Условие: (не)подчиняться Яна Золотова
        Аннотация к книге "Условие: (не)подчиняться"
        Дядя и бывший опекун Анечки хотел удачно выдать племянницу замуж. Отец Дэна - преподать урок зарвавшемуся сыну. Они заключили пари: если Анечка продержится хотя бы месяц и не подаст на развод - она получит крупную сумму.
        Но сами молодые об этом не знают. Дэн готовится проверить на прочность очередную игрушку. Анечка... старательно следует выданной роли послушной жены, ведь она вовсе не та, кем хочет казаться. Что она готова вытерпеть ради своей мечты? И есть ли хоть малейшая надежда совладать с навязанным мужем?
        Условие: (не)подчиняться
        Яна Золотова
        1. Товар
        - Кто ты такая? - процедил Дэн. Он запер за собой дверь и теперь медленно подступал ближе, впиваясь мрачным взглядом в лицо Анечки. - Что тебе приказали?
        - Что? - изумленно моргнула та, медленно, шаг за шагом отходя назад - пока не уткнулась в какую-то преграду.
        - Ты меня слышала, - прошипел Дэн, уже нависая над ней. - Чья ты кукла?
        Анечка молча смотрела ему в глаза, упорно отбиваясь от навязчивых, неуместных мыслей. Он был действительно опасен сейчас, а ей глупости лезли в голову, жалость - в сердце.
        - Ну, что молчишь?! - рявкнул Дэн, и Анечка вздрогнула.
        - Пожалуйста, не кричи на меня, мне страшно, - тихо попросила она, но он уже завёлся.
        - Страшно, значит? - выпалил Дэн. - А я еще даже не начинал тебя пугать!
        Он толкнул её в грудь, и Анечка, споткнувшись и тихо охнув, рухнула прямо на стоящую позади кровать.
        За несколько недель до этого
        - Видишь вон того, в коротком черном пальто? - водитель припаркованного в стороне от входа в казино арендованного «Лексуса» еще глубже надвинул на лицо козырек шофёрской фуражки. - Золотые часы, седые виски, едва заметно прихрамывает.
        Сидящий рядом мужчина средних лет утвердительно кивнул, не отводя взгляда от ярко подсвеченных стеклянных дверей, тускло поблескивающих черных ступеней и поднимавшихся по ним богато одетых игроков.
        - Андрей Волков, сорок восемь лет, заткнет за пояс любого тридцатилетнего, - продолжал увлеченно докладывать шофёр. - Глава крупного концерна, годовой доход....
        - Нет, - оборвал пассажир, нахмурившись. - Сколько бы не зарабатывал этот старый хрыч, он того не стоит.
        Шофёр презрительно хмыкнул.
        - «Анечка достойна лучшего», помню. Дослушай. У этого мешка с деньгами есть единственный и проблемный сынок - Денис Волков. Вечные скандалы, мелькание на первой полосе, разборки с полицией, десятки жалоб от бывших подружек. Делает папе нервы и портит репутацию.
        - Тяжелый случай...
        - Пай-мальчиков разобрали, - вновь ухмыльнулся шофёр. - Зато и привередничать особо не будут, что хорошо - Анечка весьма скромная партия. А этому папашка настоящий замок подарил. Поспеши, пока его не лишили наследства - обидно выйдет.
        Пассажир на минуту задумался, затем молча кивнул своим мыслям и вышел из машины.
        За пару недель этот человек - Ян Демидов, сумел стать в казино почти «своим». Он показал себя как грамотный и азартный игрок, пару раз чуть не вынес полный куш - но тут же спустил его до последней копейки. Ян не скрывал своей радости: он долго шел к успеху в бизнесе, но в итоге стал богат, получив неожиданное наследство от дальней родственницы. И теперь готов был проиграть в карты целое состояние.
        Подобные выскочки редко привлекают внимание постоянных клиентов, привыкших отдыхать в устоявшейся компании - но Ян сделал всё, чтобы в этот узкий круг попасть. И в один из вечеров наконец оказался в небольшом, но уютном зале, где собирались напарники Волкова-старшего. Здесь был свой бар, свои официанты и удобные кресла, мягкий свет и мягкие стены, глушившие музыку и шум из основного зала. Отдельный мирок для vip-гостей, добившихся высот в этой жизни. Неудивительно, что на случайного «счастливчика» они взглянули с некоторым пренебрежением.
        Однако Ян не смутился, он ждал подобного отношения и не собирался зарабатывать авторитет - образ простака сейчас подходил для задуманного куда лучше.
        - Итак, что же вас привело сюда? - начал Волков, тихо покачивая в руке стакан с дорогим виски, но не позволяя льду удариться о прозрачные стенки.
        - Ян, меня зовут Ян Демидов, - дружелюбно протянул руку тот, но не получил ответа. - Та же причина, по которой я в казино - пришел играть.
        - Там в зале сотня людей, чем они вас не устроили? - холодно продолжал интересоваться Волков.
        Ян снисходительно улыбнулся.
        - Величина ставки, на которую они согласны. Чтобы почувствовать настоящий адреналин, со временем нужно всё больше и больше.
        Волков медленно сделал глоток из стакана.
        - Мы действительно играем на большие деньги, Ян, - с расстановкой, словно ребенку, напомнил он - хотя их возраст вряд ли разнился более, чем на десять лет. - Но мы умеем эти деньги зарабатывать. Они не свалились нам на голову манной небесной.
        - В том-то и суть, - Ян впервые позволил себе нехорошую усмешку, - что в бизнесе я неудачлив. Если я вложу деньги в своё убыточное дело - они просто сгорят. Я никогда не знал, как это - быть богатым, и никогда не узнаю. Мне не нужны эти проблемы, я хочу избавиться от искушения как можно быстрее, оставив в памяти яркие эмоции.
        - У вас нет семьи? - подал голос другой мужчина, до этого молча наблюдавший за их разговором. Ему на вид было около тридцати, на пальце поблёскивало обручальное кольцо. - Сделайте вклад для ваших детей.
        - Я одинок, - виновато улыбнувшись, отозвался Ян. - Но даже, если бы у меня были дети - я твёрдо уверен, что деньги развращают неокрепшие души. Пусть лучше молодые люди добиваются всего сами.
        Сидевший в стороне молодой мужчина согласно кивнул, не поднимая взгляда от смартфона в своих руках. Он был как раз их тех, кто создал себя сам.
        Волков же нахмурился и жестом указал в сторону игорного стола.
        - Что ж, приступим.
        Ян был очень аккуратен. Он знал, что количество партий ограничено, а потому прилагал массу усилий, чтобы заинтересовать и увлечь своей игрой. Он умел выигрывать и умел проигрывать - так, чтобы всегда казалось, что лишь слепому случаю удалось изменить исход партии. Дарил предчувствие маячившего перед носом триумфа, иногда отступал - но тут же отыгрывался. А потом, заметив, что все игроки втянулись, принялся медленно «сдавать». Будто от него вдруг отвернулась удача: Ян начал проигрывать, раздраженно поджимать губы, хмуриться, сосредоточенно глядя в карты и вроде бы не делая ошибок... Но ему не везло. И он ставил всё больше, словно надеясь отыграться - однако, не получалось.
        
        - Ну всё, довольно, - обозначил Волков, скидывая на стол свои карты. Банк опять перешёл к нему. - Оставьте себе на такси, Ян.
        - Последняя партия - и я уйду, - сверля противника взглядом, отозвался тот.
        - Мы не играем в долг, - Волков, опрокинув в себя остатки выпивки, поставил стакан на стол и начал подниматься на ноги. - Всего доброго.
        - Я поставлю не деньги, - Ян даже с места не двинулся. - Свою племянницу.
        Волков удивленно приподнял бровь. Подобное он за всю свою долгую и насыщенную жизнь слышал впервые.
        - На кой чёрт нам ваша племянница?
        - Вам, я буду играть только с вами и на все деньги, - уточнил Ян.
        Волков вернулся за стол, внимательно разглядывая собеседника - будто пытаясь понять, сошел тот с ума или говорит серьезно.
        - Вы правда решили поставить живого человека? Что в ней особенного?
        - Ей восемнадцать, она невинна и прекрасна, - весомо заметил Ян.
        - Невинна, - Волков хмыкнул. - А я ценю в людях профессионализм.
        По залу прокатились тихие смешки: Волков, кроме прочего, владел ночным клубом, и девочки там могли доставить удовольствие, даже стоя на голове.
        - Но у вас есть сын, - беспечно заметил Ян. - И он, если верить газетам, недавно снова развелся.
        Волков вмиг посуровел, на лбу пролегла глубокая морщина, серые глаза сверкнули сталью. Казалось, еще мгновение - он сожмет кулаки и врежет неосторожному собеседнику по лицу.
        - Судя по всему, вы сейчас просто стремитесь выгодно отдать её замуж, - холодно процедил Волков.
        Однако Ян будто не заметил в нём этой перемены и легко согласился:
        - И это тоже. Срок опекунства давно вышел, а мне не с руки возиться с девчонкой. Кроме того, надо поспешить, пока она не лишилась главных своих достоинств.
        - Это каких же? - уже с любопытством прищурился Волков.
        - Молодости, невинности и абсолютного послушания, - довольно выдал Ян.
        - Абсолютного? - Волков был довольно скептического мнения о послушании нового поколения в принципе. Да, он встречал умных, даже тех, кто готов был уважать старших - ради выгоды, конечно же. Но послушание - это что-то за гранью.
        - Да. Слова поперек не скажет, - тем временем абсолютно уверенно отозвался Ян. - Её воспитывала моя сестра, а она та еще... Анечка спокойна, как ангел. Она безропотно выйдет за того, кого я ей выберу - и не посмеет развестись. А с такой женой и муж образумится.
        Волков поморщился. Он только сейчас понял, что его неуловимо смущало - новый знакомый разговаривал так, будто только что приехал из деревни. Старые, давно отжившие словечки выдавали с головой жителя какого-то захолустья. Но, может, это и к лучшему? По крайней мере, в отличие от столичных девиц, эта Анечка не выкачает из его сына кучу денег.
        - Она не вытерпит с ним и недели, - тихо проговорил он. Хотя о выходках Дэна знали все присутствующие, эта тема тут не обсуждалась.
        - Готов спорить, что эта невестка от вас не сбежит, - глядя ему в глаза, заверил Ян. - Ваш сын останется доволен и верен ей.
        - Спорить? - Волков хмыкнул. - Что вы знаете, кроме грязных сплетен? Если ваша племянница действительно так хороша, я дам ей месяц. Выдержит - и получит столько денег, что до конца жизни хватит. Её жизни, не вашей. Но, - он нарочно сделал паузу, - мой сын сможет делать с ней всё, что пожелает. Осознаёте?
        - Как и подобает супругу, - хмуро произнёс Ян. - Всё, кроме рукоприкладства. Я согласен.
        Волков, ухмыляясь, откинулся на спинку кресла. Он привык покупать работников, но у него еще никогда не было настолько странной сделки.
        - Так есть ли тогда смысл в еще одной партии? - поинтересовался он.
        - Конечно. Я пришел играть. И я всего лишь заинтересовал вас в моей ставке, попробуйте теперь её получить. А свадьба и спор - отдельно.
        - Но для начала, - Волков подался ближе, ощутив себя в родной предпринимательской стихии, - я должен буду осмотреть... невесту.
        На следующий день Яна с Анечкой ждали в одном из номеров шикарной гостиницы - Волков не привык разбрасываться словами и заключать соглашения, в которых не был уверен. Кроме того, следовало поторопиться, пока Дэн не подцепил очередную любительницу просаживать чужие деньги.
        - Прибыли, - коротко доложил застывший возле входа телохранитель, в данном случае выполнявший роль свидетеля, а не охраны. Кто их знает, этих провинциалов? Вдруг они настолько глупые и бесстрашные, что попробуют его подставить, обвинить в чем-либо, раздуть скандал? Лучше перестраховаться.
        Волков, расположившийся в кресле напротив двери, взглянул на часы: ровно шесть, как и договаривались. По крайней мере, они пунктуальны, но не прибежали заранее, боясь упустить выгоду. Это вызывает некое уважение.
        - Пусть заходят, - кивнул он, и в тот же момент дверь отворилась.
        В номер шагнули двое: уже знакомый азартный игрок и молодая девушка. Цепкий взгляд Волкова тут же скользнул по её лицу и одежде, оценивая как внешнюю привлекательность, так и количество нанесенной косметики и стоимость вещей.
        Вещи оказались недорогие: такие сапоги и полупальтишко продавались даже не в бутиках, а в сети магазинов. Ноги ровные, рост нормальный, спину держит прямо, хотя напряженно. Мордашка симпатичная, шпаклевки нет или почти не заметна. Кожа и волосы здоровые, ногти... коротко обрезаны, странно. И, судя по рукам, Волков дал бы ей чуть больше восемнадцати. Ян что, действительно заставлял племянницу тяжело работать по дому?
        - Добрый вечер, - поздоровался тот, уже не пытаясь даже протянуть руку. - Знакомьтесь, моя племянница, Анечка.
        Он едва заметно толкнул испуганно замершую девушку, и та пролепетала:
        - Здравствуйте, Андрей Фёдорович.
        Волков чуть заметно скривился, вновь ощутив себя преподавателем на экзамене. Было время, когда он пытался следовать мечте и призванию (как он сам считал), делился с желторотыми студентами своими знаниями и любовью к науке. Но оказалось, что незаменимых людей нет, а вот неудобным стать очень просто. Зато он наконец-то вырвался из этого болота, применил свои навыки на практике и обеспечил себе безбедное существование.
        - Сколько лет? - не здороваясь и не предлагая сесть, бросил он, решив начать с простых вопросов.
        - Восемнадцать, - чуть увереннее отозвалась Анечка.
        - Болезни есть?
        Анечка удивленно моргнула, не совсем понимая вопрос.
        - Нет. Вроде... - она как завороженная смотрела на Волкова, словно кролик на удава. Не тянулась к дяде за ответом - и это тоже было хорошим знаком.
        - Паспорт?
        Тут уже Ян вынул из внутреннего кармана и протянул Волкову документы. С бумагами всё было в порядке, что неудивительно - их проверяют в первую очередь. Можно, конечно, глянуть еще медкарту... но слишком много хлопот ради одного месяца. Анализов будет достаточно.
        - Хорошо, - Волков отложил паспорт на ближайший столик. - Раздевайся.
        Анечка чуть замешкалась, но все же начала расстегивать пальто. Осторожно, бережно сняла его и оглянулась в поисках вешалки, но не нашла - и Ян забрал его себе. Видимо, она решила, что сейчас её пригласят выпить чаю и в дружеской беседе поинтересуются увлечениями и планами на жизнь. Но Волкову на всё это было плевать: он лишь хотел убедиться, что его сыну не подсунут бракованный товар.
        Уже на этом этапе он понял, почему Ян избрал такой странный способ выдать племянницу замуж: подобная девушка, даже если бы ей посчастливилось оказаться в метре от Дэна, никогда бы не смогла привлечь его внимание. Да, приятная внешность, красивые длинные волосы, изящная фигурка в коктейльном платье... но абсолютное неумение себя подать.
        - Платье тоже сними, - бросил Волков, внимательно наблюдая за её реакцией.
        Анечка побледнела. Не залилась румянцем, не заметалась или заплакала, нет. Резко обернулась на дядю, одним этим движением выдавая свой страх - и получила в ответ лишь молчаливый кивок. Она судорожно сглотнула. Загнанно обвела глазами комнату. Сжала кулачки, вонзаясь короткими ногтями в ладони. Ян предлагал ему не безвольную куклу, а личность, внутри которой сейчас шла яростная борьба.
        Волков вздохнул. Его часто обвиняли в жестокости - отчаянно бросая в лицо этот факт, словно оскорбление, но сейчас именно этот «любящий дядя», пожелавший племяннице богатую жизнь, был настоящим монстром.
        - Я жду, - мягко напомнил Волков.
        Анечка напряглась, прерывисто тихо выдохнула, переведя на него пристальный взгляд зеленых глаз. Без труда завела руки за спину, потянула за бегунок молнии - и, едва пошевелив плечами, смахнула с себя платье. Наряд эффектно упал к её ногам, и Анечка осталась, вопреки всем ожиданиям, в элегантном непрозрачном комбидрессе. Видимо, она всё же догадывалась о чём-то (или Ян предупредил) и потому попыталась схитрить, спрятаться... но, по правде сказать, выглядела в этом подобии закрытого купальника изумительно. Держалась уверенно, с долей вызова глядя на сидящего перед ней мужчину и, неожиданно для него самого, задевая что-то внутри. Вдруг расхотелось отдавать её Дэну - сломает, малолетний придурок.
        - Отлично, - Волков будто бы равнодушно скользнул глазами по манящим плавным линиям, задержавшись взглядом на сгибах локтей - хотя и так было ясно, что ни наркотиками, ни какой другой гадостью эта девушка не балуется. - Меня всё устраивает. Вечером с вами свяжется мой секретарь, все вопросы решайте с ним. Свадьба будет... дня через четыре. Уточню.
        И, не думая прощаться, он поднялся с места и направился к двери. Прошёл в шаге от Анечки, невольно вдохнув полной грудью - но уловил лишь тонкий аромат ромашки и яблока. Она совсем не пользовалась духами.
        А когда за ним закрылась дверь, Волков остановился и прислушался к происходившему в номере. Сначала раздался едва различимый шорох платья, затем ободряющая невнятная фраза Яна - и глухие, сдавленные всхлипывания. Ни слова поперек. Она действительно оказалась послушной девочкой.
        2. Свадьба
        Ян, предатель, даже на свадьбу не явился! После всех этих унизительных смотрин, справок, приготовлений, где её вертели, словно манекен, после нескольких часов примерок и репетиций, целого дня в салоне красоты и бесконечных процедур, не оставивших ни моральных, ни физических сил... Он бросил её одну проходить через врата ада, а сам, наверное, сейчас пропивает последние деньги! Анечка вздохнула, ощутив кольнувшую сердце жалость. Ей бы себя жалеть, а не устроившего всё это Яна - но она слишком хорошо понимала, как ему мерзко на душе. А уж она... выдержит как-нибудь, прорвётся. Матушка София - воспитавшая её строгая, болезненно-справедливая и жестокая женщина, от благочестивых побоев которой не было спасения, всегда повторяла: бойся и слушайся мужа своего! Пришло время следовать этим словам.
        У самой матушки мужа не было, к церкви она не имела никакого отношения и мамой Анечке не являлась. Но раз уж попалась в её руки маленькая сиротка - решила «вытрясти из неё всю дурь» и сделать «добродетельной супругой» - а иного прока в девчонке не видела.
        Но до этого момента Анечка даже не представляла себя чьей-то женой. Она и жениха-то не видела - Дэн, известный своей привычкой тащить под венец каждую вторую подружку, абсолютно не горел желанием познакомиться с навязанной отцом невестой до свадьбы. Но сегодня они наконец-то должны были встретиться.
        Анечка незаметно покусывала накрашенные стойкой помадой губы и всё сильнее сжимала букет из сухоцветов. Она бы предпочла что-то нежное, ромашки, например, колокольчики... в крайнем случае лаванду, чтобы успокоиться. Но платье, причёску, букет, всё оформление банкета выбирал секретарь Волкова-старшего. И от воспоминания об отце Дэна по спине невольно прокатывалась дрожь. Его повадки, манера держаться и говорить, его жесткий взгляд, ощупывавший её, словно новый костюм или машину, засели в памяти, будили безотчетное волнение и страх. Сильный и проницательный мужчина, с которым совсем не хочется сталкиваться. Оставалось лишь надеяться, что в гости он будет заглядывать нечасто.
        Но спрятаться дома, как и подобает скромной жене, она сможет лишь завтра. А сегодня - в центре внимания и обязана с улыбкой принимать поздравления абсолютно чужих людей, стоя совершенно одна.
        Впрочем, гостей было не так много: наученный ветреностью сына, Волков-старший уже не тратился на свадьбы, приглашал лишь «обязательных» персон и оформлял брачный договор, чтобы ни копейки не ушло из семьи.
        Выездная регистрация - весьма формальная и максимально упрощенная, проходила в живописном дворике частной гостиницы, предназначенной именно для подобных торжеств. Анечка прибыла сюда вчера вечером и была разбужена в семь утра приехавшими стилистами. Пока колдовали над её прической, она в окно наблюдала за бодро сновавшими работниками, приводившими двор в идеальный порядок, выставлявшими украшения и оборудование - и чувствовала себя одной из декораций.
        Здесь не было ничего, ей принадлежащего: платье в прокат, чужая семья и чужая воля. Но, с другой стороны, у Золушки даже туфлей своих не было. Вдруг и она найдет своё счастье? А не найдёт, так обеспечит честную, сытую жизнь.
        Двор, не смотря на холодное время года, украсили живыми цветами, закрепили ажурную рамку, расставили обогреватели и столы с легкими закусками. И эта «скромная свадьба» напоминала Анечке сказку, те шикарные церемонии в фильмах, что ей удавалось увидеть урывками. Приглашенная группа музыкантов наигрывала тихую мелодию, пока собирались гости: мужчины в костюмах и женщины в дорогих элегантных платьях подходили к застывшей у беседки невесте с приветствиями и поздравлениями, а она благодарила и улыбалась в ответ, не зная ни их имён, ни отношения к семье жениха. И с замиранием сердца ждала, когда же объявится её будущий супруг, как он её примет - а его всё не было.
        Вдруг Анечка заметила вошедшего во двор хмурого мужчину в дорогом костюме и выпрямилась, как стрела. Вдох застрял в горле, когда он направился к ней, букет жалобно зашелестел, сминаемый её пальцами, сердце ухнуло куда-то вниз....
        - Поздравляю, - коротко произнёс Волков-старший, и в низком голосе едва заметно проскользнул сарказм. - Еще не явился?
        - Здравствуйте! - тихо выпалила Анечка. - Нет, но...
        Она хотела ответить, что, скорее всего, её жениха задержали серьезные обстоятельства, и он вот-вот будет. Не хотелось злить этого человека. Но Волков лишь отмахнулся.
        - Знать не желаю. Расслабься, а то как будто ежа проглотила, не похожа на счастливую невесту.
        - Я... немного нервничаю, - призналась Анечка. Наглая ложь, она едва могла стоять на ногах, и виной тому были вовсе не каблуки!
        - Это никого не волнует, а меня в первую очередь, - Волков окинул её коротким взглядом, и вновь словно обдали ледяной водой. - Вступаешь в семью - соответствуй.
        Всё это звучало так высокомерно, что Анечке захотелось сделать реверанс. Или поклониться в пояс. Но она сдержалась, невольно перевела взгляд за его спину и вздрогнула - потому что именно в этот момент дверца припарковавшегося у входа авто распахнулась, и на площадку перед гостиницей вышел он. Денис Волков. Её будущий муж.
        Было бы правильнее сказать «вывалился». Дэну, насколько знала Анечка, исполнилось двадцать восемь - но сейчас она бы запросто приняла его за хорошо погулявшего на выпускном студента. Он надел полагавшийся ему костюм, но как надел: брюки смяты, рубашка наполовину заправлена и полурастегнута, галстук и пиджак отсутствуют напрочь. Волосы зачесаны назад, но не прилизаны, а торчат подобием ирокеза. Двух-трёхдневная щетина и в общем помятый вид.
        Дэн выпрямился, сплюнул на тротуар жвачку и, едва заметно пошатываясь, двинулся во дворик, где его ждали все собравшиеся гости и замершая Анечка. «Кажется, он сильно пьян, - мелькнуло в голове. - И вряд ли он принял для храбрости».
        - Привет, старик! - развязно выпалил Дэн, пытаясь приобнять отца за плечо, но тот тут же скинул его руку. - Чё, как? Эта, что ли? Бледновата.
        
        Анечка, ощутив знакомый до боли и ненавистный ей запах алкоголя, едва сдержалась, чтобы не поморщиться.
        - Опять надрался, - тихо процедил Волков с хорошо заметным презрением. - Веди себя прилично. Церемония короткая, но вздумаешь позориться - пожалеешь.
        Что-то было в этих словах, сказанных спокойным холодным тоном, очень пугающее. Неприкрытая угроза, которою с удовольствием приведут в исполнение.
        Но Дэн только хмыкнул в ответ. Шагнул к невольно отшатнувшейся невесте, шаря по ней изучающим взглядом, и Анечка в этот момент отчетливо поняла - Волков-старший и то оценивал... терпимее. Дэн же не скрывал насмешки, надменности и пренебрежения.
        - Что это тут у нас такое, - тихо пробормотал Дэн. - Разрядили в какие-то тряпки...
        «Себя-то видел?» - не сдержавшись, подумала Анечка, скромно потупившись и невольно разглядывая его измятую рубашку. В распахнутом вороте виднелись крепкие мышцы, пара тонких шрамов и... что это, помада? Самое время перед свадьбой...
        Цепкие пальцы схватили Анечку за подбородок, заставляя поднять лицо на склонившегося совсем близко Дэна. Сердце отчего-то ёкнуло, и даже запах алкоголя куда-то пропал: она смотрела в темные, глубокие глаза и не могла оторваться. Понимала теперь, что его популярность не только из-за денег - Денис Волков был дико, вызывающе красив. И в полной мере перенял от отца волнующий и пугающий, сминавший волю ореол силы.
        Вдруг захотелось, чтобы он снова ляпнул что-то глупое, испортил всё впечатление, весь момент... Но вместо этого Дэн молча потянулся к Анечке - и, стоило ему коснуться её губ, как они сами собой расслабились, приоткрылись навстречу.
        Вот только поцелуя не случилось. Дэн едва провел по её губам своими, ловя сбившееся дыхание, кольнул щетиной - и тут же отпрянул, подозрительно оглядывая навязанную невесту. Еще вчера он полагал, что ему подсунут стерву, которая в открытую или хитростью попытается им управлять. Увидев юное, смущенное создание сегодня, решил, что эту овечку отправили на заклание - и она будет яро противиться любому прикосновению. Но обе догадки оказались неверны. Неужели эта девчонка так глупа, что надеется ему понравиться?
        - Отличная привычка целоваться с первым встречным, - едко заметил он. - Из какого борделя тебя выписали?
        Анечка не знала, что ответить. Она сама не ожидала от себя такой реакции: первое впечатление о женихе оказалось не лучшим, но стоило ему подступить ближе, посмотреть на неё так - и земля уходила из-под ног. Скорее всего, он отлично знает об этом своем влиянии на женщин - и активно им пользуется. Глупо, очень глупо поддаться первому же порыву!
        Действительно хорошо, что Ян не пришел и не видел этого...
        - Что может быть правильнее, чем исполнять прихоть мужа? - мягко проговорила Анечка. Осторожно протянула руку, коснулась груди жениха и парой легких движений невозмутимо оттерла помаду. - Мы ведь теперь близкие люди.
        - Близкие, пфф! - фыркнул Дэн, не желая показывать, что он явно озадачен таким поведением. - Хочешь залезть в мой кошелек - попробуй. Но близко...
        - Хватит! - оборвал его разглагольствования Волков-старший. - Иди уже, пора начинать.
        Дэн окинул его мутным взглядом, затем демонстративно развернулся и зашагал к арке. Один.
        Анечка, глубоко вздохнув и взяв себя в руки, с достоинством последовала за ним.
        После церемонии, когда их официально объявили мужем и женой (Анечка увидела штамп в паспорте и свидетельство), стало легче. Её не выгнали, не унизили, не расторгли договор прямо перед алтарем - значит, приняли. Можно было вздохнуть спокойно, немного расслабиться и, покручивая с непривычки кольцо на безымянном пальце, улыбаться окружающим уже искренне. Анечка даже не сразу заметила хмурый, пристальный взгляд своего новоиспеченного мужа - и это стало большой ошибкой.
        В какой-то момент, когда Анечка решилась отлучиться в номер, чтобы поправить макияж, Дэн догнал её в дверях и, толкнув в комнату, запер за собой дверь. Анечка вздрогнула, обернулась, попятилась, и сердце набатом застучало в ушах. Мрачный, насупившийся Дэн, волком глядевший исподлобья, её откровенно пугал. Он больше не походил на растрепанного студента: перед ней стоял взрослый, трезвый, злой мужчина.
        - Я на минутку, я сейчас вернусь, - пробормотала Анечка, будто решила, что именно этим он недоволен - но Дэн не купился.
        - Кто ты такая? - процедил он, подступая ближе и впиваясь взглядом в лицо. - Что тебе приказали?
        - Что? - изумленно моргнула Анечка, медленно, шаг за шагом отходя назад - пока не уткнулась в какую-то преграду.
        - Ты меня слышала, - прошипел Дэн, уже нависая над ней. - Чья ты кукла?
        Анечка молча смотрела ему в глаза, упорно отбиваясь от навязчивых, неуместных мыслей. Он был действительно опасен сейчас, а ей глупости лезли в голову, жалость - в сердце. Такой красавец - и уверен, что с ним только за деньги или по приказу могут быть.
        - Ну, что молчишь?! - рявкнул Дэн, и Анечка вздрогнула.
        - Пожалуйста, не кричи на меня, мне страшно, - тихо попросила она, но он уже завёлся.
        - Страшно, значит? - выпалил Дэн. - А я еще даже не начинал тебя пугать!
        Он толкнул её в грудь, и Анечка, споткнувшись и тихо охнув, рухнула прямо на стоящую позади кровать. Матрас мягко спружинил под весом двух тел, и на минуту в номере воцарилась полная, звенящая тишина. Дэн навис над невестой, одной рукой опираясь о светлое покрывало, второй коснувшись шеи - Анечка замерла от испуга, когда он слегка сжал пальцы, - но Дэн быстро скользнул ладонью ниже, к расшитому корсету. Поймал умоляющий взгляд, злорадно склонился к самому лицу и зашуршал длинным подолом, задирая его всё выше. Анечка зажмурилась.
        - Что такое? - ехидно поинтересовался Дэн. - Слишком быстро? Я не верю, что я у тебя первый.
        - Делай что хочешь, ты мой муж, - выдавила она. - Просто от тебя алкоголем несёт. Противно.
        - Чего? - Дэн даже отпрянул от таких слов.
        Он явно хотел что-то добавить, но в этот момент в дверь постучали.
        - Андрей Фёдорович уезжает и желает вас видеть. Обоих, - раздалось с той стороны.
        - Да пошёл он! Передай этому старому.... - яростно начал Дэн, подскакивая на ноги, но неизвестный его оборвал:
        - Немедленно! - и удалился по коридору.
        Анечка тем временем поднялась с кровати, оправила причёску и юбки. Сердце загнанным зайцем колотилось в груди, во рту пересохло, в ушах шумело, но она прилагала неимоверные усилия, чтобы выглядеть спокойно. Опасность миновала, всё хорошо, он её не тронул. Сегодня. Сейчас.
        Шагнув к Дэну, она протянула к нему руки, но тот моментально перехватил её за запястье.
        - Что тебе нужно? - всё еще злясь, выпалил Дэн.
        - Хочу поправить твою рубашку, - не пытаясь вырваться, отозвалась Анечка. - Можно?
        - Зачем? Думаешь, он не догадывается, чем мы тут могли заниматься? Или мне есть дело, как я выгляжу?
        - Ты разгорячён. Там прохладно. А простуда - вещь неприятная.
        Она прямо смотрела в его глаза, спокойно и без страха - как могло показаться - выжидая ответ.
        - Пытаешься менять меня, женщина? - голос Дэна, даже переходя в рык, оставался чуть-чуть выше спокойного голоса его отца. Пугать одной своей холодностью младший Волков не умел, но в нём было столько неуправляемой, дикой ярости, что этого и не требовалось. Видимо, никто и никогда вне семьи не ставил его на место - и он даже не догадывался о существовании каких-то границ.
        И уже давно было ясно, что весь этот карнавал он устроил для того, чтобы своим вызывающим поведением и безобразным видом позлить Волкова-старшего. Отношения отца и сына, насколько Анечка могла судить, наблюдая за ними сегодня, походили на холодную войну.
        - Я бы никогда не стала делать подобную глупость, - невозмутимо произнесла она. Дэн наконец отпустил её нывшие запястья, и Анечка начала быстро и ловко застегивать пуговицы на его рубашке. - Благодарю.
        - За то, что не вы... - выгнув бровь, грубо начал Дэн, но она посмела его перебить:
        - Нет, мне приятно заботиться о супруге.
        Дэн скривился. Такая слащавая, что зубы сводит. Забота - что это вообще? Не забыть в очередной забрать из детсада? Дать хотя бы кусок хлеба на обед? Или, как отец, сунуть в руки купюру - и отправить восвояси, чтоб не путался под ногами?
        - Это ненадолго, - процедил Дэн и, схватив жену за предплечье, силком потянул за собой, так что она едва поспевала на каблуках.
        3. Впервые вдвоём
        Волкова-старшего они застали уже направлявшимся к машине.
        - Вышли проводить меня? Как мило, - с долей иронии произнёс он, оглядывая молодожёнов и безучастно останавливая взгляд на сжимавших руку Анечки пальцах.
        - Чего ты хотел так невовремя? - мрачно выпалил Дэн, намекая, что его оторвали от более важного и приятного дела.
        - Рад, что вы нашли общий язык, - судя по голосу, радости он не испытывал вовсе. - Я вынужден напомнить один момент: ты не имеешь права наносить ей физический вред. Иначе окажешься в тюрьме - я лично прослежу за этим.
        Волков многозначительно кивнул на покрасневшую кожу Анечки. Дэн тут же разжал пальцы и отпихнул руку невесты от себя.
        - Не рассчитал силы, - буркнул он.
        - Хорошо, что мы поняли друг друга, - кивнул Волков. Посмотрел на Анечку, добавил: - Совет да любовь, как говорится.
        И, не прощаясь, отправился к подъехавшему автомобилю. Кажется, с вежливостью в этой семье у всех проблемы. Слушая вполуха тихие и злые проклятья Дэна, Анечка думала о том, в чем причина подобного предостережения: Ян постарался или уже были прецеденты? И чем дольше она думала, тем больше ей становилось не по себе.
        После того, как свадьбу покинул Волков-старший, уехал и заскучавший Дэн, не желая ни минуты тратить на гостей и невесту. Вслед за ними стали расходиться и зрители, так и не дождавшись семейной сцены и новой пищи для сплетен. Невеста оказалась слишком тихой, свадьба - скромной, скандала не произошло. Анечка осталась сидеть в беседке, наблюдая за тем, как работники гостиницы разбирают то, что выставляли утром - и у неё возникало все более реалистичное чувство, будто никакой свадьбы не было. Обычный спектакль, короткая странная роль...
        - Прошу прощения, - раздался рядом мужской голос, заставив Анечку вскинуть голову. Перед ней стоял незнакомец в форме шофёра. - Не уверен, что вам сообщили: машина в вашем полном распоряжении. Вы можете отправиться домой, как только пожелаете.
        Точно. За всеми волнениями сегодняшнего дня Анечка совсем забыла о главном - у неё теперь был свой, настоящий дом, где она полноправная хозяйка. После мужа, конечно.
        «Жить, безбедно жить, долго и счастливо...» Анечка мотнула головой, избавляясь от зазвучавших в сознании слов. Поднялась на ноги, коротко кивнула шофёру.
        - Да, пожалуйста, отвезите меня домой. Прямо сейчас.
        «Волков подарил своему сыну замок: бизнесмен возомнил себя королем?» - кричали в начале года заголовки местных бумажных и интернет-изданий, но мало кто из газетных писак видел этот «замок» воочию. Машина с Анечкой, мягко подпрыгнув, съехала с трассы где-то на окраине города, свернула на добротную, заасфальтированную дорогу и покатилась между густо заросших деревьями крутых обочин, нависавших с обеих сторон. Удивленно опустив стекло, Анечка вдохнула свежий, холодный и сырой лесной воздух, заметила далеко внизу, в ложбине, влажно поблескивающий ручей - и зябко передернула плечами.
        Шофёр, в который раз уже коротко глянув в зеркало, сильнее включил отопление задних сидений.
        - Долго еще? - наедине с ним отчего-то становилось не по себе. И даже не в молчании дело - пару раз Анечка ловила в зеркале устремленный на неё внимательный взгляд серых глаз, и её бил озноб.
        - Через пять минут будем на месте, - отозвался шофер. Он вдруг поднял руку к козырьку от солнца, достал из кармашка для документов сложенный белый лист и, не оборачиваясь, протянул его Анечке. - Ян просил передать.
        Та насторожилась. Во-первых потому, что прозвучало имя, а не привычное «ваш дядя», во-вторых, потому что Ян бы так не поступил. Всё, что он хотел сообщить, он всегда говорил лично, не оставляя улик и уж тем более не передавая информацию через третьи руки.
        - Оставьте себе, - сдержанно отозвалась она.
        - Не прочтёте? - шофёр сунул записку в карман. - В таком случае, я озвучу: он...
        - Нет! - резко оборвала Анечка. - Я не желаю этого слышать!
        Кто знает, что происходит в этой семье. Она не хотела быть втянута в интриги с первого дня, не разобравшись как следует; не хотела, чтобы её так просто и глупо подставили.
        Еще один долгий, изучающий взгляд в зеркало заднего вида. Дорога вильнула, деревья расступились, явив взгляду маленький, аккуратный поселок с дорогими коттеджами - и стоявший на пригорке в отдалении замок. Самый настоящий, только очень маленький, двухэтажный, с острыми башенками и ярко-красной крышей.
        Всего несколько сотен метров - и они въехали в кованные ворота, обогнули круглую цветочную клумбу и остановились возле крыльца. Шофёр заглушил двигатель и развернулся всем корпусом, глядя на Анечку.
        - Меня зовут Марк. Вам стоит запомнить это имя.
        - Обязательно запомню, - непослушными губами проговорила та. Ей становилось по-настоящему жутко: от вида этого дома, от настойчивого внимания этого странного человека, от того, что никто не вышел навстречу.
        - Прислугу с сегодняшнего дня отпустили, восстановительные работы на втором этаже тоже остановлены, - заметив её взгляд, пояснил Марк и дернул за ручку, открывая багажник. - Идемте.
        Выбравшись из машины (это стоило больших усилий в свадебном платье), Анечка обняла себя за плечи и оглянулась по сторонам. Казалось, здесь совершенно безлюдно: со стороны поселка не доносилось ни звука, с двух других сторон за забором виднелся лес, а еще с одной - большое пустое поле. Сам замок окружал небольшой садик с насыпными дорожками и парой клумб, а за воротами... Анечка присмотрелась: в наступающих сумерках она различила какое-то серое пятно, похожее на скрючившегося человека в лохмотьях.
        - Кто это там? - спросила она, боясь указывать пальцем и едва заметно кивнув.
        Марк, достававший из багажника небольшой чемодан - в него уместились все вещи Анечки, поднял голову.
        - А, опять этот бездомный. Частенько ошивается поблизости, не обращайте внимания. Сюда он не сунется.
        - Отдайте мне чемодан, - попросила Анечка.
        
