Вечеринка в Чертаново Александр Ермак
        Застенчивая студентка из провинции отваживается пойти на частую вечеринку. Поначалу все идет, как обещала ее новая подруга: приятные напитки, танцы, игры. Но затем становится не до веселья - лишь бы выжить в кровавом кошмаре…
        Александр Ермак
        Вечеринка в Чертаново
        1. На дискотеку?
        За три года учебы в столице она ни разу не побывала в Чертаново. Общежитие и учебные корпуса института располагались на западе Москвы. Магазины, парки - по соседству. Театры, концертные залы - в основном в центре. А Чертаново - это черт знает где! Звучит так же экзотично, как Зюзино, Братеево, Бирюлево или какая-нибудь Капотня.
        И вот - случилось. Выйдя из метро, остановилась на небольшой мощеной площади, осмотрелась: с одной стороны - скамейки по краю примыкающего сквера, далее высотные дома, с другой стороны - полукругом дорога с множеством снующих машин. Заметила наконец нужный ориентир, прячущийся за фигурами прохожих, - бронзовую скульптуру девушки-студентки рядом с бронзовым же голубем, сидящим на металлическом шаре. Рядом с ними никого. Подошла, глянула на часы в телефоне: похоже, подруга опаздывает.
        Принялась осматривать скульптуру, пытаясь понять, что же это за книга в руке бронзовой девушки. Вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и резко обернулась. Рядом по-прежнему никого не было, и вроде бы никто не смотрел на нее. Глубоко вдохнула и выдохнула. Уже несколько дней ей то и дело кажется, что, когда выходит на улицу, кто-то смотрит на нее. Но сегодня это, может быть, от напряжения, от ожидания того, чего она никогда не делала. Возможно, просто нервничает, предполагая.
        Снова посмотрела на часы: подруга опаздывает уже на двадцать минут. Продолжила рассматривать скульптуры: перешла от девушки к голубю, и снова показалось, что кто-то прикасается к ней взглядом: к голове, к спине, к бедрам. Повернулась в этот раз медленно, но и теперь вроде на нее никто не пялился: люди быстро проходили мимо, ныряли в подземный переход к метро.
        Достала телефон, ткнула пальцем - никто не ответил. Решила, что подождет еще десять минут и поедет обратно домой. Не судьба! Вернется в небольшую, но ставшую уже такой родной комнату общежития с любимыми книгами, учебниками, горячим чаем и домашним вареньем. Проведет очередной день без всяких тебе треволнений в чужом районе.
        Но и в ее студенческом жилище не так уж все радужно. Живет она еще с двумя «понаехавшими» в Москву. Такие же провинциальные девчонки. Такие же, да не такие. Мария и Лера, в отличие от нее, ходят не только на занятия в институт. Они еще умудряются куролесить по домашним вечеринкам однокурсников-москвичей и даже по столичным ночным клубам. На нее смотрят сверху вниз. Обзывают прямо в глаза: «синий чулок», «трусы с начесом», «принцесса на горшочке»… А чем она может ответить? Даже в школе, когда одноклассники дразнили: «Раиса - книжная крыса», то даже язык показать не могла в ответ, только в голове вертела, но никак не решалась произнести: «Сашка-какашка», «Аркашка-таракашка», «Вика - дура, Вика - вша, Вика любит алкаша…»
        Когда на каникулах вырывается домой во Владимир, то подружки, оставшиеся там учиться, набрасываются с вопросами о столичной жизни. Их интересуют не только институт, театры, концерты, но и те же вечеринки, ночные клубы. А она об этих сомнительных развлечениях даже наврать ничего не может, потому как представляет происходящее на них лишь по обрывкам разговоров соседок по комнате. Конечно, и эти расспросы, и дразнилки можно бы пережить, но Кирилл… Это высокий, стройный однокурсник Раи. Такой умный, спокойный, не робкий и не наглый, очень тактичный. Наверняка будущий профессор, завидный жених для девушек всего курса, да и не одного его. Кирилл, окруженный девичьим вниманием, ко всем относится ровно, не спешит ни с кем вступать в отношения. Вот и к ним в комнату заходит. Иногда по делу, иногда вроде нет. Разговаривает в основном с Марией и Лерой, но ведь и на нее посматривает. Порой, кажется, даже как-то по-особенному. А в понедельник, когда помог соседкам донести книги из библиотеки и они в благодарность поили его чаем, вдруг пригласил:
        - Девочки, идем в субботу на дискотеку в главном корпусе?
        Мария и Лера тут же согласились:
        - Конечно!
        А Кирилл продолжал смотреть в ее сторону:
        - Рая?
        Она растерялась:
        - Не знаю…
        Вопрос застал ее врасплох, ведь она никогда не была на дискотеках. Во Владимире отец не отпускал ни на школьные, ни на районные: «Ничего там хорошего нет, на этих танцульках. Одно кривлянье и приставанье». Мать не перечила главе семейства. Так что Рая только во время уборки дома выделывала ногами какие-то па, а танцевать так и не научилась, утешая себя тем, что это «одно кривлянье и приставанье». Но как-то случайно заглянула в районный дом культуры во время дискотеки. Там девушки и парни медленно танцевали в обнимку. «Смотреть противно», - сказал бы отец. А она засмотрелась. И ей хотелось, чтобы кто-нибудь так же положил руки на ее талию, прижал к себе.
        - Как же она пойдет? - Мария глянула на Леру. - Там ведь надо с мальчиками друг за друга держаться. А она у нас даже ни разу не целованная. Жизнь только по книжкам знает.
        Рая вспыхнула. Зачем же она тогда, только познакомившись с соседками, так разоткровенничалась? И вот они ее теперь опозорили перед Кириллом.
        Но тот не усмехнулся, глядя на ее покрасневшие щеки, оставался, как всегда, совершенно серьезным:
        - А разве это плохо?
        Лера, недоумевая, посмотрела на Марию:
        - В таком-то возрасте?
        Кирилл спокойно пожал плечами:
        - Каждому свое время…
        - А еще она пауков боится!
        - Каждый чего-то боится…
        После этого разговор перешел на обсуждение разных страхов, потом перекинулся на институтских преподов, учебное расписание, рефераты. Про Раю, на ее счастье, забыли. Почти. Уходя и прощаясь, Кирилл снова посмотрел на нее:
        - До субботы?
        Что она могла сказать? Ему! Только:
        - Да, если…
        - Если?..
        - Да-да, конечно!
        Это случилось в понедельник. Во вторник после занятий она заглянула в общежитский танцкласс, потом в районную танцевальную студию. И там, и там увидела знакомых студентов, застеснялась. Они все были в таких красивых танцевальных костюмах, в специальных туфлях. У нее ничего подобного нет. А если будет, то решится ли надеть? Будет выглядеть в обтягивающем танцевальном костюме, как голая. А ей так уютно прятаться в своих мешковатых джинсах и растянутом пуловере. Только распускать по нему свои длинные вьющиеся льняные волосы не стеснялась. Гордилась ими. На них и в родном Владимире, и в институте все заглядывались. Даже Мария с Лерой завидовали, а потому прохаживались и на этот счет:
        - Зачем такую гриву таскать? Не школьница уже! Еще в косу их заплети!..
        Так и не решилась зайти ни в один танцзал. Не зная, что делать, забрела в первое попавшееся кафе. Прошлась ладонью по волосам. Вздохнула: в танцзале ими не прикроешь обтянутые танцевальным костюмом крепкие бедра и такую же крепкую, прямо-таки торчащую грудь. Все будут пялиться, а она и так в зоне чьего-то пристального внимания. И в понедельник, и во вторник продолжала ощущать на себе взгляд. Только вот сейчас, в кафе, как будто кто-то отстал от нее, не вошел. Но поджидает за порогом? Зачем?
        Осмотрелась на всякий случай. Семейная троица разглядывает что-то на мобильном телефоне, ребенок хихикает. Парень, глядя на дверь, вертит в руках белую розочку. Девушка водит пальцем по экрану телефона. И дальней паре, увлеченной разговором друг с другом, до нее дела, похоже, нет.
        Вздохнула, уперевшись взглядом в стол: может, лучше не идти на дискотеку? Вспомнила, как говорил отец: «Семь раз отмерь - один раз отрежь!» Нет, танцевать, танцевать с Кириллом нереально. И, значит, смириться, отказаться от него, отказаться от личного и, очень может быть, вообще семейного счастья? Вдруг это единственный шанс в жизни?..
        - Привет!
        Вздрогнула и подняла голову. Рядом стояла неизвестно откуда взявшаяся девушка. Чуть ниже ростом средневысокой Раи, мальчиковатая, с узкими бедрами, маленькой грудью. Коротко стриженая, волосы покрашены в розовый цвет. Несмотря на экзотический окрас шевелюры, что-то в ней показалось приятным, как будто знакомым.
        - Добрый день! - откликнулась Рая.
        Девушка указала на место рядом:
        - Свободно?
        Автоматически ответила:
        - Да, конечно.
        Розововолоска поставила на столик бокал с молочным коктейлем, запустила туда пластиковую трубочку и с удовольствием втянула в себя порцию ароматной жидкости. Потом облизнулась и блаженно улыбнулась:
        - Класс!
        Представилась:
        - Алла!
        - Раиса. Рая…
        - Что пьешь?
        - Чай. Травяной.
        - Ага, полезно для здоровья. Ты, я вижу, следишь за собой: танцами интересуешься.
        - Я?
        - Видела тебя возле студии. Хожу в нее. Хочешь научиться танцевать?
        - Не так, чтобы…
        - Стесняешься, наверное?
        - Да. Как ты?..
        Девушка махнула рукой и снова втянула в себя порцию коктейля, облизнулась:
        - Это мы проходили. Надо немного теории и побольше практики, и все!
        - И все?
        - Конечно.
        - Не знаю. Теория - ладно: я много читаю про все на свете. Интересно, наверное, и про танцы что-нибудь найти. Но практика… Как-то страшновато…
        Заметила, что опять откровенничает с малознакомым человеком, но уже не могла удержать в себе:
        - У меня много страхов. Даже кажется, что за мной кто-то следит.
        - Кто за тобой может следить?
        - Не знаю. Вроде некому и незачем.
        Розововолоска махнула рукой:
        - Я знаю: это парни на тебя заглядываются. Ты же симпотная.
        - Думаешь?
        - Конечно. И скажу тебе: гораздо неприятнее, когда на тебя никто не смотрит. Когда ты никому нахрен не нужна!
        Рая аж вздрогнула от последних слов. Девушка заметила:
        - Тебя смущает, как я выражаюсь?
        - Ну… Нет, просто я так… Четко характеризовать, формулировать не умею.
        - Учись: немного теории и побольше практики. И все!
        - И все?
        - И все. Ну, вот просто повторяй за мной: «Нахрен!»
        Рая посмотрела по сторонам. Девушка подбадривала:
        - Ну же, смелее. Скажи: «Нахрен!»
        Не веря самой себе, прошептала:
        - Нахрен…
        И тут же ей стало жарко, лицо, как это часто с ней бывало, залила краска. Алла повела вокруг рукой:
        - Смотри: ты это сказала, и ничего не случилось. Мир не перевернулся. Ну-ка, еще раз: «Нахрен!»
        Рая снова прошептала:
        - Нахрен…
        - Громче!
        - Нахрен!
        - Еще громче!
        - Нахрен!!
        - Еще!
        - Нахрен!!! Нахрен!!! Нахрен!!!
        Кто-то посмотрел на них, но, ничего не сказав, тут же вернулся к своим делам. Рая же с Аллой переглянулись, рассмеялись. Новая подруга кивнула:
        - Вот видишь: немного теории и побольше практики.
        Рая согласилась:
        - И все. Так просто…
        - Танцевать не сложнее.
        Алла встала и, красиво двигая телом, затанцевала около столика под негромкую музыку, звучащую в кафе. Она совершенно не стеснялась, просто не обращала внимания на взгляды со стороны. Когда мелодия закончилась, сделала книксен глядящим на нее и снова села на стул.
        Рая восторженно смотрела на Аллу:
        - Здорово! Нет, танцевать - это очень сложно. Я бы даже и не подумала, если бы не…
        - Если бы не?
        Рая опять не сдержалась и рассказала Алле о Кирилле, о Марии и Лере. Та, выслушав, с шумом высосала остатки коктейльной пенки из бокала, отставила его в сторону и с укоризной посмотрела на Раю:
        - Ты можешь отказаться от своего счастья из-за лени, трусости? Да я убью любого, кто встанет на дороге к моему парню! Я камни сверну ради него, только бы он был! Хочешь, научу тебя танцевать? Хочешь утереть нос этим паршивкам?
        - Хотеть-то хочу, но едва ли получится.
        Алла усмехнулась:
        - Не дрейфь, подруга: главное, ввязаться - потом разберемся! Когда у тебя дискотека?
        - В субботу.
        Девушка задумалась, потом стала загибать пальцы:
        - Теоретически у нас есть четыре дня. Вернее, теоретически три, а в пятницу можно закрепить практически.
        - Практически?
        - Да, в пятницу у моих хороших друзей будет шикарная вечеринка. Место проверенное, никаких неожиданностей и неадекватов. Главное, никого из твоих знакомых точно не будет. Так что можешь смело отпрактиковать, а в субботу к Кириллу. И он точно будет твой!
        Это было так заманчиво:
        - Даже не знаю!
        - Чего тут знать? Глупо отказываться от своего личного счастья!
        - Да, пожалуй. А где мы будем учиться танцевать?
        - Да хоть здесь!
        Рая с удивлением посмотрела по сторонам. Алла усмехнулась:
        - Шучу! Найдем мы себе место!..
        Во вторник они танцевали в закутке на ремонтируемом этаже общежития под музыку из телефона Аллы. Сначала Рая стеснялась: движения получались неловкими. Потом, увлекшись, перестала обращать внимание даже на рабочих, которые несколько раз проходили мимо них.
        Алла подбадривала:
        - У тебя хорошо получается, подруга!
        И Рае, разошедшейся, не хотелось останавливаться:
        - Давай еще потанцуем! Еще! Еще!
        Потом телефон Аллы вдруг замолчал, та подняла его с пола:
        - Блин, опять зарядка кончилась! Все время забываю накормить эту штуку. Так что на сегодня, подруга, все. Достаточно на первый раз.
        В среду утром у Раи «отваливались» натруженные ноги. Она даже хотела позвонить Алле, чтобы отказаться от затеи, но днем на факультете мельком увидела Кирилла. Он тоже заметил ее. Приветливо кивнул мимоходом. Как будто услышала его голос: «До субботы?» Так что вечером снова танцевала, не обращая внимания на то, что некоторые ремонтники не спешили расходиться после работы, останавливались, чтобы посмотреть на танцующих девушек.
        В четверг она чувствовала себя намного увереннее и просто не могла дождаться танцевального урока. Ее не смутило, ей даже понравилось, когда кто-то из глазеющих ремонтников присвистнул и прокомментировал:
        - Во дают девахи! Жаль, что образованные больно. А то б…
        Эти три дня пролетели одним мгновением. И, хотя Рае по-прежнему казалось, что на улице кто-то продолжает цепляться за нее взглядом, просто не думала об этом. Ей и так было чем занять свою голову. Чем ближе была «практическая» пятница, тем больше сомнений одолевало. Она слишком мало знала свою новую подругу, но та ей так помогала… Рая не хотела идти в незнакомое место с незнакомой компанией, но по жизни время от времени приходится ходить в незнакомые места, расширять свои представления о мире. «Семь раз отмерь», - говорил отец. Он не хотел отпускать дочь одну в Москву, позволить ей жить в общежитии, но она отрезала - и ничего с ней не случилось. Вернее, случилось хорошее: учится теперь тому, чем хотела заниматься всю жизнь.
        В четверг вечером, напрыгавшись, накружившись, представляя, как будет танцевать с Кириллом, она просто рвалась на эту пятничную вечеринку. Но, проснувшись утром, опять засомневалась. Днем решила, что все-таки поедет, но лишь до станции метро, у которой договорились встретиться, только чтобы глаза в глаза поблагодарить подругу за уроки танцев и сказать без обиняков, что не пойдет. Размышляя об этом по дороге из института в общежитие, забрела в магазин и купила узкие, подчеркивающие бедра джинсы. А еще обтягивающую грудь блузку. Не для вечеринки, так, чтобы просто имелось дома на всякий случай.
        Ей снова казалось, что кто-то следит за ней, но, похоже, Алла была права. Рая не раз успевала заметить, что парни просто пялятся на нее. И это, кажется, ей нравилось…
        И вот она, почему-то в обновках, - в тех самых узких джинсах и обтягивающей блузке - поехала в Чертаново, вышла на нужной станции, стоит у бронзовых скульптур. Но сказать Алле ничего не может. Нет ее, и трубку не берет. Скорее всего, у Аллы снова сел телефон. Уйти, не дождавшись, ничего не сказав? Нехорошо по отношению к так много для нее сделавшей подруге. И потом - отказаться… Значит, отказаться и от Кирилла. Она ведь все еще не готова пойти с ним на дискотеку. Одно дело танцевать в паре с подругой, и другое - с реальным мужчиной, с Кириллом. От одной мысли об этом у нее все внутри сжималось, ноги-руки немели. Нет, как говорила Алла, без настоящей практики невозможно.
        Рая не тронулась с места. Подождала еще десять минут, еще пять. А потом все-таки выдохнула: сделала все, что могла, теперь можно вернуться домой с чистой совестью. И без каких-либо мыслей о Кирилле.
        Сунула телефон в сумочку, но, не успев сделать и шага, услышала:
        - Вы Рая?
        К ней подошел невысокий парень-толстячок. Повторил:
        - Вы Рая?
        Она не знала что сказать: видела этого парня впервые в жизни. Откуда он ее знает?
        Толстячок улыбнулся:
        - Я не представился. Витя. Меня зовут Витя.
        Рая продолжала с недоумением смотреть на него. Парень продолжил:
        - Меня попросила вас встретить ваша подруга.
        - Моя подруга… - начала соображать Рая.
        - Ну, да, Алла. Она позвонила мне. Сказала, что не смогла до вас дозвониться, вы, видимо, были в метро. А у нее тогда уже почти разрядился телефон. Вот она и попросила меня встретить вас, чтобы вы не беспокоились и не ждали напрасно.
        - Теперь понятно, - несколько успокоилась Рая.
        - Идемте! - махнул рукой в сторону Витя.
        - Куда? - снова насторожилась Рая.
        - Вы же на вечеринку?
        - На вечеринку, но… - она не собиралась идти с незнакомым человеком в незнакомый дом к незнакомым людям.
        - Да вы не беспокойтесь, Алла скоро присоединится к нам.
        - Вот когда присоединится…
        Витя замялся:
        - Там уже и другие ребята-девушки пришли. А я как бы распорядитель. Без меня там будет не очень хорошо.
        - Так идите!
        - Бросить вас… Давайте присядем на скамейку и вместе подождем Аллу.
        Она была не против.
        Рая сделала вид, что читает что-то в телефоне. Вите несколько раз звонили, и он отвечал:
        - Да, Сонечка, я здесь недалеко, скоро буду… Да, Вероника, еще немного и приведу еще двух девушек… Веселитесь пока без меня… Можете покормить Кешу…
        Рая не удержалась и спросила:
        - Кеша - это кто?
        - Кеша - это попугай.
        Рая тут же вспомнила своего скворца, который остался в родном Владимире. Нашла его на улице с перебитым крылом. Выходила и научила говорить по утрам: «Доброе утро, Раечка!» Улыбнулась.
        Витя взглянул на часы, но ничего не сказал, только вздохнул. Ему снова позвонили. Все в том же духе ответил:
        - Катюша, я скоро буду. Веселитесь пока без нас. Что? Мальчиков мало? Ну, это статистика, танцуйте по очереди. Шучу-шучу… Можете покормить Кешу.
        Рае стало жаль этого толстячка:
        - Да вы идите, а то там без вас никакого веселья.
        - Нет, вдруг вы заблудитесь. Вы же не бывали у нас прежде.
        - Алла знает дорогу?
        Витя посмотрел на заходящее за крыши домов солнце:
        - Да, но оставить вас одну здесь тоже не очень хорошо.
        Ему позвонили еще несколько раз. Но он не ушел. «Какой заботливый толстячок», - подумала Рая.
        И тут позвонили уже ей:
        - Рай, привет!
        - Алла, ты где? Мы с Витей тебя ждем, ждем!
        - Ой, прости! Сначала не дозвонилась и попросила Витю тебя встретить. Потом у меня опять зарядка кончилась. Стала заряжать прямо в вагоне метро, и сразу звонок: оказывается, у меня стиральная машинка гикнулась, соседей затопила, а тебе из-под земли опять не дозвонилась. А тут такой потоп, скандал, так что пришлось вернуться. Но вроде воду остановили, соседи немного успокоились. Я пока прибирала все, вывозилась, как хрюшка. Сейчас телефон хоть немного подзарядится, снова переоденусь, чуть подкрашусь и приеду.
        - Это ж сколько тебя ждать?
        - Да вы не ждите. Витя - хороший парень. Иди с ним. Я подъеду через час-полтора.
        - Как я там одна?
        - Ты же уже умеешь танцевать. Так что начинай, подруга, не дрейфь! Думаю, к моему приезду совсем освоишься!
        - Ты точно приедешь?
        - Как же я тебя одну оставлю, хоть и среди хороших людей? Вдруг ты себе новую подругу найдешь и меня забудешь?
        - Тоже скажешь! - улыбнулась Рая.
        - Давай, не жди, начинай уже веселиться, я скоро… Не теряй время, подруга. Чем больше практики, тем больше шансов на Кирилла!
        Рая посмотрела на Витю:
        - Идемте, Витя, Алла сама доберется.
        Толстячок с готовностью встал и указал направление - за высотные дома:
        - Нам туда, это совсем рядом.
        Рая стала расспрашивать о вечеринке, кто там, что делают. Витя спокойно, беззаботно называл по большей части женские имена, которые, впрочем, ей ни о чем не говорили. Еще говорил о музыке, под которую танцуют и будут танцевать, называя неизвестных Рае исполнителей:
        - «Копеечка»… «Лимболайт»… Да, конечно, будет «Гутенморгштейн»!
        Она слушала и поражалась тому, как много не знает из того, что известно ее сверстникам.
        Проходили мимо каких-то домов, заборов. Заслушавшись, Рая не заметила, как зашли в подъезд очередного дома, поднялись по лестнице на несколько этажей и остановились на площадке перед совершенно обычной дверью, по старинке обитой дерматином. Из-за нее слышалась ритмичная музыка.
        - Вот мы и пришли, - указал на дверь немного запыхавшийся на лестнице толстячок, распахнул: - Проходите, Раечка…
        Она, однако, отвернулась от двери.
        2. На квартире
        - Что ж вы, Раечка? - произнес из-за спины Витя. - Проходите, не бойтесь.
        - Я и не боюсь! - ответила она и как бы не спеша поправила волосы, зачем-то потуже натянула блузку, потом глубоко вдохнула, выдохнула, развернулась и вошла.
        Витя довел ее до средины длинной прихожей, указал на тумбочку и вешалку:
        - Вот здесь можно сумочку с телефоном повесить или положить. Без них вам будет удобнее.
        Рая снова было замялась, и Витя продолжил:
        - В любой момент можете воспользоваться. И не бойтесь, их здесь никто не возьмет.
        Она заглянула в ящичек тумбочки - там уже лежало несколько телефонов. Повесила сумочку на крючок вешалки рядом с другими, всех цветов радуги.
        Витя указал на полочку:
        - Выберите себе маску! Можно и без нее, но многие надевают, чтобы не стесняться и других не стеснять.
