Сохранить .
Победитель Александр Ерунов
        Его назвали Виктором, что означает «победитель». Родившись в Санкт-Петербурге, всю сознательную жизнь он провел в магическом мире Альвхейм. От отца, короля альвов Вёлунда, он унаследовал бессмертную кровь, а от матери, земной женщины-мага Регины Ветровой, магические способности. И вот в пятнадцать лет, достигнув возраста совершеннолетия, он получает свое первое задание. Судьба ведет его в то место, где он родился, в город Санкт-Петербург. Там ждут его победы и разочарования, опасности и приключения, первая любовь и жестокие схватки с врагами из темного мира Нидавеллир.
        Александр Ерунов
        Победитель
        Глава 1
        Альвхейм
        [1 - АЛЬВХЕЙМ - в германо-скандинавской мифологии Верхний мир, земли, где обитают мифологические существа альвы. - Здесь и далее примеч. авт.]
        Близился полдень, и солнце подбиралось к своей высшей точке на синем безоблачном небе. Виктор стоял, облокотившись на мраморную балюстраду террасы дворца Рассветов, и задумчиво смотрел на море. Над волнами плавно кружили чайки. Иногда они стремительно бросались вниз и выхватывали из воды зазевавшуюся рыбешку. Их резкие гортанные крики то и дело разрезали тишину и перебивали мерное шуршание прибоя. Лазурные волны раз за разом медленно накатывали на золотистый песчаный пляж, а затем так же неспешно отступали назад. Размеренное движение действовало успокаивающе, в созерцании воды было что-то таинственное, медитативное, и Виктору всегда нравилось проводить свое свободное время на этой уединенной террасе.
        Сегодня Виктору исполнилось пятнадцать лет, что по традициям Альвхейма считалось возрастом совершеннолетия, и он очень многого ждал от этого важного дня. Отныне он считался взрослым и должен был получить свое первое задание. Виктору не терпелось узнать, какую судьбу уготовил ему король Вёлунд[2 - ВЁЛУНД - король альвов. Известен как Великий Кузнец, сковавший меч самому Одину - верховному богу германо-скандинавской мифологии.], но как принц крови он обязан был проявлять сдержанность, а потому покорно ожидал, когда же наконец его пригласят для оглашения воли его королевского величества.
        Хотя надо сказать, что некоторые из альвов, особенно из старой знати, считали, что принцем крови Виктор в полной мере считаться не может. Да, король Вёлунд был его отцом и никогда не отказывался от этого, а вот мать хоть и звалась венценосным именем Регина[3 - РЕГИНА (лат.) - «царица», «королева».], но королевских кровей в ней не было. К тому же происходила она из племени людей, что живут в Срединном мире[4 - СРЕДИННЫЙ МИР, или Мидгард - место обитания людей.], расположенном между Альвхеймом и царством дварфов[5 - ДВАРФЫ - темные альвы, мифологические существа, обитатели Нижнего мира Нидавеллира.] Нидавеллиром. Это другой мир и другая реальность, там свои законы и свои обычаи. Негоже, чтобы полукровка назывался одним из наследников короля альвов. Даже само имя принца говорило о его земном происхождении. Хотя на одном из наречий людей оно и означало «победитель», иногда Виктор подумывал о том, что король мог бы и не проявлять такой чрезмерной оригинальности, подбирая имя для своего сына. Но, к счастью для Виктора, таких предвзятых скептиков среди альвов было явное меньшинство. Принц умел ладить со
всеми и обладал природным даром очаровывать собеседников.
        Виктор скорее почувствовал, чем услышал, как кто-то подошел к нему сзади.
        «Тетушка Миврана! - с нежностью подумал он. - У кого же еще, кроме нее, такая легкая, почти невесомая походка! Она как будто парит над землей! Вот уж кто действительно любит меня, так это она! Я не знаю никого лучше и добрее!»
        Виктор просто обожал свою тетушку. Миврана воспитывала его с малых лет. Матери своей он не помнил совсем - та умерла, когда ему не было еще и года, но тетушка в полной мере заменила ее мальчику. Да он и сам частенько в мыслях называл Миврану своей мамой. С ней можно было поделиться самым сокровенным, тем, что волновало душу: сомнениями и переживаниями, надеждами и мечтами. Тетушка отлично понимала его и всегда находила нужные слова для того, чтобы успокоить его тревоги и поддержать устремления.
        Виктор повернулся к ней и приветливо улыбнулся.
        - Добрый день, тетушка, - сказал он. - Ты просто прекрасно выглядишь.
        - Привет, красавчик мой, - ласково обняв племянника, ответила она. - Ты истинный сын своего отца и отлично знаешь, как подольститься к женщине. Я не в осуждение тебе это говорю. Истинный принц должен уметь быть галантным. Хотя, должна признаться, ты так растрогал меня своими комплиментами, что я почти забыла, зачем пришла. А ведь я так спешила, чтобы первой поздравить тебя с днем рождения и совершеннолетием, и даже принесла подарок! Вот, смотри.
        Она развернула сверток и достала небесно-голубую тунику, украшенную по вороту золотым шитьем и чистейшими аметистами.
        - По-моему, небесно-голубой тебе очень к лицу. А камней ровно пятнадцать, по числу твоих лет, и они идеально сочетаются с туникой. Примерь.
        Виктор быстро переоделся.
        - Теперь ты и в самом деле похож на настоящего принца, - любуясь племянником, произнесла Миврана. - Не стыдно будет показаться в таком виде на празднике.
        - Спасибо, тетя, - поблагодарил Виктор. - У тебя отменный вкус.
        - Не за что, дорогуша, ты же мой любимчик! Ну как ты? Все еще переживаешь по поводу сегодняшнего дня? Ничего, обещаю, что скоро все твои мучения закончатся. Могу даже сразу сказать, что король Вёлунд уже ждет тебя. Он послал меня за тобой, и я думаю, что его решение станет подлинным воплощением всех тех надежд, которые ты возлагал на этот день.
        - Тебе уже что-нибудь известно, Миврана? - оживленно спросил Виктор. - Или у тебя были какие-то видения по поводу моего будущего? Я же знаю, что у тебя есть особый дар предвидения! Расскажи, не томи меня!
        - Для того чтобы рассказать о твоем будущем, вовсе не обязательно быть провидицей, - грустно улыбнулась Миврана. - Твоя судьба была определена еще с самого рождения. И Вёлунд, и я всегда знали о том, что тебе предстоит когда-нибудь посетить Мидгард, ведь ты сын не только Альвхейма, но и Срединного мира. Однако не будем забегать вперед. Пусть лучше отец сам тебе обо всем расскажет. Идем же, мальчик мой. Король ждет тебя, а воспитанные молодые альвы не должны заставлять своего правителя ожидать слишком долго!
        Следуя за тетушкой Мивраной, Виктор по мраморным ступеням дошел до парадного входа дворца Рассветов и поднялся в комнаты отца. Проводив племянника до дверей трапезной, Миврана ободряюще сжала двумя ладонями его запястье, а затем шутливым шлепком подтолкнула принца вперед. Виктор благодарно кивнул тете и вошел в высокую дубовую дверь, украшенную изумительной работы резьбой.
        Вёлунд сидел за накрытым к обеду столом. На правителе была праздничная, расшитая золотом и драгоценными камнями туника. Голову украшала корона Альвхейма в виде венка из золотых листьев ясеня.
        - Присаживайся, Виктор, - пригласил Вёлунд сына к столу.
        Виктор сел на свободный стул, и отец сам налил ему в бокал вина. Такой явный знак внимания и расположения подбодрил юношу и наглядно показал, что отец тоже считает его уже взрослым.
        - Как неумолимо быстро летит время, - с печальным вздохом произнес Вёлунд. - Вот и ты вырос, стал совсем большим. Я поздравляю тебя, Виктор. День совершеннолетия - это серьезный праздник для каждого из альвов! Теперь у тебя начинается новая жизнь, посвященная служению Альвхейму. Это и большая честь, и большая ответственность, сын мой, поскольку то дело, которое я хочу поручить тебе, представляет для нас особую важность.
        - Я с радостью возьмусь за любое поручение, - сдержанно, как и предписывал придворный этикет, ответил Виктор, но душа его ликовала.
        - Что же, тогда перейдем к самому делу, - уловив радостный блеск в глазах сына, кивнул Вёлунд. - Тебе уже известно, что мир многослоен, не так ли? Сейчас мы с тобой рассмотрим только три слоя, которые непосредственно связаны с твоим заданием: верхний, Альвхейм, средний, Мидгард, который сами его обитатели называют Землей, и нижний, Нидавеллир. Эти три мира пронизывает Мировой Ясень Иггдрасиль[6 - ИГГДРАСИЛЬ - магическое древо, символ мироустройства.]. Наш мир символизирует его крону, тянущуюся к свету Одина, Мидгард - это ствол, на котором зиждется крона, а Нидавеллир - корни, уходящие вглубь, во тьму, в Темное царство Локи[7 - ЛОКИ - бог огня, хитрости и обмана, низвергнутый Одином в мрачный подземный мир за убийство его сына Бальдра.]. Возможно, Иггдрасиль - это только поэтический образ, но он полностью отражает суть и взаимосвязь наших миров. Каждый из них имеет свои цели и каждый по-своему важен для мироустройства в целом. И конечно же Мидгард - важнейшая составляющая единства трех миров. Ты ведь знаешь, что Альвхейм и Нидавеллир ведут постоянную борьбу за влияние на него, но Срединный мир
развивается независимо от нас, по собственному цикличному принципу, то склоняясь в сторону света, то переходя на сторону тьмы. Эти циклы называются у людей Золотой век и Железный век.
        - Неужели люди так непостоянны в своих предпочтениях? - удивленно спросил Виктор.
        - Не в этом дело, - ответил Вёлунд. - Таков закон равновесия, а Мидгард является его основой, стержнем. Нидавеллир ведь тоже необходимая составляющая Иггдрасиля, хотя для нас неприемлемы взгляды дварфов на жизнь и те методы, которыми они пользуются для их продвижения. Если засохнут корни, то зачахнет и все дерево, но если они уйдут слишком глубоко, к самым истокам древнего зла, то это зло отравит Мировой Ясень. К чему я все это рассказываю, сын мой? Сейчас в Мидгарде наступает смена эпох. Заканчивается Железный век и начинается век Золотой. На рубеже двух эпох среди жителей Земли начинают появляться те, кто должен будет повести их по новому, светлому пути, избранные, люди, наделенные богами особыми способностями. К ним проявляем интерес не только мы, но и дварфы. Наша цель - приблизить Золотой век, дварфы же стараются как можно дольше оттянуть его наступление. Ради этого они либо пытаются склонить избранных на свою сторону, либо просто уничтожают их. У нас же цели прямо противоположные. Мы должны защитить этих людей от посягательств дварфов и помочь им в их развитии и становлении.
        - Так это и будет моим заданием? - сразу догадался Виктор.
        - Ты все правильно понял, сын мой, - одобрительно кивнул Вёлунд. - Твоя сообразительность достойна похвалы. Ты сын двух народов, двух миров, а значит, и задача эта тебе по плечу. Тебе предстоит отправиться в Мидгард и защитить от дварфов одну из избранных.
        - Это женщина?
        - Точнее, девушка. Молодая девушка. Она почти твоя ровесница, и это, как мне кажется, должно только облегчить выполнение возложенной на тебя миссии. Только не теряй голову, Виктор. Девушка очень красива, умна, да еще и наделена уникальными способностями. Ее зовут Анастасия Светлова. Кроме всего прочего, она умеет читать чужие мысли, так что тебе придется постоянно контролировать себя. Девушка не должна раньше времени узнать о том, кто ты и зачем прибыл в Мидгард. Это может только отпугнуть ее.
        - Не беспокойся, отец. Я умею блокировать свое сознание. А как я смогу найти эту Анастасию Светлову?
        - Найти эту девушку будет несложно, мы уже некоторое время наблюдаем за ней. Она живет в большом городе, расположенном в устье величественной реки. Называется этот город Санкт-Петербург. Он насколько прекрасен, настолько же и опасен. В некотором смысле это мистическое место. Дело в том, что город находится вблизи межмирового разлома, а это облегчает доступ в него как светлым, так и темным силам. Более того, вопреки логике и здравому смыслу, город этот был построен на болоте.
        - Зачем? - искренне удивился Виктор. - Болота же всегда считались гиблыми местами?
        - Так захотел один могущественный правитель, и его воля и целеустремленность сумели победить не лучшие природные данные выбранного места. Кроме того, не знаю, случайно или нет, но в городе были поставлены могущественные обереги. В какой-то мере они очищают его от скверны и защищают от посягательств врагов. Как бы то ни было, но к этому месту надо относиться с большим вниманием и уважением. Не случайно же там так часто рождаются люди, наделенные серьезной магической силой, причем как светлой, так и темной. Кстати, тебе, наверное, будет интересно узнать, что твоя мать Регина тоже родилась в этом городе, впрочем, как и ты сам.
        Виктор с удивлением посмотрел на отца. Для него эта новость оказалась большой неожиданностью. Он всегда знал, что его мать происходила из рода людей, но почему-то был уверен, что сам родился здесь, в Альвхейме.
        - Да, - заметив изумление сына, подтвердил Вёлунд. - У меня даже сохранился документ, выданный там твоей матери, согласно которому ты именуешься Виктором Владимировичем Ветровым.
        - Почему Владимировичем и почему Ветровым? - все еще не придя в себя от удивления, растерянно спросил Виктор.
        - Такова была фамилия твоей матери. Регина Викторовна Ветрова - так звали ее в Мидгарде. У людей, как ты знаешь, фамилия обозначает принадлежность к одному из родов. Что же касается отчества, которое там дают по имени отца, то мы с Региной решили, что «Владимирович» подходит для тебя лучше всего. Имя Вёлунд в Санкт-Петербурге не используется, а если и используется в некоторых кругах, то имеет скорее негативный смысл[8 - «Имя Вёлунд… имеет скорее негативный смысл» - после того как язычество было вытеснено христианством, Вёлунд, как и многие другие языческие персонажи, приобретает бесовские черты, превратившись в Сатану или же его ближайшего приспешника.]. Владимир же на русском языке означает «владеющий миром». Но разве я не король Альвхейма, разве не владею я этим миром? Вот мы и подумали, что это будет лучшее отчество для принца королевства альвов. Тебя же самого Регина назвала Виктором в честь своего отца, то есть твоего дедушки. Но более подробно обо всех тонкостях, которые существуют в различных областях быта и обычаев Мидгарда, тебе расскажет Миврана. У вас еще будет время на подготовку. Она
же проводит тебя в Санкт-Петербург и поможет устроиться там.
        - Тетушка уже бывала в этом городе?
        - Да, причем неоднократно. Когда-то Миврана была близкой подругой твоей матери. Собственно говоря, это она и познакомила меня с Региной. Твоя тетя прекрасно ориентируется в Петербурге, хорошо разбирается в обычаях и традициях его жителей, а также отлично знает русский язык, на котором там разговаривают. Так что ее помощь будет для тебя просто неоценимой.
        - Это задание для меня или для нас с Мивраной? - немного расстроенно спросил Виктор.
        Он очень любил свою тетушку, но во время выполнения своего первого задания ему все-таки хотелось иметь больше самостоятельности в принятии решений.
        - Это твое задание, - сделав нажим на слове «твое», понимающе улыбнулся Вёлунд. - Миврана только поможет тебе войти в жизнь Петербурга, устроить все дела, связанные с покупкой жилья и получением документов, наличие которых там просто необходимо, после чего сразу же вернется в Альвхейм.
        - Спасибо, отец, - поблагодарил его Виктор. - Для меня это очень много значит.
        - Не стоит благодарности. Я тебя отлично понимаю. Моя сестра настолько в тебе души не чает, что не даст самостоятельно и шагу ступить, а это может только повредить делу. Но хватит об этом. У тебя сегодня большой праздник, День совершеннолетия, и я хотел бы кое-что подарить тебе.
        Вёлунд снял со своей шеи амулет и протянул его Виктору. Амулет оказался сделан из истинного серебра, и на нем был изображен тот самый Иггдрасиль, о котором они только что говорили.
        - Это все, что осталось у меня в память о твоей матери, - вздохнув, грустно сказал король. - Амулет очень дорог мне, но я уверен, что Регина хотела бы, чтобы он достался именно тебе. Когда-то я сам изготовил его и подарил твоей матери. Воспользоваться им по назначению она как человек, конечно, не могла, но я хотел, чтобы амулет напоминал ей обо мне. Подобные амулеты есть у каждого альва, совершающего перемещения в Мидгард, но твой все-таки особенный. Это сильный оберег, и он защитит тебя от многих опасностей. Кроме того, в случае крайней необходимости с его помощью можно открыть портал в Альвхейм. Но делать это можно не так часто, так что старайся не тратить магическую силу Иггдрасиля по пустякам, только для того, чтобы навестить меня или свою любимую тетушку. Это - твоя последняя надежда в том случае, когда другого выхода у тебя просто не будет.
        Виктор с трепетом взял амулет в руки и, полюбовавшись на него, повесил себе на шею.
        - Но это, скорее, подарок от матери, хотя он и сделан мною, - продолжил Вёлунд. - Мне же очень хотелось бы преподнести тебе сегодня что-то и от себя лично.
        Он встал из-за стола, прихрамывая, подошел к большому сундуку, стоявшему у стены, и достал оттуда длинный предмет, завернутый в небесно-голубую ткань.
        - Подойди ко мне, сын мой, и встань на колено.
        Виктор с готовностью выполнил приказ отца.
        - Эту секиру я сам выковал специально для тебя, - развернув сверток и вручив оружие, произнес Вёлунд. - Насколько я знаю со слов Хайме, именно во владении секирой ты достиг наилучших результатов. Надеюсь, она придется тебе по нраву.
        Виктор принял секиру из рук отца. Глаза его светились нескрываемым восторгом. Это был воистину королевский подарок! В Альвхейме король Вёлунд издавна носил прозвище Великий Кузнец, и совершенно справедливо. Мечи, секиры, боевые топоры, изготовленные королем, были не только совершенны по форме и необыкновенно остры, но еще и наделены своей собственной магической силой.
        - Я долго думал над тем, как помочь тебе в выполнении задания, - продолжил Вёлунд. - В Санкт-Петербурге нельзя открыто носить оружие, тем более такое внушительное и грозное, как секира. Местными законами это запрещено. И в то же время я не могу отправить тебя в такое опасное место, как этот город, совсем безоружным. Вряд ли у тебя возникнет острая необходимость сражаться там с людьми, но не исключено, что тебе придется столкнуться с дварфами, а они плевать хотели на любые законы и наверняка будут вооружены до зубов. Эту секиру я назвал Призванной. Магическое оружие часто делают невидимым до тех пор, пока оно находится в ножнах, но здесь я решил пойти другим путем. Призванную секиру не нужно все время таскать с собой, но она постоянно незримо будет присутствовать рядом. Для того чтобы она оказалась в твоих руках, достаточно просто подумать о ней. Протяни вперед руку, и ты тут же ощутишь в ладони холод ее древка. Еще одна интересная особенность заключается в том, что этим оружием не сможет воспользоваться твой враг. Едва ты выпустишь секиру из рук, как она исчезнет и сразу же будет готова к тому,
чтобы ее призвали вновь. Кроме того, она легка, остра и необыкновенно прочна. В случае необходимости ею можно разрубить даже сталь. И еще с ее помощью ты можешь призвать огонь Одина. Попробуй, разожми руки.
        Виктор отпустил секиру, и она тут же исчезла.
        - А теперь призови ее! - предложил отец.
        Виктор протянул руку вперед, и древко тут же оказалось в его ладони.
        - Правда же, здорово придумано?! - весело рассмеялся Вёлунд.
        Король как истинный мастер обожал свои творения ничуть не меньше собственных детей. Он всегда ликовал, если у него получалось что-то новое и необычное, а иногда вел себя словно ребенок, получивший в руки новую игрушку. Вот и сейчас Вёлунд искренне радовался тому восторгу, который вызвала секира у его младшего сына.
        - Отец, у меня нет слов, чтобы выразить свое восхищение! - воскликнул Виктор. - О таком подарке я не мог даже и мечтать!
        - Ты мой сын, ты принц Альвхейма, - ответил Вёлунд. - Твое оружие должно вызывать трепет у врагов. Дварфы наглы и напористы, но трусоваты. Иногда бывает достаточно просто продемонстрировать им свою готовность дать отпор, чтобы заставить их отступить. Призванная секира подходит для этого великолепно. Она имеет устрашающий вид, а в схватке способна нанести твоим врагам очень серьезный урон. Но не буду тратить время на слова. Ты сам оценишь все ее достоинства, когда опробуешь в деле. А теперь ступай, Виктор. Вечером мы устроим грандиозный пир в твою честь. Совершеннолетие принца Альвхейма - большой праздник для всего нашего народа, так что поздравить тебя соберется великое множество альвов. Вечер будет хоть и радостный, но очень ответственный, так что готовься к нему. Да, и попроси Миврану зайти ко мне. Я хочу поговорить с ней.
        Из покоев отца Виктор вышел, переполненный самыми лучшими чувствами и с сияющим от восторга лицом. Он не только удостоился серьезного задания, которое, как можно было надеяться, принесет ему почет и славу, но и получил от короля великолепные подарки. Он буквально летел на крыльях счастья по залам дворца Рассветов и чуть было не сбил с ног тетушку Миврану, стремительно вбежав в ее комнаты.
        - Тихо ты! - рассмеялась тетушка. - Так ведь и зашибить пожилую женщину недолго!
        - Миврана, я обожаю тебя! - подхватив ее на руки и покружив в воздухе, воскликнул Виктор. - И не наговаривай на себя! Какая же ты пожилая?! Ты самая молодая и самая прекрасная тетушка на свете!
        - Маленький подхалим, - освободившись от объятий племянника, погрозила ему пальцем Миврана. - Ну, рассказывай! По твоему «сногсшибательному» настроению вижу, что все прошло хорошо?
        - Не то слово, тетушка! Вот, посмотри!
        Он вытянул руку, и в ней тут же сверкнула Призванная секира.
        - Это подарок отца, - с гордостью произнес Виктор. - Он сам выковал секиру специально для меня. Ты даже представить себе не можешь, какими удивительными свойствами она наделена! А это амулет моей матери. Отец тоже передал его мне. И еще я отправляюсь в Мидгард с серьезным заданием!
        - Вот видишь, - улыбнулась Миврана. - Я же обещала, что все твои надежды и мечтания сбудутся. Так куда тебя отправляет король?
        - В город Санкт-Петербург, то место, где родилась моя мама.
        По лицу Мивраны проскользнула легкая тень, но она быстро справилась с нахлынувшими чувствами.
        - Я так и думала, - сказала она, стараясь придать своему голосу спокойный тон. - Как же, этот город хорошо знаком мне. Прекрасная архитектура, хорошие люди. Надеюсь, он тебе понравится.
        - Ты настоящая провидица, тетушка! - рассмеялся Виктор. - Я бы с радостью поболтал с тобой еще, но тебя зовет отец.
        - Что же, тогда я пойду. Только пообещай мне, что не будешь носиться по дворцу как ненормальный. Ты же все-таки принц крови, достигший совершеннолетия, а не уличный мальчишка какой-нибудь.
        - Обещаю, моя милая, добрая ворчунья, - покорно склонив голову, лукавым тоном произнес Виктор. - Я буду просто живым воплощением всех придворных манер, вместе взятых, и образцом для подражания в соблюдении норм этикета.
        - Что-то с трудом верится, - с сомнением покачав головой, вздохнула Миврана. - Иди уже, маленький врунишка.
        - Тетя, ты постоянно обижаешь меня своим недоверием! - улыбнулся Виктор и чуть ли не вприпрыжку выскочил из комнаты.
        - Мальчишка. Как есть мальчишка! - проворчала Миврана вслед племяннику.
        Проводив Виктора любящим взглядом, она тяжело вздохнула и направилась к брату. На душе у нее было неспокойно. Миврана никак не показывала своей тревоги племяннику, но то дело, которое Вёлунд поручил ему, вызывало у нее серьезные опасения. Об этом она и собиралась еще раз поговорить с королем.
        Вёлунд встретил Миврану в прекрасном настроении, которым, вероятно, заразился от своего сына.
        - Заходи, сестра, - поприветствовал он ее. - Сегодня такой прекрасный день!
        - Возможно, - не слишком радостным тоном ответила Миврана. - Так, значит, ты все-таки решил отправить Виктора в Петербург?
        - Да, и считаю, что поступил правильно.
        - Но ведь он еще совсем ребенок!
        - Он таковым и останется, если постоянно будет находиться под твоим неусыпным контролем, - ворчливым тоном возразил король. - Миврана, пойми, ему уже пятнадцать лет, и он достиг совершеннолетия! Ему пора начинать взрослую, самостоятельную жизнь. Так начинают ее все молодые альвы.
        - Ты забываешь, что Виктор наполовину человек. Люди взрослеют немного медленнее, чем представители нашего народа.
        - Я этого почему-то не заметил, - со скепсисом в голосе возразил король. - Виктор великолепно владеет оружием, а уж про его успехи в магии я даже и не говорю. Уже сейчас он во многом превосходит моих старших сыновей. Это ли не лучший аргумент против всех твоих тревог и сомнений?!
        - Да, он силен, - печально согласилась Миврана. - И за это некоторые из твоих сыновей недолюбливают его. Они видят в нем не младшего брата, которому нужно во всем помогать, а своего прямого конкурента в наследовании престола. И они будут только рады, если он провалит задание.
        - Брось, Миврана, - беспечно отмахнулся от нее Вёлунд. - Не надо искать врагов там, где их нет. Не хватало еще, чтобы ты начала повторять те грязные слухи, которые кто-то настойчиво распускает по дворцу.
        - Какие слухи? - сразу же насторожилась Миврана.
        - Неужели до тебя не доходило? - удивился Вёлунд. - Говорят, будто я никогда не любил Регину, что моя связь с ней основывалась исключительно на корыстных интересах. Якобы мне от нее был нужен только сын, который, согласно пророчеству, будет наделен великой магической силой, и что этим сыном я тоже без колебаний готов буду пожертвовать ради победы над дварфами. Все это чушь, о которой не стоит даже упоминать! Регину я любил как никого до нее. Мог ли я ее спасти? Мог лишь попытаться, но с минимальными шансами на успех. Ты спросишь, почему же я все-таки не сделал этого? Да потому, что был не только влюбленным мужчиной, но еще и королем! Это ответственность, сестра, большая ответственность! Я мог бы рисковать собой, своей жизнью, здоровьем, но никак не Альвхеймом. Ну а если говорить непосредственно о Викторе, то я люблю его ничуть не меньше, чем остальных сыновей, а даже больше, поскольку он младший, а младшие дети всегда особенно дороги своим родителям.
        - Я боюсь за него, Вёлунд, - задумчиво прошептала Миврана. - Боюсь нового поражения, боюсь этого странного, холодного и величавого города. Как только я вспоминаю о нем, так передо мной сразу же возникают наполненные невыносимым страданием глаза Регины. И самое страшное - это абсолютное бессилие, невозможность хоть чем-нибудь облегчить ее боль и муку. Я не переживу, если и с Виктором случится что-то подобное, брат. Пойми, для меня он теперь намного больше, чем сын. Пусть не я дала ему жизнь, но я вложила в него свое сердце, всю свою душу. Если уж Виктору так необходимо отправиться в Мидгард, то неужели там нет другого места, где он мог бы с успехом проявить себя? Разве наши интересы ограничиваются одним Петербургом? Разве только эта девушка нуждается в нашей помощи и защите?
        - Я вполне понимаю твои чувства, сестра, но убежать от судьбы не удавалось еще никому, - с грустью в голосе ответил Вёлунд. - Эта девушка, Анастасия Светлова, одарена магическими способностями ничуть не меньше самого Виктора. Если послать в Петербург кого-то, кто слабее ее, толку от подобной помощи будет мало. К тому же они ровесники, а молодым людям легче найти общий язык друг с другом. Как ни крути, а все сводится к одному - отправляться туда должен он.
        - Но, может быть, послать с ним кого-то еще? - предложила Миврана.
        - Я понимаю, к чему ты клонишь, - усмехнулся Вёлунд. - Этим кем-то, по твоему разумению, должна быть ты? Нет, Миврана, и не проси. Я ценю твою готовность оказать помощь племяннику, но это будет большим разочарованием для самого Виктора. Мой сын так стремится проявить свои способности в порученном ему деле, что я не могу отказать ему в самостоятельности принятия решений. Ты говоришь, что это опасно? Но разве дварфы противостоят нам только в Петербурге? Нет, конечно! И опасность будет подстерегать Виктора в любом месте, где наши интересы пересекаются с интересами дварфов. Да, мы потерпели в Петербурге серьезное поражение, но это не повод для предубежденного отношения ко всему городу в целом. И все-таки я надеюсь, что все закончится благополучно, потому что верю в Виктора, верю в его способности и силу, в его удачу, наконец. Тебя же я хотел попросить помочь ему немного другим способом.
        - Что я должна сделать? - тяжело вздохнув, спросила Миврана.
        - Ты часто и подолгу бывала в Санкт-Петербурге, хорошо знаешь этот город и язык его жителей. Я не рискну отправить Виктора туда без хорошей подготовки. Он должен ничем не выделяться среди горожан, казаться одним из них, не выглядеть там белой вороной. Научи его одеваться так, как одеваются люди, пользоваться их хитроумными приспособлениями, созданными для компенсации отсутствия магической силы. В общем, ты понимаешь, о чем я говорю. Виктор должен как можно больше скрыть в себе альва и как можно явственнее проявить человека. И прошу тебя, будь с ним построже. Я знаю, насколько ты его любишь, но сейчас необходимо проявить и другие свои качества - требовательность и настойчивость, возможно, даже жесткость. От того, насколько Виктор вживется в новый образ, зависит не только успех в важном для нас деле, но и его собственная безопасность.
        - Сколько у меня времени? - сухо спросила Миврана.
        - На всю подготовку у вас есть полгода. Три месяца вы будете изучать основы здесь, в Альвхейме, и еще три - уже на месте, на первых порах не слишком вступая в контакты с местными жителями. Купишь Виктору небольшой домик где-нибудь в пригороде Санкт-Петербурга, потом поводишь его по самому городу. Больше рассказывай ему про историю города, его памятные места. Он должен знать Петербург ничуть не хуже, чем сейчас знает дворец Рассветов и его окрестности.
        - Хорошо, я сделаю это, - кивнула Миврана. - После того как закончится подготовка, смогу ли я хотя бы издали наблюдать за ним?
        - Нет, - наотрез отказал ей Вёлунд. - Никакой слежки! Поверь, сестра, это в его же интересах. Во-первых, он быстро обнаружит твое присутствие. Не забывай, способности Виктора в магии очень велики. Такое недоверие может сильно обидеть его и сковать личную инициативу, а мне необходимо, чтобы он действовал, и действовал решительно. Ну если уж тебе совсем станет невмоготу без любимого племянника, раз в месяц ты сможешь навестить его и узнать о том, как у него идут дела. Но только по истечении первого полугодия его самостоятельной работы.
        - Спасибо и на этом, - тяжело вздохнула Миврана.
        Пир в ознаменование совершеннолетия Виктора подходил к концу. Виновник торжества весь вечер находился в центре внимания, отчего очень смущался. Было сказано множество пышных фраз, произнесено немало цветистых речей и выражено огромное число самых теплых пожеланий, но все это не слишком интересовало Виктора. В мечтах он уже отправлялся в загадочный Петербург на выполнение важного задания отца, и оно теперь занимало все его мысли.
        Виктор выпил немного вина и даже слегка захмелел. До этого дня вино ему подавали только в разбавленном виде, но теперь он стал взрослым и мог употреблять хмельной напиток наравне с остальными. Хотя особого удовольствия он в этом никогда не находил. С ясным умом любое дело спорится лучше, а замутненное сознание для сведущего в магии иногда бывает даже опасно - во хмелю можно натворить незнамо что.
        К Виктору подошел Хайме, его старший брат. Несмотря на то что матерью Хайме была не простая смертная или альвийка, а грозная валькирия, обитательница мира богов Асгарда, сам он никогда особо не задавался из-за своего происхождения и относился к младшему брату гораздо лучше, чем другие братья, Эгиль и Слагфид. Возможно, тому, что их отношения так и не смогли перерасти в настоящую дружбу, мешала большая разница в возрасте. Кроме того, Хайме был воином, наверное, лучшим во всем Альвхейме, а среди воинов почему-то не принято выражать свои чувства открыто. Всегда немногословный и скупой на похвалу, он даже улыбался редко. Зато из него получился отличный наставник. Именно он первым начал обучать Виктора фехтованию, он же решил, что особое внимание стоит уделить секире. Как наставник, Хайме был требователен, иногда даже жесток, но ведь хорошего воина не вырастишь, постоянно давая ученику какие-то поблажки.
        Брат научил Виктора и приемам рукопашного боя. Это было одно из самых страстных увлечений Хайме. Он не только знал технику борьбы альвов, но и изучил приемы различных школ единоборств Мидгарда, а там тоже было что перенять. Ради получения этих знаний он даже специально бывал в Срединном мире, находил там самых сильных из учителей и просился к ним в ученики. Все эти знания, полученные в самых разных концах света, он с удовольствием теперь передавал младшему брату.
        - Я слышал, король Вёлунд выковал для тебя какую-то особенную секиру? Не покажешь ли мне подарок отца? - попросил Хайме.
        - С радостью, - ответил Виктор.
        Он вытянул руку, и Призванная секира сразу же заблистала в ней.
        - Здорово! - восхитился старший брат. - Можно подержать?
        - К сожалению, нет. На нее наложены особые чары, и едва я выпущу секиру из рук, как она тут же исчезнет.
        - Ничего себе! - с пониманием присвистнул Хайме. - Видать, дело, на которое отец отправляет тебя, и в самом деле опасное. Никогда прежде он не прибегал к таким мерам предосторожности. Куда ты поедешь?
        - В один из городов Мидгарда. Он называется Санкт-Петербург.
        Хайме неожиданно изменился в лице.
        - Что-то не так? - с беспокойством спросил Виктор.
        - Как тебе сказать… - замялся старший брат. - Я думал, что болтовня Эгиля не имеет под собой никаких оснований…
        - А что такого сказал Эгиль?
        - Это не важно, - смутился Хайме, что было на него совсем не похоже. - Не стоит повторять разные глупые сплетни. Могу лишь сказать тебе, что около пятнадцати лет назад в Санкт-Петербурге мы потерпели одно из самых существенных поражений от дварфов. В результате погибла твоя мать, да упокоится ее светлая душа, и один из наших братьев. Возможно, я повторю то, что ты уже не один раз слышал от отца, но будь там предельно осторожен. Конунг Нидуд и шайка его дварфов не упустят шанса лишний раз досадить королю Вёлунду. Когда ты отправляешься?
        - Еще не скоро, через три месяца.
        - Что же, не забудь перед отбытием зайти ко мне попрощаться. Возможно, я придумаю что-нибудь для того, чтобы помочь тебе сохранить свою жизнь.
        Хайме кивнул Виктору и ушел, оставив того в растерянном недоумении. Последние слова брата прозвучали немного зловеще, так, будто он был почти уверен в том, что вернуться живым из загадочного Санкт-Петербурга Виктору уже не суждено. Что же произошло там пятнадцать лет назад? Можно было, конечно, поинтересоваться и спросить у Эгиля, раз тот что-то знает, но говорить с ним сейчас, в такой радостный для себя день, Виктору совсем не хотелось. Все равно, кроме глупых насмешек и язвительных подколов, от него ничего не дождешься.
        Первые три месяца подготовки пролетели для Виктора почти незаметно. Тетушка Миврана с таким рвением взялась за обучение племянника, что свободного времени у него не оставалось совсем. Конечно же начинали они не с нуля. У Виктора уже были хорошие познания в истории и географии крупнейших стран Мидгарда, он неплохо знал основные языки, на которых говорят его жители, но сейчас нужно было расширить все эти знания применительно именно к тому месту, куда он отправлялся.
        Начали с углубленного изучения языка. Русский, на котором разговаривали в Санкт-Петербурге, оказался весьма непростым с точки зрения грамматики, но с этой задачей Виктор отлично справился. Магические навыки помогали ему запоминать невероятные объемы материала и легко применять все, что выучил, на практике. Сложнее было с правильным произношением. Вроде бы все предложения Виктор выстраивал идеально, не путал падежи и склонения, верно расставлял ударения, но Миврана все равно была недовольна результатом.
        - Понимаешь, в твоей речи чувствуется какой-то легкий акцент, - говорила она. - Так говорят те, кто в основном привык общаться на другом языке, и даже правильность речи не может скрыть этого. В каких-то случаях на акцент можно было бы закрыть глаза, но только не в твоем. Тебе придется выдавать себя за уроженца этого города, за его коренного жителя, а значит, и произношение должно быть просто безупречным. Кроме того, когда речь чересчур правильная, тоже возникает ощущение, что язык просто добросовестно выучен, а не является родным. Коренные жители используют множество оборотов, которые, может быть, и не совсем правильны с литературной точки зрения, но добавляют речи местного колорита. Но это уже потом. Испортить речь гораздо проще, чем научиться говорить правильно. Будешь прислушиваться, запоминать отдельные словосочетания и старательно впитывать все это в себя. Надеюсь, что тогда ты и в самом деле станешь истинным петербуржцем.
        Они повторяли снова и снова, а прогресс хоть и был, но все-таки незначительный. В конце концов Миврана просто махнула на это рукой. Она придумала историю, согласно которой Виктор долгое время жил с родителями в другой стране и только недавно вернулся на родину. В сущности, так ведь оно и было, только жил он не в другой стране, а в другом мире. В качестве места проживания до возвращения в Санкт-Петербург тетушка выбрала далекую от этого города Индию. Для петербуржцев эта страна была такой же странной и непонятной экзотикой, как для альвов - сам Мидгард, но хоть что-то о ней все равно нужно было знать. Пришлось заодно проштудировать географию и историю Индии, чтобы случайно не попасть впросак, если вдруг начнутся расспросы об этой стране.
        Придумка Мивраны, кстати сказать, могла помочь и во многом другом. Ею можно было объяснить слабое знание того, чем сейчас живет город, какие события на слуху у большинства горожан, да мало ли чего еще. Всего ведь все равно не предусмотреть. Правда, большую часть возможных пробелов в знаниях Виктора Миврана собиралась устранить уже на месте. У них ведь в запасе было целых три месяца на адаптацию в самом Санкт-Петербурге.
        К большому удивлению Виктора, неожиданная сложность возникла и с манерой людей одеваться. В Альвхейме круглый год стояла теплая мягкая погода, поэтому альвы обходились минимумом одежды. В основном это были легкая туника и сандалии. Отличались они лишь по цвету, фасону да богатству отделки. Но в Санкт-Петербурге, как выяснилось, было целых четыре времени года, от холодной зимы до жаркого лета, и на каждый сезон полагалась своя одежда, зимой - утепленная, летом - легкая. Но и это еще не все. Одежда сильно отличалась по своему назначению. Были костюмы для официальных приемов, для развлечений, повседневная одежда, одежда для работы, для отдыха, для занятий физическими упражнениями. К каждому костюму полагалась еще и своя обувь, которая иногда могла сочетаться с другими видами одежды, а иногда - категорически нет.
        Помимо назначения можно было выделить еще и стили одежды: строгий классический, демократичный, молодежный. Кроме того, люди разного достатка тоже одевались по-разному, и здесь речь уже шла даже не о стиле, а о качестве одежды. По тому, кем и как она была пошита, по стоимости материала, а также по различным аксессуарам, которые тоже имели серьезное значение, порой можно было определить занимаемое человеком место в обществе и его материальное благосостояние.
        Зачем нужно было иметь такое количество разнообразного барахла, Виктор никак не мог понять, но тетушка неумолимо заставила его выучить предназначение каждого вида одежды и обуви, а также возможность их сочетать в различных комбинациях.
        Но, пожалуй, самым сложным оказалось изучение технических изобретений людей. На исходе Железного века, как сказал отец, подавляющее большинство жителей Земли почти полностью утратило магические способности, а потому было вынуждено компенсировать ограниченность своих возможностей разнообразными техническими приспособлениями. Как инвалид, потерявший ногу, заменяет ее костылями, так и люди стремились восполнить свою магическую ущербность созданием многочисленных машин. От их разнообразия голова шла кругом, и казалось, что запомнить даже название и назначение каждой просто невозможно. А ведь необходимо было не просто запомнить, но еще и научиться пользоваться всей этой армией механических и электронных монстров.
        Миврана, правда, успокаивала племянника, что на месте все будет не так уж и страшно, как это видится со стороны. Просто в Альвхейме таких машин нет, показать, как ими пользоваться, не на чем, а объяснения на словах кажутся слишком туманными и запутанными.
        - Не бойся, - сказала она. - Во-первых, к каждому приспособлению обязательно прилагается подробная инструкция по его применению с картинками. Во-вторых, все эти кнопки и клавиши имеют надписи. И, наконец, в-третьих, основные принципы управления разными механизмами в чем-то схожи. Если ты освоишь работу с одной из таких машин, то со следующей проблем будет уже гораздо меньше, а потом и вообще все пойдет как по маслу. Когда я первый раз попала в Мидгард, мне казалось, что я не разберусь во всем этом скопище чудовищных механизмов никогда в жизни, но я быстро освоилась и находила многие из мидгардских приспособлений весьма полезными.
        Виктор очень надеялся на то, что слова тетушки сказаны не просто ради успокоения, а отражают реальное положение вещей, но пока в голове у него царил полный сумбур, состоящий из множества непонятных названий для множества еще более непонятных вещей.
        Но все когда-нибудь подходит к концу. Закончился и альвхеймский период обучения Виктора. Миврана решила, что здесь она больше ничего не сможет дать своему племяннику, и сообщила Вёлунду, что момент для перемещения в Петербург настал.
        После долгого разговора с братом Миврана на какое-то время исчезла из Альвхейма, строго наказав Виктору ежедневно повторять пройденное. Вернулась она через неделю, улыбающаяся и в приподнятом настроении.
        - Привет, солнце мое! - обняв племянника, весело сказала она. - Как идут дела? По твоей хитрой физиономии вижу, что ты, воспользовавшись отсутствием занудливой и тираничной тетки, все это время бессовестно бездельничал. Скажи мне честно и откровенно, ты хоть раз в наши записи заглядывал?
        - Как можно, тетя! - немного наигранно возмутился Виктор. - Ты обижаешь меня таким недоверием! Да я просто головы от них не отрывал!
        - Врешь, конечно, ну да ладно, - беспечно махнула рукой Миврана. - Отдохнуть иногда тоже не мешает. А у меня хорошие новости. Я была в Санкт-Петербурге и купила для тебя очень миленький домик на берегу озера в пригороде и небольшую квартирку недалеко от того места, где живет твоя подопечная избранная. Ну и, конечно, много всякой всячины, чтобы мой драгоценный племянник ни в чем не знал недостатка. Так что не волнуйся, будешь экипирован, как и положено настоящему альвийскому принцу! Но не стану предвосхищать события. Скоро ты сам все увидишь. В общем, у нас все готово к перемещению и завтра Вёлунд откроет для тебя портал.
        - Отлично! - восторженно воскликнул Виктор. - Так я буду собираться?
        - Собираться? - удивилась тетя. - А что ты хочешь взять с собой? Нет, ничего брать отсюда категорически не нужно! Чем меньше вещей из Альвхейма ты привезешь, тем меньше будет шансов, что дварфы сразу обнаружат тебя. Для них наши изделия как маячок, сигнализирующий о присутствии рядом альва. Лучше просто пойди погуляй по дворцу и дворцовому парку, чтобы как следует запомнить Альвхейм. Уезжаешь ты надолго, а хорошие воспоминания отлично помогают поддерживать связь с домом.
        Виктор решил воспользоваться советом тетушки, но тут вспомнил, что обещал зайти попрощаться с Хайме, и отправился на его поиски. Старшего брата он нашел в фехтовальном зале, где тот усердно оттачивал свое мастерство.
        - Привет, братишка! - поставив на стойку учебный меч, сказал Хайме. - А я уж подумал, что ты забыл о нашем уговоре. Когда отправляешься?
        - Завтра утром.
        - Что же, хочу пожелать тебе удачи, - пожав брату руку, продолжил Хайме. - Ты не думай, я отлично помню о своем обещании. Вот, возьми.
        Хайме снял с пальца серебряный перстень и протянул его Виктору. Перстень был необыкновенно красив. В совершенстве его пропорций и изяществе линий сразу чувствовалась искусная рука Вёлунда. В него был вставлен голубой сапфир, сквозь который хорошо проглядывалась руна альгиз[9 - АЛЬГИЗ - один из знаков рунического письма. Как и все остальные, имеет свой магический смысл. Руна альгиз - символ защиты. В перевернутом виде магический смысл альгиз (как и каждой руны) меняется на противоположный.], символ защиты.
        - Вижу, ты догадался, кто изготовил эту милую вещицу? - улыбнулся Хайме. - Да, перстень когда-то подарил мне отец. Эта магическая безделушка не отяготит тебя, но может сослужить добрую службу. Если ты начертаешь сапфиром эту руну на двери или окне, никто из дварфов не сможет пройти через них. Альгиз просто не пустит их. Знак оберега будет слегка светиться голубым сиянием, поэтому всегда можно понять, не закончилось ли действие магии и не пора ли обновить рисунок руны. Не забывай это делать после каждой отлучки, и твой дом станет для тебя надежным убежищем. Ну а если тебе вдруг понадобится моя помощь, поверни камень в перстне так, чтобы руна оказалась в перевернутом состоянии. Я сразу пойму, что у тебя возникли серьезные неприятности, и постараюсь как можно быстрее прийти к тебе на выручку.
        - Спасибо, Хайме.
        - Не за что, - кивнул брат. - Ты мой ученик, и я несу ответственность за тебя ничуть не меньше, чем Миврана. Напоследок могу показать тебе еще несколько новых приемов владения секирой, придуманных мною. Ты как, не прочь немного потренироваться?
        - Не откажусь, - с готовностью согласился Виктор.
        Они взяли учебное оружие и сошлись в тренировочном поединке.
        Глава 2
        Настя
        Небольшой домик, купленный Мивраной, оказался вполне приличным кирпичным особнячком. Он стоял на берегу озера Меднозаводский Разлив примерно в десяти минутах ходьбы от ближайших построек. Именно из-за уединенности дома Миврана и выбрала его в качестве временного прибежища для любимого племянника. Там был просторный двухсветный зал с камином и галереей наверху, несколько комнат, кухня. Выглядел он вполне уютным, если не принимать во внимание множество странных вещей непонятного пока для Виктора назначения. Портал из Альвхейма раскрылся в одной из комнат на втором этаже.
        - Запомни эту комнату, - сразу предупредила племянника Миврана. - Здесь в стену вмурован знак Иггдрасиля. Он откроет тебе путь назад, в Альвхейм. Портал будет находиться на этом месте до тех пор, пока в нем не отпадет надобность. Сейчас это единственная точка для возвращения домой, доступная тебе. Раскрывать портал - дело долгое и сложное, это тебе не дверь в комнату распахнуть. Но тебе поможет амулет, который дал тебе отец. А теперь прими душ и смени одежду.
        - Так сразу? - удивился Виктор.
        - Конечно, - ответила Миврана. - Вода как магическая субстанция смоет с тебя мельчайшие частицы альвхеймской пыли, а твою одежду я просто сожгу в камине. Вот, возьми полотенце и халат. Заодно я покажу тебе, как пользоваться душем.
        Так, именно с душа, началось знакомство Виктора с миром людей и их изобретениями. А таковых оказалось немало. Взять, к примеру, освещение, которое включалось простым нажатием на клавишу, или плиту, готовившую еду без огня. Чуть позже он познакомился с телевидением и даже компьютером, произведшим на него сильное впечатление. Виктор был молод и осваивал все эти новинки на удивление легко, так что Миврана осталась очень довольна своим племянником.
        Вечерами Виктор выходил на улицу, садился на берегу озера и отдыхал, созерцая его зеркальную гладь. Была весна, снег уже сошел, и воздух был наполнен удивительными запахами пробуждавшейся от зимней спячки природы. Здесь же, на озере, он неожиданно для себя встретился с русалкой. Русалки, так же как домовые и лешие, принадлежали к низшим духам Мидгарда и отлично умели скрывать себя от людских глаз. Но от взгляда мага, обучавшегося в Альвхейме, спрятаться было сложно. Он заметил русалку сразу, чем немало удивил последнюю. Впрочем, знакомство это не произвело на Виктора особого впечатления. Тая, как звали русалку, оказалась довольно глупа, не в меру болтлива и чересчур любопытна. Друзьями они пока так и не стали, хотя особой неприязни между ними тоже не возникло.
        Примерно через месяц после прибытия в Мидгард Виктор с Мивраной начали выезжать в город. Именно выезжать, поскольку тетушка приобрела самоходный экипаж, который назывался автомобилем. Судя по всему, вещь была добротная и очень дорогая. Автомобиль поражал своими размерами на фоне других подобных и роскошью отделки салона. К удивлению Виктора, тетушка неплохо справлялась с управлением этим механическим чудовищем и даже обещала научить вождению его самого.
        Санкт-Петербург поразил Виктора своими грандиозными размерами, огромным количеством людей, машин и величественностью сооружений. Прямые, как по линейке начерченные улицы, многоэтажные дома, идущие вдоль красной линии, невероятное разнообразие архитектурных стилей и форм. Этот город, вне всякого сомнения, был невероятно красив, но какой-то другой красотой, отличной от той, к которой привык Виктор.
        Первые выезды в Петербург преследовали ознакомительные цели. Для начала тетушка оформила Виктору настоящие документы. С этим особых сложностей не возникло, поскольку у него было подлинное свидетельство о рождении, дающее право на получение паспорта, а тетушка для ускорения процесса подкрепляла это право местными бумажными деньгами, которых у нее оказалось неожиданно много.
        Миврана в каждой поездке совершала огромное количество покупок, предназначенных в основном для нужд племянника. Когда Виктор начал понемногу разбираться в местных ценах, он с удивлением обнаружил, что тетушка выбирает для него только самые дорогие вещи, которые по стоимости на порядок превосходили остальные аналогичные товары. Продавцы так и сновали вокруг нее, желая как можно лучше удовлетворить высокие запросы состоятельной покупательницы. За всю свою жизнь Виктор не перемерил столько одежды и обуви, сколько в эти дни.
        - Откуда у нас столько денег? - спросил он у Мивраны после очередного разорительного набега на один из модных магазинов. - Мы ведь только недавно приехали сюда.
        - Король Вёлунд несметно богат, и он никогда не был скрягой, - с достоинством ответила тетушка. - Что же касается местных денег, то золото везде в цене, а у нас в Альвхейме его достаточно. Поменять благородный металл на эти бумажки - дело нехитрое.
        - Но зачем ты покупаешь такие дорогие вещи? Ты же сама говорила, что я не должен выделяться среди людей.
        - Не выделяться и быть одетым как пугало - большая разница, - возразила Миврана. - При всем моем уважении к секретности твоей миссии, я не могу допустить, чтобы принц Альвхейма выглядел, как какой-то оборванец. Кроме того, ты ведь должен понравиться девушке. В этом один из залогов успеха порученного тебе дела. Ты у меня, конечно, красавчик и невероятно обаятелен, но если будешь одет в какое-нибудь грязное рубище, то все твои несомненные достоинства в глазах этой девушки могут моментально растаять.
        - Что-то я не заметил в продаже ни одного грязного рубища, - не слишком уверенно пробурчал Виктор. - Тщеславие нас погубит, тетя!
        Он вздохнул, но переубедить Миврану так и не смог.
        Настя сидела на раскладном стульчике, который поставила в нижней части гранитного спуска к воде. Это был один из самых известных по многочисленным фотографиям в путеводителях и иллюстрациям в книгах по истории искусства спуск возле здания Академии художеств, украшенный настоящими изваяниями древних сфинксов. Скульптуры были привезены когда-то в Петербург из Египта, и их возраст насчитывал не одну тысячу лет.
        В руках Настя держала планшет с листом бумаги и сосредоточенно рисовала одного из гранитных сфинксов, равнодушно устремившего свой взгляд куда-то вдаль. На вид девушке было лет пятнадцать - шестнадцать. Ее красивые темные волосы мягкими волнами спускались на плечи, а темно-карие глаза напоминали две большие спелые вишни в обрамлении длинных ресниц. На Насте были светло-голубые джинсы и свободная белая блузка.
        День выдался прекрасным и солнечным. После переменчивого мая наконец-то наступило настоящее лето, и Настя решила, что неплохо бы воспользоваться этим случаем и сходить на этюды. Рисовать она любила всегда. Тягу к рисованию ей привила мать, профессиональный модельер и художник. Настя часто бывала у нее в мастерской, а с карандашами, кисточками и красками познакомилась едва ли не с младенчества. После окончания школы она тоже собиралась поступать в художественный институт, только не на моделирование, как мать, а на факультет живописи.
        В школе Насте оставалось учиться еще год, и она с нетерпением ждала, когда же он наконец пройдет. И дело было даже не в желании поскорее заняться настоящим творчеством. Отношения с одноклассниками у нее как-то не сложились. Настя была красива, умна, отлично училась. Казалось бы, что еще надо для того, чтобы стать настоящим лидером в классе? Поначалу так оно и было, пока девочка не обнаружила у себя странный дар - умение читать чужие мысли. Получалось у нее это само собой, без особых усилий.
        Первое время появившаяся удивительная способность только забавляла ее. Она ставила в тупик своих одноклассников рассказами о том, что те думают в данный момент, легко могла ответить даже невыученный урок, считав ответы с мыслей учителя или других учеников. Но чем взрослее Настя становилась, тем больше эта способность начинала угнетать ее. Она теперь знала, что многие девчонки завидуют ее красоте и считают задавакой и выскочкой, а мальчишки опасаются иметь с нею дело, чтобы не попасть в неловкое положение из-за какой-нибудь нескромной мысли, вдруг промелькнувшей в голове. И все чаще в мыслях одноклассников, словно злобный шепот, брошенный в спину, возникало неприятное слово «ведьма». Вроде бы ничего плохого никому она не сделала, но повешенный один раз ярлык намертво пристал к ней. Настю сторонились, ее недолюбливали, у нее не было друзей в классе, а потому даже в толпе сверстников она всегда чувствовала себя страшно одинокой.
        Рисование стало той единственной отдушиной, которая помогла ей не впасть в полное отчаяние. Она рисовала все, что видела, но еще больше ей нравилось создавать воображаемые миры. Ее фантастические картинки были настолько изысканными и своеобразными, что приводили мать в полный восторг. Она первой разглядела недюжинный талант своей дочери и отдала ее в художественную школу.
        Настя уже заканчивала свой рисунок, когда рядом появился молодой человек примерно ее лет. В руках у него была папка для рисунков, и он деловито осматривался вокруг, подыскивая подходящее место для натуры. Сначала взгляд Насти равнодушно скользнул по парню, но почти сразу вернулся и задержался на нем.
        Несомненно, он был красив и выглядел так, будто сошел с картинки глянцевого журнала: каштановые волосы, подстриженные по последней моде, небесно-голубые глаза с невероятно длинными ресницами, аккуратные рот и нос. Парень был среднего роста, но обладал стройной спортивной фигурой, а одежда явно подбиралась с таким расчетом, чтобы подчеркнуть все ее достоинства. Рубашка с коротким рукавом одета навыпуск и полностью расстегнута, так что можно рассмотреть аккуратные кубики брюшного пресса, а классические короткие шорты словно выставляли напоказ красивые прямые ноги.
        Несмотря на простоту одежды, с первого же взгляда было ясно, что это не какой-нибудь китайский ширпотреб, а настоящая «фирма». Как дочь модельера, не понаслышке знающая обо всех тонкостях этой профессии, Настя с первого взгляда смогла оценить идеальную точность лекал, присущую только серьезным и дорогим маркам одежды, а также высокое качество материала. Белый цвет отлично оттенял красоту ровного золотистого загара парня. В таком виде его легко можно было представить сидящим в шезлонге на борту собственной яхты или с ракеткой в руках на дорогих теннисных кортах.
        «И где это он успел так загореть? - подумала Настя. - Явно не здесь, в Питере! У нас сейчас все ходят белые, как сметана, а у него такой вид, будто он не далее как на днях вернулся с какого-то дорогого заграничного курорта. Да и сам выглядит этаким мажором, сынком богатых родителей. Пижон, наверное, каких еще свет не видывал!»
        - Не возражаешь, если я пристроюсь рядом? - неожиданно обратившись к Насте, спросил парень.
        После равнодушного кивка девушки он присел недалеко от нее прямо на ступеньку. Говорил парень с легким акцентом, из-за чего Настя почему-то сразу подумала, что он наверняка иностранец. Уж слишком этот незнакомец выделялся внешне среди сверстников.
        «Похож на южанина, - прикидывала она в уме. - Итальянец или испанец? Нет, вряд ли. А может быть, венгр? Хотя тоже нет. Скорее уж серб. Слишком уж он чисто говорит по-русски».
        - Я русский, - вдруг сказал парень. - Просто долго жил с родителями за границей.
        Слова парня застали Настю врасплох. Неужели она забылась и начала рассуждать вслух? Или он тоже?.. Только тут Настя обратила внимание на то, что сама она мыслей парня не слышит. Такое с ней случалось крайне редко, и это еще больше взволновало ее. Настя попробовала сделать усилие над собой и проникнуть в сознание странного парня, но попытка не увенчалась успехом. Зато сам он тут же решил пояснить сказанные прежде слова:
        - Так бывает, когда приходится постоянно разговаривать на иностранном языке. Меняется произношение, и на своем собственном наречии ты начинаешь говорить с акцентом.
        - А почему ты решил, что меня это интересует? - стараясь выглядеть как можно более равнодушной, спросила Настя.
        - Потому что ты изучала меня, и я решил, что виной тому акцент. Мне уже говорили про него. И еще мне очень хотелось познакомиться с тобой, но я не мог найти другого повода. Меня зовут Виктор.
        Парень улыбнулся такой обезоруживающей улыбкой, что Насте ничего не оставалось, кроме как назвать и свое имя.
        - Анастасия, - в тон ему ответила она.
        - Красивое имя. И хорошее. В переводе с греческого оно означает «возрождение к жизни», «воскресшая», «бессмертная».
        - А ты, оказывается, знаток? - улыбнулась Настя. - К сожалению, сейчас это имя не такое уж и редкое. А вот твое теперь встречается нечасто.
        - Да, я знаю, - кивнул Виктор. - Это имя было очень популярно после войны, поскольку означает «победитель», но мода переменчива, да и побед у нас тоже давно не было. Меня так назвали в честь деда.
        - А в какой стране ты жил?
        - В Индии, - ответил Виктор. - Мои родители работают в нашем консульстве в Калькутте. Это на востоке страны в Западной Бенгалии. Они и сейчас там, а я приехал погостить к тетушке.
        - Тогда понятно, откуда у тебя такой потрясающий загар.
        - Да, там круглый год лето и всегда очень жарко, - кивнул Виктор. - Особенно сейчас. Потому я и приехал к тете на каникулы.
        Разговаривать с Виктором было интересно, и Настя беспечно отмахнулась от своих подозрений в наличии у него того же дара, что и у нее самой. Время за разговором летело незаметно. Она даже забыла о своем собственном рисунке, а вот Виктор постоянно что-то чиркал на листе бумаги. На натуру, да и на сам рисунок он почти не смотрел, больше предпочитая изучающее разглядывать Настю, и создавалось такое впечатление, будто он просто от нечего делать выводит на бумаге бессмысленные каракули.
        - Ты хоть рисовать-то умеешь, художник? - насмешливо спросила она. - Или бумага и карандаш тоже входят в часть твоего коварного плана по знакомству с девушкой?
        - Немного умею, - скромно ответил Виктор, что-то написал в углу листа и протянул его Насте.
        Девушка небрежно взяла лист в руку, но, взглянув на рисунок, не смогла сдержать вздоха восхищения. Это был ее портрет, скорее даже набросок, выполненный скупыми линиями, но настолько мастерской рукой, что не заметить этого мог разве что слепой. Ни одна фотография не могла бы передать ее характер настолько точно и достоверно, как это сделал Виктор обычным карандашом. Было схвачено буквально все: и наклон головы, и улыбка, и глаза. Портрет получился настолько живым, что Насте даже показалось, будто она смотрит на себя в зеркало.
        - Бессовестный обманщик! - восторженно произнесла она. - И это называется «немного умею»?! Да я бы полжизни отдала за то, чтобы научиться рисовать хотя бы близко к этому! Покажешь, как ты это делаешь?
        - Обязательно, - ответил Виктор. - Как только соберешься порисовать, позвони мне, и я тут же прибегу. Там внизу я написал свой номер телефона.
        Внизу рисунка и в самом деле стояла подпись «Виктор Ветров», а под ней - семизначный номер.
        - Это домашний? - спросила Настя.
        - Нет, мобильный. Просто он прямой, без кода.
        - И все-таки ты пижон, - улыбнулась девушка. - Одет в «фирму», телефон у тебя прямой. Не удивлюсь, если в следующий раз увижу, как ты подъезжаешь на «мерседесе».
        - Нет, не увидишь, - в тон ей весело ответил Виктор. - У тетушки не «мерседес», а «бентли».
        - Даже так?! Клевая у тебя тетушка, однако! - рассмеялась Настя, но, взглянув на часы, вдруг заторопилась. - Ой, уже десять! Мне домой пора, а то мама будет беспокоиться. С этими белыми ночами так трудно следить за временем!
        - Я провожу тебя? - с готовностью предложил Виктор.
        - Нет, не надо. Мне тут недалеко.
        - А позвонить можно? Телефончик не дашь?
        - Лучше я сама тебе позвоню, - быстро собираясь, ответила Настя.
        Пока она еще не определилась с тем, хочет ли продолжать знакомство с этим парнем или все же лучше отстраниться от него. По известным причинам Настя была немного замкнута и очень осторожно сходилась с людьми.
        «Плюс семь девятьсот четыре шестьсот восемьдесят восемь ноль семь пятнадцать», - моментально считал информацию Виктор и дальше навязываться Насте не стал. Знакомство и так прошло даже лучше, чем он мог рассчитывать, а излишняя настырность могла только испортить то хорошее впечатление, которое ему удалось произвести на девушку. Хотя сама Настя поразила его еще больше, причем прямо в сердце. Честно говоря, он просто влюбился в нее с первого взгляда, и от нахлынувших нежных чувств голова у него пошла кругом.
        Мечтательно улыбаясь, Виктор вновь присел на каменную ступеньку, и в это время над водой показалась голова русалки. Это была не кто иная, как его старая знакомая Тая.
        - Понравилась девушка? - насмешливо спросила она.
        - Сгинь, нечистая, - беззлобно огрызнулся Виктор.
        Тая обиженно надула пухлые губки, но исчезать даже и не подумала. Ей, вероятно, очень хотелось продолжить беседу, несмотря на то что предполагаемый собеседник явно не был к этому расположен.
        - Пойми, Тая, мне не очень нравится, когда за мной кто-то подсматривает, - решил все-таки отделаться от назойливой русалки Виктор.
        - А что зазорного в том, что я, проплывая мимо, случайно заметила знакомого и решила с ним поздороваться? - оживилась Тая, поняв, что разговор все-таки может состояться. - Я, например, ничего неприличного в этом не вижу. Ты сам, окажись на моем месте, наверняка поступил бы точно так же.
        - Нет, - сказал как отрезал Виктор. - Во-первых, я не имею привычки проплывать мимо сидящих на берегу русалок, во-вторых, мне почему-то кажется, что эта знакомая появилась здесь отнюдь не случайно, а в-третьих, совать свой нос в чужие дела действительно неприлично.
        - Ну и ладно, - сердито фыркнула Тая. - Я ведь только по-дружески предупредить хотела, что подсматриваю за тобой не только я одна.
        - Что-что?! - изумленно воскликнул Виктор.
        - А что слышал! - обиженным тоном буркнула Тая. - Три парня неприятной наружности долгое время терлись неподалеку от вас, а когда девушка ушла, они тут же последовали за ней.
        Виктор даже потерял дар речи из-за того, что услышал. Неужели дварфы?! Неужели они уже выследили его?!
        - Что же ты сразу-то мне об этом не сказала, селедка ты болтливая?! - набросился он на Таю, придя в себя после первого потрясения.
        - Грубиян! - взвизгнула русалка и тут же нырнула на глубину. При этом она нарочно сильно ударила хвостом по воде так, чтобы окатить Виктора с ног до головы.
        Но ему уже не было дела до мстительной Таи. Перескакивая через ступени, он бросился в погоню.
        Виктор бежал так, как не бегал, наверное, еще никогда в жизни. Предчувствие неминуемой беды подгоняло его вперед. Не отыскать Настю в огромном городе он не боялся - безошибочное чутье мага четко вело его за совсем еще свежим фантомным образом девушки. Он боялся другого - опоздать.
        «Идиот! - мысленно ругал он сам себя. - Как можно быть таким беспечным?! Провалить дело, даже не успев вплотную приступить к его выполнению?! Как я мог не почувствовать присутствия дварфов, если они находились буквально в нескольких шагах от меня?! Это же позор! С каким лицом я предстану перед отцом?! Да меня будет презирать весь Альвхейм, а дети станут показывать на меня пальцем!»
        Он обогнул Академию художеств с правой стороны, в конце Румянцевского сада еще раз свернул направо, а затем повернул налево, на непривычно узенькую для Петербурга пустынную улицу Репина. Там Виктор увидел тех, кого преследовал. Настя, растерянно озираясь по сторонам, стояла, прижавшись спиной к стене дома, а трое развязных молодых парней, обступив ее со всех сторон, о чем-то говорили с ней, нагло улыбаясь и посмеиваясь.
        У главного из них была странная прическа в виде ядовито-зеленого гребня, перьями торчащего вверх. Он был одет в черные джинсы и кожаную безрукавку, усеянную многочисленными металлическими заклепками. На запястьях у парня виднелись кожаные браслеты с острыми шипами. Одежда остальных была выдержана примерно в том же стиле, а вот такой экзотической прически, как у вожака, ни у кого не наблюдалось. К облегчению Виктора, никто из этих троих дварфом не оказался, а уж с обычной шпаной он разберется без особых сложностей.
        - Эй, парни! - переходя с бега на шаг и восстановив дыхание, крикнул он. - А ну отстаньте от девочки!
        Вожак с зеленым гребнем повернулся к Виктору, и его лицо искривилось в насмешливой ухмылке.
        - Мужики, посмотрите-ка, кто к нам пожаловал! - расхохотался он. - Типа, доблестный рыцарь неутертых соплей! Неустрашимый герой в коротких штанишках! Посмотрите, да он никак сердится! Ах-ах-ах, какой ужас! Хулиганы! Плохие мальчишки обижают девочку! Слушай-ка ты, маменькин сынок, катился бы ты отсюда, пока мы тебе нюх не начистили!
        - Сами катитесь или…
        - Или что? - усмехнулся вожак. - Ты расплачешься и побежишь жаловаться мамочке?
        - Макс, а по-моему, этот субъект малолетней наружности просто угрожает нам, - подключился к разговору второй из парней. - Он буквально напрашивается на то, чтобы мы расквасили его смазливую физиономию.
        Макс кивнул своему приятелю, развязной походкой подошел к нежданно-негаданно появившемуся защитнику девушки и в упор посмотрел на него. Он хотел ухватить Виктора за грудки, но тот опередил его и нанес быстрый короткий удар в солнечное сплетение. Макс согнулся пополам, отчаянно глотая воздух.
        - Ах ты, гад! - прохрипел он. - Врежьте ему, парни! Вмажьте по щам как следует!
        Двое его подельников бросились на Виктора, но первый сразу же получил хлесткий удар кулаком в челюсть, а второй - не менее увесистый пинок ногой в пах. На этом в общем-то драка закончилась. Все трое были выключены из нее за несколько секунд и теперь пытались кое-как прийти в себя. Единственное, в чем Виктор не смог себе отказать, так это в крепком пинке под зад тому самому Максу с зеленым гребнем на голове за его неуместные слова о матери.
        В это время со стороны Румянцевского сада показались проблесковые маячки полицейской машины.
        - Парни, менты! Уходим! - прохрипел Макс, и все трое, кое-как поднявшись на ноги, поковыляли в сторону проходного двора.
        Виктор не стал их преследовать. Его сейчас больше волновало состояние Насти, чем сведение счетов с местной шпаной.
        - Как ты? - обняв девушку за плечи, тихо спросил он. - Испугалась?
        Побелевшая от страха Настя молча кивнула ему в ответ.
        - Ничего. Все уже позади.
        В это время подъехала патрульная машина, и из нее вышел полицейский.
        - Сержант Давыдов, - козырнув, представился он. - У вас тут все в порядке?
        - Спасибо, сержант. Сейчас уже да, - ответил Виктор.
        - А что не так было до этого?
        - Ко мне пристала какая-то шпана, а он помог мне от нее отделаться, - сказала Настя, и в ее словах послышалась гордость за Виктора.
        - Я видел, как ты их лихо разметал, - одобрительно сказал сержант. - Неплохо. Документы у тебя есть? Да ты не бойся, задерживать тебя я не буду. Просто хочу поближе познакомиться с такой героической личностью.
        Виктор достал из кармана рубашки новенький паспорт и протянул его Давыдову.
        - Так, посмотрим. Ветров Виктор Владимирович, двухтысячного года рождения. Прописан по адресу: Седьмая линия Васильевского острова, дом тридцать четыре. Это я для девушки читаю, чтобы она запомнила и знала, кого благодарить, - подмигнув, пояснил он. - Ну что я могу сказать? Молодец, Виктор Владимирович! Побольше бы таких парней, как ты, глядишь, и у нас работы поубавится.
        Он вернул паспорт Виктору и пожал ему руку.
        - Ты не запомнила, как выглядели напавшие на тебя негодяи? - повернувшись к Насте, спросил сержант.
        - Запомнила. Вожак тощий, с зеленым ирокезом на голове. Остальные называли его Максом. Двое других тоже одеты как панки.
        - Понятно, - кивнул Давыдов. - Максим Федотов и его компания. Ну, петух крашеный, доиграется он у меня! Устрою я ему небо в клетку и одежду в полоску!
        И, обращаясь к Насте и Виктору, сержант предложил:
        - Садитесь, подвезу.
        - Спасибо, мне уже недалеко, - ответила Настя.
        - Ничего, мне так спокойнее будет, - продолжал настаивать сержант. - Мало ли что у этих отморозков на уме, а мне лишние происшествия на участке ни к чему.
        Виктору и Насте ничего не оставалось, кроме как сесть в патрульную машину. Ехать и в самом деле пришлось недолго. Они пересекли Большой проспект, и метров через сто Настя попросила остановиться. Дом был старый, как и большинство в этой части города, но его фасад недавно отремонтировали, и он сверкал свежей, еще не посеревшей от пыли краской. Настя вышла из машины, и Виктор последовал за ней.
        - А ты куда? - спросил сержант. - Давай уж и тебя подвезу заодно.
        - Я провожу ее до дверей. Подъезд темный, мало ли что может случиться.
        - Понимаю, - одобряюще усмехнулся сержант. - Что же, девушка хорошая, желаю удачи. А за себя ты и сам постоять можешь. Видел.
        Попрощавшись с сержантом, Виктор подошел к Насте.
        - Вот здесь я и живу, - смущенно сказала девушка.
        Они вошли в подъезд. Там было темно и плохо пахло. Поднявшись на третий этаж, Настя остановилась возле одной из дверей.
        - Мне сюда, - сказала она, но сразу уходить не спешила.
        - Позвонишь мне завтра? - спросил Виктор, взяв ее за руку.
        - Я позвоню сегодня, - ответила она. - А то всю ночь буду волноваться, не случилось ли чего с тобой.
        - Со мной ничего не случится, но я с нетерпением буду ждать твоего звонка, - улыбнулся Виктор.
        - А где ты так научился драться?
        - В Индии, - не моргнув глазом соврал Виктор. - Калькутта - город большой, но бедный. На улицах там всегда неспокойно, высокая преступность, поэтому нужно уметь защитить себя. Вот отец и отдал меня на обучение к одному из местных гуру.
        - А я всегда думала, что гуру занимаются только йогой и медитацией.
        - Гуру - это учитель, наставник, а уж чему он обучает - другой вопрос. Индийские школы рукопашного боя не так известны у нас, как китайские или японские, но они есть, и причем очень древние, например, Ваджра Мушти, Калари Паятту, варма-калаи[10 - ВАДЖРА МУШТИ, КАЛАРИ ПАЯТТУ, ВАРМА-КАЛАИ - индийские школы рукопашного боя.]. Некоторые исследователи считают, что знаменитое шаолиньское кунг-фу произошло именно от этих школ.
        Виктор так и сыпал знаниями, когда-то полученными от Хайме. Сейчас они ему очень даже пригодились.
        - А как ты оказался там, на улице Репина? - помолчав, спросила Настя. - Я уже думала, что никто не придет ко мне на помощь.
        - Наверное, случайно, хотя случайностей, как известно, не бывает, - ответил Виктор. - После того как ты ушла, у меня сразу возникло какое-то нехорошее предчувствие. Я пошел домой, но почему-то выбрал именно эту дорогу, несмотря на то, что мне предстояло сделать приличный круг. И, как видишь, предчувствие меня не обмануло.
        - Ты веришь в мистику?
        - Я слишком долго жил в Индии, чтобы в нее не верить. Это мистическая страна. Но не в одной мистике дело. Там говорят, что худший враг человека - это логика. Если отключить логическое сознание, подсознательное обязательно выведет тебя на верный путь.
        - И оно привело тебя на улицу Репина? - улыбнувшись, спросила Настя.
        - Да.
        - Спасибо тебе, Виктор!
        Она привлекла его к себе, нежно поцеловала в губы, а затем торопливо отыскала в кармане ключ, открыла им дверь и скрылась за ней. Виктор постоял еще несколько минут, достал перстень Хайме и на всякий случай нарисовал им на двери защитную руну альгиз. Сначала ничего не происходило, но постепенно руна проявилась слабым голубым свечением. Удостоверившись, что оберег действует, Виктор спустился на улицу и повторил то же самое с дверью подъезда, после чего со спокойной совестью направился домой.
        «Какая девушка! - мечтательно думал он. - Да за одну ее улыбку можно отдать полжизни!»
        Дом на Седьмой линии, в котором Миврана купила квартиру для Виктора, в отличие от того, где проживала Настя, был новым и роскошным. Другого жилья для своего любимого племянника тетушка просто не могла бы приобрести. В квартире были три просторные комнаты, кухня, большой санузел и даже сауна. Внизу, в фойе дома, за стойкой сидел пожилой консьерж. Виктор приветливо поздоровался с ним и на лифте поднялся к себе на пятый этаж. Он позвонил, и тетушка открыла ему дверь.
        - Как дела? - спросила она. - Ты сияешь, словно никелированный чайник. Вижу, что встреча состоялась?
        - Все отлично, тетя, - с воодушевлением ответил Виктор. - Я познакомился с девушкой, подружился с ней и даже успел спасти ее от распоясавшихся отморозков. Я начистил им нюх.
        - Чего-чего ты им начистил? - не сразу поняла Миврана.
        - Нюх, - без запинки повторил Виктор. - Ну, типа расквасил им физиономии и вмазал по щам.
        - О боги, Виктор! - воскликнула тетушка. - Где ты успел нахвататься этого ужасного жаргона?!
        - Дурное влияние улицы, тетя, - весело ответил он. - Но ты же сама неоднократно говорила мне, что я должен изучать местный диалект. И я старательно впитываю в себя все, что слышу вокруг.
        - Какой ужас! - в отчаянии всплеснула руками Миврана. - На день выпустишь ребенка из-под контроля, и его уже просто не узнать! Ты хоть соображай, чего впитываешь, оболтус! А теперь расскажи мне о том, что с тобой произошло, только без применения этого безобразного «местного диалекта».
        Виктор подробно рассказал ей о том, как встретился с Настей, как познакомился с ней, как русалка Тая заметила слежку за ними, и как он успел прийти на помощь девушке в самый решающий момент.
        - Ты уверен, что это были простые хулиганы, а не дварфы? - строго спросила Миврана.
        - Тетя, ты же сама владеешь магией и отлично знаешь, что перепутать ауру дварфа и ауру человека просто невозможно.
        - Да, конечно, - согласилась она. - Но как-то не нравится мне все это. Едва ты успел познакомиться с девушкой, как тут же обнаружилась слежка. Только вот за ней или за тобой? Но если ты уверен, что наши враги непричастны к этому нападению, то я вполне доверяю твоему внутреннему чутью. В целом ты отлично справился со своей первой задачей.
        - Тетя, я просто умираю от голода, - страдальчески произнес Виктор. - Не приготовишь ли мне чего-нибудь на ужин?
        - Лодырь! - рассердилась Миврана. - Разогреть еду ты вполне можешь и сам.
        - Ну, тетя! Ну, пожалуйста! Ты же у меня такая клевая!
        Миврана, в ужасе от этого нового языкового перла племянника, молитвенно закатила глаза к небу и отправилась на кухню.
        Максим Федотов и его дружки сидели на скамейке в Румянцевском саду и нервно курили. Вид у всех троих был угрюмый. После позора, пережитого на улице Репина, которую они по-свойски называли Репой, разговаривать как-то не очень хотелось.
        - Что теперь Мамаю скажем, а, Дэн? - первым прервал молчание Максим. - Что нас с трех ударов вырубил какой-то сопливый малолетка?
        - Кто же знал, что он каратист, - ответил Денис Воробьев, которого Максим и называл Дэном. - Слушай, а может, просто отвалим в сторону? Пусть Мамай сам со всем этим разбирается.
        Денис то и дело ощупывал свою челюсть, а под глазом у него наливался здоровый фингал, поэтому настроение у него было гораздо хуже, чем у его товарищей, не получивших столь видимых повреждений.
        - А деньги? - спросил Макс. - Ты забыл, что Мамай по двести баксов каждому обещал?! Да и не тот он человек, от которого можно так запросто отвалить.
        Мамай появился в районе не так давно, как говорили знающие люди - после отсидки в тюрьме. Это был высокий широкоплечий парень лет двадцати пяти - тридцати. Наголо обритая голова и немного раскосые глаза и послужили причиной данного ему прозвища[11 - МАМАЙ - темник (военачальник) Золотой Орды, войска которого были разбиты на реке Калке.]. Он и в самом деле немного напоминал монгольского хана, а иногда еще и использовал ругательства, характерные для восточных людей. Мамая все побаивались и старались лишний раз не задевать его самолюбия.
        - А вот и он, легок на помине, - угрюмо буркнул Дэн, бросив взгляд в сторону.
        К ним и в самом деле неторопливой походкой приближался Мамай.
        - Ну и как это понимать? - окинув тяжелым взглядом всю троицу, спросил он. - Поджали хвосты, как трусливые шакалы, и бросились наутек?
        - А что мы могли сделать? - начал оправдываться Макс. - Все было бы нормально, не нарисуйся вдруг этот супермен недорезанный. Да и менты потом подкатили. Ты сам-то не видел, что ли?
        - А какого черта вы стали задираться с каким-то паршивым мальчишкой? - набросился на всю троицу Мамай. - Вам же было сказано девку припугнуть, а не его!
        - Да кто же с ним задирался-то?! - возмутился Дэн. - Он сам первый на рожон полез.
        - И вы хотите меня уверить, что втроем не смогли с одним малолеткой справиться? - насмешливо спросил Мамай. - Хороши помощники, нечего сказать!
        - А ты сам взял бы да и попробовал, - огрызнулся Макс. - Кто же знал, что он каратист.
        - Так я должен был сам все дело сделать, а деньги потом тебе отдать? - прикрикнул на него Мамай. - Так, что ли, умник ты хохлатый?
        - Да я не про это, - уныло вздохнул Макс. - Знаю, что облажались по полной программе. Прости, Мамай.
        - Наконец-то я слышу правильные слова, - хохотнул Мамай. - Осознал, значит? Дело хорошее. Повинную голову, как говорится, меч не сечет. Но я не злопамятный. Обещал заплатить, так заплачу. По две сотни вы, конечно, не заработали, а по одной, пожалуй, дам. Купите себе какой-нибудь забористой дряни, чтобы не так противно было жить.
        Парни радостно похватали деньги.
        - А что за интерес у тебя к этой девчонке? - спросил Макс, настроение которого после получения денег заметно улучшилось.
        - Это не твоего ума дело, - отрезал Мамай.
        - Понятно.
        - А раз понятно, так топайте отсюда. И не болтайтесь попусту по улице. Мент вроде как ваши физиономии на заметку взял.
        - Будет сделано! - козырнул Макс, и вся троица радостно покинула сад.
