Исцеление души Катерина Ядовитовна Змея
        Когда убивают твою семью на глазах, кажется, что нет больше ничего на свете, чтобы могло удержать тебя здесь, кроме одного -- ненависти к убийце, который лишил тебя всего, но сохранил жизнь для своих игр. В которые ты играть не намерена и живешь лишь одной мыслью -- месть. Но у судьбы на этот счет другие планы...
        ИСЦЕЛЕНИЕ ДУШИ
        ГЛАВА 1
        - Отпустите! - Стройная девушка, с черными, как смола волнистыми волосами, вырывались из рук солдата. Он схватил ее под руки, она же в свою очередь с силой попыталась ударить ему по коленке. Девушка видела, как другие вражеские воины убивали людей и жгли ее город и ее охватывал, даже не страх за себя, нет, жгучая ненависть за других.
        Укусив мужчину за руку она, наконец, смогла выбраться и побежала, что есть мочи. Девушка знала, что в любую минуту, секунду ее может достичь враг или его молниеносное оружие. Забежав за руины дома, она подняла у лежащего трупа ржавый нож. Совсем молодому парню, к сожалению мертвому, он не смог помочь.
        Одержимая слепой яростью, девушка крепко сжала в руках оружие и прижалась к стене. Она понимала, что в длинном нарядном праздничном платье и туфлях далеко убежать не сможет от мужчины в добротных сапогах. Потому, прислонившись к стене, она крепче сжала рукоять двумя руками, и когда звук шагов стал слышен вблизи, резко выскочила из-за укрытия, нанося удар точно в сонную артерию.
        Нисколько не сочувствуя убитому и даже не думая о нем, девушка забрала у него арбалет и чехол с болтами. Зарядив один из них, она подняла юбку до колен, взобралась по разрушенным каменным ступеням на когда-то второй этаж дома. Теперь же, после атак магов, здесь остались только части пола и уголки стен, остальное же было разрушено мощными силовыми волнами колдовства.
        Девушка слышала крики и видела, как повсюду шныряли враги, иногда добивая раненых или же издеваясь над ними.
        Услышав дикий жалобный писк, она осторожно перешла на другую сторону дома, стараясь, чтобы ее не заметили. Выглянув в зияющую дыру, где когда-то было окно, она увидела, как двое солдат затащили совсем молодую девушку, скорее девочку, в темный уголок руин. Не сложно было понять, чего они от нее хотели.
        Не задумываясь, черноволосая девушка прицелилась, выпустив в полет болт. Тот точно попал одному из врагов между лопаток и тот рухнул, чуть не придавив собой прижатую к стене девочку. Она отпрыгнула, укрылась за колонной и побежала дальше, пока напарник убитого в замешательстве забыл о жертве.
        Черноволосая девушка успела скрыться, прежне, чем он успел ее увидеть. Однако она не тешила себя надеждой, что он не узнает, откуда был выстрел - траектория и так ясна. А вот чтобы зарядить новый болт, не было времени. Тем более что солдат уже скрылся из поля зрения и уже на всех порах спешил к убийце напарника.
        Зацепив арбалет за колчан, она поспешила выпрыгнуть из окна, как раз тогда, когда солдат почти добрался до лестницы.
        Очутившись в тени первого этажа, девушка рискнула заправить оружие. Зафиксировав болт, она выстрелила в спину спустившегося с лестницы солдата, который поленился направиться за ней в окно...
        Заправив еще один болт, она побежала дальше, иногда останавливаясь, чтобы прислушаться и обходя самые людные дороги по тенистым закоулкам развалин.
        У нее была цель - добраться до своего дома. Когда случилось все это, она отлучилась в магазин за струнами для гитары, ее, как некстати порвались. А сегодня было воскресенье - выходной, да и еще праздник - первый день лета - Лаконешь. Так что, когда это стряслось, девушки не было рядом.
        Ее дом был в конце города, именно туда позже всего добрались солдаты и маги. И она надеялась, что ее семья успела за это время сбежать и укрыться.
        Шум и голоса стали слышны четче, и девушка замерла, боясь высунуть голову наружу, показаться из-за укрытия. Именно здесь, в этом кольце из домов находился и ее дом...
        На небольшой площади, вдалеке в окружение воинов, магов и конницы сидел всадник. Его гнедой конь грозно бил копытом, а сам всадник, нисколько не выдавая своих эмоций, смотрел на стоящего перед ним человеком. Глаза девушки округлились, когда ее взор упал на пленника - ее отца. Всадник напротив него усмехался, смотря человеку в глаза с презрением.
        Он остался равнодушен, нет, скорее довольно улыбнулся, когда из уголков стен показались воины, ведя обессиленную женщину и вырывающихся мальчиков - десяти и тринадцати лет. Девушка замерла, узнав в людях свою мать и братьев. Она в злости сжала арбалет, но понимала, что отсюда он никак не достанет до гадкого лица всадника.
        - Ты молчишь? А как заговоришь теперь, когда мои люди нашли твою дорогую жену, сыновей? - Противный издевательский голос раскатился по округе, заглушая все остальные звуки.
        Отец что-то слабо прошептал и воины в ответ ударили его жену. Младший сын закричал, а отец стал просить о пощаде. Это нисколько не тронуло черствое сердце всадника, и он приказал воинам ударить причитающего мужчину. Те рады стараться, нанесли не один удар, повалив бедолагу на землю.
        Девушка не смогла больше смотреть. Ее преодолевало отвращение к всаднику, злость и жгучая ненависть. Прислонив покрепче оружие к себе, она стала пробираться ближе, живя одним непреодолимым желанием: убить того монстра и навести тем самым на воинов панику - лишив их предводителя - пусть даже ценой своей жизни!
        Она, наконец, добралась. Было хорошо видно затылок с темными, коротко стрижеными каштановыми волосами всадника. Нацелившись, девушка выстрелила, чувствуя, как болт с силой полетел к врагу, готовый поразить его на смерть.
        Но неведомая сила остановила его. Девушка в оцепенение замерла, как заколдованная смотря на болт, который резко сменил траекторию, точно попадая в горло пойманной неподалеку девочки. Державшие ее солдаты замерли, замерла и оцепеневший стрелок. Только сейчас она заметила сидящего на буром коне неподалеку от предводителя мага. Незаметный на фоне своего хозяина, он ловко успел остановить неминуемую смерть. Противно улыбнувшись, он глянул на повернувшегося в его сторону и понявшего в чем дело командира.
        - Там девка, - коротко кинул маг. Предводитель обернулся, встречаясь со взглядом с замершей девушкой. Хищно подняв уголки рта, он отдал приказ: 'Схватить ее!'
        Девушка побежала, но воины быстро настигли ее, отобрали оружие и с силой врезали по животу. Задыхаясь от боли, она предстала перед всадником. Ее отца увели в сторонку, он был полуживой, но завидев дочь, нашел в себе силы закричать, чтобы пожалели ее и сыновей. Однако его вновь стали избивать...
        Девушка посмотрела на мучителя. Он был очень красивым - идеальным. Красивые дорогие одежда и доспехи, нисколько не испачканные пылью и кровью боя. Вычесанный до блеска конь, с искрящимися красными глазами. Но насколько он был красив внешне - настолько он был и уродлив внутренне.
        Мужчина смотрел на нее с превосходством, оценивая - он знал, что прекрасен и был всегда уверен в своем превосходстве.
        - А знаете, - он посмотрел на отца девушки, а после перевел взгляд на солдат, - я передумал...
        Он затянул паузу и все покорно замерли, ожидая вердикта. Девушка замерла тоже, зная, что ничего хорошего сейчас не услышит.
        - Убейте всех - они мне больше не нужны. - Равнодушно отдав приказ, он увидел, как перерезали горло мужчине - отцу девушки. Она закричала, выбиваясь из рук державших ее солдат, не обращая внимания на оголившиеся ноги.
        Предводитель с интересом посмотрел на нее, отдавая беззвучный приказ державшему ее солдату, чтобы ее они не трогали...
        ГЛАВА 2
        Она очнулась, и тут же в ее голову влез тот кошмар, что случился с ней. Подняв взгляд, она с ужасом поняла, что это был не сон. Перед ней стоял ее злейший враг и смотрел на нее, улыбаясь, будто ничего не произошло. От этого стало противно. Теперь она могла его рассмотреть лучше. Вытянутое лицо, ровный нос, узкие четко вычерченные губы, напоминали своим видом лук. Миндалевидный глаз, горел зеленым огням. Второй же закрывала темная длинная челка с красноватым оттенком. Загорелая с золотистым оттенком кожа.
        Девушка оглянулась и заметила, что лежит на белом мраморном полу, посреди круглого зала с величественно высокими потолками. Опешив, она не сразу поняла, что находится в логове врага.
        А еще здесь никого не было. Никакого охранника. Но нет, взгляд за спину врага и она увидела его незаменимую тень - мага. Одного взгляда на того можно было сказать о его полной противоположности с предводителем. Бледное с заостренными чертами лицо, напоминало этот холодный пол в зале. Длинные белые волосы тонкими бесцветными прядями спадали на плечи. Изогнутые в едкой усмешке губы. Кошачий разрез глаз с блекло-голубыми зрачками пугал - они были бесчувственными. Один мимолетный взгляд на этого альбиноса и девушку прожгло страшным холодом и страхом - на него невозможно было смотреть. А еще она почувствовала жгучую ненависть к нему. Если бы не этот маг, то убийца, так легко лишающий жизней людей, был бы мертв и неважно, чтобы было потом...
        Ее взгляд вновь посмотрел на предводителя. Тот так же стоял, сложа унизанные дорогими перстнями руки на груди. Он был одетый в красивый черно-красный костюм, вышитый золотым декоративным шнурком, который чудесно подчеркивал его идеальную сильную фигуру. Его же тень был невзрачен - одетый в бесформенную черную мантию.
        - Ненавижу! - Зашипела девушка и попыталась вскочить, но легкий взмах пальцев Тени и девушка осталась сидеть, чувствуя, как ее ноги отказывают ей. Еще сильнее возросла ненависть к магу и желание его убить. Она знала, что он улыбнулся, но боялась взглянуть на него, ругая себя за слабость.
        - Ну-ну, не кипятись, - усмехнулся темноволосый, и девушка невольно посмотрела на него. - Такая красивая и столько злости! - Сказав это, он всплеснул в ладоши.
        - Убийца, - прошипела она, сжимая кулаки и непрерывно смотря в зеленые глаза убийцы.
        - Да, а знаешь, почему я пожалел тебя, менестрель? - Издевательски спросил он, выжидая паузу и не спеша подходя к беспомощной девушке, которая не могла шевелить конечностями. - О тебе ходит большая слава, Виктория. И не надо так смотреть - твои имя многие знают. О твоих прекрасных песнях говорят и хвалят волшебный, будто у сказочных фэйри голос. Болтают о твоей красоте. А я люблю красивых женщин и могу делать ради них исключение. Надеюсь, - здесь он наклонился к ней, проводя по шелковым черным локонам рукой, - что ты когда-нибудь споешь лично для меня.
        Она отвернулась, невольно замечая, как искривилось лицо мага. Девушка была уверена, что в этот момент он не одобряет хозяина и считает, что лучшим вариантом была - ее смерть.
        Виктории стало противно. Она не могла понять того, как может человек говорить такое, предлагать, если на ее глазах он отдал приказ убить ее семью. Он точно издевался, и от этого она хотела его смерти еще больше, нисколько не смущаясь тем казням, что представлялись сейчас в ее голове. Как бы она хотела его страданий! Быстрой смерти было ей недостаточно - долгой и мучительной.
        - Ну, так что? - Его голос резанул ей по слуху, выводя ее из мира грез.
        - Что? - Виктория со всей доступной ей гордостью, посмотрела на врага.
        - На счет моего предложения, - просто ответил он, улыбаясь.
        - Почему ты так уверен, что я соглашусь на что-нибудь с тобой? - Не подумав, парировала она, поняв, насколько двух мыслимо это прозвучало. Однако постаралась скрыть его, понадеявшись, что мужчина ее не услышал.
        - Не знаю, - наиграно задумчиво протянул он, поглаживая подбородок. - Знаешь, я никогда не любил заставлять девушек силой, не вижу смысла и удовольствия в этом.
        Он говорил спокойно и даже серьезно, с некой даже надменностью. Виктории это не нравилось, но она заставляла себя смотреть на убийцу.
        - Потому, - он продолжил, - у меня есть к тебе предложение, от которого ты точно не устоишь!
        - Руки и сердца? - Виктория не удержалась от колкого вопроса, хоть волнение и плохое предчувствие не давало ей покоя.
        Мужчина с любопытством на нее посмотрел, нисколько не смутился, а только заулыбался, глядя на девушку, будто видел ее впервые.
        - Я думаю еще пока рановато - надо проверить наши отношения. - Здесь он вновь наиграно задумался, добавил: - однако мы можем преступить сразу к части, что бывает после бракосочетания и банкета. Не смотри на меня так, это чисто для лучшего налаживания наших совместных отношений!
        Девушка смотрела на него уничтожающим взглядом холодных серых глаз.
        - Ладно, не хочешь сразу - пойдем в обход! - Всплеснув в ладоши, он вальяжно махнул рукой и одна из стен пошла рябью, пока не стала стеклянной.
        Виктория повернула в голову и ахнула, когда увидела за прозрачной стеной темную комнату, посреди которой на коленях стоял ее пятнадцатилетний, самый старший брат. Его руки были распяты на цепях, которые крепились к двум деревянным столбам. Светлая рубашка и брюки были перепачканы в кровь и грязь. А голова безвольно опущена. Девушка не видела лица брата, но сразу его узнала. У него были светлые, коротко стриженые волосы, как и у остальных. Она единственная бала черноволосой, цвет коих достался ей от ее отца, первого мужа матери.
        Почувствовав, как тугой комок сжал ее сердце, она кинулась к стеклу. На счастье тело ее снова слушалось, маг снял заклятие. Добежав до стены, она с силой стала барабанить по ней кулаком, но быстро успокоилась, поняв всю бесполезность и глупость ситуации.
        - Мои люди поймали его позже всех. - Поняв, что девушка не намерена начать разговор первой от переполняемых ее чувств, темноволосый мужчина решил взять инициативу на себя.
        Виктория с ненавистью обернулась к мучителю, до красноты сжимая кулаки.
        - Кстати, очень талантливый молодой человек, делает успехи в алхимии и математике. Не хочется, чтобы такое дарование покинуло наш мир раньше времени. Но ты можешь помочь ему. - Продолжал мужчина, выжидающе смотря на девушку.
        - Шантаж? - Догадалась она. - Да, очень мило - 'силой не заставляю'...
        - Нет, я даю ведь тебе право выбора. - Невозмутимо ответил ее собеседник, складывая на груди руки, и долго произнося последнюю фразу, растягивая ее по слогам: - Тебе решать.
        Виктория вытерла покрасневшее лицо от слез и гордо встала, выпрямив спину.
        - Да? И что же ты просишь взамен, я так поняла на жизнь брата?
        - Будешь у меня на правах гостьи... почти, столько, сколько я пожелаю. - Ответ был такой же спокойный и неторопливый. Это раздражало девушку. Горько усмехнувшись, она оправила спавшую на лицо прядь за ухо.
        - Гостьей говоришь, как мило!
        - Ты против? - Несколько обиженный вопрос, перебил ее речь, которую она готова была высказать ему. Поняв, что расклад не в ее пользу, а на кону жизнь единственного выжившего родного ей человека, Виктория поспешила сказать 'Нет'.
        - Ты согласна? - Голос был поддельно радостный, с приторной надеждой. На самом деле она видела его издевку.
        - А гарантия, что Дэйнис останется жив? - Задала она самый важный по ее мнению вопрос.
        - Мое слово, а я никогда не кидаю слова на ветер! - С пафосом заявил тот, делая легкий поклон, и Виктория неожиданно вздрогнула, когда стоявший в тени маг, хмыкнул. Это ее ошарашило, похоже, даже он не верит своему хозяину. А вот сам хозяин, все так с пригнутой спиной, повернул голову к магу.
        - Вот, Тиманэш, вечно ты меня подставляешь! - Вознегодовал темноволосый. - Ладно, будь твоя! - Нехотя обратился он к девушке. - Я, Элестэй фирэ Данган, обещаю, что ни я, ни мои люди не причинять твоему брату вреда, пока ты будешь под моим, хм, контролем, сколько мне будет угодно. Довольна? Или на крови поклясться?
        - Нет, - зло бросила девушка. Она пожелала бы совсем его больше никогда не видеть. - Я слышала о тебе. Ты считаешься самым непостоянным союзником и законный владелец западных королевств, а также узурпатор власти...
        - Почему сразу 'узурпатор'? Я честно ее себе отвоевал.
        - Да? - Не поверила Виктория. - А как на счет моего родного города? Тоже честно?
        - Неважно, я просто выполнил часть сделки с одним из своих нынешних союзников. Увы, но твой город стоял у него посредине горла, вернее карты. - Равнодушно ответил он, усаживаясь в шикарное кресло. Махнув рукой, он превратил прозрачную стену снова в непроглядную, заставляя тем самым девушку невольно посмотреть на него. Смерив его ненавистным взглядом, Виктория отвернулась от стены.
        - Где Дэйнис?
        - Неважно, но я обещаю тебе, его выпустят и эту картину ты сможешь лицезреть лично. Однако на приличном расстоянии, чтоб твой брат тебя не видел.
        - То есть, ты покажешь мне, как его отпустили, а потом тихонько дашь своим людям приказ где-нибудь застрелить его на полпути? - Голос девушки был полон недоверия, и это вызвало улыбку на губах Элестэя.
        - Зачем мне это? - Честно поразился он. - Мне нет дела до жизни какого-то мальчишки - пусть идет! Тем более что он не знает о твоем здесь присутствие, так что глупых идей о спасение у него не появится.
        - Ты не посмеешь?.. - Зашипела девушка, указывая на него пальцем. Он не даст ей даже попрощаться с братом!
        Негативные чувства переполнили ее и разом угасли. Наступил черед каком-то противному, липкому равнодушию. Какая же она дура - это все напоминает глупый кошмар! Этот монстр убил ее семью, сейчас предлагает какую-то дурость. Шантажирует ее. И она совершенно ничего не понимает. Она возмущается, дерзит, забыв, что перед ней ужасный человек. Зачем она ему? Зачем ему эта игра, он и так может в данной ситуации все. Что он хочет от нее этой глупостью добиться?
        - Да ничего, просто ты очередная обезьянка. - Резкий, тихий голос над ее ухом, заставил ее дернуться и обернуться. Виктория увидела около себя мага, который совсем секунду назад был около нее, она была уверена в этом. Теперь же он стоял чуть поодаль, смотря равнодушным взглядом, будто ничего и не говорил.
        - Ухты! Ты умеешь разговаривать? - Не сдержавшись, съязвила девушка, чтобы скрыть напряжение и сразу отвернулась, чтобы не видеть перекосившееся лицо мага. Тиманэш раздраженно зажег в руке небольшой шар огня, всем сердцем желая пустить его в сторону девчонки. Однако быстро его загасив, взглянув на Элестэя.
        Тот же ничего не услышал и не увидел или сделал вид. Однако он оторвался от детального лицезрения резьбы кресла и вновь посмотрел на девушку.
        - Пошли, буду исполнять свою часть уговора. - Он сказал это быстро, резко сменив настроение. Вскочив на ноги, он поманил к себе девушку, предлагая ей руку. Виктория проигнорировала ее, пройдя около него, нарочно обходя руку большой петлей.
        Не обидевшись, Элестэй провел ее к двери, где в другой комнате снова заставил загореться одной из стен. Виктория увидела очертания леса и луга. Значит, вид выходит на улицу. Подойдя к открывшемуся пейзажу, она не решалась приступить к самому краю окончания пола, так как казалось, что стены одной не было вовсе.
        - Подойти ближе, здесь высоко, издалека ты не сможешь узреть торжественного выхода твоего уже единственного брата, менестрель. - Сказав это, Элестэй подошел сам и выжидающе посмотрел на девушку. Виктория не стала показывать свои слабости и ступила с ним на одну линию, почти стоя плечом к плечу.
        Он беззвучно посмотрел вниз, и его примеру последовала и девушка. С замиранием сердца она взглянула на ту высоту, которую, казалось, ничего не разделяло. Сделай шаг и ты полетишь. Виктории было очень страшно. Она готова была умереть, если это потребуется, но не так. Больше всего на свете она боялась высоты.
        Она видела, как внизу из-за дверей показались стражники. Сейчас появится ее брат. И так произошло. Его вытолкнули на улицу, руки были закованы в цепи. Он выглядел также ужасно, как и пару минут назад. Еле шел, а его одежда была истрепана, гляди и простудится. Ей стало жаль младшего брата, и она захотела обнять его, поговорить с ним, успокоить его. Он же наверно не понимает за что он здесь! Как же ей хочется туда к нему. Чтобы он, как всегда сказал что-то заумное, все просчитал, успокоил. Он бы смог найти во всем этом хоть какую-то логику...
        Чтобы не разреветься на глазах у врага, она отвела взгляд и увидела его профиль. Он смотрел вниз, не глядя на нее. Девушку тут же преодолело искушение взять и сбросить этого монстра в пропасть. Тем не менее, она понимала, что, несмотря на то, что глаза ее стену не видят - она есть. Это было очень обидно...
        Виктория снова посмотрела вниз, на брата. Дэйнису уже сняли цепи и теперь равнодушно махали вдаль, будто говоря 'Проваливай'. Брат ничего не понимал, но сделал шаг вперед. И еще один и еще...
        Он шел и оборачивался, ожидая подвоха. Долго шел, пока не скрылись стражники за дверью, а он не скрылся за горизонтом.
        Виктория опять почувствовала тугой комок в горле и отвернулась, уходя подальше от невидимой стены. Будто не нарочно она облокотилась о стол, быстро приходя в себя и оборачиваясь к мучителю.
        - Ну, я выполнил свою часть - теперь твоя очередь, - поспешил ей напомнить Элестэй.
        Виктория замерла, с силой вцепившись одной рукой в край стола. Что он имеет в виду? Опустив лицо, чтобы скрыть свои эмоции, Виктория думала о самом худшем, что сейчас может произойти. Но нечего боятся! Нечего радовать своим смятением врага!
        Гордо выпрямившись, девушка взглянула на довольное лицо предводителя. Тот выждал долгую, вечную минуту, пока не зевнув, отвечая:
        - Ладно, завтра пообщаемся - сегодня до тебя у меня нет дела. Устал, знаешь ли, за целый день. - Сказав это, он позвал двух своих слуг и приказал им провести даму в её опочивальню.
        ГЛАВА 3
        Викторию завели в просторную комнату, одна из стен которой была полукруглой, с большими длинными окнами и дверьми на балкон. У девушки сразу появился соблазн выглянуть наружу.
        Она скромно отошла в сторонку, когда слуги стали стелить большую двуспальную кровать и вешать полотенца в ванной. Дожидаясь, пока они уйдут, она рассматривала комнату. Нижняя половина стены была белой, с рельефными растительными узорами, украшенными золотой краской, верхняя - была окрашена в светло-персиковый цвет, что невольно заставило скривиться девушку.
        Кровать из какого-то светлого дерева, с множествами подушками и валиками. Со светлой обивкой кресла и пуфик, стол с зеркалом и шкаф.
        Когда слуги ушли, Виктория подождала пару минут и подбежала к балконной двери. Отворив ее, она тут же окунулась в водоворот свежего ветра. Вдохнув полной грудью, она подошла к краю небольшого полукруглого балкончика. Взглянув, она увидела летающих в небе птиц, лес, тонкую бирюзовую речушку и поляну, с цветными точками полевых цветом, которые были видны за массивной каменной стеной и раскинулись свободой по высоким холмам. А внизу располагался самый настоящий сад, похожий на маленький лес, без всяких искусственно подстриженных деревьев и узором посаженых цветов - все выглядело натуральным.
        Виктория вышла на балкон; ее комната располагалась на втором этаже. Открывшийся вид ее восхитил, он навеивал призрачный вкус свободы, который у нее отобрали.
        Поддавшись невольному порыву, она ухватилась за перила и попыталась на них взобраться. Однако сильный поток магии толкнул ее в грудь, и она отлетела назад, больно приземлившись на спину.
        Могла догадаться, что так просто уйти ей не дадут...
        От досады ударив кулаком по стене, Виктория вернулась в комнату, со всей силой хлопнув балконной дверью. Как ей все надоело! Девушка очень любила младших братьев. Остался жив только Дэйнис. Как же такое могло произойти! Знать бы этого монарха, что заплатил этому лже-правителю за их смерть! Убила бы лично, обоих и мага за компанию.
        Что теперь с ней будет? Как Дэйнис? Интересно, куда он отправится? Виктория надеялась, что хоть на этот раз брат проявить твердость и сможет найти место, где ему будут рады. Какая-то научная гильдия... Эх, а ведь она точно даже не знала, чем занимается ее брат сидя целыми днями у себя в темной комнате.
        Подойдя к высокому зеркалу, Виктория лицезрела себя в ужасном перепачканном темном платье. Оголенные руки, шея и лицо были в грязи и ссадинах. Волосы спутались. Смотря на себя, она думала о том, что мог найти в ней убийца такого, что даже пожалел ее и проделал этот цирк с братом.
        Пройдя в ванную, она набрала себе воду и окунулась с головой в горячую воду. Она не позволила себе долго наслаждаться водой, почти сразу выбралась. Обмотавшись белым полотенцем, она замялась, думая о том, чтобы надеть, однако ее взор наткнулся на белый халат. Это было низко и ужасно пользоваться вещами предводителя. Одев халат, Виктория почему-то подумала, что совершила ужасное преступление. Вздохнув, она взяла платье, решила постирать его вместе с почти целым бельем в ванной. Наутро можно будет одеть, только надо будет подумать на счет дыр...
        Закончив со стиркой, она вернулась в комнату, не зная, что делать. Сейчас была ночь. Ей сильно хотелось выйти за двери и сбежать отсюда, представляя, что все спят, и никто не дежурит. Тем не менее, это было глупостью, да и в халате она боялась выходить - вдруг встретит по пути Дангана. Мысли об этом заставили ее вздрогнуть. Почувствовав холод, скользнувший холодом по влажным ногам. Девушка тут же вскочила на кровать, зябко поежившись и боясь простудиться. Сейчас для этого было не время.
        Она захотела вдруг, чтобы свет люстры погас, и тут же наступила тьма. Удивленная таким открытием, девушка проделала та еще пару раз, тем самым подтверждая свою догадку - свет люстры зажигался и гас при помощи мысли. Этот замок был полностью пропитан магией! Сразу видно, что его хозяин во всем любит комфорт, чтобы не надо было сильно напрягаться.
        Мысли о нем вызвали у Виктории неприятные чувства, и она постаралась о нем не думать, легла на подушку. Смотреть на двери не было больше сил. В ее кошмаре ей представлялось, будто они сейчас откроются, и войдет он - Элестэй.
        Мысли все чаще возвращались к его гадкому, улыбающемуся лицу и ужасу, что произошел с ее городом и отцом. Ей было плохо и здесь в тишине и безлюдье, она позволила себе беззвучно поплакать, прижимая лицо в подушку. Плакала и сожалела, что с ней даже нет гитары - музыка бы ее успокоила...
        Проснулась, если вообще можно сказать, что она спала, девушка рано. Еще даже не запели ранние птицы, а она уже отстраненным взглядом любовалась возрастающим солнцем. Просто сидела на кровати, скрестив ноги и положив на груди руки.
        В двери постучались и в комнату вошли служанки. Виктория оторвалась от созерцания солнца, тут же спешившись, будто ее застали врасплох. В принципе так и было.
        - Хозяин велел подобрать вам наряд. - Звонко прощебетала одна из них, скидывая на кровать гору вещей. Виктория смущенно отошла в сторону, наблюдая за их действиями. Одна из девушек подошла к ней, хотела подвести к аккуратно разложенным на постели платьям, но Виктория отказалась, отступив еще назад.
        - Простите, но нам велено вас одеть, - уточнила русоволосая красивая девушка, не зная, как реагировать на реакцию чужестранки.
        - Передайте своему хозяину, что мне от него ничего не надо, - гордо бросила менестрель, ясно решив стоять на своем.
        - Но ваше платье совсем износилось! - Воскликнула одна из служанок, выходя из ванной и неся все еще мокрое платье Виктории.
        - Наденьте новый наряд, иначе господин Данган накажет нас. - Поддержала ее вторая светловолосая девушка. - Пожалуйста.
        Служанки явно были в смятение, а в их голосах читалась тревога. Виктория не удивилась, что и со своими слугами Данган настоящий деспот. Переступив через свои принципы, девушка подошла к платьям. Виктория нередко путешествовала, и из-за этого ей часто приходилось носить мужские одежды. Но в сумке девушки всегда с собой было платье или даже не одно. Когда она приезжала в город, деревню или какой-то хутор и соглашалась сыграть, то переодевалась. Музыка для нее была наподобие волшебства, а игра на инструменте сопровождалась целым ритуалом. Иногда даже наряд, музыка, которую она будет играть, зависели от выбора инструмента. Тем не менее, Виктория всегда одевала темные платья, отдавая предпочтению оттенкам фиолетового, темно-синего и зеленого, красного и даже черного цветов. Одеваться броско она не смела, могли перепутать с обладательницей другой профессии. От светлого отказалась вообще, из-за боязни запачкать наряд. Она даже умудрилась заработать себе репутацию задумчивости и лирического спокойствия. Однако менестрелей не часто трогали, даже уважали. И если даже и преставали, то, как правило, или очень
пьяные, с которыми девушка могла справиться благодаря наработанному опыту, или же просто подходили знакомиться.
        Сейчас же перед Викторией лежали платья цветов, которые она никогда не носила - пастельно-розовый, -голубой, -зеленый и -желтый - все были, как один близнецами. Откровенное декольте открывало плечи, рукава узкие из плотной ткани до локтя, дальше шли из легкой полупрозрачной широкой ткани. Плотный корсет, - с сзади на шнуровке -, обшит бусинами и тонкими декоративными шнурками, создающими растительный орнамент.
        Однако, на удивление, среди этих платьев было темно-синее, скорее даже черное. Оно было похоже на остальные, только вот не вписывалось в цветовую гамму. Виктории даже показалось, что это так нарочно сделано. Но как бы там не было, она собиралась держать траур по погибшим и без колебаний выбрала темное платье.
        Служанки, обрадованные согласием гостье, стали ее надевать, сказав, что и белье они тоже прихватили. Оно было совсем не похоже на ее кружевной купальник с панталонами - это была только одна черная полоска и все. Виктория покраснела, однако они ее заставили надеть, заявив, что или это или совсем никакого. Что ее белье они выкинут и в подтверждение своих слов, отправили одну из служанок с ее вещами на выход, к мусору. Виктория хотела этому воспротивиться, но ее остановили две оставшиеся девушки.
        - А верх? - Спросила девушка, наконец, сдавшись и взяв у них белье.
        - А он не требуется - все и так держит корсет, а верх, ведь открыт и торчащее с него белье будет не очень красивым. - Охотно объяснили они ей, как маленькой.
        Виктория запылала на этот раз от ненависти к Дангану - во всем отныне был виноват он.
        Взяв вещи, она ушла в ванну, быстро сняв халат и надев белье с платьем, выйдя только, чтобы служанки зашнуровали корсет. Девушки старались на славу - талию менестрель стянули так, что казалось, весь воздух выбили из легких. И как дамы только поют в таком? - подумала она, ведь в нем даже говорить неудобно!
        Подойдя к зеркалу, Виктория увидела свое обновленное отражение. Корсет сильно стягивал талию и поднимал грудь, большая часть которой откровенно была открыта, скромно прикрываясь складками прозрачной ткани, пришитой к краю корсета.
        - Может вам собрать волосы, чтобы подчеркнуть грудь и шею? - Обратилась одна из служанок, самая бойкая из двоих - русоволосая и без спроса схватила Виктория за волосы, собирая их в хвост и смотря, как это будет выглядеть.
        - Нет! - Отошедшая девушка выбралась из цепкой хватки, зло смотря на служанку. - Это мне решать, как я должна выглядеть!
        Вначале добрая и милая русоволосая служанка, теперь смотрела на нее безучастным лицом, откровенно насмехаясь.
        - Это уже не тебе решать, а его светлейшеству, господину Дангану.
        Девушка опешила, не зная, что сказать. Но зная одно: зря она согласилась одеть это.
        - Мне нужна шаль, - только и смогла вымолвить она. Другая, стоявшая в сторонке светловолосая служанка, замялась, однако пошла к двери собираясь выполнить просьбу чужестранки, но ее остановила первая.
        - Не думаю, Лили, что хозяину это понравится, - сухо сказала русоволосая ей и та подчинилась, виновато посмотрев на Викторию.
        - Кстати, - обратилась к ней русоволосая, - хозяин ждет тебя к завтраку. Пошли, проведу или иначе - если откажешься - он придет сам - выбирай. И на, одень! - Служанка надменно, будто рабыне кинула ей две темно-серые туфельки на коротком каблучке.
        То, как ставила с ней служанка, взбесило Викторию и она, схватив со стола расческу, кинула им, целясь в лицо русоволосой. С детства отличаясь хорошей точностью, Виктория попала, да и расстояние было небольшим. Служанка завизжала, прикрывая рассекшуюся бровь.
        - Гадина! Ты у меня получишь! Я все доложу хозяину он не допустит, чтобы такая строптивая дрянь тут командовала! - Сыпала она угрозами. Девушка только усмехнулась.
        - Иди - рассказывай. Вряд ли он будет слушать какую-то прислугу. А если и да, то мне все равно - пусть убивает! - Сказав это, девушка развела руки, мол 'извини'.
        Русоволосая взглянула на нее и, зло что-то прошептав, скрылась за дверь. Оставшаяся служанка, до этого скромно стоящая в уголке, улыбнулась Виктории и сказала:
        - Ее многие здесь не любят - она ужасная сплетница и завистница. Говорят, даже спала с Его Величеством. Однако я не знаю, я здесь новенькая, всего, как неделю. Пойдемте? - Блондинка улыбнулась, и Виктория невольно ответила ей. Менестрель не хотела вредить работе девушке, а потому согласилась надеть туфли (которые и так не было видно из-за длинной юбки) и выйти к завтраку. Все равно она не сможет вечно скрываться и рано или поздно его увидит.
        Викторию провели по длинному светлому коридору, украшенному золотыми тонкими росписями. Она шла, рассматривая все по сторонам, и старалась отвлечься от гнетущих ее мыслей. Шла неуверенно, скрестив на груди руки и все время неловко смотря под ноги. Неужели это все ей снится? Такого не может быть. Кто она теперь? Какой ее статус: рабыня, игрушка, наложница? Сложно было представить, что может прийти в голову этому хитрому и подлому человеку. Она его ненавидела и ненавидела себя за то, что робеет, ничего не делает и до сих пор смотрит в глаза этому чудовищу, который в одно мгновения изменил, испоганил ее жизнь.
        Представ перед высокими дверьми и подождав, пока их отворят лакеи, служанка велела Виктории входить, а сама, поспешно откланявшись, ушла. Менестрель немного помедлила, но под суровые взгляды двух мужчин, вошла, гордо распрямив плечи.
        Элестэй фирэ Данган вальяжно раскинулся на кресле, закинув ногу на ногу. Он был одет в элегантный белый костюм, со вставками черного и золотого. При виде Виктории его лицо расплылось в улыбке, и он поспешил встать, подходя к девушке. Его взгляд скользнул по вырезу ее платья, и это не укрылось от девушки. Но, похоже, он этого и не скрывал, неожиданно схватив ее за руку, сделав это очень аккуратно, без агрессивной цепкости, Элестэй наклонился к ней, обжигая шею дыханием и тихим, почти соблазнительным голосом говоря: 'Я не ошибся: тебе очень идет это платье!'
        И прежде, чем Виктория успела выдернуть руку и отойти от него, он успел, будто невзначай, скользнуть губами по ее шеи. Девушка замерла, невольно дотрагиваясь и потирая место поцелуя. Однако Элестэй не увидел этого, просто отвернулся от нее и направился к длинному столу, который еще не был сервирован.
        Непонятно как, но слуги будто чувствовали, что им стоит войти, появились в противоположных дверях. Один из лакеев тут же поспешил отодвинуть Дангану самый дальний стул, во главе стола. Другой же слуга, что явно предназначался для обслуживания Виктории, замер в не решительности, украдкой бросая растерянный взгляд то на девушку, то на хозяина.
        - Пусть дама сядет где ей будет угодно, - смилостивился Элестэй, выжидающе смотря на так и стоявшую у дверей девушку.
        Виктория не желала сидеть за одним столом с ним. Она была растеряна и не знала, как себя вести. Тем не менее, она подошла к самому близкому от нее стулу и самому дальнему от него и позволила, чтоб лакей помог ей сесть.
        - Вот и умница, а я думал, придется уговаривать, - усмехнулся темноволосый мужчина, пристально смотря на девушку. Однако Виктория никак не отреагировала на его слова, демонстративно отвернувшись, смотря на висевшую, на стене картину и совсем не замечала, что на ней нарисовано.
        Элестэй не стал ее отвлекать от столь интересного занятия, просто подождал, пока слуги накроют стол и уйдут. На завтрак подали оладьи с джемом и сметаной, чай с лимоном и поставили перед Викторией конфетчицу с разными маленькими цветастыми пирожными. Последнее Элестэй распорядился подать только девушке. Он был уверен, что она откажется из-за своей гордыни, но хотел ее подразнить.
        Мужчина стал не спеша есть, украдкой поглядывая на девушку. Виктория теперь не смотрела картину, а возила вилкой по тарелке, стараясь не смотреть на прямо сидящего человека, жалея, что не выбрала какой-то боковой стул. Тогда бы была меньше вероятность встречи с ним взглядом.
        - Почему ты не ешь? - Спросил Элестэй, наблюдая за действиями девушки. На этот раз Виктория не стала отводить взгляда, а уверенно посмотрела на 'собеседника'.
        - Не голодна, да и с тобой в компании есть у меня нет никакого желания, - холодно ответила она, на что Элестэй невозмутимо улыбнулся.
        - Почему же такая категоричность? Да, я тебе не приятен - согласен, в чем-то...
        - В чем-то? - Опешила девушка, воскликнув и от резкого движения обронив вилку.
        - Да, не перебивай, - все так же спокойно ответил он. - Не волнуйся тебе сейчас другую принесут.
        Виктория опешила от его слов и то, как быстро примчался слуга с новым столовым прибором. Вручив его девушке, он поднял с пола вилку и удалился с обеденной комнаты.
        - И так, на чем я остановился. - Вновь заговорил Элестэй, заставляя Викторию вздрогнуть. - Ах да! Думаю, будет глупым морить себя голодом из-за меня. Ну не будешь ты есть, и что это тебе даст? Думаешь, твоя семья будет рада это увидеть с небес?
        Виктория смерила его стальным взглядом, холодно ответила:
        - А им уже все равно - их нет в живых! - Сказав это, она поспешила встать.
        - Села обратно! - Данган с силой ударил кулаком по столу, сразу меняясь на лице. От приветливости и улыбчивости и следа не осталась - его видневшийся зеленый глаз излучай холодность. Виктория замерла, ее напугала его смена характера, и это выбило из нее всю гордость. Она даже забыла, что хотела только что сделать, просто стояла, держась за край стола.
        - Сядь или иначе тебе помогут это сделать, - жестко сказал мужчина, его голос был спокоен и холоден. Виктория будто потеряла контроль над собой, безвольной куклой упала на стул.
        - Ешь, - на этот раз голос Элестэя был почти нормальным, но в нем еще читались нотки приказа.
        Виктория поспешила отправить кусочек оладья себе в рот. Вкус блюда заставил ее очнуться и тут же чувства дикого отвращения к себе нахлынули на нее с тройной силой.
        - Почему ты выбрала именно черное платье? - Голос Элестэя уже не был злым, он был скорее похож на порицательный тон учителя.
        Виктория готова была подавиться от такой наглости, поражаясь, насколько нагл этот человек, если еще его можно было назвать таковым, однако ее перебили. Двери распахнулись, и в них показался маг. Тот был недоволен, и это отчетливо читалось на его лице. Он смерил идеалистичную картину парочки за столом взглядом, и это еще сильнее повлияло на его мимику, в худшую сторону.
        Маг пугал девушку еще больше и от его появления ей стало только хуже, зато Элестэю было все равно. Похоже, ему было не привыкать вот к таким внезапным появлением советчика.
        - Почему ты оставил наших солдат здесь?! Они же должны были разгромить армию Вэласэи! - Голос альбиноса так и сочился негодованием.
        - Я доверил это дело варварам, нечего из-за пустяков уменьшать ряды в наших армиях, - не спеша ответил Элестэй.
        - Варварам?! - Опешил маг. - Но они могут предать? Они ненадежны! Они...
        - Они любят золото и делают это только ради него, а Вэласэя очень богатый город и там есть чем поживиться. Варвары сильные бойцы, но к моей пребольшой радости, их интересует только одно - богатство. Я забочусь о своих людях и зачем их посылать на смерть, если есть глупцы, которые за нас сделают черную работу. - Последняя фраза явно была адресована Виктории, на что маг презрительно хмыкнул, зная, что-что, а солдаты уж никак не беспокоят Элестэя.
        - Угу, - скептично 'согласился' Тиманэш. - А как же быть с торабанцами? Они обещали разгромить тебя, я просто напоминаю, если ты вдруг забыл.
        - И почему я забыл! - Наиграно обиделся Данган. - Просто пошли им большой привет от меня и тех солдат, которые должны были атаковать Вэласэю.
        Маг снова хмыкнул - теперь понятно, как он 'заботиться' о солдатах.
        - Ладно, только не забывай, что торабанцы сильная армия, намного сильнее армии Вэласэи. Боюсь, что наших сил будет не достаточно.
        Слушая их разговор, Виктория чувствовала себя не в своей тарелке. Мужчины совсем не стеснялись ее и не брали в счет. Она была просто красивым украшением за столом и не более, которого опасаться не стоит. Да и что она сделает?
        - Пошли еще второй дивизион. - Продолжал Элестэй. - И не забудь пожаловать в гости к Энэгэю, он мне должен некую вещицу за то, что я захватил для него город. Кстати, твой, - последняя фраза предназначалась девушки. То насколько она звучала непринужденно, заставила ее разозлиться и опешить одновременно.
        - Угу, так что можешь и его занести в свой черный список. - Уточнил Данган и снова обернулся к магу. - Попросишь у него военную помощь, думаю, этого стоит хватить, чтобы город Торабан передумал плести скудные интриги в мою сторону.
        - Хватило бы, если не одно 'но', - холодно возразил маг. - Энэгэй обещал тебе определенную плату за услугу, которую отдаст, чего ему помогать тебе? Ради этого стоит заключать новый договор, а этот жадный трусливый хмырь будет это делать долго. За это время торабанцы не только разгромят нашу армию, но и дойдут до стен замка.
        - Он должен мне плату, но, увы, не сможет мне ее отдать, - печально вздохнув Элестэй, и хитро улыбнулся. - Дело в том, что вещь, что он пообещал давно уже у меня...
        - Ты ее украл? - Догадался маг. Элестэй подтвердительно кивнул.
        - Почему же? Всегда найдутся люди, которых можно купить... Так вот, Энэгэй теперь будет вынужден отдать плату другим способом и я уверен, что он не откажет нам в услуге. Как ты сказал, Энэгэй труслив и не захочет портить со мной отношения. Да и ты всегда умел преподнести информацию так, что тебе просто тяжело отказать, - здесь Элестэй усмехнулся, зная, что маг и вправду наводил на его союзников страх.
        Тиманэш задумался над его словами, поражаясь действиям и тактичным ходам Элестэя.
        - Хорошо, я пошлю за армией Леза, а Джерад пусть проследит за ситуацией с варварами. И если те победят, то, скорее всего, пойдут на нас. Тогда у нас не будет почти защиты.
        - Там в северной части гор появились кочевые племена изунов. Я думаю, стравить их и варваров не будет труда. - Тут же нашел выход из ситуации Данган.
        - Ладно, я пошлю к ним Сэрия. - Ответив это, маг вышел, напоследок смерив Викторию таким пронзительным взглядом, что казалось, ее душу вывернули наизнанку.
        Данган подождал, пока дверь за Тиманэшем закроется и вновь повернулся к девушке. От его приторного взгляда и неискренней улыбки Виктории стало неловко, и она снова чуть не уронила вилку.
        - Та какая-то сегодня растерянная, случайно не заболела? - Участливо поинтересовался он, складывая пальцы рук вместе.
        Виктория поняла, что тянуть дальше некуда, тем более что собеседник сам не начинал интересующий ее разговор.
        - На правах кого я здесь? - Выпалила она, не моргая смотря в зеленый глаз Элестэя, другой, как и ранее, был спрятан за густой челкой.
        - Да так, вот решил, что у меня как раз нету должности менестреля. Думаю, что просто для меня, человека, любящим во всем быть первым, за счастье получить в свою коллекцию одного из более почитаемых артистов нашего времени. Ты как считаешь? - Сказав это, он выжидающе посмотрел на девушку. Его слова очень сильно задели за живое Викторию и оскорбили. Такого поворота событий она не ожидала. Для нее музыка была святыней, ее любовью, зато, как он так просто сказал о ней, что она 'пополнит его коллекцию'. Она была готова на все, даже на то, что ей придется провести с ним ночь, но похоже она ошиблась - он просто издевался над ней.
        - Ну? - Поторопил ее он, поддаваясь вперед и слегка улыбаясь. - Я жду ответа.
        - Я ни за что, никогда, не за какие уговоры не стану тебе играть! - Твердо сказала девушка, встав из-за стола, и буравя мужчину взглядом.
        - Никогда не говори 'никогда'. Знаешь такую цитату? - Просто спросил он. - Я, конечно, понимаю, тебе трудно свыкнутся с этой мыслью, но смею надеяться, что ты мне сыграешь. Не сразу, конечно, но сыграешь. И... - Здесь он сделал очень длинную паузу, ровно такую, чтобы можно было встать со стула и подойти к девушке. Виктория попыталась отойти, однако он успел схватить ее за плечо и с силой заставил сесть обратно. Посмотрев на нее сверху вниз и все еще не отпуская руку, он как бы невзначай сделал так, чтобы рукав спал, оголив ей плечо. Виктория вздрогнула от его прикосновения, почувствовав, как его пальцы касаются ее шеи и дотрагиваются до волос.
        - И конечно я надеюсь на то, что ты не откажешь мне в удовольствие от твоей компании не только, как гостьи, но и любовницы, Виктория.
        Сердце девушки пропустило удар: вот он и сказал, то, что она боялась. И эти все ненужные речи просто маскарад. Поддавшись накатившей на нее ярости и ожившим воспоминаниям, Виктория схватила со стола нож и, резко вскочив, одновременно замахнулась, целясь обидчику в лицо.
        Элестэй ловко перехватив ее руку, в одну секунду выбив оружие. На миг их взгляды встретились, и Виктории показалось, что он ее сейчас убьет. Но в туже секунду, она почувствовала резкий удар пощечины и то, как его рука разжалась, опустив ее запястье. Отлетев и больно ударившись затылком, не удержав равновесия, девушка поспешила подняться. Голову прожгло болью, и все что она смогла, только сесть.
        Элестэй подошел к ней, оценивающе смотря на беспомощную полулежащую девушку.
        - Я не настаивал сразу греть мне постель, а хотел дать тебе время привыкнуть. Запомни, я редко принуждаю женщину спать со мной. Не вижу в этом необходимости, не обделен вниманием.
        - Я так поняла, что есть и исключения, - выдавила из себя Виктория вопрос, неотрывно смотря на мужчину и зажимая рукой горящую щеку.
        - Да, и ты им можешь стать, - холодно уточнил он, наклоняясь к ней, чтобы поднять. Девушка была несколько ошарашена, потому позволила ему к себе прикоснуться. Элестэй поднял ее довольно бережно, будто совсем забыл о не давнем неудавшемся покушение на его жизнь. Он просто отпустил девушку, спокойно уточняя:
        - Я не собираюсь тебя мучить, заставлять что-либо делать, или насиловать. Я даже избавлю тебя на неделю от своего общения - свыкнешься с новой ролью. Потом попробуем вновь поговорить. И я думаю, что немного поменяешь обо мне мнения. Прости за то, что ударил, не имел морального права. - Поцеловав ей руку, он хотел уйти, но девушка не удержалась от вопроса:
        - А убивать их ты имел моральное право?
        Он замер, повернулся к ней, будто невзначай оправляя пуговицу на манжете, и ответил:
        - То была война, хоть и несколько не честная - обычный договор. В мирное время я не причиняю никакого вреда женщинам. Тем более гостьям.
        ГЛАВА 4
        - Лицемер! - Виктория влетела в выделенную ей комнату, с силой захлопнув дверь и ударив кулаком по стене. - Какой же он гад! Ненавижу... - Зажимая от боли руку, девушка сползла на пол, беспомощно осматривая покои. Она хотела заплакать, но не давала себе на это морального права. Она не заплачет. Она не покажет свою слабость!
        Следующая неделя протекли для Виктории, как один большой скучный день. Она не знача чем ей заняться, что делать, как сбежать и как избавиться от этой неотступной беспомощности. Девушка не знала, что ей делать. Почти не ела. Вначале совсем отказывалась от еды, когда ей приносили служанки в комнату, а потом поняла, что слабой ей быть не к чему. Она должна была выбраться отсюда. А еще она желала смерти Элестэю, наверное, это было самая сильная ее цель - месть.
        На удивление, ей позволили выходить в сад, который радовал своею натуральностью, без искусно выстриженных кустов и деревьев. Ей почему-то казалось, что у такого человека, как Данган должно быть все ненатуральным, как и его улыбка. Но может это всего лишь вкус и работа садовников?
        Девушка удивленно обнаружила, что с ее балкона спускается узкая лесенка прямо в сад, которой она часто пользовалась. Она только и бывала в саду до самого вечера, пока за ней не приходили служанки, а иногда и стражи и провожали ее в покои, где закрывали до утра, вместе с балконной дверью. Вначале это ее очень злило и угнетало. Она даже злилась, устраивая небольшую истерику у двери, но быстро успокоилась, понимая, что услышать здесь ее некому.
        Она гуляла по тенистому саду с красивыми елями и искала способ, чтобы можно было убежать. Великолепный замок был, просто-таки до зубов охраняем высокими стенами, рвом, солдатами и, Виктория не сомневалась, магией.
        Огромный сад находился на задней части замка, где его огораживал забор из красного камня, отделяя его от основной территории. К саду вела отдельная дверь, а каменное ограждение сторожили стражники. Виктория даже усмехнулась, подумав о том, что это, скорее всего, усиленная защита, чтобы очередная пассия Элестэя не смогла убежать. Но вспомнив, кто его новая 'пассия' и сникла.
        Это прибавило ей стимула, и она еще более усердно подошла к вопросу 'побег'. Конечно, стражников можно обойти, да и по деревьям и заборам она лазит отлично. Главное перебраться на ту сторону по-быстрому, а там можно и сбежать. Она знала, что в замок часто приезжают телеги с продуктами, а также уезжают. Стоило попробовать спрятаться в одной из них и надеяться, что бдительные стражи ее не обнаружат.
        Через двери кухни она этого сделать не могла. Ей категорично запретили быть в западном крыле, где находились рабочие зоны и комнаты слуг.
        Потому выход был один - через стены ограждающие сад. Виктория присела на скамье, что была невдалеке от забора и находилась в тени двух ив. За ней тщательно наблюдали двое стражников, пока им это не наскучило и они не пошли к своим соратникам. По дороге они пару раз обернулись, глядя на девушку, но та будто этого не замечала, делая равнодушное лицо, человека, которому уже все равно.
        Дождавшись, пока они скроются за поворотом, девушка аккуратно поднялась на ноги и тихо пошла к ограждению, пару раз оборачиваясь по сторонам.
        Подойдя к иве, которая росла прямо около ограждения, Виктория подняла край юбки, цепляя сзади за шнуровку корсета. Еще раз оглянувшись, она втянула воздух и, подпрыгнув, ухватилась за ветвь дерева. Подтянувшись, что стоило ей некоторых усилий, она, как можно тише, перелезла на забор, на согнутых ногах застыла, смотря по сторонам.
        Все было свободно, только идеально выстриженный газон, пару кустиков и дорожка с камушек. Не одного стража или даже пробегающего по делам слуги.
        Поняв, что это как никогда лучший вариант: Виктория спрыгнула и тут же побежала к закругленному углу замка, по дороге оправляя юбку. Выглянув, она увидела, как пару женщин прошлись, неподалеку неся корзины с фруктами; садовника, зашедшего в одни из дверей замка.
        Пока стало пусто, и девушка решилась выйти вперед, стараясь, как можно быстрее дойти до укрытия в виде сарайной пристройки.
        Резкая боль сковала всю тело девушки напополам со страхом. Всего на секунду, а после ее молниеносно подняло вверх и с силой ударило о каменную стену замка. Боль отозвалась во всей спине и девушка невольно вскрикнула.
        - Далеко собралась? - Холодный без эмоциональный голос мага, заставил ее посмотреть на его обладателя. Альбинос подошел к ней вплотную. Его руки были непринужденно спрятаны в широкие рукава мантии и покоились на груди.
        - Ты знаешь, что я могу тебя убить за попытку бегства? - Спросил он, и по его голосу можно было понять, что так он с радостью и сделает.
        - А что на это скажет Данган? - Виктория еле выговорила эти слова, произнося их через хрипоту. Услышав ее слова, маг только улыбнулся уголком рта, подходя ближе. Он достал руки из рукавов и махнул одной.
        Девушка опустилась вниз, больно проехавшись по камням. Не смотря на то, что ее ноги получили опору земли, она все еще была вдавлена в камень, а руки ее безвольно были расставлены, будто держались за стену.
        - Как ты думаешь, - альбинос наклонился к самому лицо девушки, что она смогла в деталях видеть его лицо и ужасные светлые глаза, - что мне будет за твою смерть?
        Виктория замялась: маг был прав, ему, правой руке Дангана, вряд ли что-то будет от ее смерти. Скорее всего, предводитель немного погрустит о преждевременной потере игрушки, если вообще как-то расстроится. Просто посмотрит осуждающе на мага и все. Ему очень был важен Тиманэш и смерть какой-то девчонки от его руки Элестэй как-то переживет.
        - Ничего, - буркнула девушка, осознавая всю горечь ситуации.
        - Вот именно, - согласился маг и хитро прищурился. - Я даже могу сделать так, что ты сопротивлялась своей поимке, и в момент ловли случился, гм, несчастный случай.
        - Ты хочешь сказать, что один из сильнейших магов еле смог поймать девушку и то все закончилось ее смертью? - Съязвила девушка. Ей было очень страшно, но она понимала, что помощи ей ждать неоткуда, а маг явно настроился решительно насчет ее смерти. Так что терять было нечего...
        На ее вопрос маг никак не отреагировал, только улыбнулся, посчитав, что с нее уже достаточно разговоров. Тем более что он не обирался объяснять что-либо какой-то грязной чужестранке. Тиманэшу не нравилось, что Элестэй пощадил ее (что иногда с ним случалось), да и еще забрал во дворец. Он явно приселяет ей больше времени, чем надо. Слишком много почестей для какой-то женщины. Будет лучше, чтобы она не мусолила ему глаза и не вынуждала быть Дангана идиотом, которым он и так вполне удачно был.
        Маг зажег в своей руке яркую изумрудную сферу и без всякого сочувствия увидел, как тело девушки перепугано вжалось в стену, хотя казалось, при ее раскладе это было невозможно. На глазах застыл страх и отчаяние.
        - Вот она! - Резкие встревоженные голоса, заставила мага оторваться от дела и затушить сферу. К нему направлялись двое запыхавшихся, взволнованных страж.
        Раззявы, - подумал маг, сразу поняв, в чем дело, смерив парочку уничтожающим взглядом.
        - О, господин, вы нашли ее! - Выдохнул один.
        - Простите! - Тут же проговорил второй, вовремя вспомнив, кто перед ними. Его поддержал второй, и они стали извиняться, чуть ли не набивая поклоны.
        - Идиоты! - Прошипел альбинос и махнул рукой, которому все это надоело. Двое страж отлетели от дороги, освобождая разозленному магу дорогу, который равнодушно ушел, не желая выслушивать причитания этих пресмыкающихся.
        Как только маг ушел, действия заклятия державшего Викторию закончилось, и девушка рухнула вниз. Стражники быстро поднялись на ноги и поспешили к ней. Она была рада, что отделалась от мага, но взглянув на злобные лица солдат, поняла, что сейчас ей тоже будет несладко. Стражники явно чуяли, что на этом их несчастья не закончатся и решили отыграться на Виктории.
        Один из них схватил девушку за волосы и начал со всей силы трясти. Виктория попыталась выбраться, интенсивно замахав руками, но все тщетно, другой мужчина с силой ударил ее в живот, и девушка на миг задохнулась, постаралась упасть, но боль в натянутых волосах заставила ее подняться.
        - Тварь! - Зашипел на нее тот, что держал за волосы и с силой прижал к стене, ударяя об нее. Девушка надеялась, что они не будут ее насиловать, ведь вряд ли хозяин будет доволен этим исходом событий. Но как они собираются объяснить следы от побоев, которые уж точно останутся на светлой коже девушки.
        Виктория пыталась вырваться, шипела, но ее снова приложили головой об стенку, она только успела, что смягчить удар руками, каждый раз напрягая их, чтобы уменьшить силу нападения.
        - Что это такое? - Надменный голос, в котором проскальзывали нотки злобы, показался Виктории знаком. Этот голос она никогда не забудет - голос палача ее семьи.
        Стражники замерли, один из них так и застыл с зажатыми в руке волосами девушки. Замерла и Виктория, повернув голову на голос.
        Элестэй стоял на дорожке, сложив руки на груди; его взгляд был сердитым, но он все также весело улыбался, улыбкой не предвещающей ничего хорошего.
        - Я так и знал, что надо пойти посмотреть, откуда уходил Тиманэш! - Весело произнес он. - Он вечно что-то темнит...
        - Господин, простите... - Запинаясь, начал один из стражников.
        - Молчать! - Оборвал его лепет темноволосый мужчина. Его глаз сузился, казалось, даже зажегся каким-то демонским огнем.
        - Какое право вы имели прикасаться руками и тем более бить женщину? И уж тем более мою. - Вопрос был еле слышен, но его услышали все.
        Стражники тут же отпустили девушку и кинулись на колени, смотря на Элестэя.
        - Простите... она... просто того...
        - Она... сбежала и...мы... а... простите...
        Запинающиеся невнятные объяснения посыпались градом на Дангана, но тот только брезгливо отмахнулся от них рукой, заставляя стражников замолчать.
        - Вы переступили все нормы дозволенного. Извинитесь! - Холодно приказал мужчина и двое стражников поспешили поползти к нему.
        - Не передо мной! А перед дамой! - Брезгливо отодвинувшись от них, Элестэй повысил голос, что не заставило ждать перепуганных страж.
        Оторопевшая Виктория, вытерла треснувшую губу от крови, только и смогла кивнуть, когда стражники кинулись к ее ногам моля о пощаде. Она не хотела их прощать, но ей не хотелось участвовать в этой комедии, и она поспешила положительно кивнуть.
        - Подойдите! - Приказал Данган, и мужчины повиновались.
        - Вы все равно будете наказаны. Ваш поступок дурен и вы нисколько в нем не раскаялись, а сделали только это ради спасения своих шкур. Ваш приговор - смерть!
        Прежде, чем мужчины успели понять его слова, Элестэй достал из ножен меч и срубил одним махом головы стражников.
        - НЕТ! - Не ожидавшая девушка хотела его остановить, но было поздно: две головы покатились по дороге, а тела в нервных конвульсиях повалились на землю, чудом не забрызгав светлый костюм Дангана.
        Спрятав меч, мужчина подошел к Виктории, обойдя трупы только затем, чтобы не запачкать в крови обувь.
        - Леди, прошу прощения, за эту сцену, но я не мог иначе. - Взяв ее безвольную руку и поцеловав, Элестэй улыбнулся и предложил ей локоть. - Пойдемте, тебе надо к врачу. Не хочу, чтобы синяки оставались на вашем прекрасном лице.
        ГЛАВА 5
        - Глупо было сбегать, - эти слова, будто невзначай были сказаны, но в них явно читалась скрытая угроза предупреждения.
        Викторию бросило в пот, с этим человеком было страшно находиться. Он крепко вцепился в ее ладонь, вел медленно по аллеи, хотя девушки хотелось побежать. Их шаги длились целую вечность и, когда они дошли до дверей, Виктория издала вздох облегчения.
        Элестэй это заметил и участливо поинтересовался, болит ли у нее что-нибудь? Виктория поспешила отрицательно покивать головой, но на мужчину ее протест никак не подействовал.
        Зайдя внутрь здания, он повел ее путем, который шел, около главной лестницы, темными коридорами и мрачными ступенями, пока не доходил до больших деревянных массивных дверей.
        Для приличия постучав, Элестэй почти сразу вошел, не дождавшись ответа. Виктория очутилась в большой просторной комнате, со светлыми стенами и темным деревянным полом. Помещение визуально уменьшали шкафы, расставленные за каким-то непонятным принципом, от чего создавалось впечатление, что попал в лабиринт.
        Элестэй уверенно повел девушку между шкафами, оказываясь около окна, под которым стоял массивный стол, с царящим на нем хаотичным беспорядком в виде книг, записей и каких-то амулетов. Стол был отгорожен книжными полками, охватывая его в квадрат. Не успела Виктория высказаться по тому поводу, куда ее привели, как из одного из узких проемов меж шкафами, показался маг. Девушка от неожиданности отошла при виде его, а вот альбинос равнодушно взвалил парочку книг на стол, открыл одну из них.
        - Жаль, я надеялся, что они успеют избить ее так, чтобы она умерла от потери крови, раньше, чем подоспеешь ты. - Сказал маг, оторвавшись от книги и смотря на темноволосого. Когда его взгляд скользнул по девушке, то в нем прочиталось некоторое разочарование. Это немного оскорбило Викторию, ведь о ней говорили так, будто ее не существовало вовсе.
        - Тиманэш, немного повежливее с дамой! - Ответил Элестэй, голос, которого звучал весело. Маг только равнодушно отвернулся, снова погружаясь в чтение.
        - А от меня тебе что надо? - Задал вопрос маг.
        - Как видишь, девушке нужна помощь, а ты можешь залечить ее раны намного быстрее, нежели врач. - Тут же последовал ответ Элестэя.
        Было видно, как недовольно посмотрел на девушку маг. Виктории тоже было не радостно от такого заявления Дангана, и она попыталась освободить свою руку из цепкой хватки мужчины.
        - Ничего не надо, - прошептала она.
        - Вдруг у тебя какое-то внутренне кровотечение. Лучше с таким не шутить. - Навел аргумент темноволосый, выжидающе смотря на мага.
        - Иди, сядь туда, - коротко сказал, даже приказал он девушке, указывая на проход между шкафами.
        - Не волнуйся, ничего плохого не будет. - Утешил ее Элестэй. На что девушка только хмыкнула, будто тот сказал глупость и, отцепившись от руки мужчины, пошла в указанном направлении. Мага она постаралась обойти как можно большей петлей. Зайдя в еще одну комнату из шкафов, девушка заприметила там небольшую софу, на которую незамедлительно села.
        - Ладно, я пойду, мне еще с Лезом надо переговорить. - Послышался голос Элестэя и звуки его удаляющихся шагов. Ладони Виктории тут же вспотели; она не думала, что будет такая подстава - остаться наедине с магом перспектива не радужная.
        С безучастным лицом Тиманэш подошел к ней. Девушка под его взглядом невольно поежилась и попыталась отодвинуться, как можно дальше. Какие-то доли секунды маг смотрел на нее, после чего гадко улыбнулся.
        - Все же жаль, что Элестэй так некстати решил прогуляться. Впрочем, как и всегда.
        Виктория любопытно склонила голову набок, в ее голове зародились кое-какие догадки.
        - Ты его терпеть не можешь? - Прямо спросила она, но к ее сожалению маг нисколько не удивился этому вопросу.
        - Да, - коротко ответил он, подходя ближе к девушке и наклоняясь к ней. Виктория заставила себя оставаться на месте, хотя ей и очень захотелось вскочить на ноги и убежать из этого места.
        - И самое интересное, он это знает, а я же не скрываю этого. - Голос альбиноса был тихим. Как только он произнес эти слова, его холодные пальцы коснулись щеки Виктории, и в ту же секунду ее лицо прожгло дикой болью. Свободной рукой маг провел около тела девушки; от его пальцев исходил золотистый свет. Но Виктория не могла этого заметить - все ее чувства были заключены в боль, которая длилась целую вечность. А потом все неожиданно кончилось, будто и не начавшись. Боль резко ушла и девушка тут же вдохнула воздух, хотя до этого ей казалось, что она разучилась дышать.
        Тиманэш сразу отошел от нее, вернувшись к письменному столу с книгами. Девушка поспешила подняться на ноги, невольно дотрагиваясь до щеки. На том месте, где она раньше чувствовала потеки запекшейся крови, теперь была гладкая кожа. Когда она уже прошла около мага и собиралась выйти из импровизированного кабинета из стен-шкафов, Виктория не удержалась и обернулась, посмотрела на альбиноса. Тот казалось, был поглощен чтением, но его выдавали нервные желваки на скулах. Его, похоже, злило присутствие девушки.
        - Ты ведь мог залечить раны, чтобы я не почувствовала боли? - Ее спонтанный вопрос был скорее уточнением, которое подтвердила и следующая эмоция альбиноса: зло сжатые губы. Посчитав, что ей лучше, как можно быстрее убраться с этого места, Виктория вышла, боясь, как бы не потеряться в этих лабиринтах из шкафов.
        Виктория быстро нашла выход и поспешила в свою комнату. Забежав за дверь, она только сейчас почувствовала, как сильно стучит ее сердце. Иметь во врагах мага было опасно.
        Услышав свои последние мысли, Виктория улыбнулась: здесь все ее враги. А еще сегодня был последний день недели и это значит, что завтра Данган снова позовет ее на завтрак. Наверное...
        Так и случилось: уже следующим утром к ней привели служанок и велели составить компанию за трапезой самому императору Дангану. Теперь она знала, кто он точно - император. Хотя бы сама дала ему звание бесчестный разбойник, если не хуже...
        Виктории вновь прислали Лили и другую молчаливую девушку Энью. Они теперь часто ей прислуживали, и менестрель была этому только рада. Видеть крикливую сплетницу, которую звали Таниль ей больше не хотелось.
        Виктория позволила надеть на себя темно-красное платье, простого кроя, которое компенсировали богатая вышивка и бусины, добавляя ему нарядности. Похоже, Элестэй был прав - эта неделя и вправду сделала ее более покладистей. Она не перечила, вела себя тихо и принимала все, что ей дают. Глупо было бы сопротивляться. Да и что это даст? В ровном случае ничего.
        Виктория каждый раз чувствовала свою беспомощность, и с каждым разом ее гнев рос и жажда смерти Дангана тоже. Она знала, что, несмотря на всю приветливость и казалось простоватость, этот человек был не такой. Все время он был неискренним, носил маску любезности и редко когда ее снимал. За этой маской скрывался очень властный, себялюбивый человек, которого невозможно обмануть и подставить. Если даже Тиманэш не в состоянии это сделать, а ведь у него шансов намного больше, нежели у простого менестреля. Виктория это понимала и понимала то, что обычным ножом его не убьешь. Слишком просто. Тогда как?..
        - Виктория, пойдемте, - голос Лили вывел ее из задумчивости. Она вернулась в реальный мир, невольно посмотрела в зеркало, где на нее уже смотрела накрашенная легким макияжем девушка с причесанными волосами, которые были распущены и только две тонкие пряди на висках были заплетены в косички и собраны сзади заколкой.
        - Ну как? - Поинтересовалась Лили довольная проделанной работой.
        - Замечательно! - Постаралась улыбнуться Виктория, как можно искренне. Ей и вправду нравилось, но, увы, ей не подходил человек, ради которого это было сделано.
        Лили улыбнулась и вызвалась ее проводить, хотя Виктория и так знала дорогу. Но служанке было спокойнее самой доставить девушку, что бы та ненароком не решила провеяться в другую сторону. Менестрель понимала это и была не против. Лили была хорошей девушкой, но, увы, заложницей ситуации.
        Викторию довели до уже знакомых двойных дверей, где оставили и поспешили скрыться. Проводив печальным взглядом Лили, девушка глубоко вдохнула и вошла в отворившиеся стражниками двери.
        Она сразу увидела Элестэя. Он уже сидел во главе еще не сервированного стола и говорил с мужчиной. Собеседник Дангана был мужчиной средних лет, в хорошей физической форме и дорогой одежде, похожую на военную. Судя по тому, как гордо он стоял и с каким серьезным лицом поведывал что-то Элестэю, Виктория предположила, что он один из воинской элиты императора. Насколько сосредоточенным было лицо Дангана, Виктория в надежде предположила, что ему сейчас не до завтрака и уж тем более не до ее компании.
        Однако мужчины почти сразу перестали говорить, тотчас, как захлопнулись за нею двери.
        - Ладно, Лез, ты знаешь что делать. Возьми еще магом под руководством Джерада. Если будут проблемы, обратишься к Тиманэшу, я полностью ему доверяю, он хороший стратег. Так что думаю, проблем не возникнет и у меня будет в запасе пару свободных часов. - Дал указания Элестэй своему подданному и взглянул на Викторию. Коротко стриженный черноволосый мужчина, не смущаясь, откровенно обвел ее взглядом, хмыкнул, понял к чему клонить император и, поклонившись, скрылся за другими дверями.
        Когда он скрылся, Элестэй в тот же миг натянул на свое лицо улыбчивую маску и поспешил подойти к девушке.
        - Ну как, ты осмыслила свое поведение? - Тут же спросил он, целуя девушке руку в приветствие. Виктории не было приятно прикосновение его губ, но, тем не менее, она не отдернула руку.
        - Я ничего не сделала дурного, - коротко ответила она на его вопрос и в ее голосе послышались железные нотки.
        - Разве? - Наиграно возмущенно поинтересовался Данган. - А как же твой неудачливый побег? Это было весьма глупо. Неужели ты думала, что тебе будет позволено так легко убежать?
        От его замечаний Виктория залилась краской и пыталась как-то это скрыть, опустив голову, однако Элестэй это заметил и приподнял ее голову за подбородок, заставляя смотреть в себе в глаза.
        - Но считай, что я простил тебя за этот поступок, тем более что ты и так была наказана. Однако меня интересует другое, - его голос совсем стал тихим. Он наклонил голову, так что их носы соприкоснулись. Еще немного и их губы встретились бы, но Виктория вырвалась, делая шаг назад.
        Данган улыбнулся и медленно пошел к ней. Девушка каждый раз отступала от него на шаг, пока ее спина не уперлась в двери. Она хотела отойти в бок, но ее ловко схватил за руку Элестэй. В тот же момент он заломил ее руки ей за спину, беря в такое себе кольцо своих рук. Виктория напряглась и отвернулась, кося на него взглядом.
        - Меня интересует, - напомнил он разговор, - стала ли ты более покладистей? Ну же, не бойся, и посмотри на меня. - Велел он.
        Виктория нахмурилась и взглянула в лицо своего врага. Его взгляд сейчас был властным, а на губах играла строгая улыбка.
        - Я не боюсь тебя! - Твердо сказала она, смотря на него немигающим взглядом. Она пыталась быть сильной, хоть в его железных объятиях это было сделать сложно.
        - Тогда подчинись мне. Покорись своей судьбе. - Ответил он и тут же его губы прикоснулись к ее губам. Девушка замерла, однако все так смотрела на него, не моргнув и только сильнее сцепив губы.
        Элестэй заметил это, отпрянул, и на его губах заиграла односторонняя улыбка.
        - Я могу ведь взять тебя и без поцелуев, - Его дыхание опалило жаром щеку девушки и в ту же секунду его губы прикоснулись к ее шеи, опустились на плечо и дотронулись до открывающей вырезом части груди.
        Виктория вздрогнула и попыталась отпрянуть, но его руки цепко держали его, а узкий подьюбник стеснял движения.
        - Почему же ты перечишь мне? - В его тихом голосе можно было прочитать досаду и желание.
        - А ты разве не знаешь? - Она хотела ответить дерзко, но голос ее предал, перейдя на хрип.
        Он только улыбнулся, снова целуя ее в замкнутые губы. Он освободил одну руку и провел ею по плечу девушки, опуская рукав и дотрагиваясь до узлов шнуровки корсета.
        Виктория знала, что сейчас произойдет и не делала попытки выбраться. Смысла нет. Он все равно возьмет то, что ему надо. Она просто покорилась ситуации, закрывшись самой в себе, стараясь не думать об предстоящем. Он всего лишь завладеет ее телом, он не сможет забрать ее сердце и никогда не заставит играть для него. Это не значит, что она будет его, подчинится ему. Нет. Никогда. Она ничего не почувствует. Она просто вспомнит одну песенку из детства и улетит в то далекое время...
        Тем временем, Элестэй справился со шнуровкой, ловко орудуя пальцами за ее спиной. Он удивился ее покорности и, подумав, выпустил ее руки из хватки. Она даже не попыталась сопротивляться, когда он опустил корсет, заставляя платье опасть на пол. Девушка осталась в самом корсаже и нижнем белье. Он любовно провел по ее белой коже, опуская руку на грудь, запуская ее за корсаж. Ему казалось, что хоть это действие что-то пробудет в ней, хотя бы желание вырваться, но она все так же стояла, отвернув лицо, которое прикрывали черные пряди волос.
        Его это взбесило, и он с силой ухватил ее за руки, встряхнул пару раз, так что девушка неприятно ударилась головой. Она сцепила зубы, но ничего не сказала и не вскрикнула.
        - Безвольная кукла! - Рявкнул он. - Ты думаешь, твое безучастие остановит меня?
        Виктория только равнодушно взглянула на него и вновь отвела взгляд.
        Он вновь поцеловал ее, на этот раз быль вцепившись зубами, стараясь хоть как-то разомкнуть ее губы. Он перешел на ее лицо, укусив мочку уха, плечо. Оставляя на лице, шее красные, а иногда кровавые засосы. Наконец он не стерпел, со всей силы ударив ей пощечину.
        - Убирайся!
        Виктория, будто только сейчас проснувшись, удивленно посмотрела на него.
        - Убралась отсюда, я сказал! - Повторил он, отодвигаясь от нее. Его взгляд был полон злости и ненависти.
        Виктория поняла, ее не нужно было сто раз просить о таком. Быстро подняв платье, и кое-как натянув его, она выскочила за дверь, придерживаясь за лиф, чтобы оно не слетело.
        Неужели ее пронесло? Она не верила в такое счастье, поспешив скрыться за своими дверьми, не обращая внимания на косивших в ее сторону глаз слуг и стражи, когда она бежала по коридору с примятой прической и расшнурованном платье.
        И только скрывшись за дверью, она поняла, как сильно стучит сердце и то, как глупо было с ее стороны считать, что она сможет выдержать такое.
        ГЛАВА 6
        На следующее утро девушка заперлась в своей комнате, боясь выйти даже на балкон, ведь с него она могла увидеть случайно проходившего под ним Элестэй. Как бы не глупо это выглядело, но именно так и все было.
        Виктория отказалась выйти на завтрак и обед, даже когда Лили сообщила ей, что император уехал по важным делам и вряд ли вернется раньше вечера. Виктория ела у себя и отказалась от компании служанки, хотя раньше была благодарна девушке за то, что хоть как-то скрашивает ее пребывание здесь.
        Викторию всю трясло, а воображение рисовало неприятные картинки из прошлого, теперешнего и те, какие по ее мнению еще будут. А еще она соскучилась по семье, за теми, кого она больше никогда не увидит и переживала за младшего брата. Ведь он все время заседал за своими книгами и экспериментами, привык, что за ним ухаживают, и не задумывался о жизни, отдаваясь науке. Теперь, когда погибла семья, разрушен их город ему просто некуда пойти. Виктория надеялась, что он не пропадет и его способностям и уму найдется достойное применение, чтоб он не пал духом и поступил в академию, как хотел до нападения этих...
        Девушка надеялась, что его мечта не исчезла...
        Девушке было плохо, и эту боль нельзя было убрать, вырвать из груди, как проросший сорняк среди цветов. Нет, она засела глубоко и грызла ее изнутри, добираясь до самого сердца. Противная дурнота подкатывала к горлу, и она не могла от нее избавиться. Она была одна и никого не было рядом. Не было ее верной гитары, которую всегда была с ней, во всех ее странствиях. И не было ее любимой скрипки, которой она так дорожила и на которой она играла только, когда девушку переполняли эмоции. Неважно какие - хорошие, плохие, но только ее и только для себя. Вот такое себялюбие, когда никто не видит и не слышит. Даже под рукой не оказалось самодельной дудочки - ничего. А ей так нужно было кому-то выговориться, излить душу. Единственное, кому она это доверяла, были не люди, а музыка...
        Она, наверное, много отдала сейчас, чтобы получить свою гитару. И даже не побоялась выйти в сад и сыграть там. Забиться в дальний уголок, чтобы никто не слышал, даже охранники, а особенно он.
        - Виктория, простите, могу ли я войти? - В комнату, аккуратно отворив двери, вошла Лили, держа в руках новое бордовое платье и красные туфельки.
        - Входи, - осевшим голосом отозвалась менестрель и вновь равнодушно взглянула в окно, сидя на удобном туалетном стульчике.
        - Простите, но я должна сопроводить вас... - Запинающимся тоном начала светловолосая девушка, но Виктория ее прервала жестом руки, горько улыбаясь.
        - Он уже приехал? - Догадалась она, и кивок служанки только подтвердил ее правоту.
        - Господин хочет срочно видеть вас. А это платье и туфли он велел сказать вам, что это подарок от чистого сердца. Смотрите, очень дорогая и красивая ткань...
        - Это он тоже велел тебе сказать? - Голос Виктории прозвучал довольно грубо, заставил смутиться бедную девушку, которая вовсю расхваливала фасон и качество, кладя платье на кровать.
        - Нет, что вы! Это я от себя добавила... А еще их светлость велела вам его одеть и явится к нему.
        - Если ему надо пусть сам и идет. А подарки его мне не надо! Так и скажи. - Отчеканила Виктория, чувствуя себя настоящей ханжой, которой ее наверно уже считала бедная Лили.
        - Но оно настолько красиво! - Светловолосая девушка не знала, что еще сказать, не веря в то, что от такого платья можно отказаться. Менестрель окинула взглядом вещь, которой так восхищалась служанка и была вынуждена признать, что платье по настоящему красиво, но не более того.
        - Так это подарок? - Переспросила темноволосая девушка.
        - Да, - охотно кивнула головой Лили.
        - Тогда, забирай его и туфли себе.
        - Но... - Глаза служанки поползли наверх. Девушка не знала, что возразить, а на лице заиграл испуг.
        - Если это подарок, то я могу делать с ним все что захочу. Оно твое. А своему господину передай, чтобы он больше не старался - на меня такие уловки не действуют! - Выпалила на одном дыхание Виктория, понимая, что в жизни служанка не передаст ее слова Дангану. Однако девушке становилось легче, высказав это хоть кому-то.
        - Я...я... - Замялась служанка.
        Поняв, что она совсем довела бедную девушку, которая единственная к ней хорошо относилась, Виктория почувствовала еще более гадко и решила сказать все, что думает главному виновнику - императору.
        Схватив новое платье и туфли, она вручила их Лили и, выкрикнув 'Веди к нему!', потянула плохо сопротивляющуюся девушку к двери. Переполненная чувствам, Виктория со служанкой влетели в просторный зал, в котором был только Данган. Тот никак не подал своих эмоций, только слегка поднял к верху бровь, поднялся с места, чтобы поприветствовать девушку.
        - Леди... - Начал было он свою приторную речь, но менестрель его бесцеремонно перебила:
        - Ты решили задобрить меня дорогими платьями?! - Вспылила она.
        - Нет, что ты! - Возмутился мужчина. - Я просто хотел извиниться, - здесь он запнулся, переводя взгляд на служанку и грозно спрашивая: - Вам что-то надо?
        Девушка смешалась, тут же стала нервно осматриваться по сторонам.
        - Нет, господин, я просто... уже ухожу, - Лили кинулась к двери, но Виктория успела ее перехватить за руку.
        - Постой! - Остановила ее менестрель. Служанка замерла, не зная, что ей делать: уйти или остаться. Виктория пристально посмотрела на с любопытством следящего за ней Дангана. Девушка была настроена решительно и собиралась сделать то, что задумала. Не все же выслушивать бедной Лили!
        - Это платье и туфли подарок? - Спросила она. Брови Элестэя поднялись к верху, его немного удивил и насторожил вопрос девушки.
        - Скорее, я хотел, чтобы ты его одела, в честь примирения...
        - Так это подарок? - бесцеремонно прервала она его, и тому не оставалось, как только устало кивнуть. Победно улыбнувшись, Виктория посмотрела на Лили и сказала:
        - Тебе оно понравилась - тогда забирай! Раз оно мое, то я могу подарить его кому угодно! - И прежде, чем смущенная служанка успела что-то возразить, менестрель вновь обратилась к Дангану: - А вы запомните: мне подарки ваши не нужны! Но раз это платье уже мое, то пусть оно доставит радость тому, кому оно по-настоящему понравилось!
        - Если тебе так будет угодно, - вздохнул император и улыбнулся, переводя взгляд на светловолосую девушку: - Забирайте наряд, он ваш. И если это все, можете идти.
        - Слушаюсь, господин, - Лили была рада уйти, забрав с собой подарок и напоследок одарив Викторию виноватым взглядом.
        - Жаль, что платье ты отдала, но все же это был не главный сюрприз. - Заговорил с ней будничным тоном Элестэй, складывая руки за спину. А вот его слова Викторию насторожили. В принципе, как и все остальные, слетавшие с его уст.
        - Платье дорогое и очень редкое для нашей страны. Я его принес, как трофей. Прямо сегодня и думал, что оно будет чудесно смотреться с этим. - Он сделал паузу для того, чтобы подойти к креслу и достать из-за его спинки небольшую изящную гитару. Сердце Виктории замерло - она захотела ее. Захотела испробовать, проверить звучание струн, сыграть, наконец-таки! Она наверно все сейчас отдала бы, чтобы владеть таким инструментом. Даже на расстояние она видела, что он сделан хорошим мастером. Менестрель будто заволокла дымка, она заворожено засмотрелась на это великолепие в руках человека. Забыла обо всем. И как под гипнозом сделала шаг навстречу, немного приподняв руки, будто хотя взять.
        - Ведь все же, согласись, как-то дивно, что мой личный менестрель без музыкального инструмента. Не странно ли? - Ироничные слова императора вывели Викторию из блаженного транса. Она словно первый раз увидела этого человека, сразу и не поняла, где находится.
        - Тебе нравится? - Спросил он и прежде, чем девушка подумала, кому и что она говорит, ответила:
        - Да! - Ответ был искреннем и в нем чувствовалось нетерпение, будто у ребенка, хотящего побыстрее получить свой подарок. Это еще больше позабавило императора. Но после девушка осеклась, заставила себя отвести взгляд от гитары.
        - Почему ты сникла? - Как бы невзначай поинтересовался он. - Или я тебе неприятен?
        - Да! - На этот раз ответ был еще более искренним. Элестэй засмеялся. Викторию это злило: неужели его ничего не может смутить?
        - Не важно, - сказал Данган и приблизился к девушке. - Я хотел преподнести его в качестве подарка и как извинение за тот случай. Простишь? - Он пристально посмотрел на девушку и та согласно кивнула. Данган все равно сделает, так как захочет и будет слышать то, что хочет. Ему вряд ли было дело до непроизвольного кивка Виктории.
        - Гитара будет твоя, но за небольшую плату... Ты ведь хочешь ее? - Элестэю не надо было спрашивать, девушка никак не скрывала своего желания и блеска глаз. Она готова была корить себя за это: все ради музыки. Позже пожалеет, может быть своему дальнейшему решению, однако не сейчас. Гитара должна быть ее.
        - Поцелуй меня, - сказав это, он спрятал музыкальный инструмент за спину, забирая внимание девушки на себя. Это заставило Викторию оторваться и посмотреть на Дангана.
        - Небольшая цена за нее, не так ли? - И наглая ухмылка.
        - Именно так ты решил подавить мою волю? - Голос девушки дрогнул, однако взгляда она не отвела.
        - Почему же? Просто ты на многое готова ради музыки. Ведь, правда?
        Ответом на его вопрос был немой кивок, однако он сказал даже больше, чем слова. Виктория могла сказать 'нет', но вряд ли этот человек поверит ей. За столько лет власти он научился читать людей, как открытую книгу. И Виктория не была для него сложной загадкой.
        Менестрель раздирало на две части. Одна сторона говорила ей, как давно она не играла и ей нужна была эта гитара, иначе девушка готова была сойти сума в этом месте. Вторая - что сделав, так как хочет Данган она просто потеряет свое лицо, продастся. Однако это не спать с ним. Не принадлежать ему. Всего один поцелуй, который он и так получал от нее. Силой, но ведь не добровольно. Правда, недавно Виктория согласна была принадлежать ему, смирилась, так почему бы не смириться сейчас? Для него этот поцелуй не значит нечего, он просто издевается. Будет он значить что-то для Виктории? Конечно, от того, как она поступит, будет судить о ней и император. Ради этого он затеял все это. Поиздеваться, отомстить за тот случай, показав, что она в его власти. И показать, что он знает ее слабость и что она, как и многие другие покупаема...
        - НЕТ! - Она выкрикнула это слово, и от него невольно вздрогнул император. Он склонил голову набок, внимательно посмотрел на нее. Девушка и сама смутилась от столь резкого истеричного ответа, который навеяли ей ее мысли.
        - 'Нет'? - Переспросил ее Элестэй, доставая из-за спины красивую гитару. Он ожидал, что девушка откажется, но все же надеялся ее уговорить. Вздохнув, он отвернулся к окну, несмотря на нее и иногда украдкой бросая взгляд на инструмент.
        - Жаль, увы, но придется этой чудной вещи пылиться, так как я вряд ли найду ей другое применение.
        - Ты это специально говоришь? - непроизвольно вырвалось у девушки, и она сделала шаг навстречу гитаре. Она не сомневалась, что столь прекрасный инструмент будет пылиться и точится мышами где-то в кладовой. Вряд ли такой человек, как Данган хоть когда-нибудь интересовался музыкой.
        - Так ты согласна? - Тут же перестроился император, улыбаясь, смотря на девушку.
        - Нет...
        - Ладно, - вздохнул он и резко открыл окно. Его лицо переменилось, стало жестким. Это напугало Виктория, она боялась предположить, что задумал Элестэй.
        - Тогда я ее выкину! - Констатировал он, и его рука с гитарой запрокинулась за конную раму.
        - Не надо! - Отчаянная мольба девушки и ликующий мужчина достает музыкальный инструмент обратно.
        В глубине души менестрель понимала, что это все блеф, игра, но ничего не могла с собой поделать. Ведь откажись она все равно бы он выбросил гитару, разбил ее. Для него она ничего не значит, только, как инструмент, которым можно на время манипулировать чувствами девушки. Виктория быстро подошла к нему, дотронулась губами до его губ. Дальше она потеряла контроль над ситуацией, он обнял ее за талию, прижал к себе, отложив гитару на подоконник. Целуя его, девушка ничего не чувствовала, хотя при других бы обстоятельствах ей может быть и понравилось. Когда император дотронулся до ее оголенного плеча, Виктория очнулась и вырвалась из объятий. Элестэй ее и не держал, он смотрел на нее победной улыбкой. Она же смутилась и покраснела, только сейчас осознавая, что произошло.
        - Она твоя, - сказав это, он взял лежащую гитару и вручил ее девушке. Виктория выхватила из его рук инструмент, стараясь не смотреть в его глаза. Только она почувствовала в своих руках гриф, покрепче сжала пальцы и поспешила прочь из зала, стараясь не думать о случившемся.
        ГЛАВА 7
        Выбежав в сад, девушка нашла укромный уголок в тени изгороди и густых растений, аркой, всю покрытой плющом, под которой была деревянная лавка. Виктория присела и тут же любовно провела по струнам. Они воспроизвели знакомую ей музыкальную гамму. К ее облегчению, инструмент был в полной исправности и был готов играть.
        Немного выждав, будто за ней следили, девушка коснулась струн, и с-под ее пальцев полилась музыка. Для Виктории это было настоящее волшебство. Как же давно она не играла! В эту старую мелодию она вложила все свои чувства, которые успела пережить за эти долгие дни. Целый месяц она не играла и не слышала музыки. Все это время, будто бы и не дышала. Не жила, так, существовала...
        - Я не думал, что тебя так легко купить. А строила из себя такую гордую недотрогу! - Неожиданный чуждый голос заставил Викторию резко прекратить игру, сильно ударив по струнам. Те дрогнули так же, как и их новая хозяйка. Девушка медленно перевела свой взгляд, заведомо зная, кто перед ней - маг. На каменном лице альбиноса ярко искрились голубые глаза, полные издевки и презрения.
        Вскочив на ноги, менестрель не выпустила с рук гитару, сильнее держа ее за грифель. Слова мага, будто дали ей пощечину, в душе родился гнев.
        - Ты ничего не знаешь! Тебя там не было, - прошипела она.
        На Тиманэша ее слова никак не произвели впечатление.
        - Чтобы знать, мне не обязательно там быть, - коротко ответил маг и растянул губы в улыбке.
        Девушка оторопела, она не знала, как реагировать и постыдно отвела взгляд.
        - Как? - Только и смогла выдавить она, набираясь решительности и смотря альбиносу прямо в глаза. Возможно, он ей врет...
        - Легко! - Голос мага так и сочился превосходством, на губах играла насмешливая улыбка. - Я могу следить за любой комнатой в замке.
        Виктория опешила, такого она себе представить не могла. Это что же получается, он может следить за ней, когда ему вздумается? Вот как он узнал, что она выбралась из сада. Этот человек даже может видеть, когда она купается...
        - Извращенец! - Последнее слово непроизвольно слетело с ее губ, только сознание нарисовало неприятные картинки. Маг слегка растерялся, но после понял, о чем речь, зло сузил глаза. В ту же секунду он занес руку, будто для пощечины и девушка отпрянула, наклонив в сторону голову. Но целью альбиноса было не ее лицо, а гитара. Он с легкостью выхватил из руки девушки инструмент и тот на прощание издал сдавленный звук.
        - Отдай! - Голос Виктории осел, был почти не слышен и испуган. На время, забыв о страхе перед магом, она чуть ли не повисла на его руке, пытаясь забрать свою отраду. Однако магу требовалось только поднять немного руку вверх, чтобы девушку откинуло назад.
        Викторию ударил в грудь несильный поток силы, который столкнулся с настойчивым напором девушки. Магия оказалась сильнее, и Виктория споткнулась, падая назад.
        Это произошло всего в пары секунд, все это время маг стоял со своим непрестанным каменным лицом, дразня ее, держа руку с гитарой вытянутой. Глаза Виктории следили за инструментом, девушка и не пыталась даже подняться с каменной дорожки.
        - Боишься? - В голосе альбиноса читалась не только неизменная издевка, но и удивление. Он не мог понять, почему она так боится за этот кусок дерева, который достался к тому же от ее врага. Эта ситуация озадачила Тиманэша, а это бывало редко. И озадачила его, как нестранно, очередная игрушка Элестэя. Гнев закипел в душе мага, и прежде, чем Виктория успела кивнуть в ответ на его вопрос, он со злостью отбросил гитару в сторону, делая это так, будто она была мерзким мусором.
        Глаза Виктории только и смогли округлиться, когда инструмент с силой ударился об широкий ствол дерева, грифель треснул надвое, обрывая струны с мучительным для менестрель стоном.
        - Нет, - прошептали губы девушки, задержав остекленевший взгляд на сломанной гитаре, и в тоже мгновение, она поднимается на ноги, бежит к ней, по дороге с силой ударяя мага в грудь. Альбинос даже не предпринял попытки применить магию или уклонится. Девушка с силой толкнула его, заставляя отступить шаг назад, однако ей было все равно - весь взгляд ее был прикован к 'мертвому' инструменту.
        Упав перед ней на колени, и только дотронувшись до сломанного грифеля и лопнувших струн, из глаз девушки покатились слезы. Она не могла поверить, что это произошло. Виктория так много пожертвовала ради нее - своей гордостью, чтобы сыграть только одну песню, не доиграв даже до ее конца. Этого не может быть!
        Давясь слезами и не издавая при этом ни единого звука, кроме сбивчивого дыхания, девушка безнадежно подняла взгляд к небу, ища там спасение и ответы. Но густая крона скрыла от нее даже яркие появившиеся на небе первые звезды.
        - Чудовище! - Девушка только сейчас вспомнила губителя своего счастья, пристально и с ненавистью посмотрела на мага. Казалось, за все это время на его лице невозможно было прочесть насмешки, только безмерное удивление.
        - Почему? - Из его уст слетел только этот неконтролируемый вопрос.
        - 'Почему'? - Грудь девушки сотрясали нервные рыдания и злость. - Ты еще смеешь спрашивать? Ты... ты...
        Она хотела сказать ему многое, но не смогла обуздать свой голос. Дыхание перехватило, и не было больше чем дышать. Тугой комок застрял в горле душа ее, а слезы не переставали бежать. Виктория больше не терпела, оторвав от мага взгляд, она опустила голову и, крепко зажмурив глаза, зарыдала, сжимая с силой кулаки и загребая землю.
        - Это глупо! - Маг понял, что минутой назад показал свою слабость, сняв на время свою неприступную маску. Он снова улыбался уголком рта, прожигая ревущую девушку взглядом и не чувствуя никакого сочувствия и раскаянья в содеянном.
        - Кусок неживого обрубка дерева - это просто смешно! - Выдал он под конец и захотел уйти, посчитав, что на сегодня ей и так бессонная ночь кошмара обеспеченна, но голос девушки заставил его остановиться. На удивление ее голос не дрожал и был ровным, словно она только что и не рыдала вовсе, только разве что севшим.
        - Ты не прав, маг...
        Тиманэш обернулся, увидев все также сидящую около гитары девушку, ее взгляд был холоден и выглядел отрешенным. Но речь ее была твердой и, казалось, ничто сейчас не остановит ее, давая Виктории высказаться.
        Маг удивился вновь, однако быстро взял себя в руки, вопросительно поднимая бровь, давая сопернице продолжить и принимая словесный вызов. Он даже не собирался повернуться к ней полностью, так и, замерев в полушаге, давая понять, что все равно он победитель сегодня, и не важно, что она скажет!
        - Ты сказал, что меня легко купить, но сам служишь у своего врага, выполняя каждый его приказ! - Начала Виктория. Взгляд мага остался неизменен, но ему потребовалось много сил, чтобы не выказать своей ярости.
        - Ты говоришь, что я продажна, однако не видишь, насколько продажен сам! Ты, - здесь ее голос предательски дрогнул под тяжестью взгляда мага, но менестрель нашла силы в себе продолжить: - ты высокомерен, пряча за этой маской свой страх!
