ответил я и вернулся к телефонному диалогу: - Макс, топлива мало. Созвонись со своими, пусть закроются дома. На крыше есть цистерна, как дозаправимся, сможем лететь за ними.
        - Понял, скажу. Но давай быстрее, я весь на нервах… Брат, там моя дочь. Она для меня все, не подведи…
        - Ладно.
        Мы полетели над МКАД. Повсюду были горы машин. Многие из них уже сгорели и лежали облезлыми каркасами, словно киты, сгнившие на берегу.
        Вот так рай в мгновение ока превращается в ад. Кто все это натворил?.. Эта мысль тревожила постоянно, но я всякий раз гнал ее прочь. То, что еще недавно казалось благим делом, сейчас выглядело совсем иначе.
        Мы пролетели над торговым комплексом «Мега - Белая Дача», раскинутым по обе стороны от магистрали, и полетели в сторону леса, где в новом микрорайоне на берегу водоема жила моя бывшая семья.
        Под нами появились новостройки из белого кирпича. Тимофей, сверившись с навигатором, предложил садиться на одну из крыш.
        - Вот этот дом, - сказал он.
        Вертолет посадили прямо на крышу.
        - Вроде все спокойно, - произнес я.
        - Не будь так уверен, - ответил Тимофей и достал пистолет.
        Он парой выстрелов выбил замок и вошел в подъезд. Лифт доставил нас на восьмой этаж, и мы подошли к 28-й квартире.
        Тяжело вздохнув, я позвонил в дверь. Сначала ответом была тишина, а потом дверь резко открылась, и я увидел своего бывшего зама из воспоминаний. У него был взгляд безумца, и он кинулся прямо на нас.
        Тимофей был само спокойствие. Он почти небрежно достал пистолет и выстрелил ему прямо в живот. Однако нападавшего это не остановило, а, скорее, напротив, разозлило. Он резко набросился на бывшего оперативника. Тимофей всадил ему в живот целую обойму. Но мой бывший зам все не унимался. Повалив Тимофея на пол, он пытался перегрызть ему горло зубами.
        Пилот тоже открыл стрельбу, и тоже без результата. Казалось, пули вообще не действовали на обезумевшего экс-зама.
        Однако, пули пулями, а Тимофей был физически куда сильнее нападавшего. В какой-то момент он сбросил его с себя, а затем, схватив за грудки, подтащил к окну лестничной площадки.
        Мой бывший зам начал истерически визжать, но Тимофея это мало волновало. Он дотащил противника до самого окна и уже замахнулся выбросить его, когда тот все-таки извернулся и попытался укусить его за руку. Тимофей резко отбросил безумца, и тот скатился вниз по лестнице.
        Мы вбежали в квартиру, закрыв дверь за собой на ключ.
        В первый момент показалось, что в квартире никого нет. Но когда мы вошли в зал, в окно кто-то постучал. Дверь балкона открылась, и в комнату вбежали мои дети и бывшая жена.
        - Саша? - искренне удивилась Галина.
        Дети, подбежав, обняли меня и закричали наперебой: «Папа, папа… Мы так соскучились, папа…»
        В моем сердце что-то защемило. Мои дети… Они снова были со мной.
        - Надо уходить, - скомандовал Тимофей.
        Галина побежала за сумками.
        - Что с вашим мужем? - спросил ее пилот.
        - Когда он привел дочку из школы, то пошел позвать друга, чтобы он полетел с нами. Друг, кажется, прошел курс экспериментального лечения в наноцентре. Он вернулся от него уже таким буйным, как сейчас… Мы еле укрылись на балконе. Дальше я не знаю.
        Мы подхватили сумки и пошли к лифту. Когда двери лифта открылись, ее муж вновь накинулся на нас. Основной удар на себя принял Тимофей.
        Не теряя времени, я подхватил детей и побежал вверх по лестнице. Галина бросила сумки и побежала следом. Прыгая через две ступеньки с детьми на руках, я, не помня сам себя, быстро оказался на крыше. На моей светлой рубашке выступил пот и кровавый след в районе швов, наложенных на живот.
        Пилот вскочил в кабину и начал заводить вертолет. Посадив детей, я протянул руку Гале, но на крышу выбежали ее муж и Тимофей. Оперативник начал обегать вертолет, чтобы сесть во вторую дверь, давая возможность моей бывшей жене спокойно залезть вслед за детьми.
        В этот момент зараженный мужчина сделал нечеловеческий рывок и схватил Галину за ногу. Моя попытка втянуть женщину прекратилась, когда я увидел, как стекленеют ее глаза. Ее новый муж зубами впился в ее ногу, и я, что есть силы, оттолкнул бывшую жену и закрыл дверцу.
        Вертолет начал взлетать.
        - Простите дети… - сказал я, увидев слезы на их глазах.
        Их мать и ее муж тщетно пытались допрыгнуть до улетающего вертолета и дико вопили, перекрывая шум винтов.
        Мы полетели обратно к торговому центру. Вокруг многое изменилось за это время. В более или менее тихой до этого Москве по улицам бегали словно обезумевшие люди. Военная техника пыталась пробиться через завалы легковых автомашин. Внизу слышались выстрелы и взрывы.
        Вскоре мы вернулись на крышу здания торгового центра. Пилот перелез на подъемный кран по специальной веревочной лестнице и спустил нас вниз.
        Когда мы были почти у входа, послышался нечеловеческий крик, и через забор, окружавший стройку, полезли обезумевшие жертвы нанитного заражения.
        Тимофей набрал на панели код доступа, и мы чудом успели вбежать внутрь здания. Что касается пилота, то ему, в отличие от нас, не повезло, - он остался снаружи. Наверное, в каком-нибудь героическом фильме, рискуя жизнью, его бы и спасли, но в нашей ситуации я не представлял, как это сделать.
        14 СЕНТЯБРЯ, 19:02
        МОСКВА
        ТОРГОВЫЙ ЦЕНТР «АНДЕГРАУНД ПЛАЗА»
        Вход в торговый центр со стороны стройплощадки напоминал шлюз бункера. Видимо, подземная часть центра планировалась как часть защитных сооружений Москвы - так же, как и метро в случае бомбежек, по сути, становилось бомбоубежищем.
        Однако меня это мало успокоило. Поэтому, увидев идущих навстречу нам Зверева и Максима, я сразу потребовал от них забетонировать все входы и выходы, кроме основного шлюза. Благо, внутри торгового центра был строительный супермаркет, и потому проблем со стройматериалами не было.
        - А где остальные? - осведомился Зверев.
        - Можно сказать, мертвы…
        - Ясно.
        - Ты обещал, что мы полетим за моей дочерью, - строго глядя на меня, подключился к разговору Максим.
        - Не сейчас. Там все просто кишит зараженными. Нужно немного переждать.
        - Но моя семья?
        - Пусть закроются дома, сейчас мы им ничем не поможем…
        Зверев без особых эмоций доложил.
        - Там снаружи паника, люди из метро ломятся в наши двери. Может, пустим их, пока еще входы не забетонированы?
        - Нет, слишком высок риск. Один зараженный среди них - и всем нам хана, а я не желаю рисковать собственными детьми. Мы уже столкнулись с жертвами нанолечения, и я понятия не имею, как их можно обезвредить.
        Максим психанул и, грязно выругавшись - что ему было абсолютно несвойственно, ушел прочь, звоня своей бывшей жене по телефону. Зверев тоже меня покинул, собирая охранников и прочий персонал торгового центра на работы по изоляции выходов.
        Вместе с детьми я пошел в ресторанный дворик, что располагался на самом нижнем уровне комплекса. Там уже перекусывали, смотря новости на большом экране, не на шутку встревоженные Денис и Марина.
        - О, Майя, Леха, - улыбнулся Денис детям. - А что такие зареванные?
        - Их мать только что заразилась, и нам пришлось ее оставить, - шепнул я ему.
        - Так, дети, не плачьте, я уверена, что правительство придумает лекарство и всех вылечит, - подключилась к разговору Марина. - А хотите картофель фри и гамбургеры? Ваш папа тут хозяин, так что все бесплатно…
        За соседний столик подсел Дмитрий, с огромной упаковкой чипсов и острым соусом.
        - Слышал в новостях, что все плохо…
        - Тсс, - шикнул я на Дмитрия, показывая в сторону детей, которые только-только чуть успокоились, разбирая игрушки из Хэппи Мила, что принесла им Марина.
        - Ладно, будем смотреть новости без комментариев. Кстати, твоего робота-официанта доставили, можешь распаковывать. Буквально за пару часов до того, как все началось, успели-таки.
        Взяв себе салат, я без аппетита начал жевать зеленые листья и смотреть новости.
        Перепуганный диктор сообщил: «МЧС рекомендует всем жителям и гостям Москвы забаррикадироваться в своих квартирах. Заражение стремительно распространяется, и появление на улице смертельно опасно. Обычное оружие на зараженных не действует, так как наниты незамедлительно восстанавливают своего носителя. Только электромагнитный импульс способен их вывести из состояния неуязвимости, но повторное заражение их вновь оживляет.
        Правительство прилагает все силы к скорейшему решению проблемы. Срок службы нанитов десять лет, поэтому их дезактивация будет осуществлена методом физического уничтожения носителей».
        «Вот тебе и лечение», - сказал я сам себе, подумав, что, возможно, впереди меня ждет незапланированный отпуск под землей на много-много лет.
        Молча набрав номер Златы, я вновь услышал, что абонент не доступен, и убрал телефон обратно в карман.
        14 СЕНТЯБРЯ, 20:31
        МОСКВА
        РЕСТОРАННЫЙ ДВОРИК
        «АНДЕГРАУНД ПЛАЗА»
        Ко мне подсел Денис.
        - Что, Саня, годы идут, а ты не меняешься? Своих детей спас, а остальные мрите, как хотите?
        - Чего ты от меня хочешь, Кабан?
        - Надо впустить людей…
        - Нет. Это рискованно, я на это не пойду.
        - Ладно… Тогда давай я хотя бы на вертолете полечу с Максом. Спасу его семью.
        - Ни хрена ты не спасешь, там этих тварей больше чем у нас патронов, и к тому же пули их не берут.
        Денис пожал плечами и, взяв с барной стойки бутылку текилы, начал пить прямо из горла, а потом пошел прочь.
        - Окей, Призрак. Если что, я в запое, смотрю, как мир гибнет, и ничего не делаю.
        Следом за ним подошел Зверев.
        - Тут такое дело…
        - Какое дело?.. Ты в курсе, что это все из-за тебя. Давай спасем мир, взорвем «чужих». Теперь доволен?
        - Нет… Но сейчас дело не в этом. У меня есть друзья в спецслужбах…
        - Да неужели? - прервал я его.
        - Да… И они ищут укрытие. Это близкие мне люди, а из города им не выбраться, в военной части без еды не отсидеться.
        - Мы женщин и детей впустить не рискнули, с чего им будем помогать?
        - У них есть оружие… много оружия, в том числе и комбинированное с магнитно-импульсным.
        С большим недоверием я посмотрел на Зверева: «А может, они просто захватят здесь все?»
        - Тимофей может замкнуть системы жизнеобеспечения центра на тебя, умрешь или отключишь их - всем конец. Такая гарантия тебя устроит? - вздохнул Зверев.
        - Ты всегда убедителен, а получается потом так, что аж мороз по коже…
        - Ладно, - Зверев достал из кармана небольшой футляр, открыл и показал лежащий в нем шприц с черным веществом, - можешь проверить, что я говорю правду.
        - А как они доедут? - спросил я, убрав футляр со шприцем к себе в карман.
        - У них есть броневичок, спустятся на нижний уровень стоянки, и мы его замуруем от внешнего мира про запас.
        - Ладно, убедил. Зови Тимофея.
        14 СЕНТЯБРЯ, 21:16
        МОСКВА
        «АНДЕГРАУНД ПЛАЗА»
        ВЫХОД К ПОДЗЕМНОЙ ПАРКОВКЕ
        День казался почти бесконечным. Ноги подкашивались, голова плохо соображала. Однако на отдых времени не было. Прибыли соратники Зверева, и нужно было их встретить.
        Словно в игре «Огонек», в которую подростки играют на кладбище, в чаще леса или заброшенных катакомбах, мы шли с тусклыми фонариками по пожарному выходу к подземной парковке. Единственное отличие от той игры заключалось в том, что не нужно было искать друг друга в темноте с целью напугать, тут было страшно и без этого. Конечно, парковка была перекрыта воротами, но не затерялся ли там случайный регенерат - это было никому не известно.
        Странные завывания в вентиляции, неприятный скрип неплотно закрытой двери где-то вверху. А порой и отголоски криков регенератов с улицы, когда те призывали свою стаю, завидев очередные жертвы. В общем, холодный пот и мурашки по телу были нам обеспечены.
        Шествие возглавляли Тимофей и Анатолий Зверев. Они выхватывали лучами света из темноты ступени и уверенно вели всех вверх. Максим и Денис замыкали группу. Они пытались корчить друг другу страшные рожи, светя себе на лицо фонарями. Что касается меня, то я шел в самом центре, но от этого безопаснее себя не чувствовал.
        Минут через пятнадцать подошли к двери, ведущей на парковку.
        - Внимание! Будьте все наготове, - скомандовал Зверев и, нажав кнопку магнитного засова, открыл дверь.
        В свете фонарей метнулась большая смутная тень. Анатолий и Тимофей открыли огонь, и гулкое эхо разнесло звуки стрельбы по всей парковке. В темноте что-то упало.
        Когда мы подошли, увидели труп московской сторожевой собаки. Помесь кавказской овчарки и сенбернара, она была похожа на небольшого пегого медвежонка, который прилег, и только кровавые следы на длинной шерсти говорили о том, что животное вовсе не спит.
        - Жалко собачку, - сказал Денис и, нагнувшись к трупу, посмотрел на брелок, что висел на ошейнике собаки. - Ее звали Лаки. Вот такая ирония судьбы!
        Между тем Тимофей и Анатолий почти дошли до ворот, и мы, оставив труп собаки лежать между машинами, поспешили туда же.
        Анатолий, побеседовав с кем-то по рации, отключил связь и, нажав кнопку открывания ворот, сообщил:
        - Они уже здесь, уйдите с дороги. Чем быстрее они заедут, тем меньше шансов, что у нас будут проблемы.
        Ворота начали подниматься. В медленно расширяющуюся щель между створкой ворот и полом, ударил яркий свет фар бронемашины. Проем становился все больше, и луч выхватывал из темноты обесточенной стоянки все новые и новые объекты. Чьи-то машины, несущие столбы, знаки стоянки для инвалидов и, конечно же, нас. Зрелище, нужно сказать, было почти феерическое.
        Когда ворота открылись почти до середины, послышались леденящие душу крики регенератов. Следом за ним застрекотал пулемет броневика.
        Мне становилось все страшнее, и я крепко сжимал выданный на охране автомат.
        Как только ворота поднялись достаточно высоко, броневик, взвизгнув колесами, быстро въехал внутрь и, резко затормозив, остановился. Зверев нажал кнопку закрытия ворот, и те поползли обратно вниз. Однако в этот момент неожиданно внутрь вбежало трое регенератов. Один был в рваной одежде, а двое и вовсе голыми.
        Все открыли огонь, и только у Дениса что-то заклинило в пистолете, и он начал резко отступать от бежавшего прямо на него безумца. Выпустив целую очередь в этого регенерата, я отвлек его от Кабана, но теперь нападавший побежал уже в мою сторону. Тимофей несколько раз выстрелил ему в голову; куски его черепа, как элементы пазла, выпали наружу, но в тот же миг поврежденная голова восстановилась. Мы оцепенели.
        Наконец в сражение вновь вступил пулемет броневика. Его пули вылетали с резким, не похожим на выстрелы звуком, который словно чиркал по барабанным перепонкам. Один, а вслед за ним второй регенерат упали замертво. Вдруг третий изловчился и укусил одного из мертвых, тот мгновенно ожил и укусил третьего, и вот уже все трое снова вернулись в бой. Тем временем в свете фар я видел, как к закрывающимся воротам бежала целая толпа бессмертных.
        Сзади броневика открылся люк, и пятеро военных с тяжелыми пулеметами наперевес выскочили оттуда. Стрельба и болезненные звуки усилились. У меня пошла носом кровь, потом стошнило. В голове все поплыло, и я ухватился за столб, чтобы не упасть.
        К счастью, ворота, наконец, закрылись, а всех регенератов внутри военные перестреляли. Пулеметы перестали грохотать, и я почувствовал себя сразу же лучше. Наши гости облили трупы бензином и сожгли, после чего все отправились вниз под грохот стучащих в ворота регенератов.
        Впрочем, на этом день не закончился. Потом была рискованная вылазка вместе с военными через шлюз для установки защитных систем, в том числе магнитно-импульсной установки, способной отключить любую электронику, в том числе и наниты в ста метрах вокруг. Если бы не дети, которые теперь вновь были со мной, то вообще можно было сойти с ума.
        Когда смертельная усталость почти валила с ног, наконец, пришло время сна. Уложив детей, я выпил сначала с Денисом, смотрящим по телевизору, как рушится мир. Потом - с Максимом, который был вне себя от беспомощности и от волнения за жизнь своей дочери. Затем, вернувшись, застал Марину трясущейся от страха, и словно на автомате разлил по бокалам коньяк. Выпил еще и с ней, запивая кока-колой, которую поднес новый робот-официант из Японии. Когда алкоголь снял атаковавшие меня страхи и затуманил голову, я лег рядом с Мариной и обнял ее. Похоже, Злату мне уже не увидеть, - пронеслось в голове. Я прижал к себе девушку, вновь ее поцеловал, уже вполне осознавая, что делаю.
        
        Глава 13
        День тринадцатый /суббота/
        Судьбоносный звонок
        ВРЕМЯ НЕИЗВЕСТНО
        МЕСТО НАХОЖДЕНИЯ НЕИЗВЕСТНО
        Звездное небо над головой, крыши жилых многоэтажек спального района и тишина… Только ветер треплет полы моей расстегнутой рубашки и волосы. Как странно… Город словно вымер. Ни одно окно в домах не горит, и от этого немного жутко и тоскливо. Меня будто все покинули.
        Взгляд тщетно искал света в окнах в ожидании чего-то или кого-то. Но ничего не происходило.
        Казалось, вся моя жизнь сейчас зависела от того, зажжется свет или нет. Но вокруг была только лишь тьма.
        Внезапно промелькнула мысль о том, что, возможно, сам мой спаситель или спасительница сейчас в беде и нуждается в моей помощи… Ее звали Злата. Однажды она спасла меня от самоубийства. А теперь…
        Это озарение дало мне решимость покинуть крышу и пойти ей на помощь, но что-то, веющее холодом, молча встало позади.
        «Твой путь пройдет через паденье…» - послышалось в завывании ветра, и его порыв с силой толкнул меня вперед в бездну пустоты.
        Оказавшись сброшенным, я на мгновение увидел, как будто озаренное яркой вспышкой света, все, что было вокруг, и почувствовал всем своим существом отсутствие опоры. Ни сзади, ни спереди, ни под ногами ничто меня не удерживало, и началось стремительное падение. Говорят, что в такой момент перед глазами проносится вся жизнь, но у меня только зарябили перед глазами сменяющие друг друга этажи, и единственное, о чем я успел подумать: «Хочу жить!!!»
        Вместо удара об асфальт я проснулся.
        Потихоньку отходя от кошмара, открыл глаза и осмотрелся. На моем крепком, загорелом плече лежала худенькая бледная ручка совсем юной девушки. Через открытое настежь окно доносился тихий шум водопада и щебет птиц. Легкий ветерок шевелил занавески, периодически впуская внутрь спальни тусклый свет и аромат цветущих деревьев.
        Заметив, что я проснулся, к моей кровати на услужливо полусогнутых ногах подошел робот-слуга «АРТИ 2.0». Этот мехоноид был последним словом японской робототехники в прямом и переносном смысле. С виду он походил на карлика в костюме официанта, да и его синтетическая кожа выглядела почти как натуральная при таком тусклом освещении.
        Робот нагнулся ко мне и еле слышно, чтобы не разбудить мою еще спящую подругу, заговорил:
        - Доброе утро, господин. Чего будет угодно на завтрак?
        - Да ты, похоже, издеваешься, старина, - добродушно пожурил я робота, - от тебя так веет свежемолотым кофе, что я перехотел свой морковно-яблочный сок, который планировал выпить с утра.
        - Мои искренние извинения, мой господин, ваша дочь Майя заказывала глясе, и, видимо, запах еще остался. Глясе был с кофезаменителем согласно вашим указаниям по обслуживанию вашей дочери.
        - Ладно, сделай мне эспрессо и пончик с ванильно-клубничным наполнителем. Но про сок через час все равно напомни.
        - Всенепременно, мой господин.
        Робот немного пожурчал и побулькал под тихую музыку внутренних динамиков и, издав тихое шипение, открыл на своей груди контейнер, в котором стояла небольшая чашечка кофе и лежал ароматный пончик.
        На запах кофе проснулась и Марина. Она присела на кровати и потянулась. С нее сползло тонкое одеяло, обнажив грудь. Застеснявшись, она снова натянула одеяло на себя.
        - Доброе утро, милый, - она поцеловала меня и, погладив по легкой щетине, обратилась к роботу.
        - АРТИ, дети еще спят?
        - Никак нет, госпожа Ма-ри-на. Майя и Алексей уже позавтракали и сейчас в аквапарке, с ними тренер, он проследит и сообщит, когда они решат его покинуть.
        - Тогда сделай мне доппио и горький шоколад.
        - Со вчерашнего дня 72 % вашего выбора шоколада выпадает на латерино.
        - Ну пусть будет латерино с миндалем.
        Допив кофе, я вылез из постели.
        Робот незамедлительно накинул на мои плечи махровый халат.
        - Марина, я пошел в бассейн, потом в спортзал, присоединяйся, как проснешься окончательно.
        - Конечно, Саша, только сильно не перекачайся до меня.
        Выйдя из спальни, я оказался на двадцатом этаже, почти под самым куполом огромного помещения.
        С самого верха вниз каскадом с двух сторон струились водопады. Великолепные висячие сады украшали балконы каждого уровня. Внизу располагался бассейн величиной с небольшое озеро, со встроенными в него горками аквапарка. На берегах этого искусственного озера была аккуратно подстриженная газонная травка и фигурные кусты. Там же росли пальмы и стояли десятки шезлонгов. Вокруг зеленой зоны было расположено множество открытых ресторанчиков, предлагавших кухни чуть ли не всех стран мира.
        Устремив взор на самый верх, я посмотрел на украшенный позолотой и разноцветной прозрачной мозаикой купол в виде звездного неба с изображением знаков зодиака. В самом центре находились большие электронные часы, ведущие обратный отсчет. Их циферблат показывал, что оставалось 3638 дней 9 часов 48 минут 52 секунды.
        Вид часов натолкнул меня на одну мысль, и я достал из кармана халата рацию.
        - Диспетчерская, говорит Александр, доложите обстановку.
        - Привет, Саш. Это Тимофей.
        - Давай-ка по уставу…
        - Это пост номер один, докладывает начальник ночной смены. В 2:35 ночи была слабая активность у нижнего периметра. В 2:48 все стихло, камеры зафиксировали единичную особь, предположительно инфицированную, наше присутствие ею обнаружено не было. В 6:30 к третьему кольцу поверхностной обороны приблизилась группа из трех особей регенератов. Противник был аннигилирован охранными турелями. Больше проблем с безопасностью не было. Все системы, за исключением энергоблока № 12, работают без сбоев. Данную проблему уже устраняют ремонтники пятой бригады. На оранжерее сбоев с подачей энергии допущено не будет…
        - Это все, Тимофей?
        - Не совсем… На базовый сервер поступило входящее сообщение о том, что абонент Злата, которому вы звонили с номера 8953777777, снова в сети.
        До этого момента я слушал информацию совершенно спокойно, но при последних словах меня словно передернуло.
        - Когда это произошло?! Почему не доложили?!
        - Около часа назад, мы не думали, что это так важно…
        Побагровев от злости, я хотел разразиться целой тирадой ругательств, но сдержался. От былого спокойствия не осталось и следа, мне захотелось немедленно предпринять все возможное, чтобы снова услышать ее голос.
        - Немедленно подготовь пеленгатор, сейчас буду у вас!
        Со скоростью спринтера подбежав к прозрачному лифту, я начал судорожно тыкать в кнопку вызова, как будто от этого лифт мог подъехать быстрее. Когда он, наконец, подъехал, я спустился вниз и словно торнадо ворвался в комнату, обвешанную мониторами.
        15 СЕНТЯБРЯ, 09:12
        МОСКВА
        «АНДЕГРАУНД ПЛАЗА»
        ПОСТ ОХРАНЫ № 1
        Все пятеро охранников повскакивали со своих мест. Тимофей, одетый, как и все, в униформу охранника, без былых привилегий спецслужб, передал мне трубку спутникового телефона.
        - Простите меня. Не знал, что это… - начал он извиняться, но я его прервал.
        - Засечь сможешь?
        - Обижаешь… как только будет прием сигнала, немедленно начнем пеленгацию.
        Взяв телефон в руки, я на мгновение закрыл глаза, пытаясь морально подготовиться к тому, что может произойти. Затем открыл глаза и нажал клавишу быстрого набора. Послышались долгие гудки. Это был очень хороший признак. Для меня прошла целая вечность, пока на другом конце послышался слабый, болезненно-хриплый голос девушки, в котором я с трудом узнал интонации прежней Златы.
        - Саша, это ты?
        - Да, мой ангел, - ответил я, дрожащим от волнения голосом. - Где ты? Ты в порядке?
        - Нет… Родители умерли, почти все, кого я знала, умерли. Хотя теперь понятие смерти стало таким размытым… Мы почти спаслись, но потом…
        - Где ты? Я спасу тебя.
        - Нет, Саша, не надо, со мной все кончено. Я не хотела звонить, знала, что ты захочешь рискнуть. Но не сдержалась и включила телефон, тайно надеясь услышать твой голос…
        - У меня надежное укрытие, и я тебя привезу сюда. Ты будешь в безопасности.
        - Нет… Лучше просто поговори со мной.
        Ко мне подошел Тимофей.
        - Мы ее засекли, военная база недалеко от Владимира.
        - Скажи, Саша, все, что случилось, - это наша вина? - спросила меня по телефону девушка.
        - Нет, солнце. Нас не в чем винить. Пообещай мне продержаться до вечера, я уже вылетаю за тобой, я знаю, где ты.
        - Саша, нет… - связь оборвалась, и голос в трубке сообщил, что абонент вне зоны действия сети.
        Положив трубку в карман халата, я стал нервно покусывать губу, пытаясь решить, как мне поступить. Однако все размышления были ни к чему, я знал, что не смогу не полететь, чем бы это ни грозило.
        - Так, готовьте вертушку. Вылетаем через полчаса.
        - Но, босс, боюсь и добраться до вертолета почти нет шансов, а уж слетать туда и обратно… К тому же нам придется взрывать собственные оборонительные рубежи… - попытался возразить Тимофей.
        - Мне не нужны ваши советы, исполняйте! - крикнул я, мгновенно оказавшись на грани истерики.
        Достав из кармана халата рацию, я включил ее.
        - Кабан, это Призрак, срочно отзовись.
        Никакой реакции не последовало. Это было неудивительно, ведь если у меня голова сейчас побаливала, то в каком состоянии находился сейчас Денис, вчера выпивший еще до меня бутылку текилы, было не сложно представить.
        Со злостью бросив рацию об пол и посмотрев, как та разлетелась на уродливые куски, я скомандовал охране:
        - Всем! Немедленно найти эту лысую сволочь. Кто найдет, пусть тащит его сюда, хоть под дулом пистолета.
        Однако вместо Дениса на пост первым ворвался Максим.
        - Что случилось, босс? Зачем тебе Кабан?
        - Шустрый, отдыхай. Все нормально. Он мне нужен по личному делу.
        - Что-то ты скрываешь, Саня… Нашу оборону прорвали, и ты хочешь сбежать, а нас бросить?
        - Идиот, ты был бы в курсе одним из первых, если бы это случилось.
        - Да и куда же ты собрался? До снятия карантина еще, дай подумать, около до хрена лет. Ты, гнида, не пустил меня спасти собственного ребенка. Забетонировал все входы, сказал, что это невозможно. Что могут погибнуть все, и нельзя рисковать! А теперь просто решил куда-то слетать!
        - Да если б не я, все бы здесь уже давно умерли! Вот уж не думал, что тебе-то мне придется объяснять. Мы в самом эпицентре. Не смей меня поносить! Почти восемьсот человек мне своей жизнью обязаны! Промедли я хоть минуту, и ты бы мне сейчас не винтил мозги. Мы тысячу лет вместе, я спасал твою шкуру сто раз…
        - Пошел ты к черту, Быстров! - злобно крикнул компаньон.