        «Эх, добрый ты человек, Эрланд! - обращаясь к самому себе, подумал тот, кого парни называли Мамаем. - Твой кровожадный дед за такое безалаберное отношение к делу шкуру бы с этих придурков по лоскутам снял, а ты им денег дал. Но польза-то от их дурости все равно была. Девка пока себя так и не проявила, а вот мальчишка этот меня очень заинтересовал. Неспроста он вокруг нее вьется. И слишком уж шустрым оказался этот милый мальчик для того, чтобы быть простым ухажером. Надо будет приглядеться к нему повнимательнее».
        Настя долго не могла заснуть. Этот день настолько перевернул всю ее жизнь, что она просто удивлялась, как могла прежде жить без этого странного ощущения свободы и полета души. Сидела, словно белая ворона в клетке, засунув голову под крыло, и не видела, что вокруг нее столько прекрасного.
        «Я влюбилась, - словно заклинание, про себя повторяла она раз за разом. - Влюбилась в этого странного парня и ничего не могу с этим поделать. Виктор. Почему-то у меня даже не возникает желания назвать его по-другому, Витей, Витькой или даже Витенькой. Ни то ни другое совсем не подходит ему. Только Виктор! Он красив, умен, смел. Разве это не мечта любой девушки, а такой, как я, особенно? Разве могла я предположить, что в один прекрасный момент кто-то придет и освободит меня из этой постылой клетки одиночества?»
        Настя встала с постели и достала из папки рисунок, подаренный ей Виктором. Еще раз полюбовавшись на него, она взяла в руки телефон и набрала написанный внизу номер. Ответили почти сразу.
        - Настя? - прозвучал в трубке такой знакомый и теперь такой милый сердцу голос.
        - Как ты догадался? - удивилась Настя. - Я ведь не сказала еще ни слова.
        - Я с нетерпением ждал твоего звонка.
        - Ты уже дома?
        - Да, конечно, - ответил Виктор. - Я же обещал, что со мной ничего не случится.
        - А ты всегда выполняешь свои обещания? - спросила Настя.
        - Конечно. Особенно если эти обещания даны тебе. Как ты смотришь на то, чтобы встретиться завтра? Я уже скучаю без тебя и могу не дожить до утра, если меня не окрылить хотя бы надеждой.
        - Болтун и коварный обольститель, - рассмеялась Настя.
        - Нет, я серьезно, - все тем же шутливым тоном продолжил Виктор. - Вот тетя принесла мне ужин и говорит, что она не перенесет моей безвременной кончины.
        - Не прячься за спину пожилой женщины, прохвост! - послышался в трубке женский голос.
        - Тетя, где ты нахваталась этого ужасного жаргона? - с пафосом воскликнул Виктор и, ойкнув, продолжил: - Она дала мне подзатыльник, но в целом согласна с теми доводами, которые я изложил тебе.
        - А я согласна с твоей тетей, - улыбнулась Настя.
        - А она, кстати сказать, совсем не возражает против того, чтобы мы завтра утром встретились, - радостно подхватил Виктор. - Во сколько?
        - Уговорил. Только из уважения к твоей тете, в десять утра у моего дома. Надеюсь, ты найдешь его?
        - С закрытыми глазами! - воскликнул Виктор. - Но до десяти утра - целая вечность! Давай хотя бы без пятнадцати десять?
        - Ну, хватит прикалываться, - попыталась рассердиться на него Настя, но у нее это не получилось, и она, смеясь, добавила: - Ты, конечно, можешь отправляться прямо сейчас, но я все равно выйду ровно в десять.
        Настя нажала на отбой, но улыбка еще долго не сходила с ее лица. В дверь заглянула мама.
        - С кем это ты так мило болтала? - поглядев на счастливую дочь, спросила она.
        - С одним очень хорошим человеком, - ответила Настя. - Мы познакомились с ним сегодня на этюдах. Посмотри, это его рисунок.
        - Великолепно! - восхитилась мама и вдруг настороженно спросила: - Он намного старше тебя?
        - Почему ты так решила? - удивилась Настя. - Нет, он мой ровесник.
        - Тогда талантливо вдвойне, - с облегчением выдохнув, сказала мама. - Рисунок просто идеален, вот и я решила, что он выполнен профессиональным художником. А у мальчика большой талант. У кого он учится? Очень интересная манера рисования.
        - Мама, я не знаю, у кого он учится! - горячо воскликнула Настя. - Я тебе говорю про человека, а ты сразу начинаешь углубляться в какие-то профессиональные тонкости! Пойми, мне рядом с ним просто легко и хорошо.
        - Это, конечно, замечательно, но смотри не обманись, Настена, - вздохнула мама. - Разочарование ранит сильнее всего. Сколько раз ты уже обжигалась на том, что была слишком доверчива с теми, кто появлялся на твоем жизненном пути?! Люди не любят тех, кто не похож на них. Они отталкивают их. Этот Виктор знает о твоем даре?
        Настя внимательно посмотрела в глаза своей матери, а потом вдруг неожиданно даже для самой себя сказала:
        - Я уверена, что знает. Думаю, он и сам обладает этим даром, и даже в большей степени, чем я. Мне только сейчас это стало ясно, мама. Нам потому так и хорошо вместе, что мы с ним одинаковые.
        Глава 3
        Эрланд
        Эрланд сидел за отдельным столиком в аванзале ресторана «Русский ампир» и рассеянно рассматривал произведения живописи, развешанные по стенам. Ресторан располагался в бывшем Строгановском дворце и выделялся среди прочих заведений подобного рода барочной роскошью интерьеров. Сейчас Эрланд совсем не походил на того типа уголовной наружности, в образе которого предстал перед Максом Федотовым и его сотоварищами. На нем был дорогой, стального цвета костюм с серебристым отливом, белоснежная рубашка и модный полосатый галстук. Он был гладко выбрит, а дымчатые очки скрывали слегка монгольский разрез глаз. В целом Эрланд выглядел как солидный бизнесмен, пришедший на деловой ужин.
        Сегодня у него и в самом деле была назначена важная встреча, от результатов которой он ждал очень многого. И не важно, что партнером на ней был его родной брат. Судьба развела их уже давно, сразу после рождения, и она же распорядилась так, что братья оказались во враждующих лагерях.
        У Эрланда сложилась странная жизнь, и, чтобы понять всю причудливость ее поворотов и изгибов, необходимо знать историю его появления на свет. Самым невероятным можно было считать то, что в его жилах текла как кровь дварфов, так и кровь альвов, причем правителей. Пути двух непримиримо враждующих народов разошлись еще в древности. Когда-то и те и другие жили в землях Мидгарда и даже считались родственными племенами, но одержимость вождей мечтами о бессмертии навсегда развела народы в разные стороны. Альвы в поисках вечной жизни устремили свой взор к вершине Иггдрасиля, к свету Одина, дварфы же искали ее в темных глубинах корней, во владениях Локи.
        Надо сказать, что их старания были оценены и в должной степени вознаграждены теми, к кому они обращались. Один одарил альвов благословенными и цветущими землями Альвхейма, а Локи пожаловал дварфам холодный, но невероятно богатый золотом и драгоценными камнями Нидавеллир. В пределах своих новых владений оба народа получили вожделенное бессмертие, и их пути, казалось, разошлись навсегда. Они почти не общались друг с другом, за исключением отдельных стычек за влияние на Мидгард, и враждовали больше по привычке, из-за противоположных взглядов на жизнь.
        Все изменилось не так давно, когда в Срединном мире зародилось нечто необычное, то, что сами люди называли техническим прогрессом. Поначалу ни Вёлунд, король Альвхейма, ни Нидуд, конунг Нидавеллира, не придали этому явлению особого значения. Они пренебрежительно отмахивались от того, что своим умом создавали люди, считая все их изобретения неуклюжей попыткой компенсировать слабость в магии. Но время шло, а сила Мидгарда, помноженная на изобретательность его обитателей, стремительно возрастала, пока возможности людей во многом не стали превосходить те, которыми обладали сами альвы и дварфы.
        И только тогда правители Альвхейма и Нидавеллира встревожились не на шутку. У каждого из них на то оказались свои причины. Вёлунд опасался, что на рубеже смены веков, не имея должной духовной подготовки, люди своей неуправляемой силой просто разрушат Мидгард, а вслед за ним и весь Иггдрасиль. И тогда Рагнарок, предсказанный когда-то пророками конец света, настанет намного раньше. Нидуд же не смотрел так далеко, но усиление людей перед их вступлением в Золотой век тоже не сулило ему ничего хорошего.
        Обе стороны бросили все свои силы на то, чтобы замедлить развитие людей. Теперь они опекали не только одаренных магией избранных, но и тех, кто двигал вперед этот самый технический прогресс. Нидуд и его подданные со свойственной им прямолинейностью и привычкой полагаться на грубую силу стали разыскивать самых успешных ученых, инженеров, изобретателей и уничтожать их самих и плоды их деятельности. Альвы же Вёлунда использовали более гуманные и более хитроумные способы. Они проникали в управленческие структуры людей, связанные с теми или иными многообещающими проектами, и где подкупом, где интригами, а где и откровенным саботажем тормозили их продвижение вперед, заставляли положить под сукно уже почти готовые к внедрению изобретения.
        Именно в этот период и произошла история, напрямую связанная с рождением Эрланда. Страны Мидгарда, как никогда прежде, кишели эмиссарами с обеих сторон. Дошло даже до того, что сам король Вёлунд на несколько лет покинул Альвхейм и вплотную занялся проблемами Срединного мира. Там-то он и встретился с Бёдвильд, дочерью Нидуда. О том, как они познакомились и как между ними возникло чувство взаимной любви, история умалчивает. Вёлунд всегда был страстным мужчиной и неотразимым сердцеедом, так что Бёдвильд, вероятно, просто не устояла перед его любовными чарами, и результатом этой связи стало рождение мальчика. Его назвали Эгилем в честь покойного брата короля.
        Понимая, что Нидуд никогда не примет этого ребенка, Бёдвильд согласилась с доводами Вёлунда, и тот отправил своего новорожденного сына в Альвхейм. Но связь между влюбленными на этом не прекратилась, и через год у них появился второй сын. На этот раз все пошло гораздо хуже. О порочной связи своей дочери с кровным врагом узнал сам конунг Нидуд. Такого позора он просто не мог перенести и, лично явившись в Мидгард, в ярости убил Бёдвильд. Точно так же он хотел поступить и с плодом преступной любви своей дочери, но в последний момент передумал и решил, что вырастит из этого мальчишки того, кто когда-нибудь отомстит Вёлунду за нанесенное ему оскорбление.
        Так и случилось, что родные братья оказались разлучены и долгое время ничего не знали о существовании друг друга. Детство Эрланда прошло в обстановке злобы и ненависти. Нидуд никогда не любил своего внука и делал все возможное, чтобы лишний раз унизить и оскорбить его. Он постоянно упрекал мальчика в его постыдном происхождении и всячески поощрял остальных членов семьи в издевательствах и насмешках над ним. Даже имя Эрланд, данное Нидудом своему внуку, постоянно напоминало о том, что он здесь чужой[12 - ЭРЛАНД - скандинавское имя, означающее «иностранец», «чужак».].
        Дед все время вдалбливал в голову мальчика, что смыть с себя это позорное пятно он может, только убив Вёлунда, и в чем-то даже преуспел. Да, Эрланд теперь люто ненавидел своего отца, но не за то, что тот опозорил деда, а за то, что не смог защитить его самого от переносимых ежедневных унижений и обид. Но еще больше Эрланд ненавидел самого изверга Нидуда. Только надежда когда-нибудь расквитаться с ними обоими заставляла его продолжать цепляться за жизнь, и он вопреки всему все-таки выжил.
        С братом Эрланд познакомился около пятнадцати лет назад. В то время Нидуд узнал о том, что Вёлунд вновь объявился в Мидгарде, и в числе прочих дварфов послал своего внука выследить его. Каким образом Эгиль сумел отыскать Эрланда, тот так и не узнал. У брата всегда были свои тайны, в которые он никого не посвящал. Он просто однажды позвонил ему по телефону и предложил встретиться. Происходило все это здесь же, в Санкт-Петербурге.
        Братья очень быстро нашли общий язык. Оказалось, что их планы во многом совпадают. Эгиль сообщил, что у Вёлунда возникла новая страстная любовь - с земной женщиной по имени Регина, наделенной сильным даром магии, и что скоро у них родится ребенок. По предсказаниям, этот ребенок будет обладать еще большей магической силой, чем мать, и король Вёлунд страстно желает получить его в свои руки.
        В планы же самого Эгиля появление новой королевы и еще одного лишнего претендента на отцовский престол в придачу никак не входило, а потому он решил выдать брату местонахождение этой женщины, чтобы дварфы раз и навсегда покончили с нею. Эрланда это предложение полностью устраивало. К взаимному удовлетворению, братья ударили по рукам.
        Операция по захвату Регины, спланированная самим Нидудом, прошла успешно. Были убиты многие альвы из числа тех, кто попытался защитить Регину, и среди них оказался даже один из сыновей Вёлунда. Успех был полным, за исключением одной маленькой детали - ребенка они найти так и не смогли. Но дед все равно остался доволен. Он решил использовать свою пленницу как живца и обещал Вёлунду отпустить ее на свободу, если тот лично выйдет с ним на поединок.
        Нидуд был уверен в своей победе, так как не было в мире бойца, равного ему по силе, но его ожидания не оправдались. Вёлунд вызов конунга так и не принял. Разъяренный Нидуд подверг свою пленницу таким чудовищным пыткам, что при одном воспоминании о них у Эрланда волосы на голове начинали шевелиться, но тем не менее собственное положение неугодного внука при дворе деда заметно упрочилось. Конунг оценил его преданность и даже заметно приблизил к себе.
        И вот теперь, спустя пятнадцать лет, Эгиль вновь напомнил о своем существовании. Что же он предложит на этот раз?
        Эгиль появился ровно в девять часов вечера, как и договаривались, одетый в светлый, сливочного цвета костюм и черную рубашку. У Эгиля были темные, великолепно уложенные волосы и томные карие глаза. В его ухе красовалась изумительной работы сережка с крупным бриллиантом. Он был красив, элегантен и, похоже, сам прекрасно осознавал это.
        - Рад снова видеть тебя, брат, - протягивая Эрланду руку, произнес он.
        - И я тоже, брат. Что привело тебя сюда на этот раз? Есть какое-нибудь новое дело?
        - Есть кое-какие проблемы, которые мы можем решить совместно, - нарочито безразличным тоном ответил Эгиль. - Но для начала давай выпьем вина. В этом ресторане есть собственный винный погреб, где собрана очень неплохая коллекция напитков со всех концов мира. Потому я и пригласил тебя именно сюда.
        К ним подбежал официант и засуетился возле столика, откупоривая бутылку и разливая ее содержимое по бокалам.
        - Как стремительно здесь меняется жизнь, - отпив вина из бокала, произнес Эрланд. - Люди научились жить красиво, и иногда, глядя на них, я даже завидую.
        - Ты как будто читаешь мои мысли, брат, - загадочно улыбнулся Эгиль. - Как раз об этом я и хотел поговорить с тобой. Наши правители настолько отстали в своих взглядах, настолько не способны к восприятию всего нового, что никак не могут взять в толк одну важную деталь: рецепты новой жизни уже давно созрели и даже перезрели. Здесь, в Мидгарде, я отдыхаю душой, наслаждаюсь окружающим меня комфортом существования, получаю заряд бодрости от постоянной новизны ощущений. Вернувшись же в Альвхейм, сразу начинаю понимать, насколько постной и унылой жизнью живет наш мир. Эти старомодные дворцы, лишенные элементарных для Мидгарда удобств, напоминают мне золотые клетки, а на наших вечеринках и праздниках можно просто умереть от скуки.
        - У нас дела обстоят ничуть не лучше, - согласно кивнул Эрланд. - Мы сидим на грудах золота, но при этом остаемся точно такими же варварами, какими были наши предки. И главный варвар среди нас конечно же наш с тобой дед, конунг Нидуд. Этот кровожадный безумец находит для себя только одно развлечение - купаться в реках чужой крови. Он самый страшный пережиток прошлого, от которого нужно избавиться, и как можно скорее.
        - Полностью с тобой согласен, брат. Время наших правителей безвозвратно прошло, но они никак не желают с этим смириться. Они противятся любым новшествам, которые могли бы кардинально изменить всю нашу жизнь, ссылаясь при этом на какие-то давно устаревшие догмы. По-моему, пора поторопить их освободить те места, которые они занимают теперь уже не по праву, и у меня есть неплохая идея относительно того, как это можно осуществить. Вот я и позвал тебя для того, чтобы поделиться своими мыслями. Мы же братья и должны держаться друг друга.
        - Тебе легко рассуждать на эту тему, Эгиль, - безнадежно вздохнул Эрланд. - Ты один из признанных наследников престола Альвхейма, король Вёлунд никогда не отрекался от тебя и не ставил в вину смешанное происхождение. Моя же очередь к трону Нидавеллира находится где-то в самом конце. Конунг настолько презирает меня, что этот вопрос даже не подлежит обсуждению.
        - У меня тоже все не так уж безоблачно, как может показаться, - возразил Эгиль. - Первым в ряду наследников идет Хайме. Он, конечно, великий воин, надо отдать ему должное, к тому же сын валькирии, но у него есть существенный недостаток. Хайме - это идеальная машина для войны, и кровь его воинствующей матушки в данном случае сыграла решающую роль. Но для того чтобы стать королем, одного умения лишать других жизни маловато. Нужно еще иметь изворотливый ум, хитрость, умение видеть вперед, а как раз этими качествами он обделен. Следующим стоит Слагфид. Ему ума, хитрости и коварства не занимать, но не хватает решимости воплотить свои замыслы в жизнь. Он изнежен и слаб. Такой король явно не нужен Альвхейму, и его кандидатура, как мне кажется, даже не рассматривается Вёлундом. Слагфид уже давно удалился от двора и живет в своем поместье, где собрал вокруг себя таких же утонченных эстетов, как и он сам. Вся эта компания абсолютно не способна даже попытаться взять власть в свои руки. Про себя говорить не стану, не мне судить о том, какой выйдет из меня король, но есть еще и Виктор, тот самый щенок Регины,
которого вы в свое время упустили. Его очередь последняя, но дело в том, что отец легко может пересмотреть порядок престолонаследования, а очень многое как раз говорит о том, что именно так он и собирается поступить. Виктор очень одарен магической силой, да еще этот болван Хайме так натаскал его в воинских искусствах, что я сам, например, не рискнул бы выйти против него на поединок.
        - Это не он ли тут крутится возле одной девицы, наделенной магическим даром? - спросил Эрланд. - Такой смазливый мальчуган лет пятнадцати?
        - Он самый, - кивнул Эгиль. - И хочу сразу предупредить, что тебе лично лучше с ним не связываться.
        - Спасибо за предупреждение, - усмехнулся Эрланд. - А то я уже собирался схватиться врукопашную с ребенком. Ты меня недооцениваешь, брат. Нидуд, несмотря на свою ненависть ко мне, сам натаскивал меня, обучая драться с любым оружием в руках, и это единственное, за что ему можно сказать спасибо. Но к чему ты все это клонишь? Я так понимаю, что тебе нужна моя помощь, чтобы избавиться от этого мальчишки, и в то же время ты почему-то не советуешь мне с ним связываться.
        - Моя цель пока состоит не в том, чтобы убить мальчишку, а в том, чтобы использовать его в своих интересах, - пояснил Эгиль. - Его время придет, но чуть позже, когда он сделает для нас то, что задумал я. Пусть он силен, но там, где нельзя справиться силой, можно победить хитростью. Мальчишка еще слишком молод и неопытен, ему можно запросто задурить голову. Если мы будем действовать сообща, то у нас с тобой это обязательно получится. Я могу рассказать Виктору о том, как Вёлунд предал его мать, а ты поведаешь о тех ужасных пытках, которым Нидуд подверг ее после пленения. Неплохо бы заодно как бы невзначай намекнуть, что Регина еще может оказаться живой и что она, возможно, томится в заточении в темницах конунга без всякой надежды на освобождение.
        - Кажется, я начинаю понимать, - кивнул Эрланд. - Ты хочешь втравить этого Виктора в противостояние с Нидудом, а заодно и поссорить его с отцом. Но какова моя выгода в этом деле?
        - Если Виктор победит, чего я тоже не исключаю, то ты избавишься от ненавистного тебе старика, ну а если удача все-таки будет на стороне Нидуда, ты спокойно можешь приписать себе заслугу в том, что заманил любимого сына Вёлунда в капкан. В обоих случаях ты останешься в выигрыше.
        - Но если Виктор убьет Нидуда, то у него просто не останется соперников в борьбе за престол Альвхейма. Разве ты не понимаешь этого?
        - Понимаю, поэтому и хочу прежде поссорить его с отцом, - пояснил Эгиль. - Молодости свойственен максимализм. Мальчишки не прощают предательства, особенно если это предательство одного из родителей по отношению к другому. На этом я и собираюсь сыграть. Виктор не сможет таить обиду на отца в себе. Рано или поздно он выплеснет ее на Вёлунда, и их отношения окажутся испорченными. Король вряд ли захочет назвать своим преемником того, кто его ненавидит.
        - План, конечно, толковый, но мне бы хотелось извлечь из него большую выгоду для себя, - подумав, сказал Эрланд. - Продвижение на одну-две ступеньки в очереди претендентов на престол - не слишком-то жирный куш для меня.
        - А, так ты ставишь перед собой только самые высокие задачи? - улыбнулся Эгиль. - Для меня это вполне понятное стремление. Что же, попробую нарисовать тебе перспективы немного интереснее тех, которые только что изложил. Вернусь к тому, с чего мы начали этот разговор. В Мидгарде сейчас бываем не только мы с тобой. Многие из альвов и дварфов видят то же самое, что и мы, и они просто недоумевают, почему наши правители не спешат перенести достижения людей в свои собственные владения. Недовольство в Альвхейме зреет давно, и в Нидавеллире, я думаю, тоже. Скоро оно достигнет предела, и для нас настанет время действовать. Если я сумею первым достичь цели и занять престол Альвхейма, то помогу тебе, если стать правителем быстрее получится у тебя, ты поможешь мне. В случае твоего полного провала могу пообещать тебе надежное убежище и шикарную жизнь в Альвхейме. В тебе ведь течет кровь короля альвов, и путь туда его сыну отнюдь не заказан. Если ты сможешь укротить свою ненависть к Вёлунду, я не сомневаюсь в том, что он примет тебя как родного сына. В конце концов, ты столько лет жил рядом с ненавистным дедом,
что, должно быть, уже привык к этому.
        - Не говори мне об отце, - помрачнел лицом Эрланд. - Мне противно само его имя. Если уж я и приду когда-нибудь в Альвхейм в поисках убежища, то только к королю Эгилю, моему брату, но никак не к Вёлунду.
        - Договорились, - тут же согласился Эгиль. - А я приму тебя со всеми подобающими положению брата короля почестями.
        «Эгиль, конечно, хитер и всегда тянет одеяло в свою сторону, но он пока единственный, на кого я могу сейчас положиться, - размышлял Эрланд, садясь в машину. - При дворе Нидавеллира благодаря стараниям Нидуда моя репутация очень сомнительна. Семья уже давно повесила на меня ярлык этакого неполноценного выродка, дварфа второго сорта, и для того, чтобы переубедить их в обратном, понадобится слишком много сил и времени. Значит, ставку придется делать не на семью конунга, а на простых дварфов. Это вполне возможно, поскольку непомерная жадность и дикая жестокость ближайшей родни Нидуда очень многих настроила против знати. Но это уже потом. Сейчас первым делом необходимо заняться мальчишкой. Задачу Эгиль, конечно, поставил сложную. Как убедить того, кто считает меня врагом, поверить моим словам? Здесь нужно не только досконально продумать то, что сказать, но и мастерски сыграть свою роль. Брат подсказал верное направление действий, но для того, чтобы подобрать ключ к сердцу мальчишки, нужно лучше узнать его. Если сразу начать с того, что я присутствовал при чудовищных пытках его матери, то он может, не
дослушав рассказ до конца, просто попытаться убить меня. Нет, для начала нужно представить себя точно такой же жертвой изверга Нидуда, как и Регина, рассказать как можно подробнее свою собственную историю, а главное, ни в коем случае не проговориться о том, что мать мальчишки попала в руки этого палача не без моей помощи. Сообщить о том, что его мать жива, действительно лучше промежду прочим, так, словно я искренне уверен в том, что Виктор и без меня знает об этом. В общем, здесь есть над чем подумать».
        Эрланд завел мотор и тронул машину с места. Ему нравилось управлять автомобилем, и здесь Эгиль тоже был прав. Многое из того, что придумали люди, вполне могло бы украсить жизнь и быт как альвов, так и дварфов. Если Вёлунд хоть как-то объясняет свой отказ от технических достижений людей тем, что их применение может привести к духовной деградации альвов, то мотивы Нидуда и вовсе уж непонятны. В Нидавеллире слова «духовность» не ведали отродясь, а если даже и знали о его существовании, то использовали не иначе как ругательство.
        Как и брат, Эрланд любил жить в Мидгарде. Только здесь он чувствовал себя отчасти свободным и, не будь постоянного надзора со стороны Нидуда, с удовольствием остался бы в этом мире навсегда. Хотя слово «навсегда» в применении к землям смертных имеет весьма ограниченный срок. Не возвращаясь к истокам того, что питает твое бессмертие, ты рискуешь навсегда лишиться этого дара. Вопрос только в том, стоит ли такая убогая жизнь того, чтобы цепляться за нее и бесконечно растягивать?
        На этот вопрос у Эрланда не было однозначного ответа. То, что предлагал Эгиль, казалось ему идеальным выходом из положения и решением всех проблем. Совместить достоинства двух полюсов - что может быть лучше? Только вот все ли правильно рассчитал его хитроумный братец и не откажут ли боги в своем даре альвам и дварфам, если те отступятся от того образа жизни, который был определен высшими для своих последователей? На этот вопрос ответа тоже пока не было. Однако рискнуть все равно стоило. Та жизнь, которую Эрланд влачил сейчас, ни в коем случае его не удовлетворяла, а потому любое изменение в ней можно было считать за благо.
        Эрланд сидел на скамеечке бульвара, идущего вдоль Большого проспекта, и задумчиво смотрел в сторону Андреевского рынка. Сейчас он опять был в образе Мамая, и его вызывающий, в чем-то даже угрожающий вид не мог оставить равнодушными проходящих мимо людей. Он поджидал Максима Федотова, а потому вновь примерил на себя маску вчерашнего уголовника и грозы всего района. Людей такого сорта, как Макс, почему-то всегда привлекала криминальная романтика, вот Эрланд и решил воспользоваться этим для того, чтобы иметь под рукой человека, готового взяться за любое, даже самое грязное поручение.
        Нидуд никогда не скрывал, что готовит из своего внука убийцу, а потому требовал от него умения перевоплощаться. Конунг даже специально посылал Эрланда на обучение в Тбилиси, в театральную студию к одному из известных местных режиссеров, и надо сказать, что тот находил способности молодого человека весьма незаурядными.
        Эрланду и самому артистическое творчество приносило истинное удовольствие. Возможно, перевоплощаясь в кого-то другого, он на какое-то время забывал о своем реальном положении. В театре же он усвоил для себя одну простую истину - не важно, кто ты есть на самом деле, важнее то, каким тебя видят окружающие. Свое настоящее лицо всегда можно спрятать под нацепленной на него личиной, а степень ее достоверности заключается только в качестве твоей собственной игры.
        Изучив основы лицедейства, Эрланд, ничуть не сомневаясь, начал использовать полученные знания в общении с конунгом и другими дварфами. Будучи от природы неплохим психологом, он стал подбирать ключи к каждому из тех, от кого зависела его жизнь в Нидавеллире. Он больше не принимал близко к сердцу те унижения и оскорбления, которые продолжали сыпаться на него как из рога изобилия. Он говорил себе: «Хотите видеть меня таким? Пожалуйста! Я сыграю для вас эту роль!» Лицедейство стало для Эрланда той спасительной отдушиной, которая помогала ему выжить в омерзительном мире и не задохнуться от окружающего его духовного зловония.
        Макс опоздал на десять минут, что дало Эрланду отличный повод лишний раз припугнуть его и поставить на место.
        - Ты что это себе позволяешь, шакал паршивый?! - прикрикнул он на него. - Серьезный взрослый человек должен ждать, когда ты соизволишь явиться на встречу?! Я плачу тебе немалые деньги вовсе не для того, чтобы торчать здесь в ожидании твоего появления и светиться на глазах у ментов всего района!
        - Прости, Мамай, - трусливо вжав голову в плечи, залепетал Макс. - Я не подумал, что у тебя такие серьезные проблемы с законом.
        - Он не подумал, видите ли! - усмехнулся Эрланд. - А ты вообще хоть иногда думаешь?! Или твоя башка до такой степени пропитана всякой дрянью, что уже просто не в состоянии мыслить? Смотри, как бы я не осерчал на тебя сильно. Я человек не злой, но не люблю, когда меня ни во что не ставят. За это я наказываю, и наказываю сурово.
        - Ну извини, - совсем расстроился Макс. - Я больше не буду.
        - Не будет он, - хохотнул Эрланд. - Честное слово, как школьник-двоечник какой-то! Ладно, черт с тобой, на этот раз прощаю. А теперь слушай внимательно, что я от тебя хочу. Меня заинтересовал тот мальчишка, который навалял вам на улице Репина. Я хочу знать про него все, что возможно. Кто он такой, как его зовут, откуда он здесь взялся, давно ли появился на Васильевском острове. В общем, меня интересует любая информация о нем.
        - Так где же я его тебе найду?! - начал спорить Макс. - Я уже говорил тебе, что прежде этот тип здесь, на Ваське, не светился. Может, он вообще из другого района!
        - Вот ты все это и узнаешь, - отрезал Эрланд. - Справишься - неплохо заработаешь, а нет, так помни о том, что простил я тебя в последний раз. Понятно?
        - Куда уж понятнее, - уныло отозвался Макс.
        - А раз понятно, тогда топай отсюда и приступай к выполнению задания. Делай что угодно, но чтобы сведения о мальчишке были у меня не позднее чем через пару дней.
        «Вот привязался, морда уголовная! - уныло думал Макс. - И где мне теперь мальчишку этого искать?! Я ему что, справочное бюро?! Не пойму, чего ему от парня-то понадобилось? Ну, врезал нам по щам, за девчонку заступился. Что в этом такого? Может, приревновал? Девчонка ведь классная! С его-то рожей - и в герои-любовники лезть! Тоже мне, Отелло нашелся! А что, если он порешит мальчишку? Восточные люди - они же горячие! Начнут разбираться, кто навел, а он возьмет и на меня укажет. По судам ведь потом затаскают! Нет, с Мамаем надо завязывать! И денег мне от него никаких не надо! Уж лучше без денег на свободе, чем с деньгами на нарах».
        Глава 4
        Встречи
        У дома, где жила Настя, Виктор появился за час до назначенного времени. Ему очень хотелось преподнести ей сюрприз, и Виктор решил сделать это в чисто альвийском стиле. Еще в прошлый раз ему крайне не понравился дурной запах в подъезде дома девушки, который никак не подходил к его романтическому настроению, и он захотел исправить грубое несоответствие с помощью магии. Особой сложности не было, Виктор освоил это заклинание едва ли не в раннем детстве и время от времени развлекался тем, что наполнял свои комнаты во дворце Рассветов то свежим запахом морского бриза, то сложным ароматом полевых цветов, то смолистым благоуханием соснового бора в жаркий солнечный день.
        Для Насти он подобрал один из своих любимых запахов - аромат послегрозовой свежести. Запах должен был отлично сработать на контрасте с тем, что творилось в подъезде сейчас, а это как раз то, чего и хотел добиться Виктор. Подойдя к двери, он первым делом проверил оберег. Знак оказался на месте, и это не могло не радовать. Войдя внутрь, Виктор закрыл глаза и отчетливо представил себе ту картину, которая ассоциировалась у него с выбранным запахом: опушка леса, мокрые после дождя деревья, пробивающееся сквозь тучи солнце и неповторимый аромат только что принявшей водные процедуры природы. Он вмещал в себя сотни разнообразных оттенков: и запах свежей листвы, и тонкое благоухание полевых цветов, и немного терпкий запах крапивы, но над всем этим доминировал тот неповторимый аромат пропитанного озоном воздуха, который и объединял мысленно нарисованную картину в единое целое. Открыв глаза, Виктор конечно же увидел все тот же слегка обшарпанный подъезд, но незримое изменение все же произошло. Неприятная затхлая вонь исчезла без следа. Теперь здесь хотелось дышать полной грудью и наслаждаться каждым новым
пьянящим глотком чистейшего воздуха.
        Поднявшись на третий этаж, Виктор остановился возле унылой голой стены, в которую упиралась дверь квартиры Насти, достал кисточку и краски и быстрыми, уверенными мазками нарисовал великолепную чайную розу. Она получилась удивительно объемной и выглядела почти настоящей. Для завершения эффекта Виктор изобразил капельки росы на ее лепестках и, подумав немного, добавил цветку еще и запах.
        Закончив работу, он посмотрел на часы. Было почти без пятнадцати десять. Спустившись на улицу, Виктор достал телефон и набрал номер Насти.
        - Алло, - услышал он в трубке знакомый голос.
        - Я здесь, о прекрасная Анастасия, и я с нетерпением ожидаю твоего выхода! - с наигранным пафосом в голосе сказал Виктор.
        - Вот балда! - рассмеялась Настя. - Ты все-таки явился без пятнадцати! Подожди пять минут, я еще не совсем готова.
        - Я буду ждать, но помни, что каждая новая минута ожидания для меня - это целая вечность.
        - Значит, тебе осталось ждать всего каких-то пять вечностей. Но учти, ты отвлекаешь меня, и чем дольше будешь болтать всякие глупости, тем позже я выйду.
        - Жестоко, но справедливо, - согласился с доводами Виктор. - Тогда я замолкаю и буду страдать с закрытым на замок ртом.
        Настя вышла через десять минут. Она выглядела немного ошеломленной и абсолютно счастливой.
        - Это ты нарисовал розу? - с восторгом спросила она.
        - Нет, она сама выросла, чтобы доставить тебе удовольствие! - довольный произведенным эффектом, улыбнулся Виктор.
        Он откровенно любовался девушкой. Сегодня Настя выглядела еще прекраснее, чем вчера. На ней были укороченные брюки кремового цвета и великолепная шелковая блузка, изысканно расписанная вручную в технике горячего батика. Наверняка все это было сшито мамой-модельером, но самое главное изменение произошло все-таки не в одежде, а в глазах девушки. Они просто сияли от счастья, и за один такой взгляд в самом деле можно было отдать полжизни.
        - Ты что, и правда всю ночь сидел в темном подъезде и рисовал? - поинтересовалась Настя.
        - Так тебе понравилась моя роза?
        - Не то слово! Я даже задержалась потому, что не могла оторвать от нее глаз. И она пахнет! Пахнет так, как должен пахнуть настоящий живой цветок! Я не понимаю, каким образом ты это сделал, но лучшего подарка я еще никогда не получала!
        - Волшебная сила искусства, - загадочно улыбнулся Виктор.
        Настя посмотрела на небо и удивленно воскликнула:
        - Ой, ни одной тучки! А мне почему-то показалось, что прошел сильный дождь. В подъезде так пахнет грозовой свежестью, что я даже хотела вернуться и взять с собой зонтик.
        - Куда пойдем? - спросил Виктор, сделав вид, что уж к этому-то изменению он совсем непричастен.
        - Все равно, - ответила Настя. - Куда хочешь.
        - Тогда давай просто погуляем по городу, а ты мне его покажешь. Я ведь давно не был здесь и почти забыл, как он выглядит.
        - Давай, - с готовностью согласилась Настя.
        Они не спеша шли по улицам города и мило болтали. О чем? Насте это не казалось таким уж важным. Рядом с Виктором ей было уютно и хорошо, а этого для того, чтобы быть счастливой, оказалось вполне достаточно. Иногда до Насти доносились обрывки мыслей прохожих.
        «Какая красивая пара!» - отмечали женщины постарше, а некоторые даже оборачивались им вслед. «И где это она отхватила такого красавчика?!» - страшно завидовали молодые девушки. Но Настя даже не сердилась на них. Пусть завидуют! Это ее счастье, и долгими днями и вечерами унылого одиночества она заслужила право на него!
        Выйдя на Стрелку Васильевского острова, Настя и Виктор спустились по пандусу к воде и долго любовались великолепной панорамой, открывавшейся отсюда. Подъехал свадебный кортеж, и из машины вышли жених и невеста. Они тоже были молоды, красивы и счастливы, и Настя и Виктор от чистого сердца поздравили новобрачных. Молодожены угостили их шампанским, а невеста даже подарила Насте цветок из своего букета.
        Затем они перешли через Дворцовый мост и сквозь арку Главного штаба вышли на Невский проспект. Здесь стало совсем уж многолюдно, и возле величественной колоннады Казанского собора они свернули на канал Грибоедова. Около Банковского мостика Виктор остановился. Его внимание привлекли четыре скульптуры грифонов[13 - ГРИФОНЫ - мифологические существа с туловищем льва и головой орла. Имеют острые когти и белые либо золотые крылья. Они могут выступать и как защитники, покровители, и как злобные, ничем не сдерживаемые звери.] с золочеными крыльями.
        - Ничего себе зверюги! - восхитился он. - Да, строители города знали, что они делают. Сфинксы на набережной, грифоны здесь. Отлично задумано! Эти изваяния неустанно охраняют город от всякой нечисти.
        - Помнишь, вчера я спрашивала тебя о том, веришь ли ты в мистику, - неожиданно серьезным тоном спросила Настя. - Ты тогда уклонился от прямого ответа.
        - И теперь ты хочешь узнать, как я отношусь к твоему дару? - так же серьезно ответил Виктор.
        Настя побледнела и даже перестала дышать. Ей казалось, что объяснение будет долгим и мучительным, а такой прямоты она никак не ожидала.
        - В умении читать чужие мысли нет ничего предосудительного, что бы там ни говорили те, кто ничего в этом не смыслит, - продолжил Виктор. - Нужно только научиться управлять этим даром, чтобы в твою голову не лезла всякая чепуха, не стоящая внимания.
        - Значит, ты тоже так умеешь? - с трепетом спросила Настя.
        - Да.
        - А почему я не могу прочесть твои? Ты что, скрываешь их от меня?
        - Нет, - глядя Насте прямо в глаза, ответил Виктор. - Просто я по-другому думаю. Большинство людей сразу начинает складывать свои мысли в слова и этим создает определенный посыл, который легко можно прочитать, но если мыслить не словами, а образами, то сделать это становится гораздо сложнее. Я научу тебя потом, если хочешь.
        - А ты сам научился этому в Индии?
        - Нет. В основном от тети. Она тоже обладает этим даром.
        - Я еще хотела спросить тебя…
        - Случайно ли я подошел к тебе вчера?
        - Да, теперь я немного понимаю своих одноклассников! - смутившись, тихо произнесла Настя. - Становится как-то неуютно, когда стоишь перед человеком с вывернутой наизнанку душой.
        - Прости, я стараюсь никогда не злоупотреблять этой способностью, но тебе нужен был прямой ответ на мучающий тебя вопрос, вот я его и дал. А второй, на мой взгляд, вытекает из первого. Да, я подошел к тебе не случайно, а потому, что действительно почувствовал родственную душу. И еще ты просто очень понравилась мне. А если уж говорить до конца честно, то я влюбился в тебя с первого взгляда. Можешь мне не верить, но это чистая правда.
        - Не знаю почему, но я тебе верю. Иногда мне даже становится страшно. Я ведь почти ничего не знаю о тебе, но почему-то доверяю каждому твоему слову. Столько раз мне приходилось ошибаться в людях, но в тебе я ошибиться не боюсь.
        - Потому что я действительно люблю тебя и не способен сделать ничего плохого.
        - Правда?
        - Правда. Если хочешь, мы можем попробовать поговорить с тобой без слов. В мыслях ведь гораздо сложнее солгать, - предложил Виктор.
        «Я тоже очень люблю тебя», - мысленно ответила ему Настя.
        Ближе к вечеру Виктор проводил Настю до дома. В подъезде все еще стоял удивительный запах грозовой свежести. Она поднялась на свой этаж, еще раз полюбовалась великолепной розой, снова понюхала ее, после чего зашла в квартиру и, переодевшись в домашний халатик, села на кровать. В голове у нее царило полное смятение. Да, она получила прямой и ясный ответ на один из мучивших ее вопросов, но на его месте сразу же возникла тысяча других.
        «Так кто же ты такой, Виктор Ветров? - представляя любимый образ, думала она. - Сын преуспевающих дипломатов, приехавший в Петербург на каникулы? Сильный экстрасенс, способный творить настоящие чудеса? А может быть, просто отличный парень, которого я люблю? Ну, последнее определение абсолютно не исключает двух предыдущих. Непонятно только, как в одном молодом человеке может уместиться сразу столько достоинств и талантов! А как он рисует! Если портрет был просто великолепен, то роза - вообще настоящий шедевр! И почему она пахнет? Розовое масло? Нет, у него слишком сильный и насыщенный запах, а тут чувствуется аромат именно настоящего живого цветка. И еще это несравненное благоухание свежести. Оно ведь до сих пор не выветрилось, и вряд ли для его создания Виктор использовал какой-то банальный дезодорант. Или это просто сила внушения? Он внушил мне, что запах есть, вот я его и чувствую? Вчера Виктор сказал, что все ошибки происходят из-за того, что человек пытается найти логическое объяснение происходящему. Вот и я сейчас занимаюсь тем же самым. Какая разница, откуда появился этот запах? Он есть, и
это самое главное! Надо будет спросить у мамы, почувствовала ли и она его. Уж ее-то Виктор пока не мог околдовать!»
        Мама пришла примерно через час и первым делом спросила:
        - Настена, это ты розу на стене нарисовала?
        - Тебе понравилось?
        - Не то слово! Просто восхитительно!
        - Нет, мама, к сожалению, это не я, - ответила Настя. - Розу нарисовал Виктор. Он решил сделать мне такой необычный подарок.
        - Что же, у мальчика отличный вкус и необычная для нынешней молодежи оригинальность мышления, - похвалила мама. - Про мастерство я уже и не говорю. Жаль будет, если местные вандалы испортят рисунок. А что у нас вообще произошло в подъезде? Приезжала механическая мойка? Такого чистого и свежего воздуха на нашей лестнице еще никогда не было!
        - Мама, а ты веришь в волшебников? - невпопад спросила Настя.
        - Ты о чем, доченька? - удивленно переспросила та и на всякий случай потрогала у дочери лоб.
        - Не переживай, мама, я вовсе не тронулась умом и у меня не горячечный бред, - улыбнулась девушка. - Ну так как, веришь или нет?
        - Какие волшебники, дочка? - с улыбкой вздохнула мама. - Ты что, на ночь перечитывала детские сказки? Нет, дорогая моя, ни в каких волшебников я не верю.
        - А я, кажется, верю, - задорно рассмеялась Настя. - Просто бывают такие люди, которые все вокруг себя превращают в сказку. Наверное, они и есть настоящие волшебники.
        И, оставив маму в полном недоумении, она ушла в свою комнату.
        «Девочка, кажется, влюбилась, - вздохнув, подумала та. - Дай ей бог счастья, конечно, но хотелось бы посмотреть на этого Виктора поближе. Надо будет предложить Насте, чтобы она пригласила его к нам».
        На следующий день возле ресторана «Макдоналдс», расположенного напротив станции метро «Василеостровская», Виктора неожиданно окликнули. Он обернулся и увидел Макса Федотова, того самого парня с зеленым гребнем на голове, с которым он не так давно дрался на улице Репина. Тот быстрыми шагами направлялся к нему, но никаких агрессивных намерений при этом не проявлял. Напротив, на лице у него была виноватая, немного заискивающая улыбка.
        - Ты уж извини нас за ту дурацкую историю с дракой, - смущенно сказал Макс. - Не правы мы были. Выпили лишнего, ну и, типа того, потянуло на подвиги. Ты не думай, ничего плохого девчонке мы сделать не хотели. Мы же не беспредельщики какие-то, чего бы там тебе про нас этот мент ни натарахтел.
        - А, так это сержант Давыдов послал тебя ко мне извиняться? - насмешливо посмотрев на парня, спросил Виктор.
        - Как бы не так! - криво усмехнулся Макс. - Не дождется, пес легавый! Я сам, как тебя увидел, сразу же решил, что нам надо бы побазарить.
        - И о чем же это, интересно?
        - О девчонке твоей, конечно, вот о чем. Есть тут один тип, который сильно зуб на нее точит. Я просто предупредить хотел.
        - Что за тип? - насторожился Виктор.
        - Явно бывший уголовник, - переходя на пониженный тон, ответил Макс. - У нас его зовут Мамаем. Это он в тот вечер попросил нас припугнуть девчонку. Не навредить ей, а просто припугнуть. Даже бабок дал.
        - И зачем ему это понадобилось?
        - А черт его знает! - пожал плечами Макс. - Он нам не докладывал. Может, у него с ее родителями какие-то терки были, а может, и сам глаз на девчонку положил. Она ведь красивая. Но только и это еще не все. Сегодня этот самый Мамай снова подкатил ко мне и стал расспрашивать уже про тебя. Кто, мол, такой, да как. Ну я-то тебя совсем не знаю, так что тут ему, типа, обломилось. Но велел, если вдруг чего о тебе узнаю, сразу же ему сообщить.
        - И что? - усмехнулся Виктор. - Я теперь должен о себе все подробно рассказать? Или анкету заполнить, чтобы ты передал ее Мамаю?
        - Да не подкалывай ты! - насупился Макс. - Совсем за мусор меня считаешь, что ли? Я же вполне серьезно. А рассказал тебе, потому что ты, типа, нормальный пацан. И не трус, и по щам надавать можешь при случае. Я к Мамаю в стукачи не нанимался. Пусть сам вынюхивает, если ему так надо.
        - Ну и как этот Мамай выглядит?
        - Здоровый такой бугай, плечи широкие, наголо бритый, глаза чуть раскосые. В общем, типичный уголовник. Ты того, типа, поосторожней с ним будь.
        - Спасибо, Макс, - протягивая ему руку, сказал Виктор. - Буду, типа, осторожнее.
        - Не за что. Я сразу понял, что ты клевый мужик!
        «А вот это уже серьезно, - подумал Виктор, распрощавшись с Максом. - Очень похоже на то, что этот Мамай как-то связан с дварфами и его интерес к Насте, да и ко мне тоже, вовсе не случаен».
        Тетушка Миврана возвращалась в Альвхейм, и перед отбытием на родину сильно переживала и суетилась.
        - Виктор, будь осторожен! - то и дело повторяла она. - Не лезь на рожон. И вот еще что, не забывай есть. А то знаю я тебя, лентяя! Готовить ты не любишь. И не ешь всухомятку, это очень вредно для здоровья. Не забывай менять одежду, благо у тебя ее много, а то как влезешь в одно и то же, так и будешь ходить, пока от грязи не почернеет.
        - Обязательно, тетушка, - притворно вздыхая, отвечал Виктор. - И руки перед едой мыть буду, и зубы чистить, и даже постель заправлять.
        - Маленький негодяй! - возмутилась Миврана. - Он еще издевается над родной тетей! Да, вот еще что, за дом и квартиру я заплатила на год вперед, так что тебя по крайней мере не выкинут на улицу сразу же после моего отъезда из-за того, что ты забудешь оплатить счета. Машину не трогай. Во-первых, она очень дорогая, а во-вторых, парни твоего возраста на таких не ездят. Я тебе купила этот, как его там, мотоцикл.
        - Правда?! - оживился Виктор. - А какой?
        - Откуда я помню! Какой-то японский, с ужасным непроизносимым названием. Слушай, не морочь мне голову. Мотоцикл хороший, дорогой, ездит быстро. Я спрашивала у продавца.
        - А ничего, что садиться за руль можно только с восемнадцати лет? - улыбнулся Виктор. - Ты же сама мне об этом говорила.
        - Можно подумать, ты понятия не имеешь о том, как с помощью магии отвести глаза патрульным или подправить дату рождения в документах.
        - Тетя, ты толкаешь меня на преступление! - с пафосом воскликнул Виктор.
        - Преступление - оставлять здесь такого недотепу, как ты, без присмотра, - сокрушалась Миврана. - Нет, это невыносимо! Как подумаю, чего ты здесь нахватаешься в мое отсутствие, так просто ужас берет! Умоляю тебя, следи за своей речью, не повторяй ерунды за всякими отморозками!
        - Тетя! - укоризненно произнес Виктор.
        - Ну вот, я уже и сама начинаю разговаривать твоими словами! Довел, паршивец, как есть довел! Ну чего ты сидишь? Собираемся уже! Едем на Меднозаводское озеро. Портал-то у нас пока есть только в загородном доме.
        Они на лифте спустились в подземный гараж, сели в машину и выехали на улицу. Всю дорогу тетя давала указания о том, как вести себя во всех мыслимых и немыслимых ситуациях, которые могут возникнуть в ее отсутствие. У нее даже голос сел, и она начала слегка хрипеть. Закончила она наставления только у самых ворот дома. Ворота были автоматическими, поэтому сами разъехались в стороны, а следом медленно поднялась вверх и гаражная створка.
        Миврана и Виктор вошли в дом.
        - Присядь, - предложила тетя. - По местным обычаям перед расставанием хорошо посидеть и помолчать, чтобы в пути сопутствовала удача.
        Они присели.
        - Ну, все, - наконец решившись, сказала Миврана. - Давай прощаться. Будь умницей, мальчик мой, и постарайся сберечь себя в целости и сохранности.
        Она обняла племянника, а затем решительно начала подниматься по лестнице в комнату, где находился замаскированный портал. Виктор последовал за ней. Перед самой стеной тетушка обернулась, и он заметил, что глаза ее влажны от слез.
        - Не волнуйся, тетя, у меня все будет хорошо, - постарался он успокоить ее.
        - Надеюсь, - вздохнула Миврана и приложила руку к стене.
        В следующий миг она исчезла.
        Проводив тетю, Виктор бесцельно побродил по дому. Ему было и радостно оттого, что получил полную свободу, и немного грустно. Без Мивраны дом как-то сразу осиротел, и Виктор теперь гораздо яснее, чем прежде, понимал это. Вздохнув, он спустился в гараж, где еще при заезде приметил накрытый тентом мотоцикл. Пожив в городе и посидев в Интернете, он уже стал неплохо разбираться в технике.
        Мотоциклы ему понравились сразу своим стремительным видом и яростно рычащим звуком мотора. Возможно, тетя заметила это и решила на прощанье сделать приятное племяннику. Подарок был роскошный. Это оказалась одна из самых культовых дорожных моделей «Ямахи», и Виктор долго любовался ею. Затем он заправил мотоцикл бензином и, прочитав инструкцию, решил прокатиться на нем в окрестностях дома.
        Сначала у него ничего не получалось. Мотоцикл то сразу глох, то вдруг начинал заваливаться набок, и приходилось применять всю свою магическую силу, чтобы привести его в вертикальное положение. Но после часа мучений Виктор все-таки освоил все тонкости управления своим механическим конем и с видом победителя вернулся домой.
        Возле дома его сразу что-то насторожило. Он не знал, что именно, но было какое-то неприятное ощущение постороннего присутствия. Виктор проверил обереги, выставленные перед поездкой, и не обнаружил ни одного из них. Кто-то как будто небрежно смел знаки своей рукой, не оставив и следа.
        «Если верить Хайме, то ни один из дварфов не сумел бы этого сделать, - размышлял Виктор. - Так кто же тогда там, в доме?»
        Стараясь не издавать ни звука, он аккуратно открыл дверь и заглянул в гостиную. Там, развалившись на кресле и положив ноги на журнальный столик, спиной к нему сидел какой-то мужчина в светлом костюме. Виктор вытянул руку, и в ней тут же оказалась Призванная секира.
        - Брось, Виктор, - не поворачиваясь, вдруг произнес мужчина. - Неужели ты решил угостить своего брата ударом холодной стали по голове.
        Мужчина повернул голову, и это оказался не кто иной, как Эгиль. Вот уж кого Виктор никак не ожидал увидеть здесь, так это своего сводного брата!
        - Ну привет, брат! - вставая с кресла, сказал Эгиль. - А я вижу, ты совсем неплохо здесь устроился?!
        - Да, неплохо, - ответив рукопожатием на протянутую руку, ответил Виктор. - Какими судьбами ты здесь оказался?
        - Просто решил проведать тебя, узнать, как дела. А вообще-то я люблю бывать в Мидгарде. Здесь не так скучно и уныло, как в наших родных землях. Надеюсь, ты уже успел оценить это? Вижу, осваиваешь мотоцикл? Классная вещь, особенно для тех, чья кровь еще не успела прокиснуть от старости! Ну рассказывай. Как ты?
        - В общем-то особо похвастать пока нечем. К заданию я только недавно приступил, так что достижения еще очень скромные.
        - Что за унылая проза, Виктор! - поморщился Эгиль. - Я разве с тебя отчет о выполнении задания спрашиваю? Это же так скучно и неинтересно! Вот я, например, слышал, что ты должен был познакомиться с девушкой. Ну и как она? Понравилась тебе? Хорошенькая?
        Виктор покраснел.
        - О, братишка, вижу, что твои успехи не так уж и скромны, как ты пытаешься мне тут расписать! - рассмеялся Эгиль. - Неужели ты влюбился? Молчи и не возражай! По глазам вижу, что да! И, заметь, это нисколько меня не удивляет! Имея столь любвеобильного папашу, как король Вёлунд, ты не мог не пойти по его стопам. Слушай, а у тебя есть чего-нибудь выпить? Просто в горле пересохло. Такое событие, как встреча братьев за тридевять земель от родного дома, неплохо бы и отметить, как ты думаешь?
        - Насчет вина я не знаю, надо посмотреть в холодильнике.
        - Ладно, сиди, я лучше сам поищу, - любезно предложил Эгиль. - Ты ведь пока, надеюсь, еще не слишком преуспел в изучении местных горячительных напитков?
        Эгиль похлопал брата по плечу и нетвердой походкой отправился на кухню. Только сейчас Виктор понял, что его сводный брат и так уже изрядно пьян.
        «Принесла же тебя нелегкая!» - в сердцах подумал он.
        Отношения с Эгилем у Виктора не сложились. Несмотря на то что разница в возрасте у них была не так велика, как с Хайме, средний брат всегда относился к нему свысока, можно даже сказать пренебрежительно. Поэтому появление его здесь не только оказалось для Виктора неожиданным, но и не вызвало никаких положительных эмоций. Хотя, возможно, именно сейчас Эгиль и собирался наладить более теплые отношения, но для этого вовсе не обязательно было так напиваться.
        На кухне раздался какой-то грохот, звон разбитой посуды, но вскоре Эгиль вернулся, держа в руках бутылку вина и два бокала.
        - Тетя Миврана не слишком-то хорошо разбирается в винах, - с пренебрежительной усмешкой произнес он. - Как и все женщины, она предпочитает сладкое. Запомни это, если вдруг соберешься угостить свою девушку. Все они ужасные сладкоежки. Но за неимением лучшего воспользуемся тетушкиными запасами.
        Эгиль магией откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.
        - Предлагаю выпить за твое милое и очаровательное задание, - произнес он тост. - Эх, повезло тебе, братишка! Надеюсь, ты хорошо проведешь с ней время.
        - Хотелось бы, но ей грозит опасность. Я должен защитить ее, - ответил Виктор.
        - Ах опасность! - иронично воскликнул Эгиль. - Защитить прекрасную принцессу, спасти мир! Как это романтично! Эх, молодость, молодость! А кто вообще решил, что этот мир надо спасать? Ты только посмотри на то, как они живут! Да нам и во сне такое привидеться не может! Люди живут так, как хотят, и счастливы этим. Уж если от кого-то и нужно их защищать, так только от таких спасителей, как мы! Мы постоянно суем свой нос в их дела, мы лезем туда, куда нас совсем не приглашали, и все время пытаемся навязать им свою точку зрения, как будто нас об этом кто-то просит.
        - А как же дварфы?
        - Под словом «мы» я подразумевал не только нас, но и их тоже. Мы, бессмертные народы, все время пытаемся поделить то, что нам не принадлежит, навязать людям свою волю, и очень злимся, когда что-то вдруг идет не по нашему плану. А ведь люди ничуть не глупее нас, если не умнее!
        - Но сейчас в людях пробуждаются способности к магии. Им нужно помочь разобраться в этом, - возразил Виктор.
        - Способности к магии? - усмехнулся Эгиль. - А зачем они им? Люди прекрасно обходятся и без магии. Она здесь считается чем-то сродни болезни и по большому счету никому не нужна. Ты заметил, что колдунов в Срединном мире не особо жалуют? Когда-то в прошлом их даже сжигали на кострах. Люди опасаются всех этих ведьм, магов и колдунов, и правильно делают. Колдовство никогда не приносило им ничего хорошего, и, только отказавшись от него, они достигли столь впечатляющих успехов. Магия для них теперь - какой-то анахронизм, пережиток прошлого, а сами колдуны и волшебники хороши здесь только в сказках. Вот скажи мне, только честно и откровенно, ты хочешь защитить свою девушку?
        - Да, конечно, - уверенно ответил Виктор.
        - Тогда я дам тебе один хороший совет. Исцели ее, избавь от этого ужасного проклятия магических способностей, и обе стороны сразу же потеряют к ней всякий интерес. Я знаю твою силу и уверен, что ты можешь это сделать. Отец ведь не просто так бился за то, чтобы получить тебя в свои руки. Ради этого он даже пожертвовал любимой женщиной.
        - Ты что-то знаешь о смерти моей матери? - осторожно спросил Виктор.
        - Знаю, но не слишком много, - нехотя ответил Эгиль. - Я не участвовал в том деле. А тебя, насколько я понимаю, все это время держали в счастливом неведении? Что же, может быть, это и правильно. Отец проявил себя в той истории далеко не лучшим образом. По сути, он просто предал Регину, не предприняв ничего для того, чтобы вырвать ее из кровожадных лап Нидуда. Впрочем, это уже не первый случай, когда Вёлунд бросает своих женщин на произвол судьбы. Точно так же он поступил и с моей матерью.
        - Я ничего не слышал об этом, - удивился Виктор.
        - Немудрено, - мрачно усмехнулся Эгиль. - Это о славных победах и подвигах трубят при каждом удобном случае, а про собственную низость и подлость предпочитают помалкивать.
        - Но неужели нельзя было переправить и твою, и мою мать в Альвхейм, где Нидуд не достал бы их?
        - Конечно нет! - воскликнул Эгиль. - Ты как будто с луны свалился! Разве ты забыл, что в Альвхейм могут попасть только те, в ком течет кровь альвов, а ни у твоей матери, ни, тем более, у моей ее не было. Тебе ведь, наверное, никогда не говорили, что я наполовину дварф? Да, моя мать - принцесса Бёдвильд, дочь самого конунга Нидуда, и я не вижу причин стыдиться этого.
        - Не может быть! - изумленно воскликнул Виктор.
        - Может, братишка, может. Конунг Нидуд собственноручно убил свою дочь, когда узнал о ее связи с нашим отцом, и я не простил ему этого. Но к чему я рассказываю такие подробности о своем рождении? Ах да, я же говорил, что единственный способ избавить твою девушку от преследования со стороны обоих правителей - лишить ее магии. И это действительно так. Какие бы высокие чувства ты к ней ни испытывал, как бы страстно ни желал защитить от преследования дварфов, спрятать в Альвхейме ты ее никогда не сможешь. Рано или поздно дварфы до нее доберутся, а вина за эту смерть будет отчасти лежать и на тебе тоже. Точно так же, как вина за смерть наших матерей лежит теперь на короле Вёлунде.
        - Кто может подробнее рассказать мне о смерти моей матери? - сдавленным голосом спросил Виктор.
        - Вряд ли кто-то захочет говорить с тобой на эту тему, - подумав, ответил Эгиль. - Во всяком случае, у нас в Альвхейме. Есть некто, кто многое знает об этом деле, но тебе встречаться с ним опасно.
        - Это не имеет значения. Кто он?
        - Мой родной брат Эрланд. По твоему удивленному лицу я вижу, что это имя ты тоже слышишь в первый раз. Рождение моего брата - еще одно из тех неприятных событий в жизни нашего отца, о которых он просто предпочитает не вспоминать. Если с тобой мы братья сводные, то с Эрландом именно родные, единокровные. Он на год младше меня, и его матерью была та же самая принцесса Бёдвильд. Однако я оказался в Альвхейме, а Эрланда Нидуд сумел захватить и отправил его в Нидавеллир. Бедняга много чего натерпелся там и не любит говорить на эту тему, но, если тебе удастся завоевать его расположение, о смерти твоей матери он может рассказать почти все.
        - Как мне его найти?
        - Ты действительно хочешь этого? - спросил Эгиль.
        Виктор молча кивнул в ответ.
        - Что же, тогда попробую помочь тебе. У меня есть телефон Эрланда. Ты можешь отправить ему сообщение с предложением о встрече. Если он заинтересуется, то ответит тебе. Но еще раз повторяю, это очень опасно. Эрланд все-таки служит Нидуду, хотя и люто ненавидит его.
        Ближе к вечеру Эгиля окончательно развезло, и Виктору ничего не оставалось делать, кроме как уложить его спать в доме. Сам он тоже решил заночевать здесь, но, проснувшись утром, брата уже не обнаружил. Вернулся ли он в Альвхейм или решил продолжить развлекаться здесь, в Петербурге, сказать было сложно, Эгиль всегда тщательно зачищал свои фантомные следы.
        Ликвидировав последствия вчерашней попойки и заправив постели, Виктор восстановил обереги, сел на мотоцикл и на нем отправился в город. Он миновал поселок Медный Завод, выехал на Выборгское шоссе и по нему помчался в сторону Кольцевой автодороги. Время было еще раннее, движение на шоссе - небольшое, поэтому у него появилась отличная возможность проверить все ходовые качества мотоцикла. Используя на всякий случай прикрывающую магию, он дал полный газ. Впечатление от езды было незабываемое. Машина отлично слушалась руля и летела вперед словно птица. Казалось, ничего вокруг не существует, кроме рева мотора, свиста ветра и безумной скорости.
        Но вскоре Виктор обнаружил, что его догоняет большой черный автомобиль марки «БМВ». Он поравнялся с мотоциклом и вдруг неожиданно начал прижимать его к обочине. Виктор добавил газу, чтобы вырваться вперед, но и автомобиль тоже прибавил скорости. Положение с каждой секундой становилось все опаснее. Виктор попробовал оттеснить автомобиль чуть в сторону с помощью магии, но эффект от данного действия был минимальным.
        «Может, он просто не видит меня? - промелькнула у Виктора мысль. - Я же прикрыл себя отводящим взгляд заклинанием!»
        Виктор снял магический заслон, но водитель «БМВ» попросту проигнорировал это. Он по-прежнему летел параллельным курсом и раз за разом повторял угрожающие сближения с мотоциклом.
        «Да что же за осел сидит там за рулем?! - возмутился Виктор. - Права у таких горе-водителей отбирать нужно! Он нарочно это делает, что ли?!»
        Эта неожиданная мысль поразила его и направила ход размышлений в другую сторону.
        «А что, если там, в «БМВ», кто-то из дварфов?»
        Он повернул голову и попробовал разглядеть водителя, но темные тонированные стекла машины полностью скрывали его. Не мог он различить магическим зрением и цвет ауры того, кто так настойчиво пытался сбить его. Это явно указывало на то, что водитель защитился от разоблачения блокирующим колдовским приемом. Теперь уже сомнений в том, что за рулем «БМВ» сидит не просто подвыпивший лихач, а настоящий опытный враг, не оставалось.
        «Ну держись, гадина нидавеллирская! - рассердился Виктор. - Не на того напал!»
        Он снял с руля левую руку, протянул ее в сторону, и в ней тут же оказалась Призванная секира. Рубить ею автомобиль было бессмысленно, поэтому Виктор просто резанул лезвием по переднему колесу «БМВ» и тут же магическим приемом подбросил свой мотоцикл метра на два вверх. Приземлившись и едва удержав управление, он поглядел в зеркало заднего вида. Автомобиль противника пошел юзом, после чего вылетел с дороги и, несколько раз перекувырнувшись, встал на колеса.
        «Это научит тебя вежливости на дороге, дварф! - злорадно усмехнулся Виктор. - В следующий раз ты десять раз подумаешь, прежде чем затевать со мной игру в догонялки!»
        Он дал газу, и мотоцикл с ревом рванул вперед.
        Из разбитого «БМВ», потирая ушибленный лоб, вылез Эгиль и посмотрел в ту сторону, где только что скрылся мотоцикл Виктора. На лице у него появилась унылая ухмылка.
        «Нет, этого щенка так просто, автомобильной аварией, с пути не уберешь, - раздраженно подумал он. - Только машину зря угробил. Но попытаться все равно нужно было. Если бы получилось, то все проблемы решились бы разом. Излишняя сложность в составлении планов иногда только мешает делу. А вдруг он не клюнет на наживку в лице Эрланда? Ему же с детства вдалбливали в голову, что дварфы - наши заклятые враги, которые хороши только тогда, когда они мертвы. Да и держать моего дорогого братца в постоянном напряжении тоже необходимо. Он еще мальчишка, и рано или поздно нервы у него могут сдать. Вот тогда-то он и допустит какую-нибудь ошибку, которой я сразу же воспользуюсь. Вариантов избавиться от Виктора у меня множество, только выбирай. А пока мне нужно набраться терпения. Я обложу его со всех сторон и погоню в нужном мне направлении. Как охотник, подстерегающий дичь, я буду сидеть в засаде, и когда ничего не подозревающий зверь выбежит прямо на меня, молниеносно нанесу ему смертельный удар!»
        Эгиль не стал дожидаться приезда полиции. Ремонтировать свою машину и получать за нее какую-то там жалкую страховку он не собирался. Да и лишний раз светиться перед местными властями тоже не хотелось. А на то, что подумают полицейские о брошенном разбитом автомобиле, ему было просто наплевать. Оформлен он все равно на вымышленное имя, и искать это исчезнувшее без следа лицо никто всерьез не станет. Пройдя пару километров пешком, Эгиль поймал попутку и на ней благополучно добрался до города.
        Вернувшись в Петербург, Виктор первым делом позвонил Насте. Из-за нашествия в лице Эгиля он задержался в загородном доме дольше, чем планировал, да и случай на шоссе тоже добавил ему беспокойства. К счастью, ничего плохого с девушкой за время его отсутствия не случилось. Виктор рассказал ей, что провожал тетю и немного задержался, но теперь все свои дела завершил и свободен, как птица.
        - Тогда приходи сегодня вечером ко мне, - предложила Настя. - Мама все время спрашивает, с кем это я пропадаю целыми днями, и хочет лично убедиться в том, что ты хороший парень, а не кровожадный злодей, пожирающий на завтрак молодых девушек.
        - Пока нет, - весело рассмеялся Виктор. - Но тетя уехала, и скоро у меня закончатся припасы.
        - Тем более, - в тон ему ответила Настя. - Моя мама - превосходный кулинар, и ты на лишний день будешь избавлен от перехода к каннибализму.
        - Согласен. Молодые девушки не самая моя любимая пища. К тому же я плохо умею готовить.
        Знакомство с матерью любимой девушки - дело серьезное, и Виктор сразу же принялся готовиться к нему. Начать нужно было с одежды. Как гласит местная пословица, по одежке встречают. Порывшись в шкафу, он сразу понял, что больше половины вещей, купленных Мивраной, не наденет никогда в жизни. Он уже успел немного осмотреться вокруг и понять, во что одевается местная молодежь его возраста. А помпезные смокинги и роскошные костюмы могли бы подойти разве что на случай бракосочетания или, на худой конец, помолвки, но до этого ему было еще очень далеко.
        К тому же, по словам Насти, ее мама была сторонницей демократичного стиля в одежде, так что Виктор решил остановиться на узких светло-голубых джинсах и просторном белом пуловере крупной сетчатой вязки. К ним отлично подходили белые кроссовки.
        Посмотрев на себя в зеркало, он остался доволен внешним видом и перешел ко второй части проблемы - подарку. С ним тоже были определенные сложности. Прийти в гости с пустыми руками было просто неприлично. Этого тетя Миврана не простила бы ему до конца жизни. Обычный букет цветов показался Виктору банальностью, дарить дорогие безделушки при первой встрече выглядело неуместным. Он ведь не свататься шел, а просто познакомиться. Подумав, он решил пойти проверенным путем. В конце концов, Татьяна Антоновна, так звали маму Насти, художник, и ей, по словам все той же Насти, очень нравились его рисунки.
        Виктор сбегал в расположенную неподалеку багетную мастерскую, купил там небольшую, но очень элегантную рамку, после чего нарисовал на листе бумаги весьма необычную по своей форме орхидею и вставил рисунок в рамку. Не удержавшись от соблазна, он добавил цветку еще и запаха, упаковал подарок в пакет и отправился в гости. Перед выходом, немного подумав, Виктор взял телефон и отправил сообщение Эрланду. Ответит он сегодня или через неделю, предположить было сложно, но затягивать с этим делом не хотелось.
        По пути, вспомнив о словах Эгиля, Виктор купил еще красивую коробку конфет и в назначенное время уже звонил в дверь квартиры. Ему открыла Настя.
        - Заходи, людоед, - весело поприветствовала она его. - Какой ты сегодня нарядный! Просто принц какой-то!
        Из дверей кухни выглянула Татьяна Антоновна. Это была высокая стройная женщина лет сорока. Даже дома она была одета с большим вкусом и выглядела элегантно.
        - Мама, это Виктор, - представила его Настя.
        - Очень приятно. Проходи, Витя, не стесняйся.
        - Это вам, - доставая из пакета картинку с орхидеей, сказал Виктор. - Настя сказала, что вам понравились мои рисунки, вот я и решил нарисовать еще один специально для вас.
        - Боже мой! - восхитилась Татьяна Антоновна. - Настя, ты посмотри! Великолепно! Витя, тебе говорили, что ты невероятно талантлив? Ты собираешься после школы поступать в Академию художеств? Думаю, что они возьмут тебя даже без экзаменов. Хотя я не знаю, чему еще тебя можно научить. Многие не могут так рисовать, даже имея высшее художественное образование. Разве что получить диплом и потом всем рассказывать, что ты настоящий дипломированный художник?
        - А конфеты - мне! - заглянув в пакет, обрадовалась Настя. - Мама, ты же не будешь против?
        - Зубы испортишь, сластена, - погрозила ей пальцем Татьяна Антоновна. - Но уговорила, бери. Вы пока поболтайте в комнате, а я сейчас накрою на стол.
        Виктор с Настей прошли в комнату, все стены которой были увешаны эскизами костюмов. Выполнены они были в немного непривычной для взгляда Виктора манере - фигуры людей отображены весьма условно, иногда просто легким контуром, зато сама одежда проработана более подробно. Но общее впечатление от эскизов складывалось приятное. Напряженные линии контуров тел задавали движение, и от этого рисунки сильно выигрывали.
        Разговаривая с Настей, Виктор невольно слышал отдельные мысли Татьяны Антоновны. Ему было немного стыдно подслушивать их, но удержаться от того, чтобы узнать о произведенном на Настину маму впечатлении он не мог, поэтому не стал блокировать свое сознание.
        «Красивый мальчик, - размышляла Татьяна Антоновна. - И глаза хорошие, добрые. Настю можно понять. Будь я немного моложе, сама влюбилась бы в такого без памяти. Да еще и талантлив без меры. Его способности просто потрясают! Как там Настя-то сказала? «Есть люди, которые все вокруг себя превращают в сказку». Про него ведь говорила, не про кого-то другого! Вот только что из всего этого выйдет? Как я понимаю, мальчик из очень состоятельной семьи, родители - дипломаты. Да на него достаточно только раз взглянуть, и сразу становится понятно, что денег они на сына не жалеют. Не избалован ли он? Не капризен ли? Да и как родители посмотрят на то, что их ненаглядный сынок встречается с девушкой не из их круга? И потом, он ведь приехал сюда только на лето. Осенью уедет назад, в свою Индию, не дай-то бог, забудет мою Настену, а для нее это будет таким страшным ударом! Ведь она только-только ожила! Я как посмотрю в ее сияющие глаза, так сама готова плясать от счастья. А ну как все это рухнет в одночасье? Ох, не знаю даже, что и подумать!»
        В общем, Виктору было о чем поразмыслить при выборе линии своего поведения, если он хотел немного развеять опасения Татьяны Антоновны на свой счет. Ему предстояло не просто понравиться ей, а проявить настоящие чудеса тактичности и артистизма, чтобы завоевать сердце Настиной мамы.
        Глава 5
        Гончие Нидавеллира
        Макс стоял под аркой, ведущей в угрюмый двор-колодец, и нервно курил. Утром Дэн передал, что Мамай опять разыскивает его, а встречаться с этим уголовником ему совсем не хотелось. Конечно, когда тебе хорошо платят, да еще и в баксах, это очень приятно, но последние поручения Мамая уже отдавали серьезной уголовщиной и вполне могли оказаться банальной подставой. Ну а садиться в узилище за чужой интерес Максу совсем не светило. Тем более что участковый уже давно взял его на заметку, а Давыдов не из тех людей, кто попусту треплет языком. Поэтому Макс и попросил, чтобы Дэн сказал Мамаю, что не нашел его, а сам теперь старался не светиться в тех местах, где обычно любил проводить время.
        Одному бесцельно болтаться на улице было скучно и неинтересно, поэтому Макс бросил окурок и хотел уже отправиться домой лечь спать, как вдруг кто-то сзади положил ему руку на плечо. Макс вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, увидел именно того, кого меньше всего хотел. Как Мамай сумел подкрасться так, что Максим не услышал даже легкого шороха, было непонятно, но тот стоял за его спиной и неприятно ухмылялся. Он был одет в какой-то странный темный плащ с надвинутым на глаза капюшоном, напоминающий те, что обычно носят католические монахи, но от этого выглядел еще более устрашающе, чем обычно.
        - Избегаешь меня? - насмешливо спросил Мамай, глядя Максу прямо в глаза. - В чем дело, шакал ты паршивый? Или мы больше не друзья?
        - Да я ничего, - заюлил Макс. - Просто настроение было поганое, никого видеть не хотел, вот и сказал Дэну, чтобы прикрыл меня.
        - Опять какой-нибудь дряни нажрался? - изобразил понимание Мамай.
        - Не без того, - ухватился за эту отмазку, как за последнюю соломинку, Макс. - Башка трещит так, что самому слышно.
        - Неужели?
        - Ага. Не веришь, что ли? Так приложи ухо, послушай, - попробовал отшутиться он.
        - Не верю, - спокойно ответил Мамай. - Дряни ты, может, и нажрался, а вот прячешься от меня совсем по другой причине. Чувствуешь за собой грешок один, не так ли?
        - Какой грешок? - похолодел от страха Макс, и глаза его сразу забегали по сторонам. - Ты о чем это, Мамай?
        - Будто бы не знаешь! Язык у тебя без костей, вот о чем! Базар совсем не фильтруешь! Да ты в глаза мне смотри, шакал! Морду-то в сторону не вороти!
        Мамай ухватил Макса за грудки и подтащил его к себе. Его перекошенное от злости лицо оказалось совсем рядом.
        - Я тебя о чем просил? - сквозь зубы прошипел он. - Разузнать про парня! А ты вместо этого сразу же ему все и разболтал?! Знаешь, как это называется?
        - Да я как раз и делал то, что ты просил, - быстро залепетал Макс. - Как можно что-то узнать об этом парне, не закорешившись с ним? Вот я и прикинулся, будто извиниться перед ним хочу. Мол, осознал свою ошибку.
        - И много узнал? - насмешливо спросил Мамай.
        - Нет. Он от конкретного базара отказался.
        - Тогда зачем ты ему про меня наболтал?
        - А откуда ты знаешь? - спросил Макс и тут же понял, что окончательно облажался.
        «Все! - промелькнула у него паническая мысль. - Сейчас либо отделает так, что всю жизнь на аптеку работать буду, либо и вовсе перо в бок воткнет! Дэн, скотина, сдал меня с потрохами! Он один видел, как мы с парнем разговаривали! А может, и слышал чего. Надо рвать когти!»
        Макс резко дернулся в сторону, оставив в руке Мамая клок от футболки, и быстро побежал к соседней арке, надеясь через нее уйти проходными дворами. Он уже почти почувствовал свободу, но в этот момент у него почему-то сами собой заплелись ноги, и он грохнулся, сильно повредив колено и ободрав руки. Макс попытался тут же вскочить на ноги, но охнул от боли и опять упал на землю.
        Мамай медленно надвигался на него. Что у него было на уме, непонятно, поэтому Макс стал отползать, старательно работая руками и здоровой ногой. Так продолжалось до тех пор, пока Мамай, заходя то с одной, то с другой стороны, не загнал его за бетонное ограждение, где стоял большой мусорный бак. Прижавшись к стене, Макс, как пойманная крыса, обреченно наблюдал за тем, как к нему приближается завернутая в черный плащ фигура.
        - Убежать хотел, дурачок? - усмехнулся Мамай. - Ну и как, удалось? А теперь слушай меня внимательно. Я могу простить глупость, понять трусость, даже с уважением отнестись к непреодолимым обстоятельствам, но я никогда не прощаю предательства! Сейчас ты умрешь, паршивый шакал, и смерть твоя будет мучительна.
        - Нет, Мамай, не надо! - в отчаянии воскликнул Макс. - Умоляю тебя! Ну, хочешь, на колени встану?! Я все сделаю, как ты мне велел, даже без денег, только прости меня! Прости! Я жить хочу!
        Но Мамай уже не слушал его. Он медленно развел руки в стороны, и тут произошло нечто такое, от чего у Макса еще больше встал дыбом зеленый ирокез на голове. Из ладоней Мамая клубами повалил густой черный дым, но он не расползался по сторонам, как было бы логично, а собирался в две пока еще неясные фигуры. Дым становился все плотнее и гуще, пока его клубы не обрели материальность, превратившись в двух омерзительного вида тварей, размером чуть больше крупной собаки. Их горящие красным светом глаза то злобными взглядами пожирали Макса, то преданно поглядывали на своего хозяина, словно ожидая от него команды растерзать жертву.
        Мамай вытянул правую руку вперед и пальцем указал на Макса. Твари со злобным рыком бросились на него, и вышедший из состояния оцепенения парень издал отчаянный крик, в который вложил весь тот ужас, что охватил его от нереальности происходящего с ним.
        Ужин прошел в дружелюбной домашней атмосфере. Настина мама о многом расспрашивала Виктора, и он охотно отвечал на ее вопросы, как бы невзначай развеивая то одно сомнение, то другое. В конце концов он просто влюбил Татьяну Антоновну в себя, и расставались они уже лучшими друзьями. Скольких сил ему стоило разрушить эту стену недоверия, он и сам сказать не мог. Иногда, чтобы достичь нужного результата, приходилось даже прибегать к магии, но, как говорится, игра стоила свеч. Теперь в лице этой женщины Виктор обрел надежного друга и союзника, так что покидал он Настин дом в прекрасном расположении духа.
        Виктор шел по Среднему проспекту по направлению к своей Седьмой линии, когда ощутил внезапное чувство тревоги. Он сосредоточился, обратившись внутрь себя и пытаясь разобраться, с какой стороны угроза чувствуется сильнее. Его подсознание отчетливо указывало на арку, ведущую во внутренний двор. Можно было, конечно, проигнорировать полученный сигнал и постараться быстрее покинуть злополучное место, но что-то неудержимо тянуло Виктора пойти именно навстречу предполагаемой опасности. Озираясь по сторонам, он осторожно вошел во двор. Вроде бы ничего страшного на первый взгляд там не было, но чувство тревоги не проходило, а только еще больше усиливалось.
        И тут раздался душераздирающий крик, который исходил из-за бетонного ограждения помойки, расположенной в дальнем углу двора. Виктор бросился туда, заглянул за забор и замер от неожиданности. Две огромные твари, чем-то похожие на собак, только гораздо отвратительнее и страшнее, со злобным рычанием трепали какого-то человека, в отчаянии прикрывшего голову руками. Человек визжал и стонал от боли, но его крики и запах свежей крови еще сильнее раззадоривали тварей.
        «Гончие Нидавеллира! - промелькнуло в голове у Виктора. - Откуда они здесь?!»
        Встречаться прежде с этими злобными порождениями тьмы ему не приходилось, но он знал о них по многочисленным изображениям в альвийских книгах и рассказам очевидцев. То, как их характеризовали в этих книгах, а также в устных рассказах, говорило об исключительной опасности гончих.
