Подземные корабли Варвара Николаевна Еналь
        Живые #0 Живые. Эра драконов #3
        Третья, заключительная книга цикла «Живые. Эра драконов» Варвары Еналь, автора известного постапокалиптического цикла «Живые».
        На когда-то высокоразвитой планете Эльси вновь полыхает война - и под яркими лучами дневного Светила, и в тихом ночном свете Буймиша.
        Враги рвутся в Города и к источникам Живого металла, крушат драконов и уничтожают людей. Только вмешательство таинственных иимцев и Детей Неба может спасти планету от полного уничтожения. Но придут ли они на помощь? Захотят ли снова дать шанс людям?
        Это и еще очень многое зависит от обычных подростков из трех враждующих племен.
        Варвара Еналь
        Подземные корабли
        Роман
        
        Глава 1
        Люк. Правила войны

1
        Их приютил остров. Маленький островок посередине океана. Он и раньше служил надежным пристанищем, источником воды и фруктов. Теперь же он остался единственным убежищем для них всех. Для всей семьи.
        Дом в пустыне теперь больше не существовал, его просто не было. Палатки, очаг, посуда, одежда - все было сожжено. Отцы клана Инимайтов уничтожили все, что было у семьи Всадника Люка.
        Почему? Потому что мир перевернулся и изменился. И Всадники его клана тоже изменились. Прежние друзья стали врагами, прежние товарищи превратились в соперников.
        Теперь Люк для своего клана стал предателем. Почему?
        Вопросы можно было задавать бесконечно. Главная причина одна - потому что в древний подземный храм пришли роботы, чтобы им управлять. Проснулись древние, старые, как песок, биороботы, и теперь настоящая власть была у них.
        Управляет ли этим всем древний биоробот Мара? Люк этого не знал и не мог знать.
        Родное племя считает его предателем, им внушили это роботы-пророки.
        Возможно, так оно и есть, если думать о выгоде племени. Инимайты не отказались бы обладать теми ключами, что попали к Люку. Они бы охотно согласились управлять Третьим сервером - мощной древней базой, полной оружия и роботов. Они бы обрушили всю эту мощь на Города - на своих старых врагов. Обрушили и одержали победу. Отомстили за былые поражения, совершили справедливый суд. Справедливость Инимайтов считает, что жители Городов враги и заслуживают смерть.
        Люк с этим не согласен, значит, он предатель.
        Вот потому семья Люка прячется на маленьком островке среди Соленой воды, и вместо уютной палатки над головой - звездное небо. Вместо печи - пламя костра. Вместо родных, домашних драконов - чужак Тхан, древний, очень древний дракон, знающий, каким был мир еще во времена Железной войны.
        Люк и его семья стали изгнанниками своего племени. Вот только отцы племени не догадываются, каким мощным оружием обладает теперь Люк и его девушка Мэй. Восемь первичных ключей - вот что хранится в маленьком кожаном мешочке у Люка и Мэй. Восемь ключей от восьми древних старых серверов. Восемь ключей от мощных военных баз. Восемь ключей от всей старой, забытой и удивительно мощной цивилизации. Цивилизации его предков.

2
        Непривычно короткая рукоять меча хранила в себе тяжелый холод подземелья. Ее можно было сколько угодно сжимать в руке, но в глубине Живого металла как будто находился кусок льда, и ладонь нисколько его не согревала.
        Рукоять сделали из сплава. Старая, очень старая технология, о которой в нынешние времена давно забыли. Легкий белый цвет рукояти временами темнел, густел и становился серым, словно в мече отражалось предгрозовое небо с торопливыми облаками.
        Черные знаки иероглифов Люку не доводилось видеть ни разу в своей жизни. Абсолютно незнакомые знаки, выдавленные, выбитые, вытравленные в сплаве металла, придавали оружию грозный и мрачный вид. Только эти знаки и украшали старый меч предков, и больше на нем не было ничего.
        Люк мягко перекатил рукоять с одной руки в другую, после медленно сжал ее и представил, как яркий, горячий клинок срубает голову Маре. Вжик! - и робот мертв.
        Это не будет сложно на самом деле.
        И словно бы в ответ на его мысли, заговорил Тхан, огромный черный робот-дракон. Он поднял голову, сверкнул желтыми глазами и взялся медленно пояснять.
        - Мара захватила Третий сервер. Если Гайнош в ее руках, значит, и ключи от сервера тоже в ее руках. Теперь она владеет всеми роботами, которые хранились в тех складах. Сервер стал неприступным. А когда-то там находился старый, могущественный Бен-А-Эльси, и это был город-крепость. Его одолеть непросто и штурмом взять невозможно. Он неприступен. Мы не сможем отбить Гайноша силой, вот какую мысль мне хотелось бы сейчас донести до Люка и его братьев.
        Гайнош, житель одного из девяти Городов, попал в плен к биороботу Маре. Она коварно предала доверившихся ей людей и захватила отца Мэй, когда он пытался выключить старый, древний сервер, отвечающий за работу больших военных машин. У Гайноша в руках находились важные ключи, запускающие и выключающие сервер. И теперь эти ключи попали к Маре, скорее всего попали.
        Можно, конечно, надеяться, что ловкий Гайнош успел их спрятать или уничтожить, но такая вероятность слишком мала. Мара помогала им, оказывала дружественное расположение, дала приют и пищу, а после даже доверила огромную машину-робота, Тхана. У Гайноша не было ни одной причины, чтобы не доверять Маре и подозревать ее в чем-то. А уж о том, что старая женщина, помогавшая им, на самом деле робот - об этом Гайнош и вовсе не догадывался.
        - Мы не сможем отбить Гайноша силой, - еще раз сказал дракон, и его низкий, полный металла голос прогремел над костром, точно громовой раскат.
        Люк промолчал.
        Зато Мэй переплела пальцы обеих рук, как будто слов было мало для того, чтобы выразить мысль, и с силой стукнула ими по коленке. Вздернула подбородок и кинула такой яростный взгляд на Тхана, что если бы ее взор обладал возможностью воспламенять - дракон запылал бы, как сухое дерево.
        - Отца надо освободить! Он мой отец! И если для этого понадобится отдать дурацкие восемь ключей, я их отдам! - Ее голос взметнулся над пламенем костра и заставил младшую сестру Люка, Тигаки, вздрогнуть и прижать ладони к щекам.
        Мэй торопливо дотронулась до сумки, висящей у нее на поясе, тут же отдернула руку и вызывающе уставилась на дракона.
        В сумке лежали ключи.
        Люк еще не успел на них взглянуть, он слишком устал после пережитых волнений, после того, как его избили Всадники, а потом едва не утопили в источнике Живого металла. Раненые колено и рука все еще болели, голова гудела, и мир вокруг временами вращался и ускользал. Накатывал сон, и Люк прикладывал недюжинные усилия, чтобы не уснуть.
        - Нельзя отдавать ключи, - медленно произнес Тхан и прищурил один глаз.
        Он будто бы заинтересовался словами Мэй и теперь, слегка наклонив голову, присматривался к ней.
        Мэй нервно облизала губы и ничего больше не сказала. Она не собиралась откровенничать с Тханом, и правильно. В нынешние времена никому нельзя доверять.
        - Вы отдадите ключи Маре. Она освободит Гайноша. А после запустит новый цикл, и вы уже нигде не укроетесь от роботов. В первую очередь она пожелает уничтожить Люка, твоего отца и тебя, мелкая, - четко и безжалостно сказал Тхан. - Вы ее личные враги. Враги номер один.
        - Я не могу позволить моему отцу умереть, - совсем тихо сказала Мэй.
        Ее слова утонули в треске костра, в шелесте ветра и в мягком шорохе многочисленных драконьих чешуек. Но Тхан ее услышал.
        - Твой отец умрет. Одна жизнь ради того, чтобы уцелели остальные жизни. Это правило, которым руководствовались командоры Птичьих отрядов. Одна жизнь ничего не значит. Жизнь народа значит все. Правило войны. Восемь ключей, которыми вы сейчас владеете, нельзя отдавать Маре. Эти ключи вернут к жизни все девять серверов, поднимут из-под земли огромную мощь, которую вы даже представить себе не можете. Они разбудят такие машины, о работе которых вы не имеете ни малейшего представления. Они вернут из небытия настолько мощную цивилизацию, что равной ей практически нет. Цивилизация роботов не имеет себе равных, кроме разве что иимцев.
        - Кого? - Люк резко поднял голову.
        - Это Деревья. Для вас они предстают в образе деревьев. Их настоящее название мы не можем выговорить, мы не владеем их сложным и многоуровневым языком, в котором имеются не только звуки, произносимые с помощью рта. Энкью называли их иимцами. Птичьи отряды называли их Гигантами.
        - А Дети Неба? Они нам помогут. Мы можем обратиться к ним за помощью! - быстро сказала Мэй и подняла глаза на Тхана.
        В ее взоре было столько надежды, что Люк не выдержал и отвернулся.
        - Дети Неба не станут менять восемь ключей на жизнь одного аборигена. Это не равноценный обмен, - ответил Тхан. - Правило значимости народа против одной жизни придумано энкью, так называемыми Детьми Неба. Это они вводили правила для войны. Для них жизнь Гайноша не значит ничего. Но вы должны их известить о том, что сейчас происходит. Хотя я уверен: они уже знают.
        - Ты врешь. - Мэй снова заговорила тихо, но в ее словах все больше и больше проскальзывало отчаяние. - Я думаю, что Дети Неба помогут нам. Надо лететь к ним.
        - Я вас отвезу, если вы этого хотите. Уже к утру будем у них. - Тут же согласился Тхан.
        - Ты думаешь, что Дети Неба знают о том, что происходит? - решил уточнить Люк.
        - Все восемь ключей возвращены к жизни и запущены в работу. Вы вытащили их из небытия, и сейчас каждый действующий робот чувствует их. Я их чувствую. Каждый дракон их чувствует. Каждый искусственный механизм, каждый синтетик. Такую мощь нельзя пропустить. Я думаю, что иимцы их тоже чувствуют, ведь это их технологии. Это они их создавали.
        - Это было ошибкой, доставать ключи… - пробормотала Мэй.
        Тхан ее услышал.
        - Возможно. Сейчас сложно предположить, как бы развивались события, если бы ключи оставались в своем хранилище. Возможно, их все равно бы нашли. Если пророки вернулись к жизни - они будут искать ключи. Я склоняюсь к мысли, что вы все сделали правильно. Во всяком случае, ключи от древней и мощной цивилизации сейчас в руках у вас, - сказал Тхан.
        Тхан прав. Неизвестно, к кому могли попасть восемь первичных ключей, если бы Мэй не достала их. Сейчас в Храме Живого металла - или на Первом сервере, как называли его раньше - царит хаос. Старые правила попраны, Всадники готовятся к войне и рождают из Живого металла новых драконов. Но они хотя бы управляют этими драконами. А что будет, если к жизни возродятся машины, не подчиняющиеся людям?
        Люк хмуро улыбнулся и протянул ладони к огню.
        Говорить ему не хотелось.
        Где-то за спиной шумел океан, и шорох волн, набегающих на песок, присоединялся к шуму ветра в верхушках деревьев. От воды и от высоких скал тянуло прохладой. Небо хмурилось, порывы ветра становились все резче, крепче и холоднее. Облака скользили по небу с драконьей скоростью, и их темные силуэты напоминали громадные машины.
        Рукоять меча временами холодила ладонь так, что хотелось подобраться к горячему костру поближе.
        Мрачная реальность обрушилась на них подобно порывам грозового ветра. Гайнош в плену, и Тхан сейчас говорит ужасную правду с железной бездушностью машины. Он совершенно правильно и верно представляет ситуацию, и его советы до жути логичны. Настолько логичны и правильны, как могут быть логичны рассуждения робота.
        Рассуждения дракона.
        Но вот только Тхан - не семейный дракон, и эта разница выбивала из колеи. Люк не знал, чего ожидать от Тхана. Древняя черная машина не вписывалась в его представления об отношении драконов и Всадников.
        Енси не рассуждал бы о целесообразности спасения жизни своего хозяина. Он бы просто спасал жизнь. Он бы подчинился с гибкостью и силой, помог бы найти выход и не сверкал бы желтыми глазами с уверенностью машины, которая всегда права.
        Люк знал, что такое смерть отца. Ему до сих пор снился тот жуткий бой, в котором Хмус остался без своего наездника. И момент, когда фигура отца летела вниз, к серым скалам, и разбивалась о неумолимые, усеянные валунами скальные выступы, снился ему гораздо чаще, чем хотелось бы.
        Для Мэй смерть отца означает, что она останется совершенно одна. У нее никого больше не будет, кроме Люка. Останется только Люк и его семья…
        Нельзя допустить, чтобы Гайнош погиб.
        Да, Тхан сейчас говорит абсолютно правильные и логичные вещи. Нельзя в здравом уме отдать Маре первичные ключи, будь они неладны. Но и оставить Гайноша погибать тоже нельзя.
        Люк переложил рукоять меча в другую руку, сжал ее и перевел взгляд на свою мать.
        Еника молчала. Она никогда не встревала в военные советы. Раньше ее бы даже не подпустили к костру, за которым мужчины обговаривают предстоящую охоту. Но сейчас всеобщая беда обесценила прошлые традиции и заставила их всех держаться рядом друг с другом. И Люк мог видеть, как пролегли морщины на лбу матери, как опустились уголки губ и печаль заволокла родные материнские глаза влагой.
        Гайнош стал для Еники помощью и поддержкой. Каким-то образом за очень короткий срок эти двое - Мэй и ее отец - умудрились стать важными членами их семьи. Значит, это не случайно, ведь Настоящая Мать ничего не делает случайно. Ничего не бывает просто так.
        - Мара ждет до самого высокого Светила, правильно? Как мы можем убедиться, что Гайнош еще жив? - спросил Люк у Тхана.
        - Да, она требует, чтобы вы доставили ей восемь ключей до момента наивысшего стояния Светила. До завтра шнего зенита. Она может предоставить доказательства того, что Гайнош жив, - ответил Тхан.
        - Мы можем увидеть Гайноша? Можем поговорить?
        - Ты хочешь, чтобы я отправил ей запрос на связь? - уточнил Тхан.
        - Да. Я хочу именно этого. Мы должны быть уверенными, что она нас не обманывает. И она должна быть уверена, что мы согласимся на обмен. Это даст нам время. Отправляй ей запрос. Мэй, дай мне ключи, я хочу на них взглянуть.
        Мэй сидела рядом, потому просто отстегнула от пояса сумку и протянула ему. На короткий миг Люк прикоснулся пальцами к ее ладони и почувствовал тепло живой плоти. Это так отличалось от холода рукояти меча…
        Кожаный мешочек, плотно затянутый на шнурок, оказался довольно тяжелым. Легендарные древние ключи обладали весомой значимостью, подумал Люк и усмехнулся.
        Вытряхнул на траву содержимое, и ключи, с тихим мелодичным звоном стукаясь друг о друга, заблестели в свете костра. Они буквально взорвались разноцветным сиянием: голубым, синим, бирюзовым, зеленовато-серым. Большинство ключей были овальной формы или походили на каплю, большую голубую каплю, полную вспыхивающих искр.
        Но были и квадратные ключи - три штуки. Гладенькие, темно-синие, они не хранили на своей поверхности ни картин, ни знаков. Они молчали, ожидая своего времени. Их еще не запустили в работу. Или они сами еще не до конца заработали.
        Люк повертел один из ключей, после достал свой кулон, который по-прежнему висел на кожаном шнурке, и приложил к квадрату первичного ключа. Два совершенно одинаковых квадратика из Живого металла вдруг вспыхнули ярким синим сиянием, и первичный ключ заработал.
        Он стал горячим, после побелел и наконец приобрел довольно четкий розовый цвет, словно Светило, что едва выплыло из-за горизонта. И вот на нем появилась картинка. Первичный ключ показал лицо какого-то мальчика, примерно того же возраста, что на кулоне Люка. А потом появился неизвестный иероглиф.
        Люк, повинуясь внутреннему чутью, быстро осмотрел рукоять меча: на ней оказался точно такой же знак.
        - Что ты делаешь? - не понял Тхан.
        - Пытаюсь разобраться.
        - И как? Разобрался?
        - Не совсем…
        - Мара сказала, что желает с вами связаться. Вы можете поговорить с ней прямо сейчас. Кто будет говорить? - спросил Тхан.
        - Я буду говорить с Марой, - решительно сказал Люк и, морщась от боли, поднялся.

3
        Порыв холодного ветра растрепал пламя костра, засыпал влажную траву горячими искрами и пригнул к земле травы за спиной Люка. Запахло солью и гнилыми водорослями, резкий запах ворвался неожиданно и смешался с запахом дыма и горячих лепешек.
        Люк поднял голову и увидел, как темная громадная туча медленно наползает на Буймиш и закрывает собой большую часть неба. Близилась гроза.
        Подняться удалось не сразу. Мир вокруг качался и прыгал. Расплывался неясными пятнами и превращался в одну темно-синюю размытость, пахнущую солью, водорослями и дождем.
        Мэй поддержала его, и Люк с благодарностью принял помощь своей девушки. Тонкая, гибкая рука Мэй обхватила его поясницу, и равновесие было установлено. Отлично. Похоже, он сможет доковылять до дракона.
        Тхан щурил внимательные желтые глаза и наблюдал. Он все время наблюдал, Люк это чувствовал. Временами этот слишком умный дракон раздражал, но выбора у них сейчас не было. Тхан нужен. Иначе вся семья окажется беззащитной перед лицом надвигающейся опасности.
        - Мы тоже хотим смотреть, - торопливо пробормотал Ник, вытер ладони о траву и кинулся к дракону, подпрыгивая на ходу.
        Жак молча последовал за братом.
        Ладно, сейчас, похоже, их всех ждет небольшое развлечение.
        Тхан тем временем приподнял громадное крыло, раскрыл его так, что пластины-перья разошлись широким веером, слегка тряхнул им, и многочисленные чешуйки у основания крыла вспыхнули ярко-синим цветом. После побелели, и под крылом образовался светящийся квадрат.
        Он был полупрозрачным, этот квадрат, и за ним виднелась высокая трава с рассыпанными в ней мелкими бутонами.
        Люк с помощью Мэй едва успел приковылять к Тхану, как на квадрате появилось лицо Мары. Глаза старой женщины едва не метали молнии, губы сжались в тонкую нитку, а четкие черные брови сошлись у самой переносицы. На Люка, Мэй и его братьев взирала жестокая древняя воительница, познавшая немало битв за свой длинный век.
        - Осторожно, Люк, - очень тихо сказала мать, но он услышал.
        Еле заметно кивнул и сказал, медленно выговаривая слова:
        - Ты меня слышишь, Мара?
        - Очень хорошо, Люк. Я тебя очень хорошо слышу. Вы знаете мои условия? Вы поняли, что от вас требуется?
        Люк еле заметно усмехнулся. Нахалка. Спрашивает с таким видом, будто Люк и Мэй - ее послушные машины для исполнения. Ее личные драконы…
        - Я понял, но мы это обговорим. Я хочу знать, что Гайнош жив. Я хочу его видеть. Только тогда мы можем обсуждать условия сделки. Если я сейчас не увижу живого Гайноша, то выкину ключи в костер, прямо у тебя на глазах. Для меня восемь ключей не представляют никакой ценности, Мара, ты ведь это понимаешь?
        - Разумно. Ты более разумен, чем я думала, примитивный.
        Зараза!
        Она считает их всех простыми, низшими, примитивными. А себя - представителем суперцивилизации. Еще посмотрим, старуха…
        Еще посмотрим.
        - Вот и славно, - тихо, но жестко сказал Люк и стиснул плечо Мэй. - Мы ждем, Мара.
        Мара улыбнулась. Раздвинула сжатые в тонкую линию губы и показала ровные белые зубы. У нее не было клыков - на их месте стояли точно такие же идеальные резцы, - но улыбка все равно вышла какой-то хищной и злой.
        Мара не отдавала команд, но Люк понял, что ее роботы не нуждаются в устных приказах. Если она имеет постоянную связь с Тханом, то вполне может распоряжаться и другими машинами. Наверняка сейчас появятся роботы-Всадники и приведут Гайноша.
        Но вместо привычных Всадников с вытянутыми головами показался робот, точь-в-точь похожий на те машины, что нападали на них во время полета на пангусе. Поблескивающее тело, длинные белые руки, гибкие пальцы. Робот привел Гайноша.
        Отцу Мэй тоже досталось. Видимо, он не дешево отдал свою свободу. Разбитая губа, рассеченный лоб, кровь, залившая половину лица и уже успевшая засохнуть.
        - Папа! - Мэй рванулась вперед, и Люку пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить равновесие.
        Он поморщился, сдерживая стон от боли в раненой руке, и спросил Гайноша:
        - Ты можешь говорить?
        - Не меняйте ключи на мою жизнь, - просто ответил Гайнош.
        - Ты в руках у Мары?
        Вопрос глупый, но вдруг Гайнош догадается, чего на самом деле желает знать Люк.
        А дело было только в том - успел ли Гайнош спрятать Третий ключ. Тот самый, который является первичным.
        - Не все так, как бы ей хотелось. - Гайнош сделал попытку усмехнуться, но разбитая губа его не слушалась.
        - Я понял. Я видел Гайноша, Мара. И я бы хотел, чтобы ты обработала раны нашего человека. Иначе это будет не равноценный обмен. Я ведь тоже могу повредить ключи, ты же понимаешь. Помоги нашему человеку, если хочешь получить ключи целыми и невредимыми.
        - Слишком много требований, Люк. - На экране появилась злая Мара, а Гайноша вновь увели роботы.
        - Но это будет справедливо, согласись. Мы раздобыли для тебя восемь ключей. Разве мы не заслужили награду? А ты вместо этого схватила нашего человека, избила его и сейчас угрожаешь всем нам. Так не пойдет. Мы владеем тем, что тебе по-настоящему нужно. Тем, что тебе дорого. То есть наш товар ценен для тебя, правильно я понимаю, Мара?
        - Слишком много слов, Люк. Коротко.
        - Итак. Наши условия. Мы устали и нам тут тоже крепко досталось. Я не могу сейчас никуда лететь и предлагаю перенести нашу встречу. Скажем, на завтра, на закат Светила. У белого моста Бен-А-Эльси. На закате у моста ты получишь восемь ключей, мы получим Гайноша. С нами будет Тхан, и он за нас, ты понимаешь, правильно?
        - Каким образом вы подчинили себе дракона? - не удержалась от вопроса Мара.
        Ее глаза неотрывно смотрели на Люка, точно пытались прожечь его насквозь. Будто старая воительница настолько ненавидела Люка, что желала убить его одним лишь взором.
        - Мы умеем владеть драконами, Мара. Я все сказал, разговор окончен. До завтра, до заката.
        Тхан тут же хлопнул крылом. Экран погас.
        Ветер вновь пронесся над травами, рванул ветви деревьев, и с неба упали первые капли дождя.

4
        Палатки ставили Ник и Жак. На острове было припрятано немало продуктов и шкур, ведь Люк часто бывал тут вместе с братьями, сестрами и Мэй. Потому нашлись шкуры для крыши, нашелся топорик, чтобы выточить колья, и нашлись подушки для удобной постели.
        Большая палатка делилась на две части частоколом из тонких прутьев. С одной стороны спали девочки. Две малышки так тесно прижались друг к другу, что их волосы смешались на оранжевых подушках, а ноги переплелись, и уже нельзя было разобрать, где Ейка, а где Гимья. Нгака спала с краю, и ее кисть свешивалась с края мьёковой шкуры.
        - Тхан будет нас охранять, - сказал Люк и забрался под крышу палатки. - Я должен поспать.
        - Что мы будем делать, Люк? Мы… мы отдадим ключи? - спросила Мэй.
        - Нет.
        - Тогда что?
        - Спи, Мэй. У меня уже нет сил не то что говорить, даже смотреть. Завтра мы будем думать. Сейчас надо отдохнуть. Мы выиграли время, и это хорошо…
        Последние слова Люк пробормотал уже лежа на вытертой старой мьёковой шкуре.
        За стенами палатки, сделанной из вбитых в землю толстых деревянных кольев, шел дождь. Плотная кожаная крыша спускалась почти до самой земли и надежно защищала от влаги, потому внутри было сухо и почти тепло. Но все равно Люк слишком хорошо слышал, как падает в травы вода, как стучит по листьям деревьев и барабанит по натянутой шкуре.
        Тхан остался на поляне у потухшего костра.
        Если бы он хотел предать и забрать ключи, он давно бы это сделал. В данный момент он поддерживает людей, но как долго это будет продолжаться?
        Люк вздохнул, устраивая поудобнее раненую ногу. Он не желал получать милостыню от робота и зависеть от него.
        Но в данный момент ничего другого им не оставалось. Не было даже Енси, чтобы на нем улететь. Был только Облак, который устроился у палатки и время от времени стучал хвостом, тем самым развлекая себя. А Енси… Енси теперь стал чужим драконом и будет выполнять чужие поручения.
        Люк с трудом подавил в себе поднимающееся пламя злости. Вспомнился Инак, в голову которого вонзился меч. Тот самый меч, что лежит сейчас в ножнах на поясе Люка. А пояс ему дала Мэй, она нашла его в Храме Живого металла. Старый пояс, покрытый незнакомыми иероглифами.
        Пояс казался твердым, прошедшие годы превратили мягкую кожу в плотный, неподатливый материал. Удобные застежки держали крепко, и ножны меча идеально крепились на поясе. Люк умудрился забрать меч перед тем, как запрыгнул в летающий прозрачный шар. Выдернул оружие из головы погибшего Инака, успев перед тем заглянуть в погасшие глаза бывшего друга.
        Сожалений Люк не испытывал, только злость, которая не угасала со временем, а лишь наливалась жаром, как угли, присыпанные пеплом и хранящие в себе огонь. Никто не смеет причинять вред его семье, никто!
        Тем более бывшие друзья!
        Пусть отцы клана знают, что всякий, осмелившийся поднять руку на его семью, погибнет точно так же, как Инак!
        - Люк… - послышался тихий голос матери.
        Еника присела рядом с сыном, провела прохладной рукой по его лбу, убрала волосы с висков. Ласковые прикосновения были приятны и напоминали о далеком детстве.
        - Ты же спасешь Гайноша, правда, сынок? - сказала мама.
        Шевельнулась Мэй, которая спала рядом. Привстала, и Люк понял, что она сейчас смотрит прямо на него и пытается в темноте рассмотреть лицо и угадать ответ.
        - Спасу, наверное… - еле проговорил он, пытаясь бороться с навалившимся сном.
        - Ты отдашь ключи? - прошептала Мэй.
        - Отдам…

5
        Под утро Люк увидел сон.
        Он летел на большом черном драконе, и это был Хмус, отцовский дракон. Железная скотина то и дело скалила зубы, мотала башкой и пыталась ослушаться своего Всадника. Люк знал, что должен выручить отца. Отец упал, раненный, но его еще можно спасти, надо просто вернуться и опуститься на скалы.
        Надо приземлиться и отыскать отца. Обязательно надо его отыскать…
        Люк видел, как внизу проносились острые зубья скалистых отрогов, видел верхушки деревьев, росших у подножия скал.
        Он пытался затормозить и развернуть дракона, но Хмус летел вперед и не реагировал на команды. Люк принялся кричать, и это тоже не помогло. Дракон несся в пустыню, и под его брюхом неожиданно показался песок - оранжевый, яркий, горячий песок.
        Хмус снизился, распластал крылья, готовый к посадке, и Люк увидел двойные двери, сделанные из Живого металла. Темно-синие, почти черные двери, в которых отражалась раскрытая пасть яростного дракона.
        Глава 2
        Мэй. Каждый Всадник умеет работать с Живым металлом

1
        Остров изменился. Теперь он казался холодным, темным и подозрительным. Его густые заросли, высоченные деревья и отвесные скалы уже не манили с прежним гостеприимством. Остров был полон темноты. Она таилась везде, и даже старательный костер не мог разогнать тени.
        Пока сидели у костра, пока рассуждали о том, что же теперь делать, Мэй еще удавалось отогнать страхи. Но едва она увидела избитое лицо отца на полупрозрачном экране, увидела рассеченную бровь и кровь, заливавшую правый глаз, - вся храбрость улетучилась.
        Отец всегда означал безопасность и стабильность. Он заботился и поддерживал, он мог найти выход и справиться с любой бедой. И вот сейчас беда поглотила его самого.
        И Мэй ничем не могла ему помочь, она была бессильна!
        А Люк был хмур и молчалив. Он тяжело опирался на плечо Мэй и скупыми, отрывистыми словами договаривался об обмене. И это немного утешало. Возможно, отец уцелеет. Возможно, они спасут его.
        Но какой ценой?
        Мэй запретила себе думать об этом, но мысли все равно лезли. Ползли, как безногие черви зимонааки.
        Мара ведь действительно воспользуется ключами и возродит всех своих дурацких роботов. Что тогда делать? Где спасаться? Несколько десятков летающих роботов-змей, так называемых Гадин, нападающих на Города, - это ужас. Ужас, от которого нет спасения.
        И если первую Гадину удалось уничтожить ценой жизни Енси, то кто остановит остальных?
        И можно было только догадываться, какие еще машины дремлют в глубине остальных серверов.
        Тесная палатка не спасала от холода, потому Мэй прижалась к теплому боку Люка, положила голову ему на плечо и старалась уснуть. Она хотела выкинуть из головы жуткие мысли, но ничего не получалось.
        Будущее для них всех просто не существовало. И если завтра они спасут Гайноша, то милый островок уже не сможет укрыть от вездесущих роботов. Где они найдут пристанище? Как смогут одолеть воинствующие машины?
        А Люк между тем уснул довольно быстро, и его ровное дыхание да шум дождя теперь создавали еле уловимый уют, скрашивающий скромную палатку.
        И вот едва Мэй погрузилась в благодатную сонливость, в которой не было безнадежных мыслей, как резкий крик прервал дремоту. Кричал Люк.
        Он подскочил, тяжело дыша, пробормотал что-то про вошей и матерей и схватился за раненую руку.
        - Люк, ты чего? - поднялась Мэй.
        Дождь все еще стучал по крыше палатки, где-то рядом заворочался Ник, что-то пробормотал и снова затих.
        - Приснилась какая-то ерунда, - проговорил Люк и медленно улегся.
        Он был горячим, как печка.
        - У тебя, наверное, температура, - сказала ему Мэй, и тревога снова сжала внутренности металлическими тисками. А вдруг у Люка та самая песчаная лихорадка, что была у отца? А лекарства, которые они своровали в Городе, давно уже закончились…
        - Обними меня, Мэй, - прошептал Люк. - Покрепче обними.
        - Что тебе приснилось?
        Люк вздохнул и промолчал.
        - Ты не хочешь мне рассказать? - не унималась Мэй.
        - Утром. Давай все утром. Прижмись ко мне, и ты согреешься.
        - Тебя самого трясет от холода. Вот бы сюда хоть одно одеяло…
        Все шкуры, что у них были, пришлось постелить на срубленные ветви деревьев, которыми покрыли пол палатки. Лежать на таком ложе было мягко и удобно, но зато укрыться не получилось, не хватило шкур.
        - Завтра раздобудем одеяло. Завтра все у нас будет… - пробормотал Люк, погружаясь в сон.
        А Мэй снова не могла уснуть. Теперь ее одолевал страх, и стоило закрыть глаза, как виделось мертвое лицо Инака, кровь, смешивающаяся с Живым металлом в источнике, искаженное страхом лицо Ника и чудились жуткие слова, выкрикиваемые сотнями глоток.
        Боги! Месть!

2
        Утро выдалось мокрым и зябким. Едва серый рассвет выполз из-под верхушек скал, как Мэй проснулась. Тепло спящего Люка хорошо согревало, но пальцы ног все равно мерзли. Ее льёсы, пристроенные в углу палатки, оказались все еще влажными после дождя, но смены не было.
        Натянув мягкую обувку, Мэй выбралась наружу, потянулась, разминая скованные после сна мышцы, подняла голову и посмотрела на затянутое облаками небо.
        Что принесет им этот день? Чего ждать уже сегодня вечером?
        Вздохнув, Мэй направилась к реке. Дорогу к ней она знала хорошо, потому шагала через лес, напролом, не отыскивая тропок, не огибая кустарник и заросли памельни- ^ка. На берегу, забравшись подальше, к тому месту, где река делала поворот и деревья полностью закрывали русло, смыкая ветви над водой, она стянула с себя одежду и нырнула.
        Прохладная вода прогнала остатки сна. Течение подхватило и увлекло, мягкий ил приятно холодил пятки, мелкие листочки еле заметно дрожали над самой головой. Все вокруг было привычным, родным и безопасным. И хотелось думать, что весь день будет таким: спокойным и добрым.
        Хотелось думать, что нет никакой войны, никаких первичных ключей и вместо грозного Тхана на поляне лежит добрый и родной Енси.
        При мысли о Енси Мэй чуть не заплакала. Она вспомнила маленького дракончика, который выбрался вчера из источника в Храме, и слишком остро ощутила потерю. Енси теперь принадлежит другим. А ведь эта машина была ее драконом!
        Обратно Мэй шла протоптанной тропой, ведущей на большую поляну, где обычно жгли костры и где теперь лежал Тхан, - так было короче и быстрее. И, едва выбравшись из-под густых крон деревьев, она сразу же уперлась в толстый драконий хвост. Четыре костяных шипа, достающих почти до талии Мэй, и круглый металлический наконечник - вот что украшало хвост древнего дракона. Одного удара таким оружием было бы достаточно, чтобы развалить небольшой двухэтажный домик.
        Хвост лежал в траве и время от времени беспокойно двигался. На черной чешуе вспыхивали крохотные голубые искры, а чуть выше, на спине дракона, более крупные чешуйки и вовсе сияли синими узорами, придавая дракону необыкновенное великолепие.
        Хвост дернулся в сторону, примял траву, и Мэй увидела, как парочка потухших чешуек отделилась и упала на землю. На их месте уже появилась новая чешуя - видимо, таким образом дракон обновлял свое тело - выпитый накануне Живой металл позволял ему восстанавливаться.
        В этом, скорее всего, и был секрет бессмертия роботов. Живой металл давал им вечную жизнь.
        Мэй наклонилась, подняла гладенькую черную чешуйку, провела по ней пальцем, чувствуя холод потухшего Живого металла, а после повернулась и увидела Люка.
        Люк не хромал, двигался ровно и довольно бойко для человека, который несколько часов назад не мог удержать равновесие. Он подвязал раненую руку платком и временами приседал, что-то выискивая в траве. Лохматый, хмурый, покрытый синяками и царапинами, ее Люк был все-таки жив и сейчас находился рядом.
        Если бы еще удалось спасти отца!
        - Холодное сейчас утро, - проговорила Мэй и увидела, как Люк снова что-то подобрал с земли.
        - Мне нужны чешуйки Тхана, - быстро пояснил он.
        - Зачем?
        - Нам надо обмануть Мару. Сделаем для нее ложные ключи.
        - Как сделаем? - не поняла Мэй.
        - Увидишь. Собери для меня наиболее крупные чешуйки. Хорошо бы они еще немного светились - такие будут лучше всего. А дальше ты увидишь.
        Задача совсем не сложная, чешуек с огромного дракона нападало предостаточно, осталось лишь собрать их и сложить в небольшой кожаный мешочек.
        - Чем вы заняты? - полюбопытствовал дракон, уставившись на них хитрыми желтыми глазами.
        - Хочу сделать ложные ключи для Мары из твоих чешуек, - пояснил Люк.
        - Умеешь работать с Живым металлом? - поинтересовался Тхан.
        - Думаю, что ключи сделать смогу, это не сложно.
        Когда мешочек оказался полным, повернули к стоянке, туда, где уже потрескивал костер, разведенный на старом кострище.
        Люк не объяснял, как будет изготавливать поддельные ключи, не рассказывал, как собирается их менять. Его молчаливая сосредоточенность и хмурая решимость отбивали всякое желание задавать вопросы. Потому Мэй лишь послушно собирала топливо для костра и так же послушно отмывала от каши большой железный казанок с закопченным днищем.
        Казанок этот назывался островным, потому что сберегался в мелкой пещерке вместе с вытертыми шкурами и парочкой подушек, так, на всякий случай. Про запас, как поясняла хозяйственная Тигаки. Им не пользовались, лишь складывали в него мешочки с мукой, зерном, бобами и приправами. Обычно, когда ночевали на острове, еду привозили с собой - немного лепешек, мясо и кувшин с кинелем.
        Но этим утром островной казанок наконец-то оказался востребованным. Мама Еника сварила в нем кашу, щедро насыпав в нее приправы, а после Люк попросил как следует его отмыть, не поясняя, для чего.
        Впрочем, пояснять и не надо было. Мэй догадывалась, что драконьи чешуйки будут расплавлены, а после им следует придать форму ключей. И тогда они вполне сойдут за настоящие, если, конечно, к ним особо не приглядываться.
        Трудились целый день. Сначала Люк вырезал из дерева небольшие формочки - емкости, повторяющие форму восьми первичных ключей. Твердая древесина - кусок сухой ветки, которую Люк подобрал в лесу - поддавалась медленно и тяжело, и с ней пришлось повозиться. Лишь после обеда восемь формочек были готовы.
        Небо над головой весь день оставалось затянутым облаками, ветер то слабел, то принимался дуть с новой силой, и потому все семейство не отходило от двух высоких костров, горевших посередине поляны. Мальчишки наблюдали за работой Люка и давали бестолковые, но бойкие советы с видом бывалых воинов. Девчонки помогали матери печь лепешки.
        Мяса не осталось ни кусочка, и Мэй понимала, что самое время проведать закрытых в пещерах мьёков. Привезти им воды и травы и, возможно, забить хотя бы одно животное. Это понимал и Люк, но он работал молча, с какой-то злой, яростной сосредоточенностью. И ему никто не мешал.
        Тхан тоже наблюдал. Он так и пролежал на поляне целый день, лениво щурясь на огонь, медленно двигая огромным хвостом и время от времени кидая на Люка хитрый, умный взгляд.
        Пообедали торопливо, запив лепешки водой из ближнего ручья. А после Люк кинул в казанок драконьи чешуйки и пристроил посудину над огнем, над горячим кругом камней, внутри которого пылали жаром угли.
        - Попробуем, - тихо сказал он, присаживаясь на корточки.
        Ник и Жак тут же устроились рядом, сложили руки на коленях и принялись ждать с таким деловым видом, что Мэй невольно улыбнулась, глядя на их сведенные над переносицей брови и лихорадочно блестевшие глаза.
        Чешуйки в казане не торопились плавиться. Невысокий огонь под днищем бросал вверх белые искры, угли шипели и потрескивали, жар от костра нагревал камни и траву. Но чешуйки долго оставались целыми и ровными, как будто раскаленные стенки казанка не могли причинить им ни малейшего вреда.
        - Что теперь? Когда они станут Живым металлом? - нетерпеливо спрашивал Ник и то и дело порывался сунуть в огонь ветки потолще. - На таком маленьком огне они точно не расплавятся…
        - Надо иметь терпение, - устало приговаривал Люк и время от времени потирал раненое колено.
        Рана его успела закрыться, но все равно иногда беспокоила.
        - Так мы будем сидеть тут до самой ночи, а после до самого утра, и Мара убьет Гайноша, - не унимался Ник.
        - Действительно, Люк, почему они не плавятся? Светило уже опустилось за края скал. Что ты будешь делать? - забеспокоился Жак.
        Люк лишь выставил пятерню, продолжая наблюдать за костром.
        Мэй чувствовала себя так, словно бы она потерялась во времени. Словно бы пропало прошлое и исчезло будущее, и вокруг осталась лишь неопределенность. Она недоверчиво наблюдала за драконьими чешуйками в котелке, чесала ладони, саднившие от множества собранных сухих сучьев, и бросала в небо тревожные взгляды.
        Мэй боялась роботов, боялась Всадников и постоянно думала: а вдруг на них нападут? Вдруг найдут их скромное укрытие? Вдруг Мара догадается, где они находятся, вычислит по своим картам и обрушит на крохотный остров всю мощь своих металлических Всадников? Что тогда станется?
        Защитит ли их Тхан или, распахнув огромные крылья, переметнется на сторону своей цивилизации? Ведь роботы-Всадники - это его братья…
        Но вслух свои опасения Мэй не высказывала, не желала нагнетать обстановку и тревожить и без того взвинченных Жака и Ника, пугать девчонок.
        Грустные размышления Мэй прервал победный вопль Ника.
        - Ого! Они стали белыми! Совсем белыми!
        Тигаки, Нгака, Ник и Жак тут же тесно обступили костер. Мальчишки аж рты пооткрывали от удивления. Но Люк тут же прервал их восхищение, решительно оттеснив всех от раскаленного котелка.
        - Быстро ушли! Иначе получите палкой! Бегом!
        Тигаки буркнула что-то о старших, которые воображают себя слишком умными, и взялась оттаскивать в стороны непокорных братьев.
        - Тхан, добавь еще огонька. Тонкой струей, совсем чуть-чуть, под самое дно. Сможешь? - спросил Люк, и его лицо, склоненное над костром и освещенное ярко-оранжевыми отблесками, вдруг показалось строгим, суровым и жестким, точно статуя забытого бога Хамура, выточенная из цельного куска камня.
        Мэй невольно залюбовалась Люком. Она видела его всяким: довольным, веселым, злым и даже яростным. Больным и уставшим. Но таким вот - поглощенным таинственным мастерством, погруженным в свои мысли и полностью увлеченным работой, - таким ей еще не доводилось его видеть.
        Люк походил на древнего могущественного жреца, знающего старые, давно забытые секреты. Молчаливый, хмурый, покрытый царапинами и шрамами, с забинтованной рукой, он являл собой красочное зрелище. А когда взялся командовать Тханом, отдавая указания, то и вовсе показался Мэй прямо могущественным воином, которому подчиняются большие, страшные драконы.
        Тхан тут же вытянул шею, и из его пасти показался четко направленный луч, только это был не огонь. Тхан умело направлял лазерный луч, нагревая дно казанка до нужной температуры.
        Люк не удивился этой способности большого дракона. Он вдруг повернулся и позвал:
        - Иди посмотри, Мэй. Вот так можно использовать Живой металл.
        Мэй приблизилась и увидела, что все чешуйки внутри казанка расплавились и превратились в абсолютно белую массу, немного прозрачную, густую и тягучую. Масса не казалась горячей, но от самого казана буквально исходил жар.
        Мэй отпрянула и вытерла лоб, стараясь убрать пот с лица.
        - Он белого цвета, - пояснил Люк, - потому что это погибающий металл. Он уже отработал свое. Настоящая плазма всегда синяя или голубая. Но мы можем сделать из этого металла ключи. Они не будут обладать особенными свойствами, просто металлические штучки. Но Мару мы обманем.
        - Она распознает подделку, - осторожно заметила Мэй.
        Конечно, Мара может распознать подделку, едва возьмет в руки хоть один поддельный ключ. Ведь она может читать программы, она же робот. Это человека можно было бы обмануть таким фокусом, но не робота Мару!
        - Нет. Потому что сверху будет лежать парочка настоящих ключей.
        Мэй кинула на Люка удивленный взгляд, но спрашивать не стала. В этот момент Люк с помощью специальной деревянной рогатки, которую выточил до этого, подхватил казан под ушки и взялся выливать белую массу в приготовленные формы.
        Хватило на все восемь ключей. Масса застывала прямо на глазах, и Люк, отбросив казан в сторону, проворно перевернул формы. На плоский камень с легким звоном посыпались квадратные и овальные кулончики, все еще продолжающие темнеть. И не успела Мэй глазом моргнуть, как перед ней оказались гладенькие черненькие ключи, сильно походившие внешне на оригинал.
        - Как быстро они поменяли цвет, - заметила Мэй.
        - Это погибающий металл, он быстро остывает. Его нельзя перегреть, иначе рассыплется в пыль, - пояснил Люк. - Мы раньше делали игрушки из такого металла. Мой отец делал и мне показывал. Несложная работа. Каждый Всадник умеет работать с Живым металлом.

3
        Светило, которое днем время от времени выныривало из-под плотной пелены облаков, теперь успело скрыться за скалами и стремилось опуститься за кромку океана. И днем особенного тепла не было, а к вечеру ветер настолько окреп, что Мэй с удовольствием натянула на себя толстую безрукавку из оранжевого меха и даже надвинула капюшон на самый лоб.
        Младшие девочки жались к костру, Ник и Жак рыскали в поисках сухого топлива на ночь. Еника торопливо вымешивала тесто.
        Приближалось время для полета, но сначала надо было подкрепиться. Мама Еника настояла на том, чтобы Люк и Мэй съели хотя бы по паре свежих горячих лепешек.
        - Это придаст вам сил, - коротко пояснила она.
        Тигаки взялась помогать. Перевязав две растрепанные косы кожаным шнурком, чтобы не мешали, средняя сестренка Люка осторожно и неторопливо подсовывала плоский ровный камешек в самую середину раскаленных углей. Костер для приготовления пищи развели немного в стороне от того пламени, где Люк создавал свои ложные ключи. И теперь он прогорел до жарких углей, на которых вполне можно было напечь лепешек. Плоский камешек - гладенький, найденный в русле реки и идеально обточенный быстрыми водами - послужил вместо сковородки.
        Тигаки склонялась над углями, и отсветы огня окрашивали ее кожу в оранжево-коричневый цвет, насыщенный красками ушедшего Светила, бегущих облаков и растущих на этом острове цветов. Худенькие, проворные пальчики сестренки Люка отлично справлялись с работой, и вот уже камень прочно устроился, окруженный углями, и Тигаки шлепнула на него первую лепешку. Воздух наполнился запахом мукокки и пряных трав. Внутри теста находились масляные семена одного из фруктов, растущих на острове. Фрукт не имел названия - в школах Города о нем не догадывались, - а здешние Всадники называли его «маслицем» из-за диковинных семян. Сам фрукт в пищу не годился изза неприятного вкуса, но его семена, достаточно жирные и мягкие, очень хорошо сочетались с зерновыми. И потому лепешки с семенами «маслица» получались вкусными и сытными.
        Убедившись, что лепешка хорошо пропекается снизу и с боков, Тигаки убрала тыльной стороной ладони надоедливые пряди волос, выбившиеся из кос, улыбнулась сама себе, словно была довольна собственными трудами, и затянула песню, тщательно выводя мотив низким и сильным голосом.
        Наше красное Светило закатилось на покой.
        Землю мглою ночь накрыла, и за дальнею звездой
        На цветущие поляны, где ручьев поющих звон,
        Опустился гость незваный - огнедышащий дракон.
        Медленный напев растянулся над кострами, травами и повис грустными нотами в сгущающихся сумерках.
        Тхан повернул голову, прищурил желтые глаза и растянул пасть в странной, зловещей улыбке.
        Шире неба его крылья, ярче звезд его глаза,
        От огня его пылают горы, склоны и леса.
        Берегись, дитя, дракона, в темноте он прилетит
        И огнем дома наполнит, никого не пощадит…
        Последнее мрачное предупреждение печальными звуками пронеслось над поляной, и наступила тишина. Замолчали младшие девочки-щебетуньи, умолкли вечно спорящие близнецы. Нахмурилась Еника.
        - Чего это ты решила петь такие песни? - спросила она, пододвигая к костру большую глиняную миску с тестом.
        Тигаки ничего не ответила.
        - Не к добру такие песни перед полетом. Не пой больше, - коротко велела мама Еника и, выпрямившись, подняла лицо к небу.
        - Храни нас всех Настоящая Мать, - добавила она.
        Мэй почувствовала, как волосы на ее голове вдруг поднимаются дыбом от жутких предчувствий.
        Действительно, зачем Тигаки вдруг спела эту песню? Странную, незнакомую, никогда не слыханную ранее песню? Смысл этих слов однозначен - драконы ужасны и их надо бояться.
        Но разве Всадники боятся драконов? Разве они стали бы складывать песни о том, что железных машин надо остерегаться? Для них дракон - член семьи, чуть ли не родственник. Они любят своих драконов…
        Люк дотронулся до руки Мэй и сказал, что им пора.
        Лепешки были съедены, оружие прикреплено к поясам, ложные ключи сложены в кожаный мешочек.
        Настоящие первичные ключи Люк тоже сложил в отдельный кожаный мешочек, немного подержал на ладони, после позвал Мэй за собой и углубился в лесную чащу.
        Интересно, что это взбрело ему в голову?
        Ежась от холода и необычного волнения, охватывающего ее все больше и больше, Мэй последовала за ним.
        Они добрались до самой реки и там, возле излучины, у большого дерева, воздушные корни которого свисали так низко, что создавали подобие шатра вокруг ствола, Люк и закопал мешочек с ключами.
        - Пусть лежат здесь. Никто не будет знать об этом месте, даже Тхан. Мы с тобой никому больше не скажем. Я взял три первичных ключа от Первого сервера, Второго и Пятого. На всякий случай. Возможно, у нас получится выключить эти серверы. А для Мары в мешочек с ненастоящими ключами я положу сверху мой кулон. Мой настоящий кулон. Он ведь тоже ключ от Первого сервера, от Храма с Живым металлом. Только не первичный, не главный, а самый обыкновенный. Пусть Мара почувствует настоящий ключ сверху. Будем надеяться, что этого хватит, чтобы ее обмануть.
        - А если не хватит? - засомневалась Мэй.
        - Тогда я ее убью.
        - Как ты ее убьешь? Тхан же сказал, что она стала очень могущественной.
        - Не стала. Твой отец дал мне понять, что ключи от Третьего сервера Мара не получила. Бен-А-Эльси ей не принадлежит. Иначе она бы не торговалась с нами, а давно прислала на этот остров Гадину с роботами-Всадниками внутри. Понимаешь?
        - Ну… Да, наверное…
        - Гайношу удалось спрятать оба Третьих ключа. Поэтому мы просто убьем Мару.
        - Я не слышала, чтобы он такое говорил, - засомневалась Мэй. - Когда ты это понял?
        - Понял. Неважно. Я спросил твоего отца, и Гайнош знал, что надо ответить. Пошли, пора лететь.
        Мэй оглянулась, бросив последний взгляд на реку, на высокие деревья около нее, среди которых находилось теперь и дерево с зарытым под ним сокровищем. Вздохнула и последовала за Люком.
        Спросила, сама не зная зачем:
        - Что тебе снилось? Ты сильно кричал во сне…
        - Мне снилось, что я лечу на драконе и убиваю…
        Глава 3
        Люк. Драконов надо убить

