Настоящий американец 3 Аристарх Риддер
        Николай Александрович Живцов
        Настоящий американец #3
        Продолжение приключений Фрэнка Уилсона, русского в шкуре американца. На дворе 1955 год.
        Настоящий американец 3
        Глава 1
        Суббота все никак не спешила заканчиваться. После изматывающей гонки и бурного ликования, в здании автомобильного клуба, что обосновался как раз в Ле-Мане началась пресс-конференция. Нас с Шелби засыпали каверзными вопросами, только американский репортер искренне радовался победе соотечественников, европейские журналисты большей частью недоумевали.
        - Мистер Шелби, как вам трасса?
        Мы с напарником сидим за столом, выставив на всеобщее обозрение полученные за победу кубки. За нашей спиной плакат с огромной цифрой «24». Журналисты расположились в зале, фотографы перемещаются, выискивая нужный ракурс, операторы спрятались за своей громоздкой техникой.
        - Это не трасса, а форменный ад, - отвечает Кэрролл, вызывая удовольствие таким сравнением у французов - хозяев гонки. - Кое-где это даже не гоночный трек, а настоящая проселочная дорога со всеми прелестями кроме навоза. - Переждав смех, напарник продолжает. - Соперники внезапно вылетают из темноты, кто-то столкнулся и горит на обочине, может быть это твой друг с которым ты еще вчера пил пиво в баре, ты стараешься ни в кого не врезаться и постоянно крутишь головой на 360 градусов и при этом давишь на все деньги.
        - А как вы оцениваете уровень ваших соперников? Вы считаете они плохо подготовились к гонке?
        - Нет, не считаю, - мотнул головой Кэрролл, усиливая эффект слов. - Нам достались сильные соперники с хорошей подготовкой и отличными машинами, многие из которых были заводской сборки. Так что мы победили в конкурентной борьбе.
        - То есть вы считаете, что спорткар, сделанный любителями из пластмассы и алюминия лучше заводского над которым трудились профессионалы? - гримаса насмешки исказила лицо репортера из Англии.
        - Ковчег построил любитель, профессионалы построили Титаник, - встреваю я.
        Расхожая фраза из моего времени, после того, как ее перевели всем присутствующим, вызвала смех и аплодисменты.
        - Пластмасса и алюминий - легкие материалы, потому мы их и использовали, чтобы облегчить кузов, - дополняет меня Кэрролл, когда все успокаиваются. - К тому же мой напарник несмотря на молодость - дипломированный инженер и талантливый изобретатель. Именно он придумал антикрыло, которое улучшило аэродинамику автомобиля и помогло одержать нам победу.
        - Мистер Уилсон, почему вы не спешили на старте? - внимание репортеров переключается на меня.
        Выхватываю взглядом из толпы задавшего вопрос немца и начинаю обстоятельно отвечать:
        - Ле-Ман считается самой опасной гонкой в мире. Шансов свернуть в ней шею хватает и без безумия в самом начале. Вы же видели аварию сразу на старте? Это как раз следствие этой традиции. Так что я для себя решил, что спокойно подойду к машине, спокойно пристегну ремни безопасности и только потом стартую. Как видите, все удалось - я избежал аварии, и мы выиграли!
        - Ремни безопасности? - переспросил, заглотивший приманку, репортер.
        - Наш болид оснащен системой безопасности: ремнями и подголовником. Их предназначение - смягчить удар при аварии и предотвратить тяжелые последствия для водителя, - отвечаю я и перехожу к рекламе своих изобретений. - Как автогонщик и инженер я рекомендую устанавливать такую систему безопасности не только на спортивные машины, но и вообще на все. Пользуясь ремнями безопасности и защищающими шейные позвонки подголовниками, вы сможете сохранить как свою жизнь, так и жизни ваших пассажиров!
        - А вы сможете на этом хорошо заработать! - выкрикнул все тот же англичанин.
        - Патент на трехточечный ремень безопасности я сделал открытым для всех производителей транспорта в мире, - с прессой вступать в открытую конфронтацию нельзя, поэтому улыбаюсь.
        - И что же такое произошло, что заставило американца отказаться от прибыли? - в ответ ухмыляется репортер.
        Я делаю серьезное лицо, впускаю во взгляд грусть и тусклым голосом произношу:
        - Мой отец погиб в автомобильной аварии.
        Слышу перешептывания - это перевод фразы кочует по залу. Англичанин недоволен своей промашкой и реакцией коллег, которые теперь смотрят на меня с симпатией, а вот на него без особой теплоты. Островитян в континентальной Европе все же не любят и не упускают удобного случая продемонстрировать им это.
        - Мистер Уилсон, это ведь были ваши первые гонки? - меняет тему репортер из ФРГ.
        - Да, вы правы, - киваю я, возвращая на лицо приветливую улыбку. - Хотел бы я повторить? Сейчас - точно нет, - на показ смахиваю пот со лба и устало вздыхаю.
        Репортеры смеются.
        - Посмотрим, что вы ответите на мой вопрос после того, как отоспитесь! - по-доброму подначивает меня немец.
        Смех в зале усиливается.
        Нет, это суббота точно бесконечна. Никакого отдыха после конференции не случилось. Под самый вечер пришлось возвращаться все в тот же клуб, там должен был состояться прием в честь покорителей вершины автоспорта. Понятное дело, пропустить я его не мог.
        - Вот ты где, - на выходе из отеля меня перехватил Ромео.
        Мы с ним уже сегодня виделись, сразу после конференции, но Винченцо успел лишь поздравить нашу команду с победой, меня все никак не хотели отпускать журналисты, требовали все новых деталей моей биографии. Ромео же, пока я прорывался из окружения, увел на второй этаж президент автомобильного клуба. Видимо, у него возникло какое-то неотложное дело к моему итальянскому деловому партнеру.
        - Перри Мэтьюз, глава юридической службы «Way of Future LTD», - представил я Винченцо второго моего сопровождающего. Шелби он знал.
        - Господа, вы не против если Фрэнк поедет со мной?
        - Конечно, - не стал обижаться Кэрролл и залез в вызванное нами такси.
        Мэтьюз, дождавшись моего кивка, сделал тоже самое.
        Нам же с Винченцо предстояло добираться до клуба на черном «рено».
        - Тебя сегодня будут брать в оборот, - после того, как мы оба устроились на заднем сидении, сообщил мне мой итальянский бизнес-партнер. В отличие от меня, одетого в официальный черный костюм-тройку, Ромео выбрал для визита на прием демократичную светлую двойку. - Слетелись стервятники! - выругался он. - Меня настоятельно просили не пытаться заполучить права на антикрылья, как на центральный замок и галогеновые фары. Этим козлам, видите ли не нравится, что ты сотрудничаешь с Альфа Ромео, - он вновь эмоционально выругался. - Фрэнк, ты чего молчишь?! Ты слышишь, что я тебе говорю?! Тебя постараются переманить!
        - Я сделал ставку на Альфа Ромео, не переживай, - успокоил я своего делового партнера. - Продам им патенты, может даже за акции и разойдемся, довольные сделкой.
        - Ты, черт возьми, хоть понимаешь, что сделал переворот в автоспорте?!
        - Понимаю, - я поморщился от его крика.
        - Нет, ты не понимаешь, - удрученно покачал головой итальянец. - Тебя попытаются заполучить целиком.
        - Выкрасть что ли? Посадят в аналог советской шарашки и заставят изобретать для них железки дальше? - рассмеялся я, не веря в подобное развитие событий.
        - Шарашки? - недоуменно уставился на меня Винченцо. - Все бы тебе шутки шутить, - проворчал он, когда я объяснил ему значение слова. - Нет, тебя попытаются женить.
        - На ком? - теперь уже я насторожился.
        - Тебе же вроде понравилась моя племянница, Александра? - увел он разговор немного в сторону. - Почему бы тебе не жениться на ней?
        - Предложение, конечно, лестное, - я подбирал слова, чтобы ненароком не задеть родственных чувств своего бизнес-партнера, - но это все так неожиданно.
        - Это бы решило проблему, - практично заметил Ромео.
        - Но нет же никакой проблемы, - пожал я плечами, так и не придумав, как меня можно женить без моего желания, я же не в средневековье угодил и не в тело принца.
        Винченцо неопределенно хмыкнул.
        - Что ты решил насчет заводской команды? - теперь уже я сменил тему разговора.
        - Ты еще спрашиваешь? - мы оба рассмеялись. - Конечно команде быть!
        - На создание новой серии автомобилей для американского рынка тоже согласен? - продолжил я напирать.
        - Я-то, Фрэнк, согласен, но ты же знаешь нашу ситуацию, - улыбка с лица Ромео стерлась, и он раздраженно выругался. Итальянца злило, что он на собственном заводе не был хозяином. Меня тоже такое положение дел не радовало, пора уже было начинать лоббировать закон о выкупе завода у государства.
        - Приезжайте ко мне с синьором Пулиджа. Проведем испытания системы безопасности автомобиля, у меня уже все для них готово, думаю, директора завода они впечатлят, и он даст добро на внедрение. Там и новую серию обсудим. Герра Хрушку можешь еще с собой захватить.
        - Хорошо, недели через две жди, - кивнул он.
        Как Винченцо и предрекал, на приеме меня с ходу взяли в оборот руководители гоночных программ, то есть топ менеджеры и члены совета директоров «Порше», «Мерседеса», «Мазерати» «ОСКА», «Рено», «Ягуара», «Фиата», а также владелец «Астон Мартин» Дэвид Браун и даже Энцо Ферарри набрался наглости купить у меня патент причем за вульгарные пару тысяч долларов. Вот конкретно от тебя я возьму только акции, как от «Мазерати» с «Фиатом». У меня на эту тройку особые планы.
        Мэтьюза я, конечно, им сразу же представил, но такие уважаемые люди жаждали переговорить лично со мной. Причем всем скопом, боясь оставить меня с кем-то из них наедине. Эти прожженные дельцы договорились облапошить юнца, но нарвались на такого же прохиндея, как они сами. Поэтому переговоры вышли жаркими и продолжительными. Но я урвал все, что хотел.
        Довольный собой покинул переговорную, оставив там Мэтьюза оформлять договоренности, и направился в банкетный зал, чтобы присоединиться к Кэрроллу Шелби, который оказывается не скучал, а весело проводил время в обществе двух очаровательных француженок.
        Меня же по дороге к этой многообещающей компании перехватил американский посол во Франции.
        - Мистер Уилсон, наконец, вы смогли вырваться от этих европейских пираний, - широко улыбаясь, поприветствовал меня Кларенс Дуглас Диллон.
        - Прошу прощения, что заставил вас ждать, - изобразил я смущение. - И можно просто Фрэнк, - разрешил я фамильярность будущему министру финансов США.
        - Без проблем, Фрэнк. Понимаю - бизнес.
        - Он самый, - вздохнул я и едва успел прикрыть зевок ладонью, чем вызвал его добродушный смех.
        - Тебе надо как следует отдохнуть, Фрэнк, - сказал посол очевидное.
        Я неопределенно кивнул и потянулся за выпивкой к подносу официанта, что курсировал по залу.
        - Когда вы собираетесь возвращаться домой? - спросил он меня.
        - Через день, скорее всего, - мне пришлось задуматься перед ответом. Дело в том, что все эти важные господа из руководства автокомпаний выпросили у меня презентацию моего чудо-болида. Хотя было бы странно если бы они не захотели пощупать выигравшую гонку машину.
        - Отлично, в Нью-Йорке тогда успеют все подготовить.
        - Что подготовить? - насторожился я.
        - Вашу встречу, Фрэнк. Вы же первые американцы, выигравшие 24 часа Ле-Мана, - объяснил мне как неразумному посол. - Или ты думал тихо вернуться домой и спрятаться в своем Миддлтауне? - рассмеялся он.
        - Примерно так, - медленно соображал я. Усталость, плюс форс-мажоры, предшествующие гонке. Было как-то не до планирования своего триумфального возвращения в Штаты.
        - Нет, Фрэнк, вашу команду ждет торжественная встреча, - обрадовал меня посол. - Америка будет чествовать своих героев!
        Я выдавил из себя улыбку, лихорадочно соображая, что можно будет с этого поиметь. Ладно, отложу этот вопрос до завтра.
        Пока же на очереди была реализация плана по популиризации моей системы безопасности автомобиля. И для этого мне предстояло как следует потрудиться, и первым пунктом было провести для покупателей, уже не потенциальных, а бьющих копытами, наших новинок обстоятельную презентацию. Для неё мы смонтировали пассажирское кресло в наш болид, а потом Кэрролл, ему я доверял больше, как следует покатал, наконец, определившихся с очередностью вип-пассажиров. Сначала без антикрыльев, благо, эти детали монтировались за пять минут, как и системы безопасности - быстросьёмные подголовники и подлокотники. А затем уже на полностью подготовленной машине.
        Я помнил, что произошло с нашим Фиатом, когда мы засунули ему под капот практически в два раза более мощный 12-ти цилиндровый двигатель от Феррари вместо родной V-образной двухлитровой восьмерки. Наш болид буквально старался взлететь от того насколько в нём стало больше мощности. Вот разницу в поведении машины с аэродинамическими элементами и без них и продемонстрировал Кэрролл.
        Беспроигрышная стратегия - гарантия успеха. И его мы добились.
        Наша система безопасности, она же система комфорта тоже была принята очень даже благожелательно. Притом, пока что именно вторая её составляющая - комфорт. Сама возможность хоть немного расслабиться, не потерять концентрацию, стоила очень многого.
        Все преимущества, которые дают трехточечные ремни безопасности я договорился показать теперь уже бизнес-партнёрам через три недели в Мидллтауне. Далеко не все кто работал на меня на моем новом заводе отправились во Францию. Группа рабочих и инженеров как раз сейчас заканчивала монтаж испытательного стенда, на котором и будут проводится первые в мире краш-тесты.
        После того как Кэрролл покатал владельцев заводских конюшен, настала очередь вчерашних конкурентов - гонщиков, которых мы опередили на трассе. Хоторн, Маклин, с пяток гонщиков из команд поскромнее, да даже спасенный мной Пьер Левег сменил гнев на милость. Мы посмеялись с ними над самими собой и над нашей потасовкой после гонки.
        Энцо с его инженерами и гонщиками тоже были допущены до болида. О компенсации за неприятности мы договорились с ним еще вчера, взял я акциями и двигателями, которые теперь для меня будут делать Ферарри. Не стал идти на принцип. Отыграл простого, отходчивого парня. Прежде чем наносить удар, нужно усыпить бдительность противника, а еще лучше закрыть с его помощью свои нужды - следовать этому правилу меня научила моя прошлая жизнь. Пусть жертва расслабится, почувствует себя неуязвимым и главное необходимым тебе. Так будет легче ее затем схарчить.
        В отель я возвращался довольным, пьяным и занятым мыслями. После презентации мы с гонщиками, в том числе Пьером завалились в бар и отпраздновали как следует нашу с Кэрроллом победу, без всяких галстуков и помпезных речей. Там-то и пришла ко мне идея попробовать разработать систему автоматического пожаротушения. Ведь если бы история пошла по прежнему сценарию, то болид Левега загорелся.
        И теперь, когда я в одиночестве возвращался в отель по мощеным улицам старого города, Кэрролл умотал на свидание со вчерашней француженкой, то размышлял реально ли осуществить эту задумку сейчас или моя идея так и останется не сбывшимся прожектом.
        Да, это, наверняка, очень сложно, дорого, к тому же установка такой системы приведёт к значительному ухудшению аэродинамических характеристик гоночных болидов, веса-то она добавит довольно много: автоматика, датчики, независимый источник питания и огнетушители, притом азотные.
        Скорее всего, из-за этого именно на машины участвующие в гонках её не будут ставить. Но вот если у меня всё получится, то в грядущий имидж Альфа Ромео как самой безопасной машины добавится очень красочный штрих.
        Да и в линейке автомобилей для Штатов она будет тоже уместна. Философия F…k fuel economy никуда не делась, под капотом у американских тачек сейчас многолитровые движки, а сами они очень больших габаритов, дорожные крейсера, не иначе. Если всё по-умному сделать, то грядущая система пожаротушения подойдет к практически любой американской машине. Эти монстры и не заметят лишней сотни килограмм.
        Так что все же надо будет попробовать сделать эту систему. Тем более, теперь у меня под рукой целый завод, вернее даже два. И так как мы договорились с Феррари по поводу двигателей, то у меня образовывается даже некоторый переизбыток свободных инженеров и рабочих. Им и можно будет поручить этот проект.
        Задумавшись даже не заметил, как дошел до отеля, на автомате поздоровался с дежурившим за стойкой портье и поднялся на второй этаж.
        - Алкаш! Опять нажрался! - эти ласковые слова неожиданно прозвучали в коридоре, когда я уже подходил к своей двери, а затем меня запихнули в номер.
        Глава 2
        - Приходи завтра, - простонал я в матрас. И эта попытка вырваться вышла корявой, я запутался в штанинах и свалился прямо в кровать.
        - Да кому ты нужен?! Лежи спокойно, я сказала, не дергайся! - дальше начались причитания на итальянском и попытки довершить начатое. Наконец штаны поддались и с меня стали сдирать рубашку. Раздался характерный треск, а затем и звон, и я догадался, что жутко дорогие запонки улетели куда-то в неизвестность.
        - Купишь мне новые, - предупредил я мучительницу.
        - Еще чего, - услышал в ответ и чуть погодя эмоциональное. - Фу! - это мучительница добралась до носков. - Какой же ты вонючий!
        - Наслаждайся, - съязвил я, пытаясь дотянуться головой до подушки.
        - Все, спи! - на меня накинули сверху простыню и свет потух.
        Пробуждение выдалось как ни странно терпимым, голова не гудела, а совсем рядом на прикроватной тумбе благоухала кружка свежесваренного кофе.
        - Проснулся, любимый, - от этой ехидной интонации кофе зашло не в то горло, и я закашлялся.
        Меня заботливо постучали по спине и даже вытерли какой-то тряпкой губы.
        - Пить надо меньше, - поучительно заметила красотка, что сидела на краю моей кровати. Ее взгляд, устремленный на меня, выражал садистское наслаждение. Или это мне с похмелья привидилось?
        - Я тоже рад тебя видеть, - откашлявшись, поприветствовал я сегодняшнюю незваную гостью и вчерашнюю мучительницу в одном лице.
        - Приводи себя в порядок и спускайся. Позавтракаем вместе, - сверкнув сапфировыми глазами, велела она и, поднявшись с моего ложа, восхитительно покачивая бедрами, вышла из номера.
        Разумеется, я не смог проигнорировать такое приглашение. Подскочил как ужаленный и скрылся в ванной, а уже минут через пятнадцать свежевымытым и надушенным Chanel Pour Monsieur входил в небольшой ресторан при отеле.
        Вайлетт сидела за столиком у окна, сквозь которое в обеденный зал пробивались лучи утреннего солнца.
        Я занял место напротив и сделал заказ официанту. Шведский стол с его самообслуживанием еще не получил в Европе широкое распространение.
        Мы молчали, каждый думая о своем. Она изящно орудовала вилкой, поедая овощи и омлет, время от времени скользя по мне взглядом, то задумчивым, то изучающим, а я просто наслаждался тишиной и обществом желанной женщины. Нам было хорошо вдвоем в это утро.
        Принесли мой непритязательный завтрак из овсянки с тостами и еще одним кофе. Она дождалась, когда на моей тарелке останется ровно половина и только тогда заговорила.
        - Я рада, что ты победил, и вдвойне рада, что ты победил на машине Аньелли.
        - От Фиата на моем болиде остались только кузов и рама, - парировал я.
        - Чья рама того и машина, - ослепительно улыбнулась Вайлетт.
        - Только в контексте принадлежности транспортного средства к какой-нибудь серии, - захотелось повредничать, а то сидит тут передо мной такая вся из себя красивая и дразнит. - Ты же прекрасно знаешь, что до Ле-Мана, в отличие от «Формулы 1» допускаются только серийные машины. Поэтому я и взял за основу Фиат. Только по этой причине.
        - Но ты все же взял Фиат, - она интонацией выделила последнее слово.
        - Ну да, - пожал я плечами, - других свободных тачек у меня не было.
        - То есть ты пытаешься меня убедить в том, что взял что под руку подвернулось? - наставила она на меня вилку.
        Я молча развел руками и на всякий случай отодвинулся.
        - От Фиата только упаковка, начинка вся эксклюзивная. Мы поставили более мощный двигатель, изменили систему охлаждения, поменяли радиатор и решетку радиатора, убрали отопительную систему, заменили коробку передач, тормоза, навесили аэродинамические детали, изменили развесовку кузова, установили систему безопасности, поменяли приборную панель - спидометр и тахометр, полностью изменили салон: выкинули задний диван и переднее пассажирское сидение, поменяли кресло для водителя, превратив его в ложемент, установили за ним ребра жесткости. Передний бампер тоже другой, - засыпал я ее техническими подробностями, просто чтобы отдалить тот момент, когда она все испортит своей просьбой или предложением.
        - Что ж, вы хорошо потрудились, - в ее глазах мелькнуло что-то неуловимое, я не успел расшифровать.
        - Да, мы три последних месяца провели словно на каторге, - грустно усмехнулся я. - И мы заслужили эту победу.
        - Заслужили, - согласилась она и опять повисла эта недосказанность. - Я и пришла затем, чтобы поздравить тебя с ней, - отмерла Вайлетт.
        - Спасибо, - настороженно поблагодарил я, все ещё ожидая подвоха.
        - Что ж, приятно было увидеться, - она поднялась со стула, одарила меня на прощанье таинственной улыбкой и ушла.
        - И что это было? - пробормотал я ей вслед.
        В реальность меня вернул подошедший Кэрролл. Он лучился довольством от прошедшей бурной ночи и во всю зевал.
        - Кофе и чего-нибудь съестного принесите, лучше стейк, - крикнул он официанту, что уже спешил к новому клиенту. - Проголодался я чего-то, - сообщил он мне, плюхнувшись на место, которое еще недавно занимала Вайлетт, наслаждалась солнечным утром и загадочно смотрела на меня. А я так и не сумел разгадать эту загадку.

* * *
        Из терминала мы вышли под гимн США в исполнении самого настоящего оркестра, оглушительные аплодисменты и приветственные выкрики целого океана людей, размахивающих звездно-полосатыми флажками.
        Не знаю, как ребят, но меня пробрало, хотя, судя по их ошалелым взглядам и в тоже время счастливым лицам они испытывали тот же восторг, что и я. В той жизни меня нигде так восторженно не встречали. И я чуть было из-за этого не дал слабину, пока не напомнил себе, что все они - мои враги. Стало легче, глаза, что опасно увлажнились, моментально высохли, и я натянул на лицо показательно-радостную улыбку.
        Встречал нас мэр Нью-Йорка, Роберт Фердинанд Вагнер Второй из демократов, с незнакомыми мне политиками, возможно, калибром побольше, но как хозяин города приветственную речь начал именно он.
        Я аж заслушался дифирамбами, в которых фигурировали и «надежда нации», и «настоящие сыны Америки», и «теперь во всем мире знают, что американские гонщики - лучшие из лучших», и, конечно, обязательное место про первых колонистов и борцов за независимость и то, что мы достойные продолжатели их славных дел.
        От фотовспышек слепли глаза, и я предпочел уйти с первого плана. От вопросов журналистов отбиваться пришлось Шелби, как самому опытному из нас. Остальные ребята из команды терялись и ничего вразумительного произнести не могли, кроме как «спасибо», «было сложно» и «мы старались и победили». Но из-за их широких спин меня выдернул лично мэр и представил публике как самого главного говнюка, то есть героя, припомнив мне как передачу в музей статуи, так и открытие на территории штата завода «Моторы Уилсона», на котором и создали самый быстрый в мире болид.
        Снова овации, снова фотовспышки и повторяющиеся вопросы репортеров. В автомобиль залезал я полностью выпотрошенный, мечтающий только о тишине и одиночестве. Скорей бы добраться до Sweet home Middletown.
        Добраться-то мы туда добрались, но остальные планы полетели к черту.
        Шериф округа, не иначе как на всеобщей волне патриотизма, что внезапно охватила Америку, с помощью своих людей отследил, когда мы будем на подъезде к городу и там нас ждала горячая встреча.
        Десяток полицейских машин составил почетный караул, улицы по пути от шоссе на Большое яблоко были усыпаны народом, а на пятачке перед моим баром нас приветствовала целая толпа горожан. И самый главный сюрприз нас ожидал после того, как мы припарковались. Элвис, будущий король рок-н-ролла исполнил свою, надо сказать, очень зажигательную версию американского гимна.
        Слушать “The Star-Spangled Banner”, вот это вот “O say, can you see” в его исполнении было довольно странно. Это в двадцать первом веке стало в порядке вещей делать из американского гимна хэви металл или рок версию. Здесь же я впервые слышал столь неформальное исполнение гимна. Элвис спел со всеми характерными для себя приемчиками, и кажется все остались довольны его версией, даже наш шеф полиции, который тоже присутствовал на торжественной встрече, хоть она и было ему неприятна.
        - Твоя работа? - кивнул я на Элвиса, после того как вылез из машины и поздоровался с сияющим белоснежной улыбкой Ленни Брюсом.
        - Моя. - Не стал запираться комик. - После твоего фестиваля мы обменялись визитками и когда я услышал о твоем успехе в Европе, то сразу позвонил Майку, - Ленни имел в виду бармена моего бара, - а когда тот дал добро на организацию торжественной встречи, то связался уже с Элвисом.
        - Оригинально, ничего не скажешь, - усмехнулся я.
        Дальше пошел официоз. Мэр Миллз толкнул речь, спасибо что не очень длинную, насчёт локального патриотизма, частью которой было из разряда “я помню Фрэнка еще ребенком и уже тогда я говорил его отцу, моему старому другу, что парня ждёт большое будущее”.
        Это-то меня и триггернуло.
        Старый козел, где ты был, когда мой старик запутался в долгах и не придумал ничего лучше, чем пуститься во все тяжкие со страховой, а потом еще и покончил счёты с жизнью?!
        Чуть не сломал местечковому главе челюсть. Вот было бы шоу, достойное появиться в новостных каналах.
        Тише приятель, тише. Я разделяю твои чувства, но пока не время выставлять их наружу, этому стороннику Эйзенхауэра мы с лихвой отплатим на следующих выборах.
        Обуздав хлынувшие из меня эмоции Фрэнка, я пожал руку Миллсу и занял его место за импровизированной трибуной.
        - Дорогие друзья, жители славного Миддлтауна. Когда-то давно отец сказал мне одну очень важную вещь, - неважно что он этого не говорил, сейчас надо пафосно выступить и я решил воспользоваться цитатой из известного в моем времени фильма. - Счастлив тот человек, кто нашёл свое дело в этом мире, потому что он ни одного дня в жизни не будет работать. Я это дело нашёл! - показал рукой на свою пивоварню. - Но на этом не остановился, а стал мечтать дальше. А потом нашел еще одного мечтателя - Кэррола Шелби, человека которого я с гордостью могу назвать своим другом! - Повинуясь моему жесту толпа начала аплодировать Кэрроллу, а тот ничуть не смутившись снял свою щегольскую ковбойскую шляпу и поклонился. - И мы вместе показали, что такое настоящие американцы, связанные одной целью. Наши отцы десять лет назад сделали это на танках, теперь пришла пора и их сыновьям! - Боже, что я несу? Какие блин, американские танки. Но ладно, толпе это явно нравится. Да и парочка репортеров строчат в своих блокнотах, так что да, пиар машина имени меня работает на всю. Когда аплодисменты смолкли я продолжил:
        - Вместе с Кэрроллом мы всего за три месяца построили лучшую гоночную машину в мире. Построили, а потом поставили всё, даже наши жизни на то, чтобы доказать, что мы и наше творение лучшие. Мы рискнули и выиграли!
        Тут мне снова пришлось прерваться, я зажёг толпу не хуже Элвиса. Казалось, что еще немного и мои фанатки, чёрт, очень приятная мысль, начнут забрасывать меня трусиками.
        Экзальтированные девушки, наконец, замолчали, как и слушатели мужского пола, которых было здесь не меньше, и я смог продолжить:
        - Да, мы выиграли! Показали, чего стоят американцы в 24-часовом аду! Но это не конец истории, а только её начало. Из Европы я приехал не просто так, а с подписанными бумагами. И очень скоро Миддлтаун, наш с вами Миддлтаун станет местом, где будут собираться самые быстрые, самые мощные и самые лучшие машины в мире!
        На этой высокой ноте я закончил свою импровизированную речь и под овации смог, наконец, зайти в собственный бар, где в честь меня, Кэрролла и команды устроили самую отвязную вечеринку в истории города.
        Называется, оторвался. Это был первый раз за всё время с тех пор, как я осознал себя в США пятидесятых, когда я позволил себе так расслабиться и столько выпить.
        Спасибо жене Билли, она взяла на себя роль доброго ангела-перевозчика и доставила меня и Кэрролла, не понимаю почему он остался со мной, а не замутил с какой-нибудь восторженной любительницей гонок из Миддлтауна, в фамильную резиденцию Уилсонов.
        В итоге я проснулся в собственной спальне от того что дьявольское изобретение Александра Грехема Белла пронзительно било мне по ушам. Телефон все не унимался, но силу земного притяжения я сегодня побороть был не в силах. Не то что оторвать голову от подушки, я даже протянуть руку в сторону трубки не смог. Простонал что-то неразборчивое вместо емкого ругательства, язык ворочался с трудом, а во рту царил сушняк с привкусом тухлятины.
        Так пить нельзя - из путанных мыслей вычленилась единственная здравая.
        Все, с сегодняшнего дня начинается трезвая полоса жизни!
        - Чего надо? - я все-таки дотянулся до телефонной трубки.
        - Добрый день, могу я поговорить с мистером Фрэнком Уилсоном? - прозвучал в ответ максимально обезличенный мужской голос. Такой бывает у коллекторов, страховых агентов или банковских служащих.
        - Я вас слушаю, - и не подумал переходить в вежливый режим. Не до того было. Мысль о вреде пьянства сменили воспоминания о минералке в холодильнике и упаковке Алка Зельцера во внутреннем кармане моего пиджака. А этот тип мешал мне до них добраться.
        - Мистер Уилсон, меня зовут Стивен Стэмкос, я старший менеджер отделения Bank of America, в котором обслуживается расчетный счет вашей компании Wilson American.
        Надо же, я угадал. Вот только что этому Стэмкосу от меня надо?
        - Все счета моей компании оплачены вовремя. Я в этом уверен.
        - Извините если я не вовремя, мистер Уилсон, - да ты телепат Стивен! Ты охренеть как не вовремя! - но к нам обратился еще один наш клиент, мистер Алек Ульманн, я уверен, что ваш партнер по недавней гонке, Кэрролл Шелби, знает кто это. Мистер Ульманн настаивает на встрече.
        - Интересный способ сообщить об этом, привлекая банкиров, - проворчал я в трубку, пытаясь понять к чему это звонок, что в моем состоянии было непросто.
        - У мистера Ульманна есть проект который наш банк считает интересным.
        - Так, Стивен или как вас там. Дайте мне полчаса. Вы немного не вовремя.
        - Да конечно мистер Уилсон. Я перезвоню вам через час.
        Когда Стэмкос повесил трубку я отправился в ванную, кое-как привел себя в порядок, потом спустился на кухню, там моя экономка уже сварила кофе, именно то, что нужно для прочистки мозгов.
        Я выпил крепчайшего американо, закусил напиток сразу парой Лаки Страйков и в голове немного прояснилось.
        Кто такой этот Ульманн я даже не представлял, но менеджер банка так уверенно ссылался на Кэрролла что я решил не откладывать дело в долгий ящик. Тем более что Шелби сейчас давил на массу в гостевой спальне на первом этаже.
        - Алек Ульманн? - переспросил меня Шелби, когда я его растормошил и заставил пить кофе с бисквитами.
        Даже обидно стало, в отличии от меня на него вчерашние возлияния как будто вообще не повлияли. Он уж слишком быстро пришел в норму, намного быстрее чем я сам. Ненавижу несправедливость.
        - Ну да, этот халдей из банка так и сказал, “Мистер Алек Ульманн”.
        - Интересно, - отозвался Шелби, пожимая плечами. - Ульманн основал 12 часов Себринга. Даже не знаю, что ему от тебя понадобилось.
        Его слова заглушил звонок телефона.
        - Сейчас и узнаем, - я снял трубку.
        Действительно, узнали. Мистер Ульманн хотел с нами встретиться и обсудить перспективы создания американского аналога Ле-Мана.
        Притом, он настолько загорелся этой идеей что уже вчерне обсудил перспективы с Bank of America, они должны были стать кредиторами проекта и был согласен приехать в Миддлтаун на встречу, которая и состоялась через день в моем особняке.
        - Это всё прекрасно, мистер Ульманн, - произнес я на исходе почти часовой презентации, которую тот провёл для нас с Шелби, - Но я не понимаю зачем это нам?
        - Фрэнк, вы только что победили в Ле-Манне. Плюс я знаю, что все гоночные команды из Европы заинтересованы в ваших патентах.
        - И? Я всё еще не понимаю, - продолжал я отыгрывать молодого и еще наивного парня. Перспективы от предложения я увидел уже в самом начале нашей встречи, а сейчас позволял себя уговаривать.
        - Вы с Кэрроллом будете лучшими амбассадорами проекта из всех возможных. Европейские гоночные команды будут слушать вас очень внимательно. Кроме того, Уилсон и Шелби - это уже бренд, под который нам выделят деньги многие спонсоры. Плюс вы уже имеете опыт постройки трассы очень похожей на Ле-Манн, - это он, видимо, о местном заброшенном аэропорте.
        - Алек, вы уже выбрали место где может обосноваться американский Ле-Манн? - я решил прервать сплошной поток лести.
        - Да, конечно, - улыбнулся Ульманн, обнажив крепкие зубы, - лучшим местом мне представляется Дайтона.
        Ну вот он и произнес главное!
        Себринг, Дайтона, Ле-Манн - тройная корона гонок на выносливость. Буквально через десять лет это все будет вне зависимости войду я в проект или нет.
        Запах очень больших денег ударил мне в нос. Стать совладельцем 24-часов Дайтоны - что может быть заманчивее?
        - Господа, я согласен войти в проект, но не только как амбассадор. Мне нужна треть.
        Ульману и ребятам из Bank of America моё предложение не понравилось, тогда я недвусмысленно намекнул что и сам смогу организовать “гран-при Апстейта” благо мест в штате было полно. И только после этого они начали торг. Сговорились на четверти, и на следующий день мы с Перри и кучей корпоративных юристов банка с другой стороны подписали договор о намерениях. Шелби войти в долю отказался, не было у него на это денег, да и статус амбассадора его вполне устраивал.
        А ближе к вечеру в моем особняке раздался очередной телефонный звонок. В этот раз нас с Кэрроллом пригласили на NBC, на шоу “Сегодня вечером со Стивом Алленом”. Мы становились популярными.

* * *
        - Добрый вечер дамы и господа. Вы смотрите шоу “Сегодня вечером” и с вами я, его ведущий Стив Аллен. Сегодняшними гостями должны были стать Филлис Дилер и Джинн Кэрролл и я хотел поговорить о женском стендапе, и том влиянии, которое оказывают женщины на современную американскую комедию. Но буквально позавчера мне на студию принесли вот этот материал.
        За спиной Аллена, а затем и на миллионах экранах американских телевизоров появляется смонтированная запись гонки в Ле-Мане.
        Кадры старта, на которых один единственный гонщик спокойно идёт, пока остальные бегут, парочка моментов с авариями, победный финиш, объятия и душ из шампанского на пьедестале.
        - Дамы и господа, встречайте - Кэрролл Шелби и Фрэнк Уилсон - первые американцы, победившие в европейской гонке 24-часа Ле-Мана!
        Под аплодисменты, в студии вечерних американских шоу были зрители, они и хлопали нам, мы с Кэрроллом появляемся перед объективами телекамер.
        Аллен встает из-за своего стола и пожимает нам руки.
        - Хмм, - на публику задумывается он. - Я вижу здесь двух участников триумфа. Но где же третий?
        Ведущий оглядывается и махает рукой, словно подает знак. Через секунду под восторженные вопли зрителей на сцену въезжает наш Фиат.
        - Итак, Кэрролл, Фрэнк, кто был зачинщиком всей этой истории? - начинает Аллен интервью, когда мы все рассаживаемся в кресла.
        - Вообще-то это был Фрэнк, - переводит на меня стрелки Шелби. - Мы с ним познакомились в Италии в прошлом году, договорились встретится во Флориде после гонки в которой я должен был участвовать. И он приехал, причем сразу на Фиате, и предложил сделать из него гоночный болид, а затем выступить на нем в Ле-Манне.
        - Очень интересно. А как вообще вы познакомились?
        - Всё очень банально, Стив, - тут уже я вступаю в разговор, - Мы с Кэрроллом надрали задницу итальянской шпане, которая решила испортить свидание одной парочке. Ну а после мы пропустили по стаканчику и разговорились, - отыгрываю я роль молодого безбашенного американца.
        - Надеюсь у вас не было проблем с итальянской полицией? - в притворном ужасе восклицает ведущий.
        - Ну что вы. У этих парней были еще большие проблемы с законом, чем у нас, так что обошлось без полиции. Ее просто никто не вызвал, - объясняю я расклад под смех зрителей.
        - Фрэнк, я ведь правильно понимаю, тебе не впервой быть в центре внимания? - после того, как восстанавливается тишина, Стив задает следующий вопрос. - Это же ты нашёл в Италии древние статуи, одна из которых сейчас в музее Нью-Йорка?
        - Было дело, - скромно признаюсь я.
        - А правда, что у тебя несколько изобретений?
        - Ну да, сделал парочку, - я вновь киваю.
        - И ты профинансировал создание вашей машины и сам на ней участвовал в гонках?
        - Всё правильно. Не знаю, как Кэрролл уговорил меня стать гонщиком. Приятель, - я дружески стучу кулаком по плечу Шелби, - больше ты меня в такое не втянешь. Теперь я уже знаю, какой это адский труд.
        - Посмотрим, что будет в следующем году, Фрэнк, - улыбается Кэрролл и мы вместе с залом смеемся.
        Затем несколько минут разговор идет о том, как мы делали машину, о самой гонке и о наших с Шелби дальнейших планах.
        - Парни, а вам не обидно что эта самая тяжёлая и престижная гонка на выносливость проводится в Европе, а у нас нет ничего подобного? - напоследок задает вопрос ведущий, который мы обговорили до интервью.
        - Спасибо что спросил, Стив. Обидно конечно. Но мы уже придумали как устранить эту несправедливость. И совсем скоро мы сделаем одно заявление, которое, думаю, всем вам понравится. Ну, а пока это секрет, - я прикладываю палец к губам. Новость о строительстве гоночной трассы в Дайтоне запускать в массы пока рано, сейчас моя задача - подогреть интерес публики.
        Глава 3
        Еще недавно Миддлтаун считался тихим американским захолустьем, где из всех развлечений только кинотеатр, посещение церкви по выходным и игры студенческой команды по футболу.
        Сейчас же благодаря одному слишком деятельному попаданцу наши края стали стремительно набирать популярность. Первыми к нам зачастили любители провести хорошо время: послушать комика под лучшее пиво в Новой Англии.
        После рок-фестиваля пришла череда музыкантов, которые начали съезжаться в Миддлтаун не только со всего штата, но и из соседних Нью-Джерси и Пенсильвании, и даже Канады. Центром их притяжения стал все тот же пивбар, выступление в котором давало путевку на большую сцену. Мой бармен Майкл молниеносно сориентировался в новых реалиях и обзавелся знакомствами во всех студиях звукозаписи в округе, и их представители стали частыми гостями бара.
        За музыкантами потянулась молодежь со всей округи, и в Миддлтауне сразу закипела жизнь. И тут я понял, что-то пошло не так. Ведь изначально я хотел, чтобы эти великовозрастные обалдуи, резерв для армии битников и хиппи, тусовались где-нибудь подальше от моего тихого, провинциального городка, поближе к Бостону, ведь я специально именно там организовал первый в этом мире рок-фестиваль. Но, видимо, перестарался, слава о моем пивбаре, как кузнице рок-музыкантов пошла гулять по Америке, и я уже ничего не мог с этим поделать.
        Оставалось лишь оседлать волну. А это значит, мне предстояло, во-первых, расширить производства пива, во-вторых, создать полноценный цех по производству аэроменов, заказы на которые посыпались как из рога изобилия. Был еще другой вариант - создать производство на паях и пусть уже деловой партнер занимается этой мелочевкой, благо, желающий быстро нашелся - старший брат Джесики, который только что вернулся из колледжа и поняв, что дело сулит большие прибыли, загорелся идеей заполнить мир воздушными танцорами. Отлично, пусть дерзает, я ему еще подкину идею надувных аттракционов и, возможно, надувных лодок. Надо только разобраться не заняты ли еще эти патенты, и если заняты, то выкупить их. Этим я и загрузил Перри Мэтьюза, дела которого после того, как он связался со мной пошли в гору, и он из крохотного офиса на периферии собирался перебраться в один из небоскребов, где должна была обосноваться «Way of Future LTD». Сейчас он как раз подыскивал помещение.
        Неменьшую известность в Миддлтауне и его окрестностях приобрели завод «Wilson American» и наш гоночный трек, что занял территорию бывшего аэродрома. Тому способствовала недавняя победа в Ле-Мане и грамотный пиар, основой которого стало выступление на шоу Стива Аллена, получившее всеамериканский охват.
        Любители быстрой езды принялись бомбардировать нас телефонными звонками, а те, кто жил поближе приезжали сами и требовали сделать с их понтиаками, доджами и бьюиками примерно тоже самое что мы сотворили с Фиатом. Все вдруг захотели получить самый быстрый в мире спорткар. И это были не только участники различных гонок, разной степени серьезности, но и простые парни, желающие произвести на своих друзей и подружек достойное впечатление.
        Наша популярность была такой, что на данном этапе мы могли стать не только базой для экспансии Альфа Ромео в США и домом для гоночной программы завода, но и кастомной автомобильной студией.
        Сперва кастом уже существующих автомобилей, а затем, когда в Милане наладят производство по-настоящему мощных двигателей и трансмиссии с тормозами соответствующего качества, тогда будем уже собирать автомобили под маркой «Wilson American».
        В первоначальном варианте истории Кэрролл так и делал. Его Shelby Cobra изначально была продуктом сразу трёх предприятий: британской AC Cars, Ford, который поставлял двигатели и собственно Shelby American.
        Теперь вместо британцев и автогиганта из Детройта будет Альфа Ромео.
        Но тут есть один нюанс. Нельзя заниматься чистым импортом итальянских автомобилей, двигателей и прочей машинерии. Как только мы сделаем такие машины, местные производители начнут рыдать от зависти и у нас начнутся проблемы. Сначала Ford с General Motors поплачутся друг другу в жилетку, а потом, утерев слёзы, побегут в сенат с конгрессом. Это только на словах в капиталистических странах свободный рынок и конкуренция. В реальности всё намного сложнее. Едва местные воротилы бизнеса почувствуют угрозу для своего кошелька, как тут же начнут действовать нерыночными методами. Пролоббируют протекционизм в отношении автомобильного рынка, а правительство по просьбе очень уважаемых людей, это без шуток, в Детройте во время войны сделали чуть ли не треть всех боевых самолётов и танков из числа тех, что стояли на вооружении армии США и поставлялись по ленд-лизу, введет такие заградительные пошлины что американский рынок будет для нас просто невыгодным.
        Да, наши машины будут намного лучше, чем всё, что делают в Штатах, но для массового потребителя цена окажется заоблачной. Премиум сегмент, конечно, не пострадает, но нам надо стать значимым игроком именно массового сегмента.
        В своё время японцы стали главными поставщиками на американский рынок. Так почему бы итальянцам не сделать тоже самое? Для этого нужно всего лишь локализовать производство в США, чтобы машины для местного рынка собирались на месте. Если мы это сделаем, то никакие заградительные пошлины уже не будут помехой. Тем более что в будущем это вполне рядовая ситуация. Тот же Фиат вполне успешно владел такими американскими легендами как Jeep и Chrysler. Европу ждет такая же тенденция. Skoda с Bentley станет бы частью Volkswagen`a, всё тот же Фиат много чего под себя подомнет и прочее. Правда, с моим появление все пойдет немного по-другому, теперь уже я начну всех поглощать.
        Но сейчас я только в начале своего пути. Так что дисциплинированно торчу в Миддлтауне, даже пределы штата не покидаю, жду итальянцев. Мне нужно не только показать практическую пользу от ремней безопасности, но и озвучить идею о заводе Альфа Ромео в США. Свой завод в Миддлтауне я, конечно, под это дело не подпишу, да и площади не позволяют. Так что придется строить новый завод, который я решил строить с Ромео, мне одному такое дело было не вытянуть.
        Делегация из Милана прибыла, как и договаривались, в самом конце июня. Сам Винченцо Ромео, ожидаемые мною герр Хрушка с синьором Пулиджа, парочка шишек из совета директоров, сразу четыре инженера с завода альфа Ромео и к моему большому удивлению Алессандра.
        Встретила она меня озорной улыбкой с затаившимися бесятами во взгляде и расцеловала в обе щеки, как это принято в Европе. Мои руки сами-собой опустились на ее укрытую лишь легкой материей летнего платья талию и от всех этих прикосновений и фантазий, сгенерированных гормонами, что сразу же заняли все мысли, меня на пару секунд просто выбило из реальности.
        - Фрэнк, потом пообщаетесь, - скалясь от удовольствия, одернул меня Ромео. - Веди уже нас куда-нибудь, - после этих слов вся делегация дружно рассмеялась, смотря на меня с пониманием.
        - Добро пожаловать в Америку, - прочистив горло, я пригласил гостей к кортежу из автомобилей, что ждали нас на стоянке у аэропорта. А то, действительно, застряли возле терминала, даже любопытные взгляды стали собирать.
        Ромео выразил желание ехать прямо на завод, отдыхать, как заявил итальянец, он во время многочасового перелета уже устал.
        Завод, так завод. Пожелание гостя - закон.
        К тому же к их приезду у нас всё уже было готово. По моим чертежам был построен испытательный стенд, на котором мы будем моделировать лобовое столкновение на скорости 40 миль в час. Если я правильно помню, то испытания в моём времени проводились на скорости в 64 км/ч, как раз 40 миль. Стенд был устроен очень просто - лента-транспортер, бетонная стена и несколько камер фото и видео фиксации.
        В качестве “жертв” мы купили десяток манекенов и довели их до кондиции, постарались максимально приблизить к среднестатистическому американскому водителю.
        Испытывать мы решили не только доставленные из Италии Джульетты, но и парочку американских машин. Так что новенькие Импала и Бьюик тоже примут участие в шоу.
        Да, это влетело мне в круглую сумму, к тому же эти машины будут нещадно разбиты, но все же мои вложения - это не деньги на ветер, а своего рода инвестиция. Благодаря краш-тестам я смогу наглядно показать, как на самом деле работают ремни безопасности и подголовники.
        И мне это удалось в полной мере.
        Практически целые манекены, которые были в машинах оснащенных нашей системой безопасности и их аналоги, полностью уничтоженные в машинах без ремней и подголовников, убедили итальянцев что ремни и подголовники реально работают и могут спасти очень много жизней.
        Помимо итальянских гостей тут был и репортер из журнала «Motor Trend», которому я до этого позволил поснимать победоносный болид, а затем хорошо заплатил за статью в которой будут наглядно показаны различия и последствия столкновений машин, оборудованных моими ноу-хау, и без. Правда, появится эта статья только после того, как усовершенствованные Джульетты начнут выходить с конвейера, не раньше. Ни к чему стращать ужасами будущих покупателей до того, как мы сможем предложить решение всех проблем.
        По итогу демонстраций все, кто выступал поначалу против “этих удавок” поняли, что да, ремни безопасности должны стоять на каждой новой машине Альфа Ромео. Сам Винченцо был настолько впечатлен, что за бокалом виски обещал подергать за кое-какие ниточки в Риме и постараться пролоббировать всеитальянский запрет на выпуск любых автомобилей, не оснащенных системой безопасности. Будем надеяться, что ему это удастся, ведь тогда будущее Альфа Ромео обеспечено.
        Еще одним итогом демонстрации стала договоренность о строительстве в Милане испытательной станции, где будут проводиться краш-тесты выпускаемых в Италии машин.
        Ставший уже незаменимым Пэрри еще до гонки во Франции подал все документы в патентное бюро и теперь строительство испытательных стендов в обход меня невозможно. Это дало мне хороший повод еще немного увеличить пакет акций Альфа Ромео. Ну а как вы хотели, господа итальянцы? Я даже не вхожу в совет директоров, так что пока только товарно-денежные отношения.
        Решив этот вопрос, мы перешли к обсуждению перспектив гоночной программы и созданию автомобилей для США.
        Надо сказать, Ромео и герр Хрушка хорошо подготовились к поездке в Америку, у них было своя, достаточно хорошо проработанная концепция работы. Спецы из Альфа Ромео трезво оценили свои силы и предложили привлечь сразу двух подрядчиков, и это помимо Wilson American.
        Разработкой дизайна должен был заняться Карло Феличе Бьянки "Чичи" Андерлони, его компания автомобильного дизайна, Carrozzeria Touring Superleggera была хорошо известна на севере Италии. А сам Карло Феличе даже выступал консультантом в создании Джульетты.
        К разработке “начинки” ребята из Альфы хотели привлечь Энрико Нарди, его компания раньше тоже занималась автомобильным дизайном, рулевое колесо разработки Нарди, которое устанавливалось в Porsche 356 Speedster было настоящим шедевром. Кроме того, этот талантливый инженер выпускал спортпрототипы, но сейчас сосредоточился исключительно на разработке производства различных узлов автомобилей.
        Двигатель, вернее, целую линейку Альфа Ромео планировала производить сама, благо, наработок было более чем достаточно.
        В итоге, мы договорились, что итальянцы предоставят нам “полуфабрикат” нашей следующей машины для Ле-Мана, уже в начале следующего года Шелби с командой доведет его до ума. Таким образом, в 1956 году на трассах появится уже заводская команда.
        А вот выпуск машин для американского рынка я решил увязать со строительством завода в Штатах. Это моё предложение было встречено с осторожностью. Все вроде бы понимали его перспективность, но где взять деньги? Ведь это уже многомиллионные инвестиции.
        В итоге мы сошлись на том что мне необходимо подготовить это предложение более развернуто в виде пакета документов, и когда всё будет готово, мы соберемся уже в Италии. Я представлю проект на совете директоров и если он будет утвержден, то мы начнем поиск инвесторов. Ни Ромео, ни я такой проект в одиночку не потянем.
        На переговоры у нас ушло два дня, а вот третий мне пришлось полностью посветить Алессандре.
        К тому времени я уже примирился с тем фактом, что в резиденции Уилсонов поселился нарушитель моего душевного спокойствия, все время провоцирующий меня нагрянуть к нему после вечерних сумерек.
        Да, семейство Ромео я как гостеприимный хозяин пригласил погостить в свой дом, а не спровадил вместе с остальными членами делегации в отель. И вот теперь за это расплачивался. Ведь эта итальянская проказница дефилировала мимо меня исключительно в соблазнительных нарядах. Все эти спустившиеся с плеч бретельки, открытые лифы, демонстрирующие приятные на вид округлости, и пышные юбки, обнажающие, от как бы неловких движений, стройные ножки буквально сводили с ума. А я, черт возьми, не железный. Так что, когда Алессандра попросила меня показать ей местные достопримечательности я даже обрадовался.
        Первым делом я отвез ее на своем ярко-красном Pontiac Chieftain смотреть кукурузные поля, а уже оттуда, в умиротворенном состоянии мы направились в мой в одночасье ставший суперизвестным бар.
        Возле входа рвался в небо тот самый аэромен с гитарой, что радовал публику на рок-фестивале, второй, с пивной кружкой был установлен на въезде в город.
        В баре, как всегда, полный аншлаг, но для нас столик нашелся. Майкл вытащил его из подсобки и воткнул прямо возле сцены.
        Ленни Брюс уже отговорил свою программу и сейчас выступала «Phone booth». Дерек, ее фронтмен мне намедни хвастался, что они записали свой первый сингл и популярность уже не за горами. Надо лишь дождаться, когда песню воткнут в радиоэфир.
        В своей прошлой жизни я группу с таким названием не слышал, но, возможно, ребята взяли какое-то другое название, хотя может сдаться, что именно я повлиял на их успех.
        - Здесь всегда так…? - так и не подобрала определение Алессандра, которую определенно впечатлило и количество народа, и царящая здесь атмосфера раскованности, сдобренной алкоголем.
        - Секс, пиво и рок-н-ролл, - прошептал я ей на ушко.
        - Неприлично говорить о таком девушке, - томно пожурила она меня, и мы забылись в поцелуе.