        Но размышлять было некогда. Виктор громко свистнул, отвлекая внимание псов на себя, и вытянул правую руку в сторону. В ней тут же появилась Призванная секира. Псы оторвались от своей жертвы и с грозным рычанием развернулись к Виктору. Они бросились на него одновременно, рассчитывая на то, что хотя бы один из них достигнет цели. Но их хитрость не застала Виктора врасплох. Молниеносным ударом он снес лезвием секиры голову одному из псов, а длинной рукоятью отбросил второго в сторону. Тот перекувырнулся, быстро вскочил на лапы, но даже этого минимального времени хватило Виктору на то, чтобы совершить немыслимый акробатический прыжок и, еще находясь в полете, разрубить пса пополам. Покончив с обеими тварями, он не бросился сразу же на помощь к потерпевшему. Если уж появились псы, то где-то обязательно должен быть и их хозяин.
        Дварфа Виктор заметил сразу. Он стоял в проеме арки, безучастно наблюдая за происходящим. На нем был просторный, совсем не местного покроя черный плащ с накинутым на голову капюшоном, что наводило на мысль о явном нежелании дварфа скрывать свою принадлежность к другому миру и даже о некотором бравировании этим. Перехватив секиру поудобнее, Виктор пружинистыми прыжками побежал навстречу врагу. Но дварф не стал принимать бой. Он взметнул руками, из-за чего даже показалось, что длинные полы плаща превратились в черные крылья, и тут же исчез.
        «Ясно. С обладателем секиры Вёлунда ты связываться не хочешь!» - подумал Виктор и быстро вернулся к месту столкновения с псами.
        Человек, которого трепали гончие Нидавеллира, лежал на спине и тяжело дышал. К большому удивлению, Виктор узнал в нем своего старого знакомого Максима Федотова. Одежда на нем была изодрана в клочья, сквозь многочисленные прорехи виднелись окровавленные раны.
        - Что это было? - морщась от невыносимой боли, прохрипел Макс.
        - Позже, - не допускающим возражений тоном ответил Виктор. - Сначала мне нужно заняться твоими ранами.
        Выглядели раны ужасно, но это было еще не самым страшным. Укусы гончих Нидавеллира ядовиты, и если не успеть нейтрализовать их яд магией, то Макса ожидала неминуемая мучительная смерть. Именно нейтрализацией побочных последствий укусов Виктор и занялся в первую очередь. Исцеление было одной из его сильных сторон, о чем ему самому неоднократно приходилось слышать не только от тети Мивраны, которая обучала его, но и от большинства знакомых с магическим врачеванием альвов. Положив левую руку на лоб Макса, правой он медленно, сантиметр за сантиметром, начал водить над его телом.
        - Что ты делаешь? - слабеющим голосом прошептал Макс. - Лучше перевяжи меня.
        - Я спасаю твою жизнь, болван, - ответил Виктор. - Перевязка только помешает вывести яд наружу. И вообще, лучше помолчи. Ты отвлекаешь меня и неразумно тратишь свои собственные силы.
        То ли Макс действительно поверил ему, то ли настолько ослабел, что просто больше не мог говорить, но он замолчал. Яд выходил наружу медленно и неохотно. Его черные сгустки выползали из ран, как омерзительные скользкие черви и, скатившись на землю, с шипением уходили в нее. Обработанные участки тут же, прямо на глазах, начинали затягиваться тонкой розовой кожицей, которая постепенно утолщалась и приобретала здоровый вид. Обработав наиболее пострадавшие от зубов псов руки, Виктор снял с Макса разодранную футболку и приступил к туловищу. Здесь больше всего досталось спине, особенно справа, а также правой ноге и ягодице, поскольку, прикрываясь от псов, Макс лежал на левом боку, свернувшись клубком.
        Так, шаг за шагом, спускаясь от шеи к ступням, Виктор привел парня в порядок. Гримаса боли постепенно сошла с лица Макса, яд больше не жег его нестерпимым огнем изнутри. Оставалось только добавить ему сил, и можно было думать о том, что делать с ним дальше. Виктор вознес руки, подпитывая запасы потраченной на лечение энергии, а затем послал мощный магический импульс в ослабевшее тело. Макс открыл глаза и зашевелился.
        - Как ты себя чувствуешь? - спросил Виктор.
        - Вроде бы ничего, - попробовав встать, ответил тот. - Как ты это сделал? Я уж думал, что окочурюсь прямо здесь, на помойке.
        - Я тебе позже все расскажу, если ты в состоянии будешь понять мои объяснения. Но для начала нам нужно поскорее убраться отсюда.
        - Это уж точно, - вздохнул Макс. - Как гляну на этих ужасных тварей, так мурашки по коже! И воняют они нестерпимо.
        - Насчет мурашек не беспокойся, - успокоил его Виктор. - Это заживающая кожа чешется. А твари скоро исчезнут. Они не из этого мира, и срок их пребывания здесь отмерен.
        - Откуда они взялись? В жизни такой мерзости не видел!
        - Ты ужастики любишь смотреть?
        - Теперь, наверное, уже нет, - невесело усмехнулся Макс. - Ты хочешь сказать, что они оттуда?
        - Да, из Нижнего мира, - кивнул Виктор. - Как, впрочем, и твой приятель Мамай. Он дварф из Нидавеллира. Хотя тебе, наверное, ни то ни другое ни о чем не говорит. На этот раз ты связался с действительно плохой компанией. Заигрывание с силами тьмы никого до добра не доводит.
        - А ты кто? - смущенно спросил Макс. - Супермен какой-нибудь или ангел с небес? Если что, ты только намекни, я живо в храм Андрея Первозванного сбегаю и свечку в твою честь поставлю.
        - Свечку в мою честь ставить необязательно, а про остальное я пока умолчу. Идем, что ли?
        - А куда?
        - Ко мне домой, куда же еще. Там ты пока будешь в безопасности.
        - А удобно? Да еще в таком неприглядном виде. По-моему, я сейчас больше голый, чем одетый.
        - Ничего, я попробую сделать так, чтобы на тебя никто не обратил внимания. А одежду какую-нибудь тебе дома подберу. Ты ведь примерно одного со мной роста.
        Они вышли на улицу. Макс то и дело смущенно пытался пристроить на место то один свисающий клок одежды, то другой, но вскоре прекратил этим заниматься, поскольку на них и в самом деле никто не обращал внимания. Виктор привел его к роскошному новому дому на пешеходной Седьмой линии.
        - Ничего себе, - глянув на то, куда они пришли, присвистнул Макс. - Неплохо, однако, ангелы живут!
        - Помолчи пока, если не хочешь, чтобы тебя заметили, - шикнул на него Виктор. - Маскировка, конечно, вещь хорошая, но если ты будешь орать во всю глотку, то она не поможет.
        Они вошли в дом, миновали стойку с консьержем и на лифте поднялись на свой этаж. Подойдя к двери, Виктор первым делом по привычке проверил обереги, после чего открыл дверь и пригласил Макса пройти внутрь.
        - Раздевайся и прямиком в душ, - сказал он. - А то извини, но от тебя воняет, как от старого козла. Даже удивляюсь, как на нас никто внимания не обратил. Носы им, что ли, всем заложило?
        - Извини, - густо покраснев, ответил Макс. - Я там со страху, типа, в штаны напустил.
        - Вот и смой все это с себя. Сейчас дам тебе трусы и полотенце. А эти лохмотья сложи пока в пакет, чтоб не воняли. Потом выброшу.
        Пока Макс мылся, Виктор подобрал ему одежду, и в это время у него зазвонил телефон. Он нажал кнопку и услышал незнакомый мужской голос.
        - Привет, это Эрланд. Ты еще возишься с этим придурком или он уже отбросил концы?
        - Так значит, ты для меня устроил такой спектакль? И зачем?
        - Просто хотел посмотреть на тебя в деле. Мне ведь не все равно, с кем связываться.
        - Ну и как? Посмотрел?
        - Впечатляет, - спокойно ответил Эрланд. - Каждая из этих собачек способна порвать на кусочки с десяток альвов, а ты разделался с ними так, будто перед тобой были обыкновенные дворняги.
        - И только ради этого стоило подвергать риску жизнь человека?
        - Человека? - скептически хмыкнул Эрланд. - Этот слизняк не достоин так называться. Насколько я понимаю, ты его все-таки выходил? Не понимаю только, зачем тебе это понадобилось. Где он сейчас? В больнице? В реанимации?
        - Моется в душе.
        - Неплохо, - присвистнул Эрланд. - Я начинаю уважать тебя. Так чего же ты хотел от меня, принц Виктор?
        - Эгиль сказал мне, что ты можешь многое рассказать о том, что случилось с моей матерью. Это правда?
        - Могу, - подумав, ответил Эрланд. - Только зачем тебе это нужно? Иногда лучше счастливое неведение, чем жестокая правда. Такие истории никому не добавляют жизненного оптимизма. Особенно молодым людям вроде тебя.
        - И все же.
        - Хорошо. Если ты так настаиваешь, то сегодня в полночь встретимся на пляже в Лахте.
        - Почему там? - поинтересовался Виктор.
        - Я с детства предпочитаю малолюдные места, а там редко кто появляется. Кроме того, место это не только пустынное, но еще и хорошо просматривается со всех сторон. Так будет спокойнее нам обоим. Ни у тебя, ни у меня не возникнет соблазна устроить засаду.
        - Хорошо, я буду там, - ответил Виктор, и на противоположном конце тут же нажали отбой.
        Через пять-шесть минут из душа вышел Макс.
        - Чудеса, - пробормотал он, все еще оглядывая себя со всех сторон. - Почти все зажило! Тебе бы не ангелом, а доктором работать надо!
        - Подойди, я осмотрю тебя.
        Макс подошел и покрутился перед Виктором.
        - Неплохо. Кожа скоро выровняется, и даже шрамов не останется. Считай, что сегодня тебе просто сказочно повезло.
        - А то я не понимаю, - хмыкнул Макс. - Просто хочется начать жизнь сначала.
        - Похвальное намерение. Можешь начинать прямо сейчас.
        - Ты проводишь меня до дома? - робко попросил Макс. - Я не такой уж трус, как ты думаешь, но сегодня мне одному как-то боязно.
        - Нет. Сегодня ты останешься у меня. Здесь безопасней. А вот я сейчас ухожу. Попробую разобраться с твоим приятелем Мамаем. Если все получится, с завтрашнего дня ты сможешь жить спокойно.
        - А ты крут, хотя с первого взгляда этого и не скажешь! - удивился Макс. - У вас там, на небесах, все такие лихие парни?
        - Я разве говорил тебе, что я с небес?
        - Нет, но это вроде как само собой подразумевается, раз ты воюешь с темными. Слушай, а я ведь так и не знаю, как тебя зовут.
        - Виктор.
        - Святой Виктор?
        - Не очень, конечно, - рассмеялся новоявленный святой. - И если бы тебя сейчас слышала моя тетушка, то она вряд ли поверила бы, что речь идет обо мне. Ну все, Макс, мне пора. Если захочется поесть, еда в холодильнике. Одежда тут, на диване. Из квартиры никуда не выходи. За дверями я твою безопасность гарантировать уже не могу.
        - А здесь? Если честно, то одному мне оставаться тоже страшно.
        - Здесь абсолютно безопасно. Я поставлю на дверь сильный оберег, так что никто из дварфов сюда не сунется.
        - Услышь я такое до встречи с этими тварями, наверняка решил бы, что ты просто чокнутый, - усмехнулся Макс. - Дварфы, обереги, темные силы. Все это как-то совсем не вяжется с нашей жизнью. А эти твари, кто они?
        - Гончие Нидавеллира. Они очень опасны, а их укусы ядовиты и обычно приводят к мучительной смерти. Исцелять их умеют лишь очень немногие.
        - И ты - в их числе? Свезло же мне, однако, что и говорить! Вот уж действительно не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Думал ли я после той злополучной драки, что на самом деле вытянул счастливый билет, а не просто получил по щам? Удачи тебе, Виктор. Я, конечно, понимаю, что ничем не могу помочь, а, как говорит мой вечно пьяный папаша, «спасибо» в стакан не нальешь, но, если тебе от меня вдруг что-то понадобится, знай: в лепешку расшибусь, но сделаю.
        На пустынный лахтинский пляж Виктор приехал на своем мотоцикле. Черный «Ленд-Ровер-Дискавери» Эрланда был уже на месте и призывно помигал ему фарами. Виктор остановился в десятке метров от него, заглушил мотор, снял шлем и подошел к машине. Эрланд тоже вышел из машины, и они остановились напротив, внимательно изучая друг друга. Виктор надел на встречу короткую кожаную куртку и черные джинсы, на Эрланде было черное летнее кашемировое пальто нараспашку, черные брюки и рубашка. Руки он держал в карманах.
        - Извини, что не пригласил тебя в ресторан, но детей после девяти вечера туда не пускают, - усмехнулся дварф, но Виктор никак не отреагировал на эту очевидную насмешку. - Ты пришел сюда без оружия?
        - А мы разве собираемся драться?
        - Нет, конечно, хотя мне это было бы весьма интересно. Я слышал, что тебя обучал Хайме. А меня - сам Нидуд. Оба считаются великими воинами, но кто из них сильнее, сказать сложно, ведь лицом к лицу они никогда еще не встречались. Забавно было бы сравнить две лучшие школы боя в наших мирах.
        Виктор без особого энтузиазма кивнул в ответ.
        - Давай прогуляемся вдоль залива? - предложил Эрланд. - Интересное здесь море, не правда ли? Серое, немного унылое. Как, впрочем, и сам город. В нем даже самые яркие краски кажутся слегка приглушенными.
        - А у тебя несколько странное для дварфа восприятие мира, - удивился Виктор. - Никогда не слышал о предрасположенности вашего народа к поэзии.
        - Наверное потому, что я наполовину альв, ты же знаешь, - ответил Эрланд. - По сути, мы ведь с тобой сводные братья, и это одна из основных причин, по которой я согласился на встречу.
        - Хочу еще спросить, вчера на Выборгском шоссе в черном «БМВ» тоже был ты?
        - Нет. А что там произошло?
        - Кто-то пытался меня убить, инсценировав аварию.
        «Похоже, я догадываюсь, кто был за рулем», - подумал Эрланд, но вслух он этого, конечно, не произнес.
        - Как вижу, безуспешно, - окинув Виктора оценивающим взглядом, усмехнулся он. - Честно говоря, не знаю, кто это мог быть. Вполне возможно и то, что кто-то из наших. Сейчас многие из альвов и дварфов вьются вокруг Мидгарда. Сюда переместился центр интересов всех сторон. Но могу заверить, что это был не я. Так ты хотел узнать о своей матери? Спрашивай, я постараюсь ответить.
        - Я знаю, что она попала в руки Нидуда, но никто не рассказывает мне о том, как это произошло.
        - И не расскажет, - усмехнулся Эрланд. - Сознаваться в собственной трусости всегда неприятно, особенно королю. Не смотри на меня так. Я имею полное право говорить это, поскольку Вёлунд - и мой отец тоже. Если в случае со смертью моей матери он, возможно, и в самом деле ничего не мог поделать, то твою он просто предал. Нидуд искал возможность отомстить Вёлунду за позор своей дочери, а когда узнал, что у того появилась новая любовь в Петербурге, то приказал схватить ее. От твоего, прости, от нашего отца он потребовал в обмен на освобождение Регины только одно - выйти на поединок хольмганг[14 - ХОЛЬМГАНГ - ритуальный поединок викингов, используемый для разрешения различных спорных моментов.] против него и в честной битве разрешить все возникшие противоречия. Согласись, предложение весьма великодушное и в чем-то даже рыцарское.
        - И что ответил король?
        - Он ничего не ответил. Просто не явился на бой, и все. Это взбесило Нидуда, и он подверг Регину необычайной по своей жестокости пытке. Убить ее один раз показалось ему мало, но на Земле существует только одна смерть, а перетащить твою мать в Нидавеллир он не мог по известной тебе причине - тела смертных не могут попасть в бессмертные земли. И тогда Нидуд прибегнул к помощи черной магии. Он создал в Нидавеллире двойника Регины, точную копию тела твоей матери, а затем перетащил туда же и ее душу. Настоящее тело оставалось в Мидгарде, как бы находясь в состоянии комы, а вот с двойником он мог делать все что угодно. Но страдала-то настоящая Регина, ведь ее душа находилась в Нидавеллире, а не в Мидгарде!
        - И что же он сделал с ней? - севшим голосом спросил Виктор.
        - Он подвергал ее то одной пытке, то другой, и каждая последующая была чудовищнее предыдущей, но, как только начинал понимать, что Регина ускользает от него в спасительные объятия смерти, тут же восстанавливал ее тело и после этого начинал заново. Так продолжалось бесконечно долго. Заметь, в любой момент Вёлунд мог остановить эти муки, выйдя на поединок. Но он так и не сделал этого. В конце концов даже Нидуду надоела эта бессмысленная жестокость. Он ославил Вёлунда трусом и объявил нидингом[15 - Нидингом викинги объявляли воина, отказавшегося от поединка. Объявление нидингом было равноценно статусу изгоя.], после чего потерял к Регине всякий интерес.
        - Как умерла моя мать? - спросил Виктор.
        - Честно говоря, я даже не уверен в том, что она умерла, - ответил Эрланд. - Когда Нидуд прекратил пытать Регину, она все еще была жива, и он бросил ее в подземелье. Что стало с ней потом, я не знаю, но Нидавеллир, как и Альвхейм, - земли бессмертных. От болезней, слабости и старости там не умирают. Только от оружия. Так что если Нидуд все же не прикончил твою мать, то не исключено, что Регина до сих пор томится в подземелье.
        - Я могу вызвать Нидуда на поединок? - стиснув зубы, спросил Виктор.
        - Ты? - с удивлением переспросил Эрланд. - Но ведь у тебя нет ни единого шанса на победу! Кроме того, Нидуд не согласится на это. Ему нужен Вёлунд, а не ты, а в победе над ребенком для великого воина мало чести.
        - Я уже не ребенок, и если он откажется, то ославлю его точно так же, как он сам ославил Вёлунда, - горячо воскликнул Виктор.
        - Нидуд только посмеется над тобой, но никакого ущерба его репутации ты этим не нанесешь. Уж слишком очевидно неравными выглядят ваши шансы на победу изначально.
        - А ты можешь сделать мне одолжение и все-таки передать вызов?
        - Могу, конечно, но заранее знаю ответ.
        - Тогда мне ничего не остается, кроме как самому явиться в Нидавеллир и бросить вызов ему в лицо.
        - Исключено. В тебе нет крови дварфов, и попасть туда ты не сможешь.
        - Но моя мать же смогла?
        - Постой, - изумился Эрланд. - Ты хочешь сказать, что готов повторить ее путь?! Но это безумие какое-то! Я сам ненавижу Нидуда, всю жизнь мечтаю отомстить ему, но на подобный шаг не решился бы никогда!
        - И все же такой шанс есть?
        - В принципе да. Нужно только узнать, какую магию он применил тогда.
        - Скажи, Эрланд, ты действительно ненавидишь Нидуда?
        - Больше всех на свете.
        - Тогда помоги мне, а я постараюсь свершить нашу общую месть.
        Эрланд посмотрел на него удивленными глазами.
        - Если ты серьезно, то я постараюсь сделать все возможное, - подумав, сказал он. - Только не жди быстрых результатов. Дело очень сложное и требует долгой подготовки.
        - Спасибо, брат, я буду ждать столько, сколько потребуется, - сказал Виктор и протянул ему руку.
        Эрланд молча пожал ее, и они вернулись к тому месту, где встретились.
        - У меня есть к тебе еще одна небольшая просьба, - на прощанье сказал Виктор. - Ты можешь оставить в покое Макса?
        - Какой тебе в нем интерес? - удивился Эрланд. - Он же совсем не наделен магией. К тому же этот Макс - дрянь порядочная. Предать может в любой момент.
        - Вернув Макса к жизни, я вроде как взял на себя ответственность за него. Бросить парня на произвол судьбы я теперь уже не могу.
        - Ты удивляешь меня с каждым разом все больше и больше, брат, - усмехнувшись, ответил Эрланд. - Выбросить то, что само просится на помойку, на мой взгляд, вполне логично. Хорошо. Хоть это и не в моих правилах, я обещаю тебе, что больше не трону его. Но он все равно сам загнется от той отравы, которую постоянно потребляет.
        - Я попробую помочь ему и с этим тоже.
        - Делай как знаешь. Мне этого все равно не понять.
        Эрланд проводил задумчивым взглядом удаляющийся мотоцикл. Встреча с Виктором до глубины души поразила его.
        «Какой наивный и чистый ребенок, - размышлял он. - Мне даже как-то совестно его обманывать. Никогда не думал, что кто-то еще способен пробудить во мне такие трогательные и сентиментальные чувства. Ведь он же сам сует свою голову в расставленный мною капкан, да еще меня же и благодарит за то, что я его поставил! Что это? Детская глупость, подростковая самоуверенность или просто благородный порыв души? Наверное, всего понемногу, но при этом он еще наделен такой могущественной силой, которая и в самом деле способна одолеть даже самого Нидуда! Какое удивительное несоответствие формы и содержания! И, должен признаться, что этот мальчишка нравится мне гораздо больше, чем мой родной брат Эгиль. На него хотя бы действительно можно положиться и быть уверенным, что он не предаст тебя при первом же удобном случае».
        Эрланд достал сигарету и закурил. Мимолетно возникшая мысль поразила его своей простотой и необычностью. Да, он мог доверять Эгилю до тех пор, пока их интересы совпадали, но тот первым же отвернется от него, как только почувствует выгоду с другой стороны. Ведь не пригласил же он его сразу перебраться в Альвхейм, хотя отлично знал, что в Нидавеллире ему живется ох как несладко. Просто он сам опасается своего родного брата и видит в нем не только временного союзника, но еще и будущего конкурента. Обещания помочь занять трон Нидавеллира, данные в последнем разговоре, ничего не стоят, так как реальных возможностей исполнить свои клятвы у Эгиля просто нет.
        Другое дело Виктор. Он наделен вполне реальной силой и в то же самое время настолько открыт и честен в своих поступках, что готов вступиться даже за такую дрянь, как Макс Федотов. Он, оказывается, несет ответственность за того, кого сам же и вытащил из дерьма! Для Эрланда, прошедшего жестокую школу Нидавеллира, такая постановка вопроса казалась просто немыслимой.
        Эрланд обдумывал сложившуюся ситуацию со всех сторон и все больше склонялся к совершенно невероятному решению. Да, он поможет Виктору в его планах, но не для того, чтобы погубить его, а для того, чтобы возвысить. Они вместе выйдут на бой против Нидуда, и, если удача окажется на их стороне, вместе осуществят свою месть. И не важно, что трон Альвхейма в конце концов перейдет именно Виктору, а не Эгилю. Такому королю, как он, Эрланд готов служить до скончания веков! Дело оставалось за малым - найти способ осуществить эти замыслы с наименьшими рисками для него и для себя.
        Виктор мчался по ночному городу, пытаясь скоростью заглушить клокотавшую в нем ярость. Такого горького разочарования в человеке, которого он всегда любил и даже боготворил, ему еще никогда не приходилось испытывать. Как мог отец так низко поступить с его матерью?! Как мог выставить себя столь жалким трусом и подлецом? Иметь реальный шанс спасти любимую женщину, но отказаться от него, обречь ту, которую любил, на невыносимые муки и страдания, - разве это не отвратительно? Нет, Виктор не ненавидел Вёлунда, он просто презирал его!
        Мысленно он пытался поставить себя на место отца. Смог бы он сам безучастно смотреть на то, как страдает Настя, и не попытаться спасти ее, пусть даже ценой своей собственной жизни? Это казалось ему просто немыслимым! И если уж король Вёлунд оказался такой тряпкой, то восстановить честь Альвхейма мог теперь только он сам, приняв вызов Нидуда, столь трусливо отвергнутый отцом. Виктор решил, что он сделает это целью всей своей жизни и рано или поздно добьется того, чтобы грязный убийца вышел с ним на бой.
        Эрланд сказал, что на это понадобится время? Что же, он согласен ждать столько, сколько потребуется. Он будет целенаправленно готовиться к этому поединку, не щадя себя, и если мать все еще жива, то вырвет ее из лап палача. Ну а если нет, тогда хотя бы отомстит палачу за ее смерть.
        Виктор подъехал к дому, поставил мотоцикл в подземный гараж и поднялся на пятый этаж. Возле дверей квартиры он слегка задержался, проверив обереги, и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться и привести свои чувства в норму, после чего вошел внутрь.
        Макс дремал на диване, но чутко. Едва он услышал шум шагов, как тут же открыл глаза и вскочил на ноги. Виктор с удивлением обнаружил, что клоунский зеленый гребень ирокеза на голове парня исчез. Макс сбрил его под корень.
        - Не бойся, это я, - успокоил его Виктор. - А ты решил, чтобы не бросаться в глаза, сменить имидж?
        - Можешь смеяться надо мной сколько угодно, но это лишь первый шаг к тому, чтобы изменить свою жизнь, - ответил Макс. - Я о многом передумал в твое отсутствие. Когда возвращаешься с того света, начинаешь совсем по-другому смотреть на мир. Как ты считаешь, у меня может получиться?
        - Если сильно захочешь, то да.
        - Я буду очень стараться. А как дела у тебя?
        - Неплохо. Можешь теперь не опасаться Мамая.
        - Ты его того?! - проведя ладонью по шее, удивился Макс.
        - Нет, зачем же? - с недоумением посмотрев на него, ответил Виктор. - Мы просто с ним поговорили, и он согласился оставить тебя в покое.
        - Вероятно, ты был очень убедителен, - с усмешкой произнес Макс. - Что же, спасибо тебе за все. Так я могу уходить?
        - Подожди до утра. Сейчас уже поздно, да и консьерж внизу не видел, как ты входил. Может принять за ночного грабителя. А сейчас давай спать. Я ужасно устал. Да, и запиши мой номер телефона. Если что-нибудь понадобится, сразу звони.
        Глава 6
        Рождение мага
        С Настей Виктор теперь встречался каждый день. Хотя сейчас он сам для себя поставил новую, более масштабную задачу, к предыдущему заданию тоже нисколько не охладел. Дело в том, что теперь он не рассматривал его как поручение короля Вёлунда. Виктор просто любил Настю и старался дать ей как можно больше из того, что умел сам. И конечно же главной его целью было защитить ее от любых опасностей, которые подстерегали ее на каждом шагу как избранную. Слова Эгиля о том, что единственный способ обеспечить безопасность и спокойствие Насти - это полное лишение ее способностей к магии, не убедили его до конца. Сила дается для каких-то свершений, а не просто так, и превращать Настю в беспомощную калеку в магическом смысле было бы несправедливо. Она сама должна сделать выбор - принять дар богов или отвергнуть его. Кроме того, Виктор не слишком доверял своему сводному брату, хотя отчасти и был благодарен ему за оказанную помощь в поисках ответа на вопрос о судьбе матери.
        Время, проведенное рядом с Настей, с каждым днем только укрепляло любовь Виктора к ней. То же самое можно было сказать и о девушке. Они нашли друг друга, нашли свое общее счастье и теперь с упоением наслаждались им, ценя каждую минуту, проведенную вместе. Им даже не важно было, чем заниматься, - сходить на концерт, посидеть на этюдах или просто погулять по городу.
        Виктор раскрывал способности девушки исподволь, легко и непринужденно, стараясь в первую очередь заинтересовать ее и уж ни в коем случае не навредить. Слышать то, что не слышат другие, видеть то, что скрыто от глаз большинства людей, уметь использовать собственную магическую силу и обрести способность быстро восполнять ее, подпитывая из внешних источников, растворенных в астрале, получить возможность концентрировать эту силу для выполнения поставленной задачи… Все эти азы магического искусства Виктор преподал Насте легко и играючи, и она даже не сразу поняла того, что уже учится и очень многому научилась.
        Настало время перейти к самому важному - к мироустройству, а для этого необходимо было полностью раскрыть себя, объяснить Насте, кто он такой на самом деле. Виктор немного боялся этого момента. Нелегко было признаться в том, что он долгое время вводил девушку в заблуждение, прикрываясь вымышленными историями своего ненастоящего прошлого. Как Настя посмотрит на то, что тот, кому она всецело доверяла, обманывал ее, хоть и из лучших побуждений? Не отвернется ли она от него, не начнет ли считать чуждым существом из чуждого ей мира? Такое ведь тоже было не исключено.
        Столь важный для него разговор Виктор решил вести с Настей в уединенном месте, там, где им никто не помешает, а для этого лучше всего подходил его загородный дом. После прошедших дождей и похолодания вновь установилась сухая жаркая погода, и он предложил ей съездить на природу и провести неделю за городом.
        - Я не знаю, отпустит ли меня мама, - выслушав предложение Виктора, засомневалась Настя. - Еще на день-другой, может, она и согласится, но на целую неделю - вряд ли.
        - А мы попробуем ее уговорить. Не бойся, Татьяна Антоновна - замечательный человек, и я уверен, что она не будет возражать.
        К удивлению Насти, мама и в самом деле сильно возражать не стала. В общем-то Виктор уже сумел завоевать ее расположение, а толика добавленной им магии помогла окончательно склонить Татьяну Антоновну к принятию положительного решения.
        - Я полагаюсь на тебя, Витя, - сказала она. - Ты парень серьезный, и, надеюсь, что никаких глупостей вы с Настей там не натворите.
        - Конечно, - с готовностью подтвердил Виктор. - Можете быть в этом абсолютно уверены. Я сам буду каждый день звонить вам и рассказывать о том, как у нас идут дела.
        К Меднозаводскому Разливу Виктор и Настя отправились на мотоцикле. Он уже катал ее пару раз по городу, так что особого удивления выбранный способ передвижения у девушки не вызвал. Наличие у себя водительских прав Виктор легко объяснил тем, что в Индии, где он якобы их получал, нет такого ограничения в возрасте, а сами права являются международными. Настя не слишком хорошо во всем этом разбиралась и потому поверила ему на слово. Из города они выехали рано утром, чтобы не так жарко было в пути и чтобы не упустить самое лучшее время для купания и загара.
        Приехав на место, Виктор и Настя наскоро перекусили, переоделись в купальные костюмы и пошли к озеру. Они дошли до того самого места, откуда Виктор, впервые оказавшись здесь, так любил созерцать вечерами спокойную гладь воды.
        - Погоди, - лукаво подмигнув Насте, сказал он. - Сейчас я попробую кое с кем тебя познакомить!
        Он подошел к воде и тихо позвал:
        - Тая!
        Но на его зов никто не откликнулся. Тогда он позвал снова, на этот раз - громче.
        - Кто там? - заинтересованно спросила Настя.
        - Русалка, - ответил Виктор. - Мы с ней немного поругались, и теперь она сердится на меня. Но вообще-то она хорошая и показала себя настоящим другом.
        Настя недоверчиво посмотрела на него, но в это время над водой и в самом деле показалась чья-то поросшая длинными волосами голова. Вслед за этим появились и руки, которые развели волосы в сторону, открыв довольно симпатичное личико. Это и в самом деле была русалка, и, если бы не зеленоватая кожа, ее вполне можно было бы назвать красивой.
        - Чего раскричался? - сварливым тоном спросила Тая.
        - Тебя зову, а ты не откликаешься.
        - Просто не хочу совать свой нос в чужие дела, - припомнив старую обиду, ответила русалка. - И вообще, я же нечисть и болтливая селедка! Чего тебе от меня могло понадобиться?
        - Извиниться перед тобой хотел, - ответил Виктор. - Ну сболтнул сгоряча, с кем не бывает, а на самом деле ты оказалась хорошим и верным товарищем, да и вообще клевой русалкой.
        Тая передернула плечами и обиженно отвернулась в сторону.
        - Ну прости меня, - продолжал уговаривать русалку Виктор. - Хочешь, я на колени перед тобой встану?
        - Хочу, - сразу же согласилась Тая.
        Виктор опустился на колени, и Настя, до этого молча и с изумлением наблюдавшая за происходящим, едва сдержалась от того, чтобы не рассмеяться.
        - Ладно, прощаю, - великодушно согласилась русалка. - Можешь встать. Я вижу, ты не один? Познакомишь меня с девушкой?
        - Конечно! Ее зовут Настя. Настя, это Тая.
        Русалка подплыла ближе к берегу и протянула девушке свою холодную, скользкую ручку.
        - Очень приятно, - произнесла она. - Всегда рада буду видеть. Если тебе вдруг случится утонуть, ты можешь рассчитывать на мое искреннее гостеприимство в этом озере.
        Вероятно, эти слова показывали самую высокую степень расположения русалки к Насте, но применительно к данной ситуации прозвучали они как-то слишком уж зловеще.
        - Надо бы подарить ей что-нибудь, - шепнул Насте Виктор. - Низшие духи - они как дети. Обожают подарки и бывают рады любой пустяковине.
        Он машинально пошарил в карманах, но ничего там не нашел.
        - Погоди, - вдруг сказала Настя. - У меня же в сумочке есть расческа! У Таи красивые длинные волосы, и она, наверное, будет рада получить такой подарок?
        - Буду, - бодро откликнулась русалка. - Да не шепчитесь вы, я же не глухая. А ты, нищеброд, учись, как надо себя вести, у своей девушки. Пришел мириться, а подарка не захватил. Ну и молодежь пошла! Никаких манер!
        Получив расческу, Тая еще раз протянула Насте свою ручку, сердечно поблагодарила ее и, довольная, скрылась со своей добычей под водой.
        - Смешная она, - улыбнулась Настя. - И хорошая. Как ты мог обидеть такое милое создание?
        - Так уж вышло.
        - Слушай, я никак не могу понять, кто же ты такой на самом деле. Рядом с тобой все время ощущаешь себя так, будто попал в настоящую сказку. Ладно еще способности, их хоть как-то можно объяснить, но водить знакомства с русалками - это уже слишком даже для ученика индийских гуру!
        - Ты готова к тому, чтобы серьезно выслушать меня? - без тени улыбки вдруг спросил Виктор.
        - Готова, - ответила Настя, и сердце ее учащенно забилось в предвкушении чего-то необычного.
        - Тогда вернемся домой. Я не хочу, чтобы Тая разболтала по округе обо всем, что услышит. Она хоть и милое создание, но слишком любопытна и к тому же неисправимая сплетница.
        Они вернулись к дому и устроились на скамеечке в саду. Виктор снял с шеи свой амулет и протянул его Насте.
        - Тебе, случайно, не знаком этот символ? - спросил он.
        - Дерево? Точно сказать не могу, но где-то, похоже, я его уже видела. Наверное, в какой-нибудь книге на картинке.
        - Это Иггдрасиль, Мировой Ясень, - пояснил Виктор. - Он символически отражает устройство нашего мира.
        - А, вспомнила, - сразу оживилась Настя. - Это же что-то из скандинавских мифов?
        - Да, но мифы никогда не возникают на пустом месте. Хотя воочию увидеть Иггдрасиль и невозможно, он все-таки существует. Не как реальное дерево, а как отражение многослойности нашего мира. Вот здесь, в центре, там, где расположен ствол, находится Земля, место, где живут люди. Выше, в ветвях, располагается Альвхейм, мир, населенный альвами. Ветви всегда тянутся вверх, к свету, что отражает предрасположенность этого народа к духовному росту. Ниже, в корнях, находится Нидавеллир, владения дварфов. Корни всегда уходят вглубь, во тьму, и потому это темный мир, отягощенный злом. Все три мира существуют вместе, в одной реальности, но как бы в разных измерениях. Земля, или, как ее называют у нас, Мидгард, является сердцем всех трех миров.
        - У нас - это у кого? - не совсем еще понимая, о чем ведет речь Виктор, но уже начиная догадываться, к чему он клонит, тихо спросила Настя.
        - У альвов. Я должен извиниться перед тобой за то, что так долго не решался сказать тебе правду, но я лишь наполовину человек.
        - Как это может быть? - недоверчиво посмотрев на Виктора, задала вопрос Настя.
        - Меня действительно зовут Виктор Ветров, я родился здесь, в Петербурге, и моя мать происходит из людей. Но отец принадлежит к народу альвов, тех, что населяют Альвхейм.
        - А как вы все попали в Индию?
        - Я никогда не был в Индии, так же, как и мои родители. Моя мать погибла почти сразу же после моего рождения, и отец забрал меня к себе в Альвхейм. Там до недавнего времени я и жил.
        - Ты разыгрываешь меня?
        - Если бы я хотел тебя разыграть, то придумал бы что-нибудь более правдоподобное, - тяжело вздохнув, ответил Виктор. - К чему мне это делать? Просто чем ближе мы знакомимся друг с другом, тем больше у тебя возникает вопросов, на которые я не могу ответить, не рассказав всей правды. Я больше не хочу пичкать тебя новыми небылицами, а потому решил открыть тебе все как есть.
        - Честно говоря, небылицами, скорее, выглядит твоя правда, - глядя прямо в глаза Виктору, сказала Настя. - Но я почему-то верю тебе. Ты не врешь. Такие глаза просто не способны лгать.
        - Спасибо.
        - А кто такие альвы, как они выглядят?
        - Альвы не инопланетяне, и они ничуть не похожи на пучеглазых зеленых человечков, которых показывают в ваших фильмах, - ответил Виктор. - Нет, я вовсе не чудовище, спрятавшееся под фальшивой личиной человека. В Альвхейме я выгляжу точно так же, как и здесь. Внешне мы ничем не отличаемся от людей, впрочем, как и дварфы. В этом нет ничего удивительного, ведь когда-то мы все вместе жили на одной Земле. В разные стороны нас развела только магия. Альвхейм и Нидавеллир - миры магические, только мы используем магию света, а дварфы - магию тьмы.
        - А почему ты оказался здесь?
        - Мир меняется, - сказал Виктор. - В первую очередь я имею в виду Землю. Сейчас на Земле идет смена эпох. Уходит Железный век, настает Золотой. В людях вновь пробуждается магическая сила, и наша задача - помочь им с этой силой совладать.
        - И ты решил помочь мне? - ставшим сразу каким-то суховатым голосом насмешливо спросила Настя. - Вроде как: «Кому тут доброе дело сделать?»
        - Не злись на меня, пожалуйста, - взмолился Виктор. - Я действительно прибыл сюда с такими намерениями, но с первой же встречи влюбился в тебя самым бессовестным образом. Мне сейчас очень трудно. Я потому и затеял этот разговор, что не могу больше врать тебе. Я слишком дорожу твоей любовью, чтобы так просто потерять ее. Прости меня за этот невольный обман.
        - Хорошо, прощаю, - вдруг улыбнулась Настя. - Только встань на колени. А то перед Таей ты стоял, а передо мной почему-то не хочешь.
        - Я готов простоять так целую вечность, - радостно воскликнул Виктор и в самом деле преклонил перед ней оба колена.
        - Вот так-то лучше, - рассмеялась Настя. - И не забудь купить мне новую расческу. А то свою мне пришлось отдать твоей приятельнице. Ну а если серьезно, я все время подозревала о чем-то подобном. Слишком уж ты какой-то неземной. Как у нас говорят, не от мира сего. И именно это мне в тебе больше всего нравится. Ты не бросишь меня, когда завершишь свое задание?
        - Я не брошу тебя никогда, - искренне ответил Виктор. - Мне теперь даже страшно подумать о том, что мы могли не встретиться.
        Теперь, когда все недомолвки между Виктором и Настей были устранены, они еще больше сблизились. У них появилось множество новых тем для разговоров, новых поводов для того, чтобы обсудить все возрастающие способности Насти. Она действительно была необыкновенно одарена магией от природы, и теперь этот дар расцветал в ней пышным цветом.
        Часто Виктор рассказывал девушке про Альвхейм, и эти рассказы были настолько увлекательны и подробны, что у Насти не оставалось ни малейших сомнений в их реальности. Она живо представляла себе добрую тетушку Миврану, непобедимого воина Хайме и еще многих и многих персонажей. Только вот про отца Виктор почему-то ни разу даже не упомянул. Насте это показалось немного странным. Вроде бы отец воспитывал его один, без матери, и уж, по крайней мере, заслуживал места в его воспоминаниях об Альвхейме. Но пока она не стала расспрашивать о том, почему он так старательно избегает этой темы.
        В своих рассказах Виктор коснулся и дварфов. Для Насти стало настоящим открытием, что среди обычных с виду прохожих можно обнаружить и этих представителей царства тьмы, способных причинить людям немалое зло. Виктор научил ее опознавать этих опасных выходцев из Нидавеллира по багрово-красному цвету ауры и даже показал несколько приемов боевой магии, с помощью которых можно остановить дварфа или обратить его в бегство.
        Вечерами они выходили во двор, Виктор извлекал прямо из воздуха свою Призванную секиру и усиленно тренировался, а Настя с удовольствием наблюдала за ним. То, что он вытворял с этим огромным, казалось, чересчур архаичным оружием, тоже было похоже на настоящее чудо. Нечто подобное прежде девушка могла видеть разве что в исторических фильмах о каких-нибудь рыцарях, но там чаще всего использовались спецэффекты. Здесь же все происходило прямо у нее на глазах, а потому впечатляло особенно.
        Больше всего Настю поражали невероятные акробатические прыжки, которые совершал Виктор. Они как будто напрочь опровергали все известные ей со школьной программы законы физики. Ни один из обычных людей не смог бы повторить подобное, будь он хоть чемпионом мира по прыжкам в высоту. Настя спросила у Виктора, как ему это удается, и он ответил, что дело здесь не в какой-то невероятной физической силе, а в применении магической акробатики. Во время прыжка он существенно уменьшает магией вес своего тела, и обычной силы вполне хватает для того, чтобы совершить такое маленькое чудо.
        Глядя на Виктора, Настя невольно начинала гордиться им. Несмотря на молодость, он действительно был настоящим воином. Теперь она и в самом деле понимала, что рядом с ним ей ничто не угрожает. С таким парнем она могла не бояться ничего и никого.
        - Зачем ты так усиленно тренируешься? - спросила его Настя. - Чтобы не потерять форму?
        - Да, форму нужно поддерживать постоянно, - ответил Виктор и этой ничего не объясняющей фразой ограничился.
        Уже успевшая немного изучить своего парня Настя почему-то сразу решила, что его ответ был не совсем искренен. Не потому, что он хотел обмануть ее. Было что-то такое, что, по его мнению, Насте пока не стоило знать. Ему самому грозила некая серьезная опасность, и он старался держать свою любимую от нее подальше.
        Неделя пролетела быстро, и уезжать назад в город совсем не хотелось. Но они пообещали Татьяне Антоновне не задерживаться дольше, и надо было исполнять свои обещания. К Настиному дому они подъехали около восьми часов вечера. Виктор проводил девушку до квартиры, и они позвонили в звонок. Татьяна Антоновна открыла дверь и весело поприветствовала их.
        - Вернулись, отдыхающие? Как провели время?
        - Великолепно, мама! - оживленно ответила Настя. - Это была лучшая неделя за всю мою жизнь.
        - Вот и славно. Мойте руки и проходите на кухню. Я ждала вас, и ужин уже готов. Проголодались, наверное? Вы там хоть что-нибудь ели?
        - Мы отлично питались, - бодро ответил Виктор. - Настя, в отличие от меня, очень хорошо готовит, так что я, наверное, даже растолстел.
        - Иди уж, толстяк! - рассмеялась Татьяна Антоновна. - Да на тебе лишней жиринки не найдешь! Строен, как Аполлон. Молодец, что следишь за собой, а то посмотришь иногда, идет совсем молодой парень, а живот как у бегемота висит.
        Они уже заканчивали ужин, когда у Виктора неожиданно зазвонил телефон. Он взял трубку и услышал голос Макса:
        - Виктор? Слава богу, ты ответил!
        Голос у него был расстроенный и сильно испуганный.
        - Что случилось? У тебя неприятности?
        - Не то слово! Мне срочно нужна твоя помощь! Моя мама умирает!
        - Что с ней? - встревожился Виктор.
        - Врачи говорят, что рак и что сделать сейчас уже ничего невозможно. Они ее даже в больницу не взяли. Виктор, у меня вся надежда только на тебя. Ты ведь можешь ее спасти, я знаю! Помоги! Я умоляю тебя!
        - Сейчас выезжаю. Где ты находишься?
        Макс продиктовал ему свой адрес.
        - Жди, через десять минут буду.
        - Что-то случилось? - обеспокоенно спросила Настя.
        - Да, - ответил Виктор. - И мне будет нужна твоя помощь. Ты съездишь со мной?
        - Хорошо. А куда?
        - Здесь недалеко. Минут пять - десять.
        - Вы куда-то собираетесь? - ничего не понимая из их разговора, спросила Татьяна Антоновна.
        - Да, - на ходу одеваясь, сказала Настя. - Не волнуйся, мама, мы скоро вернемся.
        Чтобы прекратить ненужные расспросы, Настя магией, как научил ее Виктор, успокоила мать, и они выбежали на лестницу.
        - Куда мы идем? - на ходу спросила Настя.
        - Спасать одного человека, - ответил Виктор. - Он умирает, и ему очень нужна наша помощь.
        - Наша? - удивилась Настя.
        - Да, конечно. Без тебя мне не справиться.
        - Я его знаю?
        - Это женщина. Ты ее не знаешь, но немного знакома с ее сыном.
        - Как его зовут?
        - Максим Федотов, - внимательно посмотрев на Настю, сказал Виктор. - Не удивляйся, это один из тех хулиганов, которые приставали к тебе на улице. После той драки мне удалось вытащить его из одной неприятной истории, связанной с дварфами.
        - И ты простил его?
        - Невозможно стать настоящим светлым магом, не умея прощать, - ответил Виктор. - Не подлежат прощению только убийство и предательство. А еще светлый маг не должен проходить мимо, если кто-то рядом оказался в беде. С Максом именно так и получилось.
        - Что с его матерью? - спросила Настя.
        - Судя по всему, рак в последней стадии.
        - И ты можешь ее исцелить?
        - Это можешь ты, - без тени сомнения ответил Виктор.
        - Я?! - в изумлении воскликнула Настя.
        - Конечно! Ты просто еще не до конца осознаешь все свои возможности. Ты же Анастасия, возрождающая к жизни! Имя мага имеет для него огромное значение.
        - Но я никогда не занималась врачеванием! - ужаснулась Настя. - Максимум, на что я способна, так это остановить кровь или успокоить головную боль маме. Будет чудовищно, если мы попусту обнадежим эту больную женщину и ничем не поможем ей!
        - Я объясню тебе, что надо делать, - успокоил ее Виктор. - У тебя все должно получиться.
        Они сели на мотоцикл и через пять минут уже были на месте.
        Макс жил недалеко от Андреевского рынка, рядом с аптекой Пеля. Заехав во двор-колодец, они поискали нужный подъезд и поднялись на четвертый этаж. Дверь им открыл сам Максим. Без зеленого ирокеза Настя даже не сразу узнала его. Он был бледен, и у него тряслись губы и руки.
        - Слава богу, это ты! - воскликнул он, но, заметив Настю, сразу смутился и густо покраснел.
        - Прости меня, - собравшись с духом, сказал Макс. - Я был таким дураком!
        - Позже извинишься, - сказал Виктор. - Где мама?
        - Там, в дальней комнате. Идем.
        Квартира выглядела грязной и запущенной. Кроме того, здесь сильно пахло застарелым перегаром. Проходя мимо одной из дверей, Виктор расслышал за ней какое-то нечленораздельное мычание.
        - Кто там? - спросил он.
        - Папаша, будь он неладен, - угрюмо ответил Макс. - С утра горе заливает.
        «Ладно, этим я займусь позже, - раздраженно подумал Виктор. - Он у меня вообще забудет, как стакан в руках держать!»
        Они вошли в комнату, где на кровати лежала женщина с нездорового вида коричневатой кожей, ввалившимися глазами и впалыми щеками. Над кроватью в красном углу висели иконы. Под ними тускло горела лампадка. Лампа на потолке не имела абажура, но все равно давала слишком мало света. Все это в сочетании с задернутыми шторами создавало какую-то гнетущую атмосферу безысходности. С первого взгляда было понятно, что состояние женщины очень тяжелое и ее дни сочтены.
        - Как зовут маму? - тихо спросил Виктор.
        - Зинаида Петровна, - ответил Макс.
        - Максим, у тебя гости? - тихим голосом отреагировала на их появление Зинаида Петровна.
        - Здравствуйте, тетя Зина, - поздоровался Виктор.
        - Здравствуй, - посмотрев на него, ответила мама Максима. - Подойди ко мне. Личико у тебя хорошее, светлое. Тебя как зовут-то?
        - Виктор.
        - А, так это про тебя мне Максимка рассказывал? Слова все говорил хорошие, ни про кого прежде от него таких даже и не слышала. Он очень изменился в последнее время, сынок мой. Мне бы радоваться за него, да вот только болезнь проклятая житья не дает. Плохо мне, Витенька. Совсем плохо. Больно очень и сил никаких нет. Умираю я, а жить так хочется. Максима вот на кого я теперь оставлю? На папашу-алкоголика, что ли? Он трезвым если раз в году и бывает, так и то за счастье посчитать можно. Жалко мне Максимку. Пропадет он без меня. Только ведь недавно за ум взялся парень.
        Виктор присел рядом с Зинаидой Петровной на кровать и провел над ней рукой. В районе груди он отчетливо ощутил исходящий оттуда холод.
        - Настя, подойди сюда, - сказал он. - Поднеси руку. Чувствуешь что-нибудь?
        - Да. Как будто холодом веет.
        - Попробуй сосредоточиться и направить туда тепло.
        Настя послушно выполнила то, что просил Виктор.
        - Вы что-нибудь ощущаете, тетя Зина? - спросил он.
        - Как будто боль отпустила немного. И дышать стало полегче. А еще тепло пошло. Что ты сделал, деточка?
        - Это не я. Это Настя. Она поможет вам, тетя Зина. Обязательно поможет. Вы только верьте. Настя, давай еще разок. Возьми мою руку, я добавлю тебе силы.
        Настя, окрыленная первым успехом, повторила попытку. Теперь получилось даже лучше. Об этом можно было судить по тому, что на лице тети Зины появилась счастливая улыбка.
        - Хорошо-то как, девочка моя, - поблагодарила она. - Хоть умру я без этой ужасной боли!
        - Давай, Настя, давай! - поторапливал ее Виктор. - Не останавливайся! Изгоняй болезнь, вырывай ее с корнем! Ты можешь это! Я знаю!
        Настя сделала над собой невероятное усилие, и тут вдруг почувствовала, как через ее руки хлынул мощный поток энергии. Тело тети Зины вдруг показалось ей как будто прозрачным, и она отчетливо увидела темное пятно, место, где находился эпицентр болезни.
        - Я вижу ее, - удивленно воскликнула Настя.
        - Отлично, - поддержал ее Виктор. - Так и должно быть. Теперь, когда ты видишь врага, ты можешь победить его. Выдавливай это пятно, тащи его наружу, изгоняй прочь!
        Собрав все оставшиеся силы, Настя послала такой мощный импульс, что темное пятно дрогнуло, пошло мелкими трещинами и, словно шагреневая кожа, стало стремительно сокращаться в размерах.
        - Молодчина! - торжествующе воскликнул Виктор, когда пятно исчезло полностью. - Ты победила его! А теперь последнее. Давай вместе добавим тете Зине сил.
        - Я не уверена, что смогу, - устало произнесла Настя. - Я чувствую себя опустошенной до дна.
        - Ты сможешь, - подбодрил ее Виктор. - Восстановись из внешних источников, как я тебя учил, возьми силы у меня, у Макса, наконец! Максим, быстро подойди к нам. Возьми Настю за запястье. А теперь давай! Ты же Анастасия, возрождающая к жизни! Для тебя нет ничего невозможного!
        Завершающий аккорд увенчался триумфом. Мощный поток энергии сотворил настоящее чудо. У Зинаиды Петровны почти сразу исчезли круги под глазами, порозовели щеки, да и цвет лица изменился, стал более здоровым. Сама она сквозь слезы радости что-то беззвучно шептала губами, то ли молитву, то ли слова благодарности.
        - Садитесь, тетя Зина, - сказал Виктор. - Вам сейчас лежать даже вредно. Нужно навсегда забыть про эту болезнь и выкинуть ее из головы.
        Зинаида Петровна сама, без посторонней помощи, села на кровати и немного растерянно оглядела ребят.
        - Ангелочки вы мои родные, как же вы это сделали?
        - С божьей помощью, тетя Зина. С божьей помощью, - ответил Виктор, так как еще при входе в комнату сразу понял, что она человек сильно верующий. - Поблагодарите бога в своей молитве, и все будет хорошо. А ты, Максим, теперь береги маму. Знаешь ведь, что она у тебя одна и другой уже не будет.
        - Вот это ты дело говоришь, Витенька, - поддержала его Зинаида Петровна. - Наставь его, обалдуя, на ум. Тебя он непременно послушает.
        - Обязательно наставлю, - кивнул Виктор. - Ну, мы пойдем, тетя Зина, а то Настю мама дома ждет, волнуется.
        - Конечно, конечно! - закивала тетя Зина. - Идите с богом, дорогие мои. Низкий вам поклон от меня и огромная благодарность. Максимка, проводи ребятишек, чего ты стоишь?
        В коридоре Макс обнял Виктора и, не выдержав, разрыдался от переполнявших его чувств.
        - Я даже не знаю, как благодарить тебя, - сквозь слезы говорил он. - Ты уже второй раз спасаешь мне жизнь. Не знаю даже, как бы я смог жить без мамки. Хоть в петлю лезь!
        - Ты это брось, - укорил его Виктор. - Мужчине такие мысли в голове держать не пристало. А вот про то, чтобы берег ее, я вовсе не ради красного словца сказал. От тебя теперь очень многое зависит. Не будешь мать расстраивать, так проживет еще долго.
        В это время за дверью раздался громкий храп.
        - У, изверг, - угрюмо буркнул Макс. - Сейчас дрыхнет с перепоя, а завтра опять за старое примется!
        - Подожди, я сейчас, - сказал Виктор.
        Он решительно зашел в комнату, где спал отец Макса. Тот был в семейных трусах и застиранной майке и вальяжно развалился на диване, откинув голову назад. Запах перегара здесь был такой сильный, что было трудно дышать. Виктор подошел к мужчине и некоторое время подержал у него над головой руку.
        «Попробуй теперь только выпей, - злорадно подумал он. - Наизнанку вывернет от одного только запаха!»
        - Все, - вернувшись к Максу, сказал Виктор. - Мне кажется, я смог убедить твоего папашу бросить пить.
        - Я знаю, что ты умеешь быть убедительным, - понимающе улыбнулся тот.
        - Ты не обижайся, но нам действительно пора уходить. Если что-то не так будет с матерью, сразу звони. Но я уверен, что болезнь уже не вернется. Настя все сделала великолепно.
        - Я ведь так и не поблагодарил тебя, - смущенно глядя на девушку, произнес Макс. - Стыдно мне тебе в глаза смотреть. Ты, наверное, никогда не простишь меня.
        - Почему же, - улыбнувшись, ответила Настя. - Я теперь вижу перед собой совсем другого человека, ничуть не похожего на того, который пытался меня обидеть. А тот исчез, вместе с зелеными волосами, наверное.
        Простившись с Максом, Виктор и Настя спустились во двор.
        - Как же все-таки здорово помогать людям, - задумчиво произнесла девушка. - Теперь я точно знаю, что дар этот дан мне от бога и никакая я не ведьма. Слушай, а почему ты сам не взялся за лечение тети Зины? Ведь я же видела, что ты отлично знаешь, как это сделать, да и магической силы у тебя намного больше, чем у меня.
        - Возможно. Хотя все не так однозначно. Помнишь наш первый разговор об именах? Я Виктор, что означает «победитель». Имя каждого мага может сказать о том, к чему он больше предрасположен. Моя основная задача - борьба с силами тьмы, битва. Да, я умею исцелять, но особенно хорошо справляюсь с ранами. Мог бы, конечно, попробовать, но у тебя это лучше получается, и тебе это было нужнее. Иногда магический дар можно полностью пробудить только в экстремальной ситуации. Вот я и воспользовался случаем.
        - А ты, оказывается, еще и циник! - рассмеялась Настя. - Не боялся, что такой малоопытный врачеватель, как я, случайно угробит пациента?
        - Нет, - отрицательно помотал головой Виктор. - Я с самого начала верил в тебя. Кроме того, в случае необходимости я обязательно пришел бы на выручку. Так что поздравляю тебя, Настя. Сегодня ты родилась как истинный маг.
        Глава 7
        Вызов
        Эрланд вошел в тронный зал Нидуда и почтительно остановился у порога, ожидая, когда дед разрешит ему говорить. Конунг вальяжно сидел на высоком белом троне, сделанном из костей врагов. Эта жутковатая достопримечательность, которую так и называли - Костяной трон - была любимым детищем больной фантазии конунга. О каждом из фрагментов этого чудовищного изделия Нидуд мог рассказать целую историю и обожал потешать этими рассказами своих гостей.
        - Чего замер? - скользнув по внуку равнодушным взглядом, обратился он к Эрланду. - Сказать что-то хочешь или просто так, поглазеть на меня пришел?
        - Дозволите, великий конунг?
        - Дозволяю, - милостиво разрешил Нидуд. - Выкладывай, что там у тебя!
        - Я только что вернулся из Мидгарда, и там у меня произошла одна интересная встреча, - начал Эрланд. - Выполняя задание великого конунга по поиску новоявленных магов, я обратил внимание, что вокруг одной из предполагаемых ведьмочек постоянно вьется некий юнец, показавшийся мне слишком шустрым.
        - Так убил бы его, и дело с концом! - сердито буркнул Нидуд. - И нечего меня по таким пустякам беспокоить!
        - Все не так просто, великий конунг. Юнец этот оказался из альвов, он наделен очень серьезной магией, и подобраться к нему сложно.
        - Ты оправдываешься передо мной, что ли? - насмешливо глядя на внука, спросил Нидуд. - Не можешь справиться с одним мальчишкой-альвом? Ради чего я тогда потратил на тебя столько времени?
        - Нет, я не оправдываюсь, - почтительно склонившись, ответил Эрланд. - Но я подумал, что великий конунг сам заинтересуется им. Я навел о нем кое-какие справки у Эгиля.
        - А, так ты до сих пор общаешься с этим прохвостом? Не нравится он мне, хотя и помог нам однажды. Кровь труса и предателя, текущая в его жилах, в данном случае проявила себя особенно сильно.
        - Но он иногда бывает полезен, - сказал Эрланд. - Как в данном случае, например. Через Эгиля мне удалось узнать о том, что мальчишка этот - не кто иной, как принц Виктор, сын Вёлунда и уничтоженной великим конунгом Регины.
        - Ах вот оно как! - рассмеялся Нидуд. - Ну и какое мне теперь дело до этого сопляка? Из истории с Региной я уже вытянул все, что только было возможно. Вёлунд опозорен и унижен, вот и пусть теперь мальчишка будет ему постоянным напоминанием о пережитом сраме.
        - Но сам Вёлунд смотрит на это по-другому, - возразил Эрланд. - Он высоко ценит своего младшего сына и, по мнению Эгиля, готовит его в свои преемники.
        - Твой Эгиль сам мечтает залезть на папашин трон, вот и хочет устранить соперника чужими руками, - хрюкнув от смеха, сказал конунг. - Чего тут непонятного?
        - Есть одна маленькая деталь. От мальчишки утаили причину смерти его матери и ту неприглядную роль, которую сыграл в этом деле его отец. Я взял на себя смелость встретиться с этим Виктором и доходчиво разъяснил ему все.
        - Ну и как? Он решил прикончить своего папашу?
        - Нет, - поклонившись, ответил Эрланд. - Папашу он теперь просто презирает, а прикончить решил вас, великий конунг. Он даже просил меня передать вам свой вызов.
        - Ты что, издеваешься надо мной? - расхохотался Нидуд. - Чтобы я принял вызов от мальчишки, у которого еще молоко на губах не обсохло?! Да меня же просто засмеют! Этого самонадеянного нахала я могу разве что высечь плеткой и отправить чистить выгребные ямы. Там для сына нидинга самое подходящее место. Но сражаться с ним с оружием в руках унизительно даже для менее именитого воина, чем я. Так ему и передай, слово в слово.
        - Примерно так я ему и сказал. Но у меня есть одна интересная мысль о том, как можно использовать горячность мальчишки в интересах великого конунга.
        - Продолжай.
        - Несмотря на свою молодость, этот Виктор действительно очень сильный боец. Его обучал сам Хайме, а вам хорошо известно, кто это и что он собой представляет. Кроме того, способности этого мальчишки в магии у многих вызывают просто удивление.
        - Ты что, пугаешь меня им? - хохотнул Нидуд. - Меня, черпающего свою магическую силу от самого Локи?
        - Ни в коем случае, - ответил Эрланд. - Сила великого конунга не вызывает сомнений ни у кого. Но у могущественного конунга есть враги в Нидавеллире, от которых неплохо бы избавиться без лишнего шума, и вот здесь мальчишка вполне мог бы пригодиться.
        - Ты имеешь в виду моих неблагодарных старших сыновей? Хледа, Эскери и Сакси? И что дальше?
        - Я могу передать принцу Виктору, что конунг Нидуд с кем попало не сражается, и если он пытается заслужить право на поединок с ним, то пусть сначала попробует одолеть тех, кого конунг выставит против него.
        - Да они же его просто смешают с землей! - расхохотался Нидуд. - И какой мне в этом резон?
        - В этом я совсем не уверен, - осторожно сказал Эрланд. - Хлед, Эскери и Сакси - крепкие бойцы, но не более того. Иначе они давно бы подняли бунт против великого конунга и попытались захватить Костяной трон силой.
        - Это верно, - самодовольно ухмыльнулся Нидуд. - Они боятся меня, потому и держат свои поганые языки за зубами. И что дальше?
        - Если им все же удастся одолеть Виктора, то их победу легко можно обесценить насмешками над несостоятельностью их противника. Но я все-таки думаю, что у них возникнут очень серьезные проблемы в этом противостоянии. Хоть кого-то из этой троицы он может убить, а то и всех троих.
        - Разумно. Ну а если он и в самом деле уберет с глаз моих всех троих?
        - Тогда можно будет подумать и о том, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, - ответил Эрланд. - Статус принца Виктора как воина сразу же вырастет в разы, и победа над ним только еще больше укрепит репутацию непобедимого конунга Нидуда. Вы сможете украсить его молодыми косточками свой трон и с полным на то правом рассказывать гостям о своей новой выдающейся победе.
        - Да, ты хитер, - усмехнулся Нидуд. - А что, если я возьму и выставлю на поединок с мальчишкой тебя?
        - На то воля вашего величества, - смиренно поклонился Эрланд. - Только смысла в этом я не вижу никакого. Меня как наследника в Нидавеллире никто никогда не рассматривал, репутация моя здесь тоже ничего не стоит. Проиграю я или одержу победу - ничего от этого не изменится.
        - Молодец, знаешь свое место, - ухмыльнулся в бороду Нидуд. - Хорошо, будем считать, что ты меня убедил. Я согласен с твоим планом. Передай этому Виктору, чтобы он выбирал место для поединка, а я извещу о своем решении Хледа, Эскари и Сакси. Пусть мои крошки немного порастрясут свой жирок.
        Эрланд поклонился конунгу и вышел.
        «Ну вот, - размышлял он. - Полдела сделано! Старый кровопийца клюнул на мою удочку, и теперь мой сценарий мести подписан им лично и запущен в производство. Он думает, что окончательно сломил меня и заставил подчиниться? Хорошо, пусть и дальше так считает. Я многому научился у него во владении оружием, и иногда даже приходилось скрывать свои возможности в наших с ним учебных поединках. Пусть думает, что я ему не ровня и он может разделаться со мной одной левой. Я хорошо знаком с его техникой ведения боя, знаю все его сильные и слабые стороны, а когда настанет час, выложу свои козыри на стол. Надеюсь, с этими тремя болванами Виктор справится легко, и тогда мы с ним гораздо ближе подберемся уже к самому Нидуду».
        Зазвонил телефон, и Виктор взял трубку.
        - Это Эрланд, - услышал он голос дварфа. - Есть некоторые новости, и я предлагаю встретиться.
        - Где и когда?
        - В Румянцевском саду, на скамеечке у фонтана. Место тебе знакомое. Там не так людно, поэтому можно спокойно посидеть и поговорить. Через полчаса сможешь?
        - Да, мне отсюда не так уж и далеко.
        - Тогда жду.
        Виктор быстро собрался и отправился на встречу. Эрланд уже ждал его. Он сидел на скамейке, по привычке засунув руки в карманы своего кашемирового пальто, и задумчиво поплевывал себе под ноги. Виктор подошел к нему и присел рядом.
        - Рассказывай, - обратился он к Эрланду.
        - Я поговорил с Нидудом и передал ему твой вызов. Как и предполагалось, он высмеял меня и категорически отказал. Но кое-чего мне добиться все-таки удалось. Конунг согласился выставить против тебя трех своих сыновей - Хледа, Эскери и Сакси. У всех троих - крайне натянутые отношения с отцом, и Нидуд надеется таким образом избавиться от них. Бойцы они, может, и неплохие, но вполне тебе по силам. Если одолеешь их, то разговор о поединке с конунгом можно будет возобновить. Воина украшают только победы, и никакое мастерство не повысит твоей репутации, если к нему не прибавятся головы поверженных тобой врагов. Да и у самого Нидуда появится весомый повод в глазах «нидавеллирской общественности» поднять брошенную перчатку вызова. Конунг не может снести оскорбления. Кровь убитых тобой «любимых» сыновей Нидуда будет взывать к отмщению.
        - Хорошо. Что мне для этого нужно сделать?
        - Назначить место и время боя, - ответил Эрланд. - Желательно здесь, в Петербурге. Ехать за тысячу верст только для того, чтобы убить трех слабоумных болванов, - долго и утомительно.
        - Ты не слишком высокого мнения о своих родственниках, - усмехнулся Виктор.
        - Эти «родственники», с позволения сказать, мои «дяди», сделали все возможное для того, чтобы отравить мне детство. Другого отношения к себе они просто не заслуживают. Но вернемся к месту проведения боя. Лучше всего для этих целей подойдет какое-нибудь большое заброшенное сооружение.
        - Я не настолько хорошо знаю город. Может, посоветуешь что-нибудь подходящее?
        - Если желаешь создать атмосферу эпичности битвы, то я предложил бы Чумной форт. Он находится на острове недалеко от города Кронштадта. Его отрезанность от материка имеет как свои достоинства, так и недостатки. Попасть туда можно только водным путем, на лодке или катере. Но это же гарантирует и отсутствие посторонних глаз. Еще могу посоветовать завод «Красный треугольник». Он прогорел и не работает уже около десяти лет, а места там предостаточно. Огромные пустующие цеха, полуразрушенные лестницы и переходы. Можно даже попробовать поиграть там с противником в прятки. Это добавит поединку остроты ощущений. На заводе есть охрана, но ночью она всегда спит. Охранять там по большому счету уже нечего.
        - Мы будем сражаться ночью? - спросил Виктор.
        - Конечно, - ответил Эрланд. - Это лучшее время суток для сведения счетов с врагами в большом городе, а темнота настоящему магу не помеха. К тому же ночи сейчас светлые, так что не потеряетесь.
        - Есть еще что-нибудь на примете?
        - Я мог бы предложить тебе строящуюся футбольную арену, но это будет как-то слишком уж театрально, - усмехнулся Эрланд. - Да и охрана стадиона, как мне кажется, тоже будет возражать против проведения вашего поединка на их территории. Вы можете попортить недавно посаженный газон или случайно побить витринные стекла, а они дорого стоят. Хотя, справедливости ради надо сказать, что вы вчетвером неплохо бы там смотрелись! Но для арены нужны зрители, многотысячная вопящая толпа, жаждущая увидеть, как на изумрудную зелень травы прольется ваша кровь. Без зрителей любой спектакль теряет всякий смысл. Я мог бы даже организовать продажу билетов. Клянусь, зрелище получилось бы поинтереснее тех бесцветных футбольных матчей, которые собираются проводить там, а победитель смог бы еще и неплохо обогатиться!
        - Тебе надо режиссером работать, - рассмеялся Виктор. - Или продюсером.
        - Да, талант артиста и талант коммерсанта явно пропадают во мне, - все в том же легкомысленно-шутливом тоне ответил Эрланд.
        Этим он давал понять Виктору, что не рассматривает предстоящую схватку с сыновьями Нидуда как серьезное препятствие на пути к поставленной цели.
        - И вот еще что, - добавил Эрланд. - Постарайся не показывать моим родственничкам свою крутизну сразу. Пусть они до последнего момента считают тебя самонадеянным мальчишкой, по глупости бросившим вызов. Недооценка противника часто играет роковую роль, и это обязательно поможет тебе. Когда я, например, в первый раз увидел тебя, то и в самом деле принял за ребенка. Ты выглядишь даже моложе своих лет.
        - Хорошо, - усмехнулся Виктор. - Я устрою им такой спектакль, что они рты от удивления раскроют! Когда я должен дать окончательный ответ?
        - Через неделю.
        - Отлично. Я осмотрю оба места и, когда приму решение, сразу же позвоню тебе, - сказал Виктор и с улыбкой добавил: - Футбольный стадион пока оставим как резервный вариант.
        В Чумной форт Виктор решил съездить вместе с Настей. В Интернете он прочитал, что в форте проводятся экскурсии, вот и задумал совместить приятное с полезным. До Кронштадта, откуда отправлялся небольшой экскурсионный паром, они доехали на мотоцикле. Оставив его на стоянке, Виктор и Настя прошли к Зимней пристани.
        Паром, на котором им предстояло отправиться к форту, назывался «Рипербан». Выглядел он немного неуклюжим, но в то же время симпатичным - этаким гадким утенком. Пока собиралась группа, появилось время осмотреть это маленькое плавучее чудо. Виктор разговорился с капитаном и выяснил, что паром этот пригнали из Англии и что якобы на его борту на заре своей карьеры даже играли такие знаменитые английские рок-группы, как «Битлз» и «Роллинг Стоунз». На стене в салоне и в самом деле висели фотографии этих музыкантов, хотя это вполне могло оказаться лишь рекламным ходом.
        До форта было примерно два километра, его черные стены виднелись вдали. Когда-то мощная крепость сейчас пребывала в запущенном полуразрушенном состоянии. Чем ближе подплывал паром, тем заметнее это становилось. Даже на крыше форта росли какие-то кусты.
        Паром причалил к пристани, и группа туристов сошла на берег. Через мощные, но изрядно пострадавшие от времени металлические ворота они прошли внутрь. Виктор огляделся по сторонам. Экскурсовода он почти не слушал, больше примериваясь к тому, где и как можно вести предстоящий бой. Внутренний двор форта показался ему немного тесноватым. При условии, что противников будет трое и все они владеют не только мечом, но и магией, существовал риск оказаться прижатым к стене. Ничего страшного в этом, конечно, не было, но если есть возможность выбора, можно попытаться избежать ненужных рисков.
        Во внутренних помещениях форта Виктора не очень устраивала высота сводчатых потолков. Она не давала возможности применять магическую акробатику, а это заметно ограничивало его маневр. Впечатлила только огромная металлическая винтовая лестница, ведущая наверх. Там было где разгуляться, но, как говорится, одной лестницей сыт не будешь.
        Больше простора оказалось на крыше. Она почти идеально подходила для поставленной задачи и практически убедила Виктора в том, что форт все же можно использовать для боя с сыновьями Нидуда. Но посмотреть второе место все равно стоило.
        Решив для себя эту главную задачу, Виктор стал внимательнее слушать экскурсовода и даже узнал много нового и интересного. Оказывается, конструкции так восхитившей его лестницы были настолько тяжелыми, что при строительстве для удобства сначала поставили ее саму, а затем возвели вокруг стены. Чумным форт назывался потому, что, когда он утратил свое военное значение, там поместили чумную лабораторию, а по окончании проведенных опытов его подожгли, чтобы ликвидировать заразу. Он горел несколько дней. Этим и объяснялся черный цвет его стен. Еще в форте имелся единственный в мире лифт для подъема лошадей. В общем, экскурсия оказалась познавательной со всех точек зрения.
        Вернувшись в Кронштадт, Виктор и Настя еще немного погуляли по этому прославленному городу моряков и ближе к вечеру отправились домой.
        На завод «Красный треугольник» Виктор поехал уже один и ночью. Завод находился на набережной Обводного канала и в ночи выглядел как-то зловеще. Он представлял собой целый комплекс обшарпанных многоэтажных зданий из красного кирпича. Темные окна во многих местах зияли провалами выбитых стекол и рам, освещения на территории самого завода не было.
        Прикрыв себя магией, Виктор проник внутрь. Там все выглядело еще хуже, чем со стороны главного фасада, выходящего на Обводный канал. Если снаружи еще хотя бы убирали, то внутренние дворы были просто завалены горами строительного мусора и всякого хлама. Стены зданий здесь уже приобрели почти черный цвет, а местами были покрыты неприятными белыми разводами соли. Зайдя в один из цехов, Виктор обнаружил, что там дела обстоят еще хуже. Везде валялись обломки мебели и какого-то проржавевшего оборудования, под ногами хрустела обвалившаяся штукатурка и битые стекла. В целом можно было подумать, что завод «Красный треугольник» недавно подвергся массированной бомбардировке с воздуха и сильно пострадал при ней.
        Но чем дольше Виктор ходил по этим развалинам, тем сильнее склонялся к мысли о том, что именно здесь он сразится с сыновьями Нидуда. Масштабы завода впечатляли. Здесь не только можно было поиграть в прятки, как насмешливо заметил Эрланд, но и просто заблудиться. При желании он мог запутать и разделить своих противников, а после покончить с каждым из них поодиночке. В необозримых цехах завода был отличный простор для маневра и имелась возможность использовать все это обветшалое уродство в своих целях.
        Виктор провел на «Красном треугольнике» всю ночь, детально изучая и запоминая все ходы и выходы, от первого этажа до крыши. Его феноменальная память с фотографической точностью фиксировала малейшие детали, которые могли бы пригодиться в предстоящем противостоянии, и ближе к утру, наверное, он легко прошелся бы по территории с завязанными глазами. Выбор был сделан. Он сразится с Хледом, Эскери и Сакси здесь, на заводе, и, если все пройдет так, как запланировано, ни один из них не вернется оттуда живым.
        Глава 8
        Сыновья Нидуда
        Утром следующего дня Виктор позвонил Эрланду и сообщил, что местом сражения он выбрал «Красный треугольник».
        - Я почему-то думал, что ты предпочтешь форт, - сказал тот. - Он выглядит намного эффектнее, а молодости всегда присуща тяга к романтике. «Красный треугольник» несколько апокалипсичен и подавляет своей угрюмостью. Но завод так завод. Когда?
        - Через пять дней, ровно в полночь. Силы тьмы вроде как обожают это время?
        - Пустые предрассудки, - отмахнулся Эрланд. - Это все придумали люди. Они любят сочинять всевозможные страшилки. Примерно из этой же серии миф о том, что дварфы - это бородатые карлики, живущие под землей и добывающие там груды золота и драгоценных камней. Золото мы, конечно, добываем, но подземных дворцов себе не строим и не живем в них. Хорошо, я понял тебя. Все передам Нидуду, так что с нетерпением жди гостей «с того света».
        Поговорив с Эрландом, Виктор задумался над тем, как провести оставшиеся до поединка пять дней. Нужно как следует подготовиться к сражению, но и Настю оставлять без опеки тоже не хотелось. Поразмыслив, он решил, что несколько выездов на природу ни ему, ни ей не помешают. Они поездят по знаменитым пригородам Петербурга, посетят не менее знаменитые императорские резиденции, а ближе к отъезду он подыщет какое-нибудь уединенное местечко и поработает с секирой. Скрывать от Насти цель этих поездок Виктор не собирался, но ей всегда нравилось наблюдать за его тренировками.
        Так они и поступили. В результате у них получилась неплохая туристическая пятидневка, познавательность которой Виктор совместил с полезным для себя времяпрепровождением. Они посетили Петергоф, Павловск, Гатчину, Пушкин. Осмотрев достопримечательности, Виктор находил подходящее место и приступал к занятиям. Чтобы Настя не тратила времени впустую, он предложил ей во время своих тренировок заняться рисованием, на что та с готовностью согласилась. В конце недели ее альбом пополнился чудесными акварелями с видами живой природы, а также очень неплохими набросками мужской фигуры в движении. В паузах Виктор смотрел работы Насти и иногда подсказывал, где есть ошибки в построении или неточность в линиях.
        Возвращаясь вечером домой, Настя показывала свои новые работы маме, и та была в полном восторге от того, насколько быстро прогрессирует в рисовании и живописи ее дочь. Так что пять дней оказались проведены с большой пользой и к великому удовольствию всех троих, включая Татьяну Антоновну.
        Виктор присел на подоконник в одном из полуразрушенных цехов «Красного треугольника» и рассеянно огляделся по сторонам. Недалеко от него стоял неизвестно каким образом попавший сюда старый разбитый рояль. У него отсутствовала половина клавиш, а стенки и крышка были расписаны какими-то бессмысленными надписями доморощенных любителей граффити. Рядом с роялем обнаружилось колченогое кресло, сесть на которое он сам не решился бы никогда по причине его неустойчивости и ветхости.
        Виктор был одет в просторную, на два размера больше нужного, черную футболку с портретом президента Путина и надписью: «Если драка неизбежна, бить надо первым», сильно потрепанные, застиранные почти до белизны джинсовые шорты, и кислотно-зеленые кроссовки на босу ногу. На голове у него красовалась небрежно надетая козырьком назад бейсболка, тоже ядовито-зеленого цвета. Футболку Виктор купил сам, поскольку ему очень понравилась надпись, а весь остальной прикид позаимствовал у Макса, и если бы тетушка Миврана увидела его в таком затрапезном виде, то, наверное, лишилась бы чувств от ужаса. Сейчас он и в самом деле больше походил на шкодливого подростка, решившегося ради забавы и тяги к приключениям полазать по руинам завода, чем на воина, вышедшего на смертельный поединок.
        «Мальчишка, говорите? - насмешливо думал Виктор. - Ну так и получите мальчишку в полный рост! Забавно будет посмотреть на то, как вытянутся ваши физиономии, когда вы увидите, с кем вам предстоит драться!»
        Виктор сидел на подоконнике и беспечно болтал ногами, но при всем своем напускном безразличии к окружающему внимательно наблюдал за тем, что происходит вокруг. Поэтому он сразу заметил, как в дальнем конце цеха почти бесшумно появилась сначала одна темная фигура, потом вторая, а затем и третья. Осторожно ступая по усыпанному мусором полу, они крадучись стали приближаться к нему. Все трое были одеты в кожаные нагрудники с нашитыми на них металлическими пластинами и кольчужные рубахи. На головах воинов красовались остроконечные шлемы, украшенные рогами.
        - Привет, дяденьки! - окликнул их Виктор. - Вы в викингов поиграть сюда пришли, что ли? Прикольно!
        - Что ты здесь делаешь, мальчик?! - с недоумением уставившись на него, прорычал старший из дварфов. - Шел бы ты отсюда подобру-поздорову, пока по шее не накостыляли!
        - А вы из охраны? - удивленно спросил Виктор. - Мне сказали, что охранники в это время уже спят.
        - Ты что, малец, пререкаться будешь?! - прикрикнул на него второй. - Тебе же сказали: «Проваливай отсюда», - так и проваливай, пока цел!
        - Ну вот, - разочарованно протянул Виктор. - Сами согласились на поединок со мной, а теперь говорят - проваливай!
        - Так ты и есть принц Виктор? - вытаращив на него округлившиеся от изумления глаза, спросил старший сын Нидуда.
        - Он самый. А вы кого здесь ожидали увидеть? Белоснежку? Или, может быть, кота Леопольда?
        - Ты что, на загородную прогулку собрался?! - язвительно спросил второй. - Где твои доспехи и оружие?! Разве так выходят на бой настоящие воины?!
        - Доспехи настоящему воину ни к чему, - сделав акцент на слове «настоящему», насмешливо произнес Виктор. - А оружие у меня всегда при себе.
        Он привстал с подоконника, вытянул руку вперед, и в ней тут же оказалась Призванная секира. Появление этого устрашающего вида оружия изрядно смутило дварфов, и они молча переглянулись между собой.
        - Кроме того, утром мы с моей девушкой и в самом деле едем на пляж, вот я и решил, а чего лишний раз переодеваться? Согласитесь, в доспехах на пляже я бы выглядел немного странно. Ну так как, дяденьки, будем драться?
        Виктор совершил головокружительный кувырок через голову, перепрыгнув при этом рояль, и оказался в нескольких шагах от дварфов.
        - Может, вы все-таки представитесь? - предложил он. - А то я вам свое имя назвал, а вы - нет.
        - Хлед, - выплюнул из себя имя старший, здоровенный широкоплечий мужик с окладистой бородой.
        - Эскери, - буркнул второй.
        - Сакси, - сказал третий, до этого не произнесший еще ни слова.
        - Очень приятно, - сняв с головы бейсболку и нарочито вежливо раскланявшись, ответил Виктор. - Так вы, стало быть, сыновья конунга?
        - Конечно! - самодовольно ответил Хлед. - Причем наследники первой очереди.