1
        Тигаки умела красиво петь и знала множество песен. Колыбельные, песни-напутствия перед охотой, песни жениха к невесте - она запоминала их на каждом празднике около Костровой Башни.
        Но почему она вдруг вспомнила старую, очень старую колыбельную с грустным мотивом, которую, по легендам, пели когда-то своим детям древние кочевники-пастухи, жившие раньше в Камлюках?
        Когда-то Камлюки были степями. А в степях находились города и маленькие селения. На селения часто нападали драконы. И жители селения сложили песню-колыбельную для своих детей. Песня стала популярной, и ее пели в каждом доме. Каким-то чудом эта колыбельная сохранилась после Железной войны и дошла до племен Всадников.
        Ее считали мрачным предзнаменованием, эту старую колыбельную. О ней не слишком-то говорили, и лишь выжившие из ума старухи осмеливались затягивать древнюю мелодию у семейных костров.
        Мэй не знала историю колыбельной, она много чего не знала. Но и ее испугали мрачные слова, и, устроившись в седле Тхана, девчонка спросила:
        - Почему твоя мама запретила петь эту странную песню?
        Люк сел рядом с ней (переднее седло оказалось тесноватым для двоих, но в нем лучше было управлять полетом) и коротко ответил:
        - Потому что она странная.
        Не время было говорить о древних традициях и забытых предзнаменованиях. Не хотелось сообщать любимой девушке, что песня несет в себе зерно мрачных предсказаний и не Всадники ее сложили, чтобы петь своим детям. Пусть пока этого не знает, пусть будет спокойной перед полетом настолько, насколько это возможно.
        Ведь Мэй и так места себе не находит от мрачных мыслей об отце. Люк отлично понимал, что чувствует сейчас его девушка, вспоминая разбитое лицо Гайноша и довольную решимость Мары. Им надо спасти отца Мэй и сохранить ключи. Очень сложная задача.
        И пусть им всем поможет Настоящая Мать!
        О странных колыбельных можно поговорить позже, когда все закончится, и они соберутся завтра утром у костра, все вместе, довольные, здоровые и невредимые. Тогда колыбельная уже не будет звучать жутким предсказанием.
        Шире неба его крылья, ярче звезд его глаза…
        Люк тряхнул головой, прогоняя наваждение, положил ладонь на рукоять меча и привычно ощутил его тяжелую прохладу. Надо думать о битве, только о предстоящей битве.
        А в том, что будет битва, Люк не сомневался. Он такие вещи слишком хорошо чувствовал - сказывались годы, проведенные в драконьих сражениях.
        Тхан сверкнул желтыми глазами, расправил огромные крылья - сильный ветер пронесся над поляной, пригибая к земле жаркие костры, - и взлетел. Мэй дернулась, выпрямилась и посмотрела вниз. Махнула рукой, прощаясь с матерью Люка и сестрами. Вперед, через океан, к материку!
        К древнему Бен-А-Эльси!
        Летели только вдвоем. Жак и Ник просились вместе с ними и даже вполне дельно объясняли, как они сумеют помочь в случае чего, но Люк не желал рисковать. У него был план, но не имелось ни малейших гарантий, что Мара не придумает нечто особенно хитрое и коварное.
        Тхан заговорил сразу, едва маленький зеленый остров остался позади.
        - А если Мара обнаружит подделку?
        - Надо сделать так, чтобы она ее не обнаружила, - ответил Люк.
        - Я согласен. Но если все-таки обнаружит?
        - Мы будем тянуть время и действовать по обстоятельствам. Один раз ведь получилось, и ты удачно вписался в битву. Я имею в виду Храм Живого металла…
        - Тогда было хорошо, - согласился Тхан и облизнулся кончиком языка.
        Вспомнил Живой металл, зараза.
        Люк не был уверен, что на Тхана можно положиться. Конечно, дракон заверил, что он с ними и желает помогать. Но кто знает, что на самом деле происходит в голове этого слишком умного дракона?
        Мара не станет биться, наверняка не станет. Она не владеет роботами из подземелий Бен-А-Эльси, ведь Гайнош не отдал ей ключи. Он сказал, что «не все так, как ей хотелось». Конечно, он не мог напрямую заявить: мол, ловко избавился от ключей и Мара осталась с носом. Но Гайнош наверняка знал, каков главный вопрос в их с Люком беседе. Наверняка понимал, что сейчас важно.
        В таком случае надо действовать по плану. Пусть Мэй и Тхан остаются в резерве, прикрывают тылы. И как только подвернется удобный случай - пусть жгут всех роботов, каких только увидят.
        Об этом Люк и попросил Тхана.
        - То есть как только Мара станет уязвимой, я могу по ней ударить? - уточнил Тхан. - Хорошо. Я не раз проделывал такие вещи, потому можешь не сомневаться в моей огневой поддержке.
        Голос Тхана ехидно дрогнул, но Люк постарался пропустить мимо ушей его ехидцу. Если дракон желает упрекнуть Люка в кровожадности - пусть упрекает. Кто он сам? Боевая машина, созданная для того, чтобы убивать. Вот и пусть не умничает.
        Они перемахнули океан, подобно пущенной стреле. Тхан несся, как черная молния, и перья его крыльев отражали последние лучи уходящего светила. Они казались красными - крылья дракона. Красными, как кровь.
        Едва вдалеке показались белые развалины Бен-А-Эльси, Тхан начал снижаться.
        Люк вытащил из ножен рукоять лучевого меча, и ее неизменный холод остудил пылающую ярость. Надо все обдумать и быть предельно осторожными. Нельзя допустить, чтобы Гайнош или Мэй пострадали.
        Рукоять удобно лежала в ладони, и Люк вдруг вспомнил убитого Инака и то чувство, которое охватило его при этом. Месть может приносить радость. И сейчас такой же момент. Никто не смеет обижать его близких, никто!
        Едва тень Тхана - густая, черная тень - упала на белые камни разрушенного моста, как на взлетной площадке появилась Мара. Она ступала мягко, медленно и торжественно. Волосы убраны в хвост, черная одежда подчеркивает стройную фигуру.
        Черный дракон завис над площадкой, крылья сделали пару сильных махов, поднимая ветер, и Люк приготовился. Достал мешочек с ключами, поднял повыше и показал Маре. Пусть видит, что они выполняют условия соглашения.
        Тхан приземлился медленно и осторожно - на этой площадке для него было слишком мало места.
        Люк соскочил вниз и, велев Мэй оставаться на драконе, сделал несколько шагов по направлению к Маре. Остановился.
        Мара тоже прошла вперед.
        Рядом с ней двигались четверо роботов - и все. Больше никаких машин.
        - Где Гайнош? - крикнул Люк.
        - Где ключи? - в свою очередь спросила Мара.
        Люк еле заметно ухмыльнулся. Вот теперь надо сыграть. Надо сделать дело так, чтобы Мара как можно позже догадалась, что ее обманывают. Он показал женщине-роботу мешочек с ключами и сделал выразительное лицо: мол, вот оно, сокровище. После сделал шаг назад, обернулся к Тхану и сказал:
        - Приготовься ловить. Если Мара не согласится выполнить все условия, я кину тебе ключи и ты можешь улетать с ними. Ясно?
        Тхан довольно осклабился, прищурил наглые желтые глаза и кивнул, медленно и важно.
        - Я поняла. - Мара не сделала ни единого движения, не сказала больше ни слова.
        Но откуда-то из подземного хода появились еще три робота, ведущие Гайноша. Отец Мэй слегка прихрамывал, но в общем и целом двигался довольно споро. Люк окинул его быстрым взглядом и кивнул.
        Синяки и шишки пройдут, а серьезных повреждений Гайнош, скорее всего, не получил. Разве что пару сломанных ребер, но это тоже не смертельно.
        Люк поднял мешочек повыше и ждал, пока Гайнош подойдет к дракону.
        - Зачем ты меняешь ключи? - это было первое, что спросил отец Мэй.
        Хороший вопрос, он лишит Мару последних сомнений.
        - Хамур их задуй, эти ключи. Лучше спасти своих и убраться, - ответил ему Люк.
        - Не делай этого! - Гайнош остановился, но роботы решительно подтолкнули его.
        - Тебя ждет Мэй, - напомнил ему Люк.
        - Я не пойду. Обмен не состоится, - заявил Гайнош и опустился на землю.
        Люк тут же убрал мешочек с ключами за спину, сделал несколько шагов по направлению к дракону, стараясь держаться около крыла, по которому так легко было вскарабкаться на спину Тхана.
        - Нет Гайноша, нет обмена, - заявил он и торопливо забрался на крыло.
        Тхан тут же поднял голову и фыркнул, выпустив облако дыма. Он демонстрировал полную готовность к полету.
        - Несите Гайноша к Тхану! - распорядилась Мара. - Люк, ты должен сам забрать предмет обмена!
        - Тогда помоги, - ухмыльнулся Люк.
        - Татику, - вдруг проговорил Тхан. - Она прислала татику.
        Разведчики! Круглые маленькие шары, умеющие издавать жуткие звуки!
        Пространство вокруг вздрогнуло и завибрировало: появились сразу четыре разведчика и их мерзкий вой создавал невидимую стену, блокирующую мышление. Люк поморщился, но не отвел глаз от Мары. Значит, она пытается их запугать и сбить с толку.
        - Убери татику! - взревел Тхан.
        - Не тебе тут командовать, первичный! - зло ответила Мара.
        - Теперь ты разобралась, старая ведьма, кто я такой! Может, еще вспомнишь, какие у нас с тобой были раньше дела? - ответил Тхан.
        - Я все помню, дракон. Мы еще встретимся и решим то, что между нами осталось. Сейчас мне нужны ключи.
        - Так сделай это, Мара! Пусть твой пленник заберется мне на спину, и ты получишь то, что хочешь! Или мы убираемся…
        Роботы подхватили Гайноша и приволокли к Тхану. Люк кинулся помогать, подхватил отца Мэй под руки, пытаясь втянуть на спину дракона. Но Мара оказалась тут как тут, роботы по ее знаку вцепились в ноги Гайноша, татику опустились, невыносимо завывая. От этих жутких звуков раскалывалась голова.
        Теперь, пожалуй, пора.
        - Держи! - крикнул Люк, кидая Маре мешочек.
        Он подобрал для ложных ключей самый узкий кожаный мешочек, какой только имелся у них на острове. Ключи он сложил так, чтобы на самом верху лежал его кулон, настоящий ключ от Первого сервера, от Храма Живого металла. Заветный кулон, который приносил удачу. Кулон, который всегда передавался в его роду от одного воина к другому.
        Талисман, который никогда не подводил.
        Мара дотронулась до кулона и не смогла сдержать довольной улыбки. Она тряхнула мешок, рассматривая остальные ключи, и Люк воспользовался моментом. Он вытянул меч - движение заняло не больше мгновения - и двумя быстрыми движениями снес головы ближайшим роботам. Потом еще один взмах - назойливый татику, воющий, как подбитый нажис, рухнул в траву. Тхан, как по команде, поднял крыло, помогая забраться в седло, и взлетел. Мару отбросило назад воздушной волной, Гайнош вцепился в скобы на спине дракона и проскользнул в ближайшее седло. Люк все еще оставался на крыле, которым дракон махал тяжело и медленно.
        Земля удалялась.
        И в этот момент Люк увидел, как из-за развалин белого моста появляются драконы. Много драконов.
        Они летели в два ряда, и их гибкие, черно-сине-зеленые тела едва заметно сверкали в лучах поднявшегося Буймиша. Из открытых пастей тянулся дым и огненные всполохи, острые уши прижаты к головам - знак готовности к битве. Знакомые морды, знакомые движения. Это были драконы пустыни - десять мощных новеньких машин, совсем недавно поднятых на крыло. Ни на одном драконе Люк не увидел Всадника - роботы подчинялись лишь себе. Или, возможно, Маре. Татику умолкли, чтобы не мешать своим машинам. Драконы издали мощный, тяжелый рык и выпустили огонь.
        Значит, Мара подготовилась к встрече.
        Впрочем, Тханом не надо было управлять, эта железная зараза отлично знала, что надо делать. Тхан резко взял вверх, уходя от огня, и, пользуясь тем, что он гораздо быстрее, мгновенно набрал скорость. Люк мешал ему, все еще цепляясь за крыло, но радовало хотя бы то, что Гайнош и Мэй крепко сидели в седлах. Прижавшись к нагретой чешуе, Люк поставил ноги в специальные скобы и торопливо закрепил себя небольшим кожаным шнуром, пристегнув его к скобе на крыле дракона. Не самый лучший способ путешествий, но теперь ничего не поделать.
        Тхан между тем уже раскрыл пасть, откуда вместе с бешеным рыком вырвалось пламя. Огонь обрушился на головы ближайших двух драконов. Те ответили оранжевым пламенем. Огневая мощь Тхана оказалась сильней. Черный дракон не пострадал, но зато двое более мелких драконов замотали головами и потеряли высоту, отступая к земле. На их месте оказались еще три боевые машины. Рогатые головы, оскаленные пасти, смертоносное пламя.
        Две другие машины оказались за спиной Тхана, и черный дракон еще раз виртуозно ушел ввысь.
        Люк скрипнул зубами, пытаясь удержаться на крыле. Руки его разжались, но кожаный ремешок помог не свалиться вниз. Край одного из перьев разодрал кожу на тыльной стороне ладони, кровь смешалась с дымом, но боли Люк не чувствовал. Только ярость, только ветер, только желание убивать.
        Он хотел бы сейчас оказаться в переднем седле Тхана, чтобы самому помогать битве! Чтобы видеть морды врагов и как горячее пламя Тхана уничтожает их, сметает с пути, лишает возможности двигаться и воевать!
        Это драконы его племени, выведенные в Храме Живого металла. Это драгоценные машины, но их не вырастили около палаток, не вскармливали из рук Живым металлом. Эти машины не играли с детьми около костров и не слушали вечерних песен. Драконов, которые летали сами по себе, вырастили в Храме, мгновенно, за один раз. И управляет ими сейчас Мара, а не жители Камлюков.
        Потому эти драконы враги. И их надо убить.
        Огонь, Тхан! Стреляй на поражение!
        Тхан поднялся еще выше, сделал небольшой круг и снова изверг пламя из пасти, направленное на троих атакующих. Двое драконов, заходивших с тыла, набрали высоту и попытались в свою очередь напасть на Тхана. Люк оглянулся на них и замер.
        В ближайшем драконе с синими сверкающими глазами он узнал Енси.
        Енси, Хамур его задуй!
        Это клятый Енси сейчас охотится на него и Мэй! Это со своей собственной машиной Люк сражается!
        И если Тхан его сейчас уничтожит, то плата его дракона тоже пропадет!
        Люк, не колеблясь, отстегнул кожаный ремешок и, дождавшись момента, когда крыло Тхана пойдет вверх для очередного маха, скатился к спине черного дракона, обдирая руки и рискуя свалиться. Ударился плечом о твердую металлическую спину, но уцепился за роговой выступ, после подтянулся и схватился обеими руками.
        - Тхан, там мой Енси! - заорал изо всех сил Люк и потянулся к седлу. Не сразу, но ему удалось забраться, а Мэй помогла, протянув руку.
        - Хвала Настоящей Матери, - выдохнула она, но Люку некогда было разговаривать.
        Он не мог допустить, чтобы Тхан уничтожил Енси!
        - Тхан, не стреляй по драконам! Уходим! - крикнул он, надеясь, что машина его услышит.
        Но Тхан не был домашним роботом и сейчас, в небе, все решал сам. Потому ответа не последовало. Тхан поднялся еще выше и одним мощным залпом уничтожил сразу трех атакующих драконов. Две машины вспыхнули, как огромные факелы, а третий, потеряв управление, просто рухнул вниз, на белые остатки моста, развалив их окончательно.
        - Почему ты думаешь, что это Енси? - прокричала Мэй.
        Люк не ответил. Он оглянулся и увидел, что два дракона - Енси и еще один, рогатый, с зелеными полосами на морде, - набирая высоту, наседали на Тхана с двух сторон. Еще один дракон, не слишком большой и не слишком проворный, подлетал снизу, вытянув голову и высунув узкий длинный язык. Три дракона, намеревающиеся взять в клещи, - от такой атаки только уходить.
        Но Тхан, издав яростный рык, обрушил на нижнего дракона такое мощное пламя, что Люк почувствовал жар и поморщился. Тхан не собирался отступать, он желал сражаться. Жажда битвы, жажда убийств и желание мести овладело им настолько, что черный дракон превратился в огромную черную молнию, сверкающую убийственным пламенем.
        Движения Тхана ускорились, он развернулся, откинув мощным хвостом то, что осталось от языкатого маленького дракона, и, вытянув голову, опалил огнем правого атакующего. Слева бок Тхана уже поджаривал Енси - пламя охватило крыло, но Тхан вывернулся, махнув хвостом и отбивая Енси. Дракон Люка получил по морде, перевернулся, но тут же восстановил равновесие и с удвоенной силой ринулся в бой.
        Люк вдруг понял, что следующим будет его Енси, что Тхан сейчас развернется и спалит дракона дотла.
        - Уходим, Тхан! - заорал он, по привычке хлопая черного дракона по спине. - Уходим! Вверх!
        Никакой реакции. Тхан взревел, извергая пламя на второго атакующего, тот перевернулся, крылья его вспыхнули, как два здоровенных факела. А черный дракон уже совершал оборот, и пламя, пылающее на его крыле, мгновенно потухло. Люк уловил едва заметные повороты перьев на крыле и понял, что Тхан обладает противопожарными схемами, защищающими от огня.
        А под самым крылом обнаружился Енси, такой же злой и неумолимый, как Тхан.
        Раздумывать было некогда.
        - Берегитесь! - прокричал Люк, обращаясь к Мэй. - Летите на остров и ждите меня там!
        - Ты куда? - Мэй вцепилась в его рукав, но Люк быстро и резко отодрал ее пальцы.
        Больше не сказал ни слова. Она рядом со своим отцом, и Гайнош позаботится о Мэй.
        Дождавшись, когда крыло Тхана направится вниз, завершая мах, Люк, цепляясь и обдирая руки, скатился по нему и прыгнул. Енси оказался близко.
        То ли сработали старые, очень старые привычки ездового дракона, то ли Люку просто повезло. Но когда он прыгнул, Енси развернулся так, чтобы его седло оказалось в нужной позиции. И Люк умудрился схватиться за луку седла и не рухнуть в бездну. Енси не обратил внимания на седока, но этого и не надо было.
        Люк подтянулся, забрался в седло и провел рукой по чешуе.
        Давай, приятель, давай вниз.
        Енси не послушался. Зато Тхан притормозил, уставившись на Люка.
        - Это мой дракон! - заорал Люк, но его голос утонул в шуме ветра. Просто канул в дыме и ярости атаки, и его никто не услышал.
        Но это не беда. Мэй все пояснит Тхану.
        Енси собрался снова атаковать черного дракона, но Люк уже открыл экран на его спине. В программах он разбирался слабо, но видел, как отец Мэй показывал схему переключения на голосовое управление. Вот сейчас и переключим.
        - Уходи вниз, Енси! - прокричал Люк.
        Дракон замотал башкой, пытаясь скинуть наваждение.
        - Вниз уходи! - снова скомандовал Люк.
        Тхан временно прекратил атаку, не решаясь стрелять в дракона, на котором находился Люк. Он взревел, поднялся выше и обрушился еще на одного нападающего. Енси между тем вдруг поднял голову, словно определяясь с тем, что теперь будет делать, набрал высоту и полетел прочь.
        Никакие голосовые команды не могли остановить эту скотину. Енси несся куда-то в сторону, совсем не туда, куда желал бы попасть Люк. И не было никакой возможности спрыгнуть с бешеного дракона.
        Не управлять им, не покинуть его Люк не мог, и оставалось только одно - двигаться навстречу неизвестности.
        Глава 4
        Мэй. Сны, которые сбываются

1
        Горький привкус дыма оседал на языке, щекотал горло и заставлял беспрерывно кашлять. Воняло не только дымом - горелым железом и еще чем-то странным, техническим и непривычным. Глаза заливали слезы и пот, но возможности вытереть лицо не было.
        Мэй двумя руками вцепилась в скобы у луки седла и очень сильно надеялась, что крепкий кожаный ремень, пристегивающий ее к седлу, не подведет.
        Разгоряченный битвой Тхан не реагировал на слова и команды, он вел свой собственный бой, в котором слушал только себя. Быстрые движения, дым, холодный воздух, горячие всполохи огня и жуткая ярость, которая наполняла пространство.
        Сначала Мэй радовалась битве. Получите, мерзкие драконы!
        До тех пор, пока не увидела Енси.
        Она узнала бы своего дракона везде. Ей достаточно было одного взгляда в синие глаза летящей навстречу Тхану машине, чтобы понять, что это ее дракон. Ее машина!
        Люк тоже это понял. Он пытался остановить Тхана, но ничего не получилось. И тогда Люк обернулся и посмотрел в глаза Мэй. Быстрый взгляд черных глаз, полных бешеной отваги, - и Мэй все поняла.
        Поняла с нарастающим ужасом и отчаянием. Она не остановит своего Всадника, она не образумит его. Люк сейчас, почти так же, как и Тхан, слушал только свои внутренние ритмы. Ритмы войны.
        - Летите на остров и ждите меня там! - прокричал Люк, и Мэй даже не успела ответить.
        Черноглазый воин кинулся вниз, заскользил по крылу Тхана и в одно мгновение оказался в седле Енси.
        Все произошло настолько быстро, что Мэй не смогла ничего поделать. Она не удержала Всадника, не изменила ход боя. Енси, рассерженный появлением Люка, сердито замахал башкой и попытался скинуть незваного пассажира. Он перевернулся на бок, сделал быстрый и резкий круг, но Люк удержался. Мэй могла видеть, как Люк перенастраивал программы дракона, как выровнялся полет Енси и как эти двое понеслись куда-то вдаль, увеличивая скорость.
        Тхан поднялся выше, настолько высоко, что земля внизу превратилась в едва различимую темноту, а ветер стал ледяным и свежим до колкости в горле. Мэй торопливо вдохнула в себя этот свежий холодный ветер и закричала Тхану, что надо лететь вслед за Люком.
        Возможно, Тхан бы так и сделал, если бы не новый десяток драконов, появившийся с той стороны, куда улетел нахальный Енси. Их было много, этих злых, наглых, новеньких драконов.
        - Мы уходим, - коротко возвестил Тхан. - Ключи у нас, Гайнош тоже. Наша миссия выполнена.
        - А Люк! - заорала Мэй, сжимая полукруглый поручень-скобу.
        - Люк на своем драконе, он сам прилетит, - сказал Тхан и рванул в сторону океана, развив такую скорость, что Мэй пришлось пригнуться и спрятаться за высокой лукой седла, чтобы обжигающий ветер не перехватывал дыхание и не покрыл ее лицо коркой льда.
        Отец сидел в заднем двойном седле, и поговорить с ним не было никакой возможности. Да что там говорить - нереально было даже оглянуться, так сильно шумел вокруг ветер и так быстро проносились над головой звезды. Лишь по влажному запаху и едва уловимым ароматам соли и рыбы Мэй догадалась, что они над океаном.
        Наконец Тхан начал снижаться, скорость его уменьшилась, и Мэй, перегнувшись, увидела под черным драконьим брюхом блестящие воды океана.
        - Мы добрались. Погони за нами не было. Думаю, что наше место нахождения не было раскрыто, - коротко и очень лаконично отчитался Тхан.

2
        - Ничего мы не могли сделать! Ничего! - лениво и тяжело проговорил Тхан.
        Его морда находилась так близко к костру, что огонь отражался в каждой сверкающей чешуйке. Несмотря на пережитый яростный бой и на множество жарких атак, внешность (впрочем, как и внутренность) громадного первичного дракона не пострадала. Он все так же поражал красотой и совершенством, все так же насмешливо блестел желтыми глазами и так же свысока поглядывал на людей.
        Будто только он один был умным на этом острове. А остальные обладали мозгами ящериц, не больше.
        - Можно было полететь за ним! - не унималась Мэй. - Догнать и помочь укротить этого придурочного Енси! Ты мог это сделать, ты летаешь гораздо быстрее, чем пустынные драконы!
        - Ты не можешь знать, куда улетел ваш Енси. Вполне возможно, что на базу роботов, на которой обитает сотня таких машин. Против сотни так называемых пустынных драконов я не смог бы сражаться, и тогда погибли бы все. Не только Люк, но и ты, и твой отец. На мой взгляд, это были бы глупые потери.
        - Люк не погиб! - снова закричала Мэй.
        - Мы этого не знаем. Но если Енси отнес его на военную базу, где находятся поднятые на крыло драконы, то за его жизнь я бы не поручился. Это логичное мнение.
        - Ты просто струсил, - мрачно сказал Ник. - Ты трус! Ты думал о том, как выжить самому! Вот что происходит, когда дракон начинает думать. Тогда он думает только о себе!
        Ник скорчил жуткую физиономию, после чего медленно погладил прикорнувшего около него Облака.
        Облак поднял голову, пошевелил треугольными ушами и довольно хлопнул хвостом. С травы брызнула роса, и Ник слегка прикрыл лицо рукой, чтобы на него не попали капли.
        Тхан ничего не сказал Нику, и Мэй знала почему. Черный дракон считал детей глупыми и не тратил на них слова. Вообще не разговаривал с ними.
        - Нет смысла сейчас ругаться, - медленно и тяжело проговорил отец.
        Гайнош лежал на недавно срубленных ветках, прикрытых самыми толстыми шкурами. Его раны - на самом деле небольшие и не опасные - мама Еника обработала своими целебными отварами, и теперь отец выглядел не так жутко и обреченно. Даже его заплывший глаз открылся, и Гайнош заверил, что с его зрением все в порядке и видит он отлично.
        - Нет смысла ругаться. Тхан прав. Мы не могли оставить семью без помощи, не могли лететь за Люком, не думая о последствиях. Люк надеется на нас. Он велел нам возвращаться на остров и ждать.
        - Чего ждать? - огрызнулась Мэй. - Ждать, когда сюда припрутся остальные драконы?
        - Ты права, мелкая, - снова заговорил Тхан. - На острове мы являемся открытой мишенью. Следует хорошенько спрятаться, чтобы нас не могли найти.
        - Мы и так спрятались. Сидим в лесу, вокруг такие высокие деревья, что за их ветками и звезд не видно. Костер у нас всего один и едва тлеет. Нас тут никто не найдет. Даже Люк, когда прилетит, - возмущенно пробормотала Мэй.
        - Люк не дурак. Он нас найдет. Он всегда нас находил, - сказал Жак и полез к миске с уже остывшими лепешками. Отломил себе большущий кусок и запихал в рот целиком.
        - Ему нужна помощь. Надо прямо сейчас лететь за ним и помочь! - не унималась Мэй.
        - Кто полетит? - тут же спросил Тхан. - Отец твой еле на ногах держится. Ты - слабая девочка, не умеющая сражаться. Братья Люка слишком малы. Про его сестер и мать я даже не говорю. А еще надо учитывать, что оставлять семью одну на острове тоже рискованно. Никто не знает, что происходит сейчас там, в пустыне. Никто не знает, сколько драконов поставлено на крыло. И если вдруг сейчас к нам нагрянут - нужна будет машина, чтобы просто улететь отсюда, и как можно быстрее.
        - Тогда что, будем сидеть тут и никуда не высовываться? Просто сидеть и ждать? - Мэй поднялась и уставилась на Тхана.
        Смотрела прямо в его наглые желтые глаза.
        - Мы будем действовать, но очень осмотрительно. И будем надеяться, что Люк сам справится со своим драконом, - ответил Тхан.
        Остальные молчали.
        Мэй считала, что прямо сейчас надо отправиться на помощь Люку и что лететь должна именно она верхом на Тхане. Но черный дракон, у которого не было ни стыда, ни совести, не спешил помогать Всаднику. У него имелось свое мнение, на котором он настаивал. И никто не возражал Тхану, разве что Ник временами возмущался.
        - Надо дождаться утра. Потом слетать на разведку и подумать, как вы сможете получше устроиться на острове. Утром, вполне возможно, объявится Люк, целый и невредимый, и тогда необходимость его разыскивать отпадет сама собой, - говорил Тхан.
        Мэй устала с ним спорить и замолчала, хмуро уставившись в огонь.
        Они покинули удобную поляну, на которой громадный черный Тхан был слишком заметен. Забрались в самую чащу, причем дракон свалил всего несколько наиболее толстых стволов.
        Все устроились под крылом Тхана, и чешуйчатый бок дракона да небольшой костерок давали им тепло. Крыло предохраняло от надоедливого мелкого дождя, зарядившего, судя по всему, на целую ночь. Близнецы заверили, что будут поддерживать огонь до утра, чтобы никто не замерз, и Жак деловито похлопал по внушительной куче хвороста, заранее запасенного с вечера.
        Наконец заговорил Гайнош.
        - Тхан рассуждает правильно. Я не хочу пускать тебя одну, Мэй. Но и лететь вместе с тобой сейчас не могу. Дождемся утра и будем надеяться, что Люк уцелеет. Этот парень умеет выживать.
        Мэй ничего не ответила, лишь еще больше насупилась.
        Не могла она объяснить отцу, что внутри ее все закаменело от тревоги. Что ночь утратила свои краски, а покой испарился.
        Да и как можно успокоиться, когда твой любимый человек пропал?
        Вот что бы сейчас делал отец, если бы вместо Люка на Енси умчалась она, Мэй? Так же бы спокойно рассуждал о том, что лучше дождаться утра в тепле и безопасности?
        Мама Еника молчала, лишь беззвучно шевелила губами - видимо, возносила молитвы Настоящей Матери. Да ничего планета Эльси не может поделать в этом случае! Планета даже не может сама защититься от людей, которые ее уничтожают!
        Планета - это всего лишь планета, а не могущественная богиня!
        Еника не принимала участия в разговоре, но когда свое мнение высказал Гайнош, она подняла глаза и наконец заговорила:
        - Люк ведь улетел на Енси. С каких это пор мы спасаем Люка от его собственного дракона?
        Мэй сначала удивилась спокойствию мамы Еники. Еника ведь не видела жуткую морду Енси, не видела, как яростно плевался огнем этот бывший домашний любимец. Но после как будто что-то кольнуло у Мэй внутри, толкнулось теплое воспоминание, словно огонек, вспыхнувший в темноте. Она невольно подняла руку и дотронулась до пустого шнурка, на котором когда-то висел Третий ключ. Вспомнила, как много и как часто летала на Енси, как сильно доверяла ему.
        Вспомнила, вздохнула и промолчала.
        Возможно, Еника права, и Люка вовсе не надо выручать. Тогда почему же он до сих пор не прилетел?
        Может, потому, что у дракона закончился заряд энергии, и он ночует где-то в лесах, точно так же спрятавшись под раскидистыми, непроницаемыми кронами деревьев? Тогда искать его ночью под бледным светом Буймиша нет смысла. Тогда действительно лучше дождаться утра.
        И Мэй не стала возражать. Она прижалась к отцу, вспомнила про удобные спальные мешки, которые у них когда-то были, потом вспомнила теплые уютные палатки в Камлюках и вздохнула.
        - Как ты? - шепотом спросил отец.
        Он говорил очень тихо, но в его голосе Мэй уловила неизменную родительскую тревогу. Конечно, отец сильно беспокоился о ней и о Люке.
        - Много всякого было, - тихо пробормотала она.
        Гайношу уже рассказали о том, что пророк объявил Люка предателем, поведали о битве в Храме Живого металла и о восьми найденных ключах, часть которых теперь была спрятана на острове. Отец Мэй знал обо всех приключениях, выпавших на долю Мэй.
        И теперь, спрашивая дочь о том, как она, Гайнош просто хотел убедиться, что с ней действительно все в порядке.
        - Я думаю, что все плохо, - снова заговорила Мэй. - Я переживаю за Люка. Мне кажется, что он в опасности. Вдруг это интуиция?
        Отец промолчал.
        - Ты доверяешь своей интуиции? - не унималась Мэй.
        - Своей доверяю. Твоей не могу - я ведь не могу почувствовать твою интуицию, - резонно ответил отец.
        - Скажи, ты действительно спрятал ключи от Третьего сервера? Как тебе это удалось?
        Отец завозился в темноте, поудобнее устраиваясь. Подсунул под голову руки, после принялся рассказывать.
        - Да, Люк сообразительный парень. Он сразу понял, о чем следует спрашивать. Мне повезло, можно сказать, иначе Мара добралась бы до Третьего сервера и в ее распоряжении оказалась бы армия роботов и Гадины для того, чтобы перевозить армию в любую точку планеты.
        - Но ты не успел выключить сервер?
        - Не успел. Вот как было. Вы высадили меня на площадке. Удобный спуск с нее уводил в сторону от развалин моста, в густые заросли. Я спустился - для этого мне понадобилось минут двадцать. Потом направился к мосту, под которым находился вход на военную базу, на этот самый Третий сервер. В тех местах протекал небольшой ручей, а берега песчаные. Да и сам ручей мелкий. Вот в нем я и увидел свежие отпечатки ног Мариного вездехода. Железные ноги ее машины оставляют вполне определяемые следы, и я их узнал. Совсем свежие следы на влажном песке. И тогда я понял, что Мара где-то поблизости. - Отец вздохнул, повернулся и продолжил свой рассказ: - Я ведь был уверен, что Мара за нас и помогает нам, поэтому оставался спокойным. Я даже обрадовался: ведь она немного разбирается в управлении этими самыми серверами и наверняка поможет мне. Я именно так и решил, что Мара мне поможет. Я двинулся было к проходу под мостом, но вдруг увидел татику. Круглые твари летали над самым входом, но летали тихо. Не гудели, двигались абсолютно бесшумно, только поблескивали. Знаешь, свет Буймиша отражался от их блестящих тел, и
получались такие слабые, бледные отсветы в воздухе. Они для меня стали предупреждением.
        Отец замолчал, и в наступившей тишине Мэй совершенно отчетливо уловила дыхание младших девочек, спящих неподалеку, тесно прижавшись к своей маме. Эти мирные, добрые звуки и оранжевый свет почти прогоревших угольков успокаивали и утешали. Вдруг показалось, что нет никакой войны, и не работают старые серверы, и роботы вовсе не угрожают людям. Да и распростертое над ними крыло принадлежит Енси, а не странному и непредсказуемому Тхану, и Люк где-то рядом…
        Вспомнив о Люке, Мэй с трудом подавила горестный всхлип, готовый вырваться из горла.
        - Ты ведь знаешь, Мэй, - тихо продолжил отец, - я не религиозен. Но, пожив с Всадниками, я стал осторожным. Их вера в приметы, их готовность реагировать на малейшие намеки на опасность помогали им выжить. Возможно, это и есть интуиция, но утверждать не стану. Потому, заметив эти сиреневые отсветы в воздухе, этот блеск летающих татику, я вдруг понял, что это предупреждение. Я почти уверился в этом, поэтому не стал торопиться, притаился в кустах и решил понаблюдать. Татику висели очень высоко, и если бы я шел к проходу под белым мостом другим путем, не в обход, не спускаясь с противоположной стороны посадочной площадки, я бы их не заметил. Вот тогда я и решил зарыть ключи. Закопал их прямо там, в зарослях кустов, у россыпи белых каменных осколков. Приметное место, если знать, что там закопаны ключи. А после решил поискать Мару. И нашел. Это оказалось ошибкой. Но я ведь был уверен, что Мара за нас и помогает нам. Она захватила меня, ключи не нашла, пришла в ярость. Сервер был запущен, он работал. Но управлять им Мара не могла, потому что не обладала ключами. Тогда она связалась с вами и предложила
обмен.
        - Но сначала избила тебя, - сердито сказала Мэй.
        - Это потому, что я сразу не сдался роботам - вот мне и досталось. Но Мара не пытала меня, если ты об этом. В этом плане она оказалась очень цивилизованной. Культурный робот, можно сказать.
        И отец невесело усмехнулся.
        Уставшая Мэй больше ничего не спрашивала. Надо было отдохнуть, набраться сил. Ведь завтра им предстояло немало дел. И, поворачиваясь на бок, она вдруг заметила, как хитро блеснули в темноте желтые глаза Тхана.
        Неужели старый дракон слышал их разговор и теперь знает, где закопаны ключи от Третьего сервера?

3
        Утро не наступало долго - так показалось Мэй. Она несколько раз просыпалась, и над нею по-прежнему была темнота. Вокруг нее - тоже темнота, и даже потухшие угли костра уже не разгоняли фиолетовый мрак. Деревья закрывали свет звезд и сияние Буймиша, а здоровенное крыло Тхана, простертое над ними, и вовсе прятало все семейство от внешнего мира.
        А когда едва-едва посерел воздух и, приподнявшись, Мэй смогла рассмотреть очертания Тхановой головы на фоне толстых стволов, около нее послышалось шуршание, и раздался горячий, торопливый шепот:
        - Ты не спишь?
        Мэй повернулась и увидела Тигаки. Распущенные густые волосы упали девочке на лицо, и сквозь пряди блестели выразительные темные глаза, похожие на два черных отполированных камушка. Тигаки дотронулась до Мэй - пальцы теплые, мягкие - и сказала:
        - Мне снился плохой сон. Очень плохой сон. Мне снились драконы, которые нападают. Наши драконы, и они нападали на нас. Они пытались сжечь всех нас, и мы от них прятались. И знаешь что?
        Мэй не знала, потому мотнула головой и приподнялась.
        Тигаки наклонилась поближе, и мягкие волосы коснулись щек Мэй.
        - Верхом на одном драконе был Люк, и он сражался против нас… - совсем тихо проговорила Тигаки.
        Так тихо, что Мэй едва расслышала ее слова.
        - Этого не может быть, это просто дурацкий сон, - решительно и твердо сказала она и отодвинулась так, чтобы волосы сестренки Люка не касались ее лица.
        - Я это видела, - твердо ответила Тигаки.
        - Видела во сне. А сны - это просто сны.
        - Мне снятся настоящие сны. Сны, которые сбываются. Иногда. Я… - Тигаки заколебалась, торопливо убрала волосы и села рядом с Мэй. - Я видела, как погибает мой папа, еще до той его последней охоты. Видела во сне и сказала об этом маме. Мама не поверила, вот как ты. Она тоже сказала, что это просто сон. И я тогда подумала, что мне приснился плохой сон. Просто плохой сон. А он сбылся, и через два дня мой папа погиб, а Люк прилетел один с пустым Хмусом.
        Тигаки вздохнула и снова взяла Мэй за руку. Заглянула в лицо, и ее черные глаза заблестели еще больше, если только это возможно. Взгляд стал горячим и гипнотизирующим, и нельзя было отвести взор от этих больших глаз, наполненных тревогой, страхом, переживанием и сомнением.
        - Люк сражался против нас, и он был на драконе. Мэй, ты должна найти Люка. Ты понимаешь? Мне снилось, что все вокруг горело и что только ты смогла остановить драконов и Люка.
        - И что мне делать?
        - Вставай. Прямо сейчас надо вставать и поднимать детей. Надо собираться. Нам надо уйти в пещеры. А Тхан сам о себе позаботится.
        - В какие пещеры? Тут нет никаких пещер.
        - Есть, я знаю. Я пошла будить маму, а ты буди своего папу. У нас мало времени до рассвета.
        Тигаки поднялась, длинные волосы рассыпались по ее плечам, словно каскад темной воды, и сама девочка вдруг стала похожа на древнюю ворожею - загадочная, темноглазая, невероятно красивая.
        Мэй невольно подчинилась ей - столько власти и уверенности было в этой хрупкой и тоненькой фигурке. Она затеребила отца и, не заботясь о том, что он подумает, стала уверять, что всей семье надо прятаться.
        - Мы должны уйти, прямо сейчас. Тигаки знает, где находятся пещеры, - говорила она, а Гайнош в это время протирал глаза и удивленно слушал свою дочь.
        - Хорошо, - сказал он, - пещеры - это хорошо. Там должно быть сухо и спокойно. Пошли искать пещеры. Но нет смысла идти всем вместе. Пусть Еника приготовит младших девочек, а близнецы помогут собрать вещи. Тигаки покажет нам с тобой пещеры, мы их осмотрим, а после, если мы увидим, что пещеры пригодны для жизни, попросим Тхана перевезти семью. Как тебе такой план?
        - Очень хороший план, - сказала Мэй и принялась натягивать льёсы.

4
        Светило выползало из-за океана медленным тяжелым колесом. Ветер шумел и трещал в верхушках деревьев, трава цеплялась за штанины, доставала до кончиков пальцев и щедро брызгала росой. Впереди летел Облак, деловитый и торопливый. За ним шагала Тигаки, и ее две косы подпрыгивали в такт быстрым шагам хозяйки. Дальше следовали Гайнош и Мэй.
        Тигаки была молчалива и сосредоточенна. Она не стала ничего объяснять Гайношу - никаких рассказов о плохих снах. Мэй тоже промолчала. Она не верила в способности сестренки Люка. Страшные сны снятся всем, правильно ведь? Но это не значит, что надо прислушиваться к любым снам.
        Мэй и сама видит сны. Всякие ростки, деревья и Настоящую Мать.
        Только никакого толка от этих снов нет. Если Настоящая Мать желала помочь, то могла бы подсказать, например, что Мара на самом деле робот. Или, там, что пророки - роботы. Но ведь Настоящая Мать никогда не предупреждала ни об опасностях, ни о предательствах - ни о чем страшном и смертельном.
        Значит, нечего искать мистику там, где ее и быть не может.
        Потому Мэй шагала за Тигаки с огромным недоверием в душе. Но зато ее отец заметно обрадовался, когда Тигаки пояснила ему, что знает, где на острове находятся пещеры. Он сказал, что надежное укрытие весьма кстати, и сразу же собрался в дорогу. И вот они шагают по лесным прогалинам, приближаются к скалам, и шаги черноволосой девчонки становятся все быстрее, все торопливее.
        Они миновали речную излучину, ту самую, где Люк зарыл остальные первичные ключи, забрались по скалистым уступам наверх, туда, откуда падал серебристый и шумный водопад. Миновали густые заросли деревьев - молодых деревьев, ветви которых, растущие до самой земли, пускали такие длинные воздушные корни и столько новых молодых веточек, что из одного деревца выходил целый шатер, под сенью которого могла спрятаться семья из нескольких человек.
        Тигаки уверенно нырнула под сень светло-серых ветвей, раздвинула облако тонких, узких листьев бледно-розового цвета (некоторые листочки тут же посыпались на землю, и под ногами Мэй образовалась яркая дорожка) и скрылась за коричневым, довольно толстым стволом. Отец поспешил следом, Мэй за ним.
        Пещера оказалась спрятанной за этой группой деревьев. И если смотреть прямо, то и не заметишь, что за раскидистыми кронами прячется низенький скалистый уступ, расколотый ровно посередине. А за расколом - удобная нора, прикрытая каменным козырьком.
        А дальше проход увеличивался и превращался в довольно удобный зал с песчаным полом и такими гладкими стенами, будто их специально полировали.
        - Здесь раньше тоже пробегал водопад. Но после река изменила свое русло, и пещера высохла и опустела, - пояснил отец. - Нам будет тут удобно. Вода рядом, деревья надежно спрячут нас от чужаков. И если спускаться по проходу дальше, то мы окажемся глубоко под землей.
        - Лучше никуда не спускаться, - торопливо и испуганно сказала Мэй.
        - Тогда возвращаемся и забираем своих, - бодро распорядился отец.
        Едва выбрались из пещеры, как Тигаки остановилась и замерла на самом краю спуска. Розово-красные лучи Светила скользили по ее фигурке, придавая ей какую-то зловещую трагичность. Перед Тигаки лежал лес, над которым розовел огромный купол неба. А где-то вдалеке, над самым океаном, видевшимся узкой блестящей полоской, двигались крупные черные точки. Несколько черных точек.
        Мэй смотрела и слишком ясно понимала, что она видит.
        На остров надвигались драконы. Множество черных драконов летело прямо к острову, на котором пряталась вся их семья.
        - Пожалуй, мы очень вовремя нашли пещеры. И пожалуй, у нас слишком мало времени, - четко произнес отец.
        Глава 5
        Мэй. Не время бояться…

1
        Тигаки спрыгивала с каменистых уступов с легкостью маленького металлического дракончика, будто у нее имелись крылья и поддерживали ее во время рискованных прыжков. Мэй все еще топталась на середине спуска, осторожно выбирая место, куда поставить стопу, чтобы не ухнуть в колючие заросли, а сестренка Люка уже стояла внизу и, подставив ладони под тугие струи водопада, умывалась.
        Отец помогал Мэй спускаться и поторапливал ее, то и дело поднимая голову и тревожно всматриваясь в быстро плывущие по небу облака. Со стороны океана надвигалась смертельная опасность. Опасность, полная огня и бездушной, неумолимой ярости.
        Только бы они все успели скрыться!
        Мэй споткнулась и чуть не полетела носом вниз, на гладкие камни. Отец вовремя подхватил ее и посоветовал торопиться, но все же смотреть под ноги. Однако смотреть хотелось вверх, и Мэй постоянно поднимала глаза к облакам.
        Неожиданно появился Облак, деловито закурлыкал над головой Тигаки, и вслед за ним из леса вынырнул Ник.
        - Вот вы где! - довольно сказал он и улыбнулся, показывая пару крупных новых зубов, выросших у него совсем недавно. - Нашли пещеры?
        - Нашли. Вы готовы? - коротко спросил его Гайнош, ступая на траву и помогая Мэй наконец-то преодолеть последние уступы скалы.
        - Да. Тхан вас ждет. Я отправлю Облака, он приведет сюда Тхана. А мы можем и не ходить никуда. Мама уже все собрала, все в порядке.
        - Это хорошо, - кивнул отец и проводил взглядом Облака, поднимающегося над лесом.
        - Тогда что? Снова подниматься? - хмыкнула Мэй.
        - Да, поднимаемся наверх.
        Тигаки протянула Мэй руку и первая шагнула к скале.
        - Идите первыми, я следом, - велел им отец.
        Ладонь у Тигаки была по-прежнему теплой и немного влажной от воды. Мэй старалась не отставать и думала, что летать на драконах гораздо проще, чем лазить по скалам. Думала о том, что если они укроются в пещере, то драконы их не найдут, скорее всего. Просто пролетят мимо, и все. Покружат над островом, может быть.
        Словно в ответ на ее мысли, заговорила Тигаки.
        - Тхан будет сражаться с драконами, он сильный и не проиграет. И он может от них улететь, поэтому мы не станем опасаться за Тхана.
        - Конечно, - согласилась с ней Мэй. Она почему-то едва не забыла про черного старого дракона.
        - Но если Тхан убьет Люка, это будет очень плохо…
        - Почему он убьет Люка? Ты думаешь, что Люк летит на этих драконах?
        - Думаю, - коротко ответила Тигаки.
        - Этого не может быть. Этого просто не может быть, - решительно возразила Мэй.
        - Мы посмотрим. Мы скоро все узнаем.
        - Мы все будем сидеть в глубокой пещере и носа не высунем…
        Тигаки не ответила, лишь неопределенно пожала плечами.
        Когда они наконец оказались наверху, то смогли разглядеть фигуры надвигающихся машин. Мэй насчитала десять мощных драконов, но они находились еще слишком далеко, чтобы можно было определить, нет ли среди них Енси.
        Драконы приближались.
        Появился Тхан, везя на себе все остальное семейство. Он высадил своих пассажиров на скале и терпеливо подождал, пока Мэй и Тигаки помогут разгрузить тюки со шкурами, подушками и продуктами.
        После дракон расправил крылья и всмотрелся в горизонт.
        - Я этого ждал, - коротко сказал он. - Я знал, что они появятся.
        Тхан взмахнул крыльями - ветер ударил в лицо Мэй и заставил зажмуриться - и поднялся в воздух.
        - Давайте все в пещеру, - распорядилась Еника.
        Она велела близнецам переносить одеяла и шкуры, взяла на руки самую младшую девочку и скрылась за ветвями деревьев. Но Мэй не могла сдвинуться с места. И Тигаки стояла рядом с ней.
        Они обе молчали. Обе ждали сражения.

2
        Громадное черное тело Тхана висело над самой скалой, и его тень накрывала деревья, узкий подъем, Мэй и Тигаки. К ногам Мэй упала маленькая чешуйка, блеснула и погасла. Мэй машинально подняла ее и сжала в кулаке.
        Появился отец, поднимавшийся последним.
        - Чего вы ждете? Уходите! - велел он. - Мара узнала, где мы скрываемся, и выслала драконов.
        - Думаешь, это ваша Мара? - тихо спросила Тигаки, не сводя взгляда с Тхана, раскинувшего крылья, казалось, на полнеба.
        - Быстро в пещеру! Сейчас нет никакой разницы! - сердито сказал отец и подтолкнул обеих девочек.
        Но Тигаки не двинулась с места. Она смотрела и смотрела вверх, и Мэй тоже не отрывала взора от горизонта. С того места, где они стояли, видимость была отличная, и черные фигурки драконов увеличивались на глазах. Вот уже можно было рассмотреть крупные морды с оскаленными зубами, небольшие коготки на крыльях, узкие полоски перьев, поблескивающих от лучей Светила. Тучи разбежались, словно вдруг испугались предстоящего боя. На самом переднем драконе восседал всадник - темная фигура на фоне ясного неба.
        - Я же сказала, что там будет Люк, - совсем тихо проговорила Тигаки и с силой стукнула кулаком о ладонь - жест, обозначающий у Всадников гнев и войну.
        - Девочки, уходим! - решительно повторил отец и все-таки заставил их спрятаться под кронами деревьев.
        Мэй не хотела уходить, но и возражать отцу тоже не могла. Потому молча последовала за хмурой Тигаки, и прохлада пещеры встретила их спокойствием и тихим гомоном детских голосов.
        - Надо позаботиться о костре и набрать хвороста. Оставайтесь внутри, я скоро вернусь, - торопливо распорядился отец и пропал в отверстии пещеры.
        Мэй застыла недалеко от выхода и смогла увидеть, как воздух вдруг стал оранжевым и загудел от бешеного драконьего пламени. Сражение началось.
        И тогда Мэй не выдержала, выбежала наружу. Раздвинула обеими руками ветви деревьев и высунулась на открытую площадку. Отца нигде не было видно, скорее всего, он скрылся в колючих зарослях, отыскивая сухие ветви на растопку. Небо над головой пылало, драконы ревели, тяжелый и мощный Тхан отражал их бесконечные атаки.
        Сбоку от Тхана летел Енси - Мэй без труда узнала его вытянутую голову с большими выразительными глазами. А верхом на Енси был Люк.

3
        Тигаки тщательно разгладила толстую старую мьёковую шкуру, под которой находились мягкие ветви деревьев, разложила парочку подушек, села на край и вздохнула. Вытянула ноги и потерла коленку через плотную ткань штанов.
        Глаза у Тигаки были грустными и такими же блестящими, как и накануне ночью.
        - Думаешь, Люк уцелел? - тихо спросила у нее Мэй.
        Битва, которая шла до тех пор, пока Светило не перевалило за полдень, прекратилась внезапно и быстро. Как-то сразу наступила тишина, а потом полил дождь. И когда Мэй осторожно высунулась из-под ветвей дерева, на горизонте она не увидела ничего, кроме удаляющихся фигурок драконов. Уцелело только шесть машин, причем одна заваливалась на бок в полете и с трудом удерживала скорость.
        Тхана она нигде не увидела.
        Остров стал тихим и спокойным.
        Отец тут же сказал, что надо наловить рыбы, пока у них есть такая возможность. Спустился к реке и через некоторое время вернулся, неся несколько длинных рыбин. Всадники, живущие в пустыне, не очень-то ценили рыбу, но в данный момент выбирать не приходилось. Потому, когда Еника завернула ее в длинные листья и запекла на углях, все поели и остались довольными.
        Задумались о том, как будут ночевать в пещере, и Гайнош с близнецами снова отправились за хворостом. Еника вымыла посуду и уселась на одной из шкур, забавляя камушками младших девочек. Нгака устраивала постели и долго возилась с длинной потертой мьёковой шкурой, стараясь как можно ровнее разложить ее на ветвях.
        Как поняла Мэй, никто не заметил Люка, участвовавшего в сражении. Никто не пытался высунуться наружу, пока в воздухе полыхал бой. А Тигаки никому больше не рассказывала о своем сне. И тогда Мэй не могла больше молчать, она приблизилась к хмурой сестренке Люка и засыпала ее вопросами.
        Тигаки прижала ладонь к губам и слегка шлепнула - знак, говорящий о том, что лучше не болтать. После покачала головой и стукнула смуглой ладошкой по шкуре, приглашая сесть. Браслеты на ее запястьях слегка дрогнули, гладкие черные и красные бусины коснулись шкуры и переместились на бок.
        - Ты была права вчера, - зашептала Тигаки. - Люк попал в беду. Ты же не думаешь, что он хотел нас убить?
        - Я не думаю, конечно. Но почему он сражался против нас? - не понимала Мэй. - Как он мог?
        - Он сражался против Тхана, - пояснила Тигаки. - Мы не знаем, в чем тут причина.
        - Но он же знал, что Тхан нам помогает, что Тхан за нас! Какой смысл ему сражаться с ним?
        - Мы с тобой ничего не знаем. Но тебе надо найти Люка.
        - Как я его найду? У меня нет дракона, я не могу покинуть остров!
        - Тогда дракона надо украсть. Или вырастить Облака.
        - Облака? Буймиш и одного раза не поднимался в самый зенит с тех пор, как Облак родился. А Люк говорил, что драконов надо воспитывать!
        - Не надо растить его огромным, достаточно совсем немного Живого металла для него. Совсем чуть-чуть, чтобы можно было летать.
        - А как? До Живого металла не добраться…
        - Но ты же говорила о проходе в Храм. О том, который в песке.
        - Я не знаю. Отец меня не пустит.
        - Ты не спрашивай разрешения у своего отца. Просто лети, - уверенно сказала Тигаки. - Как только Тхан оправится от ран, он тут же явится сюда.
        - Думаешь, он ранен? - удивилась Мэй.
        - Конечно. Лежит где-нибудь в укромном местечке возле озера и отдыхает.
        И тут у Мэй появилась идея.
        Конечно, все это было рискованно, и она не была уверена, что все получится. К тому же действительно не ясно - что случилось с Люком, почему он вдруг превратился во врага Тхана?
        Но сидеть сложа руки в пещере и ждать… Чего ждать?
        С другой стороны, если Мэй отправится в эту рискованную вылазку, она будет одна. Совсем одна. Отца она не позовет, а больше с ней лететь некому. И от мысли, что придется совсем одной ввязываться в опасное приключение, Мэй поежилась и беспокойно посмотрела на отверстие пещеры, выводящее в густую сень деревьев. Прохладный сумрак и тихий шелест дождя не давали никаких ответов. Сама пещера казалась чужой и странной, да и остров утратил прежний уют, наверное, потому, что на нем теперь не было Люка.
        Мэй боялась лететь, боялась войны, боялась больших, воинственно настроенных драконов. Третий ключ уже не висел на ее шее, и теперь вряд ли кто назовет Мэй Владеющей Драконами.
        Ничем она не владеет, даже этой пещерой на маленьком островке.
        И оружия у нее нет. Как можно решиться на дальний полет совсем без оружия?
        Однако если она снова окажется в Храме Живого металла, то меч там вполне можно найти. Маленький удобный лучевой меч, который так хорошо носить на кожаном поясе. Такой же, как у Люка.
        - Думаешь, лететь или нет? - быстро и тихо спросила наблюдательная Тигаки. - Я полечу с тобой. Люк все же мой брат.
        Мэй удивленно глянула на Тигаки. Сестры Люка боялись полетов и по доброй воле ни за что не залезли бы на дракона. Тем более на такого громадного и быстрого, как Тхан. И если Тигаки смогла преодолеть свой страх ради брата, то Мэй и подавно стыдно бояться.
        - Ладно. - Мэй слабо улыбнулась. - Полетим вместе. Я попробую найти Тхана.
        Облак с большой охотой отозвался на привычный свист и прытко направился к выходу. Он вытягивал крылья, и его готовность к полету так сильно напомнила Енси, что Мэй на мгновение прикрыла глаза, удерживая слезы. Она понимала, почему Люк покинул семью, понимала, как ему хотелось вернуть свою машину.
        Но все-таки как было бы сейчас хорошо, если бы этот смуглый Всадник находился рядом с ними.
        - Я поищу Тхана, - сказала Мэй Енике, и мама Люка забеспокоилась.
        Покинула свое место на теплой шкуре, приблизилась к Мэй и положила ладони ей на плечи. Тепло от ее рук показалось приятным и родным и захотелось вдруг расплакаться прямо на плече этой сильной и немногословной женщины.
        Гордо подняв голову, Мэй с огромным усилием заставила себя улыбнуться и спокойно сказать, что следует посмотреть, в порядке ли Тхан.
        - Твой отец сейчас ищет его. Ник и Жак с ним. Я не думаю, что им нужна помощь, - мягко проговорила Еника.
        - Облак отыщет Тхана быстрее всех. Я сама не пойду, пошлю сначала Облака, - ответила Мэй. - Я постою на скале, со мной все будет в порядке.
        - А я пойду с ней, - заявила Тигаки и решительно шагнула из пещеры.