* * *
        1-е июля 1955 года. Москва. Площадь Дзержинского, д. 2.
        В кабинете начальника Второго Главного управления КГБ при Совете Министров СССР все те же лица: сам генерал-лейтенант Федотов Петр Васильевич, его заместители, оба в звании полковника Грибанов Олег Михайлович и Шубняков Федор Григорьевич.
        Обстановка опять напряженная, ведь повод для совещания - объявившийся дядюшка Ванг или пересмешник, как он теперь фигурировал во всех документах.
        И ладно бы этот гад просто засунул свое очередное послание в карман советского гражданина, так нет, в этот раз он даже не ограничился броском камня в окно посольства, сейчас пересмешник протаранил грузовиком забор, огораживающий территорию посольства, правда уже не в США, а в Бельгии.
        И после этого у посольских началась веселая жизнь. Приглашение в МИД Бельгии для дачи объяснений, требования впустить полицию на территорию посольства и выдать грузовик со всем содержимым для проведения расследования. От последних пришлось отбиваться, как и от вопросов по поводу ночного происшествия. Дело едва не дошло до международного скандала. И в условиях этой возни вокруг посольства Комитету пришлось проводить спецоперацию по вывозу панелей от янтарной комнаты с территории Бельгии в Советский Союз.
        Имелось еще одно, не менее важное обстоятельство - новое послание было сделанное в ультимативной форме.
        Политбюро теребит, требует ответы на вопросы, а их нет. Единственное, что им удалось установить, это то, что пересмешник мужчина. По возрасту эксперты дали довольно большой разбег - от двадцати до семидесяти лет. Эти хваленые эксперты даже не смогли установить его национальную принадлежность.
        - Сошлись во мнении, что, скорее всего, пересмешник относится к какой-то европейской этнической группе, но точнее они сказать не могут, - доложил сидящий по правую руку генерала-лейтенанта Грибанов, когда тот в очередной раз захотел прояснить этот момент.
        - То есть он может оказаться как русским, так и итальянцем или французом, или даже англичанином. Отличная экспертная работа, ничего не скажешь! - вспылил Федотов.
        - Судя по тому, что он вернул нам янтарную комнату, он русский, - заявил Щебняков.
        - А почему не грузин или армянин? - удивился такой уверенности заместителя начальник второго управления. - Эти ребята похожи на итальянцев, а второй контакт с пересмешником произошел в Италии, да и в США итальянцев полно, и он вполне мог там среди них затеряться. Или ты только русских считаешь советскими гражданами? - тон генерал-майора стал опасно жестким.
        - Нет, конечно, но зачем грузину или армянину янтарная комната?
        - А русскому зачем? - не понял Грибанов.
        - Хочет восстановить историческую справедливость, например, - предложил вариант ответа полковник Щебняков.
        - То есть, хочешь сказать он из беляков? Вряд-ли какой-то солдат или даже командир, оставшийся в Европе после войны, знал о существовании янтарной комнатв. Удачей бы оказалось если бы он хотя бы о Екатерининском дворце что-то слышал, - пояснил свою мысль Грибанов.
        - А почему нет? Эксперты же не исключили эту версию, - Щебняков пожал плечами.
        - Ладно, оставим это пока, - генерал-лейтенант закурил новую папиросу. Короткий окурок от предыдущей занял свое место в переполненной пепельнице. - Что мы с этим ультиматумом будем делать?
        Вместо ответа полковники прилипли взглядами к лежащим перед ними копиям послания: «Панели янтарной комнаты должны быть переправлены в Союз в кратчайшие сроки. О начале восстановительных работ в Екатерининском дворце прошу сообщить в западную прессу до конца 1955 года».
        - В этот раз хоть не иероглифы, - позволил себе съязвить Грибанов. - И даже ни одной метафоры нет.
        - Да, по-русски, хоть и с помощью латинских букв, и теперь все предельно ясно, но лучше бы иероглифы про щук и медведей, - Федотов раздраженно вдавил окурок в пепельницу.
        - Там не хотят выполнять? - Щебняков показал глазами на потолок.
        - Не до дворцов нам пока! - скрипнул зубами генерал-лейтенант. - Нам бы народ накормить.
        - Петр Васильевич, нельзя нам ссориться с пересмешником, - Щебняков даже выпрямился на стуле, до этого сидел, ссутулившись, и локтями подпирал стол. - А вдруг он действительно предсказатель? Мы же тогда потеряем ценный источник информации.
        - Вот нам и поручено подготовить аналитическую записку, в которой нужно указать все риски в случае невыполнения требования пересмешника, - устало прикрыл глаза Федотов.
        - Его надо искать! - эмоционально выкрикнул Грибанов.
        - Где? Сперва он проявил себя в США, затем была Италия, теперь Бельгия - география постоянно расширяется. Да, во всех трех странах начался сбор информации, но когда еще будет результат, - Щебняков развел руками. - Мы даже не знаем кого искать! - ткнул он пальцем в экспертное заключение.
        Глава 4
        - Фрэнк, не представишь нас своей спутнице? - за наш столик бесцеремонно пристроились три грации. Майкл, предатель, снабдил их стульями, а на мой возмущенный взгляд только плечами пожал и скорчил пантомиму: «я тебе, конечно, сочувствую, парень, но моя жизнь мне дороже».
        - Алессандра, моя гостья из Италии, - сделал я что просили.
        - Прямо из самой Италии? Это где Рим, да? Эмигрантка что ли? - вразнобой, но с одинаковым стервозным выражением прощебетали грации.
        - А это Джессика, сестра моего делового партнера, Дона - ее кузина и Катрин - девушка солиста группы, что выступает на сцене.
        - Очень приятно, - Алессандра лучезарно улыбнулась. - Ах эта милая провинциальная мода, эти очаровательные рюшечки с воланами! - проворковала она, разглядывая наряды американок. - Для меня - это как в детство вернуться.
        - Леди, вам что-нибудь заказать? - от большого ума влез я в дамское противостояние, предотвращая драку, и спровоцировал атаку на себя.
        - Фрэнк, как ты считаешь, кто красивее американки или итальянки? - и тон, которым был задан этот вопрос, и сузившиеся глаза Джессики источали нешуточную угрозу.
        - Мне все нравятся, - попытался я соскочить.
        - Ты не ответил, - теперь угроза исходила уже от всех четырех девушек.
        - Это очень сложный вопрос, - отхлебнул я пива, чтобы дать себе передышку. - Красота - это ведь не только внешность. Это и душевные качества, и характер, и ум и даже навыки домоводства. Вы со мной согласны, леди? - Леди задумчиво нахмурились, явно не понимая к чему я клоню. - Вам разве не хочется, чтобы вас оценивали не только за размер груди и симпатичное личико?
        Девушки синхронно кивнули, соглашаясь.
        - Вот поэтому, ответить на ваш вопрос очень сложно. Я же не знаю всех ваших достоинств. Вот, например, ты Донна, умеешь печь кексы?
        - Я…что…какие кексы? - захваченная врасплох девушка, запуталась в словах.
        - А ты, Джессика?
        - И не только кексы, я вообще очень вкусно готовлю, - сориентировалась более сообразительная из кузин.
        - А я борщ умею варить, - поделилась своими кулинарными успехами Катрин.
        - Правда что ли? - опешил я, никак не ожидая такое услышать от американки.
        - Бабушка научила, - потупилась, порозовевшая от моей реакции дочка будущего мэра, а я позавидовал Дереку, что сейчас выделывался на сцене.
        - Так, как я делаю лазанью, больше никто в мире не делает! - поспешила заявить о себе Алессандра, почувствовав, что первенство уходит сопернице.
        - У меня отлично получаются стейки! - от обиды, что оказалась аутсайдером воскликнула Донна.
        - Вот видите, в каждой из вас масса скрытых достоинств, - подытожил я. - Поэтому вам нужно их раскрыть окружающим. И уже тогда требовать у них объективной оценки.
        - Эээ? - непонимающе уставились на меня мои соседки по столу.
        - Проведите конкурс красоты и тогда узнаете, кто из вас самая красивая, - подсказал я им.
        - Конкурс красоты? - хором, но с разными оттенками, кто мечтательно, а кто ошарашенно, переспросили девушки.
        - А теперь леди, мне нужно проводить мою гостью к ее дяде, - я встал из-за стола, потянул на себя Алессандру, чтобы не вышло задержки, и пока американки переваривали мой вброс, свинтил, волоча не менее заторможенную итальянку из бара за руку.
        - Что такое борщ? - спросила меня Алессандра в машине, когда мы уже выруливали на улицу, где стоял мой дом.
        - Свекольный суп.
        - Я могу тебе минестроне приготовить, - после паузы, во время которой, видимо, копалась в памяти, предложила итальянка.
        - Зачем? - не понял я. Думал я сейчас не о супе, а о том, где бы припарковаться. Возле дома все было плотно заставлено машинами. Гости пожаловали?
        - Ну, раз ты любишь супы.
        - Я? - очень содержательный разговор у нас получился, в завершение которого меня огрели дамской сумочкой и наградили каким-то обидным эпитетом на итальянском.
        - Ну, наконец, мы вас уже заждались! - встретил нас радостно улыбающийся Винченцо. - Вот господа, знакомьтесь, мой деловой партнер - Фрэнк Уилсон и моя любимая племянница - Алессандра.
        Моя гостиная оказалась забита итальянцами в дорогих костюмах, которые, пыхтя сигарами из моих запасов, осушали мой бар. Из знакомых и не итальянцев был только герр Хрушка.
        - Фрэнк, позволь тебе представить моего доброго друга президента Dyker Beach golf club - Адриано Фальконе, - с кресла тут же поднялся грузный мужчина с седыми висками и щегольскими усиками.
        - Рад знакомству, - он первым протянул мне руку.
        - Адриано любезно предложил нам свой клуб для презентации нашей гоночной программы, - просветил меня Ромео о причине знакомства со столь уважаемым представителем итальянской диаспоры в Нью-Йорке.
        - Отлично! - а что еще сказать по этому поводу? Меня все устраивало.
        - Дядя, а кто-то из знаменитостей на презентации будет? - просочилась в разговор Алессандра, ведь девушкам всегда найдется что сказать.
        - Одри Хепберн можно пригласить, - предложил я. Все-таки тянет меня к этой актрисе.
        - То, что надо! - поддержал меня Адриано. - Ее знают как в Италии, так и в Америке.
        - Помню, помню, - зажмурился от удовольствия Ромео. - Красотка - высший класс! - присовокупил он не менее важное достоинство Одри.
        - Но конечно же с вами, Алессандра, она не сравнится, - Адриано отвесил девушке галантный поклон.
        - И на какое число назначим презентацию? - спросил я, поймав себя на том, что испытываю злость к этому старому ловеласу, и это было странно, ведь Алессандры оказалось слишком много, и я мечтал от нее отдохнуть.
        - На следующий четверг, - ответил Фальконе. - В пятницу клуб под проведение свадьбы зарезервирован, - как бы извиняясь, пояснил он.
        - Отлично, - выдавил я из себя улыбку, считая про себя сколько дней мне еще предстоит играть роль радушного хозяина. Получилась неделя. Ладно, могло быть хуже.
        Эту неделю, чтобы меньше находиться в резиденции Уилсонов и вообще в Миддлтауне, я полностью решил посвятить делам в Нью-Йорке. И уже на следующее утро под песню своего тезки по фамилии Синатра, жаль, что «New York, New York» еще не написана, а то была бы в тему, я въехал на территорию Большого яблока.
        Не считая моих постоянных визитов в Нью-Йоркские аэропорты, которые носили чисто утилитарное значение взлёт-посадка, не более, я редко бывал в городе. Не то чтобы я его сильно не любил, хотя летом Нью-Йорк ужасен своей атмосферой вечной парилки, но как-то сфера моих интересов сместилась далеко от финансовой столицы северной Америки. И вот, наконец, выдался случай.
        Во-первых, радушного хозяина изображать на расстоянии менее утомительно. Во-вторых, случились долгожданные для меня события связанные с биржей: Sea Wolf наконец вышел в море, а затем еще и комиссия по атомной энергетике приняла принципиальное решение о строительстве второй атомной станции на территории США, и что очень важно, эта станция будет частная. Всё это повлияло на рост стоимости акций General Electric, они наконец перестали быть мусорным активом и пошли в рост.
        Плюс - акции Американ Тобакко после моего перформанса в Ле-Мане тоже подорожали, причем, впервые за долгое время. И уже совсем скоро они взлетят еще выше, на фоне новостей о том, что Alfa Romeo и Wilson American открывают гоночную программу. И случится это в следующий четверг. Самое время прикупить еще немного акций табачного гиганта.
        Поэтому моя первая остановка была на Манхэттене.
        Рокфеллер центр, как и в прошлый раз встретил меня приятной прохладой, которая оказалась очень кстати в этот душный июльский день и вышколенным персоналом. Внушительного вида лифтёр в мундире с блестящими пуговица поздоровался, поинтересовался куда мне нужно и вот через десять минут я в одной из бесчисленных переговорных в офисе Merrill Lynch.
        С последней нашей встречи мой брокер Феликс Вуд изрядно переменился. Нет, он так и остался самоуверенным щенком, но приобрел лоск: сменил часы на более дорогие, костюм теперь заказывал у портного, и, разумеется, стал пользоваться запонками. Еще и личной помощницей обзавелся.
        Смотришь на него и сразу видишь - дела у этого парня идут в гору. Еще бы они у него не шли. Он только комиссии от моих сделок получил более пяти тысяч долларов, а это две среднегодовых зарплаты.
        Мои дела тоже неплохи. Сейчас мой инвестиционный пакет оценивается почти в миллион долларов. Отличная сумма, но этого мало, слишком мало для реализации моих планом.
        - Очень рад вас видеть, мистер Уилсон, - расплылся в улыбке Феликс, когда мы с комфортом устроились за овальным столом друг напротив друга.
        Ассистентка Вуда, эффектная блондинка, копирующая внешность Мэрилин Монро, принесла нам кофе, бисквиты и виски со льдом.
        - Взаимно Феликс. Я приехал обсудить наши дела и дальнейшие планы.
        - О, мистер Уилсон, позвольте выразить восхищение вашей финансовой прозорливости! Ваши вложения в два таких рискованных на тот момент актива начали приносить хорошую прибыль! Признаюсь вам, для всех нас это стало большим сюрпризом, - последние слова брокер произнес доверительно, чуть приглушив голос, словно боялся, что коллеги случайно услышат как он принижает их аналитические способности.
        Я молча улыбался и пил кофе.
        - Помню, в начале нашей работы мы договорились о том, что я должен только исполнять ваши поручения, но позвольте все же сказать - я не советую пока продавать акций GE. Хотя эта сделка и принесет мне очень хорошие комиссионные, но не стоит этого делать именно сейчас. А вот от акций АТ можно уже избавиться, они достигли своего пика.
        - Спасибо за заботу, Феликс, я ее ценю, но все же не собираюсь продавать акции, - я ведь точно знаю, что и те, и другие акции продолжат расти, - наоборот, в моих планах докупить акции American Tobacco.
        - Ну чтож, воля клиента для меня закон, - глаза брокера сверкнули в предвкушении дополнительных нулей на собственном счете.
        - Оставим пока это, - охладил я его пвл. - Сейчас мне нужно от тебя кое-что помимо брокерских услуг.
        - Слушаю вас внимательно, мистер Уилсон, - Феликс смотрел на меня как верный подданный на своего короля.
        - Минуту, - я склонился над финансовыми бумагами, закурил сигарету. Да, Лаки Страйк мне теперь совершенно не подходил по статусу, но что делать, привык я к ним. Кстати, раз уж я теперь публичная персона, то может договориться о том, чтобы я стал лицом сигарет этой марки. Я и так курю только их, так почему бы не стрясти за это денег?
        - В общем так, Феликс, - продолжил я, когда увидел всё что нужно и в уме прикинул порядок сумм, - мне нужно чтобы ты, действуя от моего имени, взял кредит в Bank of America, залогом будет часть акций General Electric.
        - И сколько вам нужно, Мистер Уилсон?
        - Полмиллиона долларов, на эту сумму ты и заложишь акции.
        - Простите, мистер Уилсон, но вы же понимаете, что всё время пока акции будут в залоге, вы не сможете получить с них дивиденды. Или вы планируете отдать эти полмиллиона быстрее чем за полгода и успеть к годовому отчету, после которого и будут выплаты?
        - Именно так я и собираюсь сделать, - подтвердил я и дал следующие инструкции. - Вырученные деньги ты пустишь на покупку акций American Tobacco.
        - Мистер Уилсон, аналитики нашей компании предполагают, что рост акций АТ будет непродолжительным. Сейчас его стимулировала ваша победа во Франции, позвольте еще раз с этим поздравить, - точно, я же получил открытку с поздравлением от Вуда, - но это очень краткосрочный тренд, скоро он может смениться на стагнацию или даже на падение.
        - Давайте засунем мнение ваших аналитиков в задницу, - предложил я, запустив кольца из сигаретного дыма в потолок.
        - Что…как…? - вылупился на меня мой брокер. Даже тщательно смазанные лаком волосы приподнялись. - Понял, понял, в задницу их всех, - быстро сориентировался он. Хвалю! Но небольшая порка все же не помешает.
        Я встал с удобного кресла, прошелся по переговорной и остановился возле панорамных окон откуда открывался чудесный вид на Пятую Авеню.
        - Мистер Вуд, - заговорил я, стоя к нему спиной. - Только я решаю, что делать, а вы претворяете мои решения в жизнь. Без вопросов, без советов, без колебаний. Тем более, вы ничем не рискуете. Как никак вы сидите на проценте, и его вы получите в любом случае. - Последнее я говорил уже развернувшись.
        Брокер стоял на вытяжку, от гражданского видеть такое было странно, но я бы не сказал, что мне не понравилось.
        - Я все понял, мистер Уилсон. Больше такого не повторится.
        - Вот и хорошо, - смягчился я, и Феликс выдохнул. - А теперь мне нужен телефон. Хочу прямо сейчас оформить необходимые бумаги, а для этого мне нужен мой адвокат.
        Перри появился в офисе Merrill Lynch спустя сорок минут, а еще через час мы, согласовав все пункты, подписали бумаги, и Вуд отправился в банк.
        Ну, а мы с Пэрри поехали в Бруклин, смотреть на землю, которую агент по недвижимости, подобранный Мэтьюзом, выбрал для меня.
        Это финт с залогом одних акций и покупкой других мне был нужен чтобы максимально быстро получить деньги. Совсем скоро Ромео объявит о гоночной программе, а я о том, что ее спонсором будет American Tobacco и о том, что мы будем участвовать не только в Ле-Мане и Себринге, но и планируемой Дайтоне. Все это приведёт к скачку стоимости акций АТ, благодаря которому я и акции GE выкуплю обратно и нехило так заработаю.
        Просто продать акции General Electric я не хотел. Впереди у этой, без всякой иронии великой компании, очень славные времена. Постройка первой в мире частной АЭС, первого атомного авианосца, а потом её величество космическая гонка, где GE будет одним из ведущих подрядчиков NASA. Нет, пока рано продавать акции этого технологического гиганта.
        - Всё-таки мистер Рузвельт был гением, - неожиданно произнёс Пэрри, когда мы свернули к тоннелю Бруклин - Бэттери.
        - Ты это о чём? - вынырнул я из своих мыслей.
        - Он лично настоял на выделении федеральных денег на строительство тоннеля. Сити тогда не потянул бы этот проект в одиночку, и это было гениальное решение. Тогда мало кто понимал, что Бруклинского моста скоро будет не хватать, а Франклин Делано это видел. Великий был президент, величайший.
        Насчёт личности Рузвельта я, пожалуй, был с Пэрри согласен. Как ни странно, в моём времени он оказался в тени распиаренного JFK. Но если посмотреть непредвзято, то что там Кеннеди сделал? Да ничего в сравнении с Франклином Делано. Но, великая сила пиара сделала своё дело.
        Мы немного поговорили о нынешнем президенте, Эйзенхауэре, заехали в пиццерию на Кингс Хайвей, она была немного не по пути, но Перри заверил, что там готовят лучшую Маргариту во всем Бруклине, и через двадцать минут приехали туда, где в будущем появится Белт-Паркуэй и мост Верразано.
        Сейчас этот район Бруклина ничего из себя не представляет и земля здесь, как и на другом берегу пролива Нарроус крайне дешевая.
        Мистер Стенли Ипкис, агент по недвижимости которого нашёл для меня Перри искренне не понимал зачем мне эта земля, тем более что «Если вам и нужно что-то поблизости, мистер Уилсон, то я могу договориться об очень хорошей цене на недвижимость на пятидесятой. Там как раз скоро начнётся распродажа имущества Пентагона».
        - Спасибо, мистер Ипкис, ваше предложение очень интересно, тем более я помню тот район, он и правда неплохой для организации производства, но сейчас мне нужна именно эта земля, - ответил я ему тогда.
        Я решил не мелочиться и купить не только будущий участок строительства моста Верразано, но и часть земли по которой пройдёт Белт-Паркуэй. Тем более, мне повезло, мистер Ипкис узнал, что всё это принадлежит одной конторе по торговле недвижимости, которая сейчас испытывает большие проблемы и недвижимость можно приобрести по бросовым ценам. Я потрачу даже немного меньше, по сравнению с тем, что изначально планировал вложить в этот проект.
        Осмотрев мои будущие владения, мы с Перри отправились в его офис.
        Наш путь лежал через Боро-Парк, крупнейший в мире район компактного проживания евреев за границами государства Израиль.
        Смотря из своего Корвета на Боро-Парк и его жителей: ортодоксальных евреев с их неизменными чёрными пальто, белыми рубашками и шляпами, даже сейчас в дикую жару они были одеты именно так, их жён, в платках и юбках до земли, а также хасидов, которых можно легко опознать по меховым шапкам и окладистым бородам, - я вспомнил, о чем думал совсем недавно, а именно о, что газетная перепалка между США и Великобританией как-то спала, а я бедный-несчастный все никак не могу придумать, чем же мне взбодрить гражданское общество США.
        Не иначе как сама судьба привела меня в Боро-Парк.
        Правда, придется немного подождать, мне не нужна шумиха накануне презентации.
        От предвкушения воплощения задумки, что у меня родилась, я даже замурлыкал под нос «New York, New York».
        - Что ты там поешь? - сбил мой отличный настрой каверзным вопросом Перри.
        - Да в голову что-то пришло, - отмахнулся я.
        - Наша знаменитость, Фрэнк Уилсон, еще и песни сочиняет? - подколол меня адвокат.
        - Увы, но этого таланта у меня нет, - печально вздохнул я.
        Мэтьюз заржал.
        - Так и представил тебя на сцене с гитарой, завывающим твой любимый рок-н-ролл.
        - Смешно, - ничуть не обиделся я. Но тут тоже представил себя в облегающих кожаных штанах в стиле Фредди Меркьюри и уже не сдержался. Теперь мы ржали дуэтом.
        Глава 5
        Гольф клуб располагался в итальянском районе Бруклина Dyker Heights. Приехали мы туда на двух лимузинах. Мы с Шелби и семейство Ромео, состоящее из дяди и племянницы.
        Среди приглашенных на устраиваемый Ромео прием был сам президент Bank of America, рядом с ним держался Алекс Ульманн, основатель 12 часов Себринга, который, как и Bank of America с недавних пор стал моим деловым партнером. С ними-то мы и должны будем во второй части презентации анонсировать начало строительства трассы Дайтона.
        Разумеется, такой прием не мог обойтись без Билла Франса, учредителя и главы национальной ассоциации гонок серийных автомобилей National Association of Stock Car Auto Racing, Inc. Это был немного высокомерный даже для англосакса мужчина возрастом ближе к пятидесяти, чем к сорока.
        Мой старый знакомый - синьор Манлио Брозио, посол Итальянской республики в США тоже не мог пропустить столь важное для итало-американской дружбы мероприятие.
        Кроме того, странно было бы не позвать и нашего спонсора. Прием посетил президент American Tobacco Дункан Оппенгейм, а также его сын Кевин, который весной приезжал смотреть наши тренировки перед Ле-Маном.
        Шелби пригласил двух талантливых автомобильных инженеров и автогонщиков Захария Аркуса Дунтова и Кеннета Генри Джей Майлза. Обоих он планировал на роль пилотов будущей команды.
        Захария Аркуса Дунтова неофициально назвали отцом Корвета, а также он дважды, в этом 1955 году и в прошлом 54-м выиграл Ле-Ман в одном из младших классов. Это не было так престижно как победа в общем зачёте, поэтому успехи этого русского еврея остались незамеченными. А Кен Майлз был известен тем, что в 1953 году выиграл 14 гонок подряд в Sports Car Club of America. Что еще важнее, в будущем он должен был стать главным тест-пилотом в программе GT40, которая приведет к доминированию Форда в Ле-Мане. Той самой программе которую возглавлял Кэрролл.
        По лужайке, на которой были расставлены столики с угощением дефилировали бродвейские актрисы разного пошиба, но все как на подбор легкомысленно одетые молодые красавицы. Среди этой красоты выделялась Одри Хепберн - истинная звезда сегодняшнего вечера, собирающая на себе взгляды всех присутствующих. Она все же приняла приглашение Ромео и зачем-то притащила с собой кинопродюсера Дино де Лаурентиса, которого никто не звал. Но Дино легко вписался в круг автомобильных дельцов и их гостей, большая часть из которых была его соотечественниками.
        - Фрэнк, позволь поздравить тебя с победой на гонках! - подошел он ко мне с бокалом шампанского в руке. - Нам нужно кое-что обсудить, - Дино заговорчески подмигнул. - У меня к тебе есть очень выгодное предложение, - поднял он градус моего любопытства.
        Но меня уже звали на импровизированную сцену и разговор пришлось отложить.
        - Дамы и господа, - начал речь Ромео. Сегодня он был в белоснежном костюме, его бриллиантовая булавка на галстуке сияла в свете прожекторов. - Мы собрали вас всех в этом замечательном клубе чтобы сообщить отличную новость. Я, Винченцо Ромео, потомок основателя завода Альфа Ромео и один из его собственников, а также Фрэнк Уилсон на правах акционера и эксклюзивного бизнес-партнера Альфа Ромео на территории США с гордостью сообщаем вам что Альфа Ромео совместно с компанией Уилсон Американ возобновляет свою некогда славную гоночную программу! Заявляю, что новая команда будет принимать участие во всех гонках! - Когда аплодисменты стихли, Ромео продолжил. - Но это еще не все новости. Сотрудничество Альфа Ромео и Уилсон Американ не ограничится гонками. Наши совместные усилия будут также направлены на создание целой линейки автомобилей, которые будут созданы специально для рынка Соединенных штатов и чьей отличительной чертой будет максимально возможное использование всех технических новинок. Наши машины будут самыми быстрыми, безопасными и комфортными!
        Переждав очередной шквал аплодисментов, микрофоном завладел уже я.
        - У меня есть для вас есть и третья большая новость! - после этих моих слов на сцену поднялись президент Bank of America и Алекс Ульманн. Убедившись, что они встали рядом, я продолжил. - Теперь не только в Европе будет 24-часовая гонка на выносливость, но и в США! Уже в этом году начнется строительство трассы в Дайтоне!
        - Что?! Как в Дайтоне?! - закричал один из гостей и тут же полез на сцену. - Ублюдки! Дайтона - это моя трасса! Слышите?! Моя! Я не отдам вам свою трассу! Выкусите! - Билл Франс, а это был он, вцепился за отвороты пиджака Ульманна и затряс того словно куклу. - Я же подходил к тебе с этим предложением!
        - Билл, успокойся, - попытался вырваться Алекс. - Да ты предлагал, но твое предложение не одобрил банк.
        - А сейчас, значит, одобрил?! - брызгал слюной разъяренный глава NASCAR.
        - Да, одобрил. Как только в деле появился Фрэнк Уилсон, банк сам мне позвонил с предложением. - Ульману все же удалось освободить свой пиджак, и теперь он стоял отряхивался.
        - Фрэнк Уилсон?! - взревел Билл Франс и попер на меня. - Значит это ты, щенок, украл мою мечту!
        - Охрана! - наконец, кто-то вспомнил об этих чудных ребятах во всем черном.
        - Да уймитесь вы уже! - на его пути оказался тучный президент Bank of America, который из-за своего веса не мог похвастаться такой же резвостью, как у меня.
        - Ах ты жирная свинья! Указывать мне еще будешь?! - хук справа вышел знатным. Президент банка улетел в партер.
        Женский визг и треск от сломанной мебели нисколько не отвлекли бузотера. Он несгибаемо пер словно бык на тореадора, а красной тряпкой был я.
        Дальше отступать было уже не солидно, но не драться же на глазах у сотни свидетелей.
        Хотя, глядя на воодушевленные лица журналистов, отхвативших такую сенсацию, они были бы счастливы узреть именно такой вариант развития событий.
        Обломитесь, шакалы. Взял агрессора на болевой прием и сдал подбежавшей охране.
        - Фрэнк, ты цел? - возле меня словно не откуда возникла перепуганная Алессандра.
        - Да все нормально, - дежурно отговорился я, соображая, как происшествие отразится на цене акций, нашел взглядом Оппенеймов. Что отец, что сын, судя по их виду, подсчитывали убытки, из-за чего пребывали в шоке.
        Президента Bank of America уже подняли на ноги и даже какая-то расторопная актриса с Бродвея приложила к его лицу кружевной платочек, и смотрела так ласково, что сердце банкира дрогнуло. По крайней мере, уезжали они с вечера вместе.
        - Черт знает что! - матерился Ромео, умудрившийся измазать травой свой белоснежный костюм. Попытки исправить приводили только к разрастанию зеленого пятна.
        - Тебе тоже что ли прилетело? - не понял я.
        - Да меня какая-то корова сбила! Носятся все, как ошпаренные! - разразился он эмоциональной тирадой. - Кто вообще этот ненормальный, который испортил нашу презентацию?! Этот урод еще пожалеет, что перешел дорогу Ромео! А охрана куда смотрела?! - набросился он на своего доброго друга Адриано Фальконе, который как раз подошел с вопросом «не может ли он чем-то помочь?»
        - Какие у вас тут страсти кипят, даже хлеще, чем у нас в кинобизнесе! - подбросил топлива в огонь Дино.
        - Я так испугалась, когда этот странный человек набросился на тебя, - вымученно улыбнулась Одри.
        - Все было под контролем, - заверил я ее, утонув в глазах актрисы.
        - Да, я видела. Ловко ты его, - она продолжила меня гипнотизировать.
        - Фрэнк, на держи выпей, - нашу визуальную связь разорвала Алессандра, заняв тактически верную позицию между нами.
        - Фрэнк, ты можешь уделить мне пару минут? - предложил мне выход из щекотливой ситуации Дино. - Или может лучше завтра встретимся?
        - Лучше сейчас. Леди, прошу прощения, - выхватив из рук Алессандры стакан с чем-то алкогольным я направился к беседке. - Так что там у тебя?
        - Фрэнк, мне пришла потрясающая идея! Что если снять фильм о вашей победе в Ле-Мане?!
        - Гран-при?
        - Что, прости?
        - Название, говорю, для фильма такое подойдет.
        - Гран-при, - посмаковал Дино. - Отлично! Именно то, что нужно! - в восторге воскликнул он. - Я знал, что не ошибся в тебе! Гран-при - это же гениально! - он все никак не мог успокоиться.
        - И я буду сопродюссером, - добавил я.
        - Да, конечно, без проблем! Фрэнк, ты просто находка для меня! Как удачно ты тогда напросился в наш с Одри в самолет! - расхохотался Дино.
        Пока он не полез обниматься, я спросил его об актерах, которых он хочет пригласить на роли Шелби и Уилсона.
        - Грегори Пек, - не раздумывая, ответил Дино.
        - Это на роль Шелби, для меня Пек уже староват. Что ты думаешь о Шоне Коннери?
        - Шон Коннери, - наморщил лоб кинопродюсер. - Что-то не помню такого.
        - Он из начинающих, но очень перспективных.
        - Откуда ты его знаешь? - удивился Дино. - Ты же далеко от мира кино.
        - В общем, посмотри его. Потом скажешь свое решение. И о деталях все же давай чуть позже поговорим.
        - Да, конечно, - закивал Дино. - Надеюсь эта безобразная драка не отразится на твоих делах?
        - Любой пиар полезен, - подбодрил я сам себя.
        С утра все газеты Нью-Йорка пестрили схожими заголовками: «Безобразная драка в Dyker Beach golf clab», «Автопроизводители и банкиры передрались на приеме», «На победителя гонок Фрэнка Уилсона напали в гольф клубе», а также фотографиями «я заламываю руку Билла Франса», «победный хук Билла Франса и полет банкира».
        Ромео вместо завтрака курил одну сигарету за другой, то и дело срываясь в ругань.
        Я же прилип к тексту Motor trend.
        «Господа гонщики, организаторы гонок и автопроизводители, вы джентльмены или нет? То что произошло на недавней презентации гоночной команды Wilson - Alfa Romeo возмутительно!
        Гонки - это поистине королевский вид спорта, место где соревнуются настоящие джентльмены. Гонщики - это современные рыцари, которые рискуют жизнью каждый раз когда выходят на трассу.
        И что делают Фрэнк Уилсон и Билл Франс? Устраивают жуткую свару, вместо того чтобы сесть друг напротив друга и просто поговорить. Так не поступают в приличном обществе!
        Господа, может быть вам стоит последовать нашему совету и сесть за стол переговоров?
        Наша газета готова предоставить площадку для дискуссии и даже выделить медиатора».
        Мои поиски разнообразных эпитетов для автора статьи прервал телефонный звонок.
        - Слушаю, - хмуро бросил я в трубку.
        - Мистер Уилсон, это Феликс Вуд. Акции American Tobacco растут! И вы просили узнать об акциях Альфа Ромео, так вот, они тоже пошли в рост!
        - Спасибо, Феликс, ты меня очень выручил, - я в первый раз за утро улыбнулся.
        - Нормально все, - теперь уже я отвлек Винченцо от ругани. - Скандал нам пошел на пользу.
        Проводив семейство Ромео до аэропорта, я вздохнул воздухом свободы, понаслаждался немного этим состоянием и поехал проворачивать свою недавнюю задумку, возникшую когда я ехал по еврейскому кварталу. А ехать мне предстояло не близко, намного дальше Пенсильвании и Нью-Джерси, в Мичиган. Ведь типография, в которой придется делать заказ на печать листовок должна находиться как можно дальше от Нью-Йорка. Напечатать хотя бы пару тысяч листовок на пишущей машинке - задача нереальная, так что только типография, а мне нужно было минимум тысяч десять, а лучше - все двадцать.
        С ее поиском и с размещением заказа проблем не возникло. Деньги решили все проблемы. За срочность и анонимность пришлось выложить круглую сумму, зато никаких вопросов и получил заказ уже на следующее утро. Дольше текст сочинял, на это дело потратил пару дней. Как ни странно, помогла память Фрэнка. Он, будучи влюбленным в Сару Шапиро, всячески старался понравиться как девушке, так и её отцу, поэтому иврит с идишем он более-менее выучил. Вот и мне пригодилось. Так что с помощью знаний реципиента и словаря мне удалось создать то, что по задумке должно всколыхнуть всю Америку.
        Разумеется, меня после такого начнут усиленно искать. Именно поэтому я поперся в такую даль и выбрал чужую личину. Загримировался в этот раз я под Эдгара Гувера, но с пейсами. Хочу передать ему таким образом привет. Пусть знает, что у меня и на него есть планы.

* * *
        Это был прекрасный июльский шаббат, и достопочтенный Самюэль Маргошес, известный раввин, журналист и автор большого количества книг шел в синагогу на Оушен Парквей.
        Самуэля пригласил туда близкий друг, еще один нью-йоркский раввин, Абрахам Джошуа Хешель, который, как и Маргошес был не простым раввином, а журналистом, писателем, богословом и философом.
        Поводом для приглашения стала бар-мицва юного Ицхака, младшего из племянников Хешеля, который был любимчиком своего дяди и обещал тоже стать выдающимся теологом и философом. Шутка ли, мальчику всего тринадцать, а он уже знает наизусть не только Тору, все её 613 законов, но и Сидур!
        Выдающиеся способности Ицхака не оставили Маргошесу выбора, когда речь зашла о подарке. В его семье хранился старинный Сидур на иудее-арамейском, древний фолиант, которому больше двухсот лет. Маргошес очень им дорожил, но всё-таки принял решение отдать его одаренному Ицхаку.
        Так что мысли у раввина были сейчас исключительно о предстоящей бар-мицве.
        Маргошес перешёл улицу, свернул в переулок где и стояла синагога, на пороге которой он и замер.
        Там стоял его друг раввин Хешель. Но не это его поразило. Весь тротуар у входа в синагогу, как и ступеньки, ведущие к двери, были буквально завалены листовками. Одну из которых и держал в руках раввин Хешель.
        Маргошес сделал тоже самое, наклонился за листовкой и прочитал написанный на ней текст на идише.
        “Америка, страна которая еще недавно была пристанищем и безопасным домом для избранного народа больше не является таковой! Десятки нацистских преступников, нелюдей виновных в уничтожении миллиона евреев по всей Европе нашли здесь свое убежище!
        Звери, которые еще десять лет назад жгли нас в печах и травили в газовых камерах спокойно ходят по тем же самым улицам, по которым ходим мы, дышат одним с нами воздухом и работают рядом с нами в тех же институтах и компаниях.
        К ужасу всех евреев это официальная политика, начатая еще администрацией предыдущего президента, Гарри Трумэна. Именно президент Трумэн санкционировал так называемую операцию «Скрепка», благодаря которой многие видные нацисты получили новые биографии и смогли спокойно переехать в США, где получили теплые места и возможность продолжения своей бесчеловечной работы.
        Одним из таких “отмывшихся” нацистов является Вернер Фон Браун, создатель печально известных ракет ФАУ и ФАУ 2, с помощью которых нацисты обстреливали Лондон.
        Сейчас, этот человек, член НСДАП с 1937 года и штурмбаннфюрер СС, лично ответственный за гибель десятков евреев и сотен людей других национальностей на своём полигоне в Пенемюнде работает в Редстоунском арсенале рядом с городом Хантсвиллем, штат Алабама.
        И это только один из многих десятков нацистских убийц, волков в овечьей шкуре, которые проживают и наслаждаются свободой в одной с нами стране”.
        Два уважаемых нью-йоркских раввина, два философа и журналиста смотрели друг на друга и не знали, что сказать. Им обоим было больно. И Маргошес и Хешель были не просто раввинами, но и убежденными антифашистами.
        Маргошес еще в 1934 году организовывал протесты против фашистских партий в США а Хешель потерял всю семью.
        Сестра Абрахама, Эстер погибла во время немецкой бомбардировки. Его мать была убита нацистами, а две другие сестры, Гиттель и Девора, погибли в нацистских концентрационных лагерях. После войны он ни разу не был в Германии или Польше. Однажды он написал: "Если бы я поехал в Польшу или Германию, каждый камень, каждое дерево напоминали бы мне о презрении, ненависти, убийствах, убитых детях, сожженных заживо матерях, задушенных людях».
        И шаббат и бар-мицва юного Ицхака прошли в атмосфере подавленности и уныния. А когда раввин Маргошес после захода солнца вернулся к себе домой на Манхэттен он снял чехол со своей пишущей машинки и сел за работу.
        Он не вставал почти сутки и в понедельник полная боли и скорби статья для The Forward была готова.
        Но не только раввин Маргошес тем вечером работал. Листовки с аналогичным содержанием заполонили весь Бруклин, вернее ту его часть где компактно проживали евреи, как “обычные” так и хасиды. И прочитали эти листовки очень многие, например, Исаак Башевис Зингер, будущий нобелевский лауреат, который в это время как раз проживал в Боро-Парке.
        И уже в понедельник еврейский Нью-Йорк всколыхнуло.
        Под влиянием своих религиозных и интеллектуальных лидеров, а также из-за памяти о том ужасе, от которого десятки тысяч евреев бежали в США.
        Это был, пожалуй первый раз, когда случились не еврейские погромы а наоборот. Кое-где в городе серьезно пострадали административные здания, а посольство ФРГ вообще попытались сжечь.
        Но не это было самое страшное.

* * *
        Вернер фон Браун проснулся в отвратительном расположении духа, беспорядки охватившие далёкий Нью-Йорк напрямую касались лично его, как никак всё что было написано в тех листовках было правдой.
        Хоть его куратор из ФБР мистер Ньюман и заверил фон Брауна что ему ничего не угрожает, охрана усилена, и его работа на правительство соединённых штатов в любом случае продолжится, но напряжение Брауна все-равно не отпускало. Интуиция как-будто кричала об опасности.
        Без аппетита позавтракав, фон Браун поехал к себе в арсенал, дорогие были свободны, и он прибыл даже раньше обычного.
        На просторной парковке перед зданием арсенала было непривычно пусто, только один единственный форд стоял недалеко от входа.
        Фон Браун вылез из машины и пошёл ко входу.
        Когда он поравнялся с Фордом из него вышел его новый лаборант, Абрахам Вайсман. Ранее всегда выглядевший безупречно Вайсман сейчас был одет в помятый костюм, а из машины к его ногам скатилась пустая бутылка из под виски.
        - Что с вами, мистер Вайсман? - удивился Фон Браун глядя тому в глаза.
        Взгляд у лаборанта ему не понравился, он был в равной степени безумный и предрешенным.
        Абрахам не ответил, он сунул руку за пазуху и достал оттуда до боли знакомый Фон Брауну по прежней жизни Вальтер П38.
        - Сдохни, нацистская мразь! - закричал Вайсман и разрядил в своего начальника почти весь магазин пистолета.
        Почти, потому что он выстрелил в немца 7 раз. А последний, восьмой патрон оставил для себя.
        Усиленный наряд охраны, который обещал Брауну Ньюман добежал до места трагедии, когда было уже поздно. Два трупа - это нет тот результат, за который похвалит начальство.
        Глава 6
        10 июля 1955 года. Овальный кабинет, Белый дом, Вашингтон Округ Колумбия.
        - Господа, объяснитесь! Как так получилось, что важнейшая для обороноспособности нашей страны отрасль под угрозой? Не вы ли уверяли меня и президента Трумэна, что утечки информации о “Скрепке” быть не может? - последний вопрос был предназначен только Гуверу.
        В овальном кабинете после более чем часового экстренного совещания созванного из-за Нью-йорских погромов остались лишь трое - президент Дуайт Эйзенхауэр, директор ЦРУ Аллен Даллес и директор ФБР Джон Гувер.
        - Господин президент, могу вас заверить, что со стороны ФБР утечки не было.
        - Тогда почему информация о фон Брауне всплыла? По информации разведки Советы уже начали свою космическую программу. И в основе их ракеты лежит ФАУ-2 фон Брауна. Верно, мистер Даллес?
        - Да, господин президент, - откликнулся директор ЦРУ. - Эксперты скептически оценивают их Ракету Р7, но Советы над ней еще работают.
        - Спасибо, мистер Даллес. Итак, Советы на основе немецких разработок создают ракету, а на нас работал человек, который создал тот самый прототип. Вы понимаете, что лучшего кандидата для главы нашей космической программы и быть не могло?!
        - Да, господин президент я понимаю, - безэмоционально ответил Гувер. Он прекрасно осознавал, что убийство фон Брауна - это отличный шанс избавиться от него, как от неугодного директора ФБР, о чем многие, включая президента США, уже давно мечтают.
        - А теперь его нет, мистер Гувер. И виноваты в этом ваши люди! Именно они допустили его убийство. - Эйзенхауэр встал, закурил, прошёлся по кабинету и, уняв эмоции, снова обратился к Гуверу.
        - Что на сегодняшний день уже сделано для устранения дальнейшей угрозы программе “Скрепка”?
        - Охрана всех остальных участников программы усилена, зачинщики беспорядков - Маргошес и Зингер арестованы, сейчас мы проверяем их на предмет связи с Советами и разведкой Израиля.
        - Думаете, это продолжение Египетской истории[1 - Речь идет о провале операции военной разведки Израиля в Египте, суть которой была в том, что организованная израильскими секретными службами группа еврейской молодежи занималась диверсионной деятельностью, в том числе против американских учреждений в Египте, с целью испортить отношения этой страны с США.]? - Эйзенхауэр перевел взгляд на директора ЦРУ.
        - Мы, как и ФБР, тоже ведем проверку в этом направлении. По ее результатам я вам доложу. Пока резидентура молчит.
        - Ублюдки! - выплюнул Эйзенхауэр. - Сперва они устраивают диверсии в Египте, затем погромы в Нью-Йорке, и после этого имеют наглость нам Ноту протеста направлять! Видите ли, мы обязаны выдать им всех нацистских преступников!
        - С Советами спелись, - прокомментировал Даллес. - Комми ведь схожую ноту нам направили. Еще и островитяне из-за фон Брауна возбудились. Не верят, что его убили, подозревают в инсценировке и требуют экстрадиции Брауна для суда.
        - Вот видите, что вы натворили! - президент бросил обвинение Гуверу. - Вы хоть выяснили кто организовал вброс этих чертовых листовок, которыми был усеян весь Нью-Йорк?
        - Мы работаем, господин президент. Пока можно сказать одно - этот человек наверняка образованный еврей. Речевые обороты, которые использованы в этой листовке характерны только для лиц, получивших образование в еврейских колледжах. Кроме того, анализ бумаги и чернил показал, что они скорее всего отпечатаны в Пенсильвании. Сейчас мы проверяем все типографии штата.
        - Проверяйте. Я жду ваши отчёты о том, как идет расследование каждые 12 часов, - сделав внушение директору ФБР, президент перешел к следующему вопросу. - Теперь что у нас с ветеранами войны? Вы, мистер Гувер, как-то собираетесь их утихомиривать? Они же уже третий день возле Белого дома и Капитолия митингуют. Конгресс бурлит, в нем тоже нашлись сторонники проведения суда над запятнавшими себя в связях с фашистами германскими учеными. Ну хоть в Израиль не предлагают их отправить, хоть на это у них ума хватило.
        - Их аресты вы, господин президент, сами запретили, - смотря куда-то перед собой напомнил директор ФБР.
        - Разумеется, запретил! Вы что сами не видите разницы между евреями и ветеранами войны? Последние в отличие от первых пользуются полной поддержкой общества! Вы еще предложите на них национальную гвардию натравить, как это было сделано в Нью-Йорке. Пять сотен раненых и десяток убитых нам тогда покажутся каплей в море, - президент был очень недоволен результатами подавления беспорядков в Нью-Йорке и тем, что ему пришлось дать согласие на ввод в город национальной гвардии. Порядок они, конечно, навели, но цена оказалась по мнению общественности слишком высока. Вся мировая пресса прямо слюной исходила, описывая творимые в США зверства над еврейским населением. А то, что эти евреи устроили настоящую травлю всех, кто имел германскую фамилию, об этом почему-то заокеанские журналисты предпочли умолчать. Но больше всего его раздражало то, что гнев всех этих протестующих был направлен против него, типа он, как носитель германской фамилии защищает интересы своих в ущерб остальным гражданам Америки. И все это спровоцировала пресса, которая, как местная, так и Европейская муссировала тему его происхождения и
после, как написали все газеты “кровавого усмирения протестующих против фашизма в Нью-Йорке”, называли его не иначе, как железным дровосеком (значение фамилии Эйзенхауэр).
        - Сейчас в Конгресс на рассмотрение пытаются пропихнуть законопроект о сворачивании программы страхования жизни ветеранов, - задумчиво проговорил Гувер. - Можно сообщить об этом ветеранам и перенаправить их гнев уже на конгрессменов, что лоббируют интересы частных страховых компаний и на самих страховщиков.
        - Боюсь, тогда от мирных митингов они перейдут к погромам, - усмехнулся Даллес. - Могут и Капитолий штурмом взять, - добавил он уже намного тише, как бы поражаясь своему же анализу развития ситуации.
        Но президента предостережение директора ЦРУ не смутило, он продолжал задумчиво смотреть на директора ФБР, размышляя при этом над тем, что пока рано избавляться от «вечного Гувера». Да, за тридцать лет этот человек запустил свои щупальца слишком глубоко и иногда казалось, что именно Гувер управляет США, но именно сейчас он как никто был полезен Эйзенхауэру.

* * *
        Заголовки общенациональных газет были один другого краше. Тут и “Массовые беспорядки в Нью-Йорке” и “Администрация президента осуждает еврейских активистов”, и вопросительное “Вашингтон ждет участь Нью-Йорка?”, и моё любимое - “Костлявая рука Советов играет на чувствах евреев”, и неожиданное «Мистер Эйзенхауэр, вы чей президент - всего американского народа или только выходцев из Германии?»
        В общем план-максимум по раскачке американского общества был мною выполнен. Нью-Йорк полыхал. Безумная толпа громила и грабила кафе и магазины, принадлежащие выходцам из Германии. Самих носителей немецких фамилий избивали на улицах и вламывались в их дома, которые тоже вычищали под чистую. Беспорядки продолжались четыре дня пока в город на помощь полиции не ввели национальную гвардию, которая и подавила, как окрестила их пресса, еврейские бунты. Результат - полтысячи раненый и десять убитых евреев, которых общественность уже окрестила “десятком мучеников”.
        От такой жестокости Америка содрогнулась и под конец первой декады июля в Вашингтон потекли потоки людей, и были это не только евреи, но и другие возмущенные политикой страны граждане США. И самое для хозяев Белого дома и Капитолия паршивое, к протестам присоединились ветераны недавно отгремевшей мировой войны, которые не поняли, почему это власти защищают тех, кто еще недавно был их врагами - фашистов, а на американских граждан натравливают собственную армию.
        Но настоящий сюрприз ждал меня тринадцатого июля, когда Таймс опубликовала статью о громком убийстве в Алабаме. Это было, пожалуй, моё самое значительное вмешательство в ход событий. Устранение Вернера фон Брауна, того, кто отправил человека на луну - это уже не игры в песочнице, это удар по американской космической программе. НАСА, конечно, справится, но вот результат, вполне возможно, будет сильно хуже. Всё-таки фон Браун был гением.
        Испытывал ли я угрызения совести? Сложно сказать. Да, мне было жаль случайных жертв моей мести, но в тоже время мне нравился созданный мною хаос. Даже полегчало немного от осознания того, что хоть и на немного, но я стал ближе к своей цели.
        А сейчас мне предстояло ненадолго отложить Большую Игру. Бизнес стал отнимать львиную долю моего времени. Но пока он был только в зародыше, и на этом этапе я не мог перепоручить управление им кому-то другому. Сперва нужно было крепко встать на ноги. Вот и приходилось всем заниматься самому.
        Презентация стенда для краш-теста, как и его самого для “своих” состоялась, и теперь мне нужно было сделать тоже самое для конкурентов.
        Набралось их немало. Часть американских производителей - Форд, Крайслер, Джип и Шевроле, и европейцы - Мерседес, Рено, Пежо, БМВ, Астон Мартин, Ягуар, Порше и Фиат.
        Касаемо персоналий, то наиболее интересен был представитель Форда, ставший в будущим легендарным Ли Якокка. Я читал его биографию и несколько статей и даже книгу о нем, там в двадцать первом веке и был в принципе не удивлён что этот живчик приехал в Миддлтаун, лично посмотреть на таких интересных персонажей как мы с Шелби.
        Этот карнавал людей в пиджаках и при галстуках был мне нужен для двух целей. Во-первых, я планировал продать как можно большему числу автопроизводителей саму идею краш-теста и принципы создания испытательных стендов, что сулило принести мне много денег. Во-вторых, этими испытаниями я хотел убедить автопроизводителей начать массово устанавливать в машины как ремни безопасности, так и подголовники. Ведь только на ремни я передал патент в общественное использование, а вот регулируемый подголовник оставался моим, и за право его использовать нужно было заплатить.
        Эти две цели - это мои, так сказать, шкурные интересы, они касались исключительно моего кармана и деньги с них должен был заработать только я.
        Но была еще и третья цель.
        Подавляющее число моих гостей - представляли автопроизводителей, которые имеют свои гоночные заводские команды. И с ними я, как один из совладельцев будущей трассы в Дайтоне и член совета директоров компании, которая будет её организовывать и получать бабки, естественно, планировал провести переговоры касательно участия их заводских команд в моей гонке.
        Мне в помощь в Мидлтаун должен был приехать не только вице-президент Bank of America мистер Норрис, он был назначен ответственным за этот проект и люди из American Tobacco но и представители нефтяной компании Shell, которая выразила заинтересованность в том, чтобы стать, наряду с American Tobacco, одним из двух генеральных спонсоров.
        Так как ожидалось прибытие сразу по меньшей мере полусотни человек, практически целая конференция, то ожидаемо у нас возникла проблема с тем где проводить переговоры между представителями гоночных команд, организаторами гонки и потенциальными спонсорами.
        Пришлось идти на поклон к мэру, мистеру Миллсу и просить его разрешить использовать для встречи большой зал сити-холла.
        Миллс меня недолюбливал. Ему не нравилась вся та движуха, которая благодаря мне началась в городе. Весь этот ажиотаж, концерты, громкие и мощные машины на улицах - всё это ему было не по нутру.
        Наш старина-мэр - человек старой закалки, и хоть его и нельзя назвать стариком по возрасту, он был таким в душе. Ему категорически не нравились перемены.
        Не менее важная причина его нелюбви ко мне - это моя поддержка его соперника на предстоящих выборов мэра.
        И если бы не мой статус крупного работодателя, и не моя общенациональная известность, он бы ни за что не пошел мне на встречу. Но, Фрэнк Уилсон сейчас на пике своей популярности, отказать ему значит сильно подмочить свою репутацию. Так что, Миллсу пришлось дать мне добро.
        Четырнадцатого июля в Мидлтаун, наконец, съехались все приглашенные и те, кто был заинтересован в сотрудничестве с «Уилсон Американ», ну и, конечно, пресса.
        Как и в случае с Альфа Ромео мы начисто разбили несколько машин. Но если для итальянцев мы долбили в основном Джульетты, то для американцев и прочих европейцев “моделями” стали дешевые машины производства Ford, Chevrolet и Buick. Мерседесов и прочей европейской автоэкзотики мы быстро не смогли найти, поэтому пришлось обходиться американским ширпотребом нижней ценовой категории.
        Это вылилось мне в сорок тысяч долларов, именно столько стоили разбитые машины, нам приходилось покупать новые, так как была нужна максимальная наглядность. Если использовать что-то со вторичного рынка, то на это наверняка постараются списать результаты, а вот с новыми машинами такое не прокатит.
        Краш-тесты автомобилей всех трех американских производителей прошли ожидаемо плохо. Настолько плохо что Якокка даже в сердцах назвал их гробами на колесах, такое сильное впечатление произвели на него переломанные манекены. Впрочем, этот в будущем распиаренный до невозможности товарищ всегда отличался тем, что за словом в карман не лез, но и остальные «зрители» тоже были впечатлены до крайности. Так что целый ворох контрактов на строительство стендов для краш-тестов и использования подголовников в автомобилях были у меня, считай, в кармане.
        Мы с лихвой отбили абсолютно все затраты на этот показ с одного только Форда, с которым чуть позже подписали контракт на четверть миллиона долларов. Я оценил права на использование подголовников и подлокотников во всех машинах Ford еще дороже, но это был тактический ход чтобы уступить и добиться желаемого.
        Все остальные игроки американского и европейского рынка тоже были вынуждены платить такие же деньги, тесты ведь, как и результаты должны были получить очень широкое освещение в прессе.
        Это визит представителей Альфа Ромео в Миддлтаун освещал только Motor Trend, а сейчас к репортеру из этого журнала добавились его коллеги из Car Life и Scince and Mechanics.
        Мне было нужно такое представительство прессы именно для того чтобы четвертая власть повлияла на атопроизводителей. Ведь никому не захочется прочитать статью о том, что его конкурент заботиться о безопасности покупателей своих машин, а ты нет. Поэтому, когда мы с Якоккой предварительно ударили по рукам я не сомневался, что и остальные тоже достанут чековые книжки.
        Первая часть моей программы удалась с лихвой, два с половиной миллиона долларов я заработал буквально за один день, не считая конечно бумажной работы и согласований.
        Осталось только провести конференцию насчёт Дайтоны и мои цели можно считать полностью достигнутыми.