        - Я занесу его в дом, покажу комнату...
        - Я сама, - настаивала она, протягивая руку. - Спасибо.
        - Зря вы меня боитесь, - губы Марка растянулись в снисходительной улыбке. - Я вас не обижу.
        - В таком случае, отдайте мне чемодан и ключи.
        Сегодня и так день был выдался нервный, а этот мужчина заставлял её волноваться ещё сильнее.
        - А вы можете быть жесткой, - он ухмыльнулся, но прежде, чем Анечка ответила, ей в ладонь лег ключ, и шофёр протянул чемодан. - Приятной брачной ночи, - улыбнулся он, коснулся козырька и вернулся в машину.
        Анечка молча проводила взглядом удаляющийся автомобиль и опустила глаза на связку в руке: два ключа, брелок от ворот и гаража, пульт внешнего освещения и сигнализации. Вот и всё. Она взошла на крыльцо, без труда отворила замки, толкнула тяжелую дверь - и очутилась в темном, гулком холле.
        «Настоящий замок восемнадцатого века». «Потерянное и обретенное сокровище». «Памятник архитектуры». Всё это было ложью. Замок возвел в конце двадцатого века человек с хорошей фантазией, большим количеством денег и фанатичным вниманием к деталям. Возможно, какие-то руины здесь изначально и находились - да только отыскать их было уже невозможно. На приватизированной земле стояла частная собственность, оформленная по всем правилам, идеально копируя старую, но крепкую постройку. После смерти владельца и более десятка лет запустения Волкову-старшему понадобилось лишь провести косметический ремонт внутри помещений да заменить некоторые коммуникации на более современные. Подарок для сына на самом деле был лишь предлогом загнать его в глушь, убрать с глаз долой, подальше от городских соблазнов. Но в большинстве случаев Дэн просто останавливался в гостинице. Анечка должна была привязать его к дому.
        Работы на втором этаже еще продолжались - крепко закрытые двери оказались затянуты пленкой, чтобы пыль не летела в жилые помещения; но внизу обнаружилось всё необходимое: спальня, кухня, ванная и еще пара запертых комнат. Анечка решила осмотреть дом завтра, при свете дня. Если Дэн вернётся и обнаружит, что на «изучает свои владения», выйдет неловко. Если вернётся...
        Время приближалось к полуночи, Анечка заперла дверь и раскладывала свои вещи по шкафчикам в спальне, чтобы хоть как-то избавиться от подбиравшегося волнения. Что, если Дэн так и не явится, если она противна ему настолько, что её муж решит жить отдельно? Подобное отношение быстро станет всеобщим достоянием и вызовет осуждение, прежде всего, у Волкова-старшего. Она подведёт Яна...
        Но еще больше Анечка боялась обратного. Странное притяжение и волнение, которые она ощутила от первого неслучившегося поцелуя, были начисто сметены испугом и отчаянием, когда Дэн навалился на неё в номере. Она не хотела так, не хотела сейчас и не была уверена, что вообще когда-нибудь захочет. И, стоило Марку напомнить об этой обязательной части супружеской жизни - ощутила скользнувший по спине холодок. Что, если Дэн потребует от неё этого? Нет, судя по его сегодняшнему поведению, он не будет тратиться на слова, он просто возьмёт её силой. И от мысли об этом, от взгляда на широкую кровать Анечке становилось, очень, очень гадко - настолько, что она места себе не находила.
        А потом, когда время уже давно перевалило за полночь, за окнами послышался рёв мотора - и сердце подпрыгнуло, забилось где-то в горле, не позволяя вдохнуть.
        - Приятель, ты, точно дойдёшь? - голоса были довольно громкие, чтобы различить каждое слово.
        - Да, спасибо.
        - Не усни под дверью!
        Загремел замок, спортивная машина умчалась обратно в город, и Анечка, не выключая в комнате свет, бросилась на супружескую кровать прямо в платье, которое она до сих пор так и не сняла - и притворилась спящей.
        В холле раздались шаги, распахнулась дверь спальни - и в комнату ввалился Дэн. Анечке хотелось зажмуриться, но она не могла: лишь затихнув, как мышка, лежа совершенно неподвижно, из-под полуопущенных век незаметно наблюдала за мужем. Сейчас он был одет куда лучше, чем днём, даже учитывая следы бурной гулянки: выглаженная, заправленная рубашка, нормальная прическа, выбритые щеки. А еще на самом деле сильно не в себе - так, что едва держался на ногах. Остановившись у кровати, принялся непослушными пальцами расстегивать рубашки - да так и завалился лицом в подушку. Что-то невнятно пробормотал, перевернулся на бок и затих.
        Анечка медленно, осторожно выдохнула. Кажется, на этот раз повезло: Дэна, так бурно отмечавшего (или пытавшегося залить алкоголем) очередную собственную свадьбу, сморил сон. Она открыла глаза, глядя на такое близкое сейчас, еще совершенно непривычное, незнакомое лицо: черные как смоль волосы, широкие брови, правильные, чуть резкие черты. Прямой нос, упрямый подбородок и мягкие губы, явно доставшиеся от матери. Она еще помнила их лёгкое прикосновение - и от этого ощущала неловкость. Короткий шрам над левым глазом, чуть деформированная мочка уха, еще одна отметина на губе - кто-то большой драчун. Следы помады на шее, розовой и красной... Анечка нахмурилась, ощутив укол обиды. Эти он явно не сам рисовал.
        Решительным жестом она протянула руки к ремню его брюк, а разобравшись с пряжкой и молнией, принялась расстегивать рубашку. Анечка действовала осторожно, но внезапно Дэн дернулся, открыл глаза и в упор уставился на неё. Расширенные зрачки медленно сжались, взгляд сфокусировался, и Дэн, схватив Анечку за затылок, притянул к себе.
        - Что это ты делаешь, развратная девка? - хрипло поинтересовался он, едва не прижимаясь к её лбу своим.
        Анечка с трудом глотнула воздуха. Она была слишком неловкой!
        - Помогаю раздеться, - пробормотала она.
        Широкая ладонь наконец оставила её волосы, провела по спине и за талию прижала к Дэну.
        - Это ты хорошо придумала, - одобрил он. - Сама тоже разденься, лень тратить время. Шустрее!
        - Ага, - кивнула Анечка и, вырвавшись из его хватки, буквально свалилась с кровати. А потом подбежала к выключателю, и в комнате погас свет. Вместе с этим и Дэн провалился во тьму.
        Яркое солнце нещадно било в закрытые веки, сухость драла горло, а в голове выстукивали гулкие молотки. Давно уже Дэн так не напивался - и теперь получал сполна за все ночные возлияния. Не выдержав этой пытки, он разодрал тяжелые веки, отыскал взглядом свернувшуюся в кресле Анечку, по самый подбородок закутанную в плед - и попытался позвать. Голос куда-то пропал. Недолго думая, Дэн сгреб в руку подушку и, размахнувшись, запустил её в кресло.
        Подушка попала Анечке в бок, та вздрогнула, проснулась, распахнула покрасневшие глаза и испуганно уставилась на Дэна.
        - Воды. Живо, - приказал он.
        Медленно, очень медленно для мучимого жаждой Дэна Анечка метнулась на кухню, протянула ему стакан воды - и отошла на пару шагов. Одета она была в длинный халат, который нашла вчера в шкафу - там обнаружилось много предназначавшихся ей вещей. Видимо, подарок от Волкова-старшего, тщательно подобранный его секретарем. Не от доброты душевной, а чтоб соответствовала.
        Дэн сделал пару глотков, откинулся на подушку. Ему стало легче. Всё еще крепкий молодой организм редко мучил его похмельем, но всё чаще приходила мысль, что пора с этим заканчивать. Вот только как, если это единственное...
        Он перевел прояснившийся взгляд на Анечку.
        - Иди сюда, - приказ прозвучал хрипло, но жестко.
        Та в ответ отчаянно замотала головой, и Дэн недовольно вскинул бровь.
        - Непонятно выражаюсь?
        - Пожалуйста, нет, - прошептала она, вдруг вскидывая голову и глядя на него умоляюще. По щекам блеснули мокрые дорожки. - Мне всё еще больно.
        - Чего? - Дэн нахмурился, пытаясь понять, о чём она говорит. Последние его воспоминания обрывались в ночном клубе, в середине вечера. Кажется, было еще что-то... лицо жены совсем близко, выключившийся свет... а потом, потом... - Ты меня дурить пытаешься?
        Анечка молча кивнула в сторону кровати, и Дэн, откинув покрывало, смог лично лицезреть неопровержимые доказательства.
        - Девственница? - пробормотал он. - Я-то думал, отец врёт, а он действительно свинью подложил. Чёрт, кажется, теперь я должен на тебе жениться. - Анечка всё ниже опускала голову, не разделяя его сарказма. - Видимо, всё это было настолько отвратительно, что я даже не запомнил.
        Анечка молчала, абсолютно никак не реагируя на его издевки. Дэн сел, обнаружил себя полностью голым и окончательно поверил её словам. Но только это молчание по какой-то причине бесило его больше, чем любые рыдания, истерики, проклятья и прочее. Какая-то больная с отсутствием нормальной реакции.
        - Ладно, чего встала, иди завтрак готовь, потом простыни сменишь, - отмахнулся он. - Вчера я уволил всех горничных, будешь работать за них.
        - Да, - только и отозвалась Анечка - и направилась в сторону кухни.
        Дэн проводил её взглядом и неопределенно хмыкнул. Странно, что он не запомнил первой брачной ночи, даже если эта овечка лежала бревном. И, хотя никакого желания она пока не будила, он решил разок повторить - так, для коллекции.
        Из кухни потянулись дразнящие ароматы.
        4. Как скажешь
        У каждого есть свои странности. Дэн, например, заставлял каждую жену в первый же день готовить ему завтрак. Английский, французский, американский, оладьи или сырники, яйца с лососем или боулы - каждая старалась, как могла. А ему, по сути, было всё равно - любое блюдо лучше, чем похожая на клейстер овсянка. Дэн наслаждался самой атмосферой, осознанием того, что готовят специально для него... и, вопреки всему, женщина на кухне его не возбуждала - было что-то слишком детское, личное в этом моменте, чтобы смешивать с сексом. Он ощущал уют, ностальгию по не случившемуся, странную тянущую тоску и вместе с тем спокойствие. Если и существовал наиболее мягкий вариант Дэна - он существовал на кухне.
        Когда он явился и сел за стол, Анечка что-то увлеченно резала, повернувшись спиной.
        - Скоро? - поинтересовался Дэн - и она вздрогнула, ойкнула, моментально поднесла палец ко рту. Вот недотёпа!
        - Да, уже, - тихо послышалось в ответ - и, развернувшись, она поставила перед ним... овсянку?!
        Серьезно?! Эта неумеха не придумала ничего другого, как кормить взрослого мужчину этой мерзкой кашей? Дэн до скрипа сжал зубы и одним резким движением смахнул тарелку на пол: та разлетелась вдребезги, едва коснувшись каменной плитки. Анечка, тихо вскрикнув, отскочила в сторону от брызнувших жалящим веером осколков.
        - Убирай, - процедил он и, видя, что ошарашенная Анечка не реагирует, прикрикнул: - Быстро!
        Та, вздрогнув, опустилась на колени и принялась собирать осколки. Было заметно, как её мелко трясёт, как вздрагивают поджатые губы, но плакать Анечка не решалась.
        - Похоже, мой отец решил, что мне можно скидывать всякий мусор, - тем временем жестко вещал Дэн. - В постели не лучше трупа, готовить - и то не умеешь. Так может, тебе надо было в монастырь идти или на органы, чтоб хоть какую-то пользу людям принести?
        Анечка не отвечала, даже не поднимала головы - но он и не ждал ответа. Утро оказалось испорчено, и, если и был у этой девушки шанс завоевать хоть какую-то его симпатию - она его потеряла. Резко поднявшись, голодный и злой Дэн вышел из кухни, намереваясь позавтракать где-то в городе - уже через пять минут хлопнула входная дверь, затем загудела подъемная дверь гаража - и наконец шум двигателя затих на улицах лениво просыпавшегося поселка. Анечка, всё так же сидевшая на полу в кухне, осталась одна.
        «Ну это ж надо быть таким избалованным мерзавцем!» - в сердцах подумала она, заканчивая уборку. Нет, плакать ей совершенно не хотелось, а все слова Дэна разбились о твёрдую уверенность, что это не про неё. Муж её абсолютно не знал, просто хотел задеть - слишком очевидно, чтобы обижаться.
        Сполоснув руки, Анечка спокойно наполнила новую тарелку пушистой и легкой овсянкой на миндальном молоке, приправленной ванилью и корицей, с добавлением банана, изюма и золотистых кусочков карамелизированного яблока. Здесь даже сахара не требовалось, каша и так получалась сладкой и ароматной, безумно вкусной и безусловно полезной. Все те три года, что они жили вдвоём с Яном (который, между прочим, отлично готовил), завтрак всегда был на Анечке - и всегда она получала похвалу.
        Может, дело в том, что Дэн был еще относительно молод и, в отличие от Яна, не занимался собой? Не качал мышцы, не питался правильно? Анечка вспомнила, как Ян каждое утро подтягивался на перекладине, установленной прямо в дверном проёме, и невольно улыбнулась. Он всегда был в отличной форме.
        Дэна она тоже вчера успела как следует рассмотреть, пока раздевала: казалось, еще несколько лет назад он серьезно занимался спортом - подтянутое тело, крепкие мышцы, не успевшие потерять рельефности, но уже не перекаченные от тренировок. Интересно, почему бросил? Ей, как жене, было чему порадоваться, чем полюбоваться, от чего ощутить невольное сладкое волнение. Но Анечка вчера о глупостях не думала, она действовала быстро и чётко, чтобы повторно не разбудить отрубившегося вместе со светом Дэна.
        И пусть сегодня разрезанный палец нещадно ныл, теперь её супруг будет абсолютно уверен, что вчера он стал первым её мужчиной. А значит, ему проще будет внушить образ наивной, растерянной девушки, от которой нет особого смысла чего-то требовать. Отлично.
        И всё же где-то в глубине сердца засела злость за испорченный завтрак и несправедливые слова.
        Закончив с завтраком, умывшись и переодевшись, сменив постельное белье и загрузив стиральную машину, Анечка отправилась исследовать дом. Она медленно прогуливалась по комнатам, внимательно осматривая каждое помещение. Было видно, что замок еще не обжит после ремонта: новая мебель, пустые полки, немногочисленные предметы обихода, которыми никто особо не пользовался. Никакой индивидуальности, будто только-только сданный новострой - и ей предстояло сделать его уютным. Ну хоть убирать особо не придется.
        Однако очень быстро Анечка отвлекалась на свои невеселые мысли. Когда она ступала под венец, то отлично понимала - муж потребует исполнения супружеского долга, с этим надо что-то решать. Поддаваться едва знакомому мужчине Анечка не собиралась, а влюбляться в него - тем более. В подобных договорных браках чувствам не место: и она собиралась меньше напоминать о себе, не вызывать раздражения и не перечить особо. Ведь мужчины, как известно, очень любят укрощать строптивых, а вот послушные их совсем не прельщают.
        На это решение оказал огромное влияние Ян: во время их последнего разговора он рассказал, что старший Волков больше всего оценил именно её послушание. А значит, это имело какой-то особый смысл, в этом крылся ключ к тому, чтобы удержаться с Дэном как можно дольше.
        Но после утренней сцены Анечка поняла: слухи об отвратительном характере Дэна не преувеличены ни на йоту. Она ожидала ворчливого грубияна, но не откровенного хама - и не знала, как с этим справиться. В семьях большинство обид происходят из-за любви. Если человек тебе безразличен, вряд ли он заденет твои чувства поздним приходом, невниманием или тем, что не ценит. Но вот прямые оскорбления не приятны никому - и это было очень, очень грустно.
        
        «И замок этот такой большой! И ремонт еще, как назло»
        Анечка подергала запертые двери, заглянула в замочные скважины и опознала кабинет, библиотеку и что-то очень темное. Поднялась на второй этаж - но и там всё оказалось закрыто, а пленка мешала что-либо разглядеть. Впрочем, вряд ли... Внезапно взгляд упал на перепачканные известкой ладони и запятнавшие лестницу белые следы, и Анечка спохватилась. Отыскала ведро и тряпку, принялась приводить дом в порядок. Подобная работа была ей привычна, так что заняла не больше часа - но в доме теперь витал хорошо уловимый аромат средства для мытья пола. Анечка специально добавила побольше, чтобы Дэн заметил её старания. Закончив с уборкой, она вернулась на кухню.
        Приготовление обеда Анечка начала с ревизии холодильника. Что ж, она видела холостяцкий набор и похуже. Тут хотя бы кроме пива были какие-то фрукты и соусы, яйца и копченые колбаски. В морозилке - мясо, судя по дате на упаковке, еще съедобное. В углу кухни, в ящике для овощей - немного картофеля, лука и моркови. Вряд ли Дэн готовил себе сам, но он вполне мог нанять повара.
        И, чтобы скрасить ожидание мужа, Анечка принялась стряпать сразу несколько блюд. А за таким спокойным, медитативным занятием и мысли потекли в нужном направлении, очистившись, наконец, от мешавших эмоций.
        Дэн заявился часам к трём, не найдя, чем еще заняться в городе. Сам он не работал: хороший доход давали привилегированные, но не голосующие акции предприятия Волкова-старшего, которые тот в порыве отеческих чувств подарил сыну, и сеть средней руки баров, где основные вопросы решали назначенные управляющие. Дэну же оставалось эти деньги просаживать - но в последнее время практически ничего не приносило удовольствия.
        - С возвращением, - дружелюбно поприветствовала его вышедшая в холл Анечка. Она успела надеть домашнее платье и причесаться, а в глазах не было и тени обиды. Дэн скривился.
        - Чего тебе надо?
        - Я сожалею, что не угодила тебе с завтраком. И поэтому постаралась приготовить вкусный обед.
        Дэн окинул жену презрительным взглядом.
        - Я даже пробовать не хочу эту отраву. Выбрось, - холодно кинул он.
        - Как скажешь, - Анечка ни капли не смутилась, сомкнула пальцы в замок перед собой и, казалось, вот-вот поклонится, как настоящая прислуга. - Если ты озвучишь свои предпочтения, я с радостью буду им следовать.
        Дэн нехорошо усмехнулся. Шагнул ближе, навис над ней, с интересом наблюдая, как в зеленых глазах просыпается испуг.
        - Мои предпочтения? - негромко проговорил он, ведя пальцем вдоль овала её лица. - Какого плана?
        Опять нехорошо поплыла голова, опять он гипнотизировал её - вот только харизма больше не действовала. Не после всех попыток унизить.
        - Любого, - сглотнув, тихо выдавила Анечка и добавила: - Но мне надо будет купить продуктов.
        - Купи, - равнодушно пожал плечами Дэн, касаясь её подбородка и подбираясь к губам. Анечка даже не моргала.
        - В таком случае, мне понадобятся деньги, - ровно сообщила она.
        - Ха! - громко воскликнул Дэн, с силой оттолкнув жену от себя. - Так вот, к чему всё шло! Вам всем нужны только деньги!
        Анечка каким-то чудом удержалась на ногах, хоть и отскочила на пару метров, едва не врезавшись в стену. Глубоко выдохнула, пытаясь угомонить колотившееся сердце - и, к искреннему удивлению Дэна, вновь встала в прежнюю спокойную позу.
        - Ты можешь контролировать мои расходы любым удобным тебе способом, - произнесла она. - Поверь, я лишней копейки не потрачу. Я очень экономна.
        Дэн прищурился. Ему казалось, он видел людей насквозь, но эта дурочка... Как отец вообще мог согласиться на эту свадьбу? Он что, не удосужился поинтересоваться, с кем его связал? Или наоборот - отлично понимал?
        - В таком случае - прекращай дышать, экономь воздух, - передразнил Дэн. - Убирайся на кухню, чтоб я тебя не видел.
        - Хорошо, - покорно отозвалась Анечка. Дэн зашагал в спальню, а она отправилась наслаждаться сытным и действительно вкусным обедом.
        Но не успела поднести ко рту первую ложку, как из комнаты раздался грохот и сдавленные ругательства.
        - Кажется, я переборщила с моющим, - без всякого сожаления вздохнула примерная жена.
        Дэн в её покладистость не поверил и не успокоился. Он нашел себе новое развлечение в том, чтобы гонять Анечку туда-сюда бесконечными требованиями: принеси чай, испеки пирог, дай пульт, развесь бельё, выстирай это, унеси чай, принеси кофе, вымой окна, выбрось пирог, не мельтеши перед глазами. Анечка считала сожженные калории и мысленно ухмылялась такому детскому поведению. Дэн проверял её на прочность, но понятия не имел о её упорстве.
        - Спину разотри, - буркнул он, укладываясь на живот, и Анечка, подкатав рукава, едва не уселась сверху, чтобы как следует размять ему мышцы.
        Остановила себя в последний момент, осознав, что чуть всё не испортила. Вместо этого осторожно опустилась на край кровати и потыкала Дэна пальцем.
        - Ну что ты там делаешь своими граблями, - недовольно буркнул он, и Анечка незаметно улыбнулась.
        Граблями, точно, она же неумеха! Сжав палец, она изо всех сил надавила костяшкой в болезненную точку - и Дэн, взвыв, резко выгнулся. А потом - она и охнуть не успела - перехватил поперек талии и опрокинул на кровать, прижав наполовину своим весом. Анечка испуганно замерла, глядя в полные ярости темные глаза, и незаметно, очень тихо поставила обратно на тумбочку тяжелую кружку, которую схватила машинально свободной рукой и готова была обрушить ему на голову. Надеясь, что Дэн не заметил этого промаха.
        - Ты что, издеваешься?! - прошипел он ей в лицо. - Нарочно это делаешь, да?
        Анечка, уставившись на него круглыми глазами, смогла лишь отрицательно замотать головой.
        - Язык проглотила? - рука, всё ещё лежавшая на талии, сильнее сжала тело, и Дэн начал подминать её под себя. - Или придуриваешься?!
        В бедро уперлось что-то твёрдое, и Анечка внезапно осознала простую вещь - ему нравится. Нравится, когда девушка поймана и испугана, так он чувствует себя хозяином положения. И это нелепо, учитывая, что он без того сильнее, настолько, что мог бы проявлять это не грубостью, а заботой.
        Поэтому, взяв себя в руки, Анечка расслабилась, обмякла и, виновато вздохнув, опустила глаза.
        - Прости меня, - пробормотала она искренне. - Я пыталась сделать, как лучше, как ты просил. Я правда стараюсь быть хорошей женой, как меня учили. Я буду всё делать, как ты скажешь, только говори точнее.
        Дэн отстранился, сел на кровати, глядя на распластанную под ним девушку. Отметил, что она, в общем-то, недурна собой, но с таким поведением цепляет не больше, чем какая-нибудь уборщица. С любопытством спросил:
        - Это кто тебе приказал? Отец?
        Анечка отрицательно мотнула головой.
        - Я сирота, родителей не знала.
        - Я говорю про своего отца, - пояснил Дэн. - О чем они договорились с твоим опекуном?
        - Не знаю, - Анечка осторожно подняла на него взгляд. - Но меня всё детство учили слушаться мужа. И если нам довелось стать супругами, я не могу опозорить дядю, я должна во всем тебе угождать.
        - А если я прикажу тебе умереть? - с интересом продолжал расспросы Дэн. - Или как-нибудь себя покалечить?
        - Боюсь, это расстроит дядю еще сильнее, - невозмутимо отозвалась Анечка. - К тому же, так мне будет сложнее заботиться о тебе.
        Дэн представил на кухне мёртвую, посиневшую Анечку, которая пытается ему приветливо улыбнуться - и согласился, что тут она права. Однако, он отказывался верить в то, что отец, в последнее время пытавшийся если не перевоспитать, то хотя бы поставить его на место, подсунул ему безропотную служанку. Бывшие девушки Дэна тоже старались, каждая по-своему: угодить, очаровать, переделать, использовали слезы или скандалы - но ничего у них не получалось. Проклиная, на чём свет стоит, они очень быстро исчезали из его жизни, а новые, наслушавшись о нем историй, стремились вытянуть за отведенный срок побольше денег. Честнее и дешевле было завалиться в отцовский клуб и поставить всех там на уши.
        Но с этой мышью унылой будет совсем скучно. Что доказывать, что ломать, если она и так уже на всё согласна?
        - Ладно, бедная сиротка, - хмыкнул Дэн, смяв в руках её платье и изучая ткань. Судя по качеству, это из коллекции в шкафу, а там должны быть наряды на любой случай. - Одевайся, выведу тебя в высший свет. Только нарядись как следует, это шикарное место.
        5. Жестокое испытание
        Анечка не совсем поняла, куда именно собрался Дэн - его решение выглядело спонтанным, а на светские мероприятия обычно высылают приглашения заранее. Она отлично разбиралась в этикете, но, не зная повода, ощущала некоторую растерянность, а никто из мужей, даже самых терпеливых, не любит долгие сборы жены. И Анечка рискнула. Она посмела предположить, что Дэн не поведет её в театр (только если не собирается хорошо выспаться), а в городе они будут еще до восемнадцати. Получается, на любое мероприятие до семи часов она смело может надевать удобное коктейльное платье.
        Анечка так и поступила. Выбор оказался невелик, но ей сразу приглянулось классически-чёрное, обтягивающее до середины бедра. К нему даже украшения особые не требовались, а скромные сережки-гвоздики в её ушах были с самыми настоящими бриллиантами и отлично подходили к случаю. Тихо вздохнув, Анечка незаметно коснулась прощального подарка Яна и соорудила высокую причёску.
        - Ну, что ты копаешься? - Дэн недовольно заглянул в ванную и констатировал: - Бледная моль. Не могла найти более шикарное платье? Хочешь, чтобы меня обвинили в жадности?
        Анечка обернулась и позволила себе легкую усмешку. И это говорит человек в потертых джинсах и футболке?
        - Разве такому мужчине есть дело, что о нём говорят завистники? - мягко спросила она, выскальзывая в комнату мимо него. И почувствовала, как обжигающий взгляд прошелся по всему телу - Дэну явно понравилось платье и то, как оно сидело.
        - Побереги свой острый язык для другого, - довольно хмыкнул он. - Вечер долгий.
        Анечка не отреагировала. Спокойно вышла из дома и села в припаркованную у крыльца машину, где Дэн вскоре занял место водителя. И правда вечер долгий, незачем обращать внимание на глупые шутки.
        Она недавно переехала в этот город, почти всё время провела в четырёх стенах - а потому понятия не имела, куда её везет Дэн. Как только он прекратил свои шутки, положил руки на руль и устремил внимательный взгляд на дорогу - сразу же стал абсолютно другим. Спокойным, серьезным, красивым. Интересно, что так сильно испортило Дэну характер? Неправильное воспитание, вседозволенность, попытки найти себя в жизни или какое-то травмирующее событие? Учитывая, что в свои двадцать восемь он еще не спился, он пошел по наклонной недавно. Хотя отношение к девушкам мог скопировать в своей семье. Жаль, что нельзя его расспросить!
        Машина тем временем свернула с главного проспекта на боковые улочки, направилась куда-то в сторону от центра, к спальным районам. Вокруг становилось все темнее, магазины исчезли, во все стороны тянулись многоэтажки, усыпанные огоньками-окнами. Вечер тонул в глубокой тёмной синеве, мамы звали детей домой, где-то лаяли собаки, а машина, сбавив ход, подпрыгивала на выбоинах асфальта. Анечка не задавала вопросов и внимательно смотрела вперед, ища ориентиры.
        - Приехали, - объявил Дэн, останавливаясь возле небольшой одноэтажной забегаловки на краю района. Дальше начиналась огромная парковка, где вперемежку стояли фуры, легковушки, полуразобранные старые остовы и даже какой-то забытый трактор. - Вылезай.
        Анечка послушалась. Вышла из машины, оглянулась по сторонам и направилась вслед за Дэном. А тот, подойдя ко входу, услужливо распахнул перед ней дверь.
        Стоило Анечке шагнуть внутрь, как взгляды всех присутствующих тут же устремились на неё. Девушка в коротком нарядном платье, на шпильках, с высокой прической, так не вязалась с затрапезной бургерной с липкими столами и состоящей из водителей клиентурой. Застывший за кассой парень лет семнадцати, в грязном фартуке и торчащими из-под кепки рыжими вихрами, даже рот приоткрыл от изумления.
        - Чего ты хочешь, моя принцесса? - елейно осведомился Дэн, с улыбкой глядя на Анечку и ожидая, когда её лицо вытянется от удивления и разочарования.
        Но жена лишь радостно захлопала в ладоши.
        - Что угодно, правда? Можно мне большую картошку фри и бургер с курицей, и колу, и салат! - затараторила она, горящими глазами изучая меню за спиной паренька. - А горячий пирожок можно? С вишней! Я так хотела их попробовать!
        - С вишней кончились, остались с яблоком, - пробормотал продавец.
        - Ох, как жаль. Тогда.. тогда...
        - Хочешь молочный коктейль? - предложил Дэн.
        Анечка как будто задумалась, хотя ответ был очевиден - если остальное она переживёт, то этим точно отравится.
        - Нет, - всё же нерешительно выдавила она. - Боюсь, столько я не съем. Да и за фигурой следить надо.
        - Да уж, задницу ты отъела, - хохотнул Дэн, намереваясь со всей силы шлепнуть её по указанному месту, но его ладонь лишь рассекла воздух - Анечка неуловимо и так естественно ушла от удара, сделав вид, что направилась занимать столик. - Ну, ты слышал, - обратился Дэн к продавцу. - Шевелись.
        Спустя десять минут весь заказ стоял перед Анечкой, а Дэн сидел рядом, с интересом ожидая, как она будет это есть. Он, конечно, в таком месте даже кофе побрезговал - и не догадывался, что его жене приходилось пробовать вещи гораздо, гораздо хуже, чем соевые котлетки и фри на старом масле.
        - Вкуфно! - отозвалась она, запихивая в рот сразу половину бургера. - Спафибо!
        - Ты не давись, запивай, - немного ошарашенно отозвался Дэн.
        Анечка, не в состоянии ответить с набитым ртом, благодарно кивнула и потянула из трубочки.
        - Ты прав, действительно шикарное место! - довольно выпалила она. - Меня в такое не пускали.
        - Хреновое у тебя детство было, - тихо произнёс Дэн и повернулся к окну, услышав забарабанивший по стеклам дождь. - Мне надо позвонить. Жди.
        Он вышел, и Анечка действительно какое-то время могла различить в неясных бликах вывески высокий силуэт. А потом он пропал.
        Хорошая жена на её месте послушно бы ждала мужа - полчаса, час, два. Но Анечка быстро поняла: раз Дэн не вернулся через десять минут, значит, он её попросту бросил. Положение ухудшалось тем, что она плохо понимала, где находится, а денег, которые захватила на всякий случай, могло не хватить на дорогу до дома. Дома, который находился тоже неизвестно где. Время же было позднее и для долгих прогулок неподходящее. А у неё даже мобильного не было.
        
        Не собираясь больше задерживаться, Анечка подошла к переньку-кассиру и спросила:
        - Скажите, пожалуйста, а какой адрес у этого заведения?
        Тот удивленно назвал какое-то объездное шоссе.
        - Отлично, а есть ли у вас телефон и вай-фай? - мило улыбаясь, продолжала допытываться Анечка.
        Парень замялся.
        - Мобилка в шкафчике. Понимаете, нам не разрешают пользоваться телефоном во время смены...
        - Хорошо понимаю. - Анечка опустила глаза на его бэйджик и, чуть перегнувшись через прилавок, доверительно шепнула: - Но вы же нарушаете правила, Максим? Мне надо выбраться отсюда, а я даже не знаю...
        Она внезапно осеклась, хотя парень уже потянулся к заднему карману джинсов за телефоном. На бедро Анечке легла чья-то широкая ладонь и абсолютно бесцеремонно сжала ягодицу. Вспыхнув от злости, Анечка резко развернулась, оказалась нос к носу с гадко ухмылявшимся маргиналом - и со всей яростью врезала по его лицу кулаком. Поздно осознав, что привычка сработала против неё, и не желая ввязываться в заведомо проигрышную драку с более сильным противником, Анечка пнула его по колену - и, отпрянув от хватающих воздух пальцев, выскочила из забегаловки.
        На улице хлестал дождь. Анечка перебежала дорогу, спряталась за остановкой, выглянула, пытаясь отыскать глазами машину Дэна - но её и след простыл. Вырвался из дверей заведения побитый нахал, осмотрелся - и, не увидев Анечку, вернулся обратно в бургерную к своим приятелям.
        Прерывисто вздохнув от испуга и холода, Анечка обняла себя за плечи. На дворе было не лето, да и прогулки под дождем ей никогда не нравились. За спиной темнел большой спальный район и где-то там находилась остановка троллейбуса (а не автобуса, как здесь), и рогатые, конечно же, еще ходили... вот только, куда ехать?
        «В конце-концов, я могу вернуться к Яну! - решила Анечка. - Вряд ли он будет рад, но уж придётся потерпеть!»
        И, стараясь не обращать внимания на стекающие по лицу потоки дождя, Анечка уверенно направилась во дворы, вколачивая в разбитый асфальт каблуки. Она бы с радостью вогнала эти шпильки в макушку Дэна, который посчитал забавным отвезти её к черту на кулички в таком виде - и бросить одну, и плевать на образ хорошей жены! Вот только дорогой супруг был очень далеко.
        Ливень прекратился довольно скоро, но легче от этого не стало. И волосы, и платье успели промокнуть насквозь, туфли натирали ноги, Анечка вовсю стучала зубами. Темные проемы арок и подворотен, неясные тени и отрывистые звуки будили в ней страх и старые, очень неприятные воспоминания. Район всё не заканчивался, остановка не появлялась, и Анечке начинало казаться, что она окончательно заплутала. К тому же она явственно услышала за спиной звук чьих-то шагов. Один двор, второй... кто-то точно следовал за ней по пятам!
        Анечка оглянулась, выхватила взглядом неясный, но явно мужской силуэт, ускорила шаг. Незнакомец тоже пошел быстрее. И, казалось, стал нагонять. Анечка не выдержала. Сорвалась с места, побежала в первый попавшийся двор, надеясь найти там укрытие или помощь - и мужчина кинулся за ней следом.
        На беду, двор оказался маленьким колодцем на четыре подъезда с закрытыми металлическими дверями. Отсюда не было второго выхода, некуда было сбежать - и Анечка постаралась спрятать за трансформаторной будкой, однако преследователь быстро её обнаружил. Загнанная в тупик, едва заслышав позади сбившееся от бега дыхание, Анечка ударила наугад - но мужчина ловко поймал её руку, вывернул за спину, пытаясь обхватить за талию и пресечь все попытки к сопротивлению.
        Но Анечка не собиралась сдаваться! Она изо всех сил вонзила каблук в ступню нападавшего, и тот взвыл от боли.
        - Аня, хватит!
        Ничего не слыша и думая только о том, как вырваться и спастись, она резко мотнула головой, целясь незнакомцу в нос, но в этот раз ему удалось уклониться.
        - Да успокойся ты уже! Это Марк!
        Голос действительно показался знакомым. Анечка, тяжело дыша, обернулась - едва она перестала драться, как её отпустили - и рассмотрела в полумраке шофёра, что вёз её со свадьбы.
        - Зачем ты преследовал меня?! - выпалила она главный вопрос.
        - Я за тобой следил, - отозвался Марк, переступая с пятки на носок ушибленной ноги, таким образом разминая её и пытаясь снять боль. Видимо, хорошо Анечка его задела.
        - Вот и я спрашиваю, зачем? - она сложила руки на груди, грозно глядя на Марка. Вся её злость на Дэна готова была выплеснуться на этого шофёра.
        - Чтобы ты не попала в беду, - терпеливо пояснил Марк. - Я поставил маячок в машину Дэна и видел, как он повёз тебя на выселки. А тебя саму ничего в этой поездке не насторожило?
        Ответить Анечка не успела. Дверь ближайшего подъезда с грохотом распахнулась, и во двор вывалилась компания из пяти хорошо подвыпивших подростков. Замершую в тупике парочку они заметили мгновенно.
        - Э, ты смотри, какую кралю тут зажимают! - радостно воскликнул один из них.
        - Дамочка, вам помощь не нужна? - тут же отозвался второй. - Мы щас поможем, все поможем!
        Остальные дико заржали.
        Анечка нервно одернула подскочивший во время драки подол. У таких ни ума, ни страха, ни боли. Они вдвоём с Марком могут не справиться.
        - Идем. Быстро, - Марк уверенно схватил её за руку и спешно потянул прочь, к выходу со двора. Им вслед неслось улюлюканье и грязные шуточки, но вроде никто не преследовал. А Марк, пару раз свернув, вывел её к ожидавшей машине.
        Мигнул сигнализацией, проверил колёса и приглашающе кивнул.
        - Садись назад.
        Анечка послушалась, не задавая лишних вопросов. В салоне хотя бы ветра не было, а когда Марк включил печку, стало совсем хорошо. Захотелось скинуть туфли, свернуться клубком на заднем сидении и проспать несколько часов.
        - Тебе выпить надо, иначе заболеешь, - заметил Марк, выруливая из лабиринта дворов на внутреннюю дорогу.
        - Я не пью алкоголь, - хрипло отозвалась Анечка. Ничего страшного, она не сахарная. Бывало и хуже.
        - Тогда хотя бы чай. Там на остановке есть...
        - Вези меня домой, - оборвала она.
        Марк раздраженно хмыкнул.
        - Настенька, блин, - тихо процедил он.
        - Что?
        - Настенька из «Двенадцати месяцев»! - с неожиданной злостью выпалил Марк. - Её посылают на смерть - она и идет как овца, вместо того, чтобы пытаться что-то изменить. Думаешь, это его проймёт? Это так не работает! Моя сестра тоже терпела, пока муж её не придушил!
        Анечка пораженно молчала. Нет, она не питала иллюзий и не надеялась построить долгие и счастливые отношения на своём послушании, просто подумать не могла, что для Марка это такая болезненная тема.
        - Тебя точно не муж подослал? - осторожно спросила она, рассчитывая больше на эмоции, а не на слова.
        - А что, похоже? - коротко глянул в зеркало Марк. - Когда я ехал сюда, видел его на остановке - тебя дожидался.
        - Но и не Ян, - продолжала тем же тоном Анечка.
        - Нет, - не стал врать Марк. - Я сам решил за тобой приглядеть.
        - И кто ты такой?
        - Никто, - он как-то нехорошо, невесело усмехнулся. - Никто, как и ты, как и Ян. В этом мы схожи.
        Внутри у Анечки закипела злость. Как он смеет ей такое говорить!
        - Вот тут ты ошибаешься, - сдержанно отрезала она. - Пусть я и сирота, это не делает меня никем. Я - благодетельная молодая девушка. Я - жена Дениса Волкова.
        Марк рассмеялся так громко и неожиданно, что она испугалась и вжалась в спинку сидения.
        - Что ж, я подожду, пока ты сама захочешь со мной поговорить, - успокоившись, отозвался он. - И случится это, думаю, очень скоро.
        Больше они за весь путь не произнесли ни слова.
        Подъехав к темному дому, Марк высунулся в окно, грубым окриком отогнал сидевшего в кустах у забора бродягу и открыл ворота. Подвез Анечку к крыльцу, отворил ей дверь своими ключами и, не прощаясь, уехал. А та была счастлива нырнуть в тепло, скинуть размокшие туфли и броситься под горячий душ, напоминая себе отныне всегда носить ключи и деньги.
        Вот только всё блаженство от согревшегося тела портило закручивающееся, словно пружина, волнение. Дэн, который покинул закусочную раньше неё, до сих пор не вернулся. И это почему-то начинало пугать. Слова Марка про сестру звучали и звучали в ушах, и Анечка никак не могла от них отделаться, убедить себя, что она подобного не позволит. Кто знает. Дэн сильнее. Их игра не сможет продолжаться вечно.
        Когда, открываясь, скрипнули ворота, по спине Анечки пробежал мороз плохого предчувствия.
        Хлопнула дверца авто, которое Дэн почему-то не стал загонять в гараж - и плохое предчувствие, мигом став сильнее, захлестнуло Анечку полностью. Еще до того, как муж вихрем ворвался в холл, метнул по сторонам и остановил на ней яростный взгляд, Анечка ощутила его злость.
        - Где ты была?! - рявкнул Дэн, в пару шагов оказавшись рядом. - Где! Ты! Была, дрянь?!
        Он пугал её. Не словами, не поведением, он до озноба пугал тем, что клубилось в почерневших глазах: готовностью не задумываясь свернуть шею. «Возьми себя в руки, тряпка! - Анечка сжала кулаки. - Не мямли и не кричи!»
        - Я вынуждена была покинуть то заведение, - строго отозвалась она. - И добираться домой самостоятельно.
        - Покинуть?! - прорычал Дэн, хватая её за плечи и встряхивая. - Кто тебе позволял его покидать? Я сказал ждать меня! Ты должна была ждать, тупая ты овца!
        Анечка кашлянула, глотая едва не вырвавшуюся фразу о том, кто тут еще недалекий.
        - Один из посетителей ко мне приставал, лапал, - хмурясь, произнесла она. - Я заботилась о своей чести. Или ты хотел, чтоб меня разложили прямо на столе? Смог бы потом ко мне прикасаться?!
        Она закусила губу, понимая, что ляпнула лишнее. Испуг и злость сегодняшнего вечера всё-таки вырвались наружу, огорошили Дэна тем, о чём он, судя по изменившемуся выражению лица, даже не задумывался. Но то, что мелькнуло сейчас в его глазах... Страх? Осознание? Мужские пальцы сильнее сжали Анечкины плечи, и Дэн рывком притянул её к себе, даже не обняв - крепко обхватил руками. Его розыгрыш вышел из-под контроля: он ждал жену у остановки, уверенный, что она вскоре к нему выйдет, заплаканная и несчастная. А когда, спустя полчаса, Анечка не появилась, вернулся в бургерную - но и там её не оказалось. И вместо ехидства Дэн внезапно испугался. Его игрушка куда-то пропала, поводок оборвался, он даже не знал, где точно искать... И больше часа блуждал среди спящих домов и темных, залитых лужами дворов.
        Анечка же растерянно молчала, уткнувшись в его грудь. Случилось то, чего она никак не ожидала: Дэн проявил какие-то человеческие чувства, будто она была ему не безразлична, будто он действительно волновался. Помедлив, она осторожно обняла мужа в ответ.
        - Бедная моя дурёха, - почти ласково прошептал тот ей на ухо, гладя по распущенным, чуть влажным после дождя и душа волосам. - Неужели мне есть дело до того, кто тебя использует?
        Пятерня сомкнулась на затылке, медленно оттянув Анечку назад.
        - Мне совершенно всё равно, - вкрадчиво пояснил Дэн. - Потому что для меня ты пустое место.
        Пиликнул брелок сигнализации, и муж, не отпуская Анечку, выглянул в окно - у ворот опять виднелась сгорбленная тень. Дэн нехорошо улыбнулся, разжал кулак, оттолкнув жену в сторону.
        - Сейчас сама увидишь. Заодно посмотрим, насколько голословны были твои клятвы в послушании. Видишь того бездомного? - Дэн кивнул за окно. - Иди и поцелуй его. Конечно, если хочешь эту ночь провести в доме, а не на улице вместе с ним.
        Анечка поджала губы, пронзив Дэна рассерженным взглядом и мысленно проклиная его последними словами. В больной фантазии этому подонку было не занимать, и он действительно нашел её слабое место - Анечка не могла так просто исполнить подобную просьбу. Но она гордо вскинула подбородок и прямо в домашних туфлях отправилась по дорожке к воротам.
        Но, пусть её плечи оставались расправлены, а голова высоко поднята, мысли отчаянно метались по кругу. Впереди, прямо за воротами, испуганно застыл пожилой мужчина с длинной, спутанной бородой, в оборванной одежде - и глядел на приближающуюся Анечку как на кару небесную. А Дэн, выйдя на крыльцо и наблюдая за этой картиной, упорно не верил, что его жена на такое пойдет. С каждым её шагом он всё громче повторял себе «она блефует!» - и все сильнее закручивался внутри болезненный ком. Хотелось сорваться с места, бежать следом, остановить - но Дэн усилием воли заставлял себя стоять неподвижно.
        Но он открыл ворота - и Анечка решительно шагнула в полумрак. Бродяга, испуганно попятившись, шлепнулся на землю и вскинул глаза вверх: перед ним стояла строгая, но прекрасная девушка в шелковой брючной пижаме цвета парного молока и развевающемся, словно плащ, распахнутом халате того же цвета.
        «Ангел!» - вспыхнуло в мозгу несчастного, когда Анечка наклонилась к нему, незаметно протягивая деньги.
        - Сегодня особенно холодно и сыро, - произнесла добрейшая из живущих, - вот, купите себе еды.
        Бродяга, не веря в своё счастье, подался к ней, потянулся за деньгами - и вдруг ночь озарила яркая вспышка. Из кустов у входа выскочил неизвестный мужчина в надвинутой на глаза кепке, сделал пару снимков - и бросился бежать, а, спустя мгновение, по главной дороге поселка пронесся автомобиль. Испуганный бродяга, выхватив деньги, тоже кинулся прочь - и скрылся где-то во тьме.
        К Анечке же моментально подскочил Дэн, перехватил её поперек талии и силком потащил в дом.
        - Там... нас сфотографировали... - ошарашенно бормотала она, даже не упираясь.
        - Чёртовы репортеры, вечно снуют поблизости, - процедил сквозь зубы Дэн.
        Но очередной скандал, очередная статья с громким заголовком, что-то вроде: «Новая жена Волкова-младшего целует бродягу. Неужели, Денис настолько плох?» - самого Дэна сейчас не заботила. Практически закинув Анечку в холл, он прижал её к ближайшей стене, не давая даже вздохнуть.
        - Ты! Ты, сумасшедшая баба, действительно целовала его?! - рявкнул он.
        - Но ты же сам... - начала бормотать Анечка.
        - Отвечай!
        - Нет, не успела, - призналась она, хотя вовсе не собиралась исполнять этот идиотский приказ. - Но разве...
        Анечка вдруг осеклась, потеряв дыхание. Горячие губы Дэна страстно прижались к её губам.
        6. Марк
        Поцелуй был жестким, обладающим, ревностным - и Анечка не стала ему сопротивляться. Но и отвечать не спешила, хотя губы обожгло чужой страстью и сердце невольно забилось чаще. Вряд ли Дэна вообще заботила её реакция. Но, как оказалось, полное её отсутствие - остудило.
        Он отстранился, и во взгляде теперь читалось недовольство и осуждение.
        - Я спрашивал себя, где отец тебя раскопал... - хмуро произнёс Дэн, отпуская Анечку. - И теперь понимаю - действительно, раскопал.
        «Ты оскорбил меня, подставил, дергал за волосы и издевался! По-твоему, это должно возбуждать и вызывать привязанность?!» - хотела выпалить Анечка, но сдержалась. Она ведь вовсе не стремилась к тому, чтобы Дэн изменился в лучшую сторону и влюбил её в себя. Да и его привязанность - ни к чему.
        - Ты совсем замерз, - заметила Анечка, глядя на чуть побледневшие губы. Дэн действительно оделся довольно легко для продолжительных прогулок по улице. Впрочем, как и она. - Прими горячий душ, я пока сделаю тебе чай.
        Тот только хмыкнул в ответ и отправился в ванную, Анечка же пошла на кухню. Что-то странное происходило между ними прямо сейчас. Сволочь и гад вел себя почти нормально - но она ему, конечно, больше не верила.
        - Полотенце! - в приказном тоне разнеслось по дому, и Анечка вздрогнула.
        Вспомнила, что вытерлась единственным висевшим в ванной полотенцем, перевесила его на сушилку - и отправила в стирку все, что нашлись в корзине для белья. Дэн, конечно же, не преминул использовать этот её промах - и вовсе не потому, что не знал, где стоит комод. Заглянув в комнату, Анечка открыла нужный ящик, выудила большой махровый сверток - и тут же отправилась в ванную.
        - Долго тебя ждать?! - возмутился Дэн, недовольно упирая одну руку в бок, а вторую протягивая за полотенцем. Несмотря на полное отсутствие одежды и стекавшую с волос воду, выглядел он довольно грозно, поэтому Анечка быстро протянула ему то, что он просил, и отступила на шаг.
        Пока Дэн вытирал голову, она беззастенчиво разглядывала его при свете, вынужденно вспоминая о крупной ссоре в свой день рождения. Серьезная размолвка по её инициативе произошла полгода назад... и ни одного поцелуя с тех пор. До дня свадьбы и сегодняшнего вечера.
        - Что, нравится вид? - нахально поинтересовался Дэн, повязывая полотенце на бедра. Не заметить такое пристальное внимание было невозможно.
        - Чем ты занимался? - не смутившись, спросила Анечка.
        - Вольной борьбой, - ответил он, пальцами зачесывая влажные волосы назад.
        Плохо, очень плохо... Дэн мало того, что физически сильней... с такими навыками вырваться из его рук будет еще сложнее.
        - А почему бросил? - продолжала допрос Анечка. С ума сойти, они нормально разговаривали! Дэну нравилось подобное внимание к собственной персоне, а она получала крохи такой важной сейчас информации.
        - Мать умерла, отец про меня резко вспомнил. Не до этого стало, - равнодушно отозвался он.
        Что-то задело в этой фразе. Судя по всему, не только с Волковым-старшим у Дэна не сложились отношения. К маме он тоже теплых чувств не питал.
        Анечка незаметно вздохнула, невольно вспоминая своё безрадостное детство.
        - Ой, не надо этих сочувствующих гримас... - скривился Дэн, заметив, как она погрустнела. Но Анечка только отрицательно мотнула головой:
        - Я завидую. По крайней мере, ты видел своих родителей.
        Дэн раздраженно хмыкнул.
        - Лучше б не видел. Им не было до меня никакого дела.
        - Но ты был сыт и одет, разве это для тебя ничего не значит?
        Между темных бровей Дэна пролегла глубокая морщина. Он угрюмой скалой шагнул к Анечке.
        - А по-твоему, этого достаточно? - произнёс он с вызовом, но почему-то не повышая голос, как прежде. - Всё, что тебе надо - это еда и уход, как домашней зверюшке?
        Анечка грустно улыбнулась и опустила взгляд. Ему не понять, потому что он с этим не сталкивался.
        - Знаешь, когда у тебя болит живот от голода, отсутствие любви и понимания - последнее, что тебя тревожит.
        Дэн прищурился, будто пытался рассмотреть её получше.
        - Откуда тебе это знать?
        Хотел подловить, но не вышло - у неё в жизни много было подобных эпизодов.
        - Женщина, что растила меня, - отозвалась Анечка, - часто лишала еды за малейшую провинность. Или заставляла придерживаться строгого поста. Считала, что это пойдет мне на пользу.
        - Не пошло. - Тяжелая ладонь опустилась ей на макушку и слегка потрепала распущенные волосы, заставляя невольно сжаться. Но в этот раз Дэн больно не сделал. - Бледная, худая, только грудь да плечи торчат. Поэтому ты продалась мне? Чтоб не голодать больше?
        Сказано было без злости или ехидства, но от этих слов почему-то ком застрял в горле.
        Анечка медленно подняла взгляд на Дэна.
        - Я не продавалась тебе, - хрипло выдавила она. - Я твоя жена, но не собственность.
        - Странно как-то получается, - Дэн опустил ладонь, безучастно погладил Анечку по щеке. - Моя жена - но не моя? Послушная, зависящая - но не собственность?
        Анечка прикусила губу, понимая, по какой опасной грани они ходят. У скромной и тихой девушки, которую дядя проиграл в карты, действительно не было пути назад. А вот она совсем не боялась остаться одна.
        - Человеком нельзя распоряжаться как вещью, даже если он от тебя зависит, - уверенно произнесла Анечка. - Ты можешь командовать, только пока это обоих устраивает.
        Дэн непонимающе нахмурился.
        - То есть тебе это нравится? - переспросил он. - Ты что, из «этих»?
        - Вовсе нет, - Анечка даже немного обиделась. - Мне нравится делать тебе приятно. Я хочу, чтоб муж был счастлив - это же так естественно.
        Дэн глубоко задумался. Что-то в её логике казалось ему странным и новым. Кто-то желает ему счастья? Да ещё просто так, без какой-то выгоды для себя? С чего вдруг? Анечкины слова вновь разбились о жизненный опыт.
        - Ну, если нравится - сделай приятно, - ухмыльнулся Дэн, проведя подушечками пальцев по её губам и распуская узел полотенца. - Это же так естественно.
        