4
        Облак летал долго.
        Отца и близнецов нигде не было видно и не слышно, лишь шумел водопад и дул ветер. Тучи к вечеру скрылись за кромкой океана, и закат был на удивление ясным и красивым. Посветлевшее Светило мягко опустилось за воду, и на его место выкатился сиреневый Буймиш. Вернее, он стал более заметным и более ярким, и его четкие контуры привычным ориентиром обозначились на фиолетовом небе.
        Сидеть на гладком скалистом выступе было удобно. Травы щекотали щиколотки, прохладный ветер приятно обнимал за плечи. Рядом сидела Тигаки, точно так же спустив ноги вниз, дергая травинки и накручивая их на палец.
        - Ты боишься лететь? - после долгого молчания спросила ее Мэй.
        Она не стала уточнять - куда, и так было ясно.
        - Да, - ответила Тигаки. - Но Люк ведь мой брат. Потому сейчас не время для того, чтобы бояться.
        - Надо слетать и к мьёкам. Живы ли они? - сказала Мэй.
        - Надо, - согласилась Тигаки и больше ничего не добавила.
        - Откуда ты знала про эти пещеры? Раньше, когда мы были на острове с Люком, ты про них не рассказывала.
        - Раньше я про них и не знала. Мне приснилось во сне, что Люк прилетит с драконами и будет сражаться против нас. И приснилась тропа к этим пещерам.
        - Странный сон. Ты говоришь, что твои сны сбываются?
        - Некоторые странные сны сбываются. Но такие сны я вижу редко. И я не хочу об этом говорить. Потому ничего больше не спрашивай, - ответила Тигаки, выдернула очень длинную травинку и принялась крутить ее тонкими смуглыми пальцами.
        - Облак узнает, где Тхан, и ночью мы к нему отправимся, правильно? - решила уточнить план действий Мэй.
        - Да. Предложим ему полет в Храм Живого металла. Возьмем Облака с собой, и ты вырастишь своего дракона. Облак тогда будет только твоим, если ты дашь ему Живой металл из своих рук. Так говорят легенды и правила. - Тигаки глянула на Мэй, и ее черные глаза выразительно блеснули.
        Или это отразился свет уходящего Светила?
        - Так и сделаем. Слышишь? Кажется, это мальчики поднимаются. Спорят, как всегда.
        - Точно, это они. Дождемся, может, что-то узнали…
        Глава 6
        Люк. Неуправляемый дракон

1
        Деда в клане прозвали Балаболом за слишком длинный язык и привычку вставлять остроумные замечания к месту и не к месту. Он любил длинные выступления на собраниях отцов кланов и обожал, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним.
        Но Балабола уважали за храбрость и готовность прийти на помощь. Дед Люка помогал многим - привозил еду, воду, оставался во время рождения детенышей у мьёков. Его большого дракона Зааха многие узнавали еще издалека.
        - Вот, летит Балабол на своем Заахе, - говорили люди.
        После смерти деда Заах достался его младшему сыну, а когда тот погиб во время схватки с Вурногами - коварные Вурноги любили грабить Инимайтов, - отец торжественно вручил Люку круглый шар с заключенной в нем платой и сказал, что теперь он сможет вывести собственного дракона.
        Люк тогда был лохматым мальчишкой с грязными ладонями и босыми ногами, но плату дракона принял из рук отца с достоинством и горячей готовностью. Он был готов владеть собственным драконом.
        - Ты отвечаешь за воспитание дракона, - сказал отец. - Дракон - как ребенок, его надо вырастить. Надо вложить душу в эту машину, и тогда она будет служить верой и правдой всей твоей семье. И не будет у тебя надежнее друга, чем твой дракон. Всадник всегда заботится о своем драконе, сын мой.
        И Люк заботился. С того самого момента, как из источника Живого металла в Храме выкарабкался маленький сизый дракончик с блестящими синими глазами, они всегда были вместе. Вместе выполняли домашнюю работу, вместе отдыхали и даже спали вместе - крошка Енси сидел у входа в палатку каждую ночь, пока его хозяин отдыхал.
        Енси вырос и оказался отличной машиной, послушной, умной, сильной. Он никогда не подводил, и Люк был уверен, что во время боя дракон не дрогнет, не затормозит, не совершит ошибки.
        Енси стал частью Люка, а Люк стал частью Енси.
        По-другому и не могло быть.
        И когда наконец Люк оказался на спине своего любимца, когда получилось вновь вернуть себе свою машину, небо стало ярче, а воздух - пронзительнее и чище. Мир, как и прежде, распахнулся под брюхом дракона привычными лентами рек, ширью океана и зелеными волнами лесов. Все знакомо, все ясно, все достижимо.
        Беспокойный и выросший слишком быстро, Енси поначалу и не понял, что от него требуется. Всадник его возмутил, поэтому железная скотина сделала несколько резких оборотов, желая скинуть Люка. Крылья его, бешено блестя в слабом свете взошедшего Буймиша, оглушали резкими хлопками, темная спина выгибалась, хвост нервно молотил воздух.
        Енси не желал возить Всадника, но ведь он все равно оставался драконом Люка.
        И Люк забрался в его программы. Конечно, множество иероглифов и диковинных знаков были совершенно чужими и непонятными, но переключить на голосовое управление - это легко. Нажать на угловой знак, выбрать зеленый ряд иероглифов, нажать на третий и наконец ткнуть в зеленую полоску, которая появилась посередине экрана.
        Готово.
        - Теперь ты летишь прямо и ровно, а после поворачиваешь! - сердито приказал Люк, как только экран погас.
        Он положил ладонь на горячую сизую чешую и настойчиво хлопнул, понуждая дракона к нужным действиям.
        Наглый Енси замотал башкой, коротко рыкнул и перестал выкидывать дикие кульбиты, желая сбросить нежданного Всадника. Полет машины выровнялся, но направление осталось прежним. Енси решительно и быстро удалялся в противоположную сторону от океана и от маленького островка. От семьи и от Мэй.
        Люк хлопал дракона по шее, открывал и закрывал экран - никаких результатов. Он не управлял собственным драконом! Совершенно не управлял.
        Дурацкая железная машина! И куда он теперь несет своего Всадника? Что за идеи появились в железной башке?
        Земля внизу - темная, мрачная и нелюдимая - пролегала знакомой картой. Миновали Третий и Четвертый Города - их яркие желтые огни маячками подсказывали направление полета. Пронеслись стрелой над холмом, где обитала Мара, и дракон замедлился, теряя остатки заряда. Началась медленная и осторожная посадка.
        Люку еще не доводилось бывать в этих местах, да его и не интересовали каменистые пустоши на северо-востоке, по которым тянулась одинокая горная гряда с рыхлыми склонами и россыпью острых каменных осколков. Енси опустился как раз у одного из склонов, его лапы резко и неприятно заскрежетали по камням, крылья хлопнули и распростерлись по земле. Голова склонилась вниз, и он замер, закончив полет.
        - Ну и что? - разъярился Люк. - Куда ты меня привез, железная скотина? Вот же бестолковая, упрямая тварь, Хамур тебя задуй! Чтоб тебе треснуть, зараза такая…
        Енси не реагировал на ругательства, он вдруг стал спокоен, неподвижен и равнодушен.
        Люк какое-то время посидел в седле, размышляя: а не удерет ли дракон, если он отважится слезть? Огоньки на луке седла потухли, значит, заряда в драконе не осталось. Но если вдруг…
        Если вдруг Енси улетит, едва Люк окажется на земле, то тогда будет все очень плохо. Пешком из этих диких и пустынных мест добираться придется несколько дней. Есть, конечно, меч, можно будет раздобыть еды, ведь ящеры водятся везде. Но тем не менее в условиях войны путешествие мимо Городов обернется опасным, долгим и выматывающим приключением.
        Люк поднял голову и всмотрелся в сияющий над головой Буймиш. Небо оставалось чистым и спокойным. Тучи медленно растягивались в рваное покрывало, ветер трепал их края и заставлял плыть к горизонту, туда, куда укатилось Светило. Ни драконов, ни пангусов, ни больших и опасных Гадин - никого на бескрайнем небе Люк не видел.
        Почему бы этому умному и наглому Тхану не прилететь за Люком? Куда он делся? Испугался еще одной драконьей атаки?
        Видимо, да. Люк видел, как махали крыльями новехонькие черные драконы - подкрепление, которое вызвала Мара. Конечно, Тхан принял верное решение и скрылся. Но, может быть, этим утром Мэй верхом на Тхане попробует найти Люка? Наверняка попробует, Мэй не успокоится.
        Енси между тем не шевелился. И тогда Люк решил спрыгнуть на землю.
        Ему хотелось отлить, хотелось размять ноги и ощутить под подошвами неподвижную, крепкую землю. Болели разодранные ладони, ныло незажившее как следует колено, трещала голова, и вообще Люк с удовольствием бы помылся и улегся спать у костра, на теплой шкуре, где-нибудь в пустыне, около своей палатки. Удобное место для отдыха - вот чего хотел бы сейчас Люк.
        Но палатки сожгли. Енси переродился и стал совсем чужим и неуправляемым. Отцы клана наслушались пророка и посходили с ума, и вообще начался новый виток войны. Ничего хорошего ждать не приходилось.
        Люк обошел Енси и остановился перед драконьей мордой. Глаза машины оказались закрыты, пасть плотно сомкнута, лапы вытянуты. Дракон отдыхал, если можно было так сказать, после дневных трудов.
        - Болван! - сердито сказал Люк и пнул морду Енси.
        Тот не отреагировал, даже ресницы не дрогнули.
        - Ладно. Посмотрим, кто кого.
        Люк прошелся, осматривая местность. Собственно, смотреть было не на что. Камни, поросшая редкой и низкой травой земля, скалы и высокое небо. Ни речки, ни водопада, ни ручейка поблизости не нашлось, земля вокруг казалась сухой, скупой и каменистой.
        Люк попытался определить, водится ли тут хоть какая-то живность, но все оказалось напрасным. Он никого не встретил и не увидел ничего, кроме круглых маленьких дырочек в земле - норок членогов.
        Некоторые виды членогов считались опасными, их ядовитый укус мог привести к смерти, поэтому Люк забрался на дракона и решил заночевать на нем. Неизвестно, что может обитать в этой темной и огромной пустоши.
        Опасения Люка оказались верными. Едва он сомкнул глаза и погрузился в тревожный сон, как темноту разорвало рычание. Сначала звуки, раздавшиеся сбоку от Енси, напомнили урчание в животе голодного злого мьёка. Люк встрепенулся, сонно прищурился и всмотрелся в темноту.
        Рычание повторилось, но теперь звучало громче, нахальнее и увереннее. Как будто в чьей-то большой грубой глотке клокотала накопившаяся желчь. Такие звуки могло издавать только живое существо, не робот - в этом не было сомнений.
        Люк с трудом разлепил глаза, поднял горевшую от странной лихорадки голову и нащупал на поясе рукоять меча. Животное, судя по голосу, не маленькое. Но и не громадный ящер: те не рычат, а щелкают и ревут, их звуки немного другие. Животное, которое нарушило ночную тишину, не принадлежит к семейству хвостато-чешуйчатых.
        Холодная рукоять приятно легла в ладонь и придала уверенности. Рычание снова повторилось, но теперь звучало по-другому: тише и напористее. Если зверь рычит, значит, он предупреждает, а не охотится. Во время охоты зверюга вряд ли стала бы заявлять о себе. Подкралась бы тихо и незаметно и атаковала.
        Люк нахмурился, представляя внезапную атаку хищника, включил меч, и засиявший клинок разогнал фиолетовую темень в паре шагов от черного бока дракона. Из темноты выступили острые грани камней, редкие жалкие стебли трав, и вдруг за каменным развалом вспыхнули желтые глаза. Рычание повторилось, и теперь не приходилось сомневаться, что глаза принадлежали тому, кто рычал.
        Судя по всему, животное было небольшим, и Люк с облегчением откинулся на седло и погасил меч. Потер раненую руку, стараясь хоть немного унять боль, и тяжело сглотнул. Пить и есть хотелось неимоверно, но больше всего пить.
        Зверя не стоило опасаться, он не рискнет приблизиться к дракону из Живого металла. Все звери боятся Живого металла.
        Видимо, здешний желтоглазый был исключением. Огоньки его наглых немигающих глаз приближались, и совсем скоро Люку пришлось снова достать меч, чтобы увидеть, как гибкая темная фигура крадется по земле. Голова опущена, уши прижаты, клыки обнажены. Морда вытянутая, уши большие и круглые. Шесть лап, причем задние говорят о том, что зверь умеет хорошо прыгать. Цвет шкуры не ясен в темноте, но можно было рассмотреть черные полосы, расходящиеся под углом на груди, и несколько черных полос, спускающихся от глаз к носу.
        Что этой животинке надо?
        А тварь все рычала и рычала, и вдруг среди низких горловых звуков Люк уловил что-то еще. Еле слышные, очень тихие и мягкие звуки, похожие на мяв детенышей. У животного где-то здесь нора, и Люк верхом на драконе загораживает проход?
        Ну, извини, зверюга. Убрать Енси сейчас невозможно, потому что железный паршивец закрыл глаза и сделал вид, что полностью отключился. А может, и действительно отключился, впал в режим полной экономии энергии.
        Люк вздохнул, устроился поудобнее и принялся наблюдать за животным. Полосатый хищник между тем продолжал скалить зубы и прижимать уши к голове. И надвигаться на Люка. Но когда до дракона осталось несколько обычных человеческих шагов, зверь резко прыгнул вперед, перескочил через хвост Енси и скрылся в каменном развале.
        Наступила тишина.
        Вот и все. Мамка вернулась в нору и теперь утешает детенышей.
        Но если тут есть животные, значит, где-то должна быть вода!
        Люк соскочил с дракона и припал к земле, высматривая следы.
        Его подозрения оказались верны, вода была. Маленькая речушка текла в пещере, узкий вход в которую Люк едва рассмотрел среди нагромождения камней. Если бы не следы хищницы, он бы ни за что не отыскал ценную прохладную воду, смывающую грязь, пот и усталость и утоляющую жажду!
        Хвала Настоящей Матери, у него теперь есть вода!
        Люк пил долго, пытаясь загасить горевший внутри огонь, после умылся и вернулся к своей машине. Он не прихватил с собой никакой емкости для воды, никаких кожаных мешочков с узким металлическим горлышком. Запаса ему не сделать, и это плохо. Утром он снова вернется к речке и снова напьется - и это все, что можно сделать.
        Оставалась надежда, что Енси, включившись утром, опомнится и начнет выполнять заданные программы. Подчинится голосу хозяина и вернет его, Люка, на остров. Полная перезагрузка рано утром - вот что нужно было Енси.
        Но если этого не произойдет и дракон понесется вперед, в неизведанные земли - что делать?
        Люк устроился в седле и закрыл глаза. Он подумал о Мэй, вспомнил ее удивительные глаза, сиявшие мягким, нежным светом. Вспомнил ее светлые кудри, ее уверенность, что людей убивать нельзя.
        Вздохнул, подложил под голову руки. Сейчас, когда он лежал под огромным черным небом, наполненным слабым сиянием Буймиша, мысли становились четкими, простыми и ясными. Как быстрые репы, врезающиеся в мишень.
        Мэй помогала Люку оставаться человеком, сдерживала жуткую, темную ярость и жестокость, которая жила у него внутри. Она словно бы стала его сердцем, настоящим сердцем, которым человек и отличается от робота. Она не позволяла ожесточиться и убивать без разбора. И потому только около этой светловолосой девочки Люк чувствовал, что может остаться самим собой, что война не поглотит его полностью и не разрушит его личность.
        Мэй была мощным противовесом Енси, потому что дракон всегда олицетворял собой безжалостность. Драконы подчинялись Всадникам, были частью семьи и оберегали своих хозяев. Но к врагам драконы не имели сострадания. К врагам драконы были безжалостны. Они уничтожали их всех, сжигали в пламени справедливой ярости. Неудержимой ярости.
        И только Мэй могла остановить Люка и его дракона.
        Поэтому, лежа на спине Енси, Люк отчетливо понимал, что если Енси не подчинится, то следует его оставить и возвращаться к своим.
        Но разве он сможет добровольно покинуть своего дракона?

2
        Наверное, сейчас все ужинают на острове, думал Люк. У костра, на удобных шкурах. Близнецы выхватывают друг у друга лепешки и спорят, кому достался больший кусок. Мэй, убрав за уши непокорные пряди, ест аккуратно, беря пищу двумя пальчиками. Руки вытирает об траву и остается всегда чистой и милой. Воспитанная Городская девочка с удивительными глазами.
        Заботливая мать неустанно хлопочет по хозяйству, склоняется над миской с лепешками, помогает младшим девочкам, и им около матери спокойно и надежно. Тут же рядом сидит Гайнош и рассказывает о том, как попал в плен. Вечерние разговоры у костра - такие обычные, интересные и любимые.
        Мэй, скорее всего, думает о Люке. Гадает, куда он мог пропасть.
        А может, Тхан уже летит под круглым Буймишем в поисках Люка, и Мэй, вцепившись в луку седла, выискивает его? Высматривает на темной, погруженной в тревожный сон земле?
        Люк вздохнул и завозился.
        Догадаются ли они, что лететь надо далеко и долго? Найдут ли его? Или их полет окажется безрезультатным? Может, действительно надо возвращаться? Енси теперь изменился, стал другим. Это уже не та родная и знакомая до самой крохотной чешуйки машина. Это робот, и Люк вполне может раздобыть себе новую плату в том же Храме Живого металла. Мэй ведь рассказывала, что есть подземный проход, о котором не знают Всадники. Тхан довезет их до этого прохода, и новая драконья плата будет у них в руках.
        К тому же есть еще Облак, он обещает быть отличным драконом.
        Наверное, так и следует сделать, думал Люк, засыпая.
        Ему приснился жаркий бой. Горячее сражение на драконах, и отец снова летал на Хмусе, а под Люком был Енси. В воздухе свистели стрелы, кричали пангусы и хлопали драконьи крылья. Полыхали огненные вспышки, и Люк четко ощущал запах гари. А внизу простирался Бен-А-Эльси, но не развалины лежали на зеленых холмах, а устремлялись в небо белые высокие башни с невероятно тонкими шпилями, блестящими в свете Светила. Два белых широких моста, перекрещиваясь друг с другом, представляли собой две дороги, соединяющие четыре части города. На самом перекрестке возвышалась башня с широкой посадочной площадкой на крыше, и Люк видел, как взлетают с площадки маленькие роботы, похожие на узкие блестящие стрелки.
        Стрелки-роботы поддерживали драконов, и по-другому быть не могло, ведь драконы тоже роботы.
        Люк не мог вспомнить, по какой причине завязался бой, и ему это было безразлично. Он стрелял в ополченцев на пангусах, попадал в них, и те летели вниз, совершенно мертвые. Люк убивал, одерживал победу, и битва близилась к концу, как вдруг один из ополченцев выстрелил и сразил отца.
        Во сне Люк почему-то очень отчетливо понимал, что смерть отца повторяется, что он уже видел этот момент. И тем не менее отчаяние и ужас захватили его точно так же, как в первый раз. А после пришла злость и желание убивать.
        «Огонь, Енси!» - закричал он и направил дракона на пангусов.
        Он желал жечь и убивать, и больше никаких мыслей в голове не было.
        Проснулся Люк утром, почувствовав движение дракона. Холодный воздух заставил поежиться и прижаться покрепче к теплому драконьему боку. Машина расправляла крылья и поднимала голову навстречу Светилу. Теплые лучи скользили по гладкой чешуе, щедро питая ее энергией. Дракон готовился к полету.
        Люк приник к сизой драконьей шее и позволил машине нести себя туда, куда хотел Енси. В голове все еще вспыхивали картинки сна, и ощущение недавнего боя не покидало, заставляя то и дело дотрагиваться до меча.
        Видимо, битвы им не миновать, и не зря Люку приснился такой странный сон.
        О светловолосой девушке Мэй Люк уже не вспоминал.

3
        Енси твердо знал, куда ему надо лететь, он не сомневался ни секунды. Поднявшись над высокими и острыми горными отрогами, ведущими на юг, дракон перемахнул их и двинулся на северо-восток, туда, откуда обычно появлялся круг лый Буймиш. Люк отлично помнил, что Деревья-Гиганты находились на севере, но лететь к ним надо было в другом направлении.
        В тех местах, куда стремился Енси, Гигантам было бы очень неудобно передвигаться - вместо земли внизу пролегала скала. Она выступала из-под тонкого слоя почвы, как кости выступают из-под высохшей кожи мертвого ящера. Потому Люк все чаще стал замечать странные старые строения, сохранившиеся так хорошо, что даже диковинные потемневшие скульптуры, украшавшие сумрачные длинные галереи верхних этажей, нисколько не пострадали от времени. Странные фигуры, похожие на людей, головы которых казались слишком большими, а конечности слишком длинными, возвышались на каждом углу каждой башни. Они внимательно пялились вдаль мертвыми, ничего не видящими глазами, и мимо одной скульптуры Енси пролетел настолько близко, что Люку удалось как следует рассмотреть каменную фигуру.
        Это оказалось очень точное и детальное изображение робота, потому и голова казалась неестественно круглой и большой. Неподвижные каменные глаза таращились вдаль, а вытянутые вдоль тела руки заканчивались тоненькими, невероятно длинными пальцами. Длиннопалый робот, о назначении которого оставалось только догадываться. Интересно, зачем древние люди делали роботов из камня? Какой от этого прок?
        Конечно, старые здания с загадочными скульптурами смотрелись красиво, эдакая искусная диковинка. Но пользы от этого не было, и Люку древнее зодчество показалось бессмысленной тратой сил и времени.
        Енси между тем все увеличивал скорость, и совсем скоро за горными отрогами и старыми городами показалась вода. Много воды, и Люк, рассматривая огромное русло, так и не мог понять, что под ним: то ли озеро, то ли большая река.
        Прямо к воде спускался широченный каменный причал, от которого вело множество каменных дорог, выложенных гладкими бледно-синими плитами, сохранившими свою шестигранную форму. Синие каменные дороги приводили к воротам, таким огромным, что сквозь них можно было просунуть дом в несколько этажей. Или даже два дома.
        Выполненные из синего камня, украшенные диковинными вставками из сверкающего Живого металла, ворота возвышались над дорогой, и около них не имелось даже намека на стену. Ни остатков фундамента, ни каменного крошева, и Люк снова удивился. Какой смысл делать ворота, если их преспокойно можно обойти?
        Распахнутые створки нисколько не помешали полету: Енси пролетел между ними, не складывая крыльев и не замедляясь.
        Мир вокруг дрогнул и изменился. Люк вместо поросших лесом холмов увидел узкие светлые башенки, сверкающие огнями, длинные арки, соединяющие башенки друг с другом, и огромную посадочную площадку, на которой размещалось несколько дюжин драконов.
        К этой-то площадке и устремился Енси.
        Глава 7
        Люк. Белый город

1
        Ровный круг, выложенный плитами. Странными плитами, материал которых не походил ни на камень, ни на дерево. На Живой металл, впрочем, тоже не походил. Серые, темные, слегка поблескивающие, они отражали облака, бегущие по небу, черное брюхо Енси и тревожное лицо Всадника Люка, когда дракон мягко коснулся гладких плит. Лапы дракона тут же будто прилипли, и машина враз остановилась. Ни скрежета, ни длинных царапин от когтей.
        Дракон как будто приклеился к посадочной площадке, и Люку оставалось только слезать и осматриваться.
        Голова Енси опустилась, крылья сложились, чешуя привычно отразила розоватый свет поднимавшегося в зенит Светила - и наступила тишина. Абсолютная, полная тишина, когда не шелестит ветер, не волнуются травы, не трещат мелкие ящеры и не ревут мьёки.
        Сколько драконов на этой площадке? Сколько раз по шесть, сколько раз по двенадцать?
        Новенькие машины поблескивали чешуей, но не проявляли никакой активности. Глаза их были закрыты, головы опущены, и Люк, проходя мимо рогатого темного дракона, не заметил даже отблеска в прикрытых глазах. Все тихо и тускло.
        Зачем тут столько драконов?
        Для войны.
        Кто будет воевать и с кем?
        С людьми. Возможно, это Мара управляет здешними машинами. Возможно, она пытается все взять под свой контроль. Тогда надо ей помешать.
        Люк оглянулся, потом поднял голову и удивленно свистнул. Резкий звук странным эхом отразился от серых плит и несколько раз повторился в пространстве между высокими башнями. Енси медленно повернул голову и посмотрел на Люка. Прищурился и презрительно выдохнул густую струю дыма.
        - Куда ты меня привез, скотина железная? - буркнул Люк.
        Башни тянулись к небу белыми, абсолютно ровными стрелами. Сложенные из крупных камней, они напоминали обелиски. Загадочные обелиски прошлого, хранящие древнюю историю. Время как будто не имело над ними власти, и холодные дожди вместе со шквальными ветрами не смогли лишить их белой, торжественной красоты.
        Больше чем двести раз оказывался Буймиш в зените после того, как закончилась война. И никого не было в стенах белых башен, никто не двигался, не жил, не говорил и не управлял здешними технологиями. Люк понятия не имел, для чего строились такие башни. Жить в них высоко и неудобно, окон не имеется, дверей вроде как тоже.
        Хотя зачем двери, если крыша каждой башни является посадочной площадкой? И узкие мосты-арки, пролегающие на головокружительной высоте, соединяют все это великолепие в одну структуру?
        - Енси, а давай-ка ты еще поработаешь, дружок, - проговорил Люк и быстро вернулся в седло. - Подними меня на ближайшую башню. Ты сможешь там сесть. Слышишь?
        Предупреждающий хлопок по шее. Раньше после прикосновения ладони машина реагировала мгновенно, но сейчас Енси едва открыл глаза и выпустил очередную струю дыма. Фыркнул с такой наглостью, что Люк сердито стукнул по шее дракона кулаком и пожелал вошей всем его родственникам.
        - Чтоб тебе треснуть, упрямая ящерица! Просто подними меня наверх, что тебе, тяжело, что ли? Сколько раз я должен просить?
        Еще одно фырканье в ответ - и все.
        - Енси, ты же слышишь меня, не можешь не слышать. Машина, подними меня, давай. Ну же! - Люк лег на шею дракона и, быстро перебирая руками, добрался до головы.
        Обхватил руками уши Енси и потянул назад. Старый, древний способ укрощения драконов. Считалось, что уши являются чувствительными радарами и драконы по-особенному реагируют на прикосновения к ним. Когда-то точно таким же образом Люк пытался укротить отцовского Хмуса, после того как отец погиб. Чтобы посадить близнецов в седло и заставить машину слушаться, Люк сначала сам летал на нем и держался за уши, направляя полет.
        Хмус должен был признать новых хозяев. Однако не признал. Не стал подчиняться, и потому пришлось выводить новую машину. Теперь есть Облак, а когда-то он ведь был отцовским Хмусом…
        Воспоминания навалились, как порыв ветра, и, держась за драконьи уши, Люк на мгновение услышал отцовские наставления: «Каждый дракон обладает своими собственными мозгами, а значит, и волей. И не так просто подчинить себе машину. Это значит, что ты должен воспитать его волю и подчинить ее себе. Не бывает вольного дракона. Вернее, тебе нет никакой пользы от драконьей свободы. Хороший дракон - не свободный дракон».
        Но тот Енси, на котором Люк сидел сейчас, явно считал себя свободным, потому что пришел в ярость от прикосновения к своим драгоценным ушам. Он замотал головой, издал угрожающее рычание, выгнул шею и раскрыл пасть. Огромные белые зубы сверкнули в ярких лучах Светила, серо-синей лентой высунулся язык, и дракон лизнул себя в нос. Вместе с дымом появились сине-белые искры, голова поднялась выше, и Люк едва удержал равновесие, вцепившись в края ушных раковин.
        Злой Енси вознамерился непременно скинуть с себя наглого Всадника, потому поднялся на задние лапы, вытянувшись во весь свой немаленький рост и еще раз замотал головой. Люк был привычен к таким фортелям, он ведь был Всадником с самого рождения. Он покрепче уцепился за дракона, стиснул ногами чешуйчатую шею и громко выругался, стараясь, чтобы Енси его услышал.
        - Не выйдет у тебя, скотина синяя! Ты что, решил, что теперь свободен? У тебя есть Всадник, которому ты должен подчиняться!
        Голос Люка перекрыл фырканье дракона и возмущенные хлопки крыльев. Енси еще сильнее дернул головой и вдруг рухнул на серые плиты и перевернулся на спину. Крылья распластались по площадке, голова громко стукнула о плиты и тут же прилипла к ним. Башка Енси словно примагнитилась, все тело его вытянулось, и Люк едва успел метнуться на четвереньках в сторону, чтобы его не придавила драконья туша.
        Енси не желал подчиняться. Мало того, едва Люк поднялся на ноги, как увидел драконью морду с оскаленной пастью настолько близко от себя, что попятился и отпрыгнул. Енси был разъярен и полон жажды мести, пришлось уносить ноги, и побыстрее - жуткие драконьи зубы клацнули чуть ли не в паре шагов за спиной Люка.
        Здоровенная драконья площадка тянулась и тянулась, как будто была бескрайней. Драконы, находящиеся на ней, лежали с закрытыми глазами, вытянув морды и подобрав крылья. Люк бросился к ближайшей машине и скрылся за ее черным корпусом. Перепрыгнул через длинный хвост, после оглянулся. Енси, оскалив белоснежные зубы, смотрел ему вслед и пускал дым через ноздри.
        Ладно, мерзкая железная скотина, мы еще с тобой разберемся…

2
        Енси не преследовал Люка, однако недвусмысленно дал понять, что не собирается подчиняться Всаднику. Нечего было и надеяться, что машина поднимет на ближайшую башню. И уж тем более дракон не отнесет Люка обратно на остров.
        Значит, надо придумать, как можно выбраться из этого странного места за Синими воротами.
        Но как же тяжело оказалось принять случившийся факт - дракон не собирается подчиняться своему Всаднику! Неужели Енси для Люка потерян навсегда? Неужели эта машина никогда уже не будет принадлежать его семье?
        Тхан бы посоветовал слетать в Храм Живого металла и выбрать себе новую машину. Как будто собственного робота можно просто взять и заменить. Логически Тхан прав, но что-то внутри Люка противилось этой обоснованной и легкой правоте. Что-то внутри жгло будто огнем, и, шагая по краю посадочной площадки, Люк то и дело оглядывался, стараясь высмотреть Енси.
        Этот дракон когда-то любил Люка, а Люк любил его. Когда-то все было по-другому. И случившееся походило на дурацкую ошибку. Ведь есть же преданный и добрый Облак, который находится в семье, помогает и подчиняется. Еще пару лет - и Облак станет настоящим драконом, на котором можно будет летать.
        Почему же Енси должен стать исключением? Если бы Люк тогда, в Храме, смог забрать вылупившегося дракончика себе, Енси бы сейчас ходил вокруг Люка, высовывал язык и ластился, как самый настоящий домашний питомец.
        Чтоб им сдохнуть, этим отцам кланов! Они знали, что так нельзя делать, знали, что нельзя сразу поить драконов Живым металлом, но тем не менее умудрились вырастить огромное количество драконов, которые находятся сейчас здесь, в этом странном белом городе и готовы к войне.
        Кто управляет драконами? Явно не отцы кланов. Тогда зачем они допустили это? Зачем позволили опустить в источник столько драконьих плат и вывели столько взрослых машин?
        Раньше правила выведения драконов неукоснительно соблюдались, это было святой традицией, которую чтили и тщательно выполняли. Что изменилось? Неужели жажда мести настолько запудрила головы отцам кланов, что они совершили такую чудовищную ошибку?
        Из этих мест Люк так просто не выберется. Пешком идти слишком далеко, это займет дней десять, а то и больше. Раз он здесь, надо воспользоваться ситуацией: все разведать, узнать и проверить. И если удастся, раздобыть Последний Клич, сунуть в башку строптивого чужака и получить его плату. Чтобы вернуть своего дракона, своего Енси.
        Круглую драконью площадку окружали столбы, такие же синие, как ворота. Люк добрался до них и какое-то время изучал древние знаки, выполненные из Живого металла. Знаки покрывали всю поверхность столбов, но ни один иероглиф не казался знакомым. Они походили на те иероглифы, которые блестели на рукояти лазерного меча Люка.
        Поверхность толстых столбов удивляла своей гладкостью, а знаки - чистотой и сиянием. Великолепное искусство древних людей в нынешние времена считалось давно утраченным. Война начисто уничтожила старые города, и Люк даже подумать не мог, что однажды доберется до целого и невредимого города предков.
        А за Синими воротами, скрытый от глаз, лежал именно город, белый и невероятно красивый.
        Тишина, безветрие и мягкий утренний свет придавали столбам торжественность и величие. Что могут означать эти иероглифы? Люк дотронулся до рукояти меча, после вытянул ее и внимательно посмотрел на знаки. Так и есть, точно такая же надпись тянется по самому низу колонны, слева направо, затем справа налево. Она читается одинаково с обоих концов: знаки повторяются.
        За столбами пролегало множество каменных дорожек, таких ровных и гладких, словно по ним никто никогда не ходил. Дорожка, по которой решил идти Люк, тянулась прямо к ближайшей башне.
        Может, Люк сумеет войти в башню и без помощи дракона? Вдруг там есть вход?
        Падая вместе с упрямым Енси, Люк ушиб раненую руку, и теперь боль мешала держать меч. Пришлось переложить оружие в левую ладонь. Холод рукояти кольнул пальцы множеством ледяных искр, и Люку вдруг почудилось, что он слышит неясный гул. Как будто где-то шло сражение и работали диковинные и невиданные ранее машины. Как будто ожило и приготовилось к сражению множество роботов.
        А когда громадная башня нависла над головой и ее тонкий шпиль ярко сверкнул, отражая красным огоньком лучи утреннего Светила, гул стал нестерпимо громким, и Люк понял, что гудит сама башня. Ее стены, сложенные из огромных белых блоков, покрывал тонкий рисунок из металлических бороздок, выполненных из Живого металла. Бороздки вспыхивали крошечными белыми искрами, и рисунок, создаваемый ими, напоминал громадные заковыристые иероглифы. Как будто сами стены башни несли в себе древнюю информацию.
        Рукоять меча стала вдруг нестерпимо, невыносимо холодной. Она стала походить на кусок льда, и Люк дернул кистью, посмотрел на рукоять и увидел, что иероглифы на ней медленно меняются местами. Верхний знак уплыл вбок, нижний встал рядом с верхним, а средний выделился и продублировался. И появился еще один знак, крошечный и серенький, показавшийся неуловимо знакомым.
        Два кружка и три точки между ними обозначали охоту. Но в этом знаке была еще и нижняя черточка. Что это значило? Люк приподнял меч, и стена башни перед ним принялась трансформироваться. Выдвинулись квадратные ступени, огибающие здание по спирали, и блеснули крошечными огоньками по бокам. Ступени приглашали подниматься. Ни перил, ни скоб, чтобы держаться - ничего такого в башне не предусматривалось.
        Что произошло? Почему башня вдруг оказалась доступной? Старый лазерный меч каким-то образом связан с башней? Это одни и те же технологии?
        Ответа не было. В любом случае искать эти ответы следовало в самой башне, и поэтому Люк решил подняться.
        Пришлось попотеть, чтобы преодолеть такую высоту. Широкие ступени, удобные для подъема, были открыты всем ветрам, и Люк вдруг с удивлением подумал, что здешние воздушные потоки не несут никаких запахов. Разве только металла. Лучи Светила лежали на стенах башни розово-золотистыми пятнами, и чем выше ступал Люк, тем больше мог видеть вокруг. Узкие белые мосты, металлические кронштейны которых упирались в башенные стены и создавали кружевной кованый узор, - настолько искусно они были выполнены. Белые камни, серые дорожки, две большие круглые посадочные площадки, причем вторая, совершенно пустая, казалась в два раза больше той, на которой находились драконы. Деревьев в этом загадочном Белом городе почти не было, только трава, дорожки, площадки и множество белых башен.
        Люк легко разглядел своего дракона - Енси вновь положил сизую башку на плиты, сложил крылья и превратился в спокойного дремлющего робота. Что ж, придется крепко подумать. Бросить собственную машину? Ни за что!
        Привычный к полетам, Люк не нервничал от высоты. Он торопливо ступал и сжимал меч, радуясь, что тот немного потеплел и уже не обжигал ладонь нестерпимым холодом. Выше, выше и выше, к самым облакам. Туда, где пространство разворачивается удивительной свободой и мир лежит понятной и бескрайней картой.
        Еще чуть-чуть, еще несколько пролетов - и выложенная серыми пластинами крыша блеснула перед Люком, как гостеприимная посадочная площадка. Посередине площадки находилась еще одна маленькая башенка, высокий шпиль которой, казалось, утыкался прямо в небо.
        Люк уже не сомневался. Он бегом пересек площадку и открыл дверь башни. Обычную дверь на обычных железных петлях. За дверью - кто бы сомневался - высились громадные шкафы-серверы, почти такие же, как в подземельях Третьего сервера под Бен-А-Эльси. Итак, это еще один сервер, еще один спящий мозг, отлично сохранившийся со времен войны. Сервер спит, но у Люка имеются ключи для того, чтобы запустить его в работу. Правда, ключи теперь надежно спрятаны на острове, но все равно приятно сознавать, что владеешь достаточной мощью, чтобы распоряжаться древними технологиями.
        Что же еще имеется на этом сервере?

3
        У Люка с собой было три первичных ключа. Он спрятал их в поясной сумке и почти не думал об этом сокровище. Первый, Второй и Пятый - три ключа, чтобы запустить три мозга. На острове находились пять спрятанных первичных ключей, и где-то у Бен-А-Эльси отец Мэй умудрился спрятать ключ от Третьего сервера.
        Белый город оказался сервером. Неизвестно, какой у него номер, но можно узнать. И можно поискать какую-нибудь информацию. Наверняка тут есть склады с роботами. Даже не наверняка - они точно есть. И может быть, имеется «Последний Клич» - программа, вырубающая драконов, так называемая «драконья смерть». Если Люк ее найдет - можно считать, что Енси у него в руках.
        Люк сунул меч в ножны на поясе, приблизился к ближайшему шкафу и взялся все осматривать. Темные, гладкие, отражающие окружающее пространство пульты, выполненные из Живого металла, тянулись вдоль всех четырех стен и словно бы ждали - когда же их запустят в работу. Два высоких темных шкафа возвышались посередине помещения и слегка гудели, полностью готовые к работе.
        Люк провел рукой по поверхности одного из пультов, но ничего не произошло. Никаких дверей в складское помещение, никаких добавочных люков в башенке не наблюдалось.
        Может, приложить ключ? Вдруг сервер сработает?
        Люк достал Первый ключ, какое-то время подержал его на ладони, всматриваясь в лицо мальчика, появляющегося на поверхности, и приложил уникальную вещицу к ближайшему пульту.
        Ничего не произошло. Впрочем, ничего и не должно было произойти, ведь этот ключ открывал только Первый сервер. Но на всякий случай Люк проделал все то же самое со Вторым и Пятым ключом. Пульт молчал.
        В этот момент Люку вдруг показалось, что он слышит шаги. Как будто кто-то шагал по площадке на крыше, медленно и четко. Рука привычно выхватила меч, и Люк еще раз удивился холоду рукояти. В этот момент произошло странное и удивительное.
        Рукоять мгновенно потеплела, знаки на ней загорелись, а лазерный клинок стал белым и ярким как никогда. Включились все четыре пульта, по их поверхности побежало множество сине-голубых знаков, появились выпуклые квадраты и прямоугольники и - главное! - по краю каждого пульта вспыхнули странные, никогда не виданные Люком знаки. Иероглифы были такими запутанными и сложными, что он лишь вытаращился на них, точно мьёк, первый раз увидевший дракона.
        Иероглифы призывно сияли, манили и звали к себе, Люк буквально физически ощущал это притяжение. Рукоять меча еще больше налилась приятным живым теплом, знаки на рукояти замигали. Они вспыхивали и гасли, вспыхивали и гасли, словно торопились что-то сообщить своему хозяину. Люк двинулся к пульту и уже не прислушивался к шагам за дверью. Медленно и уверенно поднял руку с мечом, клинок которого был готов к бою и сиял злым белым светом, и прижал торец рукояти к пульту, как будто точно знал, что ему надо делать.
        И тут же поверхность пульта стала темной, появился большой экран, на котором Люк увидел человека. Смуглый парень с тонкими сжатыми губами, черными бровями и двумя длинными царапинами на щеке.
        - Мое имя Гайен-Сей-Сай-Томагу-Дабори, что с нашего языка означает Летящий Хищник, Спешащий за Ветром. Но все знают меня как Потрепанного Птаха. Я - командор всех Птичьих отрядов, я завладел здешним Девятым Мозгом и все ключи от него находятся у моих людей. Я составляю программы и схемы, я записал их, и они тут, на этом Мозге. Программа «Хамур» и программа «Последний Клич» хранятся здесь, а также схемы их написания. Программы созданы на языке моего народа, и таким образом я их сохраняю тут, в Девятом Мозге. Доступ к ним имеют только командоры Птичьих отрядов, Синяя Птаха и я. Доступ создан на основе ДНК-линии.
        Экран погас, смуглый парень исчез.
        Люк все понял.
        Потрепанный Птах - его отдаленный предок, и даже его полное имя похоже на полное имя Люка - половина точно такая же. И потому Люк получил доступ к этим древним записям. Но - самое главное! - тут имеется Последний Клич. Надо только прослушать все записи и после раздобыть его.
        Люк рассматривал множество квадратных сияющих окошек на пульте и выбирал, какую бы запись прослушать первой. Ткнул в первую попавшуюся и уставился во множество схем, развернувшихся перед ним. Схемы сопровождались голосом Потрепанного Птаха, только все слова оказались непонятными, чужими. Древний язык - язык предков. От этого языка в народе Люка остались только песни, одну из которых совсем недавно пела его сестренка.
        Он и сам знает эту песню - знает ее звучание на языке пустынных пастухов. Наверное, он сможет во всем разобраться…
        Вдруг экраны погасли, дверь открылась, и в ее проеме Люк увидел плотного лысого мужчину с большими темными глазами и синей полосой на лбу.
        Пророк? Откуда тут пророк?
        Меч тут же засиял и обернулся против вошедшего.
        - Потомок Потрепанного Птаха, - спокойно сказал лысый человек. Или это был не человек? - Мы знали, что ты появишься. Мы тебя ждали. Ты нам нужен.
        - Что вы от меня хотите? - тут же спросил Люк и сделал шаг навстречу.
        Он уже представлял, как слетает голова робота и катится по белым плитам пола, но лысый снова заговорил, и полоса на его лбу вдруг стала нежно-голубой и слегка засветилась.
        - Мы ждали тебя, потомок Потрепанного Птаха. Мы готовы тебе услужить. Скажи, чего ты желаешь? Каковы твои планы? Тебе нужны еда и постель? Оружие? Роботы? Ты получишь все, потомок Потрепанного Птаха.
        - Почему ты желаешь выполнять мои желания? Своих не стало? - грубо спросил Люк, все еще держа меч наготове.
        - Потому что только ты способен нам помочь. Ты убьешь древнего дракона Тхана, который является нашим врагом.
        Мы перепрограммируем и вернем тебе твоего дракона, которого ты называешь Енси. Мы снабдим тебя оружием, роботами, продуктами и покажем путь в старый древний Белый город, куда ведут все линии власти. Одной из этих линий будешь обладать ты.
        Пророк поклонился и застыл, глядя на Люка.
        В его глазах не было злости, ненависти, нетерпения или сомнений. Взгляд робота был абсолютно равнодушен.
        - Я должен убить Тхана? Каким образом? Он неприступен, он громаден и очень опасен. Нет ничего, что могло бы оказаться сильнее Тхана.
        - Мы дадим тебе роботов-драконов. Много драконов. Ты атакуешь Тхана и убьешь его. Ты полетишь на своем драконе Енси. И как только ты убьешь Тхана, одна из линий власти будет принадлежать тебе.
        - Что за линии власти? - не понял Люк.
        - Ты узнаешь это, как только убьешь Тхана. Лети сейчас, драконы готовы к битве.
        Глава 8
        Мэй. Драконов становится больше

1
        В жизни самой младшей сестренки Люка Буймиш поднимался в зенит всего лишь два раза. Но эта малышка, которая черной головкой не доставала Мэй и до пояса, умела так быстро передвигаться на коротких ножках, что углядеть за ней было не просто.
        Вот только что сидела на мьёковой шкуре у слабо потрескивающего огня, а уже через пару мгновений легкое шлепанье маленьких льёсов раздается из самого дальнего и темного угла пещеры. И ведь не боится ничего, настырная мелюзга!
        Мама Еника и Нгака взялись готовить тесто, чтобы напечь лепешек на ужин, и присматривать за младшей Ейкой довелось Мэй. Но Мэй, обдумывая ночную вылазку, стала вдруг рассеянной и бестолковой, и когда Тигаки спросила, где Ейка, осталось только оглядываться и искать малышку где-то в темноте.
        - Что с тобой? - спросил отец и посмотрел Мэй прямо в глаза, когда та, выудив Ейку у дальней россыпи камней, прямо около спуска в самую темноту, вернулась с девочкой к огню.
        - Спать охота, - буркнула Мэй в ответ и не обманула.
        Ее действительно клонило в сон, но стоило прикрыть глаза, как виделось широкое седло Тхана, его длинная мощная шея и слышался шорох громадных крыльев.
        Ощущение будущего полета уже наполнило кровь тревогой и мучительными сомнениями. Правильно ли они поступят? Может, надо все рассказать отцу?
        Когда-то у Мэй не было никаких секретов от отца. Когда-то она доверяла ему все свои тайны и считала самым близким и родным человеком. Что изменилось за эти дни?
        Изменилось очень многое. Теперь у нее появился Люк и вдруг, совсем неожиданно, стал самым близким и самым родным. И сейчас, несмотря на свой страх перед Тханом, страх перед ночной вылазкой и неуверенность в правильности поступка, Мэй понимала, что ее ничто не остановит. Она просто должна, должна найти Люка!
        И Мэй спрятала свои сомнения поглубже, мягко пожала плечами, демонстративно потерла глаза и принялась развлекать Ейку. А малышка не желала раскладывать камушки на одеяле и мастерить человечков из палочек. Ейка непременно желала двигаться, шагать вглубь пещеры и что-то там высматривать.
        - Люк так и не вернулся, - неожиданно заговорил Ник. - Уже почти ночь, прошло очень много времени. Кто полетит его искать?
        - Подождем до утра, - сказал отец, и голос его прозвучал слишком уж решительно и твердо.
        Мэй посмотрела на него и вдруг заметила, какой глубокой стала складка между бровями. Отец не смотрел на Ника и не смотрел на Енику. Он чистил рыбу и складывал ее на гладкий плоский камень, который сегодня вечером принес с реки. Рыбу собирались запечь на ужин.
        - Почему мы будем ждать? - Жак поднялся, перестал складывать в аккуратные кучи принесенные сухие ветки и палки и возмущенно уставился на Гайноша. - Мы должны прямо сейчас искать брата!
        Нгака прекратила вымешивать тесто и устало вытерла лоб тыльной стороной руки. Мама Еника посмотрела на нее и велела продолжать, не останавливаться.
        - Потому что Тхан ранен, вы сами это видели. Он не сможет двигаться. Ему надо отдохнуть, - со вздохом пояснил отец.
        - А что, утром он уже не будет ранен? - прищурился Жак. - Драконы лечатся только Живым металлом!
        - Тхан сказал, что утром он будет лучше, - уклончиво сказал отец. - Сейчас мы все нуждаемся в отдыхе. И утром кто-то должен проведать мьёков. Животные подохнут, и тогда нам всем останется только умереть с голоду.
        - Люк важнее мьёков! - крикнул Ник.
        - Жизнь ваших сестер, вашей матери и вас самих - вот что значат мьёки, - ответил отец.
        Он не возмутился, не ругался, просто объяснял, и Мэй понимала, как тяжело ему даются эти объяснения.
        Он прав и не прав одновременно. Мьёки важны, очень важны, потому что семья не сможет все время питаться только рыбой. Запасы муки из мукокки заканчиваются, их едва хватит на завтрак. Зерновых нет, мяса тоже нет.
        Конечно, можно полететь и набрать фруктов в лесу около Городов. Отец наверняка убьет ящера, он довольно хорошо стреляет из арбалета. То есть мясо и фрукты у них будут, в теории. Но белый сок мьёков тоже важен. Кинель, который из него делается, очень хорошо утоляет жажду.
        Что их всех ждет? Смогут ли они выжить на этом острове?
        Близнецы надулись и заворчали, что своих надо выручать, что Люку нужна помощь и зря они сидят в темной пещере и лопают рыбу, в то время как их брат ждет и не дождется, когда же семья ему поможет.
        - Вдруг Енси ему так и не подчинился и он шагает пешком? Как он доберется до острова? Вплавь, что ли? - возмущался Ник, уперев в бока смуглые кулаки.
        - Или Енси ранен и потому не может лететь, - вторил ему Жак.
        Отец не отвечал. Он сурово поджал губы, и его нож резко и сердито шкрябал серебристо-синюю рыбью чешую, похожую на круглые бляшки. Чешуя слетала на песок и слабо поблескивала в ярком пламени костра.
        Дым заполнял пещеру и лениво полз к выходу. Мэй немного подвинулась, потому что сидела с дымной стороны, оглянулась, заметила, что Ейка снова ковыляет куда-то в темноту, и кинулась ее догонять.
        Возвращаясь, она встретилась с решительным взглядом Тигаки и еле заметно кивнула ей. Планы не изменились. Конечно, отец никуда бы их не пустил, потому что полет ночью опасен и сложен. Вот и не стоит ему ничего говорить. Лучше промолчать и поступить по-своему.
        Ужинали в грустном молчании, и лишь бурчание близнецов и треск костра иногда нарушали тишину. Даже младшая девочка Ейка помалкивала, видимо, чувствовала общую грусть. Мама Еника ничего не говорила, но Мэй видела, как она переживает о старшем сыне. Но что она может сделать? Разве она пошлет ему на выручку близнецов? Нет, конечно. Потому что они, по сути, еще дети и не должны по ночам летать на драконе.
        Уже когда устроились спать и Мэй сказала, что ляжет около Тигаки, отец подошел к ней, обнял и тихо шепнул на ухо:
        - Люк твой жив. Я его видел. Это он сегодня участвовал в нападении на остров, верно? Летел верхом на Енси и нападал на Тхана. Он остался жив, я видел. С ума он сошел, твой Люк!
        Последняя фраза у отца получилась злой и горячей. Было ясно, что отец озадачен этим поступком Люка и ужасно на него сердит.
        - Ну, может… Может, так надо было… - растерянно попыталась защитить своего парня Мэй.
        - Не надо! Надо было оставаться со своей семьей, а не гоняться за машиной! Он нужен своей семье сейчас. Вот пусть и добирается домой на своих двоих, если такой бестолковый. А мы завтра, как только Тхан сможет лететь, отправимся в первую очередь к мьёкам. Завтра на рассвете. Полетишь со мной?
        Мэй кивнула. Конечно, она полетит.
        Только не с отцом.