* * *
        - Рональд, что слышно в городе? - спросил Абрам Циперович своего старого друга и бывшего клиента, доктора права Шапиро, когда тот зашел его проведать. Ципперовичу после той скандальной истории с Уилсоном все же пришлось оставить практику. Хоть они и заключили мировое соглашение и не довели дело до суда, но слухи уже просочились, а клиентам очень не понравилась возможность ухода их секретов от адвоката на сторону и от услуг Циперовича начали отказываться.
        - Протесты не утихают, - отозвался Шапиро, прожевав поданный к чаю бисквит. Они сидели на террасе с видом на небольшой сад и наслаждались тенью в этот жаркую летнюю пору. - Только теперь уже протестуют против арестов Маргошеса и других раввинов. Уже троих забрали.
        - Какой ужас! - искренне воскликнул Циперович. - До чего мы докатились, евреев арестовывают из-за недобитых нацистов. И знаешь что, мой племянник Натан говорил что у сегодня на заводе у Уилсона было не протолкнуться от бошей. Что-то он им там продавал из своих новинок.
        Услышав фамилию несостоявшегося зятя Шапиро поморщился как от зубной боли. Его сейчас как будто в очередной раз ткнули лицом в нечто что Рональд очень не любил - в его неправоту. Он ошибся, как говорят в соседнем Гошене поставив не на ту лошадь и теперь эта ошибка преследует его постоянно.
        Чувство разочарования от того, что Уилсон оказался не слабохарактерной размазней было так сильно и он даже прослушал, что говорил Циперович. Пришлось переспрашивать.
        - Прости Абрахам, что ты сейчас сказал? Можешь повторить?
        - Рональд, это так на тебя не похоже, - скрывая довольную усмешку пожурил приятеля Циперович. - Я говорю, что эти боши будут в городе и завтра, Уилсон проводит с ними какую-то встречу в сити холле.
        - Да? Как интересно…
        Шапиро еле дождался окончания визита, даже немного урезал время своего обычного пребывания в гостях, впрочем, Ципперович в этот раз и не думал его задерживать, не стал углубляться в воспоминания молодости. И как только Шапиро добрался до своего дома, он первым делом взялся за телефон.
        - Чем мы хуже жителей Бруклина? Мы тоже можем выразить свою гражданскую позицию! - мстительно процедил он, набирая первый по списку номер.

* * *
        - Это что еще за гадство? - услышав нарастающий гул с улицы, я подошел к одному из окон в зале, где сейчас шли переговоры насчет участия европейских и американских команд в будущей гонке в Дайтоне.
        За мной потянулись и представители автопроизводителей и все мы увидели, что возле сити-холла собралась нехилая толпа. Многие стояли с плакатами общий смысл которых был “Нацисты, убирайтесь в свою Германию!”.
        В отдалении стояла пара полицейских автомобилей. Сидя на капоте одной из них, курил шеф полиции и задумчиво созерцал происходящее. Мне показалось странным, что никаких попыток пресечь беспорядки им и его людьми не предпринималось, и это после Нью-йоркских событий, всколыхнувшие полмира. Очень странная позиция стража порядка.
        Узнал я в толпе и еще одного моего хорошего знакомого - Рональда Шапиро, отца Сары, который вроде бы не принимал непосредственное участие в стихийном митинге, то есть не выкрикивал лозунги и не размахивал плакатом, но тем не менее, находился среди своих братьев и сестер по вере.
        - И как это понимать, мистер Уилсон? - задал вопрос моментально побледневший представитель Мерседеса.
        Рядом с ним с такими же лицами стояли представители Порше и БМВ.
        - Сейчас разберемся, - в раздражении я дернул кадыком и, махнув рукой Каллахену, приказывая тому жестом следовать за мной, направился на улицу.
        По пути вниз к нам присоединились еще пара ребят из охраны. Так что перед толпой я оказался не в гордом одиночестве, а с серьезными парнями за спиной.
        При виде меня на ступенях сити-холла вся напускная нейтральность с Шапиро сразу же слетала.
        - А вот и он! - закричал мой несостоявшийся тесть. Обращался он при этом к собравшимся здесь единоверцам. - Фрэнк Уилсон, мы, жители Миддлтауна требуем, чтобы ты прекратил вести какие либо дела с бошами! Иначе мы будем вынуждены подвергнуть тебя остракизму!
        Толпа его поддержала криками и свистом. Нужно было срочно менять их агрессивный настрой.
        - Господа! - в свою очередь закричал я. - Вы перегибаете палку! Война закончилась десять лет назад. Виновные в тогдашних преступлениях наказаны. Не забывайте кто сейчас главный враг свободного мира! Это коммунисты! И своими протестами вы только льете воду на мельницу красной пропаганды. Вы же не хотите, чтобы нашим милым Мидллтауном, как и штатом и нашей великой родиной управляли коммунисты! Или вы уже встали на тот разрушительный путь, который прошли Юлиус и Этель Розенберги?
        Мои обвинительные слова немного ослабили напор протестующих, да и воспоминания о жестоком подавлении властями протестов в Нью-Йорке были еще свежи. Но с толпой сегодня был Шапиро. Этот мелочный урод из-за мести решил поиграть в гражданского активиста и натравить на меня своих единоверцев, до кучи разрушив мой автомобильный бизнес.
        - Не слушайте этого предателя американской мечты и свободной Америки! - воскликнул он, наставив на меня указательный палец. - Он продался бошам! Для него прибыли важнее совершенных нацистами преступлений!
        - Слова коммуниста! - парировал я, тоже изобразив памятник Ильичу. - Рональд Шапиро - раз ты против капитализма, то ты коммунист!
        Толпа забеспокоилась, оказавшиеся здесь репортеры, еще интенсивнее защелкали фотоаппаратами.
        - Не слушайте его, братья и сестры! В нем говорит страх разоблачения!
        - Это он сейчас про себя сказал! - объяснил я народу. - Жители Миддлтауна, я один из вас! Вы все знаете меня с детства, вы знали моего отца, мою мать. А значит вы не можете верить этим лживым обвинениям!
        - Да, какие Уилсоны фашисты? Шапиро, видимо, Фрэнку дочку не может простить, так ведь это она сама расторгла с ним помолвку, еще и кольцо зажала, - пошли разговоры по толпе.
        - Как больно и несправедливо слышать все это от своих же братьев и сестер! - исказив лицо гримасой самого несчастного еврея в мире, закричал Шапиро. - Я пришел сюда вместе с вами не для того, чтобы решать свои личные проблемы! Я здесь для того, чтобы прогнать из нашего славного города нацистскую нечисть и убедить Фрэнка, нашего Фрэнка Уилсона, которого мы все знаем с детства в том, чтобы он одумался и не имел с этими преступниками никаких дел!
        - Среди моих деловых партнеров нет фашистов! - возмущенно закричал я, перетягивая на себя внимание толпы и не давая ей обдумать слова своего оппонента. - Послушать Шапиро - это значит каждого этнического германца в фашисты записать! В Миддлтауне проживает много выходцев из Германии. Вы что их всех из города намерены выгнать?!
        - Вот не надо путать людей! - взревел Шапиро, почувствовав, что настрой толпы смещается в мою сторону. - В Миддлтауне живут американцы! А вот к тебе на переговоры приехали граждане ФРГ, которые десять лет назад убивали евреев по всей Европе!
        - Господа, я шериф округа Оринджа требую прекратить нарушать общественный порядок и разойтись по домам!
        Мы так увлеклись перепалкой, что даже не заметили, как подъехал шериф с подмогой. И только после его появления шеф полиции Миддлтауна оторвал свою задницу от капота и приступил к исполнению своих прямых обязанностей.
        Вслед за шерифом появился и мэр Миллс со своей свитой, который с ходу обрушил на меня обвинения.
        - Это ты превратил наш славный город в проходной двор! Сперва ты притащил сюда этих ненормальных музыкантов, которые развращают нашу молодежь! Но этого тебе показалось мало, и ты пошел дальше - начал устраивать провокации! Это все из-за тебя! - мэр обвел рукой притихшую толпу.
        - Господин мэр, вы сами разрешили мне использовать сити-холл. И вы прекрасно знали, кто приедет в Миддлтаун, я не скрывал от вас эту информацию!
        - Признай свои ошибки, а не перекладывай их на других! - захлебываясь в пафосе, воскликнул мэр и, сверкнув напоследок на меня глазами, обратился к толпе:
        - Дорогие жители города, прошу последовать совету шерифа и разойтись по домам. Не стоит превращать наш чудесный город в подобие недавнего Нью-Йорка!
        Вот только не все собравшиеся на несанкционированный митинг были из Миддлтауна, часть как раз приехали из упомянутого Большого яблока. Именно они и среагировали на выходящих из сити-холла представителей автокомпаний.
        - Нашли время смыться, - сплюнул я от досады.
        Толпа шелохнулась, пришлые, человек двадцать, отделились и двинулись наперерез беглецам. Люди шерифа и местная полиция, поняв, что вот-вот начнется бойня, начали стрелять в воздух. Не присоединившиеся к преследованию жители Миддлтауна бросились кто куда, сея на своем пути панику. И уже минут через десять город превратился в растревоженный улей, к сити-холлу потянулись вооруженные горожане, которые уже были настроены не против каких-то мифических фашистов, а шли защищать покой своего города, не дать превратить его в полыхающий Нью-Йорк.

* * *
        - Фрэнк, тебе лучше уехать на какое-то время из города, - уговаривали меня в три голоса Билли Сандерс, друг детства реципиента, Клинт Каллахен, начальника службы безопасности «Way of Future LTD», и Перри Метьюз, на данный момент мой адвокат.
        - Шапиро быстрее успокоится если перед его глазами не будет раздражителя, - добавил довод Билли. - И перестанет настраивать против тебя евреев.
        - Может мне вообще из Миддлтауна из-за этого урода переехать?! - взебеленился я и от Шапиро, и от всей этой ситуации в целом. В отличие от Нью-Йорка убитых у нас не оказалось, но было аж трое раненых горожан, пострадавших в столкновении с десантом из Бруклина. Впрочем, и самим пришлым нехило досталось от разгневанных жителей Миддлтауна нееврейской национальности, среди которых большая часть, так совпало, носила германские фамилии.
        - Да и шеф полиции к тому времени поймет, что все попытки предъявить тебе какое-либо обвинение тщетны, - подхватил эстафету Перри.
        Я скрежетнул зубами, вспомнив, как этот мой второй недоброжелатель приперся меня арестовывать. Совсем страх потерял. Хорошо, что я подстраховался и притащил в город Мэтьюза, который и отбил меня от шефа полиции и суда.
        - А за заводом мы с Шелби присмотрим, - добавил Билли.
        - Ну, а я как раз подумаю, как с этими двумя козлами разобраться, - добавил более обнадеживающее Каллахен.
        - Хорошо, уговорили, - сдался я, думая о Калифорнии. Все-равно туда собирался. Даже несмотря на заключенные контракты, деньги мне были нужны позарез. Да и отдохнуть не помешает от всего этого безумия, что охватило Восточное побережье.
        Глава 7
        Калифорния очень разная. В Лос-Анджелесе, куда я прилетел стоит жуткая жара, севернее, в заливе Сан-Франциско наоборот царит прохлада. Если ехать из города ангелов на восток, к Неваде, минуя Фресно и начать подниматься в горы, то окажетесь вы уже в третьей Калифорнии. Там в национальных парках Кингс-Каньон и Секвойя ничего не напоминает жаркую и душную Калифорнию, там в прозрачных водопадах и горных реках даже сейчас в июле течёт такая холодная вода, от которой ломит зубы, а воздух чист и свеж.
        Жаль, что я сейчас не в заливе и не в горах. Вот уже битый час я тащусь по переполненному шоссе из аэропорта в Сан-Бернардино, где у меня назначена встреча с братьями Макдональдами и Реймондом Кроком.
        Очередная пробка сделала дорогу при ста градусах по фаренгейту сплошным мучением. Даже кондиционер арендованного мной Chrysler Imperial не вынес и сдох, а вот я пока жив, только больше напоминаю рака, что пытается выбраться из кипятка, в который его погрузили.
        Мы с Рэем решили попробовать уговорить братьев Макдональд продать нам свою долю в бизнесе. Эти двое сейчас, фактически, никак не участвовали в делах стремительно растущей компанией, под управлением которой на текущей момент уже три десятка ресторанов быстрого питания, из них всего восемь работают по франшизе, а двадцать два напрямую управляются из центрального офиса в Чикаго.
        Такой быстрый рост, а в месяц открывается как минимум по три ресторана, происходит от того, что я не вывожу прибыль, а это до двухсот тысяч долларов ежемесячно, а пускаю её исключительно на расширение компании. Мне нужно как можно быстрее увеличить ее капитализацию и вывести на фондовый рынок. Но перед этим - выпнуть из дела Макдональдов, мне достаточно одного бизнес-партнера - Крока, который в моей реальности и сделал ресторанную сеть Макдональдов супер популярной в мировом масштабе.
        Проблема в том, что братья, Ричард и Морис, из той породы людей которым чужды амбиции, они довольствуются достигнутым.
        “Зачем нам агрессивный рост? И так достаточно. Зачем расширять меню и добавлять Бигмак, еще пару видов газировки и нагетсы? Выбора и так достаточно». И всё в таком роде.
        Нет, их заслуга огромна, все-таки это они придумали фаст-фуд, но на текущем этапе братья Макдональды уже балласт, якорь, который тянет компанию вниз. Поэтому пора с ними расстаться. Максимально вежливо и за хорошую сумму. Думаю, что миллиона долларов на двоих будет достаточно. Если мне не изменяет память в своё время Рэй так и сделает, правда за большую сумму - три миллиона. Но сделаем скидку на то, что сейчас не шестидесятые, а тысяча девятьсот пятьдесят пятый.
        Ну наконец-то, после очередной развязки на которой произошла авария с участием сразу четырех машин, движение стало поживее, а чуть погодя траффик вообще рассосался.
        Чтобы не опоздать совсем уж сильно, пришлось гнать с превышением миль этак на двадцать, а то и тридцать в час и уже на въезде в Сан-Бернардино я услышал за собой противный звук полицейской сирены.
        - Офицер Эдвардс, пожалуйста предъявите документы, - голос остановившего меня копа был сух и безэмоционален.
        - Да, конечно, офицер, вот они. Какие-то проблемы? - выполнив его приказ, я даже не подумал выходить из авто. Здесь действует жесткое правило, которые без изменения дошли до двадцать первого века - водитель должен оставаться в машине.
        Помню, как в первый раз меня остановил полицейский в штатах. Это было в начале двухтысячных, когда я только обзавелся недвижимостью в Тампе и купил свой первый суперкар. Пижонскую ярко-красную ламбу.
        Я тогда сдуру решил выйти из машины и замер, когда перед моим лицом оказался ствол пистолета. Потом, конечно, офицер объяснил мне правила и отличия американского менталитета от нашего, но урок я запомнил. Поэтому и сейчас спокойно ждал, держа руки на виду.
        - Мистер Уилсон, и куда вы так торопитесь? - спросил меня Эдвардс.
        - К сожалению, опаздываю на встречу с деловыми партнерами. Траффик сегодня просто ужасный.
        - Он такой именно из-за таких как вы водителей, мистер Уилсон. Вечно найдется какой-нибудь чудак, который решит, что он гонщик, а дорога - это гоночная трасса. А потом мы его по частям вытаскиваем из куска металлолома, который еще недавно был новенькой машиной.
        - Приношу свои извинения, офицер. Вы правы.
        - Впредь прошу вас быть аккуратнее, мистер Уилсон, - улыбаясь, полицейский вернул мне мои документы, - здесь вам не Ле-Ман, - последние его слова объяснили такое снисхождение к нарушителю ПДД. - Хорошей дороги.
        - Спасибо, офицер. Могу я попросить у вас ручку? - как говориться, ни один добрый поступок не должен остаться безнаказанным.
        Эдвардс немного замешкался от непонимания, но все же выполнил мою просьбу. Я потянулся за кейсом, лежащем у меня на переднем сиденье, открыл его, достал оттуда новенький номер Motor Trend со мной и Шелби на обложке и подписав его, отдал полицейскому.
        - Спасибо, мистер Уилсон! - восторженно поблагодарил он меня, продолжая всматриваться в мои закорючки на журнале.
        - Через пару десятков лет сможете выручить за него миллион долларов, а то и больше, - добавил я ему потрясения.

* * *
        - Все равно не понимаю, зачем нам продавать долю в бизнесе? - ответил нам вопросом Морис Макдональд после того как выслушал наше с Кроком совместное предложение. Мы сидели в первом в мире ресторане фаст-фуда, в кабинете основателей. Не знаю, зачем понадобился этот символизм. Предварительно, как заверил меня Крок, братья выразили готовность к продаже своей доли, вот и встретились бы в офисе юристов, а не на трассе 66.
        - Морис, вы же еще вчера были согласны на сделку, - напомнил ему Крок.
        - Мы передумали, - вступил в разговор Ричард. - Обстоятельства изменились. Мы подняли отчёты, посоветовались с юристом и бухгалтером. Наш прогноз - доходы с каждым месяцем будут расти. Миллион - это слишком мало.
        - И сколько вы хотите? - спросил Рэй.
        - Три миллиона минимум, - глаза братьев алчно блеснули.
        - Это слишком много, - услышав сумму, Крок поморщился.
        - Для тридцати ресторанов - это не мало, - парировал Ричард.
        - Появление которых не ваша заслуга. Это я их открыл! А если бы не деньги Фрэнка никаких тридцати ресторанов вообще бы не было. Вы же с братом занимаетесь только аудитом производственных процессов и руководством двух ресторанов.
        - Нам незачем продавать свои доли за меньшую сумму, - оба брата синхронно скрестили руки на груди. - Бизнес растет, мы становимся богаче. Пусть так все и остается.
        - До первого конкурента. Как только он появится, ваш бизнес рухнет, - улыбаясь заметил я.
        - Какой конкурент? - братья впились в меня взглядами.
        - Зачем мне вкладывать деньги в чужой бизнес, если я могу основать свой, без никчемных прилипал? - скопировал я их самодовольный тон. Эти ирлашки совсем оборзели, сидят тут в своей сраной Калифорнии, ни хрена не делают, жируют пока я трачу бабки, а Рэй, как бешеная собака, носиться по всей стране, расширяет производство. Решили, черти, меня со сделкой опрокинуть, так я в ответ ваш бизнес уничтожу, силенок у меня хватит.
        - В общем, господа, - моя улыбка стала походить на оскал, - или вы принимаете наши условия и продаете вашу долю, или прямо сейчас мы разрываем наше сотрудничество и каждый остается при своих. Мы с Рэем на базе нашей доли открываем свою сеть ресторанов быстрого обслуживания и через год, максимум два о Макдональдсе все забудут. У меня намного больше возможностей и денег чем у вас. Я, в отличии от вас мировая знаменитость. Моё лицо и имя в рекламе на ТВ и на билбордах привлечет намного больше клиентов, чем вы себе можете представить. Если вы не продадите свою долю сейчас, то вскоре отдадите всё что имеете даром. И на “руинах” того что еще недавно было сетью ресторанов Макдоналдс будет нечто совсем новое. К чему вы не будете иметь никакого отношения. Решайте, господа, я жду вашего ответа.
        Мой агрессивный настрой настолько обескуражил Ричарда и Мориса что они запросили паузу в переговорах. Но нет, никаких пауз, я продолжил отыгрывать не уступчивого дельца с Восточного побережья до конца.
        Тактика дала результат, и они согласились, правда не за миллион на двоих, а каждому. Но я продолжал выкручивать руки своим партнером и снизил сумму до полутора миллионов на двоих, причем на удобных мне условиях выплаты - в течении двух лет с момента подписания соглашения о продаже их доли компании.
        Не теряя время, мы поехали в город к юристу, где подписали договор о намерениях, основной договор, договорились, будет заключен через неделю в Чикаго. Его составлением займется Перри, документы я ему отправил в Нью-Йорк, о чем сообщил ему по телефону, правда, не подумал о часовых поясах и нарвался на его отвратительное настроение, какое бывает у разбуженного в три ночи человека.
        - Надеюсь, они не сдадут назад, - вздохнул Рэй, удрученный жесткими переговорами, после того, как мы распрощались с Макдональдсами и остались возле офиса вдвоем.
        - Пусть только попробуют, - процедил я.
        Крок посмотрел на меня настороженно.
        - Рэй, как деловой партнер ты меня вполне устраиваешь, - поспешил я его успокоить, а то еще напридумывает себе не пойми что.
        И я не соврал. На данный момент Рэй мне, действительно, был нужен. Меня вполне устраивало, что он взвалил на себя управление компанией, а мне досталась роль кошелька. Такого энергичного и деятельного руководителя, к тому же душой болеющего за компанию, я пока менять не собираюсь. Да, пока. Придёт время, я выкуплю и его долю. Но это время еще не пришло.

* * *
        Ну, а теперь, когда с Макдональдсом вопрос был закрыт, я мог заняться своим вторым делом по улучшению своего благосостояния.
        Несмотря на договора, которые я подписал с автопроизводителями, и взятому кредиту под акции, у меня образовался жуткий финансовый дефицит. Сеть ресторанов быстрого питания, автозавод, на строительство которого я недавно подписался, трасса в Дайтоне и всё что с ней связано, продюссирование будущего хита мирового проката, блокбастера “Гран-При” - все это требовало миллионы долларов.
        Достать их мне поможет как раз Калифорния. Так-то на этот штат у меня большие планы, и начну я их осуществление с одного проекта, не требующего длительной подготовки и больших финансовых вложений. Правда, проект этот не совсем законный, но когда меня останавливали такие мелочи?
        Пусть мой лежит на север, в залив Сан-Франциско. Мне нужны притоки рек Сакраменто и Сан-Хоакин. Но сегодня ехать туда было уже поздно, так что пришлось останавливаться на ночлег в SF. Выбор пал на гостиницу недалеко от моста «Золотые ворота».
        Ужинать я отправился уже в образе Тейлора Андерсона в, так называемый, русский район, захотелось взглянуть на него пока он еще сохранил свой первоначальный колорит, который принесли бежавшие сюда из Харбина и других городов Дальнего Востока русские эмигранты.
        - Эй мистер, четвертака не найдется? А лучше сразу доллар. С утра ничего не ел, да и здоровье поправить нужно, - было довольно странно слышать подобные слова в Сан-Франциско пятидесятых. Бездомных, по крайней мере такого их количества, какое было в мое время здесь пока нет, как и травокуров всех мастей. Это там в будущем этот город пропах травой и крэком. Курили здесь буквально везде: на улицах, в машинах, в кафе и ресторанах. Но это в будущем, не сейчас.
        - Чего тебе? - грубо отреагировал я на человека, вывалившегося на меня из переулка.
        - Мистер, мне бы мелочи, сколько не жалко. Пару долларов, кхе-кхе, - запросы попрошайки росли.
        Не послал я его сразу только потому, что голос попрошайки показался мне знакомым. Я всмотрелся в лицо стоящего передо мной человека с одновременно униженным и наглым выражением.
        «Атланта!» - щелкнуло в памяти.
        Мне повстречался мой старый знакомый - незадачливый наркоторговец и по совместительству страховой агент, который попытался мне толкнуть свой товар, за что жестоко поплатился. Видимо, это с моей легкой руки он оказался на другом побережье в образе бродяги. Почему бы мне его не использовать, раз уж судьба вновь нас свела?
        - Конор? Как ты здесь оказался? Ты же, когда мы виделись в последний раз, работал в Атланте?
        Услышав свое имя, бездомный вздрогнул от неожиданности и уставился на меня, щурясь подслеповатыми глазами.
        Голос я постарался изменить, добавив южный говор, кроме того, я в гриме, так что вряд ли он узнает во мне того, из-за которого вся его жизнь пошла под откос.
        - Извини, приятель, мы знакомы? - наконец, произнес он, так и не поняв, кто ему повстречался, на что я и рассчитывал.
        - Еще как, ты что меня не узнал? Я Тейлор, Тейлор Андерсон. Ты мне отличный кокс толкал в Джорджии.
        - А Тейлор, извини, не признал тебя в темноте. Как дела?
        - У меня-то всё отлично. А вот ты почему в Сан-Франциско, да еще и в таком виде?
        В это время желудок Макдэвида издал такие выразительные звуки, что клиента сперва нужно накормить.
        - Может зайдем вон в ту забегаловку? - мотнул я головой на заведение напротив. Не тащить же бомжа в русский ресторан, куда я до этой неожиданной встречи с прошлым держал путь. С Конора хватит типичной для Америки забегаловки с красными диванами, сонными официантками и обыкновенным меню из бургеров и прочей тяжелой пищи.
        Проглотив пару порций Конор принялся мне плакаться на судьбу-злодейку. Как я и предполагал, черная полоса в его жизни началась с меня. Тот кокс и деньги, которые я утопил в сортире Атланты были не Конора, а его поставщика, и, разумеется, с незадачливого наркоторговца спросили за товар и бабки. Когда он не смог возместить утрату ему незатейливо сломали пару ребер и поставили на счётчик, а через месяц повторили процедуру. Понимая, что следующей встречи с неулыбчивыми ребятами с кастетами он не переживёт, Коннор сбежал из города. И в итоге оказался на улице в Сан-Франциско.
        - Знаешь что, приятель, а ведь я могу тебе помочь, - обрадовал я его.
        - Как? Дашь мне десять тысяч, чтобы я смог отдать долги и вернуться домой в Атланту? - он горько усмехнулся.
        - Я помогу тебе их заработать, - продолжил я радовать созревающего клиента.

* * *
        - Вот, мистер и миссис Смит, посмотрите. Отличный участок. Уверен, здесь есть выход золотосодержащей породы на поверхность.
        - Вы в самом деле так думаете, мистер Андерсон? - спросила меня миссис Смит и придирчиво оглядела участок берега одного из бесчисленных притоков реки Сан-Хоакин.
        - Конечно, миссис Смит. Мы с моим партнером, мистером Макдэвидом облазили все окрестные реки и речушки и знаем о чём говорим. Смотрите сами, - предложил я убедиться в моих словах двум доверчивым лохам, и супруги вслед за мной и Коннором послушно начали прыгать по каменистому берегу реки, и вскоре глазастая миссис Смит увидела то, что ей предназначалось увидеть.
        - Смотри, Чарльз! Смотри сюда. Это оно! Золото! - истошно закричала женщина, тыча пальцем на мокрые камни. Там, куда она показывала действительно блестели в камнях мельчайшие вкрапления золота.
        - Вы были правы, мистер Андерсон, это и правда золото!
        Конечно я был прав, я же сам его здесь разбросал.
        Мы с Макдэвидом специально приехали сюда перед рассветом, и пока было темно и безлюдно как следует постреляли из охотничьих ружей по этим камням. Патроны мы использовали ручного снаряжения, и вместо дроби в них было золото. Буквально одна унция крупного золотого песка.
        Пять-десять выстрелов вполне достаточно для создания иллюзии богатого месторождения, которое можно и нужно прямо сейчас начать обрабатывать. 35 баксов за унцию, максимум 350 на обработку одного участка. А права на добычу на этом участке мы продавали уже за пять тысяч. Плюс еще давали в аренду оборудование.
        Шикарная афёра.
        За две недели, прошедшие с момента покупки мной по бросовой цене земли, где я буквально на следующий день “нашел” золото, и до сегодняшнего дня мы продали уже сорок участков. Двести тысяч долларов очень лёгких денег.
        И что самое смешное, золото здесь действительно было, это же старый золотоносный район. Конечно, всё самое основное уже давно выбрали, но нет-нет, а по берегам окрестных рек находили самородки на несколько унций. Предположить, что старатели прошлого что-то упустили было легче лёгкого. Ну, а авантюристов, желающих испытать свою удачу во все времена было более чем достаточно.
        Поэтому, когда в местных газетах опубликовали информацию о моих находках, сюда потянулись старатели со всей страны, которых мы и взяли в оборот.
        Бывший наркоторговец и беглый должник в качестве агента в такого рода афере был идеален. Отсутствие моральных принципов, подвешенный язык, наличие кредиторов в криминальной среде, которым его всегда можно сдать - все это давало мне уверенность, что после того, как я вернусь на восток, Коннор продолжит торговать “заряженными участками”, а не смоется в неизвестном направлении. Отчего-то его держит желание вернуться в Атланту и на этом я сыграл, в общем, замотивировал мужика по полной. Да и денег он от сделок он не видит, то есть искушения кинуть меня у него нет. По договору, заключаемому с покупателем земельного участка, деньги переводятся на счет продавца, то есть Андерсона. Макдэвид получает лишь свои комиссионные.
        - Когда тебя ждать в Калифорнии? - спросил меня Коннор.
        Мы сидели в кафе классом повыше круглосуточной забегаловки. Утром я должен был лететь в Нью-Йорк. Мой Калифорнийский вояж подошел к концу.
        - В октябре планирую. Но если какие проблемы, отправляй телеграмму на адрес, что я тебе дал.
        - Сделаю. Думаешь, до октября я все пятьсот участков продам?
        - Вполне реально. Ажиотаж только набирает обороты.
        - А дальше что? Когда с золотом закончим, что будем делать? - в предвкушении продолжения банкета спросил меня Коннор.
        - Без дела не останешься, гарантирую, у меня грандиозные планы на Калифорнию, - подмигнул ему я.
        Глава 8
        Всемогущий директор ФБР, мистер Эдгар Гувер читал очередной доклад, который буквально десять минут назад положили ему на стол. Со стороны казалось, что он абсолютно спокоен и даже расслаблен. Ничто не выдавало того, что в действительности Гувер был готов прямо сейчас санкционировать настоящую охоту на ведьм в отношении практически всех этих еврейских философов, писателей, раввинов и журналистов. Тот факт, что какой-то подонок загримировался под него и сделал заказ на изготовление листовок, которые так дорого стоили и ему, и американской оборонке, Гувер воспринял как вызов. И принял его.
        Этот кто-то очень сильно пожалеет, что связался с всемогущим директором ФБР. Но действовать предстоит осторожно. Ведь его скрытый враг тоже силен. Иначе он не провернул бы такую отличную операцию, настоящую диверсию.
        Если сразу после убийства фон Брауна можно было свалить ее проведение на Советы, уж слишком быстро и скоординировано поднялась волна за океаном. Левые издания во Франции, газеты Израиля, Нидерландов, Дании и Австрии полыхнули статьями про еврейские протесты, а вслед за этим в американские посольства посыпались ноты. Про страны Варшавского договора и говорить нечего, красные тут же подхватили эту историю, и тамошняя пресса вместе с коммунистами зашлись в воплях о недобитых нацистах и их преемниках. Такое провернуть могли только Советы. У Израиля кишка тонка, что бы не думал по этому поводу Эйзенхауэр.
        И вот сейчас, читая очередной доклад, у Гувера возникла еще одна версия. А что если все эти погромы лишь дымовая завеса, а на самом деле эта операция была направлена не на США, а лично против него?
        Кому-то на самой вершине американского политикума очень захотелось избавиться от несменяемого директора ФБР таким нетривиальным способом. А это значит, нужно быть предельно осторожным, распутывая этот клубок.
        С одной стороны, предстоит работать максимально аккуратно, без перегибов и лишних арестов. Кому как не ему знать, что выходцы из “избранного народа” очень давно и очень плотно занимают ключевые позиции во всех сферах американского бизнеса, политики, культуры. В Вашингтоне, в офисах корпораций, в научных институтах и Голливуде евреи не то что на ведущих ролях, они во многом фактически задают вектор движения страны. И если Гувер перегнет палку, то все они поднимут такой вой, который не сможет проигнорировать ни президент, ни общественность.
        С другой стороны, нужно показать своему неведомому врагу, что Гувер купился и что все идет по плану этого кукловода.
        Поэтому ФБР и полиция, которая тоже была под колпаком мистера Гувера, напоказ будет действовать максимально деликатно, не устраивая массовые задержания и посадки, хотя голосящие в прессе в синагогах этого безусловно заслуживали, а ограничится допросами, стоит добавить - многодневными допросами активистов, чтобы выпотрошить их по полной, ему же нужно добраться до личности кукловода, пока нельзя исключать, что он не еврей, ведь знание идиша доказано, но закрывать будут только наиболее громких и самых тупых из них, которые ни в какую не соглашались идти на сотрудничество.
        - Да, так и надо действовать. Будем прочесывать всех причастных к беспорядкам и в конце концов выйдем на тебя.

* * *
        Прилетев в Нью-Йорк, я первым делом отправился смотреть офис Way of Future LTD. Перри по телефону отчитался, что наконец нашел для него подходящее место.
        Место это оказалось в Бруклине, где до сих пор были заметны последствия недавних погромов. Почерневшие от огня фасады зданий, в которых еще недавно размещались всевозможные кафе, парикмахерские и мелкие конторы, выбитые витрины магазинов, что сейчас «радовали» глаз закрывающей дыры фанерой, да и полиции на улицах стало существенно больше обычного - патрульные машины с вооруженными до зубов копами были щедро рассыпаны по всему Бруклину. Особое внимание стражи порядка уделяли Боро парку и району Атлантик Авеню, где в будущем построят «Барклайс-центр». Сейчас же здесь располагались сразу несколько бизнесов, как говорят американцы, принадлежащие немецким эмигрантам и их потомкам. Как раз этим бизнесам больше всего от «избранного народа» и досталось.
        Небоскреб Монтегю-Корт, на Корт стрит, куда и лежал мой путь, тоже был наводнен копами. В нем базировались несколько компаний, принадлежащих немцам, поэтому полиция охраняла его круглосуточно и с особым рвением. Как-никак это не замшелая лавочка или заштатный бар, а самое высокое здание Бруклина и его архитектурная гордость.
        - Тринадцатый этаж, пожалуйста, - зайдя в лифт, сообщил я подростку в форменной фуражке явно большего чем нужно размера. - Отца подменяешь?
        - Да, сэр. Ему тогда сильно досталось, - я понял, что речь идет о недавних беспорядках.
        - Надеюсь, он поправится, - своей вины в случившемся я видеть не собирался.
        - Спасибо, сэр, - голос юного лифтера дрогнул, а я порадовался, что подъем закончился.
        «Way of Future LTD» - встретила меня надпись на стене, а отсутствие администратора в холле напомнило, что корпорация Уилсона только в начале своего пути. Я открыл стеклянную дверь, что вела в коридор и сделал первый шаг.
        - Мистер Уилсон? - вырулил мне на встречу подчиненный Каллахена. Я видел его в Миддлтауне, поэтому и опознал.
        - Мистер Перкинс?
        - Мы вас уже час как ожидаем, - изобразил что-то наподобие радушия бывший сержант полиции, которого нанял глава моей службы безопасности.
        - Город смотрел, - улыбнулся я уголками губ. - Впечатляющее зрелище.
        - Это точно, - у сержанта для определения во что превратился Нью-Йорк были более резкие слова, но он благоразумно не стал их озвучивать большому боссу.
        - Ну, веди меня во владения Мэтьюза, - поторопил я его, а то уже надоело стоять в коридоре и смотреть на пустые кабинеты с обеих сторон. Надо будет тут перепланировку сделать, убрать эти клетушки и устроить опен спейс, и плевать, что они пока в Америке не распространены, для меня открытые пространства привычнее.
        - Фрэнк, наконец-то! - из-за огромного стола мне навстречу вышел Перри. - Как тебе офис? - спросил он после того, как мы поручкались.
        - Лучше, чем твой прежний, - выдал я правду. Та тесная конура в разваливающем здании не шла ни в какое сравнение с сегодняшним просторным кабинетом с высоченным потолком и панорамными окнами, заставленным современной мебелью - новинками из последнего каталога Stickley.
        - Восемнадцать тысяч квадратных футов! - похвастался Перри. - От этих беспорядков был и толк: арендаторы разбежались, а аренда резко подешевела, - ухмыляясь поведал мне он.
        - Вот мы и выявили главного выгодоприобретателя! - я наставил на него палец, и мы оба заржали.
        - Нам пока такая площадь ни к чему, так что часть этажа я сдал в субаренду, - приступил к отчету Перри.
        - И где ты нашел в эти неспокойные времена желающих?
        - Новое рекламное агентство, их угораздило зарегистрироваться прямо перед погромом, - Перри вновь хохотнул. - Цену я поставил чуть ниже рынка, но с условием что могу попросить их на выход, уведомив за месяц. Так что ребята ухватились за такое шикарное предложение. Их там трое друзей: молодые, да амбициозные. Может и нам на что сгодятся.
        - Почему бы и нет, - отозвался я. - Реклама - двигатель торговли.
        - Шварцкопфа еще сюда перетащил, - продолжил Перри. - Первый сотрудник будущего финансового департамента.
        Я кивнул. Бухгалтер, что занимается моими налогами показался мне толковым и я был не против такого кадрового решения Мэтьюза.
        - Сотрудников в свой отдел начал набирать?
        - Пока нет. Кандидаты, что приходили, меня не устроили, - Перри поморщился. - Ладно, пока терпит.
        - Мистер Уилсон, - этот женский голос заставил меня резко развернуться. - Рада вас видеть, - ее улыбка вновь всколыхнула как мне казалось отмершие чувства.
        - Добрый день, - только и смог произнести я и вопросительно взглянул на Перри.
        - Может вам кофе сделать? - напомнила о своем присутствии Эмма.
        Как же она красива. Я не смог отказать себе в удовольствии полюбоваться ее точеной фигурой, светлыми, ниспадающими на плечи, волосами, тонкой шеей с пульсирующей жилкой и небесно-голубыми глазами, в которых легко утонуть.
        - Сделай, - выпроводил сестру из кабинета Перри.
        - Если ты не против, Эмма какое-то время побудет моей секретаршей, - сказал он, когда девушка прикрыла за собой дверь.
        - А что случилась с ее заменой? - напомнил я о той долговязой грымзе в очках.
        - Она нам не подходит, - Перри поморщился. - Но если ты против, то Эмма уйдет.
        - Я-то не против. Но ты уверен, что она эмоционально стабильна?
        - Она принимает лекарства! - Перри втянул в себя воздух, опустил взгляд на паркет под ногами, затем сделал глубокий вдох, видимо, успокаиваясь, и уже без агрессивных ноток в голосе продолжил. - Послушай Фрэнк, врач сказал, что Эмме необходима социализация, а ей нравятся обязанности секретаря, и она отлично справляется с ними, с клиентами Эмма спокойна и доброжелательна. Я пригляжу за ней. Обещаю. Когда она перед моими глазами, мне спокойнее, - последнее у него вышло как-то просительно, от чего он вскинулся, дернул желваками и отвернулся к окну.
        - Перри, я не против, - свою позицию просителя, адвокат расценивал как унижение, и я не стал усугублять.
        - Спасибо, - буркнул он. Но спустя пару секунд развернулся ко мне уже улыбаясь как ни в чем не бывало. - Пойдем, покажу тебе зал ожидания для посетителей.
        - А мне нравится, - отметил я, рассматривая просторное помещение.
        Тихо работал кондиционер, на свежеокрашенных стенах висели фотографии, на одной из них я с удивлением увидел себя и Шелби на пьедестале в Ле-Мане. Подпись под ней гласила “Почётный клиент адвокатской конторы Мэтьюс и партнеры Фрэнк Уилсон и Кэрролл Шелби принимают поздравления после победы в гонки 24 часа Ле-Мана”. Хороший способ подчеркнуть крутость Пэрри как адвоката, ничего не скажешь.
        Но не фотография была самым удивительным в этой комнате.
        Напротив большого кожаного дивана на столике стоял мультимедийный комбайн, с которого началась история моих афер в штатах.
        - Как тебе эта новинка? Только вчера привезли - похвастался Перри. - Телевизор, радиоприёмник и проигрыватель пластинок - три в одном. Очень удобно!
        - Я в восхищении, - отозвался я, имея в виду деловую хватку Кортни Андерсон. - А как у нас идут дела с поиском земли под завод? - спросил я Перри.
        Для совета директоров Альфа Ромео у меня должно уже быть конкретное предложение по устройству совместного автозавода. То есть земля под него в наличие и не абы где, а в удобном для автомобильного производства месте.
        - В Буффало, который у тебя в приоритете, земля слишком дорогая, цены намного выше того бюджета, что ты выделил для этих целей. Но решать, конечно, тебе, Фрэнк. Пойдем в кабинет, я тебе покажу два участка, что подобрал агент по промышленной недвижимости, и цены на них. Но лично я не вижу причин упираться в Буффало, да он ближе всего к Нью-Йорку, но это, согласись не главное.
        - Наверно, ты прав, - произнес я, шагая в обратную сторону за адвокатом.
        Жаль, конечно. Буффало меня устраивало больше всего. Во-первых, территориально близко к Нью-Йорку с его большим рынком сбыта, портом и неограниченными финансовыми и трудовыми ресурсами. Во-вторых, Буффало - крупнейший металлургический центр. Это в семидесятых его значение для тяжёлой промышленности скукожится до незначительных величин, но сейчас здесь находилось сразу несколько сталелитейных заводов, которые могли стать нашими поставщиками. Ведь что такое автомобиль? Это сложнейшая конструкция из нескольких тысяч деталей, выполненных с высочайшей точностью, которые должны работать как часы. И основной материал для этого - сталь. Поэтому логично было строить завод в регионе, который в семидесятых получит название Ржавый “пояс” - территории нескольких штатов среднего Запада и восточного побережья, где сосредоточено наибольшее количество предприятий тяжёлой промышленности США.
        Посмотрев коммерческие предложения, что вытащил из ящика стола Перри, я убедился в правоте адвоката. Такие цены были мне не по карману. Я даже в кредит такую сумму брать не хочу. Не выгодно. Мне и без того на строительство завода придется брать деньги у Bank of America. Предварительная договоренность с ними есть, для банка я сейчас не только выгодный клиент, но и актив, который приносит хорошие деньги. Да и на переговорах с правлением Альфа Ромео пара-тройка миллионов долларов кредита, который готовы выдать лично мне будет дополнительным козырем, ведь в бизнесе долги - это не всегда однозначно плохо. То, что мне готовы выдать такой кредит говорит о репутации и доверии, которыми пользуется моя персона в финансовом мире. А доверие и репутация в этой сфере очень важны.
        - Поэтому я отправил агента прочесывать близлежащие штаты, - объяснял тем временем Мэтьюз, - Филадельфию, Пенсильванию, Иллинойс. Дальше на запад забираться не стали, как и в Детройт. В этом городе все принадлежит Генри Форду Второму, так что вряд ли нам там что-то светит, - он усмехнулся и я был с ним полностью согласен. - И вот эти два предложения мне понравились больше всех, - Перри достал очередную пачку документов из стола.
        - Возле Питтсбурга? - прочитал я адрес.
        - Ага, в том же предместье, где расположены несколько заводов корпорации US steel, одного из крупнейших производителей стали в мире! - Мэтьюз был явно горд проделанной работой.
        - Ваш кофе, - в кабинет зашла, сияя улыбкой, Эмма.
        Но меня полностью поглотила мысль о Питтсбурге с US steel и я ответил лишь дежурным «спасибо» и не придал значение тому как посерело лицо девушки.
        Особенно мне понравился один из двух земельных участков, площадью около двухсот гектар, по краю которого шла железная дорога, на которой как фрукты на ветке висели сразу два сталелитейных завода. Отличное решение в плане транспортировки сырья.
        - Вот этот, - сделал я выбор. - Но надо съездить на месте посмотреть. - Фотографии и описание, пусть даже и достаточно подробное не могли заменить личное посещение.
        - Значит едем в Питтсбург! - довольно оскалился Мэтьюз.
        - Да, договорись с агентом на завтра, - попросил я его. - А я домой поехал. Отдохнуть надо. Если, конечно, в Миддлтауне сделать этой сейчас удастся.
        - С Шапиро вопрос сам собой решился, - ответил на мой немой вопрос Мэтьюз. - Его ФБР приструнило. Они словно с цепи сорвались, хватают всех, кто выходил в июле на протесты против немцев. Вот и Шапиро не миновало. Вернулся он только через три дня и затих. Из дома носа не высовывает, только в синагогу ходит. Шефу полиции тоже пистон вставили за то, что допустил этот чертов митинг возле Сити холла, который перерос в международный скандал. Ноты протеста прислали Франция, Италия, ФРГ и ГДР на то, что их автопромышленников чуть не растерзала толпа, и на то, что американские власти допускают травлю по национальному признаку. Ты газет не читал что ли? - удивился Перри.
        - Да как-то не до того было, - смутился я.
        - А ты чего вообще в Калифорнии почти месяц делал?
        - С актрисами развлекался. Вы же сами меня из Миддлтауна выперли, - перешел я в атаку, чтобы не углубляться в объяснения.
        - И правильно сделали, хоть разговора с парнями из ФБР избежал, - самодовольно ответил Перри, заглотив наживку.
        - Они меня искали? - забеспокоился я.
        - Да нет, просто опросить насчет митинга возле Сити холла хотели, ты же вроде как тоже потерпевший, - Перри хохотнул, - но узнали, что ты на западном побережье и настаивать на встрече не стали.
        Вот была бы потеха, если бы мальчики Гувера нашли меня в Калифорнии под личиной Андерсона, обстряпывающего очередную аферу. Представив картинку, я нервно сглотнул.
        - Ты уже уходишь? - голос Эммы показался мне несколько взволнованным. Она встретилась мне в коридоре с вымытыми чашками в руках.
        - Да, мне пора возвращаться в Миддлтаун. Три недели дома не был.
        - Соскучился?
        - Ага, ностальгия аж прорезалась, - я натянуто рассмеялся и закруглил прощание. - Рад был увидеться.
        Миддлтаун в отличие от его большого соседа следами от погромов не обзавелся. Все тихо, провинциально, пока ехал видел несколько компаний, расположившихся на полях вдоль дороги, чтобы устроить пикник. На летней террасе моего пивбара тоже было многолюдно, играла музыка и слышался смех. Не останавливаясь, я направился прямо к резиденции Уилсонов.
        - Фрэнк, наконец, ты вернулся! - пока я парковался, со своего участка выскочила не желающая ничего пропустить миссис Пэйдж.
        - Я тоже счастлив вас лицезреть, - продемонстрировал я соседке свои белые зубы.
        - Мистер Фицпатрик тебя уже обыскался. А твоя экономка ничего ответить не может. Ты бы хоть сообщал время от времени о своем местонахождении и говорил как с тобой связаться.
        - Мое упущение, - признал я обоснованность наезда.
        - Какой же ты все-таки еще мальчишка, Фрэнк, - женщина, осуждающее покачала головой. - Хоть и добился уже многого, но ветер в голове так и гуляет.
        Я со вздохом, как бы извиняясь за свое несовершенство, пожал плечами.
        - Ты бы хоть секретаря себе завел, - продолжала песочить меня миссис Пэйдж, походу войдя во вкус. - А что? С твоим положением это вполне разумный шаг.
        - Ну да, можно, - покивал я, представив чистовыбритого и надушенного дорогим парфюмом парня в черном костюме при галстуке и с блокнотом в руках, записывающим за мной умные мысли. Затем картинка сменилась, и я уже видел девушку на агрессивно-высоких шпильках, в узкой юбке-карандаш и с бюстом четвертого размера, который хорошо просматривается через расстегнутые пуговицы тесной блузки.
        - Думаю, проблем с поиском человека на эту должность не будет. Ведь ты у нас - настоящая знаменитость, - подмигнула мне соседка.
        - Не знаете зачем меня Фрэнсис искал? - сменил я тему.
        - Так конкурс у нас!
        - Какой конкурс? - не понял я.
        - Конкурс красоты! - она это так произнесла, словно это уточнение должно мне все объяснить.
        - Это где девушки в купальниках ходят? И причем здесь мы с Фицпатриком?
        - Роджер, как президент попечительского совета местного колледжа является его организатором, а тебя утвердили в судейский состав, - огорошила она меня.
        - Чего?! Кто меня утвердил? Как это вообще возможно без моего согласия?! Пегги, у меня нет времени на эти глупости. Я завтра уезжаю в Питтсбург, а затем мне надо лететь в Европу.
        - Боюсь, тебе придется остаться в Миддлтауне до конца конкурса, - миссис Пэйдж поджала свои и без того узкие губы. - Если откажешься, тебе объявят бойкот все местные девушки. А это, я тебе скажу, намного серьезнее, еврейских погромов.