        Анечка шокировано захлопала длинными ресницами.
        - Что сделать? - выдавила она.
        Дэн популярно объяснил - и Анечка, позеленев и зажимая рот руками, выскочила из ванной комнаты и кинулась в туалет.
        - Серьёзно?! - в сердцах выпалил Дэн. - Да что мне за жену такую подсунули!
        И, раздраженно пнув корзину для белья, уже ничего ни от кого не желая, он отправился в спальню.
        Стоило бледной Анечке появиться на пороге, устроившийся в кровати Дэн окинул её хмурым взглядом.
        - Мы ведь договаривались, - начал он. - Поцелуешь - будешь спать в доме, а нет...
        - Не моя вина, к тому же позже ты изменил своё мнение, - тихо напомнила та.
        - Да, - согласился Дэн. - Я открыл для тебя библиотеку. Там немного пыльно - можешь убраться, но зато есть диван.
        - А почему не в подвал сразу? - с некоторой надеждой, но так же слабо поинтересовалась Анечка.
        - Там дивана нет, - логично заключил Дэн. - А ещё вроде сыро и холодно. И живность иногда забирается.
        - А... - равнодушно протянула Анечка и вышла из комнаты.
        Через пять минут послышался стук открываемых рам и гул пылесоса, шелест снимаемых чехлов и шаги по всей комнате - Анечка вытирала пыль, чтобы хотя бы не чихать ночью. Когда же в библиотеке стало достаточно чисто, хоть и холодно, она закрыла окна и дверь, прилегла на узком диванчике, подложив ладони под голову. К счастью, тут её небольшой рост сыграл на руку - Анечка помещалась практически вся, стоило лишь немного поджать ноги. К тому же, она настолько выдохлась за сегодняшний день, что просто не обращала уже внимания на подобные неудобства.
        И, когда Дэн зашел в комнату с одеялом в руках - уже сладко спала.
        Он склонил голову на бок, пару минут рассматривая спокойное лицо, затем хмыкнул и укрыл жену одеялом. А сам, зевнув, отправился в спальню.
        Когда Анечка проснулась, Дэна дома уже не было - его вызвонили управляющие барами, чтобы лично обсудить один важный вопрос. Встав на ноги и наконец-то полностью распрямившись, Анечка от души потянулась. В окна лился яркий солнечный свет, и в отсутствие мужа дом казался гораздо милее и уютнее, а главное - полностью ей принадлежащим. Поэтому, не теряя больше времени, Анечка начала исследование библиотеки.
        Комната имела вполне классический вид, соответствующий её предназначению: несколько шкафов, заполненных книгами (ох, и пришлось с ними помучиться горничным!) протянулись вдоль одной из стен; в центре стояло две пары кресел, два журнальных столика, возле противоположной стены - диван, на котором спала Анечка. Каждое место для чтения было освещено отдельным торшером, а под потолком широко раскинулась причудливая люстра. Кроме того, Анечка заметила несколько картин, изображавших бушующее море и вовсе не добавлявших комнате уюта, большой старинный глобус на подставке и бутыль с моделью корабля - на тумбе у окна. Очевидно, бывший хозяин любил море и путешествия.
        С этих декораций Анечка и начала. Осторожно взяла в руки бутыль, изучила со всех сторон, осмотрела и даже пару раз пнула тумбу. В итоге перевернула подставку, но ничего под ней не отыскала. Долго крутилась вокруг глобуса. Основание также оказалось без сюрпризов, а вот сам шар раскрывался точно по экватору, обнаруживая внутри небольшой бар с бутылками и стопками. Здорово, но не для неё. За картинами не скрывалось ни сейфов, ни прикреплённых к заднику документов. Под подоконником и за карнизом пусто. На шкафах ничего, между книг... ох... тут было море работы! По-хорошему, следовало проверять каждую, но для начала Анечка просто брала несколько и чуть наклоняла, разводила в стороны, ожидая, что вывалится сложенный листок или тома окажутся скреплены друг с другом. Однако, поиски её не увенчались успехом.
        Окончательно вымотанная и расстроенная, мечтая только о чашечке кофе, она вышла в кухню и изумленно замерла, уставившись на прислонившегося к столешнице Марка с кружкой в руках.
        - Какого... черта ты здесь делаешь? - выпалила Анечка. - Кто разрешил тебе входить в мой дом?!
        - Не твой, а Дэна, - с улыбкой отозвался Марк, невозмутимо делая глоток чая. - А он приказал тебе помочь.
        - Помочь? - Анечка плотнее запахнула халат и перевязала его поясом. Этот шофёр её сильно нервировал, а подобное вторжение и вовсе вывело её из себя. Как долго он здесь? Дверь в библиотеку была плотно закрыта, но через окна вполне можно было наблюдать... - О чём ты?
        Марк молча кивнул на лежащий на столе лист бумаги, и Анечка, протянув руку, поднесла записку к глазам.
        «Купи продуктов, Марк тебя отвезет. Карточка у него»
        Прелестно! Дэн решил, что безопаснее доверить деньги шофёру, но не жене! Очень на него похоже.
        - Хорошо, оставайся здесь, я сейчас соберусь, - приказала Анечка, разворачиваясь и выходя из кухни: она мечтала закончить с покупками и избавиться от общества Марка как можно скорее. И добавила уже в дверях: - Кружку за собой помой!
        Марк был в отличном и болтливом настроении, мешая Анечке сосредоточиться и понять, где еще в библиотеке она не искала. Этот самонадеянный мужчина оказался просто невыносимым!
        - Как я тебе вчера? - ухмыляясь и поглядывая в зеркало заднего вида, спрашивал он. - Отлично придумал? И ведь успел!
        - О чём ты вообще? - равнодушно поинтересовалась Анечка.
        - Как о чём! - возмутился Марк. - Репортёра вчерашнего помнишь? Я знал, что Дэн после подобного придумает какую-нибудь гадость - и оказался прав. Если б не я...
        - У меня всё было под контролем, - мрачно процедила Анечка, складывая руки на груди. - Так что мог не утруждаться.
        - Ну да, ну да, сильная и независимая женщина, - хохотнул Марк. - Надолго тебя не хватит, уж поверь!
        - А тебе-то какая разница? - не выдержала та. Мало того, что Дэн издевается, еще подколок от его шофёра не хватало!
        - О, наконец-то правильный вопрос! - довольно поднял палец Марк, не отрывая взгляда от дороги. - Я же говорил, Ян не сообщил тебе кое-что важное.
        - Он сообщил всё, что хотел, - очень недовольно произнесла Анечка.
        - Хорошо, хорошо, он не хотел тебе это говорить, но я узнал и скажу - они с папашкой Дэна поспорили. Если ты продержишься в этом браке месяц - получишь много денег.
        Он вновь бросил взгляд назад, чтобы оценить произведенный этими словами эффект, но Анечка лишь опустила глаза и задумалась. Она хорошо понимала, почему Ян промолчал. Даже не зная, как сложится её супружеская жизнь, он не хотел связывать её сроками: мешать уйти, если станет невыносимо, либо искушать обеспеченной свободой, даже если стерпится-слюбится. Эти деньги должны были стать сюрпризом, бонусом, но никак не решающим фактором. Он всё ещё надеялся на её искренние отношения с Дэном? Анечка уязвлено прикусила губу. Глупый Ян, он всегда думал только о ней!
        - И что теперь? - наконец произнесла она хрипло. - Тебе-то что с этого? Это будут мои деньги.
        - А то, что сама ты не справишься, - уверенно продолжал Марк. - Я поступил к нему на службу совсем недавно, а вот справки навёл хорошие. Еще ни одни его отношения, со свадьбой или без, не продержались дольше трёх недель. Девушки с ним флиртуют, спят, получают подарки - но больше не стремятся встречаться. Поток самоуверенных дур, которые решили, что смогут его изменить, конечно, не иссякнет; но большинство адекватных девушек больше не стремятся к постоянным отношениям. Дэн Волков - «бессердечная скотина» и «больной извращенец» по признаниям его бывших. А среди них были зубастые акулы.
        «Не бессердечный», - отчего-то подумала Анечка, но не озвучила эти мысли.
        - И что ты хочешь взамен? - глухо спросила она. - Половину суммы?
        Марк плавно развернул машину, заезжая на парковку большого крытого рынка, и одним движением занял свободное место. Заглушил мотор и, не отвечая на вопрос, вышел из авто. Анечке пришлось последовать за ним.
        Покупки они делали в полном молчании. Анечка юрко сновала между рядами, выбирая качественное, но не слишком дорогое; Марк послушно следовал за ней с большой плетеной корзиной в руках. Подобный пережиток прошлого оказался бесценным для таких хрупких продуктов как яйца, фрукты и зелень. А на дне расположилось несколько кусков свежего мяса и более крепкие овощи. Кроме того Анечка купила домашний творог и сметану, немного специй, немного мёда. И под конец нагрузила Марка большим пакетом с крупами и прочей бакалеей. Тот никак не комментировал её выбор и лишь молча оплачивал все её покупки.
        - Какой у вас замечательный муж! - всплеснула руками одна из продавщиц, углядев на пальце Анечки обручальное кольцо.
        - Это не мой муж, - холодно отозвалась та, оставив женщину в полном недоумении. И обратилась к Марку: - Ну все, возвращаемся.
        Они загрузили продукты в багажник, и прежде, чем Анечка открыла дверцу и проскользнула на заднее сидение, Марк предложил, незаметно растирая передавленные ладони:
        - Идем, выпьем кофе.
        И не то, чтобы Анечке хотелось составить ему компанию... но она устала, еще не завтракала и действительно мечтала о большом капучино.
        - Хорошо, - согласно кивнула она. - Только недолго. Не стоит заставлять мужа ждать, если он вернется раньше.
        7. Научишь?
        Уже через десять минут они сидели в уютной кафешке возле входа на рынок, Марк не спеша пил кофе, Анечка же бодро уничтожала классический завтрак с яйцом и лососем - и едва сдерживалась, чтобы не закатить глаза от удовольствия. Нечасто ей выпадала возможность так вкусно поесть.
        - Кстати, о вашем «замке»... - внезапно начал Марк. - Он ведь тоже привлёк твоё внимание, правда?
        Анечка ничего не ответила, указав на якобы набитый рот. Она не желала делиться своей информацией с Марком.
        - Скорее всего, ты выяснила, что он принадлежал семье Кочетковых, - как ни в чём не бывало продолжал Марк. - Глава семейства был капитаном дальнего плавания, получал немалые деньги... - Анечка тут же вспомнила обстановку библиотеки и мысленно кивнула. - И считал себя потомком какого-то знатного рода. Мне кажется, он немного свихнулся там, в своём море... В начале девяностых он ударился в предпринимательство, стал довольно успешным, выстроил целый замок. Слишком зарвался на почве своих предков. Его и всю его семью жестоко убили прямо в этом доме.
        Анечка закашлялась, невольно подавившись очередным куском.
        - Очень... познавательный экскурс в историю, - выдавила она, делая большой глоток кофе.
        - Мало того, - казалось, Марк над ней издевается. - У Кочеткова, как у настоящего дворянина, был полный штат слуг - от горничной до садовника. Их тоже почти всех перерезали.
        - Да хватит уже! - Анечка раздраженно стукнула стаканом по столу. - Зачем мне эти подробности?!
        - Затем, что у вашего дома кровавое прошлое, - ухмыльнулся Марк. - Разве этот факт не вызывает в твоей голове никаких идей?
        Вообще-то вызывал. Анечка прекрасно понимала, на что намекает Марк, но она всё еще сильно сомневалась в том, что ей нужна его помощь. Хотя обещанные деньги... они были ей очень нужны.
        - Так чего ты хочешь? - прямо спросила она, отодвигая пустую тарелку.
        Марк задумчиво покачал в руках чашкой.
        - Насколько сильно ты привязана к Дэну? - внезапно спросил он, прямо посмотрев ей в глаза.
        Анечка растерялась.
        - Он мой муж, - пожала она плечами.
        - Прекрати, - хмыкнул Марк. - Кольцо на пальце, даже брачная ночь не делает его любимым мужчиной.
        Еще недавно Анечка могла предположить, что Дэн подослал Марка, чтобы её проверить. Но сейчас, глядя на впервые скользнувшую во взгляде этого мужчины неуверенность, на мелкие, неосознанные нервные жесты (Ян отлично научил её языку тела, позволявшему раскусить почти любого игрока), вспоминая его прошлое поведение, Анечка понимала, что Марк искренен. И первым её порывом было возмутиться, грубо опровергнуть любые сомнения в её верности, однако она не стала этого делать. Задевать чувства возможного союзника, который слишком много о тебе знает - опасно.
        Поэтому Анечка лишь смущенно опустила глаза в чашку и пробормотала тихо:
        - Я не очень-то знаю, что такое на самом деле любовь...
        - Да уж, думаю, Ян на выстрел к тебе парней не подпускал, - мягко усмехнулся Марк. Протянул руку и осторожно коснулся её лежавшей на столе руки. - Но сейчас его рядом нет.
        Анечка закусила губу, чтобы сдержать рвущиеся из груди слова. Медленно отняла свою ладонь.
        - Не надо, могут увидеть, - прошептала она, не поднимая взгляда.
        Это не было отказом - лишь просьбой быть осмотрительней. По крайней мере, именно так Марк всё и воспринял.
        Домой они ехали в полном молчании. Анечка раздумывала над тем, как ей лучше поступить. В любом случае, если она намерена продержаться целый месяц, неплохо будет отвлечь Дэна от своей персоны на что-то более важное, потому что его попытки вчера... могут стать приказами сегодня. И в один далеко не прекрасный день она уже не сможет отвертеться. Но в то же время, присутствие Марка в доме сильно мешало её планам, заставляя жонглировать уже несколькими проблемами.
        - Можно тебя попросить? - внезапно тихо спросила Анечка.
        - Что угодно, - тут же отозвался Марк.
        - Я хочу знать, когда ты в доме. Я сильно испугалась сегодня.
        - Конечно, - глядя на дорогу, кивнул Марк.
        Оставалось только ему верить.
        Они вернулись домой, он помог занести на кухню продукты, выложил на стол карточку Дэна - и уехал, а Анечка осталась в полном одиночестве разбираться с обедом и сложившейся ситуацией. Она резала овощи, задумчиво смотрела на тыльную сторону своей ладони - там, где её коснулись пальцы Марка, и отчего-то вспоминала тот ужасный день, когда её руки были почти по локоть в крови, когда она, в голос рыдая от отчаяния и страха, зажимала простреленный бок Яна, нарвавшегося не на тех людей. Анечка ненавидела его в тот момент. Даже через несколько суток, когда стало ясно, что Ян выживет, что заражения не произошло, а важные органы не задеты, она сорвалась в истерику, пытаясь поговорить с ним. Она не могла и не хотела так больше жить. Анечка готова была на всё, ради...
        За окнами послышался шум подъезжающей машины, и она тяжело вздохнула. Да, даже на это.
        - Уже вернулась? - Дэн, едва вымыв руки, тут же направился на кухню.
        Выглядел он несколько уставшим, но на удивление довольным - видимо, как следует вызверился на управляющих. Сунув карточку в карман, Дэн подошёл к Анечке и заглянул ей через плечо.
        - Что ты купила? - тут же возмущенно воскликнул он. - Зачем? Так и знал, что зря потратишь мои деньги!
        Анечка удивленно подняла на него глаза. Стоявший так близко, прямо за спиной Дэн начинал её пугать. Казалось, он так рассержен, что способен её сейчас ударить, и даже нож в руках не внушал Анечке уверенности - да и как можно навредить собственному мужу?
        - Это хорошие овощи, - попыталась оправдаться она. - Свежие, местные. И мясо...
        - Я не про это, - хмуро отрезал Дэн. - Что ты собралась делать?
        - Суп куриный, - пробормотала Анечка, будто признаваясь в ужасном преступлении. - И пюре.
        Дэн тихо зарычал сквозь стиснутые зубы. Схватил второй фартук, повязал на пояс и бедром оттолкнул Анечку от разделочной доски.
        
        - Сгинь! - приказал он.
        А затем случилось то, чего она никак не ожидала: быстро и ловко муж принялся выполнять её работу, попутно кидаясь обидными, хлесткими, но правдивыми фразами. И пусть Анечка считала, что она хорошо готовит, в этот день она убедилась в обратном.
        Куриный бульон был сварен совсем из других частей тушки, а температура воды изменена. Овощи чистились не ножом, а специальным приспособлением, позволявшим куда быстрее снимать более тонкий слой - Анечка видела такое впервые. Часть овощей отправилась в кастрюлю, а картофель Дэн запретил резать заранее. Зато подготовил какие-то совсем непривычные специи и процедил готовый бульон в другую кастрюлю. А еще не стал использовать «бульонные» куриные ножки для второго, а обжарил с двух сторон тонкие куски говядины и буквально взбил пюре каким-то необычным способом, приготовив его из отваренного целиком картофеля с большим количеством масла и добавлением молока.
        Аккуратно выложил всё это на тарелки, смахнув салфеткой малейшие капли, расставил на столе и сделал приглашающий жест рукой.
        Анечка, завороженно следившая за каждым его движением, ошеломленно уселась на стул, взяла ложку и, зачерпнув немного супа, поднесла ко рту. Аромат был сногсшибательным. А вкус - еще лучше. Пюре и вовсе показалось ей невесомым, тающим во рту наслаждением. Она медленно повернулась к гордо сложившему руки на груди Дэну.
        - Ты учился в кулинарном? - спросила Анечка. - Потому что это просто восхитительно.
        Дэн лишь неопределенно хмыкнул.
        - Основная профессия у меня «экономист», - ушел он от ответа, снимая фартук и тоже садясь за стол.
        - Теперь я понимаю, какими жалкими и оскорбительными были мои попытки, - невесело улыбнулась Анечка. - Моя стряпня действительно казалась тебе отравой, прости.
        Дэн бросил на неё чуть удивленный, короткий взгляд, но промолчал, принявшись за еду. Он не ожидал такой быстрой капитуляции.
        - Но знаешь, - продолжала Анечка, скромно вырисовывая на пюре завитушки зубчиком вилки, - говорят, что приготовление обеда для кого-то - это жест признательности и любви. Я хотела бы научиться готовить хотя бы вполовину так же хорошо, как ты. Научишь?
        - Делать мне больше нечего, - буркнул Дэн.
        Он доел первым и ушел, оставив Анечку обедать в одиночестве. Однако через пару минут вернулся, кинув на стол толстенную книгу.
        - Хочешь - учись, - произнёс он и окончательно вышел из кухни.
        Отлично. Теперь, если она как следует постарается, он хотя бы будет есть дома.
        - «Признательности и любви», - недовольно ворчал Дэн, стягивая с себя рубашку и швыряя её прямо на пол. - Что за романтичная дурочка?
        Он открыл непривычно пустой шкаф, отыскал футболку и уже собирался отправиться в душ, как отрывисто пиликнул мобильный. Дэн поднёс экран к глазам, прочитал короткое сообщение и стал мрачнее тучи. Что это еще за новости?! Он давно вышел из возраста, когда родители приезжают без приглашения!
        Первой мыслью было схватить жену в охапку и нагло уехать из дома прямо перед носом отца. Но ничто не помешает ему явиться завтра. Не бегать же каждый раз. Второй - оставить на его растерзание Анечку. Но и от этой идеи Дэн отказался - мало ли, что она наболтает. Поэтому, взяв в себя в руки, он решил встретить незваного гостя как и подобает хозяину дома.
        После короткого душа Дэн заглянул на кухню и увидел читающую Анечку. Она уже успела убрать и помыть посуду, поставила на стол две чашки чая - и, заметив мужа, выжидающе подняла на него глаза.
        - Что ты мне этот чай пихаешь? - недовольно спросил Дэн, тем временем делая крупный глоток. Непривычный букет пряно кольнул нос, отозвался во рту свежим послевкусием.
        - Холодно, легко простудиться, особенно после душа, - спокойно пояснила Анечка и невольно передернула плечами.
        - Это тебе холодно, потому что ты тощая, - резонно заметил Дэн. - Ну ничего, начнёшь нормально питаться... - Он внезапно оборвал себя, осознав, что говорит. Почему он решил, что она вообще здесь надолго останется? Дэн резко сменил тему, заговорил о том, из-за чего вернулся на кухню: - Отец вечером приедет.
        - Что я должна делать? - напрямую спросила Анечка, стараясь не показывать свой испуг. Она очень боялась, что когда-нибудь Волков-старший сюда заявится. Слишком цепким, пронзительным, проницательным казался его взгляд - будто этот мужчина уже знал все твои тайны.
        Дэн задумчиво нахмурился.
        - Пока не знаю. Рот не открывать - это точно. На глаза не попадаться... Приведи себя в порядок, чтобы не испугать, принесёшь кофе - и проваливай.
        Анечка не выдержала, сжала кулачки.
        - Не думаю, что твой отец будет доволен, встретив тут служанку, а не жену. Разве он...
        Дэн резко шагнул к ней, и Анечка осеклась, поздно понимая, что сделала.
        - Ты сейчас что, пыталась мне перечить? - тихо процедил Дэн, глядя ей в глаза - и от этого взгляда мурашки шли по телу. - Лезть в мои отношения с отцом?
        - Нет, - сглотнув, едва слышно выдавила Анечка.
        - Вот и заглохни, - жестко оборвал он и, порывисто развернувшись, вышел в спальню.
        Анечка зло закусила дрогнувшую губу, мысленно обещая, что отыграется.
        Долгие раздумья относительно того, как лучше встретить отца, чтобы навсегда отвадить его приезжать, незаметно склонили Дэна в сон. А когда он проснулся, за окнами спальни уже клубился ненастный вечер.
        Резко подскочив с постели, Дэн растер лицо руками, глянул на экран лежавшего рядом мобильного и понял, что глава их несуществующего семейства вот-вот заявится. Надо было успеть переодеться, но в шкафу не нашлось ни одной рубашки - только пустые тремпели. Более того, ящик, где лежало несколько нераспечатанных, недавно купленных сорочек, тоже оказался пуст.
        - Аня! - рявкнул Дэн, уже догадываясь, чьих это рук дело.
        Анечка, ни на шутку перепуганная от его тона, моментально возникла на пороге спальни.
        - Куда ты все рубашки мои дела?! - озвучил Дэн главный вопрос.
        - Постирала, - пробормотала та.
        - И новые, что ли, постирала? - распаляясь, выяснял Дэн. Времени и так оставалось мало, а эта бестолочь еще ответить нормально не может. - Зачем?
        - Так перед ноской же... надо... - Она хлопнула глазами, и Дэн едва не взвыл от захлестнувшего его бешенства. - Но я нашла сушилку в ванной, они, наверное, уже высохли!
        Молча отодвинув жену с дороги, Дэн метнулся в ванную комнату, распахнул дверь, сделал пару шагов внутрь... и застыл, глядя на электрическую сушилку, где действительно были развешены его рубашки. Нежно-розового цвета. И среди них - одна, когда-то тёмно-бордовая, а сейчас затёрто-грязно-красная. Обхватив голову руками, Дэн попятился назад и молча опустился на край ванной, уже не в силах что-либо говорить. Его охватило какое-то холодное отчаяние и, казалось, даже если он сейчас свернёт Анечке шею, лучше уже не станет.
        А эта бесстрашная или совершенно безумная женщина молча подошла и положила руку ему на плечо.
        - Это он гость, а не ты. Можно и не наряжаться, - спокойно проговорила она и вдруг зашипела от боли, когда Дэн схватил её ладонь.
        - Тебе за такое пальцы сломать надо, - глухо проговорил он, не оборачиваясь. - Но я обещал отцу не вредить жене.
        - Я же нечаянно! - воскликнула Анечка, пытаясь вырваться, но Дэн держал крепко.
        - Мне плевать, по дурости или с умыслом. Я накажу тебя после, а сейчас... Сейчас ты оденешься в красивое платье, нанесешь яркий макияж и будешь вести себя отвратительно.
        - Что? - Дэн наконец разжал пальцы, и Анечка отскочила к противоположной стене, ошарашенно глядя на него.
        - Что слышала, - процедил он. - Игры в хорошую жену закончились. Сегодня мне не нужна тихоня, мне нужна стерва, которая не понравится моему отцу. Это приказ - и только попробуй ослушаться.
        - Как скажешь, - послушно шепнула Анечка, прижимая болевшую руку к груди и опуская голову, чтобы скрыть странный блеск в глазах.
        8. Наказание
        Волков-старший приехал буквально через пятнадцать минут.
        Заявился на пороге в дорогом пальто, холёный, небрежно-идеальный и расслабленный. Конечно, за последний десяток лет он привык, что это другие волнуются в его присутствии - даже собственный сын, этот неисправимый хам и шалопай, который никогда в его глазах не станет взрослым, серьезным мужчиной, достойным соответствующего отношения.
        - Добрый вечер, Андрей Фёдорович. Рады вас видеть, - открыв ему дверь, вежливо поздоровалась Анечка.
        Голос звучал непривычно мягко и уверенно, а сама невестка... Волков-старший скользнул взглядом по короткому алому платью, обтянувшему Анечкину фигуру, поднялся выше, к открытым плечам, еще выше - к алым губам, изогнувшимся в легкой, довольной улыбке.
        - Ну что же вы, не стойте в дверях. Проходите, пожалуйста, - проговорила она, жестом радушной хозяйки приглашая его в дом.
        Волков молча шагнул в коридор.
        Анечка тут же приняла от него пальто, повесила в шкаф, проводила гостя в библиотеку, где ожидал Дэн, не пожелавший выйти и встретить отца. Руки никто из мужчин тоже не подал, никак иначе не поприветствовал.
        В полной тишине Волков-старший уселся в свободное кресло, поправил жилетку и насмешливо оглядел сына, одетого в джинсы и простую белую футболку. На Анечку, примостившуюся на подлокотник кресла мужа, теперь никто внимания не обращал.
        - Явился свечку подержать? - хмуро поинтересовался Дэн.
        - Скорее, удостовериться, что ты еще не придушил невесту.
        - Жену, - улыбнувшись, вставила Анечка, нагло влезая в мужской разговор, за что удостоилась удивлено-недовольного взгляда Волкова.
        - Деточка, принеси нам чего-нибудь выпить, - приказал он, скрывая за кажущимся дружелюбием холодное предупреждение.
        Анечка спорить не стала. Поднялась с места, под внимательным взглядом Дэна подошла к находившемуся в стороне бару-глобусу, открыла его и достала бутылку с каким-то темным содержимым. Захватив пару стопок, она вернулась к мужчинам и поставила всё это на стол.
        - Угощайтесь, - вернув холодную улыбку, она бочком уселась обратно на подлокотник, закинув ногу на ногу.
        Волков-старший взял бутылку в руки, покрутил, выискивая дату розлива: на этикетке, заполненной латиницей, стоял девяносто первый. Откуда у Дэна подобный раритет, да еще привозной?
        - Антиквариатом занялся, - практически утвердительно заметил Волков. - Ну что ж, даже такое вложение лучше твоих гулянок. В день свадьбы тебя видели в ночном клубе в окружении каких-то девиц, и невесты среди них не было. Не успел жениться, а уже изменяешь?
        - Невесту тоже не забыл. Все остались довольны, - Дэн развязно похлопал Анечку по колену, и та напряглась. Ей не нравилось, когда муж начинал себя так вести. Выставлять себя перед отцом подобным образом - не лучшая идея.
        - Мне плевать, как отнеслась к этому твоя жена, - голос Волкова зазвучал жестче, выдавая раздражение. - Ты тратишь на это деньги моей компании, которые я зарабатываю! Ты, никчемный, ленивый пара...
        - Андрей Фёдорович, - спокойно прервала разошедшегося свёкра Анечка, заметив, как Дэн сжал кулаки и стиснул зубы. Обмен оскорблениями ни к чему не приведет, они уже явно давно друг другу всё высказали. Напрасно сегодня Волков-старший решил опозорить сына при молодой жене, плохая была идея. - А почему вы не хотите взять Дениса к себе на работу? Экономисты нужны в любой компании.
        - Аня, - с угрозой начал Дэн, но Волков-старший внезапно уцепился за эти слова.
        - Подожди-подожди, - перебил он сына. - Когда это ты успел получить профессию? Тебя же исключили из вуза.
        - Два года назад, заочно, - хмыкнул Дэн. Теперь в его взгляде злость сменилась надменностью. - Если бы тебя интересовало что-то, кроме моих расходов... Хотя, о чем это я? Для тебя твои деньги - куда важнее семьи.
        - Ой, не начинай опять это нытье, - как Волков не пытался брезгливо морщиться, было заметно, что эти упрёки его задевают. - Ты уже не пацан, чтобы страдать от недостатка внимания. Что было, то было, ты родился невовремя - зато сейчас у тебя есть всё.
        Анечка молча сжала плечо Дэна, попросив дать ей слово. Строго посмотрела на Волкова и произнесла:
        - Теперь понятно, почему Денис так долго выбирал себе спутницу жизни. Из-за вас у него просто не сложилось модели счастливой семьи. Как можно обвинять человека в попытках забыться, лишив его самого главного в жизни?
        Волков-старший медленно поднялся на ноги, поджав побледневшие губы и уничтожая Анечку взглядом.
        - Уйми свою жену, - процедил он, практически уверенный в том, что именно Дэн приказал Анечке всё это сказать.
        - Я думаю, тебе пора уходить, - не моргнув глазом, отозвался тот. - Аня, проводи дорогого гостя.
        Аня кивнула. Поднялась с места, встала у двери и терпеливо ждала, пока мужчины закончат сверлить друг друга пристальными, колючими взглядами. А когда Волков-старший, не обращая больше на неё внимания - будто Анечка внезапно стала пустым местом, прошёл в коридор, подала ему пальто.
        И только в дверях он внезапно обернулся и посмотрел ей в глаза.
        - Твой дядя поплатится за то, что наврал мне, - тихо произнёс Волков, и по спине у Анечки прошел озноб. Ей понадобились все её силы, чтобы продолжить казаться спокойной.
        - Не знаю, что вам сказал мой дядя, Андрей Фёдорович, - проговорила она тем же тоном, - но я искренне намерена быть хорошей женой. А хорошая жена всегда на стороне мужа.
        Волков лишь неопределенно хмыкнул, смерил её внимательным взглядом и вышел, хлопнув дверью. Анечка тяжело, протяжно выдохнула - и тут ощутила за спиной чье-то присутствие.
        Во рту внезапно пересохло. Анечка замерла, не в силах пошевелиться и отчего-то ожидая худшего, когда Дэн подступил вплотную - так близко, что его дыхание защекотало затылок.
        - Что это сейчас было?
        Тихий, глубокий, рокочущий голос пробирал до самых костей. Она не могла уловить эмоцию, не могла понять, злится он, удивлен - или просто в бешенстве. Не могла заставить себя обернуться. Только быстро, нервно облизнула губы.
        