        Маг хмыкнул, ему не привыкать слышать оскорбления своих жертв, с которыми он никогда не был согласен. И вот, сейчас эта девушка не сказала ничего нового - голос отчаянного человека, не более того. Ей еще повезло, что он выслушал это и сейчас просто собирался уйти, ничего не предприняв. Как правило, для других, кто ему такое говорил, Тиманэш становился последним собеседником в их жизни. Маг обернулся и хотел уйти, но девушка продолжила, потеряв всякий страх:
        - Кусок дерева? А для меня это может целая жизнь!
        Альбинос замер - она уже не сыпала оскорбления в его адрес - это был обессиленный, охрипший голос, человека потерявшего все, что он любил. Последнее, что держало его в этом мире. Тиманэш не повернулся к ней, но был уверен, что девушка сейчас не смотрит на него, понуро опустив голову.
        - Ответь мне, маг, что бы ты стал делать, если бы твою магию забрали у тебя?
        Кровь прильнула к вискам мага: никто и никогда не спрашивал его об этом. Но он всегда знал ответ на этот вопрос, который прятался в самых глубинах его души. И этот вопрос, будто кинжал, сумел ударить по самому его сердцу, заставая его врасплох. Он все понял. Девушка не могла видеть его лица, и Тиманэш был рад этому. Ведь сейчас на нем читалось замешательство. Этим вопросом, того не зная, она заставила его испытать забытые чувства.
        Маг понял, что этот бой проиграл и постыдно поспешил уйти, пока она ничего не смогла понять. Пока она не смогла прочесть его слабость. Только проснувшаяся в его груди жалость заставила на миг остановиться и прошептать 'Прости'.
        Виктория услышала это слово, слетевшее с уст мага, и подняла голову, чтобы увидеть ухмылку на его лице и подтвердить свою догадку - она ослышалась. Но мага уже не было...
        ГЛАВА 8
        Элестэй проснулся наутро, как никогда в хорошем расположение духа. Он даже поймал себя на мысли, что напевает какую-то незамысловатую песню о птицах и усмехнулся, завязывая на груди шелковые ленты рубашки. Вчера был удачный день, и он был уверен, что он продолжится и сегодня. Был подписан мирный договор с Инмэной, варвары были прогнаны с земель вместе с недальновидными изунами. Так что всяческие набеги кочевников в ближайшее время вряд ли потревожат Антэайскую Империю Элестэя фирэ Дангана. Да и тот факт, что Виктория вчера наступила на свою гордость, не мог его не радовать и это он тоже занес в список своих маленьких побед. Теперь она точно недолго продержится и, наконец, сломается под его напором. Разумеется, ему было немного обидно, что перелома не произошло еще вчера, однако огонь, разгоревшийся в нем, вполне компенсировала Таниль. Эта развратная особа раздражала Элестэя, но ночи с ней были не настолько и плохи. Тем более что 'сон' со служанками намного лучше, нежели с высокородными дамами - первые ничего не требовали.
        Женщина еще спала в его кровати, и в другое время он давно бы указал ей на ее место, но сегодня снисходительно отнесся к тому факту, что служанка так беспечно и нагло ведет себя перед господином, ведь Данган не хотел портить себе настроение. А Таниль и сама все осознает, когда проснется, да и постель заодно в порядок приведет.
        Так что император надел камзол и вышел со своей спальни, думая над тем, что бы ему для начала сделать. Стоит ли завтрак провести в компании Виктории? Девушка должна была уже наиграться новой игрушкой и поднять себе этим настроением. Если ее сегодня не тревожить, она может и забыть об его благосклонности. Потому стоит все же о себе напомнить. Надо будет сообщить слугам, чтоб накрыли на две персоны. Поймав по дороге лакея, он отдал ему приказ объявить пожелание господина на кухню. Тот кивнул и поспешил выполнять приказ, забыв, зачем он так спешил.
        Кстати, он совсем забыл, что Виктория - менестрель и его задевал тот факт, что она ему еще не играла. Заставить ее будет глупостью. Но вряд ли она откажет сыграть на людях. Празднество в честь мирного соглашения? Отличное решение!
        - Простите, господин? - Его остановил голос слуги, которого он просто не заметил.
        - Что? - Не понял Элестэй, затуманенным взглядом смотря на смутившегося слугу. Тот уже был не рад, что подал голос, но не ответить было равно смерти.
        - Вы сказали 'отличное решение'. - Заикаясь, произнес молодой человек.
        - Я сказал это вслух? - Удивился император. На этот раз слуга только и смог, что утвердительно кивнуть.
        - А ведь и вправду - отличное решение! - Весело сказал Данган, задорно махнув рукой, и пошел дальше.
        Лакей ошеломленным взглядом проследил за хозяином и поспешил уйти в противоположную сторону.
        За завтраком Виктория не появилась. Вместо нее пришла служанка и сообщила, что девушке нездоровиться. Данган нахмурился, думая над тем, что это, скорее всего женский каприз. Однако Виктория еще ни разу не спекулировала на болезни? Может, это вчерашний поцелуй на нее так подействовал? В любом случае надо сходить проверить. Если она подумала, что таким способом избежала общения с ним, то крупно ошиблась.
        Элестэй рывком поднялся из-за стола и поспешил к девушке. На пороге в комнату Виктории его встретила служанка.
        - Что с ней? - Тут же накинулся император на нее с вопросом. Девушка замялась, не зная, что сказать, а потому прямо ответила:
        - Я не знаю, господин, она ничего не говорит.
        - Ладно, я сам спрошу! - Высокомерно сказал Данган, но девушка проявила смелость, перекрыв ему дорогу:
        - Виктория просила никого не заходить.
        - Да ты знаешь, кому это говоришь?! - Тут же разозлился император, отталкивая с дороги служанку и влетая внутрь.
        Когда он зашел, то застал Викторию лежащею на кровати. Девушка покоилась на животе, зарывшись лицом в подушки и накрытая одеялом. Она не могла видеть, кто вошел, потому Элестэй услышал недружелюбный оклик, явно относившейся не к нему:
        - Лили, я просила оставить меня в покое! - Голос девушке был с надрывом и хрипел, будто бы она всю ночь плакала. Доказательством тому стало совсем несчастное 'пожалуйста', адресованное той же служанке.
        - Не хочу тебя еще больше расстраивать, но я не Лили, - попытался пошутить Элестэй, но в его голосе прозвучала неприкрытая тревога. Похоже, девушка не обманула и ей и в правду нездоровиться. Только Данган боялся, что опять причиной этому он.
        Девушка вздрогнула, когда услышала его голос и замерла, словно затаилась от хищника и, надеясь, что наваждение пройдет.
        - Виктория? - Позвал ее император, с опаской подходя к кровати, будто резкие движения могли спугнуть девушку.
        - Уходите... - взмолилась она, всхлипывая.
        - Что случилось, Виктория? - Он попытался заглянуть ей в лицо. - Ты плакала всю ночь? - Последний вопрос был удивлением. - Неужели это снова из-за меня?
        Виктория набралась духу, чтоб заглянуть своему врагу в глаза и сказать одно короткое слово 'Да'. Неожиданно для самого себя Элестэю стало больно.
        - В чем моя вина? - Спросил он и тут же добавил, уточняя, пока девушка не высказала все, что накопилось за это время: - Я дал тебе то, что ты хотела. Да потребовав за это цену, но не принуждал тебя ни к чему и сейчас не собираюсь. Прошу взамен самую малость, но ты отказываешься. Понятно, что это может вывести меня из себя. Как и другого нормального мужчину! Понимаешь? А ведь другие бы уже сделали с тобой все что захотели, но ты даже не ценишь мою доброту, вместо этого устраиваешь дешевые спектакли. Или я не прав? - Под конец Элестэй почувствовал, как в нем закипает злость, но он сдержал свои эмоции.
        - Нет, вы совершенно правы, - ответила девушка, стараясь, чтобы голос ее звучал, как можно ровнее и непринужденно. - Вы сами ответили на свой вопрос и что же вы теперь хотите от меня? Я ни в чем вас не виню и даже не пытаюсь. Я вам очень благодарна за подарок, но прошу впредь ничего мне не дарить и, если можно... если я вам не надо... по крайне мере очень сильно, то я бы хотела отдохнуть. Я не привыкла жаловаться, но сейчас мне очень плохо и это правда, и никакая не игра.
        Элестэй смотрел на девушку, сложив на груди руки. Виктория поднялась на руках, тоже смотря на него своими раскрасневшимися глазами. Спутанные волосы, круги под глазами и заплаканный вид не добавлял ей красоты, однако вызывало непреодолимое желание обнять ее и утешить. Только она ему не позволит, а прикосновения его для нее будут, словно магический разряд. А жаль...
        - Прости, я не хотел тебя обидеть, - сказал он. То, что девушка перешла резко на 'вы' только доказывало большую неприязнь к Дангану.
        - Прошу вас, уходите! - Взмолилась она, вновь опускаясь на подушки, словно от бессилия.
        - Я не уйду, пока вы не скажете в чем причина столь сильной грусти? - Элестэй тоже вспомнил про приличия и хотел казаться как более возможно галантным.
        Этот вопрос чуть не заставил Викторию зарыдать с новой силой, но она сдержалась, только сильнее вцепившись в подушку. Этот жест не ускользнул от наблюдательного взгляда императора.
        Девушка знала, что должна что-то ответить, иначе он будет ее донимать и не уйдет. А ей больше всего хотелось сейчас одиночества. Она вдруг захотела рассказать всю правду, пожаловаться на мага, как бы не по-детски это выглядело. Может, он бы даже тогда подарил ей другой инструмент...
        Только эта мысль поселилась в ней, Виктория с омерзением попыталась выкинуть ее из головы, говоря совершенно другое, только бы он ушел:
        - Я соскучилась по своему дому!
        Дангану стало неловко, и он отвел свой взгляд от девушки. Похоже сейчас не лучшее время для ее утешения. Правда, ответ Виктории показался Дангану неискренним, но он не придал этому значения, откланялся и извинился за нарушение покоя, пообещал сегодня ее больше не тревожить и направился к двери. Но вспомнив об одной детали, спросил на выходе:
        - А где твоя гитара?
        Виктория замерла - вопрос заставил ее врасплох. И она не нашла ничего лучше, как ответить:
        - В саду...
        Ответ девушки удивил Дангана. Он не думал, что столь желанный инструмент она оставит на улице, где может пойти дождь, да и самый простой ветер нанести на чистую поверхность гитары листьев, песка и прочего мусора. Он хотел спросить ее по этому поводу, но в комнату вбежала служанка. Элестэй зло бросил на нее взгляд, и девушка поспешила оправдаться:
        - Вас срочно вызывают... в кабинете...
        - Кто? - Перебил ее сбивчивую речь император.
        - Господин Лез, хозяин. Говорит, что это очень срочно!
        Данган досадно выругался, но оттого, чтобы проигнорировать своего офицера речи никакой не было, и он поспешил оставить Викторию. Девушка поблагодарила богов за такую удачу, зарылась в подушки и заснула, так как всю ночь не могла уснуть.
        ***
        Император был зол: его офицер сообщил ему плохую новость. Изуны в отместку пошли атакой на его колонию, что не могло не злить. Так как Алания была одним из главных поставщиков золота в казну.
        - Как такое было возможным? - Возмущался Элестэй в окружение доверенных ему людей.
        - Увы, но я до сих пор не могу дать на это ответа...
        - Не можешь дать?! - Голос императора перешел на рык. - Смею тебе, Алефер, напомнить, что ты был назначен следить за всеми делами Алании. Или я зря назначил тебя на эту должность? Смотрю, ты только что и умеешь отращивать пузо вместо того, чтобы заниматься прямыми обязанностями!
        - Нет, господин! - Испугался мужчина.
        - Заткнись! - Кинул ему император и перевел взгляд на своего генерала. - Лез, какие сведения? Кочевники еще находятся там?
        - Да, им есть чем поживиться, так что они засели там и держат в страхе всю Аланию, - сухо сообщил военный. - Но тем лучше будет их застать врасплох!
        - Они требовали что-то от меня? - Холодно спросил у того Элестэй.
        - Да, но я даже не запомнил.
        - Почему? - Удивился император.
        - Мне казалось, что вы не будете от них откупаться.
        - Ты прав! - Кивнул глава. - Но впредь прошу, нет, предупреждаю, не принимай никаких решений без моего ведома. За это уже многие поплатились головой, а я не хочу терять такого хорошего воина в своих рядах...
        - Слушаюсь, господин Данган. И благодарю за оказанную честь! - Тут же склонил в поклоне голову воин.
        - Мне одно только интересно... - задумчиво протянул император.
        - Что же?
        - Как они, разбитое нашими войсками племя, смогло захватить самую сильную нашу колонию? - Спросил Элестэй, поглаживая подбородок. Этот вопрос заставил всех присутствующих переглянуться - никто не знал ответа. Было понятно лишь одно: в Антэайской Империи произошел сильный недопустимый промах, который заметно ударит по экономики страны.
        - И где этот чертов маг, когда он так надо! - Зло стукнул по столу император. Не успел он это сказать, как будто по его зову, в переговорный зал влетел Тиманэш. Главный маг императора был в ярости.
        - Что случилось, Тиманэш? - Тут же потребовал объяснений Элестэй.
        - Изунам помогли захватить Аланию! - Прошипел маг.
        - Кто? - Голос императора приобрел железные нотки.
        - Все! Колонии давно недовольны своими правами...
        - У них нет никаких прав! - Прорычал Данган, стукнув по столу. - Они никто! Рабы! Их цель: процветание Антэайской Империи! Метрополии, которая обеспечивает их всем...
        - Кроме свободы и, как оказалось защиты, - оборвал речь императора маг.
        Элестэй фирэ Данган посмотрел на альбиноса, который был вторым человеком в государстве, после императора, и этот взгляд был угрожающим. Никто не смел говорить с Элестэем в подобном тоне, когда рядом находятся его подданные. Тиманэш выдержал взгляд императора, но поспешил, извиняясь склонить голову в поклоне. Этого было достаточно, чтобы гнев Элестэя вновь перекинулся на узурпаторов Алании.
        - Вряд ли жители колонии рады тому, что их 'спасителями' стали изуны. Они дикари! А дикарей ничего не интересует кроме собственных потребностей. Они просто ограбят нас - очистив прииски и город! - Возмущался Элестэй.
        - Вы правы, император, - спокойно произнес Тиманэш, вежливо настолько, насколько этого требовал этикет. При высокопоставленных служащих и элите маг обращался к своему императору, как того требует закон. - Я успел установить, что действующая в колонии власть давно строит против вас заговор...
        - И кто же наши предатели? Или это узкий круг людей? - На лице императора заиграла жесткая улыбка.
        - Инверс, Бирс и Сэмонес со своими людьми. Остальных не знаю, но поверьте, это дело времени, - альбинос оставался непроницаемым, однако Элестэю не доставило труда догадаться, что жесткий на методы маг добьется нужного результата. Сам же император стоять в стороне не собирался...
        - Их будет ждать показательная казнь, после чего их изуродованные тела славно украсят врата Алании! А пока мы не добрались до города, стоит нам обсудить, как это быстрее сделать. Не хочу, чтобы изуны выбрались отдута ненаказанными...
        - Только боюсь, что армия не успеет вовремя туда добраться. Ближайший путь лежит через Намессию, но вряд ли их королю захочется, чтобы наши войска шли через его земли. А через море это довольно долго... - Вмешался Лез.
        - Ничего, согласится, - холодно, не требующим отказа голосом, сказал Элестэй.
        - Ладно, я улажу это, - вызвался Тиманэш.
        - Я полностью тебе доверяю в этом, - кивнул в ответ Данган, приступая к следующему вопросу: - А как на счет предателей?..
        - Я узнал, что они работали сообща с изунами. Есть даже подозрение, что в Империи назревает бунт. Завоеванные королевства недовольны. - Сообщил маг.
        - Ты в этом уверен? - Уточнил Данган.
        - Нет, но склоняюсь к этому. Бирс точно не стал бы помогать просто так кочевникам. Его движет какая-то цель...
        - Может это всего лишь жажда денег? - Вмешался в разговор советник Дангана, которого маг прожег злым взглядом.
        - Он не такой человек, - поддержал альбиноса более тактичный Элестэй. - Но все же с повстанцами теория какая-то шаткая.
        - И все же, Элестэй, я бы не был так беспечен. - Сухо заметил маг, вновь забыв о правилах приличия.
        На лице императора отчетливо заиграли желваки, но он сделал вид, что не расслышал, отдавая приказы молчавшим офицерам, дипломатам и советникам, которые считали не вмешиваться в разговор между императором и магом.
        Когда дела были более и менее распределены, Элестэй послал гонцов с приглашениями к своим высокопоставленным подданным и союзникам. Все-таки не каждый день подписываешь мирные договора. Да и то, что его люди во главе с Тиманэшем легко расправятся с изунами, добавляло ему рейтинга. Пусть его союзники и дружественные княжества узнают о его мощи, которая буквально за день может решить все проблемы. Ну, и конечно, цветок этого праздника будет его новая менестрель Виктория, о которой ходит неслабая молва об ее безграничном таланте. А какой Элестэй будет император, раз у него не будет самого лучшего? И дело даже не в музыке - ему на нее наплевать! И точно не в том, чтобы еще больше сломить девушку, хотя это и есть в его планах. Нет, главное престиж!
        Поднявшись с кресла, Элестэй собрался наведаться к Виктории, ведь их разговор утром был незакончен. Стоило сообщить ей 'приятно' известие, пусть готовиться. После обрадовать слуг в организационном вопросе. Нечасто в главном замке императора проходят праздники, а если уж их Элестэй устраивают, то они должны быть лучше всех. Организованный праздник не только умилит короля Инмэны, но и приспит его бдительность. Поскольку император не любил длинные союзы. Как правило, они заканчивались, так и не начавшись, только Дангану переставала эта страна нужна. Почему же до сих пор все дружественные королевства не догадались о быстротечных союзах с Данганом? Император умел убеждать, наводил на всех страх и был прирожденным интриганом. Никому из его бывших и теперешних союзников и в голову не пришло, что все те склоки между странами, войны провоцирует некто иной, как император. Данган никогда напрямую не расторгал союз, ведь это вызовет подозрение у пока нужным ему странам. Он мог обанкротить, разрушить, загнать королевство в тупик, а потом покровительственно взять ее под свою опеку, лишая кроля всяких прав и
наконец, полностью пожирая единое государство, делая его частью своих необъемных земель...
        ***
        Виктория понимала, что нужно подняться с постели, но на нее напала безграничная слабость. Ей было тяжело подняться, голова кружилась и была словно мешок с сеном, такая же надутая и бесполезная. Хотя нет, от сена пользы больше.
        Кое-как поднявшись с кровати, девушка умылась, всеми силами стараясь избавить свое лицо от следов плача. Подойдя к зеркалу, она стала причесывать свои длинные черные волосы мягкой щеткой, скорее по привычке, нежели хотела привести их в порядок.
        Щетка сделала всего пару движений по волнистым волосам, когда в спальню влетел Данган. Император не был зол, скорее был доволен. Его взгляд скользнул по фигуре девушки, которая была облачена в одну лишь легкую ночную сорочку, не потрудившись накинуть на себя халат. Заметив изучающий взгляд на себе, Виктория зябко поежилась и потянулась за халатом, который покоился на спинке кресла. Поняв ее замешательство, Данган вежливо отвел взгляд, пока девушка накинет на себя вещь.
        - Я пришел сообщить вам благоприятную весть, - император повернулся к девушке, когда она
        завязывала ленты.
        - Только вот приятная для меня ли? - Спросила на его, почувствовав уверенность, как только халат оказался на ней.
        Император хитро улыбнулся, посчитав нужным не отвечать на вопрос, а перешел сразу к сути дела:
        - Я планирую празднество в честь подписание мирного договора с одним из дружественных королевств. И понятное дело, что ты будешь обязана на нем присутствовать. Смею напомнить, что ты находишься у меня в качестве менестреля...
        Девушка хмыкнула и поспешила напомнить Элестэю совсем другое:
        - Ты сам прекрасно знаешь, что это всего лишь оправдание...
        - Не перебивай меня! - Голос императора был резок и зол. Он отличался от тех злых интонаций, что она слышала. Это был властный голос человека, который не привык, что ему перечат, и это заставило девушку замолчать, поникнуть и послушно выслушать Элестэя.
        - Празднество будет за полторы недели, как раз в последний день месяца, довольно-таки запоминающая символичная дата. Ты так не считаешь? - Все так же радостно продолжил император, снова улыбаясь, только на этот раз за этой маской она видела хорошо скрытую власть.
        - А вам разве нужно знать мое мнение? - Отважилась спросить она, когда поняла, что пауза затянулась.
        - Нет, конечно, - неприятно усмехнулся Данган, тем самым указывая девушке ее место. - Просто хочу предупредить тебя, чтобы ты начинала готовить песенник, распеваться или что еще нужно для того, чтобы твое выступление порадовало не только меня, но и моих гостей. Если тебе что-то надо - проси сейчас, так как, к твоей большой радости, эти дни я не буду беспокоить тебя, разве что самую малость. Портного я тебе пришлю и сапожника тоже, так что можешь по поводу внешнего вида не волноваться. И еще, я бы хотел узнать, где ты дела гитару? Надеюсь, ты ничего с ней не сделала? - Последняя фраза была настолько приторно-любезной, что девушка сразу поняла: ей несдобровать. Она даже не знала, что ей ответить на вопрос Дангана, тем самым выдав себя.
        - Где она? - Сталь проскользнула в неприкрытом челкой глазу императора. Виктория сникла, сдерживая себя, нервно заломив руки и не зная, что сказать и делать.
        - Я спрашиваю: где?!
        Этот громкий вопрос заставил ее указать на балкон, но при этом ничего не сказать. Элестэй все понял и поспешил туда. Комната девушки располагалась на втором этаже, а полукруглый балкон выходил прямо в тенистый сад, куда менестрель спокойно могла спуститься благодаря аккуратной лесенке, ведущей вниз. Что беспрепятственно позволяло Виктории гулять в саду, когда ей хочется и в тоже время пугать, ведь лестницей могла воспользоваться не только она...
        Данган выбежал на балкон, и это заставило Викторию занервничать. Он же сейчас найдет сломанную гитару, которую бросила на улице девушка, стараясь забыть о ней. Если он узнает, то просто взбеситься.
        - Данган! - Девушка вскрикнула, кинувшись за ним, готовая уже все рассказать, но наткнулась лишь на улыбающегося мужчину, который возвращался назад. Виктория удивилась его улыбке, не понимая в чем дело, но все разъяснила гитара в его руке. Целая...
        - Не стоит оставлять столь ценный предмет в саду, его может повредить дождь, - доброжелательно произнес император, вручая ей гитару, - а иначе я могу очень сильно разозлиться.
        С этими словами он покинул ее комнату, оставляя ошеломленную девушку наедине с целым и невредимым инструментом, из-за которого она проплакала всю ночь.
        Виктория не могла понять, что произошло и как это возможно. Она спросила бы императора, но он уже ушел, да и говорить лишний раз с ним не хотела, особенно по такому поводу. Сердце девушки стучало от волнения. Она любовно обнимала инструмент, забыв все на свете. Сев в кресло, она боязливо провела по струнам, проверяя, в порядке они или нет.
        И заиграла музыка. Она полилась чистой прозрачной рекой, невесомо проходя сквозь тюль и выходя наружу. Это играла не гитара - это пела душа девушки, в памяти оживая недавние картины. Она в саду, маг уже ушел, а она продолжает смотреть туда, где только что был он. Слезы льются и ей плохо, и с каждой секундой становится еще хуже. Ей показалось, как она услышала слово 'Прости', но понимала, что это была просто игра ветра. Ее окружают враги, и в этом месте нет такого слова - не существует. Эти люди убивают тысячи таких же, как они, для них неведомо сострадание, так почему же один из них вдруг решит сказать 'Прости'? Смешно! И в тоже время грустно...
        Виктория тогда поднялась и ушла, не оборачиваясь на гитару и боясь посмотреть на нее сломанную. Будто у лебедя, которому отрезали крылья...
        И вот, гитара такая, как была - живая! Неужели она ошиблась?..
        ГЛАВА 9
        Для Виктории потекли дни спокойствия и блаженства. Все были заняты организацией предстоящего празднества, которое резко взбрело в голову их досточтимого императора. Одна только девушка никак не воспринимала эту новость, совсем о ней забыв. Про нее все забыли, даже Лили, с которой у девушки сложились дружеские отношения. Теперь менестрель часами гуляла в саду и играла музыку, забывая о времени и о ненавистном императоре. Играла у себя в комнате, не желая, чтобы ее кто-то слышал, и всем сердцем хотела, чтобы про нее забыли не только на короткое время...
        Так что для Виктории было очень удивительно, когда наутро она обнаружила на стуле красивое дорогое платье из шелка. Платье полностью было синим, с квадратным вырезом и двойного покроя рукавов, состоящих из нижних облегающих тканей и закрывающих всю руку, закрепляясь петельками на средних пальцах. И верхний слой из узких воланов, обрамленных вышитыми широкими полосками с геометрическим узором, ткань с-под которых свободно спадала длинной волной вниз, которую могли позволить себе только знатные дамы. Впереди платья шла двойная полоска такого же, как и на рукавах узора, чем-то напоминающий восточный стиль, в голубых и серебристых цветах. В тон платью была поставлена пара мягких туфель на небольшом каблуке.
        Будто узнав, что девушка только что увидела новые обновки, в комнату вошли две служанки: Лили и Энья.
        - Леди, вы уже проснулись? - Мило улыбнувшись, спросила девушку Энья, невысокая светло-русая девушка с неизменно-радостной улыбкой.
        Виктория кивнула и тут же исправилась, пожелав служанкам доброго утра. Девушки приветливо улыбнулись и подошли к синему платью, приподнимая его с обеих сторон за плечики.
        - Как вам платье на сегодняшний вечер? Хотите примерить? - Любезно предложила русоволосая девушка.
        - Я думаю, оно как раз на вас! - Восхищенно поддержала первую Лили. - Примеряйте!
        - Нет! - Викторию разобрала злость и она, выхватив из рук служанок платье, поспешила закрыть его в шкафу. - Одену, когда буду собираться. - Объяснилась она, чтобы хоть как-то скрыть свою бестактность.
        Лили, которая лучше ее знала и уже успела выучить, а так же ее сильную нелюбовь к императору, тактично направилась к выходу, уводя ничего не понявшую Энью.
        Виктория была благодарна девушке за это, а также за ненавязчивость, что было редким исключением среди слуг, любящих обсудить дела хозяев и их круг общения. Менестрель напомнили о предстоящем действе, и это сильно подпортило ей настроение. Она не знала, что ей делать. В качестве кого она будет на этом 'празднике'? Смотрите люди - очередная игрушка императора! И он еще заставит ее играть? Лучше уж пусть называют куклой Его Величества, чем она ему споет и сыграет. Этому не бывать! Она не может не прийти - иначе он сам явится за ней, но играть ему она не будет. Он слишком самоуверен думая, что толпа вельмож не дадут ей сказать 'нет'!
        ***
        Гости начали съезжаться со всех мест. Никто из приглашенных не упустил такую возможность, ведь откажись, это может разозлить императора, если ты его подданный, или же, если ты правитель других земель - на таких мероприятиях ты сможешь поговорить о делах. Поскольку праздники, организовываемые такими высокими людьми часто бывают поводом заключить и обсудить многие ценные соглашения в легкой обстановке под звуки прекрасной музыки и смех элегантных нарядных дам.
        Главные ворота были украшены цветами, заезжающие внутрь кареты открывали своим владельцам вид живых статуй, которые иногда меняли свои позы. Гладко выстриженная трава и бьющиеся в симметрии по бокам от дороги фонтаны с маленькими ангелами. Белые лилии на светлых высоких окнах знаменитого мраморного дворца Дангана, владелец которого любил роскошь и величие, и всячески показывал это всем, намекая на их никчемность.
        И сейчас все с восхищением следили за открывшейся феерией. Высокородные дамы от графини и до принцессы мечтали стать невестами столь состоятельного, властного и привлекательного мужчины. А те, кто уже обзавелся мужем, пытались выгодно сосватать своих дочерей. Что сказать, а молодых девушек, вошедших в брачный возраст, на этом празднике было в достатке.
        Кто же был слишком низкого для императора сословия, чтобы претендовать стать его женой, но были достаточно знатными (или же просто изворотливыми), рассчитывали завоевать его сердце и добыть себе место главной фаворитки. Так что каждый бал, праздник и другие мероприятия, коими своим присутствиям должен был почтить сам господин Данган не оставался без присутствия ярко одетых женщин. В крайнем случае, если и Элестэй и не обратит никого внимания, то других кандидатов всегда хватало!
        И вот заиграла музыка. Лакеи отворили двери и в огромный зал и стали входить гости под громкий голос представляющего их слугу. Спускаясь по широкой лестнице, которая расширялась к низу, гости держали надменно голову, всем сердцем желая не споткнуться об ступеньку.
        Яркие краски женских платьев, пастельные тона нарядов незамужних девушек и сдержанные костюмы мужчин. Богато одетые вельможи, красиво, а кто и вызывающе вульгарно или безвкусно, обвешенные украшениями, стараясь во всей мере указать на свой достаток. Скромно и в тоже время искусно одеты кандидатки в жены. Высокомерные короли в пестрых нарядах, дипломаты и высокопоставленные чины, охотницы и девственницы...
        Все это, в какой раз Элестэй мог наблюдать у себя дома, незаметно сидя на троне и совсем не по этикету подпирал голову кулаком, со скучающим видом наблюдал за приезжими, которые его совсем не замечали, дожидаясь его торжественного появления по мраморным ступеням. Престол специально был поставлен в непримечательном месте, почти у стенки, в тени, абы, увлеченные хвастовством и обсуждениями люди не сразу его увидели. Вот и сейчас, все проделывали нужный ритуал подходили и здоровались с нужными и влиятельными людьми, обмывали кости, и выхваляли свои успехи, и, конечно, ждали самого виновника, даже не удосуживались более внимательно посмотреть. Тогда бы они наверняка его увидели...
        Элестэй фирэ Данган был одет богато, но скромно, не уделяя внимание украшениям и вычурной вышивке. Черный костюм, брюки заправленный в кожаные сапоги с серебряными пряжками и темно-синяя рубашка с большим остроконечным воротником и широкими манжетами, одетыми наружу куртки и зашнурованные крест-накрест серебристыми веревками. Ярким акцентом служил также сине-черный со скромной серебряной вышивкой пояс, на котором, по традиции висел длинный одноручный меч - клеймор.
        Оправив волосы, челка которых неизменно спадала на правый глаз, полностью его скрывая, Элестэй грациозно поднялся с престола, собираясь сообщить о своем присутствие. Не спеша император стал проходить мимо разодетых гостей, который пускали ему вслед удивленные взгляды, не понимая, откуда он пришел. По дороге он взял бокал с шампанским и поднялся на пару ступенек верх по широкой лестнице.
        Ему даже не стоило подниматься высоко или как-то с фанфарами объявить о своем присутствие - все и так смотрели на него и знали, что перед ними сам Элестэй фирэ Данган, император Антэаи - могущественный из всех могущественных.
        Он начал свою речь громко, перед этим только немного пригубив искристого вина. Его слова были вежливы, и в них чувствовалась власть и скрытое притворство. Речь не несла никакого смысла и была всего лишь данью обязательства, так же, как и его несменная улыбка. Элестэй улыбался и был вежлив, желая многим здесь скоропостижной смерти и еще оставшимся себе чего-нибудь повредить, потому что больно острый язык и длинные руки. Сплетни, как и жадность он не любил. А кто любит? Тем более, когда дело касается его самого...
        Но что же, он сам устроил этот 'милый праздник'.
        - Музыку, господа! - Напоследок сказал оркестру Элестэй, опустошая бокал. Его примеру последовали и собравшиеся, опорожняя свои фужеры, а кто и тянясь за новыми.
        Празднество потекло своим чередом. Элестэй общался с нужными ему людьми, договариваясь и напоминая о долгах, иногда отбиваясь от надоедливых выскочек с их дочерей, которым хотелось улучшить свой статус при помощи сделке или на худой конец, при помощи дочек. Данган шутил, иногда отвечал жестко, давая понять, что его терпение не безгранично, флиртовал и любезничал перед деловыми партнерами.
        В окружение дипломатов и князей, он подумал о том, что нет долго Виктории, ведь она должна уже была появиться. Негоже так сильно опаздывать, даже не смотря, что ты женщина.
        Подозвав к себе одну из служанок-подавальщиц, он отдал ей приказ передать кому-то, чтобы поторопили менестрель. Девушка кивнула и тут же скрылась, передав поднос незанятому официанту.
        Успокоившись (Элестэй был уверен, что теперь Виктория точно придет), Данган вновь вернул себя к важной беседе. К их компании присоединился и Тиманэш. Маг такие мероприятия не любил и бывал на них разве что по делу. Вот и сейчас выдался такой повод. Обсуждая политические, экономические и стратегические новости и планы, Элестэй, наконец, увидел Викторию...
        Она была прекрасна. Синий шелк обрамлял каждый изгиб ее тела. Юбка развивалась при каждой поступи, не скрывая, обрисовывая линию ее ног. Тонкая ткань, ложилась красивыми складками, повторяя движения в такт с ее смолянисто-черными волосами, будто бы в них запутался сам ветер. Белоснежный мрамор кожи, тонкий абрис линии лица, широко открытые серые глаза в обрамление длинных ресниц, казались голубыми в сочетании теплой синевы платья.
        Девушка смотрела прямо, иногда бросая по сторонам взгляды. Ее взор был уверен, но с каждым новым шагом уверенность заменяло смятение. Сотни глаз уставились на нее, спрашивая: 'Кто она?' и не находя ответа. Виктория шла вперед, будто движимая какой-то целью. Элестэй уловил в ее глазах растерянность и понял, что она ищет взглядом его и не видит и это заставляет ее быть настороженной. Отчего бы?
        Элестэй усмехнулся про себя своим мыслям.
        - Она красива, - выдохнул он, обращаясь к магу, который стоял позади него.
        - Да.
        Короткий и почти неслышный ответ Тиманэша заставил императора выйти из мира грез, оторвать от губ недопитый бокал вина и удивленно повернуться к магу. Элестэй и раньше делился со своим главным советником симпатиями к понравившимся ему женщинам, но, это были всего лишь мысли вслух, не более того, все равно, если бы он сказал это какому-то животному. Тиманэш всегда молчал, не высказывая своего мнения на этот счет, даже никаких эмоций, предпочитая делать вид, что не расслышал. Даже более, в его глазах всегда было презрение и к чересчур распутным женщинам и безответственную тягу Элестэя к ним. Данган никогда не задумывался над этим вопросом, привык видеть мага возле себя, как незаменимого помощника. Элестэй никогда не видел его в компании с женщинами, а на таких мероприятиях бывал разве что по делу, как и сейчас, но после всегда уходил. Да и по правде сказать, редкая женщина клюнет на такого, как Тиманэш - этого человека боялись. Элестэй даже не мог дать точный ответ, нравятся ли ему женщины и вот, он за столько лет ответил...
        - Я пойду, - своим холодным голосом Тиманэш дал забыть Элестэю, то что он хотел сказать, заставляя того стать серьезным.
        - Мне нужно уладить кое-какие дела. Мне последнее время не нравятся проделки Инерея. - Продолжил маг, понимая, что Элестэй сейчас где-то далеко и не вникает в суть дела.
        - Да? - император быстро понял, о чем речь, вопросительно поднял бровь. - Ты не останешься? Это может и подождать, он не так уж и опасен. Ты можешь вернуться к этому и позже.
        Тиманэш только скептично посмотрел на императора.
        - Нет, я все же пойду, Инерей не единственный, что меня беспокоит, - снизошел он до ответа и, кивнув Элестэю, поспешил затеряться среди пестрой толпы.
        Маг ушел, оставив Элестэя в компании его собеседников, которые на это время отошли в сторонку взять по бокалу вина. Император присоединился к ним, чтобы взять шампанского для себя и дамы. К нему тут же подошел князь Валиерский, на лице которого уже играл красный румянец от выпитого вина, а на губах сияла радостная улыбка.
        - Что это за прелестная дама в синем? Неужто с гостями приехала. Интересно это чья-то дочь? Но вроде я всех знаю...
        - Нет, она живет у меня, - весело улыбнувшись ответил Элестэй. - Моя менестрель! И сегодня она нам сыграет, уверяю у нее чудный голос!
        - Гм! - Озадаченно протянул мужчина, нахмурившись. - Она твоя новая любовница?
        - Нет.. - Просто ответил Элестэй.
        - Да? Тогда если она не твоя любовница - ты не будешь против, если я за ней приударю? Прелестная леди, прелестная!...
        - Буду, - холодно ответил император и прежде, чем успел подумать добавил: - она еще и моя фаворитка!..
        ***
        Виктория искала Тиманэша. Все эти дни ей не давала покоя история с гитарой и то, что с ней стало позже. Она не сомневалась, что инструмент тогда сломался, также как была уверенна в то, что потом он стал целым, каким и был раньше. И что поломку ту руками починить было невозможно, только магией. Девушка не могла понять поступок непроницаемого мага, но хотела поблагодарить его и искала средь толпы. А еще она искала Дангана и то, что она не видела его, ее почему-то пугало...
        - А!.. - Прерывисто выдохнула Виктория, когда в мыслях не заметила, как наткнулась на человека. Она чуть не задохнулась, когда встретилась со злобным взглядом мага и пугливо отскочила назад. Под его взглядом все ее слова враз исчезли, но она все же нашла в себе силы отыскать слова благодарности, чувствуя в этом свой долг:
        - Спасибо тебе за гитару! - Девушка не ожидала, что эту короткую и простую фразу она произнесет с таким воодушевлением и благодарностью. Но ее тут же обожгло ледяным взглядом ненависти.
        - Я не понимаю о чем ты, - прошипел он и тут же, бесцеремонно ее оттолкнув, пошел дальше.
        Виктория удивленно только моргнула ему вслед, понимая, что та маленькая симпатия к этому человеку только что исчезла.
        - Вы заставили меня ждать, леди! - Ласковый голос и перед менестрель предстал великолепный и коварный император...
        Виктория позволила поцеловать себе руку, только из-за того, что было много народа, большинство из которого наблюдали их сцену. Виктория хотела проигнорировать это напыщенное собрание, но за ней пришли служанки, которые настоятельно просили ее посетить праздник, снова шантажируя тем, что им за это попадет от императора, если она не поднимется на третий этаж, где и находились гостевые залы, что немного удивило девушку - как правило, такие комнаты были внизу. Но император уже успел показать свою неординарность и индивидуальность во всех отношениях, так что планировки замка это тоже касалось...
        - А где ваша гитара? - тут же удивленно спросил Данган, смотря на ее пустые руки.
        - Там где и должна быть - в моей комнате! Не таскаться же мне здесь с ней, да и зачем?! - Притворяясь дурой, воскликнула девушка. И сразу же почувствовала, как с силой сжала ее пальцы рука Дангана, который все еще держал ее.
        - Да, согласен, она сейчас вам не потребуется, - голос императора оставался вежливым, а на лице играла улыбка, но с каждым новым словом ее руку все больнее сдавливало. - А после ужина я распоряжусь, чтобы вам ее принесли - сыграете для моих гостей, Виктория-менестрель!
        С этими словами он отпустил ее руку, и девушка невольно сдавлено вскрикнула.
        - Пойдемте, леди, - император протянул руку Виктории и они вместе, под завистливые взгляды знатных дам, направились к дверям. Не дойдя до них, остановившись в сторонке, Данган резко развернул девушку к себе, пристально смотря в глаза и говоря:
        - Даже не смей здесь показывать свои капризы, иначе будешь наказана! Никто не смеет говорить со мной на повышенных тонах. Никто не смеет мне дерзить. Ты поняла? - Он был зол, и Виктории ничего не оставалось, как удовлетворительно кивнуть. На самом деле планы у нее были другие...
        Император довольно улыбнулся и отпустил ее плечи. Будто хотя уйти, он резко повернулся к ней, как бы, между прочим, сообщая:
        - С нынешнего дня ты будешь жить в других покоях, более лучших, какие должны быть у... леди! А то комната для кратковременных любовниц тебе не подходит.
        Виктория опешила, быстро переваривая информацию. Тот факт, что она жила в комнате для быстрых свиданий императора она пропустила, желая о нем не думать, а вот история с ее переселением вызывала подозрения.
        - Почему? - Спросила она.
        - Что?
        - Для твоей... гостьи подойдет и та комната! - Тщательно подбирая каждое слово, произнесла она. Расставаться с балконом, ведущим прямо в сад, ей не хотелось.
        - Дело в том, что ты не просто моя гостья - с этого дня ты моя фаворитка... не перебивай! Об этом я объявлю публично через неделю.
        - Но я не хочу! - только и смогла вымолвить она. Эта фраза позабавила Дангана, заставляя его усмехнуться.
        - Ты еще не поняла? Ты в моей власти, - сказав это, он дотронулся до ее щеки, что ошпарило девушку, как от огня и заставило отвернуться.
        - Ладно, потом обсудим, - сдался на время Данган, теряя к ней интерес, замечая средь толпы нужного ему человека. Напоследок он все же обернулся к девушке, предупреждая:
        - Никуда отсюда не уходи и помни - не смей ставить мою репутацию в позорное положение, или иначе я забуду то, что ты моя гостья и женщина!.. Или нет... вспомню! - Засмеявшись, он скрылся в яркой толпе, оставив ее пылать от смущения и гнева.
        Все пошло своим чередом. Данган на время покинул девушку, оставив ее в своих сомнениях. Виктория не стала задумываться над императором и, взяв бокал вина, отошла в сторону, стараясь быть как более незаметной и желая быстрее вернуться в свою комнату. Хотя нет, ее уже перевели в другую, как почти официальную фаворитку! Как мило...
        Но все думалось не так, как желалось - все так и прожигали ее взглядом. Особенно молодые разодетые женщины, которые точно мечтали о месте фаворитки Дангана. И Виктория с удовольствием им бы пожертвовала, если, конечно бы могла, и если это не очередная шутка Элестэя.
        Она так и чувствовала, как ей перемывают кости, однако любовница императора звучит слишком громко, чтобы в открытую подойти и все высказать девушке. Разве что тайно и втихаря какую-то пакость сделать.
        Виктория старалась не думать обо всех этих людях, погрузилась в свой мир грез, присев на мягкое кресло, все так же держа в руках не начатый бокал вина. Играла музыка и ей она нравилась - это было единственным приятным за весь вечер.
        Девушка не заметила, когда объявили о танце, и уж очень удивилась, когда о себе напомнил Данган. Это было неприятным и неожиданным сюрпризом. Он появился из ниоткуда, протягивая к ней руку и забирая бокал. Пока девушка пыталась понять, что происходит, он отдал бокал официанту и взял ее за кисть.
        - Я приглашаю вас на танец. Понятное дело, отказ не принимается. - Его голос был бархатным, и если бы он принадлежал другому человеку, она бы сказала, что он красив и завораживает. Но даже это не заставило ее забыть, кто перед ней.
        - Я не хочу... - Попыталась она воспротивиться, но Элестэй только сильнее прижал ее к себе, давя рукой на спину. Все слова, как ветром сдуло, и девушке оставалось только, как повиноваться. Кружась в медленном танце, она старалась не смотреть в лицо императора, но только она отворачивалась, как тут же встречалась со злыми лицами людей, похожими на маски драконов. Наконец, музыка закончилась, и Элестэй отпустил ее, она не сразу заметила, как оказалась в руках другого партнера, а потом и следующего. Ей говорили комплименты, даже что-то спрашивали, но она только отвечала короткими ненесущими смысла фразами. Виктории поскорее хотелось выбраться из этого танцующего круга. У нее кружилась голова, а перед глазами стояла дымка тумана.
        - Можно пригласить вас на танец? - Услышала она чье-то приглашение, но только нехотя отмахнулась, что-то сказав, протискиваясь между танцующими парами. Только она вышла с круга, облегченно облокотилась на стену, закрывая глаза.
        - Вам плохо?
        Открыв глаза и увидев перед собой совсем молодого парня, девушка натянуто улыбнулась:
        - Нет, спасибо за заботу, просто от танца закружилась голова.
        - Позволите предложить вам что-то выпить? Может быть воды? - Тут же любезно предложил он. Виктории невежливо было отказываться, и она кивнула. Парень улыбнулся в ответ и попросил обождать. Девушка же воспользовалась моментом, чтобы скрыться. Ей сейчас не хотелось никакого общения. Однако она не успела присесть отдохнуть, как Элестэй объявил об ужине в другом зале. Нашел он девушку быстро и сразу предложил ей руку, уведомляя, что она будет сидеть около него. Виктория уже успевшая смериться с происходящем, только положительно кивнула. Дангану ее ответ понравился, и он ласково положил ей руку на крестец. Это возмутило Викторию, но единственное, что она сделала, то это убрала его руку. Император не стал ей что-то по этому поводу говорить, ведь они уже дошли до следующего зала, где был в длину поставлен громадный стол, украшенный светло-золотой скатертью.
        Как и обещал Данган, она села около него, он же, во главе стола на шикарном стуле, больше похожего на трон. За время ужина она постаралась уйти в себя и не замечать ничего, особенно императора. Почти ничего не едя и не чувствуя вкуса, она кое-как дожила до окончания банкета.
        - Ты совсем не притронулась к еде? Почему? - Задал ей вопрос Данган, когда они шли в комнату для развлечений, где гостьи могли отдохнуть, выпить, сыграть в карты и побеседовать в тихой обстановке.
        - Могу я уже пойти? - Усталым голосом спросила Виктория, пытаясь вырвать руку из цепких пальцев Дангана, когда они почти дошли до дверей гостевой.
        - Нет! Ты забыла: ведь все ждут игры знаменитого менестреля! - 'Напомнил' ей Элестэй.
        - Я не собираюсь играть для тебя! - Голос Виктории прозвучал резко и грубо, она и сама не ожидала от себя такого.
        - Сыграешь для гостей!.. - В приказном тоне прошипел Данган, хватая ее за кисть, чтобы она не смогла никуда уйти и уж тем более не учинила скандал при высокопоставленных гостях.
        - Договорились, только, если ты не будешь при этом присутствовать! - В ответ ему прорычала девушка, пытаясь вырвать руку из цепкой хватки.
        - Я не могу кинуть гостей, даже, если бы захотел. Но я, во-первых, не хочу, а во-вторых, негоже хозяину дома, куда-то уйти, оставив гостей одних! - Четко выговаривая слова, объяснял Данган с каждой минутой готовый сорваться, потеряв самообладание. Девушка это почувствовала и сбавила тон, перейдя почти на шепот, но все еще продолжая сопротивляться:
        - Я не хочу играть тебе!
        - Ты живешь у меня, и ты мой менестрель! - Напомнил он ей, сдавливая сильнее ее запястье. Виктория искривила в болевой гримасе лицо, однако продолжала перечить императору:
        - Я твоя гостья, смею напомнить, а чем я занимаюсь и когда, тебя не касается!
        - Нет, дорогая моя, - его лицо приблизилось почти к лицу девушки, - это ты всего лишь так думаешь. Но смею напомнить тебе, как ты сюда попала, при каких обстоятельствах и к кому. Поверь мне, ты не гостья! Если так угодно, рабыня, у которой слишком много прав! И в этом полностью виноват я, распустив тебя до такого. Ты переходишь границы и, если ты сейчас не сыграешь, то с этого дня я сделаю все, чтобы ты почувствовала разницу, между моей добротой и жестокостью!..
        - Поверь и ты мне, я уже видела твою жестокость!.. - Голос девушки дрожал, но она заставляла себя смотреть на Дангана.
        - Не спорю, однако тебя она еще не касалась. Да и то, что ты видела, и близко не стояло до того, что могу!
        - А может быть что-то хуже, чем убийства детей? - Выпалила она и сразу же споткнулась, ощутив на щеке горячий удар пощечины. В следующую секунду император ухватил ее за волосы, не давая ей упасть, и больно поставил на ноги, напоследок дернул рукой, отпуская ее.
        - Я пообещал, значит, ты будешь играть и точка! - Прорычал он, яростно глядя на девушку. Она под его взглядом сжалась, испугавшись его поступка, приложив руку к волосам и только с ненавистью искоса смотря на него.
        Тут же, как по велению, подбежала служанка с гитарой, вручая ее Элестэю. Женщина, наверное, все это время стояла за дверью, не решаясь подойти во время скандала. Выхватив у нее инструмент, император с силой всучил его менестрель, сразу же подталкивая девушку в спину, ведя ее к входу в комнату, где уже собрались гостьи.
        Около дверей он остановился, внимательно осматривая Викторию придирчивым взглядом. Почти ласково провел по ее волосам, оправляя их, что девушка вздрогнула, не ожидая такого. Император вновь был любезен, но перед ее глазами все еще стоял его искаженной злобой лик. И хотела одного: отомстить.
        Они вошли в зал. Виктория позволила взять себя за руку. Данган сделал легкий поклон, осыпая гостей любезными речами и отпуская, наконец, девушку.
        Зал был большой и круглый. Он был гораздо меньше в размерах, нежели для танцев, но казалось, нисколько не уступал тому в роскоши. Множество диванчиков и кресел, стоящих под стенкой, игральные столы со стульями в центре, большие белые вазы с оригинальными и пышными букетами. Длинные окна, идущие на полкомнаты и стены в изумрудных и светло-золотых цветах.
        Императора сразу же забрали с собой какие-то мужчины, но Элестэй пообещал девушке скоро вернуться, хотя сама Виктория была рада, если бы он вообще забыл о ней. Правда, как только Данган скрылся, она сразу же услышала неприятный шепот в ее сторону. Говорили две дамы, сидящие на софе. Это были молодые женщины, красиво одетые.
        - И чего бы то это господин Элестэй так задержался, пока дошел к нам? - Спросила у подружки яркая блондинка с высокой прической из крупных завитков. Она говорила, будто бы и тихо, но так, чтоб ее наверняка услышала Виктория.
        - А ты не видела разве, что он зашел сюда с менестрель? Наверное, отошел с ней в какой-то темный угол! - С радостью подхватила ее темно-русая, в ярком зеленом платье. Виктория замерла, ей стало неприятно и захотелось, что-то вылить на голову этим напыщенным дуррам!
        - Чего бы это? - Хмыкнула блондинка, тем временем продолжая разговор.
        - Как и этого ты не знала?! - Наиграно удивленно воскликнула ее подружка, немного громче, чем ожидала. - Император собирается назначить ее своей официальной фавориткой!..
        Дальше Виктория не собиралась слушать, как ей перемывают гости, а только сделала вид, что ничего не расслышала, отошла в сторону. Хоть лицо ее и оставалось равнодушным, благодаря огромной выдержки, в душе у нее все кипело. Понятное дело, что виновник всех сплетен сам император! Как же она его ненавидит! Он совсем считает ее игрушкой, не беря в расчет ее чувств! Он своими словами и действиями позорит ее, показывает, кто здесь главный. Девушке вдруг захотелось, чтобы он тоже почувствовал унижение, хоть немного.
        - Ты соскучилась? - Элестэй подошел со спины неожиданно, ложа руки ей на плече и совсем ласково прикасаясь к ее уху. Виктория сдержалась, чтобы не вырваться, вместо этого она аккуратно отодвинулась от императора, повернувшись к нему и слегка улыбнувшись. Данган улыбнулся довольной ухмылкой в ответ, похоже, сегодня его жертва усвоила урок и по крайне мере, на людях будет вести себя подобающе. Поняв, что сейчас хороший повод для игры, он взял за ее свободную от гитары руку и провел к ряду окон.
        - Господа, прошу вас уделить внимание этой особе. Вернее ее музыке. Кто не понял, перед нами сама Виктория, знаменитый менестрель, о котором ходят легенды. И сегодня она сыграет для вас. Надеюсь, вы насладитесь музыкой сполна, так же, как наслаждаюсь ей я. - Здесь он повернулся к слуге, жестом указывая ему поставить девушке стул.
        Виктория же скромно стояла в сторонке, поражаясь всему этому вранью - он никогда не слышал, как она поет и играет. Ну что ж - сам виноват!
        Усевшись на мягкий стул, девушка поудобнее обняла гитару, проведя по ней рукой и заранее извиняясь за то, что собирается сделать. Напоследок взглянув на людей, которые все нашли место на мягкой мебели и в цент этой всей стаи Данган, вальяжно восседал на софе, закинув ногу на ногу и раскинув на ширину спинки руки, занимая собой все место.
        Девушка улыбнулась и ударила по струнам...
        ***
        Заняв место, Элестэй приготовился слушать, не снимая с лица довольную улыбку превосходства. Совершенно случайно он заполучил известную менестрель, которая сейчас будет играть для него и его гостей. Он даже удивился, как быстро она его послушалась, даже немного отругал себя за столь грубое обращение с ней. Она его разозлила, и он не сдержался, а надо было. Но увидев ее милую улыбку, послушную робость и понял, что эта небольшая встряска пошла ей на пользу. Элестэй надеялся, что Виктория усвоит урок и ему больше не потребуется прибегать к таким радикальным методам.
        Но тут она заиграла, и улыбка помимо воли сползла с лица императора. Сначала он думал, что ослышался - музыку он не любил. Однако взгляд по залу, и он понял, что лица гостей выражают такое же смущенное удивление. Глаза гостей округлились, а уголки рта еле сдерживали отвращение. Виктория играла ужасно! Она мучила гитару, выдавливая с нее просто ужасные звуки, которые даже ученик-ребенок, делая первые шаги в музыки, не выдает.
        Элестэй слушал, чувствуя, как по виску стекает капля пота, а с лица уходит уверенность. Он захотел провалиться под землю! Ему потребовалось множество сил, чтобы не вскочит с места, но он вытерпел, только опустив руки, которые, казалось, опали сами. Его лицо было каменным, но в душе закипал настоящий вулкан, который он изо всех сил сдерживал и каждую секунду ждал окончания композиции. Если это можно было назвать таковым.
        Данган не любил музыку, не следил за музыкальной модой, просто заказывал то, что было популярным. Однако его скудных вкусов хватило, чтобы понять, что это ужас. А ведь здесь присутствовали люди, которые ценили и любили музыку. Это был провал! Так его еще никто не подставлял, а то, что Виктория издевалась над ним, не было никакого сомнения.
        'Отомстила? - подумал он. - Посмотрим, как ты запоешь после выступления!'
        Наконец игра закончилась, и девушка неуверенно встала, хотя на ее лице можно было заметить еле видимую улыбку превосходства - победы!
        Он хотел ударить ее, но пока было не время и не место. Император просто тихо поднялся, натягивая улыбку, хотя его взгляд сейчас был стеклянным. Он поднял руки и стал слабо хлопать. Неуверенные люди, поднявшиеся вместе с ним, переглянулись друг с дружкой и повторили за императором: начали аплодировать. Рукоплескания стали все увереннее, а кто-то крикнул даже 'Браво!', заставая менестрель врасплох.
        Элестэй же аплодировал тихо, неотрывно смотря на девушку и закипая от злости. Пусть лучше считают, что это новый стиль в музыке, нежели он покажет, что его менестрель издевается над ним. Даже пусть лучше думают о его дурном вкусе и невежестве по отношению к музыке, но не один человек не смеет его опозорить или унизить своим невежеством по отношению к нему!
        - Господа, - он обернулся к гостям, заставляя гул рукоплесканий утихнуть, - я рад, что вы оценили столь чудную игру, но все прекрасное рано или поздно заканчивается, как и наш сегодняшний вечер. Уже довольно долго, а завтра первый день нового месяца, который всегда несет много дел. Думаю, что завтра у нас всех будет множество работы, но я жду вас у себя ровно через неделю и, надеюсь, что каждый почтит меня своим визитом. Позвольте лично проводить вас! - Элестэй улыбался, проводя гостей к двери, напоследок, посмотрев на Викторию: - А вы сегодня заслужили отдельную благодарность, которую я вам... вручу несколько позже!
        У девушки все похолодело в груди, и она боязливо прижала к себе гитару и, следя, как Элестэй уводит с комнаты гостей. Он убьет ее...
        ГЛАВА 10
        Виктория слышала, как у парадных дверей Данган обменивается прощальными словами с гостями, находя в себе силы шутить. Она подошла к лестнице, где внизу видела, как дворецкий закрывает за последними гостями дверь и ее взгляд встретился с взглядом императора. Ее обожгло такой ненавистью, что невольно девушка отклонилась назад, пытаясь спрятаться и хватаясь свободной рукой за грудь, где с силой колотилось сердце.
        Она, не зная толком, что делает, кинулась в свою комнату, пытаясь избежать своей участи. Но что-то с силой схватило ее за руку, когда она спускалась по ступеням. Ноги девушки по инерции еще сделали пару шагов, заставляя ее упасть назад. Кто-то резко выкрутил ей руку, так что ее прожгло адской болью, но при этом, переворачивая девушку так, чтобы она упала на живот, не ударившись затылком. Однако мысли ее были больше не о ней самой, а о гитаре, чудом которую она сумела удержать, не разбив. Уткнувшись лицом в сапог Элестэя, девушка попыталась вырвать пострадавшую конечность, но император держал крепко.
        - Ты что думала убежать от меня в моем же замке!? - Его голос шипел. Резко рванув ее руку верх, он повел ее вниз лестницы. Виктория еле сумела стать на ноги, иначе она грозилась бы тянуться за ним.
        Девушка даже не сопротивлялась и не кричала, понимая всю бесполезность и безвыходность ситуации. Рассерженный император втолкнул ее в какие-то двери, кидая почти не державшуюся девушку на пол.
        Виктория обернулась к нему, видя, как он ловким движением извлекает из сапога короткую плетку, предназначающуюся для лошадей. Данган сделал к ней шаг и Виктория, набравшись смелости, будто бы это был ее последний шанс, вскочила на ноги и попыталась добраться до дверей. Однако император перехватил ее за руку, вновь кидая на пол и, силой ударяя по спине плеткой. Девушка вскрикнула, почувствовав сильную обжигающую боль, которая прошлась по открытому вырезом кусочку кожи. Следующий удар был направлен туда же, и девушка поняла, что даже платье не смягчают удар, наоборот, нежная ткань рвется, врезаясь в кожу. Виктория только и сумела, что оттолкнуть гитару подальше в темный угол, чтобы ненароком она на нее не упала, и в ту же секунду еще один удар прошелся по ее спине.
        - Я тебе предупреждал?! - Он схватил ее за волосы, поднимая, и Виктория еле удержалась, чтобы не закричать, хотя ее полное боли лицо и так ее выдавало. - Я тебя, кажется, спрашиваю?!
        Он толкнул ее и, пока девушка падала, ударил ей по груди и лицу, которых она защитила, скрестив руки. Виктория почувствовала, как упала на стенку, стукнувшись затылком, но не успела даже сползти на пол, как Данган ударил ее, проходя плеткой по локтям и бокам.
        - Ты запомнишь, что такое перечить мне! - Его голос будто и не принадлежал более человеку - чудовищу. Он схватил ее, кидая на подоконник, и тут же с неистовой силой стал бить по спине, не давая ей даже опасть на пол.
        Виктория сбилась со счету, потерялась во времени и в пространстве - была только невыносимая боль. Она даже не могла сказать кричала она или плакала, молчала? Все заглушал частый звук летевшей плети. Менестрель чувствовала, как горячая кровь окропляет ее спину. Чувствовала, как готово было сползти порванное платье, и изо всех сил старалась придерживать лиф, еще думая о стыде. Пока совсем ей не стало все равно. Она стала задумываться о смерти, ждать ее. Почувствовала, как оседает на землю, дотрагиваясь затылком к холодной стены и, как болит ее спина, соприкасаясь с камнем.
        Она готова было провалиться в забытье и умереть, но увидела в мутной пелене от боли и выступивших слез, как император схватил гитару.
        - Я так понял, что все равно играть не умеешь и она тебе ни к чему! - Его голос так и сочился ненависть, когда он открыл окно.
        - НЕТ! - Казалось, она не могла уже говорить, но это слово слетело с ее губ тугим комком. Боязнь за гитару предало ей отчаяния и сил, и она вскочила на ноги, попыталась остановить императора, но бесполезно. Гитара с тихим глухим ударом разбилась об выложенную камнем дорожку на улице. В то же мгновение Виктория споткнулась и полетела вниз, чувствуя, как сознание покидает ее. Теперь она будет свободна...
        А потом сильные руки подхватили ее, и наступила спасительная прохладная тьма...
        ***
        Император подхватил Викторию на руки, как раз вовремя, когда она почти дотронулась земли. Он увидел серые глаза девушки, которые будто ничего уже не видели, а потом менестрель упала в забытье.
        Почувствовав, как через его рукава проходит горячая кровь девушки, Элестэй выкинул с рук плетку, беря покрепче на руки Викторию. Он понимал, что перестарался, от таких ударов часто умирали провинившиеся слуги от рук палача, и то, они были выносливыми, а здесь же он избил молодую хрупкую девушку, кожа которой не привыкла таким пыткам.
        Данган сожалел о содеянном, проклинал себя за это. Да, она сама напросилась, да, она прогневала его, опозорила и, безусловно, заслужила наказания, но не настолько. И больше всего на свете он не хотел, чтобы она сейчас умерла.
        Обняв ее, он вышел из комнаты, проигнорировав удивленный взгляд слуги. Дангана сейчас волновал только одно - чтобы с Викторией все обошлось. Он не желал ей смерти, по крайне мере такой. То, что она опозорила его, не давало ему право поступать так с ней - проблему можно было решить и по-другому. Это было низко и гадко с его стороны. Элестэй не относился к Виктории, как к рабыне, более того, он ее таковой не считал. Он не мог дать себе отчета в том, зачем она вообще ему понадобилась. Однако император чувствовал, что девушка важна, только не понял чем. И был в этом уверен - его интуиция никогда его не подводила, даже больше - дар. И этот дар помогал ему во многом, оберегал и позволял делать выгодные для него и Империи партии. Он был не только его полезной тайной, но и его проклятием...
        Данган быстрым шагом шел по тёмным коридорам, пока не добрался до хорошо знакомых массивных дверей. Отворив их, он влетел в мрачное помещение, пробираясь сквозь ряды громоздких шкафов. Главный маг оказался на месте, сидящим за столом, полностью погруженный в рассматривание колб и пузырьков с разноцветными жидкостями и порошками.
        - Не время заниматься своими глупыми опытами! - Гаркнул без предисловий Данган, садя бережно девушку на кушетку и придерживая ее за плечи. - Ей срочно нужна помощь!
        - Хм... Она сказала тебе 'нет'? - Маг равнодушно обернулся к Элестэю, придирчив взглядом осматривая девушку. Руки, грудь, бока - все было в кровавых ударах, но больше всего пострадала спина, которая полностью была покрыта глубокими 'узорами' от плетки вперемешку с обрывками тканей.
        Император смерил Тиманэша осуждающим взглядом, в котором можно было уловить раскаяние растерянность. Это удивило Тиманэша и он, встав со стула, подошел к девушке. Бесцеремонно уложив ее животом вниз, он провел рукой над спиной девушки. Рука его зажглась еле видным белым светом, от чего светлая кожа мага казалась прозрачной, и раны девушки освободились от кусочков бывшего платья, оголяя ее спину.
        - Ты сможешь ей помочь? Да, я знаю ты не лекарь, но...
        Тон Элестэя не скрывал волнения, и это еще больше поразило Тиманэша: он никогда не видел императора таким. Объяснить его поведение он не мог, ведь девушка даже не была его любовницей. А то, что маг не мог понять, то его раздражало, тем более, когда речь шла о самом императоре - возвышенном лице, который не имел права показывать свои слабости. Потому Тиманэш поднял вверх руку, давая понять Дангану, чтобы тот замолчал.
        Император понял это по своему, решив, глядя на сосредоточенное лицо мага, что тому просто нужна тишина.
        - Если ты хочешь спросить, будет ли она жить, то хочу тебя обрадовать - да, - холодно заметил маг, подходя к столу и ища что-то в выдвижных ящиках.
        - А шрамы?
        - Посмотрим, - коротко ответил тот, бросая на императора беглый недовольный взгляд.
        - Как быстро она придет в себя? - Похоже, известие о том, что девушка выживет, привели Дангана в норму, и он снова стал серьезен.
        - Могу прямо сейчас привести ее в чувства, но тогда перевязки доставят ей настоящую боль, - безразлично уточнил Тиманэш.
        - Нет-нет, не надо, пусть тогда лучше спит, - поспешил ответить Данган. Маг кивнул и извлек из ящика маленькую баночку. Проговорив что-то над ней, он вылил ее содержимое в небольшую миску, куда добавил еще какой-то жидкости из большого флакона и высыпал красно-бурого порошка. После он в мочил туда повязки, стал что-то шептать над ними. Закончив с заклятием, Тиманэш вытащил серые ткани, ложа их на спину, и тем самым заставляя девушку вздрогнуть, но не проснуться.
        - Ей больно? - Поинтересовался император, который все это время, молча следил за действиями мага.
        - Ты еще в этом сомневаешься? - Голос альбиноса не был лишен издевки, однако Данган не был сейчас настроен враждебно - все его мысли занимало состояние девушки.
        - Сейчас ее кожу затягивает и это не самый приятный процесс, - снизошел до объяснений маг, беря в руки деревянную баночку.
        - И долго это займет времени? - Кивнул в сторону лежащей девушке Элестэй.
        - Около трех дней надо будет повторять процедуру, - нехотя сообщил Тиманэш, протягивая Дангану мазь. - Этим пусть намажет остальные ушибы, когда проснется.
        - Ее можно забрать? - Осведомился император.
        - Она мне здесь ни к чему, - пожал плечами маг.
        - Ладно, тогда сейчас пошлю за Элэной, пусть сделает ей перевязку, - голос императора вновь приобрел свою расчетливость. Элестэй мигом дал распоряжения слуге, который не замедлился привести пятидесятилетнюю женщину, которая работала у императора и по совместительству была травницей для всех обращающихся к ней слуг, а также простых граждан из ближайших деревень.
        Маг ее недолюбливал и отрицательно относился к тому факту, чтобы она находилась в его лаборатории, однако на этот раз он сделал одолжение. Иначе перевязку ему пришлось делать самому.
        Только зайдя в комнату, женщина поняла суть дела и без лишних вопросов стала вертеться вокруг девушки, делая ей перевязку с целебными травами. Когда все было сделано, Элэна вежливо поклонилась императору, робко кивнула магу и скрылась за дверью, стараясь быстрее уйти от случившегося инцидента.
        Проследив за женщиной взглядом, Данган подхватил Викторию на руки, полностью отказываясь доверить ее перенос в спальню слугам.
        - Утром пусть придет ко мне, ей нужно будет повторить процедуру, - сообщил ему до этого не принимающий во всей этой кутерьме участия маг, когда император был у двери, дожидаясь, пока ему их откроет слуга.
        Элестэй бережно нес девушку на руках, идя позади слуги. Весь ее торс был обмотан бинтами, а на лице застыла гримаса полная боли выражение. Поднявшись на второй этаж, император вошел в открытые слугой двери и приказал тому найти служанок девушки. Тот согласно кивнул, закрывая за Элестэем двери. Аккуратно уложив Викторию на ее кровать поверх застеленного покрывала, император хотел еще чем-то помочь ей, но в комнату вошли уже две девушки. Одна из них непроизвольно вскрикнула, забыв о том, что перед ней император. Кажется, это была та же девушка, что тогда не впускала его в комнату.
        - Ты из новеньких? - Осведомился он у нее.
        - Не совсем, господин, - робко ответила та, опустив взгляд наземь.
        - Ладно, - вздохнул Элестэй, задумавшись о чем-то своем. - Проследите за ней. - Сказав это, он поспешил уйти с комнаты.
        ***
        Виктория очнулась от сильной боли во всем теле, особенно ныла спина. Увидев над собой потолок с изящной громоздкой люстрой, знакомую обстановку и открытый балкон, с которого шел свежий воздух и доносились пения птиц, девушка издала тяжкий вздох. Она вспомнила все и то, как мечтала о смерти. И была разочаровано тем, что выжила. Ее мысли кружились только вокруг одного имени: Элестэй. Как же она его ненавидела! Желала мученической смерти, такой, какой он изводил в могилу многих людей, целые тысячи населений, только в сто раз хуже!
        Спину жгло миллионами раскаленных иголок, во рту пересохло, а губы распухли от сильного удара. Но от боли ее сознание постепенно стало приходить в себя, и теперь Виктория больше не думала о смерти. Нет, все ее желание было поглощены одним - скоропостижной смертью императора, незаконного узурпатора власти, деспота, убийцы!..
        Она и раньше хотела убить его, отомстить, теперь же ее это чувство выросло, заслепило ее. Все равно на свою жизнь - пусть умрет он! Нет, лучше сделать ему больно, ранить так глубоко, как только можно! Только, как это сделать?
        - Виктория, вы проснулись? - В комнату с радостной улыбкой при виде девушки летела Лили.
        Менестрель согласно кивнула, улыбаясь в ответ - Лили сейчас была единственным человеком в этом проклятом месте, кого бы она хотела видеть.
        - Лили, ты не могла бы принести мне воды, пожалуйста? - Попросила ее Виктория, и служанка оживленно кивнула, кинулась к туалетному столику, где уже стоял поднос с хрустальным графином и стаканом. Поднеся Викторию воду, которая та с большим оживлением выпила, Лили села рядом на край кровати, робко осведомилась:
        - Он вас бил? Простите...
        Смущению девушки не было придела и она, густо покраснев, опустила взгляд, была не рада, что спросила и тем самым, скорее всего, больно ранила Викторию.
        - Не извиняйся, Лили, ты здесь не причем! А кто и должен это делать, то это 'Его Величество'! - Последнюю фразу Виктория произнесла с ненавистью, сильно сжав рукой одеяло, и тут же почувствовала болящий укол в руке. Сразу перед глазами всплыло воспоминание, как она упала на лестнице, и с какой неистовой силой Данган держал ее за руку.
        - Я не думала, что господин император так жесток! Многие девушки отзываются о нем, как о хорошем хозяине и властном мужчине.
        - Это потому-что они греют его постель! - Невольно вылетело из уст черноволосой девушки. Виктория тут же пожалела о сказанном: не стоит так откровенничать с Лили, хоть она и хорошая девушка, но тоже служанка и многие девушки с ее работницы ее подруги. Но Лили никак не отреагировала на ее слова, неопределенно пожала плечами, явно задумываясь над словами Виктории.
        - Я тут столько почти, сколько и вы. Иногда мне даже кажется, что вы моя хозяйка, а не господин император. Но те случаи, когда я его видела, не сложили о нем хорошего впечатления, да и то, как он к вам относится просто возмутительно! - Наконец изрекла она откровенничая. Виктория благодарно и грустно улыбнулась девушке.
        - За что он вас так? - Участливо поинтересовалась Лили, дотрагиваясь до руки менестрель.
        - В принципе сама виновата, - вздохнула Виктория, собираясь с мыслями, - я просто не хотела ему играть, но он настоял, и я на зло ему исковеркала мелодию.
        Говоря это, Виктория сильно краснела, ведь сидящая рядом девушка могла принять ее поступок за каприз маленькой девочки, не понять ее состояния, порыва, однако Лили от ее слов весело улыбнулась и подмигнула собеседнице:
        - О! Вы должно быть сильно задели гордость Его Величества!
        Виктория смутилась от неожиданности, но от тихого смешка Лили не удержалась и сама засмеялась.
        - Спасибо, Лили, за поддержку! - Искренне поблагодарила ее девушка.
        Служанка приободренно улыбнулась и вытерла проступившую слезинку. Потом, будто только-что вспомнив, вскочила, и заметалась по комнате.
        - Виктория, я забыла! Император велел, чтобы утром вы пошли к господину магу! - Затараторила девушка.
        - Я не хочу! - Заупрямилась менестрель, упав на кровать и сразу же почувствовав в спине болящий отголосок вчерашнего избиения.
        - Я понимаю ваши чувства, но это ради вашего здоровья! - Навела веский аргумент Лили. - И если вы откажетесь, то император все равно узнает и тогда отведет вас лично...
        - Я поняла, - нехотя ответила Виктория, перебив пылкую речь служанки.
        - Вам нужна помощь? Я сейчас позову Енегея и Витира - они вас проводят...
        - Не стоит, я сама справлюсь! - Отказалась от предложенной помощи девушка, устало спуская голые ноги с кровати. Из одежды на ней была только легкая ночная рубашка, на шнуровке по все спине.
        - Сейчас! - Быстрая, как пчела Лили, достала из-под кровати тапочки и одела их на ноги Виктории. После она поспешила схватить менестрель под руку, помогая ей встать.
        - Идти сможете? - С волнением в глазах, спросила служанка.
        - Да! У меня все-таки спина ранена, а не ноги перебиты! - Раздражительно отмахнулась от помощи Виктория.
        - Но вы потеряли столько крови! Может закружиться голова...
        - Лили...
        - Да?
        - Сделаешь мне одно одолжение? - Серьезно попросила ее черноволосая девушка.
        - Я вас внимательно слушаю!
        - Называй меня на 'ты', пожалуйста! - Попросила ее Виктория и сразу же объяснила, пока ей не стали наводить тысячи ненужных аргументов: - Так и быть при людях называй на 'вы', чтоб не вызывать лишних расспросов, но в остальных случаях... Лили, ты единственная, кто симпатичен мне в этой норе змей! Даже больше: ты единственная кому я доверяю! Прошу, будь так любезна...
        - Хорошо, - робко согласилась та, опустив взгляд наземь, но было видно, что ей предложение Виктории было приятным.
        Улыбнувшись ей, менестрель сделала пару шагов, будто прислушиваясь к своему телу, и не почувствовав усталости или головокружения уверенно пошла к халату. Одев его, она вместе с Лили направились к магу.
        У знакомых дверей, она приостановилась, почувствовав сильное головокружение, которое было вызвано не ранами, а тем, что ей предстояло увидеть альбиноса в одиночестве. Признаться честно, но к этому человеку она желала бы ходить с целой толпой людей, даже в компании с Элестэем! Однако сейчас никого не было, а Лили быстро заявила, что подождет ее около дверей. Девушка поняла, что служанка просто боится, но просить ее не решилась: не хотела, чтобы Лили увидела ее страх.
        Поборов головокружение она вошла внутрь. Походив меж знакомыми шкафами, она нашла Тиманэша около его стола. Было такое ощущение, что он только и проводит около него.
        Альбинос встретил ее холодным недовольным взглядом, указал на знакомую кушетку между шкафами.
        - Оголишь полностью спину, потом позовешь, - дал короткие распоряжения он, вновь вернувшись к прочтениям книг.
        Виктория поспешила к указанному месту, на ходу расстегивая халат. Преодолевая смущенность, она сняла бинты, чувствуя, как с болью они отлипают от присохших кровавых корочек, опустила до пояса рубашку и легла на живот. По спину сразу же прошелся неприятный холодок. Стараясь сделать свое лицо как можно больше равнодушным, девушка позвала мага.
        Тиманэш пришел с мисочкой, ставя ее на табурет и что-то над ней колдуя. Виктория терпеливо ждала, сгорая от стыда и неприятных горящих ощущений в пульсирующей болью спине.
        Маг же был полностью отстранен и сосредоточен, было видно, что он хочет, как можно быстрее закончить с ней и чтоб его вновь оставили в одиночестве.
        - Почему ты не сыграла ему? - Его вопрос заставил девушку врасплох, но она быстро его осмыслила и это ее возмутило.
        - Ты ему свои фокусы и показывай, маг, а я унижаться не собираюсь! - В сердцах воскликнула она, в порыве немного приподнимаясь, оборачивая к нему голову. Альбинос ничего не ответил, но следующие его действия заставили девушку вскрикнуть от боли и прижаться к кушетке. Те тряпки, что он ей положил на спину, вгрызлись тысячами зубками мелких тварей.
        - Лежи спокойно! Иначе твоя кожа может неровно срастись, и у тебя останутся шрамы, - констатировал он, унося миску к столу.
        Такой адской боли девушка еще не чувствовала, казалось, что лучше бы она осталось со шрамами, нежели будет испытывать такое.
        - Долго мне так лежать? - Не вытерпев спросила она, со всех сил стискивая зубы, кусая кулак.
        - Сколько потребуется, - невежливо, как всегда, буркнул маг, погружаясь в чтение.
        Однако на счастье девушки ждать пришлось не долго, хотя для нее это могла показаться настоящая вечность. Ровно через пять минут, когда закончился песок во спрятанных от взгляда Виктории песочных часах, Тиманэш снял обжигающие повязки, обработав раны каким-то зельем.
        - Они почти срослись - нет смысла их перематывать. Да и повторять процедуру тоже... Одевайся! - Сообщил он и вновь удалился.
        Виктория поспешила одеться и уйти, буркнув на прощание 'Спасибо'.
        Как только девушка дошла до своей кровати, поняла, как ей плохо. С усталым блаженством зарывшись в подушки носом, она попыталась не думать о разъедающей ее боли. Лежать на спине в здравой памяти просто было невыносимо.
        - Вам... Тебе еще что-нибудь надо? - Вовремя исправившись, спросила ее Лили.
        - Нет, спасибо, оставь меня, пожалуйста, одну, пока я не начала жаловаться! - Усталым тоном протянула черноволосая девушка, искривив лицо от боли. - Я очень хочу спать, Лили!
        Служанка положительно кивнула и поспешила к выходу.
        - Почему меня никто не предупредил, что она проснулась? - Уже за закрытыми дверьми, Виктория услышала голос императора, и с ее уст опять слетел стон. Признаться себе она с того момента она боялась видеть Дангана. Он был тогда переполнен гневом, и вряд ли такая злость могла быстро улетучиться. Да, он распорядился, чтобы ее раны залечили, но это еще не означало, что в нем проснулось раскаяние. Просто такой человек, как Данган любит издеваться над жертвами. Толку от мертвой? Если вылечив, ты можешь опять сделать больно? Император лицемер - и его настоящее лицо, его черствая душа, было тогда, когда она впервые увидела его в своем разрушенном городе и вчера, когда он избил ее. Это рано или поздно все равно случилось бы, и девушка здесь не причем - это просто вопрос времени...
        Император влетел в комнату, уже не слушая сбивчивую речь служанки и грубо давая ей понять, что она здесь не уместна. Закрыв за Лили дверь, Элестэй на миг замер. Посмотрев на сжавшуюся под одеялом девушку, он сделал порывчатое движение к ней, останавливаясь около кровати.
        Виктория, не желавшая его видеть, отвернулась на другой бок. Одеяло немного приспустилось, показывая император, через полупрозрачную рубашку и вырез красные полосы.
        Это заставило Дангана скривиться, как от боли, и забыть все те слова, что он собирался ей сказать в свое оправдание. Он не знал, каким способом ему получить ее прощение, ведь она его никогда и не прощала. А сейчас это казалось совсем неосуществимым.
        Поддавшись порыву, Элестэй опустился на корточки, протягивая свою руку к ее незакрытым ранам. Будто почувствовав, что он собирается прикоснуться к ней, Виктория оправила одеяло, подтянув его.
        - Прости, - забыв об этикете прошептал Данган и более не найдя слов, быстрым шагом вышел из комнаты.
        ГЛАВА 11
        Весь день Виктория пробыла в своей комнате, отказавшись от завтрака и обеда, и лишь на ужин съела гренку с маслом и то, потому-что ее уговорила Лили. Девушке было плохо, и ни о какой еде речи не шло. После визита Дангана на душе стало гадко.
        Ночью она пыталась заснуть, но ее тревожила сильная боль в спине и руках, кошмары, когда ей удавалось на миг прикрыть глаза и тяжелые мысли. Из головы не шел тот ужас, что ей довелось пережить из-за императора. Его притворное извинение. Для него это так все просто! Неискренне и высокомерно! Подло!..
        От злости Виктория ударила по подушки, но от этого ей нисколько не полегчало. Ей хотелось выбраться из этого места. Даже стены давили на нее - все здесь было пропитано обманом Элестэя! Его духом... Ей было даже все равно на него - только бы уйти отсюда! Вдохнуть полной грудью воздух. Свободный воздух из того самого леса, который был виден за каменными стенами дворца.
        Как же она ненавидела себя за эту слабость и страх. Виктория призналась себе, что очень боится Элестэя.
        Проснулась Виктория от того что у нее сильно болела голова. Неужели она все-таки уснула? Яркий свет заливал комнату, а влетевший свежий ветер разнес по спальне приятный чуть слышный аромат роз. Девушка удивленно протерла глаза, обнаружив, что вся комната заставленная розовыми цветами. Еще ничего не поняв ото сна, она взглянула туда, где стояла Лили. Радостная служанка, обняв громадную корзину роз, вовсю улыбалась и сгорала от нетерпения что-то сообщить. Увидев, что Виктория очнулась, она закружилась с корзиной по комнате, огибая наставленные цветы и сказала:
        - Ах, Виктория, все-таки господин Данган, наверное, любит тебя! Вон сколько роз надарил! Извиняется. Ему стыдно за тот случай!
        - Для такого человека, как император это сделать не доставило особого труда - он привык, что все покупается! - Зло возразила Виктория, с отвращением смотря на букеты.
        - Не скажи - он раскаивается! - Защищала Элестэя светловолосая девушка, обнимая корзину.
        - Не думала, что тебя так легко купить!
        - Да при чем здесь это! - Обиделась Лили. - Дело же во внимание! Мне бы так кто-то в любви признался...
        - Но для начала мило бы избил! - Прошипела Виктория, с непониманием смотря на девушку. - Лили, что за чушь ты говоришь - никто в любви мне не признавался! Не надо говорить того, чего нет! Император не знает, что такое любовь. Для него никого не существует, кроме него самого!..
        - Ты не права... - Настаивала на своем Лили. - Цветы прекрасны!
        - Розовые розы - это пошло! - Заявила менестрель скривившись. - Лили, сделай мне одолжение: убери их отсюда! Выкинь, если потребуется!
        - Но они такие красивые! - Запричитала девушка. - И ни в чем невиноваты!
        - Они от того, кто мне неприятен!
        - Господин император в первую очередь мужчина, а ты его опозорила - сама виновата, что так поступила. Он имел право на это - ведь ты его женщина! А какой мужчина потерпел бы такое поведение?
        Виктория слушала речь Лили и удивлялась. Неужели она и вправду так считает?
        - Лили, ты, что такое говоришь? Еще вчера ты была согласна с тем, что он поступил по отношению ко мне недостойно...
        - Я не думала тогда, что господин Данган так будет сожалеть о своем поступке! А это заслуживает уважения и признательности. В первую очередь с твоей стороны! - Высказала ей служанка и Виктория чуть не задохнулась от такого заявления. От кого-кого, но от Лили она такого предательства не ожидала.
        - Неужели он и тебя успел подкупить? - Только и смогла выдавить она из себя вопрос. На этот раз обиделась Лили, возмущенно кинув корзину на кресло.
        - Я его даже не видела сегодня!
        - Тогда я не знаю, как еще объяснить такую перемену твоего мнения. Просто уйди! - Тяжело вздохнула Виктория, отвернувшись от девушки, опуская лицо в подушки.
        Хмыкнув, Лили ушла, напоследок громко хлопнув дверью. Как только она удалилась, Виктория посмотрела в бок, видя целую гору цветов. Он и вправду думает, что любого человека можно купить? Так легко взять и загладить свой дурной поступок? Что она его так легко простит?..
        Но ведь она сама дала ему понять, что это так. - болезненным ударом врезалась в голову мысль. Он ее уже покупал за гитару. Так почему же не сделать это еще раз? Что его останавливает?
        Почему? Почему она тогда согласилась? Взяла ту злополучную гитару, которой все равно суждено было разбиться? Ради чего? Чтоб окончательно убедить его в ее слабости? Потерять последнюю гордость? А сейчас? Что делать сейчас?..
        Она спрашивала себя, но не могла найти ответа, смотря на покрывало из розовых цветов.
        Не успела Виктория обдумать свои дальнейшие действия, успев только присесть на кровати, как в двери постучались. Предположив самое худшее, менестрель натянула на себя одеяло. В спальню вошел Элестэй, неся в руках искусно украшенную лентами и пушистыми ветками корзину роз. Лицо императора не было лишено легкой улыбки, а в глазах играла непонятная грусть.
        Опустившись перед кроватью девушки на колени, он склонил голову в поклоне. Виктория только отпрянула от такого проявления внимания, как испуганное животное, вжавшись в изголовье кровати. Девушка склонила голову, отвела взгляд от императора. Элестэй заметил это, горько улыбнулся, поставил корзину на тумбочку, пристально взглянул на менестрель.
        - Виктория, посмотри на меня, - попросил он, стараясь заглянуть в серые глаза девушки. Но менестрель не собиралась этого делать, сама даже мысль о Элестэе вызывало в ней омерзение, не говоря о том, чтобы смотреть на его идеальное лицо.
        - Посмотри на меня, - в его голосе почувствовались жесткие нотки, и в то же мгновение девушка ощутила прикосновение его холодных пальцев к своему подбородку. Она вздрогнула, но император властным жестом заставил ее поднять голову и посмотреть на него. Сердце девушки пропустило удар, когда она взглянула на него и увидела перед собой зверя, что так жестоко обошелся с ней. Это наваждение испугало ее и она, дернувшись, освободилась от прикосновения Дангана.
        - Боишься меня? - Его голос был тих, и сравнить его можно было с мягким бархатом. Но для Виктории он был противен. Ее поразил его вопрос, ответ который был очевиден. Он специально спросил, издеваясь над ней. В очередной раз подчеркивая свою власть и превосходство.
        Виктория сглотнула вязкую слюну, стараясь не расплакаться, чувствуя напряжение от близости императора.
        - Ты ведь сама виновата, так в чем же моя вина? - Продолжил Данган, не меняя интонацию, но его жест, когда он дотронулся до ее щеки, проводя ниже по шеи и вырисовывая изгиб плеча, чувствовалась железная власть, человека прикасающегося к своей собственности.
        Виктория дернулась, будто от удара, под его лаской, обнимая посильнее одеяла, но больше ничего не могла сделать, робея и боясь даже отвести взгляд.
        - Не надо меня бояться, я ничего тебе не сделаю - обещаю! - Сказал он, улыбнувшись. Его не скрытый от челки зеленый глаз, будто издевался над ней.
        - Ты долго собираешься молчать? - Спросил император, на этот раз от Виктории не ускользнули железные нотки в его голосе. Однако он не знала о чем ей говорить с этим человек и считала все это бессмысленной болтовней.
        - Значит, нет, - вздохнул он. - Ты обижаешься, но сама во всем виновата. Не скрою, что переборщил и полностью осознаю свою вину. И надеюсь, что впредь такого не повторится и ты, если я ж прошу, изволь делать то, что сказано. Ничего сложно я ведь не просил! Ведь так?
        От этих слов Виктория с ненавистью взглянула на Дангана, со злостью сжав одеяло, но смолчала.
        - Не собираешься отвечать? Твое право! Хотя, многие женщины любят обижаться на куда меньшие провинности, и делают это куда дольше тебя. А ты, я это верю, вскоре опять заговоришь со мной. - Высокомерно заявил Данган и, хитро прищурившись, добавил: - У меня для тебя есть сюрприз...
        Здесь он замолчал, выдерживая паузу. Викторию же эта пауза насторожила, заставила поежиться, ожидая какую-то пакость.
        - Я тогда перегнул палку, когда разбил гитару. И вот, решил исправиться! - Задорно произнес он, извлекая из принесенной корзины гитару, украшенную декоративными узорами.
        Виктория искоса взглянула на нее, тяжело вздохнув от лезущего наружу плача. Моргнув, она почувствовала, как глаза ее стали влажными. Ей стало обидно и мерзко. Неужели этот человек такого низкого про нее мнения?
        - Мне ничего от тебя не надо, - делая паузу после каждого слова, проговорила она дрожащим голосом.
        - Почему же? - Удивился Данган, взглянув на музыкальный инструмент. - С ней что-то не так?
        - Нет, с ней все нормально, только вот боюсь, что, если она станет моей, то вскоре превратится в гору щепок. Но даже, если и нет, то я не хочу ничего от тебя. - Спокойно сказала девушка, непрерывно смотря на императора.
        - Да? В прошлый раз...
        - Тогда я совершила ошибку - поддалась слабости! - Девушка перебила его, повысив тон, не желая слышать то, что он собирался сказать. - Но сейчас ты показал свое истинное лицо, свою гадкую душу и думаешь, что и на этот раз удастся откупиться подарком?
        - А можно спросить, - глаз императора нехорошо сузился, - отчего я в прошлый раз откупался?
        Девушка удивленно взглянула на него, не понимая, к чему он клонит, но знала, что ничем хорошим это не закончится. Она продала свою честь за гитару, но не прощала грехи Элестэю. Она просто проговорилась, что дало императору права насмехаться над ней...
        - Дай подумаю, - он задумчиво поднес указательный палец к подбородку, - случайно не о смерти своей семьи ты забыла, получив гитару?
        Викторию будто ножом в сердце попали: как он мог? Она не ожидала такого и сейчас увидела, как его победная ухмылка появляется на его гадком лице. Не думая, что делает, она выхватила из корзины пару длинных роз, со всей доступной ей ненавистью ударив по лицу императора.
        Данган зарычал, выхватив из ее рук цветы и одновременно поднимаясь на ноги. На его левой щеке образовались царапины от острых шипов роз, а с руки, что крепко держала букет, капали на пол капли крови. Лицо Элестэя вновь стало похоже на лицо чудовища, казалось, он сейчас убьет Викторию.
        Не выдержав его взгляда, девушка пискнула, прикрывая лицо руками и ожидая, что сейчас пойдет повторная череда ужасных ударов. Может быть, он даже изобьет ее розами.
        Так и было - он хотел вернуть ей в сто крат больше, ударить в отместку, но увидев на ее лице испуг и то, как она прикрылась руками, совсем напомнив маленькую девочку, Элестэй выпустил букет. С его лица исчезла злоба, а на место ее пришло отчаяние. Он же за извинениями пришел? А что в итоге? Все только испортил!
        - О, Виктория, прости меня! - Опустив на пол гитару, Данган в бессилие развел руки, опускаясь одним коленом на кровать. Он нагнулся, тянясь к отвернувшейся девушке. Она все так же прикрывала лицо руками, согнувшись и иногда вздрагивала, будто от слез.
        - Не стоит, я этого не достоин, - император обнял ее за плечи, притянул к себе. Всхлипы девушки прекратились, она замерла. От его прикосновений ее словно парализовало.
        Он же, пользуясь ее робостью, окунул свое лицо в ее волосы, целуя макушку, опускаясь ниже на шею.
        - Прости, - снова прошептал император, опуская ниже руки, почти любовно проводя по незажившим еще шрамам, и пытаясь повернуть девушку к себе лицом.
        От его действия Виктория очнулась, с силой оттолкнулась от его груди руками. Не рассчитав силы, она упала на спину, с ужасом взирая на Элестэя. Она боялась подумать, что сейчас произойдет, приподнялась на локтях.
        В ее глазах застыл ужас, в его сожаление. Он легко угадывал ее мысли и опасения. Вздохнув, император поднялся с кровати. И ничего больше не говоря, поспешил уйти, чтобы не смотреть на девушку, которая так близко была от него. Он чувствовал ее манящий запах, шелк волос, хрупкость тела, которое можно было так легко сломать в его сильных объятиях или же наоборот уберечь...
        Поднявшись, Виктория увидела около кровати гитару, несколько сломанных напополам роз и капли алой крови. Она осторожно встала, огибая босыми ногами цветы.
        Элестэй ушел, но перед этим вновь сильно унизив ее. Этот человек, в какой раз сделал ей больно, сказав то, что не стоило говорить, вывив ее из равновесия. Он не должен был так говорить о ней! Упоминать ее семью. А ведь он прав - она так легко приняла от него подарок! Забыла обо всем лишь бы получить гитару! И чем это все закончилось? Инструмент все равно был разбит, а ее гордость сломлена. Теперь ей будет трудно убедить императора в обратном! Только зачем это делать? Наверное, для самой себе...
        Все было заставлено корзинами роз. Ей хотелось побыстрее избавиться от них. Виктория даже не могла понять, зачем это нужно было, если Элестэй и так уверен в своей правоте?
        Нужно было убрать это все, а особенно гитару с прекрасным узором, которая лежала в сторонке, соблазняя Викторию дотронуться до ее серебряных струн. Но девушка сдерживала себя, понимая, насколько это будет унизительно, узнай Элестэй, что она воспользовалась его подарком - так легко поддалась на соблазн!
        И эти розы ужасного цвета нежности. Даже в этом Данган показал всю свою неискренность и притворство!
        Схватив поломанный букет цветов, Виктория выбежала на балкон, вышвырнув окровавленные розы на каменную дорожку. Однако ей этого было мало и еще и еще целые букеты полетели вниз. Один из проходивших стражников замер при виде горы одинаковых цветов. Испуганная девушка поспешила скрыться в своей спальне и закрыть балкон. Теперь о ее проделки донесут Дангану и он опять озвереет. Ну и пусть!
        Посмотрев перед собой, взгляд Виктории снова упал на сиротливо стоящую гитару. Выкинуть ее так же, как и часть цветов у нее не поднялась бы рука, потому она просто запихнула инструмент в шкаф, чтоб потом отдать служанке и сказать ей, куда-то избавиться от него.
        Девушка окинула взглядом комнату, она все так же была наполнена цветами, будто пару букетов только что и не летели с балкона. Обреченно вздохнув, Виктория пошла в ванную, где поспешила умыться, освобождаясь от отголосков недавних кошмаров.
        Выйдя из ванны, Виктория увидела служанку Энью. Как правило, она приходила вместе с Лили, но светловолосая девушка явно была в обиде на Викторию. Да и менестрель видеть Лили сейчас не хотела. После ее высказываний, она вообще не знала, сможет ли доверять девушке так, как раньше. Наверное, нет...
        - Энья, могу я тебя кое о чем попросить? - Робко спросила ее Виктория, окидывая неловким взглядом цветочную 'поляну', стесняясь, будто бы по ее вине она здесь.
        - Конечно, - кивнула служанка так, словно ей это бы доставило радость.
        - Прошу, убери эти цветы, чтобы я их больше никогда не видела, - сказала менестрель и, открыв дверцу шкафа, указала на гитару, - и ее...
        На лице Эньи читалось удивление, но не в ее положение было спрашивать, потому, она просто взяла первую попавшуюся корзину и пошла с нею к двери. У порога она остановилась, решив спросить:
        - Могу ли я попросить еще слуг помочь мне убрать здесь?
        Виктории была неприятна вся это ситуация. Ей не хотелось, чтобы все здесь видели и знали, как из ее покоев выносят горы цветов. Но посудив здраво, что об этом и так уже все знают, если не благодаря Лили, так ее истерики на балконе, она согласно кивнула. Да и слухи о том, кто она императору давно перешли норму приличия, так что цветы нисколько этому не повредят. Глупо было бы считать, что о ней думают иначе. И Элестэй еще обещал объявить ее своей фавориткой. Может и врал, кто его знает? Было это, правда до ее игры перед гостями, так что все еще может измениться и вряд ли в лучшую сторону...