2
        Маленький Облак был великолепным сторожем, еще лучше, чем лека. Дракончик старался угодить своим хозяевам, его глаза весело блестели, когда он, цокая коготками по камням, прохаживался у входа в пещеру.
        Облак мог услышать любой, даже самый тихий, самый далекий звук. И едва что-то начинало его беспокоить, как он тут же расправлял крылья, вытягивал голову, прибегал к Гайношу, Мэй или близнецам и возмущенно щелкал и гудел, спеша сообщить о подозрительном и тревожном.
        Облак дежурил и в ту ночь, когда Мэй и Тигаки собрались на поиски Люка.
        Спать тогда легли довольно поздно, но уснули быстро. Дневные заботы и опасности утомили всех. Даже Мэй, несмотря на волнение, едва сомкнула веки - тут же провалилась в яркие и короткие сновидения. Ей снился Енси, летящий над океаном, снился веселый Люк, и его темные глаза, казалось, заглядывали девушке в самую душу.
        Снился ветер, который бил в лицо и приносил с собой самые разнообразные запахи. Блестел внизу синий океан, сверкали лучи Светила и отражались в драконьей чешуе. Мэй была совершенно счастлива, и, уже просыпаясь, выныривая в темную неприглядную действительность, все еще цеплялась за быстрый и красивый сон.
        - Нам пора! - жарко шептала Тигаки и трясла Мэй за плечо.
        Сестренка Люка терялась в абсолютной темноте пещеры, оставалось только удивляться, как она смогла распознать Мэй в таком мраке и не перепутала ее с Нгакой, которая устроилась рядом и сладко сопела, свернувшись калачиком.
        Теплая спина Нгаки прижималась к спине Мэй, а чуть дальше спала Еника, обнимая самую младшую девочку. Костер давно погас, даже угли перестали вспыхивать крошечными оранжевыми искрами. Ветви деревьев перед входом в пещеру закрывали сияние Буймиша, и в уютном убежище было так темно, что двигаться приходилось на ощупь.
        Мэй молча поднялась и нашарила стену. Следуя вдоль шероховатой поверхности, Мэй подобралась к выходу. Облак, заслышав шаги, тут же появился из-за древесных стволов и радостно защелкал языком, но предусмотрительная Тигаки хлопнула себя по губам, предупреждая о тишине, и цыкнула на прыткого дракончика.
        Спускались молча. Облак следовал за своей главной хозяйкой и не сомневался. Он летел рядом и освещал скалистый спуск, помогая таким образом девочкам.
        - Веди нас к Тхану, к большому дракону, - велела ему Тигаки.
        И дракончик понесся вперед, вдоль реки.
        - Хорошо хоть, не надо продираться через лес, - резонно заметила сестренка Люка, - я не успела заплести волосы. Пришлось бы оставлять патлы на колючках. Нгака куда-то засунула нашу единственную расческу, сколько раз ей говорила - клади в сумку! Вот же бестолковая…
        Мэй подняла голову, всмотрелась в круглый Буймиш и промолчала. Ее почему-то била дрожь, и она боялась, что едва раскроет рот, как зубы застучат друг о друга. Свои волосы она заплела в косу еще с вечера, иначе кудри замучили бы ее. И как только Тигаки может думать о такой ерунде?
        - Нам надо бы успеть до утра, - продолжала рассуждать неугомонная Тигаки. - Надо напоить Тхана, Облака, а после смотаться и узнать, где находится Люк. А потом вернемся, и ты с отцом полетишь к мьёкам. А я останусь дома, хватит с меня полетов. А может, Люк полетит вместе с Гайношем…
        На последней фразе Тигаки споткнулась и чуть не полетела носом вперед. Помог ей Облак, вовремя подставил крыло, и благодаря этому сестренка Люка удержала равновесие. Убрала волосы с лица, сердито пнула камень, о который зацепилась носком льёса, оглянулась.
        - Идем по течению реки. Твой отец сказал, что видел Тхана, но подходить к нему не стал, потому что посчитал дракона слишком злым. Подумал, вдруг дракон будет обвинять нас в своих бедах, - сказала Тигаки, прибавляя шаг. - А мы сначала подпустим к нему Облака. Дракон всегда найдет общий язык с другим драконом.
        Мэй только кивнула. Она не была уверена в том, что Тхан слишком уж расположен к себе подобным, особенно после недавнего боя. Но черный дракон никогда не обижал Мэй, всегда был с ней терпелив и много помогал. Потому она надеялась, что и в этот раз они договорятся. В конце концов всегда можно заключить новую сделку. Помощь в обмен на Живой металл. Почему бы и нет?
        Именно это Мэй и собиралась предложить Тхану.
        Дракон ведь не откажется от Живого металла, правильно?
        Света Буймиша хватало для того, чтобы видеть дорогу. Сиреневыми бликами поблескивала река, весело бегущая вдоль удобных песчаных берегов. Шумел ветер, качая ветви деревьев. Остров полнился уютом и спокойствием, как будто за его пределами не было никакой войны, не летали беспризорные драконы, не вооружались люди и не надрывались в истерике загадочные пророки.
        Остров снова казался уютным прибежищем, и только Люка не хватало на этих песчаных берегах.
        В некоторых местах лес почти вплотную приближался к быстрым водам реки, но встречались и обширные поляны, заросшие травой. Песок закончился, и теперь под ногами девочек были только травы.
        Облак вдруг быстро забил крыльями, поднялся повыше и выдал несколько пронзительных звуков, напоминающих рычание. Этакое рычание драконьего детеныша. Он что-то углядел в темных лесных зарослях. Тигаки остановилась и схватила Мэй за руку.
        - Что там? - быстро спросила она.
        - Роботы? - прошептала в ответ Мэй.
        - Вроде все тихо…
        Мэй старательно вслушивалась, но ничего не могла уловить в ночной тишине острова. По-прежнему журчала вода в реке, шевелились травы и шумел ветвями деревьев ветер. Еще доносился рокот волн, но едва слышно, слабо, и он терялся в общих лесных шумах.
        Не трещали сучья под железными ногами, не прогибались травы, не щелкали суставы машин.
        Облак улетел куда-то вперед и скрылся за группой высоких деревьев, подступающих к самому берегу. Вскоре маленький дракончик вернулся, сверкнул глазами и позвал за собой. Сиреневый Буймиш ярко освещал ладную фигурку робота и отражался от маховых перьев на крыльях. Глаза Облака сверкали, а в полуоткрытой пасти блестели маленькие белые зубки.
        Мотнув пару раз головой, Облак призывно рыкнул и полетел вперед. Потом обернулся, снова помотал головой, рыкнул и рванулся дальше. Таким образом он обычно показывал, что надо следовать за ним.
        - Облак уверен, что там безопасно… - пробормотала Тигаки, тщетно пытаясь всмотреться в темные заросли.
        Пальцы Тигаки еще крепче сжали руку Мэй. Впереди царила темнота, лишь изредка сверкали глаза Облака. Но вдруг что-то показалось в узких лучиках света - что-то темное и большое.
        Темное, большое и неподвижное.
        Скала?
        Или Тхан?
        - Пошли, - сказала Мэй и шагнула вперед.
        Зубы наконец перестали стучать, и теплая решительность разлилась в крови. Ноги сами собой понесли вперед, и Мэй всего лишь два раза запнулась за сухие ветви. Осторожно обогнув высокие колючие кусты, путешественницы выбрались на небольшую полянку и увидели то, что нашел Облак.
        На неширокой лесной прогалине, примыкавшей к берегу, лежал мертвый дракон. Железная туша распласталась прямо в просвете между деревьями, крылья вывернулись, хвост отсутствовал. Погасшая чешуя давно уже не отражала свет Буймиша, а глаза превратились в черные дыры.
        Дракон упал, взорвался и сгорел. Или, наоборот, сначала взорвался, а потом упал и сгорел.
        В любом случае машина была мертва.
        - Это не Енси, - быстро заявила Тигаки, но в ее глазах Мэй не увидела уверенности.
        Наоборот, голос подруги дрожал от переживания.
        - Надо посмотреть… - буркнула Мэй, чувствуя, как замирает сердце.
        Если это Енси, то Люк тоже может быть здесь… Вдруг он ранен? Вдруг умирает?
        - Люк! - крикнула Мэй, но Облак тут же возмущенно закурлыкал, подлетел и ткнул головой в плечо.
        Потом еще раз и еще. Он как будто направлял, указывал, куда надо идти.
        - Это не должен быть Енси… - снова пробормотала Тигаки.
        Мэй последовала за маленьким дракончиком, а тот залетел вперед, нырнул под ближайшее дерево, опустился на землю, и свет его глаз выхватил из зарослей нечто удивительное.
        Драконья плата, целенькая! Заключенная в прозрачный голубой шар, она лежала в траве и слабо поблескивала, ожидая, чтобы ее кто-нибудь подобрал.
        - Ничего себе! - выдохнула Мэй, наклонилась, и шар легко закатился в ее ладони.
        - Вот что нашел Облак, - добавила Тигаки и попробовала улыбнуться.
        Улыбка у нее вышла слабая и кривая.
        Мэй вздохнула с облегчением, глянула на довольного собой Облака и на всякий случай спросила:
        - Люка на этой поляне нет?
        Облак возмущенно фыркнул, щелкнул, расправил крылья и направился к реке, приглашая следовать за собой.
        - Он бы нашел Люка, если бы мой брат был тут, - сказала Тигаки. - Я уверена, что он бы нашел. Мы можем быть спокойными. Здесь была плата, потому Облак и позвал нас. Плата дракона. Мы берем ее себе?
        - Конечно! Мы берем эту плату себе! Она теперь наша, потому что мы ее нашли. Наша добыча, понимаешь?
        - И что будем с ней делать?
        Мэй покачала головой, удивляясь наивности этой сестры Всадника.
        - Прямо этой ночью доберемся до источника Живого металла и выведем нового дракона. А почему бы и нет? У нас будет маленький дракончик, подросший дракончик и Тхан. Красота!
        - И еще Енси. Люк его так просто не оставит, - добавила Тигаки.

3
        Тигаки болтала всю дорогу.
        - Нам повезло, нам просто невероятно повезло! - восклицала она, забыв об осторожности. - У нас есть еще одна драконья плата! У нас будет три дракона в семье! Мы станем богатыми, а Люк сможет стать отцом клана! Представляешь? Можно будет увеличить стадо мьёков… Тогда надо будет делать дополнительные загоны…
        - Если мьёки уцелели, - напомнила ей Мэй. - Мы же не знаем, что сейчас с мьёками. Сколько дней мы их не видели? Не помнишь?
        - Мьёки живучие. Они могут обходиться без воды и еды дней тридцать, потому что у них жира полно. Мьёковый жир хорошо горит, между прочим. Мы всегда используем его для освещения…
        - И воняет тоже хорошо, - добавила Мэй.
        - Ну и что? Это ничего страшного. Можно очистить его, добавить трав, и будет травяное масло, а оно не воняет. Наоборот, хорошо пахнет. Так можно делать, когда много мьёков и много жира.
        Слушая восторженную болтовню Тигаки, Мэй приободрилась. Если чувствительная к опасностям сестренка Люка так расслабилась, значит, все не так уж и плохо.
        До Тхана добрались довольно скоро. Правда, пришлось спускаться с обрыва, и под конец Мэй просто скатилась кубарем, не удержавшись на осыпающемся склоне. Хорошо хоть, приземление пришлось на мягкий песок.
        Здоровенный Тхан расположился у самой воды. Он лежал, вытянув голову и сложив крылья, и его прикрытые желтые глаза уже не сверкали, как большие яркие звезды. Тхан выглядел печальным и усталым.
        - Что вам надо, мелкие? - не поворачивая головы, спросил он.
        Мэй решила, что к делу надо подходить сразу, шагнула к здоровенной драконьей морде и смело сказала:
        - Хотим заключить сделку. Тебе ведь нужен Живой металл?
        Облак, опустившись рядом, доверчиво доковылял до драконьих челюстей, крепко сомкнутых и неподвижных, и уставился на Тхана.
        Тхан зевнул, показав блестящие зубы, повернулся и открыл глаза.
        Желтые радужки и вертикальные зрачки.
        - Вот значит как, мелкая. И что ты хочешь взамен? Ты ведь пришла не просто так, я правильно понимаю?
        Желтые глаза прищурились, громадная пасть расползлась в жуткой ухмылке.
        Мэй втянула в себя воздух, но не попятилась. Подняла повыше голову и сказала:
        - Нам тоже нужен Живой металл. Мы хотим напоить Облака и вывести еще одного дракона. У нас с тобой общие интересы.
        - Ага, я не ошибся.
        Тхан повернул громадную башку и посмотрел на Облака, суетившегося внизу. Дракончик походил на мелкое насекомое рядом с этим громадным железным ящером.
        - Зачем вам это надо? Вы только испортите славного Облака, если сразу сделаете его взрослым.
        Облак, услышав свое имя из пасти обожаемого большого дракона, хлопнул крыльями и довольно защелкал.
        - Нам нужен собственный дракон, на котором мы можем летать.
        - А я чем не угодил?
        Мэй вздохнула и выдала самое главное:
        - Мы желаем отправиться за Люком. А ты нужен тут, семье. И ты, наверное, не полетишь за Люком…
        Мэй не договорила.
        - Не полечу, ты правильно мыслишь, мелкая. Я зол на него, потому что Люк предал меня.
        - Он не специально… - начала было Мэй, но Тхан резко ее прервал.
        - Только не говори мне, мелкая, этой ерунды. Люк привел сюда драконов специально. Он знал, где я нахожусь. Кроме него никто не знал, потому что я включил систему защиты, которая не дает меня выследить. Люк прилетел, чтобы убить меня. И он не маленький мальчик, чтобы делать какие-то неспециальные глупости. Он взрослый мужчина, воин. И он, знаете ли, храбро сражался и сильно потрепал меня. Я зол на Люка и убью паршивца, едва он покажется мне на глаза. Но вам я все еще доверяю, потому что вы не вышли сражаться против меня и не поддержали своего Люка. Поэтому мы летим. Вы желаете снова попасть в Храм Живого металла через подземный ход? Прекрасно. Надеюсь, моих сил хватит на этот полет.
        Глава 9
        Мэй. Настоящая Мать дает жизнь не только людям, но и роботам

1
        Тхан сказал, что убьет Люка, как только встретит, и глаза его при этом метали молнии. Голос оставался спокойным, и говорил черный дракон медленно и лениво, растягивая слова и выпуская тонкие струи дыма из ноздрей.
        Но в глазах как будто бушевало пламя.
        Тхан был не на шутку обижен, судя по всему.
        Мэй поправила на плече самодельный рюкзак, вместо ремней у которого были сплетенные из гибких растений веревки, машинально нащупала круглую драконью плату в нем и торопливо уточнила:
        - Значит, летим?
        - Тогда не стой и не глазей на меня, как будто видишь в первый раз, мелкая, - сказал Тхан и расправил крыло. - Забирайтесь обе.
        Тигаки немного попятилась, пропуская Мэй вперед, нервно вздохнула и ничего не сказала.
        А Мэй медлить не стала, ловко вцепилась в маховые перья, поблескивающие ярким синим цветом, и полезла на дракона, направляясь в переднее седло. Она и Тигаки - худенькие девочки, им вполне хватит места в этом одиночном седле.
        Сестренка Люка карабкалась долго и неуверенно. Она умела ловко забираться на скалы, но рядом с громадной железной машиной терялась, робела и вмиг превращалась в какую-то медлительную неумеху. Мэй протянула Тигаки руку, помогла забраться в седло и заметила, как дрожат пальцы девочки, крепко цепляющиеся за скобы.
        - Все, можно лететь, - переводя дух, сказала сестренка Люка и оглянулась.
        Вокруг простиралась темная ветреная ночь. Сиял Буймиш, рокотали неугомонные волны большого океана. Соленая вода, как называли океан Всадники, пестрела яркими бликами, отражая радостное сияние Буймиша, и временами Мэй казалось, что она видит живущих в ней больших рыб. Рыбы поднимаются к поверхности и любуются большим Буймишем, который из-под воды кажется загадочным и огромным.
        - Облак! - позвала Тигаки.
        Но маленького дракончика не надо было звать, он сам поднялся в воздух, показывая, что готов к полету. Тхан вздрогнул всем телом и тяжело оторвался от земли.
        Тигаки тихо ойкнула, и Мэй увидела, как она закусила губу. Сестренка Люка изо всех сил пыталась побороть страх полетов, и у нее это получалось. В лицо обеим девочкам ударила тугая струя воздуха, пахнувшая песком и морем, и Мэй захотелось улыбнуться.
        Потому что начался полет. И, только оказавшись в воздухе, она поняла, как скучала по огромному пространству, по теплой драконьей спине и по бескрайней небесной дороге, простирающейся перед ней.
        Все было прекрасно в этом полете, и казалось, что сам Буймиш улыбается бесстрашным путешественницам.
        Не хватало только Люка.
        Как же не хватало Люка! Он бы сейчас обнял Мэй и шепнул на ухо какую-нибудь веселую глупость. А после хлопнул ладонью по драконьему боку и прокричал: «Вперед, Енси!»
        Тхан не Енси. И Люка рядом нет.
        Но Мэй найдет своего черноглазого Всадника, непременно найдет. Ведь она его так крепко любит!
        Это война виновата, что они расстались. Клятая война, забирающая любимых людей…
        Тхан летел медленно, и его чешуя уже не сияла синим. Она была темной, почти черной и казалось, что дракон скрипит и дребезжит, как будто внутри у него все детали перемешались и стучат друг о друга. Иногда Тхан даже терял высоту и опускался к самой воде, и тогда на ноги Мэй попадали холодные брызги, а Тигаки морщилась и тихонько пищала.
        От острова до пустыни Камлюки не так уж и далеко, но Тхан летел, летел и летел, тяжелый и медленный. Мэй подумала, что за это время можно даже выспаться, и прикрыла глаза. Но сон не шел. Она могла думать только о Люке. Еще о Храме Живого металла, о Всадниках пустыни, которые теперь слушали жутких пророков. О войне, о роботах и много еще о чем.
        Покоя в душе Мэй не было.
        Наконец преодолели океан, добрались до указательной горы, определяющей путь в пустыню. И - вот они, Камлюки! Желтые, горячие, тихие. Лежат под сиреневым светом Буймиша и кажется, что пахнет дымом пожарищ и машинным маслом.
        - Еще немного, - заговорил Тхан.
        Его голос звучал из динамиков, встроенных в седло, но Мэй казалось, что прямо из драконьей утробы.
        - Только я бы не советовал вам давать Облаку Живой металл, - снова сказал дракон.
        Малыш дракончик без труда поспевал за Тханом и летел немного впереди, уверенно находя дорогу в свой бывший родной край.
        - Почему? - коротко спросила Мэй.
        - Потому что вы можете утратить над ним власть. Вы ведь воспитываете своих драконов. Подождите один зенит Буймиша, а после сможете его подрастить немного. В Храме Живого металла есть летательные аппараты, вы долетите на них. Не драконы, конечно, но безопасно и удобно. Сражаться на них не получится, однако летать можно.
        - Шары, что ли, круглые? Сферы? - уточнила Мэй.
        - Они самые.
        - Разве они летают вне Храма?
        - Почему бы им не летать? Надо только заправить сферу, и она вполне пригодна к полету.
        - Посмотрим, - вздохнула Мэй.
        Она признавала правоту Тхана. Она видела чужого и неуправляемого Енси, который унес Люка в какие-то неведомые земли. Не хватало еще, чтобы Облак стал таким бестолковым. Может, действительно воспользоваться сферой?
        Внизу, под брюхом Тхана, между тем появились огни, но вовсе не костры озаряли ночь ярким сиянием. Странные длинные машины, похожие на гусениц, пролегли внизу длинными блестящими рядами, и их гладкая кожа отражала множество огней. Тхан, напрягаясь изо всех сил, поднялся повыше, и девочки слышали, как пронзительно скрипели его крылья, унося своего владельца к редким темным облакам и сиреневому Буймишу.
        - Они выпускают большую силу, - вдруг сказала Тигаки. - Я ее чувствую. У меня в руках, в пальцах, как будто включились маленькие иголочки, и мне очень холодно. Я чувствую эту силу…
        Тигаки выпрямилась, посмотрела на свою розовую ладошку, сжала тонкие пальцы и подула на них, стараясь согреть.
        Мэй не мерзла, ее колотила дрожь волнения и готовности к бою. Ей хотелось поскорее справиться с нелегким заданием, в мыслях она уже была в Храме Живого металла, поэтому слова Тигаки о силе озадачили.
        - Какая сила? - спросила Мэй.
        - Не знаю. Но они не могут ею управлять…
        Тигаки посмотрела вниз, на множество огней и на странные машины и попросила Тхана лететь повыше.
        Тхан снова набрал высоту.
        Наконец добрались до места, где находился подземный вход в Храм. Белые ступени снова оказались скрытыми под толщей песка, и, когда Мэй поинтересовалась, кто их засыпал, Тхан пояснил, что срабатывает автоматическая система маскировки.
        - В самих ступенях встроены датчики, определяющие, что людей рядом нет, посещение Храма закончено, и тогда срабатывает защита. Специальные автоматические лопасти насыпают песок обратно, скрывая проход.
        - Интересно, как же раньше люди добирались сюда? Раскапывали песок лопатами? Они ведь не такие огромные, как ты, и не могут просто подуть, - проворчала Мэй, спускаясь с дракона.
        Облак опустился на драконье крыло, наклонил голову, поднял уши и всем своим видом показывал, что ему очень интересно происходящее. Тигаки, оказавшись на песке, хлопнула Облака по холке и сказала, что дракончик должен идти с ними.
        Тхан не стал отвечать на вопрос Мэй, а велел отойти подальше и закрыть глаза. Он принялся дуть, выпуская воздух из своей зубастой пасти с такой силой, что песок поднимался в воздух огромной тучей. Тигаки тут же ойкнула и закрыла лицо ладонями, но Мэй, прищурившись, продолжала смотреть. Ее завораживали таинственные ступени, проступающие из темной массы песка. Белые широкие ступени, ведущие в таинственный Храм Живого металла. Храм, в котором рождаются драконы.
        - Это вход в Храм? - уточнила сестренка Люка, едва черная голова Тхана поднялась повыше, освобождая проход.
        - Да, это он, - ответила Мэй и решительно направилась к знакомым белым ступеням.
        - Я никогда не бывала в Храме, - тихо проговорила Тигаки.
        Мэй остановилась, оглянулась. Неужели сестренка Люка испугалась и теперь не сдвинется с места? Она стоит и смотрит на ступени так, будто видит перед собой колонию червей зимонааков. Глаза круглые, лицо вытянутое, кулаки сжаты.
        - Ну, что ты? - проговорила Мэй. - Пошли. Там нет ничего страшного.
        - Там… Там что-то есть, я чувствую. У меня как будто мурашки по всей коже.
        - Это от холода. От холода у тебя мурашки. Пойдем.
        Мэй решительно взяла Тигаки за руку и потянула за собой.
        - Мелкие, вам нужны будут ключи. Сначала вам надо раздобыть ключи от сервера. Первые ключи от Первого сервера. Это не первичные, они не обладают особенной силой. Но с их помощью вы включите сферу. Мэй, ты помнишь, где тогда взяла оружие? Те самые мечи, с помощью которых вы сражались?
        Взгляд Тхана стал строгим, дракон смотрел прямо в лицо Мэй.
        Мэй поежилась.
        - Помню, там написано было в проходе. Иероглифы наверху.
        - В этот раз идешь в противоположный проход, туда, где находится метка «Навигатор». Ты увидишь большую рубку управления. Ты ее узнаешь. Подойдешь к дверям и произнесешь кодовое слово. Мэй, ты должна его запомнить и произнести правильно.
        - Что за кодовое слово? - переспросила Мэй. - Зачем?
        - Бьярнатль. Со старого языка здешних народов переводится как «песок». Бьярнатль. Повтори.
        Мэй не сразу выговорила все буквы, и дракон заставил ее произнести код несколько раз.
        Бьярнатль. Бьярнатль. Бьярнатль.
        - Ключи ты найдешь в рубке, в специальной нише. Ничего больше там не трогай. Бери ключи, спускайся вниз, к источнику. Справа будет ангар, где находятся сферы, он откроется, как только произнесешь кодовое слово и приложишь Первый ключ к разъему у входа. Выбираешь сферу, заходишь, на панели управления прокладываешь путь и открываешь верхний главный ангар, где находится источник. Дальше вылетаешь. Я к тому времени надеюсь получить свою часть договора - Живой металл. После мы уносим наши ноги и крылья подальше от этих мест. Тут скоро будет очень и очень горячо.
        - Почему горячо? - не поняла Мэй.
        - Потому что тут появились силы, - сказала Тигаки.
        - Роботы, что ли? Вот те длинные роботы, которых мы видели? И кто ими управляет? Эти роботы из Первого сервера?
        - Нет, - ответил Тхан, - это роботы из Второго. Они здесь, потому что им тоже нужен Живой металл. Теперь на всей планете остался только ваш источник. Потому здесь скоро будет очень жарко. Здесь будет настоящая битва. Большая битва за Живой металл. Кто выиграет, тот и получит силу и власть.
        - Силу и власть… - пробормотала Мэй и поежилась. - А как же люди?
        - Люди тоже будут сражаться. Если смогут, конечно.
        - Ладно…
        Мэй помолчала, после снова сказала «ладно» и направилась вниз, к проходу в Храм.
        Надо остановить все это безумие. Но без Люка разве она справится?

2
        Они шагали по шестигранному коридору, и Мэй вновь и вновь повторяла про себя странное кодовое слово. Она забыла спросить у Тхана, что это за знак «навигатор», как он выглядит, но теперь уже не было времени возвращаться. Облак шагал следом, и его коготки звонко цокали по плитам: цок-цок-цок.
        - Бьярнатль, - вдруг проговорила Тигаки и остановилась. - Мне кажется, я где-то слышала это слово. Я его знаю…
        - Конечно, знаешь. Это же язык ваших предков, у вас до сих пор сохранились некоторые слова. Пойдем.
        - Может, нам лучше не ходить?
        - Мы уже идем. И я хочу найти сферу и опустить в источник плату. Идем, мы быстро. Или ты передумала?
        - Бьярнатль… И откуда я его знаю? Это нехорошее слово, Мэй.
        - Самое обычное. Оно переводится как «песок». Песок ведь не может быть плохим, правильно?
        Тигаки ничего не ответила, но как-то вся съежилась, втянула голову в плечи, и пришлось взять ее за руку, чтобы не отставала.
        Добрались до развилки, той самой, где находились арки с иероглифами. Мэй не стала гадать, какой знак читается как «навигатор», а сразу повернула в противоположную сторону от оружия. Коридор стал медленно подниматься, вскоре появились ступени. Облак поднялся первым, просто взлетел, расправив свои короткие полупрозрачные крылышки и довольно курлыкнул, оказавшись наверху.
        Внутри широких ступеней светились диоды, и пространство вокруг казалось невероятно белым. Стены вдруг стали прозрачными, и девочки увидели за ними таинственные вещи. Что-то вроде замысловатых плат, выполненных из Живого металла. Темный потолок покрывали сверкающие изображения звезд, в стенах встречались прямоугольные ниши, в которых находились темные блестящие панели непонятного назначения. Наконец коридор уперся в большие широкие двери. Их вполне можно было бы назвать входом в рубку. Облак опустился, сложил крылья и всем своим видом показывал, что готов двигаться дальше.
        Поверхность огромных стеклянных дверей время от времени становилась полупрозрачной и темной, и на ней появлялись светящиеся изображения звезд. Таких звезд Мэй еще не доводилось видеть. Они соединялись в созвездие, после менялись, и появлялись иные звезды и иные планеты. Много звезд и много планет. Полупрозрачные двери в рубку сами по себе могли служить звездной картой. Может, эту часть коридора поэтому и обозначили, как «навигатор»? Мэй слышала, что «навигаторами» называли тех, кто знал и указывал дорогу. Интересно, куда указывали дорогу древние навигаторы, живущие в этом Храме? Или на этой военной базе…
        Звездная карта казалась такой огромной, что рассмотреть ее можно было только на расстоянии. Итак, пора произносить заветное слово.
        - Бьярнатль, - сказала Мэй и зачем-то взяла Тигаки за руку.
        Изображения звезд тут же погасли, двери стали абсолютно прозрачными и поползли в стороны. Медленно и совершенно бесшумно они раздвигались, открывая проход в белую сверкающую рубку. Такого большого помещения Мэй еще не доводилось встречать.
        - Ты человек.
        Низкий мужской голос, лишенный интонаций, зачем-то констатировал совершенно очевидный факт.
        - Разумеется, мы люди, - буркнула Мэй, - по-другому и быть не может.
        - Твой спутник - генетически моделированный человек, управляемая особь, - снова сказал голос.
        Тигаки вздрогнула и мотнула головой.
        - Что он говорит? - спросила она.
        - Не слушай. Это древние технологии, которые для нас не имеют смысла. Берем то, что нам надо, и уходим.
        - С вами маленький робот, смодулированный плазмой, - доложил голос.
        - Как будто мы не знали, - поморщилась Мэй.
        Голос наконец замолчал, и это было хорошо.
        Ключи нашлись сразу. Справа, в стене, в специальных маленьких квадратных выемках поблескивали кусочки из Живого металла. Квадратные кулончики, обладающие неслыханной властью. Ключи к управлению. Заветные ключи к власти над Первым храмом.
        Их было много. Больше шести, и больше двенадцати, и больше двадцати четырех. Под ними, у самого пола, в идеально круглых нишах блестели круглые шары татику. Неужели Мэй получает власть и над этими шарами? И они будут ей подчиняться?
        Рука сама собой потянулась к зловещему оружию, и блестящий шар оказался в ладошке. Холодный и неожиданно легкий, он походил на мячик, которым можно играть. Вот только способности этого мячика вовсе не мирные и не добрые. Мячик, чтобы убивать…
        Мэй сунула его в ту же сумку, где лежала плата дракона, и оглянулась на Тигаки.
        Сестренка Люка медленно ходила по рубке и все рассматривала. Прикасалась к длинным темным пультам из Живого металла, водила пальцами по большому полукруглому стеклу, занимавшему больше половины рубки. Интересно, зачем это на подземной военной базе делали окно? Смотреть под землю, что ли? Разглядывать темноту?
        Мэй покачала головой и потянулась за ключами. Те находились довольно высоко, и пришлось встать на цыпочки, чтобы заполучить парочку - больше-то и не надо было. Легкие квадратики послушно перешли к новой хозяйке, и их поверхности тут же засветились. Сначала показались странные знаки, те самые, которые были на кулонах у Люка и у Мэй, а после кулоны сменили красное сияние на спокойный голубоватый свет и показали профили мальчиков. Все мальчики были разные. Ни одного похожего.
        Мэй захотелось посмотреть другие ключи, но Тигаки тихо ойкнула и заявила, что надо быстро уходить.
        Ладно, подумала Мэй, Хамур с ними, с этими ключами. Нет никакой разницы, кто на них изображен. Лишь бы открывали двери и запускали сферы.
        Мэй, немного повозившись, продела свой шнурок в дырочку на кулоне и повесила Первый ключ на шею. Второй протянула Тигаки. Та дотронулась до кулончика и тут же отдернула руку.
        - Это кулон Люка? - не поняла она.
        - Это ключ. Ключ от Храма. У Люка был такой же. Бери же, ну. С его помощью ты сможешь управлять сферой.
        Тигаки скорбно вздохнула, как будто Мэй предлагала ей большого ядовитого членога, и нехотя взяла кулон. Сунула его в карман своих черных потрепанных штанов и направилась к выходу. Облак тут же посеменил за ней.
        Едва девочки вышли из рубки, как двери закрылись, и звезды на их поверхности вспыхнули с новой силой.
        - Это большой космический корабль, - вдруг заговорила Тигаки.
        - Что? - не поняла Мэй.
        - Это космический корабль, - повторила Тигаки.
        - Почему ты так думаешь?
        - Я знаю. Просто знаю. Мне кажется, что я тут была. Как будто все это уже было и просто повторяется. У тебя нет такого чувства?
        - У меня нет вообще никаких чувств. Пошли отсюда. Мне все равно, что тут находится. Клянусь, если я снова сюда попаду, то только с первичными ключами, чтобы все вырубить.

3
        Едва спустились с широкой лестницы в знакомый шестигранный коридор, как Мэй вздохнула с облегчением. Вот и хвала Настоящей Матери, как говорят Всадники. Ключи у них, осталось только попасть туда, где есть сферы. Что там говорил об этом Тхан? Ангар справа? Ладно, надо будет посмотреть…
        Мэй уверенно нырнула в арку, над которой светился иероглиф «оружие», и торопливо зашагала вперед. Она уже почти бежала, и Тигаки, которая с того момента, как попала в Храм, стала какой-то заторможенной, едва поспевала за ней. Сестренка Люка все время оглядывалась, временами трогала гладкие стены, шаркала ногой, обутой в льёс, по полу, словно пыталась определить, какой же он на ощупь. Таинственные скрытые коридоры Первого Храма ее явно озадачивали.
        Миновали маленький Храм, в котором Мэй слушала записи Потрепанного Птаха, и вот перед ними оказался большой зал с прозрачной стеной, за которой плескался источник. Тот самый зал, где Мэй уже бывала вместе с Ником. Живой металл за громадным толстым стеклом гудел и перекатывался, и Мэй остановилась, пораженная зрелищем. Тигаки тоже остановилась, да и как было не замереть, когда за прозрачной стеной прямо на их глазах появлялся дракон!
        Круглый синий шар, заключающий в себе плату, медленно опустился на глубину, и его поверхность вдруг взорвалась мелкими сверкающими чешуйками, тающими и перемешивающимися в густой плазме Живого металла. Крошечная плата сверкнула на мгновение и тут же превратилась в темнеющий сгусток, который переворачивался и формировался прямо на глазах!
        Мэй подумала, что таким же образом мама Еника месит тесто, перемешивая его и переворачивая с боку на бок. Плазма ворочала темный сгусток в собственном нутре и придавала ему нужную форму. Она буквально вылепливала дракончика: вот появилась мордочка, похожая на вырубленную в серой скале маску; выросли ушки, открылись глазки; распахнулись крылья, к которым по одному добавлялись маленькие нижние маховые перья; вытянулись крепкие лапки, и на них тут же появились коготки; длинный хвостик сделал первое резкое движение. Плазма крутанула дракончика, словно пытаясь удостовериться, что все у нее получилось хорошо, и темно-серый сгусток с белыми всполохами внутри вынес новое творение наверх.
        Там, в Храме, люди наблюдали, как из источника выходит новорожденный дракон.
        А Мэй и Тигаки только что, в самом низу Храма, у прозрачной стены, видели, как на самом деле появляется дракон из платы!
        - Это невероятно! Как будто Живой металл и на самом деле живой и делает роботов! - проговорила Мэй и приблизилась к стене. Приложила к ней ладонь и вдруг почувствовала, как плазма двинулась к ней. Густая, тяжелая, она тягуче провернулась, и около ладони вспыхнуло множество белых искр.
        Мэй вскрикнула и отпрянула.
        Тигаки, которая стояла немного в стороне, медленно произнесла:
        - Но он и так живой. Живой металл и есть Настоящая Мать, я так думаю. Живой металл дает жизнь нашей планете и нам всем.
        - Но мы же не рождаемся из Живого металла, - резонно заметила Мэй.
        - Но мы живем благодаря ему.
        - Откуда ты знаешь?
        - Ты же видела сны о Настоящей Матери? Правильно? Я тоже их видела. Не такие, как у тебя, но похожие. Живая Настоящая Мать дает жизнь не только людям, но и роботам.
        - Ладно. Так может быть. Пошли, вот наш ангар.
        Мэй без труда нашла широкую дверь справа, у которой не было ни петель, ни ручек, и вообще она казалась лишь темным огромным квадратом на синей стене. Первый ключ легко вошел в квадратный разъем, и показалась светящаяся квадратная кнопка. Мэй нажала на нее - и нате вам! Проход в ангар открылся!
        Круглые шары-сферы, казалось, только и ждали того, чтобы кто-то сел в них и полетел.
        Чудесно!
        - Вперед, Тигаки. Сейчас заберемся в Храм и вырастим собственного дракончика.
        Глава 10
        Люк. Драконы, Белая башня, лысый пророк

1
        Из двенадцати машин, атакующих Тхана, вернулись только шесть. Ровно половина, включая Енси.
        Остальные шесть сгорели и рухнули вниз, в лес, растущий на острове. Хорошо еще, что накрапывал дождик, а деревья наполняла влага, и потому обошлось без пожара. Люк еще долго оглядывался, когда его драконий отряд уносил крылья после проигранной битвы. Ибо сражение с Тханом они проиграли.
        Можно было бы, конечно, продолжать атаковать древнего дракона, можно было биться до последнего, но Люк не захотел рисковать Енси. Почему это он должен жертвовать ради бессмысленной битвы собственной машиной и собственной жизнью?
        Пришлось улететь.
        Драконы подчинялись Люку беспрекословно, и в этом была невероятная прелесть. Несколько машин, подчиняющихся любому, даже самому слабому движению руки - это придает сил. Чувствуешь себя уверенным и непобедимым. До той поры, пока не столкнешься нос к носу с Тханом…
        План у Люка был простым и ясным. Убить или хотя бы обезвредить черного дракона, забрать семью и унести их всех в Белый город. Там его родные оказались бы в полной безопасности, и у них была бы еда и одежда. А также дома, одеяла, посуда и много чего еще нужного и необходимого для жизни. А главное - Мэй была бы рядом…
        Мэй…
        Вспомнились нежные глаза светловолосой, покрытое крохотными коричневыми точками лицо (Мэй называла эти точки веснушками), мягкие губы, гладкая кожа щек. Девушка, которую он любил, предстала перед ним как живая. Живая и недоступная. Так близко и так далеко.
        Тоска по Мэй мучила Люка, и временами он ловил себя на мысли, что продумывает путь домой. Кинуть бестолкового Енси и остальных драконов и вернуться к своим. Пусть медленные и уверенные в себе пророки сами разбираются с драконами.
        Он бы так и сделал, если бы… Если бы не те послания, которые оставил Потрепанный Птах.
        Люк верил в то, что не бывает ничего случайного, верил в предопределение всех событий. И раз он попал в этот Белый город, где его давний и забытый предок оставил столько посланий, он должен разобраться в этом. Должен и обязан. И потому Люк все еще на драконьей площадке обходит и осматривает обгоревшие, помятые машины.
        Шесть вернувшихся с ним драконов не сильно пострадали. У двурогого серо-зеленого порвано правое крыло, в нем не хватает нескольких нижних маховых перьев, и потому машина постоянно теряет высоту. До Храма Живого металла она не долетит, и есть только один способ вернуть ее в строй - принести Живой металл в большой емкости и напоить дракона.
        Красно-бурый стройный дракончик с роговыми наростами на изгибах крыльев остался без одного большого розового глаза, да и половина морды оказалась вмятой внутрь. Почерневшая чешуя уже не выполняла своих функций, не улавливала заряд солнечной энергии, и красно-бурый все время косил и кривился. Этот тоже не долетит до Храма.
        Но остальные четыре машины имели совсем незначительные повреждения. А Енси и вовсе был цел, потому что Люк не желал рисковать собственным драконом. И теперь Всадник осматривал каждую машину и прикидывал, что необходимо для починки. Как пояснил лысый пророк с коротким именем Чам, теперь все драконы на этой площадке подчиняются ему, Люку. И у него одна-единственная задача - убить Тхана.
        Лысый Чам неоднократно повторял, как важно расправиться с древним черным Тханом, как много всего Люк получит после смерти этого дракона. Линию власти, возможность спокойно жить в Белом городе со своей семьей, безопасность, новейшие технологии - все окажется у его ног. Только надо убить дракона.
        Если говорить честно, то Люк сначала обрадовался. Убивать он умел и, слушая медленный и тяжелый говор лысого Чама, думал о том, что это слишком простая задача в обмен на огромное количество различных благ. Просто огромное.
        Первый же неудачный бой охладил пыл Люка.
        Он устал и вымотался, и только одно его радовало - это бледное лицо его любимой Мэй, которое он успел разглядеть на вершине скалы, едва оказался в небе над островом. Люк летел довольно высоко, но эти светлые кудри, стянутые в хвост, эту гордую посадку головы, эту привычку кусать губу и хмурить брови он узнал бы и с гораздо большего расстояния. Узнал бы сердцем, почувствовал, уловил.
        Вот она, его Мэй, живая и невредимая. И сестренка была рядом с ней. И Гайноша Люк тоже приметил, поэтому был спокоен. А если воин спокоен за свою семью - он может воевать.
        И потому Люк уверенно увел остатки своего драконьего войска. Его только мучил гнев на неубиваемого Тхана. Одолеть этого черного великана будет не просто…
        Люк осмотрел последнего дракона, поднялся и взглянул на небо. Светило уже закатилось, но драконью площадку заливал свет от огромных круглых фонарей, висевших в пространстве просто так, ни на чем. Фонари услужливо летали за Люком, замирая над той машиной, которую он осматривал. После снова двигались.
        Сиреневый свет Буймиша за этими фонарями становился слабым и незаметным.
        Похлопав по холке сине-зеленого дракона, который, видимо, выпил слишком мало Живого металла и потому не раздался в плечах, оставшись тонким и стройным, Люк покинул драконью площадку и направился к Белой башне. Он устал и чувствовал слишком сильное разочарование.
        Задача, решением которой он мог обеспечить нормальное существование своей семье, оказалась не из легких.
        А ведь Люк понимал, что для семьи сейчас очень нужны жилье и еда. Надвигался период холодных ветров, когда на острове переставали созревать плоды, а трава росла низкой и редкой. Воздух в такой период иногда становился таким холодным, что вода в большой каменной бочке около палаток покрывалась тонкой корочкой льда. Ночные заморозки требовали много хвороста для огня. Семья собиралась в большой главной палатке и грелась у печи. Питались мясом, кинелем и сухими бобовыми, которые удавалось добыть в Городах.
        А сейчас у семьи Люка не было ни палаток, ни печки, ни драконов. Кроме Тхана, разумеется. Все теплые вещи и шкуры сожгли, посуда, емкости для воды - ничего не осталось. Отцы клана знали, что делали. Они обрекли семью Люка на медленную смерть.
        Потому выбор был невелик. Тхану придется умереть, уж Люк об этом позаботится.
        Но было и еще кое-что, что удерживало его в этом пустом, безжизненном Белом городе.

2
        Лысый Чам обладал низким приятным голосом. А еще привычкой щурить глаза, как будто яркий дневной свет его пугал и беспокоил. У него был длинный мясистый нос, очень ровный, правильной формы. Губы умели складываться в вежливую и приятную улыбку, и в общем и целом, пророк выглядел бы вполне симпатично, если бы не лысина.
        Но глаза Чама казались стеклянными. Словно это были блестящие синие пуговицы. Или как будто их просто нарисовали и раскрасили. Синие глаза всегда смотрели безразлично, и Люк даже подумал, что привычка щуриться никак не портит робота-пророка, а довольно удачно помогает скрывать эту пустоту во взгляде.
        - Почему тебя зовут Чам? - спросил его Люк. - Что это значит?
        - Мое имя отличает меня от остальных, - пояснил робот.
        - От остальных? От кого остальных?
        - От тебя, например. Ты же не Чам. Тебя зовут Люк, - пояснил робот.
        - Очень умно, - фыркнул Люк и представил, как бы смеялась этой глупости Мэй.
        - Да, я знаю, - ничуть не смутился лысый Чам. - Я знаю, что умно придуман. Я переношу информацию. Иногда я могу предсказать события. Это мои функции. Я переношу и оберегаю информацию. Таким меня создал Потрепанный Птах. Он сказал, что это моя главная функция - сохранять информацию.
        - Тебя создал Потрепанный Птах? Как? - не понял Люк.
        - Меня создали здесь, в Белом городе. Я тебе покажу. Ты увидишь. Но после того, как сразишься с Тханом.
        Чам очень настаивал на сражении с древним драконом и, когда говорил об этом, щурился больше обычного.
        Сражение Люк проиграл. И теперь шагал по направлению к Белой башне и думал, знает ли об этом Чам.
        Белая башня возвышалась неприступной громадой, но Люк знал, как получить к ней доступ, его научил пророк Чам. Надо достать меч и крутануть рукоять - повернуть нижнюю ее часть, совмещая иероглифы в нужном порядке. Первый раз меч сработал сам, помогая своему незадачливому владельцу, но в дальнейшем это надо делать Люку. Рукоять меча открывает доступ к Белой башне, это просто и легко.
        Ступени выехали в абсолютной тишине, и над ними повис точно такой же круглый светильник, как и на драконьей площадке. Белый его свет отразился от гладких белых поверхностей, и контраст ярких ступеней и фиолетовой темени вокруг показался тревожным и мрачным. Люк поднялся быстро, уже привык к этим ступеням. Привычно глянул вниз, привычно отыскал замершую фигуру Енси.
        Дракон оставался чужим и неприступным, хотя и позволял ездить на своей спине. Гнев и злость временами сверкали в его глазах, но Енси подчинялся. Просто потому, что ему кто-то велел подчиняться.
        Кто? Чам?
        Люк уже понимал, что Чам ничем не распоряжается, а просто выполняет программы. Но чьи? Кто им сейчас управляет? С этим следовало разобраться.
        Башенка встретила теплом и уютом. Теперь уже Люк знал, как открыть проход, находившийся в полу: нажать кнопку панели, которая находилась у входной двери. Внизу раздвигались квадратные створки - просто разъезжались в стороны - и зажигались белым ровные ступени, уводящие в нижний коридор. Там находились отсеки, служащие спальнями, кухней и душевыми.
        Душевые кабинки - это отличное изобретение, Люк оценил их по достоинству. Не надо возить воду в канистрах, не надо поливать на себя черпаком. Никаких купаний в реке, просто встал под специальный потолок, из которого мелкими-мелкими струйками течет вода - и готово!
        В первую очередь душ, потом - еда. А перед сном Люк собирался порыться в записях Потрепанного Птаха и надеялся, что пророк Чам мешать не станет.
        Швырнув одежду и меч прямо на пол, Люк встал под струи воды, быстрые и колкие, и почувствовал, как усталость и темное разочарование утекают в дырку в полу. Интересно, куда девается вода? Льется на пол в нижнем этаже, что ли? Наверное, Мэй знает ответ на этот вопрос, она что-то рассказывала о душевых в Городах. Мэй, скорее всего, разобралась бы и в тех иероглифах, которые покрывали в Белом городе практически все поверхности. Но как раздобыть Мэй? Как привезти ее в Белый город?
        Люк наспех вытерся мягким розовым полотенцем и отбросил его в сторону. Придет Чам и заберет одежду в стирку вместе с полотенцем, а ему принесет чистую, так уже было. Подняв меч, Люк прошлепал на кухню, оставляя на полу влажные следы. Он оказался прав: с нижнего этажа, тяжело ступая по ступеням, поднялся Чам. Прищурился, пошлепал губами, словно подбирая слова, и заговорил, медленно и четко:
        - Ты не убил Тхана, правильно?
        - Догадался? Думаешь, это просто?
        Люк налил воды в прозрачный стакан и с жадностью осушил его.
        - Это не просто. Но ты - потомок Потрепанного Птаха, ты воин. Ты можешь это сделать.
        - Тогда не ной. Починим драконов, и я атакую снова. Теперь я знаю, как это сделать.
        - Драконы чинят себя сами, им нужен Живой металл.
        - Я знаю, лысая башка. Что у нас есть лопать? Ну-ка, где тут твои порошки, из которых можно сделать пюре? Такое оранжевое пюре и много мяса.
        Люк уже знал, как открывать встроенные в стену шкафы. На первый взгляд казалось, что это просто светло-серая глянцевая стена, отражающая все вокруг. Но достаточно провести по ней ладонью - и выдвигались квадратные шкафы, открывались дверки, выдвигались полки. На полках стояло множество белых и серых баночек из пластика. На каждой баночке была объемная голограмма: дотронешься - и крышка откинется.
        Чам снова медленно пожевал губами и взялся пояснять, что оранжевое пюре из бакамули находится в большой квадратной белой банке. А сухое мясо - в низкой круглой серой.
        - Я понял. Что это за бакамули? Где вы его берете?
        - Такие овощи росли раньше на черной земле. Плодородная черная земля давала много различных овощей и фруктов, - принялся пояснять Чам. - После войны все изменилось. Но у меня сохранились семена.
        - Ладно, потом покажешь. Значит, я насыпаю пюре в эту миску, а в другую кладу мясо, - проговорил Люк, проводя рукой по нижней части стены.
        Тут же выдвинулись новые шкафы, похожие на квадратные коробки. В шкафах стояло множество квадратных чашек с высокими стенками. В первую Люк насыпал оранжевого порошка, поставил сверху вторую и насыпал мяса. Лазерная печь, походившая на стеклянное затемненное окошко, находилась на противоположной стене. Люк надавил на окошко, и оно открылось. Квадратные чашки легко поместились внутрь, и осталось только закрыть. Шкаф определял сам, что ему надо приготовить, без команд или выставления программ.
        Здешняя еда была безвкусной, точно песок. Мясо казалось резиной, которую жуешь-жуешь, а сока не чувствуешь. Набить живот годилось, но по собственной воле Люк такое ни за что бы не ел.
        Впрочем, сейчас ему было все равно, что лопать.
        - Как ты собираешься действовать дальше? - спросил медленный Чам.
        - Думаю лететь в Храм Живого металла. Драконов надо починить.
        - У тебя нет доступа на Первый сервер.
        - Найду. Доступ у меня будет.
        - У тебя есть ключи?
        - У меня есть ключи. Я раздобуду Живой металл и напою драконов. Если я собираюсь биться с Тханом в следующий раз, мне нужны все драконы, какие есть.
        - У нас может быть много драконов. Из Первого храма нам пришлют и драконов, и Живой металл.
        - Кто? - Люк повернулся и посмотрел на Чама. - Кто вам пришлет?
        - Пророки, которые находятся в Храме.
        - Ага, я понял. Такие же, как ты, которые кричат о мести и делают людей сумасшедшими. Тех пророков, в Первом Храме, тоже сделал Потрепанный Птах?
        - Нет. - Чам застыл, как будто его железные мозги, с трудом поворачиваясь, пытались отыскать нужную информацию. - Тех пророков делал не Потрепанный Птах.
        - А кто?
        - Нет информации. Не могу сказать.
        - Понятно. Страшный секрет роботов. Так ты с ними заодно?
        - Они другие. Это я могу сказать. Те пророки другие. Но они присылают нам драконов. Они желают, чтобы Тхан погиб.
        - Почему? Почему вы желаете смерти старого Тхана? - не унимался Люк.
        - Потому что он опасен.
        - Для кого?
        - Не могу сказать. Нет информации.
        - Болван.
        Люк покачал головой и забрал из шкафа свою еду, которая внешне выглядела как оранжевое пюре и большие куски сочного мяса.
        - Я могу говорить только о том, о чем знаю. То, что мне не известно, я не могу сказать. Это не значит, что я болван, - возразил лысый Чам.
        Люк не стал с ним спорить. На его взгляд, роботы вообще не должны говорить. Возможно, проблема людей в том, что они стали создавать говорящих роботов. Думающих роботов и чего-то желающих роботов. А машины не должны говорить или чего-то желать. Машины должны подчиняться людям, это же так просто.
        - Может быть, ты оденешься? - снова заговорил Чам и прекратил щуриться.
        Его синие бестолковые глаза смотрели на Люка без всякого выражения.
        - Твоя одежда лежит около душевой, на полках шкафа. Я оставил там несколько комплектов.
        Люк стоял на кухне, обмотав бедра белым полотенцем. Волосы почти высохли и лежали на плечах ровными прядями. Глянув на свои босые ноги, Люк пожал плечами.
        - Так принеси мне сюда одежду, - велел он и уселся за прозрачным столом.
        Здешние сиденья висели просто в воздухе, этакие плавающие мягкие круглые шары белого цвета. Садишься на такой - и шар послушно замирает, помогая устроиться поудобнее.
        Чам направился в коридор, где находилась душевая кабинка, и вскоре вернулся со стопкой одежды. Люк, нисколько не стесняясь робота-пророка, скинул полотенце и натянул на себя плотные серые штаны и длинную, чуть ли не до колен, белую рубаху. Как пояснил пророк, эта одежда являлась уникальной. В ткань вплетали специальные нити, гасящие удары пуль и стрел, и еще рубашка и штаны умели создавать специальный оптимальный микроклимат. Умный робот так и сказал: «Оптимальный микроклимат». И когда Люк переспросил, то оказалось, что в одежде не будет холодно или жарко.
        Но пачкались эти рубашка и штаны точно так же, как самая обычная одежда.
        Раны и ожоги Люка благополучно зажили благодаря уникальным мазям, которые были у Чама. Точно такие же, какими мазала его Мара в своем Пятом сервере. И это было хорошо. Древние технологии могли принести много пользы, поэтому Люк очень хотел, чтобы его семья жила в Белом городе. Они смогли бы выжить в этом спрятанном, закрытом пространстве, лишенном сильного ветра, насекомых и крупных животных.
        В том, что большой живности в Белом городе не было, Люк уже убедился. Сколько бы он ни ходил вдоль драконьей площадки, сколько бы ни углублялся на окружающие поля с ровной, словно бы подстриженной травой, - даже следа от крупного ящера не встречал.
        И тогда Люка посетила странная догадка.
        Скорее всего, древний город находился под куполом. Прозрачный невидимый купол, пропускающий воздух и лучи Светила, но не позволяющий проникать сюда ничему живому. И только драконы нашли путь в Белый город. А вместе с драконами и Люк.
        - Ты наелся? Позволь спросить, что ты планируешь делать? - заговорил Чам, едва Люк отодвинул от себя пустые миски.
        - Ночью вылетаю в Храм. Чиним драконов. Утром новая атака. Тхан ранен, нельзя терять времени. Мы застанем его врасплох, если он, конечно, не убрался с острова.
        - А если убрался? - снова спросил Чам.
        - Не должен. Ему хорошо досталось. До Живого металла он не доберется, но все равно - действовать надо быстро. Я вылечу во второй половине ночи, но сперва хочу немного отдохнуть. Все, не приставай, железная башка. Мой посуду, стирай одежду - делай свою работу, другими словами.
        Люк закатал рукава рубашки и направился к лестнице.
        - Где ты будешь спать? - не унимался Чам.
        - На своем драконе, железная башка. Всадники всегда спят на драконах, ты разве не знал?