        - Замечательно. А то драться с самозванцами из заводской охраны было бы не очень интересно. Мне вас здесь убить, или, может, для остроты ощущений сыграем в догонялки? Я вас вызвал на бой, выбор за вами.
        Братья переглянулись.
        - Язык у тебя остер, но настолько ли остра твоя секира? - подумав немного, сказал за всех Хлед. - Нас трое, а ты один. Хорошо, мы дадим тебе шанс немного продлить свою никчемную жизнь. Беги. Мы согласны малость развлечься и поищем тебя. Но только за пределы территории, чур, не выходить, если ты не трус!
        - Зря вы все-таки на это решились, - насмешливо произнес Виктор. - В ваших ржавых железяках вы только пропотеете напрасно и будете дурно вонять.
        - Беги уже, болтливая обезьяна! - сквозь зубы процедил Хлед. - А то мое терпение скоро лопнет!
        - Все, все, все! - сделав успокаивающий жест руками, торопливо произнес Виктор. - Уже бегу! Я только еще хотел спросить напоследок: эти украшения на голове вам ваши жены наставили или само выросло?
        - Ах ты, щенок! - яростно взревел Хлед. - Так ты еще и издеваешься?!
        Он выхватил свой меч и нанес стремительный удар, но Виктор успел совершить обратный кувырок и опять оказался по другую сторону рояля. Удар Хледа пришелся в музыкальный инструмент, и тот то ли с перепуга, то ли от отчаяния даже выдал какую-то незамысловатую мелодию из нескольких нот.
        - Догоняйте, дяденьки! - помахав дварфам рукой, рассмеялся Виктор. - Если запыхаетесь и бегать станет невмоготу, скиньте с себя это барахло. Все равно моя секира разрежет ваши консервные банки, как нож масло.
        Он нарочно выводил своих противников из себя, поскольку знал, что воин, лишившийся выдержки, намного чаще совершает ошибки, а не воспользоваться этой возможностью и быстрее покончить с дварфами было бы просто грешно.
        Сакси был младшим из всей троицы и всегда находился в тени своих старших братьев. Хотя все они считалась наследниками первой очереди среди многочисленного потомства конунга, поскольку были сыновьями Трюд, первой жены Нидуда, ему никак не удавалось чем-то выделиться на их фоне. Сакси не превосходил Хледа и Эскери ни силой, ни умом, разве что непомерной горячностью. Вот и сейчас он первым бросился в погоню за нахальным мальчишкой, надеясь, что честь уничтожить этого самонадеянного выкормыша короля Вёлунда достанется именно ему.
        Первым делом Сакси призвал одну из своих гончих, любимца Хора. На псарнях конунга содержалось большое число псов Нидавеллира, и каждый из наследников Нидуда имел там свою свору. Была она и у Сакси и считалась едва ли не лучшей после той, которая принадлежала самому конунгу.
        Псовая охота всегда увлекала его. И не важно, кого предстояло травить - зверя или человека, ощущение преследования бегущей жертвы возбуждало и будоражило горячую кровь. Своих собак Сакси, наверное, любил больше, чем всех родственников вместе взятых, а уж Хора особенно. Именно потому он и позвал его сейчас, так как хотел хотя бы в этот раз превзойти братьев.
        Хор уверенно шел по следу мальчишки-альва. Он несся так быстро, что Сакси едва поспевал за ним. Если бы не помощь пса, дварф уже давно мог бы заблудиться в этих бесконечных коридорах, цехах, переходах и лестницах. Надо отдать должное этому Виктору, он отлично подготовился к схватке и досконально изучил место предстоящего боя.
        Бежать становилось уже невмоготу. Маленький нахал оказался прав - в доспехах много не побегаешь.
        «А чего я теряю? - подумал Сакси. - Когда Хор догонит этого наглого мальчишку, он в одиночку порвет его на мелкие тряпочки! Сниму доспехи, все легче будет».
        Сакси голосом остановил пса и стал разоблачаться. Он уже сбросил с себя кожаный нагрудник и шлем, как вдруг Хор грозно зарычал и стремительно рванул с места.
        - Хор, назад! - прикрикнул на него Сакси, но пес не послушался его.
        Видимо, добыча была уже совсем близка, и азарт охотника в данном случае пересилил привычку беспрекословно исполнять приказы хозяина. Сакси грязно выругался, выхватил меч и побежал в ту сторону, где скрылся Хор. Через какое-то время он вдруг понял, что без пса окончательно запутался в этом лабиринте, и растерянно остановился, прислушиваясь к тому, что происходило вокруг.
        Было тихо, и только со стороны Обводного канала иногда доносились звуки проезжавших по набережной автомобилей. И вдруг в этой тишине за его спиной раздался насмешливый голос мальчишки:
        - Дяденька Сакси, это не вы собачку потеряли?
        Сакси обернулся и побагровел от бешенства - мальчишка стоял в десятке шагов от него и держал в руке голову Хора. Покрутив голову, Виктор размахнулся и бросил ее к ногам противника.
        - А-а-а! - яростно взревел Сакси и с налившимися кровью от приступа бешенства глазами бросился на своего обидчика.
        Но Виктор ждал этого броска. В руках у него уже оказалась Призванная секира, и, легко уклонившись от удара в сторону, он полоснул ее лезвием Сакси по животу. Тело дварфа медленно развалилось на две части, и они, упав на пол и дернувшись пару раз, быстро замерли.
        Виктор с отвращением посмотрел на останки своего врага. Это был первый убитый им житель одного из миров, и, как часто случается в таких случаях, тошнота медленно подступила к его горлу. Но, вспомнив о том, что перед ним лежит тот, кто издевался над его матерью, Виктор подавил в себе эту слабость. Наклонившись над Сакси, он сорвал с его шеи амулет Нидавеллира и засунул его в карман.
        Немного подождав, пока Сакси скроется из виду, Эскери тоже выдвинулся на поиски мальчишки. Он не стал призывать пса, как его младший брат. Владея магией лучше, чем Сакси, Эскери мог и сам на достаточном расстоянии различить характерный запах крови альва. Втягивая ноздрями воздух и постоянно принюхиваясь, он уверенно шел вперед. Дварф не спешил. Большой чести в том, чтобы одолеть столь малолетнего противника, Эскери не видел, и если Сакси есть какая-то нужда в том, чтобы гоняться за ним по этажам, то пусть побегает. Убьет мальчишку, так большой славы от этой победы все равно не получит, ну а если случится наоборот, так туда ему и дорога.
        Родственные связи в Нидавеллире не сближали, а разделяли членов семьи. Этому в большой степени способствовал сам Нидуд. Постоянно опасаясь заговора, он умело стравливал своих детей друг с другом, чтобы они все время находились в состоянии притушенной вражды и в один момент сообща не выступили против него. Его расчет полностью оправдывал себя. Если дети Нидуда до сих пор так и не скинули его с Костяного трона, так только потому, что друг друга они ненавидели ничуть не меньше, чем отца.
        Размышляя об особенностях внутрисемейных отношений правящего дома Нидавеллира, Эскери неожиданно наткнулся на обезглавленный труп пса.
        «Да это же Хор, любимец Сакси, - пронеслось у него в голове. - Вот и ошейник с вензелем! А где же сам Сакси?»
        Эскери потянул носом воздух и перешел в соседний цех. Здесь он и обнаружил тело младшего брата, две половины которого лежали в большой луже крови.
        «Так! Вечер перестает быть томным! - озабоченно подумал он. - Самоуверенность мальчишки, оказывается, возникла не только от его безмерного нахальства! Или нет? Или маленький наглец здесь ни при чем? А вдруг это дело рук мерзавца Хледа, который решил под шумок избавиться от лишнего соперника в борьбе за Костяной трон? Но кто бы из них ни завалил Сакси, мне теперь надо держать ухо востро!»
        И тут Эскери почувствовал альва. Мальчишка находился за его спиной, шагах в двадцати. Еще не так близко, чтобы впадать в панику, но все-таки лучше было встретиться с врагом лицом к лицу. Эскери развернулся и увидел мальчишку.
        - И правда воняет, - понимающе покачав головой, сказал Виктор. - Я смотрю, вы все время принюхиваетесь? А ваш братец, наверное, болел сильно? Не успел умереть, а уже разлагаться начал.
        - Так это все-таки ты убил его? - удивленно воскликнул Эскери.
        Мысль о том, что это происки Хледа, почему-то представлялась ему намного правдоподобнее. Этот жалкий безусый юнец не казался ему способным справиться с таким умелым воином, как Сакси.
        - Честное слово, я не нарочно! - плаксивым голосом начал оправдываться Виктор. - Он сам на секиру напоролся! Рассердился за что-то, даже сам не знаю за что. Наверное потому, что я его собачку убил. Но она сама виновата. Такая кусачая оказалась, еле увернуться успел! А то бы точно цапнула, зараза! Вообще-то больших собак по закону на поводке и в наморднике выводить нужно!
        - Хватит паясничать, - прикрикнул на него Эскери. - Ты воин или шут гороховый?! Пришел драться, так дерись. И нечего тут цирк устраивать!
        Эскери выставил вперед руку, и из его ладони в сторону Виктора вылетела мощная струя багрового пламени. Огненное заклинание он выполнил мастерски, но немного медленно. Кувырком через плечо мальчишка успел отскочить в сторону и тут же ответил встречной магией. Виктор выставил вперед обе ладони и сделал движение, как будто резко толкает что-то перед собой. Эффект оказался просто ошеломляющим. Эскери пролетел несколько метров и с размаху врезался спиной в стену. После этого он сполз по ней вниз и оказался сидящим на полу на пятой точке.
        - Не ушиблись, дяденька Эскери? - сочувственно спросил Виктор.
        Дварф помотал гудящей головой и кое-как встал на ноги.
        - А ты силен, маленький альв, - усмехнулся он. - Может, прекратим эти магические забавы и сразимся с оружием в руках, как подобает настоящим мужчинам?
        - Золотые слова! - с воодушевлением воскликнул Виктор. - А то действительно, ведете себя как баба какая-то!
        - Не старайся. Я не Сакси и на оскорбительные слова не куплюсь.
        Он выхватил из-за спины огромный двуручный меч и, следя за каждым движением Виктора, осторожно пошел ему навстречу. Пока он приближался, мальчишка развлекался тем, что вертел в руках свою секиру, выписывая ею немыслимые фигуры. Эскери тоже заработал мечом, постепенно разгоняя его до нужной скорости. Со стороны это выглядело красиво, но все-таки не так эффектно, как у Виктора.
        «Ничего, сейчас я собью с этого кривляки спесь, - злобно подумал дварф. - Он еще не знает, каким мощным и быстрым может быть мой разящий удар!»
        Окончательно сблизившись, Эскери действительно прибавил скорости вращения, и меч засверкал в его руках, почти неразличимый в воздухе. Выбрав момент, он перенаправил его так, что лезвие полетело в сторону шеи противника, грозя напрочь снести ему голову, но мальчишка оказался проворнее. Он успел присесть, и в тот момент, когда не нашедший точки приложения клинок вывел Эскери из состояния равновесия, ударом древка секиры сбил его с ног. Дварф попытался быстро вскочить, но опоздал. Виктор уже занес над ним оружие и опять же древком, имеющим снизу заостренный копьеобразный конец, пригвоздил Эскери к полу. Удар пришелся прямо в сердце, так что смерть наступила почти мгновенно. Сняв с Эскери медальон и вытерев оружие об одежду дварфа, Виктор снова растворился в бесконечных лабиринтах цехов «Красного треугольника».
        Хледа Виктор нашел сам. Тот по-прежнему сидел возле рояля и развлекался тем, что извлекал из него крайне неприятные звуки, по очереди нажимая на сохранившиеся клавиши.
        - С братьями покончил? - заметив приближение Виктора, безразличным тоном спросил старший наследник Нидуда. - Тогда давай займемся настоящим делом.
        Он встал с непонятно каким образом выдерживающего его вес кресла и обнажил свой меч.
        - Почему ты остался здесь? - спросил Виктор.
        - А какой мне резон носиться за тобой по этажам? Чтобы первым прикончить тебя? Убить никому не известного мальчишку, чтобы матери потом перед сном пугали своих детишек рассказами о безжалостном старине Хледе, который убивает младенцев и пожирает их за ужином? Нет, мне такая слава не нужна! Я человек солидный, не чета этим двум пустобрехам. Вот теперь, после того, как ты разделался с Эскери и Сакси, можно и повоевать. Только не нравится мне здесь как-то. Давай лучше выйдем на крышу, на свежий воздух. Места отвратительнее этого я в жизни своей не видел.
        - Идем, - безразлично пожал плечами Виктор. - Крыша здесь плоская, удобная, а мне не так уж важно, где тебя убить.
        Они двинулись через цеха по направлению к лестнице.
        - Не расскажешь, как ты покончил с братцами? - спросил Хлед. - Не думай, я зла на тебя за них не держу. Двумя назойливыми конкурентами на престол меньше, только и всего. Просто, когда я буду рассказывать о своем подвиге, хотелось бы украсить эту историю леденящими душу подробностями о том, как кровожадный враг безжалостно убивал моих братьев. Ну ты понимаешь, о чем я говорю. Альвы всегда славились своим красноречием, а мне самому, если честно, придумывать рассказ о твоих злодеяниях просто лень.
        - Представь себе, рассказывать эту историю тебе не придется никому, да и леденящие душу подробности ты тоже унесешь с собой в могилу, - самонадеянно ответил мальчишка. - Но так и быть, расскажу как могу. Почему бы не удовлетворить твое любопытство. Сакси я разрубил секирой пополам, предварительно снеся голову его песику, а Эскери пригвоздил к полу вот этой штукой.
        И Виктор указал взглядом на заостренный конец древка своей секиры.
        - Познавательно, - усмехнулся Хлед. - И рассказал ты эту историю просто захватывающе, с присущим альвам высоким стилем и поэтичностью образов.
        - А я в барды не стремлюсь. Как было, так и рассказал.
        - До этого ты был гораздо многословнее. Признаюсь честно, даже меня разозлил. Но острый язык - тоже не последняя составляющая настоящего воина. Так ты, значит, решил отомстить за свою мать? Дело благородное, одобряю. Ты мне даже симпатичен немного, хотя и альв. Даже не верится, что у такого ничтожества, как Вёлунд, мог родиться такой отважный сын.
        - Осторожно, здесь лестница почти обрушилась, перил нет, а лететь вниз далеко и неприятно, - предупредил дварфа Виктор.
        И в это время Хлед, решив, что ему уже удалось заболтать своего противника, нанес ему удар кинжалом в спину. Если бы Виктор хоть самую малость доверял старшему сыну Нидуда, то эти благородные слова с предупреждением об опасности стали бы последними в его жизни. Но, мысленно расширив сознание, он уже давно наблюдал за своим врагом внутренним зрением и, уклонившись в сторону, с трудом, но все-таки смог избежать удара острого лезвия. После этого Виктор лишь слегка подтолкнул Хледа. Тот отчаянно замахал руками, пытаясь восстановить равновесие, но не удержался и, издав душераздирающий вопль, рухнул вниз. Сильный грохот известил о том, что старший сын конунга достиг земли.
        Переведя дыхание и успокоив колотящееся в груди сердце, Виктор спустился вниз. Хлед лежал на спине, и из живота у него торчал кусок арматуры из той груды металлолома, что в беспорядке была свалена под лестницей. Он был все еще жив, хотя из-за сломанного позвоночника шевелиться уже не мог. Хлед яростно скрипел зубами, а его глаза с ненавистью пожирали врага.
        - Пришел полюбоваться на то, как подыхает старина Хлед? - злобно прохрипел он. - Ну давай, прикончи меня! Чего медлишь?!
        - Сам подохнешь, падаль, - сквозь зубы ответил Виктор. - Тебе случайно не говорили, что бить в спину стыдно?
        - Это всего лишь стратегия, обыкновенная военная хитрость.
        - Нет, Хлед, это обыкновенная подлость.
        - Брось, Виктор, не сердись. Убей меня, и ты покажешь всему миру благородство своей души. Прошу тебя, сделай это! Я не хочу долго и нудно издыхать на этом вертеле!
        - Ты сам выбрал такую смерть, Хлед, - мрачным голосом произнес Виктор. - Мог умереть, как мужчина, с мечом в руках, а подохнешь, как свинья.
        Виктор развернулся и хотел уже уйти, но дварф заорал ему в спину:
        - Свинья, говоришь?! Да, возможно! Но это лучше, чем быть сыном нидинга!
        - По-моему, я уже доказал вам троим, что это не так, - не оборачиваясь, ответил Виктор.
        Видя, что подобным оскорблением его не проймешь, Хлед пустил в ход свой последний козырь, против которого устоять не смог бы уже никто.
        - А ты знаешь, как мы поступили с твоей мамочкой? - задыхаясь, прохрипел он. - Прежде чем начать пытать Регину, Нидуд отдал ее нам, и мы пустили эту дрянь по рукам! Эта шлюха визжала, как резаная, а мы только потешались над ней! Вот так это было! Ты слышишь, сопляк? Шлюха! Твоя мать шлюха! А ты сам - сын шлюхи!
        Виктор резко развернулся и, выхватив секиру, перерезал Хледу горло. После того как дварф, булькая кровью, замолчал, он брезгливо содрал с его шеи амулет и тоже забрал себе.
        Возвращаясь с «Красного треугольника», Виктор по пути заехал на Смоленское кладбище, где была похоронена его мать. Могилу Регины показала ему еще Миврана, и теперь он время от времени навещал это святое для него место. Пройдя мимо Смоленской церкви, а затем свернув в сторону часовни Ксении Петербуржской, Виктор наконец дошел до могилы матери.
        На могиле было установлено очень необычное надгробие. Оно представляло собой высокий, вертикально поставленный камень, в котором была выдолблена полукруглая ниша, завершающаяся сводом наверху. То ли это был точно выверенный оптический расчет, то ли применена какая-то особая магия, но в нише постоянно, даже ночью, можно было различить почти осязаемый столб света. Виктору нравилось думать, что это частичка души матери всякий раз встречает его, и, приходя на кладбище, он всегда мысленно разговаривал с ней.
        Внизу на камне была высечена надпись: «Регина Викторовна Ветрова, тысяча девятьсот семьдесят шестой - две тысячи первый». Виктор опустился на колени, мысленно поздоровался с мамой, а затем достал из кармана три амулета и бросил их к подножию памятника.
        «Вот, мама, посмотри. Трех негодяев из числа тех, кто издевался над тобой, я уже уничтожил. Клянусь, что настанет тот день, когда я рассчитаюсь и с главным твоим палачом. Будь спокойна, мама, я сделаю это!»
        Поцеловав на прощанье холодный камень, он встал и ушел.
        Глава 9
        Большая охота
        Утром позвонил Эрланд.
        - Привет, - сказал он. - Раз ты ответил, значит, жив, а это уже хорошая новость. Есть что рассказать?
        - Да.
        - Тогда давай встретимся. Я могу заехать за тобой. Поговорим в машине.
        - Хорошо. Я выйду на Большой проспект и буду стоять возле часовни у собора Андрея Первозванного.
        - Через полчаса буду ждать тебя.
        Виктор оделся, вышел из дома и по пешеходной улице дошел до часовни. «Ленд-ровер» Эрланда подкатил через пять минут. Виктор распахнул дверь и сел на место рядом с водителем.
        - Рад видеть тебя в добром здравии, - сказал Эрланд. - Как прошла деловая встреча?
        - На высоком уровне и в конструктивной обстановке, - ухмыльнулся Виктор. - Гости прибыли в назначенное время и в результате непродолжительных переговоров приняли предложение принимающей стороны. По завершении развлекательной программы все они дружно отбыли в мрачные чертоги своих предков.
        - Расскажи подробнее о развлекательной программе, - в том же шутливом тоне попросил Эрланд. - Это должно быть интересно.
        Виктор изложил ему все события нынешней ночи.
        - Неплохо, - выслушав его, кивнул Эрланд. - Такое хорошо бы отметить? Если я приглашу тебя в ресторан, как ты посмотришь на это?
        - А детей туда пускают? - вспомнив их первую встречу, с улыбкой спросил Виктор.
        - До девяти часов вечера - да, - рассмеялся Эрланд. - К тому же мы можем пойти в семейный ресторан и заказать для тебя отдельный детский столик.
        - Тогда поехали.
        Конунг Нидуд сидел за столом и с аппетитом вкушал пищу. Ел он безобразно, по-варварски, разрывая мясо руками и отрывая куски зубами. По косматой бороде конунга тек жир, и при этом он еще отвратительно чавкал и брызгал слюной. Эрланда буквально тошнило от такого неприглядного зрелища, и он терпеть не мог присутствовать на трапезах Нидуда, но тот почему-то очень любил решать важные дела именно за едой.
        - Так ты говоришь, что маленький нахал прикончил всех троих? - с набитым ртом спросил конунг.
        - Он разделался с ними, как с малыми детьми, мимоходом зарубив еще и Хора, вожака своры Сакси, - ответил Эрланд.
        - Хороший мальчик! - хохотнул Нидуд. - Расскажи подробнее.
        - Виктор усыпил их бдительность, явившись на поединок без доспехов. Он нарочно оделся так, как ходят обычные мальчишки в Мидгарде, потом раздразнил ваших сыновей шутками и насмешками, всласть поиздевался над ними, и в завершение всего эти лопухи ничего лучше не придумали, как устроить на него охоту в огромном полуразрушенном здании. Там он выследил каждого из них по отдельности и по очереди прикончил.
        - Как они погибли? Можешь не щадить мои отцовские чувства.
        - Сакси он разрубил пополам, предварительно снеся голову Хору, Эскери пронзил пикой в самое сердце, а Хледа сбросил на груду искореженного металла, где тот и нашел свой конец.
        - Бедные мои крошки! - оторвав очередной кусок мяса, притворно вздохнул конунг. - Мне будет так не хватать их! Ладно, черт с ними, с детками! Каждый из них получил по заслугам. Ты мне лучше скажи, что мне теперь со всем этим делать?
        - На то воля великого конунга. Вы можете принять вызов принца Виктора, а можете отклонить его.
        - Нет, - с набитым мясом ртом ответил Нидуд. - Пока он меня еще не убедил в том, что достоин этой чести. Справиться с тремя безмозглыми тупицами поодиночке не такая уж и великая заслуга. Но и оставить без внимания нанесенное мне оскорбление я тоже не могу. Это может подорвать мой авторитет, черт побери! В общем, вот что я решил. Чтобы показать силу нашего гнева, мы устроим Большую охоту на сына Вёлунда! Настоящую, а не ту жалкую пародию, которую продемонстрировали три моих недалеких сына. Я пошлю в Мидгард целый отряд воинов с приказом найти и убить принца Виктора. Мы обложим его со всех сторон, будем гнать как дикого зверя, не дадим ни минуты передышки. Ты говорил, что мальчишка как-то связан с молодой ведьмочкой? Попробуем обратить внимание и на нее тоже. Посмотрим, как этот Виктор сможет выпутаться из такой неприятной ситуации, когда на каждом шагу его будет подстерегать смертельная опасность! Если справится, тогда мне самому придется заняться им, ну а не справится, так и разговаривать больше не о чем.
        - Прикажете мне возглавить воинов? - спросил Эрланд.
        - Тебе?! - насмешливо расхохотался Нидуд. - Ты, кажется, забываешь о том, кто ты есть! Да кто из воинов пойдет за тобой в бой?! Ты же ублюдок Вёлунда, грязный полукровка и, пока твой папаша жив, таковым и останешься. К тому же у тебя сложились некие доверительные отношения с Виктором, и я хочу, чтобы они оставались такими и дальше. Попробуй еще ближе сойтись с ним, чтобы мы знали о каждом его шаге. А воинов пусть возглавит Харальд, один из моих сыновей. А теперь ступай, я хочу спокойно доесть этого кабанчика.
        Эрланд поклонился и вышел.
        «А вот это уже хуже, - подумал он. - Большая охота, если она ведется по всем правилам, - дело серьезное, да и Харальд не чета тем трем обленившимся, отяжелевшим от чрезмерного обжорства и пьянства идиотам. Он настоящий воин, один из тех немногих, кто до сих пор предан Нидуду. Этот в лепешку расшибется, чтобы добиться успеха и заслужить похвалу своего господина. И самое главное, я никак не смогу повлиять на то, что он соберется предпринять. Наверняка Харальд задействует и свою свору гончих. Всю свору, а не одного-двух псов. Виктору придется очень туго. Надо обязательно предупредить его, ведь ему нужно будет защищать не только себя, но еще и девушку. Он же не Вёлунд, не бросит ее на съедение людоеду Нидуду ни за что. И самое главное - первый этап нашего плана не привел ни к каким серьезным результатам. Мы ни на шаг не приблизились к поединку с Нидудом, а оказались даже дальше от него, чем были вначале».
        Эрланд вышел из дворца конунга, по скалистому отрогу спустился к морю и присел на камень. Он достал пачку «Мальборо», взял сигарету и закурил. Привычкой к курению он обзавелся в Мидгарде. С тех пор, возвращаясь в Нидавеллир, он всегда прихватывал с собой пару-тройку блоков сигарет. Нидуд терпеть не мог табачного дыма и категорически запретил всем даже думать о табаке в его дворце, так что покурить Эрланд выходил сюда, к берегу моря.
        «Да уж, - с наслаждением затянувшись, продолжил он свои размышления. - А ведь старый кровопийца, кажется, струхнул. Виду не показывает, но выходить драться с Виктором особым желанием не горит. Но я не думал, что все сложится настолько неблагоприятно! Мне казалось, что цель уже близка, что достаточно будет только кинуть первую кость и Нидуд с жадностью набросится на нее. Но теперь шансы на победу становятся весьма призрачными. Противостоять Большой охоте малыми силами почти невозможно. Финал все равно предрешен. Возникает вопрос, а стоит ли продолжать эту бессмысленную игру? Ведь я не связан с Виктором никакими обязательствами. В любой момент я запросто могу отойти в сторону, и ему даже не в чем будет меня упрекнуть. Но имею ли я право так поступить? Чем я буду тогда лучше того же самого Вёлунда, которого считаю трусом и предателем? Обвинять его в трусости, а самому поступать точно так же? Это лицемерно и недостойно потомка правителей двух миров. Тогда уж проще припасть к ногам ненавистного отца и попросить его принять блудного сына в свои любящие объятия. Но нет! Ни за что! Лучше погибнуть за то
дело, которое я считаю правым, чем всю оставшуюся жизнь называть себя подлецом! Я продолжу помогать Виктору и не отступлюсь от него, чего бы мне это ни стоило!»
        Заглянув к Насте и прихватив ее с собой, Виктор отправился навестить Макса и тетю Зину. Вроде бы после лечения, проведенного ими, все было хорошо, но лишний раз удостовериться в этом не мешало. Дверь им открыл отец Макса. Он, как обычно, был в семейных трусах и растянутой майке, но при этом абсолютно трезвый. На лице его застыло выражение какого-то растерянного недоумения.
        - Здравствуйте! Максим дома? - спросил Виктор.
        - Максим, к тебе пришли! - через плечо крикнул отец, развернулся и, шаркая тапочками, побрел в свою комнату.
        Появился Максим. Увидев Виктора и Настю, он обрадованно улыбнулся и подошел к ним.
        - Видели папашу? - заговорщицким тоном шепнул он, глазами показав на дверь отца. - С того дня капли в рот не брал! Даже и не пытался. Как увидит рюмку, так сразу с души вон воротит.
        - Как мама? - спросила Настя.
        - Глазам своим не верю! Ожила, похорошела, даже помолодела. И улыбка теперь с лица не сходит. Да вы проходите, сами посмотрите. Она будет очень рада вас видеть.
        Максим тоже сильно изменился. Лицо посвежело, глаза стали светлые, даже невыносимый уличный жаргон куда-то исчез. Следуя за ним, Виктор и Настя прошли на кухню. Тетя Зина стояла у плиты и, что-то тихонько напевая, готовила обед.
        - Мама, у нас гости, - сказал Максим.
        - Ой, ребятишки мои дорогие! - обернувшись, воскликнула тетя Зина. - Как же я рада вас видеть! Что же вы заранее-то не предупредили? Я бы пирогов испекла!
        - Спасибо, тетя Зина, - улыбнулась Настя. - В следующий раз обязательно позвоним. Как вы себя чувствуете?
        - Великолепно! Это просто чудо какое-то! Тут недавно заходил наш участковый врач. Наверное, думал, что меня и в живых-то уже давно нет, а как увидел, просто глазам своим не поверил. Так и сказал: мол, не знаю даже, что и произошло, но болезни у вас, Зинаида Петровна, я больше не вижу. А еще говорят, что бога нет! Это ведь он мне вас послал, ангелочки вы мои родные!
        Максим за спиной матери лукаво улыбался. Наверняка он сам наградил Виктора и Настю ангельскими титулами и внушил всю эту несусветную чушь тете Зине.
        - А мой-то пить бросил, - понизив голос, продолжила рассказывать тетя Зина. - Вот уж чего даже и в мечтах себе представить не могла! Работает, деньги стал домой приносить, но какой-то задумчивый все время ходит, как будто потерял что-то. Тоже испугался, наверное. Про Максимку я и не говорю, нарадоваться на него теперь не могу. И все благодаря вам, ребятишки. Счастье вы людям в дом приносите. Щей не хотите? Свеженькие!
        Чтобы не обижать тетю Зину отказом, они согласились на щи, которые и в самом деле оказались очень вкусными, поблагодарили ее, после чего, посидев еще немного, попрощались.
        - Как же это здорово - приносить людям счастье, - выйдя на улицу, мечтательно произнесла Настя. - Пусть маленькое, пусть в пределах одной только семьи, но зато настоящее, именно им необходимое. Ради этого, наверное, и стоит жить?
        - Да, именно так, - согласился Виктор. - Из сотен и тысяч маленьких счастий складывается одно большое, и тогда все люди начинают жить немного лучше. Когда искренне помогаешь другим, ты и сам становишься лучше и чище. В этом и есть твое настоящее призвание, Анастасия, возрождающая к жизни.
        - А я-то художником хотела стать, - улыбнулась Настя.
        - Ты им непременно станешь, и твои картины тоже будут дарить людям счастье, - успокоил ее Виктор.
        - Скажи, а в Альвхейме все счастливы?
        - Я бы не стал утверждать так категорично, - задумчиво произнес Виктор, и по лицу его пробежала легкая тень. - Наличие способностей к магии света еще не гарантирует того, что альв начнет приносить счастье другим. Все зависит от него самого. Хорошим невозможно стать только потому, что ты родился в месте, находящемся ближе к источнику света, или потому, что в тебе течет какая-то особая кровь. Светлая душа найдет путь к добру из любого места, а душа подлеца и труса такой и останется, на каком бы высоком троне она ни восседала.
        Слова эти вроде бы имели общий смысл, но Настя почувствовала в них что-то личное, глубоко выстраданное.
        - Алло! Это ты?
        Звонил Эрланд, и голос его показался Виктору изрядно встревоженным. Он даже говорил тише, чем обычно, как будто опасался, что его могут подслушать.
        - Что случилось?
        - Необходимо встретиться. Приезжай туда же, где мы виделись в первый раз. Проследи, чтобы за тобой не было слежки. Жду через полтора часа.
        Звонок был тревожный. Прежде Виктор не замечал за своим сводным братом такой нервозности и подозрительности. Чувствовалось, что произошло что-то важное и не очень приятное, раз он до такой степени выведен из состояния равновесия. Быстро одевшись, Виктор спустился в гараж и сел на мотоцикл.
        Выехав на Восьмую линию, он осмотрелся по сторонам. Вроде бы ничего подозрительного вокруг он не заметил, но на всякий случай решил немного покрутить по Васильевскому острову. Убедившись в том, что слежки действительно нет, Виктор миновал Тучков мост, свернул налево и через Крестовский остров выехал на Приморское шоссе. Здесь он добавил скорости и к назначенному времени был уже на месте. Эрланд ждал его, нервно расхаживая около машины.
        - Идем, - коротко сказал он, - отойдем немного подальше отсюда.
        - Ты кого-то опасаешься? - спросил Виктор.
        - Да, - односложно ответил Эрланд.
        Они отошли метров на сто от того места, где встретились, прежде чем Эрланд вновь заговорил.
        - Тебе необходимо срочно скрыться, - сказал он. - И желательно вместе с девушкой.
        - Что произошло? Почему мы должны бежать?
        - Большая охота, - коротко ответил Эрланд.
        - Большая охота? А что это такое? - поинтересовался Виктор.
        - Это означает, что Нидуд отправил целый отряд дварфов специально для того, чтобы уничтожить тебя.
        - Он так сильно расстроился из-за смерти своих сыновей?
        - Нисколечко, - усмехнулся Эрланд. - Наоборот, даже обрадовался. Но, похоже, тебе удалось изрядно напугать его самого. Нидуд вновь отказался принять вызов, ссылаясь на то, что ты еще не слишком проявил себя. Уж даже и не знаю, чего ему еще надо. В любом другом случае убийство сразу трех наследников престола не могло бы считаться заурядным событием, тем более наследников первой очереди. Это можно рассматривать как оскорбление всему Нидавеллиру, и после такой увесистой оплеухи конунг сразу же должен был выйти на поединок.
        - Какие силы мне будут противостоять? - спросил Виктор.
        - Где-то пятьдесят дварфов-воинов во главе с Харальдом, а это один из лучших бойцов Нидуда. К тому же он фанатично предан конунгу. Плюс целая свора гончих все того же Харальда, и она тоже не самая худшая. Они будут прочесывать весь город в поисках тебя, возможно, даже применят технические средства.
        Виктор с недоумением посмотрел на Эрланда.
        - Не удивляйся, - ответил тот. - В случае необходимости мы иногда используем людей и их изобретения в своих интересах, тем более, те охотно оказывают любые услуги за деньги. Ваши, кстати сказать, тоже при случае не брезгуют пользоваться техническими достижениями людей в области сыска и слежки. Тебе, наверное, просто не рассказывали о том, что такая возможность всегда имеется, поскольку сочли ее ненужной в выполнении твоей собственной миссии.
        - Что за средства? - спросил Виктор.
        - Прослушка телефонов, подслушивающие устройства в помещениях, камеры видеонаблюдения, жучки, сигнальные маячки, устанавливаемые на транспорт. Бороться с этим, конечно, можно, и с помощью магии - тоже, но всегда необходимо помнить о возможности использования этих средств.
        - Ты потому и был так немногословен по телефону?
        - Да. И от машины отошел по той же самой причине. Жучок могли поставить и на нее.
        - Тебя в чем-то подозревают?
        - Пока нет, хотя с полной уверенностью я этого сказать не могу. В группу Харальда, во всяком случае, меня не включили, и о том, что именно он собирается делать для того, чтобы найти тебя, я узнать не смогу никак.
        - Что мне лучше предпринять в данной ситуации?
        - Если бы не девушка, лучшим решением для тебя сейчас было бы срочно вернуться в Альвхейм. Но я понимаю, что это невозможно. Они схватят ее и используют для того, чтобы выманить тебя сюда точно так же, как пытались использовать твою мать в случае с Вёлундом.
        У Виктора все похолодело внутри. Он представил Настю на месте своей матери, и ему захотелось взвыть от ужаса.
        - Так что же мне делать? - растерянно спросил он.
        - Тебе будет необходима поддержка из Альвхейма, иначе твои дела совсем плохи, - предложил выход Эрланд.
        - Да, конечно, - согласился Виктор. - Но сначала я должен спрятать Настю.
        - Постарайся. Пока я не могу утверждать, что Харальд и его дварфы уже вышли на тебя, но времени осталось очень мало. Рано или поздно они тебя найдут. Концов, которые могут вывести на тебя, слишком много. Оформление жилья и транспорта, регистрация телефона, получение документов, наконец. Люди обожают по любому поводу составлять соответствующие бумаги или фиксировать каждое событие в электронной базе данных. Да мало ли где еще ты успел наследить. Тебя ведь специально к Большой охоте не готовили. Напротив, была поставлена задача как можно больше легализовать твое появление в Петербурге. Вот теперь все это и сыграет против тебя. Поторопись, а то счет уже идет на часы.
        Виктор гнал свой мотоцикл, надеясь, что успеет добраться до Насти раньше, чем там окажутся дварфы. В квартиру они, скорее всего, сразу не проникнут, их задержат обереги, выставленные им, но это было слабое утешение. Настя могла в любой момент выйти из дома, в булочную за хлебом, например, и сразу же становилась легкой добычей для них.
        Допустил ли он ошибку, ввязавшись в противостояние с конунгом Нидудом и подставив таким образом свою девушку под удар? Возможно, но разве у него был другой выход? По сути дела, это противостояние никогда и не заканчивалось, и не он первый его начал. Единственное, что он мог, так это немного оттянуть конец неизбежной развязки, отложить на время планы своей мести конунгу. Но Виктора подгоняла мысль о том, что его мать еще, возможно, жива и что она отчаянно нуждается в его помощи. Выбор был невероятно сложным, поэтому однозначно правильного решения просто не было.
        Нужно было позвонить Насте, но использовать свой телефон сейчас было опасно, поэтому Виктор остановился возле одного из салонов связи, быстро выбрал себе трубку и купил новую сим-карту. Оформив покупку, он вышел на улицу и позвонил. Настя ответила не сразу, чем заставила его изрядно поволноваться, но когда он все-таки услышал ее голос, то вздохнул с облегчением.
        - Привет, Настена! - назвав ее так, как обычно называла мать, сказал он. - Как дела?
        - Ты откуда звонишь? - спросила девушка. - Номер незнакомый, и я даже сначала не хотела отвечать.
        - Потерял трубу, вот и пришлось купить новую, - соврал Виктор. - Запиши потом этот номер.
        - Эх ты, ворона альвийская! - рассмеялась Настя. - Ты же мог запросто восстановить старый номер, просто зайдя в салон связи!
        - Я как-то не подумал об этом. Ладно, потом сделаю. Чем занимаешься?
        - Скучаю дома одна, - вздохнула Настя. - Мама срочно уехала в Москву, там у нее какие-то сложности с демонстрацией ее новой коллекции, а я сижу и жду твоего звонка.
        - Могла бы позвонить мне сама. Хотя да, я же телефон потерял. Ладно, я скоро буду у тебя. Никуда не уходи. И никому не открывай двери, не спросив, кто там.
        - Ты прямо как моя мама, - рассмеялась Настя. - Хорошо, я никому не открою, но тебе, когда придешь, придется спеть песенку: «Козлятушки, ребятушки, отворитеся, отопритеся!»
        - Хорошо, сейчас слова запишу. Жди.
        «С одной стороны, даже хорошо, что Татьяна Антоновна уехала из города, - подумал Виктор, закончив разговор. - Ей было бы непросто объяснить, что происходит. Сейчас заберу Настю, и мы быстро рванем на Меднозаводский Разлив. А там я позову на помощь Хайме, у меня же есть его перстень. Ничего, как-нибудь выкрутимся!»
        Подъехав к дому, Виктор первым делом проверил обереги, а затем позвонил в дверь. На вопрос: «Кто там?» - он вдохновенно исполнил песенку про козлятушек, и весело улыбающаяся Настя открыла ему. Зайдя внутрь, Виктор сам закрыл за собой дверь на замок и серьезно посмотрел на развеселившуюся девушку.
        - Настя, мы срочно уезжаем, - не допускающим возражений тоном сказал он. - Не хотел пугать тебя сразу, но у нас возникли серьезные проблемы. Дварфы начали Большую охоту.
        - Что это означает? - испуганно спросила Настя.
        - А это означает, что они направляют сюда большие силы для того, чтобы поймать нас, и мы должны спрятаться в доме на Меднозаводском озере до тех пор, пока ко мне не придет на помощь мой брат Хайме. Вдвоем мы должны справиться. Если ситуация осложнится, то он сам решит, кого еще можно привлечь. Собирайся.
        Настя не стала возражать, быстро переоделась в футболку и джинсы, покидала в сумочку всякую мелочовку, и они вышли на лестницу. Спустившись на первый этаж, Виктор осторожно выглянул за дверь и тут же отпрянул назад. Возле его мотоцикла стояли три крепких парня в черных рубашках и брюках. Их глаза скрывали темные очки. Парней можно было бы принять за сотрудников какого-нибудь частного охранного предприятия, если бы опытным взглядом мага Виктор не различил багрово-красный цвет их ауры.
        - Настя, посмотри, - шепнул он. - Ничего не замечаешь? Ты не просто смотри, а магическим взглядом, как я тебя учил.
        - Дварфы?! - удивленно воскликнула девушка. - Откуда они здесь?!
        - Теперь это уже не так важно. Дварфы здесь, а нам нужно пробиться к мотоциклу.
        - Как ты это собираешься сделать?! - испугалась девушка.
        - Сейчас увидишь.
        Виктор вышел на улицу и принял боевую стойку. Дварфы удивленно посмотрели на него и двинулись навстречу. В руках у них, как по волшебству, появились мечи. Но Виктор не стал вступать с ними в бой. Он применил свое излюбленное заклинание отталкивания, и все трое разлетелись в стороны, словно отброшенные взрывной волной. Пока они приходили в себя, Виктор подбежал к мотоциклу, с полоборота завел его и крикнул:
        - Настя, быстрее сюда!
        Девушка выскочила из подъезда и запрыгнула на сиденье за его спиной. Виктор тут же рванул с места, и его «Ямаха» понеслась по узенькой улочке Репина как стрела. Но на пересечении со Средним проспектом их уже поджидали пять мотоциклистов. Они в вальяжных позах стояли возле своих блестящих на солнце байков, готовые в любой момент броситься за ними в погоню.
        «С той стороны улицы наверняка то же самое, - подумал Виктор. - Надо уходить дворами».
        Он заложил крутой вираж и направил мотоцикл в арку проходного двора. Хорошо, что в свое время Виктор не пожалел времени на изучение окрестностей Настиного дома. Теперь он чувствовал себя здесь, как рыба в воде. С ревом промчавшись через двор-колодец, «Ямаха» выскочила на Вторую линию. Виктор помчался в сторону Большого проспекта. Оглянувшись назад, он заметил, что тяжелые мотоциклы дварфов следуют за ним. Теперь нужно было постараться оторваться от преследователей и запутать их в городе.
        Виктор подумал, что ехать короткой дорогой к Меднозаводскому Разливу сейчас слишком рискованно, так как можно привести за собой погоню прямо к дому, поэтому решил для начала немного покружить по Петербургу. На пересечении с Большим проспектом он едва не столкнулся со второй группой мотоциклистов, спешивших перекрыть ему дорогу.
        «Наверняка те, что находятся сзади, уже предупредили их о моем скором появлении. Используют телефон или рацию? Не важно, что именно, но они координируют свои действия. Уйти от погони будет не так-то просто! Пока их десять человек плюс те, кто поджидал нас возле дома, но ведь могут и подмогу вызвать. Что же, Большая охота началась по всем правилам!»
        Пулей пролетев мимо Андреевского рынка, Виктор выехал на Университетскую набережную и по ней помчался в сторону Благовещенского моста. К счастью, на повороте к мосту горел зеленый свет, и он, не задержавшись, быстро пересек Неву. Чтобы не ограничивать себя правилами дорожного движения, Виктор прикрыл мотоцикл магией. Но погоня не отставала и находилась все еще в пределах видимости.
        Свернув на Конногвардейский бульвар, он быстро домчался до Манежа, но тут его поджидал новый неприятный сюрприз в виде десятка мотоциклистов, группой выруливших от Исаакиевского собора. Большая охота собирала силы в единый кулак и окружала его. Куда дварфы собирались их загнать, Виктор пока не понимал, но в любом случае ему пришлось повернуть налево и выехать на Английскую набережную. Здесь он мог разогнаться, и его «Ямаха» со свистом пролетела мимо Адмиралтейства и Зимнего дворца. На выгнутом мосту через Зимнюю канавку мотоцикл подбросило вверх как на трамплине, и он, пролетев несколько метров по воздуху, все-таки более-менее удачно приземлился. Виктор кое-как удержал управление и погнал машину дальше. Настя от страха вцепилась в него руками. Такой бешеной езды по центру города она никак не ожидала и даже зажмурилась, чтобы не видеть того, что происходит вокруг.
        Следующий прыжок, а вернее, даже два, они совершили возле Летнего сада, сначала на мосту через Лебяжью канавку, а затем через Фонтанку. Уже получив небольшой опыт подобной езды, Виктор на этот раз справился с управлением намного лучше.
        После того как они миновали тоннель под Литейным мостом, дорога стала шире и свободнее, а на Смольной набережной и вовсе перешла в шестиполосную. Благодаря скоростным качествам «Ямахи» им удалось оторваться от дварфов, но возле моста Петра Великого они попали в пробку. Недолго думая Виктор переехал разделительную полосу и по свободной встречной полосе выскочил на мост. Наверное, только везение помогло ему избежать аварии при этом маневре, но сейчас ему было не до того, чтобы соблюдать правила дорожного движения. Опасность, надвигавшаяся сзади, казалась ему намного реальнее и страшнее.
        «Нужно срочно выбираться из города, - подумал Виктор. - Там будет проще уйти от них на скорости».
        По Свердловской набережной он доехал до Пискаревского проспекта и по нему погнал свой мотоцикл в сторону Кольцевой автодороги. И тут в его голове возникла мысль, которая полностью поменяла все планы.
        «Жучок! - подумал он. - Они могли установить жучок на мотоцикл! Как же я сразу не подумал об этом? Эрланд ведь предупреждал меня! Эти трое не зря терлись возле моей «Ямахи»! Куда бы я сейчас ни поехал, на какой бы скорости ни мчался, меня все равно найдут! Мотоцикл придется бросить и добираться до Меднозаводского озера каким-то другим способом».
        Виктор решительно свернул на проспект Непокоренных и минут через пятнадцать уже подъезжал к станции метро «Удельная». Здесь они бросили мотоцикл, причем нарочно у железнодорожной платформы, чтобы сложилось впечатление, будто они с Настей уехали на электричке, а сами тем временем спустились в метро. Доехав до «Парнаса», Виктор и Настя уговорили частника подвезти их до Меднозаводского Разлива и вскоре уже были на месте.
        Первое, что бросилось им в глаза, - лежащая на крыльце дома, у самой двери, отрубленная голова русалки Таи. Настя закричала от ужаса и теснее прижалась к Виктору. Он тяжело вздохнул. Это был знак, адресованный ему лично, и говорил он о том, что про убежище на Меднозаводском Разливе дварфы уже знают, оно больше не является для них тайной.
        Осторожно взяв голову в руки и положив в полиэтиленовый пакет, Виктор отнес ее за дом, после чего вернулся и осмотрел обереги. Все они оказались на месте, а значит, в дом никто не входил. Да и присутствия дварфов Виктор тоже не ощущал. Возможно, они побывали здесь немного раньше, а голову оставили лишь для того, чтобы лишний раз припугнуть его. Только вот как они нашли этот дом? Миврана не оформляла его на фамилию племянника как раз из соображений безопасности, так что вычислить его по местным базам данных дварфы никак не могли. Тогда каким образом? Это был вопрос, на который он пока не знал ответа.
        Крепко заперев дверь, первым делом Виктор повернул сапфир в перстне таким образом, чтобы руна альгиз оказалась в перевернутом состоянии. Теперь оставалось ждать, когда появится Хайме.
        - Есть хочешь? - спросил он Настю.
        Девушка отрицательно помотала головой.
        - Не могу, - сказала она. - У меня до сих пор перед глазами стоит отрезанная голова несчастной Таи. Как же мне ее жалко! Она была такая милая и безобидная. За что они ее так?
        - Ни за что, - устало вздохнув, ответил Виктор. - Просто решили поглумиться над беззащитным существом, а заодно оставить мне знак о том, что знают об этом доме.
        - Звери! - прошептала Настя. - Что же теперь будет?
        - Не знаю, Настя. Пока и в самом деле не знаю. Подождем Хайме, он обязательно что-нибудь придумает.
        - А если он не придет?
        - Придет, - уверенно сказал Виктор. - Ну а если нет… Тогда это будет для меня большим разочарованием. Если Хайме не придет, мне придется принять бой одному. Я не могу допустить, чтобы ты попала к ним в руки.
        Он обнял Настю за плечи, и она нежно прижалась лицом к его плечу.
        - Я тебе не говорил, что люблю тебя? - робко улыбнувшись, спросил Виктор.
        - Говорил. А я тебе?
        - Тоже. Тогда можно я тебя поцелую?
        - Скажи, а все альвы такие несерьезные? - прильнув к нему губами, тихо спросила Настя. - У вас принято в момент опасности признаваться девушке в любви?
        - Наверное, нет, но я готов повторять это постоянно.
        В это время наверху раздался шум, и они, вздрогнув, насторожились.
        - Что я вижу! - раздался с галереи веселый голос. - Я-то думал, что мой брат погибает, а он тут с девушкой целуется!
        - Хайме! - обернувшись на голос, радостно воскликнул Виктор. - Я знал, что ты придешь!
        - Я же обещал, - усмехнулся брат.
        Хайме по лестнице быстро сбежал вниз. Он был одет в военные камуфляжные брюки, массивные берцы, футболку цвета хаки и надетую поверх нее разгрузку с множеством карманов. Он всегда предпочитал стиль милитари в любых его проявлениях, хоть альвийских, хоть земных. Волосы у Хайме были заплетены во множество косичек, в ухе сияла серьга с крупным бриллиантом. За спиной у него крест-накрест были приторочены два меча.
        - Ну, рассказывай, сорванец, что у тебя тут приключилось? - обнимая брата, спросил Хайме. - Или ты пригласил меня только для того, чтобы познакомить со своей девушкой?
        - Настя, - представил ее брату Виктор. - Я бы очень хотел, чтобы знакомство с ней было единственной причиной для обращения к тебе, но, к сожалению, у нас действительно серьезные проблемы. Нидуд объявил на меня Большую охоту.
        - Ничего себе! - изумился Хайме. - Что же ты здесь натворил, если старый убийца имеет на тебя такой большой зуб?
        - Я на поединке убил трех его сыновей, Хледа, Эскери и Сакси.
        Настя с изумлением посмотрела на Виктора. Не меньшее изумление читалось и в глазах Хайме.
        - Расскажи подробнее. Каким образом тебе удалось поссориться сразу с тремя старшими сыновьями конунга и за что они все дружно вызвали тебя на поединок?
        - Я не ссорился ни с одним из них, а вызов послал сам, только не им, а конунгу Нидуду.
        - Час от часу не легче! Зачем? - угрюмо спросил Хайме.
        - Я должен был отомстить этому палачу за убийство моей матери, если уж мой отец оказался таким трусом, что не смог за нее вступиться!
        - Откуда ты все это узнал? - тяжело вздохнув, поинтересовался старший брат.
        - Частично от Эгиля, а в основном от Эрланда.
        - Эгиль что, побывал здесь?
        - Да. Он объявился почти сразу же после отбытия тети Мивраны.
        - Вот гнида! - сквозь зубы процедил Хайме. - Я так и знал, что он не оставит тебя в покое! С Эрландом тоже он тебя свел, не так ли?
        - Да, - ответил Виктор. - И что ты хочешь сказать? Что они попросту наврали мне?
        - К сожалению, нет.
        - Почему мне ничего не рассказывали про то, как погибла моя мама? - тихо спросил Виктор.
        - Потому что так решил король, - ответил Хайме. - Потому что так было лучше для тебя самого. Ты вырос нормальным человеком, с душой, не отравленной ненавистью.
        - Зато сейчас она просто сжигает меня изнутри и клокочет, как готовый пробудиться вулкан! - горячо воскликнул Виктор. - Почему король ничего не предпринял для того, чтобы спасти мою мать? Почему он не ответил на вызов, брошенный Нидудом? Он струсил? Спасал свою шкуру? Неужели можно равнодушно наблюдать за тем, как в страшных муках погибает человек, которого ты любишь, и не рискнуть своей жизнью ради его спасения? И после этого он еще смеет называться королем альвов?!
        - Да, - спокойно ответил Хайме. - Именно потому, что отец - король, он не имел права безрассудно бросаться в авантюру. Вёлунд несет ответственность не только за себя и своих близких, но и за весь Альвхейм в целом. Я тоже был не в восторге от принятого им решения и, окажись на его месте, поступил бы совсем иначе, но не забывай, что он правитель и отвечает не только за себя. И не надо ненавидеть отца за то, что он исполнил свой долг.
        - Я не ненавижу его, - устало вздохнул Виктор. - Я его просто презираю. Свою ненависть я приберег для главного врага и негодяя, для конунга Нидуда.
        - И потому сразу решил вызвать его на поединок?
        - Да, но он отказался и выставил против меня своих сыновей.
        - Каким образом ты вышел на Нидуда?
        - Через Эрланда, конечно.
        - И ты веришь ему? - с сомнением спросил Хайме. - Тебе не кажется, что это может быть самая обыкновенная ловушка? Эрланд ведь из Нидавеллира. Любой, кто хоть раз имел дело с дварфами, скажет тебе, что у этого народа понятия чести и совести отсутствуют.
        - Пока Эрланд ни разу не подвел меня, - подумав, ответил Виктор. - Я верю ему, потому что у него есть свои причины ненавидеть Нидуда. И ведь это он предупредил меня о начале Большой охоты.
        - Его слова подтвердились?
        - В полной мере. В Питере мы едва успели уйти от погони. Нас ищут, и ищут крупными силами. Так ты поможешь мне?
        - Ради этого я сюда и прибыл, - ответил Хайме. - Это место безопасно?
        - Боюсь, что уже нет, - покачал головой Виктор. - Перед тем как зайти сюда, мы обнаружили на пороге отрезанную голову русалки Таи, моей знакомой. Кто-то таким образом оставил мне знак, что знает про это убежище.
        - А дварфов ты, случайно, не почувствовал?
        - Пока нет. Но этот знак не мог оставить никто другой, кроме них.
        - Покажи мне место, где вы нашли голову, - попросил Хайме.
        Они вышли во двор. Хайме внимательно осмотрел все вокруг, взглянул на принесенную Виктором голову Таи и сказал:
        - Следов действительно никаких нет. Кто-то старательно уничтожил их. Скажи, а кому, кроме Мивраны, тебя и Насти, известно об этом доме? Эрланд знает?
        - Нет, он здесь никогда не был.
        - А кто-нибудь еще?
        - Никто, - подумав, ответил Виктор. - Хотя нет! О доме знает Эгиль. Именно здесь мы и встретились с ним. Я расставил обереги твоим перстнем, но потом они оказались сметены.
        - Эгиль мог попасть сюда точно так же, как и я, через портал в комнате. А обереги ему не такая уж и помеха, ведь в нем течет кровь альвов.
        - Я почему-то не подумал об этом.
        - А зря, - назидательным тоном произнес Хайме. - Я, например, почти уверен, что голову русалки на пороге оставил именно он.
        - Эгиль? - изумился Виктор. - Но зачем?
        - Это вполне в его стиле. Он не слишком заинтересован в том, чтобы ты успешно выполнил свою миссию, вот и вставляет тебе палки в колеса.
        - Но почему Тая?! Зачем такая бессмысленная жестокость?!
        - Чтобы поиграть на твоих нервах, посеять страх и панику. И что еще меня укрепляет в этом мнении - никто, кроме Эгиля, не умеет так мастерски скрываться и ликвидировать следы своего пребывания. Так что вполне допускаю - об этом месте дварфам пока ничего не известно, если только он намеренно не допустил утечки информации.
        - Ты думаешь, что я зря поднял панику? - расстроенным голосом спросил Виктор.
        - Ни в коем случае, - покачав головой, ответил Хайме. - Все, что я сказал сейчас про Эгиля, не отменяет сам факт Большой охоты, объявленной на тебя Нидудом. Есть какие-то сведения о количестве охотников?
        - Пять десятков воинов под командованием Харальда и свора его гончих псов, - ответил Виктор.
        - А Нидуд тебя высоко оценивает, - усмехнулся Хайме. - Такие силы - против одного мальчишки! Да он тебя просто боится!
        - Ты что-нибудь знаешь о Большой охоте? Что это такое и как она проходит?
        - Это древняя традиция дварфов. Большая охота объявляется в крайне редких случаях и преследует одну-единственную задачу - найти и уничтожить жертву. Возглавляет охоту главный загонщик, в данном случае Харальд. Он сам решает, какими методами пользоваться для выполнения задачи: либо просто гнать преследуемого, наступая на пятки и не давая передышки, чтобы в конце концов измотать и уничтожить его, либо предложить ему вступить в открытый бой сразу против всех участников охоты.
        - С таким преимуществом отчего бы и не предложить, - невесело усмехнулся Виктор. - Пятьдесят на одного плюс свора адских псов! Вот уж действительно традиция в духе дварфов!
        - Состав Большой охоты не имеет четко определенного на все случаи числа участников. Он определяется исходя из предполагаемой силы жертвы. Кроме того, в случае согласия на бой преследуемый имеет право привлечь двух-трех секундантов. Я и сам удивился, узнав о количестве загонщиков, посланных за тобой. Тут возможны два варианта. Либо боя они тебе предлагать не намерены, а для погони нужно больше людей, либо, зная, что ты сын Вёлунда, предполагают наличие сильных секундантов. Возможно, таким образом Нидуд надеется выманить из Альвхейма и самого короля. Если бы охоту возглавлял, например, убитый тобой Сакси, то первый вариант казался бы мне несомненным. Покойный был просто помешан на своих псах, а травля сворой всегда являлась его любимым развлечением. Но как поступит Харальд, я не знаю. Он имеет славу незаурядного воина и больше полагается на собственный меч, чем на гончих, хотя и ими тоже не пренебрегает.
        - Какой бы вариант они ни выбрали, у меня к тебе одна просьба, - подумав, сказал Виктор. - Пока я с ними разбираюсь, защити Настю. Я не хочу, чтобы она оказалась втянута в это дело.
        - Не горячись, брат, - ответил Хайме. - Один ты с ними все равно не справишься. Что касается твоей просьбы, то она несколько преждевременна. Дварфы, конечно, мерзавцы, но и у них тоже есть определенный кодекс чести. Если ты не станешь уклоняться от противостояния, Настю они не тронут. Воевать с женщинами непристало воину, а они себя таковыми считают. Случай с твоей матерью стоит особняком, и ты теперь знаешь причину, по которой Нидуд поступил с ней именно так. Но, насколько мне известно, то, что конунг с ней сделал, не добавило ему популярности среди дварфов. Так что Настю мы можем на время спрятать где-нибудь, а сами выйти на бой. И клянусь, это будет славная битва. Кстати, у тебя есть возможность взять еще двух секундантов.
        - Я не стану обращаться за помощью к королю.
        - Ты упорно стараешься не называть его отцом? - с грустью в голосе спросил Хайме.
        - Мой отец умер в тот день, когда предал мою мать, - скупо ответил Виктор.
        - Что же, - вздохнул Хайме, - не буду пока переубеждать тебя. Может быть, со временем твоя душевная рана зарастет и ты наберешься мужества простить его. А пока ложитесь спать, и я постараюсь, чтобы ваш сон не был нарушен.
        Настя слушала разговор братьев молча. Теперь она понимала, что творилось в душе у Виктора и почему он так старательно избегал разговоров об отце. Ей самой было знакомо это чувство. Отец развелся с матерью, когда Насте было всего пять лет, и она тоже не смогла простить его. Возможно, то первое детское потрясение и послужило толчком к появлению у нее магического дара. Непроходящая душевная боль разбудила его.
        Настя отлично понимала Виктора. Теперь, когда она узнала его последнюю тайну, он стал ей еще ближе и роднее. Но отчасти она была согласна и с тем, что сказал Хайме. Неведение стало благом для Виктора, помогло ему сохранить чистоту души, которая так восхищала ее и за которую она полюбила его. Он не перекладывал свою ненависть на весь окружающий мир и всегда был готов прийти на помощь любому, кто в ней нуждался.
        Они зашли в комнату и сели на кровать. Виктор чувствовал себя виноватым перед Настей и не решался посмотреть ей в глаза.
        - Ты осуждаешь меня? - наконец тихим голосом спросил он.
        - За что?
        - Я втянул тебя в эту историю, хотя не имел на то никакого права. Я должен был защищать и оберегать тебя, а не сводить личные счеты с конунгом Нидудом. Я очень виноват перед тобой, Настя. Прости меня, если сможешь.
        Настя прильнула к нему и погладила рукой по щеке.
        - Глупый! Как я могу осуждать тебя, если ты подарил мне счастье?! Мы вместе чуть больше месяца, но мне кажется, что я знакома с тобой целую вечность! За что я должна прощать тебя? За то, что ты вырвал меня из плена одиночества?! За то, что наполнил мою душу радостью и восторгом любви?! Нет, я только безмерно благодарна тебе за это, и если на твоем пути возникли трудности и опасности, то готова полностью разделить их с тобой. Я никогда не откажусь от своей любви, потому что это единственная ценность, которая у меня есть в жизни. Если завтра тебе придется идти на смерть, помни, что моя любовь будет с тобой и защитит тебя. Обними меня и поцелуй. Я хочу, чтобы эта ночь навсегда осталась в твоей и моей памяти как самая лучшая в жизни!
        Утром зазвонил телефон. Виктор вскочил с постели, порылся в карманах джинсов и, найдя трубку, ответил на вызов.
        - Принц Виктор? - спросил незнакомый хрипловатый мужской голос.
        - Да, это я, - сразу поняв, кто звонит, ответил он. - Вы, судя по обращению, не из местных будете? Приятно слышать, что манеры и вежливость вам не чужды. А то меня в последнее время все больше сопливым мальчишкой да паршивым щенком величают.
        Чтобы не будить Настю, он вышел из комнаты и спустился в гостиную. Хайме сидел в кресле и смотрел телевизор. Увидев, что Виктор разговаривает по телефону, он убавил звук и стал прислушиваться к разговору.
        - Хорошо, что ты не стал скрываться от нас под крылышком у папочки, - продолжил обладатель хриплого голоса. - Есть разговор.
        - Тогда в чем же дело? - спросил Виктор. - Мы разве не разговариваем? Насколько я понял, вы посланец Нидуда? Значит, хамы и грубияны у него закончились, и теперь в бой пошла интеллигенция?
        - Что ты сказал?! - переходя на рык, переспросил звонивший.
        - Извините, с интеллигенцией я, кажется, немного погорячился, - торопливо ответил Виктор. - Так в чем причина вашего звонка? Неужели старый трус и негодяй Нидуд все же решился принять вызов?
        - Полегче, мальчик, - ответил тот, кто звонил. - Для того чтобы бросаться такими словами, нужно как минимум быть великим воином, а не сыном нидинга. Конунг не сражается с кем попало. Он считает, что ты пока этой чести еще не заслужил.
        - А, так значит, я должен еще кого-нибудь убить? - понимающе спросил Виктор. - Нидуд решил прислать мне очередную тушку на разделку? И кто же это? Еще один сынок старика-конунга? Сколько же вас там?! Похоже, Нидуд с моей помощью решил избавиться от всех своих наследников! И зачем он тогда их столько нарожал?! Надо было хоть немного умерить свою тягу к женскому полу или, на худой конец, предохраняться. Стоит недорого, но действует очень эффективно.
        - Уймись, - прикрикнул на него звонивший. - Да, я сын конунга, и тебе придется сражаться со мной и людьми из моего клана.
        - Очень мило, - вежливо ответил Виктор. - И как же мне вас называть, любезное порождение неуемной похоти конунга?
        - Да, язык у тебя длинный, - хохотнул мужчина. - Придется мне его немного укоротить. Я Харальд, главный загонщик Большой охоты.
        - Собачник, что ли? - насмешливо спросил Виктор.
        - Принц изволит шутить! - усмехнулся Харальд. - Так и сыплет остротами! Проснулся в хорошем настроении? Так я могу его и испортить. Обещаю, что тебе будет не до смеха, когда мои песики обгрызут твое молоденькое тельце до косточек. Так ты собираешься слушать или будешь продолжать болтать без умолка?
        - Говорите, кто вам не дает, - обиженным голосом ответил Виктор. - Вы пока еще ни одного слова по делу не сказали, одни пустые угрозы.
        - Пустые угрозы, говоришь? - расхохотался Харальд. - Тогда слушай то, что относится к делу. Я воин и привык встречаться с врагом лицом к лицу. Тебе известны правила Большой охоты?
        - Немного.
        - Так вот, я не хочу гонять тебя по всему Мидгарду как зайца. Это скучно и долго. Если ты не трус, то я предлагаю тебе выйти на бой с Большой охотой и доказать, что ты тоже воин, а не пустобрех какой-то. Можешь взять с собой пару секундантов.
        - Не многовато ли? - с иронией в голосе спросил Виктор.
        - В самый раз. Охота Большая, а ты сам маленький.
        - Где и когда?
        - Песчаный карьер в Толмачево, это за Гатчиной. Послезавтра в полночь. Местечко красивое, умирать тебе там будет приятно. Доберешься сам или, может, подвезти? Свой мотоцикл ты ведь бросил на «Удельной», если я не ошибаюсь? Бежал так, что только пятки сверкали! Любо-дорого было смотреть! Мои ребята собирались сдать этот хлам в металлолом, но решили, что много за него все равно не дадут.
        - Не переживай, доберусь как-нибудь и без твоей помощи, - насмешливым тоном ответил Виктор. - Если прямо сейчас выйду, то как раз пешком успею вовремя.
        - Мозоли не натри, турист, - напутствовал его Харальд и нажал на отбой.
        - Кто? - спросил Хайме, когда разговор закончился.
        - Харальд, кто же еще, - вздохнув, ответил Виктор.
        - И что он сказал?
        - Предложил бой. Послезавтра в полночь, в песчаном карьере возле Толмачево.
        - Где это?
        - Сейчас посмотрим.
        Виктор включил компьютер и открыл карту области.
        - От города далековато, но место и в самом деле красивое, - рассматривая фотографии толмачевского карьера, сказал он. - Харальд не соврал. Да и спрятаться там негде. С трех сторон - высокие отвесные склоны, с четвертой - съезд в карьер. В общем, идеальное место для того, чтобы загнать нас в западню. К поставленной перед ним задаче Харальд подошел со всей серьезностью.
        - Что у нас с транспортом? - спросил Хайме.
        - В гараже стоит тетушкин «бентли». Свой мотоцикл мне пришлось бросить в городе.
        - Ладно, сойдет, - кивнул старший брат. - Машина, конечно, не для сельских дорог, но другую нам покупать некогда. Сейчас позавтракаем и поедем в город.
        - Зачем?
        - Экипировать тебя, зачем же еще? - удивленно ответил Хайме. - На битве с Большой охотой ты должен выглядеть как настоящий воин, а не как мальчишка какой-то! Я подберу тебе все необходимое.
        Вспомнив, что у Хайме были свои предпочтения в одежде, Виктор тут же живо представил себя в зеленом камуфляже.
        «Ладно, пусть потешит себя, - с доброй иронией подумал он. - Наряжусь так, как ему захочется. Зато брат будет рядом со мной, а это просто здорово!»
        Глава 10
        Песчаный карьер
        К карьеру Виктор и Хайме подъехали за час до назначенного времени. Оба были одеты в новенькую камуфляжную форму и высокие черные берцы. Они походили на бойцов спецназа на задании, только один - большой и широкоплечий, а второй - поменьше. Настю братья поручили заботам тети Зины и Макса. Невелика защита, конечно, но там, во всяком случае, ее вряд ли кто-нибудь станет искать.
        Машину они оставили наверху, опасаясь, что городской красавец «бентли» сразу завязнет в песке, а сами по дорожке, которая уступами спускалась к зеркальной глади озера, расположенного в центре карьера, пошли вниз. Виктор оглядывался по сторонам. Местечко для битвы, надо сказать, Харальд подобрал с большим вкусом. Высокие отвесные склоны из необычного белого песка, таинственные темные гроты у подножия, чистейшая вода в озерце в центре карьера, сквозь которую было видно такое же белое чистое дно. Но больше всего Виктора умилили многочисленные норки ласточек, вырытые прямо в песке в верхней части склонов. Из-за них карьер как-то сразу приобретал жилой вид, а маленькие гнездышки-норки напоминали окна многоквартирного дома. Немного портили общую картину неприглядного вида машины для добычи песка, но и они придавали месту особый колорит.
        Хайме тоже смотрел по сторонам, но увиденное вовсе не умиляло его, а, скорее, наоборот, сильно расстраивало.
        - Эх, - то и дело сокрушался он. - Надо было брать пустынную форму! В этой чертовой «зеленке» на белом фоне мы сейчас торчим, словно две блохи на блюде!
        Как бы в подтверждение его слов недалеко от озера Виктор сразу заприметил одинокую темную фигуру, отчетливо видимую на фоне стен. Он подал знак брату и тут же извлек из воздуха свою секиру. Брат тоже выхватил из-за спины мечи. Но стоявший человек не проявлял каких-либо признаков враждебности. Он расслабленно, немного сутулясь, стоял, засунув руки в карманы, и очертания его фигуры сразу показались Виктору очень знакомыми.
        - Привет, служивые! - окликнул он Виктора и Хайме.
        - Эрланд? - удивился Виктор. - Как ты здесь оказался?
        - Харальд спьяну разболтал о том, где он собирается с тобой встретиться, вот я и решил помочь тебе. Но, я вижу, ты не один?
        - Это Хайме, мой брат. Хайме, это Эрланд, я тебе говорил о нем.
        Хайме подозрительно посмотрел на дварфа. Чувствовалось, что он ему совсем не доверяет и особой радости от появления подобного союзника не испытывает.
        - Похоже, теплой встречи сводных братьев на сегодня не предвидится, - грустно усмехнулся Эрланд.
        - Пока не вижу особой причины радоваться, - сухо ответил Хайме. - Я не доверяю тебе и опасаюсь, что ты можешь предать нас в любой момент. А мне совсем не хочется получить нож в спину во время столь серьезной схватки.
        - Предать вас я мог бы уже давно, но до сих пор не сделал этого, - возразил Эрланд. - У меня нет на то причин. Единственной целью всей моей жизни всегда была месть Нидуду, и теперь, когда появился реальный шанс исполнить ее, я больше не могу оставаться в стороне.
        - Мы сейчас не сражаемся против конунга, - резонно ответил ему Хайме. - Наши противники - Харальд и Большая охота. Ты собираешься драться со своими соотечественниками?
        - Я никогда не был своим среди дварфов, - тяжело вздохнул Эрланд. - И теперь уже, наверное, никогда им не стану. Они презирают меня как полукровку, как сына врага, наконец. Двойственность моего положения заключается в том, что вы считаете меня дварфом, а они - альвом. Мне не разрешается даже выходить на бой вместе с воинами.
        - Ну и какой нам от тебя прок, если ты и сражаться-то толком не умеешь? - усмехнулся Хайме.
        - Вообще-то я этого не говорил, - ответил Эрланд. - Сражаться я умею, и не хуже всех остальных, а во многом - даже лучше. Нидуд сам обучал меня, но только не для того, чтобы сделать воином. Он собирался выковать из меня смертоносное орудие в борьбе против Вёлунда, научить убивать любыми способами, и я изрядно преуспел в своем обучении. Но в моих мыслях король альвов как объект мести никогда не занимал главенствующего места. Скрывать не стану, я никогда не любил его. Не люблю и сейчас, но целью своих усердных тренировок я всегда видел не короля Вёлунда, а конунга Нидуда. Это он сломал мою жизнь, это от него я терпел ежедневные унижения и это он, в конце концов, убил мою мать. Если сегодня вы возьмете меня в бой, то не пожалеете об этом.
        - Хорошо, - неожиданно быстро согласился Хайме. - Мы попробуем довериться тебе. Ты как, Виктор, не возражаешь?
        - Нет, не возражаю. Буду рад принять искренне протянутую руку помощи.
        - Тогда, как говорится, становись в строй, - усмехнулся Хайме. - Жаль только, что не по форме одет.
        Вдали послышался рев многочисленных моторов, и с пологой стороны в карьер один за другим начали спускаться тяжелые мотоциклы. Свет их фар скакал по белым песчаным склонам, еще больше усиливая эффект от столь впечатляющего появления Большой охоты. Мотоциклистов было около пятидесяти. Все - в черной коже с многочисленными металлическими заклепками, на головах красовались разнообразные шлемы и каски.
        Возглавлял движение сам главный загонщик Харальд. Он ехал на огромном трехколесном трайке с длинной вилкой рулевого колеса и большими, широкими баллонами задних. Его круглое лицо обрамляла длинная, разделенная на две части рыжая борода, а голова была на пиратский манер повязана черным платком. В целом вся эта компания вполне могла бы сойти за байкерский клуб, собравшийся на загородный пикник, но большое количество холодного оружия, имевшегося у каждого, говорило о том, что цель их выезда на природу вовсе не носит мирного характера. Мотоциклисты спустились в карьер и выстроились дугой, наглухо перекрыв выход из него. Как говорится в таких случаях, мышеловка захлопнулась.
        Харальд как бы нехотя встал со своего сверкающего черной эмалью и никелем железного коня и вразвалочку направился к Виктору, Хайме и Эрланду. За ним последовали все остальные мотоциклисты. Их самоуверенная походка и насмешливые ухмыляющиеся лица показывали полное пренебрежение к будущему противнику и желание побыстрее покончить с этим скучным боем. Некоторые на ходу прямо из горлышка пили пиво, кое-кто дымил сигаретой. В руках дварфов как по волшебству появлялось грозное оружие: мечи, боевые топоры, секиры. У Виктора даже создалось впечатление, что сцена появления Большой охоты была срежиссирована главным загонщиком и даже специально отрепетирована, настолько слаженным и эффектным, в чем-то даже мистическим, все это действо выглядело со стороны. Харальд остановился шагов за двадцать до цели и оловянным взглядом посмотрел на трех своих противников.
        - Эрланд, - первым делом раздраженно произнес он. - А ты что здесь делаешь? Тебе же запрещено сражаться в одних рядах с воинами! Забыл разве, что ты грязный полукровка и смыть позор своего рождения можешь с себя только кровью короля Вёлунда? Или ты все-таки укокошил своего папашу, чтобы заслужить эту честь?!
        - А кто тебе, плешивый холуй, сказал, что я собираюсь сражаться на твоей стороне? - насмешливо спросил Эрланд. - Я пришел сюда для того, чтобы помочь моим сводным братьям, и они, в отличие от вас, приняли мою помощь.
        - Ха-ха-ха! - рассмеялся Харальд. - Так ты все-таки предал своего хозяина! Говорил же я конунгу, что от грязного полукровки ничего другого ожидать и не приходится! Хорошо, если тебе так хочется смерти, то мы убьем тебя первым. Хотя нет, я лучше притащу тебя к Нидуду, и он сам придумает, что с тобой делать! Надеюсь, он скормит тебя своим собачкам, если только те не откажутся есть такую падаль. Тогда придется просто порезать тебя на кусочки. А это, стало быть, твои новые родственнички?!
        Он перевел свой взгляд на Хайме.
        - Черт побери, кого я вижу! - с насмешкой в голосе воскликнул Харальд. - Старый солдафон Хайме собственной персоной! Из тебя песок еще не сыплется, вояка? А то здесь он вроде как без надобности, и так хватает. А этот юный суворовец, стало быть, и есть принц Виктор? Какой-то он тощий! Вы его что, плохо кормили?
        - Высококалорийная пища ведет к ожирению, а лишний вес деформирует суставы и провоцирует остеохондроз, - огорошил Виктор не в меру развеселившегося Харальда научными терминами. - Я посмотрю на то, как ты будешь таскать свою оплывшую тушу в бою!
        - Образованный, значит? - с трудом переварив услышанное, усмехнулся главный загонщик. - Я порежу тебя на кусочки, умник!
        - Не слишком изобретательно, - ухмыльнулся Виктор. - Ты повторяешься, Харальд. Ну да что с недоумка взять. Мы драться собираемся или просто поболтать сюда пришли?
        - Вперед, доблестные воины Нидавеллира! - с каким-то дешевым пафосом в голосе воскликнул Харальд. - Порежем их на ку…
        Тут главный загонщик заткнулся на полуслове, сообразив, что буквально только что за эти слова был обвинен в отсутствии изобретательности. Он скрипнул зубами, выхватил свой меч и бросился вперед. Остальные дварфы последовали его примеру. Завертелась невероятная карусель битвы.
        Поскольку главной целью Большой охоты был Виктор, именно на нем и сосредоточил свое внимание Харальд, хотя двое секундантов представляли собой не меньшую, если не большую опасность. Хайме, обладающий большой физической силой, с невероятной скоростью вертел двумя скимитарами[16 - СКИМИТАР - обобщенный европейский термин для обозначения различных восточных сабель.] со слегка изогнутыми лезвиями. Подступиться к нему было почти невозможно, а вот сам он успевал нанести противникам немалый урон.
        Эрланд из-под своего расстегнутого кашемирового пальто тоже извлек два меча, но очень странной, какой-то экзотической формы. Виктор, под руководством Хайме изучавший восточные единоборства, с ходу определил, что они изготовлены по типу китайских шуан-гоу[17 - ШУАН-ГОУ - парные китайские мечи.]. Эти цельнокованые клинки имели характерный изгиб на конце, напоминающий крюк. Вместо гарды или цубы в районе рукояти сбоку был пристроен кованый кастет в виде заточенного полумесяца. Нижняя часть клинка имела копьеобразную форму и тоже была предназначена для боя. Таким образом, каждый из мечей имел не одно, а сразу три боевых лезвия. Владение этим хитроумным оружием требовало большого мастерства, но оно у Эрланда несомненно присутствовало.
        Сам Виктор постоянно ставил своих противников в тупик, применяя магическую акробатику и не давая им взять себя в кольцо. Его Призванная секира, пожалуй, была едва ли не самым смертоносным оружием в этой неравной схватке. И хотя каждый из дварфов являлся весьма неплохим бойцом, их ряды постепенно сокращались.
        Видимая легкость того, как братьям втроем удавалось справляться с сильно превосходящим численностью противником, подтолкнула Виктора к тому, чтобы немного поозорничать. Оказавшись в непосредственной близости от Харальда, он совершил головокружительный кувырок и прямо в полете срезал ему секирой половину бороды. Эта вопиющая мальчишеская наглость до такой степени разъярила главного загонщика, что он, отскочив в сторону от общей схватки и расставив руки в стороны, начал призывать свою свору гончих псов.
        Из ладоней Харальда повалил густой черный дым. Все происходило точно так же, как у Эрланда во дворе на Васильевском острове, но только дыма было больше, так как главный загонщик вызывал не пару псов, а целую свору. Когда дым уплотнился и приобрел материальность, гончих оказалось полтора десятка. Это была грозная сила, способная внести коренной перелом в ход боя. Стая отвратительных тварей, рыча и сверкая светящимися глазами, готова была броситься на врагов и ждала только сигнала своего хозяина. Дварфы быстро расступились, так как свирепые гончие в азарте могли порвать и чужих, и своих.
        Виктор, Хайме и Эрланд, держа оружие на изготовку, стояли втроем, а вокруг них образовалось свободное пространство.
        - Прикройте меня, - тихо произнес Эрланд. - Я сейчас позову своих собачек. Они, конечно, не смогут одолеть свору Харальда, но на какое-то время их задержат.
        Пока Хайме и Виктор отбивались от бросившихся на них псов, Эрланд творил заклинание. Его свора оказалась не такой многочисленной, да и сами гончие были помельче, но любая помощь сейчас могла сослужить добрую службу.
        - Назад, ко мне! - завершив колдовство, крикнул он.
        Хайме и Виктор синхронно совершили обратный кувырок, оказавшись рядом с Эрландом, а разъяренные псы бросились друг на друга. Их безобразные тела сплелись в большой рычащий и визжащий клубок. Противники по обе стороны молча наблюдали за происходящей схваткой. Время от времени из клубка вываливался то один, то другой пес и оставался лежать бездыханным на белом песке. Свора Эрланда хоть и уступала в силе и численности, но билась с гончими Харальда отчаянно и самоотверженно. И хотя исход этого противостояния был предрешен заранее, но прежде чем все псы полегли в неравной битве, они смогли прихватить с собой и пятерых гончих Харальда. С учетом тех, которых уже удалось зарубить Виктору и Хайме, у главного загонщика осталось еще шесть псов во главе с вожаком.
        Немного отдышавшись после схватки, остатки своры Харальда с новой яростью бросились на трех противников. И тут Эрланд, выскочив вперед, поймал в скрещенные мечи шею вожака и, совершив неуловимое движение, словно ножницами срезал ему голову. Голова покатилась по песку, а летевшее по инерции тело сбило дварфа с ног. Эрланд быстро вскочил на ноги. Он почти успел уклониться в сторону от второго пса, но тот все-таки успел вцепиться ему в предплечье. В следующий миг Хайме ударом меча снес гончей голову, но было уже поздно - яд проник в тело.