        Энья быстро управилась с работой, приведя с собой пятеро лакеев, которые выносили с собой по несколько корзин сразу. Гитару унесли последней. Виктория с противоречивыми чувствами проводила ее взглядом. С одной стороны, ей было жаль расставаться, так на ней и, не сыграв, с другой - она не думала, что на этом инструменте у нее получится красиво играть...
        Как только комната опустела, и Виктория отпустила слуг, ее взяла хандра. В последнее время она ее не удивляла. Единственное, что спасало - гитара, которая сейчас валялась в куче мусора разбитой. Она думала о семье, в сотый раз, возвращаясь к тому ужасному дню; о единственном выжившем брате - Дэйнисе и словах императора. Она забыла о них в обмен на гитару...
        Но ведь это была неправда! Он сказал это назло ей, чтобы сильнее унизить ее. Растоптать! Но почему же тогда так больно? Император Элестэй фирэ Данган знал куда ударить и делал это уверенно и без всякой жалости!..
        - Ваш обед, Виктория! - В комнату вошла Энья с подносом, оторвав черноволосую девушку от мыслей, когда та сидела у окна.
        - Спасибо, оставь на столике, - поблагодарила ее Виктория, вымученно улыбнувшись.
        - Не расстраивайтесь так! Всякое ведь в жизни бывает, а вам еще повезло... - Попыталась ее утешить служанка, но это только разозлило девушку.
        - Да, сказочно! - Огрызнулась она.
        - Господин бы мог обойтись с вами, как с рабыней, но относится, как к леди, - продолжала 'утешать' ее Энья.
        - И ты туда же? - Закатив глаза к верху и издав мученический вздох, задала ей вопрос Виктория, который скорее был риторическим, но девушка все равно решила ответить:
        - Я не понимаю о чем вы! Но подумайте: вам дарят цветы, наряды, селят в красивой богато убранной комнате, обращаются с почтением, назначили личным менестрелем, а это очень престижно! А, ведь он мог отдать вас солдатам, а после приказать заниматься всей грязной работой, пока вы не умерли бы от перенапряжения или вас по пьяни не убил очередной насильник! Я видела много таких девушек, так что не надо жаловаться, лучше бы порадовались, что вам попался такой хороший человек и воспользовались моментом, пока господин императору не надоели ваши капризы! Подумайте об этом!
        С этими словами, Энья кинула еду на стол, поспешила ретироваться, да так быстро, что Виктории осталось только, что набрать воздух в рот, так и не успев навести тысячи аргументов 'против'. Девушку несколько удивила столь бурная реакция служанки, и почему-то ей казалось, что даже если бы она вступила в дискуссию, то с крахом бы проиграла. Похоже, что все здешние слуги без ума от Дангана или же по крайне мере, симпатичные девицы. Ну да, со стороны Элестэй выглядит идеалом: заботливый, вежливый, красивый, сильный - много можно навести его положительных качеств, большинство из которых всего лишь искусная маска. Они ведь не видели его в ярости, вот его истинное лицо - оскал зверя, нет, чудовища!
        ГЛАВА 12
        - Виктория, просыпайтесь! - Наутро ее настойчиво разбудила Энья.
        - Что случилось? - Виктория сонно протерла глаза, обернувшись к служанке. Она не привыкла, чтоб ее будили, как правило, она вставала, когда ей вздумается. И то, что Энья ее будет, заставляло насторожиться.
        Открыв глаза, черноволосая девушка заметила приветливое лицо служанки и нараспашку открытый шкаф, в котором уже не было ни одной вещи, что ей дарил Данган. Викторию пропажа не расстроила, но насторожила.
        - Что происходит? - Теперь же вопрос стал другим ребром, и в нем чувствовалось волнение.
        - Ничего! - Тут же поспешила ее успокоить та. - Просто с вязи с вашей... болезнью! - господин Данган отложил ваше переселение в другую, более комфортную комнату. Но теперь, так как вам лучше, он распорядился, чтобы сегодня вы туда перешли!
        - Но я не хочу! Мне нравится здесь! Здесь есть выход в сад. - Запротестовала Виктория.
        - Вы капризничаете! - Укорила ее служанка. - Та комната намного лучше - в ней есть будуар, что для настоящей леди в порядке вещей. Вы же кажется, жаловались на недолжное отношение к вам.
        - Дело ведь не в комнатах! - Возмущению черноволосой девушки не было придела. Похоже, она ошиблась, и о ней думают намного хуже, нежели она предполагала. Для всех слуг она выглядит капризной истеричкой и не более того...
        Спорить с Эньей бесполезно, с этим вопросом лучше идти к Дангану, но это было бы слишком низко. Да и не все ли равно, в какой темнице жить?
        - Пойдемте, - сказала служанка, и Виктория, приведя себя в порядок, послушно пошла за девушкой.
        Покои, которые выдали девушке, располагались на третьем этаже, как сообщила служанка, около спальни Дангана. Это очень сильно обрадовало Викторию, но возразить она не посмела. По сути: причем здесь Энья? Все решает только Его Несравненное Величество!
        - Эта комната специально отведена для официальной фаворитки господина императора. Так что, все же он собирается вас ею сделать! А ведь никто еще в ней не жил... - Улыбчиво произнесла Энья, явно намекая Виктории, чтобы она пользовалась моментом. Менестрель только вздохнула, однако спорить посчитала пустой тратой времени. В этом смысле у них с Эньей, да и с Лили, мнения расходятся и очень сильно.
        - Вы, как увидите эту комнату, то сразу пожалеете, что отказывались от нее! Хоромы, как для императрицы! - Расхваливала покои служанка без остановки, пока они не добрались до назначенного места.
        Отворив двухстворчатые высокие двери, сделанные из белого дерева и покрытые золотым узором, девушки вошли в комнату.
        Когда Виктория думала, что Элестэй любит роскошь во всем, то не подозревала, что настолько. Предыдущая ее комната меркла по сравнению с этой.
        Белые стены были густо покрыты золотыми геометрическими и растительными узорами, и рамками, которые оплетали целые написанные сюжеты. В основном это были обнаженные женщины из мифов в компании озорных амуров. Прекрасные женщины соблазнительно изгибались, напоминали танцовщиц и будто намекали о том, чья это комната и для чего. Викторию передернуло от таких сладостных пейзажей, и она постаралась сосредоточиться на рассматривание других деталей.
        Прямо перед ее взором возвышался громадный пузатый шкаф из светлого дерева, украшенный такими же тяжелыми деталями. Дверь, уходившая в ванную комнату, как сообщила Энья. Два длинных окна с низкими подоконниками, занавешенные ярко-красными шторами, с золотыми полукруглыми ламбрекенами обрамленные бахромой. Пол с двух видов дерева: красного и золотистого цветов, вырисовывали по краю комнаты целые растения. Круглая, под цвет штор дорожка лежала у дамского столика, что находилась в такой себе нише в стене, по краям которой шли полуколонны, капители которых тоже не обошлись без золотистых листьев.
        А с левого края комнаты, прямо напротив окон, на возвышенности стояла кровать, к которой вели две низкие ступеньки, шедшие полукругом. Широкое ложе было выполнено, как и вся здесь мебель, со светлого дерева и украшено тяжелыми выпуклыми узорами. Светло-бежевое покрывало покрывал тончайший узор из сетки с золотых ниток. Часть потолка была опущена кругом, и прямо с него спускался красный балдахин, переходящий в бежевые шторы, идущие по стене, за спинкой кровати. Тумбочки с подсвечниками и два торшера с золотыми ангелочками. Высокий и узкий книжный шкаф, овальный низкий столик. Два светло-красных кресла и один мягкий стульчик, вазы с лилиями и красивыми ветками.
        Белый потолок с лепниной и фризами, в центре которого находилась громадная круглая люстра, украшенная хрусталиками.
        Все это заставило Викторию замереть в незнание, что сказать и что делать.
        - Правда, она прекрасна? - Спросила ее Энья, восхищенно охнув. - Вы еще ванну не видели - это настоящая целая комната - прямо будуар!
        Расхваливала служанка, но почему-то Виктории видеть ванную не хотелось. Столько роскоши она еще не видела и могла только гадать, насколько шикарны покои самого императора.
        Несмотря на всю роскошь, Виктории захотелось вернуться в прежнюю комнату, более светлую и не такую громоздкую. Где есть балкон и выход в сад. Здесь же все напоминало золотую клетку. Напыщенность убранства давило, а виды пухлых ангелочков пугали.
        - Я обязательно посмотрю, - выдавила из себя Виктория ответ, услышав, каким севшим у нее казался голос.
        - Пойдемте? - Оживилась Энья, собиравшаяся показать ей еще одно 'достояние'.
        - Энья, можешь выполнить одну просьбу? - Перебила ее менестрель, не хотевшая сейчас никуда идти.
        - Да, слушаю?
        - Можешь достать для меня две оранжевые лилии? Сейчас. - Попросила ее Виктория, улыбнувшись, хотя в глазах ее читалась твердость.
        - Слушаюсь... - Озадаченно пролепетала служанка и направилась к выходу, немного расстроившись, что Виктория отказалась смотреть ванную.
        ***
        Виктория сидела в кресле за книгой, которую нашла из библиотеки этой комнаты. Литература была скучной и старой, описывающая какие-то исторические баталии. Эта книга заинтересовала Викторию тем, что непонятно, как оказалась среди множества любовных романов и сборников эротичных поэм. Последнее, успев девушка только пролистать, вызвало у менестрель смущение и отвращение, напоминая ей в какой именно комнате она находится и для кого.
        Девушка сидела и откровенно скучала, стараясь не думать о неприятном и пыталась хоть как-то отвлечься. В двери постучали, и в них тут же появился Элестэй в белом с золотой вышивкой костюме и с корзиной желтых гвоздик и лилий, белее, чем его наряд.
        На нем сверкала незаменимая улыбка и торжественность. Виктория тяжело вздохнула и закрыла книгу, не удосужившись даже запомнить страницу. По правде сказать, все, что она прочла, не отложило след в ее памяти.
        - Я так понял, по куче мусора под вашим балконом, что розовый не ваш любимый цвет. Я не уверен теперь, любите ли вы розы вообще. Потому, примите эти цветы, в знак моих самых искренних благородных раскаяний! - Изрек император, склонившись перед девушкой на одно колено.
        Виктория поджала губы, нисколько не веря в его слова. Поднявшись, она сложила руки на груди, находя в себе силы ответить ровным, с легкой иронией голосом:
        - Благодарю - у меня для вас тоже есть небольшой подарок!
        - Да? - Недоверчиво спросил Данган, поднимаясь.
        - Хотите глянуть? - По лицу девушки невозможно было что-то угадать: оно сияло милой улыбкой.
        Император кивнул, заинтригованный ее словами.
        Получив утвердительный ответ, Виктория легкой, несколько развязной походкой направилась к ступеням, что вели к широкой кровати. Данган вопросительно поднял бровь, склонил голову, любуясь за ходой девушки.
        Виктория, дойдя до тумбочки, обернулась в пол оборота, задорно смотря на императора.
        - Вы так и будете держать эти цветы - поставьте их!
        Тон девушки был таков, что Элестэй просто не смог отказать, опустив корзину на низкий столик. Проследив за его движением, Виктория села на край кровати, слегка повернув голову к императору.
        - Вы подойдете или это мне самой сделать? - Вновь обратилась она к нему, и на этот раз ее голос не скрывал капризные нотки, которыми часто пользуются знатные дамы, чтобы заставить что-то делать своих кавалеров. Элестэй удивился и не нашел повода, чтобы отказать и этой леди. Поднявшись к ней, он стал напротив девушки, сложив руки за спину и смотря на нее сверху вниз.
        - Неужто, вы, наконец, решитесь подпустить меня к себе? - Усмехнулся император, и на его лице заиграла озорная улыбка. Виктория никак негативно не отреагировала на его слова, кокетливо посмотрев на Элестэя из-за пушистых ресниц.
        - Наклонитесь немного, - почти прошептала она, так же непрерывно смотря на императора.
        Удивленно приподняв брови, Данган все же решил наклониться, не боясь, если девушка припасла для него нож - он успеет перехватить. Но почему-то ему казалось, что сегодня обойдется без оружия.
        Его было рядом с ее, а губы почти соприкасались. Элестэй смотрел в ее глубокие серые глаза и не мог оторвать взгляда. Он чувствовал ее легкий запах хвои, исходивший от волос и белоснежной кожи. Слышал стук ее сердца, ощущал на своих губах ее горячее дыхание. Он хотел поцеловать ее и желал этого больше всего на свете.
        Он услышал, как ловко она отворила ящик в тумбочке и, все так же смотря в ее светлые, полные невинности глаза, перехватил ее руку. Его взгляд приобрел жесткость, а ее игривость.
        - Ну что ж вы так грубы? Это же всего лишь мой обещанный вам подарок! - Ироничная усмешка тронула ее губы, образовав на лице милые ямочки.
        Элестэй медленно опустил свою руку к ее пальцам, где должен был быть предмет, который ничего общего со сталью не имел. Почувствовав под пальцами что-то нежное и хрупкое, Данган еле оторвался от серых глаз, смотря на руку девушки, которую поверх обнимала его рука, а между их пальцами, будто проросшие в камне горели две оранжевые лилии, слегка завядшие и помятые.
        Увидев, что Данган смотрит на цветки и крепко держит их, Виктория освободила руку, оставив их в его пальцах. Она не знала, какой будет реакция императора, но сейчас ей было все равно. Она собиралась доиграть спектакль.
        Но она уж точно не ожидала такого. Несколько мгновений смотря на цветки, словно он никогда раньше таких не видел, император улыбнулся. И в ту же секунду комнату Виктории охватил громкий смех. Император смеялся, а девушка смотрела на него с непониманием и смятением. Она забыла все те слова, что хотела ему сказать. Все те варианты, что она продумала. Просто сидела в оцепенение и смотрела на заливающегося смехом Дангана. Не переставая хохотать, он направился к двери, неся с собой две лилии.
        У двери он остановился, поднимая цветы к своему лицу и вдыхая их, словно их запах был самый лучший на свете.
        - Дорогая леди, я сохраню их в память о вас и буду беречь, так как не берег ни одну еще вещь! Да что там вещь - жизнь! - Изрек он и, сделав поклон, при этом чуть ли не заметая цветами пол, вышел, оставив ошарашенную девушку сидеть на кровати.
        ***
        Данган влетел в зеркальную комнату, где над картами склонился Тиманэш. Маг нисколько не отреагировал на появление императора, все так же продолжала задумчиво водить по линиям карты.
        - Что-то случилось? - Император был сосредоточен и серьезен. Кинув на стоявший у стены стол две огненные лилии, он подошел к Тиманэшу, попутно освобождаясь от удушливого платка на шеи.
        Альбинос кинул короткий взгляд на цветки и вернулся к карте, вычисляя координаты, что-то отмечая карандашом и водя угловатой линейкой.
        - Кому ты опять насолил, что вызываешь такое отвращение? И судя по количеству цветов, желают еще и смерти. - Невзначай спросил маг, так же неотрывно смотря на карту.
        Император сел на кресло, подложив руку под подбородок и закинув ногу на ногу, непрерывно наблюдал за действиями Тиманэша.
        - Ты думаешь, они в горах?
        - Много указывает на это, - коротко бросил маг, как всегда не сильно вдаваясь в подробности.
        - Лилии от Виктории. Правда, это мило с ее стороны?
        От неожиданных слов Дангана, маг непонимающе и удивленно взглянул на него.
        - Угу, - усмехнулся Элестэй, подтверждая. - Обязательно засушу их на память!
        - Похоже, я ее недооценивал - это самая оригинальная девушка из всех, что ты умудрялся приводить. - Изрек, наконец, маг, проводя еще одну короткую линию.
        - Я сам не ожидал! - На лице Элестэя играла довольная улыбка, похоже, его вся это ситуация веселила. - Как ты думаешь, чтобы мне сделать, чтобы она меня простила?
        Тиманэш снова посмотрел на императора, и его выражение лица не было лишено скептицизма.
        - По большому счету, ей не за что тебя прощать, - ответил маг и так понятные вещи.
        - Но я и не говорил о честном прощение! - Император еще шире улыбнулся, и на этот раз в его мимике проскользнула жесткость.
        - Заставить? - Спросил альбинос, не отрываясь от дела, подходя к другому столу, который находился около длинного зеркала. Проведя рукой по холодной поверхности зеркала, маг что-то прошептал, вырисовывая пальцем по верхнему краю символы.
        - Принуждение - это не интересно и грубо, Тиманэш! - Отозвался император, подходя к карте с отметками альбиноса.
        На миг оторвавшись от дела, Тиманэш взглянул на Элестэя.
        - У нее больше нету братьев, чтобы использовать шантаж, - ответ мага не был лишен иронии, и это вновь позабавило Дангана.
        - Да, стоит придумать что-то другое.
        - И ты намекаешь на то, чтобы я тебе что-то придумал? - Тиманэш недоверчиво взглянул на Элестэя.
        - Нет, пожалуй, я сам справлюсь - в любовных делах я все-таки понимаю больше тебя. Намного...
        Альбинос снова изучающе смерил взглядом императора, слегка улыбнулся от его слов, но ничего не сказал. Зеркало как раз показало размытую картину.
        - Как я и говорил, они спрятались в расщелине, - сообщил маг, наблюдая за вражеским войском.
        - Глупцы, - император подошел к зеркалу, хищно смотря на его изображение. - Когда расправишься с ними, разговоришь их предводителя?
        - Непременно! - Отозвался маг, на лице котором уже играла холодная жестокая неприступность. Его взгляд пал на стол, где покоился уменьшенный макет Антэайской Империи и пары десятков фарфоровых мисочек с разными содержаниями. Взяв из одной из них пару камушек из той же породы, что и горы с изображения показанного зеркалом, Тиманэш бросил их на макет, туда, где была расщелина. Альбинос громко зачитал заклятие. Император же улыбнулся про себя, выходя из комнаты: не было смысла мешать магу, тот и сам со всем прекрасно справится. Почему-то его больше интересовала Виктория. Посмотрев на огненные лилии, которые он забрал с собой, обозначающие отвращение и ненависть, Элестэй вдохнул их запах, будто на них все еще оставался аромат Виктории. Пока что он принял единственное верное решение: опять ей дать время побыть одной.
        А что если ее вообще изолировать от общества? Тогда она будет рада хоть какой-то компании, даже его...
        ***
        Элестэй оставил Викторию и для нее потекли дни, к которым она уже стала привыкать. Дни без смысла. Без дела. Без свободы. Полные одиночества и тоски.
        Ее новые апартаменты давили на нее своей напыщенной роскошью. Золотая клетка, в буквальном смысле этого слова, ограничила ее доступ к саду. Лили, которая пришла к ней утром сообщила ей ужасную весть, что впредь ей запрещено куда-либо выходить из своих покоев. В том числе сад и столовую.
        Виктория была возмущена такой несправедливостью и пыталась выйти назло всем. Но два стражника, караулившие у ее дверей, как молчаливые скалы, не дали ей даже полностью двери открыть, прогнав обратно, как только она высунула нос.
        Служанки тоже реже стали ее посещать. В основном по работе. Они быстро убирались, приносили еду и сразу уходили, виновато смотря на заточенную девушку.
        Виктория была в отчаяние. Ей было очень грустно и одиноко. Перед глазами сразу всплыл образ отданной гитары и сожаление, что она избавилась от нее. Но только эти мысли пробирались в ее голову, она тут же отгоняла их, напоминая себе о гордости.
        Однажды Лили, видящая страдания менестрель, попыталась утешить девушку и поговорить с ней, но все услышали стражи. И, показавшись из-за двери, грубо намекнули Лили о ее работе. Служанка вспыхнула и, виновато взглянув на Викторию, поспешила удалиться. Черноволосая девушка же только печально посмотрела ей в след, вернулась к рассматриванию книжных полок. Взяв одну из книжек, в красном кожаном переплете, она стала ее читать, нисколько не вдаваясь в подробности сюжета.
        Несколько погодя, книга ее чем-то все-таки привлекла и вскоре девушке с упоением дочитывала последние страницы. Несмотря на весь наигранный романтизм, который был очень преувеличен, Виктории сюжет понравился. И ей был даже не важна история главного героя-рыцаря, который благодаря смене власти потерял все и теперь хотел восстановить свое доброе имя и воссоединиться, наконец, с возлюбленной. Нет, менестрель больше интересовала история другого персонажа, менее значимого, но более яркого, на ее взгляд: девушки из презирающего всеми народа, которой не посчастливилось, ибо в нее влюбился один из главных злодеев и запер ее в башне. Правда, для нее все закончилось вполне счастливо - случился переворот, сменилась власть и барышню, вместе со многими рабами освободили из башни, в штурме которой поучаствовал и главный герой. Ее освободили, только вот пары для нее не нашлось - она так и оставалась чужестранкой для этой страны.
        Захлопнув книгу, Виктория тяжело вздохнула, подумав о том, что неплохо было бы и здесь совершить переворот - смена власти этой стране не помешала бы. И тогда бы она, наконец, была свободна, жаль только, что это не книга и никаких рыцарей здесь не предвидится. А если и станется, что император Данган достанет всех своим правительством и сюда заявятся ополченцы во главе с новым кандидатом на трон, то есть вероятность того, что никого они не освободят, а убьют. Женщин изнасилуют на правах победителя. И даже спрашивать не будут: поддерживали вы политику Дангана или нет? Силой он вас здесь держал или вы по своей воле у него были? Так что о счастливом спасение можно только мечтать или читать вот в таких романах...
        Несмотря на всю печальность ситуации и хандру, девушка решила не падать духом, а принимать все невзгоды гордо смотря вперед. Как сказала Энья, император не сильно относится к ней плохо. Да, он сволочь и убийца. Да, всего его слова наигранная неискренность. Но ведь он такой человек! Он так привык. Он вырос в таком обществе и ему не понять, что можно как-то по-другому. Так почему бы не подыграть ему? Совсем немного? Он хочет увидеть от нее что: податливость, игривость, женственность? Он хочет увидеть в ней женщину из числа тех, что привык видеть - светских дам? Или же, нет, она ему интересна пока, как обезьянка, такая же дикая и потешная - диковинка и совсем непохожая на мягких кошек, к которым он привык! Даже дикую обезьянку можно приучить и он этого добивается. Он оставил ее без людского общения, чтобы она была более разговорчива с ним - пускай! Обезьянку можно приручить, но она все рано останется дикой и рано или поздно укусит своего хозяина...
        ГЛАВА 13
        Уже как три дня Элестэй не наведывался к Виктории. Стоило что-то делать и как можно быстрее налаживать с ней отношения, ибо, как он и обещал гостям - он ждал их через неделю. Подготовка к торжеству шла полным ходом, ведь как-никак, а император собирался сообщить всем о том, что его сердце занято и он обзавелся фавориткой и не очередной мимолетней пассией, а официальной любовницей, что за частую считается, как любимая. И вот дернуло же его это сказать невыносимому князю Валиерскому, который только и знал, что сплетничать и пополнять ряды молодых любовниц. Причем чем старее он становился, тем возраст его любовниц резко уменьшался. Но то, каким плотоядным взглядом он смерил Викторию, которая принадлежала только Элестэю и никому другому, заставило императора так сказать. Слепая пелена заслепила ему глаза. Так что теперь от этого не отгородишься - Валиерский уже давно успел разнести эту чудную весть по высоким кругам. Конечно, Данган может и отказаться от официального заявления - все знают его непостоянство и никого это не удивит, скорее все завистницы радостно посмеются над Викторией. Да и князю будет
полное раздолье приударить за хорошенькой и загадочной девушкой, которую ранее не видывали в столь высоких рядах. А этого Данган позволить не мог - объявление Викторию своей фавориткой нисколько не повлияет на его жизнь. Только заставит понервничать всяких дамочек, и они будут более охотны к его постели, думая, что 'любимая' императора ему уже наскучила и обворожительная прелестница смогла легко занять ее место, захватив его сердце. Наивные самолюбивые дуры, которых только интересует, что власть и достаток!
        Однако главное то, что это объявление повлияет на их отношения с Викторий. Которые идиллией назвать нельзя. Виктория его ненавидит, он же... Данган точно не знал, что он испытывает к девушке, но это чувство доставляло ему удовольствие - азарт! Любая женщина - укажи он только пальцем - будет прыгать от радости, скажи он ей, что она нынче его официальная любовница! Когда же это он сказал Виктории - она только смерила его взглядом полной ненависти. Конечно, всему было оправдание - она чужестранка, он - тиран, который разрушил их город. Но Элестэю уже доводилось быть с такими девушками. Как правило, они были ему благодарны за его доброту по отношению к ним. Может, не все сразу, однако проходило немного времени, и девушка уже была полностью в восхищение от него. И как это случалось, она ему быстро наскучивала. Тогда он старался от нее быстрее избавиться: покровительственно выдав замуж за человека близкому ее сословию. Как правило, мнения самих девушек его не интересовало. Они были чужестранками, в буквальном смысле, пленницами, а с такими в его стране не церемонятся. И то, что он находил им пару,
заслуживало большой благодарности с их стороны. Элестэй часто отдавал девушек своим подданным, если знал, что они им понравились. То, что над ними потом измывались и всячески унижали, словно рабыню нисколько его не волновало - муж в семье голова. Да и какому императору есть дела до проблемы какой-то чужестранки, тем более, когда он ей уже и так изрядно помог!
        Но Виктория был другая. Он хотел ее завоевать, как неприступную крепость и это разогревало в его жилах кровь. Она была совсем не такой! Он не мог понять этого чувства, но чем больше он ее узнавал, тем больше она вызывала в нем какое-то трепетное восхищение. Она была гордой, независимой, привыкшая самостоятельности независимо от мужчин, принимать собственные решения. Он привык, что женщина должна играть, но всегда уступать и подчинятся. Здесь же все было по-другому. Ему было даже интересно, как бы сложились их отношения, повстречавшись они при других обстоятельствах. Если бы она приехала в их город сыграть, и он случайно бы ее встретил, то непременно бы пригласил ее к себе в замок, как артистку. Сыграла бы она тогда для него? Наверное...
        Поддалась бы она его чарам? При других обстоятельствах, возможно. Но она настолько независима и свободна, что даже, если бы между ними что-то произошло, она бы его покинула первой. Как вольный ветер. А сейчас он посадил ее в хрустальную клетку. Разве это можно исправить? Дать ей свободы? И тогда, может быть, она - нет, конечно, не простит его - будет вести себя на церемонии примерно, и сыграет роль леди, влюбившейся в самого императора.
        - Ваше Величество! - один из его офицеров оторвал Элестэя от созерцания пейзажа за окном. Несмотря на прекрасную погоду, самый разгар лета, мысли императора были далеко.
        - Да, я слушаю тебя, Оливер, - нехотя оторвался от раздумий император, поворачивая голову к подданным, которые восседали за длинным столом переговоров. Все высокие чины в военном искусстве собрались здесь.
        - Назревает переворот, я это чувствую, нельзя так все пускать на самотек! - Вспыльчиво произнес мужчина.
        - Ты забываешься!.. - Поставил его на место Данган, заставив военного генерала стыдливо потупить взор. Элестэя всегда злила паника, тем более, когда дело касалось его советников и генералов. Лично сам император не считал, что дело уж так плачевно. И если и есть заговоры, а они есть везде, то небольшие и не стоят его внимания. С ними могут справиться вполне и местные власти, а если что-то и посерьезнее, пару солдат на место заколота и они быстро наведут там порядки.
        - Элестэй, я считаю, что проблема все же есть, - вмешался Тиманэш. Он, как всегда, был незаметен, пока не считал нужным вступить в обсуждение.
        - И? - Данган сосредоточенно посмотрел на альбиноса. Маг был единственным человеком, которому он привык доверять больше, чем другим советникам. В особенности, что казалось стратегических вопросов. В этом Тиманэшу не было равных: он был расчетлив и хладнокровен. Он без труда мог выбить правду из любого, подчинить, о таком человеке, как правило, говорят, пройдет по головам. Тиманэш был незаметен, что нравилось Элестэю, верен и что немало важно, внушал страх всем, исключения не составляли даже доверенные лица императора. Ведь маг никому не доверял и скажи, что какой-то приближенный человек к Дангану имеет что-то на него, тому не позавидуешь. С магом старались дела не иметь и при нем ничего не говорить. Ведь он мог просто убить без причины, Элестэй бы все равно поверил, что маг был прав. Тиманэш служил у императора долго и Элестэй просто не представлял себя без него. С магов все было намного проще, он был ему верен и это альбинос неоднократно доказывал. И никогда не ошибался. Так что, если и альбинос начал говорить, что его что-то беспокоит, значит, так оно и есть.
        - Уже как несколько недель я чувствую во дворце присутствие чужой магии. - Спокойно ответил маг.
        - Ты вычислил, откуда она? Или кто ее источник? - Это известие по-настоящему взволновало императора. Ибо шпион, тем более маг, который озадачил его главного советника, может нести немалую угрозу его правительству.
        - Нет, - в голосе Тиманэша проскользнули нотки раздражения.
        - Почему ты говоришь мне об этом сейчас?
        - Я хотел сначала все проверить, но... - он сделал паузу, собираясь с мыслями. Для Тиманэша это был настоящий удар по самолюбию. Такого в его практики еще не встречалось. Прямо под его носом, кто-то нагло колдует, однако альбинос не может даже уловить нить чужого волшебства, определить его структуру и владельца.
        - Я не смог отследить поток магии. Она то появляется, то исчезает. Кто-то действует очень осторожно и это колдун высокого уровня. - Тиманэш отвечал, не смотря на императора и ни на кого другого, просто перебирая пальцами четки с рунами и не замечая, как вытянулись лица военных советчиков, и нахмурился Данган.
        - Вид колдовства? Хоть что-то обнаружил? - Спокойно спросил Элестэй, не веря, что альбинос не пришел хоть к каким-то своим выводам.
        - Ничего, я же сказал, - ответил маг, было видно, как вся ситуация его злит. - И не имею никаких версий.
        - Может, это какие-то потусторонние силы? - Вмешался в их разговор один из генералов, за что маг окатил его ледяным презирающим взглядом.
        - Тогда был бы сильный мощный поток энергии. Здесь же действовал человек, - холодно ответил Тиманэш, с презрением смотря на мужчину. - Ты воин и тебе не понять!
        - Ты я смотрю, тоже не больно понял, раз не знаешь, что это, - не остался в долгу офицер, прожигая альбиноса ненавистным взглядом.
        Это разозлило мага и он, быстро поднявшись с места, вскинул перед собой руку, откидывая глупца к стене, прямо со стулом. Мужчину пригвоздило, на его лице застыло удивление и ненависть.
        - Впредь будь осторожен в своих высказываний. Думай, кому что говоришь! - Прошипел Тиманэш, поворачиваясь к императору. Сделав легкий поклон вежливости, альбинос направился к двери.
        - Маги! - Презрительно сплюнул военный советник, полностью поднявшись на ноги. Альбинос услышал это, только кинул предупреждающий цепкий взгляд в сторону него и ушел.
        ***
        На четвертый день своего заточения, Виктория к превеликой радости обнаружила, что 'домашний арест' с нее снят. Когда она в очередной раз утром выглянула за двери, в надежде, что стражи ее отпустят хотя бы в сад, то не застала своих охранников. Удивленная, и даже оскорбленная из-за такой халатности по отношению к работе, девушка хотела спросить, что случилось у служанок. Как раз появилась Лили и Виктория подумала, что с ней придут и стражники, сообщить ей, где ее место. Но вердикт оказался не таким плачевным - 'Его Несравненное Величество' распорядился о свободном перемещении Виктории по замку, в разумных пределах, конечно же.
        Порадовавшись, а потом, вспомнив по чьей милости эта благодать, менестрель нахмурилась, обозвав Дангана 'замышляющим что-то интриганом', отказалась от завтрака и поспешила в сад, который не навещала длительное время. Наверное, там уже успел расцвести дельфиниум, разноцветья которого украшал дорожку из гальки, идущую прямо через густые заросли деревьев. Несмотря на всю изысканную 'дикость' сада, который отображал в себе копию небольшого леса, иногда в нем все же попадались аккуратные участки из узоров цветов, которые сразу было не заметить, не зайдя вглубь раскидистых деревьев.
        Виктория была права: ряды стройных цветов уже поспели, предстоя перед девушкой во всей красе своих всевозможных красок. От разных оттенков синего, до розового, белого - одноцветные и с переливами из разных цветов.
        Проведя рукой по длинным цветкам, ощущая их прикосновения на пальцах, она пошла к фонтану в виде раковин, дойдя до знакомого ограждения, который она перелазила в глупой надежде сбежать из этого места и те события, что последовали после всего этого, и о которых она желала не вспоминать.
        Нагулявшись вдоволь в саду, пока ее не нашла Энья, сообщив, что уже время обеда. Нехотя Виктория отправилась в свои новые покои, которые до сих пор давили на нее своей кричащей роскошью. Пообедав, девушка составила компанию служанкам, и они вместе пошли на кухню. Лили и Энья сначала были против, неуверенные в том, разрешал ли хозяин ей идти в крыло слуг, но Виктории их все же удалось уговорить, аргументируя это тем, что прямого предупреждения Данган никакого не давал. Да и вообще об этом не обмолвился. Поступит такой приказ, и будьте уверенны, Виктория будет его честно соблюдать. Поверившие служанки неуверенно кивнули в ответ, но противиться не стали.
        И вот, три девушки направились на кухню, ход которых шел через спальни придворных замка. Служанки хотели обойти их благодаря лестнице, но Виктория настояла на том, что ничего страшного не будет в том, чтобы они прошли по коридору, около дворянских спален.
        Когда девушки проходили около очередных вычурных белых дверей, Виктория замерла, услышав резкие звуки скрипки. Такого издевательства над инструментом она еще ранее не слышала. Ей захотелось ворваться в двери и прервать это безобразие. Но этого ей не позволили сделать здравый смысл и служанки, которые ее подогнали, когда она от них отстала, остановившись и прислушавшись. Оправдываясь, Виктория поспешила за ними, попутно пытаясь расспросить о том, кто живет в этой комнате. Служанки были удивлены ее заинтересованностью, однако Виктория, не таясь, рассказала об услышанном. Девушки заулыбались и Энья, ей с радостью сообщила о новой пассии императора. Лили же была переполнена не таким энтузиазмом, будто эта новость могла как-то огорчить Викторию, но менестрель быстро постаралась убедить ее в обратном. Взгляды служанок на ее взаимоотношения с императором ее раздражала. Там даже не было никаких отношений! По крайне мере те, что нарисовали себе девушки.
        Возле выхода, что вел на улицу, а там от него в крыло слуг, Викторию остановил страж и сказал, что негоже столь элегантным дамам гулять в рабочей зоне. После добавил, что это личные слова императора.
        В другие дни, менестрель это оскорбило, но на этот раз ее настигло мимолетнее разочарование, затем попрощавшись с девушками, она направилась в обратную сторону, заверив служанок, что дойдет до совей спальни и никаких опрометчивых поступков совершать не намеренна.
        Однако девушку разобрало любопытство и она, приоткрыв дери, заглянула в чужую спальню. Конечно, это был негодный поступок, в последствие которого, если ее застанут, она будет выглядеть воровкой, а на вопрос, что вы здесь забыли, не сможет дать умного оправдывающего ее ответа. Но желание и тяга была сильнее.
        На счет того факта, кто здесь жил, Виктория получила смазанную информацию. Служанки говорили невпопад и порой их истории не были похожи. Но то, что менестрель узнала и поняла, оказалось таковым - комната предоставлялась какой-то там дочери небольшого барона, которая на данном этапе была любовницей императора. Для столь невысоких за статусом леди было очень престижно попасть и быть при императорском дворе. И неважно, какими средствами это было достигнуто. Тем более что, как было известно, многие женщины, да и девушки были без ума от Его Величества и такой уж каторгой это не считали, наоборот, пытались, всеми средствами покорить его сердце.
        Не секрет, что с вязи с холостым статусом Дангана, императорский двор состоял в основном из мужчин. Из женщин это были жены придворных и их дочери, последние из которых часто отправляли в свиту к знатным дамам или же к королевам и принцессам, ибо настоящая девушка высокого статуса должна была получить настоящие светские манеры, узнать о придворных интригах и найти свое место в обществе. Но в основном - женщины здесь были редкостью. Не считая тех, что часто приходили к Его Величеству, так же как и уходили...
        Дочь же одного барона попала к императору под покровительство к одной графине. Которая часто брала себе девушек во служение, взамен, рассказывая им тонкости придворной жизни.
        Зайдя внутрь, Виктория пожалела о своем глупом поступке. Просторная вычурная комната, перед входной дверью которой сразу шла широкая кровать с балдахином. У изножья находился стройный небольшой стульчик с мягкой спинкой, на который была повешена легкая розовая драпировка, скорее всего являющаяся халатом. На этой шелковой волне лежала скрипка, будто кто-то нарочно создал такую композицию. Хотя, мимолетного взгляда хватило, чтобы менестрель убедилась в том, что живущая здесь леди держит все в таком элегантном беспорядке.
        - Простите, что вы здесь делаете? - Звонкий голосок и Виктория вздрогнула, когда из-за двери показалась молодая девушка, младше самой менестрель. Новая любовница была красива: светлые крутящиеся волосы, пышные губы, большие голубые глаза, круглое милое личико и мраморно-белая кожа. На ней было легкое бело-голубое платье. Леди пыталась что-то сделать со своей прической, скорее всего, вернуть обратно выбившую прядь из того великолепия, что было вооружено у нее на макушке.
        Появление Виктории она восприняла на удивление спокойно. В ее голосе скорее можно было прочесть легкое любопытство.
        - Я... - Менестрель замялась, подбирая обходящиеся слова. Элегантная леди ее не торопила, зная, что рано или поздно все равно получит ответ. Скорее ее интересовала ее прическа. Девушка села за туалетный столик, держа уже двумя руками 'башенку', а в ее губах были зажаты две шпильки, что уж совсем не походило ей по статусу.
        - Вы мне не поможете? - Просто спросила она у Виктории, когда шпильки были перемещены в руку.
        - Да, конечно! - Опешившая менестрель кивнула и поспешила к прическе леди, пытаясь хоть как-то загладить и оправдать то, что она оказалась в чужих покоях.
        - Заодно и ответите мне на вопрос! - Напомнила ей светловолосая девушка, когда Виктория, путаясь во всей этой сложной конструкции из прядок, пыталась правильно оправить прическу.
        - Я услышала, что вы играли, - решила честно ответить менестрель. - Вернее, я не знаю, кто играл, просто услышала звуки скрипки...
        - Да, это была я... ой! - Кивнула леди и вскрикнула, когда Виктория нечаянно уколола ее шпилькой.
        - Простите...
        - Но у меня не сильно вышло. Верно? - Усмехнулась красавица, нисколько не обращая внимания на 'укол'.
        - Если честно, то это было ужасно... - Ответила Виктория, как раз закончив с налаживанием прически. Белокурая девушка покрутила головой, придирчиво осматривая себя и улыбнулась, оставшись довольной. После она посмотрела на Викторию, поднимаясь со стульчика.
        - Да, я знаю - игра на скрипке пока что мне не удается, - согласилась она, пристально смотря на менестрель. - Мне нравится музыка и я подумала, что это умение мне не помешает. А вы собственно кто такая? Вы разбираетесь в этом?
        - Менестрель Его Величества, - последние два слова она ответила нехотя, но уточняя свой статус все становилось гораздо яснее для молодой особы. Так и оказалось, сначала леди издала чуть заметный вздох облегчения, как-никак вариация высокородной конкурентки пропала, потом, она улыбнулась, чтобы в следующую секунду загрустить.
        - Его Величество, наверное, очень ваш ценит. Увы, я бы хотела тоже покорить его своей игрой, но у меня это плохо получается! - Пожаловалась девушка, на что Виктория невольно улыбнулась.
        - Императора совершенно не интересует музыка, - констатировала менестрель, скептично поджимая губы.
        - Да? - Удивлению леди не было придела. - Тогда зачем ему вы? Ох, простите за мою бестактность...
        - Нет, ничего страшного! - Улыбнулась Виктория, умиленная такой невинностью. - Данган просто любит быть лучшим во всем. Наверное, и его замок это всего лишь вкус архитекторов!
        - О! - Выдохнула девушка, она не знала, как ей реагировать на слова менестрель. Ее пренебрежение к императору и фривольное обращение к его статусу, пусть его рядом даже и нет, повергло молодую леди в шоковое состояние.
        - Простите, мне не стоило этого говорить! - Поздно одумалась Виктория, извиняясь. Хотя, какое ей дело до того, что подумают о ней и про ее мнение на счет императора?
        - Вы ведь не местная? У вас интересное произношение, но почти незаметное... - Белокурая девушка решила перевести разговор, заинтересовано посмотрев на Викторию.
        - Да, я из Кринеша.
        - Но ведь он не принадлежит Империи! О, простите, я опять повела себя бестактно... - Замялась леди, краснея.
        - Нет, что вы я этого не скрываю и уже свыклась с мыслью, что я трофей Дангана, - пожала плечами менестрель.
        - Это ужасно! - Искренне воскликнула девушка, поднося ладонь ко рту. Виктория натянуто улыбнулась в ответ, не зная, что еще сказать.
        - А можно узнать ваше имя? - В очередной раз инициативу решила провести белокурая леди, чтоб как-то сгладить неприятную ситуацию.
        - Виктория, - ответила черноволосая девушка, улыбнувшись.
        - Вы не имеете титула? - Удивилась леди. - Вы такая уточненная, я бы в жизни не подумала, что вы из простых... Простите.
        - Нет, что вы! Я несколько не обиделась! - Опять наивная простота юной собеседницы умилила Викторию, и она ей ободряюще улыбнулась.
        - А я, Юлиэнн дез Инмонд - баронесса Сивильская. - Представилась девушка, элегантно протянув к Виктории руку. Обменявшись легким рукопожатием, белокурая девушка, добавила:
        - Но раз к вам обращаются просто по имени, то и ко мне прошу вас обращаться так же - Юлиэнн. Я настаиваю!
        - Хорошо, - согласилась менестрель.
        - А вы не сыграете мне на скрипке, если вас это не затруднит, конечно? - Поинтересовалась леди, не скрывая своего любопытства и нетерпения.
        Виктория замялась. Она не привыкла для кого-то играть на скрипке - для нее это был инструмент личного характера. Инструмент ее души. Она играла только для себя, когда испытывала какие-то чувства, эмоции. И тогда скрипка сопереживала с ней. Редкие случаи, когда звуки скрипки в руках Виктории слышали другие, как правило, это были близкие люди. Но сейчас, смотря на эту девушку, почти девочку, Виктория не смогла отказать. Да и Юлиэнн хорошо к ней отнеслась и не производила впечатления плохого человека. Скорее всего, девушку еще не успели испортить все эти дворцовые интриги. По сути, Юлиэнн выросла в далекой провинции, в небольшом городе и была далеко от той суеты, что творится вокруг столь влиятельных людей.
        Кивнув, Виктория подошла к скрипке, аккуратно беря ее. Давно же она не играла на этом инструменте! А ее скрипка, наверное, была завалена под руинами дома или же поломана этими вандалами. Есть вероятность, что кто-то забрал инструмент просто так, как трофей. Но какой толк, если она уже не будет играть, а если и будет, то в руках чужого человека...
        Сглотнув тугой комок, менестрель прикоснулась смычком к струнам. И тут же по комнате полилась легкая печальная музыка, заставляющая юную баронессу замереть, чувствуя всю ту боль, что передавала скрипка...
        ***
        Этот человек посмел насмехаться над ним! Упрекать его способности и талант! Никто и никогда ему не говорил, что он не силен в магии. Стоило сказать Элестэю наедине, без этих ничего непонимающих солдат. Вообще, не стоило пока никому говорить. Надо было сначала все выяснить, прежде чем доложить Дангану. Но император должен знать...
        Тиманэш не знал, что ему делать. Он чувствовал свое бессилие. В его практике не было такого, чтобы он не мог определить и устранить чужой источник магии. Из всех магов, что были при дворе и находились в его подчинение, не могли создать такого - он знал величину их силы и их источник. Они были обычными магами, высокого уровня, но слабыми для Тиманэша - он никогда не брал их во внимание. Даже сейчас. Единственный человек, которого альбинос считал достойным, был Джерад. По силе он занимал второе место после Тиманэша и был его правой рукой. Но и его силу альбинос знал и в случае измены мог легко почувствовать и предотвратить потоки магии. Да и Джерад сейчас был не в городе. Кто же тогда?..
        Тиманэш проверял даже слуг, но все было впустую - они не обладали магией. Каждого человека, кто, так или иначе, бывает во дворце. Большинство из них даже не догадывались об этом.
        Маг не мог понять враждебность силы и ее истоки. Может быть такое, что она и вовсе не принадлежала колдуну. А ее перепады настораживали альбиноса. Каждый раз магия была разного характера, но то, что ее источник был один, и тот же не оставляло сомнений. Основа была одной, только эмоциональный рисунок разный. Именно так Тиманэш подумал, когда во второй раз почувствовав чужие потоки силы.
        Откуда магия и кто ее носитель?..
        Эти мысли болью кружились в голове, заставляя мага не спать, забыть обо всем, думая только про загадочную силу. Что-то когда-то читал... знал о ней? Когда-то... Про редкие силы?..
        Казалось, Тиманэша посетило прозрение. Еще немного и он мог понять ответ на мучавший его вопрос. Только его вновь прервали. И это была снова магия, которая не давала ему покоя...
        На этот раз поток был сильным: он ел изнутри, заставлял сердце сильнее забиться. 'Почерк' тот же, но ощущение такое, что хозяин его накопил энергию или нашел что-то для усиления. Это было непередаваемо, еще никто и никогда не заставлял его скрутиться от переполнивших его чужих чувств. Чувства, нахлынувшие на него с помощью магии. Много негативных эмоций, который он никогда не испытывал или же просто забыл.
        Заклинатель был опытен - еще никому не удавалось застать Тиманэша врасплох. Но он допустил ошибку: выпустив такой поток, он тем самым открыл место своего нахождения.
        Тиманэш не мог так легко сдаться. Собравшись с силами, он попытался избавиться от едкой магии. Убрав руку от сердца, он выпрямился, всем своим яством стараясь предотвратить вмешательство посторонней силы.
        Чужая магия давила на него, однако альбинос постарался настроиться, уходя вглубь своего сознания, ловя тонкую нить посторонней энергии. Забывая обо всем, он соприкоснулся с магией, чувствуя, куда уходят ее истоки.
        Собирая свои силы, маг создал телепорт, чтобы перенестись к началу потока. Он не знал, куда заведет это его и не был уверен в точных координатах. Только то, что это происходило внутри замка. Приготовившись к самому худшему, Тиманэш скопил сгустки энергии в руках, которые быстро смог бы кинуть в противника, и вошел в сиреневатый свет телепорта.
        Для мага его уровня перенос занял всего пару мгновений. Дымка застелила его глаза и прежде, чем Тиманэш успел увидеть, где он находится, в его сознание настойчиво влезла музыка. Это было красиво и странно в одно время. Прежде, чем маг смог что-то понять, туман развеялся.
        В его руках настойчиво заплясали сгустки энергии, готовые действовать. Только все было бесполезно. На Тиманэша с испугом взирала светловолосая девочка, очередная пассия Элестэя. То, что в ней нет и капли магической силы, альбинос прочел в тот же момент.
        Странная и редкая по содержанию магия исходила от другого человека, который заметил альбиноса намного позже своей знакомой. Лишь тогда, когда закончилась композиция, и смычок убрали со струн. Девушка открыла глаза и невольно вскрикнула, встретившись со злым взглядом мага.
        Она закончила игру и с ней прошла и магия. Эта девушка вызывала музыкой силу. И делала это неосознанно.
        Отозвав энергию, которая с настойчивой силой пульсировала в его руках, пытаясь вырваться, альбинос взглянул на Викторию. Удивление еще осталось в ее глазах, только теперь в них появился вызов. Девушка была настроена враждебно и явно не понимала, что здесь забыл маг.
        От всей этой ситуации альбиносу стало смешно. Он чувствовал себя настоящим идиотом. Подняв ненужную панику, придумал себе шпионов, чтобы обнаружить, что всему виной какая-то девушка! Которая знать не знает о своем даре...
        - Пойдешь со мной! - В приказном порядке сказал альбинос, хватая Викторию за руку.
        Девушка, ничего не понимая, только и успела, что вернуть скрипку на место, прежде чем маг потащил ее к дверям. Оставив напуганную и опешившую Юлиэнн одну.
        ***
        Элестэй сидел в своем кабинете, размышляя о новом союзе и как его заключить, чтобы потом было легко расторгнуть, когда в дверь влетел взмыленный Тиманэш, а за ним, чуть ли не падая, шла Виктория.
        - Отдай ее мне! - Без предисловий начал альбинос, только переступив порог. Император даже поперхнулся от такого, соизволив подняться с кресла.
        - Ухты, и чем же она тебя так покорила? - Голос Элестэя не был лишен иронии, но больше в нем разогрелось любопытство. Эта перепалка возмутила Викторию и она, выдернув руку из хватки мага, зло уставилась на парочку. Похоже, слова Дангана повлияли и на Тиманэша, так как глаза альбиноса зло сузились.
        - Ты можешь думать еще о чем-то другом? - Прошипел маг, на что император только усмехнулся.
        - И о чем же я думаю? - Шуточно спросил он, тут же став серьезным. - Зачем она тебе?
        - Я вам не мешаю?! - На надрыве воскликнула девушка, чувствуя себя лишней и в то же время сильно недоумевая, зачем она понадобилась магу, что ее, безусловно, пугало. Но на нее не обратили никакого внимания.
        - Тиманэш, зачем она тебе? - Повторился Данган и в его голос приобрел железные нотки. Он хотел как можно быстрее прекратить эту комедию, а она могла кончиться, только тогда, когда маг объяснит столь странный визит.
        - Помнишь, я говорил тебе о посторонней магии? - Напрямую спросил Тиманэш, то, что он собирался сказать императору, его не радовало. По сути, это объявить о своей некомпетентности.
        - Только не говори, что она и есть твой загадочный шпион! - Усмехнулся Элестэй, подмигнув Виктории, которая была настроена не так жизнерадостно, как император. Явно решалась ее судьба, однако не понятны были причины всему этому.
        - Да, - нехотя ответил альбинос, кидая мимолетный взгляд на менестрель.
        До девушки дошел смысл их фраз и все в душе похолодело. Что за бред? Она ничего не сделала. Она не могла даже выйти из дворца. Она здесь, как в клетке, какой шпионаж?
        - Он наговаривает на меня - я ничего не делала! - С оправданиями обратилась она к императору, с ненавистью глядя на мага.
        - Не будь дурой! - Оборвал ее альбинос, смотря на Дангана. - У нее есть редкий магический дар, о котором она сама и не подозревает.
        - Что? - Разом удивились Элестэй и Виктория, только у нее это вышло более истерично.
        - При помощи музыки она свои эмоции превращает в магическую энергию.
        - Что? - Вновь глупо повторила она, а император лишь кивнул, давая возможность магу продолжить.
        - Эта сильная и редкая магия. Играя, она может создавать потоки энергии, которые вызваны, я так понимаю, ее чувствами. Никто не знает насколько может сильным быть ее дар! И как ты понял, такой талант очень ценен. Но от него никакого толку, если она не сможет его контролировать, вплоть до того, что это может негативно повлиять на ее окружения и на самого владельца дара.
        Однако если ее научить, то тогда этот дар можно будет использовать. И, поверь, с ним станет все гораздо проще - это большая сила. В опытных руках, конечно.
        Элестэй задумался. Он еще толком не понимал, насколько действителен дар девушки и как он работает, но раз маг в ней уверен, значит, это была большая находка.
        - Не знаю, как ты это понял - не столь важно, - но я точно был уверен, что девушка еще мне пригодится. - Усмехаясь, произнес Данган.
        - Отдашь мне ее, скажем так, в ученицы? - Уточнил альбинос.
        - Нет! - Категорично воскликнула девушка. - Я не хочу!
        Она плохо, что поняла, но последние слова мага возмутили ее и напугали. Лучше с Элестэем, нежели быть в компании с этим альбиносом! Мало ли что ему в голову сбредет? Император хотя бы придерживается одной позиции. Но кто знает насколько хватит его выдержки. Она уже видела, на что он был способен, когда дал приказ убить и когда в ярости избил ее...
        - Как работает ее дар? - Не обращая на нее внимания, спросил мага Данган.
        - Она должна играть, - объяснил альбинос.
        - Странно, но у нее же не было инструмента или я что-то пропустил?
        - Она играла на скрипке, - пожал плечами Тиманэш. - Возможно, это был инструмент баронессы Сивильской.
        - Я хочу, чтобы она показала мне свой дар, - властно сказал Элестэй и сердце Виктории, казалось, оборвалось и полетело вниз. Она не будет для него играть! И неважно, какой для этого предлог.
        - Она еще не может его контролировать, так что не думаю, что она сможет тебе его показать. Лучше потом, когда я достаточно изучу ее природу магии. - Вмешался Тиманэш, и Виктория невольно почувствовала облегчение. Кажется, сегодня ей не придется играть для императора и в этом она была благодарна магу.
        - И как долго займет ее обучение? - Задумчиво спросил император, было видно, что он не хочет доверять свою игрушку другому. Он еще не успел ее приручить...
        - Я не знаю, - замялся маг и холодно с презрением смерил девушку взглядом. - Но думаю, что столь необразованной дикарке потребуется много времени. Она совершенно не умеет контролировать свои эмоции.
        Девушка зло искривила лицо, сдвинув брови. Да как он смеет о ней вообще так говорить!
        - Вот видишь, и сейчас на ее лице все написано, - равнодушно указал рукой на Викторию маг, будто она была экспонатом.
        - Я тебе не подопытная! - Не выдержав, менестрель замахнулась на Тиманэша, но альбинос ловко перехватил ее запястье, хладнокровно вывернув руку.
        - Отпусти, мне больно! - Прошипела девушка, стиснув зубы и пытаясь высвободить схваченную конечность свободной рукой.
        Маг выпустил запястье девушки и та, кидая на него злостные и обиженные взгляды из-под бровей, стала растирать кисть. За этой сценой с легкой улыбкой наблюдал император.
        - Ладно, пусть хоть чем-то полезным займется, может и мне послужит, когда выучиться. - Решил Элестэй, растягивая улыбку шире, видя, как совсем по-детски злиться черноволосая красавица.
        - Я никогда и ни за что не стану тебе служить, монстр! - Выкрикнула Виктория, презрительно смотря на императора.
        - Не бросайся такими словами, ведь никогда не знаешь, куда приведет тебя жизнь. - Философски заметил Элестэй, поправляя жабо, на котором он заметил небольшую портящую весь вид складку.
        От его слов и действий девушка презрительно фыркнула и тут же ощутила на своей руке холодные пальцы. От неожиданности тихо вскрикнув, она перевела робкий взгляд на схватившего ее мага, чтобы тут же потянуться за ним. Не намереваясь продолжать эти бесполезные разборки Тиманэш, получив разрешение от императора, потянул девушку за собой.
        - Я и сама могу идти! - С досадой в голосе воскликнула Виктория, освобождая руку, когда они уже покинули кабинет императора.
        Альбинос равнодушно повернулся к ней, складывая на груди руки, в его взгляде невозможно было хоть что-то прочесть, разве что нетерпение от того, что ему приходиться с ней возиться.
        - Я могу и сама пойти, только скажи куда, - потупив взор, ответила менестрель. Наедине с магом девушку охватывал страх. Этот бесчувственный человек был похож на демона из росписей в Храмах, и от него веяло таким же холодом.
        - Сейчас ты мне не нужна - отправляйся к себе. Придешь завтра в мой кабинет. Надеюсь, ты запомнила, где он находиться? - В голосе мага слышалась издевка, однако девушка не попыталась хоть как-то на нее среагировать, а лишь послушно кивнула, поспешив скрыться. Невольно она словила себя на мысли, что ответить ему она может только в присутствие Дангана, с ним она чувствовала себя увереннее. Или нет, скорее защищенные. Если бы не покровительство императора, то альбинос давно бы убил ее, прежде чем узнал о ее даре. Хотя, сейчас она ему интересна, как эксперимент, как объект. Неживой предмет, который можно использовать. В принципе, так же, как и для Элестэя...
        Вздохнув, Виктория послушно направилась в свои покои, не желая больше искать себе приключения на голову. Сегодня на нее и так много навалилось. Страшно было представить, что ее ждет завтра, в компании этого страшного человека...
        ***
        Элестэй пребывал в недоумение от только что услышанного. Неужели это правда? В Виктории есть потенциал к магии? Так может из-за этого он еще не убил ее?
        Как бы ни звучало это глупо, но император не мог найти причину оправдать свою непонятную заинтересованность. Он делает для этой девушки слишком многое, хотя она этого не заслужила. Он многое ей прощает...
        Она ему интересна, с того самого момента как он увидел ее. Она была для него словно закрытая книга, тогда как другие люди не представляли для него большую сложность. Элестэй видел всех насквозь. Он мог предугадать события, играл на чувствах и эмоциях, сам оставаясь при этом непринужденно отстраненным. Хладнокровным...
        И это был не просто талант. Нет. Он мог видеть не так как обычные люди. Элестэй ненавидел этот 'дар' - для него это был проклятие! То, что он скрывал, используя магию. Любой, кто бы посмел убрать его челку с лица, заметили настоящую суть императора.
        Подойдя к зеркалу, Элестэй убрал волосы со лба. На него, как и много лет назад смотрело красивое молодое лицо мужчины, которое заставило не одну женщину быть у его ног. Но был один нюанс, который заставлял этих же женщин с криком отпрянуть. Правый глаз императора был изуродован. Радужка была почти белой, переливаясь каким-то нереальным серебром, будто сама магическая энергия была заключена в ней. Вертикальный змеиный зрачок и, будто продолжение его тонкая полоска шрама, идущая от брови и заканчиваясь на скуле.
        Сейчас Элестэй с ненавистью смотрел на свое отражение. Этот глаз заставлял людей отшатываться от него, боясь неизвестного, уродства. Как он ненавидел это! Со временем он научился скрывать его, используя магию, чтобы челка всегда была на месте. И только человеческая рука могла убрать ее. Пару раз его любовницы задевали волосы и тут же испуганно отстранялись от него. Это доставляло боль Элестэю, хотя многие женщины потом и пытались как-то загладить свою оплошность или даже выведать, откуда это. Но он знал их настоящие эмоции. И каждый раз он просил Тиманэша сделать так, чтобы девушки забыли о том, что видели в императорских покоях...
        Это было давно: Элестэй снова одержал победу. Столица пала к его ногам - теперь он император. Элестэй фирэ Данган полноправный и единственный правитель Антэайской Империи!
        Опьяненный победой он не спеша шел по коридорам захваченного замка, не обращая внимания, как его солдаты издевались над слугами: убивали и насиловали их. Он не видел этого - все застелила пелена победа, он чувствовал на губах ее вкус, ее сладкий привкус. В его глазах горело безумие.
        Он сделал то, что не смог сделать его жестокий, властный отец. Но добился его сын. Элестэй повел своих людей, многие из которых были всего лишь наемники. Он заработал себе репутацию великого полководца и завоевателя. О нем заговорили все, его боялись. Больше, нежели его отца.
        Он, дальний родственник императора, бывшего императора, теперь занял его место. Теперь он император и сегодня он взойдет на трон, одев корону. И все будут бояться его и все преклонятся перед ним...
        Элестэй шел по коридорам и смотрел на всю ту роскошь, что окружала его. Теперь она его! И как вовремя. Он давно истратил все наследство на армию и в настоящий момент нищенствовал. Однако богатая столица Антэаи у его ног и никто и ничто ему не страшно. Он стал почти богом, таким же беспощадным и непобедимым.
        Данган приостановился, из сладкого тумана его вывел какой-то звук. Он прислушался и услышал звуки арфы. Это была красивая грустная мелодия. Казалось, что никто вокруг не слышал ее, только он. Воины были заняты жестокой расправой, а здешние обитатели с криками и молитвами пытались спастись.
        И лишь одним людям было на это наплевать: хладнокровному, потерявшему страх и жалость новому императору и, тому глупцу, что сейчас играл. Вряд ли это были кто-то из его невоспитанных солдат - они не знали примитивных навыков этикета, не говоря уже о том, чтобы научиться играть на столь благородном инструменте.
        Подогретый любопытством и очарованный, мужчина пошел на звук, отворяя возникшие на пути двери. Он оказался в залитой солнцем спальне, где около ложа, сидя на мягком стуле, играла прекрасная молодая девушка. Она была одета в белое платье, рыжие волосы горели огнем от падающего на них солнца. Они были самим солнцем такими же теплыми и прекрасными. Они вились мелкими кудряшками и спускались пушистой ухоженной волной на плечи, закрывая оголенные вырезом лопатки. Жесты рук девушки были легки, и казалось, почти не касались серебряных струн. Лицо круглое, почти детское, с тонкими изящными чертами, покрыто легкими веснушками, что совсем не портило вида, даже добавляло некой трогательности. Цвета глаз он не видел, так как они были закрыты в некой умиротворенности.
        Элестэй не спеша подошел к ней, но девушка его не расслышала, так же продолжая отрешенно играть. Усмехнувшись, Данган легким уверенным движением накрыл ладонью ее руку, прижимая ее к струнам и тем самым прекращая игру. Девушка и арфа вздрогнули в одно время, и взгляд серых глаз посмотрел на него.
        - Что вам от меня нужно? - Голос был возмущен и в тоже время напуган.
        - Как ты непочтительна к императору, - усмехнулся Элестэй проводя своей рукой по ее белой, гладкой коже. Девушке было неприятно, но она не сделала никаких действий, чтобы прекратить.
        - Вы ошибаетесь - император мертв! - С вызовом кинула ему в лицо она, и тут же получила легкую пощечину. Элестэя ее фраза разозлила, но пока он не хотел причинять ей сильную боль.
        - Нет, малышка, ошибаешься ты - император жив и он перед тобой. А вот кто ты, мне любопытно? - С приторной улыбкой спросил он, дотрагиваясь до ее волос.
        - Менестрель Его Величества, - робко отозвалась она.
        - Значит мой? - Хитро заулыбавшись, подловил ее на слове Элестэй. Девушка вспыхнула, но промолчала, сильно смутившись.
        - Признай меня новым императором Антэаи, и я пощажу тебя, не отдам солдатам. А ты знаешь, что бывает с девушками, попавшими к ним?
        Щеки менестрель загорелись еще ярче, и она смущенно кивнула.
        - Даже дивно, откуда этот старик откопал столь чудный девственный цветок? Как умудрилась ты стать арфисткой при дворе в столь раннем возрасте.
        - Его Величеству понравилась моя игра, он очень любил музыку, - на глазах девушки появились слезы и она, пытаясь их скрыть, прикрыла лицо руками, наклонив голову.
        - О, только не говори, что ты убиваешься горем за этим стариком! - Без всякого сочувствия, даже с презрением отозвался Элестэй.
        - Да, Его Величество было очень хорошим! - Ответила она, вытирая слезинки и стараясь больше не плакать.
        - Не переживай, со мной тебе будет не хуже, даже лучше. - Почти шепотом проговорил Данган, дотрагиваясь до ее щеки и наклоняясь к лицу девушки почти вплотную. Она не отпрянула, только испуганно смотрела, даже когда губы Элестэя соприкоснулись с ее.
        Но сейчас он не собирался ее насиловать. Отпрянул, протягивая руку.
        - Пойдем со мной, - с просьбой и в тоже время властно обратился к ней он. Девушка кивнула, поднимаясь вместе с ним и идя за руку. Все это время она грустно опустив голову молчала, а Элестэй, казалось, не замечал этого, праздновал, усадив ее рядом.
        Она присутствовала на его коронации, была рядом около него на банкете, послушно играла, когда ей прикажут, и выслушивала оскорбления в адрес жестоко убитого истинного императора Антэаи.
        Она душила в себе слезы и терпела, даже когда новый император увел ее за собой. Она оказалась в покоях до боли ей знакомых. В покоях истинного императора - ее отца.
        Девушка позволила пьяного Дангана уложить ее на кровать. Он взял ее и сразу уснул, совсем не интересуясь ее чувствами. О том, что это был ее первый раз.
        Душа слезы, она поднялась с постели укутанная в простынь. Девушка подошла к стоящей около стола арфе. Как в тумане она провела по дереву, дотронулась до струн. Желая одного, она извлекла из инструмента одну струну, решительно стала наматывать ее концы на кулаки. Подойдя к ложу, где опустив голову в подушки, спал Данган, она наклонилась к нему, аккуратно закидывая серебряную струну ему за голову.
        Сев ему на спину, она со всей доступной ей силой стянула концы, стараясь его задушить.
        Император проснулся, судорожно закашляв. Схватив за струну, он с силой дернул, выбив 'оружие' с одной руки девушки. И тут же менестрель была опрокинута на пол.
        Подбежав к ней, император схватил ее за волосы.
        - Зачем ты пыталась это сделать, маленькая шлюха? - Прорычал он, нависая над ней.
        В глазах ее застыло безумие и ненависть.
        - Я, Алессия фирэ Энтейш, дочь покойного императора Дэвайдея фирэ Энтейша второго, Проклинаю тебя, Элестэй фирэ Данган! Теперь ты будешь чувствовать все, что чувствуют те, которых ты обидел. Я проклинаю тебя, и клянусь тем, что дорогое осталось у меня в этом мире - музыкой, что ты никогда не найдешь покоя, пока не раскаешься, пока не найдется человек, который посочувствует тебе искренне. Пока не услышишь ты в своей душе 'Мелодию Ангелов' быть тебе Проклятым!!! - Последние ее слова прошлись по слуху Элестэя нереальным металлическим отзвуком. В ту же секунду девушка со всей силы ударила ему в лицо струной. Дикая боль прошлась по его коже, он услышал гром, и в голову врезалось тысяча посторонних звуков и голосов. Закричав, Элестэй схватился за голову. А когда боль отступила, то в висевшем на стене зеркале он увидел свое отражение.
        - Что ты наделала, дура?! - Обезумив, он схватил ее за горло, прижимая к полу.
        - Это за то, что ты сделал с моей семьей. Я видел, как ты убил их. Даже моих маленьких братьев! Я видела все из-за зеркала. О, здесь много тайных ходов! И ты еще спрашиваешь?!
        В дикой бессильной ярости, он сжал пальцы, душа девушку. Она даже не сопротивлялась, умерев с довольной улыбкой на устах...
        Пытаясь избавиться от нахлынувших воспоминаний, Элестэй с силой ударил кулаком по зеркалу. То разбилось, и куски стекла полетели на пол, вместе с каплями крови. Приглушенно вздохнув, Данган сдавил порезанную руку, пытаясь остановить кровь. Оторвав кусок от рубашки, он наспех перевязал руку. Подойдя к картине с морем, он открыл ее, доставая с потайного отделения хрустальный графин с красным вином и бокал. Сегодня он позволит быть себе немного несобранным...
        ГЛАВА 14
        Виктория постучалась в дверь к магу, делая это тихо и осторожно, с надеждой, что он ее не расслышит, и она сможет спокойно вернуться к себе в покои.
        - Входи! - Услышала она недовольный голос альбиноса и вошла. Маг стоял прямо около дверей, отчего девушка невольно вздрогнула. Она ожидала его увидеть на своем незаменимом месте за столом...
        - Или ты надеялась, что я не услышу твою слабую попытку постучать в дверь?
        - Нет! - Возмущенно вспыхнула Виктория, понимая, что маг попал в точку. Однако в ее оправдание он не поверил, слегка дернув уголками рта, будто это должна была быть улыбка, и направился вглубь стеллажей.
        Менестрель замерла, не зная, что делать.
        - Ты так и будешь стоять или тебе особое приглашение надо? - Раздалось из-за шкафов, и девушка поспешила на голос.
        Мага она заметила сидящим на стуле, второй же находился за столом, так что, чтобы обойти его и сесть напротив речи и не шло. Ей бы духу не хватило, да и Тиманэша не особо беспокоил ее комфорт. Разумеется и этикет тоже...
        - И на чем ты любишь играть? - Задал он вопрос в лоб, смотря на нее из-под бровей снизу вверх, сложа пальцы рук вместе. Девушку его вопрос застал врасплох, и она не знала, что ей ответить.
        Виктория очень любила скрипку - это была ее душа, но при маге на ней играть она не собиралась. Он вряд ли оценит ее старания, а использовать инструмент для глупых экспериментов мага она не хотела...
        - Ну?.. - Поторопил он ее, все так же оставаясь спокойным. Правда Виктория не знала насколько долго.
        - Гитара, - просто ответила она. Это был самый распространенный инструмент, который всегда был 'под рукой' и которым девушка часто пользовалась.
        - Такая как эта? - Спросил он ее, и в его руке возникла та самая гитара, что она велела служанке от нее забрать - подарок Элестэя.
        - Откуда она у тебя? - Почувствовав снова себя уверенной, потребовала она ответ. Маг вопросительно приподнял одну бровь.
        - По-моему она твоя, по крайне мере так утверждал Данган. - На удивление спокойно отозвался маг, поднимаясь.
        - Мне не нужны его подарки! - Упрямо заявила Виктория, складывая на груди руки и демонстративно отводя взор к стенке.
        - Ты предлагаешь мне купить тебе другую? - С усмешкой и легким раздражением переспросил альбинос, всучивая ей гитару. - Не пререкайся со мной - я тебе не Элестэй!
        Виктория вспыхнула, прижимая к телу инструмент и в тоже время с ненавистью сжимая кулаки.
        - А то что?
        Маг замер, оборачивая к ней голову. Понимая, что на полпути останавливаться глупо, девушка продолжила:
        - Что ты мне сделаешь? Элестэй тебе не позволит!
        - Вот как! - Всплеснул в ладоши альбинос, полностью к ней поворачиваясь. - Как интересно: тиран, монстр и главный враг сразу переходит в ряды доблестных защитников и приобретает имя, как только это выгодно нашей маленькой рабыне. В такие моменты я начина думать, что император все же твой любовник, а играешь ты только на публику, набивая себе цену! - Иронично произнес маг, издевательски причмокнув языком.
        Виктория опешила, округлив глаза. Такое она уж никак не ожидала услышать. Она хотела что-то ответить, но выходило только судорожно хватать ртом воздух.
        - Просто... просто я констатирую факт! - Наконец выдавила она из себя. Маг лишь улыбнулся, садясь в кресло. Менестрель разозлено сдвинула брови, указывая на него пальцем:
        - Ты знаешь, что это не так! Ты за всем наблюдаешь и видишь!
        - Мне нечего делать, как только за тобой целыми днями следить? - Равнодушно спросил маг, скорее риторически, так как сразу перешел на другую тему: - Но у тебя выдастся отличная тема мне отомстить - ты можешь попытаться развить свой магический талант и попробовать убить меня. Увы, но на словесные поединки меня не тянет, особенно с такой ограниченной особой, как ты. Так что, придется постараться!
        - Кто сказал, что я буду стараться? Это пустая трата времени - во мне нет никакой магии! - Вновь набрала смелости на протест девушка.
        - Подчеркиваю: придется. Иначе я испепелю тебя и скажу, что так и было. Неудачный урок с колдовством. Учитывая, как ты ко всему относишься, и с каким пренебрежением, то Элестэй, не сомневайся, мне поверит.
        Виктория проигнорировала очередной укол в свой адрес, решив, как и маг, перейти к делу:
        - И что же мне придется делать?
        Тиманэш сделал сосредоточенное лицо, будто думая над ее словами. Подперев подбородок рукой, он махнул свободной рукой. Около девушки возникла табуретка, от чего она чуть на нее не упала, так как предмет мебели ударил ее по тыльной стороне колен.
        Зло смерив взглядом мага, она демонстративно села, подозрительно смотря на него.
        - И что теперь? - Первой не выдержала паузы она.
        - Играй! - Снисходительный жест рукой и непроницаемое лицо альбиноса.
        Девушка неуверенно взглянула на красивую гитару, а после снова на мага.
        - С таким успехом я могу и у себя сыграть...
        - Играй, я сказал! - Резкий жесткий окрик альбиноса заставил Викторию подпрыгнуть на стуле. Стиснув зубы, она провела рукой по струнам. Даже Элестэй не говорил с ней в таком тоне и не заставлял ее играть!..
        - Зато избил... - Как бы, между прочим, услышала она замечание мага. Оторвавшись от инструмента, она взглянула на как ни в чем не бывало смотрящего на нее непроницаемым взглядом Тиманэша. Неужели она сказала это вслух? Вряд ли бы она думала о Дангане в присутствие альбиноса...
        - И часто ты о нем думаешь? - На этот раз он не скрыл насмешки.
        Вспыхнув, девушка возмущенно набрала воздух в рот. Как он смеет! Она просто ошиблась, ведь хотела сказать не 'думаю', а 'говорю'. Гадкий маг! Стоп! А ведь она и не говорила ничего, все это время только думала. Он ее мысли читает? Такого не может быть!
        Здесь за своими мыслимыми выводами девушка совсем растерялась, не зная, что и думать. Посмотрев на мужчину, она увидела на его лице холодные презрительные смешинки. Значит правда...
        От такого вывода ей стало плохо. Он может узнать все, о чем она подумает! Вот почему Данган такой непобедимый - потому что его маг докладывает ему все мыслимые планы его союзников.
        Маг издевательски натянуто улыбнулся, делая легкий взмах рукой.
        - Играй, у меня не так уж и много времени. Весь день в твоем присутствии я находиться не собираюсь.
        - Я могу тебя избавить от своего присутствия! - Зло бросила Виктория, поднимаясь и собираясь уйти. Но маг быстро перехватил ее за кисть, опуская на место.
        - Не зли меня, - прошипел он почти не слышно и от этого его голос казался намного пугающе, нежели он просто накричал бы на нее. Девушка помнила, как он пытался убить. Маг был жестоким человеком.
        И Виктория заиграла: она попыталась воссоздать какую-то спокойную мелодию, чтобы расслабится и не думать о плохом, однако выходило плохо и она совершенно ничего не чувствовала.
        - Прекрати! - Услышала она сквозь пелену музыки голос. Нехотя остановив игру, она посмотрела на раздраженного Тиманэша.
        - Попробуй сыграть то, что хочешь, - велел он ей.
        - Но я и так играю...
        - Играй то, что чувствуешь! - Зло бросил маг, поднимаясь на ноги. - Не будь такой дурой!
        Девушка вновь вспыхнула, разозлившись.
        - Объясняй нормально: я, что должна читать то, что ты думаешь?! - Тоже вспылила она.
        - Не помешало бы иногда и думать, - раздраженно, но уже более спокойным голосом проговорил альбинос.
        Менестрель была зла, однако отвечать на глупые оскорбления мага не собиралась. Обхватив покрепче гитару, она ударила по струнам. Тут же комнату наполнила мелодия 'с надрывом'. Девушка постаралась выплеснуть все то раздражение, что накопилось в ее душе.
        Маг почувствовал это. Наконец девушка сделала то, что он от нее хочет. Вместе с эмоциями музыки на волю вырвалась и магия. Однако чувствуя весь тот негатив, исходящий от самой менестрель, магия девушки была слабой. От чего зависит сила ее игры? Эмоции недостаточно сильны для ее силы?
        Недолго думая, Тиманэш ударил Виктории не сильную, но ощутимую пощечину. Не ожидавшая такого девушка вздрогнула, приоткрыв глаза и нарушив игру. Положив ладонь на ушибленное место, она зло и как-то обиженно взглянула на альбиноса. Но прежде, чем она успела что-то сказать по этому поводу, маг сам ответил:
        - Это ужасно! Твоя игра просто чудовищна. Не удивлюсь, если на балу ты играла так ужасно не по своему желанию, а потому что по-другому не умеешь!
        Девушка возмутилась:
        - Ты специально это говоришь! - Несмотря на обиду, голос ее был ровным.
        - Зачем? - Равнодушно спросил маг, смотря, как округляются глаза Виктории. - Мне делать, что ли нечего? Тем более хитрить для какой-то подстилки императора!
        - Это всего лишь провокация! - Скорее себе сказала она, чтобы успокоить, чем магу, девушка. - Да и император забыл уже о своих словах и никакого официального объявления о том, что я его фаворитка не было. Он мне соврал, чтобы позлить! И зачем ему это?..
        - Ошибаешься, - усмехнулся маг, вновь садясь на кресло, - он просто перенес дату с вязи с твоим... гм... плохим против него настроем. Хотя, согласен, фаворитка это слишком большая честь для тебя. Статус мимолетней любовницы подходит куда больше.
        - И зачем это все? - Просто спросила девушка, понимая, что маг обидел ее куда больше, нежели она думала и осознавала.
        - Увы, но к моему огромному огорчению столь редкий дар выпал именно у тебя, хотя я бы согласился поработать с другим материалом, - честно ответил альбинос.
        - А где гарантии, что этот человек оказался не хуже меня?
        - Нет, - развел руками маг. - Но думаю, что хуже быть не может...
        Задохнувшись от возмущения, Виктория поднялась с места.
        - Что ж, тогда удачи в поисках! - Огрызнулась она, прямиком собираясь, направится к выходу, попутно скосив взгляд на мага, чтобы тот снова ее не перехватил. Но только девушка посмотрела перед собой, то испуганно вскрикнула, резко остановилась, упершись почти в стену из голубого огня, перегадившую ей путь.
        Отскочив назад, менестрель с ненавистью уставилась на мага:
        - Ненавижу! - Прошипела она.
        - Как громко сказано! - Равнодушно заметил альбинос. - Вернись на место.
        - Я тебе не собачка! - Отчеканила девушка. - Не тебе и не Элестэю! Чтоб вас чума съела, нелюди! Знаете только то, чтобы убивать и упиваться этим! На чувства других вам наплевать. Только о власти и думаете!..
        - Не 'думаете', а 'думает'. Мне до нее нет никакого дела - это любимая сторона Элестэя...
        - Да? Тогда что же ты у него делаешь?..
        - Не перебивай меня! - Гаркнул маг и снова спокойно продолжил: - Но ты права, смертью я, как ты там выразилась - 'упиваюсь'? - так вот с этим согласен. - Здесь альбинос поднялся с места, подходя к Виктории. В груди у девушки все похолодело. Почти бесцветные глаза мага загорелись голодным бирюзовым светом, а черты лица будто заострились, делая его схожим с хищником... демоном?
        Он прикоснулся к ней рукой, взяв за подбородок, и девушку прожгло небывалым холодом от его мертвенно-белых пальцев. От ужаса Виктория сжалась, смотря прямо в глаза мага и не смея отвести взгляда.
        Придушенно вскрикнув, она нашла в себе силы разорвать прикосновение и постыдно кинулась к дверям, охваченная диким страхом. На ее счастье никакой преграды у нее не выросло, так что девушка, сломя голову, выбежала из темных комнат Тиманэша. Уже с другой стороны, она испуганно прислонилась к двери, чувствуя, как в бешеном ритме колотится сердце, и то, что она с силой прижимает гитару к себе.
        Удрученно посмотрев на инструмент, она словила себя на мысли, что он все же вернулся к ней - подарок Элестэя. Но вернуть сейчас его туда, где взяла, у Виктории не хватало духа.
        Вспомнив вновь о маге и то, что он может сейчас выйти за ней, она поспешила к себе, ощущая, как подкашивают ноги и кружится голова.
        ***
        Закрыв за собой дверь, Виктория облегченно вздохнула, чтобы тут же вскрикнуть. Перед ней стоял император и странно улыбался.
        - Вы напугали меня! - Возмущенно заявила девушка, отходя от двери, тем самым давая возможность выйти мужчине. Но тот не торопился этого сделать. Вместо этого он взглянул на гитару и широко улыбнулся:
        - Ты все же ее забрала!
        - Обстоятельства выудили! - Отчеканила менестрель, не вдаваясь в подробности. - Но можете забрать!
        - Нет, зачем же? - Удивился Элестэй, преграждая девушки дорогу к отступлению. - Она твоя.
        Он наклонился к ней, прижимая к стене. Шальная улыбка, блеск в глазах. Император выглядел как никогда несобранным - это было на него не похоже. И это напугало Викторию. Мало ли что взбредет в его голову?
        - Вы пьяны! - Догадалась Виктория, почувствовав запах алкоголя, как только лицо Элестэя стало от нее в опасной близости.
        - Всего лишь немного пригубил! - Усмехнулся император.
        - Это не немножко! - Огрызнулась зло девушка и постаралась оттолкнуть Дангана, пробивая себе путь на свободу. Однако, несмотря на очевидный пьяный вид, Элестэй легко вернул девушку назад - придавив рукой к стене.
        - Отпустите! - Виктория попыталась убрать его руку со своей груди.
        - Не пущу! - Игриво заулыбался император, издеваясь. Его взгляд стал плотоядным, а рука 'поползла' к мягкой округлости.
        - Что вы делаете? - Менестрель не ожидала такого, запаниковала.
        - Имею право! - Заявил Данган, сжав пальцы. - Ты ведь моя фаворитка...
        - Официально еще не было заявлено! - Попыталась образумить его девушка, чтобы хоть как-то оттянуть время.
        - Но статуса любовницы никто не отменял! - Сообщил Элестэй, и Виктория к ужасу заметила, как его пьяная улыбка стала безумной.
        - Не трогайте меня! - Не своим голосом завыла девушка, забившись в руках императора, который теперь вовсю прижимал ее к себе.
        Однако силы были не равными, и уже за несколько секунд девушка была повалена на кровать. Виктория извивалась, пытаясь лягнуть мужчину ногой. Руки ее были согнуты в локоть и прижиты к кровати на уровне лица. Девушка не могла пошевелить ими.
        Элестэй был безумен. Получая какое-то животное удовольствие от ее страха, он попытался поцеловать ее, хищно впиваясь в губы. Секунду девушка робела, а после с ненавистью постаралась его укусить.
        Он отпрянул ее и без слов залепил пощечину. От этого его улыбка стала только безумнее.
        - Не надо!!! - Виктория закричала. Но Элестэй не обратил на ее отчаянный крик вниманье, так как, удерживая ее запястья в одной хватке, он свободной рукой стал расшнуровывать корсет, завязки которого шли спереди.
        Девушка замолчала, когда горячая рука проникла под рубашку, дотрагиваясь до груди. Чувствовала, как Элестэй, берясь за складки одежды, пытается стащить их. Рубашка была поднята до шеи, оголив девушку.
        Его губы прикоснулись к ее телу, прикасаясь к груди, животу. Это разогрело императора, и он попытался стянуть с девушки рубашку полностью, а с нею и юбки.
        - Не надо, - голос девушки был почти неслышен и умоляющим.
        - Тебе понравится, - горячо прошептал ей на ухо Элестэй, когда рубашка окончательно была снята. Девушка втянула голову в плечи под его натиском. Попыталась отвести лицо, но его губы нашли ее. Наступил долгий требовательный поцелуй...
        - Я, кажется, понял, в чем проблема твоей магии! - Посторонний без эмоциональный голос заставил Элестэя оторваться от занятия.
        - Тебе нужна скрипка... - Здесь маг замер, удивленно вскинув бровь, заприметив картину.
        Воспользовавшись замешательством императора, девушка выбралась из-под его тела, судорожно став прикрывать наготу рубашкой, отодвигаясь к спинке кровати, подальше от Элестэя.
        Император в это время сел, поджимая под себя ноги, в его взгляде появилось что-то новое, будто он только что пришел в себя.
        - Мне зайти позже? - Все так же без тени эмоции спросил альбинос, держа в опущенной руке скрипку, которая принадлежала баронессе Сивильской.
        Неосознанно Виктория отрицательно покачала головой. Пусть маг останется! Нельзя быть таким бесчувственным и делать вид, что ничего не происходит!..
        - Нет-нет! Уйду я. - Удрученно отозвался Элестэй, приводя завязки на рубашке в порядок. Поднявшись с кровати, он поспешил к выходу; его немного шатало.
        - Иди проспись - не хватало, чтобы твои советники увидели тебя в таком виде! - Раздражительно бросил ему Тиманэш, когда они с ним поравнялись. Да так, чтобы не услышала девушка.
        Когда за ними двумя закрылась дверь, Виктория, наконец, смогла дать волю чувствам и зарыдать, приглушая истерику подушкой.
        ГЛАВА 15
        Императорский двор снова был занят пред торжественными хлопотами. Элестэй решил, что не каждый день выбираешь себе фаворитку (а учитывая, что для него это было впервые), и потому, к вопросу подошел ответственно. Пускай это всего лишь вранье и, по сути, Виктория не является его любовницей, но он уже сказал, все это знают и все уже обсуждают. Он не мог позволить, чтобы об этом дне на следующее утро все забыли.
        На этот праздник он собирался потратить, куда большие суммы. Он тщательно выбирал каждую деталь, каждого артиста, повара, слугу, цветы. Поменять декор зала, подстричь кусты 'по моде', подготовить развлекательную программу.
        Викторию же все старания Элестэя не волновали. Ее охватила настоящая паника. Так не могло более продолжаться! Нужно выбраться отсюда! Нужно покончить со всем этим!
        Бежать? О, это нереально! Ее схватят, как не охрана Элестэя, так его жестокий вездесущий маг!
        Обессиленная девушка упала на шикарное кресло, около которого на столике стояла высокая фруктовница.
        Она никогда не сбежит отсюда...
        Виктория понимала, что ей не удастся убить императора. Его еще никто не смог победить. А думать об идее, что она сможет создать эффект неожиданности, когда будет спать с ним, было глупо. Менестрель была уверенна, что многие враги Дангана не однократно посылали к нему красивых женщин-убийц, чтобы те соблазнили императора, а после убили. Только всех их явно постигала одна участь: разоблачение, пытки и казнь...
        Тогда что? Ждать, пока Элестэй сделает ее своей 'главной любовницей'? Ходить с этим клеймом? Каждый день бояться ночи? Да даже дня!..
        Он уже неоднократно показал, каков он. Глупо рассчитывать на его порядочность. Все это была его маска; только часть игры. И ему скоро надоест играть с ней. Тем более что он будет вправе...
        Взгляд девушки упал на разноцветные яблоки. Желтые, красные, зеленые, розовые - все они были красивыми, но не одно не удосужилось внимания Виктории. Ее взгляд привлек маленький ножик для фруктов.
        Убить себя?
        Это ведь так просто! Только взять и надавить лезвием на шею, в то место, где шла жилка.
        Как в бреду, Виктория взяла ножик, зажимая его в обеих руках. Вот оно - ее спасение. Это будет совсем просто!
        Оставив столовый предмет в правой руке, она стала поднимать его к шее.
        Дверь резко открылась и девушка испуганно опустила 'оружие'. Это вызвало в ней раздражение из-за того, что ее прервали, но в тоже время приход мага ее отрезвил.
        Кресло стояло боком от двери, и Виктория прекрасно видела вошедшего, не удосужившись повернуть к нему голову.
        - Почему ты не явилась ко мне? Мне что ли каждый день подниматься к тебе и забирать? - Тиманэш был зол и раздражителен, но Виктория не обратила на это никакого внимания.
        - Во-первых, нужно стучаться. А во-вторых, если надо, то и поднимешься! - Огрызнулась она, чувствуя безразличие к своей участи. Однако в ту же секунду она ощутила дикую боль, пронзившую ее тело, будто сотни маленьких ножиков сделали на ее теле порезы.
        Закричав, девушка свалилась с кресла на колени, сгибаясь пополам. Она даже не почувствовала, как реально порезалась все еще держащим в руке ножом. На глазах выступили слезы, кричать уже сил не было, и голос перешел на придушенный сип.
        Боль резко отступила, и пришло облегчение вместе с диким стуком сердца. Судорожно втянув ноздрями воздух, девушка сначала положила на стол нож, а потом поднялась и сама. Теперь порез руки саднил; капли крови испачкали пол и юбку.
        Девушка сжала руку в кулак, стараясь остановить кровотечение, но это не помогло.
        - Да ты я погляжу еще большая дура, нежели я думал, - к ней беззвучно подкрался маг, заставляя ее в какой раз в его присутствие вздрогнуть. Девушка зло взглянула на него, прижимая к и так окровавленному платью руку.
        - Дай ее сюда, - потребовал маг и прежде, чем она успела что-то возразить или сделать, сам сжал ее раненую руку в своей. Тут же пошел золотистый цвет, и холодная рука альбиноса на мгновения стала горячей. Кровь перестала бежать, и Тиманэш отдернул свою руку, брезгливо вытерев кровь девушки об ее рукав.
        Виктория зло сдвинула брови, пораженная его действиями, а потом взглянула на ладонь: на ней уже не было пореза, осталась только набежавшая ранее кровь, которая стала образовываться в корочку.
        Маг применил тоже заклятие, что и тогда в день побега. Почему же он не сделал тоже самое, когда лечил ее от побоев Дангана?
        - Потому что я не целитель, - раздражительно ответил маг. - Серьезные увечья я могу залечить только благодаря знаниям алхимии и то не всегда. Так что, когда будешь в следующий раз брать острые предметы, советую с ними быть поосторожнее иначе, в противном случае, та боль, что ты испытала сейчас покажется для тебя совсем незаметной по сравнению с той, что я могу причинить! - Прошептал Тиманэш почти не слышно и так же тихо направился к двери, не удосужившись повернуться.
        Виктория нервно сглотнула, чувствуя, как ее щеки краснеют. Конечно, он догадался о том, что она собиралась сделать! Этот маг! Как же он ее достал! Она даже не знала, что общество лучше: лицемерного монстра-деспота или его тень, жестокого демона?
        В памяти снова возникли картинки вчерашней сцены. Пьяный император и его поведение. Вчера алкоголь показал его суть: бесчувственного эгоиста, думающего только о своих желаниях. Зачем ему она? Она никто! Она всего лишь дочь убитого главы города, который стерли с земли армия Дангана. У нее нет больше имени. Она никто. Девушка из несуществующего города...
        Вздохнув, Виктория поспешно сняла с себя испачканное платье, вымыла окровавленную руку и надела другой неброский наряд.
        Она знала, что маг будет ждать ее у себя, и что он знал, что она уже не посмеет не прийти. Захватив гитару, она пошла по мрачным коридорам, ведущим к кабинету мага.
        Решив на этот раз не стучать, она вошла. Маг сидел на кресле, заметив Викторию, он молча указал ей куда ей сесть. Удивленная девушка отметила, что на этот раз ей предоставили вместо жестокого ненадежного стула такое же кресло. На нем покоилась скрипка баронессы...
        - Так как вчера ты была явно занята более интересными делами я перенес наш важный разговор на сегодня... - Начал маг, заметив, что взгляд девушки скользнул по инструменту.
        - Ты знаешь, что император вчера сразу ушел, и ничего не было! - Возмущенно перебила она его.
        - Я имел в виду самобичевание, - холодно заметил маг, от чего Виктории стало неловко. Он специально ее компрометирует!
        - Так вот, я понял, что тебе лучше играть на скрипке, ведь именно когда ты на ней играла, я почувствовал сильный всплеск магии, который создала твоя игра и эмоции.
        - Я не буду на ней играть, - сконфуженно проговорила девушка, сжимаясь и пытаясь придумать оправдание. - Это инструмент баронессы Сивильской, который надо вернуть!
        - Узнав, что это для тебя она была не против, - гадко улыбнулся маг, складывая пальцы рук вместе. - Приступим?
        - Я не буду играть на скрипке. Тем более я принесла гитару...
        - Ты боишься, что Данган заставит тебя сыграть ему на... гм... самом сокровенном? - Перебил ее Тиманэш, смотря на потупившую взор девушку из-под белых ресниц. - Не отвечаешь... я прав?
        - Нет! - Наконец решилась выдавить из себя ответ менестрель и с вызовом взглянуть на альбиноса.
        - А если я обещаю не говорить тебе о твоем таланте скрипачки? - Проигнорировав ее ответ, продолжил маг. Девушка нахмурилась. Дело было не только в Элестэе, а и в ней самой. Она не хотела играть на столь дорогом ей инструменте, только из-за прихоти кого либо. У нее не было сейчас желания.
        - Это слишком личное - тебе не понять! - Отчеканила она, услышав, насколько высокомерно прозвучала эта фраза.
        Маг задумчиво искривил губы, отворачиваясь от нее и уходя куда-то в себя. Девушка с любопытством взглянула на него, ей казалось, что он разозлится на ее ответ и потребует немедленной игры.
        - Хорошо, - наконец, произнес он, резко посмотрев на Викторию. Его взгляд ничего не выражал, и девушке было сложно понять, к чему он ведет.
        - Сыграешь пока на гитаре. - Объяснил он. Брови Виктории поползли наверх, она не ожидала такого великодушия.
        - Не придумывай себе ничего. Я всего лишь подумал, что твои неконтролируемые эмоции вместе со скрипкой могут натворить ненужных дел. Слабый источник, как гитара пока подойдет. На ней мы потренируемся контролировать твои частые всплески эмоций. - Разъяснил маг, презрительно хмыкнув.
        Решив не обострять внимания над явным пренебрежением к ней в его словах, Виктория аккуратно убрала скрипку и села на кресло, взяв поудобнее гитару.
        - Что дальше? - Спросила она, вызвав на это раз легкое удивление на лице мага. Скептично искривившись, не ожидая от Виктории такого легкого послушания, он дал ей команду начинать играть, что девушка сразу и сделала.
        Менестрель не хотела играть на скрипке и маг ее 'пожалел'. То, что он к ней относится, так это такой характер - его уже могилой только исправишь. К другим он относится еще хуже, так что не стоило об этом думать и обижаться на это. Просто стоило настроиться на игру, использовать это время для себя, забыв, что рядом маг и просто насладится. Ведь она так давно не играла!..
        Маг ощутил колдовство, исходящее от девушки. Оно окутывало ее ровным голубым светом, почти незаметным даже для магического зрения, которое Тиманэш часто использовал, чтобы распознать силу колдовства. На удивление, от магии менестрель исходило приятное чуть уловимое тепло; сейчас девушка была спокойна, без каких либо признаков негативных эмоций.
        - Попробуй сыграть что-то печальное! - Перебил ее игру маг и прежде, чем она вышла из своего состояния, магическая аура ее стала приобретать холодно-синий оттенок.
        Как догадался Тиманэш, девушку его действия сделали раздражительной. Сейчас это было видно и по ее суровому недовольному лицу, и агрессивно сжатой в одной руке гитаре, будто она собиралась ударить ею...
        - Тебя злит, когда твою игру перебивают? - Уточнил альбинос, облокотив голову на кулак.
        - Мне неприятно, когда мне приходится выходить из состояния... эйфории, которое охватывает меня всякий раз, когда я играю, - объяснила Виктория, немного осадив пыл.
        - Ну до состояния судя по твоей ауре тебе было далеко, - задумчиво протянул маг, внимательно, будто сквозь нее, смотря на девушку.
        - Что такое аура? - Решилась спросить она.
        Посмотрев на нее, как на идиотку, Тиманэш все же снизошел до ответа:
        - Аура есть у каждого человека. Ты что же не знаешь это?
        - Знаю, - Виктория покраснела. - Только причем она к моей игре?