* * *
        Дирборн, штат Мичиган. Штаб-квартира корпорации Форд.
        Из панорамных окон кабинета Генри Форда второго открывался отличный вид на производственный комплекс компании. Несмотря на то, что он был всего лишь внуком великого основателя компании, Генри считал Форд своим детищем. Ведь именно он вытащил компанию из долговой ямы в середине сороковых, именно он смог в кратчайшие сроки обратно перепрофилировать заводы с производства танков и бомбардировщиков на легковые автомобили, пикапы и грузовики и именно лично он разрабатывал стратегию развития компании, которая сейчас снова является главным производителем четырехколесной техники в мире.
        Генри Форд II не спеша достал из коробки кубинскую сигару, молча отсёк серебряной гильотинкой её кончик, раскурил, затем налил себе выпить и, развалившись в своём необъятном кресле, обвел взглядом двух сидящих напротив него вице-президентов корпорации Форд: Роберта Макнамара, будущего министра обороны США и президента Всемирного банка и Ли Якокка, который пришел на совещание с тонкой папкой собранных материалов на Фрэнка Брайана Уилсона третьего.
        - Значит, этот Уилсон показался тебе серьезным человеком? - спросил он последнего, как человека, знавшего Уилсона лично, ведь именно он ездил в Миддлтаун на презентацию в качестве представителя Форда и привез оттуда лицензии на подлокотники и на краш-тест автомобилей.
        - Этот Уилсон совсем не тот, кем его считает пресса, - прочистив горло, начал доклад Лидо. - Газетчики создали ему славу этакого плейбоя, удачливого авантюриста, всегда готового ввязаться в хорошую драку. Но я видел его, разговаривал с ним и могу поручиться, что он не так прост. Этот человек твердо знает чего хочет, и я уверен, ради достижения своих целей он пойдет до конца. Ради этого он даже готов рискнуть жизнью, как это было в Ле-Мане.
        - Все мы в молодости совершаем глупости, - отмахнулся от последнего довода Форд.
        - Это была не глупость, - покачал головой Лидо, не соглашаясь с оценкой босса. - Это был расчет. Поэтому мы должны серьезно отнестись к этому человеку, и, разумеется, к его заявлению о создании лучшей машины для американского рынка. Тот объём технических инноваций который Уилсон с Шелби применили на своем болиде говорит о том, что они действительно могут это сделать.
        - Ты это серьезно? По-твоему какой-то пивовар из Апстейта в компании с тупоголовым спортсменом и сраными макаронниками могут потеснить с рынка не только ублюдков из General Motors и Chrysler но и меня, Генри Форда?!
        Выслушав эту тираду, щедро перемешанную оскорблениями Якокка даже не поморщился, он уже привык к тому что мистер Форд не считал нужным ограничивать себя в выражениях.
        - Да, мистер Форд, я считаю что в перспективе совместное итало-американское предприятие, которое хочет создать Уилсон может существенно потеснить многих автопроизводителей США. Особенно если говорить об автомобилях верхней ценовой категории. Итальянцы умеют делать дорогие машины.
        - Ли, мне кажется ты преувеличиваешь, - ответил на это Роберт Макнамара.
        - Боб, я не преувеличиваю и мне странно что ты этого не понимаешь. Ты же сам постоянно говоришь о важности безопасности автомобилей и о создании правильного имиджа для автомобилей компании. Это же была твоя идея о покупке у Уилсона лицензий.
        - Хорошо, Ли, - решил пока воздержаться от спора Макнамара, - я дам задание своей команде чтобы они проанализировали все еще раз. Мистер Форд, как скоро вам будут нужны выводы моей команды?
        - Мне они совсем не нужны, Боб, - ответил Генри Форд II. - Меня воротит от одной мысли, что какой-то выскочка вместе с макаронниками начал строить машины в США. Якокка, ты говоришь, что скорее всего они выберут Питтсбург?
        - Да, мистер Форд, верно. По моей информации Уилсон уже начал переговоры с US Steel.
        - Ясно, - заскрежетал зубами хозяин кабинета и вызвал по селектору свою секретаршу. - Моника, набери мне Уолтера! - прорычал он в динамик.
        И Якокка, и Макнамара прекрасно поняли, что речь идет о новом президенте US Steel, который вступил в должность пару месяцев назад.
        - Мистер Форд, Уолтер Манфорд на линии, - раздалось спустя всего лишь пару минут.
        Глава 9
        - Дамы и господа, мы начинаем первый в истории графства конкурс красоты - «Мисс Орандж!» - объявил ведущий Ленни Брюс с установленной на площади перед главным корпусом Орандж Комьюнити Колледж сцены-подиума.
        Зрители разразились ответными аплодисментами. Народу пришло много, все свободное пространство было заполнено ими, люди сидели на сколоченных за пару дней трибунах, на привезенных с собой стульях и даже на траве.
        По первоначальному замыслу конкурс должен был проходить в зале колледжа предназначенном для официальных мероприятий, гости бы чинно-благородно сидели за столиками, вкушали яства и наслаждались дефиле красоток, причем только в платьях, купальников в конкурсной программе предусмотрено не было. Только два этапа - скучное выступление в вечерних платьях и шоу талантов.
        - Это пресно, - сразу заявил я, ознакомившись с сценарием в гостиной Роджера Фицпатрика.
        - Пресно? - возмутился хозяин дома и организатор конкурса красоты.
        - Не хватает зрелищности, - я был категоричен и преисполнен желания включить в программу конкурса «дефиле в купальниках». - Без купальников конкурс красоты теряет всякий смысл, - продолжил я аргументировать. - Планка уже задана конкурсами «Мисс Америка», «Мисс США" и "Мисс Вселенная». Абсолютно везде участницы демонстрируют себя в купальниках, даже на таких местечковых конкурсах как «Мисс атомный взрыв» и «Королева сосисок»!
        Да, я углубился в тему проводимых ныне конкурсов красоты и узнал для себя много нового. Например, совсем недавно, в июле, был проведен первый в истории конкурс красоты в рамках национальной недели хот-догов. В отличие от него проводимый в Лас-Вегасе конкурс меня не удивил. Чего еще ждать от американцев, если они устраивают экскурсии к ядерным грибам?
        - Девушки Апстейта не какие-то вертихвостки с западного побережья, они настоящие леди! Они будут демонстрировать не тело, а грацию, манеры и талант! - пошел в наступление Фицпатрик.
        - А еще конкурсу не хватает размаха! - я не стал углубляться в спор о зависимости качества леди от побережья, а сразу открыл второй фронт.
        - Размаха? - от удивления Роджер Фицпатрик сбился с мысли и завис с так и недонесенной до рта сигарой.
        - Да, нам нужен размах, - сделав глоток виски, я пояснил. - В этот ваш зал поместится от силы человек сто-сто пятьдесят, если потеснимся. Это слишком низкий уровень, на нем не получится заявить о себе. Предлагаю масштабировать мероприятие - перенести его туда, где нет сдерживающих количество гостей стен - на улицу. Так наш конкурс может посмотреть не жалкая сотня счастливчиков, а несколько тысяч человек!
        - Боюсь, у нас не найдется столько столов и стульев.
        - Зачем нам столы? Мы построим трибуны, это просто и малозатратно. Сделаем как в кинотеатре - дадим возможность гостям перед тем как занять места на трибунах купить попкорн с пивом.
        - Пивом?
        - Ну да, пивом. Не виски же надираться на конкурсе. Нам не нужны драки с тысячей участников. Так что слабоалкогольный напиток - это выход.
        У Фицпатрика, что называется, глаза полезли на лоб, видимо, представил масштабную драку на территории своего колледжа.
        - Все-таки лучше конкурс провести в зале, - стряхнув наваждение, проговорил он.
        - Роджер, у местечкового конкурса на сто гостей нет никаких перспектив. Пройдет и тут же о нем все забудут. На такую мелочь даже телевидение не клюнет. Спрашивается, зачем тратить на такое бесперспективное предприятие время? Ведь никакого профита ни для колледжа, ни для организаторов, - принялся я его уламывать. Надо же мне было хоть что-то поиметь с этой обязаловки, а так пива продам, все карману прибыток.
        Вот уговорил, по обоим пунктам. Теперь наслаждаюсь, смотрю на дефилирующих по сцене красоток, сидя на неудобном стуле. Нет здесь пока вращающихся кресел с функцией массажа как на телеконкурсе «Голос». Кстати, о телевизионных конкурсах - может замутить какой-нибудь? Обдумать внезапно выскочившую мысль помешал ведущий.
        - Встречайте участниц конкурса! - на сцене появляется первая девушка в платье в горошек с пышной юбкой. - Номер один - рыжеволосая красотка из Ньюбурга - Дебора Коллинз! Ей двадцать два года. Она увлекается пением и игрой на фортепиано! - слова Ленни подхватывают многочисленные восторженные мужские возгласы, когда девушка проходит по разделяющему трибуны подиуму. - Участница номер два из Вудбери! - первая девушка занимает предназначенное ей место на сцене, а на подиум выходит платиновая блондинка в ярко-красном платье.
        Бурная реакция зрителей на какое-то время заглушает ведущего, сидевшая слева от меня член жюри - сорокалетняя дама, председатель клуба жен преподавателей колледжа затыкает уши от свиста и недовольно хмурится.
        Сидящий справа от меня майор - преподаватель из Вест-Пойнта лет тридцати, напротив, словно оказался в раю: весь раскраснелся, глаза лихорадочно блестят, рот открыт, только слюна не стекает.
        Сразу за ним сидят судьи под номером четыре и пять - редактор местной газеты, мужчина с залысинами и капитан футбольной команды колледжа в пику четвертому обладатель густой шевелюры. Эти двое тоже реагируют на представление с воодушевлением.
        - Участницы под номером три и четыре - красотки из Мидлтауна - Джессика Дэвис и Сара Шапиро! Этим очаровательным выпускницам местного колледжа по двадцать один год. Они обожают петь, танцевать и блистать талантами на сцене. Поаплодируем им!
        - Хороша чертовка, - констатирую я, провожая, проходившую мимо меня бывшую невесту похотливым взглядом.
        Сара в отличие от конкуренток предпочла облегающую юбку-карандаш, чем сразу выделилась. Вид ее крепкой попки и стройных ножек вызвал среди зрителей мужского пола настоящий ажиотаж. Охрана даже была вынуждена оттеснить желающих подбежать к подиуму. А что здесь начнется, когда девушки выйдут в купальниках? Теперь я смотрел на эти пару тысяч собранных в одном месте самцов, пьющих мое пиво уже не через долларовые банкноты и хмурился. Шансы прославиться местечковому конкурсу красоты на всю страну резко увеличились.
        Со всего графства съехалось девятнадцать участниц и все эти красавицы стояли перед нами на сцене и лучезарно улыбались, демонстрируя свою красоту.
        - Нечасто мужчинам удается поглазеть на красоток и не схлопотать за это! - заявил со сцены Ленни Брюс, вызвав дружный хохот зрителей. - Мы начинаем первый этап конкурса, - перешел он к делу, - в котором девушки продемонстрируют свои таланты! Наслаждайтесь! - бурные аплодисменты и ведущий продолжает. - Первая выступает участница под номером девять - Мэри Грей из Отисвилла! Она продемонстрирует нам tap dance, а подыграет ей группа «Phone booth»!
        Понаблюдав за отбивающей ногами ритм девушкой, я без раздумий поднял табличку с цифрой «10». А чего жадничать?
        - Судьи дают сорок пять баллов! - суммировал наши оценки ведущий. - Это отличный результат! Следующей приглашается участница под номером четыре - Сара Шапиро! Она исполнит под гитару песню собственного сочинения! - трибуны взрываются аплодисментами.
        - А ничего у нее голос, - слышу я соседа по судейству из военной академии, когда Сара переходит ко второму куплету песни о мерзавце, посмеявшемся над чувствами невинной девушки. - И фигурка - высший класс, - добавляет он, причмокивая, отчего у меня просыпается желание врезать ему между глаз табличкой с цифрой «10», которую я еще крепче сжимаю в руке.
        Чтобы отвлечься, не понимаю, что на меня накатило, вспомнил недавний неприятный разговор с Перри Мэтьюзом. Он приехал в Мидлтаун через два дня после нашей поездки в Питтсбург, которая прошла вполне успешно: земельный участок, что на двести гектар меня вполне устроил и я дал добро на его покупку, также провели предварительные переговоры с Уолтером Манфордом, президент US Steel ожидаемо выразил желание поставлять мне продукцию своего завода. Еще бы он не обрадовался новому клиенту. В общем, ничего не сулило проблем. Но вышло иначе.
        - У меня плохие новости, Фрэнк, - произнес Пэрри, переступая порог моего нового кабинета.
        Офис в Нью-Йорке был взят на вырост, сейчас же я большей частью проводил время в Мидлтауне, так что под офис, откуда будет осуществляться управление сосредоточенными в графстве производствами я выбрал последний этаж бывшего вокзала. Все же на пивоварне места для лишнего народа не было. А здесь простор. Первые два этажа бывшего вокзала были заняты производством снегоходов и студией кастомизации автомобилей, а вот третий этаж до недавнего времени был полностью свободен - больше десяти тысяч квадратных футов пригодных под размещение офиса. К тому же это были очень удобные десять тысяч футов, с высокими потолками и отличной вентиляцией. Поэтому сразу после нашего с Шелби триумфального возвращения из Европы я загрузил того же архитектора, который отделывал мою резиденцию, новым заказом. Получилось вполне современное, удобное и технологичное рабочее пространство, куда я перед конкурсом красоты и въехал.
        - Нам очень не рады в Питтсбурге, - продолжил Мэтьюз после того, как плюхнулся в кресло для посетителей. - Настолько, что цену выбранного тобой участка увеличат в три раза. И что хуже всего, даже если ты купишь его, городские власти не одобрят на нем строительство автомобильного завода.
        - Откуда информация? - я без всякого удовольствия закурил сигарету.
        - Мой однокашник по университету работает в мэрии. Я просил его держать руку на пульсе, у него передо мной должок, вот Эд и сообщил мне когда узнал.
        - И с чего вдруг такие перемены?
        - Мистеру Генри Форду Второму поперек горла твои планы. Это он надавил на нужные кнопки и пожал нужные руки. И это еще не всё, есть новости и похуже.
        - И что же может быть хуже этого? - втянул я табачный дым в легкие.
        - Форд поставил ультиматум Us Steel, Эд сказал, что Форд лично говорил с Манфордом. Если отжать всю воду то “или Форд или эти макаронники”. Думаю, тебе понятно кого выберут ребята из US steel.
        - Они нас в задницу пошлют, - согласился я. - Налить тебе выпить?
        Пэрри кивнул, и я достал из бара бутылку виски. Разлил по бокалам, собираясь с мыслями.
        - Я ведь могу говорить с тобой о своих планах откровенно?
        - Конечно, Фрэнк, какие могут быть сомнения?
        - Хорошо. Мне нужно чтобы вы с Клинтом еще раз поработали по той же схеме, что с теми заводами, которые я недавно купил. Только теперь мне нужен сталелитейный завод в Баффало. Если нам ставят палки в колеса в Филадельфии значит и в других штатах такое может повториться. Поэтому завод будем строить там, где мои позиции наиболее сильны - в Апстейте. Дома я смогу дать отпор этому жирному борову.
        - Логично, - согласился со мной Пэрри после недолгого молчания. - Я займусь этим, - он без колебаний подрядился создать такие проблемы владельцу одного из заводов в Баффало, которые заставят того согласиться продать мне завод по дешёвке. Все же не ошибся я в адвокате и главе юридической службы. А то, что он бандитов взрывает в свободное от основной практики время, так это такие мелочи. Кто из нас без греха?
        - Поаплодируем нашим очаровательным участницам! - от шума, что заполнил все пространство перед корпусом колледжа, я вынырнул из воспоминаний и вновь сосредоточился на том, что происходит на сцене. До этого лишь механически поднимал табличку с цифрой «10». - Они идут готовятся к следующему конкурсу - дефиле в вечерних платьях!
        - Какая тебе больше приглянулась? - чуть придвинувшись ко мне, спросил майор, и, не дожидаясь ответа, продолжил. - Мне та брюнетка с гитарой, что на еврейку немного смахивает. Аппетитная малышка. Скорей бы уже на нее в купальнике посмотреть, - оскалился он в предвкушении лакомства.
        - Я вот тоже думаю, кому нужны эти вечерние платья? - процедил я, отворачиваясь от греха подальше. В следующий момент мой взгляд натыкается на сидящего во втором ряду Дино де Лаурентиса. Заметив это, он расплывается в улыбке, срывается с места и через секунду оказывается между мной и сидящим чуть позади меня Фицпатриком.
        - Как вы тут все отлично устроили! Это самый лучший конкурс красоты, который я видел! - восхищается Дино организаторским талантом.
        - Это все Роджер, - перевожу я стрелки на Фицпатрика, который от двойной похвалы начинает светиться и смущенно поправлять галстук.
        - Смотрю, вам даже удалось продать права на телетрансляцию, - кивает он на оператора одной из телекомпаний. - Отличная работа, мистер Фицпатрик!
        Дино приехал в Мидлтаун вчера вечером, заявился в резиденцию Уилсонов не то что без предупреждения, но все же это было как-то неожиданно. Около четырех позвонил, сообщил что он в Нью-Йорке по делам нашего фильма и уже через полтора часа сидел в моем новом офисе в здании бывшего железнодорожного вокзала, да не один, а в компании режиссера.
        - Мистер Джон Франкехаймер! - представил он мне его.
        Я вгляделся в совсем молодого парня, возможно, лишь чуть старше меня.
        - У Джона есть очень интересные идеи касательного фильма. И ему нужна консультация технического специалиста. А по странному стечению обстоятельств главный инвестор фильма, прототип одного из двух главных героев и главный технический специалист - это одно и тоже лицо, - произнеся эту речь Дино жизнерадостно рассмеялся.
        В этот момент в кабинет вошел Шелби, на ходу прикуривая сигарету.
        - Господа, рад вас видеть, - он протянул свободную руку для рукопожатия сперва Дино, а затем представленному ему режиссеру.
        - Не смотри на его молодость, - заметив изумление Шелби, заявил де Лаурентис. - Этот парень очень талантливый сценарист и режиссёр, - последнее кинопродюсер говорил уже нам обоим. - В прошлый четверг я наткнулся на очередной эпизод Playhouse 90 по CBS и он меня просто очаровал. Это было гениально, особенно учитывая не самый большой бюджет этого шоу. Следующим утром я позвонил на CBS, договорился о встрече с режиссером этого эпизода и вот мы здесь. У Джона будет окно на телевиденье, и он готов взяться за наш проект!
        - Это будет ваш первый фильм? - спросил я режиссера, наливая всем выпить.
        - Чисто технически нет, я снимал документалки для US Air Force. Это может быть проблемой?
        - Да нет, я полностью доверяю выбору Дино, - мой ответ обрадовал моего партнера по кинобизнесу, тот сидел и лучился самодовольством.
        Дело в том, что я хоть и не особо хорошо разбираюсь в кинематографе, скорее даже плохо. Но несколько фамилий я помнил. И одна из них как раз была Франкенхаймер. Если я ничего не путаю, то именно этот парень и должен был снять оригинальный Гран-При, тот который про Формулу Один. А раз так, то кто я такой чтобы мешать Богине судьбы. Если она считает, что у моего хита должен быть этот создатель, то пусть так и будет.
        - Господа, так что вы хотели со мной обсудить? - напомнил я всем о деле.
        Как оказалось, у Джона действительно была довольно интересная идея насчёт съёмок гонок. Он не зря работал режиссером на телевидении и был в курсе всех технических новинок, которые касались съемок. Молодые и голодные до денег новички в отрасли, компания Panavision, основанная буквально несколько лет назад сейчас активно пытались продвинуть свою новинку. Комплекс, который позволял очень качественно снимать в движении.
        По замыслу Джона оператор с камерой должен был разместиться на капоте нашего Фиата, использование оригинальной машины Франкенхаймер считал большой сослагательной успеха, и снимать крупные планы главных героев в натуре, без обычных для нынешнего времени монтажных склеек статической машины и движущегося заднего фона.
        Вот он и хотел узнать, есть ли техническая возможность подготовить Фиат к подобным испытаниям.
        - В принципе, если мы усилим переднюю часть машины и установим противовес сзади, то это будет возможно, - Шелби, переглянувшись со мной, ответил первым.
        - Отлично! - обрадовался режиссер, потирая руки.
        - Джон, а кто из актеров будет играть нас с Фрэнком? - поинтересовался Шелби.
        Мне, кстати, это тоже было интересно. Помню, мы ранее с Дино обсуждали кандидатуры, но чем закончились его переговоры я пока не знал.
        - Позволь мне, Кэрролл, - вклинился де Лаурентис. - Роль Фрэнка будет играть Шон Коннери, как ты Фрэнк и хотел, - кивнул он мне. - Это молодой шотландский актёр, у него пока нет серьезных ролей в Голливуде, но он очень талантлив и подходит на роль, к тому же он отличный водитель, я уточнял, - пояснил Дино Шелби. - Предварительное согласие получено, - это опять уже мне. - На твою же, Кэрролл, роль у меня есть два кандидата - Марлон Брандо и Грегори Пек. Первый больше подходит по типажу, зато второй лучше, как водитель, да и с Одри у него очень хорошая химия.
        - Ты это про Одри Хепберн? - сделал я стойку. Эта красотка нет-нет да врывалась в мое сознание. Может быть потому что она была похожа на Виолетту, а может по другим, пока еще непонятным мне причинам.
        - Да, о ней. Я хочу чтобы она играла главную женскую роль! - торжественно провозгласил де Лаурентис
        - Ну, - задумался я, - тут режиссеру надо решать. Меня ее кандидатура устраивает, но есть вопрос - какой гонорар она запросит. У нас и так слишком звездные претенденты на одну из ролей - Пек и Брандо.
        - Фрэнк, в нашем случае на актерах лучше не экономить, - возразил мне Дино, показав глазами на молодого режиссера, который своим именем кассовые сборы организовать явно не сможет.
        - Убедил, - вынужден был согласиться я.
        На этом обсуждение актерского состава мы закончили и вернулись к автомобилям. Сошлись на том, что для фильма нужно будет купить еще парочку Фиатов V8, Мерседесы, Феррари и Астон Мартинов. Бюджет фильма все разрастался.
        - Мы ждем ваших оценок! - обратился к судьям ведущий. На сцене стояли девятнадцать участниц в вечерних платьях и гипнотизировали нас пятерых взглядами.
        Я, не мудрствуя, поставил всем по десятке.
        - А теперь нас ждет последний конкурс - дефиле в купальниках! - произносит ведущий и зрители приходят в неописуемый восторг.
        Теперь уже и у меня уши заложило.
        Крики отчасти заглушила «Phone booth» - девушки выходили на подиум под музыку.
        - И чего они так орут? - поморщился я от хоровых восторженных воплей. - Современные купальники - сплошное надувательство, никаких тебе ниточек и уж тем более стрингов. Вместо них скучная майка и полностью скрывающие ягодицы трусы. Да и фигурки у нынешних красоток не сказал бы, что стройные, большинство участниц - пышки, но аппетитные, так что я все же прекратил про себя ворчать и начал наслаждаться представлением.
        - Я объездил пляжи Сен-Тропе, видел красоток из Калифорнии, но никто не сравнится с красотками из Оранджа! - подытожил ведущий, когда девушки прошлись по подиуму и выстроились согласно своему номеру на сцене. - Даже сочувствую вам, - обратился он к нашей могучей пятерке. - Выбрать из этих ослепительных красоток самую-самую - неимоверно сложная задача! Итак, уважаемые судьи, мы ждем ваших оценок!
        В финале уже бездумно табличку не выставишь, тут нужно подсчитать баллы, чтобы определиться с местами от третьего до первого. Так что, сдвинувшись, мы впятером приступили к жаркому обсуждению.
        «Phone booth» играли рок-н-ролл, участницы с затаенной надеждой наблюдали за судьями, зрители женского пола нетерпеливо ерзали, желая танцевать, а не сидеть на месте, мужики пожирали глазами стоящих на сцене полуголых девушек, охрана бдила, мы считали и спорили, я для проформы, остальные всерьез. Наконец, родили.
        - Вух, - выдохнул я с облегчением. Общественная работа закончилась, и я вновь мог заниматься своими делами, то есть ехать в Канаду. Да, до конкурса я собирался посетить Европу, но после визита Дино с режиссером мои планы резко поменялись.
        Предложение Франкенхаймера насчёт съёмок гонщиков в натуре крупным планом натолкнуло меня на одну очень соблазнительную мысль. Я вспомнил, что в следующем году в Кортина де Ампеццо пройдут Зимние Олимпийские игры. А одно из моих предприятий как раз собирает снегоходы. Уже двадцать две штуки готовы, а к зиме их количество перевалит за шесть десятков.
        Изначально я планировал начать рекламную кампанию и продажи снегоходов в Канаде, но после предложения режиссера задумался. Ведь что может быть лучше рекламы на Олимпийских играх? В покинутом мною времени рекламодатели чуть ли не в глотку друг другу вгрызаются за право сотрудничать с Международным Олимпийским Комитетом. А сейчас у меня, считай, не было конкурентов, если я предложу свои снегоходы и оборудование от Panavision, то можно будет получить эксклюзивные видеорепортажи с игр. Напряжение лыжников во время гонок крупным планом - что может быть зрелищнее для репортажей с игр? Пусть пока и не в прямом эфире, а в вечерних программах, которые в Европе в любом случае пойдут в прайм-тайм. К тому же снегоходы идеально подойдут для организаторов игр и наемных сотрудников, ведь они помогут быстро передвигаться по территории проведения игр. А мне принесут заказы и прибыль.
        Мысли о снегоходах и будущих высоких прибылях перескочили на Канаду и заставили вспомнить еще об одних моих планах - о хоккейной экипировке. И как я об этом мог забыть?! Повезло, что пока еще было достаточно времени для подготовки снаряжения нового уровня сразу для двух национальных сборных - Канады и США. У меня есть тот, кто сможет создать прототипы и есть производственные мощности. Алюминиевые ракушки для паха, усиленные щитки и даже маски для вратарей - это всё легко произвести на тех же заводах что делают для меня алюминиевые пивные банки, материал-же один и тот же. Так что с утра звоню Жаку Ружо, владельцу небольшой мастерской и по совместительству отцу одной красивой хоккеистки и мчу в Канаду, а затем лечу в Лозанну, где находиться штаб-квартира МОК.
        - Итак, третье место занимает Джессика Дэвис, - объявляет ведущий, после того, как мы передали ему результаты на бумажке. - Она получает триста долларов и пылесос!
        По приглашению ведущего на сцену поднимается один из судей - капитан футбольной команды колледжа и надевает на голову Джессики малую корону. Звучат продолжительные аплодисменты и ведущий продолжает:
        - Второе место занимает Дебора Коллинз, ее приз - пятьсот долларов и стиральная машина!
        В этот раз на сцену поднимается второй судья - редактор местной газеты. Переждав очередную волну зрительского безумия ведущий объявляет «Мисс Орандж»:
        - Сара Шапиро! - девушка прыгает не в силах сдержать радость, ведущий продолжает. - На сцену приглашается, - вместе с его словами начинает приподниматься с места майор. По сценарию именно ему предстоит поздравлять победительницу, но тут происходит заминка Сара перебивает ведущего, что-то втолковывает ему, тот пожимает плечами и называет другое имя:
        - Фрэнк Уилсон!
        Глава 10
        Аплодисменты резко обрываются и на территории колледжа воцаряется гробовая тишина. Я с удивлением смотрю на Сару, отмечаю ее горделивую осанку и торжество в глазах. Рукою провожу по зудящей после удара щеке. Перевожу взгляд на трибуну, задерживаю его на операторе и понимаю, что меня только что опозорили на всю Америку.
        - Сука! - цежу я в лицо бывшей невесте. Ее самодовольная улыбка перерастает в злой хохот. Я рычу и хватаю ее за шею, сдавливая пальцы. Сара кряхтит, закатывает глаза и начинает биться в предсмертных судорогах. Я удовлетворенно скалюсь и просыпаюсь.
        - Вот черт, - сплюнул я, поняв, что это был всего лишь сон, навеянный вчерашним днём, точнее, финалом конкурса, а я не возле сцены под пристальным взглядом тысячи зрителей, а в свой уютной постели.
        Всему виной мое воображение. Разыгралось пока я поднимался на сцену. Ведь чего только я за те долгие две минуты не передумал, какие только варианты развития событий мысленно не накидал. Один из них - пощечина, которую отвешивает мне бывшая невеста. Вот не верю я в способность женщины простить успех своего бывшего, даже если она сама его бросила. А тут такой повод отыграться - несколько тысяч зрителей, опять же телевидение снимает - отличный шанс втоптать обидчика в грязь. Пусть потом попробует доказать, что не за что пострадал. Стопроцентно не поверят. И всё - репутация летит коту под хвост, вместо создаваемого образа национального героя общественное порицание.
        В этот раз Сара сдержалась. Вот только я готов поклясться, что видел в ее взгляде что-то недоброе, когда надевал на нее корону, ведь для чего-то она вызвала меня на сцену. А значит было в ее планах что-то этакое, способное навредить мне. Но передумала. Видимо, поняла, что тоже попадает под удар.
        Так что отделался я многообещающей улыбкой.
        А может это я себя накручиваю? Может не было у Сары никаких коварных планов, может она просто хотела доказать мне, что я зря не валяюсь у ее ног, у ног первой красавицы графства?
        Вот доказала и теперь успокоится? Ага сейчас, женщины так легко не отступают. Опыт подсказывает, что у меня еще будут проблемы с этой девушкой.
        Ладно, хрен с ней. Не до нее пока. Конкурс, наконец, закончился, а у меня появились проблемы намного существеннее жаждущей реванша бывшей. Как пришел сегодня в «Wilson American», так сразу в них и окунулся.
        - Письмо от Энцо! - затряс передо мной сложенным вдвое листом бумаги Шелби, как только я переступил порог завода. - Сроки по поставке двигателей для нашей гоночной команды срываются. В Италии забастовка.
        - На заводе Феррари? - удивился я, выхватывая письмо из рук Кэрролла.
        - Не в самом Маранелло. Пишут, что бастуют рабочие на заводе, который поставляет поршневые кольца. Энцо отдал их производство на аутсорсинг, так дешевле, а качество контролируется ОТК Феррари.
        - И когда они поставят двигатели? - спросил я, вчитываясь в текст.
        - Он об этом не пишет, - услышал я раздраженный ответ. - Фрэнк, что будем делать? До гонок в Дайтоне всего шесть месяцев, а нам надо подготовить две машины, фактически построить их с нуля. И сейчас не получится провернуть тот же самый фокус что и Фиатом, на котором мы победили в Ле-Мане.
        Уже заявлено, что в гонках примет участие именно заводская команда Альфа Ромео - Уилсон Американс, а это значит что на всё, вплоть до последней гайки и болта, не говоря уже о двигателе должны быть бумаги от их производителя. Это уже не частная лавочка, а серьезный бизнес. Двигатель официально поставленный Феррари годился для установки в наш автомобиль, а двигатель который мы, допустим снимем с какого-то уже существующего гоночного автомобиля, нет.
        И это я еще не говорю о том, что нам по-хорошему нужно несколько силовых установок, на вторую машину, и на то чтобы иметь хоть какой-то запас, на случай непредвиденных обстоятельств.
        - Понятно, - - удрученно процедил я, когда Шелюи закончил свой монолог. От осознания жопы, в которую мы угодили хотелось все крушить. Но я затянулся табаком поглубже и начал думать. - Сделаем так. Прямо сейчас составим официальные запросы всем автопроизводителям, которые могут быстро поставить нам двигатели. Дженерал Моторс, Крайслер, Понтиак, БМВ, Фиат - абсолютно всем.
        - Даже Форду? - несколько ехидно переспросил Шелби.
        - Да, даже Форду. Вдруг это письмо попадет на стол какому-то рядовому сотруднику отдела продаж, который не в курсе того как сильно меня любит жирный хрен Генри. В конце концов что такое дюжина двигателей? Даже не автомобилей. Вполне может быть это сочтут слишком мелким для того, чтобы беспокоить важных шишек.
        - Хорошо, я тебя понял, Фрэнк.
        Внезапно возникшие неприятности поставили крест на моей поездке в Европу. Прямо сейчас мой отъезд был совершенно не к месту, сейчас мне было необходимо держать руку на пульсе, поэтому я отложил Европу до того времени пока все не прояснится.
        Так что у меня образовалось окно, которое я решил посвятить поездке в Канаду, добраться до которой было проще, не нужно было пересекать океан. До Торонто всего несколько часов езды на машине, да и дел у меня там на один день максимум.
        Нужно было встретится с канадскими инвесторами нашего снегоходного проекта, а затем с Жаком Ружо, владельцем небольшой мастерской. Хоккейное снаряжение, хоть и является сущей мелочью, по сравнению с теми проектами что у меня сейчас в работе, но всё равно это деньги, притом деньги, которые можно просто взять на дороге.
        Так вышло, что мой визит в Торонто совпал с предсезонной игрой НХЛ, между Торонто Мэйпл-лифс и Бостон Брюинс, поэтому мистер Ксавье, семья которого больше двадцати лет была одним из спонсоров, пусть и не самым крупным, для местных Кленовых листьев, пригласил меня посмотреть игру в ложе для почетных гостей и там же поговорить о делах.
        Ложа разительно отличалась от того, что под этим словом подразумевалось в двадцать первом веке. Никакого вип-обслуживания тут не было и близко, просто огороженные от остальных зрителей места с очень хорошим обзором и мягкими креслами.
        В отличии от моих автомобильных дел, совместный бизнес по производству снегоходов набирал обороты, у нас уже сейчас были заказчики. Один из них королевская конная полиция Канады, в руководстве которой у Ксавье были хорошие связи, сделал нам заказ сразу на сто пятьдесят машин. Плюс одна из нефтяных компаний в провинции Альберта тоже выразила заинтересованность.
        Честно сказать, я практически не смотрел на лёд, было не до игры. Дело в том, что мы с Шарлем были не одни в вип-ложе, он пригласил еще несколько потенциальных инвесторов, чтобы познакомить меня с ними в неформальной обстановке. Вот с этими господами я и проговорил практически всё время.
        Но кое-какой эпизод игры я не смог пропустить. Уже в самом конце один из нападающих гостей попытался бросить по воротам, но сначала у него сломалась клюшка, а потом его партнер подобрал шайбу и всё-таки бросил.
        Шайба в результате попала в незащищенное лицо вратаря гостей Терри Савчука, и тот упал на лёд с залитым кровью лицом. Но про защитный шлем я уже все для себя решил - он будет в моей хоккейной экипировке, а вот первый эпизод, со сломанной клюшкой стал поводом для размышлений.
        Клюшки-то сейчас деревянные, а в будущем будут пластиковые с деревянной сердцевиной. А значит, можно будет и в этом деле погреть немного руки, и начать производить такие клюшки, не забыв про патенты, конечно.
        После игры я пожал руки новым инвесторам, мы договорились с Ксавье, что он с сыновьями приедет ко мне в Миддлтаун в начале осени, как раз будет готова первая партия наших снегоходов. Распрощавшись со всеми, я поехал в бар “Удача Везины”.
        - Ребекка, рад тебя видеть! - воскликнул я, подходя к барной стойке, за которой хлопотала девушка. Облегающая рубашка с парой расстегнутых пуговиц, темные волосы собраны в высокий хвост, выразительные глаза, которым не нужна подводка - смотрю на нее и понимаю, что вновь попал под чары этой красавицы-метиски.
        - Фрэнк, - сухо поприветствовала она меня.
        - Как дела? - спросил я, вглядываясь в ее лицо, чтобы увидеть там ответ на такой нерадостный прием.
        - Отлично, - девушка вымучивает дежурную улыбку.
        Меня такое не радует. Неужели любовь прошла?
        - А я скучал, - с грустью признался я.
        - Пару дней или целую неделю? - без особого интереса поинтересовалась Ребекка.
        Я мысленно прикинул сколько мы с ней не виделись - с января шесть месяцев получается.
        - Полгода, - выдал я ответ.
        - Что-то рано ты приехал. Надо бы еще полгода поскучать, - посоветовала она мне.
        Понятно. Дама сердится, что я за эти полгода так и не дал о себе знать. Но у меня просто нет времени на ухаживания!
        - Я был занят, - принял я мученический вид - смотрел на даму печально и вздыхал. - И вообще меня не было на континенте, я в Европе был, - выдвинул я смягчающее вину обстоятельство.
        - Поздравляю с победой в гонках, - все так же сухо произнесла Ребекка. Вот только раз она знает о Ле-Мане, значит следила за моими успехами, а это значит не все еще потеряно!
        - Эту победу я посвящаю тебе! - торжественно заявил я. - Вот, я тут вырезки из газет о моей победе привез, - достал я из портфеля тонкую папку и положил ее перед девушкой на стойку, - как французских, так и американских. Ты ведь вроде знаешь французский?
        Ребекка закатила глаза, но все же милостиво согласилась ознакомиться с даром. Открыла папку, полистала, посмотрела фотографии, кое где даже вчиталась.
        - Впечатляет, - сказала она, закрывая папку после чего уставилась на меня вопросительно, типа чего ей дальше со всем этой макулатурой делать.
        - Оставь себе. На память.
        - Окей, добавлю их к той статье с фото, где ты запечатлен в обнимку с полуголыми официантками, - сказав это издевательским тоном, Ребекка запихнула папку куда-то вглубь стойки.
        - Может нальешь мне пива? Кстати твой отец скоро будет?
        - А тебе он зачем? - девушка открыла пивной кран.
        - Дело у меня к нему есть.
        - Какое? - и не подумала унимать любопытство Ребекка.
        - Насчет его мастерской, - обтекаемо ответил я.
        - А поточнее, - она поставила передо мной кружку с пивом.
        - У меня есть идеи насчет инвентаря для хоккея, хочу, чтобы твой отец воплотил их в жизнь.
        - Значит ты приехал к отцу, а не ко мне, - констатировала Ребекка и не стала выспрашивать об идеях, а ведь до этого хотела, я видел блеск в ее глазах, но теперь он потух.
        - К вам обоим, - попытался оправдаться я, но ответной реакцией было лишь безразличие.
        - Вон он пришел, - кивнула она на входную дверь. Я обернулся и увидел Жака Ружо.
        Как я и предполагал договориться о сотрудничестве не составило труда. Месье Ружо был впечатлен нарисованными мною перспективами, а также обещанной суммой инвестиций. Составленный Мэтьюзом договор тоже не вызвал нареканий, и уже на следующий день наше деловое партнерство было оформлено. Затем еще день ушел на подробный разбор предложенных мною новаций: нагрудники из оргстекла, защита для рук и ног из того же материала, щитки для вратарей из искусственной кожи, которая не намокает и соответственно не становится тяжелее к концу игры и конечно же маски, как целиковые из того же оргстекла, так и из стальной проволоки. И я, наконец, смог вернуться в Мидлтаун.
        - Ну что, есть новости? - по возвращению, я первым делом забежал к Шелби.
        Он отказался переезжать на отремонтированный третий этаж и остался в старом кабинете на первом рядом со студией автомобильного дизайна, именно так мы недавно стали называть автомастерскую. Он сказал, что ему здесь удобнее - и по лестнице бегать не надо. А она у нас, к слову, была монументальная. Занимала отдельную башенку и вилась вверх к симпатичной стрельчатой крыше.
        - Пока нет. Налить что-нибудь выпить? - изобразил он радушного хозяина, когда я плюхнулся в кресло.
        - Давай, - разрешил я, вытряхивая из пачки сигарету.
        Кэрролл поставил на стол пару бутылок моего IPA и пепельницу. Последняя была сделана из головки поршня и смотрелась очень эффектно.
        - Откуда у тебя такая красота? - повертел я ее в руках.
        - Билли сделал из одного из бракованных поршней от двигателя твоих с ним снегоходов. Круто, да?
        - Не то слово, приятель. Надо будет изготовить таких штук побольше, и сделать на них гравировку Wilson American и наши с тобой морды, а на дне изобразить кубок. Отличная будет сувенирка, фанаты с руками оторвут. Ничуть не хуже, чем магнитики, - последние, кстати, уже выпускались два месяца и имели хороший спрос.
        - Вот всё у тебя в итоге сводится к деньгам, - усмехнулся Кэрролл. - Но ты прав, идея хорошая.
        - А то! - самодовольно признал я.
        - Фрэнк, я тут думал о твоей проблеме со строительства автозавода, - это прозвучало так неожиданно, что я даже о новой сувенирке позабыл. - И у меня появились кое-какие идеи, - продолжил удивлять меня Кэрролл.
        - Идеи? - переспросил я. Странным было то, что Шелби, не имея никакого отношения к будущему автозаводу, затронул эту тему.
        - Смотри, то, что ты собрался строить завод вместе с Альфа Ромео и то, что у тебя сейчас возникли определенные сложности знают очень многие. Генри Форд Второй, президент GM, Чарли, чтоб его, Уилсон, Джанни Аньелли, старик Энцо, боши из Мерседеса, англичане - все они в курсе твоих планов.
        - Допустим, - поморщился я, прикуривая. - И к чему это ты?
        - К тому, что все они крупнейшие производители по-настоящему хороших автомобильных двигателей, пригодных для установки в кастомные спортивные машины.
        - Думаешь, они все нас пошлют? - догадался я к чему он клонит.
        - Уверен, мы не получим от них двигатели, - уверенно заявил Кэрролл.
        Я кивнул, сам был склонен думать о таком развитии событий. Хреново. Все наши планы на создание в этом году гоночной команды стремительно полетели ко всем чертям. У Альфа Ромео сейчас просто нет двигателя, который можно установить в гоночный болид. Герр Хрушка только-только приступил к разработке принципиально новой силовой установки. V-образной двенашки с хорошим рабочим объёмом в четыре с половиной литра. Пока сердце целой серии новых автомобилей от Альфа-Ромео разрабатывалось мы планировали провернуть тот же трюк что у нас получился с нашим Фиатом - использовать двигатель другого производителя.
        Отличный момент чтобы нас задушить. Думаю, господа автопроизводители его не упустят. Ведь паровозы надо давить, когда они еще чайники.
        А если у меня не будет гоночной команды, то моей репутации придет конец. Особенно если учитывать то, с какой я помпой заявил о своих планах.
        - Ты что-то говорил об идеях? - вперился я в Кэрролла взглядом. Не просто же так затеял он этот разговор.
        - Пока ты занимался конкурсом красоты и катался в Канаду я думал, - поддел меня Шелби.
        - Я по делам ездил! - отшил я его упреки. - А на счет конкурса красоты, так он тоже нам полезен. С него можно набрать грид-гёрл для Дайтоны, - от охватившей меня злости на самого себя я даже родил новую идею.
        - Грид-герл? - Кэрролл недоуменно почесал затылок.
        - Да, красотки, что будут украшать наши гонки. Вот представь на стартовой решетке красивую девушку в специальном наряде с рекламой спонсоров на привлекательных частях тела, да еще и с табличкой, на которой указан номер гонщика. Она как бы провожает участника на гонку, желает ему удачи, а заодно рекламирует нашу гоночную команду.
        В мое время феминистки уничтожили эту красивую традицию. И вот мне выпал шанс стать у ее истоков.
        - Быстрые машины, бесстрашные гонщики и красивые девушки - три составляющие успеха автогонки! - торжественно добавил я.
        - Мне нравится, - задумчиво проговорил Кэрролл, при этом совершенно по-глупому улыбаясь.
        - Ладно, хватит о бабах, давай уже колись, чего с двигателями придумал? - прервал я полет его фантазии.
        - В общем, пока ты развлекался. Ладно, ладно, занимался делами, - рассмеялся Кэрролл, - я созвонился с Ромео, объяснил ему расклад и тот первым же авиарейсом прислал нам решение проблемы.
        - Двигатели что ли? - боялся поверить я в чудо. - Но откуда?
        - Пошли покажу, - подорвался он с места.
        Оказавшись в автомастерской я с удовольствием вдохнул полной грудью этот непередаваемый запах, смеси бензина, моторного масла, краски и металла. Вдохнул, огляделся и в очередной раз порадовался тому что мы выбрали для нашего бизнеса это здание. Панорамные окна в пол, поднимающиеся вверх ворота, гидравлические автоподъемники, верстки и шкафы с оборудованием вкупе с большими лампами высоко под потолком.
        Всё это создавало отличную картину настоящего производства.
        Мы прошли насквозь цех с клиентскими машинами, ожидающими модернизации от Уилсона и Шелби. Небольшой запас запчастей и двигателей Феррари у нас имелся, так что эти клиенты получат то, за что заплатили.
        - Итак, мистер Уилсон, - торжественно произнес Кэролл, когда мы оказались в смежном цехе, - вот что мы имеем сейчас.
        Моему взору открылись сразу четыре Джульетты, которые остались после того как мы провели презентацию нашего оборудования для краш теста.
        Вот только они были сейчас полностью распотрошенными, в них ничего не выдавало красивые и дешевые итальянские малолитражки.
        Но машины были не единственным что сейчас находилось в этом помещении. Помимо них в углу стояло что-то накрытое плотными чехлами.
        - Джованни, - обратился Кэролл к одному из итальянских инженеров, которые приехали к нам из Милана, - показывай.
        - Да, сеньор, - ответил тот на английском с уморительным итальянским акцентом и, подойдя к чехлам, сдернул их.
        Перед моими глазами предстало полдюжины двигателей. Они были очень похожи на те что ставятся на серийные Джульетты. Но всё-таки это были не они.
        - Вот, - довольно сказал Шелби, - это прототипы для новой Джульетты Спринт. Пока что они имеют объём в 1,3 литра, или по-нашему 79 кубических дюйма и мощность в сто лошадиных сил. По всем оценкам с этим Двигателем новая Джульетта будет разгоняться до 120 миль в час.
        - Этого мало, - ответил я.
        - Согласен, но если мы возьмём в качестве примера наш Фиат и пойдём дальше. Построим полностью пластиковый корпус, а в силовых элементах конструкции используем алюминий, то коэфициент мощности на фунт веса будет намного лучше. Плюс этот двигатель построен с большим запасом прочности, я уверен, мы можем расточить цилиндры.
        - А это приведет к увеличению объема и соответственно мощности, - подхватил я мысль.
        - Верно, именно так. На сколько возрастет мощность я пока не знаю, тут надо экспериментировать с расточкой, чтобы получить баланс мощности и надёжности. Плюс мы можем поиграть с топливом. Я прочитал правила, - Шелби достал из внутреннего кармана пиджака брошюру и, открыв её, ткнул пальцем в обведенное карандашом место, - вот, сам посмотри. Тут нет ничего о топливе, которое можно использовать в Ле-Мане.
        - Хорошая идея. Надо это использовать. Итак, - я подошёл к стене на которой висела большая доска, наподобие классной и взяв в руки мел начал записывать, - в базе у нас будет Джульетта, но с пластиковым кузовом и как в предыдущем нашем Фиате сталь мы заменим на алюминий, так?
        - Верно.
        - Хорошо. У нашей металлопластиковой машины будет расточенный двигатель и отличное от всех остальных топливо. Думаешь этого будет достаточно? - спросил я у Кэрролла.
        - Будем экспериментировать, - без пессимизма ответил он, но тут же укорил. - Зря ты продал патенты на то, что мы ставили на Фиат. С уникальным аэродинамическим обвесом наша машина была бы куда как в лучших условиях.
        - Да, зря. Но кто знал, что этот ублюдок Энцо нас кинет.
        Чем больше думал о письме Энцо, все больше склонялся к мнению, что забастовка - лишь повод для срыва сроков поставки. Вот не верю, что у Феррари не оказалось на складе запасов поршневых колец.
        Но ничего, это еще не конец, мы еще поборемся, а потом предъявим Энцо счет, который тот не в состоянии будет оплатить. Поглощение Феррари в какой-то момент стало для меня не просто бизнес-концепцией.
        Подъезжая к дому, я заметил возле него припаркованную полицейскую машину.
        - Мистер, Уилсон, - выбрался из нее шеф полиции Миддлтауна, когда я покинул свой Понтиак.
        - Капитан, - поприветствовал я его, приподняв шляпу.
        - Где вы были вчера между десятью и одиннадцатью вечера? - впился он в меня сканирующим взглядом.
        - В Канаде, в отеле, - настороженно ответил я, понимая, что новая порция проблем уже подоспела.
        - Я проверю, - пообещал он.
        - Что случилось-то?
        - На вашу бывшую невесту напали, - огорошил он меня.
        Глава 11
        - На Сару Шапиро напали, когда она возвращалась домой с устроенной Катрин Фицпатрик вечеринки. Девушке что-то бросили под ноги, она запнулась и упала, после чего злоумышленник уселся ей на спину, придавил к земле и таким образом лишил возможности сопротивляться, затем дал ей вдохнуть какую-то гадость, а когда она отключилась он ее побрил.
        - В смысле? - выпучил я глаза на шефа полиции. - Скальп что ли снял?
        - Нет, кожу не прихватил. Просто побрил.
        - Полностью? - я все никак не мог поверить в услышанное. Дичь какая-то творится в нашем провинциальном Миддлтауне.
        - Нет, только пару раз бритвой по макушке провел. Но этого вполне хватило, чтобы испортить леди прическу, - верно подметил капитан Дентон.
        - Ага, Сара, наверно, в шоке, - меня передернуло - представил реакцию девушки от вида выбритых полос на своей голове.
        - Да, у мисс Шапиро случилась сильная истерика, - подтвердил шеф полиции и, не меняя тона, добавил. - И еще у нее украли корону.
        - Корону? - я уже устал удивляться.
        - Ту, что вы надели на нее, как на победительницу конкурса красоты. Когда она очнулась, то не обнаружила ее в сумочке. Мои люди обыскали место происшествия, но безрезультатно, а это значит злоумышленник забрал корону себе.
        Я не знал, что тут сказать и молча переваривал услышанное.
        - Победительница получила тысячу долларов, - вспомнил я.
        - Злоумышленника интересовала только корона, из сумочки больше ничего не пропало. Впрочем, мисс Шапиро не носила с собой всю сумму. Но на двадцать долларов, которые у нее с собой были, он не покусился.
        Я задумался над тем, чтобы это могло значить, но тут вспомнил первый заданный мне капитаном полиции при встрече вопрос.
        - И вы решили, что это сделал я?!
        - Я всего лишь собираю информацию, - ответил тот, изучая меня взглядом.
        - Вчера вечером я был в Торонто. Границу пересек сегодня утром. Это легко проверить, - сообщил я ему рубленными фразами. - А сейчас, если я не задержан по абсурдному обвинению, то хотел бы зайти в дом.
        Шеф полиции не стал мне препятствовать.
        Пока подходил к двери заметил греющую уши соседку. Та для маскировки держала в руках тяпку, как бы показывая всем, что чисто цветочки пропалывает и все остальное ее не интересует.
        - Добрый день, - в доме меня встретила пани Марта. Мне показалось, что она как-то странно на меня смотрит.
        - Что?! Ты тоже думаешь, что это я стащил корону у Сары? - я нервно дернул щекой. Этот коп меня просто вывел из себя своим нелепым подозрением.
        - Нет, Фрэнк. Ты, конечно, тот еще…, - Марта запнулась, а затем вообще предпочла обойти определение, - но нападать на девушек из-за бутафорской короны ты все же не стал бы, - дала мне оценку домоправительница.
        - А если бы корона была не бутафорской, а настоящей? - заинтересовался я.
        - Вряд ли, - немного подумав, ответила Марта, я уже было выдохнул, но женщина продолжила. - Думаю, ты завладел бы ей не так демонстративно, обошелся бы без бритья бедной девочки. Ты бы не стал привлекать к краже лишнее внимание.
        - Интересное у тебя обо мне мнение, - бросил я ей, направляясь к лестнице, что вела на второй этаж. А ведь я пытался казаться душкой. Оказалось, зря старался.
        - Обед подавать? - донеслось мне в спину.
        - Чуть позже.
        Миддлтаун бурлил и, разумеется, мимо меня это бурление пройти никак не могло. К вечеру начали подтягиваться незваные гости. Всех почему-то интересовало, что я думаю по поводу нападения на Сару.
        - А что я могу об этом думать? - обвел я слетевшихся в мою гостиную. Здесь были и Катрин Фицпатрик с Дереком, фронтменом популярной ныне музыкальной рок-группы, и Джессика со своей кузиной Донной, и Билли с женой, и даже мисисс Пэйдж, которая никак не могла пропустить такую сходку.
        - И что, у тебя нет предположений кто это мог сделать? - спросила меня Катрин.
        - Никаких. - Вот вообще не понимал кому понадобилось так глумиться над Сарой. - Псих какой-то.
        - Отец считает, что это может быть дружок одной из девушек, что не вошли в тройку лучших.
        - Может он и прав, - я пожал плечами, обдумав эту версию.
        - О Боже! - вскрикнула Джессика. - А если я следующая?
        - Ну, если этот псих собирает короны, то возможно, - согласилась с ней жена Билли и тут же была одернута мужем.
        - Сьюзен, не выдумывай!
        - Я больше никогда не выйду из дома, - испугано проговорила Джессика и вжалась в диван.
        - А это все ты виноват! - неожиданно обвинила меня Донна. Все уставились на нее, как бы требуя конкретики. - Это ты нас уговорил провести конкурс красоты!
        - Что?! - мы с Билли выкрикнули это хором. Я из-за лживого обвинения, а Билли прекрасно знал, как я был недоволен тем, что меня заставили быть судьей на конкурсе.
        - Да ты! - гнула свое Донна. - Мы тогда сидели в твоем баре. Ты еще пришел туда с этой итальянской задавакой. Алессандра, - девушка словно выплюнула ее имя. - Это ведь ты сказал, что нам нужно провести конкурс красоты!
        - Ага, вали все на меня! - вскинулся я, но быстро обуздал эмоции, подошел к бару, плеснул себе виски и одним глотком выпил. Так и знал, что эта чертова Сара принесет мне неприятности. Еще это дура-Донна за языком не следит. Пегги Пейдж точно разнесет ее слова по всему городу. Вот дерьмо!
        - Вообще-то это вы вдвоем насели на моего отца с идеей конкурса, - помощь пришла с неожиданной стороны. Катрин впилась недобрым взглядом в сидящих на диване кузин. - А теперь у моего отца из-за этого нападения могут быть неприятности!
        - Он-то здесь причем? - от наезда подруги Донна даже воинственный пыл порастеряла.
        - Напали на победительницу организованного им конкурса! - по слогам объяснила мисс Фицпатрик. - Более того, мой отец в этом году баллотируется на пост мэра Мидлтауна! Еще нужно объяснять какого рода неприятности грозят моему отцу?!
        - Я поняла! И не нужно на меня кричать! - огрызнулась Донна.
        - Кстати, почему ты не участвовала в конкурсе? - Катрин нанесла по подруге новый удар.
        - Действительно, почему? - поддержала ее жена Билли. - Катрин понятно, из-за чего не стала участвовать - ее отец организовал конкурс, а тебе что помешало?
        - А мне мама не разрешила! - отбиваясь, закричала Донна. - Вы же это знаете, - добавила она уже тише и с просительной интонацией.
        - Только с твоих слов! - припечатала Катрин, а Джессика развернулась вполоборота и с подозрением уставилась на свою кузину.
        - Вы это к чему ведете?! - Донна вскочила с дивана и начала затравленно озираться.
        Миссис Пэйдж переводила взгляд с одного оратора на другого и жадно, словно губка впитывала все услышанное.
        - Леди, давайте все успокоимся, - попытался разрядить обстановку Билли. -
        - Нет, пусть они скажут, в чем меня подозревают! - не желала успокаиваться Донна.
        Билли тоже умел брать голосом:
        - Конкурс красоты - это совместный проект. - Фрэнк подал идею, девушки ее подхватили, Роберт Фицпатрик организовал. Виноватых нет! Всё!
        - Вот именно! - поддержал его Дерек, а я вернулся в кресло. Достал сигарету из пачки и закурил. Все, завтра же уезжаю в Европу!
        В образовавшейся тишине раздался всхлип:
        - Этот псих ее побрил! Понимаете? Побрил! Я не хочу быть лысой! - Джессика разревелась.
        - Никто на тебя не нападет, перестань, - подсела к ней Сьюзан и принялась успокаивать.
        - Фрэнк, сделай что-нибудь! - потребовала Донна, обнимая кузину с другой стороны.
        - Что сделать? - не понял я.
        Вместо ответа Донна закатила глаза.
        - Можно организовать патрули, - выдвинул предложение Билли.
        - Да так и надо сделать, - поддержал его Дерек.
        - Я завтра уезжаю в Европу, - сказал я совсем не то, что от меня ожидали.
        - Фрэнк, как ты можешь?! - на меня наехали сразу все дамы.
        - Да не могу я больше эту поездку откладывать! - я впечатал сигарету в пепельницу и вновь налил себе выпить.
        - Фрэнк бизнесмен, а искать преступников - дело полиции, - сделал попытку меня обелить Билли.
        - Я подключу к патрулированию города охрану своих заводом, - откупился я.
        Взгляды большинства присутствующих дам потеплели, а вот Джессика осталась обиженной.
        Нет, а что она хотела? Что я буду ночевать под ее окнами и оберегать ее шевелюру? Так у меня есть дела поважнее. Меня детектив в Париже ждет. Видимо, что-то уже нарыл раз прислал телеграмму на абонентский ящик. А дальше у меня в планах Швейцария, нужно посетить штаб-квартиру Международного Олимпийского Комитета, а после - Бельгия. Проверю как идет ремонт замка, да и встретиться там кое с кем надо.