        Подумала, что это хорошая идея, и выбрала, надела белую, закрывающую верхнюю часть лица. Посмотрела на себя в большое зеркало и поразилась, как будто увидела себя чужим взглядом: какая привлекательная особа в голубых облегающих джинсах, в белой натянутой на груди блузке, да и еще и в таинственной белой маске. За ней блестят зеленые глаза. Под маской вполне симпатичный маленький носик и такие аппетитные губки. Видели бы ее сейчас соседки по комнате! Наверняка примутся расспрашивать, когда вернется поздно вечером, сразу проснутся, подскочат с кроватей. А она, крутя на пальчике эту белую маску, как бы нехотя станет рассказывать Марии и Лере о взглядах парней, о чертановских танцах под музыку таких талантливых исполнителей: «Гутенморгштейн» - это очень прикольно…»
        - Проходите, Рая!
        За зеленой дверью оказался большой затемненный холл без окон. В освещенном с потолка центре - небольшой паркетный подиум, возвышающийся над керамическим полом. Стены отделаны чем-то твердым, некрашеным - то ли кирпич такой, то ли голая выровненная штукатурка. На них несколько картин: зеленоватая лунная поверхность, зеленые звезды, зеленые брызги по красному фону…
        На подиуме под музыку, звучащую из больших колонок, энергично танцевали обладатели тех самых телефонов и сумочек. Все были в масках: фиолетовая, оранжевая, зеленая, две желтых, голубая… В белой была только она одна.
        Витя тыкал пальцем в двигающиеся фигуры, стараясь перекричать громкую музыку, называл имена:
        - Соня, Вероника, Катя, Алеша…
        Конечно, она не успевала запомнить, как зовут парня в очках поверх синей маски, высокую худощавую девушку с распущенными каштановыми волосами в золотой маске, очень энергично двигающуюся толстушку в мини-юбке со стразами, в полосатой маске. Вот только Вероника как-то сразу выделились для нее среди всех. Не только потому, что на этой красивой девушке было красивое красное платье с разрезом на бедре. Она была еще и очень похожа на девушку-скульптуру, стоящую рядом с бронзовым же голубем на площади у выхода из метро. А еще - одухотворенное, умное, доброе лицо…
        Витя, похоже, понимал, что она всех сразу запомнить не может:
        - Потом познакомитесь поближе, с кем захотите.
        - А это? - заметила вдруг три почти детские фигуры в черной одежде и в черных же масках, неподвижно сидящие на диванчике у стены за танцполом. Перед ними стол, на котором мигал лампочками какой-то пульт. Рядом небольшой, как будто детский автомобиль.
        - Не обращайте внимания на этот… антураж, - махнул рукой Витя, - давайте я вам зооуголок покажу!
        Подвел к ближней стене. Возле нее было несколько стульчиков, на столе и под ним стояло несколько клеток. Рая, увидев попугайчика, сразу догадалась:
        - Кеша!
        Витя улыбнулся:
        - Он самый!
        - Стейк! Стейк! - каким-то странным металлическим голосом произнес Кеша.
        Рая удивленно посмотрела на Витю:
        - Мой говорящий скворец говорил: «Доброе утро, Раечка!»
        Витя же как ни в чем не бывало представлял других обитателей зооуголка:
        - Кролик Роджер… Канарейки Зита и Гита… Хомяк Василий… В аквариуме золотая рыбка Бася…
        - А эта большая клетка под столом почему пустая?
        - Здесь жила настоящая анаконда, но она давно сбежала. Живет сейчас, наверное, где-то в городской канализации, как на родной Амазонке.
        Рая с опаской посмотрела по сторонам.
        Витя рассмеялся:
        - Это всего лишь местная легенда. Подозреваю, что никогда никакой анаконды здесь не было!
        Подвел ее к столу в нескольких шагах от зооуголка. На нем стояли тарелочки с чипсами-орешками, пара десятков разнообразных бутылок с разноцветными этикетками и таким же разноцветным содержимым, бокалы.
        - Вам налить что-нибудь?
        Рая помнила, как однажды, еще школьницей, оставшись дома одна, из любопытства выпила стакан ликера. Сначала было так вкусно и весело. А потом все вокруг закрутилось, завертелось. Вернувшиеся родители нашли ее уснувшей в обнимку с унитазом, перенесли бесчувственное тельце на кровать. Утром болела голова и было очень стыдно. Отец, однако, не ругал, только заметил:
        - Видишь, что делает алкоголь. Ты себе не хозяйка. Когда пьяная, кто угодно и что угодно может сделать с тобой.
        После этого она ни разу не брала в рот спиртного. Ответила Вите:
        - Что-нибудь безалкогольное…
        - Рекомендую вот этот напиток… Чувствуйте себя как дома. Развлекайтесь: танцуйте, играйте, участвуйте в акустическом аттракционе. Если что, я всегда рядом.
        - В каком аттракционе?
        Из-за громкой музыки Витя, похоже, не расслышал вопрос, подал ей бокал с зеленым шипучим напитком и нырнул куда-то за танцующих. Рая сделала несколько глотков и осмотрелась. Казалось, увлеченные музыкой и друг другом танцующие не обращают на нее никакого внимания, но она понимала, что как-то странно на вечеринке оставаться в одиночестве, выглядеть белой вороной, как бы сторонясь всех. А они все были такие красивые. У девушек подведены брови, накрашены губы. А у нее никакого макияжа…
        Сделала еще глоток, еще - и посмотрела на дверь, через которую вошла. Поставила бокал на стол и сделала шаг к выходу. Еще один. Но остановилась, почувствовав прикосновение чьего-то взгляда. Обернулась, но, казалось, по-прежнему никто не нее не смотрит.
        Опять взглянула на дверь, но, еще раз поправив волосы, еще раз потуже натянув блузку, глубоко вдохнула, выдохнула и почти решительно шагнула на подиум.
        Танцующие расступились, впуская ее в свой круг. Рая сначала задвигалась неуверенно, но так, как учила ее Алла. Настороженно поглядывала по сторонам. Однако никто не следил за ее руками, ногами. Но то, как она себя ведет, казалось, совсем никого не интересует: каждый танцевал, как хотел и как умел. Рая заметила, что многие двигаются даже не так разнообразно и красиво, как она, но при этом совершенно не смущаются. Это наблюдение вдохновило ее, она стала чувствовать себя свободнее, задвигалась более раскрепощенно. Стала смелее смотреть по сторонам, и ей показалось, что то тот, то другой парень останавливают свой взгляд на ней чаще, чем на других девушках. Это и смущало, и вдохновляло.
        Потом Витя объявил перерыв:
        - Передохнем, что-нибудь выпьем, чем-нибудь перекусим, пока наш повар не приготовит нам что-нибудь вкусненькое-горячее. И давайте вспомним детство: поиграем в… «ручеек». Разогреемся: у нас впереди еще сногсшибательный акустический аттракцион!
        Все потянулись за бокалами, захрустели чипсами и орешками. Потом действительно играли в «ручеек». Раю все время выбирали то неумело танцующий невысокий худой «ботаник», то энергичный крепыш с приплюснутым боксерским носом. Иногда у парней ее отбирала невысокая, похожая фигурой на Аллу брюнетка в красной маске, с не очень аккуратным каре и крупной родинкой на щеке.
        Между делом знакомились:
        - Соня, Вероника, Катя, Алеша…
        Рая никого толком не запомнила, да и не стремилась запомнить: вряд ли еще увидятся - не хотелось иметь свидетелей ее «практики».
        Снова зазвучала громкая музыка, и снова танцевали. Хотя парней было меньше вдвое, Рая не боялась остаться одна во время «медляков». При первых же размеренных звуках к ней кто-то подходил. Она никому не отказывала: с наслаждением танцевала, танцевала и танцевала. Была просто счастлива и так благодарна Алле: без нее такая вот жизнь просто прошла бы мимо. А теперь ей так здорово, и, главное, она практически готова к тому, чтобы танцевать с Кириллом, к тому, чтобы тот не разочаровался в ней. Покрутила головой, но не увидела коротко стриженую розововолосую голову. Подумала: «Уже должна была добраться. Надо бы ей позвонить». Приглашение на очередной медленный танец, однако, отвлекло ее от мыслей о подруге.
        Девушки, похоже, были не очень довольны, что немногочисленные парни так много внимания обращают на нее. Соседки по танцполу стали энергичнее. Принялись загораживать собой Раю, танцующую намного лучше многих. Ее это совсем не смущало, даже забавляло. Ей ведь здесь никто не был нужен. Думала только о Кирилле.
        Несколько раз она обращала внимание на фигуры в черном, по-прежнему вроде бы неподвижно сидящие у стены за танцполом. Неподвижно, но вот, глянув на них, обнаружила только две. Через некоторое время посмотрела - все три были на месте. Потом у стены увидела одну, и затем снова все три. Это было странно, но не более. Какое ей было дело до этого «антуража», когда можно думать только о приятном?
        В перерывах между танцами парни рассказывали немного пошловатые анекдоты. Девушки лепетали что-то про бутики, лейблы, скрабы, пилатесы и прочие стретчинги. И то, и другое забавляло Раю. От танцев, от этих разговоров, от мыслей о все приближающемся Кирилле ей становилось жарче и жарче. Приходилось все чаще прикладываться к бокалу. Отпивая, замечала, что некоторые парни и девушки время от времени заходили за синюю штору, видимо, заменяющую еще одну дверь. За ней, должно быть, были и другие помещения. Возвращались после уединения какими-то особенно веселыми или, наоборот, расслабленными. Глядя на них, Рая думала о том, что когда-нибудь и они с Кириллом будут уединяться. Веселиться или расслабляться только вдвоем.
        Несколько раз она пробовала напитки порой самых неожиданных вкусов. Но ей все нравилось. Напитки не только утоляли жажду, но и даже как будто придавали сил. Да, ей определенно все здесь нравилось. Хотелось снова танцевать, танцевать, танцевать. Как и той невысокой брюнетке в красной маске и с крупной родинкой на щеке, похоже, имевшей виды то ли на худого «ботаника», то ли на крепыша с боксерским носом. С этой девушкой, которую не сразу заметила, они то и дело сходились в танце друг против друга. Как Рая не старалась, но понимала, что брюнетка танцует лучше. Так же здорово, как Алла! Рая опять вспомнила о подруге и тут же снова забыла. Потому что Витя держал в руках профессиональную фотокамеру:
        - Внимание, снимок на память!
        Рая подумала, что это здорово: показать потом фото соседкам по общежитию и владимирским подругам, которые наконец-то дождутся ее повествования о настоящих столичных похождениях.
        Все стали принимать какие-то красивые позы. Брюнетка в красной маске изогнулась просто как-то непристойно, видимо, чтобы обратить на себя внимание и худого «ботаника», и крепыша с боксерским носом.
        Наснимавшись, снова танцевали, и Рая снова пила что-то очень приятно-бодрящее. Под одну замечательную мелодию, под другую. Потом вдруг заметила, что в танце кружится не только сама она, но и потолок. Стены стали как-то расширяться и пританцовывать, а сама она оказалась в руках… Кирилла.
        - Ты здесь!
        - Да!
        - Со мной!
        - Да!
        Прижалась к нему всем телом. Он так приятно гладил ее по спине. Потом поцеловал в шею, от чего по телу пошли мурашки. Потом в щеку, в лоб.
        - Кирилл!
        В губы. Она не подозревала, что это так приятно и так просто. Целоваться! Губы в губы!
        - Кирилл! Кирилл!
        Еще до окончания танца он увлек ее за синюю штору, находящуюся в нескольких шагах от зеленой двери, через которую вошли в зал. За куском ткани находился коридор с каменными некрашеными стенами и четырьмя дверьми. Обнял и так, так прижал к себе. Потом положил ладонь на грудь. Сердце забилось сильно-сильно. Накатила волна тепла и желания. Рая страстно отвечала на его поцелуи:
        - Кирилл! Кирилл! Кирилл!
        - Я - не Кирилл! Я - Петя!
        Рая отшатнулась. Лицо Кирилла, как будто нырнувшее в туман и вынырнувшее обратно, стало превращаться в прыщавые ниже маски щеки, в подбородок худого «ботаника».
        - Я - Петя! - повторил тот и попытался снова притянуть Раю к себе.
        - Нет! - уперлась в его грудь руками.
        - Но почему? - продолжал тянуть на себя распалившийся парень.
        Рая одной рукой продолжала упираться, а другой вытирала губы, пытаясь стереть с них поцелуи «некирилла». А Петя все тянул к ней свою голову, губы. Ей стало так противно. Или уже раньше было противно? Еще на танцполе замечала, что, возможно от головокружения, к горлу подступала тошнота. Забыла об этом, целуясь. А теперь так явственно почувствовала. Опять уперлась двумя руками в грудь парню и устало посмотрела на него:
        - Меня сейчас стошнит. Где здесь туалет?
        Тот недоверчиво ослабил руки. Она неожиданно для себя икнула.
        - Извини! - задышала глубоко, стараясь сдержать подкатывающую к горлу тошноту.
        Петя растерянно опустил руки и указал за спину:
        - Туалет там! Тебя проводить?
        - Не нужно! - чуть покачиваясь, держась за почему-то оказавшуюся шаткой стену, пошла в указанном направлении.
        Петя посмотрел ей в спину, пожал плечами и вернулся в комнату с танцами. Там по-прежнему не хватало партнеров-парней.
        Рая открыла первую попавшуюся по дороге дверь. Она была без замка, металлической, некрашеной, как и стены. Вошла, оглядела большое помещение: стул на колесиках, несколько шкафов, раковина, холодильник, огромная морозильная камера, плита, стол. Похоже, зашла на кухню. На странную кухню. Рядом с холодильником стоит скелет человека: наверное, такой же макет, какой у нее был в школе в кабинете биологии. Над столом картина туши животного в разрезе. Она такие видела в мясном отделе. Разные части туши подписаны: лопатка, филей, вырезка, окорок, рулька, пашина, мозги… Очертания туши не похожи ни на говяжью, ни на свиную. Человечья? После того, что Рая видела в залах современной живописи столичных музеев, это ее не удивило. Подумала, что перед ней, скорее всего, репродукция картины какого-то современного авангардиста.
        На столе - большая электрическая мясорубка. Чистая разделочная доска. Не нож, а настоящий мачете. Видимо, чтобы легко разрубить кости. В нос назойливо лезет какой-то странный, неприятный запах. Тошнота снова подкатила к горлу.
        Рая бросила взгляд на раковину, но сдержалась, не решилась сделать такое на чужой кухне. Намерилась справиться с тошнотой, запив чем-нибудь холодненьким. Распахнула белый шкаф со снежинкой на дверце. Но взять из холодильника оказалось нечего. Основные полки пусты. Только на боковых стояло несколько маленьких баночек. Рая приоткрыла одну, понюхала и поставила на место - этот соус скорее обострит тошноту, чем остановит. Другая баночка тоже не вызвала желания попробовать ее содержимое. Захлопнула холодильник и подняла крышку огромного морозильника. И там пусто! Только в заснеженном углу блестит вмерзший, оброненный кем-то солидный перстень. Надетый на телесного цвета палочку. Кто-то, видимо, хотел достать перстень из глубокого ларя, но орудие сломалось, и украшение вместе с обломком так и осталось на месте.
        Отвернувшись от морозильника, Рая принялась блуждать взглядом по кухне в поисках какого-нибудь напитка. Ничего! Подумала, что можно попить просто воды из-под крана. В поисках стакана открыла дверцы первого шкафа. То, что надо, - столовые приборы: бокалы, тарелки, ложки, вилки, ножи, еще баночки с какими сушеными травками и зернами. Поставила бокал на стол и решила заглянуть во второй шкаф. В нем огромное количество бутылок - штук двадцать-тридцать. «Наконец-то», - подумала. Схватила одну, вторую. Но и третья, и четвертая, и все остальные, судя по цвету и запаху, были наполнены растительным маслом. Рая пожала плечами: «О чем вкусненьком и горячем говорил Витя, если здесь только одно это масло да приправы? Чем нас собирались кормить?»
        Мысли о вязкой, тягучей жидкости вызвали новые позывы. Надо было срочно уходить, а то, и правда, ее стошнит прямо здесь, на чужой белой чистой кухне. Так и не попив, Рая, пошатываясь, вышла в коридор, так же по стеночке двинулась к следующей двери. Эта деревянная дверь прямо перед ней внезапно распахнулась. Навстречу вышел мужчина в белой одежде и черной маске. Увидев ее, остановился и указал на дверь кухни. Открыл рот, но из него вылетало только непонятное, как будто металлическое:
        - Эн-эн-эн! Эн-эн!
        «Немой повар, наверное, извиняется, что накормить ничем не может», - подумала Рая и, зажав рот рукой, быстро двинулась мимо мужчины.
        За дверью увидела раковину, унитаз, биде: «Слава богу, туалет!» Просторный и светлый, благодаря нескольким лампочкам на потолке и окну, святящемуся все еще небесным голубым.
        Сделала пару шагов к унитазу, но остановилась, заметив в углу Витю. Он стоял, прислонившись спиной к стене, со спущенными штанами. Рая отвела глаза, но толстячок ничего не сказал, и она снова посмотрела. Из-под нависающего животика торчал небольшой напряженный член. На нем - как бы дорожка белого порошка. По ней поочередно то одной ноздрей, то другой проходилась сидящая на корточках девушка в золотой маске. На лицах у обоих - блаженство. Рая от удивления и непонимания забыла о тошноте, застыла на месте.
        Витя, наконец обратив внимание на Раю, благодушно махнул рукой:
        - Делай свои дела. Ты нам не мешаешь!
        Но Рая, потрясенная увиденным, не могла сдвинуться с места. Толстячок же указал на член:
        - Может, хочешь присоединиться? - достал из нагрудного кармана рубашки пакетик. - Здесь на всех хватит!
        Она снова посмотрела на девушку, шумно втягивающую носом порошок с члена Вити, и тут же все из ее желудка резко пошло вверх. Рая бросилась к унитазу, упала на колени, чтобы наконец извергнуть из себя эту мучительную тошноту, но опять напряглась. Увидела в блюдце унитазной воды очень странное отражение: не лицо - плоская морда, маленькие глазенки. Чем ниже опускала голову к воде, тем больше и страшнее становилась эта так непохожая на нее морда. В ужасе Рая отшатнулась от унитаза и повернулась к биде. Тело затряслось в конвульсиях. Из желудка изрыгнулся скромный общежитский обед и много-много разноцветной жидкости, которую пила на этой вечеринке.
        Через несколько минут стало легче. Рая отдышалась, поднялась на ноги, вытерла лоб от испарины. Подойдя к умывальнику, глянула на себя в зеркало, боясь увидеть плоскую морду с маленькими глазенками. Но на нее смотрело вполне себе миловидное личико, разве что какое-то растерянное. Подумала: «До галлюцинаций дошла…»
        Чтобы избавиться от неприятного вкуса, решила прополоскать рот водой из-под крана. Но чуть не ошпарилась. На кранах не было обозначения «холодная», «горячая», а когда она крутнула первый попавшийся, то из него хлынул просто кипяток. Подумала: «Вот бы у нас в общежитии сразу шла такая горячая вода». Крутнула второй кран и умылась, прополоскала рот холодной водой.
        В зеркало увидела не только себя, но и соседей по помещению. Витя с девушкой не обращали на Раю никакого внимания. Ноздри продолжали скользить по члену. И на лице Вити, и на лице девушки - наслаждение, которого Рая не понимала. Смотрела, смотрела, потом встрепенулась и отвела взгляд.
        Выйдя в коридор, сделала несколько шагов в сторону танцзала, но возле кухонной двери снова остановилась. Решила поправить волосы и сбившуюся блузку - сделать то, что хотела сделать у зеркала, но засмотрелась там не на то, что нужно. Остановилась и поморщилась: показалось, что в животе не все еще в порядке. Ее снова начало подташнивать. Замерла в нерешительности: идти на танцпол или посетить туалет еще раз. И тут же ее внимание привлекли голоса, раздававшиеся из-за не до конца прикрытой кухонной двери. Они были странные, вновь как бы металлические, прямо как у попугая Кеши:
        - Что у нас сегодня на ужин?
        - Выбираем еще.
        - Думаю, белая и красная…
        - Что делать с остальной массой?
        - Заготовь, как обычно…
        Рая, одновременно прислушиваясь и к своему внутреннему состоянию, никак не могла взять в толк, о чем говорят. Только повторила про себя: «Белая и красная… Остальная масса…» Пожала плечами и, почувствовав быстро усиливавшееся давление изнутри, вернулась в туалет. Девушка в золотой маске продолжала сидеть на корточках, но уже ничего не нюхала, держала член Вити во рту. Тот с довольной улыбкой и закрытыми глазами по-прежнему стоял, оперевшись спиной о стену. Рая сразу склонилась над биде. В этот раз из нее, похоже, вышло все.
        Потеряв счет времени, подождала, пока не затекли ноги и сознание снова не стало проясняться. Еще раз прополоскав рот водой из-под крана, мысленно отругала себя. Расслабилась от удовольствия! Сказала Вите, что не пьет алкоголь, но кроме него ей потом наливали и другие, не интересуясь, чего она хочет или не хочет. А она не спрашивала, что ей наливают. Ей было хорошо. А теперь плохо! Хватит с нее этой «практики»! Пора уходить! Тем более что Алла так и не пришла. Что-то у подруги, похоже, еще случилось, кроме порчи стиральной машинки.
        Не глядя на Витю и девушку в золотой маске, вышла в коридор. Миновала на этот раз уже плотно прикрытую кухонную дверь, возле которой ноги стали прилипать к чему-то, видимо, разлитому. Вышла в зал и, не глядя на танцпол, сразу повернула к коридорной двери - на выход из квартиры. Сейчас заберет в прихожей свою сумочку с телефоном, спустится по лестнице, выйдет из дома, спросит у прохожих дорогу к метро, выйдет на площадь с бронзовой скульптурой девушки-студентки рядом с голубем, сидящим на шаре, спустится на станцию, сядет в вагон и уже совсем скоро будет в своей общежитской комнате. У нее уже есть достаточная для танцев с Кириллом практика. И ей также есть что рассказать соседками и подружкам…
        Но Рая не дошла до прихожей. Брюнетка в красной маске перехватила, поймала за руку. Спросила, чуть картавя:
        - Под’руга ты куда?
        - Домой!
        - Подожди!
        Рая выжидающе посмотрела на брюнетку. Та улыбнулась:
        - Ты отлично танцуешь! Я тоже!
        Потом кивнула в сторону:
        - Нас попр’осили потанцевать для них!
        Не сразу поняла, для кого. Брюнетка указала на троицу в черном.
        Рая мотнула головой:
        - Пусть кто-нибудь другой танцует. Я ухожу!
        - Кто др’угой? - брюнетка указала на теперь уже пустой подиум.
        Действительно, хотя музыка играла, как и прежде, но, пока Рая справлялась со своей тошнотой, все девушки и парни из танцзала исчезли. Теперь здесь были только те три фигуры в черном, Рая и брюнетка в красной маске.
        Недоуменно посмотрела на девушку:
        - А где все? Разошлись по домам?
        Брюнетка кивнула в сторону коридора за синей шторой:
        - Все подр’ужки по пар’ам куда-то там разбр’елись!
        Рая снова мотнула головой:
        - Не буду я ни для кого танцевать! Пусти меня!
        Но брюнетка не отпускала ее из цепких, неожиданно сильных рук, заговорила быстро на ухо:
        - Скажи по чесноку, тебе стипендии хватает?
        Что Рая на это могла ответить? Денег ей, конечно, не хватало. Стипендия мизерная. Из дома много присылать не могли. Родители зарабатывают мало: мама - местный владимирский экскурсовод, отец - инженер-техник в жилконторе. Им еще и младшего брата-школьника поднимать нужно. Рая, конечно, не голодала, но экономила как могла: в театр, на концерты, в музеи ходила всегда по самым дешевым билетам со студенческой скидкой - в неудобное время или на неудобные места. А тут еще и разорилась на эти суперские джинсы, на кофточку…
        Брюнетка же продолжала убеждать:
        - Они хорошо заплатят. Пр’осто танцуй, как танцевала р’аньше.