        - У магов в зависимости от силы ауры разного цвета и способны менять их. В твоем же случае все твое колдовство связано с эмоциями.
        - То есть любой маг может прочесть меня? - Возмутилась девушка.
        - Да, - кивнул альбинос.
        - Но это так каждый маг может знать, что другой против него замышляет!
        - У таких недоучек - да - настоящий маг может скрыть даже то, что он владеет магией и притворится обычным человеком. - Коротко объяснил альбинос.
        - Ты, я так понимаю, тот профессионал, который прячет свою истинную ауру? - Хмыкнула Виктория, не сдержав сарказма.
        - Не забывайся, - холодно оборвал ее альбинос. - Я надеюсь, что ты достигнешь хотя бы навыков не кричать о своей силе налево и направо. Так что, будешь играть грустную мелодию?
        Виктория старалась, делала, что ей велят, чтобы, в конце концов, услышать, что она бездарь. Это было очень обидно, но она не собиралась показывать этого чувства, пускай даже маг и мог его и так узнать. Она честно перестала злить его, пытаясь хоть как-то понять, что от нее требуют. Тиманэш был сложным человеком, безусловно, жестоким, и Виктория не сомневалась, что он бы ее давно убил, но ее 'спас' ее проявившийся дар. Так же она не сомневалась, что прикажи Данган убить ее, маг бы может с легким сожалением, что лишился такого 'редкого материала', но все-таки императора послушал...
        Но как бы то ни было, Виктория стала чаще пропадать на уроках мага, понимая, что это общество лучше, нежели общество Элестэя. От альбиноса она хотя бы знала, что ожидать.
        Иногда 'белый демон' был жестоким. Он применял к ней свою магию, которая доставляла ей мучительную боль, и заставлял противиться этому. Как можно было противостоять такому сильному чувству, как боль?
        Разозленный маг в таких случаях кричал на нее и выгонял с кабинета, аргументируя тем, что она неисправимая бездарность.
        ***
        Наступил день празднества. Виктория ждала его, как казни и всячески избегала встречи с императором. Он же, то ли чувствовал вину, то ли стыд за свой поступок, но не появлялся перед ней. То ли просто слов не находил...
        Правда, в голове у Виктории такие варианты даже не проскальзывали, так как она свято верила в то, что император Элестэй фирэ Данган из чувств может испытывать только злобу, а любовь он пытал только к одному человеку - к себе. Вторая же любовь его была власть, с которой у императора был тесный союз...
        Зачем же он издевался над девушкой для менестрель было загадкой. Она все старалась ее разгадать, но понимала, что в этом она Элестэю сильно проигрывает. Никогда не знаешь, как поведет себя Данган в той или иной ситуации. Император любил себя, все делал только для себя, так что и Викторию он оставил себе, только не понятно зачем. Поиграться? Он, наверное, с каждой войны себе такие трофеи привозит.
        Решив спросить об этом у Тиманэша (насколько долго продержались девушки-трофеи, которые были до нее при императорском дворе), Виктория вскрикнула от неожиданной боли, оборвав все свои мысли.
        Она стояла перед высоким зеркалом, как огородное пугало, так же неудобно вытянув руки и терпеливо ждала, пока портной подправит платье. Девушка сначала смущалась, что наряд для нее собирался шить мужчина, учитывая, что перед ним она должна была стоять в одном неприличном белье, однако быстро свыклась с мыслью, к удивлению обнаружив, что с месье фон Бло она чувствовала себя не так как остальными представителями сильной половины человечества. Да и на сильного он не сильно походил.
        Месье фон Бло перещеголял в своей броской любви к одежде даже императора. Раньше Виктория полагала, что так шикарно и напыщенно может одеваться только 'Его Величество'. Но она ошиблась. Портной был экстравагантен: одевался он ярко, в основном в пастельные тона, любил сочетания серого и розового. На его одежде было очень много рюш и стразов, а его 'изюминкой' было то, что он любил носить боа из меха под свое легкое пальто.
        Внешность месье фон Бло тоже была броской: отбеленное слегка полноватое лицо, подведенные черным контуры глаз, накрашенные губы светлой помадой и ненатуральная черная родинка над губой. Короткие пальцы были усеяны перстнями, и на удивление были ловки, особенно когда дело доходило до использования булавок. Ногти мужчина тоже держал в идеальном порядке, скрашивая их бесцветным лаком. У него также были две помощницы: напыщенные дамы, в столь же ярких нарядах и с разрисованными лицами. Их надменность и презрение во взгляде раздражало менестрель, зато как главный портной оказался замечательным милым человеком, несмотря на отталкивающую внешность.
        Он подошел к пошивке платья Виктории со всей скрупулезностью, придираясь к самому малому стразу. Портнихи были от этого не в восторге, глядя на их кислые лица. Девушка подозревала, что виной тому то, что столь низкого происхождения чужачка не заслуживает внимания столь высокого мастера, да и внимания императора тоже. Менестрель было обидно, но все плохое настроение уходило, когда месье фон Бло заводил с ней разговор. Иногда девушке казалось, что она говорит скорее со старшей женщиной, нежели с сорокапятилетним мужчиной...
        Однако она быстро привыкла к его обществу и даже к тому, что ей уделяли столько внимания, и даже расстроилась, поняв, что это была последняя примерка.
        Готовое платье почти перед самым балом доставил лично месье фон Бло, сказав, что для фаворитки императора и просто очаровательной девушки он готов доставлять платья лично.
        А наряд был шикарен. Невольно девушка залюбовалась, забыв от кого такой подарок, и для какого мероприятия. В принципе, все придумал месье фон Бло, император только платил, так что в этом деле он почти не фигурировал, и девушке про него было легко забыть. Цвета шампань, как ей сообщил мастер. Оно полностью подчеркивало талию, корсет и узкую юбку украшала вышивка и жемчуг, обтягивающие ажурные рукава. Оно было в чем-то строго, под грудью подпоясано атласной лентой. А вот сзади открывался необычный вид, добавляя образу нежности: матовая легкая ткань, идущая от ленты, создавала шлейф из двойного слоя, создавая схожесть с закрытым павлиньим хвостом. По краям она была украшена цветочными узорами, которые где негде шли так же и по всей длине ткани.
        - Ты немного похудела, и мне пришлось тут ужать, - оторвавшись от платья, произнес месье фон Бло, смотря на девушку из зеркала. Он не скрывал довольной улыбке на лице, умилительно сложив руки на груди. - А как тебе, нравится?
        - О, оно великолепно! - Честно призналась девушка. - Но я выгляжу, будто невеста, а ведь...
        - Ни, ни, ни! - Оборвал он ее. - Что значит 'будто'? Для кого-то статус 'фаворитка' уже равняется чуть ли не жена! А учитывая, что император еще ни женой не обзавелся, то ты что ни есть, станешь чуть ли не императрицей. А некоторые дамы умудрялись на этом посту опустить даже законную супругу. Поверь мне, уж я-то повидал на своем веку. Хотя, я и не такой еще старый! - Здесь мужчина оправил свою золотистую челку. Виктория от его действия усмехнулась, а потом, вспомнив тему разговора сникла:
        - Но я не хочу быть его фавориткой!
        - Ой, - месье фон Бло тяжело вздохнул, - так иногда случается, что жизнь преподносит тебе не самые приятные сюрпризы. Особенно столь хорошим молодым девушка. Но, - здесь он хитро прищурился, беря за подбородок Виктории и заставляя ее посмотреть на свое в отражение, - посмотри на себя: кого ты видишь?
        Девушка нахмурила брови, не зная, к чему ведет мужчина.
        - Рабыню? - Грустно спросила она.
        - Не-ат! - Прицыкнул он языком и слегка подергал ее за подбородок. - Внимательно присмотрись.
        - Обычную девушку...
        - Опять не верно! Разве обычные девушки носят наряды самого великого мастера месье Доминика фон Бло? - Усмехнулся он.
        - Я не знаю! - Сникла Виктория.
        - Глупышка! - Наиграно возмутился мужчина, отпуская ее лицо и подбоченившись. - Хочешь, я тебе скажу, что вижу я?
        Виктория неуверенно кивнула, после чего, мастер снова заставил ее посмотреть на свое отражение.
        - Присмотрись, там, в отражение и здесь я вижу красивую молодую леди, которая может стать великой женщиной. Она может покорить не одно сердце, но главное, она может стать императрицей!
        - Месье...
        - Для тебя, мой юный цветок, я просто Доминик!
        - Доминик, простите, но какая из меня императрица!
        - О, малышка, ты себя недооцениваешь! Его Величество раньше никогда не выбирало себе фаворитку. Это явно что-то значит!
        - Вы просто не знаете Дангана! - Наклонив голову, проговорила менестрель, подбирая подол платья и слезая с невысокой табуретки, на которой стояла все это время, пока мастер вносил коррективы в наряд.
        - Это ты ничего не знаешь! - Покачал головой мужчина. - Такие властные люди, как правило, очень ранимы в душе и только и ждут, когда появится та женщина, которая сможет это разглядеть в них!..
        - Поверьте, это не о здешнем императоре! - Хмыкнула девушка.
        - Как бы не так, моя маленькая императрица, но ты можешь выбрать для себя: играть и дальше роль загнанной и обиженной жертвы, которая проклинает весь мир или стать уверенной молодой красивой женщиной, которая может взять этот мир в свои руки.
        - Под 'миром' вы имеете в виду императора? - Усмехнулась Виктория.
        - Нет, я имею в виду мужчину, который может подарить для тебя весь мир, - проговорил мастер, почти на самое ухо девушки, оправляя ей длинные черные волосы. Виктория застыла, не зная, что и сказать и как реагировать. Для нее эти слова показались настоящим откровением.
        - Ну что, стоит позвать мастериц, которые сделают с твоим лицом и волосами что-то более менее подходящее под мой шедевр? - Доминик сам перевел тему разговора, за что Виктория была ему благодарна и облегченно вздохнув, кивнула.
        Как оказалось, мастерицами были помощницы месье, они, оказывается, пришли с ним, но Доминик распорядился, чтобы они ждали, пока он их позовет. Он хотел наедине поговорить вначале с Викторией.
        Они соорудили на голове Виктории красивую прическу и наложили легкий макияж. К облегчению девушки, они не сделали такого же броского эффекта, который присутствовал на дамочках...
        Закончив, они довольно прицыкнули и удалились с комнаты менестрель. Зашел Доминик, осмотрел проделанную работу и остался доволен.
        - Спасибо Вам огромное, жаль, что мы больше не увидимся, - искренне поблагодарила мужчину девушка. Мастер улыбнулся, обнял ее, настолько крепко, сколько позволял его наряд, чтобы тот не помялся.
        - О, моя дорогая девочка, судя по тому, какая миссия тебе отведена я думаю, что твой меценат еще неоднократно вернется к моим услугам, если он не полный жмот, а я думаю, что император щедрый человек. - Отозвался Доминик, оправляя свой пиджак и заодно рукава платья девушки. Виктория улыбнулась: месье фон Бло говорил странно и то, что думал, зато был искренним человеком.
        - О, только не надо сейчас плакать все старание Розали испортишь! - Пригрозил ей он пальцем, и легонько обняв за плечи, попрощался и ушел.
        Виктория осталась одна, но ненадолго, вскоре вернулись выгнанные на время работы месье служанки.
        - Ой, вы такие красивые, как невеста! - Восхитилась Энья, а Лили ей только поддакнула, так как не могла подобрать слов.
        - И ты туда же, Энья! - Упрекнула ее Виктория.
        - Вы о чем? - Тут же удивилась девушка, и менестрель только махнула на нее рукой, мол, долго объяснять, да и служанка не поймет ее душевных терзаний.
        - Император сказал, что сейчас зайдет за вами, так что будьте готовы, - забыв о договоре говорить на 'ты', сказала Лили. Обреченно кивнув, Виктория проследила взглядом, как уходят с ее покоев девушки. Скоро в эту комнату явится ее ночной кошмар...
        Император появился вскоре. Девушка сидела на стульчике, когда он отворил дверь и предстал пред ней весь в своем великолепие. Светло-бежевый камзол, усеянный тончайшей вышивкой, кружевная рубашка, облегающие брюки и мягкие сапоги с золотыми пряжками. И незаменимый клеймор, который должен был быть при императоре на любом мероприятие.
        Виктория взглянула на него с полуоборота. В ее серых глазах отражались искры вечернего света, черные волосы спадали по белоснежным плечам. А в платье девушка выглядела настоящей богиней!
        - Вы прекрасны, - слетело с губ императора. И прежде, чем Виктория смогла что-то сказать, он быстрым шагом подошел к ней, наклонился к самому лицу, протягивая ей свою руку и сказал:
        - Прошу вас, молчите, иначе испортите все волшебство момента...
        Виктория состроила гримасу, но смолчала, послушно вложив свою ладонь в руку Дангана. Тот был несказанно удивлен, но смолчал тоже, решив не компрометировать ситуацию.
        - Моя леди, вы ведь позволите мне вас так называть? - Спросил император и, не дождавшись ответа, продолжил: - Я хочу просить прощения за тот инцидент, что произошел в ваших личных покоях...
        - К чему это притворство?! - Не стерпев, Виктория с горяча вырвав свою руку, около дверей из ее спальни. - Не к чему этот глупый этикет с твоей наигранной вежливостью, если и ты, и я знаем, что все не так!
        - О чем ты? - Вскинул брови император, складывая на груди руки, при этом сам переходя на фамильярный тон общения.
        - О чем?! - Девушка чувствовала, как в ее крови закипает ярость. - А о том, что ты только и знаешь, как причинить мне боль, а потом глупо оправдываться! Думаешь одного 'Прости' хватит? Я не дура, Элестэй, и понимаю, что только ты будешь разгневан или еще в каком плохом расположении духа, как сразу попытаешься изгнать злость на мне!
        - Да что ты говоришь? - Спокойно спросил Элестэй. - Ты хочешь сказать, что я виноват? Увы, но это ты тогда разозлила меня!..
        - А в последний раз? - Напомнила она.
        - В последний? - Мужчина наиграно почесал подбородок, поднимая взор к потолку. - Разве я тогда тебя бил?
        - Нет! Ты... ты... - Здесь девушка запнулась, густо покраснев, не зная, как подобрать слова. Элестэй скептически на нее посмотрел, усмехнувшись:
        - Извини, но то скорее виновата была ты: негоже расхаживать перед мужчиной в таком виде! - Махнул он рукой, небрежно оправляя прядь.
        - Что?! - Виктория опешила. - Я была в обычном платье! А ты... ты... ты без спроса вошел в мои личные покои! И был в таком состояние, что воспоминание о нем уже вызывают у меня отвращение!
        - Ой. Ой. Ой. - Зевнул император, впритык смотря на раскрасневшуюся девушку. - Еще будут претензии? - Спросил он и пожалел...
        - Да! - Огрызнулась она. - Ты ничтожный самодур!
        - Бездарная гитаристка, - равнодушно ответил император.
        - Ах, ты.. ты!.. - У Виктории не хватало воздуха. Как он смеет так о ней говорить?!
        - Кстати, я заметил, что ты уже называешь меня по имени! Это однозначно хороший знак! - Невозмутимо закончил Данган, разворачиваясь к дверям.
        - Ну уж нет! - Прорычала девушка, хватая его за руку и заставляя смотреть на нее. - Ты выслушаешь меня!
        - Даже так? - Бровь императора приподнялась, а губы тронула ехидная улыбка. - Что ж, выслушаю. - Согласился он, вальяжно присаживаясь в кресло.
        - Хорошо, - кивнула Виктория, складывая на груди руки и садясь напротив. - Мои условия...
        - Ого! Ты уже смеешь выдвигать условия мне? - Усмехнулся Элестэй, искренне забавляясь возникшей ситуацией.
        - Да! - Уверенно заявила девушка, не думая даже шутить. - Отныне ты не будешь трогать меня, унижать и приказывать, как рабыне. Теперь ты будешь считаться с моим мнением и относиться, если не как равной тебе, то как к вольному человеку. Как к партнеру. И, конечно, ты и пальцем меня не тронешь!
        - Да? - Продолжал улыбаться император, поражаясь ее наглости. - И что взамен? Кстати, чего это я не имею права прикасаться к тебе раз ты моя фаворитка?
        - Потому-что я не обычная девушка из поселка на один день. Я та, кто владеет редким даром, и этот дар сможет послужить тебе. - Пытаясь как можно хладнокровнее, ответила Виктория.
        - Ого! - Всплеснул в ладоши Данган и тут же стал серьезным. - Гарантии?
        - Я... - она на мгновение замялась, чтобы вновь стать решительной. Посмотрев прямо ему в глаза, девушка произнесла: - Я признаю тебя императором и своим господином!
        Элестэй удивился, а после прищурился, пытаясь понять девушку.
        - То есть...
        - Да, я буду служить тебя! - Кивнула она. - Но не как мимолетная любовница, а как твой штатный маг!
        - Ухты! - Не сдержал он эмоции. - И кто это тебе так мозги промыл? Тиманэш?
        Виктория разозлилась, но решила на глупую провокацию не поддаваться.
        - Так ты согласен? - Она поднялась с кресла.
        - Я еще не уверен пригоден ли твой дар для меня, - холодно ответил мужчина.
        - Если ты уж и вспомнил своего верного пса, то смею тебе напомнить, что это он сказал о моей уникальности. Или ты ему не доверяешь? - Девушка прищурила глаза.
        - Даже так? - Элестэй снова натянул улыбку.
        - Да, - уверенность в голосе Виктории спадала, но она старалась изо всех сил держать маску, не показывая реальных чувств.
        - Ты согласна подчинятся мне?
        - Я согласна служить тебе, - исправила его девушка.
        - А если, представим теоретически, я отправлю тебя на какую-то деревню со своими войсками, ты?
        Виктория замялась:
        - Я буду выбирать, что мне подходит...
        - Правда? - Элестэй холодно поднялся с кресла, подходя к ней. - Твой дар не настолько ценен мне, что я буду позволять тебе столько. Если ты хочешь служить под моим покровительством, ты должна будешь и выполнять мои приказы. А если ты ослушаешься, то я не просто накажу тебя, как свою рабыню, хотя я к тебе так и не относился. Нет, тебя ждет казнь, как изменника Империи. Ты хорошо подумала, прежде чем сказать эту чушь? - Он дотронулся до ее щеки тыльной стороной ладони. Викторию пробил холод, однако она нашла в себе силы убрать его руку со своего лица.
        - Я хорошо все обдумала. Пока я всего лишь ученица, но поверь мне, я буду хорошо стараться, и тогда ты поймешь, насколько я ценна.
        - Ого! Не думал, что в тебе есть столько наглости! - Императора искренне забавила ситуация.
        - Да, у меня был замечательный пример для подражания, - холодно ответила Виктория.
        - Я? - Наигранно указав на себя пальцем, спросил Данган, но ему не ответили.
        - Я буду работать на тебя, я буду помогать тебе. И я уже убивала солдат, если потребуется, убью еще. Но взамен лишь прошу снять с меня статус твоей 'игрушки'!
        - Нет-нет, ты ошиблась, ты не игрушка! Ты, моя леди, моя фаворитка! Разве забыла? А это куда выше значит, чем обычная одноразовая любовница. - Исправил ее Элестэй, вновь дотрагиваясь до ее щеки.
        - Все равно, как не зови - подстилка! - Отчеканила девушка.
        - Давай мы вернемся к этому вопросу чуть позже? Я не могу столько заставлять ждать гостей! - Решил закончить этот пустой разговор Элестэй, поднося к ней руку. - Пойдемте? - Сказав это, он взял девушку, и они вместе вышли.
        ***
        Виктория шла под руку с Элестэем и думала об их разговоре. Если император хоть немного здравомыслящий человек, он откажется от такой фаворитки. Кому нужны такие дуры? А в ее 'высокоинтеллектуальном' уме он только что смел убедиться.
        Конечно, есть вариант, что он чисто из вредности согласиться на ее условия, ведь она пообещала присягнуть ему на верность. Он вроде этого и добивался. Но это мнимый вариант, так как не крути, а императора девушка интересует только как объект его мужских животных инстинктов. Ему интересно ее завоевывать, а так смысла просто нет.
        Зал был тот же, что и в прошлый раз, но почти неузнаваем, так все изменили штатные архитекторы и художники императора. Все белоснежное, в росписях и украшено цветами.
        Они ступили на первую ступенью, и их тут же объявил глашатай. Девушка невольно поежилась от его громкого голоса и от устремивших в их с императором сторону тысячи глаз. Многие лица эти были Виктории знакомы еще с прошлого бала. На лицах этих людей читалась натянутая улыбка, особенно у женщин, девушки, что по моложе свою грусть и разочарование по этому поводу не скрывали.
        - Прошу внимания, дорогие дамы и господа! - Призвал зал к тишине, начал император. - Сегодня я собрал вам, чтобы объявить важную для меня весть! Не плачьте, милые леди, но у меня уже появилась кандидатка, которая полностью покорила мое сердце. Леди Виктория отныне не только будет радовать меня своей прекрасной игрой, а и подарит мне свою любовь. Ибо с этого дня она официально является моей фавориткой!
        Вещал император, как всегда состроив приторную улыбку. Что за бред он несет? - думала Виктория, искренне желая провалиться под землю. Но Данган развеял ее мечты, совсем нагло ущипнув ее чуть ниже бока.
        - Улыбнись, изобрази радость, - шепнул он ей на ухо. Девушка нехотя повиновалась, и они вместе сошли вниз.
        Столько оценивающих взглядов ей еще не доводилось сносить на себе. Виктория шла с Элестэем сквозь расступающуюся толпу, и все эти люди, все эти дамы пялились на нее самым наглым способом, когда взгляд императора был направлен не в их сторону. Все, небось, думали, что это всего лишь слух о фаворитке, но когда император сделал официальное объявление, то на лицах застыло немое удивление. Ну да, как же его угораздило так? Есть же леди и более достойные.
        Они вышли в центр танцпола, вокруг которого собрались пары. Заиграла медленная музыка; ее исполнял оркестр, что находился в специально отведенном балконе. Виктория внутренне сжалась. Ее никто не предупредил о том, что она должна будет открывать танцы. Хотя, сама должна была догадаться - она же здесь фаворитка императора!
        Элестэй сжал ее руку, приободряя, чувствуя, что Виктории сейчас было плохо.
        - Это всего лишь танец! - Шепнул он ей на ухо и прежде, чем девушка успела отреагировать, закружил ее в вальсе. Все пестрые наряды для Виктории слились в одно сплошное рябое пятно. Она пыталась не смотреть в глаза Дангану, а от количества против нее настроенных лиц ее тошнило.
        Она танцевала и думала лишь ободном: чтобы танец закончился. И вот, Данган резко остановился, выводя партнершу в реверанс. Поклонившись, Виктория посмотрела на мучителя, который до сих пор держал ее руку.
        Элестэй взглянул на девушку, как-то особенно, изучающе.
        - Ладно, пока я оставлю тебя. У меня есть срочные дела, моя леди. - Снизошел он до ответа, произнося последние слова, будто это было ругательство. Виктория невольно покраснела, не зная, что делать. На ее счастье, император поспешил воплотить свои слова в жизнь и ушел.
        Только вот менестрель не учла того факта, что без сопровождения своего покровителя она стала жертвой для собравшихся здесь гостей. Ее тут же обступили сотни людей. Они смотрели на нее, изучали, будто это были звери, а не цивилизованная элита общества!
        Данган специально бросил ее одну, чтобы она чувствовала себя неловко, чтобы эти люди заели ее.
        - И с какого вы города?
        - Неужто Его Величество покорила ваша игра?
        - Не верю!
        - Простите за бестактность, но вы пользовались какими-то особыми приемами в постели?..
        - И что эта простушка здесь забыла?
        - Да моя дочь в сто раз привлекательнее ее!
        - Ее губы вульгарны!
        - Ты видел ее кожу? Это же срам какой!
        - Да-да, скорее всего она больна!
        - А я вот отбеливаю лицо в лимонном соке! Не то, что эта...
        На нее посыпались градом вопросы; девушка слышала, как ее обсуждают, даже не подумав снизить тон голоса, ведь Виктория прекрасно все слышала. Но нет, они специально говорили громко.
        - Извините, я хочу побыть одна! - Выкрикнула девушка, когда на нее навалилась куча вопросов. Поспешно пытаясь скрыться от толпы, она чуть не споткнулась. Шлейф длинного платья за что-то зацепился. Менестрель уже начала подмывать о том, что месье Доминик явно перестарался, и наряд нужно было делать не таким длинным, учитывая, сколько коршунов ее преследуют.
        На удивления гости потеряли к ней интерес, найдя себе другие занятия по душе, будто ее резко не стало существовать.
        Немного расслабившись, девушка спокойно посмотрела назад, надеясь увидеть как ее подол 'держится' за какой-то выступ стола или декора. Но оказалось все не так...
        Высокий молодой мужчина в дорогом, но неприметном темно-коричневом костюме наглым образом наступил своим сапогом на ее светлую ткань платья. Он смотрел не на нее, так что она видела его задумчивый профиль. Не намного старше ее самой, на лет пять максимум. Загорелый, вытянутое лицо, квадратный подбородок, четко вырисованы скулы, темно-каштановые волосы, немного растрепанного вида. На плоском лбу мужчины залегла складка, серо-голубые глаза были прищурены.
        Повернувшись к Виктории, он улыбнулся, будто только сейчас ее заметил.
        - Оу! Я, кажется, наступил вам на платье. - Его спокойный голос не был лишен иронии, будто он пытался сказать, что сделал это не нарочно.
        Нахмурив брови, девушка развернулась к наглецу, подбирая ажурный шлейф.
        - Вы точно подметили! - Не сдержала ехидства Виктория, пытаясь понять, кто этот человек. Приталенный камзол, штаны в обтяжку и скромный шоколадного цвета повязанный шелковый платок. Слишком неприметно для какого-то князька или лорда. Кто-то из должностных лиц императора? Дипломат? Шпион?..
        Тем временем мужчина смотрел на девушку свысока, улыбаясь уголком рта и щуря глаза. Его руки покоились на груди, на них не было никаких перстней, только выглядывал из-за рукава кулон, кошачий глаз с лунным камнем. Это была странное украшение, как для мужчины...
        - Не хотите потанцевать? - Предложил он, как говорится в лоб, заставляя Викторию невольно посмотреть вновь в его лицо, забыв о странном украшении.
        - Вы хоть знаете, кому это предлагаете? - Решив поучится капризности у присутствующих дам, заявила девушка, играя роль стервы.
        - Хм, - наиграно задумался он, - если не ошибаюсь в своих догадках, то нынешней фаворитке императора? Эм... кажется предыдущая скончалась в мучениях, говорят Его Величество любит пошалить в постели!
        Виктория опешила, некультурно разинув рот, не зная, как реагировать на столь невозмутимые слова ее невольного собеседника.
        - Не мелите чушь! У императора не было других фавориток! - Придя в себя, девушка попыталась уйти от наглеца, оттолкнув его, не желая слушать этот провокационный треп.
        - Это он вам так сказал? - Спокойно продолжил парень, словно не замечая ее реакции и совсем бесцеремонно хватая ее за локоть.
        Девушка замерла - его слова заставили ее вновь взглянуть на него. Лицо молодого мужчины было невозмутимым, тронуто разве что легкой едкой улыбкой. Он не шутит?
        Виктории стало страшно, ее бросило в холод. А вдруг это правда, об императоре? Тогда ей... тогда он...
        - Успокойтесь! Я и правда, неудачно пошутил! - Усмехнулся он, отпуская ее руку.
        - Ну знаете!.. - Вспыхнула Виктория, продолжая свой маршрут.
        - Что? - Твердо спросил он, будто и вправду не знал ответа. Девушка повернулась к нему.
        - Вы еще и смеете спрашивать? - С обидой спросила она. Ее поражал тот факт, что он так вольно шутит в сторону императора, не боясь, что его могут услышать.
        - Все-все! - Он примирительно поднял руки. - Я понимаю всю глупость своего поступка. Могу я как-то искупить свою оплошность?
        - Извинения будут достаточно, - смерив пыл, отозвалась Виктория, оправляя складки на юбке.
        - И все? - Наиграно удивился мужчина.
        - А что еще? - Удивилась девушка и поспешила объяснить свое поведение. - Знаете, при императорском дворе я научилась не доверять мужчинам!
        - Вот как? - Похоже, фраза Виктории нисколько не удивило ее собеседника, он лишь задумчиво на нее взглянул сверху вниз, будто оценивая. Он был очень высоким, девушка доставала ему по грудь; и хорошо сложен.
        - Но это всего лишь танец, ничего более, - странный парень подмигнул ей, протягивая руку. - Сейчас как раз играет одна из моих любимых мелодий.
        Девушка прислушалась. Эта была знакомая красивая музыка, под которую хотелось танцевать.
        - Да, она мне тоже нравится! - Выдохнула Виктория. А после, поняв, что позволила себе многое, не замедлила холодно добавить: - Но, увы, я танцую только с Его Величеством, ведь...
        - Вы, правда, верите в то, что говорите? - Наглым образом перебил ее молодой мужчина, протягивая руку. - Еще раз уточняю, это всего лишь невинный танец. Я думаю, что император не будет против!
        Виктория кивнула и приняла руку. В конце концов, она не понимала, зачем стала прикрываться своим статусом фаворитки. Возможно, что этот подозрительный тип вызвал своим поведением агрессию. Но в принципе он оказался не таким плохим. Он не задавал лишних вопросов, не смотрел на нее, как на врага народа, с ним было весело, и он понимал толк в хорошей музыке.
        - Так как ваше имя, прекрасная леди? - Улыбчиво спросил он, когда они танцевали уже второй танец.
        - Виктория. - Отозвалась она. - А ваше?
        - Джерад, - коротко ответил он, улыбаясь.
        - Джерад, - задумчиво проговорила девушка. Он назвал свое имя без титулов. - А кем вы приходитесь императору?
        - Внучатым племянником его бабушки! - Охотно ответил парень, и Виктория невольно почувствовала, как ее уши наливаются краской.
        - Так вы родственник Его Величества! - Смущенно воскликнула она.
        - Нет, - Джерад усмехнулся. Виктория непонимающе и с подозрением на него посмотрела. - Простите, но я вас обманул.
        - Что?! - Девушка резко остановила их танец, отталкиваясь от партнера.
        - Простите-простите! - Примирительно поднял он руки. - Но вы так задали вопрос, что я просто не сдержался!
        - Ну знаете ли!..
        - Снова вы дуетесь, - негодующе покачал ее собеседник головой. - Но разве имеет значение, каков мой статус?
        - Нет, - Виктория смутилась. - Просто, раз вы родственник, то я бы подумала прежде, чем говорить, что либо про Его Величестве!
        Джерад усмехнулся.
        - Вы очень честная девушка, Виктория! - Отозвался он. - Однако я уточнил, что не его родственник.
        - Тогда кто же? - Смутилась она еще больше.
        - Откуда я знаю! - Удивился тот, настолько искренне, что девушка не сразу уловила его иронию.
        - Опять вы шутите! - Обиженно произнесла она.
        - Молчу-молчу! - В какой раз примирительно поднял он руки и тихо добавил: - Давайте, продолжим наш танец, а уж в процессе поговорим. А то на нас уже странно косят.
        - Хорошо, - кивнула Виктория, принимая его руку. - Так кто же вы?
        - Я маг, работающий на Его Величество, - коротко ответил Джерад. - Но это формально. В основном я подчиняюсь главе магов и правой руке Элестэя.
        - Тиманэшу?
        - О, так вы знакомы! - Усмехнулся мужчина.
        - Чего вы взяли?
        - Как правило, другие дамы предпочитают обходить этого человека стороной, а не так вольно называют его имя.
        - Да? - Смутилась девушка. - У меня было просто больше времени, чтобы запомнить его имя!
        - Согласен! - Кивнул Джерад. - Ведь вы не мимолетнее увлечение императора. Давно вы здесь?
        - Эм, месяца три. - Отозвалась она. - Странно, а почему я вас ранее не видела?
        - Я постоянно был на заданиях. Император любит войны! - Весело произнес маг, и это заставило Викторию нахмуриться.
        - Это не смешно!
        - Простите, - тут же поспешил извиниться Джерад, тоже нахмурив брови. - Я просто один из немногих гм... дарований, который попал к Его Величеству по своей воле, а не из-за того, что так захотел император.
        Слова мага заставили Викторию призадуматься.
        - И часто Элестэй насильно заставляет людей служить себе?
        - Если человек талантлив, то это в порядке вещей.
        - И многие соглашаются? - Не верила Виктория.
        - Император бывает очень жесток и убедителен, - холодно ответил маг.
        - И ты так к нему легко пошел?
        - Мы уже на 'ты'? - Улыбнулся он и вновь стал серьезен под смущенным взглядом девушки. - Формально я работаю на него, но считаю своим покровителем Тиманэша. Именно он разглядел мой талант.
        - Он учил тебя? - Более миролюбиво спросила девушка. Почему-то ответ мага заставил ее вновь расслабиться.
        - Не совсем. Он забрал меня у моего первого учителя, когда мне было пятнадцать. Я благодарен ему, ведь только с ним я смог раскрыть свой дар на полную мощь.
        - Значит Тиманэш не такой и плохой?
        Вопрос Виктории заставил Джерада улыбнуться и ответить следующее:
        - О, он жесток, но учитель из него отменный! Хотя я и врагу не пожелаю такого учителя.
        Виктория нервно усмехнулась. А ведь он ее тоже учит...
        - Что-то не так? - Забеспокоился собеседник.
        - Да нет, все хорошо. - Улыбнулась Виктория, смотря на своего партнера по танцу и забывая об их разговоре. Первый раз за столько времени у нее появился интересный и приятный собеседник!
        Еще один танец закончился и Джерад увел девушку с танцпола. Поцеловав ей руку, он откланялся, сославшись на важную встречу и ушел. Виктория проводила его разочарованным взглядом и направилась в сторону мягких соф. Танцевать ей более ни с кем не хотелось, да и голова, как она только сейчас заметила, кружилась.
        Дав отказ парочки кавалеров, что пригласили ее танцевать, она стала наслаждаться отдыхом и играющей оркестром новомодной музыкой. Некоторые композиции она слушала впервые. Многие из них девушке понравились, она, даже позабыв обо всем, и о царящем гаме, прикрыла блаженно глаза, стала слушать и еле прикасаться губами к бокалу искристого вина. Виктория не пила, скорее делала вид, что сильно занята отдыхом, чтобы ей не навязали не нужный разговор или нежеланный танец.
        Подумала о молодом человеке, что недавно танцевал с ней и мило беседовал. Вспомнила их разговор и почувствовала, как краснеют ее уши. Она вела с ним, как настоящая дура. Если бы ей дали второй шанс, то она бы отвечала совсем не так, как тогда. Во всем виноват император! Он так приучил ее, что все слова могут быть не искренними, что девушка разучилась доверять и не могла вспомнить, когда она искренне и по душам с кем-то говорила.
        Виктория заскучала за семьей и родиной. Ее город давно стерт с лица земли. Элестэй все сделал для этого. Ему надо было отдать всего лишь долг. Ему не нужен был тот город, но он убил всех там, даже не раскаявшись в содеянном. И как бы он себя не вел, как бы не старался выглядеть хорошим человеком, под его улыбчивой прекрасной маской скрывается лишь гниль.
        А еще менестрель заметила, что многие стали улыбаться к ней, когда она, приоткрыв глаза, осматривалась по сторонам. Сначала девушка смущалась этим улыбкам, ведь всего часом раньше эти люди хотели ей смерти. Именно это она прочла в их лицах. Еще Виктория понимала, что и сейчас они хотят, только скрывают это искусно так же, как делает это император Данган. Скорее всего, это входит в обучения в придворный этикет...
        Девушка хотела пройти по залу, посмотреть искусно сделанные росписи стен. Сиденье на мягкой софе наскучило ей, также как и пристальные взгляды, устремленные в одну точку. Так хотя бы она будет двигаться, и попадать не под такие пристальные взоры.
        Но все оказалось хуже. Отставив бокал на столик для пустых фужеров, откуда их потом забирали слуги, Виктория пошла по залу, стараясь держаться к стенке. Она то и дело ловила на себе улыбки. Особенно дам. Очень красивых молодых и не очень, но привлекательных женщин, высокородных, судя по их гордо поднятых головах и дорогих нарядах.
        А кто и по наглее тот пытался заговорить с Викторией. Это были несодержательные фразы, без смысла. Как правило, укладывающиеся в один вопрос: 'Как вам сегодняшняя погода?'
        Менестрель сначала непонимающе хмурилась. Первый вопрос стал для нее совсем неожиданностью. Она не думала, что эти чопорные дамы заговорят с ней. Через какое-то время она привыкла и тут же изображала на своем лице легкую улыбку, отвечала 'Прекрасная', 'Великолепная' или 'Замечательная'. Совсем не имея понятия, какая за окном погода, но солнце светило, да и дамам не важен был, какой ответ, главное суть. Получив желаемое, они как дуры улыбались и уходили, а некто делал даже легкий поклон-кивок Виктории.
        К чему такая честь? - недоумевала девушка.
        Ответ был прост, и девушка не сразу о нем подумала, так как элементарно забыла. Она же теперь фаворитка! Главная и официальная любовница императора. Первая женщина при дворе, учитывая, что жены у него нет. А значит, все хотят быть благосклонны к той, что есть. Увидь император, что они хорошо обращаются к ней, хоть и простолюдинки, он будет хорошо обращаться соответственно и к ним. Ведь высказывать непочтение к фаворитке, а значит к выбору императора и к нему самому. А кому хочется злить Его Величество?
        Все в этом высшем свете покрыто таким слоем лести и лжи, что у девушки от понимания всего этого кружилась голова. И кто-то отдает ради этого все? Ради власти, денег и славы...
        Эти женщины хотели подружиться с Викторией, может их бы тогда заметил Элестэй. Ведь то, что менестрель вежливо заговорила с ними, уже значило кое-что. Хотя девушке просто не было куда деваться.
        - Вы сегодня прекрасно выглядите! - Услышала она и прежде, чем успела сообразить, ответила:
        - Великолепная! - Сказала и обернулась к собеседнику. На полноватом лице мужчины играло неприкрытое удивление, он даже позабыл все манеры.
        Виктория поняла насколько наверно высокомерно, если не глупо это прозвучало, и поспешила исправиться:
        - Простите, мне сначала показалось, что вы спросили о погоде. - Она заставила себя улыбнуться. Мужчина, более сорока лет, заморгал ресницами и, наконец, вспомнил о приличиях. Натянув на лицо сахарную улыбку, он всплеснул в ладоши.
        - Ах, о погоде! Да-да, она великолепна, вы правы! - Отозвался он и поспешно бросил беглый взгляд по окну, проверяя так ли это. Виктория скрыла улыбку ладонью, пока ее собеседник отвернулся.
        - Да, - заставила себя кивнуть девушка и хотела уйти, но мужчина, в отличие от других гостей, которые довольствовались только одним вопросом и были довольны, этот не собирался ее так отпускать.
        - Но вы восхитительнее любой, даже самой ласковой погоды. Его Величество явно знает толк в хорошеньких дамах. И под его покровительством вы хорошеете с каждым днем! Намного прекраснее, нежели в прошлый раз! - Расплылся он в комплиментах, заставляя Викторию краснеть от неловкости и думать над тем, что лучше уж было тогда убежать, пока он был шокирован ее ответом.
        - Простите, но мы разве знакомы? - Перевела она тему разговора.
        - О, приношу свои извинения. Совсем забыл преставиться. И не подумал, что в столь чудной головке не могут сохраниться в памяти все лица гостей! Даже очень важных...
        Виктория поджала губы, этот тип начинал ее раздражать, а его непонятные речи оскорбляли ее. Он только что назвал ее дурой, да и указал ей ее место. Она простолюдинка и ею и останется. Когда-то она надоест императору - так все думают. Да и Виктория знала и уж тем более не строила каких-то радужных планах нар роль императрицы. Но все равно, слова этого надутого индюка обидели ее, намекнув, кто он, а кто она. И менестрель потребовалось много сил, чтобы сохранить милое улыбчивое лицо.
        - Я, князь Валиерский, - наконец назвался он и поклонился. Не зная, что делать, Виктория присела в книксен, сделав это весьма неуклюже. Мужчина остался доволен, а девушка облегченно перевела дух, разрабатывая план победы.
        - Мое имя Виктория, - назвалась она.
        - Да-да, я слышал. - Кивнул он и учтиво спросил: - И всего? Император не даровал вам еще титула?
        Этот вопрос заставил девушку смутиться еще более - он вновь указывает ей на ее место!
        - Странно, мне казалось, что столь важная... хм... должность не может занимать столь... гм... в общем, девушка такая, как вы.
        - Вы говорите о неправильности действий Его Величества? - Холодно спросила девушка, и с удовольствием заметила, как покрылось пятнами лицо князя.
        - Нет, что вы! - Тут же стал оправдываться он. - Просто хочу сказать, что, скорее всего, вам скоро найдут мужа, который сможет обеспечить вас титулом!
        - А это уже решать лишь Его Величеству! - Все так же холодно отчеканила я.
        - Да-да, вы правы! - Поспешно закивал головой мужчина.
        - О, моя леди, вижу, вы не скучаете! - Из неоткуда появился Элестэй, с приготовленной натянутой улыбкой и двумя бокалами шампанского. Вручив один бокал Виктории, он собственническим жестом приобнял ее за талию и положил голову на плечо, при этом поцеловав его. Виктория сдержалась, чтобы не стукнуть его локтем. И что еще больше, ей потребовалось массу усилий, чтобы сдержать улыбку.
        - Нет, Его Сиятельство князь Валиерский меня развлекает. Надеюсь, я правильно назвала ваш титул, мало ли что, все-таки не все может запомниться в моей голове! - Приторным голоском проговорила девушка, на последних словах делая железные нотки.
        Мужчина побледнел, а на лице императора проскользнула тень. Он внимательно уставился на князя, явно догадавшись, что девушке нагрубили.
        - Правда, она прелесть? - Спросил ровным голосом Элестэй и в вопросе его почувствовались стальные нотки, неотрывно смотря в глаза князя и при этом снова целуя Викторию в плечо.
        - Да-да! Она так прелестна и умна. И красива! Она бы украсила любой бал, любой прием, праздник; и любой бы мужчина возжелал бы видеть ее около себя! - Посыпал комплименты князь, доставая платок. - Ой, что-то тут жарко стало! Пойду возьму что-то себе выпить. Прошу меня извинить. Леди, - отдав поклон сначала императору, а потом и его даме, князь Валиерский поспешил затеряться толпе.
        - Он сильно доставал тебя? - Спросил Данган, отпуская Викторию из объятий и смотря ей в глаза.
        - Нет, всего лишь относился так, как и должны относиться люди его сословия к таким как я. - Ответила девушка, невольно жалуясь от остро ощутимой обиды. Зачем она сказала это императору?..
        - Он не имел права унижать тебя!
        В его глазах мелькнула забота, когда он дотронулся до ее щеки. Девушка вздрогнула от прикосновения; его взгляд показался ей.
        - Ничего страшного, по сути, он прав и...
        - Нет! - Перебил он ее. - Никто не смеет перечить моему выбору! Я тебя выбрал и...
        - Это всего лишь фиктивно! - На этот раз перебила его она.
        - Ты уверенна? - Зеленый глаз императора лукаво прищурился. Виктория вспыхнула, вспоминая, кто перед ней.
        - Да, - тихо, совсем неуверенно отозвалась она. Элестэй не стал переубеждать ее, лишь умиленно улыбнулся.
        Заиграла веселая музыка под быстрый танец. Император прислушался, и его улыбка стала веселей.
        - Ты не можешь отказать мне в этом веселье! - Задорно воскликнул он, убирая бокалы на стол и хватая ее за кисть руки, ведя на танцпол. Там уже кружились пары, слегка подпрыгивая на каблуках в такт ритму. Данган закружил Викторию, хватая ее одной рукой за талию, другой - за ладонь, и ловко выводя ее в хоровод.
        Девушка как раз хотела сказать, что не знает этого танца, но за быстрым Элестэем не успела этого сделать, да и он сам догадался, когда она почти сразу два раза наступила ему на носок ботинка.
        Однако выдержка императора по самообладанию была лучшая в Империи, так что на лице его это никак не отразилось. Как истинный кавалер он сделал вид, что дама танцует так, как надо.
        - Это не сложно: почти, как вальс, только быстрее и поднимай выше ноги! - Весело 'объяснил' он ей. Виктория же не была полна такого же энтузиазма.
        - 'Только быстрее'? Да здесь надо скакать, как ужаленная лошадь! - Передразнила девушка, возмущаясь. Это позабавило императора и он коротко, но от души засмеялся.
        - Ты мое утешение, Виктория, - еле слышно проговорил он, и в его голосе почувствовалась неприкрытая грусть. Девушка удивленно замерла, и сразу же затихла музыка. Она хотела как-то отреагировать, спросить, может ей послышалось, но на лице Дангана вновь сияла улыбка.
        Он отпустил ее и теперь закликал всех к вниманию. А Виктория смотрела на его довольное лицо и пыталась понять, какой он на самом деле, когда без маски? И понимала, что этот ответ никто не сможет ей дать, даже она сама. Все-таки ей это послышалось - не такой он человек! Это она знала точно...
        - А теперь сюрприз! - Объявил Элестэй и Виктория невольно сжалась, чувствуя неладное.
        Все собравшиеся, как по команде, посмотрели на императора.
        - Сегодня день этой леди! - Проговорил он, хватая Викторию за кисть и вытаскивая ее из толпы, на обозрение публики. Тысячи взглядов и девушку заедает жуткое смущение и неловкость.
        - Моей прекрасной дамы сердца, - здесь он дотронулся губами к ее руке, и менестрель еле сдержалась, чтобы не вытереть ее об его костюм. Свое красивое платье она портить не хотела. Да-а, похоже, она стала привыкать к роскоши, - неожиданно для себя отменила девушка.
        - И все знают, что моя леди еще и менестрель, - продолжал император, а Виктория постаралась не думать, какая у нее настоящая должность, раз уж менестрель всего лишь прекрасное дополнение. А вот гости на слова Дангана невольно напряглись, они еще не забыли прошлой игры так званой 'менестрель'. Они, наверное, считали ее какой-то аферисткой, которая наврала падкому на женщин и моду императору. Данган любит модное, но не во всем он разбирается. Вот девушка и воспользовалась тем, что в музыке он не силен. И, конечно, своей красотой и женским очарованием.
        - Сегодня леди Виктория сыграет для вас и меня! - Заявил он, на что Виктория опешила. Снова он за свое!
        Похлопав в ладоши, император принял у появившегося в тот же миг слуги скрипку.
        - Не лишай меня такого удовольствия, - сказал Элестэй, преподнося скрипку девушке. Она была необычной формы, темно-серого цвета. Создавалось впечатление, будто скрипка была древней и в тоже время молодой. К ней хотелось прикоснуться.
        Она приняла ее и тут же возмутилась, шикнув:
        - Я не буду играть!
        - Будешь, - коротко и властно, как само разумеющееся сказал Элестэй, не снимая с лица улыбки, чтоб люди не догадались, что между ними назревает ссора. - Или ты забыла, что было тебе за твое непослушание? - Сказав последние слова, он потянул опешившую Викторию к углу зала. Там была сделана небольшая возвышенность для артистов, находившаяся около длинного окна на всю стену, занавешенная тюлем.
        - Играй, - шепнул он ей, подталкивая на помост. Возмущенно вздохнув, девушка обвела всех взглядом. Они ждали, и ждал ухмыляющийся Элестэй. Он думает, что победил. Он выудил ее, и девушка понимала, что уже не отвертеться. Он заставил ее, и она уже не могла отказать.
        Натянуто улыбнувшись, она положила скрипку на плечо и прежде, чем заиграть, взглянула на императора - это и определило ее игру.
        Полная раздражения, девушка заиграла. С музыкой нарастал и ее гнев на императора. Это была смелая и сильная композиция. На высоких надрывных нотах. Зал замер, а Виктория забылась, где она и кто. Осталась только музыка и переполнявшая ее энергия.
        Солнце затянуло тучами и в светлом зале вдруг стало темно. Поднялся ветер, сначала неуверенный, он разбушевался и отворил окна, заставляя стекла задрожать, а тюль подняться ввысь, будто она собиралась улететь. Слуги кинулись закрывать окна, но с переходом на тихую игру скрипки, притих и ветер, появился свет.
        Закрыв спокойно окна, слуги перевели дыхания. Однако девушка вновь подняла темп игры, и снаружи завыл ветер, вновь стало темно и наконец, пошел сильный ливень.
        Музыка резко остановилась, и присутствующие довольно захлопали. А некоторые женщины даже изобразили обморок, привлекая к себе внимания кавалеров.
        - Вам даже подыгрывала погода! - Воскликнула пожилая дама, восхищенно.
        Все были под впечатлением, а Данган не скрывал удовлетворенную улыбку - наконец-то она сыграла для него! То, что эта агрессивная в чем-то мелодия посвящалась ему - он не сомневался. Он радовался, а еще в его глазах застыли заинтересованные огоньки. Это она виновна в погоде, ее магия, как и говорил Тиманэш. Хорошо, что все собравшиеся не догадались, насколько ценна эта девушка. Ведь она владеет поистине редким даром - теперь он смог лично в этом убедится. Никто не может заставить погоду работать на себя, а она смогла.
        Но был здесь и еще один человек, который понял, что ливень пошел не просто так. Джерад стоял в углу, облокотившись о стену, скрываясь за спинами гостей, и пристально наблюдал за Викторией. Не привлекая внимания, он лениво хлопал, создавая видимость слушателя, размышлял.
        Глупышка с виду она оказалась колдуньей с редким даром. Джерад отличался хорошим слухом и смог заметить, что погода точно менялась, когда менялись музыка девушки. Он еще не знал, как воспользоваться этим открытием, так же, как и не знал, чувствовать к загадочной менестрель приязнь или вражду...
        Элестэй сразу поспешил забрать девушки с подмостков, уводя ее в гущу поздравляющей толпы. Виктория смущалась и принимала комплименты, а император тем самым дал команду начинать представления приглашенным артистом. Слуги выслушали его пожелание, и уже через минуту раздался громогласный звук духовых инструментов.
        Гости отвлеклись, любопытно уставившись на сцену, так как там стали появляться люди в пестрых нарядах. Как по волшебству появились декорации, в виде прекрасного леса с белыми колонами, созданное иллюзионистом-артистом, приехавшим со своей труппой. Началось действие, и на сцену вышли девушки, с выбеленной кожей, как у статуи и накрашенными красными щеками. Их юбки, обвешенные крупными бантами, были неприлично коротки, открывая всем присутствующим стройные ноги в пестрых чулках, обутые в обувь на высоком каблуке. Артистки заговорили, и зал разорвало хохотом - это была комедия.
        Виктория сама засмотрелась, никогда не видев ничего подобного. Это были дорогие актеры, которых не встретишь на улицах. На них были пошиты красивые костюмы из блестящей ткани, на них лежал грим, и одевали они искусные парики и головные уборы. Их декорации были созданы первоклассной иллюзией, такой, что можно было узреть порхающих канареек и бабочек, почувствовать запах цветов и услышать дуновение бриза, хотя все это и не было настоящим. Обычные же артисты из улиц довольствовались всего лишь нарисованными декорациями, а то и обычным куском ткани. А здесь, даже если и были росписи на тканях, то сделаны они были настоящим мастером, и казалось, словно ты очутился в сказке.
        Похлопав в ладоши, гости, и Виктория стали слушать, как одна из актрис поет песню о неразделимой любви красивым грудным голосом. Вот появился ее возлюбленный и в ход вступил и мужской баритон. Актеры играли так хорошо, что девушка забыла, что это представления и стала всем сердцем им сопереживать.
        Данган стоял рядом и улыбался. Во-первых, он смог отвлечь всех от Виктории и о 'чуде', что произошло, пока она играла. Не надо, чтобы все думали и говорили об этом! Во-вторых, ему было лестно, что он угадал с актерами. Элестэй видел улыбку на губах девушки и сам не мог ее сдержать. А он еще думал, что она назовет спектакль вульгарным или еще, как-то в этом духе, но все обошлось - ей нравится. И ему нравится, что нравится ей. По сути, сегодня ее день - пусть веселится!
        Надо будет отблагодарить как-то эту труппу лучше. Они славно выступили, повеселив не только его гостей, но и Викторию. Сам же император в спектакль не вслушивался, хоть и делал вид, что смотрит. Его мысли все занимала игра девушки. Редкий дар, который надо использовать. Обернуть против его врагов. Надо будет что-то придумать и решить на что еще способна магия Виктории.
        Сцена закончилось и дальше пошли представления гимнастов, жонглеров, фокусников и иллюзионистов. Праздник завершился банкетом и салютом, после которого все стали играть в карты. За все это время Данган держал свою фаворитку при себе, хоть она и пыталась уйти.
        Под утро гости разошлись и Элестэй под протесты Виктории провел ее в ее покои. Пожелав ей спокойной ночи, император и сам пошел спать.
        ГЛАВА 16
        Однако бессонная ночь не помешала заявиться к Виктории в самую рань Его Величеству. Девушка проснулась от того, что кто-то наглым образом раздвинул гардины, позволяя яркому свету пробраться в комнату.
        Пока девушка протирала ото сна глаза, кто-то плюхнулся к ней на край кровати. Приподнявшись на локтях, Виктория вскрикнула, тут же натянув на себя одеяло. Это был довольный, сияющий улыбкой Элестэй.
        Она-то думала, увидеть кого-то из служанок, а не императора, одетым не при параде: легкие брюки и рубашка, которая была даже не завязана и открывала часть его груди.
        Виктория возмутилась, подозрительно посмотрела на императора.
        - Доброе утро, любимая! - Последнее слово он произнес, как издевательство. Но агрессии в его речи она не заметила.
        - Было добрым, пока вы меня не разбудили, - отозвалась она, севшим ото сна голосом.
        - Прошу прощения, но спать сейчас просто неприлично! - В свою очередь ответил он, грациозно приподнимаясь с кровати, чтобы захватить стоявший на тумбе серебряный поднос.
        - Я принес тебе завтрак, - сообщил он ей, ставя на ноги девушки столик для постели с подносом. Там в фарфоровой посуде с розово-голубой росписью был легкий завтрак из круассанов, булочек, дольки лимона, масла и джема, мармелад, стояли заварничек и сахар со сливками, украшено все было маленькой вазой с розочкой.
        - Ухты! Сам император принес мне завтрак в постель! - Не сдержалась она от замечания. Девушка еще не отошла ото сна и плохо понимала действительность, так что визит императора сейчас воспринимался ею скорее, как продолжение сна. Кошмара, конечно же...
        - Почему бы и нет? - Изобразил он непонятливость. - Ты же теперь моя фаворитка, так что этим никого не удивишь. Я даже спать могу с тобой в одной постели, если пожелаешь. - Здесь он дотронулся губами до ее приоткрытого плеча, показавшегося из-за выреза лодочкой.
        Виктория хотела от возмущения вылить горячего чаю ему прямо в приоткрытый вырез рубашки, если даже не в лицо, но чай был еще не налит в чашку, а с тонкого носика чайничка поливать было как-то глупо и медленно. Потому она просто смерила его уничтожающим взглядом.
        - Ты будешь есть, моя леди? - Спросил он и только она хотела отрицательно покивать головой ответ, добавил: - Или мне тебя покормить?
        Это подействовало сильнее, и девушка демонстративно налила себе чая в чашку, отхлебнула, все это время подозрительно следя взглядом за императором.
        Элестэй предусмотрительно ушел с ее кровати, только чай оказался в чашки, и занял место на стульчике, который поставил недалеко у изножья.
        - Спасибо большое, - растягивая каждое слово начала девушка, - но я приняла ваш добрый жест, даже поблагодарила и теперь вас не задерживаю. Наверное, у вас есть дела поважнее! Или вам еще что-то надо?
        - Сегодня я весь твой! - Хлопнул в ладоши император от большой радости. - И давай договоримся, раз у нас наладились отношения, зови меня без этого официоза. Просто на 'ты' и 'Элестэй'. Договорились?
        - Мы с тобой не о чем не договаривались и отношения у нас не налаживаются, - холодно прошипела она.
        - Но на 'ты', как я посмотрю, ты уже перешла! - Задорно сообщил Элестэй и тут же быстро поднялся и отскочил в сторону, так как девушка перешла к действиям и все-таки решилась выплеснуть в императора чай.
        - Ой, как некрасиво! - Упрекнул он ее. - Хорошо, что на пол, а то дорожку бы пришлось выкинуть. - Здесь он подошел к тумбочке и взял колокольчик созданный, чтобы звать слуг. Им Виктория никогда не пользовалась, а вот Элестэй не отказал себя в этом удовольствии.
        Пришла Лили, в ее глазах застыло удивление, но она, как и подобает служанки, сделала равнодушный вид и выслушала приказ императора.
        - Ты так и будешь здесь сидеть? - Спросила Виктория, когда Лили удалилась, вытерев пол.
        - Да, а что? - Притворяясь дуроком, ответил император.
        - Ничего, что я хочу переодеться и принять ванну! - С упреком произнесла девушка, на что Элестэй улыбнулся.
        - Мы больше не должны стесняться друг друга. Фаворитка - это все равно, что жена. Даже лучше! Ее ты выбираешь сам, а не тебе ее навязывают. - Задумчиво отозвался император, потирая подбородок. Виктория только скривилась на этот весь пафос.
        - Ты всегда можешь отказаться - ты мужчина и император. А вот она не сможет! - Отозвалась девушка.
        - Кто? - Не понял он.
        - Твоя будущая жена - бедная женщина!
        - Это ты так думаешь, - хмыкнул Элестэй, позабавленный ее словами. - Любая знатная дама хочет оказаться на месте моей будущей жены. Все эти короли только спят и видят, как отдать своих дочерей мне и заключить тем самым со мной мирный договор!
        - Вот именно! Ключевое слово здесь 'короли', а дочерей мнения никто не спрашивает! - Фыркнула девушка, откусывая кусочек от круасана. Все равно Элестэй не собирался уходить, а она почувствовала проснувшийся голод.
        - А оно и не надо! - Как само разумеющееся ответил император.
        - А любовь? - Зачем-то спросила она.
        - Любовь придумали бедняки. Мы же женимся странами! - Философски ответил Элестэй и пристально посмотрел на девушку. Она под его пристальным взглядом смутилась и отложила в сторону булочку.
        - Для этого короли и придумали фавориток, - почти шепотом сказал он.
        - Для постели? - Хмыкнула девушка.
        - Для любви! - Исправил ее император, осуждающе при этом посмотрев.
        - То сеть, сейчас между нами любовь? - Не удержалась от сарказма Виктория, снова берясь за булочку и наливая себе чай. Данган ничего не ответил, только как-то лукаво улыбнулся.
        - Ты порадовала меня вчера, сыграв на скрипке. Это было великолепно! - Перевел он тему разговора, вспомнив причину своего прихода. - Я даже удивился, что ты так легко согласишься!
        - Не хотела устраивать цирк! Одного циркача в Империи вполне достаточно. - Отчеканила девушка, сложив руки на груди, на что Элестэй громко и коротко засмеялся. Вытерев выступившую слезу, он озорно подмигнул девушке.
        - Ты сама непосредственность, Виктория! Еще, и как оказалось, талантлива.
        - Лучше бы не оказывалось, - буркнула она, вытирая губы салфеткой и исподлобья смотря на Дангана.
        - Почему же, глупышка? - Удивляясь ее наивности, произнес император. - Если бы ты была обычной девушкой, кто знает, как бы я повелся с тобой далее...
        - Вот слышишь: ты сам только что признался в своей безудержной жесткости! - Ожесточенно воскликнула она.
        - Не перебивай меня, - спокойно, но властно остановил он ее. - Я ничего не говорил - это, во-первых, а во-вторых, я пытался сообщать о том, что другой бы здравомыслящий человек на твоем месте давно бы понял, как извлечь выгоду с императора, то есть, с меня, благодаря своему дару. Ты мне ценна, именно дару, это если не переходить на личности, а значит, ты мне можешь надоесть, как женщина, как игрушка или что ты там себе еще придумаешь, однако, ты не надоешь мне, как маг. Маг с редким даром!
        Виктория слушала его и чувствовала, как мимо ее воли к горлу поступает обида. Вот Элестэй фирэ Данган и показал ей свое лицо: циничного, расчетливого тирана, деспота и монстра. Все эти приторные слащавые речи не что иное, как игра, как спектакль. Наиграннее, чем тот, что показывали на вчерашнем балу. Его извинения, его 'честное слово' - все это обман! Да, она знала это, но не могла поверить, что человек способен так прямо заявить это в лицо. Признаться во всем, без раскаяния. О, нет! Он даже не поймет в чем его вина, даже если ему и скажешь. Как же - это сам император! Он бог, а все люди всего лишь его игрушки. Он повяз в своей игре и не замечает этого. Когда-нибудь он заиграется, а когда поймет, то будет уже поздно - все отвернутся от него. Его марионетки бросят своего кукольника, и останется он один. Когда-нибудь люди должны понять, что этому тирану не место на троне. Что такой человек не должен управлять людьми - играть ими...
        - Виктория, ты слушаешь меня? - Вывел ее из мыслей обеспокоенный голос императора.
        - Да, ты там что-то говорил о том, как выгоден тебе мой дар, - холодно отозвалась девушка, пытаясь прогнать чувство обиды. Этот человек ей никто - она не должна так пережевать. Тем более показывать ему свои чувства!
        - Не только мне, а и тебе. - Спокойно с легкой улыбкой на губах отозвался Данган. - Кажется, ты и сама согласна была служить мне?
        Лицо Виктории невольно запылало огнем. Да, она помнила свой глупый спектакль. Чем она тогда думала, она не знала. Даже толком не могла вспомнить, что именно говорила и что обещала тогда Элестэю.
        - Это было помутнее рассудка, я не понимала, что говорю, - с осевшим голосом 'призналась' она.
        - Вот как? - Всплеснул в ладоши мужчина. - Может, стоит вызвать врача?
        - Не издевайтесь надо мной! - Вспылила девушка, забывшись и чуть не перекинув столик. Это бы грозило ей облить остывший чай на красивую и явно дорогую постель.
        - Прости, - слова Дангана прозвучали почти искренне, даже жест, когда он накрыл своей рукой ее руку. Виктория вздрогнула и аккуратно освободилась от его прикосновения.
        Пытаясь не обращать на ее неприязнь, Элестэй горько усмехнулся, и заставил себя изобразить радость.
        - Ты теперь моя официальная фаворитка, а значит, ты должна везде и всегда быть со мной. Это не только значит, что ты можешь влиять на политические действия, но и означает мое большое доверие к тебе! - Здесь он подумал и добавил: - По крайне мере, так повелось и так будут думать! Так что с этого момента ты не имеешь права вести себя, как обычная уличная артистка. Теперь ты почти, как королева. Хотя нет, королевы нужны, все равно, что племенные кобылы - производить породистое потомство.
        Виктория скривилась от такого сравнения. Как мило он отзывается о своих будущих детях и наследниках, не говоря уже о будущей жене! Даже, если это будет фиктивный брак, он не имеет права так говорить.
        - Королевы и императрицы живут в тени, зато, как фаворитка имеет право на все. Именно она ведет дела вместе со своим покровителем и правит с ним. Разве это не радужная перспектива? Тебе досталось то, о чем мечтают миллионы женщин! - Голос императора стал почти неслышимым, в нем читался соблазн.
        - Ты пытаешься соблазнить меня властью? - Усмехнулась Виктория.
        - Не только: богатством, званием, именем - всем! Теперь ты вторая после меня! - Сладко произнес он, незаметно подходя к ней и наклоняясь к самому уху девушки.
        - Хочу внести одну поправку, - остудила она, отодвинул лицо императора от своего, - дело в том, что мы с тобой не спим и фавориткой ты назначил меня по глупости, а не по любви. Не знаю, какими предрассудками ты действовал, но факт есть факт. А значит, я все еще 'ничто' и зовут меня 'никак'!
        Элестэй состроил скептичное лицо, поражаясь ее сварливости.
        - Но почему-то для этого развлечения я не выбрал другую, а выбрал тебя!
        - Это всего лишь совпадение! - Фыркнула девушка. - Тебя мой дар привлек!
        - Я о нем тогда не знал, - воспротивился ее доводам император, скорее шуточно, чем серьезно.
        - Оставим этот пустой разговор! - Махнула она на него рукой, убирая с ног столик и ставя его на тумбочку. Одеяло невольно спало и она поспешила его оправить, зло смотря на ухмыляющегося Дангана.
        - Хорошо, - кивнул он, понимая, что с девушкой спорить бесполезно, тем более что его мнения всегда будут при нем и вряд ли поменяются. А ее же он собирался поменять другими методами.
        - Тогда, может, ты уйдешь? Я хочу все же принять ванну! - Устало попросила она его.
        - Нет, - виновато на нее посмотрев, отозвался император и продолжил: - Так вот, ты теперь официальная фаворитка императора Антэайской Империи! А это много что значит. - Гордо и самолюбиво сообщил он.
        - И? - Поторопила она его, пока он не стал говорить о своем прекрасном правлении и о себе великом.
        - В общем, сегодняшнего дня у тебя будет расширена свита слуг. Я назначу тебе парочку фрейлин, а также камердинера.
        - Зачем? - Испугалась она. - Я не знатная дама...
        - И об этом я подумал! Выдам тебя за какого-то графа, а потом устраню его. - Как самой разумеющееся объяснил император. Девушка чуть не задохнулась от такого откровения.
        - Ты шутишь?
        - Отчего же?..
        - В каком смысле 'устранишь'? - Чувствуя, как пересохло ее горло, спросила Виктория. Император на ее слова только коротко рассмеялся.
        - Ты удивительна, Виктория!
        - Не вижу ничего в себе удивительного. - холодно оборвала его смех она.
        - Ничего такого: фиктивный брак, после чего твой муж будет отослан в какую-то провинцию, конечно, за это он получит свою долю, а ты его титул. Все останутся в выигрыше!
        Девушка округлила глаза от заявлений темноволосого императора.
        - Я не согласна! - Осевшим голосом заявила она.
        - Поверь, ты даже не увидишься с этим мужчиной. Ну, разве что на бракосочетании! - 'Расписывал' прелести своего плана Элестэй.
        - Это чушь!
        - Поверь: так многие делали! - Махнул рукой Данган. - Все короли, императоры. Все монархи так повышали жизнь своих любовниц, пусть они были хоть самими куртизанками!
        - Теперь ты сравниваешь меня с продажной женщиной! - Оскорбилась девушка.
        - А тебе так важно мое мнение? - Сузив глаза, спросил император.
        - Нет, - тут же запылала она, оправдываясь.
        - Тогда, почему нет?
        - Я не хочу ничего от тебя! - Устало проговорила Виктория, прикрывая очи.
        - Ладно, - сдался мужчина, - вернемся к этому вопросу позже. Тебе будет назначен личный штаб слуг, а также приставлены учителя и охрана. Одни будут защищать тебя, другие обучат всему, что нужно тебя, как моей фаворитке. Языки, придворный этикет, политика, география и прочее, прочее, прочее!
        - Но...
        - А вот это не обсуждается с двух причин: во-первых, не вижу тебе смысла не развиться тебе интеллектуально, раз выпал такой шанс и во-вторых, я так сказал, так как я, раз ты не поняла, имею право в этой державе на все - я ее правитель! - С этой громкой речью он удалился, оставив шокированную девушку одну на один со своими мыслями.
        Виктория зло проследила за ним взглядом, выжидающе поседела в кровати, на случай, если ему вдруг что-то взбредет голову, и он вернется. Убедившись, что Данган не собирается пока ее навещать, девушка раскрылась, спустив ноги и привычно ища тапочки под кроватью. Как оказалось, их поменяли, теперь это были чуть ли не туфли на высоком каблуке, украшенные жемчугом и голубым мягким пухом. Тапочки ей заменили, так же как поменяли халат и ночную рубашку. Новые вещи лежали на стуле. Ночной сорочкой новую назвать было сложно - что-то короткое, голубо-белое под цвет тапочек, и все в гипюре и элегантных бантиках, между грудей и по бокам снизу 'рубашки', напоминающую, скорее майку.
        Решив не думать об этом и не заморачиваться, Виктория накинула на себя полупрозрачный халат, в том же кричащем стиле. От нового халата не было никакого проку - он ничего не скрывал!
        Приняв ванну, девушка вышла в комнату и чуть не вскрикнула от неожиданности. Ее встречали не только знакомые служанки, но и Юлиэнн дез Инмонд - баронесса Сивильская, любовница императора. С ней была еще одна леди, судя по платью и гордой осанки. Девушка лет четырнадцати-пятнадцати, с темно-русыми волосами, собранными в сложную прическу из кудрей, одета она была в шоколадно-розовое платье.
        - Простите, - пискнула Виктория, склонив голову и невольно посильнее закутываясь в халат. - Чем обязана вашему приходу?
        Юлиэнн неуверенно улыбнулась, зато, как на лицах другой девушки застыло непонимание.
        - Простите, но разве вам император не сказал, что мы теперь подчиняемся вам. Я, и леди Августина дель Фемелле, графиня Монельская теперь ваши фрейлины.
        - Оу! - Только и смогла выдавить Виктория. - Но вы не обязаны...
        - Тише, леди, это теперь наши обязанности и для нас это большая честь, - спокойно с легкой улыбкой ответила белокурая красавица.
        - Теперь только эти девушки имеют право раздевать и одевать вас, - из угла вышла женщина в строгом бардовом платье. Виктория от неожиданности вздрогнула. Дама была в возрасте, худощавая и очень высокая, ее прическа из седых волос была собрана в шар на затылке. Взгляд выцветших серых глаз смотрели на нее пристально и строго. Длинные пальцы перебирали четки. От сей этой картины Викторию передернуло.
        - Я могу и сама... - Воспротивилась девушка на слова дамы.
        - Нет, - холодно ответила женщина. - Это этикет и обычаи - вы должны следовать ими. Это почестная миссия для молодых знатных леди!
        Виктория кивнула. Элестэй хочет убить ее?..
        - Мое имя Маргарет. Я ваша камердинер. Эти две леди, как вы поняли, ваши фрейлины и теперь всегда будут следовать за вами. Эта женщина Элана, ваша кастелянша - теперь она будет следить за вашим бельем. - Сказала камердинер, указав на пышную женщину в простом светло-изумрудном платье, которое отличалось от наряда слуг, и было более нарядным и дорогим.
        - Хорошо, - покорно кивнула девушка, решив сейчас не спорить. Все претензии она собиралась высказать лично организатору этого цирка.
        - Позвольте вас одеть, - сказала леди Августина, и только Виктория кивнула, две девушки подошли и стянули с нее халат и ночную сорочку. Холодный ветер прошелся по коже черноволосой девушки. Но фрейлины не заставили себя ждать, став одевать на нее новые приготовленные наряды.
        - Сегодня император ждет вас на завтрак. - Сообщила ей мадам Маргарет. - Так что оденетесь, и фрейлины вас проведут. После уроки танцев и географии.
        - А у меня есть выбор? - Сказала Виктория, нахмурившись.
        - Нет, теперь вы публичное лицо и должны следовать по распорядку и по желанию Его Величества. - Холодно, как статуя уточнила камердинер.
        - Замечательно, - прошептала Виктория, покорно садясь на стул и терпеливо дожидаясь, пока фрейлины уложат ей волосы.
        В обеденный зал к императору она спустилась со своей небольшой свитой фрейлин. Теперь ей придется свыкнуться с мыслью, что девушки будут почти всегда с ней. Хотя, есть и плюс - она может всегда быть с ними в присутствие Элестэя. Наедине с императором ей оставаться не хотелось. Но это была слабая надежда - девушка понимала, что главные приказы все равно отдает Данган, да и не факт, что фрейлины не станут тому все о ней докладывать. Нет, все же навязанная компания - это минус...
        Теория Виктории подтвердилась сразу же, как она вошла в зал и села за стол: Элестэй дал фрейлинам понять, что их услуги пока не требуется. Девушки ушли, оставив Викторию одну, вместе с императором. А еще самое неприятное было то, что на правах фаворитки, как бы не был длинен стол, девушка была обязана сидеть по правую руку от Его Величества.
        За столом, да и в зале они были одни, не считая только бегающих подающих блюда слуг, которые тут же спешили скрыться из глаз, исполнив свою обязанность. Виктория седела первый раз так близко к императору. Ее бросало в жар, накатывало ощущение дикой неловкости. Не говоря уже о том, что в таких условиях невозможно было думать о еде.
        - Как тебе запеканка... - Попытался завести будничный ненужный разговор Элестэй, но Виктория только и ждала, пока он заговорит, и перебила, грубо спросив:
        - Ты мне приставил своих любовниц, чтобы следить за мной?
        - Моя леди, неужели ты думаешь, что твоя персона так важна, чтобы следить за тобой? Извини, если обижу тебя своей прямотой, но у меня, как у императора много других дел и много других людей, за которыми я просто обязан следить.
        На его слова Виктория нисколько не обиделась, спокойно ответив:
        - Не сомневаюсь, однако, смею вам напомнить, что я не последний человек в государстве - я официальная фаворитка! - с достоинством заявила она, пытаясь сохранить равнодушие, когда она произносила вслух свой статус. -Первая леди страны, так как, уж простите, император не удосужился обзавестись женой.
        На ее слова Элестэй громко рассмеялся. А она наглеет!
        Девушка и сама забылась, с кем разговаривает, продолжила:
        - Причем ваш брачный возраст уже давно наступил. И это, наверное, наталкивает многих ваших конкурентов и подданных на мысли о вашем...
        Она недоговорила, Элестэй со всей силой кинул на стол отбеленную салфетку, заставив Викторию пожалеть о сказанном. Он все-таки мужчина!
        - Хватит! - Данган зло посмотрел на нее. - Ты забываешься и нагло пользуешься моей добротой! Более того, смеешь говорить со мной в таком тоне! Ты хоть понимаешь, чем может это все обернуться? Любое мое желание и ты из фаворитки превратишься в рабыню...
        - А я, по-твоему, не рабыня? - Хмыкнула девушка, демонстративно съев кусочек запеканки, показывая тем самым, что его угрозы нисколько не трогают ее.
        - Да, - согласился император, приняв ее игру, и так же равнодушно продолжил, даже несмотря в глаза: - Только подумай, сейчас ты фаворитка и имеешь все, до того все, что я даже к тебе не прикасаюсь... хотя соблазн велик, ну да ладно! Но ты можешь лишиться этого: просто впасть мне в немилость. И отправиться пасти гусей и убирать свинарники в скотский двор, где любой пропитанный алкоголем и куревом пастух будет считать, что имеет на тебя право! - Здесь его тон стал раздражителен и он зло, с угрозой, посмотрел в серые глаза девушки. - Ну что, менестрель, хочешь в пасть в немилость императора?
        Виктория невольно судорожно сглотнула, потупив взгляд в тарелку: аппетит пропал, а на заданный вопрос не находилось достойного ответа.
        - Я жду, - его голос приобрел звонкие издевательские нотки безумца.
        - Спасибо, я уже не голодна, - ее голос дрогнул, когда произнесла это. Девушка не думала более ни о чем, как о спасительных дверях, которые могли ее вывести из этого кошмара общения с 'Его Величеством'.
        - Куда ты? - Грозно окликнул ее Элестэй, резко хватая за запястье. Невольно Виктория вскрикнула и боязливо взглянула в сузившийся глаз императора. Это все вновь и вновь повторялось, но все равно ее пугало! Нужно было собраться...
        - Ты что не знаешь, что из-за стола могут придворные встать, только когда встал уже сам император. Или это для тебя так сложно, простушка? - Голос и выражение лица императора теряли свою человечность. Виктория пропустила удар сердца, когда он усадил ее обратно, и облегченно вздохнула, что пока это ограничилось лишь этим. Она ожидала, что он ударит ее, зажмурив глаза, однако император сел на место, спокойно продолжил разговор, попутно доливая себе красного вина из граненного хрустального графина:
        - Я жду...
        - Чего? - Глупо спросила Виктория, возвращаясь к остывшей запеканке. Раз он так хочет, она дождется пока он насытиться и встанет из-за стола.
        Элестэй ухмыльнулся и сам принялся за еду, как ни в чем и не бывало. Его злостная маска спала с лица, уступив место легкой будничной улыбке.
        - Так как тебя запеканка? - Он вернулся к тому вопросу, с какого начался спор. Виктория от неожиданности чуть не подавилась, но нашла в себе силы ответить:
        - В жизни лучшего не ела!
        - И я так думаю. Все-таки повара мужчины лучше, чем женщины. Хорошо, что я сменил свою кухарку - она была ни на что не годна!
        Девушка искоса посмотрела на императора, хмыкнув.
        - Ты чем-то недовольна? - он изобразил удивление и огорчение на красивом лице. - Напомню, ты ведь хозяйка теперь и должна следить за всем! Например, чтобы твой господин был доволен едой.
        - Перебьешься! - Вновь не стерпела девушка, пожалев о сказанном. Однако императора это позабавило и столовую озарило громким хохотом мужчины.
        Наконец, он, насытившись, встал из-за стола. Вальяжно подошел к Виктории и отодвинул ей стул. Ждавшая пока он наесться, девушка с удовольствием встала из-за стола, сидящая последние минуты без дела. Поцеловав ей руку и пожелав удачного дня, Элестэй покинул столовую по государственным делам.
        Менестрель же скрепя сердце, отправилась к Тиманэшу, который ждал ее на урок. Маг был в своей 'темнице', как и раньше. Девушка всегда неловко чувствовала в этой лабораторной комнате. И никак не могла понять, как человеку вообще может нравиться столь мрачное помещение.
        - Не люблю когда меня беспокоят, а сюда вряд ли кто сунется, если не сильно надо, - отозвался маг, сидя на своем стуле-кресле, сцепив вместе пальцы и пристально смотря на Викторию.
        Девушка нисколько не удивилась, что маг вновь угадал ее мысли, даже не сильно испугалась его вида. Как-то привыкла; а посему, натянув милую улыбку, села на соседнее сиденье, положив рядом гитару. Тиманэш от ее действий нахмурился и поспешил встать на ноги.
        Виктория от чего-то еще более развеселив позволила себе недозволенную наглость и закинула ногу на ногу, тем самым дав повод альбиносу отыграться и прийти в себя.
        - Да-а, все-таки Элестэй совсем сошел с ума, раз взял в фаворитку такую невежественную простушку. Тебе к настоящим манерам истинных леди, как пастушке до королевы! - Чуть слышно проговорил Тиманэш, гадко улыбаясь и присаживаясь на край стола. Сложив руки на груди, он пристально посмотрел на девушку.
        Виктория зло поджала губы, сначала оскорбилась, потом вспомнив, кто перед ней, нашлась, что ответить. Встав и приблизившись почти вплотную к магу, она повторила его жест, и, растянув улыбку, сказала:
        - С каких пор тебе стали нравиться те напыщенные курицы? А?
        Округлив глаза, маг сдержался от гневного выпада, собрал все свою мужество, чтобы не испепелить ее. Однако он стерпел и даже не сменил позу, разве, что упор на другую ногу.
        - Ты совершенно права, но мы ведь говорим об императоре. Мой вкус здесь совсем не причем!
        - Ну да, у тебя его совсем нет! - Хмыкнула, отходя девушка, растягивая каждый шаг и чувствуя себя на высоте. Но не долго...
        - Я вижу ваши отношения стали налаживаться. Ты уже расхваливаешь его вкус!
        Услышав эту едкую с насмешкой речь, Виктория замерла, резко развернувшись к магу, и 'испепеляя' его взглядом. Засмеявшись, Тиманэш встал на ноги и подошел к одному из книжных стеллажей. Любовно проведя по корешкам, он склонил голову и произнес:
        - Нельзя так запускать наши занятия постоянными празднествами.
        Виктория нахмурилась, не зная, что ответить и как реагировать. Наконец, она нашла достойный едкий ответ:
        - Как мне помниться, ты вообще говорил, что это всего лишь блеф и император не в коем веке не назначит меня своей фавориткой!
        - О, да! А ты и рада. - Хмыкнув, маг пристально посмотрел на нее. - Выглядела совсем неприступной гордой скромницей, лишь бы получить желаемое!
        Девушку удивили и оскорбили его слова, она хотела ответить, но воздержалась, оставшись при своем мнение. Маг давно испорчен, живя в своем мире лжи и политики. Нет смысла его переубеждать!
        - Элестэй совсем сошел с ума!.. - Не унимался альбинос, говоря скорее сам с собой, нежели с девушкой, а посему она терпеливо ждала, пока он выскажет свои негодования и вспомнит о ней. В противном случае, она уйдет, если он так увлечется мыслями о глупости 'Его Величества', о которой она и так подозревала.
        - Ладно, сыграй мне что-то! - Махнул рукой маг, словно это было одолжением. Судя по его еще более бледному лицу новость о ее 'назначение' его сильно впечатлило.
        - Извини, но он не сможет же вечно держаться за твою юбку, то есть мантию! Пора его выпустить из гнезда, - пропела девушка, хмыкнув. Тиманэш резко и зло посмотрел на нее, однако она поспешила прикрыться гитарой, показывая, что готова послушно играть.
        - Он дурак и мне наплевать на это! - Зачем-то сказал он, садясь напротив Виктории. Повисла долгая мучительная пауза...
        - Ты играть будешь, в конце концов? - Зло сузил глаза маг, начиная нервничать.
        - Да! Как тебе народные мотивы? - Растянув улыбку и оголив при этом белые зубы, спросила она.
        - Мне все равно...
        - Ты скучный! - Роль капризной фаворитке явно стала приживаться к ней.
        - Играй!
        - Ладно! - Наигранно обиженно хмыкнув, она ударила по струнам. Надо же, а она привыкла играть перед ним. Почти, как для друзей, только очень ворчливых и требовательных...
        Воспоминание о друзьях, а с ними и о родных заставили ее сердце сжаться и дрогнуть руке, сбив игру. Замерев, она посмотрела перед собой немигающим взглядом, заиграла, передумав играть веселую мелодию.
        Вокруг девушки образовался густой серый туман. Тиманэш удивленно округлил глаза, но не стал отвлекать Викторию. Он не знал, чем закончится ее игра, однако такой прогресс в ее магии ему нравился.
        Магу было интересно, чем вызвано колдовство, ведь парой секунд раньше, менестрель собиралась играть веселую мелодию, но передумала. Не иначе, как воспоминания. То, что девушка потеряла семью, еще и таким способом благоприятно влияет на ее магию!
        Виктория закончила играть и прежде, чем она открыла глаза, туман рассеялся, так что девушка так и не знала, смогла она вызвать какое-то колдовство. К сожалению альбиноса на тумане все и закончилось - магическая энергия так и не нашла применения, пусть даже то была бы атакующая вспышка. Хотя, туман ведь тоже можно использовать, например, если научить направлять его на объект, ослепляя тем самым врага.
        - Ты чувствовала магию? - Задал он наиболее интересующий его вопрос.
        - Нет, ничего. А что-то было? - Виктория была несколько удивлена, смущенно водя ноготками по струнам, создавая дрожащий звук.
        Тиманэш нахмурился. Если девушка не начнет чувствовать магию, то она будет бесполезна. Тогда ее проще будет убить! Неконтролируемый заклинатель всегда хуже даже самого искусного мага!
        А ведь ему жаль расставаться с таким объектом! Не может такого быть, чтобы она не чувствовала магию, иначе она просто не сможет управлять силой. Нет, она просто не научилась отличать энергию от своих эмоций, только и всего. Но она научиться - это дело времени. Стоило только ему понять, как ей объяснить это...
        Виктория сидела под пристальным изучающим взглядом Тиманэша и не знала, куда ей деться. Ей было очень неприятно. Его холодные немигающие глаза пугали, а без эмоциональное лицо настораживало.
        На счастье девушки, в дверь кто-то робко постучал.
        - Что? - Недовольный окрик мага, заставил Викторию содрогнуться и мысленно посочувствовать тому бедолаге, который пришел. К магу не любили наведываться, особенно слуги...
        Девушка оказалась права в своих догадках - стучался слуга. Мужчина опасливо зашел, вскользь взглянул на девушку и, боясь смотреть в глаза Тиманэшу, продекламировал:
        - Леди Викторию срочно требует к себе Его Величество император...
        - Я знаю, кто он! - Оборвал речь слуги альбинос, раздражительно махнув рукой. - Мы еще не закончили урок. Он потерпеть не может?
        От слов мага Виктория захотела провалиться сквозь землю, чувствуя себя какой-то куклой.
        - Но это приказ и воля Его...
        - Элестэя последнее время ничего больше не волнует, кроме его штанов! - Маг раздражительно встал, отчего слуга с испуга вжал голову в плече. Девушку охватила злость. Но она не стала злить еще больше мага. Он и так останется при своем мнение, тем более что ее статус был и так слишком красноречив. Однако она переживала за неповинного мужчину и посему решила уладить конфликт тем, что встала и направилась к выходу.
        - Я приду завтра... может быть, - последние слова она добавила около дверей, так, чтобы маг не успел ей ничего возразить. Слуга поспешил за ней; было отчетливо слышно, как он облегченно выдохнул, когда дверь в лабораторию мага закрылась.
        Интересно, что потребовалось Дангану? Виктория все же надеялась, что маг в своих предположениях ошибся.
        ГЛАВА 17
        К Дангану она сразу не попала, была схвачена фрейлинами, который сообщили ей, что к императору она попадет только после примерки соответствующего наряда. Это насторожила девушку, однако она позволила увести себя в свои покои, где ее облачили в новый откуда-то взявшийся наряд. Это было атласное платье, широкая юбка которого шла в светло-бежевую вертикальную полосу, чередуясь с темно-синими. Темный верх напоминал скорее пиджак для верховой езды, нежели корсет, отчего у девушки уже сложилось некое мнение, куда ее зовет император. Белоснежный кружевной подъюбник и атласные чулки, а также темню шляпу, украшенную вуалью ей помогли одеть фрейлины, которые были категорично против, чтобы девушка одевалась сама. Как-никак фаворитка императора! Хмыкнув от этой мысли, Виктория одела туфельки и перчатки, которые стали последним штрихом в ее наряде.
        - Император, наверное, уже заждался вас! - Словно радостную весть сообщила леди Августина.
        - Он очень заботлив! - Поддакнула Юлиэнн, беря Викторию под руку.
        Его Величество стоял при полном параде у входной двери и лучился неприкрытым весельем и какой-то наигранной радостью.
        Элестэй нарядился в светлый костюм, с синим узором, который тонкой ниткой шел по рукавам и низу камзола; а также темными отворотами на брюках и рукавах.
        - Ты прекрасна! - Взяв ее руку, император прикоснулся ее легким поцелуем. После он поднялся и легким кивком и улыбкой дал понять, что услуги фрейлин пока не требуются. Девушки ушли, было слышно вдалеке их смех, отчего Виктория невольно расценила его на свой счет.
        - Ты рада, что я спас тебя от этого занудного мага? - Элестэй улыбался, довольный самим собой и еще чему-то, чего еще не говорил менестрель.
        - Несказанно! - Сообщила Виктория. - Только боюсь спросить, зачем?
        - Как уже около трех месяцев ты сидишь в этих четырех стенах, так можно и с ума сойти! - Начал свою пламенную речь император, на что Виктория поспешила ответить:
        - А разве не ты создал для меня такие условия?
        - И просто не красиво не знать города, в котором ты сейчас живешь. - Проигнорировав ее выпад, Элестэй продолжал: - Ведь ты моя леди и фаворитка, и обязана просто знать свои новые владения, чем живут его люди. У тебя теперь новая родина...
        - Да, от старой ничего не осталось, - хмуро отозвалась девушка.
        - Так что, сегодня у нас состоится прогулка по городу. Ты рада? - Элестэй выжидающе на нее посмотрел. Виктория задумалась, сдержав очередную реплику. По сути, она и впрямь была рада, только боялась этого чувства. Наконец-то свобода! Пускай призрачная и не долгая, но маленькая свобода, чтобы почувствовать себя немного счастливее и, в конце концов, избавиться от этого удушья, что вызывает в ней этот замок.
        - Я думала, что мы отправимся на охоту, - высказала свое предположение Виктория, когда они подходили к карете.
        Элестэй удивленно приподнял брови.
        - Судя по платью, - поспешила оправдать свои догадки менестрель.
        - Я и вправду так думал, - кивнул император, улыбнувшись, - но подумал, что дамское седло для тебя сейчас будет настоящим испытание. И еще, зная твою натуру, представил, как ты кидаешься на меня с кулаками и криками 'Убийца', от того, что я подстрелил зайца. - Здесь Элестэй гадко прыснул, заставив Викторию изо всех сил сдерживаться, чтобы не залепить ему пощечину.
        Абстрагировав свое внимание на карете, девушка приняла помощь кучера, поднялась по высоким ступенькам. За ней последовал и Данган.
        Несмотря на то, что карета была на два сиденья, Элестэй наглым образом не захотел садиться напротив нее, сев рядышком. Аргументируя, что так ему будет легче все рассказывать, он обнял девушку за талию, свойским жестом прижав ее к себе. Виктория возмутилась, но вырваться ей не удалось. Еще раздражало, что все достопримечательности находились со стороны императора, оттого ей все время приходилось выглядывать из-за него. Отчего мужчина пользовался и только сильнее прижимал ее к себе, заставляя ее голову лежать на его груди.
        Они ехали по городу, который Виктория никогда ранее не видела. От яркого дневного солнца тот казался золотым. Ухоженный, с богатой старой и новой архитектурой, украшенной лепниной, рельефами и статуями. Люди хорошо одетые, даже самые бедные.
        Элестэй был любезен и всячески расписывал свой город, рассказывая его историю и поведывая о том или ином здание. В прочем, не смотря на такую неприятную близость, Виктория была довольна от прогулки.
        Остановившись на площади, около фонтана, они вышли, где Элестэй отдал приказ карете отправиться на стоянку. Единственными из свиты остались пару охранников, идущие за ними на большом расстояние. Так, чтобы не мешать паре разговаривать.
        Элестэй все расписывал и расписывал красоты города, от чего Виктории стало надоедать это. Было ощущение, что он ей его продает. Или он так хочет показать, какой ее будет жизнь, если она примет его условия? Заживет счастливой жизнью знатной любимой дамы, вернее, игрушки!
        Иногда люди узнавали императора и вежливо кланялись ему и его спутнице. Весь город уже знал, что у него есть фаворитка, так что граждане только и делали, что любопытно пялились и обсуждали ее, когда те проходили рядом. Кто был по наглее и держал свою лавку начинал предлагать Самому императору свой товар, делая акцент на его спутницу. Ведь девушки все падки на яркие вещи!
        Данган грубо отказывался, Виктория же чувствовала себя не в своей тарелки. Вскоре они попали в самую гущу толпы, перейдя в более бедный район, наполненный торговыми лавками. Их наряды резко отличались от наряда местного населения, отчего все только и делали, что обращали на них внимание. Элестэя это нисколько не смущало, он величественно улыбался, идя по улице гордой походкой, под руку со своей спутницей. Его все обходили и кланялись, а он, в знак благодати иногда кидал монеты нищим.
        - Вот видишь, как меня все любят? - Украдкой шепнул он на ухо менестрель, со стороны это выглядело, будто он ей говорит милые любезности.
        - Нет, они тебя боятся! - Отозвалась Виктория, покачав головой. Девушке все надоело и завышенное внимание, и общество императора. Она хотела уже попроситься назад в замок, сославшись на усталость, но ее взгляд вдруг остановился на одном человеке. Одетый в мешковатую робу с капюшоном, ничем не примечательный, разве что поведением. Он шел осторожно, иногда оглядываясь, словно был вором. Светлые волосы, голубые глаза и сосредоточенный профиль...
        Она сдержалась изо всех сил, чтобы не выкрикнуть имя своего брата. А потом он скрылся в переулке.
        Ей хотелось побежать к нему, догнать, обнять, но рядом был император.
        А может ей всего лишь показалось?...
        - Виктория, что-то случилось? - Заботливый голос Элестэя вывел ее из ступора. Она отрешено посмотрела на него, приходя в себя.
        - Голова, что-то закружилась. Здесь слишком много народу! - Отозвалась она, пытаясь изобразить усталость. Мужчина лишь подозрительно сузил глаза.
        - Странно, мне казалось, что ты привычна к скоплению народа, учитывая, чем ты занималась, - с недоверием произнес император.
        - Отвыкла, сидя в четырех стенах! - Огрызнулась девушка, стараясь войти в норму. Дэйнис жив! Нет, не так. Он не только жив, но еще и рядом. Все это время он был так близко! Ей надо найти его. Как-то придумать избавиться от императора. Все что угодно, лишь бы увидеть брата!
        - Ладно, на сегодня все - пойдем домой! - Ласково отозвался император, беря ее за руку. Это прозвучало, словно удар, и она, выдернув руку, зло посмотрела на него, огрызнувшись:
        - Твой замок - мне не дом!
        Элестэй опешил. Он привык к вспыльчивости девушки, но на этот раз все было как-то иначе. Что-то произошло? Она снова себе что-то придумала...
        Не обращая внимания ни на что, девушка отправилась назад, где они оставили карету. Она знала, что сейчас не сможет увидеть брата и знала, что ничего пока не придумает. Однако девушка была уверена, что вечером, оставшись наедине со своими мыслями, она отыщет решение головоломки и найдет способ повидаться с Дэйнисом!
        Всю дорогу до замка и сам приезд она игнорировала Дангана, смотря в противоположное окно, выводя на нем узоры пальцем. Император пытался ее разговорить, даже приобнять, но натыкался на холодную отрешенность. В конце концов, он плюнул на это дело и, сплавив девушку фрейлинам, ушел по своим делам, согнав злость на слугах, которым не повезло в этот день прислуживать Его Величеству.
        А Викторию еще долго не оставили наедине со своими мыслями. Августина и Юлиэнн требовали подробного доклада, куда возил ее Элестэй фирэ Данган, на правах ее подруг. Ее незаменимые служанки Лили и Энья тоже были не прочь послушать, но держались в сторонке, делая вид, что слишком заняты постельным бельем и пылью. С тех пор, как Виктория стала фавориткой и обзавелась 'подругами' высшего сословия, девушки не имели права так вольно с ней говорить, как с ровней. Оттого они, скрепя сердце, вынуждены были уступить место фрейлинам.
        Менестрель была вынуждена под натиском девушек, рассказать историю о поездке, сделав это невзрачно и в 'двух словах'. Фрейлины остались недовольны, но про свои обязанности не забыли и настояли выкупать Викторию и одеть в ночную сорочку.
        Оставшись одна, она долго не смогла уснуть, все думая, про случай на площади. Неужели она и впрямь увидела своего брата?
        Те же черты, немного только возмужал, да оно и понятно, столько событий пало им на голову! А он еще и один остался, не зная, что его сестра жива. Наверное, даже и не понял, что произошло, когда его император пощадил. Хотя, может и догадался - в их семье он всегда был самым умным, только, увы, для такой жизни не приспособленный. Другое будущее его ждало, так все думали, пока этот монстр все не испортил! Всех убил, лишь они вдвоем и выжили! Все мечты вот так разом перечеркнул...