        - Лучше Кабана найди!!! - рявкнул я в ответ.
        Максим вышел, громко хлопнув дверью.
        - Босс, позвольте лететь вместе с вами. С вооружением я управлюсь лучше других. Ваша защита - главная задача для меня, - обратился ко мне Тимофей.
        - Разрешаю. Готовь взрывников и найди Дениса, наконец! - сказал я и пошел в оружейную комнату службы безопасности торгового центра, спешно созданную в начале «конца света».
        Говорят, когда хороший человек идет на войну - демоны разбегаются. Когда идет такой, как я, нужно просто набрать побольше оружия. Мне хотелось быть хорошим, но мир растоптал мои мечты, и теперь я просто тот, кто есть. Но зато я жив, чего не скажешь о многих других.
        Первое, что меня неприятно удивило, когда я добрался до оружейного склада и начал переодеваться, - это пивной животик, который я умудрился отрастить. Надев военную форму и легкий бронежилет из нановолокна, я посмотрел на себя в зеркало. В этот раз я не посылал кого-то на передовую, а шел сам. Вернусь ли я? Без вариантов, я просто обязан был это сделать ради всех, кто здесь оставался. Но не лететь я не мог. Больше всего на свете я сейчас хотел увидеть Злату и ни о чем другом уже не мог думать.
        Взглянув на стеллажи с оружием, я стал выбирать подходящее для нашего полета. Плохо, что опыта стрельбы было очень мало. Взяв два комби-пистолета, у которых было по два ствола: один - для стрельбы электромагнитными пулями, второй - обычными разрывными. Потом прихватил немного гранат и комби-автомат.
        Регенератов убить сложно. Только комби, и то не всегда спасает. Если же они идут толпой, шансов нет вообще. А поодиночке они ходят редко.
        Нужно сказать, что в этот раз Зверев оказался очень полезным. Выйдя из оружейной, я поднялся на лифте на самый верхний уровень, туда, где эскалаторы уходили прямо в бетонный потолок.
        Там уже активно суетились три человека, буря в потолке дыры и вставляя в них заряды.
        Позади послышались шаги и цоканье каблуков, что не предвещало ничего хорошего. Медленно обернувшись, я увидел Максима и Марину вместе с моими детьми.
        - Как это понимать, Саша? - начала она свою обличительную речь.
        Бросив недовольный взгляд на Шустрого, я прошипел сквозь зубы.
        - Что, сдал меня, Иуда?..
        - Не смей обвинять Максима! Он все правильно сделал. Куда тебя несет, Александр? Хотя я, конечно, догадываюсь. Только ради одного человека ты способен на подвиги. Наши отношения для тебя ничего не значат… да?
        - Ты не понимаешь, - попытался оправдаться я.
        - А чего тут понимать-то? Дети, смотрите, ваш папа решил умереть ради тети, которую вы даже никогда не видели.
        Дочь побежала и, обняв меня, защебетала:
        - Папа, не надо, не бросай нас, я очень тебя люблю.
        - Со мной все будет в порядке, я скоро вернусь.
        - Нет, папа, нет, - закричал сын и тоже бросился ко мне.
        - Дети, не волнуйтесь, со мной все будет в порядке, просто я не могу бросить умирать человека.
        - Можешь! Еще как можешь! Ты хладнокровно замуровал все входы, когда люди пытались спастись от регенератов.
        - Да не…
        - Ну и лети к своей стерве, которая даже на твои звонки не отвечала! Но если вдруг случайно выживешь, ко мне даже не подходи! - обиженно взвизгнула Марина и, заревев, побежала прочь по коридору.
        Поднялся лифт, из него вышел Тимофей и злобно смотрящий исподлобья Денис.
        - Браво, босс. Наша дружба, похоже, переживает свой пик, - сказал лысый парень, в затылок которого уперся ствол сорок пятого калибра.
        - Наша дружба пережила свой пик, когда ты всех сдал федералам. Но несмотря на это, ты здесь, со мной, живой и здоровый.
        - Точно, босс. Он тогда, как баба, заменжевал. Говорит что настоящего адреса Призрака не знает, скрывает его ото всех, но может сказать, в каком институте он учится, - ухмыльнулся Тимофей.
        - Тебя я не спрашивал. Его предательство - это наш внутренний вопрос, - осек я бывшего оперативника.
        - Да сколько можно меня этим тыкать! Просто бы меня попросил, я бы и так полетел. Если сдохнем там, наверху, хоть ты перестанешь мне припоминать прошлые ошибки, - возмутился Денис.
        - Мы будем квиты, если ты просто поведешь эту чертову вертушку или научишь меня.
        - Смешно, ты и машину-то, как дилетант, водишь. Может, от моей головы уберут, наконец, ствол?
        Тимофей опустил пистолет.
        Один из взрывников скомандовал:
        - Так, пусть все отходят, через десять минут взрываем.
        - Сначала срочно заделываем, потом сами же взрываем, - недовольно пробормотал себе под нос Максим.
        Все зашли в лифт и начали спуск. Уже в самом низу лифт слегка тряхнуло от взрыва.
        Повернувшись к начальнику охраны, я спросил:
        - Случайно шлюз взрывом не вывернуло?
        - Исключено. Шлюз рассчитан выдержать ядерный взрыв.
        - Готовьте команду прикрытия - человек двадцать в защите хватит, чтобы мы успели прорваться к вертолету.
        Тут в разговор встрял Максим.
        - Куда хоть летите?
        - Под Владимир, на базу для переселенцев. Понимаю, о чем ты сейчас думаешь, но, Макс, шансов, что кто-то из твоей семьи спасся, оставшись в городе, практически ноль. Однако я обещаю залететь и все проверить в твоем доме.
        - О да, если ты летишь за своей подружкой в город, кишащий регенератами, то, несомненно, завернешь и ко мне домой… Я лечу с тобой.
        - Потом обсудим, - отмахнулся я, не горя желанием набирать народ и, особенно друзей, на весьма опасное предприятие.
        Минут через пятнадцать, раздраженный после еще одной беседы с Мариной, а точнее ее монолога, состоявшего из ультиматумов и оскорблений, я, наконец, смог вернуться наверх к шлюзу, ведущему наружу.
        Все уже были на месте: двадцать тяжеловооруженных охранников во главе с Тимофеем, новый пилот вертолета Денис и Максим, которого никто не приглашал, но которого, похоже, невозможно было убедить остаться.
        - Камеры внешнего наблюдения показывают, что все чисто, - доложил Тимофей.
        - Тогда выдвигаемся. Внимание на максимум. Одна ошибка, и будем жить вечно, причем в прямом смысле!
        Вся группа проследовала в образовавшийся от взрыва проем. Коридор был пуст, шлюз закрыт. Двое охранников начали крутить металлическое колесо засова, затем открыли люк наружу. Стараясь быть как можно тише, вся группа вышла наружу, на огороженную бетонным забором огромную стройплощадку. То, что было внизу, являлось лишь частью всего торгово-развлекательного комплекса, который я планировал.
        15 СЕНТЯБРЯ, 10:27
        МОСКВА
        «АНДЕГРАУНД ПЛАЗА»
        ЗОНА СТРОЙКИ
        Окинув печальным взором многоэтажную махину стройки, я почесал в задумчивости затылок: «Какие планы рухнули из-за чертова конца света. Хотя…»
        Всюду на стенах и в проемах окон были видны видеокамеры, детекторы движения, анализаторы запахов и самонаводящиеся боевые турели. Как много их всего за ночь установили специалисты Зверева было сложно представить, но факт оставался фактом. Кое-где на бетоне, чаще ближе к выходам, виднелись запекшиеся пятна крови, но ни одного раненого или трупа не было видно. Даже бывший пилот вертолета бесследно исчез.
        Тимофей приступил к работе.
        - Так, все чисто. Установить периметр. Следить за всеми входами… Томильчик, - обратился он к молодому замешкавшемуся охраннику. - Лезь на подъемный кран, спустишь платформу вниз, чтобы мы могли подняться на крышу к вертолету… Куда пошел? Панель управления от крана возьми, провода присоединишь к клеммам на панели, и все заработает. Они цветные, так что не перепутаешь.
        Бросив взгляд на лестничные пролеты, что валялись здесь внизу, я постарался прикинуть, сколько времени пройдет, пока мы окажемся наверху. Конечно, разрушение лестницы было гарантией того, что вертолет точно не похитят, а регенераты не смогут преследовать, но и для нас самих это создавало весьма серьезные трудности.
        Максим вытер со лба пот, выступивший не то от страха, не то от нервного напряжения.
        - Пока вроде нам везет.
        Денис погрозил Шустрому кулаком.
        - Ведь сглазишь же, паразит! Что ты вообще здесь делаешь?!
        - Лишний ствол не помешает.
        - Смешно, себя не подстрели, снайпер хренов. Эх, Светку бы сюда.
        - Ты случайно ничего не попутал? Она меня чуть не убила, она была нашим врагом… - огрызнулся я на будущего пилота.
        Тимофей прервал нас, подав знак рукой, чтобы мы замолчали.
        - Внимание, движение справа.
        Подойдя к стене, я осторожно посмотрел в проем окна и увидел, как на улице из-за угла вышел голый мужчина. Он морщил нос и принюхивался, словно собака. Через пару минут за ним появились еще двое, они тоже прислушивались и всматривались, как дикие звери на охоте.
        От стройки регенератов отделяла бетонная стена, но безопаснее себя от этого я не чувствовал.
        Томильчик наконец забрался наверх, и кран начал спуск платформы. Шум от движения платформы привлек внимание регенератов к стройке, где мы прятались.
        Неожиданно один из них заметил что-то в нашей стороне и, издав крик, переходящий на визг, побежал в сторону бетонного забора. Следом за ним побежали и другие, сначала двое - те, кто были рядом, а потом и целая толпа вырвалась из-за угла и потекла нескончаемым потоком. Обнаженные сильные сосредоточенные люди бросились на штурм забора с неукротимой мощью.
        Вот уже над забором показалось лицо одного из регенератов. Несколько турелей мгновенно среагировали и с трех позиций поразили цель, взорвав его голову, словно спелый арбуз.
        Через минуту та же самая голова, абсолютно без ран, появилась снова, а следом за ней и еще с десяток регенератов влезли на ограждение.
        - Переходим на смешанный огонь! - скомандовал глава охраны.
        Все охранники открыли шквальный огонь. Свист пуль смешался со всплесками электромагнитных импульсов.
        Регенераты начали падать замертво с обеих сторон забора, правда те, что падали за забор, вскоре снова возвращались живыми и здоровыми.
        Шустрик подошел ко мне.
        - Посмотри, семеро одинаковых, - он показал пальцем в сторону семи абсолютно голых женщин, похожих друг на друга, как капли воды. - Как такое вышло?
        - Наверно, попала под гранату или орудийный снаряд. На части разорвало, а наниты, не разбираясь, восстановили каждую часть до целой особи.
        - А те, кого мы убили пулями с электромагнитным импульсом, почему они возвращаются? Ведь их наниты должны были разрушиться от импульса…
        Тут не выдержал Денис.
        - Слушай, Шустрый, ты, похоже, конец света за компьютерными играми пропустил. По телевизору же крутили без остановки всю информацию. Кого мы убиваем, регенераты заражают заново нанитами, и те снова оживают.
        Количество регенератов все прибывало. Теперь они окружили ограду вокруг стройки плотным кольцом и лезли без остановки под яростным огнем охраны и турелей. Гильзы нескончаемым дождем посыпались на бетонное основание здания.
        - Нужно отступать, мы не продержимся до окончательного спуска платформы, - сообщил Тимофей.
        - Активируйте электромагнитный импульс! - приказал я и направился к месту, куда должен был скоро спуститься подъемник.
        - Но, босс! Это же убьет всю внешнюю линию обороны!
        - Исполняйте, - скомандовал я, не оборачиваясь и не сбавляя шага.
        - Черт, - выругался Тимофей и, подойдя к входному шлюзу здания, набрал пароль на пульте управления. - Так, всем! После импульса незамедлительное отступление внутрь! Все замуровать и ждать внутри нашего возвращения!
        Денис и Максим, с выражением полного неодобрения на лицах, стали приближаться, но я лишь пренебрежительно дернул головой, всем видом давая понять, что свое решение менять не собираюсь.
        Послышался командный голос Тимофея.
        - 5… 4… 3… 2… 1… импульс!
        Вдруг невыносимо резкий звук болезненно хлестнул по слуху всех оборонявшихся. У многих пошла кровь носом, нескольких человек вырвало. Однако большинство продолжали стрельбу уже без поддержки турелей. Толпа регенератов постепенно начала редеть. Они все еще лезли за заграждение, но, поймав пулю, уже больше не поднимались.
        К моменту, когда опустился подъемник, со всеми регенератами вокруг было покончено, и охрана стояла, уже не стреляя, а лишь охраняя периметр и ожидая, когда мы начнем подниматься.
        Тимофей тоже подошел к месту спуска платформы подъемника и достал рацию.
        - Томильчик… Черт, рации хана. Хорошо хоть шлюз защищает от импульса основное строение.
        - Заряд был рассчитан так, чтобы не повредить ничего внутри и чтобы не достать до вертолета. Хотя есть и минусы - радиус поражения был не велик. Скоро регенераты будут здесь, и вся эта свалка оживет. Радует одно - они слишком глупы, чтобы дожидаться нашего возвращения, - сказал я.
        - Отличная речь, босс, - сделал презрительное лицо Денис. - Только нашей обороне хана! Это последний полет вертолета, до него мы просто больше не доберемся, если придется начать эвакуацию! Хотя, с другой стороны, мы вряд ли вернемся из этого путешествия.
        - А куда отступать? Пока через десять лет наниты сами не деактивируются, лучше сидеть под землей, благо подрывную деятельность они еще не освоили, а ногтями шлюз не процарапаешь, - парировал я, в душе понимая, что поступаю безответственно по отношению к другим.
        Все четверо взошли на платформу, и начался подъем.
        - Бедный Томильчик, - неожиданно заволновался об операторе подъемного крана Максим.
        - Там недельный запас непортящейся еды, а мы к вечеру вернемся, - ответил я.
        - Вот чем ты мне всегда нравился - это своим оптимизмом, - съязвил Денис. - Где же твоя любимая присказка: «Это плевое дело, риска ноль, а светит по вагону денег»?
        - Если мы не вернемся, Томильчику хана, - подытожил Макс.
        - Если мы не вернемся, всем здесь хана. Нужно еженедельно перезапускать энергосистему комплекса, а она активируется только по сетчатке глаза хозяина, - прокомментировал Тимофей. - Только поэтому я здесь вместе с вами.
        - Ну и сука ты, Призрак, хотя чему я удивляюсь, - пробурчал Денис.
        - А вы меня берегите, - зло улыбнулся я.
        - А может, тебе глаз вырезать и никуда не лететь? - осведомился Кабан.
        - Там еще пароль вводить, - ответил я, - но не переживай, я умирать не собираюсь, у меня там внутри дети остались.
        - Смотрите! - крикнул Максим, указывая вдаль.
        Все посмотрели в ту же сторону, куда и Шустрик. Нескончаемые толпы регенератов шли отовсюду по направлению к стройке.
        - Это выстрелы их привлекли. Боже, да им нет конца, их тысячи, а может и миллионы! - остолбенел начальник охраны.
        Наконец, платформа поднялась до крыши.
        Наша команда сошла на взлетную площадку, где стоял вертолет. Вся округа была как на ладони. Словно живые реки по улицам ходили толпы регенератов.
        Глубоко вдохнув свежий воздух, я чуть не опьянел от кислорода.
        Единственный плюс от существования регенератов - это полное отсутствие пыли и вредных примесей в воздухе, именно из этого самовоспроизводились наниты, а заодно и регенерировали людей. По крайне мере, так было изначально. Правда, теперь, когда все вышло из-под контроля и вредных примесей не осталось и в помине, регенераты пожирали все органическое, и не только. Все, кроме людей, потому как программа им это запрещала. Все, что можно было отгрызть и съесть, шло в дело, а уж наниты потом применяли все это по максимуму для поддержания своего носителя.
        - Кабан, заводи - улетаем! - скомандовал я.
        - Да, босс, - отдал честь Денис и полез в кабину.
        Следом за ним забрались остальные.
        Тимофей расчехлил пулемет. Денис запустил машину, и вертолет взлетел. Максим присел к иллюминатору и печально уставился в него. А я просто прилег в кресле и лишь изредка поглядывал в окно.
        Вертолет летел над Москвой. Следы пожаров были повсюду. С крыш махали люди в надежде, что их спасут. Странно, что они выжили, хотя, если им удалось разрушить лестницы, у них был шанс. Благо корпорация «Миллениум» подарила миру не только заражение регенератизмом, но и модернизированные пищепринтеры. Эти автоматы были способны делать еду и напитки почти из всего на свете, включая плесень, человеческие испражнения и даже обычный песок, правда, питательность от этого сильно страдала.
        Добрый Ден помахал людям из кабины вертолета и послал воздушный поцелуй.
        - Мы никого не спасаем, люди, если только, конечно, Призрак с вами раньше не переспал!
        Достав из кармана огромную сигару, я закурил. Курил я редко, но это был как раз тот случай.
        - Сань, а ничего, что здесь больше никто не курит? - спросил Денис.
        - А вы не дышите, я курю редко, потерпите, - парировал я.
        - Отлично! Тогда я буду бухать за рулем, - ответил Денис и, вынув из куртки фляжку, отхлебнул.
        Тимофей достал бинокль и начал одиночными выстрелами постре ливать по особо понравившимся регенератам.
        - Вижу, все при деле? Удачно, - констатировал Максим и, достав ноутбук, включил себе какой-то фильм.
        - Что, Шустрый, ужастик решил посмотреть? - усмехнулся Денис. - Так лучше просто выгляни в окно.
        - Остряк… - пробурчал Максим, не отрываясь от экрана.
        - Кабан, передай фляжку, - окликнул я пилота.
        - Ты же вчера сказал, что завязал… А, плевать, бери, - он протянул мне фляжку, а сам достал из-за пазухи плоскую бутылку виски.
        Мы пролетели Москву. Потянулись вытоптанные поля и обгрызенные, местами до самой сердцевины, голые стволы деревьев, росших прежде вдоль дороги. Брошенные машины и не подающие признаков жизни одноэтажные дома. Этот технотронный апокалипсис охватывал все, что можно было разглядеть, на километры вокруг.
        Стоявшие на высоких столбах билборды все еще сохраняли свою рекламу, регенераты не долезли до нее, чтобы съесть бумагу, на которой она была напечатана. Среди реклам машин и кроссовок, часто мелькало изображение молодого красивого парня с голубыми глазами, держащего в руках земной шар, и слоган: «Мы дарим мир и процветание. Корпорация «Миллениум» думает о вас».
        - А скажи мне, Призрак, отчего этот парень так похож на тебя? - ехидно спросил Денис.
        - Мы это уже обсуждали, Кабан. Отвали… - ответил я и нервно затянулся сигарой так сильно, что закашлялся.
        - Вот и я про то… - непонятно что подтвердил Денис и, отпив большой глоток из опустошенной на четверть бутылки, запечатал и убрал ее обратно во внутренний карман куртки.
        Уже на подлете к городу Владимиру Шустрик отключил свой ноутбук и стал напряженно всматриваться в окно.
        Тяжело вздохнув, я дал указание Денису:
        - Давай подлетим к дому Макса. Может, его семье удалось забаррикадироваться и спастись?
        15 СЕНТЯБРЯ, 12:48
        ВЛАДИМИР
        Пилот чуть снизился и полетел низко над домами, устраивая пропеллером настоящее торнадо на крышах.
        Народу на улицах, в отличие от Москвы, почти не было. Причиной опустошения были чистильщики - огромные машины-убийцы, загребающие в свою пасть все, что попадалось им на дороге. Потом все измельчалось и растворялось в баках с концентрированной серной кислотой. В Москве такой номер не прошел. Ошибочно проведенные боевые действия вместо того, чтобы сократить численность регенератов, увеличили ее почти в десять раз. Регенераты просто спрыгивали из окон небоскребов, несметной толпой обрушивались со всех сторон на чистильщиков и разносили броневики на куски. Во Владимире же первый бой с регенератами был выигран. Впрочем, и тут война, скорее всего, будет проиграна. Ресурсов для производства армии чистильщиков нет, а вот регенераты почти бесчисленны. Выводя машины из строя одну за другой, они постепенно уничтожат все агрегаты. Тем более, что, по последним сведениям, регенераты научились размножаться самостоятельно путем почкования, просто отрывая куски собственных тел и давая им развиться в отдельную особь.
        Максим посмотрел на то, как толпа регенератов выбежала из домов и атаковала чистильщика, буквально завалив машину собственными телами.
        - А они умнеют!
        Вертолет опустился совсем низко, и всем удалось рассмотреть, как регенераты во все щели пытаются впихнуть куски своих тел.
        - Водителю конец. Знали бы на заводе, что они так умны, сделали бы защиту лучше. Так скоро они за оружие возьмутся, и тогда нам кранты, - констатировал Максим.
        - Нам и так кранты, надо валить с этой планеты, - сказал Денис и начал подниматься вверх, чтобы облететь стоящее впереди здание.
        - Что, уже улетаешь с планеты?
        - Очень смешно, Шустрик. Было бы на чем - уже бы улетел.
        - А помнишь, как все хорошо начиналось? Я в интернете читал про ландшафтоменятели, лазером прорывающие любые туннели, одновременно превращающие их своды в сверхпрочный материал, домашние мини-фабрики по производству почти любых вещей на атомном уровне, в том числе и самих этих фабрик. Нанотаблетки, восстанавливающие здоровье на клеточном уровне, причем для восстановления организма они использовали его же отходы. Золотой век человечества! А кончилось чем?.. - Максим плюнул от досады. - О, стоп! Кабан, мой бывший дом, давай снижайся!
        Денис максимально снизился и завис над зданием.
        Включив тепловизор, я посмотрел на дом Максима и прокомментировал:
        - Не знаю, Шустрик. Плохо это или хорошо, но у тебя дома шесть живых объектов.
        - Не обнадеживайся, Макс, особо. Дверь у тебя нараспашку, - сообщил Денис.
        - Плевать, я спускаюсь, - сказал Максим и перезарядил комби-автомат.
        Шустрик начал спуск по канатной лестнице, которую сильно шатало ветром. Начальник охраны и я взяли под прицел место спуска. Когда Максим почти спустился, из дома вышла его дочь. Она была одета, что оставляло надежду, но вышедшая следом ее обнаженная копия полностью свела все шансы на нет.
        Следом за копией вышла еще одна и еще, все они начали тянуть руки к лестнице.
        Кабан быстро среагировал и поднял вертолет повыше. Шустрик начал карабкаться назад. Когда он влез в кабину, его глаза были полны слез.
        - Зубы, мы хранили ее молочные зубы.
        Обняв забившегося в рыданиях друга и не зная, как его утешить, я просто похлопал его по плечу. Что сказать? Мои дети были живы, а его ребенок стал лишь оболочкой.
        Вертолет устремился дальше к месту назначения.
        15 СЕНТЯБРЯ, 13:29
        ВЛАДИМИР
        ЛАГЕРЬ БЕЖЕНЦЕВ
        Через полчаса мы уже были на месте. Признаков жизни в здании не наблюдалось, но сканер показал большое скопление живых существ под самым куполом центрального корпуса.
        - У купола на крыше есть окна, и они, кстати, заколочены. Думаю, это хороший знак. Кабан, спускай меня туда. Тимофей, ты на пулемете! Шустрик, спускайся за мной, будешь прикрывать.
        Денис, чуть накренив нос вертолета, начал аккуратное снижение, чтобы не попасть в воздушную яму, которую винтами создавал вертолет.
        Мы с Максом по лестнице спустились на крышу.
        Сердце у меня уходило в пятки… Всю жизнь я прошлый перестраховывался, старался делать все руками других, выжидал, копил силы и наносил удар, лишь уверенный в победе наверняка, а тут сам, и в самое пекло. Подойдя к окну, я пнул доски ногой и крикнул в щель между ними.
        - Эй, живые есть?
        - Есть, есть! Мы здесь, - заголосили за окном.
        Кто-то с другой стороны ломом поддел доску, и вскоре лаз через окно был открыт. Мы с Шустриком влезли внутрь.
        Нас встретил худощавый, со следами бессонницы на лице мужчина с ружьем в руках.
        - Вы прилетели нас спасти? - спросил он.
        - Конечно, мы работаем на правительство, - не моргнув глазом, соврал я, и как только мужчина стал опускать ружье, вырвал его у него из рук, а потом направил на него автомат.
        - Слушай меня внимательно. Мы всех спасем. Но не за одну ходку. Мы только разведка, - окинув помещение чердака, полное испуганных людей, среди которых было много женщин и детей, я продолжил: - Тут нужен вертолет побольше. Это понятно?
        - Думаю, у нас выбора все равно нет, - ответил обезоруженный мужчина.
        - Тут есть девушка по имени Злата, мне нужно срочно с ней поговорить.
        - Есть такая. Вон она, там, в углу, - ответил встретивший нас мужчина и махнул рукой в темноту.
        Всмотревшись в сторону, указанную мужчиной, я пошел туда, а Шустрик остался держать всех под прицелом своего автомата.
        Злату я нашел под дырявым пледом, лежащей в пыли, на грязном тряпье. Она была бледна и сильно простужена. Золотистые пряди ее волос были плохо расчесаны, но для меня она по-прежнему была прекраснее всех на свете.
        - Зайка моя, солнышко, - я поцеловал девушку, и та открыла глаза.
        - Саша…
        Прильнув к ней, я поцеловал ее в сухие, потрескавшиеся губы.
        - Нужно уходить, милая.
        Я взял ее на руки и понес к выходу.
        Когда я уже выбрался на крышу, Макс немного расслабился и не заметил, как сбоку к нему подошел парень лет семнадцати и наставил на него пистолет.
        - Ваш напарник останется здесь, пока вы не вернетесь за нами, - поставил ультиматум подросток.
        Обернувшись посмотреть на Максима, я увидел, как тот украдкой покрутил головой, всем видом показывая, что не хочет, чтобы мы рисковали и возвращались за ним.
        Пристально посмотрев в печальные глаза Макса, все еще находящегося в трансе от того, что он узнал о своей семье, я произнес:
        - Если выживу, вернусь за тобой.
        Затем отвернулся и пошел к вертолету. Когда трос начал меня поднимать к кабине вертолета, я услышал, как Шустрик крикнул вслед:
        - Не рискуй, брат, не надо!
        На борт я влез с большим трудом. Девушка хоть и была худа, как былинка, но все равно я справился только благодаря помощи Тимофея.
        - Где Макс? - спросил Кабан.
        - В заложниках… - ответил я, ожидая потока сарказма со стороны пилота.
        Но вместо этого он сказал совсем другое:
        - Может, это и к лучшему для него. Топлива может не хватить.
        - Ты как его рассчитывал?
        - Да никак. Сел да полетел с тем, что было. Только сейчас посмотрел.
        - И что делать?
        - Вес, наверно, лишний сбросить не помешает.
        - Ясно, сбрасываем все, в том числе и пулемет. Вообще все, что не привинчено. А если привинчено, пробуем открутить.
        - Похоже, за Шустриком мы возвращаться не будем.
        - Будем, более того, вывезем всех. Топливо на крыше у нас есть.
        - Ах-ах, Призрак - спасатель и защитник, как смешно. Скажу по-дружески: где ты - там смерть и стоны. Посмотри в окно, оторвись от лобызаний.
        Послушав Дениса, я посмотрел в окно.
        Огромная толпа регенератов приближалась к зданию, видимо услышав звук взлетающего вертолета. Однако преследовать вертолет они не стали, учуяв в доме людей.
        - Шанс у них есть. Не так быстро регенераты доберутся до крыши, - с надеждой в голосе предположил я.
        - Ну да, ну да… - усмехнулся пилот и перестал со мной разговаривать.
        Назад все летели молча, до самой Москвы. Пейзаж особо не изменился. Хотя за ним следил в основном только Денис, да и то поскольку управлял вертолетом. Тимофей в отсутствие пулемета разбирал и собирал свой комби-пистолет. Что же касается меня, то я любовался спящей Златой, тихонько гладил и целовал ее волосы. Когда, наконец, оторвал взгляд от девушки и взглянул в окно, мы были уже совсем близко от торгового комплекса.
        - Как с топливом? - спросил я у Кабана.
        - Ноль. Летим, пока не рухнем.
        - У тебя так всегда, но когда ты машины водил - это было не так опасно, - подытожил я, не зная, что предпринять.