        С остальными псами Виктор и Хайме расправились в считаные секунды, но тут их снова атаковали двадцать оставшихся дварфов. Братья бились так яростно, что вскоре сократили число своих противников до десяти. В заключение Виктор провел эффектную магическую атаку, сочетавшую в себе огненное заклятие и ударную волну. Результат применения этой магии оказался сногсшибательным в буквальном смысле слова. Дварфы разлетелись в разные стороны словно от взрыва осколочной гранаты. Кто-то из них еще пытался встать на ноги, но большинство в сознание пока не пришло. Понимая, что исход схватки предрешен, Харальд бросил меч на землю и, тряся дымящимися клочьями бороды, крикнул:
        - Все, хватит! Мы сдаемся! Объявляю Большую охоту законченной!
        Вслед за главным загонщиком оружие побросали и остальные охотники. По принятым у дварфов правилам, признав свое поражение, Большая охота прекращала все попытки уничтожить жертву и убиралась восвояси. Не могла быть организована и другая охота, имеющая ту же цель, что и проигравшая, так что Виктор теперь избавлялся от преследования дварфов надолго.
        Пока Хайме принимал капитуляцию Харальда, Виктор подбежал к лежащему на земле Эрланду. Тот был еще жив, но выглядел очень плохо. Лицо его потемнело, тело время от времени сводили ужасные судороги. Пока они заканчивали бой, яд успел проникнуть достаточно глубоко, так что нужно было торопиться. Осторожно сняв с Эрланда пальто и рубашку, Виктор осмотрел рану.
        Внешне рана не казалась слишком большой, но ее состояние было даже хуже, чем он мог предположить. В ней застрял один из сломанных клыков гончей, а значит, яд поступал в тело все это время. Не мешкая ни секунды, Виктор приступил к лечению. Первым делом он, обернув ладонь носовым платком, аккуратно вынул клык. Зуб все еще был напитан ядом, и дотронуться до него без защиты можно было лишь через несколько часов.
        Убрав источник отравления, Виктор приступил собственно к лечению. Он старался как мог, но капли яда, которые ему удавалось вывести, были слишком маленькие, и еще очень много его оставалось внутри. Подошел Хайме. За ним уныло плелся главный загонщик Харальд.
        - Уберешь здесь все, а потом чтобы духу вашего в Петербурге не было, - давал ему указания Хайме. - Я, конечно, мог бы посыпать все вокруг своим песочком, но ты говоришь, что его тут и так навалом, так что справитесь сами.
        - Прости за необдуманные слова, Хайме, но я не думал, что ты в такой отличной форме, - вздохнул Харальд. - Я все сделаю.
        - Приступай, - кивнул Хайме. - Виктор, что с Эрландом?
        - Очень плохо, - ответил тот. - Я делаю, что могу, но яд проник слишком глубоко. Боюсь, что мы потеряем его.
        - Жаль, - тяжело вздохнул Хайме. - Он оказался отличным парнем, и я теперь с гордостью могу назвать его своим братом. Что мы можем сделать для него?
        - Почти ничего, - покачав головой, сказал Виктор. - Помочь Эрланду выкарабкаться могла бы только Настя, но для этого надо хотя бы успеть довезти его до города живым.
        - Тогда чего же мы медлим?! Давай погрузим его на трайк Харальда, довезем до нашей машины и на ней быстрее в город!
        Так они и поступили. Подъехав к тетушкиному «бентли», братья осторожно уложили Эрланда на заднее сиденье, Хайме сел за руль, а Виктор расположился рядом с раненым. Хайме вжал педаль газа в пол, и машина рванула вперед. Он выжимал из нее все возможное на такой дороге. Пока машина мчалась по направлению к Петербургу, Виктор старательно поддерживал угасающую жизнь Эрланда. Иногда ему казалось, что он вот-вот упустит тончайшую нить, связывающую душу с телом, но неимоверным усилием воли ему вновь и вновь удавалось вернуть сводного брата к жизни. Уже на подъезде к Васильевскому острову Виктор позвонил Насте.
        - Как дела?! - услышав его голос, радостно воскликнула та. - Вы победили?!
        - Да, победа за нами, - ответил он. - Но сейчас нам необходима твоя помощь. Очень серьезно ранен мой сводный брат Эрланд, и спасти его можешь только ты. Спускайся к выходу из подъезда, мы будем через десять минут.
        Настя быстро оделась и выбежала на улицу. Вскоре подъехала большая черная машина и из нее, приоткрыв дверь, выглянул Виктор.
        - Сюда, Настя! Быстрее! - крикнул он.
        Настя подбежала к машине и заглянула в салон. На диване лежал незнакомый ей мужчина. Выглядел он очень плохо, хотя видимых серьезных повреждений она не обнаружила.
        - Что с ним? - спросила она.
        - Его укусила гончая Нидавеллира. Рана небольшая, но яд уже успел распространиться по всему телу. Залезай сюда. Его нельзя трогать, так что лечить придется прямо в машине.
        Настя провела рукой над телом Эрланда. Теперь, когда она уже имела кое-какой опыт лечения, внутреннее зрение раскрылось почти сразу. Тело стало прозрачным, и Настя увидела множество мелких черных точек, расползшихся по нему.
        - Начни с сердца, - посоветовал ей Виктор. - Нельзя допустить, чтобы оно остановилось.
        Настя поднесла ладонь к области сердца и направила туда мощный поток энергии. Черные точки, окружавшие его, начали растворяться.
        - Давай, Настена, давай! - подбадривал ее Виктор. - У тебя получится, я знаю. Спасти Эрланда можешь только ты.
        Настя подняла руки ладонями вверх, подпитывая свою энергию из внешних источников, и снова принялась за дело. Иногда она брала за руку Виктора или Хайме и заимствовала силу у них. Исцеление продвигалось очень медленно, но все-таки яд постепенно выходил. Так продолжалось часа полтора. Настя невероятно устала, но упорно боролась за жизнь Эрланда.
        - Все, - наконец сказала она. - Яд полностью нейтрализован. Теперь нужно добавить ему энергии?
        - Нет, - посмотрев на Настю оценивающим взглядом, ответил Виктор. - Сейчас ты этого просто не сможешь сделать. Тебе необходимо отдохнуть. Я буду поддерживать его силы, а ты пока восстанавливайся. Хайме, поехали. Отвезем его на Меднозаводское озеро.
        - Надо предупредить тетю Зину, - устало произнесла Настя. - А то она будет волноваться. Я сказала ей, что выйду ненадолго.
        - Хорошо, я сейчас сам позвоню Максу.
        - Ты весь в крови, - только сейчас заметила Настя. - Тоже ранен?
        - Ерунда, несколько незначительных царапин. В основном это не моя кровь. Пересядь пока на переднее сиденье и поспи. Ты потратила слишком много сил на лечение.
        Настя пересела на место рядом с водителем, и машина тронулась с места.
        Глава 11
        Братья
        Эрланд открыл глаза и огляделся по сторонам. Он лежал на кожаном диване в незнакомой ему комнате. Рядом с ним сидел Хайме. Увидев, что больной пришел в себя, он дружески потрепал его по плечу.
        - Очнулся, братишка?! Вот и славно!
        - Братишка? - печально улыбнулся Эрланд.
        - Конечно! Ты классный парень, и я искренне рад, что у меня появился еще один брат!
        - Где я?
        - В доме у Виктора, конечно. Мы решили, что здесь тебе будет спокойней.
        - А что с Большой охотой?
        - Харальд сдался и объявил ее оконченной, - ответил Хайме. - Мы с Виктором довели дело до конца, перебив их почти всех. Так что теперь все уже позади. Жаль только, что из-за этого мы не смогли помочь тебе сразу, иначе все было бы намного легче.
        - А я-то думал, что мне пришел конец, - тихо произнес Эрланд. - После укуса гончей мало кто выживает.
        - Благодари Виктора, - сказал Хайме. - Ну и Настю конечно же. Мы еле довезли тебя до города. Виктор всю дорогу поддерживал твою жизнь. А Настя… Она буквально вытащила тебя с того света. Очень сильная девочка!
        - Где они?
        - Отдыхают. Оба израсходовали почти все свои силы. Как только поняли, что опасность миновала и ты просто спишь, так сразу и легли. Еле до кровати доползли.
        - Очень странное и необычное для меня чувство - знать, что моя жизнь кому-то небезразлична, - задумчиво произнес Эрланд. - Любой из моей нидавеллирской родни бросил бы меня подыхать без всяких сомнений. В лучшем случае прикончили бы на месте, чтобы я не мучился, да и то вряд ли. Клинок грязной кровью испачкать не захотели бы.
        Эрланд приподнялся и сел на диване.
        - Да уж, туго тебе пришлось, - тяжело вздохнул Хайме. - Ты уж извини, что не сумели вырвать тебя из лап этого изверга Нидуда. В общем-то мы были уверены, что конунг прикончил тебя точно так же, как и свою дочь. О том, что ты выжил, нам стало известно уже гораздо позже.
        - Я прошел хорошую школу ненависти, - вздохнул Эрланд. - Возможно, я стал бы закоренелым убийцей, не окажись на моем пути Виктор. Это просто удивительно, но я почему-то сразу поверил ему.
        - Ничего удивительного в этом нет, - ответил Хайме. - Этот ребенок обладает поразительным даром располагать к себе людей, очаровывать их. Причем не какой-нибудь там магией. Все происходит как-то само собой. Он к этому не прикладывает ровным счетом никаких усилий.
        - Ты называешь его ребенком? - удивился Эрланд. - Не обидно ли это для парня, который сам считает себя уже взрослым состоявшимся мужчиной и сильным воином?
        - Пусть считает, - улыбнулся Хайме. - Это повышает его самооценку. Но для меня он был и остается ребенком. Ну, в глаза я ему так, конечно, не говорю, но ничего унизительного в этом слове тоже не вижу. Оно полностью отражает его сущность, его состояние души. Виктор покоряет всех своей честностью, открытостью и детской непосредственностью. Он доверчив, как ребенок, верит словам и клятвам. Казалось бы, это большой минус, но и его он непостижимым образом обращает в плюс. Он как бы открывает тебе дверь в свой собственный мир, чистый и прекрасный, и, если заглянул туда, уходить уже не хочется.
        - Да, именно так со мной и произошло, - кивнул Эрланд. - Виктор стал для меня глотком чистого воздуха в этой отвратительной атмосфере всеобщей затхлости. Расскажи мне о нем, ведь ты знаешь его почти с младенчества.
        - Виктор - истинное дитя двух миров, и от каждого из них он получил что-то свое. Иногда бывает так, что некоторых раздражает выделение из общей массы, проявление каких-то индивидуальных черт, несвойственных остальным. Напыщенному альвхеймскому двору он поначалу казался слишком живым и непоседливым. Его заразительный смех и непрекращающиеся детские забавы частенько вызывали у нашей аристократии раздражение. «Принц крови должен с детства уметь сдерживать себя!» - говорили они. Да, в окружении альвов он казался слишком уж земным, и этого некоторые из них не могли ему простить. Но в основном среди скептиков были те, кто наблюдал за Виктором лишь издали, ни разу не перемолвившись с мальчиком ни словом. Те же, кто имел возможность поговорить с ним хотя бы десять минут, сразу попадали под неотразимое очарование этого удивительного ребенка. Виктор не менялся в угоду прихотям двора, а сам менял свое окружение таким образом, что оно становилось ближе и роднее ему. Взять, к примеру, Миврану. Я просто диву даюсь, каким образом ему удалось превратить эту чопорную аристократку, сестру короля, в свою лучшую
подружку и обожающую племянника до полного безумия образцовую тетушку!
        - А тебя самого он тоже переделал? - улыбнувшись, спросил Эрланд.
        - В чем-то - да. Пока он был совсем маленьким, я не очень обращал на него внимание. Ну, бегает себе мальчонка и пусть дальше бегает. Но потом Вёлунд попросил меня обучить его воинскому искусству. К любому заданию я всегда отношусь с большой ответственностью, с теми же намерениями подошел и к этому. Посмотрев на Виктора внимательнее, я сразу же решил, что мальчишка слишком расхлябанный, что ему нужна дисциплина, строгость и еще раз строгость. Поставив перед собой цель сделать из Виктора сурового воина-альва, я начал старательно вытравливать из него все земное, поскольку мне казалось, что именно оно сильно мешало ему приблизиться к тому идеалу, к которому я стремился. Как он вытерпел мою несусветную дурость, я не знаю, только однажды я, на счастье, обратил внимание, что мальчишка намного лучше понимает урок, если на него не орешь истошным голосом, а спокойно и доходчиво объясняешь. С этого момента мы стали продвигаться вперед такими невероятными темпами, что я даже сам диву давался, а его восторженный благодарный взгляд был лучшей для меня наградой. Да, я люблю моего брата, хотя и не привык
проявлять свои чувства. Он необыкновенный. В нем каким-то причудливым образом сочетаются рассудительность взрослого и бесшабашность мальчишки, зрелость настоящего воина и внешняя беззащитность, сила мага и готовность использовать эту силу не в своих корыстных интересах, а на благо других.
        В это время на галерее открылась дверь, и из нее, протирая глаза, сладко зевая и потягиваясь, вышел Виктор. Волосы у него спросонья торчали в разные стороны, правую щеку он отлежал. Он был босиком и в одних трусах. О том, что еще совсем недавно этот всклокоченный заспанный мальчишка сражался в смертельной схватке и вышел из нее победителем, говорили лишь многочисленные следы ранений, хорошо подлеченные магией, но все еще заметные на его обнаженном торсе.
        - А вот и наш ребенок проснулся, - весело рассмеялся Хайме. - Ты только посмотри на это заспанное чудище! Ну разве я был не прав?!
        - Эрланд, ты очнулся?! - увидев сидящего на диване сводного брата, радостно воскликнул Виктор.
        Перепрыгивая через ступени, он сбежал вниз и, распахнув объятия, бросился к нему.
        - Как же я рад снова видеть тебя здоровым! - крепко обнимая Эрланда, тихо сказал Виктор. - Мы так волновались за тебя, брат!
        Его лицо сияло от счастья, а вот глаза неустрашимого воина и победителя Большой охоты самым предательским образом увлажнились от слез. Но это были слезы радости. Эрланд и сам готов был расплакаться от такого трогательного проявления родственных чувств, но он, к сожалению, еще в детстве разучился это делать. Чувство обретения настоящей семьи, семьи, где тебя любят и ценят, было для него таким новым и необычным, что никак не укладывалось в его жизненный опыт.
        Настя вызвалась приготовить обед, а братья расселись в креслах вокруг журнального столика и решили обсудить сложившуюся ситуацию. Большая охота была остановлена, и каждый из них теперь должен был подумать над тем, что делать дальше. Хайме, носивший титул Опоры Престола, был обязан вернуться в Альвхейм, но собирался еще на день-другой задержаться здесь, чтобы выяснить, к каким последствиям приведет их победа над загонщиками Харальда. Виктор же мог спокойно продолжать обучать Настю, не опасаясь больше происков врагов.
        Самым сложным оказалось положение Эрланда. Открыто выступив против Нидуда, он поставил себя вне закона, и, хотя правила охоты в какой-то мере распространялись и на него, но конунг вполне мог пойти против традиций. Переход на сторону врага не мог считаться заурядным событием, и Нидуд в любом случае должен был как-то на него отреагировать.
        - Ты можешь перебраться в Альвхейм, - предложил Хайме. - Я понимаю, что ты не хочешь встречаться с королем Вёлундом. Ну, тогда поживи в моем загородном доме. Там у тебя будут все условия для того, чтобы отдохнуть душой и привести свои мысли в порядок.
        - А что дальше? - возразил Эрланд. - Я не могу всю жизнь прятаться, как загнанная крыса. У меня есть цель: свести счеты с Нидудом, и, пока я этой цели не достигну, ни о каком душевном покое не может быть и речи. Кроме того, я хотел бы остаться с Виктором. На то у меня есть свои основания. Я не планировал встревать во внутренние дела Альвхейма, но сейчас просто обязан это сделать. Рискну оказаться заподозренным в попытке внести раскол в семью Вёлунда, но жизнь человека, вытащившего меня с того света, важнее того, что обо мне могут подумать. Дело в том, что Виктору сейчас грозит опасность не только со стороны Нидуда.
        - Ты о чем? - встревоженно спросил Хайме.
        - Я говорю о нашем брате Эгиле, - после недолгой паузы ответил Эрланд. - Ты в курсе, что мы с ним поддерживаем связь? Сейчас я должен прямо сказать: Эгиль заранее спланировал нашу встречу с Виктором, преследуя собственные интересы. Мы встретились с ним накануне, и он попросил меня о помощи. Эгиль страстно желает занять отцовский престол, а поэтому очень заинтересован в том, чтобы расчистить себе к нему дорогу. Почему-то главным препятствием на пути к поставленной цели он видит тебя, Виктор, и мечтает устранить как конкурента любыми способами. Меня он попросил как можно подробнее рассказать тебе о смерти твоей матери, при этом не скрывая ни роли Нидуда, ни роли Вёлунда в старой неприглядной истории.
        - Зачем ему это понадобилось? - тихо спросил Виктор.
        - Эгиль не хочет устранять тебя своими собственными руками, - пояснил Эрланд. - Для того чтобы без проблем занять отцовский престол, ему необходимо самому остаться чистым. Зная о том, как ты воспримешь полученную информацию, он собирался натравить тебя для начала на Нидуда. Несмотря ни на что, конунг остается великим воином. Победить его невероятно сложно, и Эгиль рассчитывал, что ты обязательно проиграешь эту схватку. Но до конца в победе Нидуда он все-таки уверен не был, поэтому держал в уме и вторую часть плана - поссорить тебя с отцом. Это было несложно, поскольку почти все, что я тебе рассказал, - чистая правда.
        - Почти? - переспросил Виктор. - А в чем неправда?
        - Извини, что напрасно обнадежил тебя, но твоя мать, к сожалению, мертва, - вздохнул Эрланд. - Эгиль просил меня вселить в тебя эту надежду, чтобы подстегнуть к более решительным действиям. У меня не было причин отказать брату, и я в точности выполнил его просьбу.
        - Что он собирался делать в том случае, если я убью Нидуда?
        - Мне и самому это не слишком понятно. После такого подвига твои права на отцовский престол становились бы несомненными.
        - Я никогда не собирался, да и теперь не собираюсь идти против короля Вёлунда и тем более свергать его с престола, - печально усмехнулся Виктор. - Эгиль мерит всех по себе, и в этом его главная ошибка.
        - Эгиль никогда не говорит всей правды, вот в чем вся беда, - поразмыслив немного, сказал Эрланд. - Не думаю, что он был до конца откровенен даже со мной. Каковы его истинные планы, знает только он сам. Прости, Виктор. Возможно, я разочаровал тебя, но мне жизненно необходимо было убрать все недомолвки, существовавшие между нами. В те дни, когда состоялся наш разговор с Эгилем, я был очень далек от того, чтобы считать тебя своим другом и братом. Да и внутренние дела Альвхейма меня не интересовали совсем. Я ненавидел Нидуда и хотел воспользоваться любой возможностью уничтожить этого кровопийцу.
        - Я вовсе не осуждаю тебя и крайне благодарен за откровенность, - ответил Виктор. - Уже одним своим признанием ты частично разрушил коварные планы Эгиля. Теперь я знаю его истинные намерения, и они не станут для меня полной неожиданностью.
        - Это так, но именно потому, что разрушены они не полностью, я хочу остаться с тобой. Кроме того, не исключено, что конунг все же осмелится принять твой вызов. На этом наверняка будет настаивать нидавеллирский двор. Два таких серьезных поражения подряд для них сродни проявлению слабости, и Нидуд не может не понимать этого. Я хорошо знаком с его манерой ведения боя и могу показать тебе многие из его коронных приемов. В поединке с ним тебе это очень пригодится.
        - Эрланд, я же не гоню тебя, - улыбнулся Виктор. - Конечно, ты останешься со мной на любой срок, который сочтешь нужным! Какие могут быть вопросы?!
        - Да, скверная история получается, - задумчиво произнес Хайме, до этого молча слушавший братьев. - Теперь я даже не знаю, каким образом мне лучше поступить: остаться здесь или отправиться в Альвхейм и проследить за тем, чтобы наш братец не натворил там лихих дел. У него, кстати сказать, имеется немало сторонников среди альвийской знати.
        - Ты Опора Престола и должен находиться рядом с королем, - сказал Виктор. - Кроме того, я же могу в любой момент позвать тебя, если возникнет крайняя необходимость.
        - Договорились. Если что-то случится, ты обязательно дашь мне знать.
        - Ты понимаешь, что натворил?! - брызжа слюной, орал на Харальда Нидуд. - Ты опозорил меня и весь Нидавеллир! За каким чертом тебе понадобилось играть в благородство и давать мальчишке шанс сразиться с Большой охотой лицом к лицу?! Тоже мне, рыцарь нашелся! Если уж разучился держать меч в руках, так прирезал бы сопляка из-за угла, в конце концов! А кого ты набрал?! Пятьдесят воинов и свора псов не смогли справиться с тремя противниками! Да это не бойцы, а гулящие девки какие-то!
        Конунг наигранно расхохотался и, тыча пальцем в Харальда, выкрикнул:
        - Ха-ха-ха! Пятьдесят шлюх и стая полудохлых дворняг! И это теперь называется Большая охота?! Стыдоба! Ты ответишь за этот позор, Харальд! Обязательно ответишь!
        Гладко выбритый Харальд стоял, опустив глаза в пол, и молча выслушивал оскорбления конунга.
        «Разорался, сатрап чертов, - угрюмо думал он. - Я его, видите ли, опозорил! Так и не позорился бы, кто мешал?! Прими вызов и докажи, что ты сильнейший! А то с мальчишкой он, понимаете ли, сражаться брезгует! Прежние заслуги не позволяют! Да один такой мальчишка стоит нескольких десятков воинов или даже самого Нидуда! Он легок, ловок, прыгуч, и у него отличная техника владения оружием! И старина Хайме в придачу! Этот ветеран не только не растерял своих лучших качеств, но и стал еще сильнее! А Эрланд? Вот уж никак не ожидал, что этот полукровка окажется таким сильным воином! Зря мы все-таки с ним так по-скотски поступили. Такой боец мог бы стать гордостью Нидавеллира!»
        Харальд, несмотря на отсутствие образования, был далеко не глуп. Он отличался этакой мужицкой смекалкой, которая не раз выручала его в сложный момент. Вот и сейчас под аккомпанемент злобной ругани Нидуда он размышлял над тем, как ему выбраться сухим из этой скверной ситуации. О том, что конунг стал обузой для Нидавеллира, по углам шептались почти все, но Харальд расчетливо помалкивал, поскольку находился в фаворе у своего отца. Сейчас же из-за бесславной Большой охоты он сам впал в немилость, и его сметливый ум сразу же начал обмозговывать возможные варианты восстановления утраченных позиций.
        То, что отец его не простит, было ясно. Этот невероятно злопамятный самодовольный индюк никогда не отличался великодушием, а попасть к нему в немилость означало стать объектом постоянных насмешек и издевательств. В выражениях он не стеснялся и подключал к травле провинившегося родственника весь свой двор. Отходчивость тоже не была в числе достоинств конунга. Если уж кто попал к нему в опалу, то окончательно и бесповоротно. А значит, для того, чтобы избежать этой унизительной участи, следовало поменять правителя.
        Беда заключалась в том, что реальных претендентов в конунги пока не было. Никто, в том числе и сам Харальд, не решался бросить Нидуду вызов. Его не любили, но боялись до умопомрачения, ведь он являлся не только непревзойденным воином, но еще и сильнейшим темным магом. Любая попытка сразиться с ним заранее обрекалась на провал. Одолеть его можно было только сообща, но как раз этого и не получалось. Родственники совершенно не доверяли друг другу. Если бы кто и взял на себя смелость возглавить мятеж, то рисковал тут же оказаться преданным другими. И вот теперь появился человек, который не побоялся открыто выступить против конунга, и этот человек - из семьи. Это обстоятельство в корне меняло всю расстановку сил.
        Убрать Нидуда с престола чужими руками в глубине души мечтал каждый из его наследников - безудержное всевластие и ставшее притчей во языцех самодурство у всех уже давно сидели в печенках. Занять же Костяной трон лично мечтали немногие, слишком уж хлопотное и опасное это дело. А те, кто такие намерения действительно имел, были убиты в поединке с принцем Виктором. Компромиссная фигура на престоле Нидавеллира, наверное, устроила бы всех, и Эрланд вполне подходил для этой роли. Даже то, что он с детства был изгоем в семье, Харальда нисколько не смущало. Мнение двора переменчиво, как весенняя погода, и то, что еще вчера казалось немыслимым, сегодня вполне могло стать реальностью.
        «А ведь Эрланд - сын старшей дочери конунга, и его права на престол не кажутся такими уж сомнительными, - размышлял он под аккомпанемент площадной брани Нидуда. - Надо поговорить об этом с братьями. Все равно хуже, чем сейчас, уже не будет».
        Вдоволь наоравшись и отведя душу на Харальде, Нидуд велел ему убираться с глаз долой и напоследок запустил своему бывшему любимцу куском курицы в лысый затылок. Но даже этот точный бросок не улучшил его настроения. Он сидел на Костяном троне, яростно сверкая глазами, а на его скулах играли желваки.
        «Сборище придурков! - кипятился он. - Ничего не могут исполнить так, как надо! И что мне теперь со всем этим делать?! Завтра на совете все семейство дружно начнет орать, что теперь я просто обязан принять вызов этого мальчишки, да и предателя Эрланда - тоже. Эх, надо было удавить этого паразита еще в младенчестве! Так нет же, вырастил гаденыша на свою погибель!»
        Нидуд вдруг сообразил, что вообще-то он очень неплохо подготовил своего нелюбимого внука. Конунг почему-то был уверен, что Эрланд окончательно сломлен и полностью подчинен его воле, но теперь, когда вдруг выяснилось, что это не так, впервые попробовал рассмотреть его как противника.
        «Так что же такое у меня выросло? - почесывая бороду, размышлял он. - Этот мерзавец быстр, силен, великолепно владеет почти всеми видами оружия. В последних учебных боях мне было уже не так-то просто одолеть его, и складывалось впечатление, что он немного поддается, бьется не в полную силу. Тогда я решил, что это от страха и почтения к своему повелителю, но, скорее всего, он уже тогда задумал предательство и нарочно вводил меня в заблуждение. Он один - это уже достаточно серьезный противник. А если к нему еще добавить этого непонятного мальчишку? Все в один голос говорят, будто он наделен множеством воинских достоинств. И что тогда? Что, если я не смогу с ними справиться?»
        Конунгу вдруг как-то сразу стало неуютно. Он живо представил себе, как его голова слетает с плеч и катится к подножию Костяного трона. Его передернуло от этого видения, и мысли сразу потекли в другом направлении.
        «Я должен сыграть на опережение, - подумал он. - Мне необходимо вывести из числа противников хотя бы мальчишку. Но я скован дурацкими традициями Большой охоты. Если я подошлю к нему убийц, то среди моей родни поднимется такой вой, что нынешнее бурление покажется легким ветерком по сравнению с настоящей бурей. И какой же у меня тогда выход? Один-единственный! Убить мальчишку должен не дварф, а кто-нибудь из его альвхеймских родственников. Тогда все будет выглядеть как обыкновенная борьба за престол Вёлунда. А кто этот родственник? Конечно, Эгиль, кто же еще?! Он больше всех заинтересован в смерти Виктора, ему и карты в руки! Почему я раньше не рассматривал его как своего естественного союзника? В конце концов, он ведь тоже мой внук, и я могу пообещать ему что-нибудь очень ценное. Наследование престола, к примеру. Разумеется, никакого престола он не увидит как своих собственных ушей! Как только Эгиль сделает свое дело, его можно будет тут же без лишнего шума убрать. Не думаю, что мои наследнички станут сильно возражать против такого развития событий. Лишний конкурент им тоже не нужен. Но для начала
пусть мой дорогой внук разделается с мальчишкой. Бить нужно будет наверняка, чтобы один-единственный удар стал смертельным, а для этого нужно иметь особое оружие. И оно у меня есть - Низвергающий души, кинжал, подаренный мне самим Локи. Пусть Эгиль воткнет его в этого Виктора, и душа мальчишки сразу же полетит в ужасный мир Темного бога, туда, куда я отправил и его мать! Я берег этот кинжал для самого Вёлунда, но сейчас выбирать не приходится. Пусть первой жертвой Низвергающего души станет этот чертов мальчишка!»
        Эгиль сидел в ресторане «Палкинъ», когда у него зазвонил телефон. Номер оказался незнакомый, но он, подумав, решил все-таки ответить.
        - Принц Эгиль? - с чудовищным скандинавским акцентом спросил мужской голос. - Я есть твой дядя Ульф. Я звонить по поручение конунг Нидуд.
        «У этого болвана явные проблемы с произношением и изучением языков», - подумал Эгиль, но вслух ответил:
        - Что хочет от меня конунг?
        - У конунг есть предложение к Эгиль, - тоном заговорщика произнес Ульф. - Он поручил я встретиться с принц.
        - Что за предложение?
        - Если принц хотеть, он узнавать от я.
        - Где вы сейчас?
        - Я поселялся гостиница «Невский Палас».
        - Подходите сейчас к ресторану «Палкинъ», - переходя на родной для Ульфа язык, чтобы тот ничего случайно не перепутал, сказал Эгиль. - Это рядом с «Невским Паласом», минут пять ходьбы.
        - Я плохо знать этот город, - все равно почему-то продолжая пытаться говорить по-русски, растерянно пробормотал Ульф.
        «У бедняги, должно быть, еще и географический кретинизм, ко всем его прочим недостаткам! - подумал Эгиль. - Не найти ресторан, который находится через три дома от гостиницы, - это уж слишком!»
        - Если вы так плохо знаете город, тогда закажите такси через портье, - вслух сказал он. - Назовете: «Ресторан «Палкинъ», - и вас довезут. Я буду ждать вас здесь.
        - Это есть хороший идей, - ободрился Ульф. - Я благодарить принц Эгиль.
        «Вот и славно! Пусть этого недоумка покатают по городу за его же деньги, а я пока спокойно поем!»
        Ульф появился через полчаса. Одет он был безвкусно и нелепо, но вкупе с рассеянным взглядом, бессмысленной улыбкой и сильным запахом перегара изо рта создавался вполне законченный образ этакого похмельного шведского туриста. Единственное, что вносило некоторую дисгармонию в образ, так это дорогой кожаный дипломат, который был бы уместнее в руках преуспевающего бизнесмена, а не какого-то сомнительного иностранного выпивохи. Эгиль встал и помахал ему рукой, чтобы тот случайно не прошел мимо. Кто его знает, вдруг этот кретин не сможет среди посетителей ресторана выделить ауру альва? Они пожали друг другу руки и сели за стол.
        - Что будете есть, дядя Ульф? - сразу переходя на знакомый дварфу язык, спросил Эгиль.
        - Закажи что-нибудь на свой вкус.
        Эгиль подозвал официанта, сделал заказ и вновь обратился к Ульфу:
        - Так о чем пойдет речь?
        - О тебе, - с готовностью ответил Ульф. - Конунг не забыл о том, что у него есть внук в Альвхейме, и он хочет помочь тебе.
        - Почему конунг вспомнил обо мне только сейчас? - поинтересовался Эгиль.
        - Он давно наблюдал за тобой, поддерживая связь через Эрланда, и был в курсе твоих дел.
        - Так почему же сейчас он прислал не его, а вас?
        - Негодяй Эрланд предал его, перейдя на сторону врага.
        - Вот как? - удивился Эгиль. - И в чем это выразилось?
        - Тебе, конечно, известен молодой принц Виктор? Конунг в курсе, что у тебя с ним некоторые проблемы и ты не прочь без особого шума избавиться от него. Этот Виктор убил трех старших сыновей конунга, и у Нидуда теперь есть свои счеты с принцем. Он объявил на него Большую охоту. Ты ведь понимаешь, насколько это серьезно?
        - Вы подходите издалека, - сделав небольшую паузу, ответил Эгиль. - И как все это связано с предательством Эрланда?
        - Большая охота бросила вызов Виктору, предложив место для схватки. Ему разрешили взять двух секундантов. Одним из них, естественно, стал Хайме, а вторым, к нашему удивлению, - Эрланд. Он бился на стороне наших врагов, и охота была разгромлена.
        - Значит, Виктора теперь защищают традиции Большой охоты? - быстро сообразив, спросил Эгиль.
        - Это так, потому конунг и обратился за помощью к тебе, - нехотя ответил Ульф и, заметив явное нежелание собеседника ввязываться в столь безнадежное предприятие, тут же добавил: - Конечно, награда будет очень велика.
        - Никакая награда не стоит жизни, - усмехнулся Эгиль. - В противостоянии с Виктором у меня нет ни единого шанса на победу.
        - Это не будет противостоянием, - успокоил его Ульф. - Конунг предлагает другое решение. У него есть абсолютное оружие, подаренное ему самим Локи. Достаточно одного удара, чтобы раз и навсегда покончить с Виктором. Это кинжал, который называется Низвергающий души. Он захватывает душу врага и отправляет ее прямиком в мрачное царство Локи. Оттуда не возвращался еще никто. Конунг знает, что ты отлично умеешь скрытно подобраться к врагу, а это тоже большое искусство. Я же говорю, достаточно будет только одного удара.
        - Мне предлагается стать наемным убийцей? - насмешливо спросил Эгиль. - Не слишком приглядная роль для сына короля и внука конунга.
        - Ты не спросил о своей награде, а она действительно велика, - голосом искусителя произнес Ульф. - Конунг ищет нового наследника, поскольку три его старших сына были убиты Виктором. Нидуд обязательно хочет передать престол колену, которое идет от его первой любимой жены Трюд. Ты старший сын Бёдвильд, а она была первым их общим ребенком, так что твои права на Костяной трон выглядят весьма обоснованными.
        - Эрланд тоже был сыном Бёдвильд, но его как претендента на престол не рассматривали совсем. И это притом, что он вырос в Нидавеллире, а я в Альвхейме.
        - Это не совсем так, - возразил Ульф. - Нидуд как раз и растил Эрланда как своего наследника. Ты мог заметить, что конунг сделал из него незаурядного бойца.
        - Тогда почему он так скверно относился к нему?
        - Отвечу и на этот вопрос. Костяной трон можно удержать только силой, либо умом и хитростью. Но в любом случае конунг должен обладать железной волей, а она не появляется просто так, ее воспитывают. В случае с Эрландом конунг избрал жестокий, но очень действенный способ ее закаливания. Пройдя через все испытания, Эрланд стал не только сильным, но еще и живучим, а это тоже необходимая черта для правителя Нидавеллира. Увы, Эрланд не понял замысла Нидуда и предал его в тот самый момент, когда конунг уже готов был объявить свою волю, назначив его своим наследником.
        - Вы хотите сказать, что я должен буду пройти через ту же самую процедуру закаливания воли? - откровенно рассмеялся Эгиль. - Извините за прямоту, любезный дядя Ульф, но такой ценой мне ваш Костяной трон не нужен.
        - Ты будешь избавлен от этого, - великодушно пообещал Ульф. - У тебя уже есть все необходимые качества для того, чтобы стать конунгом. Ты умен и хитер, а это главное. Нидуд понимает, что ты имеешь определенные виды на трон Альвхейма, но предупреждает, что эти надежды тщетны. Альвы не захотят видеть своим королем того, в ком течет кровь дварфов.
        - А дварфы? - тут же спросил Эгиль. - Они разве примут своим правителем наполовину альва?
        - Дварфы примут того, на кого укажет им Нидуд, - ответил Ульф. - Альвы, возможно, тоже прислушались бы к мнению своего короля, но у Вёлунда другие планы относительно своего будущего наследника. В любом случае пока жив принц Виктор, у тебя нет шансов на трон Альвхейма.
        - Это так, - согласился Эгиль. - Хорошо, я приму Низвергающий души и использую его по назначению.
        - Конунг не ошибся в своем выборе, - кивнул Ульф. - Возьми этот портфель. Кинжал лежит в нем, так же, как и амулет, который даст тебе возможность перемещаться между Мидгардом и Нидавеллиром. Такой есть у каждого дварфа, должен он быть и у тебя.
        Эгиль попрощался с Ульфом, расплатился за ужин и вернулся в свой гостиничный номер. Разговор, несмотря на то что собеседник не блистал умом, получился интересным и дал пищу для размышлений. Конечно, прозвучавшие слова про наследование Костяного трона были, скорее всего, лишь банальной приманкой. Нидуд, всю жизнь посвятивший укреплению этого символа своей власти, вероятно, думал, что его престол является вожделенной мечтой каждого, но в данном случае он явно просчитался. Эгиль вовсе не горел желанием править в этом холодном варварском мире и согласился принять Низвергающий души совсем не ради титула конунга. Кинжал давал ему гарантированную возможность избавиться от Виктора раз и навсегда, а это открывало перспективы намного интереснее сомнительного удовольствия посидеть на чудовищном изделии из человеческих останков.
        «Нидуд определенно боится возникшего союза между Виктором и Эрландом, - размышлял Эгиль. - После провала Большой охоты дварфы будут требовать личного поединка конунга с этой парочкой, а рисковать своей головой ему совсем не хочется. С моей помощью он собирается избавиться от одного из них, а второго надеется победить сам. Разумно с его стороны, но меня самого такой вариант не слишком устраивает. Уничтожив двух своих врагов, Нидуд возьмется за меня самого. Ему не нужны лишние свидетели. Но я спутаю все его планы. Я позволю Виктору и Эрланду убить моего милого кровожадного дедушку. Если я в будущем хочу занять трон Альвхейма, то такой серьезный враг, как конунг Нидуд, мне совсем не нужен. Не знаю, каким образом мои братья собираются с ним справиться, но упорства обоим не занимать, и вместе своей цели они обязательно добьются. А вот когда Виктор и Эрланд покончат с конунгом, настанет мое время действовать. Я уничтожу моего сводного брата быстро, тихо и не оставив никаких следов, как я это умею. Найти для Вёлунда и остальных альвов козла отпущения за совершенное преступление тоже несложно. За смерть
конунга может, например, решить отомстить любой из его сыновей. Очень неплохая кандидатура на роль убийцы и мой родной братец Эрланд. Коварный дварф воспользовался доверчивостью молодого альвийского принца для достижения своих собственных целей, а затем безжалостно убил его. А если отправить его вслед за Виктором в мрачное царство Локи, то можно еще и выставить себя героем, свершившим суровый акт возмездия. Этим я только укреплю свою репутацию радетеля интересов Альвхейма. Принц, не пожалевший родного брата ради торжества справедливости! Это сильный аргумент. Ну а дальше, имея в руках такой замечательный инструмент, как кинжал Локи, я смогу подумать уже и о том, как ускорить уход с престола короля Вёлунда».
        Глава 12
        «Черный паук»
        Хайме вернулся в Альвхейм, а Виктор, Эрланд и Настя решили остаться в загородном доме и немного отдохнуть на Меднозаводском Разливе. Татьяна Антоновна приезжала из Москвы только через три дня, Эрланду нужно было восстанавливать свои силы, да и о возможном поединке с Нидудом тоже не стоило забывать. Так что уединенный дом казался просто идеальным местом и для тренировок, и для отдыха.
        Виктор съездил в город за мотоциклом, а вернулся назад не один, а с Максом. Ему пришла в голову отличная идея помирить незадачливого парня с Эрландом, но уговорить друга на этот подвиг оказалось не так-то просто. Пресловутый Мамай до сих пор был для Максима самым ужасным из ночных кошмаров, и никакие доводы о том, что тот каким-то чудесным образом изменился в лучшую сторону, на него не действовали. Виктору пришлось рассказать ему всю историю своих взаимоотношений с Эрландом, включая последнюю битву с Большой охотой и исцеление своего сводного брата Настей, чтобы хоть как-то снять предубеждение Макса против этого человека.
        - Ты веришь мне? - спросил он, завершив свой рассказ.
        - Я верю в тебя, почти как в бога, - на полном серьезе ответил Максим.
        - Тогда ничего не бойся и поехали со мной. Я не хочу, чтобы между близкими мне людьми оставались какие-то недомолвки. В конце концов, для того чтобы избавиться от постоянного страха, тебе нужно просто преодолеть его.
        Против этого аргумента Максу возразить было уже нечего. Он быстро собрался, прихватил с собой старенькую обшарпанную гитару и сказал матери, что уезжает с Виктором за город на три дня.
        - Ты не против, мама? Как ты себя чувствуешь? - заботливо спросил он у нее.
        - Поезжай, сынок, - радостно согласилась тетя Зина. - Я чувствую себя просто отлично, а с Витенькой я отпущу тебя хоть на край света. И Настеньке от меня большой привет передавай. Скажи, что я помню ее и люблю.
        Они вышли на улицу и подошли к мотоциклу.
        - Ничего себе! - восхитился Макс. - Классная у тебя машина! Дашь покататься?
        - Конечно. На место приедем, и катайся, сколько душе будет угодно.
        - Слушай, а почему тебя все называют Виктором? Не Витей, не Витькой, не Витьком? Для солидности, что ли?
        - Нет, какая уж тут солидность, - рассмеялся Виктор. - Просто в Альвхейме нет уменьшительных имен. Как назвали при рождении, так и зовут. Это называется истинное имя, и оно имеет свою силу, влияя на обладателя. Я к этому привык с раннего детства, вот и представляюсь всем именно как Виктор.
        До Медного озера они домчались быстро. Виктор уже хорошо освоился за рулем, так что прибегать к помощи магии в выравнивании движения ему почти не пришлось. Лихо подкатив к дому, они слезли с мотоцикла. Из дверей им навстречу вышел Эрланд. Он был в широких черных штанах, какие обычно носят мастера восточных единоборств, и по пояс обнажен. Вкупе со слегка монгольскими чертами лица он немного напоминал одного из американских актеров японского происхождения, только пошире в плечах, и Максим тут же на всякий случай спрятался за спину Виктора.
        - Кого я вижу?! Шакал паршивый явился! - состроив страшное лицо, поприветствовал Максима Эрланд, но тут же добродушно рассмеялся. - Не бойся, Макс, я сегодня добрый! Ты уж извини, что тогда так нехорошо с тобой получилось. В то время я был совсем другим, да и ты, насколько я помню, - тоже. А ты здорово изменился, и, надо сказать, в лучшую сторону. Без этого чудовищного украшения на голове тебя и не узнать даже! Ну что? Мир?
        Эрланд протянул Максиму руку, и тот боязливо пожал ее. Вышла Настя.
        - Привет, Максим! - сказала она. - Как мама?
        - Очень хорошо. Сказала, что помнит и любит тебя. Привет еще тебе передавала.
        - Вот и славно. Идите завтракать.
        После завтрака Виктор и Эрланд приступили к тренировочным боям, а Настя и Максим расположились неподалеку в качестве зрителей. Зрелище было великолепным. Если Настя прежде уже видела тренировки Виктора, то Макса увиденное просто потрясло до глубины души. Оба противника стоили друг друга. Они демонстрировали и невероятную технику владения учебным оружием, и головокружительную акробатику, и просто поразительную выносливость. Так долго работать на запредельных скоростях не смог бы ни один из обычных людей.
        - Да уж, - ошеломленно произнес Макс, когда партнеры по тренировке остановились для того, чтобы перевести дух. - Теперь я отчетливо понимаю, каким самонадеянным идиотом был, когда стал задираться с тобой, Виктор, на улице Репина! Похоже, ты нам тогда только слегка погрозил пальчиком, а примени хоть одну десятую часть своих истинных возможностей, от нас троих не осталось бы и мокрого места!
        - Виктор, а как ты смотришь на то, чтобы превратить нашего друга Шакала в настоящего Боевого Пса? - весело предложил Эрланд. - Должен же он в случае необходимости уметь защитить себя?! Думаю, это пойдет ему на пользу.
        - Несомненно, - поддержал идею сводного брата Виктор. - Отличная идея, Эрланд. Макс, иди сюда.
        Вместе они вытащили слегка оробевшего парня в середину круга и медленно, шаг за шагом, начали показывать ему азы боевых искусств. Учителя были отменные, приемы пока не слишком сложные, так что к концу первого часа тренировки Макс вполне прилично освоил некоторые из защитных блоков и пару ударов. Правда, у него болела почти каждая мышца, но он все равно был горд и доволен собой.
        Ближе к вечеру вся компания расположилась в беседке, где от прежних хозяев дома остался стальной мангал, и Эрланд предложил приготовить настоящий кавказский шашлык. Оказалось, что ему какое-то время довелось провести в Грузии, и он очень неплохо изучил местную кухню.
        Пока Эрланд занимался мясом, Макс взял свою гитару и исполнил несколько песен. Играл он очень даже неплохо, да и пел тоже хорошо. В основном это были песни Цоя, находящие отклик в сердцах подростков уже не одного поколения. Виктора тоже захватила поэтическая романтика этих песен, их тревожащий и будоражащий душу смысл. Прежде ему не приходилось слышать чего-то подобного, а альвийские песни хоть и были благозвучнее с музыкальной точки зрения тех, которые исполнял Макс, но не так западали в сердце и не вызывали столько эмоций. Больше всего Виктору запомнились «Последний герой», «Группа крови», «Война» и особенно «Кукушка». Он даже попросил Макса научить его играть на гитаре, на что тот с охотой согласился. Ему было даже лестно, что Виктор обратился к нему с такой просьбой, признав хоть в чем-то его мастерство.
        Эрланд сидел на крыльце и наблюдал за тем, как Виктор играет с приблудившимся котенком. Котенок был совсем маленьким и еще нетвердо стоял на лапах, но при этом проявлял решимость и настойчивость в достижении победы над коварной рукой своего противника, которая, в свою очередь, изо всех сил старалась повалить его на спину. Он пытался отбиться от нее лапами и укусить своими крохотными зубками, но рука всякий раз оказывалась проворнее. Котенка это нисколько не смущало. Он сражался отважно, хотя в конце концов был все-таки повержен. Виктор повалил котенка на спину, но тот, обхватив его руку всеми четырьмя лапами, все еще пытался укусить противника, при этом доверчиво глядя в глаза победителя.
        «Как же не хватало мне в детстве таких простых и понятных радостей, - размышлял Эрланд. - Наверное, я тогда полжизни отдал бы за то, чтобы мне разрешили завести такую вот крохотную и обаятельную зверюшку, мечтал о том, чтобы появилось существо, которое искренне любит меня, рядом с которым я не чувствовал бы себя таким одиноким. Но вместо милого котенка или щенка я получил целую свору омерзительных тварей, которых назвать домашними питомцами даже язык не поворачивался. Конечно, это были самые худшие псы из отбраковки, других мне никогда и не доверили бы, но преподнесено все было так, будто меня облагодетельствовали в высшей степени. Как ни странно, но даже такие злобные создания, как гончие Нидавеллира, понимают ласку и любят заботу. Именно так мне удалось сделать из них вполне приличную свору, которая оказалась на удивление слаженной в работе и беззаветно преданной мне. Увы, все мои песики погибли в схватке со сворой Харальда, и мне даже немного жалко их, хотя настоящей любви к этим тварям я никогда не испытывал».
        В это время битва котенка с Виктором завершилась, и противники заключили перемирие. Победитель чмокнул побежденного в нос и, взяв его на руки, сел рядом с Эрландом. Котенок сладко зевнул и, свернувшись серым клубочком, удобно устроился на коленях у Виктора.
        - Я смотрю на тебя и невольно завидую, - улыбнувшись, сказал Эрланд. - Все у тебя получается как-то легко и непринужденно. Тебя любят, к тебе тянутся люди, вокруг тебя кипит жизнь и неизменно меняется в лучшую сторону, и даже этот маленький котенок с удовольствием спит на твоих коленях.
        - Он просто чувствует, что я не обижу его, а еще ему самому очень хочется поиграть. Мы доверяем друг другу. Я ведь тоже знаю, что он не собирается царапать и кусать меня всерьез.
        - Я столько всего хорошего упустил в своей жизни, что теперь даже не знаю, успею ли наверстать, - признался Эрланд. - Вот сейчас я словно вместе с тобой проживаю те эмоции, которых был лишен в детстве. Иногда мне кажется, что мое сердце злобной магией превратили в кусок льда, как в сказке про Снежную королеву, и только сейчас оно начинает оттаивать. Это и больно, и приятно. Больно оттого, что столько времени потрачено впустую, но приятно осознавать, что еще можно вернуться к нормальной человеческой жизни. Вот только получится ли? Да и дадут ли мне еще один шанс?
        - А ты выйди на улицу ночью, дождись, когда с неба упадет звезда, и загадай желание, - с лукавой улыбкой предложил Виктор.
        - И как? Действует?
        - Безотказно! - рассмеялся Виктор. - Я всегда так поступаю! А если говорить серьезно, то к новой жизни ты уже готов. Ты был на грани смерти и вернулся оттуда. Такие вещи даром не проходят. Посмотри на Макса, ведь с ним произошло то же самое. И потом, у тебя же поменялся цвет ауры. В ней больше нет багрово-красных тонов.
        - Это случалось и раньше, - вздохнул Эрланд. - Нидуд всегда ставил мне это в укор как наглядное подтверждение моей неполноценности.
        - А я считаю, что это наглядное подтверждение очищения твоей души, - горячо возразил Виктор. - Ты кому больше веришь - ему или мне?!
        - Тебе, конечно! - рассмеялся Эрланд. - Разве такие правдивые глаза могут врать?!
        Телефон у Эрланда зазвонил рано утром, подняв его с постели. Он мысленно выругался, но на вызов все-таки ответил.
        - Эрланд, выслушай меня, не бросай трубку.
        Голос в трубке показался знакомым, но Эрланд, еще не успевший окончательно проснуться, не сразу понял, кто говорит.
        - Кто это? - спросил он.
        - Это Харальд.
        - Почему ты до сих пор торчишь здесь, а не убрался восвояси, как тебе было сказано?
        - Я сейчас не представляю Большую охоту, а прибыл в этот город по собственной инициативе. У меня есть предложение к тебе и Виктору, но оно вовсе не исходит от конунга Нидуда. Я мог бы изложить его вам, если вы согласитесь со мной встретиться. Клянусь, что никакого подвоха в моих словах нет, и в засаду мы вас не заманим.
        - А мы - это кто? - поинтересовался Эрланд.
        - Сыновья конунга, которым уже окончательно осточертело его безумное правление, - понизив голос, ответил Харальд. - Извини, но подробнее пока ничего сказать не могу, опасаюсь прослушки. Если ты не возражаешь против встречи, то ее место и время можешь назначить сам.
        - Я хотел бы для начала обсудить твое предложение с Виктором, - подумав, ответил Эрланд. - Ведь его оно касается в той же степени, что и меня, так?
        - Несомненно.
        - Тогда запомни на всякий случай время и место. Пивной ресторан «Карл и Фридрих» на Крестовском острове, сегодня в шесть часов пополудни. Ты ведь любишь пиво, Харальд?
        - Это моя самая большая слабость, - усмехнулся тот.
        - Значит, тебе не будет обидно в том случае, если мы с Виктором не придем.
        - Не смейся надо мной, я ведь жизнью своей рискую, - уныло ответил Харальд.
        - Я же сказал, что должен посоветоваться с Виктором. Если он откажется встречаться, то наш разговор просто теряет всякий смысл.
        - Хорошо, я буду ждать тебя там, - поникшим голосом сказал Харальд и нажал на отбой.
        Положив телефон в карман, Эрланд отправился на поиски Виктора. Он обнаружил его вместе с Настей на скамеечке в укромном уголке сада. Они сидели в обнимку и нежно, почти по-детски целовались.
        «Два очаровательных влюбленных ребенка! - с нежностью подумал Эрланд. - Как же они подходят друг другу! Честно говоря, даже завидно! Моя огрубевшая душа просто не способна на такое искреннее проявление чувств. Увы, но мне придется прервать эту милую сцену».
        - Привет, голубки, - предварительно кашлянув, но все же немного перепугав обоих, с улыбкой произнес он. - Извините, что помешал, но есть срочное дело.
        - Что за дело? - густо покраснев, спросил Виктор.
        - Сейчас мне позвонил один наш старый общий знакомый, и я хотел бы обсудить с тобой кое-какие новости, которые он сообщил мне.
        Виктор встал, бросил на Настю извиняющийся взгляд и пошел вслед за своим сводным братом.
        - Прости, я и в самом деле не хотел мешать вам, но дело, как мне кажется, действительно серьезное, - извинился Эрланд.
        - Что случилось? - обеспокоенным голосом спросил Виктор.
        - Мне позвонил Харальд. Думаю, что ты не успел еще забыть его. Он был не слишком многословен, поскольку опасался, что его телефон могут прослушивать, но, насколько я его понял, в Нидавеллире назревает бунт против Нидуда. Он предложил нам встретиться с ним и обсудить какие-то детали. Я пока не знаю, чего они там задумали, и четкого согласия на встречу с ним без совета с тобой не дал, но, если ты решишь, что это может быть нам интересно, Харальд сегодня в шесть часов вечера будет ждать нас в пивном ресторане «Карл и Фридрих».
        - Почему там? - спросил Виктор.
        - Я сам предложил этот вариант, - усмехнулся Эрланд. - Харальд обожает хорошее пиво, а, захмелев, становится очень разговорчивым, я бы даже сказал болтливым. Пиво там варят очень приличное, поэтому вольет он в себя немало и, приняв на грудь кружек пять, может разболтать немного больше, чем предполагал изначально. Примерно так я выведал у него сведения о Большой охоте. Извини, но тебе придется немного потерпеть, наблюдая за тем, как эта бездонная бочка накачивает себя хмельным напитком.
        - Что же, - подумав, ответил Виктор. - От планов мести конунгу Нидуду я не отказался, да и ты, насколько я понимаю, тоже. Если есть хоть какой-то шанс ближе подобраться к этому убийце, то почему бы нам им не воспользоваться? Как по-твоему, что Харальд может нам предложить?
        - Не думаю, что с того момента, когда я в последний раз побывал в Нидавеллире, там что-то кардинально изменилось. Харальд после провала Большой охоты наверняка попал в немилость к Нидуду и теперь пытается спасти свою шкуру. Что касается остальных, то никто из сыновей конунга не возьмет на себя роль лидера. Они боятся конунга еще больше, чем ненавидят его. Самое правдоподобное объяснение внезапного звонка Харальда заключается в том, что они готовят заговор и хотят убрать Нидуда нашими руками.
        - Это нисколько не противоречит тому, чего хотим и мы сами, не правда ли? Но как они собираются выманить конунга из Нидавеллира?
        - Вот и я задаюсь тем же самым вопросом.
        - По-моему, ради того, чтобы это узнать, встретиться с Харальдом просто необходимо. Как ты думаешь?
        - Я думаю, что сегодня вечером мы посетим «Карла и Фридриха», - подытожил разговор Эрланд.
        Вернувшись в город, Виктор и Эрланд завезли Макса домой, а потом передали Настю из рук в руки вернувшейся после командировки Татьяне Антоновне. Виктор представил Эрланда как своего двоюродного брата Эрика, приехавшего на некоторое время погостить в Петербург из Тбилиси. Посидев немного и выпив чаю, они отправились на встречу.
        Ресторан «Карл и Фридрих» располагался в живописном уголке Приморского парка Победы на Крестовском острове. Он был стилизован под старинную ветряную мельницу с пристроенным к ней двухэтажным, крытым настоящей черепицей корпусом. Там-то, собственно говоря, и располагались залы для посетителей, а еще множество столиков стояло на террасах под открытым небом. Весь комплекс был выдержан в стиле средневековой германской архитектуры и являлся как бы маленьким кусочком Германии в Санкт-Петербурге. В зале царила оживленная атмосфера шумного немецкого праздника, звучала живая музыка, между столиков сновали официантки в традиционных баварских костюмах.
        Но Харальд пришел сюда не ради веселья и забавы, хотя все происходящее вокруг сильно заинтересовало его. Для разговора с Эрландом и Виктором он заказал уединенный столик на галерее зала, расположенный возле мансардного окна. Столик был рассчитан на четырех любителей пива, а с двух сторон от него стояли аккуратные деревянные диванчики с филенчатыми спинками. Из окошка открывался прекрасный вид на парк.
        Пока Харальд ждал своих собеседников, он наслаждался отличным пивом из собственной пивоварни ресторана и с аппетитом поглощал знаменитые баварские колбаски. По довольному, умиротворенному виду дварфа трудно было сказать, что он скрывается от слежки или рискует собственной головой, встречаясь в этом милом ресторанчике с врагами конунга. Когда Эрланд и Виктор подошли к столику, Харальд уже изрядно осоловел и находился в самом что ни на есть прекрасном расположении духа. Он даже притопывал ногой в такт звучащей снизу музыке и иногда пытался подпевать артистам.
        - Вы все-таки пришли! - обрадовался он, заметив подошедших Виктора и Эрланда. - Спасибо, что откликнулись на мою просьбу. Поверьте на слово, для меня это очень важно. А тебе, Эрланд, особое спасибо за то, что порекомендовал мне это дивное место! Ты у нас всегда отличался хорошим вкусом и умением красиво провести время. Подождите, я сейчас закажу вам пива.
        Он подозвал девушку-официантку и попросил ее принести еще по паре кружек для своих друзей.
        - Мальчику уже есть восемнадцать? - любезно, но с сомнением в голосе поинтересовалась та.
        - Мне, пожалуйста, безалкогольное, - тут же нашелся Виктор. Он уже привык к тому, что здесь, в Петербурге, за взрослого его не считают, и даже не обижался на это.
        - Безалкогольное пиво как холодная женщина, - презрительно хмыкнул дварф, когда официантка удалилась. - Вроде бы внешне все точно такое же, только вот удовольствия не получаешь ровным счетом никакого.
        - Так зачем ты нас пригласил, Харальд? - спросил Эрланд. - Подозреваю, не только для того, чтобы угостить добрым пивком?
        - Нет конечно же, хотя так было бы намного интереснее и правильнее. Но перейду к сути событий. После поражения Большой охоты у нас состоялся совет. Мы потребовали от конунга, чтобы он принял ваш вызов и сразился с вами лицом к лицу.
        - И что? Неужели эта старая сволочь согласилась?
        - Нидуд долго сопротивлялся, то ссылаясь на несерьезность возраста противника, то обвиняя всех вокруг в беспомощности. Якобы Виктор победил не потому, что он сильный боец, а потому, что это мы все полные бездарности и недоучки, не умеющие даже держать меч в руках. Дескать, мы опозорили своего конунга, и это он, Нидуд, должен требовать с нас ответа за проваленное задание. В конце концов он договорился даже до того, что ничуть не сожалеет о потере тех трусов и бесполезных неудачников, которые погибли в стычке с вами, и что если у кого-то из нас есть желание отомстить за честь тех, кто ее отродясь не имел, то пусть они сами этим и занимаются. Но этими нелепыми обвинениями он только разозлил дварфов, особенно наших женщин. Это только для него погибшие были трусами и бесполезными неудачниками, а для кого-то из них это любимый сын, муж или брат, потеря которого просто невосполнима. Они с такой яростью набросились на Нидуда, что мне даже показалось, что сейчас они разорвут его на мелкие кусочки.
        - И чем же все это закончилось? - поинтересовался Эрланд. - Признаюсь честно, если бы женщины воплотили свои желания в жизнь, я только поблагодарил бы их за смелость.
        - Увы, до кровопролития дело все-таки не дошло, - мрачно усмехнулся Харальд. - Но Нидуду все-таки пришлось пойти на попятную. Он заявил, что согласен сразиться с вами, но только не в Мидгарде, а в Нидавеллире, на арене Справедливости. Он предложил вам хольмганг.
        - Ну и как это понимать? - возмутился Эрланд. - Виктор же не может переместиться туда?! В нем нет крови дварфов. И какой же это хольмганг, если противник просто физически не может на него явиться?!
        - Мы задали конунгу тот же самый вопрос и даже предъявили ему претензии в том, что он хочет исключить из поединка самого сильного бойца. Тогда он достал вот эту вещицу и бросил к нашим ногам.
        Харальд залез в карман и вынул оттуда нечто небольшое, завернутое в тряпицу. Развернув ее, он извлек на свет металлического паука примерно пяти сантиметров в диаметре.
        - Что это? - спросил Виктор.
        - «Черный паук», - ответил Харальд. - Магический амулет, способный переносить душу из тела в тело. Для того чтобы тебе попасть в Нидавеллир, вам придется создать там двойника. Думаю, с этой простой задачей вы легко справитесь. Затем «Черного паука» нужно воткнуть в настоящее тело и, когда он впитает в себя душу, вынуть. После этого амулет переносится в Нидавеллир и втыкается в тело двойника. Душа получает новое прибежище, и двойник оживает. Он получает все свойства настоящего тела и способен действовать точно так же, как оно.
        - А как потом вернуться назад? - поинтересовался Виктор. - Мне совсем не хочется оставаться там навсегда.
        - Тем же самым способом. Амулет вынимается из двойника, переносится в то место, где лежит настоящее тело, и вставляется в него. Двойник же, лишенный души, через какое-то время рассеивается.
        - Звучит жутковато, но я пройду через это испытание. Какие опасности могут возникнуть на этом пути?
        - Во-первых, нужно позаботиться о том, чтобы сохранить настоящее тело, иначе ты все-таки останешься в Нидавеллире навсегда. И второе - если ты погибнешь в поединке с Нидудом, то смерть двойника будет означать и смерть настоящего тела.
        - Ну это и так понятно, - кивнул Виктор.
        - Есть ли какие-нибудь гарантии того, что в случае победы над Нидудом нас не убьют? - спросил Эрланд.
        - Законы хольмганга так же святы, как и законы Большой охоты, - ответил Харальд. - На арене Справедливости суд вершит сам Локи. В случае победы вас будут чествовать как героев, а за смерть Нидуда никто не будет иметь права спросить с вас. Совет гарантирует Виктору неприкосновенность до тех пор, пока он не вернется в свое собственное тело.
        - Понятно, - усмехнулся Эрланд. - А мне, стало быть, не гарантируется ничего?
        Харальд с недоумением посмотрел на него:
        - Ты разве не понял, что в случае победы станешь нашим конунгом?
        - Я?! - изумленно воскликнул Эрланд.
        - А кто же еще?! - горячо воскликнул Харальд. - Когда разъяренный Нидуд покинул совет, мы решили, что лучшей кандидатуры на это место нам не найти. Ты молод, умен, прекрасный воин, неплохо образован. Что еще нужно для того, чтобы изменить нашу жизнь в лучшую сторону?!
        - А как же грязная кровь, позорное происхождение?
        - Все это чушь, не стоящая внимания. Пойми, дварфам до чертиков надоели эти кровавые игрища! Мы хотим просто жить, растить детей, приятно проводить время в кругу друзей! Ведь все это вполне возможно, у нас нет никаких причин искать себе внешних врагов! Грязная кровь, ты говоришь? Теперь почему-то уже никто не вспоминает о том, что когда-то мы с альвами составляли один народ. Потом мы разошлись, и та часть, которая обратилась к почитанию Локи, стала называть себя темными альвами. Дварфами мы начали именоваться уже гораздо позже. Про позорное происхождение даже говорить не стоит, имея в своих жилах кровь правителей сразу двух миров. Все это - выдумки Нидуда, всегда ненавидевшего своего соперника, а остальные просто подхватили его слова. Такова уж наша природа, и это относится не только к дварфам. Унизить того, кто не может тебе ответить, - что может быть проще. Каюсь, я и сам виноват в этом, но идти против общего мнения всегда сложнее, чем плыть по течению. Вот что я скажу тебе сейчас, Эрланд. Победи Нидуда, предложи дварфам то, чего они хотят от этой жизни, и все с радостью пойдут за тобой.
Перевернем эту не самую лучшую страницу в нашей истории и вместе начнем строить новую жизнь! У тебя сейчас хорошие отношения с принцами Альвхейма, так зачем же нам продолжать враждовать с альвами? Не имея внешних врагов, проще обустраивать и свою собственную жизнь. Лично я с удовольствием посидел бы, к примеру, в таком вот ресторанчике, но не здесь, а в Нидавеллире, окажись он там. Осуществи мою мечту, Эрланд, и я первым назову тебя своим конунгом!
        Эрланд с округлившимися от удивления глазами слушал Харальда. Не меньшее изумление читалось и на лице Виктора.
        - Ты это серьезно? - немного придя в себя после первого потрясения, спросил Эрланд.
        - Серьезнее некуда, - подтвердил тот.
        - Тогда я выйду на бой с Нидудом и буду сражаться за лучшую жизнь для Нидавеллира как за свою собственную. Но не все так просто, как кажется. Я не знаю, в чем именно заключается договор Нидуда с Темным богом Локи. Не окажется ли так, что своими действиями мы нарушим этот договор и Локи лишит дварфов дарованного им бессмертия в своих землях? Можем ли мы пойти против законов, установленных самим Темным богом?
        - Мы ни в чем не отступим от законов Локи. Смена конунга произойдет в честном поединке, как и предписано самим богом, а в такие мелочи, как обустройство дарованной нам земли, он вряд ли полезет. В любом случае мы не станем винить тебя во всем, что может произойти. Это наше общее решение, и отвечать за него мы будем тоже все вместе.
        - Виктор, ты согласен сражаться рядом со мной? - спросил Эрланд.
        - Ты мой брат, и я всегда готов поддержать тебя. А ради того, чтобы прекратить эту бессмысленную вражду, я готов сразиться с кем угодно.
        - Ты слышал, Харальд? Мы принимаем вызов. Когда состоится хольмганг?
        - Ровно через три дня. Я, как и большинство дварфов, хочу пожелать тебе удачи в нем.
        С Харальдом Эрланд и Виктор расстались почти друзьями. Разговор с ним произвел на обоих сильное впечатление. Если уж один из ближайших к Нидуду людей заговорил подобным образом, значит, в Нидавеллире действительно готовы к переменам.
        - А ведь Харальд абсолютно прав, - задумчиво произнес Виктор. - Мы погрязли в нашей вражде, с младенчества учим наших детей ненавидеть друг друга и ни разу даже не попробовали просто сесть за один стол, поговорить, выяснить, кто чего хочет от этой жизни. А это просто необходимо для того, чтобы лучше понять своего противника и не делать из него чудовище, которым матери пугают своих детей, если те не слушаются. Для начала надо хотя бы научиться жить рядом с ним, попытаться простить ему прошлые обиды, стараться не наносить новых.
        - Да, понять и простить гораздо сложнее, чем обнажить меч и начать крушить все вокруг, - согласился Эрланд. - Харальд своим простецким, но практичным умом сумел понять это. Признаюсь, он убедил меня, и единственное, что сильно тревожит меня во всей этой ситуации, - «Черный паук».
        - Это с его помощью Нидуд отправил душу моей матери в Нидавеллир? - спросил Виктор.
        - Несомненно.
        - А что именно так сильно беспокоит тебя в этом амулете?
        - Во-первых, имея два тела, ты станешь в два раза уязвимее, - пояснил свои слова Эрланд. - Причем одно из этих тел будет абсолютно беспомощным. Во-вторых, я не могу с точностью сказать, насколько способности двойника будут полностью соответствовать твоим собственным. Возможно, возникнут определенные проблемы с магией света, ведь Нидавеллир находится ближе к другому полюсу силы. Воинские навыки зачастую основываются на мышечной памяти и передадутся ли они двойнику, тоже вопрос, пока не имеющий ответа. Ну и, в-третьих, этот амулет был создан магией тьмы, и насколько верным помощником он станет для тебя, мне тоже неизвестно. Если бы нашелся хоть какой-то другой способ переправить тебя в Нидавеллир, я, вне всякого сомнения, отказался бы от «Черного паука». Он создан Локи, а тот вряд ли преследовал при его создании хорошие и благородные цели.
        - Увы, но другого способа попасть в Нидавеллир, у нас нет, - подытожил Виктор. - Я понимаю, Эрланд, что твои опасения вовсе не беспочвенны, но мы просто не имеем права не воспользоваться такой возможностью изменить мир в лучшую сторону. Какие бы опасности мне ни грозили, я все-таки готов рискнуть.
        Глава 13
        Хольмганг
        Три дня, оставшиеся до поединка, Виктор и Эрланд потратили на подготовку. В первую очередь занялись фехтованием. Эрланд, великолепно изучивший технику боя Нидуда, досконально, во всех подробностях показывал его излюбленные приемы и не успокаивался до тех пор, пока Виктор не находил лучшего способа противостоять им. Его сводный брат понимал все с полуслова, и о том, что он не попадется на какую-нибудь хитрую уловку конунга, можно было не волноваться.
        Другое дело магия. Эрланд, конечно, изучил некоторые из магических приемов Нидуда, но арсенал самого конунга был намного шире его собственного, а в том, что он применит его весь, сомневаться не приходилось. Кое-что можно было описать на словах, чтобы хоть приблизительно знать, каким образом нейтрализовать ту или иную магическую атаку, но о том, что лежит в основе большинства этих приемов, можно было только догадываться. Оставалось надеяться, что магия света, используемая Виктором, не слабее темной магии Нидуда.
        В назначенный для поединка день они съездили в город и прихватили с собой Макса. На него Виктор решил возложить задачу по охране собственного тела на то время, пока они с Эрландом сражаются с Нидудом. Не ахти какая охрана, конечно, но особых проблем здесь он не видел. Главное, он полностью доверял Максу и в этом видел залог успеха. Можно было привезти и Настю, но Виктор ни за что не хотел снова заставлять свою любимую девушку погружаться в эту тягостную атмосферу ожидания самого худшего. Во время прошлой битвы с Большой охотой она очень боялась за него, переживала за исход противостояния, так что на этот раз он решил, что лучше будет оставить ее в неведении.
        Эрланд, правда, предлагал пригласить покараулить тело Хайме, но и от этого предложения Виктор тоже решил отказаться. Хайме как Опора Престола мог просто запретить ему отправляться на столь рискованный поединок, а это для него казалось и вовсе не приемлемым. Не явиться на бой, которого так долго ждал и на который сам вызвал противника, - о таком позоре он даже не мог помыслить.
        Так что вариант с Максом показался ему просто идеальным. Перед тем как отправиться в Нидавеллир, Виктор рассказал другу, что ему предстоит делать и как себя вести в непредвиденных обстоятельствах.
        - Тебе нужно просто смотреть за тем, что происходит с телом, - сказал он. - Тебе покажется, что я нахожусь без сознания. Я буду дышать, но на внешние раздражители никак не реагировать. Никого не пускай в дом. Снаружи он защищен оберегами, так что дварфы сюда проникнуть не смогут. Какие еще могут произойти неожиданности? Даже и не знаю, что еще. Разве что возникнет пожар. Тогда просто вытащи меня из дома и оттащи подальше. Возвращаться в поджаренное тело как-то не слишком приятно. Ну а если все-таки случится что-то серьезное, то я оставлю тебе кольцо Хайме.
        Он снял с пальца перстень и протянул его Максу.
        - Видишь, в камне просматривается руна альгиз. Если ты повернешь камень так, чтобы она оказалась в перевернутом состоянии, примерно через полчаса появится мой старший брат. Ты сразу узнаешь его. Он высокий и широкоплечий, наверняка будет одет в военный камуфляж. У него прическа из множества косичек. Ты отдашь ему эту записку. В ней все объясняется, и он наверняка придумает, что можно сделать для того, чтобы исправить ситуацию.
        Макс внимательно слушал Виктора и понимающе кивал. Лицо его было крайне серьезным от осознания ответственности за возложенное на него задание. Он теперь отлично понимал, в какую опасную игру вовлечен его друг, и готов был сделать все возможное для того, чтобы помочь ему.
        - И помни, - добавил Эрланд. - Жизнь Виктора сейчас находится в твоих руках. Если ты не хочешь, чтобы он навсегда сгинул в Нидавеллире, постарайся в точности исполнить все, о чем мы тебе говорили.
        Создать двойника должен был Эрланд. Эта магия была хорошо знакома ему, и серьезных проблем не предвиделось. Нужно было только взять один волос и каплю крови того, чью копию предстояло сделать. Когда все приготовления закончились, он сказал:
        - Ну, приступаем?
        - Подожди, - улыбнулся Виктор. - Тетушка Миврана мне сказала, что, по местным поверьям, перед дальней дорогой необходимо присесть и молча посидеть минуту-другую на удачу.
        - Обычаи нарушать не будем, - кивнув, согласился Эрланд. - В каждом из них наверняка имеется какой-нибудь свой глубокий смысл.
        Они присели на диван.
        - Все, пора, - наконец сказал Виктор.
        - Сними футболку, - попросил его брат.
        Виктор разделся по пояс, а Эрланд достал «Черного паука» и воткнул его заостренные лапы в верхнюю часть позвоночника своего сводного брата примерно возле основания шеи, туда, где расположена одна из основных жизненных точек тела. Тот коротко охнул и начал потихоньку оседать. Эрланд и Макс подхватили его и положили на диван лицом вниз. Виктор дышал, но ни на что не реагировал. Его глаза были открыты, но при этом взгляд казался каким-то пустым и безжизненным. Эрланд аккуратно извлек «Черного паука» из тела брата и сказал Максу:
        - Когда я исчезну, переверни его на спину, чтобы не затруднялось дыхание. Ну, все! Пожелай нам удачи!
        - Удачи вам! - сказал Макс и даже неумело перекрестил Эрланда на дорогу.
        Эрланд взметнул руки и исчез.
        От резкой боли в спине Виктор очнулся и открыл глаза. Он лежал на животе на холодном галечном пляже. Где-то рядом с шумом накатывались на берег морские волны. Виктор приподнялся на руках и сел. Одежды на нем не было никакой, и от прохладного дуновения пронизывающего ветра он зябко поежился. Рядом стоял Эрланд.
        - Как ты себя чувствуешь? - спросил он.
        - Вроде бы нормально, - ответил Виктор. - Пока ничего необычного я не ощущаю. Только холодно здесь.
        - Оденься, - протянув ему кожаные штаны, меховую безрукавку и сапоги, сказал Эрланд. - У нас и в самом деле не Рио-де-Жанейро, так что даже летом не запаришься.
        - Где мы сейчас? - быстро натянув штаны и сапоги, спросил Виктор.
        - Недалеко от дворца конунга. На этом укромном берегу у меня есть свой собственный портал в Мидгард.
        - Мы сейчас пойдем во дворец?
        - Нет. Арена Справедливости находится в паре километров от него, так что нам надо отправляться прямо туда. Но для начала тебе нужно испытать свои способности. Я не очень доверяю «Черному пауку». Если они сильно отличаются от тех, которые были раньше, то от боя тебе все-таки лучше отказаться.
        Первым делом Виктор вытянул руку, и Призванная секира тут же оказалась в ней. С оружием все было в полном порядке, и это уже радовало. Тогда он сделал несколько взмахов своей секирой, повторил некоторые из заученных движений. С этим на первый взгляд тоже никаких проблем не возникло.
        - Попробуй магию, - предложил Эрланд. - Она вызывает у меня наибольшие опасения.
        Виктор сделал несколько кувырков, используя магическую акробатику, выполнил отталкивающее огненное заклинание. Все действовало безотказно.
        - Хорошо, - одобрил Эрланд. - Пока никаких подвохов «Черный паук» нам не преподнес. Вроде бы к поединку ты готов.
        - Тогда пошли, - улыбнулся Виктор. - А то здесь и в самом деле прохладно. Не хватало еще подхватить насморк и явиться на поединок с Нидудом сопливым мальчишкой не в переносном, а в самом прямом смысле этого слова.
        - Ты не форси, безрукавку-то надень, - посоветовал Эрланд. - Она хоть и не пошита по последнему писку моды и явно не шедевр от кутюр, но докучливых насекомых в ней не водится. Да и теплая она, в этом можешь не сомневаться.
        Виктор нехотя натянул неказистую безрукавку, и они стали подниматься на скалистый берег. Он оглянулся назад. Море выглядело суровым и своим уныло-серым цветом очень напоминало Финский залив в Петербурге. Небо над морем было затянуто такими же серыми тучами, что довершало картину какой-то беспросветной северной тоски. То, что оказалось наверху скалистого берега, ничуть не добавило Виктору оптимизма. Нидавеллир красотой своих пейзажей явно не блистал. Пожухлая клочковатая трава, редкие низкорослые деревья, скрюченные от постоянно дующих со стороны моря ветров, и все это - вперемешку с торчащими тут и там поросшими серым мхом валунами.
        Над этим тоскливым однообразием северной природы темной громадой возвышался дворец Нидуда. Собственно говоря, дворцом его можно было назвать с большой натяжкой. Скорее, это был неприступный замок, взметнувший ввысь свои каменные стены. Они были сложены из тех же самых валунов, которые в изобилии были разбросаны по пустоши. Кое-где узкими щелями их прорезали окна-бойницы. Замок, судя по всему, мог выдержать длительную осаду, хотя от кого конунг собирался обороняться в своих собственных землях, Виктор не слишком хорошо понимал.
        Пройдя немного по каменистой дороге в направлении замка, они свернули направо, к арене Справедливости. Она представляла собой насыпное кольцеобразное сооружение. Внутри, в центре кольца, находилась собственно арена, а по склонам насыпи располагалось некое подобие трибун для зрителей. Никаких скамеек там конечно же не было. Сидеть приходилось прямо на земле, но большинство зрителей предпочитало наблюдать за происходящим на арене стоя. Внутрь, с двух противоположных сторон, вели ворота, через которые на арену попадали бойцы.
        Весь этот масштабный комплекс был построен ради одной-единственной цели - на арене Справедливости вершился суд Локи. Дварфы использовали этот способ разрешения споров между собой довольно часто, иначе необходимость в таком огромном сооружении, как арена, вряд ли возникла бы. Если две стороны вступали в конфликт и не могли прийти к обоюдному согласию, судьба их спора решалась в поединке. Иногда это были только два дварфа, а иногда - мужчины из двух семей. Как правило, поединок заканчивался смертью одного из противников или полным истреблением одной из семей, а тот, кто в нем побеждал, признавался правой стороной.
        Возможно, справедливости в таком противостоянии было не так уж и много, ведь правый человек вовсе не обязательно должен быть сильнее неправого, но дварфы свято верили в то, что здесь вершит свой суд Темный бог, а потому исход поединка не подлежал обсуждению. Нидавеллиром издавна правил культ силы, и все методы решения проблем тоже основывались на нем.
        Именно здесь, на арене Справедливости, и должно было завершиться противостояние Виктора и Эрланда с конунгом Нидудом, а уж кому из них повезет больше, на то была воля богов.
        У ворот арены Справедливости Виктора и Эрланда встретил Харальд. Они по-дружески пожали друг другу руки и вошли в ворота. За воротами оказалось просторное помещение, в котором бойцы готовились к предстоящему поединку.
        - Конунг скоро прибудет, - сообщил Харальд. - Сегодня он взвинчен как никогда и как никогда зол. Можете раздеваться.
        И он вышел в ту дверь, через которую Виктору и Эрланду вскоре предстояло проследовать на поединок.
        По правилам арены, сражаться противникам предстояло в почти обнаженном виде. Прятаться за броней в поединке, который судит сам бог, считалось постыдным, да и с трибун можно было сразу же оценить тот ущерб, который противники нанесли друг другу. Из одежды разрешалась только набедренная повязка, причем у каждой из сторон она должна была быть своего цвета. Такое правило было заведено для того, чтобы зрители могли различать стороны, если сражались, к примеру, две семьи. Конечно, перепутать гиганта Нидуда с Виктором или Эрландом было бы сложно, но традиция неуклонно соблюдалась и в данном случае. Им достался синий цвет, а конунгу - красный. Оружие в поединке на арене допускалось любое, не возбранялась и магия.
        Хриплый звук рогов возвестил о том, что конунг Нидуд прибыл. Арена ответила на его появление дружным ревом и свистом.
        - Прямо как на футболе, - усмехнулся Виктор, поправляя набедренную повязку. - И даже форму выдали. Только вот вместо мячей - мечи.
        - Хольмганг очень старый вид спорта, - резонно ответил ему Эрланд. - Он появился задолго до того, как люди научились играть в футбол. Наверное, это древнейшее из всех зрелищ, которые придумало человечество. Так что, не в обиду людям будет сказано, это на футболе как на хольмганге. Правда, наш домашний стадион за многовековую эксплуатацию успел изрядно обветшать и не может по части комфорта состязаться с футбольными аренами Мидгарда.
        - Пора, - вернувшись в комнату для подготовки к поединкам, сказал Харальд. - Следуйте за мной. Публика уже ждет вашего появления. Удачи вам.
        Вслед за Харальдом Виктор и Эрланд вышли на большую, засыпанную белым песком круглую площадку, вокруг которой располагались трибуны зрителей. Послышался восторженный гул, но, заметив щупленькую фигурку Виктора, публика разочарованно загудела. Всем казалось, что в противостоянии такого уровня должны участвовать какие-то особые противники, как минимум огромного роста, и уж точно не мальчишка, еще ни разу не бривший бороду. Разочарование еще больше усилилось, когда с противоположной стороны появился сам конунг Нидуд. Несмотря на возраст, он был в идеальной физической форме, а рельеф мышц просто поражал воображение. Конунг был в красной набедренной повязке, на голове темнела корона Нидавеллира из черного железа. Казалось, что Нидуд раздавит эту злосчастную парочку противников, осмелившихся бросить ему вызов, как котят. В руках у него был огромный меч, на поясе висел длинный охотничий нож.