        Виктория сильнее стиснула подушку, словно это была шея императора. Ее душила злоба и отчаяние. Больно закусив губу, она заставляла себя не зарыдать, но слезы все равно котились из глаз.
        Нет! Она не должна плакать. Не сейчас. Дэйнис. Да, нужно думать о брате. Вспомнить все в деталях. Он в какой-то странной одежде, неприметной. Даже слишком, словно у разбойника: плотная, теплая и лицо скрывает за капюшоном. Глаза голубые, настороженные и лицо серьезное; по сторонам оглядывается. Это лицо она знала прекрасно. Неужели он что-то замышляет? Поближе к императору... Может, он узнал о ней? Может, ее обманули и император сказал ему, что его сестра у них в плену? Дэйнис был вспыльчивый, возможно, в силу возраста, но и последние события повлияли. Хоть бы только глупостей не наделал! Почему не поехал поступать в академию, как и хотел? Что он здесь забыл?..
        Острое желание увидеть брата только усилилось. Виктория словно испугавшись чего-то, вскочила на кровати. Ее бил озноб страха за младшего брата. Она должна увидеть его срочно, пока он не натворил глупостей! Но как?
        Не в силах лежать или даже сидеть, девушка вскочила с ложа, став наматывать круги по комнате, кусая кулаки в нервном раздумье и бессилие.
        Что делать? Как быть?
        В голове крутилось тысячи вариантов и комбинаций, но все напоминали лишь детский бред. Все звучало глупо и неправдоподобно. Даже громко и казалось, что император даже сейчас следит за ней, будто она строит заговор против него. Слышит ее мысли.
        Схватившись за голову, она пала на стул, залезая в него с ногами. Нужно взять себя в руки, пока это не переросло в паранойю и сумасшествие!
        Снова вскочив на ноги, она подошла к окну, смотря на вид ночного неба. Закусив прядь волос, девушка задумалась о том, как сильно она одинока! У нее нет никого, ее держат взаперти, словно птицу. Да, ей дают все, что она захочет, но кроме свободы. Она даже не знает, зачем она императору. Глупо звучит, но он даже не притронулся к ней. Зачем ему играть такого славного парня? Зачем ему это? Что он добивается? Ее? Подкупая лестной речью, титулами и богатством, он должен понимать, что семью, друзей и свободу этим не заменишь. Почему ему так надо она? Нашел бы себе какую-то высокородную? Зачем?
        А она мается взаперти. Не чем ей здесь дышать! Она привыкла видеть дороги и играть людям, при этом каждый раз возвращаться к себе домой. К себе, а не к нему! Да и не пустил бы он ее...
        Она одинока здесь, чужая! Для всех игрушка императора. Даже общество служанок и фрейлин ее не радует. Это не настоящее все - не ее!
        Здесь девушка замерла, на миг пронизанная мыслью. Есть еще один человек в этом замке, у которого нет никого, который заперся в своей темнице добровольно и не желает никого видеть! Которого боятся из-за его дара и дурного нрава, и который раз пожалел ее...
        Тиманэш...
        Нет! Девушка ужаснулась про мысли о нем. Лишь в голове всплыло его имя. Он жестокий!
        И между тем, с него иногда спадает маска равнодушия. Он не заставлял ее, как Элестэй играть для него на скрипке, он починил для нее гитару. Иногда в его глазах она видела такое, чего никак не могла понять: одиночество? Раскаяние? Страх?..
        Она могла поспорить, что он жалеет ее иногда? Да, во многом это благодаря ее дару, но ведь он есть и никуда не пропадет. Что если она воспользуется этим? Тем, что умеет колдовать? Выучиться, проявит активность и заставить сидеть себя в его компании днями, пока он не поймет, что она полностью предана колдовству. Чтобы он сказал Дангану, что она готова колдовать для него! Убивать?..
        Девушка не знала, как можно было и в каких целях использовать ее дар, но знала одно, если Тиманэш скажет, что она нужна, то Элестэй с ним согласиться!
        Она станет прилежной ученицей и постарается изо всех сил понять, кто такой этот человек Тиманэш! Докажет, что она верна императору. И после попросит его отпускать ее на волю...
        Как все глупо! Но другого выхода она просто не видела. Может лишь пока... Дальше видно будет!
        Поняв, что не уснет, Виктория взялась за гитару. Сев на кресло, она заиграла, пытаясь почувствовать магию. И у нее сразу вышло: потоки силы вышли из струн, обдав кончики пальцев теплом, и разлились по всему телу, пульсируя и призывая колдовать.
        Открыв глаза, которые на миг заискрились золотом, Виктория улыбнулась: магия приняла ее!
        ГЛАВА 18
        Наутро, только успела позавтракать, стойко вытерпев общество императора, даже мило ему улыбавшись и сдержанно отвечав, отчего тот был немного шокированный, а посему даже не успел спросить, куда она так быстро убежала.
        Забежав в свою комнату и забрав гитару, она кинулась на нижние этажи, к Тиманэшу.
        - У меня получилось призвать магию! - Воскликнула победно девушка с порога, только влетев в лабораторию. И замерла, когда за стеллажами увидела знакомую фигуру. Человек обернулся, облокотившись на стол, и девушка узнала Джерада. Тот улыбался какой-то хитрой улыбкой, скрестив ноги. Выглядел он отлично, нарядно, в элегантный черный костюм. Виктория не хотела его видеть и в тоже время обрадовалась. Но жалела о сказанном, думая, что знать такого ему не стоило. Да желала их встречи в другом каком-то месте. Сейчас он ей, увы, мешал.
        Альбинос тоже был здесь, он сидел за столом, в своей неприметной мантии, сцепив руки вместе, и пристально смотрел на нее. По его взгляду трудно было что-то сказать, но, похоже, он был тоже не рад, что Джерад стал свидетелем.
        - Это и есть твое юное дарование? - Тишину нарушил сам Джерад, плавной походкой подходя к Виктории. Обворожительно улыбнувшись ей, он взял ее за руку и прильнул к ней в поцелуе, не отводя глаз. - Но я не думал, что она настолько прелестна!
        Виктория смутилась и скромно отдернула руку, не ожидая такого и не зная, что ей сказать. Она взглянула на Тиманэша, тот был непроницаем, как и всегда.
        - Ладно, Джерад, мы и так все уже обсудили. Ты можешь идти. - Холодно произнес маг, отчего парень лишь улыбнулся.
        - Жаль оставлять такую красоту наедине с тобой, но придется, смотрю удалиться! - Шуточно произнес он, вежливо кивнув Тиманэшу, одарив лучезарной улыбкой Викторию и удалился.
        - Джерад - это маг Его Величества, - зачем-то уточнил альбинос, поднимаясь с кресла. Виктория подметила про себя, что он не назвал Элестэя по имени, как всегда это делал.
        - Да, я знаю, - ляпнула она, и маг удивленно на нее посмотрел. От его пристального взгляда Виктория замялась и уточнила: - На балу он подходил ко мне.
        Кивнув, Тиманэш отвернулся к окну, считая тему закрытой. Подумав так пару секунд, он вновь повернулся к девушке, спрашивая:
        - Ты что-то говорила о магии, когда пришла.
        Оживившись, Виктория улыбнулась, чувствуя, как ее вновь переполняют эмоции, которые исчезли, когда она увидела Джерада. Положив гитару на стол и сняв платок, который она повязала на плечи, думая, что на нижних этажах ей будет холодно, Виктория рассказала все, что вчера с ней произошло, когда она играла.
        Маг выслушал ее, не перебивая, пару раз хмурясь, в конце он снова отошел к окну и задумчиво потер подбородок, даже улыбнулся, как показалось девушке. Он и вправду ночью почувствовал непонятное приятное тепло. Это и есть ее магия?
        - Покажи! - Велел он и вальяжно уселся на кресло, приподнимая подолы мантии. Девушка смутилась, она не знала или выйдет у нее еще раз. Почувствовав холод, когда жар эйфории спал, Виктория не спеша повязала платок, и взялась за гитару. Нажав на струны, девушка попыталась вспомнить, что вчера играла и с каким настроение. Вспомнила свое воодушевление, решительность и сыграла. Мелодия была спокойной и в тоже время, веселой, хоть и слегка грустной - разной, как и ее хозяйка.
        Виктория почувствовала, как магия вновь откликнулась на зов, проходя сквозь пальцы и пробегая теплым ручейком по рукам, отдавая в виски. Это было приятное чувство, наверное, сравнимое с ласками весеннего солнца, когда оно только начинает пригревать, после долгой зимней спячки.
        Маг сидел за столом, оперившись об него руками, сбоку, на небольшом расстоянии, находилась менестрель. Он ощутил приход магии, словно она просочилась сквозь стены. Тогда, ночью, это были всего лишь отголоски, теперь магия девушки окружала его. Тиманэш еще не разу не чувствовал такую странную силу. Пленительную, ненавязчивую, теплую. Такой магией хотелось обладать, когда его была холодной и часто болезненной. Он заставлял колдовство подчиняться ему, здесь же магия подчинялась ей. И это не могло не восхитить. Неужели это один из секретов силы магов-музыкантов? Редкий дар, который заставлял магию приходить музыкой.
        Эта девушка, не важно, кто она, но она имеет большую ценность, теперь он точно мог это сказать. А когда она перестала играть и магия все так же медленно ушла, растворившись, Тиманэш разочаровано вздохнул. Открыв глаза, словно после дрема, он посмотрел на Викторию. Она смотрела на него и ждала какой-то реакции.
        - О чем ты думала, когда играла? - Спросил он, стараясь не показывать то, что она его поразила.
        - О разном, - уклончиво ответила менестрель, прижмурившись, словно он мог ее ударить. Альбинос сощурился, на миг задумываясь.
        - Что ж, это дело каждого мага, - наконец, ответил он, вызвал у Виктории удивление. Он не стал спрашивать подробностей и назвал...
        - 'Мага'? - Переспросила она, кусая щеки, чтобы не растянуть губы в довольной улыбке. Альбинос странно на нее посмотрел, раздражительно ответив:
        - Не придирайся к словам!
        Виктория не стерпев, все улыбнулась, скрыв это рукой, словно пытаясь вытереть нос.
        - А что дальше? - Обуздав свои эмоции, спросила она серьезным тоном. - Магия уже приходит на мой зов, как ею пользоваться?
        Тиманэш нахмурился. Признаться честно, он не знал, как колдуют маги ее силы. Мог лишь предполагать и из его наблюдений он знал, что стоит пытаться колдовать при помощи скрипки.
        - Возможно, тебе стоит пока и дальше позаниматься с гитарой... - Начал он, но девушка его перебила:
        - Если надо, я могу сыграть на скрипке, - решительно заявила она, заставив Тиманэша не сдержать своих эмоций, изобразив удивление. Что с ней случилось? Она решила выучить магию? Перестала робеть и заговорила с вызовом...
        - Ты собираешься убить Элестэя своим колдовством? - Прямо спросил он, не сдержав сарказма.
        Виктория нахмурилась, сдержанно и гордо ответив:
        - Нет, всего лишь пообещала служить его светлости, но если по ходу дела выйдет, может и убью!
        Маг впервые в жизни улыбнулся, подходя к шкафу. Отворив дверцу, он извлек скрипку баронессы Юлиэнн.
        - На, - всучив девушке инструмент, он снова вернулся в свое излюбленное кресло.
        Виктория поднялась на ноги, беря в руки скрипку. Странное тепло охватило ее душу, заставляя сердце замереть. Перехватив смычок, она попробовала провести по струнам, проверяя их настроенность. Все было идеально, звук завлекал играть, заставляя томиться в нетерпение. На губах появилась невольная улыбка, глаза закрылись, ожидая самого лучшего.
        Девушка заиграла, как только маг отошел, освобождая ее личное пространство. Только она, скрипка и льющиеся из струн ее души музыка. Нет, был еще кто-то - магия. Она вновь откликнулась, появившись неизвестно откуда: обновленная, сильная, неудержимая, обжигающая. Находящая самые сокровенные уголки души, высвобождая их наружу. Никто из людей так не мог, прочесть душу, только музыка. Магия, созданная музыкой.
        - Попробуй сотворить что-то! - Услышала она сквозь пелену сладостного тумана. Тут же открыла глаза, испугавшись, совсем забыв про мага. А тот сидел за своим столом, сложив пальцы вместе, и смотрел на нее изучающим взглядом, нахмурившись. Это ее смутило, она тут же сделала вид, что увлечена прической, заправила выбившуюся прядь за ухо.
        Тиманэш улыбнулся, откинулся на спинку кресла и спросил:
        - Признайся, ты отдала бы предпочтение вместо любовника музыке?
        Виктория почувствовала, как запылали ее уши, а щеки налились румянцем, вызванным вспышкой раздражения. Приподняв подбородок, она взглянула на альбиноса сверху вниз, прикрыв глаза и ответив вопросом на вопрос:
        - А ты должно быть вместо постельных утех предпочел бы экспериментировать над людьми, изводя их своей магией?
        Тиманэш ничего не ответил, лишь растянул загадочную улыбку и отошел к окну. Такая реакция была красноречивее всяких слов, заставляя девушку не задумываться над тем, насколько она права, иначе это может отбить у нее охоту видеть в маге, хоть что-то хорошее.
        Странно, но она почему-то подумала, что ее вопрос его разозлит, однако он лишь улыбнулся и ушел от ответа. Он всегда, когда ему надоедал разговор мог просто развернуться в сторону или просто молча покинуть собеседника. И это было не только с ней. Она иногда замечала, как он общается с советниками императора. Они для него лишь тени, которые он не берет во внимание. Как и она. Однако к ней он все же относился лучше, чем к ним...
        - Я попросил тебя попробовать что-то создать своей магией, а ты остановила игру, - заложив руки за спину, произнес Тиманэш.
        - Я не люблю, когда мою игру кто-то перебивает, - холодно отозвалась менестрель.
        - Тогда, как я смогу тебя научить не перебивая? - Здесь он посмотрел на нее, жестко и почти неслышно добавил: - Или скажем, твоя магия может спасти тебе жизнь, ты так просто наплюешь на это, потому что кто-то крикнул что-то?
        Виктория сузила глаза, хмурясь. Этот маг ее добивает!
        - Хорошо, - прошипела она. - Что нужно делать?
        Тиманэш задумался, не такая, как все. Она не 'выжимает' из себя магию до последних сил, нет, она ее находит. Своей игрой девушка приводит из разных уголков дикую ничейную магию и подчиняет себе. Ей не подойдет его метод.
        Тогда...
        - Твоя магия иначе устроена, нежели моя, - начал альбинос, растягивая каждое слово и стараясь объяснить так, чтобы ей было понятно, словно ребенку. А еще он в жизни не признался ей, что совершенно не знает, как заставить ее силу слушаться хозяйку. Если бы он сказал, что понятия не имеет, как учить девушку, то она бы просто...
        Маг не знал, что и думать. Мысли его путались. Он бы уже не выглядел в ее глазах всесильным или всезнающим? Или же он просто знал, что тогда она позволит себе лишнего и снова начнет язвить. Это бы разозлило Тиманэша, и он мог не сдержаться, применить магию, а этого не стоило делать. Ведь он еще так и не увидел действия ее магии в полную силу.
        - Потому мы попробуем пару способов, - закончил он свою мысль.
        Виктория нахмурилась. Ответ альбиноса не нравился ей, но в принципе, ему лучше знать!
        - И что мне играть? - Нахмурившись, спросила она, ложа смычок на скрипку, словно та была оружием, и в каждую секунду могло выстрелить по желанию стрелка. Девушка была сосредоточенной, полностью готовой к действиям, даже забыв, кто перед ней. Наверное, за столько месяцев она привыкла к странному холодному магу. По крайне мере, он был ее учителем, и с его мнением она вынуждена была считаться, иначе ее цель просто грозила быть неосуществимой.
        - Призови силу, - тихо начал маг и жестом велел остановиться Викторию, увидев, что девушка принялась за игру. Менестрель удивленно посмотрела на него, не понимая в чем дело.
        - Я не закончил говорить, - холодно отозвался маг, понимая ее недовольство. - Пока ты не научилась играть и слушать одновременно, научись меня выслушивать до конца! - Голос Тиманэша был полон недовольства, на что Виктория поджала губы. Нужно предупреждать, а не растягивать каждое предложение, что не понятно, где их логическое окончание!
        - Так вот, призвав силу, ты заставь ее работать на себя, сделай что-то, представь!
        - И что мне представить? - Смущенно спросила Виктория. Она знать не знала, что делать и наставления мага лишь сильнее ее запутывали!
        - Хоть что-нибудь! Что хочешь, - Тиманэш устало стукнул себя по лбу, поражаясь глупости ученицы.
        Виктория зло сузила глаза. Что хочу? Он ее за дуру считает? Раз так, то...
        Здесь она задумалась, что же сыграть? Ее губы на миг озарила ехидная улыбка, а глаза в преддверие сузились.
        Девушка заиграла: резкая, агрессивная музыка полилась из струн и ее души. Она представила нахальную ухмылку Тиманэша и его непроницаемые страшные глаза. То, как он издевался и издевается над ней. Его неверие в нее. То, как он доставлял ей боль своей магией. Пусть заплатит за это самый страшный ее кошмар!
        Она не знала, откуда взялась эта злоба, словно ее сознание захватила чужая сила. Сила, призванная музыкой, злой музыкой.
        Виктория не могла остановить игру и понимала, что не хочет. Закончить, выпустить поток пульсирующей энергии, найти ему применение. Выхлестнуть все наружу, на объект своих страданий.
        Густой фиолетовый туман охватил девушку, словно взорвавшись у нее внутри и разлетевшись вокруг фигуры. Неведомая сила приподняла играющую менестрель. Альбинос почувствовал лишь покалывание по всему телу, но дальше ничего не последовало. Последний аккорд и магия исчезла, так же резко, как и возникла. А девушка лишь аккуратно приземлилась на пол, опуская руки и тем самым показывая, что игра закончена.
        Это все? Маг ожидал чего угодно, но на этот раз ее сила даже не впечатлила его. Он почти не почувствовал ее, как это было раньше. Слабый поток энергии, не более. Она что, решила удивить его этими глупыми фокусами? Да такое любой маг-недоучка сможет сделать на ярмарке для бедняков!
        - Ты издеваешься надо мной? - Тиманэш чуть не ударил Викторию, вдруг ощутив нахлынувшую ярость. Девушка испуганно отскочила, не зная, что и сказать. У нее не вышло задуманное. Она лишь хотела проучить немного мага, но магия всего лишь 'взорвалась' и ничего не случилось!
        - Я только попробовала, но это был всего первый раз! Во второй получится! - Оправдываясь, крикнула она, почему-то чувствуя обиду. Настроение альбиноса невольно передалось ей, и от этого она чувствовала себя гадко. Нахлынуло ощущение полной неспособности. У нее никогда не выйдет стать сильным магом! Все это чушь и альбинос всего лишь переоценил ее способности!
        - Ты идиотка! - Прорычал маг и его глаза засияли ярким голубым огнем. - У тебя не выйдет быть магом...
        - Но!..
        - Убирайся отсюда, дура! - Закричал он, и у Виктории не было никакого желания с ним спорить. Прижав к груди инструмент, она испуганно вылетела за дверь.
        Добежав до комнаты, и закрывшись там, она облегченно сползла по двери. Облегчение и обида накрыли ее с головой, перехватив дыхание. Не вытерпев, она зарыдала, поглаживая скрипку, которая действовала на нее успокаивающе.
        ***
        Элестэй сидел у себя в кабинете, закрывшись, и подписывал какие-то документы, почти даже не углубляясь в их суть. Отпустив всех, он захотел остаться наедине, со своими мыслями. Политика никак не шла ему в голову, более того, в последнее время он все бремя свалил на головы своим советникам, полностью отдаваясь новому увлечению и придворным интригам. Светская жизнь всегда была ему по душе, он любил поиграть со своими придворными, смотреть, как они льстят ему и все знать наперед. Виктория в этом смысле стала новым объектом для сплетен, а ему это нравилось. В последнее время стало как-то тихо, а с ее появлением все приобрело вновь свои краски...
        Эти глупые договоры! Он с ненавистью посмотрел на горы документов и хотел их расшвырять, но его сердце пропустило удар. Схватившись за грудь, Элестэй замер, не зная, как реагировать.
        Только он хотел подумать, что это ему показалось, как сердце словно увеличилось. Его скрутила дикая боль и он, все же разметав листки, пытаясь удержаться за стол, сполз на пол. Хватаясь за грудь, Элестэй не мог дышать, чувствуя свое сердце, словно оно стало единственным его органом.
        Захрипев, он пытался позвать на помощь, но голос отказал ему. Будто тяжелая глыба придавила его грудь. Сердце стиснула неведомая рука, оно раздулось и словно взорвалось. Он был готов поклясться, что его лопнувшее сердце окутывает растекшееся липкая мокрая и холодная кровь.
        Неужели таков бесславный конец грозного императора?
        Завалившись на бок от бессилия и оцепенения, Элестэй смотрел перед собой и не мог пошевелиться от боли. Какая глупая смерть!..
        А потом все отступило. Боль прошла.
        Он дрожащей рукой дотронулся до груди и почувствовал мирно бьющееся его сердце, словно ничего и не было вовсе. Втянув воздух ноздрями, Элестэй поднялся на ноги, радуясь, что его слабости никто не видел.
        Подойдя к зеркалу, висящему на стене, он посмотрел на свое отражение. Лицо приобрело мертвенный оттенок, под носом залегла красная дорожка, появились впадины под глазами, а его белки налились кровью от лопнувших сосудов. Император приподнял челку, смотря на свой уродливый глаз, белок от налившейся крови слился с радужкой.
        В отвращение искривившись, он скрыл свой недостаток и подошел к шкафчику с баром. Там извлек бутылку красного вина и налил себе полный бокал, разом осушив его и наливая вновь.
        Его пытались убить или это припадок какой-то болезни?
        Стоило рассказать все Тиманэшу, он определит, была ли внезапная слабость физического характера или магического. Если же во всем виноват маг, то ему стоило начинать бояться. Никто ранее не пробивал защиту его замка и не проходил ловушки альбиноса! А тут так легко его нашли и заставили валяться на полу от боли...
        Мотнув головой, прогоняя накатившую слабость, Элестэй фирэ Данган выпрямил спину и оправил свою одежду, смотря на свое великолепное, величественное отражение в зеркале. Никто не заставит его пасть на колени от страха. Никто...
        Оправив платок, император направился к магу.
        ***
        Тиманэш убрал руки от висков Элестэя и отошел в сторону.
        - Ну? - Задал в нетерпение вопрос император, открывая глаза.
        - Это была магическая атака, - коротко ответил альбинос, присаживаясь на кресло и задумчиво смотря на Элестэя. Он почувствовал, как напрягся император, хоть видом никак этого не показал. Страх охватил грозного Элестэя и Тиманэш поспешил успокоить его:
        - Я предотвратил атаку...
        - Да? Она была необычной, - задумчиво протянул император, немного расслабляясь. - Как он смог?
        - Сильный потенциал, но недоучка, - отозвался альбинос, махнув рукой, убеждая Элестэя в несерьезности ситуации. - Он, безусловно, силен, но, увы, глуп, так что где бы он ни был, сейчас он мертв - я перехватил его поток силы...
        Император облегченно прикрыл глаза, полностью успокаиваясь.
        - Я в какой раз рад, что ты у меня в магах, Тиманэш, - проговорил он, не скрывая улыбку. - Я придумаю, как отблагодарить тебя за твою преданность.
        С этими словами он встал и направился к двери. На выходе он посмотрел в зеркало, глаз вновь был нормальным - маг залечил раны. Оставшись довольным, Элестэй улыбнулся сам себе и вышел.
        Тиманэш еще долго смотрел в ту точку, где только что был император. Он соврал... Никакого мага не было и быть не может, ведь его защита остается самой лучшей и посторонний пробраться никак не мог. Да и никого он не убивал. Тиманэш сразу понял, что это сила, что доставила дикую боль Элестэю - магия девушки.
        Он ошибся в ней! И если бы не ее незнание, то она бы могла и убить императора! Так просто, что тот ничего и не заподозрил. Тиманэш ничего не заподозрил, хотя судя по внутреннему повреждению, атака была сильной, что требовало большого потока силы.
        Альбинос откинулся на спинку кресла, запуская пальцы в волосы и не веря в только что сделанное открытие: она может убивать на расстояние! И Элестэй даже не понял, что это было! А ведь раньше он славился тем, что всегда мог понять магическую атаку и откуда она исходит. Это был его дар, а сейчас он испугался!
        Маг не мог допустить, чтобы император стал подозрительным и соврал. Первый раз в жизни он пошел против Дангана. Но это ему нужно...
        Тиманэш так долго ждал такого случая, чтобы осуществить задуманное. Так долго входил в доверие Элестэя и заслужил его. Император расслабился, отошел от дел - все в руках Тиманэша. Однако власть Дангана все еще сильна. Еще рано делать шаги конем, стоит подождать и в этом ему поможет Виктория. Он не станет пока говорить о своем открытие девушке, - зачем? - однако он знал, как ее использовать...
        ГЛАВА 19
        Последняя неделя Виктории превратилась в один сплошной урок. С того дня, как Тиманэш накричал на нее и выгнал из своего кабинета-лаборатории, он стал относиться к ней особенно. Это удивило девушку, она не ожидала такой резкой смены настроения мага и отношения к своей персоне. Нет, конечно, он не показывал это явно, однако его сдержанные замечания и объяснения, а также держание ее допоздна, пока она не поймет урок, и так красноречиво за все говорили. Более того, после оскорбительного изгнания, Тиманэш сам явился за ней утром и потребовал более тщательно относиться к своим обязанностям. А она-то думала, что он ее больше в роли ученицы видеть не захочет. Вообще, видеть не захочет...
        Такое поведение радовало и смущало менестрель. С одной стороны, она понимала, что не безнадежна, и маг, наконец, понял это, а значит, у нее есть все шансы осуществить задуманное, с другой - Виктория не могла понять, что стало причиной столь резкой смены настроения Тиманэша. Он что-то обнаружил или дело рук вмешательства императора?
        На счет Элестэя здесь вообще был темный лес, император куда-то постоянно уезжал, стал замкнутым и перестал обращать на нее внимания. Грубо говоря, они с магом поменяли свои приоритеты. Нет, конечно, этот факт радовал Викторию, все было почти так, как она и хотела, однако столь резкая неразбериха ее пугала. Данган ввязался в войну или в его Империи не все складно? Трудности императора не могли не радовать девушку и то, что она ему стала неинтересной. Возможно, она ему наскучит настолько, что он отпустит ее?..
        Последняя мысль неоднократно посещала Викторию, заставляя саму себя ненавидеть, считая слабостью. С чего ему ее отпускать? Она его собственность и, в крайнем случае, он ее 'подарит', или отправить работать вместе с рабынями, сделав такой же. Но нет, она важна для Элестэя - она сильный маг!
        Именно, что она 'сильный маг' девушка повторяла каждый день по много раз, заставляла себя верить в это. Она должна была так думать, чтобы стать такой!
        Ее успехи были настолько ошеломительные, что менестрель до сих пор не верила в то, что способна на такое. Что ее музыка способна на такое! Магия подчинялась ей, приходила на зов скрипки, обжигала своим теплом, и колдовала. Виктория находила с ее помощи предметы, иногда людей, если те были не слишком далеко. Просто желала, представляла человека, и в сознание сплывал его образ и место, где он был. Но для этого правда надо было хотя бы видеть того портрет, чтобы начать искать. Да и с распознаванием местности у менестрель часто случалась проблема. Даже если это был дворец Дангана, то она все равно была не во всех комнатах и частях замка.
        Но она все равно радовалась, это было ее самое сильное колдовство, одно из последних. До этого Тиманэш заставлял контролировать погоду, но выходили лишь маленькое облачко дождя или миниатюрный ураган, которые появлялись сразу в кабинете и кроме порчи пары книг и записей мага больше ничего не делали. Это очень злило Тиманэша, и он часто позволял своим эмоциям брать верх над своим холеным обладание. Альбинос орал на Викторию, иногда ударяя ей пощечины. Это злило девушку, иногда заставляя ее украдкой плакать и еще сильнее злиться на себя за это. Маг все равно только будет с большим омерзением смотреть на нее, если она расплачется, и вряд ли посочувствует или раскаивается в содеянном, а посему стоило быть сильной и прятать слезы, раз такие появлялись.
        Раз случилось так, что менестрель просто не выдержала и направила свой гнев на мага. Он снова захотел ударить ее, остановив ее игру и бесполезные созданные ею облака. Однако Виктория не растерялась, заиграв 'сильную' музыку. Огненная нить вырвалась из струн, пронзив руку альбиноса. Маг вскрикнул от обжигающей боли, когда та, словно червь, просочилась в него. Рука стала пульсировать, вены вздулись, наполнились черным цветом, словно вылезли поверх тонкой белой кожи альбиноса. Он с удивлением смотрел на это действо, закатав рукав и словно не волнуясь за свою конечность. А когда магия ушла, и рука вновь стала нормальной, Тиманэш подошел к Виктории и по-дружески похлопал ее по плечу. Девушка была ошеломлена, однако не стала зацикливать на этом внимание. Ради науки Тиманэшу было ничего не жалко, он готов и жизнь отдать, наверное, ради какого-то открытия. Так что ничего удивительного, что он остался доволен, когда его подопытная (девушка ничуть не сомневалась, что маг считает ее именно подопытной, а не ученицей!) проявила такие успехи в магии.
        Все это было хорошо, но, возвращаясь к магии поиска, Виктория в какой раз вспоминала Дэйнис. Так ей будет легче найти своего брата, когда она придумает, как выйти из этого замка.
        - Лучше это! - Из размышлений Викторию вывел голос мадам Маргарет. Тут же девушка почувствовала, как ее дыхание перехватывает. Энья и Лили с такой силой стянули корсет, что менестрель показалось, что ее ребра хрустнули.
        - Хватит, - еле выдавила она и почувствовала облегчения, когда девушки расслабили хватку.
        - Нет, туже! - Командный голос заставил служанок сильнее налечь на работу. Виктория почувствовала, как из ее глаз потекли слезы. Ей ужасно не нравилось быть фавориткой императора! И ее бесило даже не то, что за нее постоянно все делали, купали и одевали, словно несмышленого ребенка. Везде следовали по попятам, почти не оставляя одну. Нет, главное зло заключалось в мадам Маргарет - ее камердинере. Это была властная женщина-тиран, которая ответственно относилась к своей работе. Конечно, она не подчинялась Виктории, так, одно название, - женщина полностью была верна императору. Так что Виктория нисколько не удивилась, если она была и его доносчицей.
        - Хватит! - Заставила повысить голос девушка, хоть через стянутый корсет это было сложно. Резко отойдя в сторону, 'отбиваясь' руками от служанок, заставляя тех выпустить шнурки, Виктория заглянула в холодные глаза мадам Маргарет.
        - Мне нечем дышать!
        - Вы ужасно поправились, - без всякой тени эмоции ответила та. - Может, вы беременны?
        Девушка хмыкнула: от кого? А вот все присутствующие, а именно служанки и фрейлины, с любопытством на нее посмотрели.
        - Стоит вызвать врача, - тем временем продолжила женщина задумчиво, на что менестрель поспешно ответила:
        - Нет, не надо, я не беременна!
        Мадам Маргарет удивленно подняла брови вверх, искреннее оскорбляясь тому, что ее посмели перебить.
        - Тогда вам стоит меньше есть! - Отчеканила та, одарив Викторию злостным взглядом. Переключившись на фрейлин, она грозным голосом заявила: - Я, кажется, сказала, найти лучше платье!
        Девушки тут же испуганно вскочили с дивана, подхватывая наряды. Метнувшись в шкафу, они, тихо посовещавшись, достали оттуда бордовое пышное платье, показывая его, конечно, не тому человеку, который собирался его одеть, а мадам Маргарет. Виктория недовольно фыркнула.
        - Это лучше, - удовлетворенно кивнула камердинер, и посмотрела на менестрель: - Вы сегодня вновь за столько долгое время снова обедаете с Его Величеством.
        Менестрель передернуло от столь 'радостной' новости, но не стоило показывать на людях столь ярую неприязнь к императору. Вернее, не стоило так открыто демонстрировать это перед мадам Маргарет, иначе многочасовой лекции не избежать, а также явной жалобы лично Элестэю. Позволив натянуть на себя бархатно-шелковый тяжелый наряд, который был очень неудобным и напыщенным. Зато мадам Маргарет, плавным движением прислонив указательный палец к подбородку, одобрительно кивнула.
        - Его Величество будет доволен, - довольно произнесла женщина, которая сама одевалась просто. Но у нее был статус такой, какова же она была не в службы, Виктория не знала, даже сложно было предположить, что у нее есть еще какая-то жизнь кроме как работы.
        - Не сомневаюсь, - пробубнила под нос менестрель и, подхватив юбку, послушно направилась за фрейлинами, словно скот на закол.
        Элестэй изобразил радостную улыбку, когда в зал вошла Виктория. Приняв ее руку из рук Юлиэнн, он холодно кивнул фрейлинам и повел девушку к столу. Менестрель не удержалась и повернула голову назад, взглянуть на уходящих девушек. На ее лице было спокойное умиротворение и отрешенность, когда она, не смотря на парочку, ушла вместе с графиней Августиной. Баронесса Сивильская точно была любовницей Дангана. Викторию удивлял то, что юная девушка так равнодушно относиться к тому факту, что должна прислуживать такой простушке, которая стала фавориткой. Сносить ее поведение и которая даже не рада от того, что Элестэй выбрал ее!
        А ведь в этой стране, наверное, высшей честью и пределом мечтаний ставало для девушки попасть в постель к императору, там продержаться и дорасти до фаворитки, кому еще ни разу не удавалось. И тут это случилось с Викторией! А леди Юлиэнн все так же приветлива с ней, как с подругой. Возможно, все дело в статусе и в ее должности? Или ей все равно?..
        - Я слышал у тебя большие успехи в магии, - тишину нарушил Элестэй, усаживая Викторию на мягкий стул. Девушка заставила себя посмотреть на императора, забыв о фрейлине.
        - Да, Тиманэш хороший учитель, - вежливо отозвалась Виктория, улыбнувшись. Оторвавшись на миг от взгляда императора, чтобы положить салфетку на колени, она вновь посмотрела на столь нелюбимое лицо, заставляя себя держать учтивую улыбку на устах.
        - Нет, просто это ты столь талантлива, - в такт ей проговорил Элестэй, как только занял свое место. Виктория невольно хмыкнула, от столь неприкрытой лести и от столь наигранной 'мило' светской беседы, что пока у них удавалась. Наверное, она просто отвыкла от прекрасного лика 'Его Светлости' и от его 'чудного' характера, что давало ей возможность пока держать себя в руках. Вежливый обед в компании Элестэя и уже через полчаса она сможет покинуть его. А если же она его разозлит, то прием пищи может затянуться в долгий неприятный спор, в котором Данган все равно выйдет победителем, ведь он один единственный и неповторимый!
        - О чем задумалась, дорогая? - Спросил ее Элестэй, выводя из раздумий. Менестрель так увлеклась своими мыслями, что даже не заметила его пренебрежительного тона и обращения, которое ранее могло ее вывести из себя.
        - Да так, - она захлопала ресницами, наиграно растягивая губы в улыбке, насколько это было возможно, - погода отличная!
        - Да-а, - задумчиво протянул император, игнорируя ее выпады и смотря в сторону окна, - птицы сегодня в ударе!
        Виктория сузила глаза, ей надоел этот цирк. Какие птицы? Ведь они уже все должны были улететь в теплые края! Зима скоро...
        Она хотела вспылить, напасть на императора с упреками. Снова указать на его лицемерие, но в зал вошли слуги и стали разносить еду.
        Решив отложить скандал на время, Виктория снова натянула улыбку. Не хотелось ссориться при посторонних. Да и зачем? Кому от этого легче? Данган все равно был непробиваемый на оскорбления, неужели, что она сможет в нем пробудить какие-то добрые чувства вины, раскаяния своими выговорами? Это глупо! Только сводило ее с ума и все.
        Но у императора словно была какая-то странная цель вывести ее из себя. Как только слуги ушли он позволил себе вольность накрыть ее руку своей. К лицу Виктории приплыл румянец, и она сто раз пожалела, что так непредусмотрительно положила руку на стол, около Элестэя. Искоса бросив на императора злостный взгляд, она отдернула ладонь, используя это как предлог взяться за столовый нож. С остервенением став резать мясо, она украдкой заметила, как потешается с нее Данган, не скрывая на лице ухмылки.
        - А ты почему не ешь? - Задала она вопрос, приторно улыбаясь. - Или может 'Вашему Величеству' не вкусно? Скорее всего, в твоем блюде не хватает соуса! Позволишь мне тебя обслужить? - Прежде, чем Элестэй хоть как-то успел прокомментировать ее реплику, она, взяв соусницу, элегантным движением вылила все ее содержимое на мясо, скрывая его под слоем густой красноватой смеси. После, смерив императора умилительным взглядом, она вернулась к своей тарелке.
        Данган хмыкнул, поковырялся в блюде, даже попробовал кусочек. Невольно закашлял от острого вкуса. Запив все водой из бокала, Элестэй с невозмутимым величием подозвал дежурящего у дверей слугу и попросил заменить ему тарелку. Все было исполнено в считаные секунды, после чего император принялся за еду, с некой довольной улыбкой на лице.
        - Да, ты была права. То было не вкусно! - Продолжил он беседу, как не в чем и не бывало. Виктория одарила его натянутой улыбкой, после чего на ее лице возникло выражение скептицизма. Отравить бы его да нечем!
        - Раз у нас уже такие славные отношения, может, перейдем на новый уровень? - Задал вопрос Данган, заставив Викторию лишь безразлично на него посмотреть. Ей стало все так все равно на его слова. Император постоянно несет всякую чушь - это не повод отвлекаться от столь вкусного мяса.
        - У тебя есть другие женщин для 'новых уровней', - равнодушно отозвалась девушка, заставив Элестэя коротко засмеяться.
        - Нет, ты у меня такая единственная! - Отозвался Данган, во всю улыбаясь. На этот раз Виктория все же оторвалась от еды, посмотрев на Элестэя, словно только сейчас его видя. Теперь он напомнил ей друга, неважно какого, вот так говорят с друзьями - не о чем, подкалывая друг друга! Если бы они встретились при других обстоятельствах, возможно, что между ними возникла дружба? Даже не любовь, а просто теплые человеческие отношения? Данган великий лицемер, значит ли это, что она бы тогда поверила ему, в его ложь и пафос? Если была бы другая встреча, что тогда?..
        - Знаешь, а ты как-то поправилась! Ты в последнее время как-то много стала есть, - задумчиво протянул Элестэй, придирчиво осматривая фигуру девушки.
        Виктория зло сжала столовые приборы. Нет, стоит выбросить тот бред из головы, что она только что себе надумала. Император не заслуживает, чтобы она думала о нем, как о человеке! Он убийца и должен умереть!
        - Благодарю за обед и чудную компанию, 'Ваше Величество', - жестко произнесла она, поднимаясь из-за стола. - Но мне нужно идти на занятия, надеюсь, ты не сильно обидишься, если я уйду раньше тебя.
        Она хотела уйти, но ее схватили за руку, останавливая. Прикосновение не было грубым и властным, но все же оно ее смущало даже больше, чем требовательность императора. Виктория невольно взглянула на Элестэя, возвышаясь над ним. На его лице застыло выражения раскаяния и печали.
        - Ты обиделась на меня? - Голос был севшим, с легкой грустью, словно ее реакция заставили его расстроиться. Менестрель не успела ответить, так как император тут же приложился губами к ее руке. - Ты мне нравишься и такой, то было всего лишь глупое ничего не значащее оскорбление.
        Виктория округлила глаза, не зная, как реагировать. Выдернув руку, она поспешила отойти от Дангана, заставив себя ответить:
        - Кто сказал, что меня оскорбили твои слова? - Виктория постаралась, чтобы ее голос звучал ровным, но он дрогнул. Нет, он все примеряет на себя!
        - Я и вправду спешу! - Коротко бросила она, чуть ли не убегая из столовой, с каждым разом все ускоряя шаг.
        Всякий обед с императором был для нее настоящей пыткой!
        Она влетела в кабинет к Тиманэшу словно ураган, заставив мага нахмуриться, равнодушным взглядом смотря, как закружились в вихре листы.
        - Чего явилась? - Недружелюбно начал он. - Я думал, что у тебя занятия по географии.
        - Перебьются! Я и так ее знаю, - злостно отчеканила девушка, подходя к столу и собирая разлетевшиеся листы с непонятными символами и зарисовками - очередными научными исследованиями.
        - Что это? - Заинтересовано задержала она взгляд на документах.
        - Не твое дело! - Тиманэш грубо забрал листы, пряча их в ящик.
        Виктория пожала плечами, нагло заявив:
        - Я бы могла помогать тебя.
        Альбинос смерил девушку презрительным взглядом, хмыкнув.
        - Вряд ли, ты еще слишком слаба.
        Менестрель не стала спорить, заинтересовано став рассматривать бесконечное число книг, что заполняли собой все шкафы. Все они, конечно, были по магическому искусству. Ее вдруг осенила мысль, вопрос, который она поспешила уточнить у Тиманэша:
        - Скажи, а магия может убить своего же хозяина?
        Маг насторожился, оценивающе смотря на девушку.
        - Что ты задумала? - Его голос был холоден, и от него веяло опасностью. Однако Виктории хватило сил сохранить непринужденный тон, отчего она лишь требовательно спросила вопросом на вопрос, проигнорировав мага:
        - Ну, так что, может?
        Тиманэш сдался, садясь за стол и спокойно отвечая, при этом изучающе продолжая смотреть на девушку, следя за ее реакцией:
        - Смотря у кого и какая...
        - Моя! - Перебила она его, без теснения садясь напротив, заглядывая в глаза альбиносу. Они уже давно не пугали ее своей холодной прозрачностью. А вот магу стало неловко, когда девушка наклонилось к нему и он смог так близко видеть ее глаза, в которых искрами горела нескрываемая решительность. Он сдержался, чтобы не отпрянуть, тем самым показав свою слабость и сказал:
        - Многие маги заставляют силу работать на себя, тем самым расходуя и свою собственную энергию, часто чувствуя слабость, если они сотворили слишком сильное колдовство, иногда такое безрассудное использование силы ведет за собой смерть. Но твоя магия иная, она 'слушается' тебя. Так что вряд ли она причинит вред, однако есть лимит у каждого мага. Я не знаю, сколько сможет принять твое тело магии, и возможно, если ты перестараешься и призовешь много энергии, твое сердце просто не выдержит.
        - А как я могу знать, сколько могу гм... вместить в себя магии?
        - Скорее всего, тебе станет так же плохо, как при болезни во время колдовства: слабость, головокружение, тошнота. У каждого индивидуально!
        Виктория задумалась, это была ценная информация, но все же не тот ответ, на что она рассчитывала:
        - А скажем, если я сотворю заклинание рассчитанное задеть кого-то, но его перенаправят на меня, то оно причинит мне вред?
        Здесь задумался уже альбинос, взвешивая все 'за' и 'против'.
        - Думаю, что твоя энергия не сможет причинить тебе вреда, - наконец отозвался он, и Виктория почувствовала, как ее охватывает волна облегчения. То, что она и хотела услышать - ее магия не причинит ей вреда, и она в это верит!
        От мага не ускользнула ее реакция, о том, что сейчас думает девушка, говорила и ее расслабившаяся поза. Виктория откинулась на спинку мягкого стула, блаженно прикрыв глаза, отдаваясь каким-то своим мечтам. Маг лишь мыкнул на это, поспешив ее осадить:
        - Я не был бы так уверен в том, что я только что сказал...
        - Значит, ты никудышней маг! - Виктория вернулась в реальность, раздраженно посмотрев на альбиноса. Быстро поднявшись на ноги, она поспешила к выходу, под удивленный взгляд Тиманэша.
        - Ты уже уходишь? - В его голосе послышалась ирония.
        - Да, мне на географию пора, решила, что 'Его Величество' будет не сильно рад, если я проигнорирую профессора Итча. А этот старик ужасный зануда и стукач! - Заявила менестрель, открывая двери. На выходе она замерла около зеркала, засмотревшись на свое отражение.
        - Я толстая? - Задумчиво спросила она. Маг смерил ее скептичным взглядом, мысленно он уже попрощался с ней и теперь вернулся к своим книгам и записям.
        - Мне все равно, - отозвался он. Виктория пожала плечами: и зачем этому магу здесь зеркало? Он вообще равнодушен к своему внешнему виду. Но он единственный, кто не достает ее по поводу внешности!
        Усмехнувшись про себя, Виктория вышла, направляясь, как и говорила, на урок. В последнее время ее стали добивать эти частые приходы учителей от Элестэя. Занятия занимали все ее время, а интересна ей была лишь магия, остальное не представляло ценности. Возможно, дело было еще и в том, что ее учили, поднимая до статуса образованной фаворитки императора, и это раздражало девушку. Сама суть всего ее злила. Нужно было быстрее сбежать отсюда, пока она не сошла с ума от всей этой лицемерии и накопившейся злости.
        Отсидев нудные монотонные лекции сначала по географии, а после по политологии, она вернулась к себе в покои. Покорно приняв услуги служанок и фрейлин, а также послушав наставления мадам Маргарет, Виктория велела всем удалиться. Камердинер напоследок смерила ее подозрительным взглядом, словно полицейский, увидевший в ней шпиона, но вышла, так как этикет тому обязывал.
        Облегченно вздохнув, она подошла к шкафчику. Там она достала флакончик с пряностями для красного вина, который взяла с кухни. На эту скляночку она возлагала большие надежды. Вскоре Тиманэш должен был уехать и оставить императора одного, а значит, у нее был шанс избежать постоянного наблюдения со стороны мага.
        Посмотрев на красноватый порошок на свет, Виктория поставила его на туалетный столик, сев напротив. Задумчиво почесав подбородок, она взяла скрипку.
        Колдовство... Но Тиманэш может почувствовать его? Стоило подождать немного, а пока потерпеть и еще все продумать.
        ГЛАВА 20
        Виктория вернулась с занятий по этикету страшно злая и раздосадованная. Император решил почтить ее своим присутствием и заявился на урок. Это было ужасно! Он позволял себе вольности, грубые высказывания, унижающие ее. И это при людях и единственном учителе, который хоть как-то был симпатичен ей среди этой куче пафосных индюков! Данган постоянно указывал ей на свое место, уточняя кто она. Более того, он соизволил быть с ней на уроках танца, где выступил в качестве кавалера. Здесь он совсем разошелся давая волю рукам, колких замечаний и прочее, прочее, прочее, что сводило Викторию с ума. Как он ее достал!
        Забежав в комнату и грубо выгнав из нее фрейлин, менестрель достала из шкафчика флакончик с пряностями. Зажав крепко его в руке, она поставила стекляшку на стол. Взяв скрипку, менестрель без колебаний заиграла, тут же призывая магию.
        'Прошу, сделай так, чтобы эти снадобья склонили императора в сон!..' - молила магическую силу Виктория, играя мелодию, что чувствовала на данный момент. Легкий золотой свет сорвался со смычка ниткой искорок и поплыл по воздуху к флакону. Магия окутала бутылочку, на мгновение, озаряя ее содержимое ярким светом, словно это был маленький огонек.
        Виктория почувствовала, как заклятие сделало свое дело, и закончила игру. Взяв еще теплый от энергии флакончик, девушка прижала его к сердцу. Сегодня или никогда!
        Она должна попытаться, пусть у нее ничего не выйдет, и она проиграет, но попытается! Ради себя, ради брата, ради свободы!
        Уйти, сбежать с этого проклятого места.
        Ведь она терпела все эти дни издевательства императора, улыбаясь ему, а он, словно пытался вывести ее из равновесия, злил своими словами.
        - Ваш ждет Его Величество к ужину! - В дверь вошла служанка, на что Виктория, спрятав быстро флакончик в лиф, вежливо улыбнулась и сказала, что сейчас спуститься.
        План Виктории был до банального простым. Она думала напоить императора в его же спальне, чтоб никто не видел, что он уснул и сбежать. Как не глупо это звучало, но она надеялась, что у нее это выйдет. Раз у нее почти вышло, но ей помешал Тиманэш, а сейчас его нет в замке!
        Конечно, император не был дураком и заподозрит неладное, но на это у девушки был веский аргумент, который должен был стать достаточной причиной и Элестэю выпить содержимое бокала со снотворным.
        Но только девушка увидела улыбку императора, как все ее мысли улетучились, и она поняла, насколько глупы ее идеи! Стража, магия, 'пропитавшая' весь замок, сам Данган - много чего, что помешает ей! И не важно, что нет Тиманэша - все остальное осталось на месте. Это ведь ей не с дома сбежать - это дворец императора. Грозного и непобедимого лицемера, которого еще никто не смог убить или обмануть! Она сама стала как он - влюбленная в свое лицемерие, думая, что непобедима, чуть не подписала себе смертный приговор!
        Нужен другой план...
        - Моя леди, - император протянул ей руку и Виктория улыбчиво ее приняла, возвращаясь в реальность. Первое время они ели молча, украдкой бросая друг на друга изучающие взгляды, будто пытаясь прочесть мысли.
        - Мы так редко видимся вне обеда, - начал разговор Элестэй. Виктория хотела сказать что-то едкое, но на ее ум пришла идея получше:
        - Да, - подтвердила она, улыбнувшись. Император с подозрительностью уставился на нее, и Виктория поспешила продолжить:
        - Мне очень понравилась наша прогулка в городе, увы, все за день нельзя просмотреть...
        Император довольно усмехнулся.
        - Так ты хочешь в город?
        - Да, - согласно подтвердила она, засияв. Это очень обрадовало Элестэя, думая, что он, наконец, смог чем-то заинтересовать Викторию.
        - Ты хочешь отправиться прямо сейчас? - Уточнил император, и девушка снова кивнула, намазывая булку маслом. Это привело ее еще на одну мысль, и она спросила:
        - Там же есть парк?
        Сказать, что Данган был удивлен, значит, не сказать ничего. Виктория вела себя очень странно и мило. Да, конечно, в последнее время она старалась быть сдержанной и вежливой с ним, однако он видел, насколько ей это трудно удается и, что скрывать, специально дразнил ее, каждый раз потешаясь над ее вспышками неконтролируемой ярости. Однако в этот раз она не только держала напор, но и смела его просить о поездке в город! И ее даже не смущает, что общество будет в его компании?
        - Что ты задумала? - Скрывая хитрую улыбку за салфеткой, будничным тоном спросил Элестэй, на время задержав взгляд на девушке. Виктория нисколько не отреагировала на его вопрос, даже бровью не повела, все так же спокойно ответила:
        - Ничего, просто я ведь обещала присягнуть тебе на верность, вот и стараюсь исполнить обещание.
        - Даже так? - Император задумчиво откинулся на спинку стула, закинув руки за голову и прожигая взглядом не смотрящую на него девушку. Менестрель почувствовала на себе его взгляд и оторвалась от чашки с чаем. Обворожительно улыбнувшись, она спокойно вернула разговор в нужное ей русло:
        - Так есть парк?
        Элестэй вновь сел ровно, кивнул.
        - И не один, понятное дело, но я тебя поведу в лучший! - Сообщив это, он окликнул слугу, чтобы тот привел кого-то из дежуривших у той стороны двери стражников. Секунду и уже мужчина в униформе стоял около Дангана.
        - Вышли охрану в Центральный парк, не хочу, чтобы там толпился народ пока я и моя госпожа будем прогуливаться. Через час мы там будем, так что, надеюсь, к этому времени там никого не будет. Иди и сообщи, куда надо иначе...
        Здесь Элестэй замолчал, давая возможность стражнику самому додумать его предложение. Кивнув, мужчина поспешил выполнить приказ.
        - Эй! - Окликнул его Данган. - Если все пройдет гладко, получишь прибавку к зарплате...
        - Спасибо, Ваше Величество! - Поклон и охранник скрылся за дверью, за которым еще долго были слышны его отдаляющиеся поспешные шаги.
        Виктория скрыла свою ухмылку за салфеткой. Император в своем репертуаре, хоть бы для приличия перед ней не 'красовался'! Или он наоборот, считает такое поведение нормой? Показывая, тем самым насколько он великолепен и как его боятся.
        От таких мыслей девушка не сдержала смешка, отчего Элестэй смерил ее непонимающим взглядом, на что Виктория лишь мило улыбнулась.
        - Вашу руку, леди, - обратился к ней Данган, вставая из-за стола. Менестрель собрала воедино свои мысли и постаралась больше не о чем компрометирующем не думать, подала руку императору. Элестэй улыбнулся, крепко сжимая ее ладонь, и повел в сторону дверей.
        В коридоре ее уже ждали ее неизменные служанки.
        - Скажите ее фрейлинам, чтобы одели ее в платье для прогулке на природе, - отдал девушкам приказание император.
        - Я и сама могла сказать! - Вспыхнула Виктория, возмущенная таким указанием. Ей и мадам Маргарет хватает с головой, уж императора, сующий нос в ее внешний вид она не потерпит!
        Элестэй лишь улыбнулся на ее выпад, похлопав ее по руке, он передал девушку служанкам, вернулся опять в зал. Девушки подождали, пока охранник закроет за ним дверь, пошли в покои к Виктории.
        Менестрель помнила, что в корсете платья спрятала бутылочку с зельем. Потому ей стоило как-то избавиться от помощи фрейлин и надзирательства своего камердинера.
        - Подберите мне платье, я с Его Величеством еду в парк! - Отдала она приказ сидящим по креслам фрейлинам, постаравшись сделать так, чтобы ее голос был пафосным и с нотками радости.
        От взгляда Виктории не ускользнул тот факт, как довольно улыбнулась мадам Маргарет на ее заявление. Похоже, эта женщина обрадовалась такому повороту событий. Ведь она фанатичка и делает все, чтобы императору жилось хорошо. Вот и его фаворитка кажись, присмирела...
        Фрейлины выбрали для Виктории изумрудное пышное платье, часть юбки и переда корсета которого шли в коричневую клетку. Рукава с широкими манжетами на локтях украшали кремового цвета банты, пришитые на складочках ткани. Такие же ленты украшали и бока юбки. Под платье подобрали темно-коричневого цвета сапожки на шнуровке и небольшом каблучке. Кастелянша принесла свежее белье и корсет.
        - Спасибо, - сдержанно поблагодарила менестрель женщин. - Моя ванна готова? - Спросила она и под одобрительные кивки служанок, отдала приказ оставить ее наедине со своими мыслями.
        - Позвольте помочь вам хоть платье снять! - Предложила леди Августина, немного смущенная такими указаниями.
        - Не положено, - холодно напомнила мадам Маргарет.
        Виктория зло стиснула зубы. В другой день она бы согласилась на все уговоры и доводы своего камердинера, но сейчас ей не нужно было, чтобы женщина обнаружила флакончик с приправой. Потому, набравшись храбрости, она заявила:
        - Я так хочу! Давайте вы не будете командовать мной. Простите, конечно, но знайте свое место, я пока еще ваша хозяйка!
        Мадам Маргарет округлила глаза, ее лицо сначала побелело, а уж потом покраснело от злости. Но на удивление она не стала спорить, ведь девушка точно указала ей на ее место.
        - Невоспитанная деревенщина! - В сердцах кинула камердинер, уходя из комнаты. На порог она замерла, давая властным движением понять, чтобы фрейлины и слуги следовали за ней. Девушки поклонились Виктории и послушно вышли.
        Менестрель же довольно улыбнулась. Неужели вышло приструнить эту напыщенную даму? Хотя вряд ли на следующий раз на нее подействует такая же фраза. Но ведь следующего раза не будет?..
        Пропустив удар сердца, Виктория достала баночку с зельем. Тяжело вздохнув, она спрятала ее и направилась в ванну, по дороге снимая наряд. По-быстрому искупавшись в слегка горячей воде, девушка одела новую одежду, отмечая приятную легкость платья и удобность сапогов.
        Плечи ее были оголены, потому она не отказала себе в том, чтобы одеть золотое колье. Раньше Виктория мало пользовалась украшениями, но сейчас был другой случай. Если она надумала сбежать, то деньги ей потребуются!
        Нацепив клипсы и пару колец, девушка спрятала за корсет флакончик с зельем. Снова переведя дух, она отворила дверь, где в коридоре ее ждали фрейлины.
        - Мы проводим вас, - девушки учтиво поклонились менестрель и предложили ей руки. Пока Виктория шла долгими коридорами и спускалась по лестнице, чувствовала, как в ноги подкашиваются, а голова предательски кружится. Кто сказал, что у нее выйдет? Как она вообще собиралась подпоить Дангана?
        Когда в поле зрения возник довольно улыбающийся император, в коричневом элегантном костюме, девушка поблагодарила фрейлин, словно прощаясь с ними, и направилась к Элестэю. Если у нее выйдет, то она больше не увидит их. А если он догадается, то убьет ее. И так и так, дороги назад нет!
        - Моя леди, - он поцеловал кисть ее руки, пронизывая холодным взглядом.
        - Мой господин, - отозвалась девушка, словно приняв свою судьбу. Император не сдержал проскользнувшее на его лице удивление. Но после лишь радостно и довольно улыбнулся, словно говоря 'наконец-то'.
        Виктория с Элестэем сели в карету, которая довезла их до города, а там, не высаживаясь, император дал указание кучеру ехать к Центральному парку.
        Около кованых врат в парк и уже встречали охранники. Виктория замерла, неужели здесь везде будет стража? Она поспешила поделиться своими опасениями с Данганом, стараясь, чтобы ее вопрос звучал, как недовольство.
        - Нет, что ты, они охраняют лишь вход, чтобы никто из граждан не смог нам помешать, - Элестэй не лишил себя в удовольствии поцеловать Виктории плечо, а уж потом и руку. Девушка улыбнулась на это, стараясь быть любезной, и вновь вернулась к созерцанию вида из окна.
        Проехав немного по безлюдному парку, император дал указания остановить карету и они с менестрель вышли. Элестэй распорядился ждать их за воротами, при себе оставив лишь пажа, несущего за императором корзину для пикника.
        Виктория довольно отметила про себя тот факт, что Данган все же подумал про обед на свежем воздухе. Осталось потом избавиться только от мальчика, чтобы он ничего не видел. Попросить что-то у императора, чтобы он послал пажа принести это?..
        Но что? Как бы то ни было, и что бы она не придумала, слуги быстро обнаружат ее пропажу. И вскоре уже все стражи порядка будут пущены на ее поиски. Даже сомнений не было, что им удастся найти Викторию за считаные минуты. Ухоженная внешность, дорогой наряд - вряд ли ей удастся затеряться среди толпы. Почему она не подумала об этом раньше?
        - Как тебе парк? - Элестэй обнял ее за талию, ведя по каменной дорожке, за ними, метров в десяти, шел паж.
        - Прекрасен! - Искренне ответила девушка, заставив себя накрыть его руку своей. Императора ее поведение еще больше удивило, но он не стал спрашивать о столь резкой смене приоритетов. Зачем все портить?
        А парк и вправду был удивительно красив. Тихий, уютный, настоящий! Без всяких постриженных кустов и деревьев, без высаженных узорами клумб. Натуральный и дикий, как любила Виктория и это все подтверждали и слоняющееся вокруг серые белки, не обращающие внимание на человека. Выводящие свои прекрасные трели птицы. Животные словно радовались, что опустевший от людей средь белого дня парк на время стал их. А три одиноких путника их нисколько не смущали...
        Девушка была на грани радости: она обследовала каждый уголок, кормила хлебом уток и лебедей, плавающих на черном пруду. Бесстыдно задирала юбку, норовя подняться на тот или иной холм.
        Она забыла о времени, об императоре, обо всем. Она так редко бывала за пределами замка и вот здесь - такая радость - прекрасны парк! И ей следовало лишь попросить его привезти ее сюда. Лишь попросить и он бы сделал! Почему она не додумалась до этого раньше?
        - Смотри! - Схватив Элестэя за локоть, она указала на выглянувшего из норки кролика. Император не смог сдержать улыбку, наблюдая за ее ребячеством. Что же произошло, что она захотела измениться? Эта мысль мучала его и не давала покоя, но он ловил себя на том, что спросить не может, по крайне мере сейчас, это разрушило ее 'чары' и она вернулась бы в состояние агрессивной защиты, а этого императору не хотелось...
        На просторной поляне, окруженной деревьями, Виктория упала на траву, раскинув руки.
        - Садись! - Она радостно похлопала около себя. Элестэй не стал пренебрегать предложением, но сначала отдал приказ пажу застелить траву клетчатым покрывалом. Виктория не сдержала коротко смеха, нисколько не злясь на повадки императора. Настолько погода была прекрасна, и парк, и день!
        - Хочешь вина? - Спросил ее Элестэй, помогая ей пересесть на покрывало, чтобы не пачкать платье о пожелтевшую траву.
        - Да, красного, - кивнула она. Луга разлил по бокалам вино. Пока господа пили, он еще обслуживал их, а после император дал тому неуловимый для Виктории приказ удалиться.
        Девушка не сразу заметила пропажу юноши, а когда поняла, что император сам стал ее обслуживать, стала придумывать повод подсыпать ему в вино заколдованных пряностей. Однако она сама оттягивала этот момент, постепенно став считать его не таким уж важным.
        Ее охватывало все большее чувство радости и легкости. Может, она пьяна? Девушка подумала так, когда фривольно позволила кормить себя с рук. Но она не ощущала отвращение, наоборот, смеялась и улыбалась на все шутки Элестэя.
        Нет, нужно дать ему зелья, - напомнила она себе. А зачем? Что это ей даст? Ничего ведь...
        А еще она смотрела в его глаза, один из них как всегда был скрыть челкой. Смотрела на его черты лица, улыбку. Он был сегодня красивым и добрым. Она бы в жизни так не сказала и не подумала, а вот сегодня...
        Призрачная воля пьянит ее?
        Он прикоснулся к ее губам большим пальцем, совсем неощутимо, но ее охватил жар, кровь прильнула к вискам, а глаза застелила пелена. Девушка захотела, чтобы это были его губы, и в тот же миг, словно читая ее мысли, император наклонился к ней. В мучительной истоме, она прикрыла глаза, ожидая его поцелуя, считая каждую секунду до него. И вот их губы встретились...
        Чувство эйфории охватило ее, она сама не помнила, как обняла его за плечи, прижимаясь всем телом. Как спустила руку ему на грудь, отвязывая галстук и расстегивая пуговицы жилетки. Первой перешла за грань, а после он уже позволил себе перейти на шнуровку ее платья.
        Слой за слоем они избавлялись от одежды, не прекращая свой поцелуй. Тяжело выдохнув, Элестэй уложил девушку, властно и в тоже время нежно, запуская свою руку под корсет.
        Задыхаясь, Виктория хотела продолжения, не понимая, что с ней. Она сама сняла в нетерпение рубашку мужчины, помогая тому освободиться быстрее от одежды. Оторвавшись от ее губ, Элестэй потянул за корсет, снимая его. В порыве наваждения, он откинул мешающие вещи. Бутылка красного вина опрокинулась, обливая часть покрывала и выливаясь на траву.
        Он снова прильнул к ее губам, и Викторию вновь захлестнуло чувство наслаждения. Она обвила его шею руками, прижимая мужчину к себе и не давая освободиться из ее объятий. Снова оставив ее губы в покое, он позволил себе исследовать ее тело, и на этот раз все было иначе. Девушка не отстранилась от него, напротив всячески извивалась под его руками, томно вздыхая.
        Избавляя ее от оставшегося белья, проклиная многочисленные шнуровки, Элестэй вновь оказался над ней, так что она совсем близко видела его прекрасное лицо. Всего на миг они замерли, перед очередным поцелуем. У Виктории возникло чувство, что то, что она сейчас делает неправильно, однако в тот же миг Элестэй овладел ей, и чувство рассудка покинуло ее, заслоняя все пеленой наслаждения.
        ***
        Что-то щекотало ее палец. Виктория непонимающе открыла глаза, повернув голову в бок, смотря, как огромный лесной муравей ползает по ее руке, сбежавшись на запах сладкого вина. Брезгливо отмахнувшись, девушка поняла, что совсем голая, а ее голова мирно покоится на груди мужчины. Император же спокойно себе спит, властно обнимая ее за талию.
        Назойливые шумы в голове вмиг пропали. Не веря в происходящее, Виктория отстранилась от императора, прикрываясь его рубашкой. Как она могла? Как она могла?!
        Находясь на грани истерики, девушке хотелось кричать от бессилия. Как низко она пала! Что на нее нашло? Неужели он ее подпоил? Ведь она не могла так быстро охмелеть от бокала вина!..
        Закрыв рот рукой, она чуть не зарыдала от бессилия и собственной глупости, однако мужчина зашевелился и в тот же момент открыл сонные глаза.
        Виктория хотела накинуться на него, но сдержалась, только все испортит. Не важно, что случилось, главное, что будет дальше!
        Элестэй приподнялся на локтях, смотря на девушку. На его лице играла улыбка победы и довольства. Гордо вскинув вверх подбородок, Виктория заставила себя улыбнуться и игриво подползи к императору.
        На его лице появилось удивление, но ненадолго, не растерявшись, положив руку девушке на затылок, он притянул ту к себе, впиваясь губами в требовательном поцелуе. Виктория выдохнула, заставляя себя играть, однако его губы больше не приносили ей удовольствия, лишь мучительную боль понимания совершенной ошибки.
        Его руки снова охватили ее оголенный стан. Девушка ласково отстранилась, мило улыбнувшись мужчине.
        - Хочу пить, - прошептала она ему на ухо, после чего стала наблюдать за действиями исполнительного императора. Пока Данган откупоривал бутылку белого вина, Виктория заметила лежащую в траве склянку с зачарованными пряностями. Подняв ее, она решила использовать случай и сыграть на легкой рассеянности императора.
        - Прошу, - лукаво улыбаясь, мужчина преподнес ей бокал, второй оставляя у себя.
        Что ж, если Тиманэш говорил правду, то ее магия не причинит ей вреда, а значит, не подействует и девушка в это верила.
        - Насыпь мне! - Велела менестрель, доверительно протягивая императору флакончик.
        - Пряности? - Тот сразу узнал содержимое, удивленно хмыкнул. - А мои слуги оказались очень предусмотрительны. Увы, но это для красного вина, которое случайно разлилось. - Элестэй лукаво улыбнулся, наклоняясь к ней для поцелуя, Виктория не менее хитро улыбнулась в ответ, прислонив указательный пальчик к его губам.
        - Да, для красного, но и с белым вином они отменны и я хочу! - Закапризничала девушка. Элестэй усмехнулся, радуясь ее настроению и ее игривости.
        - Будь по-вашему, леди! - Шуточно кивнул он, открывая зумами флакончик и высыпая часть его содержимого ей в бокал. Пожав плечами, он проделал тоже самое и со своим вином.
        Виктория скрыла коварную довольную улыбку за бокалом, отпивая из него. Всю ее распирал страх оттого, что она уснет от зелья и надежда, что слова Тиманэша окажутся верны. А что если она неправильно все поняла? От сна ведь ничего плохого не будет, так что магия, по сути, и не причинит ей вреда...
        Внутри все похолодело, а легкий ветер неприятной волной прошел по ее голому телу, прикрытому лишь свободной великоватой рубашкой. Содрогнувшись, Виктория поежилась. Этот жест не ускользнул от императора и он, прекратив пить вино, притянул девушку к себе, согревая. Такая забота немного смутила менестрель, но она позволила ему укутать себя в его куртку, и уложить голову тому на плечо.
        - Мне так хорошо давно не было. Очень давно... - Сонно проговорил император, сильнее обнимая девушку. Виктория невольно улыбнулась, чувствуя, как тяжелеют ее веки.
        Нет! Она не может заснуть! Паническая мысль в голове пронзила болезненным ударом. Ее магия не могла так поступить, не сейчас - она в это верит!
        Элестэй обхватил ее покрепче, ложась на покрывало и утаскивая ее за собой. Бережно обняв, он развернул ее лицо к себе. Его глаза помутнели, но он еще нашел в себе силы поцеловать ее в губы, после любовно улыбнулся и ласково прикоснулся к ее носу.
        Император умиротворенно заснул, прижимая к себе свою любимую игрушку. Виктория так полежала несколько секунд, но на нее все еще не находил сон. Неужели вышло? После попыталась разбудить Элестэя, однако тот все так же крепко спал, улыбаясь.
        Аккуратно освободившись из его объятий, она еще раз позвала императора, но убедившись, что зелье сработало, стала одеваться. Надев белье, девушка задумалась, какой ей выбрать верхний наряд. Времени было не так уж много, потому, выбор пал на одежду императора. Все-таки гуляющая дворянка без прислуги и охраны выглядит куда подозрительнее, нежели дворянин. Заколов волосы в низкий хвост, как было принято носить у мужчин, Виктория натянула чулки императора, после рубашку. Та, понятное дело, висела на ней бесформенным мешком. Решив, что жилет и куртка, как-то исправят сие недоразумение, менестрель одела их и штаны. А вот сапожки она одела свои. Они были не так уж женственны, да и точно удобнее, нежели башмаки мужчины, которые грозили спасть при любом удобном случае.
        Подойдя к небольшому пруду, девушка фыркнула: идея ей казалась, уже не так хороша. Одежда выглядела на ней ужасно! Топырилась и шла жуткими свисающими складками - сразу видно, что краденая.
        Но думать было некогда, кое-как оправив наряд и спрятав драгоценности в корсет, Виктория укрыла императора одной стороной покрывала, так, чтобы не сразу было заметно ее отсутствие, если слуга изволит заявиться.
        Переведя дух, девушка побежала по дорожке, в противоположную сторону от врат, в которые они въехали. В каждом парке должен был еще выходы и входы, однако Виктория собиралась перелезть через забор, не пользуясь вратами. Там вполне могли быть стражи.
        О том, чтобы размышлять над глупостью ситуации не было времени, посему она жила лишь единственной целью - сбежать и как можно дальше. В крови закипал адреналин и азарт. Сильно мешал страх и мысли о недавнем происшествие. Как она могла так низко пасть? А еще ей пришел в голову неожиданный вопрос: почему она не убила императора, который был беззащитен перед ней и один?
        Мысль пронзила девушку стрелой, когда она осознала это. Она видела, как он легко убивает и жила местью, и почему же не свершила ее? Так долго ждала и не свершила? Ее ведь и так убьют, если схватят, так почему не убила его? Возможно, потому что она не хотела уподобиться ему и убить беззащитного? Но раньше ее это не останавливало! Да и император такой человек, что убийство его в любом виде уже будет большой пользой и освобождением.
        А что б тогда стало с государством, с Империей? Случился хаос, и погибло множество народа. Не ее народа! Но они все равно невинные люди...
        Голова закружилась от собственного бессилия - Виктория не могла дать ответа. Может, она просто забылась? В прочем, не важно - бежать!
        Увидев раскидистое дерево около кованого ограждения, девушка что есть мочи кинулась к нему. Легко взобравшись на широкие ветви, не смотря на неудобный наряд, менестрель спрыгнула на другую сторону. Почувствовал неприятную боль в ногах, она все же продолжила путь дальше. Ноги остались целы, что заставило девушку облегченно вздохнуть.
        Она попала на тенистую аллею, с одной стороны которой шло ограждение, с другой начинались кварталы жилых домов. Прогуливались люди, одна из благородных женщин смерила ее удивленным взглядом. Взгляд же девушки был устремлен в сторону, там стоял один из стражников. Это заставило ее сердце похолодеть в груди и поскорее скрыться между домами, пока он ее не увидел и пока люди не стали сильно устремлять на нее взоры.
        Прибавив ходу в темных узких проулках, Виктория чуть не сбила с пути несущего корзину овощей человека. Тот пустил ей вдогонку пару проклятий, но шума не поднял. Слава богам, корзина не рассыпалась!
        Но больше всего девушку интересовал вопрос: что дальше? Драгоценности менять сразу в том же городе было глупо, еще более глупо было - проделать это в одежде императора, которая была на нее великовата. Вряд ли кто-то станет ее прикрывать, если она захочет просить приюта. Зачем это гражданам?
        Нужно бежать, но куда? В лесу ее быстро отыщут солдаты и маги Элестэя. Собаки, в конце концов! Бродя между переулками, Виктория понимала, как много теряет времени, однако ничего не могла придумать. В одном из проулков, она обнаружила висящее между окон постиранное белье. Оно было достаточно низко, чтобы его можно было снять став на цыпочки.
        Никого вокруг не было, и Виктория решилась на кражу. Одежда была уже сухой, так что, сняв ее, она кинулась как можно дальше, чтобы не быть застуканной владельцами. Теперь стоило найти место, где можно было переодеться.
        Она бродила узкими проулками, иногда встречая людей и пытаясь действовать непринужденно. Люди на нее странно косились. Девушка понимала, что скоро у нее начнутся проблемы и дело даже не в императоре. Кому-то не понравится ее 'подозрительный' внешний вид. Мужская великоватая одежда, в которой она все равно оставалась женщиной и вряд ли кому в голову придет, что перед ним юноша!
        По памяти она пыталась вспомнить, в каком месте встретила брата. Виктория даже не могла быть уверенной, здесь ли он еще. И вообще, видела ли она его или это было наваждение.
        Нет, не стоит впадать в панику!
        Собравшись с духом, она переоделась в темном углу, все время опасливо посматривая по сторонам. Одежда оказалась среднего класса, женское платье и рубаха. Сменив верхнюю одежду, Виктория бросила ненужные вещи в грязный угол, после чего снова продолжила путь. Теперь она не отличалась от других женщин, даже обувь ее скрывали подолы полосатой юбки.
        Может, стоит выбраться из города? Но тогда, как ее брат?
        - Она не могла далеко уйти! - Грозные голоса, и сердце Виктории замерло. Она замерла в тени арки, когда почти около нее прошлись два солдата. За ней? - паническая мысль. Неужели Элестэй уже проснулся? Или же слуга увидел ее пропажу...
        Все внутри похолодела, прижавшись к холодной стене, Виктория стала успокаивать себя и нервно стучащее сердце. Ей не уйти из города! Скорее всего уже все перекрыли. Только бы найти Дэйниса! И что, подставить и его?
        Выругавшись, девушка пошла в другую сторону, каждый раз, со страхом огибая слоняющихся солдат. Может, они ищут и нее ее, просто ей так кажется. Если бы было так, на ушах бы стоял весь город!
        Она не поняла, как дошла до бедных кварталов. Где-то здесь она и встретила брата, - вспомнила Виктория, осматриваясь. Сейчас ходить и спрашивать об этом глупо, но у нее есть магия!
        Выругавшись про себя, она вспомнила, что магия ее только с музыкой и приходит. Нужен инструмент!
        Бродя между торговых лавок, девушка вновь пошла на кражу, на этот раз украла деревянную дудочку, что делали в основном подростки и продавали.
        Виктория не была уверенна, подействует ли ее магия с этим инструментом, но попыталась сыграть, выбрав шумное темное место, в углу площади, где ее не будет слышно и видно. Заиграла музыка...
        Время словно замерло, слоняющиеся вокруг люди перестали существовать. Сиреневатый свет вырвался из тонкого музыкального инструмента и пошел длинной дорожкой, освещая ничего невидящую серую толпу. Виктория пожелала у магии помочь отыскать ей брата и та повела ее. Недолго думая, девушка отправилась за сиреневой 'ниточкой'. Обходя людей, она прошла пару проулков, пока свет не скрылся за дверями двухэтажного дома.
        Виктория замерла, не зная как ей поступить, прекратив игру. Наверное, со стороны она выглядела сумасшедшей, да и внимание лишний раз привлекла только. Однако это дало результат, но она все равно боялась позвонить в дверной колокольчик...
        - Говорите, музыкантша?.. - Послышала она невдалеке, и глаза в страхе округлились, а кровь прильнула к вискам. Думать было некогда, и она дернула за веревку колокольчика.
        Потянулись мучительные секунды ожидания. Она все нервно бросала взгляды по сторонам и мяла юбку. Сейчас появится стража...
        Не выдержав, девушка постучала. А что если господ нету дома? - Ужасной молнией пронзила ее мысль.
        Послышались тяжелые шаги сапог. Надо бежать!..
        Она хотела развернуться, но тут дверь отворилась, на пороге оказалась невысокая пухлая женщина. Виктория замерла, глотая слова, однако женщина оказалась проворнее, и опасливо осмотревшись, потянула девушку за собой.
        Дверь за Викторией закрылась, и девушка очутилась в темной прихожей.
        - Они идут, быстро за мной! - В панике, но решительно заявила женщина, потянув Викторию за собой. Девушка оказалась в гостиной, которая напоминала обстановкой домик лесника или охотника. Однако рассматривать комнату было некогда, женщина подбежала к дубовому шкафу и налегла на него.
        - Помоги мне его отодвинуть! - Пыхтя, проговорила она. Виктория поспешила помочь женщине, не сильно ориентируясь в происходящем, а потому полностью доверяя свою жизнь хозяйке дома.
        Шкаф поддался, за ним оказался висящий гобелен.
        - Заходи! - Женщина приподняла ткань, открывая узкий проход. Недолго думая, Виктория последовала совету женщины. Как только она это сделала, послышался шум дверного колокольчика...
        Женщина и девушка испуганно замерли. Первой опомнилась хозяйка дома. Чуть ли не затолкнув Викторию, она скрыла ход гобеленом и прытко поставила на место шкаф. Наверное, в дело включился адреналин, так как женщина не испытала никаких при этом трудностей.
        Виктория оказалась в узком пыльном помещении. Вернее не так, дыры в стене. Ничего не видно и почти ничего не слышно. Было страшно и непонятно, а еще трудно дышать. Кто эта женщина и почему магия привела ее сюда?
        - А кто эта девушка? - В гостиную вошли, и Виктория смогла различить голоса, аккуратно прислоняясь через гобелен к стенке шкафа, так, чтобы не издать малейшего шума.
        - Опасная преступница, - громогласный официальный тон мужчины не понравился девушке. Это он о ней что ли? А вдруг женщина ее сдаст?
        В груди все похолодело, но придаваться своим мыслям было некогда, все внимание Виктории было настроено на разговор.
        - Не может быть! - Менестрель показалось, что хозяйка всплеснула в ладоши.
        - Да, предательница, - холодно отозвался мужчина.
        - И что же?
        - Она не могла далеко уйти, скорее всего, у нее есть подельники, которые ее... гм... приютили! - Его голос почти не был слышен и Виктории приходил очень напрягать слух, однако она и так догадывалась о чем речь и боялась, как бы солдат не запугал женщину и та ее не сдала.
        - Да кто же пойдет против Его Величества! - Снова испуганное восклицание хозяйки.
        - Дураки, которых ждет пыточная казнь, - пренебрежительный тон. - Вы же знаете, что будет за покрывание преступника?
        - Да и не пожелаю никому такой участи, - спокойно проговорила женщина, но Виктория готова была поклясться, что ее голос дрогнул.
        - Могу я осмотреть дом? - И прежде, чем получить разрешение, мужчина стал обследовать гостиную, судя по гулким шагам.
        - А что у вас за стеной? - Голос был четким, он остановился около ее укрытия.
        Виктория замерла, ей казалось, что неизвестный смотрит на нее сквозь шкаф.
        - Кухня, - голос женщины был спокоен, когда как менестрель всю трясло от страха. Она боялась дышать, чтобы ее дыхание не было услышано. Даже закрыла глаза, словно открытыми они могли притянуть ненужный взгляд.
        - Ладно, пройдемте туда, - отозвался мужчина. И девушка облегченно вздохнула, когда шаги стали стихать. Однако расслабляться было некогда, он еще не ушел, да и неизвестно было, что это за спасительница. И хочет ли она спасти девушку? С чего бы ей?
        Или Виктория просто разучилась доверять от долгого общества с императором?..
        Прошло очень много времени, пока девушка услышала, как мужчина распрощался с хозяйкой. Однако Виктория не спешила выходить, да и трудно это было сделать из-за тяжелого шкафа. Невольно зародилась мысль, если здесь ее оставить, то она умрет от голода! Нервный смешок.
        - Он ушел, - послышался голос женщины и возня. Под тяжелыми усилиями шкаф отъехал. Виктория поспешила выйти наружу, вдохнув чистый воздух.
        - Я... я... - Начала девушка, не зная, как и подобрать слова оправданий и благодарности.
        - Не стоит! - Остановила жестом ее женщина. - Мое имя Мариам и я помогаю всем повстанцем.
        - Повстанцем? - Брови удивленно поползли вверх. Похоже, она очень отстала от событий, живя в золотой клетке императора.
        - Да-да, я все знаю, - кивнула женщина, беря девушку под локоть и ведя ту на кухню. Они оказались в небольшом уютном помещение. Каменный пол, деревянные побеленные стены, увешанные полками, посудой и сушеной зеленью. Усадив Викторию за деревянный столик, Мариам подкинула дрова в печке и поставила чайник.
        - Назревает бунт и многие уже покинули свои дома, уйдя в леса, прячась от так званого правосудия! - Начала разговор женщина. - А ты чего пала в немилость?
        Виктория посчитала верным все рассказать Мариам без утаек, тем более ее привела к ней магия, а та, как выяснилось, не могла причинить ей вред. Да и женщина помогла ей, даже ничего не спросив, хотя это и выглядело странно.
        - А почему вы помогли мне и сейчас продолжаете? - Задала она вопрос в лоб, после того, как закончила свой рассказ описыванием усыпления императора. О том, что между ними произошло, девушка смолчала. Ей было очень противно и стыдно, а еще было дикое чувство презрения к самой себе, к своей памяти. Она помнила и вряд ли забудет, как отдалась врагу, чуть ли не сама накинувшись на него.
        - Но ведь ты сама пришла! - Удивилась женщина. - А значит, ты знала дорогу, ведь тебе ее кто-то сказал.
        Виктория замялась, она не знала говорить ли женщине, что владеет магией. Ведь та, скорее всего, думает, что она от повстанцев. А девушке очень хотелось узнать подробности, ведь так возможно она узнает о брате.
        - Нет, мне не кто не говорил, - решилась Виктория на правду. Под изумленный взгляд, менестрель посмотрела на зажатую в руке дудочку. Женщина не подгоняла ее, подождав, пока Виктория наберется храбрости и дождалась ответа.
        - Вот, - девушка положила на стол руку с дудочкой. - Она меня привела.
        - То есть? - Мариам удивленно на нее посмотрела, пошла к закипевшему чайнику.
        - Не совсем она, - Виктория исправилась. - Дело в том, что я владею кое-какой магией!
        - Магичка? - Женщина не сдержала ошеломленного выдоха. Менестрель замерла: неужели она сболтнула лишнего? Мариам не любит магов? Вполне реально, учитывая, какой жестокостью те отличаются в этой Империи, живя под покровительством Элестэя.
        - Я только недавно узнала, что у меня есть сила, - поспешила оправдаться Виктория, но женщина остановила ее, ласково улыбнувшись.
        - Не пугайся, я не против магии, - успокоила ее Мариам, разливая по чашкам кипяток и ставя на стол. - Просто, если ты маг, то это еще полезнее для общего дела, ведь не часто встретишь колдуна осмеливающегося пойти против императора! А ты можешь быть очень полезна...
        - Да, - Виктория замялась, обхватывая горячую чашку руками. - Только я довольно долго пробыла взаперти, а до этого жила совсем в другом месте, да и когда путешествовала, играя людям, то не забредала в эти земли.
        - Я все понимаю, - выдохнула женщина, успокаивающе накрывая руку девушки своей. - Я помогаю многим людям из разных стран, которые так или иначе в пали в немилость императора, идя против его законов тирании. Я понимаю, что за это меня должны давно были повесить, однако пока боги миловали меня. Возможно, и они против его власти.
        - Я только 'за' чтобы его не стало! - Голос Виктории налился свинцом и решительностью, когда она проговорила эту фразу. - Однако, - здесь девушка вновь приуныла, - никто не сможет противостоять императору. Знаете, у меня ведь был шанс убить его...
        - Нет, не кори себя! - Мариам крепко сжала руку Виктории, заглянув той в глаза. - Ты правильно поступила и не должна была уподобляться ему.
        - Но...
        - Не каких 'но'! - Прервала ее женщина, резко поднимаясь из-за стола. - Лучше расскажи, как нашла меня, раз тебе никто не говорил обо мне!
        Пока хозяйка доставала из буфета сладкие булочки и масло, Виктория в подробностях ей описала, в чем состоит ее магия.
        - Не может быть! - Мариам не поверила словам. - У тебя редкий дар...
        - Только не сильно эффективный, - фыркнула Виктория, откусывая от булки, скорее не от голода, а чтобы как-то скрыть свою неловкость.
        - Ты учишься! - Как само собой разумеющее ответила женщина, открывая баночку с вареньем и намазывая густым слоем на хлеб.
        - Наверное, вы правы, - согласилась менестрель и решилась спросить. - Знаете, а ведь магия привела меня не просто так. Я пожелала найти своего брата, и колдовство привело меня к вам. Скажите, к вам не приходил светловолосый юноша шестнадцати лет, Дэйнисом звать. Да, я понимаю, что описание не ахти, но...
        - Знаешь, сколько у меня было посетителей, но я, кажется, припоминаю, как-то ко мне заходил мальчик с еще двумя спутниками. Но он не назвал своего имени, да и я никогда не спрашиваю. Они были от лидеров повстанцев, и я должна была им передать одни бумаги...
        - Повстанцев? - В груди Виктории все похолодело. Не может быть, если Дэйнис с ними, то это может все печально закончиться для него, а она не хотела потерять последнего родного ей человека.
        - Да, мальчик был очень сдержан и говорил с недоверием. Все лишь по делу и по делу. Весьма осторожный. Непогодам взрослый, такие дети бывают, когда их жизнь изрядно потрепала...
        Виктория замерла, Дэйнис всегда был таким. Они даже дразнили его стремление быть первым и повышенной любви к науке, которую часто другие ученики не любят.
        - А как я могу найти их? - Решилась Виктория. Ради брата она готова была ввязаться в любую авантюру, лишь бы найти его!
        - Я ж не знаю, где их лагерь! - Печально выдохнула женщина. - Мы придерживаемся крайней осторожности, глупо будет, если они мне скажут, а на утро меня заберут. Я не могу гарантировать, что не сознаюсь!
        - Но ведь есть какие-то посредники? Вам же нужно передавать информацию! - Хваталась за последнюю надежду девушка.
        - Да, - Мариам посерьезнела. - Только я не знаю, захотят ли они встретиться с тобой! Все-таки это опасно, никто не может дать гарантии в правдивости твоих слов. Вдруг ты подставная?
        Виктория в негодование закусила губу.
        - Но вы ведь поверили мне и сразу помогли, а ведь такая ошибка могла стать для вас смертельной!
        - Да, - не стала отрицать хозяйка. - Я увидела твои испуганные глаза и подумала, что у этого человека точно проблемы с законом, да и дверью ты точно не ошиблась! У меня всегда найдут приют отступники.
        - Видите, значит, магия правильно указала мне путь! Помогите, - менестрель жалобно взглянула на женщину, зажимая ей руку. - Я ведь ради брата и сбежала...
        Мариам жалостливо закусила губу, не зная, как ей поступить.
        - Хорошо, - выдала она, наконец. - В ближайшее время ко мне должен прийти посланник, и я передам твою просьбу. Скажу, что ты пошла против императора, сбежав от него, и просишь приюта. Что ищешь брата, который вероятно один из повстанцев, и что магичка. Я думаю, они не откажут. Маги всегда нужны и ты согласна вступить в их ряды.
        Виктория засияла, подорвавшись на месте.
        - Вы даже не знаете, как я мечтаю видеть крах императора! - Воскликнула она, впиваясь ногтями в стол. - И полностью поддерживаю людей, пусть и не веря, что их план удастся! Но то, что появились несогласные и восставшие люди не может не радовать. Император слепец, если не видит таких очевидных вещей! А я все это время, живя с ним, не замечала этого...
        - Нужно верить, - сказала с грустью Мариам. - Без веры ничего не выйдет.
        - Да, - Виктория кивнула, задумавшись. - Но я не могу долго ждать посланника. Если солдаты найдут меня, то... Как же вы? - Девушка испуганно посмотрела на хозяйку дома, представляя страшные картинки. - Они убьют вас, если узнают, что вы покрываете меня!
        - За меня не волнуйся, - равнодушно махнула рукой женщина. - Если что я снова спрячу тебя за шкаф!
        - А если кто догадается? Маги почувствуют? Я ведь колдовала! - Все в груди похолодело от все более и более красочных картинок возможного ужаса.
        - У меня в доме есть слабая магическая защита. Конечно, сильный маг ее не заметит, но обычные маги-ищейки вполне поведутся. Пока дело дойдет до сильных колдунов (если вообще дойдет, и они здесь появятся), то ты все равно уже будешь не здесь! Так что у меня тебе будет безопаснее, нежели где в другом месте. Куда ты пойдешь?
        - А вы?
        - Что я?
        - Что если маги поймут, что именно вы укрывали меня?
        - Не поймут. Как? - Развела руками Мариам. - Не думай о плохом, лучше представь, что скоро встретишь своего брата. Пошли я постелю тебе, надо отдохнуть, нужно пользоваться случаем. Кто знает, когда ты еще раз сможешь уснуть? Никто этого не знает...
        Виктория улыбнулась, следуя за женщиной. Мариам уложила девушку в гостиной, на диване.
        - Если какая угроза, то так тебе будет быстрее спрятаться. - Заявила женщина перед сном. - Если придет гонец, я обещаю, что спрошу о тебе.
        ***
        - Как низко ты пал! - Кто-то несильно постукал Элестэя по стопе сапогом. Тяжело разлепив веки, император увидел над собой бледный образ Тиманэша.
        - Чего тебе! - Еще не совсем понимая, Данган попытался отмахнуться от назойливого мага. Голова кружилась, словно от сильного похмелья. Перевернувшись на бок, он заметил, как его окружили слуги и солдаты, у всех был обеспокоенный вид. Сам же Данган лежал на поляне, совершенно голый, лишь слегка прикрываемый пледом. Совсем не монарший вид отрезвил Элестэя и он сел.
        - Одежду мне! - Рявкнул император и ему поспешили дать плащ. На что тот зло сузил глаза: - Где моя одежда? Что вы мне выдали!
        - Ее нет, - Тиманэш снова напомнил о себе, не сдержав смешка, хотя и постарался держать невозмутимый вид при подданных императора.
        Элестэй все вспомнил, и его лицо исказилось сначала злобой, а после улыбкой.
        - Где девушка? - Холодно спросил он. Стражник, отвечающий про порядок в парке, ждал, пока главный маг все объяснит, чтобы не принимать гнев на себя. Однако Тиманэш лишь усмехался, не собираясь этого делать. Так что мужчине пришлось отчитаться:
        - Она пропала Ваше Величество!
        - ЧТО? - Элестэй зло сцепил кулаки. Хотя он и догадался в чем дело, но слова охранника лишь убедили в правильности его предположений и еще больше разозлили.
        - Слуга, ваш паж, нашел вас здесь без чувств, когда ваша фаворитка скрылась в неизвестном направление. Она ушла в вашем наряде Ваше Величество. Но я не думаю, что ей удастся далеко уйти и мы выслали людей на ее поиски...
        - Хватит! - Остановил его речь император, поднимаясь на ноги и укутываясь в плащ. - Ее нашли?
        - Еще нет, но это дело времени...
        - Заткнись! - Зло бросил Данган. Его охватила ярость. А после, от осознания случившегося на него напал дикий хохот. Все непонимающе уставились на императора, не в силах что-то ему сказать или возразить, но у многих на лицах появилось опасение, как бы он не сошел с ума.
        Император думал обо всем. Признаться, он прибегнул к крайности, опоил девушку, заставил ее чувствовать к нему сексуальное влечение. Ему надоели все эти месяцы ее неприступности, скандалы. Он ведь тоже не железный! В конце концов, она его фаворитка. Элестэй подсыпал зелье в красное вино и сам немного выпил, так что неудивительно, что их сморило в сон.
        Однако после император ожидал скандала, так как средство перестало бы действовать, но Виктория его поразила. Была очень ласкова и соблазнительна. И он даже ничего не заподозрил! Глупо, но, кажется, его самолюбие сыграло с ним злую шутку, и он решил, что девушка просто не устояла перед ним и наконец, сдалась. Но нет, всего лишь сонное зелье. А еще она могла его убить...
        Откуда же она взяла флакончик со снотворным? Элестэй даже не сомневался, что это были зачарованные пряности. Значит, не обычная трава, а колдовство! Откуда он у нее?
        Но как бы то ни было, а она обвела императора вокруг пальца, выставив его не в лучшем свете. Теперь у слуг и охраны будет тема для сплетен. Уж нет, он не даст им повода для шуток...
        - Чтобы к завтрашнему вечеру она была у меня, иначе всех отвечающих за охрану парка ожидает повешенье!
        Лица охраны побелели, однако они нашли в себе силы согласно ответить и просить приступить к поискам.
        - А вы еще не начали?
        - Нет, начали, но...
        - Вон! - Гаркнул Элестэй и посмотрел на Тиманэша. - Я приказываю, нет, я прошу тебя и Джерада лично заняться ее поисками, вы единственные маги высшего уровня и вам не стоит труда сразу найти ее следов. Я отправлюсь с вами...
        - Элестэй, - альбинос понизил голос, наклоняясь к лицу императора, чтобы никто другой не слышал, - это не осудительно так все бросать и отправляться на ее поиски, пусть она и твоя фаворитка.
        - Мне плевать! - Отмахнулся Данган, злясь. - Я император и делаю, что хочу! Ты много себе позволяешь...
        - Я просто напоминаю, что у тебя есть еще государственные дела, ты же все-таки император, - напомнил маг, немного раздраженный.
        - Не перечь мне! Иди и приведи мне Джерада. - Приказал Элестэй, поворачиваясь к слугам: - Почему мне никто еще не предоставил нормальную одежду?!
        ГЛАВА 21
        Поздней ночью, Виктория проснулась от того что ее кто-то трясет за плечо. Увидев испуганное лицо Мариам, девушка встрепенулась и сразу же услышала тихий, но настойчивый стук входную дверь.
        - Иди на второй этаж! - Скомандовала женщина и разъяснила: - Это позывные посыльного, но лучше перестраховаться. Лучше, чтобы тебя пока не было видно.
        Согласно кивнув, девушка укуталась в выданную ей шаль и полубегом отправилась наверх, полностью избавившись ото сна из-за нахлынувших известий. Хоть бы ее захотели выслушать! Если нет, то она сама потребует аудиенции с главным!
        Поднявшись по ступеням, Виктория замерла на повороте в спальную комнату хозяйки. Если выглянуть из-за угла, то можно было увидеть прихожую и вошедшего. Когда входная дверь за Мариам отворилась, девушка увидела вошедшего мужчину. Она не могла видеть его лица, так как то было скрыто длинным капюшоном. Посыльный что-то тихо сказал женщине, хрипловатым простуженным голосом, но что именно менестрель так и не услышала.
        - Я сильно рисковал, по городу ходят солдаты, они ищут кого-то, - голос мужчины повысился, и девушка смогла его различить. - У меня не так уж много времени...