        Мы пролетели еще пару минут и двигатель начал захлебываться и сбоить.
        - Всем держаться, сажусь на ближайшую крышу!
        Денис снизился по максимуму, и ему не хватило буквально метра для мягкой посадки. Двигатель встал, и вертолет плюхнулся на крышу дома. К сожалению, к такому повороту событий я не был готов. Прицепив обоими поясами безопасности на двух креслах Злату, сам оказался без страховки, и от удара меня выбросило за борт через открывшуюся дверь. Денис сильно ударился о штурвал и потерял сознание. Тимофей открепился от ремня безопасности и выскочил ко мне на помощь.
        Понимание того, что произошло, пришло сразу вслед за тем, как я, вытаращив глаза и заскулив от боли, посмотрел на собственную ногу. Кость лодыжки, прорвав штанину, кровавым острием торчала наружу. Медленно, словно во сне, я стянул свой ремень и перевязал ногу чуть выше перелома. Голова кружилась, боль пульсировала и мешала думать. Еще немного, и сознание могло меня покинуть.
        Краем глаза я видел, как ко мне на помощь спешил Тимофей. Он подбежал и резко, без предупреждения, вправил мне кость, заставив почувствовать, что боль, испытанная до этого, была просто прелюдией к пронзившей ногу теперь.
        Какая-то тень мелькнула позади Тимофея, и через мгновение я увидел, как напряженное лицо бывшего оперативника расслабилось, а глаза стали стеклянные, как у манекена.
        Из-за него выпрыгнул тощий подросток и накинулся на меня. Скорее инстинктивно, чем обдуманно, я выставил вперед больную ногу. Мальчик впился в окровавленное место и почти сразу же после этого получил пулю из комби-пистолета, что я выхватил в момент нападения. Тимофей тоже попытался наброситься на меня, но и его настигла электромагнитная пуля.
        Оба тела рухнули почти одновременно. Я же, напротив, смог встать. Наниты, заразившие меня, успели излечить мою ногу, но выше подняться не успели, погибнув от остаточного импульса электромагнитных пуль.
        По городу завыл сигнал тревоги, исходивший из тех немногих динамиков экстренного оповещения, на которые еще подавалось электричество. Следом за звуковым сигналом зазвучал человеческий голос.
        «Внимание выжившим! Незамедлительно покиньте город. При отсутствии возможности уйти из Москвы - перейдите с поверхности в подземные бункеры или подвалы. Спускайтесь как можно глубже, ищите места с максимальной изоляцией бетоном и металлом. Через три часа город будет облучен смертельным для человека электромагнитным импульсом с орбиты с целью выведения из строя вышедших из-под контроля нанороботов. Начинаем обратный отсчет времени…»
        Динамики начали отсчет уходящего времени, и через равные интервалы - бесконечные повторения предупреждения.
        Ускоренный «вдохновляющим» сообщением, я подбежал к вертолету. Злата попыталась отстегнуться, абсолютно не понимая, что произошло. Пилот лежал на штурвале без сознания, с небольшим подтеком крови на лбу. Отстегнув Злату, я помог ей присесть в кресле, однако для самостоятельного перехода до торгового центра она оказалась слишком слаба, ее бил озноб, и, похоже, поднялась высокая температура.
        Дав время девушке немного прийти в себя, я пошел к Денису и встряхнул его, пытаясь привести в чувства. Глаза Кабана дрогнули, и он, похоже, начал возвращаться к реальности.
        - Хватит меня трясти, Призрак. Меня и так сейчас вырвет.
        - Надо уходить. Через три часа здесь все накроет излучением.
        - Куда уходить? Мы окружены регенератами.
        Внезапно на крышу из двери, ведущей на лестницу, выбежало несколько регенератов.
        - О, черт! - вскрикнул я и, спрыгнув с вертолета, открыл стрельбу из комби-пистолета.
        Регенераты попадали на шершавое покрытие крыши, а я побежал и заблокировал дверь рукой одного из них. Надолго дверь нас, конечно, не могла спасти, но мы выиграли некоторое время, чтобы обдумать дальнейшие действия.
        Осмотревшись по сторонам, я увидел запасной спуск с крыши. Это была пожарная лестница, она вела вниз, на крышу двухэтажного магазина, а оттуда можно было по рекламной растяжке перебраться на другую сторону улицы на такое же небольшое здание, что было всего за пару домов от моего торгового центра.
        Мы вместе с Денисом перенесли девушку к лестнице и прикрепили ее ремнями на моей спине.
        Затем начался долгий спуск. Он оказался для меня очень тяжелым испытанием, и хотя я прежде много времени проводил в тренажерном зале, выносливости не хватало. Несмотря на это, превозмогая себя, я терпел.
        Мы спустились до крыши магазина. Посмотрев на улицу, я увидел, что там все буквально кишело регенератами и поэтому перебраться на другую сторону, кроме как переползая по тросу для рекламной растяжки, не было никаких вариантов. Я размял онемевшие пальцы и пополз вслед за Денисом.
        Кисти болели. Даже через тряпки, которыми я обмотал их, трос впивался чуть ли не в самые кости, но это было не самое плохое. Наш импровизированный мост основательно прогнулся. Толпа внизу бесновалась, поднимая к нам руки, подпрыгивая и издавая звериные крики. Наконец, каким-то чудом я все-таки перебрался. Кабан отцепил девушку и дал ей прилечь на свою куртку. Не тратя времени, я пошел осмотреться вокруг.
        Осмотр одновременно и повеселил меня, и опечалил - эти две эмоции как-то совместились, и я поспешил поделиться новостями с Денисом.
        - Ты будешь смеяться, Кабан…
        - Мне весело, как никогда… Что ты там увидел?
        - А теперь все делаем с точностью до наоборот: лезем по тросу на соседнее здание, там по бордюру до пожарной лестницы, а потом - на крышу, на восьмой этаж.
        - Очень смешно, - ответил Денис и, шатаясь, отошел к краю крыши, где его и вырвало.
        Тут к разговору слабым голосом подключилась Злата.
        - Это нереально, Саша… Ты не сможешь меня туда донести. Уходите одни, ты и так сделал все, что смог.
        - Да ни за что, солнышко… Ты сможешь пройти два пролета по выступу до пожарной лестницы? - спросил я Злату.
        - Возможно. Но на крышу вместе со мной ты не взберешься.
        - Поверь, я смогу. Мы должны попробовать.
        - Нет, я остаюсь.
        - Ну тогда и я тоже, - ответил я и сел рядом с девушкой.
        - Вашу мать, - возмутился Кабан, - я сваливаю. Если через два часа вас не будет, а я смогу добраться до входа, то войду один, а вы, как хотите.
        Денис перелез через выступ крыши и исчез. Примерно минут через десять он уже шел по бордюру соседнего здания, а потом начал взбираться по лестнице.
        - Саша, уходи, пожалуйста.
        - Один не уйду.
        - Ладно, - тяжело вздохнула девушка. - Не дашь ты мне умереть спокойно. Давай попробуем.
        Мы начали переход. Вновь по канату, затем узкий выступ на уровне второго этажа и, наконец, лестница. С трудом, без помощи напарника, я пристегнул Злату к себе ремнями и начал восхождение.
        Через пять этажей мои пальцы полностью отказали, будучи не в состоянии нас удерживать. Пришлось взбираться одними предплечьями, по локоть всовывая руку за ступень и приподнимаясь. Еще через два этажа мне уже казалось, что я прошел путь до вершины Эвереста. Сердце выпрыгивало из груди, одежда взмокла от пота, а дыхание начало захлебываться. Ближе к крыше я уже не чувствовал и ног, руки просто звенели от нагрузки, а предплечья покрылись синяками.
        Подъем казался бесконечным. Через какое-то время преодоление каждой новой перекладины было для меня тяжелее, чем весь пройденный до этого путь. Когда я, наконец, выполз на крышу и упал, то понял, что уже не встану. Тут я почувствовал, как кто-то отстегивает девушку. Судя по знакомому голосу, это был Денис.
        - Эй, босс, ты меня просто поразил. Никогда бы не подумал, что ты способен ради кого-либо сделать что-то подобное.
        - Ден, у нас есть шансы добраться?
        - Вообще-то да, - он улыбнулся прежней, уже забытой улыбкой, как улыбался давным-давно, когда мы еще были друзьями.
        Кабан достал нож и начал играть лезвием на солнце. Не сразу, но я все-таки понял, что он задумал. Посмотрев в ту сторону, в которую он посылал солнечные зайчики, я увидел, как крановщик, заметив его сигналы, повел длинную стрелу крана к нам.
        Когда платформа прибыла, Денис помог нам на нее забраться.
        - А как же Шустрый? Вертолета же больше нет, - спросил я Кабана.
        - Импульс убьет регенератов, и мы сможем выкатить из гаража наш броневик.
        - Точно, Денис, точно…
        Платформа перенесла нас над кишащими толпами регенератов и опустила перед огромным металлическим шлюзом входа в убежище.
        15 СЕНТЯБРЯ, 15:16
        МОСКВА
        «АНДЕГРАУНД ПЛАЗА»
        ЗОНА СТРОЙКИ
        Окинув взглядом укрепления вокруг, я увидел, что боевые турнели и камеры наблюдения недвижимо застыли. Нападавших регенератов тоже не было. Вероятно, их оживили, и они ушли в поисках новой добычи.
        Набрав код, я сначала услышал долгие гудки дозвона, а уже потом издевательски-спокойный голос Марины:
        - Свои все дома, мы никого не ждем…
        - Хватит шутки шутить, - взбесился я, - тут речь идет о жизни и смерти…
        - Не знаю, нормальный мужик дома бы сидел, детей охранял да свою девушку… а ты все по бабам шляешься…
        Мои нервы уже были на пределе, но тут голос Марины сменил голос Дмитрия, и я облегченно вздохнул, но ненадолго…
        - Саша, а свои все дома…
        - Я убью тебя, жирная скотина, открывай немедленно… - сорвался я, и тут замок открылся словно я назвал верный пароль.
        Люк шлюза поднялся, выпустив охрану, которая незамедлительно заняла оборонительные позиции, прикрывая нас, пока мы ждали спуска крановщика.
        Внезапно послышался нечеловеческий клич регенератов, причем совсем рядом, - значит, нас засекли, и сюда движется несметная толпа бессмертных обезумевших горожан.
        В этот раз атака началась со всех сторон. По всему периметру нападающие карабкались через забор. Охрана начала бессмысленную против такой армии стрельбу, но я дал сигнал к отступлению.
        Все устремились к входу в убежище. Когда шлюз уже почти закрылся, я увидел, как несколько сотен регенератов карабкаются на кран, пытаясь схватить не успевшего спуститься крановщика. Остальные ломились следом за нами, но шлюз захлопнулся, отрубив пару конечностей тем, кто пытался протиснуться в щель в момент консервации убежища.
        Отрубленные руки, ноги и просто отдельно упавшие на пол пальцы начали довольно резво доращиваться до человеческих тел. Однако шквальный огонь из комби-автоматов положил этому конец.
        - Сколько времени до импульса? - спросил я одного из охранников.
        - Меньше часа.
        - Забетонируйте шлюз всем, что есть в запасах. Всю ценную электронику спустите как можно ниже. Персонал пусть ожидает в аквазоне, там самое безопасное место.
        - Да ладно, босс. У нас тут армированного бетона вагон, нас вроде не должно достать, - отмахнулся Денис. - Ты еще тот перестраховщик.
        - Боюсь, не я один - тот, кто посылает импульс, тоже может перестраховаться с мощностью… Очень сильно перестраховаться.
        Мы отвели Злату в медкомнату и поручили персоналу оказать ей помощь. Тем временем все в бункере пришло в движение. Люди покинули помещения и устремились вниз, и только служба безопасности спешила в обратном направлении, чтобы забетонировать выход.
        Врачи назначили девушке полный покой, поэтому я, стараясь не отрываться от перепуганного коллектива, способного на неадекватные действия, тоже отправился следом за всеми.
        Марина уже ждала меня там вместе с детьми, но сейчас мои мысли были только со Златой.
        Ко мне подошел Зверев.
        - А где Тимофей?
        - Не выжил.
        - Понятно, - ответил бывший полковник без всякого сожаления. - На данный момент у нас все под контролем. Думаю, регенератам к нам не прорваться. На случай, если импульсом все же заденет электронику, второй генератор готов его подменить в аварийном режиме. Он находится на самом нижнем уровне и ему ничего не грозит.
        - Это хорошо… Это очень хорошо, - ответил я, глядя, как Марина играет с детьми.
        В моих мыслях был полный кавардак. Личная жизнь, дети, рушащийся мир, брошенный друг. Как это все распутать? Ответа не было. Но впереди был импульс, и то, что случится в результате него, может повлиять на многое.
        - Ладно, Анатолий. Еще раз все перепроверьте, и ждем, что будет. Потом, после импульса, будем пробовать спасательную миссию с помощью броневика. Нужно Максима забрать, он там в заложниках остался.
        - Это вряд ли… Вы просто не доедете. Москва - сплошная пробка, а выезды, уверен, и вовсе заблокированы. Ладно, если ты не против, я пойду. Мы решили с моими друзьями, которых ты приютил, немного выпить за встречу. Вчера было не до этого. Если что, я на посту номер один, слежение за приборами прекращать не собираюсь.
        15 СЕНТЯБРЯ, 15:37
        МОСКВА
        «АНДЕГРАУНД ПЛАЗА»
        Время «Ч» неуклонно приближалось, и, дождавшись, когда полковник уйдет по своим делам, я вновь вернулся к своим тревожным мыслям. Конечно, насчет пробок отчасти Зверев прав, но возможно, он слишком сгущал краски. Пока импульс не вывел ретрансляторы из строя, я решил потревожить пьянку Анатолия и посмотреть на картинку города, передаваемую спутником с орбиты. Может, с дорогами все не так уж и плохо.
        Спустившись на лифте к посту охраны номер один, я бесцеремонно открыл дверь магнитным ключом и вошел внутрь. Картина, что предстала передо мной, была не очень вдохновляющей.
        Зверев сидел во главе стола и задумчиво пил шампанское. Все остальные его «друзья» замертво распластались на столе и под столом. Из их рук выпали бокалы, а в уголках ртов засохла белая пена.
        - Что случилось? - испуганно и непонимающе я смотрел на абсолютно спокойного полковника Зверева.
        - Видишь ли, Саша. Насчет того, что они мне друзья, я немного слукавил. Мы раньше работали вместе, а потом они меня предали, с их молчаливого согласия на меня повесили все грехи твоего тверского мероприятия. И если к тебе у меня, в общем-то, претензий нет, то с ними я раньше делил откаты, и потому они заслужили это.
        - Ты страшный человек, Зверев, - сказал я, даже не зная, как на такое реагировать. - Убери потом здесь за собой.
        - Сейчас допью и все приберу. Саша, иди отдохни с детьми, чувст вую, импульсом все не закончится.
        Оставив Зверева наедине с его мертвыми собутыльниками и даже позабыв про то, что хотел посмотреть на город со спутника, я пошел в ресторанный дворик к своим детям и друзьям.
        15 СЕНТЯБРЯ, 15:52
        МОСКВА
        «АНДЕГРАУНД ПЛАЗА»
        Не спеша присоединяться ко всем, кто уже собрался внизу, я вышел на внутренний балкон этажом выше. Позади меня тянулась бесконечная череда бутиков модной одежды, хотя большинству в Москве она уже больше была не нужна, а регенераты, особенно получившие жизнь от чьих-то частей тела, и вовсе предпочитали бегать голыми.
        На больших экранах показывали новости. Видимо, чтобы отвлечься от приближения импульса, люди решили посмотреть зарубежные каналы, где кроме нашествия регенератов освещались и другие события.
        Главной новостью было сообщение о том, что лидер движения за всемирный экономический союз Пьетро Гаспарри неожиданно скончался от сердечного приступа, и теперь движение возглавит глава корпорации «Миллениум» Александр Быстров, руководителем исполкома движения будет глава корпорации «Новый мир» Арманд Кинг.
        «Ага, от инфаркта скончался, - сказал я вслух сам себе. - Когда я его видел на днях, в нем здоровья было на двух слонов. Вот тебе и фишка со страшилкой в лице моего двойника, только вышло как-то совсем не так, как планировал Евгений».
        Второе сообщение прояснило и судьбу самого Евгения. «Известный политтехнолог, руководитель штаба международного референдума за всемирный экономический союз, автор международных политических бестселлеров Евгений Натко был найден застреленным в номере отеля. Предположительно, нападение на него было совершено с целью ограбления…»
        15 СЕНТЯБРЯ 16:00
        МОСКВА
        «АНДЕГРАУНД ПЛАЗА»
        РЕСТОРАННЫЙ ДВОРИК
        Все собрались в ресторанном дворике внизу. В преддверии импульса люди активно ели и пили. Дети плавали в искусственном озере и катались с горок. На стенах висели огромные 3D-картины с пейзажами самых известных курортов мира. Играла музыка словно это был обычный день в парке отдых а. На большом экране диктор уверенным голосом рассказывал о скором решении кризисной ситуации с регенератами. На двух меньших экранах шла трансляция с оставшихся внешних камер, которые были размещены вне стройки на подступах к торговому центру.
        На большом экране пошел обратный отсчет времени до момента импульса, и бегущая строка требовала «всем выжившим немедленно укрыться в подземных убежищах».
        Марина сидела за столиком рядом со мной, но демонстративно отвернулась, исполненная негодования. Она положила свои худые ножки одну на другую и нервно покачивала той, что была сверху.
        Рядом со мной стояла больничная кушетка, на которой лежала Злата. К ее руке была подключена восстановительная капельница. Я держал ладошку Златы в своей руке и счастливо улыбался, впервые после нашего расставания.
        - Ты снова женился? - попыталась пошутить Злата.
        - Даже не знаю, что тебе и сказать… Нет, но…
        - Зачем ты оправдываешься? Это жизнь, все идеально только в дешевых мелодрамах…
        Она погладила пальцем мою ладонь, которой я ее держал.
        - И что посоветуешь? - спросил я с надеждой.
        - Ничего, Саша, не посоветую… Разве я пророк, или гений какой? Жизнь сама все расставит на свои места.
        Не зная, что ответить, я отвел взгляд.
        Денис, как одержимый, пил разливное пиво из маленьких стаканчиков, будто напоследок пытался им насладиться по максимуму, или просто хотел заглушить страх перед неизвестностью. Напротив него сидел Виктор и курил самокрутку, уставив вечно пустой взор в потолок.
        Дмитрий, покинувший свою комнату, которой служил бывший отдел мягкой мебели, где он пересматривал сериалы прошлого и пожирал пончики с кремовой начинкой, здесь делал почти то же самое, влепившись вплотную глазами в свой смартфон и поглощая горстями попкорн.
        На глазах у Дмитрия были очки с такими толстыми линзами, что, казалось, он в шаге от полной слепоты. Похоже, здоровье у Еврея тоже было ни к черту, и он делал все, чтобы себя доконать. Конечно, наниты могли бы его излечить, но на данный момент они нам не были друзьями.
        Наконец, отсчет времени дошел до нуля. Спустя мгновение, изображение на всех экранах замерцало, а затем по всему комплексу отключился свет.
        Вокруг послышались испуганные голоса, но через минуту на нижнем уровне и кое-где выше этажами он снова включился, правда, горел уже более тускло.
        - Что происходит? - испуганно поинтересовался Денис. - Почему основное питание отключилось, а резервное включило освещение лишь частично?
        - Потому что импульс достал и до нас. Теперь у нас энергии лишь на пару часов.
        - Вот досада… - выругался Дмитрий и, бережно выключив свой телефон, завернул его в тряпочку и спрятал в карман своего безразмерного пиджака. - Есть запасной план, Саш?
        - Нужно пустить энергию основного пути по обходному каналу. Скорее всего, уничтожен лишь один из промежуточных трансформаторов. Сам генератор ниже нас уровнем и пострадать не мог.
        - Слава богу, - вытер пот со лба Еврей. - Сидеть без электричества в этой яме было бы слишком тоскливо.
        Внезапно заработал, хоть и с помехами, большой экран. Диктор с сосредоточенным лицом говорил с кем-то по телефону. Наконец, его диалог с неизвестным собеседником закончился, и он заговорил со зрителями.
        «Первичное сканирование дало информацию о том, что часть регенератов смогла уцелеть в линии метро и коммуникациях под городом. Правительством принято непростое, но единственно возможное решение. Для устранения оставшихся регенератов через четыре часа по городу будет нанесен ядерный удар. Он окончательно устранит биомассу, в которой плодятся наниты. Оставшиеся единичные особи будут вычислены и уничтожены спецназом, имеющим особую подготовку для ведения боя с регенератами. Всем выжившим необходимо немедленно покинуть зону поражения и прибыть в зону эвакуации».
        - Сколько ж мегатонн они планируют запустить, если даже не предлагают остаться в подземных укрытиях? - дрожа от страха, спросил Дмитрий.
        - Думаю, Хиросиме такое не снилось и в жутких кошмарах. Пора готовиться к эвакуации, - ответил я.
        - Но у нас столько народу. Как? - с ужасом в глазах спросил Кабан.
        Внезапно откуда-то с верхних этажей послышался клич регенератов.
        - Они что, в комплексе? - взвизгнула Марина.
        - Но как такое возможно? - спросил, вскакивая с места, Денис.
        - Электричества нет, воздуховоды разблокированы! Они в коммуникационных шахтах, - испуганно предположил я.
        Ликующие крики регенератов послышались сразу из нескольких мест. Теперь они шли и с нижних уровней, которые соединялись с линиями метро через стоковые трубы и водозаборники.
        Началась жуткая неразбериха и толкотня.
        - Кабан, помоги со Златой, валим к броневику!
        - Что делать, Саш? - спросил выскочивший откуда-то из толпы Зверев.
        - Уводи всех в генераторную, к резервному складу, - ответил я, сняв с шеи электронный ключ и протянув ему. - Вот доступ. Там безопасно.
        Пытаясь перекричать шум толпы, Зверев забрался на один из столов и закричал:
        - Дайте пройти, а потом следуйте за мной, я отведу вас туда, где можно укрыться!
        Он спрыгнул и, рассекая толпу обезумевших людей, первым побежал к служебной двери, ведущей в генераторную.
        - Там безопасно? - недоверчиво спросил меня Дмитрий.
        - Не парь мозг! Мы будем пробовать прорваться из столицы до удара. Все равно в броневике мест мало, - ответил я.
        Мы побежали против движения.
        Внезапно, словно град, с верхних уровней начали прыгать голые люди. Кто-то с всплеском падал в бассейн, кто-то разбивался всмятку о пол или таранил собой сотрудников торгового центра. Кое-где из стен выпали фрагменты, прикрывавшие воздуховоды, и оттуда, словно гигантские тараканы, тоже полезли регенераты.
        - Это конец, - сказал Еврей, застыв, словно в трансе, но пинок Дениса привел его в чувства.
        - За нами, Жидожир, шевели буханками!
        - Марина! Хватай детей и беги за мной! - крикнул я бывшей ученице.
        Мы с Кабаном подхватили Злату и побежали дальше к двери с надписью «Запасной выход», а Дмитрий, Виктор и Марина с детьми поспешили следом.
        Приложив все имеющиеся силы, мы все-таки пробились к выходу и забежали внутрь. Однако Марина упала чуть раньше, и теперь ее схватил за ногу один из регенератов. Денис, проявив чудо реакции, оставив Злату в моих руках, выскочил к Марине и ударом армейского сапога заставил регенерата ослабить хватку. Марина тут же поднялась с пола, и они, вбежав к нам, захлопнули за собой дверь. Еврей всунул какую-то железяку, валявшуюся неподалеку, в ручку двери, а Марина влепила мне пощечину со всей девичьей мочи.
        - Спасибо за помощь, сволочь.
        - Так, ладно, разборки оставьте на потом! - крикнул Денис и подхватил Злату под вторую руку.
        Мы дружно поспешили по лестнице вверх.
        Пролет за пролетом, мы двигались без погони. Регенераты нас не преследовали, видимо, найдя достаточно жертв у бассейна. Наконец, мы преодолели три этажа и дошли до выхода на подземную стоянку.
        Броневик все еще стоял на месте. Мы залезли внутрь и попытались его завести, моля бога, чтобы импульс до него не достал. Видимо, молитвы были услышаны, или нам просто повезло, но он заработал. Надавив на газ, мы поехали вверх по винтовой дороге.
        - Какое ж ты дерьмо, Саша, - все не могла угомониться Марина.
        - Постеснялась бы так говорить со своим бывшим учителем, - сострил Денис, ведя машину.
        - Всего пол-урока у нас провел и в обморок откинулся. Перенапрягся, трудяжка… - сказала Марина уже без прежней злобы.
        Когда мы добрались до забетонированных ворот выезда из комплекса, Кабан, сидевший за рулем, немного заколебался, прежде чем окончательно покинуть убежище. Однако спустя всего пару минут, ценой кучи погибших от напряжения и страха нервных клеток всех присутствующих, мощный броневик вырвался из проема на улицу, ощетинившись огнеметами и электромагнитными пушками.
        15 СЕНТЯБРЯ 16:43
        МОСКВА
        Мы ехали по дорогам, заполненным телами регенератов. Их еще не оживили укрывшиеся в подземельях собратья.
        Проезжая мимо входа в метро, я услышал, как по нам открыли стрельбу из автоматов. Денис сбавил скорость на повороте, и я в узкое бронированное окно увидел, что из дверей станции метро вышла толпа голых, но вооруженных несколькими автоматами людей, причем многие из них были похожи друг на друга как две капли воды.
        - Твою ж мать, и что теперь? Регенераты выжили, да еще и научились стрелять? - спросил Кабан.
        - План тот же, - спасаем Шустрика, а дальше по ситуации.
        - Да неужто? - Кабан ухмыльнулся. - Черт возьми, Призрак, мы что, снова команда? Да только ради этого уже стоит прорваться!
        - Ну а что потом? Где теперь нам укрыться? - поинтересовался Дмитрий, озабоченно рассматривая опустевший пакетик с арахисом.
        - Думаю, пора искать спасения у Господа… - ухмыльнулся я.
        - Чего? - не сообразил сразу Еврей, однако постепенно на его лице начало появляться осмысленное выражение. - Ты имеешь в виду наш заброшенный долгострой во Владимире, на месте церквушки, что мы снесли?
        - Бог нас укроет. Он всегда приветлив к разрушителям церквей, - ухмыльнулся Кабан и дал по газам.
        Броневик двинулся дальше. Все были измотаны, за исключением Виктора, который, как обычно, имел отстраненный вид и сейчас облизывал какую-то марку.
        После прошедшей без сна ночи, от бесконечно выматывающего адреналина, у меня начал дергаться глаз. Впрочем, вид из бойниц был не очень вдохновляющим, чтобы им любоваться. Тела, тела, горы тел повсюду. Они валялись в самых невообразимых позах. Денис, никого не объезжая, ехал вперед. Мы катили словно по волнам из рук и ног бесчисленного числа регенератов. Под колесами трещали черепа и грудные клетки. Порой казалось, что все они просто спят, хотя в некотором смысле это так и было. Как только выжившие в метро вновь заразят их нанитами, мертвецы оживут.
        - Почему они стреляли в нас? Нет, ну я понимаю их инстинкт к контакту для передачи нанитов новым носителям. Но стрелять-то зачем? - поинтересовался Кабан, не отрывая взгляда от дороги с многочисленными препятствиями.
        - Мертвые не убегают. Так проще заразить. Видимо, у них идет какая-то ускоренная эволюция. Обезьяна научилась пользоваться палкой, чтобы сбивать бананы. Они вспомнили, как стрелять из оружия, чтобы обратить оставшихся в подобных себе, - ответил я.
        - Ты это откуда знаешь?
        - Да ниоткуда, просто предположил. Однако я не думаю, что они умны. Скорее, у них нечто наподобие коллективного разума, как у роя. Сплотились вместе, каждый в отдельности принимает собственное решение, ну там, как питаться, размножаться, защищаться от хищников - то есть от нас и наших машин-уничтожителей. Остальные смотрят и делают то же самое. Чем больше регенератов делают одно и то же, тем больше к ним подключается других. Думаю, у них есть небольшой набор простых моделей поведения, ну там…
        - Все, хватит, босс… Куча лишней информации. Как было хорошо после той травмы, когда у тебя память подтерло, но нет, ты опять начал всякую дрянь читать и умничать.
        Все замолчали, вглядываясь в окрестности, чтобы не пропустить потенциальную опасность.