        - Ты же сам сказал...
        Собственный голос внезапно взвился и оборвался, когда на бедра, там, где заканчивалось платье, легли широкие ладони. И невыносимо-медленно, лаская пальцами кожу, принялись задирать тонкую алую ткань. «Не надо», - хотела вымолвить Анечка, но голос предал, покинул её окончательно. К затылку прижались жадные губы, сбивая дыхание, множа тысячи горячих мурашек, искрами разбежавшихся по телу; Дэн добрался до талии, обнял её - и рывком дернул жену к себе, вжимая в своё разгорячённое тело.
        Анечка вздрогнула. Вырвалась, отпихнула его, развернулась, зло сверкнув глазами - но тут же была поймана вновь и впечатана в ближайшую стену. Дэн перехватил её руки, вклинился между ног, прижал всем телом, не давая возможности сопротивляться - и оставалось лишь отвернуться, пряча взгляд.
        - А ты, оказывается, умеешь краснеть, - негромко проговорил он, разглядывая вспыхнувший на щеках Анечки румянец и всё шире разводя коленом её ноги. - И показывать зубки. Мне понравилось.
        Да, она сама виновата! Она изначально знала, что нельзя себя так вести, нельзя выходить из образа тихони, что бы он там ни приказывал! Но так хотелось выступить наперекор своему страху перед Волковым-старшим, возможно, даже поставить его на место, заступиться за Дэна... и вот результат.
        - Я сделала так, как ты велел, - сипло, глядя в сторону, выдавила Анечка. Тело била дрожь, слова давались с трудом. - Я просто послушалась! И в благодарность ты решил меня изнасиловать?
        - Что за бред ты несешь? - Дэн, отпустив одну её руку, перехватил Анечку за подбородок и силком повернул её лицо на себя. Обжегся, встретившись с пронзительным, отчаянным взглядом. - Ты моя жена.
        - Поэтому моё желание и согласие уже не играют роли?
        Дэн нахмурился, отказываясь понимать. Все женщины его хотят, всегда. И даже эта - что бы ни говорила, а тело не врет. Да чёрт побери, она на свадьбе сказала «да», она дала согласие на всё, что ему заблагорассудится!
        К тому же, еще немного - и сама попросит продолжения.
        Так и случилось. Едва Дэн опустил голову, принялся ласкать поцелуями открытые плечи, спускаясь к груди и сильнее прижимая жену к себе, как что-то мокрое упало ему на лицо, заставляя вскинуть голову.
        - Тогда, пожалуйста, не тяни, - всхлипнув, прошептала Анечка, кусая алые губы и не замечая катившихся по щекам крупных слез. - Я потерплю, только сделай это быстро.
        «Дура», - читалось во мрачном взгляде отступившего Дэна, хотя мысленный поток его слов был куда длиннее и ярче. Он не насильник, у него при виде такого сопливого создания всё желание пропало. В то время, как десятки женщин были бы рады его вниманию - ему в жёны досталась подобная ледышка! Зачем тогда весь этот цирк, зачем пытаться ему угодить, заботиться и даже перечить его отцу - если муж так противен? Когда она врала: тогда или сейчас?
        - Переоденься, - мрачно произнёс он, глядя на нервно одернувшую подол жену. - И убирайся с глаз моих. Сегодня ты ночуешь в подвале.
        Быстрым шагом Дэн вернулся в библиотеку, оставив в коридоре Анечку, бессильно опустившуюся на колени и зажавшую рот рукой в попытке сдержать нахлынувшие рыдания.
        Иногда выбор хороших строителей может стать судьбоносным. Те, что трудились в этом доме, занимаясь внутренней отделкой второго этажа, аккуратно спустили в просторный подвал большую часть мебели и накрыли её чехлами. А работающий котёл сделал это помещение относительно тёплым и сухим.
        Но Анечка, ступая вниз по широкой, довольно неплохо освещенной лестнице, всё равно зябко прижимала одеяло к груди. Она хотела сюда попасть! Она специально нарывалась, испортив рубашки Дэна! Но только недавние слёзы и страх были совсем настоящими, и её до сих пор трясло. Сорвав чехол с одного из широких кресел, выбив из него пыль, Анечка с трудом пододвинула его ближе к трубам отопления, кое-как устроилась и завернулась в одеяло, пустым взглядом уставившись перед собой. Едва не случившееся открыло ей глаза на то, с каким огнём она играет, как легко потерять контроль над ситуацией и действительно оказаться в чужих руках.
        И тут же, вслед за страхом, её накрыл жгучий стыд, заставивший сжаться в комок, уткнувшись лицом в одеяло. Почему ей не было гадко? Почему эти прикосновения наравне с испугом и мысленным протестом будили какое-то странное волнение? Неужели это гормоны, голод, а может, она просто озабоченная блудливая... нет. Нет-нет-нет! Анечка обхватила голову руками, осознавая, что произошло. Она пожалела его. Прониклась. Она открыла свое сердце этому чудовищу - и поэтому Дэн больше не воспринимался как чужой.
        Это неправильно, этого не должно было быть! Как только она привяжется - он сможет её уничтожить, растоптать, унизить! Нельзя, ради себя самой нельзя этого делать! Уже сейчас, вместо того, чтобы осматривать подвал, который так долго был недоступен, она тратит время на пустые эмоции... Анечка попыталась встать, но не смогла. Колени подкосились, она упала обратно и разрыдалась в голос, всё глубже зарываясь лицом в одеяло.
        А потом, вконец обессилев, провалилась в тяжелый сон.
        Когда-то давным-давно молодая карманница наткнулась на опытного авантюриста.
        Тот вечер начался как обычно: смешавшись с толпой в переполненном баре, она крутилась возле стойки, где у сидевших на табуретах посетителей так удачно оттопыривались задние карманы. Вытащить у таких зазевавшихся пройдох кошелёк, а затем растворится в людском потоке не составляло труда - и никто уже не найдет, не поймает. Очередного «клиента» она заприметила сразу: светловолосый мужчина средних лет, неплохо одет, но, судя по расслабленной позе и почти опустевшей бутылке перед ним - основательно пьян. И прямо из кармана наполовину торчит кожаное портмоне - такое тоже на пару купюр потянет.
        Пробравшись ближе, она уже потянулась за своей легкой добычей - как тут же отдернула руку, потому что «пьяница» внезапно обернулся и окинул её удивительно ясным взглядом ярко-голубых глаз.
        - Угостить? - коротко бросил он, и пришлось согласиться.
        Первая рюмка слишком крепкого пойла зашла ужасно, вызвала кашель, слезы из глаз и снисходительную улыбку нового знакомого, который добродушно попросил бармена налить девушке сока. Хотя, «знакомый» - это спорное определение для того, кто ничегошеньки не рассказывает о себе, зато задает уйму ненавязчивых вопросов, умело выуживая то, что и говорить-то совсем не собиралась. Залезает в душу, заставляет делиться болью и самым сокровенным, не отрываясь смотрит в глаза и слушает... действительно внимательно слушает. Так что становится даже не по себе, ведь никто еще не проявлял к ее скромной персоне столько внимания.
        - Мне пора, - слишком много времени она провела здесь, потеряла впустую. Если не повезет - рискует остаться голодной, а ведь вчера все приёмы пищи заменила буханка черствого хлеба. - Спасибо, пока.
        Не дождавшись ответа, она спрыгивает с табурета - и легкий девичий силуэт растворяется в толпе. Мужчина с улыбкой смотрит вслед, машинально проверяет наличие кошелька - и тут же, сорвавшись с места, бросается следом.
        Воровка не успела далеко уйти. Была поймана в десятке метров от бара, схвачена, обездвижена... Перепуганная, отчаявшаяся девчонка извивалась ужом, пытаясь вырваться, бодалась, обтоптала все ноги, не переставая сыпать отборными проклятьями, словно сапожник, и ожидая, что неслучившаяся жертва сейчас начнет звать полицию. А вместо этого к её губам прижались чужие губы, резко обрывая поток бранных слов. Округлившиеся зеленые глаза застыли, потеплели, и карманница медленно опустила веки, отвечая на неожиданный и долгий поцелуй.
        Это были её настоящие восемнадцать лет. Настоящая любовь. И настоящий первый мужчина.
        Когда-то давным-давно, в прошлой жизни.
        9. Денис
        Пока Анечка обустраивалась в подвале, Дэн разделся, принял душ, чтобы смыть остатки злости и возбуждения, и рухнул поперек своей большой кровати, где-то на краю сознания отмечая, что вместе с женой он не спал ни одной ночи. После свадьбы она сбежала в кресло, а затем как-то так получалось, что он сам прогонял её... хотя и не хотел этого делать. Но не отказывать же девушке в просьбе провести ночь в подвале!
        «Нет, это уж слишком, - думал Дэн, комкая внезапно ставшую неудобной подушку. - Она же не собака какая-то. Только похитители держат людей в подвалах...»
        Пару раз он даже порывался идти и вытаскивать её оттуда - силком, если понадобится, потому что, кажется, Анечка была рада спать где угодно, только не с ним - но потом передумывал. Отвлекался на мысли об отце. На его слова о том, что Дэн появился «не вовремя». Нежеланный ребёнок по залёту, не нужный родителям ни тогда, ни сейчас. Дэн понял это слишком рано - спасибо бесконечным истерикам уставшей матери, но до сих пор не сумел смириться. Могла ли его судьба повернуться иначе, родись он в хорошей семье? Кто знает.
        Волков-старший, тогда еще зеленый студент, приехал к родителям на каникулы - и заделал ребенка едва знакомой девушке-ровеснице. Они даже не встречались, не виделись раньше - так, перепихнулись после дискотеки, не подумав о защите. Волков уехал обратно в другой город - и больше не вернулся, а девушка до осени не догадывалась, что станет матерью. Юношеская беспечность обернулась тем, что ей пришлось рожать, бросать учебу, выслушивать проклятья родителей и спешно искать хоть какую-то работу. Маленький город полнился слухами... И выяснить, кто был отцом, не составило труда. Но Волков ответил, что он не имеет к этому никакого отношения, что в ней, наверное, уже пол района побывало - и больше не отвечал ни на письма, ни на звонки матери Дэна.
        И та оставила попытки. Поднакопила, переехала в другой город, отдала подрастающего сына в садик и начала новую жизнь. Много работала, еще больше пила, замуж так и не вышла - чему Дэн был только рад, уж слишком мерзкими оказывались её сожители, - и всей душой ненавидела сына. Чем старше становился Дэн, тем больше он походил на отца, вплоть до манер, движений и взгляда, тем больше мать изводила его пустыми придирками. Кажется, под конец она окончательно свихнулась на почве алкоголизма... и где-то в глубине души Дэн даже был рад, что она ушла. Вздохнул с облегчением.
        Он закончил кулинарку, работал поваром в недорогом ресторанчике и удивлялся, как много остается денег на еду, если их не пропивать. И как непрост, но прекрасен мир, если тебя не бьет и не испепеляет каждый день своей ненавистью самый близкий человек. Его жизнь только-только начала налаживаться - и тут появился Волков-старший, построивший бизнес, так и не женившийся - и внезапно вспомнивший о единственном наследнике.
        И Дэн сделал очень большую ошибку: он потянулся навстречу. Несмотря на всё то, что мать рассказывала о его отце - в основном, в нецензурной форме, он понадеялся на какую-то моральную, родственную близость... Зря. Волков-старший просто решил обезопасить себя от внезапного появления сыночка с претензиями, отыскал его первым - и всучил денег. У него не было времени встречаться, беседовать, отвечать на каверзные вопросы и лучше узнавать друг друга. Дэн очень быстро был «переброшен» на секретаря, опущен с небес на землю, обучен правилам игры. Вот только не желал больше им следовать.
        Вся та ненависть, что мать вливала в него долгие годы, внезапно всколыхнулась внутри и начала выплескиваться наружу, на отца, задевая всех, кто был рядом и незаметно утягивая самого Дэна на дно.
        И он действительно привык считать, что ему грех жаловаться - ведь сейчас, благодаря в большей степени чужим деньгам, ему были доступны любые развлечения, вещи, женщины. И даже не задумывался, почему так тянет напиться, несмотря на появившееся еще в детстве отвращение к алкоголю и пьянству. А после Аниных слов, таких вроде бы сентиментальных, но верных, Дэн вспомнил. Вспомнил, за что ненавидит отца и себя, почему не видит никакого смысла в своей жизни.
        И всё благодаря тихой жене, посмевшей так открыто пенять человеку, с которым сам Дэн с трудом научился говорить на равных. Которая - он слышал - обещала всегда быть на стороне мужа, не зная, что он стоит в нескольких метрах за её спиной. И если всё её послушание до этого казалось полнейшим бредом, предлогом поиздеваться, проверить границы, то теперь...
        Дэн резко поднялся с кровати, покинул спальню, пересек холл и остановился перед дверью в подвал. Прислушался на минуту, но внизу было тихо - и, открыв дверь, вошел внутрь. Анечку он заметил не сразу, пришлось спуститься по лестнице, а когда увидел, понял, что она крепко спит. Дэн уже собирался взвалить её на плечо и отнести в спальню, но почему-то в последний момент передумал. Посмотрел на мокрые ресницы, на застывшую на губах лёгкую, счастливую улыбку - и не стал прерывать сладкий сон, что бы ей там ни снилось.
        Анечка проснулась на рассвете от боли в теле - из-за неудобной позы у неё затекло абсолютно всё. Тяжело поднявшись, она потянулась, тихонько попрыгала, сделала несколько наклонов и приседаний, чтобы окончательно отогнать сон и размять мышцы. А потом приступила к самому важному, надеясь, что в запасе есть хотя бы пара часов.
        Когда Ян рассказал Анечке о претенденте в мужья, она заинтересовалась замком куда больше самого Дэна, но не стала этого показывать. Тихонько залезла в поисковик и выяснила всё, что ей было нужно об этом странном «подарке» Волкова-старшего, а потом, заглянув ещё в архив местной газеты, отыскала заметку о том происшествии. Её интуиция на подобные места и истории сработала безошибочно: все указывало на то, что убившая хозяина «братва» искала в его доме деньги, но, даже замучив его прислугу, не выяснила, где они спрятаны. А исходя из того, что долгие годы замок стоял запертым и опечатанным, сокровище всё еще находилось внутри. И Анечка не смогла противиться искушению. Ян отговаривал её от свадьбы именно с Дэном, но она заявила, что не намерена больше ждать, искать и не хочет упустить этот шанс. Ян не стал перечить.
        
        Подвал же казался самым логичным местом, чтобы спрятать (а то и закопать) какой-нибудь ящик или сундук.
        Хлама под ногами было много, и вначале этот факт Анечку даже обрадовал - это вселяло надежду, что никто её сокровище ещё не нашел. Но очень скоро, когда Анечка начала сдвигать бесконечные мешки и разбирать завалы, эта радость переросла в раздражение, затем в усталость, а под конец в отчаяние. Руки, плечи, спина - всё болело, но ничего, кроме строительного мусора и старых вещей обнаружить не удавалось. Перебрав весь хлам и заодно расчистив подвал, держась за ноющую поясницу, Анечка тяжело разогнулась - и вдруг увидела в подвальном окне, на фоне ненастного утреннего неба чьё-то бледное лицо с черными впадинами глаз. Мгновенно вспомнилась история Кочетковых, массовое жестокое убийство - и Анечка, истошно завопив, бросилась по лестнице вверх.
        По пути она споткнулась, едва не упала, но тут же, не оглядываясь, продолжила бежать, всем сердцем надеясь, что Дэн не посчитал забавным её тут запереть. К счастью, дверь оказалась открытой - и, распахнув её, Анечка мгновенно влетела в сонного, но перепуганного мужа.
        - Чего орёшь? - выпалил тот. Анечка была в его руках, живая и невредимая, хотя только что чуть не сбила с ног - а значит, ничего страшного не случилось.
        - Там призрак! - взвизгнула Анечка, от страха готовая влезть ему на голову, словно кошка. - Лицо, совсем белое, в окне!
        Дэн скорчил насмешливую гримасу, отодвинул Анечку в сторону и начал спускаться в подвал, оставив жену опасливо наблюдать сверху.
        - О, ты тут прибралась! - заметил он. - Думала остаться подольше?
        Анечка не отреагировала на его подколку, нервно переминаясь с ноги на ногу. Она вспомнила, что Марк намекал на нечто подобное, но он обещал сообщать, когда будет в доме!
        - Погоди, кажется, я что-то заметил... - Голос Дэна стал глуше, сам он исчез из поля зрения, и Анечка боялась спуститься даже на пару ступеней, чтобы его увидеть. - Эй! Тут кто-то есть... Ты, стой! А-а!
        Дэн громко заорал, Анечка заголосила следом - и внезапно снизу раздался громкий смех. Не в силах успокоиться, ржущий Дэн начал подниматься по лестнице.
        - Купилась? - с трудом замолкая, выдохнул он. - Я думал, ты дверь запрешь и сбежишь.
        Тяжелая рука опустилась на плечо едва не плачущей Анечки, и она не посмела её смахнуть.
        - Идём, - уже спокойно приказал Дэн.
        - Куда? - всхлипнув, машинально спросила Анечка.
        Ладонь скользнула с плеча на талию, Дэн мягко, но уверенно направлял её к открытой двери, в которой виднелась неубранная кровать.
        - Ты моя жена - и будешь спать со мной, - отрезал он. - Это не обсуждается. И не зависит больше от твоего поведения.
        Анечке оставалось лишь прикусить губу, опустить голову и покорно следовать рядом с мужем, надеясь, что его рука не опустится еще ниже - тепло ладони она ощущала даже через спортивный костюм, в котором ночевала в подвале.
        Но в спальне Дэн первым делом полез в её шкаф. Открыл дверцы, беззастенчиво принялся лазить в ящиках - и вскоре кинул на кровать легкий шелковый комплект из домашних шортиков и майки на тонких бретелях. Затем на кресло полетело несколько тремпелей с другой одеждой.
        - Это ты будешь носить дома, - обозначил он. - А это - надевай сейчас.
        Анечка зябко растерла плечи, представляя, как она будет в этом выглядеть. Проще уж написать на лбу «Возьми меня».
        - Я замерзну... - пробормотала она. - Выбери что-то другое, пожалуйста.
        - Замерзнешь - согрею, - хмыкнул Дэн, и от этого обещания - которое он, безусловно, выполнит, - Анечке стало не по себе.
        Дэн же спокойно завалился на кровать, заложил руки за голову и уставился на застывшую в нерешительности жену.
        - Давай, переодевайся, - поторопил он. - Еще слишком рано, можно доспать пару часов.
        Анечка медленно сглотнула и потянула вниз язычок молнии на куртке, прекрасно понимая, что Дэн решил устроить для себя представление. Так или иначе, чтобы надеть эти жалкие кусочки ткани, ей придется снять перед ним всё.
        Анечка вцепилась в край футболки до побелевших костяшек. Куртка уже лежала в шкафу, Дэн, лениво и словно бы равнодушно полуприкрыв веки, скользил по жене таким взглядом, что под ним вспыхивала кожа. Просить его отвернуться? Наивно. Не захочет, еще и гадостей наговорит, мол, смотреть не на что. Она сама повернулась спиной и принялась нехотя стягивать футболку - и в этот момент зазвонил телефон.
        Дэн, тихо выругавшись, потянулся к лежавшей на тумбочке трубке, еще раз выругался, увидев номер, и в третий раз - вместо приветствия. Однако затем он молча выслушал всё, что ему сказали, и сбросил вызов. А когда вновь повернулся к Анечке - та уже успела переодеться.
        Впрочем, теперь меж сведенный бровей Дэна пролегла глубокая морщина, а в потемневших глазах читалось, что до жены ему больше нет никакого дела.
        - Доигралась, - мрачно сообщил он. - Секретарь уведомил, что через два часа меня ждут на собеседование.
        Анечка, не смотря на сквозивший в его голосе сдерживаемый гнев, подошла и села на край кровати.
        - Но разве это плохо? - осторожно поинтересовалась она.
        - А что хорошего?! - вспылил Дэн. - Я сам себе начальник, веду собственное дело - зачем мне подчиняться отцу? Каждый день видеть его рожу и выслушивать указания!
        - Но это шанс, - вкрадчиво произнесла Анечка, осторожно накрывая ладонью его плечо. - Шанс стать частью его компании и доказать, что с тобой можно и нужно считаться.
        - Не собираюсь ничего доказывать... - отмахнулся Дэн, но Анечка перебила:
        - Ты сможешь завоевать его доверие, стать деловым партнером, а позже - унаследовать бизнес. Думаю, одна из причин, по которой он поддерживает с тобой отношения - надежда на это. - Дэн скривился, и Анечка поспешила озвучить второй вариант: - Или, если ты настолько ненавидишь отца и надеешься его разорить, играй по-крупному - уничтожь его детище. Изнутри.
        Дэн вскинул на неё взгляд, будто только сейчас заметил. По-настоящему заметил, выделив из остальной обстановки комнаты. Притянул за руку и, обхватив за затылок, заставил наклониться к самому своему лицу.
        - Женщина, твой рот не для того, чтобы указывать мне, что делать, - угрожающе-тихо произнёс Дэн, глядя ей в глаза. - Я сказал тебе не лезть в мои дела с отцом!
        - Прости, - пробормотала Анечка, стараясь хоть немного отстраниться - но рука упорно давила на шею, и она сама едва держалась, чтобы не упасть на Дэна. - Мне казалось, я просто озвучила твои мысли.
        - Тогда озвучь новые.
        Чтобы догадаться, о чем Дэн сейчас думает, не требовалась не то, что телепатия - даже обычная проницательность. В глубине темных глаз вспыхивали золотистые, обжигающие искры - и в такт им сладко сжималось всё внутри.
        - Кофе с тостами? - хрипло выдавила Анечка. - И шустрее, чтобы ты не опоздал.
        Дэн хмыкнул.
        - Правильно, - соврал он. - А затем можешь возвращаться в постель и ждать мужа - я займусь тобой, как только вернусь.
        Анечка не ответила, просто не смогла. Вырвалась, едва почувствовала, что хватка ослабла, вихрем унеслась на кухню, пока Дэн не передумал, загремела чашками.
        - Маленькая врушка, - пробормотал тот, нехотя поднимаясь с кровати. Открыл шкаф и вспомнил, что белых рубашек нет.
        Когда Дэн наконец уехал, Анечка облегченно выдохнула. Быстро перекусив, она отправилась в душ, приводить себя в порядок, а, вернувшись в спальню, взяла один из брошенных Дэном тремпелей и подняла перед глазами. Это... тоже Волков-старший выбирал? Анечка невольно покраснела, но затем вспомнила, что подобным занимается его секретарь - и всё равно ощутила неловкость. Она бы предпочла удобный брючный комплект или длинное, свободное платье, но это... Эти наряды из шёлка и кружева больше напоминали нижнее белье или ночную сорочку, причем в обоих случаях имели скорее декоративный характер, чем практический. А, ну да... у них же медовый месяц...
        Анечка выбрала «платье» почти до колен, с украшенным кружевом, но всё же непрозрачным лифом. Тяжело вздохнув, посмотрела на себя в зеркало, сняла с влажных волос полотенце... и вдруг замерла. Где-то наверху, прямо над её головой, что-то упало. Гулко ударило о деревянный пол в пустой комнате за запертой дверью, где никого не было и не могло быть.
        Разом вспомнился утренний ужас, бледное лицо в окне подвала - и грудь сдавило так, что стало трудно дышать. Но теперь она была одна, могла полагаться лишь на себя... и не собиралась сидеть и дрожать, словно мышь!
        Неслышно выбежав из спальни в кухню, Анечка схватила самый большой нож - и принялась медленно и осторожно подниматься по лестнице на второй этаж.
        10. Афера
        Дверь в комнату, находящуюся прямо над спальней, была очищена от целлофана и слегка приоткрыта. Анечка задержала дыхание и сосредоточенно прикусила губу, крепко сжала нож в руке, не выставляя слишком перед собой - чтобы не сумели выбить. Это не мог быть Дэн или строители, а привидение не стало бы использовать двери. Значит, в их дом забрался кто-то другой - в поисках сокровищ, и вряд ли он захочет оставлять случайных свидетелей.
        В любой момент она могла выдать себя неловкостью или начать колебаться, а потому медлить было нельзя. Анечка ворвалась внутрь, окинула взглядом абсолютно безлюдную комнату, заставленную стремянками, валиками, краской - и внезапно кто-то схватил её со спины, крепко сжав руку с оружием. Анечка, проклиная себя за такой глупый промах, попыталась вырваться, вскрикнула от боли в костяшках, выронила нож, но всё же смогла резко обернуться. Уже занесла кулак...
        - Марк?!
        Он поймал её за талию, дернул к себе и впился в губы таким неожиданным и жарким поцелуем, что перехватило дыхание. А через мгновение и Марк зашипел от боли, получив коленом между ног и звонкую, тяжелую пощечину - на сдачу.
        - Что ты творишь?! - яростно выкрикнула Анечка. - Я могла тебя убить, идиот!
        - Судя по крышесносному внешнему виду, - он еще с трудом пытался отдышаться, но всё равно почему-то довольно улыбался, - ты шла не убивать, а соблазнять. И у тебя это отлично получилось.
        Анечка демонстративно оттерла губы.
        - Мы в доме моего мужа, не забывайся. Что, если он тебя увидит?
        - Он сам просил купить и привезти ему белые рубашки, - Марк, наконец, распрямился и пнул ногой нож в сторону. - Он будет нескоро, сладкая, расслабься.
        Как будто можно в такой ситуации расслабиться!
        - Я просила тебя сообщать.... - пыталась сменить она тему разговора.
        - Ты принимала душ, я не стал тебе мешать, - пожал плечами Марк. - Рубашки оставил в гостиной, ты могла их заметить - дверь открыта.
        Анечка покачала головой. Ничего она не заметила с перепуга.
        - И всё же, что ты здесь делаешь? - просила она.
        Марк осторожно шагнул к ней, будто опасаясь очередной оплеухи, ласково коснулся кончиками пальцев плеча, заскользил вниз по бархатной коже, к самому локтю.
        - Соскучился, - прозвучало тихо и с чувством. - Ну и хотел придумать что-то с нашими «призраками».
        Анечка невольно передернула плечами, по спине пробежал озноб. То ли комнаты эти выстыли без отопления, то ли внимание Марка отзывалось холодом в сердце.
        - Я видела сегодня утром одного, в окне подвала, - призналась она.
        - Глупости, ты же понимаешь, что это сказки, - возразил Марк. - Когда я подъезжал к дому, у забора топтался тот бездомный. Может, он пролез? Ты его прикормила.
        Анечка была вынуждена согласиться, что это наиболее логичный вариант. При таком освещении она вполне могла перепутать, додумать... Но что он здесь забыл? И почему вообще крутится рядом с замком, когда в поселке еще десяток жилых домов?
        - Если он тебя пугает, я легко смогу его отвадить, - предложил Марк, но Анечка отрицательно мотнула головой.
        - Не надо. Возможно, мы такими же будем. Пусть.
        - Не будем, - уверенно отозвался Марк. - Мы будем богатыми и счастливыми, где-то далеко отсюда...
        Он поправил её взлохмаченную прядь, в открытую любуясь своей соучастницей. И Анечке стало досадно, что муж на неё никогда так не смотрел - будто вовсе не считал красивой. Но это еще не повод...
        Она коротко, нервно кашлянула.
        - Так ты в итоге придумал что-нибудь?
        - Да, - кивнул Марк, отвлекаясь. Залез в карман куртки, выудил что-то маленькое, смахивающее на тамагочи. Или на те пищалки, что лепят к детским книжкам со звуком. - Я немного покопался в этой штуке, записал нужные эффекты. - Он нажал кнопку, и по комнате раздались громкие шаркающие постукивания, довольно резкие. - Осталось спрятать. Лучше - несколько по всему дому.
        - Если их обнаружат, будет очень плохо, - сглотнула Анечка. - Я стану первой подозреваемой и потеряю всё.
        - Не бойся, сладкая, всё будет хорошо, - уверенно улыбнулся Марк. Достал из второго кармана маленький непрозрачный пакет, завернул у него «пищалку» и погрузил на дно одной из банок с краской. А затем оставил крышку открытой. - Строители вернутся не скоро, даже, если вдруг нагрянут - не станут использовать высохшую краску. А включается всё это дистанционно. Идем, надо затянуть эту дверь и найти, где еще установить.
        - Меня ждут бессонные ночи, да? - невесело улыбнулась Анечка, выходя вместе с ним в коридор.
        Марк закрыл дверь так же, как открыл - с помощью отмычек, вернув на место валявшийся в стороне целлофан. Теперь только самый внимательный мог догадаться, что в эту комнату кто-то входил.
        - А ты бы предпочла бессонные ночи с Дэном? - поднимая голову от замка, спросил Марк - и улыбки на его лице вопреки обыкновению не было. - Или... со мной?
        Анечка не ответила. Молча развернулась и отправилась на чердак.
        В подобном путешествии вдвоём по всем полутемным уголкам замка была своя романтика - но Анечка ощущала лишь раздражение. С одной стороны, Марк стал для неё волшебным ключником, способным отворить двери комнат, куда сама бы она нескоро еще попала. С другой - он мешал в открытую вести поиски.
        - Что ты там так пристально ищешь? - несмотря на все её старания быть незаметной, всё же спросил Марк.
        - Куда твою игрушку спрятать, - не поднимая глаз, раздраженно отозвалась Анечка.
        Ощутила, как он обернулся на минуту, скользнул по ней взглядом - но не посмотрела в ответ.
        - Считаешь, он красивый? - отвлеченно продолжал Марк.
        - Кто? - не поняла Анечка, но он в это не поверил.
        - Муж твой.
        - Да, - бесхитростно согласилась она.
        - Ясно, - глухо произнёс Марк. Добавил после внушительной паузы: - Запала?
        Только сейчас Анечка почувствовала опасность, вскинула голову - и наткнулась на испытывающий взгляд Марка.
          - Глупостей не говори, - отрезала она. - Это с самого начала был договорной брак.
        - Был, - уточнил Марк. За кажущимся спокойствием играла искрами ревность.
        Анечка мотнула головой.
        - Я не собираюсь обсуждать свою семейную жизнь с кем бы то ни было.
        - А мне не нравится, что ты с ним спишь! - выпалил Марк.
        Воздух зазвенел от напряжения.
        - Ты знал, что я замужем, не так ли? - зло прищурилась Анечка. Что это ещё за сцены? Решил, если она согласилась работать с ним - значит, и девушкой его стала? Даже, если бы стала, какие могут быть претензии у любовника к законному супругу? - Так что сейчас происходит?
        Марк отшвырнул коробку, которую держал в руках, шагнул к ней.
        - Откуда мне знать, что ты не предашь? - тихо произнёс он. - Где гарантия, что уедешь со мной?
        - Нет гарантии, - жестко ответила Анечка. - Ты сам мне это предложил, должен был учитывать риск. - Марк подступил вплотную, перехватил её за талию, но Анечка продолжила невозмутимо смотреть ему в глава. - Риск сделки с аферисткой.
        - Риск сделки с женщиной, - тише исправил он. В глазах цвета пасмурного неба клубился туман захлестнувшей страсти; горячие ладони скользили по спине, от самой талии до затылка, сминая и невольно задирая легкую ткань платья; лицо опаляло частое дыхание. Он был на таком взводе, что Анечка моргнуть боялась - лишь бы не сорвался с тормозов.
        - Близость не будет значить ничего, - едва слышно пробормотала она, чувствуя, как пальцы Марка, чуть подрагивая, напряженно стискивают тонкое кружево. Глядя на то, как он мучительно медленно тянется к её губам. - И я не хочу рисковать ради сиюминутного удовольствия.
        А может, для него это - и не печать на соглашении вовсе. Может, он просто хочет утолить своё желание, получить её здесь и сейчас.
        - Чувства для тебя не играют роли?
        Анечка, прижатая к его груди, ощущала частое биение сердца, ловила мельчайшие отблески в серых глазах. И вдруг в голове жгучей вспышкой мелькнуло осознание - она любит другой цвет. Она хочет видеть... Анечка невольно прикрыла глаза, потому что от одной этой мысли горячая волна захлестнула её с головой.
        - Абсолютно, - ответила она, пытаясь говорить холодно. Но стоило поднять веки - и в зелени глаз стал виден странный огонь. - Эмоции - только после того, как дело будет сделано.
        Марк коротко усмехнулся. Расслабился, чуть отпустил - но так и не разжал объятий полностью.
        - Похоже, даже я купился на твой образ растерянной девчонки, - с иронией в голосе признался он. - Но такой ты мне нравишься даже больше. Хочешь деловой подход? Ладно. У нас обоих есть компромат друг на друга. Поэтому тот, кто вздумает сбежать, получит пулю в спину.
        - Я знаю, - чуть кивнула Анечка. - Не о чем беспокоиться.
        Серые глаза всё еще пристально смотрели на неё, изучали, будто пытаясь проникнуть в голову и прочитать мысли. Неужели, зайдя так далеко, он вдруг задумался, можно ли ей доверять? Или... действительно ищет взаимности?
        - Марк, сейчас...
        Он неожиданно подался вперед, коротко коснулся её губ, словно снимая с них своё имя - и абсолютно не требуя ответа. Отпустил, отступая, и кивнул на дверь.
        - Мне пора идти. Выходи, закрою.
        Анечка послушалась без лишних слов. Ей почему-то вдруг захотелось, чтобы Дэн вернулся как можно скорее.
        - Дорогая, я дома! - с ноги открывая дверь, выкрикнул Дэн, и встречавшая его в холле Анечка вздрогнула - в голосе явно звучала злость. - А, вот ты где. - Он окинул её оценивающим взглядом. - Оправдал твои представления о правильном муже?
        - Их не было, - кротко отозвалась Анечка. - Обед...
        - Я поел, - скидывая по дороге вещи прямо на пол, Дэн прошел в спальню. - Задержали дольше, чем я полагал.
        Анечка шла следом, аккуратно поднимая пальто, пиджак, развешивая их на тремпели. Остановилась в дверях, наблюдая за тем, как Дэн ослабляет и стаскивает с шеи галстук, расстегивает манжеты, расправляется с остальными пуговицами и снимает рубашку. Каждый из этих жестов, чуть резких, но таких естественных, истинно-мужских, будил внутри непонятную тянущую тоску. Рубашка полетела на кровать, и Анечка невольно задержалась взглядом на крепких, рельефных мышцах спины, игравших под кожей при каждом движении.
        - Марк приходил? - не оборачиваясь, поинтересовался Дэн, звякнув ремнем.
        Анечка опомнилась, облизнула пересохшие губы.
        - А... да.
        - И что, ты встречала его в этом? - Дэн обернулся через плечо и чуть нахмурился, не понимая причины тусклого блеска в её глазах.
        Анечка поспешно опустила взгляд.
        - Я была в душе, - отозвалась она, - когда уже вышла, услышала, как хлопнула дверь, увидела в окно, как он садится в машину. И нашла рубашки в гостиной. Пожалуйста, не проси его приезжать в твоё отсутствие.
        - Это почему еще? Приставал? - в голосе Дэна мелькнули стальные нотки.
        - Нет. Просто, неправильно это...
        Она ожидала, что Дэн грязно пошутит, оскорбит или просто напомнит - ему лучше знать, что в этом доме правильно, что нет - но он лишь коротко хмыкнул и отправился в ванную. А когда вернулся, она ждала его на кухне.
        - Я пирог приготовила, хочешь? - робко спросила Анечка.
        Дэн приподнял край ажурной бумажной салфетки, укрывавшей расположившееся посреди стола блюдо. Аромат от него шёл изумительный, а сладкое он любил.
        - Давай, - Дэн пожал плечами как можно более равнодушно и уселся за стол.
        Анечка, не суетясь, поставила перед ним чашку чая, смахнула салфетку, переложив кусочек на тарелку и придвинув его к мужу.
        - И почему ты не спрашиваешь меня, как прошло? - поинтересовался он, подняв тарелку на уровень глаз и пристально осматривая пирог.
        Анечка чуть напряглась, но вида не подала.
        - Разве такому могли отказать, - пожала плечами она.
        - Да, мне пока только ты отказывала, - Дэн внезапно перевёл на неё взгляд и нахмурился так, что по спине побежали мурашки. - Похоже, мне действительно придется какое-то время ходить на работу как обычному клерку. И я хочу, чтоб ты по мне скучала.
        - Я буду, - поспешно кивнула Анечка.
        Дэн усмехнулся. Поднялся на ноги, коснулся пальцами её подбородка, очерчивая контур лица и заставляя поднять взгляд.
        - Ты не поняла, Аня.
        Темные глаза отливали янтарем, играли отблесками пламени, манили броситься в этот костер и сгореть, позабыв обо всем на свете.
        - Я поняла, Денис, - теряя голос, но собирая все силы в кулак, чтобы звучать спокойно и уверенно, произнесла Анечка. - Пирог попробуй, пожалуйста. Я старалась.
        Дэн в два укуса запихнул кусок в рот, прожевал и запил чаем.
        - Неплохо, молодец. Идем.
        Он выдернул её из-за стола, потянул в спальню и, опустившись на край кровати, усадил к себе на колени. Анечка, побледнев, поджала губы и не произносила ни звука, упрямо глядя Дэну в глаза.
        - Ты боишься меня? - прямо спросил он, запуская пальцы в распущенные темные локоны, но больше не принося боли: только ласково перебирая пряди. - После первой ночи?
        «Я просто не могу тебе доверять», - подумала Анечка, но промолчала. Какой смысл это говорить? Не важно, будет он грубым или нежным, маньяком или любящим мужем. Не важно. Осталось себя убедить в этом.
        - Не боюсь, - тихо отозвалась Анечка и мягко толкнула Дэна в грудь, заставляя откинуться на покрывало.
        Она боялась себя. Боялась, что не сможет совладать с чувствами, если позволит ему коснуться себя. Не понимала, почему, едва Дэн начинал вести себя нормально, воспринимала это так, будто он достал звезду с неба. Это было абсолютно неправильно, но...
        Анечка заметно сглотнула, медленно облизнула чуть приоткрытые губы и потянулась к замершему на кровати, не сводившему с неё глаз Дэну.
        11. Ошибка
        Одна.
        Анечка плавно наклоняется к самому лицу Дэна. Прогнувшись, невольно задев его бёдрами, заглядывает в подернувшиеся дымкой глаза, ловит горячее дыхание и шепчет в приоткрывшиеся навстречу губы:
        - Позволь, я сама.
        Две.
        Едва скользнув по щеке губами, неловко утыкается ими в шею и начинает покрывать его плечи, руки и грудь мелкими, близкими поцелуями - безумно медленно и едва притрагиваясь.
        Изо всех сил игнорирует тёплые и нежные прикосновения мужских ладоней, скользящих по спине и бедрам, гладящих плечи и пытающихся привлечь для поцелуя.
        Три.
        - Иди сюда.
        Низкий голос отзывается дрожью, пробирается в вены липовым медом, заставляя вскинуть голову и распрямиться.
        Никаких «что ты там копаешься!». Дэн смотрит тепло, чуть опустив веки, мягко тянет к себе.
        Четыре.
        Анечка медлит, а он легкими движениями пальцев выписывает завитушки на её плечах. И в какое-то мгновение абсолютно незаметно скидывает тонкие кружевные лямочки.
        Пять.
        Не выдержав, одним плавным движением Дэн перехватывает её за талию, опрокидывает на кровать - но не подминает под себя, как раньше, а нависает сверху. Дразнящие прикосновения порхают всё выше, забираясь под шелковый подол, сводя с ума и отнимая дыхание пекущим ожиданием. Темные глаза, тусклые, сонные - совсем близко, и в них читается то, во что Анечка отказывается верить.
        Пять, пожалуйста, пять!
        - А знаешь, ты первая... - шепчет Дэн, потянувшись к её губам - и не заканчивает фразы. Падает внезапно, утыкаясь лицом в покрывало и моментально проваливаясь в глубокий сон.
        Боже, семь! Он сопротивлялся лошадиной дозе семь минут - что за организм у этого здоровяка! За это время, не перехвати она инициативу... Анечка зажмурилась и тяжело выдохнула, силясь прийти в себя. Вернула на место лямочки, попыталась выбраться из-под придавившей её руки Дэна, но тот внезапно шевельнулся. Перевернулся на бок, притянул Анечку к себе, крепко обнял, уткнувшись носом в её затылок - и только после этого окончательно отрубился.
        И она не стала больше рисковать и пытаться выбраться. Закрыла глаза и не скоро, но тоже уснула, согревшись теплом его тела.
        Когда Анечка подняла веки, за окнами был уже поздний вечер, а на кровати она лежала одна. Приподнявшись на локте, она сонно растерла глаза и только тогда увидела застывшего у шкафа почти одетого Дэна.
        - Ты куда? - пробормотала Анечка. Еще пару дней назад она бы посчитала самоубийством задавать подобные вопросы мужу.
        - Мне надо развеяться, - коротко отозвался Дэн, не оборачиваясь. Голос его звучал холодно и напряженно. - И ты едешь со мной.
        - С тобой? - не веря своим ушам, повторила Анечка.
        - Ты плохо слышишь? - рыкнул он, бросив на неё недовольный взгляд. Что-то дрогнуло и сжалось внутри, Анечка молча поджала губы. - Собирайся. Наденешь вот это.
        На кровать упало очередное короткое платье.
        - Хорошо. Я быстро, - бесцветно отозвалась Анечка и, подхватив наряд, исчезла с ним в ванной.
        Еще одним неприятным сюрпризом стал Марк, ожидавший их в машине. То, что Дэн поехал не на своем авто, а решил вызвать водителя, наводило на нехорошие мысли об окончании этого вечера. Точнее, состоянии Дэна, до которого он собирался себя довести. И Анечка абсолютно не хотела быть этому свидетельницей - но и отказаться ехать не могла.
        Коротко глянув на промолчавшего Марка, она послушно заняла заднее сидение вместе с Дэном, тут же отвернувшимся к окну.
        - Куда? - лаконично осведомился Марк.
        - К отцу в клуб, - бросил Дэн.
        Серые глаза в зеркале заднего вида недовольно прищурились - но Марк тут же опустил голову. Повернул ключ в замке зажигания - и плавно вырулил к воротам, ни на секунду больше не отвлекаясь от дороги. Да и не на что было: Дэн с Анечкой сидели молча, отвернувшись в разные стороны.
        Анечка не знала, что ощущал Дэн, что он запомнил и поверил ли в подобную резкую усталость, но сама она чувствовала стыд. Понимала, что иного выбора не существовало - если только она не собиралась действительно поддаться Дэну сегодня: уже никакие уговоры, истерики и прочее не сработали бы. Он просто уже не верил ей. А она - не доверяла сама себе. Оставались только крайние меры, но... какие же мерзкие. Когда она планировала это, то почему-то воспринимала всё совсем иначе. А теперь не могла перестать думать о том, что он пытался ей сказать.
        - Людно сегодня, - внезапно сообщил Марк, останавливая автомобиль напротив входа.
        Он покинул своё место, открыл перед Анечкой дверь, и та шагнула в прохладную ночь, поправляя предусмотрительно надетое пальто - одной прогулки под дождем в вечернем платье хватило, урок был усвоен. Дэн выбрался сам, обогнул машину и взял Анечку под руку.
        - Жди здесь, - приказал он Марку и повел жену к ярко вспыхивавшему неоном входу.
        Заведение, принадлежащее Волкову-старшему, не было каким-нибудь стриптиз баром. Модный клуб для платежеспособной молодежи от двадцати одного года располагался рядом с центром города, щедро одаривал постоянных и расточительных клиентов, но при этом обладал самым строгим фэйсконтролем на входе. Лучшие коктейли, популярные диджеи или приглашенные исполнители, периодически - веселые закрытые мальчишники. Если Волков-старший и ощущал время от времени тоску по своей ушедшей молодости, он мог с лихвой наверстать упущенное здесь. Но, в отличие от сына, появлялся в подобных местах крайне редко.
        А вот Дэн, едва кивнув охраннику, беспрепятственно вошел внутрь - и Анечка тут же ощутила устремившиеся к нему десятки пристальных взглядов. Впрочем, вышколенный штат сотрудников оказался достаточно тактичным, чтобы не подбегать к нему и не виться стайкой - навстречу им выплыла лишь администратор. Высокая, яркая блондинка в туфлях на невыносимой шпильке, одетая в строгое вечернее платье, тепло улыбнулась Дэну.
        - Рады видеть вас, Денис Андреевич, - негромкий, мягкий голос по какому-то волшебству перекрыл звучащую в зале музыку. - Какие будут пожелания?
        