        - Да, конечно, пройдемте на кухню! - Поспешно заявила Мариам, жестом указывая, куда идти. Когда гость скрылся, женщина строго посмотрела на Викторию, взмахом руки показывая той пока не высовываться.
        Девушка послушалась и спряталась, в нетерпении крутя локоны волос. Сползла на пол, так как от напряжения чувствовала дикую усталость, а еще предательски накатывал сон. Ей не нравилось, что она остается в неведенье. Пару раз даже порывалась спуститься, но останавливала себя. Девушка не могла так поступить с Мариам, которая и так слишком сильно помогла ей!
        В конце концов, Виктория не вытерпела и решилась спуститься.
        - Тетушка! - Сонно зевнув, девушка оказалась на кухне, не решаясь сразу сообщать, кто она. Представиться племянницей показалась ей благоразумной идеей.
        Пришедший мужчина удивленно уставился на нее, после оценивающе смерил взглядом. Невольно поежившись под его пристальным вниманием, Виктория посильнее укуталась в шерстяную шаль.
        Сейчас она могла рассмотреть лицо мужчины. Худощавое, с заостренными чертами, на котором выделялись впалые темные глаза. И сам посланник был высоким и худощавым. От Виктории не укрылось, как нервно забили по столу жилистые длинные пальцы.
        - Не волнуйся, я уже успела о тебе рассказать, - осуждающе отозвалась Мариам, на что девушка невольно потупила взгляд. Она все же поступила глупо и некрасиво. Однако отступать было некогда, посему она позволила себе еще одну наглость: подошла и заняла свободный стул за столом около Мариам.
        На этот раз девушка оценивающе взглянула на мужчину. Такого человека не пробьешь жалобными историями о брате. Почему-то Виктории казалось, что он поставит интересы общественные выше, чем свои, настоящий фанатик дела и яро верит в удачный исход их компании. Посему менестрель начала из далека:
        - Я хочу просить аудиенции с главным.
        - Зачем? - Прямо спросил он с недоверием.
        - Я сбежала от императора и за это меня ждет смерть. Он уничтожил моих близких и мой город, и я изо всех сил хочу помочь вам скинуть его с престола! - Оживленно отозвалась девушка, сжимая кулаки. На что мужчина лишь хмыкнул:
        - Вряд ли от тебя будет прок. Женщина понесет лишь один раздор. Зря ты ее посвятила в наши дела, - холодно отозвался он.
        - Но девочке некуда податься - ее найдут и убьют! - Встала на защиту Виктории Мариам.
        - Мы не благотворители! - Стукнул по столу мужчина, зло посмотрев на девушку.
        - Я владею магией! - Цеплялась за последнюю надежду Виктория.
        - Из-за тебя будут проблемы больше, нежели пользы от твоей магии, - резонно отозвался он, смерив пыл. Девушка смутилась, приуныв, в чем-то он действительно прав, но сдаваться она так легко не собиралась.
        - Как и от каждого из вас, если допустить ошибки!
        - Ты женщина и допустишь ошибку. Может, тебя подослали.
        - Нет! - Виктория была возмущена. - Я могу быть полезнее в десять раз, нежели какой-то крестьянин в ваших рядах, который еле вилы держит, не говоря об оружие! И который сбежит с поля боя струсив. А я, поверьте, смогу убить. У меня был уже опыт, когда солдаты императора напали на мой город, и я готова убивать их, лишь бы отчистить эту землю от такой мрази, как Данган!
        Мужчина о чем-то задумался, было видно, что слова девушки поразили его. Виктория молчала, сев обратно на стул, с которого она вскочила во время пламенной речи. Однако ответа так и не дождалась, вместо этого на улице послышался какой-то гамм.
        - Солдаты! - Понял мужчина настораживаясь. Все тут же подскочили на местах.
        - Они выворачивают дома, - догадалась Мариам, испуганно прислонив ладонь к губе.
        - Нужно уходить. Где у тебя черный выход? - Осведомился мужчина.
        - Быстрее, - скомандовала женщина, выводя их из кухни в коридор и ведя на второй этаж. - Уйти вы сможете лишь через окно спальни, оно единственное не ведет на главную улицу.
        Мужчина кивнул, проходя в комнату и сразу же кидаясь к окну.
        - Возьмите меня! - Напомнила о себе девушка. Мужчина замер, держась за подоконник.
        - Если я останусь, то проблемы будут и у Мариам, - навела она аргумент, на что тот тихо выругался.
        - Ладно, если сумеешь спуститься! - И скрылся из виду, спустившись вниз.
        Виктория поспешила за ним, вначале посмотрев вниз, оценивая ситуацию своих возможностей.
        - На, одень. - Прежде, чем девушка успела перекинуть ноги через подоконник, предусмотрительная Мариам протянула ей обувь из своего шкафа. - Ты совсем босая!
        Удрученная девушка по-быстрому надела башмаки, стараясь не упустить из виду мужчину. Тот стоял внизу в нетерпении, уже жалея, что согласился. Виктория ловко спустилась вниз. Мариам успела схватить напоследок шаль, оставив ее у себя, посчитав, что с платком могут возникнуть трудности, если тот потеряется или зацепиться за что-то.
        - Бегом! - Приказал мужчина, и они поспешили по темным улочкам задних дворов.
        Виктория слышала стоящий шум на улице и перепуганные крики людей. Неужели это все из-за нее или причина более серьезная? Они шли по узкому проходу между домов и ограждением, что вело к лесам. Однако его нельзя было перелезть, слишком гладкое и высокое, в размер трехэтажного дома.
        Мужчина резко схватил девушку за кисть руки, заставляя ту остановиться и замереть около стены дома. Тут же стены осветил яркий свет от факелов, но все обошлось, и их не заметили.
        - Пошли, - шепотом скомандовал он, ведя дальше девушку вдоль ворот. - Мы должны успеть быстрее стражи.
        Как оказалось, сегодня у черного хода из города дежурил 'свой' охранник. Получив кошелек, тот поспешил открыть небольшую дверь, выпуская беженцев на волю. Охранник очень волновался, и все время поглядывал по сторонам. Но Виктория и повстанец сумели выйти раньше, нежели солдаты приблизились к воротам, оставляя по дополнительному охраннику.
        - Пригнись, - мужчина заставил Викторию наклониться, прячась в высокую траву, именно тогда, когда часовой на стенах посмотрел в их сторону. Дальше повстанец ничего не говоря продолжил свой путь на полусогнутых коленях, аккуратно, чтобы не оставлять примятый след в траве. Девушка старалась следовать его примеру, послушно идя следом.
        Вот и лес, теперь парочка смогла разогнуть спины и идти быстрее.
        - Зачем я тебя взял! - Возмущался мужчина. - Могу поспорить, они кинут вдогонку собак, если не магов. И из-за тебя попаду и я!
        Виктория молчала, стараясь идти быстро и осторожно, чтобы не оставить лишние следы. Повстанец оценил ее молчание за подтверждение своих слов и не удержался от язвительно-недовольного вопроса:
        - Да кто же ты такая?
        - Я отвечу на все вопросы после, сейчас не время! - Отчеканила девушка, несколько грубо. Ее мучил страх и раздражение. Темная ночь. В густом лесу не было видно и звезд, так что Виктория шла наугад. Ее били по лицу ветки, цеплялись за ее полосатое платье. Менестрель боялась, как бы часть ее украденного наряда не остался висеть на ветвях. Хотя собаки и так учуют!
        Послышался шум воды, и мужчина настойчиво повел туда. Пару раз девушка скатилась с холмов, набирая заноз в руки. Сдерживая неприятную саднящую боль, она отодвигала ветви, пробираясь к цели.
        - Придется прибегнуть к крайности, - остановившись у реки, мужчина достал что-то из кармана. Это что-то он скорее всего и получил от Мариам, но так как посылка была замотана в ткань, то Виктория не разобрала что в ней.
        - Если не хочешь быть разодранной собаками, полезай в воду, - скомандовал он, и, подняв над головой ценный груз, повстанец, так и в одежде, залез в холодную осеннюю воду.
        Передернувшись от того, что ей предстоит сделать, Виктория мужественно вошла в воду, сразу чувствую, как ее тело пробивает тысячами иголок.
        - Быстрее иначе переохладишься! - Скомандовал мужчина, почти дойдя до берега, которому стремительная вода доставала до подбородка.
        Виктории было очень тяжело, юбка надулась от воды и ее приходилось держать руками, от холода невозможно было думать и хотелось выть, чтобы только не чувствовать этого кошмара. Все тут же посинело, а Виктории еще пришлось и плыть. Ей это удавалось с трудом, пловец из нее никудышный, а сильное течение норовило сбить с курса.
        Наконец она вышла с воды и сразу же почувствовала, как мокрая одежда облепила ее, а холодный ветер болью сковал тело. Идти было тяжело, намокший наряд стеснял движения, холод парализовал, и то и дело, ноги подкашивались. Очень хотелось разжечь костер, но сейчас было не время.
        - На, - мужчина сорвал какие-то листки и протянул их Виктории, сам стал жевать парочку.
        Девушка последовала примеру. Листья были очень горькими, от них сводило челюсть, и немел язык. Сначала она хотела выплюнуть их, но поняла, как от их терпкого сока разливается по телу приятное тепло. Конечно, оно не могло согреть полностью, и одежда все еще оставалась мокрой, но разогнавшаяся по венам кровь облегчила мучения. Виктория почувствовала, как открылось второе дыхание, и она быстрее пошла за мужчиной, который то и дело ускользал из ее виду.
        Однако волшебное свойство листков стало пропадать и Викторию снова пробирали усталость и холод.
        - А есть еще те листья? - Поинтересовалась она.
        - Нет, - отчеканил мужчина. - Если много съешь, то у тебя возникнут галлюцинации. Потерпи, уже скоро...
        Что имел в виду под словом 'скоро' повстанец Виктория не уточнила, но надеялась, что он говорил про лагерь. Иначе она не выдержит столько бега. Однако она также понимала, что глупо разбивать лагерь так близко от императорского замка, так что есть вероятность, что мужчина имел в виду всего лишь какой-то приют, предоставленный им единомышленником.
        Как оказалось, пристанищем оказался дом лесника, который, как сказал мужчина, используется редко и в основном зимой. Все покрылось пылью, но было здесь то, что не могло не обрадовать девушку: печка и пару дров.
        Виктория кинулась запалить огонь, но повстанец остановил ее, схватив за руку.
        - Ты дура? Огонь лишь облегчит их поиски!
        Менестрель ничего не стала говорить, почувствовав свою неправоту, однако зачем тогда нужно было сюда приходить. Скоро утро и отдыхать некогда!
        - Здесь есть сменная одежда, - словно прочитав ее мысли, сказал повстанец, открывая сундук. Там и вправду оказалась сменная одежда. Порывшись, он достал приблизительно подходящие.
        - Обуви нет, так что обмотаешь ноги сухими тряпками, - велел мужчина, порвав одну из сухих рубашек. Повстанец выделил девушке куртку с кофтой, брюки и мужские подштанники.
        Одежда была непривычной, но другого выхода не было. Виктория зашла за клетчатую шторку, которая была импровизированной стеной, делающую комнату на спальню и кухню. Постаравшись быстро переодеться, девушка некомфортно почувствовала себя в свободной мужской одежде. Пожалуй, она привыкла носить корсеты.
        Мокрую одежду мужчина скинул в корзину, накрывая ее оставшейся сухой, чтобы не так сразу бросалось в глаза.
        - Пошли, - скомандовал он, и они снова бросились в путь. В лесу резко наступил рассвет, так что было хорошо видно. А еще до Виктории то и дело доносились отголоски собачьего лая.
        - Они далеко, но нужно поторапливаться, - успокоил ее повстанец. Однако мысль о том, что ее могут найти прибавило Виктории силы, и она даже не могла думать об усталости.
        После довольно долгого блуждания по лесу, они добрались до цели. Сначала это была ничем непримечательный сосновый бор, однако мужчина что-то пробормотал, после чего столбы деревьев стали мигать, в конце концов, исчезли, открывая перед изумленной девушкой иную картину. Огромный лагерь с тысячами людей, которые разбили палатки, распалили костры и держали коней. Некоторые заметили их, и один из мужчин в кожаной кирасе и с копьем пошел к ним.
        - Ты тоже колдун? - Только и успела спросить своего проводника Виктория, снизив голос до шепота.
        - Нет, это сделал наш маг, поле снимает защиту, только перед посвященным. - Ответил мужчина, прежде чем к ним подошли. Тот поднял в приветствие руку, однако на его лице застыла маска напряженного недоверия при виде чужой девушки.
        - Кто это, Ург?
        - Ее приютила Мариам, она была рабыней императора и сбежала, - отозвался повстанец.
        - За ней был хвост?
        - Да, - нехотя ответил Ург, - но мы ушли через реку.
        - Это не важно! Собаки не учуют, так маги. Зачем ты ее взял? - Недовольство воина читалось на лице. Виктория хотела ответить что-то резкое, но ее проводник перебил ее, продолжая говорить:
        - Если бы она осталась с Мариам мы бы потеряли ценного человека в городе. Солдаты везде вынюхивали, так что пришлось принимать поспешное решение. Я предлагаю доверить ее судьбу Вариасу.
        Виктория с любопытством посмотрела на мужчину. Вариас, нужно запомнить, должно быть это и есть имя их главаря. А еще она разглядывала людей, всматриваясь в их лица, с надеждой пытаясь отыскать в них Дэйниса.
        - Ты принес? - Перешел на другую тему воин. Ург только коротко кивнул.
        - Ладно, пошли к Вариасу и девку с собой забери, подождет у входа, пока главный захочет ее видеть.
        Ург ничего не сказал, схватил Викторию под руку, повел вглубь толпы.
        - Не веди меня, как заключенную! - Возмутилась девушка.
        - Это уже Вариасу решать, кем ты будешь, - холодно отозвался мужчина и его тон не понравился менестрель. Правильно ли она поступила, что связалась с ними?
        Они оказались около большой палатки, Ург оставил ее с одним из мужчин и сам зашел внутрь. Потянулись мучительные секунды, и ей было очень неловко. Девушке даже стало не хватать Урга, по крайне мере это был человек, который ей помог и которого она хоть немного знает и ему доверяет Мариам. Сотни взглядов уставились на нее, но не подходили, зато обсуждали. Она не слышала, однако взгляды их были недоброжелательными. Почему-то сразу почувствовала себя словно у императора. Тогда ее так же 'рассматривали'.
        - Пошли, - когда из палатки показался Ург, Виктория испытала облегчение и страх. Сейчас решится ее дальнейшая судьба!
        Но нужно помнить про Дэйниса! Стоит ли вспомнить о нем? Спросить о нем? Есть ли вообще ее брат здесь? И не допустила ли она ошибку...
        Ург сопровождал ее. Виктория не знала, хорошо ли это или плохо, но ей казалось, что он сможет подтвердить некоторые ее слова. В палатке было очень тепло, даже жарко; посредине горел костер, обложенный гладкими камнями, а вокруг стояли лавки, на которых лежали шкуры животных.
        Стоящий около костра мужчина был суровым на вид. Чуть больше сорока лет, одетый в безрукавку, что можно было лицезреть его сильные руки, сложенные на груди. Правильные черты лица, слегка искривлен нос, возможно от битв. Смоляные волосы, завязанные в небольшой низкий хвост. На висках и короткой бородке уже серебрилась седина. Серые стальные глаза, густые брови сдвинуты на переносице.
        - Здравствуйте, - Виктория решила первой нарушить тишину и вспомнила о приличиях, коротко кивнув головой.
        - Здравствуй, - ответил мужчина. Его голос был приятен и спокоен, не неся в себе угрозы. - Присаживайся, - он гостеприимным жестом указал ей на одну из лавок, и девушка воспользовалась предложением. Вариас сел напротив.
        Сначала он молчал, изучая новоприбывшую ничего не говоря, а сама менестрель не решалась заговорить первой.
        - Как ты попала к императору? - Наконец нарушил он угнетающую тишину. Ург, на которого Вариас уже не обращал внимания, отошел в сторону и вальяжно облокотился на столб, что подпирал тяжелые накрытия палаток.
        Виктория начала историю о том, как на ее город напали, какой это был ужас для нее. Хотелось плакать, но сил не было - столько раз она вспоминала и переживала заново во снах эту историю! Слез больше не было - одна пустота.
        После о том, как сразу очнулась у императора, когда потеряла сознание. Про свою жизнь и то, как стала фавориткой. Рассказала все, не преувеличивая и не приукрашивая действительность. Только о магии пока своей смолчала.
        - Я смотрю, что у него все же есть благородство, - задумчиво отозвался мужчина о Дангане. Виктории это не понравилось, однако она смолчала. Возможно, этот человек неплохой и пытается быть объективным, но он просто не знает Элестэя так, как знает его она!
        - Да, он мне неоднократно напоминал о своем 'благородстве', - съязвила-таки менестрель. Мужчина натянуто засмеялся, миролюбиво поднимая руки и стараясь перевести тему разговора.
        - Я понимаю, он убил твою семью...
        - Да, и теперь точно убьет и меня! - Перебила его Виктория, чувствуя нарастающую злость на возникший в уме образ Элестэя. Вариас на время задумался, потирая бороду.
        - И все же сбежала?
        - Я ни на миг не переставала думать о побеге, - сдержано отозвалась Виктория, показывая тем самым свои позиции.
        - И тебе удалось его обвести вокруг пальца? - Не поверил повстанец. - Ты значит очень очаровательная девушка! Или же, - здесь он прищурился, - ты не просто так...
        - Поверьте, то, что я сбежала случайная удача. - Спокойно ответила менестрель, немного задетая его словами, но довольно ожидаемыми. - Скорее всего, он, как и вы не мог поверить в то, что я смогу это.
        - И все же? Магия? - Вариас не спросил, а уточнил и взглянул на Урга, тот утвердительно кивнул. Девушке осталось только подтвердить его утверждение. И здесь она поведала о своем небольшом даре, не уточняя его редкость, по словам Тиманэша.
        - Маг, - мужчина вновь ушел в раздумья, потирая бороду. - Ург говорил, что ты подумывала о том, чтобы примкнуть к нам. Конечно, ты женщина и не твое дело война, однако ты маг и можешь быть полезной...
        Виктория почувствовала неловкость, пока в ее планы не входило соглашаться. Стоило подумать и разузнать все. Единственной целью изначально было найти брата, но она даже не уверенна, здесь ли он? Да и верить вот так сразу этим людям, мало ли какие они?
        Потому она решила прибегнуть к обману и отложить ответ о 'сотрудничестве' на потом.
        - Да, я знаю, - неопределенно отозвалась девушка, несколько поникшим голосом. - Погоня так утомила меня, что я просто не способна думать. Это было ужасно!
        - Я понимаю, - сдержано ответил мужчина. - Негоже женщину нагружать политикой. Мы предоставим тебе место для отдыха, а после снова возобновим наш разговор. Ург, - здесь Вариас посмотрел на повстанца, - выдашь леди отдельную палатку, пускай отдохнет.
        - Слушаюсь, - нехотя ответил тот, выходя наружу. Виктория последовала за ним.
        ГЛАВА 22
        Ург привел ее к пустой одноместной палатке, кинул плед, а сам ушел. Виктория только пожала плечами, легла на матрас, слыша, как за тонкими тканевыми стенами кипит жизнь. Несмотря на усталость, сон не шел. Она думала о последних событиях, потом о Дэйнисе. О том, что ей ответить главарю...
        В конце концов, веки ее закрылись и стали сниться сны. Девушке приснился император, вернее их последняя встреча. То, как он целовал ее, ласкал. Это вызвало приятное тепло в теле, а после настало осознание всего ужаса.
        Проснувшись в холодном поту, Виктория больше не посмела уснуть. Такие сны не могли не пугать. А посему она решила найти брата.
        Надев обувь и куртку, менестрель осмелилась выйти из палатки. Конечно, это грозило тем, что ее снова вызовут на разговор, но она больше не могла ждать чего-либо.
        На нее все так же смотрели люди, однако не они, не она не пытались начать разговор. Девушка думала, что такие расспросы с ее стороны вызовут много подозрений. В конце концов, она подумала, что все-таки на тему об ее брате ей придется поговорить с Вариасом.
        Но ей повезло, она встретила Урга, который говорил с одним из воинов. Поманив его рукой, девушка спросила:
        - Скажи мне, а кто вам сделал защитное поле?
        Мужчина удивился ее вопросу и подозрительно сузил глаза.
        - Зачем тебе? Похоже, что ты уже достаточно отдохнула и можешь вновь встретить с Вариасом.
        - Мне просто любопытно, откуда у вас маг? - Не унималась Виктория.
        - Он сам пришел, - уклончиво отозвался мужчина. - Много людей не согласны с политикой Дангана.
        - Да, - девушка согласно кивнула. - Я хотела бы познакомиться с ним. Увы, но я только недавно изучаю магию и еще не все знаю.
        Ург недовольно поморщился.
        - Тогда какой от тебя прок? Он не маг.
        - А как же скрывающее поле? - Удивилась менестрель, ахнув.
        - Он занимается другой наукой, однако его изобретения как-никак, кстати, - спокойно отозвался Ург, не считая это за тайну.
        У Виктории все внутри замерло: наукой? Неужели это Дэйнис?
        - Он молод? Как он выглядит? - Спросила она, прежде чем успела подумать. Ург подозрительно сощурился:
        - А тебе то что, знаешь его?
        - Нет, - тут же голос Виктории стал холоден, - я уже говорила - все погибли!
        Девушка обиженно отвернулась, но на ее счастье Урга позвали, что дало той возможность скрыться с его глаз. Пока тот не вернулся к ней, чтобы отвести к главному.
        А в голове у девушки крутились лишь мысли о брате. Неужели он с этими людьми? Этот факт радовал и огорчал ее. Если он среди них, то она встретит его и наконец, сможет заключить в свои объятия, успокоить и сказать, что они не одни. Но она так же не могла не думать о том, какие несчастья может привести такая дружба ее брату. Если их схватят солдаты, его будут пытать и, в конце концов, казнят!
        Виктория не верила, что ее младший брат способен на такое. Однако смерть семьи могла изменить кого угодно. Но если Дэйнис узнает, что она жива, то может, передумает и согласиться сбежать с ней! Это ведь не их страна и они больше не одиноки! Дэйнис согласиться, он совсем не воин, его даже нельзя назвать конфликтным. Девушка была уверенна, что сможет уговорить его, в конце концов, они вместе, она снова будет играть и петь, а он поступит в академию, как и мечтал! И жизнь станет лучше, почти такой же, как и была. Без Дангана. Он больше не посмеет унижать ее. Он больше не найдет ее!
        Менестрель уверенно подошла к одному из воинов, натачивающего свой меч несильно хорошего качества.
        - Мне нужен ваш колдун, - уверенно заявила она.
        - Кто ты? - Мужчина оторвался от работы и уставился на нее.
        - Ваш новый маг.
        - Ты новенькая, - засомневался воин, однако девушка быстро рассеяла его опасения:
        - Да, все рано или поздно становятся новичками, но почему-то я здесь и свободно передвигаюсь по территории, зная ваше место нахождения. Согласитесь, значит, Вариас верит мне.
        Имя главаря и уверенный тон Виктории убедил воина, и он указал себе за спину:
        - Он в самом конце, пошел проверять маскировочное поле.
        Виктория сдержано поблагодарила, и поспешила в указанном направлении, стараясь держаться так же спокойно и уверенно, но ее переполнял целый фонтан эмоций. Сейчас она или встретить своего брата или потерпит крах! Если менестрель ошиблась и это будет не ее брат, то, с одной стороны - счастье, так как Дэйнис в безопасности и не совершил глупость, с другой - горе, она не знает, где его искать дальше.
        И вот, она видит, как мерцает стена из сосен, а около нее стоит невысокий человек в мантии. Сердце девушки замерло - она не могла видеть лица - он стоял спиной. Стоило подойти, но Виктория боялась разочарования, она все же хотела, чтобы это был брат. Ноги отказали, потому она решилась на слабый окрик:
        - Дэйнис! - Громкий шепот, голос дрожит, а сердце пропускает удары. Хоть бы обернулся!
        И он обернулся. Капюшон спал, и Виктория могла видеть этот до боли знакомый изумленный взгляд голубых глаз. Уголки губ его дрожали, словно хотел что-то сказать, но не мог. Немного вырос, черты приобрели мужественность, но для Виктории он все так же и остался младшим братиком, которого нужно защищать. И сейчас, он выглядел растерянным ребенком, который не знал, как реагировать.
        Первой не выдержала девушка, ноги вновь стали ее слушаться, и она побежала к брату. И вот она обнимает его, родного человека, единственного выжившего в той ужасной бойне. Брат ничего не говорит, он позволят себе слабость и плачет. Они берут друг друга за лица и долго всматриваются, словно не веря.
        - Это ты? - Прошептал Дэйнис, заглядывая в серые глаза сестры.
        - Да, - девушка улыбнулась, вытирая слезы и себе и брату. - Я тебя нашла!
        Они снова обнялись. Дэйнис отошел первым, посмотрев подозрительно по сторонам, где на них уже пялились сотни глаз, он сказал:
        - Пошли пройдемся к лесу!
        Виктория послушно кивнула, и они ушли из лагеря, переступив защиту. Как только они это сделали, девушка накинулась на парня с расспросами:
        - Как ты к ним попал? Почему? Почему, Дэйнис, ты не отправился учиться? - Она все еще не могла успокоиться выбору брата.
        Юноша посерьезнел, отпуская руки сестры. Виктория замерла, ожидая слушать.
        - Он держал меня у себя, а потом выпустил. Я тогда был слишком ошеломлен, чтобы понять, почему он это сделал. Зачем продержал у себя, а потом выпустил? Чтобы еще больше унизить? - Дэйнис не смотрел на нее, вспоминая все. Его кулаки были сцеплены от переполнявшей злости. - Они подожгли город, все сгорели, так что я даже не смог никого похоронить. Целую ночь я провел среди руин когда-то собственного дома, думая 'а что дальше?'. И не мог найти ответа. Я остался без ничего: дома, семьи, друзей, денег, в конце концов! Эта мразь забрала у меня всех. И я решил отомстить ему, что бы то мне не стоило. Я остался один, сам по себе, так что он не смог бы шантажировать меня близкими людьми. Тогда я нашел этих людей, они, как и я потерпели от власти императора! Я примкнул к ним, я даже улучшил свои навыки высшей алхимии. Видишь, это поле создал я! - Здесь он довольно улыбнулся. - Мы находимся почти под его носом, но не он, не его хвалебные маги не обнаружили нас. Вскоре он заиграется настолько, что сам станет заложником своих же амбиций!
        - Дэйнис, - Виктория не знала, что и сказать на это. Она лишь развела руками, пытаясь снова обмануть брата. Ей было жаль его, себя, всех погибших. Предательское чувство захлестнуло ее.
        - Теперь у тебя есть я и ты не одинок, и я не одинока, - прошептала девушка, гладя светлые волосы брата. - Мы можем уйти из этих мест. Нам больше не надо бороться. А просто жить! Для себя...
        Дэйнис отстранился от нее, ничего не ответив. Взяв Викторию за руки, он грустно спросил:
        - А что было с тобой?
        Менестрель поникла, рассказывая в какой раз свою историю. И чем дальше заходил ее рассказ, тем сильнее злоба искажала лицо брата.
        - Я клянусь, что убью его! - Прошипел он. Виктория ужаснулась, ахнув.
        - Не говори так, ты не знаешь императора, как знаю его я! Мы сбежим, и он больше нас недостанет. В другой стране...
        - Нет! - Дэйнис был непоколебим, а Виктория уже пожалела, что рассказала ему все.
        - Дэйнис, глупый, он убьет нас, тебя! - Он почувствовала, как слезы снова катятся по ее щекам в бессилии. - Давай сбежим!
        - Я не могу бросить людей! - Юноша отрицательно покачал головой, отстраняясь от сестры.
        - Я ведь ради тебя сбежала! - Ее голос перешел на крик, срываясь. Она не могла допустить, чтобы с ним что-то случилось. А это произойдет, если он останется.
        - Нет, беги одна, - спокойно отозвался брат, с болью смотря на рыдающую девушку, которая в бессилии опустилась на траву, зажимая рот руками.
        - Без тебя не уйду! Вернусь к императору, сдамся - пускай он меня публично казнит!
        - Не говори так! - Ужаснулся Дэйнис, садясь около нее и обнимая. - Но я вправду не могу, Викки!
        - Можешь... - Слабо отозвалась она.
        - Нет, - так же тихо ответил он, гладя сестру по черным волосам. Брат не мог понять истерику Виктории и ее решения. Его разрывало на части: с одной стороны его долг и обещание, которое он дал, с другой - нашедшаяся сестра, его семья, которую он думал, больше никогда не увидит. Дэйнис не знал, что делать, все казалось проще до ее появления, но все стало по-другому. На нем теперь большая ответственность. Одного он не мог понять - почему Виктория так быстро сдалась. Она всегда была более сильна духом, чем он, решительнее. Неужели пребывания у императора сломали ее? Тогда он точно должен получить по заслугам!..
        ***
        Поздней ночью в дверь Мариам настойчиво постучали. Женщина всполошилась, зажгла ночную лампу, накинула шерстяной платок на плечи, поверх ночной сорочки, и спустилась вниз. Она никого не ждала, но в ее дом часто приходили без приглашения. Однако на этот раз ее раздирали тревожные чувства. И как оказалось не зря...
        Как только она отворила дверь и поднесла лампу, чтобы увидеть лицо пришедшего, ее сковал страх. Женщина только раз и только издали видела этого человека, но сразу узнала его - император!
        - Здравствуйте, - вежливо отозвался тот, но в его голосе не было и тени любезности.
        - Проходите, Ваше Величество, - Мариам постаралась, чтобы ее голос оставался ровным, но сердце так и выскакивало от страха.
        - Не утруждайтесь, мы ненадолго, - отозвался все так же вежливо Элестэй, заходя в дом. За ним вошли три охранника, что стали около двери и по бокам гостиной, куда вошел император, по-хозяйски осматриваясь. По правую и левую руку от него находились еще два человека. Один из них точно был магом, судя по его длинной одежде. Когда тот снял капюшон мантии, то женщина еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть. О правой руке императора ходили страшные слухи. А его демоническая внешность пугала. Мариам поняла, что дела ее плохи, раз император пришел не один, а с демоном.
        Чтобы не смотреть на мага, женщина перевела взгляд на третьего человека. Он был молод и одет в скромный, но искусный черный костюм. Несмотря на возраст, он уже стоял около Дангана, а значит, был не последним человеком в Империи, следовательно, опасным.
        - Вы знаете, что пропала одна девушка из моего дворца? - Элестэй будто невзначай спросил, между медленным сниманием перчаток, однако его мимолетней искрометный взгляд не предвещал ничего хорошего.
        - Да, ваша фаворитка. Об этом весь город, думаю, что и вся Империя знает, - спокойно отозвалась женщина. У нее уже зародилось сомнение, стоило ли вообще помогать Виктории. Да ее жаль, но у нее был слишком высокий статус, чтобы понять, что той так просто от императора не уйти. Но если она расскажет, то это повлечет за собой не только гибель девушки, но и всех тех людей, что ее сейчас укрывают.
        - Знаете, а ведь ее кто-то укрывал, иначе как она могла убежать, - продолжал император.
        - Но что вы, Ваше Величество, кто бы посмел! - Женщина еле сдержала дрожь, постаралась, чтобы голос прозвучал, как можно более непринужденно.
        - И все же посмели! - Лицо мужчины на миг исказилось злобой, но вновь стало прекрасно и улыбчиво. - И знаете, какая интересная деталь?
        Мариам смогла лишь покачать головой, когда Элестэй не спеша приблизился к ней.
        - А я вам скажу: многие утверждают, что похожая на мою фаворитку девушка скрылась у вас.
        - Да что вы говорите такое! - Женщина сделала оскорбленный вид. - Мало ли кто, что недоглядел! Ко мне и соседка заходила и покупательницы, я делаю лечебные настои, и племянница приезжала, так что это мог быть кто угодно!
        - Ладно, оставим эту бессмысленную болтовню! - Мужчине наскучило слушать женщину, и он властно кивнул рукой, давая той понять, чтобы она замолчала. - Мы сейчас иначе проверим. - Сказав это, он повернулся к Тиманэшу, спрашивая: - Ты чувствуешь след ее магии?
        Альбинос нисколько не поменялся в лице, лишь помолчал немного, а после отрицательно ответил 'Нет'. Мариам не поверила своему счастью, мысленно облегченно вздохнув, но в тоже время, удивившись, неужели столь высокопоставленный маг ничего не заметил? Данган тоже изумился, но ничего не сказал, снова посмотрел на женщину.
        - Что ж, примите мои извинения за столь...
        - Простите, Ваше Величество, но позвольте сказать мне, - нагло перебил его молодой человек. Император искоса на него посмотрел, но дал тому слово. Джерад хитроумно улыбнулся, спокойно ответив:
        - Я чувствую ее присутствие.
        - Да? - Элестэй не ожидал такого, удивился пуще прежнего, и посмотрел на Тиманэша. - Как ты не почувствовал ее след?
        Маг не спеша посмотрел на императора, не удостоив даже взглядом Джерада, и ответил:
        - Возможно, я потратил слишком большой резерв сил. - Альбинос казалось нисколько не переживал по этому поводу, однако то, что Джерад почувствует магию девушки не ожидал, и это вызвало раздражение. Что же, Джерад метит на его место, как бы делал и другой маг столь высокого уровня. Вот и выслуживается перед императором. Но то, что он умеет 'читать' магию Тиманэш не ожидал. Так себя он еще не подставлял!
        - Опять ставил свои эксперименты? - Элестэй недовольно звонко прищелкнул языком. Альбинос лишь неопределенно пожал плечами, пусть думает, что хочет. Элестэй не был обделен фантазией и всегда сам додумывал ответы за мага.
        - Ладно с тобой, - махнул на него рукой император и посмотрел на женщину. Его лицо посерьезнело, стало жестким, от чего Мариам поняла, ей долго не жить. - Знаете, что я вам сделаю?
        Она хотела высказать ему в лицо все, что думает, но тогда она только выдала себя и свое отношение к нему. А это вызвало новые подозрения у Дангана, он мог подумать, что она помогает не только девушке, но и повстанцем. Посему женщина решила прибегнуть к последнему шансу.
        - Простите меня, Ваше Величество, я не знала! - Она сложила руки в молитве и кинулась на колени. На красивом лице Элестэя возникло отвращение, и сделал беззвучный приказ охране схватить женщину. Те грубо взяли ее за руки, поставив напротив Элестэя, на небольшом от него расстоянии.
        - Поверьте! - Не унималась женщина. - Она сказала мне, что сбежала от жениха, и я ей поверила! Клянусь!
        Данган хитро улыбнулся, не спеша подходя к ней и наклоняясь к самому лицу.
        - Я ведь знаю, что ты врешь, - он почти шептал. И на миг отодвинул свою челку, показывая изуродованную часть лица. Женщина ахнула, а Элестэй холодно улыбнулся, опуская руку и тем самым опуская челку.
        - Мне никогда не врут...
        ГЛАВА 23
        - Дэйнис, постой! - Виктория бежала за братом, пытаясь его догнать, словно в детстве, когда они играли в салочки. Однако юноша пока обгонял, пока не споткнулся об корягу. Ликующая девушка навалилась на него сверху, захватывая за шею.
        - Я победила!
        - Это не честно, в прочем, как и всегда, - устало выдохнул Дэйнис. Он всегда проигрывал в спортивных играх.
        Что касается пребывания Виктории в лагере то никто не оказался против, когда узнали, что она сестра Дэйниса, но все равно смотрели на нее с подозрительностью. Вариас больше не вызывал ее к себе и в принципе, девушка была этим фактом довольна. Она так и не придумала, как забрать брата отсюда. А еще ее очень интересовал вопрос, как они собираются скинуть власть императора, которую он укрепил за эти года достаточно сильно, прославившись хитрым и сильным соперником. Окружил себя лучшими людьми, которые боятся его, но при этом Данган приучил их не льстить ему и не приукрашать действительность, так что при нем собрались только те люди, которые умеют высказать императору, если тот не прав. Но это не значило, что Элестэй бы их послушал.
        - Дэн, скажи мне, - Виктория аккуратно начала разговор, когда они с братом лежали на траве, на небольшой поляне, недалеко от лагеря. Вернее, лежал брат, Виктория же сидела, положив его голову на колени, и гладила светлые волосы.
        - Да, я слушаю, - юноша посмотрел на нее своими голубыми глазами, улыбаясь.
        - Что вы дальше собираетесь делать?
        - О чем ты? - Дэйнис насторожился, приподнимаясь на локтях и внимательно смотря на сестру.
        - Как вы собираетесь бороться с императором?
        - Викки, - юноша вздохнул, садясь рядом, - все не так просто, тем более я не обладаю столь нужной информацией. У меня еще нет столько доверия!
        - Нету?! - Виктория вспылила. - А как же твоя алхимия? Благодаря ей!..
        Дэйнис прервал ее негодование, прикоснувшись к руке и заставляя замолчать.
        - Скажи, Викки, разве ты не хочешь его смерти? Его краха?
        Девушка опустила голову, ее лицо исказила грусть, а губы нервно задрожали. Смерти Элестэя? Да, возможно, он ее заслужил...
        - Хочу, Дэн, но подумай... Предположим, хоть это и очень призрачно, что вы победили...
        - 'Вы'? - Переспросил брат, погрустнев. - Так ты отказываешься?
        - Не перебивай! - Она сделала характерный жест ладонью, показывая, чтобы он подождал с выводами. Виктории было тяжело говорить, и она еле собиралась с мыслями, чтобы донести до брата свою точку зрения. - Так вот, император будет свергнут, но... Кто станет у власти, Дэн? Представь, - здесь она схватила непонимающего юношу за руки, - без нового лидера Империя рухнет. И дело даже не в том, что я пытаюсь оправдать Дангана или как-то усомниться тебе в твоем выборе - нет, я просто хочу сказать, что многие мирные жители пострадают. Экономика, гражданская война. И не факт, что другие страны не пострадают из-за этого. Всем захочется прибрать к своим рукам кусочек бывшей Империи, а это уже пахнет мировой войной!
        - Викки, - брат усмехнулся, видя ее волнение, - кто тебе сказал, что нет лидера?
        - Вариас не пригоден для трона! - Девушка была поражена наивностью Дэйниса.
        - Да при чем здесь Вариас? - Юношу казалось, не беспокоило это все, а наоборот, еще сильнее веселило. - То, что ты видишь лишь маленькая часть! Очень крохотная! На самом деле людей очень много, из разных мест! И поверь, это не только обиженные крестьяне не умеющие держать оружие. Многая знать тоже недовольна. Император с каждым годом становиться все хуже, а его запросы все более и более заоблачные! А у этих людей есть толк в политике и войне. У них есть солдаты, и они намерены выступить против Дангана. Ты даже не представляешь, сколько графств на нашей стороне! Более того, соседние страны и короли в случае успеха компании готовы быть нашими союзниками! Им тоже надоело непостоянство императора, и они ждут нового главу, с каким можно иметь дело...
        - Вот именно - главу, Дэйнис! Его нет! - Виктория была ошеломлена услышанным, однако все еще не верила в успех. Говорить каждый мастак, а вот делать. Еще и без лидера!
        - Он есть! - Дэйнис не скрывал ликования, сообщая это, словно зная такое, чего не знает девушка.
        - Но кто? Дэн, ведь знать не будет согласна идти против власти не имея достойной кандидатуры на трон!
        - А если я тебе скажу, что это кровный родственник императора? И не нынешнего узурпатора, нет - покойного Дэвайдея фирэ Энтейша, того у кого Дангана забрал трон!
        - Не может быть? - Виктория ахнула, не вера в услышанное. - Но откуда он? И правда ли это?
        - Да, Викки, да! - Дэйнис был очень доволен, а лицо его сияло.
        - Дэн, нужны факты! - Менестрель не могла угомониться, пока не услышит все, что хотела. - Только не говори, что это предсказал какой-то выживший из ума колдун! Они редкие любители попугать людей или вселить в них надежду. Ты же не какая-то старушка, что легко поверит в это...
        - Причем здесь предсказание? - Юноша был слегка раздражен. - У него есть знак, подтверждающий, что он из рода Энтейш. И поверь, символику этой крови нельзя подделать!
        - Ты хоть знаешь, кто это?
        - Нет. Пока рано открывать ему лицо, иначе все может рухнуть!
        - Но, Дэн, почему император не знает об этом? - Виктория не верила, что Элестэй был не проинформирован о столь важной персоне.
        - Он скрывается...
        - Всегда были предатели!
        - Нет, Викки, - Дэйнис покачал головой. - Это не тот случай. Все - все! - хотят смерти императора. Он доигрался и совсем потерял чувство реальности.
        Виктория задумалась: неужели все так далеко зашло? Как давно продолжается спланированный заговор против Империи? Это время, как она была взаперти или может быть раньше, когда ее жизнь была беззаботна? И неужели за это время никто не донес императору о готовящемся замахе?
        - Получается и при дворе есть предатели? - Догадалась девушка. На что ее брат кивнул.
        - Они были и есть всегда при любом правители.
        - Но тогда как Элестэй смог так долго продержаться на троне?
        - 'Элестэй'? - Дэйнис был ошеломлен. - Ты зовешь его по имени?
        Виктория вспыхнула. Он думает ее в чем-то обвинить?
        - Дэн, не начинай, я слишком долго была у него, - поникшим голосом отозвалась девушка.
        - Достаточно, чтобы защищать его? - Ошеломленный брат вскочил на ноги, не веря в услышанное.
        - Да нет же! - Менестрель была ошарашена не меньше за него, хватая брата за руку и возвращая на место. - Я его не защищаю, клянусь!
        Дэйнис с недоверием заглянул в серые глаза сестры, а после сдался. Махнув рукой, он сел рядом и тихо сказал 'прости', чувствуя свою вину. Они так долго не виделись! Ей пришлось столько пережить, что он просто не имел права так говорить!
        - Ты ответишь мне на вопрос? - Напомнила Виктория, пытаясь сменить тему. Брат лишь покачал головой:
        - Увы, но никто не разгадал секрета, как император вычисляет предателей среди своих. А ведь еще ни разу он не ошибся!
        - Если это так, то как он еще не узнал о заговоре?
        - Значит, есть люди, которые могут его обмануть, - пожал плечами Дэйнис, смотря в синий простор. Виктория тоже замолчала, закончив с расспросами. Каждый сидел и думал о своем.
        Однако их милую беседу прервали. Один из воинов подозвал Дэйниса к себе. Брат сказал сестре ожидать, а сам отошел в сторону, слушая какие-то вести. Виктория наблюдала за ними со стороны и выражение лица брата ей не нравилось. Воин поспешил уйти, а юноша подбежал к сестре. Было видно, что мысли его сейчас далеко.
        - Пошли в лагерь, в лесу лучше сейчас не находиться...
        - Что случилось? - На лице Виктории читалось волнение. Она не знала, как реагировать, ожидая худшего. Дэйнис на миг задумался, оценивающе смотря на сестру, будто думая, можно ли ей доверять. В конце концов, братские чувства победили и он выдал:
        - Мариам вчера ночью схватили! По некоторым источникам сам император явился за ней.
        Виктория ахнула, прикрывая рот рукой. Не может быть! Если это так, то их скоро обнаружат, а это значит, что людей ожидает казни. Ее брата ожидает мучительная смерть, а она даже не сможет ничего сделать, так как сама прогневала императора.
        - Викки, - голос юноши стал серьезен, и он пристально посмотрел на девушку, - пообещай мне не делать глупостей!
        - Но, Дэн, ее схватили из-за меня!
        - Не мели чушь! Она давно была связной, так что не удивительно, что на нее кто-то настучал.
        - Дэн, ты не понимаешь! Ее из-за меня схватили. - Виктория покачала головой. - Сам император пришел за ней - он искал меня!
        - Викки, - на лице брата возникла вымученная улыбка, - что за глупость? Зачем Дангану являться ради тебя? Ты ведь не столь высокого положения...
        Девушка молчала, поникнув головой.
        - Или нет? Чего молчишь? - Голос Дэйниса упал, юноша не знал, как реагировать на такое молчание. - Виктория, пойми, то, что он так относился к тебе, не значит, что ты для него была как-то важна...
        - Нет, но, - девушка не знала, что и сказать и как аргументировать свое поведение. Ее раздирали двоякие чувства. - Слишком большие почести были мне. Он сделал меня своей фавориткой и я... Получается, что я его обманула.
        - Только не говори, что ты была рада столь большой 'чести'! - Дэйнис был поражен и отстранился от сестры.
        - Нет! - Виктория возмутилась. - Зачем бы я тогда сбегала? Просто я говорила, что он не смог бы так легко простить, что его обвела вокруг пальца какая-то простачка, вот и ищет меня!
        Дэйнис задумался, сделал пару выдохов, пытаясь успокоиться и все обдумать.
        - Вот видишь, Викки, это только доказывает, что Данган потерял контроль над собой и упоен своей властью, ничего не видя! - Юноша успокаивающе обнял сестру. - Извини, мне нужно к Вариасу. Прошу, не делай глупостей. Пошли!
        Они отправились в лагерь, где Дэйнис ее оставил, ушел к главарю. Виктория не сомневалась, что предводитель умный мужчина и в отличие от ее брата поймет, что виной похищения Мариам она. Интересно, что они предпримут на ее счет? Девушка не сомневалась в том, что ее повстанцы не выдадут - она может многое рассказать. Однако что теперь будет с бедной женщиной? Эта мысль больно разъедала сердце. Мариам помогла ей из-за этого будет подвержена пыткам. Что же делать?..
        Что будет с братом? Ведь ей так и не удалось его уговорить сбежать с ней? Возможно, он и прав. У него есть какие-то идеи, мечты, иллюзии. Что есть у нее? Она нашла брата и была несказанно рада этому, но что это дало? Понимание, насколько они стали разными и как их мнения расходятся? Она сдалась, а ее хилый брат (каким его считала ранее вся семья) нет. Он воодушевлен и верит в счастливый исход дела. Верит ли она? Нет. Слишком долго жила подле императора, чтобы поверить в его уязвимость.
        Но ведь она его обманула! И так глупо. Почему же он повелся? Значит, Дэн и все, кто с ним заодно, правы? А она опустила руки? Виктории было противно от осознания этого. Но она все же не могла и согласиться с братом...
        Мариам. Как помочь ей? Сдаться Элестэю, пускай убьет ее, делает, что хочет, лишь бы не узнал, что скрывает тайна женщины и уже и ее? Просить, чтобы он отпустил Мариам за то, что она сдастся? Но кто сказал, что он согласиться? Император и так вскоре найдет ее и не такие люди раскалывались под пытками его палачей. Однако если она сдастся, то возможно император успокоится и не узнает про мятежников и ее брат, может ненадолго, но будет в безопасности?
        Зачем тогда нужно было сбегать, ради чего? По сути, она лишь навредила Дэйнису и Мариам своим поступком. Теперь у брата мысли заняты ею, и ему нужно беспокоиться о сестре, а она лишь подставила его и всех этих людей!
        Бежать, пока маги не нашли их. Сказать Дэйнису, чтобы повстанцы искали другое укрытие. Стоит уходить из этого места. Уйти всем, а ей попрощаться с братом. Он не захочет уйти с ней, а она не сможет рисковать им, оставаясь с ними.
        Виктория подумала, что стоит уходить сейчас, иначе недолго думая, Вариас посадит ее под охрану, пойми, насколько она опасна. Вот так уйти, не попрощавшись с братом. Найти, что вновь потерять. Но выхода иного нет.
        Девушка осмотрелась по сторонам, аккуратно идя к защитному полю. Когда на нее никто не смотрел, она сиганула в лес. Куда же дальше? Не глупо ли она поступает? Если ее схватит, то, что она скажет императору? Где все это время она скрывалась? В лесу? Вполне реально, учитывая, что прошло не так уж и много времени. Однако она не собиралась сдаваться. А как же Мариам?
        Если сейчас воины заподозрят, что она сбежала из лагеря, за ней пустятся вдогонку. Да, ранее она часто путешествовала одна, однако понимала, что, сколько бы у нее не было опыта, живущие в лесу столь долгое время мужчины легко отыщут ее. Тогда Вариас точно посадит ее под стражу!
        Послышался скрип колес. Виктория прислушалась, отрываясь от своих мыслей. Сначала сомневаясь, она все же решила посмотреть кто это. Раздвинув густые кусты, и взглянув на дорогу с холма, девушка смогла разглядеть едущую повозку. Это был обычный крестьянский воз, за которым сидел фермер. В повозке была скинуто куча мешком, возможно зерном, и прикрыто брезентом. Однако вряд ли он скроет поклажу от глаз разбойников, если те попадут на пути.
        Мужчина ехал из города, возможно в соседний пригород, иначе он бы не стал так беспечно себя вести. В дальнюю дорогу, как правило, нанимают телохранителей, особенно, если ты едешь с чем-то ценным.
        Девушка решила просить его подвезти ее, так будет намного быстрее и есть шанс избежать встречи с воинами. Но смущало то, что извозчик сможет узнать ее.
        Махнув на все рукой и решив положиться на удачу, Виктория спустилась вниз, преграждая путь подъезжавшей повозке.
        - Эй, куда сунешься, дуреха! - Возмутился мужчина, резко тормозя коня.
        - Простите! - Менестрель попыталась говорить как можно жалостливее. - Вы в пригород?
        - Да, а что? - насторожился мужчина, нервно осматриваясь по сторонам, думая о том, как бы девушка была не подставная.
        - Мне срочно туда нужно! Прошу, подвезите. Моей матушке очень плохо, а через лес идти страшно. Заплатить нечем, все мой муж пропил!..
        - Как-то ты не похожа на замученную женщину...
        - Меня недавно силой замуж выдали! Не выдержала и ушла от него. Он меня без гроша оставил и к матушке идти запретил! - Исправилась Виктория и сильнее всхлипнула, хватая мужчину за руки. - Прошу, два дня уже без задних ног по лесу шатаюсь!
        - Ладно, полезай! - Сдался возница, брезгливо отдергивая руки.
        - О, спасибо! Мне вас бога послали! - Запричитала Виктория, садясь рядом с мужчиной. - Спасибо, спасибо!
        - Хорошо-хорошо, только не ной! - Раздражительно бросил он, подгоняя коня. Как только воз двинулся, Виктория скрыла ладонью вздох облегчения. Хоть бы не нашли!
        Они все ехали и ехали, а девушка думала о случившемся. Мысли о брате и Мариам не хотели выходить из ее головы. Она знала, что поступает плохо, но ничего не могла с собой поделать. Неужели сказывался страх перед императором? Виктория еще помнила, ка он избил ее за столь невинную шутку. Что будет за то, что его опоила, она не знала. И не хотела. Единственное, что понимала - будет еще хуже, намного хуже. Из-за этого становилось страшно. Так страшно, что она готова была бросить все и сбежать, даже брата. Всхлипнув, девушка опустила голову - какая она все-таки сволочь!
        - Да ничего с твоей матушкой не случиться! - Попытался утешить ее мужчина. Еще соплей ему здесь не хватало!
        - А какие новости в городе? - Осторожно спросила Виктория. Извозчик охотно стал рассказывать, найдя собеседника. На девушку навалилось куча ненужной информации. Перейдя на новости про урожай и то, что у фермера творилось в семье. О том, что менестрель хотела услышать, он не обмолвился, а спрашивать прямо было глупо. Оставалось ждать, вдруг он сам расскажет.
        - Она мне уже все внутренности выела! В городе и так неспокойно, а жена туда же. Оно ей надо? - Виктория может, и не обратила внимания на очередное жалованье на семейную жизнь, но мужчина обронил фразу, которая заинтересовала девушку.
        - А что в городе? - Попыталась изобразить она удивление. - Вроде все спокойно было...
        Фермер сначала не понял вопроса, думая о своем, но потом манул рукой, отвечая:
        - Да одну травницу поймали, сам император на площади выступал, говорил, что, если и дальше укрывать будем, всех на виселицу пошлет. Мол, если кто-то там не явиться, то ее смерть мучительная ждет и сутки дал на явку с повинной. Вот.
        - А что же она такого сделала, травница эта? - Не унималась Виктория. Значит, Элестэй дает ей шанс вернуться к нему, если она правильно поняла сбивающего в речах фермера. Неужели он тогда отпустит Мариам?
        - Помогла сбежать пассии Его Величества. Саму официальную фаворитку ищут, весь город на ушах. По домам солдаты ходили все вверх дном перерывали! И чего этой девке-то не жилось при таком почете? Дура какая-то!
        Виктория согласно кивнула, слушая мужчину. Вон оно значит как! И что делать теперь с такими новостями? Девушка не могла думать, что из-за нее умрет женщина. Посему она твердо решила сдаться, и не важно, что с ней сделают, абы только не брать этот грех на душу!
        - Простите, но я передумала ехать, - сказала она.
        - ЧТО?! - Мужчина был ошарашен и даже коня остановил. - Чего это?
        - Вспомнила о незаконченном деле. Спасибо за беспокойство! - Спрыгнув с воза, она поспешила в противоположную сторону, оставляя ошарашенного мужчину смотреть ей вслед.
        Нужно было успеть, иначе вскоре Мариам начнут пытать. Хоть бы не попасться на глаза повстанцам! Скрывшись в лесу, Виктория быстрым шагом пошла сквозь густые кусты и заросли. Она шла так долго, пока не наткнулась на одного из воинов. Он так резко вышел на нее, что девушка и среагировать не успела. Их глаза встретили, повстанец тоже не ожидал так быстро ее найти. Первой опомнилась Виктория и кинулась от него наутек.
        - Стоять, дура! - Крикнул он ей вдогонку, догоняя. Ему на помощь прибежали его товарищи, пытаясь схватить девушку, кидаясь к ней наперерез. Еле ускользнув от хватки одного, Виктория попалась в другие руки - самому предводителю. Она попыталась ударить Вариаса по коленке, но тот ловко скрутил ей руки, поворачивая к себе спиной.
        - Не глупи - нас все равно больше!
        - Вы не понимаете, у него Мариам!.. - Девушка едва выговорила слова, ее руки больно скрутили, от чего хотелось выть.
        - Не волнуйся - она не выдаст! - 'Успокоил' ее главарь.
        - Мне все равно! Ее убьют из-за меня! Я так... не... могу, - последнее предложение она еле сказала, всхлипывая. - Пустите...
        - Не дури, иначе твой брат сильно расстроиться, - спокойно, с ноткой угрозы сказал мужчина, отпуская руки. Виктория не стала пытаться убежать, лишь зло посмотрела из-под ресниц на Вариаса, потирая саднящие руки.
        - Она умрет, - обиженно отозвалась девушка.
        - Это ее выбор, такова судьба, - хладнокровно ответил главарь.
        - Значит вы ничем не хуже его! - И не дождавшись ответа, Виктория пошла по направлению в лагерь.
        ГЛАВА 24
        - Викки, зачем ты это сделала? - Дэйнис был расстроенным и смотрел на сестру глазами полными разочарования и грусти. Девушку усадили за импровизированный стол из бочек и фанеры. Напротив сидел Дэйнис, сбоку сел Вариас, также оставшиеся места заняли два неизвестных. Но Виктории это знать и не надо было.
        - А что не понятно, подослана она! - Сплюнул неприятный мужчина под пятьдесят, худой и жилистый. - Чего б она отказывалась от таких почестей, небось, ее император и подослал, как унюхал, что братец ее здесь!
        - Нет! - Девушка была возмущена, но попыталась дать сложенный аргумент. - Откуда бы он узнал, что здесь мой брат, раз даже я была не уверенна?
        - Так вот и проверила!
        - Нет! - Виктория стукнула по столу ладонями. - Зачем мне это?
        - Давайте не повышать голос, а вести себя, как цивилизованные люди, - вмешался Вариас, спокойно сидя, сложив руки на груди.
        - Дэйнис, - девушка воспользовалась моментом, пока мужчины 'прожигали' друг друга взглядом и позвала шепотом брата, но тот демонстративно отвернулся. Сердце Виктории больно кольнуло: за что он так?
        - Я не хотела уходить, но иначе император бы убил Мариам! - На этот раз она сказала это громко, чтобы все услышали.
        - Ты понимаешь, что ты бы тогда сдала всех нас! - Мужчина все же не послушал совета Вариаса. Его разбирала злость. - Зачем Ург вообще тебя привел?
        - Успокойся, Зиил, подумай сам, Ург был прав. Если бы он ее не взял, то император бы схватил не только Мариам, но и Викторию. - Главарь оставался спокоен и дипломатичен.
        - Да, ты прав, - мужчина затих.
        - Но что нам с ней делать? - В разговор вмешался третий мужчина, его речь была более рассудительна и так же спокойна, как и у Вариаса. - Отпустить нельзя, толку от нее мало, да и неизвестно - работает она на императора или нет!
        - Моя сестра не могла! - Голос подал Дэйнис, который хоть и был обижен на побег Виктории, но не верил в ее предательство.
        - Молчи, малец, в тебе сейчас говорят братские чувства. - Оборвал его речь главарь и продолжил разговор с мужчинами, будто брата и сестры совсем не существовала при совете: - Ург сказал, что девушка обладает даром магии.
        - Магичка? - Зиил был удивлен, но на его лице застигло недоверие. - С чего он взял?
        - Вот-вот, - поддакнул второй. - Она бы уже давно воспользовалась магией, если бы хотела сбежать от нас!
        - Так может она специально поддалась!
        - Зиил, Тарес, успокойтесь! - Вариас остановил их бесполезную перепалку и задумался. - Да, чего ты не воспользовалась даром, чтобы убежать?
        - Мой дар редкий и только открылся, я еще не могу использовать его на всю мощь. И для этого нужно играть. - Девушка выдала свою особенность, равнодушно смотря на троицу. На нее нахлынули чувства равнодушия. Даже брат не хотел с ней говорить! Какая уже разница, кому и что она скажет и что сделает? Ее жизнь зашла в тупик, из которого она не может найти выхода.
        - Как это? - Спросил Вариас.
        - Я превращаю музыку на инструменте в магию, - отрешенно отозвалась Виктория, думая о своем. После она внимательно посмотрела на главаря: - Скажите, а можно помочь Мариам? Подумайте, ведь он будет пытать ее! А вы не знаете еще его мага - он настоящий садист! Все что о нем говорят лишь малая толика того, что он умеет! Она все расскажет. Маги быстро узнают, где мы и лагерю придет конец. Всему придет конец!
        - Я знаю, - холодно подтвердил Вариас. - Потому мы уйдем к горам.
        - Данган не успокоит
        ся пока не получит меня! - Не унималась девушка.
        - А чего это ты так ему важна? - С подозрительностью спросил Зиил и посмотрел на предводителя: - Я же говорил, что здесь что-то не чисто. Сама фаворитка пришла к нам в руки!
        - Так если она ценна, может это как-то использовать против императора? - Хитро прищурившись, спросил Тарес. От его взгляда по телу Виктории прошли мурашки.
        - Я не позволю что-то сделать с моей сестрой! - На ноги вскочил Дэйнис, почувствовав неладное.
        - Успокойся, Дэн, - миролюбиво сказал Вариас, жестом показывая парню сесть. - Никто ничего ей не сделает. Открыто против императора идти глупо и ты должен был подумать про это, Тарес. Мы ведь не какие разбойники! А Данган нас с земли сотрет, если мы удумаем его шантажировать.
        - Я ничего ему не скажу, - подала голос Виктория, понимая, что ее слова никак не подействуют.
        Мужчины посмотрели на нее, будто только что видя.
        - Зиил, выведи девушку, пускай пока с охраной посидит, а мы обсудим, что делать с ней дальше. - Распорядился Вариас. Зиил нехотя встал с места, грубо схватив Викторию под локоть, и повел к выходу.
        - Эй! - С места поднялся Дэйнис, возмущенный таким обращением с сестрой, но его пыл остановил Вариас, только на этот раз его голос был холодным и не требовал возражений. Виктория, чтобы успокоить брата, улыбнулась ему и губами прошептала не волноваться.
        Зиил вывел ее на улицу и усадил около двух мужчин, которые рисовали что-то на земле. Как только девушка оказалась около них, они стерли рисунок. Хмыкнув, Виктория недовольно посмотрела на Зиила, который дал распоряжение парочке ее охранять, а сам вернулся обратно в палатку.
        Менестрель стала наблюдать за косящими на нее мужчинами, они о чем-то перешептывались, но девушка не могла разобрать, язык ей был незнаком. Беженцы какие? Что они делают в этой стране? Неужели бывшие рабы? Однако расспрашивать она не о чем их не собиралась, предавшись своим мыслям. Что же делать? Что с ней сделают? И что будет с Мариам? Пожалуй, последний вопрос интересовал ее больше всего, мучая.
        После переговоров Вариас дал распоряжение связать Виктории руки и увести в палатку. Девушка пыталась, что расспросить, но ей не ответили, а брат лишь виновато развел руками, последовал за главным. Раздосадованная девушка была связана и заперта.
        - Я бы и так не сбежала! - Крикнула она, зная, что воины снаружи услышат ее. От нечего делать, она сидела, размышляя о своем. Вот сбежала она от императора и что это ей дало? Свободу? Вот что нет, так нет! Зато Виктория нашла своего брата, но и тот, кажется, перестал доверять ей. Грустно вздохнув, девушка хотела придаться самобичеванию, однако еле слышные звуки с другой стороны палатки. Внутрь пробрался Тарес, Виктория хотела издать изумленный оклик, но он ей зажал рот.
        - Тише! Те все равно крепко спят, а привлекать других не надо. - Отозвался он, медленно отпуская руку. Понимая, что лучше сейчас не кричать, девушка удивленно спросила:
        - Что тебе надо?
        - Ты ведь хотела помочь Мариам, ведь так?
        Виктория подозрительно осеклась, не зная, как и реагировать, но все равно кивнула.
        - У тебя будет возможность. Сейчас я тебя выпущу, инсценирую побег, и ты отправишься к императору.
        - А чего ты взял, что я так к нему и пойду? - С вызовом бросила девушка, уже догадываясь, о чем пойдет дальше речь.
        - Это не твое дело, однако мне не нужно, чтобы ты была здесь. Знай, что если ты не явишься к Дангану, то он убьет Мариам. Ты ведь не хочешь, чтобы ее смерть была на твоей совести?
        - Ты работаешь на императора? - Догадалась Виктория, зло сдвинув брови. - Сволочь!
        Мужчина ничего не ответил, лишь хитро улыбнулся.
        - Твой брат тоже может пострадать. А если ты расскажешь Вариасу, то он не поверит тебя. Я у него на хорошем счету.
        - Ты всех подставляешь! - Возмутилась девушка, нисколько не удивляясь его угрозам. Такой тип человека был ей омерзителен: он работал и на тех и на тех, чтобы всегда быть в выигрыше, какая власть не была бы у руля.
        - Ну, так что, согласна? - Он заглянул ей в глаза, и как только менестрель кивнула, разрезал веревки. - Иди, иначе не успеешь, и женщину повесят. И знай, я слежу за тобой!
        Одарив его на прощание злостным взглядом, Виктория выбралась наружу, через заднюю стенку. Она вела прямо к лесу, так что на ее пути никто не встретился.
        Была глубокая ночь, последний раз взглянув на лагерь, девушка побежала. И вновь она бросила брата, так и не попрощавшись. Но ведь это то, что она хотела, сбежать, чтобы помочь Мариам? Только на этот раз на душе скребли кошки - она узнала, что в лагере есть предатель! Однако они были везде и всегда? Но от этого было не легче...
        Значит, Элестэй знает о плане повстанцев? Он не такой слепой, как они думают! Ее брату угрожает опасность!..
        - Стой! - Ее схватил какой-то мужчина, и девушка закричала бы, если бы тот не зажал ей рот. Виктория испуганно перевела взгляд на лицо обидчика, один из воинов, что охранял ее сегодня. Он ее сейчас вернет! Она никогда не сбежит из этого проклятого лагеря!
        - Не бойся, я всего лишь провожу тебя к императору! - Улыбнулся мужчина, бесцеремонно связывая ей руки.
        - Так ты заодно с Таресом, предатель! - Выплюнула презрительно девушка, прежде чем он запихнул ей в рот кляп.
        - Его Величество будет доволен! - Проговорил воин, продолжая путь.
        И вот они добрались до стен города, когда уже светало. Виктория уже ничего не понимала, единственное, что заняло ее сознание были дикая злость и ненависть. И в первую очередь она злилась на себя. Ее побег изначально был обречен на провал. Что ей это дало? Она лишь хотела увидеть брата! Увидела и что? От последних событий ей было противно и мерзко: вокруг предательство, ложь, несправедливость! Она все это время жила во дворце и думала лишь о собственном эгоизме, не замечая ничего вокруг! А как попала наружу, то правда шокировала ее и заставила пожалеть о своем побеге. Ну да, в золотой клетке жилось хорошо и безоблачно. Что ее интересовало? Только собственное состояние. Даже Элестэй на ее фоне с одной стороны уже и не выглядел таким плохим. Он жил просто, как привык: запутавшейся человек, любящий власть и себя. А она? Оказывается, она тоже любила себя! Придумала себе цель и врага и что в конце? Ошибка на ошибке и так и не отомстила императору. Зато шанс был! Но нашлось оправдание не убивать его. Испуг или просто месть потеряла смысл? Ради чего? Убила бы она Элестэя, что с того - ее повесили, и она
умерла, скажем, от повешенья, со счастливыми слезами на глазах, упиваясь собственной гордыней. Умерла и не узнала, что ее невинное действие принесло разруху, начало войну, которая понесла сотни невинных жертв. Ведь нового императора найти не так легко!
        Однако, оказывается, есть этот загадочный претендент на трон. Но не известно, правда ли это? Вдруг эту легенду распустили абы напугать императора, да и некоторым желающим занять его место руки укоротить, чтобы не метились?
        Как бы то ни было, для Виктории это казалась непосильная логическая задача. Она никогда не интересовалась политикой. Странствующий музыкант, менестрель. Зачем ей это все нужно было?
        Тем временем ведущий ее мужчина подошел к стражу у врат и без предисловий сказал, кивком указывая на девушку:
        - У меня посылка для императора.
        Стражник сначала ничего не понял, а потом догадливо кивнул.
        - Эй, Сэм! - Крикнул он своему напарнику. - Скажи местной охране, пускай проводит этого господина!
        Двое полицейский, вместе с охранником на имя Сэм появились спустя пять минут. У всех были официальные каменные лица. С такими и не договоришься ни о чем.
        - Пойдем, - пробасил один из них, и Виктория с предателем вошли в город. Их сопровождала полиция, смотря в оба. Пока они шли, мужчина достал кляп со рта девушки, и та смогла нормально вдохнуть. На площади стоял шум, создаваемый толпой. Девушка смогла рассмотреть, как на сцене для показательных кар, между столбами висела женщина. Ее бил плетью палач, а на эту всю картину смотрел сидящий на деревянном троне Элестэй, скучающе подперев голову. Однако в его глазах застигла холодная жестокость.
        На сцене были еще люди, охрана, но они ее мало интересовали. Ее взгляд был прикован к Мариам, которая, не смотря на удары, все еще была жива. Женщина в очередной раз вскрикнула, и Виктория не стерпела.
        Лягнув держащего ее мужчину по коленке, девушка вырвалась из хватки, кидаясь сквозь толпу. Нужно остановить это, ведь она пришла!
        - Эй! - Испуганные полицейские окрикнули ее, видя, что она бежит прямо на императора. Вскинули арбалеты, готовые выстрелить. Это заметили и охранники на сцене, нацелив оружие.
        - Стойте! - Крикнула девушка.
        Элестэй услышал ее, тут же поднимаясь с места и смотря вниз: там бежала она, а непонятливая и несколько испуганная толпа расступалась. Сердце императора дрогнуло, неужели она сама пришла? Но нет, он заметил, что ее запястья связаны.
        Однако думать над этим было некогда, он повернулся к охране, давая немой знак рукой остановить защиту. Те опустили арбалеты, но полицейские не видели приказа, все еще думая, что сумасшедшая может напасть на императора. Прозвучал чуть слышный звук щелчка арбалета и Элестэй непонимающе замер, когда девушка упала на дорогу. В его глазах застыл шок, и время будто замерло. Он смотрел вниз со сцены, не мигая, пока толпа людей не стала обступать девушку, скрывая ее от взора Элестэя.
        Только сейчас два полицейских поняли, что совершили ошибку, увидев искаженное лицо императора, но было поздно...
        ГЛАВА 25
        Как только вид Виктории скрылся с глаз Элестэя, тот словно вышел из транса. На императора накатила волна злости и волнения. Не думая не о чем, он спрыгнул со сцены, уверенной походкой пробираясь сквозь толпу, не церемонясь с людьми, отталкивая их. Те, видя кто идет, в страхе отпрядывали, наступая друг другу на ноги и создавая давку, сея панику. Но Элестэй не замечал ничего вокруг, продолжая ход, за ним второпях спешила охрана, помогая 'расчищать' дорогу императору.
        Наконец Элестэй добрался до девушки. Над ней склонился какой-то человек, но император лишь с ненавистью оттолкнул его за шкирки. Народ тут же поспешил освободить территорию, создавая вокруг императора и Виктории свободное пространство, которое обеспечили и охранники.
        Девушка лежала на боку, без сознания, в спине торчал болт. Лицо императора оставалось каменным, когда он сломал древко и подхватил Викторию на руки. Даже когда шел, его эмоции нельзя было разгадать. Однако в душе Элестэй переживал бурю эмоций. Он даже забыл про виновника трагедии, думая, как бы успеть.
        - Тиманэша, лекарей ко мне, быстро! - Да распоряжение он, подбежавшему к нему охраннику. Маг появился сразу же. Тиманэш наблюдал за всем представлением со сцены и как всегда оставался бесстрастен.
        Пытаясь угодить императору, и не попасть под его горячую руку заодно, охрана нашла лекарей и дом, где могли принять пациентку. Элестэй лично занес ее и уложил на кровать. Достав нож, он аккуратно и быстро освободил ее от корсета, оголяя раненную спину.
        - Ну? - Элестэй с волнением посмотрел на Тиманэша. Тот легонько отодвинул императора, смотря на рану.
        - Я ведь не лекарь, уже говорил, - отозвался маг, дотрагиваясь около раны пальцами. Данган зло посмотрел на альбиноса, собираясь сорвать злость на выказавшем равнодушие слуге, но тот уже прикрыл глаза и что-то произнес. Легкий золотой свет и уменьшившееся в размере острие болта оказалось в руке Тиманэша.
        - Так это убережет ее от шрама и болезненной процедуры изымания, - продекламировал маг, отходя в сторону и уводя за собой Элестэя. Посмотрев на собравшийся в сторонке консилиум врачей, он им барским жестом указал на девушку:
        - Прошу, - 'разрешил' маг. - Пошли, Элестэй, здесь пока от нас нет пользы.
        - Я не уйду! - Запротивился император, добавляя голосу жесткие нотки. Альбинос лишь вздохнул, уточняя:
        - Ты будешь сбивать людей от работы. От страха они и сделать ничего не смогут!
        - Близкая смерть вдохновляет! - Отчеканил Данган, на что Тиманэш, махнув рукой, ушел.
        Склонившиеся над девушкой врачи враз побелели и усерднее стали бегать около кровати.
        ***
        Виктория открыла глаза, не сразу понимая, где она находится. Однако одного взгляда в сторону ей хватило, чтобы не только вспомнить, но и в испуге отстранится, прижавшись к изголовью кровати. Тут же почувствовала дикую боль в спине, ахнула, прикрывая глаза.
        - Тебе не нужно подниматься, - тихий заботливый голос императора заставил девушку удивленно и с непониманием на него посмотреть.
        - Ложись, - более жестко сказал он, и менестрель повиновалась, снова испытав укол боли в спине, однако она даже не обратила на нее внимания - все внимание было приковано к императору.
        - Боишься? - Спросил он, беря стул и садясь около нее. Его рука поднялась, и это заставило девушку встрепенуться, словно она ожидала удара, но он лишь убрал прядь с мокрого лба. Легкая обида проскользнула на его лице, видя немой испуг в глазах Виктории.
        - Что ж, я тебя вполне понимаю, - вздохнул он, продолжая разговор. - Ты заслуживаешь смерти...
        Виктория поджала губы, отводя взгляд. Так чего же он ждет? Чего не убил? Или легкая смерть слишком малое наказание для нее? Хочет пытать на людях, как и Мариам?
        - Что с женщиной, которая помогла мне? - Заставила она себя говорить, чувствуя сухость во рту.
        - Она жива, я обещал, если ты придешь, то я ее пощажу, и я сдержал слово, - спокойно ответил император, дотрагиваясь до ее лица, проводя пальцем по губе. Говорить о какой-то Мариам ему не хотелось. Ему хотелось не думать ни о чем, только о Виктории, сосредоточится на ней, видеть и слышать ее. Он ведь так скучал и в тоже время ненавидел! За то, что она сделала. Однако девушка должна благодарить уже мертвых полицейских, они, по сути, спасли ее от его гнева. Элестэй простил Викторию, как только понял, что может ее потерять.
        - Зачем ты сбегала? - Спросил он, пристально смотря на нее. Девушка опустила взгляд, поджимая губы. Что ей ответить она не знала. Но разве ответ неочевиден?
        - Не хочешь говорить? - Догадался Элестэй, грустно улыбнувшись. - Я не настаиваю, знай, что я простил тебя. Тебе ничего не будет за твой дурной поступок. Ты вернешься, и будет снова, как прежде.
        Сердце девушки пропустило удар от его последних слов - 'как прежде'. Это рок, от которого ей никогда не освободиться. Да, может, она эгоистка, но это выше ее сил! Выше смириться со всем этим!
        Элестэй наклонился к ней, зарываясь рукой в ее волосы, опуская в них лицо, вдыхая запах. Дотронулся губами до ее щеки, мочки уха, губ.
        - Нет, как прежде не будет. - Покачал головой он, шепча и наслаждаясь ею, прикрыв глаза от переполнявших его чувств. - Тогда в парке все было иначе, и я уже забыл, что было потом. Это мелочь, глупость, ошибка. Я тоже не святой и виноват во многом перед тобой. Я прошу прощения, хоть и знаю, что не получу его. Но я хочу, чтобы ты знала, эти слова идут от чистого сердца, - здесь он открыл глаза, заглядывая ей в лицо. Все это время девушка лежала, словно онемевшая не зная, что и сказать.
        - Зачем я тебе? - выдавила она слова, сглатывая вязкую слюну. Император вызвал в ней противоречивые чувства, не понимая, в прочем, как и раньше. Только теперь он выглядел разбитым и каким-то иным. Искренним?..
        - Потому-что ты моя, Виктория, - ответил он, играясь с ее волосами. - Разве этого не достаточно? И ты все еще моя фаворитка...
        Девушка скривила губы, только сейчас осмелившись посмотреть на него.
        - Люди увидят это, - равнодушно сказала она и решительность застыла в ее глазах. Элестэй не понял ее слов, оторвался от волос, садясь прямо.
        - Что увидят?
        Виктория заставила себя подняться, опираясь на дрожащие руки и холодно ответить:
        - Если я предала Его Величество, то не стоит ли меня публично наказать? Ведь я не оправдала доказанную честь. Что скажут люди?
        Элестэй замер, шокированный услышанный. Но в тот же миг раздался звук пощечины. Виктория свалилась на кровать от удара, закрывая 'обожженную' щеку ладонью. Снова заставила себя приподняться и с ненавистью уставиться на озверевшего императора. Она не ожидала, что он ударит ее. А он не ожидал таких слов, навис на ней, все так же пристально смотря на нее.
        - Дура! - Выплюнул Данган успокаиваясь. - Ты понимаешь, что говоришь?
        - Да, - ее голос не дрожал, утверждая это. - Разве такой не должен быть правитель...
        - Замолчи! - Крикнул он, наклоняясь к девушке вплотную и заглядывая ей в глаза, заставляя под его обезумившим взглядом прекратить говорить. - Я император! И мне, слышишь, мне! - можно делать то, что вздумается! Я есть закон!
        - Ты есть дурак! - Не вытерпела она, выкрикнув. Эти слова заставили Дангана снова ударить ее. На этот раз Виктория не стала подниматься, с ненавистью смотря на императора, даже боль не казалась ей не такой болезненной, лишь его взгляд ненависти.
        - Ты не смеешь так говорить со мной! Ты в моей власти! Ты моя! И я буду делать с тобой все, что захочу!
        - А если смею? - Ей стоило остановиться, но менестрель не могла.
        Элестэй сузил глаза, наклоняясь и больно беря ее за лицо.
        - Смерти ищешь? - Прошипел он, притягивая ее лицо к своему. - Так не получишь!
        В следующую секунду он впился в ее губы, больно целуя. Собрав силу, девушка уперлась ему в грудь, отталкивая. Император легко сдался, отпуская и отходя от нее, вытирая губы рукавом.
        - Позже поговорим! - Сплюнул он, уходя.
        ***
        Элестэй появился рано утром с цветами и неизменной улыбкой, что нисколько не удивило Викторию.
        - Будешь в сотый раз просить прощение, хотя зная, что я все равно не смогу тебя простить? - Передразнила она его, не стерпев, чтобы не бросить этот едкий комментарий ему в лицо.
        Улыбка померкла на его лице, однако мужчина сдержался, подходя к кровати и опускаясь перед ней на колени. Положив букет белых роз ей на ноги, он взял ее за руку, спрашивая:
        - Разве тебе так плохо со мной живется?
        Менестрель смутилась, но нашла себе силы ответить, так, чтобы постараться донести до него свою точку зрения:
        - Мне с тобой никак не живется, - коротко сказала она. Сначала Виктория хотела ему расписать свои чувства, но зачем? Эти слова и так высказывают все, что происходит между ними. По сути, ничего, мертвая точка, в которой мучаются он и она. Правда, не факт, что он!
        Боль застыла на его лице, поцеловав ей руку, Элестэй долгое время молчал, прислонившись лицом к ее тыльной стороне ладони.
        - Почему ты не можешь впустить меня? - Наконец, почти не слышно, прошептал он. В ответ лишь холод и тишина. Никаких чувств и слов, даже ненависти, холодное равнодушие. Он хотел, он очень хотел, чтобы те призрачные минуты счастья в парке вернулись. Однако то была неискренность.
        - Не можешь любить меня, так притворись, ты ведь умеешь - я знаю! Я видел и испытал это. - Его просьба напоминала отчаяние, а слова наполнились грустью и какой-то безысходностью. Виктория онемела от такого 'признания', аккуратно высвобождая руку от его объятий. И снова в его словах есть только 'Я'. В его сердце давно нет места для кого-то другого!
        - Уходи, Элестэй, - ее голос умолял, и он почувствовал это. Подняв глаза на не смотрящую на него девушку, императора поднялся на ноги, медленно, словно болел. Легонький поцелуй в щеку, и он ушел, даже не став спорить. И лишь тогда, когда его шаги стали не слышны, Виктория решилась посмотреть в сторону. На душе скребли кошки, и было какое-то странное сочетание чувства: омерзения, разбитости и опустошенности. Схватив букет, она закинула его за изножья кровати, чтобы не видеть и легла, зарываясь с головой в одеяло, как в девстве, словно это решало все проблемы...
        ГЛАВА 26
        Следующего дня Виктории привезли ее фрейлин и служанок. Ее привели в порядок, одели и причесали, так, словно ничего и не менялось. Только на этот раз кроме дежурных фраз девушки хранили гробовое молчание, каждый думая о своем. Виктории почему-то было стыдно, а еще неловок. Фрейлины смотрели на нее, словно ту приговорили к казни и жалость в их глазах убивали менестрель. Служанки наоборот, не могли поверить, что она так поступила, в их глазах была обида, непонимание и легкое сочувствие. Словно Виктория уже умерла, и от этого хотелось кричать. Кричать и кричать, пока бы от звука не оглохнуть и ослепнуть, чтобы не видеть и не слышать всего этого!
        Хозяева дома, небогатые люди, боялись в собственном владении и шаг сделать. Их дом оказался просто поблизости, вот и его использовали на время, пока Виктория приходила в себя и оправлялась от ранения.
        Ближе к обеду, приготовленная словно подарок, завернутый в яркие ткани, девушка, в сопровождение фрейлин, вышла к императору. Элестэй встречал ее у двери, натянув на лицо официальную улыбку и протягивая, совей фаворитке руку. Вокруг собрались охранники и слуги, а в сторонке стояли хозяина дома, пара средних лет.
        Виктория была разбита, и ей было лень ко всему. Потому она молча подала руку императору, постаравшись скопировать его улыбку. Тот поцеловал и улыбнулся ей, накрывая ее руку своей. Со стороны все это было пропитано такой неискренностью, что девушке стало противно, но того требовал этикет. Однако одного она не могла понять: зачем Элестэю нужно разыгрывать любящего 'супруга'? Перед кем? Хозяевами? Чтобы показать, как он ее любит и рад, что нашел ее и, что с ней все в порядке? Какой он заботливый? Пожалуй, а лишний раз показать себя в лучшем свете излюбленная прерогатива 'Его Величества'!
        Поставив Викторию слева от себя, он сделал легкий поклон в сторону хозяев дома и проговорил торжественным голосом:
        - Я благодарю за оказанный приют для моей леди. И поверьте, я позабочусь о том, чтобы вы были достаточно вознаграждены за этот благородный поступок.
        - С-спасибо, Ваше Велич-чество! - Запинающаяся пара не знала, как и реагировать, а потому неловко поклонилась императору. Тот сделал легкий жест рукой и один из дорого одетых слуг преподнес хозяевам сундучок. Открыв его, показывая всем, что тот полон золота, он вручил его онемевшей паре и пошел следом за вышедшим из дома Данганом, ведущим под руку свою Викторию.
        Император с фавориткой сели в дорогую карету, фрейлины со служанками пошли в отдельную, так что Виктории пришлось всю поездку довольствоваться обществом 'Его Величества'.
        - Так и где ты была все это время? - Когда кортеж двинулся в путь, едя по трясущейся каменной дороге, Элестэй начал свой расспрос. Менестрель ожидала его, но все равно была застигнута врасплох.
        - В лесу, - холодно отозвалась она, приподнимая шторку, рассматривая открывшийся вид. Карета как раз выехала из города и ехала по направлению во владения Элестэя.
        Элестэй усмехнулся, она ответила ему так, словно чем-то была обязана. Мужчина решил не ходить вокруг да около, а посему ответил сразу:
        - Тебя ведь привели, ты сама и не пришла...
        - Я сама пришла, - на этот раз ее взгляд уперся в императора. - Просто кто-то решил воспользоваться этим!
        Что-что, а этому предателю и его подручным она помогать не собиралась. В принципе, Виктория сама решила сдаться, они лишь привели ее, хотя она справилась и сама!
        - И даже не знаешь, кто это был? - Хмыкнул Данган, пристально смотря на нее. Ее невозмутимое выражение лица радовало его. Девушка, безусловно, врала, только не понятно зачем?
        - Нет, - коротко ответила Виктория, слаживая руки на груди, показывая тем самым, что не настроена на разговор. - Судя по виду, разбойник какой-то! - Добавила она для убедительности, видя, что император с недоверием смотрит на нее.
        - Виктория-Виктория! - Элестэй покачал головой, встряхивая темные волосы. - Ты так наивна!
        Девушка лишь одарила его презрительным взглядом и хмыкнула, отвернувшись.
        - Я знаю, что этот человек никакой не разбойник, хотя скажу честно, вид у него и повадки самые, что не есть бандитские. Возможно, он им и был до того, как стал... повстанцем. - Элестэй нарочно сделал паузу, следя за ее реакцией. Виктория и вправду была удивлена, словно он ей сказал какое-то 'откровение'. Что ж, актриса из нее хорошая - истинная фаворитка!
        - Вряд ли бы повстанец стал сдавать меня тебе! - Хмыкнула она, продолжая свою игру. Данган улыбнулся, оправляя челку.
        - Виктория, предатели были всегда. То есть, верные подданные императора! - И мужчина коротко засмеялся, только Виктории было не до смеха. Она искоса посмотрела на Элестэя, поморщив нос от омерзения. От его взгляда не укрылось это, и он замолчал, продолжая потешаться, улыбаясь:
        - Этот человек захотел выслужиться передо мной, ведь действия его эм... соратником вредят мне, вот и привел тебя. Виктория я знаю, что все это время ты была у повстанцев. Только скажи мне как? Как ты нашла их? Кто привел тебя к ним? Ведь все это время ты была со мной в замке...
        - Я не знаю о чем ты. - Девушка пожала плечами, отвечая. Она и вправду не знала, что в таком случае говорить, а что врать. Наверное, проще притвориться дурочкой.
        - В общем, как ты попала на эту женщину, Мариам, кажется? - Спросил Элестэй.
        - Случайно, - Не хотя ответила Виктория. На что император недоверчиво хмыкнул.
        - Так уж случайно?
        - Да! - Огрызнулась девушка. - Я искала, где бы спрятаться от стражи, а она приютила меня! Вот и все - честно! Ты ведь ничего ей не сделал? Ты ведь обещал! - Виктория как-то испугано вцепилась ему в кисти рук, заглядывая в глаза. - Обещал!
        - Я помню, - раздраженно отозвался он. - Более того, я предоставил ей лекаря, хотя она и не заслуживала такой милости.
        - Но ведь по твоей вине ее избили! - Выпалила девушка, а после добавила, осекшись. - Спасибо тебе, - почти не слышно прошептала она, понимая, что император мог оставить женщину и без помощи, ведь условия он выполнил, а умрет она от побоев или нет, не его заботы!
        Элестэй улыбнулся, довольный.
        - Первый раз я услышал от тебя слова одобрения.
        - И в последний! - Огрызнулась Виктория, возвращаясь в первичное отстраненное состояние. Данган засмеялся, словно от хорошей шутки.
        - Ладно, я сделаю вид, что поверю тебе, - отозвался он, становясь серьезным. В груди у Виктории все похолодело от этих слов. Повстанцы. Что теперь будет с ее братом? Боги, хоть бы с ним было все хорошо!
        Как же ей теперь быть? Император не пощадит никого и ее брата тоже. Поговорить с ним? Просить? Умолять? Он тогда узнает, что ее брат повстанец, но исполнит ее просьбу? Виктория никогда не могла угадать в каком расположении духа император, а от этого зависит его решение. Каждый поступок очередной каприз! Но он ведь не откажет 'своей леди'?
        От таких мыслей у девушки закружилась голова, а тряска езды только усилила это чувство. Она посмотрела на Элестэя, который улыбнулся ей. К горлу поступила тошнота, а корсет вдруг показался слишком тугим. Дышать было не чем.
        - Останови карету, - прошептала она.
        - Что? - Не расслышал император, витающий в своих мыслях.
        - Останови карету! - Громче сказала Виктория. Элестэй испугался и поспешил исполнить ее просьбу. Приоткрыв дверцу, он выкрикнул кучеру остановиться.
        Карета резко затормозила, и девушка выскочила из нее, побежав к ближайшему дереву. Ей хотелось вырвать, но свежий воздух избавил ее от этого желания. Посему она лишь уперлась рукой об сосну, тяжело отдыхиваясь. На лице выступили бисеринки пота, а платье казалось небывало жарким и тяжелым.
        - Виктория, ты в порядке? - Вдалеке послышался голос Элестэя, но ответить ни желаний, ни сил не было. Не дождавшись ответа, Данган сам подошел к ней. Увидев склонившуюся девушку, император забеспокоился.
        - Что с тобой? - Поинтересовался он, аккуратно ложа ей руки на плечо и живот.
        - Дышать нечем, - отозвалась она. Мужчина кивнул, и тут же Виктория почувствовала облегчение. Корсет был расслаблен, Элестэй расшнуровал веревку.
        Но, только почувствовав себя лучше, девушка с ужасом отпрянула, выпрямив спину.
        - Это неприлично! - Отозвалась она, грозно смотря на императора. - Завяжи обратно, что о нас подумают!
        - Это не их дело! Тем более я умею только развязывать! - Ответил Элестэй, гадко улыбаясь. Виктории было не до смеху, она лишь зло посмотрела на него.
        - Тебе было плохо. Что я должен был еще делать? - Недовольно спросил мужчина, слегка раздраженно. Но быстро взял себя в руки, прикладывая ладонь к ее разгорячившемуся лицу. Его прикосновение было холодным и, не смотря ни на что, приятным.
        - Тебе лучше?
        - Да, - кивнула девушка, больной притворяться было не в ее принципах.
        - Пойдем, - ласково сказал Элестэй.
        - В таком виде? - Готова была возмутиться девушка, но император подхватил ее на руки, прерывая все споры по корню.
        - Но...
        - Я император, а ты моя фаворитка, кто, что смеет нам сказать? - Усмехнулся Элестэй, целуя обхватившую его за шею Викторию. Девушка была удивлена, так что даже спорить не стала и противиться. Данган понес ее на руках к карете, где ждали взволнованные слуги и охрана. Даже фрейлины выглянули из своей кареты, смотря, что с Викторией.
        Элестэй не стал отчитываться, только усадил девушку, и велел продолжить путь. В карете император сел около Виктории, заботливо обнимая ее за талию. Менестрель это напомнило, чего ей стало плохо. Стать снова к нему приветливой? В принципе, как он и просил, сыграть? Для него и ради брата.
        - Ты снова улыбаешься, - шепнул он ей на ухо. - Я не успеваю за тобой, Виктория.
        - За тобой тоже, - отозвалась она, улыбнувшись еще шире. Элестэй наклонился к ней, так чтобы их лба соприкасались, а глаза смотрели друг на друга. Водил ласково рукой по щеке.
        - Ты меня радуешь, - наконец, сказал он, вздыхая. - Почему ты не можешь быть такой всегда?
        - Ты ведь тоже не можешь быть одним и тем же, - пожала плечами Виктория. Элестэй прищурился, всматриваясь в ее лицо, а после притягивая ее к себе.
        - Ты напугала меня. Что с тобой?
        - Переволновалась, - просто отозвалась она, заставляя себя продолжить смотреть на императора, хотя зная, какие последствия последуют за этим действием. Он наклонился и поцеловал ее, на этот раз полностью наслаждаясь ее губами, а не мимолетным прикосновением. И, конечно, она позволила, как и тогда. Как и потом разрешит, ведь от него зависит жизнь ее брата, а от нее его настроение, а значит, и милость императора.
        Элестэй не стал настаивать на своем обществе, хоть и сильно соскучился, позволив себе лишь поцелуй. Лишь обнимал ее за талию пока они ехали, а она, отвернувшись от него, рассматривала меняющийся пейзаж за окном.
        Когда кортеж подъехал к стенам замка, император со счастливой улыбкой на лице, вышел, помогая Виктории.
        - Вот мы и дома! - Отозвался он, девушка промолчала, но ее мнение было противоположно Элестэю.
        Передав ее в руки фрейлинам, император оставил девушку, сам отправился в зал заседаний. Вновь мятежники и на этот раз у него под носом! Это не могло не оскорбить его самолюбие. Чтобы Элестэй фирэ Данган, когда либо, кому-то позволил вот так плести интриги у него под носом? Да никогда! И как им удалось?
        Громко стуча по начищенному полу, император быстрым шагом шел по коридорам замка. По дороге он встретил Тиманэша.
        - О, замечательно, что я встретил тебя ранее! - Элестэй подхватил альбиноса под руку. - Я бы хотел переговорить с тобой до того, как соберется весь совет.
        Маг кивнул, он предполагал, что император захочет спросить его мнения до начала переговоров.
        - Пошли, - Данган потянул советника в одну из небольших комнат для отдыха, как он их называл. Небольшие за площадью, с парами кресел, иногда и софами, и маленькими столиками. В одну из таких комнат император всегда мог уединиться, чтобы переговорить или подумать в одиночестве. Они были полезны тем, что из своего множества, другим людям, кому он был нужен, приходилось потратить время, прежде чем найти его. Единственным исключением был Тиманэш - он всегда легко находил императора благодаря своим возможностям.
        - Присаживайся, - Элестэй плюхнулся на одно из розовых кресел и предложил магу. Тиманэш не спеша сел напротив, слаживая пальцы вместе и упор смотря на императора, ожидая, пока тот начнет первый.
        - Тот, кто якобы привел Викторию, он что-то сказал? - Элестэй начал из далека, начиная с предателя-мятежника, который понял, что идти против него, а значит, Империи - бессмысленно.
        - Да, не думаю, что там что-то важное, - альбинос пожал плечами, изобразив при этом на лице незаметную для императора улыбку: от него не укрылось, как тот не забыл уточнить про Викторию.
        - Мне не понравилось это, - Данган был как никогда угрюмым. - Они были у меня под самим носом!
        - Ну да, извини, конечно, но ты сам виноват, - Тиманэш скептично хмыкнул, как всегда, не стесняясь говорить прямо. - В последнее время ты ничего не видишь!
        Данган недовольно посмотрел на мага, но промолчал, подпирая голову кулаком, задумываясь.
        - Да, это моя оплошность, - согласился он, обдумывая сказанное. С магом наедине он мог признать свои ошибки. - Мне стоит как-то волноваться?
        - Не думаю, - кивнул альбинос, тоже опускаясь в раздумья. - Их не так уж много и я не думаю, что они бы смогли собраться так близко от тебя, даже если ты и ослеп в последнее время, но твои люди, все еще боятся твоего гнева и просто не могут плохо видеть!
        Элестэй скептично посмотрел на Тиманэша и улыбнулся. Его точка зрения всегда не была лишена толики иронии и сарказма, даже когда дело касалось политики императора.
        - Ты думаешь? - Элестэй пожал плечами.
        - Очередные мятежники, как и в других местах.
        - Раньше они встречались только в монополиях, - печально протянул император. - Сейчас они добрались уже до моего замка! Да что там - оказывается, в столице есть недовольные люди, которые против меня! Взять же ту женщину, Мариам.
        - Недовольные люди есть всегда! - С раздражением сказал альбинос, вставая с кресла. - Под всех подстроится нереально.
        - Мои воины уже обследовали лес? Мятежников нашли? - Элестэй перешел на другую тему, решив, что та уже потеряла смысл, а заниматься самобичеванием долго он не любил.
        - Я думаю, что об этом тебе расскажет лучше Лез, он как-никак твой военный советник!
        - Не поверю что ты пока не в курсе! - Элестэй хитро улыбнулся. - Ты знаешь все о моих делах и давно стал не только главным магом, но и воином.
        - Спасибо за предоставленную честь! - альбинос скривился, на что Данган громко засмеялся, подходя к магу, хлопая того по плечу. - Так как знаешь?
        - Пока нет, но пару человек уже было поймано - так группка недовольных, как и всегда! Возможно, они скажут больше после пыток...
        Данган снова стал мрачен, отходя в сторону.
        - Неприятно, но придется провести показательную казнь в столице. Иначе по другому люди не понимают! Не думал, что когда-то такое будет в том месте, где я живу!
        - Власть не вечность, иногда ей приходит крах, - тихо прошептал Тиманэш, перебирая в руках четки. Элестэй недовольно посмотрел на него.
        - Ты сомневаешься во мне?
