Ищейки Василий Николаевич Ершов
        После некоего катаклизма 9 % человеческого населения Земли обрели магические способности, и процесс ещё не завершён: то тут, то там появляются загадочные «новы» - волшебники со стихийным, неконтролируемым даром. Что с ними делать? Находить и обезвреживать. Этим-то и занимаются агенты Поиска Магических Аномалий, в народе прозванные ищейками.
        Язвительная ведьма Энвер и неунывающий чародей Кристоф делают свою работу, не забывая обмениваться колкостями и попадать в неприятности.
        Василий Ершов
        Ищейки
        
* * *
        Хочу сказать «ааагромное спасибо!» всем, кто меня поддерживал и, так или иначе, помогал с этим первым, чертовски трудным шагом.
        Маме, Папе, сестрёнке Кей, любимой девушке Джини - спасибо за то, что не сомневались в авторе даже тогда, когда сомневался он сам.
        Ивану Липину и Ольге Шишкиной - спасибо за то, что разглядели потенциал в самых ранних черновиках.
        Игорю Овчинникову - спасибо за то, что на финальном отрезке шёл рядом, подсказывал направление и не давал упасть.
        Марине Кулаковой - спасибо за то, что история увидела свет сейчас, а не застряла на долгие годы в ящике стола.
        Лесным духам Ётсу и молодым писателям-«болдинцам» - спасибо, что вернули автору веру в волшебство.
        Без вас всех этой книги не было бы.
        Пролог
        Было далеко за полночь, когда Бертран Хоуп покинул мастерскую-лабораторию, оборудованную в подвале его недавно выстроенного дома. Заперев на ключ крепкую стальную дверь, Хоуп со свечой в руке поднялся по крутой лестнице на первый этаж. Здесь, в дальнем конце коридора, им была заперта ещё одна дверь, ограждавшая подвал от набегов любопытной детворы. Зевая и потирая тяжелеющие веки, мужчина проследовал в туалетную комнату, где справил малую нужду и умылся. «Роскошно выглядишь, Берт, - сообщило отражение в зеркале. - Завязывай работать по ночам». Согласно кивнув, Бертран покинул уборную, взошёл на второй этаж и на цыпочках прокрался в детскую, где поцеловал сына и дочку. Мальчик не шелохнулся, его сестрёнка улыбнулась сквозь сон. Удовлетворившись мирным видом спящих, глава семьи добрался наконец до своей комнаты; там он сбросил рабочую одежду, влез в пижаму, задул свечу и осторожно, дабы не разбудить супругу, забрался под одеяло. «Доброй ночи, Мег», - шепнул Бертран и уже через минуту крепко спал.
        Его разбудила боль. Черепная коробка уподобилась печи, в которой усердно раздували угли. Внутренности скрутило узлом, тошнота подступила к горлу, тело колотил озноб. Стиснув зубы и сдержав стон, Бертран попытался встать и чуть не свалился с кровати. Руки тряслись, зажечь спичку удалось только с четвёртой попытки. «Что со мной? Неужели отравился в лаборатории? Нет, вздор! Ничего особенного я сегодня не делал». Хозяин дома добрался до комода и начал шарить по ящикам в поисках коробки с медикаментами.
        - Что-то случилось, дорогой? - прозвучал заспанный голос жены. - Простыня на твоей стороне мокрая.
        - Н-ничего, М-мег, - отозвался Хоуп, стуча зубами. - Просто м-мутит н-н-немного. Н-наверное, п-простудился.
        Позывы к тошноте усилились, и мужчина понял, что найти лекарство не успеет. Изо всех сил стискивая потными пальцами рукоять подсвечника, Хоуп побрёл прочь. «Только бы дотянуть до туалета. Не хватало ещё, чтоб меня вывернуло прямо на пол!» Он шёл на ватных ногах, шатаясь и прислоняясь то к одной стене, то к другой. Спуск по лестнице дался с невероятным трудом, спасали только перила. Наконец цель была достигнута: Хоуп ввалился в уборную, бросил подсвечник на тумбочку у зеркала и рухнул на колени. В глазах потемнело, стало трудно дышать. Вполовину ослепший, задыхающийся Хоуп стал хвататься за всё подряд: оборвал полотенце с крючка, своротил табурет с тазиком для мытья ног. Тазик запрыгал по полу, звеня боками. А с мужчиной происходило что-то странное. Это не было похоже на симптомы известных Бертрану вирусных заболеваний: тошнота внезапно отступила, комок в горле как будто всасывался в стенки пищевода, отчего и перехватило дыхание; жар в голове поглощался костями черепа, превращаясь в покалывание; мозг точно сделался полостью, пустым местом; глаза, по ощущениям, выворачивались наизнанку; от желудка,
всё ещё терзаемого спазмом, по всему телу вдруг стало разливаться благостное тепло. Хоуп поднял руку: простое движение далось одновременно и трудно, и легко - словно конечность вместо мышц пронизывали канаты, натянутые и уходящие в необозримые дали. «Безумие! Я что, умираю?!» Нет, это не было похоже на агонию. Адская боль сменялась мощнейшей эйфорией - неуправляемой и оттого пугающей. Человек переставал принадлежать себе, наполнялся чем-то могущественным. Становился силой. Она буквально распирала его изнутри.
        - Ты здесь, Берт? Я принесла аспирин и воду. Скажи, если нужно что-то другое. Я не зна…
        Миссис Хоуп, вошедшая в уборную, смолкла на полуслове. Бертран сумел разглядеть в её руках свечу и стакан с водой.
        - Берт!
        Женщина бросилась к мужу, скорчившемуся на полу, но тот остановил её коротким судорожным жестом. Хозяин дома уже чувствовал приближение чего-то неотвратимого.
        - Не подходи!
        - Что… Что происходит, Берт? - в её голосе слышалась тревога. - Что мне делать?
        В этот момент стакан, который держала Мег, лопнул, забрызгав женщину водой и осыпав осколками. Миссис Хоуп взвизгнула от испуга и едва не выронила свою свечу. Через пару секунд громко треснуло зеркало над раковиной. От стены оторвалась полка с туалетными принадлежностями. Она грохнулась на пол и наделала шума, напугав хозяйку ещё больше. Но что самое страшное - пол под ногами начал мелко дрожать, а по стенам с жутким сухим хрустом поползли трещины.
        - Что это, Берт?! Мне страшно! - в глазах супруги блеснули слёзы.
        - Я не знаю, Мег, - прошептал Хоуп, сдавив ладонями виски. Ему показалось, что тремор, охвативший его конечности, голову и тело, вошёл в резонанс с конструкциями дома и породил губительные вибрации. Зеркало треснуло ещё раз; большой кусок отражающего стекла вывалился из рамы и разлетелся серебряным фейерверком, ударившись о раковину. Продолжали сыпаться вещи с полок и крючьев. Детская скамейка-приступочка, стоявшая в углу, сломалась пополам. Подсвечник опасно приблизился к краю своего ненадёжного постамента. Число разрушений увеличивалось каскадом. Мег заслонила лицо руками, заплакала.
        - Господи… Берт! Что это такое?!
        - Уходи… Мег. Хватай детей… и уходи.
        - Что?
        Хоуп взглянул на жену с тоской, повторил умоляюще:
        - Уходи. Беги отсюда. Спасай себя и детей.
        - Нет… Нет, Берт! Я не брошу тебя!
        Мег подалась было вперёд, чтобы помочь мужу подняться. Но тот наотмашь ударил кулаком в пол (осколки зеркала впились в кожу) и заорал:
        - Беги! Хватай детей и беги! Ну же!
        «Только бы не успела рухнуть лестница!»
        Женщина сдавленно всхлипнула, но подчинилась. Бросив на мужа взгляд, полный боли, она исчезла из дверного проёма, который уже начал перекашиваться. Бертран остался сидеть среди обломков и осколков, переполненный неизведанным, необъяснимым чувством. Пол уже ходил ходуном, с потолка сыпались щепки и пыль, волны разрушения распространялись по дому. А мистер Хоуп со странной безучастностью прикидывал, сколько секунд осталось до того, как ужасная сила доберётся до подвала. До мастерской-лаборатории, где хранилось шесть бутылок нитроглицерина…
        Меган с детьми успели пробежать сотню ярдов, когда за их спинами прогремел взрыв. Хоуп Хаус взлетел на воздух.
        С наступлением утра, холодного и пасмурного, успевшее остыть пепелище заполнилось людьми. Сотрудники пожарной службы, полицейские и добровольцы из числа местных жителей разбирали обломки в надежде отыскать что-то, что могло бы пролить ещё немного света на события прошлой ночи. Полтора десятка человек копошились в образовавшейся на месте дома воронке, выбрасывая оттуда чёрные обломки досок и кирпичей. Чуть поодаль, вне досягаемости вылетающего со дна воронки обугленного мусора, стояли двое. Они выделялись тем, что были одеты в чистую, с иголочки, одежду полувоенного покроя, контрастирующую с невзрачными робами пожарников и аскетичной униформой полицейских.
        - Что скажете, Гэррит? - спросил тот, что выглядел представительней.
        - Скажу, что картина теперь ясна, господин генерал, - с готовностью ответил второй. - Полисменам наконец удалось допросить вдову Хоуп и получить вразумительные показания. Вне всякого сомнения, это была магия.
        - Точно?
        - Да, сэр. Нам удалось уловить остаточный след энергетических возмущений.
        - То есть женщина всё-таки является очагом магической аномалии.
        - Отнюдь, господин генерал. Очагом аномалии был её муж. По словам женщины, главе семейства среди ночи сделалось плохо, он стал вести себя неадекватно, а потом начали происходить ужасные и необъяснимые, с её точки зрения, вещи. Я склоняюсь к мысли, что мужчина стал источником деструктивного излучения психокинетической природы, - по крайней мере имеющиеся улики позволяют сделать такой вывод. Миссис Хоуп успела покинуть опасное место и увести детей. Её муж, как вам известно, погиб.
        - Характер разрушений говорит о взрыве.
        - Взрыв лишь довершил уничтожение. Мистер Хоуп был фармацевтом и держал аптечный пункт на первом этаже. Скорее всего, аномалия привела к детонации каких-нибудь реактивов, хранившихся в подвале. Без них последствия были бы менее впечатляющими.
        - А итог всё равно один, - вздохнул представительный.
        - Что, простите?
        - Я говорю: итог всегда один. И с этим надо что-то делать… Знаете, Гэррит, неделю тому назад в местечке под названием Уэстбрук произошёл примечательный инцидент. Один пейзан узнал, что супруга наставляет ему рога с соседом, и при первой же встрече прикончил злосчастного любовника. Да как прикончил! Говорят, земля под ногами бедолаги разверзлась, поглотила его и тут же сомкнулась. Свидетелями происшествия стали многие - потому не приходится сомневаться в подлинности истории. Убийцу попытались задержать, и, прежде чем он был оглушён, в землю были затянуты ещё двое. Этих удалось спасти.
        - Земля обычно не расступается сама по себе, - усмехнулся Гэррит.
        - Очевидно. Убийца являлся магической аномалией, человеком, стихийно получившим Силу. Рогоносцу из Уэстбрука не хватило ума сдержаться и скрыть свой дар. Тем самым он оказал нам неоценимую услугу. Но если бы он был умнее? Если бы ему досталось не выкапывание ям, а что-то посерьёзней? Что-то вроде психокинеза, за пару минут развалившего крепкий дом? Нам очень повезло, что аптекарь Хоуп не смог обуздать свой дар и всё вылилось в несчастный случай.
        - Не сгущаете ли вы краски, господин генерал? - Гэррит с сомнением покачал головой. - У меня есть некоторый опыт работы с магами-аномалиями. Ручаюсь, они не способны справиться даже с рядовым волшебником гражданской специальности.
        - Значит, по-вашему, ничего не надо делать?
        - Э-э… Я не понимаю…
        - Что вы видите, Гэррит? - генерал величественным жестом указал куда-то в пространство. Офицер наткнулся взглядом на уже знакомое пепелище.
        - Руины, сэр.
        - Вот именно! Здесь кругом одни руины! Война закончилась всего несколько лет назад, мир только начал возвращаться к нормальной жизни. Баланс, которого мы добились, ещё слишком хрупок. А эти стихийные маги (для которых, кстати, в Академии придумали термин «нова») ставят наши достижения под угрозу. Они уже начинают учиться, Гэррит. Их появляется много, и пока что они слабы. Знакомый расклад?
        Гэррит неуверенно кивнул. Генерал продолжил:
        - Их много, и они слабы. Но так будет не всегда, вы знаете это не хуже меня. Они станут сильнее, смогут контролировать свой дар. И тогда станут новым полюсом Силы. Непредсказуемым полюсом. А что дальше, мой дорогой друг? Новый раскол? Новая Война? Человечеству дорого обошлась победа над тёмными. Второй такой катастрофы нам не пережить. Тессел!
        За спиной генерала бесшумно выросла человеческая фигура.
        - Я здесь, Ваша Светлость.
        Генерал не удостоил доложившего взглядом.
        - Скачи на почтовую станцию. Подготовь и отправь в столицу депешу с литерой «весьма срочно». Содержание следующее: «Инициирую внеочередное заседание Конвента. Проблема людей, стихийно обретающих контроль над Силой, назрела и требует безотлагательного решения. Ждите меня в течение десяти дней. Подпись: генерал-инспектор Кейнет Глостер. Личный код: IDN-335». Адресат тебе известен. Отправляйся немедля!
        - Слушаюсь, Ваша Светлость, - вестовой раболепно поклонился и ушёл. Гэррит с любопытством посмотрел ему вслед. «Интересно, имеет ли он отношение к знаменитому тёмному клану Ван Тессел?» - подумал офицер, но постеснялся спросить об этом генерала. Тот смотрел куда-то вдаль, преисполненный чувством собственной значимости.
        - Магия, мой дорогой друг, вещь слишком могущественная и опасная, чтобы существовать без должного контроля. Нам слишком хорошо известно, что произойдёт, если она окажется не в тех руках. Отмахнуться от проблемы стихийных волшебников не выйдет. Надо что-то решать. Да! - генерал-инспектор Глостер ещё раз кивнул самому себе. - С этим надо что-то делать. Сейчас же!
        Из Эдикта «Об ограничении и контроле магических способностей»
        1.1Всякое применение магии лицами, природа сил которых определена как «тёмная», строжайше запрещено. Любое нарушение установленного закона карается арестом, временной блокадой магических способностей и расследованием с последующим вынесением приговора Высоким Трибуналом.
        ПОПРАВКА 1.Любым физическим лицам, природа сил которых определена как «тёмная», желающим использовать вышеуказанные силы в быту и исключительно в мирных целях, надлежит обратиться в установленном порядке в специальную комиссию Конвента по рассмотрению заявлений на разрешение колдовства. Каждое заявление будет рассмотрено; комиссия оставляет за собой право выдачи или отказа в выдаче разрешений на колдовство лицам без объяснения причин, приведших к определённому решению означенной комиссии.
        ПОПРАВКА 2.Действие ПУНКТА 1 ПАРАГРАФА 1 ЭДИКТА «ОБ ОГРАНИЧЕНИИ…»(далее - ЭДИКТА), а также ПОПРАВКИ 1 К ПАРАГРАФУ 1 ПУНКТУ 1не распространяется на тёмных магов, являющихся сотрудниками Конвента, либо подчинённых ему структур, а также тёмных магов, официально и в долгосрочной перспективе сотрудничающих с Конвентом либо с подчинёнными ему структурами.
        1.2Всякое применение лицами потенциально опасной для магического или немагического сообщества либо несущей прямую угрозу магии, природа которой определена как «тёмная», строжайше запрещено. Любое нарушение установленного закона карается немедленным лишением магических сил на месте, арестом и расследованием с последующим вынесением приговора Высоким Трибуналом. В случае неправомерного использования тёмной магии, нанёсшей телесные либо психические повреждения физическим лицам либо повлёкшей за собой смерть одного или нескольких физических лиц, Высоким Трибуналом выносится приговор - смертная казнь.
        ПОПРАВКА 3.Если применение физическим лицом магии, природа которой определена как «тёмная», привело к особо тяжким последствиям, не имеющим прецедента, действие ПАРАГРАФА 1 ПУНКТА 1 ЭДИКТАчастично или полностью распространяется на ближайших родственников нарушителя. Степень ответственности вышеупомянутых родственников - лиц, не участвующих в правонарушении либо участвующих косвенно, - определяется в установленном порядке Высоким Трибуналом.
        ПОПРАВКА 4.Действие ПУНКТА 2 ПАРАГРАФА 1 ЭДИКТА,а также ПОПРАВКИ 3 К ПУНКТУ 2 ПАРАГРАФА 1не распространяется на тёмных магов:
        - являющихся штатными сотрудниками силовых и правоохранительных структур и подразделений, подчинённых Конвенту либо Высокому Трибуналу;
        - имеющих карт-бланш на применение боевой тёмной магии всех порядков в тех случаях, когда её применение необходимо для восстановления правопорядка и нейтрализации угроз обществу.
        ПОПРАВКА 5 (СЕКРЕТНАЯ). ПОПРАВКА 4 К ПУНКТУ 2 ПАРАГРАФА 1 ЭДИКТАне отменяет тайного наблюдения за тёмными магами, подпадающими под действие данной Поправки. Конвент оставляет за светлыми магами, осуществляющими тайное наблюдение, право осуществлять контроль тёмных магов, являющихся сотрудниками структур и подразделений, указанных в ПОПРАВКЕ 4.Действие ПОПРАВКИ 4 К ПУНКТУ 2 ПАРАГРАФА 1может быть отменено магом-наблюдателем на месте, если таковое действие будет сочтено необходимым.
        Часть первая. Фокусы
        Небольшой, ничем не примечательный городок Сэндвилл ютился на самой границе обширной пустоши, почему-то именуемой Великими Прериями. Рядовой посёлок, некогда выросший ещё при прокладке через эти места железной дороги, а теперь медленно хиреющий, так как единственными богатствами окрестных земель были красный песок и палящее солнце. Правда, к северо-востоку имелось несколько ранчо, где разводили бизонов и мустангов; но фермеры - люди, в большинстве своём замкнутые и вдобавок вечно загруженные тяжким трудом, - появлялись в Сэндвилле редко, в основном по делам. Вечно сонные, будто замершие в дрожащем мареве будни разбавлялись только проходящими через городскую станцию поездами. Поезда шли вглубь пустыни и дальше, в горы - к золотым приискам. Пассажиры поездов - переселенцы, авантюристы, искатели сокровищ - весьма охотно брали местную выпивку во время стоянок и были не прочь занять себя нехитрыми развлечениями, которые сулил этот островок цивилизации. Неудивительно, что значительная часть населения, неуклонно тающего с каждым годом, зарабатывала на жизнь обеспечением путешественников относительно
комфортным отдыхом и досугом.
        Локомотив, оглушительно свистнув, остановился и облегчённо выдохнул паром. Начали открываться двери вагонов, по вытоптанной земле (перрона не было отродясь) застучали каблуки утомлённых дорогой пассажиров. Из последнего вагона выгрузились двое - долговязый худой парень и некрасивая, мрачного вида девушка. Их одежда не отличалась ни разнообразием, ни изысканностью: одинаковые кожаные сапоги, одинаковые штаны, одинаковые клетчатые рубашки и одинаковые жилетки, оттенком и текстурой напоминавшие старую глину. На плечах - запылённые дорожные плащи. В руке у девушки - видавшая виды кожаная сумка; у парня за спиной - потёртый походный рюкзак. На головах - широкополые шляпы: у парня - цвета кофе с молоком, у девушки - цвета вороньих перьев. Новоприбывшие, разминая затёкшие от долгого сидения конечности, осмотрели станцию.
        - Очередная дыра, - скептически констатировала девушка.
        Парень хмыкнул:
        - Пойдём поищем в этой «дыре» гостиницу, мотель или какой-никакой салун. Скинем багаж, потом наведаемся к местному «дырявому» начальству… Почему ты каждое новое местечко обзываешь дырой?
        - Дыра - она дыра и есть, спорить нечего, - отрубила девушка.
        Парочка миновала будку билетёра, навес и вышла на главную улицу. Стало понятно, что девушка в отношении городка была скорее права, чем ошибалась. По обеим сторонам пыльной дороги раскорячились потрёпанные временем двухэтажные деревянные домишки. Похоже, на их постройку некогда шли даже части разобранных фур. Давно не обновляемая краска на вывесках и фасадах выцвела, потрескалась и местами облупилась. Кое-где у коновязей высушенными комками валялся навоз. На веранде ближайшего дома (по странной прихоти случая то был офис гробовщика) старик с длинной, спутанной бородой что-то бренчал на банджо. Из-под вывески бакалейщика вышла женщина с лоханью, свернула за угол, вылила у стены обмылки. Новоприбывшая девушка бросила красноречивый взгляд на своего спутника, тот пожал плечами.
        - Зато здесь солнечно.
        - Мы в грёбаной пустыне. Тут всегда солнечно.
        Улица вывела путешественников на просторную (в масштабах городка) площадь, в центре которой торчала угрюмая виселица - атрибут правосудия, нечасто встречающийся в такой глуши. Кроме виселицы площадь могла похвастаться маленькой церковью, отделением банка и мэрией; нашёлся и салун, одновременно служивший постоялым двором. Пара направилась туда.
        Внутри было сумрачно и душно. Тапёр, сидевший в углу за расстроенным пианино, что-то сонно тренькал себе под нос. Немногочисленные посетители потягивали джин, лениво переговаривались вполголоса. За одним столиком квартет дюжих молодцев (по виду - старателей), разражаясь азартным хохотом, резался в кости. В дальнем углу кто-то дремал. Бармен - усатый дядька с редкими сальными волосами - от нечего делать протирал и без того сияющие чистотой кружки.
        - Добро пожаловать в Сэндвилл! - ощерился он, заприметив гостей. - Чего желаете? Водки? Виски?
        - Номер с двумя кроватями, - потребовала девушка. Её высокий спутник отработанным движением вынул из кармана жилетки позолоченные часы на цепочке. Одновременно с этим девушка столь же чётко отогнула правый отворот плаща; к подкладке была приколота серебряная брошь в виде паука. И на дверце часов, и на брюшке декоративного членистоногого камнями был выложен один и тот же символ: герб магического Конвента. Только у парня узор был набран молочно-белыми опалами, а у девушки - чёрными, как уголь, агатами. Камни сверкнули неестественным блеском и тут же потухли.
        Ухмылку бармена словно корова языком слизала. Кто-то из зала, приглядевшись к часам, сдавленно охнул. Игроки в кости оторвались от своего занятия, воззрившись на странную парочку. Повисла тишина. Через пару секунд один из золотоискателей тихо, но явственно произнёс: «Ищейки».
        - Агентство поиска магических аномалий, - нимало не смутившись, заявил парень. - Где мы можем найти конфедеративного маршала или шерифа?
        - Уже нашли, - рокочущим басом произнёс тот, кто дремал в тени. На свет вышел крупный седеющий мужчина. Он был абсолютно трезв, несмотря на красное, заросшее многодневной щетиной лицо. У воротника блеснула шестиконечная шерифская звезда. - Чем могу быть полезен?
        - О, ничего особенного не требуется, - улыбнулся парень, приветственно вскинув ладонь. - Стандартная процедура: нам нужно отметиться на участке у светских властей. Простая формальность, для отчётности перед начальством.
        Россыпь непростых слов явно сбила с толку некоторых посетителей бара - но только не шерифа.
        - Что ж, идём, - блюститель порядка надел шляпу, развернулся и шагнул к выходу.
        Девушка с неправдоподобно тяжким грохотом поставила прямо на барную стойку не очень объёмистую на вид сумку. Глаза бармена округлились.
        - Тащите в наш номер, - распорядилась хозяйка багажа. Её спутник столь же шумно бросил свой рюкзак рядом с сумкой девушки. - Проследите, чтоб никто и пальцем не тронул. Если кто тронет и я узнаю (а я узнаю!) - будет худо. Да, ещё: они жутко тяжёлые, советую нести вдвоём.
        Удовлетворившись реакцией хозяина заведения и уверившись в том, что её поняли с первого раза, девушка отправилась вслед за шерифом.
        «Каждый раз одно и то же. Чего они всегда так реагируют? Неужели мы такие страшные?» - мысленно спросила девушка.
        «Когда я впервые тебя увидел, тоже малость сдрейфил. Понимаешь, Эн, есть женщины, которые не похожи на ведьм. Так вот, ты не из их числа», - мысленно ответил парень.
        «Вот спасибо, Крис!»
        «Не за что. И потом, не везде же так. Просто местечко совсем уж… местечковое. Диковатое. Вспомни, в Клеменце на нас не обратили особого внимания. А в Порт-Олдене - это где мы наткнулись на заклинателя големов - нашему визиту вообще обрадовались: горожане были воодушевлены, почтительны. Ей-ей, цивилизация!»
        «Это да. Но мне иногда кажется, что кое-где в провинции колдунов сжигают на кострах».
        Они пошли через площадь.
        - Ну, что за оказия привела в наше захолустье чародеев, да ещё вдобавок ищеек? - шерифа нимало не смущало вульгарное народное прозвище агентов. Похоже, мужик он был не робкого десятка, так как тут же выдал: - А не слишком ли вы молоды для агентов Конвента?
        Девушка окинула шерифа тяжёлым взглядом. Представитель закона усмехнулся:
        - Не смотри на меня волчицей, колдунья. Взяли в агентство - значит, по делу. А если молодых взяли - тем более почётно, - шериф на секунду задрал голову, сощурился. - Жарко сейчас, самое пекло. Солнце в зените.
        Агенты в душе не могли не согласиться с этим: действительно, палило нещадно. Плотные дорожные плащи помогали слабо.
        - Мы здесь проездом, - сообщил волшебник, смахнув испарину со лба. - В свободном поиске.
        - Это я знаю, помню. Хотя Эдикт уже давненько не перечитывал. Но если законы за последние двадцать лет не меняли (новости сюда туго доходят), то вроде как по градам и весям отряды магов-ищеек и должны разъезжать.
        - Не отряды - двойки, - уточнила девушка. Они миновали пустующую виселицу.
        - Вот-вот, именно двойки. Путешествовать эти агенты должны, значит, и колдунов новообратившихся отыскивать. И способности у них забирать. Кстати, давно искал случая спросить: почему?
        - Что «почему»?
        - Почему самый первый Конвент решил Силу у новичков отнимать?
        - Потому, что нова Силу получил, а контролировать её не умеет. Чихнёт случайно с толикой магии - и офис ваш долой. Пальцами щёлкнет - и вот уже вся эта горстка хибар полыхает, - мрачная девушка для пущей выразительности щёлкнула пальцами: с треском вырвался сноп искр. - Вам оно надо?
        - Нет, пожалуй, мне мой городишко ещё не надоел, - шериф покачал головой. - А вот если, к примеру, их учить? Как урождённых волшебников? Не каждый же нова, как вы их называете, злодей. Он мог бы послужить на общее благо, будь у него шанс. Неужто иных вариантов, кроме лишения Силы, даже не рассматривалось?
        Маги промолчали.
        - Впрочем, это дело шишек из Конвента, - пожал плечами законник. - Мы люди простые, в дела магов не суёмся.
        Компания остановилась у крепкого здания, служившего городской тюрьмой и офисом шерифа. Последний, пошарив в карманах, достал ключ и отпер дверь. Внутри было пусто, тихо и прохладно. Хозяин сразу провёл гостей к конторскому столу. На стене, рядом со столом, висели пожухлые, пожелтевшие копии главных нормативно-правовых актов, среди которых нашёлся и Эдикт. Представитель закона сел за стол, раскрыл одну из лежавших на нём книг. Затем он откупорил небольшую пузатую склянку с чернилами, окунул в неё стилус и стал что-то бегло записывать на расчерченных страницах твёрдым отточенным почерком.
        «Не так уж он и тёмен для захолустья, - отметила Эн. - Проницателен. Грамотен. Не похож на типичного провинциала».
        «Кто знает, кто знает… С одной стороны, ты права: Конвент вроде как настоятельно рекомендует обучать грамоте всех законников, даже распоследних тюремщиков. С другой стороны, власти простых людей формально неподотчётны чародеям. Поэтому в шерифы и маршалы могут набирать всех, кого захотят».
        «Или кого смогут».
        - Так что там с поиском? - носитель шерифского значка оторвался от записей. - Нашли кого? Уж не в наших ли местах? Если что, я здесь всех знаю - и ничего странного в последнее время не замечал.
        - Успокойтесь, - чародей миролюбиво поднял раскрытую ладонь. - Эфир молчит. Никаких сигналов отсюда не поступало. Мы просто переночуем и поедем дальше. Хотя, если нужно, можем задержаться и всё основательно проверить. Чтоб вам было спокойнее.
        - Основательно не надо. Говорю же: всех здесь знаю. Никто мимоходом постель под своей бабкой не поджигал, - шериф хохотнул, продолжил серьёзно: - Колдуйте, если хотите. Только по-тихому. К чему народ зря будоражить? Всполошится, панику поднимет. Сами понимаете, магией тут не избалованы.
        - Хорошо. Тогда мы просто осмотримся. Выпишите официальное разрешение.
        - Чтоб осмотреться? Бросьте! Вы лучше сейчас к мэру зайдите, ему тоже бумага нужна. Дескать, такие-то маги были такого-то числа, в служебной командировке. Властями оказано содействие. И вам за гостиницу не придётся платить, и старине Тислу зачтётся. Поставьте подписи и полные имена вот здесь.
        Страж порядка протянул колдунам стилус и развернул к ним книгу. Через минуту под свежим протоколом появились две подписи:
        «Энвер ван Тессел, тёмная ведьма, оперативник Агентства поиска магических аномалий», «Кристоф Гэррит, светлый маг, оперативник Агентства поиска магических аномалий».
        Шериф прочёл написанное, почесал подбородок.
        - М-да… Вроде бы и всё. Хм… Гадал, кто из вас тёмный, а кто светлый. Выходит, верно угадал… - тут он поднял голову, встал из-за стола. - Ну-с, господа чародеи, к вам вопросов больше не имею. Если нет и у вас ко мне, то можете идти.
        На прощание пожав руки колдунам, он добавил уже вдогонку:
        - Если вечером будет нечем заняться, приходите на пустырь за городом, сразу в конце главной улицы. С досугом для таких людей, как вы, у нас в Сэндвилле не очень, но сегодня особая программа - считайте, эксклюзив. Будет выступать цирк: проезжий, на одну ночь всего. Народ уже сейчас потихоньку собирается. Помост уже сладили. Торговцы начинают палатки разбивать. Словом, веселье намечается.
        - Запомним это, - кивнул парень. - Спасибо за приглашение, шериф, мы поразмыслим над вашим предложением. Всего доброго.
        «Только цирка нам не хватало!» - мысленно проворчала ведьма, когда дверь в тюрьму закрылась за ними.
        «Вся наша работа - цирк», - философски заметил напарник.
        - Знаешь, почему теперь твоя очередь сканировать Эфир? - спросил Кристоф, плюхнувшись на старую, донельзя скрипучую кровать.
        - И почему же? - Энвер провела пальцем по подоконнику, критически осмотрела собранную пыль.
        - Во-первых: в прошлый раз это делал я.
        - А до того - я три раза подряд.
        - Не перебивай. Во-вторых: знаю, как ты любишь лишний раз поколдовать, и не могу отказать тебе в этом удовольствии, - Кристоф с блаженством растянулся на постели прямо в уличной одежде. - Наконец, в-третьих: люблю смотреть, как ты занимаешься унылой рутиной.
        - В то время как ты валяешь дурака, - парировала ведьма.
        - Как говорит один мой знакомый, «лучший отдых - бездельничать, когда другие работают».
        - Сапоги хотя бы сними!
        Волшебник послушно скинул обувь. Энвер тем временем сняла шляпу и уселась на пол возле багажа, с удовлетворением отметив, что замки и завязки на сумке остались нетронутыми. Как правило, для сохранности пожитков было достаточно припугнуть вороватую публику справедливым возмездием, но колдунья предпочитала перестраховываться. Она коснулась волос, стянутых на затылке в шиньон, вытащила простую железную спицу, служившую заколкой. Чародейски красивые иссиня-чёрные длинные волосы распустились, водопадом упали на спину. Спица в руке волшебницы коротко коснулась всех узлов и застёжек на сумке. Узлы тут же развязались, точно были живыми, застёжки сами собой расстегнулись, и сумка раскрылась. Энвер отложила спицу, простёрла руку над раскрытым чревом вещевого мешка, сделала повелительно-призывный жест. На свет одна за другой начали выплывать разнообразные причудливые вещицы, сразу зависавшие в воздухе рядом с девушкой.
        - Обожаю наблюдать за тобой в такие моменты, - донёсся с постели весёлый голос напарника. - Приобретаешь такой важный сосредоточенный вид.
        - Магия - не балаганные фокусы, - лицо ведьмы было непроницаемо, - но элитарное искусство с элементами науки и признаками проклятия. К ней нельзя относиться легкомысленно.
        - Устами твоими глаголет истина, - засмеялся маг. - Но слова чужие. По-моему, ты вольно процитировала одну чародейку из старинной, ещё довоенной легенды. Я читал.
        - Поздравляю: ты умеешь читать! Может быть, воспользуешься свободной минуткой и потренируешь столь неожиданно открывшийся навык?
        Кристоф насмешливо фыркнул, но отвлекать напарницу перестал. Покинувшие сумку предметы (латунные, бронзовые, из благородной древесины, хрусталя и алмазов) образовали вокруг волшебницы многослойное кольцо. Энвер закусила губу. Предстояло самое сложное: левитирующая сборка эфирного ультраскопа. В принципе, и она сама, и её напарник с помощью нехитрого инструмента могли руками, не напрягаясь, собрать и настроить сложный прибор. Но это заняло бы не меньше часа и лишило бы её возможности лишний раз получить удовольствие от сложного, ювелирного колдовства, требующего не столько силы и таланта, сколько предельной концентрации, сноровки и теоретической подкованности. А возиться со сложными чарами она любила, в этом светлый маг был прав.
        Энвер начала проделывать сложные пассы руками. Парящее кольцо из деталей стало довольно быстро вращаться против часовой стрелки, явственно обретая упорядоченность в этом движении. Одной рукой продолжая направлять элементы ультраскопа, другой колдунья выполнила такое движение: будто пальцами достала из солонки щепотку соли. Из таинственных недр баула выпорхнула стайка железных винтиков и гаек; все они просто повисли в воздухе рядом с вихрем деталей. Ещё один жест: из стремительного кружения в центр выплыл, пожалуй, самый крупный компонент - медная шайба с отверстиями для винтов, основа собираемого прибора. От напряжения у девушки на лбу выступила испарина. Теперь нужно было, не прекращая контролировать полёт остальных элементов, быстро прикрутить к шайбе кронштейны для механизмов фокусировки. Пальцы так и мелькали, повинуясь мысли, направляя силу. Теперь череду заклинаний нельзя было отменить; оставалось только быстро, одну за другой, подгонять детали друг к другу и, пока закрепляется предыдущая, уже примерять к фиксирующим гнёздам следующую. Филигранная работа!
        Да, колдовать она любила. Энвер ещё маленькой девочкой обнаружила в себе Силу. Впрочем, для отпрыска известной и уважаемой в определённых кругах тёмной фамилии, корни которой уходили ещё к началу Войны, наличие врождённого дара как раз не было неожиданностью. Другое дело, что родственники оказались перед непростым выбором. Ведуны уверяли, что у малютки Эн дар необычайно мощный: такой сильной проводимости эфирной энергии не было ещё ни у кого из семьи ван Тессел. Кроме того, у девочки был редкий талант к обучению; было и желание, быстро переросшее в страсть, в жажду познания всех таинств колдовского искусства. Однако чтобы дать этим способностям развиться в полной мере, родителям необходимо было выпросить у полномочной комиссии разрешение на магическую практику для дочери. И не просто выпросить: дабы Энвер могла со временем постичь высшие секреты тёмной магии, родители заранее обязывались отдать начинающую ведьму в пожизненное услужение Конвенту. А там безраздельно властвовали светлые. Победители. Подобная перспектива для дома, некогда богатого и влиятельного, а ныне прозябающего на руинах былого
величия, приравнивалась к смертельному оскорблению. Так что же важнее: сомнительное будущее одной или несомненное прошлое всех? Эта нерешённая дилемма с юных лет наполнила жизнь Энвер борьбой - борьбой с непониманием, отчуждением и презрением со стороны родни, украдкой тешившей успехами чародейки свою гордыню. И у светлых, окружавших её, девушка не находила сочувствия - только постоянный контроль, слежка за каждым шагом, наблюдение за каждой мыслью. С того момента, как она получила разрешение на колдовство, не было ни одного серьёзного заклинания, сотворённого ею без ведома какого-нибудь светлого мага. И вот ведь парадокс, только колдовство помогало ей забывать об этом.
        Ведьма медленно выдохнула, положила руки на колени. На пол перед ней мягко опустился собранный и настроенный эфирный ультраскоп (прибор казался гибридом граммофона, торговой кассы и перевёрнутой газовой люстры).
        - Двадцать две минуты.
        Энвер обернулась. Напарник закрыл свои часы, посмотрел на чародейку:
        - Ровно на три минуты дольше твоего личного рекорда. Теряешь хватку, Эн.
        - Ты что, помнишь все результаты? - иронично поинтересовалась ведьма.
        - Не все, - успокоил Кристоф. - Только те, которые превосходят мои скромные достижения. Хочу знать, к чему стремиться.
        - Раз уж ты преисполнен благородными стремлениями, займись-ка сканированием сам, - Энвер встала, мягко потянулась. - Я здорово устала и планирую разузнать у хозяина, как тут обстоят дела с горячей ванной. Хочу немного побаловать себя простыми женскими радостями. А после не мешало бы поспать.
        Колдунья вышла. Кристоф сел на пол возле ультраскопа, взялся за рукоятку привода, вращавшего портативную динамо-машину. Маховик ротора начал раскручиваться. В какой-то момент послышался треск, между электродами проскочила искра, и по цепям устройства побежал электрический ток. Маг бросил вертеть ручку, на глаз проверил юстировку линз. Щёлкнул тумблер: внутри огранённых алмазов по углам ультраскопа затеплились тусклые синие огоньки. Кристоф ещё раз слегка поправил линзы; сквозь них тонкие лучи протянулись от угловых кристаллов к хрустальному шару в центре прибора. Шар поглотил свет и заполнился светящейся пульсирующей мутью.
        - Отлично. Теперь ныряем, - пробормотал ищейка.
        Мысль, жест, слово. Чародей сосредоточился, простёр обе руки над хрустальной сферой, закрыл глаза. Губы беззвучно пробормотали формулу. Пришедшие в движение силы захватили его, и Кристоф почувствовал, что проваливается куда-то вниз. Его сознание будто вытряхнуло из тела, поволокло, скрутило в струну и затянуло в мерцающие синим светом, таинственные глубины шара. Кристоф множество раз погружался в Эфир, ощущение бесплотности его не пугало. Он мысленно выстроил ещё одну цепочку заклинания и открыл не существующие уже глаза.
        Мир превратился в огромный трёхмерный инженерный чертёж. Глубокая синева повсюду. Волшебник, вернее - его эфирный фантом, сохранивший только магическое зрение и разум, осмотрелся. Далеко внизу (так по крайней мере казалось, ведь сил притяжения не было) белые тонкие линии, подобно паутине, переплетались и пересекались, образуя строгий упорядоченный рисунок. Кристоф опустился ниже - рисунок обрёл чёткость и ясность: стало понятно, что линии на самом деле представляли собой схематичный объёмный план Сэндвилла. Каждое здание, каждое рукотворное сооружение было обозначено каркасом из прямых «паутинок». Гротескное, упрощённое изображение. Внутри и снаружи таких «клеток» хаотично перемещались размытые пятна бело-голубого света и бесформенные облачка серого тумана. Пятна отображали сущность простых людей, туманом проецировались животные. Фантом сделал круг над скоплением пятен и облачков, но не нашёл того, что искал. Ни следа магических возмущений. Кристоф покинул городок, облетел окрестности, заглянул на ближайшие ранчо и даже порыскал над пустыней, в Эфире кажущейся ещё более пустой, чем в материальном
мире. Ничего. Похоже, шериф был прав: ни одного колдуна здесь не было, и по крайней мере месяц ни одного заклинания в окрестностях не произносилось.
        Удовлетворившись осмотром, Кристоф сделал мысленное усилие и ощутил сильный толчок в грудь. На самом деле никакого толчка не было: просто разорвалась связь с Эфиром, и тот вышвыривал чародея обратно, в привычное для разума измерение. Волшебник, будто бы резко вынырнув из глубокого омута, жадно глотнул воздуха и обнаружил себя сидевшим на полу в небольшой комнате, возле гаснувшего ультраскопа. Энвер уже ждала его, сидя на своей постели.
        - Ну как? - спросила ведьма.
        - Никак. Большей дыры, чем Сэндвилл, я ещё не видел. Никаких следов магии, никаких подвижек Силы в ближайшем прошлом.
        - На фермах искал?
        Светлый укоризненно посмотрел на девушку.
        - Ну, нет так нет. Отдохнём, значит.
        - Слышала о гипотезе конденсаторной динамики?
        - Это которая мэтра Корнелия?
        - Ага. Она гласит, что длительный мёртвый штиль в магических событиях одной локации рано или поздно нарушится интенсивным магическим всплеском в означенной локации. И чем дольше длится штиль, тем сильнее будет в итоге выброс.
        Энвер испытующе посмотрела на своего напарника.
        - Думаешь, скоро здесь будет «бадабум»?
        Светлый маг пожал плечами.
        - Кто его знает? Это ведь лишь гипотеза, никаких практических исследований по этой теме не проводилось. Ведь на океанских просторах и в горных цепях десятилетиями ничего не происходит. И - никаких всплесков.
        - Может быть, штормы и снежные лавины как раз и являются результатами магических выбросов, подготовленных годами спокойствия? - с усмешкой предположила ведьма. Кристоф в ответ махнул рукой.
        - Ты права, зря я об этом заговорил. В конце концов, не посылать же в агентство рапорт из-за того, что ничего не происходит? - маг поднялся с пола. - Ничего нет - и ладно. Завтра двинем дальше. Как там твоя ванна?
        - Через полчаса будет готова.
        - Хорошо. Значит, успеешь разобрать ультраскоп.
        - А ты что же?! - возмутилась девушка.
        - А я пошёл раздобывать еду. Тебе чего-нибудь принести или будешь сыта водой с мылом?
        Вечером на пустыре за городом собрались, вероятно, все, кто жил в радиусе тридцати миль от Сэндвилла. Людей было так много, что не протолкнуться. Все окрестные фермеры явились как один, захватив с собой свои семьи, своих батраков и даже семьи своих батраков. Фургоны приезжих образовали кольцо - этакую импровизированную площадь - с палатками циркачей, навесами и просторным помостом в центре. Лошади из всех упряжей были сведены в один общий загон, наспех сколоченный по такому случаю. Из каждого второго фургона была сооружена походная лавка, за которой тот или иной фермер рассчитывал немного нажиться, торгуя продукцией своего ранчо. К неудовольствию свежеиспечённых лавочников, ситуация осложнялась узким ассортиментом товара и большим количеством конкурентов. Горожане не отставали в попытках подзаработать: надрывая глотки, лоточники перекрикивали толпу, нахваливали пирожки, леденцы и орехи; зазывали к своим палаткам кузнец, оружейник, скорняк и даже гробовщик - тот самый старик, весь день бренчавший на банджо у входа в похоронное бюро. Особняком стояли балаганчики приехавших вместе с цирком ловкачей:
эти устроили массу разнообразных конкурсов и аттракционов. Дети, хохоча, носились в надежде быть сразу везде и всюду, а их матери, бабушки, старшие сёстры и наёмные работники сбивались с ног, наивно пытаясь держать вопящую ораву под контролем. Царивший над ярмаркой пёстрый шум - весёлый гомон, смех, выкрики, плач, хриплое пьяное пение и ворчание скупых покупателей - венчался энергичной минорной мелодией, которую с энтузиазмом исполнял расположившийся на небольшой сцене ансамбль в составе гитары, фиддла, тамбурина, бойрана, контрабаса, волынки, барабана и тарелок.
        Словом, от образа сонного захолустья не осталось и следа: округа ожила, искренне радуясь новому поводу развеяться.
        Перед входом на ярмарку, возле небольшого возка и привязанного к нему коня стоял, заложив большие пальцы за ремень брюк, сам шериф, по случаю праздника надевший красную клетчатую рубашку и побрившийся начисто. Завидев агентов, он довольно осклабился:
        - Всё-таки пришли.
        Чародеи переглянулись.
        - Добрый вечер, шериф.
        - И вам добрый вечер. Ну, что показали поиски? Или вы сюда как раз за этим?
        - Поиски показали, - протянула Энвер, - что творить чудеса в окрестностях способен разве что цирковой фокусник. Сегодня - всего за четверть шиллинга[1 - Крупная денежная единица, основная для всех стран континента. 1 шиллинг равняется 20 талерам и 400 су.].
        - Стало быть, беспокоиться не о чем, - расхохотался шериф. - Хорошо. А вы, значит, на праздник пришли.
        Кристоф пожал плечами:
        - Выходит, что так.
        - Тогда не смею задерживать. Тем более мэр в счёт вашего пребывания здесь ещё и плату за представление включил. Да, цирк в любом случае в накладе не останется: целое событие для здешних мест… О, чуть не забыл: всё оружие нужно сдать мне.
        Чародейка распахнула плащ, демонстрируя пустой пояс:
        - Вы всерьёз считаете, что тёмной ведьме нужно оружие?
        - Мы же на праздник отдохнуть идём, - заверил напарник ведьмы.
        Шериф развёл руками, сделал шаг назад, пропуская гостей города. Те коротко кивнули в знак благодарности, прошли мимо таращившегося на них во все глаза билетёра… и будто бы оказались в русле бурной горной реки.
        «Вот почему я не люблю все эти сборища? А: мало места. Б: много людей». Энвер с трудом проталкивалась сквозь толпу, то и дело натыкаясь на посетителей ярмарки.
        Кристоф, хотя и шёл первым, легко лавировал в людском потоке, ловко уклоняясь от внезапно возникающих на пути препятствий.
        «Ты выдающийся мизантроп, Эн».
        «Что есть, то есть. Не забывай: я всё-таки тёмная ведьма».
        Исчезнувший было из поля зрения чародей вдруг появился, с большим кульком сахарной ваты в руках, прямо перед напарницей.
        - Брось, Эн. Просто расслабься. Сама ведь ещё днём мечтала о простых житейских радостях.
        - Я мечтала об отдыхе, - возразила ведьма.
        - Вот и отдыхай! Зачем, по-твоему, собрались здесь все эти люди? - Кристоф, широко улыбаясь, протянул подруге лакомство. - Щипай давай.
        Вата оказалась нежной и вкусной. На помосте шли последние приготовления к цирковому шоу. Музыканты доиграли очередную забористую мелодию и отложили инструменты, решив передохнуть. Неподалёку кто-то шумным басом сварливо торговался с мясником, обвиняя того в несправедливой наценке. Донёсся звонкий, заливистый девичий смех: видно, удачливому парню посчастливилось сорвать поцелуй с губ юной девицы. Над толпой поплыл заманчивый аромат жареных телячьих отбивных. Чародеи прошлись вдоль ряда аттракционов, остановившись возле конкурса «Три мяча». Девочка лет двенадцати на удивление метко и сильно швыряла набитые песком тряпичные мячики, в две попытки уронив пирамидку из деревянных бутылок. Раздосадованный хозяин аттракциона - щербатый типус в пёстром пиджаке - протянул счастливой победительнице уже третью игрушку.
        - Это последняя, девочка. Ты сегодня необычайно удачлива - беги попытай счастья где-нибудь ещё.
        Девочка отошла, крепко прижимая призы к груди.
        «Покидаем, Эн?»
        «Хочешь? Кидай».
        Чародеи подошли к столу с мячами.
        - Желаете проверить свою ловкость и меткость? - осведомился Щербатый.
        Кристоф тряхнул головой.
        - Ага. Разок - я, разок - она, - чародей ткнул пальцем в Энвер.
        Хозяин прикинул шансы бросающих, нахмурился и восстановил пирамиду в нескольких футах подальше от стола с мячами. Белый маг хмыкнул, порыскал в карманах и выложил на стол серебряный талер.
        - Сдачи не нужно.
        Щербатый почесал затылок, крякнул и осторожно сгрёб монету ладонью.
        «От души деньгами соришь, братец!» - укорила волшебница.
        «Хочу остаться в памяти местных щедрым и великодушным».
        Кристоф взял первый мяч, коротко размахнулся и, не целясь, метнул его в пирамиду. Пирамида рухнула от одного прямого попадания.
        - Ух ты! - удивился метатель. - В юности я был неплохим игроком в «камешки», но… не знал, что всё ещё в форме.
        Устроитель аттракциона озадаченно потёр щетину.
        - Похоже, вам стоит предложить суперигру, - он отошёл к задней части своего навеса и раздвинул полосатые шторки. Ищейки увидели деревянную ячеистую полку, в некоторых ячейках которой в случайном порядке стояли вырезанные из алебастра фигурки.
        - Всё просто: одно попадание - один следующий бросок. Два мяча в запасе. Собьёте все фигурки - первый приз ваш!
        Кристоф протянул мяч подруге, выразительно повёл бровью. Энвер вздохнула, взяла тряпичный снаряд - тот сразу оттянул ладонь приятной мягкой тяжестью. Колдунья сосредоточилась, аккуратно прицелилась, размахнулась. Бросок! Мячик с глухим стуком ударился в перекрестье полок, алебастровые фигурки лишь едва пошатнулись. Колдунья поморщилась.
        - Ничего, первый блин комом. Считай, теперь пристрелялась, - подбодрил её спутник.
        Второй раз она целилась тщательнее, бросала на точность. Мячик в итоге попал в пустую ячейку; фигурка была рядом, но уцелела. Остался последний мяч.
        «Ты же можешь, Эн! Это всего лишь дурацкий мячик! Нет ничего проще из того, что ты делала в жизни!» - подумала разозлённая чародейка. Размахнулась широко и сильно, не целясь. Доверилась чутью, которое никогда её не подводило. Мяч сорвался с ладони, и секунды будто бы растянулись в бесконечность. Тряпичный комок, переворачиваясь, медленно пробивался сквозь душный вечерний воздух, уверенно двигаясь к цели. Траектория казалась безошибочной. Дистанция до сетчатой полки неумолимо сокращалась; на резных алебастровых фигурках метались тени, отбрасываемые керосиновыми лампами, и оттого фигурки казались живыми. Они словно трепетали в ужасе от приближающейся развязки. Кого же из них собьёт горсть песка, завёрнутая в тряпку? Кто же низринется в пропасть, чтоб никогда не подняться?
        Мяч просвистел над верхними досками и с глухим стуком врезался в заднюю стенку навеса.
        - Не повезло, бывает, - явно обрадовался Щербатый. - В следующий раз удача будет более благосклонна к вам. Кстати, не хотите попытаться ещё? Всего десять су.
        - Нет, спасибо, - улыбнулся Кристоф. - Кажется, нам полагался утешительный приз?
        - Да, конечно, - Щербатый, порывшись под столом, протянул парню мягкую игрушку - маленького тряпичного тигрёнка с пуговичными глазами. Пока чародей думал, что делать с призом, пройдоха-хозяин уже начал высматривать следующих простаков: - Эй, ребята! Не желаете испытать свою меткость? Всего четверть талера за три броска!
        Ищейки отошли от палаток аттракционов.
        - Какая чушь! - сквозь всегдашнее напускное равнодушие Энвер просачивалась досада. - Немного телекинеза, и я бы одним мячом сбила все фигурки с завязанными глазами!
        - Э, да кое в ком проснулся азарт! - лукаво подмигнул напарник. - А как же твои принципы магической исключительности?
        Кристоф скорчил грозную мину и забубнил, очень похоже пародируя голос ведьмы: «Магия тебе не дешёвые фокусы! Это элитарное искусство для избранных, наука и проклятие…»
        - Ха. Ха. Ха, - чародейка ловко выхватила игрушку из рук приятеля. - Дай сюда!
        - Эй, это мой тигрёнок! - запротестовал было Кристоф.
        Энвер беглым взглядом изучила ближайших прохожих и наконец поймала за шиворот пробегавшего мимо мальца лет шести. Оторопевший от неожиданности парнишка уставился на неё расширившимися глазами. Колдунья, как и устроитель аттракциона минутой ранее, бесцеремонно сунула тряпичного зверя в руки новому хозяину.
        - Держи, это тебе подарок. Играй на здоровье, - пожелала тёмная волшебница и, отпустив ребёнка, легонько шлёпнула его по мягкому месту. - А теперь дуй к маме, малец!
        Испуганный мальчишка опрометью бросился прочь.
        «Однако. Что это было?» - поинтересовался светлый маг.
        Энвер подмигнула ему: «Хочу остаться в памяти местных щедрой и великодушной».
        В это время зычный голос со стороны циркового помоста перекрыл гомон ярмарочного сборища, возвещая начало представления. Народ отхлынул от лавочных повозок, люди потянулись к центру площади.
        - А вот и цирк, - обрадовался Кристоф. - Пойдём глянем на профессионалов?
        Колдунья пожала плечами и последовала за своим напарником. Двигаться было не так просто: толпа становилась всё плотнее, и никому не хотелось уступать уже занятое с большим трудом место. Ищейкам удалось сократить расстояние до помоста почти вполовину к тому моменту, когда зазвучала барабанная дробь, призывая к тишине и требуя внимания. Ожидавшие представления зрители притихли, устремив взоры на сцену.
        - Добрый вечер! - громогласно прозвучало из темноты. На сцене хлопнул взрыв, осветив площадь оранжевым светом; ярким фейерверком затрещали посыпавшиеся искры. Зрители отреагировали аплодисментами, радостными криками и одобрительным свистом. Из серого дыма, затянувшего цирковой помост, вышел представительный джентльмен в высоком цилиндре из шёлкового плюша. Джентльмен обладал необъятным животом и усами поистине выдающимися: длинные, красивые, блестящие, усы эти лихо завивались на концах. Усач картинно поклонился и заговорил поставленным голосом:
        - Добрый вечер, дамы и господа. Разрешите представиться: меня зовут Мсье Конферансье. Наш удивительный цирк - царство чудес, известное от океана до океана под названием «Экстраваганс». Рад приветствовать столь благодарную и почтенную публику. Сегодня, многоуважаемая публика, я буду вашим путеводителем, проводником в волшебный мир фантазий и приключений! Вы увидите диких зверей из стран, названия которых никогда не слышали! Вы увидите акробатов, которые открыли секрет притяжения и научились летать! Вы увидите клоунов и мимов, которым удалось рассмешить самого Дьявола! Вы увидите калейдоскоп совершенно удивительных вещей, которых, возможно, не увидите больше нигде в мире! И эту невообразимую феерию - да-да, недаром так зовётся наш цирк - мы привезли сюда только на одну ночь, ради одной-единственной цели: показать все наши сокровища вам! Вам и только вам лишь сегодняшней ночью дано приоткрыть завесу тайны и, может быть, даже прикоснуться к мечте!
        Площадь разразилась оглушительными овациями, заставив конферансье вновь раскланяться.
        «Должна признать: этот господин умеет заводить аудиторию. В нём пропадает первоклассный политик».
        «Не пропадает, Эн. В политике таких господ хватает с избытком; этому было бы там тесно с его комплекцией».
        «Чёрт возьми, разве не у всех политиков такая комплекция?»
        «Не знаю. Но, вероятно, упитанность как-то влияет на чин. Иначе я бы здесь, рядом с тобой, не стоял».
        «Ага. Конвент, небось, в полном составе спит и видит, как бы засадить твои мощи в кабинет».
        «В таком случае им пришлось бы меня откармливать. За казённый счёт».
        «Размечтался!»
        Мсье Конферансье тем временем поднял руки, привлекая внимание. Аплодисменты стихли.
        - И первыми в нашей программе выступят мастера пантомимы, титаны шуток и властители смеха - лицедеи Шило, Нытик и Карамелька. Встр-р-речайте!
        За спиной конферансье разошёлся занавес, открывая центральную часть помоста.
        Это были клоуны: длинный, как жердь, дядя с донельзя унылой физиономией; приземистая грудастая тётка, ряженная будто бы в фантики от конфет; третьим был чумазый оборванец в лохмотьях. Клоуны изображали волшебников из спецслужб Конвента, которые пытались изловить обнаруженного нову. Безнадёжный простофиля Нытик играл светлого мага; крикливая и дёрганая, немного сумасшедшая Карамелька была тёмной ведьмой. Шило - весёлый и находчивый остряк - считался новой. Короткая экспозиция их номера неприятно поразила Энвер. И дело было даже не в том, что между карикатурными и настоящими агентами угадывалось подозрительное сходство (не разглядеть его было невозможно - что изрядно повеселило Кристофа, и тот хохотал до колик). Нет, дело было в другом: красочно и богато одетые, изо всех сил корчившие силу и важность, но абсолютно бестолковые «агенты» пародировали волшебников вообще и ту власть, тот порядок вещей, который был навязан миру по итогам Войны. Они были зеркальным отображением того стереотипного образа магов, какой сформировался в умах простых обывателей. И, по сути своей, в чём-то они были правы: многое
из того, что делали чародеи с момента своего появления, приносило людям только страх, боль и неопределённость. Что касается Шила, то он являл собой архетип обычного человека - по сути своей, маргинального элемента в системе законов и ценностей, установленных волшебниками. И хотя он был номинально беспомощным перед ними, но всё же имел неоспоримое преимущество в виде простой и честной человеческой морали. А житейская находчивость и верная оценка сил, подкреплённая новообретёнными способностями новы, позволяли Шилу с лёгкостью обводить ищеек вокруг пальца и неизменно выходить победителем из всех переделок. «Маги», в свою очередь, столь же неизменно оказывались в дураках. Весь этот номер наводил на одну тревожную мысль: простые люди больше не видят в новах угрозу, как это являлось на самом деле, но видят надежду. Надежду на перемены.
        Поглощённая размышлениями, ведьма пропустила момент, когда клоуны под гогот и аплодисменты публики убрались восвояси. Пропустила Энвер и укротительницу пум, выступившую следом, и факиров со шпагоглотателями, выступивших после укротительницы. В реальность девушку привёл мысленный импульс Кристофа:
        «Посмотри: кажется, сейчас будет нечто интересное».
        Йоги уволокли свои шкуры с битым стеклом, и на сцене вновь показался Мсье Конферансье.
        - А сейчас, жители сего благословенного города, вы увидите нечто особенное! - высокопарно объявил толстяк, делая вид, что посвящает слушателей в глубочайшую тайну. - Этот человек прибыл сюда с вечерним поездом. Но в наш цирк он пришёл много раньше, и при нём не было ничего… кроме того, что при нём было. Таинственный незнакомец без гроша за душой, как всем нам тогда показалось. Однако он владел гораздо более ценным сокровищем, чем любые мыслимые богатства. И вскоре доказал, что способен на очень, очень многое. И-и-и-и встречайте! - конферансье возвысил голос. - Восходящая звезда на небосклоне «Экстраваганс»! Владыка иллюзий и мастер фантомов! Человек, раскрывший тайны сил и познавший магию! Талантливейший и, без сомнения, величайший чародей нашего времени (Энвер слегка напряглась) - иллюзионист и фокусник мессир Бериллио!
        Грянул гром оваций. Энвер расслабилась: фокусники были обычными людьми, и все те невероятные штуки, которые они демонстрировали непосвящённым зрителям, творились посредством ловких рук, оптических иллюзий и манипуляций с психологией. Многие часы тренировок - вот всё, что требовалось для таких чудес.
        Фонари над подмостками потускнели, сгустился мрак. Толпа притихла. Из-за кулис на сцену выползал жирный, клубящийся туман. Вновь зазвучала барабанная дробь - на этот раз негромко, нагнетая напряжение. Из стелящегося по доскам «тумана» вырос длинный вертикальный клуб, вначале бесформенный, но быстро принявший очертания человека. Дробь вдруг оборвалась, на сцене что-то хлопнуло, полыхнуло белым. Толпа дружно ахнула… а на месте разорванного вспышкой туманного лоскута возникла фигура в чёрном плаще. Опомнившихся зрителей обуял восторг, но фигура скупым резким жестом пресекла все попытки рукоплесканий. В наступившей тишине раздался вкрадчивый выразительный голос:
        - Что есть магия?
        Притихшая публика обратилась в зрение и слух. Фигура выдержала театральную паузу и ответила на собственный вопрос:
        - Магия суть величайшая иллюзия. Обман. Грандиозная ложь, скрывающаяся под маской элитарного мастерства. Ложь, которую немногие посвящённые выдают за науку. Ложь, которую единицы избранных считают проклятием.
        Ведьма почувствовала, как в ней зашевелилось негодование.
        - Но по-своему они правы, каждый из них, - фокусник поднял голову, распахнул плащ и принялся медленно расхаживать по сцене.
        Аудитория получила возможность рассмотреть обычного, казалось бы, мужчину средних лет с абсолютно не запоминающимся лицом. Эта слегка демонстративная безликость вкупе с чёрным одеянием грамотно подчёркивала и усиливала его таинственность.
        - Ибо нет науки труднее, чем выдавать ложь за истину, - продолжил он. - Нет искусства изящнее, чем враньё оборачивать искренностью. И нет большего проклятия, чем, зная правду, скрывать её.
        Фокусник остановился и поднял руку, указав на кого-то в толпе:
        - Мальчик, могу я попросить тебя подняться на эту сцену?
        Веснушчатый паренёк в алом шейном платке осмотрелся по сторонам, не поверив, что указывают именно на него. Мессир Бериллио кивнул, поманил пальцем. Мальчишка протолкался сквозь толпу, вскарабкался на сцену и встал рядом с фокусником.
        - Интересный вопрос: зачем это нужно? - продолжал фокусник. - И я отвечу: настоящая магия не знает границ. Для неё нет рамок, не существует ограничений. Ей не важен ваш возраст, ваше происхождение, ваши религиозные или политические убеждения. Она вне времени, материи и пространства. Магия есть в каждом из нас, в каждой вещи, существующей под этим солнцем. Жизнь - вот величайшее волшебство на свете! Это истинное чудо, открывающее безграничные возможности, уходящие за горизонт и не поддающиеся пониманию и осмыслению!
        Пафосный иллюзионист протянул мальчику ладонь:
        - Позволь, я одолжу твой платок?
        Паренёк развязал узел и осторожно положил платок на раскрытую ладонь. Мессир Бериллио тут же показал вещь всем присутствующим:
        - Вот, посмотрите на этот кусок ткани. «Что в нём необычного?» - спросите вы. Ничего. Это просто крашеная тряпка. Но она материальна. Её можно пощупать, потрогать; её можно носить как украшение; её можно сжечь и развеять пепел по ветру. Она существует - значит, живёт, взаимодействует с миром, влияет на него. Ничтожно, почти незаметно - но это так. Значит, она тоже волшебная.
        Фокусник завёл свободную руку за спину и вытащил оттуда небольшую чёрную коробку.
        «Заметь, только что её там не было», - прокомментировал Кристоф.
        «Была. Висела себе на крючках, прицепившись к плащу. Ночной полумрак и туман сделали дело. Разуй глаза», - посоветовала колдунья.
        «Ты не веришь в магию, Эн?» - светлый волшебник притворно вытаращил глаза.
        «Ловкость рук и никакого мошенничества», - мысленно процитировала Энвер.
        - Магия во всём, - мэтр Бериллио показал открытую коробочку сначала мальчику, потом людям, чтоб все убедились, что она пуста. - В этой тряпке, потому что её соткали. И в этой коробочке, так как её сколотили. Этих предметов не существовало бы, не соверши их создатели акта порядка. Точно так же любой из нас может совершить акт хаоса: уничтожить эти вещи, и их не станет. Как исчезнет и магия их существования. И хаос, и порядок - это две равные части магической силы, две стороны души каждого из нас. Две половинки одного целого.
        Фокусник положил косынку в коробочку, закрыл её.
        - Я хочу лишь показать вам, понятно донести до вас то, что является настоящей правдой: каждый из нас является чудом. И каждый может его совершить.
        Сказав это, мессир протянул небольшой чёрный ящик мальчику. Тот растерянно уставился на него.
        - Я хочу, чтобы ты совершил чудо, мальчик, - ровный голос фокусника звучал, точно внушение гипнотизёра. - Акт сотворения, воплощение порядка. И у тебя получится.
        - Что я должен делать, мастер? - спросил паренёк.
        Фокусник взял его руку и положил на коробочку, раскрытой ладонью вниз:
        - Ты должен представить то, во что бы ты хотел превратить этот простой платок. Представь что-нибудь интересное, яркое и редкое. Но только не говори мне что. Примени фантазию.
        - Я представил, сэр. Но… - мальчик замялся. - Но как я смогу…
        - Не думай о том, что это невозможно! Просто поверь! - воскликнул иллюзионист.
        Владелец платка глубоко вздохнул и зажмурил глаза. Мэтр не мигая смотрел в лицо мальчика. Толпа замерла.
        - Поверь, - прочла Энвер по губам Бериллио. - Представь. Преврати.
        Долгие несколько секунд напряжённого ожидания закончились: мальчишка открыл глаза.
        - Проверь коробку, - посоветовал фокусник.
        Паренёк под взорами десятков людей снял чёрную согретую ладонью крышку. Тишину рассёк хриплый гортанный крик, и на край коробки взгромоздилась невиданная птица: кривой нос крючком, белоснежные перья, высокий хохолок на темени.
        «Попугай!» - Кристоф не мог скрыть восторга.
        Толпа возликовала. Попугай, глянув на площадь сперва одним, потом другим глазом, заметил наконец заворожённого паренька и боком-боком перебрался сначала к нему на руку, а потом и на плечо. Свежеиспечённый заклинатель расплылся в счастливой улыбке. Но главным триумфатором стал, несомненно, мессир Бериллио. Он несколько раз почтительно поклонился рукоплескавшей публике, затем указал на нового хозяина экзотической птицы и произнёс:
        - Границ не существует! Этот мальчик только что совершил чудо!
        Разумеется, это было не так. Однако всем было наплевать: в такой вечер как никогда хотелось верить в чудеса.
        «А птицу он, поди, в рукаве прятал?» - съехидничал Кристоф.
        Энвер не ответила. На её лице явственно читалась досада.
        Потом мальчик с птицей на плече сошёл со сцены, и номер фокусника продолжился своим чередом. Было превращение факелов в букеты с цветами. Было пронзание пальцев булавками - без всяких последствий для самих пальцев. Было разъединение сцепленных друг с другом цельных железных обручей. Было прохождение сквозь сплошную деревянную стену. Было исчезновение людей, скрытых занавесом, которые потом обнаруживались в опечатанных ящиках. Было распиливание ассистентки, не проявившей никакого беспокойства по поводу отделения одной половины туловища от другой. Феерия эффектных фокусов и трюков - как самых простых и безобидных, так и сложных, даже опасных - завершилась кульминационным номером, который назывался «Побег от смерти». Мессир Бериллио, связанный по рукам и закованный в цепи, был опущен в стеклянный сундук, который несколько водоносов наполнили водой. Далее сундук заперли амбарным замком и накрыли тёмным покрывалом. Последовало нервное ожидание. Когда прошло две минуты, многие на площади стали подозревать самое худшее, а одна дородная матрона в розовом капоре и чепце даже лишилась чувств. Но тут под
покрывалом материализовался человеческий силуэт, а потом и само покрывало полетело прочь. Мастер иллюзий стоял на опустевшей западне живой и невредимый, только мокрый, а на дне сундука лежали не тронутые с виду верёвки и цепи. Такому исходу событий были рады решительно все, особенно приведённая в чувство матрона в чепце. Хмурилась только колдунья из Агентства поиска магических аномалий.
        «Ты чего, Эн?» - смеясь про себя, спросил белый маг.
        «Я… я… это просто немыслимо! - внутри у Энвер, обычно спокойной, всё клокотало от возмущения. - Как можно рассуждать о явлениях, о которых не имеешь ни малейшего понятия?! Как - скажи, как - этот шарлатан может говорить такое?! Как, прикрываясь великим именем магии, можно делать такие вещи?! Как балаганные фокусы можно обзывать чародейством?! Да кто он такой?!»
        - Мессир Бериллио, дамы и господа! - донеслось со сцены.
        - Дешёвый шарлатан! - последние слова ведьма выкрикнула, топнув при этом ногой. Стоявшие рядом гости ярмарки шарахнулись в недоумении.
        - Воу-воу, Эн, полегче! - напарник приобнял чародейку за плечи, увёл от циркового помоста.
        - «Магия - ложь», надо же! Да он сам лгун! Чёрт возьми, я с шести лет занимаюсь волшебством! И уж поверь, мне пришлось кое-чем заплатить за это!
        Люди расступались перед странной парочкой. Кристоф привёл кипевшую ведьму на окраину площади - туда, где румяные девушки разливали пиво всем желающим, и усадил за один из круглых столов, освещаемых масляными фонарями.
        - Две кружки светлого, пожалуйста, - блондинка в белой блузке кивнула чародею, ослепительно улыбнулась и отправилась выполнять заказ. - Ты как, Эн?
        К Энвер уже возвращалось её обычное самообладание.
        - Это же несправедливо, Крис. Маги существуют уже не один десяток лет, все простые люди об этом знают и давно смирились. Волшебство стало повседневностью, проникло во все сферы жизни. Сила помогает всем, движет прогресс. Тот же Конвент, хотя я далеко не всегда согласна с его политикой, сумел добиться мира и стабильности после хаоса Войны, когда человечество стояло на грани гибели.
        - Если уж совсем по-честному, то именно появление магов ту Войну спровоцировало, - это уже был другой Кристоф - мудрый и рассудительный. - И потом, что тебя так задело? Это ведь шоу. В чём фокус, прости, любого шоу? Правильно, воздействовать на публику. Шокировать её. Чтобы люди были поражены, удивлены и в конечном счёте удовлетворены. И впоследствии ещё не раз платили деньги. Элементарный принцип хлеба и зрелищ.
        Блондинка, весьма милая и хорошенькая, принесла и поставила на столешницу две внушительные кружки пенного напитка. Выпрямилась, стрельнула глазками в чародея, застенчиво улыбаясь и накручивая косичку на палец. Кристоф одарил её благодарным взглядом, подвинул к ней по столу талер:
        - Сдачи не нужно, леди.
        Блондинка зарделась, развернулась на каблучках и упорхнула - не забыв, однако, ладошкой смести монету со стола. Ведьма проводила разносчицу напитков ядовитым взглядом.
        - Ишь как бёдрами выписывает. Держу пари, ты этой девице приглянулся.
        - Хлебни-ка лучше этого нектара, - Кристоф поднёс кружку ко рту, сделал пару глотков. - М-м! Определённо, изготовители знают толк в напитках.
        - Да точно приглянулся. Ты ведь парень хоть куда! - чародейка последовала совету товарища.
        - Не отвлекайся. Вернёмся к нашим баранам, - агент поиска магических аномалий поставил кружку на стол. - Вот это пиво - хлеб. На нём заработают пивовары. А действо, что творится вон там, на подмостках, - это зрелище. На нём заработают циркачи. Кто-то уйдёт отсюда при деньгах, кто-то с новыми впечатлениями. Все довольны.
        - Я недовольна, - Энвер выпила сразу половину кружки. - Кто давал право каким-то провинциальным ловкачам корёжить столь высокие материи?
        - Шоу, Эн. Для воздействия на публику хороши любые средства.
        - Только не такие. Есть вещи, которые лучше не опошлять. Это одно из тех правил, что я усвоила ещё ребёнком.
        - Я знаю, Эн, - терпению мага не было пределов. - Знаю о трудностях твоего обучения. Знаю, с какими проблемами тебе пришлось столкнуться. Но и ты пойми этих артистов. Им никогда в жизни не достичь и малой толики того, что доступно тебе. Они, в отличие от тебя, так и останутся провинциальными циркачами, обременёнными вечным поиском заработка, беззащитными перед болезнями и разбойниками. Они никогда не познают, не поймут природу Силы - следовательно, никогда не поймут тебя.
        - А как же клоуны? Ты ведь понял, по кому они проехались.
        - Энвер! Все они останутся на своём уровне, не в силах постичь наш. Потому и критикуют, ругают то, что им чуждо. Тебе же чужд их образ жизни, ход мыслей. Так не возмущайся, не поноси их. Не становись на их уровень, если так веришь в собственную исключительность.
        Над столом повисла неловкая тишина. Энвер сразу как-то сникла, огонь в глазах поугас. Кристоф понял, что перегнул палку.
        - Эн…
        - Исключительность… Ты прав, Крис, - голос ведьмы сделался тусклым. - Что я тут со своей исключительностью? Возомнила себя невесть кем, существом высшего разряда. Завелась из-за пустяка. Тоже мне!
        - Эн!
        Девушка подняла глаза на своего напарника, и тот не нашёлся что ответить. Над цирковыми шатрами под грохот и крики людей расцветали вспышки фейерверков - представление закончилось.
        - Знаешь, Крис, почему я тёмная, а ты светлый? - Энвер положила руки на стол и принялась ковырять засаленные доски.
        - Эм-м-м… природа Силы.
        - Нет. Просто я во всём вижу только плохое. Вечно подозреваю всех и вся, и только в самом худшем. Ко всем враждебна. А ты веришь в людей, всегда находишь компромиссные решения и, что бы ни случилось, надеешься на лучшее.
        Молчали.
        Фейерверк закончился. Народ отхлынул от сцены, ярмарка вновь заработала в полную силу. Опять у аттракционов стали вертеться дети, не желавшие отправляться спать. Взрослые - и щеголеватые ковбои в расшитых пончо, и кокетливые мадам в пышных сарафанах - все теперь собирались в очередях за выпивкой: вечер плавно перетекал в ночь, следовало повысить градус веселья. Музыканты, уже успевшие залить за воротник, опять взялись за инструменты. Луна карабкалась по звёздному небосводу, пытаясь соперничать с фонарями и факелами.
        - Знаешь, пожалуй, хватит с меня этой ярмарки, - ведьма первой нарушила молчание.
        - Уходишь?
        - Ага. Устала. Пойду спать.
        Кристоф подобрался:
        - Что ж, идём.
        Волшебница остановила его жестом:
        - Брось, Крис. Оставайся. Что я, не доберусь до ночлега, что ли?
        - Энвер!
        - Серьёзно. Останься, повеселись хорошенько. Ты заслужил отдых. А мне нужно о многом поразмыслить.
        - Ты уверена? - парень выразительно посмотрел на подругу.
        Энвер на мгновение накрыла его пальцы своей ладонью.
        - Оставайся, не порти себе вечер. Мне правда нужно побыть одной. Спасибо тебе за заботу, - она убрала руку. - Вон, посмотри на ту светловолосую милашку, что приносила нам пиво. Делает вид, что болтает с товаркой, а сама глаз с тебя не сводит. Не разочаруй девушку, пригласи на танец.
        Музыканты поймали кураж: энергичная танцевальная мелодия, сдобренная ритмичным боем перкуссии и приправленная стремительными пассажами фиддла, заводила людской водоворот, вовлекая в танец всё новые пары. Волшебница встала из-за стола.
        - Ты точно в порядке, Эн? - на всякий случай спросил белый маг.
        - В полном.
        Перевалило за полночь, когда Кристоф вернулся в салун. Осторожно, стараясь не шуметь, он поднялся по скрипучей лесенке на второй этаж. Тихонько приоткрыл дверь, юркнул в комнату. Повесив шляпу на крючок и стянув сапоги, на ощупь пробрался к кровати, сел. И замер. Лунный свет просачивался сквозь неплотно задёрнутые шторки, чертя бледную полоску на пыльном полу. Света было слишком мало, чтоб рассеять затопивший комнатку мрак, даже очертания предметов угадывались с трудом. Однако чародей понял, что осторожничал зря.
        - Не спишь, - констатировал он.
        Энвер лежала навзничь на своей постели, закинув руки за голову. Уличную одежду и обувь она даже не потрудилась скинуть.
        - Как всё прошло? - поинтересовалась девушка.
        - Ты о чём?
        - Всё о том же.
        Ищейка секунду медлил с ответом.
        - Сплясали несколько танцев. Показал ей парочку несложных, но настоящих чар. Она меня поцеловала.
        - И?
        - Звала в фургон за пределами площади.
        - И?
        - Не пошёл. Вернулся сюда, - просто закончил Кристоф.
        Ведьма недоверчиво повернула к нему голову:
        - Вернулся сюда? Просто так взял и бросил страждущую?
        - А что тут такого?
        - Ну ты даёшь, светлый! - расхохоталась чародейка. - Предпочёл её обществу моё!
        - Почему бы и нет? Чем она лучше тебя?
        - Ну… у неё есть грудь, - резонно заметила Энвер.
        - А у тебя - самоирония, - невозмутимо парировал маг.
        - В таком случае у тебя она тоже есть, - скрывавшаяся в тени девушка издала смешок.
        - Мадемуазель ван Тессел! - притворно серьёзным, полуофициальным тоном заговорил агент поиска магических аномалий. - С тобой я знаком уже давно, а эту прелестницу вижу в первый раз. Мы с тобой прошли немало переделок, плечом к плечу, и всегда прикрывали друг друга. Мы друзья, в конце концов, хоть и из противоположных магических школ. Назови хоть одну стоящую, нормальную причину, по которой я должен был остаться на ярмарке вместо того, чтобы явиться сюда пораньше и удостовериться, что ты цела, невредима и дрыхнешь без задних ног, а не заливаешь своё вечное самокопание джином в компании местных выпивох!
        Кристофу показалось, что даже в темноте он отчётливо увидел широкую улыбку на лице напарницы.
        - Удостоверился?
        - Чёртова ведьма! - буркнул волшебник и откинулся на подушку.
        Сон застал Энвер в приподнятом настроении.
        Холл большого богатого дома. Воздушная, очень изящная хрустальная люстра под потолком. Горят дорогостоящие электрические лампы, их болезненный свет отражается в паркетных плитах. Стены обиты дубовыми панелями и сукном; на них висят потемневшие от времени картины в рамках из великолепного резного палисандра. Портреты и бюсты на пьедесталах равнодушно осматривают интерьер безжизненными взглядами. Парная, симметричная парадная лестница, закручиваясь дугами, поднимается на второй этаж. На ступенях дорогие ковры, перила сработаны из чёрного дерева. Ни скрипа, ни звука. Величественная тишина.
        Доносятся детские крики, смех. Полумрак одного из коридоров на втором этаже лопается, являя черноволосого мальчика. Он несётся со всех ног, держа над головой, в вытянутой руке, чучело крылатого зубастого ящера. Следом за первым ребёнком бежит второй, чуть младше, и чучело в его руке поменьше. Второй паренёк оглядывается через плечо, что-то выкрикивает. В этот момент из коридора показывается девочка не старше семи лет. Она тяжело дышит, захлёбываясь, отчаянно хнычет, но изо всех сил старается не отстать от старших мальчишек. Однако куда там! Сорванцы вихрем слетают с одной лестницы, столь же стремительно покоряют вторую и на вершине наконец с громким смехом сталкиваются. Следует весёлая возня, дети угрожающе рычат и налетают друг на друга, изображая воздушную схватку игрушечных змеев. В суматохе ни тот, ни другой не замечает, что девочка из последних сил забирается на лестницу, спотыкаясь и падая к ногам мальчишек лишь на последней ступеньке. Никто из пареньков не нагнулся участливо, чтобы помочь девочке подняться и поинтересоваться, не ушиблась ли малышка. Это последняя капля: губы девочки
кривятся, и она разражается рыданиями.
        Весёлость мальчишек мгновенно испаряется. Они корчат кислые физиономии; тот, что помладше, закрывает уши ладонями. Самый старший ребёнок, рывком головы отбрасывая назад сползающую на лицо прядь волос, подходит к девочке, нависает над ней.
        - Умолкни, сопля! - холодно приказывает он. Непослушная косая чёлка снова падает, пряча один глаз.
        - Я… я хочу играть с… с… ва-ами! - не прекращая рыдать, выдавливает из себя девочка.
        - Ещё чего не бывало! - это восклицает второй мальчик. Он острижен короче.
        - Ты предательница, сопля, - снова говорит старший. - Ты мелкая, несносная, громко орёшь, но не это главное. Ты водишься со светлыми. Это смертный грех.
        - Отец говорит: нет греха хуже, чем водиться со светлыми, - вторит старшему младший.
        - А раз отец так говорит - значит, ты хуже червяка, - девочка продолжает плакать, но старшего это ничуть не трогает. - Червяка можно раздавить. А ты всё-таки наша сестра. Только поэтому ты ещё не плаваешь в пруду спиной кверху. Так что захлопни свой рот, прекрати выть и скройся с глаз.
        - И чтоб мы тебя до конца твоих дерьмовых каникул не видели! - добавляет младший, обрадовавшись возможности ругнуться.
        - Н-ну, Ви… Ви-инсент… Ну п… пожалуйста-а!.. - девочка хлопает ресницами, размазывает кулачками слёзы по лицу. Она искренне не понимает, за что её так ненавидят родные старшие братья. - Не… не кричи н… н-на меняа-а… Что я вам сде-ела-ла-а-а?!
        - Завянь, негодная! - кричит младший. - Спрашивает ещё! Да если бы я чары выучил, я бы светлым сразу задал. Как им всем и надо! А ты… Завянь, сказано! - мальчик замахивается, намереваясь ударить девочку.
        - Постой, Даниэль, - задумчиво произносит старший. - Не бей её. Она всё-таки наша кровь. Я думаю, мы можем дать ей шанс, раз она так этого просит. Слышишь, сопля? - это уже девочке. - Мы можем проявить милость и простить тебя. Ты можешь даже поиграть с нами, один раз. Но не бесплатно. За это ты должна кое-что сделать для нас.
        Девочка стихает, хватаясь за возникшую перед ней хрупкую соломинку надежды. Старший наклоняется к ней и шепчет на ухо:
        - Ты знаешь, нам запрещено учиться тёмному искусству - всё проклятый Эдикт! Но для тебя по какой-то неведомой милости Великой Тьмы сделано исключение. Ты можешь колдовать и учишься магии благодаря тому, что… (старший хочет сказать «потому, что отцу пришлось пресмыкаться перед светлыми собаками», но вовремя спохватывается). Словом, покажи нам, чему ты научилась. Наколдуй что-нибудь. По-настоящему!
        Девочка нерешительно переводит взгляд мокрых глазок с одного брата на другого. Чтобы придать ей уверенности и заставить думать побыстрее, старший хватает девочку за воротник и рывком ставит её на ноги. Малышка отступает на шаг, но упирается спиной в фигурный столбик лестничных перил.
        - Ну! - торопит старший, скрестив руки на груди. С его лица сползает притворное участие, уступая место суровости. Младший щурится.
        Девочка, успокоившись, сосредотачивается. Она закрывает глаза, делает глубокий вдох и выдох. Ладошки медленно складываются вместе и замирают. Мальчики терпеливо ждут. Секунды тянутся ужасно медленно. Наконец девочка что-то шепчет себе под нос, трёт ладошки друг о друга и раскрывает их. Братья вытаращенными глазами смотрят, как в горсти у сестрёнки медленно расправляет крылья едва заметно сияющая полупрозрачная бабочка. Шевельнув усиками, бабочка взвивается в воздух, и на восторженном лице девочки расцветает улыбка.
        Старший мрачнеет. Он протягивает руку вперёд, словно желая прикоснуться к новосотворённому чуду. Однако в последний момент его пальцы складываются, мальчик щелчком сбивает бабочку. Фантом мгновенно рассыпается в угасающую пыль. Тень ужаса проносится по лицу девочки.
        - Дешёвые балаганные фокусы, - жёстко говорит старший. - Я-то думал, будет настоящая тёмная магия. Боевое заклятье. А ты, мерзкий выкормыш светлых, даже на это оказалась не способна. Ничтожество. Мне стыдно, что ты моя сестра. Идём, Даниэль.
        - Идём, Винсент, - младший, напоследок смерив сестрёнку уничтожающим взглядом, разворачивается на каблуках и догоняет удаляющегося брата.
        Сердце девочки разбивается, и новый поток слёз более ничто не сдерживает. Девочка стоит, прислонившись к фигурному столбику лестничных перил, и тихонько плачет, глотая солёные капли. Одна в большом, пустом, мрачном, родном, но всё-таки бесконечно чужом доме. Совершенно одна в этом огромном равнодушном мире.
        Нет, пока ещё не одна.
        - Не плачь, малышка Энви! - ласковый, мягкий и тёплый, как шерстяная шаль, голос. - Не пристало могущественной чародейке, наследнице древнего дома ван Тессел, хныкать подобно обычной маленькой девочке.
        Девочка, шмыгая носом, оборачивается на голос:
        - Бабушка Верна?
        Степенным, но лёгким шагом к девочке подходит старая дама - самая невысокая женщина за всю историю семьи, некогда знаменитая тёмная волшебница из рода ван Тессел, бабушка Верна. Лицо излучает мудрость и доброту. Седые волосы аккуратно уложены и увенчаны шапочкой с короткой вуалью и тёмно-синей шёлковой розой, обрамлённой жемчужинами. Ах, как же девочка скучала по этим горячо любимым сединам!
        - Бабушка Верна!
        Внучка бросается в объятия бабушки - они не виделись целый год! Слёзы мгновенно забыты. Миссис ван Тессел улыбается, гладя чёрные волосы девочки своей морщинистой рукой.
        - Ну-ну, милая, будет, будет. Мои старые кости уже не так крепки, как прежде. Каково тебе будет, когда ты сломаешь собственную грандма?
        Девочка целует бабушку, любуется её милым лицом. Бабушка довольна.
        - Бабушка Верна, я так тебя люблю! Так здорово, что ты тут! Ты единственная, кто меня здесь любит!
        Старая леди смеётся:
        - Не нужно так говорить, Энви. Родители тебя тоже любят, папа и мама. А ещё братья - хоть им, негодникам, и удаётся это более чем успешно скрывать.
        Девочка грустнеет:
        - Почему они меня прогоняют, бабушка? Почему обижают? Я ничего плохого им не сделала.
        Бабушка качает головой:
        - Не сделала, моя маленькая колдунья. Ничего плохого ты ещё никому не сделала. Наверное, Винсенту и Даниэлю как раз это не приходится по нраву.
        - Они меня не любят, бабушка! И я их тоже! Ненавижу!
        - Не говори так, Энви. Как бы ты ни была далека от мальчиков, они всё ещё твои братья. Не отвечай худым на худое, не бери с них пример. Оставайся хорошей, и, глядя на тебя, они, возможно, поймут свою ошибку и исправятся.
        - Но почему всё так, бабушка Верна? - девочка размыкает объятия, сердито топает ножкой. - Почему всё я? Почему я должна учиться, а они нет? Почему я получаю все шишки только за то, что учусь? Почему папа, мама, дядя и тётя, и кузен, и вообще все, почему они заставляют меня колдовать, а потом ругают за это? И почему не ругают противных мальчишек?
        Бабушка касается ладонью бледной щеки своей внучки.
        - Это очень сложно объяснить, дорогая. Долгая, запутанная история, которая началась ещё до моего рождения…
        - Как? Так давно? - удивляется девочка. - Ты же очень старая и давно живёшь.
        - Не такая уж твоя грандма и древняя, - смеётся старушка. - Когда-то я была такой же маленькой и наивной, как ты. Надеюсь, когда ты станешь старше, то сама всё поймёшь и простишь своих родных. Все они хотят тебе добра. Но и возлагают на тебя большие надежды. Ждут от тебя громких достижений; ждут, что ты снова сделаешь нашу фамилию великой. Давным-давно этого ждали от меня. Я не смогла.
        - Но почему, бабушка?
        Миссис вам Тессел вздыхает:
        - Наверное, потому, что я запуталась. Не знала, какую дорогу выбрать. Металась из стороны в сторону, пока не наделала ошибок. Но я постараюсь не дать тебе их повторить.
        - Что же мне делать? - детский голосок звучит растерянно.
        - Для начала - следуй своему сердцу, малютка Энви. Никто не подскажет тебе лучше него. Тебе даны особые возможности, и это не случайно. Не злись на своих братьев, они просто завидуют тебе. Мальчики принимают Силу как должное, как нечто, дарованное им безвозмездно. Они думают, что расплачиваться за этот дар не нужно, - и ошибаются. У всего есть своя цена. Магия не терпит легкомыслия: важно знать и понимать, когда ею можно и нужно распоряжаться, а когда лучше этого не делать. Потому что каждое колдовство имеет свои последствия. Ты уж поверь: кому, как не мне, это знать.
        - Хорошо, бабушка, - кивает девочка.
        - Накрепко запомни это, Энви. Твои братья с лёгкостью рисуют себе множество фантазий о том, как могли бы распорядиться магией, но не имеют возможности этого сделать. Поэтому они злятся на тебя. Ты же, наоборот, эту возможность имеешь. И должна сто раз подумать, прежде чем пускать колдовские силы в ход. Твоя бабочка - магия созидания; боевое заклятье - магия разрушения. Это две стороны одной силы, внучка. Между ними узенькая дорожка, на которой стоишь ты. И нужно чётко представлять себе, в какую сторону ты шагаешь и ради чего. Ты поняла меня, милая?
        Бабушка внимательно смотрит в глаза своей внучки. Та наконец кивает:
        - Думаю, да, бабушка. Я обещаю смотреть за собой и хранить свою Силу. И слушать сердце. И ещё тебя, бабушка Верна.
        - Вот и умничка! - старая леди сияет и прижимает к себе внучку столь же крепко, сколь крепко внучка обнимала бабушку несколько минут назад. - Я так и знала, что ты молодец!
        В тот день Энвер плачет в последний раз.
        Багровый солнечный диск выползал из-за горизонта. Тени, отбрасываемые домами, бледнели, теряя мрак. Пустынный ветер лениво перекатил через улицу шар сухого чертополоха; шар был похож на скелет игуаны, при жизни скрюченной артритом. Становилось теплее. Энвер, прикрыв глаза, с безмятежным видом развалилась на старой рассохшейся скамейке, прилепленной к стенке кассы. Хотя сунутая под голову дорожная сумка примерила на себя роль подушки (понятно, не самой удобной), ведьма была собранна, чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. А вот сидевший рядом Кристоф изо всех сил боролся со сном и поминутно клевал носом. Каждый раз, стоило ему на секунду забыться, он сползал по стене, едва удерживался от падения и немедленно вскидывался. Увы, встряски хватало ненадолго, и морфей вновь начинал одолевать чародея.
        - Чёрт возьми, этот поезд бессовестно опаздывает! - раздражённо проворчал ищейка, в очередной раз чуть-чуть не рухнув на песок. - Сколько можно ждать? Знал бы, что так будет, - остался бы в кровати.
        - И проспал бы отправление, - на губах колдуньи заиграла лёгкая улыбка. - Следующий состав пройдёт здесь только через три дня. Забавно было бы увидеть твою физиономию, обнаружившую, что поезд уплыл из-под носа.
        - Держи карман шире! Я волшебник или кто? Думаешь, не нашёл бы способ попасть в вагон?
        - Например?
        - Украл бы лошадь.
        - Тоже мне, команч.
        - Ну или купил бы, в конце концов.
        - «Коня! Полцарства за коня!» - Энвер приподнялась на локте. - Заметь: швыряемся огнешарами, читаем мысли, заставляем предметы левитировать, а ездим всё равно на лошадях и поездах, как обычные люди. Ирония?
        - Ирония, - вздохнув, согласился чародей. - Если пресловутый Сверхнова, таки воплотившись, забегает быстрее лани, его ни за что не поймать - хоть всем агентством лови.
        - Факт, песок в пустыне продать проще будет. Но это если Сверхнова вообще когда-нибудь воплотится.
        - Если когда-нибудь воплотится…
        Разговор увял. Солнце взбиралось всё выше и стало понастоящему пригревать. На веранду похоронного бюро вышел тот самый бородатый старик, что днём ранее встречал приезжих магов звуками банджо. В этот раз старик, усевшись на колченогий стул, достал из глубин своей длинной всклокоченной бороды самодельную деревянную флейту. Зазвучала, переливаясь, неторопливая печальная мелодия. Позёмный ветер гнал вдоль путей облачка жёлто-красной пыли. Кристоф посмотрел в одну сторону железной дороги, потом в другую - ничего, только рельсы, убегающие в обманчиво бесконечную пустыню под высоким выцветающим небом. Облачков дыма - предвестников долгожданного поезда - видно не было.
        - Эх, надо было всё-таки ночью отоспаться, - сокрушённо посетовал маг.
        - Здравая мысль. Жаль, не ко времени, - прокомментировала напарница. - Меньше надо было на циркачей глазеть да с официантками отплясывать. Вообще, далась нам эта ярмарка… Хотя, надо признать, пищи для размышлений она подкинула.
        - А всё местный шериф, - кивнул Кристоф. - Мол, скучно в городке людям вроде вас, сходите хоть на представление. А сон - для слабаков.
        - По крайней мере, нам здесь работать не пришлось. А то бы подавно не выспались, - Энвер села прямо, с удовольствием потянулась. - Шериф тот ещё фрукт, но дело своё, по-видимому, знает.
        - Дело и жителей. Из местных действительно никто не колдует.
        - Угу. Единственный «колдун» здесь - тот шарлатан Бериллио, что фокусы вчера показывал.
        Кристоф рассмеялся:
        - Ну а то! Недаром шериф нам советовал ярмарку посетить. Доблестный служитель закона сразу учуял неладное и дал ищейкам наводку…
        Парень осёкся. На его глазах Энвер вдруг переменилась в лице, улыбка её исчезла.
        - Крис, - напряжённо процедила ведьма. - Подумай, что ты только что сказал.
        Маг сперва непонимающе прищурился, но через секунду до него дошло. Он раскрыл рот, лицо его вытянулось.
        - Эн…
        Чародейка вскочила, рывком поставила свою тяжёлую сумку в центр скамейки. Напарник, однако, заколебался:
        - Ты… ты что, серьёзно? А вдруг это совпадение?
        - Не бывает таких совпадений! - Энвер рванула спицу, распуская волосы.
        - И всё-таки! Нельзя просто так хвататься за любую сомнительную вероятность. Мы ж для смеха всё это обсуждали. А ты уже рвёшься искать призраков.
        - Я росла в окружении белых магов и привыкла доверять своему чутью, - ожесточённо бросила девушка.
        - То есть ты даже не попытаешься проверить свою догадку? - не сдавался Кристоф.
        - Именно это я и собираюсь сделать, - спица в руке колдуньи быстро пробежалась по застёжкам сумки. - Поможешь мне поставить новый рекорд?
        - Ультраскоп?
        Энвер кивнула. Губы светлого мага растянулись в азартной усмешке:
        - С удовольствием!
        Агенты поиска магических аномалий принялись за дело. Четыре руки замелькали над раскрытой сумкой, из тёмных глубин которой показались части прибора, называемого ультраскопом.
        - Я собираю, ты держишь детали, - командовала тёмная волшебница, светлый маг молча выполнял. - Закручивай против часовой… Не скапливай, запутаемся! - Беспорядочное облачко компонентов стало оформляться во вращающееся кольцо. - Давай, раскручивай. Та-ак! Теперь стабилизируй… Я начинаю сборку. - Детальки с непостижимой скоростью вставали на свои места, повинуясь мелькающим в воздухе пальцам. - Не сбавляй, я подхвачу… Так, теперь поддержи вот здесь… Подавай болты-шестёрки.
        - Все подряд?
        - Все подряд, я подхвачу.
        Два десятка маленьких болтиков пулемётной очередью скользнули к ультраскопу; волшебница безошибочно вогнала каждый из них в нужный канал. Кристоф закусил губу. Энвер была само хладнокровие.
        Когда сложнейший механизм был собран и опустился на скамейку, чародей бросил взгляд на циферблат загодя выложенных из кармашка часов.
        - Пять минут двадцать шесть секунд! - парень удивлённо присвистнул. - Ставлю месячное жалование, что за нами теперь новый рекорд Агентства!
        Энвер взялась за рукоять маховика. Через несколько секунд ультраскоп был готов к работе.
        - Я сканирую, - выдохнула чародейка и, не затягивая, вошла в Эфир.
        Пересечения многочисленных белых линий на глубоком синем фоне. Каркасы домов, заселённые бело-синими пятнами света и серыми облачками тумана. Знакомая картина. Однако на сей раз она отличалась от той, что накануне видел колдун. На окраине схематичного городка, в том месте, где небольшая клетка примыкала к четырём прямым параллельным нитям, бросались в глаза два чужеродных пятна. Они светились изнутри: один - мягким медовым янтарём, другой - холодным тёмным кармином. Возле пятен у железной дороги, на втором этаже салуна, ещё в паре мест слабо колыхались и пульсировали клубы цветного «дыма» - следы волшбы, сотворённой магами. Янтарный «дым» принадлежал чарам Кристофа. Следы цвета венозной крови оставила магия Энвер. Но вот область на южной окраине Сэндвилла - там, где проходило празднество, - была целиком затоплена стерильным, слепящим эфирный взор колдуньи белым светом. Без единого оттенка или пятнышка.
        Чародейка резко вынырнула из Эфира, повернулась к напарнику. Тот понял её без слов:
        - Выходит, догадка верна.
        Глаза девушки опасно сузились:
        - Нова здесь.
        Потребовалась минута, чтобы на тонизирующих чарах пробежать весь городок и оказаться у ярмарочной площадки.
        - Он всё ещё тут, - уверенно заявила Энвер.
        Кристоф вытащил устройство, похожее на компас. Длинная красная стрелка, при отсутствии магических аномалий хранившая неподвижность, теперь тревожно металась то в одном, то в другом направлении.
        - Да, - маг убрал детектор в карман. - Мы не знаем его возможностей и предела сил. Какой план?
        Ведьма осмотрела повозки и фургончики, заполненные спящими людьми. Кое-кто, расстелив плащи и покрывала, коротал ночь прямо на земле под возами. Музыканты, накрывшись пончо, дружно храпели на собственном помосте. За сценой маячили шатры и палатки циркачей.
        В ладони у девушки, будто из ниоткуда, появилась дюймовая обсидиановая снежинка. Ажурные лучи сверкнули острыми гранями.
        - Выводи по-тихому всех, кого успеешь. Я поставлю завесу.
        Кристоф рысью метнулся к фургонам. Энвер прикрыла глаза, вслушиваясь в себя, в биение Силы, что струилась в её жилах. Завеса Аль Сафира, тёмного заклинателя далёких заокеанских пустынь, требовала некоторых усилий и определённого мастерства. Но необходимо было кое-что ещё. Ладонь с обсидиановой снежинкой сжалась в кулак. Хрустнули ажурные лучи, в песок упали первые капли крови. Чародейка запрокинула голову, выкрикнула в небо формулу заклинания - на языке, которого Великие Прерии никогда не слышали. Резкий взмах пораненной ладонью вправо, затем влево: горячие брызги сорвались с пальцев, хлестнули багровыми дорожками. Чародейка развела руки в стороны, сделала такое движение, будто, манипулируя деревянными крестами, поднимала с земли кукол-марионеток. Пролитая кровь зашипела, вспыхнула фиолетовым пламенем. И завеса начала расти.
        Обычному человеку не было бы видно ничего, кроме дымящихся остатков крови и застывшей - растворившейся в заклинании - волшебницы. А перед внутренним взором Эн-вер из кровавых дорожек проросли матово-чёрные суставчатые щупальца, двигавшиеся с омерзительной резкостью, механически. Щупальца, напоминая лапки насекомого, уперлись прямо в воздух и поползли вверх и в стороны, точно тараканы по стеклу. Количество щупальцев хаотично множилось по мере их продвижения; промежутки между ними мгновенно затягивались чёрной плёнкой, скрывая фургоны и повозки. Менее чем за минуту из ведьминой крови и магии сам собой соткался непроницаемый чёрный купол, целиком накрывший весь отведённый под ярмарку пустырь. Теперь без ведома девушки ни один чародей не смог бы ни покинуть пределов завесы, ни попасть внутрь.
        Энвер проникла под купол. Сразу сделалось сумрачно, солнечный свет стал тускло-жёлтым, краски померкли и потеряли контрастность. Люди, ночевавшие на площади, просыпались, тёрли глаза и ошалело крутили головами; они не понимали, что происходит. Некоторые уже спешили покинуть пределы купола - Кристоф старался как мог. Ведьма, контрастируя с тревожной растерянностью обывателей, уверенными шагами пересекла ярмарочную площадь. У стоянки цирковых артистов было подозрительно тихо и пусто. Энвер остановилась, собралась, обостряя органы чувств до предела. Теперь она напоминала пантеру, готовую к броску. Осторожно приблизившись к ближайшему шатру на несколько шагов, ищейка что есть сил закричала:
        - Именем магического Конвента, согласно букве Эдикта и по воле Высокого Трибунала, я - агент особой службы - приказываю тебе, нова: сдавайся!
        Неестественное эхо заметалось по окрестностям. Голос чародейки звучал сильно и властно; колдовская энергия, вложенная в слова, подавляла волю, подчиняла дух. Любой обычный человек после этого выкрика уже рухнул бы к ногам колдуньи, точно побитая шавка, и сознался бы во всех мыслимых грехах. Но теперь никто не отозвался. Лагерь казался притихшим, настороженным. Будто вымер. Подождав немного, девушка закричала вновь:
        - Последнее предупреждение: стихийный магический дар опасен! Нова, ради всеобщего благополучия требую немедленно сдаться; в противном случае я буду вынуждена применить силу!
        И опять тишина. Девушка нахмурилась.
        «Ну ладно!»
        Она шагнула к шатру и откинула край полотна.
        Плотное тёмное облако, хлопая множеством крыльев, с пронзительным писком ринулось на неё из глубины временной постройки. Десятки летучих мышей, взявшихся невесть откуда, накинулись на чародейку. Энвер отшатнулась, рефлекторно прикрыла лицо - маленькие острые зубки и коготки норовили расцарапать кожу, добраться до глаз. Мельтешащие тельца летунов заслоняли обзор. Но замешательство ищейки длилось лишь пару секунд.
        «Ах так?!»
        Ведьма зло вскрикнула, махнула руками раз, другой: с кончиков пальцев сорвались длинные языки пламени, разом вспоровшие агрессивную стаю и рассеявшие её. Две дюжины рукокрылых, сгоревших заживо, обугленными комочками рухнули на песок; уцелевшие особи в ужасе бросились врассыпную. Через пару секунд летучих зверьков и след простыл. Помятая и разозлившаяся волшебница сплюнула, одним прыжком преодолела дистанцию до шатра. Нырнула внутрь, тут же едва не споткнулась о лежавшие у входа ящики. Выругавшись, Энвер отвела в сторону раскрытую ладонь, в которой с характерным сухим треском вспыхнула небольшая светящаяся сфера - «карманная» шаровая молния. Мертвенный голубой свет выхватил из мрака, заполнявшего сооружение, нагромождения разнообразной цирковой утвари. Присутствия людей не ощущалось.
        - Зачем вы сюда пришли? - вдруг донеслось из темноты.
        - За тобой, - не помедлила с ответом волшебница.
        - Что я сделал?! - в дрожащем голосе новы проступали истеричные нотки. Энвер покрутила головой, но определить, откуда исходят крики, не смогла.
        - Пока ничего плохого. Но это здесь, при нас. Молись, чтобы твои фокусы не оставили чёрного следа в других местах!
        Вверху что-то сухо щёлкнуло, и на ищейку рухнуло косое гильотинное лезвие. Девушка среагировала молниеносно, опережая смерть на какие-то доли секунды. Она рванулась вперёд, заваливаясь на землю, упала, перекатилась и почувствовала, что вниз головой проваливается в яму, которой секунду назад перед ней не было.
        Удар о дно получился серьёзным, на миг потемнело в глазах. Впрочем, в яме действительно было темно. Темно и очень тесно. Энвер, морщась от боли в ушибленном плече, неловко повернулась и ткнулась коленом в стенку. Ценой некоторых усилий ей удалось вернуть небо и землю на свои места и встать наконец на ноги. Затеплив небольшой огонёк в ладони, чародейка обнаружила, что оказалась в узком деревянном ящике, пугающе похожем на гроб, поставленный на попа.
        - Что за чёрт?! - выругалась «погребённая заживо».
        Ящик казался глухим, без каких бы то ни было намёков на петли или запоры. Тем не менее, бегло осмотрев свою ловушку, девушка обнаружила у самого «пола» узкие тёмные щели, оставленные неплотно сколоченными досками. Через эти щели вдруг очень некстати начала интенсивно сочиться вода. За пару секунд её уровень в ящике поднялся до щиколоток.
        - Э-э, нет! Утопить меня вздумал?!
        Чародейка уперлась ногами и спиной в противоположные стенки стремительно затапливаемой камеры. Зависнув таким способом над приближавшейся поверхностью воды, Энвер протянула руки вниз, трижды встряхнула пальцами и произнесла заклинание. Из ладоней вырвались струи чародейского льда, ударили по водяной плёнке; та, яростно шипя и потрескивая, попыталась сопротивляться, но в итоге быстро сдалась. Когда осел конденсат, ведьма мягко опустилась на сплошной ледяной монолит.
        «А вот теперь выходим отсюда».
        Девушка сжала кулаки и резко ударила ими в противоположные стенки «гроба», усилив действие мощными психокинетическими импульсами. Ящик, непостижимым образом оказавшийся за пределами шатра, с оглушительным хрустом разлетелся на части. Обломки досок повалились на площадь в радиусе двадцати пяти ярдов от эпицентра взрыва. Ледяной блок мгновенно раскрошился в пыль. Упав на взбудораженный песок, Энвер вскинула голову: она почувствовала новую опасность, но в этот раз отреагировать не успела. Из-за ближайшей фуры на неё бросились два лассо. Оба достигли цели, обхватив руки и грудь чародейки. Верёвки, сплетённые из магического пламени, двигались, точно живые змеи, проворно обвивая тело жертвы и сдавливая свои кольца всё туже. Энвер дёрнулась, пытаясь вырваться, но заклятия не получилось: пламя верёвок, хотя и было холодным, заполнило голову жгучей болью. Эта боль путала мысли, гасила сознание. Мутным взором волшебница увидела вышедшего из-за укрытия нову. Мес-сир Бериллио, из рукавов которого тянулись злосчастные верёвки, медленно приближался, совершая управляющие магическими арканами пассы.
        - Не стоило вам трогать меня! - на лице фокусника, как и в его голосе, удивительным образом смешались страх и торжество.
        - Мы… ещё… не начали… - сквозь зубы выдавила Энвер.
        - О нет, мисс, я не позволю вам забрать мой дар! - нова усилил давление. Ищейка упала на колени, тратя остатки сил на то, чтобы не провалиться в беспамятство.
        Но тут из-за помоста музыкантов показалась долговязая фигура напарника. Светлый маг, скрючившись, выбросил вперёд правую руку, будто метнув что-то. Прямой жёлтый луч без видимых усилий разрубил обе верёвки разом. Мучившие девушку петли лопнули, рассыпавшись на тысячи миниатюрных, мгновенно гаснувших звёздочек. Откат магического контрудара швырнул застигнутого врасплох нову на землю. Агент бросился к своей поверженной спутнице. Несколько секунд, потраченных Кристофом на приведение ведьмы в чувство, фокусник использовал как нельзя лучше. Быстро оправившись, он вскочил на ноги и пустился наутёк. Этот маневр первой заметила Энвер, пришедшая в себя.
        - Уходит, гад! - воскликнула она.
        Кристоф обернулся, выхватил из чехла на поясе эбонитовый стек. Крикнув заклинание, маг хлестнул воображаемым продолжением стека по песку у себя под ногами. Невидимая волна рванулась от сапог чародея к удиравшему противнику, мгновенно догнав и перегнав его. Перед иллюзионистом вздыбилась песчаная стена: высокая, толстая, монолитная с виду. Нова затормозил, едва не врезавшись в неожиданную преграду, затравленно обернулся. Энвер уже поднималась, готовая атаковать. Бериллио, однако, вновь преподнёс сюрприз: швырнув что-то на землю, мессир за долю секунды скрылся в компактном облаке густого тумана - точно такого, какой скрывал чародея вчера, в начале выступления. Запущенная волшебницей шаровая молния насквозь пронзила туманную пелену, оставила в ней аккуратную круглую дыру и взорвалась, столкнувшись с возведённой светлым магом песчаной стеной.
        - Крис! - рявкнула Энвер. - Твою мать, ты чем занимаешься?!
        - Жизни спасаю! - огрызнулся парень. - Твою вот спас!
        Ведьма усилием воли подавила рвущееся наружу раздражение. Злиться на партнёра она не имела права. За всё время поединка ей не встретилось ни одного человека - значит, свою первую задачу Кристоф выполнил превосходно. Кроме того, он действительно оказался рядом чертовски вовремя.
        «Теперь мы знаем его стиль, - телепатический голос чародея вновь «звучал» ровно. - Ему не хватит фантазии отразить неовеществлённую магию. Используй заклятия поизощрённее, успевай атаковать первой. Инициатива и напор - победная тактика для нас».
        «Смыться ему не даст завеса, - добавила Энвер. - Разделимся и прочешем площадь. Либо его найдём мы, либо он упрётся в купол».
        Кристоф кивнул, растворился среди осиротевших палаток и навесов. Ведьма осталась в одиночестве. Вновь под чёрным куполом стало тихо. «Это всего лишь иллюзия, - подумала девушка. - Наколдовать настоящую невидимость ещё никому не удавалось. Значит, этот прохвост где-то прячется. Отвёл нам глаза и затаился. Ну что ж, есть у меня и на такой случай приёмчик». Подобно Кристофу, у тёмной чародейки на поясе висело несколько чехлов и подсумков - «оперативный набор инструментов на все случаи жизни», как его некогда прозвал один из комендоров агентства, их с напарником куратор Арман Жиро. Каждый агент-ищейка подбирал содержимое набора по своему усмотрению. В этот раз колдунья извлекла из подсумка мешочек с мелким лиловым порошком - основным компонентом заклинания «Кольцо сумерек». Развязав мешочек, его владелица произнесла формулу и повернулась вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов, рассыпая порошок. После этого Энвер присела на одно колено, сложила вытянутые руки вместе и резко развела их в стороны. Кольцо серого дыма с тихим шорохом окружило волшебницу и стало наращивать свой диаметр, редея и
истончаясь. И без того тусклые краски предметов пропали совсем, цветовая гамма дня сделалась монохромной - побочный эффект Кольца сумерек. Эффект краткосрочный, зато в течение нескольких минут любая творимая под куполом волшба будет видимой простым зрением даже сквозь предметы, причём только для тёмного мага, что давало последнему неоценимое преимущество. Теперь, полностью уверенная в себе, ищейка двинулась на поиски новы.
        Кристоф шёл вдоль края купола. У него не было тех возможностей, какими располагала Энвер; но он всё же мог рассчитывать на её своевременный сигнал и показания «компаса» - детектора магических аномалий, лежавшего на ладони. Было ещё одно чувство, привилегия светлого мага: когда тот максимально сосредоточен и «вслушивается» в Эфир, то может уловить дрожь тончайших «эфирных струн», вызванную сколь-нибудь значительными подвижками Силы. Так случилось, что в этот раз все три сигнала сработали одновременно. Волшебник воспринял, как по идеальной глади «эфирного озера» (так фантазия рисовала абстрактные, в общем-то, явления) пошла рябь. Низкочастотный гул, слышимый не ушами, но всем телом, накатил откуда-то спереди, вызвав неприятные ощущения. Судорожно задёргалась в исступлении стрелка детектора, дотоле лишь вяло трепыхавшаяся. Одновременно со всем этим Кристоф услышал телепатический голос Энвер:
        «Купол ходуном ходит! Нова прорывается наружу у входа!»