        Администратор так преданно, внимательно смотрела Дэну в глаза, что казалось - она готова выполнить любую, даже самую странную его просьбу лично. Анечке захотелось стукнуть эту раздражающую... даму.
        - Моя жена хочет потанцевать, а я - отдохнуть, - сдержанно отозвался Дэн, и этот ответ администратора полностью удовлетворил.
        - Пожалуйста, выбирайте, где вам будет удобно, - приглашающим жестом указав на почти полный зал, произнесла она. - Хорошего вечера.
        Дэн кивнул на один из угловых диванчиков, неподалеку от танцпола, занятый какой-то компанией. Но, к тому моменту, как они с Анечкой к нему подошли - уже абсолютно свободный. Переместившаяся компания получила коктейли за счет заведения, а важный посетитель - идеально чистый стол, два бокала охлажденного шампанского и уже ожидавшую его официантку.
        - Добрый вечер, - улыбнулась она, в этот раз не только Дэну, но и его спутнице - и этим тут же получила расположение Анечки. Протянула барную карту и поинтересовалась: - Возможно, вы хотите сразу сделать заказ?
        - Да, - Дэн даже не заглядывал в длинный перечень коктейлей. - Мне «48й».
        - А что будет пить ваша спутница?
        - Аня? - обратился к жене Дэн, позволив ей выбрать самостоятельно.
        - Любой безалкогольный на ваш вкус, - дружелюбно отозвалась та.
        Официантка кивнула, и тут же её будто ветром сдуло.
        - Надеешься залететь от меня? - буднично поинтересовался Дэн, и Анечка вздрогнула, словно от пощечины.
        - Я просто не люблю алкоголь, - глухо пробормотала она.
        - Ты просто не пробовала качественный, - хмыкнул Дэн, и Анечка не стала спорить.
        - Возможно.
        Напитки принесли буквально через пять минут, и вкус у официантки действительно оказался отличный - легкое, свежее сочетание, чуть сладковатое и приятное. Но спастись от некой неловкости рядом с молчавшим Дэном это помогло ненадолго. Анечка чувствовала, что что-то не так, но никак не могла уловить настроение мужа.
        - Иди, потанцуй, - предложил он.
        - А ты?
        - Посмотрю.
        Анечка поджала губы, встала, оправляя платье. Еще один экзамен? Как будет двигаться молодая девчонка, никогда не бывавшая в клубе? Как не вызвать отвращения, но и лишнего не пробудить? Анечка нырнула в толпу, попыталась танцевать, вначале неловко, будто стараясь поймать ритм и перенять движения окружающих. Музыку она чувствовала отлично, но держала себя в руках и всеми силами изображала скованность.
        Искоса глянув на Дэна, чтобы оценить эффект, она заметила, что к нему подсели двое мужчин - видимо, хорошо знакомых, судя по расслабленным позам и увлеченному разговору. Муж больше не смотрел на неё - если и делал это раньше, теперь его больше интересовали его друзья, а про жену он будто совсем забыл.
        «Вот и славно», - отворачиваясь и пробираясь еще дальше, подумала Анечка. Она любила танцевать. И она очень, очень устала за эти несколько дней супружеской жизни - а потому наконец-то позволила себе выдохнуть. Прикрыла глаза, полностью отдавшись мелодии, позволив телу двигаться самостоятельно, а мыслям течь в любом направлении. И почему-то они вновь привели её к Дэну. К темным глазам у самого её лица, к тихому шепоту и неоконченной фразе.
        - Отлично танцуешь, - раздалось над самым ухом, резко приводя Анечку в себя. - Познакомимся?
        Она распахнула глаза и увидела, что стоит в центре небольшого круга молодых людей, парней и девушек, которым явно пришелся по душе её танец. Испуганно глянула на столик, за которым сидел Дэн - и обнаружила, что он абсолютно пуст.
        Первой реакцией была паника, затем - злость. Дэн уже бросал её на окраине города, мог и сегодня оставить, забрав заодно машину с Марком. Глупые шутки! Теперь она знает адрес, да и деньги на такси всегда с собой.
        Анечка выждала пару минут на случай, если Дэн удалился в уборную - но муж так и не появился. Его друзья, видимо, разошлись, бокалы со стола тоже убрали. Отойдя в сторону, Анечка обвела зал внимательным взглядом, но Дэна нигде не заметила. Зато увидела администратора - и направилась к ней.
        - Вы знаете, куда делся мой муж? - безо всякого вступления, не заботясь о вежливости, спросила Анечка. - Денис ушел?
        - Нет, Денис Андреевич просил вас подождать его в зале.
        Анечка нахмурилась.
        - Что значит «в зале», а сам он где? - продолжала наседать она, и администратор как-то нехорошо забегала взглядом.
        - Он просить передать... - вновь начала она, и тут Анечка её перебила.
        - У моего дяди множество знакомых в судебном аппарате, - жестко процедила она, не уточняя, какого именно города и какого плана эти знакомства. - Андрей Фёдорович будет очень, очень не рад проблемам, которые я могу устроить этому заведению - а уж я не забуду упомянуть, кого за это благодарить. Итак, даю тебе последний шанс. Где. Мой. Муж?!
        - Приватная комната сорок восемь, - испуганно хлопая накладными ресницами, пролепетала администратор, и Анечка поняла, почему заказанный Дэном коктейль носил такое странное название. Администратор кивнула в сторону черной двери с надписью «Служебное помещение», и Анечка решительным шагом направилась туда, хотя прекрасно понимала, что делать этого не надо.
        К сожалению, в этот момент её вел вовсе не трезвый расчет.
        За дверью её встретил коридор с приглушенным светом и множество дверей - с номерами и без, причем расположенными совершенно в хаотичном порядке. Сорок восьмую Анечка нашла не сразу, и каждая секунда этого поиска обжигала её изнутри, словно расплавленный метал. Сердце стучало часто и глухо, грудь сжимало от плохого предчувствия, а внутренний голос умолял отсюда уйти - но она почему-то не слушалась.
        Отыскала заветный номер, дернула ручку - ожидаемо заперто, оценила хлипкость замка и со всей своей ненавистью высадила несчастную дверь.
        Сердце мгновенно застыло и холодной глыбой льда провалилось куда-то в живот.
        - Выйди, - процедил Дэн, и то, что всего на секунду мелькнуло в его глазах, было сметено этим грубым, холодным приказом.
        Анечка не послушалась. Её взгляд бездумно скользил по телу обнаженной, нагло ухмылявшейся девушки, по ярким следам его ласк, по влажной коже самого Дэна, на которой ещё виднелись розовые полосы от чужих ногтей. И наконец - метнулся вверх, впился в потемневшие карие глаза.
        - Аня, выйди. Сейчас, - глухо повторил Дэн, сделав несколько шагов ей навстречу.
        Но прежде, чем он успел опомниться, узкая девичья ладонь взметнулась вверх - и отвесила тяжелую пощёчину, расцарапав обручальным кольцом до крови.
        - Мразь, - с отвращением выплюнула Анечка. - Как ты...
        Она сама вздрогнула и еле устояла на ногах, получив оплеуху в ответ.
        - Это твоя вина, - тихо произнёс он. - А теперь - пошла вон.
        Дэн отвернулся, показывая что разговор окончен, и Анечка, закусив задрожавшую губу, выскочила из комнаты. Вихрем пронеслась по коридору, выхватила их рук администратора свое пальто - и вылетела за дверь.
        Марк, припарковавший автомобиль чуть в стороне от входа, прислонившись к капоту осторожно пил горячий кофе - и чуть не выронил стаканчик из рук, когда серая тень прошмыгнула мимо и юркнула в салон, хлопнув дверью.
        Еще не понимая, что происходит, он моментально занял водительское кресло, зажег свет, оглянулся назад - и увидел Анечку, прикрывавшую лицо руками.
        - Выключи, - попросила она, но Марк уже заметил широкий розовый отпечаток на её щеке.
        - Этот подонок... - в ярости начал он, но Анечка отчаянно замотала головой.
        - Это моё дело, Марк, не лезь. Выключи, прошу тебя.
        Он подчинился. Нервно откинулся на спинку кресла, прислушиваясь к дыханию затихшей позади Анечки, уткнувшейся в свои ладони. Она не плакала.
        - Прости за утро, - внезапно произнес Марк. - Я не думал, каково тебе приходится.
        - Ревность не лучшая черта при нашей работе, - устало вздохнула Анечка, поднимая голову. Эти слова ей следовало сказать прежде всего самой себе. Она поступила глупо, очень глупо и с далеко идущими последствиями, может даже вплоть до развода - только потому, что не смогла сдержать свои эмоции. Дурочка.
        - Впредь буду держать себя в руках, - ответил Марк, и Анечка очень понадеялась на это, во всех отношениях. Целовать тоже не надо. Ни Марку, ни тем более Дэну, особенно после...
        - Уж постарайся, - хрипло выдавила она. От воспоминаний о поцелуе Дэна и о том, что она видела только что, горло сжал спазм.
        - Кофе хочешь? - предложил Марк, подняв стаканчик.
        Анечка молча кивнула. Потянулась вперед, невольно мазнув прикосновением по его пальцам, припала к краю стаканчика там, где его касались чужие губы. Ей было абсолютно все равно сейчас, а Марк... сам обещал.
        12. Крутой поворот
        Так мерзко Дэн давно уже себя не чувствовал.
        Да, именно так, как Анечка его и назвала, заявившись в самый неподходящий момент. Не надо было ей приходить. Да и его чёрт дернул взять её с собой... Хотя нет. Этому было странное, но в какой-то степени логичное объяснение.
        Дэн пытался понять, что с ним происходит. Почему он не может запомнить ни одной ночи с собственной женой. Возможно, он заболел и перенапряжение вызывает обморок? Это даже в мыслях звучало нелепо - он запросто таскал штангу, а буквально в день свадьбы развлекался с несколькими девчонками - и всё было в порядке.
        Почти в порядке, потому что сегодня он почему-то не хотел повторять этот подвиг. Накопившееся возбуждение искало выход, но теперь ему нужна была только эта холодная, бледная, вредная жена! Он почти получил её сегодня! Он видел страсть в зеленых глазах, чувствовал, как сбивается её дыхание и дрожит тело, как она невольно подается навстречу его ласкам. Что бы она там из себя ни строила, он больше не верил, что в жены ему досталась бесчувственная ледышка! Да, она могла ненавидеть его, но страсть - это совсем иное...
        И когда Дэн, вполуха слушая настырных глупых друзей, следил за забывшейся в танце Анечкой, он понимал, что не зря взял её с собой. Желание вновь захлестывало его с головой, будило фантазию, разгоняло кровь: и всё, что ему требовалось - это унести этот образ в себе, не смотреть лишний раз в чужое лицо ожидавшей в комнате «48» девчонки. Хотя бы так выплеснуть свою страсть к совсем другой женщине. Как бы глупо это ни было.
        Но когда появилась Анечка, он растерялся, он почувствовал горечь предстоящей ссоры и её разочарования (хотя раньше даже не задумывался о подобных вещах), он дико разозлился на то, что она даже так не дает ему воли. Он был настойчивым, был нежным, он пытался получить своё через другую женщину - и всё тщетно!
        Отзвук бессилия, сопровождавшего всю прежнюю жизнь, невозможности добиться внимания и любви важных ему людей, вывел Дэна из себя.
        «Всего лишь странная, продавшая себя девка, - зло твердил он себе. - Получишь её тело - и успокоишься! Кому нужны эти эмоции?!»
        Но он прекрасно знал ответ на этот вопрос - ему.
        Дэн мог бы справиться с гадким послевкусием этой сцены, снять с себя любую ответственность, крепко напившись. Сделать вид, что ему плевать. Уйти от разговора. Он всё равно не собирался извиняться за ту пощечину, потому что был твердо уверен: женщину нельзя бить, пока она не бьет тебя. Но он уже не мог оставаться в клубе, зная, что Анечка, скорее всего в машине, ждет его возвращения.
        И хотя опыт подсказывал - жене следует дать остыть, Дэн не стал медлить. Не прошло и получаса, как он сам покинул заведение.
        - Только не позволяй ему задурить тебе голову, - тихо и зло процедил Марк, глядя на Дэна, быстрым шагом приближающегося к машине. - Ударил раз - ударит еще. Рано или поздно. Зови, если что.
        Он вышел навстречу Дэну, ожидая его указаний, но тот лишь хмуро отмахнулся.
        - Погуляй пока. Нам надо поговорить.
        Марк молча смерил его взглядом и, захлопнув водительскую дверь, медленно отправился вдоль по ночному тротуару, нервно скрестив руки на груди. Дэн же ввалился на заднее сидение - и Анечка тут же от него отпрянула.
        - Если ждешь от меня извинений, то зря, - сходу начал он. - Я просил тебя остаться в зале - ты ослушалась.
        - Зачем мне твои извинения, - тихим, дрожащим голосом отозвалась Анечка. - Какая разница, узнала бы я или нет? Ты предал меня!
        - Предал? Какие громкие слова, - Дэн подался ближе, чтобы разглядеть её лицо в полумраке, и Анечка еще сильнее вжалась в угол сидения.
        - Измена и есть предательство, - голос ломался, становился всё тише, слова давались ей с трудом. - Я отдала тебе себя, полностью, а ты выбрал другую женщину.
        - Отдала? - едко повторил Дэн, перехватив её лицо пальцами и заставляя смотреть на себя. - Ты играла со мной! Ты изводила меня, подтолкнула к тому, чтобы я воспользовался другой - потому что жена недоступна. Ты заставила меня думать, что со мной что-то не так. Но знаешь, что? Единственная моя проблема - это ты!
        Анечка не знала, что ответить. В её понимании Дэн нес такую откровенную, оскорбительную чушь, которая не могла прийти в голову адекватному человеку, что и разговаривать с ним смысла не было.
        - Ты думаешь, это тебя оправдывает? - она и не пыталась до него достучаться, просто не смогла уже сдерживать свои эмоции. И так много сил потребовалось, чтобы не разрыдаться при Марке. - Ты думаешь, это нормально - идти к другой, как только жена...
        - Почему нет? - жестко перебил Дэн, наклоняясь еще ближе. - Почему, скажи мне? Что должно заставить меня тебя добиваться или терпеть? Кольцо на пальце? Неписанные, никому не нужные правила? Любовь?
        Анечка быстро заморгала, всеми силами пытаясь сдержать слёзы. Только не сейчас! Не доставлять ему удовольствие полным своим поражением!
        Она зажмурилась, тяжело дыша, сглатывая рвущиеся из груди рыдания и абсолютно не понимая, что с ней.
        - Запри меня дома, - тихим, дрожащим голосом попросила Анечка. - Я буду прилежной хозяйкой. Я буду послушной женой. Я стану совсем незаметной. Но только не трогай меня больше. Проводи ночи с кем тебе угодно - я слова не скажу.
        Она закусила губу, опустила голову, уже не в силах сдерживаться, молясь только о том, чтобы Дэн, наконец, оставил её в покое, отстранился, чтобы она могла отвернуться к окну и молча разрыдаться, абсолютно безразличная всем окружающим. Но Дэн оставался безжалостен. Он вновь поднял её лицо, заставил смотреть на себя и коротко, сухо отрезал:
        - Нет.
        - Почему? - всхлипнула Анечка. Что еще она должна сделать, чтобы это прекратилось?!
        - Больше никаких «других», - ответил он, глядя в блестевшие от навернувшихся слез глаза. - Мне нужна только ты.
        И прежде, чем Анечка осознала смысл сказанных слов, Дэн впился в её губы.
        - Пусти! - громко всхлипнула она, окончательно теряя самообладание, с отчаянием отталкивая его от себя. - Не надо, хватит!
        
        Марк вздрогнул, обернулся на полутемную машину, где смутно угадывались два силуэта. Внутренняя борьба между стремлением получить большие деньги и желанием вытащить за шкирку и отпинать ногами Дэна, посмевшего обидеть Аню, продолжалась всего секунду. Опустив голову, Марк решительно зашагал в машине - и вдруг замер, подойдя достаточно близко и разобрав, что происходит.
        Зажав жену в тиски своих объятий, Дэн целовал её жадно, горячо, с нетерпением всей накопившейся страсти, будто и не было у него только что другой женщины. И Анечка, не смотря на мокрые от слез щеки, обняв его руками за шею, отвечала.
        Шины мягко шуршали по влажному ночному асфальту, и в темном салоне автомобиля стояла почти полная тишина. Марк, незаметно для себя покусывая поджатую нижнюю губу и беззвучно постукивая пальцами по рулю, неотрывно следил за дорогой, но мыслями был далеко. Она правда влюбилась, сдалась Дэну - или притворяется? Играет - или это настоящие чувства?
        Марк затылком ощущал нараставшее на заднем сидении напряжение. Он нарочно не смотрел в зеркало, он не хотел знать, что там творится. Держатся ли Дэн с Аней за руки, отвернувшись каждый к своему окну и делая вид, что ничего не происходит; а может, его ладонь уже легла на её колено и медленно забирается выше; или они вовсю целуются, не в силах оторваться друг от друга. Больше всего Марк сейчас мечтал о непрозрачном разделителе между шофёром и салоном, какой бывает в лимузинах. О плотном пластиковом экране, способном физически обособить его от этих людей - и пусть делают, что хотят!
        Руки до скрипа сжали руль, на грудь будто опустили тяжелый камень, мешавший вздохнуть. За окнами замелькали деревья по обеим сторонам дороги, всё быстрее и быстрее, сливаясь в сплошную серую стену.
        Они всё равно сделают это, скорее всего - едва вернувшись домой. Но только его уже рядом не будет. Так пусть же быстрее они доедут, быстрее он избавится от их присутствия, от сильного запаха чужого волнения и вожделения, удушающе-сладкого сейчас.
        Дорога слабо блестела в свете фар, а перед глазами всё стоял тот поцелуй. Отчаяние и пылкость, с которым Аня отвечала Дэну, бросалась навстречу губам, так жестко сминающим её губы... Она не отвечала так на его поцелуй. Лживая девчонка... Все они лгут. Сначала говорят, что ты лучший мужчина в их жизни, потом - что им никогда не было с тобой хорошо. Но одно дело - пытаться уязвить при ссоре, а другое - с самого начала притворяться, что ты без ума.
        «Он жестокий больной мудак, - скрипнув зубами, подумал Марк. - Но богатый мудак. А что можешь ты...»
        Он внезапно вздрогнул и резко крутанул руль в сторону, чтоб не врезаться в возникший посреди дороги силуэт. Адреналин ударил в голову, растянул мгновения на минуты, ярко врезающиеся в память. Оборванная одежда, всклоченная борода... тот самый бродяга! Марк изо всех сил дернул руль в обратную сторону, чтобы вернуться на середину дороги, но скорость оказалась слишком высокой. Машина уже вылетела за асфальтовое полотно, протаранила и снесла ограждение, на секунду зависла над пропастью всей правой половиной - и, потеряв равновесие, рухнула вниз, кувырком покатившись по крутому склону. Достигла каменистого дна ущелья, врезалась крышей в особенно крепкое дерево и наконец замерла, всё еще вращая колесами.
        Безлюдная лесная ночь стала еще тише, и только черный след шин да перепуганный бродяга остались на дороге.
        Зрение возвращалось медленно, в ушах всё еще стоял далекий, непрекращающийся звон, а тело напоминало безвольный мешок с мукой: тяжелый, недвижимый, давящий. На расстоянии метра Анечка различила фигуру высокого, светловолосого мужчины, узнала мгновенно - но даже руку поднять не сумела.
        - Ян... - хриплым шёпотом позвала она, едва разомкнув пересохшие губы.
        Он тут же наклонился к ней, ласково погладил по щеке и перехватил едва шевельнувшуюся ладонь.
        - Тише, всё хорошо. Меня не должно быть здесь.
        Анечка не ответила. Смотрела, не отрываясь, в голубые глаза, такие близкие, такие теплые и родные, и чувствовала, как в груди поднимается боль, отчаяние, раскаяние - и не дает дышать. Всё не было хорошо! Если бы он только знал, что случилось, что она делала, он бы так не говорил, не смотрел, он бы вообще никогда не пришёл, даже на могилу! Чем она думала, как могла довести до такого!
        Не в силах ни отвернуться, ни сдерживаться больше, Анечка прикусила губу и зажмурилась, вздрагивая от немых рыданий. Хотелось уткнуться ему в грудь и реветь в голос - вот только не было на это больше никакого права.
        Ян тихо, тяжело вздохнул. Отпустил её руку и отстранился, заставив вздрогнуть от испуга и распахнуть мокрые от слез глаза.
        - Хочешь, чтобы я увёз тебя? - спросил он так просто, будто речь шла о неудачной вечеринке. И Анечка знала - Ян сделает так, чтоб это и было просто. Для неё. Прямо сейчас посадит в машину, пересечет полстраны, а если и это не поможет - сам уладит всё с Волковыми. Не задавая лишних вопросов об этих нескольких днях замужества, вновь будет заботиться о ней, подыщет новые документы, пойдет на подработку, вечерами стараясь удвоить, а то и утроить полученную зарплату игрой в карты.
        Он и пришел сейчас только затем, чтобы спросить об этом. Не потому, что хотел - потому что не мог оставить в беде. Но как она может отплатить за его доброту и терпение новыми проблемами? Признаться, что та сильная, гордая, умная девушка, которую он воспитал... Анечка прерывисто выдохнула и взяла себя в руки. Он будет презирать её за эту слабость, если узнает. Или не будет, пожелав счастья - что еще хуже. Но всё еще не кончено!
        - Нет, - тихо отозвалась она. - Не надо. Просто...
        - Тогда не рассказывай мне ничего, - как-то горько усмехнулся Ян, и Анечка вдруг поняла, как же ему самому тяжело наблюдать за её эмоциями. - И береги себя. Я уеду сегодня.
        Сегодня?! И он даже не говорит, куда... Анечка слабо кивнула - всё правильно. Они попрощались давно и, если б не эта авария, не увиделись больше. Их пути разошлись, и дальше ей придется справляться самой.
        - Спасибо, - прошептала она в спину выходившему из палаты Яну. - И... прости меня.
        Ян сообщил дежурной медсестре о том, что Анечка пришла в себя - и очень скоро в палату загляну врач. Провел полный осмотр, назначил процедуры и рентген, какие-то препараты... Анечка не запоминала, ей и сидеть-то было тяжело, и даже слушать - всё записывала медсестра. В памяти остались только последние фразы: вам очень повезло, несколько трещин, ушибов и небольшое сотрясение. Про многочисленные глубокие царапины, которые стали ощущаться только сейчас, печь тело и стягивать кожу на лице, он даже не упоминал.
        - Что с моим мужем? - хрипло спросила Анечка.
        - Он пока в палате интенсивной терапии, у него ушиб мозга средней тяжести, - пояснил доктор.
        - Могу я его увидеть? - с надеждой спросила Анечка.
        - Не стоит беспокоить, - возразили в ответ. - Пациент без сознания, а вам следует поберечь себя и набраться сил. Трещины - это тоже серьезно.
        Но Анечка врача уже не слушала. Она уловила где-то за открытой дверью знакомый голос, спустила ноги с кровати и, периодически опираясь на стену, медленно направилась туда - полностью игнорируя увещевания врача.
        Раскатистый баритон Волкова-старшего звучал по всей больнице - ему даже не требовалось повышать голос. Каким-то совершенно жутким образом его ледяная ярость просачивалась сквозь стены и перекрытия, ввинчивалась под кожу и приносила физическое страдание. Заведующий отделения, с которым он беседовал, лишь недовольно хмурился - врачи в силу профессии менее восприимчивы, а вот Анечка ощутила озноб.
        - Андрей Фёдорович, - слабо позвала она, и Волков-старший мгновенно замолчал и обернулся. Жестом отпустил собеседника, поспешившего отделаться от неприятного разговора - и шагнул к Анечке.
        - Зачем ты встала? - недовольно спросил Волков.
        - Хотела узнать, как Денис...
        - А ты что, врач? Можешь ему помочь? - хлесткие фразы слетали с его уст, словно пощечины.
        - Он мой муж, я волнуюсь... - пролепетала Анечка, прислоняясь плечом к стене. Ноги дрожали.
        Волков хмыкнул, смерив её презрительным взглядом.
        - Так и скажи, что боишься потерять свой «кошелек», - процедил он, отлично помня, как встретила его в прошлый раз эта тихоня. Тогда в ней было куда больше гонора и уверенности. - Ты знаешь, что в крови Дэна нашли целый коктейль? Алкоголь, легкий наркотик, снотворное... Откуда там это?!
        - Мы возвращались из вашего клуба, - выдавила Анечка. - Возможно...
        - «Возможно» что? Он пил там снотворное? Хочешь сказать, мой сын пытался покончить с собой, но взял такую мизерную дозу?!
        - Нет-нет, - Анечка отчаянно замотала головой. - Денис пил его дома. Он пришел очень возбужденный после собеседования, вымотанный... Думаю, он время от времени принимал успокоительное или снотворное.
        - Что за бред! - Волков скривился. - Дэн скорее нажрется в хлам или выпустит пар с девчонками! Он в жизни не станет пить таблетки! - Он смерил колючим взглядом еще сильнее побледневшую Анечку. - Да что с тобой говорить, что ты вообще можешь знать. Очнётся - сам спрошу.
        - Не надо! - внезапно тихо вскрикнула она, отлепляясь от стены и качнувшись к нему. Отчаянно сжала в кулачке ворот больничной сорочки, будто вот-вот готова была рвануть его, чтобы раздышаться. - Не уничтожайте его, не спрашивайте о подобном! Денис слишком гордый, он не вынесет, если о его слабости кто-то узнает, особенно вы! Он ведь так мечтает получить ваше признание и уважение!
        - Что? Это он тебе сказал? - тихо процедил Волков.
        Анечка упала перед ним на колени, прямо на холодный больничный пол.
        - Я узнала его лучше, он хороший! - отчаянно заговорила она, неотрывно, снизу вверх глядя в жестокие стальные глаза. - Он так изломан внутри, но всё еще пытается пробиться к вам! Он просто был зол, он хотел забыться, но теперь я помогу ему, я выведу! Только дайте ему шанс, будьте хоть немного снисходительнее!
        Волков молчал, не зная, что и думать. Перед глазами всё еще стояла та яркая, уверенная женщина в красном платье, посмевшая ему грубить - и этот образ никак не вязался с растрепанной, израненной и чуть не плачущей перед ним невесткой.
        - Не думал, что ты встанешь передо мной на колени... когда-нибудь, - коротко сглотнув, сухо произнёс он. Мазнул взглядом по растрескавшимся губам, поднял глаза выше, пытаясь отыскать в её лице хотя бы отголосок прежнего достоинства. - Не ради этого щенка.
        - Это ваш сын, - горько произнесла Анечка. - И я люблю его.
        Волков не двинулся, ни один мускул на его лице не шелохнулся - только в глазах мелькнула какая-то тень. Молча развернувшись, он зашагал прочь по больничному коридору, чеканя шаг и засунув руки в карманы, всем своим видом выказывая презрение. Но Анечка знала - она добилась своего. Теперь он иначе начнет относиться к Дэну.
        13. Выживший
        Сам Дэн об этом разговоре ничего не знал.
        Анечка смогла к нему пробиться только на следующий день, и то чудом, пока приставленная сиделка отлучилась по делам. До этого попросту не давали войти, никакие увещевания и даже угрозы не помогали.
        - Эй, ты спишь? - шепотом позвала Анечка, прошмыгнув в полутемную палату. - Денис?
        - Не сплю, - глухо и как-то невнятно пробормотал он. - Не включай.
        Анечка и не собиралась. Присела к его кровати, отыскала и чуть сжала лежавшую на покрывале ладонь.
        - Как ты? - лечащий врач не спешил делиться с ней подробным диагнозом, говорил только, что Дэну еще повезло. Слишком общее определение, ведь им уже и так повезло в том, что они остались живы. Если смотреть с такой точки зрения, то можно и потерю пары конечностей назвать «везением». А к чему приводят ушибы мозга, Анечка не разбиралась.
        - Я просил тебя не пускать, - буркнул Дэн.
        - Почему? - она наклонилась ближе, протянула ладонь к его лицу. Дэн дернулся, пытаясь отстраниться, но женские пальчики уже ласково скользили по его щеке, отмечая каждую царапинку, каждый налепленный пластырь.
        - Нечего тебе тут делать, - отрезал он, но уже совсем не так решительно. - Выздоровела - езжай домой.
        - И о тебе будет заботиться чужая женщина? - с заметным возмущением спросила Анечка. - Я хочу сама это делать. Если надо - я и уколы ставить умею.
        Дэн как-то сдавленно нервно хохотнул, видимо, представляя, к чему подобное приведет.
        - Зачем тебе это? - произнес он, внезапно перехватив её руку, но осторожно, не сжимая пальцы. - Что ты задумала?
        Анечка только вздохнула тихо.
        - Тогда, в машине, помнишь... ты сказал, что я нужна тебе, - едва слышно отозвалась она. - Я решила... - Дэн отпустил её ладонь, и Анечка сбилась. - Решила, что больше не противна тебе. Что ты меня не ненавидишь.
        - Это так выглядело? - спросил он после короткого молчания.
        - Прости... Мне хотелось, чтобы...
        - Это выглядело как ненависть? - перебил Дэн.
        - А? - она вскинула голову. - Ну, да. Ты же не просто так всё это делал. Навязанная жена, я понимаю...
        Дэн молчал. Не сознаваться же ему, что не было никакой ненависти, он просто так развлекался. То есть... раньше он бы не постеснялся это сказать, еще и над наивностью жены посмеяться. А теперь подобное не казалось забавным.
        - Хорошо, если хочешь, с завтрашнего дня, - наконец ответил он. - Я отпущу сиделку - и только попробуй потом ныть!
        - Когда я ныла? - добродушно усмехнулась Анечка, совершенно не напуганная его строгим тоном. Такие, как Дэн, не хотят показывать свою слабость, она это отлично понимала. Но они ведь семья. - Можно я посмотрю на тебя? Осторожно?
        Дэн только неопределенно хмыкнул, и Анечка потянулась за его мобильником, лежавшим на тумбочке. Едва не смахнула в полумраке зубную щетку и баночку таблеток, но вовремя перехватила их второй рукой. Включила экран, освещая подушку тусклым светом - и Дэн порывисто зажмурился, тихо зашипев от вспыхнувшей головной боли.
        - Страшно? - скаля зубы, выдавил он.
        Глупый. Что она, избитых мужчин не видела? Яна однажды подловили... Анечка заставила себя отмахнулся от этой мысли, выкинуть «дядю» из головы. Не так уж сильно Дэну досталось: пара будущих шрамов, немного отеков и сломанный нос. Хуже то, чего не видно, что в черепной коробке... Дэн прищурился, заморгал, пытаясь разглядеть её из-под руки, и Анечка внезапно подалась вперед, всего на один удар сердца прижимаясь к его губам.
        - Спокойной ночи, дорогой. До завтра, - шепнула она.
        Ловко вывернулась из-под потянувшихся к ней рук - и тихонько направилась к двери.
        - Аня, - хрипло позвал Дэн.
        - А? - она остановилась на тонкой полоске света, пробивавшейся из коридора между неплотно прикрытыми створками двери.
        - А Марк выжил? Водитель.
        - Не знаю, - растерянно пробормотала Анечка, внезапно задумавшись. - Я даже не спрашивала про него, извини... - и удивленно подняла взгляд, услышав сдавленный смех. - Что тебя так развеселило?
        - Одно время мне казалось, что между вами что-то есть, - произнёс Дэн, и от этих слов, сказанных с легкой беспечностью, Анечка побледнела. Она была уверена, что муж никогда не догадается, что они вообще как-то связаны, не говоря уже обо всём остальном... - Но теперь я точно вижу, что тебе наплевать на него.
        Анечка не смогла ничего вымолвить, лишь неопределенно хмыкнула и вышла за дверь, мысленно ругая себя последними словами и пытаясь понять, где она прокололась. Неужели, Дэн просто почувствовал это? Заметил что-то в их взглядах? Для этого надо как минимум обращать пристальное внимание на собственную жену...
        И конечно, ей следовало узнать, что с Марком. Человека, который так много знает, нельзя упускать из вида.
        Дэн оказался очень капризным подопечным, но Анечка была к этому готова.
        Нет, в этот раз он не гонял её многочисленными указаниями, а наоборот, бесконечно одергивал. У него постоянно болела голова, никакие препараты не могли полностью избавить от этой муки, а потому Дэн абсолютно не переносил яркий свет и даже негромкие звуки. Кроме того, из-за ушиба затылочной доли у него начались определенные проблемы со зрением, и потому он просто лежал с закрытыми глазами - и изнывал от скуки. И в то же время, ничем не позволял себя развлечь.
        Для Анечки, не привыкшей сидеть без дела, это тоже очень скоро стало настоящей пыткой. Она должна была находиться рядом, но при этом - абсолютно неподвижно, чтобы не раздражать шагами. И даже шелест страниц приводил к тому, что Дэн резко открывал глаза и зло зыркал на жену. Даже молчать с ним было непросто.
        Но... Веки Дэна всегда были прикрыты, взгляд из-за травмы чуть расфокусирован - поэтому Анечка не заметила, а скорее почувствовала, что он постоянно наблюдает за ней. Когда она пыталась задремать на стуле, когда стояла у окна, сквозь тонкую щель между плотными шторами глядя на улицу... теплой, покалывающей кожу волной по ней медленно скользило чужое изучающее внимание. Он как будто встретил её впервые и стремился получше запомнить.
        