* * *
        Париж встретил меня дождем. Я посчитал это добрым знаком. Заселился в Le Meurice, оставил объемные чемоданы американского миллионера Фрэнка Уилсона в сьюте с видом на парк Тюильри, и, захватив с собой лишь небольшой рюкзак с вещами Теодора Петрова, направился в мотель намного проще, где не требуют документов.
        Через два часа в новом образе я был в офисе детектива.
        Жан Стекольникофф, он же Иван Матвеевич Стекольников встретил меня без особого воодушевления. Попытался продавить взглядом пока я усаживался в кресло для посетителей, затем вздохнул, словно смиряясь с чем-то неизбежным, и полез в сейф за документами.
        - Ваша информация подтвердилась, - сухо уведомил он меня, а далее начал рассказывать о своем расследовании, которым занимался эти полгода на территории Австралии и Новой Зеландии. О многочисленных плантациях, на которых наравне с мигрантами из Азии трудились дети-сироты из Великобритании, о публичных домах, где детей-сирот заставляли обслуживать клиентов, о кладбищах, где не выдержавших издевательств детей хоронили пачками. - Здесь фотографии и негативы, показания местных жителей и бывших сирот, тех кто выжил, - закончил детектив безжизненным голосом, пододвигая ко мне объемную папку. - Месье Петров, такого ужаса, в который мне пришлось окунуться, выполняя ваше задание, я нигде и никогда не видел, - Стекольников поднял на меня глаза, они горели праведным гневом. - Эти нелюди, сотворившие все это с детьми не должны остаться безнаказанными! Видзоры должны заплатить за все сполна!
        - Так я и пытаюсь вознести им по заслугам. - Он что думал, я с ним спорить начну?
        - Я в деле! Раз уж влез в это дерьмо. У меня есть связи среди журналистов, которые не побояться все это опубликовать, - детектив бросил наполненный праведным гневом взгляд на папку. - Правда, только здесь во Франции.
        - То, что нужно. Лишь Франция в состоянии бросить вызов английскому королевскому дому, у остальных стран кишка тонка, так что вряд ли где-то в Европе, кроме как во Франции эту информацию осмеляться опубликовать порвыми, а вот перепечатать французскую прессу вполне могут, - не раздумывая, принял я его помощь.
        Пора уже заканчивать с этим делом о сиротах. Самому от него становится дурно. Разошлю копии собранных детективом документов по газетам в США, там еще о канадских сиротах информацию добавлю и, надеюсь, те, кто навязал мне это дело удовлетворятся сделанным. А может дело не в высших силах, а просто у меня шизофрения? Нас же двое в теле. Фрэнк эмоциональный малый, вот разрыл в моей памяти информацию о бедных сиротках и впечатлился, да так, что мне покоя не дает. Может и на Сару это он напал? А почему нет? Он на нее сильно обижен, вон даже вешаться решил. И сейчас мстит. От Торонто до Мидлтауна ехать всего три часа, так что вполне мог за ночь обернуться, пока я спал.
        - Брр, - я помотал сырой от дождя головой. Задумался и даже зонт забыл раскрыть, когда вышел на улицу. Огляделся по сторонам в поисках такси. Велел себе не страдать фигней, а делом заняться. Нужно было возвращаться в дешевый отель, снять маскарад, и вообще пора уже лететь в Швейцарию. Благо авиарейсы между Парижем и Лозанной регулярные, да и время в пути составляло какие-то час с небольшим. Удобно, что Европа такая компактная.
        МОК образца 1955 года совсем не тот, который я помнил. Он еще не набрал того веса, что в мое время. Но все же с улицы к президенту Комитета было не зайти. Пришлось использовать связи, которые я приобрел в те времена, когда бороздил с Вайлетт Средиземное море.
        Как только добрался до отеля, того, который фешенебельный с видом на парк, а не на помойку, отыскал в визитнице нужный мне прямоугольник плотного картона и набрал номер.
        - Спасибо что позвонили в Посольство Соединенных Штатов Америки в Итальянской республики. С вами говорит помощник атташе по культуре Джош Цукерберг. Чем могу помочь?
        - Джош, добрый вечер, это Фрэнк Уилсон. Могу я поговорить с Уильямом Патерсоном?
        - Прошу прощения мистер Уилсон, но мистер Патерсон с недавних пор переведен на должность второго заместителя посла Соединенных штатов в Швейцарии. У вас какой-то личный вопрос или я могу вам помочь?
        - Спасибо за информацию, Джош. Вы можете подсказать телефон, мне нужен именно мистер Патерсон.
        - Конечно, мистер Уилсон, записывайте.
        Правильно я решил, что дождь - это добрый знак. Вот и первая удача - мой старый знакомый Билл Патерсон, который здорово помог мне в деле со статуями оказывается теперь работает в Швейцарии, что существенно упрощает дело.
        Очередной звонок и вот я снова слышу голос сотрудника американского посольства, но уже в Швейцарии.
        - Билл, привет! - воскликнул я, когда в трубке, наконец, заговорил Патерсон.
        - О, Фрэнк, рад тебя слышать! Чем могу помочь?
        - Поздравляю с переводом в Швейцарию.
        - Спасибо! Честно сказать та история со статуями здорово в этом помогла, так что я в некотором роде твой должник, - рассмеялся он.
        - Это хорошо, потому что я сейчас в Европе и как раз хочу попросить тебя о помощи. Не против если я прилечу к тебе в Берн?
        Патерсон был не против, так что в столицу Швейцарии я прилетел на следующий день на борту DC-3 авиакомпании Air France и уже через час был в одном из кафе на улице Spitalgasse, где была назначена наша встреча.
        На месте я оказался первым, занял столик на летней веранде, откуда прекрасно просматривался один из знаменитых бернских фонтанов, а именно “фонтан Волынщик” и заказал себе ужин. Ничего необычного всего лишь традиционные для Швейцарии Фондю, да картофельное пюре с луком и сосисками.
        Патерсон появился, когда я уже, отобедав, наслаждался кофе. После дежурных приветствий и ответов на вопросы «как дела» я перешел к тому, зачем сюда приехал.
        - Билл, мне нужно чтобы ты познакомил меня с кем-то из Международного Олимпийского Комитета. И желательно он должен быть из тех, кто занимается спонсорскими контрактами. Я хочу стать спонсором следующих олимпийских игр.
        - Вот как! Ты хочешь не поиметь денег с этих лозанских скряг, а наоборот дать им денег? Очень необычно. До следующей олимпиады всего ничего, и ты далеко не первый из американцев кто обращается в посольство с похожими просьбами, но все они как раз хотят заработать.
        - Отлично, значит я буду выделяться на общем фоне. Ну так что, можешь мне это устроить?
        - Конечно, Фрэнк. Без проблем, - Билл вроде и улыбался, но я видел в его глазах, что он включил меня в список своих должников, а ведь до этого уверял, что это он мне обязан. Ладно, хрен с ним, иметь своего человека в посольстве США в Швейцарии может оказаться полезно для бизнеса. Главное, чтобы он устроил встречу на действительно высоком уровне.
        - Десять процентов от суммы контракта. Это стандартная такса за услуги лоббирования интересов, - все с той же искренней улыбкой Патерсон сообщил мне цену за услугу. Удивил, так удивил. Что-то я не подумал об откатах, с чего-то решил, что плату он возьмет ответной услугой. Впрочем, логично, я еще не та фигура, чтобы мои услуги стоили дороже денег.
        - Билл, ты же только что говорил, что я - особый случай, все хотят заработать, а я дать денег, - напомнил я собеседнику. - Может снизишь до пяти процентов?
        - Тариф единый и он работает в обе стороны, - невозмутимо ответил Патерсон, раскуривая старомодную трубку.
        - Хорошо, договорились, - пришлось соглашаться.
        - Сейчас уже поздно, но я завтра утром еду по посольским делам в Лозанну, и заеду в комитет. Я лично знаком с Эвери Брендеджем, президентом МОК. Уверен он не откажется от личной встречи со своим соотечественником. Так что, позвони мне завтра вечером часов в пять, думаю, к тому времени у меня уже будут для тебя хорошие новости.
        Попрощавшись с Патерсоном, я сел в такси и задумался над своими дальнейшими действиями, ведь вопрос с МОК будет решен не раньше завтрашнего вечера. Можно было снять гостиницу здесь в Берне, но тут из окна машины я увидел яркую вывеску проката автомобилей и не только - перед его входом стояло несколько интересных экземпляров. Понятное дело, я не смог проехать мимо и попросил высадить меня здесь.
        Мой выбор пал на совершенно шикарный кабриолет Мерседес S220. Цена на него кусалась, но я без возражений выложил требуемую сумму и, купив дополнительно карту, поехал в Лозанну, намереваясь оставить Мерседес в аэропорту и оттуда уже вылететь в Брюссель.
        Хоть от Берна до Лозанны было всего-ничего, каких-то восемьдесят километров по короткому пути, но я растянул путь почти на два часа. Всему виной чудесные виды, которые открывались по обеим сторонам дороги, и я не стал отказывать себе в удовольствии, выбрал маршрут, который проходил вдоль Женевского озера. Спешить-то до завтра всё равно было некуда.
        В Лозанну я приехал без четверти десять. Заселился в пятизвездочный Beau-Rivage Palace с отличным видом на озеро и стоянку яхт на нем и, заказав на завтра завтрак в номер, уснул.
        В итоге целый день у меня выдался свободным, и я воспользовался этим незапланированным выходным, чтобы как следует отдохнуть и подлечить расшатанные нервы. Съездил на один из пляжей на озере, вдоволь накупался в его кристально чистой воде, а в обед снял небольшую яхту, чтобы освежить свои подзабытые с итальянского вояжа навыки. В итоге в гостиницу я вернулся без четверти пять и, приняв душ, позвонил в американское посольство.
        - У меня отличные новости, Фрэнк, - сразу и без прелюдий порадовал меня Патерсон, - я обо всем договорился с Брендеджем. Он готов с тобой встретится завтра в десять утра.
        Мистер Эвери Брендедж оказался монументальным мужиком с носом картошкой и лысиной. Пока я ждал его в приемной, прочитал пару брошюр об истории международного олимпийского комитета. Как оказалось Эвери были первым президентом этой Богом спасаемой конторы, который и сам был спортсменом, и участником Олимпийских игр, а именно олимпиады 1912 года в Стокгольме.
        Кроме брошюр об истории Олимпийских игр тут были и рекламные буклеты Картины-де-Ампеццо, с шикарными черно-белыми фотографиями этого итальянского горнолыжного курорта, которые напомнили мне о моей зимней поездке.
        От воспоминаний меня отвлекла секретарша Брендеджа, пригласив в кабинет босса.
        - Итак, мистер Уилсон, - начал он после того как мы поздоровались, - мистер Патерсон сказал, что у вас ко мне дело, которое касается вашего спонсорства нашего комитета. Я надеюсь, что в обмен на деньги вы не попросите включить автогонки в программу летних игр. Если таков ваш план, то вынужден вам сразу отказать.
        - Нет, что вы, мистер Брендедж, - опешил я от такого наезда. - Автогонки никак не соответствуют философии олимпийских игр, это в большей степени соревнование машин, а не гонщиков, - ага прямо сейчас отдам МОК мою гонку 24 часа Дайтоны и доходы с нее. Ищи дурака. - Я хочу стать одним из технических партнеров олимпийского комитета и предоставить в ваше распоряжение мои снегоходы. Вот извольте ознакомиться.
        С этими словами я достал из портфеля заранее заготовленную пачку фотографий, на которых в различных ракурсах были изображены снегоходы. Увидев в кабинете Брендеджа портативные кинопроектор присовокупил к фотографиям еще и кинопленку.
        Президент МОК молча просмотрел все фотографии, взглянул на пленку и вызвал ассистента. Когда тот пришел я продемонстрировал небольшой ролик, который мы в Миддлтауне специально смонтировали для подобных случаев.
        - Я сейчас разворачиваю производство этих машин сразу в двух странах. У нас в США и в Канаде. И у меня уже есть контракт с королевской конной полицией Канады на поставку большой партии этих машин. Думаю, вам не надо объяснять насколько снегоходы будут полезны на зимних олимпийских играх. Вы сами видите, что у них масса преимуществ по сравнению с обычными аэросанями, которые используются сейчас.
        - Возможно, - неопределенно ответил Брендедж, - машинки, конечно, занятные. А еще я понимаю ваш интерес в этом деле. Олимпийские игры будут отличной рекламой ваших снегоходов.
        - Всё верно, это будет взаимовыгодное партнерство, - не стал я отрицать очевидное. - Если мы с вами договоримся я готов даже подписать контракт сразу на несколько олимпийских игр. На следующие тоже.
        Мое последнее заявление вызвало у президента МОК усмешку.
        - Ну, разумеется. Зимние игры 1960 года пройдут в Скво-Вэлли, а у себя дома, на территории США вы сможете развернуть рекламную кампанию по максимуму.
        - И снова вы правы. Я в первую очередь бизнесмен и только во вторую инженер и спортсмен. Зимние игры станут для меня отличной рекламой.
        - Судя по тому что вы показали, ваши машины, действительно могут оказаться нам полезны. Но по фотографиям и рекламному ролику этого не понять. Хотелось бы посмотреть на них вживую, так сказать. Привозите свои снегоходы, допустим пару штук, в Саас-Фэ, это летний горнолыжный курорт здесь в Швейцарии. Мы их протестируем, и если они покажут себя надежными и удобными, подпишем полноценный контракт сразу на две олимпиады. По рукам?
        - С владельцами курорта договорится МОК? - счел нужным уточнить я.
        - Конечно, как же иначе, - не стал спорить по этому поводу Брендедж.
        - По рукам, - воодушевился я. - Тогда по возвращению в Нью-Йорк я дам команду моим юристу, он составит договор о намерениях, после чего мы вышлем его в ваш офис. После подписания договора я сразу же отгружу снегоходы и лично их встречу в порту Генуи.
        - Идёт, - согласился на мои условия президент МОК, и я понял, что мои “занятные машинки” его заинтересовали куда больше, чем он хотел показать.
        В том, что наши с Билли снегоходы пройдут испытания швейцарскими Альпами я нисколько не сомневался, как и в том, что они смогут заинтересовать не только МОК, но и владельцев горнолыжных курортов Европы. И первым из них с легкой руки мистера Брендеджа наверняка станет владелец Саас-Фэ. А за ним моду на мои снегоходы подхватят и остальные горнолыжные курорты. И покатится эта волна по всей Европе, пополняя мой портфель заказов на снегоходы, так что мои заводы будут обеспечены работой на много лет вперед.
        Осталось все это воплотить в жизнь.
        Глава 12
        Попрощавшись с Брендеджем я поехал в Beau-Rivage Palace за вещами. Дел у меня в Швейцарии больше не осталось, а значит пришло время лететь в Бельгию - конечный пункт моего европейского вояжа. Нынче он оказался не только результативным, но и на удивление коротким. Все же не зря я радовался дождю тогда в Париже.
        Забавно. В первый свой срок только посмеивался над подобными приметами. Но, дожив до второй жизни, начал в них верить. Все же смерть меняет людей.
        Бросив ключи от Мерседеса парковщику, я взбежал по лестнице и передо мной услужливо распахнул двери швейцар. Оказавшись в холле, я чуть не снес одного из сотрудников отеля, который именно в этот момент оказался на моем пути.
        - Pardonnez-moi, - извинился он передо мной.
        Как я заметил в Лозанне, в отличие от онемеченного Берна, который я посетил раннее большинство местных говорило на французском языке и к своему удивлению понял, что стал понимать этот язык намного лучше, чем на уровне туриста. То ли мои поездки во Францию и Канаду дали мне языковую практику, то ли причина в склонном к обучению молодом теле, но языки я в этой жизни усваиваю намного легче, чем в прежней. Там я не был полиглотом, даже больше, у меня были очень посредственные способности к языкам, из иностранных освоил лишь английский, да и то потому что прожил в США несколько лет.
        - Все нормально, - оглянулся я на него, и, наконец, заметил, что он здесь не просто так проход загораживает. Он держал стремянку пока его коллега закреплял на специальной афише плакат.
        Заинтересовавшись, я присмотрелся. В отличие от разговорной речи, читал по-французски я пока паршиво, благо на плакате надпись была продублирована для гостей отеля на английском.
        «Старейший аукционный дом Вены, Dorotheum, начинает сезон выездных тематических аукционов в Швейцарии. Сегодня 10.08.1955 года в шесть часов вечера в банкетном зале гостиницы Beau-Rivage Palace пройдет аукцион, посвященный испанской живописи двадцатого века и предметам античности. Часть средств, вырученных на аукционе пойдут во Всемирный Фонд Мира».
        Сразу же вспомнилась одна из моих отложенных идей об организации в Миддлтауне картинной галереи или даже музея современного искусства. Хватит уже кормить налоговиков, этих прожорливых стражей настоящих американских ценностей. А чтобы посадить их на диету нужна благотворительность. Для этих целей как раз и нужен музей. А музею нужны экспонаты. Так почему бы мне не прикупить картину кокого-нибудь мастера испанской школы живописи? Ведь я точно знаю, что в будущем ценность этих полотен только вырастет.
        Решено. Остаюсь в Лозанне еще на один вечер.
        На аукцион я пришел в смокинге, я же в Европу ехал, вот и гардероб собрал на все случаи жизни. Я сейчас хоть и янки, но на светское мероприятие в кэжуальной двойке идти как-то не комильфо, не те еще времена, когда в оперу в шортах и шлепанцах начнут ходить. Можно было, конечно, остановиться на темном костюме со светлой сорочкой, он тоже приемлем для посещения аукциона, но я решил, что называется, отыграть американского миллионера. Впрочем, смокинг все же не фрак с его пижонскими фалдами. Одна беда - бабочка - было у меня к ней какое-то предубеждение. Понимаю, что это все наследие рабочей окраины, где я вырос, но ничего с собой поделать не могу. Носить если надо - ношу, но через не хочу.
        Когда я зашёл в конференц-зал, тот уже был полон. Мне повезло, как постояльцу люкса, мне было положено место в первых рядах, и если бы не это обстоятельство, то я бы оказался далеко на задворках. Пока шел по проходу рассматривал собравшуюся здесь публику и убеждался, что не прогадал с нарядом. Публика здесь подобралась, сразу видно, платежеспособная. Господа были преисполнены собственным величием, дамы увешаны драгоценностями. Если бы сейчас в зал ворвались какие-нибудь грабители, то сорвали бы нехилый куш в несколько сотен тысяч долларов. Сразу же вспомнилась сцена из фильма про Мишку Япончика, где его банда собирает улов с посетителей ресторана.
        - Мистер Уилсон, Фрэнк Уилсон! - услышал я окрик, что спугнул мое разыгравшееся воображение. Мне махал рукой мужчина лет пятидесяти. Он даже привстал с места, чтобы я его лучше видел. Пока я вспоминал кто это такой, он закашлялся. Его спутник, примерно того же возраста тут же подал платок и, немедля, вытащил из внутреннего кармана своего смокинга пузырек с таблетками. Тут же к ним буквально подлетел один из сотрудников гостиницы и подал бокал воды. Когда приступ был купирован позвавший меня мужчина вновь заулыбался.
        - Приятно снова видеть вас, мистер Уилсон. Фрэнсис Генри Тейлор, директор музея Метрополитен, - напомнил он мне свое имя. - Мы с вами виделись в прошлом году во время приема посвященному воину из Риаче.
        - Да, да помню, мистер Тейлор, - тут же соврал я. В тот вечер я много кому улыбался и жал руки, всех и не упомнишь. К тому же на том приеме Эмма порезала ганстера, так что это происшествие перетянуло на себя все внимание и в памяти закрепилось только оно.
        - Разрешите представить вам моего спутника, мистера Джеймса Роримера. Он мой преемник на посту директора Метрополитена.
        - Приятно познакомиться, мистер Роример, - вежливо ответил я и мы пожали друг другу руки.
        - Фрэнк, вы как я понимаю, решили продолжить своё знакомство с античным искусством или вас здесь интересуют картины? - спросил Тейлор.
        - Пока еще не решил. Посмотрим какие будут лоты. А вы, джентльмены, здесь, насколько я понимаю по делам музея?
        - Совершенно верно, - подтвердил Тейлор, - хотим пополнить нашу коллекцию. Тут будут выставляться несколько очень интересных экземпляров. Надеюсь, они будут нашими.
        - Желаю удачи, - пожелал я им и направился на пару рядов ближе к сцене, где меня дожидалось единственное свободное место.
        На стуле лежала программка с полным списком того, что будет сегодня выставлено на торги.
        Первая часть, как я и ожидал, была посвящена испанским живописцам - вся большая тройка: Пикассо, Дали, Грис.
        - Это я удачно заглянул, - пробормотали мои губы, когда взгляд остановился на одном из лотов.
        «Синий голубь мира. Пабло Пикассо. Набросок Плаката 1-го Всемирного конгресса сторонников мира в Париже 1949 год».
        Мне сразу вспомнился анекдот времен моей молодости:
        «Художественная выставка. Пикассо забыл свой пригласительный билет. Его не пускают:
        - Докажите, что вы Пикассо.
        Он одним взмахом карандаша изобразил голубя мира и его пропустили. Фурцева тоже забыла приглашение, и её не пускают.
        - Я министр культуры СССР!
        - Чем вы это можете доказать? Вот Пикассо тоже забыл билет, и ему пришлось рисовать.
        - А кто такой Пикассо?
        - Всё в порядке, товарищ Фурцева, проходите».
        Разумеется, я решил купить набросок «голубя мира», одно из самых узнаваемых изображений за всю историю, ведь цена на него в будущем вырастет в разы. Даже если не смотреть на покупку наброска как на инвестиции в будущее, то и в настоящее время эти траты полностью окупятся, в любом случае, сколько бы ни стоил мне этот рисунок, я верну эти деньги, когда буду подавать налоговую декларацию, ведь я помещу «голубя мира» в свой собственный музей.
        За какой-то час джентльмены из музея Метрополитен приобрели сразу несколько картин и потратил чуть ли не миллион долларов, если я правильно перевел местные франки в доллары. Особенно долго и упорно директор Нью-Йоркского музея бодался за “Натюрморт со скатертью в клетку” Хуана Гриса. За этот шизофренический кубизм Тейлор в итоге отдал четыреста тысяч долларов.
        Закончив с картинами аукционист, седой мужчина во фраке, чем-то неуловимо напоминавший актера Лесли Нильсена перешел к графике. И первым лотом в этой части аукциона как раз был облюбованный мною набросок.
        - Лот номер 24. Пабло Пикассо, набросок плаката “голубь мира”. Начальная цена 10 тысяч швейцарских франков.
        Я тут же поднял табличку, и аукционист отреагировал.
        - У нас есть 10 тысяч франков. Кто больше? Отлично! Двадцать тысяч от юной итальянской синьорины.
        Я тут же поднял ставку.
        - Тридцать тысяч от молодого американца с первого ряда. Спасибо. Кто больше. Тридцать тысяч от месье с третьего ряда. Сорок тысяч франков от американца с первого ряда… Пятьдесят тысяч от молодой синьорины…
        Очень быстро в торгах за набросок Пикассо остались только я и какая-то приставучая итальянка. Когда ставка выросла до ста тысяч я обернулся, чтобы посмотреть кто постоянно перебивает меня.
        И почему я не удивлён?
        Вайлетт как всегда была великолепна. Гордая осанка, переливающиеся в лучах электрического света бриллианты, конкурирующие за мужское внимание обнаженные плечи и стройные ножки в туфлях на высоких каблуках, кокетливая шляпка с сеточкой, за которой невозможно скрыть азартное сияние сапфировых глаз, на чувственных губах играет полуулыбка.
        Кое-как прогнал охватившее меня наваждение и прожег конкурентку за лот строгим взглядом. В ответ получил провокационный жест в виде воздушного поцелуя.
        Смело по нынешним временам, но в этом вся Вайлетт.
        Повышаю ставку. Вайлетт отступает только когда сумма возрастает до ста двадцати тысяч швейцарских франков.
        Я вновь смотрю на нее и получаю застенчивую улыбку пай-девочки.
        Отворачиваюсь и размышляю о природе совпадений. Даже если предположить, что Аньелли каким-то образом узнали о моей поездке в Швейцарию, то они никак не могла знать заранее, что я посещу этот аукцион, да я сам об этом до сегодняшнего дня не знал. А значит появление здесь Вайлетт совпадение?
        Вновь бросаю задумчивый взгляд на девушку, но она поглощена тем, что творится на сцене, а с нее аукционист объявляет последний лот:
        - Список с античного пергамента изготовленный в десятом веке после Рождества Христова в Риме, в монастыре монахов бенедиктинцев. Стартовая цена пять тысяч франков.
        Вайлетт тут же поднимает табличку.
        Я морщу лоб от непонимания на кой ей он сдался. Да и остальные участники как-то вяло на него реагируют, со всего зала нашелся лишь один конкурент, да и то отвалил на сорока тысячах.
        Улыбаюсь и поднимаю табличку. Не важно зачем Вайлетт этот кусок древней бумаги, главное он ей нужен. Пришло мое время отыграться.
        - Пятьдесят пять тысяч франков от нашего американского гостя. Кто больше. Кто даст мне шестьдесят? Спасибо синьорина!
        Я вновь поднимаю ставку и довожу ее до девяносто тысяч. Пусть тоже платит сотню тысяч. Как говориться, баш на баш. Вот только до этой суммы не доходит. Вайлетт к моему изумлению более не поднимает табличку. Вместо этого она одаривает меня игривой улыбкой. Стучат три удара молотка аукциониста, и я становлюсь владельцем совершенно ненужного мне свитка за девяносто тысяч швейцарских франков.
        Беззвучно шиплю в ее сторону «Стерва» и размышляю о женском коварстве.
        Конференц-зал я покидал в смешанных чувствах и в одиночестве. Вайлетт подрулила ко мне в холле:
        - Поужинаем вместе?
        - За ужин платишь ты, - поставил я условие.
        Она красиво рассмеялась и взяла меня под руку.
        В ресторан можно попасть как с улицы, так и не выходя из отеля. Мы пошли вторым путем.
        Сперва Вайлетт придирчиво выбирала столик, в итоге ей приглянулся стоящий чуть ли не в центре зала у всех на виду. Затем вдумчиво знакомилась с меню, замучив стойкого официанта уточнениями. А дальше очередь дошла до меня, я даже заерзал под ее обольстительным взглядом.
        Так, Федя, соберись! Помни, ты не молокосос, тебе почти семьдесят в душе. А в штанах двадцать два. Черт!
        - Чего вздыхаешь? - томно поинтересовалась моя спутница.
        - Я только что потратил пятьдесят тысяч долларов, - нашел я причину. - Не без твоей помощи! - выговариваю ей.
        - Подумаешь, - легкомысленно бросает она. Я готов взорваться, но ее ладонь накрывает мою руку, а губы шепчут. - Я скучала.
        И всё, я уже готов подняться в номер голодным. Черт с этими распиаренными блюдами от шеф-повара, я хочу Вайлетт!
        - Сперва ужин! - приземляет она меня.
        И мне приходится заглатывать пищу и наблюдать как красиво поглощает ее итальянка, кусочек за кусочком, глоток за глотком. Воспринимаю это завораживающее зрелище как пытку. Даже алкоголь не облегчает мои страдания. И ведь умом старика понимаю, что это чисто физиология, реакция самца на самку, но ничего с этой самой реакцией поделать не могу. Девушка, что сидит напротив меня уж слишком хороша и она знает толк в соблазнении. Вот интересно, уместна ли здесь аналогия с поставленным нокаутируюшим ударом у боксера? Результат-то схожий. Пропускаешь удар и ты обречён.
        В номер я вваливаюсь уже доведенным до точки кипения, сжимаю в объятьях Вайлетт и беспрерывно ее целую. Она жарко отвечает и сдирает с меня смокинг.
        И в тот момент, когда мы добираемся до спальни, какой-то урод настойчиво стучит в дверь.
        - Открой, - Вайлетт отрывает меня от себя.
        - Пусть проваливают, - рычу я и вновь впиваюсь в ее губы.
        - Вдруг что-то важное, - настаивает девушка и я с обидой подчиняюсь.
        Принесли мои покупки. Я кидаю два запечатанных свертка на диван в гостиной и несусь назад в спальню. Вайлетт запрыгивает на меня, обхватив руками и ногами, и мы вместе падаем на королевских размеров кровать.
        - Вайлетт? - просыпаясь, я пытаюсь нащупать в постели девушку, но не нахожу ее.
        В ванной тихо, в гостиной тоже никого.
        - Ну и зачем ты в такую рань ушла? - заочно спрашиваю ее, окидывая взглядом пустой номер. - А как же совместный завтрак и прощальный секс? - Из груди вырывается вздох, и начинаю собирать чемоданы. Пора лететь в Бельгию.
        - Не понял? - ни на диване, ни под ним нет одной из моих вчерашних покупок - с утренними лучами солнца пропала не только Вайлетт, но и купленный мною вчера за девяносто тысяч швейцарских франков список.
        Тупо смотрю на оставшийся в одиночестве «голубь мира», ничего понять не могу. Думать о том, что Вайлетт украла список просто абсурдно. Впрочем, Аньелли та еще семейка. Не зря же их вся Италия ненавидит.
        - О, ты уже проснулся? - она заходит в номер, сияя улыбкой, и я выдыхаю. Прижимаю ее к себе и целую.
        - У меня, кажется, тот дурацкий список стащили, - смеюсь я и понимаю, что совсем не чувствую утраты, наоборот, облегчение.
        - Да это я его взяла, - улыбается в ответ Вайлетт.
        - Что? Зачем? - веселье как отрезало.
        - Фотографии сделала. Вниз к администратору отеля ходила, фотоаппарат просила с пленкой. Возвращаю, - девушка достала из сумочки разорванный пакет с листами древней бумаги внутри и протянула их мне. - Спасибо! - она коротко целует меня в губы, выходит из номера, посылает мне на прощание воздушный поцелуй и уходит.
        - Стой! - кричу я, подрываюсь за ней вдогонку, но оказавшись в коридоре вспоминаю, что не одет и возвращаюсь в номер. Укладываясь в армейские нормы, одеваюсь и бегу вниз по лестнице.
        Появляюсь в холле, когда Вайлетт уже выходит в двери, она замечает меня и ускоряет шаг.
        - Черт! Опять ты со своей стремянкой! - сотрудник отеля появился передо мной словно ниоткуда.
        - Pardonnez-moi.
        - А тебя сейчас так отпардоню! - срываюсь я на нем.
        Ко мне с извинениями бежит от стойки администратор, отмахиваюсь от него, как от очередной помехи и выбегаю на улицу.
        Вайлетт нигде нет. Хотя… Вижу ее на газоне. Она, видимо, не рискнула ждать, когда к ней подгонят автомобиль, и теперь несется к нему по прямой, игнорируя асфальт и выложенные плиткой дорожки.
        Это она зря.
        Как только девушка оказывается на середине пути неожиданно включается система полива. Вайлетт визжит, а я начинаю ржать. Струей воды с нее сбивает шляпку, прическа превращается в мокрое осиное гнездо, и меня складывает от хохота пополам.
        Возле меня как ошпаренный прыгает администратор, размахивает руками и, переходя на фальцет, требует от кого-то выключить полив. Наконец, его услышали и вода бить перестала.
        В лучах утреннего солнца Вайлет божественная хороша, промокшее платье позволяет случайным зрителям оценить все изгибы и выпуклости ее точеной фигуры. Вот только с прической непорядок. Что-то у них у всех в последнее время в волосами беда.
        Меня раздирает очередной приступ смеха. Я с трудом успокаиваюсь и иду к Вайлетт, на ходу снимая с себя рубашку.
        - Он меня фотографирует! - кричит Вайлетт, как только я с ней поравнялся. - Фрэнк, держи его!
        Я смотрю туда, куда она тычет пальцем и вижу мужика на обочине, тот как заведенный щелкает фотоаппаратом.
        Папарацци замечает, как я набираю скорость и запрыгивает на свой мопед. Но завести его не успевает. Я пинаю по колесу и мопед заваливается на дорогу, придавливая водителя. Жертва зафиксирована и я без труда сдираю с ее шеи фотоаппарат, далее выщелкиваю кассету с пленкой и возвращаю камеру.
        - Да я тебя засужу! - кричит на меня папарацци, как только отходит от первоначального шока.
        Как по заказу возле нас останавливается полицейская машина.
        - Он напал на меня! Сломал мой фотоаппарат и украл пленку! - стоит только сотрудникам полиции вылезти из салона, папарацци обвиняет меня во всех грехах.
        - Он напал на синьорину, - показываю я на закутающуююся в мою рубашку Вайлетт.
        Вид у нее сейчас непрезентабельный: мокрая, растрепанная, все лицо в туши. Да и я с голым торсом выгляжу не лучше. Копы в затруднении. С ходу определить наш статус у них не получается: вид у обоих не из приличных, но щеголяем мы так напротив фешенебельного отеля. Еще и папарацци накаляет обстановку.
        До кучи, как назло, я по французски понимать-понимаю, но свободно говорить еще не могу. Но тут в дело вступила Вайлетт. Девушка хоть и выглядит как вытащенная из ванны кошка, но не сломлена. К тому же Аньелли, о чем она с апломбом сообщает сотрудникам полиции. А тут и кавалерия подоспела, то бишь администратор отеля подбежал и принялся заступаться за постояльца и его высокородную гостью.
        В общем, отбились.
        - Мы готовы предоставить для сеньориты Аньели номер, - предложил Вайлетт администратор, намекая на то, что той не мешало бы привести себя в порядок.
        - Нет, я лучше поеду, - отказалась та, безуспешно пытаясь поправить прическу. - Фрэнк, дай мне пленку, - протянула она ко мне раскрытую ладонь.
        - Меняю на твою, - усмехнулся я в ответ.
        - Это подло! - кидает мне обвинение Вайлетт.
        - Подло?! - моментально закипаю я. - А разводить меня на бабки не подло?!
        Мы стоим на сыром газоне и орем друг на друга. Случайные прохожие и редкие в эти утренние часы постояльцы отеля с интересом наблюдают за все непрекращающимся представлением.
        - Ты сам в торги влез! Сам перебил мою цену!
        - Ты меня спровоцировала! Ты на аукционе все специально подстроила. И после него все отлично разыграла! И в постели страсть изображала. И все это для того чтобы этот чертов список за бесплатно получить!
        Ловлю ее руку, которой Вайлетт собиралась влепить мне пощечину, успеваю перехватить вторую, которой она пытается залезть в мой карман за пленкой и в следующий момент получаю каблуком по пальцам стопы. А дальше ее колено летит мне в пах, уворачиваюсь и отступаю в сторону отеля.
        - Отдай! - кричит мне вдогонку Вайлетт и срывается за мной в погоню, дальше до меня доносится лишь проклятия на итальянском.
        Администратор несется следом и умоляет нас вести себя прилично.
        - Какие же итальянцы темпераментные! - слышу я восторженный отзыв от англичанки, когда пробегаю мимо.
        Глава 13
        - Все ещё эту дешевую гадость куришь. Нормальные же есть сигареты, - поворчав, девушка тут же ко мне потянулась. - Ладно, дай затянуться.
        В своей королевского размера кровати я опять вместе с Вайлетт. Вчера она со мной спала из-за списка. Сегодня из-за списка сплю с ней я.
        - Не дам. От тебя табаком будет вонять, - я убрал руку с сигаретой подальше от девушки.
        - А от тебя типа не будет? - возмутилась итальянка.
        - Так от меня уже воняет, - аргументированно заметил я.
        - То есть тебе вонять можно?!
        - Для тебя же это не проблема, - пожал я плечами, не видя повода для конфликта. - Я хоть прокуренный, хоть в дупель пьян - ты все равно придешь. - Что?! Ну знаешь! - она резко села, подогнув под себя ноги, и теперь смотрела на меня сверху вниз. - Да это я так, - отмахнулся я как от несущественного, - просто вспомнилась та наша встреча после гонки в Ле-Мане в моем номере. - Да я тебя тогда пожалела, проявила милосердие! Без меня ты бы даже до номера не дошел, свалился бы на полпути и продрых до утра в коридоре! - А что ты вообще делала в том отеле? - Остановилась я там! - прошипела Вайлетт. - То есть хочешь меня убедить в том, что это было совпадение? - Вот ещё, - фыркнула она. - Надо мне больно тебя в чем-то убеждать, - девушка взбила подушку, приставила ее к изголовью кровати и расслабленно откинулась на нее. - Что-то слишком много совпадений, - задумчиво проговорил я, затягиваясь Lucky Strike. - Вайлетт, ты веришь в судьбу? - Причем здесь судьба? - она с недоумением посмотрела на меня. - Ты это сейчас к чему клонишь? - Сама же видишь, судьба постоянно нас сталкивает. Вот я и думаю, к чему бы
это? Вайлетт расхохоталась.
        -Ты чего там себе напридумывал, янки? Я аристократка, моя семья уже несколько веков стоит у власти, а ты сын пивовара. Забыл что ли, как вчера плакался мне из-за потраченных пятидесяти тысяч долларов. «Пожалейте меня, я разорен!" - передразнила она непонятно кого. - Что же ты такая высокородная сама себе список не купила? - я раздраженно вдавил сигарету в пепельницу. - Так сам же вцепился в этот лот. Все старался мою ставку перебить. Вот я и уступила по доброте душевной. - Да ты у нас не только милосердная и благородная, но еще и великодушная! - усмехнулся я.
        - Да, я такая, - Вайлетт расплылась в самодовольной улыбке. - А в перечне твоих добродетелей честность есть?Улыбка Вайлетт стала лукавой. - Что интересного в том древнем списке? - задал я самый главный вопрос. - Для тебя ничего, - получил я издевательский ответ. - Да, правда! - воскликнула девушка после того, как я навис над ней. - Ты сам мне сказал, что тебе эта тема не интересна. - Когда?! Какая тема?! - прорычал я ей в лицо. - В Реджо ди Калабрия когда приезжал. На приеме в твою честь. Ты тогда сказал, что гробница Энея - это всего лишь большой развод. - Так это все из-за того дурацкого захоронения? - ну хоть что-то прояснилось, а то я уже думал, что Фрэнк параллельной жизнью живет.
        - Ну что я говорила? - Вайлетт победно ухмыльнулась. - Для тебя это всего лишь дурацкое захоронение! - она оттолкнула меня и слезла с кровати. - Устроил мне тут допрос, словно я перед ним в чем-то виновата! - девушка тряхнула спутанными волосами и гордо прошествовала в ванную комнату.
        - А причем здесь список? - я не стал дожидаться, когда она выйдет, а присоединился к ней.
        - В нем возможно есть упоминание места захоронения Энея, - отвечая, Вайлетт попыталась вытолкнуть меня из душевой. - Да что ты привязался?! Дай душ спокойно принять!
        - Так я же помочь пришел, - притянул я к себе девушку.
        - Фрэнк, даже не думай мешать мне, - заявила Вайлетт после прощального поцелуя прежде чем покинуть мой номер. - Эта гробница моя! Ты сам от нее отказался. Вот пусть так и остается. В Италии раскопки я тебе все-равно вести не дам. Так что сам понимаешь, у тебя против меня нет шансов. Занимайся лучше тем, что у тебя хорошо получается - вари пиво, делай гоночные машины из Фиата. Ну все, мне пора бежать. Рада была увидеться.
        Дверь захлопнулась, и я остался в одиночестве. Подошел к столу, взял в руки выписанный Вайлетт чек на девяносто тысяч швейцарских франков и решил не тянуть с его обналичиванием. От этой взбалмошной итальянки всего можно ожидать.
        Денег я у нее не просил, сама чек выписала. Как привела себя в порядок, так и смилостивилась, не позволила сыну пивовара умереть с голоду. Список, разумеется, забрала. А зачем он мне? Я-то знаю, что никакой гробницы Энея до XXI века так и не найдут. Зато я точно знал о существовании другой гробницы, правда на территории современной Греции, а не Италии. Принадлежит она царю Филиппу, отцу Александра Македонского. И я даже помнил город, где ее лет через двадцать откопают. На экскурсию туда ездил, вот и отложилось в памяти. Но она мне тоже ни к чему, по крайней мере пока. Меня больше манит тот богатый испанский галеон, который затонул возле берегов Флориды. Вот только это мероприятие большой подготовки требует: нужно найти подходящий корабль, водолазов, оборудование для работы под водой. Может батискаф изобрести? Хотя вполне возможно Кусто его как раз сейчас и изобретает.
        Я в задумчивости почесал затылок, сложил все за и против и понял, что нет у меня в планах бороздить моря и океаны в поисках затонувших сокровищ. У меня автозавод еще не построен, сталелитейный еще не отжат - полно дел на берегу. Вот их и надо решать, а не срываться навстречу приключениям.
        Да и вообще, хоть и не глубоко лежат сокровища Нуэстро Сеньоры де Аточа, но даже примерный район поисков - это десятки, если не сотни квадратных миль. Там без специального оборудования, которое будет буквально пылесосить морское дно, делать нечего, что, покамест, выше моих технических возможностей. Так что правильнее будет отложить это дело до лучших времен. Благо, активные поиски начнутся только в семидесятых, а значит у меня есть в запасе больше десяти лет.
        В Брюссель я прилетел только вечером. Переночевал в очередной гостинице и на следующий день, связавшись по телефону с мсье Гюставом Жанссенс, владельцем «Реставрационной мастерской «Наследие», поехал инспектировать свой замок. В этот раз в автопрокате я остановил выбор на Aston Martin DB2, шикарной спортивной машине из Великобритании. Сейчас британское автомобилестроение переживало свой золотой век и на острове умели делать по-настоящему классные машины.
        - Впечатляет, - сказал я, глядя на строительные леса, за которыми полностью был скрыт мой замок.
        - Когда их снимут впечатлитесь еще больше, - пообещал мне Гюстав.
        Он подъехал к замку через каких-то полчаса после меня, за это время я как раз успел пообщаться со сторожем.
        - И когда сие знаменательное событие произойдет?
        - Следующей весной. Так что уже к лету полностью отреставрированный замок Ривьерен можно будет открыть для туристов. И это еще не все! К этому же сроку будут готовы еще два замка! А значит начало туристического маршрута будет положено! - судя по его восторженному виду, Гюстав радовался этому обстоятельству гораздо сильнее меня.
        - И что за замки? - поинтересовался я.
        - Я сейчас работаю над реставрацией Шато Малу и Шато де Карревельд. Они оба в столичном регионе, как и ваш Риверьен. Они, конечно, не так запущены, как ваш красавец, но они больше. Так что работы хоть и начались раньше, но завершатся примерно в одно и тоже время.
        - А вы можете показать их на карте? - попросил я. В голове начала формироваться новая идея.
        Судя по масштабу карты, что развернул передо мной Жанссенс, все три замка были буквально в часе езды друг от друга, столичный регион Бельгии - это даже не Московская область, он сильно меньше.
        - Скажите Гюстав, а эти замки, они кому принадлежат?
        - О, это старые аристократические фамилии. Первый принадлежит семье Малу, родоначальник которой и купил этот замок в середине XIX века, будучи министром финансов. Владелец второго барон Виллегас, вообще он продал эту недвижимость в начале тридцатых муниципалитету, но выкупил родовое гнездо сразу после войны.
        Не думаю, что вы разбираетесь в бельгийском дворянстве, поэтому скажу, что до войны эти семьи принадлежали к Бельгийской элите. Сейчас, конечно, их финансовое положение пошатнулось, поэтому они и заинтересовались нашим проектом и пожелали включить свои замки в туристический маршрут. Пока, разумеется, их согласие предварительное, ведь муниципалитет пока не дал добро.
        Гюстав задумался, как будто что-то вспоминая, а затем продолжил:
        - Вы же автогонщик, Фрэнк.
        - Всё верно. Я победитель Ле-Мана, - упомянул я о своих регалиях, а то все эти аристократы, что кружат вокруг меня в последнее время, начинают раздражать.
        - Я тут вспомнил, один из аристократических клубов, в которых и Филипп Малу, и барон Виллегас состоят как раз по вашей части - королевский гоночный клуб Брюсселя. Учитывая ваши успехи в автомобильном спорте, думаю, вам будет легко найти с ними общий язык и они согласятся помочь склонить в нашу сторону местные власти. Возможности аристократических семей намного больше моих.
        - Если это так, то это определенно поможет нашему делу, - заметил я, поблагодарив Гюстова за совет.
        Посещение королевского гоночного клуба я и до этого планировал, так что на следующее утро я отправился в Брюссель на Av. des Chenes 125.
        Муниципалитет Уккел по праву считался одним из наиболее престижных и богатых в бельгийской столице. Здесь помимо королевского гоночного клуба размещалось еще пара десятков не менее пафосных заведений, многие из которых вели свою историю со времен герцога Филиппа Доброго, который правил здесь в середине пятнадцатого века.
        Архитектура, люди на улицах, машины, парки и вывески - буквально всё вокруг меня кричало о сосредоточении здесь аристократии, людей, для которых янки - всего лишь нувориши, люди второго сорта. Но так будет не всегда. Времена уже меняются и совсем скоро эти аристократы начнут перед янки униженно пресмыкаться. Наличие за спиной двадцати поколений благородных предков скоро станет менее важным, чем наличие за спиной ФРС, первой экономики мира и четырехсот военных баз.
        Гоночный клуб Брюсселя - это целый комплекс из нескольких зданий, теннисных кортов, площадок для хоккея на траве и поля для гольфа. Единственное, чего тут не было, так это каких-либо намеков на гоночную составляющую. Даже на эмблеме клуба красовалось не колесо или, например, шестеренка, а две скрещенные клюшки с мячом для хоккея на траве.
        Зато наличествовал вышколенный персонал. Как только я остановился возле входа в главное здание, ко мне тут же подскочил один из работников клуба в безукоризненно сидящем на нем фраке и предложил поставить машину на парковку. Всё как в фешенебельном отеле.
        А вот внутри напоминания о спортивных машинах и гонках появились - целая стена в фойе была отведена под выставку гоночных трофеев разных лет и фотографий с награждений и гонок.
        Разумеется, я не смог пройти мимо этой экспозиции. Особенно меня заинтересовала фотография с подписью сразу на трех языках: французском, голландском и английском.
        “Его королевское величество Леопольд третий награждает победителя ралли Брюссель - Льеж-Антверпен - Брюссель барона Виллегаса. Седьмое августа 1935 года”.
        Надо же какое совпадение, оказывается этот барон сам в прошлом автогонщик.
        - Изучаете славную историю этого клуба, молодой человек? - услышал я французскую речь за спиной.
        Обернулся и увидел Виллегаса уже вживую. Тот сильно изменился за прошедшие двадцать лет. Вместо подтянутого спортсмена передо мной стоял тучный старик. Однако черты лица изменились несильно, лишь прибавилось морщин поэтому я его и узнал.
        - Всё верно, господин барон. Разрешите представиться. Фрэнк Брайан Уилсон Третий, - назвал я своё полное имя и протянул руку.
        - Барон Альфред Леопольд Франсуа де Виллегас, - рукопожатие у бывшего гонщика оказалось довольно крепким, - Фрэнк Уилсон, - повторил он моё имя, словно распробывая, - Так вы тот самый американец, победитель последнего Ле-Мана и новый хозяин Риверьена?
        - Да, это я, господин барон, - принял я гордый вид.
        - Ах оставьте этот официоз, “господин барон”, - передразнил он меня, - я этого очень не люблю. Альфред, можно просто Альфред. И знаете что, Фрэнк, сейчас время обеда, я вас официально приглашаю разделить со мной трапезу в ресторане клуба, и как гонщик гонщика и как соседа, - барон заразительно рассмеялся.
        Выйдя из здания клуба, мы прошли по дорожке разрезающей идеальный газон и поднялись на летнюю веранду ресторана. Стол для барона был уже накрыт, но официант, видя что Виллегас явился не один тут же принёс всё необходимое для второго гостя.
        - Рекомендую вам крольчатину со сливами или Брюссельские тефтели, Фрэнк. - Альфред после моей просьбы перешел на английский. - Местный шеф и то и другое готовит лично, а он один из лучших поваров Брюсселя.
        Заказав крольчатину и ламбик к ней, последний в качестве протеста против аристократизма, я стал слушать собеседника. Тот оказался словоохотливым и был счастлив найти свежие уши.
        - Бургомистр Гансхорена не очень был доволен тем фактом, что Риверьен купил американец. Вы уж извините Фрэнк, но Жозеф Пееребоом вашего брата очень не любит еще с войны. Чем-то ему крепко насолили танкисты вашего генерала Паттона.
        Заметив мою задумчивость, барон продолжил.
        - Меня все это сильно веселит. Как и тот факт, что один из старейших замков в округе достался в итоге американцу, да еще и автогонщику. Я, в некотором роде, фрондирую с остальными землевладельцами округи. Так что всё что не нравится им, вызывает у меня восторг. А если у вас в планах превратить Риверьен в пансион для богатых американцев, то я вообще буду просто счастлив. Это окончательно добьёт старину Пееребоома.
        - Ну, пансион я устраивать не собираюсь, но вот использовать свой замок как туристический объект для путешественников из США в планах есть. Месье Гюстав Жанссенс мне сообщил, что вы и владелец Шато Малу выразили желание присоединить свои замки к туристическому маршруту, - перешел я к делу.
        - Да, такой разговор у нас был, - подтвердил барон. - Меня заинтересовала ваша идея. Я даже начал реконструкцию своего замка, хочу часть помещений использовать как гостиницу.
        - С финансовой точки зрения вы поступаете мудро, - похвалил я его. - То есть и господин Малу не будет против толп американских туристов? Он разве не из той самой старой аристократии, с которой у вас разногласия?
        - Насчёт него можно не переживать. Старина Филипп коммерсант до мозга костей, это у него фамильное, знаете ли. Больше всего на свете он любит деньги. Поэтому и уцепился за возможность выжать их из старых камней. Продать Шато у него рука не поднимается, а заработать на нём, как говорится, сам Бог велел.
        - Альфред, у меня есть еще одна идея, и я уверен что она вам понравится, - решил я ковать железо пока горячо, - вы же сами в прошлом были автогонщиком.
        - Да, был. Лучшее время в моей жизни. Как я вам завидую, Фрэнк. То чувство, когда ты управляешь гоночной машиной на трассе, оно ни с чем несравнимо. А сам-то я, как видите уже далеко не в форме, - погрустнел Виллегас.
        - Альфред, а как вы смотрите на то чтобы нам организовать регулярную автогонку? Назовём её, например, “Турне трех Замков”. Расстояния и дороги между Риверьеном, вашим замком и Шато Малу как раз позволяют сделать шоссейную гонку. Это будет еще более выгодно.
        - И кто будет участвовать в этой гонке?
        - Серийные автомобили и машины на их основе. Никаких прототипов или суперкаров, всё максимально приближено к гражданским машинам, тем которые могут позволить себе купить простые водители.
        - И зачем победителю Ле-Мана, а там-то машины очень не простые, как вы выразились, устраивать автогонку, да еще и регулярную на серийных машинах? - вприщур потребовал выкладывать все начистоту, оказавшийся совсем не простаком, барон.
        - От вас ничего не скроешь, - порадовал я старика лестью. - Дело в том, что я еще и совладелец Альфа Ромео, но это секрет полишинеля, так что я ничего не скрывал. Поэтому как совладелец автозавода я кровно заинтересован в том, чтобы мое предприятие приносило мне как можно больше дохода. Ничего личного, просто бизнес.
        - И ваш завод готов профинансировать этот проект?
        - Если мы дойдем до конкретики и у меня на руках будет бизнес-план то да, я подниму этот вопрос на совете директоров.
        - И на ваше счастье я член королевского гоночного клуба, лично знаком с его Величеством и что еще важнее, мне нравится ваша идея.
        - Это означает, что вы согласны войти в дело?
        - Да, я согласен финансово поучаствовать в проекте. Разумеется, прежде нужно все обсудить с юристами и муниципалитетом, в чьем ведении находятся дороги, по которым пройдет гоночная трасса. А тут есть сложности. Я ведь вам уже рассказывал о бургомистре Гансхорена? - он с ухмылкой обозначил наши будущие проблемы.
        - Думаю, любого человека можно чем-то заинтересовать, - заметил я.
        - Вы зрите в корень, молодой человек! - похвалил меня барон. - Но в его случае лучше если инициатива пойдет с самого верха. Как вы смотрите на то, чтобы подать идею о гоночной трассе его величеству королю Бодуэну?
        - Эээ, - затормозил я от неожиданности.
        - Вы считаете короля заинтересует гонка?
        - А почему нет? Он ведь тоже член этого гоночного клуба, - рассмеялся барон. - Кстати, вам нужно срочно в него вступить!