        «Я уже там!» - отозвался волшебник, ускоряясь.
        Обогнув последнюю в ряду повозку, Кристоф выбежал на небольшой свободный пятачок перед сколоченными сутки назад воротами ярмарки. В пыли у ворот барахтался, запутавшись в собственном плаще, мессир Бериллио. Очевидно, он попытался пройти завесу Аль-Сафира, даже не догадываясь о её существовании. Невидимый барьер просто оттолкнул незадачливого циркача, попутно наградив лёгким оглушением и отправив колдунье тревожный сигнал. Кристоф поторопился сократить дистанцию до новы, надеясь на полученный при столкновении с завесой шок. Но и тут фокусник показал, что голыми руками его не возьмёшь. Почувствовав (или просто услышав) приближение мага, мэтр прекратил трепыхания, вскинулся, протянул к ищейке свои объёмистые рукава. Кристоф, уже перешедший на бег, сделал руками жест, напоминавший «разрывание пасти льву», - это его и уберегло. Два одновременно грянувших взрыва извергли из рукавов Бериллио раскалённые пороховые газы (по привычке изрядно сдобренные серпантином и конфетти). Убийственные струи, выпущенные почти в упор, натолкнулись на золотистую полупрозрачную линзу щита, выколдованного агентом в
последний момент. Щит не выдержал, раскололся, но дело своё сделал. Глаза фокусника расширились от ужаса, когда прямо на него из порохового дыма вывалилась долговязая фигура светлого мага. Нова ничего уже не успевал сделать; впрочем, не стал сейчас колдовать и Кристоф. Он просто наотмашь ударил циркача по лицу. Брызнула кровь, мессир Бериллио повалился на спину. Светлый маг уселся на растерявшегося противника верхом, продолжая молотить кулаками. Растерявшегося? О нет! Что-то выдернуло фокусника из-под Кристофа, да так резко и неожиданно, что маг едва не потерял равновесие. Обернувшись, ищейка увидел уже поднявшегося на ноги нову. Одной рукой зажимая разбитый нос, грязный, ободранный Бериллио прибег к испытанному трюку: бросил себе под ноги скомпрессированный туман, в клубах которого имел обыкновение исчезать.
        - Не-а! - азартно выкрикнул Кристоф.
        Он вытянул руки, растопырил скрюченные пальцы, будто стискивая невидимый мяч. Сработало: туман, на месте которого ещё секунду назад стоял фокусник, перекрасился, из бесцветного стал медным. Он попытался было расползтись, рассеяться, но ищейка сильнее сдавил воображаемую сферу, и волшебный туман уплотнился, приобретая формы человека.
        - Заклинания можно оборачивать вспять. Тебе ведь об этом никто не говорил, да?
        Туман окончательно оформился в тщедушное тело месси-ра Бериллио. Кристоф хлопнул в ладоши, и фокусник, обретя плотность, обессиленно рухнул на песок. Ищейка шагнул в его сторону. Одуревший от произошедшего, нова стоял на четвереньках и надсадно кашлял. Вспомнив про волшебника, циркач неловко приподнялся, сорвал с плеч державшийся на честном слове плащ и швырнул его в агента. Кристоф без труда увернулся, навис над скорчившимся оппонентом. Тогда хитрый мессир сгрёб ладонью пригоршню песка; песок тут же полетел в лицо ищейке. Глаза обожгло. Кристоф отпрянул, заморгал, потеряв концентрацию. Нова немедленно перешёл в наступление. Едва различив тусклый блеск воронёной стали, чародей машинально дёрнулся назад - в дюйме от его носа пронёсся трёхфутовый диск циркулярной пилы - в замешательстве отступил на два шага, запутался ногами в плаще фокусника и рухнул навзничь, ударившись затылком о землю. В голове будто бомба взорвалась. Почти ослеплённый попавшим в глаза песком, оглушённый падением, маг поменялся ролями с Бериллио. Кристоф почувствовал, как верёвки оплетают его тело, поднимают, ставят на ноги.
Верёвки эти горели холодным магическим огнём.
        - Не нужно было меня трогать! - дребезжащий от напряжения голос фокусника сорвался на фальцет. - Вы первые всё это начали!
        Огненные петли стягивали агента всё туже. Сознание начало угасать, подавляемое навалившимся невесть откуда магическим грузом. Кристоф стиснул зубы, зарычал. Бериллио только добавил Силы в своё заклинание.
        - Надо было оставить меня в покое! - твердил он, не заботясь о том, слышит ли его терзаемый маг или нет. - Пройти мимо! Я не хотел всего этого! Вы меня вынудили! Слышишь, колдун?! Вы меня…
        Тут мессир жутко захрипел, белки его глаз затопила чернота. Чары огненных силков развалились. Освободившийся от удушающей хватки светлый волшебник, теперь уже в свою очередь, опустился на песок. Бериллио хрипел, его била мелкая дрожь. А всё оттого, что позади него стояла Энвер. Большим пальцем левой руки касаясь затылка фокусника, а пальцем правой - первого шейного позвонка, ведьма беззвучно шептала текст парализующего проклятия. Повинуясь могущественной тёмной магии, фокусник на время потерял волю и уподобился бездушной тряпичной кукле. Энвер плавно опустила нову на колени.
        - Крис… - сдавленно промолвила девушка. - Давай…
        Кристоф пошарил за пазухой и достал небольшую шкатулку. Шкатулка была выполнена в форме вытянутого октаэдра и состояла из двух равных частей. Лакированные грани покрывала вязь узорной резьбы, на одной из вершин поблёскивал алмаз. Именно его светлый маг направил прямо в грудь Бериллио.
        - Мудростью магического Конвента! - твёрдым, звучным голосом заговорил ищейка, глядя на трепещущее тело фокусника. - Волей Высокого Трибунала! Духом непреложного Эдикта! Во имя равновесия Силы - я забираю твой стихийный магический дар, нова! Сейчас и навсегда!
        С этими словами (которые, несмотря на высокопарный слог, являлись закреплённой Конвентом формулой специализированного заклинания) Кристоф повернул одну половину шкатулки вокруг своей оси. Обе половины встали как надо, резные линии узора на них совпали. Алмаз сверкнул в лучах солнца, засиял изнутри. Нова зарычал, забулькал, выгнулся дугой: из груди циркового артиста с режущим уши визгом и скрежетом вырвался зигзаг чародейской молнии. Эта молния ударила в алмаз, заиграла изломами; обвиваясь вокруг неё, как побеги плюща вокруг тычины, от мессира Бериллио к волшебной шкатулке поползли белесые лоскуты неясных фантомов. Так частицы могущественной Силы покидали своего нечаянного обладателя. Так обрывалась спонтанно возникшая связь новы с Эфиром.
        Всё закончилось. Поток энергии иссяк. Треск пробивавшегося в реальность Эфира сменился тишиной, нарушаемой только негромким шёпотом ветра. Тело фокусника бесформенной грудой распласталось на земле. Кристоф, сидя в пыли, опустил руки со шкатулкой, поднял глаза на девушку. Ведьма, сгорбившись, упиралась ладонями в колени. Оба волшебника глубоко и часто дышали. И молчали, не в состоянии что-либо произнести.
        - Один - один, - выдохнул наконец светлый маг. - В расчёте?
        - В расчёте, - кивнула Энвер и тяжело опустилась на песок.
        На пустыре, оборудованном под нужды ярмарки, собрался весь городок. Зеваки тянули шеи, силясь разглядеть подробности происходящего, первые ряды своими громкими комментариям лишь подливали масла в огонь всеобщего любопытства. Добровольные помощники шерифа, организовав подобие оцепления, безнадёжно проигрывали числом; если бы толпа зевак испытывала особое желание соваться в волшебные дела, усилия служителей закона не стоили бы выеденного яйца. Но толпа такового желания не испытывала. Мэр Сэндвилла, бедняга Тисл, уже был посвящён в суть разыгравшихся событий и теперь из кожи вон лез, пытаясь одновременно успокоить и возмущённых торговцев, чьё имущество пострадало в ходе чародейских поединков, и разгневанного директора цирка, труппа коего понесла столь внезапную и невосполнимую потерю. Ищейки стояли, прислонившись спинами к подмосткам, и угрюмо взирали на скучившуюся в сторонке цирковую братию. Мины артистов, неосознанно жавшихся друг к другу, выражали полный спектр негативных эмоций, от шока и растерянности до искреннего страха. Особенно Энвер не нравились выражения лиц вчерашней клоунской троицы:
глаза тех лицедеев, что накануне изображали волшебников, прямо-таки пылали классовой ненавистью. Ведьма была готова дать руку на отсечение, что, если б кто-то вдруг сделал равными шансы ищеек и клоунов, последние почти наверняка решились бы на очень глупый, чреватый последствиями поступок. Что касается настроения остальных людей, собравшихся на площади, то неприязнь к магам, пожалуй, была преобладающей эмоцией. От атмосферы праздника, радушия, благожелательности не осталось и следа. Девушка отметила, что, хотя утренний поезд они всё же упустили, задерживаться в городке стоило ровно на столько, сколько потребуется для сдачи дела местным властям, и ни на минуту дольше.
        Между чародеями, сидя на штабеле приготовленных для сцены, но не пригодившихся досок, давился слезами мессир Бериллио. А точнее, Билли Чакрей, помощник стряпчего из Нью-Дигби, что на реке Томпсон. Как выяснилось, этот славный, но совершенно не любивший юриспруденцию малый долгие годы влачил существование простого служаки. Мечтая сызмальства о карьере известного циркового артиста, парень не отличался рвением и способностями в той области, в какой вынужден был работать, и от этого жизнь свою видел совершенно несчастной и беспросветной. Связанный обстоятельствами, ненавидевший свою работу Билли был слишком нерешительным, чтобы что-то радикально изменить в текущем порядке вещей. Ему недоставало авантюризма. Мистер Чакрей так бы и остался прозябать в провинциальном городе, если б однажды не проснулся новой - волшебником со стихийно проявившимся магическим даром. Остальное пошло само собой: быстро осознав (но недооценив) простор открывшихся возможностей, Билли принялся тайно оттачивать своё мастерство. Оттачивать с той стороны, которая была ему близка, - фокусы и магия иллюзий. Владение Силой придало
новообращённому чародею уверенности, и однажды, решившись, он сбежал. Это был самый трудный шаг; после него найти подходящий цирк, поразить способностями его руководство и добиться успеха было делом времени.
        Всё это рассказал сам Билли, когда пришёл в себя. Параллельно Кристоф зондировал лишённого связи с Эфиром нову и в результате установил, что до сих пор магию во вред другим людям фокусник не применял. Никогда.
        Тут Билли поднял голову - цепь наручников при этом тоненько звякнула.
        - Зачем вы так? - с горечью обратился он к ищейкам, хотя смотрел прямо перед собой. - Зачем вы так со мной?
        Энвер зло сплюнула:
        - Затем, чтоб все спрашивали.
        - Эн! - предостерёг Кристоф.
        - За что? - снова спросил, всхлипнув, бывший мессир. - Я же никому… ничего…
        - «Никому, ничего…» Ты ведь знал, кто такие ищейки, Билли. Знал, что они делают, какую работу выполняют. Об этом вообще все знают! Не могут не знать!
        Артист с загубленной карьерой пробурчал что-то невразумительное.
        - Это же закон, Билли, - казалось, теперь Энвер говорит больше для себя, чем для закованного в наручники фокусника. - Так в Эдикте прописали сто лет назад. Новы - стихийные маги с трудноуправляемым даром. Они не знакомы с правилами волшебников. Не обучены управлению Силой, не понимают её природы. Не знают теории, элементарных принципов построения заклинаний и чар. Для таких, как ты, магия - это свалившееся на голову чудо, с помощью которого удобно дурить людям головы - к примеру, показывать фокусы. А если что-то пойдёт не так? В один прекрасный день ты бы распилил ассистентку в ящике. И никак не смог бы этого поправить.
        - Это н… несправедливо! - Билли вновь разразился рыданиями.
        - Знаю, - проворчала тёмная колдунья. - Жизнь вообще полна несправедливостей.
        - Зря ты в бутылку полез, Билли, - утомлённым голосом вставил Кристоф. - Почему не сдался по-хорошему? Тихо-мирно забрали бы у тебя Силу и разошлись. Нашёл бы ты себе обычную работу, женился б. Жил бы как все обычные люди. Но теперь… Сопротивление спецслужбам Конвента - не шутки. Закон есть закон. Тебя, конечно, отпустят рано или поздно. Скорее даже рано - всё-таки без тяжких последствий обошлось. Но отсидеть положенное придётся. И компенсации за изъятие Силы ты не получишь. И жизнь твоя теперь уже никогда не станет прежней, увы, - светлый маг беспомощно развёл руками.
        - Шериф освободился, - бросила девушка, отрываясь от сцены.
        - Иди, я догоню, - Кристоф подождал, пока напарница отойдёт на пару шагов, и тихо сказал: - Знаешь, есть такой фокус с отрыванием большого пальца? В нём нет ни грана магии. Попробуй начать с малого.
        Несчастный Билли посмотрел на мага блестящими от слёз глазами.
        - По крайней мере это шанс, - поспешно добавил ищейка, отвернулся и присоединился к напарнице.
        Она уже стояла рядом с шерифом. Тот, несмотря на сумбур и суету минувшего утра, остался невозмутим.
        - Поймали, значит. Нашли, - констатировал он.
        - Нашли, - согласилась Энвер. - Больше он не опасен. Мы отняли у него Силу.
        - Отняли, - понимающе кивнул шериф. - Стало быть, сдадите её в архив как вещдок?
        Ведьма поморщилась:
        - В спецхранилище. Но вам эти подробности знать не обязательно.
        - Нет так нет, и ладно. Что теперь я должен делать?
        - В принципе, ничего особенного, - ответил Кристоф. - Просто подержите мистера Чакрея под надзором, ограждая от всяческих треволнений до того, как за ним прибудет экипаж из ближайшего крупного города. Депешу мы отправим, как только сможем.
        - Приедут обычные люди.
        - Ну да, не маги, - согласилась чародейка, слегка удивлённая проницательностью собеседника. - Но… служащие Конвента. Они его увезут на разбирательство.
        - Аналитики Агентства занесут его в реестр, - принялся перечислять Кристоф. - Эфирный и астральный слепки снимут. Допросят ещё несколько раз. Потом короткий, быстрый суд - и всё. Как-никак, этот нова не был злодеем, Высокий Трибунал не будет судить его слишком строго. В любом случае, после сдачи его работникам Конвента ваша роль будет сыграна.
        - Отлично. Побудет бедолага пока что в участке. Накормим, оденем. В нужные руки передадим. С циркачами и с местными жителями все дела как-нибудь уладим, нам со стариной Тислом не впервой… Итак, у меня к вам двоим вопросов больше нет.
        Энвер нахмурилась:
        - У меня к вам есть один вопрос, шериф. Если позволите, конечно.
        - Вы - ищейки, - хохотнул блюститель закона. - Волшебники из спецслужб. Вам ли спрашивать позволения? Ладно, шучу! Конечно, я отвечу, спрашивай.
        - Кто вы такой?
        Кристоф повернулся к напарнице, вопросительно повёл бровью. Удивился и шериф:
        - Что?
        - Я тут обдумала всё случившееся в Сэндвилле, - заговорила девушка. - И хотела бы прояснить некоторые странности. Незначительные, на первый взгляд, странности, так или иначе касающиеся вас, как то: шериф, умеющий читать и грамотно писать, но маскирующийся под рядового реднека. К слову, маскирующийся скверно. В таких захолустьях законники порой только стрелять да ругаться умеют, и мало кто из них помнит содержание Эдикта. Тем более документ этот в первую очередь издан магами для магов.
        Шериф, прищурившись, слушал ведьму. Не перебивал. Ведьма продолжала:
        - Вы сразу, при первой встрече, отсоветовали всякую проверку аборигенов, утверждая, что незарегистрированных чародеев здесь нет. Откуда вы могли это знать? Маги умеют скрываться, если захотят, и порой очень изобретательно: мистер Чакрей тому пример. Простому человеку легко проморгать волшебника у себя под носом, однако ваша уверенность в поселенцах оказалась воистину непоколебимой. При этом вы же порекомендовали ищейкам прийти на вечернее празднество. И надо же такому случиться, именно там обнаружился нова. Один из тех, кого ищейки обязаны ловить по долгу службы. Совпадение? Не думаю. В этот список можно добавить ещё пару фактов: вы знали, что извлечённая Сила никуда не исчезает, как все думают, а хранится в надёжных местах; вы знали, что обезвреженного фокусника будут увозить не-маги. Знали - но прикинулись, будто впервые имеете дело с агентами и новами. Слишком много странностей для шерифа из заштатного городишки. Нет сомнений, что вы - не волшебник; но при этом человек всё же далеко не простой.
        Блюститель порядка молчал, но его лицо тронула тень улыбки.
        - Так вот, господин шериф, вы мне совершенно непонятны. Не люблю непонятного, и любому другому давно залезла бы в башку. Но коль скоро вы были с нами вежливы, я решила проявить ответную вежливость и спросить напрямую. Итак, шериф, кто вы такой?
        Кристоф не ожидал столь витиеватых изобличительных речей от напарницы. Но подозрения её счёл обоснованными, поэтому не стал долго удивляться и, следуя примеру Энвер, испытующе воззрился на шерифа. Тот крякнул, сдвинул с макушки шляпу.
        - Ну точно ищейки, ничего не скажешь, - вопреки опасениям, в голосе «допрашиваемого» отсутствовала настороженность. Наоборот, служитель закона как будто даже обрадовался тому, что услышал. - Моё имя - Генри Кидд, оно вам вряд ли о чём-то скажет. Двадцать лет назад я работал в канцелярии Конвента, в городе Нексингтон. И однажды проснулся новой.
        Тут шериф не сдержал усмешку: надо было видеть, как его слова отразились на лицах ищеек.
        - Правда ваша: хоть и работал плечом к плечу с колдунами, о колдовстве не имел ни малейшего понятия. Дар помог мне сам. Я как-то постепенно понял, что могу исцелять: останавливать кровь, затягивать порезы… Само собой, с работы сразу ушёл. Потому как знал, что делают с новами, и судьбу их повторять не хотелось. Больше того, сбежал из города в какую-то несусветную глушь в горах, почище этой. Какое-то время я жил там, втихую развивая чудесный талант. И помогал местным - конечно же, даром. Подрабатывал дровосеком; доход скромный, но пропасть мне не давала человеческая благодарность. Целительство само по себе имеет немало плюсов, а хиллбилли не такие уж дикие, как принято считать. Я заработал почёт, уважение и полюбил местечко, приютившее меня. И хранившее мою тайну. Да, то были славные времена, по-настоящему счастливые…
        Генри Кидд посмотрел куда-то вдаль, улыбнулся воспоминаниям.
        - Один-единственный раз я выбрался в «большой мир»: друзья уговорили поехать с ними по делам. На улице того города, где мы оказались, почтовый дилижанс задавил девочку. У нас на глазах. Она была вся переломана; жизнь покидала её вместе с кровью так быстро, что сомнений не оставалось. Девочка умирала, и никто не мог ей помочь. Кроме меня… Никогда не забуду, как бедняжка, только что висевшая над пропастью, на моих руках открыла глаза и начала дышать. - На краткий миг лицо шерифа посветлело, морщины разгладились. - Она была спасена, и это видели многие. Вечером того же дня за мной пришли ищейки. Я не пытался скрыться, не сопротивлялся - знал, что бессмысленно. Сперва было больно, потом стало пусто. Потом - страшно. Конвой, допросы, профессиональное равнодушие аналитиков… - короткий вздох. - Но меня быстро оставили в покое. Какое-то время мотался из стороны в сторону, пока однажды не осел здесь, в Сэндвилле. Меня избрали шерифом - надеюсь, ожидания оправдал. Вот, в общем, и всё.
        Агенты поиска магических аномалий молчали. Это молчание почему-то казалось им неловким.
        - Я ни разу вам не солгал, - негромко, но твёрдо заявил шериф. - Я уверен в жителях Сэндвилла, так как знаю их много лет. Без всяких магических тестов, а просто, почеловечески. Кто приедет в составе цирковой труппы, я не знал. Если б узнал, не счёл бы нужным его предупреждать. Но и наводить на его след ищеек - а вы, наверное, думали о таком - тоже не стал бы. Почему? Потому что… Знаете, у каждого своё понимание магии, своя точка зрения. Как по мне, магия - это особая способность людей делать то, что они могут и умеют. Кто-то показывает фокусы, кто-то фокусников ловит - это не важно. Важно, что дар не должен пропадать попусту; каждый обязан пустить его в ход, обязан быть на своём месте и делать то, что требуется. Тогда, на той городской улице, я сделал то, что требовалось. Ни капли не жалею об этом. И если б мне выпал шанс вернуться назад во времени и вновь делать выбор между жизнью девочки и колдовской Силой, я не колебался б ни секунды.
        Порыв ветра всколыхнул длинные дорожные плащи, хлестнул по ним пригоршнями песка. Энвер, сжав губы, смотрела в сторону. Кристоф буркнул что-то нечленораздельное, снял шляпу и запустил пятерню в свою курчавую рыжую шевелюру. Законник первым нарушил паузу.
        - Наверное, вам не захочется торчать тут, дожидаясь следующего поезда, - тон Генри Кидда вновь обрёл размеренную, слегка ленивую будничность. - Есть вариант уехать верхом. Дорога понемногу забирает на север, можно срезать. Если поторопитесь, то к вечеру будете в местечке под названием Карстон. Поезд задерживается там до темноты, пополняя запас воды и топлива. Как вам?
        Ведьма кивнула.
        - Отлично! Езжайте на северо-запад, ориентируясь на две столовые скалы. Проморгать их невозможно, будьте спокойны. Никуда не сворачивайте: скалы проводят вас прямо до места. Я сейчас отправлю человека седлать лошадей. Через полчаса подходите к станции - вас там будут ждать вместе с некоторыми припасами, - шериф покосился на обувь агентов. - И со шпорами. В Карстоне оставьте всё кому-нибудь из местных. Меня там знают, за добром присмотрят до поры… Удачи, ищейки!
        Чуть задержав на чародеях взгляд, шериф отсалютовал кистью и ушёл. Белый маг, потискав шляпу, водрузил её на положенное место. Энвер какое-то время смотрела Кидду вслед. В голове ещё звучали его слова: «Каждый должен делать то, что требуется».
        - Знаешь, Крис, в такие моменты я спрашиваю себя: какого хрена мы всем этим занимаемся?
        Напарник издал смешок.
        «Конкретнее с формулировкой, Эн. Примерно так: зачем мы занимаемся тем, чем занимаемся? Правильно ли мы при этом поступаем? И если да, то всегда ли? У меня, признаться, нет ответов».
        «У меня тоже», - подумалось Энвер.
        Часть вторая. Удар молнии
        Раскисшая от проливных дождей дорога перевалила за холм, и крытый парусиной фургон медленно потащился в низину. Две усталые лошади тянули упряжь, утопая в грязи по самые бабки; вымокшие гривы висели на конских шеях унылыми лохмотьями. Ливень давно напитал почву, пресытив её, и теперь мутные ручьи бежали вдоль обочин, обгоняя повозку. Аллея высоких вязов прятала дорогу от бесконечных кукурузных полей. Древесные кроны смыкались в зелёный тоннель, который успешно сопротивлялся слабому дневному свету, но был бессилен против водяных потоков, падающих отвесно. Парусина, сберегавшая груз от дождя, гремела, как оркестр барабанов, но дело своё делала. К сожалению, покрышка не могла спасти от промозглого воздуха, поэтому двое пассажиров повозки ежились, тщетно пытаясь удержать тепло под одеждой. Все эти неудобства, похоже, ничуть не трогали одного только возницу, который сидел себе на козлах и с невозмутимым видом насвистывал некий весёлый мотивчик.
        Пассажиров, размещённых среди тюков и свёртков, было двое: парень и девушка. Похоже, молодожёны, путешествующие по стране в поисках лучшей доли. Оба были одеты в духе местного фермерства: он - в шерстяные брюки на ремне, грубую куртку и шляпу-котелок; она - в дорожное платье с несколькими длинными, до башмаков, юбками, и в простой крестьянский капор. Возле путешественников лежал их багаж, состоявший из кожаной сумки и рюкзака.
        - А что, у вас тут всегда такая погода? - окликнула девушка возницу.
        Тот повернулся вполоборота.
        - Ну, попали вы прям в самое больное место, миссис, - сидевший на козлах нескладный мужичок воспользовался оказией и стряхнул с истрёпанных полей своей ветхой шляпы дождевую воду. - В самое что ни на есть.
        - Что, всё настолько плохо? - насторожился второй пассажир. Возница почесал небритый подбородок:
        - По правде сказать, тутошняя погода издавна капризничала не хуже банкирской дочки. К частым грозам людишки давно привыкли, а смерчи да ураганы вообще прославили долину Иссими на многие и многие мили. Штормовые лета стали, так думаю, местной изюминкой. Но небо завсегда прояснялось, ветра стихали, и земля родила хорошо. Рабочий человек здесь, ежели с землёй дружил, горя и нужды не знал. А ураганы что? Их можно в подвале пересидеть. Так вот доселе и жили…
        - Но не теперь, - предположила девушка в капоре.
        - Не теперь, - согласился возница, обрадованный интересом пассажиров. - Этим летом словно проклятие приключилось. Аль порча какая. Затянуло тучами небо над нашими головами, и льёт как из ведра. Каждый день. Грозы опять же. А ежели дождь всё-таки перестаёт на час-другой, то всё равно холодно, пасмурно, и земле просохнуть нет никакой возможности. Так вот и маемся уже, почитай, целый месяц. Коли в ближайшее время ничего не поменяется, урожай гибнуть начнёт. А что-то не похоже, что непогода завязывать собирается. Пропавший урожай - голодный год и нищета, хорошие люди по миру пойдут. Вот иные, кто послабей духом, уже бегут из деревни. Собирают пожитки, бросают дома и бегут. Может, конечно, и на время; может, вскорости воротиться думают. Остальные ещё надеются переждать. Да только кто же знает, сколько эта хмарь продержится, пропади она пропадом. Так что в недобрый час вы решили сюда приехать, в недобрый час… - завершив таким образом устрашающую речь, мужичок, излучая неподдельный оптимизм, вернулся к управлению лошадьми.
        На дороге, словно иллюстрируя слова возницы, показалась ползущая в гору повозка, доверху нагруженная всяческим скарбом. Тяглового мула вёл под уздцы угрюмый верзила, смеривший встречный фургон тяжёлым взглядом. Остальные члены семейства месили ногами грязь рядом с повозкой, держась руками за борт. Только двое самых младших детей сидели на узлах, накрывшись клетчатой попоной. На лицах бегущих поселян уже оставила свой след чёрная тень надвигавшегося на деревню отчаяния.
        - Ну вот, что я говорил? - бросил через плечо возница.
        Подвода беженцев осталась позади.
        «Что ж, мы приехали в эту дыру не зря. Простой дождь без колдовства не может идти так долго в этих широтах», - мысленно высказалась Энвер.
        «У тебя, куда ни приедешь, везде дыра», - не удержался Кристоф.
        «Это не имеет значения. Чую, здесь что-то наклёвывается, некое занятное дельце».
        «Не забывай: мы здесь не за этим», - напомнил светлый.
        В дверь постучали - робко, но настойчиво. Энвер и Кристоф удивлённо переглянулись, молча уставились на источник звука. Словно дожидаясь этого, стук повторился.
        - Не заперто, - крикнул светлый маг.
        Дверь отворилась, явив ищейкам парнишку-посыльного, в фуражке с козырьком и при сумке на длинном ремне. Посыльный немедля вытянул свою длинную шею, с любопытством обшарив комнату взглядом.
        - Эй, сынок! - Энвер дважды щёлкнула пальцами, привлекая внимание пришельца. - Заблудился?
        Курьер спохватился, густо покраснел:
        - Нет… не думаю, мэм. Это ведь шестой номер?
        - Он самый.
        - Тогда верно, это вам.
        Парнишка извлёк из пухлой сумки жёлтый, немного помятый конверт.
        - Вот, здесь так и написано: «Доставить по адресу: гостиница “Лонг Ривер”, второй этаж, комната номер шесть. Вручить мистеру Уайту и мисс Блэк», - посыльный вопросительно посмотрел на ищеек. - Это ведь вы мистер Уайт и мисс Блэк?
        - Мы, как есть, уж будь спокоен.
        - Значит, ошибки нет.
        - Интересно, кто бы мог знать, что мы остановимся на ночь именно в этом городе, в этом номере этой самой гостиницы, успеть написать письмо и доставить его сюда, пока мы ещё в пути? - насмешливо поинтересовалась ведьма.
        - Вы совершенно правы, мэм, - закивал курьер, обрадованный тем, что его бестактное любопытство можно оправдать. - Именно это и показалось мне странным.
        Кристоф меж тем забрал конверт и аккуратно его вскрыл.
        - Ничего странного, - будничным тоном сообщил он. - Всего-навсего телеграмма. Пришла сегодня утром, а запечатали её уже здесь, в почтовом отделении. Тут же и приписали адрес получателей.
        - Отлично! Тайна раскрыта! Благодарим за доставку, всего хорошего! - Энвер сунула посыльному в руки несколько монет и бесцеремонно вытолкала его за дверь.
        - Но постойте, - запротестовал курьер. - Как же они узнали, в каком номере…
        Девушка захлопнула дверь у парня перед носом, заперлась на засов.
        - Порядок. Ну что там?
        - Бессмысленные пустяки. Дядюшка интересуется здоровьем племянников, - светлый маг выразительно повращал глазами. Его напарница понимающе кивнула.
        - Комендор.
        Энвер взяла у Кристофа телеграмму, поднесла её к столу и положила на жестяной поднос. С пальца колдуньи на бумагу прыгнул маленький язычок пламени. Однако бумага не вспыхнула мгновенно, как следовало бы ожидать. Вместо этого она начала медленно, очень медленно чернеть и скукоживаться, пламя окрасилось в тёмно-лиловый цвет, и к потолку потянулись витые струйки дыма. Эти струйки затейливо переплелись между собой, образовав уменьшенную в масштабе мужскую фигуру. Ищейки мгновенно узнали эту фигуру.
        «Жиро».
        Образ комендора шевельнулся, и комнату заполнил его голос, совершенно реальный, будто Арман Жиро находился тут же.
        - Приветствую, агенты, - голос куратора был, как всегда, сух и звучал по-деловому; однако магия не смогла скрыть усталости и тревожных ноток, сквозивших в речи фантома. - Для вас есть задание: немедленно отправляйтесь в деревню Голден Дейл - это в долине реки Иссими, в паре дней пути от того места, где вы сейчас остановились. За последний месяц там при таинственных обстоятельствах погибли три зарегистрированных мага; из них двое являлись детективами из Бюро криминальных расследований. Бюро проявило осторожность и отправило в Голден Дейл сотрудников - не магов. Те не обнаружили никаких доступных их возможностям следов и вернулись с задания без всяких происшествий. Тела погибших были вывезены и тщательно изучены. Вердикт судмедэкспертов: жертвы были поражены сильнейшими электрическими разрядами, сравнимыми по мощности с атмосферной молнией, но магической природы. Всё это позволяет предположить, что в деревне объявился серийный убийца - нова либо маг-ренегат, целенаправленно выбивающий волшебников. В связи с этим Бюро подключает к расследованию нас. Вы едете в разведку, инкогнито, действуете скрытно,
по возможности не используете магию. Помните: сейчас главное - собрать информацию, так как, действуя вслепую, мы поставим под угрозу жизни других магов. О результатах доложите мне почтой либо телеграфом; дальнейшую стратегию мы будем определять уже здесь, в штаб-квартире Агентства. На этом всё, - пламя затрепетало, угасая, голос комендора сделался глухим. Фигура из дыма рассеялась. - Кристоф, Энвер, берегите себя. И удачи вам!
        Чёрный морщинистый лоскуток, в который превратилась обуглившаяся телеграмма, осыпался невесомым пеплом. Лиловое пламя и серый дым исчезли без следа.
        - Собираем манатки, - вздохнул Кристоф. - К ночи надо быть в долине Иссими… Чур, в этот раз я выдумываю легенду!
        Преодолев по каменному мосту вздувшуюся мутную реку (в хорошую погоду - мелкий ручей шириной не более шести футов), фургон въехал в деревню Голден Дейл. Вид её, пусть и подмоченный затянувшимися дождями, всё же не вызывал неприязни. Поселение смотрелось цивильно, приличнее иных городов. Симпатичные коттеджи, выстроенные преимущественно в нетипичном для южных штатов стиле фахверк, обросшие эркерами и балкончиками, купались не только в воде, но и в садовой зелени. Под окнами каждого дома, за низенькими декоративными заборчиками, раскинулись клумбы (правда, представлявшие теперь весьма жалкое зрелище). Фургон миновал изящную белую церковь - великолепный образчик деревянной неоготики. По-видимому, местечко до недавнего времени процветало.
        - А что, название деревни появилось уже после её основания? - спросил Кристоф у возницы. - Поселение смотрится богато, но ведь так было не всегда?
        - По первости-то её именовали Переплюйкой, - хохотнул правивший лошадьми мужичок. - В честь того потока, что нам довелось переехать. Переплюй-ка! Вот уж нынче переплюнь-ка его… О чём бишь я? А, деревня! Деревня, значит, росла, народ богател, ну и как-то несолидно стало в Переплюйке обретаться. Вот кто-то и предложил название «Голден Дейл» - мол, в честь полей кукурузы, что деревню окружают и кормят. Дурак, забыл, наверное, что початки обёрнуты листьями, потому поля всегда зелёные и не бывают золотыми. Но местным понравилось. С тех пор так и зовут… Вас где высадить?
        - У нас тут нет никого, - вмешалась в разговор Энвер. - Не будете ли вы так любезны подсказать нам, где можно остановиться и пожить первое время?
        - Отчего ж нет? - возница неожиданно натянул вожжи. - Тпру-у-у-у!
        Лошади тряхнули головами, и повозка остановилась.
        - Вот, пожалуйста: трактир «Четыре холма». Хозяйкой здесь Люсиль Деверо, но все зовут её Сестрой Люсиль. Берёт за постой недорого, кухарит пр-р-росто волшебно - если вы понимаете, о чём я! - подмигнул возница.
        «А то!»
        Ищейки, захватив багаж, выбрались из повозки и обнаружили, что стоят перед добротным зданием, трёх этажей высоты, увенчанным сложной многоскатной крышей. Похоже, трактир был одной из самых внушительных построек в деревне.
        Кристоф порылся в кармане и достал оттуда несколько монет - кучеру в уплату за комфортное, в общем, путешествие.
        - Удачи вам, молодые люди! - хозяин повозки, приняв деньги, прощальным жестом приподнял шляпу над макушкой. - Как у нас говорят, ясного неба и богатого урожая!
        - И тебе доброй дороги, мастер. Надеемся, твоим лошадям не придётся вскорости уезжать отсюда навсегда.
        - Ещё чего! Я уж буду последним, кто покинет эту деревню. Да и то - вперёд ногами. Н-но! Пш-шли! - возница щёлкнул вожжами, и фургон покатил вверх по улице.
        Путники поднялись на высокое крыльцо, предусмотрительно накрытое козырьком. Тяжёлая деревянная дверь отворилась неожиданно легко, впустив чародеев в трактир.
        «Хм, весьма неплохо», - осмотревшись, одобрил Кристоф.
        «Только пусто», - добавила Энвер.
        «А что ты хотела от экономически парализованного района? Харчевни зависят от трафика».
        Хозяева, очевидно, любили своё заведение. Просторный столовый зал, занимавший львиную долю первого этажа, раньше наверняка был светлым и уютным. Однако теперь тут было уныло и сумрачно. Окна, мозолившие глаз надоевшей непогодой, были завешены плотными шторами. Единственным на весь зал источником света служил большой камин; пылавший в нём огонь не столько отапливал помещение, сколько сражался с упрямо просачивавшейся сыростью. За массивным деревянным столом, почти у самого камина, грелись всего два посетителя - да и те, похоже, из местных. Они скользнули взглядами по ищейкам, и на их угрюмых лицах проявилось некое подобие любопытства.
        - Сестра! - хрипло крикнул один. - К тебе пришли!
        Одна из дверей в боковой стене распахнулась, и в зал вместе с аппетитными кухонными запахами вошла высокая девушка в синем платье и сером переднике. К удивлению волшебников, на вид девушке было слегка за двадцать. Однако держалась она серьёзно, с достоинством. Волосы, как и обычно, у Энвер были собраны в пучок на затылке, отчего острые черты её лица казались ещё строже. Заметив гостей, девушка замерла в ожидании. Кристоф решил действовать первым:
        - Добрый день, миссис Деверо. Мы…
        - Кому добрый, а кому не очень, - грубовато перебила хозяйка гостиницы.
        - Э… - сбитый с толку, парень замялся. - Видите ли, миссис…
        - Какая я тебе миссис? - тон хозяйки остался прохладным.
        - Но…
        - Зови меня мисс. А лучше - мэм.
        «Она крута!» - восхитилась Энвер.
        «Она скрестила руки на груди, - отметил светлый маг. - Признак неосознанного желания закрыться от контакта. Запомним это».
        - Ну, так кто вы такие? - интонации девушки слегка смягчились. - И что вас привело сюда?
        Кристоф приосанился:
        - Моё имя - Арчибальд Уилсон, а это моя сводная сестра Розмари. Мы приехали с Запада. Родственников у нас не осталось, поэтому теперь путешествуем в поисках места, где захочется осесть.
        - Тут у вас осесть вряд ли выйдет! - гаркнул один из посетителей трактира.
        - Разве что сесть - в лужу! - добавил другой, и оба покатились со смеху.
        Мисс Деверо и бровью не повела:
        - С некоторых пор у местных бездельников шутки - одна паршивее другой. Вы тоже батраки? Если так, то езжайте лучше своей дорогой.
        - Нет, мэм. Я кровельщик, а моя сестра - портниха.
        - Уже лучше, - кивнула Сестра Люсиль. - Но надолго вы здесь всё равно не задержитесь.
        - Пока что с нас довольно будет горячей пищи и крыши над головой, - мягко вмешалась Энвер. - Если ваши цены не очень кусачие, то мы бы предпочли пока остаться у вас. Денег у нас не очень много, но работать умеем, поэтому вы в накладе не останетесь.
        Хозяйка «Четырёх холмов» вздохнула и махнула рукой:
        - Ступайте за мной.
        «Ну ты даёшь, Крис! - попеняла Энвер напарнику, когда они вслед за Сестрой Люсиль поднимались по лестнице. - Кретинские псевдонимы ещё куда ни шло, но такие профессии выдумать! Ладно я: как-никак женщина, шить немного умею, да и не факт, что придётся. Ну а ты-то, ты?! Какой из тебя кровельщик, если ты за последние пятнадцать лет молотка, верно, и в руке-то не держал? Ох, чую, испоганишь всё дело, как только на крышу залезешь».
        «Ври ты, - спокойно ответил ищейка. - Может, лучше получится. А денег у нас хватит, так что, надеюсь, никому никуда лезть не придется».
        Хозяйка привела гостей на второй этаж. Пройдя короткий коридор, Люсиль остановилась в тупике возле большого окна между крайними дверьми.
        - Вот ваши комнаты, держите ключи к ним. Уборная в другом конце коридора, рядом с чуланом. Не перепутайте, а то были случаи. (Ищейки прыснули.) Ванная комната напротив лестницы. Первый этаж: столовая, гостиная, кухня и другие помещения. Вам можно только в столовую и гостиную. Второй этаж - для постояльцев. Никого сейчас нет, гуляйте свободно, но не ломитесь в запертые комнаты. На третий этаж ходить запрещено, там комнаты моей семьи. В подвале - кладовые, и вы туда ни за что не попадёте, так как все ключи у меня. Если что-то понадобится - спрашивать у меня. Расчёт по утрам, после завтрака. Всё ясно?
        - Могу я задать вопрос? - произнёс Кристоф, с интересом изучая пейзаж за окном.
        - По делу - да.
        - Почему трактир называется «Четыре холма»?
        Хозяйка трактира проследила за взглядом нового постояльца:
        - Деревня лежит в низине и окружена четырьмя холмами. По одному на каждую сторону света. На всех четырёх высажена кукуруза. Я оставлю ваш обед на столе внизу, через двадцать минут. Лучше не задерживайтесь, иначе остынет, а дважды разводить огонь под плитой из-за двух человек я не стану.
        - Можно ещё вопрос? - не унимался парень.
        - По делу - да.
        - Почему вас называют Сестра Люсиль?
        Мисс Деверо нахмурилась, и Энвер только теперь заметила, насколько усталой и измождённой выглядит хозяйка гостиницы.
        - Наверное, потому, что не брат. Разве по юбке не видно?
        Ответив так, Люсиль быстрым шагом пошла прочь. Ведьма проводила её глазами, потом с укоризной бросила Кристофу:
        - Король такта! Нельзя было с этим повременить? Видишь, девушка не в духе… Что это ты там всё разглядываешь?
        - Нечто занятное.
        Парень ткнул пальцем в точку на горизонте. Теперь уже Энвер с любопытством посмотрела в окно, туда, куда указывал напарник. Окно выходило как раз на крышу соседнего дома, и крыша эта закрывала ровно половину обзора. Вторая половина принадлежала затянутому серой хмарью небу. Собственно, на этом бы и всё, если б дождь к этой минуте не ослаб настолько, что стал виден гладкий зелёный горб, слегка искривлявший линию горизонта примерно в паре миль от деревни.
        - Восточный холм, - пояснил Кристоф.
        Но указывал он не на сам холм, а на его вершину. Девушка без особого труда различила слегка размытые пеленой дождя чёрные контуры трёх высоких сооружений. Они имели ажурную структуру и, широкие у оснований, сужались к вершинам, переходя в длинные тонкие шпили.
        - Интересно, - задумчиво пробормотал волшебник. - Как думаешь, что это?
        - Какие-то вышки. Может, ветряки?
        - Может, и так. Запомним это.
        На обед ищейкам достались: полента (кукурузная каша), индюшачья грудка, жареный картофель, варёная брюква и маисовые лепёшки вместо хлеба. В придачу ко всему - горячий и ароматный травяной чай. Люсиль Деверо поставила приборы на ближайший к кухне стол, но волшебники переместились вместе со всей едой поближе к камину, источавшему тепло. Два других посетителя никуда уходить не торопились, но Энвер и Кристофа это не заботило. Мыслеречь, владеть которой магов учили с детства, не раз помогала сохранить конфиденциальность там, где это было необходимо. Кроме того, обмен мыслями практически не вызывал возмущений в эфире, а значит, риск демаскировки отсутствовал.
        «А ещё мыслеречь хороша тем, что можно болтать с набитым ртом!» - подумал Кристоф, с энтузиазмом пережёвывая мясо.
        «С ночлегом и питанием разобрались, - ведьма решила начать с похлёбки. - Теперь нужно приступать к делу. С какого конца, есть соображения?»
        «Есть, но пока только самые общие».
        «Рутина, значит? Сбор информации?»
        «Угу. На остаток дня сегодняшнего и день завтрашний предлагаю следующее: я, раз уж назвался кровельщиком, пройдусь по адресам и заведу знакомства. Надо разузнать больше о смертях тех волшебников, а людская молва порой осведомлена лучше официальных властей».
        «Не вздумай нарваться на заказ - облажаешься на первой же крыше. Может, всё-таки я пойду?»
        «Успеешь. Нынче я желаю блеснуть коммуникабельностью. Твоя задача - навестить местного старосту - или кто там у них? - и поднять архивы».
        «Сценарий “Я - новосёл, и я люблю историю”», - улыбнулась Энвер.
        «Ага. Изучай архивные записи, листай подшивки газет, смотри фотоснимки. Вдруг да найдётся что любопытное?»
        «К примеру, семья из числа основателей, которую соседи обманули и пустили по миру, а потом кто-то среди потомков этой семьи вдруг заделался магиком».
        «Верно мыслишь, Эн. Такой вариант исключать нельзя… В любом случае, надо с чего-то начинать», - волшебник положил обглоданные рёбрышки на дно миски и с наслаждением потянулся.
        Кухонная дверь отворилась, и в зал вошла Сестра Лю-силь. Мельком взглянув на отобедавших постояльцев, девушка направилась к столу, занятому местными. Ищейки сделали вид, что увлечены лепёшками и настоем; на самом же деле внимательно прислушались.
        - Люсиль, ты готовишь волшебно! - громко похвалил разомлевший от пива бородатый толстяк - тот самый, что неудачно шутил про лужу. - Отличное, говорю, угощение! Не то что стряпня моей старухи, хе-хе…
        - Комплиментами сыт не будешь, Фрэнк, - хозяйка гостиницы покачала головой. - Ты должен мне талер за сегодня и ещё восемь с полтиной - за прошлые разы.
        - Слушай, нет у меня сейчас столько. Сама знаешь, ливни проклятые пятую неделю, заказов нет. Сами едва перебиваемся.
        - Не заговаривай мне зубы, Фрэнк, - выражение лица мисс Деверо не смягчилось. - Думаешь, не знаю, что на днях у Сайреса пару лошадей забил и освежевал? Известно всем: ты кониной плату не берёшь, только монетой. Даром что Сайрес после хвори едва на ногах стоит, и его семье туго сейчас как никогда. Ещё и дождь этот…
        - Вот именно, что дождь! - подхватил толстяк. - У меня вон клети накануне протекли, за ночь несколько кадок солонины коту под хвост. Тоже, считай, убыток. Ну запиши в долг, а?
        - Убыток? А каково, по-твоему, трактир в одиночку содержать? Может, мне к жене твоей пойти?!
        - Да ладно тебе, сестрёнка, запиши ты ему в долг, - поддержал товарища второй посетитель, носатый и долголицый. - Неужто Фрэнка не знаешь? Он завсегда отдаст. У родителей твоих на хорошем счету был…
        - Я тебе не сестрёнка! - взвилась девушка. Впрочем, она сразу овладела собой и, склонившись над столом должников, заговорила быстрее и тише: - Родителей моих не приплетай, Эзра! Не смей! Они людьми порядочными были, не то что некоторые. А ты и сам мне уже за четыре недели задолжал без малого одиннадцать талеров. Давай плати сию же минуту!
        - А если не заплачу? - медленно проговорил долголицый.
        В зале вдруг заметно сгустился мрак. Волшебники нутром ощутили возникшее меж спорщиками напряжение. Тот, кого звали Эзрой, исподлобья глядел на возвышавшуюся над ним хозяйку трактира. Люсиль, казалось, стала ещё выше и волнами излучала внутреннюю силу.
        Обстановку разрядил толстяк.
        - Ладно, Люсиль, не злись, будет тебе! Вот… - он порылся в карманах и вывалил на стол горсть монет. - Вот, держи: здесь талеров десять с мелочью. За сегодня, в мой счёт и в счёт Эзры. Погорячился он, с кем не бывает после кружки-другой доброго пива? Не обижайся. А родителей твоих я знавал и уважаю, потому и тебя не обману, уж будь спокойна. Как только лишними деньжатами обзаведёмся, тотчас уплатим всё остальное. Ты только это… старухе моей не говори.
        - Сроку тебе - неделя, Фрэнк, - процедила Сестра Лю-силь. - Мне тоже нелегко в последнее время, и ты это знаешь. А трактир - всё, что осталось от моей семьи. Я не хочу его потерять.
        - Я понял, Люсиль, я понял. Всё будет, - бородатый поспешно, с шумом встал из-за стола, подхватил шляпу одной рукой, а долголицего - другой. - Пошли, Эзра, обеденный перерыв давно кончился.
        Парочка протопала мимо ищеек и покинула харчевню. Стало тихо. Чародеи перевели взгляды на хозяйку «Четырёх холмов». Та несколько секунд молча стояла у стола; даже в сумраке помещения было хорошо видно, как дрожат её руки. Потом у девушки подкосились ноги, и Люсиль, шелестя платьем, рухнула на стул, только что освобождённый Фрэнком.
        Напарники не сговариваясь вскочили со своих мест.
        - Мисс Деверо… мэм… - позвал Кристоф.
        - Зовите меня Люсиль. Сестра Люсиль, - девушка протяжно вздохнула, пальцами коснулась лба. - Мне нужно отдохнуть. Оставьте посуду на столе, я уберу. Позже… Когда станет лучше…
        Девушка медленно поднялась и неуверенной походкой направилась к лестнице.
        - Может быть, вам нужна помощь? - бросил вдогонку Кристоф.
        - Нет, - отозвалась мисс Деверо, не оборачиваясь. - Всё нормально. Просто нужно побыть одной.
        Поскрипывая ступенями, хозяйка удалилась на третий этаж. Ищейки остались в трапезной одни.
        - Что ты на это скажешь? - обратился Кристоф к волшебнице.
        - Скажу, что ей тяжело, что она устала. Но она очень сильная. Ты тоже это почувствовал?
        - Да. Сцена, невольными свидетелями которой нам пришлось стать, объяснила многое. Родители Люсиль умерли - поэтому у гостиницы такая молодая хозяйка.
        - Она поднялась на третий этаж. Помнишь, он принадлежит её семье.
        - Может быть, апартаменты родителей служат своего рода мемориалом? Вещи, принадлежавшие близким, часто становятся особенно дорогими.
        - Целый этаж пуст и закрыт для всех? - усомнилась ведьма.
        - Почему бы и нет? Мало какая сирота может себе такое позволить. Видимо, к Люсиль это не относится.
        - Как думаешь, не связано ли всё это с нашим делом?
        - Не знаю, - Кристоф покачал головой. - Я, как и ты, пока ничего не знаю.
        Маг немного помолчал, обдумывая что-то. Затем сказал:
        - Предлагаю придерживаться избранной стратегии. Я пойду и проведу разведку среди местных, ты отправишься в библиотеку. Надо уже начать действовать.
        - Насколько я помню, как раз-таки действовать Жиро запретил, - с усмешкой напомнила ведьма.
        Кристоф приподнял одну бровь:
        - Ты что, Эн, всерьёз собралась следовать инструкциям?
        - Издеваешься?
        - То-то же! Собираемся и выходим.
        Дождь слегка ослаб, но до наступления сумерек не прекратился. Светлый маг успел обойти десяток домов: где-то ему просто не открыли, где-то сразу и грубо советовали идти своей дорогой; в остальных случаях Кристофу сопутствовал успех. Втираться в доверие ищейке было не впервой, а селяне охотно жаловались на судьбу, делились робкими надеждами и обсуждали таинственные события последних недель. Энвер до вечера просидела в здании школы - там собирался деревенский совет и располагалась библиотека. Детективное расследование - не только путешествия, приключения и схватки с преступниками, но и нудная, утомительная работа с источниками информации. Колдунья давно поняла это, и горы пыльной бумаги её не пугали. Что касается Сестры Люсиль, то завязать с ней беседу ни до, ни после ужина не удалось. Хозяйка трактира отвечала невпопад, односложно, старалась избегать общества постояльцев. Она выглядела ещё более усталой, чем днём, и даже больной. Коротко посовещавшись, напарники решили: утро вечера мудренее. Зондирование мисс Деверо подождёт.
        Ночью Кристоф долго ворочался в постели и не мог уснуть, как ни старался. Вначале мешала монотонная дробь назойливого дождя. Потом дождь как будто угомонился, но его партию подхватили стенания ветра. Спустя какое-то время чародей всё же привык к шуму непогоды и даже начал дремать. Но тут с потолка - вернее, с третьего этажа - на ищейку посыпались странные, раздражавшие слух и психику шумы. Сперва это были глухие, невнятные стуки и шорохи: они то прекращались, то начинались опять. Потом добавились ритмичные поскрипывания, будто бы кто-то наверху беспокойно шатался из угла в угол.
        «Тебя тоже напрягает этот ночной концерт?» - долетело из комнаты напарницы.
        «Напрягает. Это Люсиль так?»
        «Люсиль, кто же ещё. Известный факт: вымотанные до предела люди часто страдают бессонницей. Только не очень понятно, почему окружающие должны разделять этот недуг».
        «Может, она просто лунатик?» - предположил маг.
        «В таком случае пусть пьёт снотворное».
        Странные «шаги» прекратились, но их место заняли жуткие завывания, словно рыдал и жаловался на судьбу человек с отрезанным языком, вдобавок замурованный в стене.
        «О, появился новый солист! Только с вокальными данными у него что-то не очень. Если б я верила в привидений, то решила бы, что это нытьё какой-нибудь неупокоенной души. А что? - развеселилась Энвер. - Мерзкая ночная погода - имеется. Большой старый особняк - имеется. Загадочная хозяйка - в наличии. Несчастные, что погибли таинственной смертью, - тоже есть. Всё сходится! Закрываем дело: всему виной проклятие злобного призрака».
        «Не смейся над мёртвыми, Эн. Они этого не любят».
        «Если так, то стоит смеяться в голос. Авось, мертвецы уберутся подальше».
        Рыдания между тем становились всё громче и всё тоскливее. Когда они уже начали походить на вой и сделались совершенно невыносимыми, раздался звук сильного удара, а затем всё стихло.
        «Похоже, Люсиль грохнулась на пол и наконец проснулась».
        Несколько минут не было слышно ни звука. Затем осторожные скрипы появились вновь. Перемещаясь по потолку, они добрались до стены, за которой находился коридор, переместились в него и покинули зону слышимости волшебников.
        «Должно быть, ей ОЧЕНЬ плохо, - подумал светлый маг. - Без близких, без поддержки… Днём она держится молодцом, а вечером, когда никто не может видеть, даёт волю эмоциям и плачет вдосталь».
        «Пускай плачет, я не против. Только если прячешься от взглядов, постарайся спрятаться ещё и от ушей. Особенно от тех ушей, хозяева которых пытаются спать».
        Кристоф не стал отвечать, перевернулся на другой бок и притворился, что уснул. Впрочем, притворяться пришлось недолго.
        Следующий день решил не отставать от предыдущего и «порадовал» продолжением ветрено-дождливой диеты. Хорошо, что кулинарное мастерство мисс Деверо не зависело от погоды. Правда, сама хозяйка за всё утро на глаза так и не показалась. Пришлось оставить плату за первые сутки на столе, рядом с грязной посудой. Кристоф добавил записку: в ней он извинялся за их с «сестрой» отсутствие, нарушение правил расчёта и надеялся вечером увидеть хозяйку в добром здравии. Затем ищейки влезли в пока ещё сухие ботинки и туфли и не без сожаления покинули сень трактира.
        Уже стемнело, когда ведьма вернулась к «Четырём холмам». Дождя не было, но вдоль улицы дул холодный, злой ветер. Чертыхаясь и спотыкаясь в потёмках, ориентируясь на свет, пробивавшийся сквозь ставни, Энвер отыскала вход в трактир. Она с облегчением ввалилась в тёплую, пахнущую уютом обеденную залу и сразу увидела напарника. Кристоф сидел за столом, попивал всё тот же превосходный травяной напиток и дожидался её. Больше в зале никого не было.
        - А мне ча-аю? - поканючила волшебница, энергично потирая друг о друга озябшие ладони.
        Парень широким жестом пригласил её к столу:
        - Пожалуйста. Вот тебе чайник, вот кружка, вот жареные кружочки теста в сахаре.
        - Это всё Люсиль?
        - Ага. Она молодчина.
        - Так ты с ней виделся?
        - И даже перекинулся парой фраз. Кажется, ей лучше.
        - А где она сейчас? - поинтересовалась Энвер, подсаживаясь к столу и хватая чайник.
        - У себя, на третьем. Просила пока её не беспокоить.
        - Отлично! - чародейка отхлебнула из щербатой глиняной кружки, с наслаждением причмокнула губами. - То, что доктор прописал. Ну-с, выкладывай, что удалось раскопать за два дня хождений по соседям?
        - Сперва ты. Я ведь раньше пришёл.
        - А я пью и буду жевать.
        - Ну хорошо, - вздохнул Кристоф и слегка приуныл. - Рассказывать-то особо нечего. Вернее, рассказать могу много чего, но это в основном сплетни. Объективные же факты таковы: в начале июня в деревне появился волшебник. По описанию - типичный городской интеллигент, в очках и с кожаным портфелем. Остановился жить в «Четырёх холмах».
        - Уже интересно, - заметила Энвер, отправляя в рот сахарный кружок.
        - Да нет, скорее обычно - это ведь единственный постоялый двор в округе. Так вот, колдун несколько дней спокойно жил, никого не трогал, изредка произносил умные речи. А потом вдруг умер. Угадай, где было обнаружено тело?
        - И где же?
        - На вершине восточного холма. По крайней мере, так говорят люди.
        Энвер недоверчиво повела головой:
        - Это там, где стоят те три вышки? Ну, на которые ты ещё вчера…
        - Именно. Подозреваю, место это не случайное.
        - Что-нибудь узнал про него?
        - Да ничего особенного: холм как холм, дурной славой не пользуется. И в самой деревне, кстати, всё спокойно было долгие годы.
        - А что с вышками?
        - Они стоят там ещё со времён Войны, а то и дольше. Местные сами не знают, для каких целей были поставлены эти конструкции. Сейчас они просто медленно ветшают.
        - Ладно, проверим. Что дальше?
        - Дальше начинаются совпадения: тело нашли в тот самый день, когда на деревню набежали тучи.
        - Не совсем так, - возразила Энвер. Кристоф с интересом посмотрел на неё. - Не совсем так, но об этом позже. Продолжай.
        - Хм… так вот: пару дней лил дождь, потом приехали детективы Конвента. Не таясь, начали ходить тут, колдовать и расспрашивать всех про таинственную смерть первого мага. Но не успел закончиться день, как обоих шандарахнуло молниями. Прямо перед гостиницей Люсиль, на глазах у изумлённой публики.
        - То есть прямо… бах - и всё? - на всякий случай уточнила Энвер.
        - Ну не то чтобы «бах». Скорее «бах-бах», - Кристоф почесал затылок. - Нашлись якобы очевидцы, но показания расходятся. Одни твердят, что молний было две и били они друг за другом почти одновременно. Другие уверяют, что молния была одна, но расщеплённая. В любом случае, от детективов остались две головешки. И никаких следов. Как будто колдуны, перемудрив с чарами, самоликвидировались, - маг пожал плечами. - Мрак.
        Колдунья в раздумье постучала пальцами по кружке.
        - Интересно, - заговорила она. - Это ведь произошло, считай, у порога «Четырёх холмов». А интеллигент был убит буквально на холме…
        - Не убит. Там нашли тело. Где беднягу настигла молния - неизвестно. Быть может, его потом перемещали.
        - Перемещали… А что с семьёй Деверо? Что-нибудь узнал?
        Кристоф усмехнулся:
        - Ждал, что спросишь. Разумеется, узнал. Они вроде бы чисты. Родители Люсиль переехали в деревню ещё молодыми. Были трудолюбивы, быстро разбогатели и выстроили своё дело вокруг этой гостиницы. В народе их уважали и, пожалуй, даже любили; врагов у семьи не имелось, равно как и магов среди предков. Обычная добропорядочная фамилия из глубинки. Мистер Деверо погиб четыре года назад, во время урагана. Миссис Деверо умерла год спустя, от осложнений после лёгочной болезни. Вот уже три года Люсиль - единственная наследница своих родителей и полноправная хозяйка гостиницы.
        - Какие отношения у Люсиль были с погибшими волшебниками?
        - Да никаких, наверное. Первый тихо проживал в статусе постояльца и, судя по всему, девушки не домогался. Двое детективов и вовсе даже познакомиться с ней не успели… А ты на что-то намекаешь?
        - Просто спросила, на всякий случай.
        - Тогда у меня всё, - Кристоф откинулся на спинку стула, заложил руки за голову. - Твоя очередь.
        - У меня тоже не густо, однако более конкретно. Первым был Августус Росицки, светлый волшебник, дипломированный лекарь, доктор медицинских наук…
        - Стоп! - напарник округлил глаза. - Откуда ты это знаешь? Такую информацию можно прочесть только в книге регистрации волшебников, а светской власти запрещено показывать эти записи простым людям!
        - Ну… - ведьма скромно потупилась. - Я же девушка. А староста - мужчина ещё хоть куда… - Кристоф при этих словах чуть не упал со стула, и Энвер прыснула в кулак. - Шучу, шучу! Я попросила воды и, пока он ходил за ней, втихаря просмотрела журнал, хорошенько всё запомнив.
        - Ты осторожнее с такими шутками! - погрозил пальцем напарник.
        - Приму к сведению. Слушай: этот Росицки отметился в регистрационной книге 8 июня. Выписался он - а вернее, его выписали - 12-го. Через четыре дня.
        - Выходит, тело нашли 12 июня.
        - Ага. Хроника утверждает, что в этот день небо было ясным и безоблачным. После обеда же погода совершенно испортилась, зарядил ливень с грозой. А к вечеру было найдено тело. Знаешь, как его нашли?
        - Говорят, Люсиль возмутилась, что постоялец не явился к часу расчета - это в полдень. Местные мальчишки вызвались поискать колдуна за пригоршню медяков. На труп наткнулись случайно.
        - Странно, да? Не похоже, чтобы эта девушка могла поднять шум из-за такого пустяка. Колдун же был лекарем - вдруг да и задержался у какого-нибудь пациента?
        - Насколько я знаю, он тут никого не лечил, не собирался лечить и вообще почти не покидал трактир. Так что реакция девушки обоснованна.
        - Всё равно странно. Ну чёрт с ним, слушай дальше: 14 июня отмечены детективы - некие Ли и Фридман. Этим же числом их и выписали, тут всё сходится. А не сходится вот что: связи между жертвами нет.
        - Вообще-то все они были чародеями, - с мрачной усмешкой заметил Кристоф.
        - И что с того? Глупо думать, что некий маг принялся истреблять других магов только потому, что они маги. У каждого преступления - если мы имеем дело с преступлением - должен быть мотив. А жертв должно что-то объединять.
        - Может, это всё-таки нова? Или очень похожие несчастные случаи?
        - Может, да. А может, и нет, - Энвер подобралась. - У старосты я попросила назвать кого-нибудь, кто может быстро съездить с поручением в ближайший город. Он отправил меня в местное почтовое отделение. Там я нашла одного толкового паренька и послала его с телеграммой в Агентство.
        - В Агентство?! - ужаснулся Кристоф. - А как же наше инкогнито?!
        - Не трясись, парнишка не умеет читать. Кроме того, я доплатила ему за сохранность конверта и обещала премию, если он вернётся с ответом. И потом, я же не полная дура, чтобы писать открытым текстом! Адрес подставной, содержание телеграммы зашифровано.
        - А, ну тогда ладно, - успокоился светлый маг. - А что за содержание?
        - Запрос досье на всех трёх убиенных. Если очень повезёт, то эти досье будут у нас уже завтра к вечеру.
        Чародей сложил ладони в замок, повращал большими пальцами.
        - Это всё? - спросил он.
        - Не совсем. Я бегло изучила историю деревни. Ничего интересного: маги здесь не рождались, аномалий не фиксировалось, кровной враждой никогда не пахло. Постройка церкви, рекордный урожай, самая богатая свадьба - события, согласись, крайне прозаичные. Однако, - Энвер для важности ткнула в потолок указательным пальцем, - среди всего этого нашёлся один любопытный факт, а именно: у четы Деверо был сын.
        Кристоф встрепенулся:
        - Что значит «был»?
        - То и значит: умер он.
        - Гм. Мне об этом не рассказывали.
        - Первенец, старший сын и наследник, вычеркнут из истории своего посёлка шесть лет назад. Ещё до того, как скончались его родители. Угадай, как он погиб?
        - Молния! - мгновенно догадался Кристоф.
        Девушка кивнула:
        - Сухая формулировка гласит: «Убит молнией в непогоду». Всё. Дальше только смерти родителей и вступление Люсиль в права владелицы. Все строчки написаны плотно, одна к другой. Не похоже, будто что-то из записей вытерто.
        - Как я уже говорил, врагов у семьи не было, - ищейка нахмурился. - Врагов-колдунов - тем более… По крайней мере, мы об этом ничего не знаем.
        - И вряд ли узнаем без применения магии, - чародейка развела руками. - Вот теперь всё.
        Напарники замолчали, обдумывая то, что было озвучено. В наступившей тишине стало слышно, как под половицами в районе кухонной двери скребётся мышь. Ветер снаружи ещё более усилился и теперь надсадно подвывал в дымоходе.
        Первым молчание нарушил Кристоф:
        - Итак, что мы имеем?
        - Мы имеем три смерти магов, на первый взгляд не связанных друг с другом, - стала перечислять Энвер, загибая пальцы. - Имеем аномальную погоду, как-то связанную с первой смертью. Имеем общую причину всех смертей, очевидно связанную с аномальной погодой, а также с магией.
        - Имеем семью, истреблённую частично этой самой погодой, но никак не связанную с покойниками, - вторил напарнице маг. - Прибавь сюда безукоризненную историю деревни в целом и одной отдельно взятой семьи в частности.
        - А в центре - одинокая фигура Люсиль Деверо, - ведьма выразительно посмотрела на Кристофа, выдержала паузу. - Знаешь, будь я председателем Высокого Трибунала, я бы приказала арестовать и кинуть в застенок эту девушку прямо сейчас.
        - Торопишься с выводами, Эн.
        - А я что? Это у вас, светлых, суд скорый.
        Волшебник пропустил колкость напарницы мимо ушей.
        - Послушай, мне тоже не нравится вся эта чертовщина вокруг Люсиль. Но данных мало даже для построения версий. В центр посылать, по сути, нечего.
        - Значит, продолжаем работать, - пожала плечами Эн-вер. - Завтра по дворам пойду я. Попробую узнать ещё что-нибудь про семью Деверо, пусть даже на уровне слухов. Как известно, в каждом слухе есть доля правды.
        - Добро. Заодно проверь этого Эзру. Узнай, кто он, чем живёт. Вряд ли это злобный маньяк, затаивший на Люсиль, но мало ли? Может, у него были какие-нибудь трения с родителями нашей хозяйки?
        С лестницы донёсся стук каблуков, заставивший ищеек прервать совещание. Спустя несколько секунд в зале появилась Сестра Люсиль. Выглядела она неважно, однако нашла в себе силы улыбнуться гостям.
        - Уже угостились, - отметила хозяйка. - Надеюсь, понравилось?
        - Ещё бы, было очень вкусно! - Кристоф, опять став «кровельщиком», торопливо поднялся из-за стола. - Честное слово, мэм, как будто вернулся в детство, за бабушкин стол.
        - Мы очень благодарны вам, - Энвер неплохо умела изображать тихую скромную особу, когда того требовала ситуация. - И за обед, и за этот сюрприз с чаем… Я сейчас всё здесь уберу, - ведьма потянулась к посуде.
        Мисс Деверо быстро помотала головой, выражая протест.
        - Нет-нет, не нужно! Я сама, - девушка взглянула на постояльцев прямо и неожиданно виновато. - Простите за то, что была груба с вами. Столько всего навалилось за последнее время… - Люсиль сгорбилась, вздохнула. - Не сердитесь, серьёзно.
        - Что вы, мэм, мы и не думали сердиться! - Кристоф прямо-таки сиял.
        - Да? Славно. Вы можете звать меня просто по имени - Люсиль, - хозяйка трактира на секунду замялась, преодолевая неловкость. - Мистер Уилсон?
        - Просто Арчибальд. На «ты», пожалуйста.
        - Арчибальд, ага… Насколько я помню, вы… ты кровельщик. Окажешь мне услугу? Крыша над одной из комнат верхнего этажа дала течь. Было бы здорово, если бы ты завтра осмотрел прореху… Починить я могу и сама, не впервой, но вот послушать знающего человека…
        - Конечно, Люсиль, нет проблем, - осклабился «знающий человек», игнорируя весёлый взгляд напарницы. - Влезу, посмотрю, починю.
        - Ага… Что ж, спасибо. Я тогда отправлюсь мыть посуду, - Люсиль подошла к столу, ловко собрала кружки и торопливо удалилась на кухню, напоследок ещё раз кивнув своим постояльцам.
        - Ну, мистер Арчибальд, вот ты и провалил все явки и пароли! - уперев руки в бока, заявила Энвер. - Полезешь завтра на крышу, и сразу станет ясно, какой из тебя кро…
        - Тише ты! - шикнул Кристоф на подругу. - Сама всё провалишь! Я, между прочим, очень рассчитываю на дождь, который на крышу лезть не позволит. А вот тебе как раз придётся повозиться с иголкой и ниткой.
        - Ладно, посмеялись - и будет, - примирительно сказал ведьма. - Я, как ты только что сказал, отправлюсь возиться с иглой. А ты, раз уж остаёшься один на один с Люсиль, постарайся втереться к ней в доверие и расспросить её о семье. И даже не думай отнекиваться! Такой шанс упускать нельзя. К тому же девушка она милая, тебе такую охмурить - только в радость.
        - Эн!!!
        - Теперь, кстати, понятно, почему местные зовут её Сестрой, - внезапно посерьёзнев, негромко произнесла Эн-вер.
        Кристоф, вознамерившийся было продолжить пикировку, осёкся на полуслове.
        Вторая ночь в трактире прошла тихо. Но и обоснованные, казалось бы, надежды мага на дождливое утро не оправдались. Наоборот, ветер перебрался повыше, тучи над округой будто бы истончились, и в редкие разрывы стало проникать больше солнечного света. Поэтому, решив использовать прояснение, чародеи после лёгкого завтрака отправились на прогулку. А вернее, на осмотр вершины восточного холма.
        Улица скоро вывела ищеек на окраину поселения. Дальше начинались «посадки» - густой лес из кукурузных стеблей, оккупировавших окрестные поля. С востока эти заросли подступали к домам ближе всего. Продираться сквозь кукурузу было непросто: растения, хоть и не жались вплотную друг к другу, после изнурительного испытания дождями поникли, уныло развесили во все стороны длинные мокрые листья. Земля под ногами превратилась в жирную вязкую грязь; она мерзко чавкала, изо всех сил цеплялась к утопавшим в ней сапогам, заставляя прилагать изрядное усилие для каждого шага. Очень скоро Энвер начала ворчать; Кристоф же молча терпел, сберегая дыхание. Ещё одна трудность заключалась в ориентировании: кукуруза превышала человеческий рост, мешая осматриваться, и казавшиеся надёжными маяками чёрные вышки разглядеть было не так-то просто. Парень рассчитывал на то, что склон холма укажет направление. Но холм оказался столь же обширным, сколь и пологим, а насыщенная влагой земля и плохая видимость окончательно скрадывали и без того слабо ощутимый уклон. Дорога на вершину обещала стать долгой. К счастью, через некоторое
время напарники выбрались на узкую, но надёжную с виду, проторённую тачками дорожку, которая вела строго на вершину. Пырей по краям тропы не давал подошвам тонуть, и остаток пути волшебники преодолели намного быстрее.
        Вершина холма - круглая площадка диаметром около сотни ярдов - была свободна от злаковой культуры. Она казалась бы абсолютно пустой, если бы не три загадочные конструкции, встававшие здесь в полный рост и практически нависавшие над пришельцами. Ищейки, задрав головы, смерили вышки взглядами.
        - Ярдов семьдесят-семьдесят пять, - предположил Кристоф.
        Он подошёл к ближайшей вышке, приложил ладонь к её основанию. Сталь была очень старой, тёмно-бурая ржавчина сплошным толстым слоем покрывала фермы сооружения. В некоторых местах от крепёжных болтов и заклёпок остались только зияющие отверстия. По одной из опорных стоек когда-то взбегала на самый верх цепочка скоб, но большая часть их давно отвалилась, делая расстояние между сохранившимися скобами непреодолимым. Всё, что могло представлять хоть какую-то ценность для местных жителей, было снято и свинчено много лет назад. Теперь только ветер раскачивал верхушку великана, извлекая низкие жалобные стоны да тревожный скрежет - единственные звуки на милю вокруг. Беглых взглядов на оставшиеся вышки хватило, чтобы понять: обе находятся в столь же плачевном состоянии.
        - Удивительная рухлядь, - покачала головой Энвер, оказавшись рядом с напарником. - И как ураганы до сих пор их не свалили?
        - Очень ветхие постройки, - согласился Кристоф. - Должно быть, радиомачты - уж очень похожи. Такие возводили ещё до Войны. Столько лет прошло, а ведь стоят!
        - Стоят. Может, неспроста?
        - Давай проверим.
        Следующие тридцать минут волшебники потратили на тщательное обследование площадки у подножий довоенных реликтов. Внимательно осмотрели каждый фут земли в поисках намёков на дикий шабаш либо иных следов запретного чародейства. Обшарили траву, пощупали землю и несколько найденных камней. Светлый волшебник даже достал свой индикатор магических аномалий, внешне похожий на компас, и долго гипнотизировал безжизненную стрелку. Всё безрезультатно.
        - По факту проведённой экспертизы заключаю: нами найдено чуть менее чем ни хрена, - подытожила Энвер, отряхивая руки от комочков грязи. - Ровным счётом. Пусто.
        - Даже место обнаружения тела мы сейчас не определим, - огорчённо согласился колдун. - Ей-ей, без магии как без рук.
        - Нам бы, конечно, устроить полноценную магическую осаду этого места, - размечталась девушка. - По всем правилам искусства, с артефактами и многослойными заклина-тельными конструкциями… Но увы, конспирация есть конспирация.
        - Что поделать…
        Напарники подошли к краю травянистой площадки. Внизу, в долине, и правда будто бы зажатой меж четырёх холмов, на берегах маленькой речки Переплюйки стояла деревня Голден Дейл. Деревня, со всех сторон окружённая кукурузными полями. Кругом одни поля. Зелёный океан, в котором скопление домиков терялось, тонуло. Над этим монотонным пейзажем, словно напоминая об угрожающем миру дамокловом мече судьбы, развернулись угрюмые, мрачные небеса. Ветер гнал тучи в одному ему известную даль, и обрывки этих туч колыхались подобно грязным лохмотьям висельника.
        - Пойдём, Эн, - зябко ёжась, позвал Кристоф. - Здесь нам ничего не светит. Вернёмся к первоначальному плану.
        - Ага, - повеселела волшебница. - Вернёмся, так сказать, к нашим баранам. А вернее, к одному барану и дырявой крыше.
        До обеда ищейки вернулись в трактир. Энвер, ещё немного втихую позлорадствовав, отправилась на своё задание. Малость приунывший Кристоф, в свою очередь, полез на крышу вслед за Люсиль, которая по случаю переоделась в мужскую одежду. Сперва чародей опасался за устойчивость на скатах крыши, но кровельный материал успел подсохнуть, и ботинки ступали надёжно, не пытаясь скользить. Не стремился сорваться вниз и ящик с инструментами, который пришлось взять с собой.
        Место протечки было обнаружено хозяйкой гостиницы довольно быстро.
        - Вот, смотри, - палец Люсиль указал на несколько деревянных чешуек неподалёку от карниза. - Гонт растрескался. Надо поменять, пока дождя нет.
        Гонтом назывались прямоугольные деревянные пластины с клиновидным профилем, которые наслаивались друг на друга на манер чешуи. Лжекровельщик присел возле указанного девушкой места и убедился: действительно, некоторые пластины сгнили и практически развалились на части, а вода проникала в трещины. Негодные пластинки нужно было менять, но вот как это сделать - Кристоф понятия не имел.
        - Ну как, сделаешь, Арчибальд? - как ни в чём не бывало попросила мисс Деверо. - Тут мне работы на два часа, а ты так вовсе за час управишься.
        - Управлюсь… - буркнул маг себе под нос.
        Он попытался просто вытащить испорченные пластинки, подёргав их, но понял, что гонт приколочен к обрешётке. Причём гвозди прятались под пластинками, лежащими сверху внахлёст. Ищейка присвистнул: ради дюжины гнилых пластин придётся снимать ещё полсотни годных плюс часть конька. Отковыривая монтировкой деревяшки, Кристоф украдкой косился на Люсиль: девушка с интересом наблюдала за его неуклюжими, неуверенными движениями. «Плакала моя легенда!» - подосадовал парень. С грехом пополам разобрав нужный участок кровли, он отломал отжившие своё обломки и рассовал их по карманам - просто выбросить мусор с крыши маг постеснялся.
        - Люсиль, а где гвозди? - спросил Кристоф, порывшись в ящике с инструментами.
        - Да вот они, - девушка помахала одной из оторванных пластин, из которой торчали кривые ржавые гвозди.
        «Понятно, экономим на дефиците».
        Вытащить гвозди было несложно, а вот как их распрямить? Пальцам задача оказалась не под силу - сказалась крепкая ковка. Маг попробовал сделать это, один конец гвоздя зажав плоскогубцами, а другой - щипцами, но кончилось тем, что от гвоздя отвалилась шляпка.
        - Что ты делаешь? - засмеялась Люсиль. Она извлекла из ящика небольшой топорик. - Используй вот это.
        Парень крякнул, забрал инструмент. Ему хватило смекалки использовать металлический обух в качестве наковальни. С её помощью гвозди легко выпрямлялись несильными ударами молотка.
        - Вот, хорошо, - похвалила хозяйка крыши. - Теперь приколачивай.
        Издёвки в её интонациях не было. Вздохнув, Кристоф принялся за дело. Дело продвигалось плохо: старые гвозди гнулись даже при осторожных ударах, не желали лезть в сухую древесину новых пластин, ломались в самых тонких, подточенных ржавчиной местах. Вспотев от напряжения, волшебник за десять минут приладил только пару чешуек гонта.
        - Кто ты такой? - вдруг спросила Люсиль.
        Кристоф замер с занесённым молотком.
        - Твоя техника забивания гвоздей никуда не годится, - продолжала девушка. - Ты держишься за ручку молотка ближе к головке, а надо ближе к концу - так лучше чувствуется инструмент. Проще целиться. Держи инструмент крепко, но легко, как ложку. Вначале колотить локтем следует, не кистью. А потом замах должен быть от плеча - тогда удар получится сильным, и вес молотка добавит этой силы. Ты колотишь так, будто раньше никогда этого не делал. Быть может, у вас там, на западе, другие кровли, и ты не знаком с гонтом и дранью - оттого так медлишь и держишься неуверенно. Ладно, на это можно закрыть глаза. Но ведь и гвозди ты прямить совершенно не умеешь. Значит, раньше никогда не чинил крыш. Так скажи мне, «кровельщик» Арчибальд: кто же ты такой на самом деле?
        Чародей испытующе посмотрел на хозяйку гостиницы. Мисс Деверо взирала на лгуна серьёзно, но без страха или неприязни - скорее с интересом и любопытством. Быстро прокрутив в голове варианты, чародей решил, что это обстоятельство ещё можно использовать для того, чтобы вывернуться. И не просто вывернуться, а извлечь из этого выгоду.
        - Окей, Люсиль, ты права, - ищейка примирительно поднял обе ладони вверх. - Не стоило мне врать. Тем более с самого начала. Тем более тебе. Да, я не совсем тот, за кого себя выдаю. Вернее, совсем не тот. Хотя… А, чёрт! Ты ведь заметила, что языком я умею работать лучше, чем руками?
        Девушка кивнула. Чародей сделал вид, что собирается с духом, на самом деле тщательно подбирая слова и прикидывая, как бы убедительнее солгать.
        - Так вот, Люсиль: я не кровельщик, - Кристоф нервно улыбнулся. - Я школяр, студент университета. Изучал юриспруденцию.
        - Кого изучал?
        - Юриспруденцию. Дело адвокатов и судей, если проще. Право - уголовное и гражданское, политологию и теорию демократии, юридическую психологию, криминологию. А ещё историю, экономику, философию, риторику, этику…
        Мисс Деверо скорчила кислую физиономию:
        - Звучит сложно. Стало быть, это изучают в университетах? И ты изучал?
        - Изучал до тех пор, пока мне это не надоело.
        - Надоело?
        - Ну да. Отчим изрядно раскошелился в пользу университета, чтобы его пасынок ни в чём не нуждался. Оттого я по первости учился старательно. Природной любознательности, знаешь ли, было не занимать. Пока прочие жаки прогуливали лекции, твой постоялец протирал штаны в аудиториях и библиотеках, слушая лекции почтенных мэтров и штудируя научные труды. Я столько всего прочёл, столько узнал: о дальних странах, о великих личностях, о войнах и открытиях, о высоких заснеженных пиках, о бескрайних просторах океанов и о песках раскалённых пустынь. Это открыло мне глаза! Новые люди и земли, приключения, великие события - разве можно, узнав обо всём этом, усидеть на жёсткой скамье в душной аудитории?! С каждым днём меня неудержимо тянуло вперёд, исследовать мир. Скажи, неужели тебе не тесно в своей деревне? Я вот не мог больше оставаться на месте, это было невыносимо! Как можно пропускать мимо себя целую жизнь, со всеми её чудесами?!
        Кристоф, увлёкшись, болтал как по писаному. Глаза чародея блестели страстью, руки отчаянно жестикулировали. Люсиль зачарованно слушала.
        - В какой-то момент я решил: всё, с меня хватит! Надо бежать! Меня ждал целый мир, и я, подобно известным путешественникам, подобно Эрнесту Ливингстону или Маркусу «Северному Льву» Блейну, должен был сбросить путы опостылевших будней и отправиться туда, куда меня звал ветер свободы. Решено! Я собрал необходимые вещи и готов был двинуться в любой момент. Но тут предо мной встала во весь рост проблема, знакомая всем энтузиастам-исследователям: карманы были пусты, - ищейка картинно развёл руками. - А что за путешествие без денег? И всё же я едва не ушёл так, как есть, хотя бы и пешком. Однако мне повезло: я обрёл спутницу, которая поняла и поддержала меня.
        Сестра Люсиль подвинулась ближе к рассказчику. Разобранная кровля была забыта.
        - Розмари!
        - Именно. Представляешь, тихая лаборантка со старшего курса, дочь богатой и уважаемой семьи, тоже давно грезила о путешествиях, но одна сделать что-либо не решалась. А тут появился я, - враль задорно подмигнул. - У меня был план, у неё нашлись средства. Желания было вдосталь у обоих.
        - И вы просто сбежали?
        - Ну да. Никому ничего не сказав. Оставили только записку, чтоб родственники не сильно волновались, - Кристоф вздохнул. - У неё очень влиятельные родственники. Поэтому мы путешествуем инкогнито, под чужими именами. Розмари изредка использует банковский счёт и настоящую фамилию, чтобы пополнять запас наличности; но делать это приходится редко, чтоб её отец нас не выследил. Ну и, разумеется, тратить мы стараемся по минимуму, подрабатывая там, где возможно. Но какой же путешественник не сталкивался с трудностями?
        Мисс Деверо молча колупала гонт. Кристоф уже начал было беспокоиться: что, если девушка не поверила его россказням?
        - И как мне вас теперь называть? - хозяйка трактира наконец нарушила молчание.
        - Если я открою тебе настоящие имена, не разболтаешь?
        - Я женщина, но не трепло, - с вызовом бросила Люсиль. Кристоф почувствовал, что заливается краской.
        - Наклонись ближе.
        Люсиль без тени смущения выполнила просьбу. Кристоф подался вперёд, приблизился почти вплотную. Так, что почти коснулся губами её щеки, покрытой светлым пушком. Уловил её запах, терпкий, но едва ощутимый аромат девичьего пота.
        Маг почему-то подумал, что в этот раз не будет вреда, если он скажет правду.
        - Энвер, - прошептал он на ушко Люсиль. - А меня - Кристоф.
        Девушка отстранилась.
        - Это имя тебе больше идёт. Так вы с ней пара?
        - Что ты, нет! - поспешно ответил смущённый вопросом волшебник. - Мы просто хорошие друзья. Можно даже сказать, компаньоны.
        Хозяйка трактира удовлетворённо кивнула, подобрала лежавший рядом молоток. Подбросила его в руке, точно прикидывая, сколько же он может весить. Чародей выжидал.
        - Так! - тряхнула головой Люсиль. - Сейчас я стану чинить прореху сама. А ты, раз уж сюда залез, будешь сидеть рядом и рассказывать, в каких местах побывал и что видел. Да смотри рассказывай интересно - приключения не должны навевать скуку, а я не хочу зевать за работой. И ещё, - она погрозила постояльцу молотком. - Решу, что опять заливаешь - скину тебя с крыши, Ар… Кристоф. Так и знай!
        Колдун слегка напрягся, но, заметив притаившуюся в уголках её губ озорную улыбку, внутренне перевёл дух.
        «Ладно, уж приключений и путешествий на мою долю выпало порядочно. И выдумывать особо не придётся - только поменять кое-что».
        - Идёт, - кивнул он.
        - Тогда начинай, - сестра Люсиль потянулась за первой сменной пластинкой. - Но только правду. И интересно.
        Сотрудник Агентства поиска магических аномалий, краснея в душе, принялся рассказывать. Хозяйка трактира забивала гвозди и комментировала. Они беседовали. Смеялись. Ветер гнал по небу серые облака. Дождя не было.
        С крыши Кристоф спустился с таким ощущением, будто знал Люсиль много лет.
        Они вошли в трапезную, улыбаясь друг другу. Настроение - что у ищейки, что у мисс Деверо - было одинаково прекрасным.
        - «…вы все - коррумпированные бюрократы! Забыли свой гражданский долг! Сами крадёте тысячами, а на невинную девушку всех собак спустить готовы?! Я подам на вас жалобу в мировой суд!» А потом она убегает. А они просто стоят, представляешь? Эти простофили так опешили, что только и посмотрели ей вслед, раскрыв рты. Вот так Энвер удрала оттуда, не заплатив ни шиллинга, - закончил волшебник очередную историю.
        - Вот бедолаги! - Люсиль смеялась от души. - Как только таких в начальники пускают?
        - Потому и пускают, наверное, что наверху ещё большие тупицы сидят.
        - Эта Энвер, оказывается, бойкая девица. А так сразу и не скажешь.
        Кристоф гордо кивнул:
        - Да, на вид она тихая и скромная. Но как заведётся - что дикая кошка становится. Кого хочешь на место поставит.
        - Лихие вы ребята! - искренне восхитилась мисс Деверо. - Не струсили, собрались, сбежали. И вон сколько всего повидали - на целую жизнь хватит, а то и больше. Удивительно!
        Маг и владелица «Четырёх холмов» подошли к лестнице. Девушка успела подняться на пару ступенек, но, обернувшись, заметила ящик с инструментами, который Кристоф всё ещё держал в руке. Сестра Люсиль остановилась.
        - Совсем про него забыла. Надо вернуть на место. Послушай, Кристоф, я сейчас отнесу инструменты в сарай. Потом зайду на кухню, надо затопить плиту. Ты пока иди переодевайся. Если потерпишь полчаса, я тоже успею надеть платье, разогрею еду, и мы пообедаем. Хорошо?
        - Давай я тебе помогу!
        - Не нужно. Что я, маленький ящик не донесу, что ли?
        - И всё же…
        - Да перестань, что за пустяки! - смеясь, отмахнулась Лю-силь. - Вот что: если уж совсем помочь приспичило, захвати из кухни вёдра с водой, отнеси их на второй этаж, в ванную комнату, и вылей в бак.
        Агент поиска магических аномалий послушно затопал вслед за хозяйкой на кухню. Там действительно нашлись вёдра с водой - стояли почти сразу за дверью. «Довольно тяжёлые», - подумал он, рывком поднимая ёмкости. Вернувшись в обеденный зал, чародей поднялся по лестнице на гостевой этаж и выполнил несложную просьбу девушки. Получив от этого некоторое удовлетворение, Кристоф вернулся на лестницу, чтоб спуститься в трапезную и ждать возвращения Люсиль там.
        И тут он услышал наверху скрип половиц.
        Волшебник замер с занесённой над ступенью ногой. Скрип быстро прекратился, но в абсолютной тишине пустой гостиницы он прозвучал резко, как выстрел. И был слишком громким для бегающих меж перекрытиями мышей. Ищейка прислушался, стараясь не шевелиться и даже не дышать. Но звук больше не повторялся.
        А ведь Люсиль была внизу.
        Чародей медленно развернулся и, стараясь не шуметь, начал подниматься на третий этаж. Туда, куда гостям было ходить запрещено. Туда, откуда исходил звук. Умудрившись без единого шороха преодолеть пролёт старой лестницы, Кристоф оказался в апартаментах семьи Деверо. Осмотрелся. Комнаты, небогато, но со вкусом обставленные, выглядели жилыми; Люсиль как-то успевала содержать их в чистоте наряду с остальными помещениями трактира. Пыль с горизонтальных поверхностей была тщательно стёрта. Вышитые салфетки аккуратно расстелились на журнальном столике и комоде, на сиденьях резных деревянных стульев. На стенах висели акварельные пейзажи в рамках и фотографические портреты мужчин и женщин - вероятно, предков и родственников Люсиль. Напротив лестницы неторопливо стучали маятником часы с кукушкой (боя и, собственно, кукушки Кристоф ни разу не слышал - видимо, механизм был неисправен). Слева и справа располагались проёмы, ведущие вглубь жилых помещений семьи. Уютные, мирные, тихие комнаты. Кристоф подошёл к журнальному столику, потрогал стоявший здесь, в вазе, сухой букет полевых цветов - те ответили лёгким
шелестом. Возле столика хозяйку ожидало плетёное кресло-качалка; на нём корешком вверх лежала раскрытая книга. Маг переместился к окну, отвёл тюлевую занавеску.
        «Отсюда видно северный холм».
        Кристоф вернулся к лестнице, решив, что звук ему померещился. Собираясь поскорее спуститься вниз, чтобы не расстроить обитательницу этих милых комнат, ищейка ещё раз осмотрел интерьер. И, заглянув в один из межкомнатных переходов, заметил приоткрытую дверь в конце короткого коридора. Судя по всему, она находилась как раз над комнатами сотрудников Агентства. Помешкав всего мгновение, чародей передумал спускаться и осторожно прокрался к той таинственной двери. И поразился: ему послышалось что-то вроде тихого пения. В предчувствии важного открытия Кристоф заглянул в комнату.
        На полу сидел некто.
        Маг не поверил своим глазам. В самом центре комнаты Люсиль (а в том, что это комната девушки, ищейка ни на секунду не засомневался), прямо на полу, спиной к входу, сидел, скорчившись, худощавый мужчина. Он был одет в длинную льняную рубаху и домотканые штаны. Несмотря на внешнюю простоту, облачение незнакомца было чистым, выглаженным и тщательно подогнанным по фигуре. Голову таинственного субъекта венчала буйная растрёпанная грива тёмных волос. Этот персонаж напевал себе под нос что-то неразборчивое, слегка раскачиваясь при этом вперёд-назад и периодически дёргая головой. Руки тоже двигались рывками, хаотично, пальцы путались в шерстяной нити, тянущейся от лежавшего рядом клубка. Вокруг были в беспорядке разбросаны швейные принадлежности: ножницы, пяльцы, куски тканей.
        Чародей, затаив дыхание, попятился прочь от двери. Отойдя на несколько шагов, он бесшумно развернулся лицом к лестнице…
        …и нос к носу столкнулся с Люсиль.
        - Что ты здесь делаешь?!
        Голос девушки дрожал от ярости.
        - Люсиль, я…
        Маг видел, как ходят под напором нахлынувших эмоций крылья её носа. Тонкие пальцы мисс Деверо, стиснутые в кулаки, успели побелеть.
        - Что ты здесь забыл?! Отвечай!
        - Люсиль, послушай…
        - Я запретила сюда приходить! - она сорвалась на крик.
        - Люсиль, я не хотел, - Кристоф протянул к ней ладонь неосознанным жестом. - Шёл к себе, услышал шум…
        - Не трогай меня!!! - девушка с силой оттолкнула руку чародея. - Кто! Тебе! Дал! Право! Приходить! Сюда?!
        - Люсиль, успокойся! - парень решительно шагнул к ней, ухватил её за плечи. Она рванулась раз, другой, но хватка была крепкой.
        - Зачем ты сюда пришё-ёл?!!! - продолжая вырываться, красная от ярости мисс Деверо ударила волшебника свободными руками в грудь, замолотила по ней кулаками. - Пусти-и-и!!! Заче-ем?!! Заче-ем ты сюда-а-а?!.
        Тогда Кристоф сделал то единственно возможное, что ему оставалось: он притянул девушку к себе и крепко-крепко обнял. Изо всех сил. Она забилась, из глаз её брызнули слёзы.
        - Заче-е-ем?! На заче-ем ты сюда-а пришё-ёл?!!! Кто-о тебя проси-и-и-ил?!!!
        Трепыхания Люсиль мало-помалу слабели, вопли превратились в рыдания. Её руки ещё несколько раз - по инерции и совсем не сильно - стукнули мага по плечам, после чего на них и остались. И парень понял, что держит в объятиях хрупкую, измученную суровой судьбой, беззащитную, совсем молоденькую девушку. Девушку, которая просто плачет, прижавшись к его груди. Плачет, потому что обычно не может, не имеет права себе этого позволить. Потому что не к кому прижаться. Нет того, кто был бы рядом, излучал бы силу, вселял уверенность, внушал надежду. Защищал. Любил.
        Потому что никого больше не осталось.
        Кристоф почувствовал на своём затылке чей-то взгляд. Осторожно, стараясь не потревожить девушку, он повернулся, посмотрел за спину. В коридоре стоял тот самый незнакомец, что минуту назад спутывал шерстяную нить. Стоял, сутулясь, нервно дёргая плечами и головой, и смотрел будто бы на мага и девушку, но в то же время как бы сквозь них. Ищейка уже видел раньше такой взгляд. Взгляд человека, повредившегося умом.
        А незнакомец просто стоял и смотрел. Он был очень похож на Люсиль. Ну просто одно лицо.
        - Люсиль, - Кристоф ласково погладил всхлипывавшую девушку по голове. - Я знаю, почему тебя прозвали Сестрой. Это ведь твой брат, верно?
        Потом, сидя в пустой столовой, они беседовали. Колдун по большей части слушал. Девушка говорила, долго и грустно. Печально вздыхала. Он держал её за руку.
        Она рассказала о своём старшем брате, Адаме. Он рос высоким, статным юношей. Обладая житейской находчивостью, смекалкой и живым умом, обещал быть крепкой, надёжной опорой родителям в старости. Но случилось несчастье: несколько лет назад, во время грозы, Адама ударило молнией. Люсиль нашла его бездыханное тело в поле, неподалёку от вершины Восточного холма. Родители были безутешны. Три дня они вместе с дочерью, убитые горем, сидели у гроба, в котором лежал их сын, надеясь, что парень встанет как ни в чём не бывало, живой и здоровый. За эти три дня сердобольные соседи организовали заупокойную службу, где полагалось отпеть усопшего перед похоронами. На кладбище за деревней вырыли могилу. Даже местный каменщик в рекордный срок сладил надгробие. Всё это время Адам лежал, тих и недвижим, однако следы румянца на его щеках не желали сходить совсем, а первые признаки разложения никак себя не проявляли. Тогда кто-то догадался послать в город за настоящим магом-лекарем. На оплату услуг чародея не поскупились. Хилер, явившись в деревню и осмотрев тело, заявил: Адам вовсе не умер, а впал в глубокую кому, так
как функции его организма после удара молнии находились в жестоком угнетении. Но он был жив - и родственники чуть с ума не сошли от счастья. Пока округа оправлялась от шока, маг продолжил исследования и пришёл к выводу, что вытащить больного из комы силами современной колдовской медицины нет никаких шансов. И путь родители не обольщаются: мол, были случаи, когда пациенты приходили в себя спустя неделю, а иногда, случалось, так и лежали без сознания до конца дней своих. Либо пока родственникам не надоедало тратиться на дорогостоящее поддержание жизни в бренном теле. «Пустыми иллюзиями рано или поздно становишься сыт по горло», - добавил тогда волшебник, оставил необходимые инструменты, медикаменты, объяснил, как ухаживать за «больным», и уехал. Но семья решила не опускать руки. Миссис Деверо и юная Люсиль поочерёдно дежурили у постели мальчика, старательно оберегая его покой, целый год. А потом Адам вдруг очнулся.
        Люсиль покачала головой. «Мой любимый братик проснулся. Но он уже не был нашим Адамом», - горько произнесла она. Вызванный целитель огласил новый, страшный приговор: мозг парня, серьёзно пострадавший от электрического разряда, испытал вдобавок разрушительное воздействие длительной комы, и деструктивные изменения, скорее всего, необратимы. Разум Адама помутился, сознание исказилось, исковеркалось и уже никогда не станет прежним. И надежд на рецессию практически нет.
        «Родители тогда разом постарели лет на десять», - сказала Люсиль. Да и она уже не была маленькой девочкой. Детство кончилось. Тогда многие, сочувствуя семье, советовали отдать душевнобольного в большой город, в больницу-интернат для умалишённых. Там ему обеспечили бы квалифицированный уход, и родители вздохнули бы свободней. Но мистера и миссис Деверо такие советы глубоко оскорбляли и возмущали. Поэтому - как, наверное, поступили бы любые другие любящие родители - они оставили сына дома, продолжая ухаживать за ним и не теряя надежды.
        Но беды не оставили семью в покое. Спустя год несчастный случай унёс жизнь мистера Деверо: тот возвращался из города и был застигнут врасплох налетевшим торнадо, буквально в двух шагах от деревни. Эта трагедия подкосила здоровье миссис Деверо, и без того неважное. Однажды заболев и по причине загруженности работой не долечившись, она получила воспаление лёгких и угасла за несколько недель. На руках у дочери. «Наверное, мама просто устала и больше не хотела жить», - вздохнула Люсиль. Кристоф вновь был до глубины души потрясён тем, что в словах девушки не прозвучало ни капли осуждения в адрес матери - за то, что та оставила несовершеннолетнюю дочь наедине с недееспособным братом. Ни намёка на укор - только печаль, тоска, любовь и безграничная нежность. И понимание. Как бы то ни было, Люсиль стала единственной владелицей семейного дела - трактира «Четыре холма». Закалённая жизнью, посуровевшая, рано ставшая взрослой, она в одиночку справлялась и с содержанием гостиницы, и с уходом за братом. Одно время к ней подбивали клинья желающие завладеть лакомым бизнесом - всех ждал решительный отказ. Чужой
помощи девушка тоже не принимала, не желала впускать кого-либо в своё личное горе. В конце концов она стала угрюмой, нелюдимой, всё свободное время (коего было не очень много) проводя с братом, единственным родным существом на свете. Окружала его одного всей своей любовью, отчаянно ищущей выхода. А брат, хоть и остался слабоумным, будто бы всё понимал. Он ничем не мог помочь сестре - но всегда был рад её объятиям, радовался вместе с ней, когда она улыбалась, и грустил, когда её посещала печаль. И этим он дарил ей утешение.
        В округе стали считать, что над семьёй висит проклятие, и поток женихов иссяк. Все молчаливо ждали, когда же наконец падёт под ударами рока последняя из Деверо. О слабоумном Адаме, тихо существующем за прочными стенами «Четырёх холмов», потихоньку стали забывать. Прекратились разговоры о нём, судачить на эту тему стало дурным тоном и плохим предзнаменованием. Осталось только прозвище-приставка, накрепко прицепившееся к отважной и стойкой девушке: Сестра. Сестра Люсиль.
        - Ну вот, теперь ты знаешь мою историю, - закончила Лю-силь, глядя куда-то в сторону.
        Кристоф молчал.
        - Адам и «Четыре холма» - это всё, что у меня осталось, - тихо добавила девушка. - Я не могу потерять трактир: если это случится, у меня не будет средств содержать брата, и его либо отнимут у меня, либо он погибнет. Если дожди продолжатся, не будет клиентов и постояльцев. У жителей деревни не станет денег, чтоб оплачивать мою кухню. А небо что-то не планирует образумиться… Я не знаю, что мне делать, Кристоф, - мисс Деверо посмотрела на своего собеседника. Взгляд выражал предельную усталость. - Я не знаю.
        Кристоф был тронут откровенностью девушки. Не зная, что сказать, какие подобрать слова, как поддержать её, он только и смог, что крепче сжать её ладонь в своей.
        - Люсиль, - хрипло произнёс он. - Я… я постараюсь тебе помочь. Обещаю, что приложу все силы, чтобы сделать это!
        Девушка вымученно улыбнулась:
        - Ты мне уже помог. Спасибо тебе.
        - И всё же…
        - Не давай невыполнимых обещаний, Кристоф. Не нужно.
        К вечеру тучи снова сгустились, начал накрапывать дождь. Похолодало.
        Люсиль удалилась в апартаменты своей семьи. Может быть, поспать. Может, успокоить своего брата, да и себя заодно. Кристоф принёс из сарая дров, растопил камин и теперь сидел, задумчиво глядя в огонь. По мере того как за единственным незашторенным окном темнело, пламя будто бы разгоралось всё ярче (хотя это было не так), и блики играли в глазах чародея. Он сидел без звука и без движения так долго, что на каминную полку выполз сверчок. Букашка шевелила усиками, греясь в поднимающихся волнах тёплого воздуха. За пределами круга света, излучаемого камином, сгущался мрак.
        В обеденный зал ворвался шум набирающей силу непогоды, вырвав колдуна из оцепенения.
        - Бр-р-р, ну и пакость! - Энвер, прикрыв за собой дверь, фыркнула, отряхнулась от воды. - Дождь начинает мне надоедать. Ты один? А что это так темно?
        - Один, - Кристоф поднялся со скамьи. Ведьма подошла к нему.
        - Ты опять приготовил мне еды? Если так, то вечер удался!
        - Ужин подождёт, Эн. У меня есть новости.
        - Что, контакт с нашей милой хозяйкой удался и принёс плоды? - с усмешкой полюбопытствовала тёмная колдунья.
        Светлый остался серьёзен.
        - Это может оказаться зацепкой, которая выведет нас к разгадке.
        Усмешка сползла с лица напарницы.
        - В таком случае выкладывай. Вот прямо вижу, как сидишь тут, час за часом, и аж подпрыгиваешь от нетерпения, ожидая меня.
        - Брат Люсиль жив, - без обиняков выдал Кристоф.
        Сказанное казалось настолько невероятным, что Энвер прикинула даже, не шутит ли её товарищ. Нет, Кристоф не шутил.
        - Жив? В каком смысле?
        - В прямом. Молния не убила его тогда. Он пролежал в беспамятстве год и повредился умом, но он жив. Много ты знаешь людей, уцелевших после удара молнией?
        - Ни одного.
        - Именно!
        Энвер покачала головой:
        - Вот это новость так новость! По сравнению с ней мои данные… Хотя…
        - Что?
        Колдунья изменилась в лице, резким жестом призвала напарника к молчанию.
        - Повредился умом, говоришь? - она заговорила бегло. - Я сегодня получила досье на мёртвых чародеев. По детективам - ничего интересного. А вот Росицки - первая жертва, Крис, Росицки был не просто лекарь и доктор медицины, а настоящий профессор в области неврологии и психиатрии. Коллеги считали его наполовину гением, наполовину шарлатаном. Он разработал несколько экспериментальных, спорных методик лечения, в том числе курс оптоакустического гипноза и методику шоковой терапии мозга. Шоковой терапии, Крис!
        Кристоф молчал, буравя напарницу взглядом. В этом взгляде чародейка явственно прочла близость момента истины.
        - Крис! Всё начинает складываться, ты понимаешь?
        - Почему я не догадался сделать этого раньше? - вместо ответа произнёс волшебник.
        Его рука скользнула в карман брюк. Энвер проследила за движениями напарника. Медленно, будто боясь раздавить бабочку, пойманную в ладонь, Кристоф извлёк из кармана свой неизменный «компас» - индикатор магических аномалий. Колдун протянул девушке лежавший на раскрытой ладони прибор.
        - Её брат был поражён молнией на Восточном холме, Эн!
        Ведьма скосила взгляд на индикатор. Стрелка металась как сумасшедшая.
        Реакция Энвер была мгновенной.
        - Они здесь? Наверху? - в голосе девушки прорезались привычные стальные интонации. Маска мягкой и покладистой Розмари была без сожаления отброшена.
        - Да, - Кристоф кивнул. - И я предлагаю послать к чертям приказ Жиро.
        - Действуем немедленно? О-о-о, вот это мне по душе!
        Ищейки быстро преодолели лестницу и оказались на третьем этаже. Шли, не таясь, громко стуча каблуками. В апартаментах их уже встречала обеспокоенная шумом Люсиль. Увидев решительное и жёсткое лицо Энвер, хозяйка таверны заволновалась ещё больше.
        - Кристоф! Что-то случилось?
        Маг придержал напарницу рукой.
        - Случилось, Люсиль. Мы знаем, как погиб твой постоялец Августус Росицки.
        Девушка побледнела. - Что? Н-но… но как?
        - Скажи мне, Люсиль, доктор Росицки знал про Адама?
        Владелица «Четырёх холмов» выглядела растерянной и даже испуганной. Неожиданный визит застал её врасплох. Кристоф поднял раскрытую ладонь, осторожно шагнул к девушке, стараясь не нервировать её резкими движениями. Его голос звучал ровно, успокаивающе.
        - Послушай, Люсиль, у тебя в гостинице останавливался дипломированный маг, учёный Августус Росицки. Он погиб в тот день, когда установилась эта жуткая погода. Он был профессором психиатрии. Скажи мне, пожалуйста, он знал про Адама?
        - Да-а, - протянула Сестра Люсиль, ещё не очень понимая, к чему клонит Кристоф. Однако в её глазах скользнула тень смутных подозрений.
        - Он предлагал свои профессиональные услуги? Пробовал помочь Адаму? Пытался лечить его?
        Девушка, помедлив, кивнула.
        - И однажды увёл твоего брата на Восточный холм. Скажи, зачем?
        Она, насупившись, молчала, переводя взгляд то на старающегося выглядеть спокойным Кристофа, то на мрачную и предельно серьёзную Энвер. Чародей терпеливо ждал. Мисс Деверо вдруг переменилась в лице.
        - Ты опять мне солгал! - её голос стал жёстким. - Никакие вы не путешественники!
        - Люсиль…
        - Молчи, Кристоф! И Кристоф ли? Может, имя тоже выдуманное, как то, первое? Хватит мне лгать! Немедленно говорите мне, кто вы такие, прежде чем уберётесь отсюда!
        - Боюсь, мы не можем убраться, - покачала головой Эн-вер и достала из-под полы плаща (который так и не успела снять) серебряную брошь в виде паука. Кристоф вздохнул, вытащил из кармана позолоченные часы. Хозяйка таверны увидела одинаковые изображения, выложенные на побрякушках чёрными и белыми камнями. - Агентство поиска магических аномалий. Мы - ищейки, Люсиль. А твой брат - нова. Это он убил Росицки и следователей Бюро.
        Слова ведьмы произвели эффект разорвавшейся бомбы. Лицо несчастной сестры исказила гримаса ужаса, вся краска сошла с её щёк. Она разомкнула губы, словно хотела что-то сказать, но только беззвучно хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на мель.
        - Люсиль! - Кристоф сделал ещё шаг.
        - Нет. Нет-нет-нет-нет-нет… - сдавленно забормотала мисс Деверо.
        - Люсиль, у нас нет выбора, - зачем-то произнесла Энвер, явно намереваясь поторопить события. Она подняла руку - вероятно, хотела положить ладонь на плечо Люсиль и отодвинуть её. В этот момент в нескольких шагах за спиной у сестры выросла худая фигура Адама.
        - Л-л-л-лесьм-ме? - не то простонал, не то промычал умалишённый.
        Люсиль вздрогнула, мгновенно обернулась на звук.
        - Адам! - выдохнула она. - ТЫ ЗАГОВОРИЛ?!!!
        Энвер вдруг почувствовала сильный запах озона. Волосы на голове зашевелились, воздух наполнился тихим потрескиванием. Энергия пришла в движение. Как и мисс Деве-ро - девушка развернулась и бросилась к брату.
        - Люсиль, нет! - крикнула ведьма, схватив хозяйку гостиницы за руку.
        Кристоф успел заметить, как перекосило физиономию душевнобольного - тот закатил глаза, раззявил рот, будто бы зайдясь в безмолвном крике. В следующий миг удар чудовищной силы сотряс все этажи трактира. Пол под ногами взбрыкнул, как норовистый скакун, людей подбросило в воздух. С ужасающим треском разломав потолок, в комнату ворвался белый зигзаг, затопил её слепящим сиянием. Тени испарились, границы предметов стёрлись, на исчезающе малую долю секунды воцарился кромешный свет… а потом раздался оглушительный, рвущий сознание грохот. Ищеек и сестру с братом швырнуло на пол, который ходил ходуном. Кристоф с силой ударился лбом о доски. Реальность померкла…
        …но постепенно стала проявляться вновь. Волшебник, морщась от боли (при падении ему рассекло кожу над бровью), повернул голову. Щуря полуослепшие глаза, осмотрелся. Интерьер покоев многострадальной семьи Деверо являл собой полный разгром. Комната и коридор были завалены строительным мусором, древесной трухой и щепками - останками развороченной крыши. Сквозь дыру в потолке вторгался злой сырой ветер. Мебель валялась вверх ногами, хозяйские вещи были раскиданы по углам, картины и фотоснимки сорвало со стен. Уцелели, не иначе как чудом, только часы с кукушкой. Посреди помещения на полу зловеще чернело пятно обугленной древесины.
        Радом с напарником, чертыхаясь, ворочалась Энвер. Ищейкам пришлось несладко: в отличие от Люсиль, гораздо более чувствительным для них стал магический импульс, сопровождавший молнию. Он хлестнул по нервам, болезненным резонансом перетряхнул их чародейские сущности, прервал на некоторое время связь с Эфиром. Поэтому когда они ещё барахтались на полу, Люсиль уже пришла в себя и была на ногах. В запылённом, местами порванном платье, помятая и оглушённая, она тем не менее выглядела решительной, отнюдь не казалась надломленной или насмерть перепуганной. Адама нигде видно не было - значит, на него собственные чары повлияли менее всего.
        - Где… нова? - прохрипела Энвер, выплёвывая опилки.
        - Люсиль? - Кристоф с надеждой обратился к мисс Де-веро. Ответный взгляд был холоден, как полярная ночь, и отдавал горечью.
        - Зря вы приехали сюда, - процедила девушка. - Я думала, хуже быть уже не может. Оказалось - может.
        - Люсиль! Где Адам?
        - Оставьте нас в покое, пока никто не пострадал. Просто уезжайте. А с этим я как-нибудь сама разберусь, - Люсиль развернулась, вихрем взметнув подол своего синего платья, и умчалась вниз по лестнице. В погоню за своим братом.
        У Энвер наконец получилось сесть.
        - Чёрт, ну и пересчитало нам кости! Крис, ты как?
        - Нормально, - теперь и светлый смог оторваться от пола. - Вроде цел.
        - Угу, и я. А ощущение, будто поезд переехал. Силы у этого парня - что мозгов, только наоборот.
        - Это очень сильный нова, Эн. Теперь уже нет сомнений, что это он, пусть и неосознанно, прописал вечный дождь над родной деревушкой.
        - И, разумеется, столь же неосознанно укокошил трёх далеко не самых слабых магов.