        Противники вышли к центру арены и остановились в нескольких шагах друг от друга. Появился глашатай, который держал в руках большой свиток. Громким голосом он зачитал претензии сторон друг к другу. Виктор обвинял Нидуда в зверском убийстве своей матери Регины. Такое же обвинение было выдвинуто и со стороны Эрланда, только в убийстве принцессы Бёдвильд. Конунг утруждать себя обвинениями не стал, просто заявив через посредничество составленного документа, что один из его противников - наглец, а другой - подлец.
        Глашатай объявил о начале поединка и едва успел отскочить в сторону, так как Нидуд провел моментальную магическую атаку огнем. Но его противники оказались еще проворнее. Виктор совершил головокружительный прыжок через голову, оказавшись за спиной конунга, а Эрланд ушел в сторону, перекатившись через плечо. Теперь они разделились, и против каждого приходилось действовать отдельно. Нидуд продолжал с невероятной скоростью метать огненные заряды, но пока безуспешно. Ни одному, ни другому они так и не смогли причинить вреда.
        Тогда конунг решил изменить тактику. Он совершил какой-то неуловимый пасс, и в его правой ладони оказался магический огненный бич. Это было страшное оружие. Бич летал с невероятной скоростью, и уклониться от его обжигающих ударов казалось просто невероятным. Пару раз Виктору и Эрланду все же удалось избежать этой неприятности. Пылающий багровым пламенем извивающийся хвост бича пролетал буквально в считаных сантиметрах от их тел. Но третий щелчок бича все-таки зацепил Эрланда в полете, оставив на его обнаженной спине длинную красную полосу. Он вскрикнул от нестерпимой боли и упал на песок.
        - Получи, внучок, подарок от дедушки! - злорадно расхохотался Нидуд. - Запомни, Эрланд, я спущу с тебя всю твою вонючую шкуру по кусочкам!
        Публика заревела от восторга, а Нидуд ринулся добивать свою жертву. Но тут на его пути оказался Виктор. Он применил свое излюбленное отталкивающее заклинание, и конунг, отлетев на несколько шагов, с размаху плюхнулся на свой массивный зад. На ноги, несмотря на почтенный возраст, он вскочил достаточно быстро и бодро, но и этого времени хватило Эрланду на то, чтобы подняться с земли и купировать жгучую боль. Но чтобы дать своему сводному брату окончательно прийти в себя, Виктору пришлось отвлечь Нидуда.
        - Как же вы так?! - нахально съязвил он. - Пожилой человек, а под ноги не смотрите. А зря! В старости кости становятся хрупкими, да и срастаются они очень медленно.
        - Твои, шелудивый щенок, не срастутся никогда! Я раскрошу их одну за другой в мелкую пыль! - рявкнул Нидуд и бросился вперед.
        Следующий удар конунга был направлен уже на Виктора, но тот успел вовремя призвать свою секиру, зажечь ее белым пламенем Одина и рассечь бич Нидуда пополам. Конунг яростно заревел и выхватил из ножен свой огромный меч. Работая им с невероятной быстротой, он пошел в атаку. Виктор застыл в напряженной позе, карауля момент, когда его противник решит нанести разящий удар. Поймать меч в зазор между лезвием и древком секиры ему все-таки удалось, но обезоруживающий прием не получился. Невероятная сила Нидуда позволила ему удержать свой собственный меч и даже вырвать оружие из рук Виктора. Призванная секира, совершив дугообразный полет над головами противников, отлетела в сторону и сразу исчезла.
        Сам Виктор тоже не удержал равновесия и упал на песок. Нужно было только протянуть руку, чтобы секира вновь появилась в ней, но конунг не давал ему этой возможности. Он начал наносить мощные и частые колющие удары сверху, пытаясь пригвоздить своего юного противника к земле. Виктор перекатывался по песку с боку на бок, уклоняясь от них, но вскочить на ноги ему никак не удавалось.
        Зрители заголосили на все лады, подбадривая более удачливого бойца. Не то чтобы они до такой степени обожали своего конунга, но азарт кровавой схватки захватил их, и тут уж было не до политических предпочтений. Пока что ход поединка складывался в пользу конунга, а победители, как известно, всегда в большей чести у публики, чем побежденные. Пару серьезных порезов Виктору Нидуд все-таки смог нанести, но тут в схватку вернулся Эрланд. Воспользовавшись тем, что конунг увлеченно пытался прикончить его напарника, он незаметно подкрался к Нидуду, вскинул свои замысловатые мечи и поймал кисть деда в их перекрестье. Дернув рукояти мечей на себя, Эрланд начисто срезал кисть, и ладонь, все еще судорожно сжимающая пальцами меч, с глухим стуком упала на песок. Зрители снова взорвались восторженными криками. Теперь госпожа удача повернулась лицом к молодым противникам Нидуда, и симпатии моментально перекочевали уже на их сторону.
        Конунг с удивлением посмотрел на кровоточащий обрубок руки, но уже в следующий момент понял, что остался абсолютно беззащитным против двух великолепно вооруженных и умелых противников, и если он прямо сейчас ничего не предпримет, то эти двое его просто убьют. Здоровой рукой Нидуд соорудил перед собой некий призрачный щит, который должен был немного задержать Эрланда и Виктора, а затем начал призывать свору гончих псов. Зрители возмущенно засвистели - в поединках на арене Справедливости это был запрещенный прием. Здесь сражались дварфы, а не звери, и привлекать их на арену, где вершился божий суд, присутствующим казалось настоящим кощунством и святотатством. Но Нидуду было наплевать на одобрение или неодобрение своих подданных. Ему нужно было время для того, чтобы вырастить себе новую кисть, и он надеялся выиграть его, бросив псов на своих противников.
        Вызвать удалось только пять гончих из своры, после чего призрачный щит исчез. Но зато это были лучшие псы Нидавеллира. Повинуясь приказу хозяина, они с грозным рычанием бросились на Виктора и Эрланда, и сразу завязалась смертельная схватка. Пока она шла, Нидуд смог наконец сосредоточиться на своей руке.
        Выращивание новых конечностей оказалось зрелищем не слишком приятным. Сначала из обрубка, словно белые черви, поползли кости. Они вытягивались и вытягивались, пока не обрели форму кисти. Затем получившийся скелет стал обрастать кроваво-красным мясом, и только потом обтянулся свежей розовой кожей. Ногтей пока не было, но это уже казалось Нидуду мелочью, не стоящей внимания. Главное, что рука снова могла крепко держать оружие и творить колдовские пассы. Нидуд протянул ее вперед и магией подтащил свой меч. Его рукоять удобно легла в только что выращенную ладонь. Конунг сделал несколько пробных взмахов мечом и издал торжествующий крик. Он вновь был готов к бою.
        Тем временем Виктор и Эрланд сумели разобраться с гончими и снова атаковали Нидуда. Тот пока осторожничал, предпочитая оборонительные действия. Во-первых, ему надо было привыкнуть к новой конечности, а во-вторых, он решил, что раз уж с наскока разделаться с этими наглецами не получилось, надо просто вымотать их до предела, а затем, воспользовавшись неизбежной в таких случаях ошибкой, прикончить. Сил у него было много, а здесь, в Нидавеллире, он мог еще и бесконечно подпитывать их из темных источников Локи. Именно по этой причине Нидуд и настоял на том, чтобы поединок проходил на арене Справедливости.
        Оборонительная тактика не очень зрелищна, и зрители вновь засвистели. Им даже на какое-то время показалось, что старый конунг начинает сдавать свои позиции и вот-вот наступит развязка. Но пока его оборона была безупречна и ни Виктор, ни Эрланд не могли ее пробить. В том, что Нидуд и в самом деле великий воин, можно было не сомневаться, а ведь он был еще и могущественным магом!
        «Надо напомнить этим двум самонадеянным наглецам, с кем они связались! - решил конунг. - Да и эта орущая толпа дураков тоже будет вынуждена заткнуть свои глотки, когда увидит истинную силу и мощь повелителя Нидавеллира! Что-то они слишком осмелели в последнее время! Пора поставить их на место».
        Конунг отогнал своих противников широкими взмахами меча, а затем сотворил чары, которые применял весьма редко и которые должны были стать большой неожиданностью для Виктора и Эрланда. Из его рук поползли змееобразные струи серого дыма, которые, как отвратительные щупальца, потянулись к противникам. Они обвивали их со всех сторон, охватывая тела, руки и ноги и не давая даже пошевелиться. Оба поединщика почувствовали себя как мухи, пойманные в паутину. Они пытались вырваться из этих липких объятий, но, к сожалению, у них ничего не получалось.
        Нидуд злорадно расхохотался, глядя на неуклюжие попытки противников выбраться из магического плена. Вот она - последняя и эффектная точка в поединке! Сейчас он подойдет и на глазах у всех собравшихся придурков прикончит обоих! После такого впечатляющего финала никто уже не сможет поставить под сомнение его власть и силу! Ну а потом он разберется с наиболее крикливыми, с теми, кто громче всех требовал от него принять вызов. Этот день в Нидавеллире запомнят надолго!
        Медленно, как бы нехотя, конунг стал приближаться к опутанным магией врагам. Его действия должны были быть эффектными и наглядно показать беспомощность любого, кто осмелится выступить против него.
        - Вот и все! - глядя с высоты своего роста в перекошенные от бесполезных усилий лица врагов, сказал он. - Попались, голубчики! Сейчас я отрежу ваши бестолковые головы и выставлю их на всеобщее обозрение над воротами моего дворца!
        Он небрежно отбросил меч в сторону и вынул из висящих на поясе ножен длинный нож. И тут Виктор призвал на помощь божественный огонь Одина. Магия вошла в секиру, все еще зажатую в кулаке, и освободила от темных пут руку. Быстрым коротким ударом Виктор вонзил заостренный конец древка прямо в глаз Нидуда. Тот взревел от боли и схватился руками за лицо. По его длинной бороде тонкой струйкой потекла алая кровь.
        Лишенная подпитки магия исчезла почти сразу, освободив пленников из своих липких пут. Конунг попятился, понимая безнадежность своего положения. Высоко подпрыгнувший Эрланд моментально снес своими мечами ему голову, а Виктор ударом секиры разрубил его тело пополам. Обезображенные останки конунга упали на песок, обагрив арену кровью. Того, кто столько лет держал в страхе весь Нидавеллир и считался непобедимым воином, не стало. Никто из свидетелей этого поединка не мог поверить в то, что время правления конунга Нидуда закончилось и теперь настало новое время. Над ареной Справедливости повисла мертвая тишина. Потом кто-то из зрителей крикнул:
        - Конунг Нидуд повержен! Слава конунгу Эрланду!
        И тысячи восторженных глоток тут же подхватили этот крик.
        - Эрланд! Эрланд! Эрланд!
        Подошел Харальд. Он склонился над отрубленной головой Нидуда, снял с нее корону и под дружное скандирование толпы приблизился к Эрланду.
        - Народ дварфов просит принять тебя этот символ власти Нидавеллира, - громко, чтобы было слышно всем присутствующим, произнес он. - Ты поверг конунга Нидуда и имеешь полное право на эту корону. Правь нами и будь каждому из нас добрым властителем и вторым отцом!
        Эрланд преклонил колено, и Харальд возложил на его голову железную корону. Обряд передачи власти был завершен.
        Глава 14
        Предательство
        Максим сидел в кресле, удобно обхватывающем спину, и внимательно следил за телом Виктора. Он был преисполнен важности порученного ему дела и почти не спускал с друга глаз. Макс немного побаивался возложенной на него ответственности, да и вся атмосфера в комнате выглядела жутковатой. Лежащее на диване тело Виктора с пустым, безжизненным взглядом очень напоминало покойника, и только едва заметное дыхание, вздымавшее грудь, говорило о том, что друг все-таки жив.
        За время знакомства с этим странным парнем, который вообще-то был на два года младше него, Максим узнал столько необычных вещей, что удивляться вроде как было уже нечему, но все равно каждый новый день, проведенный рядом с ним, преподносил очередные сюрпризы. Альвхейм, Нидавеллир, альвы, дварфы - иногда казалось, что его просто разыгрывают, что все это какие-то сказки, небылицы, и, если бы сюжеты этих, порою страшных, сказок не разыгрывались прямо у него на глазах, он засмеял бы любого, рассказавшего подобную историю.
        Максим попробовал представить себе, что же сейчас происходит с его другом в этом мрачном Нидавеллире, но его фантазии просто не хватило на то, чтобы нарисовать себе достоверную картину. Вместо конунга Нидуда перед его глазами почему-то сразу возникал Кощей Бессмертный, а дварфы представлялись в образе кошмарной нечисти из фильма про Вия. Представить Виктора в доспехах русского богатыря, идущего на бой с этим самым Кощеем, тоже не очень получалось. Реальный образ жизнерадостного, улыбчивого мальчишки как-то сразу отодвигал богатырскую составляющую на второй план.
        Из этих размышлений Максима вывел шум шагов на втором этаже. Он испуганно вскочил на ноги и замер, не зная, что делать дальше. Из двери вышел высокий, элегантно одетый мужчина и с некоторым удивлением посмотрел на Максима.
        - Кто вы? Как вы сюда попали? - дрожащим от испуга голосом спросил Максим.
        Но мужчина сразу увидел тело Виктора и, не сказав ни слова, стал спускаться на первый этаж. На лице у него появилась злорадная усмешка.
        - Не подходите! - сорвавшись на писклявый фальцет, крикнул Максим и, приняв боевую стойку, закрыл собой тело друга.
        Но мужчина не обратил ровным счетом никакого внимания на внезапно появившегося защитника. Подойдя ближе, он ударом тыльной стороны ладони просто смел его со своего пути. Максим отлетел к стене и, ударившись об нее головой, потерял сознание. Эгиль, а это был именно он, подошел к Виктору и, склонившись над ним, осмотрел лежавшее на диване тело.
        «Понятно, - обнаружив отметины лап «Черного паука», злорадно подумал он. - Мой беспечный братец оставил здесь свое тело под охраной этого недотепы, а сам отправился совершать «великий подвиг» в Нидавеллир. Весьма опрометчиво с его стороны, надо сказать! Что же, попробую испортить ему триумфальное возвращение! Кинжал Локи здесь не нужен, души в этом теле все равно нет, но вполне сгодится и простой нож. Для малыша Виктора будет очень неприятным сюрпризом, когда он не сможет вернуться в свое тело и навсегда останется в Нидавеллире! Хотя навсегда ли?! Такой возможности я ему, пожалуй, тоже не предоставлю! Найду его у дварфов, и кинжал Локи отправит душу дорогого братца туда, откуда уже не возвращаются! Мрачное царство Темного бога - самое подходящее место для этого самонадеянного выскочки. Там он встретит свою дорогую мамочку, и они будут вместе долго и счастливо мучиться в холодной бездне Локи!»
        Эгиль мрачно ухмыльнулся, вынул из кармана пиджака нож и вонзил его в сердце Виктора. Затем он протянул руку и сорвал с шеи сводного брата амулет, изображавший Иггдрасиль.
        - Тебе он больше не понадобится, Виктор, - насмешливо произнес Эгиль. - Твое возвращение в Альвхейм отменяется. Извини, братец, но трон только один, и он должен достаться умнейшему. А мне эта штуковина может пригодиться. Ты же не против того, чтобы немного поделиться удачей со мною?
        Эгиль спрятал миниатюрное Древо в карман, после чего достал другой амулет, переданный ему Ульфом, поднял руки, соединив их над головой, и исчез. Воспользовавшись амулетом дварфов, он проследовал по астральному пути, проложенному Эрландом, и оказался в том же самом месте, куда переместился его брат.
        Макс пришел в себя и открыл глаза. В голове у него гудело, все вокруг расплывалось, и он никак не мог сосредоточиться. Усилием воли он заставил себя подняться на ноги и, пошатываясь, подошел к дивану. То, что Максим увидел там, привело его в полный ужас. Виктор все так же лежал на спине, глядя пустым взглядом куда-то в потолок, но из его окровавленной груди торчала рукоять ножа. Максим упал на колени и, закрыв лицо руками, разрыдался.
        «Я подвел его! - сквозь слезы думал он. - Подвел своего лучшего друга, который столько сделал для меня! Что же теперь делать?! Как я смогу теперь посмотреть в глаза Эрланду и, главное, Насте?! Неужели это все и ничем помочь ему уже невозможно?!»
        Максим утер слезы рукой, и тут ему на глаза попался перстень, который дал ему Виктор. Перстень был на его безымянном пальце, и он совсем забыл про него.
        «Какой же я болван! - рассердился на себя Максим. - Сижу тут, рыдаю, а про самое главное забыл! Надо же вызвать старшего брата Виктора! Они там все маги и что-нибудь обязательно придумают!»
        Он повернул камень с руной альгиз так, чтобы она оказалась в перевернутом положении, и стал с тревогой ждать появления Хайме.
        Миврана не находила себе места от беспокойства. Ее предчувствие мага говорило о том, что случилось что-то очень плохое, но что именно, она пока понять не могла. Одно было ясно: беда грозит Виктору. Она отчетливо видела его лицо, вот только взгляд любимого племянника поймать почему-то не могла. Вместо столь дорогих сердцу живых и наполненных очаровательным лукавым блеском глаз ей представлялись какие-то зияющие черной пустотой провалы, и это беспокоило ее еще больше. В конце концов Миврана не выдержала, и решила немедленно отправляться в Мидгард.
        «Пусть Вёлунд поступает как знает, а я не могу оставить моего мальчика в беде!» - размышляла она, быстрыми шагами направляясь в комнату Виктора, где был установлен портал в загородный дом на Медном озере.
        По пути ей встретился запыхавшийся от бега Хайме. На нем уже был зеленый камуфляж земного образца, и он спешил в ту же сторону, что и она.
        - Ты куда, Хайме? - обеспокоенно спросила Миврана.
        - Виктор подал мне сигнал опасности, - на ходу ответил он. - Даже не знаю, что еще мог учудить этот сорвиголова!
        - Тогда идем вместе! - воскликнула Миврана. - У меня тоже очень нехорошие предчувствия. С ним что-то случилось, и ему срочно нужна наша помощь!
        - Идем! - кивнул Хайме. - Только быстрее, тетя, медлить нельзя!
        Чуть ли не бегом они добрались до комнат Виктора и, подойдя к стене, в которую был вмонтирован знак Иггдрасиля, синхронно приложили к ней руки. В следующий миг они уже переместились в дом на Меднозаводском озере.
        Выскочив из двери на галерею второго этажа, Миврана и Хайме сразу же оценили масштаб случившейся беды. Окровавленный Виктор лежал на диване с ножом в груди, а рядом с ним на коленях стоял какой-то незнакомый им рыдающий паренек. Услышав шаги, паренек встрепенулся и повернул голову в их сторону.
        - Вы Хайме? - сразу признав по описанию старшего брата Виктора, обрадованно воскликнул он. - Наконец-то! Я уже потерял всякую надежду!
        - Что здесь произошло? - строго спросил Хайме.
        - Он убил его! - жалобно всхлипнул Макс.
        - Кто? Эрланд?
        - Нет, что вы! С Эрландом они вместе отправились на поединок с Нидудом. А потом появился незнакомый мне мужчина. Я пытался защитить Виктора, но он оказался сильнее.
        Хайме, ничего не разобрав из сбивчивого рассказа паренька, посмотрел на Миврану. Но та была до такой степени потрясена увиденным, что советоваться с ней сейчас было бесполезно.
        - Вы, наверное, не понимаете, о чем я говорю? - сообразил Максим. - Вот, возьмите это. Виктор оставил эту записку специально для вас. Он же дал мне и ваш перстень, чтобы в случае чего я вызвал вас сюда на подмогу.
        Максим порылся в кармане и достал оттуда мятый клочок бумаги.
        Пока Хайме читал, Миврана подошла к Виктору и приложила ухо к его груди. Вопреки логике и здравому смыслу, ее племянник продолжал дышать, но в его пустых, уставившихся в потолок глазах жизни не было.
        - Хорошо, что ты не вынул нож, - подавленным голосом сказала Миврана. - Возможно, мы еще сможем помочь ему. В том состоянии, в котором он сейчас пребывает, все жизненные процессы сильно замедлены, иначе он давно уже умер бы от потери крови.
        И, повернувшись к Хайме, она спросила:
        - Что он пишет?
        - Нидуд принял их с Эрландом вызов. Поединок должен состояться в Нидавеллире на арене Справедливости. Эрланд создал двойника Виктора и с помощью амулета «Черный паук» перенес его душу в новое тело. Теперь все зависит от того, чем закончится поединок. Победят они - и у нас еще есть шанс спасти его, ну а если нет, тогда Виктору уже ничего не поможет. Миврана, ты поддерживай жизнь в теле, а я пока съезжу за Настей. Вытащить его из лап смерти сможет только она.
        - У меня есть Настин телефон, - оживился Максим. - Я позвоню и предупрежу ее?
        - Хорошо. Только не расстраивай девушку прежде времени. Просто скажи, что нам крайне необходима ее помощь.
        Максим встал на ноги, и у него так закружилась голова, что он чуть не упал на пол. Хорошо, что Хайме успел подхватить его.
        - Тетя, осмотри паренька, - сказал он. - У него, похоже, сотрясение мозга. Видишь, какая шишка на голове?
        Миврана оторвалась от своего любимого племянника и быстро привела Максима в норму.
        - Поедешь со мной, - сказал Хайме. - По пути расскажешь о том человеке, который совершил эту гнусность.
        Макс и Хайме спустились в гараж и сели в машину.
        - Тебя как зовут-то, парень?
        - Максим.
        - Расскажи мне, Максим, как выглядел тот человек, который воткнул в Виктора нож?
        - Высокий, подтянутый, волосы темные, модно подстриженные. На вид - лет тридцати - тридцати пяти, глаза карие, одет просто шикарно. Да, еще в ухе у него серьга, примерно такая же, как у вас, а на щеке родинка.
        - Конечно, могут быть и совпадения, но по описанию уж очень похож на нашего брата Эгиля, - почесав в затылке, произнес Хайме. - Вот ведь скотина какая! Не зря Эрланд предупреждал меня на его счет! Все-таки нашел, подлец, момент ударить исподтишка!
        - Странная у вас семья, - удивился Максим. - А я думал, что все альвы чем-то похожи на Виктора, такие же светлые, чистые, да и просто отличные парни.
        - К сожалению, как у вас говорится, в семье не без урода, - вздохнул Хайме. - Эгиль один из таких. Ну, мерзавец, одним словом. А ты давно знаком с Виктором?
        - Не очень, но теперь уже кажется, что всю жизнь. Он спас меня от смерти, а потом еще и мою маму. Такое ведь не забывается, правда? А вот я отплатить ему тем же не сумел.
        - Не вини себя, парень, - успокоил его Хайме. - Эгиль хоть и не ровня Виктору в умении владеть оружием и мастерстве рукопашного боя, но у любого из смертных в противостоянии с ним шансов почти нет. Он маг, а сила мага заключается не только в том, насколько ловко он может махать мечом. Что касается тебя, то ты все сделал правильно, и если мой брат все-таки выживет, то в этом будет и твоя заслуга тоже.
        - А почему вы сражаетесь только холодным оружием? - после немного затянувшегося молчания поинтересовался Макс. - Это как-то не слишком современно. У нас, например, оно уже давно вышло из употребления.
        - Огнестрельное оружие практически бесполезно и против дварфов, и против альвов. Убить нас можно только зачарованной сталью, именно ее мы и используем в нашем противостоянии. Наши миры магические, и убить мага, рожденного в бессмертном мире, может только другая магия.
        Хайме нажал на газ, и машина помчалась по направлению к Петербургу.
        После празднования победы новоиспеченный конунг Нидавеллира Эрланд отправился доставить «Черного паука» в Петербург. Виктор решил проводить его до портала, где Эгиль должен был вынуть амулет из тела двойника. Настроение у братьев было приподнятое, они оживленно обсуждали только что закончившийся поединок, подшучивали друг над другом и много смеялись. Виктор никогда еще не видел своего сводного брата таким счастливым, да и не он один, наверное. С плеч Эрланда как будто свалилась огромная каменная глыба, всю прошлую жизнь пригибавшая его к земле. Он внезапно почувствовал себя свободным и теперь вдыхал пьянящий воздух этой свободы полной грудью.
        - Ты хоть навещать меня будешь или теперь зазнаешься и перестанешь даже замечать паршивого мальчишку, от которого одни только неприятности? - пошутил Виктор.
        - Я еще успею надоесть вам своими визитами, - ответил Эрланд.
        - Нам?
        - Конечно, вам. Тебе и Насте. Ты ведь собираешься жениться на ней?
        - Нас как несовершеннолетних пока никто не зарегистрирует, - рассудительно ответил Виктор.
        - Велика беда, - весело рассмеялся Эрланд. - Подделай магией документы.
        - Ну и родственнички у меня! - возмутился Виктор. - Сначала тетушка советовала мне изменить дату рождения в водительских правах, теперь ты предлагаешь сделать то же самое! Просто семейство жуликов какое-то, мафиозный клан!
        - Не нравится? Тогда могу предложить тебе другой вариант. Я как конунг Нидавеллира выдам вам самое что ни на есть настоящее свидетельство о браке, написанное на дорогом пергаменте. Клянусь, что все будет чин по чину, и даже с сургучной печатью конунга! Ну а что вы будете с ним делать дальше - это уже ваши заботы.
        - Предложение заманчивое, - усмехнулся Виктор. - Только ради того, чтобы получить такой уникальный документ, нужно соглашаться!
        По скалистой тропинке они спустились к берегу моря.
        - Ну вот мы и пришли, - сказал Эрланд. - Сейчас переправлю тебя домой - и порядок. Безрукавку снимай. Она хоть и не от кутюр, а почти новая, малоношеная. Вдруг еще развеется вместе с телом двойника.
        - Ничего себе! Мой брат, оказывается, скупердяй! - рассмеялся Виктор, снимая безрукавку и протягивая ее Эрланду. - На, забирай! Мне тетушка десять таких купит!
        - Таких, как эта, нигде не купишь, - усмехнулся Эрланд, бросая безрукавку на землю. - Как-никак она с плеча самого конунга. Подожди немного, я сейчас проверю портал.
        Он отошел на несколько шагов, и в это время за спиной у Виктора из воздуха материализовалась фигура Эгиля. Он тихо подкрался к нему и вонзил кинжал Локи прямо под лопатку сводному брату. Виктор вскрикнул от боли и тут же упал на галечный пляж.
        - Нет! - отчаянно закричал обернувшийся на шум Эрланд. - Что ты наделал!!!
        - В чем дело, брат? - умело разыграл недоумение Эгиль. - Разве не об этом мы с тобой договаривались? Я помог тебе стать правителем, и теперь настала моя очередь взойти на трон. Все честно.
        - Негодяй! Я убью тебя!
        И Эрланд бросился на брата. Ярость его была так велика, что даже без оружия он сумел сбить Эгиля с ног и повалить на землю. Завязалась отчаянная борьба. Эгиль изо всех сил пытался высвободить от захвата руку с кинжалом Локи, чтобы нанести хотя бы скользящее ранение Эрланду. Уж он-то отлично знал, что любая царапина от этого страшного оружия приведет к моментальной смерти противника. Но Эрланд был умелым воином. Болевым приемом заставив Эгиля разжать кисть, он перевернул его лицом вниз и, подхватив кинжал, приставил его к горлу брата.
        - Погоди, не делай этого! - в ужасе взвизгнул Эгиль. - Ты сам не понимаешь, что творишь! Это же кинжал Локи, Низвергающий души! Виктора ты этим все равно не вернешь! Его душа уже находится в мрачном царстве Темного бога! Пощади меня! Ведь мы же братья! Я не хочу туда! Не хочу!
        - Где ты взял эту гадость? - сурово спросил Эрланд.
        - Кинжал мне передал Ульф, посланец Нидуда, - быстро заговорил Эгиль, надеясь, что признанием сможет смягчить свою участь. - Я должен был убить им Виктора перед поединком, чтобы ты вышел на бой с конунгом один на один. Но я же не сделал этого, потому что ты мой единственный брат! Я дождался вашей победы, чтобы ты смог занять престол, и только после этого пустил кинжал в ход.
        - Как можно разрушить эти злобные чары?
        - Никак! - в отчаянии воскликнул Эгиль. - Из царства Локи нет обратной дороги в мир живых!
        - Тогда отправляйся туда и ты! - с яростью полоснув Эгиля кинжалом по горлу, воскликнул Эрланд.
        Он встал, отбросил проклятый кинжал в сторону и подбежал к безжизненному телу Виктора.
        «Может, еще не поздно и душа брата все еще находится в «Черном пауке»?» - с надеждой подумал Эрланд.
        Он протянул руку к амулету, но паук сам разжал свои лапы и с металлическим звуком скатился на землю.
        «Поздно, - безнадежно вздохнул Эрланд. - Амулет уже пуст. Но должен же быть хоть какой-то выход?! Неужели Один допустит, чтобы такой замечательный человек, как Виктор, навеки сгинул в мрачных подземельях Локи?! Неужели он будет безразлично смотреть на то, как мучается его светлая душа?! Неужели не сможет совершить чуда и не сумеет вытащить его оттуда?!»
        Подумав о чуде, Эрланд вдруг встрепенулся, и его мысли потекли совсем в другом направлении.
        «Анастасия! Возвращающая к жизни! Избранная, чья сила так велика! Если и есть кто-то, кому по плечу справиться с такой сложной задачей, так это она! Их встреча в Петербурге была явно предопределена сверху, и богами, и самой судьбой! Я верю, она спасет Виктора, она вырвет его из хищных лап Локи, вернет в этот мир! Если не силой магии, так силой своей любви, наконец!»
        Он осторожно поднял кинжал, которым был убит Виктор, и вместе с «Черным пауком» положил его в заплечный мешок. Теперь только эти два предмета связывали плененную душу его сводного брата с миром живых, хранили ее след, по которому маг мог отыскать Виктора в царстве Локи. Через них и нужно было действовать.
        Затем Эрланд обыскал тело Эгиля. На шее у него висел амулет Нидавеллира, а в кармане нашелся еще один, изображавший Мировой Ясень Иггдрасиль. Последний показался Эрланду знакомым. Точно такой же обычно висел на шее у Виктора, и это еще больше усилило его дурные предчувствия. Он уже подозревал, что с возвращением его брата к жизни могут возникнуть серьезные проблемы, но все-таки надеялся на лучшее.
        Глава 15
        Возвращение к жизни
        К дому Насти Хайме и Макс подъехали через сорок минут. Девушка уже ждала их у дверей подъезда, нервно переминаясь с ноги на ногу.
        - Что случилось, Хайме? - встревоженно спросила она.
        - Большая беда случилась с Виктором, - ответил тот. - Он серьезно ранен, и спасти его сейчас можешь только ты.
        Настя смертельно побледнела и закачалась. Хайме едва успел подхватить ее, иначе девушка упала бы в обморок.
        - Спокойно, девочка, спокойно, - мягким голосом уговаривал он ее. - Я же не сказал, что никаких надежд на спасение нет. Ты обязательно поможешь ему, я верю в это. Только собери всю свою волю в кулак. Сейчас нельзя раскисать, иначе все может закончиться печально.
        - Где он? - сквозь слезы спросила Настя.
        - В загородном доме на Медном озере. Сейчас с ним тетя Миврана, она поддерживает в нем жизнь. Тетя очень любит его и продержится столько, сколько сможет, но медлить все равно нельзя.
        - Тогда поехали, чего мы ждем?! - неожиданно решительным голосом сказала Настя. - Я сделаю для него все, что смогу!
        Пока машина мчалась по улицам города, Хайме рассказал Насте все, что ему самому было известно на данный момент, и о предполагаемом поединке Виктора и Эрланда с конунгом Нидудом, и о подлом предательстве Эгиля.
        - Выходит, что там, в Нидавеллире, он еще жив? - спросила Настя.
        - Да, но тело, созданное там, не может вернуться назад, точно так же, как прежнее не могло попасть в Нидавеллир, ведь в Викторе нет крови дварфа, и специальные амулеты для перемещения не сработали бы. Если мы не поможем ему, он навсегда останется в этих землях. Конечно, только в том случае, если Виктору с Эрландом удастся одержать победу над Нидудом.
        - Господи, ну зачем он полез в эту безнадежную драку?! - в отчаянии воскликнула Настя. - Зачем было подвергать себя такой опасности?! Почему он не рассказал о своем решении мне?
        - Наверное потому, что не хотел волновать тебя, - предположил Хайме. - А полез он в эту драку ради восстановления справедливости. Иначе он поступить просто не мог! Это был бы уже не тот Виктор, которого мы все знаем и любим.
        - Да, конечно, - тяжело вздохнула Настя. - Во мне сейчас говорит мое эгоистичное желание всегда быть с ним рядом, а ведь он живет ради других. Но как же все-таки тяжело терять того, кого любишь! Я не переживу этого, Хайме!
        Подъехав к дому, Хайме заглушил мотор, и все трое быстро зашли внутрь. Миврана все так же сидела рядом с Виктором, глаза у нее были закрыты, голова немного откинута назад. Настя, увидев окровавленное тело своего любимого, вскрикнула от ужаса, но Хайме ободряюще сжал ей руку и постарался успокоить. Вместе они подошли к дивану.
        - Как он? - спросил Хайме.
        - По-прежнему, - уныло ответила Миврана. - Я пытаюсь сдержать кровотечение, но это пока все, что можно для него сделать. Раз он дышит здесь, значит, и там, в Нидавеллире, все еще жив, а лечить пустое тело без души все равно бесполезно. Но если он задержится слишком долго, то возвращаться ему станет просто некуда.
        И тут тело Виктора резко дернулось, а кровь из раны сразу же хлынула сильнее. В его пустых до этого момента глазах появилось выражение неописуемого ужаса.
        - Нет! - в отчаянии воскликнула Миврана. - Только не это!!!
        - Что случилось?! - испуганно спросила Настя.
        - История повторяется, - мрачно произнес Хайме. - С Виктором случилось то же самое, что и с его матерью. Он убит в Нидавеллире, причем убит каким-то страшным магическим оружием. Теперь мы уже ничем не поможем ему. Его душа находится на пути в темные чертоги Локи. Эх, какой же страшный конец для такого отличного парня!
        Настя побледнела как полотно. Эти страшные слова поразили ее, как гром среди ясного неба. Убит! Его больше нет, и она ничем не может помочь ему! Настя не могла даже плакать, настолько велико было потрясение. Пережить такую ужасную потерю казалось просто невозможным. Вероятно, этот день стал бы последним в ее жизни, не появись в это время Эрланд. Он возник как бы из пустоты и, увидев Настю, Хайме и Миврану, воскликнул:
        - Как хорошо, что вы уже здесь! Его срочно нужно вытаскивать оттуда!
        - Погоди, Эрланд, - мрачным голосом произнес Хайме. - У нас серьезные проблемы.
        Он указал на окровавленное тело Виктора, и Эрланд не смог сдержать крика отчаяния. Но его деятельная натура не могла смириться с поражением, и он сразу же придумал выход из создавшегося, казалось бы, безвыходного положения.
        - Кто-нибудь из вас может создать двойника Виктора в Альвхейме? - быстро спросил он.
        - Я могу, - ответил Хайме. - К чему ты это спрашиваешь?
        Эрланд снял заплечный мешок и достал оттуда «Черного паука» и кинжал Локи.
        - Эти два предмета хранят память о Викторе. Только через них теперь можно добраться до его души и вырвать ее из Темного царства. Сделать это может лишь Настя, и я рад, что она оказалась здесь. Чем дольше он будет находиться там, тем сложнее станет ее задача. И хотя все оказалось гораздо хуже, чем я предполагал, у нас все-таки есть шанс помочь Виктору.
        - Я готова на все, лишь бы спасти его, - встрепенулась Настя.
        - Тогда слушай меня внимательно, девочка, - сказал Эрланд. - Положи кинжал на грудь Виктора и постарайся заглянуть в клинок. Это будет страшно, иногда даже очень, но тебе необходимо проследить тот путь, по которому ушла его душа. Зови его, умоляй вернуться, умоляй так, чтобы он не мог не отозваться на твой зов. Если у тебя получится вернуть его душу в это тело, то мы тут же вставим на место «Черного паука», и когда душа окажется в амулете, сразу перенесем ее в Альвхейм. Это сейчас единственный способ помочь ему.
        - Я сделаю это, - решительно сказала Настя и тут же приступила к делу.
        - Что произошло там, в Нидавеллире? - тихо спросил Хайме, отведя Эрланда в сторону.
        - Мы сразились с Нидудом и победили его, - ответил Эрланд. - После боя меня провозгласили новым конунгом Нидавеллира, но, когда я отправился проводить Виктора до дома, произошло вероломное предательство. Возле портала, прикрывшись магией, нас поджидал Эгиль. Он-то и вонзил этот проклятый кинжал в спину Виктора.
        - Мерзавец! - воскликнул Хайме. - Я убью его!
        - Сожалею, но ты уже не сможешь этого сделать, - мрачно усмехнулся Эрланд. - Я сам отправил его туда, где ему самое место.
        - Что же, никаких сожалений по этому поводу у меня нет. Туда ему и дорога. Какие шансы у девочки вытащить Виктора из царства Локи? - задумчиво спросил Хайме.
        - Честно говоря, не очень большие, но они все-таки есть. Она избранная, а пределов силы этих людей не знает никто. Я очень надеюсь на то, что у нее получится.
        - А что ожидает самого Виктора?
        - Он будет жить, но с некоторыми ограничениями, - тяжело вздохнув, ответил Эрланд. - Во-первых, Виктор больше никогда не сможет покинуть Альвхейм. Двойники могут существовать только там, где они созданы. И, во-вторых, его душа будет тесно связана с «Черным пауком». Если он лишится этого амулета, то лишится и жизни. Но это единственный выход, который я сейчас могу предложить.
        - Да, дела! - скорбным голосом произнес Хайме. - Для них вечная разлука будет равносильна смерти. Эти дети так любят друг друга! А нельзя создать двойника здесь, в Мидгарде?
        - Увы, нет. Душа не пойдет в двойника, если рядом есть настоящее тело. Единственное, что может послужить утешением Насте, - ее любимый будет избавлен от страшных мук в царстве тьмы. Я, конечно, понимаю, что утешение это слабое, но других вариантов помочь им пока не вижу.
        Настя склонилась над телом Виктора и стала погружать свое сознание в проклятый кинжал Локи. Низвергающий души сопротивлялся и не хотел пускать ее в сокровенные глубины тьмы, но силой воли она пробивала возникающие на пути препятствия одно за другим.
        «Витя, Витенька, родной, отзовись! Вернись! Мне очень плохо без тебя! - мысленно призывала она любимого, но ответа пока не получала.
        Тьма вокруг нее все больше сгущалась, а впереди зияла еще более мрачная бездна, от одного вида которой становилось жутко.
        - Давай, девочка, давай! - подбадривала ее Миврана. - Ты можешь, ты же умница! Если тебе нужна сила, возьми у меня ее всю, без остатка! Ты должна помочь ему! Ты обязательно поможешь! Родная моя, мне, как и тебе, нет без него жизни!
        Насте вдруг показалось, что она уловила какую-то светящуюся точку в этой кромешной тьме. Бесстрашно она бросилась за ней в погоню. Ей казалось, что еще немного, и она различит любимые черты лица Виктора, сможет догнать его и остановить стремительное падение в бездну. Но тут на ее пути возникла непреодолимая преграда. Настя собрала все свои силы и ударила в эту преграду мощным потоком света. На секунду вспышка озарила все вокруг и выхватила из темноты ужасающее лицо с безумными кроваво-красными глазами. Но тьма вновь одержала победу, растворив в себе остатки света, и в накатившейся мгле раздался зловещий хохот.
        - Куда ты забралась, глупая девчонка?! - громогласно прозвучали в ее голове слова. - Сюда нет хода живым!
        - Я пришла за тем, кого люблю больше жизни! - ответила Настя. - Отдай его мне, и мы навсегда покинем твои владения!
        - Ты что, угрожаешь мне? - насмешливо спросил голос.
        - Нет, я взываю к справедливости! Даже у таких, как ты, должны быть хоть какие-то чувства!
        - Ты смело говоришь, но действительно ли ты хочешь того, о чем просишь? Пойми, твой возлюбленный уже никогда не будет таким, каким ты его знала. Его душа навсегда запечатлеет след тех страданий, которые она перенесла здесь.
        - Я отогрею ее своей любовью! - воскликнула Настя.
        - Ты не сможешь этого сделать, - безучастно произнес ее ужасающий собеседник. - Не потому, что не сумеешь, а потому, что никогда больше не увидишь его. Он не сможет жить в Мидгарде потому, что его тело там уже мертво. Единственное, что останется ему, так это влачить бессмысленное существование в Альвхейме. Каждый миг его жизни будет отравлен невосполнимостью потери. Это будет для него еще более страшным испытанием, чем те, которые ожидают здесь. В конце концов он проклянет тебя за эту «услугу» и сам начнет искать смерти.
        - Ты не знаешь его, потому и судишь о нем по себе! - воскликнула Настя. - Виктор никогда не поступит так, потому что любит меня. Он будет жить хотя бы ради того, чтобы я знала о том, что он жив!
        - Я услышал тебя, но все-таки подумай хорошенько. Советую оставить все как есть. В конце концов Виктор найдет здесь покой, как нашла когда-то и его мать. Ничто не бывает вечным, даже мука. На смену ей приходят забвение и умиротворение, которые и есть высшая цель истерзанной души.
        - Отдай его мне, - упрямо повторила Настя.
        - Глупые эгоистичные люди, - прорычал Локи. - Вы способны разрушить все только ради удовлетворения своего собственного тщеславия! Что же, забирай его, если сможешь. Я больше не буду чинить тебе препятствий. Виктор победил моего лучшего бойца, а я ценю и уважаю воинскую доблесть даже во врагах. Но вспомни о том, что я сказал тебе, когда все мои предсказания начнут сбываться одно за другим!
        Голос исчез, и перед Настей возникла призрачная обнаженная фигура Виктора. Все его тело извивалось от приступов невыносимой боли, лицо было искажено от мук, которые испытывала душа.
        - Витя, Витенька, это я, Настя, - позвала она его. - Дай руку, я вытащу тебя отсюда. Тебя отпускают, ты свободен!
        Но Виктор не слышал ее. Его глаза безумно вращались в глазницах, тело сводили страшные судороги.
        - Называй его только истинным именем, - откуда-то издалека послышался голос Мивраны. - Там, где он сейчас находится, все другие для него просто не существуют. Он не слышит тебя. И сразу дай понять, что он должен подчиниться тебе!
        - Виктор, ты обещал, что не бросишь меня! - более решительным голосом произнесла Настя. - Я пришла за тобой, почему ты даже не отвечаешь мне?!
        - Громче! - советовала Миврана. - И построже с ним! Он должен понять, что полностью находится в твоей власти! Прикажи ему, в конце концов!
        - Виктор!!! - срывающимся голосом прокричала Настя. - Дай руку! Я Анастасия, возвращающая к жизни, и я приказываю тебе!
        Тело Виктора судорожно дернулось, и рука нерешительно потянулась вверх.
        - Ты слышишь?! Это приказ! - строго прикрикнула на него Настя.
        Из последних сил Виктор вытянул руку, и Настя, ухватившись за нее, сильно потянула на себя. В тот же миг тьма вокруг рассеялась, и Настя, открыв глаза, поняла, что она по-прежнему находится в комнате, а все, что она видела до этого, было лишь страшным путешествием ее души.
        Безжизненное тело Виктора сразу же задергалось в невероятных конвульсиях, кровь из раны хлынула потоком. Быстро подскочивший Эрланд повернул брата на бок и приставил «Черного паука» к прежним отметинам. Талисман ожил, зашевелил лапами и хищно впился в тело. Через пару секунд процесс поглощения души завершился, и Эрланд передал «Черного паука» Хайме.
        - Теперь дело за тобой, брат. Создай двойника Виктора в Альвхейме и точно так же вставь в тело талисман. Надеюсь, все пройдет успешно. Сразу он в себя не придет, потому что слишком сильным было потрясение, но через несколько часов, надеюсь, ты сможешь обнять живого Виктора.
        Хайме кивнул и быстрыми шагами направился к порталу. Настя, Эрланд, Миврана и Максим остались вчетвером.
        - Что теперь? - поникшим голосом спросила Настя.
        - Прости, что сразу не сказал тебе… - робко начал Эрланд.
        - Я знаю, - перебила его девушка. - Локи обо всем рассказал мне. Мы с Виктором никогда больше не встретимся, но я все равно благодарна тебе. Ты сделал все, что мог. А меня будет утешать мысль о том, что Виктор наперекор всему жив и помнит обо мне. Я тоже никогда не забуду его. Для меня воспоминания о нем навсегда останутся самым светлым периодом моей жизни.
        - Надо похоронить его тело, - тяжело вздохнув, сказала Миврана. - Мы положим его рядом с матерью на Смоленском кладбище. Я сама займусь подготовкой к похоронам.
        - Хорошо, - бесцветным голосом ответила Настя. - Позвоните мне, когда все будет готово. Ведь для нас эти похороны будут почти настоящими.
        - Можно и мне прийти с матерью? - тихо спросил Максим.
        - Конечно! - сказала Миврана. - Все друзья должны быть рядом с ним в такой момент.
        - Тогда встретимся там, - сказала Настя. - Мне, наверное, пора уезжать?
        - Я отвезу вас в город? - предложил Эрланд.
        - Спасибо.
        Настя бросила последний взгляд на тело Виктора, и они с Максимом и Эрландом вышли из комнаты. Миврана осталась одна. Она проводила девушку сострадательным взглядом и беззвучно заплакала.
        Настя попрощалась с Эрландом и вошла в свой подъезд. Она очень надеялась на то, что изумительный запах грозовой свежести навеет ей лучшие воспоминания о времени, проведенном с Виктором, но на лестнице отвратительно пахло свежей краской. Она огляделась вокруг и обнаружила, что стены лестницы окрашены мерзкой зеленой краской. Уже предчувствуя беду, она взлетела на свой этаж и остановилась перед дверью как вкопанная. Прекрасная роза, нарисованная когда-то Виктором, была закрашена чьей-то бездушной рукой. Не в силах больше сдерживать эмоции, Настя упала на колени и громко разрыдалась.
        На шум открылась дверь, и из-за нее выглянула Татьяна Антоновна.
        - Доченька моя! - всплеснув руками, воскликнула она. - Ну не надо так убиваться! Я понимаю, эти вандалы не заслуживают никакого прощения, но разве можно так расстраиваться из-за рисунка? Мы попросим Виктора, и он нарисует новую розу, еще лучше старой.
        Она обняла дочь за плечи и подняла ее на ноги.
        - Не нарисует! - продолжая рыдать, воскликнула Настя.
        - Почему? Вы поссорились? - испуганно спросила Татьяна Антоновна.
        - Никогда в жизни! - возмутилась такому невероятному предположению Настя. - Мы слишком любили друг друга, чтобы ругаться по каким-то пустякам!
        - Что же тогда случилось? Он уехал? Вернулся в Индию?
        - Хуже, мама, хуже! Я была бы счастлива, окажись все так, как ты говоришь! Любая разлука заканчивается новой встречей, еще более радостной. Нет, мама, Виктор не вернется! Его больше нет!
        - Как нет? - все еще не понимая, о чем пытается ей сказать дочь, изумилась Татьяна Антоновна.
        - Его убили, мама! - пуще прежнего разрыдалась Настя. - Убили ножом в сердце! Через два дня похороны!
        - Как убили? Когда это произошло? Где?
        - Мама, умоляю тебя! Не задавай мне сейчас никаких вопросов! Мне невыносимо больно даже думать об этом, не то что рассказывать!
        - Ох, доченька, доченька, - растерянно пробормотала Татьяна Антоновна. - Горе-то какое! Ну почему он?! Почему именно сейчас, когда счастье моей Настены было так близко?!
        И она горько расплакалась вслед за дочерью.
        Хоронили Виктора по православному обряду. На этом настояла Миврана, которая всегда чтила местные обычаи. Здесь он родился, значит, и похоронен должен быть так, как велела вера его предков. После отпевания в церкви гроб с телом Виктора на руках понесли к месту последнего упокоения.
        Моросил мелкий питерский дождик. Казалось, что сама природа плачет, провожая Виктора в последний путь. Возле свежевырытой могилы гроб с телом опустили на деревянные козлы. Глаза Виктора были закрыты, лицо выглядело спокойным и умиротворенным. На покойном был дорогой темный костюм, белая рубашка и галстук, из-за чего Настя смотрела на него и не узнавала. Она никогда при жизни не видела Виктора в такой торжественной, официальной одежде, поэтому он казался ей каким-то немного чужим, не тем простым и веселым парнем, которого она знала. Возможно, ей так даже легче было перенести эту траурную церемонию. В глубине души она знала, что Виктор жив, что он просто покинул этот мир и не может вернуться.
        Вокруг могилы стояло семь человек. Кроме Насти проводить Виктора в последний путь пришли Татьяна Антоновна, тетушка Миврана, Эрланд, Хайме, тетя Зина и Максим. Все они были в темных скорбных одеждах. Миврана, Эрланд и Хайме стояли, молча опустив головы, Татьяна Антоновна и тетя Зина тихо плакали, Максим тоже украдкой утирал слезы. Глаза Насти были сухи, но опустошенный потухший взгляд девушки говорил о глубине переживаемых ею чувств гораздо больше, чем самые громкие рыдания.
        - Господь Вседержитель! - тихо причитала тетя Зина. - Ну почему ты забираешь от нас к себе самых лучших?! Почему оставляешь нас сиротами?! Эх, Витенька, Витенька! Светлая ты душа! Ангелочек ты наш небесный! За что же они тебя так?! У какого же злодея поднялась рука на такого чистого и невинного ребенка?! Ты уж прости нас, грешных, за то, что не уберегли тебя. Помолилась бы за тебя, да нужды в том нет. Знаю, что и так ты вернулся туда, откуда пришел к нам, к Отцу своему небесному.
        Прощание закончилось, и все по очереди подошли к телу Виктора и поцеловали его в лоб. Крышку гроба закрыли и застегнули замочки по бокам. Могильщики подняли его на веревках и аккуратно опустили на дно выкопанной ямы. Провожавшие Виктора в последний путь бросили туда по горсти земли, после чего заработали лопаты. Земля медленно поглощала тело того, кто оставил в жизни каждого из этих людей такой яркий след. Смотреть на это было невозможно, и Настя, отвернувшись, наконец-то заплакала. К ней подошла Миврана и, обняв за плечи, тихим голосом стала успокаивать ее.
        «Вот и завершился твой земной путь, Виктор, - думала Настя. - Небеса послали мне тебя, небеса и забрали. Постарайся забыть меня поскорее. Я не хочу, чтобы ты мучился от потерянной любви после всего, что тебе довелось перенести. Ну а я… Я все равно не забуду тебя никогда!»
        На могиле установили крест с фотографией Виктора и табличкой «Виктор Владимирович Ветров (2000 -2016 гг.)», и этот крест стал для Насти как бы символическим концом земной жизни того, кого она так страстно любила.
        Виктор стоял, облокотившись на мраморную балюстраду террасы дворца Рассветов, и задумчиво смотрел на море. Все, казалось бы, было точно так же, как и почти год назад, но теперь открывшаяся перед ним картина скорее вызывала уныние, чем успокоение. Некогда яркие краски казались ему потухшими, крики чаек раздражали своей резкостью, а шелест прибоя напоминал злобное шипение.
        Жизнь закончилась, едва успев начаться, и только омерзительный черный паук, впившийся в его спину, все еще поддерживал существование этого бренного тела. Иногда Виктору хотелось выдрать этого паразита из своего тела и забросить далеко в море, чтобы раз и навсегда покончить с таким бессмысленным прозябанием в человеческом обличье, и только мысли о Насте заставляли его побороть это страстное желание. Ей неприятно будет узнать о том, как малодушно он свел счеты с той жизнью, которую она подарила ему. Пусть уж лучше думает, что у него все хорошо и он обрел-таки покой.
        Сзади к нему тихо подошла Миврана и нежно обняла за плечи. Он повернулся к ней и попытался изобразить некое подобие улыбки. Как обычно, ничего, кроме горестной ухмылки, из этого не вышло. Тетушка смотрела на него влажными от слез глазами и не узнавала своего любимого племянника. Его глаза выглядели пустыми и безжизненными. Из них исчез тот веселый озорной огонек, который так восхищал ее прежде, а застывшее лицо напоминало погребальную маску.
        - Мальчик мой! - тихо прошептала Миврана. - Что же они с тобой сделали!
        - Ничего, тетя, - бесцветным голосом ответил Виктор. - Я сильный, я выдержу.
        - Прости нас, если сможешь. Мы хотели как лучше.
        - Я не виню вас. Вы действительно сделали для меня все, что могли. Вы спасли мою жизнь, вот только жизнь без любви для меня оказалась постылой и бессмысленной. Но в этом нет вашей вины. Так уж устроена моя душа. Она влюбляется только один раз и хранит в себе эту любовь до самого конца. Есть какие-нибудь новости из Петербурга?
        - Я встречалась с Настей, - вздохнув, ответила Миврана. - Врать не буду, ей сейчас ничуть не легче, чем тебе. Но она нашла в себе силы не поставить на себе крест, а посвятить свою жизнь служению людям. Она занимается исцелением тяжелых больных и очень успешно это делает. Первых пациентов ей прислала тетя Зина, а потом народная молва о чудесном юном докторе разнеслась по всему городу. Сейчас к Насте приходит огромное количество надеющихся на исцеление, и она работает не покладая рук. Это и помогает ей отвлечься от горестных мыслей. Я купила ей небольшое помещение рядом с домом, чтобы постоянные посетители не мешали Татьяне Антоновне.
        - Настя оказалась сильнее меня, - с гордостью за нее произнес Виктор. - А вот мне не удается найти для себя занятие. Меня готовили к тому, чтобы я стал воином, но воевать в Альвхейме мне не с кем, а покинуть его я теперь не могу.
        - Мальчик мой, не говори так! У тебя же столько талантов! Неужели ни один из них не окажется востребованным?! Не можешь определиться сам, так обратись за помощью к отцу. Он обязательно найдет для тебя дело.
        - Нет, - отрицательно покачал головой Виктор. - Король Вёлунд уже заходил ко мне сразу после моего возвращения. Ничего, кроме пустых напыщенных фраз о героизме и подвигах, у него для меня не нашлось. Он предложил мне отдыхать и набираться сил, как будто это для меня сейчас самое главное. Нет, Миврана, я не пойду к нему.
        - Но Виктор…
        - Тетя, я уже принял решение. Давай лучше поговорим о тех, кто близок и дорог мне. Как дела у Эрланда?
        - Он с присущей ему энергией взялся за преобразования в Нидавеллире. Не все пока идет гладко, но дварфы во всем поддерживают его.
        - Как бы я хотел встретиться с ним! Мы с ним стали не только братьями, но и лучшими друзьями.
        - Пока это еще невозможно. Сейчас ведутся переговоры о будущей встрече короля и конунга, но она, скорее всего, пройдет в Мидгарде, на нейтральной территории. Столько веков взаимного недоверия и вражды невозможно забыть в один день.
        - А как дела у Макса?
        - Вроде бы неплохо. Парень повзрослел, сильно изменился. Сейчас он нашел работу, иногда приходит к Насте и помогает ей во время приема больных. Тетя Зина хвалит его и не может нарадоваться на то, каким серьезным стал ее сын. Она очень благодарна тебе за помощь и до сих пор не может смириться с тем, что произошло. И про Макса говорит, что это твое положительное влияние. Ты не будешь возражать, если я отдам ему твои вещи и мотоцикл? А то живут они не очень богато, а денег не возьмут, гордость не позволит.
        - Конечно, отдай, - ответил Виктор. - Зачем мне теперь все это.
        - Мальчик мой, ты убиваешь меня своим унынием! - горестно воскликнула Миврана.
        - Я справлюсь с этим, тетя. Обязательно справлюсь.
        Глава 16
        Меч Одина
        «Это просто невозможно! - расставшись с Виктором, гневно думала Миврана. - Мальчик погибает, а родному отцу нет до него никакого дела! Бесчувственный чурбан! Нет, я немедленно отправлюсь к Вёлунду и скажу ему все, что о нем думаю! Я простила ему Регину, но Виктора не прощу никогда!»
        В покои короля Миврана ворвалась как разъяренная фурия. Вёлунд сидел за столом и мирно, с большим аппетитом вкушал изысканный обед. Это еще больше разозлило сестру короля.
        - Ах так, ваше величество трапезничает?! - с порога взорвалась она. - И как тебе только кусок в горло лезет?!
        - Что с тобой, сестра? - удивленно вскинув брови, спросил Вёлунд. - Какая муха тебя укусила?
        - А то ты не знаешь? Твой сын чахнет на глазах, превращаясь в свою собственную бледную тень, а тебе и дела нет до этого?!
        - Да, я знаю об этом, но ничего поделать не могу, - тяжело вздохнув, ответил король. - Пойми, это превышает пределы моих сил. Я не могу заставить Виктора быть счастливым, раз он сам этого не хочет.
        - Опять лжешь, - брезгливым тоном бросила ему в лицо обидные слова Миврана. - То же самое ты говорил мне, когда погибала Регина. «Это превышает пределы моих сил! Я не смогу одолеть Нидуда! Конунг непобедим!» Трус! А вот твой пятнадцатилетний сын не побоялся бросить этому самому непобедимому конунгу вызов и вышел из схватки победителем! Выходит, дело не только в силе, но и в желании? Кровью врага он смыл позорное пятно с твоего имени и что получил взамен? Пару слащавых фраз, восхваляющих его героизм?
        - А что еще я мог сказать ему?
        - В том-то все и дело, что сказать тебе больше нечего! Не можешь подобрать нужных слов, так отблагодари его хотя бы делом!
        - Я уступлю ему свой трон, если ты так настаиваешь, - мрачным тоном произнес Вёлунд.
        - Трон? - горько рассмеялась Миврана. - Ты думаешь, ему так нужно это просиженное тобой кресло? Если ты сам цепляешься за него до такой степени, что готов ради этого бросить в беде любимую женщину, то не мерь других по себе!
        - Миврана, ты забываешь, что разговариваешь с королем! - повысив тон, сказал Вёлунд.
        - Да какой ты король? - махнув рукой, с горечью в голосе ответила она. - Кузнец, жалкий ремесленник! Настоящий король должен в первую очередь заботиться о своих подданных, а уж потом о себе!
        - Что ты хочешь от меня? - побагровев от ярости, воскликнул Вёлунд. - Что я должен сделать для того, чтобы ты наконец отстала от меня?!
        - Верни Виктору Анастасию.
        - Но как раз этого я и не могу сделать! - в отчаянии воскликнул король. - Я не властен над законами, установленными свыше!
        - Тогда обратись за помощью к тому, кто имеет и власть, и силу. Припади к ногам Одина, умоляй его, упрашивай. Делай что хочешь, но добейся необходимого результата! Вот тогда ты проявишь себя как настоящий король и как любящий отец!
        Миврана резко развернулась и, сильно хлопнув дверью, вышла из комнаты.
        После ухода сестры Вёлунд долго сидел в задумчивости. Аппетит ему Миврана испортила окончательно, и кусок действительно не лез в горло. В мыслях он снова и снова возвращался к обидным словам, брошенным сестрой в его адрес.
        «Неужели я действительно такое ничтожество, как считает Миврана?! - возмущался он. - Неужели и все остальные альвы думают обо мне точно так же, как и она? Тогда и в самом деле пора покидать трон и готовить себе наследника. Но кого? Хайме не справится, Слагфид слишком слаб и изнежен, он и вовсе не годится, Эгиль предал нас и сгинул в темной бездне. Остается только Виктор, но он не примет от меня этот дар. После возвращения из Петербурга его отношение ко мне сильно изменилось. Виктор холоден со мной, как с посторонним, крайне неприятным ему человеком. Он теперь тоже считает, что я предал его мать. Да и в том состоянии, в котором Виктор пребывает сейчас, вряд ли он станет хорошим правителем. Хотя, конечно, задатки у него для этого были великолепные».
        Вёлунд встал из-за стола и, прихрамывая, начал мерить комнату шагами, как загнанный в клетку зверь.
        «Вернуть его расположение и вытащить из той ужасной депрессии, в которой он пребывает, можно только одним способом, воссоединив его с этой девушкой, Анастасией Светловой. Я сам не могу этого сделать, а значит, в любом случае мне придется обращаться к Одину. Но только он никогда и ничего не делает даром. Что может потребовать от меня одноглазый бог[18 - ОДНОГЛАЗЫЙ БОГ - по преданию, Один отдал свой глаз Мимиру за право напиться из источника мудрости.] и что я сам могу предложить ему? Как там сказала Миврана? «Какой ты король, ты кузнец, жалкий ремесленник?» Может, и так, но ремесленник я вовсе не жалкий! Уж в чем в чем, а в кузнечном мастерстве мне равных нет! Тогда вопрос о том, что я могу предложить Одину, отпадает сам собой. Я скую для него меч, причем такой, которого еще не видел свет. Одноглазый бог обожает оружие, и он не сможет устоять перед этим искушением. Я вложу в этот меч все свое умение, и он станет вершиной моего творчества. И тогда, завершив свою историю на высокой ноте, я смогу покинуть трон Альвхейма с высоко поднятой головой!»
        Приняв такое решение, Вёлунд вздохнул с облегчением и решительными шагами направился в свою кузницу.
        Король заперся в своей кузнице и никого туда не допускал. Он работал с утра до ночи лишь с небольшими перерывами на еду и сон. Работа продвигалась медленно, но иначе и быть не могло. В этом мече он решил собрать все самые лучшие качества оружия, которое когда-либо выходило из его рук, а опыт он накопил огромный.
        Прежде всего нужно было определиться с составом металла. Меч предстояло выковать не слишком тяжелый, чтобы рука не очень уставала во время боя, и не слишком легкий, чтобы в нанесенный удар не приходилось вкладывать дополнительные усилия для увеличения его поражающей силы. Металл невероятной прочности, способный почти вечно оставаться острым, Вёлунд научился выплавлять уже давно, и теперь экспериментировал, сочетая различные составы.
        Немаловажную роль играла и форма меча. Для того чтобы клинок отлично слушался руки и был как бы ее продолжением, он должен быть великолепно сбалансированным. Здесь нужно иметь особое чутье и огромный опыт. И того и другого у Вёлунда хватало с избытком. А главное, хорошо сбалансированный меч всегда получался красивым, его приятно было взять в руки.
        Про умение короля-кузнеца украшать свои изделия ходили легенды. Это всегда была воистину ювелирная работа, но и тут он попытался превзойти самого себя. Получился настоящий шедевр, при виде которого любой, увидевший его, замер бы от восхищения.
        Завершив с приданием мечу формы, Вёлунд приступил к наделению его магией. Здесь он тоже собрал все лучшие заклинания, хорошо показавшие себя в бою. Результат оказался настолько впечатляющим, что, по мнению создателя, боец, владеющий этим мечом, становился просто непобедимым.
        Вёлунд настолько увлекся работой, что на какое-то время забыл обо всех своих неурядицах. Здесь, в кузнице, он чувствовал себя намного увереннее, чем на троне. Завершив работу над мечом, он полюбовался на творение своих рук, после чего сделал еще и великолепные ножны, которые красотой отделки ничуть не уступали самому клинку.
        Пора было нести меч на показ главному судье, Одину. И тут Вёлунда вновь охватила некая робость, которая никогда не одолевала его во время работы с металлом. Его отношения с одноглазым богом нельзя было назвать дружескими. Один был господином, а Вёлунд - его верным слугой. Вроде и господин хорошо относился к нему, да и сам слуга никогда не давал повода для недовольства, но неравенство положения создавало между ними какой-то барьер, перешагнуть через который Вёлунд не мог себе позволить.
        Насколько уверенным он был, создавая свой великолепный меч, настолько же нерешительным стал, когда настало время преподнести чудесный дар Одину. Дело даже было не в том, что Вёлунд сомневался в полученном результате. Такой меч просто не мог не понравиться! Его одолевали совсем другие сомнения. Как посмотрит Один на то, что его слуга вообще решается чего-то просить? Не прогонит ли его с глаз долой? Не воспримет ли его униженную просьбу как оскорбление своего достоинства? Не скажет ли, что он и так слишком много сделал для народа альвов? Эти и другие вопросы настойчиво лезли в голову Вёлунда, пока он приближался к порталу, который должен был перенести его в Асгард, а уж оказавшись в самих землях богов, он и вовсе сник.
        «А стоит ли вызывать на себя гнев владыки только ради того, чтобы решить свои семейные неурядицы? - уныло думал он, приближаясь к чертогам одноглазого бога. - Да, сейчас Виктор без памяти влюблен в эту девушку, но он еще очень молод. Кто знает, может быть, пройдет какое-то время, и он забудет свою Анастасию, встретит другую девушку, которая завоюет его сердце и навсегда вытеснит оттуда эту первую любовь? Мне ведь тоже было крайне тяжело потерять мою Бёдвильд, но встреча с Региной полностью изменила мою жизнь, наполнила ее новым смыслом. А мальчишкам вообще свойственно сильно преувеличивать свои чувства!»
        Но тут он вспомнил презрительный взгляд Мивраны и понял, что на этот раз ему все-таки придется идти до конца. Собрав в кулак всю свою волю, он вошел в чертоги Одина.
        Один встретил Вёлунда приветливо, что вселило в того некоторую уверенность.
        - Что привело тебя сюда, друг мой? - спросил одноглазый бог.
        - Я принес тебе подарок, владыка, - смиренно поклонившись, ответил король. - Прими от меня этот меч.
        Вёлунд опустился на одно колено и протянул Одину клинок в ножнах. Тот принял подарок, вынул меч и долго не мог налюбоваться на него.
        - Твое мастерство растет год от года, друг мой! - наконец воскликнул он. - Не зря тебя называют Великим Кузнецом. Такого великолепного меча я еще никогда не видел. Ты порадовал меня и можешь просить любую награду.
        - У меня есть нижайшая просьба к тебе, владыка, - тихо сказал Вёлунд. - Речь идет о моем сыне Викторе.
        - Как же, я наслышан о нем, - кивнул Один. - Это ведь тот самый молодой паренек, который вместе с другим твоим сыном Эрландом одолел конунга Нидуда и которого потом избранная вырвала из лап Локи? Да, многое пришлось пережить твоему сыну. Так что же с ним случилось теперь?
        - Не знаю, известно ли это тебе, владыка, но жизнь Виктора висит на волоске. Его дважды предательски пытался убить мой недостойный сын Эгиль, сначала в Мидгарде, а затем в Нидавеллире. Сейчас душа Виктора находится в теле созданного Хайме двойника и поддерживается в нем только с помощью ужасного амулета «Черный паук», изготовленного когда-то твоим врагом Локи. Кроме того, мой сын теперь не может покинуть Альвхейм и навеки разлучен со своей любимой девушкой Анастасией. Он угасает с каждым днем, и я прошу тебя помочь ему.
        - И ты пришел ко мне для того, чтобы обменять презренный металл на душу живого? - насмешливо спросил Один. - Мне стыдно за тебя, Вёлунд! Ты ведешь себя как жалкий торгаш, а не как король!
        - Прости, если обидел тебя, - поклонившись, ответил Вёлунд. - Но другой просьбы у меня нет.
        Он еще раз поклонился и уже собрался уходить, но Один окликнул его:
        - Постой, Вёлунд, ты не дослушал меня, глупец! Твои сыновья совершили великий подвиг, который еще долго будут воспевать в легендах, они изменили этот мир, отодвинув границы владений тьмы, а ты приходишь ко мне и вместо того, чтобы потребовать от меня награды для своего сына за столь славные деяния, униженно просишь о помощи! Нет, Вёлунд, ты просто недостоин своих сыновей! Не будь ты столь искусным кузнецом, я не пустил бы тебя даже на порог своего дома!
        - Ты можешь прогнать меня с глаз своих, владыка, но только помоги Виктору, - тихо ответил Вёлунд.
        - Вот так уже лучше, - удовлетворенно кивнул Один. - Наконец-то в тебе проснулось чувство собственного достоинства. Да, конечно! Я не только помогу Виктору, но и щедро вознагражу его. Вот, возьми это.
        В руке одноглазого бога возникли три амулета.
        - Первый из них предназначен для Виктора. Ты думаешь, что его подавленное состояние связано только с потерей любимой? Да, это в большей степени так, но «Черный паук», мрачный амулет, изготовленный Локи, также отравляет его душу. Мой амулет освободит душу от этого мрачного влияния и сделает тело двойника основным для Виктора. Он снова сможет путешествовать между мирами и даже бывать в Асгарде.
        С этими словами Один передал амулет Вёлунду и продолжил:
        - Второй амулет я бы хотел вручить Анастасии. Эта храбрая девушка заслужила право посещать Альвхейм в любое время и находиться рядом со своим любимым, где бы он сам ни оказался. Их любовь не должна знать преград. Ну а третий ты должен вручить Эрланду. Он тоже твой сын, и я просто не понимаю, почему ты до сих пор избегаешь встречи с ним. Даже в той гнетущей атмосфере, в которой вырос этот парень, он все-таки смог сохранить в себе то, что делает человека человеком, и выбрать правильный путь. И пусть теперь он конунг Нидавеллира, это нисколько не умаляет его достоинств. Надеюсь, что со временем все дварфы последуют его примеру и отринут ложь Локи.
        Передав Вёлунду все три амулета, Один подумал немного, а затем с улыбкой на устах произнес:
        - И вот еще что, друг мой. Я хотел бы сделать Виктору приятный сюрприз. Не говори ему пока ничего, а доставь Анастасию прямо в Альвхейм. Пусть девушка сама освободит его от злобных чар Темного бога.
        - Хорошо, владыка, именно так я и поступлю, - со счастливой улыбкой на лице ответил Вёлунд. - И огромное тебе спасибо за помощь! Ты представить себе не можешь, насколько это для меня важно!
        Дни казались Виктору бесконечно долгими и однообразными. Состояние его не только не улучшилось, но даже заметно ухудшилось. Он не мог найти себе занятия для того, чтобы убить появившийся избыток свободного времени, а потому снова пришел на любимую террасу, решив попробовать порисовать. Он хотел нарисовать морской пейзаж, но задумался, и руки сами по памяти изобразили портрет Насти. Она с жалостью смотрела на него с листа бумаги и грустно улыбалась.
        «Когда же я мог видеть ее с таким печальным лицом? - с удивлением глядя на получившийся портрет, подумал Виктор. - Что-то не припомню. Разве что сейчас она обо мне вспоминает и вот так улыбается».
        Сзади раздался тихий звук шагов, но Виктор настолько погрузился в себя, что даже не обратил на это внимания.
        - Не возражаешь, если я пристроюсь рядом? - произнес до боли знакомый голос, и Виктор тут же обернулся на его звук.
        - Настя? - не веря своим глазам, прошептал он и вскочил на ноги.
        - Виктор!
        Они обнялись и долго не могли оторваться друг от друга.
        - Как ты сюда попала? - наконец прервав поцелуй, спросил Виктор. - Или это сон? Тогда пусть он длится вечно! Я не хочу просыпаться!
        Он снова хотел прильнуть к Насте губами, но та нежно отстранила его и сказала:
        - Погоди, для начала я должна сделать одну очень важную вещь. Ну-ка, быстро оголи плечи.
        - Для тебя я с радостью сделаю все что угодно! - ответил Виктор и послушно расстегнул фибулу своей туники.
        Настя достала из сумочки амулет с изображением двух воронов и торжественно надела его на шею Виктора. В тот же миг «Черный паук» разжал свои лапы, хищно впившиеся в его спину, и с металлическим бряканьем упал на мраморные плиты террасы.
        - Ну вот и все, - улыбнулась Настя. - Теперь ты мой и только мой!
        - Что это было? - с изумлением спросил Виктор.
        - Твой отец обратился за помощью к Одину, и тот дал ему этот амулет. Теперь ты навсегда свободен от чар Локи и всего, что с ним связано.
        - Отец? - еще больше удивился Виктор. - Он сделал для меня это?
        - И для меня - тоже, - ответила Настя и достала из-под блузки точно такой же амулет. - Теперь мы навсегда свободны и можем находиться везде, где нам только заблагорассудится.
        - Давай забросим эту мрачную штуковину куда-нибудь подальше в море? - брезгливо показывая на «Черного паука», предложил Виктор. - Все это время у меня было непреодолимое желание вырвать его из своего тела и раздавить.
        - Нет, не надо, - возразила Настя. - Магические предметы нельзя оставлять без присмотра, особенно такие страшные. И хотя этот амулет был сделан явно не для благих целей, тебе он сослужил хорошую службу. Только благодаря «Черному пауку» ты до сих пор жив, и я могу на тебя смотреть, могу прикоснуться к тебе, могу поцеловать.
        - Как же долго я не видел тебя, - глядя на Настю влюбленными глазами, прошептал Виктор. - Прошла целая вечность с тех пор, когда я в последний раз вот так держал тебя за руки и слышал твой голос. Спасибо тебе за все, что ты сделала для меня, да и за то, что ты просто есть, - тоже!
        - Ты такой смешной в этой тунике, - любуясь на него, ответила Настя. - Похож на какого-то древнего грека! Но только не лохматого и носатого, а очень милого и симпатичного. А это чудовище Локи еще говорил, что ты проклянешь меня за то, что я вытащила тебя из его ужасного подземелья!
        - Не надо вспоминать о нем, - непроизвольно содрогнувшись, ответил Виктор. - Я хочу забыть навсегда все то, что пережил там, в его жутком прибежище.
        - Прости, я не хотела сделать тебе больно, - прильнув щекой к его груди, тихо сказала Настя. - Идем, а то нас уже ждут. Тетушке Мивране не терпится вновь увидеть тебя прежним, да и Хайме тоже места себе не находит. А еще у нас для тебя сюрприз, но я не буду о нем рассказывать, потому что меня просили не делать этого.
        - Кто просил? - лукаво улыбнулся Виктор.
        - Так я тебе и рассказала, хитрюга! - весело рассмеялась Настя. - Сам увидишь, когда придет время.
        Они взялись за руки и, не отрывая друг от друга глаз, по мраморной лестнице направились во дворец Рассветов. Выглядели они немного странно - парень в расшитой тунике старинного покроя и сандалиях и девушка в джинсах и блузке, но их самих это совершенно не волновало. Они вновь обрели друг друга и вновь были счастливы.
        Миврана и Хайме стояли в большом светлом зале дворца Рассветов и тихо переговаривались между собой. Они искренне надеялись, что все будет хорошо, но какие-то сомнения все-таки оставались. Пребывание в мрачных подземельях Локи не могло не оставить своего следа в душе Виктора, и вопрос заключался лишь в том, насколько глубоким окажется этот след. Миврана первой увидела своего племянника, идущего за руку с Настей, и бросилась им навстречу. По сияющим счастьем глазам Виктора она сразу поняла, что кризис миновал и теперь все будет в полном порядке. За ней, сдержанно улыбаясь, навстречу молодой паре поспешил Хайме.
        - Ну как ты, солнышко мое? - обнимая Виктора, с надеждой в голосе спросила Миврана. - Нам удалось улучшить твое настроение?
        - Не то слово, тетушка! - подхватив ее на руки и покружив в воздухе, воскликнул он. - Вы возродили меня к жизни!
        - Поставь меня на место, шалопай ты этакий! - испуганно вскрикнула Миврана. - Ты же уронишь свою тетю!
        - Никогда! - клятвенно пообещал Виктор. - Такую клевую тетушку невозможно уронить! Ты просто недооцениваешь мою силу и мощь!
        - Сумасшедший! - оказавшись на земле и поправляя одежду, проворчала Миврана. - Разве можно так поступать с пожилой женщиной! А свою несравненную силу ты лучше бы проверял на Хайме. Покрути и его, если сможешь, чего стоишь?
        - Увы, но эта ноша мне не по силам, - рассмеялся Виктор. - Он слишком большой и тяжелый, а я долго болел.
        - Болел он, видите ли! - продолжала беззлобно ворчать тетя. - Симулянт несчастный! Как только девушку увидел, так сразу и ожил!
        Виктор подошел к Хайме и крепко обнял брата.
        - Спасибо тебе! - с чувством произнес он.
        - Не за что. Для меня большая радость вновь видеть тебя счастливым. Мы все так переживали за тебя!
        - А теперь - сюрприз! - громко произнесла Настя и открыла дверь.
        В зал не спеша вошел Эрланд. По укоренившейся годами привычке он слегка сутулился и держал руки в карманах.
        - И ты здесь! - обрадованно воскликнул Виктор и бегом бросился ему навстречу.
        Он запрыгнул на Эрланда, обхватив его руками и ногами, и, весело смеясь, повис у него на шее.
        - Что за ребячество, Виктор! - не смогла удержаться от замечания Миврана. - Я так и предполагала, что в Мидгарде из тебя выветрятся даже те мизерные знания придворного этикета, которые мне удалось-таки вложить в твою непутевую голову!
        - Не сердитесь на него, милая тетушка, - умиротворяющим тоном произнес Эрланд. - Мне не довелось понянчиться с младшим братом, когда он был еще маленьким, позвольте хоть сейчас поносить этого ребенка на руках.
        - Смотри, как бы этот пронырливый ребенок потом не сел тебе на шею окончательно, - шутливым тоном предупредила Миврана. - У меня уже есть такой печальный опыт.
        - Да, кстати, - освободившись от объятий брата, сказал Эрланд. - Я же сдержал свое слово. Вот, держи!
        Он достал из кармана свиток и протянул его Виктору.
        - Что это? - с подозрением в голосе спросила Миврана.
        - Свидетельство о браке Виктора Владимировича Ветрова и Анастасии Сергеевны Светловой, выданное им конунгом Нидавеллира Эрландом, - пояснил он. - Данное свидетельство скреплено собственноручной подписью конунга и его печатью!
        - Эрланд, ты тоже взрослый обалдуй! - рассмеялась Миврана. - И где были глаза у дварфов, когда они выбирали тебя конунгом?! Нет чтобы объяснить младшему брату всю серьезность и ответственность будущих брачных отношений, так он вместо этого шутки шутит!
        Но ее наставления уже никто не слушал. Все с интересом изучали уникальный документ. Это было единственное свидетельство о браке, выданное в Нидавеллире, а потому оно шло под первым номером. Большой кусок пергамента был исписан угловатыми рунами, а внизу к нему оказалась прилеплена массивная сургучная печать конунга. Все выглядело очень солидно, убедительно и было оформлено с большим вкусом.
        - Ну вот, - протягивая свидетельство Насте, улыбнулся Виктор. - Теперь, если мы случайно окажемся в Нидавеллире, можем на полном основании потребовать заселить нас в один номер в гостинице! Эрланд, а у вас там есть гостиницы?
        - Специально для вас с Настей построю. Вам сколько звездочек? Пять? Или вы как молодое поколение предпочитаете эконом-класс?
        - Настя, ты представляешь, он хочет на нас сэкономить! - возмутился Виктор. - Неслыханное скупердяйство! Сам сидит на грудах золота, о несметных сокровищах Нидавеллира ходят легенды, а нас хочет поселить в какой-то крысиной норе! Конечно же строй пятизвездочный отель, и ни звездочкой меньше!
        - Уговорил, - рассмеялся Эрланд. - Нарисовать несколько лишних звездочек на крысиной норе стоит не так уж и дорого. Казна Нидавеллира от этого не опустеет. Но погоди, у меня же есть еще один сюрприз для тебя!
        Он опять порылся во внутреннем кармане пиджака и извлек из него амулет Виктора с изображением Иггдрасиля.
        - Извини, что сразу не отдал его Хайме, но в той суматохе, которая происходила во время твоего воскрешения, я просто забыл про него. Этот амулет я нашел в кармане у Эгиля. Не знаю, зачем он ему понадобился, но это твоя вещь, и она должна находиться у тебя.
        - Спасибо, Эрланд, - с чувством произнес Виктор. - А я думал, что потерял его безвозвратно. Этот амулет - единственное, что осталось у меня в память о матери.
        В это время дверь в зал снова открылась и на пороге появился сам король Вёлунд. Смех сразу стих, и все склонились перед ним в поклоне. Король оглядел компанию изучающим взглядом и сказал:
        - Я смотрю, у вас тут весело? Не возражаете, если я присоединюсь?
        Некоторое время Виктор смотрел на своего отца. В нем боролись противоречивые чувства. С одной стороны, он знал, что в гибели его матери есть и вина короля, но с другой, тот же самый отец вернул Виктора к жизни, найдя способ соединить его с Настей. Переборов себя, он подошел к Вёлунду, обнял его и сказал:
        - Спасибо, отец! То, что ты сделал для меня, просто неоценимо!