        - Как долго? - заколебалась Рая.
        - Еще каких-то десять минут!
        - Хорошо, - кивнула. - Но только десять минут, и потом ухожу!
        - Вместе уйдем, под’руга! С баблосиками…
        - С кем-кем?!
        - С денюжкой, говор’ю!
        Поднялись на подиум. Стараясь не глядеть на «заказчиков», Рая автоматически повторяла под быструю музыку заученные движения. Напротив весьма энергично извивалась в танце брюнетка. У нее так здорово получалось, что Рая даже засмотрелась. Она, кажется, начала понимать этих троих в черном, которые готовы были платить. Наверняка получали большое эстетическое удовольствие от красивых движений двух привлекательных девушек. И еще ей было необъяснимо приятно от того, что на нее смотрят, трогают взглядами. Даже эти три почти неподвижные фигуры.
        Потом зазвучала медленная музыка. «Как только закончится, уйду», - решила про себя. Брюнетка же, похоже, никуда не торопилась, ни о чем не беспокоилась. Ее движения стали очень плавными, какими-то соблазняющими, возбуждающими. От неловкости Рая даже отвела взгляд. Когда снова взглянула на брюнетку, то заметила, что та полностью расстегнула на себе блузку, под которой красовался красный же лифчик - в тон маски. Рая нахмурилась, а «подр’уга» потянулась к ней руками. Сообразила зачем, только когда та расстегнула верхнюю пуговицу теперь уже на ее блузке.
        Рая отпрянула:
        - Что ты делаешь?!
        Брюнетка пожала плечами:
        - Так было догово’рено. Иначе ничего не получишь!
        - Я ни с кем ни о чем не договаривалась! Не надо мне таких денег! Я ухожу!
        Не дожидаясь окончания музыки, развернулась. Напрягшись изо всех сил, оторвала от себя брюнетку, схватившую было за руку, и шагнула с подиума в сторону прихожей.
        Сделала шаг и уткнулась в неизвестно откуда взявшегося того самого немого повара в белой и черной маске, с которым столкнулась на входе в туалет. В руках тот держал мачете с кухонного стола. С лезвия на пол что-то капало.
        Немой указал на подиум:
        - Эн-эн!
        Рая хотела было обойти повара, но тот заслонил собой проход. Потом крепко взял свободной, очень сильной рукой за плечо и чуть ли не швырнул в сторону подиума:
        - Эн-эн!
        Она, отскочив, едва устояла на ногах. Непонимающе уставилась на немого. Тот же поднял мачете рядом с собой на уровень ее горла и сделал режущее движение. На пол опять что-то капнуло.
        3. «Хорошо заплатят!»
        На Раю накатил ужас. Тело оцепенело от страха. Никто никогда не угрожал ей, да еще так зримо и грубо.
        - Ду’ра, танцуй! - потащила ее к подиуму брюнетка. - Надо п’росто от’работать, и все будет хо’рошо!
        Рая безвольно поднялась на освещенную возвышенность и снова принялась танцевать под медленную, уже негромкую музыку. Но в этот раз ноги, руки ее совсем плохо слушались. Она не понимала, что делать.
        - Танцуй, танцуй! - приговаривает сладострастно изгибающаяся, все чаще касающаяся ее, прижимающаяся к ней брюнетка.
        Рая оттолкнула девушку и снова сошла было с подиума, но повар в белом и черной маске вновь загородил путь к свободе и теперь почти приставил мачете к ее шее. А те трое в черном так же без движения сидят на местах. А ушедшие за синюю штору парни и девушки не возвращаются. Может, им там так хорошо, что они и до утра не вернутся. Снова поднялась на подиум. А брюнетка опять пытается расстегнуть ее блузку.
        Рая сбрасывает с себя ее руки. Красная маска в танце обходит, обнимает сзади, шепчет на ухо:
        - Ну, что ты, ду’рочка!
        Рая оборачивается и бросает брюнетке в лицо:
        - Может, и дурочка, но не…
        - Но «не»!
        - Но не… Но не шлюха!
        - Не шлюха?! А я - шлюха?!
        Рая ничего не ответила, продолжая автоматически совершать вялые танцевальные движения.
        Брюнетка повторила:
        - Я - шлюха?! Да, я - шлюха! Я - проститутка! - последнее она произнесла почему-то очень четко и совершенно не картавя. Таким знакомым голосом…
        Красная маска снова прижалась к ней:
        - Послушай, девочка! Ведь ты же еще девочка! Я точно знаю, у тебя еще не было мужчин.
        Рая остановилась как вкопанная:
        - Откуда ты?!.
        Брюнетка чуть подтолкнула ее:
        - Не останавливайся! Танцуй, танцуй!
        Рая снова задвигалась, а красная маска опять прижалась к ней и заговорила на ухо:
        - Закончится танец, и я тебя на глазах этих… дефлорирую. Такой был уговор.
        До Раи не сразу дошел смысл услышанного. Она напряженно пыталась понять. А брюнетка снова принялась расстегивать пуговицы, стягивать с Раи блузку. Та вновь оттолкнула:
        - Ты сумасшедшая!
        Красная маска злобно разулыбалась:
        - Может быть, и сумасшедшая, но это неважно. Важно то, что ты запомнишь эту вечеринку на всю оставшуюся жизнь.
        - Но почему, почему ты это делаешь? Зачем тебе это надо?
        - У меня есть причина!
        - Деньги?!
        - Они не помешают! Но дело в другом!
        - В чем?!
        Брюнетка резким движением пальцев сковырнула со щеки, очевидно, приклеенную родинку и затем сорвала с себя красную маску:
        - Без маски они заплатят еще больше!
        Рая не могла поверить глазам:
        - Алла?!!
        - Нет! - брюнетка сбросила и парик, обнажив свою розовую коротко стриженную голову.
        - Не понимаю, - наморщила лоб Рая.
        - Не Алла!
        - Кто же?
        - Меня зовут Ада!
        И тут Рая поняла, что ее так привлекло в Алле тогда, при знакомстве в кафе, почему девушка показалась знакомой:
        - Не может быть!
        Она снова было остановилась, но девушка, вновь натянув парик, подтолкнула ее:
        - Танцуй, танцуй, если жить хочешь!
        Рая послушно задвигалась. Ада довольно улыбалась:
        - Сначала я хотела отдать тебя ремонтникам, возле которых мы танцевали. Но подумала, что они с тобой слишком ласково обойдутся. Может, только удовольствие получишь с этими простыми, но милыми парнями. Потом решила заманить тебя в подвал и подарить бомжам. Даже представила, как эти вшивые, вонючие, трипперные сифилитики набросятся на такую чистенькую тебя, наверняка в белых трусиках. А затем мне в голову пришла гениальная мысль. Я же сама могу получить полное удовольствие! Ты никогда не была в секс-шопах. В этих интимных магазинах есть специальные штуки, которые любая девушка может пристегнуть к себе и стать на время как бы мужчиной. Такая штука лежит в картонке, - указала на коробку у края подиума. - Ты, конечно, будешь сопротивляться, но - указала на повара в белом и черной маске, - он поможет! Будет держать твои раздвинутые ножки, а эти трое будут смотреть, как я лишаю тебя невинности. А потом они заплатят мне. Хорошо заплатят! Я подумаю и, может быть, поделюсь с тобой. Заработаешь какую-никакую прибавку к стипендии! А я куплю, я куплю то, о чем давно мечтала…
        Рая не отрывала глаз от открывшегося лица партнерши, повторяя снова и снова:
        - Не может быть! Не может быть!
        - Может! - усмешка не сходила с лица Ады. - Еще как может быть!
        Она потянулась, сорвала маску с Раи и провела рукой по ее льняным шелковистым волосам:
        - Я нашла тебя по ним. И в детстве они у тебя были такие же: длинные, роскошные. Как я завидовала тебе! Меня стригли наголо, чтобы не было вшей и не тратить денег. А еще у тебя, как и у других соседских девочек, были игрушки. Настоящие куклы, колясочка, одеяльца, зеркальца… А у меня не было ничего. Откуда чему-то быть: мать - алкоголичка, отец - уголовник, я жила у бабушки, которая держала меня - «приблудную» - впроголодь. Я играла деревянными палочками или сломанными грязными пупсиками, которых вы забывали в песочнице. И почти все девочки были такими жадными. Не давали играть со своим куклами. Только ты иногда, когда не видели другие… Я била, кусала, царапала этих жадных соседок по двору, а тебя, тебя любила. Но потом и ты, ты отвернулась от меня. Помнишь, уже в школе, когда мы были подростками. Помнишь, ты пришла в шляпке, которую тебе подарили на день рождения, а мне никто никогда ничего не дарил на день рождения. Это была такая красивая шляпка.
        - Самая обычная шляпка!
        - Это была очень красивая шляпка! Я ничего не сказала при всех. Я дождалась тебя после уроков за школой, чтобы мы были только одни. Я попросила тебя дать мне ее примерить, посмотреть на себя, такую же красивую, в зеркальце, которое нашла на помойке. И ты не дала! Мы были одни, нас никто не видел, но ты не дала!
        - Но у тебя были такие грязные руки!
        Рая остановилась, но Ада приобняла ее - обе задвигались в такт.
        - Могла бы попросить помыть их. Или дала бы свой платочек, чтобы вытереть. А ты сказала: «Это моя шляпка, и я тебе ее не дам!» И не дала!
        Они продолжали танцевать в обнимку. Рая все помнила:
        - И ты, ты подняла с земли первый попавшийся под руку камень и ударила меня по голове.
        - Да!
        - Я потеряла сознание, упала. У меня было сотрясение мозга. И шрам, шрам там, под волосами, вот, - нащупала, - остался до сих пор! Но я тебя простила!
        - Она меня простила! Я тебя не простила! И у меня было потом сотрясение, от которого шрам остался до сих пор. Директор школы, детская комната в полиции… Потом меня отправили в спецшколу. Ты не знаешь, что это такое! Дворовые девчонки - это так, мелкая шушера на фоне хоть и маленьких, но настоящих преступниц. Рядом со мной тянули сроки маленькие убийцы, садистки, извращенки всех мастей. Я, дурочка, проговорилась, что у меня еще не было ни мальчиков, ни мужчин: я ведь, несмотря ни на что, берегла себя, равнялась на тебя. Они очень обрадовались и захотели продать меня охранникам. Там, в спецшколе, работают и мужики. Они пользуют несовершеннолетних девочек. За сигареты, за водку, за просто «так захотелось»… Они приходили, раздевали меня, смотрели, щупали. Но не сошлись в цене. Так что мои товарки со злобы лишили меня девственности просто своими грязными пальцами. Да, они просто залезли ими туда! Они потом еще многому научили меня… Я многому у них научилась. Когда вышла на волю, когда работала то в парикмахерской, то на рынке, ни в чем себе не отказывала. У меня было много мужчин, разных мужчин, да и
женщин: молодых, старых, необразованных и очень образованных. Но я хотела, по-настоящему хотела только тебя. Как же я хотела быть у тебя первой, чтобы ты пережила то, что пережила я… Мне не сразу удалось вернуться во Владимир, пришлось поколесить по стране. Ну и так, из-за мелочи, еще раз уже за взрослую решетку ненадолго залетела. Когда наконец добралась до родного городишки, тебя в нем не нашла. Твои родители со мной не захотели разговаривать, а вот подружки подсказали, и я поехала за тобой в Москву. Нашла. Долго не знала, как подступиться…
        - Значит, мне не казалось. Ты следила за мной!
        - Да, это была я, подруга! Как же я была счастлива, когда мы как бы познакомились и ты все рассказала о себе и об этом твоем Кирилле. Я так хотела, чтобы ты дождалась, сохранила девственность для меня. И ты это сделала! Спасибо! Это такой подарок. У меня в жизни было так мало подарков. Я так ждала его. Наконец-то!
        - Но!..
        Ада, продолжая вести Раю в танце, снова погладила ее волосы:
        - Не бойся. Это не так страшно и, может быть, вовсе не больно. Ты же не умрешь, будешь жить потом, как и я. Просто с таким дерьмом в голове, которое невозможно смыть, дернув за рычажок унитаза.
        - Но я не хочу!
        Легонько дернула Раю за волосы:
        - Я тоже не хотела! Знаешь, потом ведь на самом деле гораздо легче, проще жить: трахаться с мужиками, с бабами и, вообще, смотреть на мир. Ты избавишься от этой тяжкой драгоценности-девственности, поймешь, что она ничего не стоит. К тому же познаешь удовольствие мерзости, когда где попало и с кем попало.
        - Остановись, пожалуйста! Оставь меня в покое!
        Но Ада не отпускает, крепко держит ее за волосы одной рукой, так что Рае пришлось запрокинуть голову, и продолжает:
        - Ты не уступила мне тогда со шляпкой! Чего тебе стоило, но ты не уступила. А я не уступлю сейчас! Мне дали хороший аванс и обещали утроить гонорар, если я действительно не только потанцую с тобой, но и дефлорирую тебя. Я говорила про мечту. Знаешь, знаешь, что я первым делом куплю себя на заработанные именно с тобой деньги?
        Рая чуть тряхнула головой. Ада усмехнулась:
        - Я куплю себе шляпку. Точно такую, как та! Я уже присмотрела. И уже заработала на нее. У меня есть свои деньги, чтобы купить наконец такую шляпку. Но я хочу купить ее на заработок от тебя!
        Второй рукой продолжила расстегивать ее блузку. Рая схватилась было за чужую ладонь, но Ада так потянула волосы назад, что пришлось выпустить.
        «Подруга» медленно-медленно расстегивала и быстро-быстро шептала на ухо:
        - Знаешь, пока за тобой следила, работала в стриптиз-баре, танцевала, и у меня здесь, в Москве, кое-какие очень хорошие знакомства появились. Легко поделюсь с тобой. Ну, сфоткаешься пару разу голенькая, перепихнешься с кем надо. Ты же умная и с такими связями потом запросто сможешь в аспирантуру поступить, кандидатскую диссертацию защитить.
        - Кирилл!
        - А что Кирилл? Он же ничего не будет знать. Ну, о том, что не девочка уже, наплетешь ему что-нибудь, ты же умная, сообразишь - и простит. Никуда не денется, он же такой благородный вроде. Будет потом только гордиться твоими научными достижениями. Для всех ты будешь чистенькая, славненькая…
        - А на самом деле грязная, как ты?!
        - Ты все будешь делать, как я! Ты должна понять меня!
        Распахивает расстегнутую блузку Раи, под которой белоснежный бюстгальтер.
        - Нет, не понимаю и никогда не пойму тебя! Нам с тобой не по пути! - затрепыхалась в руках подруги Ады.
        Та начинает расстегивать пуговицы на джинсах Раи:
        - Мне лучше знать!
        Рая изворачивается, освобождая волосы, но Ада не выпускает ее из своих рук. Они обе падают. Рая внизу, Ада сверху держит руки партнерши-противницы:
        - Вот и правильно. Ты сегодня снизу. Ну, а потом поймешь, какое это удовольствие, когда женщина сверху. Сейчас попрошу принести мне ту штуку… - глянула сначала на коробку у края подиума, потом на продолжающего наблюдать за ними повара с мачете в руке. - Жаль, что не хочешь еще и подраться. Я бы тогда попросила их доплатить за это зрелище, за избиение младенца. Хотя, думаю, Витя с заказчиками этот финансовый вопрос легко утрясет.
        Рая уже поняла, что, несмотря на то что Ада меньше ростом, физически она сильнее. Подумала, что надо было пореже ходить в театры и музеи, а на высвободившиеся деньги купить абонемент в фитнес-центр. И посещать там не пилатесы-стретчинги, а курсы самообороны. Но сейчас-то, что делать сейчас?
        Голова Раи лихорадочно заработала, и вот появилась, появилась почти такая же, как и Ада, сумасшедшая мысль:
        - Но ты не сможешь воспользоваться деньгами! Тебе вообще ничего не заплатят!
        Та посмотрела на нее с подозрением:
        - Это почему?
        - Потому что из этого дома никто не выйдет живым: ни я, ни ты!
        Ада протянула:
        - Чево?!
        - Думаешь, все эти девушки и ребята действительно разошлись где-то там по комнатам? Они все, как и ты, трахаются там по двое, по трое?
        Ада нахмурилась непонимающе, а Рая продолжала:
        - Посмотри, у повара капает с мачете. Но что он резал, если на кухне ничего нет? Я там была: пусто и в холодильнике, и в морозильнике, и в шкафах. Одно растительное масло. Куча растительного масла! Думаешь, это оно капает с мачете?
        - Чего ты мне баки заколачиваешь? Может, что-то еще привезли?
        - Но на кухню можно войти только через этот зал. А кто-нибудь приходил? Ты же была все время здесь. Ты видела? Кто-нибудь приходил, что-нибудь приносил? А уходил ли кто-нибудь из квартиры?
        - Вроде бы нет… Но почему я должна тебе верить, что ты была там, на этой кухне? Видела то, что говоришь?
        Рая, не обращая внимания, как бы задумалась:
        - И вот еще…
        Пересказала подслушанный разговор на кухне: «Что у нас сегодня на ужин? Выбираем еще. Думаю, белая и красная… Что делать с остальной массой? Заготовь, как обычно…»
        Ада наморщила лобик, а Рая наседала:
        - Думаю, всех других заготовят или уже заготовили. А белая и красная… Белая и красная маски - это кто?
        - Белая маска была у тебя! Красная, красная… у меня!.. Кажется, просекаю, подруга, просекаю! Но… - тряхнула головой и недоверчиво усмехнулась, - ты меня разводишь!
        Рая кивнула за подиум:
        - Посмотри на тех троих! На заказчиков!
        Ада повернула голову. Перед троими в черном на столе стояли пустые тарелки и бокалы. Ножи, вилки, баночки с приправами, которые Рая видела на кухне.
        - Почему они не едят? Чего они ждут?
        - Когда приготовят.
        - А почему повар не готовит? Почему он не на кухне, а стоит здесь с мачете в руках и смотрит на нас? Чего ждет?
        Ада не нашлась что ответить, а Рая продолжила:
        - Они ждут! Мы еще не готовы! Еще неразделанные, сырые…
        - Стейк! Стейк! - неожиданно громко своим странным металлическим голосом произнес попугай Кеша.
        «Бедный!» - подумала почему-то о своем владимирском скворце Рая. Выпущенный после того, как зажило крыло, вольно летает он теперь над владимирскими улицами, наверное, вспоминая иногда, выговаривая: ««Доброе утро, Раечка!»
        Ада продолжала морщить лоб:
        - Но это можно проверить! Легко! - Так давай проверим! Заглянем в другие двери, на кухню. Если с ребятами все в порядке…
        - То вернемся сюда!
        - Конечно, у меня же нет другого выхода.
        - Лады! Вставай! Танцуй! Танцуй и следуй за мной!
        Они снова принялись танцевать. Теперь уже в распахнутых блузках, не скрывая белого и красного нижнего белья. Ада вела и потихоньку подвигала Раю в ту сторону подиума, которая была ближе всего к синей шторе, за которой находился коридор, ведущий к кухне, туалету и другим комнатам неясного назначения.
        Когда они оказались на краю освещенной возвышенности, дернула Раю за руку:
        - Ходу!
        4. «Занято!»
        Они рванули за синюю штору. Рая указала на первую по пути дверь:
        - Сама посмотри, загляни на кухню! Я проверю другие комнаты!
        Ада дождалась, когда Рая проскочит дальше по коридору. Только потом распахнула дверь в кухню.
        Рая дергала ручки. Как же ей хотелось, чтобы распахнулась эта дальняя дверь напротив туалета и за ней она увидела бы девушек и парней в разноцветных масках. Не важно, что они делали бы, чем бы там занимались. Главное, чтобы они были, чтобы помогли сбежать от сумасшедшей Ады, защитили.
        На этой внешней стороне двери кроме ручки имелся засов, на который можно навешивать замок. Но его не было. Сам засов отодвинут, но дверь, словно запертая каким-то невидимым ключом, все равно не открывалась. Рая снова и снова дергала ручку, стучалась изо всех сил.
        - Откройте! Помогите! Откройте!
        Ей не открыли. Никто даже не отозвался изнутри. Она бросилась к соседней двери с этой же стороны - напротив кухни. Та же история: открытый засов и невозможность распахнуть. Снова рвала на себя ручку, стучалась, а еще кричала:
        - Спасите! Помогите!
        С тем же результатом.
        Когда обернулась, то увидела, как из кухни медленно вышла Ада. «Ну, теперь мне конец!» - пронеслось в голове. Но «подруга» не бросилась к ней. Остановилась, глядя как-то потерянно. Потом опустила голову и задержала взгляд. Рая тоже посмотрела ей под ноги: Ада стояла в луже какой-то темной густой жидкости. Вспомнила, как у самой прилипали ноги, когда проходила мимо кухни.
        Ада подняла голову, хотела что-то сказать, но в это время синяя штора была резко отброшена в сторону и в проеме появилась фигура повара в белом, в черной маске и с мачете в руке. Он, похоже, совершенно не спешил. Как будто был уверен, что девушки никуда не денутся.
        Завидев повара, Ада метнулась к Рае и, ничего не говоря, тоже принялась дергать ручки дверей:
        - Открывайся же!
        Повар, поигрывая мачете в руке, сделал шаг по направлению к ним.
        Рая чуть не расплакалась:
        - Обе заперты! Не знаю как, но заперты!
        Ада указала на туалетную дверь:
        - А эта?!
        - Лишь бы не было занято!
        Они бросились к туалету. Дернули за ручку, и дверь свободно распахнулась. Девушки вбежали, закрылись на внутренний засов. Слава богу, он был не такой хлипкий, как у нее в туалетной комнате общежития. Этот - солидный на вид и, кажется, очень крепкий.
        Когда Рая была в этом помещении прошлый раз, толщина, надежность преграды между туалетом и коридором ее как-то совершенно не интересовали. Теперь же она постучала по двери, надавила на нее плечом:
        - Кажется, и эта очень крепкая!
        Ада смотрела на Раю округлившимися, безумными глазами:
        - Блин! Влипла я с тобой!
        - Что? Что такое?!
        - Ты была права! Они все там! Господи…
        Рая смотрела на нее умоляюще:
        - В чем права? Что с ними?
        - Морозильник, холодильник забиты до отказа… пакетами.
        - И что?
        - Что-что! В пакетах разрубленные, расфасованные…
        - Что?!
        - Руки, ноги, ребра… Человеческие! Все, как ты и говорила: ребята там!
        Рае просто заледенела от очередного приступа ужаса. Не хотела верить. Даже подумала, что Ада так зло подшучивает над ней. Вот сейчас рассмеется, скажет, что все участники вечеринки веселой компанией едят и пьют на кухне. Но лицо Ады не расслаблялось.
        Рая смотрела на нее с надеждой:
        - Не может быть!
        Та на Раю - с недоумением:
        - Ты же сама говорила!
        Рая повторила:
        - Все равно, не может быть…
        Ада продолжала:
        - На столе стоит большая тарелка. Думала сначала, что в ней какие-то экзотические фрукты, а это…
        - Это?
        - Это глаза! Полная тарелка глаз: карих, голубых, зеленых…
        - Меня, кажется, опять тошнит…
        - И тазик крови у стола. Я потрогала. Теплой еще крови!
        Рая схватилась за грудь, задышала часто-часто:
        - Не рассказывай больше. Не надо! - принялась нервно застегивать распахнутую блузку.
        Глядя на нее, застегнулась и Ада:
        - А в углу куча одежды: женской, мужской, брюки, платья, трусы, лифчики… А сверху белый поварской комплект, перемазанный кровью… Но, знаешь…
        - Что?! Что?!
        - Мне показалось, что все-таки там не все!