        Выехать из Москвы по дороге оказалось очень проблематично. Сплошной затор из брошенных машин. Чтобы преодолеть самые непроходимые места, мы были вынуждены сворачивать в узкие улочки и даже заруливать во дворы. Но когда мы добрались до моста на выезде из города, варианты объезда исчезли окончательно.
        - Ну и?.. - поинтересовался Денис.
        Открыв люк, я выглянул на улицу. Впереди, насколько хватало взгляда, красовалась сплошная баррикада из машин, венчал которую бензовоз. Он, видимо, и стал главной причиной затора, первым перегородив мост. Я уже собирался влезть обратно и предложить поискать другой выезд из города, когда, случайно обернувшись, буквально остолбенел от ужаса. За нами потихоньку оживала целая армия. Словно волна, по морской глади пошла цепная реакция по скошенным импульсом регенератам. Вероятно, вышедшие из убежищ передали инфекцию павшим. Оживающие, как по цепочке, начали без жалости впиваться зубами в лежащие рядом трупы, впрыскивая в их кровь молниеносно делящиеся наниты.
        Послышался дикий, режущий слух крик, и толпа ринулась в нашу сторону.
        - Твою ж мать, - выругался я и буквально сполз обратно внутрь. - Валим из броневика, все пути сзади отрезаны регенератами, нужно бежать через мост - это наш единственный шанс!
        Открыв сзади броневика двери для выхода десанта, мы начали торопливо покидать машину, а затем, преодолевая препятствия, побежали вперед по мосту. Когда мы удалились достаточно далеко от бензовоза, я крикнул, чтобы все пригнулись, и выстрелил в цистерну с надписью «Огнеопасно».
        Ничего не последовало… Еще несколько выстрелов, но снова ничего.
        Толпа регенератов уже начала обходить бензовоз с боков, лезть на его крышу и подползать под ним, когда очередная пуля, наконец, сделала свое светлое дело и подорвала машину. Словно китайский фейерверк, во все стороны полетели регенераты. Изъеденный ненасытными нанитами мост не выдержал. Его часть, оставшаяся позади нас, с грохотом рухнула, взметнув облако пыли.
        Дальше мы шли одни. Бесконечно длинный мост и никого, кроме нас. Регенераты из числа бывших владельцев машин уже давно покинули эти места в поисках жертв в жилых кварталах, а обычных людей они в живых после себя не оставляли. Позади дымилась Москва в ожидании ядерного удара, мы же шли вперед, изгнанные из уютного убежища на произвол судьбы.
        Ни еды, ни запасов воды. Радовало только то, что мы были вооружены, хотя против стада регенератов все наше оружие было не сильнее хлопушки во время охоты на слона.
        Злата пыталась идти сама, но была еще слишком слаба, и поэтому я ее поддерживал, обхватив за талию. Марина демонстративно шла на несколько метров впереди всех, своим видом давая понять, что ей никто не нужен. Мои дети почему-то семенили за ней следом и, наконец, догнав, взяли девушку за руки. Денис тщетно пытался выбить из никелированной фляги последние капли текилы. Путник раскурил очередное зелье и шел пошатываясь. Замыкавший шествие Дмитрий, не прекращая, ныл.
        - Можно помедленнее? Я устал, я задыхаюсь. Давайте поищем в машинах еды и воды, я истощен…
        - Каким образом ты истощился? Мы покинули базу только сорок минут назад, а в тебе жира на год голодовки хватит, - огрызнулся Кабан и убрал в карман бесполезную емкость из-под алкоголя.
        - Прибавьте ходу, до ядерного удара всего пара часов, а мы еще в зоне поражения, - попытался я всех взбодрить.
        - Ты мне не начальник! - огрызнулся Денис.
        - Чтоб ты сдох, - крикнула откуда-то спереди Марина.
        - Кто-нибудь, помогите мне, я не дойду до конца этого моста, - взмолился обливающийся потом Дмитрий.
        - Да пошли вы, - махнул я на всех и взял на руки пошатнувшуюся от слабости Злату.
        15 СЕНТЯБРЯ 16:43
        МОСКВА
        ЗА МОСТОМ
        Наконец мост остался позади, и мы вышли на трассу, обрамленную тем, что когда-то было лесополосой. Зрелище было жутковатое. Голые деревья без листьев с обглоданными стволами и ветвями. Брошенные машины, изъеденные словно кислотой. Облезлые, полуразрушенные от пожаров и аппетита нанитов здания бывших придорожных кафе.
        - Ну и что дальше, Сусанин-герой? - осведомилась у меня Марина.
        - В отсутствие мха на деревьях, могу только предположить, что раз сейчас больше полудня, то солнце указывает примерно на юго-восток. Если кто-нибудь знает, в каком направлении Владимир от Москвы, то…
        - На восток по трассе М7 около двухсот километров. Часа полтора на машине и до хрена пешком среди регенератов, - выдал справку Денис.
        Прикинув примерное направление, я указал рукой маршрут.
        - Двигаемся туда, присматриваемся вокруг себя, но стреляем только в крайнем случае. Помним: тишина - залог нашего выживания.
        - Хватит командовать, Призрак! Конец света на дворе, а ты все… - начал свой извечный монолог Денис, но крик Дмитрия его прервал.
        - А-а-а-а… Посмотрите за кафе! Там кто-то есть, - заорал что есть сил Еврей, тыкая своим пухлым пальцем в сторону полуразрушенного здания.
        С досады я хлопнул себя по лбу ладонью. Было такое ощущение, что все, забыв о своей безопасности, старались игнорировать мои рекомендации. Однако Дмитрий был прав, там действительно кто-то двигался.
        - Тихо, - зашипел я, - и не вздумайте стрелять. Раз на крик не побежали - это не регенераты, животных здесь давно съели. Скорее всего, выжившие, но они могут быть опасны.
        Марина, отложив ссору до лучших времен, вместе с детьми подбежала ко мне. Вместе со мной и Златой, которую я спустил с рук, чтобы перезарядить ружье, она укрылась под защитой каменного забора. Дмитрий тоже прекратил крик и как мог быстро пошел к нам.
        Только Кабан, держа автомат наперевес, побежал в сторону двора, при этом крича неизвестным:
        - Эй, есть кто живой! У нас есть убежище, но нам нужен транспорт!
        В оконном проеме третьего этажа сгоревшего кафе кто-то появился и сразу выстрелил. Денис упал, как подкошенный, выронив автомат. Он скорчился от боли, но совладав с собой и схватив ремень автомата, попытался ползти к нам.
        Не дожидаясь следующего выстрела, я открыл огонь в сторону стрелявшего. Марина подбежала к Денису и, подхватив его, помогла доковылять до укрытия.
        За забором послышался топот бегущих ног. Вернувшись в укрытие, я стал держать под прицелом одно направление, а Дмитрий перепуганно тыкал свое оружие в противоположную сторону. Денис зажал во рту свернутый в два слоя ремень от своего автомата и скулил, пока Марина перетягивала ему ногу жгутом из его куртки.
        Кто-то подошел к забору с противоположной стороны и заговорил с нами:
        - Бросайте оружие, и мы вас не убьем.
        - Звучит малоубедительно, - ответил я.
        - У нас бомба. Не бросите, взорвем вместе с забором.
        - Звучит пугающе, но все равно нет. Может, вы блефуете, - подключился к переговорам Дмитрий, - бросайте оружие вы, и мы посчитаем ранение нашего товарища недоразумением и возьмем вас с собой к убежищу.
        Вместо ответа через забор перелетела бутылка с горящим фитилем и, упав на асфальт рядом с нами, разбилась, разлив лужу огня. К счастью, нас не задело, но, видимо, незнакомцы этой цели и не преследовали.
        Воспользовавшись неразберихой двух сторон, из-за забора выбежали несколько человек, вооруженных охотничьими ружьями.
        - Оружие на землю! - закричали они почти синхронно.
        Послышался звук упавшего на асфальт металла. Это Дмитрий бросил автомат. Затем оружие от себя отбросили все остальные, кроме меня.
        - Чего ждешь? - окликнули меня незнакомцы, направляясь в мою сторону и угрожая с разных сторон пятью ружьями.
        Быстро прикинув про себя, что я не Рэмбо и навскидку вряд ли смогу поразить все цели сразу, я тоже бросил оружие, в надежде на милость чужаков.
        - Вот и правильно, умник, - сказала одна из нападавших, толстая тетка в маскировочном костюме, вместе со своими товарищами подбирая наше оружие, - следуйте за мной, и без глупостей.
        Она направилась вперед, в сторону лаза во двор кафе, а мы под дулами ее дружков пошли следом.
        15 СЕНТЯБРЯ 17:31
        МОСКВА
        ОКРАИНА
        Навстречу нам из руин здания вышел мужчина в военной униформе со снайперской винтовкой через плечо. Его лицо мне показалось знакомым, и когда Дмитрий с ним заговорил, я сразу понял почему.
        - Эй, да вы же Юрий Шнейков, из телепередачи «Выжить любой ценой», - удивленно воскликнул Еврей.
        - Угадал, кусок сала. Лови конфетку, - ехидно усмехнулся мужчина и сделал вид, будто что-то бросил.
        Дмитрий попытался поймать, но, естественно, не смог, так как ничего и не было.
        Наши конвоиры засмеялись, но быстро вновь сменили улыбки на суровый вид.
        - Откуда вы взялись? Да еще такие упитанные и с оружием? Мне казалось, что Москва стала черной дырой, - спросил бывший телеведущий.
        - У нас было убежище, пока правительство не активировало импульс. Но у нас есть запасное. Мы могли бы объединиться, - попытался я договориться с захватчиками.
        - Смешно, мой пленный друг, - снова ухмыльнулся Шнейков. - У нас уже есть убежище, какое вам и не снилось. Однако ваше предложение мы обсудим позже, когда уедем отсюда. Я, знаешь ли, взял себе за правило быть подальше от эпицентров ядерных взрывов.
        Мы зашли во двор и увидели там несколько больших грузовиков, в которые люди загружали ящики из лаза, уходящего под землю. Периметр охраняли пятеро солдат, закованных в нанотрубковую броню, с лазерными винтовками последнего поколения наперевес. Такое обмундирование было лишь в проекте до начала катастрофы, и им не была оснащена даже регулярная армия.
        Один из солдат надел на нас наручники.
        - Так, лезьте в грузовик, - Шнейков ткнул пальцем в сторону машины, в которую ничего не грузили.
        К нам подошли несколько солдат, но направили свое оружие уже не на нас, а на наших конвоиров - на всех, кроме телеведущего.
        - Сдайте оружие и тоже полезайте следом за пленными, - скомандовал Шнейков.
        - Что это значит? - возмутилась толстая женщина. - Мы же участники программы «Выживание»!
        - Нет такой программы, дура, - усмехнулся телеведущий. - Есть программа разветвленной сети хранилищ ресурсов, состоящей из идиотов, которые их запасали.
        Мы все сели в грузовик под охраной двух молчаливых солдат. Машины тронулись, проехали немного по трассе, потом съехали на бетонную дорогу.
        Грузовик был крытый, поэтому вид открывался только сзади, где в брезентовом тенте было место для входа и выхода из кузова машины. Однако смотреть было не на что: растительность практически отсутствовала, даже чернозем наниты умудрились выесть, видимо привлеченные богатым содержанием в нем сложных органоминеральных соединений. Остались только суглинки, сделав землю похожей на песчаник. Зрелище было печальным. Ничего живого.
        Ехали мы довольно долго. Это было относительно хорошо, так как мы удалялись от зоны поражения ядерным ударом. Пару раз поодаль виднелись группы строений: не то деревень, не то коттеджных кооперативов. Казалось странным, что рядом с дорогой ничего подобного не было, вероятно, она была построена специально для какого-то конкретного объекта.
        Наконец, мы куда-то прибыли. Машины остановились. Немного постояв и дождавшись, пока откроются ворота, мы въехали внутрь огражденного комплекса зданий. Высокие бетонные стены с колючей проволокой наверху уходили от ворот до границ обзора.
        Машины снова остановились, и нам приказали выйти.
        15 СЕНТЯБРЯ 19:31
        КОМПЛЕКС БИОСФЕРА «МАРС»
        Выйдя, я осмотрелся вокруг. Передо мной на площади, в несколько гектар, раскинулся комплекс герметичных зданий. Они были покрыты стеклянными колпаками и сверкали на солнце, словно город из будущего. Там были корпуса разных типов: конические, полукруглые и даже ромбообразные, похожие на юлу, стоящую на тонкой опоре. Казалось, что мы были рядом с футуристической марсианской базой.
        Внутри ближайшего здания за стеклом были видны деревья, что-то похожее на горные породы и даже, кажется, водопад. Все строения были связаны друг с другом крытыми переходами.
        В самом центре базы стояла стеклянная вышка, из которой вверх уходила либо очень тонкая труба, либо весьма толстый трос. Это нечто тянулось до самых облаков и терялось среди них.
        Шнейков вынул из кармана рацию и скомандовал кому-то в комплексе:
        - База, я Сборщик. Мы внутри, закрывайте периметр.
        Через некоторое время после его указаний всю территорию накрыло голубоватым сиянием защитного поля.
        Солдаты сняли с нас наручники, и Шнейков приказал нам тащить ящики в один из стальных полукруглых ангаров, что стояли на равном расстоянии рядом с забором и необычной, металлического цвета, дорожкой, идущей по всему периметру этого комплекса.
        - Не вздумайте пытаться бежать, наступите на металлическую полосу, и вам конец. Там датчики стоят, и если кто-нибудь входит в зону, подается ток высокого напряжения. Ни регенерату, ни тем более человеку не выжить. Так что даже до защитного поля не дойдете.
        Угроза прозвучала весьма убедительно. Все, кроме детей, Дениса и Златы, потащили ящики в открытую одним из солдат дверь. Из ближайшего стеклянного корпуса вышли четверо солдат с носилками и, уложив Дениса и Злату, понесли их внутрь. Детей следом за ними сопроводил сам Шнейков.
        Перенос грузов продлился довольно долго, грузовик был забит до отказа. Лифт ангара с жадностью пожирал все, что мы в него ставили, и увозил куда-то вниз. Судя по скорости, с которой он после остановки внизу поднимался назад, там, в подземелье, стояла сортировочная машина, которая почти мгновенно все выгружала и отпускала лифт обратно. Наконец, с работой было покончено. Под дулами лазерных винтовок нас повели к входу в ближайший павильон.
        Мы вошли внутрь и попали в шлюз. С помощью какого-то пара, которым нас обдали, была проведена дезинфекция, и все равно нас заставили переодеться в простую, сшитую, судя по ощущениям, из хлопка белую одежду. Затем открылись стеклянные двери, и мы оказались в ошеломляющем по своему размаху искусственном оазисе. Удивительное разнообразие деревьев, кустарников, трав и цветов. У вершины прозрачного купола даже летали птицы.
        Однако не успел я насладиться пейзажем, как внезапно вокруг стало ослепительно светло. Словно Солнце увеличило свою яркость в сотню тысяч раз.
        15 СЕНТЯБРЯ 20:02
        КОМПЛЕКС БИОСФЕРА «МАРС»
        ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОРПУС
        Через пару минут мощный удар обрушился на прозрачные своды здания. Он не разрушил их, но заставил сильно пошатнуться. К счастью, защитное поле смягчило удар, а купола сооружений были сделаны, вероятно, не из стекла. Возможно, они состояли из поликарбоната или еще какого-то крепкого, но прозрачного материала. Однако внутри помещения не все оказалось таким крепким.
        Люди с трудом удержались на ногах. Птицы взмыли с ветвей деревьев к сводам купола, послышались звериные рыки и возгласы. Полетела пыль, упали некоторые вещи, и кое-где осыпалась часть грунта с искусственных горных пород. Часть ламп искусственного освещения попросту взорвалась и осыпалась вниз режущим дождем. Послышались крики раненых, но травмы, видимо, были не очень опасными, поэтому о них сразу же забыли. Сейчас гораздо важнее было то, что вызвало весь этот переполох.
        Все резко обернулись в сторону источника света и грохота, и я увидел, как у самого горизонта начал расти «гриб» ядерного взрыва. Он уже поднялся километров на десять, но все еще продолжал увеличиваться. Его вершина резко расширялась, вырастая в размерах.
        Все выше, выше… Всего за пару минут гриб вырос еще вдвое. Но минут десять спустя безудержный рост остановился, и грибообразное облако застыло исполином километров в тридцать высотой.
        Шок и ужас овладели мной. Сколько мегатонн было сброшено, было сложно понять, может двадцать, может еще больше, но одно было точно: Москва, вместе со всеми ее обитателями, перестала существовать.
        В ступор впали все присутствующие. Первым отошел от него Шнейков.
        - Так, спектакль окончен. Мы все знали, что это произойдет. Патрульным проверить последствия для сооружений и оборудования, - отдал он приказ, и несколько человек в военной форме ушли. - Семенов, всех пленных в общее помещение, накормить баландой из пищепринтеров, и пусть спят, завтра все пойдут на наши оранжереи и фермы работать, так что пусть сил набираются.
        Солдаты уже хотели нас увести, но я окликнул бывшего телеведущего.
        - А что стало с раненым и девушкой?
        Шнейков удивленно посмотрел на меня, словно я был мебелью, и вдруг заговорил.
        - Вылечим всех. У нас острая нехватка рабочей силы, - он немного задумался, рассматривая меня. - Слушай, умник, ты очень напоминаешь Быстрова. Ты случайно ему не родственник какой?
        - Точно нет, - быстро ответил я.
        - Как ты резво открестился. Ладно, иди с остальными, но мы к этому разговору еще вернемся.
        15 СЕНТЯБРЯ 20:24
        КОМПЛЕКС БИОСФЕРА «МАРС»
        Нас повели по выложенной серым булыжником тропе. Это был настоящий эдемский сад за стеклянной стеной, прототип то ли будущей лунной, либо марсианской колонии, то ли убежища на случай мировой катастрофы. Огромный студийный павильон, утыканный камерами, как для современных реалити-шоу.
        Мы почти прогулочным шагом шли вперед. По мере перехода из модуля в модуль ландшафты менялись: джунгли, саванна, болото, маленький океан с пляжем и коралловым рифом, пустыня. После очередного перехода мы попали в сельскохозяйственный блок, оснащенный по последнему слову техники, потом в жилой дом, построенный в авангардном стиле, без единой прямой линии.
        На пути мы встречали разных людей в форме и штатском, у многих на шеях были металлические ошейники, о предназначении которых мне даже думать не хотелось. Иногда, проходя мимо решеток ограждения, мы наблюдали разнообразных представителей дикой фауны и домашних животных, включая коз, свиней и кур на ферме. Словно ковчег, комплекс был абсолютно автономен. Тут можно было жить, питаясь тем, что росло под куполом, дышать кислородом, который выделяли растения, очищать и бесконечно использовать одну и ту же воду.
        В обычном мире натуральная еда была редкостью еще до катастрофы, а пищепринтеры компании «Миллениум» были далеки от совершенства, не давая ни нормальных вкусовых ощущений, ни полного спектра полезных веществ обычной еды. Особенно это становилось заметно, если пользователи не соблюдали указаний по загрузке ингредиентов, а просто совали в картриджи всякий мусор.
        Здесь же была этакая планета в миниатюре, не тронутая технической революцией, где люди могли заниматься простым физическим трудом, собираться за одним обеденным столом, музицировать в часы досуга и, наконец, работать ради великой цели, на благо науки. Просто рай. За исключением того, что многие, в том числе и мы, были пленниками, а по сути, рабами, у хозяев этого места.
        В жилом здании нас привели в большой зал, в котором было еще человек двадцать. Моя дочь, заметив меня, побежала мне навстречу. В руках у нее был маленький котенок. Она обняла меня одной рукой, а другой прижала к себе вырывающееся животное.
        - Смотри, кого я тут нашла. Его зовут Брюлик.
        - Здорово, - улыбнулся я и поцеловал дочку в щеку.
        - Майя, иди ко мне, - позвала Марина мою дочь.
        Девочка побежала к моей подруге, и та протянула ей стакан сока, а я остался наедине с перепуганным до смерти Дмитрием.
        - Расслабься, Димас. Могло бы быть и хуже. По крайней мере, мы еще пока живы.
        - Не нравится мне это «пока»… - выдавил из себя Еврей и протер уже и без того мокрым от пота платком лоб. - А ведь еще недавно все было так хорошо… спокойно…
        - Не думай об этом. Вот, смотри, в углу пищевой автомат стоит. Иди съешь что-нибудь. Говорят, еда притупляет страх.
        - Какая еда? Вы что думаете: если я немного упитанней вас выгляжу, то прям помешан на ней?.. Нет, Саша, для меня есть вещи и поважнее. Поверь, я тоже личность…
        Дмитрий состроил обиженное лицо и пошел в сторону высокого фикуса, стоявшего в дальнем конце комнаты, но, дойдя до него, после минутного колебания, все-таки развернулся к пищепринтеру.
        Марина укладывала детей спать, и я пошел пожелать им спокойной ночи, хотя в принципе было еще не так поздно.
        Дочь отчаянно возмущалась:
        - Мы с Брюликом не хотим спать!
        - Нет, спи. Неизвестно, что будет ночью, может поспать не удастся, - приказала Марина.
        - На нас снова нападут регенераты? - испугалась дочь.
        - Трусишка, - засмеялся над сестрой сын. - У меня есть пистолет, и я их всех убью, - он достал водяной пистолет из кармана.
        - Ага, только он у тебя игрушечный, а регенераты бессмертные, - возмутилась наивности брата Майя.
        - Ложитесь спать, мои родные. Регенераты вряд ли сюда проберутся, но мы не дома, так что лучше отдыхайте, пока есть возможность, - сказал я детям.
        - Я скучаю по маме, - захныкал Алеша.
        - Хочу чипсов и газировки, без них не лягу, - поставила ультиматум дочь.
        - Нет, вы уже поужинали кашей и соком, а чипсы есть вредно, - попыталась урезонить мою дочь Марина.
        - Да, конечно… Вредно… Можно подумать… Здесь все равно все из какашек делается, так какая разница, в каком виде я их буду есть.
        - Нет, не из… Все, спи, - сказала, зевая, Марина.
        Дочь обняла котенка и обиженно отвернулась к стене.
        Я поцеловал детей и присел рядом с Мариной.
        Моя подруга, не глядя мне в глаза, заговорила:
        - Прости, что я так на тебя ругалась, Саша. Я все понимаю: ты не мог поступить по-другому. Просто я страшно ревную…
        - Значит, перемирие? - спросил я.
        - Ах, если бы я смогла тебя заставить забыть ее… Но ладно - мир, войны и так хватает.
        Слегка приобняв за плечо, я прижал ее к себе. Своей щекой я почувствовал влагу на Маринином лице. Девушка тихонько плакала.
        - Я… не говорила тебе, Саша, но я влюбилась в тебя, как дурочка… Оставь меня сейчас одну, пожалуйста.
        Вздохнув, я встал с диванчика и пошел в сторону кадки с фикусом, куда прежде направился Дмитрий. Собственно, и идти-то больше некуда. Только рядом с ним на подоконнике оказалось свободное место, где можно было хотя бы присесть.
        Дойдя до цветка, я увидел, что на подоконнике лежит довольно объемистая тетрадь и ручка. То ли кто-то забыл их, то ли положил здесь на случай, если кому понадобится. Пролистав тетрадь, я обнаружил, что она девственно чиста.
        Присев на подоконник, я задумался о том, что все свои тревоги, ожидания и мысли мне не с кем было разделить. Даже Максима, с которым я иногда делился размышлениями, сейчас не было рядом. И где он теперь? Жив ли, бедолага?
        Однако выплеснуть свои эмоции я все же мог. Неожиданно в голову пришла идея завести дневник. Помнится, до аварии, я вел что-то подобное… Но то был другой я.
        И вот теперь я решил изложить в дневнике историю своей жизни, той, что помнил с момента пробуждения в операционной. Конечно, это требовало времени, но, с другой стороны, именно сейчас появились свободные часы. Из-за пережитых волнений мне не спалось, и это была лучшая возможность записать историю своей новой жизни.
        Открыв первый лист, я написал: «Похоже, в небытии прошла целая вечность…» На этом пришлось прерваться, потому что…
        15 СЕНТЯБРЯ 22:54
        КОМПЛЕКС БИОСФЕРА «МАРС»
        …Резкий вой сирены вырвал меня из воспоминаний. Все, находившиеся в комнате, всполошились. За прозрачной стеной, отделявшей нас от коридора, пробежали несколько человек в белых халатах. Потом прошла группа тяжело вооруженных солдат, а затем еще кто-то из обслуживающего персонала.
        Внезапно включился репродуктор: «Вниманию персонала! Данная тревога - не учения. Спутник засек массовую миграцию регенератов от Москвы в нашу сторону. Количество особей исчисляется миллионами. Расчетное время прибытия роя в зону нашего расположения составляет двадцать минут. Всем занять боевые позиции согласно распорядку».
        Сирена и репродуктор ненадолго смолкли. За прозрачными стенами снаружи комнаты продолжались суетливые передвижения штатского персонала и военных, а внутри слышался нарастающий гул разговоров и криков обеспокоенных людей.
        Быстро пролетели пятнадцать минут, и громкоговоритель снова заговорил:
        «Внимание! Стая регенератов на подходе. Защитные поля действуют, но всему персоналу находиться на своих боевых постах. Повторяю…»
        В комнату вошел Юрий Шнейков. Он молча проследовал через обеспокоенную группу бывших «выживальщиков» прямо ко мне.
        - И все-таки, если тебя волнует твоя жизнь и жизнь твоих друзей, кто ты?
        - Я же говорил…
        - Ты меня не понял, - он нагнулся ко мне и прошептал прямо в ухо. - Есть проблемы с энергоснабжением и опасность, что наша оборона даст сбой. В этом случае мне потребуется очень веская причина, чтобы включить вас в группу обязательной эвакуации. Поэтому отвечай прямо сейчас, кто ты Быстрову?
        Судорожно пытаясь взвесить, что опаснее: раскрыться или ждать результатов нападения, я поддался внутренней интуиции и шепнул ему в ответ:
        - Я он и есть.
        - Понятно, - проговорил он вслух. - Следуй за мной.
        - А мои друзья?
        - Ладно, - согласился он с неохотой. - Раз уж я обещал.
        - А… - начал я.
        - Да, из медчасти твоих друзей тоже доставят.
        Полная дама ухватила Шнейкова за рукав.
        - Что происходит, Юрий? Куда их уводят?
        Шнейков вынул электрошокер и не раздумывая ткнул женщину в лицо, прямо между пухлыми полураскрытыми губами в зубы.
        - Ты что-то попутала. Мне не нужно никому ничего объяснять.
        Мы покинули комнату обслуги, поднявшись на эскалаторе, и оказались у самого купола здания. Совсем рядом был вход в прозрачную кабину лифта, рассчитанную человек на двадцать. Несколько сотрудников базы были уже внутри. Они настороженно смотрели сквозь прозрачные стены на то, что происходило на подступах к базе.
        - Ну что ж, прошу внутрь, господин Быстров. Прошу, так сказать, к нашему шалашу… - Юрий самодовольно улыбнулся. - А ведь я сразу понял, кто ты.
        15 СЕНТЯБРЯ 23:12
        КОМПЛЕКС БИОСФЕРА «МАРС»
        ЛИФТ НА ОРБИТУ
        Все пассажиры лифта заняли свои места. Злату и Дениса, как и обещал Юрий, тоже привели к нам. Помимо моих друзей и Шнейкова, было еще несколько человек. Двое охранников в погонах, отличающих их от рядовых сотрудников, несколько медиков и остальные в штатском.
        Ситуация вокруг комплекса ухудшалась с каждой минутой. Толпа безудержно росла, но вполне разумно не пыталась лезть на ограждения.
        - Сколько там регенератов, миллионов десять? - спросил Кабан, облокотившись на костыль.
        - Там, по правде сказать, нет регенератов вообще, - ухмыльнулся Шнейков, что-то отлаживая в блоке связи.
        - Как так? - удивился Денис.
        - А ты присмотрись. Слишком плохо выглядят для бессмертных.
        Все всмотрелись еще пристальнее. Действительно, существа в толпе выглядели неважно. Обожженные, израненные, некоторые лишенные отдельных конечностей.
        - Они успели сбежать из города до взрыва, но электромагнитный импульс их догнал, не пощадив нанитов, и теперь они обычные смертные, да к тому же не особенно умные.
        Однако, словно в опровержение его слов, несколько человек из толпы открыли стрельбу из автоматов. Потом полетели камни и бутылки с зажигательной смесью.
        - Чертовы обезьяны! Все равно нашу оборону вам не прорвать!
        - А почему мы тогда здесь? - спросил я.
        - Лучше перестраховаться, - улыбнулся Шнейков.