        - Я думаю, Росицки решил опробовать на Адаме один из своих «прогрессивных» шоковых методов. Вот и увёл его на холм, к вышкам - может, хотел их использовать как электроды, громоотводы или что-то в этом роде.
        - Ага. Притащил туда несчастного парня и начал припекать ему пятки электрическим током. А тому это, естественно, не понравилось.
        - Наверное, новой Адам стал ещё тогда, когда сам пал жертвой молнии. Просто Сила в нём спала. А профессор на свою беду её пробудил.
        - И с тех пор братец нашей любезной хозяйки безотчётно боится колдунов. Поэтому поджаривает их - просто так, на всякий случай.
        Кристоф, прижав ладонь к рассечению, покосился на чёрную отметину, оставленную разрядом на полу.
        - Пока что едва не поджарило нас. Заклятие промахнулось чудом.
        - Или благодаря… гм… особенности заклинателя, - мрачное чувство юмора и тут не покинуло ведьму. - Хвала Силе, в этот раз нова попался нам, что называется, с изюминкой!
        Напарники, морщась от неприятных ощущений, поднялись на ноги. Нервные системы, подкреплённые тренированной стойкостью ищеек, уже оправились от шока, организмы и чародейские сущности быстро приходили в себя. Энвер подошла к пробоине, зиявшей в потолке, посмотрела на небо. Ветер швырнул ей в лицо пригоршню дождевых капель.
        - Погода - хуже некуда, - угрюмо заметила девушка. - Ветер усиливается, света уже почти не видно за пеленой туч. Боюсь, мы накликали бурю.
        - Тогда, если хотим спасти деревню, стоит поторопиться. Время идёт на минуты.
        - Нова уже мог уйти довольно далеко. Придётся применить артефакты, чтобы отследить его и…
        - Нет нужды, Эн, - Кристоф подошёл к ближайшему окну, откинул занавеску. - Я знаю, куда он направился.
        Снаружи уже мало что можно было разобрать, но колдунья и так сообразила, что имел в виду её компаньон: окно выходило на восток.
        - Тогда в погоню. Но прежде…
        Кристоф понял подругу с полуслова. Меньше чем через минуту ищейки уже торопливо рылись в своих сумках.
        - Так, что нам нужно? - бормотал светлый маг. - Ага, амулет-теплоотвод… Молния, конечно, горячая, но будет ли эффект?
        - Бери, для форс-мажора сойдёт. Вот, у меня есть немного слёз Миралин.
        Чародей покачал головой:
        - Не знаю, Эн. Слеза может расщепить заклятие, творящееся перед носом. Но у нас тут даже не чары, эта молния - как будто бы чистая Сила. Чёрт знает, как нова ею управляет. И потом, это всё в небе происходит, за пределами видимости. Встречный импульс Миралин рассеется без пользы, даже если ты попробуешь угадать момент.
        - Да-да, ты прав, Крис. Пользы будет не больше, чем от твоего золотого щита.
        - Что ещё?.. О, у меня есть флакон экспресс-мази от ожогов любой сложности.
        - Неужели ты всерьёз рассчитываешь попасть под атаку, чтоб потом этим снадобьем мазаться?! - Энвер в сердцах ударила кулаком в пол. - Чёрт возьми, о чём вообще мы тут болтаем?! Это самое опасное и смертоносное магическое оружие! Выпущенную молнию нельзя остановить или отвести! От этого стихийного волшебства не изобретено надёжной защиты!
        - Вообще-то есть кое-что, - отозвался Кристоф. Двумя пальцами правой руки он держал простой железный перстень. К ободку кольца была припаяна маленькая, стилизованная под щит печатка. На ней был выгравирован зигзаг.
        - Кольцо защиты от молний? - Энвер скептически покачала головой. - Крис, ты же знаешь, почему их так и не приняли на вооружение арсеналы Конвента. На стендовых испытаниях они не срабатывали в пятидесяти процентах случаев.
        - Значит, будем уповать на оставшиеся пятьдесят процентов. В любом случае, это лучше, чем ничего. Держи, у меня есть ещё одно.
        - Крис…
        - Надевай, Эн. И быстро скидывай остальные железки.
        Через минуту ищейки покинули трактир и устремились к вершине Восточного холма. В самый центр зарождавшегося урагана.
        Они бежали к вершине, не жалея сил. Кукурузные листья, точно резиновые перчатки, противно хлестали по лицам. Порывы ветра рвали в клочья редкие струи дождя. Воздух был напитан влагой, но ливень как таковой ещё не собрался - и это здорово облегчало задачу, ведь быстро пересечь поле, заплывшее жидкой грязью, не было бы никакой возможности. Неожиданно помогло то, что ищейки, хоть и не нашли в сумерках утрамбованную тачками тропинку, по которой довелось идти утром, почти сразу обнаружили свежую «просеку» в посадках. Кто-то бесцеремонно ломился сквозь заросли, не разбирая дороги. Кто - догадаться было нетрудно.
        За спинами магов, на западе, алый солнечный диск выскользнул в узкую щель между линией горизонта и фронтом тёмных туч. Подсвеченная закатными лучами, картина не предвещала ничего хорошего: в небе над вышками, венчавшими холм, медленно закручивался огромный вихрь, сотканный из клубов облачного массива. Этот вихрь рос, расширялся, увлекая всё новые куски хмари в свой величественный танец. В его центре проклюнулся тёмно-серый хобот; он очень медленно, будто бы даже нехотя, потянулся к земле - словно знал, что добыча никуда не ускользнёт, а потому и торопиться незачем. В глубине жирной чёрной туши атмосферного монстра сверкали призрачные вспышки - ещё одно зловещее предзнаменование.
        На хозяйку трактира, зачарованно вглядывавшуюся в разгневанные небеса, агенты Конвента наткнулись всего в нескольких футах от границы кукурузного поля.
        - Люсиль! - крикнул светлый маг, стараясь перекрыть вой разбушевавшейся стихии.
        Девушка обернулась, посмотрела на него так, словно впервые увидела. Она была потрясена происходящим. Кристоф вспомнил, что её отец был убит торнадо.
        - Люсиль, где Адам?!
        - Я…
        - Громче!!! - рявкнул колдун. Он схватил девушку за плечи, встряхнул её, заглянул в лицо. - Где Адам, Люсиль?! Мы хотим помочь, пока ещё не поздно!
        - Поздно… - эхом отозвалась мисс Деверо. Потом вдруг её взор прояснился, она будто бы опомнилась. - Я не знаю. Я думала, он здесь. Он бежал, я - за ним. А тут - такое!
        Девушка вытянула руку, указывая на вышки. На вершинах старинных сооружений, на их шпилях и штангах для крепления оборудования, на обломках железных прутьев расцветали огни Святого Эльма. Между параллельными элементами железных ферм с характерным звуком проскакивали белые росчерки плазменных дуг. Воздух был сильно ионизирован.
        Вдруг у подножия дальней мачты показалась фигура душевнобольного.
        - Адам! - взвизгнула Люсиль, устремляясь к брату. Кристоф едва успел её остановить. Прижимая к себе брыкающуюся девушку, он быстро заговорил ей на ухо:
        - Люсиль, послушай меня, пожалуйста! Твой брат - стихийный маг с невероятно сильным, но неконтролируемым даром. Он сейчас опаснее, чем кто-либо другой, и вместе с тем беспомощен перед мощью, что бьётся в его руках. Если сейчас ничего не предпринять, дар этот погубит твоего брата, нас и всю деревню заодно. Это всё равно случилось бы, рано или поздно. Но сейчас всем повезло, потому что здесь есть мы. Появился реальный шанс помочь Адаму и тебе. Ты понимаешь меня?
        Мисс Деверо перестала трепыхаться. Энвер, следившая за недужным парнем, бросила мимолётный взгляд на его импульсивную сестру.
        - Мы не враги вам, Люсиль, - тем же тоном продолжал Кристоф. - Пойми, ни у меня, ни у Энвер нет причин желать вреда ему или тебе. Наша работа - оберегать людей от их самих. И поверь, всем будет лучше, если у нас получится избавить Адама от его ужасного таланта.
        - Он прав, милочка, - добавила Энвер. - Мы здесь, чтобы вытащить это дерьмо из твоего брата.
        Люсиль поджала губы, кивнула. Кристоф выпустил её, и она, вопреки его опасению, не сбежала. Вместо этого девушка с мольбой посмотрела ему в глаза.
        - Обещай мне, что с ним ничего не случится!
        Чародей спрятал ладошку Люсиль в своих ладонях.
        - Я обещаю тебе. Обещаю, мы сделаем всё, и даже больше!
        Он не лгал. Она почувствовала это, поняла. Поверила. И, приподнявшись на носках, крепко обняла его.
        - Сделайте это не больно. Он всё чувствует и понимает. И страдает, я знаю.
        - Я тоже, - прошептал Кристоф.
        Энвер молча смотрела, как хозяйка таверны и светлый маг размыкают объятия.
        - Жди здесь и не высовывайся. Скоро всё закончится, - заверил колдун Сестру Люсиль. Потом повернулся к напарнице: - Я иду туда.
        - Рехнулся? - скривилась ведьма. - Это самоубийство!
        - Нет, если всё сделать как надо. Думаю, у меня получится.
        - Это как же?
        - Есть одна идея. Адам меня видел, знает. И наверняка чувствует, что я для него и сестры не опасен. Буду играть на этом.
        - А что в таком случае прикажешь делать мне?
        - Страхуй. Экранируй меня. Держи наготове репозиторий, мне может быть не до того. Следи за ситуацией: если что-то пойдёт не так, уведи Люсиль в безопасное место… Да мне ль тебя учить?
        - Конечно же, нет, Крис! - Энвер всплеснула руками. - Но чёрт знает, что у тебя на уме и какую штуку ты собираешься выкинуть?!
        - Всё на самом деле очень просто, - ищейка ободряюще улыбнулся. - Будь во всеоружии.
        - Как всегда, Крис. А ты будь осторожен.
        - И ты тоже, Эн. Береги Люсиль и себя, не рискуй понапрасну. Я пошёл.
        Кристоф развернулся и покинул кукурузные джунгли. Энвер смотрела ему вслед, прекрасно понимая, что от молнии не спасёт ни её экран, ни чей-либо ещё.
        Хотя напуганное солнце уже спряталось и затянувшие небосвод облака погрузили землю во мрак, нервного мерцания электрических вспышек на мачтах было достаточно, чтобы осветить вершину холма и всё, что на ней происходило. Маг появился из зарослей, не таясь, чтобы Адам сразу его заметил. Ищейка шёл медленно, нарочито плавными движениями переставляя ноги. Руки держал на виду, раскрытыми ладонями к нове. На самом деле Кристоф глубоко сомневался в том, что брат Люсиль всё понимает и воспринимает, но на выдумывание другого плана времени не было. Тощий силуэт сумасшедшего маячил впереди: последний мужчина семьи Деверо стоял, запрокинув голову, и глазел на буйство стихий в рассерженной вышине. Ветер трепал его рубашку, словно флаг, и хлопал штанинами.
        Когда до новы осталось пройти десять шагов, Кристоф остановился.
        - Адам! - окликнул он брата Люсиль. И невольно поёжился: воображение не к месту нарисовало картину бьющего в грудь потока частиц мощностью в миллиарды ватт. Однако ничего не произошло. Виновник событий проигнорировал оклик.
        - Адам! - повторил маг значительно громче.
        В этот раз нова услышал, повернулся к чародею. Тот разглядел лицо Адама - красивое, мужественное, с располагающими чертами. Только выражение было безвольным, а глаза смотрели куда-то мимо волшебника, в пустоту.
        - Здравствуй, Адам, - Кристоф старался говорить как можно дружелюбнее. - Меня зовут Крис. Я друг Люсиль. Это твоя сестра, верно?
        Умалишённый, склонив голову набок, всё тем же немигающим взором пронизывал пришельца насквозь. В глазах новы играли отсветы плазменных сполохов.
        - Можно, я подойду ближе? - спросил ищейка. Адам дёрнул плечом, заломил одну руку, но агрессии не выказал. Кристоф с облегчением выдохнул, сократил дистанцию до трёх шагов. Мозг машинально отметил, что теперь они вместе с братом мисс Деверо стоят ровно в центре треугольника, образованного тремя металлическими вышками.
        - Спасибо, Адам. А теперь послушай: то, что ты сейчас делаешь там, наверху, несомненно, очень красиво, - ищейка сделал широкий жест в адрес магической свистопляски. - Я восхищаюсь твоим мастерством. Но эту игру лучше прекратить. Она зашла слишком далеко.
        Адам едва заметно раскачивался из стороны в сторону.
        - Ты мог бы забавляться так сколь угодно долго, это правда. Но любой забаве рано или поздно должен прийти конец. Ты делаешь людям плохо, Адам. Я знаю, ты не хотел, это выходит нечаянно, не со зла. Но от этого не легче. Все эти облака, ветер и молнии несут лишь вред. А более всего вреда ты причиняешь своей сестре Люсиль.
        Нова встрепенулся, услышав знакомое слово.
        - Л-л-лесьме? - выдавил он.
        - Что? А, да… Да, Адам. Люсиль. Ты делаешь ей больно. Делаешь её несчастной. Она ведь любит тебя, переживает за тебя. Оберегает, как никого ранее. Ты тоже любишь её. Но между вами стоит твоя сила. Ты не можешь её контролировать, Адам. И она приносит твоей сестре страдания. А ты ведь этого не хочешь, верно?
        - Л-лесьм-ме! - уголки губ душевнобольного поползли вниз, лицо сделалось каким-то жалобным.
        - Именно! - обрадовался Кристоф. - Видишь, я прав. Конечно, ты желаешь своей милой сестрёнке только добра. Но твой дар - помеха этому, Адам. Твой дар - это зло. Уже погибли люди, которые хотели вам помочь. Жизнь Люсиль теперь тоже под угрозой.
        - Л-л-лесьм-м… Ма-аоза?!
        «Чёрт, что он пытается мне сказать?»
        - Пойми, Адам, ты можешь разрушить всю деревню. Ты можешь сломать ваш дом - вот как сегодня, только совсем, напрочь. Дом, где вы живёте, который построили папа и мама. Помнишь их? Они ведь тоже любили тебя. А ты случайно можешь поранить Люсиль. Этого нельзя допустить.
        - Л-л-л-лесм-м-е-е! Ма-аоза-а гансл! Но-омо! - брат бедной девушки заволновался, начал активно жестикулировать, словно пытаясь что-то объяснить. Сила тотчас отреагировала на это. Над головой чародея затрещало и хлопнуло; он инстинктивно пригнулся, защищаясь поднятыми руками.
        Энвер наблюдала за происходящим из темноты кукурузных зарослей. «Что, чёрт возьми, ты делаешь?! Решил договориться с идиотом? В этом твой план, Крис?!» - нервничала колдунья, обычно хладнокровная. Рядом, кусая костяшки пальцев, переминалась с ноги на ногу Люсиль. Она не находила себе места, переживая сразу за обоих мужчин. Какое-то время фигуры агента и новы не двигались: похоже, Кристоф что-то втолковывал слабоумному собеседнику. Вдруг ведьма уловила магический толчок, внутренне напряглась, усиливая экранирование напарника. В нескольких футах над чародеем из ничего возник оранжевый шар. Этот шар с треском лопнул, осыпав ищейку густым потоком искр. Кристоф, не ожидавший этого, успел только наклониться, но страховка Энвер сработала - ни одна искра до светлого мага не добралась, все угасли ещё на подлёте. Мисс Деверо сдавленно вскрикнула.
        «Крис, твою мать, кончай так шутить! Какого хрена там происходит у тебя?!» - яростно возопила ведьма (разумеется, мысленно).
        «Ничего не выходит, Эн! - мысли напарника звучали невнятно, замусоренные треском и шипением. - Кажется, я понял! Адам в общих чертах понимает меня, но не может ничего сделать. Сила его не слушается. Волевого управления нет, связь только эмоциональная. А бедняга как раз не осознаёт того, что это он виной всему светопреставлению. Чем больше парень волнуется, тем сильнее и яростнее стихия».
        «Дьявол! Вот говоришь людям, что новы опасны, так нет же… Крис! Хватит, ты попытался! Прекращаем эту авантюру и действуем по старинке!»
        «Нет, Эн! Ещё есть шанс обойтись без радикальных мер!»
        «Какой шанс?!»
        «Я отвлекаю внимание новы на себя. Займу его ещё на какое-то время. Должно хватить на твой незаметный манёвр. Незаметный! Ты меня поняла?»
        «Поняла! Держись, Крис! Я быстро и очень тихо!»
        Чудовищная воронка всё ускоряла своё вращение, вспышки атмосферных разрядов озаряли её мутные внутренности всё чаще. Чёрная труба торнадо продолжала лениво тянуться к земле. Находиться на холме становилось очень опасно. Колдунья повернулась к последней оставшейся в живых родственнице новы.
        - Лучше беги отсюда, Люсиль. Найди канаву поглубже и забейся в неё. Что здесь может произойти уже через минуту, не предскажет никто.
        С этими словами тёмная ведьма скрылась в зарослях, оставив парализованную ужасом девушку в одиночестве.
        - Бот! Бот! - долдонил Адам, косясь на небо и тыча в спускавшийся смерч кулаком. - Ма-ао-оза Л-лесьме-е! Ада ноха! Не-ева! Ада но-оха! Каду-ум!
        - Не надо кадум, Адам! - Кристоф пытался успокоить несчастного безумного парня. - Зачем кадум? Не нужно! Позволь, я помогу тебе! Пожалуйста! Люсиль не пострадает! С ней всё будет хорошо!
        «Похоже, я сделал только хуже, напугав его».
        Держаться на ногах становилось затруднительно: штормовой ветер норовил повалить на траву. По холодной коже остервенело забегали мурашки - это волосы поднимались дыбом. Воздух был перенасыщен энергией. Старые вышки, казалось, начали светиться изнутри. Средь грохота и свиста бормотание душевнобольного становилось практически неразличимым. Волшебник и сам перешёл на крик.
        - Твоей сестры здесь нет, Адам! Она в безопасности! Ей никто и ничто не угрожает! Теперь мне нужно спасти тебя!
        - Лесьм-ме? - это слово, сказанное совсем тихо, Кристоф уже прочёл по губам.
        - Да, Адам, да! С ней всё в порядке!
        «Ещё немного, и я упаду», - подумал Кристоф, сражаясь с бурей. Уже сам воздух, сошедший с ума и пустившийся в дикий пляс, начал потрескивать и пощёлкивать. Плотину, до сих пор сдерживавшую напор сконцентрированной в этом месте мощи, вот-вот должно было прорвать.
        - Пожалуйста! - взмолился волшебник.
        - Л-лесьме на кадум, - сказал вдруг Адам совершенно отчётливо. И улыбнулся бессмысленной улыбкой.
        Ветер моментально скончался. Вообще стало неестественно тихо. Стало видно, как всюду неспешно, подобно пылинкам в луче света, кружили маленькие белые огоньки. И это - в абсолютной темноте грозовой ночи! Словно само время замедлило свой бег. «Вот это да!» - поразился Кристоф. Повертев головой, он глянул наконец вверх. Алчное сопло смерча нехотя втягивалось обратно, в угрюмую облачную пелену.
        - Всё позади, Адам! - облегчённо выдохнул чародей. Он преодолел последние три шага, вознамерившись взять больного парня за руку. - Всё позади! Идём к Люсиль! Она в безо…
        - Адам! - раздалось за спиной ищейки.
        Кристоф похолодел. Это кричала Люсиль.
        Оставшись в потёмках одна, на окраине жуткого кукурузного поля, девушка не находила себе места. Она в любую секунду ожидала самого страшного. Энвер нигде видно не было. Адам стоял легко, словно и не чувствовал бури - только рубаха и штаны метались на ветру, как взбешённые цепные псы. Кристоф же удерживал позицию с ощутимым трудом, но не отступал, продолжая увещевать виновника событий. И в какой-то момент произошло нечто, что вывело мисс Деверо из оцепенения: опустилась неестественная тишина; порывы ураганного ветра испарились, будто их и не было; всё пространство вокруг ржавых памятников довоенной цивилизации наполнилось сотнями плавающих во мраке светлячков. Здесь нервы хозяйки «Четырёх холмов» не выдержали, и Люсиль выскочила на свободную от кукурузы территорию.
        Внимание новы сфокусировалось на новом раздражителе. Кристоф увидел отражение девушки в серых глазах Адама. Глаза эти расширились, лицо парня перекосилось.
        - Л-лес-с-сьме! - промычал он, и это мычание в тишине прозвучало пронзительнее самого дикого вопля.
        Кристоф какими-то задворками магического чутья уловил что-то, похожее в его воображении на клацанье спускового крючка. Плотину всё-таки прорвало.
        Люсиль, стоя всего в паре десятков метров от мужчин, успела заметить, как лицо её брата исказилось гримасой страха. Адам уже не смотрел на чародея - только на неё.
        …Следующая секунда превращается в вечность. Движения растягиваются, замедляются до совершенного сюрреализма. Девушка видит, как волшебник с силой толкает её брата в грудь, чтобы разорвать дистанцию. Тьма поспешно отступает; стерильный белый свет становится всё ярче, он обгоняет застывшие карамельной патокой мгновения. Люсиль чувствует неотвратимо надвигающуюся силу, как будто небосвод всей своей тяжестью рушится на холм. Из сердца облачной громады уже несётся вниз, ветвясь, продираясь сквозь упругие молекулы газов, яростно шипящий сгусток магической энергии - молния. Адам заваливается назад, суча ногами; он всё дальше от ищейки. Кристоф, оттолкнув нову, успевает упасть на одно колено и выбросить вертикально вверх прямую руку. Сжатый кулак нацелился в самый центр шторма, на одном из пальцев что-то тускло блестит. Люсиль понимает, что произойдёт дальше, и зажмуривается, не в силах этого видеть…
        Сотрясение чудовищной силы! Будто молот забытого языческого бога поколебал всю земную твердь, напоминая о том, что древние сущности всё ещё яростны и могущественны. Вспышка слепящего света острым клинком резанула по глазам, несмотря на плотно сомкнутые веки; налетевший следом грохот оглушил. Люсиль вскрикнула от боли, рефлекторно заслонилась руками и упала ничком. Но не успел ещё последний громовой раскат заглохнуть вдали, как девушка приподнялась на четвереньках. Ослепшая, оглохшая, она тем не менее страстно желала узнать, что же случилось с братом. Глаза удалось открыть не сразу: навернувшиеся слёзы цементировали веки, на пару со страхом не позволяя увидеть то, что осталось от чародея. Удар был подобен падению скалы, и Люсиль не обольщалась. Ей стало очень горько. Поэтому она, проглотив подступивший к горлу комок, мутным взором посмотрела туда, куда отлетел брат.
        Адама отбросило на несколько метров, и теперь, перепуганный, наверное, больше всех, он сидел на заднице и смотрел прямо перед собой. Его била крупная дрожь. А за спиной бедняги, прямо из ночной тьмы, выткалась сгорбленная тень, в которой Люсиль без труда узнала Энвер. Колдунья подскочила к нове, присела на землю позади него, держа на вытянутых руках какой-то угловатый предмет. Злобно взвыл оживший вдруг ветер, но Энвер это нисколько не смутило.
        - Мудростью магического Конвента! - высокий голос чародейки звенел. - Волей Высокого Трибунала! Духом нерушимого Эдикта! Во имя равновесия Силы я забираю твой стихийный магический дар, Нова! Сейчас и навсегда!
        Резко усилился запах озона; заискрились, треща, концы металлической арматуры на вышках. Но энергии на вторую молнию у новы, очевидно, пока не хватало. Энвер докончила формулу и повернула одну половину репозитория.
        Люсиль видела, как лучистый зигзаг впился Адаму в спину, и парень изогнулся дугой, зашёлся криком. Мисс Деверо, не в силах вынести этого зрелища, со слезами рухнула лицом в траву и пролежала так до тех пор, пока крик не оборвался вместе с шумом уходящей Силы. Ветер - уже второй раз за несколько минут - понемногу скис. С тихим шелестом на землю стал опускаться мусор, поднятый вихрем. Где-то в ажурных конструкциях мачт хрустнул на прощание последний разряд.
        - Люсиль! - девушка услышала оклик Энвер и её упругие шаги. - Ты в порядке? Твой брат вроде ничего, только в ауте слегка. А вот… Дьявол, Крис!!!
        Люсиль, донельзя измученная всем произошедшим в этот день, наконец лишилась остатков сил и провалилась в спасительное беспамятство.
        Яркое и тёплое пятно солнечного света лежало, точно кошка, на полу под окном - впервые за много дней. По ту сторону стекла, на подоконнике, грелась невесть откуда взявшаяся бабочка. Она лениво шевелила пёстрыми крыльями, и Кристоф, жмуря один глаз, другим исподтишка любовался этими миниатюрными витражами. Изредка позади бабочки стремительными росчерками проносились стрижи, но птицы были слишком увлечены радостью полёта в чистой, безоблачной синеве, чтобы сейчас обращать внимание на что-либо ещё. По крайней мере, чародею так показалось.
        Еле слышно скрипнула дверь. Маг остался недвижим, не подавая вида, что бодрствует. Осторожные, почти неуловимые шаги приблизились к нему. Кто-то тихонько присел на стул, по-видимому, стоявший возле кровати. Кристоф и тут не пошевелился, вернувшись к своему первоначальному занятию - разглядыванию бабочки. Ему стало весело: он знал, что вошедшая (не узнать эти шаги он, конечно, не мог) терпеть не может бездеятельности. Сидение в полной тишине определённо являлось одним из самых скучных, а потому ненавистных видов убивания времени. Кристоф подумал, что сейчас самое время испытать её терпение.
        Минуты потянулись с увлекательностью бухгалтерских книг. Гостья беспокойно ёрзала на стуле, вздыхала, один раз с хрустом потянулась, но в целом вела себя предельно тактично, опасаясь тревожить спящего. Кристоф похвалил себя за то, что лежал, отвернувшись к окну, - иначе растянувшаяся до ушей ухмылка давно выдала б его с головой. Неожиданно посетительница от скуки начала напевать про себя:
        «У старины Макдональда была ферма. И-а-и-а-йо!
        И на этой ферме у него жили утки. И-а-и-а-йо!
        То кряк-кряк здесь, то кряк-кряк там.
        Тут кряк, там кряк, и всюду кряк-кряк.
        У старины Макдональда была ферма. И-а-и-а-йо!»[2 - Английская детская песенка «Ферма старого Макдональда» (отрывок).]
        Кристоф ценой титанических усилий сдержал рвущийся наружу хохот, умудрившись даже не хрюкнуть. Напарница всегда пела, мягко говоря, отвратительно, и потому делала это крайне редко, да и то лишь наедине с собой (когда ей казалось, что никто не слышит). Однако то, что она начнёт петь мыслеречью, да ещё так же ужасно, как обычным голосом, стало для волшебника абсолютным сюрпризом. Парень решил, что с колдуньи, пожалуй, достаточно - тем более что терпеть её рулады не было больше никакой возможности.
        «Больше не пой мыслеречью, Эн. Мёртвого разбудишь».
        «Крис?»
        Он, улыбаясь во весь рот, повернулся к девушке.
        - Можешь больше не осторожничать, я не сплю.
        - И давно? - озабоченно спросила Энвер.
        - Около часа уже.
        - Засранец! Я-то решила, что нечаянно тебя разбудила, - в шутку пожурила волшебница. - Так, если отслеживаешь время, значит, мозг не спёкся. А такие опасения, честно говоря, были.
        - Что, серьёзно меня… шандарахнуло? - полюбопытствовал маг.
        - Это ещё слабо сказано. Впечатало в землю, что твоим молотком - гвоздь. Как себя чувствуешь?
        - Местами не чувствую. Местами ноет. Но в целом неплохо для того, кто должен быть мёртв.
        - Не чувствуешь - это хорошо, - удовлетворённо кивнула тёмная. - Значит, мои усилия не пропали даром. Я, конечно, не лекарь, но с вашим целительным арсеналом знакома, недаром столько лет училась. Прямо на месте удалось смягчить самые тяжёлые последствия удара. Плюс все эти склянки с эликсирами и мазями. Но спасибо тебе стоит сказать изобретателям перстня.
        - А что с ним, с перстнем? Поломался?
        - Вдребезги. На твоём пальце только оплавленный обод остался, я его потом кусачками ломала. А печатку распылило. Но, надо признать, в этот раз Кольцо защиты от молний всё же сработало как надо - иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали.
        - Да уж, повезло так повезло! - Кристоф поёрзал, прислушиваясь к ощущениям. - Похоже, я весь в бинтах. Как оно, с ранами-то?
        - Неплохо, тебе действительно повезло, - успокоила Эн-вер. - В основном твоё беспамятство - следствие эфирного шока. Как тогда, в апартаментах Деверо, только в десять раз сильнее. Мозг не пострадал, и это главное. В остальном - синяки, кровоподтёки, небольшой ожог второй степени. Поверхностные повреждения. Да, ещё переломы костей плеча, предплечья и, возможно, повреждены рёбра. Я послала депешу в ближайший город, к вечеру оттуда должен прибыть профессиональный волшебник-хилер. Уж он тебя быстро на ноги поставит, будешь как новенький. Однако недельку постельного режима придётся вытерпеть.
        - Наконец-то отпуск, - мечтательно зевнул Кристоф. - Хоть и больничный… А что там с Адамом… и Люсиль?
        Ведьма ободряюще улыбнулась.
        - А что им сделается? Адам больше не нова, его Сила - в репозитории. Дело плёвое было, после той молнии парень не сопротивлялся. Сидит теперь в комнате и молчит - живой и, в известной степени, здоровый. А сестрёнка вокруг него вьётся, никак не может поверить в своё счастье. Она тоже жива и здорова. Только не спала всю ночь, как и я. Пыталась уговорить её вздремнуть, хотя бы под утро, но она отказалась. Не заснёт, говорит, пока не убедится, что с тобой всё хорошо. И, кстати, я её сейчас позову.
        - Эн…
        - Сейчас и ни минутой позже, Крис! - Энвер решительно поднялась со стула. - Ты дрых двенадцать часов. Найди же в себе силы принять девушку, которая вынесла не меньше нашего!
        - Ладно, зови её, - сдался парень.
        Уходя, Энвер задержалась на пороге, чтоб уточнить кое-что:
        - Ответь мне, Крис: ты действительно хотел образумить дурачка? Мне не показалось? В этом заключался твой план?
        - Невежливо так называть душевнобольных, Эн.
        - Хорошо. Значит, дурачок здесь - ты. На что надеялся вообще?
        - Ну-у… - светлый, секунду помявшись, выдавил: - По словам Люсиль, Адам вроде как её понимал. Я подумал: может, поймёт и меня?
        Энвер протяжно и шумно выдохнула, но от комментариев воздержалась. Она просто покинула комнату, прикрыв за собой дверь. А спустя минуту в эту дверь коротко постучали.
        - Входите, - пригласил Кристоф.
        В комнату вошла хозяйка трактира. Она всё же нашла минутку и успела переодеться в чистое платье, на этот раз зелёное. Но всегдашний узел на затылке был распущен, волосы устало рассыпались по плечам, груди и спине. Под глазами залегли тени.
        - Здравствуй, Кристоф, - робко поздоровалась мисс Деверо.
        - Здравствуй, Люсиль, - улыбнулся в ответ волшебник.
        - Можно я присяду рядом?
        - Конечно, это же твой дом.
        Люсиль опустилась на стул, освобождённый Энвер, положила руку на край постели.
        - Как у вас там, наверху? - выбрал тему Кристоф. - Из-за дыры в потолке непогода, должно быть, превратила этаж в болото.
        - Нет, всё не так уж плохо, - девушка отрицательно помотала головой. - Ливень ведь так и не успел начаться. Конечно, вы с Энвер и Адамом устроили порядочный разгром, и многое нужно будет чинить или выкинуть. Пол в комнате придётся менять. Но ни ветер, ни вода не успели там похозяйничать, поэтому справимся своими силами. Даже не сильно потратимся. Не переживай. Лучше расскажи, как ты?
        - Как видишь, живой, - усмехнулся чародей. - Помят малость, но Энвер меня подлатала. Да и вообще, на нашем брате всё как на собаках заживает. Поправлюсь быстро.
        - Надеюсь, - Люсиль слегка покраснела. - Я помогала Эн-вер тебя раздевать и накладывать повязки. Частичка моей заботы с тобой.
        - Ну, тогда мне и хилер не нужен! - с преувеличенной весёлостью воскликнул колдун. Рёбра отозвались далёкой, пока ещё смутной болью. Он поморщился. - А что Адам?
        Улыбка на лице девушки потускнела, хозяйка гостиницы отвела взгляд куда-то в сторону.
        - Скажи мне, Люсиль.
        - Он… он молчит. Меня не узнаёт. На своё имя не отзывается. Просто смотрит в одну точку, будто мира для него не существует.
        Кристоф уловил в её голосе скорбь.
        - Люсиль, извлечение Силы - серьёзное магическое потрясение, во многом схожее с ударом молнии. К тому же психика Адама, некоторые функции и характеристики его мозга отличны от наших. Вполне возможно, что твой брат сейчас просто в состоянии шока. А шок в конце концов проходит.
        - Наверное… - она совсем сникла.
        Парень попытался подняться на локте здоровой руки, но грудная клетка тотчас выразила протест, и движение вышло неловким. Кристоф потерял равновесие и упал на спину. Тело вновь отозвалось болезненным эхом.
        - Проклятие!
        - Не дёргайся, пожалуйста, - девушка удержала его за плечи. - Тебе нужен покой.
        - Со мной всё в порядке! - волшебник здоровой рукой поймал ладошку мисс Деверо. - Люсиль, мы сделали всё, что могли. Всё, что должны были. Всё! Но… - Кристофу очень не хотелось заканчивать это предложение - …но я не могу дать гарантии, что Адам когда-нибудь поправится. И никто не даст.
        - Я понимаю, - очень тихо промолвила девушка.
        Тягостное молчание.
        - Мы уедем сразу, как только сможем, - заговорил агент поиска магических аномалий. Он почему-то чувствовал за собой вину, и от этого чувства лучшая за последние несколько месяцев постель казалась жёсткой и неуютной. - Агентство не выплатит вам компенсации, сопротивление сотрудникам исключает такую возможность. Это моя вина, прости, если сможешь. Я оставлю вам все свои деньги. Не очень много, но, надеюсь, хватит хотя бы на часть ремонта. Погода наладилась, в трактир вернутся постояльцы. Значит, вновь появится стабильный доход. Станет труднее, но ты сильная, выдержишь, я знаю. Однако настоятельно советую найти… компаньона или покровителя, лучше из местных. Кого-нибудь, кого ты давно знаешь и кому доверяешь, на кого можно будет опереться. - Кристоф не смог произнести слова «муж» и «брак», не считал себя вправе сделать это. - Брат нуждается в тебе как никогда, но и тебе нужна поддержка. Это всё, что я могу посоветовать, Люсиль.
        - У меня мало друзей, Крис, - мисс Деверо покачала головой. - Здесь и вообще…
        - Я очень, совершенно искренне, надеюсь, что их станет больше!
        Секундная пауза. Девушка посмотрела Кристофу в глаза, улыбнулась.
        - Уже стало.
        Бабочка, что грелась на подоконнике, шевельнула крылышками-витражами и сорвалась в небо, глубокое и чистое - навстречу живительному солнечному теплу. Навстречу свободе.
        И надежде.
        Часть третья. Бунтарь
        Кристоф бросил рюкзак на брусчатку платформы, шумно втянул носом воздух. - Вот он, запах цивилизации!
        Энвер осмотрелась. Высоко над головой висела многотонная, забранная закалёнными стёклами стальная решётка - крыша нового железнодорожного вокзала. Выгнувшись навстречу небу, она прикрывала от осадков десять отрезков путей и семь перронов, а также несколько газетных киосков и турникетов. Ажурные мостики, похожие на хребты ископаемых ящеров, тяжело переваливались через рельсы и крыши вагонов, сращивая части огромного зала. Кроме поезда, доставившего ищеек в город, на путях остывало ещё три полно-размерных состава. И всюду пассажиры, много пассажиров: мужчин, женщин, детей. А ещё - кошки в корзинах, собаки на поводках, птицы в клетках. Чемоданы, саквояжи, сумки и рюкзаки, футляры для шляп и кофры для музыкальных инструментов. Модные дамские зонтики, капоры, жабо, перчатки. Мужские дублеты, пальто, цилиндры, трости. Изящные сапожки из мягкой оленьей кожи и лаковые чёрные ботинки. Шум, крики, гвалт. Толчея и сутолока.
        Море людей.
        Внутренний мизантроп Энвер зябко поёжился.
        - Твоя цивилизация пахнет дымом, потом, сгоревшим маслом и кошачьим дерьмом, - саркастически заметила колдунья.
        - И правильно, прогресс не должен пахнуть сиренью и задницей Купидона, - ничуть не смутился напарник. - Это ведь большой город, Эн. Не какая-нибудь дыра. Усмири своё ворчание; нас ждут каменные мостовые, электрические фонари и центральное отопление.
        - И канализация, - не удержалась напарница.
        Прокладывая путь в толпе, ищейки вскоре добрались до выходов. И сразу приметили то, что на вокзалах обычно не наблюдалось: кроме дежурных станционных носильщиков под каждой аркой стояло ещё по четыре человека. Пара полисменов в форме, ещё двое - в гражданской одежде. У этих, последних, лица были угрюмые, настороженные.
        «Магический кордон», - предположил Кристоф, останавливаясь.
        «Это ожидалось».
        Энвер сняла шляпу, вытащила заколку, распустив при этом свои великолепные чёрные волосы. Одного мановения зажатой в пальцах железной спицы оказалось достаточно, чтобы почувствовать более дюжины магических ловушек, сигнальных и нейтрализующих. Не осталось сомнений в том, что типы в штатском - волшебники.
        «Всё серьёзно», - колдунья красноречиво посмотрела на своего напарника.
        «И это ожидалось. Идём», - светлый не колеблясь шагнул к ближайшему проходу.
        Эфир вздрогнул, Энвер и Кристоф уловили «отзвук» сработавшего сторожевого заклятия. Колдуны в штатском напряглись, впились в подошедшую парочку тяжёлыми взглядами. Девушка усмехнулась: сейчас, сейчас к ней потянутся сканирующими чарами!
        - Нет нужды, ребятки, - обратилась она к пикету, снисходительно усмехаясь. - Не тратьте силы зря, мы свои.
        Энвер и Кристоф показали служакам часы и брошь с гербами Конвента, свои так называемые индицумы. Или, на чародейском жаргоне, индики. Колдуны в штатском сразу расслабились, напряжение спало. Полисмены же, казалось, только сейчас заметили ищеек. Но индицумы не вызвали той реакции, что могла бы быть: офицеры лишь мельком скользнули равнодушными взглядами по безделушкам, после чего вернулись к рассматриванию людей, сновавших вокруг.
        Напарники переглянулись, дружно пожали плечами и спрятали индики. Один из чародеев кордона подался вперёд и заявил:
        - Мы вынуждены вас задержать. У нас приказ: всех сотрудников особых ведомств Конвента направлять в штаб спецоперации.
        - Чей приказ? - на всякий случай спросил Кристоф, хотя ответ прекрасно знал.
        - Приказ отдан комендором Жиро, руководителем спецоперации, - ответил служака и повернулся к одному из полисменов. - Офицер, доставьте агентов по нужному адресу.
        Сотрудник полиции кивнул, повернулся к ищейкам.
        - Прошу, следуйте за мной.
        Энвер и Кристоф ещё раз переглянулись, ещё раз не сговариваясь пожали плечами и двинулись вслед за покидающим вокзал офицером.
        Город встретил их рассыпчатой дробью подков, стучавших о мостовую: конные упряжки тянули по улицам десятки кабриолетов и дилижансов. Чумазая скатерть небосклона во множестве мест была проколота трубами; юго-западный ветер тянул из них чёрные чадные шлейфы. Вокзальная площадь окольцовывалась чопорными таунхаусами. Сложные черепичные крыши, мансардные окна, фасады, украшенные пилястрами и барельефами, - всё это, в противовес грязным фабричным выбросам, щеголяло оттенками белого, розового и золотого. На фоне такой архитектурной помпезности массивное серое здание вокзала - со своей строгой структурной геометрией, со своими нефами и часовой башней, собранное преимущественно из стали, - смотрелось волком в овечьей отаре. Впрочем, развивающийся, постоянно и активно перестраивающийся город был щедр на такие контрасты.
        - Приветствуем тебя, о славный Гарлек! - Кристоф отсалютовал домам и площади.
        Ищейки вслед за блюстителем порядка спустились по широкой гранитной лестнице к полицейскому закрытому экипажу. Предупредительный офицер отворил перед волшебниками дверцу. С козел, обернувшись, на пассажиров глазел мрачный возница.
        - Харрис, это маги. Вези их прямо в штаб, - распорядился полисмен, сопровождавший агентов.
        - Принято, - без особого энтузиазма буркнул Харрис.
        Экипаж тронулся, отъехал от вокзала, вливаясь в гигантскую транспортную систему, и довольно скоро очутился на прямом, как стрела, и широком бульваре. Этажей у зданий прибавилось, равно как и людей вокруг. Горожане заполонили тротуары и даже частично мостовую, тем самым значительно усложнив кучерам жизнь. Стороннему взгляду перемещения жителей могли казаться сродни броуновскому движению, но это было не так: в большом городе время прибавляет в цене, и у каждого есть своя чёткая цель. Даже послеобеденный променад буржуа не считался праздным времяпрепровождением. Что до рабочего люда, то у них каждая секунда была на счету: и у мальчишек, которые сломя голову носились с кипами газет; и у банковских клерков, каковые, озабоченно поглядывая на часы, возвращались из кафе на свои рабочие места. Человеческая масса, местами высыпавшая на проезжую часть, вынуждала конные экипажи - и неуклюжие омнибусы, и лёгкие фаэтоны - двигаться медленно и осторожно. Боясь ненароком кого-нибудь переехать, сквозь толпу осторожно продирался трамвай. Он периодически пугал нерасторопных прохожих истошными звонками, а висевшие на
подножках молодые люди свистели и сквернословили. Вдоль проезжей части, вместе с опорами трамвайной линии, росли телеграфные столбы и штанги электрического освещения. По карнизам домов, петляя, извиваясь, но тем не менее органично вписываясь в элементы внешнего декора, ползли трубы пневматической почты.
        - Ты только посмотри! - лениво восторгался Кристоф, откинувшись на спинку сидения. - Город с крупнейшей агломерацией, третий по значимости деловой и промышленный центр страны! Площадка для внедрения инноваций! Считай, полигон для экспериментов, где любой прогрессивно мыслящий человек, будь то учёный, инженер или деятель искусства, может раскрыть весь свой потенциал, реализовать все свои идеи! Да, давненько мы не заезжали в такие места…
        - Всё это, конечно, хорошо, - ответствовала Энвер. - Да только на улицах уже не протолкнуться - столько развелось прогрессивно мыслящих… человеков. Не спорю, телеграф и централизованное отопление суть весьма полезные достижения науки и техники. Но от перенаселения они никак не спасают, скорее наоборот. Вот уже сейчас здесь настолько тесно, что транспорт проезжает с трудом. А дома попросту негде строить. Вот они и растут вверх.
        Колдунья для пущей наглядности ткнула пальцем в окно - экипаж как раз проезжал строительную площадку. Дом, который там возводили с помощью самых современных технологий (и наверняка с применением магии), уже достиг отметки в девять этажей и явно не собирался на этом останавливаться.
        - Видишь, это ещё не предел, - продолжила колдунья. - Такие здания всё выше, и их всё больше. Глядишь, через пару десятков лет небеса скрести начнут. А ведь это всего-навсего жилой дом, даже не дворец, не собор.
        - Ты боишься высоты? Или ходить по лестницам в тягость? Если так, то не переживай, лифты давно изобретены.
        - Я не это имела в виду. Просто технический прогресс имеет и отрицательные стороны. В частности, неизбежную централизацию производства, концентрацию людских и материальных ресурсов на сравнительно небольшой территории. Города не могут расти вверх бесконечно, а летающие дома вряд ли появятся и станут нормой в ближайшие сто лет. Как результат - перенаселение, теснота, повышенная санитарная опасность. Любые перебои с поставками еды или авария в системе водоснабжения могут обернуться катастрофой. И чем больше будет плотность населения на квадратную милю, тем сильнее будут негативные последствия.
        - Вот умеешь ты сгущать краски! - всплеснул руками маг. - Давай тогда уж сменим тему. Может, тебе хотя бы современная архитектура нравится? Видишь монументальное строение с флагами по ту сторону площади, которую мы сейчас проезжаем? Судя по всему, это ратуша, так как на фронтоне есть горизонтальный картуш, а на нём - барельеф с городским гербом. Этот элемент, в частности, отсылает к тому стилю, в рамках которого выполнена львиная доля деловой части города; знатоки называют его beaux-arts, - волшебник вытянул губы трубочкой, старательно смакуя иноземное слово.
        - Боз-ар, - усмехнулась девушка. - Иными словами - «изящные искусства». Представь себе, знаю такой. И тенденцию местных следовать этому стилю заметила. Но если честно, всякая эклектика не по мне. Я больше люблю неоготику.
        - Пф-ф-ф, много ты понимаешь! - чародей махнул рукой. - Неоготика уже лет пятнадцать как вышла из моды. Но с тобой спорить - что снегом печку топить.
        - Ты зачем этот спор об архитектуре завёл, Крис? Эрудицией блеснуть? Не выйдет, в одной Академии учились. И ты, пожалуй, чаще меня историю мировой культуры прогуливал.
        - Намного чаще, - не без гордости уточнил маг.
        За такими светскими беседами ищейки коротали время, пока экипаж вёз их через центр города. Когда же деловые кварталы кончились и повозка въехала на мост, пересекавший реку, удивлённый Кристоф высунулся из окна и крикнул вознице:
        - Мистер Харрис, а разве учреждения Конвента не в пределах делового центра?
        - В пределах, - донеслось в ответ. - Но вам не туда. Сидите себе, недолго осталось.
        Дельта реки делила город на три части. Самая северная, где оказались ищейки, была промышленным районом. Теперь полицейский экипаж ехал прогонами, мимо заводов и фабрик, мастерских и цехов, угольных куч, складов строительной древесины и огромных штабелей новенького кирпича. Трубы, раньше казавшиеся далёкими, теперь высились прямо над головами. Гомон городской суеты сменился производственными шумами.
        - Странный райончик выбрал Жиро для штаба, - недоумевал светлый маг.
        - Вероятно, наш комендор имеет на то причины. Кстати, ты заметил, что здесь почти нет обычных прохожих, зато резко прибавилось патрульных? И едва ли не на каждом углу стоят субъекты, у которых на лицах написано, что они маги. Держу пари, тут тоже всё кишит сторожевыми чарами.
        - Попахивает оцеплением, - кивнул Кристоф.
        - Или облавой.
        Наконец, когда и производственная зона кончилась, а в воздухе ощутимо запахло водой и рыбой, транспорт ищеек остановился возле приличных размеров пакгауза.
        - Приехали, - проинформировал кучер. - Вылезайте!
        Ищейки покинули свой транспорт.
        - Тянет большой водой. Мы что, в порту, уважаемый? - спросил Кристоф у восседавшего на козлах мужчины.
        - А что, не видно? Крупнейший, мать его, порт на берегу озера Олений язык. Озеро сообщается с океаном и делится со Стадаконой, потому здесь всегда бардак. А теперь ещё и ваши чародейские разборки… - возница демонстративно харкнул под колесо, потом кивнул на пакгауз: - В этот склад вам надо. Постучите - может, и откроют. - Харрис осклабился, продемонстрировав жёлтые зубы, дёрнул вожжи, прикрикнул на лошадей, и повозка покатила прочь. В скрипе рессор и цокоте копыт утонуло ворчливое «Все беды из-за колдунов, пропади они пропадом!»
        - Мда-а-а… - задумчиво протянул светлый, проводив экипаж взглядом. - Цивилизованное место не гарантирует цивилизованных людей.
        Агенты поиска магических аномалий повернулись к складу; тот на первый взгляд был пуст и заброшен. Энвер опять стянула шляпу, прикоснулась к спице в своих волосах. Железный стержень мелко дрожал - очевидно, рядовое строение было прямо-таки переполнено магией.
        - Выходит, это действительно штаб, - резюмировала ведьма. - И нас уже заметили: сторожевых чар тут - по самое не балуй.
        Кристоф шагнул к воротам, дважды постучал. В углу ворот приоткрылась дверь; из образовавшейся щели на чародея уставились два внимательных глаза.
        - Нас полицейская кибитка привезла, - просто отрекомендовался Кристоф, доставая свои часы.
        Страж перевёл взгляд на девушку. Та продемонстрировала собственный индик.
        - Входите, - дверь распахнулась, впуская ищеек внутрь.
        В просторном помещении, обставленном шкафами, шкафчиками, столами, стульями и топчанами, было светло и шумно. Под высоким потолком парили яркие бездымные светильники. То тут, то там вертелись, дрожали, жужжали, посвистывали, поблёскивали металлом, стеклом и камнями чародейские приборы. В ячеистых стеллажах ждали своего часа свитки с заклинаниями; книги и справочники выстроились на полках, точно солдаты на параде; отдельная полка была захвачена батареей шкатулок-репозиториев. Пара складных столов из нержавеющей стали уместила на своих поверхностях оснащение небольшой лаборатории. Конечно, хватало тут и людей, преимущественно магов: некоторые из них сосредоточенно работали с волшебными устройствами; другие что-то записывали, считали и спорили с коллегами; остальные, похоже, просто отдыхали.
        Кристоф, едва осмотревшись, замер.
        - Дот? - не веря своим глазам, пробормотал он. Потом воскликнул громко: - Дот! Ты ли это?!
        На возгласы мага среагировала невысокая и стройная, совсем молоденькая девушка. Её коротко стриженные соломенные волосы живописно торчали во все стороны - тонкие натуры назвали бы такую причёску «художественный беспорядок». Нахально вздёрнутый носик был обсыпан веснушками. Большие зелёные глаза от удивления, казалось, стали ещё больше, заняв едва ли не четверть лица.
        - Дотти! - всплеснул руками парень.
        - Крис!
        Девушка подбежала к чародею и кинулась ему на шею. Они крепко обнялись, как принято у старинных друзей.
        - Крис! Долговязый дядя Крис! Ха-ха, вот так встреча! - девушка засмеялась от радости.
        - Сколько лет, сколько зим, Дотти! Уж и не помню, когда последний раз называл тебя козявкой, - объятия разомкнулись, восторженные улыбки остались. - Как же идёт время, Дот! Как же ты выросла! Настоящей красоткой стала!
        - Брось рассыпаться в комплиментах, дядя Крис. Сам ведь ещё тот симпатяга, хоть и тощий, - Дотти по-свойски пихнула волшебника кулаком в плечо. - Кстати, ты как вообще здесь оказался? А, точно: ты ведь ищейка.
        - Зато ты не ищейка, Дот. Как ТЫ здесь оказалась? Кто тебя сюда пустил? Ты ведь ещё даже Академию не окончила.
        Девушка махнула рукой.
        - Ну, считай, что окончила. Специализация выбрана, осенью начнётся стажировка.
        - И в какой области ты планируешь строить карьеру? Со связями твоей семьи открываются большие перспективы.
        - Я стараюсь особо не кичиться фамилией, - с усмешкой сказала знакомая Кристофа. - Собираюсь работать на Конвент, в департаменте регулирования международных магических отношений.
        Колдун присвистнул.
        - Политика! Почётно и престижно. Не всякому доступно.
        - Оценки позволяют, мой старик здесь ни при чем, - поспешила заверить девушка. - Но тут я как раз по его делам. Большая часть порта арендована трестом «Дабл Ди», местным отделением которого управляет мой зять. О, ты вряд ли знаешь: отцу удалось выдать Дарлу замуж. Год назад.
        Кристоф поморщился.
        - Дай угадаю: фамилия несчастного начинается на «д»?
        Дотти расхохоталась.
        - Имя тоже. Дональд Дауни, сынок очередного финансового воротилы. Папочка верен себе. Но есть и плюс: бизнес расширяется.
        - Смотри, вот станешь женой какого-нибудь… Дункана.
        - Не, так зовут другого сына Дауни. Увеличить капитал не получится. Отец будет искать варианты… - юная волшебница вздохнула, повесила нос, но тотчас опять повеселела. - Ничего, я замуж ещё не собираюсь. И пусть попробуют…
        - Кхе-кхе, - многозначительно кашлянула Энвер, стоявшая рядом. Старые знакомые вздрогнули от неожиданности.
        - О, прости, - смутился Кристоф. - Я забыл вас познакомить, - маг шагнул в сторону, чтоб чародейки могли оценить друг друга. - Дотти, это Энвер ван Тессел, моя напарница и лучшая подруга. Эн, это Доротея фон Дипльхоф, талантливая волшебница и дочь одного из пяти богатейших людей континента. И так уж получилось, моя давняя приятельница.
        - Можно просто Дороти, - добавила мисс фон Дипльхоф.
        Энвер (которая была выше Дороти на голову), смерила новую знакомую снисходительно-насмешливым взглядом.
        - Надо понимать, све-етлая, - протянула ведьма.
        - Надо понимать, кое-кто нарыва-ается, - не осталась в долгу Дороти. Она безошибочно определила заданный ищейкой тон диалога и с вызовом смотрела неожиданной сопернице прямо в глаза, не теряя лёгкой, доброжелательной улыбки.
        - Это кто же? - всё тем же скучающим голосом осведомилась Энвер.
        - Да так, одна ведьма, которую, похоже, следует поставить на место.
        - Будешь начинать - позови меня. Не премину насладиться зрелищем.
        - У тебя будет место в первом ряду.
        - Хо-хо! Девочка, тебе сколько лет? Четырнадцать?
        - Вообще-то шестнадцать. А тебе сколько, сорок?
        Энвер не выдержала, расхохоталась, фамильярно похлопала молодую чародейку по плечу. Сильнее, чем следовало.
        - Сработаемся! - ищейка, многообещающе подмигнув, развернулась и отошла.
        «Эта язва - твоя лучшая подруга? Как ты умудрился так вляпаться?» - прозвучал в голове Кристофа голос Дороти.
        «Долгая история. Давно освоила мыслеречь?»
        «В двенадцать».
        «Похвально. Осторожнее с Энвер, - усмехаясь, предупредил светлый маг. - Она очень сильная ведьма. И крайне мстительная».
        «Насколько сильная?»
        «Я бы с ней не справился», - честно сознался парень.
        «Ишь ты! Недаром такая задиристость… Думаю, она тебя ревнует».
        «Я тебя умоляю! Если Энвер надумает ревновать, что-нибудь поблизости обязательно начнёт взрываться!»
        Беззвучно посмеявшись, они вернулись к обычной коммуникации.
        - Так зачем ты здесь, правда?
        - Говорю же, семейный бизнес. Вон тот важный до крайности простофиля прибыл вместе со мной. Это разъездной инспектор компании. Его долговязый собеседник - начальник порта. Я здесь представляю семью арендаторов и, как маг, также имею доступ в штаб спецоперации. Втроём мы тут следим за тем, чтоб имущество компании не слишком пострадало. Убытки, как правило, малополезны.
        - Убытки… Какое же событие смогло нагнать сюда столько серьёзных шишек?
        «Хочешь узнать? - донеслись из глубины помещения мысли Энвер. - Давай сюда. Я нашла Жиро».
        Кристоф и Дороти, обменявшись взглядами, поспешили на зов.
        «Она всегда подслушивает твои разговоры?»
        «Только когда беседую с привлекательными девушками».
        Обогнув несколько стеллажей, парочка присоединилась к ведьме; вместе они приблизились к хорошо освещённому круглому столу. Стол был завален бумагами (Энвер заметила среди них план порта и схемы городских подземных коммуникаций), а вокруг толпились люди, которым отдавал указания не кто иной, как комендор Жиро.
        - …у южного пирса, на самом берегу. Роксби, вы с Тёрнер замкнёте кольцо.
        Широкоплечий чернокожий маг, стоявший рядом с комендором, кивнул.
        - Хорошо.
        - У меня всё. До заката можете отдыхать.
        Волшебники, некоторые из которых были знакомы Кристофу и Энвер, стали расходиться. Жиро, что-то пометив чернильным пером, оторвался от бумаг и тут наконец заметил новоприбывших.
        Дороти в этот день уже видела этого скромно одетого, кряжистого мужчину примерно пятидесяти лет. Он был частично лыс, но отсутствие волос на макушке компенсировала борода - вроде тех, что так любят носить корабельные боцманы. Борода через аккуратные баки плавно переходила в посеребрённые сединой виски. Взгляд глубоко посаженных глаз был тяжёлым, гнетущим, отчего и сам Арман Жиро казался неприятным, жёстким человеком. Однако это было далеко не так.
        - Агенты, вы опоздали на брифинг, - сухо произнёс комендор.
        - Мы получили ваше сообщение, - ответил Кристоф. - И приехали сразу, как только смогли. Нигде не задерживаясь.
        Ищейки и руководитель спецоперации несколько секунд безмолвно играли в гляделки. Дороти недоумевала. Наконец Жиро чуть приподнял уголки губ.
        - Кристоф, Энвер, добро пожаловать. Я рад вас видеть.
        Это было секундное послабление профессионального этикета - то немногое, что может себе позволить начальник в отношениях с подчинёнными, которые ему чуть ближе всех прочих. Но Энвер и Кристоф давно привыкли к такому. И ответили симметрично: мимолётными полуулыбками, потеплевшими взглядами.
        - Здравствуйте, комендор. Мы тоже вам рады.
        - Мисс? - куратор переключился на девушку, что стояла за спиной Кристофа.
        - Доротея фон Дипльхоф, - подсказал светлый маг. - Выпускница Академии.
        - Мэтр Жиро, наслышана о вас, - Дороти почтительно склонила голову. - Наше знакомство - честь для меня.
        - Взаимно, мисс. Надо полагать, вы тут представляете собственника?
        - Да. Вам должны были сообщить о моём прибытии.
        - Ага, припоминаю… Что ж, можете оставаться здесь на время проведения спецоперации.
        - По поводу спецоперации, - встряла Энвер. - В вашем сообщении толком ничего не объяснялось. Можно наконец узнать, что повлекло за собой столь беспрецедентное привлечение сил?
        - О, вы ещё не всё видели, - произнесла появившаяся из тени блондинка. Чёрный брючный костюм (подобные носили путешественницы и всадницы) ей очень шёл.
        «А это кто?» - спросила Дороти.
        «Анника Хольгерсон, самый молодой комендор Агентства. Ей всего тридцать».
        - Комендор Хольгерсон? - слегка удивилась Энвер. - Кто ещё из Коллегии здесь?
        - Волков. Он сейчас проверяет посты. Ночью - моё дежурство. Общее руководство осуществляет Арман.
        - Позволь, я введу их в курс дела, Анника, - Жиро вновь обратился к ищейкам. - На самом деле привлечение сил, как отметила агент ван Тессел, и впрямь беспрецедентное. Помимо трёх комендоров в этой операции участвуют ещё сорок восемь оперативников Агентства, две роты из корпуса боевых магов, около трёх сотен сотрудников других силовых ведомств Конвента. Привлечены также многие из проживающих в городе волшебников гражданских профессий. Всего - более трёх тысяч, владеющих Силой.
        - Даже так? - присвистнула Дороти.
        - Навык и специализация не являются определяющими, - пояснила Хольгерсон. - Каждый помогает чем может: подпитывает сторожевые чары, помогает патрулям на улицах и выездах из города, следит за возмущениями в Эфире. Главное - плотность, концентрация Силы. Кольцо остаётся цельным, надзор - неусыпным.
        - Муниципальные власти также вовлечены и оказывают содействие, - продолжил Жиро. - Половина полицейских города придана нам в усиление. Это вы, верно, тоже успели заметить. В участки разосланы ориентировки. От полисменов не будет толка в магическом противостоянии, но они тоже имеют глаза, и высмотреть в толпе нужного человека для них не составит труда.
        - Стало быть, всё из-за одного человека? - Энвер вскинула бровь. - Людей нагнали столько, что подпольный ковен ренегатов можно вязать. Причём без единого файербола.
        - Нет, это всё-таки один человек. И личность его известна, хоть в этом нам повезло.
        - Кто же виновник сего «торжества»?
        - Маргарет Рэнд, - снова заговорила Хольгерсон. - Уроженка Гарлека, известная художница и скульптор. В своё время объездила весь континент. Прославилась в основном изображениями всяких мифических существ: атлант на площади Основателей, дремлющие мантикоры у здания суда, горгульи кафедрального собора - вот, пожалуй, самые известные её работы здесь. У властей была на хорошем счету. До недавних пор.
        - Нова?
        - Верно, - подтвердил Жиро. - И нова необычная. Очень сильная. Наглая. Рэнд не стала скрываться. Поэтому её, так сказать, профиль определили сразу.
        - «Мастер зверей»? - предположила Энвер.
        - Снова в точку. Вектор своего дара скульптор нащупала очень быстро, и бестии, которых она творит, получаются крепкими, живучими, плохо поддаются чарам. Кроме того, из наблюдений ясно, что Рэнд как маг совершенствуется, приобретает практический опыт. С каждой новой стычкой справиться с её тварями всё труднее.
        - А что, уже были стычки? - изумился Кристоф.
        - Иначе сюда не была бы стянута добрая половина Агентства, - куратор напарников насупился. - Говорю же, тайны из своих новых способностей нова не делала. Наши нашли её довольно быстро.
        - И?..
        - Один сотрудник убит. Второй тяжело ранен. Нова скрылась.
        Повисла неприятная тишина. Кристоф озадаченно почесал подбородок. Энвер недобро прищурилась. Дороти за спинами напарников не шелохнулась.
        - Так вот зачем такие крутые меры, - произнесла наконец ведьма.
        - Были ещё потери, - взгляд Хольгерсон сделался отстранённым. - Три дня назад Агентством была инициирована спецоперация. С тех пор погибло ещё трое, почти два десятка получили ранения различных степеней тяжести. Сражаться с волшебными тварями необычайно трудно, и всякий раз помощь приходила слишком поздно.
        - Но ценой этих жертв нам удалось замкнуть кольцо и сделать его непроницаемым, - резко сказал Жиро. - Мы загнали Рэнд в промышленную часть города, заперли и уже не выпустим. Осталось главное: найти и нейтрализовать.
        - Главное, но наиболее сложное, - добавила самая молодая сотрудница Агентства в чине комендора.
        - А разве нельзя теперь просто найти то место, где скрывается нова, и напасть на неё скопом, пользуясь внезапностью? - встряла Дороти. - Насколько я знаю, существует достаточно способов отследить…
        - Ты не понимаешь, Дот - перебил её Кристоф. - Слышала ведь, что Рэнд колдовала, не таясь? Ультраскоп в таких условиях работает неточно, так как сущность новы теряется в эфирном отображении следов её же волшбы. Если нова прячется под землёй, прибор вообще почти бесполезен. У других методов глобального сканирования погрешность на такой площади и при таких условиях не ниже. В лучшем случае получишь приблизительное направление.
        - А любой точечный поиск - это как в дверь постучать, - в словах Энвер звучала насмешка. - «Тук-тук! Маргарет, это ваше тайное логово? А я вас нашла. Впустите меня и четверть Агентства в придачу». И плакала тогда твоя внезапность. Ты не понимаешь, Дот?
        Юная волшебница испепелила ведьму взглядом. Жиро остался невозмутим.
        - Точечный поиск либо прочёсывание неизбежно приведут к бою не по нашим правилам и новым жертвам. У нас другой план. Мы знаем, что Рэнд скрывается сейчас где-то в катакомбах порта. И думает, что мы вот-вот начнём стягивать кольцо. Поэтому для неё единственный реальный шанс - бегство. Северное, южное и западное направления мы намеренно усилили и всячески афишируем это. Район пристаней, наоборот, охраняется слабо. Нова должна решить, будто мы уверены в том, что прижали её к воде, отчего и ослабили бдительность в этом секторе.
        - Зачем ей выходить к воде, если это тупик?
        - Затем, что это не совсем тупик. Несколько маломерных каботажных судов будут покидать причалы этой ночью. Все они принадлежат мелким собственникам; некоторые из посудин полулегальные, возможно, повезут контрабанду. Мы опять-таки сделаем вид, что не считаем их серьёзной проблемой, потому и не препятствуем навигации. Пусть Рэнд заметит это. Пусть уверится в том, что её созданиям по силам занять колдунов охранения на время, достаточное для того, чтобы лодка отошла от пирса и растворилась в ночи.
        - Но на берегу её будет поджидать настоящая засада! - воскликнула Дороти.
        - Именно.
        - А вы не боитесь, комендор, что нова может не купиться на этот трюк? - выразила сомнение Энвер. - Подстава слишком явная. На месте Рэнд я бы заподозрила неладное и не высовывала бы носа.
        - Так в том и суть: засада не будет выглядеть как засада. Охранение выставим настоящее, хоть и минимальное. Особенность ловушки в том, чтобы, не делая её слишком очевидной, в то же время заманить жертву кажущейся преодолимостью. Наш козырь - не в численном превосходстве, а в том, что мы будем готовы, будем ждать. Кроме того, должен сработать блеф. Напоминаю: нова не знает, что мы не хотим пока идти напролом, и, скорее всего, сделает это первой. С точки зрения Рэнд, лучшего шанса, чем сегодня, ей может и не представиться.
        - Непосредственно в ночной периметр будут выставлены самые подготовленные кадры, все - сотрудники Агентства, - Жиро подвёл к главному. - Задача охранения: задержать нову, когда она объявится, и сковывать её достаточно долго, чтоб к месту прорыва успели подтянуться основные силы. Если затея увенчается успехом, крупных разрушений и новых жертв не будет.
        Комендор сказал всё, что хотел. Молчала и Анника Хольгерсон.
        «Ну, если так прикидывать… план вроде бы не плох. Ты как мыслишь, Эн?»
        «Не знаю, Крис. Пока он не сработал - не знаю. Задумка вроде бы достаточно тонкая, чтобы не торчать шилом из мешка, и достаточно простая, чтобы не рассыпаться из-за врождённой громоздкости. Но Рэнд… Если у неё хватило ума отодвинуть свою поимку на трое суток…»
        - Надо думать, альтернативы у нас нет, - в итоге озвучила Энвер. - Что ж, в таком случае действуем.
        - Какие-то конкретные опасения, ван Тессел? - нахмурился Жиро.
        - Нет. Не пойму пока… но возражений против плана не имею, комендор.
        - Хорошо. Тем более, как ты сама только что сказала, иных вариантов нет. Приказываю заступить в дежурство после заката, в составе основной группы. Ваш участок здесь, у южного пирса, - комендор ткнул пальцем в план порта. - По соседству с Тёрнер и Роксби. Задача: быть настороже и ждать развития событий. Если нова выйдет на вас - не мешкать, сразу подать сигнал о помощи. Если сами увидите или услышите такой сигнал - тоже не медлите. Будем страховать друг друга, и всё получится. Сейчас отдохните. Поешьте, выспитесь. Вечером до заката приготовьте снаряжение. Решите заранее, что возьмёте с собой, - потом, в решающий момент, самого необходимого может не оказаться под рукой.
        - Пара слов о снаряжении, - мягко вставила Хольгерсон. - Ночью у воды сыро и холодно. Конечно, можно греться чарами, но куда проще захватить тёплые вещи.
        - Так вот оно что! - выразил эмоции Кристоф, когда их персональный брифинг закончился и они отошли от стола. - Ну и ну! Я, сказать по правде, не помню ловли такого масштаба.
        - Тем более из-за одного-единственного нарушителя, - согласилась Энвер. - Да, с подобным я тоже не сталкивалась.
        - Ещё бы! - фыркнул светлый маг. - Мы же с самого начала напарники. Все наши дела общие.
        - Надеюсь, это дело хотя бы будет весёлым.
        - Только если нарвёмся на художницу. В противном случае пропустим всё самое интересное и явимся только под занавес.
        - Прикуси язык! Посмотрим ещё, как оно всё обернётся.
        - Выходит, мне с вами нельзя? - огорчённо выдохнула Дороти.
        - Выходит, нельзя, - поддразнила тёмная.
        - Это может быть опасно, Дот, - предостерёг свою юную приятельницу ищейка. - Я не стану подвергать тебя неоправданному риску. Твоих сил, опыта и знаний абсолютно недостаточно для таких дел.
        - И вряд ли когда-либо будет достаточно, - брякнула темноволосая чародейка. Мисс фон Дипльхоф моментально вспыхнула. - Серьёзно, Дотти! Неужели тебе охота морозить своё нежное юное тельце там, у озера…
        - Не называй меня так, ведьма! - прошипела Дороти.
        Кристоф не выдержал, приобнял давнюю знакомую за плечи, отвёл подальше. Девушка спиной чувствовала насмешливый взгляд Энвер.
        - Не принимай близко к сердцу, Дот, - примирительно молвил чародей. - Эту чертовку я временами и сам с трудом терплю. Характер у неё такой.
        - Да и чёрт бы с ней, - уныло ответила Дороти. - Я наконец-то выбралась из-под надзора Академии, сразу же попала в самый центр событий. И на тебе: пропускаю всё самое интересное!
        - Зато остаёшься целой и невредимой. Чего нельзя будет завтра сказать наверняка о нас с Энвер, - сухо заметил парень. Потом добавил мягче: - Ещё хватит и на твою долю приключений. Ты ведь, в конце концов, чародейка. Но пока поберегись, ловля мятежных скульпторов - не твой профиль.
        - Знаю. Но сейчас немного жалею об этом.
        - Ничего, пройдёт. Ты уж поверь старому дяде Крису.
        - Это ты-то старый? - засмеялась девушка.
        - Ну уж постарше некоторых козявок! - сварливо проворчал ищейка. - Раз уж ты в этом чёртовом порту вроде хозяина, сделай милость, организуй нам тёплых вещей и одеял. Ночь будет длинная и холодная.
        - Достать кресло-качалку, старина? - мисс фон Дипльхоф показала Кристофу язык и успела отскочить прежде, чем ладонь волшебника дотянулась до её мягкого места.
        Солнечный диск уже несколько часов как свалился за крыши портовых построек. Небо над озером налилось густой чернотой; в ней, подобно пылинкам в чернилах, дрейфовали мерцающие звёздные бусинки. Ночной туман - вязкий и холодный, точно мясное желе, - лениво клубился над водой. Камни и земля ещё отдавали остатки тепла, накопленного за день, но у причалов уже было зябко и неуютно. Изредка переругиваясь, два матроса торопливо готовили видавший виды кеч к ночному рейсу. Если не считать звёзд, то фонарь, висевший над сходнями судна, был единственным источником света в этой части притихшего порта.
        Энвер, высунувшись из-за своего импровизированного укрытия, до боли в глазах всматривалась во мрак. Усиленное чарами зрение помогало слабо: никакого движения, за исключением матросской возни, заметить не удавалось. Ведьме давно надоело это занятие, а борьба одновременно со скукой и с проникавшим под одежду холодом чертовски утомляла. Ищейка почти уверилась в том, что на её участке нова точно не появится; только глупое упрямство всё ещё сопротивлялось желанию сползти в груду мешков - их с напарником сторожевой пост - и закутаться в тёплый плед. Как всегда, очень вовремя в таких случаях, на помощь пришёл напарник.
        «Слезай оттуда, Эн! - Кристоф, как на троне, восседал на расплывшейся бухте толстого просоленного каната, завернувшись в плед, и наливал себе горячий кофе из термоса. - Брось, никого ты сейчас не увидишь. Сигнальные чары сработают раньше».
        Ноздри Энвер пощекотал манящий аромат, и волшебница сдалась. Оттолкнувшись от пирамиды из ящиков, которая служила ей наблюдательным пунктом, она спрыгнула на мешки рядом с напарником. Светлый тут же протянул ей кружку с дымящимся напитком.
        «Пожалуй, ты прав, Крис, - девушка бережно обхватила пальцами нагревшуюся посудину. - Тем более я насторожила пару своих ловушек сверх того, что уже поставлено. Никогда не знаешь, можно ли доверять чужому колдовству. Надёжнее перестраховаться».
        «В этом вся ты, Эн: вечно перестраховываешься. Хотя сейчас в твоих словах есть разумное зерно».
        «А то! На Силу надейся, а порох держи сухим».
        Кристоф отложил пустую кружку, удобнее расположился в своём «кресле».
        «Расскажи мне о ней», - попросила Энвер.
        «О ком?» - не понял светлый.
        «О той девочке, Дороти. Как вы познакомились? Почему она называет тебя дядечкой Крисом?»
        «Ты серьёзно, Эн?» - чуть не поперхнулся смехом парень. «Ага. Всё равно время убивать».
        «Хм, ну ладно, - Кристоф почесал затылок. - Начну, пожалуй, издалека. Её отец, денежный мешок Дитрих фон Дипльхоф, очень повёрнут на важности своей фамилии. То же касалось её деда, Дастора».
        «Их имена тоже начинаются на “Д”», - заметила ведьма.
        «О, это вообще отдельный анекдот! Даже толстосумы из их круга посмеиваются. Недаром компания называется “Дабл Ди Корпорэйшн”: старик чокнулся на повторении этих букв где только возможно, дабы подчеркнуть собственную важность. Начало традиции нарекать потомков именами на “Д” положил, по слухам, ещё основатель корпорации Дитер фон Дипльхоф. Его внук Дитрих пошёл дальше и даже супругов своим детям, похоже, подбирает с учётом их имён».
        «Ага, слышала кусок вашего разговора. Как там зовут ещё одну дочку? Дарла?»
        «Да, это старшая сестра Дороти. Сейчас я перечислю всех, кого вспомню, - волшебник наморщил лоб, вороша архивы памяти. - Так… Прабабку Дороти звали, кажется, Демельзой. Бабку - Даяной. Маму Дот и жену Дитриха зовут Дениз. У Дениз и Дитриха пятеро детей: старшая дочь Дарла, старший сын Дарси, средняя дочь Доротея, младший сын Дензелл, младшая дочь, малютка Дейзи. Когда я заканчивал Академию, ей не было и года. Теперь, верно, уже в начальную школу ходит».
        «Чума!»
        «Это ещё что! Двоюродных дядек Дороти зовут, по-моему, Декстер и Деклан. Первый, если не ошибаюсь, холост и бездетен; зато у второго жена Делия и двое сыновей, племянников Дороти - Дермот и Дезмонд. Деверя Дороти, мужа Дарлы, зовут Дональд Дауни, у которого, если ты слышала весь наш разговор, есть родной брат Дункан. Так, вроде всё… а, нет! Ещё у Дотти есть крёстный - я видел его однажды, - которого вроде бы зовут Дунстаном».
        Лицо Энвер стоило видеть.
        «Как?! Скажи мне, Крис, как ты пересёкся с этим цирком?! Нет, как, зачем ты их всех запомнил?!»
        «А вот специально учил ночами, чтоб за кружечкой кофе знакомым рассказывать».
        «Не, серьёзно: как ты вообще с ними познакомился? Они же… - колдунья замешкалась, подбирая слова, - …не из твоего круга».
        «Ты имеешь в виду то, что они не маги, или то, что богачи?» - ничуть не смутился Кристоф.
        «Прости».
        «Да брось. Было так: отцу Дот, когда он ещё в наследниках ходил, стало мало богатства и положения. Он решил, что нужно добавить в династию магической крови. Вот и женился на светлой чародейке - наперекор воле отца, который хотел его на дочке какого-нибудь магната женить. Правда, потом Дастор всё же выбор сына оценил и правоту его признал».
        «Так что же, в их сумасшедшей семье теперь маги завелись?»
        «Завелись, да не очень. Несмотря на все чаяния Дитриха, из всех его отпрысков искра Силы нашлась только в Дороти. Наверное, это её и спасло».
        «В каком смысле?»
        «Ну, видишь ли, насколько я помню, Дитрих фон Дипльхоф всегда был не очень хорошим человеком. Проще говоря, этот бизнесмен - наглый, самоуверенный тиран и самодур. К людям пониже статусом относится как к черни. Мнений чужих не слушает, авторитетов не признаёт. Вспыльчивый и заносчивый. Чувство собственного величия у него заоблачное».
        «А что жена? Она же волшебница».
        «Дениз - женщина спокойная и уравновешенная. К несчастью, характер имеет робкий и тихий. Муженёк совершенно её подавил. Фактически она не столько равноправная супруга, сколько статусная вещь. И Дитрих постоянно напоминает ей о том, что она всем обязана ему, его “добродетели”. Что касается детей, то, увы, влияние отца даёт стабильный результат, - Кристоф покачал головой. - Что Дарла, что Дарси, в общем-то, дрянь-людьми выросли. Все худшие черты предка в них ещё рельефнее плюс избалованность запредельная. Потому и считаю, что магия Дороти спасла. С шести лет она жила в Академии, только на каникулы домой ездила. В итоге поговорка «В семье не без урода» как раз про неё. Некоторые семейные черты, правда, остались - те же наглость, самоуверенность, упрямство, жизненный цинизм. Однако вместе с тем я знаю её как смелую, умную и рассудительную девушку, которая умеет признавать ошибки и адекватно воспринимать критику в свой адрес».
        «Эк ты её расхвалил! А познакомились-то как?»
        «Ах да, прости. Когда у маленькой Дотти обнаружили Силу, родители начали подыскивать ей особую сиделку: чтоб обязательно из числа колдунов, но недорого. А я тогда как раз был на каникулах и искал, где бы подзаработать».
        «Так ты работал у них нянькой?» - расхохоталась ведьма про себя.
        «Не ёрничай! Деньги были очень нужны. Я был ещё юн, жил относительно недалеко и просил за труд немного. Так мы с Дороти и познакомились. В Академии я продолжил за ней присматривать - просто так, потому что привязался. Вот и вышло, что несколько лет мы росли вместе, хоть я и старше».
        «Стало быть, друзья детства?»
        «Выходит, что так».
        «То-то я смотрю, ты обрадовался».
        «Обрадовался, это правда, - Кристоф внимательно посмотрел на колдунью. - Дороти - мой друг, Эн. Так же, как и ты. Твоя ревность не очень уместна».
        «С чего ты взял, что я ревную? Друзей у тебя много, а напарница одна».
        «Ну хорошо, не ревнуешь, - легко согласился светлый маг. - Возможно, я неверно истолковал твой интерес к этой девочке».
        «Расслабься, дружище, - Энвер привстала, похлопала напарника по плечу. - Я же тёмная ведьма. Не могу не изучить нового светлого, тем более твоего хорошего знакомого. А подначивать и задирать светлых считаю своей почётной обязанностью. Что касается Дороти - не имею ничего против. Наоборот, такое знакомство полезно: случится работать с людьми её папаши - щегольну знакомством. Связи ещё никому не вредили».
        Колдунья смачно, с наслаждением потянулась, плюхнулась обратно на груду мешков.
        «Ты не хочешь спать, Крис?» - спросила она, прикрывая зевок ладонью.
        «Ты хочешь, - улыбнулся парень. - Поспи, Эн. Я-то успел вздремнуть ещё днём, а ты уже почти сутки без сна. Давай, я пока тут сам подежурю».
        «Шикарно!»
        Энвер, которую сон взялся одолевать ещё во время рассказа напарника, поворочалась, устраиваясь удобнее, накрылась пледом и почти мгновенно (многолетний отточенный навык) уснула. Уснула типичным для себя чутким неглубоким сном, оставив Кристофа наедине с его собственными мыслями.
        Проснулась Энвер внезапно и резко; сон мгновенно слетел с девушки, точно спугнутая птица с ветки. Ощутив тревогу, ведьма поискала глазами напарника и скоро нашла его. Кристоф сидел на зиккурате из ящиков, ранее облюбованном его подругой, и напряжённо прислушивался. Горевший над сходнями фонарь жёлтыми бликами отражался в глазах светлого мага.
        - Крис? - шёпотом позвала чародейка.
        - Что-то случилось, Эн, - отозвался напарник. - Я почувствовал.
        - Я тоже.
        Чёрный небесный купол вспорола красная сигнальная ракета - разумеется, магическая. Она с шипением взлетела к звёздам и взорвалась, разбрызгав свою алую горящую кровь.
        - Это соседний пост! - воскликнул Кристоф. - Рон и Джейд!
        Энвер вскочила на ноги. Тревога уступала место привычному для ищейки боевому азарту, круто замешанному на холодной концентрации. Огибая груз, сваленный в кучи прямо на берегу, напарники побежали туда, откуда вознёсся сигнал тревоги.
        Ещё на подходе ищейки уловили вибрации магического поединка. Завернув за угол и выскочив на свободную от хлама площадку, Энвер и Кристоф моментально оказались в гуще ожесточённой схватки. В нескольких шагах от кирпичного склада пресмыкался Эбейльрон Роксби: тёмный колдун медленно и тяжело отползал к стене, зажимая рукой живот и оставляя за собой багровую дорожку. Джейд Тёрнер, напарница Роксби, вертелась волчком, прыгала и перекатывалась, уклоняясь от ударов лап и жала огромной мантикоры. Чудовище уступало чародейке в ловкости и реакции, но было столь же быстрым. Контратаки волшебницы - золотистые стрелы-фантомы - не причиняли монстру видимого вреда, рассыпаясь при ударах о его шкуру. На более изощрённую магию у Джейд времени не оставалось: мантикора ни на секунду не ослабляла натиск, стремясь грубой силой смять и уничтожить ненавистного врага. Было очевидно, что сил у оборонявшейся волшебницы хватит ненадолго. В «дальнем углу ринга» субтильная фигурка в чёрном костюме творила руками энергичные пассы: повинуясь им, четыре кошки истошно вопили и рвали когтями невидимую завесу, не позволявшую нове
ретироваться.
        - Помоги Роксби! - крикнула Энвер напарнику, бросаясь в пекло сражения. Прыгнув ближе к чудовищу, ведьма резким движением выбросила руку в сторону - в раскрывшейся ладони вспыхнул голубой мячик шаровой молнии. Коротко размахнувшись, девушка отправила стихийный снаряд в цель. Сверкнув ярким росчерком, сгусток энергии с треском ударил в бок мантикоры. Ты взревела, но и только - ожидаемого эффекта атака Энвер не принесла.
        - Ах так?!
        Руки замелькали, сплетая новые чары. Это было уже кое-что посерьёзнее, из арсенала настоящей тёмной магии. Мысли в голове вскипели, губы почти выплюнули звуки формулы - акустического воплощения тьмы, служившего спусковым крючком сотворённого заклинания. С пальцев ведьмы сорвались дымные чёрные ленты; извиваясь, они устремились к мантикоре. Та дёрнулась, вновь сотрясла воздух диким рёвом: сотворённые волшебницей щупальца обвили передние лапы и кожистые крылья твари, после чего уплотнились и стянулись. Энвер стиснула зубы: её чары почему-то подействовали не совсем так, как должны были. Удерживать добычу удавалось с трудом, питомец новы активно сопротивлялся. А магические силы покидать мантикору не спешили. Наоборот, яростные рывки существа ослабляли ту материю, что сковывала его, и сотканные ищейкой чёрные путы отчаянно трещали. Похоже, тёмная магия в этот раз пасовала.
        Зато на рёв мантикоры среагировала нова. Маргарет Рэнд, некогда скульптор и художник-анималист, а теперь опасный нарушитель равновесия, заметила, что расклад сил немного поменялся.
        - Ага, подмога пожаловала! - её голос прорвался даже сквозь какофонию звуков, издаваемых колдовскими созданиями.
        Рэнд, оставив завесу кошкам, плавными, нарочито спокойными и неторопливыми движениями рук заставила лежавший рядом моток верёвки шевелиться. Это была высочайшая магия трансформы: длинный кусок каната, дёргаясь, распался на несколько частей; те, в свою очередь, стали менять текстуру и форму. Пенька обернулась чешуёй, концы сделались хвостами, головами, и уже через несколько секунд под ногами мастера извивался клубок змей. Нова вскинула кисть руки в повелительном жесте - полдюжины гадов синхронно замерли в боевой стойке, уподобившись кобрам.
        - Взять! - и змеи, вопреки всем трактатам учёных-серпентологов, оторвались от земли и полетели прямо к Энвер.
        - Крис!!! - ведьма бросила дышавшее на ладан заклинание, пригнулась. Чёрные путы, сдерживавшие мантикору, лопнули, и зверюга, потеряв равновесие, рухнула на бок. Но тут же вскочила и с удвоенной яростью бросилась на нового врага. Энвер увернулась от змей, но убраться с пути мантикоры уже никак не успевала. Спасла её Джейд: светлая волшебница за те секунды передышки, что сумели выкроить для неё подоспевшие коллеги, немного пришла в себя и бросила торопливо сработанное заклинание - простое, но оказавшееся на удивление действенным. У мантикоры перед носом вспухло облачко жёлтой пыли; взор заволокло пеленой, в ноздри набилась едкая, раздражающая слизистую субстанция. Зверь жалобно взвыл, припал к земле, передними лапами тщась сбросить с морды бесплотное и пугающее нечто. Энвер перекатилась, встала на одно колено. Нова, в свою очередь, вложила в существа ещё немного Силы. Змеи, пролетевшие было мимо, заложили крутой вираж, меняясь прямо в воздухе. Распустившиеся капюшоны превратились в перепончатые крылья, сквозь чешую проросли птичьи лапы, носы стали клювами - и вот уже шесть мифических куролисков,
ударив по ушам воинственным клёкотом, пошли в повторную атаку.
        - Нет!
        Это уже Кристоф: включаясь в драку, он обычным телекинезом отправил наперерез «орниторептилиям» два валявшихся неподалёку ящика. Ящики сшибли летающих тварей, с противным хрустом размазали их тела по кирпичной стене.
        «Блестяще!» - Энвер вновь была на ногах.
        Нова, видя беспомощность своей главной ударной силы и трёх готовых к бою ищеек, оставила упрямую, не поддающуюся завесу и бросила в бой свой последний резерв - кошек. Энвер поняла свою ошибку: на самом деле это были оцелоты, также чародейские. Создать кого-то ещё Маргарет Рэнд не успевала.
        - Займите кошек! - скомандовала Энвер Кристофу и Джейд.
        Нужно было использовать этот шанс, развить успех. Мельком взглянув на замершего у склада Роксби - тот, наверное, был без сознания, - ведьма в несколько прыжков оказалась рядом с мантикорой. Блеснули вытащенные из поясных ножен кинжалы - пара коротких острых клинков из слоновой кости. Сильно размахнувшись, ищейка вонзила оба кинжала в бок мантикоре. Шкура поддалась, брызнула тёмная кровь. Чудовище издало душераздирающий вопль, заклятие Джейд сразу же рассыпалось. Но Энвер это уже не волновало. Не обращая внимания на закипевшую с новой силой схватку, на раненого и оттого ещё более опасного зверя в двух шагах от себя, ведьма поднесла раскрытые ладони к своему лицу и монотонным, бесстрастным голосом начала говорить. Древний язык, злая магия. Глаза чародейки заалели, как два тлеющих уголька, придавая ей сходство с упырём. Кровь, бьющая из ран мантикоры, потянулась карминовыми нитями к лицу Энвер, начала сворачиваться в клубок над воздетыми ладонями. Мантикора забилась, вереща, но от этого проклятия нельзя было ни сбежать, ни спрятаться. Магия давала жизнь этому необыкновенному творению новы, и жизнь
вместе с магией Энвер сейчас у него забирала. Чудовище, конвульсивно содрогаясь, рухнуло на камни; остатки витальности сосредоточились в жёлтых глазах, полыхавших ненавистью. Сегментированный хвост, увенчанный жалом, отчаянно потянулся к ведьме, норовя достать её мстительным ударом. Меж тем последние капли подтянулись к шару, зависшему над ладонями колдуньи, влились в эту горячую глобулу. Губы девушки, произнеся последние слова, сомкнулись, и собранная в сферу магическая кровь мантикоры вспыхнула ярким пламенем, сгорев за доли секунды. Громадный монстр почернел и без единого звука осыпался кучкой пепла. Звякнули о камень выпачканные в крови кинжалы.
        Энвер, чьи глаза всё ещё горели жутковатым огнём, осмотрелась. Оцелотов осталось двое, однако к ним прибавился кабан-альбинос, вооружённый внушительными клыками. Маргарет, не отвлекаясь на сражение, неторопливо водила руками в воздухе - словно ваяла скульптуру из невидимой глины. То, что минуту назад было штабелем лафетного бруса, теперь бугрилось и ворочалось перед новой, повинуясь могущественным силам. Рэнд творила нового монстра, и мечущиеся средь когтей и клыков ищейки, как ни старались, не могли помешать ей. Привычные боевые чары отказывали, давали сбой, делая поединок с колдовским зверинцем необычайно трудным. А Джейд, похоже, совсем выдохлась и держалась только на собственной силе воли.
        «Пора с этим кончать!» - решила Энвер.
        Выбросив руку в направлении одного из оцелотов, тёмная колдунья сфокусировалась на нём и сжала кулак, указывая оттопыренным большим пальцем на землю. Хищника прибило к земле, он беспомощно заскрёб лапами. Энвер прошла мимо него, нацелившись уже на нову, имея твёрдое намерение нейтрализовать её до того, как она сладит себе нового бойца. Второй оцелот оставил Джейд в покое и переключился на непосредственную угрозу своей хозяйке. Кристоф, уклонившись от лобовой атаки кабана, сумел при помощи всё того же телекинеза поймать уже прыгнувшего кота в пустой ящик, после чего запустил этот ящик в небеса с такой скоростью, что тот к утру, наверное, достиг бы Луны. Джейд, едва стоявшая на ногах, смогла покончить с последним котом: брошенная волшебницей тонкая стальная нить с грузиками упала на оцелота, моментально спеленав его и лишив всякой возможности двигаться. Кабан, оставшись в одиночестве, попятился к нове, чтоб защитить её даже ценой собственной псевдожизни. Энвер бесстрашно шагнула к нему. Волшебный зверь сорвался с места, целясь клыками в живот ведьмы. Та вскинула руку: навстречу кабану полетела
соткавшаяся прямо из ночного мрака сеть. Но альбинос прорвался сквозь колдовскую ловушку, как будто даже не заметив её. Ищейке вновь пришлось уклоняться, теряя драгоценные секунды. Кабан, пронёсшись мимо, резко сменил направление атаки и бросился на вскрикнувшую Джейд. Выручил Кристоф: он просто прыгнул на девушку и сбил её с ног. Оба упали, покатились на камни. Зверь ещё раз совершил маневр, вновь избрав своей мишенью Энвер. Ведьма приготовилась к отпору… но её опередили. Над плечом, подняв дыбом распустившиеся волосы, вспыхнула на миг жирная фиолетовая молния, угодившая в грудь альбиносу. Кабан завизжал так, что кровь похолодела в жилах, и отлетел к дальнему краю площадки.
        - Стой! - раздался напряжённый окрик Анники Хольгерсон (похоже, это она, объявившись на поле боя, сразила кабана).
        Энвер, шагнувшая было в сторону новы, замешкалась. Кабан, рухнувший в нескольких метрах от ведьмы, шатаясь, поднялся на ноги. Молния огромной мощности, в которую комендор не поленилась вложить всё своё мастерство, выжгла в груди зверя ужасную, с обугленными рваными краями рану, однако убить альбиноса не смогла. Но хуже было то, что Рэнд всё же успела закончить нового монстра. Тяжело ступая, сотрясая землю толстыми колоннообразными ножищами, вперёд выдвинулась огромная серая тварь, напоминавшая вымерших в доисторические времена ящеров-брахиозавров, но с тремя рогатыми головами и длинным шипастым хвостом.
        - Что за… - вырвалось у Кристофа.
        «Гидра», - всплыло в голове у Энвер.
        Одна из голов разинула пасть, исторгнув низкое, давящее на психику гудение - точно соло пароходного гудка в сопровождении оркестра туб. Другая голова повернулась к Энвер и выдохнула струю нестерпимо яркого, обжигавшего даже за несколько ярдов пламени. Ночной мрак брызнул в стороны. Ведьма, не ожидавшая такого поворота событий, едва успела отскочить в сторону, а через секунду ещё одна огненная струя полетела в комендора Хольгерсон - той, в свою очередь, пришлось спасаться диким прыжком. Кристоф, прикрывая волшебниц, что-то выкрикнул; от него в сторону гидры полетел рой белых светлячков, жалящих не хуже акульих зубов. Новорождённый колосс атаковал в третий раз, и Кристоф вытаращил глаза от изумления: его светлячки попросту растаяли, исчезли, столкнувшись с огненным шквалом.
        - Да быть того не может! - схватилась за голову Джейд.
        Тем временем поле боя окружали другие агенты, на гидру посыпались новые магические удары. Но количество не перерастало в качество: чары либо бессильно разбивались о тушу, как волны о скалу, не причиняя ей видимого ущерба, либо в буквальном смысле сгорали в огненном дыхании монстра, что для колдовских конструкций Силы было, мягко говоря, нехарактерно.
        Маргарет Рэнд, о которой в суматохе все позабыли, материализовалась возле раненого кабана. Немного чар - и передние конечности зверя вытянулись, набухли мускулами; копыта трансформировались в когтистые лапы, похожие на землеройный аппарат крота. Альбинос, повинуясь команде новы, вгрызся в мостовую, с фантастической скоростью углубляясь в грунт. Во все стороны полетели камни, ранив кого-то из сотрудников Агентства.
        - Не-е-е-ет!!! - не своим голосом заорал Кристоф.
        Энвер метнула в ускользавшего зверя флакончик с вяжущей смолой. Гидра среагировала безошибочно, и флакончик вспыхнул прямо в полёте. А Рэнд уже стояла на краю свежевырытой норы. Кристоф, выдернувший из чехла на поясе эбонитовый стек, выкрикнул заклинание, ткнув концом стека в направлении новы. Камни вздыбились, могущественная стихийная сила, ломая портовую брусчатку, устремилась к бывшей художнице. Но ищейка опоздал. Седовласая фигура в чёрном костюме шагнула в дыру и через миг исчезла в холодных глубинах подземелья. Волна вырвавшейся из стека энергии, не сумев поймать или задержать мятежную чародейку, в бессильной ярости обрушила своды подземного хода.
        А гидра, взъярённая назойливыми атаками людишек, буквально впала в безумие. Клацая зубастыми челюстями, тварь поворачивалась вокруг своей оси, безостановочно плюясь огнём уже без всякого прицела, куда попало. Загорелась крыша кирпичного склада, занялись соседние постройки, огонь охватил сложенные поблизости контейнеры, канаты и палубный тёс. Сделалось невыносимо жарко, яркий свет слепил глаза. Попавшие под раздачу волшебники - кто с ушибами и кровоподтёками, кто с ожогами и тлеющей одеждой - с криками метались между очагами пожаров. Кто-то из оперативников пытался тушить возгорания магией - бесполезно, странное пламя начисто глушило всякие заклинания, направленные против него. Чары разваливались, разлетались, точно осколки разбившейся хрустальной вазы. Агенты попрежнему не могли ничего придумать и против самой гидры. В сумасшедшей пляске теней Энвер различила лицо Доротеи фон Дипльхоф: невесть откуда взявшаяся девушка, не таясь, безостановочно отправляла в монстра короткие синие лучи, один за другим. Лучи оставляли на серой броне подпалины, но в целом были гидре что слону дробинки. С другой
стороны площадки из рядов чародеев выдвинулся Жиро. Комендор зычным голосом выкрикнул заклинание, набросив на бестию полупрозрачную плёнку оливкового цвета - продвинутый вариант магической сети. Она плотно окутала чудище, но гидра ещё раз дохнула пламенем, и чары комендора съёжились, плёнка оплавленными клочьями сползла вниз. Жиро чертыхнулся, отпрянул, избегая ответного удара. Энвер, стараясь не попасться твари на глаза, лихорадочно пыталась что-нибудь придумать. На секунду - на одну-единственную секундочку - ведьме показалось, что с таким творением новы, разрушавшим любую магию, ищейкам не справиться.
        В следующий момент на сцене появилось новое действующее лицо. Высокий мужчина, отделившись от остальных волшебников, приблизился к чудовищу с тыла. Двигался этот персонаж элегантно и стремительно, как хищник из тропических джунглей. В его правой руке тускло поблёскивали три металлических стержня, каждый около трёх футов длиной. Ловко перехватив один из стержней левой рукой, мужчина размахнулся и швырнул его в гидру. Снаряд пришёлся немного ниже одной из голов, и довольно толстый железный прут с лёгкостью обернулся вокруг шеи монстра. Окольцованная шея дёрнулась, свободные головы повернулись к тому месту, откуда был произведён бросок, и два огненных потока обрушились на мостовую. Ага, ещё чего! Человека там уже не было, а через долю секунды второй стержень обвился вокруг второй шеи гидры точно так же, как сделал это его предшественник. Существо сосредоточилось на метателе ошейников: все три головы, взяв упреждение, поочерёдно произвели три прицельных выстрела. Но упрямая мишень вновь оказалась проворнее, успев изменить траекторию и уйти из-под ударов буквально в последний момент. Последний
стержень, мелькнув тёмным росчерком, врезался в колдовскую плоть, сковал оставшуюся шею. Новая струя пламени едва не настигла жертву, но человек вытянулся в великолепном прыжке, стелясь над самой землёй, коснулся руками брусчатки и совершил кувырок, погасив инерцию броска. Совершенно невредимый. Чудовище вновь сфокусировалось на трудном противнике, но тут о шипастые затылки разбилось несколько файерболов - это Жиро отвлёк внимание гидры на себя. Его порыв подхватили другие ищейки: они возобновили атаки, целясь в головы. Тварь пришла в замешательство, подарив тем самым пару секунд метателю стержней. Тот не замедлил этим воспользоваться. Энвер увидела, как волшебник выпрямился во весь рост, слегка склонил голову, а прямые руки, наоборот, воздел к небу. Металлические оковы на шеях монстра туго стянулись. Раздался отвратительный хруст, чешуйчатая шкура вокруг ошейников лопнула, все шесть глаз гидры выскочили из орбит, из пастей вывалились истекавшие слюной и желчью языки. Высокий маг развернул ладони тыльной стороной к чудовищу. Сокрушив остатки костей и мышц, кольца затянулись до предела; жуткий хруст
перешёл в треск, и рогатые головы, оторвавшись от туловища, взлетели в ночное небо, описали три дуги и синхронно упали на вовсю пылавшую крышу склада, где и взорвались, засыпав окрестности вонючими ошмётками. Звякнув металлом, упали на брусчатку скрученные стержни. Массивное тело, фонтанируя кровью из обрубков, неуклюже опустилось на брюхо, раскорячив лапы, замерло в таком положении ненадолго, после чего накренилось и тяжело завалилось на бок. Мертвее мёртвого.
        Магический огонь заметно ослаб и уже не чинил особых препятствий, фактически превратившись в огонь обычный. Поднятые по тревоге пожарные команды порта и разбуженные рабочие уже вовсю боролись со стихией. В избытке нашёлся шанцевый инструмент; почти сразу образовалась живая цепь, по которой озёрная вода вёдрами передавалась прямо к локализованным островкам пожаров. Обильно поливались водой окрестные строения, которые было вполне реально спасти. Крыша кирпичного склада сгорела и провалилась, но здание, к счастью, пустовало, и самый крупный очаг более не представлял серьёзной угрозы. Многие волшебники добровольно ринулись помогать огнеборцам. Комендор Хольгерсон высоким голосом отдавала распоряжения, организовав эвакуацию пострадавших. Уволокли на носилках погрузившегося в кому Роксби. Не присоединились ко всеобщей суете лишь несколько чародеев, стоявших ближе всего к туше мёртвого чудовища. Они молча смотрели на волшебника, что так быстро и просто уничтожил казавшегося непобедимым зверя.
        «Кто это?» - не скрывая восхищения, спросила Дороти.
        «Лиандор Крейн», - опередив напарника, ответила Энвер.
        «Кто?!»
        «Проконсул Конвента Крейн, самый влиятельный тёмный колдун в этой части света. И самый талантливый».
        Проконсул Крейн, будто не замечая буравивших его взглядов, спокойно изучал поверженную гидру. Дороти хорошо рассмотрела его: атлетичный мужчина средних лет, с мягким овальным подбородком, тонкими губами и крючковатым носом; взгляд серых глаз задумчивый, слегка отсутствующий, но при этом цепкий; волнистые чёрные волосы сползли на высокий лоб, прикрыли уши. Проконсул был одет в однобортный коричневый сюртук старомодного покроя и кавалерийские сапоги с высокими голенищами.
        Оставив обезглавленный труп, Крейн переместился к одному из тех мест, где в мостовую било странное пламя. Присев, чародей пальцами пощупал закопчённый, потрескавшийся камень, а также стекло, в которое переплавился песок, некогда заполнявший щели в кладке.
        - Сверхвысокая температура, деструкция магических связей… Думаю, это абсолютный огонь, - негромко предположил победитель монстра.
        - Невозможно, - угрюмо возразил один из агентов. - Секрет абсолютного огня утерян.
        - Значит, найден опять, - проконсул не изменил тона. Но его ответ прозвучал так убедительно и, больше того, безапелляционно, что у скептически настроенного волшебника пропала всякая охота спорить.
        «Что такое “абсолютный огонь”»? - снова спросила Дороти.
        «Самое страшное оружие людей, последнее средство против магов, - просветил Кристоф. - Сметает любые чары, гасит всякую способность к колдовству. Был изобретён ещё до Войны, но в ходе её все запасы огня были уничтожены, создатели погибли, а формулы изготовления считаются утраченными. По этой причине он практически не изучен».
        - Что вы здесь забыли, Крейн? - холодно поинтересовался Жиро.
        - Позволю себе попросить вас использовать обращение «господин проконсул», - Лиандор Крейн даже не обернулся, продолжая изучать мостовую. - Или хотя бы просто «проконсул». Мои должностные обязанности…
        - Здесь нет ваших должностных обязанностей, Крейн, - перебил его Жиро. - Это место проведения спецоперации по обезвреживанию новы. Юрисдикция Агентства. Непосредственное руководство операцией осуществляю я. Положения Эдикта исключают присутствие посторонних лиц на подотчётной мне территории. Поэтому я имею право знать, что вы тут делаете.
        - Ну что ж, комендор, такое право вы, несомненно, имеете, - проконсул подчеркнул слово «комендор». - Коль скоро я подпадаю под определение «постороннего лица», пусть и занимаю один из высших постов в Конвенте, то не посмею солгать, - Крейн встал, повернулся к собеседнику. - Итак, мои должностные обязанности командировали меня в этот славный город, где я и остановился на несколько дней. Сильные возмущения Эфира, заставшие меня средь ночи бодрствующим, пробудили во мне праздное любопытство - увы, я не лишён этой маленькой слабости, перед которой трудно устоять. Так вот, любопытство привело меня сюда. Элементарный опыт, приобретённый мною за короткую, но богатую на события жизнь, позволил быстро оценить обстановку и прийти к выводу, что вам нужна помощь. К сожалению, я прибыл уже под конец разыгравшейся драмы и мало что успел сделать. А вот нове удалось уйти, - Крейн кивнул в сторону заваленного подземного хода. - Накладочка вышла.
        Жиро, хмурый сверх обычного, взирал на проконсула, скрестив руки на груди. Вокруг него, не менее мрачные, непроизвольно сгрудились светлые маги-ищейки - из тех, что были поблизости и слышали разговор. Тёмные, наоборот, держались как бы в стороне и, не вмешиваясь, ожидали, чем же закончится конфронтация. Крейн стоял в полном одиночестве, совершенно невозмутимый.
        «Ваш комендор здорово недолюбливает проконсула Конвента. Чем это мастер Крейн сумел так насолить суперищейке?»
        «Никто не знает, - ответил Кристоф. - Но факт: когда-то между ними пробежала кошка. И жирная кошка, должно быть».
        «Так это не классовая ненависть?»
        «Вряд ли. К остальным тёмным Жиро относится… гм… по меньшей мере равнодушно. А некоторых даже уважает, хотя и не подаёт вида».
        - Нова ушла. Сейчас. Но мы её поймаем, - наконец заверил Крейна Жиро.
        - Не сомневаюсь, - согласился проконсул. Он пробежался глазами по лицам окружавших его людей, чуть задержал взгляд на Энвер. - Толковых магов среди ваших подчинённых хватает, комендор. Если они будут стремиться изловить нову с той же прытью, с какой вы стремитесь изгнать отсюда меня, то, несомненно, вскорости преуспеют.
        - А я стараюсь вас прогнать, Крейн? - прищурился Жиро.
        - О, весьма настойчиво. Хотя и не прямым текстом - что довольно бестактно. Впрочем, я человек догадливый, а правила есть правила. Потому оставляю место преступления в руках компетентных органов. Но перед тем как уйти, позволю себе сказать ещё кое-что, - проконсул вновь скосил глаза в сторону Энвер. - Энергия есть энергия, материя есть материя. Эти две первоосновы уравновешивают друг друга. Дополняют друг друга. Влияют друг на друга. Но вот вопрос: применим ли к их взаимоотношениям принцип обратной корреляции? У меня всё.
        На Жиро загадочные слова Крейна не произвели впечатления.
        - В таком случае прощайте. Вас проводить?
        - Не утруждайте себя и своих людей, комендор, - проконсул усмехнулся. - Я буду поблизости - на всякий случай. Что касается этого… - Лиандор Крейн ткнул носком сапога в одну из лап гидры. - Благодарю. Ваши огнешары были очень своевременны.
        Проконсул крутнулся вокруг своей оси; полы сюртука взметнулись тёмным вихрем, живым пятном мрака. Этот мрак мгновенно расползся, точно клякса, рваными лоскутами окутал фигуру волшебника, который неожиданно оторвался от земли. Тёмный вихрь, стремительно вращаясь, сжался до размеров тележного колеса, прыснули в стороны чёрные клочья; из распавшегося спецэффекта вылетел, широко раскинув крылья, ненормально крупный ворон. Замкнув над головами ищеек полный круг, ворон издал гортанное «крух» и растворился в ночи. Дюжина колдунов наблюдала за превращением, длившимся меньше секунды, с раскрытыми ртами.
        - Как? Как он?.. Как это могло?.. Да ведь это невозможно! - потрясённая Дороти чуть не села на брусчатку. - Никто не может…
        - А вот Лиандор Крейн может, - вздохнул Кристоф. - Наверное, единственный в мире, кто так может. Теперь я понимаю, почему его считают вездесущим. Так ведь, Эн?
        - Один из секретов учителя, - Энвер светилась от удовольствия так, будто это она сейчас превратилась в ворона, заставив матёрых боевых колдунов сгорать от зависти. - Думаю, у него их ещё много.
        - Учителя?
        - Да, Дот. Крейн был её наставником, когда она училась на старших курсах Академии. В то время нынешний проконсул ещё находил работу преподавателя интересной. И Эн была его лучшей ученицей.
        - Правда?!
        Ведьма как-то странно улыбнулась.
        - Не во всём, дружище. Не лучшей.
        Дороти, не отрывая взгляда от неба, покачала головой.
        - Уделал монстра! Обернулся птицей! Сбежал из Академии! Да он теперь - мой кумир!
        Энвер впервые одарила новую знакомую дружелюбным взглядом.
        Арман Жиро был единственным, кто не пялился с восхищением в звёздную высь. Комендор стоял, сцепив руки за спиной, и застывшим взором буравил одному ему известную точку. Отсветы пожаров играли в его зрачках.
        - Кошмар! Ужасные разрушения! И какие убытки! Страховая компания ни за что не возместит такой ущерб!
        Растолкав ищеек, пожарных и служащих порта, к останкам чудовища продрался человек, в котором Кристоф узнал разъездного инспектора компании «Дабл Ди» - того самого, что сопровождал Дот. С омерзением покосившись на мёртвого монстра, инспектор безошибочно отыскал среди всех магов главного. Шагнув к Жиро, сотрудник «Дабл Ди» вскинул руки и затарахтел скрипучим голосом:
        - Это возмутительно! Мы ведь получили гарантии! Где же они выполняются, позвольте спросить?! Было обещано, что всё пройдёт гладко, имущество компании не пострадает. Но что же я вижу? Половина порта пылает, несколько построек уничтожено, часть груза погибла! Всё это ваше колдовство! Как можно было такое предусмотреть? Страховая компания не выплатит ни цента! А ведь ещё пожарным премиальные полагаются плюс надбавки рабочим - за риск. Так что будет дальше? Ответьте мне, комендор! Кто же, если не вы, должен за всё это отвечать?!
        Инспектор, выдохшись, оборвал свою гневную тираду и с чувством выполненного долга уставился на комендора в ожидании справедливо полагавшихся ему оправданий из уст волшебника. Вместо этого Жиро, медленно повернув к крикуну голову, так посмотрел на него, что с инспектора мгновенно сошла вся его уверенность в собственной правоте. Бедолага побледнел и съёжился, разом припомнив, кто он, где его место и кто перед ним стоит. Комендор, так ничего и не сказав, развернулся на каблуках и ушёл.
        Проводив руководителя спецоперации растерянным взглядом, инспектор потоптался на месте и тут заприметил стоявшую неподалёку Дороти.
        - Мисс Доротея, вы видели? - залопотал он. - Нет, ну вы это видели? Это… Это…
        - Сполдинг! - напустив на себя властный вид, девушка подошла к инспектору компании и панибратски похлопала верного чиновника по плечу. - Не мороси! Всё ж путём! Прекрати стенать и займись своей работой. Волшебные дела оставь волшебникам.
        - Но… но что я скажу вашему отцу? - жалобно простонал инспектор, покорно возвращаясь к «своей работе».
        Дороти неопределённо пожала плечами, кисло улыбнулась ищейкам.
        - Страховая компания тоже принадлежит «Дабл Ди». Ну-с, что будем делать?
        - Лично я - спать, - хмуро ответила Энвер. - Здесь мы более не нужны.
        - А как же последствия пожара и труп зверя? - спросил Кристоф.
        Энвер махнула рукой.
        - Справятся без нас. Должны же и остальные когда-нибудь работать!
        Энвер, двенадцатилетняя студентка Академии, стоит перед дверью, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь войти. Воображение в сотый раз рисует фантастический интерьер кабинета, принадлежащего доценту Крейну. Какие там, должно быть, скрываются чудеса; какие жутко интересные и таинственные вещи ждут, когда девочка наконец войдёт и откроет для себя все их тайны! Студентка одёргивает себя: никаких фантазий, магистр не подпустит её к своим сокровищам. По крайней мере пока. Ведь Энвер, которой казалось, что за шесть лет обучения она узнала многое про тёмную магию и не только, перед этой дверью вдруг совершенно точно осознаёт, что не знает и не умеет почти ничего. Жалкие крохи в сравнении с теми знаниями, которыми владеет магистр. Но ничего, он обязательно всё ей расскажет и покажет, научит всему, что умеет сам. Иначе зачем ему было брать её в ученицы? Эта мысль придаёт юной ведьме решимости. Зная, что к магистру Крейну стучаться не принято, Энвер делает вдох и толкает массивную дубовую дверь.