        - Но где тогда остальные?
        Рая снова подумала о дверях, за которые не смогла проникнуть. Однако не успела ничего ни сказать, ни спросить: кто-то сильно дернул дверь со стороны коридора. Засов выдержал. Дверь дернули еще и еще. Засов лязгнул, но выдержал.
        Рая вспомнила:
        - Здесь есть окно! Можно попробовать вылезти через него или хотя бы позвать на помощь. Хоть кто-нибудь услышал бы нас!
        - Всегда к вашим услугам! - раздался голос из угла туалета.
        Обе разом повернули головы: на полу, вытянув перед собой ноги, сидел толстячок Витя. На лице его блуждала блаженная улыбка:
        - Девчонки, мне так хорошо!
        Ада горько усмехнулась:
        - Только это будет продолжаться недолго.
        Дверь снова дернули, и в этот раз с такой силой, что, очевидно, оторвали ручку. Она, звякнув, упала на пол коридора. Ада открыла рот, чтобы еще что-то сказать, но не успела. Раздался сильный удар в дверь, потом какой-то скрип, треск. Еще один удар. Еще, еще, и они увидели лезвие мачете, прорубившее дверь насквозь.
        - Занято! - пробурчал Витя. - Кому-то, видать, тоже очень приспичило.
        Он встал и, стягивая с себя расстегнутые брюки, потащился к унитазу:
        - Извините, девчонки, я первый!
        - Мы не претендуем! - бросила в его сторону Ада.
        Девушки бросились к биде. Ада залезла на него, потянулась, потом встала на цыпочки, но ей так и не хватило несколько сантиметров, чтобы добраться до оконной защелки. Новый удар сотряс дверь. Ада подпрыгнула, скользнула пальцами по защелке, но та не поддалась. Во время приземления нога девушки соскользнула с края биде. Ада упала, но все-таки не совсем на пол. Рая успела подставить свои руки, смягчила удар и завалилась на кафель вместе с подругой.
        Ада, больно ударившись о пол, осторожно погладила свою голову:
        - Спасибо, подруга! Только не рассчитывай на то, что я все забуду. Котелок мой по-прежнему варит.
        Дверь вновь задрожала от ударов. Ада ухмыльнулась:
        - Ты только моя, и я тебя никому не отдам! Вставай! Теперь ты попробуй. Ты повыше.
        Рая также забралась на биде. Ей удалось дотянуться и нажать на защелку. Окно, однако, не распахнулось, его, видимо, очень давно не открывали. Рая, напрягая все свое тело, потянула, но тщетно. А в дверь раздавались все новые и новые мощные удары. На их счастье дверь оказалась действительно очень крепкой и не спешила уступать. Повару приходилось прорубать ее с большим трудом.
        - Ну, давай, тяни, тяни! - щипала за ногу сзади Ада. - Слабачка! Ничего тяжелее книги не поднимала!
        Рая напряглась еще раз и, чуть ли не повиснув на створке окна, потянула. Та, как будто сжалившись, поддалась: заскрипела и отворилась. Девушки в один голос воскликнули:
        - Ура!
        Но из распахнутого окна не повеяло свежестью. За ним не было ни соседних домов, ни неба. Рая и Ада увидели только кирпичи, скрепленные крепким цементом: окно было замуровано, стекло изнутри просто закрашено голубым. Радость на их лицах сменилась разочарованием.
        - Блин! - рубанула воздух рукой Ада.
        Рая с горечью подумала о том, что сумочка с телефоном остались в прихожей, до которой теперь не добраться. Подошла к противоположной от кухни стене и ударила по ней кулачком, крикнула:
        - Помогите!
        Ада посмотрела по сторонам:
        - Надо стучать чем-то более серьезным и кричать громче, если хотим, чтобы соседи нас услышали.
        - Бесполезно! - подал голос с блаженной улыбкой сидящий на унитазе Витя. - Вы, когда сюда шли, не заметили, что этот чертановский дом готовится к сносу. Все коммуникации еще действуют, но жильцы из квартир съехали, только в этой бьется жизнь. Под славного «Гутенморгштейна»…
        - Пока бьется… - вздохнула Ада. - Про морг ты точно заметил.
        Рая же вспомнила, как шла сюда с толстячком и тот так ее заговорил, что не обратила внимание на то, что к дому вышли через дыру в заборе и никого не встретили ни возле подъезда, ни внутри. Заключила: «Вот дура! Ничего не замечала…»
        Новый удар в дверь, и снова показалось лезвие мачете. На пол туалета упало несколько мелких щепок.
        - А-а!!! - заорал Витя, соскакивая с унитаза.
        Но, приподнявшись, он снова резко сел, как влип в сиденье. Схватившись за что-то между ног, тянул на себя. С усилием встал. Изумленные девушки увидели, что из унитаза торчит что-то пятнистое-чешуйчатое и живое. Оно как будто держало орущего Витю за промежность. Парень пытался оторваться от унитаза, но нечто, напрягаясь, тянуло его обратно. Витя, повернув искаженное лицо к девушкам, возопил:
        - Помогите!!!
        Девушки бросились к парню, схватили его под руки и потащили прочь. С трудом, но шаг за шагом они удалялись от унитаза. На полу оставались капли крови, сочившейся из Вити. А из унитаза все продолжало тянуться, тянуться, казалось, бесконечное продолжение существа, вцепившегося в пах толстяка.
        - А!!! Как больно!!! - орал Витя, с которого, видимо, напрочь слетел наркотический угар.
        Они уже оттащили парня к противоположной стене, а из унитаза все продолжало выпрастываться, казалось, бесконечное существо.
        - Змея! - сообразила трясущаяся от ужаса Рая.
        - Точно! - подтвердила Ада.
        Рая, вспомнив рассказ Вити про сбежавшую в канализацию анаконду и собственными глазами увиденную в унитазе плоскую морду с маленькими глазенками, подумала: «Значит, не миф и не галлюцинация. До кролика Роджера, до канареек Зиты и Гиты, до хомяка Василия и золотой рыбки Баси не добралась. А вот на человека охотится…»
        Вылезшая наконец полностью из унитаза змеища сначала поочередно пыталась заплести ноги девушкам, а потом обвила Витю и начала сжимать свои кольца. Лицо толстячка побелело. Дыхание его перехватило. Через минуту он уже ничего не мог произнести.
        Рая не знала, что делать. Огромная змея душит парня, и ему не могут помочь. В то же время в дверь ломится отнюдь не спешащий на помощь повар с мачете.
        - Хватайся, подруга! - позвала Ада.
        Рая одновременно и с отвращением, и со страхом глядела на толстое округлое тело. Без сомнения, это была анаконда - огромная серовато-зеленая змея с двумя рядами больших бурых пятен округлой формы, которые чередовались в шахматном порядке. Рая про это пресмыкающееся читала. По бокам тела у нее еще желтые пятнышки поменьше, окруженные черными кольцами. Такая окраска позволяет змее маскироваться в тихой воде, покрытой бурыми листьями и пучками водорослей, поджидать свою добычу. Родина анаконды - дальние теплые страны. Кто и зачем притащил ее в эту квартиру? Чем ее кормили до того, как она сбежала в канализацию? Чем пробавлялась, путешествуя по трубам и помещениям этого дома?
        - Хватайся! - снова позвала Ада.
        Но Рая все смотрела на анаконду и не могла заставить себя прикоснуться к этому страшному, мерзкому существу.
        - Блин, ты меня слышишь?! Я тебе сейчас врежу!
        Рая задышала часто-часто, сморщилась, почти зажмурилась и, наконец собравшись, так же, как Ада, сжала пальцы на мускулистом, округлом, скользком.
        Но, как девушки ни напрягались, разомкнуть даже одно змеиное кольцо не могли. Им не хватало сил, которых в избытке было у повара, продолжавшего прорубаться сквозь дверь. Удар следовал за ударом. На пол падали все новые щепки.
        Ада, повертев головой, сбегала за шваброй, стоящей в одном из углов, и изо всех сил заколотила ею, попадая то по змее, то по Вите. Но тот, полузадушенный, ничего не мог возразить. Змее же ее удары, казалось, нисколько не мешали продолжать сжимать тело толстячка.
        - Эх! - Ада посмотрела на лезвие мачете, в очередной раз прорубившее дверь, - Нам бы сейчас этот ножичек пригодился. Пощекотали бы гадину!
        - Пощекотать… Пощекотать! - сообразила Рая. - Сейчас!
        Она бросила змею и схватила ведро, стоявшее там же, где швабра. Открыла кран горячей воды, из которого, так же как и в прошлый раз, хлынул голимый кипяток. Набрала полное ведро. Сунула палец и отдернула:
        - То, что надо!
        Подойдя к обвитому гадом Вите, размахнулась и выплеснула воду на змею со словами, выученными за время знакомства с Адой:
        - Нахрен!
        У парня, на которого попала часть кипятка, полезли глаза на лоб, но он по-прежнему ни сказать, ни прокричать ничего не мог. Мышцы же змеи мгновенно расслабились, гадина заизвивалась, отпустила Витю. Дав задний ход, собралась у стены в одну шевелящуюся кучу, из центра которой на девушек смотрели маленькие злобные глазенки на мерзкой плоской морде. «Точно, она! - Рая снова вспомнила увиденное в унитазе, когда ее тошнило. - Как же она тогда меня не схватила за лицо? Не успела, видно, а вот Витя промедлил…»
        Обессиленные от борьбы, они втроем сидели на полу между дверью, которую рубил повар, и анакондой, которая остывала от кипяткового шока и, не сводя с них глаз, определенно к чему-то готовилась. С одной стороны на них пялились злобные глазенки змеи, с другой сквозь отверстие в перерывах между ударами заглядывал обладатель мачете.
        - Его надо перевязать! - указала Ада на окровавленную промежность Вити. Рая посмотрела и отвела глаза.
        Лицо толстячка опять порозовело, он отдышался и произнес первые слова:
        - Спасибо, девочки! Спасли…
        - Может быть, и так, но можешь и кровью напрочь изойти…
        - Не хочу!
        - Но чем бы тебя?..
        Рая посмотрела по сторонам в поисках подходящего материала. На глаза попалась только грязная тряпка, валяющаяся в том же углу, где были ведро и швабра.
        Ада тоже огляделась, потом перевела взгляд на одежду Вити и принюхалась:
        - Рубашка у него вся перепачканная! Змеюка постаралась: всю канализацию на себе притащила. Есть у тебя бинт?
        Вновь побледневший Витя мотал головой:
        - Нет!
        Ада посмотрела на набитые карманы:
        - А там что?
        - Порошок, таблетки, презервативы…
        - На голову тебе надо гондон напялить!
        Вздохнула и несколько раз дернула себя за рукав блузки. Тот, однако, не поддался.
        - Помоги, подруга!
        Рая не сразу поняла. Ада указала взглядом:
        - Рви!
        Сообразив, Рая потянула сначала одной рукой, потом двумя.
        - Слабачка!
        Рая дернула изо всех сил - рукав с треском отошел по шву. Ада смастерила из оторванной материи нечто вроде бинта и принялась перевязывать что-то в паху Вити.
        Парень продолжал приходить в себя. Поскуливал и то с ужасом смотрел на анаконду, на летевшие из двери щепки, себе между ног, то с надеждой на девушек:
        - Там, там у меня что-нибудь осталось?
        Ада, не отвлекаясь от работы, кивнула:
        - Осталось. Пожеванное, но осталось.
        - Спасибо вам, девчонки. Я бы без вас точно сдох.
        - Да, минет от анаконды - это круто…
        Ада посмотрела на толстячка с усмешкой, кивнула сначала на змею, потом на трещавшую под ударами мачете дверь:
        - Ты и с нами, похоже, сдохнешь. Быстро рассказывай, что здесь происходит! Где все? Кто ты? Кто они? Чего хотят!
        Витя молчал. Ада прикрикнула:
        - Ну!
        Тот опять ничего не ответил. Ада недовольно покачала головой, закончила перевязку и помогла парню натянуть джинсы. Причем в конце так их дернула, что Витя ойкнул и схватился за пах.
        - Не ойкай! Рассказывай!
        Глянула на змею, на дверь и поднялась с пола. Дала подруге швабру:
        - Присматривай за гадюкой!
        - Что-то она притихла. Может, сдохла?
        - Что ей будет от одного ведра?
        - Может, еще плеснуть?
        - Едва ли она так сварится. Смотри, какая у нее толстая шкура, да еще и с чешуей. Только разозлим эту бронированную тварь!
        Рая выставила швабру в сторону все еще приходящей в себя змеи. Ада взяла пластиковый ершик, во время борьбы отлетевший в сторону от унитаза. Вдоль стены подошла к двери и, когда повар, после нескольких очередных ударов, вновь стал заглядывать внутрь туалета через прорубленное отверстие, сунула в него пластмассовые иголки сантехнического «ежика». За дверью вскрикнули, и новых ударов не последовало.
        - Убежал! - с надеждой воскликнула Рая.
        - Едва ли надолго и далеко, - поморщилась Ада, - под дверью, гад, стоит. Проморгается и опять начнет долбить.
        Подошла к Вите и стукнула того ершиком по голове:
        - У нас нет времени ждать! Рассказывай!
        Толстячок сжался от этого больше морального, чем физического удара:
        - А что рассказывать, что рассказывать-то?!
        - Прежде всего, как отсюда выбраться? Что за теми двумя закрытыми дверьми напротив в коридоре?
        - Не знаю, что там: вижу только, здесь какая-то экспериментальная что ли планировка, почему-то без окон, стены почти везде голые, без обоев, без краски, как опаленные, кухня и туалет такие обширные… А так, я вообще мало про эту квартиру знаю!
        - Как это мало знаешь?
        - Впервые здесь.
        - Как это впервые? - не поняла Ада.
        - Так, - начал объяснять толстячок, - студент я. Денег не хватает постоянно, вот я и начал подрабатывать в ночном клубе. Не официантом, не барменом, так - подай-принеси. Меня взяли, чтобы из-под полы товар толкать.
        - Какой товар? - не поняла Рая.
        - Какой-какой… Ну, презервативы по тройной цене, кому срочно приспичит. Еще травку для расслабона, «кислоту» для энергетики и божественный кокаинчик понемногу.
        - Значит, наркоту распространяешь? - нахмурилась Ада.
        - Распространяю, - сжался Витя, с опаской покосившись на ершик в ее руках. - Но если не я, так кто-то другой. Да и совсем маленький у меня бизнес, крошечный. Я этим даже не из-за денег занимаюсь.
        - А из-за чего же? - поинтересовалась Рая.
        Витя замялся:
        - Ну, это… Как-то не очень у меня с девушками шло. Фигура, сами видите, не очень, язык не особо подвешен. В общем, мало на меня внимания девушки обращают. Но, когда я «заряжен» товаром в нужном месте, очень даже у них востребован. Платят частенько не деньгами и даже не вещами. Ух, а какой мне фотоаппарат за дозу отдали! Вы его видели, я вас им снимал там, в танцзале, - вздохнул. - Не дай бог теперь пропадет. Крутая вещь!
        - Нашел о чем жалеть. Сам скоро пропадешь! По делу давай!
        - Так я как раз по делу. Когда у меня товар есть, то и ухаживать, уговаривать не надо, многие сразу собой расплачиваются. За дозу со мной такие девушки… Я раньше даже и не мечтал.
        Ада посмотрела на него с ухмылкой:
        - Да, женишок из тебя, конечно, не завидный.
        Рая вспомнила девушку, которая, очевидно, отрабатывала полученный у Вити наркотик здесь, в туалете:
        - А где та, которая была с тобой? В золотой маске?
        Витя, похоже, не сразу сообразил, о ком его спрашивают. Потом расплылся в улыбке:
        - Соня? Не знаю. Она получила свое удовольствие, я - свое…
        Тут же поморщился и снова осторожно взялся за пах.
        Змея вздрогнула, пошевелилась, и Рая снова подняла швабру, которую только что опустила из-за того, что затекла рука. Ада опять легонько ударила Витю по голове ершиком:
        - Нас твое прошлое мало интересует. Давай про настоящее. Нам будущее интересно узнать!
        - Так я об этом и говорю, об этом, - поморщился от нового удара Витя, не убирая руки с, видимо, болевшего паха. - В клубе познакомился с Генкой. Крутой такой парень, с деньгами, перстень мощный на пальце.
        «Перстень…» - подумала Рая, но не стала перебивать.
        Витя продолжал:
        - Генка предложил подработку. Сказал, что у него по плану для папиков крутая вечеринка организована, а сам он должен куда-то уехать срочно. Предложил за него отработать и денежку получить хорошую. Я, конечно, согласился. Он уже всех девочек, ребят пригласил.
        - Точно, - вспомнила Ада. - Меня же позвал другой парень. В стриптиз-баре подвалил. Расспрашивал, чем еще занимаюсь, кроме танцев. Почему-то сильно интересовался, откуда я, есть ли в Москве родственники. Спросил, не хочу ли заработать, и оставил визитку, объяснил, как сюда добраться, аванс дал. Я взяла: грех от таких денег отказываться, да и новые знакомые папики не помешают.
        Витя кивнул:
        - Ну да, ты уже как раз потом и попала на меня. Генка отдал мне свою телефонную сим-карту. Объяснил, что все уже оговорено с заказчиками, как и сколько потом заплатить тебе, что отвечать, если будут звонить другие участники вечеринки, которых он позвал. Сообщил адрес, как проехать-пройти. Вот я и пришел сюда…
        - Он тебя встретил?
        - Нет. Этот повар в белом и черной маске встретил. Я сначала думал, что он немой и ничего у нас тут не получится. Но потом тот, хотя и больше показывал руками, но иногда и говорил. Таким странным голосом. Как будто меняя его, чтобы никто настоящий не слышал, не узнал потом по нему.
        Ада кивнула:
        - Да, мне один клиент рассказывал, что есть такие приборчики, чтобы голос менять…
        Рая тут же спросила:
        - А те трое в черном, кто они?
        Витя пожал плечами:
        - Папики-то? Наверное, какие-то богатые и известные люди, раз лица и голоса прячут. Я в клубах таких видел. Обычно в сторонке стараются сидеть, только глазками туда-сюда шмыгают. И по девочкам, и по мальчикам, и руки у них, когда товар у меня берут, всегда такие потные. Двое эти вроде нормальные, шевелятся, то на роликах, то на дурацкой машинке по квартире разъезжают, а третий все время только сидит, как будто с места сойти не может. И я заметил, что у него из живота, из рукавов какие-то трубки торчат. Совсем плох, наверное.
        Рая посмотрела на Аду:
        - А, может, они - инопланетяне? Прилетели развлечься… - обратилась к Вите. - Ты там про какой-то сногсшибательный акустический аттракцион говорил.
        Толстячок пожал плечами:
        - Говорил. Это мне Генка сообщил, что будет очень круто. Но, что именно будет, не рассказал, не успел.
        Ада усмехнулась:
        - Ага, развлечься они прилетели. Поужинать, землянами перекусить - вот и весь закусический аттракцион!
        Рая, почувствовав новый легкий приступ тошноты, взялась одной рукой за горло.
        Ада продолжила:
        - Видала я таких инопланетян - местные они! Фраер правильно трет: извращенцы это какие-нибудь высокопоставленные. Днем про мораль и нравственные устои, про семейные ценности всем мозги пудрят, а ночью с детишками несовершеннолетними и всякими там транс… трансгендерами кувыркаются. Эти трое, видать, все уже перепробовали и на человечинку подсели. Для отмазки будто бы хотели посмотреть, как мы с тобой будем стриптиз танцевать и трахаться, а на самом деле отбивных из молоденьких девочек очень им захотелось. Осталось нас только посолить, поперчить и…
        Рая, сдерживая рвотные позывы, перебила, снова обратилась к Вите:
        - Они говорили что-нибудь, о чем-нибудь?
        - Папики-то? Вроде с поваром они о чем-то говорили, но я не разобрал. Как понимаю, они башляют, а повар их обслуживает. Ну, и нанимает кого надо. Не знаю, где он Генку нашел. Но, может, получится у самого Генки спросить. Он обещал перед отъездом встретить меня здесь, забежать на всякий случай и, если что, помочь. Но не забежал и уже несколько дней по телефону не отвечает. Уехал, наверное. Но, может, уже вернулся и все-таки забежит прямо сейчас. Разберется, что здесь происходит, поможет.
        - Не забежит! - вздохнула Рая.
        - Почему это? - не поняла ухватившаяся было за лучик надежды Ада.
        - Я видела перстень в морозильнике. Как теперь понимаю, он лежит там вместе с пальцем. Думаю, это Гены.
        Витя непонимающе посмотрел на девушек, потом произнес:
        - Что вы такое говорите? Может, ему еще раз позвонить?
        Девушки посмотрели на него, как на идиота:
        - Как мы можем позвонить? Ты же отобрал наши телефоны. Они там, в прихожей, остались! За зеленой дверью!
        Теперь уже Витя посмотрел на них, как на идиоток:
        - Но у меня-то есть телефон!
        Рая вскрикнула:
        - Что ж ты столько времени-то молчал! Давайте звонить в полицию, в МЧС, в скорую!
        Услышав последнее слово, Ада посмотрела на змею, потом на Раю:
        - Она ядовитая? Как быстро действует яд?
        От этого вопроса у Вити стали закатываться глаза:
        - Я, кажется, теряю сознание.
        Но Рая почти утешила:
        - Нет, не ядовитая. Если, конечно, с укусом не занесла в рану инфекцию…
        Ада продолжила:
        - А она точно занесла ее из канализации…
        - Сейчас! Сейчас! - закивал снова возвращающийся к жизни Витя.
        Он осторожно завел руку за спину и вытянул из заднего кармана джинсов телефон. Скорее, то, что от него осталось: с растрескавшегося экрана и помятого корпуса телефона посыпались осколки.
        Рая вздохнула:
        - Змеюка постаралась!
        Ада попыталась наугад понажимать на разные места аппарата, но телефон никаких признаков жизни не подавал. Бросила на пол:
        - Мертвец!
        Змея зашевелилась. В дверь раздались новые удары. На пол полетели новые щепки. С каждым ударом лезвие мачете все больше и больше расширяло прорубленное отверстие, в которое больше никто не заглядывал.
        Рая прошептала:
        - Мы - мертвецы…
        5. «Вот так надо с ними, с мужиками!»
        Витя повторил плаксивым голосом:
        - Мы - мертвецы… И мамочка моя ничего обо мне не узнает!
        Ада закрутила головой:
        - Не нагоняй тоску, подруга! Нам с тобой еще одно очень важное дело надо урегулировать. Обязательно это закончить…
        Рая еще больше сжалась, вспомнив разговор во время танца на подиуме. Ада же перевела свой взгляд на Витю:
        - И ты, толстячок! Нашел время мамочку вспоминать! Раньше надо было думать, когда наркоту толкал налево и направо!
        Витя едва ли не плакал:
        - Я больше не буду!
        Рая снова прошептала:
        - Больше никто ничего не будет…
        - Хватит, хватит стонать! - продолжала вертеть головой Ада, глядя то на все более приходящую в себя змеищу, то на продолжающее расширяться отверстие в двери. - Надо что-то делать!
        - Что мы можем сделать… - завсхлипывал Витя.
        - Надо что-то придумать! - Ада обвела взглядом пустое помещение туалета, вздохнула, увидев замурованное окно.
        Рая тоже вздохнула:
        - Что тут придумаешь?
        Ада посмотрела на себя, на подругу:
        - У нас есть зубы, ногти… - глянула на Витю, - кулаки. Наверное…
        Рая, тоже оглядевшись, кисло кивнула:
        - Еще ведро, унитазный ершик и швабра.
        - Замечательное оружие против челюстей анаконды и острого мачете этого извращенца. Но и этого, подруга, немало. Змеюка дернется - суй ей швабру в зубы, а когда повар прорубится, я опять попробую ершиком ему глаза прочистить. Может, мимо него тогда и проскользнем.