        - Хочешь чего-нибудь? - заметив, что он давно проснулся, не выдержала Анечка. Подошла к кровати, привычным жестом поправила одеяло. Дэн мог ходить, чуть пошатываясь, а ванная комната находилась прямо в палате - так что Анечке оставалось лишь выполнять мелкие поручения и приносить еду - больничную муж есть отказывался.
        - Пить и сядь, - Дэн хлопнул по покрывалу рядом с собой, сел, опираясь на подушку, и осушил протянутый Анечкой стакан воды. - Ты как-то сказала, что тебя вырастила чужая женщина, но я знаю, что у тебя есть дядя. Как так вышло?
        Анечке стало не по себе, захотелось зябко передернуть плечами. Что за странные вопросы, непонятный интерес к её скромной персоне...
        - Дядя никогда не был женат, а одинокому мужчине не с руки следить за ребенком, - пояснила она. - Тем более, за девчонкой. Меня воспитывала его двоюродная сестра, тётя София, - вот здесь Анечка не смогла сдержать эмоций и поморщилась. - Очень строгая.
        - Она тебя била? - прервал Дэн, заметив её реакцию.
        - Да, - нехотя кивнула Анечка. - Но не со злости, просто у неё такой метод воспитания.
        - И поэтому ты не стала возражать, когда тебе сказали выйти за незнакомого мужчину? - Дэн приподнял бровь. Он до сих пор не понимал этого. - Чтобы сбежать от неё? Почему твой дядя выбрал меня?
        - Потому что мог, а я не имела права обсуждать его решение, - робкая, виноватая улыбка коснулась губ. - Он старше, мудрее, он желает мне только добра. Прости, если не сумела стать хорошей супругой.
        - Сумела, - хмыкнул Дэн. Неожиданно поймал её за руку и привлек к себе, обнимая - и Анечка замолчала, уткнувшись в его грудь и боясь вздохнуть. Неужели это тот самый Волков-младший... нет, он опять издевается! Он ведь говорит всегда только о себе, это непреложное правило! - Во всём этом аду - у тебя была мечта?
        - Да, - глухо проговорила Анечка, не веря, что он спрашивает о подобном и боясь насмешки. И тем не менее ответила честно: - Я очень хотела есть досыта... и свою собственную полную семью. А ты? О чем мечтал в детстве?
        - О том, что я стану богатым и известным, и меня все полюбят, - в невеселой усмешкой признался Дэн.
        - Ты стал, - заметила она.
        - Да, и десятки женщин готовы... - он опустил глаза на Анечку и внезапно осёкся. - Но это не то. И не те. И уже не нужно.
        - Совсем? - она подняла голову, очутилась невыносимо близко к его лицу, глядя с вопросом и какой-то затаенной надеждой.
        Дэн не ответил. Теперь он лучше понимал эту девушку: она искренне надеялась, что её доброта и забота, её «правильное» поведение помогут её мечте осуществиться, пробудят любовь и привязанность в сердце абсолютно чужого мужчины. Она не знала, что такое флирт и соблазнение, не умела играть чувствами и была так наивна и искренна... Вот только впервые он задался вопросом: а что испытывала сама Аня?
        Её ревность и слёзы, горячие, солёные губы, отвечавшие на его жесткий поцелуй... Одни воспоминания об этом болезненно задевали что-то внутри, но всё равно хотелось прогонять эти моменты в памяти снова и снова. Теперь, когда им двигало лишь желание отыграться и насолить отцу, если не разорить, то хотя бы своим поведением кинуть тень на его репутацию, когда он окончательно поставил крест на своей собственной жизни - чужая любовь оказалась бы очень некстати. Но почему-то именно сейчас, именно её...
        Дэн протянул руку, ласково коснулся её лица ладонью, и Анечка чуть прикрыла веки, наслаждаясь его теплом. Порозовевшие губы расслабленно приоткрылись, из-под опущенных ресниц тускло сверкнула зелень глаз... Он никогда не целовал её вот так, медленно и сладко, прислушиваясь к своим ощущениям, ловя малейшее движение в ответ. Он набрасывался жадно и зло, вопреки её желанию, сминая любое сопротивление, врывался, подчиняясь своей страсти. И это опьяняло, кружило голову, давало адреналин... но всё равно теперь казалось блеклым отголоском настоящих эмоций. Анечка сладко выдохнула, на минуту приоткрыла глаза, обжигая взглядом - и подалась вперед, сильнее прижимаясь к его губам. Скрипнула спинка кровати, сбилось дыхание, сердце застучало чаще, каждым ударом отзываясь болью в голове - но Дэн этого даже не замечал. В груди, вспыхнув из тлеющей искры, медленно разворачивалось, разгоралось, начинало печь...
        - Денис Андреевич! - стук, который оба проигнорировали, повторился снова.
        Разрумянившаяся Анечка не отпрянула - отстранилась медленно, села на место, незаметно поправив халатик, и Дэн нехотя перевел взгляд на дверь, уже узнав этот голос. На пороге палаты стоял секретарь Волкова-старшего. Черт бы его побрал.
        - Что тебе надо? - грубо спросил Дэн, смерив секретаря хмурым взглядом.
        - Добрый день, - невозмутимо отозвался тот. - Андрей Фёдорович сообщает, что вы можете приступить к работе, как только окончите лечение... или ранее, если пожелаете и будете в состоянии.
        - Это всё?
        - Нет, - секретарь достал из кармана мобильный телефон. Небольшой, симпатичный, не очень дорогой, но не из дешевых. - А это вам, Анна Юрьевна. Для связи.
        Анечка, ошарашенно кивнув, приняла неожиданный подарок. Телефона у нее раньше не было: Ян всегда находился рядом, а больше звонить некому; к тому же эта штука сжирала слишком много денег и могла помочь их отследить. Что толкнуло Волкова-старшего на такой поступок? Он что, собрался ей звонить? И даже разговаривать?
        - Теперь всё, - отчеканил секретарь. - Скорейшего выздоровления.
        Он развернулся и вышел за дверь, а в палате повисло тягостное молчание. Дэн хмуро смотрел на Анечку, Анечка, неловко держа в руках телефон - на Дэна.
        - Что он с тобой сделал? - наконец хрипло выдавил Дэн.
        - Н-ничего, - испуганно пробормотала она.
        - Ничего? - в голосе зазвучала угроза, разгорающийся гнев. - Ничего - и такая перемена?! Он всегда игнорировал моих жен, презирал, считал обычными подстилками. Он видеть и знать их не хотел. И уж тем более не желал с ними разговаривать! А тут - подарок, какая-то связь, меня на работе ждут. Решила по-своему клинья подбить?
        - Денис, я... - дрогнувшим голосом начала Анечка.
        - Что «Денис»?! - рявкнул тот. - Стоило мне пару дней в отключке проваляться, как ты времени зря не теряла!
        - Я не спала с ним! - громко и отчаянно выкрикнула Анечка - и испуганно замолчала, осознав, что её слышали даже в коридоре. Добавила тихо: - Я его не касалась, ничего ему не обещала. Я как только очнулась, пошла к тебе - а там он. Я просто сказала, что волнуюсь за тебя, - Анечка зло оттерла непрошеные слезы. - Я не знаю, что твой отец надумал, спроси у него. Хочешь - забери.
        Она протянула ему телефон, но Дэн лишь отрицательно мотнул головой.
        - Возвращайся домой, - холодно произнес он. - Тут ты только мешаешь.
        И, откинувшись на кровати, снова закрыл глаза.
        Прошло две недели с момента аварии - и вот уже Анечка направлялась в замок на такси, совершенно одна. Врач настоял на том, чтобы она еще какое-то время находилась под наблюдением, но Дэн не захотел больше видеть - и в груди капля за каплей, минута за минутой собиралась странная горечь. Про Марка мало что удалось узнать - его отвезли в другую больницу, дальше наводить справки Анечка не стала. А дом, их незажженный семейный очаг, выстыл за это время.
        Анечка ввалилась в холл, с протяжным разочарованным стоном скинула обувь. Всё, о чем она сейчас мечтала - это принять долгий горячий душ и улечься спать часов на двенадцать, не меньше. Пальто отправилось на вешалку, а сама Анечка, по пути стягивая купленный ей вместо срезанного платья пуловер - в спальню. Устало вздохнув, она скинула одежду на покрывало, убрала волосы с лица - и замерла, изумленно уставившись перед собой. На супружеской кровати нагло дрых Марк.
        Точнее, уже проснулся, сонно щурясь и разглядывая стоящую перед ним девушку.
        - А ты, смотрю, почти не пострадала, - отметил он. - Отлично. Было бы жаль испортить такую красоту.
        Анечка, опомнившись, порывисто схватила пуловер и прикрылась им.
        - Что ты здесь делаешь?! - возмущенно выпалила она. - Тебе что, жить негде?
        - Я просто хотел дождаться тебя, - Марк тяжело сел, придерживая рукой левый бок. - Волковы не подали на меня в суд, я надеюсь?
        - Кажется, они вообще о тебе не вспоминали, - отозвалась Анечка.
        - Это хорошо, когда такие люди тебя не вспоминают, - ухмыльнулся Марк. - Зря я, значит, из больницы сбежал...
        - Что ты хотел? - она взяла себя в руки, перешла к делу. Анечке не нравилось, что этот мужчина находится здесь.
        - Да ничего, в общем-то, - Марк медленно поднялся на ноги и тут же закашлялся. - Думал тебя увидеть. Узнать, как ты.
        - Нормально, - растерянно пробормотала она, различив в его словах укор. - Всё под контролем. Тебе нужна помощь?
        - Нет. - Марк протянул руку, будто хотел коснуться её голого плечика, но затем передумал - и опустил. - Водить мне больше нечего, да и не в форме я пока. Но буду рядом.
        Неужели решил поселиться где-то в верхних комнатах? Анечка поняла, что должна всеми силами препятствовать такому соседству. И это, видимо, отразилось на её лице, потому что Марк тут же пояснил:
        - Не в этом доме. Я напросился к одной молодой вдове в ближайшем коттедже.
        - Напросился? - непонимающе повторила Анечка.
        Марк лишь ухмыльнулся, подтверждая её догадку.
        - А что такое? У нас же свободные отношения, разве нет? Или только тебе можно развлекаться?
        Анечка нахмурилась. Ей очень не нравились напускные беспечность и веселье в голосе Марка. Есть ли смысл ему напоминать, что она вовсе не развлекается? Вряд ли.
        - Так что, - Марк подступил ближе, сбавил тон, и стало заметно, что в серых глазах поблескивают ранящие осколки разбитых ожиданий, - можешь по-прежнему на меня полагаться. - Теплая ладонь всё же легла на плечо, похлопала дружески, когда он склонился к самому уху. - И не забывай предохраняться, тебе же не нужна лишняя обуза? Удачи.
        Марк, едва заметно прихрамывая, вышел из спальни, а через минуту хлопнула в холле дверь - но Анечка даже не обернулась. Зло скрипнула зубами, швырнула пуловер на кровать и мысленно, отчаянно выругалась.
        14. Хозяйка замка
        Совершенно неожиданно для Анечки сбылись её самые смелые чаяния - она на время стала полноправной хозяйкой этого замка. Не оглядываясь, не прислушиваясь к каждому звуку, не ожидая напряженно возвращения мужа, спокойно могла изучить самые дальние уголки старого дома. Какие-то комнаты она уже успела осмотреть вместе с Марком, какие-то, поковырявшись пару часов, отворила сама. В доме Кочетковых обнаружилось множество укромных уголков, потайных лестниц и дверей, неглубоких ниш с выбитыми или оторванными дверцами. Судя по всему, грабителям пришлось сильно потрудиться и потратить много времени на поиски, оказавшиеся бесплодными. Чем дольше Анечка изучала этот дом - тем больше она верила в то, что хозяину было, что прятать.
        Но и её пока ожидало разочарование - убив несколько дней на свои «раскопки», попутно наведя идеальный порядок, Анечка не обнаружила ничего ценного. Старые книги, картины, игрушки, прочий хлам... вот и вся добыча. Даже украшения жены Кочеткова в ту ночь вынесли.
        Тогда Анечка решила, что прогулки на свежем воздухе - особенно, после забившейся в нос пыли запертых комнат - будут ей очень полезны. Погода, на счастье, выдалась прохладной, но ясной, и Анечка, надев пальто, отправилась во двор. Ступая медленно и расслабленно, будто наслаждаясь ласковыми, едва согревающими лучами солнца, она раз за разом обходила вокруг замка. По насыпным дорожкам, по короткой, едва проклюнувшейся траве... Задумчиво опустив голову к земле, изредка лишь поглядывая на темнеющий за забором лес - в страхе, что Кочетков закопал свои сбережения где-то там. Пару раз она замечала за воротами, среди кустов, уже примелькавшегося бродягу. Казалось, будто он следил за ней или за домом - но это не пугало, ворота оставались накрепко закрыты. Да и не до него сейчас было. Анечка всегда умела находить тайники, но в этот раз... то ли удача от неё отвернулась, то ли внимание перескакивало на что-то другое.
        Еще один день был потрачен впустую. Под вечер, окончательно продрогнув и сдавшись, уже плохо различая что-то в сгущавшихся сумерках, Анечка вернулась в дом.
        Несколько часов она пролежала, уткнувшись в подушку, прислушиваясь к ноющей боли в уставших ногах и спине. Пытаясь успокоиться, придумать, что делать дальше - но отчего-то постоянно сбиваясь на свои мысли. Подушка пахла одеколоном Дэна, и от этого аромата в животе что-то сладко скручивалось и вздрагивало - а затем отдавало болью и горечью в груди. И образ мужа в полумраке, его внимательный взгляд, сбившееся дыхание, теплые, нежные губы - всё это вновь возникало в голове, унося с собой способность логически мыслить. Всего один поцелуй - а она уже не находила себе места.
        И Анечка действительно не могла понять, что происходит: ведь она была очень, очень обижена. В ответ на её непритворную заботу, терпение, желание помочь - Дэн попросту оскорбил и прогнал её. Когда он стал чуть человечнее, она невольно потянулась к нему... то ли искренне, то ли интуитивно следуя роли... а Дэн... Сам придумал что-то про измену, сам поверил, сам разозлился... Всё тот же невыносимый Денис Волков! И ей не нравилось это. И одновременно - все сильнее к нему влекло.
        А еще, как бы банально и неромантично это не звучало, Анечка очень хотела есть. Продукты, купленные до аварии, рассчитанные всего на пару дней, частично испортились, частично подошли к концу. Анечка пыталась экономить, но когда живот сводило от голода - она не могла этого терпеть. Начиналась паника, просыпался детский страх такой силы, что перехватывало горло. Она давилась кашей, разглядывая на телефоне сайты доставок - и тихо вздыхала. Собственных денег хватило бы на один раз, к тому же это был неприкосновенный запас - вдруг, понадобится срочно ехать куда-то на такси. А ту пачку наличных, что Анечка нашла в тумбочке у Дэна, она трогать боялась. Муж мог сильно, очень сильно разозлиться, и её голод не послужит оправданием.
        «Бог мне свидетель, я скорее украду или убью, но не буду голодать», - когда-то говорила Скарлетт О'Хара, и Анечка была с этим согласна - когда-то. А затем она поняла, что украсть может не только она - но и у неё, что попытаться убить может не только она - но и её с Яном. И захотела сбежать от той жестокой реальности в новый, сытый мир. Когда-то Ян дал ей всё, что у него было, научил всему, что умел сам. Помог уехать из страны, сделал новый паспорт. Но она мечтала о безопасной и стабильной жизни, где не было места прошлому, где её сиротское детство уже ничего не значило. И она... сама попросила найти ей богатого мужа.
        И вот теперь она жена одного из самых состоятельных мужчин этого города. И не имеет ни одной собственной копейки.
        Анечка не выдержала. Время было позднее, рынок уже закрылся, искать в темноте магазинчик в поселке она не решилась - а потому позвонила в доставку. Сделала щедрый заказ - чтобы наесться, смирилась с мыслью, что придется объясняться с мужем. Потом. Она подумает об этом потом, когда он вернётся.
        Анечка вновь растянулась на кровати, в ожидании глядя на экран телефона. Уже не раз ей в голову приходила идея позвонить или хотя бы написать Денису - Волков-старший предупредительно занес в память номер сына и секретаря. Спросить у мужа, как он себя чувствует, когда выпишут, нужно ли что-то... Такой естественный поступок - и казался странным, диким, опасным по отношению к Дэну. Уже сам тот факт, что она воспользовалась мобильником, подарком его отца, мог вывести мужа из себя и обрушить на её голову поток новых оскорблений или издевательств.
        Анечка разочарованно уткнулась лицом в подушку - и заснула.
        Запах Дэна стал более явным, близким, окутывающим, - и Анечка, вздрогнув, открыла глаза. Он стоял в дверях, очерченный пробивавшимся из холла светом, устало прислонившись к косяку плечом, неотрывно глядя на нее и медленно расстегивая рубашку.
        - Ты же не из больницы... - садясь, хрипло пробормотала Анечка вместо приветствия. Она надеялась, что муж сразу поедет домой, как только его выпишут. Она ждала.
        - Мне надо было заняться делами, - равнодушно отозвался он. - Ты была хорошей женой?
        Карие глаза казались еще темнее, падавший чуть сбоку свет очерчивал упрямо сомкнутые губы и хмуро сведенные брови. Пальцы, расправляясь с пуговицами, разводили воротник всё сильнее - и вот уже стала видна широкая грудь с парой новых шрамов, а затем Дэн одним резким движением выправил ткань из брюк и сбросил рубашку с плеч. Он каждый раз так запросто раздевался перед ней, не догадываясь, что от подобного зрелища может перехватывать дыхание...
        Анечка моргнула, опомнилась - и подскочила с кровати.
        - Плохой, - отчаянно отозвалась она, оказавшись прямо перед ним.
        - Как это так? - в голосе звучало искреннее непонимание и на всякий случай - угроза. Дэн сделал всего шаг вперед - и очутился с Анечкой нос к носу, навис над ней - и вновь голова поплыла от одного его присутствия. Но Анечка лишь сильнее сжала кулаки. Ей было, что ему сказать. Сегодня или никогда!
        - Хорошая жена осталась бы с тобой в больнице! - выпалила она.
        Дэн, кажется, расслабился после этих слов. Он явно ожидал худшего и не осознавал пока, что происходит.
        - Я не хотел тебя видеть, - пояснил он холодно, ловя одну её прядь и задумчиво накручивая на палец.
        - Меня обижает такое отношение, - как можно спокойнее и серьезнее произнесла Анечка, глядя прямо ему в глаза. Главное не сорваться, не дать ему повод думать, что это обычная истерика. Но Дэн лишь пожал плечами.
        - Меня должны заботить твои проблемы?
        Анечка едва не задохнулась от такого. Вовремя вспомнила, с кем имеет дело, но и это не сильно помогло. Даже, если в детстве он не видел нормальных отношений, то позже жил среди людей! И... должен подсознательно чувствовать, как поступать, если она ему не безразлична.
        - Да, - внутри всё закипало, и голос то и дело норовил сорваться - не от слез, от злости. Сколько можно над ней измываться! Оскорблять подозрениями, мучить холодностью! - Не только у жены есть обязанности.
        Дэн хмыкнул. Тяжелые ладони опустились на её плечи, но тут же скользнули ниже, огладили по спине, остановившись на талии.
        - Я ничего тебе не обещал, Аня, - низким голосом проговорил Дэн, наклоняясь к ней, заставляя сотни обжигающих искр разбегаться под кожей, - и играть хорошего мужа не собираюсь.
        В груди пекло от возмущения, а по венам растекался совсем иной огонь. Этот мужчина прекрасно знал о своём влиянии - и нарочно им пользовался.
        - Прекрати хотя бы играть в больного мерзавца! - прошипела Анечка, еще больше кипятясь от своей нелепой уязвимости.
        - Кого ты сейчас больным мерзавцем назвала?! - рыкнул Дэн, одним резким движением притянув Анечку к себе и буравя рассерженным взглядом. Та только охнуть успела. Она забылась, перешла черту, задела его ни на шутку. Это больше не было обычным спором, это превратилось в настоящую, опасную ссору. Но Анечке было плевать.
        - Тебя! - выкрикнула она. Сжала зубы, чувствуя, как теплые руки сползают ещё ниже, вжимая её в мужское тело, а пальцы стискивают и мнут бедра. Она не верила, что это происходит с ней, что это возможно: так злиться на него и так желать одновременно. - Ты делаешь мне больно!
        - Я еще не начинал, - не улыбаясь, отозвался Дэн. Подался вперед, пытаясь поймать её губы, но Анечка ловко уклонилась. В сердцах попыталась отпихнуть, но словно каменную скалу ударила.
        - Ты делаешь мне больно, постоянно играя! - накопившееся выплескивалось из неё, и теперь даже Волков-старший, все силы этого мира не могли бы остановить этот поток. - Чередуя ласку с грубостью, целуя и отталкивая - ты мучаешь меня!
        Дэн приподнял бровь.
        - Если тебе не нравится моя ласка, можем обойтись без неё.
        Вот же непрошибаемый...
        - В таком случае, придётся тебе обойтись без меня, потому что я не намерена это терпеть! - Анечка забарабанила кулачками по его груди. - Пусти! Я ухожу от тебя. Плевать на всё! - Она запнулась на минуту, когда Дэн прижался к её губам - но тут же оттолкнула его снова.
        - Только попробуй! - глухо отозвался он, вновь притягивая разгневанную Анечку к себе.
        - Я тебя даже не люблю, я тебя почти ненавижу! - не унималась она, отчаянно продолжая вырываться из гладивших тело рук. - Я тебя просто... - Она сама порывисто подалась навстречу, запустила пальцы в короткие волосы на его затылке, не позволяя отстраниться, целуя так же отчаянно, как проклинала. - Негодяй!
        Всего один шаг назад - и они рухнули на кровать, не отпуская друг друга, и одежда полетела во все стороны.
        - Я не люблю тебя, - задыхаясь от жадных ласк, забормотала Анечка, - слышишь?! - Она окончательно забылась, сбилась, прижимая Дэна к себе и выгибаясь навстречу. - Хочу безумно...
        Сердце выпрыгивало из груди, губы пересохли, тело до сих пор пылало от охватившего его жара.
        Анечка, тяжело дыша, сидела на кровати, невидящим взглядом уставившись перед собой и всё еще находясь во власти такого странного, такого реалистичного и яркого сна. Сумасшествие какое... Она бы никогда не стала высказывать всё мужу - это грозило не только перечеркнуть все её старания, но и навлечь большие проблемы, от которых не избавиться обычным разводом. И она ни за что не кричала бы «не люблю»... Потому что это и не для него было. Для себя.
        Анечка тяжело вздохнула, растирая переносицу пальцами. Она пыталась достучаться до себя из подсознания. Собственная воля и эмоции, так тщательно сдерживаемые рядом с мужем, рвались наружу. И как хорошо, что это всего лишь сон!
        Внезапный звонок заставил её подскочить на месте. Анечка спрыгнула к кровати, побежала в холл, подняла трубку.
        - Алло?
        - Здравствуйте, это доставка! Откройте ворота.
        - А, да, конечно... - растерянно пробормотала она, взъерошивая и без того лохматые после сна волосы. Курьер её напугал, в первые секунды подумалось, что это Дэн вернулся... а встречать его в таком состоянии не хотелось. Он бы заметил. Он, как оказалось, многое замечал.
        Бережно приняв в руки большой, теплый, ароматно пахнувший едой пакет и расплатившись чужими деньгами, Анечка захлопнула ногой дверь и отправилась на кухню - разбирать своё сокровище. Она уже предвкушала, как удобно устроится в кресле гостиной или библиотеки и будет медленно, с наслаждением пробовать новые блюда, постепенно ощущая убаюкивающую разум сытость. Так она точно забудет странный сон и угомонит приятное, но абсолютно ненужное ей волнение.
        Но, не успела Анечка полностью распаковать свой заказ, как в дверь постучали. Решив, что это курьер вернулся, она пошла открывать - и удивленно уставилась на застывшего на пороге бродягу.
        - Добрый вечер, мадам, - вежливо произнес он, стаскивая с головы затертую шапку. - Позвольте мне принести вам искренние извинения за ту аварию, причиной которой я невольно послужил. Надеюсь, все остались живы?
        - Д-да, - опешив, только и смогла пролепетать Анечка. Она уже догадалась, что он просочился в ворота вслед за курьером, но не ожидала такого визита и обращения.
        - Простите мне мою смелость, - тем же тоном продолжил бродяга, - но сильный голод вынуждает меня попросить у вас немного еды.
        Анечка замялась. С одной стороны, не следовало ей, находясь дома одной, впускать совершенно незнакомого человека. С другой: она, как никто другой, его понимала и сочувствовала.
        - Я умею постоять за себя, так что ведите себя прилично! - предупредила Анечка, и бродяга вежливо поклонился. - Заходите.
        Бродяга оставил в холле обувь и верхнюю одежду, с разрешения Анечки помыл руки и остановился в дверях кухни.
        - Проходите, садитесь, - предложила она. - Вы же не собирались есть в коридоре?
        Судя по его взгляду, как раз собирался. Не верил, что его вот так пригласят за стол.
        Нервно пригладив волосы и одернув растянутый свитер, бродяга аккуратно примостился на угол стула напротив Анечки.
        - Мне неловко за мой внешний вид, - пробормотал он досадой.
        И только теперь Анечка смогла рассмотреть его как следует: мужчина лет пятидесяти, пятидесяти-пяти, худой, иссохший даже, но без следов губительного пристрастия к алкоголю. Он действительно являлся в большей степени бродягой, чем обычным скатившимся бездомным. Неестественно ровная спина - стоило ему прекратить прятаться, как дала о себе знать неистребимая выправка, спокойный взгляд и негромкий голос с четким произношением каждой фразы. Да кто он такой?!
        - И мне, наверное, следует представиться, - видя немой вопрос в её глазах, продолжил бродяга: - Виталий Левшов, бывший дворецкий семьи Кочетковых, владевшей этим домом.
        Вот оно что! Анечка давно догадывалась, что этот человек как-то связан с замком, раз в любую погоду крутится рядом. Но чтобы дворецкий! Их же всех убили... Хотя нет. Анечка дословно воспроизвела в памяти слова Марка: почти всех.
        - Анна Волкова, - дружелюбно отозвалась она. - Пожалуйста, угощайтесь. Не надо смущаться, здесь хватит на двоих.
        Ели они в полном молчании, думая каждый о своём. А когда с ужином было покончено, Виталий, машинально складывая бумажную салфетку, произнёс:
        - Благодарю вас, Анна, вы очень добрая женщина. Эта пища поможет мне не замерзнуть сегодня ночью. Но прежде, чем я избавлю вас от своего присутствия - позвольте мне закончить еще одно важное для меня дело.
        Анечка напряглась. Она так и знала, что её мягкосердечность выйдет ей боком!
        15. Самый страшный вопрос
        - Что вы намерены делать? - холодно спросила Анечка, пристально глядя на Виталия.
        - Знакома ли вам история прошлого владельца? - напрямую поинтересовался тот.
        - Более-менее, - отозвалась Анечка. - То, что писали в газетах.
        - Я заметил, как вы обыскиваете дом и территорию, а значит, не только это, - Виталий улыбнулся, не размыкая губ. Взгляд его глаз казался сейчас особенно пронзительным: как у учителя, поймавшего на списывании. - Так или иначе, в ту ночь в меня стреляли, но не убили. И позже я был обвинен как сообщник преступников и отправился в тюрьму.
        - Почему вы не выдали настоящих убийц? Не разглядели их лица? - с сомнением предположила Анечка.
        - Отлично разглядел, за что и поплатился, - Виталий лишь сокрушенно качнул головой. - В то время деньги и наличие козла отпущения запросто решали подобные проблемы.
        - Хотите отомстить? - предположила Анечка. Их странная, напряженная переброска фразами походила на пикировку перед дракой.
        - Нет, это не вернёт мне потерянных десяти лет и погибшей жены, - холодно отвечал Виталий. - Но я хочу получить компенсацию. Деньги.
        Анечка непонимающе моргнула, слишком поздно решив перейти в образ наивной девчонки.
        - У меня нет денег, это дом моего мужа, - возразила она, думая о том, как ей извернуться. Ножи стояли неподалёку, но вряд ли она совладает с еще сильным мужчиной - тем более, она не убийца. А вот заговорить, наобещать в три короба, заставить уйти...
        - Мне не нужны ваши деньги, Анна, и деньги вашего мужа - тоже, - прервал её размышления Виталий. - Но то, что вы тут пытаетесь найти, принадлежит не вам.
        Анечка молчала, подбирая слова и вопросительно глядя на собеседника - на всякий случай. Аргумент у неё был: все, что находится на выкупленной земле, принадлежит новому владельцу - но Анечка не спешила пускать его в ход и лишний раз злить Виталия. Надо лучше узнать его планы, попробовать договориться.
        - О чём конкретно идет речь? - осторожно уточнила она.
        В глазах Виталия промелькнула насмешка, но тем не менее, он подхватил эту игру.
        - О сбережениях прошлого владельца этого замка, - терпеливо пояснил он, - которые так и не были обнаружены убийцами. Пока меня освободили, пока я добрался сюда пешком с другого края страны, тут уже объявился новый хозяин и вовсю шел ремонт. Но вы дали мне шанс.
        «Я ради своего шанса столько вытерпела! - стараясь ничем не показывать свои эмоции - как учил её Ян, думала Анечка. - Несколько дней в качестве жены Волкова стоят десяти лет тюрьмы!»
        - И вы знаете, где спрятаны эти деньги? - тем не менее невозмутимо спросила она.
        - Знаю, - кивнул Виталий.
        - Знаете - и молчали, позволив убить остальных? - не выдержав, спросила Анечка. Этот мужчина только что упоминал о смерти жены, его самого посадили на десять лет! Если он готов пройти подобное ради денег, то и её запросто прирежет!
        - Не молчал, - спокойно отозвался её поздний гость. - Мне было приказано: если с главой дома что-то случится, передать жене и детям его деньги, спрятанные под розой. Он мне доверял, но в тот момент я решил, что жизни важнее денег. Однако, под розовыми кустами, высаженными вокруг замка, ничего не нашли.
        - Он имел в виду розу ветров... - ошеломленно пробормотала Анечка. - Он же капитан.
        - Да, - кивнул Виталий. - Но с пулей в теле соображаешь плохо, и я тогда об этом не подумал. А убийцы не знали о розе ветров на полу в детской и терпением не отличались. После второго выстрела я потерял сознание и уже не мог ничего сказать.
        Анечка ошарашенно молчала. Она бы никогда не додумалась там искать. Она могла всю жизнь прожить с Волковым - но так и не найти сокровищ под самым своим носом! Однако и сейчас оставалась такая вероятность.
        Ведь этот человек имел на них полное право, он уже заплатил вперед: заключением, жизнью близких. И, как бы Анечке ни хотелось заполучить этот клад, ради которого уже пришлось пройти через многое... Она с таким трудом вырвала себе шанс на новую жизнь, и если сюда тащить старые привычки, всё потеряет смысл. Она вновь станет воровкой.
        - Хорошо, идемте тогда, - глухо произнесла она. - Посмотрим, верны ли наши догадки.
        И под пристальным взглядом Виталия Анечка поднялась с места и вышла из кухни. Бывший дворецкий тут же последовал за ней - он еще отлично помнил расположением комнат.
        Детская находилась в одной из башенок, попасть туда можно было по короткой лестнице со второго этажа. В ремонте комната особо не нуждалась, а потому закончили с ней быстро: ободрали пожелтевшие карты на стенах, обновили краску, установили стеклопакеты, заменили радиаторы. Искусный узор, выложенный на паркете, трогать не стали, только почистили и залили новым слоем лака. У Анечки, стоило шагнуть за порог, мурашки пошли по телу: не от самого помещения, а от осознания, что еще на свадьбе предполагалось, будто когда-нибудь она родит Дэну ребенка. Если останется.
        Виталий тяжело опустился на колени, склонился к самому полу, рассматривая каждую доску - и указал пальцем в центр, на край внутреннего круга.
        - Думаю, вот здесь. Щель больше. Есть что-то... - Анечка вынула из-за спины большой нож, который принесла с собой, и Виталий изумленно приподнял брови. - Даже так. Вы крайне предусмотрительная женщина, Анна. Давайте.
        - Я лучше сама, - возразила она. - Аккуратней получится.
        Объяснять Дэну, а то еще и Волкову-старшему, что это за сколы на полу, не хотелось. А потому Анечка очень осторожно избавилась от забившего щель лака, поддела широкий кусок паркета и вместе с Виталием подняла оказавшуюся внезапно очень тяжелой «крышку». Под ней их ждал залитый цементом пол и дверца намертво забетонированного сейфа с кодовым замком.
        - Ну, какой шифр? - спросила Анечка, устало смахивая с лица темную прядь.
        Виталий казался совершенно не готовым к такому повороту событий.
        - Не знаю, на счет шифра меня не предупреждали, - признался он, глядя на восемь черных прорезей для цифр. Такую большую комбинацию можно было подбирать бесконечно.
        
        Анечка вздохнула, задумчиво провела по пыльной поверхности сейфа ладонью и вдруг заметила на очистившемся металле, рядом в замком, буквы «NE». Она поспешно водрузила паркетную крышку на место, хотя в одиночку это стоило больших усилий.
        - В таком случае, лучше вернуться сюда позже, - заявила она, поднимаясь на ноги и отряхивая руки, - когда появятся идеи.
        Виталий вскинул на неё проницательный взгляд.
        - Вы надеетесь открыть его самостоятельно? - спросил он напрямую.
        - Я надеюсь, что мой муж не заявится с минуты на минуту и не застанет меня в дальних комнатах с незнакомым мужчиной, - холодно ответила Анечка. - Он очень ревнив, и к тому же рука у него тяжелая.
        Виталий сочувственно качнул головой, с протяжным выдохом встал с пола - у него, судя по всему, болели суставы. Он пристально посмотрел на хмурую, напряженную Анечку, вновь сжимавшую в руке нож - и не стал спорить. Проблемы с чужими мужьями, а тем более с полицией - если тот догадается её вызвать, бывшему заключенному были не нужны. Пугать новую хозяйку замка он также не хотел: хоть Анна, скорее всего, мечтала заполучить эти деньги себе, она пока что ему содействовала.
        Виталий молча спустился в холл и надел своё старое, потрепанное пальто, вновь превращаясь из дворецкого в обычного бездомного.
        - Анна, один вопрос, - обернулся он уже в дверях. - Если бы вам самой удалось найти этот тайник... на что бы вы потратили деньги? Или еще не думали?
        Думала, долго думала. У Анечки слишком давно была мечта, чтобы подобный вопрос её смутил. Она ответила честно - и Виталий лишь удивленно качнул головой.
        - Надо же... В любом случае, благодарю за ужин. Доброй ночи.
        Он отворил дверь, нырнул в ночную тьму, оставив притихшую Анечку стоять в холле. Сердце у неё болезненно сжалось, а рука неосознанно потянулась к мочке уха, коснулась маленькой сережки-гвоздика, легко провернувшейся под пальцами. Как он там? Анечка закусила губу и захлопнула дверь.
        Она вернулась в кухню, убрала со стола и взглянула на электронные часы на духовке. Время близилось к полуночи, день выдался долгим, нервным, и, не смотря на послеполуденный сон, голова снова стала тяжелой. Слишком много мыслей... Анечка захватила полотенце и отправилась в душ.
        Нырнула под теплые струи воды и почувствовала мгновенное облегчение, а мысли прояснились и потекли спокойнее. Что могли значить те буквы, «NЕ»? Что за «не»? Инициалы? Подсказка? Шифр - явно что-то важное для владельца, чаще - знаковая дата. Это запросто могло быть число, месяц и год - как раз восемь позиций. Но какой именно день? Свадьбы, первой встречи, рождения его или его детей? А может, дата первого пересечения экватора... как там принято у моряков... Экватор... Не само это слово, но что-то близкое крутилось в голове, словно юркая ящерка, не позволяя ухватить себя за хвост.
        Анечка тяжело вздохнула. Слишком поздно, голова уже не работает. Всё, что она может сейчас - потерять остаток ночи в бесплодных попытках, подбирая цифры практически наугад и записывая любые идеи, а завтра отправиться в город и навести биографические справки - потому что в интернете этой информации нет. И, если повезет, одна из указанных в документах дат окажется ключом к сейфу...
        Анечка подняла взгляд на свою руку, которой опиралась о стену душевой - и поджала пальцы, пряча с глаз долой обручальное кольцо. Её мечта так близка к исполнению. Если она получит эти деньги, Яну никогда больше не придется зарабатывать на жизнь игрой в карты и прочими сомнительными способами. Никто никогда не будет пытаться его избить или подстрелить. Он сможет жить спокойно и достойно, пусть даже без неё.
        Зажмурившись, Анечка прикусила дрогнувшую губу и опустила голову, подставив шею и спину под горячую воду. Невесомые прикосновения заскользили по телу, отвлекая от пекущей боли в сердце; сладко заныла левая грудь, словно под умелыми мужскими пальцами; будто крылом бабочки задело живот, защекотало, опускаясь все ниже... Анечка распахнула глаза, внезапно осознав, что ей не кажется. Легкое волнение мгновенно сменилось паникой - и, сжав кулак, Анечка порывисто развернулась, нанося удар точно в нос лапавшего её мужчины.
        Его спасла только отличная реакция. Дэн замер, поймав кулак ладонью в паре сантиметров от своего лица - и с совершенно ошарашенным видом глядя на свою тихоню-супругу.
        - Это входит в базовый курс обучения хороших жен? - севшим голосом поинтересовался он.
        - Денис?! - охнула Анечка, прикрыв рот рукой и осознав, что натворила. - Ты... Я не знала, что ты приедешь! Я так перепугалась...
        Она отступила, заметив странный огонь в его глазах, вжалась спиной в нагретый кафель.
        - У тебя хороший удар, - с некоторым уважением отметил Дэн. Взгляд его заскользил по обнаженному, влажному телу жены, и голос зазвучал ниже. - Но больше не смей.
        - Денис, не надо, - пролепетала Анечка, с ужасом наблюдая за тем, как он делает шаг вперед и прямо в одежде заходит к ней под душ.
        - Почему, ты не хочешь меня? - тише спросил Дэн. Смахнул с лица Анечки намокшие пряди, приподнял лицо за подбородок, медленно проводя большим пальцем по испуганно поджатым губам. Темные глаза, казалось, смотрели прямо в сердце, и врать становилось всё сложнее. Анечку забила мелкая дрожь.
        - Ты ведь должен быть в больнице, - язык не слушался, во рту пересохло. Ничто не больше могло сдержать Дэна, пожелай он её сейчас. - Не выписывают же ночью...
        - Ты мне не рада, я вижу. - Дэн опёрся локтем о стену за её спиной, наклоняясь совсем близко к затихшей Анечке. - Я захотел домой. К тебе.
        - Ты не желал меня видеть... - начала она и задохнулась, когда его губы, едва касаясь, провели по её губам. Как тогда, на свадьбе - и сердце вновь заколотилось в груди, а на щеках вспыхнул яркий румянец.
        - А теперь хочу... - свободная рука легла на спину, притянула ближе, заставляя прижаться к окончательно намокшей рубашке. - ...видеть.
        Тяжелая, давящая, обволакивающая с ног до головы чужая воля, прорывавшаяся из подсознания химия толкали Анечку к мужу. Его запах, черты лица, крепкое тело и жесткий характер делали Дэна притягательным для многих женщин, где-то на уровне древних инстинктов, привычки выбирать сильнейшего. И чем дольше Анечка находилась рядом, чем больше привыкала - тем сложнее ей было противостоять.
        Она всегда считала, что это только мужчины могут желать кого-то вопреки велению сердца и здравого смысла. Мужчины да слабые, падшие женщины. Но не она. Считала, что во всем виновата жалость, их схожие истории детства, то, как сильно она вжилась в роль жены... Нет. Пора было повзрослеть и признать, что это возможно - признать, но не поддаться.
        - Можешь больше не врать мне, - отчего-то медля, шептал Дэн, теплыми ладонями изучая каждый изгиб её тела, не отводя взгляда от её глаз - и его голос ввинчивался под кожу тысячами горячих иголок. - Я вижу тебя насквозь, Аня.
        Никаких тебе «сладких», «малышек» и прочих сюсюканий. Её имя срывалось с его губ как самое ласковое, ценное, долгожданное слово, и Анечка всё сильнее увязала в этих сетях. Что-то с Дэном сегодня было не так, но это отзывалось лишь большим волнением внутри.
        - А я нет, - с трудом разлепив непослушные губы, пробормотала Анечка, увернувшись от его поцелуя. - Скажи мне, Денис... - она перехватила его руку, позволившую себе слишком многое, - скажи сейчас... я просто игрушка для тебя? Избранная, удобная игрушка?
        - Ты с ума сошла, женщина, - частое дыхание обожгло кожу, Дэн принялся целовать её плечи, - я твой муж, что тебе еще надо?
        Земля поплыла из-под ног, и Анечка неосознанно запустила пальцы в волосы Дэна, медленно опускавшегося всё ниже. Ничего ей не надо. Надо, чтобы прекратил, пока она окончательно не сошла с ума - и не останавливался. Чтобы это оказалось просто сном, снимающим любую ответственность.
        - Надо... по любви, - тяжело выдохнула она. - Ты любишь меня, Денис?
        Он резко вскинул голову и распрямился. Сверкнул глазами из-под нахмуренных бровей, резким движением сорвал с крючка полотенце и обернул им Анечку.
        - Сейчас узнаешь.
        Она лишь коротко вскрикнула от неожиданности, когда Дэн легко подхватил на руки и понёс в спальню. Уткнулась пылающим лицом в его промокшую, холодившую щеки рубашку, отчаянно понимая - не сработало! Самый страшный вопрос не смутил его, даже не остудил пыл! Всё кончено...
        Над их головами внезапно явственно раздались чьи-то шаги - и Дэн замер как вкопанный посреди холла.
        16. Идея
        - В доме кто-то есть? - резко спросил Дэн.
        Анечка смогла лишь отчаянно замотать головой.
        - Правда? - Дэн кинул на неё пронзительный взгляд, медленно и осторожно опустил на пол. - Кого ты прячешь?
        - Н-никого, - обнимая себя за плечи и внезапно начиная мерзнуть от льда в его глазах, проговорила она. - Сам посмотри.
        Еще раз смерив Анечку внимательным взглядом, Дэн развернулся и зашагал на второй этаж. А та пару минут наблюдала за ним, затем зябко передернула плечам и отправилась в спальню, одеваться. Дэн еще раз спускался за ключами - и затем ушел надолго, открывая и проверяя каждую комнату.
        «Неужели он так боится, что я приведу любовника? - удивлялась Анечка, забравшись в постель и до подбородка натянув одеяло. - Настолько не верит мне или...»
        «Сейчас узнаешь», - эхом звучало в ушах, задевая какую-то струну в груди. «А знаешь, ты первая...» «Мне нужна только ты». Анечка спрятала голову под подушку, будто это могло избавить её от внутреннего голоса. Дэн просто играет! Кидается красивыми словами и заученными фразами, соблазняя и заставляя верить ему, как опытный бабник! Он каждой такое говорит, она могла что угодно на это поставить, каждой!
        Хлопнула дверь, зашумела вода в ванной: Дэн окончил поиски, продрог и решил принять душ. Марк спас её всего на полчаса, но впереди еще целая ночь... Еще очень много долгих ночей.
        Когда Дэн вернулся и забрался к ней под одеяло, Анечка сделала вид, что спит. Он обнял её, притянул к себе, прижался к спине всем телом - и Анечка испуганно замерла, ожидая худшего. Однако прошла минута, другая... ничего не происходило. Мерное дыхание мужа чуть щекотало плечо и, судя по всему, он просто спал! Анечка облегченно выдохнула - и тут над их головами вновь раздался странный звук. Марк, чёрт бы тебя побрал, угомонись и иди к своей вдовушке! Вот только Марк её мысленных проклятий не слышал.
        Дэн открыл глаза и сел на кровати, тряхнул головой, прислушиваясь к вновь окутавшей дом ночной тишине. Потряс за плечо Анечку.
        - Ты слышала?
        - М-м? - сонно протянула она. - Что?
        - Что-то наверху.
        Анечка зевнула в подушку.
        - Может, ветер.
        Дэн застыл, сдерживая дыхание. Ночь и вправду выдалась ненастной, но раньше ведь такого не было!
        - Вот опять, - отметил он, когда где-то под крышей будто что-то тяжелое протянули по полу.
        - Угу, призраки убитой прислуги вернулись, - едва различимо пробормотала Анечка. - Порядок наводят.
        - Что ты несешь! - нервно оборвал её Дэн, вновь укладываясь на своё место - однако было заметно, что ему как-то не по себе. Он растер лоб, решив, что ему чудится после аварии, и закрыл глаза. Но заснуть не мог.
        - Завтра выхожу на работу, - тихо произнес он, видимо, желая поговорить - но Анечка не отвечала, упорно делая вид, что спит. Она еще не решила, как ей поступать: «слышать» эти звуки или игнорировать. Слишком велико было искушение выставить мужа единственным свидетелем проявления «призраков», но с другой стороны - он ведь запросто мог записать эти шумы на телефон. Поэтому лучшим выбором сейчас казалось потянуть время.
        - Аня, хватит притворяться.
        Теплая мужская ладонь нырнула под шелковый топ, и Анечке понадобилась вся её выдержка, чтобы не охнуть, продолжить лежать неподвижно с закрытыми глазами. Ден осторожно перевернул её на спину, склонился к лицу, продолжая ласкать медленно и чуть лениво, накрыл губы недолгим поцелуем. Анечка не шелохнулась. Что-то невнятно пробормотала, не открывая глаз; как только Дэн отстранился, обхватила его руками за шею и, вновь перевернувшись на бок, притянула к себе. А тот уткнулся лицом в её грудь, обнял чуть ниже талии, пригрелся и затих, постепенно погружаясь в сон и не зная, что Анечка тщательно считает медленные вдохи и выдохи: чтобы сердце стучало спокойней и медленней. Мужчины как малые дети, порой даже такие суровые, как Дэн. И сегодня ей повезло.
        Анечка проснулась рано, но Дэна уже рядом не было. Он неслышно собрался, сам приготовил себе завтрак - и ушел на работу. А кроме того - как она заметила чуть позже, выйдя на кухню - оставил ей деньги для пополнения опустевшего холодильника.
        Подобная предупредительность и даже забота казались странными. Но прямой угрозы не несли, а потому Анечка не стала брать в голову, где и так уже места не было от мыслей про сейф. Наскоро позавтракав, она решила для начала прогуляться за продуктами, проветриться, проверить ассортимент местного магазинчика и, если понадобится, съездить в город. А потом, разобравшись со всеми своими домашними обязанностями, заняться настоящим делом.
        Магазинчик пришлось немного поискать, зато в нём нашлось практически всё, включая овощи и фрукты. Выбирая как можно тщательнее, чтобы снова не получить выволочку от Дэна, Анечка закупилась на несколько дней вперед и с затаённой опаской протянула кассиру карточку мужа. Но проблем с оплатой не возникло никаких - и вновь Дэн удивил, не подстроив гадости.
        Незаметно вздохнув, Анечка подняла пару тяжелых пакетов и, с трудом толкнув плечом дверь магазинчика, вышла на улицу.
        - Какая встреча! Позволь помочь?
        Услышав знакомый голос, Анечка едва сдержалась, чтобы не поморщиться. Она совсем забыла, что Марк теперь живет по соседству и, судя по всему, давно её поджидал.
        - Спасибо, я сама справлюсь, - холодно ответила она, но Марк силком вырвал один пакет из её рук. - С ума сошёл! - прошипела Анечка. - Проблем захотелось?
        Она искренне считала, что будет лучше, если их с Марком вообще не будут видеть вместе.
        - Проблемы начнутся, если я позову тебя на чай, - невозмутимо отозвался Марк, - а так мы вполне безобидно беседуем. - Он наклонился ближе, произнёс заговорческим шёпотом: - Не то, чтобы я не хотел с тобой уединиться, сладкая, но наши нынешние партнёры могут этого не понять.
        Анечка только зло цыкнула, уже не скрывая эмоций - пусть соседи видят, что ей эта беседа не по душе.
        