        Вскоре улыбка сползла с его лица: бывшие регенераты принесли с собой оружие посильнее простых автоматов.
        Когда они стали доставать нечто, похожее на ручную гаубицу, он дал увеличение умному стеклу кабины лифта, и все увидели на ней знак «Осторожно, радиация».
        - Срочный подъем, - закричал Шнейков в экран связи.
        Механика заработала, и лифт начал подъем. Минут через пять, когда лифт уже набирал скорость, внизу яркой вспышкой озарился комплекс. Лифт тряхнуло, но трос выдержал. Комплексу повезло меньше.
        - Хорошо, что трос из нанотрубок. Вам не по зубам, клоуны, - зло крикнул Шнейков безумной толпе внизу.
        Освещение периметра вырубилось, многие корпуса покорежило, полусферы стали походить на яйца гигантских птиц с разбитой скорлупой. Бесчисленная толпа полулюдей ворвалась внутрь. И это было последнее, что мы увидели в свете вспышки начавшегося пожара.
        После этого база скрылась из виду, а наш лифт уносило все выше и выше, куда-то к облакам.
        Вместо табло с этажами, в лифте на экране мелькали цифры, показывающие высоту. Мы проехали отметку в 1 километр, и у нас заложило уши, затем были 2, 3. После этой цифры что-то сменилось в системе вентиляции. Видимо, перекрылись заборщики воздуха от атмосферы, началось дополнительное нагнетание кислорода в кабину. Четыре, пять километров… Система кондиционирования заработала еще сильнее.
        - Мы почти забрались на Эльбрус, - усмехнулся Юрий, быстро пролетели цифры 6, 7, 8, 9, и он добавил: - А теперь покорили Эверест.
        Цифры побежали еще быстрее. Десять, и мы вышли из облаков. 11, 12, 13, 14, 15. На 16-м километре в кабине включилась система стабилизации давления. 17, 18. На 19-м километре россыпь звезд наполнила все небо над нами. Потом цифры быстро промелькнули до 35, и дальше уже сменялись, как сумасшедшие. Прошло много времени, прежде чем их ход начал замедляться. Мы почувствовали, как постепенно теряем вес. Когда же счетчик совсем остановился на отметке 400, мы и вовсе повисли в воздухе и, если бы не ремни, то наверняка уже расплылись бы по кабине лифта. Затем лифт был подцеплен металлическим захватом космической станции и втянут внутрь ее корпуса.
        15 СЕНТЯБРЯ 23:34
        НА ОРБИТАЛЬНОЙ БАЗЕ
        Попав внутрь базы, мы оказались в зоне искусственного тяготения, которое поддерживалось вращением космического объекта вокруг своей оси.
        Нас встретили двое охранников, во главе с моим однокурсником Солитером, и проводили в небольшую комнату. Оттуда они пригласили меня одного проследовать за ними и провели по узкому коридору в небольшой зал. Там, на странном кресле с множеством трубок, как на троне, восседал Тимур. Выглядел он даже хуже, чем прежде в образе академика с тростью. Множество трубок, видимо поддерживающих его жизнь, тянулось от кресла прямо к его затылку. Прежняя шевелюра из длинных черных волос теперь полностью отсутствовала. На лысой обожженной местами до самого черепа голове были видны грубые швы. Один глаз скрывала черная, как у пирата, повязка, второй смотрел мутноватым взором.
        Увидев меня, он ухмыльнулся.
        - Ну здравствуй, Саша. Так-то ты оценил мою помощь. А ведь тебе всего лишь нужно было убраться из страны и немного подождать…
        - Так сложились обстоятельства.
        - Обстоятельства… Понятно, - Тимур задумчиво почесал отслаивающуюся кожу на своем подбородке, содрав ее, вместе с прикипевшим к ней мясом, почти до кости. - Ты понимаешь, из-за твоих необдуманных действий все стало намного сложнее… Тебе очень повезло, что я хотя бы выжил.
        Меня аж передернуло от неприятного чувства вины, которое бывает, когда тебя ругают за дело. При этом ты сам осознаешь, что и вправду натворил что-то ужасное и никакие благие мотивы не могут служить оправданием этого поступка.
        - Не думал, что выйдет именно так.
        - Это моя вина. Я мало тебе объяснял, что происходит. Что ж, за свою ошибку мне уже пришлось заплатить. С этим телом придется расстаться… А оно, Саша, нравилось мне. Кстати, во всем этом есть и некоторые плюсы.
        Тимур болезненно улыбнулся и нажал кнопку на подлокотнике кресла. Часть стенной панели отъехала, и я увидел большую колбу с полупрозрачной розовой жидкостью, в которой находилась Светлана.
        Ее обнаженное тело было изуродовано больше, чем у Тимура. Красная челка навсегда исчезла, также как и брови с ресницами. Само же тело было будто собрано из кусков, а из рваных швов, соединявших обожженную кожу, шел тусклый кроваво-красный свет. Из тех же швов пузырилась розовая пена и сочилась зеленоватая слизь. Девушка открывала и закрывала рот, словно рыба, и смотрела на нас ненавидящим взглядом.
        - Конечно, ее труп меня порадовал бы еще больше, но я себе этого позволить, к сожалению, не могу. Иначе вокруг появятся несметные армии, и вся эта Солнечная система превратится в место беспощадного военного столкновения, а мне это ни к чему.
        - Каких армий?
        - Неважно, лучше скажи, кто тебе дал бомбу с явно неземными технологиями. Хотя я, кажется, и сам догадываюсь…
        Вдруг я ощутил, как корпус станции содрогнулся. Видимо, к ней пришвартовался какой-то шаттл. Потом все стихло.
        - Что еще за незваные гости? Кажется, разговор придется ненадолго отложить.
        Тимур повернулся к Солитеру:
        - Спрячь Александра вместе с пленными.
        - Понял, Влас.
        Бывший однокурсник вывел меня через коридор в комнату, где были все мои друзья и какие-то сотрудники станции.
        Вскоре, после того как Солитер закрыл нас и ушел, послышались шаги нескольких человек. Округлое окно входной двери скрывала занавеска. Заглянув за нее, я увидел, как мимо уверенным шагом прошел мой двойник.
        Осмотревшись вокруг, помимо своих друзей, я увидел еще одного знакомого из своего виденья. Это был тот самый американский астронавт, который спас станцию от падения. Он тоже оказался в плену, как и мы.
        На борту станции послышались одиночные выстрелы, затем все снова стихло.
        Через какое-то время дверь открылась, и в наш блок, еле держась на ногах, протиснулся Солитер, истекающий кровью.
        - Где этот чертов астронавт? Тимур приказал вас спасти, но к лифту больше доступа нет, только шаттл может нам помочь. Шлюз долго не продержится.
        Тут же, в подтверждение его слов, послышались громкие удары по металлу.
        - Сколько мест в шаттле? - спросил я.
        - Неважно! Летим только я, пилот и ты, остальные мне не нужны.
        Солитер достал пистолет и начал его направлять на всех по очереди, пока не увидел американца.
        - Слышь, ты, янки. Идешь с нами.
        Остальные заключенные начали возмущаться, но Солитер усмехнулся и сделал несколько выстрелов. Один человек из команды станции упал замертво, и все сразу же притихли.
        - Все успокоились?
        Астронавт подошел к Солитеру, но в последний момент, когда тот начал закрывать дверь, вывернул убийце руку и, нажав его же пальцем на курок, сделал несколько выстрелов противнику в грудь. Солитер захрипел и упал на пол.
        Оставшиеся в живых заключенные покинули каюту и вместе со мной направились вслед за астронавтом на корабль. С трудом все набились в шаттл. Мне с трудом представлялось, как в таком виде мы сможем произвести посадку, но у пилота, похоже, был план.
        15 СЕНТЯБРЯ 23:57
        ШАТТЛ
        Пилот челнока отстыковался от орбитальной станции. Небольшой тормозной импульс дернул корпус, и затем маневровые двигатели шаттла стали разворачивать его кормой вперед к кабине космического лифта.
        Внутри челнока было душно, шумно и тесно, поэтому, не выдержав толкотни и испуганных переговоров пассажиров, пилот прикрикнул на шумевших людей по-английски. Мое знание этого языка позво лило понять высказывание дословно:
        - Продолжительность работы двигателей орбитального маневрирования составляет около 3 минут, попрошу всех заткнуться и не мешать, если не хотите навсегда остаться в космосе!
        Многие, похоже, суть его возмущенной тирады поняли и без перевода. Салон погрузился в тишину, и астронавт медленно пристыковался манипулятором к кабине лифта. Он ввел какие-то команды на панели челнока, и кабина, отсоединившись от корпуса космической станции, плавно начала спуск, постепенно ускоряясь.
        При попытках пилота замедлить движение кабины, мы чувствовали тормозные импульсы шаттла. И все же скорость спуска продолжала нарастать, обшивка корабля разогревалась по мере вхождения в атмосферу и вот уже достигла критической температуры воспламенения.
        Внезапно кабину резко дернуло, трос начал крениться, увлекая за собой наш челнок.
        - Либо трос отсоединили, либо что-то со станцией! Внимание, я отсоединяюсь! - прокричал пилот, одновременно что-то нажав на пульте управления и отделив манипулятор.
        К этому моменту мы были недалеко от земли, и сквозь объятое пламенем лобовое стекло уже были видны внизу дома и деревья.
        На высоте около полукилометра пилот начал выравнивать корабль. Послышался звук выпуска шасси. Выстрелился парашют и моментально наполнился воздухом, отчего нас резко дернуло. Мы рухнули на землю и, пропахав ее метрах в двухстах-трехстах от места крепления лифтового троса, подломили шасси и вкопались в землю.
        Вокруг еще бесцельно блуждали бывшие регенераты. Топлива для полета шаттла вне космического пространства было мало, да и взлететь без несущего самолета или ракеты-носителя сейчас он был не в состоянии.
        Денис грустно посмотрел в иллюминатор.
        - Не нравится мне это… Они сбиваются в группы и как будто что-то обсуждают… Надо бы валить отсюда.
        Проследив за его взглядом, я увидел группы пошатывающихся, словно в трансе, голых людей, которые молча таращились друг на друга и изредка открывали рты.
        - Согласен… Но как это сделать?
        Неожиданно зазвонил мой телефон. Сняв трубку, я услышал знакомый голос Максима.
        - Ну и когда вы меня спасать будете?
        - Рад тебя слышать, брат. Боялся, тебя уже нет в живых или ты стал безумным бессмертным.
        - Не дождетесь. Сам себя спас, точнее, регенераты куда-то сбежали, как будто по делам срочным…
        - А нам не так сильно повезло, мы в окружении.
        В телефоне повисла пауза.
        - Ладно, где вы?
        - У подножия космического лифта. Где-то не очень далеко от тебя. Поищи в гугле, где это.
        - Много регенератов?
        - Двести, может триста, осталось.
        Снова повисла пауза.
        - Ждите. Армию не обещаю, но грузовик найдется. Если сможете быстро запрыгнуть, попробую вас вытащить.
        В телефоне пошли гудки.
        Сколько времени предстояло ждать Максима, неизвестно. Да и доберется ли он вообще до нас, тоже было неясно. Обняв своих детей, я приютился у одной из стен шаттла. Ко мне подсела Злата и прилегла ко мне на плечо. Марина зло посмотрела на нее, но потом тоже подсела ко мне с другой стороны, как бы давая понять: с кем я останусь, пока не определено, а отступать она не собирается.
        «Отлично, - подумал я. - Вот только любовного треугольника мне не хватало в жизни». Но потом, напомнив себе, что я сам прежде всего виноват в этом, закрыл глаза и уснул.
        
        Глава 14
        День четырнадцатый /воскресенье/
        Нашествие с небес
        16 СЕНТЯБРЯ 6:00
        У ПОДНОЖИЯ КОСМИЧЕСКОГО ЛИФТА
        К рассвету бывшие регенераты куда-то ушли. Когда к шаттлу подъехал грузовик, мы вдалеке увидели одинокого, раскачивающегося на ветру регенерата, который, вероятно, вспомнив о чем-то, неторопливо удалялся в лишенные растительности поля.
        - Зараженных нет. Уходим отсюда, - скомандовал я.
        Последовав моему указанию, люди начали через люк выбираться из шаттла и сразу загружаться в грузовик.
        Все, кроме меня, влезли в кузов, а я сел на пассажирское сиденье в кабине у Максима. Когда машина тронулась, люди в кузове, сидевшие на досках, служивших импровизированными скамейками, свалились вместе с ними.
        Теперь они, потирая свои ушибы и поскуливая, расселись уже на пол.
        И хотя упасть им больше не грозило, Шустрый, убедившись, что пассажиры кое-как угомонились, повел машину медленнее.
        Максим шмыгнул носом и задумчиво произнес:
        - Когда вы не вернулись за мной… Если честно, думал, что это конец. Нас целая толпа регенератов в кольцо взяла. Они уже на стены начали карабкаться, но потом послышался призывный клич, и все стихло. Я посоветовал провести разведку, но беженцы побоялись и сказали, мол, сам предложил, сам и иди. С крыши осмотрелся - никого нет, потом тебе позвонил.
        - Ясно, брат. Кстати, Москвы больше нет. Да, а еще мы тут в космос без тебя слетали, точнее, на лифте на орбитальную базу поднимались.
        - Какой план? - спросил Максим, взглянув в мою сторону.
        - Двигаемся к моему дому. Собираем запасы и уходим в «тайное место».
        - Хороший план. Правильный. Меня устраивает.
        Направились сразу в сторону моего дома, ведь неподалеку от него были склады, в том числе и продуктовые. Двигались медленно, высматривая регенератов, но те как сквозь землю провалились.
        - Может, регенератов больше нет? - с надеждой спросил Денис, заглянув к нам через открытое окошко, соединявшее кабину с кузовом. - Те, что на базу напали, уже без нанитов были.
        - А может, их уже заново заразили, и теперь вся эта толпа где-то бродит в поисках новых жертв, - пессимистично ответил я, глядя, как мы въезжаем во Владимир.
        Город был столь же обшарпанным, как и ранее оставленная нами Москва. Обглоданные деревья, скелеты машин, стены домов, словно исцарапанные нашествием несметной стаи кошек.
        Когда мы доехали до полуразрушенных «Золотых ворот», то окончательно уткнулись в баррикады из перевернутых машин. Дальше оставалось идти пешком - других вариантов не было.
        Мы оставили грузовик и вышли на площадь.
        Внезапно перед нами пробежало несколько голых людей. Они босиком проследовали по разбитому стеклу витрины и, оставляя кровавые следы, поспешили куда-то в сторону парка, который теперь походил на частокол голых стволов.
        Максим вскинул ружье, но регенератам было вовсе не до нас.
        Мы двинулись дальше. Прошли мимо сквера и моего любимого спортивного комплекса, который я так неудачно посетил перед побегом из города.
        Теперь это был просто серый каркас из бетонных блоков. Наниты высосали какие-то важные скрепляющие вещества, и облицовочная плитка осыпалась со стен. Стекла из окон выпали, а державший их пластик обратился белым порошком, который ветром разметало по асфальту.
        Потом были вновь безлюдные улицы, изувеченные машины и опустошенные вандалами и нанитами магазины.
        Через некоторое время мы оказались рядом с университетом. Вуз горел, черный дым поднимался в небо. Из окон верхнего этажа выпрыгнуло несколько горящих студентов. Они упали на асфальт, но через некоторое время вновь встали и, продолжая гореть, бежали, не обращая на нас внимания, куда-то в ближайшие дворы.
        Мы двинулись по пустынному городу дальше и шли, не встречая больше ни одной живой души.
        В небе послышался стрекочущий звук приближающихся военных вертолетов. Я насчитал их не меньше десятка, летящих над городом. Люди, шедшие со мной, начали махать им руками и, абсолютно забыв о собственной безопасности, кричать, будто с вертолетов их могли услышать.
        Тем не менее нас заметили. Несколько машин начали снижение и зависли в воздухе неподалеку, рядом с небольшой площадью, где спасательной операции не мешали провода.
        С вертолетов сбросили грузовые лебедки. Внизу к ним крепилось нечто среднее между гамаком и носилками - металлический обруч с сеткой, на которую можно было положить груз или поместить человека. С одной из таких сетей спрыгнул военный и побежал к нам навстречу.
        - Так, давайте быстрее. Мы толком не знаем, что происходит, но регенераты временно снизили свою активность, и у нас появился шанс спасти тех, кто выжил, вывезти из зоны карантина.
        Люди с шаттла в спешке стали загружаться на подъемник, а моя команда застыла в нерешительности.
        - Так что, придерживаемся плана или летим с ними? - спросил я.
        К этому времени первую группу уже подняли, и спасатель ждал только нас.
        - Чего вы ждете? - спросил он удивленно.
        Внезапно появилась целая толпа регенератов, которая, как быки во время корриды, неслась прямо на нас.
        Спасательные платформы вновь начали спуск, теперь уже за нами. Однако толпа приближалась куда быстрее.
        - Все в дом! - крикнул я, и мы заскочили в подъезд, едва успев до прихода несущейся со скоростью локомотива толпы бессмертных.
        Регенератов, однако, никто не интересовал, они просто бежали мимо. Стадо было довольно приличным, пожалуй, в несколько тысяч особей. Когда основная его часть умчалась, мы услышали несколько звериных криков тех, кто бежал следом. Выглянув в окно, я увидел небольшую группу полуодетых людей, которые подгоняли всех криками. Они были вооружены автоматами, ружьями и даже гаубицами - своего рода элита среди безумцев. Они заметили вертолеты и, не снижая бега, открыли по ним огонь.
        Не дожидаясь повреждений, летательные аппараты поспешили улететь прочь с площади.
        - Они еще вернутся, - попытался нас успокоить спасатель, - я имею в виду вертолеты.
        - Это радует. А когда? - спросил я.
        Спасатель достал рацию, но оттуда неслось лишь шипение и треск помех.
        - Не знаю, что происходит, но что-то глушит все радиосигналы вот уже несколько часов. Даже радио с телевидением не работают, а мы прибыли из зоны вне карантина.
        - То есть мы будем ждать их возвращения в окружении регенератов, надеясь, что те вновь не начнут нападать? - уточнил я.
        - А что, у вас есть выбор? - спросил спасатель.
        - Есть. Мы, пожалуй, уйдем туда, где будет безопаснее, чем здесь.
        - Ты прав, - поддержал Максим, - тем более, убежище почти уже рядом.
        - Мы должны ждать спасателей здесь, - возразил спасатель.
        - Вот и жди, - ответил ему Шустрый. - Короче, босс, давай выдвигаться, пока затишье. А если вертолеты вернутся, залезть на крышу и пострелять из ружья всегда можно - твой дом недалеко, так что увидим.
        - Как знаете, - спасатель протянул сигнальный пистолет, - я, по уставу, не могу покинуть место высадки, а вы, как услышите вертолеты, лучше подайте сигнал ракетой.
        Кивнув спасателю в знак согласия, я осторожно выглянул на улицу и, не заметив ничего подозрительного, позвал следом за собой всех остальных.
        Мы вновь продолжили путь по опустошенному городу, периодически притормаживая из-за постоянной одышки, мучившей Дмитрия.
        В следующий раз регенератов мы увидели уже на окраине. Их было около двадцати, и они, словно сдавая кросс, бежали в сторону леса.
        Уже подбегая к мосту, ведущему прочь из города, один из них издал клич и, не останавливаясь, побежал дальше.
        Крик регенерата был совсем не похож на то, что я слышал перед нападением. В нем звучали нотки страха. Это было очень необычно для безумного, практически бессмертного существа, единственная цель которого, как мне раньше казалось, заразить других.
        На этот крик из домов, подвалов и даже канализационных люков начали выбегать новые регенераты.
        Максим вновь ухватился за трофейное ружье, но и новые особи не заинтересовались нами и побежали следом за своими собратьями в лес.
        - Что-то странное творится, - сказал я, не то самому себе, не то друзьям.
        - Похоже на то, - кивнул в знак согласия Денис.
        Мы наконец добрались до улицы, где стоял мой особняк. Подошли мы со стороны кладбища, примыкающего к моим землям. Там было достаточно оживленно - как бывает на Пасху.
        Регенераты судорожно, голыми руками раскапывали могилы, вновь оживленные трупы присоединялись к ним и помогали с осквернением остальных могил. Очередной крик со стороны центра города заставил их застыть. По своей тональности он очень напоминал предыдущий. Единственный из регенератов, вооруженный лопатой, издал такой же вопль, и все бессмертные, бросив на полпути свою работу, как строители во время обеденного перерыва, перескакивая через ограждения и памятники не хуже паркурщиков, побежали прочь от города.
        Нам оставалось только разводить руками - логика регенератов была непостижима, и что же их так пугало, было непонятно.
        Миновав мой особняк, мы направились в расположенную неподалеку от него промзону. Там, за бетонными заборами, располагались склады. Сбив выстрелом из ружья замок, мы вошли внутрь складского комплекса.
        16 СЕНТЯБРЯ, 9:20
        ВЛАДИМИР, СКЛАДЫ
        Длинные здания складов с множеством дверей были исцарапаны все теми же регенератами, но все автоматические ворота выглядели неприступными. К счастью, на крыше мы увидели пролом, сделанный, скорее всего, кем-то из местных жителей в поисках ресурсов.
        Мы с Денисом и Максимом забрались вверх по ржавому водостоку и, протиснувшись в пролом, спрыгнули прямо на коробки с каким-то товаром. Одна из них рухнула на пол, и из нее с грохотом, выкатились небольшие огнетушители. Необходимость такого товара для нас была сомнительной. Однако Кабан радостно сорвал пломбу с крана одного из красных баллонов, направил его на Шустрого и выпустил струю.
        Правда, шутка не удалась. Огнетушитель оказался углекислотным и потому выпустил под давлением пену очень низкой температуры.
        - Ты что, охренел! - вскрикнул Максим, отдернув от струи плечо. - Ты мне плечо опалил.
        Денис все еще продолжал веселиться, но увидев, что Шустрик, кривится от боли, перестал брызгаться и прочел инструкцию на корпусе огнетушителя.
        - Сколько? Минус семьдесят градусов температура газа… Извини, друг, я и не думал…
        - Знаешь, Денис, ты просто баран! - прикрикнул на него я. - Иногда не понимаешь грани между шуткой и опасностью.
        Мы открыли двери и впустили остальных. Склад оказался почти не тронутым, видимо, посетило его не так много людей. Прежде всего, мы пошли запасать бутилированную воду и консервы.
        Мои дети нашли коробки с игрушками и начали их потрошить словно киндер-сюрпризы. Марина со Златой заинтересовались полками с косметикой. Тихо шурша упаковками, они старались не смотреть друг на друга. Дмитрий нашел упаковки с чипсами, Максим с Денисом обнаружили бейсбольные биты и устроили сражение друг с другом. Виктор затерялся в секции алкоголя.
        В общем, у всех нашлись дела по интересам.
        Внезапно на улице послышался странный звук, похожий на хлопок, а следом за ним - низкий гул.
        Выбежав наружу и посмотрев вверх, я увидел, как постепенно все небо наполняют космические корабли. Они плавно выплывали из облаков словно стаи гигантских птиц.
        Зловещие, пугающие монолиты, без иллюминаторов, но с кровавой подсветкой на ржавого цвета корпусах. Их было чрезвычайно много. И самых разных размеров: большие, огромные и просто громадные - целые небесные города.
        - А это что еще за хрень такая? - глядя вверх округлившимися глазами, ужаснулся Максим.
        - Светлана предупреждала, что на нее нельзя покушаться без серьезных последствий. Теперь-то все и начнется… - почему-то с радостной улыбкой ответил Путник.
        - Прячемся обратно! - скомандовал я.
        И все вновь вернулись на склад, закрыв за собой двери.
        Бросив последний взгляд наружу, я увидел, что корабли-гиганты выпустили, словно споры, тысячи и тысячи малых летательных аппаратов. Эти юркие скоростные объекты со стрекотанием бесчисленной армии саранчи разлетелись повсюду, обследуя каждую щель.
        - Грядет большая война, от которой никто не скроется, - продолжил Виктор.
        - А ты это откуда знаешь? - изумленно спросил я, припомнив сон, где цыганка говорила о том, что у меня есть друзья, которые хуже врагов.
        - Да не знаю я ничего… Так, где-то слышал.
        Однако я ему не поверил. Когда мне на это намекал Тимур, Виктора и близко не было.
        - Макс, Ден… Хватайте его.
        Парни немного удивились, но схватили вырывающегося Путника за руки.
        Выхватив заветный шприц с сывороткой правды, который так и не использовал на Звереве, я воткнул его Виктору в плечо.
        - Давай-ка, дружок, рассказывай все, что ты знаешь о Светлане.
        Виктора вдруг резко скрутило, затрясло, и его глаза закатились, словно у одержимого. Когда я уже было испугался, что случайно отравил его, он неожиданно заговорил.
        Слушая этот рассказ, я в красках представил то, что с ним однажды произошло.
        Воспоминания Виктора
        ВЛАДИМИР. ОКОЛО ГОДА НАЗАД
        Он, молодой, худощавый парень, лежал в тот день под тонким одеялом в застиранном пододеяльнике на раскладушке в бедно обставленной комнате. Из мебели имелись только старый шкаф и стол с парой расшатанных стульев. Зато было много дешевых репродукций православных икон.
        Виктор вновь и вновь перечитывал Библию, ища ответ на вопрос, чем прогневал Бога. Ведь еще год назад он был таким же, как все. Ну может, немного более стеснительным, слегка нескладным, но это было ерундой по сравнению с тем, что теперь с ним стало.
        Однажды жизнь его круто изменилась, став из черно-серой просто черной. А вышло все так. Как-то вечером, после тренировки, на которую он обычно ходил со своим однокурсником Александром Быстровым, Виктор решил заглянуть в ночной клуб, познакомиться с какой-нибудь симпатичной девчонкой.
        Он зашел туда и выпил кружечку пива, когда в клуб пришла Злата, девушка, которая тоже училась с ними вместе. Девушка была про сто супер: идеальная фигура, короткое легкое платьице. Виктор вспомнил, что Саша, его напарник по тренировкам и сокурсник в одном лице, человек, которому он стремился подражать, всегда высказывался о Злате с нескрываемым восхищением. То ли пиво вскружило голову, то ли девушка одурманила своими феромонами, но он, решив не придавать значения слухам о том, что теперь красавица встречается с довольно опасным типом - Тимуром, помахал ей и пригласил за столик.
        Злата улыбнулась, признав однокурсника, и присела к нему.
        - Привет, Витек. Что, отдыхаешь?
        - Да, а ты?
        - Да решили с Тимуркой чаю попить, только он слегка опаздывает. Как там Сашка? Опять пропал, на лекции не ходит.
        - Ну ты ж его знаешь, он у нас элита, как и твой Тимур.
        Девушка вздохнула.
        - Нет, мой скорей бандито. Так вроде бы Тимур не плохой, но вот друзья у него не очень, один Солитер чего стоит. Вон сидит, водку пьет в углу.
        Виктор обернулся и увидел позади за столиком группу парней, а среди них и Солитера, которого все за версту старались обходить из-за его криминальной репутации и задиристого характера. Виктор сглотнул, заметив, как тот ему показал свой крепкий кулак. Как-то быстро протрезвев, Виктор уже собирался распрощаться с девушкой, но почувствовал на себе чей-то новый недобрый взгляд. Он обернулся и увидел позади себя ходячую гору мышц, которую Злата ласково назвала Тимуркой. Хотя на первый взгляд одет он был просто, в обычные потертые голубые джинсы и синюю хлопчатобумажную рубашку, но одна совсем неприметная деталь - золотые «ролексы» на левой руке - выдавала в нем крутого парня.
        - Привет, Виктор. Воркуешь с моей девушкой?
        - Извини, Тимур. Я просто…
        - За что? Расслабься, мы же все вместе учимся, все нормально. Ты позволишь у тебя украсть эту красавицу?
        - Да, конечно.
        Тимур хмыкнул:
        - Желаю тебе подцепить сегодня, какую-нибудь цыпу. Пока, Викторио, - сказал он и похлопал Путника по плечу.
        - Пока, Виктор, - сказала Злата и ушла вместе с Тимуром.
        Путник посмотрел им вслед. Да, Тимур умел изобразить из себя рубаху-парня, но обид он не прощал никому, даже мелких и ничтожных.
        Настроение сразу пропало, и Виктор заторопился домой, посмотреть телевизор и лечь спать. Когда он уже выходил из бара, группа парней во главе с Солитером поднялась и, кинув на стол пару купюр в качестве оплаты, вышла следом за ним.
        Путник успел отойти от клуба буквально на пару метров, когда получил резкий удар по голове. Потом его на глазах у прохожих повалили на землю и начали бить ногами. Когда этот кошмар закончился, подошел Солитер и с ухмылкой плюнул Виктору на лицо.