        - Если только он тебя сразу на кусочки не покромсает, - продолжал всхлипывать Витя.
        Змея зашевелилась, потом замерла, напряглась. Заметив это, Ада дала Вите ведро:
        - Ты у нас один не вооружен. Поверни ведро дном к гадюке, если та прыгнет, подставляй!
        - Я? Но как я? - заскулил было Витя, но Ада стукнула его ершиком по голове:
        - Ты! Жить хочешь?
        - Хочу!
        - Тогда обороняйся!
        Снова замахнулась ершиком, и Витя без слов выставил ведро в сторону змеи, как щит. Над ним, как копье, торчала швабра, которую держала Рая. Но змею, похоже, эти оборонительные действия мало смущали. Она шевелилась, шевелилась, сжималась, как пружина, явно готовясь к нападению.
        С другой стороны враг тоже не давал никаких поводов для расслабления. Дыра в двери росла на глазах. Один яростный удар продолжал следовать за другим.
        Анаконда вдруг замерла, как окаменела, а потом резко выбросилась вперед. Рая прозевала, не успела ткнуть в нее шваброй. Зато Витя мгновенно среагировал и выставил перед собой ведро дном вперед. Анаконда со всей мощью врезалась в него башкой. «Бам!» - гулкий звук наполнил туалет. Змея, отскочив, снова собралась в кучу и замерла. Видимо, приходила в себя от неожиданного столкновения с твердым предметом.
        - Молодец, толстячок! - удивленно похвалила Ада. - А ты, подруга, ни на что не годишься! Чему вас там в институтах учат?! Ты, наверное, и физкультуру прогуливала?
        - Я даже сообразить ничего не успела, - также была поражена, оправдывалась Рая, посмотрела на Витю, - а он…
        - Он - молоток, а ты… Ух, как же я тебя потом, когда мы выберемся отсюда…
        У Раи от этих слов чуть не вывалилась швабра из рук.
        - Я да! Я это… - похоже, сам от себя не ожидал такой прыти толстячок.
        Вдохновленный, он еще крепче сжал в руках ведро:
        - Пусть только еще попробует! Пусть только сунется!
        Змею, однако, ни его слова, ни первая неудача нисколько не смутили. Она снова принялась сжиматься в пружину. При этом немного придвинулась к своим жертвам, сокращая расстояние до них. Заметив это движение, девушки и толстячок чуть отодвинулись от нее, приблизившись, однако, к двери, в которой все росла и росла в размерах прорубаемая дыра.
        «Бам!» - анаконда сделала новый бросок и снова попала в дно выставленного Витей ведра. После второй неудачи змея опять взяла небольшую передышку, после которой вновь принялась сжиматься, и чуть приблизилась. Девушки и парень на это же расстояние отступили к двери.
        «Бам!» - еще раз прыгнула и приблизилась анаконда. Бросок следовал за броском, и вскоре отступать было некуда. Прорубавшее дверь мачете было уже от них на расстоянии вытянутой руки.
        «Бам! Бам! Бам!»
        Витя едва удерживал ведро в руке:
        - Она скоро вышибет дно! Такая силища!
        Ада констатировала:
        - Гадина, похоже, под кайфом. Наелась, напилась, нанюхалась у себя в канализации того, что твои клиенты через себя пропускали. Теперь ей все пофиг!
        Рая бестолково размахивала шваброй, не успевая реагировать на змеиные броски. Ада смотрела в другую сторону, подняв над головой то ли как знамя, то ли как меч карающий, унитазный ершик:
        - Пусть только сунется, гад!
        Но, похоже, даже сама она не очень верила в то, что им удастся противостоять взрослому сильному мужчине с острым мачете в руках.
        «Бам!» - снова был отбит бросок анаконды.
        Змеюка опять приблизилась, готовя очередную попытку. А девушкам и толстячку отступать было уже некуда: еще пара сантиметров, и сквозь прорубленную дыру мачете сможет достать до их рук, плеч, голов.
        Повар, однако, не стал тянуться к ним своим оружием. Просунув часть мачете в уже ставшую огромной дыру, другой рукой принялся шарить по двери, тянуться к засову - сейчас откроет и ворвется.
        - Разверни ведро! - в голове Раи родилась мысль.
        Витя не понял ее замысла, но развернул. Змея бросилась в очередной раз.
        «Бам!» - попала головой внутрь ведра и вырвала его из рук Вити, зацепившись за дужку. Вернулась на исходную позицию, утащив на башке их оружие.
        - Что ты наделала! - воскликнула Ада. - Я тебе и это припомню, моя девочка!
        А Рая неожиданно для себя, едва ли не впервые в жизни, скомандовала:
        - В сторону! За мной!
        Они откатились по полу к противоположной стене туалета и быстро отползли к унитазу, пропав из прямой зоны видимости анаконды. Та через несколько секунд сбросила с себя ведро и, не глядя по сторонам, в ярости бросилась вперед: вцепилась в шевелящуюся перед ней, в тянущуюся к засову руку.
        Раздался вопль повара. Он резко втянул руку в коридор. Вместе с головой анаконды, которая не собиралась выпускать из зубов свою новую жертву.
        Ада, Рая и Витя, сидящие возле унитаза, затаив дыхание наблюдали, как в дыру уходит толстое длинное округлое тело анаконды. Тянется, тянется. Казалось, ей не будет конца.
        - Наверное, мы все втроем в ней поместились бы, - предположила Рая.
        Ада заметила:
        - Ну, теперь в ней на одно место будет меньше.
        - Я, наверное, слишком толстый для нее, - пытался успокоить себя Витя, поглаживая раненый пах.
        Но Ада отняла у него эту надежду:
        - Она б тебя по кусочкам заглотила…
        Вот наконец мелькнул хвост. Они остались в туалете одни. Напряженно вслушивались в то, что происходит за дверью.
        Сначала из-за нее донеслось несколько криков, звуков ударов, какой-то возни. Потом все стихло.
        Ада посмотрела на Раю с неожиданным уважением:
        - А ты, подруга, иногда соображаешь, хотя это ничего и не меняет.
        Вставая с пола, кивнула в сторону двери:
        - На выход?
        Витя, продолжая поглаживать пах, сомневался:
        - Может, подождем?
        Рая же согласно поднялась на ноги, произнесла вычитанное в какой-то книге:
        - Промедление смерти подобно!
        Витя, ухватившись одной рукой за, видимо, продолжавший болеть пах, тоже встал. Рая сжимала в руках швабру, Ада - ершик, Витя выпустил-таки из руки свое драгоценное сокровище и подобрал с пола погнутое ведро.
        Они осторожно подошли к двери. Прислушались. Ада посмотрела на товарищей по несчастью:
        - Вроде тихо. Вперед!
        Витя выставил перед собой ведро, Рая над ним - швабру. Ада потянула засов и замахнулась ершиком. Дверь медленно распахнулась. За ней никого.
        Осторожно, не опуская рук с оружием, выглянули. На полу, прислонившись к противоположной стене, закрыв глаза и тяжело дыша, сидел повар в белом и черной маске. Одна рука его была окровавлена и висела плетью. В другой он сжимал мачете. На поварской одежде - грязные следы от змеиных колец. По всему перемазанному кровью и какой-то гадостью коридору валялись куски порубленной анаконды. В одном конце хвост, в другом - башка.
        - Бежим! - скомандовала Ада, и они, бросив кто куда ершик, швабру, ведро, бросились к синей шторе, за которой выход в зал и дальше - в прихожую. Там открывается путь к свободе. Лестничная площадка. Несколько пролетов - и улица. За забором - город, наполненный людьми, метро, общежитие, и, в общем-то, некровожадные соседки Мария и Лера. Но там же и Ада с ее коробкой, которую она, конечно же, не забудет прихватить…
        У самой синей шторы Рая схватила Аду за руку:
        - Подожди!
        Та остановилась и недоуменно посмотрела:
        - Ты что-то здесь забыла?
        Рая не знала, что сказать, но не отпускала Аду. Та дернулась:
        - Чего тебе?
        - Но ведь там, - указала в сторону зала.
        - Что там?
        Не слушающий девушек Витя тем временем обошел их и отдернул синюю штору. Хотел было вышагнуть в зал, но тут же отпрянул. В проем двери влетел поток огня такой силы, что всех бросило в жар. У Раи даже опалились кончики волос. Вспыхнула сдвинутая в сторону синяя штора. На каменных стенах, потолке, полу гореть было нечему. Лишь затрещала кожа на валяющемся обрубке анаконды. Из зала раздался металлический голос не то попугая Кеши, не то кого-то другого:
        - Стейк! Стейк!
        - Что это? - Ада посмотрела на Витю.
        Тот от ужаса ничего не мог сказать. Тогда Ада осторожно выглянула за косяк и тут же спряталась снова: по коридору пронесся еще один обжигающий поток огня.
        - Надо поблагодарить тебя, подруга, уберегла!
        - Что там? - теперь уже Аду спросила Рая.
        Та вытерла выступивший на лбу пот:
        - Мы про них совсем забыли. Там у стены сидят эти в черном. У одного то ли в руке, то ли в рукаве такая штука, которая огнем плюется…
        - Огнемет! - Рая вспомнила где-то вычитанное название оружия, которое применяют для подавления укрепленных боевых точек противника. - Нам здесь не прорваться. Сделают из нас поджарку!
        Из зала снова донеслось металлическое:
        - Стейк! Стейк!
        - Кухня нас не спасет! - думала вслух Ада. - Окна там нет, я помню. Дверь хоть и железная, но без внутреннего замка, без засова.
        Витя подал голос:
        - Забаррикадируемся шкафами, холодильником!
        Ада поморщилась:
        - Надолго ли… - перевела взгляд на другую дверь. - Туалет нам тоже уже ничем не поможет.
        Рая посмотрела на противоположную стену:
        - У нас есть еще две двери! Но они непонятно как заперты.
        - Наверное, не зря заперты! - задумалась Ада. - Там или выход есть, или оружие какое-нибудь!
        В это время в коридор ворвался еще один поток огня. От опаленного куска анаконды пошел легкий запах жареного мяса.
        Витя съежился:
        - Здесь нас точно поджарят!
        Ада указала на дверь напротив кухни:
        - Туда! У нас нет другого выхода!
        В это время зашевелился и, держась за стену, встал на ноги повар. Пошатываясь, поднял руку с мачете. Хотел было шагнуть навстречу противникам, но в это время в коридор ворвался новый поток огня. Снова пронесся мимо стены, на которой были двери на кухню и в туалет. Повар на мгновение, ослепленный, замер на месте. Хоть и не двигался, но преграждал путь к дверям по его стороне стены. Рая метнулась к оказавшейся неподалеку швабре. Снова вооружившись ею, выставила в сторону повара. В голове опять всплыло полученное от Ады за время их знакомства:
        - Нахрен!
        Она повторила громче:
        - Нахрен!!
        На повара ее слова, однако, не произвели никакого впечатления. Он присмотрелся и, не раздумывая, махнул рукой: словно тростинку перерубил швабру мачете. В руках у Раи осталась лишь короткая палка. Хотела было бросить ее в повара, но почувствовала на плече руку Ады.
        - Погоди, подруга! Тебе нужно беречься! Ты мне нужна живой и в полном сознании! Чтобы могла прочувствовать всю значимость момента исполнения приговора…
        Ада отодвинула Раю в сторону и почему-то начала пританцовывать на месте.
        Повар смотрел на нее, не понимая, выжидая. Ада, пританцовывая, как будто в такт неслышимой музыке, кружась, с каждым шажком приближалась к повару. Тот, видимо окончательно придя в себя, не сводил с нее глаз. Рука его снова напряглась. Рая с ужасом глядела на блеснувшее лезвие мачете: сейчас ударит, порубит, как анаконду, на кусочки, разнесет, как туалетную дверь, в щепки.
        Не доходя до повара, Ада остановилась, продолжая пританцовывать на месте. Под все ту же неслышную музыку она медленно расстегнула, стянула с себя уже изрядно грязную блузку, на которой к тому же недоставало оторванного для перевязки Вити рукава. Бросила ее к ногам повара. Плавными, мягкими движениями рук показала, как будто гладит стоящего напротив мужчину. Потом взялась за бретельки своего красного, оставшегося чистым бюстгалтера. Повар как завороженный смотрел на миниатюрную девушку, всячески выражающую покорность мужчине с поднятым над головой мачете.
        Рая не понимала, что делает Ада. Как и Витя, просто ждала, смотря то на танцовщицу, то на проем двери - не появится ли в нем кто-будь из тех, что в черном.
        Ада, продолжая пританцовывать, еще раз провела пальцами по бретелькам бюстгалтера, а затем завела руки за спину, пытаясь расстегнуть его. Она сделала несколько попыток, но упрямый предмет женской одежды не поддавался. Тогда девушка повернулась спиной к повару и стала медленно приближаться к нему, продолжая попытки расстегнуть бюстгальтер. Остановилась. Оглянулась на повара и кивнула тому через плечо, как бы обращаясь за помощью. Снова отвернулась и продолжила приближаться к нему спиной. Рая от ужаса зажмурилась: сейчас повар махнет рукой и разрубленная Ада замертво рухнет на пол. Через секунду, однако, не удержалась, снова открыла глаза. Увидела, что повар переложил мачете в раненую, опущенную руку, а другой, здоровой потянулся к Аде. Та, как будто затылком видя, что происходит у нее за спиной, мгновенно развернулась и со всей мочи ударила повара ногой в пах. Тот выпучил глаза и выронил из руки мачете. Потом осел на колени и неожиданным тонким металлическим голосом произнес:
        - Су-чка!
        - Правда, не немой! - Ада развернулась к Рае и Вите, у которых от удивления тоже выкатились глаза, усмехнулась. - Мы ж владимирские девахи! Вот так надо с ними, с мужиками!
        Витя снова схватился за пах. Рая подумала, что поступила правильно, не решившись вступить в драку во время танца на подиуме. У жизнеопытной Ады в запасе столько всяких приемов и ударов, которым она научилась то ли в спецшколе, то ли на зоне.
        Повар, однако, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, начал приходить в себя. Поднял голову, потянулся к лежащему рядом мачете. Поняв по взглядам Раи и Вити, что за спиной что-то происходит, Ада снова резко развернулась и ударила ногой повара в солнечное сплетение. У того теперь уже не только перехватило дыхание. Потеряв сознание, он завалился на пол. Ада же принялась пинать его без остановки:
        - Вот тебе! Вот тебе, сволочь!
        Она била, точно рассчитывая и направляя удары. В тело, в голову, в лицо - на пол полетели брызги крови. И стена уже представляла собой абстрактно-экспрессионистскую картину: мелкие и крупные красные капли, параллельные и пересекающиеся потеки…
        Повар лежал в полной отключке, не защищаясь, не шевелясь, но Ада продолжала расправу:
        - Вот тебе! Вот тебе, гадина!
        К ней подбежала Рая, повисла у нее на плечах:
        - Не надо больше! Ты же его убьешь!
        Ада резким движением стряхнула Раю и продолжила наносить удары:
        - А ничего, что он хотел убить нас?! И тогда бы у меня на тебя не было никаких шансов. Кстати, и у твоего Кирилла тоже…
        Витя, держась одной рукой за пах, подошел к девушкам, но что-либо сказать Аде не отваживался.
        Рая схватила Аду за руку:
        - Давай лучше попробуем открыть дверь! Эти с огнеметом в любую минуту могут зайти сюда и поджарить нас.
        Только произнесла это, как в коридор ворвался очередной поток огня. Ада нахмурилась:
        - Странно, что они еще не заглянули сюда.
        - Они же не знают, что ты справилась с поваром. Наверное, уверены, что он тут играет с нами, как кошка с мышками. И они тоже забавляются, показывают нам, что выхода у нас нет.
        Из зала долетел знакомый, но какой-то уже очень требовательный металлический голос:
        - Стейк! Стейк!
        - Лады, - кивнула Ада.
        Перешагнула через лежащего повара, потом обернулась и еще раз пнула его:
        - Вот тебе, су-чка!
        А Рая уже вовсю дергала за ручку первую дверь. Безрезультатно. Бросилась ко второй:
        - Тоже не получается!
        Ада молча подняла выпавшее из рук повара мачете, снова накинула однорукую блузку, тоже подошла к двери. Подергала за ручку, потом засунула лезвие мачете в щель, нажала. Дверь не поддалась.
        - Помоги! - кивнула Вите.
        Тот, оторвав руку от драгоценного паха, вместе с Адой надавил на мачете. Но, несмотря на их сдвоенные усилия, дверь по-прежнему не поддавалась.
        - Чего ждешь?! - посмотрела на Раю так, что та тут же добавила и свою девичью силу.
        Но и утроив напор, ничего не смогли сделать.
        - Лады! - сказала Ада. - Будем действовать по старой схеме. Подвиньтесь!
        Рая и Витя послушно отошли в сторону.
        Ада, размахнувшись, ударила мачете по двери, из которой вместо щепок брызнули искры. Мачете выскочил из рук девушки, а сама она рухнула на пол. Однако тут же села, провела рукой по волосам, стоящим дыбом.
        - Что это было? - непонимающе смотрела то на замершую Раю, то на Витю, опять схватившегося за пах.
        Толстячок сглотнул и пожал плечами. Рая подошла и оглядела место удара, потом всю дверь:
        - Тут какие-то провода. Видимо, под напряжением. Замка не видно, потому что он, скорее всего, электронный. Чтобы открыть такую дверь, к какому-то месту надо карту специальную прикладывать. Которой у нас нет.
        Ада поднялась, пригладила волосы, швыркнула носом:
        - Все у нас есть. Посторонись!
        Рая, не очень понимая зачем, сделала шаг в сторону. Ада же вновь со всей силы рубанула мачете по двери. И снова из нее брызнул сноп искр, а девушка рухнула на пол. Опять ненадолго. Поднялась и поежилась:
        - Блин! Больно бьет! - снова замахнулась. - Но потерплю! И не такое терпела.
        Витя кивнул:
        - Она потерпит!
        Рая, однако, взяла Аду за руку:
        - Не надо терпеть! Есть идея!
        Подобрав с пола изрядно помятое ведро, перешагнула через один из кусков анаконды и бросилась в туалет. Едва скрылась за порубленной дверью, как стену облизал новый поток огня.
        - Что она там забыла? - не поняла маневра Раи Ада.
        - Не знаю! - пожал плечами Витя.
        Через минуту Рая осторожно выглянула из туалета. И снова скрылась в нем. Очень вовремя, потому что там, где только что была ее голова, пронеслась очередная порция огня. Но, как только пламя исчезло, Рая перебежала к Аде и Вите:
        - Вот! - гордо вытянула перед собой руку с наполовину наполненным водой ведром.
        - Что «вот»? - не поняла Ада, - Помыться, что ли, надо? Грязными умереть западло?
        - Умереть? - в очередной раз застонал Витя.
        Ада продолжала непонимающе смотреть на Раю:
        - Пить не хочу. Объясни, подруга!
        Рая ничего не стала объяснять на словах, сказала только:
        - Теперь ты посторонись!
        Ада хмыкнула, но сделала шаг в сторону. Рая же, взяв ведро двумя руками, размахнулась и выплеснула всю воду на дверь в то место, в которое било мачете. Снова сноп искр, струйка дыма, а потом раздался щелчок. Рая улыбнулась:
        - Получилось! Полное замыкание получилось!
        - И что? - по-прежнему с недоумением глядела на нее Ада.
        Рая протянула руку к металлической ручке, осторожно прикоснулась и тут же отдернула пальцы:
        - Вроде не бьет!
        Нажала на ручку и потянула на себя. Крепкая, тяжелая дверь поддалась. Рая посмотрела на Аду и Витю:
        - Электронный замок сработал от полного замыкания!
        По противоположной стене пронесся еще один огненный поток.
        - Так чего мы ждем? - развела руками Ада и указала мачете за дверь. - Посмотрим, что там!
        - Вдруг - выход?!.
        6. «Музыкальная шкатулка»
        Все трое застыли у двери, за которой, как ни вглядывались, ничего не было видно. Также из помещения не доносилось никаких звуков. Не было понятно, какое оно по размерам. Есть ли в нем что-либо живое или неживое.
        - А вдруг - не выход, а…
        - А что?
        - Я не пойду туда!
        - Ладно! - Ада вошла в темноту первой, зашарила рукой по стене. - Сейчас найду выключатель!
        Рая, бросив взгляд в сторону зала, из которого в коридор ударила очередная порция огня, торопила:
        - Давай быстрее!
        - Быстро только обезьяны родятся! - донеслось из комнаты.
        - Что там?
        Свет все не включался.
        - Что там?!
        Все не включался.
        - Ада!! - позвала Рая.
        В ответ - тишина.
        - Ада!!!
        Витя, дышащий Рае в затылок, шмыгнул носом:
        - Наверное, она… уже… ее…
        Снова огонь по коридору. Он, однако, ничего не высветил в темноте за дверью. Рая тряхнула головой:
        - Пойду за ней!
        Но Витя вцепился в руку:
        - Не ходи! Что я потом здесь один? Меня, меня…
        Витя так сильно тянул, что Рая засомневалась. В это время в комнате вспыхнул свет. Раздался голос Ады:
        - Готово!
        Свет в комнате был очень тусклый, какой-то зеленоватый, как в подвале общежития Раи. Туда она как-то случайно забрела и чуть не умерла там от страха: под единственной лампой ничего толком не видно, но такие странные звуки то ли шмыгающих животных, то ли дышащих, скрывающихся в сумраке людей. Выскочила из подвала как ошпаренная.
        Здесь свет лился из-за стеклянных вставок в стенах под потолком. Рая обвела взглядом открывшееся перед ней пространство - совершенно пустая приличных размеров комната с такими же серыми бетонными, как и в коридоре, стенами. Лишь в двух дальних углах - белые колонны с черными головками.
        Заметила то, к чему устремилась Ада:
        - Окна!
        Бросилась следом. За ней поспешил Витя.
        Ада рвала на себя защелку левого окна:
        - Там темень такая, - глянула на Раю с Витей, - ночь, наверное, уже.
        Те вдвоем пытались открыть правое окно и также всматривались в темноту перед собой:
        - Наверное…
        - Давай!
        - Нажми!
        Открыли оба окна одновременно и вскрикнули в один голос:
        - Опять!
        Стекла с другой стороны были закрашены, теперь уже черной краской. Оба окна замурованы кирпичом так же, как и в туалете. Ада попыталась засунуть лезвие мачете между рядами, но крепкий цемент лишь заскрипел, не крошился, не пускал. Поддеть кирпич, вытянуть его из кладки не получалось. Ада со злостью несколько раз ударила мачете по каменной стене:
        - Блин! Блин! Блин!
        Все трое развернулись в сторону двери, переглянулись: вернуться в коридор или попытаться как-то пробить эти окна. Думать долго им не пришлось, кто-то за них все решил - дверь захлопнулась. Ада бросилась к ней, надавила, но та не поддалась - оказалась запертой снаружи.
        Рая кивнула:
        - Там же кроме электронного замка был и засов. Нам отсюда не открыть. Заперты! Чертово Чертаново!
        Ада несколько раз безуспешно толкнула крепкую массивную дверь, ударила кулачком. Потом рубанула мачете:
        - Блин! Блин! Блин!
        От двери отлетело лишь несколько искр - со стороны комнаты она была покрыта железом. Рая покачала головой:
        - Ее не пробить!
        Все трое завертели головами, еще раз осматривая помещение: входная дверь, белые колонны с черными головками, замурованные кирпичом окна, стеклянные вставки под потолком, исшарканный паркет на полу, голые серые бетонные стены.
        - Штора! - заметила Рая.
        Да, посередине боковой стены была такая же серая, совершенно в тон штора. Сразу ее было трудно заметить в тусклом зеленоватом свете. Ада не раздумывая двинулась к шторе, отдернула ее:
        - Еще одна дверь!