        - Тебе не идёт такое поведение, Марк, - тихо произнесла она, неотрывно глядя на приближающиеся ворота замка. - Как паяц...
        Он невесело хмыкнул, улыбка превратилась в кривую усмешку.
        - А ты предпочла бы печального воздыхателя, который льёт слезы в углу, пока ты не вылезаешь из-под другого мужика? - Анечка гневно сверкнула глазами и пожалела о том, что на них могут смотреть - а потому нельзя дать Марку пощечину. - Со слов Яна я представлял тебя иначе. Но кажется, ты с готовностью прогнулась - и рада этому.
        Упоминание Яна мгновенно остудило весь пыл.
        - Что дядя обо мне говорил? - тихо спросила Анечка.
        - Что ты совершенно особенная и достойна только лучшего, - тоже понижая голос, отозвался Марк. - Упрямая и самостоятельная. И ни один мужчина не сможет тобой управлять. Но ради денег ты готова на всё, да?
        - Прекрати, - раздраженно огрызнулась Анечка. - Иногда простого упрямства недостаточно, нужна хитрость.
        - И как, кстати, вчерашняя хитрость? - поинтересовался Марк.
        - Так себе. Во второй раз он уже заснул, а ты его разбудил.
        - Отлично! - Марк злорадно улыбнулся. Окинул взглядом удивленное лицо Анечки. - Если ты не поняла до сих пор - это не для того, чтобы вам, голубкам, помешать. И даже не для того, чтобы отвлечь его от мыслей, как тебя лучше задеть. Если ты не сумела загнать своего муженька под каблук, я заставлю его сомневаться в собственной адекватности - и Дэну придется довериться самому близкому. А кроме тебя у него никого нет.
        Анечка замерла как громом пораженная от этих слов.
        - Ну всё, - Марк, не обращая никакого внимания на её состояние, вручил Анечке пакет. - Заходить не буду, не проси. Как-нибудь в другой раз.
        Козырнув, он отправился вниз по улице, а Анечка, всё еще двигаясь немного заторможено, открыла ворота и пошла к дому.
        Загнать Дэна под каблук? Он имел в виду... влюбить в себя? Влюбленный открыт и податлив, но можно ли исправить такого, как Дэн? Нет, это даже не смешно. Он не способен испытывать подобное, разве что увлечься очередной строптивой красоткой - ровно до того момента, как затащит её в постель. А уж послушные тихие жены для него и вовсе пустое место - на то и был расчет. Пустое место - повторила она еще раз, стремясь задавить всколыхнувшееся сомнение в собственных словах.
        «И вообще, жена, - невесело усмехнулась Анечка, открывая дверь, - у него над тобой и без любви достаточно власти. А у тебя над ним - никакой. Так что займись лучше готовкой и уборкой! И не думай о глупостях».
        Вот только совсем не думать не получилось, ибо мытье посуды лучше всех других дел способствует рассуждениям. Анечка, руководствуясь рецептами из выданной Дэном книги, приготовила ему обед из трёх блюд, а после принялась оттирать доски и кастрюли, невольно возвращаясь мыслями к сейфу.
        Восемь цифр... Если вновь искать связь с морем и кораблями, то что это может быть? День постройки его судна? Или когда он стал капитаном? А может, это и не дата вовсе, а габариты корабля. Или особое место в море... Анечку словно током пронзило. Конечно! NE - это северная широта, западная долгота! Это координаты на карте!
        А так как единственной замеченной в этом доме картой являлся глобус, Анечка бросилась к нему.
        Осматривая со всех сторон стилизованный бар, она ломала голову, чьи координаты это могли быть. Анечка слышала лишь о мысе Доброй Надежды, но даже не знала точно, где он находится. А в какие моря ходил Кочетков, она даже не представляла. «Не мог, что ли, попроще деньги спрятать! - кипятилась Анечка. - Всего одна ошибка, крупица потерянной информации - и его дети не увидели бы отцовского состояния!» Хотя сейчас всё шло к тому, что и она останется ни с чем.
        - Ну уж нет! - пробурчала она рассержено, машинально оттирая какую-то точку в Атлантическом океане. - Я каждый сантиметр изучу, я выясню...
        Анечка внезапно замерла. Точка не оттиралась.
        Дэн вернулся с работы вечером.
        Ворвался в дом, отыскал жену на кухне - она решила испечь пирог - и тут же заключил в объятья.
        - Добро пожа... - Анечка задохнулась, отвечая на внезапный страстный поцелуй, накрывший её губы. Дэн мгновенно прорвался внутрь, завладел ею полностью, до боли сжимая талию и не давая прийти в себя. - ...лова... - попыталась она продолжить, но опять сбилась. Новые поцелуи следовали один за другим, долгие, жаркие, такие, что у Анечки уже подгибались колени. Дэн запустил пальцы в её волосы, мягко потянул назад, заставляя запрокинуть подбородок и лаская шею губами, прикусывая - всё чаще, сильнее, нетерпеливее. Анечка не сдержалась, тихо охнула и покачнулась, чувствуя, как что-то горячее шевельнулось внизу живота.
        Сильные руки тут же подхватили её, подняли над полом, усадили на кухонный стол и Дэн вклинился между колен, не отпуская ни на миг, продолжая покрывать поцелуями плечи, заставляя понемногу отклоняться назад и постепенно спускаясь к кружевному лифу.
        - Может... душ примешь? - опомнившись, пробормотала Анечка.
        Теплые ладони накрыли её бедра, скользнули к талии и мягко толкнули на спину, а пальцы быстро отыскали и подцепили тонкие тесемки белья.
        - Потом, я хочу сделать тебе приятно, - тихо проговорил Дэн, медленно потянув их вниз - и Анечка судорожно сжала ноги. - Расслабь колени.
        - Нет, я... - она внезапно стала пунцовой, двумя руками схватила подол и скомкала его между ног. - Не сегодня! И не завтра, прости...
        Анечка закусила губу, села, исподлобья глядя на Дэна и чуть не плача со стыда.
        Тот тихо вздохнул, чмокнул её в лоб и отстранился. Ласково погладил по щеке.
        - Я понял, Ань, месяц почти женаты, - в голосе не было раздражения или досады, только легкое разочарование. - Тогда я в душ, накрывай на стол.
        Анечка отрывисто кивнула, всё еще пытаясь отдышаться, сползла со стола, но пару секунд стояла неподвижно, задумчиво глядя вслед ушедшему Дэну. Он только что собирался... Да что с ним такое творится?! Что произошло на работе, и почему он сорвался не к папочке в клуб - а к ней? Неужели Марк в чём-то прав?
        - Как прошёл день? - осмелилась спросить она, когда муж уже закончил ужин и допивал чай со свежеиспеченным пирогом.
        Дэн странно ухмыльнулся.
        - Хлопотно, - отозвался он, отрезая еще один кусок. - Отец будто решил рассказать мне всё и сразу. И наблюдателя приставил.
        - Наблюдателя? - удивилась Анечка. Она не предполагала, что Волков-старший додумается до подобного.
        - Ага, - беспечно отозвался Дэн. - Личную помощницу, под два метра на каблуках, с неистребимым желанием залезть мне в ширинку.
        Анечка ошарашенно моргнула и поспешно опустила взгляд, чтобы скрыть невольные эмоции. Но Дэн тут же успокаивающе погладил её по плечу.
        - Не переживай. Чем дольше она у меня перед носом своей задницей крутила, тем сильней я хотел к тебе. Не знаю, как это работает, но меня устраивает.
        - Прости, - зачем-то пробормотала Анечка. Она вообще не знала, что сейчас говорить, она не верила своим ушам.
        - Прекрати уже, - спокойно отозвался Дэн. - Я тоже сегодня устал. Пойдем фильм какой-нибудь посмотрим.
        Анечка коротко, растерянно кивнула.
        В ту ночь она долго не могла уснуть. Дэн давно уже затих, раскинувшись на спине и притянув её к себе на плечо; было тепло, спокойно и уютно... но Анечка продолжала лежать с открытыми глазами, слушая дыхание мужа и глядя в ночную тьму. Мысли теснились в голове, будили тревогу, сердце лихорадило. Его поведение сегодня, его признание... те долгие взгляды, что он незаметно бросал на неё, пока Анечка делала вид, что полностью увлечена происходящим на экране... Будь это не Дэн, а какой-нибудь другой мужчина, она бы больше ни минуты не сомневалась в его чувствах! Но Дэн... как это возможно?
        Всё заходит слишком далеко. Деньги Кочеткова у неё в руках, она может сбежать прямо сейчас! Но это разобьет ему сердце, уничтожит едва проснувшуюся веру в людей, окончательно превратит в бесчувственное, озлобленное чудовище. Казалось бы, какая ей разница? Спрятаться получше, уехать подальше - и не найдет, не догонит! Ведь сама далеко не ангел, о себе надо думать и своих чувствах... А этот мужчина ей столько плохого сказал и сделал... И задача у неё была: продержаться, не дать себя задеть, не позволить использовать - но не строить из себя спасителя. Возможно, и не его вина в таком дурном характере, и даже пытается вести себя мягче сейчас - для неё...
        Но как она будет избегать Дэна, если останется? Он ещё пьет лекарства после аварии, опасно смешивать их с успокоительным. Все способы она перепробовала. А то признание, что вырвалось сегодня, невольно, от страха и крайнего смущения, было чистой правдой. Анечка бы ни за что не соврала о подобном, она вообще озвучивать такое постеснялась! Ладно, это произошло и это сработало. Но меньше, чем через неделю...
        Над головой раздались громкие шаги, Дэн вздрогнул, и Анечка мысленно выругалась.
        17. Признание
        Анечка встала рано, приготовила Дэну вкусный завтрак, вела себя тихо и не мелькала перед глазами - но муж всё равно оставался не в духе. Из-за шуточек Марка он не выспался, голова вновь разболелась, зрение поплыло... Хорошо, что Волков-старший предупредительно выписал для сына служебную машину. Но всё равно, смотреть на красивого, но хмурого и злого Дэна было страшно.
        Анечка поймала его в дверях. Не боясь внезапного гнева (его ведь сейчас могла вывести из себя любая мелочь), поправила воротник рубашки и осторожно чмокнула в губы.
        - Хорошего дня, милый.
        Дэн удивленно моргнул, на мгновение замер, а затем приобнял её за талию и мягко притянул к себе. В этот раз их поцелуй был настоящим, но тёплым и нежным, без сбивающей с ног страсти.
        - Вот так гораздо лучше, - внезапно улыбнулся Дэн, отпуская. - До вечера.
        Он открыл дверь, отправился к ожидавшей его машине, и Анечка заметила в кустах за оградой Виталия. Видимо, бывший дворецкий тоже придумал какой-то вариант кода и спешил его проверить.
        Но Анечка выждала час, убедилась, что Дэн ничего не забыл и не вернётся внезапно, и лишь затем открыла бродяге.
        - Доброе утро Анна, - произнес тот, заявившись на пороге. - У меня появились некоторые мысли...
        - Проходите, пожалуйста, не стойте в дверях, - высаженные вдоль ограды кусты частично скрывали внутренний двор, но Анечка всё равно переживала, что кто-то заметит её «гостя». - Я открыла.
        Это было сказано таким равнодушным тоном, что Виталий не поверил.
        - Правда? И что было в сейфе?
        - Какой-то пакет, - Анечка пожала опущенными плечами. - Идемте, посмотрим.
        Вместе с Виталием они вновь поднялись в башенку, вдвоем перенесли паркетную крышку, и Анечка набрала координаты той самой точки с глобуса. Замок щелкнул, и Анечка, сделав приглашающий жест рукой, отстранилась, удобнее усевшись на пол. Удивленный таким поведением Виталий сам открыл дверцу и извлек на свет плотно набитый деньгами пакет. Больше бы в него не поместилось - и дворецкий сразу понял, что нынешняя хозяйка не стала втайне забирать себе часть.
        - Купюры в полном порядке, - констатировал он, выуживая из пакета зеленую пачку, - за десять лет с ними ничего не случилось.
        - Даже лучше, чем золото, скупщика искать не надо, - пробормотала Анечка. - Поздравляю.
        Виталий оглянулся на неё.
        - Я очень благодарен вам за то, что впустили меня, помогли получить эти деньги. - Анечка лишь пожала плечами, мол «да любой сделал бы так же». - Теперь всё будет иначе. И я хочу поделиться с вами.
        Виталий вытащил десяток пачек, оставив основную сумму в пакете. Очень щедро с его стороны, можно даже купить маленькую квартиру из вторичного фонда...
        - Это вам, - произнёс он, и Анечка с благодарностью протянула руку - вот только дворецкий прижал пачки к себе. - Нет, это - вам, - кивнул он на пакет.
        - Но это же... - Анечка окончательно растерялась, - Почему?!
        - Мои старики всё еще живы, - пояснил Виталий с мягкой улыбкой. - Они примут меня, а этих денег с лихвой хватит нам троим. А у человека, который вас вырастил, как я понял, даже своего дома нет. Да и жизнь еще вся впереди.
        Анечка прикусила губу, опустила голову, пряча навернувшиеся слёзы. Она никак не ожидала такой щедрости.
        - Спасибо огромное, - произнесла она, спустя минуту. - Ваши родители ведь не решат, что вы эти деньги... присвоили?
        - Нет, они знают, что я честный человек, - покачал головой Виталий. - Но мне совесть не позволяла сесть им на шею.
        - В таком случае, давайте я вызову и оплачу вам такси, - предложила Анечка. - С подобной суммой лучше не расхаживать по городу. Езжайте сразу к ним... Хотите, дам вам новую рубашку и джинсы?
        - Не злите мужа, - отказался Виталий. - Это же мои мать и отец. Они не осудят мой внешний вид, они будут счастливы, что я вернулся.
        Анечка только кивнула.
        Когда Виталий ушел, она прежде всего отправилась готовить обед - домашние дела всегда стояли на первом месте. Дэн не должен был догадаться, что она занимается чем-то еще помимо обеспечения его уюта. Но руки не слушались. Анечка застыла над разделочной доской, зажмурившись и глотая душившие её слёзы, а потом и вовсе опустилась на стул и разрыдалась, закрыв лицо ладонями. У нее никогда не было и не будет родителей, а единственный близкий человек уехал, чтобы больше не видеть, ведь теперь она - жена другого. И это полностью её вина, её амбиции, её паутина лжи, в которой Анечка сама же запуталась. Её тело готово сдаться Денису, её разум твердит, что она должна ему помочь - и только сердце обливается кровью от того, что она больше не принадлежит самой себе и своим чувствам.
        Но долго плакать Анечка не привыкла. Быстро закончила с приготовлением обеда, убедилась, что в детской комнате не осталось никаких следов, включая отпечатков пальцев, привела себя в порядок, надела темные очки и вызвала такси. Конечно, целью поездки она назвала не определенный адрес, а городскую площадь - и уже оттуда направилась в крупное отделение банка.
        А завершив свои дела, позаботилась об алиби и заглянула на центральный рынок. И там, нарочно не торопясь, принялась бродить среди рядов, будто бы высматривая товар получше - а на деле решая, что именно и для какого блюда купить. Неудивительно, что очень скоро Анечка увидела знакомую спину - и как можно тише последовала за Марком и его спутницей. Они как раз нырнули в павильон с крупами, и Анечка, прошмыгнув туда же и отвернувшись к противоположной витрине, изобразила крайне заинтересованного покупателя, время от времени краем глаза поглядывая на эту парочку.
        - Какой у вас замечательный... помощник! - произнесла продавщица, передавая полный пакет и без того нагруженному сумками Марку. Она еще помнила свой промах и потому не хотела рисковать, определяя навскидку отношения покупателей.
        - Это мой парень! - гордо отозвалась сопровождавшая Марка женщина, моментально хватая его под руку и прижимая к себе. Тот изобразил улыбку, и парочка вышла из павильона под пристальным взглядом Анечки.
        
        Вдовушка действительно была хороша собой: стройная, подтянутая блондинка не старше тридцати пяти. Но всё равно это вызвало отчего-то ехидную усмешку. Как-то не верилось, что Марк по собственной воле стал бы жить с этой женщиной, послушно ходить за покупками и изображать счастливого влюбленного. А он, почувствовав чужое пристальное внимание, оглянулся по сторонам, заметил Анечку - и та взглядом подала ему знак, что хочет поговорить. Марк стрельнул глазами в сторону дальнего выхода с рынка. Спустя семь минут он сам объявился там, достал из кармана пачку сигарет и сунул одну из них в рот.
        - Ты же вроде не курил? - скривилась Анечка, отступая подальше.
        - А как еще я должен ей объяснять, зачем постоянно выхожу на улицу, особенно вечером? - пожал плечами Марк, щелкнув зажигалкой.
        - Отвратительно... - пробормотала Анечка.
        - Это всё, что ты хотела мне сказать? - приподнял он брови, выдыхая струю дыма в лицо собеседнице.
        Анечка закашлялась, пытаясь отмахнуться.
        - Нет. Я знаю, у тебя осталась связь с моим дядей. На всякий случай.
        Ян бы не смог вот так её бросить...
        - Ну, допустим, - хмыкнул Марк.
        - Передай ему привет от Красной Шапочки. Пусть знает, что я в порядке.
        Это означало: проверь нашу ячейку в банке, уезжай подальше и заляг на дно.
        Но Марк, не догадывавшийся о подобном шифре, лишь негромко рассмеялся.
        - Это так он тебя называл, малышка? Как мило. Я запомню.
        Анечка лишь изобразила кислую улыбку. Раньше «сладкая», теперь еще «малышка»... а вдовушку он свою как называет, «старушка»? Ты жива еще, моя старушка, а то я уже всё?
        Анечка хмыкнула в кулачок, получив в ответ вопросительный взгляд Марка.
        - Это семейное, другим нельзя, - беспечно отозвалась она. - И кстати, прекращай уже с динамиками играться, это лишнее.
        Марк недобро прищурился.
        - Ну уж нет, - произнёс он мстительно, - даже не проси. Он у меня в любом случае получит!
        Анечка окинула Марка хмурым взглядом, впервые ощутив исходящую от него злость. Это уже не было обычными подколками относительно её близости с мужем... нет, Марк действительно ненавидел Дэна.
        - Так может, решите всё по-мужски? - с вызовом предложила она, нисколько не сомневаясь в том, что Дэн из этой стычки выйдет победителем. - Просто дождёшься его, и устроите драку?
        Марк поморщился, он тоже дураком не был.
        - Это вряд ли, у меня до сих пор ребра как следует не срослись, - возразил он, затушив сигарету и выбросив её в урну. - Так что обойдешься без представления, а Дэн - без полноценного сна.
        - Но это всё портит! - не выдержав, воскликнула Анечка. - Он бесится, мне становится всё труднее...
        - Я знаю, - вкрадчиво произнёс Марк, наклоняясь ближе. - Но ты умница, ты справишься.
        В его голосе явно слышалась издевка, а запах табака заставил наморщить нос. Понимая, что ничего от этого упрямца не добьется, и не собираясь более продолжать пустой разговор, Анечка вздернула подбородок и зашагала к ближайшей остановке. Марк своим поведением заставлял её нервничать всё больше, он давно уже превратился из помощника в проблему - но у Анечки, по сути, никто и не спрашивал, согласна ли она сотрудничать. И теперь она не могла дождаться, когда же от него наконец избавится.
        Остаток дня она потратила на генеральную уборку дома - просто, чтобы успокоиться и занять себя делом. Когда Дэн в самые первые дни испытывал её на прочность, и то было легче! Сейчас же Анечка варилась в собственных эмоциях, она стала сомневаться в себе, своих поступках и чувствах. Не покориться Дэну оказалось проще, чем не подчиняться собственным порывам! До этого у неё было чёткое представление о своем будущем, простой и прозрачный план - теперь же он претерпел огромные изменения, и Анечка не знала, как поведет себе завтра. Она потеряла половину своего запала и действительно начинала чувствовать себя обычной домохозяйкой. Ей надо было бежать! Но она решила, что дождется их годовщины.
        - Я дома! - сообщил с порога Дэн и замер, увидев Анечку, намывающую ступени лестницы, ведущей на второй этаж. - Ты что, кого-то убила в моё отсутствие?
        - Ой, с возвращением! - она так задумалась, что совсем забыла про время. Сейчас влетит еще, что копается! - Одну минуту, я помою руки и накрою на стол,
        Она прошла мимо, направляясь в ванную, и Дэн, поймав её за запястье, притянул к себе и чмокнул в щеку. Анечка мягко улыбнулась, но взгляд её так и остался пустым и задумчивым.
        Дэн с аппетитом уничтожил ужин, похвалил её выпечку и как бы между делом поинтересовался:
        - Ты ездила в город?
        Анечка даже не стала выяснять, откуда он знает.
        - Да, - тут же отозвалась она. - Хотела испечь апельсиновые кексы, но не нашла ни апельсинов, ни формочек.
        - Получились отличными, - ещё раз отметил Дэн, дожевывая второй. А когда-то он приказывал выбросить её стряпню в мусор. - Придется мне вернуться в качалку, чтобы не потерять форму.
        Анечка вежливо улыбнулась.
        - Как дела на работе? - спросила она.
        - Чуть не вырубился в обед, - мрачно признался Дэн. - Надо что-то делать с этими... звуками. Думаю снова позвать строителей. Сможешь контролировать ремонт?
        - Думаю, да, - пожала плечами Анечка.
        - Хотя нет, - не слыша её, продолжал рассуждать Дэн. - Никто не будет серьезно воспринимать такую малявку, а мне потом расхлебывать. Найду человека.
        Анечка вновь слова поперек не сказала, вновь улыбнулась холодно и равнодушно. Это может стать проблемой, если они найдут динамики... но как-нибудь она справится. И со строителями, и с «ответственным человеком».
        - У отца всё слишком чистенько, - делился новостями Дэн, - а это уже подозрительно. Но ничего, я обязательно что-нибудь раскопаю! И Оксане покажу, на что я способен!
        Последняя фраза кольнула внутри, заставила отвлечься от собственных мыслей.
        - Оксана - это твой личный помощник? - спокойно переспросила Анечка. - Будь с ней осторожней.
        - Да ладно, что я, глупее этой бабы? - насмешливо фыркнул Дэн. - Или ты ревнуешь?
        - Я полностью тебе доверяю, - заверила Анечка. - Просто не забывай, кто за ней стоит.
        Ей внезапно стало нестерпимо душно в этом доме.
        - Не лезь в серьезные дела, для тебя это слишком сложно, - снисходительно произнёс Дэн, чуть отодвинувшись от стола и за руку притянув Анечку к себе на колени.
        Та уселась боком, устало положила голову ему на плечо, чтобы спрятать взгляд. Невольно уткнулась носом в шею и полной грудью вдохнула знакомый запах: мурашки побежали по телу, но на этом всё и закончилось. Эмоции схлынули, как только закончилось их противостояние, едва Анечка осознала, что ей придется жить с мужчиной, не способным воспринять её всерьез.
        - Знаешь, - вдруг негромко начал Дэн, ласково гладя Анечку по волосам и спине, - я не думал, что когда-нибудь почувствую подобное, что это вообще возможно... - Анечка невольно напряглась. - Особенно в тот день, когда увидел тебя на свадьбе. Малолетняя пигалица, которая не посмела даже поморщиться от поцелуя пьяного вдрызг жениха... Покорная дуреха, неспособная даже выбрать себе мужа...
        «Ну хватит уже дифирамбов в мою честь!» - недовольно подумала Анечка, потихоньку закипая от всех этих определений.
        - Я был уверен, что всё это - продуманное отцом представление, и ты просто не можешь быть такой идеальной, - тем временем продолжал Дэн. - Что в этом абсолютно нет смысла. Что ты, возможно, ненормальная, раз отвечаешь добром на мои поступки.
        - Я не совсем понимаю тебя, - посмела перебить Анечка, которой эта речь уже порядком надоела.
        - Я говорю, что ты у меня умница, - улыбнулся Дэн, чмокнув её в щеку. - У тебя получилось. С тобой я смог ощутить, что такое забота и уют, как это замечательно - спешить домой, где тебя действительно ждут. Что значит быть нужным. Эта семейная идиллия, полноценная семья, о которой ты мечтала - действительно прекрасно. Спасибо тебе за всё.
        Анечка не выдержала. Закусила до боли губу, но не смогла сдержаться - и молча разрыдалась, уткнувшись ему в плечо.
        - Ну-ну, что ты... - Дэн даже немного растерялся от такой реакции. Решил, что тронул, что это от счастья - и с лёгкой улыбкой обнял Анечку, бережно прижимая к себе.
        18. Допрос
        В тот день Анечка ждала Дэна с работы и готовила Чёрный лес - торт с шоколадными коржами, вишней и взбитыми сливками. Повод был самый что ни на есть серьезный - их браку исполнялся ровно месяц.
        В последнее время всё было, словно в сказке, где страшный серый Волк превратился в ласкового щенка. Дэн, устававший после работы и практически не высыпавшийся ночью, часто дремал вечерами, положив голову ей на колени. Хвалил готовку и больше не приказывал - просил что-либо сделать. Срывался лишь по утрам, с трудом поднимаясь с кровати, но не на Анечку, а на весь мир - впрочем, приятней от этого не становилось. Ночные шаги и шорохи доводили его до ручки, делали нервным и рассеянным, но про строителей он каждый раз забывал - голова оставалась забита работой.
        Анечка продолжала интересоваться его карьерой, но лишь из вежливости - Дэн слишком явно показывал, что не считает её способной разобраться в подобных делах. Это каждый раз ужасно обижало, но каждый раз она терпела и скрывала эмоции. Вроде как всё продвигалось успешно: Дэн узнавал всё больше нюансов, далеко выходивших за пределы его должностной инструкции, копал всё глубже, что-то находил - но пока недостаточно серьезное. Волков-старший, отмечая его старание, давал больше свободы и учил принимать решения. За всё время с аварии, как Анечка и обещала свекру, не вышло ни одной статьи об очередном скандальном похождении Дэна. Папочкин клуб он тоже забыл, а пить и вовсе забросил. Гуляка и хулиган внезапно оказался тем еще трудоголиком.
        Правда, пару раз Анечка уловила запах женских духов от его пиджака, а однажды заметила на воротнике отпечаток, сильно напоминающий помаду... Но Дэн лишь скептически улыбнулся.
        - Аня, ну что я могу поделать! - развел он руками. - Я каждый раз отшиваю, но она продолжает в прямом смысле вешаться мне на шею! Ты же сказала, что мне доверяешь.
        Он чмокнул её в висок, и Анечка растянула улыбку.
        - Конечно, - пробормотала она.
        На неё саму Дэн давно не покушался - и это в какой-то степени Анечку радовало. Не было того волнения, соблазна, не требовалось искать способ избежать этой близости... Она еще не понимала, что это тревожные звоночки. Анечка почти не выходила из дома, она сосредоточила свою жизнь вокруг обеспечения его комфорта - и воочию наблюдала, как Дэн становится мягче и добрее. А роль его супруги - проще и... бессмысленней.
        Возможно, если бы она действительно находила удовольствие в том, чтобы работать домохозяйкой, бесконечно готовить, убирать, стирать, хлопотать вокруг Дэна... но Анечка тосковала по большему. Её острый ум, лишенный теперь всякой необходимости напрягаться, толкал её в омут тоски и тяжелых переживаний. С Дэном даже не о чем было поговорить, точнее, он не желал обсуждать с ней что-либо, его самого не касавшееся, а их интересы, к тому же, слишком разнились.
        - Я бы хотела пойти на какие-нибудь курсы, - говорила Анечка, и Дэн ласково гладил её по голове, словно ребенка.
        - Занимайся домом, Аня. Деньги я заработаю, готовить научу. А остальное тебе не нужно.
        И снова кололо сердце. Но ведь глупо было бы ждать он него понимания, Анечка сама это осознавала. И всё равно пыталась:
        - Но я весь день дома, одна...
        - Вот и отлично! Больше по мне соскучишься. Ты же сама говорила, что для тебя счастье - заботиться о муже. Или это намек на детей?
        - Нет, я... - Анечка сбивалась и бледнела. - Не надо спешить.
        - Я тоже так думаю.
        От невыносимой скуки Анечка начала изучать библиотеку Кочетковых, но там отыскались лишь специфические книги по морскому делу, вникнуть в которые оказалось очень непросто. В доме не было даже компьютера, а заходить в интернет с телефона Анечка не решалась - кто знает, удастся ли пополнить счет. Она начинала сходить с ума сильнее, чем Дэн от ночных звуков. Сытая жизнь оказалось похожа на клетку.
        Как так получалось, что с Яном ей даже молчать было не скучно?
        Как так вышло, что даже влюбленный Дэн продолжал её уничтожать - морально?
        Анечка, никогда не любившая копаться в земле, от отчаяния занялась садом - чтобы меньше находиться в доме, а в выходные - и рядом с Дэном. Она была очень рада тому, что он сдружился со своими коллегами и несколько раз проводил время с ними - но, естественно, не звал её с собой и не приглашал куда-то выехать. Дэн искренне считал, что жена его достигла вершины женского счастья: работающий, богатый муж, любящий и ласковый, отсутствие необходимости трудиться самой, целый день - в беззаботной лености, где самый тяжелый выбор - что приготовить на ужин.
        Анечка не спешила его разуверять и меланхолично высаживала новые розовые кусты. А иногда, случайно бросив взгляд вниз, на поселок, могла различить Марка, так же задумчиво стоявшего во дворе своего дома с потушенной сигаретой. Они оба с нетерпением ждали этот день - и вот он настал.
        Анечка закончила украшать торт кремовыми розочками, довольно отступила на шаг, разглядывая своё творение, и тут зазвонил лежавший на кухонном столе телефон. На экране высветилась короткая надпись «Секретарь». Анечка даже не вздрогнула.
        Секретарь сообщил о желании Волкова-старшего видеть Анечку незамедлительно и о том, что машина за ней прибудет через десять минут. Анечка изобразила удивление, неосведомленность и некоторый испуг, хотя прекрасно знала, зачем её вызывают. Отыграв каждый свою партию, они распрощались, и Анечка отправилась собираться без лишней спешки - она давно вычислила, что от города до замка как минимум полчаса езды, и была уверена, что Волков в любом случае дождется её, связанный месяц назад обещанием. Как ни пытался он указать невестке на её место в углу, Анечка его больше не боялась.
        Она оделась подчеркнуто-элегантно, будто являлась как минимум главой крупной фирмы и прибыла подписать договор о сотрудничестве. Подсознательно Анечка стремилась исправить то впечатление, которое произвела на Волкова-старшего в больнице: в тот момент её жалкий вид сыграл лишь на руку, но впредь хотелось бы более достойного отношения. А для мужчин отношение к женщине начинается с её внешнего вида. Поэтому: строгая прическа, умеренный, но заметный макияж, полная невозмутимость. Пора показать Волкову-старшему, что она не просто бедная сиротка.
        Машина, как и предполагалось, приехала через двадцать пять минут, чтобы доставить Анечку прямо в головной офис концерна. А та специально заняла заднее сидение, спряталась за водителем и прильнула к окну, внимательно глядя на проносившиеся мимо аккуратные коттеджи. За одним из заборов промелькнул застывший на крыльце Марк - и Анечка успела встретиться с ним взглядом. Он знал, куда она едет и зачем, и Анечка едва заметно кивнула головой в сторону города. Марк должен был понять - она не желала рисковать и пересекаться с ним в доме мужа.
        Уже у главного входа Анечку встретил секретарь - серый человек неопределенного возраста, с таким же серым, лишенным эмоций лицом - и повел к лифтам. Завернул за угол, приложил карточку к специальному замку - и перед ними распахнулись двери небольшой кабины.
        - Частный лифт прямо к его кабинету? - не выдержав, чуть язвительно поинтересовалась Анечка. - Андрей Фёдорович избегает собственных работников?
        - В целях безопасности, - холодно ответил секретарь, и больше они не перекинулись не единым словом.
        Лифт поднялся на верхние этажи, тихо звякнув, разъехались в стороны двери, и посетители оказались в небольшой, но абсолютно неуютной приёмной. Впервые Анечка видела кабинет, начисто лишенный ковров, картин, календарей, растений... любого вида декора. Стулья здесь отсутствовали напрочь, не было диванчиков или кресел, и любому, кто дожидался приглашения, пришлось бы ждать стоя. Единственным местом, где можно было присесть, оставалось рабочее место секретаря - такое же безликое, как он сам. Стерильно чистый стол без единой папки или даже подставки для ручек, и примостившийся на нем черный прямоугольник монитора рассматривать было некомфортно - приемная оказалась залита ярким светом, и направлен он был прямо в глаза посетителям.
        «Родись он в средние века, прославился бы изобретением пыток», - мрачно подумала Анечка.
        Как она и предполагала, секретарь приказал ждать и нырнул в кабинет. Прошла минута, вторая... Анечка беззастенчиво заняла его место, понимая, что Волков просто издевается. Он сам вызвал её, значит, мог рассчитать своё время... Ну что ж, ужин готов, Дэн будет дома еще не скоро - можно и расслабиться. Где-то спустя четверть часа её, наконец, вызвали.
        Волков-старший сидел в своем огромном кабинете с огромными панорамными окнами, выходившими на центр города - такой же идеальный и суровый, как всегда. И помещение это было ему под стать: стильное, холодное, сдержанное... но уже не настолько безликое, как приёмная.
        Сложив руки домиком, чуть откинувшись в шикарном кожаном кресле, он смерил Анечку колючим взглядом, будто не сам её вызвал, а она с личной просьбой явилась в его кабинет. К тому же, без приглашения.
        - И как тебе семейная жизнь? - совершенно неожиданно, но как всегда без приветствия, поинтересовался Волков.
        Анечка на мгновение растерялась. Она не знала, что ответить, чего от неё ждут.
        - Денис счастлив, - отозвалась она, и Волков скривил рот.
        - Я тебя спрашиваю, а не его, - недовольно произнес он, не желая помогать и задавать наводящие вопросы.
        - А мне немного тоскливо взаперти, - призналась Анечка. Как всегда в подобных ситуациях, не зная, что ответить, она решила говорить правду.
        Волков кивнул, полностью удовлетворенный этим ответом.
        - Но ты продержалась дольше других его «жён», уверявших, что Дэн - идеальный супруг и предел их желаний, - резюмировал он. - Может, потому, что выбора у тебя не было.
        Почему-то от звука его голоса Анечка стала постепенно терять уверенность. Она не понимала, к чему ведет этот разговор, а в том, что Волков-старший без особой причины слова не скажет, знала точно. Вдруг он проверяет её? Вдруг и не думает даже исполнять обещание и выплачивать деньги? Кто его может заставить, Ян, который даже не пробьется через охрану офиса?
        - Выбор всегда есть, - как можно более убежденно отозвалась Анечка, гладя ему в глаза.
        Волков едва заметно ухмыльнулся.
        - Тогда поделись со мной своими мечтами. Обрети ты вдруг полную финансовую независимость, ты бы осталась его женой, Аня?
        Как странно было слышать звучание собственного имени из уст Волкова-старшего!
        Он раньше никогда не обращался к Анечке лично, просто кидал фразы в пустоту, подразумевая, что говорит именно с ней. Но даже не это смущало сейчас больше всего - Волков смотрел на неё так, что озноб пробегал по телу. Будто она стояла перед ним обнаженная. Будто он хотел, чтобы она так стояла.
        - Вы присутствовали на нашей свадьбе, Андрей Фёдорович, - кашлянув, чтобы избавиться от застрявшего в горле кома, ответила Анечка. - Вы собственными ушами слышали, как я давала Денису своё согласие. Пусть даже это не венчание, не клятвы, пусть для вас это ничего не значит - но я не намерена нарушать своё слово без веских причин.
        - Каких, например? - мрачно поинтересовался Волков.
        - Финансовая независимость к ним явно не относится, - холодно подытожила она.
        - Каких, Аня? - жестко и нетерпеливо произнёс Волков.
        Да чего он добивается?!
        - Если он разлюбит меня, - выдавила она.
        Волков-старший смерил её взглядом.
        - Он тебя никогда не любил и не полюбит, - вынес он вердикт.
        - Откуда вам знать? - едва не выпалила Анечка, но в последний момент взяла себя в руки, спросила лишь более резко. Всё это начинало её сильно тревожить. Она пришла сюда за деньгами, а не обсуждать их семейные отношения!
        - Потому что не умеет.
        Волков поднялся с места, медленно обошел стол, встал прямо перед ней, засунув руки в карманы брюк. Его испытывающий взгляд изучал лицо Анечки, будто пытаясь проникнуть в мысли. Наверное, Волков надеялся, что там полный бардак и паника, что невестка растеряна, напугана и полностью сбита с толку. Как бы не так!
        - А вы умеете, Андрей Фёдорович? - прямо глядя ему в глаза, спросила Анечка.
        Волков чуть прищурился. Шагнул к ней - и Анечка спешно отступила назад. Такому, как он, даже не надо было прикасаться, прижимать к стене, хватать руками - достаточно было одного тяжелого, холодного взгляда, в котором явно читалось желание обладать.
        - Чего ты боишься? - голос звучал низко и глухо.
        - Того, что вы задумали, чем бы это ни было, - тихо произнесла Анечка. - Денис - мой муж. Вы - мой свёкр. Близкий родственник, пусть даже не по крови - по закону. И я не приемлю подобных отношений.
        Волков осуждающе прицыкнул.
        - Какое самомнение! Или настолько верна, что видишь посягательство на свою честь в разговоре с каждым мужчиной? - он покачал головой и на мгновение обернулся к своему столу. - Вот, держи. В этой папке - то, что сделает тебя менее зависимой от Дэна. Как я и обещал твоему дяде.
        Анечка насторожено шагнула вперед, приняла из его рук папку и заглянула внутрь: там лежал один-единственный листок, короткая распечатка с какими-то номерами.
        - Что это? - удивленно спросила она, быстро осознав, что на банковский счет не похоже.
        - Акции нашей компании, - надменно сообщил Волков-старший. - Такие же, как у Дэна: привилегированные, неголосующие. Это значит, что ты не можешь участвовать в совете, но выплаты, если только месяц не станет убыточным, ты получишь фиксированные и в первоочередном порядке. Тебе это вообще о чём-нибудь говорит?
        - Да, - кивнула Анечка.
        Волков-старший перехитрил и её, и Яна. Вместо того, чтобы выдать наличными, подсунул даже не бумажки, а номера во внутреннем реестре компании. Продать их хоть кому-либо быстро и без его ведома будет непросто, если вообще возможно, а выплаты, пусть и немаленькие, еще не скоро сложатся в приличную сумму.
        - Что именно вы обещали моему дяде? - спросила Анечка. - Он не говорил.
        - И не должен был, - Волков, будто абсолютно потеряв к ней интерес, перевел взгляд на раскинувшийся за окном город. - Мы поспорили, что ты месяца не выдержишь с Дэном. В случае проигрыша я обязался обеспечить тебя до конца жизни.
        - Поспорили? - упавшим голосом переспросила Анечка. - На меня?
        На самом деле она вовсе не чувствовала себя оскорбленной. Понимала, что Ян использовал слабости Волкова, чтобы вытянуть из него как можно больше денег - для её же блага.
        - Ты должна быть счастлива, что получила такой щедрый подарок, ничего особо не делая, - пожал плечами Волков. - Так что поблагодари и не занимай больше моё время.
        Благодарить Анечка не собиралась, не за что. Уходить тоже.
        - В таком случае, если эти акции мои, - начала она - и тут же получила в ответ отрывистый, колючий взгляд, - я хочу продать их компании...
        - Нет, - оборвал Волков, но Анечка продолжала:
        - Чтобы передать деньги дяде. Он меня вырастил, я должна его отблагодарить.
        - Да он был рад от тебя избавиться, пока не потеряла товарный вид! - презрительно фыркнул Волков, но Анечка продолжала упрямо, чуть исподлобья смотреть на него. - Хорошо, половину. Хотя я не знаю, какой в этом смысл, если Ян всё равно просадит всё в карты.
        Анечка прекрасно знала, что не просадит. Те россказни про нечаянное наследство были красивой легендой, на деле же они несколько месяцев собирали треть этой суммы, а затем Ян постепенно, незаметно увеличивал её в других казино города.
        Волков вернулся за свое рабочее место, достал чековую книжку и быстро вписал в бланк сумму с несколькими нулями.
        - Держи, - протянул он через стол. - Обналичь в любом банке. Пока я не передумал.
        19. Прощание
        Анечка покинула кабинет Волкова с тяжелым чувством.
        Их отношения никогда нельзя было назвать хорошими, а теперь ей стало ещё очень мерзко, и она знала - это ощущение останется навсегда. Пусть он пальцем её не тронул, пусть сделал вид, что полностью равнодушен и высмеял её «самомнение», Анечка отлично умела читать взгляды. Каждый раз, когда она встречала Волкова-старшего, разве что кроме дня свадьбы, он смотрел на неё, как смотрят на женщину, а не на родню. Она терпела. Но сегодня... сердце до сих пор испуганно колотилось в груди. Если б она не остановила его, если бы не ответила резко и откровенно... Обжигающий холодом взгляд стальных глаз говорил о том, что Волков готов присвоить её прямо здесь и сейчас.
        И как после сегодняшнего разговора с ним общаться? Как смотреть в глаза Дэну?
        За всеми этими эмоциями Анечка не сразу вспомнила о главном - она осталась без денег. За акции, вроде бы престижные, не купишь хлеба, не оплатишь проезд. Волков ловко выкрутился, сильно не тратясь и при этом привязав её к компании. И не то, чтобы Анечка намеревалась сбежать, но теперь, лишившись самой возможности это сделать, она внезапно испытала отчаяние. Ведь она соврала, она выставила себя совсем не такой, как была на самом деле - и Дэн влюбился в этом образ. А значит, придется придерживаться его всегда, всю жизнь...
        Она приказала себе успокоиться и думать о хорошем. Дэн стал совсем шелковым, порой мог чем-то задеть, но отнюдь не из-за стремления обидеть, а потому что он... такой. Если относиться проще к тому, что он считал её дурочкой, если прилежно исполнять роль домохозяйки - всё будет нормально. Такую жизнь можно даже назвать спокойной и стабильной. Не счастливой, возможно, но точно... неплохой.
        Но уговорить себя не получалось.
        Анечка вышла из личного лифта Волкова, шагнула в просторный, людный холл, направляясь к выходу, и вдруг замерла, заметив за раздвижными стеклянными дверьми знакомый силуэт. Дэн стоял рядом с высокой, стройной девушкой и, чуть склонившись к ней, что-то интимно шептал на ушко. Девушка мило хихикала, а пятерня Дэна беззастенчиво гуляла по её слишком короткой и обтягивающей юбке. Прямо на виду всех коллег - им было всё равно. Все, видимо, уже давно знали - кроме Анечки.
        И та уязвлено закусила губу, не зная, что делать, как поступить. Очень хотелось сейчас пройти мимо, показать Дэну, что она всё видела и всё знает. А с другой стороны - он начнёт задавать вопросы, выяснять, что она здесь делала, вновь ревновать к отцу - и еще виноватой выставит. Да и чего она добьется, уличив его в измене? Некрасивой сцены? Насмешек его и этой... Оксаны? Сама же радовалась, что больше не пристаёт... Глупо было ожидать, что мужчина в его возрасте запросто обойдется без близости.
        И всё же Анечке стало отчего-то горько и гадко. В груди запекло, и она с тяжелым сердцем отступила обратно к лифтам, прячась за поворотом и терпеливо ожидая, пока эти голубки намилуются и уйдут. Только, словно в издевку, они отправились не в город, а обратно в офис.
        - У вас сегодня назначена встреча, шеф, - послышался совсем близко томный голос, и до прижавшейся к стене Анечки дотянулось облако удушающе-сладких духов. - В четыре часа.
        - Не сегодня, Оксана, - тихо проговорил Дэн. Судя по всему, у лифта они стояли одни. - Я должен раньше уйти домой.
        - Как жаль, шеф, я так тщательно готовила документацию, - разочарованно протянула Оксана. - А что, если... - послышался невнятный, быстрый шепот, и Дэн откашлялся, скрывая смешок.
        - Хорошо, уговорила.
        Звякнул лифт, они оба вошли в кабину и двери закрылись. Только после этого Анечка вынырнула из своего укрытия и, поджав губы и вколачивая каблуки в пол, совершенно не ощущая тела - только слыша странный звон в ушах, отправилась к выходу. Она пыталась внушить себе, что это не предательство, что нельзя изменить той, с кем и не спал никогда - но эмоции брали своё. Здравый смысл и сердце в этот раз оказались заодно, и Анечка точно знала, что они говорят правду. Дэн изменщик - и эта новость оказалась для неё очень болезненной.
        Но дела еще не закончились, день обещал быть долгим.
        Анечка наведалась в ближайший банк, получила деньги, запросто положила их в непрозрачный пакет. Тут оказалось не так много, как она отправила Яну - ведь ценность акций заключалась не в сиюминутной прибыли, к тому же Волков не особо расщедрился, - однако, сумма всё равно вышла немаленькая.
        Теперь оставалось надеяться, что Марку она не покажется... недостаточной.
        Анечка направилась прямиком ко второму выходу с рынка, где они разговаривали в последний раз. Народа здесь было меньше, а после обеда, когда основная торговля иссякала, прохожие и вовсе не встречались. Не важно даже, увидят их или нет - Марк после этого должен исчезнуть из её судьбы навсегда.
        Она заметила его издали: прислонившегося к стене парня со шлемом в руках. Марк не представлял своей жизни без колес, но мотоцикл был куда удобнее автомобиля, да и содержать его было легче. Например, в этот раз он совершенно бесплатно продержал его на стоянке торгового центра, спрятав у стены и лишь изредка навещая. А теперь наступило время сложить в багажник все немногочисленное имущество и покинуть город без лишних прощаний и объяснений с поднадоевшей вдовушкой.
        - Ого, ты шикарно выглядишь! - выкрикнул Марк, едва завидев направлявшуюся к нему Анечку. Однако во взгляде его тут же мелькнула настороженность - сорваться в дорогу в подобном наряде будет неудобно - значит, что-то не так.
        - Привет, - ответила Анечка, приблизившись. Сходу задала самый важный вопрос: - Ты связался с дядей?
        - А, да, - встрепенулся Марк, - он просил в ответ передать, чтобы ты опасалась волков.
        Анечка тихо вздохнула. Это, увы, в ее случае невозможно.
        - Меня вызывал отец Дениса, - начала она, и Марк кивнул. Он уже понял и ждал результатов. - Он решил меня обмануть.
        - Не сдержал обещание или поставил новые условия? - напрягся Марк.
        