        - Отдыхай, герой-любовничек. Настучишь ментам - ты труп.
        Потом Солитер закурил и пошел вслед за своей компанией, а Виктор остался лежать на асфальте с выбитыми зубами и сломанным носом.
        И все бы ничего, но после драки самочувствие Виктора стало быстро ухудшаться, а когда он кое-как добрался домой и мать вызвала скорую, то врачи диагностировали сотрясение мозга и разрыв селезенки. Да и остальные органы ему отбили безжалостно. Конечно, в любой нормальной семье подали бы заявление в полицию, но не в его. Мать, привыкшая к побоям бывшего мужа, решила не давать делу ход, испугавшись мести со стороны хулиганов. Сам Виктор, и раньше не блиставший смелостью, теперь и вовсе растерял все остатки мужества.
        Весь год прошел в сплошной череде операций, легче от которых не становилось. Он сильно похудел, зрение ухудшилось, и из института пришлось уйти. Все, что ему осталось, - искать ответов у Бога и надеяться на чудо. И вот сегодня, когда надежды лопнули, кто-то услышал его молитвы.
        В комнату заглянула мать. Она была в платке, который снимала с головы только перед сном или чтобы постирать, потому что постоянно ходила в православный храм - и утром и вечером.
        - Сынок, к тебе какая-то девушка, говорит, что хочет с тобой поговорить. Можно она зайдет к тебе?
        - Мам, я не хочу никого видеть, ты же знаешь.
        - Хватит, сын. Поговори с кем-нибудь, кроме Бога, хуже от этого не будет.
        - Ладно, пусть войдет.
        В дверь вошла Светлана, с которой он пару раз пересекался в тренажерном зале, когда та приходила навестить Быстрова.
        - Светлана?
        Девушка посмотрела на него своими большими красивыми карими глазами, в которых было что-то магическое.
        - Привет, горемыка, как твои дела? Меня Саша послал тебя проведать, сам-то он очень занят на проекте, далеко отсюда.
        - Правда?
        - Да. Но речь сейчас не о нем… Ты обещал посвятить жизнь служению Богу, если он даст тебе силы.
        - Ты о чем? - спросил Виктор, с удивлением слыша то, о чем никто знать не мог.
        - О твоих молитвах. Я выполню твою просьбу. Но и ты будь готов послужить. Грядет война и понадобится каждый, кто чист душой. А ты, Виктор, именно такой. Ты готов?
        - Ты ангел?
        Девушка не ответила, но достала из объемистой сумки белого или даже слегка серебристого цвета одежды и положила их в ногах кровати Виктора.
        - Надень прямо сейчас и увидишь, что мое слово верно. Но учти, только искренне верующий может их надеть, иной умрет.
        Виктор пожал плечами. В принципе оба варианта его устраивали, но год молитв и чтения Библии изменили его сознание. Да, он верил. Верил, что Бог услышал его молитвы.
        Он встал со своего лежака и надел сначала водолазку, а потом штаны. Одежда была легкой. Почти невесомой. Она приятно холодила тело. Однако никаких изменений он не почувствовал.
        - Теперь сосредоточься только на своем новом одеянии, постарайся ощутить себя сильным. Используй всю веру, что у тебя есть.
        Виктор попытался. Какое-то время ничего не происходило, но вскоре он ощутил легкое щекотание по всему телу. Он сосредоточился на этом ощущении и начал про себя молиться.
        - Я верю, я верю, я хочу отдать себя без остатка Тебе, я чувствую, как силы приходят в меня.
        И тут одежда начала трансформироваться: сначала водолазка и штаны срослись, став единым целым, потом штаны окутали ступни, а водолазка голову.
        Виктор закрыл глаза и продолжал молиться, подавляя страх перед происходящим. Наконец, серебристая ткань покрыла его целиком, и миллиарды острых игл вонзились в каждую клеточку его тела. В голове зазвучал властный, не терпящий возражений голос девушки.
        - Процесс установки оборудования завершен успешно. Процесс калибровки завершен. Оборудование синхронизировано на сто процентов.
        Разряды тока прошли по всему телу, и вместе с ними Виктор ощутил страшную боль. Это острые шипы вонзились в позвоночник и сквозь череп напрямую в мозг.
        Затем боль прошла - исчезла абсолютно бесследно, мышцы налились ранее никогда не виданной для него силой. Энергетика организма повысилась до всех возможных пределов, словно к нему подключили мощный источник питания.
        Однако был один минус: Виктор больше не управлял своим телом, да и мозгом тоже - его собственные мысли словно ушли куда-то на периферию сознания. А новый интеллект, получивший полную власть над его телом, давал отчет рыжеволосой девушке.
        - Боец двести пять тысяч шестьсот двадцать один к выполнению приказов готов.
        - Вольно, боец, до потери контакта с моим разумом, войти в спящий режим. Если смерть настигнет меня, придет время великой войны. Мои ангелы пламени и металла прилетят с небес, а вы, мои воины, очнетесь, чтобы изгнать и уничтожить зло.
        Виктор потерял сознание и затем проснулся вновь в своей кровати, после удивительного сна. Серебряных одежд он на себе не обнаружил, но зато странным образом почувствовал себя абсолютно здоровым и полным сил. Наверное, Бог все-таки услышал его молитвы…
        16 СЕНТЯБРЯ 9:40
        ВЛАДИМИР, СКЛАДСКАЯ ЗОНА
        Путник начал приходить в себя.
        - Что случилось? Почему вы меня держите?
        - Да все в порядке, - ответил я, посчитав, что у Виктора воспоминания стерлись сразу после откровения.
        Нужно было продолжать путь, несмотря на опасности, пока вездесущие летуны нас не нашли. Мы вышли из склада, и двинулись дальше в сторону моего дома, стараясь идти поближе к стенам зданий, чтобы скрыться от небесных объектов.
        Выбрав подходящий момент, когда Виктор шел впереди, я схватил металлическую трубу, что попалась мне на глаза, и резко ударил его по голове. От удара Путник рухнул, как подкошенный.
        Денис и Максим оттащили его к спуску в один из подвалов и аккуратно прикрыли листом шифера.
        - Босс, а мы правильно поступаем по отношению к Виктору? - решил снять с себя груз ответственности Денис.
        - Правильно-неправильно… Чего вы от меня хотите? Понятия не имею, - ответил я.
        Совсем низко пронесся один из малых кораблей, и мы быстро ретировались в тень здания.
        - По-моему, сейчас не время для дискуссий. Виктора, может и жаль, но он теперь кукла Светланы, а она еще той стервой была, - жестко и даже как-то слегка обиженно высказался Максим. - Давайте уходить отсюда.
        Мы двинулись дальше. До особняка оставалось всего ничего, когда все корабли в небе, как один, затрубили жутким мерзким гулом. Позади нас послышались грохот и звук разбивающегося о стену шифера.
        Обернувшись, мы увидели, как по ступеням из подвала поднимается Виктор. Его силуэт сверкал серебристым светом, и он очень резво начал к нам приближаться.
        - Уходим… Уходим быстро! - скомандовал я.
        Все без оглядки побежали к воротам особняка, уже пренебрегая маскировкой от кораблей в небе.
        Что-то промелькнуло у нас над головами, и, преграждая дорогу к воротам, перед нами приземлился после прыжка Путник.
        - Вы все умрете. Вы все виновны, - сказал Виктор, смотря на нас холодным, не выражающим никаких эмоций взглядом.
        Все застыли, не зная, куда теперь бежать, но Путник перевел свой взор позади нас.
        - Смена цели. Вижу основного врага, - Виктор, растолкав нас, пошел куда-то в обратном направлении.
        Обернувшись по ходу его движения, я увидел Тимура. Он стоял, с трудом опираясь на руль сигвея - двухколесного электросамоката. Трубки из его головы и спины уходили в специальный объемистый рюкзак позади него, а сам он с улыбкой на покрытом шрамами лице курил сигару, дым от которой сочился из нескольких проломов в черепе.
        - Ох ты, а вот и пехота. Слышишь, солдат бессмысленной войны, сделай одолжение, - убей меня, и мои соплеменники прилетят, чтобы уравнять шансы этих дикарей. Хозяйка твоя уже мертва.
        Виктор стремительно побежал на Тимура, но тот, несмотря на свой изувеченный вид, легко отбросил его метров на десять в мусор у дороги. Путник, вскочив на ноги, вновь подбежал, и, взяв Тимура в крепкий захват, начал вырывать из него трубки жизнеобеспечения.
        - Бегите, пока я его задержу. Саша, моя затея провалилась, ты мой запасной вариант на крайний случай, и, похоже, это именно он. Та сила, что я выпустил на свободу, оказалась хитрее и сильнее нас. Мы с тобой не имели времени поговорить, да и сейчас не самый удачный момент, - вещал Тимур, пытаясь вырваться из рук Виктора. - Там, в будущем, идет большая война, но силы противоборствующих сторон равны. Я подумал, что здесь, в прошлом, смогу все изменить в свою пользу. Но твой двойник обхитрил нас и решил уничтожить обе наши стороны. Но и твоему миру не поздоровится, поверь. Единственный шанс все исправить - уничтожить Город Богов.
        Виктор так сдавил свой захват, что кости Тимура затрещали. Бывший президент страны захрипел, но продолжил свой монолог, правда, уже более сдавленным голосом.
        - Когда-то наши предки его создали как мост между будущим и прошлым. Цивилизации, сейчас пользующиеся им, даже понятия не имеют, что он такое. Думают, что это просто древний город, а на самом деле он гигантская машина. С помощью него мы и пришли сюда, словно спустились на лифте времени, чтобы изменить историю. Но то, как все повернулось, не нужно уже никому из нас, и тебе в том числе. Уничтожь этот мост между временами, и нас в вашем времени никогда не будет, а у тебя и твоего мира появится шанс.
        Виктор начал еще сильнее душить Тимура, и тот замолчал, задыхаясь, но в последний момент все-таки разорвал сверкающие одежды Виктора.
        Тимур безжизненно обвис на руках Виктора, который тоже, похоже, потерял свои силы. Но это не решило проблему нашей безопасности. Одежды Виктора начали вибрировать и испускать еле слышный свистящий звук. На этот призыв среагировали малые летательные аппараты, и с десяток их устремились к нам.
        В этот момент прямо в небе, воспламеняя воздух, начали из ниоткуда возникать космические корабли совсем иного вида. У них был более агрессивный дизайн, они были ярко-красного цвета, с угрожающим черным орнаментом на корпусах.
        Там вверху, среди облаков, разразилась эпохальная битва. Голубоватым и бордовым свечением накинули на себя армии силовые поля. Яркие всполохи молниеносных лучей, посылаемых из орудий, ослепительные взрывы торпед, крушащих корпуса летательных аппаратов. Все небо в мгновение ока стало сплошным пожаром.
        Но корабли все прибывали, просто появляясь из непонятных червоточин. Бесчисленной саранчой набросились друг на друга тучи более мелких судов и истребителей. Металлическим дождем начали падать разновеликие обломки флотилий, круша все вокруг.
        В ужасе мы вбежали ко мне во двор, и автоматические ворота плавно закрылись позади, хотя основная опасность была не сзади, а над нами…
        Эпилог
        Город Богов
        16 СЕНТЯБРЯ 10:06
        ВЛАДИМИР, ОСОБНЯК БЫСТРОВА
        Вновь я оказался у входа в собственный дом.
        Почему-то сразу вспомнилась безумная ночь после побега из подвала ФСБ. Если бы я только знал, что моего настоящего адреса проживания оперативники тогда не знали, то та молодая девушка, а возможно, и многие другие люди были бы живы, а я не ютился бы ночью на холодном чердаке, а спал в уютной постели.
        Однако прошлое навсегда осталось в прошлом. Подойдя к анализатору сетчатки глаза, я, как и в предыдущий раз, дождался, пока он меня опознает, и после этого двери открылись, гостеприимно впустив внутрь.
        Мы сразу проследовали в подвал, и прежде недоступная мне дверь показала на таймере, что до ее открытия осталось пять секунд. Циферблат отсчитал время до нуля, и дверь открылась.
        - Все четко, как в аптеке, - констатировал я, понимая, как правильно все рассчитал еще до падения под поезд.
        Посмотрев на свои часы увидел, что они показывали ровно 10:10.
        Мы оказались в просторной, почти пустой, комнате. Весь ее интерьер состоял из вертикально висящего в воздухе металлического кольца, которое мы принесли сюда после путешествия в подземный город.
        Мы по одному шагнули в портал, и, наконец, все оказались в том загадочном месте, картины которого всплывали в моих снах и были запечатлены на рисунках из прежней жизни…
        ВРЕМЯ НЕИЗВЕСТНО
        МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ НЕИЗВЕСТНО
        Место, куда мы попали, выглядело почти так же, как в виденьи, только теперь над ним взошло другое солнце. Огромное, ярко-оранжевое, оно было почти в полнеба, отчего все вокруг отливало золотом.
        Руины древнего храма казались громадными, но, судя по тому, как были разбросаны обломки его гигантских колонн и фрагментов стен, здание не просто развалилось от старости, что-то очень мощное его разрушило извне.
        Ярко-красная трава, вперемешку со светящимися изнутри цветами, доходила почти до колен, и только в местах, где каменные плиты мощного основания вырывались из присыпавшей их земли, можно было стоять над травой.
        Мы пошли к обрыву, где обтекающая храм река, грохоча, срывалась вниз бурными потоками водопадов. Брызги воды и приятное теплое солнце, играющее в них радугой, делали все поистине сказочным.
        Вдалеке за водопадами виднелся сверкающий золотыми отблесками хрустальный город.
        - Наверное, нам нужно до него добраться. Здесь, конечно, красиво, но еды никакой нет, а надолго ли мы в этих краях - непонятно, - сказал Максим.
        - Мысль логичная, но как туда пройти? - спросил я, опуская пакеты с бутилированной водой рядом со скромными запасами, сделанными мною еще до аварии.
        - Может, пойдем по краю обрыва и поищем спуск? - спросила Злата.
        Идея всех устроила, но Денис с Максимом решили обезопасить нас от появления незваных гостей, для чего положили металлический обруч портала боком на землю и, кряхтя от нагрузки, сверху придавили его каменной плитой.
        Вся компания, взяв минимум необходимых продуктов, двинулась в разведку по краю живописного обрыва.
        Мы пошли по извилистой тропе, любуясь видом гор, каньона и водопада. В этот момент я ощущал в себе гордый дух первооткрывателя и путешественника. Нас манили зайти вовнутрь то и дело встречающиеся пещеры, ущелья и гроты. Порой наскальными рисунками из-за трав выглядывали следы каких-то древних культур, оттуда иногда на солнце поблескивали какие-то похожие на золотые прожилки или блестящие минералы.
        С вершины каньона нам открывались панорамы диких местностей, а ветер, налетая, пел горную песнь, играя в расщелинах каменной гряды. По сути, место напоминало Гранд-Каньон, но было масштабнее и фантастичнее. Эти картины никогда уже не сотрутся из моей памяти. Хотя, зная свою проблему, я скорее надеялся на это, чем был твердо уверен.
        Мы немного отдалились от скал и попали в огромную рощу, где рос один вид реликтового дерева, похожего на ясень. Деревья были огромными и очень старыми. От них пахло медом, и вокруг в бесчисленном количестве кружились яркие насекомые. На наше счастье, вели они себя достаточно дружелюбно и кусать нас не пытались.
        Немного погодя мы оказались на берегу очередной горной реки, под тенистыми кронами гигантских деревьев. Ее быстрая, чистая, но почему-то красноватого цвета, почти ледяная вода спадала вниз новым водопадом, рождая розовое облако мельчайших брызг. Мы перешли водный поток по скользким покрытым оранжевым мхом камням.
        Следующую часть маршрута мы преодолевали не по тропе, а по каменистому отрезку разрушенных скал. Выступ, по которому мы шли, был опасно узок, но, сбавив скорость и аккуратно страхуя себя, держась за камни и торчащие из скал корни растений, мы продолжали продвигаться вперед.
        Горы вокруг были сказочно красивы, а воздух пронзительно свеж. Загадочные растения пробивались даже сквозь камни.
        Мы дошли до похожих на римские акведуки желобов, по которым стремительно неслась вода в поля. Желоба уходили по склону вниз, унося вдаль потоки с гор. Рядом с ними, едва заметные в высокой траве, в скале были выдолблены ступени, идущие до самого дна каньона. Ступени оказались узкими и очень крутыми, отчасти они уже местами потрескались и раскрошились. Число их было даже сложно посчитать, возможно, их было около десяти тысяч.
        Спуск длился несколько часов, никаких специальных площадок для отдыха строители не предусмотрели, и мы лишь пару раз сделали перерыв, присев прямо на крошащиеся ступени, чтобы попить воды. Мы старались экономить воду, ведь было неясно, когда удастся пополнить ее запасы.
        Чем ниже мы спускались, тем жарче становилось, и постепенно мы раздевались все больше и больше.
        Солнце поднялось высоко, слепя своим огромным диском, а гладкие камни обрушивали на нас потоки отраженных от поверхности лучей и безжалостно обжигали каждого, кто к ним прикасался.
        Теперь вокруг уже не было ни травинки. И только внизу, где бежал узкий поток воды, росли какие-то ярко-желтые растения.
        Наконец мы спустились. Ноги нещадно гудели и подгибались, не желая идти дальше.
        Однако там, всего в паре километров за бурным потоком, раскинулся загадочный город, на возможности которого мы очень рассчитывали. В нем была наша цель. Тимур сказал: если уничтожить Город Богов, то историю можно будет повернуть вспять, и никакие из пережитых нами ужасов не произойдут. Но, с другой стороны, правда ли это? Да и что значит уничтожить - ходить по городу и крушить дома?
        Водная преграда оказалась вполне преодолимой. Через все русло, словно пешеходный переход, тянулась «зебра» из огромных выступающих из воды глыб. Иногда волны нахлестывали на них своей бурлящей пеной, но это совершенно не помешало нашему переходу.
        Гуськом мы перешли реку и оказались на другой стороне каньона. На первый взгляд, все здесь было так же, как и на пройденной части пути: цвета, ландшафт, растительность. И все же мы сразу заметили какое-то едва уловимое отличие.
        Мы словно пересекли Рубикон, и солнце стало палить намного безжалостней. Пот лился ручьями. И хотя я был одет в рубашку с длинными рукавами и джинсы, открытые части тела: лицо, шея и кисти рук - уже покраснели от солнечного ожога. Что уж говорить про Дениса, который смело шел с обнаженным торсом.
        Наверх вела лестница, подобная той, по которой мы спустились в каньон, только выглядела она отнюдь не так дружелюбно. Ее ступени были словно изъедены червями: они зияли большими отверстиями и крошились под ногами, готовые сбросить вниз в любой момент.
        - Черт! - вскрикнул Денис.
        Все разом обернулись. Редкая здесь растительность при первой же встрече продемонстрировала свою агрессию: как хищное животное, она набросила лассо своего вьющегося, покрытого острыми шипами, стебля на ногу Кабана.
        Продолжая чертыхаться, Денис попытался смотать с себя лиану, но та явно сопротивлялась и закручивала все новые и новые кольца на его ноге, раздирая кожу в кровь.
        Максим, всегда носивший с собой что-то полезное, поспешил на помощь. В этот раз ценным припасом оказался швейцарский нож. Стебель был прочным, но Шустрый с упорством маньяка пилил и пилил его, пока спустя десять минут не освободил, наконец, несчастного товарища.
        Обрубленный стебель змеей уполз со ступеней в заросли, а его остатки Максим снял с ноги Кабана и выбросил вниз.
        Злата промыла раны перекисью водорода, предусмотрительно взятой из аптечных запасов склада, и перевязала ногу Кабана приобретенным там же бинтом.
        Мы двинулись дальше, стараясь держаться по центру ступеней, подальше от скудных, но, как мы уже поняли, опасных растений. Вверх идти было намного тяжелее, чем вниз. Денис хромал и все сильнее отставал от остальных.
        Следующей жертвой недружественной земли стал Дмитрий, который тоже плелся позади. Его истошный крик нас не на шутку перепугал.
        Все дружно бросились вниз. Приблизившись, мы увидели, как наш друг что есть мочи стучит куском камня по своему правому ботинку, не снимая его с ноги. Надо признать, зрелище не из приятных.
        Кое-как остановив страдальца, мы осмотрели подошву ботинка. Какой-то червь вылез из ступени, пробил в обуви дыру и теперь вгрызался в ногу.
        Чтобы извлечь агрессора, пришлось накалить на зажигалке иглу и проткнуть ею червя. Потом мы вынули его, но, к сожалению, частично. Залив рану спиртом и перебинтовав пострадавшему ногу, мы продолжили восхождение. Однако скорость движения нашей команды заметно упала, поскольку теперь все смотрели себе под ноги, опасаясь стать новыми жертвами.
        Постепенно зелени вокруг становилось все больше. Это были совсем другие растения. Но их ветви также хищно тянулись в нашу сторону с явным намерением полакомиться путниками. Да и само слово «зелень» не совсем подходило листьям и стеблям, большей частью бордовым, с желтовато-оранжевыми иглами, на которых каплями свисало что-то мутное и, возможно, ядовитое.
        Вскоре мы увидели и насекомых. Они налетали целыми голодными стаями и кусали везде, где только могли достать. Попытки отмахиваться от них не давали результата: лишь ненадолго взлетев, мелкие мучители набрасывались с новой силой.
        - Может, повернем назад? - взмолился, тяжело дыша, Дмитрий. - Это какое-то дурное место.
        - Не дурнее, чем то, откуда мы пришли, - ответил догнавший его Денис.
        Казалось, восхождение не закончится никогда, но все-таки мы достигли вершины. Даже Еврей, которому без нашей с Максом помощи было не пройти последние сто метров подъема, в конце концов, тоже оказался вместе со всеми наверху.
        - Привал, - скомандовал я и устало плюхнулся на камни, но тут же пожалел: их словно только что вынули из печи.
        Приказ мой был лишним, поскольку все и так уже валились с ног. Найдя тень и увидев лежащее там покрытое мхом бревно, мы вмиг расселись.
        В отличие от отвесной стены, по которой мы только что поднимались, здесь, на вершине каньона, было совсем немного опасной растительности, а выступ скалы надежно укрывал от солнца.
        Денис, сморщив от боли лицо, размотал повязку.
        - Черт… Как все распухло.
        И действительно, его ступня так раздулась, что уже не влезала в сандалию. Участки кожи, израненные шипами, покрылись кровоточащими язвами и сыпью.
        - Вот бедняжка, - сочувственно сказала Марина и, смазав раны обеззараживающей мазью, наложила новою повязку.
        С Евреем дела обстояли не лучше. Он стонал оттого, что в ноге что-то шевелилось, и Максиму пришлось вновь поработать ножом. Дав Дмитрию спирта в качестве обезболивающего, он немного расширил рану.
        У Златы в запасах, прихваченных со склада, нашелся пинцет. С его помощью, основательно залив все вокруг кровью, Максим все-таки извлек вторую часть червя, после чего рану промыли и наложили чистую повязку.
        - Плохо дело, - сказал я, внимательно осмотрев мокрых от пота, опаленных солнцем, искусанных насекомыми и израненных товарищей. - Но нужно двигаться, хотя бы частью группы. Проведем разведку и вернемся за остальными.
        Дальше мы пошли вчетвером. Мы с Максимом, Злата и Марина. Детей я брать с собой не решился. Они были уже на грани теплового удара. Усевшись рядом с моими ранеными парнями, дети перекусывали скудными запасами и играли с измученным жарой котенком.
        Каменистая тропа, чем-то похожая на ту, что шла с другой стороны каньона, вывела нас к узкому разлому в скале, и вскоре мы оказались на большой дороге, выложенной каменными плитами.
        Дорога была очень широкой, при желании на ней можно было устроить восьмиполосное автомобильное движение. Плиты лежали плотно, без зазоров, словно являлись единым целым.
        По обочинам дороги раскинулся мертвый лес. Высокие окаменевшие деревья тянули свои изуродованные наростами ветви к солнцу, но листва покинула их уже давным-давно. Ни животных, ни птиц, ни насекомых вокруг.
        Было пугающе тихо, будто сама смерть прошла здесь до нас.
        - Призрак, ты уверен, что тут есть хоть какая-нибудь еда, кроме нас самих? - осведомился у меня Максим.
        - Ты для чего меня спрашиваешь? - зло ответил я. - Мы с вами в одной лодке, все вместе пытаемся выжить. Думаешь, меня радует обстановка? Или, может, считаешь, я больше вас знаю и специально веду на смерть? Сейчас доберемся до города и выясним наверняка, есть там что-нибудь или нужно возвращаться, червей себе для пропитания из лестницы выковыривать.
        Спустя час ходьбы мы наконец подошли к границам города.
        Заброшенный город
        Точно определить размеры города было сложно, но в том, что он являлся мегаполисом, сомнений не возникало. Полупрозрачные дома, уходящие своими монолитами прямо в небо, сверкали отблесками позолоты от пылающего солнца. На улицах стояли такие же стеклянные скамьи. Окаменевшие деревья чередовались со столбами, на которых висели красные светящиеся надписи, состоявшие из странных иероглифов.
        - Добро пожаловать в город мертвых богов, - прокомментировал обстановку Максим. - В какой супермаркет пойдем? Думаю, продукты стоит брать со сроком годности не меньше нескольких тысяч лет.
        - Остряк, однако, - ухмыльнулся я, - пойдем к порталу, который мы видели. Похоже, там самый центр города.
        Мы пошли вперед по идеально прямой улице.
        Архитектура не отличалась особым разнообразием. Выделялись лишь некоторые сооружения на перекрестках дорог, напоминавшие высохшие фонтаны, непонятные пирамидальные стелы и памятники существам, отдаленно похожим на людей. Изваяния были высокими и худыми, с несоразмерно большим черепом и тонкими длинными пальцами рук. Их одежды напоминали греческие балахоны, инкрустированные яркими сверкающими камнями и вплавленными прямо в камень кусками металла, похожего на золото и платину.
        Между тем бедный Максим метался во все открытые двери и приносил странные вещи, обнаруженные внутри зданий. Вскоре он набил ими свой рюкзак и потом только менял их на новые блестящие артефакты, огорчаясь, что нельзя все унести с собой.
        - Босс, если бы мы раньше сюда забрели, мы бы уже озолотились. Это все стоит целое состояние.
        - Еду нашел? - спросил я его.
        - Смешно! Думаю, еда здесь в принципе сохраниться не могла. Тут все тысячелетней пылью покрыто. Куда эти черти все ушли?
        Проведя еще пару часов в пути под палящим солнцем, мы вышли к центральной площади.
        Портал
        В самом центре возвышался пьедестал с каменным кругом наподобие того, что мы принесли в мой особняк, но размерами в разы больше. Да и обрамление его было более величественным.
        Вокруг портала громоздились тысячи изваяний гуманоидов, преклонивших свои колена перед каменным кругом высотой в сорокаэтажный дом. Прямо перед ним на ступенях величественно возвышался монумент человеку. Да-да, именно человеку - вышедшему из каменного портала. Однако больше всего меня впечатлило то, что я этого человека знал… Это был я сам!
        - Ого! - присвистнул Максим, подтверждая мое открытие: - Брат, а ведь это же ты! Тут даже сомнений быть не может.
        - Или мой двойник… Но суть не в этом. Похоже, это просто памятник, а не портал.
        - Не думаю, - Максим как-то странно ухмыльнулся и направился к стоявшим по периметру столбам, которые я принял сначала за декоративные.
        Мой товарищ отделил от одного столба какую-то часть с кабелем и потащил к каменному кругу. Как только он подсоединил ее к кругу, на последнем загорелся ржаво-коричневый символ.
        Воодушевленный своим успехом, Шустрый побежал к следующему столбу. Однако мне показалось, что во внешности Максима что-то поменялось. Когда он подтянул второй кабель, я уже отчетливо понял, что именно.
        - Макс, стой! Посмотри на себя! - крикнул я ему.
        - Да все нормально, - ответил Шустрый и побежал к следующему столбу, не замечая, что у него отросла борода, будто он уже месяц не брился.
        Максим подтянул еще один кабель, заставив светиться третий символ. У него самого тем временем отросли волосы, борода и усы, как у Иисуса Христа.
        Шустрый подключил все кабели и довольный собой подошел ко мне. В его длинной бороде были седые волосы, а на лбу появились морщины и залысина.
        - Брат, ты, кажется, постарел… - искренне расстроился я.
        - Да я нормально себя чувствую. Подумаешь, борода отросла. Но ты посмотри, портал-то работает!