* * *
        Из аэропорта, я первым делом заехал в «Bank of New York», нужно было дать пару распоряжений по счетам и пополнить кредитную карту. Не XXI век на дворе и многие операции можно совершить только при личном посещении.
        - Мистер Уилсон, рады вас снова видеть в нашем банке! - Не успел даже поздороваться, как меня взяли в оборот и проводили в зал для ВИП обслуживания, где из-за стола мне навстречу вышел мой персональный ассистент, совсем молодой человек, что обслуживал меня в прошлый визит. И в этот раз, судя по его расторопности, он был готов выполнить любую мою прихоть. Для начала предложил кофе или чего-нибудь освежающего.
        - А квас у вас есть? - сделал я попытку.
        - Квас? - переспросил ассистент и столько в этот момент на его лице отразилось паники от невозможности угодить клиенту, что мне стало неловко.
        - Холодный чай тоже устроит, - урезал я аппетит.
        Видимо, от радости, что наконец услышал знакомое слово, он подорвался выполнять мое желание лично.
        - Просто замечательно, - пробурчал я себе под нос, оставшись в одиночестве.
        К слову о квасе. Я ведь действительно по нему соскучился. Надо будет спросить у Марты, может она умеет его ставить? Хотя вряд ли. Она же чешка или полька, а они вроде квас не пьют. А вот помнится мне Катрина Фитцпатрик хвасталась, что умеет готовить борщ, может на квас ее умения тоже распространяются?
        - Ваш чай, мистер Уилсон, - отвлек меня от размышлений о квасе ассистент.
        - Спасибо, но для целей подай-принеси в штате банка должны быть девушки, - встретил я его замечанием, от чего ассистент покрылся белыми пятнами. - Давайте уже садитесь за свое рабочее место и начнем работать, - раздраженно бросил я. - Мое время дорого, чтобы тратить его на пустое ожидание.
        - Прошу прощения, мистер Уилсон, - сглотнул он в предвкушении больших неприятностей от начальства.
        - Это еще что? - вчитался я в протянутый мне ассистентом бланк после того как мы закончили.
        - Оценка клиентом работы сотрудника банка, - пояснил мне ассистент, от волнения дергая узел галстука. - В прошлый свой визит вы выразили желание оценивать качество обслуживания, - напомнил он мне. - Наш банк рассмотрел ваше предложение, нашел его разумным и внедрил.
        - Удивили, - пробормотал я. - То есть можно надеяться, что в следующий мой визит чай мне подаст белокурая красотка? - рассмеявшись, я обвел букву «А» в бланке.
        - Спасибо, мистер Уилсон! - вскочил со стула ассистент, совершенно не ожидая получить от меня высший бал.
        А ведь я совсем не вредный, просто бываю брюзгой в силу возраста.
        Небоскреб Монтегю-Корт уже не был заполнен под завязку охраной, полиция все-таки смогла навела в городе порядок. С одной стороны, жаль, с другой - беспорядки мешают бизнесу, а я в первую очередь бизнесмен.
        В офисе «Way of Future LTD» меня встретила администратор, ну да, припоминаю, Мэтьюз что-то говорил о новом сотруднике. Как я и хотел, симпатичная, чтобы радовала глаз, длинноногая, чтобы ее было видно из-за высокой стойки, лет двадцати пяти, чтобы в голове не только вечер гулял - все мои пожелания были учтены.
        - Лара Смит, - вручила в мою грубую лапищу изящную ладошку девушка при знакомстве.
        - Надеюсь, вам у нас понравится, - вежливо улыбнулся я, без раздевания взглядом и уж тем более пошлых намеков. Служебные романы - зло, они отвлекают от работы.
        - Эмма! - только отвернулся от администратора, как чуть не столкнулся с секретарем главы моей юридической службы. - Рад тебя видеть!
        - Фрэнк, как хорошо, что ты вернулся! - девушка лучилась довольством от созерцания меня красивого. Согласен, трудно устоять, но вспомнив о вреде служебных романов, я принял деловой вид и спросил о Мэтьюзе.
        - Он тебя ждет. Пойдем провожу, - от сияния ее глаз мне стало не по себе.
        - Это может стать проблемой, - тихо вздохнул я, так, чтобы Эмма не услышала, и еле отвел взгляд от созерцания ее попки, насилу заточенной в узкую юбку и мечтающей об освобождении.
        - Фрэнк, у меня для тебя отличные новости! - обрадовал меня Перри, как только я переступил порог его шикарного кабинета. - Lackawanna Steel Plants, считай, уже у нас в кармане. У них сейчас и без нас с Клинтом серьезные проблемы из-за сокращения производства. Так что можно начинать строительство автозавода в Буффало. Я остановился на двух компаниях, что занимаются строительством заводов под ключ, - Перри протянул мне их коммерческие предложения. - Тебе нужно выбрать.
        - Хорошо, я посмотрю. Завтра отзвонюсь, - пообещал я, убирая бумаги в портфель. - И кстати, мы можем не дожидаться строительства именно автомобильного завода, а попробовать развернуть производство или хотя бы его часть на территории Lackawanna Steel. Нужно только провести инспекцию его площадей на предмет возможности установки необходимого оборудования. Так мы сэкономим кучу времени и денег. Да и с точки зрения привлечения инвесторов так будет выгоднее.
        - Отлично, Фрэнк, так и сделаем! А теперь рассказывай, как твоя поездка в Европу?
        - Все что задумал - сделал, - пришла моя очередь радовать собеседника. И я рассказал о встрече с президентом МОК и достигнутых с ним договоренностях об отправлении ему пары снегоходов для испытаний, а также о предстоящей аудиенции у короля Бельгии, чем вызвал у Мэтьюза неподдельный восторг. Вот вроде настоящий американец, а перед европейской монархией благоговеет.
        Сразу из офиса я отправился в Миддлтаун, где меня уже ждала засада.
        Глава 14
        Мое внимание сразу привлек припаркованный возле резиденции Уилсонов “форд”. Никогда не любил незваных гостей. Особенно когда эти «гости» слишком резво выпрыгивают из автомобиля при моем приближении.
        От такой встречи я чуть не дал по газам, спасло от участи прослыть трусом то, что в последнюю секунду разглядел, что один из них в руках сжимает не автомат, из которого меня вот-вот должны изрешетить, а фотоаппарат.
        - Мистер Уилсон?! - услышал я через открытое окно своего «корвета». - Мы из газеты «Нью-Йорк таймс».
        - Добрый день, господа, - я непринужденно вылез из автомобиля, не забыв изобразить на лице радушие. С прессой рекомендуется дружить даже сильным мира сего, а я всего лишь простой парень из Апстейта.
        - Питер Паркер, - протянул мне руку худощавый мужчина лет сорока. Светлый костюм, шляпа, въедливый взгляд и белозубая улыбка - все это создавало образ респектабельного джентльмена.
        - Очень приятно, - соврал я, понимая, что меня навестил тот самый корреспондент, который раскопал, что именно Тейлор Андерсон являлся покупателем сгинувших в океане итальянских автомобилей и даже выразил желание пообщаться с неудачливым бизнесменом. Правда, дальше вынюхивать он не стал. Скорее всего, просто потерял интерес к истории, страховая компания выплатила деньги без суда и скандала не случилось. Но даже сам факт мимолетной заинтересованности Паркера к, казалось бы, рядовому случаю, говорит о его профессиональной чуйке, и это делает его опасным. Совсем скоро имя Андерсона вновь рискует засветиться, правда, уже в Калифорнии, ведь именно на ее территории я решил провернуть пару афер. А услышав знакомое имя, Паркер, наверняка, сделает стойку и начнет разрабатывать мистера Андерсона уже всерьез. Все это стало причиной тому, что я не обрадовался, увидев Питера Паркера на пороге своего дома. Надо поскорее загрузить его информацией о несчастных канадских сиротах, пусть ими занимается, вместо того, чтобы лезть в мои дела.
        - Мистер Уилсон, наконец-то наша встреча состоялась! - радостно известил он меня. - Много раз пытался с вами связаться, чтобы договориться об интервью. И письма писал, и обзванивал ваши офисы, но на письма вы не отвечаете, а по телефону мне постоянно отвечали, что вас нет то в штате, то в стране.
        - Ну да, я редко бываю в Мидлтауне, - подтвердил я, не понимая, правду он говорит или привирает, журналисты известные выдумщики. Никаких писем от Паркера я не видел и о звонках мне никто не докладывал. Все же надо последовать совету миссис Пэйдж и завести личного помощника. Вот черт, еще и собеседование на носу, будто у меня других дел нет.
        - Значит мне повезло, раз я вас сегодня здесь застал! Возможно, уже завтра вы будете совсем в другой части мира, - открыто рассмеялся он.
        - Вполне возможно, - согласился с ним я.
        - Тогда не будем терять время! Вы ведь не против дать интервью штатному корреспонденту «Нью-Йорк таймс»? - хитро ухмыльнулся он, прекрасно понимая, что только дебил откажется от такого пиара.
        - Не откажусь, - оправдал я его ожидания.
        - Джек, за мной, - бросил Паркер своему более молодому коллеге - фотографу, после того, как я пригласил его в дом.
        Мы зашли в гостиную и журналисты с интересом начали осматриваться.
        - Что-нибудь выпьете? - дежурно предложил я.
        Оба выбрали кофе, и Марта ушла его варить.
        - Чья это работа? - Паркер ожидаемо заинтересовался недавно приобретенной мною картиной.
        - Итальянского художника Никодемо Спатари. Как вам?
        - Она завораживает! - мы втроем стояли напротив картины и рассматривали изображенную на ней широкими мазками обнаженную девушку.
        - Вам нравится современное искусство?
        - А почему оно мне должно не нравится? - Паркер заметил мое удивление и озадачился этим.
        - Никто в Мидлтауне не оценил эту работу, - пояснил я, наполнив голос печалью.
        - Люди, в большинстве своем консервативны, особенно это касается американцев, - с усмешкой отметил он.
        - Вы правы. И это нужно менять, - решительно заявил я.
        Паркер вопросительно приподнял бровь. Фотограф хмыкнул.
        - Я хочу открыть в Мидлтауне музей современного искусства. Разместить в нем работы современных художников и скульпторов и доказать американцам как они заблуждаются в оценке прекрасного. Правда, это только пока в планах, ведь у меня в наличии только два экспоната.
        - А второй - это что? - заинтересовались предствители прессы.
        - Набросок голубя мира Пабло Пикассо. Купил нынче на аукционе в Лозанне. Хотите посмотреть?
        Не отказались, и я смотался к оставленной во дворе машине, а чтобы два раза не ходить, притащил в дом весь багаж.
        - И сколько ты за него заплатил? - задал вопрос фотограф. Мы как раз договорились, что будем обращаться друг к другу по имени.
        Паркер рассматривал набросок молча.
        Ну да, не производит он впечатление, если не знать, что через пару десятка лет Пикассо станет одним из самых дорогих художников мира.
        - Не так уж и дорого, - обтекаемо ответил я, чтобы не прослыть еще большим чудаком.
        - Ваше кофе, господа, - Марта с подносом вошла в гостиную, и мы смогли сменить тему.
        - Фрэнк, каково это быть первым американцем - победителем Ле-Мана?
        - Это почетно.
        - То есть ты испытываешь гордость? - Паркер принялся раскручивать меня на более объемный ответ. Ему же статью писать надо и должно быть из чего выбирать.
        - Безусловно. Гордость за страну, за то, что я американец, - на лице пафос, а сам думаю, как бы кофе не подавиться.
        Паркер записывал мои слова в блокнот, довольно скалясь, они ему определенно нравились.
        - Ты и дальше будешь участвовать в гонках?
        - Питер, я не профессиональный гонщик, я больше инженер. В Ле-Мане я оказался совершенно случайно и повторять сей подвиг пока не готов. Но зато я обещаю подготовить победоносную гоночную команду. Вы сможете ее увидеть уже этой осенью, она будет участвовать в большой гонке на Дайтона.
        - Ты так уверен в победе?
        - Без уверенности в победе, нет смысла в чем-либо участвовать, - пафос из меня сегодня так и хлестал.
        - Отлично сказано! - воскликнул журналист и тут же все это записал. - Ты только что назвал себя инженером, - перешел он к следующему вопросу. - И я знаю, что у тебя есть несколько изобретений: трехточечный ремень, регулируемый подголовник, центральный замок, галогенные фары, антикрылья, - принялся он перечислять, сверяясь со своим списком, - аэромен, сувенир на магните, ключ-кольцо на металлические банки и даже новый сорт пива!
        - Ну да, я же потомственный пивовар, - я виновато улыбнулся, словно оправдываясь за последнее изобретение.
        - Вот и скажи мне, как потомственного пивовара занесло на инженерный факультет и в автомобилестроение?
        Я сделал вид что задумался, поизучал взглядом потолок и, наконец, родил:
        - Сколько себя помню, меня всегда тянуло ко всяким железкам, а от автомобилей так я вообще без ума. Мне нравится быть за рулем и копаться под капотом.
        - То есть сидеть за рулем тебе все же нравится! - подловил меня Паркер. - А значит у нас есть шанс увидеть тебя внутри гоночного болида?
        - Посмотрим, - рассмеялся я.
        - Фрэнк, а как ты изобретаешь, как происходит этот творческий процесс?
        - В голову приходит идея, ты ее хватаешь, развиваешь, дорабатываешь и воплощаешь в жизнь, - вот собственно и весь процесс, - пожал я плечами, отыгрывая гения.
        - Звучит просто, - закивал Паркер - Каждый так сможет, - он рассмеялся, выражая так свое восхищение, а я вновь задумался об Андерсоне и изобретенном им мультимедийном центре. Как бы Паркер не связал этих двух изобретателей. Может зря я заставил «свою кузину» Кортни переоформить патент на фирму?
        - Фрэнк, а ты больше кто - изобретатель или бизнесмен? То есть что тебе ближе - придумывать что-то новое или зарабатывать на этом?
        - И тот, и другой в одинаковой пропорции. Я же американец, - широко улыбнулся я.
        Паркер расхохотался, показал мне большой палец и вновь зачеркал карандашом в своем блокноте.
        - Фрэнк, у тебя есть невеста?
        Так и знал, что без личных вопросов не обойдемся. И что отвечать? Признаваться, что свободен страшно - вдруг на меня начнется охота в масштабах всей страны. Брр.
        - Невесты пока нет, но мое сердце занято.
        - И кто она? - ожидаемо продолжил допытываться журналист.
        - Пусть ее имя останется в тайне, - я смутился и постарался покраснеть. Жаль, зеркало далеко, с моего места не видно - получилось или нет.
        - Хорошо, так даже интереснее, - смилостивилась акула пера и тут же нанесла более неприятный удар. - Слышал, на твою бывшую невесту недавно напали. Украли корону, которую она получила, как победительница конкурса красоты «Мисс Орандж». Полиция все еще не нашла грабителя. Можешь прокомментировать этот случай?
        - Когда это случилось я был в Канаде, - начал я с алиби. Да достали уже, один на меня зуб непонятно за что точит, второму сенсацию подавай. «Известный изобретатель и бизнесмен, надежда нации и просто гений напал на свою бывшую невесту! Что это? Ответ на несанкционированный митинг, устроенный еврейской общиной перед сити-холлом, когда там собрались представители автокомпаний или месть за расторгнутую помолвку?» От привидевшихся заголовков газетных статей меня передернуло.
        - Как и любой нормальный человек, я возмущен этим мерзким нападением на беззащитную девушку, а также тем, что полиция все еще не задержала преступника. Чтобы обезопасить наших женщин, мы, жители Мидлтауна, организовали патрулирование города, лично я предоставил для этих целей сотрудников охраны со своих предприятий.
        - Это очень благородно с твоей стороны, - Паркер в задумчивости, изучая меня взглядом, словно открыл для себя что-то новое, откинулся на спинку кресла.
        - Дело не в благородстве, - отмел я похвалу. - Как житель Мидлтауна я просто не мог остаться в стороне! Меня, как и всех моих соседей, волнует, что происходит в нашем городе!
        - Это мне напоминает старые времена, когда первые американцы-колонисты сплачивались перед внешней угрозой и совместно противостояли ей, - не менее торжественно продолжил Паркер. - И я горд, что новое поколение американцев ни в чем не уступает нашим предкам. А еще я рад, что газета направила именно меня брать интервью у такого яркого представителя этого молодого поколения.
        Я закашлялся, кофе все же улетело не в то горло. Паркер подбадривающе постучал меня по спине.
        - Засмущал парня, - хмыкнул фотограф.
        - Люблю скромных героев, - отозвался журналист.
        - Никакой я не герой. Скажете тоже, - недоумение даже не пришлось изображать.
        - Да нет, именно герой. Больше скажу, ты герой, который не кричит о своих подвигах, а молча уходит после их совершения в тень. И именно это мне в тебе нравится.
        - Какие подвиги? - вылупился я на него, так как точно знал, что никаких подвигов ни в той, ни в этой жизни не совершал. Или это он о победе в гонке? Типа, раз первый победитель, значит герой. Американцы вообще в этом вопросе странные, даже откровенных преступников в герои записывают. Так что я на их фоне еще не худший вариант.
        - Победа в Ле-Мане - это тоже своего рода подвиг, - Паркер будто прочитал мои мысли, - но я сейчас о другом. - В прошлом году рейс Лос-Анджелес - Нью-Йорк совершил аварийную посадку в аэропорту Чикаго. Пассажиры в один голос утверждали, что если бы не советы одного молодого человека о том, как правильно сидеть при аварийной посадке, то без жертв не обошлось бы. Я выяснил, что этим молодым человеком был ты. В редакцию пришло письмо от одного из пассажиров того рейса, он увидел твою фотографию после победы в гонке и опознал вас. Я показал твою фотографию другим пассажирам, и они тоже тебя опознали.
        - Вот ведь, - недовольно пробурчал я себе под нос, что вызвало дружный смех у моих гостей.
        - Так что ходить тебе в героях! - фотограф по-дружески ударил меня по плечу.
        - В том, что не было жертв - полностью заслуга экипажа. Пилоты посадили самолет, стюардессы не допустили панику - это они герои, профессионалы неба, а я обычный пассажир.
        - Нет, мне нравится этот парень! - долбанул меня по второму плечу Паркер. В ответ я с шумным вздохом закатил глаза, но не выпячивать же грудь, принимая с гордым видом лавры героя. Скромность - наше все.
        - Фрэнк, все что они сказали - это правда? - спросила меня Марта, когда мы выпроводили гостей. Даже не удивлен тому, что она подслушивала.
        - Преувеличивают они все. Журналистам лишь бы громкий материал состряпать, они же этим кормятся, вот и фантазируют по полной ради тиражей. Даже боюсь представить, что будет написано в этой статье, - чертыхнувшись я пошел наверх в комнату, чтобы принять душ. После чего надо было навестить свои местные заводы, я со своими постоянными разъездами бываю там только наскоками, что не есть хорошо для бизнеса.
        В отличие от «Моторов Уилсона», где Шелби продолжал экспериментировать с двигателем для болида, в «Пивоварне Уилсона» меня ждали хорошие новости. Не прошло и полгода с момента высказанной мною идеи о биотуалетах, и мой микробиолог Дюбуа нашел-таки нужный состав химикатов и даже обкатал технологию, за что честь ему и хвала, а также жирная премия. Патент же я намерен оформить только на себя. Ладно, обрадую новой работой Мэтьюза завтра, заодно обговорим дату поездки в Буффало. Надо только не забыть согласовать ее с Ромео. Уверен, он тоже захочет посмотреть завод перед тем как вбухивать в него огромные средства.

* * *
        Завод «Lackawanna Steel Plants» располагался прямо на берегу озера Эри и был огромен. Как сказал мне его владелец и по совместительству председатель совета директоров мистер Гарольд Саймак в 1945 году, еще десять лет назад, здесь работало больше двадцати тысяч человек со всей округи. За время войны с 1940 по 1945 год производство выросло более чем в пять раз, а потом, как только воцарился мир огромное производство стало избыточным. Начавшаяся в Корее война, казалось, вдохнула вторую жизнь в этого гиганта, но, к сожалению, для его владельцев она так и не переросла в глобальное столкновение между США с одной стороны и Китаем и СССР с другой. Поэтому сейчас завод испытывал большие финансовые трудности, которые привели к тому, что его владельцы пошли на крайние меры, чтобы расплатиться с кредиторами.
        Осмотрев цеха, а их тут оказалось больше двух десятков, я признал часть из них вполне пригодными для того, чтобы после небольшой модернизации разместить тут сборочные линии для производства автомобилей. И я был не одинок в своем мнении. Приехавшие с моим итальянским бизнес-партнером инженеры и нанятые мной промышленные дизайнеры в один голос утверждали, что уже через полгода из этих, пока еще пустующих цехов смогут выехать новые автомобили.
        Винченцо Ромео остался доволен увиденным и услышанным. Ему вообще понравилась моя идея о размещении сталелитейного и автомобилестроительного производства на одном заводе. Ведь эта большая экономия. Может и не понадобится нам при таком раскладе привлекать дополнительных инвесторов, обойдемся кредитом. Я уже год как вип-клиент Bank of America, они в курсе всех моих финансовых дел и я с ними уже работаю по Дайтоне, так что отказ в получении двух миллионов кредита исключен.
        В общем, мы ударили с мистером Саймаком по рукам.
        Осталось определиться какие машины будет выпускать наш завод. Имеющаяся у нас модель, Джульетта, совершенно не вписывалась в философию американского авторынка. Она была просто-напросто маленькой. Спрос на нее нужно было создавать искусственно. Вести агрессивную рекламную компанию, продвигать на рынке и всячески создавать имидж этого нестандартного для США автомобиля.
        Хотя что-то я слишком категоричен, и если разобраться, то это не такая уж и большая проблема, как-никак сейчас на американских улицах постоянно стал встречаться Volkswagen Beetle, который намного проще и меньше чем наша Джульетта. Получается, весь вопрос в цене.
        Наша машина, оснащенная всеми техническими усовершенствованиями, которые только возможны, будет смотреться намного выгоднее Жука, а если мы не будем жадничать, и стартовая модель для американского рынка пойдет с минимальной маржой, то сочетание цена/качество просто не оставит шанса немцам.
        Плюс есть еще южноамериканский и латиноамериканский рынки. Там Жук был одной из самых популярных машин чуть ли не за всю историю, и это притом, что сначала их везли из Германии, а только потом построили завод в Мехико. Все это вселяло уверенность, что собранные на территории США Джульетты составят достойную конкуренцию для народного автомобиля из Германии.
        Для внутреннего двора США, а именно так называют южную и латинскую Америку можно даже выпускать специальную, адаптированную для этих стран модель. В которой упор будет сделан на дешевизну: самый слабый из имеющихся моторов, простые материалы отделки, никаких тебе ремней и подголовников, и уж тем более центрального замка с кондиционером - всё должно быть подчинено снижению цены. А если еще приплюсовать то, что логистическое плечо сильно короче чем если возить машины из Европы, то все это поможет нам отхватить большой кусок тамошнего рынка.
        К тому же не надо сбрасывать со счетов нашу гоночную команду. Она сейчас становится важнейшим маркетинговым инструментом и её успехи в 1955-56 годах должны сильно подстегнуть интерес к нестандартной европейской новинке.
        Всего наша команда должна принять участие как минимум в пяти гонках. Начнется всё в конце этого года в Дайтоне, затем Себринг, Ле-Ман, турне трех замков и закончится в ноябре в Италии. О том, что нас, команду Альфа Ромео - Уилсон Американ уже пригласили в итальянскую гоночную серию стало для меня сюрпризом. Отказываться я, естественно не стал.
        И как это ни странно для бизнеса сейчас наиболее важна не самая престижная гонка - Ле-Ман, а две американские - Себринг и Дайтона. Именно успех в них, а успехом лично я буду считать место не ниже третьего, будет тем катализатором, благодаря которому продажи Джульетт на территории США будут хорошими. Как-никак это будет машина победитель, которая к тому же существенно дешевле своих конкурентов.
        Так что, несмотря на то что практически все производители отказали нам в поставках автомобильных двигателей, мы не собирались отступать, даже наоборот, такой расклад - отличный повод действовать с большим размахом и привлекать еще больше инвестиций.
        Именно для этих целей я после Буффало полетел во Флориду, где на территории строящейся гоночной трассы у меня должна была состояться большая встреча с потенциальными инвесторами и спонсорами, а потом круглый стол с представителями сразу двух десятков гоночных команд, как частных, так и заводских. Все они выражали желание принять участие в Дайтоне, и сейчас нам требовалось провести серию встреч по выработке регламента, распределения боксов и окончательного утверждения рельефа трассы.
        Главной целью моей поездки во Флориду был Goodyear. Дело в том, что эта компания производитель автомобильных шин сама вышла на меня с предложением о большом спонсорском контракте, который покрывал значительную часть моих расходов, в части содержания команды. Казалось бы, что еще нужно? Это и есть успех. Но у Ромео в портфеле, с которым он прилетел из Европы было еще одно предложение от французов из Michelin, которое было как минимум не хуже.
        Я не собирался подписываться с французами, но хотел использовать их оффер, как средство давления на Goodyear, чтобы получить от них больше денег и смягчить их требования. Заполонить всю трассу рекламами одной единственной, пусть и щедрой компании я не собирался.
        В итоге Googyear согласился улучшить свое предложение и при этом урезать аппетиты. Единственным что они буквально потребовали стало название главной прямой будущей трассы. Если в Ле-Мане она носит название прямая Мульсан, по имени деревушки рядом, то в Дайтоне будет прямая Goodyear. Впрочем, название я продал не на всегда а только на время действия контракта. Когда он истечет то этим ребятам придётся или еще улучшать свое предложение или расставаться с таким классным неймингом.
        То что Goodyear не стал рекламным монополистом на моей трассе давало очень хорошие возможности для ведения переговоров с другими компаниями, прямо связанными с автомобильной индустрией, а именно с представителями корпорации Ashland Inc, которая вот уже пять лет как владела старейшим в мире брендом моторных масел Valvoline. В последнее время Valvoline хоть и был американским брендом, но его даже на внутреннем рынке теснили британцы из Shell и BP, так что Ashland цеплялись за любую возможность прорекламировать свои моторные масла.
        Само-собой много внимания было уделено и American Tobacco. Помимо рекламы на машинах AM тоже получил нейминг на трассе, один из поворотов был назван в её честь, плюс перед квалификацией для всех пилотов, членов команд и организаторов должны будут проводиться большие вечеринки под эгидой АТ.
        Кроме этих компаний спонсором гонки в Дайтоне стал и наш с Кроком Макдональдс.
        Вообще Дайтона должна стать первым массовым мероприятием, не только спортивным, а где всё будет направлено на то, чтобы вытянуть из зрителей как можно больше денег. Чего стоят хотя бы пять десятков торговых точек с гамбургерами, картошкой и колой. Стремительно набирающий популярность Наскар собирает во время гоночных уик эндов по две сотни тысяч человек. На Дайтоне я рассчитывал получить сравнимый результат. Даже если каждый из них оставит на гонках два-три доллара, это уже даст дополнительный миллион, помимо тех денег, которые мы выручим с продажи билетов.
        Здесь же на Дайтона будет опробовано мое свежее изобретение - биотуалет и если всё пройдет как нужно, то гонка станет одной грандиозной рекламной акцией и для этого моего товара.
        В сравнении со встречами с инвесторами, круглый стол с командами прошел очень спокойно. Так как мы провели его уже после переговоров с Goodyear и Ashland, то я как представитель оргкомитета гонок смело пошел на увеличение призовых до уровня Ле-Мана, плюс выплаты призерам гарантировали и спонсоры. Это должно было сделать мою гонку привлекательной как для участников, так и для зрителей с рекламодателями. Потенциал сотрудничества был колоссальным.
        Ну, а когда я уже возвращался из Флориды в Нью-Йорк мне пришла в голову еще одна мысль по рекламной интеграции моей команды и American Tobacco. А именно выпустить ограниченную серию сигарет в пачке, повторяющей цвет ливреи моей команды. И конечно ливрея должна быть красная, тут двух мнений быть не может. А чтобы она отличалась от Феррари я решил добавить черного, а именно широкую черную полосу на капоте, крыше и крышке багажника. Сочетание этих двух цветов довольно агрессивно и значит подходит для гонок.
        После того как я покинул самолет и оказался в здании аэропорта мой взгляд буквально приковал к себе расположенный на проходе газетный киоск. Чемодан с портфелем в моих руках как-то разом потяжелели, я увидел свою улыбающуюся рожу и заголовок статьи “Настоящий американец”.
        Глава 15
        - Ого, здесь пишут про Фрэнка! - озвучил новость домочадцам мистер Дэвис. Как всегда, за завтраком, он читал свежую прессу и сейчас держал в руках номер «Нью-Йорк таймс».
        - Что там?! - его дочь Джессика тут же позабыла о намазанном джемом тосте.
        - Да, дядя, что там?! - ее интерес поддержала его племянница Донна. После того жуткого, повергшего в шок целый город, нападения на Сару Шапиро Джессика стала бояться ночевать в комнате одна. Поэтому Донна уже какое-то время гостила в их доме.
        - Милый, не томи! - присоединилась миссис Дэвис.
        - У него действительно так много патентов?! - не обращая внимания на женщин, восхитился мистер Дэвис. - Это же такие деньги!
        Его жена не стала больше ждать и отобрала газету.
        - Он хочет открыть музей?! - удивилась она, быстро пробежав по тексту статьи.
        - Это да, не самое разумное вложение капитала, - озвучил общее мнение мистер Дэвис. - И местную полицию он зря задел. Капитану Хольгеру это точно не понравится.
        - Он спас пассажиров самолета?! - потрясенно воскликнула миссис Дэвис.
        - Что правда?! Как это произошло? - Джессика буквально вырвала газету из рук матери. К ней подвинулась Донна.
        - Его сердце занято! - в унисон прозвучали голоса кузин. - Интересно, кто она? - девушки в недоумении уставились друг на друга. Далее на их лицах отразилось понимание, и они обе победно улыбнулись.
        - Надо же, в «Нью-Йорк таймс» написали про Уилсона! - Фицпатрик был озадачен этим событием.
        - Про нашего Фрэнка? - проявила интерес сидевшая напротив него за столом супруга. - И что там пишут?
        - Сколько у него, оказывается, талантов. И гонщик, и изобретатель, и бизнесмен. Ха! И даже герой!
        - А наша дочь связалась с бесполезным музыкантом, - напоказ вздохнула миссис Фицпатрик.
        - Мама! - возмутилась Катрин, моментально потеряв аппетит. - Дерек очень талантливый!
        - Да мне без разницы! У мэра города и тем более конгрессмена не может быть зять - музыкант! - припечатала миссис Фицпатрик. - А вот Фрэнк Уилсон - другое дело. Он из хорошей семьи, вырос на наших глазах, он успешный бизнесмен и изобретатель!
        - А еще он герой, - добавил мистер Фицпатрик, дочитав до инцидента с самолетом.
        - Идеальный зять для любого политика! - подытожила его супруга.
        - Тоже мне, герой нашелся! - мистер Шапиро в раздражении отбросил сегодняшний номер «Нью-Йорк таймс».
        Он перевел взгляд на дочь. Та безучастно продолжала смотреть в свою тарелку. Состояние Сары в последние дни стало пугать Рональда. Уже прошло достаточно времени, чтобы оправиться от постигшего ее несчастья, но девушка так и продолжала оставаться подавленной.
        - Сара, так дальше не может продолжаться. Ты уже две недели не выходишь из дома и отказываешься от любого общения. Ты запираешься в своей комнате, когда кто-нибудь приходит тебя навестить. Ты даже с мистером Донахью избегаешь встреч! Фил несмотря на твое своеволие все же не отказался от намерения сделать тебе предложение, но ты его игнорируешь! Ты разве забыла, что его ждет место помощника вице-губернатора штата в Олбани?
        - Я никого не хочу видеть, - не поднимая головы, бесцветным голосом произнесла Сара.
        - Девочка моя, волосы скоро отрастут! Не стоит об этом убиваться.
        Девушка подняла на отца начинающие наполняться слезами глаза. Но ничего не стала объяснять. Тот все-равно не поймет.
        - Сара, в конце концов, ты сама во всем виновата! - Рональд вновь сорвался. - Ты стала участвовать в этом дурацком конкурсе вопреки нашему с Филом запрету! За что и поплатилась! Это станет тебе уроком на будущее! Так что прекращай делать глупости и больше не прячься от Фила! Его великодушие небезгранично!
        - Я наелась, - отодвинув от себя все еще полную еды тарелку, Сара вышла из-за стола, подобрала газету и медленно побрела на второй этаж, в свою комнату.
        - Его сердце занято, - некоторое время спустя, сидя на кровати с газетой в руках, прошептала она. - Он возмущен тем, что на меня напали, он снял охрану со своих заводов. - Сара продолжила пересказывать содержание статьи. - Он это сделал чтобы защитить меня! - Девушка резко встала и приблизилась к зеркалу, вгляделась в свое бледное лицо, ущипнула себя за щеки, вызывая их красноту. - Так-то лучше! - удовлетворенно отметила она результат своих действий. Затем ее взгляд перешел на пострадавшие волосы, но губы вместо того, чтобы задрожать, с силой сомкнулись.