3
        Люк поднялся в башенку, подождал немного, пока закроются двери в полу, и тут же рванулся к длинному пульту. Теперь, чтобы запустить все это в работу, он не нуждался в мече. Он успел разобраться в некоторых знаках и знал, как это включается.
        Прежде чем уснуть, Люк хотел послушать записи Потрепанного Птаха. Послушать и расшифровать.
        Все, что записывал Потрепанный Птах, - все было на древнем языке пастухов Камлюков. Некоторые слова были знакомы, но большинство записей окутывала тьма неизвестности. Чужой язык надо было понять.
        Ключом послужила старая песенка. Люк помнил, как она звучит на забытом языке - Тигаки пела эту колыбельную на обоих языках. И откуда только она ее узнала?
        Когда Люк ввел колыбельную в программу, она выдала ее знаками-иероглифами пастушьего наречия. Люк взялся делать словарик с обозначениями. Это потребовало времени, и он провозился довольно долго. Еще немного, и словарик будет готов, и тогда можно будет заняться расшифровкой.
        Как бы Мэй ему сейчас пригодилась. Ведь она умная, она во многом разбирается лучше его…
        Эх, Мэй…
        Люк не заметил, как уснул. Положил голову на локоть и провалился в теплые и сладкие сновидения. Ему снилась Мэй, снились полеты на Енси. Дракон был послушным и добрым. Он по-прежнему косил на Люка голубым глазом, покорно склонял голову, и достаточно было одного хлопка по шее, чтобы заставить его лететь в нужную сторону.
        Мэй смеялась, подставляла лицо порывам ветра и крепко прижималась к Люку. Они летели вдвоем, красное Светило опускалось за океан, вода сверкала в его ярких лучах, и вокруг разливалось счастье.
        Такое простое и такое обычное счастье.
        Проснулся Люк словно от толчка, как будто что-то его разбудило. Повернулся, понял, что окошки-экраны на пульте давно погасли, торопливо выглянул на улицу и увидел низкий и бледный Буймиш. Вторая половина ночи, пора в путь.
        Спустившись за оружием и прицепив меч к поясу, а арбалет за спину, Люк направился к ступеням. Его ждала новая охота, и кровь уже бежала горячим потоком в жилах.
        Вперед, к звездам! В новый полет!
        Глава 11
        Мэй. Как рождаются драконы

1
        Осторожный Облак замер на входе в ангар, поднял уши и громко фыркнул. Потом оглянулся. В глазах его вспыхнули белые искры и тут же погасли. Облак нерешительно помотал головой, еще раз фыркнул, сделал два шага назад и протяжно и возмущенно запищал-затявкал, словно домашний ящер, которому не понравилось большое скопление пыли. Так когда-то возмущался Хамийе, когда Мэй приказывала ему сидеть на месте.
        - Ему не нравится этот ангар с большими летающими шарами, - тихо сказала Тигаки и не сдвинулась с места. - Это плохой ангар. Нам лучше уйти.
        Мэй вздохнула. Да что такое случилось с сестренкой Люка? Она же сама говорила, что не время бояться, что надо помочь брату. Сама совсем недавно была такой храброй и ловкой, а сейчас ведет себя так, словно ей всюду мерещатся мертвяки и белые зимонааки.
        - Тогда подождите меня здесь. Я сама раздобуду нам шар, - сказала Мэй и ловко проскользнула внутрь.
        Полутемный ангар вовсе не казался страшным. Большим - да. Гулкое эхо охотно повторяло шаги, прозрачные поверхности шаров отражали одинокую светлую фигурку, шагающую вперед. Темный потолок с ярким рисунком звезд казался высоким и красивым. Мэй не стала долго выбирать, направилась к ближайшему шару и уже приготовилась приложить Первый ключ к его поверхности, как услышала четкий медленный стук. Звонкое эхо тут же повторило его и рассыпало по всему ангару. Будто стучали молоточками по металлу. Мэй оглянулась, осторожно зашла за сферу и увидела, что ангар переходит в длинный коридор.
        Несколько круглых сфер закрывали обзор, но стены коридора отражали яркие красные всполохи. Показалось, что пахнет раскаленным металлом, жженой резиной и еще чем-то техническим и неприятным.
        Стук-стук-стук. И тишина. А спустя некоторое время - снова мелодичный размеренный стук.
        Мэй шагала бесшумно, льёсы мягко ступали по полу. За двумя круглыми большими сферами показался спуск, железные ступени с железными поручнями. Мэй осторожно приблизилась к ним, наклонилась и посмотрела вниз.
        В лицо ей ударила волна жаркого воздуха, перед глазами блеснул огонь, разведенный внутри странной квадратной печи. Такую печь видеть еще не приходилось! Около печи возился смуглый, покрытый потом и татуировками мастер. Он осторожно разливал раскаленный, сияющий Живой металл в формы и ставил их на железную полочку у открытого жерла печи. Полочка-конвейер медленно двигалась, формы с Живым металлом втягивались внутрь, а потом выезжали с другой стороны.
        С краю стоял невысокий парнишка, тоже голый по пояс и тоже покрытый потом. Как только лента придвигала к нему форму, он стукал по ней, доставал получившиеся наконечники для стрел и складывал в квадратную коробку из темного блестящего пластика.
        Наконечники против роботов! Ну конечно!
        Мэй вздохнула с облегчением. Это всего лишь люди, и их не стоит бояться. Она уже хотела тихонько убраться, как парень поднял голову и посмотрел на Мэй. Его черные глаза, наполненные горячей злостью, точно впились в ее лицо - сверлящий, пронзительный взгляд Всадника пустыни!
        Мэй попятилась. Парень рывком перемахнул через ленту конвейера и вскочил на лестницу.
        Бежать! Бежать отсюда как можно быстрее!
        И Мэй бросилась к спасительной круглой сфере.
        - Подожди, слышишь, ты? Владеющая Драконами! Стой! - крикнул за спиной парень.
        Его голос гулким эхом разнесся по ангару. Тигаки глухо вскрикнула, а Облак забил крыльями и полетел на помощь. Серебристой птицей пронесся дракончик над поверхностью прозрачных сфер и завис над Мэй, яростно рыча и пуская дым. Выпускать огонь Облак еще пока не умел.
        - Я хочу тебе кое-что сказать! Я могу показать дорогу к источнику! - снова крикнул парень.
        Он не испугался маленького дракончика и без труда нагнал Мэй. Еще бы - длинноногий, гибкий и быстрый, он выскочил перед ней и раскинул руки, загораживая путь.
        - Послушай! Мне нужна твоя помощь, а тебе нужна моя. Мы пригодимся друг другу! Да перестань так дрожать! Я думал, что Владеющая Драконами - это храбрая воительница!
        Парень скривился в насмешливой ухмылке, его глаза блеснули веселым задором. В ухе качнулось темное железное колечко.
        - Ты кто такой вообще? - нахмурилась Мэй.
        Она успела добежать до выбранной сферы и теперь оставалось только припечатать ключ к прозрачной поверхности. И тогда можно будет забраться внутрь. Где там Тигаки? Почему она копается?
        - Он Вурног, - проговорила сестренка Люка и подошла поближе.
        Словно в ответ на ее слова раздался злой голос кузнеца:
        - Куда понесся, паршивец? Быстро вернись и работай, как положено!
        - Ща приду, дед! - крикнул парень, не отрывая взгляда от двух девчонок.
        - Вурног? - не поняла Мэй. - Ну и что?
        - Ничего. От нашего племени почти никого не осталось. А уцелевшие семьи в плену у Инимайтов. Инимайты теперь правят пустыней, потому что только у них остался источник. Так что я и мои братья работаем в этом Храме. Я хочу, чтобы ты мне помогла.
        - С какой стати? - хмыкнула Тигаки и уперла кулаки в бока. - С какой стати мы будем тебе помогать, Вурног? Вы столько воевали с нами, столько наших людей уничтожили! Да еще и собственный источник Живого металла не уберегли. Вы не справились с главным поручением, и поэтому время вашего племени подошло к концу. Вы стали рабами Инимайтов, все правильно. Ты сам знаешь. Не справился с главным поручением - потерял собственную душу, Всадник!
        - Хорошо говоришь, - холодно сказал парень и перевел взгляд на Мэй. - А ты что скажешь?
        - Что с твоей семьей? - устало спросила Мэй.
        - Не говори с ним! - Тигаки дернула Мэй за плечо. - У нас мало времени.
        - Что с твоей семьей? - повторила Мэй.
        - Двое моих братьев работают здесь, в Храме. Пророки запрягли всех в производство оружия и драконов. Я делаю стрелы. Кузнец рядом со мной занимается металлом, я обрабатываю наконечники. Кузнец неопасен, Инимайты теперь вообще делают только то, что прикажут пророки. Подчиняются пророкам без возражений, как будто созданы для того, чтобы работать на пророков.
        Парень усмехнулся.
        - Мои братья грузят оружие и помогают возводить стену вокруг Храма. Оборонительные сооружения, понимаешь? Я хочу забрать братьев и улететь отсюда. Я знаю Храм и могу показать дорогу, как вылететь отсюда вот на этих прозрачных шарах. Вместе у нас получится.
        - Откуда ты знаешь, что я могу управлять шарами?
        - Так ты же Владеющая Драконами. Все знают, что ты одна можешь управлять Храмом. На тебя охотятся, все пророки желают тебя поймать. Помоги мне, а я помогу тебе.
        Тигаки возмущенно покачала головой. Мэй замерла на мгновение.
        Парень говорил дело. Помощь ей не помешает. И похоже, Вурног не врет.
        - Нельзя верить Вурногам! Они все предатели и трусы! - зло сказала Тигаки.
        Парень молчал, но по-прежнему не сводил взгляда с Мэй.
        - Ладно. Летим. А как тот кузнец без тебя? Слышишь, зовет?
        - Пошел он к вошам его матери! - весело и зло сказал парень и улыбнулся.
        - Как тебя зовут?
        - Роган. Называй меня Роганом.
        - С языка древних пастухов это переводится как «рогатое животное», - ехидно заметила Тигаки.
        - Какая тебе разница, девчонка? Сваливаем отсюда, - быстро ответил ей Роган.

2
        Мэй не была уверена, что они поместятся в одной сфере. Вдруг круглый шар не выдержит троих, его скорость замедлится, и они все упадут?
        Кузнец, окончательно разозлившийся на своего напарника, орал как сумасшедший, но не мог оставить раскаленную печь и нагревающийся в ней металл. Потому он проклинал Рогана самыми скверными словами. Впрочем, эхо коверкало его ругательства, и до девчонок доносились лишь искаженные отголоски.
        - Ей!..ай!..ери! - разносилось под потолком ангара.
        - Как ты запускаешь эти сферы? - быстро спросил Роган.
        - Мы сядем в две. Смотри, как ими управлять, - распорядилась Мэй, и теплый Первый ключ коснулся прозрачной поверхности сферы.
        Круглый шар тут же утратил свою прозрачность и на короткое мгновение стал дымчато-белым. По его стенкам поползли странные знаки-иероглифы, и Мэй прочитала, что летающее средство вмещает в себя не больше двух пилотов. А также прочитала о размере огневой мощи, скорости полета, общем количестве требуемой энергии.
        В прошлый раз, когда пришлось выручать Люка из плена, она не обратила внимания на эти иероглифы - не до того было. Но сейчас Мэй внимательно вчиталась в написанное, прежде чем забраться внутрь.
        - Так, - быстро сказала она, - Роган, ты летишь в отдельной сфере. Ее надо будет зарядить Живым металлом - совсем немного, одна колбочка. Колбы внутри. Тогда сфера будет летать от одного восхода Светила до другого. То есть целые сутки.
        - Я сам вижу, прочитал на этой сфере. Не трать время, лучше дай и мне такой же ключ.
        - Ты умеешь читать эти иероглифы? - удивилась Мэй.
        - Само собой. Быстрее!
        - Хорошо. Нам надо зарядить сферу…
        - Зарядим. Я об этом позабочусь, не переживайте. Забирайте своего дракончика и залезайте в другой шар. Время, Владеющая, время!
        Роган поднял брови и решительно хлопнул по гладкой поверхности сферы.
        Эхо снова повторило сердитые ругательства кузнеца, и они тревожными звуками разнеслись под потолком.
        Круглая сфера в этот момент снова стала прозрачной, и в ее стене образовался проход - дыра с гладкими краями. Покрытие в этом месте буквально истончилось и растаяло.
        - Хорошо работает. - Роган запрыгнул внутрь. - Я знаю проход. Тут в ангаре на стенах кругом карты. Вы летите за мной. Забираем братьев и уматываем.
        - Мне нужен Живой металл. Мне нужно в главный зал Храма, туда, где рождаются дракончики.
        - Нам всем нужен металл, чтобы зарядить сферы. Есть тут проход. Вы летите за мной, ясно, девчонки? Эй, черноглазая, не дуй губы. У нас отличный транспорт, мы справимся.
        Роган забрался внутрь сферы, протянул ладонь и глянул Мэй в глаза. Взгляд вроде бы веселый, но за чернотой глаз - яростная злоба, сжатая, тщательно укрытая до поры до времени и готовая действовать в нужный момент. Мэй глянула - и отшатнулась. Но ключ от сферы протянула. Заколебалась на мгновение, пальцы сжали теплый квадрат, однако Роган тут же забрал кулон.
        - Ладно, - вздохнула Мэй.
        Она и Тигаки запустили вторую сферу, и, оказавшись внутри, Мэй вздохнула с облегчением. Рука сжала рычаг, и появилась уверенность. Теперь они в безопасности и вооружены. А снаружи их ожидает Тхан. Надо просто проникнуть в Храм и открыть верхний вход в потолке, куда сможет пролететь Тхан. А черный дракон знает свое дело, им управлять не надо.
        Сфера Рогана дрогнула и тронулась с места, легко и бесшумно. Она понеслась вперед, сделала круг по ангару - и Мэй легко поспевала следом. Роган, судя по всему, отлично разбирался в управлении, его шар ни разу не задел стену или другие сферы. Он летел легко, прямо и даже сумел удержать нужную скорость. Вот он что-то нажал на рычаге управления, и одна из стен ангара уехала в сторону, открывая проход в шестигранный широкий коридор. Вот почему в Храме такие странные коридоры! Они рассчитаны на то, чтобы по ним могли двигаться сферы!
        Мэй следовала за Роганом и уже потихоньку радовалась, что удалось встретить такого умного товарища. Как это называется? Навигатор? Тот, кто знает дороги…
        Коридор поднялся выше, еще выше - как большая белая и удобная дорога, он вел за собой, и Тигаки перестала дрожать и нервничать. Она уселась на мягкое покрытие пола в сфере, обняла колени и напряженно смотрела вперед. Ее растрепавшиеся косички свисали с плеч, словно множество темных мохнатых змеек. Мэй улыбнулась, взглянув на нее, и прибавила скорость, стараясь не отстать от Рогана.
        Миновали развилку - первая сфера пронеслась прямо, вторая за ней. Еще одна дверь в стене, и Мэй охнула, увидев темный купол Храма. На галерее оказалось множество людей, внимающих пророку. На всех желобках, ведущих в источник, располагались драконьи платы. Пророк что-то вещал, медленно и важно, воины внизу приготовились опускать платы в источник. А чуть дальше, за полуразрушенными колоннами открывался проход - достаточно широкий, чтобы через него могли пройти драконы. И Мэй могла видеть огромные драконьи туши, занимающие этот проход. Множество новых машин двигались медленно и неуверенно, пробираясь куда-то в темноту коридора.
        Мэй не стала включать звук, ее не интересовала речь пророка. Она знала, что делать. Резко надавив кнопку на рычаге, она открыла верхний купол ангара, и огромные подвижные створки поползли в стороны, открывая звездное небо.
        - Отлично, Владеющая! - послышался внутри сферы голос Рогана. - Чтобы поговорить со мной, нажми предпоследнюю кнопку на рычаге, появится панель и на ней цифры и знаки. Выбери тот знак, что светится сбоку на моей сфере. И будешь говорить со мной. Давай, быстрее.
        Мэй молча кивнула и проделала нужные операции. После спросила, слышно ли ее.
        - Просто отлично, Владеющая! Молодец. Что ты хотела от этого Храма? Живой металл?
        - Смотри сам, - ответила Мэй, и ее сфера замерла над источником. Прямо посередине источника.
        Воины принялись стрелять из арбалетов, но их стрелы не могли повредить крепкую поверхность сферы. Мэй и Тигаки оставались в полной безопасности, так же как и Роган. Зато в появившееся отверстие на потолке нырнула громадная голова Тхана. Черный дракон дыхнул коротким пламенем и рыкнул. Мэй не слышала звука, но зато видела, как замерли воины внизу, у черных колонн. Как вздрогнул и замолчал пророк, как попятились люди на галереях. Некоторые попробовали скрыться, создавая толчею и суматоху. Некоторые пробовали стрелять, но для Тхана их стрелы были просто щепками, отскакивающими от черной чешуи.
        Тхан опускался медленно и осторожно. Вот пролезли в отверстие края его крыльев, вот упала в источник одинокая черная чешуйка. Вот громадная драконья пасть приникла к синей поверхности источника, и Мэй довольно улыбнулась.
        - Видал? - спросила она у Рогана.
        - Видал. Это кто?
        - Это наш дракон. Мы прилетели на нем. Мы с ним дружим. Он наш друг, понимаешь?
        - Девчонки, что ж вы раньше не сказали? Хамур его задуй, да я познакомился с нужными людьми! Ты страшно везучая, Владеющая!

3
        Длинные серые желобки для плат, опускающиеся в источник, слабо поблескивали в свете круглых светильников, похожих на маленькие шары, расположенные между колоннами. Раньше, когда Мэй опускала в источник плату Облака, эти светильники не горели, но сейчас их бледно-сиреневый свет ложился на проходы между колоннами, на края парапета, окружающего источник, и поблескивал на краях желобка.
        Светильники-шары походили на маленькие копии Буймиша. Множество маленьких Буймишей освещали пространство Храма так ярко, что скрыться в тени колонн и сумраке возле стен было невозможно.
        Голова Тхана, его длинная толстая шея и верхние изгибы крыльев заполняли собой все пространство, но даже они не могли закрыть сияющий сиреневый свет, наполняющий храм призрачными бликами. Тхан напился металла, поднял голову, и громовые раскаты его рычания наполнили зал Храма. Даже Мэй, закрытая стенами прозрачной сферы, услышала это рычание. Она почувствовала его вибрацию, уловила этот зов внутри себя и криво улыбнулась.
        Тхан радовался своей победе и предупреждал врагов.
        - Теперь мы, - тихо сказала Мэй и крепко сжала рычаг управления.
        Теперь пришла ее очередь, и источник уже звал к себе, манил, притягивал. Аккуратно опустить сферу рядом с мордой Тхана, открыть проход и осторожно высунуться. Вот он, источник. Его глубина скрывает в себе множество тайн, потому что плазма поднимается от самого ядра планеты. Она вечна и неизменна - эта плазма. Она умеет давать жизнь роботам.
        Роботы рождаются. Как океан рождает больших рыб, как земля рождает большие деревья, как Буймиш рождает призрачный сиреневый свет. Так Живой металл рождает роботов-драконов.
        Мэй осторожно достала круглый полупрозрачный шар, заключающий в себе драгоценную драконью плату, поцеловала его холодную поверхность и опустила в источник. Плата ушла мягко, без всплеска, и поверхность плазмы вспыхнула мириадами крошечных искр, словно обрадовалась новому существу, попавшему в нее.
        Дракон - это ведь живое существо. Он рождается из Живого металла, он живет, он летает. Он думает, он имеет собственные желания и способен чувствовать привязанность к своим хозяевам. Значит, он живой.
        Мэй не отводила глаз от темно-синей поверхности источника, полной внутреннего света, искр и движений. Пытаясь вновь узреть рождение дракона, Мэй забыла про враждебную толпу воинов на галерее и даже не обратила внимания на длинную стрелу, отскочившую от поверхности сферы.
        Сфера Рогана повисла чуть выше, и парень, открыв огонь, смел несколько человек с галереи, защищая Мэй. Она же ничего не видела. Не видела, как довольно кивнул Тхан, одобряя действия Рогана, не видела, как два больших дракона поворачиваются в проходе, готовясь открыть огонь по Тхану.
        Мэй ждала еще одного дракона. Неважно, кто будет на нем летать, ведь не обязательно летать на драконе, правильно? Он будет жить рядом, этот маленький дракончик, он будет дружить с Облаком, будет помогать семье и защищать от врагов. Он станет частью их большой семьи, вот и все.
        Живой металл вспучился белыми пузырями, стал более светлым… и показалась голова новорожденного дракончика. Блестящая, слегка вытянутая, с красноватым отливом и маленькими круглыми наростами на морде, до самого носа. Торчащие ушки, костяной гребень и красная чешуйчатая спинка. Дракон выпорхнул из источника, расправил крылья, повернул славную маленькую головку. Мэй протянула руку и позвала его.
        - Хмус! Иди сюда, Хмус!
        Ее рука коснулась горячего крыла, дракончик вздрогнул, сделал круг и залетел внутрь сферы. Отряхнулся, помотал головой. Уставился на Мэй. Глаза его были коричнево-красные, теплые, удивленные. Зубки белые, носик черный, блестящий. Идеальный дракончик, просто идеальный!
        - Теперь пора. Улетаем, - улыбнулась Мэй и схватилась за рукоять управления.
        Пора убираться из Храма.

4
        Вспышка огня на мгновение ослепила. Сферу отбросило вбок, Мэй швырнуло на новорожденного Хмуса, и тот обиженно и тонко заверещал.
        - Началось, - проговорила Тигаки, помогая Мэй подняться. - Вот она, сила. Я ее чувствую. Она всюду, Мэй. И это не сила источника, это другая сила. Плохая сила…
        - Вы целы? Стреляли по вашему дракону! - сообщил Роган.
        Его сфера висела гораздо выше, и он мог бы с легкостью покинуть зал источника, если бы не Тхан. Большому дракону досталось, удар оказался мощным. Но и Тхан не остался в долгу. Зарычав, он помотал башкой, стряхивая пламя, потом повернулся и выдал длинный огненный залп, от которого раскалились докрасна колонны и запылали два крепких дракона, стрелявших по нему.
        После Тхан еще раз опустил морду в источник и наконец поднялся, покидая Храм. Голова и плечи большого черного дракона исчезли в верхнем отверстии. Мэй поняла, что путь свободен.
        - Нам пора, - сказала она, заставляя сферу увеличить скорость.
        Пророк снова закричал что-то и указал пальцем на сферу Мэй, а после на сферу Рогана, но это уже не имело значения. Источник Живого металла отдалялся, а небо приближалось, скорость сферы увеличивалась. Наконец Мэй оказалась вне Храма.
        Она оглянулась и удивленно ойкнула.
        Ночь сияла и переливалась множеством огней. Стены Костровой Башни содрогались от ударов. Длинные блестящие машины, похожие на толстых гигантских червей, атаковали Всадников, желая получить доступ к источнику.
        В небе метались шары татику.
        - Похоже, началась битва, - сказал Роган.
        - Мы за кого? - буркнула Мэй, поднимая сферу повыше.
        - Явно не за тех драконов, которые сейчас к нам приближаются. Ты видишь их, Владеющая? - Парень задрал голову и ткнул пальцем куда-то за спину громадного Тхана.
        Мэй присмотрелась и охнула. С противоположной стороны от Костровой Башни, из глубины Камлюков приближалась стая драконов. Двенадцать и еще две машины, всего четырнадцать драконов, готовых к бою. Их окружало облако дыма и пламени, их морды скалились в наглой усмешке.
        Передний дракон нырнул вниз, к самому песку и первым ринулся в атаку. Командовал этим драконом Всадник - черная фигурка на спине все время направляла полет.
        Мэй вдруг поняла, что знает этого Всадника. Неужели Люк снова напал на Тхана?
        Глава 12
        Люк. Битва среди песка

1
        Драконья площадка, погруженная в неподвижную, тяжелую тишину, лежала в полной темноте. Закрытый облаками Буймиш не мог осветить эти могучие совершенные машины, покоящиеся в огромном круге посадочной площадки. Спящие драконы казались бесформенными черными массами, скрытыми в густом фиолетовом мраке.
        Но машины были живыми. Люк ощущал эту жизнь, чувствовал эту мощь и ускорял шаги. Он уже представлял, как осмотрит каждую машину, как легко заберется в седло Енси и вылетит наружу, за купол. Белый город действительно находился под куполом. Для того чтобы драконы могли вылететь, купол убирался. Это делал Чам, он сам пояснил, что с вершины любой башни в Белом городе можно управлять куполом.
        - Мы незаметны для окружающих, пока закрыты силовым полем. Поле требует энергии. Энергию город черпает из мощных подземных потоков, которые текут внизу, под ним, - пояснил Чам.
        Люк поднял голову, всмотрелся в фиолетовую густоту неба и подумал, что до рассвета еще далеко. Он успеет к утру добраться до Храма Живого металла и сможет раздобыть живительную плазму.
        Драконы его ждали. Едва он ступил на гладкую, слегка притягивающую к себе поверхность плит, как над головой появился круглый сиреневый светильник и озарил ближайшие две машины. Люк уже успел дать им имена - Рыжик и Круглый. У Рыжика чешуя отливала черными и синими цветами, а бледно-желтые глаза были обведены яркими золотисто-красными кругами и вдоль всей морды тянулись золотисто-красные полосы.
        Дракон, по кличке Круглый, имел округлые большие уши и такой же округлый нос, да и вся его морда казалась выведенной плавными линиями. Внешнее добродушие Круглого на самом деле было обманчивым. Эта машина отличалась резким и диким нравом, к себе не подпускала и, заметив шагающего к ней Люка, нервно дернула ушами и высоко подняла голову.
        В бою Круглый слушался и сражался без страха. Да и какой может быть страх у железных роботов? Потому Люк лишь молча обошел этого злобного дракона и увидел Енси. Старый приятель лежал, вытянув шею, но едва услышал шаги Люка, тут же открыл пасть и выдал предупреждающее рычание. Его крепкие длинные зубы сверкнули в темноте, красноватые искры, вырвавшись из ноздрей, зависли в темном прохладном воздухе.
        - Нам надо лететь, тварь, - устало сказал Люк, на что Енси ответил еще одним рычанием и густым дымом, закрывшим его наглую морду.
        Люк не испугался и не остановился. С ходу запрыгнул на крыло и забрался в седло. Енси мотнул башкой, выгнул спину, рыкнул и замер, всем своим видом показывая, что готов смириться с ненавистным Всадником, но добровольно подчиняться ему не будет ни за что.
        - Вот поэтому ты всегда будешь роботом. Потому что мозгов у тебя в башке нет, и ты не можешь запомнить тех, кто еще совсем недавно был тебе другом. Это форменная неблагодарность, дружище, понимаешь? Вот поэтому ты - железная тварь, а я человек, - пробормотал Люк и хлопнул дракона по шее. - Взлетай. С нами будет еще девять машин. С раненым Тханом мы должны справиться.
        Машины, гулко хлопая крыльями, поднялись в воздух - одна огромная стая драконов. Один большой отряд, тень от которого закрыла собой всю посадочную площадку. Про- ^глянувший сквозь тучи Буймиш брызнул на черные спины сиреневыми отблесками, драконьи глаза зажглись множеством огней, пасти дохнули дымом и готовностью к битве.
        Перед полетом Чам заправил каждого дракона камнями энергии, это была его обязанность. И теперь, глядя на полные сил машины, Люк подумал о близкой победе. Совсем близкой победе. Тхан не устоит. Да и кто может устоять против десяти и еще четырех злобных, горячих и сильных драконов?
        Драконы понеслись через ночь в призрачном сиянии Буймиша, и Люк был с ними. Потому что теперь эта стая казалась своей. Близкой и понятной. И он, Люк, управлял драконами.
        Строптивый Енси, оказавшись в воздухе, стал вдруг легким и покорным, подчиняясь даже самому слабому прикосновению. Рядом летел Круглый, и его прижатые к голове уши слегка подрагивали. Люк отдавал приказания через экран Енси. Чам объяснил, как запускать общую программу управления драконами, и оказалось, что машины задуманы для общего боя. Для того, чтобы сражаться в команде. Не обязательны Всадники для драконов. И это очень удобно. Даже если машина гибла, на ней не было человека, и потому потеря была восполнима. Надо просто сохранить плату и после опустить ее в Живой металл.
        Как там говорила Мара? Одно из правил войны? Всегда сохраняй плату своего робота.
        Жаль, после прошлого боя Люк не смог подобрать драконьи платы, оставшиеся на острове. Но он сможет это сделать нынешним утром, когда убьет Тхана. А он должен убить древнего дракона. Это надо сделать сегодня, сейчас, этой же ночью.
        И тогда Чам покажет Люку весь Белый город, раскроет все его секреты.
        И еще Люк сможет забрать в Белый город свою семью.
        Камлюки встретили множеством огней и оглушительными взрывами. Пустыня полыхала, и свет Буймиша мерк при этом горячем зареве, в этом яростном бою. Люк увидел отблески огня, пока летел над океаном, и понял, что подобраться в спокойной тишине ночи ему не удастся. Для себя он решил, что сначала еще раз напоит своих драконов Живым металлом, а после отправится по душу Тхана, и вот - подходы к Костровой Башне закрывали огромные длинные машины.
        Подходы, подлеты - огонь вспыхивал всюду, куда бы ни смотрел Люк.
        Небо стало красным, песок раскалился до ярко-белого цвета. Костровую Башню окружили длинные блестящие машины, размерами превышающие драконов. Двигались они медленно и тяжело, но стреляли метко. Им удалось разрушить верхний этаж Костровой Башни и пробить здоровенную брешь в воротах.
        Против них сражались драконы, и Люк затруднялся определить, на чьей стороне преимущество.
        Откуда взялись эти длинные машины? Что им надо?
        Хотя последний вопрос неуместен. Всем, кто собрался сейчас в Камлюках, нужен Живой металл.
        Хвала Настоящей Матери, людей Люк внизу не наблюдал. Ни одного человека, ни одной темной фигурки воина. Видимо, длинные машины управлялись на расстоянии. Или действовали сами по себе.
        Ведь действовала же по собственным программам Гадина.
        Драконы в небе тоже сражались сами по себе, Всадников на их спинах не было.
        Ладно. Если уж и вступать в бой, то на стороне своих, на стороне драконов.
        И Люк приказал машинам открыть огонь с тыла длинных громадных машин. Похожие на округлых гусениц, вражеские механизмы оказывались гораздо быстрее и проворнее зимонааков. Тройка первых драконов Люка ударила по ближайшему ряду машин, в котором было семь или восемь червяков, и пара из них тут же запылала, взорвалась, взметнулась вверх бело-голубым пламенем.
        Но стоявшие рядом вмиг развернулись, высоко подняли головы и ответили мощным лазерным ударом.
        Люк был к этому готов, не первый раз участвовал в битве. Маленький экранчик на спине Енси поблескивал готовностью к работе, и достаточно было только легких прикосновений пальцев. Легких и быстрых.
        Люк успел увести свои машины с линии огня. Драконы сделали круг и снова ударили огнем, густым и жарким. Еще два вражеских червяка запылали, точно приготовленные для костра дрова.
        В ответ поднялись уже четыре червя, и их лазерные удары на этот раз оказались гораздо точнее. Круглого сразило наповал, просто перерезало пополам, и на горячий песок упали две половинки дракона.
        «Погибла плата», - понял Люк. Круглый не успел выдать шар с главной платой, погиб, и теперь уже ничего нельзя сделать. Значит, надо двигаться быстрее. И убивать быстрее.
        Убивать Люк умеет.
        Енси поднялся выше и камнем, изрыгающим огонь, упал на длинные машины. Направленный на него лазерный удар был сметен яростным пламенем. К атаке Енси подключились еще три дракона, и несколько мощных огненных струй, слитых воедино, не просто вмяли в песок пять машин-ящериц, но и моментально выплавили в песке громадную, пылающую белым яму.
        - Есть! Поджарили их, Енси! - прокричал Люк.
        Дракон довольно фыркнул и легко ушел в новый вираж, набирая высоту.
        Машины Люка двигались быстро и легко. И как же приятно было ими управлять!
        Еще одна атака, еще один удар.
        И вот Люку удалось смять наступательную линию врага. Оставшиеся роботы-черви пришли в некоторое замешательство. Как понимал для себя Люк, их строй оказался нарушен, и разработанная программа атаки забуксовала. Где-то справа громадные машины-черви все еще продолжали стрелять, но на них обрушились драконы, поднявшиеся из Костровой Башни. Итак, ход сражения удалось переломить, врагу нанесен непоправимый удар. У Люка в потерях только одна машина.
        - Хорошо сработано, Енси! - крикнул Люк, похлопывая свою машину по шее. - Теперь вперед, к Храму Живого металла. К Костровой Башне!

2
        Люк собирался пройти через разбитые ворота Башни, спуститься в Храм и вынести Живой металл в специальной каменной чаше, предназначенной именно для такой цели - поить драконов. Чаши хранились в боковой комнатке в самом Храме, и Люк не раз видел, как это делается.
        Да что там - однажды он наблюдал, как это делал отец. Хмус пострадал в жестокой схватке, и, чтобы помочь дракону восстановиться, отец вынес для него большую чашу с Живым металлом.
        Теперь то же самое хотел сделать и Люк.
        Препятствий ему чинить не станут, ведь теперь, как он понимал, Костровой Башней и всем племенем Инимайтов управляют пророки, такие же, как Чам. А это значит, что драконы, с которыми прилетел Люк, выведены в источнике, в Храме. Рождены, выращены и отправлены в Белый город.
        Белый город как-то связан с Храмом Живого металла, а пророки как-то связаны между собой.
        В этом следовало разобраться, и это было еще одной причиной, по которой Люк оставался с драконами.
        Енси рванулся вперед, набрал высоту, и развалины Костровой Башни - а неприступная когда-то крепость теперь походила именно на развалины - остались далеко внизу. Енси выбирал удобное место для посадки.
        И тут Люк, вспомнив Хамура и вошей, наклонился к самой шее Енси и тихо проговорил:
        - Ты его видишь, Енси? Ты ведь тоже его видишь! Атакуем, железная морда! Огонь!
        За развалинами Башни, на приличном расстоянии, прямо среди барханов пустыни сияла огнями большая круглая дыра. Синие и голубые отсветы, крохотные искры, взметающиеся в воздух и раскрывающиеся снопом огоньков, точно диковинные цветы - все это указывало на то, что путь в главный зал Храма открыт. Блики раскрашивали песок разными оттенками, слышался гул людских голосов, рычание драконов и гудение роботов. И над всем этим возвышалась огромная, невероятно огромная фигура черного дракона Тхана.
        Своего противника Люк узнал бы даже в кромешной темноте. Движение огромных крыльев, своеобразная посадка головы, желтые хитрые глаза, такие большие и такие умные. Громадные зубы и хвост, тянущийся так далеко, что буквально терялся в темноте, слишком далеко, чтобы света из отверстия в песке хватало на него.
        Люк не успел напоить своих драконов, но он обязан помешать Тхану восстановить силы. Каким образом эта машина сумела снова открыть проход? Каким образом вообще прилетела сюда?
        - Огонь! - зло сказал Люк, и, хотя его голос звучал совсем тихо, Енси его услышал.
        И услышали остальные драконы. Они рванулись темными, распластанными в воздухе фигурами, их рычание слилось в один звук, а огневой удар - в одно сплошное ревущее пламя.
        Удар! Тхан услышал и понял. Он сумел подняться в воздух - его громадная туша, казалось, заполнила собой все пространство. Но именно потому, что он был таким огромным, ему не удалось уйти от огня. Тяжелая пылающая волна, нагревающая пространство, ударила в грудь черному дракону и отбросила его на барханы.
        Песок взметнулся огромной тучей, на миг закрывая врага. Енси победно поднял голову и выдал длинное рычание. Радостное рычание, празднующее победу.
        И тут из отверстия в песке, из этого прохода, столько времени скрывавшегося под толщей песка, вывалились два прозрачных шара. Точно на таком же шаре когда-то спасся Люк и его Мэй.
        Тех, кто находился внутри этих летающих штуковин, рассмотреть не удавалось - дым сражения здорово снизил видимость. Люк различил только темные фигурки, крепко державшиеся за рычаги. Резкий лазерный удар оказался неожиданным. Луч был тонким и быстрым, и его хватило, чтобы напрочь срезать крыло у одного из драконов Люка. Машина тут же рухнула вниз, потому что с одним крылом драконы не могут летать.
        Сфера мгновенно развернулась, и последовал еще один удар.
        Второй шар тоже выстрелил, и Люк еле успел отвести своих драконов. Лазерные лучи вспороли воздух, не позволяя подобраться к Тхану и нанести последний, смертельный удар.
        - Зараза! - крикнул Люк. - Енси, вверх и атака!
        Сферы не были опасными противниками. Они скорее напоминали надоедливых путоков, которые мельтешили над головой, хватали за волосы и громко кричали. Достаточно было парочки драконов, чтобы отвлечь тех, кто управлял этими шарами. Два дракона взвились в воздух, опустились немного в стороне и выдали длинный залп. Есть! Первый шар просто унесло в пустыню и бросило на песок. Поверхность этой круглой штуки не горела, но нагревалась - это точно. Сейчас ее пилоту приходится жарковато.
        Вторую сферу тоже отнесло в сторону, но удар пришелся лишь по касательной, даже не повредив ее стенок. Люк перегнулся, чтобы рассмотреть, кто же из Всадников его племени додумался до управления древними летающими шарами. Дым рассеялся, и, пока Енси делал очередной вираж, набирая высоту, удалось рассмотреть тонкие фигурки с длинными волосами. Девчонки, что ли?
        Да быть не может! Никогда не воевали женщины Всадников! Ни одна женщина и близко не подходила к драконам или каким-либо еще военным штукам! Ни одна, кроме Мэй…
        Мэй!
        Люк резко развернул Енси и заставил снизиться. Так и есть, это Мэй! Ее светлые кудряшки, ее белая рубашка. И Тигаки! Чтоб ему сдохнуть! Это же Тигаки!
        Он только что стрелял по своим!
        Люк заставил дракона снизиться, но в этот момент поднялся Тхан, и его мощный тяжелый удар смел Енси и Люка. Огонь прошелся вскользь, подпалив хвост и крылья машины. Воздушный поток унес и кинул на песок Енси и его Всадника. Не удержавшись, Люк слетел вниз. Хорошо, что песок мягок, он загасил огонь на драконе и уберег человека от тяжелых ушибов и ран.
        Но песок же засыпал глаза, забился в рот и нос, и Люку с трудом удалось отплеваться и втянуть в себя хоть немного горячего воздуха, полного горького пепла. Тхан ударил еще раз - теперь уже в троих подлетающих драконов - и с легкостью смел их, как будто они были мелкими птицами. Один из драконов Люка вспыхнул, точно сложенные для костра дрова. Его пылающая ярким оранжевым пламенем фигура упала на песок совсем рядом с все еще открытым верхним входом в Храм.
        Люк кинулся к Енси, пытающемуся подняться, забрался в седло, к экрану, и скоординировал атаку. Уцелевшие машины он разделил на три части и направил на Тхана. С трех разных сторон, тройной удар.
        Отлично, черная тварь! Получи, зараза!
        Люк поднял глаза от экрана как раз вовремя, чтобы заметить надвигающийся на него прозрачный шар. Мэй и Тигаки атаковали его! Они собирались стрелять по Енси! Дуры!
        Ему повезло, что девчонки не очень хорошо владели своим летающим средством. Пока они разобрались что к чему и направили удар, Люку удалось помочь Енси подняться. Теперь, железная машинка, давай-ка мы опустим этих глупых девчонок вниз, на песок. Вот так. Одно движение крылом Енси, и шар улетел вбок, выпуская лазерные удары просто в воздух. Надо помешать этим дурехам атаковать! Надо вытащить их из шара. А для этого придется его разбить.
        Енси, поднимайся! На крыло, машина!
        Раненый Енси двигался медленно и неуверенно. Заваливался на бок и с большим трудом набирал высоту. На такой машине не повоюешь, но и оставить его Люк не мог. Он оглянулся, увидел черного Тхана, сумевшего чудом избежать множественной атаки Люковых драконов. Ему крепко досталось, но он был жив. Он все еще был жив, зараза!
        Он поднимался над взметающимся в воздух песком, вытягивал голову, открывал пасть, и глаза его, эти желтые наглые глазюки, были направлены на Люка. Он собирался убивать, этот громадный черный дракон! Он собирался убивать Люка и Енси.
        Хорошо, тварь! А мы сделаем так!
        Люк наклонился, заставил Енси опуститься предельно низко и направил свою машину прямо на Тхана. Попробуй выстрели и попади! Стрелять под собственное брюхо неудобно. Енси красиво ушел в сторону, обогнув неловкую громадную черную тушу Тхана, зашел за спину и ударил мощной струей огня. К нему подключились еще два дракона.
        Тхан пошатнулся и поднялся в воздух - большая тяжелая машина, которая на глазах набирала скорость и становилась подвижной, быстрой и чудовищно опасной. Вот теперь, когда Тхан оказался в воздухе - теперь он представлял из себя просто убийственную опасность. Битва затягивалась, опасно затягивалась. Уже поднялся в воздух прозрачный шар с Мэй и сестрой внутри, где-то за спиной набирал высоту второй шар с незнакомым пилотом. Значит, пора взмыть и в первую очередь сбить вторую сферу с незнакомцем. С этим вообще не стоит церемониться - просто убить, и все!
        Люк рванул вверх, но Енси еле двигал крыльями, и набрать нужную скорость не получалось. Медленно, слишком медленно он двигается. Тхан поднял голову, готовясь нанести смертельный удар, и тут произошло неожиданное.
        Увлекшись битвой, Люк не заметил, как со стороны моря надвинулись другие роботы. Роботы-черви, ползущие с невероятной скоростью. За их длинными телами клубилась песчаная туча, закрывающая небо, над их головами сияли огни маленьких татику. Воздух звенел и сиял от множества выстрелов и взрывов. Роботы-черви окружили светящийся вход внутрь Храма - ту самую большую круглую дыру в песке, откуда вылетели прозрачные сферы. Теперь черви стремились внутрь, к Источнику, чтобы вырасти и стать еще больше, еще опаснее и наглее.
        Этого нельзя допустить! Источник принадлежит только Всадникам и их драконам!

3
        Тхан поднялся высоко в небо, стараясь избежать лазерного удара червей, Люк последовал за ним. Глянул быстро на черного дракона и пальцами показал, что надо атаковать вместе. Желтые глаза Тхана нагло сверкнули, но дракон не возразил.
        Следующий удар на роботов-червей совершили вместе. Люк собрал своих драконов, и те обрушились огненным вихрем. Стреляли и уничтожали до тех пор, пока не осталось ни одного червя у сияющего отверстия Храма. Люк видел, как поторопились отплыть в сторону два прозрачных шара. Видел, как его Мэй помогала черноволосому парню, второму пилоту сферы. Видела, как все трое забрались в более уцелевший шар и набрали высоту.
        Ладно, с этим он разберется после.
        Люк думал, что как только справится с червями - Тхан снова станет врагом, но обрушиться на черного дракона не смог. Тхан вовремя убрался с Камлюков - поднялся в небо и улетел куда-то вглубь песков. Скрылся из вида, исчез в лучах поднимающегося Светила.
        Летающий шар с Мэй и его сестрой тоже пропал. Ладно. Тхану вновь досталось, и досталось хорошенько, он еле выдерживал быстрый ритм битвы, заданный Люком и его драконами. Енси тоже пострадал, но зато вход в Храм был свободен. Полностью свободен от огромных червей. Люк направил свою машину внутрь, к источнику, и, сидя на спине дракона, наблюдал, как Енси пьет Живой металл.
        Оставалось только подвести итоги битвы и возвращаться в Белый город.
        Глава 13
        Люк. История Белого города

1
        Енси пил Живой металл медленно и долго. Делал большие глотки, фыркал, дергал ушами и шевелил крыльями. Казалось, что внутри робота огромная бездонная пропасть, которую он никак не может заполнить.
        Пророк, стоящий на галерее, какое-то время глупо таращился на Люка, перекладывая из одной ладони в другую длинный черный посох, потом воздел руки и принялся вещать о том, что драконы достойны Живого металла.
        - Напои своего дракона и пусти его в бой! Он совершит ради тебя множество подвигов, твой дракон! Он будет сражаться с врагом, уничтожит всех жителей Городов и защитит источник Живого металла! Напои своего дракона! - кричал пророк.
        Его звенящий голос, полный металла и горячего огня, приковывал внимание и увлекал. Чем больше говорил лысый пророк, тем больше хотелось его слушать. Слова зажигали кровь и звали в битву. Теплела под ладонями лука седла и становилась тяжелой рукоять меча. Сражаться! Сражаться с врагом прямо сейчас! Не медлить ни ми нуты!
        Люку уже казалось, что Енси слишком долго пьет из источника. Он снова стал думать о длинных машинах-гусеницах на поверхности Камлюков, представлял, как поджариваются в драконьем огне их блестящие, гладкие тела, как распадаются на части ладные роботы, как разлетается во все стороны раскаленный песок.
        Вперед, к оружию!
        То же самое чувствовали и остальные воины в Храме. Они следили за тем, чтобы маленькие, только что вылупившиеся дракончики вдосталь напились из источника и после направляли огромные машины к выходу из храма. Всадники готовились к новому бою за свой Храм и за свой источник.
        Люк хлопнул по шее Енси, едва тот оторвал блестящую морду от сияющей плазмы, и направил его вверх, к отверстию в куполе Храма. Вперед, туда, где бушует новое сражение!
        Енси выбрался к светлеющему небу, поднялся над землей и сделал большой круг. Над пустыней стелился бурый дым, воняло гарью: горелым машинным маслом, горелым пластиком и - совсем немного - горелой человеческой плотью. Светило едва поднялось над горизонтом - красное, огромное и пылающее, точно костер из погибших драконов. Темная гладь океана сияла, отражая багряные лучи Светила, и воздух высоко в небе казался холодным и колючим. Этот воздух, свежий, пахнущий солью, слегка перебил вонь после недавней битвы, а дым, стелющийся понизу, отнесло вглубь пустыни. Люк оглянулся и понял, что битва выиграна. Тхан и драконы отбили источник у длинных роботов-червей, и теперь можно возвращаться в Белый город драконов.
        Люк помотал головой, потер лоб ладонью, прогоняя последние слова пророка, которые все еще звучали в мозгах, как наваждение, и принялся собирать остатки своей стаи. Из девяти машин уцелело только четыре, не считая Енси. Все четверо успели напиться Живого металла и потому выглядели как новенькие.
        Люк скривился, подумав о том, что Тхан скрылся в глубине Камлюков и задание не выполнено, и велел Енси набирать высоту. Пора домой…

2
        Это казалось странным, но теперь Люк думал о Белом городе, как о своем доме. И пока драконы несли его под облаками, он представлял себе стены Белой башни, сверкающие в лучах Светила, представлял тихую и спокойную драконью площадку и множество умиротворенных машин на ней.
        Люк устал. Его правая рука снова была обожжена, не сильно, не до волдырей, но все равно кожу пекло и это причиняло некоторые неудобства. Над бровью щипала небольшая ранка, кровь то и дело стекала по виску, и приходилось постоянно вытирать липкую жидкость.
        Несколько ссадин на предплечьях - и это все, пожалуй. В остальном он не пострадал и потому был уверен, что после хорошего отдыха будет как новенький.
        За время полета Люк несколько раз дремал в седле, чувствуя под коленями теплую чешуйчатую поверхность драконьего бока. Драконья стая находилась довольно высоко, машины летели быстро, и ледяной ветер заставлял опускать голову и прижиматься к шее Енси. Одежда, которую выдал Чам, действительно согревала, и потому Люк не чувствовал холода. Мерзла лишь голова и шея, но Всадник так устал, что не замечал этих мелких неудобств. Он дремал, просыпался и снова погружался в сон.
        На узорном кожаном поясе, покрытом диковинными иероглифами, висел меч древних Всадников, меч его предков, на котором время от времени вспыхивали замысловатые знаки. Меч словно выполнял заданные программы, словно обрабатывал некую информацию. Люк не знал всех этих символов, но ему было все равно: теперь это было его оружие, а от оружия требовалось только одно - убивать и не подводить.
        Старый меч его предков соответствовал этим простым требованиям.
        Люку снилась битва. Как неясное марево, полное оранжевых всполохов, мелькающих драконьих крыльев, рычания, гудения огня и собственной уверенности в силе и победе. Люк не мог точно рассмотреть, против кого сражался, он лишь направлял своего дракона отрывистыми движениями ладони. Сон был привычным и мутным. Хотелось, чтобы он прекратился, и потому Люк просыпался, с трудом открывая глаза, но потом на него снова наваливалась дремота, и он вновь оказывался посередине призрачного боя.
        И вдруг среди всего этого яркого огненного бреда появился Тхан. Он возник, как огромная черная фигура, и его морда с желтыми насмешливыми глазами так ясно проступила во сне, что Люк вздрогнул. Тхан распахнул пасть, но не дыхнул огнем, а лишь сказал, коротко и четко: «Перестань выполнять программы, Всадник!»
        Люк проснулся и обнаружил, что Енси приземляется на драконью площадку. Светило заливало окрестности ласковым светом, приятное тепло согревало и навевало сон.
        Люк спрыгнул с дракона, внимательно осмотрел приземлившиеся машины - остатки своего небольшого войска - и направился к Белой башне. Миновал синие столбы, еще раз оглянулся, отмечая про себя безлюдность и тишину древнего города. Башня ждала его: крупные ступени успели выдвинуться, приглашая следовать наверх.
        Только шагая по ступеням, Люк осознал, насколько устал. Ноги, словно налитые свинцом, еле поднимались. Каждый шаг, каждый пролет занимал слишком много времени, так ему казалось. Он полз, будто гусеница, и в голове совсем не осталось мыслей. Душ и сон - вот все, о чем думалось.
        Люк так и сделал. Забрался в душ, привычно скинув одежду на пол. После завернулся в полотенце и, не обращая внимания на дурацкие вопросы Чама, поднялся наверх, к мониторам. Он привык спать в удобном кресле наверху, и сейчас его тянуло туда, в эту комнату управления. Зачем - он и сам не мог понять.
        Его грязная одежда, пояс и меч остались внизу, около душевой комнаты.
        Чам последовал за ним, и Люк с удивлением понял, что робот-пророк доволен.
        - Ты почти справился с заданием. Почти победа. Жизненные данные Тхана, которые нам удалось уловить, очень слабы. Еще одна такая атака, и черный дракон умрет, - сообщил Чам, прищурив круглые глаза.
        - Значит, я заслужил некоторых объяснений, железная башка. Значит, ты можешь рассказать мне, что это за таинственная линия власти, которую вы мне обещали.
        Чам замолчал, несколько раз моргнул, словно в его бестолковые глаза попала соринка. После заявил, что информации нет и он ничего не может пояснить.
        - Как это так? - нахмурился Люк.
        - Информация придет позже, когда Тхан будет мертв.
        - Тогда объясни, почему вы меня ждали. Ты сказал, что я должен был прийти в этот город и все тут хранится для меня. Информация, которая для меня, - где она?
        Чам важно кивнул и заговорил:
        - Ты знаешь, где эта информация. Она вся тут. Ты можешь ее считать и использовать. Эту информацию никто не может заблокировать, она спрятана в здешнем сервере. Она только для людей. Информация не для роботов, но для людей. Ты должен был прийти, твое рождение было смодулировано. Потомок Потрепанного Птаха должен был родиться, потому что Потрепанный Птах оставил после себя двоих сыновей. С большой теорией вероятности он просчитал своих возможных потомков. Я просчитывал для него возможное развитие событий. И мы пришли к выводу, что Железная война вспыхнет вновь, и тогда придет его потомок, который сможет остановить эту войну. Ты - потомок Потрепанного Птаха, и ты сможешь остановить Железную войну.
        - Я понял. Ты можешь рассказать мне о прошлом, но о линии власти Белого города не можешь? Чем был раньше Белый город? Кому принадлежал?
        - Нет информации, - коротко ответил Чам.
        Его голос был ровным и абсолютно спокойным.
        - Тогда ты свободен. Я почти выполнил твое поручение, и теперь желаю отдохнуть. Шагай отсюда, пророк Чам, ты свободен.

3
        Это казалось очень странным. Только что Чам очень оживленно рассказывал о Потрепанном Птахе и его потомках, но как только речь зашла о таинственном Белом городе и линии власти, как на пророка напал ступор. Словно сработали блокировки.
        Что такое внутренние блокировки роботов, Люк знал. Он ставил подобные для драконов. Например, блокировка, запрещающая пугать мьёков. То есть рядом с этими животными дракон не мог выпускать дым или огонь, даже если бы захотел. Эти установки прививали дракончикам с рождения, это был один из базовых навыков.
        Блокировки - дело не сложное, следовало просто произнести нужное слово. Для каждого дракона оно было свое, особенное. Его подбирал владелец дракона, и едва звучало заветное слово, как робот подчинялся - так называемое словесное управление.
        Вдруг для Чама тоже сделали блокировки? Только кто?
        Люк хмуро усмехнулся. Теперь у всех был один главный враг - Мара. И если Мара управляет Чамом, то она управляет и драконами. И тогда это именно Маре нужна смерть Тхана.
        Люк тронул бровь, потянулся и достал с нижней полки под ближайшим монитором серебристую пластиковую баночку с кнопкой-дозатором внизу. Заживляющую мазь он предпочитал держать наверху, в комнате управления.
        Устроившись в кресле, Люк взялся смазывать обожженную руку и царапину на лице.
        Итак, что мы имеем? Мару, которая желает убить Тхана и в обмен на это готова отдать Люку в управление целый город. Но чем раньше был этот город?
        Ответ может находиться прямо здесь, в этих файлах. Как звучит слово «белый» на старом языке?
        Люк это знал, он знал все обозначения цветов, потому что в диалекте Вурногов эти слова ничуть не изменились.
        Итак, запустим в поисковик слово «белый». Что мы получим?
        Пришлось повозиться, подбирая нужные знаки, но в итоге все получилось. На гладкой поверхности темного блока-пульта появился квадратный голубой экран и ряд значков, обозначающих файлы-записи. Множество записей. Некоторые записывал Потрепанный Птах, а некоторые - человек по имени Тамагури-Таган.
        Люк выбрал первый попавшийся файл и нажал значок, запус кающий его в работу.