        И действительно, портал мерцал, маня войти в неизведанное. Внезапно возникло чувство, что я именно там, где и должен быть. Похоже, мы пришли сюда не ради этого мертвого города, что-то ждало нас там, за пределами этого мира. Ждало уже очень долго…
        В этот раз я первым поднялся по ступеням и шагнул в неизвестность. Портал пропустил меня через пелену пространства, и я вышел по ту сторону.
        На корабле
        Похоже, я оказался на борту космического корабля. В самом центре его управления.
        В огромном иллюминаторе раскрылась звездная панорама - вероятно, я был на корабельном мостике. Корабль меня поприветствовал, словно ждал этого визита.
        «Добро пожаловать, хозяин. Борт корабля “Возмездие” боевого класса “Звездный молот” рад приветствовать вас на своем борту», - голос словно зазвучал у меня в голове.
        Кажется, корабль общался со мной телепатически.
        - Где мы?
        Внезапно стены корабля стали прозрачными, и я увидел множество звезд вокруг и огромный облачный шар Юпитера. Вокруг рекой плыли астероиды самых различных форм и размеров.
        «Мы находимся в гиперпространстве, на орбитальном расчете бывшей планеты Фаэтон. Теперь это область скопления астероидов между Юпитером и Марсом. Данная зона…»
        Пока в моей голове формировались новые вопросы, я услышал, как голос корабля в моей голове раздвоился и, заканчивая фразу «…координат… отмена команды… смена пользователя…», начал говорить уже совсем другое, по сути, повторяя свое приветствие мне.
        «Добро пожаловать, хозяин. Корабль “Возмездие” боевого класса “Звездный молот” готов принять ваши команды».
        Прежде чем я успел спросить, что происходит, еще один голос появился в моей голове. Это был очень знакомый голос. Это был мой голос. Видимо, мой двойник больше знал об этом корабле и принял командование им на себя:
        - Все системы вывести из спящего режима, корабль привести в боевую готовность, цель - все космические корабли вокруг планеты Земля. Включить все защитные поля и активировать режимы подавления огня.
        «Да, хозяин».
        Корабль начал движение в гиперпространстве, и окружающие предметы превратились на мгновение в линию, а затем все вновь стало четким.
        Мы оказались на орбите Земли. Поле боя было усеяно невероятно огромным количеством обломков космических кораблей. Сама планета пылала в огне идущих сражений. Луна была взорвана и обратилась полем астероидов.
        Корабль, на котором я находился, открыл огонь по всем сражающимся объектам. Прежде чем те определили новую угрозу, разряды черных молний первым же залпом уничтожили добрую их половину. Корабли пришельцев открыли ответный огонь и по «Возмездию». При этом сражение, которое они вели между собой, не прекратилось, каждый норовил выстрелить другому в спину.
        - Каковы повреждения? - спросил у корабля властный голос моего двойника.
        «Повреждения отсутствуют. Магнитные щиты включены на максимум, и их энергии хватит еще на десять минут. Этого времени недостаточно для перезарядки орудий, рекомендую запустить гиперпространственную торпеду. Полное уничтожение сектора минимизирует опасность для корабля».
        - Полное уничтожение недопустимо, планету нужно сохранить. Продолжить бой, выпустить дроны.
        «Выпускаю дроны».
        Сквозь прозрачные стены я увидел, как целая армия летательных аппаратов, ощетинившихся смертоносными жалами пушек, вылетела из недр гигантского корабля, в котором я находился.
        В пространстве вокруг Земли, и прежде кишащем кораблями, стало совсем тесно. Поле боя превратилось в настоящий улей.
        Понять ничего уже было невозможно, только миллионы сверкающих линий от выстрелов лучевых пушек и ослепляющие взрывы умирающих кораблей. Еще около десяти минут, и в битве наступил перелом. Число кораблей пришельцев заметно поредело. Остались только самые крупные, но дроны практически все были уничтожены. Корабль-матка отозвал их жалкие остатки, и вновь сокрушительный удар черных молний ударил по оставшимся кораблям.
        Похоже, все было кончено. Никаких проблесков жизни или даже просто движения больше не наблюдалось.
        - Доложить ситуацию, - скомандовал голос.
        «Живая сила противника подавлена. На одном из кораблей-уничтожителей наблюдается распад контейнеров с антиматерией».
        - Уровень опасности?
        «Рекомендую незамедлительно покинуть планету».
        Однако рекомендация была дана слишком поздно. Один из самых больших кораблей, что мертвой гигантской глыбой завис на орбите Земли, взорвался ярчайшей вспышкой. Светофильтры корабля поглотили часть света, и на какое-то время изображение исчезло. Корпус «Возмездия» сильно завибрировал от образовавшейся взрывной волны. Затем, когда видимость вновь появилась, я увидел страшную картину - Земли больше не было… На месте планеты плавал лишь космический мусор из ее обломков.
        Голос моего двойника от корабля больше ничего не требовал, видимо, сам он погиб вместе с планетой.
        Многое я повидал за последние две недели, но мысли, что придется наблюдать гибель всего человечества, не допускал. Мне было жутко оставаться сейчас одному, и я немедленно вернулся к друзьям, которые почему-то до сих пор не поднялись на борт корабля через портал.
        Подойдя к кольцу перехода, я шагнул внутрь. Однако вместо того, чтобы перенестись в свое «тайное место», неожиданно просто вышел с другой стороны кольца.
        - Почему я не могу попасть туда, откуда пришел? - заволновался я.
        «Телепорт может не работать только в одном случае: если второй приемник по каким-то причинам не работает», - ответил мне корабль.
        - И как мне вернуться, если он не работает? - мое беспокойство продолжало нарастать.
        «Можно открыть свою зону перехода в гиперпространство и подлететь к планете - носителю второго приемника».
        - Сколько лететь?
        «Два часа тридцать минут».
        - Полетели. Мне туда очень нужно.
        Корабль слегка тряхнуло, и все объекты, видимые в иллюминаторе, вновь вытянулись в линии. На этот раз в свой нормальный вид они пришли нескоро. А если учесть все переживания, которые на меня навалились, то время, казалось, просто остановилось.
        Когда сил смотреть на застывшее в иллюминаторе изображение уже не осталось и я закрыл глаза, корабль вновь тряхнуло.
        «Координаты планеты “З.150-альфа” достигнуты».
        Открыв глаза, я никакой планеты не увидел. Россыпь астероидов на фоне множества звезд, и более ничего.
        - Здесь нет планеты. Как это понимать?
        «Планета “З.150-альфа” уничтожена. Судя по спектру, уничтожение планеты произошло взрывной волной из Солнечной системы, через телепортационные ворота, соединяющие планету Земля с данной планетой».
        - Как уничтожена? - спросил я, чувствуя, как ноги подкашиваются, а сознание начинает меня покидать.
        Жизнь в одно мгновение потеряла всякий смысл. Ведь все, что у меня было, все, что было мне дорого, перестало существовать.
        Но неожиданно меня посетила отчаянная мысль. Если Город Богов уничтожен, почему время не повернулось вспять?
        Корабль, прочитав мои мысли, дал поясняющую справку:
        «“Город Богов” - это расхожее название политического и экономического центра галактики, столицы союза миров».
        На обзорном окне впереди меня, там, где скопление звезд было особенно плотным, появился полупрозрачный круг, который расширился, увеличив этот кластер изображения.
        Похоже, это был центр Млечного Пути - место, где должна была быть, по предположению ученых, сверхмассивная черная дыра, сформировавшая нашу галактику.
        Однако там, посреди плотного кольца звезд, был явно техногенный объект немыслимых масштабов, превосходящий Солнце в миллионы раз. Он, видимо, окружал саму черную дыру, используя ее неиссякаемую энергию в своих целях.
        Это была космическая база, от которой по вселенским магистралям двигались потоки всевозможных летательных аппаратов.
        «Так вот он какой, Город Богов на самом деле. А то, что мы видели, являлось лишь задней дверью, ведущей к нему», - в моей голове абсолютно четко сформировалось понимание происходящего.
        Это был центр галактической мега-цивилизации, но Тимур хотел, чтобы я его уничтожил и каким-то образом повернул время вспять. Бесспорно, то, что случилось с моей родной планетой, было катастрофой, но послушаться неизвестно с какими целями прибывшего на Землю пришельца и устроить галактический геноцид было для меня недопустимо, тем более после всего пережитого.
        - Проложи курс к Городу Богов, - приказал я кораблю, даже не представляя, куда еще в этой Вселенной можно полететь.
        «Курс проложен, до прибытия тридцать две минуты сорок секунд».
        - Есть на борту спиртное? - спросил я у корабля, чувствуя, как мне невыносимо плохо на душе.
        «Есть возможность синтезировать любой алкоголь по вашему выбору».
        - Сделай что-нибудь, чтобы можно было забыться до прилета.
        «Таракский эликсир эйфории, рекомендую для погашения переживаний на ближайшие полчаса».
        В центре управления полетом прямо из пола выдвинулся стол с графином, слегка светившийся зеленоватым светом. Около него стояли бокал с золотым тиснением и тарелка со странными неземными фруктами. Рядом со столом выдвинулось кресло, и заиграла тихая музыка, чем-то напоминающая ранние альбомы Жан-Мишель Жарра. Корабль, словно знал, чего я хочу. Хотя если он говорил со мной телепатически, что мешало ему и считывать мои желания?
        На душе было тоскливо и тревожно, и я слабо надеялся, что неземной эликсир поможет избавиться от скверного состояния.
        Присев в кресло, я сделал глоток чего-то, отдаленно напоминающего газированный напиток «Тархун», от которого внутри стало сразу тепло, мышцы расслабились, как после профессионального массажа. Откусив кусочек фиолетового фрукта, я ощутил вкус, подобный клубнике.
        Корабль убрал изображение космоса, перенеся меня куда-то в место, похожее на пляжное побережье Гоа. Подул прохладный ветерок, я почувствовал приятный аромат неизвестных цветов, мысли затуманились, а боль притупилась. На какое-то время я вообще забыл, где я и что со мной произошло. Начинало казаться, что я просто отдыхаю на курорте, а все переживания - лишь затухающие блики странного ночного кошмара, который полностью исчез.
        Пол обратился песчаным пляжем, и песок приятно грел ступни. Откуда-то со стороны склонившихся к морю пальм ко мне шла Злата. На ее шее красовались бусы из бутонов розовых цветов. Золотистые волосы девушки развевались на ветру.
        В какой-то момент оказалось, что Злата не одна. Она за руки вела ко мне моих детей. Майя прижимала к себе котенка по имени Брюлик, Алексей держал свободной рукой катушку с ниткой. К нитке был привязан воздушный змей, который плыл высоко над ними в струях ветра. Мне послышался мужской смех, это Максим с Денисом дурачились, брызгая на Дмитрия морской водой с двух сторон.
        Где-то сбоку тихо разговаривали мужчина и женщина, чьи голоса я не слышал уже очень давно. Посмотрев в их сторону, я увидел, как мои приемные (приемные ли? - промелькнуло в голове) отец с матерью загорали, полулежа в шезлонгах у столика под зонтом и играя в карты.
        Внезапно идиллия исчезла. Корабль вновь показал окружающее космическое пространство, но теперь оно бурлило жизнью. Одни мириады космических кораблей двигались по межгалактическим трассам к вратам перехода и отправлялись куда-то в отдаленные миры. Другие летели в обратном направлении, со всех сторон приближаясь к Городу Богов. Множество звезд заполняли небосвод. Странные конструкции поднимались над галактическим мегаполисом, образуя сверкающие металлом гигантские лучи и кольца.
        - Действительно ли этот мегаполис еще и машина времени? - спросил я.
        «Город Богов был заселен полтора миллиарда лет назад. Данная конструкция создавалась как стационарная система, внутри которой возможно перемещение во времени в любую точку существования данной системы. Это своего рода лифт, защитная система, созданная для изменений прошлого на случай катастроф».
        - Как я могу им воспользоваться? - в моем вопросе кораблю звучала надежда.
        «Нужна активация лифта, после чего твое сознание будет перенесено в любую точку времени и пространства, при условии, что там окажется существо, схожее с тобой генетически. Для этого понадобится решение вселенского Совета. Но это невозможно, так как мы вне времени и места его существования».
        - А если уничтожить лифт? Тогда ни Светлана, ни Тимур не прилетят в прошлое, а значит, Земля не будет уничтожена и все, кого я знал, смогут прожить нормальную жизнь?
        «Да».
        Неожиданно я перестал себя ощущать вершителем зла. Я никого не убиваю, они все вновь появятся в новом витке времени и даже не будут помнить о той катастрофе, что я задумал.
        - Уничтожай лифт!
        «Повторите приказ для атаки».
        - Взорви здесь все к чертовой матери!!!
        «Весь арсенал гиперпространственных торпед выпущен».
        Корабль «Возмездие» выпустил в космос тысячи смертоносных ракет. Защитные системы Города Богов бездействовали. Они словно не замечали опасности, а возможно, и вправду не могли почувствовать ее своими сенсорами.
        Торпеды достигли цели, и от взрыва само пространство начало искажаться, словно в кривом зеркале. Еще недавно казавшееся мне незыблемым космическое сооружение стало разрушаться и съеживаться. Бесчисленные корабли разметало, как песок ветром. Черная дыра вырвалась из оков и, тысячекратно усилившись энергией торпед, начала все всасывать в себя. Звезды дернулись со своих мест, мой корабль тоже вовлекло в воронку, и все обратилось тьмой…
        Послесловие
        Недочитанные страницы
        ВОРОНЕЖ, КВАРТИРА НЕДАВНО УМЕРШЕГО ОТЦА
        В окне уже брезжил рассвет, а я дочитал свой дневник лишь до половины. Не отрываясь от страниц ни на минуту, не отходил ни попить, ни в туалет. Тысячи вопросов роились в голове.
        Откуда взялись эти записи? Правдивы ли они?.. А главное, что ждало меня впереди - и в следующей части дневника, и, что более важно, в моей предстоящей жизни?..
        Глаза слипались, сон подкатывал удушающей волной. Совсем обессилев, я отложил дневник и прилег на кровать отца прямо в одежде. «Завтра будет новый день, и я узнаю больше», - подумал я и уснул.
        Трудно сказать, сколько я проспал, но когда очнулся, в окно лился яркий свет. Нужно было отправляться на кладбище и побыть, наконец, на могиле отца. Однако прежде мне захотелось хоть краем глаза взглянуть, что же произошло после взрыва Города Богов, и я снова открыл тетрадь…
        Во тьме
        НОВЫЙ МИР
        Вокруг была тьма. Тьма непроглядная. И бесконечная. Кажется, такое в моей жизни уже было. Но тогда, после аварии, я абсолютно ничего не помнил, разве что немного само происшествие. Теперь же память вернулась ко мне полностью. Нет, ко мне не вернулись воспоминания о событиях до аварии, но то, что со мной случилось после, я представлял очень хорошо. Сейчас, находясь в полной мгле, я ощущал все уже не так ярко, как пару минут назад, когда, возможно, уничтожил центр галактической цивилизации. В памяти держались картины того, как в битве «чужих» погибла моя родная планета, как умерли все, кто мне был дорог, но ощущалось это совсем по-другому. Так, как если бы все события были просто описаны в книге, а не случились со мной в реальности. Возможно, подобное чувство было связано с тем, что я уничтожил так называемый лифт времени, и теперь воспоминания были лишь тенью действительности.
        Но с другой стороны, не дав аватарам из будущего прийти и изменить прошлое, каким же я сделал настоящее? Да и вообще, где я? Убит взрывной волной? Выброшен из времени? Про это мне Тимур ничего не рассказывал…
        Внезапно я заметил, что не дышу. Да, в тот раз на операционном столе я не обратил на свое дыхание никакого внимания, ведь так естественно, когда дышишь, забывать про это. А вот сейчас, даже пытаясь вдохнуть, я ничего не мог сделать.
        Мысль, что я мертв, сменилась ощущением, что помимо тьмы есть еще кое-что…
        Вокруг было влажно. Даже не просто влажно: я плавал в какой-то теплой жиже. Но при этом мне было достаточно комфортно, более того, я чувствовал себя словно слегка под кайфом. Будто находился в состоянии легкого опьянения или выпил изрядную дозу антидепрессантов.
        Было темно и тихо. Конечно, относительно - некоторые звуки, похожие на тиканье часов или стук сердца, я все же слышал. Но они доносились издалека, искаженные и приглушенные.
        В какой-то момент мне показалось, что я нахожусь в колбе, как Светлана на космической базе, где я ее видел в последний раз. Возможно, после взрыва меня восстанавливали в камере регенерации. А звуки были отголосками работающего механизма жизнеобеспечения.
        Неожиданно то, что казалось непроглядной темнотой, наполнилось еще большими оттенками черного. Казалось, со всех сторон на меня начало что-то давить, будто я попал под пресс, хоть этот пресс и был довольно мягким. Ощущение было не из приятных, и прежняя эйфория сменилась мучительной мигренью.
        Смутная догадка возникла у меня. Вспоминая тот странный напиток на корабле, я подумал о том, что, возможно, из-за выпитого у меня возникла галлюцинация, а эта новая боль - своего рода похмелье. Но в этот момент сдавливание и головная боль отступили подобно морской волне во время отлива. Слишком короткое похмелье показалось подозрительным.
        Однако расслабился я зря. Стены вокруг меня снова сжались, в этот раз многократно сильнее, головная боль вернулась, а где-то вверху, если, конечно, я мог определить, где был верх, а где низ, - забрезжил свет.
        Этот свет манил меня, как в записках тех, кто пережил клиническую смерть. Боль отпустила. Давление ослабло. Но затем все вернулось с еще большей силой… Чуть ослабилось, и еще… Затем еще, и еще… все сильнее с каждым разом.
        Мой странный рай решил изгнать меня туда, где брезжил свет, и каждая новая волна, подталкивала меня к выходу из тьмы. Просвет все ширился, и мне показалось, что я слышу странные, неразборчивые голоса, доносившиеся оттуда - из яркого сияния вверху, куда помимо моей воли меня что-то выталкивало.
        В какой-то момент боль от давления стала и вовсе нестерпимой, и тут я покинул свою мрачную, но теплую обитель. Кромешную тьму сменило ярчайшее, до боли в глазах, сияние. Мне сразу вспомнились софиты операционной, но это было нечто другое. Неизведанная сила подхватила меня и подняла еще выше.
        Смутные образы, теряющиеся во всполохах света, оглушающие неразборчивые голоса, внезапный холод, а потом боль в районе живота, словно меня пырнули… Эту боль я еще стерпел, но потом что-то мощное и сильное ударило меня в спину. Удар был настолько болезненным, что, пожалуй, сравнился бы с моим столкновением с поездом в прошлом. Боль заставила меня закричать, но крик тоже ото звался во мне неприятным ощущением, так как для него мне пришлось вздохнуть, а за вдохом появилась боль как будто разрывающихся внутри органов. К счастью, все быстро прошло. Теперь я мог дышать, и даже зрение справилось со слепящим светом.
        Вокруг стояли большие люди в белых халатах, они укутали меня так, что я потерял способность двигаться, а потом передали какой-то молодой женщине, такой же большой, как и они. Присмотревшись к ней, я узнал свою приемную мать. Сам же я был очень мал, и, судя по тому, каким я видел все окружающее, вместо тела тридцатитрехлетнего парня я обрел плоть новорожденного.
        Видимо, уничтожение лифта времени все вернуло в исходные точки, до вмешательства пришельцев. Только вот я родился, помня все, что было раньше.
        В общем, это было хорошо - меня ждала целая жизнь, и у меня был опыт прошлой, чтобы не повторять своих ошибок. Теперь я знал, что приемная мать была мне на самом деле родной, хотя почему это от меня скрывали, было непонятно. Но впереди у меня будет время обо всем узнать…
        В принципе, все сложилось хорошо. Вот только Златы еще нет, до ее рождения придется ждать не меньше десяти лет. Как мне вернуть своих детей из прошлой жизни, тоже пока неясно, да и друзей придется искать заново… Ну и до физической близости с девушками мне еще далеко, хотя, пожалуй, пока у меня и не будет в этом потребности… Впрочем, как не будет, если я уже об этом задумался?!
        Новая жизнь… Наверное, все-таки это здорово. Жаль, что я не додумался в прошлой жизни запомнить какие-нибудь выигрышные номера в лотерее или динамику котировок акций. Хотя то, что акции Microsoft, Google и Apple будут расти, я почему-то помнил, только пользу эти знания мне принесут еще не скоро. А пока я был слишком мал, у меня будет время подготовиться, чтобы войти в этот новый мир тем, кто сможет его изменить к лучшему…
        ВОРОНЕЖ, В КВАРТИРЕ НЕДАВНО УМЕРШЕГО ОТЦА
        Конечно, мне хотелось узнать о себе все и сразу. Но я решил отложить чтение на некоторое время. По крайней мере, пока не посещу могилу своего отца.

* * *
        Поход на кладбище оказался долгим, тяжелым и даже мерзким. Ливень неожиданно обрушился на меня, едва я покинул квартиру. Когда добежал до машины и сел в нее, я полностью промок. Еще вчера было тепло, но резкий ветер нагнал туч, пока я собирался на кладбище. Наверное, нужно было переждать, но я решил, что откладывать визит не стоит. Во-первых, это было бы неуважительно по отношению к отцу, каким бы он ни был. Особенно если учесть, что я и похороны пропустил. Во-вторых, дома меня ждали важные дела, да и оставаться у бабушки еще на одну ночь я совсем не хотел.
        Уже перед выходом бабушка вручила мне ключи от гаража отца, который так и не был оформлен в собственность после самовольного строительства. Возможно, я нашел бы для себя там что-то полезное. Кроме того, она попыталась отдать мне свои личные сбережения, хотя сама жила не богато. С большим трудом я отговорил ее от этого, но она все-таки передала в подарок золотые сережки для дочери, чтобы та носила, когда подрастет.
        Купив в магазине по пути на кладбище зонт, я заехал перекусить в придорожную блинную. Там шла акция «Второй блин бесплатно». Правда, уточнив ее условия у официанта, стало понятно, что это скорее акция «Надури покупателя», потому как, чтобы получить заветный второй блин, в первый нужно было добавить пару начинок, что в сумме выходило куда дороже. К тому же «бесплатный» блин предлагался абсолютно пустым и также требовал начинку за дополнительные день ги. И все же, махнув рукой на уловку, я сделал заказ на предложенных условиях, почувствовал себя обязанным участвовать в акции, раз уж расспросил подробности.
        Поев, я вновь отправился под дождь и вскоре был уже на кладбище.
        На минуту остановившись перед его старыми деревянными воротами, за которыми начинались хаотично выстроенные оградки, кресты и памятники, я смело, невзирая на ливень, пошел искать могилу отца. Однако удача была явно не на моей стороне. Сумбурный рассказ бабушки, где искать могилу, мне помог слабо, а вот моих однофамильцев Быстровых здесь было пруд пруди. Видно, вошедшая в черту города деревня Быстровка была родиной моих многочисленных, хоть и не очень близких, родственников по линии отца.
        Порядком намесив грязи, испачкав штаны и промокнув до трусов, я так и не нашел могилы. Ливень усиливался, как, собственно, и ветер, уже ломавший сухие ветви, срывавший листву и гнувший деревья. Яростные раскаты грома и довольно близкие всполохи молний заставили меня поменять решение и ретироваться.
        Однако назад к бабушке я возвращаться не хотел и поехал в гараж отца. Кое-как соскребя грязь палкой с еще новых итальянских туфель, я сел в машину, постелив на кресло целлофановый пакет и выбросив зонт, который сломался от порывов ветра.
        На улице творилось нечто невообразимое. Потоки воды рекой разлились по дороге. Ливневка не справлялась с таким напором осадков, а может, ее и вовсе не удосужились сделать дорожники, очевидно, посчитавшие, что дожди - редкое явление в нашей стране. Как бы там ни было, я, расплескивая фонтаны воды, почти плыл, а не ехал.
        Пару раз мне пришлось остановиться, так как дворники машины не успевали убирать воду с лобового стекла. Видимость была настолько плохая, что я уже не различал ничего, кроме потоков воды. Ни дороги, ни машин в зоне моего обзора не было видно.
        Особо смелые и спешащие по делам водители, не последовавшие моему примеру, сильно просчитались. Множество аварий по три-четыре машины попадались мне на глаза по пути от кладбища. Одна фура даже въехала в остановку, благо людей там в тот момент не было.
        Я же чуть позже, когда дождь устроил передышку, продолжил свой путь. Изрядно исколесив город, я добрался до гаражей на самой окраине. Один из них оказался двухэтажным, построенным из разноцветных, видимо, уже где-то использовавшихся ранее кирпичей. Судя по номеру, как раз он и был гаражом отца. Как рассказала бабушка, в период между запоями отец его строил сам и иногда там даже ночевал.
        Оставив машину, я как можно быстрее попытался открыть замок, не желая мокнуть под непрекращающимся, хоть и ослабевшим дождем. Наконец, мне удалось отпереть ворота, и так как внутри место было рассчитано на два автомобиля, я загнал внутрь свою машину и закрыл гараж. Второй машиной оказался старенький седан красного цвета, стоявший без колес над ремонтной ямой.
        Щелкнув выключателем, я убедился, что свет в гараже работал, и по простой лестнице-стремянке поднялся вверх. Там была небольшая комната с зарешеченным окном. Рядом с ним стоял стол со старым телевизором и столь же невзрачным видеомагнитофоном. Посреди пола валялась раскуроченная вдребезги видеокамера, словно кто-то со злости специально ее разбил. Еще была старая кровать, а у стены два шкафа, один книжный, но на его полках были лишь две пустые бутылки из-под вина, другой платяной, с раскрытыми настежь дверцами и парой вешалок внутри.
        Дождь снова хлынул как из ведра. Одолевавшая меня из-за бессонной ночи дрема, при такой погоде и вовсе потянула в сон. Обессиленный, я решил немного отдохнуть и прилег на пыльную кровать, не рискнув, как и в доме бабушки, раздеться, сняв лишь плащ и грязные туфли.
        Уснул я почти мгновенно. Мне снились какие-то кошмары. Сначала это была ссора с женой - я ей пытался объяснить прописные истины о том, как нужно строить семейные отношения, а она не слушала меня и лишь ехидно ухмылялась. Потом какие-то шорохи разбудили меня, но я снова уснул и посмотрел новый сон о том, будто я вышел из собственного дома, а моей машины нет на месте. Снова какие-то звуки прервали сон, но слабость заставила о них забыть, и я посмотрел еще один кошмар о всеобщей мобилизации на какую-то войну, во время которой меня пытались призвать, а я всячески старался от этого увильнуть, чем вызвал активное недовольство военных.
        Вновь меня разбудили какие-то громкие стуки в окно и шарканье где-то внизу. Не желая выходить из дремы, я все списал на стихию, тем более что ворота я запер изнутри, а больше здесь, кроме меня, никого не было. Уже начиная вновь засыпать, я услышал, как внизу громко заиграла музыка. Вскочив как ошпаренный с кровати, я стукнулся о низко повешенную над кроватью самодельную полку и, потирая ушибленный лоб, поспешил вниз, не на шутку напугавшись и не понимая, что происходит.
        Вроде я уже давно вышел из возраста, когда боялся оставаться дома один, но тут мне стало как-то совсем не по себе.
        Спустившись, я увидел, что источником музыки был старый радиоприемник на батарейках. Конечно, это было странно, ведь до этого он молчал. Но вероятно, заряд энергии в старых батарейках каким-то образом накопился, и он снова заработал. Такое я встречал впервые, но большим спецом в радиоприемниках никогда не был.
        Выключив технику, я разглядел рядом с полками наполовину прикрытый ковром люк в подвал, который я не заметил ранее. Был здесь и выключатель света, поэтому фонарик мне не понадобился. Включив освещение, я откинул ковер и, открыв люк, спустился в подвал.
        У подвала была старая кирпичная кладка, земляной пол и потолок из прогнувшихся, заплесневелых досок. На одной из стен висел кустарно сделанный чертеж, смутно напоминавшего врата места, которое я ошибочно в дневнике принял за Город Богов. Поверх чертежа были прикреплены две фотографии, точнее их копии, распечатанные на черно-белом принтере. Это были те же фотографии, что и в комнате отца в бабушкиной квартире, только чуть больше размером. У стены стоял похожий на верстак из-за грубых надпилов стол. На нем стопкой лежали старые фотоальбомы, верхний из которых был подписан корявым отцовским почерком «Раскопки Каир», еще один торчал частью заголовка «Иерусалим». Рядом было несколько контейнеров с прозрачными крышками, в которых были пронумерованные, как для коллекции, минералы и окаменелости. Чуть подальше располагалась россыпь старинных монет, несколько из них, похоже, были золотыми. Еще там оказалась старая карта, изрисованная синей ручкой, и пара предметов, стоявших прямо на ней. Это были редкий старинный перстень, небольшая статуэтка, вполне вероятно, выломанная из каменного декора здания, и
деталь неведомого механизма, состоящая из двух частей ржаво-красного и матово-черного цветов.