        И не может скрыть некоторого разочарования: просторный кабинет с высоким потолком обставлен предельно аскетично. Никаких излишеств и украшений. Никаких намёков на то, что здесь работает один из великих магов современности. Ни тебе древних артефактов, ни скелетов жутких чудовищ, ни каких-либо других увлекательных штуковин, каковые непременно водятся в изобилии у любого уважающего себя волшебника. Нет, всё оказывается гораздо прозаичнее: кабинет доверху набит книгами. Книжные шкафы из тёмного дерева полностью скрывают стены, оставляя свободным от книг лишь участок с окном прямо напротив двери. Присмотревшись, Энвер отмечает, что ни один переплёт не покрыт пылью. Хозяин кабинета либо тщательно следит за чистотой и порядком, либо пользуется всеми этими бессчётными кладезями знаний постоянно. Скорее всего, и то и другое. Девочка пробегается взглядом по корешкам изящных альбомов, массивных фолиантов, тонких атласов, узнаёт некоторые названия. Вот монументальный труд «Искусство тёмной магии» Сяо Юя; вон там - «Осознание Силы» Риккардо Пике; немного подальше - «Открой в себе волшебника» Вильгельмины
Стивенсон. Высоко, под самым потолком, притаился трёхтомный «Квантовый скачок: начало перемен». Это историческое исследование Энвер так и не смогла одолеть, ознакомившись с ним лишь поверхностно - уж очень сложный язык у автора, Александра Рубцова-младшего. А вот «Размышления о природе магии» Эдгара и Марии Флеминг в руках Энвер ещё не побывали (хотя мисс ван Тессел неоднократно слышала об этой книге, пообещав себе до неё в своё время добраться). И всё же подавляющее большинство находящихся здесь книг, подшивок, папок и свитков студентке не знакомы. Что ж, тем интереснее!
        Кроме книжных шкафов, придающих кабинету сходство с библиотекой, из мебели здесь обнаруживаются только лестница-стремянка, сундучок, секретер, два кресла и письменный стол, за которым сидит не кто иной, как доцент Академии, магистр Лиандор Крейн. Склонившись над бумагами, он что-то пишет, будто и не замечая того, что в кабинете стало одним человеком больше.
        Энвер безмолвно стоит и ждёт, когда магистр к ней обратится. Иной студент на её месте давно бы заскучал, начал ёрзать или покашливать, привлекая к себе внимание. Но юная ведьма уже тогда славилась выдержкой, железной дисциплиной, серьёзным отношением к своим правам и обязанностям, а потому умела ждать в требующих того ситуациях столько, сколько нужно. Прошло уже довольно много времени с того момента, как она попала в кабинет, а девочка не издала ни звука, не позволяя себе даже почесаться.
        - Скажи, почему ты выбрала именно меня своим наставником? - неожиданно спрашивает Крейн, не отрываясь от бумаг.
        - Э-э… - мешкает Энвер.
        - Я жду. Смелее!
        - Потому, что вы - выдающийся волшебник и величайший тёмный маг своего времени.
        - Лжёшь. Попытайся ещё раз.
        Девочка молчит.
        - Прислушайся к себе. Подумай над формулировкой. Ты сможешь ответить точно, я уверен.
        Внезапно Энвер осеняет.
        - Я выбрала вас своим наставником потому, что считаю вас выдающимся волшебником и великим магом с нестандартным и независимым взглядом на порядок вещей в мире, - выдаёт девочка.
        - Уже лучше, - Крейн наконец поднимает глаза на студентку. - Следующий вопрос: скажи, почему я - как ты говоришь, выдающийся волшебник и великий маг - взялся тебя обучать, хотя легко мог отказаться?
        Энвер погружается в размышления, опасаясь брякнуть наобум какую-нибудь глупость. Магистр терпеливо ждёт, рассматривая девочку.
        - Я лучшая на курсе. И, наверное, считаюсь достойной кандидаткой в ваши ученицы.
        - Лжёшь, - лицо Крейна абсолютно непроницаемо.
        - Ну-у… Возможно, это я считаю себя лучшей на курсе и достойной кандидаткой. А вы со мной согласны, - Энвер решает пойти по проторённому пути.
        - Лжёшь, - повторяет доцент Академии. - Какое мне дело до мнения рядовой студентки, с которой я даже не знаком? Думай лучше.
        - ВЫ считаете меня достойной того, чтобы стать вашей ученицей! - догадавшись, выдаёт Энвер. - ВЫ решили взять меня, потому что я чем-то заинтересовала вас.
        - Браво! - восклицает Крейн. Он встаёт из-за стола и, заложив руки за спину, отворачивается к окну. - Ты понимаешь, к чему я клоню?
        Мисс ван Тессел за секунду прокручивает в памяти все шесть лет обучения в Академии. Все свои успехи, все неудачи. Все приключения и происшествия.
        - Думаю… думаю, да, магистр.
        - Вот именно! Ключевое слово - «думаю». Точнее, дело не в самом слове, не в факте совершения мыслительного процесса, но в лице, которое этот мыслительный процесс производит.
        - А вот теперь я уже не очень понимаю, магистр, - честно сознаётся девочка.
        - Ты что-нибудь знаешь о восстании тёмных магов, вошедшем в историю как «Мертворождённый мятеж»? - неожиданно интересуется Лиандор Крейн.
        - Да, магистр. Мы проходили его в рамках курса общей истории магии. Кроме того, мне немного рассказывала о нём бабушка.
        - О, кому, как не твоей бабушке, знать о тех событиях? В твои годы, Энвер, я восхищался ею так же, как теперь, наверное, ты восхищаешься мною. Хотя у нас с ней разница в возрасте несколько больше, - Крейн усмехается себе под нос. - Я и сейчас глубоко уважаю Верну ван Тессел - за умение самостоятельно принимать взвешенные решения и совершать обдуманные поступки. Это качества сильного характера, Энвер.
        - Но, магистр, при чём здесь восстание?
        Доцент Академии молчит несколько секунд, будто припоминая подробности.
        - Это было наиболее грамотно и скрытно подготовленное восстание из всех. Его организаторы подошли к делу с максимальной осторожностью и предельно разумно. После Войны к тому времени прошло уже немало лет, сорвалось несколько попыток переворота. Светлые ни на йоту не ослабили бдительность. Однако всё же нашлось немало тёмных, готовых рискнуть, - из тех, кто ещё помнил, как было во времена Войны. Какую власть и какие возможности тогда имели тёмные. Эти ветераны под носом у Конвента сумели привлечь волшебников из нового поколения, смогли склонить их на свою сторону. На этих молодых, талантливых людей возлагались большие надежды. Лидеры же, несмотря на невиданный доселе размах и наличие серьёзных людских ресурсов, смогли сохранить подготовку в тайне. Мятеж вызревал несколько лет, и за это время не было ни одного прокола, ни единой утечки информации. План продумывался до мелочей, все его детали были подогнаны идеально. Шансы на успех были весьма неплохими. Но что, как мы знаем, в итоге произошло?
        - Произошло то, из-за чего мятеж прозвали «Мертворождённым»: его раскрыли.
        - Верно. Заговор был раскрыт, вся его верхушка пошла под трибунал. Как и предписывал Эдикт, организаторов мятежа настигла справедливая кара, - Крейн выдерживает красноречивую паузу. - Тёмные рангом пониже были лишены Силы и разведены по тюрьмам. Все прочие отделались общим ужесточением законодательства. Светлые получили лишний повод закрутить гайки, усилить контроль над жизнью всех людей. Скажи мне, бабушка рассказывала тебе о своём участии в заговоре?
        Энвер морщит лоб.
        - Мы мало касались этой темы, магистр. Бабушка не любит вспоминать о тех событиях. Я знаю только, что она участвовала в подготовке восстания, но в последний момент передумала и разорвала связи с мятежниками. А через пару дней светлые их накрыли.
        - Это официальная версия событий, - кивает магистр. - Настоящая причина краха мало кому известна даже сейчас. Приготовься: то, что ты услышишь, может тебя шокировать.
        Студентка настораживается, сгорая от нетерпения в связи с важностью момента. Ей льстит, что сам Лиандор Крейн посвящает её в секрет, о котором знают лишь несколько человек в мире.
        - Так вот, Энвер: твоя бабушка - тогда ещё двадцатидвухлетняя девушка - не просто отказалась участвовать в восстании. Это она сдала светлым главарей мятежа. Рассказала всё, что знала.
        У девочки отвисает челюсть. Крейн внимательно следит за её реакцией.
        - Но… но почему? Зачем? - растерянно вопрошает юная ван Тессел.
        - Ты задаёшь правильный вопрос, Энвер. У твоей бабушки с самого начала был выбор. И она это отлично понимала. Останься Верна с мятежниками, ковен, скорее всего, не был бы раскрыт, и тёмные в условленный час приступили бы к исполнению плана. Как я уже говорил, он был очень хорош: давал в начале восстания необходимые тёмным преимущества и время, позволяющее нанести сокрушающий удар и воззвать к остальным тёмным волшебникам. Да, зачинщики мятежа добились бы значительного успеха - по крайней мере, на первых порах. Однако далее неизбежно последовала бы гражданская война, которая, затянись она, привела бы к масштабным разрушениям, а количество жертв исчислялось бы сотнями тысяч. Для сравнения: всего двенадцать бунтовщиков было казнено, чуть более сотни магов приговорили к тюрьме или каторге. Ни один человек из гражданского населения не пострадал. Понимаешь разницу?
        Энвер неуверенно кивает, всё ещё ошарашенная неожиданной информацией. Крейн обходит стол, встаёт напротив девочки, смотрит на неё сверху вниз.
        - Верна выбрала меньшее зло. Если б кто-то из тёмных узнал о поступке твоей бабушки, ваша семья была бы навечно проклята и заклеймена ярлыком предательства. Но молодая ведьма решила рискнуть. В результате многие и многие люди были спасены, даже не узнав об опасности, которой подвергались. Тёмные же не вернули себе былого могущества - но избежали полного истребления. Выходит, Верна поступила правильно?
        - Выходит… наверное.
        - Она сама пришла к этому, сама приняла решение, несмотря на давление обстоятельств, на влияние могущественных тёмных волшебников. Это возвращает нас с тобой к тому, с чего мы начали. Вот мой первый урок для тебя, Энвер: неважно, кто что думает. Важно, что думаешь ты!
        Девочка исподлобья смотрит на своего наставника.
        - Хорошо запомни, Энвер, одну простую истину: у тебя нет и не будет друзей. Тёмный маг, особенно сильный тёмный маг, в нашем мире обречён на одиночество. Все, кто тебя окружают, по умолчанию являются врагами. Даже если тебе покажется, что это не так, помни, что это так. Каждый, кого ты сочтёшь близким другом, твой потенциальный враг. Каждый новый человек, с которым ты познакомишься, будь он светлым или тёмным, - твой потенциальный враг. Все они попытаются тебя использовать. Не доверяй никому. Только себе. Понимаешь меня?
        Энвер кивает.
        - Думай за себя, потому что враги твои думают лишь о себе. Думай, как будет выгоднее тебе, ведь и враги будут думать только о собственной выгоде. Обдумывай каждый свой шаг, ибо твои враги будут думать, как бы оказаться на шаг впереди тебя. Для тебя важно лишь то, что думаешь ты. Всё остальное будет ложью. И ещё: раздумывая, как поступить, помни, что…
        - …отвечать за свои решения тоже придётся самой, - вырывается у девочки. Она тут же закусывает губу, с тревогой глядя на доцента Академии. Она перебила его, неточно процитировав светлого волшебника, героя Войны. Однако наставник лишь загадочно улыбается.
        - Как знать, как знать… Может, да. А может, и нет. Зависит от того, как хорошо ты будешь думать.
        Крейн склоняется, заглядывая девочке в лицо. Юная волшебница выдерживает этот гипнотизирующий взгляд.
        - Даже тёмный маг, даже естественный союзник - например, я - может оказаться по другую сторону баррикад, если его интересы разойдутся с твоими. Повторяю ещё раз, Энвер: не доверяй никому, всегда будь начеку, думай головой! Следуя этим простым правилам, ты будешь оставаться хозяйкой положения. Можешь выполнять чужие приказы и указания; можешь казаться верной и послушной; можешь притворяться, что играешь по чужим правилам, что смирилась со статусом подчинённой. Но только до тех пор, пока тебя это устраивает.
        Энвер кивает вновь, припоминая наставления, данные бабушкой Верной пять лет назад.
        Утром Жиро собрал всех на оперативное совещание. Так как совещание было внеочередным, в число «всех» помимо трёх комендоров Агентства вошли только основные участники ночной схватки - проще говоря, агенты ван Тессел, Гэррит и Тёрнер. Последняя была кое-где перемотана бинтами и в целом выглядела помятой, но держалась молодцом.
        - Что с Роксби? - первым делом спросила она.
        - Я успел только кровь остановить и рану закрыть наскоро, - поспешил проинформировать Кристоф. - Даже в нокаут Рон отправился сам. Но если целители подсуетятся…
        - Подсуетились уже, - успокоил комендор Волков, с которым Энвер и Кристоф до этого момента пересекались всего пару раз. - Был я в лазарете перед рассветом. Важные органы не задеты у него. Неделя регенеративной терапии, и встанет Роксби на ноги.
        - В каждой драчке ему достаётся, - проворчала Джейд. - С такой статистикой его в конце концов ухлопают.
        - Не ухлопают, везучий он. И заживает как на собаке всё. У хилеров, кстати, ещё наших десятка два, но с ними проще - в основном ушибы, ссадины, ожоги. Ничего серьёзного.
        - Хоть одна благая весть, - кисло отметил Жиро. - Обошлось без трупов.
        - А как же битая дичь? - усмехнулся Кристоф. - Впрочем, она всё равно из верёвок и палок, так что не считается…
        - В этом и опасность, - посерьёзнела комендор Хольгерсон. - Высочайшая магия трансформы. Если Рэнд может проделывать такое быстро и без особых усилий, то с учётом огромного количества сырья вокруг… перед нами маячит угроза возникновения армии.
        - Скорее зоопарка.
        - Нам сейчас не до смеха, Гэррит, - осадил Жиро. - Операция зашла в тупик, Рэнд ускользает безошибочно, а мы пока не знаем, что с этим делать.
        - Знаем, - не согласился Волков. - Проще действовать надо и надёжнее. Зачистим катакомбы по всем канонам крысиной войны, последовательно и методично. Либо же воду озёрную туда пустим.
        - В принципе, выкурить Рэнд можно. Но это, опять-таки, выльется в бойню, - Хольгерсон развела руками. - До сих пор каждое столкновение с новой неизменно оборачивалось потерями с нашей стороны. А ей хоть бы что, ни царапины!
        - Теоретизируем, - снова взял слово Жиро. - А нужны реальные варианты. Нужно по горячим следам, анализируя методы и возможности противника, прийти к чему-нибудь, что можно будет нове противопоставить. Времени у нас в обрез: эта дрессировщица становится всё сильнее и вот-вот осознает нашу растерянность. И тогда уйдёт совсем.
        - То-то и оно, - задумчиво проговорила Энвер.
        Собравшиеся устремили взгляды на волшебницу. Девушка до сих пор тихонько покачивалась на стуле и не вмешивалась в разговор, но заметив, что всеобщее внимание сфокусировалось на ней, прекратила своё занятие и поставила стул на все четыре ножки.
        - То-то и оно, - повторила ищейка, кладя пальцы, сложенные в замок, на стол, - художница как будто не спешит удирать.
        - Энвер права, - помедлив, согласилась Джейд. - Рэнд вышла на открытое место, не таясь, даже не пытаясь двигаться бесшумно и незаметно. Прямо верхом на своей мантикоре. А когда мы остановили её, она, вместо того чтоб рвать когти или сразу напасть, пустилась в какие-то разглагольствования. Факт: эта женщина вела себя совсем не так, как полагается загнанному в угол преступнику. Это была… дерзость, самоуверенность даже.
        - И кстати, не очень-то она соблазнилась нашими полулегальными контрабандистами, - оживился Кристоф. - Я, наверное, один заметил, что оцелоты пытались прорвать завесу в юго-западном направлении. В противоположную от озера сторону. В конце концов, будь у Рэнд желание сбежать, она, имея такие возможности, попросту выкопалась бы из-под земли прямо у пирсов, наколдовала бы себе какого-нибудь окуня размером с вельбот и уплыла бы на его спине, положив болт…
        - С выражениями аккуратнее! - поморщился Волков.
        - Пардон! Значит, уплыла б, начхав на все заслоны и наши с вами планы. Так что да, сомнения коллег не беспочвенны.
        - Но если нова не спешит убегать, что тогда ей нужно? Какие цели она преследует? - задалась вопросами Анника Хольгерсон.
        - Думаю, она учится, - заявила агент ван Тессел.
        - Учится? - вскинул бровь Жиро.
        - Ага, набирается опыта. Вы сами это вчера сказали, комендор. Помните? Сказали, хотя и подразумевали несколько иное. Нова идёт на оправданный риск, ищет возможности схватиться с ищейками. Сколько дней она находится в окружении? Три? А что, если она позволила себя блокировать? Ведь лучшей возможности помериться силами с Агентством нельзя и представить! За всё это время успехов у нас - кот наплакал. А вот Рэнд времени даром не теряет, изучая наши приёмы и методы. Чтобы потом, после побега, успешно скрываться от ищеек и уметь им противостоять в случае чего. Уже сейчас мы едва справлялись с её созданиями втроём, а гидра - вообще особый случай. И при всём этом, как ранее выразилась комендор Хольгерсон, самой нове хоть бы что. Небось, отсыпается где-нибудь в канализации. Чтоб на закате повторить вылазку.
        - Как-то неправдоподобно всё, - усомнился Волков. - Для магов случайных нетипично. Не перегибаешь, ван Тессел?
        - В то, что нова осознанно учится, я тоже готова поверить, - поддержала ведьму Хольгерсон. - Звери становятся сильнее, а победить их всё труднее. Это нельзя отрицать.
        - Ну смотрите! - с жаром продолжила напарница Кристофа. - Нова, стихийная чародейка в статусе преступника, не пытается залечь на дно, матереет в сражениях с опытными боевыми магами, становится всё более умелой. При этом ведёт себя нагло и вызывающе. По всем канонам психологии так вести себя может только человек, на сто процентов в себе уверенный, у которого есть козырный туз в рукаве, а может, и не один. Этот человек не сомневается, что готов ко всему, а в случае чего без проблем сможет улизнуть.
        - Хозяин положения, - определил Жиро.
        - Именно. И если человек является хозяином положения, то это значит, что время работает на него, а вовсе не на нас, как мы считали. При таком раскладе мы всегда будем отставать минимум на шаг.
        - Это значит…
        - …что медлить больше нельзя. Надо решать вопрос с художницей прямо сейчас.
        - Но как нам сражаться с её бестиарием? - подала голос Джейд. - Комендор Хольгерсон всадила в того хряка молнию такой мощности, что хватило бы ещё сотне. А этому только дыру в шкуре прожгло.
        - Хороший вопрос, Тёрнер. Мы не можем везде и всюду мгновенно обеспечить над новой подавляющее численное превосходство. А без него победы малой кровью не жди.
        - Как сражаться, говорите?
        Энвер наморщила лоб, облекая в слова всё то, что было обдумано ещё ночью.
        - Смотрите: все эти звери порождены магией, их сущности - инкарнации Силы как абсолютного вида энергии. Но при этом тела их трансформированы из простых вещей, из материи. В итоге они как живые: тёплые, дышат, способны питаться, испражняться. Вы можете их потрогать, а они… гм… потрогать вас, - Кристоф прыснул в кулак. Джейд поджала губы. - Понятно? Как в мифологии: смертные герои рождены от бессмертных богов. Ага… Гибридное происхождение вкупе с интуитивным мастерством новы даёт зверям частичный или полный резист к любому магическому оружию, построенному на тех или иных формах чистой Силы. Большинство настоящих боевых заклинаний у нас именно таково. Получается, что в динамичной драке животные серьёзно защищены от магии. Но при этом, например, Кристоф раздавил полдюжины куролисков, просто кинув в них пару тяжёлых ящиков.
        - Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь! - воскликнул Кристоф.
        Энвер меж тем продолжала:
        - Гидре, которая казалась нам неприступной крепостью, магистр Крейн сломал шеи железными шпицрутенами. Просто ведь? Я прибегла к ритуальным клинкам и сложным чарам, чтоб вытянуть из мантикоры кровь, а вместе с нею - квазижизнь. Но могла бы те же самые клинки воткнуть твари в глаза и достать мозг. Думаю, результат был бы примерно тот же.
        - То есть ты хочешь сказать…
        - Я хочу сказать, комендор, что проконсул, как бы ни было обидно это признавать, догадался раньше нас. И дал нам подсказку. Я ухватилась за неё, и теперь мне очевидно: материя может воздействовать на магию. Точнее, на её материальные плоды. А созданные новой звери как-никак из плоти и крови. Поэтому чтоб их убить, вовсе не обязательно прибегать к заклинаниям. Наша тактика в схватках с питомцами Рэнд являлась в корне неверной. Вы спросили: так как сражаться? Вот ответ: как с лесными пожарами - встречным палом. Только проще и изящнее.
        Энвер, напустив на себя вид произнёсшего изобличительную речь детектива, замолчала. Несколько секунд маги переваривали сказанное. Наконец лицо Анники Хольгерсон посветлело.
        - Если ты права, Энвер - а я надеюсь, это так, - то у нас впервые появилось преимущество.
        - И если Рэнд не догадалась об этом, как догадались мы, ценность преимущества удваивается.
        - Стоп-стоп-стоп! - поднял руки Волков. - Скептику высказаться дайте. Не кажется вам, что все эти выкладки за уши притянуты? Не торопитесь ли вы?
        - Не мы торопимся, а время торопит нас, - напомнила Хольгерсон. - Его, как уже веско заметил Арман, осталось совсем немного. В идею Энвер я верю; к тому же верить нам пока больше не во что. Если у вас, Владимир, нет готовой альтернативы, то прошу отложить скепсис в сторону. Итак, кто за план Энвер?
        По очереди проголосовали Кристоф, Джейд и, с заметной неохотой, комендор Волков. Мешкал только Жиро.
        - Как раз плана-то у нас и нет, - резонно заметил он. - В общепринятом значении этого слова.
        - Ну… в принципе, это так, - сникла Хольгерсон. И вновь оживилась: - Но ведь есть фундамент. На нём нужно выстроить новый план.
        - Только и всего, - фыркнул Волков. Анника ответила каменным лицом.
        - Вы все согласны рискнуть, полагаясь лишь на догадку одной тёмной волшебницы? - поинтересовался Жиро, обведя всех присутствовавших взором. Волков шумно втянул носом воздух, но смолчал. Глаза Энвер светились уверенностью.
        - Хорошо, - руководитель спецоперации сложил ладони вместе. - Значит, будем действовать. А план?.. План мне видится примерно таким…
        В условленный час три сотни волшебников начали заливать в открытые люки портовой канализации жидкое пламя, ядовитый репеллент, кислотные растворы, едкий смрадный дым и кипящую воду. Сил на чары не жалели. Маги-погодники гнали под землю плотные потоки воздуха, чтоб те уносили с собой, в холодные катакомбы, всю эту агрессивную гадость. Широкая дуга чародейских постов, упершись концами в берег Оленьего языка, обозначила границу, в пределах которой смертельные субстанции должны были заполонить лабиринты коммуникаций. Будучи заранее предупреждёнными, городские власти перекрыли туннели, соединявшие подземелья порта с большой канализационной системой. До этого полисмены и работники муниципальных служб спешно прочесали все ходы, какие можно было, и выгнали оттуда нескольких бездомных бродяг. Последними свои позиции покинули ищейки, дежурившие под землёй и следившие за тем, чтоб нова не ускользнула от Агентства в последний момент.
        Итак, затапливавшие сточную систему злые чары неотвратимо сжимали кольцо, с каждой минутой уменьшая безопасный участок подземелий, примыкавших к большой воде. Рано или поздно пребывание в туннелях станет невозможным, и тогда Маргарет Рэнд поневоле выберется наружу.
        Кристоф и Энвер сидели, не таясь, почти у самой кромки воды, на демонтированном с какого-то парусника рангоуте. Ни одного мага поблизости не было (в этом состояла часть нового замысла), никто из других ищеек не страховал напарников. Впрочем, страховка не должна была понадобиться. Наоборот, оставить приманкой всего двух чародеев комендоры сочли необходимым: мол, если не провоцировать и без того взвинченную нову толпой агентов, то сохраняется шанс взять преступницу без боя. Правда, в шанс этот верилось слабо, но попытаться стоило.
        Около часа прошло в ожидании. Светило стремительно катилось на запад, и небо уже наряжалось в мягкие предзакатные одежды. Бриз, налетавший с озера, был лёгок, свеж и бодрил. Энвер с наслаждением вдыхала каждый его нежный порыв, сожалея, что не состоит из лёгких целиком. Обезлюдевший порт, казалось, дремал. Над головой покрикивали чайки, мелкие волны плескались о набережную. Царивший кругом покой навевал сон, а безмятежный вечерний пейзаж - водная ширь, расцвеченная пастельными тонами; редкие, позолоченные солнцем облака; тонкие мачты белоснежной шхуны, стоявшей на якоре в нескольких кабельтовых от берега, - внушал иллюзию остановившегося времени. Кристоф жмурился от удовольствия, смакуя каждую минуту столь неожиданно приятного вечера, тихого и тёплого. Мирного. Не хотелось верить, что кто-то может разрушить эту неподвластную всем чародеям мира магию, украсть у друзей очарование угасающего летнего дня.
        Но ничто столь потрясающее не может принадлежать людям вечно. Со стороны складов донеслись удары: один, другой, третий. Звук был глухим, но гулким - будто стучали деревом по листу железа.
        - Внимание! - Энвер предостерегающе подняла руку. Кристоф стряхнул с себя блаженное оцепенение, напрягся.
        Следующий удар был особенно громким, вдобавок раздался треск. Сорвалась с петель и, грохоча, отлетела в сторону небольшая железная дверца, запиравшая спуск в подвал угольного хранилища. Подвал, вероятно, имел связь с подземельями - хотя эту связь могли установить и всего минуту назад. Из тёмного прохода, ранее скрываемого дверцей, вырвалось облако пыли. Послышался прерывистый кашель, зазвучали чьи-то шаги, шорох. В глубине пыльного облака замаячили смутные тени.
        - Это она, - выразил уверенность Кристоф.
        И не ошибся. Повисшая в воздухе пыль расступилась, явив ищейкам седую, но ещё не старую женщину в мужском костюме. Длинные волосы слиплись в колтуны, костюм был грязным и местами ободранным, однако фигура художницы излучала уверенность, силу и даже некоторое величие. Нова сделала шаг, другой - походка была изящной и лёгкой. Плечи Маргарет Рэнд были гордо расправлены, глаза сверкали. Рядом с ней, как почётный эскорт, вышагивали два чёрно-белых, ненормально мощных и рослых тигра - каждый свыше пяти футов в холке. Хищники внимательно озирались, тяжёлые взгляды жёлтых глаз не сулили ничего хорошего.
        Нова вышла на открытый участок набережной, заметила ищеек и остановилась. Тигры, как по команде, сели рядом со своей создательницей и застыли в невозмутимости сфинксов.
        - Именем магического Конвента, согласно букве Эдикта, по воле Высокого Трибунала я, агент особой службы, приказываю тебе сдаться! - властно потребовала Энвер, ещё при появлении новы поднявшаяся на ноги.
        - Держи карман шире! - отозвалась Рэнд. Тигры вторили ей пренебрежительными взмахами хвостов.
        Ищейки, стоя на сложенных в штабель элементах корабельной оснастки, возвышались над художницей, до которой было всего десятка три шагов. Напарница Кристофа покачала головой.
        - Мы ведь всё равно добьёмся своего. От тебя, Маргарет, зависит только то, как это произойдёт: по-хорошему или поплохому. Первый вариант предпочтительней, так как проще, и для тебя чреват… менее серьёзными последствиями.
        - Ты уже порядочно наломала дров, - добавил Кристоф, ещё надеявшийся избежать насилия. - Но шанс на помилование и отмену смертной казни есть. Нужно только…
        - Так вот он, ваш дивный новый мир? - перебила нова. В её голосе звучала горькая ирония. - Такая она, эпоха стабильности и процветания? Торжество гуманизма, время новых возможностей, надежд и устремлений, да? Каково?! - тут она заговорила с ожесточением. - Этот город был мне домом все те годы, что я жила и работала здесь. Люди меня уважали, ценили моё искусство. Самые влиятельные граждане Гарлека заваливали меня заказами. Но что случилось, когда во мне проснулся новый талант? Все отвернулись от меня, чураясь, словно чумной крысы! Объявили изгоем, угрозой обществу!
        Рэнд заложила руки за спину и принялась негодующе расхаживать туда-сюда. Хвостатые телохранители не пошевелились.
        - А ведь я наконец-то получила возможность творить… поистине удивительные вещи! Осуществлять замыслы, о которых раньше могла только мечтать! Мне под силу облечь в плоть любое существо, какое только способно породить воображение! Благородный зверь или уродливый монстр - не важно. Важно, что это теперь - реальность. И где ж ещё реализовать такой шанс, как не здесь, в столице прогресса; в городе, где, как принято считать, любой человек может перевернуть землю силой мысли и духа, если дерзнёт переступить границы собственной незначительности? Но что предлагают мне вместо этого? Извольте, вот ваш выбор: либо виселица, либо каторга. Хороша же, мать её, страна свободы!
        - Если это твой ответ, то советую подумать ещё, - холодно произнесла Энвер.
        - А зачем? Для чего? Во имя чего вы сейчас тратите время на бессмысленные уговоры? Во имя режима, прикидывающегося демократичным и честным, но при котором на деле даже маг, если он тёмный, считается человеком второго сорта? О да, я знаю: тёмному магу нужно получать унизительное разрешение на колдовство. Тёмный маг с рождения будет ущемлён в правах только потому, что родился не в том лагере. Кто из вас тёмный, скажи: неужели я не права и всё иначе? Неужели вас судят не по ярлыкам?
        Женщина выдержала паузу, но никто из ищеек не ответил. Рэнд кивнула, на её лице проступило мрачное удовлетворение.
        - Уже похоже на шовинизм, не правда ли? А что же феномены вроде меня - те, которых вы называете новами? Объявлены вне закона! Мы ведь не вписываемся в «идеальную» картину мира, придуманную светлыми волшебниками для самих себя, - нова сплюнула на камни. - Личность здесь стоит недорого, любое инакомыслие запрещено. Выделяешься из масс - долой! Я повторюсь: это ваша хвалёная эра благоденствия, ваш манифест счастливого послевоенного будущего? Коли так, вот мой окончательный ответ: хрен вам! Выкусите!
        Художница, принадлежавшая к интеллектуальной элите города, грязно выругалась и согнула локоть в похабном жесте. Энвер поморщилась.
        - Это твоё решение, Маргарет. Отвечать за него тоже тебе.
        - Не сомневаюсь! - крикнула Рэнд. - Ребятки! Взять!
        Тигры молниеносно вскочили, напружинились, оскалили клыки. Один из хищников издал рык, посеявший панику среди чаек.
        - Офицер Теклберри! - Энвер подала условный сигнал.
        Рядом с девушкой появилась рослая фигура полицейского, всё это время прятавшегося за штабелем. Офицер был преисполнен решимости; в левой руке он сжимал револьвер. Следуя примеру Теклберри, из своих укрытий показалось ещё сорок полицейских. До сего момента таившиеся за ящиками и тюками с парусиной, на обратном скате крыши угольного склада, за фальшбортом пришвартованного у набережной буксира, полисмены раскрыли себя и тем самым явили нове заготовленную для неё ловушку. Более четырёх десятков револьверов, дробовиков и карабинов дружно прицелилось в хищных телохранителей художницы. Сухой треск прокатился по рядам служителей закона - это взводились курки.
        Рэнд побледнела. Хищники яростно взревели, отступили на шаг, явно растерявшись.
        - Товсь! - зычно скомандовал Теклберри, поднимая правую руку. - Целься!
        - Нет!!! - вскричала Кольвиц.
        - Пли! - рука офицера рухнула вниз.
        Тигры запоздало прыгнули вперёд, пытаясь опередить смерть. Дружный залп сорока с лишним стволов настиг хищников в воздухе. Неодолимая сила отбросила их прочь от ищеек, швырнула на мостовую. Звери шлёпнулись на камни, прокатились по ним, молотя конечностями, словно тряпичные куклы. Великолепная шерсть мгновенно испачкалась бурыми пятнами. Одна из огромных кошек почти сразу замерла в неестественной позе; вторая какое-то время ещё конвульсивно дёргалась, пока вокруг неё стремительно разрасталось море горячей крови.
        Кристоф опустил глаза. Энвер проглотила образовавшийся в горле комок, напомнив себе, что тигры формально были ненастоящими. Рэнд была белой как мел.
        - Вот вы как, значит?! - сжатые кулаки художницы тряслись от гнева. - А потом и меня в расход?! Н-не-е-е-е!
        Нова изо всех сил топнула ногой, и неожиданно мощный толчок сотряс набережную. Штабель рангоутного дерева под ищейками заходил ходуном, волшебники едва устояли на ногах. Не проще пришлось и блюстителям закона: несколько человек упало с крыши угольного хранилища. Буксир качнулся на волне, стоявшие на палубе полицейские схватились за планширь. Булыжники в том месте, где стояла Рэнд, поползли вверх, мостовая вспучилась, быстро разваливаясь под напором растущего холма. Через секунду шокированная Энвер поняла, что это вовсе не холм. Нова очутилась на изогнутом хребте, покрытом матовой серо-зелёной чешуёй, прильнула к нему, скрючилась, поджав ноги и обхватив руками покатые бока чудовища. Пара небольших (площадью с бильярдный стол каждое) надкрылий, сложившись над художницей, целиком скрыла её от взглядов. Из-под земли появились два настоящих кожаных крыла размером с паруса океанского клипера. Когти на концах крыльев уперлись в мостовую; полный свирепой ярости крик - именно крик, а не рёв или рык - резанул по ушам, заставив закусить губы от боли. Увенчанная костяной короной голова клацнула кошмарной
пастью. И вот, выпростав из-под песка и битого камня мощные лапы и длинный гибкий хвост, перед людьми предстал самый что ни на есть настоящий дракон. Во всём своём суровом великолепии.
        - Да ладно?! - Кристоф не мог поверить своим глазам. Эн-вер, впрочем, тоже.
        Дракон встряхнулся, грациозным движением повернул вытянутый череп к магам, фыркнул.
        - А вот теперь попробуйте-ка меня поймать! - голос Маргарет Рэнд прозвучал словно издалека.
        Дракон отвернулся, привстал на лапах, изогнул спину - похоже, готовился к взлёту.
        - Эн, канаты! - опомнился Кристоф.
        Чародейка мгновенно поняла, о чём он. Спрыгнув по разные стороны штабеля, ищейки прибегли к телекинезу, разматывая толстые и тяжёлые, пропитанные солью швартовочные канаты. Прикреплённые к стальным кнехтам, эти канаты могли удержать у причала крупное судно. Нужно было лишь несколько секунд, чтоб успеть закинуть их концы на дракона и попытаться связать его.
        Полицейские дали второй залп. Никакого толка: пули отскочили от брони колдовского колосса, как горох от стенки.
        - Давай! - крикнула Энвер.
        Концы полетели в ящера. Тот, не обращая ни малейшего внимания на суетившихся под носом чародеев, одним мощным движением расправил крылья, играючи отбросив метившие в него путы. Затем он напружинился, дёрнулся и, взмахнув гигантскими конечностями, тяжело взмыл вверх. Плотная воздушная волна хлестнула по набережной, опрокинула людей, прибив их к брусчатке. Энвер сама не поняла, как оказалась на камнях, больно ударившись бедром и плечом. Офицера Теклберри сорвало с огневого рубежа, бросило в озеро. Буксир опасно накренился, зачерпнув бортом воды; полисмены с криками покатились по палубе, теряя оружие. Дракон ещё раз ударил крыльями по воздуху, затем ещё и ещё, сокращая интервалы между взмахами, поднимаясь всё выше. За несколько секунд он достиг высоты шестиэтажного дома. Чаек и след простыл.
        - Уйдёт ведь! - простонал поднимавшийся с земли Кристоф.
        Теперь не было никаких шансов достать дракона канатами или чем-либо ещё. Добравшись до отметки примерно в сотню ярдов, ящер изменил положение тела и угол атаки. Вертикальная тяга перешла в горизонтальную, исполин устремился вперёд, быстро наращивая скорость. Он летел на восток, визуально уменьшаясь в размерах и унося с собой свою создательницу, Маргарет Рэнд.
        Быстрая тень, с тихим шипением вспоров воздух, пронеслась над головами волшебников. Энвер моргнула от неожиданности, но, присмотревшись, узнала в удалявшейся тени большого ворона. Птица, не жалея крыльев, отчаянно неслась вслед за драконом и - о, чудо! - постепенно нагоняла его. Впрочем, дракон уже превратился в миниатюрную подвижную фигурку, а ворона вскоре уже нельзя было разглядеть. Раздосадованная ведьма осмотрелась и нашла в двух шагах от себя офицера с биноклем.
        - Дай сюда! - бесцеремонно выхватив у полисмена оптику, девушка жадно приникла к окулярам.
        Когда ворон всё-таки нагнал ящера, на берегу уже собралось порядочно народа - как полицейских, так и магов. У многих имелись бинокли и подзорные трубы. Несколько десятков человек одновременно смогли следить за необычной погоней. Дистанция уже не позволяла рассмотреть дальнейшие события во всех подробностях. Но и того, что было видно, хватало, чтобы держать нерв толпы в напряжении.
        Всё произошло менее чем за минуту. Ворон, заняв эшелон над спиной ничего не подозревавшего ящера, исчез в тёмном пятнышке, из которого тут же выпал человек. Он сверзился на дракона при огромной ходовой скорости, но каким-то образом сумел удержаться на шкуре. Творение новы почувствовало массу безбилетного пассажира, взбрыкнуло в попытке сбросить его. «Пассажир» опять устоял, а через миг темнеющее небо вспорола трещина ослепительно-белой молнии. До пирсов докатился гром. Вооружённые самой мощной оптикой наблюдатели разглядели, как под надкрыльями летающей бестии дёрнулась скрюченная фигурка. Маг на спине дракона выпустил в эту фигурку вторую молнию - промазал, поток энергии снова ушёл в небеса. Змей сложил крылья, сорвался в пике, но тотчас резко выровнял полёт. Манёвры сработали: метатель молний не удержался и рухнул вниз… но у лап ящера обернулся вороном, за несколько взмахов вернул проигранную позицию и вновь принял облик человека. Носитель новы не растерялся, мгновенно и виртуозно выполнил «бочку», но кратковременное превращение в птицу не позволило человеку упасть и в этот раз. Дракон заметался
из стороны в сторону, выписывая кульбиты, но упрямый чародей не желал отлепляться, а в небе одна за другой расцветали ветвистые молнии. В неистовой борьбе с ловким врагом ящер поневоле ослабил защиту: аэродинамика, гравитация и физиология во время непрерывных воздушных трюков оказывались сильнее воли и мышц; надкрылья расходились, приоткрывая тщательно оберегаемую пассажирку. Колдун сумел воспользоваться этим, и одна из молний всё-таки достигла цели. На спине дракона сверкнула яркая багровая вспышка, бестию окутало чёрным облаком, из которого спустя мгновение вывалилось безжизненное тело наездницы. Оставляя за собой тонкий дымный шлейф, нова низринулась в озеро с высоты в четверть мили. Наблюдавшие за схваткой люди дружно ахнули. Дракон между тем рванулся ещё пару раз, после чего заложил вираж и попытался в штопоре догнать падавшую хозяйку. Однако что-то (или кто-то) не позволило ему этого сделать. Ящер резко и очень жёстко растопырил крылья, зафиксировал их в общей горизонтальной плоскости и начал планировать к воде, угрожающе быстро теряя высоту. Теперь его курс лежал прямо к месту старта.
        В ряды полицейских и некоторых волшебников закралась тревога, кто-то даже отступил в замешательстве от края набережной - будто это поможет, врежься дракон в толпу. Змей приближался очень быстро и летел теперь практически над водной гладью. Но когда до берега оставалось чуть более двух кабельтовых, с драконом что-то произошло. Он испустил крик, полный тоски, его крылья утратили твёрдость и сломались. Ящер на огромной скорости врезался в воду, отскочил от неё, как плоский камешек, пущенный ребёнком, ещё раз ударился о поверхность озера, перевернулся, запутавшись в крыльях, кубарем покатился по водной плёнке. Скорость упала настолько, что уже не могла более поддерживать грузное тело над поверхностью. Дракон зарылся, подняв тучи брызг, в последний раз перекувырнулся, пустил волну, погрузившись ненадолго, и потом всплыл, чтобы окончательно успокоиться.
        Значительно разросшаяся толпа ловчих магов и полисменов десятками пар глаз взирала на то место, где разыгрался последний акт этой трагедии. Некоторое время не происходило ничего, никто не шевелился, не издавал ни звука. Затем от монструозного трупа, дрейфовавшего всего в полусотне ярдов от берега, отделилась ещё одна волна. Быстро подбегая к набережной, волна вздыбилась, а над ней, выпрямившись во весь рост, показался маг, убивший Маргарет Рэнд. Лиандор Крейн стоял на гребне волны - прямо на воде, как библейский мессия - и спокойно ждал, когда магия вынесет его к людям. Волна достигла каменного бруствера, перехлестнула через него, и проконсул сошёл на брусчатку, истекая потоками озёрной воды. Чары, управлявшие волной, угасли, водяной холм осел. Тёмный маг заложил руки за спину, сделал ещё пару шагов - свидетели воздушного боя предусмотрительно уступили дорогу - и за эти два шага чудесным образом полностью высох. Только затем Крейн наконец остановился и пробежался взглядом по лицам тех, кто его окружал.
        Из-за спин агентов и полицейских вышел комендор Жиро. Он приблизился к магистру Крейну вплотную, и два уважаемых мага несколько секунд играли в гляделки.
        - Сила не была извлечена и законсервирована, - негромко, ровным голосом произнёс Жиро. - Вы знаете, во что это грозит вылиться, Крейн.
        - Знаю, - резко ответил проконсул. - Но это уже мои заботы, комендор. Не ваши. - Затем, обернувшись и посмотрев на то, что плавало недалеко от берега, Лиандор Крейн вернулся к привычному для себя тону. - Что касается этого, настоятельно рекомендую выловить и изучить. Прелюбопытный экземпляр.
        Легко обогнув застывшую фигуру Жиро, Крейн опустил голову и, всё так же держа руки за спиной, быстро пошёл прочь. Задержался он лишь на секунду, возле Энвер.
        «А помощь вам всё же понадобилась».
        Ведьма проводила глазами своего бывшего наставника, в который раз уже подумав о том, что неплохо бы взять бессрочный отпуск, запереться в лаборатории и найти наконец то состояние силы, духа и разума, которое позволит подчинить себе бренную плоть и научиться превращаться в птицу, зверя или ещё какое-нибудь животное.
        Кристоф отыскал взглядом Дороти. Девушка, сгорбившись, сидела на самом краю деревянного пирса и рассматривала мёртвого дракона. Светлый маг, поскрипывая старыми досками, подошёл, сел рядом.
        - Ты успела его увидеть? - спросил ищейка.
        - Ещё в небе, - отозвалась девушка тихим голосом. - Красивый.
        - Красивый, - согласился Кристоф и вздохнул. - Жалко…
        Обхватив руками колени, Доротея смотрела, как тело могучего ящера едва заметно покачивается на розовых волнах, словно останки разбившейся о риф каравеллы. Старая знакомая Кристофа твёрдо решила, что пересмотрит свой выбор будущей профессии. А светлый маг, в свою очередь, припомнил последнюю речь Маргарет Рэнд. Припомнил и задумался.
        Часть четвертая. Лесной дух
        Хижина Джима Кендрикса стояла на отшибе, в стороне от других деревенских дворов, у самой границы Селвинова леса. Собственно, хижиной этот кряжистый, крепко сложенный бревенчатый дом считался разве что из-за скромных размеров. Четыре стены, каменный дымоход, защищённая навесом веранда - одинокому лесничему большего было и не нужно. Добрую половину своего времени Джим проводил в лесу.
        На огне в камине булькал кипятком котелок, в котором варилась картошка. Чернокожий хозяин камина, котелка и, в общем-то, картошки сидел за столом и мирно точил ножи при свете каганца. От этого занятия Кендрикса отвлекли голоса и шум за окном. Нарушение тишины удивило лесничего: солнце давно село, и на редких в этом доме гостей рассчитывать уже не приходилось. Более того, Джим насторожился - и, с учётом того что с некоторых пор творилось в окрестных лесах, осмотрительность была нелишней. Пальцы непроизвольно стиснули покрепче рукоятку одного из ножей.
        По доскам веранды грузно затопали.
        - Джим! Ты дома? Это я, Том!
        Кендрикс узнал голос. Однако ножа не выпустил.
        - Не заперто!
        Дверь распахнулась, и вместе с ночной свежестью в хижину ввалился крупный плотный мужчина. Он был затянут в типичный костюм солидного сельского дельца. Аскетичное лицо с грубоватыми чертами, пристальный оценивающий взгляд серых глаз - как есть Томас Белл. Кендрикс облегчённо выдохнул, положил нож подле других, уже наточенных. Рановато: за спиной позднего гостя маячили ещё какие-то люди.
        - Я прямо из города к тебе, - Том затоптался, освобождая место для тех, кто явился вместе с ним. - Проходите сюда!
        Бесцеремонность Белла стала притчей во языцех, и все жители деревни, в том числе одинокий лесник, давно свыклись с ней. В конце концов, статус деревенского старосты и слава самого преуспевающего землевладельца в округе давали Беллу некоторое право чувствовать себя как дома в любой местной хибаре.
        - Кто это с тобой? - поинтересовался Джим, не двигаясь с места.
        - Помощь.
        Перед лесником предстали двое: долговязый рыжий парень и худая черноволосая девушка. Оба - в пыльной дорожной одежде, с объёмистыми сумками. Но явно не скауты, охотники или следопыты. «Выносливыми не выглядят. Наверняка о жизни в лесу понятия не имеют». Впрочем, внешность, как знал по опыту Кендрикс, часто бывает обманчива. А значит, Белл притащил эту парочку не просто так.
        - Кто это, Том? - Джим повторил свой вопрос, в душе ожидая чего-нибудь необычного. Староста поспешил вознаградить чаяния лесничего.
        - Колдуны. Если точнее, ищейки. Я наткнулся на них в городе и решил не упускать такого случая.
        - Большой Том притащил сюда колдунов?! - лесник всё же привстал со стула от удивления. И внимательней (теперь уже не без уважения и опаски) присмотрелся к незваным гостям. - Слыхал, что ты собирался нанять людей для поисков, но чтоб таких… И гляди-ка, согласились! Стало быть, они уже всё знают?
        - В общих чертах, - уклончиво ответил Белл. - Я рассчитываю, что ты приютишь их у себя на эту ночь. Мне нужно уладить кое-какие дела в деревне. Завтра около семи жди меня и ещё двоих у твоего дома. Потом сразу уходим в лес. Будь готов.
        - Пойдём искать… тех самых?
        - Именно.
        Лесничий перевёл взгляд с волшебников на землевладельца, затем обратно, а в итоге только пожал плечами.
        - Как скажешь, Том. Искать так искать, не впервой. А с колдунами, пожалуй, даже спокойнее будет. Ступай, я позабочусь о них.
        - На тебя всегда можно положиться, Джим, - староста в два шага пересёк половину хижины, взял своей внушительной ладонью руку Кендрикса и коротко её встряхнул. - Ручаюсь: теперь-то мы покончим с этой чертовщиной, именем Господа!
        На сей раз Джим промолчал. В Господа он, конечно, верил, как и всякий порядочный христианин. Однако Дымчатый массив в целом, гора Селвина в частности, а также раскинувшиеся вокруг неё леса жили своей жизнью. Эта уединённая местность совершенно точно не подчинялась воле человеческих богов. Ещё в стародавние времена первопоселенцы уважали дикую природу и никогда не относились к ней с небрежением. Неизвестно, какие силы хозяйничали здесь до прихода людей. Но даже теперь на опушках можно было иногда обнаружить скромные дары, принесённые кем-нибудь из стариков. Кендрикс не горел желанием узнать, кому или чему эти дары предназначались.
        Белл, кивнув магам, вышел. Его тяжёлые шаги вскоре стихли за прикрытой дверью, их место заняла тишина, разбавленная потрескиванием поленьев в камине. Кендрикс ощутил скованность: он вдруг осознал, что никогда ещё не оставался с волшебниками вот так вот, наедине. Молчание затягивалось.
        - Ну, собственно… - лесник бестолково пошевелил руками. - Что это я?.. Кхм! Проходите, мэтры, садитесь…
        Чародей, нарочито громко выдохнув, бросил на пол свой походный рюкзак и шагнул к хозяину хижины.
        - Сразу отбросим формальности. Мы, хоть и ищейки, но люди простые, потому обойдёмся без пиетета и подобострастия. Так будет проще для всех. Идёт?
        Маг протянул пятерню леснику, и тот, всё ещё сбитый с толку, ответил несмелым рукопожатием.
        - Отлично! - гость остался доволен. - Перейдём на «ты». Я Кристоф Гэррит, мою напарницу зовут Энвер ван Тессел. А тебя - Джим…
        - Кендрикс. Джим Кендрикс.
        - Ага, здешний лесник. Будем знакомы. Белл, и верно, уже изложил вкратце суть проблемы, но детали лучше отложить до завтра. Мы весь день в дороге, поужинать оказии не нашлось, и было б неплохо как следует подкрепиться. А после - на боковую.
        Хозяин хижины вспомнил о котелке.
        - Ну… тогда это, устраивайтесь, - он жестом пригласил гостей к столу. - На ужин у меня картошка и хлеб. Ещё есть молоко, лук и колбаса… Свои вещи можете пока на лавку у двери кинуть. Хм… как же вас уложить спать? Мисс не побрезгует моей кроватью?
        - Можешь не ломать голову, - успокоила Энвер. - Мы много путешествуем и привыкли к любым неудобствам.
        - Если постелю вам обоим на полу, сойдёт?
        - Вполне.
        Кендрикс кивнул и вышел. Видимо, в ледник. Вернулся через минуту - с кувшином молока, пучком зелёного лука и фунтом копчёной колбасы.
        - Картошка готова почти что, - потыкав ножом в содержимое котелка, сообщил хозяин. - Умыться можно вон в том углу: там чистая вода в бочонке, черпак и ведро.
        «Разоблачайся, Эн. Нужно помочь доброму леснику, - в тоне волшебника скользнули весёлые нотки. - Кухарить - бабское занятие, как раз по тебе».
        «Держи карман шире! Кровельщик из тебя не вышел; может, обретёшь себя на поварском поприще. А я пока разведаю, есть ли в этой дыре туалет».
        «Не обольщайся: в такой глухомани туалет, как правило, оказывается именно что дырой», - напутственно сообщил напарник.
        «Да уж как-нибудь не вляпаюсь».
        Старые петли тоненько скрипнули; на секунду обозначившись во мраке оранжевым прямоугольным абрисом, дверной проём выпустил в ночь фигуру Кристофа.
        Чародей всмотрелся в темноту, напрягая глаза. Вдоль дороги, ниже по склону, робкими огоньками рассыпалась деревня. Её вид напоминал прогоревший костёр, мерцающий последними угольками в куче золы. В гипнотизирующе чёрном небе бесчисленными алмазными брызгами перемигивались далёкие звёзды. Млечный Путь до глубины души потрясал фантастическими масштабами и недостижимостью. Однако было новолуние, и в целом темень стояла хоть глаза выколи! Отыскать напарницу обычным зрением было совершенно невозможно.
        - Энвер, - позвал Кристоф.
        Сначала отозвался только лёгкий ветер, пошевелив кудри на голове колдуна. Потом пришёл телепатический импульс.
        «Я тут».
        - «Я тут»… Да уж, так значительно проще! - буркнул парень себе под нос.
        Пришлось применить магию. На порядок усиленное зрение обозначило контуры кустов и деревьев, высветлило серо-чёрные элементы окружения. Поле зрения выросло на десятки метров. Простенькое заклинание действовало лишь пару секунд, но этого хватило на обнаружение девушки. Эн-вер неподвижно стояла у самой кромки леса, спиной к хижине. Напарник подкрался к ней, встал позади и чуть сбоку.
        - Жутковато? - нарочито громко и весело спросил он.
        Ведьма не ответила. Могучие деревья сплошной тёмной стеной вставали прямо перед волшебниками, подавляя своей таинственностью и отчуждённостью. Казалось, сделай шаг - и тебя поглотит, растворит в сумраке, царящем под кронами, да так, что и следа не останется. Листва шепталась тысячами тихих невнятных голосов. Ветер приносил из глубин чащи холод и незнакомые запахи. Где-то впереди, над лесом, высилась угрюмая махина горы: она слепым чёрным пятном маячила на фоне завораживавшей звёздной феерии. Буйство далёкого небесного света, симфония универсума - и чернота, ощутимо массивная, почти осязаемая, безмолвная. Потрясающий контраст!
        Кристоф не удержался, с чувством продекламировал:
        - Я одного желанья не таю:
        Дерев под ветром дружную семью
        Увидеть не дубравою ночной -
        Оправою, вобравшей мир земной[3 - Роберт Фрост. Отрывок из стихотворения «Во глубь себя». Перевод В. Топорова.].
        Энвер вновь промолчала. Маг зябко поёжился.
        - Как думаешь, Эн… это и правда духи?
        - Духов не существует. Ты знаешь это не хуже меня.
        - Ну а что тогда? Что говорит твоё хвалёное чутьё?
        - Там, в лесу, что-то есть… Магия… - Энвер продолжала вглядываться в заросли. - Возможно, это нова.
        - В лесу?!
        - Да.
        - То есть ты полагаешь, что человек, причастный к исчезновениям, скрывается в дебрях…
        - Ничего я не полагаю! - сердито перебила Энвер. - Чёрт возьми, мы только приехали! Кто знает, что там случилось на самом деле? Пропадали люди или нет? Может, просто туристы какие-нибудь заблудились? А этот здоровяк Белл уже вообразил себе невесть что… Но готова побиться об заклад: в лесу творилось колдовство. А раз так, то замешан человек.
        Как правило, таким человеком является нова.
        - А если нет?
        - Если нет, - проворчала девушка - то пусть этим занимаются криминалисты. Незаконная волшба и всякие ренегаты - не наш профиль.
        Кристоф, оглянувшись на хижину, заговорщицким тоном обратился к напарнице:
        - А если это всё-таки нова, то… может, того? Проверим Кендрикса на вшивость детектором?
        Волшебница фыркнула.
        - Тогда лучше поторопиться. А ну как подсыплет в еду какой-нибудь дряни? Лучшая оборона - нападение, а от этих нов можно чего угодно ожидать. Например, молока со слабительным эффектом.
        - Ага, выпьешь, а через пять минут и дыре будешь рад.
        Напарники рассмеялись, а после поспешили вернуться к заждавшемуся их ужину, оставив свои невысказанные мысли наедине с ночью.
        Кристоф проснулся как и хотел - рано утром. Первое, что он увидел, протерев сонные глаза, - это стоявший на столе ультраскоп, который Энвер уже начинала разбирать. Гордость за собственное «раннее пробуждение» мгновенно улетучилась.
        - Который час? - хмуро осведомился волшебник, отметив угол, под которым солнечные лучи через окно попадали в помещение. Солнце, должно быть, только что выбралось из-за горы Селвина.
        - Четверть седьмого, - девушка выглядела свежей и выспавшейся. - С добрым утром.
        - С добрым. А где Кендрикс? - Кристоф повертел головой в поисках лесничего.
        - На улице. Он проснулся раньше меня, ещё до восхода.
        - Поразительно! - воскликнул чародей, вскакивая с тюфяка, разостланного прямо на полу. - Я единственный оказался несознательным соней!
        - Утешься тем, что Белл и его люди пока не явились. Минут сорок в запасе у тебя есть.
        - Вот тебе и проснулся первым… - чародей с досадой почесал затылок. - Надеюсь, ты хотя бы не зря собирала ультраскоп?
        Девушка покачала головой:
        - Ничего нового он мне не показал.
        - Поясни.
        - Деревня, как и предполагалось, чиста. А вот лес вокруг горы заткан магией новы, словно паутиной. Но чёткой локализации, концентрации Силы нет, выявить логово невозможно. Наверное, и нет его совсем. Чары в течение последнего месяца постоянно творились то тут, то там, посильнее и послабее. След размазан так, что никаких путей не отследить.
        - Выходит, придётся нащупывать вручную, - упавшим голосом произнёс светлый маг.
        - Ага. И вслепую тоже, - Энвер критическим взглядом окинула долговязую фигуру напарника. - Так и будешь в одном нижнем белье стоять? Время-то идёт!
        - А, чёрт!
        Кристоф засуетился, натягивая брюки.
        - Как тебе наш гостеприимный хозяин? - спросил маг в процессе одевания. - По-твоему, не сойдёт за стихийного волшебника?
        - Не-а, Силы в нём ни грана, - махнула рукой девушка. - Мужик простой, на первый взгляд неотёсанный, но тёртый жизнью. Вроде бы даже смекалистый. С таким проблем быть не должно.
        Кристоф сбегал во двор: после утренних водных процедур захотелось сделать лёгкую зарядку на свежем воздухе. Взбодрившись и совершенно прогнав сон, парень вернулся в хижину. К тому времени Энвер закончила разборку поискового прибора и жарила на колдовском огне яичницу с беконом.
        - А ты совсем освоилась, - похвалил её напарник. - Откуда продукты?
        - Хозяин снабдил. Вернее, показал, что где лежит. Вот, кстати, и он.
        В хижину вернулся Кендрикс, таща на своём горбу две объёмистые торбы. Сбросив поклажу у входа, лесник с удивлением воззрился на горевшее без всяких дров пламя.
        - Хитро. Мне бы такой фокус пригодился в лесу, когда ливни или метель.
        - Нет ничего проще! - сверкнула зубами чародейка. - Всего-то и нужно: родиться тёмным волшебником, проучиться двенадцать лет в Академии да получить у Конвента разрешение на колдовство.
        Кендрикс озадаченно посмотрел на волшебницу, не понимая, серьёзно та говорит или нет. Улыбка сползла с лица ведьмы.
        - Ну что, завтрак почти готов, - Кристоф сделал вид, что не заметил неудачной шутки своей подруги. - Давайте набивать животы.
        Несколько минут провели в молчании, энергично поглощая нехитрый завтрак. Когда с мясом и яичницей было покончено, шум с улицы возвестил о прибытии гостей.
        - Джим, это Белл! Мы готовы! - прозвенел знакомый голос.
        Кендрикс вопросительно посмотрел на волшебников.
        - Мы готовы?
        - А мы готовы? - вторил ему чародей, уставившись на девушку.
        Энвер одарила напарника ласковым взглядом самки богомола.
        - Готовы. Твои причиндалы я тоже успела собрать, пока ты беззастенчиво дрых.
        - Ты рылась в моих вещах?! - ужаснулся Кристоф.
        - Ну не в нижнем белье, это уж точно. Расслабься ты, Крис. В первый раз, что ли?
        Кендрикс недоумённо почесал за ухом.
        - Джи-им! Мэтры! - торопил голос Белла.
        - Крис, ты бы копался сейчас ещё полчаса, - безапелляционно заявила ведьма. - Мы готовы! Сейчас выходим! - это уже для ждавших снаружи.
        - Ну, Эн! - светлый шутливо погрозил подруге пальцем. - Спасибо, но чтоб это в последний раз. А то, знаешь ли…
        - Знаю, - осадила волшебница. - Артефакты светлых мы изучали в Академии.
        - Но…
        - А твои носки меня интересуют менее всего.
        Группа, которую Белл, следуя данному слову, привёл ровно в семь утра к жилищу Кендрикса, действительно состояла всего из двух человек. Первым был угрюмого вида бородатый седой охотник, навьюченный всяким добром не хуже осла. Другим оказалась молодая девушка с пышными вьющимися каштановыми волосами и большими карими глазами. Веснушки вокруг носа делали свою хозяйку очаровательно юной. Никаких мешков или рюкзаков, кроме вышитой котомки на плече, при ней не было.
        - Это Марта Нойманн, - с ходу объявил деревенский староста. - Лекарь и травница. В чащу бегает с малых лет, знает всё о травах и цветах, которые можно найти в окрестностях.
        - Рад тебя видеть, Вальди, - Кендрикс, радушно улыбнувшись, приобнял девушку. - Что нового? Как здоровье бабки Джозефины?
        - И я рада тебе, Джим, - отозвалась девушка. Голос у неё был лёгкий, невесомый. - Живём потихоньку. Бабушка в добром здравии: не далее как вчера пыталась доить козла.
        Деревенские грохнули.
        - Ха-ха! Слабоумие в её-то годы - не признак немочи. Стало быть, бегает старушенция?
        - Бегает, а как же. Во двор до ветру двадцать раз за ночь, а потом обратно. Шустрее молодых.
        Мужчины опять рассмеялись. Травница же с любопытством рассматривала ищеек.
        - Так это и есть чаровники? - Каштановые волосы Марты удерживались в относительном порядке только сплетёнными из разноцветных нитей шнурками. - Ведун и ведьма?
        - Они самые, - заверила Энвер.
        Пару секунд девушки изучали друг друга. Белл собирался что-то сказать, но Кристоф опередил его.
        - Я Кристоф, а это Энвер. Без всяких там «мэтров», «мастеров», «магов» и «ведьм». По именам. Договорились?
        Марта и бородатый охотник не сговариваясь согласно кивнули.
        - А это - егерь и траппер Сеймур Уишоу, - указал Белл на оставшегося непредставленным мужчину. Тот был высок, мрачен, прятал глаза под низким покатым лбом и нёс на плече ружьё. - Он ходил далеко на восток, знает эти леса не хуже любого из нас.
        - А зачем ружьё? - брякнул Кристоф. - У нас вроде как поисково-спасательная экспедиция.
        - Это лес, - басом прогудел охотник. - Однажды я застрял там без ружья. Пришлось убивать напавшую пуму ножом. У вас есть чары. У меня есть пули.
        «Суровый мужик».
        «И не говори».
        - Я тоже возьму ружьё, - спохватился Кендрикс. - Уишоу дело говорит: хищников там хватает.
        - А духов пули не берут, - потусторонним голосом проговорила Марта, заставив «сурового мужика» вздрогнуть.
        - Против нечисти у нас есть магия, - самоуверенно заявил Белл. - А от всего остального… - деревенский староста усмехнулся, отвернул полу куртки, похлопал рукой по висевшему на поясе револьверу.
        - Магия есть у НАС, Белл, - ледяным тоном поправила Энвер. - У меня и у моего напарника. И СВОЮ работу мы сделаем так, что ВАМ оружие не понадобится.
        Белл задержал на волшебнице взгляд.
        - Выдвигаемся, - коротко распорядился он.
        Джим заскочил в хижину, вынес чародеям их походные торбы, потом ещё раз вернулся за своими вещами и ружьём. Энвер и Кристоф ненадолго остановились перед зелёной стеной, так взбудоражившей их прошлой ночью. Теперь ничего таинственного в границе лесного царства не осталось. Верхушки деревьев, образовав переплетающимися ветвями ажурную зелёную кровлю, мерно покачивались на ветру. Лес казался мирным и отнюдь не зловещим.
        - Так ты серьёзно веришь в духов? - непонятно зачем спросила Энвер.
        Напарник стрельнул в неё глазами, загадочно улыбнулся.
        - Не знаю… Я хочу верить. Привычный мир порой кажется мне скучным и каким-то… неполным.
        - Что ж, тогда пойдём сделаем его чуточку интереснее.
        «А заодно убедимся, что духи с призраками - не более чем сказки. Без обид, Крис», - подумала Энвер, когда они погрузились в прохладную тень утреннего леса.
        Группа шла на юго-восток, в обход горы Селвина. Первым двигался Кендрикс, сразу за ним - Кристоф, потом Энвер. Не отставал от них и грузный Белл. Марта держалась рядом, то сходя с тропы, то убегая вперёд, то отставая, то снова нагоняя. Двигалась она легко и ловко. Цепочку замыкал охотник и траппер Уишоу.
        А вокруг стоял, дышал, жил, шелестел миллионами листьев огромный лес. Дубы и платаны - восхищавшие высотой и силой красавцы - взрывались где-то наверху сочными зелёными сполохами, переплетались ветвями, заслоняя от взоров утренние небеса. Но упрямые солнечные лучи во множестве мест прорывались вниз, отыскивая лазейки в лабиринте листвы, и рассыпались на тонкие золотые нити. Ветер, цепляясь за макушки дерев, пошевеливал кроны; тогда призрачные нити трепетали, истончались, пересекались, умирали и рождались вновь. Паутина света ложилась на раскидистые ниссы и низкорослые каштаны. Красные клёны вводили в заблуждение тёмным багрянцем своих листьев, а плоды сассафраса походили на маленькие чёрные глазки, которыми любопытные растения рассматривали чужаков. Нижний ярус также не пустовал: неприметная тропинка, которой держался Кендрикс, прихотливо петляла средь вересковой флоры, то вырываясь на просторные травянистые лужайки, то вновь теряясь в зарослях кальмии и рододендрона.
        И тишина. Здесь она казалась особенной: как будто обрела массу и плотность, но в то же время осталась эфемерной, пугливой. Так, даже прозвучавший в отдалении дробный стук дятла разбил её на множество осколков, порхавших потом от дерева к дереву, пока энергия резкого звука не иссякла. Конечно, над головами шумела зелёная крыша. Однако шум этот, естественный и ненавязчивый, спускавшийся к земле ровным низким рокотом, только оттенял тишину - и она вновь наливалась, наполнялась удивительным, дразнящим уши и воображение смыслом.
        Кристоф шёл, стараясь не терять из виду рюкзак лесничего. Вдруг один из высоких кустов в паре метров от волшебника зашуршал, зашевелил побегами. Парень отпрянул, но через секунду опознал в вышедшем из зарослей человеке Марту Нойманн. Девушка улыбнулась, протянула к магу ладошки, сложенные лодочкой.
        - Что здесь? - ищейка заглянул в импровизированный сосуд.
        - Ежевика, - ответила Марта. Впрочем, не узнать эти тёмные, составленные из небольших плотных шариков ягоды было невозможно. - Она здесь довольно редка. О!
        Травница присела у ног волшебника: здесь торчало несколько стеблей с крупными цветковыми зонтиками на кончиках. Достав короткий нож, Марта аккуратно срезала цветки и сложила их в свою котомку.
        - Эхинацея, - сообщила она чародею, жевавшему угощение и с интересом следившему за её действиями. - От воспалений. Ещё кровь свёртывает хорошо. А ежели в октябре корни выкопать, и потом настоять их в воде вместе с соцветиями, можно действенный бальзам против боли получить.
        - Современная медицина неплохо справляется с рядовыми недугами, - заметил ищейка. - А чары могут ещё больше. Знаю, фитотерапия… прости, траволечение всё ещё актуально и временами эффективно, но лично сталкиваюсь с ним впервые. Во всяком случае, в полевых условиях.
        - Ты знаешь целебные травы?
        - Изучал в лабораториях и оранжереях Академии, - Кристоф улыбнулся воспоминаниям. - Я же светлый маг. Нам преподают курс целительства.
        - В нашей деревне магов нет, - покачала головой девушка. - А люди болеют, как и везде.
        - Но ведь есть лекарства: порошки, пилюли…
        - Вот они, наши лекарства, - Марта повела рукой, подразумевая весь лес целиком. - Самые чистые.
        - В натуре, - хмыкнул колдун.
        - Зря смеёшься. Правда ведь: здесь всё самое лучшее, самое настоящее. Разве тебе не по нраву ягоды? Матушка-природа одаривает нас, и мы должны быть благодарны ей за это. А леса - наша колыбель, вся жизнь пришла из них. В них же она и затухает, оборачиваясь чем-то ещё.
        - «Великий Круг Бытия…» А духи? Ты ведь веришь в духов?
        - Верю, - кивнула травница. - Они тут хозяева с давних времён. Сберегли этот лес для людей. И от людей. Наверное, духам открыта великая мудрость жизни. Быть может, однажды она откроется и нам.
        Парню осталось только задумчиво пожать плечами.
        - А это - гамамелис, - деревенская девушка большим пальцем ткнула в куст, из которого она столь внезапно появилась. - Отвар из его листьев пьют при расстройствах кишок. Ещё помогает при геморрое. Пойду соберу ещё ежевики - для волшебницы.
        С этими словами Марта развернулась и вновь исчезла в недрах гамамелиса. Кристоф озадаченно почесал шею и решил догнать Кендрикса.
        - А почему Вальди? - спросил он у лесника, когда настиг его.
        - Что?
        - Я слышал, как ты назвал Марту «Вальди». Кажется, начинаю понимать почему.
        - Так её звали родители, когда ещё были живы. Девчонка в лесу больше времени проводила, чем дома. Оттого, когда бедняга Нойманн и его жена преставились, малютку отдали в обучение старой знахарке. Как видно, не прогадали.
        - Да уж. И как она умудряется не запутаться волосами в сучьях?
        - Она хорошая девушка. Немного не от мира сего, это да… но ей пришлось трудно в детстве. Теперь она - всеобщая любимица. Ворчат на неё разве что охотники вроде Уишоу - за то, что готова грудью каждого оленёнка защищать. Но, по правде сказать, я её понимаю, - лесничий вздохнул. - Стрелять зверей надо с умом, только когда голоден или в нужде. Либо для защиты. Нужно знать, когда нельзя выходить на промысел, когда у них свадьбы или время вскармливания молодняка. Я стараюсь за этим присматривать. Но время от времени натыкаюсь на покалеченных капканами лисиц или медвежат, погибших без присмотра убитой матери…
        Кендрикс умолк, погрузившись в собственные мысли.
        «Как ежевика?» - прозвучал в голове голос Энвер.
        «А тебе?»
        «Кислая. Ничего сверхъестественного ещё не заметил?»
        «Не считая смахивающей на дриаду Вальди - нет, не заметил».
        «Дриаду… Мне кажется, пока рано на что-то надеяться. Прошли всего ничего».
        «Значит, можно насладиться прогулкой. Ты как?»
        «Нормально, перешагиваю упавшие деревья».
        «Я не об этом».
        Энвер молчала некоторое время.
        «Некомфортно мне… Смотрю на все эти деревья, думаю: ну отлично, выбралась-таки на свежий воздух! Но что-то сковывает. Не могу расслабиться».
        «Это как-то связано с делом? Что-то чувствуешь?»
        «Да вроде бы нет. Знаешь, Крис, наверное, я просто давно не была в лесу».
        Местность постепенно понижалась, гора смещалась влево. Дубы и платаны уступили место букам и липам. Лес, похоже, привык к чужакам, и тем открывалось всё больше эпизодов идущей здесь своим чередом жизни. Уишоу, смотревший по сторонам внимательнее других, обнаружил следы копыт на раскисшем глинистом берегу маленького ручья, который группа перешагнула, не замочив сапог. По мнению охотника, хорошо отпечатавшиеся следы оставил олень ва-пити - «приличных размеров трёхлетка, не далее как пару часов назад пивший из этого ручья». Сеймур, быстро изучив находку, снял с плеча ружьё и вознамерился двинуться на юго-запад, в погоню за дичью. Белл сухо напомнил горячей голове о цели экспедиции, и старый охотник скрепя сердце был вынужден отложить порыв до более подходящего случая. Энвер, обходя расщеплённую грозой липу, едва не наступила на скунса. К счастью, полосатый зверёк не стал применять своё самое действенное оружие, а только вперевалку убрался с глаз, сердито ворча. Из дупла, зияющего в стволе другой липы, Кендрикс ударами суковатой палки выгнал бурундука. Немного пометавшись в панике от развилки к
развилке, грызун опять скрылся в своём убежище. Лесник усмехнулся, выбросил палку и больше не стал тревожить зверька. Марта Нойманн, в который раз выросшая словно из-под земли, тихонько отозвала Кристофа в сторону. Жестами приказывая молчать и двигаться как можно тише, девушка вывела ищейку на маленькую светлую поляну. В ответ на вопросительный взгляд чародея травница указала на буйно разросшиеся по краю поляны кусты гортензии. На одной из веток сидела и чистила пёрышки маленькая, круглая, как мяч, птичка. До кустов было десятка полтора шагов, и Кристоф хорошо разглядел пернатую малышку. У неё была белая пушистая грудь с алыми подпалинами в тех местах, где у людей выступают ключицы. Хвост и спинка были чёрно-белыми, зато на макушке ярким пятном горела оранжевая шапка. Когда парочка вернулась на тропу, Кристоф узнал, что увиденная им птица зовётся каштановой кам?шевкой.
        Перевалило за полдень. Подуставшая группа выбралась на прогалину, свободную даже от кустов. Кендрикс наткнулся на неподвижно стоявшую травницу (она шла впереди) и остановился. Его примеру последовали остальные.
        - Что там? - вытягивая шею, спросил Белл.
        Вместо ответа Марта вскинула руку, призывая к молчанию.
        - Тише! - шепнула она. - Слушайте.
        Спасатели прислушались. Сначала никто ничего не понял, но потом все явственно различили новый звук: странное пронзительное мяуканье, тем более необычное, что периодически прерывалось трелями, щелчками и чириканьем. Тот, кто издавал эти коленца, прятался где-то рядом и оставался невидимым.
        - Что это? - вырвалось у Кристофа. - Кошка?
        - Которая чирикает, - саркастически заметила Энвер.
        Словно подыграв ей, таинственный певун снова переключился на птичьи витийства.
        - Пересмешник, - развеял сомнения лесничий. - Многие путают.
        - Удивительная птица, - улыбнулась Марта. - Свой голос под чужие подделывает. Трудно сыскать подражателя искуснее.
        - Мы называем его птицей-кошкой, - Кендрикс вытер тыльной стороной ладони испарину со лба. - За то, что мяукает не хуже кошки.
        - Кошки здесь рычат, - процедил Уишоу.
        - Да ты мастер нагонять мрак, Уишоу, - протянула колдунья насмешливо. - Хвалю. Не думал заделаться провидцем? У них такой навык в почёте.
        - Пумы не страшится только глупец! - огрызнулся старый охотник.
        - Пумы здесь нет, Сеймур, - вмешался властный голос Белла. - Зато есть отличное место для стоянки. Сейчас время обеда, а мы устали и проголодались. Объявляю привал. Ты собери дров, Джим тебе поможет. Я и Марта приготовим еду.
        - А нам что делать? - спросил Кристоф.
        - Вы - колдуны. Ваше дело - колдовать. Вот и займитесь этим, отгоняйте духов. СВОЮ работу мы сделаем САМИ, без всякой магии.
        Энвер промолчала, храня каменное выражение лица. Уишоу скинул ношу на землю и, достав топор, отправился на поиски сухих стволов. Кендрикс прислонил свой рюкзак к дереву и последовал примеру егеря. Через мгновение бездельничать остались только ищейки.
        «Отдохнём?» - спросил Кристоф.
        «А что нам остаётся?» - вопросом на вопрос ответила Эн-вер и вздохнула: Белл отплатил ей её же монетой.
        Вскоре посреди поляны задорно плясал небольшой костёр. Рассевшись вокруг него, спасатели закусили беконом, галетами, варёными яйцами и луком.
        - Набили желудки, - ведьма убрала флягу с водой в рюкзак. - Теперь к делу. Рассказывайте, что происходит. Только без слухов, гипотез и домыслов. Конкретные факты, по существу.
        - Можно и по существу, - почесав затылок, ответил лесник. - Только так ведь почти ничего не останется.
        - В смысле?
        - Мало кто видел что-то конкретное, - пояснил Белл. А лесник сокрушённо добавил:
        - Всегда, всегда люди ходили в лес и благополучно возвращались. А вот пару месяцев тому что-то переменилось. Лес перестал пускать нас вглубь.
        - Как это? - подал голос Кристоф. - В чём это проявляется?
        - В чём… так запросто и не расскажешь. Я сам не раз пытался зайти много восточнее горы. И каждый раз что-то… наваливалось… давить начинало, что ли? Странно так: на душе кошки скребут, взор будто пелена застит, свет меркнет средь бела дня. Каша в голове. Мерещится всякое…
        - Что же?
        - Ну всякое: звуки, тени… - Джим замолчал, но ободряющий взгляд Кристофа придал лесничему уверенности. - Тропа теряется. Ноги заплетаются, мутит. Идти нет никакой возможности. Но стоит обратно повернуть - и отпускает.
        - И так каждый раз?
        - Ага, несколько крайних вылазок. Потом уже не пытался, бросил.
        «Что, по-твоему? Телепатия? Психокинез?»
        «Ага. Или инфразвук».
        - А что с другими людьми?
        - Каждый, кто вернулся, расписывал по-своему, - пожал плечами Джим. - Одному мерещились огромные стаи волков с горящими глазами, другому - бродячие деревья. Кого-то встретил умерших родственников. Опять же, голоса, что прямо в голове звучали. Но ведь это всё чушь, да? Или, как сказала мисс Энвер, домыслы?
        - Просто Энвер, - поправила волшебница. - Все эти люди, очевидно, верили в мистику. Мистика - не домыслы.
        «А глюки», - поддел Кристоф, но напарница его проигнорировала.
        - Я называю всё это чертовщиной, - озвучил своё мнение Белл.
        - Но ты ведь не верил в неё до тех пор, пока народ пропадать не начал, - с некоторой укоризной произнесла Марта Нойманн.
        - Какая разница, верил я или не верил? - раздражённо отозвался делец. - Налицо проблема: мои люди, жители моей деревни исчезают, и даже тел отыскать не получается. Мне всё равно, кто виноват: духи, дикие звери или сам Дьявол! Это зло, и его надо извести!
        - А много селян пропало?
        - Достаточно, - голос деревенского старосты сделался чёрствым. - Боб Филмор, бывалый охотник. Потом старуха Мерривезер. Потом Чак Хоббс со своим сыном Кросби. Последнему было всего четырнадцать.
        - Исчезновение одного или двоих можно было бы списать на несчастный случай, - заметил светлый маг. - Человек ведь может элементарно заблудиться. Но четверо…
        - Тем более за одно лето, - буркнул помалкивавший доселе Уишоу.
        - Тут ведь ещё вот какое дело: все они, даже юный Хоббс, к лесу были привычны. И не могли пропасть вот так, за здорово живёшь, - голос Кендрикса сделался тише. - Теперь люди боятся. Раньше в этих местах верили в духов. А вдруг духи вернулись?
        - А вдруг они не уходили? - подхватила травница.
        - Без гипотез, - сухо напомнила Энвер.
        - Как хотите, - махнул рукой Джим. - Люди-то всё равно пропадают. А те, что возвращаются, рассказывают удивительные вещи. Я сам ходил на восток и видел. Штука в том, что я не знаю, что видел. И это меня пугает.
        Кристоф красноречиво посмотрел на свою напарницу. Та, в свою очередь, изобразила каменное лицо.
        - Это ещё не всё?
        - Не всё. У Селвиновой горы лес предупреждал только, страха нагонял. Мы, местные, перестали соваться далеко. Многие вообще в чащу теперь ни ногой - после исчезновений-то. Кому охота сгинуть без следа? Но две недели назад в деревню явились семеро: какие-то умники с инструментами и кипой бумаг…
        - Я привёл их на опушку леса, - перебил деревенский староста. - Они посовещались о чём-то, наняли проводником старину Флинта и ушли в горы. И с концами.
        - Так ты знал, что идти опасно, и всё равно отпустил их? - вскинула бровь волшебница.
        Вопрос удивил всех своей очевидностью и прямолинейностью. Спасатели уставились на Белла. Тот невозмутимо выдержал эти взгляды и ответил ищейке почти сразу.
        - А у меня руки были связаны. Эти чужаки - учёные. Геологи или типа того. Когда такие шишки приезжают из большого города, то, как правило, имеют карт-бланш от властей на проведение своих работ.
        - Это так. Но ведь местная власть - ты.
        - Я всего лишь деревенский староста и человек дела, чуть более успешный, чем другие, - упёрся Белл. - Чужаки хотели идти далеко на восток. И у них были бумаги от городского совета. С печатями и подписями.
        - Но ещё нужно разрешение собственника. Этим лесом кто-нибудь владеет?
        - То, что к западу от Селвиновой горы, принадлежит мне и ещё кое-кому из местных. Да, мы продаём делянки под вырубку и разрешения на охоту, тем самым немного увеличивая свои доходы. Но, как видите, здесь нет заборов и часовых, народ свободно ходит… ходил аж до Рэйвен Крик. Что касается всего остального, то - не знаю. Если те скалы и чащи принадлежали некогда кому-то, то теперь они ничейные. Так как далеки, труднодоступны, а главное, бесполезны.
        Белл умолк, переводя дух. Ищейки переглянулись.
        - А тот проводник? Неужели вызвался сам?
        - Флинт всегда был бесшабашным. Вдобавок пропивал всё, что зарабатывал. Он бы взялся отвести хоть к чёрту на рога, если б за это хорошо заплатили.
        Кендрикс сдержанно кивнул, подтверждая слова старосты. - Ладно, запомним всё это, - произнёс Кристоф. - А те учёные надолго собирались уходить?
        - Вроде бы, самое большее, на десять дней. Но уже четыре дня как срок истёк, и…
        - …и, если пропавших соседей местные не шибко искали, так как сами боялись, - подхватила Энвер, - то с канувшей в небытие толпой учёных ситуация иная. За них конкретно с тебя, как со старосты и землевладельца, наверняка спросят. Тот же городской совет спросит. И тебе теперь ничего не остаётся, кроме как со всей возможной энергией прочёсывать пущу. Но, как я уже сказала, средь жителей деревни желающих немного. Поэтому, выждав пару дней для верности, ты отправился в город за помощью.
        - Где и нашёл нас, - докончил светлый маг.
        - Ну, пусть так, - буркнул Белл (он безошибочно уловил насмешку в голосе волшебницы). - Пусть так! А разве кто-то на моём месте поступил бы иначе? Я этих чистюль в лес насильно не гнал. Но виноват останется кто? Старина Белл? Нет, волшебники, пока мы не найдём их следов, путь назад нам заказан. Я, чёрт побери, не могу эту историю так оставить! Да дело и не только во мне. Теперь это дело принципа. То, что угрожает жизням людей, не должно попирать землю!
        «Интересно, кто послал сюда тех геологов?»
        «И что они тут забыли? В этих далёких, труднодоступных и, главное, бесполезных горах?»
        Кендрикс хлопнул себя по лбу.
        - Совсем забыли: Сеймур-то исчезал, но вернулся!
        Теперь уже маги дружно воззрились на Уишоу. Тот плотнее закутался в куртку, будто замёрз, и неохотно кивнул.
        - Как это было? - немедленно спросил Кристоф.
        Старик молчал.
        - Как это было? - светлый маг был настойчив. - Нам важна каждая мелочь, Сеймур.
        - Дерьмово это было, вот как.
        - И всё же!
        Охотник сгорбился, уставился в огонь.
        - Рассказчик из меня… На восток я тогда забрёл дальше обычного, далеко за Рэйвен Крик. Преследовал кабана, здорового хряка фунтов на двести. Я его подстрелил, думал, он скоро кровью изойдёт и свалится. Изошёл, как же! А темнеет в лесу быстро. Пришлось ночевать к юго-востоку от горы. Спал хорошо. Проснулся - ливень, света белого не видать. И ружьё пропало.
        Кендрикс на всякий случай проверил, на месте ли его оружие. Охотник заметил это движение, сумрачно оскалился.
        - И ведь патроны на месте, в сухом подсумке. А ружья нет, как не бывало. Поискал я, в кустах пошарил - нет ружья, хоть в лепёшку расшибись! Плюнул, думаю, пойду домой, какой уж тут кабан? И шёл я под тем ливнем несколько часов. Вокруг одна хмарь, деревья одинаковые. Не сразу скумекал, что кругами хожу. Вроде по приметам шёл, а всё равно заплутал. Никак ручей найти не могу. Устал, значит, и сел на упавший ствол, с мыслями собраться. Тут ливень и кончился. Да только вместо него туман опустился, такой туманище, что в десяти шагах ничего не видать.
        Рассказчик умолк, вглядываясь в языки пламени. Молчали и деревенские. Ищейки выдержали некоторую паузу, но Уишоу не спешил продолжать.
        - А что дальше? - поторопил наконец Кристоф.
        Сеймур поднял на колдуна тяжёлый взгляд.
        - А дальше я услышал её.
        - Кого?
        - Пуму, - шепнула Марта.
        - Она зарычала где-то совсем рядом. О-о, её рык ни с каким другим не спутаешь! А у меня ружья нет, да и не видно ни черта. Удирать бесполезно. Сижу и молюсь, чтоб ветер не прянул в её сторону, чтоб не учуяла.
        - Но не повезло.
        - Угу. Вышла она из тумана, увидела меня и замерла, насторожилась. Этот хищник умеет нападать молниеносно, все знают. Я тогда похолодел, руку на пояс опуская. Ме-едленно так. «Только бы успеть нож вытащить!» - думаю. Нож - вот всё моё оружие! Вытащить смог. А кошка будто этого и ждала: только я руку поднял, она сразу на меня и кинулась.
        - Наверное, было очень страшно, - с благоговейным трепетом обронила Марта.
        - Не то слово… Драку я не помню, но готов спорить, она вышла славной. Не на жизнь, а на смерть. Вот вижу, как пума стелется в прыжке, вижу её злобные жёлтые глаза… а потом вдруг она лежит на траве, без движения, а я над ней. Одежда - в лохмотья, руки в крови, как и железо, в кулаке зажатое. Пума была сильнее, ловчее меня. Но она лежала мёртвой у моих ног, а я стоял живой. Я убил её, - в трескучем голосе охотника скользнуло мрачное торжество. - Я победил. Но самое страшное было потом. Когда я поднял глаза, то увидел зверей.
        - Ещё зверей? - удивился Кристоф.
        - Ну да, это же лес, в нём обычно несколько зверей живёт, - сострила Энвер.
        - Я увидел трёх волков, лисицу и олениху! - огрызнулся Уишоу, принявший шпильку ведьмы на свой счёт. - Пять зверей, стоявших в ряд! Так не бывает! Над олухами городскими смейся, ведьма, не надо мной!
        - Хватит, люди, уймитесь! Эн, помолчи, пожалуйста. Сей-мур, продолжай.
        «Мерещится людям всякое от страха. В тумане под стрессом и не такое увидишь», - осталась при своём колдунья.
        - Несколько зверей… - ворчливо продолжил охотник. - Да, эти несколько зверей. Я перед ними, считай, беззащитен. А они только стоят и смотрят. Вот тогда-то и навалилось всё то, что Джим описал: голова закружилась, в глазах потемнело, колени затряслись. А ещё голоса, да прямо в черепе! - траппер вздрогнул. - Ужас меня обуял. Побежал я от них, не разбирая ни дороги, ни направления. Сколько бежал - не знаю. Спотыкался, оступался. Вроде как зацепился ногой за что-то, потом летел куда-то вниз… не помню. Очнулся ясным днём в овраге, в паре миль от деревни.
        - Его не было шесть дней, - поставил точку Кендрикс.
        Повисла пауза. Каждый смотрел поверх голов остальных, пытаясь по-новому воспринять этот лес. Всё те же кусты и деревья, всё те же песни птиц, скрывающихся в листве. Не похоже было, чтоб Селвинова пуща выделялась чем-то таинственным и зловещим среди десятков прочих лесов.
        - Хотите - верьте, хотите - нет, но было то, что было, - твёрдо заявил Уишоу. - Может, я и малограмотная деревенщина, как считаете вы, чаровники, но далеко не дурак. И глазам, и ушам своим доверяю.
        - Давно это было?
        - Месяц тому…
        Громкий треск заставил всех вскочить на ноги. Трёхметровый ореховый куст за спиной охотника зашевелил побегами, и через пару секунд из этого куста выбрался большой чёрный медведь. Зверь принюхался и, обнаружив присутствие людей, в замешательстве остановился.
        - Вот это… поворот! - вырвалось у волшебника.
        Медведь явно не знал, что делать. Он поднял было переднюю лапу, словно решив шагнуть вперёд. Но потом передумал, и лапа опустилась в траву. Ещё раз потянув носом воздух, медведь на всякий случай угрожающе заревел.
        Первым опомнился Уишоу. Не говоря ни слова, он нагнулся, быстро поднял ружьё и, профессиональным движением уперев приклад в плечо, взял зверя на мушку. Следом среагировала Энвер. Она положила руку на ствол и надавила, заставив дуло уставиться в землю.
        - Оставь, ведьма!
        - Ты что, на жаркое хочешь его пустить? - с укоризной спросила девушка.
        - Нет, просто припугнуть, - ощерился егерь.
        - Тогда убери свою бабахалку. Есть способы лучше.
        Уишоу скрипнул зубами, но ружьё опустил.
        Чародейка вышла вперёд, выбросила раскрытые ладони прямо перед собой. Глядя на медведя, она быстро забормотала заклинание. Никаких видимых эффектов не возникло, зато воздействие превзошло все ожидания. Медведь попятился, потом взревел, развернулся на месте и дал такого стрекача, что только его и видели! Через миг о визите «хозяина леса» свидетельствовали только сломанные ветки да покачивавшиеся листья лещины.
        - Как это?! - поразился Кендрикс.
        - Чистый страх, - с довольным видом пояснила колдунья. - Элементарное заклинание внушения, без всяких фантомов и иллюзий. Работает только на одиночной цели, зато наверняка. Быстро, гуманно, бесшумно. Один минус: чем примитивнее разум существа, тем труднее внушить ему чувство ужаса. На медведей, как мы только что убедились, действует превосходно.
        - А с людьми? - жадно спросил Белл.
        - С людьми сложнее. Этот страх - чужой, привнесённый извне. Беспричинный. Умный человек, не лишённый силы воли, быстро это осознаёт и начинает успешно сопротивляться.
        - Всё равно весьма… впечатляюще.
        - Спасибо, - сухо поблагодарила девушка. - Раз уж речь пошла о магии, давайте займёмся наконец делом. Мы с напарником собрали кое-что, пока вы соображали костёр.
        Кристоф обеими руками поднял с земли некое устройство и протянул его своей подруге.
        - Пси-локационный трекер. Это что-то вроде системы навигации. Прибор, сконструированный специально для поиска нов. Менее точен, чем ультраскоп, но иногда…
        - Крис, они не знают, что такое ультраскоп.
        - Да? Хм… Словом, эта штука сейчас укажет нам направление, в котором нужно идти, - сконфузившись, докончил чародей.
        Он и его напарница взялись за ручки, прикрученные к устройству с двух сторон. Ведьма, скинув шляпу, вытащила из волос железную спицу и с размаха воткнула её в матовую, плотную на вид тёмную полусферу, венчавшую прибор.
        - Теперь всем тихо, - скомандовала девушка.
        Члены группы обступили ищеек, молча и с любопытством наблюдая за таинством. А волшебники, держа на вытянутых руках поисковое устройство, стояли с закрытыми глазами, будто бы полностью погрузившись в себя. Так прошла почти целая минута. Наконец спица, до того момента торчавшая вертикально, дёрнулась. Кристоф и Энвер открыли глаза. Спица же, вздрогнув ещё пару раз, уверенно отклонилась к востоку.
        - Ага! - торжествующе воскликнула колдунья, тыча пальцем в деревья за спиной травницы. - Я была права: там, в лесу, нова. И теперь мы точно знаем, в каком направлении топать. Ну, чего застыли? Пошевеливаемся!
        Около четырёх часов пополудни спасатели подошли к Рэйвен Крик - так назывался не слишком глубокий, но довольно широкий ручей. Вода журчала, пенилась, переваливалась через гладкие, обтёсанные временем и эрозией подводные камни. И, разумеется, была очень холодной. Перепрыгнуть русло не было никакой возможности, мочить ноги никому не хотелось, поэтому группа двинулась вверх по течению в поисках переправы. Таковая вскоре отыскалась: потемневший ствол тсуги был будто специально перекинут кем-то с берега на берег.
        - Неплохо бы порыбачить, - размечтался Кендрикс, ступая по стволу. - Я видел палий в воде. Час - и будет нам на рыбный суп.
        - Забыл, где мы находимся, Джим? - одёрнул хмурый Белл. - Уже граница. С этой минуты надо держать ухо востро.
        - Будто мы до того не держали.
        - Займёшься рыболовством, когда покончим с делом. Припасов у нас достаточно, не будем задерживаться понапрасну. Время дорого.
        - Значит, теперь можно ожидать сюрпризов? - осведомилась Энвер. Здоровяк утвердительно кивнул. Волшебники переглянулись и незаметно набросили друг на друга колдовские экраны. На всякий случай.
        Однако не происходило ровным счётом ничего. Совсем. Вопреки опасениям и предупреждениям, маги не чувствовали угрозы; следов чужой магии тоже не ощущалось. Только трекер, с которым ищейки постоянно сверялись, изменил показания. Новый маршрут забирал круто на север, вынуждая группу подниматься на гору Селвина по юго-восточному склону. Солнце меж тем постепенно клонилось к закату. До первых сумерек удалось подняться довольно высоко над уровнем моря. Лес опять поменялся: лиственные породы практически исчезли, вместо них господствовали ели и пихты. Слой почвы под ногами истончился, всё чаще наружу прорывалась каменная твердь. Несмотря на то что с каждым десятком пройденных ярдов лес редел, а растительность понижалась, становилось всё темнее.
        - Всё, дальше не пойдём, - произнёс Белл, когда группа выбралась на сравнительно ровный, свободный от деревьев и скальных выступов пятачок. - Солнце вот-вот сядет. Нужно готовиться к ночлегу.
        Деревенские засуетились, каждый мгновенно придумал себе занятие. Ищейки же вновь остались без дела.
        - Впереди просвет: похоже, лес кончается. Пойдём, Эн, посмотрим, что там? - предложил Кристоф.
        - Из праздного любопытства?
        - Из соображений разведки. Эй, Джим, мы прогуляемся.
        - Только наколдуйте сначала защиту, - ответил за лесничего Белл.
        «Нет ничего проще! - весело подумал Кристоф. - Помашем руками для вида, чтоб успокоить народ, и отправимся. За весь день ничего не случилось. Авось, не случится за двадцать минут».
        «Халтурить? Не пойдёт, Крис. Primo, бережёного, как известно, Сила бережёт. Этот надутый индюк Белл прав. Secundo, неужели ты лишишь меня возможности поколдовать?»
        Светлый волшебник горестно вздохнул.
        «Рутину можешь не любить. Напарницу любить обязан».
        «То-то же!»
        Ищейки окружили лагерь стандартным кольцом сигнальных чар и ещё одним кольцом - защитных. Также Энвер, следуя привычке, добавила парочку своих, «неуставных» сюрпризов. Только потом друзья отправились к угадывавшейся выше по склону опушке.
        Кристоф оказался прав. Не пройдя и сотни шагов, маги выбрались на открытое пространство. Лес остался внизу, и над головами ищеек раскинулось вечернее небо.
        - Ты… ты посмотри на это, Эн! - от восхищения у светлого мага перехватило дыхание.
        Солнце уже рухнуло за край земной, но запад ещё пылал ярко-оранжевым пламенем. Выше, из тёплых багровых и золотистых оттенков, сквозь широкий мазок цвета морской волны, небо плавно перетекало в ляпис-лазурь. И чем темнее окрашивался купол, тем богаче и плотнее становились россыпи звёзд. А горы Дымчатого массива остались внизу и, отделённые от фестиваля красок тонкой неровной линией горизонта, буквально утопали в тумане. Штрих леса, точно карандашом художника нанесённый на покатые горбы хребта, почти совершенно размывался, будучи завуалирован бесплотным пепельным саваном. Казалось, вся горная цепь, насколько хватало глаз, была затянута сизым сигаретным дымом. И сколь яркой, праздничной была небесная панорама, столь строгой, сдержанной, но не менее глубокой и сочной смотрелась земля.
        - Теперь ты понял, почему массив называется Дымчатым? - обретя дар речи, спросила Энвер.
        - Ещё бы! Ты посмотри на цвета! Посмотри на этот туман - он же как дым! Как будто некий великан выкурил здесь трубку, остановившись передохнуть. Не верю, что кто-то злобный и враждебный может обитать в таком сказочном месте. Оно же несёт на себе печать великой природы-созидательницы - непредсказуемой, но гармоничной, прекрасной в своём совершенстве…
        - Печать демиурга, - хмыкнула ведьма. - Тебя занесло куда-то на пафос.
        - Демиурга? Ты же веришь только в магию, Эн!
        - Я верю в Силу, - наставительно изрекла девушка. - А Сила, как известно, может принимать самые неожиданные формы.
        - За исключением духов.
        - За исключением духов. Не ёрничай, тебе не идёт.
        - Вот как с тобой говорить? - маг всплеснул руками, притворно надулся, отвернувшись от напарницы. Бросил через плечо: - Чёртова ведьма!
        - Сказки о духах - не более чем сказки, - колдунья не оставила менторский тон.
        - Магия и Сила до Квантового Скачка тоже считались сказками.
        - Но теперь они сродни математике или физике: понятные, логичные, привычные.
        - Знаешь, что это значит?
        - Просвети.
        - Это значит, что ложь - неподтверждённая правда.
        - Правда - неопровергнутая ложь, - фыркнула Энвер, поворачивая к лагерю. - Точнее с цитатами.
        - А, пёс с тобой! Чтоб я ещё раз поспорил с ведьмой…
        - Ой, и не раз, и не два…
        Продолжая шутливую перебранку, напарники вернулись к месту ночлега. Лагерный костёр встретил их энергичным громким потрескиванием. Рубиновые отсветы на деревьях заключили стоянку в своеобразный амфитеатр, и тени давали в нём представление.
        - Как там? - поинтересовался Белл.
        - Виды что надо! - оценил Кристоф.
        - Вам бы приехать сюда весной, - вздохнула Вальди, копаясь в своей котомке, - когда светлячки играют свадьбы. Много-много зелёных огоньков зажигается в лесу после того, как стемнеет. На каждом дереве, под каждым кустом. Словами не передать, как красиво! Цепляет даже старых сухарей вроде Уишоу.
        Тут к ищейкам подошёл Кендрикс.
        - Хорошо, что вы вернулись, - лесничий выглядел сконфуженным. - Пихта шумит и жуть как сыплет искрами; я о том как-то запамятовал. Неплохо бы спуститься вниз, поискать дрова получше.
        - Помочь? - не понял Кристоф.
        - Да, и… - ещё больше смутился Кендрикс. - Всё-таки лес, ночь…
        - …духи, - закончила за него ведьма. - Давай, Крис, дуй с Джимом. Авось, повезёт, и сможешь тогда утереть мне нос, пленив какую-нибудь банши. А нет - так хоть хвороста принесёшь.
        - Не смейся над духами, ведьма! - гаркнул Уишоу, сражавшийся с костром. - Это тёмные силы! Впрочем, ведьме ли не знать…
        - Превратить, что ли, его уши в сельдерей? - задумчиво произнесла Энвер, разглядывая собственные ногти.
        - Она шутит, - пояснил Кристоф. - Идём, Джим.
        Маг и лесник отсутствовали полчаса и в итоге приволокли несколько пригодных для дела коряг.
        - Ну что? - хором спросили все те, кто оставался в лагере.
        - Ничего, - пожал плечами Кендрикс и, вооружившись топором, принялся рубить дрова.
        - Правда, ничего, - уныло согласился маг. - Может, и нет тут никаких сверхъестественных сил?
        - Есть или нет - скоро всё равно узнаем, - отрезал Белл. - Хищников же никто не отменял. Поэтому ночью будем дежурить. Полтора часа на человека: сначала я, потом Энвер, Джим, Марта, Кристоф и, наконец, Сеймур. Есть возражения?
        Возражений не было.
        Очень странный сон.
        Энвер, отклоняя руками тянущиеся к ней ветки, идёт по лесу. Впереди маячит просвет: лес вот-вот закончится. Колдунья ускоряет шаг, красно-бурые стволы расступаются перед ней. Ещё немного, и она выйдет на окраину большого поля, поросшего вереском. Но что это? Ходьба вдруг перестаёт приближать её к цели! Опушка, вересковье, ясный солнечный день остаются вне досягаемости. Энвер переходит на бег, но тщетно: флора буквально обгоняет её, и в считаные секунды впереди вырастают новые деревья, кустарники и травы, отодвигая границу леса. Ведьма бежит несколько минут, пока совсем не выдыхается. Поле не приближается ни на йоту. Шаг - из ничего возникают молодые сосны; шаг - взмывают ввысь ещё деревья; шаг…
        Гнев охватывает волшебницу. Она взмахивает руками раз, другой, полосуя пространство перед собой огненными протуберанцами. Огонь разлетается во все стороны. Его алые брызги, попадая на живую зелень, мгновенно вгрызаются в неё, жадно пожирают добычу и быстро увеличиваются в размерах. Энвер в замешательстве: чары действуют не так, как надо, не слушаются её. Девушка пытается укротить их, но все её попытки бесплодны. А пламя, завывая, превращается в неуправляемый шторм. Уже весь лес вокруг пылает! Дневной свет меркнет, заслонённый чёрным смрадным дымом. Повсюду нестерпимый жар и дьявольская пляска ненасытной стихии. Сквозь пугающий вой снедаемого пожаром воздуха, сквозь треск и шипение ведьме чудятся голоса - стоны гибнущих деревьев. А впереди, средь багряных сполохов, смутно проступают пять звериных фигур, сотканных прямо из пламени. Ищейка, окружённая кольцом огня, беспомощно опускает руки.
        Сухая чёрная земля под ногами с хрустом покрывается трещинами. Девушка вскрикивает, внезапно теряя опору, однако ничего сделать уже нельзя. Земля крошится, проваливается, сыплется кувыркающимися обломками куда-то вниз. Волшебница летит следом и захлёбывается криком. Но падение прерывается так же неожиданно, как и начинается.
        Под руками мягкая, сочная трава. Энвер стоит на четвереньках, и колени, упирающиеся в живой зелёный ковёр, принадлежат маленькой девочке. Колдунье снова семь… но только внешне. Разум и память всё ещё принадлежат взрослой женщине. Тяжело дыша и пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, она поднимает голову. И видит невысокий утёс, выступающий прямо из горной кручи. В утёсе зияет пролом - вход в пещеру, напоминающий покосившуюся стрельчатую арку. Перед чёрным зёвом, из которого веет сыростью и холодом, вкопан высокий столб. А на столбе вырезаны рожи. Ведьма приглядывается и узнаёт в жутковатых раскрашенных физиономиях, поставленных друг на друга, черты людей, волков, лис, оленей. Вокруг - никого. Тишина. Вырезанные на столбе морды хранят неподвижность. Но не молчание. Энвер не верит своим ушам: ей чудится неразборчивый шёпот. Едва уловимый многоголосый шёпот, исходящий от истукана. Девочка протягивает к нему руку, она почти дотянулась!..
        Столб, пещера, скала быстро отъезжают от неё, удаляются, уменьшаясь в масштабе. Ведьма стремительно летит назад, и вот уже её взору открыт весь Дымчатый массив, раскинувшийся далеко впереди и внизу. Над вершинами, подпирая плечами голубой небесный свод, возвышается исполинская фигура. Мужчина. Ноги растворяются в призрачной дымке, окутывающей горные склоны. Могучий обнажённый торс покрыт вязью татуировок. На сгибе левой руки покоится копейное древко, украшенное пучком конского волоса и кистью из орлиных перьев. Грудь украшает варварское ожерелье, собранное из медвежьих когтей и выдолбленных трубочек бузины. А на шее гиганта…
        На оперённой шее гиганта - голова ворона!
        Энвер прикрывает рот рукой, потрясённая фантастическим видением. А человек-ворон слегка поворачивает голову, и тёмный птичий глаз прошивает колдунью невыносимо мудрым, холодным взглядом вечности. Свободная рука великана поднимается, он протягивает её колдунье, раскрытой ладонью вверх. Он явно хочет ей что-то сказать. Ведьма замирает в ожидании.
        Сон рушится.
        Энвер вскочила, разбуженная одновременно чьим-то приглушённым криком и собственным чутьём.
        - Кто кричал?
        Стояла глубокая ночь. Ведьма бегло осмотрелась. Мир за пределами круга, очерченного дрожащим светом костра, тонул во мраке. Даже небосвод почему-то был чёрен, словно звёзды решили взять выходной. Холодный воздух набряк ощущением смутной тревоги. Никто из поисковой группы не спал, все были на ногах. На лицах, остекленевших в немом напряжении, шевелились тени.
        - Кто кричал? - повторила ведьма.
        - Тише! - шикнула Марта. Похоже, шло время её караула: девушка выглядела самой бодрой. И самой настороженной.
        - Что?
        - Он пришёл, - травница широким жестом указала куда-то во тьму.
        - Да кто? - теперь уже не выдержал Кристоф.
        - Тсс!!! - Марта прижала палец к губам. - Дух. Слушайте!
        Люди замерли, прислушиваясь. Тишина. Ни звука, ни шелеста. Только костёр невозмутимо похрустывал поленьями. Секунда, другая, десять…
        Где-то слева раздался резкий треск. Все как по команде развернулись в ту сторону. Тихо.
        Тише…
        Треск, теперь чуть левее, чуть ближе.
        «Ярдов пятьдесят», - прикинул Кристоф. В его мыслеречи сквозило беспокойство.
        «Это лес, расстояние определить трудно. Подождём».
        Тишина. Снова треск. Потом ещё. Ломались ветки, и этот острый звук кинжалом пронзал темноту, теряясь потом где-то в глубине молчаливой пущи. Отклик порхал от дерева к дереву, путался в еловых лапах - опознать источник не представлялось возможным. Рядом с лагерем будто бы бродил кто-то большой и грузный.
        - Олень? - шёпотом предположил Кендрикс. Уишоу потянулся к ружью.
        Звуки стихли. А через минуту объявились вновь, совсем с другой стороны. Охотник выругался. Подозрительный шум угас и родился опять, уже за человеческими спинами. И чуть дальше.
        - Эй там! - нервно окликнул Белл. - А ну, покажись!
        Звук тотчас пропал. И уже не повторялся.
        - Какого чёрта?!
        Люди напрягали глаза, но тщетно: непроглядная темень недобро обступила полянку со всех сторон. Тут, словно дразня спасателей, из чащи вырвался далёкий крик, который почти сразу оборвался.
        - А это ещё кто? - опешил Кендрикс.
        - Точно не олень и не медведь.
        Крик, высокий и звонкий, повторился. Он прибавил в длительности, в нём чудились неразборчивые слова.
        - Детский голос, - с удивлением определил светлый маг.
        - Дети? В лесу? Среди ночи?
        - Это не дети, - прошептала Марта. - Это хранители леса. Я вам точно говорю.
        - Какие ещё «хранители»?! - Белл начал терять терпение. - Дьявольщина! Прекрати, тра…
        Загадочному крикуну вторили с другой стороны. Добавился уже набивший оскомину треск.
        - Это точно не звери…
        - Наши чары молчат, - посетовал Кристоф. - Наверное, шатун не приближается, чувствуя границу.
        - Шатун? Да их же много, они повсюду!
        - Это только так кажется, - Энвер сотворила шар, лучившийся холодным мертвенно-белым светом. Кристоф зажёг точно такой же (чародеи заменяют себе фонари подобными парящими и сияющими сферами).
        Ищейки отделились от группы, подошли к границе крошечной территории, отвоёванной костром у ночи. Призрачный свет колдовских светильников проник в чащу, выдёргивая из мрака напоминавшие скелетов силуэты елей и пихт. Источники света шевелились, и отбрасываемые деревьями резкие чёрные тени скакали с места на место, усиливая неуютное ощущение чьего-то незримого присутствия.
        - Как будто никого, - поджал губы Кристоф.
        - Там всего лишь один-единственный нова, - стояла на своём Энвер. - А звуки - наваждение, магия. Вроде той, что сводила с ума деревенских. Пугать нас он вздумал. Но теперь этот номер не пройдёт!
        Однако же прошёл: совсем рядом, значительно ближе таинственных шумов, на самой границе видимости, раздался утробный звериный рык. Очень явственный, неприятный, режущий уши рык.
        - Пума! - побледнел Уишоу.
        Жители деревни отступили к костру. Охотник, лесничий и землевладелец водили стволами, силясь отыскать цель. Бесполезно. В такой темноте зверь останется невидимым до конца, и разглядеть его удастся лишь на излёте прыжка.
        - Что же ваши ловушки? - голос Белла дрогнул.
        - Не знаю, - хмуро отозвался Кристоф. - И это плохо. Сейчас я попробую осмотреться.
        Светлый маг вновь применил заклинание, позволившее ему отыскать напарницу у домика лесника. Мрак раздвинулся на пару секунд, проступили серые контуры деревьев. Но не больше.
        - Пусто. Я никого не увидел.
        - Всё треклятая тьма! - скрежетнул зубами траппер.
        Энвер усмехнулась. Её глаза засветились хорошо знакомым напарнику огнём профессионального азарта.
        - Тьма? Прекрасно! Тьма - это всё, что мне нужно!
        Девушка выступила вперёд. Встряхнула руками, выбросила кисти перед собой. Расслабленные пальцы смотрят в землю. Колдунья разомкнула губы: отрывисто, властно прозвучали слова заклинания. Сила пришла в движение. Тьма, в свою очередь, тоже.
        У Кендрикса мурашки побежали по спине. Рядом громко засопел Уишоу. Темнота, взломав границу очерченного пламенем круга, десятком чёрных бесплотных щупалец потянулась к людям. Точнее, к ведьме. Извиваясь подобно змеям, кошмарные отростки коснулись пальцев чародейки, слились с ними в единое целое. Теперь Энвер походила на кукловода, державшего за ниточки саму ночь. Все спасатели, за исключением Кристофа, теснее прижались друг к другу, подавленные увиденным.
        - Ну что ж, приступим, - пробормотала ведьма.
        Но приступить не получилось. Напряжение спало, воздух растерял свою тяжёлую густоту, вновь сделавшись свежим и прохладным. Звуки, нагнетавшие тревогу, сгинули. Сперва Энвер даже не поверила своим ощущениям, своему колдовскому чутью. Манипуляций с мраком не потребовалось: невидимый наблюдатель испарился, не оставив даже намёка на своё существование.
        - Всё, - обескуражено вымолвил Кристоф. Он тоже не мог поверить.
        - Что «всё»? - не понял Белл.
        - Он ушёл, - пояснила ведьма. - Я чувствую. В лесу больше никого нет. Ни людей, ни зверей.
        - Э… то есть как?
        Энвер нахмурилась, топнула ногой.
        - Хватайте факелы! Он должен был тут порядком наследить.
        Ободрённые решимостью колдуньи, члены поисковой группы собрались с духом. Запылали факелы, ярче засияли две магические сферы. Двадцать минут прочёсывали заросли в поисках улик. Увы, прочёсывание закончилось безрезультатно: ночной гость не оставил никаких следов.
        - Он что, в самом деле призрак? - не переставал удивляться светлый маг.
        - Дух, - подсказала травница.
        - Нова, - холодно поправила Энвер. Присев на одно колено, она изучала сломанную ветку. - Излом старый, сухой, успел потемнеть. Эту ломали не сегодня.
        - Духи не оставляют следов, - покачал головой Кендрикс.
        - Зато пумы оставляют, - проворчал Уишоу.
        - Ерунда какая-то! - Кристоф пожал плечами. - Давай-ка, Эн, обратимся к нашему инструментарию. Авось повезёт.