        - Прости меня, сын мой, - ответил Вёлунд. - Возможно, я не самый лучший король и не самый смелый человек, да и отец, наверное, тоже далеко не идеальный, но я искренне люблю тебя и желаю тебе счастья.
        Он повернулся к Насте и спросил у Виктора:
        - А это и есть твоя избранница? Красивая девушка! У тебя отличный вкус, сын мой!
        Вёлунд обнял Настю и по-отечески поцеловал ее в лоб.
        - Спасибо тебе, девочка моя, за то, что спасла моего сына. Вручаю тебе это мое сокровище, и любите друг друга. Надеюсь, что теперь мы станем одной семьей и будем видеться намного чаще.
        Он соединил их руки, а затем подошел к Эрланду.
        - Перед тобой я тоже должен повиниться. Я не уделял тебе должного внимания, но главной причиной тому все-таки было мое неведение относительно твоей судьбы. Мы все думали, что Нидуд погубил тебя точно так же, как и мою Бёдвильд, а когда узнали о том, что ты все-таки жив, изменить что-либо было уже невозможно. Теперь своей решительностью и своим мужеством ты проложил себе дорогу к власти. Надеюсь, что с конунгом Эрландом мне будет проще найти общий язык, чем с конунгом Нидудом. Ведь ты мой сын, и я никогда не откажусь от этого родства.
        - Времени прошло много, и былые раны уже заросли, - спокойно ответил Эрланд. - Попробуем начать все с чистого листа. Надеюсь, что у нас все-таки сложатся нормальные отношения.
        Они обнялись и пожали друг другу руки. Наверное, это было первое рукопожатие короля альвов и конунга дварфов за многовековую историю вражды двух народов, и можно было надеяться, что теперь она останется в прошлом.
        Миврана суетливо хлопотала вокруг Насти, сооружая ей на голове сложную альвийскую прическу. Сегодня девушка вместе с Виктором должна была предстать перед самим Одином, а потому ее внешний вид просто обязан был идеально соответствовать образу знатной альвийской леди и будущей принцессы Альвхейма. На ней было великолепное белое платье из тонкого шелка, украшенное серебряным шитьем, и серебряный поясок, а красиво уложенные волосы венчала тончайшей работы тиара с драгоценными камнями. Настя смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Она и в самом деле сказочным образом превратилась в настоящую принцессу.
        «Видели бы меня сейчас мои одноклассницы! - с легкой иронией думала она. - Они бы просто лопнули от зависти!»
        Пока Миврана работала над прической, она подробно объясняла правила придворного этикета. Ничего особо сложного в них не было, но, находясь в другом мире, всегда рискуешь попасть впросак. Зашел Виктор. В белоснежной тунике, серебряных сандалиях и с малым королевским венцом на голове он напоминал античного бога, и только озорно поблескивающие глаза нарушали эту картину.
        - Ну, с богом! - сказала Миврана и на всякий случай перекрестила их обоих, хотя сама никогда не исповедовала православную веру.
        - Ты похожа на богиню! - восхищенно шепнул Насте на ухо Виктор. - Никогда еще не видел тебя такой прекрасной и такой величественной!
        Виктор взял Настю под руку, и они направились к порталу, ведущему в Асгард. Один решил принять их у себя, чтобы значительно повысить статус предстоящего события. Настя немного волновалась, так как прежде никогда не видела живого бога. Виктор, правду сказать, тоже до этого дня ни разу не видел Одина, но он хотя бы знал о его существовании. Хотя и он тоже волновался, чего уж скрывать.
        Оказавшись в Асгарде, они все так же чинно проследовали к чертогам Одина и остановились перед огромными дверями, скорее напоминающими ворота. Две строгого вида валькирии окинули молодых людей изучающим взглядом, а затем распахнули створки дверей. Гости увидели восседающего на троне одноглазого бога. Он был огромного роста. Голову Одина венчал высокий шлем, украшенный взметнувшимися вверх крыльями, поверх длинного хитона на плечи был накинут подбитый соболиным мехом плащ. Его седая борода спускалась до пояса, серебристые волосы обрамляли суровое лицо и волнами падали вниз, почти сравнявшись в длине с бородой. Левый глаз бога прикрывала черная повязка, в руке он держал копье, знаменитый Гунгнир[19 - ГУНГНИР - копье Одина, никогда не пролетающее мимо цели и поражающее насмерть любого, в кого попадет.].
        На плечах Одина важно восседали два ворона, Хугин и Мунин[20 - ХУГИНИ МУНИН - «думающий» и «помнящий».], его старые друзья и мудрые советники, а у ног, вальяжно развалившись, лежали два волка, Гери и Фреки[21 - ГЕРИИ ФРЕКИ - «жадный» и «прожорливый».]. Они настороженно посматривали на появившихся гостей своего хозяина, готовые, если придется, в любой миг встать на его защиту.
        Виктор опустился перед богом на одно колено, а Настя, подобрав полы платья, почтительно присела в книксене.
        - Встаньте, дети мои, - громко произнес Один. - Вам ли раскланиваться передо мной после совершенных вами великих подвигов?! Я призвал вас к себе не для того, чтобы видеть вашу покорность, а для того, чтобы выразить свою искреннюю благодарность.
        - Вы уже сделали это, владыка! - почтительно произнес Виктор. - Вернув мне Анастасию, вы возродили меня к жизни!
        - И меня - тоже, - поддержала его Настя.
        - Вот как! - весело рассмеялся Один. - А я-то еще и подарки приготовил! Выходит, что поторопился? Неужели откажетесь?
        Виктор и Настя почтительно поклонились.
        - Ладно, - усмехнулся одноглазый бог. - Не буду наживаться на нерасчетливости молодежи! Да и мои мудрые вороны нашептывают мне, что так поступать не годится. Первый подарок тебе, Анастасия. Подойдите ко мне оба и дайте ваши руки.
        Они выполнили то, что велел им Один, и одноглазый бог, достав небольшой нож, быстро сделал на руках Виктора и Насти два пореза и соединил их вместе.
        - Теперь, Анастасия, в тебе тоже течет кровь альвов, и ты получаешь все те преимущества, которые имеет этот народ. Отныне твое имя, которое в одной из трактовок означает «бессмертная», будет полностью отражать действительность. Живите вместе долго и счастливо, на радость мне. А теперь подарок тебе, Виктор.
        Один протянул вперед руку, и в ней появился великолепный меч.
        - Этот меч твой отец Вёлунд изготовил для меня, чтобы я своей божественной силой помог тебе и твоей избраннице. Я же рассудил, что это я у вас в долгу, а не вы у меня. И хотя меч мне очень понравился и я не видел до этого ничего подобного, справедливость требует, чтобы он достался тому, кто его действительно достоин. Я вручаю его тебе, Виктор, в знак своей признательности. Носи его с честью и всегда будь готов встать в ряды Светлого воинства по моему первому зову. Отныне ты будешь именоваться еще и Мечом Одина!
        Он возложил меч на плечо Виктора, и тот с благоговением принял этот бесценный дар.
        - Ну а чтобы ты, Анастасия, не ушла от меня с пустыми руками, я приготовил подарок и тебе тоже, - продолжил одноглазый бог. - Я знаю, что ты обладаешь редким даром исцеления больных. Люди, к сожалению, подвержены болезням и иногда просто беззащитны перед ними. Работа целителя сложна и требует больших затрат магической энергии. Возьми этот перстень, он поможет тебе быстро восстанавливать то, что потрачено на лечение.
        Один взял Настину руку и надел на нее перстень.
        - Вот и все, дети мои, - лукаво усмехнувшись в свою бороду, сказал одноглазый бог. - Я не Йоулупукки[22 - ЙОУЛУПУККИ - финский сказочный дед, дарящий подарки детям на Рождество Христово.], и подарки у меня на сегодня закончились, Так что теперь вы можете со спокойной совестью меня покинуть. Если что понадобится, заходите в гости. Всегда рад буду видеть таких милых молодых людей. Будьте счастливы и любите друг друга!
        Виктор и Настя от души поблагодарили Одина и со счастливыми лицами покинули его тронный зал. Глядя на них, даже суровые валькирии не могли сдержать улыбок.
        А вечером того же дня во дворце Рассветов был устроен грандиозный пир в честь помолвки принца Виктора и будущей принцессы Анастасии. Но не меньший интерес вызвал и прием, оказанный этой паре самим Одином. Здесь было о чем поговорить: и о причислении девушки к народу альвов, и о даровании Виктору титула Меч Одина, да и о самом мече - тоже, ведь это было настоящее произведение, иначе оружие и нельзя было назвать. Все сходились на том, что ничего лучшего из рук короля никогда не выходило, и создание подобного меча можно было тоже приравнять к подвигу.
        Молодые сидели по правую руку от короля Вёлунда и конечно же находились в самом центре внимания. По левую руку от него сегодня оказался еще один герой недавних событий, принц Эрланд, ставший теперь конунгом Нидавеллира. Его личность привлекала к себе ничуть не меньшее внимание. О том, что Виктор и Эрланд победили Нидуда совместными усилиями, знали теперь почти все, но немногие видели его раньше. Его судьба была похожа на легенду. Сын короля Вёлунда и нидавеллирской принцессы Бёдвильд с раннего детства оказался в стране дварфов и воспитывался как дварф. Ему очень многое пришлось испытать, но даже в такой ситуации он сумел сохранить в себе самые лучшие качества.
        Итак, конунг Нидуд навсегда ушел со сцены, а на его трон взошел молодой наследник, да еще к тому же альвийских кровей. От такой перемены все ждали очень многого и рассчитывали, что сегодня произойдет что-то очень важное, событие, которое навсегда войдет в историю взаимоотношений двух народов. Поэтому все разом затихли, когда слово взял король Вёлунд.
        - Альвы, дети мои! - обратился ко всем пришедшим на праздник гостям король. - Сегодня у нас знаменательный день, и мы собрались здесь для того, чтобы отпраздновать не одно, а сразу несколько важных событий. Но начну по порядку. Вам всем хорошо известно, что недавно был повержен злейший враг Альвхейма и главный пособник Темного бога Локи конунг Нидуд. Совершили этот беспримерный подвиг два моих сына, Эрланд и Виктор, и сегодня мы впервые имеем возможность чествовать их обоих. Сам Один назвал их героями, а это высшая из оценок, которая только может быть! Я горжусь своими сыновьями, и вы, дети мои, наверняка тоже.
        Альвы вскочили со своих мест и трижды прокричали здравицу в честь сыновей короля.
        - Второе событие не менее интересно, чем первое, - продолжил Вёлунд. - Сегодня среди нас стало на одного альва больше. Вы скажете: а что в этом примечательного, ведь в наших семьях постоянно рождаются дети? А примечательно это событие тем, что впервые со времени нашего переселения в Альвхейм альвийскую кровь даровал сам владыка Один. Так он оценил подвиг девушки из Мидгарда, невесты моего сына Виктора Анастасии, чью роль в этих событиях невозможно переоценить.
        Прозвучали здравицы и в честь Анастасии тоже.
        - Мой сын любит Анастасию, а та, в свою очередь, любит его. Владыка Один благословил этот брак, и сегодня мы празднуем еще и их помолвку. Я признаю выдающиеся заслуги Виктора перед Альвхеймом и объявляю его своим официальным наследником. Владыка полностью согласен с моим выбором. Он наделил моего сына титулом Меч Одина и собственноручно одарил лучшим за всю историю кузнечного дела клинком. Скрывать не стану, меч этот выковал я сам в подарок одноглазому богу и называю его лучшим вовсе не из-за отсутствия скромности. Такую оценку дал моей работе сам Один, и я горжусь этим.
        - Слава королю Вёлунду, - дружно прокричали альвы. - Слава Великому Кузнецу!
        - И последнее, о чем я хотел бы сказать вам, дети мои, - в завершение своей речи произнес Вёлунд. - Сегодня я впервые встретился со своим сыном Эрландом. Вам, должно быть, известно, что после победы над Нидудом дварфы избрали его своим конунгом. Мы поговорили с сыном о том, как будут строиться отношения между Альвхеймом и Нидавеллиром в будущем, и пришли к выводу, что с вековой враждой пора заканчивать. Таково желание и нашего народа, и народа дварфов. Вражда ничего, кроме горя, не приносит ни нам, ни им, а все спорные вопросы, возникающие между нами, вполне возможно разрешить мирным путем. Конунг Эрланд заверил меня, что отныне не считает альвов своими врагами. Я от вашего лица ответил ему тем же. Если вы все согласны с моим решением, а я надеюсь, что это так, то предлагаю здравицу в его честь!
        - Слава конунгу Эрланду! - дружно ответили альвы. - Слава миротворцу!
        Эти слова тоже прозвучали в Альвхейме, наверное, впервые за всю его многовековую историю. Еще совсем недавно невозможно было себе представить, чтобы альвы славили конунга Нидавеллира. Мир и в самом деле стремительно менялся, и меняли его сыновья короля Вёлунда. Уже сейчас славные имена Виктора и Эрланда превращались в легенду, а ведь это было только самое начало их долгого пути.
        - Какой сегодня прекрасный день, - мечтательно произнесла Настя. - Хочется, чтобы он длился и длился, и никогда не заканчивался!
        Они сидели обнявшись. Над ними простиралось изумительное звездное небо Альвхейма, но Виктору и Насте сейчас не хотелось любоваться красотами страны альвов. Они не спускали друг с друга влюбленных глаз, и ничего важнее этого для них просто не существовало.
        После столь насыщенного событиями дня они впервые остались одни и были безмерно счастливы этим. Им казалось, что, кроме них, в этом мире не существует больше никого и что он создан специально для них. Загадочный свет луны и легкое дуновение ветерка, шелест листвы и ароматы полевых цветов, мягкий ковер из трав и золотистый песок морского пляжа - все это богатство и разнообразие живой природы предназначено словно для них двоих, для него и для нее. Они слушали заливистое пение птиц и мерный стрекот цикад, и этот удивительный концерт тоже исполнялся исключительно для двух слушателей.
        - Я искренне надеюсь, что теперь и все последующие дни будут для нас такими же счастливыми, как этот, - ответил ей Виктор.
        - Нет, такого уже не будет никогда, - улыбнувшись, возразила Настя. - Не каждый день тебе возвращают любимого, с которым ты уже попрощалась навсегда. Ты просто представить себе не можешь, как мне было плохо без тебя!
        - Могу, - печально вздохнув, ответил Виктор. - Мне было ничуть не лучше.
        - Да, конечно. Но ведь мы еще и похоронили тебя. Это было так ужасно! Тот серый, унылый день навсегда останется самым страшным в моей жизни. И хотя я знала, что ты жив, для меня эти похороны были не ритуальными, а самыми настоящими. Ведь я сама прощалась с тобой навсегда, без надежды когда-нибудь увидеться вновь!
        - Надо будет обязательно сходить на свою могилку, - лукаво улыбнувшись, вздохнул Виктор. - Возложить цветочки, прополоть траву. А правду говорят, что тот, кого один раз уже похоронили, жить будет долго?
        - Тетушка Миврана права, ты шалопай, каких свет не видывал! - возмутилась Настя. - Ты хоть когда-нибудь бываешь серьезным?! Как можно шутить такими вещами?!
        - А я вовсе и не шучу. - Виктор вдруг перешел на таинственный шепот. - Я слышал, что смерть, забрав кого-то один раз, успокаивается на этом и потом обходит его стороной.
        Виктор немного помолчал, наслаждаясь растерянным видом Насти, но тут его глаза вновь лукаво блеснули, в них заплясали озорные чертики, и, улыбнувшись своей неотразимой улыбкой, он спросил:
        - А памятник-то хоть красивый поставили?
        - Какой же ты все-таки балбес! - рассмеялась Настя и отвесила ему шутливый подзатыльник. - Памятник ему при жизни подавай! Мы пока поставили только временный крест. Если уж памятник так тебе необходим, сам выберешь тот, который тебе больше всего понравится и будет полностью соответствовать твоему вкусу и тщеславию.
        - Я вовсе не тщеславен, но и забытым героем тоже быть не хочу! - с наигранным пафосом в голосе воскликнул Виктор.
        - Боже мой! - молитвенно закатив к небу глаза, воскликнула Настя. - И в кого я только влюбилась?! Вроде бы парень из такой серьезной, почтенной семьи! Папа - король, брат - великий воин и Опора Престола, тетушка - так и вовсе сама доброта! И что же?! При таких замечательных, солидных родственниках он сам почему-то вырос непутевым и абсолютно несерьезным мальчишкой! Ну подскажи, господи, что мне теперь делать?! Ведь именно таким я его и люблю!
        - И я тоже люблю тебя такой, какая ты есть, - нежно целуя девушку в губы, прошептал Виктор. - Потому что ты самая лучшая, самая красивая, самая нежная. И еще потому, что ты моя единственная любовь до конца жизни!
        Глава 17
        Темное воскресение
        Эгиль летел в черную бездну, и его душа сжималась от страха. Возможно, он даже что-то кричал, но только в мире духов крика слышно не было. Его сердце сковывал ледяной ужас. То, что неумолимо приближалось к нему, невозможно было описать словами. Это был конец. Конец всему - жизни, существованию, самой его личности. Там, впереди, Эгиля ожидали только вечная мука, вечная боль и вечное страдание.
        И еще было унизительное осознание того, что он проиграл. Проиграл в тот самый миг, когда уже почти праздновал победу, и единственное чувство, которое еще сохранилось в нем, так это лютая ненависть к победителям. Так не должно было случиться, ведь он, в ком течет кровь правителей двух миров, просто создан для того, чтобы сидеть на троне! Не Эрланд, не Виктор, не кто-то другой, а именно он! И по праву рождения, и по уму, и просто потому, что он хочет этого больше других! Кто-то должен был помочь ему, но вот только кто? Неужели все его начинания, все тщательно продуманные планы закончатся настолько бесславно? Это же несправедливо, в конце концов!
        И тут падение Эгиля сначала замедлилось, а вскоре и вовсе прекратилось. Он как будто завис в пустом пространстве, и перед ним возникло ужасающее лицо Темного бога. Багрово-красные хищные глаза Локи с интересом изучали новую игрушку.
        - Я услышал тебя, и мне понятны твои чувства, - голосом, при звуках которого сжималось от ужаса сердце и хотелось куда-нибудь спрятаться, произнес бог. - Даже здесь, в моем царстве, ты сохранил то, что особо близко и знакомо мне, - ненависть к победителям, злобность души и неуемное стремление к власти. Когда-то мне самому пришлось пройти тем же самым путем, что и тебе. Я проиграл Одину схватку за власть над миром и был низвергнут сюда. Но и здесь я не смирился с поражением, продолжая бороться. В чем-то я даже преуспел, ведь власть тьмы продолжает оказывать влияние на мир, сея ненависть и злобу и собирая богатый урожай погибших душ.
        - Помоги мне, великий Локи, и я буду вечно служить тебе! - прохрипел Эгиль.
        - Помочь? - злорадно рассмеялся Темный бог. - Будешь служить? А почему ты думаешь, что мне интересно это предложение? Нет, смертное существо, мне больше не нужны слуги. Они ленивы, вороваты и слишком уж трясутся за свою никчемную жизнь. Даже лучшие из них вроде Нидуда в конце концов превращаются в зажравшихся нахлебников, которые слишком много просят и слишком мало дают взамен. Теперь мне нужны только рабы! Рабы, беспрекословно исполняющие мою волю, готовые на все ради того, чтобы удовлетворить любые мои желания! Согласен ли ты стать моим рабом, Эгиль? Согласен ли сеять зло и ненависть только ради того, чтобы доставить мне удовольствие? Согласен ли убивать только ради самого убийства? Согласен ли ты погубить весь Иггдрасиль, если на то будет моя воля?
        - Я согласен на любые твои условия, - безропотно согласился Эгиль. - Меня никогда не мучили угрызения совести по поводу убийств, а добро и зло и вовсе понятия относительные. И какое мне дело до Иггдрасиля, если меня самого не будет в живых? Да гори он ярким пламенем!
        - Замечательные слова законченного эгоиста! - самодовольно расхохотался Локи. - Что же, тогда будем считать, что наша сделка заключена! Я не только помогу тебе, но и дам силу, которой не обладал даже Нидуд. Ты станешь настоящим чудовищем, которое приведет в трепет моих врагов, новым Гренделем[23 - ГРЕНДЕЛЬ - мифическое антропоморфное чудовище из англо-саксонского эпоса, убитое Беовульфом.], вселяющим ужас в жалкие племена людей! Ты станешь моим оружием, моей тенью, которая накроет мир, и вместе мы погубим всех тех, кто не захочет признавать мою власть. Ты думаешь, что быть рабом плохо? Вовсе нет! Раб ни за что не отвечает, ни о чем не думает. Он просто исполняет то, что ему приказано, а за это хозяин кормит его и заботится о том, чтобы раб был в состоянии исполнять свою работу. Ты же будешь рабом привилегированным, наделенным особой силой. Надеюсь, новые способности, дарованные мною, помогут тебе совершить и мою, и свою месть, но и прежние тоже останутся при тебе.
        - Что я должен делать, чтобы исполнить твою волю?
        - Для того чтобы привыкнуть к новому обличью, первое время ты проведешь в Нидавеллире, ну а дальше я ни в чем не ограничиваю тебя. Отправляйся в Мидгард, выходи на охоту, сей смерть и страх вокруг себя. Ты станешь моим клинком, и я хочу, чтобы миры содрогнулись от ужаса, увидев этот клинок занесенным над собой!
        Эгиль пришел в себя. Он лежал на том самом пустынном берегу, где закончилась его прошлая жизнь. Приподнявшись с земли, он глянул на свои руки и чуть не закричал от ужаса. Вместо них он увидел чудовищные лапы, которые заканчивались острыми, как ножи, когтями. Да и сам он теперь стал гораздо выше и мощнее, чем был прежде. Это изменение он обнаружил, выпрямившись во весь рост.
        Уже подозревая самое худшее, Эгиль подошел к воде и глянул на свое отражение. Это поразило его еще больше, и он даже отшатнулся, увидев себя в зеркальной глади небольшой заводи, которая не морщинилась от волн и показывала истинную картину. Перед ним было ужасающего вида чудовище, которое с прежним обликом Эгиля роднило только наличие четырех конечностей. Голову венчали два изогнутых, как турецкие ятаганы, рога, из пасти торчали острые клыки.
        Да, отныне у него было новое тело, которое даровал ему Локи, и ему приходилось смириться с этим. Он согласился стать рабом Темного бога, послушным исполнителем его злой воли. Теперь он Грендель, ужасное порождение извращенной фантазии Локи, орудие его страшной мести. Он не сможет, как прежде, посидеть в дорогом ресторане или прокатиться за рулем роскошного автомобиля, не сможет в свое удовольствие провести время в постели с прекрасной женщиной. От одного его вида будет шарахаться в стороны все живое. Прежние привычки к роскошной жизни придется оставить раз и навсегда. Это все минусы, но в его нынешнем положении есть и плюсы. И главный из них заключается в том, что он по-прежнему жив и может мыслить, как и прежде. Он не сгинул в небытие, а только ради одного этого можно стерпеть все что угодно.
        Эгиль вскарабкался на крутой берег и огляделся. Перед ним находился огромный мрачный замок, бывшая резиденция конунга Нидуда, но идти прямо туда он пока не решился. Локи советовал ему для начала освоиться с новым телом, и именно этим он собирался заняться в первую очередь. Да и сам Нидавеллир привлекал его мало. Он никогда не любил этот холодный, унылый мир. Его главной целью, которую определил ему Темный бог, должен был стать Мидгард. Там он начнет сеять смерть и ужас, оставаясь практически неуязвимым для его обитателей.
        Насколько прежде Эгиль обожал Мидгард, настолько теперь, лишившись всех людских благ, ненавидел его. Простить людям то, что им все еще доступно любое из его прежних развлечений и увлечений, он не мог, ну а сам мир, лишенный способностей к магии, казался ему легкой добычей. Свой главный удар он нанесет именно там и жестоко отомстит этим ничтожным счастливцам.
        Эгиль воровато огляделся по сторонам и огромными неуклюжими прыжками поскакал в сторону чахлого леска, расположенного слева от дворца Нидуда. Ему нужно было найти временное убежище, в котором можно укрыться от посторонних глаз и откуда удобно совершать ночные вылазки. Порыскав по лесу, он наткнулся на заброшенную шахту, в которой раньше, судя по всему, добывали серебро. Входом служил узкий лаз, а внутри оказалось весьма просторно. Разветвленные вырытые тоннели смыкались с огромными естественными пещерами, создавая причудливый комплекс, чем-то даже похожий на подземный дворец. Конечно, в нем ничего не было, кроме голых каменных стен, но зато эти мощные стены способны были обеспечить хорошую защиту.
        «Что же, - подумал Эгиль, - придется пока довольствоваться этим жильем. Оно удобно расположено, почти неприметно и огромных размеров. Я теперь Грендель, ужасающий монстр, а монстру привередничать по поводу отсутствия удобств не имеет смысла. К тому же я раб. Раб должен удовлетворяться тем, что дает ему господин, а если не дает ничего, то не роптать на свою судьбу, чтобы не вызвать его неудовольствия. Сегодня ночью я совершу свою первую вылазку, а пока можно и отдохнуть».
        Он улегся на каменный пол пещеры и, свернувшись клубком, заснул чутким сном. Снов он теперь не видел, а просто проваливался в черное небытие. Возможно, чудовищам видеть сны и не положено, чтобы их дух ни на минуту не ускользал из-под бдительного внимания Темного повелителя.
        Эрланд развернул бурную деятельность. Он готовился к тому, чтобы запустить в действие первую в Нидавеллире ветряную электростанцию. Преобразования в стране дварфов он решил начать именно с этого многообещающего проекта, поскольку большинство изобретений людей Мидгарда работали на электрической энергии. Для воплощения столь грандиозных замыслов Эрландом была проделана титаническая работа.
        Несколько молодых, наиболее способных дварфов были отправлены в Великобританию для обучения электротехнике, а в Петербурге, городе, расположенном вблизи межмирового разлома, был куплен большой металлический ангар, в котором конунг устроил мощный портал в Нидавеллир. Генераторы разобрали и по частям переправили на место, вышки же под ветряки дварфы построили сами. В общем, через три месяца оставались лишь небольшие доработки новой электростанции, и в скором времени во дворце Нидуда должно было появиться освещение. Большую помощь во всех начинаниях Эрланду оказывал Харальд, который заразился энтузиазмом молодого конунга. Он тоже воплощал в жизнь свою мечту и строил рядом с дворцом пивной ресторан, которому заранее дал название «У Харальда».
        Вроде бы все шло хорошо, но в последнее время начали происходить странные и даже пугающие события, которые немного притормозили стройку. В окрестностях дворца стали пропадать дварфы. Иногда находили их вещи, иногда они исчезали и вовсе без следа. Самих тел исчезнувших пока не удалось обнаружить ни разу. Поговаривали о том, что в лесу возле серебряной шахты завелось некое чудовище, которое кому-то даже удалось увидеть, а некоторые из наиболее мистически настроенных дварфов уверяли, что это бродит неупокоенная душа конунга Нидуда, которая мстит своим бывшим подданным за измену.
        Что бы это ни было, но ради спокойствия в Нидавеллире необходимо было предпринять решительные действия, и Эрланд решил объявить охоту на эту неведомую тварь. Возглавить ее вызвался Ульф, который чувствовал за собой грешок в истории с кинжалом Локи и теперь во что бы то ни стало стремился завоевать расположение нового конунга. Несмотря на свою природную ограниченность, охотником он был очень неплохим, и Эрланд согласился с его кандидатурой.
        Ульф собрал десять дварфов из своего клана, взял с собой свору гончих и отправился на поиски чудовища. Не было никаких ограничений, шансов выжить жертве не предоставлялось. Задача стояла одна - найти и уничтожить того, кто угрожает безопасности дварфов. В Нидавеллире и раньше появлялись некие твари, доставлявшие его обитателям большие неприятности. Возможно, сказывалось близкое соседство с темными владениями Локи, откуда они, по всей вероятности, и просачивались.
        Прежде с обязанностью выслеживать и уничтожать темных тварей неплохо справлялся покойный Сакси. Он был заядлым охотником и сам вызвался исполнять данную задачу, находя ее увлекательной и совсем необременительной для себя. Иногда на охоту выходил и Нидуд, но для него это было скорее развлечение. Ульф тоже числился в записных охотниках, но ему оставляли дичь поскромнее той, которую брали на себя конунг и его третий сын от Трюд. В этот раз он впервые выходил на столь крупного и опасного зверя, и это был для него прекрасный шанс отличиться.
        Ульф отправился в лес, и несколько дней от него не поступало никаких вестей. По истечении недели Эрланд начал беспокоиться за судьбу охотников и снарядил новую группу, на этот раз - уже для поиска Ульфа и его людей. Он возглавил ее сам, чтобы лишний раз доказать дварфам, что по праву занимает престол Нидавеллира. На этот раз силы они собрали весьма серьезные: в поисках принимало участие более ста человек.
        Дварфы начали прочесывать лес, и первые же находки изрядно озадачили и напугали их. На одной из проплешин леса они обнаружили место схватки охоты Ульфа с неведомым чудовищем. Все гончие оказались растерзанными в клочья, а их изуродованные тела валялись по всей поляне. Они не развеивались, как это происходило в Мидгарде, поскольку принадлежали миру Нидавеллир и были его порождением. Иногда на глаза попадались и предметы амуниции самих охотников: мечи, щиты, луки, шлемы, но ни одного из дварфов ни живым, ни мертвым обнаружить не удалось.
        - Похоже на то, что эта тварь пожрала их всех, - высказал предположение Харальд. - Или утащила в свое логово.
        - Почему ты так думаешь? - спросил Эрланд.
        - Да потому, что гончих она не тронула, поскольку те несъедобны. Как порвала их на кусочки, так и бросила здесь. А вот дварфы исчезли, причем все. Наверняка тварь утащила их в свое логово. Вопрос только в том, где оно находится. На мой взгляд, единственное место в этом лесу, где можно спрятаться, - серебряные шахты. Думаю, что поиски нужно продолжать там.
        - Сколько выходов из шахт тебе известно? - поинтересовался Эрланд.
        - Я знаю о трех, но сколько их там на самом деле, никто не считал. Думаешь, нам нужно разделить охотников?
        - Судя по тому, что мы видим здесь, делать этого не стоит. Чудовищу будет проще разделаться с нами по частям. Посмотрим, каким из выходов оно пользуется, а остальные можно завалить. Или, еще лучше, взорвать. Мы можем доставить динамит со стройки, там его много.
        - А почему не взорвать сразу все шахты?
        - Пока есть надежда на то, что Ульф и его охотники живы, мы не имеем права так поступить, - вздохнув, ответил Эрланд. - Если мы действительно хотим что-то изменить в Нидавеллире, то начинать нужно с отношений друг к другу. Бросаться дварфами, как поступал Нидуд, мы не имеем права. Что мы скажем матерям, женам и детям тех, кто отправился на эту охоту? Что мы пожертвовали жизнями их близких только ради того, чтобы сохранить свои собственные?
        - Да, ты прав. Возвращаться к тому, от чего мы все так стараемся уйти, не имеет смысла, - согласился Харальд. - Тогда я пошлю за динамитом?
        - Посылай, конечно.
        Жуткий грохот вывел Эгиля из того состояния, которое стало теперь для него заменой сна. Он вскочил на ноги и потянул ноздрями воздух. Со стороны северного выхода сильно несло дымом и пылью.
        «Что это? - подумал он. - Обвал? Только этого мне и не хватало!»
        Он метнулся в сторону восточного выхода, но в этот момент своды пещеры вновь содрогнулись, и грохот послышался уже с востока.
        «Нет, это не обвал! - промелькнуло у него в голове. - Это дварфы заваливают входы в шахту взрывами! Пронюхали, гады, о моем убежище, и теперь пытаются заживо похоронить меня здесь!»
        Эгиль вдруг запаниковал. При всем своем ужасающем обличье внутри он оставался прежним, и его сущность инстинктивно цеплялась за жизнь. Локи был прав, для того, чтобы привыкнуть к своему новому телу и новым возможностям, необходимо было время. Он уже знал, что сильнее любого из дварфов, шутя разделался с дядей Ульфом и его дурацкой охотой, новая шкура оказалась настолько крепкой, что пришлась не по зубам даже гончим и не пробивалась мечами. Но как выжить, оказавшись запертым в этой ужасающей каменной могиле?!
        Пока еще сохранившееся в нем воображение тут же нарисовало страшную картину, как он голодный бродит по этим подземным лабиринтам и считает за счастье, если удастся поймать крысу и живьем съесть ее. Нет, первая брезгливость у Эгиля уже давно прошла, и он ничуть не гнушался тем, чтобы питаться сырым мясом. Он с удовольствием подкрепился дядей Ульфом и его охотниками, но пищи ему теперь требовалось много, а шахта ею отнюдь не изобиловала. Да и любое живое существо избегало встречи с ним, инстинктивно чуя верную гибель, которую это сулило.
        «Надо прорываться через южный выход! - решил он. - Если, конечно, еще не поздно!»
        За время, проведенное в пещере, Эгиль заметно вырос, так что теперь мог передвигаться по ходам только на четвереньках, но это нисколько не смущало его. Быстро перебирая конечностями, он пополз к южному выходу. К большому облегчению, выход был еще не завален, но там Эгиль сразу почувствовал засаду.
        «Вот, значит, как?! - злорадно подумал он. - Решили перехватить меня здесь? Хитро задумано, но посмотрим, как у вас это получится! Я ведь не безмозглый зверь какой-нибудь, а существо мыслящее!»
        К немалому удивлению Эгиля, вылезти наружу ему удалось с большим трудом. Он и в самом деле заметно вырос в подземелье, и, если бы дварфы не испугались ужасающего вида своего противника, они могли бы попытаться прикончить его, пока он продирался наружу. Но благоприятный момент был упущен, и Эгиль предстал перед своими врагами во всей своей красе. Он издал невероятный рев, от которого леденела душа, и хотел уже броситься на дварфов, но тут в него тучей полетели стрелы, а вокруг выхода загорелся специально подготовленный хворост. Стрелы Эгилю особого вреда не причинили, но при виде огня он попятился. Как любое ночное существо, он неуютно чувствовал себя при свете, да и пламени тоже побаивался.
        Его смятение вдохновило дварфов, и они с воодушевлением стали подбрасывать в огонь новые охапки хвороста.
        «Собрались поджарить меня? - подумал Эгиль. - Нет уж, любезные дварфы, в мои планы превращение в жаркое совсем не входит. Я не знаю, как мое новое тело отреагирует на огонь, но пробовать его на жаропрочность почему-то не хочется. Что же, тогда мне придется просто исчезнуть отсюда. У меня же есть амулет, подаренный мне Нидудом! Я ведь с самого начала собирался переправиться из Нидавеллира в Мидгард, так что сейчас для этого наступило самое подходящее время».
        Он поднял свои могучие лапы и на глазах изумленных охотников растворился в воздухе.
        - Проклятье! - смачно выругался Харальд. - Эта тварь исчезла! Как ты думаешь, куда она могла подеваться?
        - А ты разве не обратил внимания на то, что у нее в лапах был амулет? - спросил Эрланд. - Возможно, тварь стащила его с кого-то из наших охотников, но в любом случае она оказалась умнее, чем мы думали, если сумела воспользоваться им.
        - И где нам ее теперь искать?
        - В Мидгарде, я думаю, - пожал плечами Эрланд. - Амулет ведь предназначен для перемещения между двумя мирами.
        - Да уж, натворит она там дел! - присвистнул Харальд. - А ведь людям так запросто с ней не справиться. Без магии эту тварь не завалить.
        - Вероятно, нам придется помочь им, - подумав, сказал Эрланд. - Мы ведь так и не поквитались с чудовищем за смерть наших охотников. К тому же оно может вернуться к нам тем же самым путем, что и исчезло. Пока мы не добудем его безобразную голову, спокойствия нам не видать как своих собственных ушей.
        - Я так и не понял, кто же это был, - почесав бороду, спросил Харальд. - Мне много чего довелось повидать на своем веку, но что-то не припомню, чтобы такая пакость у нас в Нидавеллире появлялась раньше.
        - Если судить по внешнему виду, то очень похоже на Гренделя, каким его описывают в старинных легендах, - задумчиво произнес Эрланд. - Но в книгах говорится, что он был уничтожен много веков тому назад. Неужели это чудовище возродилось снова?
        - Мне кажется, что для борьбы с Гренделем необходима магия света, - предположил Харальд. - От всего, что связано с тьмой, он неплохо защищен. А тебе не кажется, что нам следует обратиться за помощью к твоему брату Виктору?
        - Да, ты абсолютно прав, - согласился Эрланд. - Тем более, он сейчас опять вернулся в Петербург. Кроме того, совместная борьба с общим врагом поможет еще больше сблизить наши народы. Если мы вместе справимся с новой бедой, то это станет хорошим заделом для улучшения отношений. А сейчас давай обыщем шахту. Вряд ли кому-то из наших охотников удалось уцелеть. Надо найти их останки и похоронить.
        Эрланд дал команду, и поисковики начали работу. Искать погибших долго не пришлось. Все тела были обнаружены в той части пещеры, где чудовище устроило себе лежбище. Погрузив скорбный груз на телеги, дварфы вернулись во дворец. Настроение у всех было подавленное.
        Эрланд передал тела погибших родственникам и срочно созвал совет. На нем он поставил один вопрос - хотят ли его подданные отомстить чудовищу за гибель соплеменников? Мнения дварфов не сильно разделились. Лишь немногие считали, что раз чудовище покинуло Нидавеллир, то теперь это уже не их дело. Большинство же было полностью согласно со своим молодым конунгом. Чудовище необходимо выследить и уничтожить, где бы оно ни находилось в данный момент.
        Для реализации своего плана Эрланд объявил о том, что приглашает на предполагаемую охоту только добровольцев. Желающих присоединиться к создаваемому отряду оказалось слишком много, появилась даже возможность выбрать тех, кто обладает соответствующими поставленной задаче навыками. Из-за особой опасности чудовища сразиться с Гренделем должны были лучшие из лучших. Завершив сборы, отряд во главе с самим конунгом отправился в Срединный мир.
        Глава 18
        Зофар
        Виктор теперь каждый день провожал Настю до школы. Совместно они решили, что завершить образование девушка должна все-таки здесь, а потому на этот год переселились в Петербург. Жили они в квартире Виктора на Седьмой линии. Уговорить Татьяну Антоновну на подобный шаг было делом довольно-таки сложным, но еще сложнее оказалось объяснить ей все, что произошло на самом деле. Настина мама, никогда не верившая в магию и волшебство, была просто потрясена, увидев Виктора живым и невредимым, и уж тем более не могла поверить в то, что это чудо воскрешения из мертвых совершила ее собственная дочь. Для того чтобы окончательно убедить неверующую женщину в реальности происходящего вокруг нее, была даже задействована тяжелая артиллерия в лице тетушки Мивраны и короля Вёлунда.
        Вёлунд прибыл в Петербург с богатыми подарками для своей будущей родственницы. В основном это были ювелирные украшения его собственной работы, которые поразили Татьяну Антоновну своей красотой и изысканностью. Король всегда обладал отменным художественным вкусом, а на этот раз он отобрал в качестве подарков лучшие из своих последних работ. Все они несли на себе добрые чары, но про них Настиной маме пока решили не говорить. Кроме того, чтобы теща любимого сына и наследника престола ни в чем не нуждалась, на ее имя Вёлундом была куплена крупная фирма по производству модной одежды.
        Новое дело и новые масштабы работы настолько захватили Татьяну Антоновну, что со всем прочим она уже смирилась, тем более что замужество дочери должно было состояться по большой любви, да и к самому Виктору она относилась просто великолепно. И хотя ее немного смущала вся та мистика, которая окружала будущий брак Насти с наследным принцем неведомого ей Альвхейма, в том, что она будет счастлива в этом браке, мать уже ни на минуту не сомневалась. Достаточно было только посмотреть на будущих молодоженов, чтобы сразу понять, что они созданы друг для друга. Да и родственники жениха, как ни крути, люди состоятельные и во всех отношениях достойные, хотя, конечно, немного сумасшедшие.
        Настю такой приземленный взгляд матери на свою новую родню немного позабавил, но полностью удовлетворил, поскольку их отношения с Виктором в глазах Татьяны Антоновны теперь стали считаться почти официальными, и они могли на этом основании жить вместе.
        В школе она на этот счет особо не распространялась, хотя появление у нее столь приметного парня не осталось незамеченным. Одноклассницы откровенно завидовали Насте, а мальчишки, что особенно удивило девушку, сильно приревновали ее к чужаку и даже собирались его побить. Правда, ничего, кроме конфуза, из этой затеи у них не вышло. После короткой стычки, в ходе которой Виктор шутя, не нанеся серьезного урона самим ревнивцам, разделался с пятикратно превосходящим противником, им пришлось смириться со своим поражением и признать его право встречаться с Настей.
        В общем, все шло своим чередом. Помимо учебы Настя продолжала заниматься исцелением больных, а Виктор постоянно помогал ей в этом. Про эту сторону своей жизни она тоже никому из одноклассников не рассказывала, чтобы не усложнять себе жизнь очередными пересудами и кривотолками.
        Иногда к ним заходил Макс. Сердобольная тетушка Миврана устроила его учиться на платное отделение в институт, и парень теперь усердно наверстывал упущенное в прежние годы. Продолжал он и работать без отрыва от учебы, так что свободного времени у него почти не оставалось. Его мать, тетя Зина, наверное, была единственной, кого неожиданное воскресение Виктора нисколько не удивило. Она и прежде-то, с подачи Макса, считала его посланцем небес, а сейчас только еще больше укрепилась в своих убеждениях.
        Проводив Настю до школы, Виктор возвращался домой, и в это время у него зазвонил телефон. На экране высветилось имя «Эрланд», и Виктор с радостью ответил на вызов.
        - Привет, братишка! - услышал Виктор знакомый голос сводного брата. - Рад тебя снова слышать!
        - Привет, великий конунг! - весело ответил он. - Какими судьбами ты оказался в наших краях? Достраиваешь свою электростанцию и прибыл за очередной партией оборудования?
        - Нет, там почти все готово, а звоню я совсем по другому поводу. Есть одно очень важное дело, и я хотел бы как можно скорее с тобой встретиться.
        - Так заезжай ко мне прямо сейчас. Я через пять минут буду дома.
        - Хорошо, через полчаса буду у тебя.
        Ровно через полчаса Виктору позвонил консьерж и сообщил, что к нему пришел посетитель.
        - Да, пропустите. Я его жду, - ответил он и пошел открывать дверь.
        На Эрланде было черное пальто, черный костюм и темные очки, так что всем своим видом он напоминал персонажа из известного голливудского фильма «Люди в черном»[24 - «ЛЮДИВЧЕРНОМ» - американская фантастическая комедия 1997 года режиссера Барри Зонненфельда.].
        - Так вот, значит, как одеваются современные конунги, - рассмеялся Виктор и обнял брата. - Что-то давно ты ко мне не заезжал. Какие-то проблемы?
        - Да, проблемы серьезные, и не у меня одного, - вздохнув, ответил Эрланд. - Хотя начались они у нас, в Нидавеллире, сейчас их эпицентр переместился сюда, в Петербург. Скажи, Виктор, тебе что-нибудь известно о Гренделе?
        - Это какое-то древнее чудище из старинных легенд, если я не ошибаюсь? - почесав в затылке, неуверенно ответил он. - А к чему ты о нем спрашиваешь?
        - Эта тварь объявилась в Нидавеллире около месяца тому назад. Стали пропадать дварфы, и мы отправили наших охотников проверить, кто может стоять за исчезновениями. Но и они пропали. Мне пришлось собрать немалые силы для того, чтобы прочесать все окрестности замка. Вот тогда-то мы его и обнаружили. Грендель устроил себе логово в заброшенных серебряных шахтах. Мы завалили все выходы из них, оставив только один, и стали поджидать его. Вскоре он появился. Скажу тебе честно, брат, такой жуткой твари мне прежде видеть никогда не приходилось. Грендель настолько огромен, что едва пролез наружу. Силой он обладает невероятной, а его шкура настолько прочна, что зачарованные стрелы просто отскакивают от нее, как от каменной стены. Мы обложили выход из шахты хворостом и подожгли его. Огня он вроде как испугался, но в следующий момент произошло нечто, что окончательно поставило нас в тупик. В лапах у Гренделя оказался амулет, который обычно используется для перемещения в Срединный мир, и он исчез.
        - Ты хочешь сказать, что этот ваш Грендель переместился в Мидгард? - изумился Виктор.
        - Да, - кивнул Эрланд. - И не просто в Мидгард, а непосредственно в Петербург. Мы обнаружили его фантомный след, который привел нас сюда. Хотя, должен признать, это было не так-то просто сделать. Чудовище не только умеет пользоваться амулетом, но и отлично заметает свои следы. Честно говоря, я был поражен этим. Обычно порождения тьмы очень сильны, часто ядовиты, но редко бывают наделены серьезным интеллектом, позволяющим им творить магию. Да и в старинных легендах о Гренделе про его магические способности не говорится ни слова. Так что на нашу долю выпала честь встретить продвинутый вариант, некую усовершенствованную версию, так сказать, Гренделя два ноль.
        - И что ты предпринял для его поимки?
        - Ловить мы его и не собираемся, - ответил Эрланд. - Содержать в неволе такого огромного монстра, да еще и наделенного магическими способностями, опасно и накладно. Наша цель - найти и уничтожить это чудовище. Пока мои охотники выслеживают его, но наш продвинутый Грендель очень хитер и постоянно уходит от слежки. Но даже если мы его разыщем, у меня нет полной уверенности в том, что справиться с ним нам одним будет по силам. Надежды на то, что местные власти воспримут такую информацию, как появление в их местах Гренделя, всерьез, у меня нет никакой. Скорее всего, нас примут за сумасшедших и в лучшем случае просто поднимут на смех, а то и вовсе отправят в психиатрическую больницу. Да и пользы от сотрудничества с полицией Петербурга будет не так уж много, как хотелось бы. Магическое существо уничтожить людскими силами невозможно, поэтому я и пришел за помощью к тебе. Грендель - порождение тьмы, и справиться с ним можно, только применив магию света. Нам нужна помощь альвов, Виктор, и я хотел попросить тебя поговорить на эту тему с отцом. Наши официальные контакты пока еще так и не вышли на должный
уровень, вот я и решил в связи с чрезвычайностью возникшей ситуации воспользоваться родственными связями.
        - Да, конечно, Эрланд, - ответил Виктор. - Мы обязательно поможем тебе. Не могу отвечать за весь Альвхейм, хотя приложу все силы для того, чтобы убедить отца в необходимости подобного союза, но на нас с Хайме ты можешь рассчитывать в любом случае. Мы же братья. Как ты думаешь, что этот Грендель может натворить здесь?
        - Боюсь, что он уже приступил к выполнению своей черной миссии, - сказал Эрланд. - Наверняка в городе начали пропадать люди, просто пока все исчезновения полиция не связала воедино. Эта тварь, как я понимаю, вечно голодна, и у нас за неполный месяц исчезло около двух десятков дварфов. Но аппетиты у него растут день ото дня, и даже в масштабах такого большого города, как Петербург, не заметить участившиеся случаи пропажи людей невозможно. Хотя вполне допускаю, что это еще меньшее из тех зол, на которые способен Грендель. Скорее всего, Локи прислал эту тварь сюда не только для того, чтобы подкормить ее, но какую пакость он задумал на этот раз, я пока сказать не могу.
        Эгиль брел по пустынным улицам окраины Петербурга, прикрывая себя магией. Эту способность, преобразившись в Гренделя, он не утратил, и чары отлично помогали ему, не привлекая к себе внимания, охотиться на одиноких прохожих. Временное убежище для себя Эгиль нашел на севере города, в пятиэтажном заброшенном доме недалеко от Кольцевой автодороги. При ее прокладке дом расселили, но снести почему-то забыли, и теперь он стоял, глядя на современную автомагистраль пустыми глазницами выбитых окон.
        Недалеко от дома, широко разливаясь в этом месте, протекала река Охта. Место здесь было малолюдное, жилых домов совсем немного, но Эгилю именно это и подходило больше всего. Охотиться он здесь не собирался, чтобы не привлекать лишнего внимания к своему убежищу.
        Осторожность всегда была отличительной чертой Эгиля, и, поменяв свое внешнее обличье, он все равно сохранил прежние привычки. Именно потому своими первыми жертвами он выбирал гастарбайтеров. Эти люди, приехавшие в Петербург из разных мест на заработки, как правило, не имели здесь ни друзей, ни родственников, которые стали бы их искать, а значит, и их пропажа ни у кого не могла вызвать серьезных подозрений. Они селились небольшими замкнутыми группами, что тоже имело свои преимущества. Став Гренделем, Эгиль нуждался в большом количестве пищи, и одной жертвы ему теперь было мало. Другое дело - человек пять-шесть. Там было где разгуляться. Вот и сегодня он выследил группу гастарбайтеров, поселившихся в заброшенном одноэтажном деревянном доме барачного типа.
        Их было семеро, все мужчины, и этой ночью Эгиль рассчитывал накрыть всю группу разом. Свет в доме не горел, из чего он сделал вывод, что все уже давно спят. Эгиль потянул воздух ноздрями. Из всех запахов он теперь отчетливее всего воспринимал запах свежей крови, и тут же ее почувствовал. Она возбуждала Эгиля до такой степени, что он терял рассудок, готов был совершить любое безумство, лишь бы только отведать ее вкус. Любому хищнику знакомо подобное чувство, а он был хищником, причем, наверное, самым опасным и прожорливым во всех мирах. В отличие от прочих, он не насыщался, и с каждой новой жертвой его голод становился только сильнее. Этот голод заставлял его делать то, что повелел Локи - сеять смерть и страх, и ослушаться его приказа не было никакой возможности.
        Эгиль подкрался к двери, сильным рывком вырвал ее с петель и ворвался в дом. Люди, лежавшие вповалку на полу, от шума проснулись и зашевелились в спальных мешках, но он не дал им возможности выбраться наружу. Острыми, как ножи, когтями он перерезал горло каждому, причем сделал это настолько быстро, что его жертвы не успели даже вскрикнуть. Седьмой мешок оказался пуст. Эгиль еще раз принюхался, пытаясь обнаружить последнюю жертву, но запах вырвавшейся из жил горячей крови полностью забивал все прочие. Он уже не мог совладать с собой, а потому тут же приступил к кровавой трапезе, впиваясь клыками в еще теплые тела своих жертв.
        Ел он торопливо, заглатывая большие куски и чуть ли не давясь ими, как будто опасался, что кто-то придет и прервет его позднее пиршество. При этом Эгиль еще и отвратительно чавкал, чего никогда не позволил бы себе в человеческом обличье. Но что поделаешь, монстрам не свойственны хорошие манеры.
        Покончив со всеми, Эгиль выбрался наружу и, сотворив огненное заклинание, поджег дом. Он загорелся сразу. Силы, дарованные Локи, заметно увеличивали природные задатки самого Эгиля, и его магические способности приобрели теперь всесокрушающие свойства. Но дальнейшая судьба дома его совсем не интересовала и, не оборачиваясь, он побрел к своему убежищу. Пока он был сыт, но вскоре голод вернется с новой, еще большей силой, и вновь погонит его на следующую охоту.
        Зофар Умаров проснулся посреди ночи от сильного желания справить малую нужду. Вставать не хотелось, так как старый дом совсем не держал тепло, и протопленная на ночь печка успела остыть. Но делать было нечего, силы терпеть уже не оставалось. Он вылез из спального мешка, зябко поежился и, вставив ноги в резиновые шлепанцы, побрел к задней двери, ведущей во двор дома. Отодвинув щеколду, Зофар накинул на плечи старенький ватник и направился к выгребному туалету. Был уже ноябрь, и по ночам заметно подмораживало. Под ногами хрустела тонкая ледяная корочка, дул пронизывающий ветер, так что пришлось прибавить ходу. Добежав до туалета, Зофар быстро справил все свои потребности и уже собирался вернуться в помещение и снова залезть в теплый спальник, но тут вдруг услышал громкий треск выламываемой двери, раздавшийся со стороны дома. Он замер и затаился.
        «Фэмээсник[25 - ФЭМЭЭСНИК - представитель Федеральной миграционной службы (ФМС).] никак?! - промелькнула у него паническая мысль. - Как нехорошо! Что делать, Зофар, дорогой?! В дом идти или тут, в туалет сидеть? Долго в трусах и ватник я не просижу! Холодно шибко. А они сейчас бумага писать будут, много бумага!»
        Зофар прислушался, но никаких голосов со стороны дома так и не услышал. Некоторое время оттуда доносились звуки какой-то борьбы, которые очень быстро стихли, а затем раздался хруст и некое утробное урчание.
        «Нет, там что-то совсем другой, - подумал Зофар. - Не фэмээсник! Надо вылезать из туалет и потихоньку смотреть, нет ли у дома машина. Если есть, то плохое мое дело, а если нет, тогда надо смотреть, что там такой случился!»
        Стараясь не скрипеть дверью, он осторожно выбрался наружу и, прячась за кустами, крадучись, добрался до дороги. Никакой машины там не было, да и свет в доме тоже по-прежнему не горел, но зато входная дверь была разбита в щепки.
        «Да что там такой сделалось?! - изумился Зофар. - Неужели бритый голова[26 - БРИТЫЙ ГОЛОВА - искаженное название бритоголовых (или скинхедов).] пришел?! Совсем тогда дело плохо! Бритый голова шибко злой, они и убить могут!»
        Что делать дальше, он не знал. Было ясно только одно - возвращаться в дом сейчас для него смертельно опасно. Если уж бритоголовые заявились сюда ночью, то ничего хорошего от их появления ждать не приходилось.
        И в это время в разбитых дверях дома появилась огромная фигура. Она была невероятно высока, так что вылезти наружу смогла только на четвереньках. Когда фигура выпрямилась, то роста в ней оказалось без малого метра три. Это было чудовище, настоящее чудовище. От одного его вида у Зофара волосы на голове встали дыбом. Уродливую голову жуткого монстра украшали два изогнутых, как турецкие ятаганы, рога, могучие лапы заканчивались окровавленными когтями, глаза в темноте светились багровым светом.
        «Шайтан![27 - ШАЙТАН - в исламском богословии - представитель злых духов, враждебных Аллаху и людям.] - пронеслось у Зофара в голове. - Большой шайтан!»
        Наверное, самым правильным для Зофара было бы немедленно бежать из этого ужасного места, но ноги почему-то совсем не слушались его. Он бессильно опустился на колени и, молитвенно сложив ладони, обратился за помощью к Аллаху. Тем временем шайтан повернулся к дому, вытянул вперед свою когтистую лапу, и из нее вырвался поток яркого багрового пламени. Барак вспыхнул моментально, как будто его со всех сторон облили бензином. В свете языков огня Зофар смог рассмотреть шайтана во всех подробностях. Описать его наружность у него просто не хватало слов. Только одно определение подходило для этого полностью - шайтан был ужасен.
        Не задерживаясь, шайтан странной припрыгивающей походкой прошел мимо Зофара. Тот вжался в землю, не смея даже дышать. То ли Аллах услышал его мольбу, то ли чудовище уже насытилось, но оно прошло мимо, даже не взглянув в его сторону. А когда мрачная фигура удалилась, Зофар быстро вскочил на ноги и, не разбирая дороги, побежал в противоположную сторону. Он бежал до тех пор, пока навстречу ему не попалась патрульная машина полиции. Зофар остановился и безропотно дал полицейским надеть на себя наручники. На все их вопросы о том, почему он ночью на улице и в таком неподобающем виде, несчастный гастарбайтер безостановочно причитал только одно:
        - Шайтан! Там большой шайтан! Шибко сердитый! Шибко кушать хочет! Он Асланбек скушал, Хасан и Азамат скушал! И Максад, и Мирзорахим, и Мансур! Всех скушал. Я один уцелел! Спасите Зофар! Зофар бояться шайтан!
        По его щекам текли слезы, но, само собой разумеется, полицейских объяснения задержанного гастарбайтера ни в коем случае не устроили. Они сочли Зофара либо пьяным, либо наркоманом, поэтому для порядка немного побили его дубинками, после чего бросили в машину и отвезли в участок. Но сам пострадавший был счастлив даже такому исходу сегодняшней ночи. Пусть его побили, пусть даже вышлют из страны, но зато он остался жив и не стал пищей для этого кошмарного существа с горящими глазами. В том, что здесь, в полиции, шайтан ни за что не сможет достать его, Зофар почему-то был убежден. Он безоговорочно верил в абсолютное превосходство правоохранительных органов над кем бы то ни было, и никакой шайтан своей злокозненной силой не смог бы разрушить эту его непоколебимую веру.
        В качестве своей временной резиденции в Санкт-Петербурге Эрланд облюбовал клубный дом «Даль Арте» на Каменном острове. Он был построен в традициях русского барокко с интерьерами, выполненными в английском стиле. По меркам города, это было шикарное жилье, хотя конунг Нидавеллира мог позволить себе и нечто лучшее. В том же доме он купил квартиру и Харальду, так что теперь они были соседями. Но времени наслаждаться комфортом ни у того, ни у другого почти не оставалось. Поиски растворившегося в Петербурге Гренделя отнимали у них слишком много сил. Иногда казалось, что они вот-вот обнаружат его местонахождение, но всякий раз оказывалось, что след ложный и к интересующему их чудовищу отношения не имеет.
        В этих поисках Харальд проявил себя с самой лучшей стороны. Он установил неплохие отношения с местной полицией, даже сумел внедрить туда дварфов, так что о подозрительных случаях ему становилось известно едва ли не раньше всех. Вот и сейчас по наводке местных стражей порядка он отправился на север города.
        Эрланд позвонил Харальду и, услышав ответ, тут же спросил:
        - Ну как дела? Есть какие-нибудь новости об интересующем нас объекте?
        В разговорах по телефону он предпочитал не упоминать имя Гренделя. Вроде бы опасаться прослушки сейчас было глупо, да и с альвами они теперь, что называется, в одной лодке, но прошлые привычки к конспирации все равно давали о себе знать.
        - Кое-что есть, - ответил Харальд. - Свен по своим каналам в полиции пробил все случаи исчезновения людей в городе. И вот что интересно, особенно участились они на севере города, а если говорить точнее, то в районе станции «Ржевка». Больше всего Свена заинтересовал случай с оставшимся в живых свидетелем.
        - Расскажи подробнее, - сразу оживился Эрланд. - Кто этот человек? Что он говорит?
        - Он строитель из Таджикистана, так сказать, нелегальный мигрант, как и мы с тобой. Зовут его Зофар. Он не слишком хорошо образован, очень суеверен, так что в полиции его рассказу не придали должного значения. Сочли то ли за пьяного, то ли за сумасшедшего. А зря. Между прочим, его описания шайтана, как он называл увиденное чудовище, до мельчайших подробностей соответствуют нашему приятелю Гренделю.
        - Откуда тебе это известно?
        - Свену разрешили поговорить с ним. Несмотря на сбивчивость объяснений Зофара, не разглядеть в описываемом им чудовище предмет нашей охоты было просто невозможно.
        - Я хочу его видеть, - подумав, сказал Эрланд. - Мы можем вытащить этого Зофара из полиции?
        - Думаю, что особых проблем с этим у нас не возникнет, - ответил Харальд. - Возиться с ним никому не хочется, денег с него больших не получишь, так что, если мы предложим за его освобождение хоть что-то, полицейские с удовольствием его отпустят на все четыре стороны.
        - Тогда позвони Свену, и пусть он договаривается с властями. Я сейчас выезжаю. Куда мне нужно подъехать?
        - Двадцать шестой отдел полиции Красногвардейского района. Это на Ириновском проспекте.
        Эрланд нажал на отбой и, одевшись, спустился вниз в подземный гараж. Там стоял его новый автомобиль - великолепный черный «майбах» с белым кожаным салоном. Став конунгом Нидавеллира, Эрланд приобрел привычку к роскоши, никогда не свойственную прежнему правителю Нидуду, но она происходила вовсе не от чрезмерно раздувшегося тщеславия. Своим примером он хотел приобщить дварфов к достижениям людей Мидгарда, дать им видимый материальный стимул для дальнейшего развития. Уже сейчас многие из них начинали обустраивать свой быт на новый лад, и конунг всемерно поощрял эти начинания. Зато от водителя, вроде бы положенного ему по новому статусу, Эрланд наотрез отказался. Он любил управлять автомобилем сам.
        Из Альвхейма Виктор вернулся с двойственными ощущениями. Вроде бы отец полностью поддержал его предложение о помощи Эрланду и дварфам в борьбе с новым злом в лице Гренделя, но реально он пока отправил с ним в Петербург только Хайме. Старшего брата Виктор мог бы легко уговорить и без помощи короля Вёлунда, а от него все-таки ждал более внушительной помощи. Отец, правда, обещал подумать и над этим вопросом тоже, но конкретики в его словах пока не было никакой.
        Вернувшись в Петербург, Виктор и Хайме собирались съездить и купить более подходящий, чем тетушкин «бентли», автомобиль для охоты на Гренделя, но в это время позвонил Эрланд.
        - Виктор, мы тут нашли одного человека, собственными глазами видевшего нашего Гренделя. Я сейчас собираюсь съездить и поговорить с ним. Не хочешь ли и ты прокатиться со мной?
        - Конечно хочу.
        - Тогда я заеду за тобой. Жди меня дома. Как подъеду, сразу позвоню.
        Отправив Хайме покупать автомобиль одного, Виктор остался ждать звонка. Минут через двадцать Эрланд подъехал.
        - Куда мы сейчас? - спросил Виктор.
        - В отдел полиции на Ириновском проспекте. Нашего свидетеля арестовали, так что придется его вызволять оттуда.
        - Он что-нибудь натворил?
        - Ничего особенного, - махнул рукой Эрланд. - Самый обычный нелегальный мигрант. Просто у него нет документов и разрешения на работу.
        Отдел полиции находился в трехэтажном кирпичном доме, расположенном в захолустном районе недалеко от железнодорожной ветки приозерского направления. У входа в участок их уже поджидали Харальд и Свен. Виктор поздоровался с ними, и все четверо прошли внутрь.
        - Ты договорился? - спросил Эрланд у Свена.
        - Да. За триста долларов капитан Колесников согласен его отпустить.
        - За такие деньги ты мог бы купить с десяток подобных Зофаров, - не удержавшись, буркнул Харальд.
        - Но видел Гренделя только он один, - резонно возразил Свен. - К тому же теперь капитан Колесников просто не сможет отказать мне в какой-нибудь следующей просьбе, а я совсем не исключаю, что он еще понадобится нам.
        - Все равно это крайне расточительно - тратить такие большие деньги на выкуп обыкновенного гастарбайтера.
        - Не жмись, Харальд, - усмехнулся Эрланд. - А то у моего брата и так уже сложилось превратное представление о дварфах. Давай, Свен, действуй.
        - Придется немного подождать, - ответил тот. - Это чучело оказалось в одних трусах. Я послал за одеждой для него, но посыльный пока еще не вернулся.
        - Его что, обобрали здесь? - насмешливо хмыкнул Эрланд.
        - Нет, ни в коем случае! - горячо воскликнул Свен. - Как рассказал мне капитан Колесников, его таким и привезли в участок. Нашему свидетелю немного не повезло, а вернее, наоборот, сказочно повезло. Он ночью вышел в туалет во двор, а в это время на дом, где он жил с еще шестью такими же, как он, работягами, напал Грендель. Естественно, Зофар не мог сказать ему: «Извини, старина шайтан, я штаны забыл надеть. Не позволишь ли мне их взять». Вот и пришлось ему бежать без оглядки, в чем был.
        Свен происходил из клана Харальда и приходился ему племянником. Он был светловолос, еще очень молод, вряд ли намного старше Виктора, и внешне вполне соответствовал своему имени[28 - Скандинавское имя Свен означает «мальчик», «юноша».]. Но в поисках Гренделя Свен проявил себя с самой лучшей стороны. И хотя дядя частенько брюзжал, выражая недовольство по поводу его действий, в глубине души он очень гордился им. Парень легко находил общий язык с окружающими, был неглуп и быстро разбирался в запутанных ситуациях. В общем, в том, что поиски успешно продвигались вперед, была и его немалая заслуга. Эрланд тоже высоко ценил способности Свена и доверял ему полностью.
        - Познакомься с моим братом, - представил он Виктора молодому дварфу. - Нам предстоит ловить Гренделя совместными усилиями, так что мне хотелось бы, чтобы вы подружились. Виктор, это Свен, племянник твоего старого знакомого Харальда.
        Молодые люди пожали друг другу руки.
        - Я видел ваш поединок с Нидудом, - сказал Свен. - Ты сильный воин.
        - Учителя хорошие были, - скромно ответил Виктор.
        - А меня дядя учил. Он тоже многое умеет, но до тебя ему, конечно, далеко.
        - Если будет время, могу позаниматься с тобой, - предложил Виктор. - И обязательно попроси Эрланда, чтобы он тоже поднатаскал тебя. Что касается холодного оружия, то тут ему почти нет равных. Мне самому было очень интересно поработать с ним в паре. Многого из того, что он показал мне, не знал даже Хайме, хотя уж для него, казалось бы, никаких секретов в ратном деле не осталось.
        - Да, конунг у нас теперь отличный! - с гордостью за Эрланда произнес Свен. - Мы, молодые дварфы, готовы стоять за него горой! Да и старшие тоже на него пока не жалуются.
        - Эрланд крутой, - согласился Виктор.
        В это время вернулся посыльный с одеждой, и Свен, взяв ее, направился вглубь помещения за Зофаром. Он вернулся минут через десять в сопровождении капитана Колесникова и невысокого мужчины восточного вида лет тридцати пяти.
        - Не знаю, Саня, зачем вам этот придурок понадобился, ну да не мое это дело, - прощаясь со Свеном, сказал полицейский. - На мой взгляд, он просто сумасшедший. Несет такую околесицу, что просто тошно слушать. И вот еще что, предупреди его, чтобы не болтался больше на моем участке, тем более без штанов. В следующий раз выпровожу его из страны уже точно.
        - Он больше не будет, правда, Зофар? - подмигнув гастарбайтеру, весело ответил Свен и, подтолкнув его вперед, пожал капитану руку.
        Все пятеро покинули отдел полиции и, сев в машину Эрланда, вернулись на Каменный остров.
        Расположившись в гостиной, Эрланд, Харальд, Виктор и Свен начали расспрашивать Зофара.
        - Вот что, парень, - обратился к нему Эрланд. - Сосредоточься и постарайся как можно подробнее описать все, что с тобой произошло. От того, насколько полезными будут твои сведения, очень серьезно зависит твоя дальнейшая судьба.
        - Я все сказать! - испуганно ответил Зофар. - Не надо меня бить!
        - Во-первых, успокойся. Бить тебя больше никто не будет, а даже наоборот, ты можешь заработать много денег.
        - Спасибо, добрый большой начальник-джан, - быстро затараторил гастарбайтер. - Зофар все расскажет как было. А начальник не будет сердиться, если Зофар про шайтан говорить станет?
        - Именно он меня и интересует в первую очередь, - кивнул Эрланд. - Я давно охочусь за ним.
        - Начальник-джан храбрый, - восхитился гастарбайтер. - А Зофар боится шайтан.
        - Итак, где все это произошло?
        - Зофар вместе с Асланбек, Хасан, Азамат, Максад, Мирзорахим и Мансур жил в деревянный дом на Андреевский улица. Старый дом, туалет внутри нет. А Зофар в туалет хотел, вот на двор и пошел. А тут ба-бах начался, такой, как если дверь громко сломалась. Зофар думал, кто так сильно стучит? Зачем? Нехороший человек, наверное? Ба-бах кончился, а потом звук такой начался, как кто-то громко кушает. Что такое, думал? Кто такой звук делает? Зофар смотреть захотел, кто так громко кушает. Из туалет вышел, к дом пошел. Смотреть, дверь в мелкий щепка разбит. А потом шайтан из дверь полез. Большой очень.
        - Как он выглядел? - спросил Харальд.
        - Ой, как плохо выглядел! - схватившись за голову, запричитал Зофар. - Совсем плохой! Большой такой, в дверь не проходить. Роги на голова торчат. Глаза очень неприятный, красный. Ногти длинный, острый. А потом рука вперед вытянул, и из рука огонь пошел. Дом загорел сразу. Весь загорел.
        - Вот как? - удивился Виктор. - Значит, он еще и боевой магией владеет? Интересно! А скажи, Зофар, у него на шее амулет какой-нибудь был?
        - Амулет Зофар не видел, он не знает, что это такой. А сережка в ухе был. Я тогда подумал, зачем шайтан сережка надел? Тоже красивый быть хочет?
        - Какая сережка? - встрепенувшись, тут же переспросил его Виктор.
        - Красивый сережка. Дорогой. Камень большой, так и сверкает. Такой сережка только богатый шайтан купить себе может!
        - Ох, как-то не нравится мне этот совсем плохой шайтан в сережках, - задумчиво произнес Виктор. - Что-то с ним не так!
        - Вот и я так думать, - охотно согласился Зофар. - Молодой мальчик правильно говорит. Кому он понравится?! Никакой сережка шайтан красивый не сделать.
        - Эрланд, а тебе все это ничего не напоминает? - не обратив внимания на реплику Зофара, оживленно спросил у брата Виктор. - Отлично заметает следы, владеет магией, пользуется амулетом дварфов, да еще и серьгу в ухе носит.
        - Эгиль? - изумился догадке брата Эрланд. - Думаешь, это он? Но ведь я сам лично убил его кинжалом Локи! Он был мертвее мертвого!
        - Меня тоже убили кинжалом Локи, но я, однако, выжил, - резонно возразил Виктор. - А тут к Темному богу в подарок был отправлен такой мерзавец, что не оценить его по достоинству он просто не мог.
        - Ты хочешь сказать, что Локи воскресил Эгиля, сделав из него Гренделя?!
        - Ничего невозможного я в этом не вижу. Только вот с какой целью он это сделал?
        - Эх, кто бы знал! - вздохнул Эрланд. - Зофар, а куда потом шайтан делся?
        - Домой пошел, спать, наверное. Он слишком много кушал. Надо еда переварить. А Зофар за ним не ходить. Зофар другой сторона побежал.
        - Понятное дело, - ободрил его Свен. - А в какую сторону шайтан направился?
        - Там, где большой дорога кольцом идет.
        - К Кольцевой, значит? Понятно.
        - Вот что, Зофар, - подумав, сказал Эрланд. - Ты нам очень помог, и денег я тебе заплачу. Вот, держи.
        Он отсчитал несколько стодолларовых купюр и протянул их Зофару.
        - И вот еще что. Пока я шайтана этого ловлю, поживи здесь. А то опять поймают, в участок отправят, деньги отнимут. Документов-то у тебя нет, насколько я понимаю, а мы попробуем помочь тебе их оформить.
        - Спасибо, большой добрый начальник. Зофар все отработает. Что хочешь, делать будет.
        - Свен, покорми его и найди комнату, - распорядился Эрланд.
        - И как будем действовать? - спросил Харальд, когда Свен увел Зофара.
        - Придется обыскать весь район севернее Андреевской улицы. Чувствую, где-то там у него лежбище. Виктор, вы с Хайме как? Подключитесь?
        - Конечно. Хайме сегодня должен машину купить. Как только вернется, тут же к вам и присоединимся.
        - Давайте. Харальд отвезет тебя на Васильевский.
        Дверь открыл Хайме. По его загадочно сияющему виду Виктор сразу понял, что покупка машины состоялась, и не абы какой.
        - Идем в гараж, - тут же предложил Хайме. - Ты должен его увидеть собственными глазами.
        - Его - это кого? - поинтересовался Виктор.
        - Автомобиль, конечно! А я куда, по-твоему, ездил-то?!
        Они спустились в гараж. Покупку Хайме трудно было не заметить, так как она превосходила размерами все остальные автомобили, примерно как слон превосходит ростом банальных лошадей. Это было настоящее чудовище на колесах, хотя и не лишенное своей элегантности.
        - Нравится? - глядя на оторопевшего Виктора, спросил Хайме? - Эксклюзивная модель. Таких выпущено всего штук тридцать. Местная разработка, предназначена для перевозки командного состава в военное время. Называется эта машина «Комбат»[29 - 29 T-98 «КОМБАТ» - российский бронированный внедорожник для перевозки ВИП в зоне боевых действий. Разработан в Санкт-Петербурге конструкторским бюро Дмитрия Парфенова.].
        - А танка там, случайно, не было? - с легкой иронией в голосе спросил Виктор.
        - А зачем он тебе? - не поняв шутки, ответил Хайме. - Машина и так бронированная - выдерживает даже выстрел из гранатомета.
        - Ты думаешь, у Гренделя он есть?
        - Зря смеешься, - наконец поняв, что его просто подкалывают, сказал Хайме. - Возможно, эта броня спасет тебе жизнь. Я, между прочим, как Опора Престола и старший брат должен заботиться о том, чтобы наследник короля Вёлунда не подвергался неоправданному риску, а ты беспечен, как ребенок. К тому же на ходовых качествах машины броня никак не сказывается. «Комбат» разгоняется до ста восьмидесяти, а то и двухсот километров в час. У него движок стоит восьмилитровый.
        - А тебе не кажется, что на таком чудовище мы будем несколько выделяться на дороге?
        - Ерунда, - отмахнулся Хайме. - Зато никакая авария будет не страшна.
        - Ну если смотреть на твою покупку с этой точки зрения, то она, бесспорно, удачна, - рассмеялся Виктор. - Ладно, привередничать не буду. Что купил, то и купил.
        - Ты еще салон не видел. Там внутри не хуже, чем в шикарном лимузине! - с вдохновением продолжал расхваливать свою покупку Хайме.
        - Вот и отлично. Значит, воевать с Гренделем будем с комфортом.
        - Кстати, я же еще не спросил, что там нашел Эрланд?
        - Нашел свидетеля, который видел искомое чудовище. И еще обнаружилось несколько интересных деталей, позволяющих предположить, что под этой ужасающей личиной скрывается не кто иной, как наш покойный братец Эгиль.
        - Как Эгиль?! - изумился Хайме. - Эрланд же убил его?!
        - В том-то и дело, что убил, но Локи, наверное, решил, что такая гадина, как Эгиль, очень даже может ему пригодиться. Меня, кстати сказать, Темный бог тоже отпустил исключительно в расчете на то, что жизнь без Насти мне будет хуже любой муки.
        - Да, дела!.. - присвистнул Хайме. - А есть какие-то данные о том, где он может скрываться?
        - Скорее всего, где-то в районе «Ржевки», недалеко от Кольцевой дороги, - ответил Виктор. - Придется поискать его там. Эрланд уже выехал на место, а меня послал за тобой.
        - Тогда поехали! - оживился Хайме. - Заодно и машину как следует в деле опробуем.
        «А еще меня ребенком называет! - насмешливо подумал Виктор. - Сам-то тоже хорош! Получил новую игрушку и теперь рад до смерти!»
        Глава 19
        По следу Гренделя
        С Эрландом Виктор и Хайме встретились возле железнодорожной станции «Ржевка». Великий конунг стоял, прислонившись к капоту своей машины, и с изумлением на лице наблюдал за приближающимся к нему бронированным монстром. Даже когда автомобиль остановился и из него вылез Хайме, Эрланд не сразу подошел к нему, не в состоянии оторвать взгляд от этого чуда военной техники.
        - Понравилась машинка? - обнимая брата, спросил Хайме.
        - Где ты такое отхватил? - с изумлением спросил Эрланд. - По сравнению с этой штуковиной мой «майбах» кажется просто карликом!
        - Есть одно место, - загадочно усмехнулся Хайме.
        - И оно еще ездит?
        - Ты бы знал, как! Руль можно одним пальцем крутить! Хочешь такую же? Могу устроить!
        - Если ты согласишься, то очень порадуешь этим Хайме, но сильно разочаруешь меня, - с иронией в голосе сказал подошедший Виктор. - Я всегда считал, что у тебя неплохой вкус.
        - Вы ставите меня в неловкое положение, - рассмеявшись, ответил Эрланд. - Я на всякий случай пока воздержусь от комментариев по поводу машины. Посмотрим, как она покажет себя в ходе операции. Давайте лучше перейдем к делу.
        - Да, конечно, - поменяв самодовольное выражение лица на деловое, согласился Хайме. - Нашли лежбище этой твари?
        - Можно сказать, что да. Недалеко отсюда есть один заброшенный пятиэтажный дом. Вонь оттуда идет такая, что дышать просто невозможно. Точно так же воняло в серебряных шахтах, когда мы обнаружили там Гренделя. Пока внутрь мы не заходили, а обложили дом со всех сторон. Думаю, нам надо отправиться туда и обсудить наши дальнейшие действия на месте.
        - Тогда поехали, - предложил Виктор.
        Они сели по машинам и добрались до места. Дом и в самом деле оказался полностью заброшен. Он был построен из силикатного кирпича лет сорок назад, но ни одной оконной рамы в нем не сохранилось, остался только кирпичный остов. Оставив машины метров за сто до здания, Эрланд, Виктор и Хайме пешком подошли поближе. Дварфы обложили дом со всех сторон, но старались держаться так, чтобы из окон их не было видно. К троице подошли Харальд и Свен.
        - Как там? - спросил Эрланд.
        - Пока все тихо, - ответил Харальд. - Кроме вони, никаких других признаков того, что Грендель прячется там, нет.
        - Да, испортил наш братец местную экологию, - принюхавшись, сказал Хайме. - Он, конечно, всегда был вонючкой, но не в таком же буквальном смысле! Выходов из дома много. Кроме того, он может использовать и окна нижних этажей. Если захочет вырваться отсюда, то обязательно найдет слабое место в нашей осаде. Думаю, что, несмотря на вонь, он уже учуял вас. Эта тварь, насколько я могу судить по книгам, устроена так, что отлично чувствует кровь. Остальные запахи его не сильно волнуют. Если он пойдет на прорыв, то положит много наших.
        - Этого мне совсем не хотелось бы, - вздохнул Эрланд.
        - Само собой, - согласился Хайме. - Надо как-то заставить его вылезти в нужном нам направлении, только вот как?
        - Кажется, он боится света? - спросил Виктор.
        - Да, это так, - согласился Эрланд. - Поэтому до ночи он оттуда наверняка не вылезет. Но что нам это даст? В темноте ему проще будет ускользнуть от нас.
        - Есть у меня одна идея, но я не знаю, насколько она сработает, - предложил Виктор. - Что если по периметру дома расположить машины и мотоциклы, а потом одновременно включить все фары? А одно место, где Гренделя будут ждать наши основные силы, оставить неосвещенным?
        - Толково, - согласился Хайме. - А если он все-таки прорвется и уйдет от нас? Опять искать его по всему городу?
        - Неплохо бы пометить его, - предложил Свен. - Поставить радиомаячок. Только вот как? Шкура у него настолько прочная, что никаким ружьем с иголкой, как это делают охотники, маячок не прикрепить.
        - А волосы у него есть? - подумав, спросил Виктор.
        - Да, грива, и вполне приличная, - сказал Харальд.
        - Мне чего в голову пришло? Я тут недавно разбирался с Настиными одноклассниками, которые не придумали ничего лучше, как попробовать меня побить.
        - Бедные одноклассники, - усмехнулся Свен.
        - Да я их почти пальцем не тронул, слабаков этих, - махнул рукой Виктор. - Но один из них, зараза, сумел-таки засадить мне в волосы жевательную резинку. Выдрать ее никак невозможно, пришлось потом клок волос вырезать. Радиомаячок, насколько мне известно, совсем небольшой. Вот если его облепить жвачкой и бросить в волосы, то и Грендель не заметит, и держаться он будет крепко-накрепко.
        - Отлично придумано! - восхитился Свен. - Эта задача как раз по мне. Я заготовлю несколько маячков, на всякий случай, а уж как прилепить их к Гренделю, придумаю!
        - Давай, - согласился Виктор. - Ну, думаю, какой-никакой, а план у нас уже есть. Осталось только дождаться темноты. Если все-таки прорвется, главное - отогнать его подальше от города. А то там он со злости может натворить дел еще хуже, чем прежде.
        Эгиль открыл глаза. Тот провал в небытие, который служил ему сном, закончился резко и неожиданно. Его разум все больше растворялся в инстинктах, отодвигая процесс мышления на задворки сознания. Вот и сейчас он просто почувствовал опасность, а потому сразу же пробудился. Эгиль расширил сознание, пытаясь охватить все окрестности дома своим внутренним зрением. Теперь он применял магию машинально, не задумываясь над тем, как он это делает. Думать ему вообще становилось все сложнее, и лишь иногда в голове проскальзывали отдельные мысли.