4
        Давным-давно, еще во времена Железной войны на планете Эльси поднялись два великих города. Их построил человек-робот, прилетевший с далекого Буймиша. Уникальные города с уникальными технологиями, с новейшими моделями роботов, с полным электронным обеспечением жизнедеятельности. С заводами, производящими платы и готовых роботов. С собственным источником плазмы, который находился в Белом городе.
        В этих двух городах писались уникальные программы для роботов, и создавали их люди, которых обучали в специальных школах. Только в двух городах на всей планете Эльси людей обучали программированию. Платили за эту работу очень хорошо, и многие люди мечтали попасть в Белый город или в Бен-А-Эльси, чтобы получить хорошее образование и работу.
        Их называли городами мечты, Белыми городами или двумя чудесами света.
        Конечно, на планете бушевала война, мира и покоя не было нигде. Но два чудесных города обладали мощными армиями современных боевых машин, которым не было равных. У Белого города и Бен-А-Эльси имелись драконы. Сотни огромных, сильных драконов, подчиняющихся людям.
        Тем людям, которые жили и работали в этих городах.
        Человек-робот, построивший Белый город и Бен-А-Эльси, являлся также и представителем Торговой Гильдии. Одним из главных его представителей. И звали этого человека Тамагури-Таган.
        Он был биороботом, этот Тамагури-Таган, и жил уже очень, очень давно. Его родиной был далекий Буймиш, но планета Эльси стала для Тамагури новым домом. Он сотрудничал с людьми, и их совместный труд делал общую жизнь в городах хорошей, безопасной и доброй.
        Люди жили вместе с роботами. И все они были свободными.
        Даже драконы были свободными.
        Программы, которые создавали люди для роботов, подразумевали свободу выбора. Каждый дракон сам выбирал, кому служить и кому помогать. Драконы всегда выбирали людей.
        «Каждое думающее создание имеет право на свободу» - это было главным девизом городов.
        «Свобода цены не имеет» - так звучал клич драконов и людей.
        Именно это изречение и было написано на синих столбах и на синих воротах Белого города.
        Свобода цены не имеет.
        Люк тщательно перенес изречение на маленький планшетик, напоминающий тонюсенькое, гибкое стекло. После еще раз всмотрелся в знаки, пытаясь их запомнить.
        Свобода цены не имеет.
        Это значит, что свобода бесценна.
        Для жителей и роботов Белого города и Бен-А-Эльси самым дорогим являлась их свобода.
        Так странно…
        Для Всадников пустыни, например, самым драгоценным являлся источник Живого металла, которым они владели. А драконы были всего лишь боевыми машинами, помогающими охранять этот источник и выживать. Боевыми машинами и членами семьи.
        Драконы все-таки были слугами семьи, потому что они были способны на добрые отношения к людям.
        Выходит, что такими драконов сделали в Белом городе? Это было задумано?
        Кем?
        Загадочным Тамагури-Таганом, правителем этих городов.
        Это он создал удивительный кодекс свободы, единственный свод законов, который признавали в городах. Кодекс свободы содержал в себе права и обязанности всех: и людей, и роботов. Люди и роботы были равны в правах и обязанностях.
        Они существовали вместе - люди и роботы. И они не воевали.

5
        Люк так устал, что глаза слипались сами собой. Он закрыл просмотренный файл, прошелся по серверной, потянулся. Информация была интересной, и это было только начало.
        Что случилось с двумя свободными городами? И как так вышло, что роботы стали врагами людей?
        Множество файлов хранилось на Девятом сервере. Множество древних секретов, которые помогут справиться с надвигающейся - вернее, уже надвинувшейся! - Железной войной.
        Но сначала надо поспать. Просто поспать, ни о чем не думая.
        На дворе стоял ясный и теплый день - здесь, под куполом Белого города, не дули холодные ветры и не лился бесконечный ледяной дождь. Здесь было тепло, уютно и безопасно.
        Поэтому Люк устроился на кресле, закрыл глаза и уснул.
        Ему снилась Мэй, и душа его наполнилась горьким чувством совершенной ошибки. Только вот в своем сне Люк никак не мог понять, что же он сделал не так.
        Глава 14
        Мэй. Лучший ме ханик пустыни

1
        Далекий океан казался бесконечной, непреодолимой дорогой. А жаркая пустыня - капканом, западней, поймавшей в свои сети. Светило превратилось в безжалостный костер, в огненную печь, уничтожающую все живое. И в ярких, беспощадных лучах песок сверкал, точно множество крохотных, неуловимых искр.
        Песок искрился. Светило сияло. Далекое небо утратило свой цвет и стало белым раскаленным куполом.
        Черная чешуя Тхана тоже раскалилась, и лишь глубокое седло оставалось более-менее приемлемым пристанищем, но и оно не укрывало от пустынного жара.
        - Тханчик, миленький, ну открой глаза, - слабым голосом ныла Тигаки и гладила громадную машину по горячей чешуе. - Посмотри на нас. Мы же умрем тут в пустыне, Тханчик…
        Мэй слушала это нытье, монотонное и до ужаса надоедливое, и молчала.
        Говорить не хотелось, да и не было сил. Язык стал громадным и шершавым от жажды и прилип к зубам. Просто застрял во рту и не двигался, словно не желая тратить последние остатки драгоценной влаги.
        Мэй сидела в седле, рядом с Тигаки и, закрыв глаза, снова и снова прокручивала в голове сцены недавнего боя. Люк атаковал их и чуть не убил.
        Его Енси - его клятый паршивец Енси! - ударил крылом по сфере, а потом выпустил струю огня, желая их сжечь. И Люк видел, кто сидит в сфере, очень хорошо видел. Он опустился чуть ли не к самым прозрачным стенкам шара, и Мэй смогла рассмотреть его бешеные черные глаза. Люк глянул прямо на нее, и столько злости, столько готовности убивать было в его жутком взоре, что на миг показалось, будто это кто-то другой сидит верхом на Енси.
        Кто-то другой, до ужаса похожий на Люка.
        Ее Люк изменился, превратился в бездушного робота. Во Всадника, желающего убивать.
        Что с ним случилось? А вдруг это уже не Люк, а биоробот, очень похожий на человека?
        Роботы тем и отличаются от людей, что умеют убивать без сожаления, и совесть их не мучит, и любить они не умеют.
        Роботы не умеют любить, и Люк превратился в робота и теперь уже не любит Мэй. И может ее убить, даже не дрогнув. Не остановившись, не ужаснувшись, не подумав и не пожалев.
        Мэй крепче сомкнула глаза, пытаясь удержать слезы. Последнюю влагу, оставшуюся в ее организме.
        Они застряли в пустыне, они сидят тут уже второй день. День, ночь и еще один день под беспощадным, убивающим все живое Светилом. На умирающем Тхане, на раскаленном желтом песке, сверкающем крошечными искрами.
        И нет сил даже пошевелиться, чтобы что-то исправить.
        Тхан смог уйти от преследования, но это стоило ему последних сил. Он улетел вглубь Камлюков, и океан остался где-то вдалеке, за тяжелым жарким маревом, за белым пылающим небом, за невидимыми горами и бескрайними барханами. Океан и долгожданный остров остались позади.
        Обессиленный Тхан свалился в песок и остался лежать там, закрыв глаза, крепко сомкнув пасть и выключив все системы общения.
        Мэй, Тигаки и новый знакомый Роган покинули сферу, которая под жарким солнцем превратилась в раскаленную сковородку, и теперь девочки сидели на спине громадного, черного и - судя по всему - мертвого дракона.
        Облак и Хмус пропали, сгинули во время жаркой битвы, и эта потеря жгла сердце не меньше, чем предательство Люка. Лучше бы Мэй оставила Облака на острове. Сейчас бы у ее родных был дракончик, надежный помощник и защитник. А теперь Облака нет, и новорожденного Хмуса тоже нет.
        И все из-за этого Люка! Из-за паршивца Люка!
        - Тханчик, ты должен нас услышать, - продолжала ныть Тигаки.
        Но ответа не было. Потому что все умирают: и люди, и роботы.
        А без любви какой смысл жить?
        Временами Мэй проваливалась в дремоту, и тогда ей снился Люк. Снились полеты под облаками, и Мэй ощущала тепло крепких ладоней любимого парня, чувствовала его дыхание около макушки, и родной голос управлял драконом, так просто и так радостно.
        «Вперед, Енси!» - говорил Люк.
        Мэй улыбалась и выныривала из радостных сновидений в жаркую реальность.
        В реальности была пустыня. Только пустыня, и это казалось так правильно, так естественно и так верно. Жизнь без Люка будет пустыней. Жаркой, убивающей пустыней…
        Когда пришла первая ночь и принесла с собой холод, от которого стучали зубы и дрожали коленки, Мэй и Тигаки, прижавшись друг к другу, еще надеялись. Еще думали, что Тхан вот-вот проснется и отнесет их на остров. Ничего такого не произошло. Пустыня поймала их в западню, и никакого спасения не было.
        Мэй молчала, думая о Люке. Ей хотелось дремать и дремать, чтобы снились полеты, снился Люк, небо, океан, и она была счастлива перед смертью. Хотя бы во сне.
        Роган куда-то пропал, но это уже никого не волновало. Скорее всего, Вурног решил пешком добраться до своих, но Мэй хорошо понимала, какое расстояние отделяет их от поселений Всадников.
        - Мэй, ну что ты молчишь? Вдруг им можно управлять через монитор, как Енси? Мэй! - Хриплый голос сестренки Люка звенел от слез и разочарования. - Ты что, тоже сдалась, как этот клятый громадный дракон? Ничего себе, Владеющая Драконами… сидит, нюни распустила… Мэй, ты что, плачешь?
        Горячие пальцы Тигаки коснулись щеки Мэй, и той захотелось оттолкнуть от себя навязчивую девчонку.
        - Точно, плачет… Нюни распустила. Из-за Люка, да? Думаешь, что Люк стал полным болваном и нас предал? Да! Так и есть! И когда мы доберемся до него, я ему все лохмы повыдергаю. Но мы должны до него добраться, Мэй! Ты понимаешь? Если мы тут сдохнем, кто вернет Люка? Кто, кроме тебя, Мэй, достучится до него?
        Мэй слабо улыбнулась и открыла глаза.
        Тигаки не понимает, что Люк изменился, необратимо изменился…
        - Мы доберемся до Люка, обязательно! - не унималась девчонка. - И Облака найдем. Вот увидишь!
        - Эй, девчонки! Воды не хотите? - раздался вдруг довольный и бодрый голос.
        Тигаки подпрыгнула от удивления, перегнулась через седло, а после закричала диким хриплым голосом, срываясь на шепот:
        - Роган! Роганчик! Ты принес нам воды?
        - Давайте слезайте! Я принес воды и еды. Предлагаю поесть, починить дракона и убраться отсюда. Хотите улететь из пустыни, девчонки? То-то же. Давайте слезайте, мелкие.
        Мэй открыла глаза, подняла голову и уставилась на смуглого Всадника, в руках которого был большой глиняный кувшин и корзинка с лепешками.
        - Сдохнуть можно… Где ты это взял?
        Слова давались с трудом, язык еле шевелился во рту. Большой неповоротливый язык…
        Мэй буквально скатилась с Тхана, рухнула на горячий песок, подскочила, держась за шершавый драконий бок, вцепилась в кувшин и принялась глотать живительную холодную влагу.
        Хвала Настоящей Матери! Как вкусно! Нет ничего вкуснее простой холодной воды!
        - Эй, оставь мне! Мэй, слышишь?
        - Где ты ее взял? - проговорила Мэй, передавая кувшин Тигаки.
        - Где-где… У здешних кочевников. Я знаю эти места, здесь проходит караванный путь. Черный дракон ваш молодец, дотянул до караванной дороги. Тут не очень далеко есть оазис, где караванщики запасаются провизией. Я дошел туда и обратно за ночь и утро. Девчонки, сейчас починим дракона и летим. Куда вы собирались?
        - Починим дракона? Ты что, умеешь чинить драконов? - недоверчиво прищурилась Мэй.
        - Я Вурног, девчонки, я не Инимайт. Я все умею. Пейте, ешьте и смотрите. Нет предела совершенству!
        Роган улыбнулся, показав белые зубы. Два передних зуба росли немного неровно, и щербинка между ними придавала улыбке парня некоторую хитринку. Хитро прищурившись и хитро улыбнувшись, Роган скинул с плеча кожаный рюкзачок с деревянными бусинами на завязках.
        - Хотите увидеть, как чинятся драконы? Пошли за мной. Эй, Городская, ты плакала? Не плачь, совсем скоро попадешь к своей мамке…
        - У меня нет мамы.
        - Да без разницы. У кого теперь осталась мама? - уже по-деловому проговорил Роган, направляясь к хвосту Тхана. - У меня ее тоже нет. Но сначала, девчонки, мы заберем моих братьев. Да и этой черной громадине не помешал бы глоток Живого металла. Впрочем, мы его и без металла поставим на крыло. Не первый раз, девчонки. Я ведь механик, сын механика. И мой дед тоже был механиком.
        Роган не походил на Всадников-Инимайтов. Его волосы, довольно коротко остриженные, торчали во все стороны непокорными черными лохмами, и никаких косичек он не плел, никакие хвосты не завязывал кожаными шнурками. В обоих ушах качались маленькие колечки из красного металла, по смуглой шее около левого уха спускалась вязь замысловатой татуировки, выполненной красной краской. В левую бровь было продето совсем маленькое колечко, и все эти мелочи: колечки, татуировки и три длинных шрама у ключицы - придавали Рогану-Вурногу очень живописный вид.
        Двигался парень мягко, бесшумно, словно скользил по песку. Мэй последовала за ним, то и дело откусывая от лепешки большие куски и радуясь простой еде так, словно она жевала изысканное кушанье. Итак, Роган собрался чинить дракона? Интересно, как он это сделает? Забьет в него пару гвоздей, чтобы все держалось на месте и работало как надо?
        А Роган уже приблизился к длинному, невероятно длинному и мощному драконьему хвосту, уже прикоснулся к чешуе, и его гибкие смуглые пальцы пробежали по выпуклым погасшим чешуйкам, прощупывая их, простукивая и поглаживая, как будто шкура дракона хранила в себе нужную информацию, а пальцы Рогана являлись локаторами, улавливающими ее. Вурног двигался вдоль хвоста, дотрагиваясь до чешуи и прислушиваясь. После остановился, замер, присел и достал из рюкзака какой-то инструмент, похожий на плоский короткий ножичек.
        Его пальцы снова принялись ощупывать чешую, а когда остановились на нескольких потухших крупных чешуйках, Роган ловко подцепил их инструментом и сковырнул, точно это была скорлупа яйца ящеров. Чешуйки поддались не сразу, но парень был упорен, и вот на песок упали кусочки погасшего Живого металла. Мертвые, ни к чему не пригодные.
        Мэй помнила, как совсем недавно Люк делал ложные ключи из таких вот кусочков, потому наклонилась, подняла черную чешуйку, зачем-то понюхала и покачала на ладони.
        Роган быстро оглянулся, ухмыльнулся и снова взялся за работу.
        - Сейчас мы посмотрим, что случилось с этой машиной, - пробормотал он, неустанно счищая чешую в одном месте, в самой середине драконьего хвоста.
        - Зачем ты это делаешь? - спросила Тигаки.
        - Сейчас увидите. Работает главный механик клана Гоу, клана механиков. Мне нет равных, девчонки. Смотрите и удивляйтесь!
        Роган был болтлив и весел. Вместе с ловкими смуглыми пальцами неустанно работал и его язык. Он умудрился расспросить у Тигаки, сколько в семье детей, как зовут ее сестер и братьев и сколько мьёков у них в стаде. Сестренка Люка отвечала неохотно, но зато от души смеялась над шутками Рогана.
        Мэй тоже вытерла слезы и слабо улыбалась, наблюдая за работой веселого механика.
        - Ну, а ты, Владеющая? Чего нюни распустила? - проговорил Роган, закончив очищать драконий бок от чешуи, и спрятал свой инструмент в рюкзак. Кожа дракона, лишенная чешуйчатого покрытия, оказалась темной и блестящей. Темно-синий металл отражал небо и пустыню. - Я думал, ты храбрая. Ты и должна быть храброй, правильно? Такие Всадницы, как ты, ничего не боятся.
        - Что ты сейчас будешь делать? - хмуро спросила Мэй, не поддаваясь на его подначивания.
        - Вот что.
        Роган вооружился небольшой железной штучкой, похожей на маленький лучевой меч, быстро, но аккуратно сделал глубокий круговой надрез и осторожно вынул толстый лоскут кожи, искрящийся по краям. Внутри у Тхана все сияло.
        - Видишь? - Роган отступил на шаг и улыбнулся с таким видом, как будто это лично он создал уникальное драконье нутро, полное светящихся деталей из Живого металла.
        Металл внутри Тхана казался особенно живым: он не просто сиял и искрился, он как будто пульсировал, как будто прогонял через себя невидимую драконью кровь.
        - У драконов два мозга, - принялся пояснять Роган, - один в голове, а другой в конце основного проводника, в хвосте. Основной проводник - это все равно что позвоночник в теле человека. Он тянется через все тело робота и связывает два этих мозга. Второй мозг, или как его правильно называют «нижний», берет на себя все нагрузки, и энергетические в том числе. Он же отвечает за перераспределение энергии и за замену деталей. Робот может чинить сам себя, он так устроен. У него внутри достаточно запасов Живого металла, и второй мозг направляет Живой металл в те части, которые нуждаются в починке. Или в те детали, которые нуждаются в замене.
        Роган провел ладонью по драконьей чешуе, с любовью и нежностью провел, как будто Тхан был его собственной машиной. Это движение так сильно напомнило Люка, что Мэй еле сдержала слезы.
        Всадники будут всегда любить своих драконов. Наверное, больше, чем своих девушек…
        - И если дракон потух и не работает, значит, скорее всего, пострадал этот второй мозг. Вот мы сейчас и попробуем его починить. Мне нужна чешуя дракона, но живая чешуя, не мертвая. Я дам вам инструмент, вы осмотрите машину, найдете и снимете живые чешуйки. Не погасшие, понимаете, мелкие?
        Роган слышал, как Тхан называл Мэй и Тигаки мелкими, и перенял эту привычку. Не хотелось ему возражать, потому что это не имело смысла. Если они погибнут в пустыне, то какая разница? А если спасутся, то их пути все равно разойдутся.
        Но Тигаки считала иначе.
        - Мы тебе не мелкие, Вурног. Называй нас по именам, иначе сам будешь искать чешую. И вообще, Тхан - это наш дракон, он сам так решил.
        Роган широко ухмыльнулся и посмотрел на Тигаки так, что Мэй захотелось его ударить. Посмотрел прямо, не отрывая черных блестящих глаз, не моргая и не краснея. Смело и весело Роган посмотрел на Тигаки, и та вдруг смутилась, отвела взгляд, хлопнула в ладоши и демонстративно выставила руки перед собой.
        - Глаза свои бесстыжие убери, Вурног! - крикнула она.
        - Красавица, зачем так кричать? - тихо сказал Роган. - Я будут называть тебя так, как ты хочешь. Пустыня еще не видела девушки красивее, так зачем кричать? Не кричи, красавица. Найди мне чешую, и я привезу тебя в место, где течет кинель вместо реки, а вместо песка лежит сладкая кунойя…
        Мэй не знала, что такое «кунойя», но Тигаки, судя по всему, знала.
        - Болтун. Нигде вместо песка не лежит мед пустынных пчел, который вы называете кунойей, - буркнула она.
        Сладкие речи Рогана, судя по всему, растопили сердце сестренки Люка. Она хлопнула по драконьему хвосту и сказала, что найдет нужные чешуйки. Но пусть только Вурног попробует не починить дракона! Она ему все глаза выцарапает!
        - Я не сомневаюсь в этом, черноглазая моя, - ухмыльнулся Роган, подмигнул Мэй и запустил в разверстое брюхо Тхана руки по самые локти, что-то там нащупывая.

2
        - Ты знаешь, как искать живую чешую? - спросила Мэй у Тигаки, когда они отошли в самый конец длиннющего драконьего хвоста и нахальный Вурног уже не мог их слышать.
        - Да они должны светиться по идее, - ответила та.
        - Тут ничего не светится…
        - Светится, если присмотреться. Сам дракон очень горячий, нагрелся на солнце, как сковородка. Но некоторые чешуйки слегка прохладные. Самую малость. Посмотри сама. Тут почти вся чешуя живая, между прочим, - сказала Тигаки и принялась отковыривать черные кусочки Живого металла.
        Роган дал обеим девочкам по узкому ножу с загнутым концом, которые включались, точно лазерные мечи, выпуская слабые, едва заметные лучи. Ими и получалось отделять живые чешуйки, слегка расплавляя их и снимая с плотной твердой основы-кожи дракона.
        Требовалось всего пять таких деталек, потому с порученным заданием справились быстро.
        - Вот и славно, - сказал Роган, забирая ножики и чешуйки. - Сделаем из них запасные детали для нижнего мозга. Усилим его, и вполне возможно, что Тхан включится. Итак, следите за руками, мелкие… Ой, простите, красавицы. Сболтнул лишнее, вы уж простите своего механика. Лучшего механика, между прочим, на всех Камлюках…
        Тигаки снова покачала головой, выражая презрение к болтовне Рогана.
        - Итак, сделаем из чешуи круглые медальоны. Круглая форма - она ключевая, девочки. Она управляет всем, она совершенна. Она закончена, она зациклена сама на себе. Помяните мое слово, все в этой жизни просто круг. И мы тоже движемся кругами. Один цикл сменяет другой. За жарой приходят зимние дожди, Буймиш поднимается в самый зенит и становится маленьким, как шарик. После приходит Время Приливов, и все начинается сначала. Новый круг, новое повторение. Новая жизнь. И пока мы движемся по кругу, мы живы. Как только круг прерывается - наступает смерть. Спроси у старого механика, что такое жизнь, и он тебе ответит…
        Язык Рогана болтал без перерыва, но смуглые руки делали дело. Ловко орудуя ножом для снятия чешуек, делая лазерный луч невероятно тонким и слабым, Вурног вырезал из всех пяти чешуек идеальные кружки, плоские, темные, полные внутреннего, едва заметного сияния. Взвесил их на ладони, слегка покачал, поднял каждый на уровень глаз и внимательно рассмотрел на свет. Наконец сжал в кулаке, подмигнул Мэй и повернулся к отверстию в хвосте Тхана.
        Некоторое время он ковырялся там, поясняя, что вставляет эти кружки в схему нижнего мозга-проводника, укрепляя его, а потом отошел и махнул рукой, приказывая девочкам удалиться.
        Какое-то время ничего не происходило, но вдруг из отверстия в хвосте хлынул настолько яркий свет, что Мэй зажмурилась. Большая черная драконья туша вздрогнула, и голова Тхана оторвалась от песка.
        Тхан поднялся, шумно выдохнул густой дым и огляделся.
        - Что произошло? - низким, тяжелым голосом спросил он.
        Глава 15
        Мэй. Новые знакомства в Пристанище кочевников

1
        - Что произошло? - Голос Тхана, точно металлический гром, разнесся над раскаленным песком.
        - Ты чуть не умер, - невозмутимо ответил ему Роган.
        - Роботы не умирают, Всадник, - презрительно ответил ему Тхан и повернулся к Мэй. - Итак, мелкая, что произошло? Мой сон закончился, и я почувствовал в себе дополнительные силы. Мало сил, но это позволяет мне двигаться.
        - Надеюсь, позволит даже лететь, - вмешался нахальный Роган.
        - Этот Всадник, которого зовут Роган, умеет чинить драконов. Он тебя починил, - пояснила Мэй.
        - Как? - Тхан повернулся к Рогану.
        Тот охотно пустился в пространные объяснения, которые дракон тут же прервал, обозначив суть вмешательства в собственное нутро:
        - Ты сделал новые позвонки из моей чешуи?
        - Можно сказать и так. Пока работает. - Роган растянул губы в довольной улыбке.
        - Хорошая работа. Тогда мы можем лететь. На остров?
        - Сначала в оазис, тут недалеко. Там есть маленький поселок, который мы называем Пристанищем кочевников. Я брал там инструменты, их надо вернуть. Заодно мы подкрепимся и отдохнем, да и тебе кое-что перепадет, если ты понравишься тамошним старейшинам и если я смогу их убедить, что ты мой дракон.
        - У них не может быть источника Живого металла, - прервал его Тхан.
        - Зато у них могут быть запасы. - Роган высоко поднял брови и выразительно кивнул.
        - Хорошо. Летим. Указывай путь.
        - Только у меня одна просьба к тебе, дракон. Сделай вид, что ты молчалив, как камни, из которых сложены тамошние дома. Не открывай пасть и не говори умных речей. Старейшины оазиса - люди недоверчивые, подозрительные и чересчур осторожные. Если ты им не понравишься, они могут и не угостить тебя Живым металлом. А нас прогнать. У них имеются свои боевые машины, они хорошо вооружены и могут постоять за себя. А разве мы хотим новой войны? Уверен, Черный дракон, мы не хотим сражений. Мы хотим поесть, отдохнуть и спокойно убраться из этой пустыни. А ты желаешь Живого металла. Мы сможем все это получить. Летим?
        Тхан молча подставил крыло.

2
        Тхан медленно, тяжело оторвался от земли, и Мэй смогла оценить размеры Камлюков. Куда бы она ни кинула взгляд, куда бы ни повернула голову - везде лежали оранжевые барханы, искрящиеся под ярким Светилом. Небо над ними казалось почти белым, со слабыми, едва заметными розовыми разводами. И ни одного облачка до самого горизонта.
        Ни одного, даже самого слабого облачка!
        Такого Мэй еще не доводилось видеть.
        Тхан поднимался все выше и выше, но барханы не кончались.
        - И где это твое Пристанище? - недовольно протянула Тигаки, наклонившись над седлом и внимательно всматриваясь в безлюдную пустыню. - Как ты их только нашел? Тут же весь мир одинаковый…
        - Я Вурног, красавица. Механик, сын механика. Мы знаем Камлюки, как свою ладонь. Следуй, Тхан, туда, где встает Светило. Держи курс на восток. Точно на восток.
        Тхан молча повиновался.
        Потянулся бесконечный ряд барханов, а вскоре земля стала подниматься, песчаные холмы становились все выше и выше. Наконец появилась рыхлая скальная гряда оранжевого цвета. За нею пустынный ландшафт резко ушел вниз, песок поредел, местами показалась рыжая, голая земля. И вот Мэй увидела на горизонте деревья. Множество раскидистых деревьев с длинными, до самой земли, ветвями.
        Чем ближе подлетали, тем яснее становилось, что стволы у деревьев ярко-зеленого цвета, и прямо на их гладкой коре набухали огромные розовато-белые бутоны.
        - Это водные деревья, они растут около источника. У них длинные корни, которые достают до самой подземной реки. Если вдруг и колодцы, и ручей пересыхают, то влагу можно достать около этих деревьев. Они служат указателем, обозначают место, где подземные воды ближе всего к поверхности, - пояснил Роган.
        За водными деревьями потянулись ряды деревьев мелаги, на ветвях которых висело множество оранжевых фруктов. Чуть дальше росли кусты с ягодами хисиемы и еще какие-то незнакомые кусты с фиолетовыми ягодами, крупными, точно яйца путоков.
        - Вот оно, Пристанище кочевников, - довольным голосом сказал Роган, - здесь есть вода и еда. Приземляйся на круглой площади, дракон, посередине поселения. Площадь Ручья - вот как ее здесь называют. Там бьет источник, настоящий источник жизни для всего живого.
        Дракон медленно и осторожно опустился на площадь и занял ее целиком. Его длинный хвост проскользнул между низкими каменными домами и затерялся в про улке.
        С краю площади возвышалась небольшая скала, у подножия которой и брала начало узкая речушка. Она журчала и торопливо бежала по каменистому ложу, вдоль которого росли диковинные цветы.
        Вокруг площади теснились одноэтажные каменные домики с плоскими крышами, росли фруктовые деревья. Где-то в загонах мычали мьёки, и Мэй окружил букет запахов: навоз, печеные лепешки, кинель, дубленая кожа, дикие цветы и мокрый песок. Множество ярких запахов, делающих Пристанище удивительным местом.
        И ни одного дракона!
        В этом поселении не имелось ни одного дракона. Нигде Мэй не смогла углядеть темную драконью махину. Возможно, все улетели или прячутся где-нибудь за скалой.
        Едва Тхан опустился на площадь, как из домов вышли мужчины, бородатые, облаченные в светло-голубые рубахи и подпоясанные разноцветными поясами.
        Они слегка кланялись незнакомым гостям, поглаживали бороды и щурились от яркого света.
        - Щедрые дожди и ясные ночи для всех нас! - прокричав это приветствие, Роган спрыгнул с дракона, хлопнул его по шее, заставляя пригнуть голову, и протянул руку, помогая спуститься Тигаки, а после Мэй.
        - Быстрого ветра твоему дракону, - проговорил один из мужчин, тот, у которого подстриженная бородка серебрилась от седины, а волосы были черны и коротки.
        Тхан молчал, как и было договорено.
        И тут от группы мужчин отделился невысокий, коротко стриженный человек, чье лицо было красно-смуглым от жарких лучей солнца, а светло-карие глаза сияли мягким добродушием. Он показался Мэй очень странным, потому что девушка еще ни разу не встречала Всадника с короткими волосами. Даже патлы Рогана спускались ему до основания шеи и прикрывали уши.
        А у этого жителя Пристанища Всадников волосы поднимались надо лбом коротким темным ежиком, а затылок и вовсе казался оголенным. Так стриглись жители Городов, считая, что длинные волосы мужчинам только ме шают.
        Стриженый приблизился к морде дракона и вдруг припал на одно колено и поклонился.
        - Доброго дня тебе и попутного ветра, дракон бога Ким-Кигана. Мы рады послужить тебе, приказывай, - тихим голосом проговорил он.
        На груди у этого мужчины висел красный кожаный шнурок с овальным ключом-кулоном, и Мэй вздрогнула, опознав Третий Ключ. Ведь это был именно Третий Ключ! Не первичный, конечно, но все равно Ключ!
        Остальные мужчины точно так же опустились на одно колено и склонили темноволосые головы, безмолвно признавая величие древнего дракона.
        Тхан открыл глаза, поднял голову и заговорил, нарушив приказ Рогана.
        - Откуда ты меня знаешь, человек?
        - Я знаю пророчество, и я видел твое изображение в наших подземельях. Пришло время древних предсказаний. Началась Железная война. Мы готовы послужить тебе, дракон Ким-Кигана.
        - Его зовут Тхан, и это наш дракон, - хмуро сообщила Тигаки и выступила вперед с таким видом, будто собиралась драться за черного дракона, ни за что его не уступить.
        - Это верно. Я подчиняюсь этим девочкам, теперь я дракон их семьи, таков договор. - Тхан раздвинул громадную пасть в хитрой улыбке.
        Его желтые глаза блеснули довольными огоньками, а стоявший рядом Роган еле слышно прошептал:
        - Вот теперь все становится жуть каким интересным, девчонки…

3
        Живой металл для Тхана вынесли в большой каменной чаше, такой тяжелой, что тащили ее четыре человека. К краям чаши были приделаны железные кольца, в которые продели тяжелые железные брусья. С помощью этих брусьев и доставили чашу с Живым металлом к самой морде дракона. Мужчины молча ждали, когда их металлический гость утолит свою жажду, и Мэй невольно сама наклонила голову, наблюдая, как пьет Тхан.
        Конечно, для Тхана это был один большой глоток, но как сильно изменил Живой металл дракона!
        Его чешуя снова вспыхнула яркими синими искрами, на шее появилось несколько блестящих наростов, напоминающих костяной гребень, хвост стал гибким и подвижным, когти на ногах заблестели, словно их начистили с помощью песка.
        Тхан одним духом опустошил чашу, поднял голову и выдал глухое рычание, похожее на гром, сотрясающий землю. Мужчины поселения - их было человек пятнадцать или около того - вновь почтительно преклонили колени, а стриженый, который оказался старейшиной, пожелал Тхану попутного ветра и долгого полета.
        - Теперь позаботьтесь о моих Всадницах. И о Владеющей Ключами в первую очередь, - сказал Тхан.
        - Кто из этих двух девушек Владеющая? - тут же спросил старейшина.
        - Та, что со светлыми волосами, - ответил Тхан.
        - Неужели у нее все Ключи?
        - У нее и у ее парня все Ключи. Но ее парень не здесь. Ее парень - этот тот, кто должен прийти, потомок Потрепанного Птаха. Но он попал под действие «птичьей» программы, и мы его уже потеряли, - сказал Тхан, и это было непонятно.
        - Хорошо. Это хорошо. Время настало, и потомок Потрепанного Птаха нашелся. Значит, мы сможем выиграть Железную войну. Пойдем, Владеющая. И вы тоже идите. Роган, возьми свою девушку и держи ее крепко, ибо она твоя, - уверенно и твердо сказал старейшина, и Мэй снова удивилась.
        Тигаки недоуменно оглянулась, а Всадник-Вурног быстро обхватил ее за плечи и, сверкнув зубами, беззаботно сказал, что держит и не отпустит.
        - С каких это пор Инимайты роднятся с Вурногами, Всадник? - Тигаки возмутилась так громко, что с соседнего дерева взлетела парочка испуганных путок. - Убери свои руки, паршивец! Гляди, прилетит мой брат и свернет тебе башку!
        Она дернулась и выскочила из непрошеных объятий Рогана.
        Мэй усмехнулась.
        Тхан фыркнул и велел прекратить глупости.
        - Снова ваши гормоны, - пробурчал он. - Да никуда твоя девчонка не денется. И нечего им морочить голову, пророк. Ты ведь пророк, я правильно понял?
        Старейшина еще раз поклонился.
        - Я старейшина этого поселения, мое имя Пай-Данг Быстрый. Все называют меня просто Пай, и вы тоже можете так звать. Иногда я могу видеть видения о будущем, но в большинстве своем я просто толкую те пророчества, которые оставили нам наши предки. Они высечены на стене из Живого металла в подземной оружейной. Возможно, вы их увидите, но не ты, Тхан. Ты не поместишься в тех помещениях. Мы накормим гостей, они смоют с себя пыль, и вечером мы встретимся на Площади ручья. Мы разведем костер и поговорим.
        Пай Быстрый еще раз поклонился и повел гостей к дальнему домику, сложенному из белых камней.

4
        Откуда в пустыне взялись белые, абсолютно белые камни? Откуда взялось отливающее молочной желтизной, словно кость динозавра, дерево, из которого неизвестные мастера сделали двери в домах и покрыли их замысловатой резьбой? Застывшие на древесине драконы казались живыми.
        В домике, куда привели Рогана, Тигаки и Мэй, полы покрывала белая каменная плитка. На окнах висели занавески из тонкой шерсти; столы, шкафы и сундуки были сделаны из гладко обструганных деревянных досок и покрыты слоем белой краски. И даже печь, возведенную посередине большой горницы, тоже сложили из белых больших камней.
        Благодаря светлым краскам домик казался просторным и чистым. На гладких остывших камнях печи стоял большой пузатый казанок с густым мясным рагу, и запах этой еды наполнял все помещение.
        Хозяйка домика, высокая женщина с блестящими черными глазами и убранными в хвост черными волосами, тут же усадила гостей за стол, и каждый получил по полной миске овощного рагу, щедро приправленного мясом. Затем на столе появилось большое блюдо, полное лепешек, и еще одно блюдо с фруктами. Кинель в кувшине оказался таким прохладным, что Мэй выпила сразу две кружки.
        Густое рагу следовало черпать широкими металлическими палочками, потому что ложек в Поселении не придумали. Но есть хотелось так сильно, что Мэй буквально заставляла себя не хлебать с краю миски и не чавкать, торопливо глотая аппетитные сочные куски мяса. Ее руки дрожали, когда она отламывала очередной кусок теплой лепешки, и Тигаки чувствовала себя точно так же. Выпачканные щеки, жирные пальцы, быстрые движения вовсе не создавали благоприятное впечатление воспитанных девушек.
        Но что было делать? День, ночь и длинное утро, проведенное в пустыне без еды и воды, превратили их в дикарей. И к тому же Мэй уже было все равно, что о ней подумают красивые, стройные женщины, хозяйничающие в чистом домике. Ей вообще было все равно.
        С Люком случилось что-то непоправимое, она слышала загадочные слова черного дракона о программе «Хамур», под которую попал Люк. Правда, ничего не поняла, но безнадежность и отчаяние только усилились.
        Мэй сама не понимала, почему так расклеилась. Почему не осталось сил бороться и верить. Она никогда не была нытиком, никогда не жаловалась и не распускала нюни. А теперь от нее осталась просто какая-то клякса-размазня. Даже Тигаки и та выглядела гораздо собраннее и увереннее.
        А Роган - тот вообще вел себя так, как будто каждый день терялся в пустыне, а после находился. Ничего необычного, самая стандартная ситуация. И не факт, что завтра это не повторится, так чего зря причитать и ужасаться? Все на своем месте, все путем, все как и должно быть…
        - Хвала Настоящей Матери, вы наконец наелись. Бедные девочки, все лица обгорели под лучами Светила. Это же надо - застрять в пустыне… Что же ты, Роган, их не привел сразу, когда сам пришел в первый раз? Девочек надо немедленно выкупать и переодеть, и пусть себе отдыхают… Милостивая матушка, как же вам досталось, бедные вы мои… - причитала хозяйка дома, убирая посуду.
        Две другие девушки, очень похожие на хлопотливую хозяйку, охотно помогали ей и ласково улыбались полными, красиво очерченными губами. У них были раскосые, поднимающиеся к вискам темные глаза, прямые, слегка длинные носы, круглые подбородки с ямочками, маленькие мочки ушей и большие сережки-кольца из блестящего красного металла.
        Волосы, заплетенные в бесчисленное множество косичек и перевязанные красными нитками, девушки убрали в хвосты, открывая безупречные линии длинных шей, а под тонкой шерстяной тканью длинных туник угадывались округлые груди.
        Девушки Пристанища обладали удивительной, неповторимой красотой, как будто были какими-то богинями, небожительницами, спустившимися на землю. И если бы Мэй не так устала и измучилась, она бы таращилась на девушек гораздо дольше.
        Сестренка Люка тоже была красива, но ее красота, по-детски милая и славная, не походила на божественную. Милое личико с милыми губками и блестящими глазами, изящные движения, трогательная черная челочка над высоким лбом. Тигаки напоминала Люка, и от этого понимания Мэй чувствовала горечь и боль.
        Потому что не могла думать о Люке без горечи и боли.
        - Теперь к колодцу. Вода прохладная, чистая - то, что надо, чтобы унять пустынный жар, - снова принялась распоряжаться хозяйка домика. - Мои девочки проведут вас. Анука, Дасана, возьмите полотенца и отведите девочек в купальный дом.
        - Купальный дом? - пробормотала Тигаки, облизывая пальцы.
        - Конечно, - сказал Роган. - Вы, Инимайты, там у себя не моетесь, что ли?
        - Моемся, Вурног. Еще получше вас.
        - Тогда вперед. У мужчин свой купальный дом, у девочек свой. Вперед, девчонки!
        Тигаки поднялась, допила кинель из своей кружки и показала Рогану язык.
        Глава 16
        Люк. Движение по кругу

1
        Мэй смотрела с упреком, и ее серые, всегда такие ясные глаза теперь потемнели и утратили всякое добродушие. Глаза его любимой девушки метали молнии.
        Она что-то кричала ему, а вокруг бушевал ветер и нещадно трепал ее светлые кудри. Люк не мог понять того, что кричала ему Мэй, но догадывался. Он чуть не убил ее и свою сестренку Тигаки, когда пытался убить черного дракона.
        Ему следовало прекратить бессмысленные атаки и вернуться к своим, на остров. Покинуть Енси и остальных драконов, покинуть загадочный Белый город и никогда больше не нападать на Тхана.
        Люк слушал Мэй и не слышал. Он знал, что не может этого сделать. Почему? Он не мог понять этого во сне, просто чувствовал, что не может вернуться. Поэтому только смотрел в любимые глаза и вбирал в себя каждую их черточку, каждую ресничку.
        А когда проснулся, перед ним оказался всего лишь темный блестящий пульт из Живого металла. Пульт управления сервером, Ключи от которого Люк закопал на острове, под раскидистым деревом, у самого поворота реки.
        Люк спустился вниз, поел, натянул на себя чистую одежду, заботливо приготовленную Чамом, и снова вернулся к пультам. Он думал о Мэй, своих сестрах, братьях и матери. Переживал и нервничал, но не мог оставить драконов. Не мог, и все.
        Ему нужна была информация, настоящая информация. История Белых городов. Он должен был узнать, что с ними случилось. И, устроившись за пультом, Люк погрузился в работу.

2
        Потрепанный Птах позаботился о том, чтобы его потомок, появление которого он предопределил, знал все о прошлом и обладал способностями к войне. Кроме файлов об истории Белых городов и их правителя, загадочного Тамагури-Тагана, существовали еще инструкции к драконам. Как управлять целой стаей, как вести сражение, как одерживать победу, если враг нападает и с земли, и с воздуха. Как чинить драконов, как управлять ими с помощью монитора. Как расположить к себе дракона, как вступить с ними в диалог.
        Последнее особенно удивило. Неужели можно разговаривать с драконами? С простыми, рожденными драконами, которые не являются первичными свамами? Которые созданы, чтобы выполнять волю своих хозяев?
        Тхан называл их «исполнителями». Он говорил, что есть поколения «свамов» и поколения «тумосов». Свамы - сотворенные машины, тумосы - рожденные. В файлах, которые обнаружились на Девятом сервере, говорилось о том же самом.
        Люк так увлекся, что забыл о еде и едва не потерялся во времени. Темный монитор выдавал схему за схемой; Живой металл хранил в себе столько информации, столько нужных инструкций, пояснений и описаний, что Люк не знал, за что ему хвататься, и хватался за все сразу.
        Он просидел за монитором до самой ночи и когда выбрался на крышу Белой башни, в небе уже сиял сиреневый Буймиш. Редкие облака плыли так медленно и торжественно, а теплый неподвижный воздух так резко пах травами и мелкими цветами, что Люк вдруг ощутил непонятную радость.
        Ему стало хорошо и спокойно. Он глянул на драконью площадку, где дремала его стая, и понял, что прямо сейчас может использовать полученные знания.
        Он перекинул несколько схем атак на свой тоненький гибкий планшетик, который хранился в кармане его штанов. Вот прямо сейчас можно попробовать эти схемы. А почему бы и нет?
        Потрепанный Птах позаботился, чтобы оставить своему предку целую стаю. Это драконы Люка, все драконы принадлежат ему.
        Люк слегка улыбнулся своим мыслям и направился вниз, к белым ступеням.

3
        На площадке находилось двенадцать машин, два раза по шесть. Енси дремал в самом дальнем углу, а прямо у синих столбов расположились абсолютно новенькие дракончики. Три тоненькие синекрылые машинки, с двумя рогами около остреньких ушек и узкими хвостами, на кончиках которых находились опасные шипы.
        Все три машинки повернулись к Люку, едва заслышали его шаги. Передний дракончик с синими круглыми глазами выпустил предупреждающую струю дыма и оскалился, словно говоря: «Не подходи, иначе перегрызу».
        - Бьярнатль! - уверенно произнес Люк.
        Как пояснялось в инструкциях, это слово инициировало совместное действие всех программ в роботах, соединяло их в одну цепь и запускало общую программу «Хамур».
        Едва синие новенькие дракончики услышали странное слово, как их уши поднялись торчком, глаза превратились в узкие щелки, а пасти захлопнулись, скрыв белые длинные клыки. Драконы наклонили головы, с громким шумом распластали крылья и всем своим видом выразили готовность к сотрудничеству.
        - Вот и славно. Молодцы!
        Люк похлопал по голове каждого нового дракона и двинулся вглубь стаи, для каждой машины произнося древнее слово-ключ. Он уже понял, что ключей может быть много, и не только в виде кулонов из Живого металла. Есть старые словесные ключи, запускающие в работу старые мощные программы и дающие невиданную мощь.
        Люк по привычке хотел забраться на Енси, но вдруг, посмотрев на равнодушную мрачную морду своего дракона, передумал.
        - Не хочешь со мной дружить? Как хочешь. Свобода цены не имеет, я правильно понимаю, железная скотина? - сказал он Енси и взобрался на соседнюю машину.
        Он загрузил программы со своего планшета на экран рыжего широкоспинного дракона и запустил их в работу. Едва значки на экране загорелись желтым, сигнализируя о начале работы, как стая одновременно поднялась в воздух. Драконы сделали это совершенно бесшумно и взлетели вертикально, подняв головы, вытянув шеи и делая еле заметные, мягкие движения крыльями.
        Вся стая, все двенадцать машин одновременно поднялись в воздух, словно единый организм. Опасное, мощное оружие, один гигантский несокрушимый дракон. Люк улыбнулся и принялся работать. Сиреневые лучи Буймиша отражались от перьевых пластин, сверкали на маленьких чешуйках. Множество драконов подчинялись работе программ так слаженно и легко, что Люк не уставал отдавать приказания. Теперь не надо было придумывать схемы боя, достаточно было просто давать свободу стае и обозначать нападающих и защищающих.
        Теперь Люк может одолеть Тхана. Очень легко может одолеть Тхана.
        Люк усмехнулся и заставил свою стаю подняться повыше и еще раз повторить ряд сложных маневров.
        Да, стая сможет одолеть Тхана, но если именно этого желает Мара, стоит несколько раз подумать - зачем ей это. Кто такой Тхан? Какую роль он сыграл во времена Мары? Почему она так ненавидит старого черного дракона, что позволила Люку забраться в Девятый сервер и доверила ему целую стаю?
        Следовало быть осторожным и не показывать, что Люк стал что-то подозревать. Но и убивать Тхана он уже не станет.
        Целую ночь длился великолепный полет на драконах. Целую ночь Люк буквально наслаждался сиреневым светом Буймиша и радостью свободы. Под его драконами раскинулся великолепный Белый город, полный древних историй и легенд. Люк хотел изучить этот город, хотел узнать его поближе.
        И еще он хотел привезти сюда Мэй.
        А для этого надо просто полететь за своей семьей.
        Отлично, значит, Люк отправляется с рассветом. И вполне возможно, что Тхан знает ответы на множество вопросов, которые вертелись в голове Люка. Тхан много чего знает, он был участником прошлой Железной войны, он был свидетелем ушедшей Эры драконов, когда миром правили роботы.
        Люк принялся обдумывать предстоящий полет и даже проложил маршрут на экране рыжего крупного дракона. Едва первые лучи Светила окрасили горизонт пламенными красными мазками, как решение было принято. Надо лететь на остров. И отправиться лучше всего вот на этой рыжей громадине.
        Всю стаю брать с собой не стоит, потому что Тхан может посчитать это за еще одно нападение.
        А если Тхана на острове нет? Если он не смог вылететь из пустыни и Мэй с Тигаки застряли среди песков?
        От этой мысли, такой простой и такой естественной, Люк чуть не потерял равновесие. Как он не подумал об этом?! Как мог оставить свою девушку в опасности? Что с ним происходит в последнее время?
        Он превратился в глупого, бестолкового воина, который только и думает что о войне. Воевать, воевать, воевать…
        Он сошел с ума, определенно сошел с ума!
        Люк быстро посадил стаю, рыжего дракона устроил в удобном месте, откуда лучше всего совершить взлет, и бегом направился к Белой башне. Взять пояс с мечом, немного продуктов, заживляющую мазь - и вперед, на остров, за Мэй.

4
        Люк чуть ли не взлетел на верхнюю площадку, торопясь и чувствуя нарастающее беспокойство. Он беспокоился и боялся, что с его родными уже что-то случилось, что Мэй страдает, потерянная в пустыне, и чем больше он об этом думал, тем больше понимал, что все так и есть.
        Тхану крепко досталось, и когда Люк последний раз видел его громадную черную фигуру - тот улетал из последних сил. И разве Чам совсем недавно не утверждал, что Люк почти справился с заданием?
        Люк почти убил черного дракона, почти покончил с опасным врагом. И если Тхан лежит неподвижной тушей в пустыне, то что случилось с Мэй? Где сейчас находится его любимая девушка и где сейчас его младшая сестренка? Как он мог забыть про них? Не подумать, не позаботиться?
        Что с ним такое в самом деле?
        Чам ждал его внизу. Он сидел на кухне и терпеливо таращился на лестницу, по которой спускался встревоженный Люк. Его пустые глаза не моргнули и не изменили бессмысленное выражение, когда он увидел своего подопечного.
        - Наконец, - спокойно произнес Чам. - Ты не дракон, тебе нужна еда. Наконец ты вспомнил об этом. Я приготовил суп и мясо, садись и ешь. А после можешь возвращаться к своим драконам.
        Люк торопливо закинул в рот пару кусков, остальное переложил в герметичный пластиковый контейнер. Он действовал молча и не отвечал на заботу робота. Впрочем, Чам и не нуждался в его ответах, он просто еще раз напомнил о том, что Люк должен поесть.
        Пояс и меч лежали на висящем прямо в воздухе мягком круглом сиденье. Рукоять меча, как обычно ледяная и тяжелая, мгновенно согрелась в ладони Всадника. Вспыхнули незнакомые иероглифы, один из них - Люк теперь знал - переводился как «свобода». Второй обозначал охотника. Что значил третий иероглиф?
        Люк всмотрелся в надпись на рукояти меча, помедлил. Потом взял пояс и разглядел на его твердой поверхности тисненые иероглифы - точно такие же. Темно-коричневый пояс, который сидел на нем как влитой, точно был сделан специально для Люка. И специально для этого ледяного меча.
        Пояс обхватил талию, и его железные крючки-застежки тяжело щелкнули. Меч мягко вошел в ножны, Люк провел ладонью по холодной рукояти и, ничего не говоря Чаму, поднялся наверх.
        Замер у пульта, заметил очередной файл, который раньше не успел посмотреть. Включил его, уселся в кресло и погрузился в новую информацию. Мысли о Мэй и Тигаки исчезли из головы, словно их и не было.

5
        В двух Белых городах разрабатывали новые технологии. Там находились лучшие лаборатории на всей Эльси, в которых трудились лучшие ученые и программисты. Дети, живущие в Бен-А-Эльси и Белом городе, получали самое лучшее, самое современное образование - об этом позаботился Тамагури-Таган.
        «Люди обладают необыкновенным, уникальным интеллектом. И они обладают интуицией - тем, чего лишен искусственный интеллект. Программы, которые создают люди, помогут нам, роботам, развиваться и двигаться дальше. Разработки людей помогут нашей цивилизации приобрести такие черты, которых у нас на данный момент нет», - говорил Тамагури-Таган.
        Люк смотрел в лицо этого человека-робота и не мог отличить его от обычного представителя человечества. Смуглая золотистая кожа, высокие скулы и крупный рот делали его похожим на жителей пустыни Камлюки. Глаза светло-карие, со слегка приподнятыми внешними уголками и такие внимательные и спокойные, что казалось, будто их обладатель знает все секреты мира.
        «Для того чтобы осмотреть наши школы и университеты, нажмите значок в конце записи. Сработает встроенная объемная карта. Мы записали все о наших программах обучения, и в этот файл, который вы смотрите, встроены школьные программы настоящего времени. Если вдруг наша цивилизация потерпит поражение в войне с людьми, вы не утратите те знания, которые добывали люди в двух наших городах. Человечество не должно опуститься до первобытного уровня», - проговорил Тамагури-Таган, и видеофайл изменился.
        Появилось несколько крупных значков, вспыхивающих время от времени голубым светом. Люк какое-то время рассматривал их, потом скопировал файл на свой планшет, для удобства, и нажал на средний. Планшет выдал проекцию.
        Такой технологии Люку еще не доводилось видеть.
        Все карты старого и современного мира обычно появлялись на поверхности пульта из Живого металла в виде выпуклых образований. В виде живого, подвижного ландшафта, меняющегося на глазах. Живой металл хранил информацию и показывал ее по первому требованию.
        А здесь перед Люком прямо в воздухе появился экран, хотя и экраном светящееся чудо назвать можно было с натяжкой. Это было как окошко в другой мир, как объемная картина, повисшая прямо в пространстве. Люк увидел высокие башни Белого города, увидел, как в одной из башен выдвигаются ступеньки и второй этаж трансформируется в просторный мост, соединяющий со второй башней.
        «Вот они, две школы будущего в нашем городе, который называется Белая пристань драконов. Здесь, в этих зданиях, учатся наши дети», - заговорил голос за кадром.
        Дальше Люк узнал, как найти эти школы, и где, в каких серверах хранятся учебные программы. Узнал, что допуск в эти здания имеют только люди, несущие в себе геном Потрепанного Птаха.
        Потом на экране появился сам Потрепанный Птах. Его лицо оказалось настолько близко, что Люк невольно отпрянул. Глаза, так сильно напоминающие глаза его родных, смотрели пристально и нервно.
        «Тамагури-Таган был канцлером Бен-А-Эльси. А до этого он занимал самую высокую должность в Торговой Гильдии. Он - один из основателей Торговой Гильдии. Он был создан настолько давно, что для нас это летоисчисление не имеет значения, мы не смогли бы понять его и осмыслить. Биороботы исчисляют свою жизнь не Буймишем, поднявшимся в зенит, ведь они сами родом с Буймиша. Они считают завершенные циклы своего существования. У каждого из них есть определенная цель, и с каждым новым циклом наступает новый этап развития и приходит новая цель. Сейчас Тамагури-Таган имеет целью новый этап развития синтетического интеллекта. Это возможность стать похожими на людей и испытывать те же эмоции, что испытывают люди. Для чего? - Потрепанный Птах поднял брови и четко произнес: - Тамагури-Таган и те синтетики, которые являются его союзниками и в данный момент находятся на Буймише, пришли к выводу, что без человеческих эмоций их жизнь не настолько полна и совершенна, какой могла бы быть. Другими словами, роботы думают, что они были бы гораздо счастливее, если бы научились чувствовать, радоваться, сопереживать,
сожалеть. Ненавидеть, расстраиваться и разочаровываться. И так далее. Только люди смогут создать программы, помогающие роботам чувствовать, ведь только люди на самом деле понимают, что такое настоящие эмоции. В обмен на такую работу синтетики обязались прекратить войну на нашей планете. Они готовы помочь нам научиться жить в мире. И еще они готовы поделиться с нами новейшими мощными технологиями. - Потрепанный Птах потер лоб, словно собираясь с мыслями, после продолжил: - Не все синтетики расположены к нам, людям. Есть магрозы - это поколение роботов-синтетиков, которое находится в отработке предыдущего цикла. Я говорил, что роботы исчисляют свою жизнь не Буймишами, а циклами. Так вот магрозы находятся в отработке цикла войны. Они считают, что люди уничтожают свою планету и потому не достойны оставаться на ней. То есть людей надо убить, а уникальную планету освободить, чтобы синтетики могли жить на ней и… тоже быть по-своему счастливыми. В данном варианте понятие „счастье“ для роботов не совместимо с понятием „безопасность для людей“, как вы понимаете. Мы, вместе с Тамагури-Таганом и его работниками
разработали два новых поколения роботов. Свамы - сотворенные - и тумосы - поколение рожденных. Тумосы - это наша новая разработка, которую мы долго скрывали. Это роботы-драконы, способные взаимодействовать с людьми. Роботы, способные к привязанности и верности. Мы попробовали воплотить в них чувство дружбы, которое рождает в свою очередь верность, радость от общения, привязанность, открытость, сопереживание. Нам бы хотелось думать, что однажды это новое поколение тумосов сможет развиться и достигнуть способности любить».