        Но применение артефактов-детекторов не помогло. Только всё та же спица трекера опять уверенно отклонилась, теперь уже на юго-восток.
        - Направление, - поморщилась волшебница. - А расстояние? Как далеко находится нова? Откуда был наведён морок? Давно пора усовершенствовать поисковые технологии.
        - Что верно, то верно, - согласился напарник. - Вот и займись на досуге. Сейчас от ворчания прока мало.
        Колдунья повертела головой. Факелы старосты и охотника оранжевыми сполохами шныряли поблизости, то прячась за тёмные хвойные занавеси, то показываясь из-за них.
        - «Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу…»[4 - Данте Алигьери. Вступительные строки из «Божественной комедии». Перевод М. Лозинского.] - задумчиво изрекла Энвер. - Что ж, похоже, нова стесняется. Придётся отложить наше знакомство. Давай усилим защиту, наставим погуще «шумелок» и ляжем спать. Завтра, если до утра нас не побеспокоят, возьмёмся за дело всерьёз.
        - Странная, однако, выдалась ночка, - Кристоф потёр пальцами щетину на подбородке. - Как в страшных сказках. По всем законам таких сказок завтра будет ещё хуже.
        - И ещё интереснее.
        Так ничего и не обнаружив, спасатели вернулись в лагерь.
        - График дежурства менять не будем? - решил уточнить Кендрикс.
        - Не будем, - рыкнул старый охотник, не выпустивший ружьё из рук. - Всё равно теперь не засну. Если вернётся кошка, я буду ждать.
        Кристоф проснулся раньше всех. Первое, что он увидел, - потревожившую его птицу, которая копошилась в еловых ветках всего в нескольких ярдах от чародея. «Королёк», - парень опознал золотую полоску на голове птицы и похвалил себя за то, что всё-таки усвоил кое-что из уроков Вальди. Солнце уже просвечивало сквозь наслоения хвои, становилось теплее. События минувшей ночи показались дурным сном.
        Светлый маг поднялся, потянулся и с удивлением уставился сперва на погасший костёр, потом на пустой спальный мешок и валявшийся тут же походный рюкзак - вещи Уишоу. Решив, что старый траппер отошёл по нужде, ищейка стал дожидаться его возвращения. Но время шло, оставшиеся члены поисковой партии ворочались, храпели и посапывали, а Сеймур всё не появлялся. Тогда, заподозрив неладное, Кристоф обследовал имущество охотника. Рюкзак был выпотрошен, его внутренности перемешались в беспорядке. Но самое главное - отсутствовало ружьё.
        - На охоту, что ли, пошёл? - предположил чародей. - Эй, сони, просыпайтесь скорее! Уишоу пропал!
        Уже через минуту разбуженные Кристофом спасатели смогли убедиться в таинственном исчезновении охотника. Сразу пришло осознание того факта, что они находятся на враждебной территории. Вместе с воспоминаниями о минувшей ночи вернулось и беспокойство.
        - Приехали, - лесничий обвёл взглядом своих спутников. - Ну, что делать будем?
        - Наши ловушки не срабатывали, - протянул агент поиска магических аномалий. - Значит, это не нападение, траппер ушёл сам.
        - Сомневаюсь, что он мог куда-то подорваться после вчерашнего, - Энвер не скрывала скепсиса. - Уишоу боится пум как огня. Зная об ошивающемся поблизости хищнике, он вряд ли пошёл бы в лес один.
        - Как раз наоборот, - не согласился Белл. - Сеймур - отличный стрелок, и у него зуб на кугуаров. Если он точно видел пуму, то, скорее всего, отправился за ней. Чтобы убить.
        - Но ведь никто не слышал выстрелов.
        - А как же оставленные вещи?
        - На что ему вещи? - отмахнулся староста. - Коли я прав, то Сеймур не уйдёт слишком далеко. Он не идиот и понимает, зачем и почему мы тут.
        - Понимает, как же! - фыркнула чародейка. - Вчера вот едва не умчался сломя голову вслед за оленем. Разом забыв о деле. Охотничий азарт - штука увлекающая.
        - И всё же у него достаточно благоразумия, чтобы понимать, что мы будем встревожены его исчезновением. Уверен: за чем бы ни ушёл Сеймур - за дичью либо хищником, он скоро вернётся, так как Рэйвен Крик остался позади, а в лесу есть вещи пострашнее пумы. Кому как не ему знать это?
        - Тогда подождём, - предложил Кристоф. - Это самое разумное, что мы можем сейчас предпринять. Заодно позавтракаем.
        Они прождали всё утро, до обеда. Охотник не возвращался.
        - Дальше тянуть нет смысла, - мрачно заключила ведьма. - Либо наш общий друг действительно увлёкся охотой - и тогда ему несдобровать, либо…
        - Он последним дежурил, - негромко сказал Кендрикс. - Могло ли статься, что… - лесничий запнулся, - что то, что мы ищем, добралось до Уишоу? И в лес его уволокло, пока мы дрыхли?
        - Почему же мы все не стали добычей? Ведь нас, спящих, можно было брать тёпленькими. Нет, я не верю в похитителя, начисто лишённого логики. И потом, мы с Крисом столько всего тут развесили, что и мышь не прошмыгнёт без нашего ведома. Чарам всё равно: зверь, человек или этот ваш пресловутый «дух».
        - Но чары молчали, - повторился Кристоф. - Значит, Уишоу покинул защитный периметр сам. С ружьём.
        - А чего гадать и время терять?! Есть у меня один приём… - тон колдуньи стал сухим, деловым, обрёл привычные нотки холодной сосредоточенности. - Дайте мне любую вещь охотника. Я попробую его отследить. Если получится, пойдём искать немедленно!
        Энвер пропитала горючей смесью (миниатюрная фляжка всегда была наготове) какую-то тряпицу из рюкзака Уишоу и при помощи колдовского огня пережгла её в пепел, который маленькой горсткой осел в ладони. Произнеся формулу, девушка выдохом развеяла этот пепел по ветру.
        - Теперь ждём.
        Долго ждать не пришлось. Скоро в буром месиве из веток, иголок и шишек обозначились десятки мерцающих клякс вишнёвого цвета. Контурами кляксы слегка напоминали человеческие стопы.
        - Получилось, - удовлетворённо кивнула чародейка. - Это всё, что старый охотник оставил за сутки. Глядите: вон тот след - вчерашний. Он уже немного поблёк. Прилично натоптано и вокруг костра.
        - А вон и свежий след! - воскликнула внимательная Марта. - Уводит на юго-запад!
        - Идём за ним, - распорядился Белл. - Берём только самое необходимое. Постели и кухню оставляем здесь - на случай, если Сеймур всё же вернётся раньше нас. Чтоб не решил, будто мы его бросили.
        Группа двинулась по светящимся меткам. Энвер шла первой, прямо по следу. Лесник оставлял путевые зарубки на стволах через каждые двадцать шагов. Марта, Том и Кристоф замыкали цепь.
        «Наконец-то действуем, Эн!»
        «Угу. Вслепую. Без плана. Теряя солдат без боя. Блестящее начало!»
        «Выше нос, мисс Люблю-Держать-Всё-Под-Контролем! Случались дебюты похуже. А “солдата” мы найдём, целого и невредимого. Уверен».
        След опять вывел спасателей на берег Рэйвен Крик. Ширина русла в том месте не превышала полутора ярдов, а глубины едва хватило бы на то, чтобы утопить ботинок. Колдовские метки достигали кромки воды, где и обрывались. Вероятно, Уишоу вошёл в ручей, чтобы пересечь его вброд. Однако на противоположном берегу никаких следов не наблюдалось.
        - Следов нет, - так и сказал Белл, обшарив глазами камни и траву. - Куда они делись?
        Люди побродили вдоль русла, разыскивая второй конец оборвавшейся ниточки. Впустую.
        - Это может означать только одно… - процедила ведьма.
        - Сеймур не переходил ручей, - подхватил Кендрикс. - Старый трюк: иди по воде и не суйся на берег, если думаешь оставить погоню с носом.
        - Что ж, он оставил с носом нас.
        Пару минут спасатели топтались на месте, обдумывая дальнейшие действия.
        - Разделимся, - решила наконец колдунья. - Заклинание продержится ещё достаточно долгое время. Я и Джим спустимся вниз по течению. Крис, вы с Мартой и Беллом пойдёте вверх. Кто находит след, тот пускает в воздух зелёный файер и ждёт остальных.
        - А если след не отыщет никто? - спросила травница.
        - Тогда встречаемся здесь, на этом месте, до захода солнца.
        Через час ходьбы лесной ручеёк истончился настолько, что начал теряться в лабиринте из крупных, обросших мхом булыжников. Но следов всё ещё не было.
        - Что за ерунда? - хмурился Кристоф. - Не мог же он по ледяной воде до самого истока шлёпать?!
        Погода начала портиться. Небо затянуло седой пеленой - слишком тонкой, чтоб нести дождь, но достаточно унылой для того, чтоб испортить день. Потускневшее солнце проглядывало сквозь облачный слой, как свеча сквозь папиросную бумагу. Лес, вполне мирный и гостеприимный в ясную пору, сделался отчуждённым, неприветливым.
        Марта Нойманн отнюдь не бросила свою привычку рыскать по окрестностям. Но теперь манёвры, производимые травницей, заставляли её спутников нервничать.
        - Марта, держись нас! - прикрикнул Белл на девушку, в очередной раз вынырнувшую из зарослей. - Не в игрушки играем!
        - Он прав, Вальди, - Кристоф незаметно для себя принял прозвище знахарки. - Здесь может быть опасно.
        - Может, - спокойно согласилась Марта. - И что с того? Волков бояться - в лес не ходить.
        И она вновь скрылась в зелёном лабиринте.
        - А если с тобой что-то случится? - крикнул землевладелец ей вдогонку. - Не посмотрю ведь, что взрослая, высеку прутом!
        - Вы хотите найти Уишоу или нет? - отозвался голосок деревенской травницы. - Я вот ищу его следы.
        - Благо покойный Нойманн этого не видит… - проворчал Белл. Он взмок от нервного напряжения и поминутно тискал рукоять своего револьвера. - Сеймур пропал у нас из-под носа. Что мешает той силе, что здесь водится, умыкнуть девчонку прямо сейчас?
        - Ничто не мешает, - ответил Кристоф. - Но я верю в чутьё Энвер. Она считает, это дело рук новы. Поэтому я настороже и, будь уверен, отслеживаю каждое возмущение эфира. Пока всё тихо.
        Для наглядности ищейка достал из кармана свой индикатор, похожий на компас. Стрелка подрагивала в такт шагам колдуна.
        - Вот видишь? Ничего! Новы поблизости нет.
        Деревенский староста едва удостоил загадочное устройство взглядом.
        - Твоя напарница - колдунья. Вся тёмная магия, как известно, от Дьявола… Ты уверен, что таким, как Энвер, можно доверять? История знает немало случаев, когда ведьмы, призвавшие себе в услужение демонов из преисподней, сами становились рабынями злых сил. Святые отцы называют это одержимостью…
        - Чепуха! - перебил Кристоф, возмущённый нелепыми, на его взгляд, подозрениями Белла. - За сто с лишним лет маги изучили природу Силы достаточно, чтобы знать и понимать источники Тьмы и Света в ней. Уж поверь, магия к мифическим, как сказала бы Эн, демонам не имеет ни малейшего отношения. Всё, больше не будем поднимать эту тему.
        - Тебе виднее.
        - Да, мне виднее! - отрезал светлый маг.
        Вдруг он переменился в лице, замер на месте. Деревенский староста вопросительно посмотрел на чародея.
        - Чувствую… - скривился от напряжения Кристоф.
        - Что? - насторожился Белл.
        - Эфир…
        В этот момент холодное молчание леса разорвал пронзительный, пропитанный ужасом крик травницы.
        Энвер и Джим продирались сквозь густеющий тсуговый лес. Берега Рэйвен Крик заросли кустами и папоротниками, ноги скользили на гнилых стволах и мокрых голышах. Лесник шёл впереди и неустанно размахивал большим тесаком, прорубая дорогу на самых гиблых участках.
        - Что-то душно становится, - ворчал он. - К грозе, не иначе.
        Энвер задрала голову. Сквозь разрывы в листве с трудом просматривались отдельные кусочки неба.
        - Не похоже. Грозовых туч нет. Но небо посерело.
        - Только дождя нам не хватало, - Кендрикс поскользнулся и чуть не упал в воду. Выругался. Потом спросил: - А дождь волшебных следов не смоет?
        - Нет… не должен. Хотя от этого леса можно чего угодно ожидать. А уж после июньских приключений с молниями не удивлюсь ни одному фортелю, выкинутому погодой.
        - Что там было, в июне?
        - Долгая история.
        - Ну, времени у нас вроде как навалом.
        Волшебница и лесничий выбрались на укромную полянку в излучине ручья. Флора тут расступалась, слегка увеличивая радиус обзора. Увы, спасателям это никак не помогло.
        - Пусто, - разочарованно выдохнул Джим, стряхивая пот со лба.
        Энвер повертела головой, навострила уши.
        - Что-то не так.
        Кендрикс по примеру чародейки весь обратился в слух.
        - Ага. Как-то слишком тихо стало. Ни птиц, ни ветра не слыхать.
        Действительно, лес притих, присмирел, будто перед бурей.
        Колдунья боковым зрением уловила некое движение. Развернувшись, она вгляделась в заросли. И тотчас ткнула лесника в плечо.
        - Смотри!
        С юга наползал странный туман. Густая белая мгла в абсолютном безветрии довольно споро двигалась в сторону спасателей, лениво клубясь и проглатывая деревья.
        - Что за чёрт?! Это дым?
        - Скорее туман, - процедила ведьма. - Думаю, такой же, как тот, в котором однажды плутал наш пропавший охотник.
        Энвер выбросила руку вверх. С ладони сорвался сноп красных искр, с шипением рванул в небо. Прочертив дымную полосу, файер с громким хлопком взорвался где-то высоко над верхушками деревьев.
        - Надеюсь, Кристоф заметит, - девушка попятилась. - А теперь назад, Джим. Туда, откуда пришли. Живо!
        Лесничего не пришлось просить дважды.
        Маг и делец ринулись Марте на выручку. Ломая ветки, царапая лица, мужчины выскочили на свободный от деревьев пятачок. На их пути возникла глубокая яма, а сразу за ней - спутанная и облепленная комьями земли коряга упавшей не так давно огромной карии. На вершине массивного препятствия, уперев передние лапы в изогнутый корень, стояла и взирала на людей величественная пума.
        - Чёрт!
        Спасатели едва успели затормозить на краю ямы. Большая кошка повела ушами, глухо заурчала. Приоткрытая пасть обнажила внушительные клыки. Кристоф от неожиданности пошатнулся, схватился за плечо Белла, чтоб не упасть. Деревенский староста, в первую секунду шокированный, опомнился.
        - Ах ты ж, зараза!
        Белл выхватил револьвер и выстрелил впопыхах, не целясь; пуля сломала ветку над головой пумы. Хищный зверь взмахнул хвостом, спрыгнул на землю и скрылся за клубком корней. Второй поспешный выстрел также пропал втуне. А следом, вторя гласу пороха, с небес долетел отзвук странного грома: будто бы где-то далеко взорвали праздничную петарду.
        - Ну на хрен! - землевладелец вывернулся из пальцев чародея и с неожиданным для своих габаритов проворством кинулся удирать. Потерявший равновесие Кристоф таки ступил на кромку обрыва, земля осыпалась, и парень рухнул вниз.
        Туман всё же нагнал их, немногим выше того места, где тускнеющие следы охотника упирались в ручей. Ни одно из брошенных в белесую субстанцию заклятий не сработало. Впрочем, Энвер не сильно на это надеялась: арсенал дежурных чар не был рассчитан на борьбу со столь неопределённым противником. На выдумывание чего-то более специфичного не было времени: встречу со мглой хотелось отодвинуть как можно дальше. Когда хмарь всё же обступила их со всех сторон, Энвер и Джим остановились. Торопиться уже не было смысла; следовало готовиться к неприятным сюрпризам.
        - Даже другого берега не видно толком, - лесник сплюнул и снял ружьё с плеча.
        Ведьма обострила все свои чувства. А лес, захваченный неестественным туманом, всё так же безмолвствовал и казался вымершим. Лишь вода тихонько плескалась, переливаясь через нагромождения гальки.
        - Что будем делать?
        - Идём вверх по течению. Если Крис видел или слышал мой сигнал, то наверняка повернул обратно и сейчас ведёт твоих друзей нам навстречу.
        Прошли всего сотню шагов и услышали топот. Он приближался: кто-то нёсся сквозь чащу, не разбирая дороги. Ведьма остановила лесника одной рукой, в другой зажгла потрескивающий мячик молнии. Кендрикс понимающе кивнул, поднял своё оружие, целясь на слух. Шум сделался совсем близким. Через несколько секунд из тумана буквально на них вывалилась крупная человеческая фигура. Энвер и Джим узнали в запыхавшемся бегуне деревенского старосту.
        - Том? - недоверчиво спросил Кендрикс, не опустив ружья.
        Белл, заметив лесника и колдунью, остановился.
        - Ох… - он упёрся ладонями в колени, жадно хватая ртом воздух. - Ох-х-ох… Туман этот… Уф… Ни черта… не видно…
        - Почему один? Где остальные?
        До него как будто не сразу дошёл смысл вопросов.
        - Остальные? - землевладелец выпрямился, растерянно осмотрелся. - Вот дьявол! Волшебник ведь был… он был прямо за мной!
        Кендрикс опустил оружие.
        - Где Крис?! - повысила тон чародейка.
        - Наверное, остался там, - выдавил делец, неопределённо махнув рукой. - На нас напали. Пума. И Марта… Дьявольщина!
        - Кто напал? Что с Вальди? - пришёл в замешательство Кендрикс. - Да что случилось, Том? Говори толком!
        - Он праздновал труса, Джим, - скрежетнула чародейка. Внутри неё всё клокотало от ярости. - Сбежал, как только запахло жареным, вот что случилось. Так ведь, Белл? А ну, разворачивайся и веди нас туда, где бросил их! И твоё счастье, если ничего страшного ещё не случилось.
        - Не наезжай на меня, ведьма! - огрызнулся Белл. - С тёмными силами шутки плохи. А что до трусости… Я вот что скажу: коли так и дальше пойдёт, то мы ещё посмотрим, кто из нас в итоге окажется большим трусом.
        - Жду с нетерпением, - взгляд ищейки обжёг холодным пламенем.
        Дно ямы было мягким, да и упал волшебник, можно сказать, удачно - скорее скатился по крутому земляному склону. Отделался царапинами. Правда, пришлось потрудиться, чтобы выбраться из ловушки: яма оказалась глубокой, а осыпающиеся стенки не изобиловали надёжными точками опоры. Наконец Кристоф вскарабкался на самый верх, поднатужился и вывалился на край обрыва. Отдышавшись немного, поднялся на одно колено. Осмотрелся. Деревенского старосты и след простыл. Пумы тоже нигде видно не было.
        «М-да, вот так переплёт!»
        Сохраняя осторожность, он обошёл яму, обследовал пространство за корягой, прошёлся вдоль ствола упавшего дерева. И нашёл в траве надорванный цветной шнурок - один из тех, что травница использовала для укрощения локонов.
        - Плохо. Очень плохо. Марта-а! - крикнул светлый маг. Потом ещё: - Ма-арта-а!
        Он обшарил кусты вокруг ямы. Потом вернулся к ручью и порыскал там, поминутно выкрикивая имя знахарки. Новых следов Вальди, Сеймура, хищника или - чем чёрт не шутит?! - новы он так и не смог найти. Индикатор-компас не фиксировал никакой активности, молчало и эфирное поле. А через некоторое время волшебника накрыл невесть откуда взявшийся туман. Кристоф пожалел, что не знает никаких чар для поиска обычных людей. Он продолжил фланировать по затканному молочной кисеёй лесу, окликая пространство и стараясь не отдаляться от ручья.
        Чуть менее чем через час промозглую тишину нарушил наконец ободряющий звук.
        - Кри-ис! Кри-ис! - докатывалось из недр туманной завесы.
        Кристоф узнал голос напарницы.
        - Эн! Я здесь! Я слышу тебя!
        «Значит, мы уже достаточно близко, чтобы пользоваться мыслеречью, - ведьма на этот раз не стала скрывать облегчения. - Если ты - это ты, ответь: где тебя найти?»
        «Если ты у ручья, то направляйся вдоль берега на север. Выйдешь прямо на меня».
        «Принято».
        Кристоф сел на крупный булыжник и стал ждать. Вскоре в тумане замаячили тени, которые оказались остатками поисковой группы. Чародей с удивлением воззрился на Белла.
        - Так тебя не уволокли вслед за Мартой?
        - Не уволокли, - опередила землевладельца Энвер. - Он тебя бросил.
        - Бросил?! - взъерепенился здоровяк. - Вы, дьявол вас побери побери, маги! А кто я? Разве в моих силах совладать с оборотнем? Я не боюсь ничего из того, что можно подстрелить или задушить голыми руками. Но этот лес проклят, пропал второй человек за сутки, и даже вы оказались бессильны что-либо сделать! Так скажите мне… - деревенский староста вдруг повернулся к лесничему, схватил его за плечи. - Скажи мне, Джим: разве может она обвинять меня в малодушии? Разве для того я просил помощи у них?
        Кендрикс растерянно молчал. Энвер, скрестив руки на груди, сверлила землевладельца взглядом, сравнимым по жёсткости с гранитной плитой. К назревшему конфликту остался равнодушен только Кристоф.
        - Вообще-то, - заговорил он устало, - я сомневаюсь, что это был оборотень. Думаю, мы видели обычную пуму. Ты просто не попал, Том, сверхъестественная неуязвимость тут ни при чём… Его можно понять, Эн: всё случилось очень быстро, мало кто успел бы адекватно среагировать. Я вот, например, не успел. Ещё и упал, прошляпил всё… - светлый вздохнул. - Наверное, аукнулась гарлекская облава: до сих пор даже при виде домашней кошки не по себе становится. Словом, в исчезновении Марты виноват лишь я. Надо было лучше её караулить.
        - Девушку мы найдём, Крис, - пообещала напарница. - Ты никуда не исчез - значит, наша ещё возьмёт.
        - Чтобы наша взяла, пошевеливаться надо, - заговорил наконец лесник. - Дело к вечеру идёт; мне кажется, сейчас около четырёх часов. Самое время что-то придумать. До того, как наступит ночь.
        - Мы недосчитались уже двоих, - покачал головой волшебник. - И у нас с тобой, Эн, по-прежнему глухо. Ни новы, ни даже духов. Ситуация выходит из-под контроля.
        Энвер считала, что унывать ещё рано.
        - Контроль можно вернуть. До сих пор наш неведомый противник, кем бы он ни был, опережал нас на шаг. Будто знал наперёд, что мы будем делать, куда пойдём и где остановимся. При том у нас не было конкретного плана, мы играли вторым номером. Теперь же он, скорее всего, считает, что достаточно нас напугал, что мы растерялись и запутались. Самое время перехватить инициативу.
        - И что ты предлагаешь?
        Девушка ненадолго задумалась.
        - Хм… Смотри, этот кто-то каждый раз сам находит нас, так?
        - Так.
        - Тогда что нам мешает просто сидеть на месте и ждать?
        - Ждать, пока он или оно снова не нападёт, - Кристоф оживился. - А что, это мысль! Если гора не идёт к Магомету… Мы просто подготовимся как следует. Проявим терпение, выждем. И когда враг объявится - дадим ему бой.
        - Ага. Не нужно будет искать следы и прочёсывать лес. Только старая добрая драка: Сила против Силы, чары против чар. Без всяких подлых приёмчиков, - волшебница повернулась к деревенским и скомандовала: - Значит так, сейчас мы возвращаемся к следам Уишоу, потом к ночной стоянке. Будьте начеку, держитесь рядом. Придём на место - начнём готовить горячий приём тому, кто возомнил себя здешним смотрящим.
        - Никак надоело впустую шататься по лесу? - поинтересовался Белл. Но под взглядом Энвер мгновенно стёр язвительную ухмылку с лица.
        - Надоело. «Впустую шататься» мы больше не станем.
        Пока уменьшившаяся группа возвращалась к тому месту, где старый траппер предположительно вошёл в воду, туман рассеялся. Растаял так же загадочно, как и появился; ищейки, не уловившие и намёка на магию, только развели руками. Небо всё ещё скрывалось за облачным саваном, но хотя бы вернулась нормальная видимость. Увереннее почувствовали себя землевладелец и лесник. Последний проявил недюжинную внимательность.
        - Эй, я узнаю тот пенёк! - воскликнул он, тыча пальцем в ничем не примечательную трухлявую развалину. - Мимо него проходили утром. А вон у того валуна, похожего на черепаху, следы Уишоу подбирались к ручью. Точно! Здесь то самое место, ручаюсь!
        - Только следов уже нет, - поджала губы Энвер. - Чары рассеялись. Рановато, я рассчитывала на большее.
        - Не беда, что следы погасли, - успокоил Кристоф. - Главное, Джим опознал точку отсчёта. Вернёмся к стоянке по зарубкам, которые он делал утром.
        - Ага, надо только, чтоб эти зарубки были, - желчно произнёс Белл. - Что-то я не вижу ни одной.
        Лесничий, маг и волшебница осмотрели ближайшие стволы. Потом - уже тщательнее - прилегавший к ручью участок леса.
        Зарубок не было.
        Деревья вокруг стояли абсолютно нетронутые. Метки, оставленные лесником накануне, будто корова языком слизала.
        - Но… но ведь это невозможно! - Кендрикс схватился за голову. - Так не бывает! Кора не зарастает за полдня!
        - Да уж, такое под силу только магии, - процедил чародей. - Господа, нас опять обставили.
        - Перестаю удивляться этому, - хмыкнул деревенский староста.
        - Заткнись, Белл, - посоветовала волшебница.
        - Я-то заткнусь, но это не изменит того, что озвучил чародей, - здоровяк не скрывал усмешки. - А на зарубках свет клином не сошёлся. Гора не такая уж большая, найдём стоянку и так.
        - Хвойный лес наверху одинаковый, умник. Все ёлки на одно лицо. Настоящий лабиринт.
        - И что? Мы с Джимом знаем эту местность. Лагерь же был разбит в двух шагах от опушки, что упрощает дело.
        - Ну да, в общем, направление нам известно, - лесник, почесав затылок, занял сторону Белла. - Отыскать стоянку можно. Только вот ночь уже не за горами. А когда такие дела творятся, блуждать впотьмах - затея ни к чёрту.
        - Нам нужно вернуться, - твёрдо сказала девушка. - Идём сейчас. Если очень повезёт, найдём наши вещи до темноты.
        - Может быть, искать не придётся, Эн.
        Кристоф запустил руку в карман и вытащил оттуда цветной шнурок.
        - Я нашёл это там, где похитили Марту. Повтори свои «детективные» чары.
        - Ты гений, Крис! - оживилась волшебница, однако тотчас помрачнела. - Но подозреваю, может не сработать.
        Не сработало. Шнурок был сожжён и развеян серым пеплом, магическая формула была произнесена, но следы травницы не проявились.
        - Я так и думала. Туман был колдовским. Судя по всему, это он стёр все эфирные отпечатки, да и зарубки заодно. Для того и был вызван.
        - На вот, - Белл протянул колдунье свой шейный платок. - Попробуй с этим.
        Энвер повторила свои действия. Показалось, что Сила пришла в движение… но чары вновь дали сбой. Следы старосты проявились на миг и сразу погасли.
        - Всё, - сердито буркнула Энвер в ответ лесничему, предложившему свою тряпицу. - Горючее кончилось, - и волшебница для наглядности потрясла пустой фляжкой из-под смеси.
        - Не вышло, - подытожил Кристоф. - Жаль. Тогда идем наугад. И в темпе.
        Через полчаса группа вышла на окраину светлого урочища, в котором почему-то не прижились кустарники. Меж стволов гикори, могучих и до середины своей высоты лишённых ветвей, можно было бы свободно разъезжать на дилижансах. Впрочем, пригодное для колёс пространство оккупировали папоротники: орляк, кочедыжник; местами торчали снопы схизахириума.
        - Я не помню этого места, - озадаченно произнёс лесничий.
        - Я тоже, - нахмурилась Энвер. - Мы его не проходили.
        Люди углубились в море трав. Ореховая роща, обделённая подлеском, опасений не внушала. Чёрно-белый дятел буднично долбил «распаханную» глубокими бороздами кору одного из орехов; с ветки другого дерева стартовала белка-летяга; круглый зелёный плод размером с яйцо, оторвавшись от черенка, хлопнул Кендрикса по плечу. «Вальди бы тут понравилось», - подумал лесник.
        - Какова вероятность того, что мы проморгали столь приметное место? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Кристоф.
        - Вероятность? Это же лес, чёрт побери! - отозвался деревенский староста. - Огромный лес, раскинувшийся на сотни миль. Днём мы прошли южнее или севернее, только и всего.
        Энвер эти слова не понравились.
        - Только и всего? Не ты ли хвастал, будто знаешь этот лес? Если мы прошли мимо такой большой рощи, то как отыщем полянку площадью в несколько ярдов?
        - Отыщем, если кое-кто перестанет сотрясать воздух глупыми вопросами!
        - Если тут и есть что-либо глупое, то наверняка прячется в твоей голове, Белл.
        Это была обычная колкость в духе Энвер, но здоровяк остановился, дрожа от негодования.
        - Послушай, колдунья: за всё время ты не сделала ничего, что могло бы реально помочь попавшим в беду людям. Только и слышно болтовню о какой-то нове, которую никто в глаза не видел. А результат? Сеймур сгинул, Марту, похоже, утащила пума, мы сами целый день без толку кружимся по лесу. А твоя хвалёная магия только и смогла, что показать следы охотника, которые в итоге не привели нас НИ-КУ-ДА!
        - Ах вот как?! - глаза тёмной волшебницы опасно сузились. - Если бы один нерасторопный осёл, которого зачем-то выбрали сельским головой, вовремя позаботился о своём электорате, запретил ходить в лес и обратился к владеющим Силой - не пропал бы, возможно, вообще ни один человек! Скажи-ка мне, любезный: какого чёрта ты отпустил ещё и городских учёных, раз уж местных тебе ничуть не жаль?!
        - Если все ведьмы и колдуны такие, как ты, то, даже призови я помощь позапрошлой зимой, всё было бы не лучше, чем сейчас! Тёмное племя! Дьявольские прихвостни! Мало вам светлые задали в той Войне…
        - И это мне говорит человек, который удрал, сверкая пятками, как только припекло, и бросил без прикрытия светлого мага, - девушка скрестила руки на груди, глядя на оппонента с нескрываемым презрением. - Ты либо циничная, лицемерная сволочь, Белл, либо трусливое ничтожество!
        Землевладелец побагровел, надулся от ярости, возвышаясь всей своей горой плоти над Энвер, которая никогда не жаловалась на свой рост. Раздувая ноздри, Белл ткнул указательным пальцем волшебнице в грудь.
        - Послушай, колдунья…
        Кристоф не дал Томасу закончить опасную фразу, встав между ним и своей напарницей.
        - Нет, это вы послушайте! - голос мага сердито звенел. - Себя послушайте, оба! Собачитесь как… как собаки! Одумайтесь! Разве так победить? Разве руганью помочь пропавшим?
        Делец и ведьма отступили от светлого мага, всё ещё испепеляя друг друга взглядами.
        - Да что с вами? - продолжал возмущаться Кристоф. - Том! Неужели ты забыл о важности экспедиции, которую сам же и организовал? Энвер! Куда делась твоя обычная деловая рассудительность? Тоже мне спасатели: не прошло и двух дней, а уже грызёмся почём зря. Так не пойдёт! Враг, о котором мы, в сущности, ничего не знаем, легко одолеет нас, если не будет единства. У этих деревьев его куда больше, чем у нас. Забудьте о разногласиях, пусть каждый заставит свою гордыню заткнуться! Мы все нервничаем, все взвинчены из-за преследующих нас неудач. Но сейчас нужно работать в команде, обуздав эмоции, хладнокровно, разумно и…
        - Кристоф, - подал голос Джим.
        - Что?!
        - Мы это… больше не одни, - лесничий поднял ствол ружья, ткнул им перед собой.
        Впереди виднелась возвышенность: что-то вроде небольшого естественного кургана, из которого выпирал кусок скалы. На этой скале стоял волк. Матёрый, крепкий, с ржавыми подпалинами на боках, он стоял, не двигаясь, и смотрел на людей сверху вниз. Его глаза, которым полагалось быть жёлтыми, пугали холодным голубым свечением.
        - А, чтоб тебя! - вырвалось у Белла.
        На кургане появились ещё два волка. Они встали, как почётный эскорт, по обе стороны от пьедестала, занятого вожаком.
        - Опять колдовские звери, - простонал Кристоф.
        - Обычные, - ведьма, нахмурившись, смотрела, как к трём животным прибавляется ещё пара. - Ведомые чужой волей, но… обычные.
        - Откуда знаешь?
        - «Разум кукловода в очах куклы явен будет». Трактат о зомбировании.
        - Ну, колдунья, настал твой звёздный час, - хрипло пробормотал деревенский староста. - Колдуй свой наведённый страх или ещё чего, покажи наконец, что не зря застряла тут с нами.
        - Их уже восемь. Чары страха для одиночных целей. Подождём: может, они не собираются нападать.
        Число хищников перевалило за двенадцать. Из-за деревьев показались ещё четверо.
        - Никак целая стая здесь. Каждого подстрелить не успеем, - Кендрикс лихорадочно водил стволом и всё не мог выбрать цель.
        Тем временем зверей становилось больше: из буйности папоротников, из-за деревьев появлялись всё новые особи. И у всех поголовно в глазницах горел голубой огонь.
        - Эн, ты точно хочешь ждать? Не думаю, что они собрались просто стоять и глазеть на нас.
        - Это очередная штука новы. Нужно понять, что она означает.
        - Что означает?! - рыкнул Белл, выхватывая из кобуры револьвер. - Их уже полсотни! Для чего, по-твоему, нужна такая армия?!
        - Для предупреждения? - предположила Энвер. Но тут же сама усомнилась в собственном предположении.
        Количество хищников вышло за все разумные рамки любых, даже гипотетических стай. Выстроившись, точно солдаты, в длинную шеренгу, хозяева леса продолжали стоять и буравить людей сотнями жутких колдовских взглядов.
        - Энвер, Кристоф, пора уже что-то делать! - поторопил Джим.
        «Нужен АоЕ[5 - AoE (англ. Area of Effect - «область воздействия») - на сленге боевых магов - чары массового поражения, бьющие по площади, а не по конкретным целям.], Эн. Я так привык к дуэлям с новами, что массовые боевые заклятия как-то не приходят в голову».
        «Сейчас!»
        Стряхнув с себя нарастающее напряжение, девушка выступила вперёд, выбросила перед собой руки.
        «Это экзорцизм из того же трактата. Должен вышибить паразита из волчьих мозгов».
        Колдунья собрала в один эфирный кулак столько Силы, сколько смогла ухватить за время единого вдоха. Через миг она, не жалея глотки, проорала диким голосом короткую формулу изгнания и как будто бы с силой толкнула ладонями невидимую стену. Воздух, будоража округу утробным гулом, широкой ударной волной понёсся на цепь голубых огоньков. Фронт волны врезался в хищников, лопнул, низко прогудел ещё раз. С гикори посыпались оторвавшиеся плоды и листья. Волки припали на передние лапы, прижали носы к земле. Огоньки замигали, точно в панике. Но буйство сил миновало, воздух успокоился, гул замолк в отдалении. А волки подняли уши и как ни в чём не бывало приняли прежние позы. Только вожак на возвышенности изменил хладнокровию: оскалился, зарычал. Лесник охнул. Энвер обескуражено зафиксировала нулевой результат своих усилий.
        «Это духи, - прозвучал в голове чужой, но странно знакомый голос. - Они живут в этом лесу, в этих деревьях, в этих волках. Это их дом. А хозяев из дома такой магией не выгнать».
        - К дьяволу!!! - Белл развернулся и бросился бежать. Ведьма проводила его невидящим взглядом.
        Вожак задрал голову к небу, тоскливо завыл. Остальные волки - всего не менее двух сотен - дружно двинулись к спасателям.
        - Не хочу тебя расстраивать, Эн, но экзорцизм не сработал! - Кристоф изготовился к бою. - Нужен новый план!
        - Я думаю, думаю!
        - Думай быстрее!
        Девушка лихорадочно ворошила память в поисках чар, способных противостоять орде заколдованных хищников. А волки с механической размеренностью ускоряли шаг.
        - Мэтры, мнится мне, Том прав! - Кендрикс повернулся к волкам спиной. - Дело дрянь, уносим ноги! Ну, чего стоите?! - и лесник, сжимая в руках ружьё, припустил вслед за Беллом.
        - Ну, не-ет! - Энвер оскалилась, раскинула руки в стороны. На раскрытых ладонях с треском вспыхнули шаровые молнии.
        - Эн, брось! - теперь попятился и Кристоф. - Всех не перебьёшь! Сейчас мы их не сможем остановить!
        Волки перешли на бег.
        - Энвер!!! - рявкнул светлый маг.
        Колдунья дёрнула головой, ладони сжались в кулаки, магические снаряды погасли. Развернувшись на каблуках, Энвер взглянула на Кристофа, и напарники побежали. Так, как ещё не бегали никогда.
        Они перепрыгивали выступавшие из почвы шишковатые корни, разрывали ногами листья папоротников. Каждую секунду кто-то из волшебников оборачивался, чтоб швырнуть в преследователей какое-нибудь заклинание. Вставала дыбом земля, рвались в щепу древесные стволы, рычащих и скулящих преследователей подбрасывало вверх тормашками, швыряло друг в друга. Но десятки волков перепрыгивали разверзавшиеся ямы, уклонялись от сгустков энергии. Продолжали погоню. Дистанция между охотниками и добычей стремительно сокращалась.
        «Надо разделиться!» - Кристоф на бегу послал напарнице мысленный импульс, когда они покинули ореховую рощу.
        «Что?»
        «У меня есть план! Берёг эту штуку на чёрный день».
        Волшебник вытащил из нагрудного кармана какой-то мелкий предмет, крепко стиснул его в кулаке и затем швырнул в чародейку. Громыхнуло. Энвер, не успевшую ничего понять, отбросило в траву. Над местом взрыва мгновенно раскинулось жёлтое, непроницаемое для зрения облако.
        - Эй вы, серость хвостатая! - закричал Кристоф, размахивая руками. - Ловите меня!
        Орда мохнатых марионеток, спокойно обогнув жёлтое облако, устремилась вслед за колдуном.
        «Так-то лучше!» - злорадно подумал волшебник. Пробежав ещё с десяток шагов, он почувствовал, что погоня уже наступает ему на пятки. Тогда, не останавливаясь, Кристоф через плечо ткнул эбонитовым стеком в сторону зверей. Земля встопорщилась и, ломаясь, расшвыривая куски дёрна, уродливой бороздой рванула навстречу погоне. Через миг на ровном месте вырос земляной вал, в который с болезненным тявканьем врезались самые быстрые волки.
        Кристоф обернулся на шум, торжествующе осклабился. Рановато: ноги, нёсшие колдуна, вдруг потеряли опору. Он шагнул в пустоту и по инерции полетел вперёд - в преградивший путь и не замеченный ранее овраг. Волшебник грохнулся на крутой склон яра и кубарем покатился вниз, мельтеша раскинутыми конечностями, ломая ветки и сминая папоротники.
        Энвер, слегка оглушённая взрывом, поднялась на ноги в центре странного жёлтого облака. Она с удивлением понаблюдала, как поток хищников разделился на два рукава, с двух сторон обтекая наведённую Кристофом помеху. Волки не обращали на девушку внимания, как будто вообще не видели и не чуяли её. Она, в свою очередь, догадалась, что нужно оставаться на месте, хотя внутренний голос требовал идти напарнику на выручку. Наконец последний волк исчез в листве. Колдунья, всё ещё осторожничая, выбралась из облака, осмотрелась. И увидела их.
        Пять силуэтов. Пять зверей, точно таких, каких вспоминал Уишоу.
        На Энвер вдруг навалилось всё то, что в разной степени довелось испытать деревенским жителям, зашедшим далеко в горы: в глазах потемнело, конечности налились свинцом, голова наполнилась невыносимым, отражающимся от стенок черепной коробки звоном. Мысли разорвались, спутались, как пряжа. Застучало в висках, закололо сердце.
        - Только… не… это… - девушка опустилась на одно колено. Силуэты не двигались, но поплывшие перед глазами цветные круги и радужные пятна мешали видеть. Чародейка попыталась нащупать Силу, отыскать хоть что-то из своего арсенала заклинаний. Бесполезно. Даже контуры сознания удерживались с трудом.
        «Беги!» - внутренний голос будто бы долетел издалека.
        Она побежала. Вернее, побрела на ватных ногах куда-то прочь от фантомов. Медленно, неуверенно, спотыкаясь и едва не падая. Вытягивая перед собой руки, точно слепая. Не разбирая дороги. А враждебная сила давила, продолжая гнать волшебницу всё дальше и дальше. И быстро иссушая её силы. В конце концов, через минуту или час, девушка потеряла сознание и ничком упала в траву.
        Кристоф лежал на дне оврага лицом вверх, раскинув руки. В полной тишине и в полном одиночестве. Кругом валялись оторвавшиеся чехлы с инструментами из «оперативного набора» и обломанные сучья. Покрытый ссадинами и царапинами, маг хранил неподвижность; только дыхание говорило о том, что он жив.
        На подбородок волшебника вскарабкался муравей, державший в жвалах маленькое круглое зёрнышко. Муравей, пошевелив усиками, обогнул сомкнутые губы и оказался у основания носа. Человек не шевелился. Помедлив ещё секунду, насекомое вместе со своей ношей засеменило прямо в ноздрю мага, где и скрылось. Спустя некоторое время муравей показался вновь, но уже без зёрнышка. Проворно перебирая лапками, рыжий носильщик покинул лицо «Гулливера», спустился на землю и растворился в лесной подстилке.
        Кристоф открыл глаза. Зрачки лучились изнутри острым и холодным голубым светом.
        Энвер очнулась, одной половиной лица утопая в тёплом влажном дёрне. Кто-то копошился рядом, обнюхивая её голову и тыкаясь носом в ухо. Она рванулась в сторону, разворачиваясь, отмахнулась рукой. Зрение увязло в непроглядной тьме, и чародейка, неловко плюхнувшись на бок, быстрым заклятием зажгла в ладони компактный огненный шарик. Тьма испуганно шарахнулась в стороны. На её новой границе застыл, готовясь при первом признаке опасности дать стрекача, потревоживший ведьму зверёк - всего-навсего не в меру любопытный опоссум. Отсветы пламени мерцали в его чёрных глазках.
        - А, это ты… - как будто маленький гость был её старым знакомым.
        Зверёк наблюдал за ней, не двигаясь с места. В голову тотчас влезла неприятная мысль о том, что и этот персонаж может служить противнику. Энвер подняла руку с огнём повыше, прикрикнула:
        - А ну, пшёл отсюда! Брысь!
        Опоссум будто этого и ждал. Секунда - и о его визите напоминало только удалявшееся шуршание. Энвер удовлетворённо кивнула, встала, оценила обстановку. Кругом уже безраздельно властвовала ночь. В свете «факела» тот клочок леса, где ведьма обнаружила себя, был абсолютно неотличим от других, виденных ранее. Как далеко она ушла в полубессознательном состоянии? Где находится сейчас относительно горы, ручья и старой стоянки? Что с Крисом и остальными? Девушка не могла разрешить эти вопросы здесь и сейчас. Компаса у неё не было, пройти по собственным следам она не могла. Все остальные методы ориентирования требовали куда более серьёзной подготовки и, что важнее, активных манипуляций с Силой. Как на это отреагирует неведомый враг, с каждым своим действием представлявшийся всё более могущественным, колдунья не знала. Радикальные меры были для неё в тот момент равносильны прыжку в омут вниз головой.
        Энвер посмотрела на пламя, трепещущее у неё в руке. Возникла идея послать в воздух серию жёлтых сигнальных файеров. Далее последовал короткий внутренний диалог:
        «Ага, давай, запускай в небо свои шутихи! Сообщи всем, где ты есть!» - поддел один внутренний голос, язвительный и колючий.
        «Именно это я и собираюсь сделать, - отозвался второй голос, холодный и рассудительный. - Если сигнал увидят остатки группы, они, возможно, смогут отыскать меня».
        «А заодно тебя отыщет тот, для кого сигналы вовсе не предназначены. Ты об этом подумала?»
        «Думаешь, испугалась?! - второй голос справедливо возмутился. - Держи карман шире! Ведьма я или нет, в конце концов?! Пускай приходит этот Кто-То-Там, пускай! Давно руки чешутся надрать чью-нибудь задницу!»
        «Дурёха! По пути сюда твои товарищи и загадочная враждебная хрень могут пересечься, - с укоризной заметил первый голос. - Хочешь подставить Криса или Джима? Подвергнуть их зряшной опасности?»
        «Тоже верно…» - второй голос тут же скис.
        Энвер со вздохом отказалась от заманчивой идеи. Рисковать чужими жизнями не хотелось, да и Кристоф бы не одобрил. В конце концов, ищейки всегда сами шли в первых рядах - себя ведь проще защитить.
        Светя ручным огоньком, колдунья двинулась вперёд, чтобы отыскать место для ночлега, такое, где можно было бы спрятаться и в случае чего - обороняться. Местечко вскоре нашлось: она спустилась в расселину, оканчивавшуюся небольшой, но глубокой выемкой под одинокой елью. Оценив преимущества выемки, Энвер наскоро соорудила над ней решётку из валежника. Сверху ищейка густо набросала побегов папоротника. Теперь киноварь костра, разожжённого в яме, отлавливалась самодельной кровлей и почти не демаскировала землянку. Энвер всё это время не теряла осторожности, помнила, где находится. Она окружила своё убежище тройным кольцом охранных заклятий, припомнив даже те, что давно не применяла. Теперь ни одно существо, будь то человек или зверь, не могло приблизиться незамеченным. Любое применение магии было бы немедленно обнаружено. Внезапность полностью исключалась.
        И всё же смутная тревога не отступала. Послушав глухое далёкое уханье совы, Энвер спустилась в яму, уселась возле костра, лицом к «выходу», и уставилась в огонь. Невозмутимо потрескивал хворост. Изредка недовольно урчал пустующий желудок. Кто-то из птичьего племени пролетел над убежищем, хлопая крыльями. Но в остальном было тихо, и тишина эта угнетала девушку. Подавленная чувством загнанности, Энвер погрузилась в безрадостные мысли. Впервые она не ощущала поддержки со стороны Тьмы. Темнота, окружавшая её этой ночью, была чужой, не покровительствовала ведьме, не стремилась достичь единения с ней. Это поколебало привычную уверенность в могущественной союзнице; как следствие - предательски дрогнула уверенность в себе самой. И было ещё кое-что: колдунью давно так не тяготило одиночество. Ей не в новинку было считать себя изгоем: все тёмные обречены на это в мире, где победил свет. Она привыкла надеяться только на себя, полагаться на свои силы… но почему-то именно теперь вдруг захотелось, чтобы рядом был тот, кто сможет прикрыть. Раньше всегда прикрывал Кристоф. Увы, Энвер не знала, где он и что с ним.
От этого становилось очень мерзко на душе (хотя ищейка не верила в существование души так же, как и в существование духов). Одиночество, долгие годы служившее чувству собственной исключительности и даже превосходства, обернулось холодной пустотой возле костра.
        Густой, словно кисель, мрак, заполнявший расселину, притягивал взор, гипнотизировал. Оранжевые пятна света прыгали через трещины на стенах убежища. Энвер, подобрав колени к груди, обхватила их руками и неожиданно даже для себя тихонько запела (отчаянно не попадая в ноты):
        Чёрные тени блуждают в лесу,
        Хищная ночь затаилась во мгле.
        Я у костра свою стражу несу,
        Древком копья ковыряя в золе.
        Ответь мне, лес, зачем на меня
        Пытаешься страх нагнать?
        Не в силах лагерного огня
        Тревогу в душе унять.
        Постепенно веки начали смыкаться, девушку окутал сон - но сон поверхностный, пугливый, слетавший при малейшем шорохе. Ведьма стала клевать носом, поминутно вскидываясь и вновь забываясь. Так, в тревожной полудрёме, не приносящей отдыха, Энвер провела остаток ночи.
        Кендрикс встретил рассвет, сидя на дереве. Накануне волки, можно сказать, загнали его на один из дубов. Там он и притих, вжавшись щекой в жёсткую кору. Орда хищников, немного покружив у подножия лесного гиганта, умчалась прочь и больше не показывалась. Но душа, упавшая в пятки, и безумно колотившееся сердце продержали лесника в статичной позе до захода солнца. Только тогда Джим пришёл в себя и стал думать, что делать дальше. Предположив, что волки ещё могут рыскать поблизости, а потерявшихся спутников всё равно не отыскать в темноте, он справедливо рассудил, что лучше будет заночевать в безопасности. Выбор пал на толстую горизонтальную ветку без мелких сучков и наростов. Сунув ружьё в развилку на стволе, Кендрикс отцепил ружейный ремень, после чего улёгся грудью на ветку и привязал себя к ней вышеупомянутым ремнём. Наконец, обхватив своё жёсткое ложе руками, он обезопасил себя от падения с дерева во сне. Правда, порядочно замёрз к утру, да и конечности затекли. «Зато цел», - приободрил себя лесничий.
        Приладив ремень и закинув ружьё за спину, Кендрикс аккуратно спустился на землю. Потянувшись и размявшись, он осмотрелся и заметил в траве, в нескольких шагах от себя, некий предмет. Предмет оказался походным рюкзаком. Удивлённый спасатель развязал его, начал перебирать содержимое.
        - Тряпки… тряпки… сухой паёк… инструменты?
        В кожаном раскидном чехле обнаружились молоток, скребок, керн, нечто вроде зубила, а также другие штуковины непонятного назначения. Отложив чехол, Джим развернул отдельный пакет и повертел в руках устройство, в котором сведущий человек узнал бы передаточный механизм ручного бура. Затем пришёл черёд водонепроницаемой коричневой папки, сберегавшей некие бумаги. Кендрикс перебрал несколько листов, на парочке обнаружил какие-то схемы и графики, но, так как был неграмотным, никакой информации извлечь не смог. Правда, находки всё же натолкнули его на одну догадку.
        - Эге! Надо бы это чародеям показать. Похоже, нашёлся след.
        Джим забрасывал добычу за спину, когда с небес рухнул уже знакомый звук-хлопок. Спасатель задрал голову и через просвет в листве разглядел тонкий дымный след. Улыбнувшись собственному везению, лесник направился к точке, указанной файером. Минут через пять в небо взмыл новый сигнальный огонь; потом, спустя примерно такое же время, взорвался ещё один. Кендрикс, ведомый вспышками, словно Гензель и Гретель - хлебными крошками, уверенно двигался к цели, которая всё приближалась. После пятого файера он услышал выстрелы.
        Вернувшись к мысли, посетившей её накануне, Энвер сидела на траве в центре просторной, открытой утреннему свету поляны и периодически стреляла в лазурный купол жёлтыми файерами. Всё это время она не сходила с места, твёрдо уверенная, что если её спутники живы, то вскоре объявятся.
        Действительно, девушка недолго оставалась одна. За спиной угрожающе затрещали ветки. Волшебница молниеносно обернулась и выпустила, ориентируясь по шевелению листвы, сгусток оглушающей энергии. Куст качнуло назад, будто сильным порывом ветра, а по ищейке открыли огонь.
        - Дерьмо!
        Пули просвистели высоко над головой. Очевидно, заклинание достигло цели, так как стрелок палил в белый свет как в копеечку, запоздало реагируя на обескураживающий удар чародейки. Это и спасло ей жизнь.
        - Белл, мать твою! Прекрати стрелять, это я!
        Эхо выстрелов, распугав всю живность в округе, стихло в отдалении. Из куста, затравленно озираясь, выбрался деревенский староста. Выглядел он неважно, если не сказать - жалко: весь ободранный, одежда местами разорвана или испачкана буро-зелёной грязью. На бледном одутловатом лице залегли тени, в бороде застряли колючки. Дуло револьвера, стиснутого в кулаке, рыскало из стороны в сторону.
        Энвер скрестила руки на груди, нахмурилась.
        - Ты меня чуть не убил!
        Делец впился в ищейку воспалёнными глазами.
        - Я… я не был уверен, что это ты.
        - Что?
        Белл тяжко выдохнул, ссутулился.
        - Дьявольщина… Жуткая была ночка! Знала б ты, что мне пришлось вынести. Это место проклято! Точно говорю тебе, проклято!
        - Ночь была трудной для всех. Говори конкретнее.
        - Фантомы, - хрипло забормотал деревенский староста. - Видения. Кошмарные призраки. Люди, что давным-давно умерли! Деревья, которые тянут к тебе ветки, точно лапы! Демоны, нашёптывающие на ухо ужасные вещи! Дикая фантасмагория! - он уже почти перешёл на крик. - Ты, ты даже не представляешь, ведьма, каково это - не знать, что есть явь, а что - порождение Дьявола! Я столько раз был на волосок от… Этот лес не отпустит нас, нет! Он забрал многих и алчет забрать ещё больше! Он…
        - Довольно безумия! - сердито перебила ищейка. - Успокойся и возьми себя в руки! Вспоминай, видел ли Джима или Кристофа?
        - О-о, я видел много всего! Такого, что в здравом уме не представить! Марта была права: это дух. Злой дух. И он велит нам убираться отсюда. Этот лес - его вотчина; ему не нравится, что мы хозяйничаем здесь…
        - Совсем спятил, - констатировала Энвер.
        - Спятил?! - взвился Белл, брызжа слюной и вращая глазами. - Думаешь, это безумие?! Не-ет! Нет-нет-нет, теперь-то я понимаю, что безумием была вся эта треклятая поисковая экспедиция. Лес говорил нам, лес предупреждал нас, чтоб мы не совались. Что он не отпустит нас, как не отпустил других. А мы - глупцы, мы не послушали. Но мы всё ещё живы! Ещё не поздно уйти! Бросить всё! В пекло остальных! В пекло пропавших, их уже не вернуть! Нужно убираться, пока ещё есть шанс!
        Звонкая пощёчина заставила истерика умолкнуть. Энвер, краснея от негодования, шагнула к Беллу, схватила его за грудки, крепко встряхнула. Деревенский староста, габаритами превосходивший девушку троекратно, показался жалким и ничтожным в её руках.
        - А ну, перестань! - потребовала колдунья. - Соберись, чёрт возьми! Белл! Мы никуда без них не уйдём! Я не уйду без напарника, ты понимаешь?!
        Землевладелец промычал что-то невразумительное.
        - Заруби себе на носу: я их не брошу! И тебе не позволю! - Энвер вытянула руку, наугад ткнула указательным пальцем в чащу. - Истина где-то рядом. Где-то здесь, в этом лесу. И я до неё докопаюсь, теперь это дело принципа. Но прежде разыщем Криса, Джима и остальных.
        - Эй, кто там зовёт меня по имени? - лесник неожиданно вышел из-за дерева. - Вы так шумите, что подняли бы всех покойников, будь мы на кладбище.
        - Джим!
        - Не подходи! - Белл навёл оружие на Кендрикса. Тот послушно замер на месте. - Меня не обманешь! Не слушай его, ведьма! Так не бывает! Это чёртово наваждение…
        Терпение девушки лопнуло. Она коротко размахнулась и пнула деревенского старосту по ноге - сзади, в подколенную впадину. Бедолага покачнулся, выронил револьвер и упал на одну руку. Чародейка добавила локтем в челюсть. Добавила прилично, усилив удар поворотом корпуса. Здоровяк срубленным деревцем рухнул в траву.
        - Эва как ты его, - озадаченно проговорил Джим, глядя на обезвреженного бизнесмена. Тот зашевелился, застонал. - Не напрасно ли?
        - Он бы тебя пристрелил, с него станется. Откуда знаешь, что мы настоящие?
        - А я и не знаю, - дуло ружья смотрело на ведьму. Энвер напряглась, но лесничий с усмешкой опустил оружие. - Но уж больно складно бранитесь. Убедительно. Шутихи-то ты запускала?
        У ищейки отлегло от сердца.
        - Я. Рада, что ты цел и невредим. Не встречал моего напарника?
        - Я думал, он тоже здесь, - Кендрикс приуныл. - Нет, не встречал, волшебница. Но зато кое-что нашёл.
        Заинтригованная девушка подошла ближе. Лесник присел, снял с плеч рюкзак, развязал его и выудил коричневую папку.
        - Думаю, самое ценное тут.
        Энвер приняла папку из рук Джима и аккуратно вытащила на свет её содержимое. Цепкий взгляд забегал по строчкам, с листа на лист, просеивая зашифрованные в символах сведения.
        - Что там?
        - Это… - колдунья развернула сложенный в двенадцать раз большой лист. - Это карта местности. Похоже, тут весь юг Дымчатого массива. Отметки высот… Поселения на окраинах… Известные водоёмы… Ага, вот и гора Селвина. Восточные отроги выделены штриховкой в отдельную область и усыпаны значками. Слушай, да ведь рюкзак принадлежал кому-то из пропавших учёных! Белл вроде говорил, что они геологи. Этот район определённо привлёк их.
        - Чем же?
        - Сейчас узнаем, - девушка принялась изучать остальные документы. Вскоре она обратила внимание на повторяющийся вензель. - Глядите-ка! Знакомый логотип. В шапке каждой страницы - двойная буква «Д». Знаешь, что это значит?
        Кендрикс отрицательно помотал головой.
        - Это значит, что трест приснопамятного фон Дипльхофа добрался и сюда. Это финансовый монстр, Джим. Группа компаний, ведущих бизнес в самых разных отраслях. Похоже, кто-то из их набольших отправил сюда геологов. Только зачем? Белл ведь говорил, что места эти - дикие и бесплодные. Но, насколько я знаю финансовых воротил, они высылают эмиссаров только туда, где маячит перспектива скорой и очевидной выгоды. Что же столь влиятельный концерн забыл там, где выгоды, по нашей информации, никакой?
        Энвер метнула в копошащегося на земле старосту подозрительный взгляд и вернулась к бумагам.
        - Так… Похоже, что-то вроде проектной документации по разведке месторождений. Каких? Хм… Технологический план… Регламент работ… Договор о продаже земель. Ага! - ищейка, перескакивая через строчки, быстро добралась до самого низа страницы. - Подписи уполномоченного представителя компании и землевладельца, узаконившие передачу территорий в собственность группы «Дабл Ди»…
        Лицо волшебницы вдруг потемнело. Да так, что Кендрикс не на шутку встревожился.
        - Что не так, Энвер?
        - Белл, - её кулаки сжались, с хрустом сминая бумагу. - Это Белл, Джим. Здесь его подпись.
        Деревенский староста, так и не поднявшийся с травы, почувствовал неладное. Глянув на волшебницу, он сразу всё понял… и рванулся к валявшемуся неподалёку револьверу. Но Энвер успела раньше. Пинком отшвырнув оружие подальше, девушка от души заехала организатору экспедиции сапогом в живот. Белл скорчился, захрипел. Вскочил на ноги растерявшийся Кендрикс, выкрикнул нервно:
        - Эй, да что, мать вашу, происходит?
        Зрачки колдуньи полыхнули огнём. Она отступила на шаг, сделала короткий пасс руками - и потный, красный от сбившегося дыхания Белл начал подниматься в воздух. Не сам: телекинез вздёрнул его, заставив ноги болтаться в нескольких дюймах от земли. Здоровяк зарычал, беспомощно замолотил конечностями по воздуху. Вторым заклятием ведьма лишила Белла и этой маленькой «свободы» действий, повелев его рукам и ногам вытянуться в струнку.
        - Ах ты, двуличная крыса! - процедила Энвер, взглядом испепеляя подвешенного дельца. - Ах ты, лживая мразь! Это ведь по твоей наводке геологи отправились в лес! Это ведь ты повинен в том, что мы здесь застряли! А?! Чего молчишь?!
        - В… ведьма! - скрежетнул зубами Белл. Ищейка в ответ кровожадно оскалилась.
        - О да, ты прав: я ведьма. Тёмная ведьма! - на её раскрытой ладони заплясал жёлтый лоскут огня. Впрочем, лоскут тотчас почернел, как уголь, став неправдоподобным и жутким. Кендрикс попятился. Энвер приблизила чародейское пламя к лицу Белла. Тот задёргался, пытаясь отодвинуться.
        - Да, я тёмная ведьма, - голос девушки изменился, завибрировал, сделался низким и устрашающим. - И сейчас говорю тебе по-хорошему, единожды: рассказывай правду, всю как есть. Если солжёшь или что-то утаишь, то поверь, я сделаю с тобой такое, что все кошмары этого леса покажутся милыми детскими сказочками!
        Деревенский староста пыхтел, обливался потом и кусал губы.
        - Молчи, молчи, приятель, - зловеще проговорила чародейка. - Мне доставит и-истинное удовольствие выжать из тебя признание. По капле!
        Землевладелец ей наконец поверил. И сдался.
        - Я… Д-да. Да, это я! Ты права, дьявол тебя побери! Это я вызвал геологов.
        - Так, начало положено. Зачем ты это сделал?
        - К востоку от Селвиновой горы кто-то из местных нашёл необычный камень. Это случилось весной, когда тёмных сил не было и в помине. Тот камень принесли мне; я же показал его знакомому натуралисту. Он сказал, что это на самом деле кусок железной руды, а место, где его нашли, может быть точкой выхода рудной жилы на поверхность. Больше я никому не рассказывал о «камне», только отправил его экспертам из… из той самой компании, «Дабл Ди».
        Белл сычом посмотрел на волшебницу. Та, не ослабив невидимых пут, кивком велела продолжать.
        - Ответ экспертов обнадёжил: похоже, где-то здесь имеется крупное месторождение железа. Я встретился с представителями компании. Итог встречи был таков: с меня - законность разведки и разработки предполагаемого месторождения, с них - мой процент от всего этого предприятия, - Том облизнул губы. - Доход ожидался немалый: карьерный способ добычи дёшев, а чугун можно выплавлять прямо здесь, используя древесный уголь. Чушки вывозились бы на заводы компании по железной дороге, которую собирались проложить в долине.
        - Многие акры леса пошли бы в расход. А на их месте вырос бы целый индустриальный комплекс с инфраструктурой: жильё для рабочих, подсобные производства, склады. Это изменило бы до неузнаваемости весь ландшафт, всю экосистему южной части Дымчатого массива!
        Белл промолчал. Впрочем, Энвер знала и так, что дельцу было глубоко начхать на ландшафты и экосистемы: звон больших денег почти всегда забивает глас добродетели.
        - Что дальше? Ну!
        - Интересующие компанию земли не были бесхозными. Я уже говорил, что лес к западу от Селвиновой горы принадлежал местным землевладельцам. В действительности то же самое касалось и восточной части леса. Я продал свой бизнес и на вырученную сумму тайно скупил у собственников все желаемые территории. Они всё равно считались дичью, так что долго уговаривать хозяев-простофиль не пришлось, и сокровище досталось мне почти за бесценок. Месяц назад я стал единственным владельцем всего, что вы видите.
        - Месяц? Но ведь тогда всё и началось! - воскликнул Кендрикс.
        - Ещё бы, - хмыкнула ведьма. - Лесу не понравилась уготованная ему участь. Вот он и принял меры. А ты вещай, Белл, не стесняйся.
        - Когда с формальностями было покончено, я дал знать капиталистам. Они прислали геологов. Если б жила нашлась, компания начала бы её разработку и я был бы в доле.
        - Но геологи пропали, а ты не мог позволить прибыли уплыть из-под носа.
        Делец лишь злобно стрельнул глазами. Добавить ему было нечего, он выложил всё.
        - И ведь были предупреждения. Знаки. Мистические происшествия. Дошло до того, что бывалые люди перестали возвращаться в деревню из леса, - волшебница кивнула на разоблачённого махинатора. - А этому всё нипочём. Зачесался только тогда, когда денежки стали оборачиваться черепками.
        - Вот это… поворот! - Кендрикс медленно стянул шляпу, почесал облысевшую макушку. - Кто бы мог подумать? Как же… как же так, Том? Ты же здесь вырос!
        - Это бизнес, Джим, - проворчал Белл. - Всё чёртов бизнес! Деньги и власть не отступаются. Не вышло у меня - придёт кто-то другой и всё равно сорвёт куш.
        - Это вряд ли, - возразил знакомый голос.
        - Крис? - Энвер мгновенно повернулась на звук. И замерла как вкопанная: в глазах напарника, появившегося за спиной лесника, горели зловещие синие огоньки.
        Светлый маг, всем своим видом демонстрируя вселенское спокойствие, невозмутимо изрёк:
        - Я не могу вас отпустить. Иначе, как сказал Том, сюда придут ещё люди; они принесут с собой огонь, разрушение и смерть.
        - Вижу, эта мерзость и тебе в мозги залезла, - поморщилась Энвер. - Она глаголет твоими устами. Только к чему пустые словеса?
        - Они не хотели всего этого, - чародей неопределённо повёл рукой в сторону леса. - Но мы были упрямы. И вынудили их.
        - Кого «их»?!
        - Теперь уже поздно что-либо менять, - монотонно проговорил Кристоф, глядя сквозь подругу. - Всё зашло слишком далеко, Эн. Я не могу вас отпустить.
        Никто не шевелился, даже Белл (если б и мог). Энвер, скрестив руки на груди, смотрела на мага исподлобья, мрачная сверх обычного. Кристоф с каменным лицом хранил молчание.
        - Ну что ж, раз до этого дошло… - ведьма шевельнула пальцем, и освобождённый от чар Белл кулем плюхнулся на землю. - Джим, поднимай этого говнюка и уходи с ним на запад. Держи его под прицелом. Вздумает улизнуть - стреляй по ногам. Не сомневайся: он виновен и должен получить по заслугам. Насчёт Криса не беспокойся, прикрою.
        Кендрикс поспешил к деревенскому старосте, помог ему подняться. Белл тяжело заковылял прочь. Лесник двинулся следом, не опуская ружьё и с тревогой оглядываясь на колдунью. Кристоф остался подозрительно спокойным.
        - Это бессмысленно, Эн. Им всё равно не уйти далеко.
        - Ещё посмотрим, - чародейка хрустнула разминаемой шеей, встряхнула кистями рук, приняла боевую стойку. - Ну что, как в старые добрые: тёмный против светлого.
        - Глупо, - спокойствие волшебника стало ледяным. - Ты проиграешь, не выгадав и двух минут.
        - Спустись с небес, Крис: даже с этой дрянью в башке у тебя нет шансов. Я сильнее и побью тебя, - ведьма прищурилась. - Правда, в этот раз придётся повозиться. Постараюсь тебя не убить и даже не сильно покалечить. Мне мой напарник ещё не надоел.
        Кристоф не дрогнул ни одним мускулом. Энвер ждала. Лишь только шаги Джима и Тома затихли в отдалении, светлый маг атаковал.
        Он поднял руки, выстрелил золотистыми лучами света. Энвер среагировала на движение, успела прыгнуть в сторону. В колдуна полетели две шаровые молнии. Кристоф также оказался на высоте: увернулся от обоих «снарядов», хотя ведьма швыряла их с интервалом. Выходя из пируэта, маг отправил к напарнице два белых светящихся диска. Впрочем, цели на их пути не оказалось, и диски с противным визгом вгрызлись в первое попавшееся дерево. Подпиленный в двух местах бук треснул и под собственным весом начал заваливаться в сторону сражавшихся ищеек. А ведьма уже стелилась над землёй, обегая противника широким полукругом и сочиняя более изощрённое заклятие. Кристоф воспользовался инициативой и пальнул на упреждение взрывным психокинетическим заклинанием. Энвер чудом успела притормозить, прыгнула сквозь поднятую боевыми чарами тучу земли и древесного мусора. Волшебник выдал очередь миниатюрных огнешаров, чтоб не дать колдунье опомниться. Но та уже закончила своё заклинание и вдобавок поймала все файерболы в эфирную ловушку, спрятав их до поры за изнанкой реальности. Ударить ещё раз чародей не успел: ствол спиленного
дерева с грохотом упал, разделив дуэлянтов. На пару секунд Кристоф и Энвер потеряли друг друга из виду. Эту паузу каждый использовал по-своему: ведьма, не задетая ветвями упавшего бука, перепрыгнула ствол рядом с местом распила, нащупала взглядом напарника; тот уже был готов и запустил в неё огненным шаром больше и мощнее предыдущих. Энвер даже не успела подивиться такому простому приёму, машинально погасив шар в воздухе. С её пальцев сорвалась чёрная спираль, завертелась, устремилась к волшебнику. А он исполнил приготовленный трюк: фигура парня размылась, утратила очертания, на секунду сделалась полупрозрачной. Спираль вернула фантому чёткость, ввинтившись в него. Кристоф охнул, раскинул руки и повалился навзничь. На мгновение Энвер даже поверила, на долю секунды растерялась. Это и нужно было чародею, сотворившему иллюзорного двойника. Оказавшись далеко за спиной напарницы, настоящий Кристоф сотворил из воздуха сияющую хищную птицу. Колдунью спасло то, что двойник начал развоплощаться раньше, чем коснулся травы, а птица пикировала всё-таки медленнее молнии. Раскусив обман, Энвер закружилась в
окутавшем её вихре чёрных и багровых лоскутьев. Один лоскут задел подлетевшую птицу, разбил её в мерцающую пыль. Откат разрушил и защитные чары, магический удар отбросил девушку назад. Она умудрилась приземлиться на полусогнутые ноги. Напарник науськал на неё рой синих лучей-стрел - вроде тех, что Дороти фон Дипльхоф метала в гарлекскую гидру. Тёмная волшебница мгновенно поставила призрачное «зеркало»; нырнув под его матовую поверхность, лучи тут же вылетели обратно, обесцвеченные. К такому фортелю маг оказался не готов и успел только наколдовать свой «дежурный» золотистый щит. Блёклые стрелы врезались в преграду, выбив сноп искр; оборона мага затрещала и лопнула, а он сам покачнулся, потерял равновесие. Ведьма использовала этот шанс, чтобы пустить в ход заготовленное заклинание. Быстрыми движениями Энвер трижды воздела руки к небу; повинуясь этим жестам, землю по очереди пробили три струи, три потока тёмной энергии. Жерла открывались буквально под ногами Кристофа. Он призвал всё своё умение и всю свою ловкость, чтоб избежать опасных извержений: для простых людей такие гейзеры смертельны, для магов -
тоже мало приятного. Чародейка усилила натиск, открывая свою эфирную ловушку и одновременно применяя ещё два заклинания. Освобождённые огненные мячики понеслись к волшебнику, минуту назад сотворившему их. Светлому ещё хватило реакции, чтобы несложным колдовством отклонить стайку файерболов. Он также успел (почти случайно) увернуться от дюжины чёрных глобул, которые пролетели мимо него едва ли не шустрее огнешаров. Однако, выпрямившись, Кристоф таки поймал затылком чурбан, выпиленный из бука белыми дисками и запущенный Энвер в воздух при помощи телекинеза.
        При ударе из ноздри чародея вылетело маленькое круглое зёрнышко.
        Получив деревяшкой, Кристоф нелепо взмахнул руками и упал ничком.
        - Я же говорила: у тебя нет шансов, - вымолвила Энвер, тяжело дыша. Она была вынуждена признать: схватка, длившаяся не более минуты, вышла изнуряющей.
        Парень застонал, приподнялся на локтях. С трудом сел. В его глазах больше не обитали синие светлячки.
        - Эн? Какого… какого чёрта?
        - Крис!
        Девушка бросилась к своему недавнему визави и крепко его обняла. Волшебник оторопело погладил подругу по спине.
        - Мы с тобой сражались… вроде… Всё было как во сне.
        - Было, было, - Энвер отстранилась, улыбнулась Кристофу. - Рада снова видеть в тебе тебя, дружище!
        - Да ты никак размякла, старушка, - смутился парень. - Где та ведьма, во всех смыслах этого слова, к которой я привык?
        - Не волнуйся, - агент ван Тессел похлопала напарника по плечу и поднялась с колен. - «Та ведьма» скоро вернётся, и тебе будет жаль, что поторопил её.
        - А где остальные? - спросил маг, потирая ушибленный затылок.
        - Хороший вопрос. Я их прогнала, чтоб не попали под раздачу. Кстати, мы теперь знаем, какого рожна лес восстал против людей. Белл… - ведьма вдруг умолкла, насторожилась, приложила палец к губам. - Тс-с-с! Прислушайся, Крис. Что ты слышишь?
        Напарник прислушался и ничего не услышал. Ни скрипа, ни шороха, ни шелеста листвы.
        - Ничего, - так и ответил, помедлив, он.
        - Вот именно. Как-то слишком тихо. Где птицы, насекомые?
        - Действительно…
        Над головами волшебников что-то отчаянно заскрежетало. Энвер первой посмотрела вверх; её глаза расширились.
        - Кри…
        Клубок толстых сучьев с немыслимой для любого существующего дерева живостью опустился на ищеек. Волшебник только вскрикнул и, подхваченный ветками, взмыл ввысь. Энвер кинулась на землю; ещё одна загребущая древесная «лапа» рассекла воздух в нескольких дюймах над целью. Чародейка перевернулась на спину, полоснула перед собой языком пламени. Ветви отпрянули, листья на них почернели, обуглились. Девушка вскочила, побежала наугад. Один из каштанов на её пути накренился, корни выбрались из-под земли, зашевелились, точно щупальца осьминога. Дендроид прополз пару ярдов, преградив дорогу. Волшебница резко затормозила, метнулась в другом направлении. Перед ней тут же возник огромный волк со светящимися голубыми глазами. Энвер наотмашь бросила в зверя оглушающие чары, походя перепрыгнула через движущийся сук - хитрое дерево подставило «ножку». А впереди уже поджидала крупная пума. Девушка опять шарахнулась в сторону, уклонилась от очередной древесной «руки», отбросила ещё одного волка. И снова дендроид. Колдунья отскочила к центру поляны, поволчьи же оскалилась; в обеих ладонях зажглись шаровые молнии.
        Она была в ловушке. Поляну окружили деревья, вопреки здравому смыслу умевшие активно передвигаться, а также дикие звери: помимо волков тут были кабаны, парочка пум, даже один медведь. Кроме того, в кронах дендроидов перемигивались десятки синих огоньков - птицы также участвовали в ловле. Настоящее лесное ополчение! Энвер крутилась из стороны в сторону, но выхода из сложившейся ситуации не видела. Она осталась абсолютно одна.
        Деревья, сердито поскрипев ещё немного, замерли в торжественной неподвижности. Застыли звери, буравя ищейку немигающими колдовскими взглядами. А потом перед волшебницей расступились два молодых ясеня, и зачарованный лес явил нову.
        В том, что это действительно нова, у Энвер не было никаких сомнений. Они развеялись, как только был узнан человек, вышедший из зелёного сумрака.
        - Так-так-та-ак, - процедила колдунья. - Вон как всё, оказывается, очевидно. Настолько очевидно, что я даже не рассматривала этот вариант всерьёз. А зря: не первый раз ответ плавал на поверхности, пора бы привыкнуть. Однако как тебе удавалось творить такие вещи, оставаясь в тени? Скажи мне, Вальди.
        Марта Нойманн стояла прямо, рукой касаясь шкуры волчьего вожака. Хищник живым изваянием прильнул к её ноге.
        - Посмотри на него, чаровница, - негромко попросила травница. - Разве в силах моих укротить такого гордого и свирепого зверя? Нет, это всё Хранители. Их священная сила велика, мне неведом её предел.
        - Ой, вот не надо про духов! Это ведь на тебя указывал наш трекер, на тебя, а не за тебя. И шнурок ты подбросила для отвода глаз. Очевидно, что ты стихийный маг. И жуть какой сильный. Не знаю, справилась ли бы я с тобой, будь ты обучена как следует. Впрочем, год от года новы всё сильнее, стоит перестать удивляться.
        - Думай как хочешь, мне недосуг с тобой спорить, - покачала головой Марта. - Я пришла, чтобы попробовать уговорить тебя сдаться.
        - Что-о?! Я не ослышалась?!
        - Не ослышалась. Не лезь на рожон, Энвер. Видишь сама, что окружена и в меньшинстве. Нет нужды в драке, исход которой известен заранее.
        - Каков слог! Вальди, да тебя словно подменили!
        - Пожалуйста, послушайся моего совета. Ты могуча, но тягаться с Хранителями - всё равно что костёр ветром тушить.
        - Костёр, говоришь?
        «…сон… огонь алыми брызгами разлетается в стороны…»
        Энвер усмехнулась и погасила шаровые молнии. Взамен одной из них тут же народился маленький язычок пламени. Свободная рука достала из-за пазухи небольшой нож с искривлённым лезвием.
        - Знаешь, Вальди, есть одно заклинание, называется «Дыхание Преисподней». Старое, им не пользовались со времён Войны. Оно характерно тем, что обращает кровь волшебника в негасимый огонь. Чем сильнее колдун и чем больше пущено крови, тем больше будет огня. Его не погасить водой, только магией. Грамотной и могущественной магией. Так вот, Вальди: да, ты права, я проиграю эту драку. Но прежде учиню здесь такой пожар, какого свет не видывал более ста лет! Даже если все огненные маги континента соберутся здесь хотя бы за неделю, - что уже невероятно, - то к тому моменту, как они сумеют усмирить стихию, леса на сотни миль вокруг выгорят дотла. А может, и больше, если с ветром повезёт.
        Травница побледнела.
        - Но… но ведь ты тоже погибнешь.
        - Наверняка, - легко согласилась ведьма. - Устроив напоследок знатную заваруху.
        - Ты не сделаешь этого!
        - Очевидно, ты не играла в покер, милочка, - Энвер улыбнулась самой паскудной улыбкой, на какую была способна. - Когда у двух игроков неважные карты на префлопе, банк украдёт тот, кто первый пойдёт олл-ин. Я тёмная колдунья. Я не умею проигрывать.
        Деревенская знахарка помолчала, будто обдумывая что-то. Потом вздохнула и заговорила вновь, смягчив тон.
        - Пойми, Энвер: тут всё друг с другом связано. Правда. Каждая букашка, каждая травинка - всё, всё в равновесии! Тем, кто оберегает это равновесие с незапамятных времён, гибель каждой живой твари причиняет неподдельные страдания и боль.
        - А как же мои товарищи? А люди, сгинувшие в лесу? Они тоже «живые твари». Их убийство не причинило боли и страданий твоим сентиментальным высокодуховным особам?
        - Твои товарищи здесь, - нова подала знак лесному воинству. Вперёд выползли два платана. На нижних ветвях одного из них неподвижно висели Кендрикс и Белл. Другое дерево крепко держало уже не сопротивлявшегося светлого мага.
        - Всё в порядке, Эн, - вымученно улыбнулся Кристоф. - Всё нормально. Они живы, но без сознания.
        - А остальные? - потребовала Энвер. - Геологи? Селяне?
        - Живы, - кивнула травница. - Живы, но спрятаны… в надёжном месте.
        - Ага. На целый месяц. Так я и поверила.
        - В бродячие деревья поверить труднее - но вот они, перед тобой. Хранителям ничего не стоит погрузить человека в колдовской сон, если нужно. Они пестуют жизнь, Энвер, смерти им ни к чему. Твоя смерть тоже. Я думаю, ты хорошая, пусть и ведьма. Спасла медведя, когда Сеймур хотел его застрелить. Поэтому я упросила духов дать тебе и остальным шанс…
        - Ты? Упросила духов?
        - Сама не знаю как, - Марта пожала плечами. - Их голоса слышатся мне давно. Голоса без слов, но всё понятно. Я чувствую, как великая сила проходит сквозь меня. Они управляют ею через меня, я только проводник. Но впервые решилась заговорить первой. И они ответили.
        Терпение ищейки кончилось.
        - Не морочь мне голову, Вальди. Ты нова, это ясно как день. Неясен только мотив твоих поступков; да мне, в общем-то, всё равно. Духов не существует, а твои попытки сослаться на них просто смешны.
        Травница помрачнела.
        - Энвер, я против кровопролития. Но допустить, чтобы лесу был причинён вред, я тоже не могу. Будь благоразумной и сдайся без боя. Пожалуйста.
        - И что тогда со мной будет, раз уж смертоубийства тут не в чести?
        - Ты сможешь уйти. Вместе с Кристофом.
        - Это тебе духи на ушко шепнули?
        - Джима, Сеймура и Тома тоже отпустят, - тут Марта запнулась. - Наверное. Я буду просить за них.
        - Понятно. А как же спящие красавцы в хрустальных гробах?
        На этот раз деревенская девушка молчала долго, машинально поглаживая волчью голову. Казалось, Вальди полностью ушла в себя - настолько отсутствующим был её взгляд. Когда она вернулась к реальности, Энвер уже знала, каким будет ответ на последний вопрос.
        - Лес должен внушать страх. Должен хранить тайну, чтоб защитить себя. Они будут спать, чтоб алчные люди с железными машинами не смели вторгнуться сюда.
        Знахарка повесила голову. Тёмная волшебница презрительно сплюнула.
        - Пестуют жизнь, значит. Тьфу! Тринадцать несчастных должны расплачиваться за то, что некие «алчные люди» ещё даже не совершили. Расплачиваться, по сути, жизнью, так как вечный сон равноценен смерти. Это как-то бесчеловечно, ты не находишь? Даже для сверхъестественных существ.
        - Энвер, моё предложение…
        - У меня к тебе встречное предложение, - перебила ищейка. - Поступим так: сдашься ты, а вовсе не я. Ты не будешь сопротивляться и дашь спокойно провести обряд экспроприации Силы. А я не стану палить твой драгоценный лес. Даю минуту на раздумья. Время пошло.
        - Ты не посмеешь! Кристоф, Джим и Том…
        - Я ведь не дух, дорогуша, - осклабилась Энвер. - Я ведьма, во мне нет ничего светлого. Парочка лишних смертей - ну и что? Лишь бы добиться желаемого. Давай распускай свою косматую армию!
        Марта, ошеломлённая напором колдуньи, отступила на шаг.
        - Осталось полминуты! - поторопила Энвер, поднеся нож к собственному горлу. Она казалась предельно спокойной - в отличие от лесного воинства. Деревья зашелестели листвой, птицы яростно захлопали крыльями. Волк, стоявший у ног знахарки, вопросительно заглянул ей в лицо. Ладони деревенской девушки нервно подрагивали.
        - Есть одно условие, - выдохнула Марта, когда до истечения срока оставалось несколько секунд. Ведьма опустила нож.
        - Говори.
        - Я согласна со всем, что потребуешь. Я попрошу… нет, упрошу духов, в которых ты не веришь, отпустить всех. После делай то, что должно. Но сперва поклянись. Поклянись сейчас же всеми богами, каких знаешь; своей колдовской силой и своей кровью; поклянись всем, чего не посмеешь предать. Поклянись, что не дашь никому принести зло в этот лес! Что не пустишь сюда огонь и сталь! Что людская жадность не осквернит покой этих рощ!
        Травница замолчала, ожидая ответа. А Энвер вдруг очень отчётливо, почти наяву, ощутила тяжесть груза, падающего на плечи тех, кто неосмотрительно приносит подобные клятвы. Она посмотрела на Кристофа, прочла в его глазах всё, что он думал. Потом бросила взгляд не бессознательного Белла. Вновь повернулась к нове.
        - Идёт.
        Откуда ни возьмись налетел ветерок, прошуршал по листьям платанов и дубов, каштанов и ясеней, пробежал щекочущей волной по звериному меху, поиграл распущенными локонами Марты, словно праздничными вымпелами. На коже колдуньи выступил пот.
        - Давай же, - кивнула Марта.
        «Соберись, Энвер! Всего-то нужно произнести несколько слов. Хоть это и непростые слова».
        - Я, Энвер, тёмная ведьма из древнего рода ван Тессел! - торжественный голос гремел и отражался от зелёных стен. - Во имя всех богов, старых и новых! Во имя собственной крови, чистой крови волшебников в нескольких поколениях! Во имя великой Силы, что питает меня и без которой я не мыслю собственной жизни! Во имя всего, что мне дорого! Клянусь: до тех пор, пока я жива и пока моё сердце бьётся, никто со злым умыслом не посягнёт на этот священный лес! Ибо я буду его защищать! Клянусь!
        Огоньки в глазах животных разом погасли. Волки, кабаны, две пумы, один медведь развернулись и стали скрываться в зарослях. Вожак волчьей стаи, стоявший рядом с Мартой, напоследок ткнулся носом в её ладонь и тоже ушёл. Птицы дружно вспорхнули с веток, устремились в небеса. Дендроиды, поворочавшись, вросли в землю прямо там, где стояли, и сразу стали обычными деревьями. Через минуту на поляне остались только ищейки, травница, лесничий и неудачливый землевладелец. И ещё вещи спасателей, сложенные на краю поляны.
        Марта Нойманн посмотрела на хмурую колдунью, коротко выдохнула.
        - Я вся твоя, Энвер. Делай свою работу.
        Солнце уже клонилось к закату, когда бывшая нова привела ищеек, Кендрикса и крайне подавленного (строго говоря, он был не в себе) Белла на восточный отрог Селвиновой горы, к своему тайному убежищу. Убежище представляло собой пещеру, вход в которую был похож на покосившуюся стрельчатую арку - точь-в-точь как в кошмаре Энвер! Только тотемного столба перед аркой не оказалось. Зато обнаружились пленники леса. Растерянно топтавшиеся у входа в пещеру, эти люди, в числе которых был и Сеймур Уишоу, несказанно обрадовались появлению спасателей, так как выяснилось, что магическое беспамятство напрочь отшибло у всех память. Сохранились только общие знания о мире, неосознанные жесты и манеры; личности и воспоминания были стёрты. Пришлось строить спасённых, как маленьких детей, в шеренгу по двое, чтоб организованно вывести их к цивилизации. Марта Ной-манн замыкала построение. Она подлежала суду и считалась арестованной, но под честное слово, а также поручительство Кендрикса девушке не стали связывать руки. На её лице читалось только безбрежное умиротворение - похоже, она смирилась со своей судьбой. А вот
Беллу, притихшему и безучастному ко всему, руки за спиной всё же сковали.
        - Вот как оно обернулось, Джим, - подытожил Кристоф, оглядывая спасённых и виновных. - Теперь вашей деревне потребуется новый староста. Тома будут судить.
        - Остаётся уповать на милость присяжных, - покачал головой лесник. - Схожу к преподобному, пусть помолится за беднягу. Том ведь, хоть и наломал дров, зла никому не желал. Я давно его знаю.
        - Ничего, таким, как он, полезно получать по заслугам, - назидательно произнесла Энвер. - Злодей не злодей, а тринадцать человек не без его участия превратились в болванов. И ещё неизвестно, лечится эта амнезия или нет… А что же ты, Джим? Не побоишься теперь ходить в лес?
        Кендрикс озадаченно поскрёб затылок.
        - Так ведь это… Что же духи? Нет их здесь на самом деле, так? Выдумки всё ж?
        Ведьма покосилась на Кристофа, улыбнулась.
        - Выдумки, Джим. Люди склонны к мифотворчеству - спасибо известной иррациональности мышления. Всё, что не укладывается в рамки наличных знаний, тут же становится сверхъестественным, - она говорила больше для своего напарника, нежели для лесничего. - Раньше так было и с магией. А сейчас мы сами убедились: одной-единственной колдунье-самоучке вполне под силу длительное время дурачить население целого района. Все беды по привычке будут сваливать на духов. Удобно… Можешь теперь ходить к Селвиновой горе без страха. Только ружьё не забывай.
        - Знаете, я, конечно, не распоследний трус. Но что-то вертится в голове одна мыслишка: мол, хватит с тебя этого леса, старина!
        - Правда? Ты же всю жизнь работал лесником! Чем займёшься?
        - Не знаю пока. Но я ещё не старик. Немного умею играть на банджо, петь. Продам свою халупу, подамся в город. Может, известным артистом сделаюсь. Чем не хлеб, а?
        Все трое рассмеялись. Кристоф похлопал будущего «известного артиста» по плечу.
        - Грандиозные планы, дружище! Удачи тебе!
        - А что будет с Вальди? - спросил Кендрикс.
        Ищейки приуныли.
        - Это будет решать Высокий Трибунал. Случай - из ряда вон. Но мы сделаем всё, что сможем.
        - Понятно… Жаль её… - бросил Джим и отошёл.
        Волшебники остались вдвоём: колонна потерпевших с лесником в авангарде медленно двинулась догонять скрывшееся за горой солнце. В тени вершины было зябко и сумрачно.
        - Странно всё-таки, что ультраскоп мне её не показал, - задумчиво произнесла ведьма. - Я ведь сканировала деревню.
        - Да, странно… Скажи, Эн, ты блефовала, когда кричала, что тебе ничего не стоит спалить нас вместе с лесом?
        - Я ведь уже говорила: Марта не знакома с покером.
        - И «Дыхания Преисподней», надо думать, не существует?
        Девушка посмотрела напарнику в глаза. «Тёмный маг обречён на одиночество», - прозвучал в голове голос Крейна.
        - Конечно, нет. Я его выдумала.
        «О некоторых вещах тебе лучше не знать, Крис. И вовсе не потому, что ты светлый».
        - Как ты собираешься сдержать свою клятву? - помолчав ещё немного, спросил Кристоф.
        - Я что-нибудь придумаю. Напишу Крейну, подключу Жиро, вспомню о громкой фамилии. В конце концов, геологи ничего не помнят. Мне ничего не стоит внушить им, что они долго рыскали вокруг горы, но ничего не нашли. Можно также кого-нибудь из них припугнуть, подделать соответствующие документы. Мнение эксперта в таком деле решает всё. Если удастся убедить шишек из «Дабл Ди» в том, что экспедиция вернулась ни с чем, они мгновенно потеряют интерес к этому месту.
        - А если придут другие?
        - Что ж… Я никогда не нарушаю своих клятв.
        Энвер уходила последней. Спина Кристофа уже заслонилась кустами, когда волшебница почувствовала на себе чей-то взгляд. Вздрогнув, она обернулась.
        На скале стояли пятеро. Уже не животные. Но и не люди. Оборотни, в целом похожие на людей, но с характерными атрибутами животных вроде мохнатых ушек, хвостов, рожек. В странных, нетипичных для здешних краёв одеждах - Энвер таких никогда не видела. Гладкую, неправдоподобно чистую кожу оборотней покрывали узоры - не то татуировка, не то боевая раскраска.
        Молодая женщина, субтильная, со строгими чертами лица, с оленьими рожками в чёрных кудрях, сжимала посох, украшенный перьями и резьбой. Ещё одна женщина, повыше, тёмно-рыжая, с красивыми полными губами, сложенными в добродушную улыбку. Из-под плаща рыжей выглядывал лисий хвост с белой кисточкой на конце. Третья, статная светловолосая девушка грозного вида, явно воительница. Она опиралась на длинное копьё. На её макушке торчали острые волчьи ушки. Ещё один волк, точнее, молодой мужчина со свободной густой гривой, не скрывавшей, впрочем, волчьих ушей. Лишённое усов и бороды лицо, на вкус Энвер, было гармоничным, красивым, хоть и омрачалось несколько надменным выражением. Ладонь оборотня покоилась на рукояти булавы с жалом, висевшей на поясе. Наконец пятая, тоже волчица, стоявшая в центре. Невысокая, иллюзорно хрупкая, но поджарая. И очень опасная. Волосы цвета тёмной меди великолепной косой спускались по груди до самого пояса. На изогнутых по-кошачьи губах играла едва заметная лукавая улыбка; в глазах же затерялась вечность. За спиной девушки висел колчан со стрелами, левая рука сжимала лук. А
правая рука поднялась в известном жесте - раскрытой ладонью вперёд. Волчица прощалась с волшебницей, одновременно напоминая о данной клятве.
        Духи?!
        Не поверив глазам, Энвер зажмурилась, затрясла головой. Потом, прежде чем вновь узреть мир, тщательно потёрла виски. Наконец она распахнула веки. Но скала над входом в пещеру пустовала. Ощущение чьего-то присутствия тоже пропало. Видение истаяло.
        Часть пятая. Стажёр
        Что-то не так!
        Тревожный импульс, пробив упругие заслоны дремотной неги, преодолев лабиринты замершего в блаженном спокойствии разума, острым уколом достиг подсознания. Первым отреагировало чутьё, бодрствующее даже в часы отдыха. Мгновенно отозвался инстинкт самосохранения, запустив механизм экстренного пробуждения. Идеально ровная гладь утреннего сна дрогнула, подёрнулась концентрической рябью и пришла в движение, закручиваясь воронкой; сон стремительно покидал девушку, как вода покидает ванну, из отверстия на дне которой вынули затычку.
        Энвер очнулась, резким толчком выдернутая из сладкого забытья. Мозг, секунду назад пребывавший в отключке, принялся анализировать ситуацию, опираясь на показания просыпавшихся органов чувств. Прогоняя остатки сна, ведьма прислушалась к своим ощущениям. Глаза ещё не успели открыться, а их обладательница уже установила, что, во-первых, наипротивнейшим образом болит голова (вероятно, с похмелья); во-вторых, довольно тепло; в-третьих, довольно мягко; в-четвёртых, рядом кто-то лежит.
        Рядом кто-то лежит!
        На секунду чародейку охватил страх. Первобытный неосознанный страх, всегда опережающий рассудок тогда, когда неожиданно сталкиваешься с чем-то таинственным. И теперь он был вызван предельно близким, выходящим за рамки приличия соседством… кого?
        «Какого чёрта?!»
        Ищейка взяла себя в руки, усилием воли загнала страх в дальний угол, где мерзкое чувство осталось тихонько ворчать и скрести душу когтями. Поразмыслив (не без труда, остатки хмеля делали своё чёрное дело), девушка решила, что, раз ей тепло и мягко, значит она, скорее всего, лежит в постели. Горизонтальное положение тела вроде бы подтверждало эту догадку. Слух не ловил ничего, кроме неразборчивого, едва уловимого шума; тот был настолько далёк и неясен, что можно было не принимать его во внимание. Ну, разумеется, было ещё чужое дыхание, вернее, сопение. Постель (надо думать, это всё же она) была сухой и ненавязчиво пахла земляничным мылом.
        «Эге, не всё так плохо».
        Вырисовывалось существенное неудобство: одна нога надсадно зудела, требуя восстановить нормальное кровообращение. Другие части тела чувствовали себя немногим лучше. Голова была свинчена на семьдесят шесть градусов, одно ухо утопало в подушке. Энвер захотела пошевелиться, и выяснилось, что её ноющую конечность тот самый «кто-то» придавил своей конечностью, горячей и волосатой.
        Колдунья вздрогнула, едва сдержав ругательство. Страх злорадно зарычал и кинулся прочь из своего угла, но агент поиска магических аномалий вновь сумела обуздать наглеца. Правда, теперь появились кое-какие подозрения. Медленно и осторожно, стараясь не разбудить загадочного соседа, девушка высвободила свою ляжку, после чего решилась открыть один глаз. Веки разлеплялись крайне неохотно, а разлепившись, обрушили на орган зрения слепящий поток дневного света. Пришлось зажмуриться. Выждав немного, волшебница повторила свой подвиг. В пятнадцати дюймах от кончика её носа, на такой же, как у неё, подушке, мирно покоилось лицо хорошо знакомого светлого мага. Кристоф как ни в чём не бывало дрых безмятежным сном идиота прямо в её постели. Или нет? Уж не двуспальная ли кровать?
        Полная самых мрачных предчувствий, Энвер прозрела вторым глазом и, экономными движениями выпростав из-под одеяла свободную руку, приподняла ею одеяло. И заглянула в образовавшуюся щель.
        Оба волшебника были голыми.
        Подскочив на пару футов, девушка заорала благим матом и рванула с кровати, сдёргивая со спящего напарника одеяло. Напарник мгновенно проснулся, рывком сел, мотая тяжёлой головой и хлопая ошалевшими ресницами. Колдунья отступила к стене, завернулась в одеяло, пряча наготу. Взлохматившиеся волосы полезли в лицо; Энвер яростно пыхнула, отбрасывая их.
        - Кри-ис!!!
        Прозвучало весьма угрожающе. Кристоф, ещё не успевший понять, что случилось, перепугался, вскочил и, запутавшись в собственных ногах, грохнулся на пол по другую сторону ложа. До ведьмы донёсся сдавленный стон.
        - Крис, мать твою! А ну вставай! - грозно потребовала Энвер.
        Худое жилистое тело волшебника показалось над постелью. Парень, пошатываясь, вытянулся во весь рост, потёр ладонями лицо и с неподдельным изумлением воззрился на свою подругу.
        - Энвер? Какого хрена?!
        - Того, что с глаз моих убрать надо! Немедленно!
        - Не… Чего?
        - Прикройся, не то я за себя не отвечаю!!!
        Тут он осознал, что стоит перед подругой в чём мать родила.
        - Ёлки!..
        Парень заметался, но в итоге, не придумав ничего лучше, уселся на простыню и прикрылся подушкой.
        - Что происходит, Эн? Где моя одежда? И какого чёрта ты делаешь в моей постели?
        - В твое-ей?!
        - Ну да.
        - Хо-хо! Подумай хорошенько!
        - А в чьей ещё?! - возмутился светлый. - Если я здесь сплю, значит, это моя кровать.
        - Серьёзно?! Я-то ведь тоже в ней спала! - резонно возразила Энвер.
        Чародей смутился.
        - Действительно… Но… если я в ней спал и ты в ней спала, то получается, что это наша кровать. Мы вместе спали в одной кровати. Мы… - лицо напарника вдруг сделалось жалобным. - Мы это…
        - Мы что?! - переспросила Энвер. Но тут до неё дошло. - О-о, не-ет!
        - Нет? Тогда как это всё объяснить? Мужчина и женщина просыпаются нагие в одной постели - по-моему, ситуация недвусмысленная.
        - Чёрта с два она недвусмысленная, Крис! Почему мы оказались раздетыми в одной постели?
        - Лучше спроси: зачем?
        - Так, ты вот эту свою гипотезу брось! Понял? Не могло у нас ничего быть! Ты знаешь это не хуже меня.
        - Но почему тогда мы спали в одной постели? - Кристоф упрямо гнул своё.
        - А я почём знаю? - ведьма поморщилась, потёрла пальцами виски. При этом она чуть не упустила одеяло.
        - А что было вчера? - напарник озвучил, пожалуй, наиболее важный в сложившихся обстоятельствах вопрос.
        Девушка задумалась. Так, что было вчера? Вчера? Вче-ра-а-а…
        - А «вчера» вообще было?
        - Не могу вспомнить, - хмуро констатировал маг.
        - Вспомнить вчерашний день?
        - Вспомнить, куда я дел свои штаны.
        - Ты что, уже не можешь найти собственные штаны в собственной же комнате?
        - Позвольте! Минуту назад эта кровать была твоя. Тогда что она делает в «моей» комнате?
        - И правда, - волшебница растерялась. Похмелье всё-таки творит иногда презабавные штуки с рассудком. - Так что же получается, это всё-таки наша комната?
        - Что возвращает нас к…
        - Прекрати, Крис! - сердито перебила Энвер. - То, что мы валялись всю ночь нагие и едва ли не в обнимку, ещё ничего не доказывает.
        - Серьёзно? Не узнаю свою напарницу! Где та Энвер, что всегда была адептом холодной логики и очевидных фактов? По-моему, все доказательства, так сказать, налицо! - Кристоф развёл руками. В одной из них оказалась подушка.
        - Крис!!!
        - А, да брось! - раздражённый парень вернул подушку на одно место. - Ты что, мужика в исподнем ни разу не видела?
        - Видела без штанов одного - видела всех, - философски проворчала волшебница. - Дело вовсе не в этом. Просто отвлекает. Имей же совесть, мы разобраться в происходящем пытаемся!
        - Разберёшься тут, когда приходится прикрываться подушкой. Ладно, ладно, не мечи в меня молнии глазищами: сама в тряпку завёрнута, аки царица восточная!
        - Тоже мне, царицу нашёл… - «царица» тоскливо вздохнула. - М-да, ну и положение! Вчерашний день будто корова языком слизала.
        - Спросить бы у кого, - размечтался Кристоф.
        - Спросить… спросить… Крис, да нам же есть у кого спросить!
        Ищейки ровно две с половиной секунды молча созерцали друг друга. После чего не сговариваясь завопили в один голос:
        - Бенни!
        Тишина. Маги выждали немного и позвали снова:
        - Бенни! Бен!
        Наконец сквозь запертую дверь прорвался энергичный топот. Он нарастал: кто-то быстро приближался к месту, где напарники обнаружили себя в столь нетривиальной и, чего греха таить, весьма щекотливой ситуации.
        Конец сентября выдался тёплым и солнечным. Листья потихоньку начали окрашиваться в золото и багрянец; а вот дожди совсем обленились, напрочь забыв о своих обязанностях, оттого небо своей непогрешимой чистотой и прозрачностью напоминало совесть окружного судьи. Светило, просачивавшееся сквозь пёстрые кроны, стекало торжественными струйками на столь же торжественные дорожки и не менее торжественные газоны. Степенные обыватели, совершавшие неспешный променад после ужина, щеголяли сытыми лицами и довольным видом. Ещё более довольными казались псы (частенько похожие на своих хозяев). Псов можно было понять: метить кусты и обнюхивать хвосты куда приятнее, когда на тебя сверху не льётся ничего мокрого. Стояла тихая безветренная погода; во многом благодаря ей особая красота небольших провинциальных городков, любимых своими жителями, казалась ещё более мягкой и упоительной. Вообще, в центральной части материка, наименее пострадавшей от Войны и дальнейших политических потрясений, сонное благополучие смотрелось особенно органично. Ищейки даже подозревали, что неторопливый жизненный уклад был характерен для
этой местности всегда. После многих расследований и схваток, после бесконечных путешествий хотелось на необозначенный срок застрять в одном из таких местечек, где русло времени становилось заболоченным рукавом мелководной речушки. Подальше от приключений и неожиданных встреч. Увы, приключения и неожиданные встречи не разделяли желаний волшебников.
        Энвер, насупив брови, разглядывала вытянувшегося перед ней худощавого паренька в казённой академической униформе. Паренёк был стрижен коротким торчащим ёршиком, отчего казалось, что оттопыренные уши оттопыриваются ещё больше. На лице уже начинали проступать первые юношеские прыщи. Большие серые глаза смотрели из-под высокого лба, жадно пожирая ищеек.
        «Самый обыкновенный юнец», - подумала девушка так, точно сама была умудрённой опытом старухой. Она опустила взгляд и обратилась к письму, которое Кристофу и ей «юнец» вручил минуту назад.
        - «Бенджамин Финкельштейн», - вслух прочла ведьма. - Нам что, так тебя и звать каждый раз? Язык сломаешь.
        - Можно просто Бен, - покраснел паренёк. И добавил, потупившись: - Мама зовёт меня Беней.
        - Беня? - Кристоф, изучавший письмо через плечо напарницы, расхохотался. - Беня Финкельштейн? Дружище, с таким именем ты будешь грозой стихийных магов! Нет, мы будем звать тебя Бенни.
        - Хорошо, мастер. Называйте так, как считаете нужным.
        - Мастер, - фыркнула Энвер. - Поглядите-ка на него! Мы ещё не решили, что с ним делать, а он уже «мастер».
        - Между прочим, мастером он окрестил только меня, - веселился светлый маг.
        - Вот ты и будешь с ним нянчиться.
        - Со мной не надо нянчиться, - запротестовал юноша по имени Бенджамин. - Я уже закончил основной теоретический цикл, многое знаю и умею. Меня определили к вам…
        - Знаю, сама вижу, - перебила колдунья. - Так и написано: «Такой-то светлый маг, студент старших курсов Академии. Выбрал своей жизненной стезёй службу в Агентстве поиска магических аномалий. С отличием окончил два теоретических курса предварительной профессиональной подготовки. Для прохождения практического курса… бла-бла-бла…» Ага! «Прикомандирован к агентам Гэрриту и ван Тес-сел по личной рекомендации комендора А. Жиро».
        Чародей присвистнул.
        - Ну, если сам Жиро…
        Волшебница, закусив губу, ещё раз бегло осмотрела Финкельштейна. И опять скосила глаза на бумагу, которую держала в руках.
        - Всё верно: герб Конвента, печать Академии и подпись директора Агентства в наличии… Тебе лет-то сколько, мальчик?
        - Уже семнадцать, - бодро выдал Бен.
        - Чего-то ты щуплый для семнадцати… Только из Академии?
        - Да, мастер. Сразу оттуда. Ещё форму сменить не успел.
        Энвер свернула письмо.
        - Это успеется, Бен. И не заводи привычку обзывать нас мастерами. Меня зовут Энвер, моего напарника - Кристоф. В крайнем случае обращайся «сэр» или «мэм». Понятно?
        - Понятно, ма… мэм. Приятно познакомиться, - юноша учтиво поклонился сперва чародейке, а потом волшебнику. Кристоф сверкнул улыбкой.
        «Вот такое вот занятное совпадение, Эн: похоже, мы - его первые патроны, а он - наш первый стажёр».
        Агентство поиска магических аномалий, как и любая другая организация, гарантирующая стабильную зарплату, каждый год испытывало приток свежих кадров. Процесс этот подчинялся чёткому, строго установленному порядку. Студенты колдовской Академии в пятнадцать-шестнадцать лет начинали определяться с выбором профессии (так как даже дипломированный маг не мог оставаться безработным дипломированным магом). Те, кому на заднице усидеть было сложнее других, решали посвятить себя борьбе с новами и подавали в деканат соответствующие заявления. Если руководство Академии считало претендента достойным, то давало добро на обучение специальности. Далее следовало двухлетнее протирание штанов в аудиториях, где знания и умения упрямых студиозусов дополнялись навыками боевой и сыскной магии. Потом начиналось самое интересное: набитых рвением и жаждой приключений юных неофитов отправляли на стажировку. Для прохождения практики, так сказать, в полевых условиях. Практика также длилась два года. В первый год потенциальный ищейка прикреплялся к дуэтам бывалых и тёртых агентов. Раз в два месяца дуэт менялся: таким образом, за
сезон стажёр успевал попортить кровь шести парам оперативников. Смена патронов обуславливалась тем, что каждая сработавшаяся двойка имела свой неповторимый стиль и багаж служебного опыта. Предполагалось, что навязанный спецам недотёпа не будет путаться под ногами и успеет за положенный срок перенять всё лучшее от своих наставников. Если везло, стажёр помогал наставникам поймать пару-другую нов. Если очень везло, к исходу первого года он становился уже достаточно сообразительным для года второго. На заключительном этапе практики все двенадцать месяцев стажёр ассистировал уже одной конкретной двойке ищеек как полноценный маг-специалист. В конце года патроны составляли на подопечного характеристику, которая дополнялась отзывами ищеек с предыдущего этапа и отсылалась профильной комиссии в Академию. Там по итогам обучения мудрые седовласые профессора выносили вердикт: наносить ли на индицум претендента герб Конвента или нет. Решали без всяких выпускных экзаменов, опираясь на мнение проверенных и надёжных волшебников. Во многом благодаря именно этой счастливой традиции кабинетные черви, фанфароны со связями
и просто неудачники в Агентство не попадали. Полноправной ищейкой становился только тот, кто сумел выказать необходимые качества: решительность, находчивость, наличие острого ума и крепких яиц. Девушек последнее касалось иносказательно.
        Дверь в комнату зевнула деревянными челюстями, явив страждущим Бена Финкельштейна. Заложив руки за спину, он сделал два шага к центру комнаты и остановился, с интересом разглядывая прикрывавших наготу ищеек.
        - Какого лысого здесь происходит?! - разом гаркнули маг и колдунья.
        - Доброе утро, - нимало не смутившись, вежливо поздоровался Бен (он вообще был воспитанным юношей). - Вы меня звали?
        - Нет, не мы, - саркастически отозвалась Энвер. - Голоса в твоей голове. Конечно, мы, что за дурацкий вопрос?
        - Она сейчас малость на взводе, Бенни, - пояснил Кристоф. - И есть от чего, знаешь ли. Будь добр, объясни, почему мы с ней проснулись тут и так?
        - Простите, что значит «почему»? Вы что, не помните?
        - Если бы помнили, ты бы сейчас тут не стоял.
        - Хм… - юноша задумчиво поскрёб висок. - О-очень интересно. То есть вы не помните вообще ничего? И мне следует помочь вам хронологию событий восстановить?
        - Было б из чего восстанавливать. Давай выкладывай всё как есть.
        - Хорошо… - Бен помолчал, прикидывая, с чего лучше начать. - Это очень любопытно, что вы ничего не помните. Минувший день получился весьма… насыщенным.
        - Не томи, Бенни! - взмолился Кристоф. - Уважь просьбу Энвер.
        - Не премину. Скажите пожалуйста, мэм, вы хотя бы помните, в каком городе находитесь и зачем сюда приехали?
        Поезд вёз ищеек сквозь ночь. Энвер облюбовала самый тёмный угол купе. Она откинулась на спинку сиденья, скрестила вытянутые ноги, сдвинула шляпу на глаза и сделала вид, что дремлет, изредка комментируя реплики попутчиков. Кристоф сразу взял над Финкельштейном шефство и, прежде чем ввести новобранца в курс дела, принялся гонять его по теоретическим вопросам, как заправский экзаменатор.
        - Какая категория боевой магии является самой распространённой?
        - Стихийная, - бодро ответил Бен.
        - Наиболее распространена категория стихийных заклинаний. Нужно давать полный ответ. Тебя чему в Академии учили?
        - Зануда, - бросила из своего угла ведьма.
        - Не мешай! Ученик у нас светлый - мне его и учить.
        - Тебе и карты в руки, кто бы спорил.
        - То-то же. Продолжим, Бен. Какие боевые заклятия из названной категории используются чаще всего?
        - Чаще всего используются огненный шар и молния.
        - Так и есть. Почему же?
        - Они напрямую преобразуют эфирную энергию в энергию физическую. Это проще и быстрее. Для манипуляций со стихиями воды и земли нужны материальные посредники: собственно земля, вода, лёд, камни и остальное в таком духе, - без запинки проговорил стажёр.
        - Но ведь ещё есть воздух, - напомнил Кристоф.
        - Из воздуха трудно получить действенные и мощные боевые чары. По-настоящему разрушительными являются разве что ураган или торнадо, но они требуют колоссальных затрат энергии, слишком масштабны и почти неуправляемы. Есть и более тонкие манипуляции с воздухом, но они недостаточно эффективны в бою ввиду нестабильности и большого времени сотворения.
        - «Большого времени сотворения», - усмехнулся маг. - Ладно, допустим. Что ещё можешь рассказать по теме? Какими отличительными признаками огнешар и молния, так сказать… э-э… ну-у-у-у… отличаются?
        Энвер прыснула.
        - У любых чар есть плюсы и минусы, - Бен хранил каменную мину. - Плюсы огненного шара: предельная простота, невербальная формула, мгновенный каст, низкая энергозатратность, высокая энергоёмкость, управляемый полёт. Минусы: скорость полёта падает при росте мощи и размеров, способность пробивать защиту и препятствия почти отсутствует, хрупкость и взрывоопасность, легко отклонить, уклониться или заблокировать. Плюсы молнии: невербальная формула, мгновенный каст, высочайшая энергоёмкость, наивысшая скорость полёта, средняя пробивная способность, нельзя отразить. Минусы: высокая энергозатратность, требует серьёзной концентрации и сосредоточенности, умеренная сложность, нельзя отразить…
        - «Нельзя отразить - у тебя и в плюсах, и в минусах. Знаешь почему?