* * *
        - Вернулся, герой! - этими словами встретил меня Кэрролл Шелби, когда я завалился в студию в кастомизации автомобилей. Находившиеся в этот момент там работники принялись мне аплодировать.
        - И вы туда же, - закатил я глаза от бурного приветствия. Миссис Пэйдж с Мартой уже успели пройтись по моим нервам. - Я там «понтиак» подогнал, - перешел я к делу, чтобы уйти от надоевшей мне темы. И это сработало. Разговор сразу перешел в конструктивное русло - обсуждение переделки автомобиля.
        Слишком опасным показался мне Питер Паркер, и я решил подстраховаться, оборвать ниточку, связывающую добропорядочного гражданина и бизнесмена Фрэнка Уилсона с аферистом Андерсоном.
        Можно было, конечно, избавиться от «понтиака», на котором моя фальшивая личность разъезжала по восточному побережью, но был вариант получше - превратить его в нативную рекламу нашей с Билли студии по кастомизации автомобилей. Благо что эта машина вполне позволяла как следует над собой поиздеваться.
        Для начала я решил поработать с кузовом. Все кузовные детали, какие только возможно, предстояло заменить на алюминиевые, для эффектности все эти крылья и двери должны быть окрашены серебристым металликом, эта краска уже появилась хоть и стоила сейчас совершенно неприличных денег.
        Капот же будет плексигласовым, для того чтобы каждый мог, не поднимая его, увидеть сердце машины - ее двигатель. Который тоже предстояло существенным образом переделать. Алюминиевая головка блока цилиндров при этом будет только началом.
        Ребята Шелби обещали расточить цилиндры, чтобы максимально увеличить рабочий объём и в итоге рядная восьмерка, по паспорту имевшая 4,4 литра и 127 лошадиных сил, должна была получить прирост объема до 6 литров и 180 лошадок. Чугуна на блок цилиндров не пожалели и запас был огромный.
        Естественно, из-за увеличения диаметра цилиндров нужна была новая поршневая группа, с чем проблем не предвиделось, нужных запчастей на рынке было навалом.
        Так как капот у машины теперь будет прозрачным, то моторный отсек подвергнется значительным косметическим изменениям. Все шланги будут окрашены в агрессивно-красный цвет, как и головка блока цилиндров. А по всем четырем углам разместят такие же красные лампочки, тумблер управления которыми врежут в приборную панель. В темноте должно смотреться просто улетно.
        Старая выхлопная система была совершенно не предназначена для новой мощности машины и буквально душила бы двигатель. Поэтому и она подлежала изменению. В новой системе всё будет значительно большего диаметра, а выхлопных труб вообще планировалось две. Они должны были быть разнесены по разным сторонам.
        Кроме того, ребята Шелби обязались поменять тормоза, установить систему пассивной безопасности и новую музыкальную систему.
        В итоге должна получиться машина, которая будет совсем по-другому ехать, выглядеть и звучать.
        Когда я озвучивал свои хотелки, то ощущал себя каким-то Домиником Торетто, не меньше.
        Сам я на получившемся монстре ездить не собирался, но в качестве шоу кара он был идеальным. Тем более что места под капотом было очень много, и когда у нас появится свой двигатель, вожделенный V-12, он и займет место расточенной рядной восьмерки. А если для этого агрегата всё-таки не хватит места, то не беда. Можно будет часть агрегатов перенести в багажник, который был совершенно лишним для шоу кара.
        Загрузив Кэрролла работой, я с чувством удовлетворения, поднялся в свой офис и приступил к созданию письма Питеру Паркеру. Нужно было и его загрузить по самую маковку. Пусть канадскими сиротами занимается, а за Андерсоном охотится.
        Письмо получилось не особо длинным, заняло лишь половину машинописного текста, но зато с указанием города, в котором находилось детское кладбище. Надеюсь, Паркер не отмахнется от информации, а как настоящий журналист захочет ее проверить.
        В Нью-Йорке у меня было еще одно дело - посещение Би Альтман, самого роскошного супермаркета на Манхэттене.
        Мне предстояла аудиенция у короля Бельгии и нужно было приодеться для этого знаменательного события. Барон Виллегас, спасибо ему, просветил невежу, сообщил мне по телефону, что раз аудиенция назначена на дневное время, то мне будет уместно на нее прийти в деловом костюме. Вот этот особый костюм я и приехал покупать в одном из отделов готовой одежды от известных брендов. Удобство Би Альтман заключалось еще и в том, что тут же предоставлялись услуги портного, который за совершенно нескромную плату обещал за два дня подогнать по моей фигуре только что купленные обновки.
        Дальше аксессуары, которые обязательно должны быть скромными, но в тоже время дорогими. А у меня из очень дорогих только броские, которые я из Италии привез. С этими венценосными особами сплошная морока, а мне предстоит встретиться не просто с монархом, но и с председателем королевского гоночного клуба. Так что аксессуары было бы неплохо сделать тематическими. Поэтому в бутике Картье я заказал себе целый комплект из белого золота и чистейших бриллиантов: запонки, перстень, часы и держатель для галстука. И на всех этих брюликах должен быть выгравлен миниатюрный кубок победителя Ле-Мана, мои инициалы и год. На работу ювелира, сухонького старика еврея с характерной фамилией Голдсмит, должно было уйти как раз четыре дня, так что мой заказ должен был готов как раз в день моего вылета в Бельгию.
        Закончив с покупками, я уже собрался возвращаться в Мидлтаун, как вспомнил, что давно не проверял почтовый ящик Андерсона, куда мне приходила почта от Кортни, зубастой бизнесвумен и по совместительству моей бизнес-партнерши в Коннектикуте и Джоша, который сейчас продавал земельные участки в Калифорнии.
        - Чего это он? - удивился я, вытащив целую кипу телеграмм от Джоша из почтового ящика. Содержание было одно - просьба срочно с ним связаться.
        - Мистер Андерсон! - закричал Джош, когда я наконец до него дозвонился. - Слава Всевышнему, вы объявились! Вы должны срочно прилететь в Калифорнию!
        По телефону, понятное дело, подробно ничего не обсудить, телефонистки могут захотеть подслушать разговор, так-то им это строго запрещено, но женское любопытство сильнее нудных инструкций. И я не стал рисковать. Поехал в Мидлтаун собирать вещи в дорогу, заодно заехал в оружейный магазин.
        Билли семейный бизнес продавать не стал, нанял продавца, молодого мужчину со странным для местных широт именем Вацлав, не иначе потомок польских иммигрантов.
        - Добрый день, мистер Уилсон, - поприветствовал тот меня, как только я переступил порог магазина. - Вы за патронам к вашему Браунингу?
        - Нет, Вацлав, решил прикупить себе новую игрушку, что-нибудь компактное.
        - Без проблем, мы как раз получили несколько Вальтеров ППК калибром девять миллиметров. Компактный и при этом мощный пистолет. Ну для своих размеров, конечно.
        Я покрутил в руках дедушку советского ПМа и он меня устроил. Купив в довесок к пистолету сразу три пачки патронов, я отправился в тир при магазине. Спустя час я был вполне доволен получившимися результатами и зарядив пистолет отправился домой. А уже с утра под видом Андерсона летел на западное побережье. Хорошо, что время тотальных досмотров еще не пришло, никто даже и не подумал лезть в чемодан пассажира первого класса.
        Джош встречал меня в аэропорту Сакраменто. Он улыбался как ни в чем не бывало и это немного примирило мою паранойю. Но его предложение ехать в мотель, где и обсудить тот вопрос, ради которого он меня вызвал, меня вновь насторожило.
        - Слушай, я жрать хочу, давай сперва где-нибудь пообедаем, там все и расскажешь, - ответно улыбаясь, предложил я.
        Пока ехали в машине Джоша я увидел из окна Макдональдс, но не обычный, а построенный по новому проекту. Мы с Реем потихоньку начали уходить от первоначальной задумки братьев Макдональдов и строить более традиционные заведения. Если первые рестораны работали исключительно на вынос, то в этом уже можно было спокойно посидеть за столиком в зале для посетителей. Правда официанток и тут предусмотрено не было. Клиенты должны были сами подходить к кассе, делать заказ, а потом забирать его со стойки. В общем, сейчас я сидел во вполне узнаваемом практически любым человеком моего времени Макдональдсе, только без клоуна Рональда, но, думаю, что и до него дойдет.
        - Мистер Андерсон, - начал компаньон, когда мы перекусили гамбургерами и сейчас просто пили кофе, - тут такое дело. В общем, на одном из участков, который я продал старатели, семейная пара из Кентукки и сын, парнишка лет пятнадцати, действительно нашли золото.
        - А что тебя удивляет? - спросил я. - Как-никак земля которую я купил на продажу это место где раньше действительно добывали золото, во времена золотой лихорадки все притоки Сакраменто и Сан-Хоакина были полны старателей. Видимо этим ребятам из Кентукки повезло наткнуться на жилу, которую почему-то проглядели их предшественники. И сколько они золота уже намыли?
        - Пит, это глава семейства, хвастался что уже больше двадцати тройских унций.
        - Полтора фунта, неплохо. Передай ему мои поздравления.
        - Пит заложил дом и машину в Кентукки и теперь хочет купить сразу три участка рядом со своим. И оборудования уже закупил почти на десять тысяч. Всё вырученное от продажи золота он уже потратил и теперь набирает долги.
        - И это причина, по которой я был вынужден прилететь? Хочет еще три участка? Не вижу проблемы, продай их ему, только с накруткой, процентов так пятьдесят-сто. Но за живые деньги, мы в кредит не работаем.
        - Да нет, мистер Андерсон, тут другое дело. Он кому-то рассказал о своей удаче, и буквально три дня назад на меня вышел некий Чезаре Торино.
        Названное имя мне очень не понравилось. Вызывало ассоциации с мафией. Дело было плохо, даже очень плохо. Что бы они ни предложили, соглашаться было никак нельзя. Самое лучшее для меня - это прямо сейчас встать, поехать в аэропорт и забыть об этой афере с золотом и о Джоше. Все-таки подставил меня этот барыга.
        - Чезаре хочет купить наш бизнес, весь целиком, - тем временем продолжал радостно делиться последними новостями компаньон, а мое настроение становилось все более мрачным.
        - Ты дебил? - не удержался я от вопроса.
        - Почему? - не понял наезда Джош. - Чезаре предлагает хорошие бабки!
        В это время дверь в ресторан открылась и с улицы вошли двое одетых не по погоде джентльменов. Под такими пиджаками очень удобно носить оружие, тут же пришла мне в голову мысль, так как сам парился в пиджаке из-за пистолета.
        Я не ошибся на их счет. Парочка целенаправленно двинулась к нашему столику.
        - Значит, вы и есть, тот загадочный мистер Андерсон. - заявил один из них, впившись в меня изучающим взглядом. Судя по чертам лица, он был типичным итальянцем, этот типаж я постоянно видел на севере Италии, рядом с Миланом и Турином.
        - Мистер Торино! - вскочил с места Джош. - Позвольте представить вам моего компаньона - Тейлор Андерсон. А это Чезаре Торино, - последнее предназначалось уже мне.
        Пришлось пожать гангстеру руку.
        - Я хочу купить ваш бизнес, - сразу же перешел он к делу, когда уселся за стол. Его сопровождающий остался стоять за его спиной, не спуская с меня взгляда. - И вам лучше принять мое предложение как можно быстрее, - Торино оскалился, обнажив крепкие, желтые зубы.
        - Сколько?
        - Один доллар. И мы, так уж и быть, забываем вашу наглость - работу на нашей земле, - его глаза опасно сузились. - Кстати, нам понравилась твоя афера по продаже пустышек и как она была организована. Особенна та идея с золотыми патронами, - Чезаре захохотал, показывая мне большой палец. - Ладно, поехали. Наш юрист уже ждет, - поторопил он меня, а то я сижу, молчу, соглашаться на щедрое предложение не спешу.
        Чтобы исключить неповиновение второй гангстер, тот, который стоял, расстегнул пиджак и продемонстрировал мне кобуру револьвера.
        Ехать с ними, разумеется, было никуда нельзя. Никаких гарантий, что после подписания бумаг меня просто так отпустят. В лучшем случае заставят работать на них, проворачивать еще какую-нибудь аферу. Не зря же Чезаре дифирамбы мне пел. Терять такой талант мафия вряд ли захочет. А я в гриме. Стоит мне только раз по роже получить и я спалюсь.
        Когда мы вышли на улицу нас никто не встречал. Я огляделся по сторонам, но других гангстеров, кроме тех, которые меня конвоировали рядом с рестораном не было. Да и не будут посылать целую толпу с Томми Ганом, чтобы скрутить какого-то мелкого афериста. Я же не боевик. Это упрощало задачу. Надо было лишь незаметно достать пистолет и сделать это раньше, чем меня обыщут.
        - Залазь! - велел мне Чезаре, подтолкнув к Плимуту черного цвета. Его напарник в это время пошел к месту водителя, а вот сучонок-Джош к своей машине.
        Я начал стрелять как только мы втроем оказались в салоне. Сперва уложил сидящего рядом Чезаре, затем водителя. Открыл дверь, вышел на улицу, подошел к машине Джоша, все же мой багаж находился в ней. Выстрелов в ресторане судя по всему не услышали, по крайней мере, никто на улицу не спешил. Зато их услышал Джош.
        - В машину! - навел я на него Вальтер, глазами показав на пассажирское сидение.
        - Тейлор, ты чего? - проблеял он от страха.
        - В машину, быстро!
        Джош, наконец, подчинился и я сел за руль.
        - Рассказывай, кто такой Торино, на кого работает и что ты ему обо мне рассказал! - велел я ему, когда мы выехали на шоссе, что вело в сторону Портленда.
        Я решил, что пытаться улететь домой из Калифорнии будет слишком опасно и лучше будет отправиться подальше от золотого штата, а в Юту или в Айдахо нужно было ехать через Неваду, что тоже не вариант.
        Дорогу до крупнейшего города в Орегоне, все эти 640 миль, я одолел за какие-то 6 часов, спасибо моему опыту Ле Мана и лично мистеру Кэрроллу Шелби.
        Единственную остановку не на заправке я сделал на каком-то мосту, с которого скинул труп бывшего компаньона. От пистолета я избавляться пока не стал. Время для определения владельца оружия по пулям, выпущенным в мишень или в жертву, еще не пришло, так что я не боялся того, что полиция вычислит меня. Они, конечно, поймут, что ганстеров положили из Вальтера или из похожего пистолета. Но сколько таких систем в Штатах? Да и пригодиться он еще мог. Возможно придется его кому-нибудь подкидывать. История с гангстерами пока к своему финалу не подошла. Будет мне уроком. Давно уже было пора заканчивать заниматься самодеятельностью. Для таких дел нужны специалисты. И они у меня есть.
        Глава 16
        Вернувшись из Калифорнии я первым делом вызвал к себе Клинта Каллахена.
        - Привет, босс, как там Голливуд? - скалясь, поинтересовался он, как только переступил порог моего дома.
        - Актрисы все также красивы, - отшутился начальник службы безопасности «Way of Future LTD», проходя за мной в кабинет.
        - Когда премьера твоего фильма?
        - Дино сказал, что где-то в декабре. Присаживайся, Клинт. Налить тебе выпить?
        - Если только кофе. От виски меня в последнее время пучит, - страдальчески скорчив рожу, просветил меня о проблемах своего пищеварения Каллахен.
        - Марта, нам два кофе, пожалуйста, - попросил я ожидающую заказа домоправительницу.
        - Ты хотел со мной о заводе в Буффало поговорить? - спросил меня Клинт.
        - О детективном агентстве. Помнится, я говорил, что в будущем мне понадобится карманное детективное агентство. Так вот, это время уже пришло.
        - Что-то назревает, босс? - Каллахен подобрался.
        - Ну, во-первых, Генри Форд. Думается мне, совсем скоро мы с ним серьезно схлестнемся. Завод-то мы заполучили, а теперь нам предеься постараться его удержать. И сделать так, чтобы его работе ничто не мешало.
        - Есть еще во-вторых?
        - Да, есть, - в этот момент принесли кофе и пришлось сделать паузу. - Ты ведь знаешь, что у меня есть сеть семейных ресторанов быстрого питания Макдональдс?
        Клинт кивнул.
        - Это очень перспективный бизнес, - доверительно сообщил я безопаснику. - Его развитие - одно из приоритетных направлений.
        - Ты его решил взять в «Way of Future LTD»?
        - Нет, Реймонд Крок как компаньон меня вполне устраивает. Тут другое, - я отпил кофе, давая себе время правильно построить следующую фразу. - В Калифорнии сейчас неспокойно.
        - Неспокойно? - все никак не мог уловить суть Каллахен.
        - Гангстеры, чтоб их, - выплюнул я.
        - Они наезжают на Крока?
        - Они мешают моему бизнесу! - веско ответил я. - В Сакраменто, мы там недавно открыли один из ресторанов, обосновались некие братья Торино. - Ныне покойный Джош перед смертью поведал мне, что Чезаре в местном гангстерском раскладе был не самой большой шишкой, рулит там его старший брат Серджо. - Так вот, - я впился взглядам в сидящего напротив меня безопасника, - я хочу, чтобы они исчезли.
        Клинт вопросительно провел ребром ладони по шее, так сказать, уточнил уровень решения проблемы.
        - Можно убрать их с помощью полиции или врагов Торину. Должны же у них быть враги, - предложил я менее кровожадный вариант на тот случай если Каллахена не устроит первый. - Ты можешь действовать как тебе угодно. Мне важен результат.
        - Откуда ты знаешь этих гангстеров? - вместо того, чтобы взять под козырек безопасник начал задавать ненужные вопросы. Ну, а чего я хотел? Можно, конечно, ответить «бабу не поделили», по легенде ведь к актрисе летал, но, боюсь, после такого бреда меня всерьез будет воспринимать сильно сложно. Клинт решит, что я малолетний самодур, а к такому типу начальника отношение соответствующее. Нет, он не уволится. Деньги-то Каллахен получает хорошие, да и статус у него сейчас высокий, не какой-то провинциальный частный детектив, а целый начальник службы безопасности будущей корпорации. Но все равно авторитет мой, как ни крути, перед ним просядет.
        - Эти Торино наехали не на Крока, а на меня. Угрожали спалить мои рестораны, если я им не заплачу десять тысяч. Я, конечно, могу заплатить, но где гарантия, что в следующем месяце они не потребуют того же самого?! Или даже больше?! Рэкетиры хреновы! - добавил я в голос экспрессии.
        - Так! - Каллахен поднялся с кресла и зашагал по кабинету, прям зверь в клетке. - Больше ты к своей актрисульке один не поедешь! Я тебе уже сколько раз предлагал охрану! А ты все - «незачем», да «сам справлюсь» - вот и результат! А если бы они тебя убили?!
        - Кто же будет убивать курицу, несущую золотые яйца?
        - Всякое бывает. Вот надумал бы ты сопротивляться, а они бы тебе за это пару раз, не рассчитав силу, со злости пробили по жизненно важным органам, и все - ты труп. - закончив фантазировать, Клинт резко остановился. - Так ты им заплатил?
        - Еще чего, - я ухмыльнулся. - Мне удалось свалить.
        - Каким образом?
        Вот ведь дотошный!
        - Оттолкнул, прыгнул в тачку, да дал по газам. Догнать они меня, разумеется, не смогли. Я же гонщик, - припустил я в голос бахвальства.
        - То есть эти Торино могут сюда за тобой примчаться, - резюмировал безопасник. - Ладно, встретим, - последнее он произнес по-людоедски.
        Я вздохнул из-за непонятливости подчинённого и начал объяснять по новой.
        - Я хочу, чтобы ты не здесь сидел, а поехал в Сакраменто и ликвидировал угрозу там.
        - Подожди, а Торино в Лос-Анджелесе на тебя наехали или в Сакраменто?
        - В Лос-Анджелесе, но сами они из Сакраменто.
        Пробуравив меня еще недолго задумчивым взглядом, будто в чем-то подозревая, Каллахен уселся обратно в кресло.
        - Хорошо, босс, как скажешь, так и будет, - услышав это, я, не удержался и выдохнул. - Вот только зачем здесь детективное агентство?
        - Так это на будущее, чтобы такого больше не повторилось.
        - Понятно, - хмыкнул безопасник, попутно о чем-то размышляя. - Ну тогда и предметно говорить о нем будем позже. Сейчас же важнее Торино?
        - Именно так, - подтвердил я.
        - Ну тогда я в Сакраменто, - Каллахен встал.
        - Один?
        - Почему один? - удивил его мой вопрос.
        - Да это я так, туплю чего-то. Нервы, видимо, - словно желая их успокоить, я закурил Лаки Страйк.
        - А ты не нервничай. Все решим, - обнадежив меня, Клинт удалился.
        А я, вмяв недокуренную сигарету в пепельницу, налил себе виски. Я не стал говорить Каллахену о том, что один из братьев уже мертв, ведь Фрэнк Уилсон не мог знать об его скоропостижной смерти. Если повезет, Клинт просто шлепнет второго Торино и не станет везти с ним перед этим душещипательные беседы. Но это если повезет. А вот если он узнает о некоем мистере Андерсене, то тогда придется объясняться. Ладно, это дело будущего, пока меня ждет Европа.
        Но прежде предстояло заехать на завод «Моторы Уилсона». Не отправляться же мне к королю с пустыми руками. А раз тема аудиенции - это организация гонок, то и подарок должен быть соответствующим. Изготовленная Билли из цилиндра одного из двигателей победного Фиата фирменная пепельница как раз подойдет.
        Первоначально я думал о дарах посущественнее, но вскоре отринул эту идею. Ведь богатых людей, а король Бельгии - представитель одной из богатейших аристократических фамилий старой Европы, сложно чем-то удивить в материальном плане. Таким людям дарят подарки со смыслом, только так есть шанс вызвать их интерес. А у меня на Бодуэна большие планы и организация гонки «Гран-При Трех Замков» - лишь малая часть из них.
        А вот что меня интересует всерьез, так это Конго. Пока она колония Бельгии, правда, продлится это недолго, уже в 60-е эта африканская страна получит независимость, но ее самостоятельность по сути ничего не изменит. Бодуэн даже несмотря на отсутствие всей полноты власти, благодаря тому, что Конго долгое время являлась личной территорией бельгийских королей, имеет там большое влияние и так будет продолжаться еще очень долго.
        Вот я и надеюсь, что смогу закрепиться на этой богатой полезными ископаемыми земле. Нет, понятное дело, алмазы с ураном мне не светят, нацелен я на другое. На территории Конго находится часть медного пояса Африки и как представитель американского бизнеса, а также большой друг Бодуэна я постараюсь к нему присосаться.
        Вот только жаль, что в прошлой жизни я не интересовался биографией нынешнего короля Бельгии Бодуэна. Да и знал я о нем только благодаря мегапопулярному в СССР Патрису Лумумбе. Этот одиозный политик Бельгийского Конго помимо того, что был большим другом СССР вместо ожидаемой королем благодарности за получение колонией независимости публично оскорбил Бодуэна, а заодно и всех его монарших предков, обвинив в геноциде черного населения, за что спустя год сильно поплатился - Лумумба был зверски убит, а его останки осквернены. ЦРУ с бельгийским монархом друг другу подсобили.
        Правда, случится это лет через пять или шесть, а значит пока Лумумба мне не мешает, он же еще не премьер-министр. Да, спасать я его не собираюсь. Не нужен он мне. Ведь если этот тип придет к власти, то в Конго будет хозяйничать СССР, а это значит все местные производства национализируют - совсем не то, что мне надо. Я в Конго так-то с целью наживы зайду.
        А раз Лумумба мне мешает, его судьба останется неизменной. Да и хрен с ним, если вспомнить, что этот расист призывал убивать всех белых и для их тотального уничтожения совместно с живодером-Холденом организовал партизанское движение УПА.*
        Приехав на завод, я не стал никого отвлекать от работы и сразу же поднялся к себе в кабинет.
        - Дарственной гравировки не хватает, - произнес я вслух, взяв в руки фирменную пепельницу и рассматривая ее. - И подарочную упаковку еще надо раздобыть.
        Вот что за жизнь у меня такая собачья? Даже личного помощника нет времени нанять. Сейчас бы поручил ему, а приходится самому все делать.
        Хотя чего это я сам? Озадачу-ка я секретаря Билли. Пусть быстренько смотается к ювелиру, а заодно с упаковкой вопрос решит.
        Выдав задание исполнительной сотруднице, я не развалился блаженно в кресле, чтобы немного передохнуть, нет, я уселся за пишущую машинку.
        Спустя час текст рекламного проспекта был готов. Прихватив несколько фотографий и концептуальных рисунков нашей новой Джульетты, я поехал в типографию Миддлтауна, которая занималась не только тем что печатала местную газету, но и изготавливала различные рекламные брошюры.
        Там я договорился о срочном выполнении моего небольшого заказа. Всего два десятка цветных рекламных брошюр с моим текстом и фотографиями.
        Хоть заказ был очень маленьким, но мне за работу дизайнера, верстальщика и срочность пришлось заплатить сто пятьдесят долларов. Торговаться я не стал, и сил уже не было, да и если все пойдет как задумано то, это будут верным вложением денег.
        На следующее утро заказ был готов, и я удовлетворенный и более-менее отдохнувший отправился в аэропорт Нью-Йорка и вскоре уже был на борту очередного Super Constellation, который, набрав высоту, взял курс на Брюссель.
        Побывать в Лакенском дворце мне, увы, не посчастливилось, аудиенция была назначена в королевском гоночном клубе. Там меня уже дожидался мой давний знакомый барон Альфред Леопольд Франсуа де Виллегас. Мы с комфортом расположились все в том же ресторане, где вместе обедали при знакомстве, чтобы за чашечкой кофе дождаться прибытия короля. Барон ещё дал мне последние наставления:
        - Когда тебя представят королю, просто слегка поклонись, руку к королю тянуть не надо.
        Ожидание выдалось недолгим, уже через каких-то смешных полчаса на террасе ресторана появился военный одетый в офицерскую форму бельгийской армии, как выяснилось, это был адъютант короля и пригласил нас с бароном следовать за ним.
        Король всех бельгийцев Бодуэн вживую выглядел моложе своих 25 лет. Это был высокий худощавый молодой человек в очках, на котором безупречно сидела военная форма.
        После того, как я был представлен монарху и преподнес ему через адъютанта подарок, Бодуэн разрешил мне занять кресло напротив него.
        - Как я понимаю, это пепельница? - озадаченно спросил он меня, разглядывая со всех сторон мой презент.
        - Да, Ваше Величество, и сделана она из цилиндра одного из двигателей победного в Ле-Мане гоночного болида.
        - Вот оно что! - воскликнул он, поняв суть моего подарка и судя по лицу молодого монарха тот ему понравился.
        Еще недолго повертев пепельницу в руках, он отложил ее на столик и перешел к теме аудиенции.
        - Мистер Уилсон, барон Виллегас, - в этот момент он улыбнулся Альфреду, - передал мне вашу идею организовать на территории Бельгии гонку мирового уровня, и я нахожу ее довольно интересной, именно поэтому вы сейчас здесь. Но мне хотелось бы узнать подробности.
        - Разумеется, Ваше Величество. Гоночная трасса - это очень перспективный инвестиционный проект, который окупит себя уже через год! Вот здесь все расчеты, - я достал из папки бумаги. После того, как мы обсудили цифры и их реальность, я продолжил. - Кроме того, новая трасса - это улучшение дорожной инфраструктуры Бельгии.
        - Этот довод для нашего правительства возможно и станет существенным, - задумчиво проговорил король. - Ну а что по долям?
        - Меня устроят скромные тридцать процентов, - озвучил я, понимая, что на чужой территории больше мне никто не даст. Как бы это не урезали.
        - Слышал вы сейчас занимаетесь строительством гоночной трассы в Дайтоне, - констатировал король.
        - Все так, Ваше Величество. Я один из инвесторов.
        - Мне бы тоже хотелось войти в дело, - озвучил он свои условия.
        - Я обсужу это со своими партнерами, но в ответ они могут заинтересоваться Бельгийским проектом, - предупредил я его.
        - Это решаемо.
        Вот и отлично. Я удовлетворенно улыбнулся. Надеюсь Бодуэн сможет договориться со своим правительством. Исходя из информации, что я собрал до встречи, у короля с его правительством большие разногласия. Он хоть напрямую и не лезет в управление страной, но палки им в колеса периодически вставляет, то на похороны английского короля Георга VI отказывается ехать, чем провоцирует дипломатический скандал, то не утверждает на посту нового министра. Мстит за отца - Леопольда III, которого бывшее правительство заставило отречься от престола. Впрочем, рычаги влияния на правительство у молодого короля есть. Иначе бы не ухватился за мой проект по строительству гоночной трассы.
        - Ваше величество, у меня к вам есть еще одно предложение, - обратился я к Бодуэну.
        Король выказал умеренный интерес, я счел это за разрешение и продолжил говорить:
        - Вы, наверно, слышали, что мы совместно с Альфа Ромео строим на территории США автомобильный завод.
        - Да, это было в досье о вас, - подтвердил он, улыбаясь.
        - Также мы с итальянцами работаем над обновлением модельного ряда.
        Король кивнул, показывая, что и это ему известно.
        - Собственно вот чего мы с синьором Ромео хотим добиться, - с этими словами я выуживаю из папки один из рекламных проспектов, в котором говорилось о строящемся заводе, а также о том какую машину мы планируем на этом заводе делать и передаю его Бодуэну.
        - Очень интересно, - комментировал он, рассматривая изображение обновленной Джульетты.
        - Новый модельный ряд Альфа-Ромео будет нести одну и ту же философию, - начал я объяснять нюансы. - Эти машины станут вызовом. Они будут легче и дешевле своих конкурентов. Но при этом эти будут машины победители, купив которые водители смогут стать частью очень крутой истории, истории побед. И последнее, эти машины как никто будут напичканы техническими усовершенствованиями, которые позволят им быть на пике прогресса.
        - Звучит очень претенциозно, - Бодуэн улыбнулся. - И в чем же заключается ваше предложение?
        - Дело в том, что после того как мы закончим разработку нового модельного ряда завод в Милане должен будет пройти серьезную модернизацию. Часть технологической оснастки придётся менять. И я, как совладелец этого завода хочу предложить Вам совместный проект. Строительство завода Альфа Ромео в Бельгийском Конго, где будут выпускаться Джульетты предыдущего поколения, те, которые завод делает сейчас.
        - Мистер Уилсон, а вы знаете что наша колония желает получить независимость от метрополии? - перебил меня король.
        - Разумеется. Но это не проблема. Пусть получают, вам же легче, не придется нести расходы на социалку, просто будете там зарабатывать, поставив у власти марионеточное правительство.
        Сказав это, я услышал то ли хрип, то ли сдавленный смешок. Я перевел взгляд на барона - это именно он издавал эти звуки.
        Бодуэн, судя по его озадаченному виду, не знал как реагировать на мои откровенные слова, ведь пока не принято говорить о таких вещах открыто. Но я был уверен, что король прекрасно понимает мою правоту.
        - Ладно, пока это опустим, - прервал он затянувшуюся паузу в разговоре. - Расскажите лучше про перспективы этого завода.
        - Этот завод сможет выпускать автомобили по очень привлекательным ценам, ведь рабочая сила в Конго намного дешевле чем в Европе, про США я даже не говорю. Плюс полезные ископаемые, а это сталь и каучук - все необходимое есть на месте. Продукция этого завода сможет занять весь африканский рынок и даже экспортироваться. В Южную Америку, например.
        - Африканский рынок, мистер Уилсон? - усмехнувшись, переспросил Бодуэн. - О чем вы говорите? Его просто-напросто нет.
        - Это нет так, Ваше Величество. Спрос на автомобили есть, как в Магрибе так и в черной Африке. В том же Конго или Родезии с Южно-Африканским Союзом тоже есть спрос на дешевые автомобили.
        Тут правда есть одна оговорка. После получения независимости африканские колонии получат не экономический рост, а разорение. Например, та же Родезия, которая при англичанах была одной из самых богатых стран Африки, а в итоге превратится в нищее Зимбабве. Но я не буду об этом говорить, да и случится это еще нескоро. Я успею заработать.
        - Что ж, предложение интересное, - после недолгого молчания произнес король. - Но мне нужно время чтобы его обдумать.
        На этом аудиенция закончилась. И вновь аэропорт. На этот раз мне нужно ехать в Швейцарию. Меня ждут горнолыжные трассы Саас-Фэ, где будут тестировать мои снегоходы, которые, к слову, уже туда доставили. Не хватает только меня.
        * Из одной из их брошюр: «Необходимо убивать всех белых, всех, у кого смешанная кровь, всех интеллектуалов…убивайте всех имеющих отношение к белым…чтобы сражаться с утроенной силой курите гашиш, а от пуль защитят специальные амулеты».
        Из доклада ООН о событиях 15 марта 1961 года, когда УПА напали на поселки ангольской провинции Уйге (португальская колония): «… свидетель слышал как расчленяемые жертвы кричали в агонии, потому что террористы не убивали людей сразу - они выкалывали глаза, отрезали куски плоти от тела, вспарывали животы… некоторые белые, мулаты и негры были освежеваны заживо… Террористы вытаскивали из домов всех женщин независимо от возраста, детей отрывали от матерей и использовали их для того, чтобы играть в мяч. Руки и ноги детям отрубали. С женщин срывали одежду и методично насиловали по несколько раз…»
        Самое здесь забавное то, что УПА финансировали как СССР, так и США. Первые тратили деньги из-за идеологии, пытаясь продвинуть на территорию Африки коммунизм, вторые были заинтересованы в дестабилизации Португальской колониальной империи, так как ее существование мешало интересам транснациональным корпорациям. Советы контактировали с Лумумбой, а американцы с Холденом. Но в 1961 году США решили ликвидировать одного из основателей УПА, как позже выяснилось произошло это не без участия Бельгийского королевского дома. Лумумба став премьер-министром стал представлять реальную опасность для американского, английского и бельгийского бизнеса на территории Конго.
        Глава 17
        Международный Олимпийский Комитет заинтересовать снегоходами мне удалось. Президент МОК Эвери Брендедж человек умный, так что ему не составило труда оценить все перспективы их использования на зимних Олимпийских играх, а от возможности вести с них съемку спортивных соревнований он вообще пришел в восторг. Так что договор мы заключили и домой я возвращался с хорошими новостями.
        Билли я еще из Швейцарии позвонил, отчитался. А то нервничал человек. Он даже больше меня болеет за наши снегоходы, ведь именно Билли занимается их производством. Это он закупал для них двухцилиндровые двухтактные двигатели мощностью в тридцать лошадиных сил, трансмиссию и прочие внутренности. Это он на заводе в Пенсильвании заказал пластиковый обвес, а в Миннесоте - приборы и систему обогрева сиденья. Это под его строгим контролем проводится сборка. Так что узнавать первым последние новости он заслужил.
        Билли тоже нашел чем меня порадовать. Пока я мотался по Европе в Миддлтаун прилетел герр Хрушка, да не с пустыми руками. Главный инженер завода Альфа Ромео лично привез прототип нового, шестицилиндрового двигателя с конским для шести котлов объёмом в четыре литра. Именно этот двигатель главная ставка моего завода и команды. Больше скажу - главная и единственная.
        Дело в том, что в столь ограниченное время подопечные Хрушки никак не могут разработать восьми или двенадцатицилиндровый двигатель. Поэтому у нас будет только шесть, зато своих. И это не так уж плохо, если мы успеем его довести до ума до Дайтона, это будет уже немало. Как-никак двигатель с таким же количеством цилиндров стоит на Jaguar D-type, эталоне для гонок на выносливость этого времени.
        Сейчас, по прошествии нескольких месяцев я понимаю, что та наша победа в Ле-Мане - это большая удача помноженная на парад планет, вспышки на солнце и лунный цикл.
        Лететь домой пришлось на стыковочных рейсах через Париж, в аэропорту которого я купил свежий номер Le Monde, газеты, в которой львиная доля материалов была посвящена международным делам. Открыл я его уже в салоне авиалайнера, и присвистнул.
        «Британская корона строит свои доминионы на гробах и костях детей!» - этот заголовок украшал первую полосу.
        - Да вы что?! - усмехнулся я и в предвкушении погрузился в чтение.
        «В распоряжении нашей редакции попали неопровержимые доказательства бесчеловечного отношения к несовершеннолетним подданным британской короны на территории сразу нескольких стран британского содружества.
        Ежегодно с 1949 года более десяти тысяч сирот обеих полов возрастом от шести до шестнадцати лет, отправляются британским правительством в Австралию и Новую Зеландию. Официальные цели этой программы выглядят благими. Согласно отчетам чиновников, как в метрополии, так и в доминионах, в Австралии и Новой Зеландии серьезный демографический кризис и формально эти сироты отправляются за океан для усыновления.
        Но как нам удалось выяснить, в действительности несчастные попадают в самое настоящее рабство. И это при том что на бумагах рабство в британской империи было отменено в 1838 году.
        В руки сотрудников редакции Le Monde попало более тысячи снимков, а также рассказы очевидцев, подтверждающие эти страшные факты.
        Всего на территории Австралии более двадцати публичных домов с несовершеннолетними проститутками, прибывшими из Англии. На более чем пятнадцати процентов всех ферм используется труд фактических невольников, которые не получают за свою работу ничего и зачастую вынуждены работать за еду и место для сна. Притом этих еще совсем молодых англичан используют на наиболее тяжелых работах, таких как рубка сахарного тростника, осушение болот и вырубка тропического леса, что приводит к огромной смертности среди детей и подростков.
        Всё это вынудило редакцию Le Monde подать официальный запрос в Министерство иностранных дел республики. На что нам ответили, что реакция на этот запрос будет вмешательством во внутренние дела сразу нескольких стран, с которыми Французскую Республику связывают тесные экономические, культурные и союзнические связи.
        И в связи с этим встаёт вопрос - а нужны ли Франции такие союзники? Если чиновники Её Величества так относятся с собственным подданным, тем более что сироты это самая уязвимая часть любого общества и им напротив требуется забота от государства и церкви, то как на самом деле Британская империя относится к нам?»
        Неплохо, мсье Стекольников, очень неплохо. И фотографии вы сделали просто отличные, сразу видно, что всё написанное в статье чистейшая правда.
        Удовлетворенно улыбнувшись, я прикрыл глаза и мысленно спросил высшие силы:
        - Вы довольны?
        Ответа не последовало.
        - Надеюсь, я не спятил, - пробормотал я себе под нос и стал смотреть газету дальше.
        - Сэр? Вам ничего не нужно? - склонилась передо мной стюардесса с ожидаемо красивой внешностью.
        - Обедать желаю, - озвучил я свои хотелки, раздевая ее при этом взглядом, на который она реагировала профессионально-благосклонно.
        - Вам принести сюда или желаете посетить ресторан?
        - Второе, - хоть прогуляюсь, а то засиделся. Нет, кресло в первом классе дюже комфортное, но размять конечности все же не помешает, а то сегодня я целый день в полете.
        Вернувшись спустя час на свое место, я продолжил чтение.
        «Работа одного из крупнейших в США месторождений полиметаллических руд остановлена из-за аварии.
        Вчера, в ночь с 25 на 26 августа, в округе Шаста, Северная Калифорния, США, произошла серия взрывов в результате которых была полностью прекращена работа на шахте Ричмонд в Айрон Маунтин…»
        - Что за черт? - вслух удивился я.
        Впрочем, ближайшие соседи находились достаточно далеко от меня, так что никого я своим возгласом не побеспокоил.
        «…Это одно из крупнейших месторождений в США, где ведется добыча полезных ископаемых: цинка, меди, серебра, золота, пирита и других, как открытым, так и закрытым способом. Согласно сообщениям официальных представителей The Mountain Copper Company, Ltd, которой и принадлежит шахта Ричмонд в результате взрывов получили повреждения электростанция, которая обеспечивала электроэнергией шахту а также сразу четыре аварийных дизельгенераторов большой мощности, которые как утверждаются, были доставлены на шахту четыре дня назад.
        На официальной пресс-конференции собранной мэром города Рединг, мистером Брауном, шерифом округа Шаста Смитом и представителем he Mountain Copper Company, Ltd. Питером Нортоном было объявлено что полиция расследует причастность к этим взрывам протестующих, которые уже неделю требовали закрытия шахты как в самом Рединге так и возле неё.
        В округе Шаста вот уже неделю идут протесты против работы шахты Ричмонд и протестующие приехали в Северную Калифорнию со всей страны, но в основном из Бостона и Нью-Йорка.
        Протестующие, главным образом, молодые мужчины и женщины в возрасте до 25 лет и большинство из них студенты и называют они себя эльфами - бойцами Фронта Освобождения Земли.
        Протестующие требуют закрыть шахту из-за того, что её работа якобы пагубно влияет на экологию округа Шаста и всей Северной Калифорнии.
        Со слов шерифа Смита почти четыре десятка человек были задержаны по подозрению в организации этих взрывов, которые квалифицируются как террористический акт и покушение на частную собственность.
        Нам удалось получить комментарии профессора Буссе, преподавателя геологии в Сорбонском университете и заведующего крупнейшим во Франции музеем минералов.
        Со слов месье Буссе обесточивание шахты Ричмонд может иметь очень серьезные последствия для окружающей среды округа Шаста. Сточные воды шахты представляют угрозу из-за чрезвычайно высокой концентрации кислот. Отсутствие электроснабжения повлечет за собой остановку насосов шахты, из-за чего рудничные воды беспрепятственно смогут попадать в реку Спринг-Крик, приток Сакраменто, что повлечет за собой массовую гибель рыбы и сделает невозможным использованием воды Сакраменто для питья, хозяйственных нужд и сельского хозяйства.»
        Это мои сектанты что ли резвятся? Мы же вроде договорились, что начнем со сбора статистики, статей в газетах и массовых протестов в защиту природы. Хотя вон тут пишут, что протесты были аж целых две недели. Ладно, это уже свершилось, да и притормозить Джейка и его подручных я теперь вряд ли смогу, что называется, выпустил джинна из бутылки.
        В Миддлтаун я приехал уже глубокой ночью. Не знаю, как моя тайная поклонница об этом прознала, но утром перед дверью меня уже привычно ждал романтический кекс с желе в форме сердца.
        Традиционно передарил его Марте, а сам поехал на завод «Моторы Уилсона», нужно было взглянуть на новый двигатель.
        Шум в нашем цехе двигателей стоял такой, что я не мог ничего разобрать из того, что кричал Шелби. Пришлось отойти чуть в сторону от испытательного стенда.
        - Билли, Билли - надрывался Кэрол, - глуши!
        Билли Спаркс стоял ближе всех к испытательному стенду и раз уж я едва понимаю Шелби, то моему другу и совладельцу бизнеса по производству снегоходов уж точно ничего не слышно.
        Благо что Кен Майлз хорошо расслышал, о чем говорит Шелби и, подойдя к стенду, заглушил двигатель.
        Кен присоединился к нашей команде инженеров и гонщиков буквально позавчера и это огромная удача.
        Я неплохо знаю историю автогонок и помню, что именно мистер Майлз, вместе с Шелби был главным творцом легендарного GT-40.
        - Это никуда не годится, - объявил Кен, когда в цеху воцарилась тишина. Он подошёл к холодильнику с напитками, достал оттуда бутылку моей новинки, лагера Middletown`s fuel, и ловко открыл пиво обручальным кольцом.
        У Кена оно не серебряное или золотое, нет. Майлз у нас оригинал. И кроме того ветеран-танкист последней войны в Европе, прошедший от пляжа Омаха до Эльбы. Сначала он воевал на британском Крестоносце, после Арденн пересел на Шерман М4, а после того как и этот танк подбили в Бельгии, пересел на Светлячка.
        И кольцо на его пальце как раз из лобовой брони Светлячка. Буквально за день до капитуляции немцев последний танк Кена подбил из фаустпатрона какой-то эсэсовец. Наш новый инженер и пилот успел выскочить из горящего танка, а вот двум его товарищам не повезло. После победы в память о своих погибших друзьях он и сделал два кольца.
        Больше геройскому мехводу танков не доверили, и он вернулся к себе в Англию, откуда три года назад перебрался к нам, в США.
        - Это никуда не годится, - громко повторил Кен, опустошив чуть ли не половину бутылки одним глотком. Англичанин, что с него взять.
        - И что вам не нравится в моём двигателе, мистер Майлз? - спросил уязвленный Хрушка с характерным немецким акцентом.
        - Кроме общей концепции и скорости с которой вы его сделали мне не нравится буквально всё. Вы что, не видите, как он работает? Поршневая группа абсолютно дерьмовая. Хуже чем на тракторе на котором я до войны пахал землю на отцовской ферме. И это еще не всё. Он у вас буквально задыхается на оборотах больше пяти тысяч. Клапаны и форсунки никуда не годятся. Чем вы думали, когда его проектировали - головой или жопой?
        Лицо главного инженера завода Альфа Ромео от возмущения налилось красным цветом, а очки запотели. Он уже собрался обрушиться с ответными претензиями на Кена, но тот не стал этого дожидаться, а подошел ко мне.
        - Фрэнк, - добив бутылку, Кен метко зашвырнув её в мусорное ведро, - зря ты доверил разработку двигателя бошу.
        Ну да, нелюбовь Кена ко всем, кто говорит по-немецки не новость. Да и глупо ожидать иного от человека, которого немцы едва не угробили.
        - Мистер Майлз! - все же вскипел Хрушка, - Я бы вас попросил следить за языком!
        - Джентльмены, - тут же встрял в начинающуюся перепалку Кэрролл, - давайте не будем переходить на личности. И да, Рудольф, - посмотрел он на главного инженера Альфа Ромео, - по существу я согласен с Кеном на счет двигателя. Прямо сейчас ваш двигатель никуда не годится. Даже если вы решите проблему с падением мощности на высоких оборотах, то поршневая группа всё равно ко всем чертям разобьёт головку блока.
        - Ресурс конструкции достаточен чтобы выдержать непрерывную работу в течении суток. Мы это проверяли.
        - Вот же дундук тупой, - в сердцах воскликнул Кен едва Хрушка закончил. - Ну что вы там проверяли? Работу не доведенного двигателя? Если устранить проблему с высокими оборотами, то поршни очень быстро разболтаются и в итоге снесут головку блока ко всем чертям! Всё, кроме картера и блока цилиндров надо переделать.
        - Так, джентльмены, - пришла моя очередь вмешаться в процесс. - У нас есть двигатель. Он, если его довести до ума, соответствует задачам, которые ставятся перед нашими машинами. Кэрол, Кен, я прав?
        - В общих чертах, - ответил Шелби.
        - Отлично, тогда делаем так. Вы трое - Рудольф, Кэрол и Кен прямо сейчас идёте в мой бар, надираетесь в дым. Там сейчас барменом Джек, я позвоню ему и скажу, что всё за мой счёт. Завтра утром и днём вам троим будет не до работы, но вечером я жду от вас троих план по доведению двигателя до рабочих кондиций. Всё, джентльмены. На этом все свободны.
        - Интересные у тебя методы работы, Фрэнк, - произнес Хрушка, когда я закончил.
        - Какие есть, Рудольф. Мне не нужны ваши склоки. Мне нужен работающий двигатель для моих автомобилей. Я трачу сотни тысяч долларов, если не миллионы, на команду и разработки для нового модельного ряда Альфа Ромео а вы тут собачитесь. Двигатель сырой и не готов для наших задач. А мне нужно чтобы он работал. И мне плевать как вы это сделаете. Всё, на сегодня закончили! - Я развернулся и первым вышел из цеха.
        Только добрался до своего кабинета, как ко мне ввалился Каллахен. Был он чисто выбрит, в безупречно сидящем на нем костюме и с сигаретой в зубах.
        - Клинт? Ты уже вернулся? - удивился я. - Ну и как все прошло?
        Каллахен пожал мне руку и порадовал:
        - С Торино вопрос закрыт.
        - Отличные новости! - я разродился улыбкой, плюхнулся на свое место за рабочим столом, кивая безопаснику на кресло напротив. - Надеюсь, проблем не возникло?
        Понятное дело, я понимал, что надеяться на то, что бывший коп не разберется в той мутной истории с шантажом, которую я ему скормил, совершенная глупость. Но все же был шанс, что до конца он не докапает.
        - Кто такой Андерсон? - прилетело мне в лоб пока я тешил себя пустыми иллюзиями.
        - Андерсон? - в попытке потянуть время я сделал вид, что задумался, ведь мне так и не удалось решить дилемму - раскрывать перед Каллахеном свою вторую личину или нет. Моя природная скрытность, объединившись с паранойей требовали сохранения тайны абсолютно ото всех, а вот холодный расчет доказывал, что мне все равно придется подключать людей к своей серой деятельности. В одиночку я ее просто не потяну, а у меня много вкусных задумок и никак нельзя оставлять их нереализованными. Да и Каллахен уже проверенный кадр, узнав, что я прикончил каких-то мафиози, не побежит сдавать меня в полицию. Повод убедиться в этом уже был. По его мнению, ведь это именно я взорвал напичканную гангстерами ферму. И ничего, принял это как некую обыденность, как проносящийся пейзаж за окном автомобиля, даже пожурил, что опередил его в таком общественно полезном деле.
        - Ты определенно его знаешь, Фрэнк, - проникновенно произнес безопасник, зарубив мою игру.
        Я изобразил на лице непонимание. Все же глупо каяться с ходу. Сперва нужно выяснить, что у оппонента на тебя есть.
        - Серджо Торино, когда я его потрошил, клялся, что не знает никакого Фрэнка Уилсона и не шантажировал его, зато совсем недавно он отправлял брата разобраться с неким мелким аферистом Тейлором Андерсоном, который внаглую работал на его земле. И больше он своего младшего брата живым не видел. Андерсон его пристрелил. И раз ты знаешь Торино, то и Андерсона должен знать, - построил он логическую цепочку.
        Молчание затянулось, я все никак не мог подобрать слова для признания.
        - Ты с ним в доле?
        - Что? - этот неожиданный вопрос выдернул меня из моих мыслей.
        В непонимании я уставился на Каллахена. Тот в свою очередь, рассматривал меня как этакую диковинку с сюрпризом.
        - Да, - скорбно признался я.
        - О-хо-хо, - этот его печальный возглас я поддержал тяжелым, наполненным чувством вины, вздохом. - Почему сразу мне все не рассказал?! - строго спросил он, словно отчитывал нашкодившего мальчишку.
        - Ну, - я почесал затылок, отыгрывая предложенною мне роль, - думал ничего не откроется.
        Каллахен раздраженно выругался, но все же вспомнил, что хоть я и мальчишка, но все же босс и перешел на прожигающие гневные взгляды.
        - Андерсона надо зачистить, - наконец, выдал он.
        - Нет!
        - Ты понимаешь, что через него могут выйти на нас?
        - Кто? Ты же разобрался с Торино.
        Каллахен закатил глаза и начал подробно разъяснять:
        - Полиция. Они же ведут расследование убийства Чезаре Торино. И в это самое время в Сакраменто появляемся мы с парнями. До кучи, там недалеко какие-то ненормальные, которые себя эльфами называют, шахту взорвали, так полиция и ФБР все дороги перекрыли, проверяли у всех документы. В общем, мы засветились. - Безопасник зло усмехнулся. - Андерсон тебя раз уже подставил, умолчав об убийстве. Подставит и второй раз, когда на него выйдут копы.
        - Черт! - сделал я рука-лицо, кляня себя последними словами. Вот же я лоханулся. А все этот цейтнот, в котором я уже больше года нахожусь. Нужно тщательно продумывать свои действия и последствия от них, а у меня на это тупо нет времени. И остановиться я не могу, ведь у меня есть Цель, а для ее достижения нужны деньги и статус. Еще и эти сектанты до кучи вылезли. Как же они не вовремя.
        - Так ты скажешь где Андерсон? - от самобичевания меня отвлек Каллахен, который и не собирался сдаваться.
        Глава 18
        Особняк Фицпатрика снаружи выглядел намного проще моего, этажа всего два, колонны и портики отсутствуют, но для претендента в мэры это скорее плюс, чем минус. Здесь, в стране победившего капитализма, особенно в маленьких городках, скромность украшает представителя власти. Так что я со своим дворцом в стиле позднего классицизма на муниципальных выборах точно провалюсь. И если соберусь во власть, то придется штурмовать конгресс. На уровне округов нравы уже не такие дикие. Но гарем из актрис на огромной многоярусной яхте мне катать все же не стоит.
        От последней мысли о гареме рука непроизвольно дрогнула, содержимое бокала едва не расплескалось. Я опасливо осмотрелся. Нет, мое местоположение еще не разоблачили. Тыл надежно прикрывала багряная листва какого-то векового дерева, а от основной части гостей Фицпатрика меня загораживала группа джентльменов, окружившая шерифа округа Оринджа.
        - Да, разумеется, местную электростанцию сразу взяли под охрану, - уверял он их.
        Здесь почти все бизнесмены, а остаться без электричества, значит понести огромные убытки, вот поэтому взрыв электростанции в Северной Калифорнии уже вторую неделю являлся главной новостью в США и активно обсуждался как в Белом Доме, так и на местах.
        - Пятнадцать человек арестованы, - продолжал информировать общественность слуга закона, - все они оказались студентами колледжей Северной Калифорнии. Правда, организаторов пока не взяли. Но никуда они не денутся. Найдут всех! - оратор воинственно дернул усами. Слушатели, соглашаясь, закивали.
        - Мы своих студентов учим правильным вещам, наши студенты электростанции не взрывают! - подхватил Роджер Фицпатрик, по совместительству глава попечительского совета местного колледжа и один из претендентов на пост мэра города. - Со своей стороны приложу все силы, чтобы и дальше наш тихий Миддлтаун оставался безопасным для людей и бизнеса местом!
        Раздались одобрительные аплодисменты.
        В этот самый момент всеобщего ликования я заметил опасность - к нашей тесной компании бизнесменов приближалась, рыская взглядом, Сара Шапиро.
        Пока огибал, защищающее мой тыл, дерево, наткнулся на старшего брата Джессики - Майкла Дэвиса. Вот уже полгода у нас с ним совместный бизнес по производству аэроменов, а совсем недавно, как только удалось получить патент, наш цех стал выпускать еще и надувные аттракционы. Бизнес пока расширялся из-за чего большую прибыль не приносил, но перспективы были колоссальными.
        - Фрэнк, ты слышал о парке развлечений Диснейленд? Его буквально в июле открыли недалеко от Голливуда.
        - Да, что-то слышал, - пришлось затормозить и включиться в беседу.
        - Я летал туда, смотрел. Это потрясающе! Как думаешь, на восточном побережье получится воссоздать что-то похожее?
        - Не получится. У нас нет прав на персонажей мультфильмов Диснея, - приземлил я его. - Но идея собственного парка развлечений хорошая. Он поможет нам повысить продажи надувных аттракционов. Но надо все посчитать, проект подготовить. Так что если есть желание - займись. Потом вместе посмотрим.
        Обнадежив делового партнера, я поспешил сменить дислокацию, на этот раз в опасной близости заметил Джессику с Донной.
        Кузины в последнее время точно как с цепи сорвались. Нет, они и раньше давали мне понять, что совсем не против моих ухаживаний, но вдруг все резко изменилось. Смиренно ждать от меня знаков внимания девушки больше не хотели, теперь они сами вышли на охоту. Еще и Сара чего-то активизировалась. Тоже стала искать со мной встреч. Да и утренние кексы так и не перестали появляться на крыльце моего дома. В общем, обложили со всех сторон.
        Ну хоть с Каллахеном вопрос удалось закрыть. Как вспомню тот разговор, так все еще не по себе становится. На вопрос «Где Андерсон?» я тогда так и не сознался в том, что я - это он и есть, и до сих пор был не уверен, что поступил правильно. Аферы без помощников мне не провернуть, а где их искать? Но все-таки скрытность победила, и я сообщил Клинту, что сам позаботился об Андерсене, что тот уже несколько дней кормит рыб.
        Мне показалось, что Каллахен поначалу был шокирован моим признанием. Но затем безопасник вспомнил, что это не первый мой труп, ведь он уверен, что Чарльза Френсиса взорвал именно я, и сразу смирился. Подумаешь, работодатель оказался серийным убийцей. Главное - деньги платит и перспективы рисует. Под его началом ты точно окажешься наверху пищевой цепочки, если, конечно, язык будешь за зубами держать.
        На том и порешили. Он забывал об Андерсене, я, в свою очередь, обещал больше не ввязываться в авантюры без одобрения главы службы безопасности.
        - Катрин, ничего не было! - услышал я через тонкую стенку беседки, за которую нырнул.
        - Я видела как ты ее целовал!
        - Это не я, это она меня целовала! - оправдывался Дерек.
        - Мне это все надоело! Возле тебя постоянно крутятся какие-то девки!
        - Это поклонницы, я же музыкант!
        Не став слушать дальше, я направился к дому, заметил там печального Билли с женой в окружении местных матрон. Друга надо было спасать.
        - Но в Канаде это хотя бы дети индейцев и полукровок, а в Австралии убивали английских детей! - возмущалась одна из добропорядочных леди.
        Остальные ей вторили:
        - Англичан могли бы и в США отправить. Здесь бы их ждала намного лучшая судьба! Уверена, королева не знала обо всех этих ужасах! Это все католики виноваты! Но в Австралии их нет. Эти пописты уже повсюду!
        Обсуждаемой темой номер два в американском обществе стала печальная судьба сирот из стран британского содружества. Все вышло, как я и планировал: новость из Франции дополнилась разоблачением Питера Паркера. Обе сенсации первыми опубликовала New York Times, после статьи перепечатали остальные газеты. Общество бурлило, женские благотворительные комитеты и оседлавшие волну политики обеих партий требовали от правительства забрать в США выживших детей, если, конечно, они чистокровные англосаксы, и воспитать их здесь.
        Великобритания высокомерно ответила, что сами знают, как поступать со своими детьми и вообще статьи не более чем провокации и нет в них ни слова правды.
        Ватикан пока отмалчивался. Католические детские приюты Канады следовали его примеру, тоже с прессой не общались, закрывшись за глухими стенами. Святые отцы на мессах рассказывали прихожанам о кознях дьявола и призывали не верить клеветникам, порочащих их церковь.
        Не знаю, как пойдет дальше, станет ли дело о сиротах рассматриваться на международном уровне, но пока в мире реакция была слабой. Даже не во всех католических странах знали о проблеме, где свободной прессе быстро запретили раздувать скандал. Только Франция традиционно выступала против своего геополитического противника - Англии, да в США общественность сильно жалела сирот-англичан. Беды канадских детей ее трогали только в разрезе зверств католиков.
        Тем не менее, я свою миссию посчитал полностью выполненной и переключился на собственные дела.
        Приближалось долгожданное событие - гонка в Дайтоне. А у нас образовалась новая проблема.
        Шелби, Майлз и герр Хрушка совместными усилиями все-таки сотворили двигатель, который устроил всех. Он хоть и являлся оригинальной разработкой Альфа Ромео, но, вместе с тем, был уникальным воплощением наиболее передовых технических идей этого времени.
        Конструктивно и по параметрам сейчас наш двигатель больше всего напоминал британский XK6, только с чуть большей мощностью и рабочим объёмом. После того как моя команда инженеров разобралась с клапанами и форсунками наш движок стал выдавать 250 лошадиных сил, более чем достаточно для лёгкой Джульетты. Ее вес после замены части стальных деталей на алюминиевые составил всего чуть больше 850 килограмм.
        А вот дальше у нас возникли сложности. Новый двигатель просто не влезал в Джульетту, которая как ни крути была маленькой машиной.
        Мы могли бы построить пару спортпрототипов для моей команды, на которых и будем участвовать в грядущей Дайтоне и Ле-Мане. Регламент и французской и моей гонки, который я просто списал у старших товарищей, прямо говорил, что в гонках должны участвовать только серийные машины, пусть даже и должным образом модернизированные.
        Границы допустимого в модернизации были мне непонятны. Всё-таки одно дело дорабатывать Фиат V8, который и так являлся спортивной машиной и выигрывал итальянские гоночные серии, а другое превратить серую мышку Джульетту в этакого волка в овечьей шкуре. С виду ничем не примечательный автомобиль, от которого не ждёшь подвоха, но в деле способный сделать практически любого.
        У себя в Дайтоне я решил этот вопрос проще некуда - рама от серийного автомобиля есть, а значит больше ничего не нужно.
        Осталось уладить вопрос с Ле-Маном. То есть опять надо было лететь в Европу, во Францию, где встречаться с представителями организаторов гонки.
        - Фрэнк, вот ты где, - я буквально пару шагов до Билли не дошел, как был перехвачен. Меня взяли под руку и повели обратно к беседке.
        - Она занята, - предупредил я Сару.
        Девушка притормозила, метнула на беседку недовольный взгляд, быстро сориентировалась на местности и потащила меня в сторону столов с закусками, возле одного из них просматривался свободный от гостей пяточок.
        - Ты что-нибудь будешь? - заботливо поинтересовалась Сара.
        Не отвечая, я взял тарелку и набрал на нее тарталеток с разнообразной начинкой.
        - Так о чем ты хотела поговорить? - спросил я, раз уж поймали.
        Девушка сняла с подноса мимо проходящего официанта бокал вина, сделала глоток и обрадовала:
        - Фрэнк, я знаю, что ты меня все еще любишь. Так вот, я не против начать все заново.
        - В смысле? - мне все же удалось не подавиться тарталеткой.
        - Ты снова сделаешь мне предложения, и я соглашусь, - лучезарно улыбнулась Сара, а я подумал, что у нее с головой не в порядке. Немудрено, с нее же чуть скальп недавно не сняли. Шляпка, конечно, скрывает изъяны прически, но вот психика требует более глубокого вмешательства.
        - Сара, я не хочу возобновлять наши отношения, - я не стал ее щадить, а саданул по живому, так как по опыту знаю, что такие узлы надо разрубать сразу.
        - Понятно, хочешь меня сперва проучить, - сделала она неверный вывод.
        - Нет, Сара. Я тебя больше не люблю.
        - О ком же ты тогда говорил журналисту?
        - Тебя это не касается.
        Сара понимающе усмехнулась.
        - Хорошо, Фрэнк, поиграем в твою игру.
        Нас прервали, и я не успел объяснить этой упрямой девице, что я ни в какие игры с ней не играю.
        - Фрэнк, я так рада, что ты нашел время посетить наш банкет, - возле меня остановилась хозяйка дома, миссис Фицпатрик. Красивая женщина с мягкими чертами лица.
        - Как я мог не прийти и не поддержать вашего мужа? - произнес я, глядя в спину Сары, которая уходила.
        - Ты так занят. Постоянно в разъездах, - улыбалась мне женщина. - Бизнес, гонки, спасения людей.
        - Миссис Фицпатрик, вы же знаете этих журналистов, - уже привычно вздохнул я. Задолбали! - Они готовы всякие глупости написать, лишь бы это хорошо продавалось.
        - Все-равно ты, Фрэнк, большой молодец. Мы все тобой очень гордимся. Не понимаю, почему Катрин выбрала этого никчемного музыканта? - нелогично закончила она.
        Ну, он хотя бы просто бабник, без дополнительных бонусов в виде серийного убийцы и мошенника.
        Повезло. Продолжение разговора не последовало. Подошли гости Фицпатриков и хозяйка дома на них отвлеклась.
        - Так ты когда в Европу летишь? - Билли все же сумел удрать и теперь жадными глазами рассматривал заполненные едой столы.
        - Завтра.
        - Ты опять уезжаешь?! - вклинилась в наш разговор незаметно подобравшаяся Джессика.
        - Всего на пару дней, - вежливо улыбнулся я ей.
        - Когда вернешься пригласишь меня в кино? - девушка кокетливо поправила волосы в прическе.
        - Лучше меня, - вот и Донна на огонек подтянулась.
        Обе девушки были чудо как хороши в приталенных платьях с декольте, глаза разбегались.
        Билли хмыкнул и отошел есть за другой стол.
        - Хорошо, я приглашу вас обеих, - пообещал я, после чего засунул тарталетку себе в рот. Типа жрать хочу - не могу и не надо меня отвлекать.
        Девушки покладисто стали молча с умилением наблюдать за тем, как я жую. Донна подала вино, чтобы я запил, а Джессика промокнула носовым платком мне губы.
        Встреча с представителями Ле-Мана прошла тяжелее, чем я рассчитывал, но цели добиться удалось - участие новой Джульетты в гонках одобрили. И заслуга в этом была не Ромео, который тоже приехал на встречу, а только моя. Все дело в сделанном мною французам предложению - разработать проект единого чемпионата мира по гонкам на выносливость. Ведь сейчас Ле-Ман и Себринг - это абсолютно независимые соревнования. Я же предложил концепцию единого чемпионата, состоящего из четырех этапов, Ле-Ман, Себринг, Дайтона и, конечно, «Турне трех замков». Два этапа в Европе и два в Северной Америке, чтобы сильно не придирались, а я таким образом становился совладельцем половины чемпионата.
        Французы этот мой «тайный» замысел сразу раскрыли, а до кучи и то, что я и Себринг постараюсь прибрать к рукам, чтобы уж точно стать главной лягушкой в этом гоночном болоте. И от Жана Мари Леливра, президента автомобильного Клуба de l'Ouest, который и организовывал гонку в Ле-Мане последовало встречное предложение - войти в долю как в Дайтоне, так и в Бельгии. Дело было не сколько в будущих прибылях, но и в них, конечно, тоже, но в первую очередь клубу de l'Ouest нужно было иметь право голоса в делах большинства гонок планируемого чемпионата.
        Я не стал отказывать. Все-таки гонки для меня - далеко не основной бизнес, скорее, одна большая маркетинговая площадка, с помощью которой я планировал увеличивать капитализацию своих основных активов. Кроме того, организация гонок - это совсем не дешево, и пара десятков лишних миллионов франков, которые на меня свалятся буквально из воздуха это очень большое подспорье. Сэкономленные средства я лучше пущу на другие свои проекты. Тот же завод в Конго.
        В общем, благодаря достигнутым с Леливром договоренностям по вопросу чемпионата мира в гонках на выносливость мою Джульетту одобрили. Единственное условие Жана Мари касалось серийных автомобилей.
        Мсье потребовал, чтобы гоночные Джульетты были унифицированы с серийными в части систем безопасности и тормозов. Что на тех, что на других должны были в обязательном порядке стоять ремни безопасности и подголовники, притом на серийных автомобилях это касалось всех пассажиров, а не только водителя. Плюс тормозная система должна быть одного типа - дискового. Всё остальное можно было модернизировать по своему усмотрению.
        В целом меня его условия устроили, я в любом случае собирался выпускать машины в такой комплектации, кроме тормозов, барабанные всё-таки дешевле, да и для плохих дорог они лучше приспособлены. Так что пришлось это обговорить отдельно.
        Строительство завода в Бельгийском Конго было частью моего договора с Бодуэном и машины которые будут там собираться должны быть адаптированы для местных условий. В частности, они должны быть пригодны к эксплуатации в условиях постоянной пыли, плохих дорог и грязи. Всё это не очень подходит дисковым тормозам, они любят условия близкие к идеальным.
        Леливр это исключение принял, и мы, наконец, ударили по рукам.
        Из Ле-Мана, где шли переговоры, мы с Ромео на двух машинах поехали в Париж. Мне нужно было возвращаться в штаты, а моему бизнес-партнеру в Италию. Перед аэропортом мы поужинали вместе. Надо было обсудить пару вопросом, в Ле-Мане было не до того.
        - Да уж, Фрэнк, ты полон сюрпризов, - произнес Ромео, как только официант ушел. - Если честно, я не верил, что ты сможешь протолкнуть свою идею с чемпионатом. Слишком уж амбициозный проект, к тому же с совершенно разными участниками.
        - Рано хвалишь, - отмахнулся я. - Мне еще с владельцами Себринга предстоит договариваться, а там все непросто. Один из них - Билл Франс, а он меня терпеть не может, считает, что я украл у него Дайтону. Ты ведь не забыл драку в гольфклубе?
        - Забудешь ее, - сплюнул Винченцо, вспомнив и репутационные потери, которые она могла нам принести. - Но это же глупость! Ты ничего у него не крал!
        - Просто опередил на полкорпуса, - дополнил я, и мы оба рассмеялись.
        - И что, все так плохо? - спросил Ромео, посерьезнев, все же образовавшаяся проблема к беззаботному веселью не располагала.
        - Хуже, чем я думал. Ты ведь знаешь, что я вложился в фильм про гонки? -Ромео кивком подтвердил мои слова. - Так вот не так давно режиссер хотел снять несколько сцен на трассе Себринга и ему было отказано. Мне передали слова Франца - «Нет, я не дам снимать на моих трассах сраный фильм про двух заносчивых ублюдков!»
        - Что так и сказал - «сраный фильм» и «заносчивые ублюдки»? - брови Винченцо уползли на лоб.
        Смеясь, я развел руками.
        - И после этого ты продолжаешь надеяться договориться?
        - Франц не единственный владелец Себринга. Никто ему не позволит мешать личное с бизнесом.
        - Хорошо, давай тогда обсудим гоночную команду, - сменил тему Ромео. - У нас сейчас три пилота - Шелби, Жаки Икс и Майлз. То есть, нужен четвертый, и мы можем выставить сразу два экипажа уже на дебютную гонку команды.
        - Хочешь кого-то предложить?
        - Пьера Левега. - Винченцо назвал имя спасенного мною на Ле-Мане пилота. В результате моего вмешательства его машина не взорвалась.
        - Он же в команде Мерседеса.
        - Уже нет. Буквально недавно он на своём Mercedes-Benz 300 SLR перевернулся на тестовом заезде на трассе Нюрбургринг и загорелся.
        - Он жив? - пораженно перебил я Ромео.
        - Жив, лишился только бровей и ресниц, а шевелюры у него и до пожара не было, так как брился под ноль из-за залысин. Но скандал устроил. Заявил, что больше на этой машине смерти выступать не будет и пешком отправился восвояси.
        Значит и в этот раз костлявая промахнулась. Вот уж воистину - кому суждено сгореть, тот не утонет.
        - Хорошо, надо узнать мнение Шелби, если он не против, то и я спорить не буду.
        Глава 19
        23 Ноября 1955 года. США, Дайтона, штат Флорида. Четыре часа пополудни.
        «Добрый день, леди и джентльмены. Не удивляйтесь, это действительно я - Стив Аллен на радио CBS. Не спрашивайте как я здесь оказался, сам до сих пор не понимаю. Может быть дело в том, что моей жене нужны новые бриллиантовые подвески, а может быть потому что парочка гангстеров из Апстейта приставила к моей голове свои револьверы, но в любом случае следующие несколько дней я буду следить и комментировать для вас первую в США автомобильную круглосуточную гонку на выносливость - 24 часа Дайтоны!
        Кроме как по радио, вы сможете слушать мои комментарии о гонке и на телеканале NBC. Именно этим парням я продал душу, и в следующие тридцать шесть часов выйдут сразу несколько прямых включений, которые смогут посмотреть жители восточного побережья.
        Вчера и сегодня я разговаривал с многими серьезными парнями, которые в теме. Большинство из них удивлены тем, как быстро владельцы трассы Дайтона смогли её построить. Еще четыре месяца назад здесь был бывший военный аэродром, а сейчас его место занимает великолепный спортивный объект, на котором вот-вот начнётся грандиозное шоу.
        Завтрашняя гонка, помимо того, что сама по себе большое спортивное событие, является еще и первым этапом только что образованного Чемпионата Мира по гонкам на выносливость. И завтра на старт выйдут сразу шестнадцать команд, по две экипажа в каждом.
        Среди этих команд восемь представляют Северную Америку и восемь из Европы. На старт выйдут сразу три команды на машинах Форд Моторс Компании, заводская и две частных. Две команды на корветах от Шевроле, одна также заводская, Понтиак, Крайслер и совместная американо-итальянская заводская команда Wilson American Alfa Romeo на машинах Alfa Romeo Giulietta.
        Последняя команда, как и весь гоночный комплекс в Дайтоне, вместе с чемпионатом мира по гонкам на выносливость является результатом работы неутомимого парня из Апстейта, Фрэнка Уилсона. Да-да, возможно, это именно он держал у моего виска револьвер, когда я подписывал документы, но это не точно.
        Но немного о нашем герое. Фрэнк за какой-то год стал самой настоящей знаменитостью: успешный бизнесмен, плейбой, охотник за сокровищами, спортсмен, талантливый инженер и с недавних пор еще и кинопродюсер. Буквально через месяц на экраны выходит “Гран-При”, байопик о Фрэнке и его друге, Кэрролле Шелби, которые стали первой американской командой, победившей на гонке на выносливость в Ле-Мане!»
        - Фрэнк! - Закричал в шлемофон Клинт, когда арендованному самолёту, штурвал которого держал Шелби оставалось полчаса лёту до Дайтоны. - Как тебе удалось провернуть такой фокус - одновременная трансляция по радио и телевидению, да еще и с Алленом в роли ведущего?
        Каллахен вызвался лететь вместе со мной во Флориду. Будет там руководить охраной гоночной команды, а заодно смотреть, чтобы я еще кого-нибудь не убил. Нет, прямо он мне об этом не говорил, но, как говорится, между строк читалось.
        - Это всё Ленни, - кивнул я на своего приятеля-комика и невольно усмехнулся. Над Северной Каролиной наш Twin Bonanza попала в воздушную яму, и Брюс до сих пор был зеленым. Милосердная Эмма даже подала ему специальный пакет, но Ленни пока держится. - Брюс знаком со Стивом и кем-то на NBC, так что смог договориться о встрече, а дальше мне оставалось лишь раскрыть кошелек.
        Причем инициатива о привлечении к мероприятию Стива Аллена пришла от Ленни Брюса. Оказалось, что они с Алленом были старыми приятелями. Я тоже был знаком со Стивом, участвовал вместе с Шелби в его ток-шоу, но от посредничества Аллена не отказался. И не прогадал. Известность ведущего первого настоящего ток-шоу на американском телевидении пойдет только в плюс нашей новорожденной гонке в Дайтоне.
        К тому же мы договорились, что он будет не только комментировать саму гонку на радио и телевидении. В наших планах было еще и торжественное открытие трассы, тестовые заезды под прицелами телекамер и самое главное, большая вечеринка для гонщиков, других членов команд, больших боссов и почётных гостей.
        Ведущими вечера станут как раз Аллен и Брюс. Точно такая же, но более масштабная вечеринка состоится и после гонки.
        - Слышите?! Аллен рекламирует забегаловки Фрэнка! - воскликнула Эмма, внимательно слушающая радио.
        Сестра и помощница Перри напросилась сопровождать брата во Флориду. Мне было собственно все равно, поедет она или нет, да и мест в самолете было пять, то есть хватало, поэтому я не сопротивлялся.
        - Не забегаловки, а рестораны быстрого питания, - одернул я девушку. - Смотри при мистере Кроке про забегаловки не ляпни.
        Рэймонд Крок тоже ожидался на гонках, но он ехал туда с Западного побережья. Перед гонкой я нагрузил его новыми задачами. Он поди уже проклинает тот день, когда связался со мной. Все дело в том, что я решил вытолкнуть Макдональдс на международный рынок, причем начать не с Мексики или Канады, первая страна - это, считай, задний двор Штатов, а вторая - беседка для барбекю перед домом, а сразу с Европы. Вот я и придумал рекламную фишку - создать специальное гоночное меню для всех четырех этапов чемпионата мира. Его разработкой Рэй и занимался. Правда, убеждать его пришлось долго. Отнекиваясь от моего предложения, он упирал на трудности контроля качества и унификации, которая была фишкой нашей сети ресторанов: что в Нью-Йорке, что в Сан-Бернардино с Бостоном и Чикаго клиенты заказывали бургеры абсолютно идентичные по качеству и вкусу. Но перспектива выхода на международный рынок, конечно, все перевесила.
        - Да вся эта трансляция сплошной продакт-плейсмент, - чтобы отвлечь сестру от промаха, поспешил сменить тему Перри. - Мы заказали работу целой аналитической группы, которая подготовила для Аллена скрипт, когда и что рекламировать.
        - Все верно, - подтвердил я слова Мэтьюза. - Сейчас время ланча, вот Аллен и говорит про нашу с Рэем сеть.
        - Леди и джентльмены, - вмешался в разговор Шелби. Бывший летчик-испытатель тяжёлых бомбардировщиков был у нас сегодня за капитана, - я собираюсь садиться. А ты, Фрэнк, присмотри за Ленни, я не хочу, чтобы он весь самолёт заблевал. Иначе сам будешь платить за уборку!
        - Сделаю все, что возможно, шеф, - торжественно пообещал я капитану, незачем ему отвлекаться на мелочи. И нервы его поберечь надо. Подготовка к гонкам выдалась сложной. Одни проблемы с двигателем чего стоят.
        Сперва Феррари из-за забастовки сорвал сроки поставки двигателей для нашей гоночной команды, затем американский автопроизводители во главе с Фордом принялись чинить нам препятствия, и нам самим пришлось делать собственный двигатель. В итоге у нас получился автомобиль чуть ли не с рекордной удельной мощностью для своего класса. И для того, чтобы разместить такой негабаритный двигатель как наша шестерка под капотом Джульетты пришлось сделать с ней тоже самое что мы перед Ле-Маном проделали с Фиатом. Часть оборудования перенесли в багажник, при этом оставили там еще и место для размещения небольшого чемодана. Требование по свободному объему в грузовом отсеке было прописано в регламенте гонки в Себринге, а мы готовили машины сразу для всех гонок предстоящего чемпионата. Для этого нам даже пришлось изменить крышку багажника, сделав её выпуклой, без чего этот чертов чемодан вставал так, что багажник просто не закрывался.
        В принципе, мы всё успели, машины были надёжными, удобными для водителя и безопасными настолько, насколько это позволяло это время. Систему автоматического пожаротушения, которая планировалась и была почти готова, там нет ничего сложного, просто баллоны с Галлоном 1З01 под давлением и датчики, мы решили не ставить. Слишком сильно ухудшались динамические характеристики машины, вес-то немаленький. Зато наши пилоты будут выступать в огнеупорных комбинезонах.
        И первое, и второе являлось заслугой Кэрролла. Он задействовал старые связи в ВВС и в результате вышел на одного из CEO в Дюпоне, мистера Стрикленда, который, на наше счастье, оказался большим фанатом автоспорта.
        Два дня переговоров и как итог - спонсорское соглашение с этим химическим гигантом. Мы им рекламные баннеры в Дайтоне и Бельгии, а они нам Галлон 1301 и огнеупорные комбинезоны.
        Притом, одним из пунктов нашего соглашения было обязательное внедрение системы пожаротушения от Дюпон на всех автомобилях чемпионата мира, не в этом розыгрыше, так в следующем.
        Именно данное условие, а также демонстрация огнеупорного комбинезона склонило Пьера Левега заключить контракт именно с Wilson American Alfa Romeo и стать нашим четвертым пилотом.
        Как только документы были подписаны, Пьер снял дом на той же Хайленд-Авеню, где располагалась резиденция Уилсонов, перевез из Европы семью, свою очаровательную жену-француженку, которая была его на двадцать лет моложе и двух детей, и приступил к тренировкам.
        На которых очень скоро выяснилось, что мы с ним сорвали джек-пот. Он ничуть не уступал, а скорее даже превосходил в мастерстве всех наших пилотов: не только самого молодого члена команды Жаки, но и Кена с Кэрроллом.
        И только у одного из них - будущего мистера Ле-Ман имелись хоть какие-то шансы превзойти Левега в будущем. Двадцатилетний бельгиец был настоящим гением, которому единственное, что не хватало, так это как раз опыта.
        В итоге, хоть мы вначале планировали, чтобы первым номером у нас была машина под управлением экипажа Кен Майлз/Жаки Икс, но именно экипаж Левега и Шелби будет первым. Впрочем, это несущественно.
        Самолёт коснулся бетона моей трассы, и всех пассажиров не хило так тряхнуло. Бедняга Ленни, которому вечером еще работать на вечеринке только чудом удержал в себе завтрак. Несколько секунд и Twin Bonanza остановился точно возле ковровой дорожки.
        - Говорит капитан, - раздался голос Шелби, - наш самолет прибыл в точку назначения. Всем спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании. Приятного вечера!
        - А Кэрролл-то у нас позёр! - прокомментировал речь пилота Перри, когда мы вышли из самолёта. Кэрролл в ответ хлопнул того плечу.
        Первоначально наша гоночная команда прибыла в Дайтону за неделю до старта. Воспользовались преимуществом своей площадки для тренировочных заездов. Изначально не планировалось никаких полётов и такого нарочитого демонстрирования наших cojones, как выход на ковровую дорожку прямо с трапа самолёта.
        Но с огнеупорными комбинезонами у Дюпона возникли проблемы, они были готовы только за сутки до гонки и мы с Кэрролом таким экстравагантным способом решили обеспечить гарантированную доставку.
        До кучи арендованный Twin Bonanza доставил нашу свиту - Каллахена и Перри с сестрой, а также второго ведущего - Ленни.
        Трибуны сегодня пустуют, пафосное прибытие - картинка чисто для телевидения. А вот завтра и послезавтра в Дайтоне будет аншлаг - продано больше двухсот тысяч билетов. Приятная сумма в два миллиона долларов чистой прибыли грела мне душу, и это не предел. На июньском Ле-Мане было больше полумиллиона зрителей, так что есть куда стремиться.
        Но и без обычных зрителей сегодня на трассе очень много народу. Целая россыпь почетных гостей. Нас своим присутствием почтил даже губернатор штата Флорида и будущие президент с генеральным прокурором - сенатор Кеннеди и его брат. Оба были с женами. И Джон, и Роберт оба знают мои политические пристрастия, так что активно нарабатывают политические очки.
        Главный во Флориде сейчас мистер Фуллен Уорнер. Тридцатый губернатор солнечного штата тоже демократ, он лучезарно улыбается и позирует с братьями Кеннеди и со мной. Портит картинку единения демократов лишь мой недруг, Генри Форд Второй, правоверный республиканец, который тоже активно пазирунт на камеру.
        Набирая очки, я уступил право перерезать красную ленточку мистеру Уорнеру, хозяину Флориды.
        Звучат аплодисменты, и губернатор занимает место на трибуне.
        - Леди и джентльмены! Если бы еще полгода назад кто-то сказал, что здесь, на бывшем аэродроме двести восьмой базы ВВС США будет гоночная трасса мирового уровня, на которой соберутся двести тысяч американцев, то я бы рассмеялся этому человеку в лицо! Я очень практичный человек, радеющий за мой штат. Именно за это избиратели Флориды и ценят меня.
        Но, леди и джентльмены, Америка великая страна потому что - это страна мечтателей. Такими были пассажирами Мэйфлауэра, высадившиеся на плимутской скале. Такими были отцы-основатели нашей великой нации и те, кто провел страну через горнило испытаний во время гражданской и второй мировой войны.
        И сейчас я стою среди точно таких же мечтателей. Таких как мистер Генри Форд Второй, великий внук великого дела, как Джон Фицджеральд Кеннеди, господин сенатор не покладая рук работает ради лучшего будущего для всех нас, и таких как Фрэнк Брайн Уилсон Третий и мистер Кэрролл Шелби. Эти двое являются настоящим воплощением американского духа, локомотивами нашего прогресса и примером для подражания для всех молодых американцев. И даже меньше чем за полгода этим двоим удалось сотворить то, что я считал невозможным. Вот она, новейшая гоночная трасса, которая обеспечит рабочими местами сотни, если не тысячи флоридцев!
        И я очень надеюсь, что мистер Шелби, и особенно мистер Уилсон, не остановятся на достигнутом и продолжат не покладая рук работать на благо хранимой Богом Америки!
        - Отличную речь вы произнесли на церемонии открытия, господин губернатор, - лизнул я хозяина Флориды на вечеринке в честь открытия Дайтоны.
        Красавицы Грид-герл, которых мы наняли в Апсайте и Нью-Йорке сейчас выполняли роль официанток. Одеты они были в униформу, что служила нативной рекламой Wilson American, Альфа Ромео, Макдональдс, наши с Билли снегоходы и другая моя продукция. Всё это попадет в газеты и кинохронику, так что логотипы и названия моих компаний долго будут на слуху.
        Пилоты и механики команд чувствуют себя сиротами на этом празднике жизни. В отличии от остальных им нельзя пить и в их бокалах только сок. Ничего, оторвутся поле гонки. Объём спиртного, приготовленный на афтепати больше чуть ли не в три раза.
        Остальные же веселятся во всю, не отказывая себе в выпивке.
        А главным украшением вечера, кроме Жаклин, является несравненная Одри Хепберн.
        Съёмки “Гран-При” практически закончены. Сейчас фильм находится на монтажном столе в студии Парамаунт. И главные звезды будущей кассовой сенсации, Одри, Грегори Пек и Джеймс Дин, который сыграл антагониста, сейчас во всю торгуют лицом, обеспечивая так необходимую картине рекламу.
        Коннери тоже здесь, но пока что он для всех какой-то непонятный актёр, до этого игравший «вон того пятого в седьмом ряду». В моем фильме он снимался практически за еду. При этом был готов покупать эту еду сам для всей съемочной группы.
        Кстати, Шон оказался приятным в общении парнем, подошел ко мне, поблагодарил. Понимает, что только благодаря мне получил этот великолепный шанс сняться в крутом фильме, причем в главной роли. Впрочем, дальше на голодном пайке я его держать не собираюсь. Будет и премия, если кассовые сборы оправдают ожидания, а, главное, в дальнейшем он получит роль в Бондиане.
        Нашего славного режиссера Джона Франкенхаймера на этой вечеринке нет. А всё потому что его не устроили кое-какие сцены, и он в последний момент решил их переснять. А именно, ему не понравились обзорные дубли гонки. Массовка хоть и поработала отлично, не смогла обеспечить нужный эффект.
        Поэтому режиссера завтра ждет напряженный день. Джон лично будет с вертолёта снимать необходимый материал на трассе. Его захватила идея вставить в фильм реальные кадры с Дайтоны.
        - Отличная церемония открытия и вечеринка, - вернул мне любезность губернатор. - Мистер Форд! - говоря со мной хозяин Флориды не выпускал из виду все, что происходило вокруг и заметил крупнейшего в мире автомагната, которого пена приёма вынесла рядом с нами. - Вы ведь знакомы с Фрэнком?
        - К сожалению, только заочно, - ответил мой недруг и пожал мне руку.
        Без напряга ответил на его рукопожатие и ответно сверкнул зубами. Хоть внук основателя компании Форд и пытается вытолкнуть меня с авторынка, но уважать его есть за что. Именно этот грузный мужчина с высоким лбом и залысинами принял на себя руководство огромной корпорацией после войны, нанял целую плеяду талантливых управленцев, того же Ли Якокки и Роберта Макнамары, перестроил производство и обеспечил доминирование компании Форд на американском рынке на долгие и долгие годы. Последнее, правда, случилось в изначальной истории мира.
        - Ты отлично тут всё организовал, Фрэнк, - похвалил меня Форд. - Хорошая трасса. И твоей рекламы тут полно. Необычный подход. Может мы сможем договориться о стажировке моего маркетинга у тебя?
        - Почему нет, мистер Форд. Вы мне двигатели, я вам стажировку. Я всегда открыт для сотрудничества, - мы друг другу по-акульи улыбнулись.
        - Я слышал, ты справился и без моих двигателей.
        - У вас отличная разведка.
        - А у тебя отличная команда. Да и сам ты, смотрю, не промах. Дайтона, Бельгия, уже и о чемпионате договорился. Но все это тебе не поможет завтра победить.
        - Вы принимаете желаемое за действительное, - вежливо ответил я на подначку. Форд то ли меня прощупывает, то ли реально считает, что из-за молодости меня легко вывести из себя.
        - Джентльмены, - в нашу словесную пикировку встрял губернатор, - Завтрашняя гонка вас рассудит.
        Глава 20
        Мы с пилотами вышли из занимаемого нашей гоночной командой бокса и дружно уставились в небо. Пока никаких признаков обещанного синоптиками тропического урагана, который, по их прогнозам, уже этим вечером должен обрушиться на восточное побережье, не наблюдалось. Солнце светило, ветер с океана не дул, тучи на Дайтону не надвигались.
        - Думаете пронесет? - спросил сразу всех Майлз.
        - В Пуэрто-Рико сейчас ветер под 75 миль в час и дождь стеной, - вместо обнадеживающего ответа повторил последние услышанные по радио новости Шелби.
        Синоптики считают, что если этот ураган пойдет по обычному маршруту, на северо-восток в море вдоль побережья, то он может повернуть на запад и в итоге Дайтоне тоже достанется. И даже если поворота не произойдет, то ночью всё восточное побережье Флориды будет залито дождём. В общем, ни один вменяемый человек в такой ситуации не согласится участвовать в 24 часовой гонке.
        Знаменитый австриец, чемпион мира Ники Лауда едва не сгорел заживо во время проливного дождя на этапе Формулы 1. Не хотелось бы, чтобы история Дайтоны началась с чего-то подобного. Это может поставить крест на гонке.
        В будущем вопрос вообще бы не стоял. При таком прогнозе погоды гонки бы перенесли, зрителям вернули бы деньги за билеты и на этом вопрос закрыли. Но тут вам не там, на дворе середина пятидесятых, время непуганых идиотов. Левег на Ле-Мане не сгорел, Джеймс Дин из-за участия в съемках «Гран-При» тоже остался жив, до жуткой аварии Лауды еще два десятилетия. Понятное дело, каждый год случаются аварии, даже кто-то из гонщиков погибает, но пока отношение к этому, что у самих пилотов, что у владельцев команд наплевательское. Ну да, опасно, но это часть работы. Поэтому вполне возможно, что гонка состоится.
        Когда мы вошли в конференц-зал, в котором должно было проходить собрание пилотов и руководителей команд, то все уже были в сборе.
        Первым кого я здесь увидел был Генри Форд. Он беседовал с руководителем своей заводской гоночной команды. Их разговор сосредоточенно слушали пилоты, которые должны были стартовать на «фордах».
        Откашлявшись, чтобы привлечь к себе внимание всех присутствующих, я, как организатор гонки, взял слово:
        - Господа, мы все знаем для чего здесь собрались. Поэтому не буду ходить вокруг да около и перейду к делу. Ураган может прийти к нам в районе восьми вечера. Скорее всего, он не заденет Флориду и обойдет её стороной, уйдя дальше на север, но также возможен и неблагоприятный вариант. В любом случае ночью обещают сильные дожди и ветер под 70 миль в час.
        Поэтому у меня к вам только один вопрос - да или нет? Мы переносим гонку или проводим. И так как рисковать жизнями придётся пилотам, а это именно что повышенный риск в нашей и так опасной работе, то решать должны в первую очередь именно они.
        Форду, судя по его недовольному виду, мое заявление о приоритете права голоса простых пилотов над голосами владельцев и руководителей гоночных команд очень не понравилось. Но мне было глубоко на это плевать, мне нужно было набирать очки репутации, а заодно подстраховаться, так что я проигнорированный его полный раздражения и гнева взгляд.
        - Итак, у нас шестьдесят четыре пилота и соответственно шестьдесят четыре голоса, - продолжил я. - Господа пилоты, не стесняйтесь, высказывайте свое мнение.
        - Джентльмены, с вашего позволения я начну. - Со своего места поднялся Зора Аркус-Дунтов, первый пилот заводской команды General Motors. - Я за то чтобы ехать. Мы мужчины или как? Ну, будет дождь, пусть даже ливень, но это же не повод отменять гонку. Так что я за то, чтобы проводить гонку. Кто согласен со мной поднимите руку.
        - Я говорю от от лица всех пилотов Форда, это наше общее решение, - взял слово Тим Флок. - Мы едем!
        - Уже восемь голосов «за», - прокомментировал Форд, буравя меня взглядом.
        - Еще бы они не были «за», - отреагировал на это Шелби, - Они все на новеньком Ford Thunderbird, а это такая тяжелая машина что ей ветер, даже и такой сильный помехой не будет. Там металла на две наших Джульетты.
        - А ты что думаешь? - также тихо спросил его я. Да, я не вмешивался в принятие этого решения. Все же не мне рисковать жизнью.
        - Мы с парнями всё решили еще рано утром, когда только стало известно об урагане.
        Шелби встал и так же громко озвучил мнение нашей команды:
        - Пилоты Wilson American Alfa-Romeo тоже сегодня выйдут на старт. Америка - наш дом и трусить дома мы не будем.
        В итоге, если у кого-то и были сомнения и возражения, то вслух никто их не высказал. Все шестьдесят четыре пилота проголосовали за гонку.
        - Хорошо джентльмены, гонка будет, - подытожил я. - Тогда нужно подписать бумаги о том, что вы понимаете все риски и в случае чего никто не будет иметь претензий к организаторам гонки. Мистер Мэтьюз, прошу вас, - передал я слово юристу.
        Формальности были быстро соблюдены и все причастные вернулись к своим обязанностям, а владельцы гоночных команд прошли в ложу для почетных гостей. Туда же направился и я.
        Поздоровавшись с высокопоставленными гостями: братьями Кеннеди, как всегда безупречной Жаклин и губернатором Флориды, я устроился рядом с условно своими. Здесь были совладелец трассы в Дайтоне - Алекс Ульманн, Bank of America традиционно представлял президент, Дункан Оппенгейм с сыном представляли одного из главных спонсоров гонки - American Tobacco. Также в ложе находились Рэй Крок, Дино де Лаурентис с главными актерами “Гран-При” и конечно Перри Мэтьюз с сестрой. А вот Ромео на гонку приехать не смог.
        Старт гонки, как и в Ле-Мане был назначен на три часа пополудни. Финиш, если ничего экстраординарного не произойдет будет завтра в это же время.
        За сутки болиды, те, которые финишируют, должны будут пройти где-то в районе четырёх тысяч километров. Примерно столько же сколько и в Ле-Мане. Может быть даже чуть больше, потому что у меня на трассе есть целых два “Мульсана”, а не один как во Франции. Две длинные прямые, одна пять а вторая четыре километра нужны для того чтобы машины могли показать себя с лучшей стороны в самом любимом для американцах деле - в обгонах.
        Например, если взять тот же NASCAR будущего, то ничего примитивнее него просто быть не может. Один большой поворот налево. Но сочетание сумасшедшей скорости, обгонов и аварий делает эту гоночную серию самой популярной на телевидении во всём мире.
        Поэтому в Дайтоне обгоны мне тоже очень нужны.
        Ровно в три часа дня губернатор объявил гонку открытой, и пилоты начали. Как и полугодом ранее тридцать человек сорвались со своих мест и побежали к машинам.
        Не участвовали в этом забеге только наши пилоты - Жаки Икс и Пьер Левег. Оба согласились с моими доводами, что вероятность аварии при таком старте действительно слишком велика, а особой выгоды этот забег не принесёт. Так что наша гоночная команда выделилась из всех не только необычной раскраской болидов, ярко-красных с широкой черной полосой, но и поведением пилотов.
        К счастью, больших неприятностей на страте нам удалось избежать, в результате суматохи столкнулись только две европейские машины, второй экипаж Феррари и Ягуар, но их повреждения оказались не критичными и, проковыляв один круг, а затем вернувшись в боксы, они вышли на трассу. Правда, о победе этим машинам можно было уже не мечтать.
        Мои же гонщики заняли места ближе к концу пелотона.
        Первые два часа гонки оказались самыми напряженными. И, честное слово, когда я сам был за рулем, то волновался куда меньше. Вернее, вообще не волновался. Было не до того. А сейчас, находясь в вип-ложе смолил одну сигарету за другой. Даже на Эмму не отвлекался, а она, между прочим, сегодня вырядилась в очень дерзкий для этого времени брючный костюм. Все мужики облизывались на ее аппетитный зад и умопомрачительно длинные ноги, отчего Перри наливался злостью. Она даже затмила голливудскую звезду Одри Хепберн. Хотя я считал, что вместе они смотрелись очень сексуально и дополняли друг друга. Брюнетка в паре с блондинкой - всегда выигрышный вариант. Нет, можно и рыжую добрать до трио, но это уже дело личных предпочтений.
        - Я верю в нашу победу, - томно прошептала мне в ухо Эмма, и я на какое-то время забыл, что являюсь владельцем трассы и именно я должен быть готовым в любой момент вмешаться, если что-то пойдёт не так.
        - Гонки - это оказывается так волнительно! - раздался восторженный шепот в другое ухо. - Спасибо, Фрэнк, что пригласил.
        - Рад, что тебе нравится, - повернувшись к Одри, я встретился с ней взглядом. В ее глазах играли бесята.
        Наши Джульетты показывали себя с самой лучшей стороны. Они идеально подходили для геометрии трассы, были достаточно быстрыми на прямых, сказывалось соотношение мощности и веса и при этом из-за своей хорошей управляемости и маневренности они прекрасно себя чувствовали в поворотах и этим выгодно отличались от машин Форда, которые через каких-то два часа оказались в хвосте пелотона.
        Сказывалась специфика фордовских машин. Они были очень мощными и быстрыми, но с маневренностью на уровне гроба на колесах. В тех поворотах, которые мои пилоты проходили на скоростях 50-60 миль в час Фордам приходилось оттормаживаться до вдвое меньшей скорости.
        Мистеру Форду это, видимо, не особо понравилось раз он уже спустя три часа сел в лимузин и покинул гоночный трек. Видимо, надоело смотреть на мою радостную рожу и двух облупивших меня красавиц.
        И правильно сделал. Уже к вечеру стало понятно, что мы снова остались единственными американцами, которые могут конкурировать с европейскими командами. Кроме нас в первой дюжине местных машин не было, зато сразу десять европейцев шли достаточно близко друг к другу.
        Лидировал Фил Хилл, на Феррари, следом шёл бывший напарник Левега из Мерседеса Хуан Фанхио, потом сразу два порше а за ними, в тридцати секундах, дуплетом две наши Джульетты.
        В общем, пока всё было неплохо.
        Но ровно до того момента пока не пошёл дождь. Метеорологи нас порадовали, ураган ушел на север так и не заглянув в Дайтону, но вот дождь и ветер он таки принес. Хорошо хоть уже стемнело и буйство стихии не помешало зрителям, большинство из которых уже разъехались по домам до завтра. Но то, что хорошо для зрителей очень плохо для гонщиков.
        Да, осветительных мачт в Дайтоне было чуть ли не втрое больше чем в Ле-Мане, а участки трассы, похожие на проселки и вовсе отсутствовали, но дождь был слишком сильный.
        - Фрэнк! - я стоял возле края трассы в дождевике и с секундомером, когда ко мне подошёл Шелби. Сейчас за рулем его болида был Левег. - Надо загнать обе машины в боксы, что-то случилось: и Пьер и Кен очень сильно замедлились.
        Писать команды на табличках нам не пришлось. Оба болида, которые шли на пятом и четвертом месте остановились практически одновременно и без подсказок.
        - Что случилось? - одновременно задали вопросы техники, которые обслуживали обе машины.
        Впрочем, ответы и не требовались. Лобовые стекла обоих болидов были разбиты.
        - Я хотел обогнать Пьера, - первым начал говорить Кен Майлз, - как у идущего впереди Ягуара что-то случилось, задний мост превратился в шрапнель и полетел нам в лобовые стекла. В итоге вот, - он кивнул на разбитое лобовое стекло. - Хорошо хоть, что у меня, что у Левега удары пришлись не в водительскую сторону. Иначе мы бы уже закончили эту гонку.
        - Кен всё правильно говорит, - включился в разговор Пьер Левег, - мы на этом потеряли скорость, а потом вообще, пилотировать стало очень сложно из-за дождя и еще очки запотевают. А без них тоже нельзя, дождь в лицо летит.
        - Понятно, джентльмены, а что там вообще происходит? - спросил их я. - У меня пока тишина, маршалы молчат.
        - Вроде бы ничего страшного, - Майлз пожал плечами. - Там трасса извилистая и в одном из поворотов я видел, что машина Тони Ролта в отбойниках, а сам он целый. Кроме него больше никто не вылетел, да и пострадавших кроме нас вроде не было. Мы всё на себя словили.
        - Понятно. Ну что там? - крикнул я механикам, которые буквально облепили машины. Надо было провести хотя бы первичную диагностику и осмотр чтобы понять нет ли дополнительных повреждений.
        - Вроде бы обошлось, - облегченно выдохнул герр Хрушка. Главный инженер завода в Италии и на гонках очень важная часть команды. Фактически, когда Шелби и Майлз на трассе этот австриец в команде главный. Он знает машины своего завода лучше всех, пусть даже и такие модернизированные.
        - В таком виде в такой ливень выпускать наши машины на трассу просто опасно, - засомневался я.
        - Да ладно тебе, - не разделил мои опасения Левег. - Главное, что ничего в действительно важного не пострадало. Мы вполне можем продолжать гонку если только решим проблему с запотеванием защитных очков.
        - Стекла защитных очков ведь из плексигласа сделаны, - начал размышлять я вслух. - Быстро сверло мне, тонкое, самое тонкое!
        Через минуту требуемое было у меня в руках.
        - Снимай очки, - велел я Левегу.
        Я быстро просверлил сразу четыре крошечных отверстиях прямо в плексигласе, по бокам.
        - Кен, теперь твоя очередь, - поторопил я второго пилота.
        Еще минута и всё было готово.
        - Теперь запотевать будет меньше. Всё, джентльмены, по машинам, - вернул я пилотом результаты своего труда.
        За то время пока мы совещались машины успели дозаправить и поменять резину.
        - Быстро ты сориентировался, - похвалил меня Шелби после того как обе Джульетты вернулись на трассу. - Даже странно, что никто из нас до этого не додумался, всё же элементарно.
        - Жалко, что у нас нет связи с пилотами, так бы мы смогли сэкономить больше времени, - посетовал я.
        Итогом инцидента стало то, что мы выпали из первой дюжины, куда совершенно неожиданно ворвались сразу четыре Форда, и не просто ворвались, они возглавили гонку с хорошим отрывом.
        Не иначе у этих ребят просто крыша поехала, потому что они, в отличии от остальных, скорости на прямых не стали снижать. В поворотах же другие машины уже не так много у них выигрывали, так как все ехали медленнее.
        В итоге ливень однозначно сработал в плюс четырем из шести машин компании Форд. Две из гонки выбыли.
        Форд с утра объявился в ложе для почетных гостей в приподнятом настроении.
        - У Уилсона получилась отличная трасса и девочки у него красивые. Но вот машины он пока что делать не умеет. Мы его сделаем! - Это он произнес, не снижая голоса. Фраза как бы предназначалась его спутникам, но услышали ее все.
        Эмма метнула в моего недруга убийственный взгляд. Одри мне подбадривающе улыбнулась.
        - Все нормально, у нас еще есть четыре часа, - ответил я своей группе поддержки.
        Ситуация стало меняться на исходе двадцать второго часа. Из тридцати двух стартовавших экипажей в игре осталось чуть больше половины - восемнадцать машин. Из них на победу реально претендовала дюжина, гонка из-за дождя получилась очень плотной, а остальные шесть откровенно докатывали.
        Сейчас от лидерства Форда уже мало что осталось.
        Первым шёл всё тот же Филл Хилл на Феррари, тот самый который сбежал от нас к Энцо, прямо за ним, в девяти секундах Майк Хоторн, третьим был Тим Флок на Ford Thunderbird, четвертым - Фанхио а пятой и шестой были мои машины. Перед последними двумя часами нужно было сделать последнюю смену пилотов. Финишировать должны были Шелби и Майлз.
        Извинившись перед дамами, я ушел в бокс. Нужно было держать руку на пульсе.
        - У машины начались проблемы на последнем круге, - сообщил Левег, когда остановился чтобы Шелби его сменил. - Она не набирает выше пяти с половиной тысяч, боюсь, в любой момент всё может закончиться. Вот есть у меня такое чувство.
        В это время экипаж Шелби/Левег был впереди нашей второй машины на целую минуту и именно у американо-французской пары были лучшие шансы для того чтобы побороться за подиум.
        - Это ничего не меняет. Я еду, - Шелби был настроен решительно. - И вот что, Кен, - обратился он к Майлзу, - постарайся на втором круге догнать меня перед восьмым поворотом. После него я на прямой типа ошибусь с оптимальной траекторией и пропущу тебя слева. Потом займу её и постараюсь не дать себя обогнать. Может быть получится отсечь от тебя остальных, чтобы ты мог сосредоточиться на погоне.
        - Может и сработает твоя командная тактика, - одобрил я, но Кэрролл меня уже не слышал, он, хлопнув дверью, вернул машину в гонку, а вместо него на пит-стоп остановился Жаки Икс. Меньше минуты на всё про всё, и Майлз тоже на трассе.
        Задумка сработала. Майлз обогнал Шелби и ушел вперед. Сам же Кэрролл, несмотря на пессимистичный прогноз Левега тоже остался в гонке, притом он даже и не особо потерял, не в темпе и скорости, а в положении в гонке. Был пятым, стал шестым, а потом, после внезапного схода сразу двух машин, Хоторн, у которого возникли технические проблемы и которого обошёл Флик, поделил трассу с Фанхио, и так как Мерседес с Ягуаром вылетели, переместился на четвертую строчку.
        За полчаса до конца гонки первым по-прежнему шёл Хилл, за ним в пятнадцати секундах бодались за второе место Флик и Майлз. Пилот Форда включил режим Шелби и вместо того чтобы пытаться выиграть не давал Кену себя обогнать. Но на последней шпильке, прямо перед выходом на прямую вдоль которой была установлена самая большая трибуна Майлзу всё-таки удалось проскочить Флика. Как позже рассказал британец от столкновения их с Фликом раздели считанные доли дюйма. Но он справился и погнал догонять Хилла.
        Лично для меня это уже стало победой. Если ничего не случится и Кен финиширует, моя машина уже будет выше всех «фордов». Но все же лучше если упрямый британец сможет достать этого козла Хилла!
        И Кен сделал это! На чистой трассе, круговые не в счёт они заранее уступали лучшие траектории, британец догнал ярко красную «феррари»! А в последнем перед финишем повороте он и вовсе вышел вперед! И финишировал первым, обойдя Хилла на какую-то половину секунды! Немыслимо - мизерный отрыв для двадцати четырех часовой гонки!
        Третьим, совершенно неожиданно для всех стал Шелби. У Флика полетели тормоза, и он только чудом не попал в серьезную аварию, вместо которой вспахал песок в зоне безопасности и уткнулся носом в отбойники. Хорошо хоть у него тормоза отказали не на прямой, где он показывал свою максимальную скорость, а в повороте.
        Две машины из двух на подиуме! И одна из двух выиграла гонку. В которой конечно были аварии, но никто не погиб и не покалечился.
        Так что я праздновал двойной успех, и как совладелец гоночной команды и как владелец трассы.
        - Победа! Два места на пьедестале наши! - кричал в микрофон словно обезумевший Стив Аллен. - Мы это сделали! Американцы вновь выиграли гонки! Кэролл Шелби, Пьер Левег, Кен Майлз, Жаки икс - запомните эти имена! Они навсегда войдут в историю автогонок!
        Трибуны ответили ему восторженным ревом. А наша гоночная команда, образовав кучу малу, душила друг друга в объятьях, и конечно же на пике эмоций, да на радость многочисленных зрителей подбрасывала в воздух сегодняшних героев - Майлза, Икса, Шелби и Левега.
        Глава 21
        24 ноября 1955 года. Москва. Площадь Дзержинского, д. 2.
        Председатель КГБ при Совете Министров СССР Иван Александрович Серов слушал доклад начальника Второго Главного управления КГБ генерал-лейтенанта Федотова по одному очень необычному делу, связанному с «Пересмешником». Такой псевдоним был присвоен лицу, которое вот уже год присылало в КГБ странные послания и подписывалось именем “Дядюшка Ванг”.
        - Согласно вашему приказу, полученная от «Пересмешника» информация о возможном затоплении флагмана Черноморской эскадры «Новороссийск» с помощью американской атомной подводной лодки “Морской Волк” была передана контрразведке Черноморского флота. Разумеется, без раскрытия источника информации.
        Первый существенный результат от проводимых в Севастополе с начала года контрразведывательных мероприятий был получен только в октябре.
        Двадцатого числа сотрудниками контрразведки в севастопольской бухте «Омега» был обнаружен схрон, из которого были извлечены две магнитные мины. Их принадлежность до сих пор установить не удалось: маркировка была стерта, эксперты точного ответа на вопрос, где были произведены мины не дают.
        Поиски в акватории иностранных подводных лодок ничего не дали. Диверсантов ни на берегу, ни на море также обнаружить не удалось. Свидетели тоже не нашлись. В итоге нам доподлинно неизвестно кто и когда создал этот схрон.
        Кроме того, сам линкор «Новороссийск» половину лета и осени на рейде Севастополя отсутствовал, вернулся он из похода только 28 октября. То есть у нас нет доказательств, что диверсию хотели устроить именно на «Новороссийске». Да, это флагман Черноморского флота, но и не самый современный корабль.
        Еще хочу заметить, что глубина не позволяет подлодке такого класса как “Морской Волк” подойти к Севастополю. А в послании "Пересмешника" была указана именно эта подводная лодка.
        Все это указывает на то, что ценность, предоставляемых нам «Пересмешником» сведений весьма сомнительна. Это подтверждает и стиль его посланий, состоящий из сплошных аллегорий. По моему мнению «Пересмешник» не является предсказателем, а просто над нами изощренно издевается.
        - Я так понимаю, вы не разделяете мнение, что он таким экстравагантным способом, а сейчас про его "щуки" и "медведи", налаживает с нами контакт и по-настоящему ценную информацию начнет нам давать только когда убедится в нашей к нему лояльности?
        - Так точно, товарищ генерал, не разделяю. Я считаю, что «Пересмешник» - это не человек с экстрасенсорными способностями, а обычный шарлатан. Недобиток, которому удалось сбежать за границу и который теперь то ли от скуки, то ли в силу паскудности характера играет с нами в непонятные игры.
        - Предлагаете свернуть по нему работу? - удивился такому неприятию "Пересмешника" у подчиненного генерал.
        - Так точно. Считаю, сотрудничество с «Пересмешником» принесет больше вреда, чем пользы. Да и нет от него никакой пользы. Даже в случае с «Новороссийском» его предсказание оказалось пустышкой.
        - А как быть с тем, что у наших врагов действительно есть веская причина потопить “Новороссийск”, да, вы правильно сказали, он не самый современный корабль Черноморского флота, но ведь его собираются оснастить ядерным оружием?
        Поскольку Федотов молчал, председатель КГБ напомнил еще об одном факте:
        - Да и мины нашли.
        - Может они там с войны лежат, - в этот раз генерал-лейтенант не затянул с ответом. - Да и “Пересмешник” писал о подводной лодке, а не о минах.
        - Но в послании не утверждалось, что “Новороссийск” потопят с помощью торпедной атаки, возможно подлодка лишь доставила диверсантов, - задумчиво предложил вариант Серов.
        - Для доставки диверсантов достаточно мини подлодки. Какой дурак для этих целей будет атомную гонять?
        Серов погрузился в раздумья. Все никак не мог определиться со своим отношением к “Пересмешнику”, а все от того, что генералу не были понятны мотивы, которые двигали "Дядюшкой Вангом". Про победу хоккейной сборной СССР “Пересмешник” угадал, как бы доказав, что имеет дар предвидения. Но имеет ли он его в действительности? Может он просчитал победу, как математик? Янтарную комнату вернул, и этим показал свое хорошее отношение к СССР? Возможно, а возможно и нет. Все-таки способ доставки пластин от янтарной комнаты он выбрал самый громкий. Шуму наделал на всю Европу, а нам доставил кучу проблем. Еле потушили разгоревшийся скандал. В ту же копилку идет последнее его требование, которое направлено скорее во вред СССР, чем на пользу. У страны в это сложное время не хватает денег, чтобы накормить свой народ, а ему дворец подавай. Еще эти его аллегории - что они такое - издевательство или обычное ребячество? Эксперты ведь так и не установили его возраст. Вот и гадай теперь, что он хочет - помочь Советам или навредить? Предсказатель ли он или талантливый математик?
        Председатель КГБ вздохнул, так и не придя к решению, и вновь сфокусировал взгляд на ответственном за контрразведку.
        - Что вы предлагаете делать с его требованием сообщить до конца года в иностранной прессе о начале реставрационных работ в Екатерининском дворце?
        - Проигнорировать. Как раз посмотрим, чем он нам на это ответит, - генерал-лейтенант в предвкушении ухмыльнулся.
        - С этим, наверно, с вами соглашусь, - кивнул своим мыслям Серов, - да, интересно будет посмотреть. Заодно выясним истинные намерения «Пересмешника», а также его возможности.