        Толкнула:
        - Тоже не открывается!
        Без особого энтузиазма рубанула мачете. И эта дверь, как и входная, была крепкой, массивной, покрытой железом. Ада медленно осела на пол:
        - Блин! Что делать?
        Рая тоже сползла по стене на корточки, устало размышляя вслух:
        - А что сделаешь? Сейчас откроется коридорная дверь, и нас поджарят.
        Витя резонно спросил:
        - А почему этого еще не сделали?
        Ада усмехнулась:
        - Боятся, гады! Одного-другого успеют поджарить, а третий… - подскочила и бросилась к входной двери. Встала рядом, подняв мачете. - Пусть только сунутся!
        Рая посмотрела на вторую, боковую дверь:
        - А если придут через нее?
        Ада сделала несколько шагов и встала посредине между дверьми.
        - А если сразу через обе?
        Ада вернулась к первой двери, мотнула головой в сторону второй:
        - Идите туда. Если что… Хоть подножку что ли сделаете…
        Рая и Витя без особого энтузиазма сели на пол у боковой двери. Оба понимали, что если кто-то войдет с огнеметом, то никакая подножка не поможет. Рая вздохнула, судорожно перебирая в голове все, что читала о пленниках и побегах: «Веревочная лестница… Воздушный шар… Акваланги…» Витя тихонько завсхлипывал:
        - Мама… Мамочка…
        Ада, как часовой, ходила возле коридорной двери, размахивая мачете и продолжая цедить сквозь зубы:
        - Только сунься! Только сунься!
        Витя вдруг замолчал и прислушался:
        - А может, они вообще ушли? Просто заперли нас и бросили на погибель?
        Ада посмотрела на Раю:
        - Сколько мы здесь просуществуем без еды, без воды?
        Витя вздохнул:
        - Без туалета…
        Ада раздраженно бросила:
        - В уголок сходишь, если потребуется.
        Рая добавила:
        - Ты же нас никогда не стеснялся. Но тебе нужно больше думать не о туалете, а о больнице.
        Витя согласно кивнул, взялся за пах и знакомо всхлипнул:
        - И никто не узнает, где могилка моя…
        Ада посмотрела на Раю:
        - Так сколько?
        Та вспомнила все, что читала о выживающих в критических ситуациях людях:
        - Без кислорода человек может обходиться всего несколько минут.
        Ада усмехнулась:
        - Воздух у нас пока вроде есть.
        Рая продолжила:
        - Без еды человек может обходиться почти месяц…
        Витя чуть оживился:
        - За месяц нас наверняка найдут.
        Рая же вздохнула:
        - А вот без воды нам больше трех дней не протянуть!
        Ада кивнула:
        - Значит, найдут нас пересохшими…
        - Мумиями.
        - А эти зверюшки в зооуголке, ну, попугай, кролик, канарейки, хомяк, рыбка? Они, наверное, приспособлены, выживут, если их кормить-поить не будут?
        - Они, может, да. А вот мы…
        Витя вновь встрепенулся:
        - Но, может, и за три дня найдут. В понедельник в это здание, может, придут рабочие разбирать его и найдут нас. Освободят. Хоть бы мой фотоаппарат никто не тронул. Я бы тут все отснял профессионально, а снимки в газету какую-нибудь продал. Заработал бы на таком эксклюзиве!
        - Может, придут, - размышляла Рая.
        - А, может, не придут. Вдруг у них плановая разборка через полгода? - продолжила ее мысль Ада. - Так что заработаешь ты только пару эксклюзивных слов на надгробии. Хотя, скорее всего, и его у тебя не будет… - Глянула на Раю и вздохнула. - Жаль, что коробка на подиуме осталась. Я бы хоть здесь свое последнее желание исполнила! Да, подруга? А Витя бы посмотрел. Ладно уж, пусть бесплатно…
        Рая, стараясь не вдумываться в смысл слов Ады, снова посмотрела на дверь:
        - А может быть, и быстрее нас найдут.
        - Думаешь?
        Рая не отрывала взгляд от двери:
        - Может, конечно, нас и бросили, а может, выжидают, когда мы без еды и воды обессилеем, не сможем сопротивляться…
        Ада, как будто не слыша ее последних слов, продолжила вышагивать возле коридорной двери, размахивая мачете и выплевывая:
        - Только сунься! Только сунься!
        Потом вдруг остановилась, напряглась:
        - Слышите?
        Рая и Витя уже тоже прислушивались. Все переглянулись:
        - Что это?
        - Чайковский!..
        - Северный!..
        - «Гутенморгштейн»!..
        Рая почему-то принялась водить в воздухе руками, как дирижер перед оркестром. Ада, улыбаясь, начала подпевать кому-то невидимому:
        - С одесского кичмана бежали два уркана,
        Бежали два уркана в дальний путь…
        Витя встал и, держась, одной рукой за пах, начал смешно подергивать толстыми бедрами.
        Слышимая ими музыка становилась все громче и громче. Ада уже просто орала во весь голос:
        - Товарищ, товарищ, зарой ты мое тело,
        Зарой ты мое тело вглыбоке,
        Покрой могилу камнем, улыбку на уста мне,
        Улыбку на уста мне положи…
        Рая вовсю размахивала руками. Витя перестал танцевать, но принялся выкрикивать какие-то бессмысленные, но рифмованные слова:
        - Бодибилдер… Бодибилдер… Вам навстречу леди Винтер…
        Они вошли в такой раж, что перестали думать о том, где и почему оказались. Но музыка внезапно стала тише. Рая не поверила своим глазам: на потолке стали открываться отверстия. Слева, справа, прямо над головой. Маленькие и большие. Что-то выпало, как будто пропорхало мимо. Показалось, что это ее скворец. Вот сейчас он скажет: «Доброе утро, Раечка!»
        Но нет, показалось. Из отверстий ничего не выпархивало. Из них вниз к полу опускались нити-паутины. Рая потянулась к ближайшей, но тут же отпрянула. По паутине спускался паук. Здоровенный, с ее кулак. Черный. Мохнатый. Он смотрел на нее маленькими глазами-шариками и быстро-быстро перебирал волосатыми лапками. Из полоски-рта торчали два острых зуба-клыка.
        Прямо перед лицом паук остановился. Рая заметила на кончиках клыков маленькие капельки. Определенно, это был яд, который паук вводит в тело жертвы во время укуса. Отшатнулась. Паук замер на месте, потом небольшими рывками продолжил движение вниз, выпуская из себя паутину. Рая, не дожидаясь, пока гадина окажется на полу, хотела отойти в сторону, но и слева и справа тоже уже висели тянущиеся вниз паутины. И по ним сверху также спускались пауки. Она все же проползла под ними, забилась в угол под белую колонну. Хотелось зажмуриться, но не могла оторвать глаз от спускающихся пауков. Когда же те приблизились к полу, то увидела на нем бегущих, ползущих к ней рыжих усатых тараканов, бледных, страждущих крови клопов, извивающих сколопендр, скользких слизней, уродливых коротколапых мокруш.
        Бежать от них было некуда. Рая только сильнее вжалась в угол. Вдруг почувствовала, как что-то опустилось на голову. Оцепенела, не в силах прикоснуться к тому, что начало скользить по волосам. Коснулось шеи и юркнуло под блузку на спину. От перемещающихся по коже волосатых лапок по телу пробежала дрожь, и Рая в ужасе упала на спину, вдавила ее в пол. Раздался хруст, что-то мокрое размазалось под блузкой, потекло. Рая завела руку назад и, превозмогая отвращение, соскребла со спины желеобразное, подергивающееся нечто, сбросила на пол, не глядя. Снова вжалась в угол.
        А сверху все тянулись и тянулись паутины. На них болтались, по ним опускались маленькие и большие, тонколапые и мохнатые, желтые, красные, черные. Замахала над головой руками:
        - Уйдите! Уйдите! Прочь! Прочь!
        И к ногам уже подобрались тараканы, клопы, сколопендры, слизни, мокруши. Они шевелили усами, лапками, принюхивались, видимо, выбирая самые приятные местечки на ее теле. По коже Раи пошли новые мурашки от предчувствия прикосновений всей этой мерзости. Вот тараканы первыми достигли ее ноги. Первого она сбросила резким движением. Потом стянула с ноги туфлю и стала бить ею вокруг себя:
        - Вот вам! Вот вам!
        Раздался хруст ломающихся панцирей. От раздавленных насекомых полетели вонючие брызги. Еще один паук опустился ей на голову. Стряхнула его рукой на пол и тоже туфлей:
        - Вот тебе! Вот тебе!
        Она махала руками, била по полу и видела, что насекомых вокруг становится не меньше, а все больше и больше. Идут рядами, наползая друг на друга. Скоро они просто обрушатся на нее одним сплошным валом, погребут под собой. Но продолжала махать, бить сквозь рыдания:
        - Вот вам! Вот вам! Вот вам!
        - А!!! - перекрыл ее голос крик Вити.
        Он крутился волчком посреди комнаты, пинал кого-то невидимого, указывая на них пальцем:
        - Крысы, крысы!
        Заорал еще громче и просто дико завыл, отрывая и отбрасывая кого-то от себя. Подпрыгнул, то ли спасаясь от кого-то, то ли обрушиваясь на что-то.
        Ада махала над собой мачете, отступая во второй угол с колонной. Раз за разом тыкала оружием над собой:
        - Летучие мыши! Вот вам! Летучие кошки! Вот вам! Летучие собаки! Вот вам! Вот вам! Вот вам! Ах, ты - летучий хрен!
        Рая, понимая, что скоро окажется внутри вала насекомых, жаждущих крови, двинулась вдоль стены с окнами к Аде. Сделав несколько шагов, заметила, что изменились стрекот, шуршание насекомых. Подняла голову и посмотрела на белые колонны, украшенные черными головками. Плотно закрыла руками уши, и точно: насекомые задвигались медленнее, рывками. Убрала руки, и движение всех гадов ускорилось. Стараясь не смотреть под ноги, над собой, по сторонам, бросилась к Аде, уже добравшейся до колонны. Та замахнулась, но удержала понятую руку:
        - Чуть не рубанула тебя! Думала, ты - летучая макака!
        - Мне кажется, я знаю, как справиться со всеми этими макаками, шимпанзе и гамадрилами!
        - Да ну, подруга!
        - Думаю, все вылезает оттуда! - указала на черные головки, украшающие колонны.
        - Не может быть!
        - Ударь по ней, и проверим!
        Ада потянулась и рубанула. Раз, два - черная головка слетела с колонны, повисла на проводах. Ада мгновенно перерубила их, и тут же все насекомые, окружающие Раю, уменьшились в размерах, стали медленнее в движениях.
        - Здорово! Обезьяны стали дохнуть! - прокричала радостно Ада. - Но не все!
        Рая указала на вторую колонну, и они двинулись к ней. А в той как будто кто-то прибавил громкость. Насекомые снова стали резво атаковать. К тому же добавился какой-то низкий звук, от которого напала слабость. Каждый шаг стал даваться с трудом. Они шли, словно поднималась на горную вершину, медленно отрывая ступни, медленно перенося их, медленно ставя на пол. Нет сил. Совсем нет сил. Хочется упасть, потерять сознание, и пусть будет что будет. У Раи подкосились ноги:
        - Я больше не могу!
        Она сидела у стены и тупо смотрела на оголившийся участок ноги между штаниной джинсов и туфлей. На него села большая жирная муха. Сбросить ее не было сил.
        Муха крутила зелеными глазами и по-хозяйски бегала по обнаженной голени. Потом замерла и - раз - улетела. Но на том месте, где она только что сидела, осталась какая-то маленькая белая кучка. Она шевелилась и росла в размерах. Рая увидела, что это не однородное нечто. Это были личинки мухи - опарыши. Эти маленькие белые червячки росли просто на глазах. Они быстро расползались, устремились под джинсы, по пути пробуя укрыться прямо под самой кожей, пробуя ее на вкус, буравя. Рая в ужасе несколькими движениями стряхнула белых червяков с ноги. Но эта короткая борьба с опарышами окончательно измотала ее. Она не могла встать на ноги:
        - Нет, я больше не могу! Да и не хочу! Какая разница: что сейчас, что потом?..
        Ада потянула ее за блузку так, что снова расстегнулась верхняя пуговичка:
        - Я тоже не могу, но и сдохнуть не хочу. А от нашего общего дела еще никто не умирал, и мы с ним обязательно покончим должным образом после всего этого! Так что вставай, подруга! Давай-давай!
        С помощью Ады Рая все-таки встала на подгибающиеся ноги. Держась друг за друга, едва-едва добрели до второй угловой колонны. Ада нацелилась на черную головку, но ее рука, сжимающая мачете, не хотела слушаться. Тогда взялась двумя руками. Приподняла мачете, но недостаточно высоко. Видя это, Рая не раздумывая, из каких-то послепоследних сил напряглась и протянула свои руки. Четырьмя они подняли оружие на нужную высоту. Направили его на черную головку, но попали только по стене. Руки после удара, хотя и не выпустили мачете, но просто упали вниз.
        - Смотри! - заметила Рая.
        Ада повернула голову и тоже увидела: дверь в боковой стене начала медленно открываться. Щель становилась все шире и шире. Наконец дверь полностью открылась. В маленьком автомобильчике, который ранее стоял в танцзале, в комнату так же медленно въехал человек в черном. Его транспортное средство сопровождал экскорт: крысы-мотоциклисты в зеленых шлемах, мыши в кузовах маленьких зеленых грузовичков, летучие мыши, держащие в лапках бомбы-шприцы, наполненные чем-то зеленым.
        Рая, медленно растягивая слова, произнесла:
        - Ру-бим ко-лон-ку! Ру-бим…
        Они снова собрались с силами и, подняв четырьмя руками мачете, ударили по черной головке наверху белой колонны. Колонка пошатнулась, но, похоже, ничего с ней не произошло: все вокруг осталось прежним.
        Опустив руки, тяжело дыша, они смотрели, как человек в черном рулит одной левой рукой в сторону Вити. В его правой руке что-то блеснуло.
        - Бен-зо-пи-ла! - протянула Рая.
        Ада кивнула:
        - На-до быст-ре-е уб-рать э-ту чер-то-ву му-зы-ку!
        Рая смогла уже только прошепать:
        - Но у нас боль-ше нет сил.
        Заведенная бензопила плотоядно взвизгнула. Человек в черном громко произнес знакомое металлическое:
        - Стейк! Стейк!
        Ада потянула мачете вверх:
        - Ты са-ма не зна-ешь, сколь-ко у те-бя сил. Да-вай, по-дру-га!
        Человек в черном вплотную подъехал к Вите. Тот, забыв о крысах, отступил было назад, тут же споткнулся и стал отползать к входной двери. Не спеша нагоняя толстячка, человек в черном поднял над головой визжащую бензопилу:
        - Стейк! Стейк!
        - Сей-час он раз-де-ла-ет Ви-тю…
        - И при-мет-ся за нас!
        - Ну же!
        - Да-вай!
        Они вновь собрались, и им удалось-таки поднять мачете на нужную высоту, замахнуться. Человек в черном заметил их движение. Опустил бензопилу, отвернул от Вити и двинулся к ним:
        - Стейк! Стейк!
        Рая и Ада снова ударили с четырех рук. Увы, черная головка не свалилась с колонны и не развалилась на части. Девушки же просто упали на пол, обессиленные. Мачете выпало из рук и отлетело в сторону.
        - Нам ха-на…
        - Ха-на ха-ню-ща-я…
        Автомобиль человека в черном не остановился. Но Рая и Ада, посмотрев друг на друга, завертели головами:
        - Кажется, полегчало!
        - Точно!
        Они увидели, что насекомые, мыши, крысы снова уменьшились в размерах, замедлили движения. Человек в черном качнулся в своем автомобильчике. Машинка замедлила ход, завиляла. Но все-таки человек в черном приближался и, более того, вновь поднимал над головой работающую бензопилу:
        - Стейк! Стейк!
        Ада, уже не так сильно напрягаясь, подобрала с пола мачете:
        - Ну, еще раз, подруга!
        Они встали и, не испытывая особого сопротивления, размахнулись, снова ударили с четырех рук. Колонка не разрубилась и не упала к их ногам. Ударили еще раз. Ничего не изменилось.
        - Заговоренная, что ли?
        - Еще раз! Бьем, подруга! Бьем!
        Ударили, и, показалось, снова ничего… Руки сами собой опустились. А человек в черном уже рядом. Уже замахнулся, не успеть выставить перед собой мачете: Рая закрыла глаза. Тут же открыла, услышав, как в разбиваемой ими колонке что-то щелкнуло. Затем черная головка хрюкнула, и из нее полилась как будто пущенная задом наперед и притом ускоренная музыка. Все ходячие, ползучие и летучие твари отвернулись от девушек и разом обрушились на машинку, уткнувшуюся в стену. Человек в черном уже через мгновение был по пояс в шевелящейся биомассе. Казалось, ничего не видя перед собой, он продолжал размахивать своим визжащим оружием, целить в девушек.
        Они едва успели отскочить в сторону, когда совсем рядом пролетела бензопила и вгрызлась в основание колонны. Та задрожала и рухнула прямо на человека в черном. Выбила его из машины и придавила. Черная головка-колонка отлетела в сторону, как кишки, выпустив из себя провода. Упавшая рядом бензопила рубанула их, потом вгрызлась в паркет, тявкнула, добравшись до бетонного перекрытия, и, чем-то хрустнув, заглохла. Наступила тишина. И пустота. Пропали и все твари, и звуки, издаваемые ими, и музыка. Тишина и пустота. Пустота и тишина.
        Ада, не выпуская из рук мачете, недоверчиво посмотрела на потолок, вокруг:
        - Ничего нет! Никаких тебе летучих макак!
        Рая, также оглядевшись, подтвердила:
        - Ни мокруш, ни пауков, ни тараканов! - посмотрела на Аду. - Помнишь, нам обещали акустический аттракцион?
        - Думаешь, это он и был?
        - Да, как и обещано, действительно сногсшибательный, и, кажется, по индивидуальным заявкам…
        - Девочки, сюда! Она открыта! - у боковой двери стоял, звал их пришедший в себя Витя.
        7. «Душегубка»
        Они заглянули, осторожно вошли в помещение. В нем уже горел свет, тоже тускловатый, но не зеленый - красный. Слева и справа - высокие, заполненные чем-то ванны. У дальней стены за проходом что-то висит на крюках. Окон вообще нет, но справа за ваннами - дверь. Все сразу бросились к ней:
        - И эта заперта! - раздосадовано ударила по двери кулачком Рая.
        Ада взмахнула над головой мачете:
        - Блин!
        Ее оружие вновь высекло лишь искры. И эта дверь изнутри была обита железом. У Раи начала было зарождаться мысль о том, как прорваться, но отвлек Витя. Указал на висящее рядом с ними:
        - Я ее знаю! Это Вероника…
        Рая сначала не поняла, почему он произнес человеческое имя по отношению к предмету, висящему на крюке. Пригляделась - и оторопела. Это было тело. Голое мертвое тело девушки, которую она не сразу узнала. Да, она определенно танцевала рядом с ней. Еще подумала, что она так похожа на девушку-скульптуру, стоящую рядом с бронзовым же голубем на площади у выхода из метро.
        Когда танцевали, на девушке было красивое красное платье с разрезом на бедре. На лице - улыбка. Умные, добрые глаза светились от удовольствия. Теперь же они были стеклянными. Нелепо раскрытый рот. Ровные белые зубы. Руки - как прилеплены к телу. Небольшая красивая грудь и мертвой была красивой. Стройные ноги и мертвые были стройны, но бледно-голубые, неживые…
        - Соня! - расширенными глазами смотрел Витя на соседнее тело.
        Это была та самая девушка, что находилась с ним в туалете. Она и сейчас была в золотой маске. Только в ней. Больше на ней ничего не было. Одна грудь отрезана…
        - Ужас!
        - Ахренеть!
        - Петя! - вскрикнула Рая, узнав в следующем худом теле «ботаника» по прыщавым щекам. Угри и чирьи были у него и по всему телу.
        - Катя!.. Алеша!..
        - Вот где остальные! - кивнула Ада. - Часть на кухне - в холодильнике, морозильнике, а часть здесь!
        - Как много! - указал Витя. - Мне кажется, что даже больше, чем было нас.
        Далее на крюках вдоль стены висело еще несколько тел, опознать которые не представлялось возможным. Некоторые были опалены.
        - Вот для чего им нужен огнемет. Чтобы опалить наши шкуры!
        С некоторых содрана кожа. Тела как будто находились в анатомическом музее: волокнистые мышцы, кровеносные сосуды, жировые отложения. На всех телах были маленькие дырочки, как будто кто-то клевал их или чем-то в них тыкал. «Едва ли попугай Кеша будет есть человечину…»
        - А потом засолить, замариновать в этих ваннах!
        В одной эмалированной посудине лежали отрубленные или отпиленные руки, ноги. В другой - грудные клетки, шеи. В третьей - головы без скальпа. В четвертой пальцы рук и ног: грубые мужские, изящные женские. Все ванны были заполнены каким-то раствором. Рядом огромная корзина, наполненная окровавленными волосами, кусками кожи…
        - Позвонить бы в полицию!
        - По твоей вине моя сумочка с телефоном в прихожей!
        - И мой телефон там же. Послушалась тебя, дурня!
        Рае уже в какой раз за вечер стало дурно. Закружилась голова. Ее бы стошнило, но желудок давно был пуст и на рвотные позывы ничем не откликнулся. Она с надеждой посмотрела на Витю и Аду:
        - А может, нам опять все кажется?
        - Дай бог!
        - Черт его знает!
        - Мы же в той комнате себе все воображали. Каждый видел свое…
        - Но теперь, выходит, нам всем вместе кажется одно и то же! - Ада провела руками по одному из висящих тел. Потом сунула руку в ванну, потрогала себя и ущипнула Раю за бок.
        Та вздрогнула:
        - Ой!
        - Все еще кажется?
        - Нет! - Рая потирала заболевшее на боку место. - Я их всех вижу и еще чувствую этот запах…
        - Как вкусно пахнет! - Витя шумно втянул воздух ноздрями.
        - Странно! - пожала плечами Ада. - В морге пахнет совсем по-другому. Я там не раз бывала. А здесь и правда…
        - Как-то очень, очень вкусно… - согласилась и ужаснулась своим словам Рая, у которой на смену тошноте стал приходить аппетит.
        Но, действительно, все помещение было заполнено смесью разных приятных ароматов, среди которых она определенно распознала корицу, лаванду, анис, можжевельник. Еще заподозрила мускатный орех, орегано, базилик. Было и что-то еще…
        Указала на ванны:
        - Их точно маринуют!
        Ада посмотрела на висящие тела:
        - С некоторых спускают кровь! - указала в угол. - Вон она, в банках!
        Витя кивнул:
        - И вялят, подвешивая на крюках. Это называется. Это называется…
        Рая подсказала:
        - Хамон. Из человечины! - посмотрела на Витю. - Значит, эти твои…
        - Папики, - в свою очередь, подсказала Ада.
        Рая продолжила:
        - Каннибалы! Если они, конечно…
        Ада посмотрела на Витю:
        - Может, и ты?
        Стала поднимать над собой мачете. Витя сжался:
        - Что ты? Что ты? Я же тут. Я же с вами.
        Ада хмыкнула:
        - А может, ты засланный этими папиками? В доверие втерся.
        Рая нахмурилась:
        - Специально в эту комнату заманил. Чтобы сразу на месте разделать?
        - Я… я вообще веган.
        Ада усмехнулась:
        - Может, тебя на мясо пробило. По утрам веган. По вечерам - каннибал.
        - Да, - Рая пристально смотрела на толстячка, - вот ведь все думают, что обезьяны бананами питаются, а они охотятся и на птиц, и даже на оленей. Без мяса жить не всем удается…
        - У меня доказательство есть!