        - Знаю. Выпущенную молнию нельзя отразить, заблокировать или уклониться от неё - просто не хватит реакции. До сих пор не существует эффективной защиты…
        - Громоотвод, - вставила Энвер со смехом.
        - Кто будет таскать с собой громоотвод, мэм? Тем более заземлённый? Ни артефакты, ни чары от молнии не спасут. Мало того, молнией невозможно управлять. Её также нельзя отменить. Запущенные чары действуют мгновенно, Сила тратится мгновенно. Маг, сотворивший молнию, уже не может на неё повлиять. Поэтому нужно думать, когда стоит прибегать к этим чарам, а когда нет. Молния - оружие летальное.
        Бен умолк: похоже, впервые задумался о смысле этих слов. Кристоф решил его приободрить.
        - Эй, не всё так плохо, Бенни. Да, молния - самое мощное оружие в руках мага и останется таковым ещё долгое время. Но работы над защитой ведутся постоянно, а я даже знаю несколько случаев, когда люди выживали после удара молнией. По крайней мере с одним таким случаем знаком не понаслышке, - чародей крякнул, глянул на хранившую неподвижность Энвер. - Что ж, учебники ты цитируешь недурно… Угадай, какое любимое заклятие у мастера ван Тессел?
        - Огненный шар? (Отрицательный кивок.)
        - Молния? (Отрицательный кивок.)
        - Тогда что же? - стажёр озадаченно шмыгнул носом.
        - Шаровая молния, - чародей с важным видом ткнул пальцем в потолок. - Не удивляйся, парень, ты вряд ли где-то о ней читал. Это патентованное изобретение вон той особы. Эн, я немного похвастаю про тебя?
        - Валяй, - милостиво разрешила колдунья.
        - Ещё в Академии она была недовольна стихийными чарами, - продолжил Кристоф, - и на старших курсах думала над тем, как объединить плюсы огнешара и молнии, выкинув к чертям собачьим как можно больше минусов. На опыты был потрачен год…
        - Полтора.
        - …полтора года, - спасибо, Эн, - после чего и родилось заклятие «шаровая молния».
        - Это была моя дипломная работа, - девушка ностальгически вздохнула. - Эх, времечко! Мы были молодыми энергичными лоботрясами и развлекались как могли.
        - Не верь ей, Бенни: уж кто-кто, а она была первой зубрилой на курсе, - шёпотом сообщил Кристоф.
        - У кого-то язык слишком длинен и не помещается во рту, - донеслось из угла.
        - Ну ладно, ладно, не первой… но была, и не смей это отрицать! - светлый погрозил ведьме пальцем, потом повернулся к стажёру и задумчиво пожал плечами. - Хотя бунтаркой она была тоже.
        - Так вы были знакомы ещё в Академии?
        - Ну не то чтобы… Так, виделись иногда. Лично познакомились уже в Агентстве, когда нас сделали напарниками. А про шаровую молнию она мне потом рассказала. Помню, я ещё не поленился тогда проверить, послал письмо в Академию. Не солгала.
        - Индюк ты подозрительный, - беззлобно обругала ведьма. - Вся ваша «светлая» суть в этом: строите из себя агнцев, однако ж все как один скрытные, двуличные и склонные к доносительству.
        Бен с интересом понаблюдал за шутливой перепалкой напарников. И в голове его созрел весьма деликатный вопрос.
        - Так вы близки… мастера? - сама невинность! Ищейки сперва даже не расслышали подтекста.
        - Ну да, - смеясь, ответил Кристоф. - Если измерять близость количеством шпилек, острот и ругательств, то мы близки как никто.
        - А у многих агентов так? Я про пары, в которых мужчина и женщина.
        - Вряд ли. Такой тандем, как у нас со старушкой Эн, поди поищи!
        - Значит… - Бен замялся и сделался пунцовым в районе ушей. - Значит, вы… вместе? Ну… пара? Надо же, светлый и тёмная! Я и не думал, что такое возможно.
        До ищеек наконец дошло. Кристоф прищурился. Энвер пальцами приподняла поле шляпы, стрельнула в стажёра глазами.
        - Да в Академии никак теперь «бесстрашие» преподают? Интересно, а «бессмертие» параллельным курсом включили?
        Светлый маг сощурился сверх всякой меры. Финкельштейн покраснел так, что стал походить на помидор.
        - Так что, Бенни, скажешь нам, - продолжала колдунья (и нельзя было понять, шутит она или не очень), - прогуливал ты уроки избегания взбучки или нет?
        - То был факультатив, - хрюкнул Кристоф. - На него ходить не обязательно.
        Стажёр наконец сообразил, что ему ничего не угрожает. Но на всякий случай попробовал оправдаться:
        - Извините, что я… Мастер Энвер, Мастер Кристоф! Я думал… Я не хотел никого обидеть. Простите, - он умолк и сник, виновато изучая вытертый пол.
        Мерно стучали стальные колёса. Мир за окном погряз в темноте, и только по редким далёким огонькам можно было определить, что поезд движется.
        - Вот что я тебе скажу, Бен, - Энвер положила руки на колени. - Никто. Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Не увидит. Нас с Крисом. В одной постели. Если ты увидишь такое - считай, тебе померещилось. Если тебе о таком расскажут, то это враньё. Заруби себе на носу, раз и навсегда!
        - Я поясню, - мирно произнёс Кристоф. - Понимаешь, Бенни, так получилось, что мы с Эн - лучшие друзья. Абсолютно непохожие друг на друга волшебники с противоположных полюсов Силы - и тем не менее это так. Мы ценим свою дружбу. Но мы никогда даже и мысли не допускали о том, чтоб стать любовниками. Нам случалось ночевать под одним одеялом, когда было холодно. Врачуя раны, мы видели друг друга без одежды. Но - только друзья. Ни шага в сторону. Потому что это, во-первых, может разрушить нашу дружбу. А во-вторых, это ставит под угрозу наши жизни.
        Светлый маг поёрзал, усаживаясь удобнее, и заговорил тоном матёрого сказителя:
        - Знавал я двух ищеек, мужчину и женщину: они тоже были молодые, тоже напарники. Он - тёмный, она - светлая. Работали не хуже других, слыли толковыми спецами. Но имели несчастье однажды влюбиться друг в друга. А ведь любовь - штука уж-ж-жасно непредсказуемая. Она как февральский ветер, как белый шквал в открытом море: налетит, закрутит, захватит в свои цепкие объятия! Опомниться не успеешь, как уже сам себе не принадлежишь. Тебе становится безразличен целый мир, потому что весь мир сжимается до размеров одной персоны. Впрочем, те двое были не лыком шиты и, пока у них всё шло хорошо, умудрялись держать чувства под контролем. И делали свою работу. Беда случилась, когда у них что-то разладилось. Так у всех бывает, в этом нет ничего необычного или страшного - но только не для боевых магов. От взаимопонимания напарников, от их спаянности и слаженности действий зависит не только выполнение задания, но и его цена. А какое уж тут взаимопонимание, когда страдают сердца? Густела горечь, множились обиды, тяготил груз разочарований. Он злился, игнорировал, умолял; она рыдала, истерила, ненавидела. Кризис
отношений, в двух словах. А потом они напоролись на очень сильного и опасного нову. И когда дело дошло до драки, личные переживания оказались выше интересов общества и конечной цели. Под властью эмоций действуешь совсем не так, как велят инструкции. Не так, как сработали бы хладнокровные ребята вроде нас. Тех ищеек погубили их чувства. Чувства в критический момент взяли верх над рассудком. И всё полетело к чертям!
        Кристоф замолчал, наслаждаясь произведённым эффектом. Заворожённый стажёр прошептал:
        - И что в итоге?
        - В итоге? - рассказчик развёл руками. - Нова ушёл. Колдун спас напарнице жизнь ценой жизни собственной. Колдунья ушла из Агентства, и больше я о ней не слышал. Но это не главное. Ты уловил суть, Бенни? В нашем деле нет места сердечным привязанностям. Надёжные друзья всегда прикроют друг друга. А вот любовники… любовники не могут быть надёжными. Как я уже говорил, любовь - штука непредсказуемая.
        Бен выглядел так, будто его пыльным мешком огрели. Наверное, он живо вообразил трагическую развязку этой истории: как в решающий момент неизвестный чародей, забыв про все свои обиды, в прыжке закрывает возлюбленную от ветвящейся молнии своим собственным телом…
        - Знатная басня вышла, поучительная, - Энвер в своём углу снова натянула шляпу так, что поля почти полностью скрыли лицо. - Скажи мне, о мудрейший, ты её сам только что придумал?
        Кристоф немедля напустил на себя оскорблённый вид.
        - Смеешь во мне сомневаться? Разумеется, только что!
        У Финкельштейна от изумления отвисла челюсть.
        Поздним утром, в начале одиннадцатого, они выгрузились на нужной станции. Выгрузились и сразу же увязли в шумной толпе. Мало того что платформа была заполнена встречающими, так ещё и вместе с магами сошёл едва ли не весь поезд. В глазах зарябило от эффектных парадно-выходных одежд, праздничных улыбок и возбуждённых взглядов. Энвер, которую дважды успели толкнуть и единожды попытались обнять, была явно не в восторге от всего этого. Ищейки выбрались на небольшую площадь, примыкавшую к станции. Стало чуть просторнее, но суета, толкотня и всеобщее возбуждение никуда не делись.
        - Столько людей, - пожаловалась Энвер. - Что здесь происходит? Кажется, весь штат съехался в эту дыру.
        - Дыру?
        На щеголявшей свежими досками скамье, сразу под большой вывеской с расписанием поездов, вразвалку сидел бродяга. Вовсе не свежий, зато весёлый. Он был чумаз, бородат, одет в лохмотья, но при этом увенчан новёхонькой шляпой-котелком. Взор его был неожиданно ясен и даже слегка отдавал интеллигентностью - в противовес отдававшим помойкой лохмотьям. Образ довершала опустошённая бутылка.
        - Дыру, мадемуазель? Я не ослышался? - хриплым голосом уточнил обладатель шляпы-котелка. - Хо-хо! Из какой же тогда дыры явились вы, коли так оскорбляете сей благословенный городок, э? С Луны свалились?
        Колдунья смерила пьяницу неприязненным взглядом, но ответил Кристоф:
        - Сей благословенный городок называется Бингетон. Мы раньше не бывали тут. Однако я всю дорогу терзался вопросом: откуда такое странное название?
        - Ха-ха-ха! - забулдыга разразился хохотом, стяжав ответные улыбки нескольких прохожих. - Вы что, правда ничего не знаете? В таком случае вы либо святоши, либо неудачники! Но ничего, вовремя приехали, День города как раз сегодня. Ха! Не знать Бингетон! Держи-ка и прочти, что там написано!
        Кристоф поймал брошенную бутылку и вслух прочёл надпись на этикетке:
        «Виски двухлетнее купажированное. Сорт № 12. Произведено в г. Бингетон. Бингетонское виски - лучшая марка в стране и проверенный знак качества».
        - Это точно, - подтвердил несомненный авторитет в области алкогольных напитков. - Любая местная рыгаловка стократ лучше рыгаловки откуда-либо ещё. Бингетон, монсеньор, он вроде земного рая: нигде не сыщешь выпивку под стать той, что гонят здесь. Весь город этим живёт. А День города - это, ясное дело, день выпивки. Трезвым не уйдёт ни лунатик, ни святоша. Ха-ха-ха!
        Бродяга, продолжая гоготать, поднялся со скамьи и нетвёрдой походкой направился куда-то.
        - Наверное, за добавкой, - предположил Кристоф.
        - Как можно так нарезаться уже с утра? - поразился Бен.
        - В мире и не такое бывает.
        - Не знаю, как там бывает в мире, - чародейка покачала головой, - но одно мне известно точно: чёрта с два я дам сегодня себя напоить!
        На этом месте Кристоф от смеха чуть не свалился с кровати.
        - Чёрта с два, значит? - покатывался он. - Не, ну а что? Судя по всему, насильно тебя никто не поил. Ты сама… так сказать, на добровольных началах… придраться не к чему.
        На лице волшебницы застыла кислая мина.
        - Ты-то сам тоже хорош: ни меня не остановил, ни сам… А, да что теперь воздух сотрясать?
        - Сотрясать - не портить, - справедливо заметил Кристоф и прекратил веселье. - Ну вот, теперь мы знаем, где оказались. Это ведь всё ещё Бингетон, Бенни?
        - Несомненно.
        - Отлично! Значит, куда ехали, туда и приехали. А то я уже начал сомневаться.
        - Мы прибыли сюда с конкретной целью: взять нову, - колдунья вернула разговор в деловое русло. - Та же цель у нас и теперь. Бен, что было дальше?
        - Дальше, если можно так выразиться, началась работа, - Финкельштейн сверкнул зубами. - А присоединиться к празднествам всё же пришлось, мэм. И на то были причины.
        До полудня было ещё далеко, но город не терял времени даром, раскручивая маховик торжества. Праздничные вывески, гирлянды, яркие игровые костюмы, призывы лоточников и лавочников - всё говорило о том, что отмечать собственные именины Бингетон привык с размахом. Ищейки лавировали в пока ещё хилом, но постепенно набиравшем силу людском потоке, глазели по сторонам и поражались выдумке устроителей грядущего веселья. Громче всех поражался Финкельштейн.
        - «Гонки пьяных поросят!» - восклицал он, читая афишу за афишей. - «Мастера сочных пощёчин!», «Турнир «Самая Быстрая Глотка!» - тут он разобрал мелкий шрифт. - «Испытание для самых стойких. Выпей своё скорее других, стань чемпионом, прославься и получи приз». Фантастика! Неужели всё это случается каждый год?
        «Бедный студент! Света белого не видел из-за стен Академии. Теперь вот фонтанирует эмоциями».
        «И не говори. То ли ещё будет, когда он узнает, за кем мы охотимся».
        Тут-то и обнаружилось досадное неудобство. Кристоф выразительно посмотрел на подопечного. Стажёр старательно похлопал глазами. Кристоф удивлённо приподнял бровь. Бен поджал губы. Кристоф напряжённо нахмурился. Бен пожал плечами. Кристоф…
        - Долго будете в гляделки играть? - скучающим голосом осведомилась ведьма.
        - Ты чего не отвечаешь мне? - накинулся Кристоф на стажёра.
        - В каком смысле? Я… я не понимаю, сэр.
        - Я тебе сейчас мыслеречью вопрос задал.
        Финкельштейн приуныл.
        - Я не владею мыслеречью, сэр, - виновато признался он.
        - То есть как?! - не сговариваясь, воскликнули оба агента.
        - Вот так. Не сложилось.
        - Этому же с малых лет учат, - не мог поверить наставник. - Я к тринадцати годам свободно изъяснялся мыслеречью. Энвер владела ею уже в одиннадцать. Все маги к совершеннолетию так или иначе умеют разговаривать мысленно. Это норма.
        - У меня не получается, сэр. Никак, - Бен вздохнул и грустно пошевелил ушами.
        - Совсем?
        - Ну… когда кто-то рядом мыслеречью думает, я чувствую… что-то. Как будто птица мимо головы пролетает, едва касаясь перьями. Но и только. Я пробовал много раз.
        Ищейка задумчиво поскрёб затылок.
        - Мда-а, незадача! Ладно, запомним это. Понимаешь, Бенни, в ближайшем будущем мыслеречь может нам очень пригодиться, - волшебники, спасаясь от гомона и толчеи, завернули в первое попавшееся кафе (пока ещё пустое) и заняли столик в глубине зала. - Ты ведь очень вовремя подоспел: мы как раз напали на след одной крайне любопытной новы.
        - Любопытного или любопытной - это ещё предстоит выяснить, - усмехнулась Энвер.
        - Точно.
        - То есть? - не понял юноша.
        - Мы ещё не знаем, кого преследуем. Пол, возраст, детали внешности остаются для нас тайной.
        - В этом вся изюминка, - подхватила Энвер. - На нову мы вышли в Холифилде неделю назад. Следы чистой Силы, разумеется, нашлись, но прежде всего там были свидетели.
        - И они несли такую чушь, что даже полисмены крутили пальцами у висков, - Кристоф изобразил упомянутый жест. - Короче, жила-была в одной деревушке писаная красотка по имени Долорес. Неприступная, как скала, отвадила многих ухажёров. А всё потому, что была влюблена в молодого рейнджера - известного повесу и фанфарона. Но девицам такие нравятся. И Долорес не скрывала своих пламенных чувств, приводя отца, человека состоятельного и уважаемого, в ярость. Он и слышать не хотел о подобном зяте.
        - Наверняка думал выдать её за какого-нибудь старого богатого пердуна, - желчно проговорила Энвер.
        Тут подошёл официант. Чтоб его отшить, пришлось заказать кофе и тарелочку жареной картофельной соломки. Официант, удивлённый безалкогольным заказом, удалился, и светлый маг продолжил:
        - В один из августовских вечеров, когда папаша был в отъезде, к Долорес явился тот кавалерист - с пылким признанием, цветами, бутылкой вина. Девица и впустила его через окно. На всю ночь, ага. Утром любовничек сбежал, прихватив с собой бижутерию на внушительную сумму. Через пару дней дочь кинулась воротившемуся папке в ноги и созналась, что по глупости отдала невинность и кое-что из приданого ловкому обольстителю. Взбешённый отец велел разыскать наглеца, и того вскоре нашли. Увы, парень имел железное алиби: в ту памятную ночь он, будучи в стельку пьян, дрых на сеновале у своего дядьки, в соседнем селе.
        - Дядька и его батраки ручались: обвиняемый не сумел бы совершить приписываемых ему злодеяний, поскольку элементарно не стоял на ногах, - добавила ведьма.
        - Ни в седло сесть, ни девку обесчестить, - согласился светлый маг. - Но самым странным было следующее: бедолага клялся, что напивался не с кем-нибудь, а с отцом Долорес. Тот якобы приехал к нему накануне, назвал сыном, предложил руку дочери и всё наследство в придачу. Потом оба выпили по чарке в кабаке, и «отец» ушёл, а кавалерист остаток дня надирался, угощая всех подряд. Хозяин кабака подтвердил, что пожилой господин действительно был и покинул захмелевшего компаньона, прихватив бутылку вина.
        - В итоге все переругались, а следствие зашло в тупик, - Энвер хрустнула палочкой картофеля. - Никто не мог понять, как один оказался в двух местах одновременно, а другой появился там, где появиться никак не мог. Тут вмешались мы.
        - Вы нашли следы магии, мэм?
        - Мы оказались в Холифилде проездом, - ответил за напарницу Кристоф. - И да, нашли следы магии. Копнув глубже, наткнулись на эту резонансную историю. Эфирные эманации новы сохранились и в том кабаке, и в опочивальне наивной дурочки Долорес. Что ты на это скажешь, стажёр?
        Финкельштейн, к его чести, сразу понял, куда клонит ищейка.
        - Скажу, сэр, что нова как-то дурачит людей. Нам говорили в Академии, что новы сильны, но, как правило, узкоспециализированы. Наверное, этот специализируется на обмане.
        - Тоже мне, удивил. Скажи лучше, как он это делает?
        И вновь Бен раздумывал недолго.
        - Видимо, тут какие-то чары для отвода глаз. Или наваждение. Надо было проверить всех общих знакомых той девушки и того парня. Тех, кого пустили бы в дом. Кто-то из них мог стать новой.
        - Не всё так просто, - усмехнулась колдунья. - Наваждение, внушение, любое другое психологическое воздействие оборачивается головной болью после рассеивания чар. Долорес на мигрень не жаловалась. Гипноз - исключение - не оставляет следов, но мы проверили память потерпевших. Они не лгут.
        - Либо искренне верят в свою правду, - добавил Кристоф. - Но я никогда не слышал о гипнотизёрах-самоучках столь искусных, что могли бы создать идеальную ложную память, а потом внушить её жертвам так, что те поверят в подлинность внушённого. Наверное, даже большинству магов-псиоников это не по плечу.
        - А иллюзии, Бен?
        - Иллюзии… Вы сказали, мэм, что посетитель Долорес украл её драгоценности. В учебниках написано, что самые совершенные иллюзии остаются иллюзиями и не могут взаимодействовать с материей. Всё, что сделает фантом, также окажется фантомом.
        - Слышишь, Эн? Паренёк-то соображает.
        - Это и пятикурсник сообразит. В конце концов, драгоценности могли украсть слуги, пока осчастливленная хозяйка спала.
        - Могли, мэм. Но ведь Долорес ещё и… кто-то с ней… её… гм… - стажёр густо покраснел. Кристоф хрюкнул в кулак.
        - Верно, Бен, - Энвер улыбнулась уголками губ. - Такое иллюзии тоже не под силу. Мы идём по эфирному следу уже неделю. И всюду видим одно и то же: путаница, двойники, конфуз, неразбериха с местом и временем…
        - …и обманутые девицы, - вставил чародей.
        - Никто ни разу не усомнился в подлинности воспоминаний. Все клялись, что видели своими глазами именно того, кого видели. Это натолкнуло на мысль, что нова как-то может выдавать себя за других людей. Копируя не только внешность, но и жесты, поведение, привычки, частично приобретая чужую память. Полностью уподобляясь объекту копирования. Похоже, нам попался какой-то продвинутый оборотень. Или даже полиморф.
        - Полиморф? Я о них читал. Встретить полиморфа практически невозможно.
        - Ага. Зафиксированные Агентством случаи полиморфизма можно пересчитать по пальцам одной руки. Но они были, и даже немного изучены. Может быть, нам «повезло» наткнуться как раз на такой уникум.
        - Поэтому неизвестно, что это за человек, - Кристоф прикончил свой кофе. - Никто не видел его истинное лицо. Нова предпочитает женщин, но это ещё не доказывает, что он - мужчина.
        - Как же мы будем его ловить?
        - Ничего, поймаем. Он беспечен и пока что путешествует поездами одного направления. В каждом крупном поселении задерживается на два-три дня, чтобы покуролесить. Мы тратим на свидетелей день и передвигаемся ночью, молва и эфирный след ведут нас. По расчётам выходит, что нагоним его именно здесь, в Бингетоне.
        - То есть уже нагнали.
        - Ага.
        - Праздник этот дурацкий немного спутал карты, - поморщилась ведьма. - Но мы всё равно возьмём нову здесь, никакие массовые вакханалии нас не остановят.
        - А что делать мне? - Бен взял с тарелки последнюю картофельную палочку.
        - Мотать на ус и не путаться под ногами.
        Ищейки покинули кафе и вскоре вышли на площадь, в центре которой был устроен компактный сквер с клумбами. В одном из обращённых к скверу фасадов удалось опознать городскую ратушу.
        - Действуем так, - Кристоф посмотрел на часы. - Вы идите к мэру. Объясните ему, что и как, расспросите об этом празднике, о ситуации в городе. А я прямо сейчас двину к начальнику полиции. Тогда, в Гарлеке, синие мундиры здорово нам помогли. Вдруг помогут и сейчас?
        - Это вряд ли.
        - Попытка не пытка! - с оптимизмом произнёс оперативник Агентства. - Бенни, тебе тащить мой багаж к бургомистру.
        Светлый маг нашёл начальника полиции там, где и ожидал найти, - на рабочем месте. Правда, возникло небольшое препятствие в лице дежурного полисмена. Упрямый, как осёл, капрал долдонил, что руководитель занят, у него много дел, он-де никого не принимает и вообще, его скоро не будет, ибо праздник. Однако индицум охотника за новами сделал своё дело, и настроение «занятого» начальника разом переменилось. Источая любезность и заинтересованность, шеф полиции попросил чародея чувствовать себя как дома и заверил, что тот может «располагать офицером так, как того потребует поставленная перед агентом задача». Увы, далее дело застопорилось.
        - Говорите, оборотень, так-с? Нет, поли… полиморф. Он превращается в других людей. Ага! Занятно, занятно… - покивал верховный главнокомандующий полицией в ответ на кратко изложенную Кристофом суть. - Весьма занятно. Ну а от меня-то вы чего хотите-с?
        - Как это чего? Принять все необходимые меры для задержания нарушителя.
        Начальник полиции, лоснящийся самодовольством, улыбнулся так широко, что стал походить на лопнувшую сливу.
        - Нарушителя, говорите-с? А как нам этого, с позволения сказать, нарушителя искать? Имени его вы не знаете, в лицо вы его не видели. Я даже ориентировки констеблям раздать не могу.
        Кристоф нахмурился.
        - В этом положитесь на нас. Мы лишь просим вас сделать всё возможное для пресечения попыток новы улизнуть.
        - И что же от нас требуется?
        - Оцепить город. Перекрыть дороги. Никого не впускать, никого не выпускать. Призвать всех резервистов, мобилизовать народную милицию. Обеспечить изоляцию всех находящихся в городе людей до тех пор, пока стихийный маг не будет нами выявлен и обезврежен.
        Начальник полиции перестал улыбаться, покинул кресло, открыл стоявший у стены шкафчик, извлёк оттуда хрустальный графин с тёмно-золотистой жидкостью и два бокала-тамблера. На одну четверть наполнив бокалы содержимым графина, офицер взял один, второй подвинул к чародею.
        - Выпейте со мной.
        Глаза колдуна округлились.
        - На службе?
        - Пейте, это первоклассный бингетонский бурбон, - видя, что ищейка всё ещё колеблется, полисмен повторил настойчивей. - Пейте же! Сегодня главный городской праздник. Если не будете пить с местными жителями, никто вам помогать не станет. Даже разговаривать не захочет.
        Кристоф неохотно сдался, и они с главным правоохранителем не спеша опустошили свои сосуды. Маг закашлялся, хозяин кабинета понюхал лежавшую наготове плитку жевательного табака.
        - А просьбу вашу я удовлетворить не могу-с, - как ни в чём не бывало продолжил офицер. - Посудите сами: такой праздник, гостей приезжает чуть ли не впятеро больше, чем проживает в самом Бингетоне. За один день городская казна пополняется на два месяца вперёд. Даже если б я мог оперативно собрать достаточно людей, чтобы наглухо закрыть целый город, я всё равно не стал бы этого делать. Не сегодня.
        - Но…
        - Вы просто не знаете, о чём просите! Это же не в моей власти! - на лицо начальника полиции вернулась улыбка. - И никто в Бингетоне такой власти не имеет. Просьба ваша-с, уважаемый волшебник, равноценна отмене торжества. Даже мэра за такое живо снимут с должности и повесят на воротах ратуши. У нас же демократия, всё решается народом. А народ желает веселиться. Поэтому - увы!
        Колдун таким ответом остался недоволен.
        - Это очень опасный нова. При таком скоплении туристов мы не сможем гарантировать…
        - Он что, швыряется огнём? - перебил офицер.
        - Нет.
        - Устраивает падёж скота? Крадёт младенцев? Разводит пиво водой? - Кристоф отрицательно покачал головой. - Тогда в чём проблема? За один день этот ваш «поли-оборотень» большого вреда не причинит, это ведь один человек всего лишь. А там и празднику конец. И если вы к тому времени вашего чаровника не скрутите сами, тогда уж мы со всей ответственностью готовы напрячься. Ручаюсь!
        Ищейка остался мрачен.
        - Мне бы не хотелось злоупотреблять своим статусом. Но как оперативник подчинённой Конвенту структуры…
        - Ну, хорошо, хорошо! - пошёл на уступку полисмен. - Слушайте, весь мой штат будет сегодня на улицах следить за порядком-с. Обещаю, что у всех подозрительных типов будем проверять документы, а особо подозрительных - задерживать и уведомлять о том вас. Пока это всё, что я могу сделать.
        - Хоть что-то, - Кристоф уныло поднялся из-за стола. - Тогда последнее: занесите в книгу посетителей факт нашего прибытия в город. Я распишусь за себя, напарницу и стажёра.
        - В книгу посетителей, значит… Где же… Ах, вот она!
        Маг молча указал офицеру на журнал учёта: тот лежал на углу стола.
        - Распишитесь, где нужно, а протокол я заполню позже. Сейчас недосуг, сами понимаете, - хозяин кабинета развёл руками и сделал вид, что не заметил осуждающего взгляда волшебника.
        Исполнив формальность, Кристоф, более не видевший причин задерживаться в участке, лаконично попрощался и ушёл. Начальник остался один в своём кабинете.
        - Стажёр и напарница, значит. Ну-ну! - шеф полиции усмехнулся и налил себе из графина ещё порцию кукурузного напитка.
        Кристоф успел преодолеть более половины пути от полицейского участка до ратуши, когда началась суета, необычная даже для славного Бингетона. Толпа всколыхнулась, люди стали срываться куда-то, бросая свои сиюминутные дела. Заинтригованный волшебник поймал одного паренька за рукав:
        - Эй, приятель, что происходит? Куда все так ломанулись?
        - Шеф полиции выволок на улицу священника и хочет его выпороть!
        - Как шеф полиции?!
        - Я почём знаю? Но это надо видеть! Говорят, он богохульничает, как сам дьявол, - паренёк вырвался и удрал. Светлый не раздумывая бросился за ним.
        Река взбудораженных горожан вскоре вынесла ищейку на площадь. Там уже скопилось порядочно зевак: они тянулись к внушительному каменному храму, колокольня которого вместе с крестом достигала высоты шести этажей. Протолкавшись к центральному порталу, Кристоф с досадой отметил, что кульминация представления им пропущена. В центре круга из нескольких полисменов, сидя на мостовой, охал и ахал местный прелат в разорванных одеждах. Вокруг него мухами вились два почтенных господина: один из них, похоже, был врачом; второй, скорее всего, являлся клириком. Эти двое пытались всячески восстановить подорванное духовное равновесие святого отца. Кристоф решительно шагнул вперёд.
        - Кто таков? - строго спросил выросший на пути констебль, но тотчас отступил, узрев индицум с гербом Конвента.
        - Что здесь произошло? - маг обратился прямо к пребывавшему в плачевном состоянии прелату. Но тот только вращал глазами и вряд ли мог вменяемо отвечать на вопросы. Зато подсуетился клирик:
        - Сущее святотатство, добрый горожанин! Истинный грех и дьявольское преступство!
        - Понятно, - вздохнул Кристоф. - А нормальный ответ на свой вопрос я могу получить?
        - Я, я видела! - взвизгнула какая-то тётка, которую с трудом удерживали два крепких полицейских. - Всё видела как есть, ведь прямо тут и стояла!
        - Пропустите, - распорядился волшебник. - Пусть расскажет.
        Тётка окинула полицейских торжествующим взглядом и важно подошла к агенту поиска магических аномалий.
        - Значит, дело так было, мистер: утром я перво-наперво растолкала своего благоверного, прости Господи его, старого колдыря…
        - Короче! - поспешно осадил волшебник, испугавшись долгого вступления.
        Тётка горестно вздохнула и поведала об избиении святого отца. Вынужденно кратко, но с красочными подробностями. Всё произошло после полудня. Его Святейшество как раз отслужил праздничную литургию, призванную благословить добрый город Бингетон на многие и многие годы процветания. Те немногочисленные верующие, что предпочли небесную благодать праздничным гуляниям, покидали дом Господень, и святой отец, наверное, уже собирался отойти на отдых. Но тут вдруг появился комиссар городской полиции (отродясь не посещавший храмов) и, провожаемый удивлёнными взглядами прихожан, уверенно вошёл в церковь через главный вход. Спустя минуту из недр костёла донеслись душераздирающие крики. Они были столь жуткими и перемежались такими отборными ругательствами, что казалось, будто врата Ада разверзлись у самого алтаря. Вскоре показался главный ревнитель законности, тащивший за полу туники упиравшегося прелата. В свободной руке офицера кровожадно подрагивал широкий ремень с железной пряжкой. Следом семенил тщедушный клирик: он громко возмущался и призывал на голову богохульника кары небесные, но сам ничего поделать не
мог. Что касается очевидцев, то они были настолько шокированы происходившим, что вросли в землю аки соляные столпы (ну или просто желали посмотреть, чем всё кончится). Выйдя на ровное место, шеф полиции поверг беспомощную жертву наземь и стянул с неё казённые подштанники. Носитель сана попытался в последний раз спасти свою честь и наставить заблудшего сына Божьего на путь истинный. Но истязатель мольбам о милосердии не внял. Последовал молодецкий взмах, и щелчок ремня потонул в пронзительном визге преподобного. Офицер продолжил бичевание, в перерывах между ударами обещая ещё и не так наказать священника за то, что тот «прельстительными речами юных певчих совращает». Свои посулы комиссар украшал смачными и витиеватыми ругательствами, а процитированные им якобы те самые «прельстительные речи» заставили самых впечатлительных зевак хлопнуться в обморок - что, впрочем, не пошевелило остальных. Когда же полисмен посчитал экзекуцию завершённой, самое безгрешное место священника горело, точно майский закат. Удовлетворившись делами рук своих, шеф полиции обвёл всех присутствовавших суровым взором и заверил,
что выведет негодяев и проходимцев этого прогнившего города на чистую воду и правосудие ещё восторжествует. После этого офицер вернул ремень в надлежащее место и проворно шмыгнул в неприкрытые ворота церкви. Когда свидетели катастрофы опомнились, злоумышленника уже и след простыл.
        «Значит, это случилось совсем недавно, - размышлял Кристоф. - Но как? Я же был у начальника незадолго до полудня. Неужели он, внешне адекватный человек, сразу после моего визита отправился пороть священника?»
        - Вот и вся история, мистер, - довольная тётка светилась так, будто это она только что отчесала ремнём служителя церкви. - Всё как есть, как на духу. Ну теперь ужо не уйдёт негодяй от правосудия. Вот ужо его поймают. Сразу припомню ему апрельское мздоимство! А вы со мной выпьете за процветание города?
        Не успел Кристоф отделаться от болтливой тётки, как народ зашумел, заволновался, кто-то злорадно заорал: «Поймали, поймали злодея!» Обыватели разразились свистом, предвкушая потеху, полисменам с трудом удавалось сохранять видимость порядка. Преподобный взвыл и попытался улепетнуть, но его вовремя удержали врач и клирик. А сквозь толпу с уверенностью фрегата плыла фигура самого комиссара в сопровождении двух десятков подчинённых, вооружённых дубинками. И не было похоже, что они конвоировали своего начальника - скорее охраняли.
        - Что за бедлам тут учинили?! - строгим басом гаркнул виновник бедлама. Толпа разом притихла. К шефу подскочил констебль - тот, что вначале загородил Кристофу дорогу.
        - Совершено покушение на честь и достоинство Его Святейшества, господин комиссар, сэр, - отрапортовал расторопный полисмен. - Свидетели утверждают, что покушение совершили вы.
        - Что-о-о?!
        - Вы в своём уме, Виккерс? - строго одёрнул констебля его коллега, один из тех, что пришли с начальством. - Комиссар крайние полтора часа находился в шести кварталах отсюда и руководил полицейским оркестром. Вы, между прочим, должны об этом знать.
        - Стало быть, час назад начальника не было в офисе? - спросил подошедший Кристоф. Высший чин профессиональным взглядом ощупал волшебника.
        - А это кто такой? Почему посторонние на месте происшествия?!
        Сейчас он своим поведением, жестами и выправкой мало походил на того, кто привечал ищейку в участке. До светлого мага стало доходить, что его мастерски надули.
        «Одно из двух: либо шеф бингетонской полиции умеет быть в двух местах одновременно, либо я - полный кретин и самолично уведомил нову о прибытии в город трёх ищеек. Теперь он знает, что мы его выследили. Надо срочно сказать об этом Энвер».
        Обстоятельства сложились так, что срочно сказать не получилось.
        Ансальди, мэр Бингетона, был необычайно широк в плечах, крепок, а ростом превосходил даже Кристофа. В молодости он, вероятно, мог похвастать могучим телосложением, но годы и образ жизни сделали своё дело, наградив градоправителя стопроцентной лысиной, двумя лишними подбородками и выдающимся брюхом. При всём этом он был не лишён лоска и выглядел преуспевающим, под стать городу. Печаль, тоска и уныние, похоже, напрочь отсутствовали в запасе его настроений. Быть может, этому способствовала экспортируемая Бингетоном продукция. Именно ею началось знакомство улыбчивого здоровяка с ищейками.
        - При исполнении не пью, - категорично отрезала Энвер.
        - Отказывать никак нельзя, дорогие гости, - ничуть не смутился мэр. - Как говорят у нас в Бингетоне, алкоголь - это такая штука, которую не хочешь пить, а надо. Таков уж тут уклад, не отвертишься.
        - Нет!
        Ансальди покачал головой, не переставая лучезарно улыбаться.
        - Это вы зря, мисс Энвер. У нас так не принято. Тем более сегодня. Знаете ли вы, что Бингетон был основан в этот день много лет назад, когда первый почётный гражданин города, сэр Оливер Доусон, заложил на пустыре фундамент первого в этих краях спиртзавода? Длинный лабаз с высокой трубой оброс двумя десятками лачуг, в которых поселились первые рабочие. А спустя год слава местного виски гремела по всей округе. К нынешним временам производство увеличилось многократно, расширился ассортимент разливаемых здесь напитков, вырос и разбогател город. От южных пустынь до северных лесов люди знают и любят наш алкоголь. А мы считаем его своей гордостью и визитной карточкой. Поэтому вы нанесёте страшную обиду любому бингетонцу, если отвергнете предложение выпить. Не отказывайтесь, особенно сегодня. Иначе вас здесь не поймут и не примут.
        - Город пьяниц, - проворчала Энвер. - Того и гляди выскочат из-за угла и насильно поить станут.
        - Не станут, - заверил мэр. - Это дело добровольное. Но обязательное. Поэтому и город, и лично я, как его житель, отказа не примем.
        Колдунья всё ещё мрачно косилась в сторону наполненных мензурок.
        - Пейте, не разочаруетесь, - подмигнул Ансальди. - Смелее! Как говорят у нас в Бингетоне, быстро выпитый стакан не считается налитым.
        «Странно, что “у вас в Бингетоне” ещё говорить не разучились», - подумала Энвер, но вслух только обронила: - Одну порцию! Бен - ни-ни!
        - Да, мэм, - стажёр покорно спрятал руки за спину.
        Выпивка оказалась ядрёной, у девушки даже дыхание перехватило.
        - Что, хорошо? - полюбопытствовал Ансальди (у него, очевидно, имелся иммунитет к подобным напиткам).
        - Сойдёт, - кратко оценила ведьма, вытирая выступившие слёзы. - Теперь к делу.
        - Это правильно. Тем более что дела не ждут, - мэр сразу сделался серьёзным и озабоченным. - Я вынужден вас оставить, господа маги.
        - Как «оставить»? Позвольте…
        - Не могу себе позволить, увы. У меня торжества городского масштаба, забот полон рот. Я и сюда-то забежал только затем, чтобы переодеться да служебные записки оставить. Вы меня чудом застали. Времени совсем нет, так что вашему делу придётся потерпеть до завтра. Оно, надеюсь, не срочное?
        - Именно что срочное! Иначе б мы не пошли сюда прямо с поезда. У нас работа…
        - И у нас работа, - сочувственно перебил Ансальди. - Как обычно, всё то, что на репетициях идёт как по маслу, в нужный момент летит ко всем чертям. Вот, например, три дня тому какой-то шутник перевернул табличку с номером на шестом продуктовом складе вверх тормашками. И оболтусы-грузчики кинули только что прибывшие мешки с мукой прямо на мешки с ячменным зерном. Вечером прибежал заведующий девятым складом и стал жаловаться, что муку для праздника ему не завезли. Когда я показал ему бумаги, свидетельствующие об обратном, он не согласился и потребовал проверить. Мы пошли на девятый склад. Тем временем грузчики, которым указали на ошибку, перенесли мешки в нужный склад. Причём все, даже с ячменным зерном. Кладовщик за номером девять увидел, что его «пустой» склад полон, и стал клятвенно уверять, что на работе не пьёт. А потом явились полицейские с собаками. Их всех, оказывается, вызвал кладовщик номер шесть, обнаруживший, что его склад опустел. Он решил, что это кража…
        - А нас-то всё это каким боком касается? - Энвер стоически вытерпела историю о перепутанных складах.
        - А таким, что сейчас за всем глаз да глаз нужен.
        - Так мы затем и приехали, чтобы город лишних неприятностей избежал!
        - Отлично! Надеюсь, у вас всё получится, - Ансальди подхватил портфель, ловко обошёл ищеек и оказался у двери. Но тут его, видимо, настиг сердитый взгляд колдуньи. Мэр устыдился собственной бестактности (во всяком случае, так показалось Бену), повернулся и добавил примирительно: - Прошу потерпеть самую малость, господа маги. Я распоряжусь, чтобы вас накормили. Кухня направо по коридору, в самом конце дверь. Дождитесь меня в этом кабинете. Мне нужно отлучиться всего на пару часов: официальную часть открыть и хвосты ответственным лицам накрутить, чтобы не расслаблялись. А потом приду и выслушаю вас, обещаю. Сейчас же меня ждёт праздник - я ведь всё-таки мэр. Как говорят у нас в Бингетоне, выпивка без торжественного вступления теряет своё воспитательное значение.
        С этими словами Ансальди хлопнул дверью и был таков. - Ну и чёрт с вами! - Энвер беззлобно пожала плечами. - Нам что, больше всех надо? Да, Бен?
        - Наверное, мэм, - кивнул стажёр. - Но что мы будем делать? Ждать?
        - Работать, - наставительно произнесла колдунья. - Начнём искать нову прямо сейчас, не выходя из комнаты. А вообще - пообедаем. И ноги отдохнут. Кто знает, сколько потом придётся бегать?
        Ни Ансальди, ни Кристофа они так и не дождались. Через полтора часа прибыл посыльный от мэра и скороговоркой выдал новость о начальнике полиции, бессовестно отлупцевавшем преподобного отца. Энвер и Бенджамин поняли: вот оно, началось! Поняли и отправились «бегать».
        Дальнейшие события развивались стремительно.
        Церемонию открытия юбилейных торжеств омрачил неприятный инцидент. Произнеся положенные речи, мэр Ансальди и богатейший бингетонский магнат Доусон (потомок основателя города) на глазах у сотен людей, заполнивших главную площадь, разрезали большой многоярусный торт, украшенный взбитыми сливками и конфетами с ликёрной начинкой. По задумке организаторов, из торта должна была вырваться стая белых голубей, символизируя мир и процветание города. Вместо этого перед изумлённой публикой предстала жена пивовара Ипкисса. Тощая, как гладильная доска, миссис Ипкисс медленно выбралась из разреза, с ужасом осматривая свой бисквитный мавзолей, толпу опешивших горожан и мэра с магнатом, которые так и не выпустили огромный кондитерский нож. Ситуация усугублялась тем, что на супруге пивовара не было ничего, кроме чепчика, корсета и панталон с рюшками. Осознав наконец, что происходит, миссис Ипкисс издала душераздирающий крик, выпрыгнула из остатков торта и с внушавшей уважение прытью бросилась наутёк. Всё случилось так быстро, что задержать её никто не догадался. Однако, как только беглянка скрылась, начался
переполох, половина дежуривших у сцены полисменов, усиленных добровольцами из числа зевак, бросилась на поиски сбежавшей мадам. Возглавляли операцию вышеупомянутый мэр и сам пивовар Ипкисс, весьма удручённый нежданным конфузом. Поиски продолжались полчаса, после чего наконец удалось найти выбравшуюся из торта женщину - и не где-нибудь, а в чулане одного из ближайших магазинов. Что интересно, дверь чулана была снаружи подперта шваброй, и, если бы не швабра, заглянуть туда не догадались бы. Сама же миссис Ипкисс преспокойно спала, сидя на перевёрнутом ведре, и была вполне прилично одета. Когда её разбудили, она пришла в искреннее замешательство и утверждала хмельным голосом, что ничего не знает, ничего не помнит, и вообще «выпустите меня из этого жуткого чулана!» Трезвого объяснения произошедшему найти не удалось.
        В тупике под вывеской «Занимательная наука» произошёл любопытный эпизод. Хозяин палатки с надписью «Фотографические портреты в одну минуту» заметил, что выходить из оной палатки стали совсем не те люди, что входили в неё. Сперва владелец уникального аттракциона разумно предположил, что ему показалось. Столько людей крутится вокруг, мало ли? Однако ему показалось ещё раз. А потом ещё. Озадаченный хозяин фотопалатки ущипнул себя за шею. Потом на всякий случай трижды плюнул через левое плечо и постучал по табурету, на котором сидел. Затем, совсем уж для верности, потёр кулаками глаза. Нет, это был не сон: вот щёлкнула автоматическая фотовспышка, и через несколько секунд на улицу вышла девочка в голубом сарафане… а заходил-то пожилой джентльмен в цилиндре и с тростью! Устроитель аттракциона прибёг к последнему средству: истово перекрестился. И стал ждать следующего посетителя. Им оказался молодой человек в твидовом пиджаке - он приветливо улыбнулся, опустил в кассовый ящик пять талеров и скрылся под брезентом. Искатель истины спешно покинул свой пост, бросился вслед за клиентом, ворвался в палатку
сразу после вспышки… но внутри никого не оказалось. Владелец шатра обшарил каждый угол и даже заглянул под штатив фотоаппарата. Увы, загадочного клиента и след простыл. Как выяснилось позднее, простыл также след всех денег, проглоченных кассовым ящиком за день. Незаметно смыться из палатки последний посетитель не мог, ибо единственный выход был также и входом. Таким образом, парень в пиджаке просто исчез. Хозяин извлёк из корпуса камеры стеклянную пластинку (своими пластинками он гордился: знакомый маг несложными чарами изменял фотоэмульсию так, чтобы сразу получался устойчивый позитив, без длительного проявочного процесса). Снимок удался, но почему-то запечатлел не пропавшего посетителя, а самого владельца аттракциона, причём с глупейшим выражением на лице. Предприниматель с опаской посмотрел на свой фотоаппарат. Тот лукаво блеснул объективом и прикинулся невиновным. Тогда хозяин палатки в конце концов решил, что все эти метаморфозы ему померещились, как померещилась и дневная прибыль. Чего только не случается в такой день?
        В городском парке, у лебединого пруда, подрались две девицы. В ход шли таскание за волосы, царапание ногтями, взаимное топтание каблучками, яростные проклятия. Словом, всё указывало на то, что поссорились две лучшие подруги. Когда же свидетелям потасовки удалось драчуний разнять и немного успокоить, выяснился casus belli[6 - Повод к войне (лат.).]. Одной из девиц назначил свидание первый городской красавец, сын местного ювелира. Наметил встречу здесь, у этого пруда, в этот самый час. И ещё поцеловал, когда прощался. Счастливица принеслась на крыльях любви к месту рандеву, где нос к носу столкнулась с подругой. И, разумеется, сразу похвастала о своей удаче. Тут-то и обнажилось всё коварство товарки: оказалось, она пришла на пруд по той же самой причине. И свидание ей назначил тот же самый сынок ювелира. И тоже поцеловал на прощание. Когда открылись столь пикантные обстоятельства, ссора стала неминуемой. Кто-то из свидетелей драки догадался позвать самого сердцееда и устроить очную ставку: пускай он-де всё и объяснит, повинится перед публикой. За парнем послали, и через некоторое время он явился на
место поединка. Где по глупости взял и брякнул, что, мол, знать не знает ни о каких свиданиях и вообще этих девиц впервые видит. Подруги переглянулись и не сговариваясь обрушили свой праведный гнев уже на него. Неудачливый лжеухажёр был на месте поколочен зонтиком и сумочкой. Лебеди не пострадали.
        Были и ещё случаи. Один солидный оружейный магазин по случаю праздника объявил десятипроцентные скидки на револьверы, и пятнадцатипроцентные - на ружья. В длинном внутреннем дворе был устроен тир для тестовых стрельб, где каждый потенциальный покупатель мог опробовать приглянувшийся ствол в обстановке, так сказать, приближенной к боевой, пусть и с картонными мишенями. Присматривать за стрельбами был поставлен молодой и расторопный помощник продавца. В один прекрасный момент к стенду подошла вооружённая карабином древняя старушенция. Ростом она лишь слегка превосходила длину самого карабина и вдобавок была скрючена так, будто подрабатывала в молодости опорной сваей. Эта самая бабуля повелела установить приступку, чтоб иметь возможность глядеть поверх стенда не только в прыжке. Когда требование выполнили, она встала в позицию, игнорируя ошарашенные взоры присутствующих, профессионально сплюнула, уперла приклад в плечо и выстрелила. Пуля продырявила мишень в районе «семёрки»; бабка недовольно покачала головой и сунула карабин помощнику продавца с требованием: «Крупнее!» Паренёк незамедлительно принёс
орудие посерьёзнее. Старуха повторила смертельный номер, и в этот раз выпущенная дробь превратила в мочало филей картонного кабана. Амазонку не устроил и этот результат, служащий услышал «Крупнее!» второй раз. Догадливый малый решил схитрить и притащил здоровенную дуру, снарядом которой при желании можно было стену какого-нибудь захудалого форта проломить. Видно, парень хотел напугать этим монстром требовательную клиентку. Не тут-то было! Бабка с заметным трудом водрузила оружейную систему на стендовую тумбу, тщательно прицелилась и нажала на спуск. Первый выстрел, жаканом, оторвал фанерному оленю голову. Второй, уже картечью, разнёс остатки фальшивой туши на куски. Старуха кивнула, буркнула небрежно: «На этот раз точно не уйдёт!» Когда любопытный помощник продавца поинтересовался, кто это не уйдёт от суровой охотницы «на этот раз», последовал краткий ответ: «Муж». Мгновенно повисла могильная тишина, ещё долго царившая на стрельбище после ухода жуткой покупательницы.
        Из парка со всяческими увеселениями позорно бежал замдиректора спиртзавода. Всех встречных он уверял, что столкнулся в зеркальном лабиринте с… самим собой. С материальным собой, а вовсе не с отражением. Столкновение произошло лоб в лоб, после чего оригинал накренился, потерял равновесие и, охнув, соприкоснулся ягодицами с полом. Двойник же, по словам пострадавшего, на ногах устоял, со всей возможной вежливостью извинился и протянул руку помощи. Столь благородных поступков чиновник не совершал отродясь, и ему попросту не верили. Замдиректора настаивал, что вовсе не бредит, ибо ни капли спиртного не выпил. В это верилось ещё меньше, учитывая специфику праздника.
        О других, столь же маловероятных, но очевидных событиях оставалось только сказать: «Ну дела-а-а-а!»
        Разумеется, невольно разделившиеся чародеи реагировали на самые курьёзные эпизоды. Увы, нова закономерно опережал (или опережала) ищеек на несколько шагов. Вычислить нарушителя по внешним приметам было невозможно, магические средства срабатывали неточно или с опозданием, поэтому за несколько часов Кристоф, Энвер и Бен не приблизились к решению проблемы ни на йоту. Волшебники рыли носами землю, тормошили свидетелей, но это мало что давало. Свидетели путались в показаниях, сомневались в собственных словах, противоречили друг другу; их рассказы никак не проясняли картину. Многие не видели причин для тревоги, относясь к проделкам полиморфа как к забавным приключениям, непременным атрибутам народных гуляний. Вдобавок, в каждом случае обязательно находился какой-нибудь персонаж, желавший приобщить суетливых магов к атмосфере праздника посредством хмельной чарки. Кристоф решил не плыть против течения и вскоре вынужден был признать: выпивка в городе что надо! Несмотря на явную бесплодность усилий, настроение неуклонно повышалось, люди становились всё приветливее и симпатичнее. А вот у Энвер, зарёкшейся
пить в этот день, с общением не заладилось. Злая, как оса, колдунья едва сдерживала ругательства, но поделать ничего не могла. Ансальди оказался прав: стоило отказаться от рюмки за процветание Бингетона, как очевидцы мигом теряли красноречие, у них пропадала охота помогать расследованию, а попытки надавить окончательно сбивали с толку.
        - И что, куда делся тот двойник? - ведьма изо всех сил пыталась казаться спокойной.
        - Это мне неведомо, госпожа волшебница, - лепетал замдиректора спиртзавода. - Я ж как увидал того призрака, так и сделал ноги со страху…
        - Ну и дурак! Надо было не драпать, а хватать его и звать подмогу.
        - Так откудова ж мне было знать, что это не призрак?
        - Мозги включать надо! Он же тебя по лбу треснул. А призраки разве могут по лбу треснуть?
        - Так я ж…
        - «Так я ж, так я ж!» Вот заладил!.. - Энвер махнула на остолопа рукой, поняв, что больше от него ничего не добьётся. - Бен! Ты где, чёрт тебя дери?!
        - Госпожа волшебница! - откуда ни возьмись прибежал запыхавшийся Ансальди. За его спиной хватали ртами воздух два взмокших полисмена.
        - А, это вы… Вы тут не видели моего стажёра?
        - Кого?
        - Стажёра моего, Финкельштейна. Он сегодня был в ратуше.
        - А-а-а… Нет, не видел. Мисс Энвер, сегодня такое творится - вы не поверите! Не спорю, в праздники всякое бывало, особенно по пьяной лавочке. Но чтоб тако-ое…
        - Не поверю, говорите? - едко усмехнулась девушка. - А вот выслушали б вы меня утром - все вопросы отпали бы разом.
        - Значит, я верно догадался, это по вашему делу? По вашей части?
        - Верно-то верно, да поздно: нова уже свирепствует.
        - Нова? Какой нова? Ах, уж не из тех ли, про которых в Эдикте написано?
        Мимо с криками пронеслась толпа мальчишек, неся на шестах сделанное из бумаги крылатое чудище. Чудище чем-то смахивало на тучного мэра. Ведьма поморщилась.
        - Из тех самых. Чёрт, хотелось бы знать, где Крис. Есть ли что у него?
        - Вы про мэтра Кристофа? Мы с ним виделись уже. Значит, он тоже из Агентства?
        - Мой напарник. Где виделись?
        - На центральной площади. Ох и представление там было! - Ансальди энергично шевельнул подбородками. - Представляете, в торте сидела миссис Ипкисс, вместо голубей-то! Да ещё и, прости господи, в исподнем! Вот срам! А потом она сбежала и притворилась, что ничего не помнит. Её благоверный решил, что она тронулась умом. Правда, потом пришёл ваш напарник и сказал, что не всё так просто. Тоже что-то про нову твердил. Значит, это всё злое колдовство?
        - Злого колдовства не бывает, - поправила колдунья. - Бывает колдовство несанкционированное. Вы, как мэр, можете меня понять.
        - Пожа-алуй, - с сомнением протянул мэр.
        - А эти двое что? - Энвер кивнула на офицеров. Те сразу подобрались, втянули животы. - И вообще, где начальник полиции? Удалось Крису с ним поговорить?
        - Как сказать?.. Вообще-то, удалось, но это отдельная история.
        - Понятно. Да где же Бен?! Всё ведь рядом крутился… Вот что, господин мэр: нова разбушевался не на шутку, и нас ещё ждут сегодня многие неприятности.
        - Что же делать?
        - Прежде всего послать к чертям собачьим вашу кретинскую традицию надираться по поводу и без! - ведьма хлопнула кулаком в раскрытую ладонь. - Нужно составить чёткий план, действовать трезво, хладнокровно и…
        - Мастер Энвер! Нова, там нова!
        Чародейка крутанулась на месте и обнаружила рядом с собой стажёра: он словно из-под земли вырос.
        - За мной! Скорее, а то уйдёт! - торопил Бен, от нетерпения подпрыгивая на месте.
        Мэр и полицейские растерянно переглянулись. Энвер тоже медлила.
        - Откуда информация? - строго спросила она.
        - Один торгаш набрал у ростовщиков займов под дикие проценты, а сейчас всё спускает на благотворительность. Ни один бизнесмен в здравом уме так не поступит.
        - Где?!
        - За мной! - Финкельштейн сорвался с места как метеор; Энвер - за ним. Ансальди с офицерами чуть отстали.
        Стажёр нёсся вперёд, удачно маневрируя в праздной толпе. Девушка, стараясь не отставать, бесцеремонно расталкивала прохожих и всё не могла понять: как Бен вычислил нову раньше её, опытного оперативника? Они пробежали почти всю улицу и очутились на малолюдном Т-образном перекрёстке. Перед ними вырос ряд угрюмых кирпичных построек высотой в три этажа.
        - За мной! - скомандовал стажёр и юркнул за ворота, потемневшие и рассохшиеся.
        - Бен, стой! - предостерегающе окликнула Энвер. Поздно! Чародейка выругалась и повторила последнее действие подопечного. Градоначальник с эскортом остановились перед зданием, поглотившим ищеек.
        - Куда понесло этих волшебников? Никакой благотворительности тут нет и в помине, - буркнул Ансальди, вытирая пот со лба.
        Надвратная вывеска выцвела, но всё ещё можно было прочесть едва различимую надпись «Склад производственных отходов. Собственность компании “О. Доусон”».
        Внутри царила кромешная темень. Сноп света, ворвавшийся в помещение через щель между створками, осветил груды бесформенного хлама, навалы грязного деревянного мусора, прогнившие бочки. «Да здесь чёрт ногу сломит!» - подумала Энвер. В нос шибанул резкий запах. Он показался чародейке знакомым, но внимание переключилось на слабое свечение в дальнем конце помещения. Быстрые шаги Бена, невидимого во мраке, наверняка звали туда, к тому свечению.
        - За мной! Скорее! - звонкий голос эхом запрыгал по залу, забитому рухлядью.
        - Да куда же ты… Дьявол! - Энвер чертыхнулась, провалившись ногой в одну из дыр, на которые был щедр ветхий деревянный пол.
        - Вперёд! Там скрылся нова, я видел.
        - Что?
        - Я видел его. Скорее!
        - Видел…
        Догадка молнией проскочила в голове колдуньи. Чёрный силуэт Финкельштейна проявился впереди на фоне распахнувшейся двери.
        «Ах ты, хитрец!»
        Фигура стажёра уже пропадала из дверного проёма. Рука чародейки машинально, опережая взвешенную мысль, откинулась в сторону. В раскрытой ладони зажглась голубая искорка…
        Ухнуло так, что вздрогнули стены. Заколоченные ставни на миг ощетинились острыми лучами, ворота распахнуло зловещим синим протуберанцем. Ансальди, два полисмена и настоящий Финкельштейн (объявившийся секундой ранее) зажмурились, прикрыли лица ладонями. За вспышкой последовало тяжкое «умпфффф», и здание из всех отверстий выдохнуло пылью. Отскочившие от стен створки стыдливо прикрыли путь в разбушевавшиеся недра.
        - Это пары спирта скопились внутри, - пояснил хмурый Ансальди. - Благо почти всё оттуда успели вывезти. Склад считается аварийным и определён под снос. А вот сейчас едва не рухнул, так сказать, внепланово. Парень, волшебница, надеюсь, уцелела?
        - Наверняка, - кивнул Бен. - С мастером Энвер ничего не сталось, уверен. А вот что будет, когда она встретит нову, этого я не берусь предположить.
        Створка старых ворот с оглушительным хлопком сорвалась с петель и грохнулась на мостовую у ног мэра. Из тёмного проёма медленно вышла тёмная же ведьма. Она словно вылепилась из мрака, с ног до головы перепачканная копотью. Вслед за девушкой вылетело несколько жёлтых искр, несомых разогретым воздухом. На вымазанное сажей лицо было страшно смотреть. Налитые яростью глаза нащупали тщедушное тело Финкельштейна, впились в него. Бен моментально съёжился.
        - Мда-а, - Ансальди почесал затылок. - Как говорят у нас в Бингетоне, алкоголь порой меняет людей до невменяемости.
        Тут у склада с громким скрежетом провалилась крыша.
        От неминуемой головомойки Финкельштейна спас вовремя появившийся Кристоф. Напарница встретила его «шипением и выпущенными когтями», но мысленный импульс немного её успокоил. После того как нова принял облик стажёра и подверг ведьму нешуточной опасности, Энвер готова была видеть оборотня в каждом встречном. К счастью, магическое «прощупывание» показало, что ни Бенджамин, ни градоначальник с его полицейским эскортом подделками не являются. Стихийному магу вновь удалось ускользнуть. Кратко посовещавшись (и почистив, насколько было возможно, девушку от копоти), волшебники отпустили представителей власти по своим делам, велев держать ухо востро и удвоить бдительность. Ансальди напоследок заверил, что разыщет шефа полиции и заставит его пошевеливаться. Ищейки сначала вернулись в ратушу, где колдунья привела себя в порядок, а после завалились в ближайший кабак, чтобы под прикрытием громких тостов и звона кружек держать военный совет. По традиции заняли столик у дальней стены, в укромном уголке. Финкельштейн, которого в наказание за взорванный склад к совету не допустили, отправился к барной стойке -
следить за входом и примечать подозрительные лица. В целях конспирации - и для успокоения расшатанных нервов - напарники заказали себе пиво. И если Кристоф задумчиво колотил пальцами по кружке, изредка прикладываясь к ней, то Энвер, всё ещё кипя от ярости, одолела свою пинту залпом, надеясь, что холодный напиток сможет остудить её. Увы, напиток не смог.
        «Я убью его!»
        «Никого ты не убьёшь, Эн. Успокойся».
        «Нет, каков наглец, а?! Притворился нашим Беном. И ты, Крис, тоже хорош: слил нас со всеми потрохами, даже не усомнившись ни на секунду!»
        «Эй, кто бы говорил?! Поверила на слово, погналась очертя голову, угодила в ловушку, как зелёный новичок! И между прочим, на моём месте ты вряд ли повела бы себя иначе. Кто мог предположить, что нова зарвётся настолько, что скопирует шефа полиции? А уж вероятность того, что именно в этот момент к нему нагрянет ищейка, вообще стремилась к нулю».
        «Нет, я его точно убью!»
        «Да подожди ты со смертоубийствами! Давай лучше думать, что делать дальше».
        «Думай. Я сейчас не в состоянии: так руки чешутся кому-нибудь морду набить».
        Энвер махнула рукой на принципы и велела официантке принести фирменного бингетонского виски. Кристоф расхохотался.
        - Но что я вижу, подруга? Ты поступаешься словом, данным самой себе?
        - Хрен с ним, пить так пить. Авось, в голову придёт что-то дельное.
        - И то верно.
        За раздумьями уговорили половину заказанной бутылки. После четвёртого стакана Кристофа наконец осенило.
        «Эврика! Послушай, мне в голову пришла одна мысль…»
        «Удивил. У меня прорва мыслей. А толку?»
        «Поправка: наклёвывается план. Так лучше?»
        «Лучше. Выкладывай».
        Слегка захмелевший Кристоф с жаром принялся выкладывать, помогая себе активной жестикуляцией (забыв, что разговаривает мыслеречью).
        «Короче, ситуация такова: с одной стороны, нове известно, сколько нас, как нас зовут и как мы выглядим; с другой стороны, мы не знаем о нём практически ничего, за исключением того, что это крайне нахальный плут, охочий до юбок, - тут светлый поднял палец вверх. - Это, кстати, намекает на то, что нова - мужчина. Или лесбиянка… А, не суть. Проблема в том, что мы не можем его поймать ввиду его исключительных способностей, лучшей информированности и несовершенства нашей поисковой магии. А, чуть не забыл: Бингетонское столпотворение тоже ему на руку. Он уже сумел представиться Беном, и это стало для нас полной неожиданностью. Улавливаешь, к чему я клоню?»
        «Продолжай».
        «Он теперь уверен в своих силах. Так давай подыграем ему».
        «Что-о?!»
        «Поясню. Он убедился, что может безнаказанно нас дурачить, и есть вероятность, что захочет попробовать ещё. Надо подтолкнуть его к этому. Изобразим растерянность, беспомощность, сделаем вид, что утратили бдительность и концентрацию. Притворимся пьяными, чёрт возьми. Тогда нова может ещё рискнуть. Шанс невелик, но он есть. Ну как?»
        Энвер несколько секунд переваривала слова напарника, а потом вынесла вердикт:
        «Весь твой план - грёбаная авантюра».
        «Ага. А чем мы рискуем? Дела-то - хуже некуда. Давай! Смотри, мы опять разделимся, нова обернётся одним из нас, приклеится к другому - тут-то его и…»
        «Ты меня не дослушал, Крис. Это авантюра. Ничего конкретного, одни вероятности. Но я согласна. Не то чтобы я в восторге от твоего безумного плана, не обольщайся. Просто у нас нет альтернативы. Меня всё ещё тошнит от местных традиций, но это не повод сидеть сложа руки и терпеть этот бардак. Начнём уже действовать!»
        «Вот теперь я узнаю старушку Энвер!»
        Волшебница осадила напарника суровым взглядом.
        «Пить будем, но так, чтобы не терять контроль над собой. У новы должна создаться видимость, что мы пьяны и подавлены, но только видимость. Понял меня?»
        «Понял. Тогда пускай Бен останется с тобой. Если я увижу вас вместе, то буду знать наверняка, что ты - это ты, а он - это он. Так спокойнее».
        «Проверять друг друга будем мыслеречью. Не ответил - значит, самозванец. Тогда вырубать с ходу».
        «Посвятим в план Бенни?»
        Девушка покосилась на торчавшего у стойки стажёра.
        «Не нужно. Так он, по крайней мере, будет вести себя естественно. И потом, нова может быть сейчас где угодно. Болтать о плане вслух опрометчиво».
        «Согласен. Начнём прямо сейчас?»
        «А чего тянуть? Выходи на улицу и сворачивай направо. Мы с Финкельштейном пойдём налево. Будем ловить на живца. Если нова себя не проявит, после заката встречаемся здесь и решаем, как поступить дальше».
        «В кои-то веки у нас простой, немудрёный замысел: ходи и жди подарка. Хо-хо! Ну, я пошёл. Удачи, Эн!»
        «Не вытаскивай Силу без меня, если повезёт тебе. Хочу посмотреть, как его скрючит».
        Кристоф поднялся с табурета и, не оборачиваясь, быстро вышел из зала. С весёлой и беззаботной миной. Бен проводил наставника удивлёнными глазами, бросил свой пост и пробрался к столику тёмной волшебницы.
        - Мэм, а куда отправился мастер Кристоф? - в тоне стажёра читалось: «Вы что-то задумали?»
        «Ишь, проницательный!»
        - По нужде, наверное, - Энвер сощурилась, посмотрела на подопечного так, будто решила сдать его внаём. - Вот что, Бен, принеси-ка мне пинту эля. Самого лучшего.
        - Простите? - парень ушам своим не поверил.
        - Иди к стойке и закажи эля. Помнишь, сколько это - пинта?
        «Идиотский план, Крис. Очень надеюсь, что нам повезёт».
        Озадаченный стажёр сходил к бармену и вернулся с кружкой для наставницы. Девушка залпом осушила посудину, брякнула ею о столешницу, встряхнулась.
        - Значит так, сидишь здесь и греешь мне стул. Из кабака - ни на шаг. Узнаю, что ты куда-то подрывался - уши оборву. Ясно?
        - Ясно, мэм, - приунывший Бен опустился на указанное место. - А вы куда… если не секрет?
        - Меньше знаешь - крепче спишь.
        «Тебя, Бен, я с собой не возьму. И не потому, что ты желторотый недотёпа. Просто нова может опять принять твой облик. А мне только того и надо».
        Чародейка вышла на улицу и уверенно повернула налево. Дальнейшее утонуло в зыбком тумане забвения. Единственное осознанное воспоминание зафиксировалось рассудком у самой границы сна: мягкая прохлада подушки, встретившая щеку. И ещё фраза, произнесённая голосом Финкельштейна: «Доброй ночи, мастер Энвер».
        - …а потом я тоже пошёл спать. Вот, собственно, и всё.
        Бен сложил пальцы в замок перед грудью, выжидающе переводя взгляд с Кристофа на Энвер и обратно. При этом стажёр благовоспитанно избегал смотреть на обнаженные до середины бёдер ноги волшебницы.
        - Ничего этого не помню, - завёрнутая в одеяло девушка сокрушённо покачала головой.
        - Я тоже, - признался светлый маг. - Всё было именно так, Бенни? В точности?
        - Ну… - Бен посмотрел куда-то вверх и вбок. - Если опустить мои догадки о тех похождениях, свидетелем которых я не… Да, именно так всё и было.
        Кристоф картинно выдохнул. Энвер, наоборот, посуровела.
        - Ладно, допустим: мы расслабились, потеряли контроль, и тебе в одиночку пришлось тащить нас сюда. Ругать здесь не за что. Но кто дал тебе право раздевать нас и класть в одну постель? Объяснись, молодой человек!
        - Лично вас, мэм, - надулся юный Финкельштейн, - по моей просьбе раздевала жена хозяина гостиницы. И укладывали мы вас по очереди, при свете единственной свечи. Так что поводов для неловкости не вижу. А насчёт всего остального - что мне нужно было делать? Я еле-еле доволок вас до гостиницы. В городе праздник, постоялые дворы забиты до отказа. Повезло ещё, что пустовал единственный - лучший - номер для новобрачных. Я решил, что вам будет комфортнее приходить в себя именно здесь, а не в пыльной каморке под лестницей, в которую вы попросту не влезли бы и которую ваш покорный слуга занял сам, - ворчливо докончил он.
        Ведьма пару секунд сверлила паренька глазами.
        - Хорошо, - наконец произнесла она. - Прекрасно. Кажется, теперь мне всё ясно.
        - Мэм?
        - Не говори загадками, Эн, - поддержал стажёра колдун. - Чего тебе ясно?
        - Ясно, что нас дурачат, Крис. Это нова, а никакой не Бен.
        Финкельштейн вытаращил глаза. У Кристофа отвисла челюсть. Колдунья не выдержала, расхохоталась в голос.
        - Видели б вы ваши рожи! Умора! Как будто это вас в одну кровать голыми положили! - тут девушка заметила откровенную натянутость веселья и прекратила смеяться. - Ну что, как вам версия?
        - Эм-м… ты в своём уме? - выделяя каждое слово, поинтересовался напарник.
        - Я в своём уме, Крис. Наш Бен тоже далеко не дурак. Ему б ни за что не пришло в голову уложить нас с тобой в одну постель. Памятуя о том, что мы ему сказали…
        - Вообще-то, мэм, я запомнил тот разговор в поезде, - обиженно перебил юноша. - Поэтому не сомневался, что вы с мастером Кристофом, не будучи любовниками и даже в мыслях не допуская такой возможности, в случае чего не доставите друг другу… гм… неудобств.
        - Э-э-это было весьма опрометчиво! - заволновался светлый маг. - Градус может пошатнуть моральные принципы и отключить все тормоза. Мне известны случаи, когда после успешной пьянки друзья по духу становились ещё и друзьями по телу. Некоторых не останавливала даже принадлежность к одному полу.
        Энвер почему-то зарделась.
        - Всё же исключено, - отмёл сомнения стажёр. - В вашем состоянии наделать глупостей было невозможно.
        - Что, мы были… прямо совсем… никакие? - с надеждой пролепетал Кристоф.
        - Вдрабадан.
        - Слава Силе! - ищейка возвёл очи горе. - С этим покончили. А теперь будь добр, подскажи, где всё-таки мои штаны?
        - Погоди, Крис, - ведьма не собиралась сдаваться. - Я не закончила. Есть ещё кое-что, о чём он нам не рассказал.
        - О чём же?
        Энвер криво ухмыльнулась.
        - Ультраскоп.
        Финкельштейн вдруг пришёл в замешательство.
        - Простите, мэм…
        - Принеси сюда ультраскоп. Ну же!
        Юноша густо покраснел, глаза его потерянно забегали. Торжествующая ведьма не помедлила с разъяснениями.
        - Он рассказал нам в общих чертах всё, что видел сам или что мы ему успели сообщить. Но был один важный эпизод, Крис, о котором этот парень сейчас не упомянул. Ты бегал в полицию и не можешь его помнить. Но помню я. И точно уверена, что тогда Бен был настоящий, ибо сам, без инструкций и подсказок, собрал ультраскоп.
        Финкельштейн провозился почти час, старательно собирая сложный прибор. Поначалу Энвер забавляло наблюдать за молодым светлым магом, который, закусив губу и покрываясь испариной, подгоняет детальку к детальке. Но, несмотря на отсутствие опыта и сноровки, парень действовал чётко и последовательно. Чем и навевал скуку. Энвер, всё-таки ожидая в душе просьб о помощи, занялась другими делами. Она успела сходить и разузнать насчёт еды, провести небольшую ревизию инструментов и снадобий и подштопать рубашку (руками!) к тому моменту, когда раздался ликующий крик:
        - Готово!
        Энвер оторвалась от шитья. Сияющий от удовольствия стажёр стоял, вытянувшись по струнке, у стола, на котором поблёскивал поверхностями собранный прибор.
        - Всё сделал?
        - Как есть, мэм! - отрапортовал парень.
        - Верно ли? Мне стоит проверять?
        - Проверяйте, мэм!
        Девушка махнула рукой.
        - Собрал - молодец. Теперь дуй направо до конца коридора - там кухня - и забери наш обед.
        Стажёр тряхнул головой.
        - Я мигом!
        Удовлетворённая колдунья вернулась к своей почти починенной рубашке… как вдруг раздался страшный грохот. Он мгновенно превратился в шум; шум лениво рассыпался на отдельные звенящие куски и наконец дозвучал высокой дребезжащей нотой. Окаменевшая ведьма дослушала её, потом о-очень медленно повернулась лицом к стажёру. Леденящее душу зрелище предстало перед чародейкой: «злодей» Финкельштейн, застыв нелепой скрючившейся горгульей, с ужасом взирал на плоды своей неловкости - раскатившийся по всему полу мусор, в котором сведущий человек мог без труда опознать останки ультраскопа. Несколько секунд тишина, опустившаяся на эту сцену, казалась могильной. Затем Бенджамину показалось, что он слышит отдалённый свист закипающего чайника: это разом позеленевшая от гнева ведьма выпускала воздух сквозь плотно сомкнутые губы.
        - Я случайно, - выдавил Бен. - Я к двери… а он на краю… я задел бедром… а он наклонился…
        Свист перешёл в шипение.
        - Его ведь можно как-то… починить… наверное…
        - Бенджамин Финкельштейн, - Энвер приложила титанические усилия, чтоб не заорать. Вполне успешно: голос лишь слегка дрожал. - Ты. Собрался. Его. Чинить?
        - Я? - стажёр бестолково пошевелил руками. - Я думал, что вы… думал, можно суметь…
        - Ты. Умеешь. Думать? Интересно чем?
        - Головой? - робко предположил парень.
        Ищейка тяжело выпустила остатки воздуха и обмякла.
        - Медь, конечно, можно починить. Но кто починит кристаллы, пропорции которых тщательно рассчитаны? Кто склеит хрустальную сферу, которую шлифуют под контролем микроскопов? Может быть, ты? Или твоя голова? Может быть, в твоём черепе случайно завалялась ещё одна сфера, занимающая место мозгов?
        Стажёр готов был провалиться сквозь землю. Ведьма чуть склонила голову набок, спросила усталым голосом:
        - А ты, часом, не разыскиваемый нова? Уж больно это смахивает на саботаж. Ну-ка, потуши!
        Она бросила на стол язык чёрного пламени. Это пламя не жгло столешницу, но его и нельзя было погасить обычным способом. Только магией. Бен вдохнул, поморщился и простёр над пламенем ладони. Раздался треск, пальцы дрогнули, но больше ничего не произошло. Чародейка вскинула бровь; юный волшебник покраснел, вытер вспотевшие руки о штаны и повторил действие. На этот раз под ладонями Бена родились золотые искорки. Они мягко опустились на пламя, как снежные хлопья опускаются на розовый куст. Чёрный огонь мерзко зашипел, но быстро уменьшился, побледнел и погас. Молодой волшебник облегчённо выдохнул.
        - Ну хотя бы одна хорошая новость, - иронично проговорила Энвер.
        - М-могу я что-то сделать? - виноватым тоном спросил Бен, косясь на обломки погибшего устройства.
        - Ты уже сделал, парень. Теперь мы точно не сможем отследить нову по эфирному следу. Вот Крис обрадуется… Иди отсюда. В темпе. Ибо я сейчас буду громко ругаться и ломать вещи.
        И было во взоре колдуньи нечто такое, что стажёр предпочёл немедля унести ноги. Он шмыгнул за дверь, успев расслышать летевшее вдогонку:
        - …и, возможно, даже что-то подожгу…
        - Ты раздолбал ультраскоп?! - схватился за голову Кристоф.
        - Ультраскоп раздолбал настоящий Бен, - поправила ведьма. - И как оказалось, весьма кстати. Благодаря этому фальшивый Бен сейчас попался. Он не счёл нужным рассказать об инциденте - на том и погорел. Ну как?
        Кристоф, подражая судьям, обратился к бледному Финкельштейну.
        - Что скажешь в свою защиту?
        Обвиняемый встретился глазами с Энвер и выдал:
        - Мне жаль, мэм. Правда, очень-очень жаль, что так вышло с прибором. Да, я разбил его. Разбил по рассеянности. Вины своей не отрицаю, считаю, что эту оплошность следует занести в мою характеристику. Но ваше подозрение безосновательно. Упоминание об ультраскопе привело меня в смятение только потому, что устройство погибло по моей вине. Такая реакция естественна, любой другой на моём месте тоже стыдился бы своей неловкости, - стажёр волновался, но говорил уверенно, с вызовом. - Если хотите, могу принести обломки. Это лишь докажет, что я есть я, так как знаю, где они лежат и как выглядят.
        Светлый маг, пряча улыбку, повернулся к напарнице.
        - А ведь в его речах есть логика, Эн. Любой реагировал бы так же. Испортить дорогое имущество - не в тапки нагадить.
        - Ерунда! Если нова, копируя человека, перенимает часть его памяти, то наш запросто мог получить и воспоминание о случае с ультраскопом. А уж разыграть спектакль, пытаясь вывернуться, для полиморфа раз плюнуть.
        - Согласен. Но тогда твои доводы работают против твоей же теории. Зачем ему ломать перед нами комедию, если он изначально знал про ультраскоп? И потом, где тогда настоящий Бен? Он-то не пил.
        - Настоящий Бен - я, - напомнил «настоящий» Бен.
        - А я - королева Стадаконы, - фыркнула чародейка. - Докажи, что я ошибаюсь!
        - Испытайте меня.
        Ищейка протянула руку; тёмный огонёк сорвался с кончиков её пальцев и заплясал у ног Финкельштейна. Парень присел на одно колено, куполом сложил ладони над пламенем. На этот раз заклинание сработало с первой попытки: привычные звуковые эффекты сопроводили быструю смерть чёрного огня от золотистых искр. Кристоф присвистнул.
        - Кажется, кое-кто только что сел в лужу! Стихийные маги не разбираются в контрзаклятиях.
        Энвер молчала, закусив губу.
        - Всё верно, - кивнул Бен с миной отличника, отвечающего урок. - Меня хорошо учили. В книгах написано: «Стихийно овладевший Силой маг, именуемый новой, не имеет возможности ознакомиться с фундаментальными законами природы магии, а также получить систематическое образование, посему…»
        - Ой ладно! - сердито отмахнулась когда-то лучшая студентка на курсе. - И без тебя знаю, что нова так не смог бы. Значит, ты настоящий Бен. Я ошиблась.
        - Думаю, кое в чём вы правы, мэм, - осторожно заметил оправданный. О конфузе с ультраскопом он уже позабыл.
        - Это в чём же? - насторожилась Энвер.
        Стажёр уловил интерес в словах чародейки, ухватился за него, как пёс за плащ почтальона.
        - В том, что нова всё-таки находится в этой комнате.
        Ищейки переглянулись. И прыснули.
        - Подождите смеяться, - стажёр покачал пальцем. - Сперва позвольте мне кое-что объяснить.
        - Позволяем.
        Финкельштейн заложил руки за спину и принялся расхаживать перед кроватью: ни дать ни взять сыщик, выступающий перед публикой с изобличительной речью.
        - К вашему сведению, я увлекаюсь детективными романами. И давно искал случая составить психологический портрет преступника…
        - Какой-какой портрет?
        - Минуту, пожалуйста, я всё объясню. Так вот, за вчерашний день я как следует обдумал всё, что мы знаем о нове, и пришёл к следующим выводам: «а» - скорее всего, это мужчина…
        - Браво! Просто верх проницательности!
        - …«б» - он обладает своеобразным чувством юмора и обожает дурачить людей, - Бен пропустил насмешку мимо ушей, - «в» - он ни во что не ставит закон и общественные нормы. Ставит себя над ними. Скорее всего, появление ищеек такой человек воспримет как личный вызов и постарается выставить их на посмешище, как можно сильнее ударив по самолюбию агентов и престижу Агентства.
        - Пока что у него это неплохо получалось, - согласился Кристоф.
        Финкельштейн стрельнул в светлого мага глазами.
        - А как ещё можно наилучшим образом насолить двум ищейкам, если не - простите, мэм - переспать с одной, тем самым подставив другого?
        Энвер задохнулась от возмущения.
        - Ч… Чт… Что-о-о?!
        - Скомпрометировать обоих агентов, - пояснил Бен извиняющимся тоном.
        - Мальчик! Ты понимаешь, какую чушь несёшь сейчас? Я сдам тебя в ближайший дурдом!
        - Подожди, Эн, - заинтересовался Кристоф. - Давай-ка дослушаем, занятно толкует.
        - Благодарю, - юноша не прибавил своё обычное «сэр». - Посудите сами: среди всех его проделок первое место по популярности держат случаи искушения дев, сведения их с благочестивого пути…
        - Говоришь, как чёртов священник.
        - Священник не может быть «чёртовым»! - покоробило Бена.
        - Боги, дайте ему уже закончить! - Кристоф воздел руки к небу. Энвер, сдержав ругательство, закрыла лицо ладонью.
        - Этот нова рисковый и дерзкий, - как ни в чём не бывало гнул своё стажёр. - Он взялся играть с нами, надеясь выжать максимум. И однажды успешно скопировал меня, перехитрив вас. Я решил, что лучшая тактика в данном случае - ловля на живца.
        - На меня, значит, - иронично уточнила девушка.
        - Именно. Я не стал ничего говорить вам, тем более вы…
        - Минуточку! Значит ли это, что стажёр Финкельштейн разработал собственный план тайком от наставников и начал претворять его в жизнь? Я не ослышался?
        - Нет, всё именно так.
        - Как говорится, не прошло и трёх дней… - проворчал светлый маг после нескольких секунд тишины. Напарница повторила жест с лицом и ладонью.
        «Вот так, Эн. А мы ещё в свой план его посвящать не хотели. Ну дела-а!»
        - Я могу продолжить, мэм? - ведьма коротко кивнула. - Спасибо. Я не стал ничего говорить вам потому, что вы сами вдруг начали исполнять что-то странное. В смысле напиваться вопреки здравому смыслу. Но это способствовало задуманному. Мне оставалось только проследить, чтобы вы - ещё раз простите, мэм - надрались до беспамятства. Ну и подыграть нове - была уверенность, что он появится. Так всё и случилось.
        - То есть ты просто смотрел, как мы теряем над собой контроль, а потом положил нас с Крисом в одну постель?
        - Не просто смотрел, а ждал. Чтобы в подходящий момент захлопнуть ловушку и утром представить вам пойманного преступника.
        - Да неужели? - интонации Энвер не сулили стажёру ничего хорошего. - Отчего-то первое, что увидели сегодня мои глаза, - это опухшую с перепоя физиономию напарника.
        - Так и есть, - просиял Бен. Видимо, он достиг кульминации в своём рассказе. - Вы увидели лицо напарника. Но вовсе не его самого.
        - Что-о?! - челюсть у Кристофа отвисла во второй раз.
        - Я же сказал: нова здесь, в этой комнате.
        - Так, Бенни! Пожалуй, ты достаточно…
        - Э-э, нет! - развеселилась Энвер. - Теперь уже я хочу дослушать.
        - Извольте. Вы предположили, что нова - не псионик и не мастер иллюзий, но при этом умеет примерять личины других людей. Значит, он полиморф. А полиморфы, как говорится в «Множестве граней одной сущности»…
        - Длинный и нудный труд о воплощениях Силы, - блеснула познаниями Энвер. - Как ты его осилил?
        - …полиморфы могут в совершенстве копировать внешний вид, манеру поведения, жесты, привычки. Даже кратковременную память. Но не глубинные, не старые воспоминания. В теории… Словом, случай столкнул меня с новой вчера вечером, в том кабаке, где вы позднее предавались возлияниям. Разумеется, полиморф притворился одним из вас. Сначала я не понял, что к чему, но вскоре разговорил его и убедился, что предо мной искомый стихийный маг.
        - И что же ты его сразу не взял, раз такой умный?
        - Я не знал пределов его сил, - виновато вздохнул парень. - Вдруг его способности не ограничиваются полиморфизмом? А я ведь только третий день как практикант. Драка была недопустима, вас же поблизости не оказалось. Вот и пришлось действовать нетривиально.
        Заведение изо всех сил стремилось походить на пиратское кружало. Под потолком болтались гирлянды из канатов, с чёрного полотнища над барной стойкой скалился Весёлый Роджер, люстры имитировали штурвалы, а настенные светильники - якоря. Даже пивные кружки притворялись миниатюрными бочонками. Вот и посетители переполненного кабака веселились с пиратским размахом, отдавая должное празднику. Ром лился рекой, гремели непристойные песенки, разбавленные экзотическими выкриками «Разрази меня гром!», «Освободите мои плавники, я хочу выпить ещё!», «Тряхнём костями!» и тому подобным. Бенджамин Филькенштейн скромно сидел в дальнем углу, за единственным свободным столиком, и с вежливым интересом наблюдал за двумя толстяками. Те с дистанции в восемь футов метали дротики в мишень, стараясь выбить наибольшую сумму очков. Десятка два окосевших болельщиков нестройным хором подзадоривали дартсменов. В какой-то момент состязание частично заслонила фигура человека, плюхнувшегося за стол Бена. Стажёр узнал Кристофа.
        - Похоже, вы изрядно выпили, сэр, - заметил юноша, оценив состояние светлого мага. Тот расплылся в хмельной улыбке.
        - Недостаточно, приятель, чтобы считать меня пьяным. А в этом городе, чёрт его дери, трудно сохранить трезвость! - ищейка покачал указательным пальцем. - Но что такое головокружение от вина в сравнении с головокружением от любви?.. А что ты тут сидишь один?
        - Мастер Энвер оставила меня здесь полчаса назад, велев греть стул. Думаю, так она сможет убедиться, когда вернётся, что настоящий Бен - это я.
        - А где она сама?
        Бен пожал плечами. Кристоф покачнулся и горестно вздохнул, обдав подопечного винным духом.
        - Знаешь, как мне её не хватает, дружище? Вроде всегда вместе, да? А вот не хватает чего-то. Как будто между нами стена… И ведь знаешь, что самое обидное? (Стажёр отрицательно помотал головой.) Самое обидное, что мы сами эту стену воздвигли. Прочертили границу. И каждый из нас теперь мучается, хочет разрушить эту треклятую стену. Но никто не решается первым… первым начать ломать её - кирпичик за кирпичиком, кирпичик за кирпичиком…
        Кристоф жестами изобразил, как он будет разбирать воображаемую стену. Потом вновь сфокусировался на собеседнике.
        - А может, сразу её… того? Подойти и п-пнуть как следует?
        - Волшебницу? - ахнул Бен.
        - Что ты, друг мой?! Стену, конечно! А эта Энвер… она ведь такая… такая к-красивая! - Кристоф мечтательно улыбнулся. - Я ведь давно её хо… м-м, неравнодушен к ней. Мы столько вместе перенесли, так сблизились. А я даже не обнял её ни разу как следует. Вот прям чувствую, что нас тянет друг к другу больше, чем коллег по цеху.
        - Неужели?
        - А то! Знаешь, братишка, наверное, я обязательно подкачу к ней сегодня. Сколько можно тянуть? Да! - волшебник ударил кулаком по столу. - Сегодня я признаюсь ей! Когда, как не здесь и сейчас?! Только… только с чего бы начать?
        Наставник умолк, испытующе глядя в стол. Бен, слегка повернув голову, задумчиво созерцал расклеившегося ищейку. Наконец он произнёс:
        - Знаете, сэр, что сказал бы на это Лоток?
        Кристоф поднял на Финкельштейна мутный взор.
        - Кто?
        - Ну Лоток. Помните?
        Чародей ещё несколько секунд морщился, всматриваясь в непроницаемое лицо стажёра.
        - Я уже многого не помню, родной. И многого не понимаю. Ясно одно: мы с ней созданы друг для друга. И если сегодня ничего не предпринять, то… Дьявольщина! Сегодня именно тот день! Сегодня мы об… обретём друг друга! Только я пока не знаю как.
        Замолчали. Кристоф, казалось, ушёл в себя. Бен ритмично стучал пальцем по столешнице. Вскоре стук прекратился.
        - Хотите, я помогу?
        - Это как же? - недоверчиво спросил чародей.
        - Ну есть у меня идея… - Бен сделал вид, что сомневается. - Смотрите, раз вы уверены, что мастер Энвер мечтает броситься в ваши объятия, значит, так оно и есть. Но она женщина, и первый шаг надлежит сделать вам. Сделать так, чтобы это не было серо, скучно и неромантично. Нужно как-то блеснуть, выделиться перед ней. Произвести впечатление. Стать местным героем.
        - И как это сделать?
        - Ну-у, это город пьяниц и выпивки, - протянул паренёк. - Скоро на улице в двух шагах отсюда состоится турнир «Самая Быстрая Глотка». Горожане уважают тех, кто любит их продукцию и знает в ней толк. Думаю, если вы победите и станете чемпионом, ваша зазноба будет покорена.
        - Что же от меня требуется?
        - Просто явитесь на турнир, делайте то, что должны, и ничему не удивляйтесь. Остальное предоставьте мне. Я запишу вас, обеспечу ваше попадание в призы и прослежу, чтобы мастер Энвер узнала о вашем триумфе. К тому моменту, как вы вернётесь сюда, она будет готова отдаться в ваши руки. И тогда - вперёд!
        - Да ты, чёрт возьми, гений! - Кристоф воодушевился так, что подскочил на стуле.
        - Возможно. А теперь уходите отсюда. Мастер Энвер должна скоро вернуться. Если она до поры вас увидит, то наверняка что-то заподозрит, - последнее предложение Финкельштейн произнёс громким шёпотом - для пущей секретности.
        Герой-любовник неуклюже перегнулся через стол, сграбастал стажёра в объятия.
        - Я буду тебе по гроб жизни обязан, сынок. Знай, до конца наших дней твоя выпивка - за мой счёт!
        И светлый волшебник, скрежетнув отодвигаемым табуретом, поспешил убраться из шумного заведения. Финкельштейн снова застучал пальцем по дереву. На лице юноши расцвела довольная ухмылка.
        - Браво! - Кристоф от души поаплодировал комбинатору, отсутствие одежды его как будто уже не заботило. - Браво! Ты настоящий лицемер, Бенни! Я восхищён!
        Стажёр смерил колдуна взглядом триумфатора.
        - Твоя песенка спета, нова! Хм, давно мечтал это сказать…
        - Стой! - вмешалась ведьма, настороженно косясь на ничуть не приунывшего напарника. - Что-то здесь не клеится. Как-то всё… глупо, что ли? В то, что твоя спонтанная западня сработала, нереально поверить. Ну-ка, рассказывай, как было на самом деле! Ты ведь недаром приберёг самое вкусное на десерт.
        - Всё произошло так, как я задумывал. Вы, мэм, вскоре вернулись и нашли меня там, где оставляли. К тому времени вы были весьма пьяны, хотя держались неплохо, и как будто были чем-то подавлены. Я оставил вас за столиком, покинул кабак и записал нову на турнир. Полиморф объявился перед самым началом: он назвал нужное имя и, так как оно уже было в заявке, был допущен к соревнованию. Пока ведущий заводил болельщиков, я отвёл глаза служке и незаметно заменил содержимое рюмок лжеКристофа на простую безобидную иллюзию. Победа была обеспечена.
        - И что потом?
        - Я вернулся к вам. Вы продолжали напиваться.
        - Это мне неинтересно, - сердито отмахнулась Энвер. - Давай самый конец.
        - Понятное дело, нова выиграл. И в обличии мастера Кристофа явился в кабак, хвастая позолоченным кубком. Гости заведения устроили ему овации, а вы - выволочку. Потом виски быстро вас примирило.
        - А ты опять преспокойно смотрел.
        Бен пожал плечами.
        - Ну да. В том и состоял эндшпиль: напоить нову до беспамятства, чтоб взять его без малейших затруднений. А у вас, мэм, это неплохо получалось - поить, - тут стажёр покраснел, его губы дрогнули предательской улыбкой.
        - Договаривай! - железным голосом потребовала колдунья.
        - Ну… сначала вы громко ругались. И пили. Потом кричали. И снова пили. Потом… - уши Бена заалели ярче. - Потом вы вроде как обнимались.
        - Что-о?! - в унисон вскричали ищейки.
        - Обнимались. И… и рыдали на плечах друг у друга. И однажды даже пытались поцеловаться. А после опять пили.
        - А ты и тут просто наблюдал?! Не вмешался?!
        - Так ведь план же.
        - Это катастрофа! - простонала Энвер. - Уверь меня, что ты лжёшь, мальчик, иначе я сделаю так, что твои руки и ноги поменяются местами, а голова начнёт расти из задницы! Слово тёмной ведьмы!
        - Но я не лгу! - стал оправдываться бесстрашный стажёр. - Было только то, что было, я видел. Только не слышал, о чём говорили. А потом вы напились так, что говорить уже не могли. Где-то к одиннадцати часам оба были практически в отключке. Я оставил бармену записку с адресом гостиницы - для мастера Кристофа - и доставил вас сюда, где вы и уснули. Мастер Кристоф пришёл где-то в начале третьего… вернее, практически приполз - настолько он был пьян. Я уложил его к себе в каморку, а сам дремал на кресле в гостиной. Вероятнее всего, настоящий мастер спит до сих пор. А нова здесь и, надеюсь, осознаёт безвыходность своего положения.
        Бен уже так откровенно пялился на светлого мага, что, наверное, прожёг бы в нём дырку, умей глаза испускать и фокусировать свет. Ведьма, охваченная негодованием, ждала от Кристофа объяснений, собираясь при малейшей неуверенности напарника применить парализующее проклятие. Но подозреваемый был абсолютно спокоен.
        - Это всё? - осведомился он.
        - Всё, - кивнул Финкельштейн.
        - Хорошо. А теперь скажи-ка мне, любезный мой читатель детективов, как ты понял, что я - это я, то есть не тот я, за которого себя выдаю?
        - Пожалуйста. Первое: вы слишком топорно намекнули, что вожделеете мастера Энвер. А я, как уже говорилось, хорошо помню разговор в поезде и знаю, что такая мысль никогда бы не пришла мастеру Кристофу в голову. Даже в нетрезвую голову. Второе: Лоток. Если верить теориям о по-лиморфах, только настоящий Кристоф мог помнить о нём. А не помнить о нём он не мог никак.
        - Что такое этот твой лоток? - раздражённо спросила Эн-вер.
        - Не что, а кто, - поправил ищейка.
        Бен вытаращил глаза. Девушка отреагировала похоже - правда, с изумлением куда меньшим. Кристоф обезоруживающе улыбнулся.
        - Был у нас на факультете, на кафедре теоретических основ светлой магии, такой преподаватель. Он стал легендой задолго до моего поступления в Академию. Старый, как Мафусаил, и жуткий зануда, но дело своё знал крепко. Лотком же его прозвали за то, что он был кошатником, и от него - пардон - вечно несло кошачьей мочой. Какой-то студент - похоже, не слишком успевавший по предмету Лотка - однажды сочинил стихотворение, которое пережило своего автора в Академии и веселит младшие курсы, наверное, до сих пор. Вот, собственно, этот нетленный опус:
        Ужасно воняет! Откройте окошко!
        Лоток не почистил лоток после кошки.
        Теперь уже у Бена отвалилась челюсть. Энвер сощурилась. Кристоф полюбопытствовал:
        - А что, сей педагог ещё жив и преподаёт?
        - Ну да, чего ему сделается… - юноша был совершенно сбит с толку осведомлённостью подозреваемого.
        - Держу пари, с каждым годом выносить присутствие старика всё труднее, - хохотнул обнажённый чародей. - Присутствие в аудитории с закрытыми окнами, разумеется. Итак, Бенни, что ты там говорил про теорию о полиморфах?
        Финкельштейн молчал, рыская глазами по комнате.
        - Стихийные маги не владеют мыслеречью! - наконец выпалил он.
        - Как и ты, - осклабился Кристоф.
        - А ты? - дерзко бросил стажёр, ещё надеясь одержать верх.
        Волшебник снисходительно улыбнулся и повернулся к напарнице. Та, дотоле хмурая, мгновенно расслабилась и насмешливо посмотрела на незадачливого обвинителя.
        - А он владеет. Говорит, что ты самоуверенный шкет, и детектив из тебя неважный, но рвение и стремление отстаивать свою правоту достойны похвалы.
        Казалось, Бенджамин от стыда уменьшился раза в полтора. На него было жалко смотреть. Жалко, но смешно. Глядя на пунцовые уши стажёра, ищейки не выдержали и расхохотались. Обстановка в комнате разрядилась. Смеялись от души, до тех пор, пока не начали икать.
        - Так, выходит, вы - настоящий мастер Кристоф… сэр? - тихо спросил пристыжённый Бенни.
        - Твоя дедукция делает успехи, - подмигнул агент.
        - Но… но кто же тогда спит в моей каморке под лестницей?
        Моментально повисла звенящая тишина. Даже слышно стало, как личинка древоточца ковыряет стену. Первой опомнилась Энвер:
        - Бен, веди нас сейчас же к твоей каморке. Очень быстро и очень тихо.
        - Но ваша одежда…
        - Сию же минуту! - шикнула ищейка. Стажёр не стал спорить.
        Кристоф поднялся, сдёрнул с кровати простыню и замотался в неё на манер хитона (девушка при этом целомудренно отвернулась). Наставники, ведомые подопечным, выскользнули за дверь и пробрались к лестнице. Никто им не встретился: другие постояльцы ещё нежились в объятиях блаженной, лишённой похмельных мук утренней дрёмы. Лестничная спираль спустила волшебников на первый этаж, где сбоку от лестницы обнаружился чулан - всего-навсего ниша, заделанная сплошным штакетником. В штакетнике имелась дверца, запертая на засов. Бен вопросительно посмотрел на колдунью. Энвер затеплила в ладони небольшой магический светильник и кивнула стажёру. Юноша бесшумно отпер дверцу, и все трое заглянули (войти не позволяли ничтожные размеры каморки) в темноту. На застеленной домотканым ковриком, отчаянно короткой лавке (вызывавшей ассоциации с прокрустовым ложем), опершись плечом и головой о стену, полулежало-полусидело скрюченное тело Кристофа. Вернее, его двойника. Грудь самозванца мерно вздымалась, спящий нова тихонько посвистывал на каждом выдохе.
        - Бен, - шёпотом позвала Энвер. - Где наши вещи?
        - Одежда?
        - В пекло одежду! Я про сумки.
        - Видимо, всё ещё в мэрии.
        - Чёрт!
        Ведьма вытолкала светлых обратно в лестничный коридор и прикрыла дверцу, задвинув засов.
        - Дуй в мэрию, - быстро зашептала девушка, обращаясь к стажёру. - Найди Ансальди. Если он спит, буди всеми правдами и неправдами. Если его там нет, попади внутрь. Хоть как попади, разрешаю даже камень в окно. Найди наш багаж, хватай любую сумку и бегом сюда. Нигде не задерживайся. Верхом ездишь?
        - Плохо.
        - Плевать. Если встретится осёдланная лошадь, можешь реквизировать. Главное - побыстрее доставить сюда репозиторий.
        - К чему спешка, Эн? - вмешался Кристоф. - Мышка в мышеловке, никуда не денется.
        - Не спорь, Крис. Ты понял меня, Бен? - юноша кивнул. - Как можно быстрее! Где наша одежда?
        - Наверное, в прачечной. Хозяйка же…
        - Да, я помню. Хорошо, беги. Ну, чего стоишь?!
        Финкельштейна как ветром сдуло.
        - Удрал, - выдохнула тёмная волшебница. - Хоть бы вернулся до того, как этот лицедей проснётся.
        - Так зачем спешка? - не унимался напарник. - Всё равно нужно звать Ансальди, полицию, будить хозяев гостиницы… У нас куча времени.
        - Ты хочешь знать, куда я тороплюсь? Во-первых, пока нова спит, у меня нет желания отыграться на нём за весь наш позор. Но если он очнётся, то может спросонья не понять расклада и начать бузить. В таком случае не гарантирую, что приютивший нас пансион избежит материального ущерба.
        - А во-вторых?
        - А во-вторых… - колдунья злорадно оскалилась. - Во-вторых, держу пари, что так этого засранца ещё никогда не будили. Сегодняшнее утро он крепко запомнит.
        Кристоф вспомнил о воздействии репозитория на нов и прикусил губу.
        Дуглас Бастер Маркс - так, как выяснилось, звали двадцатипятилетнего красавчика, представшего перед чародеями после того, как репозиторий сорвал с него маску. Одаренный внешностью актёра парень долго отходил от шока после изъятия Силы и выглядел в это время ещё более жалко, чем когда корчился, теряя свой стихийный дар. Однако, придя в себя, он моментально узнал ищеек и даже попытался вырваться - ведьме не без удовольствия пришлось его обездвижить. Какое-то время бывший нова молча сидел у входа в каморку, скованный по рукам и ногам тёмной магией, и волком зыркал то на Энвер, то на Кристофа, то на Бена. В основном на Энвер. Он упорно молчал, проявляя недюжинную силу духа - до тех пор, пока мстительная оперативница не пообещала ему в случае отсутствия добровольных признаний покопаться в его мыслях насильно. После этой угрозы пройдоха сдался и, когда появились власти в лице заспанной полиции и самого мэра, заговорил. Он рассказал о себе всё, что было нужно, сознался во всех своих проделках - даже тех, что ищейки не успели отследить. Особо тяжких преступлений в его послужном списке не нашлось. Но
имеющихся - воровства, клеветы и подлога (с сексуальными домогательствами предстояло разбираться: фактически жертвы были не против) - хватало с избытком, чтобы закрыть клиента надолго. После допроса дело было за малым: сдать экс-полиморфа на хранение в полицию и выслать весть в Агентство.
        Когда полисмены забирали Маркса, тот буркнул напоследок что-то в адрес ищеек. Бен сумел разобрать кусок: «…меня захотеть эту грёбаную магичку! Надо было слушать…» Тут парня увели, и кого надо было слушать Дугласу, стажёр так и не узнал.
        - Бывают же чудеса! - не переставал удивляться Ансальди. Он и волшебники (которые успели принять надлежащий вид до прихода властей) сидели в гостиной для постояльцев. Кристоф составлял депешу для Агентства, Бен изучал выводимые наставником строки, Энвер просто отдыхала. - Случается же на свете! Казалось бы, в мире чар живём, магия - дело обычное. А тут человек личины меняет. И не просто лица, но и рост, вес, возраст…
        - Даже пол, - добавила ведьма.
        - Вот-вот. А я уж было начал думать, что вчерашняя катавасия - на самом деле бред, винным зельем навеянный. Как говорят у нас в Бингетоне: «Хороший виски и табуретку превращает в кресло-качалку».
        - Смешного тут мало. Полиморфы крайне опасны. Представьте, что может произойти, если такой вот нова попадёт не в те руки.
        - Что угодно, - Кристоф оторвался от письма. - Полное копирование человека - сильнейшее оружие. Шпионаж, шантаж, провокации, компрометации. Наконец, банальное воровство.
        - Почему банальное? - не согласилась колдунья. - Такой типус, приняв облик сенатора, запросто может проникнуть в здание Конгресса, выкрасть оттуда что угодно, и никто ничего не заподозрит.
        - Если рядом не будет опытных магов и охранных чар - не заподозрит. А виноват будет настоящий сенатор.
        - Кошмар! - ужаснулся мэр. - Это же, получается, политический инструмент. С позволения сказать, рычаг для устройства государственных смут.
        - Не только, - усмехнулась девушка. - Ваш двойник, к примеру, может запросто объявить вас самозванцем и упечь за решётку. И пока вы, милейший, гниёте в застенках, фальшивый Ансальди будет руководить вашим городом, организовывать ваши праздники, спать с вашей женой…
        - Тьфу! - не выдержал градоправитель. - Как говорят у нас в Бингетоне, да минует мои губы чаша сия.
        - Хорошо, что такой дар - крайняя редкость. Агентство помнит всего парочку аналогичных случаев. И ни один из них не успел привести к сколь-нибудь серьёзным последствиям. Урождённым волшебникам такие чары пока что не под силу.
        - На ваше счастье, рядом оказались мы, - пробубнил себе под нос Кристоф (он вновь склонился над бумагой). - Нова был нейтрализован быстро.
        - И во многом благодаря вот этому юноше, - Энвер указала на встрепенувшегося стажёра. - Сколь ни досадно мне признавать сей факт, но без Бенджамина мы бы ни за что не поймали полиморфа так быстро и так легко. Особенно учитывая то, что наш план, мягко говоря, вышел из-под контроля, - Чародейка многозначительно покосилась на Кристофа. - Тем, что с многими другими жителями Бингетона не случилось порочащих репутацию казусов, город обязан именно Бену. А ведь это его первое дело в качестве агента.
        Уши Финкельштейна зарделись от смущения и гордости. Широкое лицо Ансальди расплылось в благодушной улыбке; мэр встал из-за стола, подошёл к стажёру и от души потряс ему руку.
        - Неплохо для первого раза, парень! Поздравляю! И благодарю от имени всего города! Такой дебют стоит отметить! - Ансальди неожиданно для всех подмигнул, ловко извлёк из внутреннего кармана плоскую жестяную фляжку, свернул крышку и сделал пару глотков. Очевидно, содержимое фляжки было крепким, поскольку лицо градоначальника тут же побагровело. - И-и-эх, хорош-ша!.. Так вот, с первым успехом в трудной и опасной работе! С первой удачей! Но, как говорят у нас в Бингетоне, между первой и второй…
        - Так, стоп! Хватит! - возмутилась колдунья. - Знаем мы, как у вас в Бингетоне говорят. Ансальди, уважаемый, уберите-ка свою фляжку куда подальше. И больше ни слова про выпивку в моём присутствии, - мэр огорчённо спрятал ёмкость туда, откуда вынул. Энвер удовлетворённо кивнула. - Я в этот благословенный городок ещё добрых полгода добровольно не сунусь. Уж не обессудьте, ничего личного.
        - Да понимаю, чего уж там, - горестно вздохнул Ансальди. Впрочем, расстраивался он всего мгновение. - Что ж, я пойду, пожалуй. Дела. Надо посмотреть, какие ещё убытки понёс город. Ну, кроме тех, что вы с этим новой нанесли вчера. Кстати, ваше Агентство возмещает ущерб?
        - Только физическим лицам, - отрезала ведьма. - И то лишь тем, кто пострадал в результате действий агентов. Тот склад взорвал нова - с него и спрашивайте. Ещё вопросы? Вы, кажется, собирались уходить.
        - Да-да, конечно, - чиновник спохватился и затопал к выходу. - Всего вам, господа маги. Если что, вы знаете, где меня найти.
        - Приятный тип этот Ансальди, - обронил Кристоф, когда они остались втроём. - И не глупый. Но с алкоголем тут у них явный перебор. Что касается тебя, Бенни… - маг повернулся к стажёру. - Присоединяюсь к похвале. Ты молодец. План твой, правда, сработал несколько криво… но ведь сработал же! От импровизаций большего и не требуется. Пожалуй, мы занесём в твою характеристику такие качества, как невозмутимость, находчивость и умение действовать по обстоятельствам. Согласна, Эн?
        - Ты забыл про неуклюжесть. Если бы не ультраскоп, всё могло бы сложиться иначе.
        - А, чёрт, у нас же разбит ультраскоп! - вцепился в свои кудри Кристоф. - Теперь придётся выписывать новый. Ну ничего, заодно закажу себе новый компас-индикатор взамен того, что потерялся у Селвиновой горы.
        - Руки бы, из нужного места растущие, нашему стажёру заказать, - размечталась Энвер.
        - Мне очень стыдно, - снова расстроился юноша. - Я буду работать над собой, обещаю. А ещё у меня родилась теория о полиморфах. Они же часто меняют облики, так? При этом перенимая многие манеры и привычки объекта. Так вот: что, если с ростом числа скопированных личностей полиморф постепенно утрачивает собственную индивидуальность? Что, если…
        - Что, если ты сбегаешь и отправишь в Агентство рапорт? - Кристоф спрятал письмо в конверт.
        - Отличная идея, Крис, - оживилась ведьма. - Бен, для тебя есть спецзадание особой важности. Жми на всех парах, дело не терпит отлагательств и проволочек.
        Финкельштейн вскочил со стула, ожидаемо его опрокинув. Энвер сдержала смешок. Кристоф протянул ученику письмо.
        - Держи. Чем раньше это сообщение дойдёт, тем быстрее Маркс отсюда уедет. Потом расскажешь нам про свою теорию.
        - Я мигом, сэр! - просиял Бен. Он развернулся и вихрем вылетел из комнаты, сжимая в руке конверт.
        - Знаешь, Эн, я тут вспомнил кое-что из вчера, - глядя куда-то в сторону, заговорил Кристоф. - Насчёт путаницы с новой и мною.
        - Ну?
        - Я ничего не знал про турнир пьяниц рядом с кабаком. Просто, возвращаясь, случайно наткнулся на толпу. Понял, что что-то затевается. И решил влезть. Был тогда уже порядком подшофе.
        - Поразительно!
        - Угу. Ведь, не впиши Бенни моё имя в заявку, многого бы не случилось. Или если б нова появился одновременно со мной. Однако моё имя было, а нова исчез. Пришлось выигрывать.
        - Это было нетрудно, Бен же сказал…
        - А вот и нет, Эн, - маг сверкнул зубами. - Выпив первый шот, я сразу понял, что меня обманули, и потребовал сатисфакции. Арбитр, распробовав иллюзию, согласился заменить напиток. Помню, он ещё огорчился тогда, что содержимое рюмок оказалось бракованным.
        - Так ты пил настоящий виски? - ахнула ведьма.
        - Ага. Конкурс перезапустили. И я в итоге всех перепил. И ведь ещё на ногах стоять остался после победы, надо же!
        - Да уж. Талант, несомненно, ценнейший.
        - Получается, Маркс просто забыл об уговоре и заливался где-то в другом месте. И в гостиницу попал случайно.
        - Скорее всего, так оно и было.
        - Скорее всего. Только память об остатке вечера отшибло напрочь, - сокрушённо закончил Кристоф. - С того момента ничего не помню. Пустота.
        - Совсем ничего? - с деланым равнодушием поинтересовалась Энвер.
        - Совсем.
        - Я тоже. Значит, мы оба были целиком во власти зелья. И за всё произошедшее ответственности не несём. Так?
        - Так.
        - Вот. Кто его знает, чего там Бен увидел? Может, показалось ему? Да и потом, чего только пьяным в голову не взбредёт?!
        - Вот именно! Что бы мы там друг другу ни наговорили, не стоит воспринимать это всерьёз.