* * *
        Вечеринка в честь окончания автогонок и их победителей проходила в банкетном зале лучшего в Дайтоне отеля, где собственно мы все и остановились.
        Главными героями вечера, понятное дело, были занявшие первое место пилоты Кен Майлз и Жаки Икс. В честь праздника оба были в смокингах с белыми бабочками.
        Не менее нарядные гости спешили перекинуться с ними парой фраз и попозировать для совместной фотографии, чтобы затем хвастаться трофеем перед друзьями и соседями.
        Затем по популярности шли политики, такие как губернатор Фуллен Уорнер и сенатор Джон Кеннеди, а также крупные бизнесмены типа того же Форда, колючий взгляд которого я периодически на себе ловил.
        Мне тоже приходилось интенсивно слоняться по залу от одной группы гостей к другой, общаться, смеяться над их шутками, шутить самому, отвечать на однотипные вопросы, делать комплименты дамам, в общем, отрабатывать сценарий - отыгрывать роль хозяина вечеринки.
        На роль хозяйки хотела бы претендовать Эмма, но постоянно следовать за мной незамужней девушке было неприлично, все-таки в пятидесятые годы царили патриархальные нравы. Так что она могла находиться рядом со мной лишь эпизодически и желательно в компании брата.
        - Как подумаю, что мне придется тут торчать до ночи, так хочется все послать к черту и напиться, - поведал я о своем горе Мэтьюзу. Хоть нынче я и не участвовал лично в гонках, но устал ничуть не меньше, чем в Ле-Мане, а понимание того, что победа в гонках - это далеко не финал мероприятия нагоняло тоску.
        - Ну, шампанским ты вряд ли напьешься, - усмехнулся тот в ответ, глядя на бокал в моей руке.
        - А что я по-твоему должен пить в день своего триумфа? - притворно возмутился я. - Вряд ли эти снобы, - окинул я взглядом всех гостей скопом, - поймут, если я начну глушить здесь водку и закусывать ее соленым огурцом.
        - Это было бы фееричное зрелище, - наплевав на приличия, заржал в голос Перри. - Так и представил тебя с бутылкой в одной руке и с нанизанным на вилку огурцом в другой.
        Эмма рассмеялась в отличие от брата намного изящнее, спрятав рот за бокалом с шампанским.
        - А на голове у меня шапка-ушанка, за спиной балалайка и медведь на парковке ждет, - дополнил я картину.
        - Джентльмены, что вас так развеселило? - возле нас остановилась сияющая благодаря серебристому цвету платья и бриллиантам на шее Одри Хепберн. Эмму она как бы не заметила.
        Присутствие на гонках актерского состава «Гран-При» являлось частью рекламного тура перед показом фильма. Сегодня к ним присоединился и режиссер Джон Франкенхаймер. Отлетал вчера на вертолёте, снял что хотел и теперь рвался в Лос-Анджелес, но был вынужден задержаться в Дайтоне, отчего пребывал не в благостном настроении и заедал грусть едой. Как подошел к столу для фуршета, так оттуда за вечер и не сдвинулся. Да и хрен с ним, с обжорой, развлекать гостей не его задача, с этим отлично справлялись дефилирующие по залу Одри, Шон, Дин и Грегори.
        - Да вот, спорим что лучше - водка или шампанское, - признался я.
        - И к какому мнению кто склоняется? - кокетливо поддержала шутливый разговор актриса.
        - Перри за водку, - беззастенчиво сдал я приятеля.
        - Фу, какая гадость, - смех у Одри оказался под цвет ее платья.
        - Фрэнк, как насчет того, чтобы пойти потанцевать? - отвлекла меня от актрисы Эмма. Для вечернего выхода девушка выбрала классическое платье в пол нежно-персикового цвета на бретельках, и смотрелась она в нем очень элегантно. Вот только образ юной прелестницы портил злобный взгляд, направленный на Одри.
        - Да, конечно, - не стал я противиться. С Эммой вообще было все очень зыбко, одно неверное движение и может случиться непоправимое. Наверно, зря я взял ее с собой во Флориду.
        Оркестр играл фокстрот, и мы зажгли, сорвав бурю аплодисментов.
        - Это было чудесно, - подрагивая голосом и заглядывая мне в глаза, прошептала, раскрасневшаяся от танца Эмма.
        Мне не пришлось отвечать, меня спасла чета Кеннеди, которые в этот момент к нам подошли. Сенатор был, как и большинство мужчин сегодня, в смокинге, а Жаклин в вечернем длинном платье насыщенного бордового цвета с оголенными плечами и глубоким декольте.
        - Фрэнк, я впечатлен! Ты организовал отличную гонку! А идея с грид-гёрл - просто находка! - восторженно похвалил меня за новацию Джон, а я задумался о целесообразности медовой ловушки для следующего президента. С одной стороны, ни для кого Штатах не секрет, что у него саморасстегивающаяся ширинка, а с другой, компромат вполне сгодиться, если подать его в нужное время.
        - Позвольте представить вам сестру моего друга и главы юридической службы «Way of Future LTD» Эмму Мэтьюз.
        Оба супруга заинтересованно заскользили взглядом по смущающейся девушке.
        - Так вот кем были ваши гости в вип-ложе, а я все гадала, - на лице Жаклин появилась лукавая улыбка, а в глазах будущей первой леди я прочитал явный интерес ко мне.
        Он не укрылся и от проницательной Эммы, что стало заметно по ее напряженной позе.
        - Думаю, тебе не стоит сегодня пить, - я выдернул бокал с шампанским из рук девушки, уже успела его где-то подцепить, и сам же его пригубил.
        Эмма вспыхнула, скороговоркой произнесла извинения и стремительно удалилась.
        Чета Кеннеди взирали на все это представление с большим удивлением.
        - Так как прошли выборы в вашем маленьком городке, Миддлтаун, кажется? - взял на себя инициативу по выбору темы для разговора сенатор.
        - Победил мэр-демократ, - обрадовал я сопартийца.
        Подсчет голосов дал неожиданный результат - более семидесяти процентов отдали свой голос Фитцпатрику, и двенадцатилетнему правлению Миллса пришел конец.
        - Отличные новости, Фрэнк! - сверкнул белоснежными зубами Кеннеди.
        - Чем больше во власти демократов, тем лучше для Америки! - торжественно произнес я.
        - Господин сенатор, позвольте задать вам пару вопросов? - Стив Аллен неутомимо таскался с оператором по всему банкетному залу, брал интервью у самых знаковых фигур на вечеринке по случаю завершения гонок, и вот добрел до нас.
        Я не стал мешать Кеннеди торговать лицом и прошел к фуршетному столу. Надо было подкрепиться, а то от этой шипучки только бардак в животе.
        Только закончил выбирать еду, как ко мне подошла Одри. Бокал в ее руке был поднесен ко рту, в глазах вновь шалили бесята. Сделав глоток шампанского, она бесцеремонно взяла с моей тарелки креветку и откусила маленький кусочек.
        - Я слышала от Дино, что ты задумал снять серию фильмов о спецагенте? - полувопросительно сказала актриса.
        - Это пока только неясные планы, - я неопределенно пожал плечами.
        - У этого спецагента есть возлюбленная? - продолжила она напор.
        - Хмм, - задумался я, припомнив, что обещал эту роль другой красотке, с которой не так давно пересекся в самолете, когда в очередной раз возвращался из Европы в Штаты. Кажется, ее звали Милен Демонжо.
        Девушка интерпретировала мое хмыканье по-своему.
        - Думаешь я не подойду на эту роль? - ее пушистые ресницы захлопали. - Как мне убедить тебя в обратном?
        - Одри, пока все очень туманно, но как только планы обретут реальность, обязательно дам тебе знать.
        - Договорились! - девушка засияла улыбкой, которая сразу же затмила блеск бриллиантов в калье. - Фрэнк, а правда, что тебя когда-то утвердили на роль гангстера, а ты от нее отказался? - игриво поинтересовалась она.
        - Где ты это слышала? - изумился я.
        Вроде никому про тот эпизод кроме той случайной знакомой из самолета не рассказывал. Еще больше удивился я полученному ответу:
        - Монро?! А она откуда меня знает?
        - Фрэнк, ты с недавних пор довольно известная в Голливуде личность, - огорошила она меня новостью. - А Мэрилин тебя вспомнила. Вы с ней на том самом кастинге в коридоре столкнулись. Ты ей тогда неприличный жест показал.
        - Это оговор! - отгородился я от нелепых обвинений. - Ничего неприличного я ей не показывал. Проводил восхищенным взглядом и на этом все.
        - Тебе нравится Мэрилин? - задала Одри провокационный вопрос.
        Не поддавшись, я интимно прошептал:
        - Мне нравишься ты, только ты.
        Одри, не разрывая со мной зрительного контакта, сексуально прикусила свою губу.
        - Предлагаю смыться отсюда пораньше, - воодушевился я, напрочь забыв об усталости, что третировала меня с начала банкета.
        В глазах актрисы я не увидел протеста.

* * *
        - Ли, ты с самого начала был прав на счет Уилсона, а я, к своему стыду, этого пивовара из Апстейта недооценил. Надо давить его пока мы еще можем это сделать, - Генри Форд со значением вгляделся в глаза вице-президента корпорации «Форд» Ли Якокка и увидел в них полное одобрение.
        В следующее мгновение возле его носа словно из воздуха материализовался микрофон. Этот настырный Стив Аллен все-таки улучил момент и добрался до успешно избегающего его весь вечер автомагната.
        - Мистер Форд, как вы оцениваете новую гонку в Дайтоне?
        - Все было организовано на высшем уровне, - улыбнулся на камеру Форд.
        - Вы довольны местами, которые заняли ваши гоночные команды?
        - Победа в автогонках, как и любом другом соревновании, во многом зависит от удачи, заранее никогда неизвестно кто победит, ведь может случиться всякое - явный аутсайдер прийти первым, а изначально сильнейший из-за какой-то нелепой случайности проиграть, тому масса примеров, именно поэтому их так интересно смотреть, - за красивыми словами ответа на вопрос так и не прозвучало.
        Ведущий не стал настаивать, а задал следующий:
        - И кто по-вашему в Дайтоне выиграл - аутсайдер или сильнейшая команда?
        - Скорее, темная лошадка. Такое тоже случается.
        - Темная лошадка? А как же победа в Ле-Мане? Ведь там как раз победила команда Фрэнка Уилсона.
        - В Дайтоне победила команда «Wilson American Alfa-Romeo».
        - Разница, действительно, есть, - рассмеялся Аллен, но не сдался. - Мистер Форд, что вы можете сказать о Фрэнке Уилсоне? Вы считаете его своим конкурентом?
        - Фрэнк Уилсон - целеустремленный и очень талантливый молодой человек. И я рад, что он мой соотечественник. Америка нуждается в таких парнях, как Фрэнк Уилсон, и победах, которые они ей приносят. Именно такие парни, как Фрэнк Уилсон, прославляют нашу страну! Фрэнк Уилсон - истинный сын Америки! Фрэнк Уилсон - настоящий американец!
        P.S.
        Благодарим за помощь в вычитке текста Марата Мударисова.
        Наградите автора лайком и донатом:
        notes
        Примечания
        1
        Речь идет о провале операции военной разведки Израиля в Египте, суть которой была в том, что организованная израильскими секретными службами группа еврейской молодежи занималась диверсионной деятельностью, в том числе против американских учреждений в Египте, с целью испортить отношения этой страны с США.