        - Нет, но в сотый раз напоминаю, что вожжи правления отпускать нельзя, иначе конь тебя чего доброго скинет!
        - Ты сравниваешь народ, Империю с конем? - Данган громко засмеялся, потом резко прекращая и впритык смотря на мага: - Такого при мне никогда не будет, я тяжело получил это право и не потеряю его. Пошли, я думаю, что нас уже заждались!
        ***
        Викторию вновь ждали ванные процедуры, так как фрейлины заявили, что с дороги это просто необходимо! Девушке была иного мнения, ведь вся поездка заключалась лишь в комфортном пребывание в карете.
        - Здесь ванна лучше, а там пришлось пользоваться малым! Тем более что вы вся мокрая с дороги, погода была жаркой, как для осени! - Навела аргумент Юлиэнн и Виктория не стала спорить, впрочем, как и всегда.
        Ее выкупали и одели в легкое платье, что не могло не радовать. В последнее время ее камердинер выдавала ей только самые тяжелые и напыщенные платья, которые, по мнению этой жесткой женщины должны были порадовать глаза Элестэя.
        - Кстати, а как поживает мадам Маргарет? - Невзначай спросила Виктория, искренне желая, чтобы ее не оказалось на прежней должности. Без злого умысла, просто чтобы в этой жизни ее больше не видеть - пускай работает где-то в другом месте!
        - Ей стало плохо после случая, ну... - Юлиэнн замялась, не зная, как описать поступок Виктории. - В общем, вынуждена сообщить, что пока она отправилась к родным, дабы поправить свое здоровье!
        - Надеюсь, ей там так понравится, что она не захочет уезжать! - Понадеялась менестрель, прося, чтобы девушки не делали ей сложных причесок, ведь и так скоро спать. Фрейлины кивнули и зачесали густые волосы в низкий хвост, подвязав голубой лентой, под цвет платью.
        - Спасибо, - Виктория развернулась к девушкам, учтиво им кивнув, в знак признательности. - Я пока отпускаю вас, думаю, что вы и сами желали бы освежиться с дороги. За мной пока присмотрят служанки.
        - Благодарим, - Августина и Юлиэнн вместе поклонились, поспешили с покоев по своим комнатам. В спальне остались Виктория и Энья с Лили, которые вежливо стояли в сторонке, уже убрав разброшенные вещи за фрейлинами.
        - Я устала, хочу побыть на улице, - сообщила менестрель служанкам и отправилась к двери, подождав, пока время пройдет, чтобы фрейлины достаточно далеко отошли. За Викторией собрались идти и Энья с Лили, но девушка их остановила.
        - Нет, я одна.
        - Но, - служанки замялись, не зная, как и сказать, дружно краснея. Менестрель поняла их реакцию, недовольно поджав губы - теперь за ней пристанет клеймо беженки!
        - Здесь кругом охрана - я никуда не денусь - честно! - Ответила она, ложа руку на сердце. - Я лишь в сад...
        Служанки помялись с ноги на ногу, но согласно кивнули - у них и выбора не было, ведь Виктория была все-таки официальной фавориткой и могла делать, что вздумается!
        Захватив с собой гитару, девушка что есть мочи кинулась в сад, не обращая внимания на недовольные и волнующиеся взгляды охраны. Виктория пришла на свое любимое место, где среди деревьев стояла лавка и заиграла. За этими событиями она очень соскучилась по музыке.
        Мелодия полилась успокаивающая, как и ее состояние умиротворения. Ей просто стоило расслабиться, уйти на время от проблем, побыть сама с собой, услышать голос внутри себя. Музыка помогала в этом, и вскоре девушка обо всем забыла, кроме прекрасной мелодии.
        Она закончила играть первую песню и открыла глаза лишь на миг, чтобы начать новую мелодию.
        - Ты все-таки редкостная идиотка, - резкий голос мага вывел ее из транса. Виктория тут же забыла все ноты, что родились в ее голове и готовые были выйти наружу, и растерянно посмотрела на стоящего в сторонке альбиноса. Случай напомнил тот момент, который она не хотела вспоминать, когда была разбита гитара. Но он все же ее и починил, сжалился, что заставляло менестрель думать о маге с того пора намного лучше, даже когда она сомневалась и ненавидела этого человека, то всегда находила оправдание его пренебрежительного отношения к ней.
        Сейчас же все было немного иначе. Он не стал прерывать ее игру, дождался окончания и тогда заговорил. Его руки неизменно были сложены на груди, а на лице играла саркастическая улыбка.
        Виктория смотрела на него и не знала, как ей реагировать. Тиманэш нарушил ее покой, и это ее слегка злило, но не более. Однако она ожидала, что сейчас он скажет ей что-то гадкое, иначе, зачем тогда приходить?
        - Такой шанс у человека бывает только раз в жизни, в твоем случае он напоминал абсурдность, так глупо с достоинством императора еще никто не играл, но у тебя вышло, хотя я до сих пор не понял как. Не столь важно - Элестэй дурак, раз позволил обмануть себя или же ты оказалась не так глупа. Нет, - альбинос прищурился, - все же Элестэй дурак. Но ты могла использовать шанс, вместо этого вернулась! Я думал, что ты хочешь сбежать от этой жизни, а я смотрю, тебе она пришлась по душе. Такого лицемерия я не видывал даже у императора!
        Как и ожидалось, маг пришел сделать ей больно морально и как всегда в точку. Сжав кулаки, Виктория прошипела:
        - Меня поймали и привели!
        Тиманэш искривился не то в улыбке, не то в отвращение.
        - Не неси чушь! Я знаю, что это был добровольный приход. И не важно каким способом!
        Девушка скривилась, сникнув. В этом смысле Элестэй ей нравился больше, он никогда не настаивал на правде, и ему всегда можно было придумать 'правду', которая ему понравится! Что не скажешь про мага, тот видел людей изнутри, прожигая своим холодным взглядом, от которого дрожь шла по телу. Виктория привыкла к его светло-голубым глазам, но сейчас они снова ее испугали, что девушке пришлось наклонить голову, чтобы скрыться от него.
        - Я не хотела смерти той женщины! - Призналась она, соизволив посмотреть на мага. Тиманэш прищурился, оценивая ее слова.
        - Глупо! Ей рано или поздно все равно светит виселица - это дело времени!
        - Но Элестэй обещал! - Испуганно воскликнула Виктория, не веря. Маг удивленно приподнял брови.
        - О, так мы ему уже так доверяем? - Хмыкнул альбинос и прежде, чем девушка вновь подняла возмущенный гамм, объяснил: - Он обещал и выполнит слово, но до первого промаха, тогда уже пощады не будет. А я не сомневаюсь, что она продолжит свою 'деятельность'! Так что, ты совершила глупость, прикрываемую мнимым благородством!
        - Я не думаю, что с ней уже будут иметь дело - за ней и так теперь повышенная слежка, - выпалила Виктория, хотя и не собиралась обсуждать с магом повстанцев. Такая щекотливая тема могла навредить им, ведь альбинос умел разговорить людей, и девушка боялась неосознанно их выдать.
        - Есть много других способов совершить ошибку, - коротко ответит Тиманэш. - Повторюсь, она не тот человек, который сможет вот так просто отойти от 'дела'.
        Виктория сжала губы, маг был прав. Да и сам он это знал, так что спорить было глупо. Нужно было перейти на другую тему, пока он не стал расспрашивать ее!
        - А чего ты ко мне пришел? - Вопрос был самый первый пришедший на ум и совсем нелогичным. Он мог спровоцировать мага вновь вернуться к нужной теме. Однако Тиманэш, похоже, не собирался донимать ее расспросами о повстанцах.
        - Услышал твою магию и решил сообщить тебе какая же ты все-таки идиотка!
        Менестрель замерла, немного шокированная, не зная, что опять говорить. И стоит ли? Маг был не тем человеком, беседы с которым были приятны. А посему просто заиграла. Он и раньше слышал ее игру, так что стеснения не было. Наоборот, это отвлечет от гнетущих мыслей, заставит не думать о сказанном и о тех вопросах-ответах, которые могут быть. Ей было все равно, что он здесь и может услышать музыку предназначенную только для нее. Можно ли это назвать было доверием - вряд ли. Скорее привычкой, он ее учил и знает. Ничего не изменилось и того побега как небывало. Призрачный сон о свободе, которой не было. Призрачная встреча с братом, который разуверился в ней. И, наконец, то, что больше всего пугало Викторию - призрачность собственной гордости. Там, на воле, если можно было это назвать таковым, она много раз думала про себя, и каждый раз понимала, что уже не знает, чего хочет. Гордость переросла в гордыню, а любовь в самолюбие. Злоба на императора казалась уже более ненавистной ей. Виктории чудилось, что не любовь к умершей семье и друзьям толкает ее на поступки, вызывает ненависть к императору, а
собственный эгоизм. Возможно, она стала думать только о себе, и в этом вновь виноват он - Элестэй. Император довел ее до такого состояния, заставил жалеть себя, ненавидеть свое существование и свои мысли. Запутаться в собственных доводах и рассуждениях и, в конце концов, оправдывать его. Порой ей казалось, что она оправдывает жестокость Элестэя, ведь он так привык! И это пугало, очень пугало...
        - Раз ты уже здесь, то ты снова будешь учиться магии, - голос Тиманэша призраком пробрался в ее сознание, заставляя девушку вновь ошарашенно на него посмотреть.
        - Что?
        - Я лишь говорю, что ты снова должна учиться магии, - альбинос явно был раздражен, что его не с первого раза услышали. Виктория замялась, не зная, что и сказать, лишь кивнула.
        - Тогда я жду тебя завтра, - отозвался маг, украдкой смотря на озаренное ранними звездами небо. - Пожалуй, я пойду, начинается дождь.
        Тиманэш ушел бесшумно, как и явился. Виктория сидела, ощущая пустоту внутри себя и глупо думая, что небо для дождя слишком ясное. Однако ливень грянул тут же, как эта мысль появилась в ее голове. Даже когда начался проливной дождь, девушка продолжала сидеть, устремившись в одну точку и даже не думая о гитаре. Ничего не поменялось. Эта мысль крутилась в ее голове, пока ее не забрали перепуганные служанки.
        - Виктория, простудишься! - Бросила Лили, тяня девушку за собой, прилаживая немалых усилий, чтобы заставить ту подняться. Менестрель очнулась и посмотрела на служанку. Снова на 'ты', возможно ли это, что ее простили? Тогда она права - все, как прежде!..
        Усмехнувшись, Виктория запоздало вспомнила о гитаре. Проклиная свою глупость, и мысленно прося прощения у инструмента, она побежала за служанками, принимая от них плащ-дождевик, чтобы укрыть намокший пострадавшую гитару.
        ГЛАВА 27
        Под утро девушка поняла, что больна. 'Прогулки' под дождем до добра не доводят. Раньше, когда она путешествовала по городам и селам и играла, то часто попадала под дождь, но не болела. Увы, но сладкая жизнь совсем разнежила ее, что только доказывает праведность ее предположений - она привыкла.
        Голова болела, из носа бежал ручей, да и поднялась температура. Лили и Энья, пришедшие ранее ее фрейлин забеспокоились. Выдав девушке платок и протерев голову и шею холодными полотенцами, служанки побежали за лекарем. Виктория хотела их остановить, заявив, что ничего в этом страшного нет, но девушки просто не могли выполнить просьбу, ведь шла речь об официальной фаворитке!
        Виктория зло стукнула кулаком по постели, когда девушки скрылись за дверями. Теперь узнает Элестэй и прибежит. Почему-то менестрель даже не сомневалась, что императора обеспокоит такое известие. Девушка даже не успела удивиться с каких пор она стала думать, что Дангана волнует ее судьба, как в комнату ворвалась целая делегация. Врач, мужчина преклонного возраста, заспанные и виноватые фрейлины, служанки и взволнованный Элестэй.
        - Вышли! - Махнул он женской части вошедших. - Ваши услуги пока не понадобятся, нужно было следить лучше раньше.
        Фрейлины вспыхнули, поклонились и вышли вслед за Эньей и Лили.
        - Моя леди, что с тобой? - Элестэй вновь изобразил заботливого влюбленного, вставая на колени около изголовья и беря девушку за руку. Виктория, привыкшая ко всему этому, сама приняла свою роль и улыбнулась. Из-за плохого самочувствия улыбка вышла кривой, что только еще больше взволновало императора.
        - Прошу, - обратился он к врачу, жестом приглашая того приступать к работе. Поцеловав руку Виктории, Элестэй поднялся и отошел.
        Начался осмотр и все бы ничего, но девушку немного смущал сосредоточенный взгляд неподалеку стоящего императора. Было лучше, чтобы он вышел. Но Данган лично пожелал присутствовать, чтобы убедиться, что с 'его леди' все в порядке.
        Врач сообщил, что волноваться не стоит, обычная простуда, прописал каких-то пилюлей и удалился, вместе с императором. Через какое-то время Данган вернулся, снова садясь у изголовья.
        - Не стоит стараться, сейчас ведь никого нет! - Раздражительно кинула девушка, смотря на него. Улыбка тут же сползла с лица императора.
        - К чему ты это говоришь? - Как-то растеряно отозвался Элестэй, все еще держа ее руку, но без всякой нежности. После он, словно неожиданно вспомнив, поцеловал ее горячую руку, сказав: - Я думаю, что температура затмила твой разум, вот ты и говоришь глупости, так что я не буду принимать их во внимание!
        Виктория хмыкнула про себя, император снова увидел то, что хотел бы увидеть и нашел себе достойное вранье. Чего он так цепляется за нее? Нет что ли других девушек, они то не только сыграют, нет, они будут и любить императора, слепо, как и нужно Его Величеству.
        Данган поднялся на ноги и распорядился служанкам следовать по написанию врача. Виктории дали каких-то горьких таблеток, накормили горячим бульоном. Девушка не хотела есть, однако под напористыми взглядами императора и Эньи ей пришлось съесть полтарелки.
        После император ее оставил, поцеловав в лоб. Виктория не забыла съязвить, по поводу излишнего поцелуя, ведь 'Его Величество' может заболеть! Элестэй натянул улыбку, проигнорировав ее слова и ушел. Служанки тоже оставили ее на какое-то время. Один раз заскочили фрейлины, но они близко не подходили, чтобы не заболеть. Менестрель нисколько на них не обиделась, наоборот, была рада, что сможет побыть одна. Для этого стоило заболеть! Мысль была не лучшая, которая когда-либо посещала ее голову, но зато честная.
        Виктория недолго придавалась радости одиночеству, так как под гнетом жара заснула.
        - Ты чего не явилась, уже полдень! - Суровый голос разбудил ее. Виктория встрепенулась, посмотрев на мага непонимающим взглядом; голова сильно раскалывалась.
        - Я заболела! - Девушка прикрылась платком, кашлянув. Альбинос сузил глаза, недовольный происходящим.
        - Я говорил, что будет дождь.
        - Мне захотелось романтичной прогулки под дождем! - Попыталась съязвить она, но последние слова 'проглотил' сильный кашель. Тиманэш поморщился, словно перед ним открылось какое-то омерзительное зрелище. От Виктории это не укрылось, и она обиженно сдвинула брови. Однако этого маг не заметил, подошел к тумбочке, где около безвкусного подсвечника-ангелочка стояли склянки с микстурами. Посмотрев на каждую из них, маг скривился.
        - Так ты будешь еще долго валяться без дела, если тебя поить этим! - Изрек он. - Я приготовлю тебе более действенное зелье, а не этот ширпотреб!
        Развернувшись, маг удалился из комнаты. Девушка откинулась на подушки - он не даст ей покоя! Поболеть и то нормально не дают.
        Тиманэш вернулся вскоре, по прошедшее полчаса. Протянув Виктории флакончик с зеленоватым зельем, велел выпить.
        - Ты хочешь от меня избавиться и спихнуть все на врача? - С подозрением посмотрела на склянку девушка.
        - Да, мечтаю увидеть, как ты будешь умирать мучительной смертью, - без эмоционально ответил альбинос, выжидающе смотря на Викторию. Менестрель решила испытать судьбу и выпила подношения, почувствовав неприятный горький вкус, от которого немело во рту. Улегшись опять на подушки, она наиграно прислушалась к своим ощущениям, пытаясь почувствовать, как на нее нахлынет волна исцеления.
        Маг скептично на нее посмотрел, с раздражением следя за ее эмоциями.
        - Жду у себя через час, я думаю, тебе хватит этого времени, чтобы привести себя в порядок. - Сказал он, идя к двери. - Да, я все же надеюсь, что ты справишься без помощи фрейлин! Или позвать? - На последнем вопросе он обернулся, чтобы посмотреть на Викторию, девушка лишь зло смерила его взглядом.
        - Мне еще нехорошо!
        - Сейчас полегчает! - Заверил ее маг и вышел.
        Виктория не поверив, хмыкнула, высморкавшись в платок. Однако через каких-то пятнадцать минут, она ощутила, как ее больше не одолевает жар, а нос может свободно дышать. Прошли головные боли, и захотелось резко есть. Маг оказался первоклассным травником, как оказалось.
        Вскочив с кровати, девушка пошла умываться, захватив с собой одно из легких неброских платьев. О том, чтобы сообщать радостное известие своего выздоровления девушка не собиралась. Но так же она понимала, что ей все же придется пойти к Тиманэшу. Такая забота!
        Скептично хмыкнув, она натянула на себя кремово-коричневое платье. Возникли трудности с веревками на корсете. Обреченно вздохнув, Виктория сняла наряд и пошла искать более подходящий. То есть, где корсет завязывался по бокам или спереди. Такое платье нашлось: красно-белое, с черными вставками. Завязывалось впереди, и напоминали наряд хозяйки борделя, однако других вариантов не нашлось. Плюнув на все, девушка надела легкие туфельки и направилась к магу. Снова учиться колдовству! И снова предстоящая 'головомойка'!..
        Девушка спустилась к магу, игнорируя удивленные взгляды охраны. Наверное, они знают, что она больна. Император тот человек, который поставит на уши кого угодно из-за всяких пустяков.
        Тиманэш сидел за столом, сложив пальцы вместе, и смотрел на нее.
        - Я проверил то зелье, которым ты подпоила императора. Неужели Элестэй был настолько глуп, что выпел его?
        - Был обольщен и доволен! - Виктория наиграно улыбнулась, плавным движением убрав волосы с открытого платьем плеча. Маг сузил глаза, было видно, что такое поведение его злит.
        - Ты меня с кем-то перепутала, здесь Элестэй нет, так что не старайся! - Холодным тоном ответил он. Совсем осмелев и заигравшись, Виктория коротко усмехнулась, садясь на край стола и наклоняясь к ошарашенному Тиманэшу.
        - А я знаю, - томным голосом сказала она, улыбаясь. Альбинос вскочил, словно ошпаренный отходя от стола. Не выдержав, девушка засмеялась, громко и искренне. Посмотрев на нее из под лба, Тиманэш подошел к ней и резко схватил за руку, скидывая со стола.
        Ойкнув, девушка зло посмотрела на мага, прекратив издевательский смех.
        - У тебя никогда не было чувства юмора!
        - У тебя тоже, - равнодушно ответил маг, нисколько не обидевшись. - И все-таки, если вернуться к недавнему разговору и забыть про Элестэя, то выплывают интересные факты...
        - Ты позвал меня, чтобы допрашивать? - Догадалась Виктория, тут же пожалев о том, что пришла.
        Тиманэш сел на свое прежнее место и гадко улыбнулся:
        - А ты на что надеялась?
        Менестрель проигнорировала его, так же в ответ, подарив ему издевательскую улыбку. Садясь напротив и ложа руки на стол, она выжидающе на него посмотрела:
        - Спрашивай! Мне нечего скрывать, ведь я ничего не знаю! - Самоуверенно заявила она. Маг сузил глаза, недовольный таким ответом, но разговор продолжил:
        - Не важно. Зато проверив зелье, я понял, к чему ты расспрашивала о вреде магии владельца. Ты хотела узнать, не усыпит ли тебя собственное колдовство!
        Виктория недовольно посмотрела на мага. Ну и что с того, что он знает - пускай!
        - Что же это ценная информация, которую я пока не сообщил Элестэю, он думает, что ты купила где-то траву. Как ты думаешь, если император узнает, что ты заколдовала его, что будет?
        - Тиманэш, скажи прямо: ты что-то хочешь? - Вздохнула девушка. - Подумай сам, какая разница, купила я или сама сделала - Элестэй простил меня! И не имеет разницы, каким способом я его опоила.
        Маг пожал плечами, словно ему было все равно.
        - Нет, разница есть. Колдуя сама, ты представляешь угрозу для императора. Да и то, что ты так легко попала к повстанцам...
        В груди Виктории все похолодело. Ей стало неудобно, захотелось подхватиться с места и убежать, как можно дальше.
        Такая реакция не скрылась от альбиноса, и он довольно улыбнулся, незаметной улыбкой, как и всегда.
        - Чего тебе надо? - Девушка почувствовала, как ее язык онемел, когда она произносила эти слова.
        - Ничего, - Тиманэш хмыкнул, с превосходством смотря на Викторию.
        - Тогда зачем ты это мне все говоришь? - Не вытерпела девушка, повышая голос.
        - Так, чтобы знала, - загадочно отозвался маг, прожигая менестрель взглядом. Виктория нервно сглотнула, облокотившись об спинку стула, но при этом нервно вцепившись в сидушку.
        - Хочу спросить, как та попала к повстанцам? - Маг встал и подошел к девушке, нависая над ней своей бледной фигурой в черном одеянии. Вот он и приступил к допросу!
        - К повстанцам? Не неси чушь! - Вспылила Виктория, вскакивая. - Меня приютила Мариам, да, она говорила, что помогает им, но я тут при чем? После того, как она помогла мне выйти из города, я пряталась в лесу! Как видишь не долго.
        - Тебя привел повстанец! - Голос Тиманэша перешел на рык. Силой, он заставил Викторию сесть обратно, так чтобы девушка вновь оказывалась под гнетом его взгляда.
        - Да, ведь он нашел меня в лесу! Ты ведь и сам знаешь, что это было мое решение вернуться. - Продолжала говорить она, стараясь следить за своей речью и версией вранья.
        - И как же ты вышла из города? - Не унимался маг.
        - Охрану тоже можно подкупить! - Выпалила девушка, нисколько не волнуясь за судьбу продажного служащего.
        - Охрану, говоришь? - Тиманэш на миг задумался, а после на его лице возникла пугающая улыбка.
        - Чего бы это она тебя выводила? - Спросил он, посмотрев на девушку вплотную, наклоняясь к ней, так что его холодные глаза оказались напротив. Виктория еле сдержалась, чтобы не отвести взгляда.
        - Она добрая женщина и помогла мне, видя, как я испуганна!
        - Так себя подставлять? - Задумчиво протянул Тиманэш, а после уставился вновь на Викторию. - С чего это?
        - Не все такие бесчувственные, как ты и Элестэй! - Огрызнулась менестрель, сдерживая истерику.
        - Только не начинай! - Хмыкнул альбинос, отстраняясь.
        - Что 'не начинай'? Я все сказала! Больше и не знаю! Кто я вообще такая, чтобы оказаться в лагере с мятежниками? Им не выгодно укрывать меня!
        - Вот и мне интересно, чего это ты у них оказалась! - Передразнил ее маг, не веря.
        - Да и что ты сделаешь? Пытать будешь? - Чтобы не отчаиваться, девушка перешла в наступление, вскакивая на ноги. Маг скривился от ее слов. Подойдя к ней, он резко усадил ее обратно, вновь заглядывая в лицо.
        - Если потребуется, то буду! - Прошипел он.
        - Не-пос-ме-ешь! - По слогам протянула она, кидая вызов. В следующую секунду, обжигающий удар прошелся по ее щеке - маг ударил ее. Девушка из под лба посмотрела на него, зло хмуря брови. И все-таки это была лишь пощечина, он мог применить и магию, которую ей довелось уже чувствовать. Значит, пока не собирался ее пытать или просто начал из малого. Но ведь Элестэю это не понравится! Однако магия не оставляет следов. Нажаловаться? А кто сказал, что император не знает об их разговоре с магом? Может, он сам приказал, а перед ней хочет только выглядеть благородным?
        Тиманэш отошел от нее, отвернувшись; заложив руки за спину.
        - Ты ведь знаешь, глупая, что мне не стоит труда узнать, кто дежурил тогда? - Его голос был спокоен и ровен. Это заставило Викторию замереть, все тело покрылось потом от осознания, что она собственноручно запуталась в своем вранье! Выдав магу то, что не стоило говорить.
        - И что, ты заставишь говорить кого угодно и что угодно. Человек признается во всем, лишь бы не видеть тебя, - холодно сказала девушка, до последнего все отрицая. Тиманэш в пол оборота посмотрел на нее, на его лице играла непонятная улыбка.
        - Поверь, скажут правду, - отозвался он. - Могу поспорить, что этот охранник даже скажет, что ты была не одна...
        - С Мариам, я же говорила! - Выкрикнула менестрель, с ненавистью смотря на мага.
        - Глупости! - Альбинос полностью повернулся к ней, равнодушно махнув рукой. - Ты была не с той женщиной, а с повстанцем, вот он и довел тебя до лагеря.
        - Чего ты взял? - Девушка была зла. Она так завралась, что ей казалось абсурдным то, что маг доказывает обратное. Виктория уже сама поверила в свою ложь, только вот Тиманэш не верил.
        - Дурочка, - он наклонился к ней, отчего сердце менестрель замерло, - ты не могла подумать, что я уже все узнал?
        Альбинос резко отстранился от нее. Виктория потупила взгляд, понимая, что спорить бесполезно. Изначально было понятно, что она не сможет противостоять магу!
        - Этот охранник уже приговорен к казне, как и мятежники, что были легко разгромлены. Их оказалось не так уж и много...
        Виктория подняла взгляд на мага. Разгромлены? Казнь? До нее стал доходить смысл этих слов. Дэйнис!
        - К...как, как их поймали? - Запинаясь, проговорила она, севшим голосом.
        Маг сузил глаза, в его взгляде что-то поменялось. Подойдя к ней, он наклонился так близко, что она смогла почувствовать его дыхание.
        - Это неважно, но не делай поспешных выводов и тем более глупостей, - он прошептал ей на ухо, отходя и говоря уже привычным для девушки голосом. - Ты в знак наказания сможешь посмотреть на казнь. Вернее, будешь обязана прийти. А сейчас иди в свою комнату, я думаю, что Данган еще сообщит тебе эту 'радостную' весть.
        Виктория замерла, не зная, как реагировать. То, что ей разрешили уйти, не могло не радовать. Как в тумане она поднялась со стула, придерживая юбку, и направилась к двери. Когда же она вышла из лаборатории, не оглядываясь на мага, то, как можно быстрее побежала в свою комнату.
        ***
        Тиманэш оказался прав, Элестэй явился к ней ближе к вечеру, чтобы сообщить ей о казне. Виктория лежала в постели, плохо себя чувствуя. Император удивленно сдвинул брови.
        - Тебе плохо? - Он приложил руку к ее лбу. - Странно, охрана и слуги заявляли, что видели, как ты бродишь по замку в полном здравие.
        - Это ничего не значит, - сиплым голосом отозвалась девушка, сглотнув вязкую слюну. Разговор с магом выпил из нее все соки. Судорожные мысли крутились вокруг сказанного Тиманэшем. Голова болела от нерешенных задач. Что делать? Что с Дэйнисом?
        Сказать сейчас императору? Признаться во всем? Кинуться к его ногам и умолять пощадить брата?
        Поймет ли? Согласится? Потребует?..
        Что делать?!
        - Виктория, твой жар прошел, - холодно отозвался Элестэй. - Ты провинилась и должна понести наказание. Я хочу, чтобы ты увидела, что становиться с теми людьми, кто идет против моей воле!
        Менестрель сглотнула, посмотрев в его глаза; жестокость плескалась в них. Сейчас он не поймет ее. Сейчас, если она расскажет, то сделает только хуже! А понимал ли он ее когда-то либо?..
        - Завтра с утра ты будешь присутствовать со мной на вынесение приговора, - сказал Элестэй, отходя от ее кровати. - Прости, но это всего лишь формальность.
        Император ушел, а его последние слова еще долго не давали уснуть Виктории. 'Всего лишь формальность' - он настоящий деспот...
        ГЛАВА 28
        Для казни Виктории пошили специальное платье, которое было готово уже к утру. Такое не могло шокировать девушку. Всю примерку она стояла с мраморно-белым цветом лица, даже не чувствовала, как иногда иголки прокалывали кожу.
        Платье было почти все золотым, с сиреневой нижней юбкой и вставкой спереди корсета. Края золотой ткани было обшито бежевыми рюшами, а по всему платью шла вышивка. На сложную высокую прическу Виктории водрузили плоскую шляпку с сиреневыми лентами. Так же одели в туфельки на высоком каблуке, отчего девушке стало еще хуже держаться на ногах.
        Император тоже вырядился, как на парад. Белая рубашка с элегантным платком, заправленным под жилет цвета молочного шоколада. Золотисто-бежевый костюм с цветочным узором и высокие светло-коричневые сапоги. Волосы собраны в низкий хвост, однако длинная челка неизменно прикрывает правый глаз.
        - Ты прекрасно выглядишь, - Элестэй слегка дотронулся до ее руки губами.
        - Так пожелало Ваше Величество, - отозвалась Виктория. Ее лицо было все еще серым, хоть и фрейлины пытались это скрыть под слоем белой пудры.
        - Я рад, что ты стала меня слушаться, - невозмутимо ответил император, ведя ее за руку. Фрейлин и служанок он отпустил, так что Виктории придется самой смотреть на пытку, без свиты. Это радовало отчасти девушку, хотя ее больше сейчас волновал другой вопрос. Всю ночь ей снился брат, она кричала и пару раз к ней подбегала дежурившая у ее кровати Лили. Менестрель часто спала со служанками, которые располагались на ее диване, на случай, если фаворитке императора что-то понадобиться ночью - таков был этикет!
        Виктория мучилась кошмарами, и все это время она думала о том, как поговорить с Элестэем. Но ничего не приходило на ум. Оставалось не так много времени. Вот она уже в карете и вскоре увидит стены города, где на площади будут казнить мятежников.
        Кинуться к императору в ноги прямо при людях и умолять? Он не простит ей этого! Только разозлиться. Он не признает свою слабость на людях, потакая ее капризам. Или наоборот, уговорить императора показать свою милость? А если среди тех людей нет Дэйниса?..
        Виктория не заметила, как карета уже остановилась около центральной ратуши. Ее балкон выходил на площадь и был специально сделан так, чтобы император со свитой могли в безопасности лицезреть вынесение приговора.
        Солдаты создали своими телами ограждение, так что Виктория и император с охраной смогли благополучно проделать небольшой путь от кареты до дверей ратуши. Солдатам было тяжело, люди навалились на них, громко кричали и толпились. Виктория смогла различить в шуме толпы и оскорбительные проклятия в сторону действующего императора, однако тот никак не отреагировал, держа на лице неизменную торжественную полуулыбку.
        Внутри один из главных полицейский составил императору компанию, провожая его наверх. И вот, Виктория уже стоит на злополучном балконе. Охрана заняла место у двери и по бокам от императора и его спутницы. Здесь уже был так же и маг, который сразу же поспешил к Элестэю, шепнув тому что-то на ухо. Виктория напряглась, а вот на лице императора появилась довольная улыбка.
        Девушка посмотрела вниз, где в окружение сцены собрались горожане и полицейские. Такой же живой проход из охраны был сделан и в другом месте, ведущий из переулка к подмосткам. Именно по нему должны были пройти приговоренные насмерть.
        Виктории было плохо и ее сердце замерло, уходя в пятки, когда на сцену взобрались люди исполняющие приговор. Пошла монотонная речь, читаемая с листка, человека в элегантном синем костюме. И вот, заключенные. Девушка замерла, вцепившись в ограждение, и стала вглядываться в лица мятежников. Их было немного, человек пятьдесят, для армии невеликое количество. Все лица ей были незнакомы - не один человек! Среди приговоренных не было и ее брата!
        Виктория почувствовала, как волна облегчение накатывает на нее: ее брата нет среди этих людей! Значит, не всех поймали? Или это вообще не те люди, с которыми виделась она? Но многие могли умереть при сопротивление...
        Девушке стало вновь плохо от такой мысли. Нет! Они не могли обнаружить защитное поле, которое создал Дэйнис. Но ведь среди повстанцев были предатели знающие пароль...
        - Виктория, тебе нехорошо? - Поинтересовался Элестэй, уводя ее от мрачных мыслей. Девушка затравлено на него посмотрела: и вот что ей ответить в таком случае?
        - Нет, мне прекрасно! - Огрызнулась она, хоть это и вышло жалко. Император никак не отреагировал на ее реплику, стал смотреть на происходящее с довольной улыбкой на устах.
        Девушка заставила себя посмотреть снова на заключенных, среди них она опознала Урга. Не может быть! Она не хотела смерти этого человека, ведь по ее вине сейчас проблемы у них. Если бы она не пошла с ним тогда!
        Викторию захлестнули раскаяния. Она не хотела смерти не одного человека, которые стояли здесь.
        Девушка отвела взгляд в сторону, чувствуя, как к глазам проступают слезы. Что же делать?! Отчаяние было сильным. Стоило кричать, умолять - что-то делать, но она не могла. Малодушие душило ее - страх перед Элестэем, перед Тиманэшем, перед смертью!
        И тут девушка посмотрела, странный человек в толпе заставил ее на время отойти от своих мыслей. Он уверенно пробирался сквозь беснующий люд. Виктория удивленно замерла, глядя по сторонам. Таких людей было много, и они окружали сцену, прикрываясь плащами. Прячут оружие? Они собираются напасть прямо сейчас? Но это безумие!
        Первую пятерку вывели на сцену, подводя их к виселицам. Менестрель снова испуганно взглянула в толпу и увидела брата. Сердце замерло, когда она поняла, что сейчас произойдет. Виктория и раньше видела Дэйниса за тем, как он проводил свои эксперименты в алхимии, и знала, что иногда они бывают по разрушению сильнее с некой боевой магией. Увы, но алхимия была непрактичной наукой в военном деле, так как для нее требовались специальные химические растворы и ритуалы, то есть, время. Однако шумная толпа, как раз то, что нужно! Пока читался приговор, Дэйнис мог создать алхимическую формулу и при этом остаться незаметным.
        Виктория встретилась с взглядом брата. Его лицо было настроено решительно. Девушка покачала головой, показывая, что не стоит это делать. Однако он проигнорировал ее, закрыв глаза. Не оставалось сомнений - ее брат собирался убить императора!
        Если он это сделает, то его тут же убьют! Нужно было как-то помешать этому. На миг девушка кинула взгляд на сцену; петли были закинуты на шеи и слово приговора, должно было стать сигналом для атаки повстанцев.
        Виктория взглянула на Элестэя, тот смотрел, не отрываясь на виселицы. Сейчас он был открыт для удара...
        - ...вынести приговор в исполнение... - Продекламировали внизу и Виктория, ахнув, упала на Элестэя. Император округлил глаза, подхватывая девушку и под весом ее тела падая на колени. Менестрель успела увидеть взгляд Тиманэша, он был ошарашенный и раздраженный, прежде чем огненный шар пролетела над ней и императором. Дикий крик и стоящий у двери охранник взвыл, попадая под удар. Ошеломленный Элестэй, оторвавшись от взгляда девушки, посмотрел на обугленное уже мертвое тело, на месте которого должен был оказаться он.
        - Ваше Величество, уходим! - К нему подбежали два стража, поднимая императора и его спутницу и заводя их в помещение.
        Виктория успела обернуться назад и заметить, как на площади разразилась настоящая давка и резня. Повстанцы скинули свои плащи и обнажили оружие, напали на солдат. Обезумившие люди впали в панику, а кое-кто, пользуясь массовой суматохой стали добивать зажатых в толпе солдат. А вот ее брата на том месте уже не было, что дало девушке надежду на то, что он успел уйти невредимым и незамеченным.
        - Охранять императора! - Кричали солдаты, отдавая приказы. Полицейские тут же сбежались около Дангана, проверяя его состояние. Многие из них тут же кинулись к главному ходу, сдерживая натиск у двери.
        - Что происходит? - Шокированный Элестэй с удивлением посмотрел, как массивную дверь пытается выбить взбесившийся люд. Император не мог поверить, что люди посмели восстать, причем в самом центре столице, у него под носом!
        Паника прошла мгновенно, Данган привык к сражениям. Он посмотрел на ошарашенную Викторию, державшуюся за его локоть.
        - Не волнуйся, - шепнул он ей, поцелуя в макушку и доставая из ножен клеймор.
        - Ваше Величество, быстрее, нужно уходить! - К нему подбежал один из главнокомандующих полицейских. Император кивнул, следуя за ним и ведя Викторию за руку.
        Император, Виктория и охрана последовали за полицейским. К ним резко присоединился Тиманэш, наклоняясь к Элестэю, спрашивая:
        - Ко мне есть особое распоряжение?
        - Как там на улице? - Тут же задал ему вопрос император, проигнорировав мага.
        - Непредсказуемо. - Скривился в неприятной улыбке альбинос. - Люди взбесились, охрана не справляется. Но помощь уже послана за солдатами с городских казарм.
        Император кивнул, на миг остановившись. Виктория тоже была вынуждена остановиться. Ее сердце выскакивало из груди, и разъедал дикий страх. Чего он остановился? Если люди вломятся, то их убьют! И ее тоже, ведь это она только что помешала осуществить замах на императора!
        - Тиманэш, останься и проследи за всем. Ты должен будешь доложить мне обо всем. Всех восставших людей - убить! Всех мятежников тоже. И главное. - Здесь Элестэй запнулся, сдерживая свою злость. - Главное - найди тех, кто устроил это и приведи мне! Я лично отрежу им головы!
        Тиманэш кивнул, скрываясь за поворотом, делая это непринужденно и не спеша, что на фоне бегающих полицейских выглядело довольно странно.
        - Ваше Величество, пойдемте, - напомнил напуганный до смерти главнокомандующий, смотря в сторону дверей, откуда доносились дикие крики.
        - Успокойся, генерал, держи себя в руках! Какой пример ты подаешь солдатам? - Осадил его Элестэй, вновь продолжая путь.
        Тайный ход был в кабинете главного и скрывался за шкафом. О нем почти никто не знал и был сделан для такого 'особого' случая.
        Нажав на подсвечник и подождав пока отъедет шкаф, генерал подождал пока зайдут охрана и император с фавориткой, направился следом. Элестэй увидев это, грозно на него посмотрел.
        - Ты должен оставаться со своими людьми и командовать ими. Иначе твоя голова будет на пике, как бунтаря!
        Генерал побледнел и сделал поклон.
        - Слушаюсь! - Отдав честь, он вышел, провожая императора со свитой взглядом, а после закрывая за ними ход.
        Узкий туннель закончился и вывел их прямо к черному выходу из города. Выйдя к лесу Элестэй обернулся, чтобы взглянуть на свою столицу. Оттуда все еще доносились крики; солдаты еще не угомонили людей.
        - Пойдемте, Вам уже доставили коней, - сказал один из охраны. Оперативные воины быстро позаботились о безопасности императора, пригнав лошадей к черному ходу.
        - Не стоит медлить, они могут быть где угодно! - поторопил Элестэя солдат, дожидаясь, пока император запрыгнет на коня и, помогая его фаворитке сесть сзади.
        Четыре коня разом кинулись в галоп. Виктория прижималась к Элестэю, чувствуя на своих щеках резкий холодный ветер осени. Ей все еще было страшно, каждую секунду она боялась, как бы из лесу не показались враги, которые могли одним выстрелом убить императора или ее, на случай промаха.
        Мысли девушки возвращались к Дэйнису. Сейчас она полностью понимала, что не в ее силах убедить брата оставить эту пустую затею. Он стал совершенно другим - одержимым! В его глазах она теперь стала настоящей предательницей. Дэйнис не сможет простить ее, он не сможет понять ее! Девушка чувствовала, как теряет единственного родного человека. Нет, уже потеряла. Их взгляды стали совершенно разными...
        Загнанные, все в пене, кони прибыли к стенам дворца. Император тут же раздал указания о повышение охраны замка, а сам, схватив Викторию за руку, направился в свой кабинет.
        Ему хотелось срочно выпить! Никогда Элестэй не думал, что с ним приключится такое. Оставив Викторию, и выгнав стражей, он достал из бара, спрятанного за картиной, бутылку красного вина.
        - Хочешь? - Спросил Викторию император, открывая вино и разливая его по бокалам. Девушка отрицательно покачала головой, но Элестэй все равно всучил ей бокал и сам стал жадно пить, подходя к окну. Выпив, он налил еще, плюхаясь в кресло, что стояло у столика с бутылкой. Императора одолевали тревожные мысли. Возможно, он поступал глупо бездействуя. Но он отправил Тиманэша и был уверен, что маг, отличаясь редким военным чутьем и сам разрулит проблему. Это был всего лишь маленький заколот, однако императора возмущал тот факт, что он состоялся в столице, на его глазах! Такого безрассудного бесстрашия - отчаяния? - он еще не видел! Неужели все так плохо? Но где он допустил ошибку!..
        Почему? Почему люди так повели себя? Разве он плохой правитель? Он все делает для Империи! Даже больше, нежели настоящий император. Нет, он настоящий! Он отвоевал себе это право! Он заслужил, ведь так долго к этому шел. Даже его жестокий отец, который всегда упрекал его в глупости, не смог достичь того, чего достиг он - Элестэй фирэ Данган. Все его боятся! Империя стала могущественной и процветающей под его руководством. Так почему его так не любят?
        Он потянулся, чтобы налить еще вина, но его остановила Виктория, которая накрыла своей ладонью его руку.
        - Тебе не стоит больше пить, что о тебе скажут твои подданные?
        Элестэй посмотрел на нее, словно только что видя.
        - Виктория, - император запнулся, не зная, что сказать. Взяв ее руку, он поднес к губам, целуя. На его глазах выступили слезы и он, становясь на колени, обнял ее, прижимаясь лицом к животу. Девушка не зная, как реагировать, замерла, утешающе запуская руки в его волосы.
        - Ты... ты спасла мне жизнь! Я... я.. Я безмерно благодарен тебе! - Он посмотрел на нее, пронизывая взглядом, словно пытаясь понять ее поступок. - Но зачем?
        - Что? - Не поняла девушка.
        - Ты ведь ненавидишь меня. Зачем спасла? - В его вопросе можно было услышать отголоски дикой надежды. Виктория не знала, что ответить. Сейчас император напоминал маленького ребенка.
        - Это не имеет сейчас значения, - тихо отозвалась она, не желая врать. - Я только прошу собраться и взять себя в руки. В конце концов, ты действующий император!
        - По-моему этим людям наплевать! - Огрызнулся Элестэй, поднимаясь на ноги.
        - И все-таки сейчас много людей умирает ради тебя! - Викторию захлестнула злость, и она испытывающие посмотрела на императора. Если он сейчас опустит руки, то это грозило крахом. Элестэй и сам осознал свою ошибку. Лукаво улыбнувшись, он торжественно поклонился Виктории.
        - Был не прав, моя леди, я повел себя неподобающе и как мужчина, и как император! - Данган поцеловал ее руку, направился в сторону двери.
        - Обеспечьте ей достойную охрану! - распорядился он стражам и сам ушел, оставляя девушку одну, которую тут же окружили солдаты, велев следовать за ними в более безлопастное место.
        Викторию привели в какую-то темную комнату и выделили молчаливую охрану. Как девушка не пыталась, они ничего ей не сказали, кроме дежурной фразы 'Не положено'. Пришлось ждать императора. Первый раз Виктория испытала волнение за Элестэя, хотя и он не заслуживал этого. Возможно, причина была совсем иная, однако сердце не хотело униматься. Ей было очень страшно! А что если повстанцы не так слабы, как ей казалось? Вдруг история о наследнике правда? Как бы то ни было бунт в городе, хоть и столицы не мог нанести большого удара по Империи! Разве что только задеть самолюбие Дангана и сделать его еще более требовательным и жестоким. Теперь император точно забросит свое легкомыслие и уже не допустит врагу подобраться так быстро.
        Виктория вдруг ясно осознала - это был единственный шанс убит императора! Да, могут быть еще, но теперь он будет готов. Дэйнис никогда ее не простит!..
        ГЛАВА 29
        Элестэй фирэ Данган собрал срочный совет на следующий день. Бунт в столице был быстро подавлен, а все кто стал на сторону мятежников тут же казнены. К разочарованию императора военачальник, отвечающий за подавление, сообщил, что многим повстанцам все же удалось скрыться в неизвестном направление. Человек, совершивший замах на Элестэя, тоже был не найден. Что дало повод предположить, что на их стороне выступают маги.
        Тиманэш, который изучил все факты, заявил, что места для паники нет. На стороне повстанцев был алхимик, и, зная их особенность, он может атаковать лишь в шумных местах, так как для его формул нужно время. И вряд ли такое повторится, учитывая, что теперь будет вестись дополнительная осторожность. Это немного подбодрило Дангана, однако один из советчиков принес нелестную весть.
        Королевства Намессия, Сальсона и Ватаск объявили о союзе и выступили против Антэайской Империи, захватив в плен колонию Аланию, тем самым прекратив поставки золота, а также перекрыли все торговые пути. Но это было не единственное потрясение - судна, везущие поставки угля и оружия с дальних колоний, были захвачены. И если уголь был для Антэаи не проблемой, то на оружейном производстве Изаны держалась вся имперская армия. Конечно, колонии захвачены не были, но оказались в оккупации, что нисколько не смягчало положение. Имея морское преимущество, Намессия полностью запретила суднам Антэайской Империи пересекать ее морские границы.
        - Значит, доставляйте груз через Инмэну! - Вспылил император, смотря на своего советника.
        - Увы, это невозможно, - Тиманэш тяжело вздохнул. - Как только Агардий узнал о том, что между Империей и Тройным союзом, как они себя назвали, началась война, то сразу объявил нейтралитет и заявил, что не хочет поддерживать ни одну страну. Каждый, кто войдет на его территорию будет подвержен атаки и неважно с какого он государства.
        Элестэй в негодовании ударил кулаком по столу, упав обратно на стул. Он не ожидал, что маленькие страны ополчатся против него, а его союзник в нужный момент уйдут на задний план.
        - Но у нас мирный договор, напомни ему! - Прошипел Элестэй.
        - Да, как и у него с Сальсоной. Он не будет портить отношение ни с какой из стран. - Констатировал Тиманэш.
        - Тогда зачем такой союз!? - Вспылил император.
        - Ваше Величество, портить отношение с Инмэной нежелательно, пока мы не разберемся с Тройным союзом. - Вставил слово Лез, военный советник императора. Данган и сам понимал, что слова Леза правильны. Лучше пускай Инмэна держит нейтралитет, чем ополчиться против него!
        - Первым делом нужно разбить и захватить Инмэну, ее географическое положение важно для нас. - Смерив пыл, приказал император. - Также обеспечьте остальные колонии должной охраной и заключитесь поддержкой со странами Фэлии и Литты, пока мы еще можем надавить на них. Если они узнают о нашем неблагоприятном положении, то могут стать на враждующую сторону. Потрудитесь, чтобы как можно меньше людей знало о наших потерях!
        - Слушаюсь! - Отвечающий за дипломатию советник Сэрий поднялся с места, поклонившись. - Будет еще распоряжения?
        - Пока нет, - покачал головой Элестэй. - Шли гонцов!
        Советник удалился и Данган надолго впал в состояние отрешенности, думая о случившемся. Связан ли как-то бунт в его столице с объявлением войны? Как-то легко они совпали вместе. Отвлекающий маневр? Его Империя дала трещину и это как-то просекли другие страны? Вряд ли это назовешь спонтанным решением...
        Раздав приказы, в основном касающиеся военной стратегии, разбитый Элестэй направился к Виктории. С того дня он ее не видел, девушка должно быть волновалась и хотела узнать, как обстоят дела.
        Как только бунт был подавлен, и угроза миновала, Викторию перевели в ее покои. Под дверью дежурила усиленная охрана, которая везде следовала за менестрель, если той было угодно выйти. Но это было редкостью - девушке запретили выходить на улицу, или как-то еще покидать приделы замка. Более того, для лучшей безопасности еду ей теперь тоже приносили в ее покои. Виктории совсем не нравился сей факт, он ее пугал. Неужели все так плохо?
        Когда на пороге ее спальни возник Элестэй, она первый раз обрадовалась его приходу.
        - Как там дела? - Девушка тут же кинулась к императору, приблизившись к нему, ожидая подробностей.
        Вид у Элестэя был неважным, что насторожило менестрель. Она даже не стала противиться, когда император, взяв ее за руку, подвел к креслу. Сам присев, он посадил ее к себе на колени, прижимая к груди и долго держа молчаливую паузу. Виктория не знала, как реагировать, просто дала ему успокоиться. Она знала, что рано или поздно он заговорит.
        - Мне объявили войну, - просто сказал он, заставив девушку замереть и удрученно посмотреть на императора.
        - Кто? - Только и смогла выдавить она. Как это относиться к внутреннему бунту?
        Элестэй горько улыбнулся, запрокинув голову назад.
        - Бунт был подавлен. Однако покушавшегося на меня, и их стоянки не было найдено. Ко всему этому еще добавились и другие страны, каким-то образом пронюхавшие о нестабильности в Империи.
        - Но разве кучка мятежников можно назвать 'нестабильностью'? - Спросила девушка, сама думая о словах повстанцев. Они говорили, что другие страны готовы выказать им поддержку. Неужели наследник Империи все же существует? А еще Виктория ощутила прилив радости - Дэйнису удалось сбежать! Однако веселое настроение быстро пропало, как она вновь взглянула на подавленного императора.
        - Все так ужасно? - Сиплым голосом отозвалась Виктория. Элестэй с благодарностью посмотрел на нее, целуя в макушку и любовно проводя по ее щеке ладонью. Ему нужна была сейчас ее поддержка!
        - Нет, не так чтобы очень! Моя Империя не падет из-за каких-то трех маленьких королевств. - Усмехнулся император и в его глазах вновь промелькнуло на миг утраченное превосходство.
        Виктория скрыла улыбку, наклонив голову, прижавшись к Элестэю. Данган приобнял ее рукой, водя по волосам, опуская в них пальцы. Ему нравилось ощущать девушку рядом с собой, чувствовать ее запах. Сейчас, сидя вот так, с ней на руках, в тишине, ему казалось, будто она любит его. Он вспомнил ее испуганное лицо, когда она упала на него, чтобы заставить уклониться от удара. Спасла ему жизнь. Он обязан ей!
        - Виктория, - голос императора поменялся. Девушка уловила в нем отголоски торжественности и волнения. Поднявшись на ноги, Элестэй усадил Викторию на кресло, сам становясь перед ней на одно колено, беря за руки. Менестрель замерла, в какой раз император заставляет ее смущаться и не знать, как реагировать!
        - Виктория, - повторил он, почти перейдя на шепот, - ты спасла мне жизнь. Я в долгу перед тобой! Теперь ты вправе просить мен... просить о чем угодно! Я буду обязан исполнить твое желание! - Он говорил, сильно волнуясь, прерывая реплики, чтобы целовать ее руки.
        Девушка замерла, поняв его слова. Может, она поступает глупо, но... Должно быть она обязана остаться сейчас с ним! Однако ее долг был совсем другим. Сейчас она должна быть рядом со своей семьей. Отыскать брата, просить прощения и помочь ему разобраться во всем. Сидеть здесь взаперти было слишком беспечно!
        - Я прошу дать мне свободу, - она сказала это поникшим, почти неслышным голосом, однако для Элестэя это прозвучало словно гром.
        - ЧТО? - Ошарашенный он оторвался от рук, смотря на нее, округлив, словно от ужаса глаза. Он думал, что она поменяла отношение к нему и не попросит этого, но император ошибся...
        - Отпусти меня, - снова повторила Виктория, отводя взгляд.
        - Не могу...
        - Ты обещал! - Сжав кулаки, со злостью посмотрела она на него. Повысила голос, чтобы было не так больно.
        Император поднялся на ноги, отворачиваясь.
        - Я не могу, - уже более настойчиво ответил он.
        - Тогда твое слово ничего не значит! - Девушка вскочила с кресла, сжимая кулаки. Она ведь знала, что так будет, но зачем-то надеялась. Элестэй никогда не держит обещаний, делая только то, что ему выгодно!
        - Пойми, - император развернулся к ней, беря за плечи, - я не могу! Это может быть опасно для тебя. Политика сейчас нестабильна...
        - Позволь мне о себе позаботиться! - Виктория резко отмахнулась, уходя от его хватки.
        - Я не хочу, чтобы тебе угрожала опасность! - Элестэй повысил тон, в его голосе читалось волнение и отчаяние.
        - Да зачем я тебе вообще нужна?! - Не вытерпела девушка, выкрикнув. Данган замер.
        - А если я люблю тебя? - Тихо спросил он, совсем шепотом. Виктория услышала его и хотела ответить резко, что такой человек не способен на любовь, но смолчала.
        - Тогда отпусти меня, - она приблизилась к нему вплотную, так что их тела, отделяемые только одеждой, соприкоснулись. Взявшись за ворот камзола, Виктория заглянула в растерянные глаза Дангана, в молчании прося его.
        Элестэй был в смятение. Обещание! Зачем он дал его? Но ведь это его долг! И что, если бы он не спросил, она бы сама не попросила. Исполнить обещание и лишиться ее, не знать, куда заведет ее дорога. Ведь сейчас так опасно! Но она менестрель, музыкант, который, не смотря на политические междоусобицы, всегда остается неприкасаемым в любой стране. Оставалась бы, если бы не получила титул его фаворитки!
        Но ей плохо с ним...
        - Хорошо, - чуть слышно произнес он, и Виктория замерла, отступая. Ей не послышалось? Неужели она свободна?
        - Я отпускаю тебя, - повторил увереннее, разжимая руки, выпуская ее ладони. - Но куда ты пойдешь? Разве тебе не будет безопаснее здесь в замке?
        Виктория хотела ответить, что у нее все еще есть брат, но смолчала, так же, как и про то, что его замок давным-давно поднадоел ей!
        И все же он отпустил ее! Сердце девушки затрепетало - свобода! Призрачная свобода, но такая сладкая, как что-то тайное и запрещенное!
        Она вновь посмотрела на него, на этот раз в серых глазах плескалась радость. Элестэю стало очень больно. Он вдруг понял, что никогда не сможет стать для нее кем-то большим, чем кто?..
        Горькая усмешка появилась на его устах от таких мыслей. Он и другом не может быть ей! Она ведь, возможно, и не ненавидит его, но не простила и никогда не простит, чтобы он не сделал. Никогда придворная жизнь подле него не станет мила ей, а его владения - домом. И ему никогда никем не стать для нее.
        Но сейчас она счастлива! Счастлива, что свободна. Нет! - что уходит от него!..
        - Спасибо!.. - Сказала она, беря его за руки. И он почувствовал этот приятный холод ее ладоней. Виктория была счастлива, а Дангана разбирало отчаяние.
        Менестрель привстала на цыпочки, целуя его в щеку, принося еще большую боль императору. Он перехватил ее лицо ладонями, целуя в губы. Сейчас он имеет на это право!
        Виктория позволила, а потом просто развернулась и ушла. Девушка не заставила себя долго ждать, боясь, что император передумает, зная его быструю смену характера.
        Она не стала набирать много вещей, да и куда ей? Элестэй сам распорядился, чтобы ее снабдили всем необходимым, и настоял взять с собой скрипку. Виктория не стала перечить - это тот подарок императора, который бы она пожелала оставить. С этим инструментом она сроднилась!
        На следующее утро девушка собрала небольшую поклажу с вещами и стала прощаться со своими уже бывшими служанками и фрейлинами. Девушки даже расплакались, но были рады за нее. Много шума из этого не делали, Элестэй не хотел, чтобы много людей знало, что Виктория покинула его дом. В душе он очень боялся за ее жизнь и не хотел отпускать.
        На пороге врат стоял он и она.
        - Прощай, - сказала Виктория, опустив голову и не смотря Элестэю в глаза, она не знала, что говорить. Да и стоит ли говорить? Кем они были? Врагами? Для нее может быть. Для него... для него она так и не поняла, кем была, да и поздно об этом думать!
        Он подошел к ней и скупо поцеловал в лоб, словно при благословении. Она натянуто улыбнулась, заглянув ему в глаза на прощание.
        Его лицо было спокойным. Ее было слегка грустным, но в душе плескалась трепетная радость. А он... В нем все кричало 'Останься!', 'Останься!', 'Останься!'... И так пока ее образ не скрылся за горизонтом.
        А после наступило 'ничего', в душе стало пусто. Зачем, зачем он ее отпустил?! Почему не остановил?..
        Но знал, что обещал и выполнит обещание. Он никогда не был надежным человеком и всегда резко мог поменять решение, но не для нее. Ей он обещал...
        ГЛАВА 30
        Уже как двое суток Виктория странствовала по просторам Империи. На ней был неприметный костюм, да и сумка за плечами. Девушка совсем не растерялась, когда оказалась сама, без опеки. Такой ритм жизни был для нее привычным. С пятнадцати лет она стала с гитарой путешествовать, с каждым годом расширяя свои границы.
        Чехол со скрипкой она обмотала тканью, чтобы хоть как-то сделать ее нежеланной для воров; и привязала ручку, чтобы можно было носить через плечо. Ранее Виктория никогда не путешествовала с таким инструментом, однако оставить его не смогла.
        Что касается денег, то пока они у нее были, играть ей не хотелось. Кто-то мог бы узнать в ее лице фаворитку императора и посчитать, что она сама сбежала. Но пока за неприметным костюмом и плащом никто не догадался, кто перед ним. Правда, в городе она старалась не появляться, побывав лишь раз, разузнать информацию.
        Девушка бродила по окрестностям столицы в поисках каких-то сведений о брате, повстанцах и грядущей войне. Элестэй так и не посвятил в суть дела, но как оказалось сам город жил еще не введенье. В столице царил траур по погибшим. Многие семьи потеряли своих близких в той заварушке, инициированной повстанцами. Однако Виктория видела, что многие, хоть и боялись говорить открыто, но были на стороне мятежников, готовые их поддержать.
        Виктория хотела найти брата. И это было ее единственной целью. Но факт заключался в том, что прямо спрашивать у людей глупо, а на улице открыто об этом говорить не будут.
        Тогда она вспомнила про Мариам. Открыто идти к женщине девушка не хотела. Понимала, что всякое общение с ней может пагубно сказаться на судьбе женщины. Но и другого выхода у Виктории не было.
        Прождав пока Мариам выйдет из дому, отправилась за ней. Менестрель перехватила женщину в одном из нелюдных переулков. Схватившись за сердце, Мариам обернулась, но когда увидела кто перед ней, облегченно выдохнула.
        - Виктория? Но разве тебя не поймал император? - Удивилась женщина, растерявшись.
        - Простите, я не должна была тревожить вас, но мне просто больше не к кому обратиться! - Начала менестрель с главного, но видя недоумение в глазах Мариам, объяснилась. - Император дал мне свободу. Это долгая история и на нее нужно время, я не хочу его забирать у вас ненужными рассказами, просто скажите, где мой брат?
        - Твой брат? - Сразу не поняла женщина, а после, догадавшись, ахнула. - Так значит, твой брат все же был среди повстанцев?
        - Да! - кивнула девушка. - Вы не знаете, где они сейчас? Я понимаю, что такая просьба сомнительна, но... Но я не могу больше оставаться не введенье! Я слишком волнуюсь за него! - В глазах Виктории читалось отчаяние. Мариам не смогла терпеть ее взгляда, а почему сдалась, говоря:
        - Они были вынуждены сменить свою стоянку.
        - Где они сейчас и как их найти? - Голос Виктории сразу же стал тихим и сосредоточенным. Однако женщина лишь покачала головой, не сильно расположенная, что-либо говорить:
        - Пойми, Виктория, встреча с повстанцами может плохо закончиться для тебя! Все уже видели, как ты спасла императора от смерти. Зачем ты это сделала?
        Девушка почувствовала сильное разочарование, исходившее от Мариам к ней. Женщина не могла понять такого предательства, девушка и сама не могла дать точную ему характеристику, однако знала, что делала это ради брата.
        - Мой брат - алхимик, - сказала она, чтобы как-то объясниться. - И это он выстрелил в императора. Я боялась, что если он убьет его, то сам лишится жизни, посему отвлекла Дангана.
        Мариам выдохнула.
        - Так твой брат тот талантливый молодой человек?
        - Да. И мне надо найти его!
        - Но почему?
        - Потому-что он мой брат и я хочу быть с ним! - Несколько раздраженно ответила девушка. Кто эта женщина такая, чтобы решать ей видеть своего брата или нет?
        - Пойми, здесь речь идет уже не о братских чувствах, Виктория, а о жизни всей страны! Решается судьба народа...
        - Я понимаю и готова, я клянусь, что готова поддерживать брата! - Выкрикнула тихо менестрель, помня еще о нежелательном привлекающем внимания шуме.
        - Хорошо, - сдалась мягкосердечная Мариам. - Они перенесли свою стоянку к границе около Намессии, ближе к горам, точно координат не знаю, так что искать их более чем глупо!
        - Я думаю, что они и сами меня найдут! - Задумчиво пробурчала Виктория.
        - И убьют! - Огрызнулась женщина, искренне переживая за девушку и боясь, как бы ее глупость не погубила ее. Однако перечить ей не могла, а почему распрощалась и ушла, оставив Викторию одну со своими мыслями.
        Виктория обзавелась картой и провизией, после чего отправилась в путь. Ход был нелегким, да и опасным. Девушка чувствовала, что грядет что-то ужасное. С чего бы тогда Элестэю так падать духом? Мысли об этом всем не давали менестрель покоя.
        Ее путь лежал от одного населенного пункта к другому, и чем ближе она приближалась к границе, тем больше нарастали тревожные чувства. И дело было даже не внутренних ощущениях - нет - села и города, в каких она бывала, распространяли нелестные слухи.
        В одном из городов, который Виктория посетила, было развешено объявление о наборе солдат. Все молодые мужчины, начиная с пятнадцати лет, должны были присягнуть на верность Империи и отправиться на войну.
        Были случаи, когда молодые люди сбегали, за что им полагалась смертная казнь, как только они будут пойманы. Поговаривали, что многие мужчины искали приюта в ополченческой армии против императора.
        На восьмой день пути девушка остановилось в одном из больших городов, граничащим с Намессией. Мужчины города уже покинули свои дома, остались лишь старики. И именно там Виктория услышала об официальном объявлении войны между Империей и Тройным союзом, в который входили такие страны, как Намессия, Сальсона и Ватаск. А это значило, что сейчас на границе было небезопасно...
        До Виктории только сейчас дошел весь ужас ситуации! Куда она идет? Вот так бездумно, уперто! Хочет повидать брата? А спросила ли она себя: хочет ли он видеть ее? Конечно, Дэйнис не откажется от сестры, она верила в это! Однако девушка понимала, что будет для него лишь обузой. Да и кто сказал, что она дойдет до него? Ее могут убить солдаты. Вполне реально, что на границе или в горах можно встретить кого-то из вражеских войск. Конечно, она менестрель, что могло помочь ей, ведь никто никогда не спрашивал у них национальности - просто странники, дарящие свою музыку. Но опять-таки, смотря какие попадутся люди и отпустят солдаты, так схватят повстанцы. А они, в отличие от первых, знают, кто такая Виктория и захотят отомстить ей за сорванную операцию. Убьют и Дэйнис так об этом никогда и не узнает!
        Но что тогда делать? Девушка брела по узкой дороге, что вела с города до поселков. На душе скребли кошки. Виктория понимала, что окончательно запуталась и не знает, что хочет от жизни.
        Хоть и была объявлена война, но в Империи, даже около границы, было спокойно. Войска пока воевали на территории Алании, пытаясь отвоевать ее у Намессии. Велись также морские сражения, по словам всяких путников, чтобы разблокировать изоляцию других колоний.
        Девушка понимала всем сердцем, что встреча с повстанцами может стать роковой, но она не могла не думать и не волноваться о младшем брате. Он был слишком молод, в таком возрасте все юноши подвержены идеализму, что могло сыграть с ним злую шутку. Виктория чувствовала за собой долг быть рядом с ним и уберечь от этого! Ее брат ведь даже не знает, что среди их круга есть предатели. Один из них сидит в совете при Вариасе! Виктория должна убедить Дэйниса в том, что Тарес предатель, ведь никто другой ей не поверит больше.
        Угнетающие мысли терзали ее, убивали, заставляли нервничать. С каждым новым днем они становились все мрачнее и мрачнее. Бредя по дороге, девушка почувствовала дикую слабость. Голова стала гудеть, а на теле, не смотря на прохладную осеннюю погоду, выступил пот. Виктория хотела рухнуть прямо в лесу, но заметила с горки крыши домов и решила добраться до деревеньки.
        Из последних сил, стараясь не обращать внимания на головокружение, менестрель дошла до хаток. Уже было довольно поздно, когда она постучалась в первую попавшуюся дверь. Ей отворила женщина, довольно таки молодая, не смотря на поседевшие волосы.
        - Прошу пустить меня на ночлег, - тихо проговорила Виктория, опираясь о косяк двери и склонив голову.
        - Что с вами? - Заволновалась женщина.
        - Устала с дороги, - ответила девушка, постаравшись поднять голову, чтобы посмотреть в глаза хозяйки дома. Но женщина не успела ничего ответить, так как пришедшая путешественница вдруг закатила очи и потеряла сознание. Испугавшись, хозяйка дома сразу позвала своего мужа, абы тот помог занести девушку в дом.
        ***
        Виктория проснулась утром, обнаружив себя в постели, в импровизированной комнатке, отделенной белой ширмой. Около нее стояли две женщины, одну из которых она вспомнила - хозяйка дома! Теперь девушка припомнила все события и неловко улыбнулась, понимая, какие хлопоты доставила женщине.
        - Доброе утро! - Хозяйка приветливо улыбнулась, сложив руки на животе.
        - Доброе. Спасибо огромное, что не бросили меня! - Искреннее поблагодарила Виктория, смущаясь за такую слабость. Дорога и мрачные мысли измотали ее, но она все же не понимала, почему настолько сильно. Ей было стыдно и неловко перед женщиной.
        - Тебе стало плохо, и я позвала нашу уважаемую знахарку Линдэс, - тут же перешла к делу хозяйка, которая все так же продолжала приветливо улыбаться. Виктория посмотрела на хмурую знахарку и невольно сжалась под ее строгим изучающим взглядом, почему-то создавалось впечатление, что женщина владеет кое-каким и магическим даром, что было не редкостью среди сельских представительниц ее профессии.
        - Со мной что-то не так? - Заволновалась Виктория.
        - Нет, что ты! - Хозяйка улыбнулась еще шире, прикладывая приятную прохладную руку ей ко лбу. - Радоваться надо, скоро ребенок у тебя будет!
        В Викторию словно молнией ударило.
        - Что? - Ошарашенно спросила она, не веря.
        - Ты беременна, - повторила женщина.
        - 'Беременна', - отозвалась Виктория, чтобы понять смысл сказанного. Не может быть! Такого не могло с ней случиться! Она ждет ребенка от... Девушка не могла даже в мыслях признаться себе в том, что совершила.
        В такое нестабильное время носить под сердцем ребенка от... императора. Это было самое страшное, что можно было придумать.
        Тяжко вздохнув, Виктория села, схватившись от ужаса за голову. Хозяйка заволновалась, положив руку девушке на плечо.
        - Ты чего? Это ведь счастье!
        - Нежданный ребенок не может быть счастливой вестью, - сухо констатировала до этого молчавшая знахарка, с каким-то презрением и величием смотря на Викторию.
        Севшая около девушке хозяйка обняла ее и с недовольством посмотрела на Линдэс. Знахарка лишь пожала плечами, ушла.
        - Не важно, что может, и мужа нет, но ребенок это всегда радостная весть! - Попыталась утешить Викторию женщина, обхватив ту за плечи и слегка покачивая, словно дитя.
        На глазах менестрель выступили слезы. Как так? Этого просто не может быть! Только не с ней! Только не сейчас!
        - Вы не понимаете, - вялым голосом отозвалась она, шмыгнув носом. - Этот ребенок... Его не должно быть...
        Виктории нужен был человек, которому нужно было выговориться. От хозяйки исходило тепло и нежность. В такой ситуации это не могло не привлечь девушку, но она понимала, что рассказывать незнакомой женщине все глупо!
        - Не вздумай даже лишаться дитя! - Грозно отозвалась хозяйка, заглядывая в глаза Виктории. Девушка во всю уже плакала, но все еще старалась сдерживаться, чтобы не разреветься.
        - Он от него... Если кто узнает... Я... Он... - Выдавала она малопонятные обрывки фраз, заставляя женщину непонимающе хмуриться. Однако хозяйка все так же продолжала пытаться утешить девушку, успокаивая ее и говоря, что беременность не так и страшно.
        Женщина, наверное, и дальше бы утешала Викторию, но на пороге возник мужчина. Завидев его, менестрель испуганно отстранилась к стеночке. Этот человек вызывал в ней неприятные чувства, что-то нехорошее было в его глазах.
        Он позвал за собой хозяйку, и та вынуждена была оставить Викторию саму. Как только его жена вышла, мужчина смерил девушку пронзительным взглядом и сам последовал за ней.
        Менестрель осталась сама с собой, наедине со своими переживаниями. Слезы перестали литься из глаз, но на душе легче не стало. Она понимала, какую с ней злую шутку сыграла судьба. Имея 'клеймо' фаворитки, девушка теперь обзавелась еще одним - ребенком. И не просто ребенком, а наследником императора. Все знают, что у Дангана не было детей, из-за своей беспечности он все откладывал такой важный союз, как брак. А если у императора нет законной супруги, то все дети от официальной фаворитки могут считаться наследниками и претендовать на трон!
        Если кто узнает, что она носит ребенка от Элестэя, если узнают в ней фаворитку, то все пропало...
        Виктория вновь схватилась за голову. Теперь ее спутанный клубок ниток стал куда больше. Она даже забыла про брата, настолько была шокирована нежданной вестью. Девушка просто не знала, как дальше жить.
        Через небольшой промежуток времени к ней вернулась хозяйка, которую звали Кэйли. Женщина сообщила, что сначала муж был против того, чтобы девушка была в их доме, с вязи с нестабильностью страны, но узнав положение той, согласился дать ей приют.
        - Он хороший человек, только строгий очень, - оправдывала своего мужа Кэйли. - Я буду очень рада, если ты погостишь у нас.
        - Вы очень добры, но я не могу злоупотреблять вашим гостеприимством, - осторожно отозвалась девушка, чтобы не обидеть женщину. Ей было очень неловко находиться в их доме и хотелось побыстрее покинуть его, несмотря на доброжелательность хозяйки.
        - И куда ж ты пойдешь, еще и беременная? - Нахмурилась женщина, подбоченившись. - Такие дела в стране творятся. Да и сама вся измотала себя походами! Куда спешишь-то?
        - Менестрель я, - пробубнила девушка, не зная, что и отвечать.
        - Тебе пока нельзя работать!
        - Не волнуйтесь, у меня есть родственники у кого я могу пожить, - соврала Виктория.
        - И далеко? В таком состоянии идти?.. - Тут же накинулась она на нее с расспросами, отчего менестрель пришлось все больше и больше врать. Наконец, Кэйли сдалась и согласилась Виктории отправиться в путь, но лишь на следующий день. Ведь на улице уже день был, да и девушка, как она посчитала, еще не отдохнула, как следует. Виктории было неловко злоупотреблять так гостеприимством, но она согласилась, даже попыталась заплатить за старания, на что Кэйли лишь оскорбилась. Менестрель смутилась и больше денег не предлагала, пыталась вообще молчать, не разговаривать, в общем, всячески вести себя так, словно ее здесь нет.
        Хозяин дома на глаза больше не попадался, что не могло не радовать. И когда Кэйли позвала ее за стол обедать, его тоже не было. Виктория пыталась быть любезной и даже полюбопытствовала, отчего ее муж не забран еще в солдаты, как это происходило с мужчинами других населений. Кэйли погрустнела и сказала, что он не пригоден для армии. Как оказалось, муж ее воевал вместе с двумя сыновьями. Дети погибли, а вот он вернулся без одной ноги, вместо которой теперь была деревяшка. Викторию эта история очень смутила, она ведь даже не заметила увечья мужчины, что позволило бы ей избежать столь бестактного вопроса.
        Наутро девушка проснулась, как можно раньше и стала собираться, чтобы как можно быстрее покинуть дом. Внутри было какое-то тревожное чувство. Возможно, это было из-за бессонницы, которая напала на нее с вязи с последними событиями. Взяв свои скрипку и сумку, которая наполнилась провизией, Виктория стала прощаться с хозяйкой.
        Однако их обнимания прервали. Прямо на пороге возник муж хозяйки с еще двумя неизвестными мужчинами. Одеты они были в мешковатую дорожную одежду и плащи, под которыми легко можно было спрятать не только кожаный доспех, а и оружие. Виктория сразу поняла, что перед ней никто иной, а повстанцы.
        Девушка вдохнула, замерев. Что им здесь надо? Кэйли тоже напряглась, видно было, что такой визит для нее неожиданный.
        - Геррис, кто эти люди? - Спросила женщина у мужа. Ее настораживали неизвестные мужчины в доме, ведь все, как известно, давно были призваны.
        - Они пришли за девушкой, Виктория ведь? - Усмехнулся хозяин. Женщина удивилась больше пущего, откуда муж узнал имя гостьи, раз ушел из дому, когда та его еще не успела назвать.
        - Она - фаворитка императора, а ее ребенок его отпрыск! - Сплюнул мужчина. Кэйли ахнула, прикрыв рот рукой, и как-то отстранилась от Виктории. Менестрель так и замерла, не зная, что делать. А что тут поделаешь, раз в дверях стоят три мужчины, а попытка к бегству только усугубит ситуацию!
        - Пойдем! - Один из пришедших заговорил и двинулся к Виктории, бесцеремонно хватая ту за руку и тяня за собой.
        - Постойте! - Опомнилась Кэйли. - Так нельзя ведь! Кто вы?
        Она хотела подойти к двум пришедшим, но ее перехватил муж, останавливая.
        - Успокойся, - тихо сказал он ей. - Она стратегически важная персона и будет лучше, если ее получат нужные люди, а не прихвостни императора.
        - Но...
        - Ты ведь ненавидишь нынешнюю власть! - Огрызнулся Геррис.
        - Да, - неуверенно отозвалась женщина, смотря в след Виктории. - Но это как-то бесчеловечно...
        - Никто ведь не заставлял ее ложиться под императора! - Грубо ответил муж, закрывая за повстанцами двери, чтобы лишний раз не расстраивать жену.
        ГЛАВА 31
        Виктория не пыталась сбежать, не было смысла. Мариам оказалась права - повстанцы перебрались к горам, используя их, как преимущество, ведь в узких ущельях большая вражеская армия потерпит поражение.
        С тех пор, как Виктория не видела повстанцев, они значительно пополнили себя людьми. У них появилось лучшее оружие и броня, как разумеющее, еда.
        - Откуда у вас столько хорошего оружия? - Полюбопытствовала Виктория, когда они уже добрались до лагеря и теперь проходили ряды вальяжно расположившихся воинов. Они кидали на девушку недоброжелательные взгляды, от которых кровь в венах стыла.
        - Алания с ее золотом теперь не принадлежит императору, так же, много хорошего оружия было перехвачено из Изаны. - Довольно произнес один из схвативших мужчин.
        - А разве колония не принадлежит Намессии? - Удивилась девушка, но ей не ответили, лишь грубо толкнули в спину, чтобы шла молча.
        Виктории было очень плохо: все время тошнило и кружилась голова, однако она продолжала путь. Вернее ее принуждали к этому, да она и не противилась. Глупо было ждать сочувствия от этих людей!
        И вот она уже стоит около самой богатой палатке. Сейчас ее ожидает встреча с Вариасом. Он создавал впечатление рассудительного человека и возможно, ей удастся как-то убедить его в своей невиновности. Надежда была призрачной, но возможно он отнесется к ней хотя бы более человечно.
        Девушку вновь толкнули, заводя внутрь, словно она бы сама не вошла. И первым кого Виктория увидела, среди собравшейся там толпы, был Дэйнис. Виктория замерла, не зная, что и сказать. Во взгляде брата тоже можно было прочесть замешательство.
        - Виктория? - Спросил он, не веря. Дэйнис кинулся к сестре, обнимая ее, что вызвало у всех на лицах нескрываемое удивление.
        Брат понял, что нет ответной реакции, и взглянул на руки, которые были связаны у нее за спиной.
        - Зачем вы ее связали? - Грозно отозвался он, доставая небольшой ножик, чтобы освободить ее. Мужчины, которые привели ее, хотели остановить его, но беззвучный приказ Вариаса дал им понять, что делать этого не стоит.
        - Присаживайся, - велел главарь Виктории, когда ее руки были свободны. Брат и сестра сели на лавку вместе, напротив Вариаса.
        - Зачем ты это сделала? - Шепнул на ухо ей брат, так чтобы никто не расслышал. Викторию охватила волна неприятных ощущений - Дэйнис был обижен на нее. В принципе, чего она хотела?
        - Ты ведь понимаешь, что мы уже не можем доверять тебе, хоть бы какое оправдание у тебя не было? - Сразу поставил ее перед фактом Вариас, поднимаясь на ноги. Девушка смутилась, чувствуя, как горят ее щеки, и промолчала. Что говорить?
        - Ты сбежала от нас, более того, ты сорвала операцию! Шанс, который нам так любезно представился судьбой. Из-за тебя теперь погибнут тысячи людей, пока император все же будет свергнут. А ведь это могло случиться намного раньше! - Продолжил главарь, осуждая. - И это после того, как мы дали тебе приют, когда ты лично утверждала, что бежишь от императора! Тебе нет веры. И я очень удивлен, почему Дэйнис так отнесся к тебе? - Последний вопрос явно был адресован ее брату.
        - Она моя сестра, - не стал более скрывать Дэйнис, с вызовом смотря на главаря. Среди людей прошелся удивленное перешептывание, даже Вариас на миг потерял свое лицо, удрученно садясь на место.
        - Дэн, ты ведь понимаешь, и я сожалею, но ее опасно держать среди нас. Ее следует казнить, прежде чем она снова принесет нам какие-то неприятности.
        - Я могу поручиться за нее, она больше не посмеет... - Пролепетал брат, севшим голосом. Он снова был растерянным маленьким мальчиком, Виктория натужно улыбнулась и накрыла его руку, которая покоилась на лавке, своей, показывая тем самым, чтобы он не волновался. Дэйнис почувствовал это и посмотрел на сестру; в его глазах стоял ужас и выступили невольные слезы.
        - Да эта шлюха беременна! - Вмешался один из пленивших ее мужчин, который не выдержал всего, выкрикнув, ударяя по столу кулаком, между братом и сестрой.
        И снова прошелся удивленный шепот. На этот раз даже Дэйнис отстранился, забирая руку и смотря на сестру, словно та снова его предала.
        Вариас задумался, закликая всех успокоиться и помолчать.
        - Это меняет дело. У императора ведь нет наследника? - Спросил он у какого-то мужчины, сидящего подле него, тот кивнул и Вариас улыбнулся, посмотрев на Викторию, которая под его гнетущим взглядом испуганно сжалась, ничего хорошего не ожидая.
        - Связи с нестабильной ситуацией в стране, я думаю, что император уже сто раз пожалел, что вовремя не женился. Теперь это бессмысленно! Но если у него появится наследник от фаворитки, то он назначит приемка, что благоприятно скажется на внутренней политике страны. Ему это потребуется, ведь скоро объявится новый претендент на трон. Я думаю, что ты можешь сыграть еще выигрышным козырем, если тебя правильно использовать. - Последние слова были к Виктории. Девушка испуганно сглотнула, понимая, что дальше последует.
        - Под охрану ее! И чтобы пока никому не говорили, чего ее держат под арестом. Никто не должен знать о ее беременности! - Велел Вариас, и двое воинов схватили Викторию под руки, и повели за собой. Девушка последний раз взглянула на Дэйниса, в глазах которого читался все тот же шок и растерянность.
        ***
        Виктория сидела под стражей, в импровизированной тюрьме, небольшой пещерке, ко входу в которую была приделана железная решетчатая дверь и каждый день дежурила охрана.
        Девушку лишь кормили и на правах, что она женщина выводили в туалет, что в ее случае несказанно радовало. Пару раз даже приводили лекаря, который следил за ее здоровьем. Ведь ребенок так нужен был повстанцам!
        Виктория целыми сутками лежала на кровати, думая о своей судьбе. Что же, похоже, это ее судьба сидеть в клетках! Только она по глупости своей променяла золотую на обычную! Но есть ли разница?..
        Менестрель даже перестала переживать на счет своей беременности, по сути, она спасла ее от смерти. Но надолго ли? Никто ведь не знает, как закончиться это все? Пока все спокойно, но и повстанцы каждый день могут быть атакованы или сами ввязаться в бой, если посчитают нужным. Виктория понимала, что идут пока незначительные стычки и все самое ужасное случиться, когда в игру вступит призрачный наследник империи, которым ее все так пугают.
        Интересно, Элестэй уже знает про него или так и сидит в неведенье? Пару раз она ловила себя на мысли, что скучает, и что он бы не посмел так с ней обращаться, но каждый раз с ужасом отгоняла их от себя. За вежливостью императора всегда скрывался злой человек, и она не раз попадала под его горячую руку. И все же...
        А еще она скучала за братом. Он к ней не приходил, и это было ее главным мучением. Возможно, его просто не пускали к ней, узнав, кто он ей приходится. Но все равно хотела его увидеть и поговорить с ним. Ей столько нужно ему сказать, объясниться! Для Виктории было главным, чтобы он ее понял и простил, а на остальных ей было все равно, пусть, что хотят то и делают - это всего лишь политика!..
        На третий день Дэйнис пришел к ней. Он вел себя как-то неуверенно и в этом его выдавали жесты и мимика.
        - Мне, наконец, дали разрешение повидаться с тобой, - начал он. - Вот, я думаю, что ты скучала по ней.
        Дэйнис подошел и протянул ей чехол со скрипкой, девушка приняла, благодарно улыбаясь. Но сейчас ей было не до музыки. Отложив в сторону инструмент, она посмотрела на брата, не зная с чего начать.
        - Я прошу прощения у тебя! Я сильно виновата, - наконец произнесла она. Это словно и нужно было слышать Дэйнису, так как он сразу кинулся к ней, садясь рядом и любовно проводя рукой по щеке.
        - Зачем? Зачем ты так подставилась?
        - Если бы ты его убил, то и тебя сжили со свету! - отозвалась Виктория, заливаясь слезами.
        - Глупая! Меня и так и так бы убили - все дело случая! Мне просто удалось сбежать.
        - Да, но если бы удар пришелся по императору, то на его теле остался бы след твоего колдовства и тогда Тиманэш легко бы тебя нашел!
        Дэйнис удивленно вскинул брови.
        - Но моя алхимия убила солдата, я видел.
        - Да, - кивнула Виктория, вытирая нос рукавом. - Но магия вычисления применена только к императору, я точно не знаю, но раз такое слышала. Когда-то мне случайно обмолвился маг!
        - То есть, каждый, кто хоть попытается применить к императору колдовство будет найден? - Ошарашенно переспросил брат.
        - Да. Прости, но я не могла пожертвовать тобой! - Виктория обняла Дэйниса, крепко прижимаясь к нему. Все еще не отошедший от шока брат, тоже приобнял сестру, думая о своем.
        - Викки, нужно лишиться ребенка, - прошептал он ей на ухо. Девушка замерла, не до конца поняв смысл сказанного. А после ее, как холодной водой окатило, и она отпрыгнула, отстранившись от брата. Дэйнис лишь непонимающе на нее посмотрел, так и замер с приподнятыми руками от объятий.
        - Я не позволю!
        - Ты совсем дура? - Вспылил брат, повышая голос, а потом резко притих, посмотрел назад, вспоминая, что там за дверьми стоят стражники. - Я не позволю тебя использовать!
        - Но это мой ребенок! - Воспротивилась Виктория, прижимая руку к животу, словно пытаясь его отгородить.
        - Это еще не ребенок, - сухо констатировал Дэйнис, скептично смотря на сестру.
        - Да, но он имеет право родиться!
        - Тебе хоть самой непротивно? Ты носишь в себе такую мерзость от врага! - Дэйнис вскочил на ноги, с отвращением указывая рукой на ее живот. Девушка вспыхнула, не ожидая такого.
        - Он не виноват в том кто его отец! Император не знает о нем, я сама только недавно узнала. Он и не узнает никогда! - Виктория готова была кричать, но сдерживалась, помня, что их могут услышать.
        - Так узнает! И знаешь, сколько из-за этого будет проблем? А я не хочу, чтобы моя сестра стала виновницей того, что у императора появился наследник! Ты должна его лишиться!
        - НЕТ! - Девушка все же повысила голос, и брату пришлось сесть около нее, прикрыв ей рот рукой.
        - Викки! - Он провел рукой по ее волосам, наклонив голову, чтоб их лбы соприкоснулись. - Я дам тебе специальной травы, у тебя случится случайный выкидыш, и никто ничего не заподозрит!
        - Нет...
        - Если ты боишься, что без плода тебя убьют, то я поговорю с Вариасом. Какая разница, как тебя держать у нас: с ребенком или без? Он поймет и пощадит тебя!..
        - Дело не в моей жизни, Дэн. Я не могу его убить!
        - Но почему? - Брат снова вскочил на ноги. - Зачем он тебе сдался? Или ты и вправду предательница? Ты что... ты что его любишь? Или ты уже забыла, что он сделал?
        - НЕТ! - Выкрикнула она, зарыдав, не зная, что еще сказать. Но почему Дэн ее не понимает? Он же ее родной брат! Разве он не видит, как ей плохо?
        Дэйниса замучила совесть, хоть он и был зол на ее упорность и глупость, но все же подсел рядом, утешающе проводя рукой по спине.
        - Я, наверное, приду позже, - тихо отозвался он, без всякой эмоции в голосе. Поднявшись, он собрался уйти, как девушка его позвала:
        - Постой! Мне нужно сказать тебе что-то важное.
        Юноша остановился, смотря на сестру. Ее взгляд был сосредоточен, что заставило его остаться.
        - Тарес предатель!
        - Что? - Не понял шокированный брат, садясь рядом около сестры.
        - Именно он помог мне сбежать, - сказала она. - И у него еще есть среди людей единомышленники, но я не знаю кто. Видела одного, но имя мне неизвестно! Я боюсь, что тебе может угрожать опасность. Он, скорее всего, догадался, что я тебе все расскажу. Да и меня удивляюсь, чего еще не отравил!
        - Значит, ты ему надо, - констатировал Дэн, поверив сестре. Чего ей врать? Брат точно был уверен, что все, что она делает, происходит ради любви к нему. Единственное, что ему не нравилось это ее логика и действия, но это ведь ничего не значило!
        - Мне одно странно...
        - Что?
        - Элестэй...
        - Ты снова называешь его по имени? - Нахмурился брат, перебивая.
        - Прошу не сейчас, Дэн! - Взмолилась она, продолжив, чтобы ускользнуть с щекотливой темы: - Так вот, он не знал о многом, хотя предатели среди повстанцев есть. Вопрос: почему император все еще не введенье?
        Дэйнис нахмурился, задумываясь.
        - Возможно, он просто тебе не сказал.
        - И о замахе? - Возмутилась девушка. Она не думала, что Элестэй будет ей врать!
        - Не успели сообщить? - Как-то неуверенно предположил Дэйнис. - Или же есть третья сторона?
        - Какая? - Удивилась девушка.
        - Откуда мне знать...
        - Мне странно все это, - покачала головой Виктория.
        - Я постараюсь узнать больше, - пообещал брат, поднимаясь. - Мне пора идти.
        - Прошу, будь осторожен! Не оставайся нигде один и присматривайся к каждому - они могут быть предателями! - Схватилась она за его рукав.
        - И ты мне обещай не делать глупостей!
        Виктория кивнула и они распрощались. Она осталась одна, думая о разговоре. Была надежда, что брат забудет о ребенке, огорошенный новой новостью и забудет о том, что предлагал ей. А еще девушке не давали мысли о покушении на императора, о предателях и том, что может, есть какая-то третья сторона, иначе выходят не стыковки в сюжете!
        ГЛАВА 32
        На следующий день Виктория была очень взволнована. Ей передались эти чувства от бегающих снаружи в спешке солдат. Девушка подошла к решетке и спросила у дежурных, что случились, но те лишь грубо огрызнулись и велели отойти от двери. Менестрель пришлось ждать брата, она верила, что он придет и посвятит ее в курс дела. Вспомнила про скрипку и достала ее, положив около себя, не решаясь пока заиграть, думая, что если охрана услышит, то может отобрать инструмент. Она ведь может призвать магию. Правда, что это ей даст? Первый же солдат убьет ее, если увидит, что она что-то замышляет. А со всеми ее магия не справится. Да и брата опять подставлять не хотелось. Куда она пойдет? К императору что ли? Это будет слишком глупо!
        От раздумий ее оторвал скрип дверей: в темницу вбежал взмыленный Дэйнис. Подождав, пока стражники закроют за ним дверь, Виктория накинулась на него с расспросами.
        - Официально был объявлено, что законный наследник существует и заявил свое право на трон. Его все так же поддерживает Тройной союз. Более того, страны такие, как Финия и Алкавара тоже выступили на его стороне. Сейчас даже говорят, идут переговоры с кочевыми изунами.
        - Так вот чего все так мечутся! - Воскликнула Виктория. Еще две страны против Империи. Неужели Элестэю наступит крах? Почему девушку волновало это, и она решила перейти на другую тему.
        - Узнал что-то о Таресе?
        - Нет, - брат печально покачал головой. - Он ведет себя слишком тихо. Я даже не говорил Вариасу, не думаю, что он поверит мне. У них слишком доверительные отношения. Если я скажу, то только сам подставлюсь! Нужны какие-то доказательства, но у меня ничего нет!
        Виктория печально вздохнула, успокаивающе беря брата за руку. Дэйнис улыбнулся и обернулся назад.
        - Ладно, я пришел всего на пару минут, иначе меня кинутся! - Сказав это, он поднялся с кровати и ушел, на прощание махнул рукой. Менестрель вновь осталась одна, так и не задав брату много вопросов, которые вертелись у нее на языке. Один из мучавших ее, кто все-таки наследник?
        ***
        Когда солнце только собиралось взойти, Виктория проснулась от дикого крика. Испугавшись, девушка поднялась, кидаясь к решетке, чтобы посмотреть, что случилось. Вокруг бегали воины, сонные и напуганные, и одевали снаряжение. Самое интересное, что никого на посте не было.
        Огромный огненный шар резко обрушился на землю, убивая солдат и образуя вокруг себя ударную волну, которая откинула девушку назад и еще пару десятков людей.
        Виктория испуганно вскочила, отходя подальше к стенке. Было слышно крики и грохот остальных огненных снарядов. Атака?
        Снаряды закончились, и девушка услышала лязг оружие и боевые кличи. После магической атаки в бой бросились солдаты. Империя вычислила повстанцев?
        Девушка понимала, что сидеть в этом месте не безопасно и страшно. Стоило выбраться, пока солдаты империи не добрались до ее тюрьмы. Стоило найти Дэйниса!
        Схватив скрипку, она резко заиграла, пытаясь сосредоточиться на призвании магии. И вот, дверь отворилась. Миг радостной эйфории захлестнул Викторию, а после сердце вновь взволновано забилось.
        Прихватив инструмент, прямо без чехла, она аккуратно вышла наружу. Никого не было кроме тел, лишь были слышны вдалеке крики.
        Девушка находилась в ущелье, где повсюду было множество выступов, на которые можно было взбираться. Имперская армия напала неожиданно с входа в ущелье. Бой велся на открытой местности и больше всего пострадали те солдаты, что находились в узком пространстве. Повстанцы стали же заложниками собственно ловушки, не ожидая, что воины империи зайдут с другого бока.
        Виктория поняла, что нужно действовать. С трудом взобравшись на выступы, девушка пошла по узкой горной дорожке, добираясь к тому месту, где будет видно сражение. Менестрель верила, что ее не заметят, так как она будет на возвышенности, а солдатам вряд ли хватит время поднимать голову.
        Добравшись до места, она скрылась за каменный выступ и стала выискивать в месиве брата.
        Наконец она его увидела. Он был в стороне от основного побоища, но его окружали имперские воины. Виктория всегда знала, что Дэйнис не отличается физической подготовкой и сейчас это только доказывало. Его алхимия тоже была бессильна, он мог использовать только взрывающие склянки с растворами, но и они были не бесконечны.
        Вот и сейчас, спасаясь от трех явно потешающихся над ним солдат, он кинул такую бутылочку, однако та вызвала лишь небольшой взрыв и клуб дыма, что лишь ненадолго замедлила ход воинов.
        Стоило действовать. Схватив скрипку, девушка заиграла, веря, что ее музыку не услышать за шумом. Она закрыла глаза, представляя всю ситуацию в уме и думая, как остановить солдат, досаждающих ее брату. Пускай их пронзит стрелами! - придумала она, и в ту же секунду блекло-розовый свет вырвался из струн, по дороге превращаясь в стрелы. Магия достигла цели и, Дэйнис, радуясь неожиданному спасению, поспешил к скалам, чтобы скрыться.
        Виктория открыла глаза, радуясь и думая, чтобы еще сделать. Однако ее приметил один из воинов внизу, заметив вспышку необычного света. Он сказал это лучнику и тот, немедля прицелился.
        Виктория хотела снова заиграть, помочь другим воинам, но вдруг почувствовала сильный удар в грудь. Ахнув она опрокинулась, падая с двухметровой высоты на землю...
        ***
        Воины Намессии подоспели неожиданно вовремя, помогая повстанческой армии разбить врагов. Империя снова переоценила свои возможности и послала лишь небольшую горстку, решив сослаться на эффект неожиданности. Однако подоспевшая с севера армия прижала имперских солдат, не давая пути к отступлению. В плен были схвачены маги, которые устроили огненный 'звездопад'. Их было не так уж и много и многих убили. Лишь парочке солдат удалось уйти; их отпустили, чтобы те сообщили императору 'радостную' весть.
        Командиры обоих сторон, Намессии и повстанческой армии, собрались вместе, и ушли на переговоры, которые давно планировались. Воины занимались тем, что обыскивали тела погибших, в поисках наживи. Своих они перетаскивали в сторону, чтобы потом похоронить, как подобает. Имперским же погибшим солдатам была уготовлена куда участь похуже: их всех сбрасывали в одну кучу, после чего собирались так и бросить. Все равно скоро они собирались покинуть эту стоянку, как только решатся все вопросы.
        Дэйниса же эта картина вызывала омерзение и чувство тошноты. Уже собрались громадные горные вороны, клевавшие тела. Это были страшные птицы, которые было не так просто отогнать от добычи. Солдаты отгоняли их от своих, пытаясь как можно быстрее похоронить павших.
        У юноши были сейчас другие проблемы, он искал сестру.