        Локи обманул Эгиля, но в этом не было ничего странного. На то он бог хитрости и обмана, чтобы врать и морочить голову всем остальным. В чем заключался этот обман? Да в том, что Эгиль вовсе не остался тем же, кем и был прежде, только в новом обличье, как вроде бы было ему обещано. Купившись на посулы Темного бога, он согласился стать его рабом, даже не подозревая о том, что рабство у Локи - самое страшное из всех, какие только можно было придумать. Все его прошлые воспоминания и честолюбивые устремления безжалостно вытеснялись из души. Оставалось только то, что было нужно самому Локи, - его умения в тщательной маскировке, неплохие навыки в магии и безошибочное чутье на опасность. Раб не должен рассуждать, он должен только исполнять то, что велит хозяин, и исполнять при этом как можно лучше.
        Странно, но даже ненависть Эгиля к Виктору и Эрланду ушла куда-то далеко на задний план. Он почти не помнил своих заклятых врагов и никак не выделял их среди всех прочих. Оба брата перешли для него теперь из разряда личных врагов в разряд возможной добычи или даже пищи.
        Что поделаешь, таков был план Локи. Чувства только обременяют раба бессмысленными эмоциями. Зачем они нужны, эти любовь и ненависть, сострадание и жестокость, добро и зло? Разве помогают они в достижении поставленной цели? Нисколько, а потому их легко можно отбросить как никому не нужный хлам! Даже страх Эгиль теперь почти не испытывал. Его заменил голый расчет. Раб должен существовать до тех пор, пока он полезен своему хозяину, а значит, обязан приложить все усилия к тому, чтобы сохранить свою жизнь до этих самых пор.
        Но единственным и всепобеждающим чувством для Эгиля стало чувство неутолимого голода, которое выгоняло его на охоту каждую ночь. На поиски добычи он выходил только в темное время суток, так как свет слепил и пугал его. Наверное, свет оставался единственным, чего он действительно боялся и чего на дух не переносил, и чем больше он обживался в новом теле, тем сильнее становилась его светобоязнь. Став порождением тьмы, он унаследовал ее от своего нового повелителя, и с этим тоже приходилось мириться.
        То, что, применив магию, Эгиль обнаружил вокруг, не то чтобы сильно напугало, но изрядно насторожило его. Дом, служивший ему убежищем, был окружен со всех сторон, но окружившие его были вовсе не людьми, а дварфами. Дварфы были опасны хотя бы тем, что отлично знали, с кем имеют дело. К тому же этот народ хорошо владеет магией, а потому Эгиль решил постараться как можно быстрее вырваться из этой западни. Но он не стал суетиться и впадать в панику. Для него как для любого ночного хищника крайне важна была темнота. Она прикрывала его своим плащом-невидимкой, давала дополнительное преимущество перед противником.
        Эгиль терпеливо выжидал, когда солнце опустится за горизонт, не подавая никаких признаков жизни. Даже если бы кто-то из дварфов решился войти в дом, обнаружить его он вряд ли смог бы. Неподвижность заметно усиливает действие скрывающего заклинания, и, если применивший его маг не шевелится, заметить его почти невозможно. Наконец Эгиль решил, что настало подходящее время для начала действий и, бесшумно ступая на своих огромных лапах, прокрался к выходу. И тут ему в глаза ударил мощный поток света. Эгиль отшатнулся, как от настоящего удара, и метнулся в противоположную сторону, но и там его поджидал точно такой же неприятный сюрприз. Он в панике мчался по дому, ища безопасный для себя выход, но такого пока не находилось.
        Лишив своего раба возможности логически мыслить и передоверив все инстинктам, Локи, похоже, допустил серьезную ошибку. Вместе с логикой исчезло и хладнокровие, столь необходимое в экстремальных ситуациях, и новоявленный Грендель заметался из угла в угол, как загнанный зверь.
        В операции по уничтожению Гренделя Эрланд задействовал все имеющиеся у него силы. Вокруг дома припарковали машины и мотоциклы, направив свет фар на двери и окна, также были установлены электронные датчики, фиксирующие любое движение. Даже если чудовище скроет себя от глаз людей магией, беспристрастную электронику ему обмануть все равно не удастся.
        Основные силы дварфов были сконцентрированы у северного торца здания. Именно туда было решено гнать Гренделя, чтобы не допустить его прорыва в город. Там же находились Виктор и Хайме. У Виктора был меч Одина, на который возлагались особые надежды, а Хайме с Эрландом должны были прикрывать своего брата.
        Приготовили и сеть, чтобы накрыть Гренделя, едва он появится в проеме. Если она и не запутает его полностью, то хотя бы на какое-то время задержит и ограничит в движении. Грендель был быстр и силен, так что любые средства, ограничивающие его возможности, не отбрасывались охотниками.
        На растущем рядом с проемом дереве расположился Свен. В его задачу входило прикрепить к чудовищу электронный маячок. Если Гренделю все-таки удастся прорваться сквозь оцепление, по радиосигналам можно будет легко следить за всеми его дальнейшими перемещениями. В общем, подготовились к схватке с ним основательно и вроде бы учли все возможные варианты. Охотники поджидали появления зверя в напряженной тишине. Все прекрасно осознавали его особую опасность, а потому соблюдали предельную осторожность. Никто не разговаривал, каждый внимательно следил за вверенным ему участком.
        И вот наконец сработал один из датчиков. Зажужжал зуммер, и множество фар вспыхнуло почти одновременно. Свет выхватил из темноты огромную темную фигуру Гренделя, появившуюся в проеме. Чудовище отшатнулось от неожиданности и в нерешительности попятилось. Охотники сразу выхватили оружие и приготовились к схватке с ним, но не тут-то было. Грендель на бой не пошел, а ретировался назад. В ярком свете фар было видно, как его черная тень мечется по дому, ища выход из создавшегося положения. Бестолково бросаясь то в одну, то в другую сторону, Грендель медленно, но все же приближался к тому месту, где его поджидала засада. План Виктора срабатывал. Чудовище явно не хотело идти на свет, шарахаясь от него, словно черт от ладана.
        Из большого оконного проема Грендель выскочил нырком и, перекувырнувшись в воздухе, приземлился на ноги. В следующий миг на него упала сеть, а Свен, словно обезьяна, повиснув на суку вниз головой, успел зашвырнуть в косматую гриву чудовища сразу несколько маячков. Грендель яростно заревел, пытаясь выпутаться из сетки. Он пустил в ход острые, как ножи, когти, которые легко разрезали веревки.
        Медлить было нельзя, и Виктор, подскочив к нему почти вплотную, нанес сильный рубящий удар мечом Одина. К сожалению, Грендель все-таки успел уклониться от него, и удар пришелся вскользь, лишь разрезав почти непробиваемую кожу и немного повредив мышцы. Конечно же магическое оружие причинило ему невыносимую боль. Он издал невероятно высокий, пронзительный крик, от которого у всех заложило уши, но ввязываться в бой все равно не стал. Быстро освободившись от остатков сети, Грендель, не разбирая дороги, огромными скачками побежал прочь от дома, по пути сильно помяв несколько дварфов.
        - Ушел, скотина! - выругался Хайме. - Свен, что там с маячками?
        - Порядок! - отрапортовал молодой дварф. - Влепил в его космы сразу три штуки. Сейчас проверю сигнал.
        Он легко спрыгнул с дерева, подбежал к машине Эрланда и включил прибор.
        - Есть сигнал! - радостно крикнул Свен. - Все три маячка работают. Наш приятель движется на север вдоль Горелого ручья. Вероятно, направляется в сторону леса.
        - Как нам его перехватить? - спросил Эрланд.
        - Это смотря куда он потопает дальше. Вообще-то лучше разделить наших на две части и одну направить по Рябовскому шоссе, а вторую - по Челябинской улице. Вся беда в том, что он чешет напрямик и ему дорога не нужна.
        - Да, скверно как-то получилось, - вздохнул Эрланд.
        - Извини, это моя вина, - понуро опустив голову, сказал Виктор. - Я не смог завалить его с одного удара. Уж слишком он шустрым оказался.
        - Не бери в голову, - успокоил его Эрланд. - Кроме тебя здесь было еще сто пятьдесят охотников, и никому не удалось даже задеть чудовище, а ты хотя бы ранил его. Меч у тебя мощный, распорол его непробиваемую шкуру, словно тряпочку.
        - Рана только еще больше разозлит его, - продолжал сокрушаться Виктор. - Со злости он может такого натворить, что мало не покажется!
        - Что поделаешь. Жизнь, к сожалению, состоит не из одних только побед, - похлопав брата по плечу, сказал Хайме. - Противник нам достался серьезный, сильный. Надо быть готовым к тому, что предстоит долгая и изнурительная борьба.
        - Что с теми, кого потоптал Грендель? - расстроенным голосом спросил Виктор.
        - Раны серьезные, но не смертельные, - ответил Эрланд. - Вылечим.
        - Может, отправить их к Насте?
        - Неплохо бы. Она быстрее поставит их на ноги.
        - Тогда я позвоню ей. Пусть готовится к приему пациентов.
        Выскочив из дома, Эгиль тут же попал в сеть. Эта новая неожиданность еще больше лишила его самообладания, и он отчаянно начал срывать с себя опутавшие его веревки, благо острые когти оказались отлично приспособлены для такой цели. И тут рядом с ним оказался Виктор. Эгиль не сразу выделил его из общей массы окруживших его врагов - для него все они теперь были одинаковы, но вот меч в его руке он заметил сразу. Это был клинок, пропитанный магией света, а значит, смертельно опасный для него.
        В этот раз инстинкты не подвели его. Он еще не успел подумать о том, как лучше уклониться от смертоносного удара, а тело уже само совершило уводящее в сторону движение. Виктор был очень быстр, так что полностью увернуться от меча не удалось, но свою жизнь Эгиль все-таки спас.
        Обжигающий удар причинил ему страшную боль, от которой он издал душераздирающий крик. Теперь он даже думать не мог о том, чтобы принять бой и порвать всех этих зарвавшихся дварфов в клочья. Ужасное оружие, которое находилось в руках Виктора, делало эту попытку не только бессмысленной, но и смертельно опасной, поэтому оставалось одно - бежать из этого ужасного места, и как можно быстрее.
        Эгиль не стал раздумывать над тем, кем он предстанет в глазах дварфов, если покинет поле боя. Теперь он стал чудовищем, а чудовищам нет смысла проявлять героизм, поскольку никто не оценит его по достоинству, да и чувство стыда им тоже незнакомо. Не разбирая дороги, Эгиль бросился наутек. Жгучая боль только подгоняла его вперед.
        Эгиль бежал и бежал, пока не понял, что погоня осталась далеко позади. Впереди показался лес, и он, оглядевшись по сторонам, скрылся в нем. Можно было бы отсидеться в его чаще, а то и вовсе уйти еще дальше на север, где найти его будет намного сложнее, но чувство голода разгоралось в нем все сильнее и сильнее. Лес сейчас был пуст, даже грибники уже закончили свой сбор, так что утолить там нестерпимую жажду свежей крови не получится. Нужно искать добычу, а найти ее можно только в городе, поэтому Эгиль, придерживаясь лесной полосы, все же не слишком удалялся от него. Следуя вдоль Горелого ручья, он прошел несколько километров, а затем свернул на запад, в сторону поселка Мурино.
        Когда Эгиль добрался до поселка, терпеть голод уже не было сил, и он, наплевав на всякую осторожность, ворвался в один из малоэтажных домов. Его обитателями оказалась пара стариков, муж с женой, и он безжалостно разделался с ними. Но этого было безумно мало, и Эгиль собирался поискать еще кого-нибудь, но тут вновь почувствовал приближение погони. Как дварфы смогли выследить его, он не понимал, но встречаться с ними особого желания у него не возникало. Выскочив из дома, он, перепрыгивая через заборы, побежал дальше. Его сопровождал гул моторов машин и стрекот мотоциклов. Они были еще не в пределах видимости, но уже достаточно близко.
        Эгиль бежал в сторону железнодорожной станции «Девяткино». Инстинкт подсказывал ему, что самым лучшим способом скрыться от погони будет пробраться в тоннели метро, а там его линия как раз выходила на поверхность, и станция была совмещена с железнодорожной платформой. В метро дварфы не сунутся, не желая вступать в открытый конфликт с местными властями, и какое-то время в тоннелях можно будет переждать. Там же можно найти себе и добычу. По ночам в метро выходит на работу технический персонал, и подкараулить кого-нибудь в темноте подземных линий не составит особого труда.
        Взобравшись на платформу, Эгиль мощным ударом разбил витринное стекло, отделявшее ее от станции метро, и тут же прикрыл себя магией. Выбежавший на шум дежурный стал его первой добычей. Резким движением лап свернув ему шею, Эгиль спрыгнул на пути и поволок свою жертву в плавно спускавшийся под землю тоннель.
        Отправив раненых на своей машине с Харальдом, Эрланд вместе со Свеном пересел в «Комбат» Хайме. Передвижной штаб они решили разместить здесь, поскольку автомобиль был именно для этого предназначен и прекрасно оборудован на все случаи жизни. В нем отлично разместились мобильная радиостанция для связи с остальными членами поисковой группы и прибор для слежения за показаниями закрепленных на Гренделе маячков. Кроме того, Хайме запасся множеством полезных приспособлений, среди которых оказались даже тепловизор и прибор ночного видения. Следуя указаниям Свена, который следил за перемещениями чудовища, они двинулись в путь.
        - А какой радиус действия этого маячка? - беспокоился Эрланд. - Мы не упустим его из поля зрения?
        - Никогда! - усмехнулся Свен. - Техническая поддержка операции «Шайтан» продумана досконально. Сигнал поступает на спутник, а оттуда считывается нашим прибором. Так что пока наш подопечный находится здесь, в Мидгарде, он от нас никуда не скроется, если только не заберется в какую-нибудь глубокую пещеру, которая блокирует радиосигнал. Ну или если не решит сбежать обратно в Нидавеллир.
        - Меня больше волнует, кто станет его следующей жертвой, - тяжело вздохнув, произнес Виктор. - Все эти жертвы отчасти будут на моей совести.
        - Прекрати заниматься самоедством! - одернул его Хайме. - Так можно все беды мира на себя повесить! К тому же такие упаднические настроения плохо сказываются на боевом духе. Ты должен быть уверен в том, что в следующий раз не промахнешься, а не казнить себя постоянно за первую промашку.
        - «Шайтан» резко изменил направление движения и теперь направляется на запад, в сторону поселка Мурино, - доложил Свен. - Если он будет двигаться так достаточно долгое время, вероятно, стоит предупредить наших, чтобы они всеми силами выдвигались туда.
        - Да, пожалуй, ты прав, иначе мы можем не успеть. Он ломится туда напрямик, а нам придется ехать в объезд. - Эрланд включил радиостанцию и, взяв в руки микрофон, сказал: - Это конунг. Всем, кто слышит меня, берем курс на Мурино. Объект направляется туда.
        Тем временем Хайме уже проложил новый маршрут. Стационарный навигатор «Комбата» показывал не только дороги с твердым покрытием, но и проселочные, по которым легко могла проехать эта машина. В результате они заметно сократили путь и подъехали к поселку, лишь немного отстав от Гренделя.
        - А ты еще критиковал мою покупку! - насмешливо сказал Хайме Виктору. - Зверь, а не машина!
        - Он остановился у одноэтажного дома, - доложил Свен. - Боюсь, что сейчас произойдет что-то очень неприятное.
        - Жми, Хайме! - воскликнул Виктор. - Мы не должны допустить этого!
        Хайме вжал педаль газа в пол, и машина резко рванула вперед. Помочь попавшим в беду людям они не могли, поэтому надеяться оставалось только на чудо.
        - «Шайтан» опять пришел в движение, - продолжал комментировать Свен. - Теперь он направляется в сторону железнодорожной станции «Девяткино». Несется очень быстро. На электричку, что ли, опаздывает?!
        - В метро он, гад, рвется! - угрюмо произнес Виктор. - Он каким-то образом раскусил наш трюк с маячком, и теперь собирается укрыться под землей. Ты же сам говорил, что спрятаться от наблюдения можно только в пещере? Вот он и нашел самую большую в городе и самую глубокую!
        - Хотелось бы надеяться, что ты ошибаешься, но, скорее всего, именно так все и обстоит, - вздохнул Хайме. - Эта тварь оказалась намного умнее, чем мы предполагали. У нее особое чутье на опасность.
        - Еще бы! - согласился Эрланд. - Он всегда был хитер.
        Все еще надеясь на чудо, они домчались до станции «Девяткино». Выскочив из машины, Виктор, Хайме, Эрланд и Свен взобрались на платформу. Разбитое витринное стекло подтвердило их самые худшие предположения. Чудовище скрылось в тоннелях метро.
        - Сигнал исчез, - заметил Свен. - Мы упустили его.
        - Я отправлюсь за ним, - упрямо произнес Виктор.
        - Нет, - покачал головой Эрланд. - Это ничего не даст. Один ты его там не найдешь, а проводить крупную операцию без согласования с местными властями мы не можем. Надо искать другие варианты.
        - Какие? - в отчаянии воскликнул Виктор. - Пока мы их ищем, он натворит там незнамо что!
        - Увы, но ничего изменить мы сейчас не можем, - ответил Эрланд. - К сожалению, метрополитен считается военным объектом, и мы не должны нарушать местные законы.
        - А Грендель может?
        - Чудовищам закон не писан, но мы-то не можем уподобляться ему.
        В это время у Виктора зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей, но номер оказался незнакомым. На всякий случай он все же ответил.
        - Привет, Виктор, это Вёлунд, - раздался в трубке знакомый голос. - Я здесь, в Петербурге. Со мной прибыли пятьдесят наших воинов, чтобы помочь вам в поисках. Кроме того, я привез оружие для Эрланда и его дварфов.
        - Спасибо, отец, - ответил Виктор. - Все это придется нам очень кстати, но у нас возникла одна серьезная проблема. Мы преследовали Гренделя, но он скрылся в метро. Мы не можем проводить операцию по его уничтожению там, поскольку необходимо разрешение местных властей, а объяснить им истинную причину наших действий не представляется возможным.
        - Похоже, я могу помочь вам в этом деле, - подумав, ответил Вёлунд. - У меня есть знакомые в местном особом отделе ФСБ. Они как раз занимаются необъяснимыми случаями, и мне уже приходилось работать с ними. Кое-что о наших мирах им уже известно, так что разговор будет начинаться не с чистого листа. Я перезвоню тебе, когда договорюсь о встрече.
        Он нажал на отбой, и Виктор, обнадеженный словами отца, посмотрел на своих спутников.
        - Отец попробует договориться со спецслужбами о проведении операции по уничтожению Гренделя в метро, - сказал он. - У него там есть какие-то связи. Будем надеяться, что у него все получится.
        Глава 20
        Визит короля Альвхейма в ФСБ
        «Комбат» Хайме остановился возле высокого здания на Литейном проспекте, построенного в стиле, типичном для конструктивизма тридцатых годов прошлого века. В этом здании уже почти восемьдесят лет располагались спецслужбы города, и среди горожан оно именовалось Большим домом. Белый «роллс-ройс» Вёлунда уже поджидал их. Король сам вышел встретить своих сыновей, проявив тем самым глубокое уважение к ним ко всем. В первую очередь это касалось конечно же Эрланда. Как-никак, а тот был конунгом Нидавеллира, и здесь уже вступали в действие не только родственные отношения, но и нормы дипломатического этикета. Он обнял Эрланда, которого и в самом деле уже давно не видел, а остальным просто пожал руки.
        - Полковник Куроплюев ждет нас, - сказал Вёлунд. - Но беседа будет проходить не в самом здании спецслужб, а в квартире, расположенной в доме напротив. Полковник всегда использует ее для неофициальных встреч, а мы все здесь официальными лицами считаться не можем.
        - Недавно Харальд в шутку назвал нас нелегальными мигрантами, - улыбнулся Эрланд. - В чем-то он прав. Имея множество ресурсов, мы не можем реализовать свои возможности, так как официально нас просто не существует. Альвхейм и Нидавеллир для обитателей Мидгарда не более чем пережитки языческой веры. Единственный, кто по документам является гражданином России, - это Виктор, но по местным законам он еще несовершеннолетний, а значит, его слова в расчет не берутся. Мы можем рассчитывать на то, что полковник Куроплюев примет наши доводы всерьез?
        - Искренне надеюсь на это, поскольку речь идет не столько о наших интересах, сколько о жизнях жителей подведомственных ему территорий. Он просто обязан отреагировать на поступивший сигнал. К тому же я неплохо знаю Аристарха. Мы знакомы с ним с тех пор, когда он еще был молодым лейтенантом. Кстати, взлетом своей карьеры он отчасти обязан и мне тоже.
        - Свен составил тут целый список случаев, которые можно отнести к деятельности Гренделя. Если господин полковник заинтересуется, у нас все бумаги с собой.
        - Отлично, - одобрил Вёлунд. - Со специалистами всегда лучше разговаривать на их профессиональном языке.
        - Мы кого-то ждем? - спросил Виктор, заметив, что отец время от времени посматривает в сторону главного входа в здание.
        - Да, - кивнул Вёлунд. - Как раз Аристарха Петровича. Он сказал, что уже спускается. А вот, кстати, и он сам.
        Из дверей Большого дома вышел высокий седовласый мужчина с военной выправкой, но одетый в штатское. Заметив Вёлунда, он приветливо помахал ему рукой и размашистой походкой направился в их сторону.
        - Рад видеть тебя снова, дружище, - протягивая руку, произнес он. - Ты совсем не меняешься, а я вот, как видишь, уже поседел весь на этой чертовой работе.
        - Здравствуй, Аристарх, - ответив на рукопожатие, сказал король. - Позволь представить тебе моих сыновей. Хайме, Эрланд и Виктор. А это Свен, помощник Эрланда. Парень, насколько я успел узнать, проявляет неплохие способности в области сыска, так что вы в некотором смысле коллеги.
        - Тогда пусть идет ко мне в отдел, - рассмеялся полковник. - Мне нужны молодые перспективные кадры, знакомые со спецификой нашей работы. Так с чем вы ко мне пожаловали?
        - Есть одна проблема, которая касается и нас, и вас, - ответил Вёлунд. - Вас, кстати сказать, в данный момент даже больше. Но давай не будем обсуждать ее на улице, так как тебе наверняка не хочется, чтобы по городу поползли какие-то слухи.
        - Да, конечно, - согласился Аристарх Петрович. - Идем. Я отведу вас на нашу конспиративную квартиру.
        Они перешли улицу и оказались возле небольшого трехэтажного здания. В подъезде за столом сидел подтянутого вида молодой человек, не слишком успешно изображавший портье.
        - Здравия желаю, товарищ полковник! - резво вскочив на ноги, поприветствовал Куроплюева фальшивый портье.
        - Сиди, Дима, - отмахнулся Аристарх Петрович. - Мы будем в третьей. Дай нам ключ.
        Дима подал полковнику ключ с брелоком, на котором была нарисована цифра «три», и гости вместе с Аристархом Петровичем поднялись на второй этаж. Куроплюев открыл дверь и пригласил всех внутрь. Большая квартира была отделана в стиле сталинского ампира и поражала своей безвкусной роскошью. Посреди одной из комнат стоял резной дубовый стол, какие частенько используются в кабинетах крупных начальников для проведения совещаний. Вокруг него стояли массивные стулья с высокими спинками. Полковник пригласил всех располагаться, а сам занял место во главе стола.
        - Итак, Вёлунд, ты говорил о каких-то проблемах, для решения которых тебе необходима моя помощь?
        - Я бы так не сказал, - сдержанно улыбнувшись, ответил король Альвхейма. - Проблемы в настоящий момент возникли у вас, а мы предлагаем вам свою бескорыстную помощь в их решении. Речь идет о некой сущности, которая проникла в ваш мир и представляет собой немалую опасность.
        - Что за сущность? - живо поинтересовался Аристарх Петрович.
        - Можешь называть ее как угодно, мутантом или неизвестным науке животным, это уж как вам будет удобнее отразить ее появление в документах, - ответил король. - Суть заключается в том, что это существо принадлежит другой реальности и крайне опасно для людей. Это хищник, который рассматривает всех нас как добычу для себя, и мы вместе с Эрландом уже какое-то время пытаемся ликвидировать его. Возможно, мы справились бы с ним и своими силами, если бы не одно досадное обстоятельство, которое существенно осложнило ситуацию. Дело в том, что сейчас это существо, которое мы называем Гренделем, укрылось в метрополитене. Мы не имеем туда доступа, поэтому без твоей помощи нам никак не обойтись. Не хочу тебя пугать, но вскоре там начнут массово пропадать люди.
        - Уже начали, - вздохнул полковник. - В «Девяткино» исчез дежурный по станции, а потом пропали сразу несколько путевых обходчиков.
        - Вот видишь, Аристарх! - воскликнул Вёлунд. - Действовать нужно начинать немедленно! Необходимо срочно перекрыть все доступы в метро и начинать поиски Гренделя!
        - Исключено, - категорически отказал полковник. - Ты представляешь себе, что означает для такого огромного города, как Петербург, закрытие метрополитена хотя бы на несколько часов? Да это равносильно катастрофе, рядом с которой любой Грендель покажется мелочью! Кроме того, это многомиллионные убытки, а состояние городского бюджета сейчас и так оставляет желать лучшего. Губернатор никогда не одобрит подобного рода план, тем более такие действия преследуют не совсем понятную для большинства обывателей цель.
        - Так что же тогда делать? - расстроенным голосом спросил Вёлунд. - Ты ведь понимаешь, что если ничего не предпринять, то желающих работать в метро скоро сильно поубавится? Земля полнится слухами, и массовое исчезновение людей в тоннелях долго скрывать не удастся.
        - Движение в метрополитене прерывается только на три часа, - подумав, сказал Аристарх Петрович. - Надо попытаться как-то уложиться в эти сроки. Сколько у вас людей?
        - Пятьдесят у меня и сто пятьдесят у Эрланда.
        - Немало! Могу добавить вам еще роту спецназовцев. Думаю, что такими силами мы уложимся в заданные сроки.
        - Есть один маленький нюанс, который еще больше усложняет положение, - включился в разговор Эрланд. - Гренделя невозможно убить обычным оружием, он прекрасно защищен магией. Пока ранить его удалось только единственным мечом, тем, которым Один одарил Виктора. Кое-что привез с собой отец, но на всех участников операции по обезвреживанию Гренделя этого все равно не хватит.
        - Вы хотите сказать, что ваш Грендель неуязвим? - усмехнулся полковник. - Но ведь так не бывает! У любого живого существа есть свои слабые места. У нас имеются отличные новейшие образцы стрелкового оружия с потрясающей пробивной силой, и мы готовы испытать их на вашем чудовище.
        - Увы, но, имея дело с магическим существом, полагаться на обычное оружие не имеет смысла, - ответил Вёлунд. - И архаичный меч в данном случае может оказаться гораздо эффективнее самого современного стрелкового оружия. Это не в обиду тебе, Аристарх, сказано. Просто магию тьмы можно победить только противоположной ей магией.
        - Но хоть какие-то слабые стороны у вашего Гренделя есть? - нахмурившись, спросил Аристарх Петрович.
        - Да, - ответил Эрланд. - Он очень плохо переносит яркий свет. Для того чтобы сдерживать его и направлять в нужную нам сторону, нам потребуются мощные прожекторы. Но самым сложным будет обнаружить его в тоннелях. Мы смогли закрепить на теле Гренделя маячки для подачи радиосигналов, но под землей они, к сожалению, не работают. Нам могут пригодиться приборы ночного видения и тепловизоры. Если есть еще какие-нибудь новые разработки в этом направлении, то можно опробовать и их. И самое главное заключается в том, чтобы выгнать чудовище на Виктора. Пока только его меч дает нам полную гарантию уничтожения нашего врага.
        - Эх! - подумав, вздохнул Аристарх Петрович. - Если бы я не знал вас раньше, ни за что не согласился бы на подобную авантюру! Это же противоречит здравому смыслу и всем нашим установкам. Отказаться от применения новейшего оружия и вручить судьбу операции в руки мальчика? А у вас там, в Альвхейме, комитет защиты прав детей существует? Как можно настолько легкомысленно рисковать его жизнью?!
        - Виктор уже не ребенок, - возразил Вёлунд. - По нашим меркам он почти год как достиг совершеннолетия. К тому же он очень сильный боец. Лишь немногие могут всерьез противостоять ему в схватке один на один.
        - И все же мне было бы гораздо спокойнее, если бы смертоносный для чудовища меч находился в более взрослых руках.
        - Это невозможно. Один сам вручил Виктору это оружие, поскольку посчитал его самым достойным. Именно в его руках меч имеет наибольшую эффективность.
        - Ладно, спорить не буду, - сдался Аристарх Петрович. - Мне все равно не понять ваш образ мышления. Если вы считаете, что поступаете правильно, то, наверное, небеспричинно. Давайте лучше обсудим все детали предстоящей операции.
        - У нас операция идет под кодовым названием «Шайтан», - улыбнувшись, вставил Свен.
        - Ну, «Шайтан» так «Шайтан», - не стал возражать полковник. - Дело не в названии, а в том, что за ним стоит.
        Во время встречи с полковником Куроплюевым Виктор не проронил ни слова. После неудачи на «Ржевке» он находился в крайне подавленном состоянии, тяжело переживая свой промах. Со свойственным возрасту максимализмом он принимал всю вину на себя и все последующие неприятности и трагические смерти тоже зачислял на свой счет. Виктора нисколько не возмутили обидные слова Аристарха Петровича, назвавшего его мальчиком, и даже предложение передать меч Одина в более надежные руки не вызвало у него гневного отторжения.
        «Я так бездарно подвел всех остальных, что вполне заслужил подобное отношение к себе, - угрюмо думал он. - Если бы не мой промах, сколько людей уцелело бы? Да и эта встреча вообще не состоялась бы за ее полной ненадобностью. Что заслужил, то и получил! Пенять можно только на себя самого. Эх, как-то не складывается у меня соперничество с Эгилем! Только он постоянно в чем-то превосходит меня, только от него я терплю самые обидные и сокрушительные поражения. Наверное, он был прав. Недостоин я трона Альвхейма!»
        Обсудив с полковником Куроплюевым детали предстоящей операции, пятеро переговорщиков отправились в резиденцию Эрланда на Каменном острове. Уничтожение Гренделя было намечено на эту ночь, так что предстояло распределить обязанности и скоординировать действия дварфов и альвов. Вёлунд собирался передать воинам Эрланда привезенное оружие. Стараясь не нарушать нормы дипломатического этикета, которому в Альвхейме придавали такое большое значение, он пригласил конунга и его спутника в свою машину. Хайме и Виктор сели в свой «Комбат» и последовали за ними. Виктор был необычно молчалив, что не могло не вызвать удивления у старшего брата.
        - Что приуныл, братишка? - спросил Хайме. - Не хочешь ли ты сказать, что первая же неудача выбила тебя из седла?! Ты это брось. Мы все рассчитываем на тебя. Ты же Меч Одина, воин, избранный самим богом!
        - А полковник Куроплюев считает меня мальчишкой, - криво усмехнулся Виктор.
        - Так ты что, обиделся на него, что ли? - рассмеялся Хайме. - Ну да, мальчишка, но это нисколько не помешало тебе победить конунга Нидуда, а уж он-то был рубака еще какой знатный!
        - Нет, я не обиделся, - уныло ответил Виктор. - Разве можно обижаться на правду?
        - Слушай, если ты и дальше собираешься кукситься, как кисейная барышня, я попрошу отца, чтобы он отстранил тебя от операции, - рассердился Хайме. - Вот уж никак не думал, что мой брат настолько тщеславен, что малейшая неудача способна сломить его!
        - Я не тщеславен! - горячо возразил Виктор.
        - Тогда что это? Трусость? Боишься потерпеть еще одно поражение?
        - Я никогда не был трусом, и ты отлично знаешь это!
        - Да, раньше не был, - резко ответил Хайме. - А теперь не знаю! Легко строить из себя героя, когда у тебя все получается. Но побед без поражений не бывает, и только поражения закаляют волю. Сможешь перебороть себя и снова бросить вызов победителю, значит, ты действительно достоин того, чтобы называться героем, ну а если нет, то и все твои прежние подвиги обесценятся. Достаточно один раз дать страху победить себя, и он захватит твою душу. И не важно, чем этот страх вызван, - силой противника или опасением собственного поражения. Разлагает он тебя изнутри одинаково.
        - Это не страх, а стыд, - вздохнув, сказал Виктор. - Мне стыдно, что я подвел всех вас.
        - Да кем ты себя возомнил?! - продолжал горячиться Хайме. - Непобедимым сказочным героем? Да, враг силен, опасен и безжалостен, и с этим приходится считаться. А ты расслабился, решил, что все главные опасности уже позади. Но пока существует Локи, их число не уменьшится, если не увеличится. Темный бог не смирится с поражением никогда, и об этом тоже следует помнить. Так что утри сопли и займись своими прямыми обязанностями, если не хочешь разочаровать еще и Одина. Вспомни слова, которые он говорил, вручая тебе меч! Ты всегда должен быть готов встать в ряды Светлого воинства! А ты, вероятно, решил, что теперь можно успокоиться и довольствоваться дешевыми победами над Настиными одноклассниками? Так для этого меч Одина вроде бы и не нужен.
        - Не надо, Хайме! - покраснев, ответил Виктор. - Я все понял, и больше такого не повторится. Прости меня.
        В это время раздался телефонный звонок. Звонила Настя, и Виктор собрал всю свою волю в кулак, чтобы не показать ей своего скверного расположения духа.
        - Что у вас там происходит? - встревоженным тоном спросила девушка. - Опять затеяли какую-то драку? С кем на этот раз?
        - Да есть тут один субъект, который решил немного подпортить нам жизнь. С легкой руки одного таджика мы называем его шайтаном.
        - Очень смешно! - рассердилась Настя. - Опять врешь? Хочешь, чтобы я еще и в какого-то там шайтана поверила? Придумал бы что-нибудь более достоверное. А кто тогда поломал воинов Эрланда?
        - Честное слово, он! - с чувством оскорбленной невинности воскликнул Виктор. - Шайтан этот, будь он неладен! Но он не нарочно, а с перепуга на них наступил. Очень убежать торопился.
        Пытаясь быть убедительным, он даже не заметил, как начал говорить с характерными восточными интонациями Зофара, что не ускользнуло от внимания девушки.
        - Ты ничего от меня не скрываешь? - не очень-то поверив в искренность его слов, с подозрением в голосе спросила Настя. - Лучше скажи мне прямо сейчас, это очень опасно?
        - Нет, что ты! Честно говоря, шайтан оказался так себе, весьма посредственный и не очень опасный. Только бегает быстро. Но этой ночью мы с ним обязательно покончим.
        - Все понятно, - печально вздохнула Настя. - Значит, домой ты сегодня опять не придешь?
        - Прости, Настя, так уж вышло…
        - И вы, стало быть, собрали столько народа только для того, чтобы поймать одного «посредственного» шайтана? Даже Хайме из Альвхейма прибыл, не говоря уж об Эрланде и его воинах! Что-то не верится мне в его посредственность. Пообещай хотя бы, что после схватки с этой тварью мне опять не придется вытаскивать тебя с того света. А то знаю я тебя, без присмотра ни на одну минуту оставить нельзя.
        - Клянусь, Настя, что на этот раз все будет хорошо! Зачем мне тебя обманывать?
        - Ох, чувствую, что ты опять врешь мне, но что делать, я всегда знала, какого брехуна полюбила. Вот что, передай Хайме, чтобы он глаз с тебя не спускал! Если с тобой, балаболкой, что-нибудь опять случится, я ведь с него спрашивать буду.
        - Слушаюсь и повинуюсь, - ответил Виктор и нажал на отбой.
        - Настя? - спросил Хайме.
        - А кто же еще?
        - И что она говорит?
        - Обозвала меня балаболкой и пообещала обрушить на твою голову все кары небесные, если со мной что-нибудь случится.
        - С первой частью я согласен полностью, - усмехнулся Хайме. - А вот насчет второй… Тебе придется сильно постараться, чтобы уберечь от страшной мести своей невесты старшего брата.
        - Ну почему все близкие мне люди постоянно наделяют меня какими-то нелицеприятными эпитетами?! - возмутился Виктор. - То прохвостом, то симулянтом, то балбесом! Теперь вот еще брехуном и балаболкой! Я что, действительно такой скверный человек?!
        - Вовсе нет. Просто мы все любим тебя, обалдуя, и беспокоимся за тебя.
        - Ну, вот опять! Спасибо за любовь, Хайме!
        Весь багажник «роллс-ройса» Вёлунда был забит до отказа всевозможным оружием. Если бы его остановила полиция, то у полицейских возникли бы серьезные претензии к обладателю престижной иномарки, под завязку загруженной антиквариатом, но, к счастью, никто их не остановил. Сам вид этой дорогой машины вселял уважение, а оно естественным образом переносилось и на ее обладателя.
        Пока дварфы разгружали «роллс-ройс», Вёлунд со своими сыновьями поднялся в дом. Он прихватил с собой особый сверток, в котором лежал подарок для Эрланда. Как выяснилось, это были парные мечи, изготовленные по типу тех, которые так любил конунг, только сделаны они оказались из истинного серебра и превосходно декорированы в неподражаемом стиле Великого Кузнеца. Кроме того, Вёлунд снабдил мечи широким спектром магии света, что заметно повышало их ценность. В ответ на благодарность Эрланда он ответил:
        - Я кузнец, а многие даже называют меня Великим Кузнецом, так что оружие моего сына должно быть соответствующим. Надеюсь, эти мечи помогут тебе в борьбе с Гренделем.
        - Отец, - немного замявшись, сказал Эрланд. - У нас еще не было возможности сообщить тебе одну неприятную деталь. Мы с Виктором пришли к выводу, что под личиной Гренделя может скрываться твой сын и наш брат Эгиль.
        Вёлунд с удивлением посмотрел на Эрланда.
        - Почему вы так решили? - придя в себя после первого потрясения, спросил он.
        - Слишком многое указывает на это, - ответил за себя и брата Виктор. - Он владеет магией, что для обычных порождений тьмы практически недоступно, причем лучше всего магией скрытности, умеет пользоваться амулетами перемещения между мирами. Но самое главное - у него в ухе точно такая же сережка, какая была у Эгиля. Насколько я знаю, эту сережку подарил ему ты сам, и подделать ее почти невозможно.
        - Но чудовище могло просто снять ее с тела Эгиля, - растерянно предположил Вёлунд. - Хотя что я говорю, зачем ему это нужно? Так вы, значит, думаете, что это он?
        - Утверждать не берусь, всякое может быть, но очень похоже на то, - сказал Эрланд. - Извини, отец, если мы расстроили тебя, но лучше все-таки знать правду.
        - Да, конечно, - согласился король. - Но могу вас заверить, что это знание нисколько не повлияет на мои планы. Если Эгилю было угодно вступить в сговор с Локи, то он сам подписал себе смертный приговор. То, что он мой сын, не меняет ничего. Он предал всех нас, он пытался убить своего брата, а сейчас без зазрения совести убивает невинных людей. Даровать ему прощение может только сам Один, но не думаю, что он захочет это делать. Эгиль уже потерял человеческий облик и вряд ли когда-нибудь вернет его себе.
        Глава 21
        Операция «Шайтан»
        После закрытия метро и отключения питания на путях отряды охотников на Гренделя начали прочесывать тоннели сразу со всех сторон. Возглавили операцию король Вёлунд, конунг Эрланд и полковник Куроплюев. Поскольку в ней участвовали представители трех народов, проживающих в трех разных мирах, в руководстве возникло своеобразное троевластие, но все детали операции были заранее обсуждены и согласованы, а потому трений между ее участниками не наблюдалось. В задачу спецназа входила техническая поддержка, а непосредственная ликвидация Гренделя ложилась на плечи альвов и дварфов.
        Особая роль в разработанном плане отводилась Виктору и Хайме. В тоннель вместе со всеми они не спустились, а находились в резервной группе уничтожения. В их распоряжение даже специально был выделен военный вертолет. Как только кто-нибудь из группы поиска обнаружит объект преследования, он должен сразу же сообщить об этом в штаб операции, и вертолет быстро доставит Виктора и Хайме к месту назначения. Вместе с ними был и Свен. В его задачу входило отслеживание сигнала радиомаячка на случай, если Гренделя вспугнут начавшиеся поиски и он решит покинуть подземное убежище и выбраться наружу. Эрланд, конечно, тоже рвался в бой, но Харальд от имени всех дварфов попросил его не делать этого.
        - Ты нам нужен в Нидавеллире живым и невредимым, - сказал он. - Твоя задача - созидать, а не уничтожать. А с шайтаном этим чертовым мы и сами как-нибудь справимся, тем более что Виктор и Хайме с нами.
        Поисковики продвигались медленно, тщательно обследуя каждый уголок тоннелей. У каждой из групп на руках имелся подробный план метрополитена с обозначением всех помещений, включая технические и служебные. Также каждой из них был выделен мощный военный прожектор, установленный на рельсовую тележку. Наблюдение велось с применением новейших технических средств, а также магии, так что просмотреть такое крупное существо, как Грендель, казалось практически невозможным.
        Виктор и Хайме сидели как на иголках, ожидая сообщений от групп поисковиков. Особое внимание уделялось красной ветке, поскольку именно через нее Грендель и проник в метро, но там пока все было чисто. Проверялись все тоннели, и вертикальные вентиляционные шахты, но пока безрезультатно. Нашли, правда, растерзанные человеческие останки, но самого чудовища обнаружить так и не удалось.
        Правда, полковник Куроплюев не считал, что операция пока не приносит результатов. То, что были найдены тела пропавших людей, для него уже многое значило. Во-первых, теперь он сам лично убедился в том, что спецслужбы гоняются не за плодом больной фантазии Вёлунда и его сыновей, а за вполне реальным существом, способным причинить людям немалое зло. Обнаруженные останки были истерзаны таким беспощадным образом, что ни на какой несчастный случай их списать было невозможно, а значит, поиски следовало продолжить даже в том случае, если эта ночь не принесет более конкретных результатов.
        Первый обнадеживающий звонок поступил от Харальда. Он занимался зеленой веткой и шел по ней с южного направления.
        - Эрланд, похоже, я нашел кое-что, достойное внимания, - сообщил он конунгу. - Здесь, не доходя до станции «Ломоносовской», есть заброшенный тоннель. Мы чуть было не протопали мимо сбивки[30 - СБИВКА - перпендикулярный проход между тоннелями.] с ним, но оттуда потянуло ветерком, и я уловил до боли знакомый запах. Так вонять может только наш приятель шайтан. Если его там сейчас и нет, то уж лежбище у него наверняка находится в этом тоннеле. Мне сказали, что сейчас туда никто не ходит, так что для своих целей место подобрано им просто идеальное.
        - Харальд, сами пока ничего не предпринимайте, - быстро распорядился Эрланд. - Виктор и Хайме сейчас вылетают к вам. Установите прожектора так, чтобы у этой твари не возникло никакого желания вылезти оттуда наружу. Ждите!
        - Обнаружили? - оживленно спросил полковник Куроплюев.
        - Почти, - ответил Эрланд. - Во всяком случае, можно полагать, что Харальд нашел его лежбище. Что вы знаете о заброшенном тоннеле за «Ломоносовской»?
        - Да, есть такой, - полистав справочник, подтвердил Аристарх Петрович. - Его строили в шестьдесят седьмом году. По проекту, следующая за «Ломоносовской» станция «Обухово» должна была стать конечной с выходом на поверхность и строительством там депо, но при проведении работ произошел взрыв метана, и их пришлось свернуть. Станцию сделали глубокого заложения, а депо решили перенести в «Рыбацкое». С тех пор тоннель не использовался.
        - Судя по всему, наш шайтан облюбовал именно его, - пояснил свой интерес к этому направлению и заброшенному тоннелю Эрланд. - Оттуда тянет характерной вонью, и это вовсе не запах метана.
        - Очень может быть, - подумав, согласился полковник. - Последние случаи исчезновения людей были как раз на зеленой ветке.
        - Ну как? Принимаем решение? - спросил Вёлунд. - Может ведь оказаться, что он уже покинул это место, а времени у нас остается очень мало.
        - Конечно, принимаем! - воскликнул Аристарх Петрович. - Если есть возможность покончить с чудовищем сегодня, то надо попытаться это сделать. Вы не думайте, я ведь не ограничиваю вас только этой ночью. Если мы не обнаружим вашего шайтана сегодня, завтра мы обязательно возобновим поиски. Мы крайне заинтересованы в том, чтобы покончить с этой тварью.
        - Виктор, вы с Хайме готовы? - спросил Эрланд.
        - Да! - подтвердили братья.
        - Тогда вперед!
        Вертолет приземлился на площадке за станцией метро «Ломоносовская». Виктор и Хайме бодро выскочили из него и осмотрелись по сторонам. На них была черная форма спецназа, бронежилеты и каски. Их уже встречали люди полковника Куроплюева - один офицер и двое солдат.
        - Старший лейтенант Зайкис, - козырнув, отрапортовал офицер.
        - Хайме, - протягивая руку лейтенанту, ответил старший брат. - А это Виктор. Куда мы сейчас?
        - Следуйте за мной. Я провожу вас до места.
        Они вошли на станцию метро и по неработающему эскалатору спустились вниз. Через служебное помещение лейтенант вывел их в тоннель на пути. Здесь было светло как днем, так как весь он был освещен мощными военными прожекторами. Пройдя метров пятьсот, Виктор, Хайме и лейтенант Зайкис оказались у малоприметного прохода, прикрытого металлической решетчатой дверью. Сама дверь была сильно погнута, а замок вырван. Рядом с проходом их поджидал Харальд со своими людьми.
        - Чуете, как несет? - спросил он, поведя носом. - Аж с души воротит!
        - Как там? - спросил Виктор. - Пока все тихо?
        - Затаился, наверное, гад! - ответил Харальд. - Свет ему точно пришелся не по нраву, иначе давно бы вылез!
        - Ну что, Хайме? Идем? Времени у нас осталось не так уж много.
        - Да, пора, - согласился старший брат.
        Они включили фонари и вошли в дверь.
        - Охраняйте проход, - обернувшись назад, сказал Хайме Харальду. - Если эта тварь полезет сюда, вы знаете что делать. Держите наготове луки и магические стрелы. Бейте все разом, чтобы усилить эффект от их действия. Но мы с Виктором постараемся избавить вас от этих ненужных хлопот. Правда, братишка?
        - Очень на это надеюсь.
        - Может, подкатить вам туда прожектор? - предложил лейтенант Зайкис.
        - Нет, не надо, - покачал головой Виктор. - Если он ударится в панику, то сметет все на своем пути, и даже прожекторы его не остановят. А мы все-таки хотим обойтись без лишних жертв.
        Лейтенант с явным недоверием посмотрел на Виктора, но возражать не стал. Полковник Куроплюев ясно дал понять, что главный здесь этот странный мальчик и его приказы следует беспрекословно выполнять, какими бы нелепыми и непонятными на первый взгляд они ни показались.
        Пройдя метров пятнадцать, Виктор и Хайме оказались в заброшенном тоннеле. Они огляделись вокруг и закрепили на стене ретранслятор, чтобы поддерживать связь с остальной группой. В том, что тоннель и в самом деле был давно заброшен и в него много лет даже не заходили, сомневаться не приходилось. Бетонные тюбинги приобрели какой-то рыжеватый оттенок, металлические части конструкций проржавели насквозь. Рельсов не было, а весь пол оказался засыпан то ли мелкими камушками, то ли просто строительным мусором. Кое-где из стыков бетонных конструкций свисали длинные и тощие полупесчаные сталактиты. В отличие от известняковых, росли они достаточно быстро, так что за пятьдесят лет успели вымахать метра на полтора. Вонь здесь стояла такая страшная, что Виктор даже не удержался и постарался хоть немного уменьшить ее магией. Полностью от отвратительного запаха избавиться не удалось, но хотя бы стало возможно дышать.
        Гренделя пока видно не было, но Виктор чувствовал, что он где-то здесь, рядом. Тревожное ощущение опасности не покидало его, а он привык всегда доверять себе. Вскоре они наткнулись на два обезображенных трупа. Здесь чудовище вершило свою кровавую трапезу. Хайме по рации тут же сообщил о находке Харальду и лейтенанту Зайкису.
        - Выслать группу для того, чтобы забрать останки? - спросил лейтенант.
        - Вы что, обалдели? - отрезал Хайме. - Ни в коем случае! Грендель еще не обезврежен, только людей зря положите!
        И тут Виктор почувствовал какое-то движение и вместе с ним - едва различимое присутствие магии. Это ощущение трудно было передать, поскольку оно присуще только сильным магам, но Виктор обладал должной силой и легко мог распознать чужие чары. Чудовища по-прежнему не было видно, так как оно очень умело прикрывало себя заклинанием, но даже само появление магического действия уже говорило о многом.
        Действовать нужно было незамедлительно, и Виктор применил простой, но очень эффективный способ. Для того чтобы лишить магию противника поддержки, нужно отвлечь его собственной магической атакой. Выставив руки вперед, он применил излюбленное отталкивающее заклинание в сторону предполагаемого нахождения Гренделя. Раздался гулкий хлопок, и огромное тело, оказавшееся уже в десятке шагов от Виктора, отлетело назад. Лишившись магического прикрытия, чудовище издало пронзительный крик и, вскочив на ноги, бросилось в атаку, но в руках у Виктора уже был меч Одина.
        Увидев грозное оружие, Грендель остановился в нерешительности, а затем попятился. Один раз испробовав его на своей шкуре, он уже не рисковал нарваться на удар вторично. Виктор, внимательно следя за каждым его шагом, медленно двинулся вперед, а Хайме, сразу поняв замысел брата, поддерживал его магическими ударами, не давая чудовищу возможности исчезнуть снова. Грендель, увидев, что противник настроен решительно, развернулся и неуклюжими прыжками бросился бежать. Виктор и Хайме последовали за ним.
        - Харальд, мы нашли его, - передал Хайме по рации. - Преследуем. Узнай, есть ли из тоннеля другой выход.
        - Нет, выход только один, - через некоторое время ответил Харальд. - С противоположной стороны он забетонирован. Есть вентиляционная шахта, но лестница в ней давно обвалилась, и проникнуть туда почти невозможно, особенно такому крупному гаду, как Грендель. Гоните его в тупик.
        - Можешь выслать лучников? - распорядился Хайме. - Пусть прикроют выход на случай, если ему все же удастся вырваться. Дальше пока не ходите.
        - Понял, высылаю.
        Тем временем Грендель попытался ускользнуть в вентиляционную шахту, но застрял там и еле успел выбраться. Виктору даже удалось полоснуть его мечом по лапе, немного подрезав сухожилия, так что теперь Грендель заметно поубавил прыти. Прихрамывая, чудовище доскакало до тупика и, развернувшись, оскалило клыки. Несмотря на огромные размеры, выглядело оно крысой, загнанной в угол.
        Виктор неумолимо приближался. В его мече разгорался огонь Одина. Виктор тщательно примеривался, так как решить исход этого поединка нужно было с одного удара. Допустить оплошность во второй раз для него было бы просто непростительно. Совершив головокружительный прыжок, Виктор взмахнул мечом. Удар был нацелен в шею Гренделя и должен был снести ему голову, но чудовище показало невероятную реакцию и успело подставить переднюю лапу. Клинок срезал ему кисть и, изменив направление, лишь скользнул по рогу.
        С большим трудом скорректировав полет, Виктор все же удачно приземлился и кувырком откатился от Гренделя. Вскочив на ноги, он принял оборонительную стойку, но кровожадный монстр так и не бросился в атаку. Вероятно, боль была настолько сильна, что ни о чем другом, кроме нее, он просто не мог думать. Вместо того чтобы попытаться воспользоваться секундной уязвимостью противника, Грендель почему-то начал выращивать себе новую кисть, но из этой затеи у него ничего не вышло. Огонь Одина сделал свое дело и сжег мягкие ткани, лишив их возможности регенерации.
        Зато Виктор в полной мере использовал свой шанс. Он не стал повторять рискованную попытку обезглавить противника, а решил для начала ограничить его возможности передвижения. Его следующий удар был направлен в нижние конечности, в район коленей Гренделя, и тот рухнул как подкошенный. С поразительной скоростью катаясь по земле, чудовище издавало оглушительно высокие крики и старалось уцелевшей конечностью зацепить Виктора. Эта отчаянная попытка к сопротивлению стоила ему и второй лапы. Расчетливым ударом Виктор обрубил ее выше локтя. Окончательно утратив способность нанести хоть какой-то урон своему противнику, Грендель затих, и даже багровый огонь в его глазах потух.
        - Добей его, - сказал подоспевший Хайме. - Чем быстрее мы избавимся от этой твари, тем меньше шансов, что она сможет преподнести нам еще какой-нибудь неприятный сюрприз.
        Виктор поднял свой меч и подошел к Гренделю. Он уже собирался обезглавить его, но тут случайно перехватил взгляд чудовища. Это казалось невероятным, но на него в упор смотрели карие глаза Эгиля, и в глазах этих читалась мольба. Нет, он не просил о пощаде, он умолял своего брата о смерти, как о величайшем из благ. Быть рабом Локи оказалось хуже любой, даже самой лютой смерти, и Эгиль теперь гораздо лучше других понимал это.
        Мысленно простив вероломному брату все его прошлые прегрешения, Виктор взмахнул мечом и снес ему голову. Смотреть на обезображенное тело того, кто когда-то звался принцем Эгилем и был одним из самых утонченных и важных вельмож Альвхейма, он больше не мог, а потому молча отошел в сторону.
        - Вот и все, - сказал Хайме. - Завершилась черная жизнь нашего сводного брата.
        Он подошел к телу и, ухватив за гриву голову, поднял ее.
        - Операция «Шайтан» завершена, - сообщил он по рации. - Объект ликвидирован. Все выдвигайтесь сюда.
        Вскоре вдали послышался шум многочисленных шагов. Впереди всех шли Харальд и лейтенант Зайкис. Подойдя ближе, они с изумлением остановились возле неподвижно лежащего тела.
        - Ничего себе зверюга! - ахнул лейтенант и достал смартфон. - И кто же из вас так его разделал?!
        - Виктор, конечно, кто же еще, - с гордостью за брата сказал Хайме. - Я только прикрывал его. Признайся, лейтенант, а ведь ты не верил в его силу?
        - Скажу честно, не верил. И до сих пор еще сомневаюсь, хотя факт, как говорится, налицо. Ну и морда у вашего шайтана! В любом другом случае не упустил бы возможности подержать в руках такой необычный трофей, но этот даже в руки брать не хочется!
        Эти вроде бы обычные слова лейтенанта почему-то встревожили Виктора. Он бросил рассеянный взгляд на обезглавленное тело и замер от ужаса. Казавшееся таким твердым и непробиваемым тело Гренделя вдруг как-то сморщилось и обмякло, словно из него выпустили воздух, а из окровавленной шеи, издавая противный скрип, полезли огромные, омерзительного вида насекомые, похожие то ли на пауков, то ли на скорпионов.
        - Все назад! - отчаянно крикнул Виктор.
        Хорошо знакомые с магией и ее побочными эффектами дварфы, сразу же сообразив, в чем дело, отскочили на несколько шагов от тела, а немного замешкавшегося лейтенанта Зайкиса Виктор просто бесцеремонно оттолкнул к себе за спину. В следующую секунду он применил мощное огненное заклинание, направив поток пламени в скопление насекомых. Членистоногие твари не горели, но с громким треском лопались от огня. Виктор держал огонь до тех пор, пока не загорелось все тело Гренделя и тут, вдруг вспомнив о самом важном, громко крикнул:
        - Хайме! Брось голову в огонь!
        Но было уже поздно. Изо рта Гренделя выползла еще одна тварь и ужалила старшего брата Виктора в руку. Вскрикнув, тот все же сумел собрать силы и выбросить проклятую голову в пламя, но уже в следующий момент начал беспомощно оседать. Харальд едва успел подхватить его и раздавить мерзкое насекомое сапогом.
        - Быстрее выносите его отсюда! - распорядился Виктор. - Лейтенант, передайте в штаб, чтобы вертолет был наготове!
        - В какую клинику его доставить?
        - Не надо никакой клиники. Вы должны доставить его на Васильевский остров. Адрес я вам скажу.
        Лейтенант после всего случившегося проникся к Виктору глубочайшим уважением, поэтому бросился исполнять приказ с большим рвением. Тем временем дварфы принесли носилки и уложили на них Хайме.
        - Харальд, выжги здесь все до основания, чтобы от этой твари и следа не осталось, а потом предупреди спецназовцев, чтобы те временно завалили чем-нибудь вход в этот тоннель. Вроде бы всех насекомых я уничтожил, но вдруг какому-то все-таки удалось ускользнуть? Я не знаю, как они размножаются и насколько быстро. А то как бы не получилось, что, избавившись от одной беды, мы породили другую, еще более страшную, чем сам Грендель. И доложи Эрланду обо всем, что здесь произошло.
        Отдав все необходимые распоряжения, Виктор бегом бросился догонять носилки с братом. В его первоочередную задачу теперь входило доставить Хайме к Насте живым.
        - Настя, это я! - прокричал в трубку Виктор.
        Гул моторов вертолета был настолько громким, что почти ничего не было слышно.
        - Виктор? Слава богу, ты жив! Ну как? Вы уже поймали своего «посредственного» шайтана или он опять сбежал от вас?
        - Да, он уничтожен, но мне сейчас не до шуток. Очень серьезно пострадал Хайме.
        - Боже, что с ним?! - в ужасе воскликнула Настя.
        - Яд. Его ужалило какое-то омерзительное насекомое, вылезшее из тела этой твари. Он сейчас без сознания и очень плох.
        - Ты сумеешь доставить его ко мне живым? - испуганно спросила Настя.
        За прошедшее время она успела настолько продвинуться вперед в деле исцеления больных, что во многом превзошла своего первого учителя, поэтому вопрос, заданный ему, носил далеко не праздный характер.
        - Я делаю все, что могу. Мы будем у тебя очень скоро. Нас доставят к твоей клинике на вертолете.
        - Где вы раздобыли вертолет? - удивилась Настя.
        - В ФСБ, конечно. Эту операцию мы проводили совместно с ними.
        - Ладно, потом расскажешь. Не буду тебя отвлекать. Лучше следи за состоянием Хайме.
        Вертолет смог приземлиться только на площади возле Менделеевского сквера, но там Виктора уже поджидала машина «скорой помощи», поэтому до дома, в котором находился Настин кабинет, они домчались быстро. Хайме занесли в комнату, где девушка проводила свои сеансы исцеления. Выглядел он и в самом деле очень плохо: был смертельно бледен, дышал часто и прерывисто, а рука сильно распухла и посинела.
        Пока Настя занималась исцелением Хайме, к дому подъехала машина, которая привезла Вёлунда, Эрланда и полковника Куроплюева. Их всех встретил лейтенант Зайкис, который все это время сопровождал Виктора.
        - Докладывай, лейтенант, - попросил полковник. - Как состояние пострадавшего?
        - Пока плохо, но Анастасия Сергеевна уже работает с ним, - отрапортовал тот.
        Такое почтительное отношение к совсем еще юной девушке вызвало улыбку у Вёлунда и Эрланда, но лейтенант говорил на полном серьезе. То, что ему довелось увидеть во время проведения операции, научило его относиться к ее молодым участникам с большим уважением.
        - Что ты можешь сказать о той твари, которую удалось ликвидировать?
        - Описать ее словами сложно. Она огромна и отвратительна. Правда, мне удалось сфотографировать ее.
        Он достал свой смартфон и показал полковнику несколько снимков.
        - Да уж, - крякнул Куроплюев. - В жизни не доводилось видеть ничего подобного! Надеюсь, тебе не надо объяснять, что эти снимки больше никто не должен видеть?
        - Конечно. Я сделал их для отчета.
        - Эх, жалко не удалось сохранить тело, - вздохнул полковник. - Наши ученые были бы в восторге от возможности поковыряться в нем!
        - Должен тебя разочаровать, Аристарх, но сохранить тело вам не удалось бы в любом случае, - улыбнувшись, сказал Вёлунд. - Внешняя оболочка выходцев из темной реальности в условиях вашего мира не очень устойчива. Труп Гренделя вы не успели бы донести даже до выхода из метро.
        - А как же эти мерзкие жуки? Ты говорил, что они могут представлять собой вполне реальную опасность?
        - Пока в них была та противоестественная жизнь, которую вложил в них Локи, они и в самом деле были опасны. Но их мертвые оболочки исчезли бы так же быстро, как тело Гренделя. Но что об этом сейчас говорить. Виктор выжег всю эту мерзость дотла.
        - Твой сын сумел удивить меня, - сказал полковник. - Это не мальчик, а живой огнемет какой-то! Прости, что сомневался в нем. Эх, мне бы парочку таких парней!
        - Пока Виктор живет здесь, ты можешь смело обращаться к нему за помощью в случае возникновения ситуаций, связанных с потусторонним миром. Он - Меч Одина, и в его задачу входит борьба с темными силами. Ну а потом извини, но у меня на него свои планы. Я прочу Виктора на свое место. Ему, конечно, надо еще повзрослеть и набраться опыта, но правитель из него со временем должен получиться отличный.
        Исцеление Хайме шло долго и трудно, но все-таки продвигалось вперед. Неоценимым подспорьем в нем оказался перстень Одина, подаренный Насте одноглазым богом для восстановления магических сил, иначе своих собственных ей могло бы и не хватить. Случай был очень сложным. Тварь, ужалившая Хайме, была еще более ядовитой, чем гончие Нидавеллира, но в конце концов девушке все-таки удалось справиться с последствиями отравления - старший брат Виктора пришел в себя и открыл глаза.
        - Настя? - ослабевшим голосом произнес он. - Так это тебе я обязан своим спасением?
        - А кому же еще? - улыбнулась девушка. - У меня уже входит в привычку поочередно вытаскивать вас с того света. Что за семейство у вас такое бесшабашное?! Вечно вляпаетесь в какую-нибудь историю!
        - Вот теперь и тебе от нее досталось, - насмешливо произнес подошедший Виктор. - Не все же мне одному собирать на себя все шишки?! Как ты себя чувствуешь, Хайме?
        - По сравнению с Гренделем, наверное, неплохо, - улыбнулся тот. - Рука вот только онемела, плохо слушается.
        - Придется заново ее разрабатывать, - строго сказала Настя. - Не хочу тебя заранее расстраивать, но вполне возможно, что прежняя подвижность руки уже не вернется. Яд натворил там много нехороших дел.
        - Я буду стараться.
        - Надеюсь, что так оно и будет. Ты все-таки человек серьезный, не то что мой дорогой и единственный.
        - Зато я дорогой и единственный, - весело откликнулся на это замечание Виктор. - А если буду таким же серьезным, как все, то вы со мной просто со скуки помрете.
        - Не помрем, - резонно возразила Настя. - Альвов такими пустяками, как скука, в гроб не загонишь. Народ все-таки бессмертный. А вот ты со своей легкомысленной веселостью можешь запросто еще раз геройски погибнуть во цвете лет. Но учти, что места на кладбище для твоей второй могилы нет, да и как-то нелепо там будут выглядеть два надгробия одному и тому же человеку. Ну а писать даты твоих смертей через запятую, согласись, и вовсе глупо?!
        - Вот видишь, Хайме, мне уже и в последнем прибежище отказано! - возмутился Виктор.
        - А нечего помирать, когда тебя не просят, - бойко парировала Настя. - Бессмертный, вот и живи сколько положено.
        - Ты уж лучше не спорь с ней, братишка, - рассмеялся Хайме. - Настя девушка правильная, все равно ты ее не переспоришь. А вообще-то она права. Ты теперь признанный наследник престола и рисковать собой без надобности не имеешь права. Эрланда, например, дварфы не пустили же воевать с Гренделем, и правильно поступили. На нем сейчас лежит огромная ответственность за весь Нидавеллир.
        - Хайме, ты встать можешь? - решив перейти на более безопасную для себя тему, спросил Виктор. - А то там отец и Эрланд волнуются. Да и полковник Куроплюев тоже приехал тебя навестить.
        Хайме, опираясь на здоровую руку, сел на кушетку. Голова у него немного кружилась, но в целом он чувствовал себя неплохо.
        - Вроде бы нормально, - сказал он. - Идем.
        - Рубашку не забудь надеть, - напомнила ему Настя. - Все-таки прибыли высокопоставленные особы, а ты с обнаженным торсом.
        Она подала ему рубашку и помогла одеться. Хайме встал на ноги, подождал, пока уймется головокружение, и решительными шагами вышел из комнаты.
        - А вот и наши герои! - увидев братьев, радостно воскликнул полковник Куроплюев. - Очень приятно видеть вас в добром здравии!
        - Настя творит настоящие чудеса, - скромно ответил Хайме.
        - Что же, друзья мои, поздравляю вас с успешным завершением операции «Шайтан»! - торжественно произнес полковник. - Должен официально сообщить, что я буду ходатайствовать перед вышестоящим начальством о награждении вас обоих номерными почетными грамотами!
        - Спасибо, конечно, Аристарх, за высокую оценку нашей работы, но мы предпочитаем не афишировать свою деятельность, - улыбнулся Вёлунд.
        - А что, в этом есть какой-то смысл! - не смог сдержать себя Виктор. - Эта новость будет достойна первых полос всех новостных изданий! Принцы Альвхейма получают почетные грамоты ФСБ! Отличный пиар для нашего королевства! Правда, после проведения этой церемонии у нас могут возникнуть некоторые проблемы с получением зарубежных виз, но это уже мелочи.
        - Да, к сожалению, за границей превратно освещают деятельность нашего ведомства, - печально кивнул полковник. - Тех, кто хорошо работает, наши противники не слишком любят. Да и зачем вам покидать нашу страну? Разве вам здесь плохо?
        - Здесь, конечно, отлично, и я просто обожаю Петербург, но хотелось бы все-таки и мир посмотреть, - ответил Виктор.
        - Хорошо, - согласился Аристарх Петрович. - Я распоряжусь, чтобы ваше награждение проходило в секретном режиме. Ну, желаю вам успехов и, главное, крепкого здоровья!
        Полковник крепко пожал и от души потряс руку Хайме, отчего у того едва не посыпались искры из глаз, после чего подошел к Виктору.
        - Я надеюсь на твою помощь в случае, если у нас снова возникнут подобного рода проблемы, - отечески похлопав его по плечу, сказал Аристарх Петрович. - Вёлунд сказал мне, что ты пока поживешь в нашем городе.
        - Да, - ответил Виктор. - Мне нравится в Петербурге, да и Настя должна окончить школу.
        - Вот и отлично! - обрадовался полковник. - В нашем ведомстве частенько возникают проблемы, которые самостоятельно мы решить не можем. И хотя у вас несколько своеобразный подход к разрешению подобного рода дел, но он полностью доказал свою эффективность. А я, со своей стороны, от имени нашей службы хочу сделать вам небольшой подарок. Могу предложить вам с Настей путевку на время зимних каникул в любую страну мира. Как вы на это смотрите?
        - Хорошо смотрим, - за себя и за Виктора ответила Настя. - Большое вам спасибо, Аристарх Петрович.
        - Тогда вы подумайте, куда бы хотели съездить, и сообщите мне. Не беспокойтесь, я все организую в лучшем виде. Ну, не буду больше обременять вас своим присутствием. Мне ведь тоже еще отчет надо писать о завершении операции. Ох уж эта бумажная волокита! Половину времени отбирает! Еще раз спасибо за великолепно проделанную работу, и до новых встреч.
        Полковник в очередной раз попрощался со всеми и ушел.
        - Ну вот, - сказал Вёлунд. - Теперь у вас есть связи в службе безопасности. Ты не отстраняйся от полковника, Виктор. Он мужик хороший и всегда поможет, если в этом возникнет надобность.
        - И слова свои хоть изредка контролируй, - не удержавшись, вставила Настя. - Кто тебя за язык тянул шуточки насчет ФСБ отпускать? Аристарх Петрович от чистого сердца хотел отблагодарить вас. Ну, конечно, немного нелепая идея с этими грамотами оказалась, что поделаешь, но это же не повод для насмешек. Мог бы отказаться и в более тактичной форме.
        - Отказаться?! - воскликнул Виктор. - От грамоты ФСБ на имя альвийского принца Виктора Владимировича Ветрова?! Ни за что! Я решил собирать самые нелепые документы из тех, которые мне выдают. У меня уже есть свидетельство о браке, подписанное конунгом Нидавеллира, теперь еще будет почетная грамота ФСБ.
        - Ничего страшного, - успокоил Настю Вёлунд. - Полковник хоть сам и лишен чувства юмора, но в других его высоко ценит. Хайме, я ведь так и не поинтересовался твоим здоровьем. Не подумай, что оно меня не беспокоит. Просто Аристарх так решительно взял нити разговора в свои руки, что мне даже слова не вставить было.
        - Все хорошо, отец. Правда, полковник Куроплюев чуть не оторвал мне руку, но я же отлично понимаю, что он это сделал от глубины чувств, а не ради того, чтобы окончательно превратить меня в инвалида.
        - Да, хватка у Аристарха всегда была крепкая, мужицкая, - рассмеялся король. - Но могу заверить, вреда он тебе и в самом деле причинить не хотел.
        - Эрланд, а ты еще побудешь здесь или сразу вернешься в Нидавеллир? - после небольшой паузы, возникшей в разговоре, спросил Виктор.
        - Извини, братишка, но сразу вернусь, - вздохнув, ответил конунг. - Пока мы охотились на нашего брата, ряженного под шайтана, дел у меня дома и в самом деле накопилось невпроворот.
        - Ты уж заезжай к нам с Настей почаще, не забывай. Мы всегда будем рады видеть тебя.
        - Обязательно заеду! А как только наведу порядок, жду вас с ответным визитом. На открытие электростанции, например. Как вы на это смотрите?
        - А как мы к тебе попадем? - усмехнулся Виктор. - Мы ведь с Настей не дварфы, нам туда путь заказан, а уж «Черным пауком», извини меня, я больше пользоваться не стану даже ради такого знаменательного события, как ввод в эксплуатацию первенца нидавеллирской энергетики.
        - Вот тебе и на! - удивился Эрланд. - А ты разве не понял, что талисман Одина позволяет нам путешествовать по всем трем мирам Иггдрасиля?!
        - Не может быть!
        - Когда дело касается бога, слова «не может быть» неуместны. Для него ничего невозможного нет.
        - Ну тогда жди нас в гости. И не забудь про свое обещание построить для нас пятизвездочный отель.
        - Обязательно построю, и вы будете его первыми гостями.
        - Ну что, пора нам всем по домам? - предложил Вёлунд. - Работу мы и в самом деле провели сложную, теперь можно отдохнуть. Хайме, поехали со мной, не будем мешать молодым.
        - Конечно, отец.
        - Не забывай разрабатывать руку, - напомнила ему Настя. - Сейчас ее подвижность зависит только от тебя.
        Они вышли на улицу, обнялись на прощанье и разъехались в разные стороны. Настя и Виктор жили недалеко, поэтому решили прогуляться до дома пешком.
        Эпилог
        Наконец-то после нескольких суматошных дней Виктор добрался до дома. Он разделся, принял душ и с удовольствием лег в постель.
        - Ты не сердишься на меня? - обнимая Виктора, спросила Настя. - Я сегодня вела себя как какая-то злобная мегера. Просто так волновалась за тебя, так боялась, что с тобой опять что-нибудь случится, что нервы немного сдали. Наверное, я никогда не привыкну к тому, что тебе постоянно приходится рисковать своей жизнью. Прости, если чем-то обидела тебя.
        - Настя, разве я могу обижаться на тебя за то, что ты любишь меня? - улыбнулся Виктор.
        - Ты не подумай, будто я не понимаю, каким важным и нужным делом ты занимаешься. Все отлично понимаю, но иногда так хочется, чтобы на твоем месте был кто-нибудь другой, а ты сам все время находился рядом со мной! Знаю, что это глупо и эгоистично, ведь для мужчины главное - это работа, и без нее ты опять закиснешь, как тогда, в Альвхейме, но ничего с собой поделать не могу. Все влюбленные немного эгоисты, а я еще и трусиха ужасная. Потеряв тебя один раз, очень боюсь, что это повторится снова.
        - Не бойся, мне есть ради чего жить, и я так просто смерти не сдамся, - успокоил ее Виктор.
        - Как бы мне хотелось в это верить, Кощей ты мой Бессмертный, - вздохнула Настя и, помолчав, сказала: - Ты ведь так и не рассказал мне, что у вас произошло. Если судить по тому, что сюда примчались все, включая короля Вёлунда и Эрланда, положение было не такое уж и безобидное, как ты мне рассказывал. Да еще и ФСБ к вашей авантюре подключилось. Вот уж никогда не думала, что альвы сотрудничают с местными спецслужбами!
        - Отец всегда уважительно относился к местным законам, а получилось так, что в этот раз, не нарушив их, мы не могли завершить свою миссию. К тому же действовали мы в интересах именно местных жителей, а у короля Вёлунда имелись каналы связи с особым отделом ФСБ, занимающимся случаями, которые не укладываются в традиционное представление людей о своем мире. Но все уже закончилось, и давай не будем ворошить эту темную историю. Могу лишь сказать, что нам пришлось столкнуться с новым порождением злобной магии Локи, и оно непосредственно касалось нашей семьи тоже. Темный бог надеялся отыграться за свое предыдущее поражение, но ничего у него из этого не вышло.
        Виктор намеренно не стал рассказывать о том, что под личиной шайтана скрывался Эгиль. Вероломный брат уже дважды пытался убить его, и новое появление этого персонажа перепугало бы Настю еще больше.
        - Ладно, не хочешь рассказывать, не надо. Я ведь не так любопытна, как ты думаешь, и мне достаточно того, что ты жив, здоров и невредим. Ты, кстати, подумал над предложением полковника Куроплюева? Я понимаю, что сын несметно богатого короля Вёлунда не очень-то нуждается в бесплатной путевке, но обидеть Аристарха Петровича отказом в ответ на его благодарность тоже как-то некрасиво получится. Так куда мы поедем на предстоящие зимние каникулы?
        - В Индию, конечно! - без лишних размышлений ответил Виктор.
        - Почему в Индию? - улыбнулась Настя. - Ты же, насколько я помню из твоих завиральных рассказов, провел там почти все свое детство и изъездил ее вдоль и поперек? Неужели ностальгия замучила?
        - Почему это мои рассказы завиральные?! - немного обиженным тоном спросил Виктор. - Я, между прочим, специально занимался изучением Индии на случай возникновения у собеседников вопросов о ней. Спорим, что ты не поймаешь меня на откровенном вранье!
        - Ты прямо как резидент альвийской разведки какой-то! - рассмеялась Настя. - В ведомстве полковника Куроплюева это называлось бы «отрабатывал легенду». Ладно, так и быть, спорить с тобой на эту тему я не буду. Знаю, что тетя Миврана - человек ответственный и шпиона-недоучку на задание не послала бы. Так почему же мы все-таки едем в Индию?
        - Во-первых, там сейчас тепло.
        - Довод убедительный, - насмешливо кивнула Настя. - Непривычному к холодной питерской погоде теплолюбивому альвийскому шпиону иногда хочется немного погреться. Кстати сказать, из-за таких вот несущественных мелочей и происходят все провалы агентуры.
        - Во-вторых, там и в самом деле интересно, - не обращая внимания на очередную колкость со стороны Насти, продолжил Виктор. - Индия - страна с древнейшей культурой, сохранившая многие из древних знаний. Нам обоим найдется, чему там поучиться.
        - Так мы отдыхать едем или учиться? - фыркнула Настя. - А я-то, наивная, надеялась просто полежать на пляжах Индийского океана и покупаться в море! Хорошо, хотя этот пункт нашей программы и не очень привлекателен с точки зрения отдыха, я согласна. Учиться всегда полезно. Есть еще какие-нибудь доводы в пользу выбранного тобой маршрута?
        - Ну, в Индии мы еще не были, - подумав, сказал Виктор.
        - Так мы еще нигде не были, - рассмеялась Настя. - И на Северном полюсе, и в пустыне Сахара.
        - На Северном полюсе слишком холодно, а в пустыне Сахара слишком жарко, - привел очередной веский довод Виктор.
        - Я как-то не подумала об этом, - усмехнулась девушка. - Тогда, конечно, остается только Индия. Слушай, агент Ветров, а может быть, ты просто прошел слишком узкий круг подготовки в своей шпионской школе и не знаешь других мест на Земле, кроме Петербурга и Калькутты? Тогда я могу рассказать тебе, на какие курорты ездят отдыхать все нормальные люди нашего города.
        - А я, стало быть, ненормальный?!
        - Конечно! - без тени сомнения ответила Настя. - Разве можно считать нормальным того, кто большую часть жизни прожил в стране, не обозначенной ни на одной карте, кто водит дружбу с русалками и охотится на шайтанов? А человек, который время от времени навещает свою собственную могилу и всегда носит с собой меч и секиру, по-твоему, тоже нормальный? Мне продолжить список твоих странностей или хватит и того, что уже перечислено?
        - Нет, наверное, хватит, - тяжело вздохнув, ответил Виктор. - И что же нам теперь делать?
        - Как что?! Ехать отдыхать в Индию, конечно! - рассмеялась Настя. - Дело в том, что я безумно люблю самого ненормального человека в мире и очень счастлива с ним! Какая мне разница, где отдыхать и чем заниматься?! Главное, чтобы ты всегда был рядом со мной!
        notes
        Сноски
        1
        АЛЬВХЕЙМ - в германо-скандинавской мифологии Верхний мир, земли, где обитают мифологические существа альвы. - Здесь и далее примеч. авт.
        2
        ВЁЛУНД - король альвов. Известен как Великий Кузнец, сковавший меч самому Одину - верховному богу германо-скандинавской мифологии.
        3
        РЕГИНА (лат.) - «царица», «королева».
        4
        СРЕДИННЫЙ МИР, или Мидгард - место обитания людей.
        5
        ДВАРФЫ - темные альвы, мифологические существа, обитатели Нижнего мира Нидавеллира.
        6
        ИГГДРАСИЛЬ - магическое древо, символ мироустройства.
        7
        ЛОКИ - бог огня, хитрости и обмана, низвергнутый Одином в мрачный подземный мир за убийство его сына Бальдра.
        8
        «Имя Вёлунд… имеет скорее негативный смысл» - после того как язычество было вытеснено христианством, Вёлунд, как и многие другие языческие персонажи, приобретает бесовские черты, превратившись в Сатану или же его ближайшего приспешника.
        9
        АЛЬГИЗ - один из знаков рунического письма. Как и все остальные, имеет свой магический смысл. Руна альгиз - символ защиты. В перевернутом виде магический смысл альгиз (как и каждой руны) меняется на противоположный.
        10
        ВАДЖРА МУШТИ, КАЛАРИ ПАЯТТУ, ВАРМА-КАЛАИ - индийские школы рукопашного боя.
        11
        МАМАЙ - темник (военачальник) Золотой Орды, войска которого были разбиты на реке Калке.
        12
        ЭРЛАНД - скандинавское имя, означающее «иностранец», «чужак».
        13
        ГРИФОНЫ - мифологические существа с туловищем льва и головой орла. Имеют острые когти и белые либо золотые крылья. Они могут выступать и как защитники, покровители, и как злобные, ничем не сдерживаемые звери.
        14
        ХОЛЬМГАНГ - ритуальный поединок викингов, используемый для разрешения различных спорных моментов.
        15
        Нидингом викинги объявляли воина, отказавшегося от поединка. Объявление нидингом было равноценно статусу изгоя.
        16
        СКИМИТАР - обобщенный европейский термин для обозначения различных восточных сабель.
        17
        ШУАН-ГОУ - парные китайские мечи.
        18
        ОДНОГЛАЗЫЙ БОГ - по преданию, Один отдал свой глаз Мимиру за право напиться из источника мудрости.
        19
        ГУНГНИР - копье Одина, никогда не пролетающее мимо цели и поражающее насмерть любого, в кого попадет.
        20
        ХУГИНИ МУНИН - «думающий» и «помнящий».
        21
        ГЕРИИ ФРЕКИ - «жадный» и «прожорливый».
        22
        ЙОУЛУПУККИ - финский сказочный дед, дарящий подарки детям на Рождество Христово.
        23
        ГРЕНДЕЛЬ - мифическое антропоморфное чудовище из англо-саксонского эпоса, убитое Беовульфом.
        24
        «ЛЮДИВЧЕРНОМ» - американская фантастическая комедия 1997 года режиссера Барри Зонненфельда.
        25
        ФЭМЭЭСНИК - представитель Федеральной миграционной службы (ФМС).
        26
        БРИТЫЙ ГОЛОВА - искаженное название бритоголовых (или скинхедов).
        27
        ШАЙТАН - в исламском богословии - представитель злых духов, враждебных Аллаху и людям.
        28
        Скандинавское имя Свен означает «мальчик», «юноша».
        29
        29 T-98 «КОМБАТ» - российский бронированный внедорожник для перевозки ВИП в зоне боевых действий. Разработан в Санкт-Петербурге конструкторским бюро Дмитрия Парфенова.
        30
        СБИВКА - перпендикулярный проход между тоннелями.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к