        - Какое?
        Витя взялся за пах:
        - Стал бы я членовредительством заниматься?
        Ада усмехнулась, чуть опустила затекшую руку:
        - Это, может, случайно вышло. Перепутала змеюка. Может, привыкла, что вы ей подачки бросаете. А ты под кайфом не рассчитал и сам попал под раздачу.
        Витя суетливо напомнил:
        - Он же распилить меня хотел в той, в первой комнате. Вы же сами видели!
        - Но почему-то не распилил! Почему только замахнулся, а кромсать пошел нас?
        - Он же увидел, что вы колонки акустические рубите. Это было важнее для него.
        Ада посмотрела на Раю:
        - Ты ему веришь?
        Та пожала плечами:
        - Не знаю. Я уже и не верю ничему, и готова во что угодно поверить. - Снова принюхалась. - Как здесь ужасно и как вкусно пахнет. У одной из моих владимирских подружек постоянно на кухне так пахнет. У нее мать - профессиональная кулинарка. Мы все время у них так объедались! Даже моя мама, хотя ее и хвалит всегда отец, не так вкусно готовит…
        - Вкусно! - согласилась Ада. - У нас в пищеблоке так не пахло.
        - У нас в студенческой столовке тоже! - обрадовался Витя перемене темы. - Хотя там классно готовят борщ, гуляш, компот!
        - Нашел место вспомнить о хавчике! - уничтожающе посмотрела на него Ада.
        А Рая со стыдом ощущала все возрастающее желание есть. Оно, впрочем, тут же пропадало, стоило посмотреть на подвешенные тела, на заполненные ванны. В голове снова стала зарождаться неясная мысль, и снова Витя не дал ее прояснить, заметил:
        - Чем-то новым запахло!
        Ада согласилась:
        - Точно!
        Рая посмотрела на потолок и заметила в углах вентиляционные отверстия:
        - Похоже, это оттуда воздух ароматизированный поступает!
        Ада одной рукой взяла Витю за грудки, другой - с мачете - снова замахнулась:
        - Признавайся: нас просто живьем маринуют?!
        Витя затрясся:
        - Ага, вместе со мной! Остался бы я здесь, если бы знал что-то про все это!
        Аду его слова не убедили. Она не отпустила Витю:
        - Признавайся! Ты с ними? Ты специально нас сюда завел, чтобы на месте замариновать?
        - Ну, я же уже говорил! Я такой же, как вы. Я здесь, с вами. Маринуюсь…
        Ада взглянула на Раю:
        - Подруга, держи его.
        Та послушно взяла Витю сзади за плечи. Тот особо не вырывался, не понимая, что будет дальше.
        Ада отпустила Витю и подняла мачете двумя руками:
        - Во имя, во имя…. Короче, во имя! Если не признаешься, то мы тебе, мы тебе… Для начала отрежем уши. Знаешь, как это вкусно, - свинячьи уши. А ты такой упитанный, точно поросеночек…
        Рае отчего-то показались смешными и сравнение, и сама угроза. Она хихикнула.
        Ада приблизила мачете к голове Вити:
        - Признавайся!
        - В чем?
        Приложила острие мачете к уху толстячка. Тот дернулся было, но Рая крепче вцепилась в его плечи. Почему-то ей сейчас совсем не было жалко парня. Сказала только:
        - Признавайся быстрее!
        С каждым мгновением Рае становилось все веселее и веселее. Она едва сдержалась от того, чтобы не пощекотать Витю. А тот еще дернулся и затих:
        - Признаюсь!
        - В чем?
        - Во всем!
        - В чем - во всем?
        Витя неожиданно хохотнул:
        - Я не только распространял наркоту, но и бодяжил - разбавлял мелом, аспирином, сахаром…
        - Еще?
        - Ну, это вообще смешно: у меня были не только девушки. Но и мужчина. Или я был у него…
        Ада хихикнула и отвела мачете в сторону:
        - Я тебя понимаю.
        Рая, выпуская Витю из рук, глупо улыбнулась:
        - А я - нет.
        Витя продолжал со смешком:
        - Пока жил дома, воровал деньги у мамочки.
        Ада совсем опустила руку с мачете:
        - Я, когда жила не дома, воровала у всех, у кого могла.
        Рая растерялась:
        - А я… я… я не воровала.
        Ада похлопала ее по плечу:
        - Никогда не поздно начать, подруга.
        Витя ухмыльнулся:
        - В школе я нагадил на стол директору, пока его не было в кабинете, а секретарша куда-то вышла.
        Ада одобрительно кивнула:
        - Я тоже по жизни много гадила.
        Рая уныло заметила:
        - А я никому не гадила.
        - Говорю ж тебе, никогда не поздно начать, подруга.
        Все снова принюхались. Ароматный запах все усиливался и усиливался. Как дождь, с потолка из каких-то ниш посыпались кусочки лаврушки, перец, корица, веточки укропа…
        Ада вспомнила слова Вити и присела на край ванны:
        - Борщ, говоришь… Я бы сейчас не отказалась. Бабка иногда такой готовила…
        Витя облокотился на стену между висящих тел:
        - А у меня маманя такие пирожки пекла: с луком, с яблоками, с грибами…
        Рая, присев на большую банку с кровью, продолжила:
        - С ревенем, с морковкой, с брусникой…
        Ада указала на одно из висящих тел:
        - А это уже вроде провялилось, готово. Так кушать хочется, а я никогда не ела… такое.
        - И я не пробовала.
        - Я тоже. Я же веганю. - Витя вдруг оттолкнулся от стены, выпрямился. - Девчонки, а съешьте меня!
        - Как это?
        - Порубите на кусочки и съешьте.
        Ада посмотрела на толстячка скептически:
        - Не жаря, не вяля? Сырым?
        - Это называется карпаччо, - вспомнила Рая. - Нужно тонко нарезать и добавить специи.
        Витя указал на потолок:
        - Вот они, с неба падают. - Потом на мачете в руке Ады. - И инструмент подходящий есть.
        Ада подошла к Вите, ощупала его:
        - А какая часть самая вкусная?
        Тот опустил голову, повертел ею, осматривая себя:
        - Да вроде везде упитанный…
        Ада усмехнулась:
        - Самое вкусное наверняка змеюка зажевала.
        Рая подняла вверх палец, вспомнив откуда-то:
        - Самое вкусное - это вырезка.
        Ада провела мачете по телу Вити:
        - И где вырезать эту вырезку?
        Тот пожал плечами:
        - Не знаю. У меня пока только аппендицит вырезали.
        Рая совершенно отчетливо вспомнила оттуда же:
        - «Находится в заднепоясничной части туши, является поясничной мышечной тканью, расположена над почками вдоль поясничных позвонков. В течение жизни животного данная мышечная ткань почти не получает физической нагрузки, поэтому является наиболее нежной и вкусной при приготовлении мяса. Вырезку получают из большого отруба - оковалка, аккуратно вырезая с внутренней стороны…»
        Как только Рая подумала о вырезке, тут же в голове снова мелькнуло что-то неясное. Что именно, опять сообразить не успела.
        Ада скомандовала толстячку:
        - Ложись на живот, будем вырезать.
        Витя послушно лег на пол. Рая провела пальцем вокруг позвоночника:
        - Здесь!
        Но примерившаяся было Ада вдруг отпрянула:
        - Какой хитрый!
        Витя повернул к ней голову:
        - Почему это?
        Ада помахала перед собой рукой с мачете:
        - Хочет, чтобы его первым съели! А я тоже хочу, чтобы меня съели, обглодали до последней косточки.
        Рая растерянно почувствовала почти аналогичное желание:
        - И я хочу. Только меня сначала нужно разрезать на мелкие-мелкие кусочки. Потом макать в соевый соус и долго держать во рту - смаковать.
        Ада сунула в руку Рае мачете:
        - Руби меня, подруга.
        Та взяла оружие, неуверенно подняла над головой и опустила:
        - Не умею я. Только испорчу все!
        Ада перевернула Витю:
        - Вставай. Руби меня!
        Тот заухмылялся:
        - Нет, девочки. Сначала надо съесть меня, а потом вы уж меж собой разберетесь.
        Ада снова забрала себе мачете, ткнула в него:
        - Нет, меня первой!
        Рая дернула ее за руку:
        - Меня!
        Витя кричал с пола:
        - Меня!
        Ада замахала над головой мачете:
        - Меня! Меня! А то всех поубиваю!
        - Убей меня первым!
        - Нет. Убей меня первой!
        - Брось меня в ванну с маринадом!
        - Подвесь меня на крюк!
        - Сначала надо раздеться!
        - Я раздеваюсь!
        - Где коробка?!
        - Какая коробка?!
        - Ой, гаснет свет!
        - У меня тоже в глазах темнеет!
        - Я, кажется, вырубаюсь…
        - Я тоже…
        Ада опустилась на пол рядом с лежащим Витей. Рая согнула в колене одну ногу, вторую, почти присела, но внезапно ударилась лбом о край ванны. Перед глазами как молния мелькнула. И тут же увидела знакомое лицо:
        - Кирилл! Ты пришел, чтобы съесть меня?!
        Тот непонимающе смотрел на нее. Нахмурился:
        - Нет!
        Рая взялась за ударенный лоб и снова почувствовала боль. Встряхнула головой и увидела, что рядом нет никакого Кирилла, только Витя и Ада, а в ваннах, на крюках - мертвые тела. И этот такой сильный запах!
        Принялась трясти Витю и Аду:
        - У нас опять галлюцинации! Это газ. Мы отравлены! Эти в черном, наверное, со своего пульта всем тут управляют…
        Витя отмахнулся. Ада тоже. Рае снова начало становиться смешно. Тогда она принялась хлестать себя, и Витю, и Аду по щекам:
        - У нас опять галлюцинации! Это газ. Мы отравлены!
        На Витю удары мало подействовали, хотя его упитанные щеки заходили волнами. Но Ада тут же пришла в себя, подскочила:
        - Что, что делать, подруга?!
        - Надо надеть противогаз, респиратор!
        - Где ж их взять?
        - Или намочить тряпку, дышать через нее.
        Ада быстро глянула по сторонам:
        - Чем намочить? Здесь нет ни кранов, ни воды. Только кровь. А в ваннах - неизвестно что.
        Рая, тоже крутанув головой, достала из кармашка джинсов платочек:
        - Делайте, как я.
        Начала стягивать с себя джинсы и трусы, но остановилась. Отошла за одну из ванн. Там присела и помочилась на платочек. Вернулась и прижала его к лицу:
        - Так мы отфильтруем газ, не будем вдыхать отраву.
        Ада залезла в карманчик юбки:
        - У меня нет платочка. - Посмотрела на Раю. - Оторви второй рукав, подруга. Будет у меня теперь уже нормальная безрукавка.
        Рая помогла заполучить такой нужный кусок ткани. Ада, совершенно не стесняясь, присела и тем же способом намочила рукав, завязала его на лице, закрыв нос и рот, произнесла глухо:
        - Готово!
        Заметив, что Витя ничего не предпринимает, начала наносить ему по лицу один удар за другим:
        - Сдохнешь здесь, как собака!
        Тот наконец пришел в себя и понял, чего от него хотят, встал и снова схватился за пах:
        - Я не могу. У меня там все в крови и замотано.
        - Ни бинта, ни платочка у тебя нет. Я помню!
        - Нет. Только порошок, таблетки…
        - Презервативы… - продолжила по памяти Рая.
        - Хрен с тобой! - махнула рукой Ада и снова тут же присела. Потом стянула с себя, подала Вите мокрые красные стринги. - Пользуйся на здоровье! Совсем новенькие, для шоу надела!
        Витя понюхал, засопел, но натянул стринги на голову, прикрыв мокрой материей нос и рот. Рая одобрительно покачала головой:
        - Отличная маска получилась.
        Ада тоже одобрила:
        - Красавец!
        - Не до красоты. Нам бы только выжить.
        - А дальше-то что?
        И опять какая-то мысль появилась в голове Рае. Но ухватить, понять ее и сейчас не смогла, предложила то, до чего дошла с ходу:
        - Давайте ляжем. Притворимся, что без сознания. Не снимайте с себя мокрые тряпки. Держи мачете под рукой. Думаю, скоро наши гурманы объявятся: запасы газа и специй наверняка у них не безграничны.
        Они легли на пол рядом друг с другом. Действительно, прошло совсем немного времени, их защитные «маски» не успели высохнуть, как на двери щелкнул электронный замок. В комнату осторожно заглянул человек в черном. На лице его был респиратор.
        Человек в черном вошел, вернее, въехал в комнату, потому что на его ногах были ролики. Наклонившись, тронул холодной рукой по очереди Витю, Раю, Аду. Произнес знакомым металлическим голосом:
        - Стейк! Стейк!
        Видимо, удовлетворившись осмотром лежащих на полу, проехал мимо них. Вытащил откуда-то из угла небольшую лестницу и, не снимая роликов, забрался на нее, раздвинул несколько тел и повесил между ними три дополнительных крюка.
        Ада подскочила, замахнулась мачете, но, поскользнувшись, тут же рухнула на пол. Оружие выпало из руки и улетело под ванну. Не сплоховал, однако, Витя: выпрямившись, схватил человека в черном за пояс, потянул вниз. Рая бросилась на помощь. Человек в черном потерял равновесие и без особой борьбы свалился на пол. Пришедшая в себя Ада ударила его кулаком в грудь и сорвала респиратор. Под ним черная маска даже не шевельнулась, была как будто приклеена к бледно-зеленоватому лицу. Сунула респиратор в руку первому попавшему - Вите:
        - Дышим по очереди! И держите этого гада. Пусть насладится своей отравой!
        Держать человека в черном оказалось легко. У него были очень тонкие и слабые руки, ноги. Без респиратора он быстро захрипел, захрапел, залепетал металлически:
        - Стей..! Стей..!
        А потом затих.
        Ада убрала руки с его тела:
        - Готов, голубчик, отрубился.
        Витя, сделав несколько вдохов через мокрые стринги и респиратор, передал его Рае, ощупал руки-ноги человека в черном:
        - Хилый какой!
        - Поэтому они, наверное, и придумали все эти аттракционы со звуками и запахами, завели монстра-повара. Своими хлипкими ручонками не могут ни с кем справиться.
        Передала респиратор Аде.
        - Каннибалы-интеллектуалы!
        - Дегенераты-дебилы с обратной стороны Луны!
        - Странный у него позвоночник, как будто…
        - Дверь!
        Все трое бросились, но:
        - Закрыто!
        Рая наконец высвободила из сознания давнюю мысль:
        - Надо вернуться в ту комнату и забрать бензопилу. С ее помощью, возможно, нам удастся пропилить дверь.
        Ада, снова передав респиратор Вите, с сомнением смотрела на Раю, теребя на себе уже почти высохший рукав:
        - Если успеем. Хватит ли нам одного респиратора на троих? У меня, кажется, опять глюки начинаются, а тряпку больше нечем намочить. Последнее на этого фраера, - кивнула на Витю, - извела.
        Рая согласно кивнула и посмотрела на человека в черном:
        - А как он вошел?
        Ада мгновенно поняла, кивнула Вите:
        - Обыщи его! Должен быть какой-то ключ.
        Витя, прижимая к лицу респиратор, принялся шарить по обездвиженному телу:
        - Здесь нет! И здесь ничего!
        - Не может быть!
        - Есть! - вытянул из кармана человека в черном электронную карту. - Должно быть, она!
        Протянул Рае. Та посмотрела на Аду. В ответ прозвучало:
        - Не тяни слона за хобот, подруга! Действуй!
        Рая осторожно приложила карту к двери. Ничего не случилось. Увидела на лицах Ады и Вити разочарование. Отчаянно стала прикладывать карту к разным местам двери - сверху, снизу, сбоку.
        - Ну!
        - Ну же!
        - Давай же!..
        - Быстрее, а то я, кажется, опять…
        8. «Бекон!»
        Наконец замок щелкнул, и дверь распахнулась:
        - Чистый воздух! Респиратор больше не нужен!
        - Свобода!
        - Думаешь? Прихвачу-ка я мачете!
        Осторожно выглянули в коридор. Их никто не поджидал. Рванули вон.
        - Надо было и маску с него содрать!
        - Да, посмотреть на его морду в натуре!
        - Страшный, наверное.
        - Морда, наверное, как морда.
        - Не скажи. У них у всех не простые маски. У нас плоские, а у них с носом еще.
        - Ага, как с клювом!
        - Жуть!
        - Надо было, конечно, взглянуть!
        - Слушайте, мы - идиоты! Можно было раньше обыскать и повара. У него наверняка тоже есть карта, и не надо было рубить, обливать ту дверь, чтобы ее открыть. И из этой комнаты раньше бы выбрались!
        - Согласна, подруга, идиоты!
        - И у того, который под колонной придавленный лежит, тоже наверняка был ключ!
        - Чего уж теперь…
        Заперли за собой дверь на засов, отдышались. Стянули с лиц «маски». Витя протянул Аде уже практически сухие стринги:
        - Спасибо!
        - Да на здоровье!
        Витя вдруг вскрикнул, указывая пальцем:
        - Он шевелится!
        Действительно, избитый Адой повар приходил в себя. Глаза его время от времени приоткрывались. Он уже не лежал, а сидел, прислонившись к стене. Заметив своих противников, даже напрягся, пытаясь встать. Но Ада не позволила ему это сделать. Подскочив, изо всей силы ударила его ногой в грудь, потом в шею, в лицо:
        - Вот тебе, мразь, вот тебе! Су-чка!
        На стены полетели новые брызги крови. В этот раз Рая, глядя на живую, истекающую красным абстрактно-экспрессионистскую картину, не вмешивалась.
        Повар опять потерял сознание, уронил голову на грудь и сполз на пол.
        - Эй! - хмуро бросила Рае и Вите. - Чего зажмурились? Все, он больше не опасен.
        Размахивая мачете, Ада решительно направилась к выходу из коридора в зал. Когда подошла к самому проему, Рая сообразила:
        - Стой!
        - Чего еще? - недоуменно обернулась Ада.
        Рая указала на стену, за которой находился зал:
        - Двое здесь, а третий наверняка все еще там. Не спеши!
        Ада кивнула:
        - Может, ты и права.
        Осторожно выглянула из-за косяка и отпрянула. В проем по противоположной стене коридора, облизав дверь кухни и куски анаконды на полу, пролетел знакомый поток огня.
        Ада обернулась к Рае:
        - Спасибо, подруга! Но не думай, мне б только до коробки добраться!
        - Я стараюсь не думать…
        Подал голос Витя:
        - Наверное, это третий, который с трубочками в животе, в рукавах. Он все еще там, на диванчике.
        - Но теперь все-таки один?
        - Один, - подтвердила видевшая врага Ада, - но с огнеметом. Сидит на месте. Может, ходить не может?
        - У них у всех, похоже, какие-то проблемы с опорно-двигательным аппаратом. Один на машинке передвигался, второй - на роликах. Этот - вообще какая-то чертановская недвижимость…
        - Но с огнеметом!
        Витя посмотрел на Раю:
        - А когда у него кончится боезапас?
        Та пожала плечами:
        - Я не специалист по оружию, но, может быть, у него и немерено этого боезапаса: будет палить огнем несколько дней подряд.
        Витя поежился:
        - Опять ждать?
        - По крайней мере, здесь нет газа, есть вода на кухне и в туалете.
        Ада отошла от проема, погладила себя по животу и продолжила мысль Раи:
        - И еда.
        Витя испуганно перевел взгляд на дверь ближней комнаты:
        - Мы же не будем есть трупы?
        Ада согласно кивнула и прошлась взглядом по толстячку:
        - Зачем нам есть трупы, когда есть свежатина.
        - Свежатина?
        - Ты же хотел, чтобы тебя съели?
        - Я?
        - Ты, - подтвердила Рая, - мы все хотели, чтобы нас съели. Но тогда мы были под газом, отравлены, а сейчас…
        - Сейчас я шучу, - заключила Ада.
        - Ну и шуточки, - опять поежился Витя.
        Рая согласилась:
        - Не до шуток. Одна радость: это гад, похоже, точно не может дойти сюда и поджарить нас. Так что давайте передохнем и постараемся что-нибудь придумать.
        Она села, прислонившись к стене, вздрогнула, когда вдоль противоположной стены вновь пронеслась струя огня, закрыла глаза. Хотела сосредоточиться, найти какой-то выход, но в голову лезли лишь глупые мысли о том, что, если бы не пошла на эту чертановскую вечеринку, все было бы хорошо. Сходила бы на выставку народного творчества, может быть, взялась, наконец, осваивать искусство вязания на спицах или просто еще раз перечитала конспекты лекций. Но вот решила приобщиться к веселой ночной столичной жизни, и что теперь? Часом раньше или часом позже сгореть, быть съеденной? Или униженной, истерзанной Адой? Какой исход лучше?
        Когда в коридор ворвался новый поток огня и она вытерла со лба пот, вырвалось:
        - Как жарко! Нет больше никаких сил терпеть!
        - И у меня нет, - дрожащим голосом добавил сидящий рядом Витя. - Мы точно здесь в конце концов сдохнем. У меня один знакомый как-то в бане перепарился и…
        Ада, занося над головой мачете, решительно двинулась в сторону коридора:
        - Так дешево подыхать не хочу! Рвану что есть мочи и, может, успею добежать до него - хотя бы разок рубануть! А там, может, все и обойдется! Все устроится!
        - Вряд ли! - с сомнением в голосе бросил ей в спину Витя.
        Рая же неожиданно для себя крикнула:
        - Погоди!
        Ада остановилась и выжидающе посмотрела на Раю. Та указала на мачете:
        - А бросить можешь? Попадешь?
        - Бросить?..
        - Ну да!
        - В детстве, помнишь, бросали палки, когда играли во дворе в «банку».
        - Да, у тебя же здорово получалось!
        - Я и гранату в школе кидала будь здоров. За колючкой даже была пару недель в команде по «городкам», пока в карцер не загремела.
        - У тебя получится!
        Витя закивал согласно:
        - У кого из нас - так это у тебя точно получится.
        - Что ж… - Ада принялась размахивать руками, разминаясь. - Должно получиться…
        Несколько раз выглянула в зал, примерилась и, когда опал очередной пролетевший мимо поток огня, высунулась в проем, метнула.
        Что-то то ли скрипнуло, то ли звякнуло. Все напряглись. Затем Рая и Витя в нетерпении встали. Ада снова выглянула из-за косяка и снова отпрянула. В коридор ворвался еще один поток огня.
        - Промахнулась!
        Ада поморщилась и взялась за правое предплечье:
        - Что-то с рукой. Почти на метр в сторону угодила. Мачете в диван воткнулось. Торчит там.
        Рая тоже вздохнула:
        - Конечно, без тренировки, с первого раза…
        Вздохнул и Витя:
        - Теперь мы совсем без оружия. Если он все-таки войдет сюда…
        Рая вспомнила, повернула голову:
        - Там же все-таки осталась бензопила!
        Ада, не раздумывая, тут же левой рукой подобрала с пола брошенный респиратор, рванула в дальнюю комнату. Вернулась, однако, без оружия, испачканная чем-то зеленым:
        - Не заводится, гадина! Наверное, сломалась, когда паркет до бетона прогрызла…
        - Этот, у которого мы респиратор экспроприировали, там?
        - Да, лежит. Перешагнула через него.
        - А который под колонной, он - живой?
        - Не знаю. Но лежит, как лежал, не движется. Только какая-то лужа рядом с ним. Зеленая…
        Рая снова вздохнула:
        - Значит, да, совсем без оружия остались.
        - Но не все так плохо, - тряхнула головой Ада. - У нас, как ты заметила, есть вода, - посмотрела на Витю, - еда. Мы можем спать по очереди. - Указала за проем. - А этот гад тоже должен же есть. Пить. Спать. Может, просто дождемся, когда отрубится?