6
        На этом запись прервалась. Люк откинулся в кресле, потер затекшие ноги, потянулся.
        Итак, теперь он знает, как и для чего были сотворены драконы. Вовсе не для войны, а для общения. Выходит, так?
        Почему же на драконах стали воевать?
        Хотя тут все ясно. На Белые города напали, и они вынуждены были обороняться. Вот и получились не драконы-друзья, а драконы-оружие. И вместо программ для общения подросшие умные школьники создавали уникальные программы для синхронного драконьего боя. Те самые, которые прошлой ночью отрабатывал со своей стаей Люк.
        Значит, не получилось у Тамагури-Тагана научить людей жить в мире. Синтетики не выполнили свою сторону договора, а люди не выполнили свою? Или все-таки выполнили, и где-то на планете Эльси дремлют роботы, умеющие дружить, сопереживать и любить? Роботы, мечтающие о счастье?
        Глава 17
        Мэй. История Железной войны

1
        Площадь Ручья была выложена круглыми камнями, которые расходились от центра правильными кругами. Через каждые шесть рядов белых камней шел ряд черных, и поэтому, если смотреть на площадь с высоты драконьего полета, она казалась полосатой. В самой ее середине росло высокое раскидистое дерево, а по краям в круглых клумбах пестрели яркими цветами кусты. Ручей пробивался чуть в стороне, у подножия рыхлой рыжей скалы, больше похожей на одинокую развалившуюся башню. К скале примыкали каменные домики - начало главной улицы Пристанища.
        Правда, улицей ее можно было назвать с натяжкой, она состояла всего из четырех домов: два по одну сторону и два по другую. В конце улочки качались фруктовые деревья и ягодные кусты, а за ними тянулся неизменный песок. Пристанище кочевников на самом деле не могло похвастаться большими размерами. Маленькое, уютное и основательно заросшее, оно казалось цветным пятном на теле ярко-оранжевой пустыни.
        Старейшина Быстрый Пай дождался, когда его гости немного отдохнут, и позвал всех троих на площадь Ручья, где, по обычаю, собирались взрослые мужчины на совет. Черного дракона приглашать не пришлось, потому что Тхан и так заполнил собой все круглое пространство центра Пристанища. Его огромное тяжелое тело свернулось полукольцом, голова вытянулась до самой скалы, а хитрые желтые глаза умудрялись наблюдать за всеми немногочисленными домиками.
        Мэй, устраиваясь у приготовленной кучи хвороста, подумала, что рядом с этой машиной все Пристанище выглядит игрушечным поселением, созданным детьми для забавы.
        А здешняя детвора - несколько загорелых мальчиков и длинноволосых, тоже загорелых, девочек - от дракона держалась в стороне. Их черноглазые личики то и дело выглядывали из-за деревьев и тут же прятались, и слышен был осторожный визг и тихие восторженные восклицания. Конечно, здешние дети первый раз в жизни видели такого огромного дракона!
        Костер развели поздним вечером, когда Светило совсем спряталось за пологими барханами. Оранжевое пламя взметнулось недалеко от ручья, на покрытой травой полянке, под сенью трех деревьев, на ветвях которых спела сочная оранжевая мелага. Над огнем несколько женщин повесили закопченный казан, скинули туда куски свежего мяса мьёков и сварили его, щедро насыпав приправ. Густой бульон налили в маленькие чашки, мясо разместили на широком блюде. К бульону и мясу красивые девушки притащили огромное блюдо лепешек и тут же уселись рядом, у костра, убрав за уши выбившиеся из прически кудрявые пряди волос. Это были те самые девушки, которые прислуживали Мэй, Тигаки и Рогану, когда они обедали в каменном домике.
        Девушки перешептывались и смеялись, кидая на Рогана многозначительные взгляды. Крупные сережки в их ушках качались в такт словам, браслеты на руках звенели, а черные бусины ожерелий поблескивали в свете костра. Роган в свою очередь улыбался им, но лепешки подавал именно Тигаки, сидел около нее и предупреждал каждое желание. Тигаки дулась, называла его Вурногом, но Мэй уже понимала, что внимание смуглого Рогана нравится сестренке Люка.
        Старейшина, Пай Быстрый, сидел напротив, на потертом цветастом коврике, ел мясо и тихо переговаривался с другими тремя мужчинами, которые вышли к костру. Едой заправляла та самая черноволосая женщина, с которой Мэй уже успела познакомиться и которая, как оказалась, была женой Пая Быстрого и матерью его дочерей - двух красивых девушек, сидевших у костра. Еще у Быстрого Пая имелся сын, маленький мальчик, которому едва минуло пять Буймишей. Этот мальчик бегал около большого черного дракона, занимавшего всю площадь Ручья, и Тхан, в свою очередь, позволял ему забавляться с его длинным хвостом. Он был единственным из детей, кто не испугался большой машины. Может, потому, что видел, с каким почтением Тхан обращался к его отцу, старейшине Пристанища?
        - Итак, - сказал Пай, вытирая пальцы большим зеленым листом какого-то растения, - надеюсь, что вы отдохнули и сыты. Пустыня не успела вас иссушить до смерти, хвала Настоящей Матери. Рогана мы давно знаем, он иногда чинит наши машины, когда мы просим его об этом. Роган лучший механик клана Гоу. Вы слышали о таком?
        Пай посмотрел на Мэй и слегка приподнял брови, ожидая ответа.
        Мэй покачала головой.
        Тигаки фыркнула, прищурила глаза и дерзко ответила:
        - Нет. Мы Инимайты, мы поим своих драконов Живым металлом, а не ковыряемся у них внутри всякими железяками. Теперь вон у Тхана дыра в боку из-за Рогана.
        - Уже нет дыры, девчонка, - тут же ответил Роган. - Тхан получил чашу Живого металла, и его бок полностью восстановился. Посмотри внимательно!
        - Все равно! Я ничего не знаю о кланах Вурногов. Меня учили другому!
        - Чему тебя учили? - доброжелательно спросил Пай.
        - Ткать ткань. Я умею делать отличную цветную ткань из шерсти мьёков. Умею прясть шерсть, умею шить. И умею присматривать за мьёками. Меня учили быть хорошей хозяйкой.
        - Это хорошие знания, девушка, тебя правильно учили. Вы, Инимайты, слишком зависите от своих драконов и от своего источника. Вы порабощены драконами и потому не свободны. Но это не ваша вина, вас такими создали. Вас создали для войны. - Большой Пай выпрямился, отчего его фигура стала вдруг прямой и внушительной, и продолжил: - Вы были созданы для войны, все ваше племя. Еще давно, еще во времена роботов и людей энкью. Вы слышали о таких?
        - Они знают, - заговорил Тхан, и его тяжелый голос заставил Мэй вздрогнуть.
        Фигура черного дракона терялась в фиолетовой темноте ночи, и лишь желтые глаза горели хитрым умным пламенем. Желтые глаза древнего и умного дракона.
        - Они кое-что знают, но всего я им не рассказывал.
        - Что ты нам еще не рассказал? - тут же всполошилась Мэй и даже приподнялась, чтобы получше видеть морду Тхана. - Что еще мы должны знать? Что случилось с Люком, ты знаешь?
        - Я догадываюсь. Люк - Инимайт, а Инимайтов создавали для войны. Они так спроецированы, в их дээнка уже встроен ген агрессии, связанный с драконами и с оружием. Древняя старая программа, которая называется «Птичья». Это разработки людей, это они такое придумали. Мы, роботы, тут ни при чем. Люди решили, что программируемые солдаты гораздо лучше, чем те, которые обладают свободой воли и способностью самостоятельно принимать решения. Инимайтов создали в Камлюках: здесь, внизу, под землей когда-то были мощные лаборатории по генной инженерии.
        - Генной что? - нахмурилась Тигаки.
        - Ты не поймешь, поэтому для тебя и рассказывать не стоит. Тебя сейчас это не касается, ты живешь себе в палатках, прядешь шерсть и все у тебя хорошо. А Люк, судя по всему, попал туда, где находятся остатки Птичьей программы, и эта программа захватила его и использует. Поэтому он нападает и нападает. Поэтому он не свободен. И еще у него есть драконы, а это для Всадника священно. Драконы священны, источник тоже священен. Я говорил Ким-Кигану, что лучше не доверять один из кораблей управляемым людям. У Кима было свое мнение, он решил, что управляемые Инимайты никогда не бросят свой пост. А если они еще будут верить в святость бога, Отца Неба, который доверил им управление древним храмом, то вообще надежнее защитников не найти.
        - Что значит «один из кораблей»? - снова удивилась Мэй.
        - Ты понимаешь, о чем речь, Быстрый Пай? - спросил Тхан, поворачивая большую голову к старейшине Пристанища.
        - Кажется, понимаю. Есть у нас старые легенды о Других: людях, которые были для нас как боги и прилетели на больших небесных кораблях. Ты говоришь о таком корабле?
        - Да, когда-то нас называли Другими. - Тхан улыбнулся, сверкнув громадными клыками. - Теперь так не называют. Теперь некому нас так называть. Все, кто когда-то со мной работал, все, кого я знал и уважал, - все мертвы. Это огромный ваш недостаток, люди. Вы постоянно умираете, и это навсегда. Вам надо что-то с этим сделать… Итак. Я начну рассказ, а Большой Пай дополнит, если я что-то пропущу.
        И Тхан заговорил, опустив голову к самому костру. В его оранжевых зрачках отражалось яркое пламя огня, отчего глаза дракона сияли и переливались, а низкий голос, полный звонких тягучих нот, обрел вдруг небывалую выразительность.
        - Большие корабли, как вы их называете, прилетели с неба и привезли «других» людей, то есть биороботов. Нас было много, и мы были разные. Мы находились в стадии цикла войны, большинство из нас. Но были такие, которые вступили в новый цикл, в новую фазу развития. И я был среди этих новых роботов. Мне невероятно понравилась планета Эльси, она была красивой и уютной. И у вас была плазма, дающая нам, роботам, бессмертие и новое развитие. Моя команда хотела сотрудничать с людьми, мы организовали Торговую Гильдию, чтобы продавать вам наши новые технологии. От вас мы желали Живого металла, как вы понимаете. С нашей стороны не было подвоха, мы действовали честно…
        - Ну конечно! - возмутилась Мэй. - Вы делали роботов для войны, это были ваши новые технологии? Вы сделали столько роботов, что все подземелья ими забиты!
        Две девушки, дочери Быстрого Пая, удивленно посмотрели на Мэй и сжались, слегка отодвинувшись от костра. Роган хлопнул себя по коленям и заявил:
        - Видимо, в Городах совсем забыли о приличиях и забыли о том, как надо воспитывать девушек. Ни одна приличная девушка не перебьет старшего, особенно если он мужчина!
        - Тхан не мужчина. Он робот и пришелец на нашей планете! - отчеканила Мэй.
        - Не делай нам замечаний, Вурног! - поддержала Тигаки. - Мы Инимайты, нам не нужны твои наставления!
        - Вот тебе, наблюдательная Мэй, и причина того, почему на вашей планете появились роботы для войны. Их делала Торговая Гильдия, потому что ваши правители не желали иметь современные технологии, помогающие вырастить побольше продуктов, или современные машины, строящие надежные теплые дома. На летающих птиц, перевозящих людей в комфортных условиях, у вас тоже были очень маленькие запросы. Зато все хотели иметь машины вроде Ниу-Ши. Насколько я знаю, вы успели с ней познакомиться. Ниу-Ши - боевая единица, способная наносить лазерные удары и перевозить в себе роботов-Всадников. Именно эту машину хотели иметь Цемуки, Киберши и Камлю. И что нам оставалось делать? Мы хотели получать Живой металл, мы нуждались в нем. И мы вынуждены были создавать для вас то, что вы пожелали иметь. Почему? Потому что вы всегда считали, что одна нация лучше другой. Один народ более достоин жизни, чем другой. Вы не могли найти общий язык между собой, хотя научились писать программы для мощных роботов и научились использовать структурированную плазму. Ваша цивилизация двигалась вперед, но в социальных отношениях вы оставались
дикарями.
        - В каких отношениях? - нахмурилась Мэй.
        - В отношениях друг с другом. Вот сейчас Тигаки искренне считает, что Инимайты лучше Вурногов. Правильно, Тигаки? Кто из двух народов лучше?
        - Инимайты - это мой народ. И они не такие подлые, как Вурноги. Ты не знаешь, дракон, скольких наших поубивали эти подлые Вурноги! Им всегда нужны были наши драконы, вот почему они нападали! Чтобы сжечь наши машины и забрать платы!
        - Да плевать нам было на ваши платы! Мы хотели, чтобы у вас было поменьше драконов и вы не нападали бы на наши поселения на своих машинах! - крикнул Роган, поднимаясь над костром. - Если хочешь знать, Вурноги - свободное племя! Мы свободны от драконов! Мы предпочитаем торговать и создавать! Это же вы всегда меняли у нас посуду, наконечники для стрел, арбалеты, которые мы создавали. А наши палатки! Это же наши каркасы для установки палаток вы всегда использовали! Потому что до того, как Вурноги придумали палатки, Инимайты жили в пещерах вместе со своими мьёками и всегда воняли, как мьёки!
        - Да что ты врешь! Еще скажи, что вы не летали на драконах! - Тигаки тоже вскочила и приблизилась к Рогану.
        Она сжала кулаки и смешно махала руками. В глазах искры, волосы распущены - точно темный ореол вокруг головы. Мэй ее немного понимала, но еще больше она понимала Тхана. Теперь все стало на свои места, и теперь было понятно, что бессмысленно винить роботов в людской вражде. Люди и без роботов готовы перегрызть глотки друг другу.
        Большой Пай повысил голос и приказал Рогану и Тигаки угомониться.
        - Мы сейчас не на тропе войны, молодые люди. У нас дружеский костер, на котором мы желаем понять, что же сейчас происходит на нашей планете. А для того, чтобы понять настоящее, надо знать свое прошлое и сделать правильные выводы. Сядьте и перестаньте спорить. Оба народа хороши. Инимайты охраняют Храм, Вурноги живут по своим правилам. Хватит пустых споров.
        Роган возмущенно зыркнул на Тигаки, отряхнул ладони и уселся на свое место, скрестив ноги. Схватил свой ножик - острый, с удобной ручкой из красного металла - и принялся сердито втыкать его в землю. Браслеты с многочисленными кожаными узлами на его запястьях слегка подрагивали в такт движениям, и весь облик лучшего механика выражал полное возмущение.
        Тигаки с победным видом тряхнула волосами, убирая их за спину, вздернула милый округлый подбородочек и, ни к кому не обращаясь, сказала:
        - Подумаешь, умник нашелся…
        После она села рядом с Мэй и собралась что-то шепнуть ей на ухо, но та приложила ладонь к губам и слегка шлепнула - жест, который в племени Инимайтов обозначал молчание.
        - Вот таким образом и обстояли дела на планете Эльси. Только добавим сюда жадность к деньгам и желание обладать властью.
        - Жадность к чему? - поднял голову Роган.
        Настала очередь Тхана удивляться.
        - Ты не знаешь, что такое деньги?
        - У нас нет такого, - пояснил Быстрый Пай. - Мы меняемся: вещи на вещи, продукты на продукты. Инимайты продукты воруют у Городских, при таком способе добычи деньги тоже не нужны. Владеющая Драконами, в Городах деньги есть?
        - Конечно есть, - коротко ответила Мэй.
        - Значит, ты понимаешь, о чем говорит Тхан.
        - На Эльси приземлилось девять наших кораблей. Сейчас все девять кораблей находятся под землей, это и есть девять серверов. Понимаешь, Мэй? - сказал черный дракон.
        Еще бы не понимать! Мэй торопливо кивнула, осмысливая информацию. Значит, у них с Люком не просто ключи от военных баз, а от космических кораблей!
        Вот это да!
        - И Первый сервер, который Храм, тоже? - уточнила она.
        - Ты была в центральной рубке, когда брала ключи для управления сферами. А после ты была в ангаре и воспользовалась челноком, то есть маленьким быстрым катером для коротких передвижений в космосе. Над поверхностью планеты на нем тоже можно летать, - пояснил Тхан. - Со временем эти девять космических кораблей превратились в большие базы, на которых производили роботов. Всяких разных роботов.
        Тхан замолчал.
        Маленький сынок Быстрого Пая, устав играть с огромным драконьим хвостом, устроился между передними лапами Тхана и принялся постукивать по черным драконьим когтям маленькими камушками. Эта игра увлекала его, и оставалось только удивляться тому, что такой малыш не боится дракона.
        У костра наступила тишина. Дул слабый ветерок, принося из ночной пустыни прохладу. Трещали мелкие ящерки, журчал ручей.
        - Ну, хорошо. А что с Люком? - нарушила молчание Мэй.
        - Люк - Инимайт, - коротко ответила Тхан. - И все можно было предсказать. Я же говорил, Инимайты созданы для войны и своих драконов.
        - Кем? Кем созданы? - не унималась Мэй.
        - Людьми. Железная война продолжалась. Мы пытались ее остановить, мы делали все, что могли, - устало вздохнул Тхан.
        - Вы не делали все, что могли! Вы делали военных роботов!
        - Потому что были вынуждены! Иначе вы бы не допустили нас к Живому металлу! - возмутился Тхан. - И если бы ты не перебивала, я бы смог рассказать все!
        - Хорошо. Я не буду перебивать. Рассказывай.

2
        Люди не хотели жить в мире. Ожесточенная, кровавая война за источники Живого металла то затухала, то вспыхивала с новой силой. Но никогда не прекращалась полностью.
        Боевые роботы были нужны всегда. Правителей огромных стран не интересовало, насколько высока урожайность различных сельскохозяйственных культур, не интересовала рождаемость детей, и даже их обучение перестало быть первостепенной заботой после того, как они поняли, что всегда могут покупать новые технологии и новых роботов у самих роботов.
        Можно было не вкладываться в новые достижения, потому что все это уже было у синтетиков. Зачем тратить деньги на школы и колледжи, когда за Живой металл можно приобрести все необходимое? А необходимы были боевые роботы.
        Чем больше боевых роботов, тем сильнее держава. Чем больше на границах настроено военных баз, полных Ниу-Ши и подобных ей машин, тем больше власти у правительства. Можно диктовать условия остальным державам, можно устанавливать собственные правила и не бояться, что на тебя нападут.
        Гонка вооружений роботами казалась бесконечной. Некоторые, более мелкие державы, обладающие небольшими источниками плазмы, и опомниться не успели, как опустошили свои месторождения Живого металла. Ведь этого драгоценного ресурса требовалось все больше и больше, и не только для того, чтобы расплачиваться с синтетиками за новые технологии, но для того, чтобы взращивать собственных роботов.
        Источники плазмы истощались.
        Земля не могла существовать без Живого металла. Уникальная плазма не только согревала и питала почву, она продлевала жизнь, положительно воздействуя на любой живой организм. Плазма умела исцелять людей на расстоянии, защищала от вирусов и генной мутации. Когда не стало плазмы - земля опустела. В очень короткий срок вымерли животные и птицы. Исчезли насекомые, трава, кусты. Засохли деревья, и даже вода ушла от поверхности. Ни озер, ни речек, ни ручьев. Пришли холодные ветра, выдувающие почву до голой скалы, а после пришли ночные морозы, и тепла не стало совсем.
        Земля стала непригодной для жизни. Никто не мог выжить на мертвой земле, и эта экологическая катастрофа (слово «экологическая» очень сильно озадачило Рогана и Тигаки) уничтожила больше людей, чем сама война. Беженцы с больных земель кинулись к границам, но благополучные державы не желали их принимать.
        К предупреждениям о том, что, если выкачать всю плазму, наступит всеобщая смерть, никто не желал прислушиваться. Постепенно остались только четыре крупные державы, владеющие Живым металлом: Цемуки, Киберши, Камлю и два города, объединенные в один мощный союз. Бен-А-Эльси и Белая пристань. Белой пристанью называли Девятый сервер, под землей которого находился один из девяти космических кораблей.
        Планета вокруг этих держав превратилась в ледяную пустыню, жителей не осталось. Уцелевшие люди нашли приют в Белой пристани и в Бен-А-Эльси, только в этих городах принимали беженцев. Цемуки в те времена становились все сильнее и сильнее. Они обладали двумя глубокими источниками Живого металла, и Торговая Гильдия поставляла им огромное количество роботов. Сам Тхан тогда был одним из главных представителей Торговой Гильдии, а также являлся канцлером Бен-А-Эльси. Он пояснил, что не выглядел тогда драконом, а был человеком. Биороботом или так называемым синтетиком.
        В его двух городах - Бен-А-Эльси и Белая пристань - велись уникальные разработки новых программ. Именно там и было создано новое поколение роботов - свамы и тумосы. Роботы, умеющие чувствовать и дружить. Дружественные людям роботы. Тхан очень надеялся, что две мощные цивилизации сумеют существовать в дружбе и взаимопонимании. И еще он очень надеялся, что удастся сохранить планету Эльси, и поэтому драконы питались не только Живым металлом, но и тепловой энергией. И их можно было починить вручную, если знать схемы. Новое поколение роботов, которое экономило Живой металл, оказалось очень удачным.
        Цемуки тоже занимались новыми разработками, но это была генная инженерия. Нужны были не только роботы для войны, но и послушные люди. Люди, которыми можно было управлять. Некоторые их разработки попали в Камлюки, где были созданы свои лаборатории и созданы свои воины пустыни.
        В итоге Железная война вспыхнула с новой силой. Небольшая, но довольно сильная держава Киберши была стерта с лица земли вместе со всеми своими жителями. Никто не выжил после мощных атак новейшего лазерного оружия. Киберши были уничтожены Цемуками.
        Вот тогда и вмешались Люди Неба, или энкью, как их принято было называть. В людскую войну решили вмешаться боги. Они изобрели вирус, превращающий людей в животных. Энкью не убивают живых существ, но они сделали так, что могущественная держава Цемуки полностью опустела. Люди выродились в больших белых животных, которые уже никому не угрожали. Люди неба одержали победу, никого не убивая.

3
        Когда-то энкью создали цивилизацию синтетиков - совершенных роботов, подобных людям. Когда-то энкью воевали со своими роботами и проиграли битву. Планета Буймиш стала принадлежать новой, более могущественной цивилизации - роботам, которые не старели и не умирали.
        Роботов стало слишком много, они заполнили свою планету и решили найти новый дом для жизни и перейти на новую ступень развития. Так была найдена Эльси. Так был найден Живой металл.
        Часть роботов, перебравшихся на Эльси, вступила в новый цикл развития - цикл сотрудничества и совершенствования. Они хотели стать подобными людям, то есть чувствовать те же эмоции, что чувствуют люди. Стать более тонкими в эмоциональном плане, более гибкими, более человечными. Внешне они и так выглядели как люди - большинство синтетиков с планеты Буймиш давно научились выглядеть как люди. Им не хватало внутреннего совершенства, и они стремились к нему.
        Но вторая половина роботов все еще находилась в старом цикле - цикле войны. Этот цикл помог синтетикам отвоевать планету Буймиш у собственных создателей. И теперь часть роботов желала отвоевать у людей Эльси. Схема действий уже была отработана, план захвата существовал давно. Сначала создавались двойники, которые входили в правительственные круги и подменяли главных правителей и их окружение. После начиналась торговля с людьми, и в действие вступала Торговая Гильдия, создававшая роботов.
        Роботы наводняли планету, а люди думали, что роботы подчиняются им и выполняют их программы. Но синтетики с планеты Буймиш давно научились быть свободными от программ.
        Собственное мышление и независимый интеллект - вот что представляли из себя биороботы. Им подчинялись все машины, которые только создавались на планете Эльси. После того как Цемуки уничтожили Киберши, синтетики восстали против людей. Везде, кроме двух городов: Бен-А-Эльси и Белой пристани. Только эти два города оставались верными людям.
        И тогда появились энкью. А вместе с ними пришли иимцы - или Деревья-Гиганты, как их принято было называть.

4
        Костер почти догорел, вся еда была съедена. Но спать никто не желал.
        Все слушали Тхана.
        К костру подсело еще несколько мужчин из Пристанища, и никто из них не прерывал рассказа. Мэй уже слышала версию истории прошлого от старой Мары, но та немного переиначила события, перестроила так, как видела сама. Возможно, и Тхан тоже что-то недоговаривает или рассказывает не так, как это было на самом деле.
        Мэй смотрела на огромную драконью морду и думала, что лучше всего добраться до небесных людей и все спросить у них. Они точно должны знать, что произошло на самом деле.
        А Тхан продолжал свой рассказ:
        - Энкью когда-то были для нас богами. Вы, люди, должны меня понимать, вы тоже верите в богов. Они привели на помощь Деревья, которых вы называете Гигантами. Хотя иимцев неправильно называть деревьями, та стадия их цикла, в котором вы видите их сейчас, - это промежуточная стадия развития. Их жизнь, или их жизненный цикл, как они это называют, включает в себя несколько стадий перерождения. Цивилизация иимцев очень древняя, гораздо старше энкью, и большую часть своей жизни они находятся в стадии познания самих себя. Я не бывал на их планете, но бывали некоторые из наших роботов. Те, кто находятся в цикле войны. Когда-то синтетики хотели захватить и Исгем, но не смогли тягаться с цивилизацией Гигантов. На самом деле то, что встретили роботы на планете иимцев, не имело аналогов, нам не приходилось с таким сталкиваться.
        Иимцы рождаются или, как они говорят, входят в первую стадию развития в виде круглых полупрозрачных шаров. Это похоже на платы драконов, только шары - это живая материя, обладающая огромным потенциалом информации. Каждый иимец - это просто накопитель информации, все, что собирали поколения до них, все, что происходило с их предками, - все это передается будущим поколениям. Стадия шара - это стадия созерцания, познания себя и выбора жизненного пути. После наступает новый цикл, и каждый из них выбирает для себя, кем он будет. Большинство становится теми деревьями, которые вы привыкли видеть. В этой стадии у них огромный жизненный период, когда они двигаются, что-то совершают, что-то познают и выбирают свое будущее. В последнем цикле они становятся похожими на обычных людей, но обладают уникальными способностями. Их цивилизация настолько развита, что ни войн, ни голода, ни болезней, ни каких-либо других проблем они не знают. Только развитие, только творение, только движение вперед. С энкью иимцы смогли договориться, но с нами, синтетиками, - нет. Они не считают нас за цивилизацию, мы для них слишком
просты и слишком примитивны. Мы - то, что можно запрограммировать и выключить. Несовершенное творение несовершенных богов - вот что для Гигантов обычные роботы. Нас они читают, как открытую книгу. Впрочем, и вы для них тоже чтото вроде низших творений, находящихся на примитивной стадии развития и убивающие себе подобных, потому что ни к чему другому не способны.
        Мэй фыркнула, услышав последние слова.
        Роган возмущенно хлопнул в ладоши.
        Быстрый Пай покачал головой, остальные мужчины нахмурились, но никто не проронил и слова.
        - Итак, вмешались иимцы. Речь шла о спасении планеты. На Эльси нашлись люди, которые желали сохранить свою планету, - те, кто трудился вместе со мной в Бен-А-Эльси и в Белой пристани. Иимцы создали программы, способные выключить роботов. Люди из Птичьих отрядов - тех самых, которых создавали в Камлюках, - объединились с жителями двух свободных городов. Повстанцы, энкью и иимцы, все вместе смогли запустить две последние программы: «Хамур» и «Последний Клич», которые и выключили роботов. Надо отдать должное вам, людям, огромную роль в этом сыграли так называемые Птичьи отряды. Их так назвали из-за того, что в первоначальном плане они летали на птицах - новых летающих средствах передвижения. Командором Птичьих отрядов был легендарный Потрепанный Птах, смелый и умный воин. Храбрее и отважнее его мне не доводилось еще встречать. Он совершил самую сложную часть задания: внедрил программы «Хамур» и «Последний Клич» в девять серверов. А после отключения серверов спрятал девять ключей от девяти космических кораблей, практически лишив возможности большинству уцелевших синтетиков вернуться на Буймиш. Часть
людей в Птичьих отрядах состояла из так называемых управляемых, или Инимайтов. Ты знаешь, как переводится слово «Инимайт», Тигаки? Это древний язык пастухов с пустошей Камлюки, этот язык использовали для кодировки программ.
        Тигаки только покачала головой.
        - Охотник. Оно переводится как «охотник». Инимайт амата. «Совершенный охотник» - вот так называлась программа по генной инженерии, которую создали в лабораториях Камлюков.
        Тигаки ничего не ответила.
        Тхан продолжил рассказ.
        - Меня в этой битве смертельно ранили, и моя биоплоть не подлежала восстановлению. Оставалась плата, главная плата, несущая в себе программы моего интеллекта. Мой мозг, которому нужна была оболочка. И меня воссоздали в виде робота последнего поколения. Робот-свам. В таком виде я принес больше пользы энкью и моим людям, когда наступила последняя, решающая битва. Мои старые враги не сразу узнали меня в облике дракона. Даже Мара не признала, когда нашла спящим в ангаре Пятого сервера. Таким меня никто не признал. А когда-то мое имя наводило страх на многих синтетиков и на многих людей.
        - Как тебя звали? - спросил Быстрый Пай.
        - Тамагури-Таган.
        - Да, это легендарное имя. Хотя сейчас почти не осталось легенд про робота, помогающего людям. Все забыто, - устало ответил Быстрый Пай.
        Глава 18
        Люк. Движение по программе

1
        Купол над Белым городом рассеивал свет Светила, делал его мягким и чуть-чуть перламутровым, как ракушки, которые можно было найти на берегу, около Соленой воды. К вечеру теплый свет наливался грозными алыми красками, густел у горизонта, и, когда раскаленный шар Светила катился вниз, пространство вокруг пылало, как огромный ритуальный костер.
        С верхушки Белой башни мир казался тревожным и готовым к войне. Там, за невидимым куполом, за верхушками скал, за холмами, озерами и пустошами таились остальные восемь серверов, готовых проснуться и заработать.
        Люк стоял на самом краю плоской крыши, у невысокого парапета, сложенного из квадратных белых камней, и смотрел вдаль, туда, где высились уцелевшие здания города. Он только что закончил смотреть еще один ролик, в котором говорилось о том, что Киберши разрушен, ее канцлер Морли-Тадина спаслась и теперь сотрудничает с державой Камлю (той самой, которую в простонародье называли Камлюки и которая после превратилась в пустыню).
        Морли-Тадина, канцлер погибшей прибрежной страны, стала той самой Марой, которая попыталась захватить девять ключей. Теперь все стало на свои места, теперь Люк знал, что произошло на самом деле во время большой Железной войны.
        Одно из последних сражений разгорелось тут, в Белом городе. Хозяин города, загадочный робот-синтетик Тамагури-Таган перешел на сторону людей, а вместе с ним и его команда из пяти умнейших синтетиков. Город стоял до последнего, и спасло его только то, что Потрепанному Птаху удалось запустить программу «Хамур», а потом «Последний Клич». Обе эти программы были запущены с Девятого сервера, того самого, в котором сейчас находился Люк.
        Уцелела лишь западная часть Белого города, где находились энергетические башни и само сердце сервера, его главные пульты управления. Весь восточный край сгорел, и с высоты башни Люк мог рассмотреть заросшие низкими кустами развалины. Они находились сразу за второй посадочной площадкой, белый камень стен по-прежнему хранил свой чистый цвет, и казалось, что это просто какие-то низкие строения.
        Раньше на востоке города находились школы, и Люк хотел проверить и посмотреть, что же на самом деле сохранилось.
        Теперь, когда заветное слово «бьярнатль» запустило в работу программу управления драконами, ничего не стоило подозвать к себе машину. Люк свистнул, и один из новеньких дракончиков поднялся в воздух. Ловкая блестящая машинка сделала плавный круг, раскинув отливающие синими всполохами крылья, и замерла у самого края парапета. Люк проворно забрался по подставленному крылу и полетел на восток, к разрушенной части города.
        Его называли «Белой пристанью драконов», и весь он был словно создан для этих прекрасных машин. Башни с плоскими крышами, высокие мосты, под которыми так удобно было пролетать, зарядные энергетические конусы, взмывавшие в небо на немыслимую высоту и накапливающие энергию Светила. Синекрылая машина Люка подлетела к одному из таких конусов, легко провела боком, чуть прикасаясь, и драконья чешуя заискрилась, засияла синими бликами. Дракон получил нужную энергетическую подпитку и с удвоенной скоростью понесся под фиолетовым куполом неба.
        Вторая посадочная площадка для драконов была просто огромной. Над ней уже не летали круглые светящиеся шары-светильники и не горели большие прожекторы, установленные на арочных мостах вокруг площадки. Сами мосты оказались разрушенными, а в траве по краям площадки Люк различил какие-то обломки.
        Время скрыло уродливые шрамы недавней войны, и высокие травы спрятали следы былых разрушений. Тем не менее Люк теперь понимал, почему драконы не пользовались большой посадочной площадкой. Ее гладкое покрытие из металлического сплава вспучилось большими пузырями, местами потрескалось, а с одного края и вовсе отсутствовало, открывая темнеющую, вспоротую землю.
        Трава в том месте не росла, и земля походила на жуткую, запущенную рану.
        За большой посадочной площадкой находились ангары, но от них тоже мало что осталось. Провалившиеся крыши, разрушенные каменные стены, выбоины на широкой дороге, ведущей к ним. От синих столбов остались всего лишь развалины, похожие на гигантские пни.
        Синий дракон приземлился в траву и позволил своему хозяину спуститься.
        Люк оглянулся. Тишина и безветрие, лишь яростные пылающие блики заката, окрашивающие листья кустарника в розовый цвет. Мелкие ящеры притихли, напуганные приближением чужака, и почему-то казалось, что в этих местах царит смерть. Впрочем, так оно и было.
        Чуть дальше, среди разрушенных белых башен, чернели остовы погибших драконов. Пролетевшее время сделало умерший Живой металл хрупким, похожим на черное стекло, которое крошилось под ботинками Люка и звонко скрипело. Один дракон, два, три…
        Целая стая мертвых драконов. Целое кладбище погибших машин.
        А за ними, за рядами разрушенных строений поднимались остатки белого арочного моста и две уцелевшие башенки, которые когда-то были школьными пристройками. Люк, не раздумывая, зашагал к ним.
        В кармане его штанов лежали три ключа: первый, второй и пятый. Люк ощущал пальцами их нагревшуюся поверхность и понимал: ключи что-то чувствуют. Видимо, он приблизился к каким-то мощным установкам, связанным с этими ключами.
        Именно здесь проходила самая яростная атака: земля была изрыта, тут и там зияли ямы, заросшие короткой густой травой. Кроме мертвых драконов, всюду виднелись скелеты роботов-Всадников. Два остова громадных Ниу-Ши темнели, точно две округлые скалы. Среди поникших травяных стеблей Люк рассмотрел плиты широкой синей дорожки и зашагал по ним, перепрыгивая черные останки роботов.
        Маленькие башенки тянулись ввысь, как тонкие обелиски. Как памятники погибшим. Их связывали многочисленные арки моста, к которым вели широкие и удобные ступени. Люк прикинул, можно ли подняться по этой лестнице, и решил рискнуть. Не все ступени уцелели, но металлическая основа казалась вполне крепкой. Взобравшись по лестнице, Люк оказался на мосту. Вход в левую башенку темнел пустым провалом, и оставалось только нырнуть в сумрак.
        В этих помещениях не загорался свет, не поблескивали гостеприимно отделанные белым металлопластиком стены. Темнота казалась прохладной и пустой. Люк включил меч, сделав лезвие маленьким и коротким, и с помощью этого незатейливого фонаря осветил себе дорогу.
        Обороняющие Белый город умудрились сохранить все школьные серверы в этих двух маленьких башенках. Спустившись на самый нижний этаж, который находился под землей, в глубине и тишине, Люк обнаружил еще одну серверную. Она запустилась, едва ладонь Люка оказалась на темном и прохладном пульте монитора.
        Все то же самое. История старой войны, список роботов, помогающих при обороне города. Программы и установки. И еще кое-что.
        Платы роботов-синтетиков, которые когда-то сотрудничали с Тамагури-Таганом. Тех самых пятерых синтетиков, которые когда-то руководили научными разработками в Белом городе. Роботов, помогавших людям. Они погибли во время схватки, но их платы уцелели. Тяжелые темные шары, гораздо крупнее драконьих плат, лежали в самой глубине маленьких башенок, в темном подземелье, забытые всеми. Люк долго стоял около высокой ниши, в которой лежали шары - каждый шар в собственном круглом углублении. После взял один и удивился его тяжести. Шар оттягивал руку вниз, и в темном сумраке подвала невозможно было рассмотреть его внутренность.
        Люк слегка покачал его на ладони и заторопился наверх.
        А если опустить плату в источник Живого металла?

2
        В город пришла ночь, и ласковый свет Буймиша окрасил развалины в сиреневый цвет. Люк выбрался из башенки и зашагал к своему дракону. В одной руке он нес темный прохладный шар-плату, а в другой - три ключа. Три первичных ключа, горячих, буквально обжигающих пальцы.
        Что-то происходило в этом месте. Что-то невидимое и странное.
        Люк еще раз оглянулся, после подбежал к дракону и с наскока забрался в седло. Машина взлетела, но оглядеть окрестности в фиолетовом мраке ночи не удавалось. Нужны были светильники, и Люк направился к первой посадочной площадке. У каждого дракона имелось грузовое седло, куда отлично поместились три летающих круглых светильника, загорающихся по голосовой команде.
        С ними дело должно было сдвинуться.
        Так и вышло. Едва дракон снова опустился к двум маленьким школьным башенкам, Люк запустил все три шара, и те засияли, заливая бывшее место горячего боя ярким светом.
        За башнями, там, где находились развалины еще одного моста, лежал большой черный дракон. Конечно, погибший, но неплохо сохранившийся. Даже крылья его сохранились - распластанные, они закрыли траву и остатки каменной дорожки. Люк приземлился, его синий дракончик мягко стукнул хвостом, проявляя полное послушание, наклонил голову и позволил спуститься по подставленному крылу.
        Ключи в руке чуть ли не обжигали, будто пытались что-то сообщить. Что-то важное и неуловимое. Что здесь произошло? Какому Всаднику принадлежал этот погибший дракон?
        Люк подошел к черной поникшей голове, опустевшие глазницы которой таращились в ночь невидящим мертвым взором. Провел рукой по шее - вместо чешуи посыпалась труха. Металл заскрипел, шея просела, и голова слегка повернулась.
        Эти башни обороняли ценой жизни множество драконов. И возможно, ценой жизни Всадников-людей. Птичьи отряды. Наверное, тут сражались Птичьи отряды. Парни с ключами на шеях. И девушки с ключами на шеях. Что они так яростно охраняли? Школу?
        Конечно, в школе имелось множество уникальных технологий, но их легко перенести на иной носитель, а здания взорвать. И нет никакого смысла жертвовать людьми ради этого.
        Нет, дело не в технологиях…
        Люк обошел дракона, зачем-то подлез под его брюхо, уперся ладонями в траву, прислушался. И почувствовал, как его пальцы на что-то наткнулись. На что-то гладкое и горячее.
        Он поднял находку и в свете от ближайшего шара-светильника, следовавшего за ним, увидел ключ. Квадратный плоский ключ с выгравированным на нем лицом девушки. Взвесил на ладони, нахмурился.
        Живой металл все еще работал спустя столько времени. Он пролежал под драконьим брюхом больше двухсот Буймишей и отлично сохранился. Только что-то с этим ключом было не так. Он не походил на остальные, в нем не вспыхивал внутренний свет, не всплывали иероглифы и изображение не менялось.
        Находка больше походила на обычный кулон с дырочкой для шнурка. Девушка, выгравированная на нем, смотрела прямо и смело. Люк уже где-то видел эти дерзкие глаза, эти ровные брови, это уверенное и немного злое выражение. Эти губы…
        И тут его осенило. От понимания, что он нашел, Люк даже уселся на траву.
        Наму-Ола! Светлая птица!
        Его далекий предок - вот кто был изображен на кулоне.
        Это не ключ, это талисман. Кулон на удачу, напоминание о любимой. Ведь не Синяя Птаха носила кулон. Находка принадлежала Потрепанному Птаху.
        Потрепанный Птах летал на этом погибшем драконе и возил с собой кулон, напоминающий о любимой.
        Люк приложил ладонь к груди, где когда-то висели его Ключи, и вспомнил Мэй.
        Он ведь собирался ее найти и спасти. А сам сидит здесь, в темноте, у развалин. Сидит и что-то ищет, вместо того чтобы помочь любимой.
        Люк решительно поднялся и направился к своей машине, сжимая в руке теплый талисман своего предка. Он чувствовал, что с ним что-то происходит. Что-то странное и непонятное. Что-то пугающее. Как будто действительность временами ускользает от него, и он теряется во времени, в информации. Теряется в этом Белом городе.
        Как будто он перестает быть самим собой.
        И все же…
        Все же дракон Потрепанного Птаха уцелел. Он лежит, распластав крылья, он не взорвался, его не разрушил огненный удар. Что случилось? Почему дракон лежит здесь, на пригорке, за развалинами башенок? Голова вытянута в сторону башен, хвост тоже вытянут, точно стрела. И расправленные, развернутые немного под углом крылья…
        Что-то тут не так.
        Люк взобрался на свою машину и поднял синего дракона в воздух. Светящиеся шары собрались рядом, три шара один около другого. Оставалось только отдать команду погаснуть и загрузить их в седло. И тут, в усиленном свете шаров, Люк вдруг понял, что дракон похож на стрелу-указатель. Это можно было увидеть только с высоты, только при призрачном свете шаров.
        Большая черная стрела, указывающая на среднюю арку белого моста.
        Возможно, Потрепанный Птах оставил какой-то указатель. На что?
        С этим следовало разобраться. Но сначала надо лететь к Мэй и помочь своим родным.

3
        Люк спрятал три первичных ключа в поясную сумку, а заветный кулон предка повесил на шею, продев в дырочку кожаный шнурок. Синий дракончик доставил хозяина на маленькую посадочную площадку, Люк спешился и потер лоб.
        Он думал о Мэй, думал непрестанно, неотрывно. Он вцепился в эту мысль - мысль о любимой девушке - и чувствовал, как теряется в пространстве. Ему казалось, есть что-то еще, о чем надо помнить, но не мог понять, что именно.
        У него были какие-то планы, но они стерлись, затерялись на фоне последних событий.
        Усталый Люк обошел своих драконов, остановился около Енси и какое-то время стоял, наблюдая за погруженной в сон машиной. Его любимый дракон лежал неподвижно, и слегка вытянутая морда, покоившаяся на плитах посадочной площадки, казалась добродушно спокойной. Как будто это был прежний, дружелюбный Енси, охотно переносивший на собственной спине всю хозяйскую семью.
        Как он защищал Люка перед смертью! Закрывал своим телом, принимая на себя яростную смертельную огневую мощь! А как старательно выдал плату перед самой гибелью!
        Выплюнул в надежде, что однажды возродится и снова окажется рядом с любимой семьей.
        Люк не верил, что Енси стал другим. Где-то внутри этой машины все еще дремлет друг, готовый отдать жизнь за своего Всадника. Где-то внутри спрятаны настоящие чувства, которые нельзя просто так забыть или стереть…
        Или можно?
        Можно стереть дружбу и преданность? А любовь?
        Люк потер лоб, посмотрел на черный шар-плату незнакомого синтетика и зашагал к Белой башне. Он устал и нуждался в отдыхе. Буймиш сиял, точно бешеный, облака разошлись, и ясный сиреневый свет освещал белые колонны. Знакомое уже изречение о свободе поблескивало в темноте, словно указатель.
        Свобода не имеет цены.
        Свобода. Не имеет. Цены.
        Не имеет.
        Стоп.
        Этот знак, иероглиф, «не имеет», есть и на оружии, которое носит Люк. На рукояти меча. Три иероглифа, которые теперь, кажется, можно прочитать.
        Люк достал блестящую прохладную рукоять меча и с удивлением понял, что улавливает смысл написанного.
        «Охотники не имеют свободы».
        То есть охотники не свободны.
        Что это значит? Кто такие охотники? Почему они не свободны?
        Люк уже неплохо разбирался в древнем языке пастухов пустыни, потому знал, что иероглиф, обозначающий слово «охотник», звучит как Инимайт. То есть его племя называлось охотниками в переводе со старого языка.
        «Инимайты не свободны». Вот что написано на мече. Почему?
        Люк подержал некоторое время оружие в руке, после сунул его в ножны и поднялся в башню. Там его ждал Чам, все такой же спокойный, невозмутимый, исполнительный и глупый.
        - У тебя новое задание, Люк. Твои драконы нужны для поддержки атаки.
        - Какой атаки, пророк? Я не собираюсь никого атаковать! - Люк швырнул пояс на стул и направился вниз по лестнице, намереваясь принять душ.
        - Это твое новое задание, Всадник. Ты сражаешься с драконами, ты на нашей стороне. Теперь ты на стороне роботов. Бьярнатль.
        Последнее слово заставило Люка вздрогнуть и остановиться.
        - Что за задание? - спросил он.
        - Мы хотим захватить Второй сервер. В данный момент он находится в руках людей. Там много уцелевших роботов, которых можно запустить в работу. Эти роботы нужны нам. Битва не будет сложной, Люк: ты и твои драконы просто поможете главному отряду нападающих. Прикроете основной отряд драконов. Драконы прилетят с Первого сервера. И тогда Первый, Второй и Третий серверы будут у нас в руках.
        Три сервера сразу! Это заманчиво! Это очень заманчиво!
        И в данный момент у Люка имеется первичный ключ от Второго сервера.
        - Хорошо, я лечу! - коротко сказал Люк, надел пояс с мечом и направился к выходу.
        - Подожди! Ты не ел и не спал, а ты ведь не робот! У меня есть напиток, придающий бодрости, - торопливо заговорил Чам. - Выпей, и ты будешь полон сил, как заправленный Живым металлом дракон!
        Люк недоверчиво оглянулся, посмотрел на высокую кружку, в которой дымился горячий густой напиток темного цвета. Приблизился, осторожно взял горячую посудину и попробовал. Сладко, даже приторно. Вкусно. Люк выпил всю кружку, с громким стуком поставил ее на стол и зашагал к выходу.
        Едва он переступил порог серверной, как в лицо ему ударил легкий прохладный ветер. Небо простиралось перед ним - такое бескрайнее, такое огромное, что хотелось лететь и лететь.
        Сладкий напиток странно согревал внутренности, в голове вдруг стало ясно и четко.
        Вперед и вперед!
        - Енси! - крикнул Люк.
        Негромко крикнул, но машина услышала. Любимый дракон поднялся и застыл, неодобрительно кося голубым глазом. Люк забрался в седло, включил экран, настроил программы. Совсем скоро стая драконов во главе со смуглым Всадником покинула Белое пристанище драконов.
        Глава 19
        Мэй. Мы не бросаем своих!

1
        Костер в Пристанище кочевников был таким же маленьким, как и само поселение. В пустыне вместе с дровами использовали и брикеты из сухого помета мьёков и мелких сухих колючек, росших около скал. Брикеты горели долго, но дымили так, что сидящим около огня приходилось отворачиваться, если ветер дул в их сторону. Потому, едва закончили с трапезой, девушки перестали подбрасывать топливо, и пламя стало низким, еле заметным и лишь слабо потрескивало, словно пыталось вставить в общую беседу и свои слова.
        Впрочем, нужды в огне и не было. Здесь, в Пристанище, не дули ночные упрямые ветра, приносящие холод. Камень площади прогрелся за день и щедро отдавал тепло. Да и громадный Тхан являлся источником энергии, согревающей пространство. Сейчас, когда порция Живого металла бурлила в его жилах, если можно было так сказать, он весь светился - каждая чешуйка сияла замысловатым узором.
        От Тхана исходило тепло, заметное и живое.
        Кроме костра вокруг площади горели факелы, воткнутые в землю. Они давали достаточно света, чтобы можно было рассмотреть громадную фигуру дракона и его желтоглазую голову, уходящую чуть ли не к звездам, когда Тхан распрямлял длинную шею. Голос дракона гремел над факелами, костром и людьми, его рассказ о прошлой Железной войне слушал каждый.
        Мэй тоже слушала, но единственное, что ее волновало - это Люк.
        Если то, что говорил Тхан, правда - а сомневаться в его словах не было резона, - тогда выходит, ее парень угодил в какую-то ловушку. Поэтому Мэй вполуха слушала рассуждения Быстрого Пая и остальных старейшин о том, что возвращение Железной войны было предсказано. Как и возвращение погибших предков.
        - Да, это знал еще мой дед, - медленно рассуждал худощавый, высохший старик с черными и умными глазами. - Об этом говорили на каждом костре совета. Я тогда был мальчишкой и жил среди Вурногов, в своем племени. Старики пытались вычислить это время и называли его Временем Последней Битвы. Только старики думали, что сражаться придется против Деревьев-Гигантов. Тогда все помнили битву на Равнине Соли, где погибли дети. Равнина слез, на ней полегли и мои предки. Наш род всегда помнил своих предков и того первого прародителя, от которого пошел наш клан. Его младшие братья и сестры остались в той проклятой равнине. Мой предок выжил чудом, только потому, что в то время был подростком и сражался в Птичьих отрядах. А после присоединился к Тамагури-Тагану.
        Старик сверкнул глазами и высоко задрал подбородок.
        - Я горжусь своим предком, он сражался в отряде Потрепанного Птаха, - добавил он.
        - Потрепанный Птах стал легендой. Он ценой своей жизни остановил войну. Так говорили о нем, - подтвердил его слова еще один мужчина с короткой черной бородой, смуглой, почти коричневой кожей и кожаным ремешком на лбу, удерживающим черные волнистые волосы.
        - Только мало кто знал, что Потрепанный Птах сражался под моим командованием. Это был мой лучший командор, - заговорил Тхан. - Наисай, скажи, как звали твоего предка из Птичьего отряда?
        Худощавый черноглазый старик провел рукой по бритому подбородку, после сложил ладони, наклонил голову в знак почтения сво ему прародителю и ответил:
        - Вахок его звали. Мы помним только прозвище. Вахок со старого языка означает «камень».
        - Я помню Вахока, он был быстрым и смелым. Его дракон сражался на правом фланге и погиб при обороне Белого города. Вахок спасся. Он участвовал в последней битве, когда были запущены программы «Хамур» и «Последний Клич». Не знаешь, сколько у Вахока было детей?
        - Два мальчика и две девочки. Все дети выжили. Мой род идет от его старшего сына, Висну.
        - Висну - значит «уцелеть». Видимо, они назвали так мальчика потому, что Вахок выжил. Первый сын уцелевшего воина. - Тхан кивнул здоровенной головой и шумно выпустил дым из ноздрей.
        И ту т Мэй с удивлением поняла, что огромный первичный робот-дракон взволнован. Его глаза подернуты пеленой, из ноздрей вылетает тонкий дымок, а Тхан никогда не позволял себе дымить без толку.
        Словно в подтверждение догадок Мэй, Тхан мотнул башкой и низким голосом сказал, что очень рад услышать хорошие новости о своих друзьях.
        - Вахок был твоим другом? - удивился старик по имени Наисай.
        - Все парни отряда Потрепанного Птаха были моими друзьями, - подтвердил Тхан.
        Мэй поднялась и крикнула, стараясь, чтобы ее голос прозвучал как можно громче:
        - Тогда ты должен спасти Люка!
        - Спасти Люка? - Тхан, казалось, удивился. - Почему я должен его спасать?
        - Потому что он потомок твоего друга, Потрепанного Птаха! Думаешь, Птах не желал бы, чтобы его предок выжил, дал потомство и его род продолжился?
        Тхан опустил голову и посмотрел на Мэй. Его желтые глаза утратили хитрый прищур и озорной огонь, стали грустными.
        - Потрепанный Птах, мы называли его Гайеном, был свободным. Он не был продуктом генной инженерии. Это, видимо, ребята из его отрядов оставили после себя потомство, давшее начало племени Вурногов. Действительно свободному племени. Но вместе с отрядами Птаха сражались и парни, вышедшие из пустыни Камлю. Инимайты, совершенные охотники. Видимо, кто-то из далеких предков Люка вступил в союз с Инимайтами, и родилось потомство мутантов. Несвободные люди. Пока они живут в пустыне, они сами по себе. Но как только прозвучит клич-пароль, как только рядом с ними окажутся древние технологии, их гены заработают в том направлении, для которого они были созданы. Инимайты были созданы для войны. Они совершенные охотники и совершенные воины. Никто лучше них не сможет охранить Первый сервер, перестроенный в древний Храм Живого металла. Последний глубокий источник, оставшийся на планете. За Первый сервер нынче будет жаркая битва, Мэй. И твой Люк погибнет в этой битве. Он уже сражается, и его не остановить. Ничто не освободит твоего Люка. Поэтому забудь его. У тебя будет новый парень, поверь. Парень, с которым ты
будешь счастлива.
        - Вот поэтому ты всегда будешь роботом! - крикнула Мэй, отскакивая от потухающего костра. - Потому что ты понятия не имеешь, что мы не бросаем своих! Никогда не бросаем своих! Я найду Люка и освобожу его! Ты понял? Все равно найду Люка!
        - Если только он тебя не убьет, девочка, - возра зил Тхан. - Я могу доставить тебя куда угодно. Я знаю, где сейчас находится Люк, я достаточно мощный робот, чтобы отследить местонахождение своих врагов и скрыть собственные биосигналы. Но, боюсь, совсем скоро он даже не вспомнит, кто ты такая. У него сейчас в распоряжении все роботы Мары. Он теперь ее суперпилот, суперкомандор.
        - Да что ты его слушаешь, - заговорила Тигаки, тоже поднявшись на ноги. - Мы позовем на помощь Ника и Жака. Мы найдем Облака и отправимся за Люком. Хватит сидеть тут и слушать старые легенды. Пусть Тхан доставит нас к Храму. Мы спасли его, мы нашли для него Живой металл. Теперь его очередь оказывать нам услугу. Роган, ты летишь с нами?
        Мэй удивилась такой решительности. Она взяла Тигаки за руку и твердо посмотрела в лицо Быстрого Пая. С вызовом посмотрела и с уверенностью.
        - Да, нам надо лететь, Быстрый Пай, - заговорил Роган и встал. - Там мои братья, я хочу забрать их. И если малышка Тигаки желает выручить своего брата, то почему бы и нет? Может, вы знаете, как помочь ему? Какие-то слухи и легенды сохранились с прошлых времен? Может, знает большой черный дракон?
        Парень-механик поклонился Быстрому Паю и остальным старейшинам и с надеждой посмотрел на Тхана.
        Тхан кивнул, как будто раздумывая, но промолчал. Заговорил Быстрый Пай:
        - Программа для Инимайтов срабатывает после запуска. А для запуска нужна вещь, то есть что-то, что запускает программу. Вещь, принадлежавшая Птичьим отрядам из Камлюков. Обычно это мечи, пояса или кулоны. Что-то, что помогает работе программы. Есть еще отдельный вид драконов, выведенный для всадников пустыни, но их платы наши предки спрятали глубоко под землей. Драконов для Инимайтов никто не возрождал. Это опасные, страшные машины, превращающие людей в бездушных роботов. Вспомни, Мэй, находил ли твой Люк какое-то оружие, или кулоны, или меч?
        Кулоны были, первичные ключи. Но они надежно закопаны на острове, кроме трех штук, которые у Люка. Еще был меч. Оружие, которое нашла Мэй в оружейной Первого сервера. Меч со странными иероглифами на рукояти.
        - У него есть меч Всадников, - тихо сказал Тхан. - Я его видел. Меч плюс драконы. Этого достаточно, чтобы запустить программу Инимайтов.
        - Я заберу у него меч, и он вспомнит меня, - твердо проговорила Мэй.
        Тхан возмущенно фыркнул.
        - Только не бери с собой Тигаки и ее братьев. Они не должны находиться в тех местах, где работает код «бьярнатль».
        Как только Тхан произнес последнее слово, Тигаки вздрогнула и резко села, вцепившись в ладонь Мэй.
        - Это слово… - только и проговорила она.
        - Ты видишь, Мэй? - хмыкнул Тхан. - Ты видишь, что с ней? Одно лишь это слово действует на нее. То же самое будет и с братьями. Им лучше оставаться на острове и не соваться в эту войну. Из Тигаки и ее братьев выйдут отличные воины, ты понимаешь? Воины, которыми можно управлять. Думаешь, Мара еще не догадалась, кто такой Люк? Она давно знает и давно этим пользуется. Лучше возьми с собой своего отца, мелкая. А я вас отвезу в Белую пристань, так и быть. Люк и его драконы сейчас находятся там. Роган, нам пора за твоими братьями, я правильно понял?
        - Да. - Роган выглядел решительно. - Мы летим. Сейчас.
        - Хорошо, - согласился Быстрый Пай. - Роган, я найду для тебя оружие. Хорошее оружие, которое принадлежало нашим свободным предкам. Мэй, для тебя я тоже кое-что подберу. Следуйте за мной.
        Быстрый Пай поднялся и зашагал по узкой улочке, ведущей к высокой скале, которая закрывала Поселение от холодных ночных ветров пустыни.
        - Пусть большой черный дракон Ким-Кигана останется здесь, - сказал Наисай. - Он не поместится в старую оружейную. Оружейную создали наши предки для людей, не для драконов.
        Тхан медленно кивнул огромной головой.
        - Пошли, девчонки! - Решительный Роган схватил Тигаки за руку, помог ей подняться и торопливо догнал Быстрого Пая.
        Мэй отправилась вслед за ними.