        - Ага. Всего-навсего алкогольный угар. Какой уж тут спрос?
        Девушка старательно избегала взгляда напарника, поэтому не могла заметить, что парень делает то же самое.
        - Всё равно ведь в итоге ничего не было.
        - Точно. Ничего не случилось.
        - Ещё бы! Мы ведь друзья.
        - Ясное дело, друзья.
        - И ничего более.
        - Так и есть.
        Разговор заглох. Колдунье наскучило рассматривать потолок. Она сняла телекинезом несколько фарфоровых рыбок с каминной полки и принялась жонглировать ими силой мысли. Кристоф откинулся на спинку стула и, казалось, дремал. Неловкое молчание нарушил внезапно вернувшийся Бен.
        - Уже отправил? - светлый недоверчиво приоткрыл один глаз.
        - Нет, - Финкельштейн тяжело дышал, запыхавшись от быстрого бега. - Я это… как отправлять-то?
        - Почтой, - ответила Энвер, удивившись недогадливости стажёра. - Адрес на конверте. Просто опусти в контейнер с маркировкой «срочно». Не потеряй и не перепутай ничего, с тебя станется.
        - А, точно! - Бен заметил адрес, хлопнул себя по лбу и собрался уже мчать в почтовый офис, как новая реплика наставницы остановила его.
        - Бенджамин! Ты утром рассказывал о разговоре с поли-морфом в баре. Помнишь?
        Стажёр кивнул.
        - Так что бы в той ситуации сказал Лоток?
        Кристоф, заинтересовавшись, открыл второй глаз. Сперва Бен не понял, о чём идет речь, но через секунду до него дошло, и напарники услышали ответ:
        - Он бы сказал: «Хватит витать в облаках, лоботрясы! Займитесь уже делом!»
        Часть шестая. Ганслингеры
        По мотивам классического вестерна Джона Стерджеса «Великолепная семёрка»
        Загромоздив бутылками и кружками два сдвинутых встык стола, компания лихих с виду амигос уже второй час шумно предавалась оголтелым возлияниям. Посуда, испуганно вжавшаяся в стену за барной стойкой, сотрясалась и позвякивала от громовых раскатов гогота, коим молодчики сопровождали каждую плоскую шуточку или немудрёную байку. Грубые ругательства носились по залу ошалелым вороньём. Над столами висело густое облако табачного дыма. Засаленные карты для игры в покер беспорядочно перемешались с монетами и патронами; поверх всего этого, как падишахи на шёлковых подушках, валялись револьверы. Седоусый бармен с тоской смотрел куда-то вдаль, примирившись, очевидно, за долгие годы работы с манерами таких вот гостей. Остальные посетители салуна - преимущественно тёртые жизнью местные дядьки - сидели тихо, делая вид, что присутствие лихой компании их нисколько не напрягает. Разумеется, Энвер игнорировать вызывающее поведение выпивох было труднее всего - потому что её они как раз таки напрягали. Колдунья исподлобья смотрела в одну точку, расположенную где-то позади Кристофа. Взгляд застыл, губы плотно сжаты.
Девушке кусок в горло не лез, хотя ужин, поданный ищейкам, был весьма неплох. У напарника от вида её окаменевшего лица аппетит в конце концов тоже пропал. Светлый маг недовольно шмыгнул носом, отбросил вилку в сторону, покосился на стажёра. Того, похоже, единственного во всей таверне ничто не смущало: с присущей ему невозмутимостью Бен продолжал уписывать бифштекс за обе щеки.
        «Как у него так получается?» - с завистью подумал Кристоф.
        Вместо ответа волшебница мрачно выглянула из-под бровей. Маг попытался завязать беседу ещё раз:
        «Жаль всё-таки, что после войны упразднили армию. Отправить бы туда этих красавцев…»
        «Если бы таких отправляли в армию, она бы очень быстро стала самой большой и легальной вооружённой бандой на континенте».
        «Ты сегодня пессимистична сверх меры».
        «Да как обычно».
        «И всё же эти ребята тебя нервируют».
        «Я бы их проучила. Или хотя бы выставила отсюда с треском. Давно чешутся руки».
        «Брось, не стоят они того. В конце концов, не дебоширят ведь. Сидят, никого не трогают…»
        - Эй, сеньорита!
        Энвер не дрогнула ни одним мускулом. Она была единственной девушкой в салуне, поэтому нетрудно было догадаться, кому предназначался окрик. Но ведьма даже не обернулась. Зато Кристоф слегка отклонился в сторону, чтоб из-за головы напарницы увидеть столы с пирующими ами-гос.
        - Эй ты, черноволосая, я к тебе обращаюсь! Аль ты глухая?
        - Да кому ты нужен, Альваро, со своей плешивой макушкой? - гаркнул один из дружков крикуна. Компания грохнула. Альваро - действительно плешивый тип с маленькими мутными глазками и похожими на жирных дождевых червей губами - натянуто улыбнулся и продолжил доставать ищейку.
        - Ну, сеньорита! Я же вижу, что не глухая. Чего там сидеть? Присоединяйся к нам! У нас тут весело, и текилы вдосталь.
        - И общество более чем достойное, - брякнул кто-то, и компания снова залилась хохотом.
        - За вычетом этого болтливого дурака - вот уж кто дуб дубом! Зато я - хоть куда! - похвастался ещё один.
        - Не слушай их! Иди лучше ко мне, садись на колени! - вставил третий.
        - К нему не надо: у него в штанах нет ничего, кроме вонючих подштанников. Вот сядешь ко мне - сразу поймёшь, кто тут настоящий мужчина, - осклабился Альваро. - Оценишь калибр моей пушки.
        В глазах окаменевшей Энвер вспыхнули зловещие огоньки. Кристоф, побледневший от ярости, всё же предостерегающе качнул головой.
        «Не надо, Эн, не обращай внимания. Они, похоже, совсем сбрендили от выпитого. Гербом Конвента их не напугать. Иллюзией тоже. Начнёшь колдовать - не миновать стрельбы».
        «Сейчас я подпалю стул под этим засранцем», - мысли чародейки не сулили плешивому ничего хорошего.
        «Просто не реагируй. Я знаю таких. Ещё минута, и им надоест. Пустая потасовка нам ни к чему. Так ведь, Бенни? Разойдёмся с ними миром?»
        За месяц странствий с ищейками укрощение Беном мыслеречи наконец-то сдвинулось с мёртвой точки. Полноценно общаться он по-прежнему не мог, но импульсы, адресованные непосредственно ему, уже воспринимал. Поэтому согласно кивнул, неприязненно взирая на компанию невеж. То, как они обращались к мастеру Энвер, юноше совсем не нравилось, но сейчас он занял сторону Кристофа.
        А пьяный Альваро, похоже, вконец очумел от собственной наглости.
        - Ну же, сеньорита! Чего сидеть с этими тощими молокососами? - старался грубиян. - Брось ты их, иди к нам! Не обидим!
        - Наоборот, приласкаем, - хохотнул кто-то.
        - Далась она тебе, Альваро! - сосед назойливого зазывалы презрительно сплюнул на пол. - Посмотри на неё: ни рожи, ни кожи. Ещё и одета как мальчишка. Где ты видел нормальных баб в штанах? А может, и не баба она вовсе…
        «Ещё немного, и я им устрою…»
        «Не надо, Эн! Добром не кончится!»
        Беспечные амигос не видели стальных взглядов ищеек, не замечали того, что вокруг Энвер как будто бы начал сгущаться мрак. Прочие посетители салуна выжидали. Некоторые прятали глаза, склонившись над столами; другие нервно тискали в руках стаканы и кружки, лихорадочно просчитывая варианты развития событий. Выходило, что задир всё равно слишком много - восемь человек. И каждый при стволе. А уверенности в том, что в зале наберётся ещё с полдюжины парней не робкого десятка, не было. Конечно, девушку никто в расчёт не брал.
        - На безрыбье и рак рыба, - гнусно ощерился губастый Альваро. - А уж баба - она баба и есть. Какая б ни была.
        - Пф-ф-ф, я б такой лучше б свою кобылу предпочёл, - продолжал разглагольствовать сосед. - Где сиськи? Нету! Плоская, точно сковорода. Нескладная, худая. Задницы, поди, нет и в помине. Такую ни раздеть, ни потискать себе в удовольствие. Ладно, хоть рот у неё имеется, есть куда свой конец пристроить. Да и то…
        Лежавшая на столешнице ладонь колдуньи сама собой раскрылась, в ней с негромким треском блеснула голубая искорка. В душном зале сразу запахло озоном.
        - Энвер! - Кристоф перехватил запястье напарницы, сжал; лицо перекошено от ярости. - Позволь, я сам их…
        - А ну извинись перед леди, грязная скотина!
        Чей-то голос хлестнул громом средь ясного неба. Умолкли все, даже подначивавшие волшебницу хамы. Альваро и его сосед завертели головами в поисках кричавшего. Тот любезно облегчил им задачу:
        - Да-да, образина, именно ты. Подойди и извинись перед леди. Губошлёп, тебя это тоже касается.
        В чадном дыму, в болезненном жёлтом свете масляных ламп, на фоне маятниковых дверей и мрака (на улице давно царила ночь) вырисовалась фигура того, кто столь неосмотрительно позволил себе поучать подогретых алкоголем хулиганов. Пришелец был высок, широк в плечах. Длинный кожаный плащ скрывал наличие оружия - либо его отсутствие. Черты лица терялись в тени, отбрасываемой полами шляпы; была различима только грустная усмешка. Незнакомец держал руки скрещёнными на груди, не обнаруживая ни малейшей готовности к стычке. К тому же он был совершенно один. Но восьмикратное превосходство противника нимало его не смущало.
        Однако возмутители спокойствия умели считать и прикидывать расклад, никто из ершистой компании не насторожился. Развалившийся на стуле сосед плешивого хищным взглядом изучал нового персонажа и мерзко ухмылялся. Сам Альваро прищурился, подался вперёд. Про девушку он уже забыл, переключившись на храбреца (или глупца).
        - Ты… ты вообще кто такой?
        - Тебя это не касается, бестолочь, - «рыцарь» продолжал демонстрировать чудеса опрометчивости. Его реплика развеселила дружков Альваро: они отозвались хохотом и свистом.
        - Сегодня у нас хорошее настроение, как видишь, - протянул «бестолочь», как бы невзначай положив левую ладонь на рукоять револьвера. - Потому поживёшь ещё немного. Охота послушать, что ещё надумаешь вякнуть.
        Неизвестный не сдвинулся с места.
        - Попроси прощения у леди, дерьмо собачье. Я трижды не повторяю.
        Столь возмутительная наглость проняла даже непроходимого тупицу Альваро. Он наконец понял, что над ним попросту издеваются. Но принялся лыбиться ещё тошнотворнее.
        - Я тоже, приятель. Поэтому даю тебе пять секунд на то, чтоб ты одумался и унёс отсюда свою вонючую задницу. И чтоб я даже шагов не услышал.
        - Не хочешь извиняться по-хорошему? Жаль. Придётся по-плохому, - в тоне незнакомца появилась угроза.
        Вот тут терпение Альваро лопнуло.
        - Ну всё, грёбаный самоубийца…
        Плешивый оторвал зад от стула, одновременно поднимая свой револьвер. Грохнул выстрел… однако вскрикнул вовсе не ревнитель морали, а сам Альваро. Упущенный ствол бесполезной чушкой ударился о заскорузлые половицы, отлетел под стол. Хозяин оружия зашипел, закусил губу от боли, сжимая правой рукой запястье левой. Сквозь пальцы начала сочиться кровь. С дружков пострадавшего мигом слетело веселье, Сосед потянулся за своей пушкой.
        - Не-а, я бы не советовал, - качнул головой незнакомец.
        Револьвер в его кулаке красноречиво блеснул металлом. Из дула тоненькой струйкой тянулся дымок. Никто из посетителей салуна так и не смог понять, как одинокий смельчак, державший руки на груди, сумел опередить готового к стрельбе губастого задиру.
        - Что, больно? - с притворным сочувствием поинтересовался стрелявший. - А ведь я мог и в голову. Так что, считай, тебе повезло.
        - Ты труп, - процедил Сосед. - Нас больше…
        - Больше не значит лучше, дубина. У меня ещё пять патронов. Я успею уложить пятерых из вас раньше, чем кто-то сможет выстрелить в ответ. Потом, конечно, мне нужно будет перезарядиться… В общем, если хотите испытать судьбу, можете попробовать. Тогда и посмотрим, кому из вас повезёт оказаться в тройке выживших.
        Шансы уцелеть составляли три к восьми. Дружкам Альваро не составило труда подсчитать эти нехитрые цифры и прийти к выводу, что свою шкуру без стрельбы получится сберечь гораздо вернее.
        - Извинитесь, - глухо бросил кто-то из хулиганов.
        Сосед и Альваро медленно, не сводя глаз с чёрного зрачка револьвера, двинулись к столу ищеек. Каждый шаг сопровождался невесомым стуком падающих капель крови. Наконец своеобразная голгофа достигла апогея.
        - П… простите, сеньорита, - буркнул Альваро, исподлобья глядя на Энвер. Сосед только кивнул. Похоже, эти двое давно не практиковались в принесении извинений.
        - Неубедительно, - прокомментировал незнакомец и взвёл курок. Это придало просителям уверенности.
        - Извините нас, сеньорита, - вразнобой забормотали они. - Это всё текила вскружила головы. Простите нас, коли можно.
        - Пожалуйста, - сквозь зубы добавил Сосед.
        Энвер, не меняя выражение лица, выждала пару секунд, затем посмотрела на стрелка.
        - Ну как, мисс? Достаточно убедительно? - осведомился тот.
        - Пожалуй, хватит с этих кретинов, - девушка прошила «кретинов» огненным взглядом. - Извиняю. А теперь убирайтесь отсюда, все!
        Бузотёры ретировались так быстро, как только могли. Сосед напоследок окатил стрелка взглядом в духе «я тебя запомнил». Альваро чуть задержался, неловко собирая свои манатки. Когда он покидал салун, незнакомец бросил напутственно:
        - Hasta la vista, pendejos! Но не вздумайте нагрянуть ночью, чтоб отомстить. Я в этом городке не один.
        Спина плешивого утонула в ночной темноте. Стрелок лихо крутанул револьвер на указательном пальце, чётким движением отправил оружие в кобуру, доселе скрытую под плащом. Салун разразился одобрительными выкриками, возгласами и свистом.
        - Молодец, парень!
        - Так их, недоносков!
        - Из каких ты мест?
        - Вот бы нам такого шерифа!
        Стрелок пожал плечами, снял шляпу и прошествовал к ищейкам. Энвер наконец смогла рассмотреть его лицо. Всё та же лёгкая, немного печальная усмешка на губах. На щеках - двухдневная щетина. Прямой нос, круто изогнутые брови, мужественный подбородок с ямочкой. И внимательный взгляд серых глаз. «Красив, дьявол, - подумала ведьма. - На вид лет тридцать пять. Явно не законник». Энвер проследила за своими спутниками. Кристоф рассматривал героя вечера с интересом, Бен же - с нескрываемым восхищением. Мальчишка, что с него взять?
        - Надеюсь, они не успели сильно вам досадить, мисс? - вежливо спросил незнакомец.
        - Не успели, мистер Храбрый Стрелок, спасибо. Спасибо и за то, что вступились. Однако в том не было нужды: в случае чего мы справились бы сами.
        - О, не сомневаюсь! - покривил душой стрелок, бегло оценив спутников чародейки. - Но у меня вышло проще и дешевле.
        - И при этом вы рисковали собственной жизнью, вступившись за посторонних. Нечасто такое встретишь.
        - По правде сказать, я не очень-то рисковал. Во всяком случае, не больше, чем обычно.
        - И всё же поступок выдающийся. - «Дерзок, смел, отличный стрелок. Не законник. Кто же ты?!» - Кому мы обязаны такой честью? Не очень тактично выражать благодарность тому, чьё имя не знаешь.
        Смельчак хлопнул себя по лбу:
        - Садовая голова! Прошу простить эту оплошность. Моё имя Линц, Мартин Линц.
        «Впервые слышу».
        - Хорошо, Мартин Линц. Я - Энвер ван Тессел. А это мои… м-м… компаньоны: Кристоф Гэррит и Бен Финкельштейн.
        Светлые маги по очереди пожали протянутую руку. Кристоф на миг встретился взглядами с Энвер, загадочно улыбнулся. А Бен был просто в восторге.
        - Приятно познакомиться, мистер Линц. Вы здорово разобрались с этими типами!
        - Пустяки, парень, - стрелок сверкнул зубами, приподнял шляпу над головой. - Что ж, будем знакомы. Для меня это честь. Если понадобится ещё какая-то помощь - я к вашим услугам.
        В ту несусветную глушь, куда ищейки забрались на этот раз (а доселе не забирались ни разу), не ходили поезда и не ездили дилижансы. Захолустный городишко, в салуне коего произошла стычка с Альваро и его компаньерос, стоял на самом крайнем юге Конфедерации. Статус города делал слишком много чести поселению всего-то в одну улочку и с числом жителей не более пяти десятков. Тем не менее эта административная единица являлась последним форпостом цивилизации в этой части страны. Ещё дальше на юг, на много дней пути не было ни одной деревни, ни одной живой души - только утомлённая зноем каменистая пустыня. Ландшафт унылый, что и говорить. Маги докатились сюда как-то по инерции, сами не зная зачем. Теперь им следовало возвращаться назад, к большим городам, и подыскивать резиденцию для зимовки. Ибо здесь, в этом богами забытом тупике мира, агентам поиска магических аномалий делать было решительно нечего.
        Впрочем, городской голова так не считал.
        - Вы уж простите меня за беспокойство, господа маги, - робко заговорил он, тиская в руках шляпу. - Не сердитесь на старика. Но не могу не обратиться за помощью, раз уж нелёгкая в нашу глухомань колдунов привела. Нельзя, так сказать, не попытать счастья.
        Голова стоял на пороге комнаты, в которой, на втором этаже салуна, ночевали ищейки. Они, в свою очередь, как раз приканчивали завтрак. Сумки уже были собраны и перевязаны, лошади внизу стояли осёдланные - можно было отправляться в путь. Получалось, что проситель заявился не вовремя, чем раздосадовал ведьму.
        - Где-то я уже слышала что-то похожее, - проворчала она. - У вас, случайно, не группа геологов пропала?
        - Ага, в окрестных лесах, - сострил Кристоф.
        Посетитель недоумённо покосился на мага, отрицательно потряс головой.
        - Целая деревня пропадает, - посетовал он. - Дело нешуточное, господа маги.
        - Да уж, деревня - не геологи, - согласился Кристоф. - Что с ней?
        Старик ухватился за этот вопрос.
        - Крестьяне тут у меня, господа маги. Трое. Аккурат из той деревни, что на юге, на границе. Прибыли спозаранку и завели шарманку: выручайте, мол, пропадаем. А с ними местный торговец Юл. «Юл, - спрашиваю я его, - что это за пейзане? Опять из Арройо Секо?» «Оттуда, - говорит. - Суют мне монеты и всякие побрякушки. Возьми, мол, и продай нам ружей столько, на сколько потянет. А мне полтора ружья на троих делить совестно. Я и привёл их к тебе, Уолш». А я ему: «Мне-то что с ними делать?» А они всё своё: «Выручай, Уолш, бери всё, только дай нам ружей, пороха и пуль».
        - К чему крестьянам так срочно потребовались ружья? Тем более на сумму, явно для них неподъёмную. Они все свои сбережения принесли, так?
        - Не только свои, мистер. Всей деревни.
        - Ого! - присвистнула Энвер. - Много ли добра?
        - Вот, здесь всё, - городской голова вытащил из-за пазухи холщовый мешочек столь скромных размеров, что сразу стало ясно, как он вообще умещался у старика за пазухой.
        - Э-э-э, - протянула девушка. - Либо деревня очень маленькая, либо просто нищая.
        - И то, и другое, мисс. Я знаю жителей Арройо Секо. Они работают в поте лица и два, а то и три урожая за сезон собирают. Почти всё насущное добывают или делают сами. Излишки урожаев продают в городе, через Юла, а на добыток покупают плуги, иглы, гвозди. Быт не богатый, но люди не жалуются.
        - Не жаловались, - поправил Кристоф. - Что же изменилось?
        - Бандиты, мистер.
        - Бандиты? - вырвалось у Бена.
        - Ага. Десятка три-четыре конных, как говорят. Вооружены до зубов. Ходят на разбой к торговым путям, что на северо-востоке. А в деревне забирают еду и фураж. Бесплатно. Даром, значит.
        - Нашли себе базу снабжения.
        - Вроде того. Крестьяне - терпеливый люд, просят о помощи только при крайней нужде. Ко мне приходили уже дважды. Значит, сейчас у них дела совсем швах.
        - Как дважды?! - возмутилась Энвер. - И всё это время ничего не предпринималось?!
        Старина Уолш посмотрел на ищейку с горечью:
        - Как же не предпринималось? Оба раза я отправлял к побережью посыльного с бумагой и печатью. Оба раза посыльный возвращался с эскадроном рейнджеров. Да только где толк? За бандитами по пустыне гоняться - дохлый номер. Они тут все тропы знают как свои пять пальцев. Облавы ничего не дают.
        - Так можно остаться в деревне, устроить засаду.
        - Пробовали и это. Но, видно, у банды здесь есть глаза и уши. Месяц рейнджеры у поселян в домишках сидели - хоть бы раз кто из бандитов сунулся! Нет, как и не было их. Залягут на дно, на разбой не выходят. А эскадрон вечно сидеть на шее у деревенских не может. Только рейнджеры уедут к себе в расположение - разбойники тут как тут, доедать то, что не поели кавалеристы. Неуловимая банда, хитрая.
        - И поэтому крестьяне, которым надоел произвол, решили сами взяться за оборону деревни. Как говорится, спасение утопающих… Они когда-нибудь держали в руках что-то серьёзнее мотыги? - полюбопытствовал Кристоф.
        - Держали - не держали, а выбора у них нет, - развёл руками городской голова. - Поговорил я с посланцами: похоже, их припёрли к стенке. Никаких излишков уж нет и в помине. Бандиты вымели всё подчистую и сказали, что явятся снова - пополнить запасы перед наступлением зимы. А если забрать то, что осталось, крестьянам будет нечего сеять весной. Кроме того, зимой им грозит голод. Рейнджеры сюда теперь уж точно раньше бандитов не успеют.
        - А жители города стрелять умеют? - спросил Финкельштейн.
        - Уметь-то умеют. Да только злодеев много, шансы одолеть их невелики. А за миску похлёбки никто из местных голову подставлять не станет. Большего крестьяне предложить не могут, сами видите, - старик для наглядности потряс мешочком. Тот уныло звякнул содержимым.
        «Судя по вчерашнему приключению, храбрецов здесь и правда кот наплакал».
        - Видим, - кивнула Энвер. - С этим всё понятно. Ну, а от нас-то вы чего хотите?
        - Как чего? - опешил старый Уолш.
        - Чего вы хотите конкретно от нас?
        - Так это… помощи. Чтоб с шайкой разобрались. Вы же колдуны, вам это раз плюнуть.
        - Боюсь, вы не по адресу, - неожиданно даже для напарника заявила Энвер. - Не к тем обращаетесь.
        - То есть как?
        - А вот так. Мы агенты поиска магических аномалий. Специальность у нас другая. Новы здесь есть? Правильно, нет, я сама вчера проверяла. А преступников ловить - это к властям штата, к рейнджерам. В Корпус боевых магов, на худой конец. Не к нам.
        - Но Эн!.. - растерялся Кристоф. - Почему? Почему бы нам не помочь? Он ведь прав, мы же маги…
        - Мы маги-ищейки, Крис. Давно ты сражался с взводом застрельщиков? Наше дело - новы. Остальное нас касается в значительно меньшей степени.
        «Эн! - Кристоф перешёл на мыслеречь. - Я не верю своим ушам! Разве мы когда-то отказывали людям в помощи?»
        «Никогда - в тех случаях, когда могли и должны были помочь. Пойми, Крис, это разборки простых смертных, не волшебников. Не следует впутывать в это магию. Вспомни: в последний раз, когда маги встали против вооружённых людей, началась Война. Та самая, в которой мир чуть не погиб».
        «Но ведь люди помогают нам! Всегда помогают магам, когда это нужно! Вспомни охоту на псионика два года назад! Вспомни приснопамятную облаву в Гарлеке! Если б не эти самые “простые смертные”, что бы мы делали? В том и заключается современная политика Конвента: взаимовыгодный союз людей и волшебников. Сосуществование. Так почему сейчас мы должны отойти в сторону?»
        «Потому, что это другое, Крис! Вспомни Эдикт - его, между прочим, светлые написали. Там чёрным по белому написано: гражданские власти людей, не наделённых Силой, неподконтрольны Конвенту, автономны, а их политика - самоуправление. Все свои внутренние вопросы, не касающиеся волшебников напрямую, они решают сами».
        «Да брось, ты сама-то в это веришь?! Все знают…»
        «Все знают, что независимость людей - ширма и прихоть светлых. И что на самом деле Конвент в любой момент может вмешаться там, где ему что-то не понравится. А может и не вмешаться. Мы вмешиваться не будем».
        «Но почему?»
        - Крестьяне сказали, когда вернётся банда? - спросила Энвер у городского головы.
        - Сказали, что им дан срок в десять дней на сбор дани.
        - А сколько ехать до деревни?
        - Три дня на юго-запад.
        «Ты слышал, Крис? Это минимум неделя. А если бандиты солгали? Если они появятся через месяц? А если не появятся вообще? Сколько нам торчать в занюханной деревушке посреди пустыни? Ты понимаешь, что мы можем застрять там до весны?»
        «Эн…» - Кристоф заметно сник.
        «Вот именно. Это как неоплаченный отпуск. Новы там нет наверняка. Если мероприятие затянется, Агентство попросту отзовёт бездействующих оперативников. И тогда ты в любом случае зря потратишь время. Не поможешь даже тем, кто именно в нашей помощи нуждается больше всего. А что скажет Жиро?»
        «Ты права, Эн», - чародей совсем потух. Доводы напарницы были жёсткими, но разумными.
        «Ещё бы! Так что нет, Крис, мы едем своей дорогой. Напиши ходатайство, чтоб власти пошевелились и занялись, наконец, делом. Они могут решить этот вопрос, если захотят. Они, не мы».
        Энвер, Кристоф, Бен и расстроенный градоначальник Уолш вышли на улицу. Там их ожидал сюрприз. Дорога, уходя на восток, вскоре упиралась в неказистую ратушу (по совместительству - офис шерифа вместе с тюрьмой). Западный кусок улицы был значительно длиннее, и по нему неспешно вышагивала четвёрка лошадей. Их наездники были «при железе», но тревоги не внушали и на головорезов, в общем-то, не походили. Троих ищейки видели впервые. А вот четвёртый…
        - Ба-а-а! - вырвалось у ведьмы. - Кого это сюда несёт?!
        Несло действительно «сюда»: четвёрка всадников остановилась напротив входа в салун, позволяя рассмотреть себя как следует. На опустившей голову пегой лошади восседал широкоплечий силач. Его лицо казалось высеченным из камня, а прямые иссиня-чёрные волосы длиной не уступали волосам чародейки. Кирпично-буланая лошадь стригла ушами, прислушиваясь к незнакомым голосам. Её хозяин - чернокожий парень с короткими баками, выглядывающими из-под полей ослепительно-белой шляпы, - с вежливым интересом изучал чародеев. Пепельно-вороной, с мохнатыми бабками, конь беспокойно рыл копытом песок. В седле вальяжно развалился седовласый джентльмен, одетый в чёрный длиннополый мундир без знаков различия и того же цвета шляпу с шёлковой лентой-пугари. Ехидная ухмылка пряталась в лихих гусарских усах и треугольной бородке. Стройная лошадь бурой масти с белой звездой на лбу стояла спокойно и почти неподвижно, как на параде. Её наездником был вчерашний знакомец Мартин Линц. Все четверо молча рассматривали волшебников. А те, в свою очередь, молча разглядывали всадников. Энвер заговорила первой:
        - Так-так-так, мистер «Отважный Стрелок» Линц! Не ожидала увидеть вас здесь и сейчас.
        Стрелок обезоруживающе улыбнулся, натянул поводья. Лошадь вскинула голову, загарцевала на месте, красуясь. Даже Кристоф, не питавший к лошадям особых чувств, восхищённо выдохнул.
        - Новости здесь быстро расходятся, - произнёс Линц, успокоив лошадь. - Видно, достигли они и вас, мисс ван Тессел.
        - О чём вы, мистер Линц?
        - О крестьянах из Арройо Секо, то бишь из Сухого Ручья. С этим ведь к вам пришёл мэр? Если так, то можете спокойно вернуться к себе в номер.
        - Прошу прощения, я всё верно расслышала? - прищурилась колдунья. - Вы возвращаете нас в номер?
        - Не хотите - не надо. Наверняка у колдунов есть и другие дела, поважнее проблем захолустной деревни.
        - Откуда вам известно, что мы колдуны? Вчера об этом не было сказано ни слова.
        - Я же сказал: новости здесь быстро расходятся, - пожал плечами стрелок. - Ищейки нечасто забредают в эти места.
        - Это уж точно, - процедила девушка. - Весьма нечасто. Однако что вы там про деревню говорили, мистер Линц? Что это вроде бы уже не наша забота? Интересно знать - почему?
        - Потому, что банду мы берём на себя, - не помедлил с ответом всадник. - Всё просто: ищейки ловят колдунов, а ребята вроде нас ловят всяких негодяев.
        - Так вы охотники за головами!
        Мартин Линц кивнул, не переставая улыбаться чародейке. Седовласый джентльмен погладил своего коня вдоль гривы. Чернокожий наездник поправил свою белоснежную шляпу. На лице силача за всё время не дрогнул ни один мускул.
        - Всё ясно, - проговорила Энвер. - Теперь понятно, откуда такие навыки стрельбы. И такая вызывающая самоуверенность.
        - Мы узнали, что кое-кому из местных нужны стволы, - объяснил ведьме собеседник. - Но лучше, когда к стволам прилагаются люди, умеющие стрелять. Мы, как вы понимаете, стрелять умеем.
        - Охотники за головами не стреляют просто так, мистер Линц.
        - Разумеется. Я и мои компаньоны, - Мартин, выделив слово «компаньоны», выразительно посмотрел на Кристофа и Бена, - располагаем сведениями, что бандой руководит некий Рикардо Падилья, грабитель и убийца с ярким прошлым. Кое-где он известен как Шелудивый Пёс, мы называем его просто Ублюдком. Кроме того, не исключено, что в банде Падильи найдётся ещё парочка известных личностей, за которых назначена награда. Впрочем, Ублюдок всё равно приз номер один. Это и будет наша плата за помощь. С крестьян мы ничего не возьмём.
        - Правильно, не возьмёте. Потому как никуда не поедете.
        Охотник за вознаграждением вскинул бровь. Носитель белой шляпы издал смешок. Седоусый всадник, наоборот, нахмурился. Здоровяк не шевельнулся.
        - Это почему же?
        - Потому, что за это дело уже взялись мы. - Кристоф, Бен и старина Уолш дружно разинули рты. - И сделаем всё вернее. И тоже не возьмём с крестьян ни цента. И уж тем более не возьмём ни цента с должностных лиц, назначивших награду.
        - Так не пойдёт, мисс ван Тессел, - мягко возразил Мартин. - Мы тоже имеем право зарабатывать себе на жизнь.
        - Устраивая маленькую войну? Помилуйте! Бандитов, по слухам, больше трёх десятков. Вас четверо. Ваше предприятие обернётся для неудачливых поселян лишь новыми бедами.
        - Не стоит недооценивать простых работяг. Да, у нас нет колдовских сил. Но мы профессионалы своего дела и знаем, как справляться с отбросами общества.
        - Известно как: стрельбой и кровопролитием. Нет уж! Мы уладим всё, цитирую вас, «проще и дешевле». И чище. Всего-то три десятка недоносков - ничто для боевого мага.
        Уолш переводил непонимающий взгляд с ведьмы на стрелка и обратно. Линц, надо отдать ему должное, отлично владел собой. Он продолжал доброжелательно улыбаться, не выказывая признаков негодования.
        - И всё-таки это наша награда, мисс. Так или иначе, мы поедем туда и возьмём то, что нам причитается. Ничто нас не остановит.
        - Вы так думаете? - насмешливо поинтересовалась Энвер.
        Рука доселе хранившего неподвижность здоровяка скользнула к топорику, висевшему у седла. Линц приметил это движение, предостерёг компаньона коротким движением головы.
        - Думаю, - улыбка на лице охотника за головами увяла. - Думаю, что мы все здесь по одну сторону баррикад, и нет никакой нужды воевать ещё и друг с другом.
        - Я по свою сторону баррикад, мистер Линц, не по вашу. Вы остаётесь здесь, мы едем в Арройо Секо. Воевать с вами я не собираюсь. Достаточно одного заклинания, чтобы ваши лошади слегли от какой-нибудь болезни, скажем… на неделю. Этого вполне хватит. А если не хватит, можно превратить ваше оружие в палки. Конечно, раз в год и палки стреляют, но это будет не тот случай.
        По тону Энвер, по выражению её лица было понятно, что спорить с ней не стоит. И что говорит она всерьёз. Чернокожий стрелок вопросительно посмотрел на лидера квартета. Линц, не сводя с чародейки глаз, обдумывал дальнейшие действия. Наконец его взгляд прояснился, и он вновь дружелюбно улыбнулся девушке.
        - Ну что ж, коли так… Разворачиваемся, ребята. Волшебница победила.
        - Вот так просто? - не поверил седоусый.
        - Вот так просто! - в голосе Линца скользнул металл. - Надо уметь признавать поражения. Уходим.
        Он первым развернул свою кобылу и нарочито неспешно двинулся прочь, туда, откуда прибыл. Остальные наездники переглянулись, пожали плечами и поехали следом, разом потеряв к ищейкам всякий интерес. Старик Уолш озадаченно почёсывал затылок. Финкельштейн морщил лоб, сбитый с толку неожиданно вспыхнувшей и так же неожиданно сошедшей на нет конфронтацией.
        «Эн! Я вновь не верю своим ушам! Почему, скажи мне, почему ты вдруг столь радикально переменила своё решение? Я совершенно ничего не понимаю!»
        «Ты же хотел помочь селянам, Крис? Так давай поможем».
        «Я “за” обеими руками. Но… почему?»
        Энвер бросила прощальный взгляд в удаляющуюся спину Линца.
        «Не люблю охотников за головами. Ловят, стреляют и вешают преступников, а сами недалеко от них ушли. Когда уже их запретят?»
        «И только поэтому…»
        «Не только. Ещё он вздумал нам указывать. Не терплю, когда мне указывают. Особенно всякие сомнительные типусы».
        «Этот “сомнительный типус” вчера нас выручил».
        «Выручил. Потому и мы его выручим. Обезвредим банду. Иначе она обезвредит его. Я умею считать, Крис. Три десятка матёрых головорезов - это тебе не восемь пьяных говнюков в баре. Если Мартин поедет туда - будет лежать в земле, по соседству с крестьянским картофелем. Он неплохой человек, хоть и охотник за наградами. Мне будет жаль, если его подстрелят. Да и Бен расстроится».
        «Ну, Энвер! Вот уж совсем спонтанный приступ великодушия! Сколько тебя знаю - не перестаёшь удивлять!»
        «Я - тёмная ведьма, Крис. И женщина. Сама себе временами удивляюсь».
        - Мистер Уолш, ведите нас к этим беднягам из деревни, - распорядилась Энвер. - Бен, держи лошадей наготове. Отправляемся в Арройо Секо - то есть в Сухой Ручей - как можно скорее.
        Кто не знаком с ковбойскими легендами? С историями об отчаянных героях - шерифах, мстителях, ловких погонщиках и просто ганфайтерах вне закона, - вооружённых лишь парой револьверов и собственной удалью? Это те самые рассказы, что так нравятся мальчишкам, слушающим их с восторженным блеском в глазах. Те самые рассказы, что оживают ночами в пляске бивуачного костра. Те самые рассказы о выжженных солнцем каньонах и городах-призраках, о быстроногих скакунах и прекрасных индейских девушках. Те самые рассказы, в которых любой поход в салун неизменно оборачивается хорошей дракой, дуэли характеров захватывают сильнее самых яростных перестрелок, а в конце непременно обнаруживается давно утерянный золотой клад. Это те самые рассказы, где крутые парни в шляпах ловко расправляются с негодяями, после чего неторопливо уезжают в сторону заходящего солнца… Да, разумеется, все не сильно важные для сюжета перемещения персонажей редко описываются более чем парой общих фраз. В таких случаях воображение рисует неизменную картину: отважные стрелки стремительным карьером несутся на своих лошадях сквозь очередную
пустыню, а на фоне обязательно играет высокопарная оркестровая музыка (и героическую тему ведёт труба или флюгельгорн). Огромные расстояния ложатся под копыта легко и непринуждённо, и рассказчики даже не считают нужным останавливаться на этом подробнее.
        Энвер подумала о том, что они, эти рассказчики, поступают верно, обходя своим вниманием путешествия через дикие просторы. Так, по крайней мере, легенды сокращаются минимум вчетверо. В действительности конный переход даже в несколько дней - дело скучное и утомительное. Октябрь на этой широте и в этой местности устроен так, что днём солнце вовсю палит, заставляя потеть и чувствовать себя варёной рыбой. Ночью же становится по-настоящему холодно: хочется сильнее закутаться в попону, ты стучишь зубами и жалеешь, что не можешь обернуться спиралью вокруг костра. Кстати, о костре: отыскать в бесплодной пустыне сухое карликовое деревце - вершина везения. Колючки, кактусы да жидкие пучки бурой травы, прячущиеся в трещинах и у камней, - вот и вся флора. Колдовское пламя в дровах, конечно, не нуждается, но нужно тратить силы на его поддержание. Постоянно хочется пить. Финкельштейн, непривычный к седлу и жаре, заметно скис, но терпел стоически, не жалуясь. Путь до Арройо Секо, по словам местных, занимал три дня, но каждый день от вынужденного безделья тянулся как десять. Ищейки боролись со скукой как могли:
Энвер и Кристоф обучали стажёра новым профессиональным приёмам, светлый маг тренировал юношу в общении мыслеречью. На привалах маги рядились, как лучше дать отпор бандитам, и обсуждали возможные действия оных. Пытались дотошно опросить проводников. Крестьяне взвалили на себя всю хозяйственную часть похода, но, увы, не горели желанием вести с ищейками светские беседы. Далёкие от цивилизации земледельцы смотрели на своих будущих избавителей скорее с благоговейным страхом, нежели с надеждой и благодарностью. Но еду готовить умели и дорогу знали. В остальном же ищейки были предоставлены самим себе.
        К середине третьего дня путешественники вошли в неглубокое каменистое ущелье. Потрёпанные эрозией обрывы, напоминавшие цветом старый гипс, спускались к наполовину засыпанной песком и камнями естественной канаве. По её краям изредка торчали высохшие, почерневшие стебельки пустынной колючки. Царило безветрие, и оттого тишина в ущелье казалась густой, как сироп; каждый потревоженный подкованным копытом булыжник отзывался резким возмущённым треском, похожим на выстрел.
        - Теперича недалече, - усатый загорелый крестьянин, сидевший верхом на муле, указал рукой на юг, вглубь ущелья. - До темноты на месте будем.
        - Это что, пересохшее русло? - Энвер кивнула в сторону канавы. - Неужели тот самый Сухой Ручей? Похоже.
        - Нет, масса чаровница. То деревня наша, - крестьянин замолчал на пару секунд, потом добавил для уточнения: - Оно, конечно, и этот ручей сухой. Ясное дело. Но в сезон дождей тут случается вода.
        - Факт. Я даже с высоты седла вижу отполированную потоком гальку, - крикнул светлый маг, ехавший чуть позади.
        Волшебница фыркнула.
        - Видит он… А что же, добрый селянин, разве не в честь этого русла названа ваша деревня?
        - Нет, масса. Арройо Секо взаправду речка, - проводник говорил на неродном языке с видимым трудом. - Деревня на берегу стоит, на хорошей земле. А сама речка бежит с заката на восход и, сказывают, впадает в Великую Реку. А у этого русла нет имени. Но ежели ехать вдоль него, на полдень, будем дома уже к вечеру. Аккурат.
        Бен, замыкавший небольшой караван, поравнялся с Кристофом.
        - Можно вопрос, сэр? - пряча глаза, негромко произнёс юноша.
        - Ты его уже задал, - наставник издал смешок. - Ладно, шучу. Валяй.
        Но стажёр мялся, с опаской поглядывая в сторону колдуньи.
        - Не про учёбу? - насторожился агент поиска магических аномалий.
        - Не-а, - наконец Финкельштейн решился. - Скажите, сэр, а мастер Энвер… У неё кто-то есть? В смысле…
        Кристоф хлопнул себя ладонью по лбу.
        - Опять… Потише с такими разговорами, парень. С чего ты взял?
        - Реакция.
        - Чего?
        - Ну, реакция на мистера Линца. Тогда, в баре. И потом, на улице. Такое ощущение, будто у мастера Энвер был или есть… приятель, похожий на Мартина. И будто бы у них что-то не заладилось в отношениях. И теперь новый знакомый вызывает у неё не слишком приятные воспоминания. Отсюда всё это… ну, вся эта подчёркнутая сдержанность, дистанция, едкие высказывания, решения, принятые в пику планам мистера Линца. Это же защитная реакция. Подсознательный барьер.
        - Ты… - Кристоф даже шляпу на лоб сдвинул. - Ты, умник, откуда такого набрался?
        Бен съёжился в седле.
        - Детективы, - пролепетал он. - Психологический портрет…
        - У-у-у-у… - протянул светлый маг. - Понятно. Вот что, Бенни, выбрось-ка всю эту чепуху из головы. У Энвер нет и не было никогда «приятеля», похожего на Линца. Во всяком случае, мне про это ничего не известно. А даже если бы и был… Вообще, не стоит больше заводить такие разговоры про Энвер, она ведь…
        - Эй, я всё слышу! - донеслось из головы колонны. - Чего это там про меня не надо заводить?
        - Заводить, говорю, тебя не надо: мигом покажешь, почём фунт лиха! - крикнул в ответ Кристоф. Затем он повернулся к стажёру, скорчил страшное лицо и приложил палец к губам: - Тсс! Я понял, что Мартин тебя впечатлил. Ещё бы, серьёзный мужик! Однако что поделать? У него своя работа, у нас своя. Наши дороги пересеклись, и сейчас вперёд едем только мы. Смирись, парень. Тебе ещё встретятся в жизни достойные примеры для подражания.
        Энвер задрала голову, посмотрела в небо. Оно казалось особенно далёким и заброшенным. Ни облачка, ни пятнышка. Только пара стервятников кружила в вышине, надеясь чем-нибудь поживиться. В этих мёртвых песках даже падальщикам порой что-то перепадало. Чародейкой вдруг овладело странное, пробирающее до костей чувство незащищённости. Она остановила лошадь в излучине русла, пропустила вперёд крестьян и беззаботно болтавших колдунов.
        - Что-то не так, Эн?
        Она махнула рукой: езжайте, мол. А сама замерла, прислушиваясь к ощущениям. Потом медленно обернулась, прочесала взглядом безжизненные склоны ущелья. Пусто. Никакого движения.
        Тишина.
        Чародейка недоверчиво хмыкнула, развернулась и отправилась догонять своих. В нескольких десятках шагов от того места, где останавливалась ведьма, вжавшийся в песок Мартин Линц довольно улыбнулся: не заметила! Значит, статус-кво сохранён. Приподняв голову, охотник за наградами ещё немного понаблюдал за удалявшейся девушкой. Рядом беззвучно опустился чернокожий напарник.
        - Что будем делать? - спросил он у предводителя группы.
        - Подождём. Пусть немного оторвутся. А мы пока устроим схрон.
        - Думаешь, в нём есть смысл сейчас?
        - В нём всегда есть смысл, Джон. Никогда не знаешь, как дело пойдёт.
        - Схрон так схрон, - пожал плечами носитель белой шляпы. Он приподнялся на руках и, стараясь не поднимать пыли и шума, отполз от обрыва. Потом выпрямился и, уже не таясь, пошёл прочь; в пятидесяти шагах от кромки плато их с Мартином ожидали ещё два человека и четыре лошади.
        Стрелки шли за своей добычей.
        В деревню въехали на закате. Их встретило неприятное, неестественное безмолвие. Улочка была пустынна; вороватый ветер гнал по ней пыль. На изгороди из песчаника слабо трепыхалась, точно умирающий воробей, забытая кем-то тростниковая циновка. У обочины валялась перевёрнутая корзинка; кукурузные початки раскатились из её недр в разные стороны. Крестьянские халупы хмурились камышовыми скатами крыш. Алое зарево гасло на западе, небо темнело, густая чёрная тень всё смелее выбиралась из своих дневных укрытий. Последние отблески вечерней зари расцветили реку, лёгшую вдоль деревни узкой лентой. В самом же Сухом Ручье лишь одинокая лампа сопротивлялась сумеркам на одной из опор большого навеса, да ещё мерцали угли в общем очаге. Вокруг - ни души.
        Всадники в нерешительности остановились перед навесом.
        - А где все? - спросил Кристоф у проводников. Те лишь растерянно помотали головами.
        - Неужели мы опоздали? - Энвер обшаривала взглядом неказистые постройки, но следов трагедии найти не могла.
        Тут Финкельштейна осенило.
        - Я знаю! - воскликнул он. - Нас просто испугались!
        Не тратя время на объяснения, стажёр с удовольствием покинул надоевшее седло, сделал несколько быстрых шагов вперёд, набрал в грудь воздуха и заорал:
        - Э-ге-ге-ей! Добрые люди! Мы пришли с миром! Выходите, бандитов среди нас нет! - Бен запустил в воздух белый файер. Тот разорвал тьму над головами, рассыпался множеством слепящих звёздочек. На несколько секунд стало светло, как днём. И только тогда волшебники заметили десятки глаз, настороженно блестевших в чародейском свете. Крестьяне таились, наблюдая за приезжими из укрытий.
        - Довольно прятаться! - снова крикнул Бен. Он тоже засёк опасливые взгляды, понял, что его слышат и понимают, и это его приободрило. - Бросьте трусить, селяне! Помощь пришла! Где же ваше гостеприимство?
        Голос юноши звучал уверенно, обнадёживающе. И люди послушались. Заскрипели петли отворяемых дверей, зашелестели занавески, сплетённые из соломы сорго. Крестьяне покидали свои укрытия, всё смелее и ближе подходя к навесу. Наконец подали голос растерявшиеся было проводники. Они тотчас были узнаны, и поселение огласили радостные восклицания. Обстановка разрядилась. И деревня сразу сделалась живой и очень уютной.
        Пока проводники обнимались со своими семьями, вперёд выступил длиннобородый старик в соломенной шляпе. Он был одет небогато, но очень аккуратно, и уж точно не в лохмотья. «Наверное, его лучшие рубаха и штаны», - подумала Энвер. «Наверное, здешний староста», - подумал Кристоф.
        - Наши люди были отправлены за ружьями и патронами, - произнёс старик, придирчиво оценивая новоприбывших. - Вместо этого они привели мужчину, женщину и мальчика. Кто же вы, позвольте спросить?
        - Мы, конечно, не плюёмся пулями и не выдыхаем пороховой дым, - пошутил Кристоф. Он соскочил с лошади и протянул старику ладонь. - Но годимся для кое-чего другого.
        - Волшебники мы, - пояснила Энвер.
        - Волшебники?
        - Вообще-то мы агенты поиска магических аномалий, - уточнил светлый маг. - Бандиты не по нашей части. Но, узнав о вашей проблеме, взялись помочь.
        Улыбки на лицах крестьян померкли. Аборигены присмирели, зашептались между собой, с тревогой поглядывая на колдунов. «Наверняка гадают, кто же из нас “ужасный тёмный”», - с горькой иронией подумала ведьма. Впрочем, вряд ли жители Сухого Ручья знали о тонкостях кадровой организации Агентства. Старец, возможно, знал, но не подал вида. Прибывшая подмога его хоть и потрясла, но не так чтобы уж слишком. И «ужасных тёмных» он, похоже, не боялся.
        - Помочь? Помочь - это хорошо. Только вот чем нам нужно будет расплачиваться? Потому как ни в жизнь не поверю, чтобы волшебники удовольствовались тем, что нам удалось собрать для покупки ружей.
        - А кто вы, мистер? - осведомился Кристоф. - Как к вам обращаться?
        - Это дедушка Хаби! - пискнул из толпы какой-то малец. Мамаша тотчас спрятала его за своей юбкой. Старик улыбнулся.
        - Я тот, кто надоумил селян взяться за оружие. Как звали меня когда-то - не важно. Теперь меня зовут «дедушка Хаби».
        - Вы не местный, - кивнул светлый маг. - Это сразу видно.
        - Теперь уже местный. Давным-давно осел здесь. Сам я ничего не имею, живу один. Бандиты меня не трогают. Но каждый раз больно смотреть, как эти проходимцы отбирают у крестьян честно заработанный хлеб. И вот крестьяне решили, что с них довольно. Я лишь подсказал им, что делать дальше.
        - Дальше ничего не нужно, - заявила Энвер. - Они земледельцы, не воины. Пусть делают своё дело. А мы…
        - …сделаем не своё - для разнообразия, - подхватил Кристоф. - Можете поверить, абсолютно безвозмездно. Если не считать еды, которой вы нас, надеюсь, накормите.
        В подтверждение слов мага один из проводников извлёк из седельной сумки мешочек со скромным деревенским богатством. Мешочек весело звякнул. Лица крестьян посветлели.
        - Но какая выгода вам? - не сдавался старик.
        - Никакой. Мы просто решили поставить плохих дядек на место.
        Первоначальное напряжение ушло совсем, в рядах поселян зародилось нечто напоминавшее надежду.
        - Но вас всего двое. Справитесь?
        - Во-первых, не двое, - встрял Бен. Наставник потрепал его по плечу.
        - И не с таким справлялись - это во-вторых, - докончила ведьма.
        - Ну что ж… Как вас звать?
        - Я - Кристоф, - представился светлый маг. - Это - моя напарница Энвер. А этот горластый паренёк - Бенджамин.
        - Можно просто Бен, - скромно добавил стажёр.
        Старик рассмеялся.
        - Тогда я - просто дон Хаби! Ну что ж… Педро! Собирай людей! Организуем праздник в честь наших гостей!
        За полчаса действительно был организован праздник. Польщённых ищеек усадили во главе большого стола. Хозяйки нанесли под навес нехитрых, но душевных яств, нашлись молоко и сыр, кто-то достал из закромов пузырь текилы. Дон Хаби усмехался в бороду. Один парень притащил гитару, несколько девушек разом обнаружили перед гостями неплохие вокальные данные, и вдоль по ночной улице полилась солнечная музыка ранчеро. Угрозы вымогателей на время забылись, отодвинулись на дальний план. В конце концов, данный главарём срок истекал только через три дня.
        Бандиты явились в самый разгар торжества, сломав собственноручно установленные временные границы.
        По улице, растянувшись в подобие трёх колонн, дефилировали девять вооружённых всадников: неторопливо, уверенно, с таким видом, будто деревня и земли окрест были их законной вотчиной. В скудном свете убывавшего месяца они казались вырезанными из бумаги солдатиками, которых кто-то большой и невидимый, забавляясь, двигал всё ближе и ближе к навесу. Первой пришельцев заметила Энвер. Сперва она замерла, присматриваясь. Потом, усилив зрение чарами на несколько секунд, смогла изучить незваных гостей подробнее. И тут её брови взлетели вверх.
        - Ба-а-а! - протянула девушка, цитируя саму себя. - Кого это сюда несёт?!
        Кристофа, сидевшего напротив, заинтересовала выразительная мимика напарницы.
        - Ты чего, Эн? - спросил он. Ведьма кивком велела ему обернуться. Волшебник сделал это, и его лицо помрачнело, как небо перед грозой.
        - Да ведь это наши знакомцы пожаловали! Ну и ну!
        Ищейки не ошиблись. Одним из девятки был не кто иной, как Альваро, гнусный клещ из салуна. В другом визитёре опознали «соседа», сомневавшегося в половой принадлежности Энвер. Тогда, после урока, преподанного стрелком, эти двое выглядели точно побитые шавки. Теперь к ним, похоже, вернулась вся их заносчивость.
        Между тем всадники подъехали к навесу, и крестьяне их наконец тоже заметили. Разом повисла гробовая тишина, песня оборвалась на жалобной ноте. Кружка, в которую кто-то наливал молоко из кувшина, наполнилась, белая жидкость полилась через край. Дети испуганно прижались к родителям. Дон Хаби словно окаменел; только пальцы, сжимавшие кусок хлеба, нервно шевелились, и выпечка понемногу крошилась на стол. От группы бандитов отделился один, вышел на свет.
        - Пируете, значит, - процедил он, растягивая слова. - И еда нашлась, и выпивка. И, наверное, даже фураж где-нибудь припрятан. Так ведь?
        Большая шляпа-сомбреро висела у него за спиной, на длинном кожаном шнурке. Короткие волосы тщательно прилизаны. На молодом безусом лице (бандиту было, наверное, не больше двадцати) застыло выражение скуки и равнодушия. Взгляд был холоден как лёд.
        - Еда, значит, есть, - продолжал рассуждать безусый. - Для пирушек. А сеять, значит, нечего. А уж для парней Рикардо ничего нет и подавно. Так?
        - Полегче с ними, Пепе, - хохотнув, бросил один из бандитов. - Они уже и так в штаны наложили.
        - Как бы вы сейчас не наложили! - дерзко ответили из-за стола.
        Тот, которого назвали Пепе, удивлённо вскинул бровь. Остальные налётчики переглянулись, кровожадно ухмыляясь. Неожиданный отпор сулил хорошую потеху.
        - Значит, Старый Пёс всё-таки был прав, когда отправлял нас приглядеть за сбором припасов, - безразличным голосом резюмировал Пепе. - Что ж, не перестаю удивляться его прозорливости. Сбор идёт очень - ОЧЕНЬ! - своеобразно, Рикардо будет над чем поразмыслить… Итак, кто же у нас тут такой храбрый? - вероятно, ответа он не ожидал. И зря.
        - Храбрецов здесь больше, чем ты думаешь, - задорно отозвался тот же голос. Ряды крестьян зашевелились, и вперёд выступил долговязый рыжий парень. Явно не из местных. На его физиономии играла самая что ни на есть презрительная усмешка. Чужак не боялся Пепе. И Пепе это не понравилось.
        - Ты кто такой?
        - Хочешь познакомиться? - продолжал издеваться рыжий.
        Бандит, выдержав вопросительные взгляды подельников, вздохнул и вытащил из кобуры револьвер. Дуло нацелилось рыжему в грудь. Крестьяне дружно ахнули.
        - Я сейчас тебя пристрелю, как собаку, - устало произнёс Пепе. - Для этого мне не требуется знать твоё имя.
        - А моё? - крикнул ещё кто-то.
        Безусый скосил глаза. По правую руку, чуть в стороне, стояла высокая девушка. У Альваро при виде неё отвисла челюсть.
        - Я ж знаю эту черноволосую! Чтоб мне провалиться в пекло, знаю!
        - Точно, я тоже знаю, - вторил дружку Сосед. - Это та самая девка, к которой ты клинья подбивал. Помнишь, Пепе, мы рассказывали? Там ещё был один ублюдок, подстреливший Альваро.
        Одна рука у падкого на женщин бандита висела на перевязи. Пепе водил холодным взглядом от рыжего к девушке и обратно.
        - Так-так, что у нас здесь? Кретин-самоубийца и девица из влажных фантазий нашего бабника. Становится всё интереснее. Что же вы здесь забыли в такое неподходящее время, без пяти секунд покойники?
        - По-моему, рыжий тоже был в том салуне, - брякнул «бабник».
        - Как и вон тот, - один из бандитов кивнул на мальчишку лет шестнадцати, обошедшего шайку слева.
        - Ещё и ребёнка привели, - покачал головой Пепе и взвёл курок. - К чему гадать зачем? Клоунов хватает. А хороший клоун, как известно, мёртвый клоун. Прощайте, неудачники.
        «Пора!»
        И пошла предугаданная бандитами потеха.
        Пепе не успел выстрелить в Кристофа: тот резко ушёл с линии огня. Со стола за спиной мага сорвалось и просвистело над головами остолбеневших крестьян блюдо варёного картофеля. Картофелины, словно начинка шрапнельного снаряда, полетели коню Пепе в морду. Конь перепугался, взвился на дыбы; наездник охнул, запоздало пальнул в воздух и вывалился из седла. Замелькали вспышки, что-то громыхнуло, ночь прошил короткий вопль: «Чары!» Бандиты бросились врассыпную. Энвер двумя быстрыми заклинаниями смела двоих с сёдел - разбойники с криками шлёпнулись в песок. Кто-то начал стрелять по чародейке, она едва успела спрятаться за толстым деревянным столбом. Полетели щепки. Селяне заметались в панике, у навеса мгновенно образовалась свалка. Кристоф натолкнулся на какую-то женщину, сообразил, что целиться будут в него, отскочил подальше от людей, навскидку бросил в сторону супостатов файербол. Кто-то вскрикнул: возможно, огненная сфера нашла свою цель. Колдун перекатился (пули взметнули позади него несколько пыльных фонтанчиков), пустил в поднимавшегося Пепе простое, но действенное заклинание оглушения. Бандит
успел заслониться рукой. Полыхнуло тёмно-зелёным, цель отбросило на несколько футов, но и только. У ищейки отвисла челюсть: контрзаклятие! НО КАК?! Размышлять было некогда. Чародей опомнился, прыгнул прочь из круга света, и вовремя - очередная пуля просвистела мимо. На Финкельштейна налетел ближайший всадник, надеясь сбить и растоптать жертву копытами лошади; стажёр угрём ускользнул от опасности и швырнул в Альваро болас из переплетённых жгутов света. Плешивый зарычал: раскрученный в воздухе магический снаряд обвился вокруг вспотевшей шеи, примотал к ней здоровую руку с оружием. Вторая рука - та, что на перевязи - не справилась с поводьями, и беснующаяся кобыла сбросила седока. В паре ярдов от Альваро замертво рухнул Сосед, сражённый шаровой молнией. Ещё одна молния прожужжала над всеми, врезалась в соломенную крышу одной из хат, и та вспыхнула, как пучок сухой пакли. Поле брани осветило красным сполохом. Атаковавший Бена всадник сумел развернуться и навскидку выстрелить пару раз. Не попал лишь чудом: напуганная лошадь и свистопляска огней мешали целиться. Финкельштейн рванул в сторону, перемахнул
через заборчик, сложенный из обломков скалы, и укрылся за ним.
        С самого начала всё пошло наперекосяк, причём и для тех, и для других. Бандиты попросту не рассчитывали встретить хоть какое-то сопротивление, а уж три боевых колдуна и вовсе открылись не в масть. Что до ищеек, то здесь всё было ещё сложнее. Во-первых, Энвер и Кристоф, не говоря уж о Бене, действительно впервые столкнулись с организованной, вооружённой огнестрелом группой. Во-вторых, разбойники появились в самый неподходящий момент - к ужину. В-третьих, в бандитском разъезде совсем некстати оказался чародей. В итоге сражение, которого ищейки вообще-то планировали избежать, обернулось хаосом, сумасшедшей пляской-импровизацией, скачкой наперегонки со смертью. Наделённый Силой разбойник был очень хорош. Он фактически навязал Кристофу дуэль. Чародеи обменивались выпадами, уклонялись от ударов копыт, избегали шальных пуль. Втроём ищейки, конечно, быстро уделали бы и восьмерых боевиков, и незнакомого волшебника. По отдельности. Но разбойники избрали единственно верную в их случае тактику: спешились и рассыпались по укрытиям вокруг навеса. Энвер сразу была лишена манёвра перекрёстным огнём. Она видела
поединок напарника, но помочь не могла, потому что мешали крестьяне. Не все из них смогли сразу удрать: кого-то зацепило, кто-то споткнулся и упал, кто-то просто бился в истерике, сходя с ума от ужаса. Бандиты палили не только в ищеек, но и по жителям Сухого Ручья. Может, думали, что среди селян есть ещё враги. Может, и нет. Но эскалации бойни допустить было нельзя. Увы, пуля всё же быстрее человеческой реакции; даже сильный маг ничего не может с этим поделать. Поэтому Энвер, прячась от злых свинцовых мух, пустила в ход всё своё мастерство, чтобы защитить крестьян - раненых и тех, кто не успел сбежать. Бенни, молодец, не растерялся в самом начале, оттого и остался жив. Большего от необстрелянного новичка, вчерашнего студента, не требовалось. Юноша был где-то рядом, лихорадочно что-то придумывал, и время от времени из темноты били наспех сработанные чары. Бандиты хоронились, хотя им везло меньше и двоих зацепило точно. Помочь своим вражеский чародей тоже не мог. Шла битва на истощение, без явного фаворита. То, кому достанется победа, зависело от того, что закончится быстрее: патроны или колдовские
силы.
        Но всё решилось иначе. В какофонию грязной ругани, грохота выстрелов, стонов раненых и лошадиного ржания ворвался новый звук - залихватское ковбойское «И-и-и-и-и-х-ха-а!». Из темноты вынырнули новые конники: первый, второй, третий, четвёртый. Стремительными вихрями они пронеслись по полю брани. Выстрелил один - и целившийся в Энвер бандит повалился на землю. Выстрелил другой - очередной головорез крутанулся на месте, запутался в собственных ногах и упал, разбрызгивая кровь. Третий пронёсся мимо скорчившегося Альваро и наотмашь рубанул следующего врага не то саблей, не то палашом. Враг противно чавкнул и отлетел к стене крестьянской избушки. «Заса-ада-а!» - истошно завопил один из уцелевших подельников Пепе, развернулся и бросился бежать, спасая свою жизнь. Четвёртый всадник коротко махнул рукой. Струсивший бандит подавился криком и ничком грохнулся на серый песок. В спине бедолаги торчал метательный топорик.
        - Эгей! Мартин здесь! - радостно возвестил Бен, опознав подкрепление.
        Исход сражения был решён. Энвер выскочила из-за укрытия, швырнула в ближайшего противника жуткую крылатую тень, будто бы оторванную от земли. Член банды выстрелил, но пуля прошила фантом насквозь, не причинив ему вреда. Незадачливый стрелок даже не успел испугаться: тёмная тварь налетела на него, спеленала сотканными из мрака крыльями. Попавший в смертельные объятия мужчина коротко взвыл… и тотчас умолк. Альваро, воспользовавшись тем, что про него на время забыли, поймал одну из лошадей, оставшихся без седоков. Пепе увернулся от колдовской стрелы Кристофа и широко махнул рукой, веером рассыпав по улице полтора десятка огненных лоскутьев. Лошади охотников за наградами, почуяв пламя, взвились на дыбы. Ведьма гикнула, перепрыгнула сражённого крылатой тенью грабителя, протянула руки к вражескому волшебнику. Она уже почти закончила собственное заклинание, когда ружейная пуля со свистом пролетела мимо лица, оцарапав щёку под левым ухом. Боль обожгла! Энвер зашипела, рефлекторно схватилась за рану. Стрелявший поспешно перезарядил свой карабин и со второй попытки наверняка прикончил бы выпавшую из боя
волшебницу, но что-то невидимое подсекло ему ноги. Бандит полетел вверх тормашками. Финкельштейн, удачно бросивший спасительное заклятие, облегчённо выдохнул. Энвер пришла в себя, посмотрела на свои запачканные кровью пальцы. Её захлестнула волна жгучей ярости. Ворочавшийся на земле разбойник пытался нашарить оброненный карабин, когда его настигла шаровая молния. Никакой жалости!
        - Пепе! Уходим!
        Пепе вскинулся и увидел над собой плешивого: тот был уже в седле и держал под уздцы ещё одного пойманного коня.
        - Ку-уда?! - рявкнул Кристоф.
        Он метнул в оппонента мощный психокинетический заряд. Владеющий Силой бандит лишь неумело взмахнул руками, сумев в последний момент слегка отклонить заклинание ищейки. Сноп энергии взорвался далеко в стороне, разворотив ещё одно крестьянское жилище. Альваро ткнул револьвер в светлого мага, дважды выстрелил впопыхах. Не попал; но рыжий, смещаясь, наступил на рассыпанную картошку, поскользнулся и шлёпнулся оземь. От удара затылком потемнело в глазах. Пепе воспользовался шансом и мгновенно оказался в седле. Пришпорив скакунов, уцелевшие бандиты что есть духу понеслись прочь из деревни. Стрелки Линца смогли наконец усмирить своих лошадей и бросились было в погоню. Но Пепе, развернувшись чуть ли не на сто восемьдесят градусов, от души залил улицу гудящим багровым пламенем. Потратил, наверное, остатки сил, отсекая преследователей. Чары были незамысловатые, ведьма со стажёром довольно быстро убрали огненную баррикаду. Но драгоценные секунды были упущены: бандиты скрылись в ночи.
        Неспешно догорали остатки крестьянской хижины, подпалённой в самом начале. Ещё один домик разнесло по камушкам. Кругом пыль, щепки, стреляные гильзы. То тут, то там среди дымящихся обломков и мусора угадывались тела. Некоторые из них шевелились, издавали стоны. Где-то плакал ребёнок. Один из бойцов Линца остановился возле поверженного бандита. Дуло короткого ружья посмотрело вниз: выстрел - и «труп» стал действительно трупом. Энвер осмотрела удручающую панораму, вытерла стекавшую за шиворот кровь. На раздавленных картофелинах шевельнулся Кристоф.
        - Ты как, Крис? Он тебя достал?
        Ведьма присела на одно колено, помогла волшебнику приподнять голову. Он зашипел, когда напарница коснулась его затылка, выдавил кислую улыбку.
        - В этот раз я сам себя достал: треснулся башкой… Эй, да у тебя кровь!
        - Ерунда, - отмахнулась Энвер. - Бандитской пулей зацепило. Царапина.
        - А, ну тогда ладно, - чародей немного успокоился. - Бандитской пулей, ха… Погоди, я тебе всё так залечу - даже шрама… зараза, череп болит… даже шрама не останется.
        - Чёрт с ним, со шрамом. Лечить нужно селян. Наломали мы дров…
        - Мастер Энвер, мэм! - голос Бена. - Скорее сюда! Тут женщина ранена в живот. Много крови. Меня, конечно, учили, но…
        - Делай, что можешь, я сейчас буду! - крикнула Энвер. - Крис, ты сможешь подняться?
        - Нет… проблем.
        Светлый маг, морщась, начал подниматься на ноги. Напарница поддерживала его за локоть. Когда ищейки выпрямились, то увидели перед собой Мартина Линца. В его глазах читался укор.
        - Проще и дешевле, значит? - негромко спросил он, кивнув в сторону Бена и раненой женщины.
        Энвер ничего не ответила. Не так уж часто тёмным волшебницам приходится признавать своё поражение.
        Семь мёртвых бандитов. Одиннадцать пострадавших жителей Арройо Секо. Разрушения в самой деревне. И самое главное: стойкая уверенность в том, что банда вернётся мстить. Такой итог был подведён на утреннем совете, уже после того, как всем нуждавшимся была оказана медицинская помощь, тела убраны, а пожар потушен. На повестке нового дня стоял вопрос: что делать дальше?
        - Что же нам делать дальше? - так и спросил дон Хаби. Он восседал во главе стола под навесом. Тут же присутствовали Энвер, Кристоф и Бен, а также Линц и седоусый стрелок в черном. Белоснежная Шляпа и длинноволосый силач отправились в патруль на случай, если разведчики банды рыщут неподалёку. За спиной старейшины толпились деревенские мужчины. Лица их были хмурыми, взгляды - растерянными.
        - Надо было задать этот вопрос волшебникам до того, как они вздумали задирать налётчиков, - ровным голосом произнёс Линц. Энвер посмотрела на него с неприязнью. Она не сомневалась, что он сказал это специально, чтобы поддеть её.
        - Однако всё случилось так, как случилось, - вступился за ищеек Кристоф. - Историю не перепишешь. И не надо возлагать всю вину на нас. Мы, в конце концов, будущее не предсказываем.
        - Могли бы выставить боевое охранение, хотя бы из тех же крестьян.
        - Послушайте, мистер Линц, никто не мог знать, что бандиты нагрянут раньше срока! - огрызнулась волшебница. - Будь у нас время, мы бы разрешили всё без шума и пыли. Но пришлось импровизировать, причём с гражданскими за спиной. Никто из них, к счастью, не погиб, и…
        - Повезло, что не погиб, - ехидно вставил усатый в чёрном. Девушка наградила его уничтожающим взглядом.
        - Что случилось, а что нет - теперь уже не важно! - пресекая спор, громко сказал дон Хаби. Его дребезжащий голос звучал властно и мудро. - Жители этой деревни сейчас как никогда нуждаются в вас. Во всех вас. Отбросьте трения и разногласия. Не знаю, что было между вами до сего дня. Но теперь вас связывает ответственность за жизни мирных земледельцев.
        Энвер, всё ещё сердитая, опустила голову. Лицо Мартина смягчилось. Усатый в чёрном надвинул шляпу на глаза. Слово же после недолгого молчания взял Кристоф:
        - Правда ваша, дон Хаби. Больше сила - больше ответственность. Семь негодяев больше никому не причинят вреда, но ещё много осталось. И раз уж мы взялись оберегать жителей Сухого Ручья, то лучше, наверное, делать это сообща. Ценна любая помощь, и… мы были неправы, Мартин Линц.
        - А, со всеми бывает, - стрелок махнул рукой. - Я за то, чтобы объединиться. - Он повернулся к чародейке, протянул ей ладонь через стол. - Мир, мисс ван Тессел?
        Девушка посмотрела на Кристофа, кивнувшего ей, на мудрого дона Хаби, на жаждавшего примирения Финкельштейна. Она вздохнула, решительно затолкала собственную гордыню куда подальше и пожала протянутую ладонь.
        - Мир, мистер Линц. И можно просто Энвер.
        - Можно просто Мартин, - улыбнулся стрелок.
        - Вот и отлично! - лицо старика посветлело и как будто немного разгладилось. - Будем считать, начало положено.
        - Как там раненые, дон Хаби? - спросил Кристоф, одобрительно подмигнув напарнице. - Мы с Беном их подлатали, как могли.
        - Слава Господу, хорошо. Трое самых тяжёлых спят, остальные уже на ногах. Похоже, угрозы для жизней нет. Кто бы что ни говорил, магия - великая вещь. Благодарю вас от имени всех жителей! - Мужчины за спиной дона Хаби недружно покивали - впрочем, без особого энтузиазма.
        Энвер потрогала щеку под ухом. Сейчас там красовался пластырь с пропиткой из заживляющей мази. Кристоф заверил, что шрама не останется.
        - Жители ещё охотнее скажут «спасибо» тогда, когда в них некому будет стрелять, - веско заметил тип в чёрном.
        - В точку, Ли, - отозвался Линц. - Пускай крестьяне выздоравливают. Мы займёмся бандитами.
        - Тут нам путает карты их чародей, - уныло вставил Кристоф. - И не из последних, уж я-то успел в этом убедиться.
        - Можете с ним справиться?
        Энвер задумчиво обхватила пальцами подбородок.
        - Судя по тому, что этот колдун якшается с преступниками и до сих пор на свободе, он неподотчётен Конвенту. Следовательно, у него нет индицума, - девушка для примера показала свою паучью брошь. Тускло блеснул выложенный агатами герб упомянутого Конвента. - Похожая штука есть у каждого чародея, окончившего Академию. Никто без индицума не имеет права практиковать магию. Это как персональный идентификатор: он и паспорт, и свидетельство о профпригодности одновременно. По нему Конвент может в любое время отследить любого чародея в любой точке планеты. Не без труда, но… может. Волшебников вне закона вычисляют и ловят очень быстро. Поэтому те, кто хотят ступить на кривую дорожку, обычно свои индицумы выбрасывают. Получается, этот их Пепе - ренегат.
        - Либо самоучка, - предположил Кристоф.
        - Либо самоучка - потому что ренегатов тоже ловят быстро. Но сейчас это значения не имеет. Бен, почему он не нова?
        - Он не является новой потому, что может оперировать Силой на разных уровнях. Также у него, похоже, богатый арсенал заклинаний. Это указывает на его теоретическую подкованность, чего у нов не встречается, - без запинки отчеканил Бен, с гордостью глянув на Линца. Тот ухмыльнулся.
        - Я мало что сейчас понял во всех этих чародейских рассуждениях, - проговорил старик Хаби. - Мне только одно интересно: вы сможете его одолеть?
        - Без сомнения, - категорично заявила Энвер. - В первой стычке фактор неожиданности сыграл ему на руку. Больше такого не повторится. К тому же нас трое, а он один. Кстати, Крис, не забудь потом послать запрос в Агентство. Пусть выяснят, откуда взялся этот выскочка.
        - Как там его? Пепе? - переспросил светлый маг. - Запомним это.
        - Один-то один, да ведь ещё три десятка конных, - напомнил дон Хаби.
        - Кажется, Мартин со товарищи спецы по части «десятков», - не без иронии вставила ведьма. - Они даже собирались уладить всё только вчетвером.
        - И не с таким управлялись, девочка, - парировал седоусый.
        - Старина Ли не кривит душой, - спокойно пояснил Линц. - Нам не раз приходилось иметь дело с бандами, пусть и не такими крупными. Мы всегда побеждали. Побеждали не силой и числом, а смекалкой, навыками и тщательным планированием.
        - Теперь, боюсь, этого недостаточно.
        - Теперь у нас есть вы - волшебники. И почти четыре дюжины взрослых крепких мужчин Сухого Ручья.
        - Вы хотите превратить деревню в крепость? - Бен предвосхитил догадку наставников.
        - Не думаю, что это возможно за оставшееся у нас время. Но попробовать стоит.
        Наступила пауза. Прервал её дон Хаби, повторив звучавшее ранее:
        - Что нам нужно делать?
        Этот вопрос автоматически делал стрелка главным. Но, похоже, Мартин действительно не раз выходил из множества передряг и был привычен ко всему. Он заговорил спокойно и уверенно:
        - Прежде всего, пусть крестьяне запасутся едой и водой. Особенно водой, её - как можно больше. Женщинам и детям деревню не покидать. У вас тут есть часовня, - Линц указал на каменное строение с башенкой, возвышавшееся за спиной старейшины. - По сигналу тревоги все дети и старики должны быстро прятаться там и запираться изнутри. Мужчин и женщин организуем на строительство укреплений: волчьих ям, козел, заграждений, баррикад. Бандиты верхом на лошадях - мы лишим их этого преимущества. Если есть желающие сражаться - пусть выходят смелее. У нас есть трофейное оружие, кроме того, что мы привезли с собой про запас. Человек на десять хватит. Надо научить их стрелять, перезаряжать и попадать в упор хотя бы одним выстрелом из трёх. Это будет уже успех.
        Мужчины Арройо Секо зашептались, на их лицах отразился интерес.
        - Теперь бандиты знают о нас, - напомнил Кристоф. - Могут плюнуть на свои слова ещё раз и приехать хоть завтра.
        - А могут, осаженные потерями, не приехать и к оговоренному сроку, - парировал стрелок. - Они ведь не знают, сколько нас теперь. Могут затаиться в скалах где-нибудь поблизости, блокировать деревню, выслать разведчиков. Всё что угодно. Мы должны быть готовы ко всему. Энвер, Кристоф, Бен, вы сможете помочь в дозоре? Есть у вас какие-нибудь охранные штуки, ловушки или что-то вроде того?
        - Спрашиваешь!
        - Отлично! Это всё тоже будет не лишним. Осада бандитам не поможет: у них, как мы думаем, запасов провизии и фуража совсем мало. Они будут вынуждены пойти на штурм. И чем раньше мы о нём узнаем, тем лучше.
        - Каковы наши шансы? - поинтересовался старец (Энвер показалось, что он сперва хотел спросить, есть ли у них шансы вообще).
        - Выше, чем у бандитов, - твёрдо ответил Мартин Линц.
        На этом совет был окончен. Дон Хаби ушёл в часовню: висевший в башенке старый колокол должен был собрать всех крестьян у навеса. Седоусый компаньон Линца уехал разыскивать остальных охотников за наградами. Энвер поймала лидера стрелков за рукав.
        - Послушай, Мартин, - чародейка, всё ещё дуясь, заставила себя смотреть ему в глаза, - ночью, до того как вы приехали, Пепе упомянул некоего Старого Пса по имени Рикардо. Похоже, ваши сведения верны. Шайкой верховодит тот, кого ты искал.
        Стрелок кивнул, улыбнулся дружелюбно и ободряюще. Его улыбка вселяла уверенность.
        - Спасибо. И я рад, что мы всё же оказались на одной стороне, Энвер.
        Следующие три дня подготовка к встрече с бандой шла полным ходом. Появлялись, как грибы после дождя, замаскированные волчьи ямы с кольями; изгороди обрастали пустынной колючкой; обе улочки пересеклись баррикадами. Деревня на глазах превращалась в укреплённый лагерь. Никто не жалел сил. Среди крестьян, конечно, нашлись сомневающиеся. Но таких было мало, и они в конечном счёте влились в общий трудовой порыв. Всё-таки у большинства бандитский произвол уже в печёнках сидел, а первая пролитая кровь прибавила мрачной решимости. Каждый вносил посильную лепту. Женщины собирали припасы, которые складировались в домах вокруг «площади» с навесом. Были укреплены ворота часовни. Мальчишки постарше шныряли по окрестностям и даже забирались в скалы на севере и западе. Они знали эти места как свои пять пальцев, а ловкость и небольшой рост способствовали незаметности. Мимо таких отважных и внимательных соглядатаев не то что шайка разбойников - мышь не проскользнула бы. Но, разумеется, это было днём. Ночью дежурили мужчины. К слову, желающих воевать оказалось даже больше, чем ожидал Мартин. Стволов на всех не
хватило, поэтому обращаться с оружием учились группами. Ожидавшие своей очереди тоже не скучали: охотники за наградами обучали крестьян биться в пешем строю, орудуя простыми копьями и рогатинами вместо пик. Конечно, в реальном бою толку от этих деревяшек было бы немного. Зато у крестьян вырабатывалась дисциплина и умение действовать слаженно. Занятия с огнестрельным оружием давались труднее: поначалу селяне даже путали, где у ружья верх, а где низ. Но постепенно и эти знания усваивались. «Медленно, - приговаривал, однако, Мартин. - Будь у нас хотя бы неделя и пара ящиков с боеприпасами, мы бы сделали из этих ребят настоящих рейнджеров». Но недели не было. Приходилось рассчитывать на то, что имелось.
        Ищейки тоже не сидели сложа руки. Израсходовав все запасы ингредиентов, какие были с собой, напарники изготовили несколько склянок целебных мазей и эликсиров. Арсенал пополнился шестнадцатью метательными снарядами - Кристоф обозвал их «гранатами». В небольшие сосуды (стеклянные и глиняные бутылки, фляжку и даже одну вазочку с узким горлышком) была засыпана гремучая смесь, воспламеняющаяся и взрывающаяся при сильном ударе. В теории. Просто волшебникам никогда раньше не доводилось пользоваться таким средством. На ближних подступах к деревне были «развешены» все виды сигнальных и охранных чар, какие только получилось вспомнить. Серьёзные боевые чары-ловушки требовали постоянной магической подпитки, их решили не ставить. Ищейки справедливо рассудили, что лучше подготовить несколько сложных АОЕ-проклятий для открытого боя. Нашлось время и для отдыха. Светлые маги выкупались в речке, а крестьянки приготовили горячую баню для Энвер - к великому смущению последней. Но, как-никак, она была девушкой, и несколько дней путешествия по пустыне имели для неё свои неудобства. Одежду волшебников заботливые хозяйки
тоже постирали. С едой проблем не было, а позже даже появилось немного свободного времени. Тогда-то маги и познакомились со стрелками поближе.
        Вместе с Мартином обучать крестьян воинскому искусству выпало чернокожему стрелку. Он почти никогда не расставался со своей белой шляпой и ружьём необычной конструкции. Энвер даже показалось вначале, что у этого ружья два ствола.
        - Эта штука называется «оптический прицел», - владелец диковинного оружия, передав управление «тиром» Линцу, сел на камень и принялся объяснять волшебникам устройство прицела - медной трубки, закреплённой над затворной коробкой. - Внутри - система увеличительных линз.
        - Подзорная труба, приделанная к ружью, - догадался стажёр.
        - Вроде того. Только это и не ружьё вовсе, а винтовка с продольно-скользящим затвором и рычажным запиранием ствола. Перезарядка ручная, но темп огня высок, потому как в отъёмном магазине сразу пять патронов.
        - Ещё про прицел, пожалуйста, - попросил Бен. - Зачем он такой?
        - Чтоб целиться.
        - Джон продырявит пуговицу с тридцати шагов без этой трубы, - крикнул со своего поста Линц. - А с трубой может сбить бабочку с двухсот ярдов.
        - Ерунда, - сверкнул зубами Джон. - По бабочкам я бы стрелять не стал. А этот прицел будто бы приближает мишень и увеличивает её. Поначалу непривычно, нужно набивать руку. Зато, когда освоишь, можно творить чудеса. Здорово облегчает жизнь. Увы, револьверный патрон слабоват для серьёзных дистанций. Пришлось заказывать ствол под редкий боеприпас. Калибр «.308» трудно найти даже в большом городе. Зато такие пули летят далеко.
        Стрелок позволил чародеям по очереди изучить устройство винтовки. Каждый не преминул заглянуть в прицел со стороны приклада. Действительно, едва видимые из деревни скалы заметно приближались, а стоявший невдалеке Мартин, казалось, чуть ли не носом в дуло лез. Бен, вертевший винтовку дольше всех, случайно что-то нажал, и трубка прицела отвалилась.
        - Ну вот, сломал, - расхохотался Кристоф.
        - Я не нарочно, - расстроился стажёр.
        Стрелок прыснул.
        - Ничего ты не сломал. Это предусмотрено конструкцией.
        Только теперь юноша увидел, что труба откинулась на специальных подпружиненных кронштейнах. Джон забрал винтовку.
        - Откидной механизм нужен тогда, когда засранцы подбираются слишком близко. Оптика в таких случаях только мешает, мушка куда сподручнее.
        - Что-то я не слыхал о такой прицельной системе ранее, - высказал сомнение Кристоф.
        - Ещё бы! Один гарлекский умелец изготовил её по моему заказу. Пришлось выложить добрую половину нашей общей награды за «Висельников» Коэнов, - гордо сообщил охотник за головами. - Но оно того стоило.
        Хозяина эксклюзивной винтовки звали Джон Гор. При этом оставалось загадкой, была ли приставка «Гор» прозвищем (оно означало бы «запекшаяся кровь») или фамилией. Вроде бы он был родом из Сан-Анджелоса, что в Свободных Провинциях, и стрелять научился ещё там. Мартин как-то обронил, что Джон - самый меткий снайпер из всех, что ему довелось встретить, «лучший на всём Западе». Похоже, лидер четвёрки не шутил. Джон любил свою винтовку, свою шляпу и был чем-то вроде «гласа рассудка» в команде.
        - Хочешь, научу стрелять? - предложил ганфайтер Бену, заметив, как того впечатлило редкое оружие.
        - Спрашиваешь! - так у Финкельштейна появился ещё один кумир в команде охотников за наградами.
        «Смотри, Крис: сейчас парня научат обращаться с этой штукой, он плюнет на Академию, выбросит индик и уйдёт искать приключений. И всё в конце концов кончится тем, что он станет вторым Пепе в какой-нибудь банде».
        «Смейся, Эн, смейся. Лично я считаю, что Бенни полезно немного развеяться. Вспомни порядки Академии! Пускай расширяет кругозор и учится новому».
        «Уж он-то научится…»
        Ещё один спутник Линца - силач с длинными иссиня-чёрными волосами - всё время держался особняком. Он почти не разговаривал с крестьянами, да и те его сторонились. Работал силач наравне со всеми (даже больше) и, похоже, вообще не уставал. На вопросы отвечал короткими рублеными фразами. Но по большей части молчал, предпочитая компанию лошадей человеческому обществу. Энвер подозревала, что этот невозмутимый метатель топорика никогда не меняет выражение лица.
        - Он что, никогда не улыбается? - как-то спросила она у Мартина. Стрелок не избегал бесед с чародейкой и ответил охотно:
        - Вообще-то было пару раз. Каменный Бык - индеец, а они скупы на эмоции.
        - Индеец?
        - Ага. Представь себе, чистокровный.
        - Их было не так много ещё до Войны, а сейчас, должно быть, почти совсем не осталось. Лично я не встречала ни одного чистокровного индейца южнее Гарлека.
        - Не мудрено, - кивнул Мартин. - В Конфедерации и Свободных Провинциях остались только креолы да метисы - те, кто уже намертво прикипел к обывательскому образу жизни. Булл, как мы его зовём, не из их числа.
        - Что же он делает в твоём отряде? И почему не ушёл искать соплеменников?
        - А чего их искать? Известно, где они: в Озёрном Краю. Не так давно уцелевшие индейские племена объединились там и стали возрождать свой народ, свою культуру. Для этого нужна земля. А её у них не так много. Власти Стадаконы вроде бы согласны обменивать пустующую землю на звонкую монету. Булл, как и многие другие индейцы, на время покинул Озёрный Край, чтобы заработать. У него сердце воина и свои понятия о чести, поэтому он с нами.
        - И как он к вам прибился?
        Линц отложил кусачки (он изготовлял из старых гвоздей рассыпной «чеснок» - сюрприз для конников Падильи) и обратился к воспоминаниям.
        - По правде говоря, мы нашли этого индейца в разгромленном лагере банды Кэла Кэссиди. Ублюдки перегрызлись, деля добычу. Мы добили уцелевших. Каменный Бык был их пленником. Освобождённый, он отыскал свой томагавк, раздобыл лошадь и увязался за нами. Теперь он вместе с нами ловит и вешает отпетых негодяев, а свою часть награды отправляет старейшинам родного племени. Однажды денег хватит, и он поедет домой. И, возможно, даже не попрощается.
        Энвер посмотрела на высушенную солнцем каменистую землю под ногами.
        - А почему в Озёрном Краю? Ведь есть места плодороднее и богаче.
        Большая тень накрыла волшебницу, и та непроизвольно вздрогнула. Фигура индейца неслышно выросла за их с Мартином спинами, и даже лидер стрелков был застигнут врасплох.
        - Моё племя охотилось там. За много зим до Войны. До того, как пришли белые, - ответил Булл низким шершавым голосом. И сразу ушёл по своим делам. Осталось неясным, какую часть разговора ему удалось услышать.
        - Вот он всегда так: появляется из ниоткуда, а ты потом свои подштанники застирываешь, - пошутил Мартин. - Мало того, что в драке ему нет равных, так он ещё почти невидимка. А если серьёзно: знаешь, Энвер, мне кажется, что-то в этих индейцах есть. В их точке зрения на мир. Иногда подумываю: не рвануть ли мне к ним? Жить по их обычаям, когда надоест сковыривать всякую мразь. Как думаешь?
        Энвер не ответила. «Не надоест, - подумала она. - Потому как мразь никогда не переведётся».
        Последнего стрелка звали Крейтон Ли-Энфилд, или попросту Ли. В первую очередь бросались в глаза его выправка, манера сидеть в седле и, конечно же, чёрный мундир кавалерийского покроя.
        - Вы здорово смахиваете на бывшего вояку, Ли, - заметил Кристоф, когда они вечером патрулировали окрестности. - Отставной рейнджер, я угадал?
        Ли захохотал, натянул поводья. Вороной конь взвился на дыбы, несколько секунд возвышался над волшебником, демонстрируя собственную выучку и ловкость наездника.
        - Я командовал эскадроном рейнджеров ещё тогда, когда ты пешком под стол ходил, мальчик! - старый кавалерист одним стремительным движением вытащил из ножен саблю. Воронёная сталь сверкнула на солнце. - Видишь этот клинок? На нём выгравирован девиз корпуса рейнджеров: «Честь и отвага». Я получил этот подарок из рук самого генерала Янга. Хо-хо! Славные были деньки! Мы разнесли в пух и прах последнюю вольную ганзу на Западе. Бутч Питерсон, взятый живым, болтался потом в петле на главной площади столицы. Ублюдок дрыгал ножками перед зданием Конгресса, пока не испустил дух. За то благое деяние был награждён весь эскадрон поголовно. Да, были времена весёлые…
        Позже Мартин рассказал, как рейнджер присоединился к компании. В городке, где Крейтон был обречён доживать свои дни на положенную ветеранам скромную пенсию, произошёл вопиющий случай. Некий богатый плантатор домогался тринадцатилетней девочки, подрабатывавшей у него прислугой. Когда напуганная девочка дала отпор, плантатор попросту надругался над ней, после чего выставил на улицу. Родители бедняжки, явившиеся ко двору гнусного извращенца требовать ответа за содеянное, не прошли дальше запертых ворот. Через несколько часов у тех же ворот собралась разгневанная толпа, вооружённая факелами, вилами и намерением линчевать преступника. Кто-то из горожан велел слугам, охранявшим ворота, привести хозяина, дабы тот посмотрел в глаза правосудию. Слуги в итоге передали требование плантатору, который высмеял линчевателей. Сказал: «Пусть те из вас, у кого не овечьи кишки, не стесняются и заходят в гости». А кто пройдёт сквозь строй угрюмых дуболомов с колотушками - его телохранителей, - того он лично поприветствует зарядом дроби из двустволки. Дуболомов было много, выглядели они жутко. Толпа заколебалась. Ещё
больше её уверенность поколебал предупредительный выстрел, едва не нашпиговавший свинцом стоявшего в первых рядах кузнеца. Всем известно, что запала у народных мстителей хватает ненадолго. Ещё бы чуть-чуть, и злодейство осталось бы безнаказанным. Но тут у ворот имения появился Ли-Энфилд. Старик давно помирал от скуки, и любопытство побудило его покинуть маленькую пустую квартирку. Разузнав, в чём дело, ветеран, не говоря ни слова, ушёл и вскоре вернулся на коне с карабином наперевес. Перво-наперво были выдраны с корнем злосчастные ворота: крепкий рейнджерский конь, привязанный к створкам верёвкой, справился с задачей играючи. Ли шагнул в открывшийся проход, навстречу громилам с колотушками. Нескольких перебил, остальные позорно бежали. Ветеран, сопровождаемый десятками взглядов, вошёл в большой плантаторский дом и через некоторое время (и парочку выстрелов) вышел оттуда, таща за подол халата визжавшего педофила. Притащив к людям добычу и повелев её стеречь, Крейтон отвязал от останков ворот верёвку и сделал на одном её конце петлю. Минутой позже преступник был вздёрнут на ближайшем дереве. Народ
возликовал, в сторону повешенного полетели проклятия, вершитель правосудия, как ни в чём не бывало, раскурил свою трубочку. Так получилось, что в толпе зевак оказался Мартин Линц. Он был в городе проездом и у поместья, заинтригованный шумом, оказался как раз тогда, когда Ли в это поместье вошёл. Дальше всё просто: стрелок предложил герою бросить постылый быт пенсионера и присоединиться к нему, Мартину. Путешествовать, надирать негодяям задницы и получать за это барыши - почему бы и нет? Так начала складываться команда.
        - Были ли другие? - переспросил ещё Мартин. - Были. Надолго не задерживались, в основном я работал один. Но вот уже несколько лет мы с Ли, Джоном и Буллом работаем вместе. И пока что нам везёт. Надеюсь, будет везти и дальше. Я прикипел к своим ребятам, это надёжные и верные товарищи. И провалиться мне на этом месте, если так не считает любой из нас!
        Защитники прилагали максимум усилий, чтобы повысить обороноспособность Арройо Секо. Бандитов ждал горячий приём.
        На закате третьего дня истёк срок, обозначенный грабителями. Деревня тревожно замерла. Все, кто не мог или не хотел сражаться, спрятались в маленькой часовне и хижинах вокруг неё. Ополченцы, лучшие из учеников Линца и Гора, застыли на заранее подготовленных позициях и напряжённо вглядывались во тьму. Запас патронов, и без того подточенный учебными стрельбами, был совсем мал, поэтому стрелять следовало наверняка. Только вот ночь делала эту задачу нетривиальной, вконец исхудавший месяц был уже не в силах рассеять мрак.
        Энвер сидела, привалившись к стене сарая, на западной окраине Арройо Секо. Нужный эликсир и толика магии подарили чародейке способность видеть в темноте. Правда, от этого белки её глаз слегка флюоресцировали жутковатым жёлтым светом, а зрачки заполнили всю радужку. Кроме того, пустыня, река, небо и постройки в деревне окрасились оттенками синего. Но зато благодаря этим чарам речная долина до самых скал на северо-западе вполне сносно просматривалась.
        Приближался звук чьих-то быстрых осторожных шагов. Девушка насторожилась, но тут же расслабилась, распознав походку предводителя стрелков. И верно: через секунду рядом, шурша мелкими камешками, опустился Мартин.
        - Энвер, не спишь? - негромко спросил охотник за головами. Конечно, она не спала, но Линц на всякий случай заглянул ей в лицо. Заглянул и присвистнул. - Ничего себе! Вот это глазища, точно у упыря!
        Ведьма довольно усмехнулась.
        - Не боишься, что с такими сигнальными огнями тебя заметят издали?
        - Я в любом случае замечу их раньше.
        - Видишь в темноте?
        - Как сова.
        Стрелок пожал плечами, прислонился спиной к той же стене, что и чародейка. Энвер с лёгким любопытством стала наблюдать, как Мартин от нечего делать проверяет своё оружие. Движения охотника за наградами были чёткими, лаконичными, точными даже в темноте. Опустошив, заново зарядив и крутанув барабан, Мартин положил револьвер подле себя и занялся ещё одной игрушкой - обрезом двуствольного охотничьего ружья. Стрелок с тихим щелчком сломал его пополам, и на ладонь ему вывалились два картонных цилиндра.
        - А это что? - спросила Энвер. - Какая-то эксклюзивная вещь?
        - Нет, это самоделка. Называется лупарой.
        - Странное название. А для чего она?
        - Для того чтобы побеждать наверняка, - Мартин чуть повернул голову к ищейке. - Ты можешь выстрелить из револьвера раньше врага. Можешь попасть, можешь даже серьёзно ранить. А враг устоит на ногах и через миг наградит тебя ответной пулей. Или ты можешь дать в него дуплетом из лупары. Вот тогда он наверняка свалится на землю и вряд ли сможет произвести выстрел, даже если выживет. Для такого эффекта я набиваю гильзы - вот эти картонные трубочки - всяким железным мусором: шляпками от гвоздей, дробинами, кусками проволоки. Летит это всё на пятнадцать-двадцать шагов, прицельно не постреляешь. Но для средних дистанций есть вот он - «Пискипер», - стрелок погладил пальцами свой револьвер.
        - Компенсируешь недостатки одного оружия преимуществами другого, - с улыбкой кивнула Энвер, вспомнив свою шаровую молнию. - Стремишься к балансу. Я руководствуюсь похожим принципом.
        - У нас вообще много общего. Больше, чем кажется, - произнёс Линц. Добавил поспешно: - Я имею в виду обычных людей и колдунов.
        - Ну да, - хмыкнула девушка.
        - Зря иронизируешь. Я не знаю, как объяснить это вашим учёным языком, поэтому вот простой пример: лёд и вода. Лёд твёрдый, сохраняет форму, его затруднительно пить. Вода текуча и, в отличие ото льда, годна на большее. Правда, иглу из неё не построишь. И лёд, и вода - суть одно и то же, просто в разных состояниях. Вот и маги, я знаю, тоже когда-то были простыми людьми.
        - Ты это про нов?
        - Нов? Нет, я вообще. Были времена, когда никаких чар не было. Тогда находились другие причины ненавидеть друг друга: цвет кожи, вера, политические убеждения. Мы учимся преодолевать эту ненависть, стирать надуманную разницу. Магия - ещё один барьер, но время точит и его. Люди уже привыкли сосуществовать с волшебниками, жить с ними в мире и взаимовыгодном согласии. Маги почему-то пока далеки от этого. Смотрят на людей свысока и…
        Энвер нахмурилась.
        - Так вон ты о чём! Тебя не отпускает наш небольшой конфликт у салуна. Считаешь меня заносчивой магичкой, решившей, что она - пуп земли.
        - Да нет же, Энвер, дело совсем не в этом!
        - А в чём же? Ну-ка, просвети меня.
        - Понимаешь, колдуны после того, как закончилась Война, отмежевались от всех остальных, формально дав людям свободу выбирать свой путь. Однако мы вынуждены считаться с вами…
        - Я - тёмная волшебница, Мартин. Даже я обязана плясать под дудку светлых. Это ведь они выиграли Войну.
        - Дай мне закончить, Энвер. Мы считаемся. Мы привыкли. Люди научились жить в мире, созданном чародеями. Потому что вы, чародеи, тоже люди, пусть и наделённые сверхъестественным могуществом. И нам хотелось бы, чтобы вы к нам иногда прислушивались. Считались с нами. Ведь мы тоже на многое способны. Тая, лёд всегда становится водой.
        - Всё?! - с вызовом бросила ведьма.
        - Всё, - выдохнул стрелок с лёгкой досадой. Он зарядил лупару. - Мы с вами быстрее достигаем цели, работая в команде. На равноправных условиях. Пора бы уже вам, магам, это понять. Потому что, похоже, даже бандиты до этого додумались.
        Охотник за головами положил вторую свою пушку рядом с первой, закрыл глаза и окаменел, всем своим видом давая понять, что сказать ему больше нечего.
        - Послушай, Мартин! - Энвер мысленно упрекнула себя. Она была на этот раз чересчур резкой. Но, чёрт возьми, это не даёт ему права обрушивать на неё все свои претензии! - Я всю жизнь только и делаю, что сталкиваюсь с неравенством. Мне с рождения было запрещено колдовать; семья отвернулась от меня за то, что я обошла этот запрет. Кругом царит махровый шовинизм, разведённый светлыми. Они притесняют нас, тёмных, только за то, что мы тёмные. Им плевать, что Война давным-давно закончилась, мы смирились с её результатом и даже не думаем посягать на мир во всём мире. Я понимаю, что ты имеешь в виду, понимаю больше, чем кто-либо другой. Так не вини меня за существующий порядок вещей! Неравенство было всегда. Оно издавна поддерживается теми, кто сидит на верхушке пищевой пирамиды. И преодолеть его можно только одним способом…
        Тут Энвер что-то почувствовала. Она осеклась, подалась вперёд, напружинилась. Линц приоткрыл глаза.
        - Что?
        Вместо ответа ищейка вскочила, быстрым шагом направилась к северной окраине. Стрелок, не говоря ни слова, подобрал оружие и потопал следом. Деревенька не отличалась внушительными размерами, вскоре Энвер миновала часовню. От её стены отделились четыре тени. Они одновременно с Мартином догнали девушку, когда та наконец остановилась.
        - Что там, Эн? - Кристоф уже понял, что случилось, безошибочно расшифровав мимику и жесты напарницы. Он спрашивал для остальных.
        - Сработал мой сигнальный маячок.
        - Где?
        - В излучине сухого русла, в полумиле к северу отсюда.
        - Совсем рядом, - Мартин посмотрел на Булла. Индеец кивнул и пропал из круга, образованного светом факелов.
        Минуты потянулись в угрюмом ожидании. Линц отправил крестьянина предупредить посты: пусть держат ушки на макушке. Появились Бен и Джон Гор. Срабатывание магической сигнализации могло означать что угодно. Например, то, что шальной койот подобрался слишком близко к поселению в не самое подходящее время. А может быть, банда решила наконец возвестить о себе. В любом случае надо было ждать. На концах факелов, сухо потрескивая, трепыхалось пламя. В загоне беспокойно фыркнула чья-то лошадь. Люди молчали.
        Каменный Бык возник из темноты, словно призрак, бесшумно и неожиданно.
        - Лазутчик, - произнёс индеец, и в пыль к ногам защитников деревни упал изрядно помятый бородач. Потирая шею (видимо, Булл отвесил ему тумака), бородач поднялся с колен, встал на ноги и принялся лихорадочно озираться по сторонам. Увы, путей для бегства не нашлось, враги сомкнулись тесным кольцом.
        - Так-так! - Кристоф слегка наклонился к шпиону, поскольку был выше его на голову. - Стало быть, банда уже здесь. И не теряет надежды вернуть то, что ей не принадлежит.
        - Они не сунулись сюда сразу, решили сначала всё разнюхать, - подала голос Энвер. - Разумно. Пепе рассказал им о том, что мы защищаем деревню, но сколько нас всего, бандитам не известно.
        - Теперь известно, - злорадно бросил бандит.
        - Крысам слова не давали, - Джон отвесил языкастому разведчику затрещину.
        - Кое-что теперь известно и нам, - задумчиво проговорил Мартин. - Бандиты рядом, но осторожничают. Значит, отдают инициативу. Нужно это как-то использовать.
        - Ты прав, - в глазах Энвер вновь зажглись знакомые Кристофу огоньки: ведьма собралась действовать. - Нужно это использовать. Бандиты рядом. Нападём первыми.
        Все, даже пленник, с удивлением воззрились на девушку.
        - Воу-воу, полегче, Эн! - хохотнул чародей. - Шутить и предлагать безумные авантюры - по моей части.
        - Я не шучу. Мы опережаем их на один шаг и, как уже сказал Мартин, владеем инициативой. Можно провернуть всё без единого выстрела. У нас для этого все козыри на руках.
        - Козыри?
        - Три колдуна и внезапность. А ещё - информация.
        - Знаете, я согласен с Энвер, - вдруг поддержал волшебницу Линц. - Раз уж Булл добыл нам такой шанс в лице этого ничтожества, грех его не использовать.
        - Я тоже согласен, - подхватил Бен. - И лучше всего, наверное, выступать немедля.
        - Во-от это пассионарность! - покачал головой Кристоф. - Из тебя, Бенни, точно выйдет ищейка.
        - То есть вы всерьёз? - всё ещё не верил Джон Гор. - А ничего, что сейчас ночь? И бандиты настороже?
        - Всерьёз, Джон. - Линц был настроен решительно. - Пойди разыщи Ли; приведите с ним наших лошадей. Бен, можешь им помочь?
        - Нет проблем!
        - Мартин, ты нужен мне на пару слов, - негромко позвала чародейка.
        Они со стрелком отошли в сторону.
        - Послушай, Мартин, ты правда одобряешь моё предложение? Мы ведь сейчас просто наплюём на оборонительный план и оставим деревню без защиты.
        - Всё равно надо рискнуть. Ваш парень прав, стремительность может сейчас решить всё.
        - Отлично. Темнота - не проблема, мы будем вашими глазами и обеспечим освещение, когда всё начнётся. Этот прознатчик - ключ к стоянке банды. Нужно допросить его и вытянуть всю нужную информацию.
        - А если он не расколется?
        - Не беда, - в голосе ведьмы скользнули зловещие нотки. - Я могу залезть ему в башку. Это потребует некоторого времени и сил, но куда меньше, чем любые пытки. Зато сведения наверняка будут точными. Мало кто умеет скрывать свои мысли от грамотного колдуна.
        - В башку, говоришь… - охотник за наградами помолчал, размышляя. - Думаю, до этого не дойдёт. Ты подкинула мне одну идею. И я, кажется, знаю, как разговорить его проще и дешевле.
        - Мартин…
        - Давай попробуем. Если не выйдет, применишь свою магию. Но для начала немного подыграй мне…
        Стрелок и волшебница вернулись к пленнику. Энвер мельком взглянула на Линца, тот едва заметно кивнул.
        - Ну что, приятель, давай побеседуем, - медовым голоском пропела Энвер, обращаясь к соглядатаю. - Как тебя зовут?
        - Святой Иуда. Иди на хрен, сука, - подражая её интонациям, ответил бандит.
        Девушка покачала головой, протянула руку и схватила пленника за подбородок. Рожу «Святого Иуды» перекосило, зрачки сжались в маленькие точки, на посеревшей коже проступили сосуды.
        - Энвер! - предостерегающе крикнул Линц, но ведьма уже отпустила руку. Ноги лазутчика подкосились, и он, роняя слюну в песок, рухнул на колени.
        - Так как тебя зовут, шутник?
        - Ма… Марко, - выдавил бандит, тяжело дыша.
        - Он твой, - кивнула Энвер Мартину.
        Стрелок присел рядом с приходящим в себя пленником, положил ладонь ему на плечо.
        - Вот как обстоят дела, Марко. Ты и твои дружки изрядно досадили местным жителям. И мы решили, что с них довольно. Ты можешь здорово нам помочь и тем самым спасти свою шкуру.
        - Пошёл ты!
        - Нет, ты всё же дослушай. Видишь вот эту милую леди? Она - ведьма, как ты мог убедиться. И ей ничего не стоит узнать всё интересующее нас…
        - Я ничего вам не скажу! - взвизгнул бандит, бросив на девушку полный ужаса взгляд. - Пёс меня из-под земли достанет!
        - Пёс ещё далеко. А мы тут. И поверь, процедура вытаскивания воспоминаний из головы живого человека - не очень приятная штука. Ты видел когда-нибудь, как сбивают масло из молока? Представь, что твой череп - ступа, а твои мозги - молоко. Магия этой леди будет вроде песта. Смекаешь?
        Бандит замычал, задёргался.
        - Вижу, что смекаешь. Так вот, Марко: ты, конечно, переживёшь сбивание. Всякая боль терпится. Только вот зачем? Своё мы всё равно получим, Падилью и присных повесим, да только тебе будет уже всё равно. Думаешь, каково жить с маслом вместо мозгов?
        Разведчик обмяк, ссутулился.
        - Верно мыслишь, приятель. Пока ещё можешь мыслить. Выбор у тебя невелик: либо ты рассказываешь нам всё, что знаешь, быстро и добровольно, либо мы узнаём сами. В первом случае банде придёт конец, а ты уцелеешь и сможешь даже рассчитывать на справедливый суд. Во втором случае банде тоже конец, а ты останешься кретином, запертым в собственном безмозглом теле, как в тюрьме. Не знаю, что ещё может быть хуже. Даже у мертвецов судьба завиднее.
        Бандит медленно поднял голову, уставился мимо Линца, на чародейку. Стрелок ободряюще улыбнулся.
        - Ну, надумал чего?
        - Я… буду говорить… добровольно, - Марко бессильно опустил голову…
        - Ловко ты это выдумал, - похвалила Энвер, когда допрошенного бандита увели. - С молоком и маслом. Не хочешь узнать, как всё обстоит на самом деле?
        - Нет уж, - махнул рукой Линц. - Некоторым фантазиям лучше оставаться таковыми.
        Пять ополченцев остались в деревне гарнизоном, остальные с ищейками и стрелками выдвинулись к лагерю бандитов. Последним нельзя было отказать в нахальстве: шайка Падильи ночевала в укромной балке к востоку от ущелья, по которому в деревню приехали волшебники, всего-то в получасе бодрой рыси от Арройо Секо. Разумеется, ночь и план исключали вторжение в лагерь верхом. Оставив лошадей у сухого русла, отряд разбился на группы по трое и разошёлся, чтобы взять указанную шпионом балку в клещи. Энвер выпало идти с Мартином. Звёзды и огрызок луны силились помочь со светом, но тщетно. Ведьму выручала магия, а стрелок был достаточно опытен, чтобы двигаться почти на ощупь. Остальным, наверное, приходилось трудно. Впрочем, темнота одинаково мешала и союзникам, и врагам. Оставалось только не шуметь и перемещаться аккуратно.
        - Долго нам ещё? - шёпотом спросила Энвер у оставшегося с ними крестьянина.
        - А пёс его знает, - тем же шёпотом ответил тот. - Дальше носа не видать. Вроде близко уже. Ох, и как вы, чаровники, разбираете дорогу? Как кошки всё равно.
        Ведьму немного беспокоил тот факт, что она, с её-то колдовским зрением, не могла обнаружить сторожевых постов. Неужели ей с соратниками так повезло, что главарь банды попросту не удосужился выставить часовых? Нет, это совершенная глупость. Падилья не дурак и, зная о засевшем в деревне противнике, наверняка должен был позаботиться о дозорах, чтобы не быть застигнутым врасплох. Однако дозоров не было.
        - Часовых как будто и нет, - шепнул ей на ухо Линц.
        - Сама вижу. Может, мы просочились между ними?
        - Может, и так.
        Теперь крались совсем медленно. Напряжение нарастало. Вдруг перед волшебницей, на фоне тёмно-синего неба, нарисовалась большая тень. Крестьянин, бредший за Мартином, испуганно шарахнулся в сторону, оступился и едва не упал; стрелок успел поймать его за рубаху. Тенью оказался Каменный Бык. Как всегда, индеец появился совершенно бесшумно.
        - Что-то не то, - сообщил он своим бесстрастным голосом. - Ветер дует на нас. Но я не чую в нём дыма. Пахнет холодной пустыней. Не лагерем.
        - Точно. И на часах никого.
        - Вперёд! Выясним, что там! - скомандовала Энвер.
        Спустя полсотни шагов впереди обозначился обрыв. Защитники Сухого Ручья осторожно подползли к нему и заглянули через край. Балку заливал мрак.
        - Чёрт, как будто пусто, - прошипел Мартин. - Энвер, видишь чего-нибудь?
        - Ни черта я не вижу, - уже в голос, не таясь, ответила девушка и выпрямилась на краю обрыва. - Обманул нас шпион, надо было мне его всё же перетряхнуть. Нет там никакого лагеря. И в помине не было.
        «Эй, Крис, ты это видишь?»
        «Вижу, - отозвался Кристоф. - Вернее, ничего не вижу».
        «Помаячь».
        Затеплился едва заметный белый огонёк: Кристоф со своим отделением вышел к обрыву ярдах в двухстах левее. Остальные, наверное, тоже упёрлись в пустой овраг и не знали, что делать дальше.
        «Спустимся?»
        «Давай. Только быстро!»
        Колдовское зрение позволило им спуститься вниз, не сломав себе шей. Осторожничать пришлось вдвойне: сохранялась вероятность того, что бандиты прятались в засаде где-нибудь на противоположной стороне впадины. Оказавшись на дне, участники рейда убедились, что предосторожности были излишними.
        - Ли! - воскликнул Мартин, нос к носу столкнувшись с ветераном. - Ты откуда?
        - Спустился возле устья, - ответил старый кавалерист. В его голосе звучала досада. - Ни души: ни наверху, ни тут. Лазутчик надул нас.
        - Может, лагерь где-то в другом месте?
        - Нет, - Каменный Бык присел на одно колено в нескольких шагах от остальных защитников, провёл пальцами по земле. - Вот здесь был костёр. Углей нет, но пепел тёплый. Кругом следы. Банда ушла недавно.
        - Но куда?
        - Если их нет поблизости, то… - Кристоф осёкся. Но все и так поняли, что пришло ему в голову.
        Белый файер взорвался в небе, разбросав десятки мерцающих огоньков и залив балку мертвенным колеблющимся светом. От людей к склонам протянулись длинные резкие тени.
        - Бенни-и! - заорал Кристоф.
        - Что-о-о?! - прилетело сверху.
        - Бандиты в деревне! Все возвращаемся! ЖИВО!!!
        «Только бы успеть!»