        - А может, ему ничего и не нужно. Не зря из него всякие трубки торчат. Может, он на глюкозе или на каком-нибудь физрастворе живет?
        - Или вообще на атомном топливе?
        - Скажешь тоже.
        - Давайте тупо дождемся понедельника, когда придут рабочие!
        - А если не придут?
        Витя хлюпнул носом:
        - Не придут…
        Взгляд Раи упал на кусок анаконды, лежащий ближе всех остальных ее отрубленных частей к выходу в зал. Неоднократно попадавший под огонь, он уже совсем прожарился, выглядел аппетитно. У нее потекли слюнки и слезы: «Зачем вообще уехала из Владимира… Милый мой Владимир!..»
        Вспомнились любимые строки:
        «Во Владимире над Клязьмой
        Золотые купола…
        И совсем уже не
        Князю
        Эти слава и хвала.
        По истершимся ступеням
        Столько их с далеких пор
        Поднялось в собор Успенья
        Или в Дмитровский собор…»
        Она так часто гуляла с подругами по холму над Клязьмой! Мимо соборов, Золотых ворот… «Славный, милый городок, не то что эта коварная Москва, чертово Чертаново! Прощай, мой родной Владимир! Прощайте, мама, папа, братик! Прощай, мой скворец! Прощайте, подруги!.. Прощай, Кирилл! Так мы и не потанцевали. Ты не обнимал меня, не целовал. И я тебя… Семейного счастья не случилось… И вообще, никакого не случилось… Прощайте все!.. Никто и никогда не скажет мне: «Доброе утро, Раечка!»
        Витя, как будто читая ее мысли, зарыдал:
        - Прощай, маманя!
        И Ада, кажется, смахнула с ресницы слезинку:
        - Мне, кроме вас, и попрощаться-то не с кем.
        Они помолчали, потом посмотрели друг на друга, встали и обнялись:
        - Прощай!
        - Прощай!
        - Прощай!
        Засопела Ада, но ее глаза быстро высохли. Прошагав несколько раз туда-сюда по коридору, она принялась по очереди трясти Витю и Раю левой рукой за плечи:
        - Нет, не прощайте! Не прощайте! Чего зазря себя хоронить? Ждать здесь, пока не сдохнем от чего-нибудь? У нас у всех важные дела на воле! Я за свое и так уже много чего отдала. Без окончательного расчета не согласна! Да, Раечка?! Не хочу! Не позволю! Давайте!.. Давайте!..
        - Что давайте?!
        - Давайте рванем туда втроем, все вместе. И сразу в разные стороны! Я только коробку с подиума прихвачу…
        - Он же успеет нас поджарить!
        - Одного. Ну, может, двух. А третий-то выживет!
        - И, по крайней мере, расскажет, что случилось!
        - Нет, лучше спасет потом поджаренных: скорую вызовет, в больницу отправит!
        - А кто, кто будет третьим?
        - Кто ж знает, - сказала Ада и подтолкнула Витю в сторону выхода. - Вперед! Мы за тобой! Все сразу!
        - Но почему я впереди?!
        - Ты - мужик!
        Витя опустил руку на пах и поморщился:
        - Теперь я в этом совсем не уверен.
        Рая остановила взгляд на руке толстячка:
        - Сколько, ты говорил, у тебя презервативов?
        У Ады от удивления округлились глаза:
        - Ну ты даешь, подруга!
        Витя тоже был поражен:
        - Нашла время об этом думать! К тому же, извини, я сейчас ничего не могу. Ну, не мужчина я сейчас точно.
        Рая положила ему руку на плечо:
        - Так сколько?
        Витя, пожав плечами, принялся вытягивать, вытряхивать из карманов вперемешку с таблетками и пакетиками порошка разноцветные упаковки презервативов:
        - Это классические… Это ультратонкие… Вот со вкусом клубники…
        Ада, глядя на растущую на полу кучку, недовольно пробурчала:
        - Носового платочка у него нет, а гондонов полные карманы.
        Рая же вскрыла одну упаковку, достала презерватив и, оглядев его, констатировала:
        - То, что надо!
        Ада удивилась:
        - Ты разве в этом разбираешься? - усмехнулась. - То, что надо: классические или со вкусом клубники?
        Рая, думая о своем, не ответила, указала на дверь кухни:
        - Там куча подсолнечного масла в бутылках. Надо их сюда переправить.
        - Зачем? - смотрел на нее, как на окончательно сошедшую с катушек, Витя.
        Ада кивнула:
        - Не знаю, что ты задумала, но сейчас метнусь!
        Она выглянула в проем и, дождавшись, когда опадет тут же промчавшаяся по коридору струя огня, вбежала в кухню. Через минуту уже изнутри приоткрыла дверь:
        - Принимайте!
        Из кухни одна за другой покатились бутылки. Все ждали, что по ним ударит огонь из зала. Но человек в черном или не понимал, что происходит, или экономил боезапас.
        Рая и Витя быстро выстроили целую батарею бутылок вдоль стены на своей стороне. Ада крикнула:
        - Все, больше нет!
        Оглядев бутылки, Рая оценила:
        - Должно хватить!
        - Для чего? - все не мог взять в толк Витя.
        Из двери кухни выскочила Ада и быстро пересекла прожигаемое пространство. Струя огня ударила несколько запоздало, но все-таки зацепила. На Аде вспыхнул парик. Витя схватил бутылку и хотел вылить ее содержимое на голову девушки:
        - Я сейчас! Сейчас!
        Рая едва успела выбить бутылку у него из рук:
        - Ты что, дурак?!
        Сорвала парик с Ады и затоптала ногами. Витя, увидев настоящие розовые волосы девушки, опешил. Ада же подобрала парик, осмотрела и снова бросила на пол, вздохнула:
        - Жаль, еще бы послужил при каком деле.
        Провела рукой по совсем уже мокрой «безрукавке»:
        - Если на таком расстоянии пот вышибает, то представляю, как оно там, внутри этого огня.
        - Че представлять-то?! - указал Витя на кусок зажаренной анаконды. - Вот так вот все и выглядит!
        Ада хотела что-то сказать, но Рая указала на бутылки:
        - Нужно заполнить презервативы маслом!
        - Зачем? - опять вопросил Витя.
        Ада его одернула:
        - Делай, что говорят! Без разговоров!
        Довольно быстро они заполнили несколько десятков презервативов.
        - Все?
        - Все!
        - Что теперь?
        - Бросаем в этого гада!
        Витя все не понимал:
        - Он что - сдохнет от ударов масляными презервативами или задохнется под ними?
        - Не задохнется! Но да, бросаем в него!
        По очереди выглядывая из-за косяка, примеривались и, пережидая новые струи огня, утирая пот, застилающий глаза, принялись бросать масляные бомбы в человека в черном. Ада, морщась и потирая правую руку, то и дело попадала ему в грудь, в плечо, в ноги. Как он ни уворачивался, но вскоре был весь промаслен, как шпрота в банке, перестал палить.
        Вите редко удавалось уцелить в человека в черном, его бомбы чаще «рвались» на диванчике, заливая все вокруг желтой жидкостью. Рая вообще не думала попадать в противника - бросала так, чтобы образовалась масляная дорожка от человека в черном до проема в коридор.
        - Отлично! - крикнула в зал: - Ну же!
        И еще:
        - Ну же!
        Выглянула в проем, снова спряталась, но огонь в коридор не ударил. Высунулась еще раз - и снова огня на себя не вызвала.
        - Может, у него все-таки кончился боезапас?
        - Скорее, он догадался.
        - О чем? - не понимал Витя.
        - О том! - поняла Ада. - Но что теперь делать-то?
        Рая посмотрела на шевельнувшего, опять начавшего приходить в себя повара:
        - Он может нам помочь! Но нужно какое-то транспортное средство. На кухне вроде было кресло на колесиках!
        - Видела! - согласилась Ада, сделала было шаг по направлению к кухне, но остановилась и развернулась. - Но я знаю кое-что получше! Щас!
        Снова подобрала брошенный респиратор и бросилась к дальней комнате. Через минуту въехала в коридор на той самой маленькой машинке, которой ранее управлял человек в черном:
        - Помятая немного, но на ходу! Эх, приходилось мне посидеть и за баранкой!
        Ада подъехала, тормознула рядом с поваром:
        - Электрическая штука! Все просто: ключ зажигания, руль и две педальки - газ и тормоз. Можно водить одной левой. Хотите прокатиться?!
        - Не сейчас! Надо этого раздеть!
        Ада с Витей стянули с ничего не понимающего, не сопротивляющегося повара его окровавленную, местами все еще белую верхнюю одежду. Под ней было почти не запачканное зеленое нижнее белье.
        - Он же еще живой человек…
        - Можешь назвать его человеком?
        - Но живой!
        - Так выбирай: он - живой или мы - мертвые?
        Ада нахлобучила на повара свой обгоревший парик. С помощью Вити усадила обмякшее тело в автомобиль.
        - Масло!
        Щедро полили повара оставшимся содержимым бутылок, на которое не хватило презервативов.
        - Желательно бросить презерватив с маслом так, чтобы попасть не просто в него, но ему в лицо, чтобы залило глаза.
        Ада кивнула:
        - Я попробую!
        - Надо не пробовать! Надо попасть!
        - Я постараюсь!
        - Ты попадешь! Бери презерватив!
        Ада посмотрела на то место, где ранее лежали их бомбы, и растерянно перевела взгляд на Раю:
        - А больше нет!
        - Как это?!
        У стены стояли только пустые бутылки. В запале они израсходовали все заготовленные бомбы.
        - Вот черт!
        Ада злобно посмотрела на Витю:
        - Что ж теперь, из-за одного гондона… У тебя точно больше нет?!
        - Нет.
        - Точно?! - тряхнула за грудки.
        - Вроде точно.
        Взяла его левой рукой за пах:
        - Вроде или точно?!
        И сморщившийся от боли Витя вспомнил:
        - Один есть. Забыл, что оставил для себя. Так, на всякий случай.
        - Давай сюда!
        - Вот! С пупырышками…
        Выжимая из пустых бутылок то короткую тонкую струйку, то вообще каплю, заполнили все-таки и этот презерватив. Ада подбросила его на правой ладони:
        - Я должна попасть!
        - Теперь ты точно попадешь!
        - Ты должна!
        - Я попаду! Я попаду!
        Она выглянула, примерилась раз, другой, размахнулась и опустила руку:
        - Ой!
        Взялась левой рукой за правое предплечье.
        - Что случилось?!
        - Рука! Что-то там теперь вообще треснуло, так больно!
        - Покажи!
        - Ой, не дави: больно!
        - Похоже на надрыв мышцы или растяжение…
        - Бросайте вы!
        - Витя!
        - Нет! У меня же тоже болит!
        - У тебя не там болит! Ты же бросал уже!
        - Да, я бросал, но почти не попадал, потому что у меня от любого движения болит. Чтобы точно в лицо и с одного раза… Нет, я промахнусь!
        - Ну! Не серди меня!
        Витя послушно протянул руку. Она у него сильно дрожала. Ада покачала головой:
        - Не пойдет! - перевела взгляд на Раю. - Ты, подруга!
        - Я?!
        - Ты!
        - В лицо?!
        - В лицо! А что, по-прежнему чистенькой хочешь остаться?! Вы, мол, бейте, бросайте, раздевайте, убивайте, а я как бы и не при делах! Здорово! Опять мы за тебя мараться должны? Нет! Ты возьмешь этот гондон, и ты его не только бросишь, ты обязательно попадешь. Иначе сдохнешь здесь и уже никогда, нигде, ни с кем. Ну, так как ты хочешь: жить грязненькой или помереть чистенькой?
        - Ты очень хочешь, чтобы я все-таки была такой же грязной, как и ты?
        - Это не я хочу, это жизнь, подруга! Когда она настоящая, то грязненькая, вонючая у нас у всех. И учти: сейчас я не настаиваю. Не хочу, чтобы у тебя дрожала рука. Сейчас решаю не я. Сейчас решаешь ты сама! Сама за себя! Только ты!
        - Нет!
        - Не только за себя, но и за жизнь этого милого толстячка!
        - Нет!
        Витя взмолился:
        - Пожалуйста! Моя мамочка не переживет!
        - Нет! Я сказала: нет…
        Ада отвела взгляд и усмехнулась, потирая больную руку:
        - Все-таки не суждено мне, видать, на своем веку поносить ту шляпку. Эх, Раиса…
        «Книжная крыса» - вспомнилось школьное. И уже студенческое, общежитское: «синий чулок», «трусы с начесом», «принцесса на горшочке»…
        Рая закусила губу. Закрыла глаза. Прислонилась к стене, в голове закрутилось: «Сашка-какашка», «Аркашка-таракашка», «Вика - дура, Вика - вша, Вика любит алкаша», «Мария с Лерой - две холеры», «Сашка-какашка», «Аркашка-таракашка»…
        - Нахрен!
        - Что?
        - Нахрен!!.
        - Что ты там бормочешь?
        - Я говорю: нахрен, нахрен, нахрен!!!
        Резко, молча оторвалась от стены, выглянула в проем и примерилась.
        - Вот так-то лучше!
        В ее протянутую ладонь лег наполненный маслом презерватив. Последний. Единственный. Она отвела руку в замахе, напряглась и опустила руку. Услышала разочарованное:
        - Эх!..
        Снова отвела руку и изо всех сил метнула. В то же мгновение Витя с Адой поставили ногу повара на газ и, выровняв руль, отпустили автомобиль, который рванул из их рук по масляной дорожке к человеку в черном.
        Рая справилась - попала точно в лицо. Как и было задумано, масло залило глаза человеку в черном. Он начал протирать их, но, увидев что-то быстро приближающееся к нему, инстинктивно нажал на рычаг своего оружия. Струя огня ударила в промасленного повара. Тот мгновенно вспыхнул ярким факелом. Огонь перебросился на масляную дорожку, пробежал по ней, сопровождая несущийся горящий автомобиль, и охватил также всего промасленного человека в черном. Повар, находясь в бессознательном состоянии, не издал никаких звуков. Из горящего же человека в черном несколько раз вырвалось отчаянное металлическое:
        - Бе-кон! Бе-кон!
        Ада хмыкнула:
        - Будет из тебя бекон!
        Затем раздался нечеловеческий вой, от которого у всех троих волосы стали дыбом. Огонь с врезавшейся в диван пылающей машинки, с человека в черном, с масляной дорожки перекинулся на подиум для танцев. Внутри него что-то громко треснуло, и на пол стала вытекать тягучая зеленая жидкость. Она быстро разгоралась. Из зала в коридор пошел страшный жар.
        - Бежим!
        Они выскочили было в проем, но тут же вернулись в коридор:
        - Слишком жарко!
        - Я, кажется, ресницы опалила!
        - Я - волосы!
        Витя предложил:
        - Может, все-таки переждем?
        - Вряд ли. Это еще только разгорается. Скоро займется все остальное, что может гореть. А здесь уже и так припекает. Если не сгорим, то запечемся, как в духовке, в собственном соку.
        9. «Пока, подруга!»
        - На кухню! - сообразила Рая.
        Когда вбежали, Витя додумал:
        - Здесь переждем!
        Ада ничего не сказала, выжидающе глядя на Раю. Та же замешкалась, увидев на столе тарелку с глазами. Витя тоже заметил карие, зеленые, голубые, серые, с укоризной смотрящие на него. Отвернулся.
        Рая наконец отвела потрясенный взгляд:
        - Нет, ждать нам нечего! И здесь, если не сгорим, то вскоре задохнемся.
        Обратилась к Аде:
        - Ты говорила про одежду, которую видела на кухне…
        Та указала в угол:
        - Вот целая куча: женская, мужская, брюки, платья, трусы, лифчики…
        Рая закусила губу, смахнула слезу:
        - Спасибо, ребята! Вы нас спасли!
        - Как?! - опять не понял Витя.
        Ада догадалась:
        - Накинуть на себя сверху, чтобы медленнее гореть?
        - Да, - кивнула Рая, - но только сначала все, что надеваем, нужно намочить под краном в раковине. И на голову, чтобы и лицо было закрыто, тоже набросьте что-то мокрое.
        - Мы же ничего не увидим!
        - Пойдем на ощупь! Всего-то четыре шага до выхода из коридора. Потом направо, еще пять шагов - и будет дверь. За ней - прихожая.
        Они выбрали из кучи подходящую одежду, намочили и, как могли, помогая друг другу, замотались. Открыли дверь:
        - Ходу!
        - Я пойду впереди! - вызвалась Ада и протянула левую руку.
        Никто не возражал. Взялись за руки.
        Выйдя за дверь, сразу почувствовали нестерпимый жар, но отступать было уже нельзя. Только крепче сжали ладони, следуя друг за другом, как слепые. Один шаг. Второй. Из-под ноги отлетел кусок пережаренной анаконды, которой уже никогда не вернуться на родную Амазонку.
        Третий шаг. Четвертый. Прошли коридор. Свернули за угол вправо.
        Первый шаг по раскаленному залу. Второй, и тут Ада, споткнувшись о валяющуюся на полу коробку, упала, потянув за собой всех остальных.
        Свалившись друг на друга, они мгновенно потеряли ориентацию. Но рук не расцепили, закричали, перекрывая треск и вой огня:
        - Надо держаться вместе!
        - Куда теперь?!
        - Не вставайте! Внизу ниже температура и меньше дыма! Ползем!
        - Куда!
        Рая уткнулась лбом в край не горящего еще с этой стороны подиума, поняла:
        - За мной!
        - Ты уверена?!
        - Думаю, да!
        - Она думает!
        - Сдохнем мы здесь. Сдохнем!
        - Заткнись и ползи!
        - Уверена?!
        Закашлялась:
        - Нет времени спорить. За мной!
        Эти несколько метров, не расцепляя рук, они ползли, кажется, вечно. Кашляя, ощущая, как жар печет уже даже сквозь подошвы обуви.
        Сначала натолкнулись на стену, также послужившую ориентиром. Поползли увереннее, и наконец оказались у двери, которая должна была быть зеленой. Но цвета ее сейчас не видели. И не важен он был. Важно, что это была та самая дверь.
        Ада вскочила на ноги и дернула ручку, распахивая:
        - Вползайте!
        Как только все оказались внутри, снова плотно захлопнула дверь и сдернула с головы чужую, уже совершенно сухую, начавшую тлеть майку.
        В прихожей как ни в чем не бывало горела лампа, было еще не очень жарко, и дым только начал наполнять пространство. Рая и Витя поднялись на ноги. Содрали с себя наброшенную на кухне одежду, от которой также уже шел дым. Ада скомандовала:
        - Уходим!
        Они рванули было к входной двери, но Рая вдруг остановилась.
        - Ты что-то забыла, подруга?!
        - Да! - ответила та и вернулась к тумбочке. - Сумочка! Телефон!
        Ада одобрительно кивнула, тоже дала задний ход:
        - Сколько их здесь! Где же мое?! Нашла!
        Рая сообразила:
        - Берем все сумочки и телефоны! Надо же сообщить о погибших ребятах. Передадим их вещи в полицию. Там вычислят имена, фамилии…
        Завязав в узелок из чьей-то закопченной рубашки, вручили Вите:
        - Вот ты и передашь!
        Тот было начал:
        - А поче…
        Но не договорил, наткнувшись на суровые взгляды. Вспомнил и кинулся было к двери, из-за которой они только что ввалились:
        - Мой фотоаппарат! Эксклюзив!
        - Стой! Забудь, придурок!
        - А попугай Кеша, а кролик, канарейки, хомяк, рыбка? Они же живые?
        - Были. Мир их праху!..
        Выскочили наконец за входную дверь. Как на крыльях, пролетели по маршам лестницы. Выбежали из подъезда. Промчались мимо дома. Нырнули в дыру забора и оказались в тихо спящем на рассвете микрорайоне.
        На улице было пусто. Остановились у первого попавшего на пути дома перевести дыхание.
        - Смотрите! - сказала Рая, обернувшись.
        Из трубы на крыше покинутого ими дома шел густой зеленый дым.
        - Почему зеленый?
        Никто не смог ответить.
        - Какая разница? Уносим быстрее ноги!
        Они свернули за угол дома, сделали еще несколько шагов, а потом Витя схватился за пах и присел на бордюр:
        - Так больно! Не могу больше идти!
        Ада пожала плечами:
        - Теперь-то чего терпеть? Звони в скорую! Телефоны у тебя есть!
        - Мне же никто не поверит, что там змея укусила!
        Ада, не раздумывая, подсказала:
        - Соври, что собака!
        Рая кивнула:
        - Ну да! Как и при укусе собаки, поставят уколы от столбняка и бешенства. А потом заштопают, если потребуется.
        Витя взялся за первый попавшийся в узелке телефон. Ада же, поглядев на него, на Раю, усмехнулась чему-то своему. Потом погладила сидевшего толстячка по голове:
        - Будь здоров!
        Подошла вплотную к Рае. Та замерла, внутренне сжалась.
        Ада протянула левую руку, провела по волосам Раи:
        - Даже сейчас они у тебя такие роскошные.
        Потом усмехнулась, взялась за верхнюю пуговичку на блузке Раи. Покрутила меж пальцами и застегнула. Бросила:
        - Пока, подруга! Береги себя…
        Развернулась и быстро пошла прочь. Только когда розовая головка была уже в десятке шагов, с губ Раи слетело тихое:
        - Пока!..
        Через минуту фигура Ады скрылась за деревьями в конце дома.
        Скорая приехала быстро. Увидев приближающуюся машину с красной полосой, Рая тоже попрощалась:
        - Всего доброго, Витя!..
        Она медленно, как и мысли в ее голове, пошла к станции метро, которое вот-вот должно было открыться. Пересекая площадь, остановилась у бронзовой скульптуры девушки-студентки рядом с голубем, сидящим на шаре. Подумала: «Как будто памятник той девушке - Веронике. Да и всем студентам и студенткам, не вернувшимся с этой вечеринки. И еще попугаю Кеше…» Посмотрела на книгу в руке бронзовой девушки: «Наверное, должна называться «Вечеринка в Чертаново»…»
        В вагоне поезда ехали хмурые утренние люди. Зевающие, просыпающиеся, они почти не обращали на нее внимания. Только тянули ноздрями воздух, принюхивались. Видимо, от Раи несло гарью. И, может быть, чем-то еще нехорошим.
        Дремлющая вахтерша в общежитии посмотрела на нее с подозрением, но пропустила, ничего не сказав. Соседки в комнате мирно спали на белоснежных простынях. Мария, кажется, немного похрапывала, Лера причмокивала…
        Рая тихо зашла в ванную. Стянула с себя всю одежду. Уложила в пакет. Крепко замотала, чтобы не просочился запах.
        Посмотрела на себя в зеркало. Не сразу узнала это запачканное лицо. И глаза были какие-то чужие. То ли уставшие, то ли серьезные, как у взрослых. Хмыкнула и покачала головой: «Теперь уж точно будет что рассказать подружкам во Владимире… А с соседками по комнате не стоит ничем делиться, от них и до Кирилла дойдет. Неизвестно еще, как он ко всему этому отнесется…»
        Представила, как вечером будет танцевать с Кириллом, может быть, даже под узнаваемого ею теперь «Гутенморгштейна», стараясь при этом не вспоминать о Чертанове. А после дискотеки он ее проводит до комнаты и они будут долго-долго целоваться.
        Вздохнула, заметив обгоревшие на разную длину концы спутанных, грязных волос. Взяла ножницы и, недолго думая, обрезала. Встала под душ. Предвкушая теплое удовольствие, крутнула краник. На нее хлынуло зеленое.
        Рая в ужасе дернулась и распахнула глаза: вода, лившаяся из лейки душа, была обычной. Но вот из опрокинутого флакона вытекал шампунь действительно ядовито зеленого цвета.
        Конец