        - Вместо денег передал мне акции своего предприятия.
        Марк на секунду отвернулся, процедив сквозь зубы ругательство.
        - И что теперь делать? Ждать процентов? Их продать-то можно? - раздраженно начал он. Как будто она виновата и должна разбираться с этим...
        - И второе, - продолжила Анечка, словно не слыша его, - я остаюсь.
        - Ну конечно, чего бы тебе не остаться! - рассерженно выпалил Марк. - Жизнь налажена, прибыль какую-никакую получила! Молодец!
        Он с каждым словом распалялся всё больше, уже не мог устоять на месте - и принялся ходить из стороны в сторону, нервно меряя шагами каменные плиты.
        - Марк...
        - Да чего ты, не оправдывайся! - с горьким сарказмом перебил тот. - Я всегда знал, что так будет, что ты попытаешься меня кинуть - не мог же шулер воспитать монашку! Ян, видимо, тебя научил, что деньги - это главное, а люди... людей много! В нужный момент подыграть, состроить милую смущенную мордашку, поддержать в заблуждении... да вы с Дэном действительно друг друга стоите! Нет, ты даже круче него! - Марк схватил Анечку за локоть, дернул к себе и зло выпалил в лицо: - Надо было опробовать твою «добродетель», пока была такая возможность!
        Анечка отпрянула - забывшийся, уязвленный Марк перешёл уже все границы.
        - Успокойся, - холодно произнесла она, не пытаясь вырваться. Подняла пакет на уровень его глаз: - Вот твои деньги. Я уговорила Волкова купить половину акций, на большее он не согласился.
        Марк нахмурился, но локоть отпустил. Взял в руки протянутый пакет, заглянул внутрь.
        - Не так уж много, - подытожил он. - Не стоило того, чтобы месяц терпеть Дэна.
        - Я вышла замуж не для того, чтобы получить за это деньги, - строго ответила Анечка, оправляя пиджак. - А ты его особо и не терпел. Поэтому забирай - и уезжай, как и собирался.
        - Не терпится от меня избавиться? - мрачно произнес Марк. Вновь шагнул ближе, навис над ней, заглядывая в глаза. - Ты пожалеешь о своем выборе. Неужели ты правда надеешься на счастливую семейную жизнь? Думаешь, если будешь тихоней, он тебя никогда не тронет? Или мечтаешь переделать? Ты сейчас теряешь последнюю возможность сбежать!
        - Хватит уже читать мне морали, я не ребенок, - оборвала его Анечка. Она прекрасно видела, что сейчас Марк искренен, как никогда, но ей надоело выслушивать очевидные вещи. - Ты получил своё - так проваливай.
        Марк внезапно перехватил её за талию, крепко прижал к себе.
        - Грубиянка, - криво ухмыльнулся он. - Тогда хотя бы поцелуй на прощание.
        - Я тебе скорее нос разобью, - мстительно пообещала Анечка, - так что даже не лезь. Я другого люблю.
        - Даже так, любишь? - Марк пару мгновений сверлил её взглядом, затем вздохнул и разочарованно отстранил от себя. - Мы могли бы стать отличными напарниками, мне даже нравится, что ты немного чокнутая... - Он хмыкнул, с легким укором и досадой покачал головой. Добавил тихо: - Когда станет совсем невыносимо - не зови. Я уже ничем не смогу помочь.
        Марк надел на голову шлем и, не оборачиваясь больше, направился к припаркованному рядом мотоциклу. Небрежно забросил пакет в багажник, завел мотор, опустил визор - и укатил куда-то в направлении выезда из города, оставив Анечку одну.
        На улицы медленно опускался вечер, свет солнца наполнялся медовым золотом, по асфальту поползли длинные тени. Анечка глубоко вдохнула прохладный воздух и передернула плечами. Пора возвращаться домой. Очень скоро Дэн закончит свою «важную встречу» с Оксаной и явится праздновать месяц семейной жизни.
        Анечка взяла такси и вернулась в замок раньше Дэна, но в первое мгновение ей показалось, что он уже дома - со второго этажа явственно доносились шаги и шорохи. Лишь спустя какое-то время она поняла, что это происки Марка: уезжая, он оставил Дэну подарок: подключил разом все динамики, и теперь они должны были работать, пока не сядут батарейки. Даже, если бы она с порога кинулась их выковыривать, то всё равно бы не успела, рисковала быть пойманной мужем с кучей странных вещиц в руках.
        Поэтому Анечка не спеша переоделась, подправила макияж на более спокойный, задумчиво глядя на себя в зеркало. «Ты сегодня сказала, что любишь его. Глупая-глупая девочка... Надо держать себя в руках. Хорошо, что Марк неправильно понял». Она сама не ожидала от себя подобного признания. Нелепого, запоздалого...
        - Какого черта здесь происходит?! - раздался громкий, рассерженный голос из холла, но Анечка больше не вздрагивала от его звучания.
        Она поспешила выйти навстречу мужу и ответить на его вопрос.
        - С возвращением. Я отлучалась на пару часов, а когда вернулась, здесь уже было так шумно. Посторонних нет.
        Это больше походило на сухой отчет охранника, но Дэн не обратил внимания на подобные мелочи. Вопреки всем ожиданиям Марка, психика Волкова-младшего оказалась довольно крепкой, а отношение к потустороннему - скептическим. Периодически доносившиеся с верхних этажей звуки не заставили его поверить в призраков или собственное сумасшествие, хотя порядком раздражали и мешали высыпаться. Но Дэн был слишком увлечен работой в этот период, да и вообще оказался из тех, кто до последнего тянет с решением «домашних» вопросов. Проще говоря, попросила бы его Анечка прибить полочку - ждать бы пришлось несколько лет, да и то безрезультатно.
        Но сегодняшний шум, будто по второму этажу туда-сюда гуляет экскурсионная группа, окончательно вывел его из себя. Не снимая верхней одежды, Дэн поднялся по лестнице наверх, достал ключи и принялся одну за другой открывать запертые двери. Его взгляду, как и раньше, представали абсолютно пустые комнаты - вот только теперь отыскать источник непрерывного звука оказалось гораздо проще.
        - Аня! - раздался рык со второго этажа. - А ну сюда, быстро!
        Она не стала заставлять его ждать в таком состоянии. Взлетела по ступенькам и остановилась рядом с рассерженным мужем, сжимавшим в руке динамик, из которого продолжало доноситься шуршание и шарканье.
        - Что это такое? - рявкнул Дэн. - Что? Это? Такое?
        - Не знаю.
        Анечке хотелось ответить со всей возможной холодностью - она уже отвыкла от подобного тона, от того, что Дэн может на неё так орать, так зло прожигать взглядом, с расстановкой цедить каждое слово, как для тупой. Но она остановила себя в последний момент и сыграла крайнюю растерянность и даже испуг. Дэн поверил, но ответ его не устроил.
        - Что значит «я не знаю»?! - тем же тоном продолжил он. - Кто из нас дома сидит, кто должен следить за всем этим?!
        Анечка сглотнула, нервно сжала пальцы в замок, но вдруг, словно во внезапном озарении, вскинула голову.
        - Больница! - выпалила она. - Всё это началось после того, как мы вернулись из больницы после аварии! Дом стоял пустой... в него могли залезть.
        Дэн задумчиво хмыкнул. Покрутил динамик в руках, швырнул на пол и раздавил ногой. Жалобно скрипнула, ломаясь, пластмасса, устройство затрещало и затихло навсегда.
        - Если бы сюда кто-то влез, он бы первым делом забрал деньги, а не оставлял по всем комнатам эти игрушки, - мрачно процедил он. - Этот шутник либо конченный псих, либо кто-то из своих... У Марка ключи были.
        Дэн пристально посмотрел на Анечку - и та нерешительно кивнула.
        - Он появлялся, да? - спросил Дэн. Голос вибрировал от едва сдерживаемой ярости. - И ты мне не сообщила!
        - Я наткнулась на него, когда вернулась домой, - тихо произнесла Анечка. - Он спрашивал, не подали ли на него в суд... А когда узнал, что нет, потребовал денег на лечение. Он сбежал из больницы...
        Анечка намеренно не называла Марка по имени, чтобы показать своё отстраненное к нему отношение, но и без того Дэн с каждым её словом хмурился всё сильнее.
        - Он был у нас в доме? Вымогал денег? И ты не сказала!
        Казалось, сейчас вся его ярость на Марка обрушится на Анечку. Но та прилагала все силы, чтобы держать себя в руках.
        - У меня не было такой возможности, - терпеливо пояснила она. - Ты выгнал меня из больницы. Звонить тебе и тревожить я не решилась. Поэтому пришлось разбираться самой.
        Дэн стал мрачнее тучи. Темные глаза почернели и метали молнии, кулаки сжались, и, когда он подступил к Анечке, той показалось, что муж её сейчас ударит. В мире Дэна у женщин был лишь один способ расплатиться с кем бы то ни было.
        - Ты дала ему денег? - глухо прорычал он. - Скажи мне, ради твоего же блага, что ты просто дала ему часть моих денег!
        20. Кукла
        Анечка невольно сглотнула. Лёд под её ногами трещал и становился всё тоньше. Еще минута - и она с головой провалится в обжигающую ледяным холодом ярость Дэна.
        - Я ведь обещала быть хорошей женой, - напомнила она. - Я бы не стала брать твои деньги без спроса...
        - Аня! - схватив её за плечи и сильно встряхнув, тихо прошипел Дэн, глядя прямо в глаза, - ты что...
        - ...поэтому отдала свои, - с трудом из-за колотившегося в горле сердца выдавила Анечка.
        Дэн шумно выдохнул. После такого напряжения, признайся она хоть в продаже его машины - воспринял бы спокойно.
        - Это очень глупый поступок, - произнес он. Чуть нервно, но уже гораздо мягче поинтересовался: - Откуда у тебя деньги? Не помню, чтоб шла речь о приданном.
        - Сегодня получила, - ответила Анечка. - И сегодня же узнала, что мой дядя спорил на меня с твоим отцом. Сколько я продержусь. Дядя выиграл, твой отец вынужден был мне заплатить... Я отдала всё Марку, и он сказал, что уедет из города и больше не станет нам досаждать. Проблема улажена. Но я и не предполагала, что это всё - его рук дело.
        - Потому что ты дура, - внезапно холодно процедил Дэн. - Я сколько раз тебе говорил - занимайся домом, а в остальное не лезь. Надо было спросить меня! По Марку тюрьма плачет, я бы его засудил - а ты отпустила! Еще и деньги какие-то у отца взяла! Я разрешал? - Он вновь склонился над ней, встряхнул за плечи: - Отвечай, разрешал?
        - Нет, - с трудом произнесла Анечка. Она догадывалась, что Дэн её не похвалит, как минимум отнесется равнодушно, но не ожидала новых оскорблений. - Но это мои деньги.
        - У тебя нет своих денег и не будет, - отрезал Дэн. - Тебе они ни к чему. Сегодня ты доказала, что не умеешь их тратить. А общаться с моим отцом я тебе запрещаю, поняла! Еще раз узнаю, что виделась с ним без моего присутствия...
        «Что? Что ты мне сделаешь?» - мысленно спрашивала Анечка, пристально глядя ему в глаза и чувствуя, как её захлестывает злость на этого человека. Она и ведь и так всё для него делает! Не стремится вырваться или сбежать, так к чему лишать последних крох свободы и самоуважения!
        - ...телефон отберу, будешь ходить в город пешком или автобуса дожидаться! - нашелся Дэн. - И выпорю! А теперь накрывай на стол и помоги мне все эти устройства найти!
        Анечка ничего не ответила. Её внезапно охватило успевшее забыться чувство, которое внушал Дэн в первые дни их знакомства. Только тогда к нему примешивался страх, а сейчас - разочарование и презрение. Ведь всё было почти хорошо... Они привыкли друг к другу, они жили мирно... Зачем он всё портит! Зачем изменил, зачем обижает сейчас, диктует условия, вновь превращается в того гадкого, избалованного Дэна! Но Анечка промолчала, понимая всю бесполезность этих вопросов.
        Жаль только, что Волков-старший, оказавшийся на удивление прозорливым в своем мнении, будто тихая и заботливая жена изменит его сына, привяжет к дому - не предупредил саму будущую невестку о том, что идеальная жена в представлении Дэна должна еще быть недалекой и ограниченной. А может, она и сама допустила такое мнение, в нужный момент не смея поспорить с мужем...
        Анечка нагрела и сервировала ужин, стараясь оставаться на кухне как можно дольше, затем вновь поднялась по лестнице и продолжила хвостом ходить за Дэном, помогая ему доставать динамики. Сама она искать не лезла - не хотела, чтобы он что-то заподозрил.
        Погруженная в свои невеселые мысли, она оставалась немного рассеянной и почти не слушала ворчание никак не унимавшегося Дэна. Постоянный шум и недавнее признание жены окончательно испортили Волкову-младшему настроение, но он прекрасно знал, что любые крики разобьются о непроницаемую холодность Анечки - а потому продолжал свои измышления, пытаясь хоть как-то её задеть.
        - Мне не нравится, что у тебя достаточно свободного времени, чтобы встречаться с другими мужчинами, - говорил он. - Сначала разговоры, потом ты окажешься в чужой постели. У вас, женщин с этим просто.
        Анечка до скрипа сжала зубы, но всё равно не выдержала.
        - Когда я давала тебе повод сомневаться во мне? - произнесла она внезапно так жестко, что Дэн даже обернулся через плечо. Впрочем, быстро справился со своим изумлением.
        - Сегодня. Дважды, - отрезал он.
        - И ты решил запереть меня в этом замке? Может, еще дракона приставишь?
        Дэн медленно развернулся к ней всем телом, молча смерил взглядом, будто встретил впервые в жизни. Такой рассерженной и резкой жену он действительно видел впервые. Значит, не так уж он ошибался в своих подозрениях...
        - Нет, - равнодушно отозвался Дэн после паузы. - Мы поступим иначе. Я найду тебе занятие, которое выбьет глупости из твоей головы и заставит забыть о других мужчинах.
        Анечка нахмурилась, не понимая, о чем идет речь, и Дэн закончил, довольный произведенным эффектом:
        - Ты родишь мне ребенка.
        Анечка застыла как громом пораженная, внезапно осознав, что всё зашло слишком далеко. Она почти перешагнула ту невидимую черту, за которой этот брак превращался из фарса в часть её жизни. И она не хотела этого допускать.
        - Я не буду рожать детей, - с расстановкой произнесла Анечка, глядя прямо в глаза Дэну.
        Тот даже спрашивать не стал о причинах такого решения. Ответил коротко:
        - Будешь.
        - Не от тебя. Никогда, - отрезала она.
        Дэн сложил руки на груди, глянул сверху вниз, готовясь обрушить на голову жены поток уничижительных фраз. Он никак не мог понять, что же его так сильно раздражало - ведь домой он вернулся в отличном настроении. И теперь Дэн осознал: всё дело в сегодняшнем поведении Анечки, в её наглости, решительности и самостоятельности. Они бесили безумно!
        - Кажется, ты забыла...
        - Я знаю, что ты мне изменяешь.
        Короткая реплика прозвенела, словно пощечина, разом оборвала не успевшую начаться речь Дэна. Анечка замерла, не дыша, чувствуя, как бешено колотится в ребра сердце, и сама едва не дрожа - но продолжая смотреть на мужа прямо и строго. Она ждала реакции. Криков, оправданий, отрицаний, вопросов, перевода стрелок.... Но Дэн молчал. Только окинул её сумрачным взглядом - и прошел мимо, направляясь на первый этаж, так и оставив в полной растерянности от подобного равнодушия.
        Анечка моргнула, приходя в себя, только тогда, когда он с грохотом придвинул стул. Через открытую дверь кухни она могла наблюдать за тем, как Дэн спокойно ужинает, пьёт чай с куском торта... В горле застрял ком, а в груди отчего-то образовалась пустота. Будто всё внезапно закончилось. Этот дурацкий день, их ссора... и их брак.
        Но только в последнем она ошибалась. Ничего не изменилось кроме того, что муж её больше не замечал. Никто не отпускал Анечку, не снимал с неё домашних обязанностей. Дэн так же уходил на работу и возвращался, правда уже не спешил домой и не произносил ни слова. Он так же ложился с ней в одну постель, но Анечка сбегала на диван в библиотеку. Она не могла находиться рядом. Смотреть в равнодушные глаза, холодно поджатые губы, понимать, что вся его нежность так легко улетучилась - хотя это он изменил, не она! Анечке стало ужасно гадко от того, что она позволяла себя обнимать, что сама кидалась навстречу его поцелуям. Будто действительно целовала не мужа, а какого-то неизвестного бродягу.
        Она, выдержавшая все его издевательства, теперь чувствовала себя полностью уничтоженной, растоптанной, но не могла так просто сбежать. И не могла сказать, что было тому причиной: боязнь гнева семьи Волковых, досада, неверие, беспочвенная надежда... или её извечное глупое упрямство, не позволяющее уйти вот так запросто, не высказав всё, не узнав его чувств!
        Почему они всегда молчат?! Почему не могут сказать: «Убирайся, я видеть тебя не желаю!» или «Не делай глупостей, останься, я хочу быть только с тобой!» Почему она должна сама всё додумывать и сомневаться! Почему Ян, взрослый, мудрый мужчина, не отговорил её от этой идеи с замужеством, не запретил, не остановил? Не понял, почему она хочет уйти. Зачем он позволил ей почувствовать всё это, узнать, какими могут быть другие мужчины, как она может увлечься, обмануться, разбиться...
        «Я бы не послушала, - думала Анечка, лежа ночью в библиотеке и глядя на обручальное кольцо в полумраке. - Я бы всегда порывалась сбежать и испробовать эту жизнь на себе. Как все глупые, упрямые подростки. Слишком рано я его встретила, чтобы оценить эту заботу»
        Анечка резко села, оттерла с щек мокрые дорожки слез и поправила растрепанные волосы. Дэну не нужна была забота, ему нужна была покорная служанка, о которую при случае можно вытереть ноги. Она сама виновата. Но хватит.
        Анечка решительно направилась в спальню, открыла дверь, из-под которой пробивалась полоска света, и застыла на пороге. Дэн в одних джинсах нервно расхаживал по комнате, общаясь с кем-то по телефону. На появившуюся жену он почти не обратил внимания, бросил рассеянный взгляд - и тут же отвернулся.
        - Да, хорошо, - продолжил он. - Я подготовил документ, осталось скинуть им ссылку. Угу. Сделаю это сегодня, они ждут. Нет, это всё ты, твоя идея. Ты просто умница. Целую.
        - Что ты надумал? - требовательно спросила Анечка, как только он положил трубку. Она не разговаривала так долго, что голос звучал хрипло. Но Дэн не ответил, и пришлось повторить громче: - Что ты надумал, Денис? Если это то, о чём я думаю, почему ты обсуждаешь это с Оксаной?!
        - Потому она мой личный помощник, - снизошел до ответа тот. - Человек с высшим образованием и деловой хваткой.
        - Но она приставлена твоим отцом! - возразила Анечка. Она на время даже забыла об их ссоре и своей обиде - ведь речь шла о более серьезных вещах. - Она же всё доложит!
        - Она на моей стороне, - отрезал Дэн.
        - Она с тобой просто спит, это еще ничего не значит! - с горькой иронией выдала Анечка, и Дэн не выдержал. Его так называемая жена даже ревновать не умеет! Даже сцену устроить не может! Да ей попросту плевать на него! Холодная, равнодушная, бесчувственная притворщица! Он дал ей всё, что имел: свой дом, свои деньги, даже свою нежность - как мог. А в ответ...
        - Это ты - спишь, а она - занимается любовью! - выпалил он. - Я обработал её ради дела, но мне понравилось! С ней я не боюсь услышать, что я насильник, мне не надо никого уламывать! Она сама хочет, она получает удовольствие - и не скрывает этого! Оксана перешла на мою сторону. А ты... сама стремишься быть тихой послушной женой, чтобы я тебя не трогал. Так я и не трогаю, что опять не так?!
        Анечка неожиданно для себя тихо всхлипнула и поспешно зажала рот рукой. Слова Дэна били прямо по сердцу: жестокие, откровенные и правдивые. Да, всё верно, она избегала его, она больше всего боялась с ним близости, просто потому, что считала это неправильным!
        Но Аня не собиралась ничего объяснять.
        - Я не желаю знать подробности твоих похождений! - воскликнула она, заводя руку за спину и выуживая из кармана телефон. Пароля на нем не стояло. - Нельзя сейчас ничего предпринимать, слишком рано! Если отец хоть каплю в тебе сомневается, он подкинет обманку!
        Дэн нехорошо прищурился, смерив Анечку уничижительным взглядом.
        - Что ты понимаешь, женщина, - процедил он. - У тебя даже образования нет.
        Да чтоб его! Упёрлось ему это образование! Как же бесит, бесит это постоянное унижение!
        - Но это не значит, что я не умею логически мыслить! - возмутилась Анечка. - Не надо, подожди немного, бей наверняка, когда проверишь всю информацию!
        Дэн её даже не слушал.
        - Твое место там, - холодно произнес он, указывая в сторону кухни. - Готовить мне средней паршивости ужин, убирать дом, нянчить детей. Ты ничего из себя не представляешь, ты ничего не добилась и не пыталась добиться в жизни - кроме как удачно выскочить замуж. Прислуживать - это все, на что ты способна, так что не смей спорить со мной.
        Анечка до боли закусила дрогнувшую губу, чтобы сдержать слезы. Не сейчас. Ей нужна злость, а не обида и жалость к себе.
        - Так вот, как ты меня воспринимаешь, - выдавила она, незаметно нажимая на кнопку. Заговорила четко и зло: - Думаешь, решение предать отца делает тебе честь? Возомнил себя гением, раз сумел нарыть компромат и соблазнить приставленного наблюдателя? Что там тебе посоветовала твоя Оксана, какую идею? Что и кому ты собрался сегодня скидывать?
        - Не твоего куриного ума дело, - хмуро отозвался Дэн, отправляя сообщение с ссылкой - И не компромат, а внутреннюю информацию конкурентам. Это намного лучше судов, так его раздавят гораздо быстрее!
        Анечка лишь усмехнулась.
        - И что потом? Что ты будешь делать, ведь ты живешь с его денег, работаешь у него.
        - А ты переживаешь о своем будущем? - во взгляде Дэна читалось неприкрытое презрение. - Раз уж обещала на свадьбе, будешь со мной, что бы ни случилось!
        Анечка еще раз нажала кнопку. Всё кончено.
        - Мне было жаль тебя, - тихо призналась она, опуская взгляд. Вряд ли Дэн поймет её сейчас, но хотя бы выслушает, - мне показалось, что мы похожи, я хотела тебе помочь - и правда натворила глупостей. Я надеялась, что моя забота и твоя любовь заставят тебя меняться... Излечат след от тяжелого детства, научат доброте и сочувствию. Дурацкое, чудовищное заблуждение. - Анечка прерывисто вздохнула, посмотрела в глаза шагнувшему к ней Дэну, и голос невольно сорвался. Но она всё же продолжила: - Ты дикий и злой, ты до сих пор пытаешь подмять меня, пусть даже морально. И... меня правда тянет к тебе, но я тебя не люблю. И никогда не смогу...
        Анечка вздрогнула и осеклась, когда рука Дэна протянулась к её лицу. Теплые мужские пальцы, едва касаясь, очертили овал лица, в привычном жесте приподняли подбородок, заставляя сердце забиться чаще.
        - Не любишь? - как-то особенно хрипло переспросил Дэн, будто ему на миг накинули удавку на шею. Темные глаза ловили её взгляд, и в глубине их клубился неясный туман, не позволяя прочитать настоящие эмоции. - Из жалости, говоришь?
        Пальцы отправились ниже, заскользили по шее, и Анечка только сейчас ощутила исходящую от него смертельную опасность. Хотела отшатнуться назад - но ноги не слушались, будто приросли к полу.
        - Я просто увидела... - отчего-то начала оправдываться она - и тут Дэн схватил её за ворот пижамы, рывком приподнял над полом - и отшвырнул в сторону. Анечка прикрыла голову руками, готовая влететь в ближайшую стену - но вместо этого рухнула на мягкую кровать. Дэн отлично помнил предупреждение отца и не хотел сесть в тюрьму, а потому и не думал её бить. Он собирался...
        - Кому какое дело до твоих чувств! - рявкнул Дэн. - До тебя самой! Ты была никем и умрешь никем! - Он шаг за шагом подходил ближе, пугая пылавшей в голосе яростью, и каждая его фраза била, словно удар кнута. - Я купил тебя за свои деньги, и даже, если начал обходиться лучше - ты останешься куклой! Можно затащить куклу в постель, можно сделать кукле детей, можно на время ощутить слабость и начать потакать ей, как домашнему питомцу. Можно даже привязаться и прожить с нею всю жизнь! Но никогда, никогда мужчина не полюбит ту, которую не считает ровней!
        Анечка сжалась на кровати, даже не думая ему перечить. Дэн говорил жестко, жестоко, но он был полностью прав.... и она не могла этого больше выслушивать. Анечка вновь достала телефон, быстро нажала пару кнопок и начала набирать номер - но Дэн выхватил трубку у неё из рук.
        - Куда ты звонишь, отцу? - рявкнул он. - Расскажешь, что я решил его разорить, выслужишься?! Он тебе не поверит!
        - Я вызываю такси, - отчаяние внезапно придало Анечке сил, и она потянулась за телефоном. - Отдай! Я не намерена больше терпеть такое отношение! Найди себе новую игрушку!
        - Никуда ты не поедешь, - резким взмахом руки Дэн отшвырнул телефон в сторону, тот ударился об стену и разлетелся на части. - Тебе некуда идти, Аня. - Сейчас её имя звучало из его уст, как худшее проклятье. - Собственный дядя, единственный твой родственник - и тот от тебя избавился! А отец даже на ночь не приютит - ты для него хуже уличной шавки. Ты никому нахрен не сдалась и должна быть благодарна уже за то, что я тебя кормлю!
        Он наклонился к ней, и Анечка в ужасе отшатнулась. Дыхание перехватило, глаза расширились, когда ладонь Дэна легла её на шею - не сжимая, лишь удерживая на месте и не давая дергаться. Дэн подался ближе, навис над ней, опираясь свободной рукой о кровать, заслоняя свет, отрезая путь к бегству, и заговорил внезапно тихо, даже вкрадчиво:
        - И ты будешь благодарна, Аня. Ты останешься здесь, продолжишь изображать счастливую, покорную жену. А сейчас ты сама стянешь с себя эти уродливые джинсы, раздвинешь ноги, и я сделаю то, что давно пора было сделать.
        В груди что-то лопнуло. Словно воздушный шар, наполненный кипятком, мгновенно ошпарившим внутренности, выбившим слезы из глаз, ударившим в голову потоком адреналина. Сердце зашлось от боли, сжалось, замерло - и вдруг застыло под ребрами, давя и мешая, словно камень. Мысли, чувства, эмоции - всё внезапно пропало, мир перед глазами стал невыразимо четок и ясен.
        Анечка изо всех сил отпихнула Дэна, вырвалась, хоть он и не держал - и бросилась прочь. Выскочила из комнаты, но не остановилась, кинулась в холл, к двери, на улицу... Дэн, оставшийся в спальне, с ядовитой усмешкой глядел ей вслед. Куда она денется, ночью, без денег и теплой одежды? Она даже кнопку открытия ворот забыла нажать...
        Но только пульт сигнализации внезапно пиликнул - и с улицы раздался пронзительный визг тормозов.
        21. Не отпущу
        Было шесть часов утра, и первые лучи восходящего солнца, сонно пробираясь между погасшими свечками высоток, освещали пустой кабинет Волкова-старшего. Почти пустой. В углу, на небольшом кожаном диванчике, с ногами сидела Анечка в белом гостиничном халате - и пила крепкий черный кофе, любезно приготовленный секретарем. Сейчас его в приемной не было - уехал в замок, обещал привезти что-то из повседневной одежды. В столь ранний час в безлюдном офисе царила тишина, и оттого всё происходящее казалось продолжением сна.
        Волков-старший ворвался в этот сон резко и неожиданно, принеся с собой запах дорогого одеколона и ощущение опасности. Но Анечка на него не отреагировала, лишь аккуратно прикрыла голые ноги халатом, этим движением привлекая к себе внимание. Волков, заметив постороннего в кабинете, обернулся к ней.
        - Почему в таком виде? - задал он первый вопрос.
        - И вам доброе утро, Андрей Фёдорович, - вздохнула Анечка, разворачиваясь к нему всем телом и спуская ноги на пол, в такие же белые, как и халат, гостиничные тапочки. - Ваши люди так спешили спасти меня или схватить Дениса... не важно, что сбили меня во дворе собственного дома. А разгуливать в грязной, порванной и окровавленной одежде куда более неприлично, чем в халате.
        - Окровавленной? - Волков сделал шаг к ней - порывистый, внезапный, но вовремя заставил себя остановиться. - Ты ранена?
        - Пара ссадин, - Анечка коснулась ворота халата, будто собиралась показать разбитое плечо, но лишь покачала головой. - Мелочи.
        По правде сказать, всё произошло так стремительно, что она даже не успела испугаться.
        Ворота, к которым бежала Анечка, внезапно открылись, и навстречу ей на полной скорости вылетела машина. Анечка попыталась отскочить в сторону, но её всё равно задело, отбросило на асфальт - и этот удар об землю вышиб из легких воздух, отозвался болью во всём теле и звоном в ушах. Не в силах прийти в себя и подняться, она наблюдала за тем, как из машины выскакивают двое бугаёв, хватают и пытаются скрутить выбежавшего из дома Дэна. Драка завязалась нешуточная, но досмотреть её Анечке не дали - будто из-под земли появился секретарь, цепко схватил за плечи и с неожиданной для такого незаметного человека силой одним рывком поставил на ноги.
        - Идти можете? - гулко прозвучало в ушах в тот самый момент, когда Дэна приложили лицом о капот и защелкнули на запястьях наручники. Анечка рассеянно покачала головой. Она не понимала, что происходит. Она думала, что секретарь передаст записанное признание Дэна его отцу - и тот уже сам разберется, в офисе. Но как они успели прибыть так быстро? И почему обращаются с Дэном, будто с преступником?
        Его запихнули на заднее сидение, бугаи уселись по бокам, а секретарь взял Анечку под локоть и повел к своему автомобилю, аккуратно припаркованному у ворот.
        - Что будет со мной... и с ним? - пробормотала она, практически падая на сидение. Разбитое колено сгибалось с трудом и болью.
        - Андрей Фёдорович решит, - безучастно отозвался секретарь, садясь за руль. - Завтра. А пока я позабочусь о вашем здоровье и отдыхе.
        Анечка не стала возражать. После всего произошедшего, после этого долгого месяца и ужасного разговора она мечтала о том, чтобы её оставили в покое, увезли из этого дома и дали отдохнуть.
        Секретарь примерно так и поступил. Вначале он доставил Анечку в частный коттедж к какому-то немолодому, пухлому мужчине. Разбуженный поздним визитом, он, хоть и выглядел недовольным, пригласил зайти, надел белый халат и первым делом проверил Анечке зрачки. Быстро и поверхностно осмотрел, прощупал кости, смазал ссадины и налепил пару пластырей. А затем, заявив, что пациентка жить будет, оправил их восвояси.
        Все это походило на старый фильм, будто Анечка вдруг попала в бурные девяностые, во времена Кочеткова, бывшего владельца замка. Но она уже ничему не удивлялась - и после всех волнений начинала понемногу засыпать. Секретарь отвёз её в какую-то гостиницу, оплатил номер (при этом никто не спрашивал у заселявшейся документов) и предупредил, что заедет рано утром. Анечка слушала его вполуха, клевала носом и, едва попав в номер, рухнула на кровать. Нервы выгорели, эмоций не осталось, силы покинули. Она уснула мгновенно.
        Осознание пришло утром, но она больше не была тихой, скромной и вечно испуганной женой Дэна. Маску, с которой Аня так сжилась и свыклась, что стала терять себя, можно было снять - и в этом помог долгий горячий душ, а боль заживающих царапин окончательно привела в себя. И даже перед Волковым-старшим притворяться больше не было смысла.
        - Что будет с Денисом? - прямо спросила Аня.
        Волков едва заметно хмыкнул, отвел от Ани взгляд, отступил. Губы сложились в тонкую, жесткую линию.
        - Если ты опять намерена падать на колени и умолять, это не поможет, - холодно произнёс он, глядя в окно. - С перепугу или осознанно, ты подставила его - и Дэн за всё поплатится.
        - Да мне просто любопытно, - равнодушно прозвучало совсем рядом, заставляя Волкова повернуться. Аня стояла перед ним, спокойно и прямо глядя в глаза, как будто от него в её судьбе уже ничего не зависело. Она больше не боялась ни его самого, ни его возможных домогательств, ни Дэна, который мог бы пожелать отомстить. Темные, всё еще чуть влажные и потому завившиеся волосы спадали на белый воротник халата, и взгляд невольно потянулся следом - но думал Волков в этот момент совсем не о молодом и красивом теле. Он давно начал подозревать, что с невесткой что-то не так, но до сих пор не мог понять, какие у неё планы. Даже охрана, приставленная к замку на всякий случай (мало ли, сынок решит там притон устроить), не внесла никакой ясности в этот вопрос. А лично разбираться не было времени. Но сейчас...
        - Дэн слил много внутренней информации конкурентам, так что я приложу все усилия, чтобы он попал в тюрьму, - сухо ответил Волков, будто речь шла о его нерадивом сотруднике, а не собственном сыне. - Другого способа вправить ему мозги я уже не вижу. А ты почему так поступила? Узнала о его измене? Или он тебя бил?
        В его словах звучала скорее язвительность, а не вопрос. «Так любила, так любила, что аж предала», - словно хотел сказать Волков.
        - Дело не в этом, - невозмутимо ответила Аня. - Он собирался совершить глупый поступок, я отговаривала его - он не слушал. Денис сказал, что не воспринимает меня разумным человеком, а в этом случае, увы, я не смогу быть ему полезна.
        - Он тебя оскорбил, - понял Волков, разглядывая её лицо. - Доигрался...
        Аня только пожала плечами.
        - Его мнение - это лишь его мнение. Но я не желаю быть причастна к его глупым поступкам. И вам вредить тоже не вижу смысла.
        Волков лишь покачал головой. Умная женщина.
        - И ты не хочешь спросить, что теперь будет с тобой? - поинтересовался он, позволяя себе небольшую слабость - протянуть руку, коснуться её волос и задумчиво покрутить в пальцах темную прядь.
        «Всё ещё оценивает? - подумалось Ане. - Или так хочет притронуться?»
        Она осторожно перехватила руку Волкова за запястье и отняла от своих волос. Нырнула пальцами в карман халата, выудила простенькое золотое колечко и вложила в широкую мужскую ладонь.
        - Оно ведь за ваши деньги куплено. Возвращаю. А что со мной будет, я сама скажу: подпишу бумаги на развод - и навсегда исчезну из вашей с Дэном жизни.
        - Ты можешь остаться в семье, - низким, пробирающим до костей голосом произнес Волков.
        Аня лишь открыто улыбнулась в ответ - не сработает. Когда она мечтала про семью, то забыла сделать одно маленькое уточнение - адекватная. От семьи Волковых она предпочла бы держаться подальше.
        - Знаете, Андрей Фёдорович, - произнесла она, сжав его пальцы в кулак и отпуская запястье. Кольцо так и осталось у Волкова в руке. - Денис вчера верно подметил: всё, чего я добилась - это выгодно вышла замуж. Я хочу достигнуть большего. Сама. Не для того, чтобы что-то доказать, а просто, чтобы ни от кого не зависеть.
        - Я могу... - хмуро начал Волков, и Аня его уверенно перебила:
        - Можете. Но что мне действительно нужно сейчас - деньги за остаток акций, одежда и документы, которые вот-вот привезет ваш секретарь - и свобода. Дальше я сама разберусь.
        - А если я тебя не отпущу? - от его взгляда что-то сжалось в животе, но Анечка не поддалась этому страху.
        - Отпустите, Андрей Фёдорович. У вас сейчас нет времени на всё это, к тому же общественное мнение играет для вас роль.
        Он поднял руку, знаком призывая не развивать эту мысль. Они друг друга поняли.
        Волков сел за стол, выписал чек, затем достал из спрятанного тут же, в ящике, сейфа пачку рублей по тысяче. Вопреки привычке, не бросил небрежно, а передал в руки подошедшей Ане.
        - Спасибо, Андрей Фёдорович, - улыбнулась та. - И прощайте. Я подожду секретаря в приёмной.
        - Удачи, - кивнул Волков, впервые снизойдя до вежливости.
        Аня направилась к выходу, смешно шлёпая гостиничными тапками под задумчивым взглядом Волкова-старшего. Но когда она уже открыла дверь, он внезапно её окликнул.
        - Аня, - она остановилась, вопросительно обернулась через плечо. - Вы же с Яном...
        - Нет, не аферисты, - качнула головой та. - Просто я выбрала неверный путь. Но всё еще можно исправить.
        Три месяца спустя
        Дверь питейного заведения отворилась, и Аня шагнула в полутемный и абсолютно пустой зал, где в воздухе витал едва уловимый запах хмеля. Проветривать бы чаще... Тихо цокая каблучками, она прошла мимо видавших виды, но чистых столов к барной стойке и присела на высокий табурет. Отвернувшийся бармен, что-то протиравший на полках с бутылками, её не заметил.
        - Доброе утро. Яблочный сок, пожалуйста, - мягко озвучила заказ Аня.
        - Сожалею, мы работаем с одиннадцати, - не оборачиваясь, отозвался немолодой мужчина.
        - Я приехала из другого города, чтобы тебя увидеть. Может, все же сделаешь исключение? - с легкой иронией в голосе произнесла Аня, и бармен удивленно замер.
        Отложил тряпку, медленно повернулся к ранней посетительнице и, судя по его взгляду, сразу не узнал в элегантно одетой женщине бывшую «племянницу». Но затем поднял голову, встретился с ней глазами - и едва заметно вздрогнул.
        - Ты? Зачем?
        - Посмотреть, как ты устроился, Ян. Посмотреть на тебя, - Аня лукаво улыбнулась. - Показать себя.
        Ян опустил взгляд, будто внезапно заинтересовавшись несуществующим пятном на гладкой блестящей столешнице.
        - Ты отлично выглядишь, впрочем, как и всегда, - слова звучали глухо и на первый взгляд равнодушно. - Могу только порадоваться. У меня, как видишь, тоже всё в порядке... Спасибо за те деньги, вот бар купил. - Ян будто не желал разговаривать и стремился скорее от неё отделаться. - Но... не стоило.
        Аня закусила губу, сжала лежащий на стойке кулачок. На что она надеялась, когда искала его, когда радостно летела сюда? Что Ян встретит её с распростертыми объятьями? После того, как она устроила ему сцену, рассорилась, заставила выдать себя замуж, после того, как последнее, что мог передать ему Марк: «Она любит Дэна»?
        - Нашел подружку, да? - внезапно сорвавшимся голосом спросила она.
        - Нет у меня никого, - устало отозвался Ян.
        - Тогда почему, - Аня неожиданно вскинула голову, и он увидел у неё в глазах слёзы, - почему не рад?
        - Мне было очень тяжело тебя отпускать, - признался Ян, мысленно удивляясь, как она сама этого не понимает, - а теперь еще тяжелее встретить.
        - Это была моя идея, моя просьба, моя жизнь, ты не мог меня остановить! А теперь... - Аня прикусила на миг задрожавшую губу. - Ты ненавидишь меня?
        Она опомниться не успела, как Ян перемахнул через разделявшую их стойку, оказался рядом, заключил в теплые и такие родные объятья. Он знал, что не надо... но ему было плевать. Не мог Ян строить из себя холодного и равнодушного, когда внутри всё кипело. И Аня, тихо вздрогнув, уткнулась носом ему в шею, прерывисто вдохнула - и тело само расслабилось, уловив его аромат. Она наконец-то дома... Весь окружающий мир перестал существовать, сердце забилось сильнее, и грудь теперь вздымалась точно в такт дыханию Яна.
        Аня могла стоять так вечность - и не заметить этого. Но Ян не знал, что теперь эта вечность им принадлежит, он думал, Аня сбежала всего лишь на день. Его губы коснулись макушки, скользнули к виску, прижались к щеке... Аня вскинула голову, глядя в его голубые глаза - такие же яркие и ясные, как в первый день их встречи. Бездонные и теплые, как летнее небо. Её любимый цвет. Её любимый мужчина. И после всего, что она прошла, эти чувства стали только сильнее.
        Она сама подалась навстречу, привстала на цыпочки, прижимаясь к его губам - и тут же получила ответ. Тёплая волна нахлынула моментально, захлестнула с головой, сбила с ног, унесла с собой, мягко покачивая, шепча в ушах пузырьками воздуха. Всего один поцелуй - и Ане показалось, будто они никогда не расставались, а вся история с Волковыми - всего лишь душный кошмар.
        - Не отпускай меня больше, - выдохнула она, едва отстраняясь. - Никогда не отпускай, чего бы я не просила.
        - Ты не попросишь, - шепнул Ян, покрывая её лицо поцелуями. - Я сделаю всё...
        - Просто будь рядом, - Аня таяла в его объятьях, сбивалась, задыхалась и едва держала себя в руках.
        Ей безумно хотелось рассказать ему всё: пусть будет больно, но только Ян поймёт, только он избавит от чувства вины и поможет окончательно оставить всё в прошлом, перешагнуть и идти дальше. А еще он должен узнать, что она больше не та непоседливая девчонка, которая сама не понимает, чего хочет; что она изменилась и наконец повзрослела; что она успела закончить несколько курсов... А ей не терпелось услышать, как он жил это время; и Аня знала - они будут разговаривать часами, как в первый день их встречи, как в те замечательные три года вместе... Но потом.
        - Можешь взять выходной? - с надеждой спросила она.
        - Он уже начался, - улыбнулся Ян. Снял со спинки стула куртку, приобнял Аню за талию и мягко увлек к выходу. - Идём.
        А она, не смотря на спутавшиеся от счастья и его близости мысли, у двери обернулась через плечо и, окинув бар взглядом, подумала: «Ему нужен хороший администратор. Такой, как я».
        Эпилог
        У Дениса Волкова в жизни было много женщин. Кого-то он забывал сразу, как только переставали мелькать перед глазами, кого-то - чуть позже. Но Анечку помнил всегда. И всегда был уверен, что это не отец и не Ян её подкинули, а сама судьба с ней столкнула, чтобы кардинально изменить его жизнь. И так же развела: неожиданно, против его воли... но, наверное, к лучшему.
        Дэн отсидел два года за разглашение коммерческой тайны и вышел досрочно благодаря хорошему поведению и незаметному вмешательству отца. Всё это время его регулярно навещала Оксана, которая действительно посмела ослушаться Волкова-старшего и не доложила о готовящемся сливе информации. После освобождения Дэн нанялся поваром в один из дешевых ресторанов, прошел несколько курсов повышения квалификации и позже открыл свое заведение, оформленное на Оксану - чтобы не мешать бизнесу своей запятнанной репутацией. Дела постепенно пошли в гору, с отцом он больше не встречался, а на Оксане женился только спустя пять лет, когда они решили завести детей. Но этот брак они сохранили навсегда.
        Волков-старший потратил много сил, чтобы восстановить рейтинг компании, и это ему удалось. Он действительно подкидывал сыну некоторые заведомо ложные данные, и благодаря этой уловке смог вычислить, кому ушли файлы, и вовремя предпринять все возможные меры.
        Концерн остался его любимым детищем, который занимал все мысли - и приносил радость. Так что, можно сказать, Волков-старший был почти счастливым человеком. Он проработал в своей должности до самой старости и, даже передав полномочия совету после восьмидесятилетнего юбилея, не изменил своей деловой хватке и продолжал консультировать, оставаясь в трезвом и ясно уме.
        Аня преобразила бар, в котором работала, до неузнаваемости и превратила его в достойное, популярное и прибыльное заведение. Энергия и энтузиазм били в ней через край, она впитывала все возможные знания и радовалась как ребенок, когда достигала в чём-то успеха. Яну только и оставалось, что поздно вечером утаскивать засидевшуюся за работой или учёбой Аню под одеяло - чтобы она успевала хоть немного поспать.
        Мир за пределами золотой клетки оказался всё таким же непростым, как она его запомнила, но постепенно Аня настолько уверилась в своих силах, что могла точно сказать - вместе с Яном они справятся с любыми трудностями, а жизнь - прекрасная вещь, когда рядом любимый человек, заботливый и внимательный мужчина, не устающий восхищаться и поддерживать. Настолько прекрасная, что Аня захотела подарить её своим детям - ни минуты не сомневаясь в том, что уж они-то вырастут в счастливой и любящей семье.
        И подчиняться будут только зову своего сердца.
        Конец