        - О, а это что за девушка? - Он услышал вопрос на ломаном языке и кинулся на голос. Там стояло двое намессиянских солдат, один из которых склонился над бесчувственной Викторией, другой - спрашивал у идущего к ним повстанца.
        Дэйнис на миг замер, он не мог поверить, что она мертва.
        - Не смей ее трогать! - Крикнул он и бросился к сестре, отгоняя от нее ошарашенных солдат.
        - Ты ее знаешь? - Спросил намессиянец.
        - Это моя сестра! - Отозвался юноша, наклоняясь к Виктории, которая лежала на боку, с надломившейся стрелой в груди.
        - Судя по крови, она упала с высоты, - констатировал солдат, наклоняясь тоже и ложа руку ей на шею. Растерянный юноша смотрел на него, не зная, что делать.
        - Она еще жива, - сообщил солдат. - Но не думаю, что надолго...
        Дэйнис одарил его злым взглядом, чувствуя облегчение. Она еще дышит, а значит, есть шанс на ее спасение!
        - Помогите мне! - Попросил он, отламывая окончательно надломленную стрелу. Два солдата взяли ее под руки и ноги и понесли за Дэйнисом, который указывал им дорогу. Он донес ее до своей палатки, где велел уложить на импровизированную деревянную кровать. Намессиянцы исполнили его просьбу, попрощались и ушли, не желая больше участвовать в этом деле.
        - Сейчас, потерпи, я позову лекаря! - Прошептал он бесчувственной сестре, нервно погладив ту по волосам, и скрылся в поисках лекаря.
        Юношу настиг ужас, когда ему сказали, что врач был убит, как и намессианский доктор. Солдаты были вынуждены сами или с помощью соратников делать перевязки. Многие раненые доживали свои последние часы, получив тяжелое ранение. Дэйнис смотрел на это все и его пробирал страх - он не позволит вот так глупо скончаться своей сестре!
        Когда он вошел в палатку, над ней стоял Вариас и с серьезностью рассматривал рану.
        - Мне сказали, что пленницу ранили, и я пришел, чтобы взглянуть как она. Но вижу здесь дело не только в ранение. - Отозвался главарь, даже не взглянув на вошедшего.
        - Да, - кивнул Дэйнис, подходя к деревянному сундуку, в котором он хранил алхимические принадлежности, в частности и травы с растворами. Извлекая их, он стал делать болеутоляющее зелье, единственное, что он умел из лекарств.
        - Она упала с высоты, - наконец закончил он фразу. Его лицо было сосредоточенно, а на лбу возникли капельки пота.
        - Нужно сделать перевязки и поискать лекаря. Она все еще ценна.
        - Чем же? - Раздраженно бросил юноша, высыпая сделанный порошок из ступки в стакан. Добавив воды, он подошел к Виктории. Девушка была мертвенно-белой, без всяких признаков жизни, в ссадинах и крови. Вновь взглянув на сестру, Дэйнис еле сдержался, чтобы не заплакать, закусив нижнюю губу. Приподняв ей голову, он попытался влить ей зелье. Однако его действия и теперь не вызвали никакой в ней реакции. Вытерев об плечо намокшую щеку, он аккуратно уложил ее голову обратно.
        - Она все еще важна для императора, - сообщил мужчина только сейчас, давая Дэйнису прежде закончить свое дело.
        - Все равно не понимаю...
        - Она вся в крови, но я не вижу, чтобы у нее случился выкидыш, однако, как я сказал, нужен врач. - Объяснил Вариас, выходя из палатки. - Не утруждай себя, я дам распоряжение и его приведут. И перестань реветь!
        ***
        Наступил поздний вечер. Суматоха после боя более и менее улеглась. Солдаты были похоронены, а раненым оказана первая помощь. Кое-кто дремал или готовил, но у всех было подавленное настроение.
        Когда на территорию лагеря ступил маг многие, люди замерли. Он появился, словно из ниоткуда и держался непринужденно. Маг даже не смотрел на солдат, хотя должен был опасаться их. Один из воинов тайно достал нож, в надежде одним неожиданным кивком убить противника.
        - Неужели ты думаешь, что это у тебя так легко выйдет? - Холодный голос заставил того вздрогнуть и замереть. Маг говорил равнодушно, даже не взглянув на собеседника, который стоял за его спиной.
        - Мне нисколько не стоит труда убить тебя, но я пришел не за этим, - сказав это, он повернулся к солдату, товарищи которого отошли в сторонку, боясь, что либо, предпринять. Воин украдкой и с упреком взглянул на друзей и, нервно сглотнув, спросил, стараясь, чтобы его голос звучал уверенно:
        - И что же тебе надо?
        - Позови своего главаря.
        Солдат хотел возразить, но пронизывающий взгляд блекло-холодных глаз мага отбили всякую охоту и он, побежал за Вариасом.
        Когда предводитель повстанцев увидел, кто явился к ним, то замер. Главный маг императора нисколько не стеснялся того, что окружен врагами, более того, солдаты, находившиеся поблизости, старались держаться от него подальше, с ненавистью и страхом следя за альбиносом.
        - Что ты делаешь здесь? - Грубо спросил главарь, по инерции ложа руку на эфес меча. Он не ожидал ничего хорошего от мага.
        Тиманэш приподнял руки вверх, словно показывая, что его намерения мирные.
        - Мне нет никакого дела ни до тебя, не до солдат. Я лишь затем, чтобы излечить ее. Я приду и уйду, ничего не сделав твоему войску, даю слово. И поверь, это будет только один раз. - Безразлично произнес маг, словно это Вариас просил его об одолжение.
        - Откуда ты знаешь, что с ней?
        - Доложил один из воинов, жалкая горстка выживших, - презрительно бросил альбинос, на секунду задумываясь о чем-то.
        - Ты ведь знаешь, что тебя легко убьют, с сотнями воинов ты не справишься, - жестко отозвался предводитель, неотрывно смотря врагу в глаза.
        - Да, - не стал спорить маг. - Но я думаю, что ты благоразумный человек и сделаешь, как я сказал.
        - Императору так важна она, что он готов пожертвовать своим верным псом? - Не верил мужчина, покачав головой. Альбинос лишь угловато улыбнулся, сузив глаза. По его эмоциям сложно было понять, чтобы он что-то чувствовал.
        - Так ты проведешь меня?
        Вариас замер, не зная, как поступить. В конце концов, если она умрет, это разозлит императора. Пускай маг вылечит ее, а после уходит. Девушка останется с ними и будет дальше заложницей, что даст им некое преимущество. Все равно они сменят свою стоянку, и Данган не сможет вновь настигнуть их врасплох.
        - Пошли! - Бросил предводитель, ведя мага.
        Тиманэш вошел в палатку, беглым взглядом окидывая обстановку. Его взгляд встретился с голубыми глазами юноши, кажется ее брата, который тут же вскочил на ноги, смотря на мага с ненавистью и злостью.
        - Дэйнис, пошли отсюда, - велел ему Вариас, вошедший следом за альбиносом. Юноша удивленно посмотрел на предводителя, не веря его словам.
        - Он вылечит ее...
        - Что? - Слова Вариаса потрясли его, сильно разозлив. - Это такого лекаря ты обещал привести?
        - Он сам пришел, его послал император. Это единственная возможность исцелить ее в этих условиях, если вообще возможно! - Равнодушно отозвался предводитель.
        - И что взамен? - Не унимался Дэйнис, боясь отойти от кровати Виктории, не говоря уже о том, чтобы оставить ее одну с этим гнусным врагом.
        - Мальчик, я ничего не требую взамен. Однако ты меня начинаешь раздражать! Неужели ты не понимаешь, что ее время на исходе? Единственное, чего она еще не бредит в агонии, это только от того, что ты ей дал сильное, но временное лекарство! - Холодно, с раздражительностью, вступил в разговор Тиманэш, перебирая в руках четки. Дэйнис от его слов побагровел, став задыхаться от возмущения.
        - Он ничего не посмеет сделать ей, нас слишком много, да и его послал император, - Вариас подошел к юноше, беря его за плечо. - Пошли, это последний шанс твоей сестры.
        - Хорошо, - сдался юноша, ведя с собственным 'я' сильную борьбу. - Но учти, - здесь его взгляд уставился в глаза альбиносу, - если с ней что-то случится то...
        - То ты меня убьешь? - Хмыкнул маг, убирая четки, и вежливо показывая рукой, где выход. Дэйнис стал еще более красным, хотел ответить, но Вариас повел его к выходу.
        - И не мешайте мне, я сам скажу, когда заходить, - велел Тиманэш, смотря, как уходят ненужные свидетели.
        Как только он остался один, то смог дать волю эмоциям. Его лицо потеряло безразличную холодность, теперь на нем отражалось волнение. Тиманэш не думал, что все так ужасно. Раны Виктории были смертельны. Было удивительно, как она еще дышит. Но у нее всегда был сильный характер и сила к победе.
        Элестэй не знает, что с ней. Никакой император не посылал его, это было собственное желание. Тиманэш склонился над девушкой, садясь рядом на импровизированный табурет из ящика.
        Взяв ее за руку, маг сосредоточенно прикрыл глаза, настраиваясь и призывая силу. Он не был лекарем, но его магический потенциал был сильным и он мог передать большую часть силы ей, тогда раны бы залечились. Конечно, он потом восстановит свой резерв, но будет пару дней слаб. А еще он мог перестараться, не рассчитать возможности и умереть. Но это было не столь важно сейчас!
        Сконцентрировавшись, Тиманэш стал читать древние слова магии, перебирая в одной руке четки, другой крепко держась за холодную руку Виктории.
        Колдовство золотым светом зажглось в его руке с четками и стало медленно перетекать в другую, под которой покоилась рука девушки. Когда магия проникла в Викторию, она слабо вздрогнула, приподнимаясь, но все еще оставаясь в беспамятстве. Это была чуждая ей сила, которую еле воспринимало ее израненное тело.
        Альбинос напрягся, на его виске появилась капля пота и выступила жилка. Он насильно избавлял себя от жизненно необходимой энергии, передавая другому человеку и заставляя принять свою магию.
        Виктория судорожно вздохнула, когда сила охватила ее всю, окутывая золотым сиянием, залечивая раны, пронизывая тело при этом неприятными колющими болями.
        Тиманэш судорожно сглотнул, чувствуя, как жизненная энергия покидает его; чуть не разжал руку. Напрягся, с силой сжимая ладонь Виктории, чтобы случайно не отпустить ее. Магу становилось плохо, и он был на гране беспамятства, но чувствовал, что менестрель еще была в плохом состоянии.
        Почти теряя сознание, маг открыл глаза, отпуская ее руку. Теперь она просто спала, мирным здоровым сном. На щеках появился румянец, а на губах легкая улыбка. Альбинос растянул губы в ответ, в вымученной улыбке. Ему было плохо, но он не обращал на это внимание. Весь его взгляд был прикован к Виктории. Эта девушка была не такой, как все. Тогда в саду, когда он разбил гитару, и она все ему высказала, единственная, кто смог заглянуть в его душу. Она привлекла его еще тогда, когда он не знал, что у нее есть дар. Предлог, чтобы ее видеть. Ему нравилось ее учить, она, безусловно, была талантлива. Но он мало говорил ей это, считая, что тогда ее учеба станет не столь продуктивной. Ее рвение и желание свободы нравились магу. Иногда он хотел ее убить, но это были спонтанные эмоции. Виктория единственная не боялась говорить и не боялась его.
        Когда он узнал, что она ранена, то не смог не прийти. Сейчас маг смотрел на нее и его одолевали странные смешанные чувства. Он изучал каждую черту ее лица, резко осознавая, что хочет прикоснуться к ее губам.
        Маг отдернул себя, резко поднимаясь на ноги и справляясь с головокружением. Он бы никогда не позволил себе этого! Но его взгляд вновь уткнулся в ее лицо. Он слышал ее мирное дыхание, видел ее улыбку. Невольно Тиманэш прикоснулся рукой к ее щеке, легонько проводя по ней, чувствуя ее теплоту.
        Прикрыв глаза, прогоняя наваждение, альбинос отдернул руку, настраивая дыхание. Его лицо вновь стало равнодушным, он больше не смотрел на нее, складывая на груди руки, как обычно.
        Приподняв голову, он вышел из палатки, высокомерно посмотрев на Вариаса и брата Виктории.
        - Она полностью здорова, - отозвался маг, после он достал кристалл, кидая его на землю и резко исчезая под удивленные взгляды присутствующих. Тиманэш не был дураком и знал, что только он выполнит свое обещание, как кто-то попытается убить его. Тот же Вариас. Многим известно, что колдуя, маги тратят свой резерв и он, сильнейший маг Его Величества не исключение. Так что, он заранее приготовил кристальный шарик с редким и трудоемким колдовством, призывающим телепорт.
        ***
        Виктория открыла потяжелевшие веки и увидела над собой склонившееся лицо брата.
        - Викки, как ты? - тут же накинулся с вопросом на нее брат, как только она открыла глаза. Девушка пару раз моргнула, настраивая зрение, и улыбнулась в ответ.
        - Чувствуя себя словно заново родилась! - Сонным голосом проговорила она, сладко потягиваясь, поднимая руки вверх. Было какое-то странное чувство умиротворения и спокойствия. Ее ничего не волновало, а проблемы словно были забыты.
        - Ничего не болит, точно? - Волновался Дэйнис, неуверенно наблюдая за сестрой. После того, как маг неожиданно исчез, он ожидал какого-то подвоха, однако подоспевший врач, приведенный солдатами из ближайшего селения, заявил, что с ней и с ее ребенком все хорошо. Лекарь был возмущен и не понимал, зачем его вызвали, однако ему быстро нашлась работа около тяжелораненых солдат.
        - Не-а! - Весело ответила девушка, подлаживая руки под голову. - А ты как?
        - Уже лучше, как только ты открыла глаза... - пробурчал Дэйнис, подозрительно на нее косясь.
        Однако Виктория вновь вернулась в реальность, как только страшные картинки недавнего боя ожили перед ней. Она вспомнила, как спасла брата, и после ее поглотила темнота. Ее подстрелили, и она упала с большой высоты...
        - Как мой ребенок?
        - Все хорошо, - нехотя отозвался брат, ему все еще не нравилось то, что его сестра беременна от главного врага. - Он выжил.
        Виктория улыбнулась. Странно так, она не знала, хочет ребенка или нет, однако эта новость принесла ей умиротворения. Возможно, ей он представлялся символом новой жизни. Только вот все не так радужно, как есть на самом деле. У нее нет дома, страны охватила война, она сама сейчас в самой гуще этих событий. И ее единственный родственник тоже. Что ей делать? Не лучше ли было, чтобы она лишилась ребенка! Но, нет - так думать плохо! Она сделает все, чтобы родившейся на этот свет был счастливым и никогда не пожалеет, что оставила его. А еще она никогда не скажет ему, кто его отец...
        - Викки, ты стала грустной? - Взволновался брат, присаживаясь около сестры на краю кровати.
        - Нет, просто думаю о том, как жить дальше, - отозвалась девушка, невольно кладя руку на живот. От Дэйниса не укрылся этот жест, он поморщился, но сдержался, чтобы что-то не ответить. Возможно, этот ребенок единственное утешение для его сестры. Однако он так боялся, чтобы он не принес ей лишних хлопот! Император так просто этого не оставит...
        - Знаешь, мое тело совсем не болит. - Сменила она тему разговора. - У вас работает прекрасный врач!
        Дэйнис поджал губы. Он не хотел расстраивать сестру, тем более говорить, что ее местонахождение знает император, а посему решил соврать:
        - Нет, нашего врача убили, а эти раны залечил врач-алхимик из ближайшей деревни.
        - Я бы хотела его поблагодарить...
        - Нет! - Резко ответил брат, на что Виктория удивленно округлила глаза. Поняв, что сглупил, Дэйнис улыбнулся и постарался исправиться:
        - Он просто уже ушел, так что, увы, ты не сможешь его увидеть. Но поверь, я искренне его благодарил и от твоего имени тоже.
        Девушка улыбнулась, отвернувшись.
        - Знаешь, а сколько я спала?
        - Трое суток, с того момента, как этот... лекарь тебя исцелил, - чуть не проговорился Дэйнис, кляня себя за глупость. Виктория улыбнулась, ссылаясь на то, что брат просто рад ее выздоровлению и волнуется.
        - Армия Империи была разбита? - Спросила она, снова возвращаясь к боевым действиям.
        - Да, солдаты Намессии подоспели вовремя. Армия была не только разбита, а было еще схвачено пару магов и допрошено. Оказывается, на нас доложил же свой, но это был не Тарес. Так себе, он не так давно к нам перешел, один из сбежавших селян. - Охотно поведал Дэйнис, немного расстроенный таким поворотом событий. - Пока ты спала, мы пустились в путь, так что тебя везли все это время, и ты даже не проснулась! Я очень переживал. Но ты я вижу, никакого от этого дискомфорта не чувствуешь.
        Виктория усмехнулась, пораженная его словами: три дня сна! Такого еще в ее практике не было. Это еще и с перевозками!
        - И куда мы сейчас?
        - Движемся на юг, собирать в наши ряды еще добровольцев. С нами движется войско Намессии. Скоро должны подоспеть солдаты из Ватаска. Ты знаешь, что города Кедьма, Хенерсен и Тейск, что находятся на окраине Империи, захвачены? Это уже второе поражение императора.
        - Первое, когда была схвачена колония?
        - Да и оккупирована, - кивнул Дэйнис. - Как видишь, и против Империи есть приемы!
        Девушка задумалась: неужели Элестэй потерпит крах? Но вед он столько лет правил и держал всю Империи, да и другие страны в страхе. Что поменялось?
        - Объявился истинный наследник! - Словно догадавшись о чем она, ответил брат. - Ты счастлива?
        - Я не вижу еще предлога для радости, - пробурчала девушка, еще больше уходя в себя.
        - Неужели ты не хочешь отомстить за нашу семью и город? - Вспылил юноша, вскакивая на ноги.
        - Нет, хочу, - миролюбиво, с некой грустью, отозвалась Виктория, - но ведь это только начало и я боюсь, как бы все не обернулось крахом.
        - Не обернется! - Заверил ее брат, беря за руку. - Вот увидишь! Империя освободится от тирана, мы освободимся! Наша семья будет отомщена, и мы сможем начать жизнь заново!
        - Но не поступаем мы плохо? - Засомневалась девушка, с грустью смотря на младшего брата. Он так наивен!
        - Нет! - Протестующе ответил Дэйнис. - Представь, наступит мир, и мы снова будем счастливы!
        - Где? - Задала она вопрос, смутив брата. У них нет ни дома, ни семьи. Она ждет ребенка, и даже ее скрипка разбилась, что не даст ей шанса зарабатывать игрой! Как жить?
        - У нас будет дом, и я буду учиться! - Уверенно заявил Дэйнис посерьезнев. - Ты будешь растить своего ребенка и моего... племянника в мире. И никто ничего не посмеет нам сказать и сделать, я обещаю!
        Виктория заулыбалась, принимая брата в объятия. Пускай так и думает, ведь ему всего только шестнадцать...
        ГЛАВА 33
        Как только Виктория поправилась, к ней пришел Вариас. Он говорил о том, что знает, что она колдовала и что ее магия была направлена против имперских солдат. Сообщил, что это заслуживает уважение и спросил, готова ли она выступать на их стороне? Девушка возмутилась и ответила, что и так с ними, иначе бы не искала их лагеря, а то, что ее нашли и привели ранее, ничего не значит! Мужчину такой ответ позабавил, но он дал ей свободу, под ответственность Дэйниса. Предупредив правда, что если она сбежит или как-то поможет врагам, то за это заплатит ее брат. Виктория возмутилась, но приняла это к сведенью.
        По дороге повстанцы и воины Намессии спрашивали жителей каждого города и селения за кого они. Многие были рады восстанию, Виктория ужасалась, насколько люди были плохо настроены против Дангана. И это была неподдельная радость от безвыходности ситуации. Но были и большие сильные города, главы которых имели собственные армии и укрепления, они были за Элестэя и показывали сопротивление. Тогда наступал час осады. Таких случаев было два, и два раза города проиграли. Знатных мужчин казнили, а также тех, кто показывал сопротивление. Все остальных миловали и брали из городов вещи и еду на нужды армии, а проще говоря, грабили. Викторию это возмущало, и пару раз она набиралась смелости сказать об этом Вариасу. Однако мужчина лишь разводил руками, мол, это военные правила, и они и так поступили благородно, некоторые убивают всех.
        В одном из таких городов Виктория обзавелась скрипкой, которая принадлежала какой-то вельможе. Девушке сначала было противно играть на ней, но Вариас настоял, аргументируя это тем, что маг в их полку понадобится. Она согласилась, но у нее не было другого выбора. Однако поклялась, что будет убивать лишь имперских солдат!
        Но Виктория не могла и сказать, что она была против восстания. Данган заигрался - люди устали от постоянного страха и тирании. Призрачный наследник был их надеждой, вдохновлял их на подвиги, и это не могло не вселить и в нее боевой дух.
        Шел второй месяц, как Виктория оправилась от ранения. Она уже полностью освоилась на боевых полях. А еще возросла сила и умение в ее обращение с магией. Менестрель играла с открытыми глазами, видя все и создавая мощные заклятия и щиты, которые защищали ее от атак стрел. Она, как правило, следила за боем на расстояние, среди военачальников.
        Девушка стала настоящим асом в магии: посылала ударную волну, вперед бегущей конницы, призывала дождь из стрел или огня, насылала туман, который окутывал лишь врагов. Про нее стали ходить легенды, которые пугали имперских солдат и их союзников. Виктория стала верить в победу, видя и слыша о достижениях их стороны. Девушка поверила в то, что есть истинный наследник, о его подвигах ходила слава. Его армия, с помощью других государств, отвоевала треть Империи, не считая колоний. Он все ближе пробирался к центру, ведя войско в столицу, куда шли и они. Однако пока их армии не встретились, воюя с другого бока, бок о бок с солдатами Намессии. Вариас утверждал, что если компания пройдет удачно, то вскоре они подступят к столице и возьмут ее и тогда императору Элестэю придет крах. Там она увидит истинного наследника.
        Но Викторию разъедали противоречивые чувства: с одной - радость, с другой стороны ей было жаль Элестэя. Неужели для него все так ужасно закончится? Ведь повстанцы убьют его со всей жестокостью и позором. Это будет страшная для него смерть! Она не желала такого для него. Все-таки Элестэй был отцом ее ребенка, пускай об этом даже он никогда не узнает. Неужели столица падет?
        Однако до нее было еще, ох, как долго! Империя была огромной, а они прошли лишь по ее 'краям'. Скорее всего, армия наследника будет раньше за них. Девушку это беспокоило, ей хотелось быть там, когда воины будут осаждать замок императора. Она думала, что сможет как-то добраться до Элестэя и убедить его скрыться, если он проиграет. Но больше ее волновал вопрос, а стоит ли того, чтобы его спасать?
        За осенью пришла зима, наступили жуткие холода. Шел четвертый месяц войны, а Империя все не сдавалась, с каждым разом проводя все более и более удачливые акции. Постоянно вынужденные скитаться солдаты повстанцем не могли соперничать с хорошо подготовленной армией Империи, человеческие ресурсы которой постоянно пополнялись. Конечно, были и такие, что переходили и на сторону революционеров. Велась активная агитация с обеих сторон, люди были в панике и не знали, каким путем пойти. Многие бежали из сел, зная, какая участь постигла деревни, через которые прошли войска. Люди ломились в большие города, прося укрытия. Многим просто не хватало места и провизии, ведь каждый глава города знал, что рано или поздно настанет час оккупации. Отчаявшиеся люди, не находившие места в городе, вынуждены были переходить на сторону повстанцев или же скрываться в лесу.
        Воины, среди которых была Виктория, стали терять веру. Частые войны сломили их, потери товарищей и беспрерывные переходы с одного места на другое, холодная, резко пришедшая зима - все это только усугубляло ситуацию. Лидеры пытались приободрить их пламенными речами, даже Виктория принимала участие. Вспомнив, что она менестрель, она каждым вечером, когда тот выдавался спокойным, играла на скрипке или же гитаре, приободряя солдат.
        Однако удача казалось, отвернулась от них. Пришли вести гонцом, в котором он поведал, что союзная страна - Ватаск прямо на поле боя изменила истинному наследнику, переметнувшись на сторону Империи. Повстанческая армия была разгромлена. Но наследник успел спастись, что еще внушало надежду на победу.
        Элестэй, хоть и лишался обученных солдат, беря в ряды все новых и новых призывников, все равно побеждал. У него все еще были преимущества: грамотные полководцы, советники, сильные, лучшие маги, оружие. Он обеспечивал своих воинов всем необходимым, тратя все сбережения. Что нельзя было сказать о потерявших боевой дух повстанцев, которые были вынуждены прятаться по холодным лесам.
        Виктория тоже стала переживать. Ее живот значительно вырос, и с каждым разом ей все сложнее было выходить на поле боя. Возник страх за не рожденного ребенка. Это видел и Дэйнис. Он заявил Вариасу, что Виктория больше не может участвовать в сражениях. Однако и девушка, и лидер повстанцев опровергли его слова. Она ведь воевала издалека, что никак не повлияет на ее ребенка, магия защитит. Дэйнис был возмущен и не понимал такого поведения сестры.
        Ближе к концу зимы почти весь земной шар был замешан в войне. У каждого были свои выгоды, кое-кто надеялся и то, что после свержения Элестэя Империя будет поделена. Но лидер революции, он же законный наследник, не намеривался сдавать свои позиции, четко идя к цели. Он обещал вернуть странам-союзницам земли, которые ранее принадлежали им, но были захвачены Элестэем. Также он обещал, что после удачной военной компании, все побежденные страны, которые выступали на стороне нынешнего императора, будут поделены между союзниками. Это устраивало государства, и они радо воевали на стороне истинного наследника.
        Столица была все ближе, и это приободряло солдат, которые уже хотели как можно быстрее вернуться к семьям. Многие города Империи были завоеваны или разрушены.
        С приближением к Элестэю Виктория чувствовала непонятное волнение. Было странное чувство желания того, чтобы главный бой не состоялся. Возможно, все дело было в ее беременности. Она стала более чувствительной и переживала из-за всяких пустяков. Даже Дэйнис стал более заботливым и волновался не только за сестру, ну и за будущего племянника. Он смирился с мыслью, что Виктория хочет его оставить и теперь не хотел, чтобы она потеряла ребенка. Это могло сломать ее!
        - Мы скоро будем осаждать Уривий, город находящийся недалеко от столицы. Есть вероятность, что к нам присоединится и истинный наследник. Так что, не думаю, что эта копания пройдет с провалом. Еще чуть-чуть и император будет сломлен!
        В палатку к Виктории зашел Дэйнис. Он был серьезен, как никогда. Сложив руки на груди, он выдавал все новости, с торжественностью и строгостью. Виктория знала, что последует далее: брат попытается уговорить ее остаться и не воевать. В последнее время он пекся о ней, что не могло не радовать ее, однако повышенная забота с его стороны утомляла девушку.
        - Викки, я прошу тебя, не иди с нами. Останься в деревне! - Менестрель оказалась права, и брат снова перешел на ее 'проблему'.
        - Нет, Дэйнис, я пойду с вами, - уверенно заявила Виктория, проговаривая каждое слово и пытаясь показать свою решительность. Юноша тяжело вздохнул, прикрывая лицо рукой.
        - Нет, Виктория, ты все-таки дура! Ты хочешь проблем?
        - НЕТ! - Возмутилась девушка, приподнимаясь с импровизированного лежака. В последнее время ей все больше и больше хотелось спать. Возможно, Дэйнис был и прав и в ней говорит всего лишь ее упорность? Но если она останется, то никогда не дойдет до столицы и будет в неведенье все это мучительное время.
        - Ты пойдешь с нами, но воевать не будешь! - Сдался Дэйнис, сразу понимая, как уговорить сестру. - Ты останешься в деревне, пока солдаты будут воевать, а после ты снова отправишься с нами.
        - Ты обманешь меня!
        - Нет, - покачал головой юноша. - Ведь твоя жизнь зависит не только от меня, но и от Вариаса. Как это ни противно, то он считает тебя важным стратегическим объектом. Вот почему я был за то, чтобы ты избавилась от ребенка! Но раз это твое желание... В общем, ты должна переждать, а дальше снова будешь с нами. Ведь иначе Вариас не согласиться оставлять, где ни было 'стратегически важный объект'. Мало ли кто о тебе узнает?
        Виктория нахмурилась, ей не нравились такие сравнения брата, но они были верны. Так что Дэйнис был прав и сделает, так как сказал, даже если не хочет. Девушка понимала, что сам бы юноша, будь его воля, спрятал ее в какой-то деревне, пока не закончится война. Однако он подчиняется Вариасу и это факт.
        Недолго думая, Виктория согласилась на условия брата. Ведь она и вправду уже не могла воевать с таким животом. Как-то родить на поле боя ей не хотелось. Да и так, мало ли что?
        ***
        На следующий день Дэйнис забрал Викторию с лагеря и пошел в деревню под видом путников. Там он сказал, что его сестра скоро родит и вынужден оставить ее, а сам срочно отправился по делам. Время было неспокойное -везде шла война. Однако она сплотила людей, и теперь каждый пытался помочь друг другу. Так что молодым людям, которые попросили помощи тоже не отказали. Это обрадовало Дэйниса и он со спокойной душой оставил Викторию у деревенских, надеясь, что никто не узнает в ней фаворитку императора. Да и откуда?..
        Для девушки потянулись долгие дни ожидания. Она волновалась за брата. Одно дело следить за ним, другое - жить в комфорте, у пожилой семьи фермеров и знать, что где-то там, ее младшего брата могут убить. Каждый раз она вздрагивала от такой мысли и отгоняла ее от себя. Пыталась успокоиться, любовно проводя по животу, отвлекалась на мысли о ребенке, который вскоре должен был появиться на свет.
        Хозяйка дома, которая радушно приняла девушку, заботилась о ней, как о дочке. Свои дети давно жили в городе, и пожилая женщина полностью пользовалась возможностью поухаживать за кем-то, как за своим ребенком. Даже договорилась с повитухой, и всячески ублажала Викторию, строго следя, чтобы она не наделала глупостей, которые могли навредить не родившемуся еще дитю.
        Для Виктории такая забота была утомительна и приятна в одночасье. Однако ничего ей не приносило радости. Все мысли были связаны с этой проклятой войной. А ведь когда-то она желала ее всем сердцем, только ради того, чтобы насолить Дангану. Теперь просто не видела смысла. Все эти беды, ради одного человека? Не велика честь ли для него? Да и заслуживает он такой участи? Ужасной смерти, которую принесут ему повстанцы, если выиграют?..
        Было раннее утро, когда Викторию разбудили громкие звуки на улице. Это были голоса множества людей и лошадей. Протерев глаза, девушка выглянула в окно, узрев, как на улицах деревни собираются воины. Ее сердце тут же пропустило удар, больно кольнув. Однако Виктория заставила себя успокоиться, ради ребенка, на секунду прикрыв глаза. Она снова посмотрела, пытаясь посмотреть на их символику. Это были солдаты истинного наследника! Она и ранее видела эту символику, многие люди стали наносить ее себе на одежды, чтобы показать, на чьей они стороне. Везде были развешены такие флаги, особенно на завоеванных местах. Красный феникс на черном фоне.
        Значит, свои? Но почему сердце продолжает так бешено колотить? Может, из-за того, что она никогда не видела этих солдат, всегда находившись подле повстанцев.
        Что они здесь делают? Есть ли с ними наследник? Возможно, с ними и ее брат с повстанцами? Компания прошла успешно? Или здесь лишь несколько солдат? Но что они забыли в деревне?
        Виктория поняла, что не может дать ответов на вопросы. Посему она решила пойти к хозяевам и разбудить их. Мало ли, что этот почти ночной приход значит? Одев халат и шаль, девушка вышла в коридор. Там уже собрались сонные хозяева.
        - Что происходит? - Спросила менестрель, словно те знали ответ. Мужчина и женщина были растеряны и напуганы. Они хоть и были за истинного наследника, но такой визит мог испугать кого угодно. Что они забыли в столь бедной деревне? Да еще и в такое время!
        - Не знаю, - отозвалась хозяйка и велела: - Пойдемте вниз.
        Все так и поступили. Выйдя во двор, Виктория смогла видеть, что многие люди поступили также и теперь с любопытством и опаской смотрели в сторону солдат. Это была конница, всего пару десятков человек, крохи от армии. Значит, они были здесь по заданию.
        Виктория поздно это поняла, когда к ней подошли три человека.
        - Простите, но вы должны пойти с нами. - Официально произнес один из солдат девушке. Хозяева, приютившие ее, отшатнулись и удивлением посмотрели на Викторию.
        - Зачем? - Осведомился хозяин дома, первый пришедший в себя.
        - С ней хочет видеться сам наследник, - снизошел до ответа солдат и протянул Виктории руку. - Не заставляйте уводить вас силой.
        Девушка с недоверием посмотрела на него, делая шаг назад. От взгляда воина не ушло это движение, и он добавил:
        - Подумайте про ребенка.
        Это заставило Викторию отрезветь и здраво взглянуть на вещи.
        - Я могу одеться или мне идти в ночной сорочке?
        Солдат помолчал, но все же снизошел до ответа.
        - Оденьте верхнюю одежду и сапоги, ибо холодно. Так чтобы не упустить вас из поля зрения.
        Девушка натянуто улыбнулась, пошла за плащом и сапогами. Одевшись, она покорно пошла за воинами. Тот, что с ней говорил и явно отвечал за операцию по ее 'поимке', усадил ее перед собой на лошадь. Менестрель было очень неудобно, мешал живот, но ничего другого они просто не предусмотрели.
        - Я с вами так рожу! - Отозвалась Виктория, когда кони двинулись в путь, и ее стало трясти от некомфортной езды. Однако солдат не снизошел до ответа.
        - Вы знаете, кто я? - Продолжила допрос менестрель, чтобы хоть как-то отвлечься от неприятной езды и дурных мыслей в голове.
        - Да, любовница императора, - коротко бросил воин. Девушка уловила недоброжелательность в его тоне, да и в словах она проявлялась, но не стала спорить. Смысла не было. Потому решила зайти с другого фланга:
        - Вы ведь знаете, что я на вашей стороне?
        - Явно от безысходности. - Воин хмыкнул, но уточнил: - Все равно это решать ему.
        - Вы хоть назовете его имя? - Не выдержала Виктория, раздраженная ситуацией. Ее даже уже не пугал тот факт, что она в заложниках. В последнее время это стало для нее обыденным делом. Вопрос лишь стоял в том, кто теперь ее так званый хозяин.
        - Явимся к нему и сами все узнаете, - ответил солдат и на этом разговор был окончен. Как Виктория не пыталась, но так этого мужчину и не разговорила. Единственные ее мысли теперь были заняты ребенком. Девушка не могла дождаться, когда кони прибудут в пункт назначения, понимая, как такая езда вредит ее малышу.
        И вот, их 'отряд' прибыл к лагерю. Он стал виден лишь тогда, когда один из главнокомандующих воинов снял магическую защиту, открывая перед Викторией бесконечный вид из палаток и солдат. Девушка слышала численность армии законного наследника, но никогда не думала, что она настолько огромна! Теперь ее стал мучить вопрос: а насколько же велика армия теперешнего императора? Сможет он противостоять наследнику? Но ведь Империя огромна, человеческих ресурсов не счесть. Правда, остается факт в том, что многие люди идут на сторону наследника и это не могло не бить по могуществу императора.
        Но приехав в лагерь, девушку посадили под стражу. Наследника не было на месте и ей пришлось ждать. Просидев день в душной палатке, Виктория, наконец, уснула, выбившись от усталости. Однако ее разбудили.
        - Наследник ждет вас, - почти шепотом сказал страж, что заставило девушку тут же отойти от сна.
        Вскочив на ноги, она направилась за двумя воинами, которые повели ее в сторону огромной палатке, напоминавшую накрытие шапито-цирков. Сердце ее колотило от волнения. Наконец-то, она увидит зачинщика всего этого. Девушка не знала, как реагировать и не знала, каким он окажется. От него зависела ее дальнейшая судьба.
        Викторию завели внутрь, где, поклонившись присутствующим, солдаты вышли, оставив ее одну. Девушка неуверенно взялась за локоть, посмотрела перед собой. К ней, в окружение охраны из воинов, вышел мужчина. Одет он был в дорогие командирские доспехи, начищенные до блеска.
        Менестрель внимательно всмотрелась в его лицо. Серьезное, воинственное, мужчины за сорок. Ничем непримечательное, разве что стальные глаза заставляли девушку вздрогнуть. Они говорили о его решительности, человека, который не будет менять своих решений. Виктории стало страшно, неужели это наследник?
        - Вы есть законный наследник? - Заговорила она, пытаясь, чтобы ее голос звучал как можно вежливее. И даже сделала легкий поклон, насколько ей позволил живот.
        - Нет, - холодно отозвался мужчина, отходя в сторону.
        - Я - наследник! - Знакомый голос заставил Викторию замереть. К ней, не спеша и с некой толикой торжественности вышел из тени Джерад. На его губах играла довольная улыбка, а в серо-голубых глазах горели хитрые искорки. Одет он был в дорогой костюм с символикой, без всяких там военных атрибутов. Разве что небольшой меч висел на поясе, скорее для солидности. Но это было понятно - Джерад был магом, правой рукой Тиманэша.
        - Ты? - Удивилась Виктория. Ее захлестнули эмоции, это передалось и ребенку. Схватившись за живот, она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться.
        - Усадите ее, - распорядился маг, смотря, как воины берут деревянное кресло. - Аккуратнее, она ведь беременная женщина!
        Как только ее посадили, девушка почувствовала легкое облегчение и с недоброжелательностью взглянула на Джерада. Она не могла понять, что ожидать ей от этого человека. Раньше он казался ей симпатичным, однако она видела его пару раз. Его и Элестэй считал своим, однако он его предал. Этот человек умел быть любезным! Так что, теперь перед девушкой стоял острый вопрос: как ей реагировать? Вся война предстала перед ней в совершенно другом ракурсе. Все оказалось хуже, чем она думала. Что думать? И лучше ли Джерад за Элестэя? Кто он за человек?
        - Зачем я тебе? Как ты нашел меня? - Спросила она.
        Маг улыбнулся, садясь напротив, трон которого был расположен на небольшой возвышенности.
        - Неужели не понятно? Ты ведь была среди повстанцев, людей, которые верны мне. Тем более я знал, что ты покинула императора. И как Элестэй отпустил тебя? - Он с любопытством уставился на нее, явно ожидая подробностей. Но Виктория лишь недоверчиво на него посмотрела.
        - По-моему ты и так все знаешь, - пробурчала она и повторила вопрос: - Так зачем я тебе?
        - И это, по-моему, ясно! - Вновь улыбнулся маг. - Твой брат, да, я узнал, что у тебя есть брат! Так вот, ты ведь знаешь, что мы уже почти под столицей. Уривий был удачно подавлен...
        - Дэйнис знает, что я здесь? - Перебила его девушка.
        - Дэйнис? - Сразу не понял Джерад. - А! Брат? Нет, но мы ему сообщим. Хотя я боюсь, что из-за его братской любви будут проблемы.
        - А что есть повод? - Хмыкнула Виктория.
        - Пока не знаю, - честно отозвался маг, разводя руками. - Однако ты ее сыграешь свою роль. Я видел, как Элестэй относится к тебе и думаю, узнав, что ты еще и беременна от него, захочет получить тебя обратно.
        - Ты обменяешь меня на Империю? - Голос Виктории так и сочился сарказмом. Джерада она хоть и знала немного, однако разговор со знакомым человеком придавал ей уверенности. Девушка еще не осознала, кто же все-таки перед ней.
        Мага ее слова не задели и он коротко, но от души засмеялся.
        - Нет, конечно, Элестэй не продаст за тебя Империю, однако, согласись, ты отличный козырь для шантажа.
        - Да? И в чем шантаж?
        - Хотя бы в том, чтобы осмелиться диктовать правила Элестэю. Он не будет нападать на нас, если я ему намекну о тебе. Ведь тогда умереть можешь ты!
        - С чего ты взял, что он так мной дорожит? - Виктории было смешно от слов Джерада. Политик с многогодовым стажем, как император вряд ли пойдет на такие уступки. Это прямой крах его репутации и мощи.
        - Не важно, - отмахнулся маг.
        - Ладно, - девушка не стала настаивать, ее сейчас интересовал другой вопрос: - Скажи мне, как ты вдруг узнал, что законный наследник империи? Или приснилось?
        - Ты много себе позволяешь, - зло прошипел Джерад. - Не забывай, кто я!
        - Так вот и пытаюсь узнать, - не растерялась Виктория, пронзительно смотря на мужчину. Тот пожал плечами и решил-таки ответить:
        - Тиманэш нашел меня, оказывается, я младший сын Дэвайдея фирэ Энтейша второго, истинного императора, которого убил Элестэй. Меня успел вывести из замка верный слуга отца. Вместо меня же был убит мальчик одного слуги, переодетый в мой наряд.
        Виктория поморщилась от омерзения. Был убит невинный ребенок из-за очередных дворцовых интриг!
        - Тиманэш замешан в этом? - Спросила она, вдруг начиная осознавать все происходящее.
        - Ну да, ведь он и разыскал меня, - усмехнулся Джерад, пристально смотря на менестрель.
        Теперь для девушки все стало на свои места. Это многое объясняло. Она еще тогда поняла, что Тиманэш ненавидит Элестэя. Но она и подумать не могла, что тот спланировал заговор. Виктория нисколько не сомневалась в том, что главной фигурой в этой войне все же был альбинос, а не Джерад и ей даже спрашивать для этого не пришлось. Зачем? Что бы он мог ответить?
        Но все же, почему император не смог распознать предателя? Неужели так доверял Тиманэшу? Знает ли он уже о его предательстве?
        - А откуда он знал о тебе?
        - Не знал, а узнал. - Поправил Джерад. - Там долгая история, в которой он встретил человека, того что спас меня. Он рассказал обо мне, вот так и закрутилось. Но... Думаю, я и так многое рассказал тебе. В твоем положение столько информации вредно. Тебе стоит пойти отдохнуть.
        - Меня будут держать под замком, в темнице? - Уточнила девушка, раздраженная поведением Джерада. Он ей был неприятен. Власть не делает никого лучше. Однако весть о Тиманэше шокировала ее, она не знала, что ей думать и как реагировать. Все было ужаснее, чем казалось!
        ГЛАВА 34
        К Виктории Джерад отнесся хорошо. Выдал ей огромную спальню, после того, как он и она, при помощи телепорта, очутились в его тайном небольшом, но шикарно обставленном замке. Девушка вновь себя почувствовала в золотой клетке, как это было при Элестэе. Только теперь ее заперли. Даже решетку поставили на двери, чтобы она не могла выйти на балкон. Джерад объяснил это тем, что если за ним шпионят, то чтобы не знали, где именно она. Да и так убить ее будет легче или украсть.
        Сидеть в четырех стенах очень угнетало. В основном она спала или читала. К ней приходила пожилая молчаливая служанка, которая лишь интересовалась ее самочувствием, но в остальном оставалась нема, как рыба. Иногда к ней приходила лекарша, она следила за ее 'плодом', как выражался Джерад. Сам же маг появлялся очень редко. За эти две недели, что она провела взаперти, девушка лишь два раза видела его. Однако его приход тоже не утолил ее информационный голод.
        Незнание убивало ее. Она даже не знала, что с братом. Знает ли он вообще, что она здесь? Сказал ли ему Джерад? Но маг в очередной раз молчал.
        Ее живот совсем стал огромным. Виктория скоро должна была родить и это пугало ее. Неужели Джерад ждет, чтобы ребенок появился на свет? И что тогда? Он заберет его? А что будет тогда с ней?..
        Это пугало девушку. С каждым днем она просыпалась в кошмарах. От волнения пару раз у нее случались ложные роды, что заставляли поднять на уши весь замок.
        Наконец, ранним утром, когда служанка явилась не свет ни заря, разбудив ее, Виктория почувствовала, как все ее мышцы живота напряглись. Отошли воды, и она тихо завизжала, напугав женщину. Та бегом позвала повитух, и уже вскоре, в диких муках, Виктория разродилась мальчиком.
        Менестрель вручили ребенка. Она посмотрела на него внимательно, пытаясь понять, на кого он похож: еще несформировавшийся серый цвет глаз, светлые волосики, милые черты лица, как и у каждого младенца. Еще трудно было, что-либо говорить.
        Девушку сейчас больше пугало то, что его у нее могут забрать. А еще она расстроилась, что это мальчик. Просто из-за того, что он в большей опасности, нежели девочка - ведь является наследником! А ведь она помнила, как Джерад рассказывал об убиенном мальчике-слуге, только из-за того, что его приняли за принца. Джерад тоже наследник, а ее сын, значит, конкурент ему. Его убьют, только он станет не нужен магу. Если тот станет на трон, ее сына убьют!..
        Эта ужасная мысль исказила ее лицо, заставила сердце замереть. Она осознала весь кошмар ситуации. Что делать?
        Первый раз она пожелала, чтобы выиграл Элестэй. Он не сделает ее ребенку плохо. Но он заберет его себе и воспитает, так же, как был воспитан сам. Не лучше ли это смерти? Нет! Она не могла желать смерти своему сыну. Это всего лишь мысли от отчаяния. Ничего более. Просто осознание того, что с любого бока для нее и ее ребенка не лучший вариант. Она словно между двух огней и помощи ждать неоткуда...
        На следующий день к ней явился Джерад. Виктория сидела с малышом в кресле в это время. Увидев мага, она прижала ребенка к себе, словно пытаясь защитить.
        - Как назвала малыша? - Елейным голосом спросил Джерад, пытаясь снять возникшее напряжение.
        - Я назвала его в честь убитого отца - Армандо. - Виктория не стала делать из этого тайну и ответила, сразу переходя на интересующую ее тему: - Что теперь? Зачем ты явился?
        - Посмотреть на ребенка, - холодно отозвался маг, раздраженный ее поведением.
        - Тогда можешь уходить...
        - Не хами мне! Или ты забылась? - Прервал ее речь Джерад, повысив голос. Ребенок тут же проснулся и заныл, отчего Виктории пришлось подняться на ноги и походить по комнате, чтобы успокоить его.
        Маг вежливо подождал, пока младенец затихнет и продолжил:
        - Завтра мы выступаем на замок Элестэя...
        - Уже? - Удивилась Виктория. В ее голосе послышалось волнения больше, чем того требовалось и это не ускользнуло от Джерада.
        - Да, - он довольно улыбнулся. - Ты пойдешь с нами. Мне нужен ребенок, а забирать его одного не хочу - за ним нужен уход, да и плакать будет.
        - Для чего он тебе? - Виктория прищурила глаза. - Ты ведь понимаешь, что Элестэй лучше им пожертвует, но сохранит Империю. Да и он может не поверить, что дитя его...
        - Вот! - Улыбнулся маг, указывая на нее пальцем. - Затем-то ты и понадобишься. Так он больше поверит.
        - И все же? Может ты меня заставил сказать, что ребенок его...
        - Но попытаться стоит? Я думаю, что смогу его убедить, - хитро прищурился Джерад.
        - И все же, он пожертвует и мной и им и сохранит Империю. После чего преспокойно женится и нарожает десяток наследников! - Прошипела девушка, прикрывая собой сына. Не сглупила ли, что сбежала от императора?
        - Не думаю, - жестко ответил маг. - Пойдем за мной.
        - Скажи мне, а что станет со мной, если ты выиграешь?
        - Я отпущу тебя...
        - А с моим сыном?
        Здесь Джерад промолчал, лишь горько усмехнулся:
        - Посмотрим...
        Она не стала дальше спорить или спрашивать что-либо. Это ничего бы не изменило. Лишь тихо прошептала:
        - Ты такой же, как и он...
        Это было сказано почти неслышно, но эти слова заставили мага на миг замереть. Его задели ее слова. Он не пытался быть таким, как Элестэй. Он лишь хотел отомстить за семью и отвоевать свои законные земли. Но Джерад понимал, что ребенок врага не нужен ему и опасен. Потом станет. Ведь тогда он потребует свои права, а грязной крови на престоле Джерад не желал. Хватит с Империи и одного Элестэя!
        ***
        После того разговора Виктория с ребенком и Джерад переместились по телепорту в лагерь. Ее сразу поместили в отдельную палатку с удобствами и охраной. Однако побыла она там недолго, успев лишь покормить ребенка, как к ней явился посетитель. Девушка замерла, когда поняла, кто перед ней - Тиманэш. Ранее она возможно даже обрадовалась его появлению или хотя бы восприняла непринужденно, как должное, но в связи с последними событиями и новостями, визит альбиноса заставил ее невольно напрячься. Узнав его 'маленькую' тайну, менестрель теперь стала вновь бояться этого человека, вспомнив, насколько подлым он может быть. Сейчас она уже не знала, как реагировать и вести себя. Он был заодно с Джерадом, а значит, может нанести вред самому дорогому - ее сыну.
        Прижав ребенка к себе, Виктория грозно посмотрела на мага, развернувшись к нему немного спиной, словно пытаясь заслонить сына от атаки. Тиманэш лишь приподнял бровь на ее реакцию, как всегда остался малоэмоциональным, что лишь больше смущало девушку. Такие люди хуже всего - никогда не знаешь, что ожидать от них!
        - Вот я в какой раз удивляюсь. Судьба посылает тебе столько шансов спастись, причем настолько глупых и простых, что воспользоваться ими придел пустоголовых. И ты умудряешься, в какой раз не использовать их, а попасть в плен. Какой это раз? Десятый? - Альбинос начал свою речь издалека, из оскорбительного сарказма.
        Виктория невольно слегка расслабилась от его слова, настолько они казались знакомы. Ее сознание, помимо воли восприняла Тиманэша, как старого знакомого, а не опасного врага. Но она все же постаралась вернуть свои мысли на то, что этот человек сумел обвести вокруг пальца могущественного императора, и от него можно было ожидать теперь чего угодно.
        - Элестэй знает о твоем предательстве? - Напрямую спросила она, даже не пытаясь как-то 'подвести' мага к этому разговору, сразу показывая, что уже давно все знает.
        Невозможно было понять по эмоциям удивили ли его ее слова, он всего лишь ответил:
        - Представь, он до сих пор верит мне. Ведь я по сути все делал от имени Джерада. Нет, даже про Джерада он не знает, вернее, недавно узнал, а до этого его все знали, как 'истинный наследник'. - Он коротко усмехнулся от своих слов, ему явно нравился такой ход событий. Виктория напротив нахмурилась. Неужели Элестэй настолько доверяет Тиманэшу?
        - Даже не подумал на тебя после того, как узнал о Джераде? - Не поверила девушка, продолжая допытываться.
        - Представляешь! - Передразнил ее маг, гадко улыбаясь. Виктория смерила его злым взглядом и уложила заснувшего ребенка в колыбельку.
        - Не боишься, что он всего лишь притворяется и ждет, чтобы ты явился в замок и схватить тебя? - Спросила она, склонившись над сыном, чтобы оправить ему одеяльце.
        - Нет, не боюсь. На то я самый могущественный маг, - самоуверенно ответил Тиманэш, что нисколько не удивило Викторию. Она не стала больше расспрашивать об императоре - маг все равно останется непреклонен и не станет говорить много, вдаваясь в подробности, раскрывая секреты. Он достаточно умен и отличный стратег. Так что девушка перешла к теме, в данном случае больше волнующей ее - о сыне.
        - Скажи, зачем ты явился? Подразнить меня? - Начала она издалека, сразу перейдя к агрессии, понимая, что прямо так маг ей не ответит.
        Тиманэша ее атакующие вопросы заставили хмуро сдвинуть брови на переносице.
        - Нет, - холодно ответил он, - не за этим. Ты ведь догадываешься, что Джерад сделает с твоим ребенком?
        Виктория напряглась.
        - Если ты пришел за тем...
        Маг скривился и властным жестом дал ей понять, чтобы она замолчала. Виктория послушалась его, и маг поспешил объяснить свои слова подробно.
        - Нет, твой ребенок совсем не нужен мне. По секрету, даже Джерад не знает, что с ним делать. Он всего лишь гарантия его жизни. Если что-то пойдет не в его пользу, он всегда сможет прикрыться тобой и твоим сыном. Узнай Элестэй о тебе и о том, что у него есть наследник, он конечно, не станет убивать Джерада, если схватит того в плен. - При последней фразе об императоре, маг скривился и вновь продолжил: - Но я уверен в своих силах. Ты мне не нужна, так что, я отпущу тебя. Даже подчеркну, для туго соображающих, судьба снова посылает тебе шанс спастись. В следующий раз такого не будет.
        Виктория судорожно сглотнула; в ее горле пересохло. Неужели это правда? В чем подвох?
        - Я могу уйти? - севшим голосом спросила она.
        - Да. Я тебя выведу отсюда.
        - Почему? - Не верила девушка. В ее груди что-то дрогнуло: неужели маг не обманывает ее? Неужели он и вправду не так плох, как она думала?
        Альбинос только улыбнулся.
        - Если не хочешь, можешь оставаться, но есть ли разница, как умереть? А так может у тебя есть шанс...
        - Я согласна, - после минуты раздумий, неуверенно произнесла она. И после посмотрела в глаза Тиманэшу, все еще мучаясь от любопытства: - Скажи, а Джерад настоящий наследник?
        - Да.
        - И ты все это время играл от его имени, все партии были твои? Ты помогаешь ему взойти на трон, почему же не сделаешь это сам? Или это твой хитрый план? Воспользоваться его титулом, а потом править за него?
        - Нет, - мах горько усмехнулся, покачав головой. - Разве ты еще не поняла? Уже я правил за одного, был его верным псом, служил ему, исполняя все прихоти. Зачем? Чтобы в один прекрасный день отомстить. Я никогда не жаждал быть у власти, так всего лишь сложилась судьба. А теперь у меня есть шанс быть свободным и, наконец, посвятить лишь единственному ценному, что осталось у меня - магии.
        Тиманэш говорил тихо, отвернувшись от менестрель. Девушка видела, как тяжело давались ему эти слова. Ей стало жаль его, она вдруг поняла, насколько этот человек скрытый, совсем две разные личности - холодная жестокость, за которой кроется глубокая давнишняя рана. Закусив губу, Виктория бесшумно подошла к магу, когда он стоял к ней спиной, и положила руку ему на плечо. Тиманэш удивленно посмотрел на нее. В его взгляде она вновь увидела растерянность, как тогда в саду. Совсем другой человек...
        Она хотела сказать что-то, приободрить, но маг вспомнил о своей роли. Нервным движением он скинул ее руку с плеча, отходя в сторону, вновь становясь непроницаемым.
        - Нам пора идти. Не забудь ребенка.
        Этим был весь Тиманэш. Виктория не стала обращать на его слова внимания, просто взяла малыша, укутав его в одеяло, и направилась за магом.
        - Она со мной, - холодно бросил он охране, и та даже не посмела ему перечить. Девушка вышла на улицу, где смущенно стала опускать голову, смотря на ребенка. Ей было неловко ото всех этих пронзительных взглядов.
        - Куда мы? - Спросила она, но маг не ответил ей, продолжая уверенно следовать намеченному маршруту. Вскоре они все же добрались до места, коим оказалась знакомая 'генеральская' палатка, куда ее приводили воины на встречу с Джерадом.
        Там никого не было, и Тиманэш преспокойно открыл заготовленный портал.
        - Пошли...
        - Куда он ведет? - Насторожилась девушка. Есть ли смысл доверять магу? Альбинос с раздражением на нее взглянул из-за плеча. Не говоря ни слова, он схватил ее за руку и силой втянул в горящий свет за собой. Вскрикнув от неожиданности, Виктория вновь ощутила это необычное мимолетнее чувство от перехода.
        Миг, и она уже стоит на заснеженной поляне, в окружение густого хвойного леса, среди елей которого шла прочищенная от снега дорога.
        - Где мы?
        - Недалеко от столицы.
        - Зачем? Или ты все же решил сдать меня императору? - Спросила Виктория, насторожившись.
        - Не надейся. - Хмыкнул маг. - Я всего лишь увел тебя от лагеря. Моих магических резервов не так уж и много, чтобы тратить их по пустякам, на большие переходы. Они мне понадобится, ведь на рассвете к столице уже приступят воины Джерада.
        - Император знает? - С волнением в голосе поинтересовалась менестрель.
        - Думаю, что да. Многотысячное войско не так легко пропустить из поля зрения. - Съязвил Тиманэш, оставаясь при этом невозмутимо серьезным. Виктория смутилась, но продолжила допрос:
        - Ты знаешь, где мой брат?
        - Не интересовался вопросом, - равнодушно отозвался он, но увидев расстроенное лицо девушки, решил ответить более вежливо. - Думаю, что он там, где и должен быть - с войском. Но я все равно еще его увижу.
        - Зачем? - Виктория посмотрела на мужчину, слегка с недоверием и любопытством.
        - Думаю, что он тоже должен знать, где будет его племянник, чтобы забрать его.
        - Забрать? - Не поняла девушка, перепугавшись. - Куда? А я? Что ты задумал? Я его не отдам!..
        - Без истерик! - Поморщился альбинос, прерывая ее поток сбивчивых вопросов, видя, как в Виктории нарастает паника и страх. - Ничего ни с ним, ни с тобой я не сделаю. Всего лишь, вы будет разлучены на время, для вашей же безопасности.
        - Зачем? - Растерялась она, прижимая к себе сына. - Не отдам!..
        - Не глупи! - Скривился Тиманэш. - Я специально нашел женщину, которая будет следить за ним, как за своим. Она никак его не обидит!..
        - У него есть родная мать!..
        - И будет, если она не сделает глупостей. - Оборвал ее маг. - Он будет с ней, пока не закончится война, тогда ты сможешь спокойно пересечь границу и уехать отсюда, без угрозы для ваших жизней. Вместе со своим братом. Подумай сама, что ты сейчас будешь делать с младенцем на руках, дура?
        Виктория смутилась, заставляя себя успокоиться. Слезы перестали литься из ее глаз, оставляя на лице мокрые дорожки, которые холодил морозный ветер. Это отрезвляло, и она осознано посмотрела на мага.
        - Обещаешь, что не обманешь меня? - Она схватилась рукой за его рукав, смотря на него молящими, полными надежды глазами. Это смутило Тиманэша, и он заставил себя оторваться от ее хватки, пытаясь не податься на этот взгляд.
        - Я даю свое слово, что не обману тебя. Иначе, зачем я все это делал? - Проговорил маг, стараясь оставаться таким же равнодушным. - Он будет у Гэрии, в деревне, недалеко отсюда, Зарин. Вот, кстати, и она. - Маг замолчал, посмотрел куда-то вдаль. Виктория проследила за его взглядом, увидев, как по тропе к ним идут две женщины. Менестрель сделала с ладони козырек, чтобы лучше их рассмотреть. Плотного телосложения, с крупными чертами лица. Лет эдак слегка за тридцать. Одетые в невзрачные серые одежды, деревенского типа. Волосы уложены в простые прически. У одной голова покрыта серым чепцом, у другой - темно-русые волосы были выставлены на показ.
        - Кто с ней еще? - Полюбопытствовала Виктория.
        - Вторая женщина - сестра Гэрии, Милим. Она пришла за тобой.
        - Зачем?
        - Она объяснит тебе все и даст ночлег. Извини, конечно, но я с тобой здесь долго возиться не собираюсь. - Раздражительно кинул маг, на что Виктория лишь презрительно хмыкнула, показывая, что и сама не жаждет его общества.
        - Ты подослал ее ко мне, чтобы я не наделала глупостей, пока будет решающая битва? - Догадалась девушка, скорее уточняя, нежели спрашивая. Тиманэш не ответил, однако ответ ей и не требовался.
        - А где ты их нашел? - Перешла она на другую тему.
        - В деревне, - холодно отозвался альбинос, заставляя Викторию скривиться от его дотошности.
        - Здравствуйте, - тем временем к ним уже подоспели запыхавшиеся женщины, слегка поклонившись магу и Виктории.
        - Спрячешь дитя, - коротко бросил маг той, что была без головного убора.
        - Да, конечно, - согласилась женщина, протягивая руки к малышу. - Леди, дайте его мне.
        Виктория инстинктивно прижала ребенка к себе, отстраняясь.
        - Я ничего не сделаю плохого, обещаю, - Гэрия (как догадалась менестрель) мило улыбнулась, выжидающе смотря на девушку. - Это ради его же безопасности!
        - Куда его заберут? - Спросила Виктория, все еще не решаясь отдать сына.
        - Не волнуйтесь. Он будет со мной у моей тетки, в Зарин. Деревня, что недалеко отсюда. - Сообщила женщина, то же самое, что до этого говорил Тиманэш. - Я сама недавно родила, у меня еже четверо детей, так что не волнуйтесь, вашего не обижу.
        - Почему вы помогаете мне?
        - Леди Виктория, мы знаем, что ваш ребенок - сын узурпатора. Но поверьте, мы не причиним не вам, ни ему вреда. Вы не виноваты. Скоро все поменяется, и вы сможете уйти отсюда. Мы знаем, что не вы, не он не станете выдвигать свои права на трон. - Заговорила другая женщина, голос и эмоции которой были более жесткими и холодными. Она говорила по существу, но при этом Виктория доверяла ей больше, чем сладким речам Гэрии. В ее слова было поверить легче и звучало все правдоподобнее.
        - Если мы разделим вас, то вскоре император будет убит - мы верим в это. Он не признает своего дитя и не узнает о нем. А после смерти вы не сможете доказать это. Мы против убийства детей, потому мы вызвались помочь вам спасти вашего ребенка. - Продолжила Милим. Виктория теперь все поняла и согласилась отдать сына Гэрии.
        - Если уже все решилось, то я, пожалуй, пойду, у меня дел много, - напомнил о себе маг, призывая телепорт обратно. Напоследок он смерил Викторию пронзительным взглядом.
        - Не наделай глупостей, - сказал он, исчезая в ярком свете перехода.
        Виктория последовала за сестрами по той же дороге, что они и пришли. Вскоре в лесу они разделились. Девушка долго не могла смириться с тем, что Армандо забрали. Его унесла Гэрия, а ей же предстояло уйти с Милим. Виктория глотала слезы, послушно идя за женщиной. Однако мысли о войне не могли вновь не засесть в ее голову. Девушка поняла, что все-таки временное отсутствие ребенка принесет ей пользу. Она ясно осознала, что не собирается пережидать все это время с Милим. Она хотела быть там, около своего брата. А еще Виктория хотела найти Элестэя. Она не знала зачем, но это было желание сильнее ее. Девушка не хотела вот так, вдалеке узнать о его смерти или триумфе.
        Да, она прекрасно понимала, что Тиманэш против этого. Он специально приставил к ней эту женщину. Однако девушка не думала, что сбежать из-под ее опеки вызовет большие трудности.
        - Как далеко мы от замка императора?
        - Два дня пути пешим ходом, - отозвалась ничего не подозревающая женщина, продолжая вести Викторию за собой, идя впереди.
        Значит, сегодня будет война за столицу. Викторию интересовал вопрос, сколько дней она будет длиться? Падет ли этот сильный город или нет? А тогда сразу они пойдут атакой на замок Элестэя. Хватит у нее времени успеть туда раньше войска?
        Вскоре они добрались до небольшой деревни. Виктория сыграла роль послушной девушки. Поужинав, ей постелили, и менестрель легла, дожидаясь пока затихнет весь дом.
        Как только это случилось, Виктория вскочила с кровати. Одевшись в выданное ей свежее платье, прихватила с собой торбочку с провизией, которую тайно стянула с кухни. Найдя бумагу и чернила, девушка написала извинительное письмо.
        Менестрель открыла окно и без всякого затруднения спустилась вниз, держась за карнизные выступы. Побег ей удался без труда, по сути, за ней никто особо и не следил. Зачем ей внезапно уходить? Мотивации не было. Разве что подумают, что она соскучилась по сыну. За Армандо она скучала, одна сейчас понимала, что не может увидеть его. Ее миссия заключалась в другом.
        Первым делом она собиралась раздобыть музыкальный инструмент. Ей он мог понадобиться, ведь защитится более не чем, только магией музыки. И лучше, если это будет скрипка. Она собиралась обменять ее на золотые серьги, которые чудом сохранила за это время.
        Было опасно в темное время суток идти по лесу, но выбора у нее не было. Иначе другого шанса ей не представилось бы. Добравшись к лесу, Виктория забралась на высокое дерево, где собиралась переночевать. Она боялась заблудиться, да и животных ночных стоило опасаться. Думается, что война прогнала многих в глубокие леса, подальше от людей. Но все равно беспроглядная темень пугала.
        ГЛАВА 35
        Виктория проснулась очень рано. Еще было темно, и вокруг ложился густой туман, делая воздух невыносимо холодным. Но Виктория понимала, что стоит идти. Люди в деревнях стают рано, и ей не хотелось, чтобы Милим объявила тревогу, пустив в погоню своего мужа.
        Как и говорила женщина, на поход до столицы ей потребовалось около двух дней. Никакой повозки Виктории не попалось, так что пришлось изнашивать сапоги. Один раз ей встретился небольшой обедневший от бесконечных войн городок. Девушка обрадовалась этому, тут же прошлась по лавкам, в которые давно никто не захаживал. Особенно в такие, как магазин музыкальных инструментов. Виктория думала, что ей придется уговаривать отдать ей скрипку за золото, но в этот раз разруха была ей только на руку. Пожилой продавец без вопросов обменял скрипку на тяжелую, искусно сделанную серьгу. Менестрель так же скупилась по мелочи, набрав еды и новый наряд простого, но удобного покроя. Девушка не стала задерживаться на ночь в городке, тут же пустившись в путь, от греха подальше.
        Чем ближе к столице, тем больше ей становилось страшно на душе. И вот, завидев клуб дыма, она прибавила темпа. Резкий спуск обрывал черту леса, открывая вид на столицу. Она пала!
        Виктория замерла, смотря на бесконечные руины, огонь, трупы и летающих огромных ворон, клевавших тела. Около мертвых блуждали плачущие горожане, кто, ища родных, а кто наживу.
        Подавив тошноту, менестрель прикрыла рот рукой, отворачиваясь. Это было ужасно! Не в силах более смотреть такое, она пошла по другой дороге, не оставляя своего желания добраться до замка императора. Она понимала, что войско лишь недавно покинуло поле боя, а значит, у нее был шанс успеть на очередную, главную, атаку повстанцев...
        Виктория понимала весь ужас происходящего. Если столица пала, то замок в опасности. Это конец правления Элестэя фирэ Дангана! Неужели всемогущий император дал слабину? А может, он бросил свою столицу, пустив все войско на защиту себя любимого? Как бы то ни было, но вскоре она это узнает.
        Девушка уже знала дорогу к замку и уверенно следовала по лесным тропам. Всю дорогу сердце девушки болело. Пару раз она останавливалась, чтобы отдохнуть. Бешеный темп, необъяснимое волнение мучили ее. Побыстрее все бы закончилось! Иногда она думала, что стоило послушать Тиманэша. Зачем ей император? Чтобы насладится лично его смертью? Или чтобы спасти? Не глупо ли это?
        Виктория очень устала за это время. Иногда она брела в беспамятстве, ноги сами ее несли к нужному месту. Девушке было очень страшно. В который раз она начинала жалеть о своем поступке. Не лучше ли было вернуться к сыну? Какая она мать после этого?
        А еще ее мысли были заняты братом. Она ведь даже не знает, что с ним. А вдруг его еще убили при осаде столицы? Ведь она даже не спустилась к руинам города, чтобы проверить это.
        Но нет! Девушка верила в то, что ее брат жив. Он слишком талантлив, чтобы вот так умереть. Она найдет его, война закончится и они вместе, забрав ее ребенка, уйдут из Империи. Не важно, кто будет потом императором - политика не ее дело. Спокойная жизнь и вновь прекрасная музыка, как и раньше!
        Ночью Виктория вновь переночевала на ветви дерева, а ранним утром пустилась в путь. Нарастал шум. Не видя еще ничего за густыми деревьями, девушка знала, что вскоре ей откроется вид на хорошо защищенный замок, который пытаются покорить повстанцы. Первым делом они пошлют в ход магов, иначе так защиту было не сломить...
        Деревья расступились перед ней, и все оказалось так же, как она представляла. Маги, выступающие под флагом феникса, пошли в атаку, направляя весь свой запас сил на то, чтобы разбить защиту замка, которую сдерживали колдуны другой символики - золотого орла на бело-красных полотнах.
        Атакующих магов окружили солдаты, прикрывая их щитами от расстрела из стен замка. Колдуны императора же прятались за крепкими стенами, продолжая интенсивно колдовать.
        Но никто не учел того факта, что самый сильный маг, который и создал эту защиту был на стороне Джерада и теперь легко мог убрать ее, только проникнув внутрь.
        Виктория осознавала это, и стала спускаться вниз, попутно осматривая местность, выбирая безопасные ходя, где ее не заметят солдаты.
        Настало время и для ее магии. Заиграв, она сотворила себе магический щит, который мог уберечь ее от атак стрел.
        Девушка знала, что и ей не попасть в замок, пока не будет разрушена колдовская защита. Притаившись в зарослях, она стала ждать.
        Однако Тиманэш уже применил свое колдовство и не ожидавшие воины, наконец, пробили врата, которые все это время сдерживал поток отталкивающей магии. Миг недоумения и с победным кличем войска стали вбегать на территорию замка, встречаясь с мечами противников.
        Все силы были сейчас брошены на главный вход. Но Виктория собиралась зайти с других ворот, 'рабочих', через которые в мирное время, поставляли продукты и разный товар для нужд замка и императора.
        ***
        Тиманэш шел по коридорам замка. Он хотел первым найти императора. Наконец-то настал и его час триумфа. Войско пробралось в замок; Империя при правлении Элестэя фирэ Дангана подбегала к концу. Он хотел увидеть его глаза, прежде чем в палаты ворвутся воины.
        Маг легко нашел императора. Он был в кабинете, вид которого выходил на главные ворота. Сейчас он при помощи колдовства создал, чтобы стена была прозрачной, где Элестэй легко мог наблюдать за всем происходящим.
        Отворилась массивная дверь и в кабинет вошел Тиманэш. Однако император даже не повернулся к нему стоя у прозрачной стены.
        Такое поведение немного насторожило и оскорбило мага, он невольно замер.
        - Никогда не думал, что ты так поступишь со мной, - начал первый Элестэй, медленно разворачиваясь к магу. Его вид, как и его голос, был разбитым.
        - Почему? - Не понял Тиманэш, слаживая руки на груди, тем самым показывая, что не настроен на мирные переговоры.
        - Хочешь вина? - Император не спеша подошел к столику, где стоял прозрачный графин с бокалами. Маг лишь покачал головой, все больше поражаясь поведению императора.
        - Как хочешь! - Пожал плечами Элестэй, наливая себе полный бокал и садясь в удобное шикарное кресло. Он пригубил вина, расслабленно откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза.
        - Зачем же ты тогда явился? - Наконец спросил он, искоса поглядывая на бывшего союзника.
        - Разве ты еще не понял? - Хмыкнул маг, раздраженный равнодушием императора. Однако это была всего лишь одна из масок Элестэя, которая тут же спала, как только альбинос задал свой вопрос. Он сделал то, что уж никак не ожидал маг: резко вскочил на ноги, выливая вино на пол и выкидывая бокал в сторону в Тиманэша. Тот не пошевелился, лишь по инерции отвернул голову, когда сотни мелких осколков разлетелись по полу.
        - Я считал тебя своим другом, Тиманэш! - Кинул Элестэй, повышая голос. - А ты смеешь являться после этого и иметь смелость смотреть мне в глаза?
        Маг повернулся к императору. Сейчас он напоминал больше безумца. В его взгляде сложно было отыскать крупицы разума. Поражение нанесло глубокую рану по его сознанию и самолюбию. Элестэй, наконец, осознал свою слабость, и она сводила его с ума. Он остался один, потеряв все, что имел...
        Однако это сейчас мало волновало Тиманэша. Злость застелила и его глаза. Слова Элестэя оскорбили его, поднимая волну ярости. Он все еще ничего не осознал!
        - 'Другом'? - Переспросил маг, и его лицо исказилось злой гримасой.
        - Да! - Огрызнулся император. - Я доверял тебе, ты знал обо мне все, я любил тебя, как родного! Ты...
        - Другом? - Снова повторил альбинос, перебивая императора. А после зал озарил его нервный смех, отчего Элестэй непонимающе замер.
        - Другом? Да я был твоей верной собакой! Другом? Или ты забыл наше 'знакомство'? Ты напал на мой город, убив всех, мою семью. И что, в конце концов, тебе покорил мой магический талант, и эта единственная причина, почему я еще жив. Ты заставил меня работать на тебя! Или ты так легко об этом забыл? - Откровения, за столько лет, вылезли наружу, заставляя мага говорить о том, что мучило его.
        - Ты хоть раз спрашивал, чего хочу я? - Осевшим голосом спросил Тиманэш, смотря на императора. Тот, словно сейчас что-то осознал. Прикрывая рот рукой, он сдерживался, чтобы не зареветь. Ноги стали отказывать ему и он, дрожащими руками взявшись за подлокотники, сел на кресло.
        - Прости меня, - прошептал он, снова и снова повторяя одно и тоже: - Прости меня... прости меня...
        Тиманэш смотрел на этого человека и не мог поверить, что он когда-то его знал. Он был жалок. Прижав к себе колени, император обхватил голову руками и старался сдержать плачь, больше не обращая внимания на Тиманэша.
        Альбинос все эти годы жаждал мести. И больше всего желал увидеть наглую ухмылку, которая спадет с лица Элестэя, когда тот поймет, что проиграл. Все эти годы он претворялся верным псом, исполняя прихоти императора, делая, что он хочет. Признаться честно, долго он не знал, как убить могущественного императора. Нет, не убить - это было слишком просто для него - уничтожить! И вот, однажды, он понял это. Догадавшись случайно.
        Редкое проклятие было и щитом Элестэя. Он видел всех и мог сказать про каждого, что тот замышляет против него. Однако раз случайно, почти не подумав, маг соврал ему и император не заметил этого. Тиманэш подумал, что тот специально сделал вид, что не понял его вранья. Но маг все же решил проверить. Он пару раз по мелочи обманывал императора, но тот верил ему. Альбинос не мог понять, в чем же дело. Или Элестэй лишь прощает легкие грешки, не акцентируя на них? Тогда Тиманэш зашел дальше, став обманывать императора, что било по его политике, но он не заметил этого.
        И тогда маг догадался, что что-то не то. Он стал искать в библиотеках, перебирая старинные фолианты и ища в них хоть слово о проклятиях. Тогда и был найден ответ. Была маленькая брешь в его 'защите'. Все с магическим потенциалом, чьих родных он убил, и кто служил ему не по своей воле, имели 'иммунитет' против его всеведенья. Они могли врать ему.
        Вот почему Элестэй так часто казнил приближенных к нему - он видел их. И никогда не брал на службу людей силой, когда понял свою 'особенность'. Однако Тиманэш был верен ему. И когда император понял, что не видит мага - все равно оставил его при себе. Тогда Данган стал слишком беспечен. Он был упоен властью и верил, что все его боятся. А в особенности его верный Тиманэш. От услуг, которого он не мог уже отказаться. За это и поплатился...
        Сейчас Тиманэш смотрел на императора и чувствовал разочарование. Это был сломленный человек. Да, может, он этого и добивался, однако это вышло не так, как хотелось. Маг думал, придет взглянуть в глаза врагу, а увидел израненного человека. Он хотел смерти Элестэя. Он хотел лично убить его. Но не сейчас... был ли смысл в смерти императора?
        Раздосадовано сплюнув, Тиманэш быстрым шагом направился к выходу, больше не желая видеть и знать этого человека. Однако у двери замер, повернув голову к нему.
        - Уходи, дурак, вскоре войско придет сюда. Ты ведь знаешь, что они с тобой сделают, - тихо сказал маг, проклиная себя за жалость.
        Элестэй смотрел в противоположную стену немигающим взглядом. Ему было уже все равно.
        - Как знаешь, - вздохнул Тиманэш, уходя, чтобы больше не обернуться.
        ***
        Виктория пробиралась по обломкам стен замка, которые были сделаны катапультами. Кое-где лежали трупы, в основном жертвы лучников. Однако здесь не шло сражение, сосредоточившись на главном входе. По дороге она встретила мага.
        Тиманэш удивленно посмотрел на девушку, замерев.
        - Что с Элестэем? - Грозно спросила она, пристально смотря на мага.
        - Он на третьем этаже в восточном кабинете, - равнодушно проговорил тот. - Может, хоть ты его оттуда выведешь, но мне кажется это бесполезным. Только сама подставишься.
        - Я все же попытаюсь! - Уверенно заявила девушка. Маг пожал плечами. Он не мог понять, зачем ей нужен Элестэй.
        - Ты его, что ли любишь? - Спросил альбинос и на его лице появились эмоции, похожие на растерянность и грусть. Виктория смутилась, опустив голову, но заставила дать себя беззвучный ответ, покачав головой.
        - Я пойду, - тихо ответила она, направляясь по намеченному пути.
        - Стой! - Окрикнул ее маг. - Там есть комната, на втором этаже, прямо под кабинетом. За зеркалом есть тайный ход из замка, ведущий прямо к лесу. Воспользуйся им.
        - О, спасибо, - ответила девушка, не ожидая такого от Тиманэша. - Удачи тебе и Прощай!
        Тиманэш коротко кивнул, продолжая смотреть, как она скрывается за дверьми на кухню. Он еще так постоял пару минут и пошел в сторону леса, смотря на красную полоску горизонта. Теперь, наконец, он свободен. Давно он мечтал об этом. Только он и его магия. Где нет людей. Джераду он уже не нужен, столица пала, замок тоже. Вскоре будет схвачен император, если Виктории не удастся увести его оттуда. Так или иначе, ему было уже все равно, что станет с Элестэем и Джерадом. Единственное, он желал, что бы у менестрель все сложилось. Пускай будет счастлива - она это заслужила.
        Он допустил туже ошибку, что и Элестэй - расслабился, забыв о защите. Он поверил уже в победу, когда война еще продолжалась. Лучник на стенах башни замка заметил мага и, не задумываясь, выстрелил.
        Тиманэш почувствовал удар в спину и сразу и не понял, что это было, а кто взглянул на пробитую грудь, иронично усмехнулся, падая мертвым.
        ГЛАВА 36
        Чуть не заблудившись, Виктория все же нашла кабинет. Элестэй бездвижно сидел в кресле. Девушка сначала подумала, не умер ли он. Однако тот повернул голову в ее сторону, и в его глазах отразилось удивление.
        - Виктория? - Его голос сбился, когда он произносил ее имя. А на губах возникла неуверенная улыбка, словно он не верил в то, что перед ним не фантом.
        - Почему ты здесь? - Спросила девушка, подходя к нему. Император выглядел ужасно. Он сильно изменился за их последнюю встречу. Война сломила его.
        - Мне не куда идти, - горько улыбнулся Элестэй, поднимаясь на ноги и подходя к ней. Девушка тоже сделала шаг на встречу. Мужчина неуверенно взял ее за плечи, словно еще не веря, что она пришла.
        - Виктория, - прошептал он и крепко обнял ее. Менестрель замерла, и невольно прикрыла глаза.
        - Я скучал по тебе, - произнес император, заставляя себя отойти от нее. - Но тебе пора уходить, я не хочу, чтобы солдаты причинили тебе вред.
        - Я пришла за тобой - пойдем! - Она схватила его за руку, ведя к выходу.
        - Нет, я останусь. - Сказал он уверенно, вырывая свою ладонь с ее руки.
        - Почему? - Виктория обернулась к нему, смотря на того непонимающе.-Ты ведь знаешь, что они с тобой сделают, когда найдут!
        - Да, - кивнул мужчина. - Но я не знаю другой жизни. Я был и умру императором!
        - Что?! - Вспылила девушка. Даже сейчас он думал только про себя и свои амбиции. Мысли лишь о своем тщеславии!
        - Да как ты смеешь такое говорить! - Не выдержав, она дала ему пощечину. Ошарашенный император отступил назад, прикрывая щеку рукой.
        - Ты не понимаешь, - осевшим голосом проговорил он.
        - Нет, это ты не понимаешь! - Виктория положила руки ему на плечи, пристально заглядывая в глаза. Ее вдруг захлестнула обида.
        - Скажи мне, неужели я зря пришла? Зачем? Я думала ты другой! Что ты изменился. Что я видела твои настоящие эмоции. Посчитала тебя запутавшимся человеком, которому нужна помощь. Но ты лишь самовлюбленный эгоист, думающий про себя!
        Элестэй замер, он не мог поверить в услышанное. Неужели она верила в то, что он может быть хорошим человеком? Почему? Ведь он причинил ей боль, как и Тиманэшу...
        Мужчина хотел обнять ее, сказать ей, что она права, что он может быть хорошим. Но понимал, ей нужно спасаться и он не станет ей парой. Он причинит ей лишь еще одну боль. Посему Элестэй заставил себя оторвать ее руки со своих плеч. Сделать шаг назад и отвернуться от нее, словно ее только что произнесенные слова было правдой. Он - 'самовлюбленный эгоист'...
        - Да пошел ты!.. - Не стерпела она, направляясь к двери.
        Не стерпев, Элестэй упал на пол, не сдерживая слезы. Зачем она пришла? Он уже смирился со своей судьбой, и своим появлением только расковыряла рану на сердце. Теперь она уходит от него, ненавидя.
        Виктория замерла, обернувшись. Элестэй плакал? Неужели...
        Посмотрев на сидящего на полу, она вздохнула, понимая, что не сможет так уйти, все бросив. Тихо подойдя к императору, она около него, дотрагиваясь до его щеки.
        - Виктория, - прошептал Элестэй, ошарашенно посмотрев на нее.
        Девушка улыбнулась, ласково проводя рукой, пытаясь убрать челку. Тут же увидев уродский шрам и глаз открывшейся ей. Вскрикнув, мужчина отстранился, прикрывая лицо рукой.
        - Элестэй? - В глазах ее застыл немой вопрос.
        - Это мое проклятие, - объяснил император, понизив голос. Пускай знает - ему уже все равно!
        - Я живу с ним уже более десяти лет, и ничего не может избавить меня от него.
        - Неужели оно так страшно?
        - Разве ты не видишь - я уродлив! - Элестэй убрал руку, вновь показывая девушке свой шрам и страшный глаз. Виктория лишь умиленно улыбнулась, дотрагиваясь до его щеки.
        - Дурак, дело не в твоем внешнем уродстве, - прошептала она, наклоняясь, чтобы прикоснутся губами к его шраму. Элестэй замер, поворачивая к ней лицом, чтобы уже встретится губами.
        Виктория вдруг поняла, как может помочь ему. Отстранившись от ничего непонимающего императора, она взялась за чехол, доставая скрипку. Поднявшись на ноги, она заиграла...
        Музыка полилась из-под смычка. Виктория и сама не знала, откуда пришла к ней эта мелодия. Она даже не знала ее названия. И никогда ранее не слышала. Просто, словно и ее магия, возникла где-то в груди, выбираясь наружу, излучая энергию.
        Элестэй замер, неотрывно смотря на девушку. Неужели? Знакомая мелодия. Он никогда не думал, что услышит ее вновь...
        Дикий вихрь налетел отовсюду, окутывая Викторию. Ее затянуло в серый ураган невидимой ранее магии. Но девушка не переставала играть, прикрыв глаза.
        Элестэй испугался за нее, вскочил на ноги и кинулся к ней, пытаясь остановить. Но ветер перерос в костер, и ему обожгло руку. Вскрикнув, император отошел назад, во все глаза смотря, как дикий огонь пляшет вокруг хрупкой фигурки Виктории. Она и сама стала танцевать с огнем. Дикий танец и музыка слились в единое целое. Яркие лучи стали пробиваться сквозь потолок, словно вместо него было небо и солнце.
        Огонь захватил все, от штор до мебели, не щадя ни кого. Он подбирался к Элестэю, но он не видел этого. Все его внимание было сосредоточенно на играющей Виктории. Ее музыка пробиралась в саму душу, завладевала его сознанием.
        Такой же туман заволок императора, превратился в огонь. Элестэй закричал. Нет, не от боли - прикосновений пламени он даже не чувствовал. Он кричал от того, что неведомая черная сила, жившая столько лет в нем, наконец, покидала его. Освобождая не только его тело, но и разум.
        Он упал, на доли секунд потеряв сознание. Виктория же болезненно опустилась на колени. Магия истощила ее. Но увидев лежащего без чувств императора, девушка забыла об усталости, кинувшись к нему.
        - Элестэй! - Виктория позвала его, приподнимая голову. На его лице не было и намека на недавний шрам. Менестрель удивленно замерла.
        - Виктория? - Он открыл глаза, улыбаясь. Не было страшного красного глаза.
        - У тебя исчез шрам, - прошептала она таким тоном, словно провинилась перед ним. Мужчина лишь улыбнулся, ложа ладонь ей на щеку.
        - Я знаю, - отозвался он, приподнимаясь. - Спасибо тебе, я уже и не надеялся получить облегчение. Хотя бы перед смертью.
        - Что? - Не поняла девушка, отстранившись. Император сел около нее на колени, смотря на посуровевшее лицо Виктории.
        - Прости, но я уже выбрал свой путь...
        - Жестокую смерть?! - Не верила она.
        - Да, - Элестэй опустил голову. - Прости меня за все.
        - Я простила тебя, - ответила девушка, дотрагиваясь до его щеки. - Но почему теперь ты не хочешь уйти со мной?
        - Это звучит заманчиво, но нет. - Он все еще не мог смотреть в ее глаза, боясь, что ему не хватит мужества во всем признаться. - Я заслужил смерти, слишком много лет я жил в жестокости, думая лишь про себя. Пришло время получить свою 'награду' за это! Я желаю умереть сейчас императором, а не все оставшиеся года прятаться от людей, ничего не имея...
        - А не хотел ли бы ты что-то поменять в этой жизни? - Не унималась Виктория, раздосадованная таким ответом. Раньше она желала ему смерти, теперь же пыталась уговорить его в обратном.
        - Знаешь, когда корабль тонет, капитан остается на нем и умирает с ним. Я желаю уйти так же...
        Менестрель хотела ответить что-то еще, но послышались крики. Воины пробрались в замок.
        - Тебе нужно уходить! Быстрее! - Элестэй поняв, что девушка не торопится, схватил ее за руку, ведя к лестнице на второй этаж. По дороге им встретились пару вражеских солдат, и мужчине пришлось применить оружие. Убив воинов, он, наконец, попал на вторые этажи. Виктория ошарашенно шла за ним, теперь осознавая, насколько стало опасно.
        - Они убиты! - Раздался крик солдат, которые обнаружили на лестнице тела товарищей.
        - Быстрее! - Шепотом скомандовал император, таща девушку к кабинету, где был тайный ход. Они забежали за двери, где Элестэй тут же перекрыл двери подсвечником.
        - Это лишь на мгновение задержит их, - отозвался он, подходя к огромному, в человеческий рост, зеркалу. Покрутив лепку на раме, император стал с мучением ждать, пока медленное зеркало откроет проход.
        Солдаты стали выламывать двери, крича что-то с той стороны.
        - Полезай! - Скомандовал Элестэй, чуть ли не силой заводя девушку в темный проход.
        - Я без тебя не уйду! - Воспротивилась она и тогда он быстро поцеловал ее, отвечая:
        - Кто-то же должен будет его закрыть! - И прежде, чем она осознала его слова, Элестэй толкнул ее, заставляя девушку падать, по крутому склону туннеля. Непроизвольно спускавшись по гладкому камню, она увидела, как погасла точка света, от закрывшегося зеркала.
        ***
        Как только девушка выбралась наружу, оказавшись вдалеке от замка, около лесной реки, ее захлестнули слезы. Она зарыдала, не сдерживая слез, скрутившись комочком, лежа на холодном снегу.
        Как он мог? Этого его выбор? Дурак!
        Столько накопившееся за это время, наконец, вышло наружу, катясь градом по ее щекам. Неужели она сожалеет о Элестэе? Но почему? Это 'почему?' мучило ее, заставляя извиваться и биться в истерике, каждый раз повторяя одно и тоже слово и не находя ответа.
        Ей хотелось умереть, замерзнуть здесь, но она вспомнила, что у нее есть сын и брат. Люди, ради которых стоит жить. Она заставила себя подняться на ноги.
        Сейчас ей следовало отправиться к сыну и забрать его. Девушка понимала, что поступила глупо, оставив его одного с той женщиной. Ее долг сейчас - уберечь Армандо.
        Без устали она преодолевала препятствия, стараясь приблизить свой путь к сыну. Ее мысли были заняты им, и она молилась богам, чтобы все было хорошо, и Тиманэш не обманул ее. Нет, она верила, что маг не может обмануть ее.
        А еще она боялась думать про Элестэя. Каждый раз, отгоняя от себя мысли о нем. О чем угодно, лишь бы не о нем!
        И вот, деревня со знакомым названием. Почти на изнеможение, она спросила у местных, как пройти к Гэрии и ей показали дорогу. Постучав с силой в дверь, и ей открыли.
        О, чудо! Это была Гэрии, на чьих руках плакал ее живой здоровый сын.
        Расплакавшись, Виктория выхватила у ничего непонимающей женщины ребенка. Стала обнимать его и целовать, приговаривая слова любви и клятвы, что более никогда его не оставит.
        - Виктория, что с вами? - Удивилась женщина. - Пойдемте в дом, вы ужасно выглядите!
        Гэрия силком завела девушку в дом. Отобрав ребенка, укладывая того спать, она заставила Викторию выкупаться, накормив ее. Менестрель была словно во сне, только сейчас понимая, как устала, и как должно быть ужасно она выглядела, после стольких дней пути.
        Еще раз обняв перед сном сына, девушка с удовольствием уснула, чтобы на утро рано встать и уйти, под бурный протест Гэрии. Но ее ждал брат...
        Когда покидала деревню, та разразилась радостной вестью - Империя теперь принадлежала законному наследнику - император Элестэй фирэ Данган был повержен и отправлен в тюрьму до принесения приговора.
        Виктория поспешила обратно, к замку. Она собиралась пойти к Джераду...
        C ребенком на руках это оказалось сложнее, но она все равно уверенно дошла до цели. Замок стоял почти неразрушенным. Теперь на его стенах и вымпелах красовались другая символика, что была ранее, до завоевания Империи Элестэем - феникс. Все было уже убрано. Лишь 'покалеченные' стены напоминали о недавнем сражение.
        Замок готовился к празднику - коронации нового правителя. Вся Империя и весь мир готовился к этому. Но это был еще не конец, война была лишь крохотным началом. Далее Джераду предстояло показать себя значащей фигурой на политической карте, иначе, и он мог кануть в историю, как допустивший ошибку Элестэй. И допустивший ошибку когда-то его отец...
        Виктория поспешила внутрь замка, где на входе ее встретил стражник.
        - Куда?
        - Мне нужно к новому императору, - не подумав сказала она.
        Тот лишь хмыкнул, но объяснил:
        - Дура, он сейчас в столице, на казне этого узурпатора. Эх, жаль, что мне приходиться в столь занимательные дни нести службу! - Стражник улетел в свои мечтания, а девушка замерла. Вот так новость! Она должна была подумать, что казнь будет в столице!
        - А вы не знаете, Дэйнис-алхимик здесь?
        - Он тоже с императором, че ему здесь делать? - Хмыкнул мужчина.
        Поблагодарив, Виктория снова в дорогу. Не подумав, она не обзавелась продуктами. Так что ей пришлось экономить на еде, однако путь к столице забрал лишь сутки пути.
        Рассвет встретил ее гамом, разносившейся по столице. Девушку без вопросов впустили в город. Везде гудел радостный гул людей. Везде слышались пения и шутки по поводу тирана-императора.
        Все сбегались на площадь. Почувствовав неладное, Виктория отправилась за толпой, крепко прижимая к себе сына.
        Она увидела сначала его - Джерада, стоявшего на балконе ратуши, как когда-то стоял Элестэй, смотря, как выносят приговор. Теперь он был тем, к кому этот приговор осуществляют.
        Джерад, новый император, уже коронованный, уже прочел речь. Повисла гробовая тишина и со стоящего около виселицы мужчины сняли мешок. Виктория ахнула - это был Элестэй. Он был спокоен и сдержан, в глазах решительность. Он давно смирился со своей судьбой.
        Девушка не могла так все оставить. Неужели он даже не узнает, что у него есть сын? Набравшись смелости, она стала пробираться сквозь толпу. Люди расступались перед ней, иногда возмущаясь ее наглости.
        Вот Элестэй сделал шаг на табурет. Поставил вторую ногу. Палач накинул ему на голову петлю. И бывший император, обвел последним взглядом молчаливую толпу, прикрыл глаза.
        - Элестэй!!! - Дико закричала девушка, нарушив гробовую тишину. Все толпа разом удивленно на нее посмотрела. Ошарашенный император открыл глаза и сразу встретился с ее взглядом. Любимые серые глаза. Девушка улыбнулась, на ее глазах появились слезы. Вспомнив, она постаралась успокоиться, разворачивая к нему малыша, который даже не плакал.
        'Он твой' - неслышно прошептала она. Данган замер, секунду не понимая о чем речь. А после на его губах возникла легкая улыбка. В тот же миг, палач выбил стул из-под его ног...
        ПОСЛЕСЛОВИЕ
        Джерад пощадил Элестэя, не став применять к нему жестокую казнь. Он даже выдал указ, что запрещает людям кричать в его сторону ругательства и всячески показывать свое отношение к нему. Он заявил, что пришел вершить перемены в этой стране, а не идти по ложному пути бывшего императора. Народ воспринял его слова на ура и вскоре новый правитель стал всенародным любимцем и спасителем.
        Дэйнис, который многое сделал для этой войны, был щедро вознагражден Джерадом, а также с предложением вакансии главного алхимика, но юноша отказался в пользу семьи и учебы, которая все еще входила в его планы. А столь почетная должность отобрала бы у него много времени.
        Дэйнис встретился с Викторией на следующий день после казни Элестэя. Джерад увидел ее еще на площади и велел привести ее, где долго с ней разговаривал. Главной темой был ее сын, где девушка поклялась, что никогда не она, не ее сын не будут пристегать на трон. И что она никогда не расскажет Армандо, что его отец был императором, хоть и не по праву крови. Она поклялась во всем, лишь бы уберечь своего ребенка от смерти. Этого было достаточно Джераду, и отправил ее на встречу к брату, которого она так давно хотела увидеть.
        Они долго обнимались и плакали, не веря, что все было закончено.
        - Знаешь, а как ты смотришь о таком крае, как Инария? Мне кажется, что ребенку будет там хорошо, - отозвался Дэйнис.
        - Это в этой стране находится лучшая высшая школа алхимии? - Спросила девушка, сдвинув брови.
        - Ну, - замялся брат, улыбаясь. - Так я буду чаще вас навещать!
        Девушка засмеялась сквозь слезы и беззвучно кивнула.
        Теперь ей стоило забыть о прошлом, начать все с чистого листа. Мир теперь стал лучше для нее и ее семьи. И она в это верила...