        Прямо под доской с рисунком врат стоял деревянный сундук, который обычно использовали в селах для хранения овощей. Открыв его крышку, я нашел кучу тряпья и лежащую сверху видеокассету. Взяв ее в руки и осмотрев, я обнаружил приклеенный клочок бумаги, на котором отец написал: «Сыну, послание с того света». Взяв кассету с собой, я вновь поднялся на второй этаж, в надежде найти ответы на мои многочисленные вопросы в содержимом оставленной мне записи.
        К счастью, старая техника отца работала, и видеомагнитофон, проглотив кассету, подал признаки жизни.
        В телевизоре появилось непричесанное, небритое и сильно опухшее, видимо от запоя, лицо отца.
        - Ну вот и все, кажется, все… Да что там - точно все! Этот чертов дневник никогда не врал. Она меня убьет, эта красновласая стерва, я ее видел сегодня снова. Хочет, чтобы все выглядело естественно, чтобы не вызвать подозрений, но я ей упрощу задачу. Моя жизнь уже давно потеряла смысл, пусть сегодня все и закончится.
        Отец отпил вина из горла бутылки, которую я видел валявшейся в шкафу, и продолжил свой монолог:
        - Нет, сын, это не твоя вина. Это моя. Извини, что так мало общался с тобой, просто мне было страшно, а когда появилась она, то я не мог допустить, чтобы она догадалась о твоем дневнике.
        Отец потер щетину на подбородке рукой.
        - Так много хотел сказать, но сейчас перед лицом надвигающейся смерти многое уже не важно… Знай, сын, я не всегда был таким спившимся трусом. Мы с твоей матерью любили друг друга, мы все время были вместе. Детей она вроде как иметь не могла, из-за какой-то хромосомной патологии, и потому мы все время путешествовали. Археология стала нашей общей страстью.
        Извини, что все так сумбурно… Чертов алкоголь путает мозги, а без него они пытаются задушить меня депрессией и страхом… конечно, может он и не спасает, но не пить я уже не могу.
        Когда же все полетело к чертям? Я очень хорошо помню тот проклятый день. Раньше мы с твоей матерью жили здесь, в Воронеже, но носило нас по всей необъятной родине. Конечно, нас привлекали и другие страны, но тогда мы себе таких поездок позволить не могли. Как и любым археологам, нам очень хотелось изучить древние памятники мировой истории, особенно великие пирамиды Гизы. Так случилось, что на одной из археологических конференций я познакомился с известным историком из Египта. Весьма колоритным, вечно добродушно ухмыляющимся, профессором Акилом, работавшим в Каирском музее. С той нашей встречи мы часто переписывались и созванивались, и он постоянно звал меня к себе в гости, но как-то у нас с твоей матерью все не получалось. Наконец, профессор прислал приглашение и полностью оплатил нам проезд и проживание.
        День прилета в Египет и стал тем роковым днем.
        Даже не распаковав чемоданы, мы сразу поехали посмотреть на пирамиды, а затем в музей. Во время посещения музея Акил на многое открыл мне глаза, показав скрытые в архивах артефакты, недвусмысленно свидетельствующие о существовании несколько десятков тысяч лет назад высокоразвитой цивилизации, охватывавшей всю нашу планету. Там среди неафишируемых экспонатов был и вырезанный из дерева самолет многотысячелетней давности, и ваза со странными письменами, светящимися в ультрафиолете, и окаменелые детали каких-то древних механизмов, и многое другое, что сложно объяснить с исторической точки зрения.
        Помню, ошеломленный такими сенсационными артефактами, я еще поинтересовался у Акила, почему все это скрыто от мировой общественности, на что он ответил, что это - дела власть имущих. Потом он хитро улыбнулся и задал мне риторический вопрос: «Хочешь увидеть самую уникальную находку?» Не дожидаясь моего ответа, он провел меня в огром ный ангар, который охраняли двое арабов с автоматами. «Сейчас я покажу тебе самую древнюю мумию Египта, а потом, когда ты все увидишь собственными глазами и будешь готов, расскажу тебе одну занимательную историю, которая полностью все для тебя изменит».
        Пройдя мимо бесконечных стеллажей с пронумерованными коробками, мы оказались у постамента с двумя статуями: мужчины и девушки. Мужчина был исполином без лица, а девушка, напротив, имела весьма красивый, но таящий в себе какую-то угрозу облик. Они вдвоем держали треугольник, в который был вписан глаз. Между ними, у их ног, находилось странное полупрозрачное, тускло светящееся надгробие ржаво-красного цвета.
        Профессор произнес: «Мало кто это видел до тебя… Статуи - это хранители Вселенной. Темный хранитель без лица, меняющий свои тела, как перчатки, и вечно неизменная светлая хранительница, способная рождать саму себя, сбрасывая старую оболочку. Силы хранителей равны - в их балансе постоянство порядка в мире во все времена. Там, у их подножия, мумия первого фараона Египта, которого, судя по письменам на надгробии, наши предки звали «дремлющим богом Ра». Есть легенда, что постоянные войны хранителей за господство над Вселенной однажды разбудят бога, и тогда люди будут править Вселенной».
        Мы подошли ближе, и я увидел лежащее в полупрозрачном гробу существо, которое точно не было человеком. Оно было очень высокого роста, с бледно-голубоватой кожей. Оно было очень худым, а точнее изрядно высохшим. В отличие от виденных мною ранее мумий, эта напоминала спящее, а не лишенное жизни тело.
        Черты лица казались хищными, но высокий лоб и увеличенный череп говорили о высокоразвитом мозге. Мумия была одета в черные, поглощающие свет одежды, украшенные очень красивыми драгоценными камнями, многие из которых раньше мне никогда видеть не доводилось. Пальцы рук были сильно вытянуты, и на одном из них красовался перстень, переливающийся зеленым цветом, словно внутри него ползали тончайшие светящиеся зеленые черви.
        - Это же самый настоящий инопланетянин! - не выдержал я.
        - Знаю, - ответил профессор. - Что ж, теперь ты готов услышать и все остальное.
        - Неужели есть что-то, способное меня удивить еще больше? - воскликнул я.
        - Нет, дело не в эмоциях… Прошу меня выслушать, и не принимать сказанное за бред сумасшедшего - это важно и для меня, и для вас обоих.
        Кивнув в знак согласия, я услышал то, что изменило все и навсегда.
        - Дорогой мой друг. Ты здесь совсем не случайно, и сейчас тебе придется сделать сложный выбор. Ты либо согласишься, либо уйдешь, навсегда забыв это место. А я буду отрицать, что тебе что-то показывал. Дело в том, что со времен первых жрецов Египта был круг особо посвященных, имевших возможность общаться с одним из хранителей - безликим Аргосом. Знания древних передавались из уст в уста избранными, и я один из них. В важные для нашего ордена моменты хранитель с небес подает нам знаки. Я, правда, их никогда не видел, но мой учитель говорил, что в былые времена его огненный перст указывал жрецам на картах, где спрятаны сокровища, чтобы орден богател и верно служил хранителю.
        Сказания гласят, что слуги бога Ра предали его, пожелав самостоятельно править всем миром. Его божественное тело разделили, а бессмертный дух заточили в темницу. Но безликий Аргос нарушил обет невмешательства в дела Вселенной и послал к нему того, кто принял его дух в свое тело. Пока шла великая война на небесах между предателями-слугами, новое воплощение бога Ра укрылось здесь, ожидая своего часа.
        Аргос предрекал, что когда на небосводе погаснет первая звезда, бог Ра пробудится, чтобы отомстить предателям. Тогда наступит новая эра - эра людей, которые уничтожат предавших его и которые будут вместе с ним править Вселенной.
        - Интересный эпос, но мой мир пока не перевернулся, - улыбнулся я.
        - Эта звезда, координаты которой есть на древних папирусах, погасла несколько лет назад. И теперь моя задача как преданного последователя найти сосуд для духа бога Ра, чтобы он получил новое воплощение… Ты говорил, что вы мечтаете о детях, но у вас их не может быть? Что ж, я могу сделать так, чтобы у вас родился сын. Он и будет новым воплощением Ра.
        Профессор надел перчатку и снял с мумии перстень.
        - Если наденешь его, то сможешь оставить себе, и скоро у тебя будет сын, а я выполню свое предназначение.
        Во мне бурлило возмущение, что Акил позволил себе так бесцеремонно затронуть столь больную для нас с твоей матерью тему. Но получить бесценный артефакт, просто дав кому-то удовлетворить свою параноидальную фантазию, мне показалось хорошей идеей.
        Я надел тот перстень. Покинув музей, мы вернулись в гостиницу. Вечером у нас с твоей матерью была близость, а на следующее утро я увидел, что зеленое содержимое камня на перстне исчезло.
        Пробыв неделю в Египте, мы осмотрели множество древних памятников, а когда вернулись на родину, у твоей матери начал расти живот, и уже через месяц родился ты. Все было слишком неестественно, и мы не рискнули обращаться к врачам. Я возил жену рожать тебя в деревню к местной повитухе. Твоя мать боялась, что анализы покажут что-нибудь необычное и правительство заберет тебя изучать, как какую-то диковинную зверюшку. Конечно, у тебя потом могли возникнуть проблемы с документами, но твоя мать все откладывала и откладывала решение этой проблемы.
        - Ты, наверное, хочешь знать, почему мы тебя подкинули в детский дом? Годика в два мы взяли тебя в поход в лес вместе со своими друзьями. Ничего опасного, так, вылазка с палатками, костром и гитарой.
        Вечером под усеянным звездами небом мы жарили шашлыки, пили вино и пели под гитару. Ты бегал, как угорелый за маленькой собачкой дяди Сережи, смеялся и радовался, пока не споткнулся и не упал прямо на торчавший из бревна сук.
        Это было жуткое зрелище. Но ты, даже не заплакав, встал. Твоя рубашка была залита кровью, а вместо левого глаза у тебя была кровоточащая рана. Все бросились к тебе, но Сергей и его жена были ближе.
        Что было дальше, не увидишь и в фильмах ужаса. Сама тьма вырвалась из тебя и обратила наших друзей в серый пепел. Твой глаз регенерировал, став таким же, как раньше, а ты просто развел ручки в разные стороны и спросил, ничего не понимая: «А куда делись дядя Сележа и тетя Малина?» А на следующий день я впервые встретил ее - девушку, как две капли воды похожую на статую хранительницы.
        Огненно-красные волосы выделяли ее из толпы. Она была беременна и ее живот выпирал, как на последнем месяце. Да она и не думала скрываться. Она подошла ко мне в аптеке, где я покупал жене таблетки от аллергии, обнюхала меня, словно собака, и сказала: «Я почувствовала его вчера, его силу, и теперь буду за ним следить. А вы с женой не мешай мне, сдайте его в детский дом, вы ему не родители, а он вам не сын». Хранительница поднесла к моей шее холодные пальцы с острыми, как лезвия, ногтями - «…не сделаешь, как велю, - умрете все…».
        Мы долго спорили с твоей матерью, но, в конце концов, подкинули тебя в детский дом. С того случая любовь в нашей семье умерла, твоя мать ударилась в религию, а я проявил слабость и запил. Сначала была бутылка пива по вечерам, чтобы уснуть, потом две, а теперь что утро, что вечер все слилось…
        Да, мы, конечно, часто навещали тебя в детском доме, не признаваясь, что мы твои родители. Дарили подарки и гостинцы, - это, кстати, и послужило одной из причин, по которой нам разрешили тебя усыновить, когда наши страхи поулеглись. После той самой встречи в аптеке я больше не встречал девушку с красными волосами, и мне стало казаться, что опасность миновала. Еще одной из причин нашего воссоединения стала весьма необычная история.
        Много сил я приложил, чтобы восстановить отношения с твоей матерью, и однажды она уступила, дав мне еще один шанс все начать сначала. Мы решили осуществить совместную вылазку в какие-нибудь катакомбы, как в старые времена, когда у нас все было замечательно.
        В тот вечер я пришел к ней с букетом роз обсудить предстоящее приключение. Она сварила кофе, мы развернули карту страны и стали раздумывать, куда нам податься. Неожиданно на карте появилась красная точка. Она походила на свет от фонарика, словно кто-то посветил им в одну конкретную точку.
        Мы подумали, что это дети баловались, посветив чем-то через окно. Чуть сдвинув карту, я увидел, как точка тоже медленно сместилась, указывая снова на то же место. Это уже было совсем странно, словно кто-то наблюдал за нами, раз мог так точно повторить свое действие, несмотря на расстояние.
        Точка указывала на город Владимир. В принципе, это был неплохой выбор. В городе было много подземных ходов, да и от нас он находился недалеко. На следующий вечер мы уже специально повторили эксперимент. Мы положили карту Владимира в том же месте на столе. И снова появилась красная точка, указывавшая на церквушку на окраине города. Абсолютно обескураженные, мы принялись готовиться.
        Единственный человек, с кем я мог поделиться подобными невероятными событиями, был тот профессор, с которым после поездки в Египет я больше и не разговаривал. Позвонив ему, я услышал, как он разволновался, узнав про красную точку.
        - Это указующий перст хранителя, - затараторил он, как одержимый.
        Про сына я ему рассказывать не стал, а он и не спросил, словно это уже не было для него так важно, как раньше. Или, может, он все знал заранее.
        Приехав во Владимир, мы разузнали у местных диггеров про катакомбы и, наложив их планы на карту города, нашли ходы неподалеку от той церкви.
        Во время первой вылазки, от которой кроме развлечения ничего не ожидали, мы нашли нечто особенное. Согласно карте, нас ждал тупик. И если бы не та точка, мы бы, наверное, не обратили внимания на пролом в стене, где за кирпичами у самого потолка открывался кусок каменного монолита.
        Этот монолит заинтересовал нас. Неделю нам пришлось повозиться, но мы были невероятно увлечены его размерами, которые становились все больше с каждым днем исследований. Но главное, что у подножия монолита за каменной кладкой обнаружилась ниша. Мы спустились в нее и попали в странное подсвечивающееся тусклым красным сиянием огромное помещение со ступенями, уходящими куда-то далеко вниз. Там, внизу мы нашли врата, исписанные не известными нам символами.
        Акил был специалистом по древним языкам, и он помог нам с их расшифровкой. Так я и оказался в том древнем городе…
        Это было дивное, ошеломляющее и в то же время странное и пугающее место. Это была находка, которая могла перевернуть всю науку, но я тогда не знал, что мне будет совсем не до науки. Там, в подземном городе мы нашли портал в еще более странное место - город на другой планете. Там время текло совсем по-другому, и мы с твоей матерью провели много времени, изучая то место. Прошлые времена нашего беззаботного счастья вернулись, пока мы не нашли еще один портал в центре стеклянного города.
        В час, когда мы пришли к порталу, в нем появился ты. Но уже повзрослевший. Ты сказал, что ты сам нас сюда привел, вручил мне свой дневник, попросив, чтобы дневник вернули тебе в то время и при тех условиях, которые указаны в нем. Ты сказал, что никакой патологии у твоей матери не было. Что один из хранителей намереннно сделал так, чтобы она до времени не смогла забеременеть, пока дух древнего существа не придет из перстня, и попросил, чтобы мы с твоей матерью усыновили тебя заново, а это место сберегли от других…
        Ну вот, в общем-то, и вся история… Та красновласая снова появилась лет пять назад после моего последнего приезда к тебе. Она стала выглядеть моложе и, кажется, что-то заподозрила. Хотя слово «кажется», когда все уже написано в твоем дневнике, пожалуй, лишнее. Она пришла убить меня, возможно, я при нашей последней встрече сболтнул тебе лишнего про свои путешествия, и она как-то узнала об этом. Она чувствует, что я знаю нечто, способное помешать ее планам.
        Я люблю тебя сынок, и прости меня за то, что меня не будет с тобой в твоих испытаниях.
        Сообщение закончилось и по экрану пошли помехи.

* * *
        Просмотрев видео, я понял, как плохо знал своего отца. Что-то во мне изменилось, и теперь его потеря ощущалась совсем иначе.
        Однако его исповедь лишь добавила вопросов. Для чего был дневник? От чего он должен был меня предостеречь и что помочь изменить, коль я из будущего решил его передать себе прошлому? Как я смог победить наблюдателей, уничтожить Город Богов и то древнее существо, столь опасное, что его так охраняли наблюдатели от могущественных цивилизаций.
        Нет, конечно, дневник, рассказал, как все произошло, но как-то уж это слишком фантастически для простого парня. Можно ли поверить, что все было просто стечением обстоятельств, или Вселенная решила меня сделать избранником в своей странной, неисповедимой игре?
        Но, с другой стороны, судя по записям в дневнике, все для меня сложилось очень хорошо.
        Пролистав дневник до последней страницы, я увидел, что он заканчивался тем, что я многого достиг и, воссоздав лифт, послал дневник себе, чтобы все прошло гладко, а наблюдатели ничего не заподозрили до самого конца. В конце я останусь со всеми тузами и без их присмотра, на планете, запрятанной от истерзанных войной представителей этих рас. Здесь и сможет окрепнуть человечество до времени, когда сможет побороться с ними за свое место во Вселенной…
        Что ж, впереди меня ждало много испытаний. Пришло время показать, на что я способен, и исполнить написанное в дневнике.
        АЛЬТЕРНАТИВНАЯ ВСЕЛЕННАЯ
        ДАЛЕКОЕ БУДУЩЕЕ
        ЗА ДЕНЬ ДО ВЕЛИКОГО СОВЕТА
        Аргосу было скучно и тоскливо. Депрессия черными волнами накатывала, порой захлестывая и удушая. Иногда он даже плакал в одиночестве.
        Сколько он провел времени в этих величественных стенах, среди роскоши прошлого? Тысячи лет? Сотни тысяч? Единственным разнообразием были вызовы на Великий Совет раз в столетие. Хотя в чем разнообразие? Члены Совета не менялись с того дня, как он встал на место своего предшественника, сошедшего с ума и пытавшегося выпустить узника на свободу. На Великом Совете присутствовали трое от расы Создателей и трое от его родной цивилизации Сеятелей, впрочем, был еще и седьмой член Совета, представлявший Союз Вселенских Миров, который объединял все иные известные цивилизации. Правда, у него не было права решающего голоса, лишь совещательный.
        На Совете Аргос держал отчет вместе с Хеймдаль - наблюдателем от Создателей.
        Всегда было одно и то же. Доклад о вариаторе событий, в котором заключенный не имеет ни одного вектора возможности что-либо изменить и сбежать. Отчет о тахионной активности прошлого заключенного, что нет ни у кого попыток, его переписать. Потом шла стандартная сверка отчетов Аргоса и Хеймдаль на идентичность.
        Как всегда, все в пределах нормы.
        Затем они отбывали обратно на станцию, сторожить того, кто там находится чуть ли не с начала времен. Однако все делала автоматика, которая не допускала сбоев никогда. Основная цель пребывания Аргоса заключалась не столько в том, чтобы сторожить заключенного, сколько в слежке за Хеймдаль, впрочем, она занималась тем же.
        Поначалу Аргос пытался наладить контакт с красновласой красавицей Хеймдаль, но оказалось, что их взгляды на жизнь сильно разнятся, да и вообще она была чрезмерно самодовольной особой.
        Впрочем, это было неудивительно. Ее мать являлась членом Совета и с самого рождения ребенку все преподносили на блюдечке: самые богатые планетарные системы, транспортные артерии галактик и многочисленные народы, находящиеся в рабстве Создателей, большей частью принадлежавшие ее семье и ей как единственной наследнице. Но, желая доказать матери свою полезность или что-то еще, она выбрала путь стража, однако от несметных богатств и власти не отказалась.
        Отец Аргоса тоже был членом Совета, но, несмотря на это, участь парня сильно отличалась от судьбы Хеймдаль. Он был полукровкой. Родитель Аргоса любил время от времени развлекаться с инопланетянками и был богат отпрысками. Тысячи детей скитались по Вселенной в нищете, без какой-либо помощи от него. Могучему Сеятелю вполне хватало одного сына, рожденного от женщины своей же расы, с которым член Совета был неразлучен уже тысячи лет и души в котором не чаял.
        Аргос стал стражем просто по стечению обстоятельств: никто из Совета со стороны Сеятелей не желал обрекать своих законнорожденных детей на вечное прозябание охранниками в тюрьме. Недавно сошедший с ума надзиратель от Сеятелей был казнен за попытку освободить заключенного, и место стало вакантным. На планете, где жила семья Аргоса, пытались поднять мятеж против Сеятелей, в результате планета была уничтожена. Лишь Аргоса отец решил пощадить и найти ему какое-нибудь применение.
        Однако сострадание ли это было? Аргос остался совсем один коротать долгие годы надзирателем в тюрьме и ощущал он себя не стражем, а таким же заключенным, столь же невластным над своей судьбой.
        Получив после очередной попытки завязать разговор с Хеймдаль хорошую дозу снобизма и едкого сарказма, Аргос ушел от нее совсем раздавленный. В тот день ему не хотелось жить, но покончить с собой зная, что это никого даже не опечалит, он тоже не хотел. Боль терзала душу, а поделиться ею было не с кем.
        Единственным живым существом, кроме него и Хеймдаль, был сам пленник, и тогда Аргос решил нарушить правила и поговорить с ним, тем более что Хеймдаль, в отличие от него, часто и надолго улетала с тюремной базы и следила за всем лишь эпизодически.
        Аргос пришел в самое сердце космической станции, где в защитном магнитном коконе держали заключенного. Поначалу Аргосу показалось, что это просто троящийся сгусток тьмы. Он внимательно смотрел на него, и постепенно в этой тьме начали проявляться черты живого существа. Существо тоже посмотрело на него. В его взоре не было зла, лишь безмерная скорбь и одиночество.
        Аргос включил на приборах звук и услышал, как тяжело и болезненно дышит заключенный.
        - Кто ты? - спросил он узника.
        - Я тот, кого обманули и предали. Тот, за чью доброту отплатили злом. Тот, кого боятся, потому что он знает правду.
        - Наверно, все заключенные говорят нечто подобное.
        - Тебе это известно потому, что ты такой же, как я?
        - Ошибаешься, я твой охранник.
        - Ты здесь в неволе, и тебе не сбежать, - значит, ты заключенный.
        - Пытаешься меня заговорить, как предыдущего охранника?
        - Да. Но с тобой будет иначе. Твоему предшественнику было что терять, а это всегда слабость. Начал драку - дерись до конца, полумеры в столь рискованном деле смерти подобны.
        - Мне не стоит с тобой разговаривать…
        - Ты сам начал разговор, так позволь я изложу свое предложение. Отказаться - твое право. А ввожу тебя в заблуждение или нет, тебе подскажет твой вариатор событий.
        - Что ж согласен, соблазняй меня, демон, - Аргос безрадостно улыбнулся. - Других собеседников все равно нет.
        - Если ты подправишь данные тахеометра в определенную дату - где и сейчас случаются легкие возмущения - времен Великой войны, когда меня еще содержали в заключении в тюремном отсеке на моем корабле, то Совет обеспокоится и решит проверить. Большую команду не пошлют - побоятся временных изменений. Кого-то одного тоже не пошлют - обе стороны друг другу не доверяют. Максимальная вероятность, что этими посланцами будете вы с Хеймдаль, так как вы, согласно протоколу, досконально изучили все, что касается моих характеристик и истории заключения. Правда, кто я и почему нахожусь здесь, вам не сказали. Повесили на меня ярлык вселенского зла - и вот я в заключении, без прав и защиты. Я без охраны не останусь, не бойся. Прелесть путешествий во времени в том, что вы вернетесь в то же мгновение, из которого улетели.
        - И зачем это мне?
        - Тогда стражи были сменные, и в тот день, о котором я говорю, дежурил твой отец. Система Зетра - мою тюрьму скрывали где-то в гиперпространстве - тогда была единственной нейтральной зоной, и мой корабль охраняло по сотне боевых космических крейсеров с каждой стороны. Я дам тебе коды управления, и ты уничтожишь охранные корабли Создателей.
        - Снова не вижу своей выгоды.
        - Без сомнения, тогда начнется война. Твой отец, испугавшись ответственности, сбежит в отдаленную систему и спрячет ее от чужих глаз, пока все не успокоится. Сейчас ты не сможешь отключить мои оковы, а вот законнорожденный сын и наследник твоего отца - сможет. И когда он это сделает, я сбегу, укрывшись до времени, пока война не искалечит обе стороны до такой степени, что обе расы ослабнут, а молодые начнут вырываться из рабства и теснить угнетателей. Я же смогу восстановить силы и сокрушить предателей, захвативших власть во Вселенной, и дать свободу порабощенным народам. Весь мир изменится. Это время будет совсем иным, не таким, как сейчас.
        - Не верю я в твое благородство. Ну и потом, где во всем этом я?
        - Лифт времени не способен перемещать материю - лишь информацию, в нашем случае ваше сознание. Впрочем, сознание тоже просто так не переместишь, нужно точно знать, куда. В том времени, куда вас переместят, должна находиться нужная тебе телесная оболочка. А это значит, тебя переместят в тело твоего отца или даже, скорее, его законнорожденного сына, сам он не любитель подобных экспериментов. Хеймдаль же сама жила в те времена, с ней еще проще.
        - Так я стану наследником своего отца?
        - На время. Но потом то самое тело станет сосудом для моего побега, а ты выберешь себе любое другое, которое тебе понравится, и будешь моей правой рукой в борьбе. Ты готов изменить мир, что отвернулся от меня?
        Аргос включил вариатор, чтобы проверить слова заключенного.
        - Вероятность реальности девяносто два процента.
        Аргос почесал подбородок.
        - Что ж, почему бы и нет…
        Как только он это произнес, все вокруг замерцало и, на мгновение исчезнув, появилось вновь.

* * *
        Теперь вместо тюремной базы в космосе летел огромный корабль класса «Звездный молот». Впереди, словно пчелиный рой, кишел космическими кораблями Город Богов, к которому он направлялся.
        - Что ж, первая часть плана выполнена. Я, наконец, свободен, - сказал Быстров, стоя у широкого окна и глядя в темноту космоса, которая периодически освещалась яркими вспышками.
        Шла война. Война разрушительная и беспощадная. Создатели и Сеятели объединились перед лицом тотального уничтожения и теперь плотным кольцом осадили остатки армии, преследуя корабль.
        В руках у Быстрова был дневник, и он, положив его в карман, продолжил внутренний монолог:
        «Войну и преследование я тоже предполагал… Хеймдаль все рассказала о моем пробуждении, и вот результат… Но пока все по плану…»
        - Команда кораблю взять управление лифтом времени и начать процедуру моего переброса в пространственно-временную точку с координатами с171 в243 н324 время - вап3276, - обратился он к кораблю.
        «Предупреждение Хозяину: перемещение физического тела повлечет перегрузку реакторов лифта времени и «Возмездия». Взрыв неизбежен».
        - Не имеет значения, этой реальности больше никогда не будет.
        Быстров исчез в яркой вспышке, и в это же время появился во вратах стеклянного города.
        Прямо перед ним стояли его земные родители. Они застыли в неподдельном удивлении, но Быстров, не обратив на это внимания, протянув отцу дневник и заговорил с ним:
        - Не бойтесь, я ваш сын, сейчас я пришел из будущего. От вас многое зависит. Если желаете мне добра и хотите мира на Земле - сохраните этот дневник. Отец, я должен получить его лишь по сле твоей смерти, иначе изменения в моем поведении могут заметить те, кто за мной следят, а это будет слишком рано. Через своего человека я привел вас сюда и тем самым добавил вам проблем, но вы же сами хотели ребенка, так что берите на себя ответственность. Это место до времени сберегите и никому о нем не рассказывайте…
        В глазах отца засветилось желание помочь, и время снова стало меняться.

* * *
        Теперь Быстров находился в огромном зале. В воздухе больше не витало ощущение угрозы, ибо все изменилось.
        - Что ж, сочиненный мною дневник стал хорошей инструкцией для Быстрова. Наблюдатели ничего не заподозрили и перестали существовать, а Сеятели и Создатели разгромлены. Лифт времени разрушен, и ничего более не изменить. Так что годы моего заключения не прошли зря… А ведь в том дневнике почти все было правдой, по крайней мере, возможным ее вариантом. За исключением того, что никакой другой причины его существования, кроме как отвлечь наблюдателей, не было.
        Быстров окутался черной дымкой, словно горел изнутри.
        - Наконец-то свобода!