        Наплевав на осторожность и потратив на обратный путь втрое меньше времени, защитники застали деревню такой, какой покинули её: тёмной, тихой, затаившейся. Ни огонька, ни звука. Только подковы шуршали песком и мелкими камешками.
        - А наши-то часовые где? - поинтересовался Ли-Энфилд у пустоты. Та ответила равнодушным молчанием.
        Группа остановилась между часовней и навесом. И тут не было ни души.
        - Будто вымерли все, - сдавленно пробормотал Финкельштейн. - Как в проклятой деревеньке Ист-Энд из романа Эла Стомпа.
        - Иди ты со своими ужасами, Бенни, - поморщился Кристоф, нервно осматриваясь.
        - Где наши часовые? - ворчливо повторил старый рейнджер. - Если уснули, деревенские олухи, то не миновать им хорошей взбучки!
        - Уснули все разом? - усомнился Джон.
        - Энвер, что ваши ловушки?
        - Молчат ловушки, - прошипела девушка. - Ни одна не отозвалась.
        С громким надсадным скрипом отворились ворота часовни. Из неё вышел человек. Это был не крестьянин.
        - Добро пожаловать в Сухой Ручей, - с деланым радушием поприветствовал Падилья. Затем показался Пепе, дулом револьвера подталкивая в спину дона Хаби. Площадка перед часовней оказалась разом окружена вооружёнными людьми, многие из которых держали при себе селян в качестве заложников. Деревня была захвачена бандитами.
        Рикардо Падилья, которого недруги почему-то прозвали Шелудивым Псом, оказался приземистым мужчиной с редкими, тронутыми сединой волосами и лоснящимся в свете факелов лицом. Заурядный облик слегка оживляли усы с эспаньолкой и подвижные хитрые глаза.
        - Проходите. Располагайтесь. Чувствуйте себя как дома, - паясничал главарь. - А чего это вы такие мрачные? А? Наверное, не ожидали, что мы нагрянем без приглашения, да? Только на самом деле это вы тут незваные гости. Но ничего, я хозяин гостеприимный.
        Зловещее молчание нарушали только фиглярские реплики Падильи. Вопреки его словам, остальные бандиты отнюдь не выглядели радушными. Враждебность, исходившая от них, прямо-таки ощущалась кожей. Энвер застыла в седле и лишь водила глазами по сторонам, подсчитывая врагов. Стрелки из команды Линца, похоже, делали то же самое. Только Мартин не отрываясь смотрел на оратора.
        - Ты знаешь, кто я? - спокойно спросил охотник за наградами, когда Падилья выдохся.
        - Вероятно, некто достаточно сумасбродный, чтобы претендовать на мою голову, - скривился главарь. - Таких много, не помню всех по именам.
        - Но имя Мартин Линц тебе, возможно, о чём-то скажет.
        Шелудивый Пёс по-новому взглянул на стрелка.
        - Так ты тот самый Линц, чьи ребята отправили на тот свет «Висельников» Коэнов? И доставили в Блэквилл труп Кэла Кэссиди? Да, это имя мне знакомо.
        - Он тот самый говнюк из салуна, - невпопад крикнул Альваро, стоявший под навесом.
        - Значит, все твои стрелки здесь? Старик, ниггер и краснокожий полудикарь. Ну и ну, вот так повезло мне! Добыча превратилась в охотника, а? Да?
        - Как ты обманул нас и оказался здесь? - Мартин хранил каменное спокойствие.
        Падилья театрально всплеснул руками.
        - Неужели ты думаешь, что я настолько туп, чтобы послать в разведку только одного человека? Сразу, как только вернулись Пепе и Альваро, стало ясно, что шуткам конец. Соваться головой в осиное гнездо - себе дороже. Поэтому я послал этого болвана Марко разузнать, что к чему. Следом за ним ушёл и Пепе - для надёжности. А ещё через несколько минут лагерь покинули все остальные. Оставалось только дожидаться вестей в условленном месте в паре миль отсюда. Вскоре появился Пепе и несказанно нас обрадовал: мол, засевшие в деревне охотнички поймали Марко, раскололи его и тотчас выехали брать нас «тёпленькими». Лучшего подарка судьбы нельзя было и желать!
        - Отличный ход с сигнальными чарами, - издевательски ухмыльнулся Пепе. - Старый трюк, но действенный. Правда, мне удалось обнаружить и обойти ваши ловушки. Вы, шавки Конвента, слишком уверовали в свою исключительность.
        - А ведь он прав, - подхватил Падилья. - Иногда простой парень-хват надёжнее самых хитроумных ловушек. К примеру, деревенщины с ружьями заметили нас вовремя. Хорошо, что им хватило мозгов не стрелять, иначе деревня недосчиталась бы нескольких жителей.
        - Простите нас, - буркнул один из крестьян, оставленных на страже. Его держал за шиворот огромный детина с повязкой на глазу. Слова крестьянина были адресованы ищейкам и стрелкам.
        - Не нужно извиняться, - заверил ополченца Падилья. - Вы верно поступили. Благодаря этому я недостаточно зол, чтобы начать наказывать вас прямо сейчас. Так что с этим разберёмся завтра, на свежую голову.
        - А что ты думаешь делать с нами, раз уж так всё сложилось? - осведомился Мартин.
        - Да, что же с нами, Пёс? - сплюнул на дорогу Ли-Энфилд. Похоже, игра с огнём забавляла его.
        Главарь уставился на ищеек.
        - Откуда маги?
        - Сами подрядились, - бросил Джон Гор, скаля зубы.
        - Ага. Узнав, какую сволочь надобно сжить со свету, согласились всего-то за десять процентов на душу, - добавил ветеран. Пёс вновь проигнорировал насмешку.
        - Мы вызвались защищать деревню добровольно, - подал голос Кристоф. - И совершенно бесплатно. С охотниками за наградами встретились случайно.
        - Можно сказать, это они к нам подвизались, - хмыкнула Энвер. - Так что мы порознь.
        Линц покосился на девушку: в глазах застыл невысказанный вопрос.
        - Что вы говорите, сеньорита? - Падилья притворился глуховатым. - Порознь?
        - Мы сами по себе.
        - Лжёшь! - цыкнул Пепе.
        - Молчал бы лучше, отщепенец, - беззлобно посоветовал Кристоф.
        - Ну ты, светлая мразь, - недобро усмехнулся маг вне закона. - Мы с тобой ещё потолкуем. Мы ещё не закончили…
        - Никаких незаконченных дел! - поморщился Рикардо Падилья. - Мне тут разгром не нужен. Остынь, Пепито!
        - Хватит лясы точить! - крикнул детина с повязкой. - Сколь можно?! Давай-ка уже, Рикардо, скумекай, что с ими бум делать-то? Страсть как охота пристрелить кого.
        - Заткнись, Давид!
        Падилья вздохнул, потёр лоб. После чего снисходительно улыбнулся Мартину.
        - А знаете, я, пожалуй, вас отпущу.
        - Ча-аво-о?! - раззявил пасть верзила Давид.
        По рядам бандитов пробежал недоверчивый шёпот. Линц хранил невозмутимость.
        - Серьёзно, отпустишь? - вскинул бровь Пепе. - Так запросто?
        - Разумеется, нет, - главарь вновь обратился к стрелкам. - Но я ж не живодёр какой, не подумайте. Даже сейчас всё разрешилось как нельзя лучше, без стрельбы. Так зачем размахивать кулаками после драки? К чему нам лишние трупы?
        - Короче, Падилья, - перебил Мартин. Бандит сдержал бешенство: даже теперь проклятый стрелок ведёт себя так, будто всецело владеет ситуацией!
        - Сейчас я победил, - заявил предводитель шайки. - Но в такой победе мало чести. Я отпускаю тебя и твою команду, Линц. Пусть люди знают, что Рикардо Падилья может быть великодушным. И потом, как знать: быть может, однажды мы встретимся вновь? Надеюсь, при несколько ином раскладе. Бой на равных с достойным противником слаще выигрывать.
        - Ну, тогда адьё, Шелудивый, - Крейтон Ли-Энфилд картинно отсалютовал шляпой. - Жди скорой встречи с пулей одного из нас.
        Линц жестом осадил старого кавалериста. Дал понять, что бандит ещё не закончил.
        - Не держите меня за идиота, - прищурился Падилья, проглотив «Шелудивого». - Карлос! Диего! Снимите с этих молодчиков железо, всё до последнего патрона. Мы же не хотим, чтобы они, едва выехав из деревни, вернулись и понаделали глупостей, да? А?
        Вид многих членов банды говорил как раз о совершенно обратном. Однако Карлос и Диего послушались и с нескрываемым удовольствием поторопили ребят Линца заряженными стволами. Очень нехотя на песке под ногами бандитов начал скапливаться арсенал стрелков. Один из головорезов указал карабином на саблю Ли-Энфилда.
        - Что, и это у старика отберёте? - саркастически поинтересовался отставной рейнджер, глядя поверх голов шестёрок на Падилью. Тот утвердительно кивнул. Ли вздохнул, выхватил саблю и лихо крутанул ею в воздухе, едва не снеся при этом половину головы подошедшему бандиту. - Держи, недоносок! Смотри, не давай клинку ржаветь! Я вернусь, чтобы его забрать.
        Второй миньон Пса страстно возжелал топорик, притороченный к седлу индейца. Каменный Бык посмотрел на возжелавшего так, словно увидел собачье дерьмо под ногами. Если бы бандит не вытерпел и протянул руку к топорику, то вмиг лишился бы пальцев. На его счастье, индейца осадил Мартин.
        - Отдай им томагавк, Булл, - тихо, но твёрдо велел стрелок. - Так надо.
        Черноволосый гигант сунул топорик разбойнику. Сунул так, что разбойник едва не полетел задницей на землю. Джон Гор со своей винтовкой расстался без лишних пререканий. Только снял и оставил себе оптический прицел.
        - Всё равно вы не знаете, как им пользоваться, - мотивировал свои действия снайпер.
        Главарь банды не возражал.
        - Это всё, - Линц избавился от лупары. - Теперь у нас нет ничего опаснее шпор.
        - Годится, - одобрил Шелудивый Пёс. - Теперь можете проваливать отсюда на все четыре стороны. К тому времени, как вы сможете вернуться, нас здесь уже не будет.
        - А что маги?
        - Они же не с вами, - губы главаря растянулись в ироничной усмешке. - Они же сами по себе. Так о чём беспокоиться?
        - Колдуны теперь не ваша проблема, - отрубил Пепе. - Уматывайте, покуда целы. Эти трое останутся тут.
        - При одном условии, - вставила Энвер.
        Падилья удивился.
        - Э-э, я что-то не понял: вы пытаетесь ставить условия, да? А? Странно, мне казалось, ситуация достаточно ясна. Боюсь, вы не в том положении, сеньорита. Условия здесь ставим мы. Верно, Пепито?
        - Вернее некуда, - безусый постучал стволом револьвера по плечу старика Хаби. - Вы, конвентовы собаки, помалкивайте себе. Иначе будете считать, в чьём теле окажется больше дырок. Я, в отличие от Рикардо, не желаю быть великодушным. Ни к вам, ни к этим чёртовым крестьянам.
        - И тем не менее, - в голосе волшебницы прорезался металл. - Я вынуждена настаивать. Всего одно условие, Падилья. Ты же хочешь прослыть великодушным? Тебе же не нужна кровавая баня прямо сейчас?
        - Только попробуй, - зарычал Пепе, - и через секунду превратитесь в истекающие кровью трупы.
        - Но перед этим успеем швырнуть пару заклинаний, будь уверен.
        - Трупов будет больше, чем ты думаешь, - пообещал Кристоф.
        - Они блефуют!
        - Подожди, Пепито, - поморщился главарь. - Что за условие?
        - Отпустите мальчика. Пусть уедет вместе с Мартином и стрелками.
        - С чего бы?
        - Он ещё не настоящий маг, даже Академию не закончил. Никаких значительных сил за ним не стоит. Вам он ничем не угрожает.
        - Не слушай их, Рикардо! Какой смысл брать в плен троих чародеев, чтобы одного из них отпустить?
        - Он верно говорит! - закричали в поддержку Пепе сразу несколько разбойников.
        - Это наше единственное условие, - твёрдо сказал Кристоф. - Отпустите мальчика, и мы станем тихими и послушными. Если нет - кровь всё-таки прольётся.
        - Они не посмеют! У нас заложники.
        - Хочешь проверить, чёртов ренегат?!
        Напряжение достигло предела. Лошадь под светлым волшебником затанцевала, чувствуя опасность. В зрачках ведьмы зловеще сверкнули зелёные огоньки. Пепе сделался пунцовым от ярости. Бандиты шумели, выкрикивали угрозы. Казалось, вот-вот начнётся. И Падилья всё-таки занервничал.
        - Ну-ну, будет вам, будет! - закричал он, вскинув руки. - Прекратить базар! ЗАМОЛКНИТЕ ВСЕ!!! - Члены шайки притихли. - Во-от, так-то лучше! Ладно, волшебники, пусть будет так. Мальчишка может ехать.
        Финкельштейн растерянно и непонимающе посмотрел сначала на Кристофа, потом на Энвер.
        - Нет! - запротестовал он. - Вы что, серьёзно?! Я… Я же с вами! С вами до конца!
        - Прикуси язык, Бен! - зашипела чародейка. - Это тебе не детективный роман. Делай, как велено!
        - Но…
        - Бенни! - Кристоф грозно свёл брови. - Ты едешь с Мартином! Не обсуждается!
        - Слушайся старших, юноша, - с фальшивой заботой проговорил Падилья. - Они мудры. Вы ведь мудры, ага? Вы ведь не будете творить глупости и сделаете всё, что я прикажу, да? А?
        Бен, понурив голову, отъехал к разоружённым бойцам Линца. Кристоф ободряюще улыбнулся стажёру вслед, потом утвердительно кивнул главарю.
        - Вот и славно! - обрадовался Пёс. - Серхио, Рауль, бросьте уже несчастных селян, возьмите верёвку и свяжите пленников. Ну же! Бояться нечего, они у нас на коротком поводке. Кроме того, Пепе вас прикроет. А вы, маги, надеюсь понимаете: одна неосторожность, одно подозрительное действие с вашей стороны - и вас тотчас пристрелят. А после мы пустим под нож всю деревню, считая детей и кошек. Так что - ха-ха - без фокусов!
        Ищейки спешились, и их тут же связали. Бен не мог на это смотреть и, кусая губы, отвернулся. Мартин сверлил взглядом Энвер. Она перехватила этот взгляд, и, казалось, почти секунду между ней и стрелком шёл безмолвный диалог. Потом один из головорезов, возможно Рауль, толкнул ведьму в плечо, и учителей Финкельштейна под прицелами ружей увели прочь.
        - Ну вот и всё, вам здесь больше незачем оставаться, - радостно возвестил предводитель разбойников. - Можете уносить ноги, дорогу знаете.
        Стрелки неторопливо развернулись и поехали на север. Два десятка стволов продолжали смотреть им в спины. Бен, тронувшийся предпоследним, обернулся, поискал ищеек глазами, полными тоски. Он был сам не свой.
        - Езжай, езжай, сынок, - напутствовал главарь. - Пользуйся добродетелью старого Падильи.
        Ли презрительно фыркнул. Мартин слегка задержался, будто запечатлевая в памяти крестьян, их угнетателей, бедного дона Хаби и мрачного Пепе.
        - А тебе что, особое приглашение нужно, Линц?
        Мартин приподнял уголки губ.
        - Считаю, сколько нужно брать с собой пуль в следующий раз. До встречи, Падилья.
        Шелудивый Пёс мерзко ухмыльнулся. Стрелок пришпорил свою лошадь и отправился догонять своих.
        - Так что ты думаешь делать с колдунами, Рикардо? - не унимался ренегат.
        - Хороший вопрос, Пепито. Честно говоря, я и сам пока не знаю. Но решать проблемы надо по мере их насущности. В данный момент я хочу есть и спать. Выставь часовых и отправляйся стеречь пленников. Утром разберёмся с ними.
        Не ехали - тащились в гнетущем молчании. Никто не пытался завести разговор, даже подковы пощёлкивали камешками как-то надсадно и вымученно. Позади, как снежинки на варежке, потихоньку редели огни Арройо Секо.
        - Мистер Линц, - наконец не выдержал Бен. - Мартин… Я так не могу! Мне надо туда!
        - Ожидать своей участи в лапах Шелудивого? - беззлобно съязвил Ли.
        - Я не могу бросить наставников, - Финкельштейн решительно остановил свою лошадь. - Езжайте без меня. Я вернусь.
        - Зачем? - Каменный Бык не проникся наивным самопожертвованием юноши. - Врагов много. Ты один.
        - И всё равно!.. Я что-то придумаю. Надо их освободить!
        Теперь уже застопорилась вся группа.
        - А ведь парень прав, Мартин, - молвил Джон Гор. - Негоже вот так бросать колдунов. Считай, уже почти своих.
        - Это как оставить арьергард на верную смерть, чтобы спасти эскадрон, - меланхолично вздохнул старый кавалерист.
        Мартин Линц посмотрел на восток. Небо в той стороне светлело: близился рассвет.
        - Не собираемся мы никого бросать. Но если будем останавливаться для болтовни, то растратим время попусту.
        - Не со… Время? - переспросил Джон. - Значит ли это, что…
        - …у тебя есть план? - докончил за товарища Крейтон Ли-Энфилд.
        - Часть плана. Как думаешь, Булл, мы достаточно далеко отъехали, чтобы дозоры не смогли нас увидеть и услышать?
        Предрассветные потёмки скрадывали черты индейца, уподобляя его бронзовой статуе. «Статуя» повернула голову в сторону деревни.
        - Они глухи и слепы. Мы далеко. Можно не таиться.
        - Отлично! Тогда чего же мы ждём?
        С этими словами Линц пришпорил свою лошадь и рванул вперёд по смутно белеющей дороге. Остальные мешкали не дольше мгновения.
        - Так в чём план? - крикнул Джон, когда его кобыла поравнялась с кобылой Мартина.
        - Для начала в том, чтобы достать оружие. Ты ещё помнишь, где мы устроили тайник?
        Чернокожий стрелок весело оскалился. Конечно, он помнил о тайнике.
        О тайнике, в котором был предусмотрительно припрятан небольшой арсенал.
        Сонное утро вскарабкалось на крыши, застукав бандитов за деловитым и обстоятельным грабежом деревни. Крестьяне давно поняли, что крутые амигос останутся глухи к мольбам и увещеваниям, а потому с покорностью обречённых смотрели, как у них отбирают последние припасы. Молодчики Падильи тащили из погребков мешки с зерном, круги сыра, вяленое мясо. Истошно кудахтали куры, приговорённые к обезглавливанию. Даже кожи и тёплая одежда становились добычей. Всё добро тщательно упаковывалось, увязывалось в тюки. Найденный в чьём-то сарае ослик мгновенно был возведён в чин вьючного животного и теперь грустно помахивал хвостом, привязанный до поры к изгороди. Женщины, беззвучно глотая слёзы, стирали вражескую одежду и готовили еду под бдительным надзором вооружённых громил. А те, в свою очередь, плотоядно оценивали женские прелести, рассчитывая по окончании сборов снять с деревни ещё одну «дань». Часть банды, не занятая обдиранием селян до нитки, отсыпалась в хижинах. В тесной колокольне часовенки, словно попугай в карманной клетке, торчал прыщавый лопоухий парнишка (похоже, самый младший из захватчиков). Он
лениво наблюдал за разорением Арройо Секо; приставленная к парапету колокольни особая винтовка Джона Гора смотрела дулом в небо. Иных караулов не было: посчитали, что всякая угроза со стороны охотников за головами окончательно улетучилась.
        Ищейки, по-прежнему связанные по рукам, сидели на земле в небольшом тупичке меж двумя хижинами. Здесь же томились от скуки два головореза, держа при себе двух крестьянских детей в качестве гарантов безопасности (Падилья не потерял голову даже теперь и, догадываясь о возможностях колдунов, предпочёл перестраховаться). Тут же, опершись плечом о шершавую стену одного из домишек, стоял Пепе. Он поигрывал цепочкой карманных часов Кристофа и неприязненно смотрел на пленников. Что касается Пади-льи, то он восседал на пустом бочонке, как на троне, и вертел в руках лупару Линца. Одесную, на таком же бочонке, отдыхали глиняная кружка и миска с куриными косточками.
        - Занятная вещица. Пожалуй, оставлю её себе, - Падилья чуть наклонился в сторону и засунул двуствольное оружие за пояс. - Ну-с, теперь вернёмся к нашим баранам. А вернее, к нашим пленникам. Так вы, стало быть, боевые волшебники, да? А?
        - Они самые, - Пепе позвенел цепочкой часов. - Здесь герб чёртова Конвента. Он выложен белыми камнями. На том пауке, что был у девки, такой же, только чёрный. Инди-ки с гербом получают лишь чиновники, боевики да легавые. Ведьма на пару со светлым магом, вдобавок слоняющаяся неизвестно где. Ставлю свою шляпу, что эти двое - агенты какой-то особой службы. Ищейки или что-то в этом духе.
        - Надо же, какой проницательный! - «восхитилась» Эн-вер. - Откуда ж ты образовался-то, ренегат-недоучка?
        - Не твоё дело, шестёрка светлых, - буркнул молодой бандит. - Помалкивай и жди, что с тобой и твоим дружком делать станем.
        - Не тяни, сгораю от любопытства!
        - Агенты, значит, - задумчиво произнёс Падилья. И вернулся к своей навязчивой дилемме: - Ну и что же, право, с вами делать?
        Кристоф покачал головой.
        - Где ж ваша дальновидность, уважаемый? Брать в плен незнамо зачем - это сильно.
        - Предлагаю не тянуть, а пришить их по-быстрому и зарыть где-нибудь в песке, - предложил Пепе.
        - Ого! Одно здравое предложение уже есть! Браво! Похлопал бы, если б мог, - продолжал ёрничать светлый маг.
        - Так и до мозгового штурма недалеко, - добавила ведьма.
        - Вы зря злоупотребляете моим терпением, - предупредил главарь. - Я бы на вашем месте воздержался от насмешек. А то, чего доброго, начну склоняться к мнению Пепито.
        - Их нельзя оставлять в живых, - гнул своё владеющий Силой разбойник. - Они слишком опасны. Мы смогли отнять пушки у Линца и прочих, но отобрать магию у колдунов мы не можем.
        - А то я не знаю!
        - Тогда тем более сделай так, как говорю я. Нельзя вечно прикрываться заложниками. Пойми, Рикардо, чем дольше мы держим при себе двух боевых колдунов, тем больше риск. Они же только и ждут удобного случая!
        - Ждём, - подмигнула девушка. - Уж будь уверен!
        Пепе смерил её уничтожающим взглядом.
        - Я же велел помалкивать, - Падилья сокрушённо вздохнул. - Никто не слышит с первого раза. А потом кричат: мол, злодей, душегуб, никакой жалости… Кстати, о жалости: взять, к примеру, того же Пепе.
        - А что?
        - А то! С тех самых пор, как ты в кодлу попал, никого авторитетней тебя среди этого сброда не было. Верно я говорю, Карлос?
        - Верно, - поддакнул мордоворот, названный Карло-сом.
        - Так вот: тебя есть за что уважать, Пепито, - Шелудивый Пёс вещал тоном философа. - И мозги, и смелость, и хладнокровие имеются. Вдобавок чародей. Да и мне ты, в конце концов, почти как сын. Но есть одно «но»: твоя жестокость. Вся беда в том, что ты слишком жестокий. Никакой жалости, даже там, где она пригодилась бы. Чуть что - сразу стрелять, убить, наказать! Не умеешь ты себя сдерживать. Не признаёшь дипломатии - только силу и жестокость. Когда-нибудь это будет стоить мне головы.
        - Не говори глупостей, - скривился Пепе. - Кому, как не тебе, знать, что только мёртвые не кусаются?
        - Жаль, некромантию запретили, - иронично посетовала Энвер.
        - Я вырос в семье тёмных магов, - заговорил Пепе, проигнорировав колкость ищейки. - В семье, которой ублюдки из Конвента запретили колдовать. Я знаю всю их подноготную, все законы и правила. Убьём мы пленников или нет - всё равно они вовремя не выйдут на связь с начальством. Исчезновение боевых магов - событие, которое не останется незамеченным. Немедленно начнутся поиски с применением всего, чего только можно и нельзя. Понаедут толпы рейнджеров. Вся округа встанет на уши. И лучше всего будет, если поиски приведут к трупам. Покойники уже ничего никому не скажут и не смогут навести на след.
        - Так ты, стало быть, самоучка! - воскликнул Кристоф. - Тебя попросту не взяли в Академию!
        - Не нужна мне ваша чёртова Академия! - огрызнулся ренегат. - Да, мне запретили колдовать. Но чхал я на все ваши запреты! Я учился сам, используя все возможности и источники, которые были доступны. И в итоге почти надрал одному из вас задницу, когда вмешались треклятые стрелки. А что до Академии… так я зато свободен. У меня, в отличие от вас, нет колдовской побрякушки, по которой меня можно отследить и поймать.
        - Стоп! - оживился Падилья. - Ты говоришь о побрякушках. Уж не та ли это брошь и не те ли часы, которые ты битый час теребишь в руках?
        - Они самые. Это индицумы. Индивидуальные опознавательные знаки дипломированных волшебников. Артефакты, пропитанные магией. Любой из них можно без труда вычислить при помощи той же магии.
        - Вот сейчас он прав как никогда, - подтвердил Кристоф. - Каждый индицум привязан к владельцу особыми чарами. И, как уже сказал Пепито, его не сложно отследить. Так что осторожнее с нашим убийством: мы ещё окоченеть не успеем, как появится усиленный наряд колдунов-сыщиков, которых о-о-очень заинтересуют причины нашей смерти. И уж поверьте, убийцы магов безнаказанными не уходят. Так устроен наш мир: чародеи здесь правят бал.
        - Поэтому шансов у вас не очень много, - злорадно подытожила Энвер.
        - Это правда, Пепе? - хмуро спросил Падилья.
        Молодой разбойник молчал несколько секунд.
        - Шансы есть всегда, - наконец ответил он. - И неплохие. Если всё сделаем быстро и чисто, то сможем уйти. Они преувеличивают могущество легавых. Если убийц не отыскать по горячим следам, то не факт, что выйдет отыскать вообще. А инициалы на пулях мы не гравируем.
        - Личности убийц они узнают и так, - заверила ведьма. - Вы упустили стрелков. А уж кто, как не Мартин, знает, кто во всём виноват?
        - И у них ещё парнишка, тоже колдун, - зло бросил Пепе. - Надо было пришить всех и сразу, Рикардо.
        Падилья крепко призадумался.
        Линц лежал на большом валуне и рассматривал оккупированную бандой деревню сквозь линзы оптического прицела. Ли-Энфилд, Джон Гор и Бен прятались тут же, в россыпи скальных обломков. До Арройо Секо было чуть менее полумили.
        Послышался шорох. Мартин обернулся и увидел вернувшегося из разведки Каменного Быка. Тот пошумел специально, чтобы не тревожить компаньонов зря своим внезапным появлением. Индеец, несмотря на могучее телосложение, умел двигаться совершенно беззвучно и неприметно, и был идеальным разведчиком.
        - Ну что там, Булл? - сполз с валуна вождь стрелков.
        - Я обошёл поселение. Видел врагов. Жадные ленивые свиньи. На страже - никого. Один с ружьём на колокольне, но он видит не дальше своего носа. Остальные грабят.
        - Отлично! - не сдержался старый кавалерист. - Всё как полагается! Отбросы остаются отбросами!
        - Тише! Булл, что ещё?
        - Рядом с часовней две хижины, пленники между ними. Их стерегут трое или четверо. Держат при себе местных.
        - Живой щит! Конечно, как же без этого?!
        - Тебя точно не заметили?
        - Глухи и слепы, - бесстрастно напомнил Булл.
        - Понятно, - Мартин вернул оптику Джону. - Похоже, нас не ждут. Итак, слушайте план.
        Они скучились плотнее.
        - Тюремщиков я беру на себя. Джон, будешь меня прикрывать. Попробуй забраться повыше. Мне нужно несколько секунд, чтобы освободить волшебников. Твоя задача - отсечь огнём подкрепления бандитов. Выиграй для нас немного времени. Как только Энвер и Кристоф будут свободны, уходи. Булл, тебе нужно устроить хаос. В прицел я видел загон, где прихвостни Пса держат лошадей. Этот загон почти на берегу, у восточной окраины. Проберись туда и выпусти всех, а лучше - распугай. Пусть животные носятся по деревне и сеют неразбериху. Это даст нам ещё некоторую фору.
        - А что прикажете делать мне? - возмутился отставной рейнджер. - Сидеть и смотреть, как без меня снимаются все сливки?
        - Ты будешь нашим подвижным резервом. И одновременно билетом отсюда. Держи лошадей наготове где-нибудь неподалёку. Как только начнётся, выдвигайся к северному выезду. Если нам придётся совсем худо, будем прорываться к тебе.
        - А если совсем-совсем худо? - ощерился Крейтон.
        - А если совсем-совсем худо - действуй по обстановке, - подмигнул Мартин. - Становись свободным художником. Только старайся не подставлять крестьян и не подставляйся сам.
        Ли-Энфилд сделал торжествующий жест согнутой в локте рукой. Булл - к изумлению Бена - скупо улыбнулся. Совсем чуть-чуть. Самыми уголками губ. А потом своё рациональное слово вставил Гор.
        - Есть небольшая загвоздка. Как мы проберёмся в центр кишащего врагами поселения, да ещё средь бела дня? Выпущенные животные переполошат бандитов, и те будут настороже. До того, как Булл сделает своё дело, нам начинать вообще нельзя. Кто-то обязательно заметит, мы не невидимки. А мне ведь ещё и на крышу лезть.
        - Нужен отвлекающий маневр, - согласился Ли. - Что-то, что на некоторое время собьёт противника с толку.
        - Вот с этим, надеюсь, нам поможет Бен, - Мартин, а вслед за ним и остальные стрелки повернулись к молодому волшебнику. Финкельштейн под их взглядами сразу взмок: ощутил, так сказать, груз ожиданий и ответственности, который на него возлагали эти люди. Но секунду спустя пришло озарение, сменившееся радостью. Наконец-то в НЁМ нуждаются! Наконец-то в опасной миссии ЕМУ отведена значительная, едва ли не главная роль! Он, всего-навсего вчерашний студент Академии, идёт выручать своих наставников, идёт в бой бок о бок с отважными героями! Прямо как в приключенческих романах! Что может быть лучше?
        - Ну как, Бен, сможешь нам слегка подсобить своей магией? Стажёр лихорадочно перебирал в памяти известные ему заклинания и чары. Что же может пригодиться?
        - Думаю, смогу, мистер Линц, - наконец кивнул он, и лица ганфайтеров посветлели. - Пришёл на ум один трюк из арсенала мастера Энвер, я обучился ему совсем недавно. Правда, в таких масштабах не применял. Так, попрактиковался пару раз. Но должно получиться.
        - Да уж, было бы неплохо, - хохотнул отставной рейнджер.
        - Всё получится, сэр, - уже увереннее произнёс юноша. - Только дайте мне пару минут. Нужно серьёзно вложиться Силой, чтобы накрыть всю деревню. Но это именно те чары, именно они сейчас подойдут как нельзя лучше. Боюсь только, что не смогу их долго поддерживать.
        - Долго и не требуется, парень. Нам сперва нужно занять позиции. Время у тебя есть, начинай, как будешь готов.
        - А как мы узнаем, когда можно начинать? - спросил Джон Гор.
        - Если всё пойдёт так, как задумано, сами увидите, - ответил молодой маг. - Прозевать момент не получится.
        - Хорошо, - Мартин поправил шляпу, по очереди вгляделся в лица своих товарищей. - Прежде чем начнём, парни, не могу не сказать кое-что. Там, в Сухом Ручье, три десятка вооружённых до зубов мужчин. Тридцать и один, если точнее. Это в шесть раз больше, чем нас. Все они - отъявленные негодяи и убийцы; большинство из них умеет неплохо стрелять. С таким противником мы ещё не сталкивались. Говоря по правде, шансы наши не очень велики. Награда нас не ждёт, в лучшем случаем сможем убраться живыми. Не факт, что здоровыми. Риск огромен. Поэтому, если кто-то из вас сомневается, сейчас самое время уйти. Другой возможности не будет.
        Он замолчал. Никто даже не пошевелился.
        - Я так и думал, - улыбнулся Линц. - Рисковые вы всё-таки ребята!
        - А что, по-твоему, лучше удрать и пропустить всё веселье? - проворчал Крейтон. - Держи карман шире!
        - Если уж вместе, так до конца, - согласился Джон.
        - «Прийти, как лисы. Биться, как рыси. Исчезнуть, как соколы», - важно произнёс Каменный Бык. - Так говорят в моём племени.
        - Отличный девиз! - восхитился Финкельштейн. - Для нас в самый раз!
        Стрелки приглушённо рассмеялись. Мартин хлопнул себя по вновь не пустующей кобуре.
        - Ну, по коням, парни! Это я образно, «по коням» у нас пока только Ли. Остальные - по местам. Ждём сигнала от Бена и начинаем.
        Падилья наконец прервал затянувшееся молчание:
        - А если я предложу вам сделку, чародеи?
        Пепе вопросительно поднял бровь. Ищейки переглянулись.
        - Тюремщик хочет договориться с заключёнными? - не стала скрывать скепсиса Энвер.
        - Почему бы и нет?
        - Не знаю, как моя напарница, а я заинтригован, - заявил Кристоф. - Выкладывай, Падилья.
        «Давай послушаем, Эн, что он предложит. Этот говнюк Пепе по-своему прав: с каждой минутой наши шансы растут. Так подыграем Псу и потянем время».
        «Да я вообще-то не против. Однако весь этот торг заранее обречён, так и знай. Камни не катятся в гору».
        - Предлагаю взаимовыгодные условия, которые устроят всех. Разумеется, я выиграю больше, так как в лучшем положении. Но и вам перепадёт немало.
        - Например?
        - Например, останетесь живы.
        - Серьёзно?
        - Я не хочу вашей смерти, сеньорита. Как вы могли заметить, я вообще человек не злобный. К чему нам вражда? Давайте разойдёмся миром. Мы покидаем деревню, не спалив ни одного дома и никого не прикончив. Вы едете с нами несколько дней, достаточно далеко, чтобы обезопаситься от вероятной погони. Берём заложников, чтоб вы не дёргались по дороге. В момент, который я сочту подходящим, вы и заложники получите свободу, а также запас еды и воды, достаточный для возвращения в деревню. Пойдёте пешком. А мы двинемся дальше по своим делам. Вы нас не преследуете, мы скрываемся. Все живы, все довольны. Неплохо, да? А?
        «С ума сойти, Крис! Ты понимаешь, что он предлагает? Нас вывезут в пустыню, где бросят в лучшем случае с флягой воды, а то и вовсе без оной. Хитрец Падилья, ничего не скажешь. Ну да, мы протянем какое-то время, чтобы индики не сразу забили тревогу. А когда испустим дух и нас начнут искать, бандитов уже и след простынет. Что же увидит поисковая бригада? Два неудачника заблудились и подохли от жажды. Несчастный случай, взятки гладки. А банда преспокойно вернётся в деревню и вырежет всех под корень, чтоб не оставлять свидетелей. Заодно можно отыскать Бена и стрелков. Вот тогда уж точно - концы в воду».
        «Тянем время, Эн. Чем дольше мы живём, тем больше потенциальных возможностей для побега. Это же открытый диалог. Давай предложим свои условия».
        - Ты никак смеёшься над нами, Падилья, - печально резюмировала девушка. - Куда уж проще: накормить пленников обещаниями, вывезти подальше и бросить умирать. Ты, коли не дурак, должен понимать, что этот номер не пройдёт. Стоит нам заподозрить, что нас собираются обречь на медленную смерть от истощения, как мы сразу наплюём на всё благоразумие и начнём драку не на жизнь, а на смерть. Мы смирные, пока нам ничего не угрожает. А твой новый план гарантирует лишь смерть, более долгую и мучительную, чем от пули.
        - А если я сдержу слово?
        - Не сдержишь, - возразил Кристоф. - Пепе всё равно настоит на своём. Мы представляем угрозу, пока дышим. Быть может, ты и оставил бы нам возможность. Но твоя ручная обезьянка такого не допустит.
        - Я тебе не обезьянка, мр-разь! - прорычал Пепе и даже отвалился от стены.
        - Остынь, Пепито, - отмахнулся Падилья. - А вы, колдуны, не будьте столь категоричны. Советую хорошенько подумать. Командует здесь не Пепе. Мне вас убивать, как я уже говорил, не с руки. А вам не с руки сомневаться в моих словах. Так почему бы нам не положиться на искренность друг друга? Иного выхода я не вижу.
        «Сделка с дьяволом, Крис. Слово бандита не стоит и выеденного яйца. Падилья оставил себе массу лазеек для отступления и в любой момент может от нас избавиться».
        «Угу. Но, думаю, стоит согласиться. Во всяком случае, нас не прикончат на месте. А иного и не надо. В конце концов, лазейками Шелудивого Пса можем воспользоваться и мы. Ну… можем попытаться воспользоваться».
        «Ох, Крис, это будет перетягивание каната. Кто же скорее нарушит данное слово: недоверчивые маги или осторожный разбойник? А кто-то обязательно нарушит, Падилья это понимает так же хорошо, как и мы. Тут кто кого переиграет».
        «Я не рассчитываю на его честность, Эн. Но кто-то однажды сказал: “Стоя на эшафоте, попросите стакан воды. Мало ли что произойдёт, пока его несут?” Ты предпочитаешь открытый бой, я знаю. Но предложение Падильи надо принять».
        «Надо, без тебя знаю… Ладно, вооружимся хитростью и терпением: это тоже интересно, тоже вызов. Надеюсь, ещё представится шанс вздуть этого недоучку в том самом “открытом бою”».
        - Ладно, Падилья, - выдохнула ведьма, изображая покорность. - Чёрт с тобой, мы согласны. Но у нас есть условия.
        - Опять они за своё! - картинно поразился главарь. - Условия вздумали ставить! Впрочем, раз уж вы согласились, я готов пойти вам навстречу. Чего желаете?
        - Для начала ты гарантируешь, что в пути нашим жизням ничто не будет угрожать. Ни один твой громила не тронет нас и пальцем. И проследи, чтобы Пепито не тыкал в нас пушкой. Этот тип не вызывает у меня доверия.
        Пепе насупился, но смолчал. Заявление девушки и реакция на него ренегата развеселили Пса.
        - Ха! Что ж, это можно устроить! Только не ждите, что я отберу у него оружие совсем и отошлю подальше. Это наш чародей, и он будет неусыпно следить за вами днём и ночью. Что ещё?
        - Не берите в заложники детей, а ещё женщин и стариков, - Кристоф исподлобья глянул на притихших малышей, что куксились в лапах бандитов.
        - Чтоб этим ещё больше увеличить ваш соблазн взяться за чары, да? А? Нет уж, никто лучше детей не прикроет от праведного гнева святош. Впрочем, совсем уж малявок, так и быть, брать не стану. Это моя уступка. Но последняя. Девки и старики тоже сослужат неплохо. И в пустыне с ними хотя бы мороки меньше. Это всё?
        - Всё.
        - Ну и отлично! Тогда по рукам! - Руки волшебников были связаны за спинами. Падилья это, разумеется, видел, а потому посмеялся собственной шутке в одиночку. Пепе остался мрачен и к веселью босса не присоединился. - Теперь наши с вами судьбы зависят от нашей честности. Так останемся же честны, и да будет нам Господь свидетелем и судьёй!
        Энвер не нужно было даже читать мысли Падильи. Достаточно было заглянуть ему в глаза, чтобы понять: держать своё слово главарь бандитов как раз и не собирался.
        «Ничего-ничего, Рикардо! Мы тоже не собираемся!»
        - Ну, разговоры окончены, теперь к делу, - вожак шайки поднялся со своего импровизированного табурета, с хрустом потянулся. - Вот что, Пепито: я пойду потороплю этих бездельников. Сколько можно сворачиваться?! Ты пока оставайся здесь и не спускай с этих двоих глаз. Отвечаешь головой. Через час мы должны быть в сёдлах и двигать из этого богом забытого захолустья.
        - Не будем ночевать? - у одного из мордоворотов-сторожей отвисла челюсть.
        - Закатай губу, Хуан. Девок будешь лапать в другом месте. Нам тут задерживаться больше не след.
        И Падилья ушёл, оставив связанных ищеек в компании хладнокровного жестокого Пепе.
        Полная сосредоточенность. Мысли - в порядок. Сила! Она пронизывает всё тело невидимыми потоками, наполняет душу энергией, а жизнь смыслом. Она соединяет сущность мага с космосом, с самыми тонкими, недоступными простому смертному материями мироздания. У человека семь оболочек, семь тел. Магия, как известно, по природе своей относится к тончайшей пятой стихии познаваемого мира. Но её эманации касаются также слабо изученного астрального тела, таинственного и полумифического ментального, а затем гипотетических, описанных лишь великими гуру древности кармического, будхического и атмического тел. А в итоге всё это возвращается к телу физическому. К оболочке, непосредственно являющейся связующей нитью между великими вселенскими силами и доступным человеческому рассудку материальным миром. Чтобы начать сложное колдовство, нужно привести всё своё естество к равновесию. Достичь спокойствия. Сконцентрироваться на дарованной тебе Силе, на её принятии. И направить её туда, куда указывает воля.
        По крайней мере, так пишут в учебниках.
        «Интересно, что же такое “Сила” на самом деле? Наверное, никто никогда так и не узнает».
        Бенджамин Финкельштейн шумно выдохнул и отбросил всю эту философскую шелуху подальше. Сейчас важен был результат. Пришло время вспомнить то, чему он научился за всё время странствований с ищейками.
        «Хо-хо! Вот это экзамен, вот это финальное испытание! Видел бы меня сейчас профессор Хокли!»
        Стажёр закрыл глаза. И начал колдовать.
        Энвер вот уже почти десять минут успешно досаждала своим тюремщикам единственным доступным в её положении способом: она пела.
        В салуне «Севен Муне»
        Услада для души:
        И девушки, и виски,
        И музыканты хороши!
        В салуне «Севен Муне»
        Потрать свои гроши,
        Седлай свою кобылу
        И в прерию чеши![7 - Песня «Салун “Севен Мун”» (отрывок); автор и исполнитель - Неуловимый Арчи.]
        - Да заткнёшься ты, наконец?! - взорвался Пепе. - Сколько можно, чёрт тебя дери?!
        Только что улыбавшиеся дети съёжились, втянули головы в плечи. Бандит их пугал.
        «Более изощрённую пытку сложно придумать, Эн, - похвалил Кристоф. - Только ты не забывай, что я тоже тут и терплю твои рулады».
        «Терпи. Враг, выведенный из себя, - наполовину побеждённый враг».
        - Что, понравилась песня? - задорно подначила девушка. - А вот эта специально для тебя:
        Ты можешь очень долго бежать,
        Можешь очень долго бежать,
        Очень-очень долго бежать,
        Но однажды Бог подкосит тебя.
        Рано или поздно он подкосит тебя.[8 - Американская народная песня «Однажды Бог подкосит тебя» (отрывок).]
        - Ты!.. - Пепе подскочил, замахнулся рукой, будто желая ударить волшебницу. Но в последний момент сдержался. Энвер не без удовольствия отметила, что у обычно хладнокровного ренегата от ярости дёргается бровь.
        - Ты можешь договориться с Падильей о чём угодно! - брызжа слюной, верещал бандит. - Но если ты меня доведёшь и я захочу тебя прикончить, никто и ничто меня не остановит! А Рикардо ещё и спасибо скажет! Слышишь меня, змея?!
        - Конечно, слышит, - ответил за напарницу Кристоф. - Такого вздорного крикуна, небось, за милю слышно. Но, честно говоря, даже не знаю, кого противнее слушать: её или тебя. Попробуйте выступить вместе, у вас получится прекрасный дуэт.
        - Ну, погодите! - прошипел Пепе, дрожа от злости. - Вот вернётся Пёс…
        - Эй, смотрите! - вдруг воскликнул Карлос. - Что это?
        Все разом посмотрели в направлении, указанном рукой бандита. И, подобно бандиту, вытаращили глаза.
        - Хабуб? - недоверчиво пробормотал Кристоф. - Здесь? Откуда? - Никто ему не ответил.
        С востока на деревню двигалось грязно-бежевое облако высотой в сотню ярдов. Клубящаяся масса нависала над крестьянскими халупами, постепенно заслоняя небо. Верхний край облака добрался до светила и пожрал его. Солнечный свет померк, утро мгновенно превратилось в сумерки.
        - Что это, Пепе? - повторил Карлос, нервничая. - Песчаная буря?
        - Откуда я знаю?! - огрызнулся колдун-самоучка и метнул в ищеек злобный взгляд.
        - Нечего на нас зыркать, - пожала плечами Энвер. - Мы вообще ни при чём.
        В деревне, конечно, тоже заметили приближавшуюся мглу. Замерла всякая деятельность: крестьяне, крестьянки, бандиты - все позадирали головы, дивясь редчайшей диковине. Раздались первые встревоженные возгласы, лошади в загоне подняли шум.
        - Приближается, - прошептал Кристоф, заинтригованный не меньше других. - И это в безветрие-то!
        Напарница вдруг изменилась в лице, даже слегка выпрямилась, но быстро овладела собой. Бандиты, увлечённые облаком, ничего не заметили.
        «Это Бен, Крис!»
        «Что?»
        «Это Бен, говорю тебе! Я знаю эти чары. Они называются “Сумерки Сидона” и мало кому сейчас известны. Я их как-то показывала нашему стажёру, но не думала, что он освоит их, да ещё и сумеет применить с таким размахом. Хо-хо!»
        «Серьёзно? Ай да Бенни! Мы отправили его с Мартином, а он… Редкая нейтральная магия?»
        «Она самая… Знаешь, похоже, Финкельштейн что-то задумал».
        «Но что?»
        «Кто бы знал? С этой минуты нужно быть готовыми к любым сюрпризам».
        Облако наконец достигло Арройо Секо. Халупы селян стали быстро, одна за другой, проваливаться в жуткую мглу. Она поглощала постройки, животных, людей, даже звуки. Через несколько секунд ищейки очутились на островке сумрачной реальности, состоявшей из лоскутка земли, двух параллельных стен, куска забора, нескольких бочек и трёх членов банды. И ещё двух перепуганных детей. Всё прочее сгинуло в бурой взвеси.
        - Как в тумане, - заворожённо произнёс второй тюремщик, Хуан. - Только из пыли.
        - Нет тут никакой пыли, - процедил Пепе. - Вы что, не чувствуете? Дышать легко, только не видно ни черта. Эта штука магическая. Я чую магию.
        - Магию?
        - Мне стра-ашно! - захныкал один малец. Второй дёрнулся в попытке слинять, но мозолистая рука Хуана держала крепко.
        - Сделай что-нибудь! - Карлос явно боялся всего, что было связано с колдовством. - Сделай что-нибудь с этим, Пепе! Ты же чаруешь!
        - Да не могу я ничего сделать! - психанул ренегат. - Я не знаю этих чар! Я, чёрт возьми, не знаю, что это! Не могу понять!
        - О, наш недоучка наконец-то осознал ценность образования, - прозвучал ехидный голос ведьмы.
        Пепе в один прыжок оказался перед ищейками. Сухо щёлкнул взведённый курок, чёрный кружок дула уставился на девушку.
        - Это ваших рук дело, - обвинение бандита прозвучало как приговор.
        - Ну да, наших связанных рук, - саркастически отозвался Кристоф.
        - Ты думай, что говоришь, остолоп, - с укоризной произнесла Энвер. - Как мы могли наколдовать сложное, требующее значительных усилий явление, если всё это время ты стоял тут и как раз стремился не допустить подобного?
        - Это ваших чёртовых рук дело, - гнул своё безусый. - Я не знаю, что это за чары. Но это чары, меня не обманешь. Говори, зачем это?!
        - Вот кретин, - утомлённо констатировала Энвер и отвернулась, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
        Где-то кто-то сочно ругался, звучали отрывистые команды. Откуда-то донеслись женские рыдания. Но всё было слышно точно сквозь вату. В буром полумраке загадочной тучи даже стоявший дальше всех Хуан казался нечётким призраком.
        - Даю вам только один шанс, - продолжал Пепе. - Тот, кто немедленно снимет эту завесу, останется жить. Я не шучу.
        Прицел стал ходить от волшебницы к светлому магу и обратно. Кристоф решил тянуть время.
        - Слушай, это сложный морок. Его навели не мы, Энвер не лжёт. Но если ты опустишь пушку и развяжешь мне руки, то я, возможно, смогу попробовать…
        Пепе тут же приставил дуло револьвера ко лбу светлого мага. Но следующая реплика была адресована Энвер.
        - Считаю до трёх, ведьма, - лицо ренегата обратилось в маску. Гнев испарился, взгляд стал пугающе холодным. - Или ты сейчас уберёшь облако, или твой друг умрёт! Один!
        - Эй, постой! - не согласился Кристоф. - Давай…
        - Два!
        «ЭН!!!»
        - Сзади! - заорал Карлос.
        Пепе мгновенно обернулся, но увидел только размытую тень.
        Мартин одним ловким броском перемахнул через плетень и оказался за спиной у вражеского чародея. Тот был предупреждён окликом и уже сжимал в руке револьвер, но всё равно безнадёжно запаздывал. Охотник за наградами походя пристрелил так и не успевшего ничего понять Хуана, прицелился в Пепе. Колдун-самоучка схватил подвернувшегося под руку второго бандита и рванул его на себя. Пули Мартина прорвали рубашку на груди Карлоса, взметнув кровавые брызги. Пепе, прикрываясь чужим телом, отступил от ищеек, несколько раз пальнул в ответ. Всё мимо. Линц упал, перекатился к стене, выстрелил ещё. Пепе, вновь спасённый трупом подельника, неожиданно ринулся плечом на дверцу, ведшую в одну из хижин. Дверца с драматическим треском сломалась; бандит провалился в темноту. Тело Карлоса кулем осело на песок. Мартин выждал для верности пару секунд, подкрался к покойнику и позаимствовал его револьвер. И только потом осторожно заглянул в дверной проём. Пусто.
        - Ушёл…
        Линц подбежал к ищейкам, в его руке появился короткий нож.
        - Мартин! - воскликнула потрясённая волшебница. Не менее потрясённый Кристоф промолчал.
        - Надо уходить, и быстро! - путы, сковывавшие напарников, капитулировали перед заточенной сталью.
        - А как же Пепе? - спросила девушка, растирая онемевшие запястья. - И дети?
        - С Пепе поквитаетесь в другой раз, - отрезал спаситель. Затем он повернулся к малышам, окаменевшим от страха. - Чего стоите, молокососы? Прячьтесь скорее, не то злобный дядька вас найдёт и съест!!!
        Внушение сработало, и мальчишки дали дёру.
        - Надеюсь, их не подстрелят, - пробормотал охотник за наградами.
        В деревне поднимался шум. К общей сумятице добавились истошное лошадиное ржание и дробный топот копыт: Каменный Бык открыл загон.
        Два бандита стояли на часах у северного выезда, но оказались редкостными ротозеями. Джон без труда просочился мимо них, углубился в поселение. Через несколько минут, никем не замеченный, он выбрался к деревенской часовне. Часовня была сложена грубой кладкой из неотёсанных камней, вскарабкаться по ним ничего не стоило. Стрелок одолел вертикальную стену, ухватился за торчавший охвосток стропила, подтянулся и выглянул на крышу. Где-то совсем рядом загрохотали первые выстрелы. Конопатый разиня, посаженный в башенку смотрящим, по-птичьи тянул шею, силясь рассмотреть хоть что-то в клубящейся дымке. Гостя он, разумеется, проморгал. Джон вмиг оказался у колокольни, выхватил свою винтовку, двинул юнца прикладом и, вытащив оглушённого за шиворот, попросту скинул бедолагу с крыши.
        - Скажи спасибо, что не убил, - шепнул стрелок вдогонку упавшему. - Жалко тебя, сопляка, стало. А вот что винтовку сохранил - молодец.
        Проверив работу механики и наличие патронов в магазине, Джон Гор притаился за башенкой-колокольней. Пока что его способность метко стрелять не требовалась. Однако волшебный туман, сработанный Беном, начинал рассеиваться. Скоро бандиты опомнятся и поймут наконец, что к чему.
        Падилья, взбешённый напастью в облике странного облака и растерянностью своих людей, как раз собирался вернуться к ищейкам, когда шум со стороны лошадиного загона резко усилился. Будто всех животных разом охватило безумие. Вдобавок кто-то ещё и палить начал почём зря - наверное, от нервов. Пёс ещё надеялся, что это не нападение. Но его иллюзии окончательно рухнули, когда мимо промчался неосёдланный конь, едва не сшибив главаря с ног.
        - Что, чёрт возьми, здесь происходит?! - рявкнул Пади-лья, заметил кого-то и выдернул из тумана к себе.
        - Рикардо? - бандит шарахнулся от своего шефа, как от привидения.
        - Себ! Ты это видел?!
        - В-видел… видел ч-что? - заикаясь, выдавил Себ.
        Падилья схватил подчинённого за плечи, крепко встряхнул. - Возьми себя в руки, недоумок! Видел коня?
        - Видел, - Себастьян начал приходить в себя. - Это из загона. Наверное, лошади сбежали.
        - Не просто сбежали - их выпустили!
        - Выпустили?
        - Найди людей и бегом к загону! Поймайте мне того, кто это сделал!
        - Хорошо, босс, - покорно кивнул «недоумок» и растворился во мгле.
        Туча, накрывшая деревню, внешне походила на песчаную бурю. Но песка и пыли в воздухе не ощущалось. К тому же царило безветрие. Ответ напрашивался сам собой: тут замешана магия.
        - Договорились, значит, да? А? Значит, вон вы как со мной?! - скрежетал зубами Падилья, вынужденный медленно брести к месту временного содержания пленников. - Ну, теперь всё! Больше никакой жалости!
        Вскоре дымка стала сходить на нет: чары теряли силу. Падилья не дошёл до цели всего полтора десятка шагов, когда наткнулся на Мартина Линца в компании освобождённых ищеек.
        Они увидели друг друга одновременно - беглецы как раз пробирались к окраине селения, ещё надеясь покинуть его незаметно.
        - Падилья! - брови Мартина взлетели вверх.
        - Чёртов Линц! - воскликнул главарь.
        Они прицелились друг в друга одновременно, но выстрелить не успел ни один. Секундой ранее где-то в стороне появился Пепе, который швырнул в отвлёкшихся ищеек сгусток дрожащего марева. Чудом промазал, чародейская энергия врезалась в стену крестьянского жилища за спинами беглецов. Грянул взрыв, в небо взметнулись массы пыли, обломков и каменной крошки; от маленькой лачуги остались рожки да ножки. Пса и его противников опрокинуло на землю, оглушило; только ренегат сумел устоять на ногах, закрывшись от вспышки рукой. Он почти сразу отыскал глазами ведьму, распластавшуюся на песке.
        - Вот теперь тебе конец, - пробормотал Пепе и с наслаждением взял Энвер на мушку…
        - И-и-и-ха!!!
        На улицу чёрным вихрем ворвался Крейтон Ли-Энфилд. Старый рейнджер на скаку врезал Пепито по лицу деревянной оглоблей, которой посчастливилось на несколько мгновений сделаться кавалерийской пикой. Безусый отлетел в сторону, точно мешок с тряпьём. Ли на своём вороном коне помчался дальше, шуганул поднявшегося было Падилью, отправил оглоблю в подбегавшего бандита, гикнул и красивым прыжком перемахнул через ограду - только шпоры на солнце сверкнули.
        Линц опомнился первым. Пока компаньон отвлекал врагов своей отчаянной эскападой, Мартин подполз к лежавшей ничком чародейке и перевернул её. Девушка застонала, а стрелок обнаружил под рукой кровь.
        - Чёрт, тебя зацепило!
        - Ерунда, - выдохнула ведьма. - Я цела.
        - Держите их! Не дайте им уйти! - закричал Падилья. Он шарил руками по земле, разыскивая оброненный револьвер. Бандиты, находившиеся поблизости, услышали призыв своего босса.
        - Бежим! - Линц рывком поставил волшебницу на ноги. Ещё чуть-чуть, и бежать будет некуда.
        Место стычки лежало перед Джоном как на ладони. Приклад винтовки привычно уткнулся в плечо. Метить в Пади-лью стрелок не стал: тот был дезориентирован и пока не опасен. Зато приспешники Шелудивого стали прекрасными мишенями. Первый выстрел свалил одного: пуля попала в голову. Второй выстрел крутанул другого бандита на месте, но не поверг, поэтому пришлось добивать. Джон досылал патроны мгновенно, отыскивал новую цель ещё быстрее. Третий бандит метнулся к ближайшему укрытию, но пуля на полпути ударила его в спину. Бедолага споткнулся, нелепо раскинул руки и упал. Уцелевшие дружки Падильи сумели вычислить снайпера и обрушили на колокольню смертоносный дождик. Гор спрятался за башенкой. Маленькие свинцовые тараны высекали искры из камней, ломали черепицу совсем рядом.
        - Обходи его слева! - услышал чернокожий охотник за наградами.
        Лишь только улеглась стрельба, он выставил из-за угла винтовку, пустил наугад последний патрон. Бандиты ответили шквалом огня. Слева на улице появилась ещё пара противников, угрожая перекрёстным обстрелом. Джон оттолкнулся от башенки и под свистяще-щёлкающий аккомпанемент пуль съехал по крутому скату вниз. До земли летел ярда четыре. Приземлился, как кот, на подпружиненные ноги, но всё равно ушиб их.
        - Дьявольщина! - вырвалось от боли.
        Гор, морщась, достал свой револьвер. Из-за угла часовни высунулся один из бандитов, но выстрел заставил его отпрянуть. Владелец белой шляпы воспользовался подаренной секундой и, прихрамывая, отстреливаясь наудачу, побежал к новому укрытию. Он выиграл время для Линца. Теперь надо было уходить самому.
        - Бежим! - повторил Мартин. Он поддерживал бледную чародейку, боясь, как бы она не упала снова.
        - Нет! - Энвер дёрнулась к напарнику. Светлый маг был отброшен взрывом в другую сторону, от подруги его отделяло более десяти шагов.
        - Бегите! - крикнул приходящий в себя Кристоф. Он уже видел, как Пепе сплёвывает кровь и выбитый Ли-Энфилдом зуб.
        Падилье опять спутали все карты. Ему пришлось прятаться от снайпера за брошенной посреди улицы телегой-двуколкой. Когда угроза миновала, главарь высунулся и обнаружил, что Линц и волшебница собираются удрать. Этого он допустить не мог. Очень кстати за поясом обнаружился двуствольный трофей, принадлежавший ранее всё тому же Линцу. Выстрел из непривычного оружия вышел поспешным, смертоносный рой прожужжал над головами Мартина и Энвер.
        - Mierda!
        Беглецы, не оборачиваясь, бросились наутёк. Ведьма бежала с трудом, охотник за наградами фактически тащил её за собой. Падилья сделал поправку, вновь беря их на прицел. Сейчас он не должен промахнуться! Однако на этот раз вмешался светлый маг. Он что-то быстро наколдовал, и на линии огня взметнулась стена земли, песка и пыли, полностью заслонив от Рикардо фигуры убегавших. Главарь снова выругался, но стрелять наугад не стал - как и Рауль, Серхио и Альваро, подоспевшие на замену убитым подельникам. Кристоф угостил подкрепление пучком лучей оливкового цвета - Серхио без единого звука отлетел на несколько ярдов.
        - ПЕПЕ!!! - возопил Пёс, отыскав ренегата налитыми кровью глазами.
        - Я файмуфь им! - крикнул в ответ Пепито, брызнув кровью изо рта. - Не упуфтите деффку!
        Падилья махнул рукой бандитам и возглавил погоню за беглецами. За спинами Альваро и Рауля два колдуна начали смертельную схватку друг с другом.
        Себастьян сумел отыскать ещё четверых. Правда, когда они подобрались к загону, мгла полностью рассеялась, позади разгорался бой, а в самом загоне не осталось ни одной лошади. Зато их поджидал кое-кто другой. Сначала бандиты обнаружили у распахнутых ворот три распростёртых тела. Одно из тел неожиданно шевельнулось. В руках «покойника» появилось ружьё.
        - Ловушка! - крикнул Себ, инстинктивно пригнувшись.
        Это движение спасло ему жизнь: пуля только шляпу с головы сбила. Зато следующая продырявила беднягу Педро, который только за кобуру успел схватиться. Остальные попадали на землю, так как укрытий поблизости не было. Но прежде был сражён ещё один разбойник.
        - Краснорожий! - заорал одноглазый верзила Давид, взводя курки обоих своих револьверов.
        Уцелевшие головорезы принялись остервенело палить в так ловко обманувшего их стрелка. Каменный Бык (а это, конечно, был он) перекатился, укрывшись за трупом бандита, на свою беду явившегося к загону раньше других. Выстрелы более везучих дружков теперь увеличивали число отверстий в мертвеце. Индеец быстро израсходовал оставшиеся патроны, затем шквал вражеского огня прижал его к земле, не давая высунуться. Себастьян решил, что пришёл их час.
        - Жми его, Давид! Фернан, заходи слева!
        Сам он пополз правее, вдоль ограды загона. У Давида кончились патроны, но его подстраховал Ману, которого индеец только ранил. Фернан, как и было велено, атаковал с другого фланга. Дравшегося в одиночку стрелка брали в клещи. Булл позаимствовал револьвер у трупа, за которым прятался. Улучив момент, он высунулся и достал Фернана: тот вскрикнул, схватившись за плечо. Перезарядившийся Давид ответил залпом из обоих стволов. Мимо! Ответная пуля срикошетила в двух футах от одноглазого. Фернан справился с болью и, оставляя за собой кровавый след, пополз дальше. Каменный Бык не оценил его упрямства, и третья пуля угодила ползуну в лоб, успокоив того навеки. Ману грязно выругался. Себ считал про себя выстрелы индейца: четвёртый, пятый. Вот сейчас у него опустеет барабан, и тогда…
        Когда прогремел шестой выстрел, Себастьян выпрямился во весь рост. Надо покончить с проклятым индейцем прямо сейчас, когда он загнан в угол и беспомощен! Но индеец вдруг молниеносно вскочил и с короткого замаха бросил нож. Клинок погрузился в горло бандита по рукоять, украшенную анималистичным орнаментом. Себ захрипел, судорожно схватился за эту рукоять и рванул её прочь от себя. Кровь хлынула рекой. Каменный Бык со звериным проворством ушёл с линии огня, длинным кувырком оказался возле умирающего. Оружие Себастьяна перекочевало в руки стрелка, спустя миг был добит Ману. Давид реагировал медленно и успел только подняться на ноги. Но трофейный ствол лишь бессильно клацнул курком. Артиллерия одноглазого тоже была пуста. Отбросив дымящиеся железки, громила с рычанием кинулся на индейца, и они схватились врукопашную. Каменный Бык был человеком могучего телосложения, но ему противостоял настоящий гигант шести с половиной футов ростом и весом около трёхсот фунтов. Он сразу обхватил стрелка ручищами, оторвал от земли, как Геракл - Антея, намереваясь раздавить в своих стальных объятиях. Булл коротко
ударил здоровяка рёбрами ладоней под уши. Давид вздрогнул, хватка ослабла. Смуглый воин угрём выскользнул из лап одноглазого, откатился в сторону.
        - Сюда иди, образина! - взревел Давид. - Я из тебя отбивную делать стану!
        Сокрушительный удар пропал втуне: индеец увернулся, тут же сунул великану под рёбра пару раз, отскочил, разрывая дистанцию. Одноглазый ухитрился сделать обманный выпад, затем неожиданно подался вперёд и боднул соперника головой. Булл отшатнулся, едва не упал. Но равновесие потерял и Давид, не сумев в итоге воспользоваться секундной растерянностью индейца. Некоторое время противники месили друг друга, обливаясь потом и понемногу уставая, но чаша весов не склонялась ни в одну из сторон. Впрочем, рукопашные поединки не длятся бесконечно. Булл всё-таки пропустил случайный, нанесённый почти вслепую, но мощный хук, покачнулся и упал на одно колено. Бандит торжествующе взревел и пошёл в решающую атаку. Спасаясь, индеец швырнул здоровяку в лицо пригоршню песка. Одноглазый отпрянул, принялся тереть единственный глаз и упустил инициативу. Боец из команды Линца оклемался, встал, заплясал вокруг врага, осыпая его ударами. Почти совсем ослепший Давид в неистовстве загребал воздух ладонями… и сумел поймать длинные волосы, свободно порхавшие вместе с хозяином. Бандит что есть силы рванул добычу на себя. Волосы
затрещали, Каменный Бык скрежетнул зубами и вновь оказался в руках дюжего агрессора. Не желая там оставаться, стрелок изо всей силы двинул одноглазого каблуком в колено. Хрустнула кость; Давид взвыл, упустил добычу и рухнул навзничь. Индеец развернулся, прыгнул покошачьи на грудь сломленному врагу. Пальцы сомкнулись на горле амбала. Тот протянул свои ручищи вперёд, в надежде схватить противника за челюсть и скинуть его с себя. Булл наотмашь врезал бандиту и, не откладывая дело в долгий ящик, выдавил оставшийся у Давида глаз. Великан дико заорал, замолотил кулаками по земле. Воин продолжил душить, вопли превратились в хрипы.
        Тут пальцы бившегося в конвульсиях гиганта нащупали в кровавой луже лезвие - отброшенный Себом нож. Давид сжал его и, собрав остатки сил, всадил в бок индейцу. Булл охнул, но хватку не ослабил. Теряя сознание, теперь уже безглазый громила ткнул врага ножом ещё пару-тройку раз. Последний тычок оставил железо в ране. Пальцы бандита разжались, выпустили рукоять, огромное тело обмякло. Каменный Бык ещё раз напрягся, вздулись мышцы… а затем всё закончилось. Истекая кровью, он поник, сгорбился и безвольно повалился на поверженного бандита. Тот уже не дышал.
        У пустого загона осталось лежать восемь трупов.
        Диего не желал искушать судьбу - он просто стремился уцелеть. Захватив столько добычи, сколько мог унести, бандит под шумок поймал одну из лошадей, оседлал её и собрался драпать из проклятой деревни. Кто-то из своих окликнул его, но Диего было уже всё равно. Пусть только попробуют остановить!
        Останавливать его никто не стал: сателлитов Падильи отвлёк появившийся из-за хижин всадник в чёрных одеждах. Он уложил выстрелом из карабина ближайшего бандита, следующего просто сшиб конём. А потом повернулся к побледневшему Диего. Грабитель узнал наездника: именно этому страшному человеку ещё вчера принадлежала наградная сабля… которая сейчас висела в ножнах на поясе самого Диего. Он всадил шпоры в бока бедной лошади и помчался прочь, пригибаясь как можно ниже. Незадачливый бандит очень надеялся, что у охотника за головами кончились патроны. Или что он промахнётся. Или что случится ещё какое-нибудь чудо.
        Чуда не случилось. Великолепный конь старого рейнджера в несколько секунд нагнал бандитскую кобылу, и Крейтон Ли-Энфилд имел удовольствие лицезреть перекошенную от ужаса небритую физиономию подлеца, присвоившего подарок генерала Янга. Вор скорчился в седле и не нашёл в себе сил даже отвернуться. Он лишь смотрел не мигая на чёрного всадника, скачущего рядом. Ли без труда нашёл свою пропажу там, где обычно носят холодное оружие.
        - Кажется, я обещал, что вернусь за ней, - крикнул отставной рейнджер бандиту. - Спасибо, братец, что не потерял.
        Ли-Энфилд на скаку склонился к вражеской лошади, вытащил саблю из ножен и одним быстрым движением снёс похитителю голову. Обезглавленный труп продолжил галопировать на запад, пачкая кровью лошадиный круп. Отсечённая часть тела хлопнулась в песок, подпрыгнула и, кувыркаясь по наклонному берегу вниз, в конце концов плюхнулась в речку.
        - Ножны, так и быть, оставь себе, - пробормотал Ли, вытирая клинок тряпицей. - Я новые сделаю. Эх, найти бы ещё томагавк Булла…
        - Мистер Ли! - резанул по ушам знакомый голос.
        Бывший рейнджер слегка развернул коня. К нему нетерпеливой рысью приближалась кобыла Бенджамина Финкельштейна.
        - А, это ты, сынок, - усмехнулся Ли. Через пару секунд молодой волшебник натянул поводья, остановившись между стрелком и деревней. - Решил присоединиться к веселью? Самое время: ещё чуть-чуть, и старина Ли ничего бы тебе не оставил.
        Стажёр аж подпрыгивал в седле от возбуждения.
        - Где все остальные, мистер Ли?
        - Ты хотел спросить: где ищейки? - стрелок свободной рукой почесал бородку. - Хороший вопрос. Я видел их мельком: Линц как раз влезал в ещё большее дерьмо, вытаскивая их из дерьма меньшего. Слышишь фейерверки за спиной? Думаю, наши друзья как раз в гуще этого, с позволения сказать, фестиваля.
        - Надо скорей им помочь!
        - Ты чертовски прав, парень. Своё я получил назад; теперь пора вернуть долги и… ДЬЯВОЛ!!!
        В двадцати ярдах позади Бена, из-за особенно убогой и жалкой лачуги появились два боевика. Оба - с карабинами. И оба собирались прицелиться в молодого мага. А тот их, разумеется, не видел. Зато Крейтон видел. Только вот у него не было ничего, кроме кавалерийской наградной сабли. Поэтому ветеран не раздумывал ни секунды. Прекрасно обученный конь, знавший своего хозяина не хуже, чем хозяин его самого, тронулся вперёд от лёгкого намёка на понукание, безошибочно угадав направление. Он даже слегка подрезал, потеснил кобылу паренька и успел прикрыть её от врагов собственным телом. А враги выпалили залпом, потом стали стрелять ещё, по готовности, торопливо и ожесточённо. Пепельно-вороной скакун, отравленный свинцом, взвился на дыбы, заржал с невыносимой мукой и болью в голосе. Несколько пуль попало в наездника. Бен выпал из седла: его кобыла взбрыкнула, в страхе шарахнулась в сторону. Конь Ли-Энфилда начал вдруг увеличиваться в размерах, и очутившийся на земле стажёр осознал, что животное попросту падает на него. Юноша едва успел отползти и зажмурить глаза. Через секунду страшный (как показалось
волшебнику) удар потряс землю до самого основания.
        Бандиты расстреляли всё, что было в их ружьях, всю свою металлическую злость, и только тогда противник пал на дорогу. Взлетевшая пыль запоздало попыталась укрыть коня и всадника от опасности. Убийцы переглянулись и осторожно двинулись вперёд, чтоб посмотреть на результаты своей стрельбы. И тут из серого облака вынырнул Финкельштейн. Бандиты опешили, маг атаковал. Стремительный пасс рукой - и выроненная Ли-Энфилдом сабля взмыла в воздух. Ещё один пасс - клинок мстительно свистнул и насквозь проткнул одного преступника. Второй, впечатлённый настигшим дружка возмездием, бросил бесполезный карабин и поднял руки вверх. Это его не спасло. Бен выполнил широкий, размашистый жест, выкрикнул заклинание. Невидимая, но страшная сила бросила бандита через всю улицу и впечатала в стену какой-то хибары. Стена не выдержала, с грохотом проломилась, и покалеченное тело исчезло в недрах постройки.
        На ватных ногах, с бешено колотящимся сердцем Бен вернулся к рейнджеру, принявшему свой последний бой. Великолепный конь, рухнув, придавил собой ногу хозяина. Теперь он уже не мог подняться и исправить это: его могучее сердце остановилось навсегда. Крейтон Ли-Энфилд лежал на спине, раскинув руки, песок под ним быстро темнел. Шляпа укатилась куда-то, седые кудри ореолом разлетелись вокруг головы. В застывших глазах отражалось небо.
        Бенджамин тяжело опустился рядом. Сморгнул набежавшую слезу. Хотел произнести твёрдо, но голос предательски дрожал:
        - Вы спасли мне жизнь, мистер Ли. Я не забуду этого.
        Утренняя пустыня, свидетельница его слов, ответила торжественным молчанием. Стажёр мирно прикрыл покойнику веки и, поднявшись, побежал туда, где, судя по звукам, сражались ищейки.
        Яростная магическая дуэль продолжалась. Все постройки вокруг были разрушены либо пылали. Если рядом кто и уцелел, то не горел желанием вмешиваться в поединок двух чародеев. Где-то ещё грохотала стрельба, но противникам было не до неё. Каждому важно было уничтожить единственного врага - того, кто преследовал зеркальную цель.
        Пепе бросил один файербол, вдогонку послал второй; в акробатическом кульбите, уклоняясь от возможного контрудара, отправил в ищейку третий. Кристоф поймал все три снаряда колдовской ловушкой и ушёл в пируэт, на выходе из которого уже была соткана огненная сеть - пойманные огнешары не пропали даром. Сеть полетела в бандита; тот молодецки размахнулся и буквально разрубил пламенные ячейки призрачным клинком. А следом за сетью уже стелился над землёй невидимый плуг, обозначаемый только волной взбудораженного песка. Ренегат не успел отскочить, но поставил некий блок. Чары, столкнувшись, обиженно фыркнули, тёмного чародея подбросило вверх. В воздухе он умудрился наколдовать что-то своё. Кристофа ослепило вспышкой тьмы, которая будто бы залезла ему прямо в глаза. Светлый маг пригнулся, быстро сообразил, что к чему, пальцами смахнул застящую взор пелену. Выигранной секунды Пепе хватило, чтобы успешно приземлиться и сделать следующий ход. Две тени, похожие на сумрачных рогатых змеев с белыми прорезями глаз, сорвались с рук колдуна-самоучки. Кристоф сложил предплечья крест-накрест, резко развёл их. Тёмные
змеи, чуть-чуть не добравшись до агента, раздулись и с грохотом лопнули; при этом округу на мгновение залило едким светом, а дуэлянтов разбросало «по углам ринга». Волшебники поворочались, с трудом поднялись на ноги. Оба тяжело дышали.
        - Ну что, получил? - с вызовом крикнул Пепе. Он позабыл о разбитых губах и дёснах и уже не шепелявил. - Хочешь ещё, гадёныш?
        - Я к твоим услугам, - картинно поклонился агент поиска магических аномалий.
        Кристоф не мог не отдать должное ренегату: тот был достойным соперником. Ему, конечно, не хватало тонкости и изобретательности - сказывалось отсутствие систематического образования. Но недостаток техники и знаний бандит не без успеха компенсировал натиском и колоссальными вливаниями Силы. При таком темпе и стиле боя он уже должен был устать и дать слабину в обороне. Но не уставал и слабости не выказывал. Если бы Пепе удалось окончить Академию, он стал бы одним из сильнейших боевых магов. «В таком случае мне, скорее всего, не пришлось бы с ним сражаться», - подумал Кристоф. И всё же у самоучки больше не было преимущества в неожиданности. Кристоф изучил его и уже знал, как победить. Тактика созрела, оставалось только выбрать момент. Пепе тоже понял, что проигрывает поединок, несмотря на временный паритет. Он не питал иллюзий насчёт своих шансов выстоять в честной дуэли с тренированным боевым магом.
        Кристоф сжал правую руку в кулак, запястье обхватил свободной пятернёй. С кулака спорхнула канарейкой лимонная звёздочка и, оставляя за собой трассу из тусклых опадающих искр, полетела к Пепе. Тот увернулся, но «канарейка» описала дугу и вновь зашла на цель. А ищейка запустил два белых режущих диска. Бандит спасся только своевременным падением на дорогу. Диски просвистели мимо, но треклятая звёздочка упрямо возвращалась к своей мишени. Пепе откатился в сторону, неожиданным приёмом отклонил и ускорил чары врага. Самонаводящийся снаряд зарылся в песок и с шипением погас. Светлый же сплетал решающий удар. И вот тут ренегат вскочил, рассёк воздух перед собой двумя пламенными вымпелами, вложив в них все оставшиеся силы. Пламя не дотянулось до Кристофа, но жар оказался столь мощным, что мгновенно «застеклил» участок улицы. Ищейка инстинктивно отвернулся, прикрыл лицо рукавами. А когда раскрылся, то увидел в руке бандита револьвер. Лишь золотистый щит - простой, доведённый до автоматизма оборонительный приём, не раз выручавший агента, - успел встать на пути воплощённой ненависти. Выстрел: пуля покинула
ствол и врезалась в полупрозрачный купол. Тот выдержал, но дал трещину, а Кристофа оттолкнуло на шаг назад. Ещё выстрел - от центра щита побежали трещины; маг был отброшен ещё на шаг. Бандит стрелял без пауз, надвигаясь на светлого, дистанция между ними сокращалась. Пятая пуля заставила ищейку покачнуться; стало ясно, что следующего попадания чародейской эгиде не вынести. Шестая пуля грянула прямо в середину щита, и он с мелодичным звоном разбился вдребезги. Кристоф стал заваливаться назад; в этот момент Пепе нанёс психокинетический удар. Ищейку буквально смело: он пролетел несколько ярдов над дорогой, при столкновении с ней перевернулся пару раз и несколько футов протащился по песку. Пепе принялся торопливо шарить по карманам в поисках патронов.
        - Ха-ха-ха!
        Бандит злобно посмотрел на своего визави. Тот выглядел невероятно жалко: лежал помятый, весь в ссадинах и порезах, грязный с головы до ног… однако же смеялся.
        - Хо-хо! Ты правда талантище, Пепито, - светлый, кряхтя, сел, начал стряхивать с плеч вездесущую пыль. - Вынужден признать: умеешь многое. Очень многое для самоучки. Достичь такого уровня, познавая Силу с помощью украденных книг и собственной интуиции - более чем похвально.
        - Что ты там лопочешь, мразь? - буркнул озадаченный ренегат.
        Кристоф как ни в чём не бывало продолжал:
        - Силён и могуч ты, говорю. Жаль даже, что не попал в Академию. Некоторым вещам обучиться можно только под руководством опытного наставника, усвоив теорию назубок и овладев нижестоящими техниками. Вот, например, телекинез…
        Кристоф выбросил перед собой руку. Невидимая сила выдернула револьвер из рук владельца. Оружие мгновенно сменило направление полёта и треснуло ренегата рукояткой по лбу. Кожа лопнула, точно перезревшая слива, брызнула кровь. Пепе скривился в гримасе боли. Это был выигрыш нескольких секунд! Пока ренегат отступал, пошатываясь и обливаясь кармином, Кристоф поднялся на ноги и «объявил шах». Безусый почувствовал дуновение ветра, сквозь влажную багровую пелену разглядел, что к нему тянется горизонтальный серый вихрь. Магия воздуха, «карманный узконаправленный смерч», как его звал про себя ищейка. Ни сил, ни времени на защиту уже не оставалось. И всё же Пепе успел, нашёл нужное заклинание. Подчерпнул силы из последнего источника: собственной крови. Поставил блок, используя землю - антагонистичную воздуху стихию - в качестве якоря. И с изумлением увидел, как бездонный чёрный колодец локального торнадо, распадающегося на лоскуты под действием контрзаклятия, светлеет. «Вот и свет в конце тоннеля», - мелькнула будничная мысль. А через мгновение, когда свет этот сделался слепящим и обжигающим, из остатков
серой воронки вырвалась молния, которая без всякого труда пробила защиту ренегата. Разряд прошил Пепе и вырвался из его спины. На деревню обрушился гром: он прокатился по обеим улочкам, точно Дикая Охота, и унёсся дальше, в пустыню.
        Бандит медленно, с выражением бесконечного удивления на лице, наклонил голову. Полюбовался на пятидюймовую сквозную дыру с обугленными краями, красовавшуюся там, где несколькими секундами ранее был его живот. Потом ещё посмотрел дурными глазами на одержавшего победу светлого мага, беззвучно пошевелил губами. Затем упал.
        - А ещё есть многоуровневые, составные заклинания, - наставительно изрёк победитель. - Которые также блокируются только многоуровневой защитой. А ещё молнию отразить нельзя, это один из базовых постулатов стихийного колдовства. Только тебе уже поздно учиться…
        И тут на измотанного поединком волшебника всей своей многотонной тяжестью навалилась усталость. Ноги подкосились. Уже теряя сознание, Кристоф услышал голос Финкельштейна.
        - Мэтр! Вы в порядке? - звучало словно из пещеры.
        - Ищи… Эн… - успел не то прошептать, не то подумать ищейка перед тем, как провалиться в беспамятство.
        Мартин и Энвер едва успели нырнуть за угол: пули просвистели совсем рядом. Стрелок прямо-таки вдавил чародейку в стену, высунул из-за угла револьвер, пальнул несколько раз для острастки и только потом взглянул на ту, которую спасал. И не на шутку встревожился. Девушка была бледна, как погребальный саван, морщилась и кусала губы, сдерживая стон. Правая половина её груди, а также плечо и рука были буквально залиты кровью.
        - Diabolico! Энвер, плохо дело!
        - Ерунда! - во второй раз не согласилась ведьма. - Обломок прошёл навылет. Если бы задело кость, болевой шок… - Мартин отвлёкся, чтоб сделать ещё пару выстрелов. - …болевой шок уложил бы меня ещё там.
        - Но кровь… Ты изойдёшь.
        - Крупные сосуды целы, - процедила Энвер. - Не изойду. Дай мне несколько секунд.
        Линц кивнул и достал резервный ствол. Энвер безжалостно разорвала остатки рукава. Обнажилась очень скверно выглядевшая рваная рана, из которой упрямо сочилась кровь, приближая волшебницу к обмороку. Под пороховой грохот ищейка накрыла рану ладонью и прошептала формулу. Сквозь пальцы пробилось тёплое мерцание, запахло горелой плотью. Чертовски больно! Девушка застонала и едва не потеряла сознание, но кровотечение остановилось.
        - Ты как? - Мартин и сам понял, что вопрос прозвучал глупо.
        - Продержусь некоторое время.
        - Не знаю, сколько продержимся мы, - покачал головой стрелок. - Я почти пуст. А эти мерзавцы множатся, их уже семь или восемь. Ты можешь колдовать?
        - Припечь пару задниц? Раз плюнуть! - вымученно улыбнулась девушка.
        - Тогда готовься, будем прорываться. Иначе…
        - Окружайте их, парни! - хлестнул приказ Падильи, подтверждая мрачные подозрения стрелка. - У них кончились патроны. Давайте, прищучим ублюдков раз и навсегда!
        Джон Гор благодаря случайному совпадению двигался в том же направлении, что и Мартин с Энвер. Чернокожему стрелку удавалось держать своих преследователей на расстоянии. Ценой тому стали потерянная шляпа, разорванное ухо и простреленный бок. За шляпу (авось найдётся) и ухо переживать было некогда. А вот бок саднил, мешал двигаться, да и пятна крови не способствовали скрытности. И всё же у Джона вышло ненадолго оторваться. Он прижался спиной к стене какой-то постройки, прислушался к звукам погони. Неужели правда отстали? Если так, можно выбрать выгодную позицию и, когда придёт время, дать отпор. Гор осмотрелся и обнаружил над домиком, у которого он притаился, коренастую каменную трубу. Кроме того, крыша строения была односкатной, почти горизонтальной. Стрелок приставил к стене очень кстати подвернувшийся ящик, влез на него и перебрался на крышу. Простреленный бок возмущённо заныл. Снайпер, чертыхаясь про себя, подполз к трубе, спрятался за ней. И услышал голос Шелудивого.
        - Окружайте их, парни! - командовал главарь. - У них кончились патроны. Давайте, прищучим ублюдков раз и навсегда!
        Джон осторожно выглянул из-за трубы и увидел Линца, вместе с волшебницей припёртого к потрёпанной стрельбами хижине. Два бандита обходили беглецов с фланга, укрываясь за курятниками. Ещё одного разбойника осторожно подсаживали на крышу хижины, чтобы он мог напасть сверху. Наверняка были ещё противники. Ситуация выглядела совсем скверно.
        - Где он? - услышал Джон голоса своего «хвоста». - Куда девался?
        - Ищи давай! Видишь кровь? Тут он где-то!
        План с засадой разваливался на глазах. Отвлёкшись, Гор прозевал появление преследователей. Но всё ещё мог обрушиться на них, пользуясь фактором внезапности. В этом случае положение Мартина становилось безнадёжным. Отбиться от наседавших со всех сторон врагов не смог бы даже он. В силах Джона было стать для своего друга спасительной соломинкой, но при этом пришлось бы обнаружить себя. Самоубийство! Но если остаться лежать, беглецов точно прикончат.
        «Ну вот, - Джон Гор облизал пересохшие губы. - Настало время показать свою лучшую стрельбу!»
        По деревне пронёсся раскатистый гром - при ясном-то небе. Бандиты на секунду отвлеклись, завертели головами. Лучшего момента нельзя было и желать. Джон выбрался из-за трубы, сел на одно колено, упёр приклад винтовки в плечо. Выбрал цели. «У тебя всего пять выстрелов, старик!» - напомнил он себе. И начал работать.
        …Первый. Видно только шляпу и левое плечо. Выстрел, пуля сквозь головной убор входит в череп над виском. Дальше…
        …Второй. Крадётся по крыше, открыт весь. Пуля дробит челюсть, бандит летит на землю. Дальше…
        …Третий. Пригнулся, видно часть спины, бок. Свинцовое жало впивается в тело в районе печени. Дальше…
        …Четвёртый. Опомнился, собрался бежать. Выстрелом перебита бедренная кость. Дальше…
        …Пятый. Самый трудный. Внизу, скрывается за изгородью. Приходится стрелять почти наугад. Упреждение вслепую, выстрел. Короткий вскрик докладывает, что цель поражена…
        Всё. Магазин опустел. Менее чем за шесть секунд.
        Не зря всё же Мартин считает его лучшим стрелком на всём Западе!
        «Хвост» вычислил его позицию. В охотника за наградами начали бить с расстояния, на котором промах почти невозможен. Джон, отбросив пустую винтовку, побежал, прыгнул на соседнюю крышу. Безжалостные пули превращали кровлю в мочало. Стрелок, морщась от режущей боли в боку, достиг края стрехи, оттолкнулся и перескочил на соседнюю постройку - хлипкий с виду сарай. Сухие, старые, как сама деревня, стропила не выдержали свалившейся на них массы и лопнули. Гор с грохотом провалился внутрь, в затхлый полумрак.
        Он лежал, присыпанный остатками кровли, на груде какого-то мусора, жутко твёрдого и неудобного для лежания. Ноги онемели и почти не чувствовались, простреленный бок, наоборот, невыносимо горел. Кроме того, у Джона были серьёзные подозрения, что ещё несколько гостинцев от дружков Падильи он таки поймал. Но определить, сколько и куда, не представлялось возможным - сказалось живописное крушение в недра сарайчика. «Интересно, в этой деревне всё так легко ломается? - серьёзно задумался стрелок. - Крыши, кости, планы… Ой, кажется, сейчас за мной придут!» Снаружи кто-то закричал, загрохотали новые выстрелы, в стенах сарайчика образовалось несколько свежих отверстий. «Ага, решили перестраховаться на случай, если я выжил. Ну что ж, я выжил. Заходите!» Защитник деревни с невероятным трудом придвинул к поясу переставшую слушаться руку, сумел вытащить револьвер и наставить его на прикрытую дверь. Ствол заметно дрожал и норовил клюнуть. «Только бы успеть уложить хотя б одного!» - подумал Гор, стиснув зубы от напряжения. Рука отказывалась повиноваться, палец отчаянно соскальзывал со спускового крючка.
        Дверца с визгливым скрипом распахнулась. В темноту ветхого сооружения осторожно заглянули вооружённые люди. В этот момент силы оставили Джона, и револьвер выпал из его руки. «Слабак!» - пристыдил внутренний голос. Стрелок приготовился к смерти, но люди, чьи силуэты маячили на ярком фоне дверного проёма, не спешили с добиванием. Через секунду появился ещё один человек, с горящей лучиной в кулаке. Свет огонька позволил разглядеть лицо вошедшего. Это был старый дон Хаби.
        - А, так вы живы. Это хорошо… - прошептал чернокожий ганфайтер, прикрыл глаза и улыбнулся.
        С той умиротворённой улыбкой на лице Джон Гор и отошёл в мир иной.
        Всё моментально переменилось. Ряды врагов смешались: один, с простреленной ногой, принялся кататься по земле, жутко подвывая; другой рухнул откуда-то сверху, щедро полив улицу кровью с обезображенного лица. За несколько секунд кольцо окружения было рассеяно точными выстрелами. Это был перелом! Мартин выскочил из-за укрытия, бегло осмотрелся.
        - Падилья! - крикнула вслед чародейка.
        - Не уйдёт! - Линц уже видел главаря: тот уносил ноги, спотыкаясь и затравленно вращая головой. Внезапная и молниеносная расправа произвела на членов банды поистине ошеломляющий эффект. - Жди здесь!
        - Ха, вот уж хрен! - воспротивилась Энвер.
        Дарованная возможность поквитаться вызвала резкий прилив сил. Проснувшаяся в груди тьма азартно раздувала мстительное пламя. Волшебница тоже отыскала себе цели: Рауль и Альваро прятались возле курятника. Они тщетно выискивали глазами злосчастного снайпера и заметили девушку слишком поздно. Альваро наткнулся на прожигавший насквозь яростный взгляд и тихонько охнул. Рауль не растерялся, поднял свой револьвер, начал палить в Энвер с убойной дистанции. Девушка успела раньше: раскинула руки, прорычала что-то на непонятном языке, и вокруг неё образовалась мутная сфера, этакий грязно-серый мыльный пузырь. Пули попросту застряли на границе сферы, как рыба в неводе. Ведьма заорала совсем уж демоническим голосом, скорчила жуткую гримасу, и повисшие в воздухе кусочки свинца развернулись на сто восемьдесят градусов. Точнее, не просто развернулись - буквально вывернулись наизнанку. У потрясённого разбойника отвисла челюсть. Энвер кровожадно ухмыльнулась, и пули скопом вернулись к тому, кто их выпустил. Рауль отлетел футов на десять, мгновенно превратившись в решето. Ищейка переключила внимание на
парализованного ужасом Альваро. Тот выстукивал зубами чечётку и, видимо, совершенно забыл, как несколько дней назад пытался делать волшебнице непристойные предложения. Оружие бандита нерешительно посмотрело девушке в грудь, но почти сразу выскользнуло из вспотевшей ладони.
        - Пощади! - взмолился Альваро. Затем развернулся и кинулся бежать.
        «Да это же наш старый знакомец! Куда собрался? Я с тобой ещё не закончила!»
        Мысль вплелась в усилие воли, толкнула магию, привела в движение эфирные потоки великой сущности. Тёмные чары начали действовать. Песок под ногами у Альваро вдруг начал вспухать и взрываться жёлтыми фонтанами. Бандит взвыл: из-под земли повылезали гротескные руки, будто слепленные из остывшей лавы, и отвратно зашевелились, пытаясь ухватить жертву за пятки. Одной это удалось. Альваро упал, дрыгнул ногой, тщась вырваться, заскрёб руками. Ползти не получилось: всё новые кошмарные руки выбирались из песка и хватали свою добычу за всё, до чего могли дотянуться. Бандит орал.
        - Что, плешивый, всё ещё хочешь меня поиметь?! Или, похоже, это я тебя поимела?!
        Энвер сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Песок под барахтавшимся бандитом подёрнулся матовой плёнкой, пошёл рябью, словно поверхность пруда в ветреную погоду. Потянуло едким дымом. Через секунду то место, где лежал Альваро, превратилось в лужу расплавленного стекла. Жуткие руки продолжали тянуть бандита вниз, и он начал тонуть. И одновременно вариться заживо. Вой перешёл в поросячий визг. Отвратительно запахло палёной кожей. Альваро оказался выносливым засранцем и, наполовину затянутый в кипящее месиво, всё ещё жил. Тёмная волшебница жутко скалилась, глаза полыхали чёрными кострами. Сила, разбуженная человеческой агонией и обрушившаяся на ведьму, пьянила чувством безграничной мощи. В этот момент Энвер могла бы растереть Пепе в пыль движением мизинца. Да и не только Пепе - кого угодно. Слепая ярость застила взор, разум померк. Энвер, уже победив, могла бы прикончить бандита быстро и не столь мучительно. Но не сделала этого. Не смогла бы. Тьма поглотила её.
        «Я - ведьма! Нет милосердию!»
        Альваро замолчал, перестал дёргаться и скрылся в бурлящем вареве. Расплавленное стекло успокоилось, начало быстро остывать. Спала багровая пелена. Иссяк неудержимый поток силы, исчезло чувство абсолютного могущества. Вместо него накатила дикая опустошённость, совершенно неподъёмная для измотанной чародейки. У Энвер подкосились ноги, и она потеряла сознание. Тьма.
        - Падилья! - рявкнул Мартин.
        Предводитель шайки остановился, повернулся к своему врагу. Их разделяло ярдов тридцать.
        - Куда же ты, Падилья? Сам ведь хотел честного боя с достойным противником. Сейчас вполне подходящий случай.
        Шелудивый Пёс не мигая смотрел на стрелка. Они стояли друг против друга на улочке разорённой деревни, точно какие-нибудь персонажи ковбойской легенды - герой и злодей.
        - Что ж, ладно, - проскрипел разбойник в ответ. - Дуэль так дуэль, по всем правилам. Выясним, у кого быстрее рука и точнее глаз.
        - Наше оружие уже в наших руках.
        - Не беда. Сейчас ты медленно вернёшь свою пушку на пояс, а я проделаю то же самое со своей. Одновременно. Потом стреляем по готовности. Идёт, а? Да?
        Линц наклонил голову чуть вбок, прищурился. На лице Падильи застыло выражение угрюмой сосредоточенности.
        - Идёт, Пёс. Начинаем.
        - Очень медленно, - напомнил бандит, не сводя хитрых глаз с оружия Линца.
        Вопивший где-то поблизости Альваро умолк, и на деревню опустилась гулкая тишина. Её нарушал только мучительный треск затухающих пожаров да ещё редкое ржание лошадей, выпущенных из загона и почему-то до сих пор не сбежавших. Падилья, взмокший от напряжения, внимательно следил за тем, как стрелок неспешно опускает револьвер в кобуру. Бандит повторял то же самое движение, но с некоторым запаздыванием. У него появилась идея, как получить над охотником за головами преимущество: нужно промедлить всего лишь полсекунды, до того момента, как Мартин Линц полностью отпустит рукоятку револьвера. Тогда он, Рикардо, непременно сумеет выстрелить первым. А секунды ползли со скоростью улитки…
        Классическая дуэль на Диком Западе. Борьба рефлексов. Столкновение взглядов. Поединок характеров.
        Линц разжал пальцы и осторожно отнял свою ладонь от рукояти. В тот же момент Падилья резко рванул оружие вверх. Он, правда, не заметил того, что Линц (ожидавший какого-нибудь грязного трюка) не вытащил указательный палец из защитной скобы спускового крючка. Эта небольшая хитрость позволила Мартину одним неуловимым движением опередить неприятеля. Шелудивый Пёс успел только поднять оружие, а охотник за наградами уже выстрелил. От бедра, не целясь, навскидку. Последним патроном.
        И попал.
        Но не в супостата. Звякнув металлом, пуля вышибла револьвер из бандитского кулака, что на некоторое время повергло Падилью в шок. Мартин воспользовался этим, в несколько прыжков сжёг дистанцию и, не мудрствуя лукаво, заехал главарю разгромленной банды в ухо. Потом провёл хук в корпус. Третий удар - в челюсть - свалил бандита на землю. Падилья сплюнул кровью, заворочался, начал подниматься как будто с трудом, но неожиданно ловко обрушил на Мартина обломок доски, подобранный тут же. Стрелок прикрылся рукой, сломав старую деревяшку, но немедленно пропустил пинок коленом в живот. Дыхание перехватило, ловец наград согнулся пополам. Падилья хотел добавить ему апперкотом, но Линц рванулся вперёд, врезался во врага, и оба, теряя шляпы, опрокинулись на дорогу. Несколько секунд они барахтались; потом бандит сумел подмять под себя стрелка, уселся на него верхом и стал душить. Мартин схватил Падилью за руки в попытке сорвать опасный захват, попутно лягнув головореза несколько раз по спине. Пёс лишь сопел от натуги, хватка не ослабевала. Тогда стрелок изловчился и всадил шпору в бок своему недругу. Шелудивый
ахнул и повалился на сторону. Они поменялись ролями. Линц, пользуясь выгодным положением, стукнул главаря по лицу раз, другой, третий, четвёртый. После этого защитник деревни нашарил рукой булыжник, но нанести фатальный удар не успел: Падилья на замахе подкараулил Линца и, схватив его за грудки, сбросил с себя. Вскочили одновременно. Пёс манжетой вытер кровь, натёкшую из разбитого носа; Мартин жадно дышал. Через секунду схватились вновь. Падилья широко пробил в висок; стрелок поднырнул под удар и коротко ткнул оппонента кулаком в солнечное сплетение, потом вывернулся и добавил локтем по спине. Бандит потерял равновесие и просеменил пару шагов, чтоб не упасть. Он всё же устоял, но, повернувшись к Линцу, тут же получил мощный хай-панч в скулу. Земля ушла из-под ног, и главарь, пролетев несколько футов, смачно грохнулся в пыль. Что-то мешало ему, упиралось в пах. Падилья сунул руку под себя и нащупал дерево забытого за поясом оружия. Трофейная лупа-ра! Она чудом не выстрелила, ведь в одном из её стволов ещё имелся заряд. Шелудивый Пёс быстро поднялся, развернулся и прицелился в Линца. Дистанция была
убойной, у хорошего парня не было шансов… однако до того, как разбойник спустил курок, в его запястье врезался невесть откуда прилетевший камень. Хрустнула кость, дёрнулась рука, лупара покинула временного хозяина и, кувыркаясь, покатилась по песку. И шипящий от боли бандит, и чудом спасшийся стрелок проводили оружие глазами, потом взглянули друг на друга. Обоим пришла в голову одна и та же мысль. Однако Пади-лья бросился сразу к лупаре, а Мартин рванул ему наперерез. Подскочил, толкнул оппонента плечом что есть силы, а уж после побежал к выбитому обрезу. Бандит удержался на ногах и с рёвом бросился вдогонку. Но теперь он отставал на пару шагов. Мартин прыгнул, стелясь, вытягиваясь в струнку, и сумел дотянуться до своей любимой пушки. Подхватив её, стрелок упал на землю, перевернулся на спину и навёл оружие на выраставшего над ним Шелудивого Пса.
        Грянул выстрел - последний в тот день.
        Мартин Линц шумно выдохнул. Тяжело поднявшись на ноги, благодарно кивнул Бену Финкельштейну, крайне своевременно оказавшемуся рядом и швырнувшему тот судьбоносный камень. Потом стрелок подошёл к распластавшемуся на грязном песке главарю бандитов.
        - Вот чёрт! - охотник за наградами с досадой почесал затылок. - Плакала моя награда. Кто ж теперь поверит, что это труп самого Падильи? Головы-то нет.
        Деревня Арройо Секо, ставшая полем битвы, понесла значительный ущерб. Некоторые хижины были взорваны или сожжены, остальные уцелели, но получили повреждения. И это не считая разорения, учинённого бандитами. Что-то из имущества было разбито, что-то сломано, что-то приведено в полную негодность. Погибла часть немногочисленного крестьянского скота: средь пуль довольно часто встречаются дуры. Правда, удалось переловить половину «осиротевших» верховых лошадей; эта добыча могла в какой-то мере компенсировать убыток. Вещи чинятся, жилища отстраиваются. Нет ничего, утраченного безвозвратно, ничего, кроме людей, - это крестьяне, привыкшие жить тяжёлым трудом, знали лучше многих. Судьба была благосклонна к жителям деревни: никто из них не погиб в тот день. Никто даже не был ранен. Все успели вовремя схорониться и уберечься. Позднее это удивительное обстоятельство сочли настоящим чудом.
        Из всей шайки Шелудивого Пса уцелели шестеро бандитов. В их числе был горе-разведчик Марко, так и просидевший весь бой запертым в погребе: дружки оставили его там за то, что он попал в плен и не сумел удержать язык за зубами. Выжил также сброшенный Джоном с колокольни незадачливый смотрящий, совсем ещё мальчишка. Он отделался синяками и ушибами. Ещё четверых недобитков - скуливших, исходивших кровью - пленили селяне. Двадцать пять трупов ожидали одной общей могилы - большой ямы, которую жителям Сухого Ручья ещё предстояло вырыть. Причём как можно скорее: здешнее солнце даже в октябре безжалостно к телам, которые покинула жизнь.
        У северной окраины деревни появились три свеженасыпанных холмика. Три могилы. В одной подле своего хозяина упокоилась рейнджерская сабля, некогда врученная за храбрость в бою самим генералом Янгом. Надпись на кресте гласила: «Крейтон Ли-Энфилд, офицер, навсегда оставшийся в строю». В соседней могиле нашёл своё последнее пристанище чернокожий снайпер, а рядом с ним легла его любимая винтовка «Честер» с рычажным затвором и оптическим прицелом. Буквы, вырезанные на дощечке, с полным на то основанием утверждали: «Здесь лежит Джон Гор, стрелок, оставшийся непревзойдённым». Третий холмик отличался от соседних могил. По сути, это была всего лишь аккуратно сложенная из камней пирамидка, в основании которой был захоронен томагавк индейца по имени Каменный Бык. Тело самого индейца, согласно обычаям его племени, было сожжено на рассвете следующего дня, а пепел был развеян по ветру. Это нужно было, чтобы дух славного воина смог уйти туда, куда уходили все его предки - в Края Вечной Охоты.
        Многие жители Сухого Ручья собрались на пустыре - почтить память отважных защитников. Долго стояли там с непокрытыми головами. Потом стали расходиться, возвращаясь к насущным делам. В конце концов у могил остались только двое: стрелок, потерявший всех своих друзей, и юный светлый волшебник. Эти двое стояли ещё очень долго. В полном молчании.
        Близился закат. Незаметно подкравшийся ветер шепнул что-то, осторожно коснулся гладкой поверхности реки, и она недовольно сморщилась, как будто боялась щекотки. Пустыня ещё удерживала тепло, накопленное за день, и горизонт расплывался в дрожащем мареве. Но впереди была ночь: она, словно обнаглевший грабитель, раз за разом возвращалась на беззащитную землю, чтобы отобрать у неё солнечные дары, и убиралась до утра, дабы светило вновь снизошло на горемыку своей вселенской щедростью.
        Мартин Линц готовил бурую кобылу к отъезду: проверял завязки седельных сумок, подтягивал подпругу, осматривал подковы. Всё было в порядке, однако стрелок, будто нарочно, медлил с этими рутинными манипуляциями. Будто бы не хотел отправляться, хотя сам ещё час назад был непоколебим и категоричен в своём желании.
        - Может, всё же не стоит ехать в ночь, сынок? - ещё раз попытался дон Хаби.
        Стрелок хотел покинуть Сухой Ручей тихо, без шумихи. Поэтому, кроме одинокого старика, провожать охотника за наградами вышли только ищейки. Энвер была мрачнее обычного, да и вообще выглядела неважно: под глазами залегли тени, плечо забинтовано, правая рука на перевязи. Кристоф, понимающий в целительстве, уныло заключил, что шрама под ключицей избежать не удастся. Не то чтобы ведьма особенно расстраивалась по поводу изъяна в собственной внешности, нет. Под одеждой всё равно видно не будет. Но девушку тревожило что-то ещё. Сам светлый с присущим ему оптимизмом предположил, что она просто вымотана, и со временем это пройдёт. Сложнее было со стажёром: он кисло взирал на приготовления стрелка и был чернее тучи. Голову юноши венчала белая шляпа Джона Гора: Мартин отдал её Бену в подарок.
        - Стоит, дон Хаби, стоит, - ловец наград погладил свою лошадь вдоль гривы. - Надо ехать. Я тут больше не нужен.
        - И всё же! Скоро стемнеет, а ночевать одному в пустыне - мало приятного. Подожди до завтра.
        Стрелок только усмехнулся себе под нос.
        - Правда, мистер Линц, - произнёс Бен с надеждой. - Останьтесь ещё на ночь. Или даже на пару дней.
        - Не могу, парень.
        - Но почему?
        Мартин долго молчал, тиская поводья. Потом взглянул на крестьянские лачуги. Сквозь окна, сквозь щели в ставнях из неказистых жилищ просачивался мягкий уютный свет.
        - Видишь эти домишки, Бенни? В них живут мирные работяги. Я принёс им боль и страх. Принёс войну. Я чувствую себя виноватым перед ними. Поэтому - не могу.
        - Но ведь это глупо! Мы защитили их! Бандиты Падильи больше никогда не потревожат эту деревню! Это они приносили сюда боль и страх, не ты!
        - Бандиты взяли бы столько, сколько им было нужно, и уехали бы, - невесело улыбнулся Мартин. - Из-за меня они забрали много больше.
        - Но…
        - Посмотри на этот свет, Бен. Послушай смех. Загляни в глаза поселян, и увидишь там радость. Надежду. Крестьяне в итоге победили. Они всегда побеждают. А я проиграл.
        Мартин Линц, печально улыбаясь, посмотрел куда-то вдаль. Кристоф и дон Хаби его поняли. А вот Бен, похоже, не очень.
        - Проиграли бандиты. В деревне теперь будет мир.
        - Будет. Надеюсь, долго. Джон, Ли и Булл тоже надеялись на это, когда шли драться.
        Финкельштейн замолчал, понуро глядя себе под ноги. Мартин дружески потрепал его по плечу.
        - Эй, дружище, я знаю, о чём ты тоскуешь. Успел привязаться к ребятам. Восхищаешься ими. Я тебя понимаю, как никто другой, поверь. Но ты выбрал не тех людей в качестве примера, на который нужно равняться. Такие, как мы, не имеют будущего. Мы же не умеем ничего, только стрелять. Сеять смерть. И этим похожи на псов Падильи. Думаешь, банды вроде этой будут всегда? Ты не хуже меня знаешь, к чему стремятся маги, - тут Линц переглянулся с Энвер. - Несмотря на то что ваш порядок не идеален, это всё же порядок. Однажды мир наступит везде. Тогда стрелки уже не будут нужны. Мы…
        - Реликт, - подсказал Кристоф. - Пережиток минувшей эпохи.
        - Наверное, - пожал плечами Линц. - Я твёрдо знаю одно: для того чтобы быть хорошим человеком и делать другим людям добро, пистолеты не нужны. Для этого куда лучше подходят кирка или мотыга. Честно говоря, я жалею, что случай дал мне в руки револьвер вместо плуга. Но тебе повезло куда больше, Бен. У тебя есть могущественная сила. Не потрать её на то, чтобы слоняться по всяким захолустьям и чинить насилие.
        Финкельштейн задумался. Задумались и напарники. Мартин меж тем подошёл к старику, пожал его сухую морщинистую руку.
        - Мне пора, дон Хаби. Ваши люди теперь владеют оружием и могут за себя постоять. На восстановление деревни потребуются деньги. Банда успела порядочно попить крови у властей штата, и те будут рады хорошим вестям. Когда здесь появятся законники, передайте им уцелевших бандитов. За разгромленную банду полагается хорошая награда. Я хочу, чтобы она послужила крестьянам.
        - Спасибо, - старик тепло улыбнулся. - Езжай с миром, стрелок. Ты и твои друзья пришли нам на выручку в трудную минуту и сделали больше, чем могли. Мы никогда не забудем ваших деяний.
        Получив благословение старика, Линц просунул сапог в стремя и ловко запрыгнул в седло. Затем он посмотрел на волшебников сверху вниз.
        - Эй, Кристоф! Фантастический был поединок с недоноском Пепе.
        - Так ты ж не видел!
        - Но ведь ты же победил! - рассмеялся Мартин. - А это стоит хорошей байки у лагерного костра.
        Чародей фыркнул, кивнул в ответ.
        - Удачи, стрелок!
        Охотник за наградами повернулся к приунывшему стажёру.
        - Выше нос, Бенни! Вспоминай иногда наш разговор.
        - Да, мистер Линц…
        - Мартин, - весело поправил стрелок.
        - Да, Мартин, - посветлел Бен. - Я постараюсь.
        - Молодец, парень! Я в тебе не сомневаюсь!
        Последней на очереди была Энвер. Она, хмурая, исподлобья посмотрела на боевого товарища. Но улыбка Линца была такой доброжелательной, а взгляд - таким озорным и, как всегда, самоуверенным, что тень поневоле сошла с лица волшебницы.
        - Ну что ж, мистер Храбрый Стрелок, похоже, в этот раз вам придётся уехать с пустыми руками, - ведьма (такой уж у неё характер) не удержалась от ехидной шпильки. - Награда обойдёт своего соискателя стороной.
        - Награда всегда находит того, кто её заслужил, мисс, - серьёзно ответил охотник за головами. - Кроме того, не так уж и с пустыми. Кое-чего и я приобрёл, кое-чему и я научился.
        - Ну-ну, рада слышать, - хмыкнула девушка.
        Стрелок отсалютовал шляпой.
        - Я прощаюсь, мисс. И, прежде чем уехать, хочу сделать подарок.
        Мартин Линц расстегнул пряжку на оружейном поясе и протянул тот пояс изумлённой чародейке.
        - Здесь мой любимый «Пискипер» и запас патронов к нему. Для плана «Б». Однажды может случиться так, что магия даст осечку. Тогда этот револьвер спасёт тебе жизнь. - Энвер, помедлив, приняла подарок. - И потом, подонков на дорогах достаточно. Ствола на поясе, как правило, хватает, чтоб остудить головы большинству из них.
        - Мартин… Спасибо.
        - Не за что, Энвер, - сверкнул зубами мужчина. - У меня ещё только одна просьба: не гнушайтесь помощью не-магов. Вместе, в связке, мы действуем лучше всего. Адьё, волшебники! - Линц натянул поводья и развернул лошадь на запад.
        - Прощайте, мистер Линц!
        - До свидания, мисс Энвер! Надеюсь, мы ещё встретимся!
        «Надеюсь, Мартин».
        Охотник за наградами тихонько пришпорил кобылу и тронулся с места. Энвер стояла, сжимая в руке нежданный подарок, и смотрела Мартину вслед. Четыре человека молча наблюдали, как одинокий всадник, слегка раскачиваясь в седле, неспешно уезжал в закат, необъятным красным заревом расплескавшийся над горизонтом.
        notes
        Примечания
        1
        Крупная денежная единица, основная для всех стран континента. 1 шиллинг равняется 20 талерам и 400 су.
        2
        Английская детская песенка «Ферма старого Макдональда» (отрывок).
        3
        Роберт Фрост. Отрывок из стихотворения «Во глубь себя». Перевод В. Топорова.
        4
        Данте Алигьери. Вступительные строки из «Божественной комедии». Перевод М. Лозинского.
        5
        AoE (англ. Area of Effect - «область воздействия») - на сленге боевых магов - чары массового поражения, бьющие по площади, а не по конкретным целям.
        6
        Повод к войне (лат.).
        7
        Песня «Салун “Севен Мун”» (отрывок); автор и исполнитель - Неуловимый Арчи.
        8
        Американская народная песня «Однажды Бог подкосит тебя» (отрывок).