2
        Рядом со скалой росло высокое раскидистое дерево. Мэй уже привыкла к деревьям и давно перестала их бояться, поэтому просто наклонилась и прошла под густой кроной. Ей на голову мягко опустилась пара листочков, запахло корой и землей. Влажный приятный запах немного успокоил.
        Мэй нервничала и переживала. Она думала об отце, который волнуется за нее, думала о матери, братьях и сестрах Люка, думала о дальней дороге, которая им предстояла.
        Что она сможет сделать? Чем помочь Люку?
        И зачем только создали людей вроде Инимайтов, которыми легко управлять?
        Теперь понятно, почему пророки так быстро захватили власть в Храме Живого металла. Инимайты на самом деле просто созданы для того, чтобы ими управляли.
        Около дерева, скрытая густой кроной, находилась каменная дверь, которую Быстрый Пай открыл с помощью небольшого каменного колеса-вертела. Мэй вспомнила, что точно так же открывались каменные двери загонов у мьёков.
        - Там темно, девчонки, - предупредил Роган. - Держитесь за меня обе. Я знаю дорогу, уже бывал в оружейной.
        - Хвала тебе, Настоящая Мать, - проговорил Быстрый Пай и шагнул в темноту.
        - А факелы? Тут есть факелы? - торопливо уточнила Тигаки, цепляясь за руку Рогана.
        - Там, внизу, есть. Лестница прямая и короткая, просто ступайте осторожнее.
        Один пролет из семи ступенек - и Мэй увидела свет. Его испускали плавающие круглые шары-светильники, висящие прямо в воздухе. Они медленно покачивались над головами посетителей и перемещались вслед за ними.
        Мэй оглядела небольшой круглый каменный зал, стены которого сверкали крошечными синими искрами. Они оказались из Живого металла - эти стены древней подземной оружейной. Прямо напротив входа красовалось огромное изображение летящего дракона, и его выпуклые крылья, распростертые, распластанные на фоне темного металла, казались невероятно четкими, невероятно легкими. На спине машины сидела девушка, ее длинные волосы развевались на ветру, а руки крепко держались за луку седла.
        - И придут тяжелые времена, и вернется Железная война, но сначала вы увидите девушку на драконе. Она станет Посланницей Настоящей Матери и передаст вам ее волю. Придут большие машины, придут белые звери, прилетит большой черный дракон. И каждый будет решать сам - кому он останется верен. Тогда новая беда обрушится на планету Эльси, и, чтобы сохранить Настоящую Мать, люди утратят связь с источником.
        Мэй уже читала такое пророчество. Оно находилось на стене Храма Живого металла. Девушка на драконе - это она сама. Белых зверей она уже видела. Черный дракон ожидает на поверхности. И теперь каждый может решить сам, кому он остается верным.
        Мэй прочитала пророчество вслух и поймала на себе удивленный взгляд Быстрого Пая.
        - Ты хорошо читаешь, - заметил он.
        - Нас учили этому в школе, - рассеянно ответила Мэй, все еще рассматривая изображение на стене. - Кто это написал? Откуда эти слова?
        - Это старое предсказание, - ответил Быстрый Пай. - Наши предки, когда строили эту оружейную, поставили вместо стены часть старого корабля, на котором летали во времена войны. Часть с пророчеством.
        - Девушка на драконе… Потомок Потрепанного Птаха… Это же я и Люк! - Мэй повернулась и уставилась в темные глаза старейшины.
        Тот прищурился, и теплые морщины на его лице показались добрыми и успокаивающими. Будто он точно знал, как толковать пророчество, и не видел в этом ничего страшного.
        - Я слышал о тебе, Владеющая. Здесь слухи расходятся быстро. И мы всегда ждали, что появится потомок Потрепанного Птаха. Тхан не верит, что твоего парня можно спасти, но ведь Тхан машина, он следует логике. И всегда будет следовать логике. У машины, Мэй, своя логика, а у нас, у людей, своя. Потому, милая, - Быстрый Пай положил ладонь на плечо девушки и наклонился к ней, чтобы взглянуть прямо в глаза, - поэтому спасай своего парня. А вместе вы поймете, как закончить эту войну. Раз и навсегда.
        Мэй торопливо кивнула и еще раз посмотрела на стену из Живого металла. Внизу, под летящим драконом, находились изображения Деревьев-Гигантов. То, что это Гиганты, Мэй поняла сразу - их длинные извивающиеся ветви доставали почти до драконьего брюха. Деревья окружали поблескивающее озеро, которое, видимо, было источником плазмы, а ветви и цветочки обрамляли его поверхность, льнули к нему, словно красивые стражи. Чуть дальше за деревьями находились крошечные фигурки людей, очень много людей. Люди, Гиганты и драконы…
        Мэй почувствовала, как пальцы Тигаки крепко сжали ее руку, и подняла голову. Вздохнула.
        - Да, Быстрый Пай. По-другому не может быть. Мы должны спасти Люка. И должны спасти Настоящую Мать.
        - Мы должны спасти Настоящую Мать. Потому что другого дома у нас нет и не может быть. Это наша земля, но мы до сих пор не научились жить в мире. Дети Настоящей Матери не умеют любить и прощать. Они умеют только воевать. Поэтому они превращаются в животных или в управляемых людей-роботов. И только настоящие дети Настоящей Матери знают, что надо делать.
        Быстрый Пай шагнул в один из двух проходов, ведущих из оружейной, и ближайший к нему шар-светильник нырнул следом. В бледном подрагивающем свете выступили стеллажи с оружием. Каменные коробки, похожие на древние сундуки, крышки которых потемнели и потрескались под бременем прошедшего времени. Глубокие темные ниши, из которых выглядывали поблескивающие рукояти мечей. Старые арбалеты, короткие и легкие. Длинные шесты, стреляющие лазерными лучами. Круглые легкие бомбочки и множество совершенно непонятного оружия.
        - Я бывал в этом складе, - тихо сказал Роган. - Тут самое лучшее - это мечи. Быстрый Пай, я знаю, тут есть хорошие старые мечи, которые ковали пустынные умельцы.
        - И вы получите их, - ответил Быстрый Пай.
        И вот в ладонь Мэй легла гладкая блестящая рукоять, легкая, прохладная, удобная. Как сражаться таким оружием? Что с ним делать?
        Летать на драконе - это одно. А убивать - это другое. Но, вспомнив, как совсем недавно пряталась в траве от приближающегося робота, готового убивать, Мэй решительно сжала свое оружие. Ей уже не хотелось чувствовать себя беспомощной рядом с убийцей-роботом.
        - Это… - тихо заговорила Тигаки. - Это мечи воинов, я чувствую, что это хорошее оружие. Это чистое оружие, на нем лишь энергия прошлых сражений, но нет силы… Это хорошее оружие.
        - Да, малышка, это хорошее оружие, - ответил ей Роган, ловко крутя рукоять своего меча. - Но тебе, пожалуй, этого не надо. Чему там тебя учили? Прясть? Надеюсь, совсем скоро ты сможешь вернуться к своей прялке.
        И Роган ослепительно улыбнулся, глянув на Тигаки.
        - Тебя не буду спрашивать, Вурног, - хмуро ответила ему та.
        Мэй прикрепила меч к поясу штанов - одежду им дали здесь, в Пристанище кочевников. Штаны и длинная рубашка-туника, типичное облачение Всадников пустыни.
        - Теперь пора. Сначала за моими братьями. После, мелкие, я отвезу вас к вашим родным. А там видно будет, - сказал Роган и направился к выходу.

3
        Мэй отчаянно зевала и пыталась не уснуть, пока Тхан черной молнией несся над пустыней. Зато Тигаки болтала вовсю.
        - Откуда ты знал, как управлять летающими шарами, которые хранились в Храме? Ты ведь точно знал, как ими управлять! - приставала она к лучшему механику Вурногов.
        - Там все написано, - отвечал Роган.
        - Где «там»? - не унималась Тигаки.
        - В Храме. На стенах такие специальные таблички с иероглифами и на ступенях, сбоку, тоже таблички. Мы с тем дедуганом уже три дня плавили наконечники для стрел. Скукотища там была, вот я и прочел все, что нашел.
        - Ты знаешь все иероглифы? - теперь удивилась и Мэй.
        - Конечно. Это же священный язык предков. Я знаю все иероглифы, знаю язык пустынных кочевников, знаю переводы всех песен и всех слов. Я механик, а этому обучают в нашем клане. Я десять Буймишей учился, чтобы стать механиком.
        - Инимайты не знают всех иероглифов, - задумчиво проговорила Мэй.
        - Они считают, что им это незачем. У них же есть Храм и источник Живого металла. Этого достаточно, чтобы раз за разом одерживать победу, - усмехнулся Роган.
        - Тихо, - вмешался в разговор Тхан. - Мы подлетаем, и это опасно. Неизвестно, что нас ждет около Храма.
        - Война. - Роган вмиг стал суровым и выпрямился, вцепившись в луку седла. - Около Храма теперь наверняка война. Не будем защищать источник, находим моих братьев и улетаем.
        - Если только твои братья еще живы, - заметил Тхан.
        - Они должны быть живы, - помрачнел Роган.
        Он пристально смотрел вперед, наклонившись к самой луке седла, и сжимал правой рукой меч.
        - Мы их просто подбираем и улетаем. Там полно драконов, Тхан, они не должны на тебя наброситься. Они примут тебя за своего, - пробормотала Мэй, увидев среди барханов разрушенную верхушку Костровой Башни одного из родов Инимайтов. Главная башня, где находился вход в Храм Живого металла.
        Тхан поднялся выше и облетел башню, около которой темнели фигуры четырех драконов. Машины заметили Тхана, один из них выдал грозный рык - и больше ничего. Мэй облегченно вздохнула.
        - Нас посчитали своими, - сказала она.
        Ночь приближалась к концу, Буймиш завис над самым горизонтом, будто готовясь нырнуть за барханы. Один край неба уже сиял красными всполохами, озаренный поднимающимся Светилом. В этих пылающих лучах, окрашивающих песок в кроваво-красный, Мэй и увидела множество низких палаток, расположенных у основания стены. Эту стену только начали строить, камни, видимо, привозили на драконах.
        - Зачем в пустыне стена? - не поняла Мэй.
        - Хотят оградить Храм от посягательств. Строят, несмотря на множество атак, - пояснил Роган. - Пригнали всех уцелевших Вурногов на стройку и моих братьев тоже. Война, все должны воевать. Или помогать этой войне.
        Мэй хотела спросить, сколько лет братьям Рогана, но в этот момент над их головами мелькнула длинная тень и разнесся еще один грозный драконий рык.
        - Они призывают к атаке, - тихо пояснил Тхан. - Угроза близко. Я вижу, как со стороны океана надвигаются новые ряды роботов. Это плавающие роботы, они выходят из воды и тут же бросаются в сражение. Нам следует торопиться, иначе мы тут застрянем…
        - Туда, - распорядился Роган, - к правому ряду палаток.
        Тхан опустился на песок недалеко от свежей неровной кладки. Песок мягко зашелестел под его лапами, хвост взметнул маленький песчаный вихрь, но, в общем, дракону удалось приземлиться почти бесшумно.
        - Времени мало, - беспокойно сказала Тигаки. - Роган, если ты не успеешь, мы погибнем. А мы не должны погибнуть, потому что с нами Тхан и Владеющая.
        - Сидите тут, девчонки, я сам их найду. Никуда не уходите и будьте готовы улетать, - распорядился Роган и кинулся в сумрак, к остроконечным крышам низких кожаных палаток.
        Его стройная, гибкая фигура очень скоро исчезла во мраке, и осталось только ждать.
        Мэй устало прикрыла глаза, и тут же в ее голове зазвучала молитва Настоящей Матери. Быстрый Пай произнес ее перед самым отлетом, когда костер уже погас и девушки, готовившие ужин, успели удалиться в свой домик на покой.
        - Да пребудет с нами всеми твоя любовь и твоя защита, Настоящая Мать, - говорил Быстрый Пай.
        Он был краток, но тогда, перед отлетом, Мэй торопилась и думала, что молитвы - это лишнее. А вот сейчас, сидя в темноте с закрытыми от усталости глазами и бешено стучащим сердцем, она вдруг вспомнила эти короткие молитвенные слова. Они как будто сами собой зазвучали у нее в голове.
        Мэй не верила в то, что планета и есть Настоящая Мать, но как было бы здорово, если бы на самом деле существовал кто-то добрый и сильный, готовый помочь людям. Очень добрый и очень сильный.
        Не такой добрый, как люди, которые сначала говорят хорошие слова, а потом готовы убить собственных одноплеменников только потому, что у тех на одного дракона больше, а по-настоящему добрый, большой, умный и сильный, могущий разобраться в этой непростой ситуации.
        Мэй горестно вздохнула, машинально провела рукой по чешуе Тхана - она всегда так делала, когда летала на Енси - и прошептала:
        - Настоящая Мать…
        Тхан тут же отозвался:
        - Ты веришь в эту легенду?
        Мэй кивнула, разлепила глаза и вздрогнула от резкого крика, донесшегося от палаток. Кричали мужчины, но слова звучали глухо и неразборчиво. Шумно фыркнул в вышине один из драконов, зашевелился Тхан, поднимая крылья.
        - Кажется, у вашего друга неприятности, - проговорил он.
        - Его поймали, - выдохнула Тигаки, и Мэй удивилась горьким нотам в ее голосе. - Надо его освободить! Смотри, его ведут между палатками!
        Мэй прищурилась, всматриваясь в темные фигуры, шагающие в фиолетовом утреннем сумраке. И лишь когда вереница людей вышла на открытое пространство, она узнала Рогана, которого крепко держали за руки двое высоких широкоплечих воинов. Еще один, с копьем, подталкивал лучшего механика в спину и сердито ругался.
        - Теперь отправят делать наконечники в Храм, - догадалась Мэй.
        - Мы должны его освободить! - Тигаки выпрямилась в седле дракона.
        - Вы погибнете там. Летим, Роган сам выпутается, - усталым низким голосом сказал Тхан.
        - Мы не бросаем своих, Тхан! Вот потому вы и не можете стать такими, как мы! - Мэй выбралась из седла, хлопнула дракона по чешуе и глянула вниз, на темнеющий песок. - Подставь крыло, мы с Тигаки узнаем, куда отправили Рогана. А ты взлетай и будь наготове. Как только услышишь, что мы тебя зовем, тут же спускайся и подбирай нас.

4
        - Ладно, Тигаки, мы просто тихонько последуем за ними. Узнаем, куда его ведут…
        - Главное, чтобы нас не схватили. Тут все спокойно, тут все спят. Я чувствую это…
        - Если все спят, как же его схватили?
        - Тсс… ничего не говори…
        Мягкий песок под ногами скрадывал шаги, а тень от высоких палаточных стенок прятала двух девушек, которые, пригнувшись, скользили по темному проходу. Кожаные потертые стенки палаток слегка подрагивали на прохладном ветру, откуда-то тянуло дымом, слышалось постукивание посуды, шорох одеял и кое-где тихий говор. Судя по всему, здесь жили семьи: Мэй увидела развешанную для просушки одежду, ряды маленьких льёсов у входов, столы с каменными столешницами, большие пластиковые емкости для воды.
        Стена, которую возводили для защиты, поднималась слева - темная громада, около которой слышался неясный шум. Скоро Светило, выползающее из-за барханов, зальет песок ярким светом, обрушив на пустыню неизменный жар. Проснутся люди, закипит строительство. А пока все тихо и надо пользоваться моментом.
        Воины увели Рогана к дальним высоким кострам. Там, скорее всего, советуются отцы кланов. Может, и пророки тоже там. Что они сделают со сбежавшим механиком? Накажут его плетьми? Или отправят работать назад в Храм?
        К кострам девушкам подобраться не удалось: там было светло, кругом толпились воины. Зато Мэй сумела разглядеть, как двое мужчин сказали что-то пойманному беглецу, один из них отстегнул пояс Рогана и проверил все карманы в штанах. После парня отправили к сидящим около крайнего костра Вурногам.
        - Пошли посмотрим, - прошептала Тигаки и двинулась вперед.
        Они прятались за огромными тюками со шкурами, сложенными палатками и кучами топлива. Прятались за каменными бочками с водой, за контейнерами с продуктами. Крайний костер, некогда высокий и яростный, теперь уже догорал, и в его свете Мэй увидела, как Роган уселся на песок, сжался, придвинулся к углям и опустил голову. Иногда он бросал быстрые взгляды исподлобья, но в общем выглядел понуро и грустно.
        - Чего он там сидит, дурень? Никто же не смотрит. Можно подпалить шнурок на руках и разорвать. И беги себе… - пробормотала Тигаки.
        - Тормозит чего-то. У тебя есть нож? Потому что у меня нет…
        - Совсем маленький, взяла в оружейной Быстрого Пая, - ответила сестренка Люка.
        - Тогда давай мне, я подползу к Рогану и освобожу его. А ты сиди тут…
        Обе девчонки прятались за пузатой бочкой, в которой на самом дне плескалась вода. Мэй даже умудрилась зачерпнуть немного ладонью и сделать пару глотков, чтобы промочить горло.
        Над головой снова раздался низкий рык, похожий на громыхание железного молота по пустой железной бочке. Промелькнула черная тень, и Мэй догадалась, что это дежурный дракон, наблюдающий за окрестностями Костровой Башни.
        Сама башня возвышалась рядом, очень близко, и ее разбитые ворота теперь зияли черной дырой, внутри которой, очень глубоко, плясали алые отблески. Вход в Храм Живого металла был открыт. Теперь там могли бывать все, и даже Вурноги. Мэй видела, что около Рогана опустился коротко стриженный мужчина с сережками-колечками в ушах и длинным кожаным шнурком на шее. Мужчина хлопнул Рогана по спине, что-то спросил, сам же ответил и хрипло засмеялся, довольный собственной шуткой.
        - Ладно, ползи, - тихо сказала Тигаки и протянула Мэй маленький острый ножик с металлической рукояткой.
        Мэй сжала это простенькое оружие, опустилась на песок и, стараясь прятаться за тюками, в которых, судя по запаху, находились шкуры, двинулась к догорающему костру. Она была уверена, что справится с задачей. Рядом - никого, если не считать драконов. Стражники столпились у дальних, высоких костров и о чем-то переговаривались. Роган перестал болтать со стриженым мужчиной, и тот отошел в сторону. Мэй перекатилась по песку, поднялась на четвереньки и быстро добралась до своего нового друга.
        - Держи, - проговорила она и сунула ему нож.
        Роган удивленно поднял брови, и его крохотная сережка-колечко в черной брови сверкнула в лучах поднявшегося Светила. Молча покачал головой и отодвинулся. Мэй хотела возмутиться, но вдруг ощутила, как на ее плечо легла чья-то рука.
        - Дожили, теперь девочки бегают за мальчиками. Это твоя малышка, Роган? А там, за бочкой с водой, кто? - проговорил какой-то воин и поднял Мэй на ноги.
        И тут Мэй вдруг поняла, какой опасности себя подвергла. Ее ведь очень многие знают в клане Инимайтов! Знают, как Владеющую Драконами! Ее могут забрать к пророкам, пытать и узнают много чего интересного, в том числе и про ключи…
        - Отпусти меня! - раздался голос Тигаки.
        Мэй повернула голову и увидела, как сестренка Люка пытается вырваться из рук смуглого высокого воина с длинными, убранными в хвост черными волосами.
        - Роган, твои? - ухмыльнулся он.
        - Сестра и девушка. Пришли проведать. Отпустите, - мягко и невозмутимо сказал Роган.
        - Нет уж. Мы их оставим тут, в палатках. Будут готовить на наш отряд. А эта светленькая - откуда она?
        Мэй бросила короткий взгляд на того, кто ее держал, и хмыкнула. У воина был низкий лоб, широкие губы и маленький подбородок - черты, придающие лицу тупое выражение. Он выглядел недалеким и наивным.
        - Трофей. Захватил в войне с Городскими, - быстро ответил Роган. - Отведите их в женские палатки, пусть готовят. Хоть буду знать, что они не сбегут.
        - За это не волнуйся, у нас никто не сбегал.
        Роган зыркнул злыми глазами на обеих девочек и опустил голову, сделав вид, что ему все равно.
        - Попались, - тихо проговорила Тигаки, когда двое воинов повели их по песку, мимо костров, обратно к тем палаткам, возле которых поймали Рогана.
        Глава 20
        Мэй. Невозможно просчитать дружбу…

1
        Огромный розово-оранжевый шар Светила выкатился из-за верхушек скал и вспыхнул быстрым огнем, воспламеняя небосвод. Коричневая кожа палаток окрасилась розовым, песок заискрился, и темные камни, из которых была сложена защитная стена, стали казаться четкими и выпуклыми. Строители уже готовились к работе, уже стучали молотками каменщики, скрипели железные колеса тачек и шуршал песок, развеваемый ветром.
        Мэй оглянулась, рассматривая проснувшихся строителей стены, - они двигались медленно, поднимали головы и косились на драконов, неустанно летающих над головами.
        - Шагай быстрее, - буркнул один из стражей и пихнул ее в спину.
        Поравнявшись с первым рядом палаток, Мэй прыгнула в сторону и сделала попытку удрать, но ее поймала женщина, несущая кувшин с водой. Схватила за руку, тряхнула и строго спросила, чего это она делает в такую рань? И почему не помогает старшим?
        Подоспел толстогубый воин, треснул Мэй по макушке и сказал, что может передать двух помощниц, родственниц одного из Вурногов, старшей женщине. Тигаки и ее конвоир стояли неподалеку, женщина, прищурившись, оглядела сестренку Люка и, деловито расправив плечи, велела следовать за ней. Она, мол, знает, где сейчас находится старшая женщина.
        Пришлось повиноваться.
        Ладно, все равно они сбегут!
        - Мы готовим обед для строителей, помощницы нам будут кстати. Откуда вы обе? - спросила женщина.
        Мэй пожала плечами, а Тигаки тихо промямлила, что с юга Камлюков.
        - Светловолосая, никак, из Городов? Ты как тут оказалась? - снова спросила женщина, перемещая тяжелый кувшин из одной руки в другую.
        Оба воина - и толстогубый, и черноволосый, - убедившись, что передали пленниц в надежные руки, повернулись и направились к кострам. Мэй вздохнула: от женщин будет легче убежать.
        За первыми тремя палатками находилась широкая площадка с костром и большим казаном над пламенем. В казане уже что-то булькало, а на большом каменном столе замешивала тесто пожилая хозяйка с множеством длинных черных кос, спускающихся ниже поясницы. Она подняла суровое лицо с поджатыми губами, всмотрелась в Мэй и выпрямилась, оставив тесто на столе.
        - Владеющая Драконами? И Тигаки, сестра предателя Ящерицы-Люка?
        Мэй вздрогнула, Тигаки остановилась как вкопанная.
        Женщина с кувшином ойкнула, пролила воду на песок и торопливо сказала, что сразу подумала, будто уже видела этих девушек.
        - Глупая Мабина! Их надо немедленно доставить к отцам клана! Саб, иди-ка сюда! Быстро, противная девчонка!
        Мэй поняла, что бежать надо прямо сейчас, толкнула Тигаки в бок, мотнула головой, и девочки бросились в разные стороны. Юркнуть за бок ближайшей палатки, повернуть за угол, проскочить под развешанным для просушки бельем и укрыться за бочкой с водой. Отдышаться и прислушаться к крикам преследователей.
        Времени мало, ее найдут так же быстро, как и потеряли, Мэй это знала. Поэтому стянула с веревки розовую длинную тунику и меховую безрукавку с капюшоном, повешенную какой-то заботливой хозяйкой для проветривания на свежем ночном воздухе. На ходу переоделась и надвинула капюшон на самый лоб. Проскочила под натянутым тентом и оказалась посередине широкого прохода. Чтобы добраться до Тхана, следовало бежать совсем в другую сторону! Но разве у Мэй был выбор?
        Пытаясь справиться с бешено стучащим сердцем, Мэй перешла на свободный шаг. Подхватила первый попавшийся кувшин с ближайшего стола, пристроила его на плече и сделала вид, что несет воду. Обычная девушка, несущая воду для приготовления завтрака.
        На нее действительно не обратили внимания. За спиной послышались крики, после в проход выскочила взъерошенная Мабина, оглянулась и забежала за ближайшую палатку, не удостоив даже взглядом худенькую фигурку в оранжевой безрукавке.
        Мэй облегченно вздохнула и заторопилась. Впереди, над верхушками палаток, поднималось розовеющее небо. Костры воинов должны быть где-то за спиной. Возможно, Мэй сможет пробраться за палатками, по барханам, к Тхану. Возможно, и Тигаки удастся сбежать…
        Женщины и девушки, ночующие в палатках, просыпались, приносили воду, приводили себя в порядок, готовили на завтрак нехитрые лепешки и собирались к главному большому костру - помогать с приготовлением еды для строителей палаток. Можно было догадаться, что их мужья, старшие сыновья и братья трудятся под жарким солнцем, торопясь закрыть свое поселение и свой любимый Храм Живого металла надежной стеной.
        Мэй вздохнула, сжала покрепче кувшинчик и ускорила шаги. Как теперь вытащить Рогана? Что с ним вообще случилось?
        - Ты куда идешь? - раздался звонкий голосок.
        Мэй вздрогнула, повернула голову и уставилась на маленькую чумазую черноглазую девчонку, чье простое шерстяное платьице не доставало до колен, а мелкие зубки блестели, как белые перламутровые ракушки.
        - Там драконы, - сказала девчонка и ткнула пальцем за ближайшую палатку.
        - Мне туда и надо, - ответила ей Мэй.
        Драконов она не боялась. Уж лучше встретить дракона, чем человека. Ведь она как-никак была Владеющей Драконами…
        Мэй чуть не споткнулась о высокий колышек с палаточной растяжкой, обогнула два пластиковых контейнера, поставленных один на другой, и вдруг оказалась на свободном пространстве, где расположились драконы. Несколько больших новеньких драконов, сверкающих сине-черной чешуей.
        Наверное, Мэй свернула не туда, и теперь Костровая Башня возвышалась совсем рядом, а костры воинов дымили справа. По небу тянулся серый дым и черными громадными стрелами носились драконы. Драконы вверху, драконы внизу…
        На мгновение почудилось, что она попала в ловушку и что бы ни делала - все безрезультатно. Ни выручить Люка, ни помочь Рогану! Даже выбраться из лабиринта палаток не выходит!
        Нагревшиеся песчинки врезались в ладони и оседали на губах, горячее Светило слепило безжалостными лучами. И драконы, которые поворачивали огромные железные головы и скалились на незнакомую девчонку, осмелившуюся нарушить их владения.
        Мэй устало опустилась на корточки и закрыла лицо руками.
        Нет, никакая она не Владеющая Драконами! Она просто девочка, у которой ничего не выходит. Девочка, затерявшаяся в чужой войне…
        Ближайшая к ней машина вдруг вытянула шею и издала низкий рык, такой громкий, что Мэй перестала слышать крики женщин за спиной и потрескивание костров. Рычащий дракон смотрел прямо на нее, вытягивал шею и скалил белые зубы. А после, расправив крылья, пошел вперед, не отводя взгляда, не закрывая пасть. Дракон приближался, и Мэй попыталась подняться. Уж лучше попасть к пророкам и отцам клана, чем быть слопанной железной машиной. И чего уставился, дурацкий дракон! Что она ему сделала? Почему он тянет шею и шагает такими огромными шагами, что еще чуть-чуть и его пасть коснется головы Мэй?
        Мэй повернулась, чтобы бежать, но споткнулась о палаточную распорку и упала на песок. Жалобно схватила ртом воздух и подумала, что надо двигаться. Не раскисать! Подниматься и бежать подальше от бешеных драконов!
        Снова рык за спиной, но уже тише, мягче, и что-то в этом голосе показалось неуловимо знакомым.
        И Мэй, собираясь нырнуть за поворот, оглянулась.
        На нее смотрели пронзительные зеленые драконьи глаза. Яркие, широко раскрытые. Серые чешуйки вокруг черного носа, короткие наросты по всей голове. Это же…
        - Облак! - совсем тихо проговорила Мэй.
        Дракон громко фыркнул, приблизился и опустился к ногам Мэй. Большой серый дракон лежал и выразительно смотрел зелеными, ясными глазами.
        - Облак! - Мэй присела на корточки и погладила железную морду.
        Слезы побежали из глаз и упали на черный нос, но разве на это стоило обращать внимание? Ее дракон нашелся. Узнал ее и пришел, чтобы помочь…
        - Облак, забери меня отсюда, - попросила Мэй и робко направилась к седлу.
        Позволит ли машина оседлать себя? Признает ли в лохматой усталой девчонке свою Всадницу?
        Темное крыло с длинными узкими маховыми перьями зашелестело, расправляясь. Край этого крыла опустился к самым ногам Мэй, оставалось только взобраться наверх. Сесть в седло и лететь. Облак приглашает ее? Горячие чешуйки привычно нагрели пальцы, удобная лука седла приветливо сияла всеми своими диодами, встречая хозяйку. И, опустившись на место Всадника, Мэй ласково провела ладошкой по драконьей шее. Как давно она не летала на своем драконе! Как давно не сидела в одиночном седле, не гладила драконью шею и не ощущала под коленями теплые бока машины! Мэй улыбнулась и сказала:
        - Вперед, Облак! Вперед!
        Дракон мягко взмыл вверх, словно был невесомым перышком крылатой ящерки.
        Жаркое, слепящее Светило навалилось, залило мир яростным светом. Дым расступился, открывая бескрайние оранжевые Камлюки. Где-то за спиной раздался еще один призывный рык и послышалось хлопанье крыльев. Мэй посмотрела через плечо и увидела еще одну машину.
        Дракон летел следом, его красная чешуя сияла в лучах Светила, а костяной гребень по всей спине казался неуловимо знакомым. Кто это? Новорожденный Хмус, что ли? Всадники напоили двух маленьких дракончиков Живым металлом?
        Так и есть. Это же драконы, в Камлюках их никто не станет убивать. О них позаботятся, их напоят металлом и сделают сильными. Нынче именно так обстоят дела в Камлюках.
        Новорожденный Хмус, который уже не был новорожденным, летел следом и добродушно щурил коричнево-красные большие глаза, и становилось ясно, что теперь у Мэй сразу два больших дракона.
        Настоящая Мать!
        Ничего себе!
        Сдохнуть можно…
        Теперь надо найти Тигаки и Рогана с его братьями. Сколько там у этого механика братьев? Найти и лететь домой, на остров. У них сразу три дракона! Они теперь сильны!
        Вернее, можно даже не на остров, а прямиком за Люком.
        С высоты полета Мэй быстро нашла Тигаки. Та бежала по песку, к дальним барханам, туда, где находился большой Тхан. Ее не преследовали, значит, сестренке любимого тоже удалось скрытно покинуть лагерь.
        Теперь можно подняться повыше и поискать Рогана. Где он теперь?
        Мэй перегнулась через спину Облака и, погладив по шее, попросила лететь помедленнее и пониже.
        - Чуть-чуть пониже, - проговорила она.
        Облак не сразу понял, чего от него желает хозяйка, но после разобрался. Им еще предстояло научиться работать в паре: дракон и его Всадник. Вернее, Всадница. Но это будет потом. А пока Мэй всматривалась вниз, в человеческие фигурки, таскающие камни и замешивающие раствор. Всматривалась и выискивала Рогана.
        И она его увидела!

2
        Роган нашел своих братьев. Ведь два смуглых, коротко стриженных мальчика, скорее всего, были его братьями. Все трое работали лопатами, помогая замешивать раствор, иногда переговаривались отрывистыми фразами, иногда посмеивались чьей-то шутке. Рядом с ними работали остальные мужчины и мальчики, каждый трудился, выполняя свою часть работы. Большая крепкая стена росла медленно, но уверенно.
        С высоты драконьего полета Мэй могла видеть, зачем нужна эта стена. Со стороны океана на Храм Живого металла надвигались огромные роботы-черви, тела которых так блестели в лучах Светила, что яркие вспышки резали глаза. Этим вражеским роботам сильно мешал песок, они проваливались в него под собственной тяжестью, поэтому двигались тяжело и медленно. Но как только это полчище доберется до недостроенной стены, в Камлюках станет по-настоящему жарко. Прав был Тхан, когда говорил, что все будут сражаться за источник. Мэй только не могла понять, кто управляет роботами-червями. Разве не все роботы должны быть заодно?
        А выходило так, что драконы защищали источник Живого металла от странных ползающих роботов.
        А может, это Городские? Ведь нападали же они один раз на Инимайтов и Вурногов с помощью роботов-леков. Было такое. Может, теперь они нашли способ управлять другими, более мощными роботами?
        Мэй вспомнила своего утерянного леку и вздохнула.
        Хвала Настоящей Матери, что Облак нашелся! И не забыл ее, несмотря на то что выпил Живой металл и вырос. Теперь Облак был взрослой и сильной машиной. Но, как удивительно, что он остался верен Мэй! Не забыл ее, помог, выручил! И новорожденный Хмус, которого Мэй и вовсе не знала, тоже держался рядом. Он не показывал своей преданности, не смотрел с дружелюбной улыбкой, но не отставал от Облака. Казалось, Хмус больше привязан к Облаку, чем к Мэй.
        На девушку и двух ее драконов никто не обращал внимания, потому что крылатых машин в небе все прибавлялось и прибавлялось. Неугомонные роботы-черви приближались, и Мэй чувствовала, что опасность совсем близко. Надо улетать. Забирать своих и улетать. Но как подать знак Рогану?
        Впрочем, все устроилось само собой. Толстый, пузатый мужчина два раза ударил в тугой барабан, объявляя короткий перерыв, принесли кувшины с кинелем, и строители разбрелись, стараясь найти тенек. Кто-то пристроился под кожаными полотнищами, натянутыми на шестах, кто-то уселся под самой стеной. Стройка на некоторое время затихла.
        Роган и его братья устроились около стены, но как только на них перестали обращать внимание, все трое быстро пролезли под стеной и нырнули в густую тень, образованную грудой тяжелых камней. Дальше за камнями лежала пустыня: торчали остатки каких-то старых палаток, поднимались высокие барханы. Роган нырнул вниз одного такого бархана, его братья последовали за ним. И все. Три брата-Вурнога пропали, будто их и не было.
        Мэй направила дракона в ту сторону, куда ушли братья, и обнаружила всех троих, пробирающихся к Тхану под прикрытием высоких барханов.
        - Облак, давай вниз. Подберем тех парней, - попросила Мэй своего дракона.
        Облак послушался. Он приземлился так мягко и так легко, что ни одна песчинка не сдвинулась с места. Он ведь был не очень большим драконом, ее Облак, всего лишь один раз питался Живым металлом.
        Братья Рогана, худые мальчишки с торчащими скулами и крепко сжатыми тонкими губами, уставились на дракона, и весь их облик выражал страх. Наверное, они подумали, что их побег обнаружен. То же самое подумал, видимо, и Роган, но, когда увидел на спине Облака Мэй, усмехнулся и облегченно хлопнул в ладоши.
        - Где ты нашла эту машину? - спросил Роган, забираясь в грузовое седло Облака.
        Его братья молча вскарабкались следом.
        - Это мой маленький дракончик, который пропал. Помнишь, он был со мной в Храме? Теперь он вырос и стал взрослым драконом.
        - Его напоили Живым металлом! Конечно, это можно было предугадать. Удивительно, что он вспомнил про тебя. А тот, второй дракон, который опустился чуть дальше у бархана? Это новорожденный малыш, которого ты вывела в Храме?
        - Да, это он. Это Хмус…
        Должно быть, Хмус услышал, как Мэй произнесла его имя, потому что шумно фыркнул, подняв в воздух тучу песка.
        - Хвала Настоящей Матери! Я был зол на вас, девчонки, что вы покинули Тхана. Вы должны были ждать там. Я же специально сдался страже, чтобы она привела меня к моим братьям. Это было быстрее, чем выискивать их по всей стройке, да еще тайком. Я рассчитывал сбежать во время перерыва. Строителей тут особенно не охраняют, кругом же пустыня. Вурноги не имеют своих драконов, их драконы все погибли во время ночных нападений Городских. Вурноги теперь безоружны, и Инимайты милостиво приняли их к себе с условием каторжного труда под жарким Светилом. Поэтому нет смысла никого охранять, вряд ли какой Вурног осмелился бы бежать в пустыню, зачем? Чтобы погибнуть там от жары и жажды? Но у нас-то есть Тхан! Я рассчитывал, что улизну с братьями и дело будет сделано. Я ведь ловкий парень!
        - Да, я знаю, - буркнула Мэй. - Лучший механик из лучшего рода механиков…
        - Ты меня дразнишь, девчонка? - Роган возмущенно хлопнул в ладоши. Это был один из его любимых жестов. - Впрочем, мне все равно. Летим к Тхану. Тигаки где?
        - Должна быть у Тхана, я ее видела. Надеюсь, что мы совсем скоро попадем на остров, - проговорила Мэй и приказала Облаку взлетать.
        Они поднялись в воздух, и братья Рогана тонко завизжали, выражая свой восторг. Хмус не отставал, делая сильные ровные взмахи крыльями. Светило, висевшее так высоко, что казалось маленьким ярким шаром, сверкало на новеньких драконьих крыльях, небо расступалось, пропуская Всадницу и ее драконов. И Мэй, вдыхая прохладный воздух вышины, чувствовала себя настоящей Владеющей.
        Она ведь действительно Владела драконами.
        Хотя теперь ей казалось, что так говорить неправильно. Она ведь не приказывала Облаку помочь. Он сам узнал Мэй, сам приблизился, сам выразил готовность лететь. Так что Мэй не владеет Облаком. Не командует им. Она с ним дружит.
        Она - та, что дружит с драконами…

3
        Тигаки действительно ждала, устроившись в седле Тхана. Она сразу узнала Облака. Приподнявшись, сестренка Люка тихо вскрикнула и позвала:
        - Облак! Какой ты стал большой!
        Дракон ее услышал, довольно осклабился, фыркнул и замотал башкой, всем своим видом выражая удовольствие.
        Тигаки спрыгнула вниз, подбежала к приземлившемуся Облаку и погладила драконью морду.
        - Он такой красивый, Мэй! Он стал большим и сильным! Как ты нашла его?
        - Он сам нашел меня, Тигаки! - улыбнулась Мэй. - Он помог мне найти Рогана и братьев! Это наша машина, и она дружит с нами! Он теперь наш друг!
        - Друг? - переспросил Тхан.
        - Конечно! Мы же не задавали ему программ, мы не воспитывали его! Это решение Облака! Только его решение! И Хмус тоже захотел быть рядом с нами!
        Хмус, словно в подтверждение слов Мэй, еле заметно кивнул и фыркнул.
        - Поколение тумос… - тихо проговорил Тхан. - Интересно, какое это по счету перерождение? Они должны помнить всю жизненную информацию, каждое перерождение. Видимо…
        - Не надо пробовать подсчитать дружбу и вычислять привязанность, - нахмурилась Мэй. - Дружба просто есть, и все. И нечего больше придумывать. Летим домой, я хочу увидеть отца. Мы нужны отцу и Енике…
        - Тогда летим, - согласился Тхан и поднялся в воздух.
        Три дракона взлетели так высоко, что уже не было никакой возможности рассмотреть стройку стены, палатки и костры. Воины, строители и женщины остались далеко внизу, там, среди барханов.
        Драконы пронеслись над роботами-червями, которых было так много, что пустыня буквально сияла от их блестящих тел, отражающих лучи Светила.
        - Грядет большая битва, - проговорил Тхан, - и стена из камней тут не поможет. Нужны драконы.
        - У них есть драконы! - прокричала Мэй, а ветер подхватил ее голос и унес куда-то в вышину.
        Облак фыркнул и мотнул башкой. Роган, все еще сидящий в грузовом седле за спиной Мэй, ответил, что драконов может и не хватить.
        Больше они не разговаривали.
        Огромный океан внизу встретил яркими бликами Светила и белыми шапками пены. Поднимались кверху большие подводные животные, и их блестящие от воды спины сверкали и переливались. С высоты полета Мэй могла рассмотреть эти крупные гладкие тела и огромные хвосты, поднимавшие высокие брызги. Где-то там, на глубине, протекала целая жизнь, о которой они ничего не знали.
        Показался остров, зеленый и приветливый. Деревья качались под ветром, шелестели и казались живыми. Мэй вздохнула с облегчением, легла на спину Облака и совсем тихо проговорила:
        - Если бы Люк был с нами!
        Облак вдруг открыл экранчик, его чешуйки разъехались так неожиданно и быстро, что Мэй вздрогнула. Маленький экран засветился, и появились буквы.
        «Мы можем выручить Люка. Я знаю, где он», - было написано на экране.
        Мэй так удивилась, что некоторое время не знала, что ответить. Наконец очень медленно и тихо она проговорила:
        - Ты что, тоже свам? Первичный?
        «Я поколение тумос. Но я помню все свои прошлые жизни. Я могу найти Люка, сына моего хозяина».
        - Ладно. Ты мне подскажешь, как это сделать?
        «Мы полетим вместе», - последовал ответ, и экран скрылся под надвинувшейся чешуей.
        Остров приблизился, и Тхан совершил посадку на узкой полоске песчаного пляжа.
        - Это здесь вы нашли пристанище? - поинтересовался Роган. - И чем тут питаться?
        - Фруктами и рыбой, - ответила ему Мэй. - Еще бы хорошо проведать мьёков в Камлюках.
        - Да, у нас большое стадо мьёков, - добавила Тигаки, которая успела спуститься с черного дракона. - У нас очень хорошие мьёки…
        - Забудь про своих мьёков. Теперь никто не сунется добровольно в пустыню. Совсем скоро там будет мясорубка, - ответил ей Роган.
        Его два брата попрыгали вниз прямо из седла и побрели по песчаному пляжу, рассматривая все вокруг.
        - Да ну. Мы вернемся и заберем мьёков, - ответила ему Тигаки. - Вечно ты что-то придумываешь, Вурног!
        Но Мэй уже не слушала их перепалку. Она увидела, как по крутому, поросшему травой склону спускается мужчина, и сразу узнала его. Это был ее отец, который так торопился, что буквально перепрыгивал с камня на камень, с выступа на выступ.
        - Папа! - закричала Мэй и побежала ему навстречу.
        Несколько секунд спустя она очутилась в крепких объятиях отца и не смогла сдержать радостных слез. Как хорошо оказаться рядом с отцом!
        Глава 21
        Мара. Хороший мальчик Люк

1
        Энергия в Пятый сервер поступала от солнечных лучей и от внутренних подземных источников горячей воды. Где-то под землей находилась трещина в глубинных пластах, откуда вытекала горячая лава, нагревала подземные воды, а те в свою очередь отдавали тепло накопительным установкам.
        Пятый сервер казался рабочим и живым, в коридорах и серверных горел свет, пульты откликались на команды и полностью подчинялись управлению. Они могли выдать информацию о прошлом, могли показывать карты и местонахождение роботов. Они даже показывали местонахождение всех драконов системы тумос, последнее изобретение Тамагури-Тагана. Во время Железной войны Маре удалось внедрить в Белую пристань своих людей, управляемых людей. Птичьих людей, как она любила их называть. Искусственных людей, созданных с помощью генной инженерии. И все ключевые коды драконов-тумосов оказались переданы Маре.
        Теперь, когда Мара приближалась к пульту Пятого сервера, тот послушно выдавал карту с яркими белыми точками. Каждая точка - дракон тумос. Мара видела, что этих машин становится все больше и больше. Драконья армия множилась, наполняла Камлюки и Белую пристань. Тумосы теперь служили Маре. И пусть Всадники пустыни думали, что драконы по-прежнему подчиняются им, пусть сражались за источник, не жалея собственных жизней, но, по сути, и Инимайты, и их драконы принадлежали канцлеру древней погибшей державы Киберши. И теперь она решала, что с ними будет.
        Кроме карты и нескольких маломощных автономных роботов ничего на Пятом сервере не принадлежало Маре и не подчинялось ей. Она не могла разбудить к жизни огромные боевые машины, покоящиеся в подземных ангарах. Не могла запустить ни одну летательную сферу, ни одну боевую установку. Пятый сервер находился в нерушимом покое. В могильном, смертельном покое, вытащить из которого могли только ключи.
        Если бы Мара обладала хотя бы обычными Ключами от сервера, самыми обычными кулонами-Ключами, которых когда-то создавалось великое множество и которыми владели люди! Уже тогда бы Пятый сервер ожил, включился в работу и оказался очень полезным в грядущей войне. А первичный Пятый ключ подчинил бы его владельцу все машины, все установки и всех роботов-Всадников. Они бы выполняли только его волю - волю владельца первичного ключа.
        Подумать только, этот заветный ключ так близко, но так недосягаем!
        Но Мара не унывала. Она знала, что шансы обрести власть над Пятым сервером велики. Очень велики.
        Пока все двигалось по плану. По новому, более сложному и более успешному плану.
        Да, Мара потерпела поражение, когда в спешке понадеялась, что двое людей, как послушные и наивные глупыши, привезут ей девять ключей от девяти серверов. Тогда она думала, что люди опустились на примитивный, полудикий уровень и управлять ими будет очень легко.
        Ошибалась.
        Сейчас ошибки быть не должно, сейчас все слишком тщательно продумано.
        Множится армия драконов, которыми с легкостью управляет Мара, запустив в их общую сеть общения коды управления. Инимайты все больше и больше подчиняются пророкам, которые управляют ими. Еще чуть-чуть - и целое племя людей лишится собственной воли и будет выполнять программы, словно они не люди, а обычные роботы.
        Конечно, Люк не привез заветные первичные ключи, но зато в мешочке, который он передал в обмен на отца светловолосой девчонки, лежал самый настоящий Ключ от Первого сервера. Им Мара и воспользовалась, подчиняя себе Инимайтов и их драконов. Она смогла открыть нижние ангары с большими машинами, покоящимися под Храмом, около самого источника. Смогла напоить их Живым металлом и приготовить к битве. Источник, можно сказать, у Мары в руках!
        Но самое главное, самое изумительное, что смогла понять Мара - это то, что Люк, владеющий всеми девятью первичными ключами, оказывается, Инимайт! Что может быть лучше!
        Девять ключей совсем скоро будут у нее!
        Но Мара не торопилась. Она слушала ежедневные доклады робота Чама, который сотрудничал с Люком, анализировала поведение своего подопечного, так она теперь называла Люка при общении с синтетиками-пророками, и не торопилась. Спешить незачем.
        Пусть Люк послужит Маре, пусть повоюет на ее стороне. Верхом на своих драконах он неуязвим. Он идеальный, непобедимый воин, вот пускай и сражается на стороне роботов. Ведь именно для этого и были созданы Инимайты - для войны!
        А когда Люк полностью забудет, кто он и откуда, можно будет присвоить ему числовое имя и приказать привезти все девять ключей. Так легко и так просто!
        Мара просиживала над пультами Пятого сервера часами. Днями и ночами. Она не нуждалась в еде и отдыхе, ее, хоть и устаревшая, биоплоть не знала усталости. Мара думала и думала.
        Новый цикл для цивилизации роботов должен быть запущен. Она запустит его во что бы то ни стало. Следовало ничего не упустить. Никаких ошибок, только верные и точные расчеты.
        Мара не сомневалась, что ее план успешен. Выверенный, обдуманный, он уже работал, он уже приближал заветный момент запуска всех девяти серверов.
        Одно только беспокоило Мару - это Тамагури-Таган.
        Подумать только, этот робот дремал в ее подвалах! Он находился в ее власти!
        Все эти двести Буймишей ее главный враг - ее самый главный и самый сильный враг - спал под ее Пятым сервером. Так близко! Совсем рядом!
        Мара могла разрушить мозг этого дракона одной-единственной программой. Да хотя бы пресловутым «Последним Кличем» - флешки с этой убийственной программой хранились на Пятом сервере, их было сколько угодно. Убивай и убивай роботов!
        Но Мара не узнала своего врага, потому что Тамагури-Таган удачно замаскировался.
        Мара думала, что он давно мертв, что от этого умнейшего синтетика ничего не осталось. Ни платы, ни проводников. Она думала о смерти Тамагури-Тагана как о величайшей своей победе.
        А оказалось, что плата главного правителя Белого города уцелела. Тамагури-Таган возродился в виде огромного, мощного дракона и поменял имя. Теперь главного врага Мары зовут Тхан.
        Что же, это хороший ход. Очень умно и продумано.
        Но теперь Мара знает, что Тхан - это и есть легендарный правитель Белой пристани.
        Мара усмехнулась, подумав о том, что люди склонны были придумывать глупые легенды о своих любимых героях. И где теперь эти люди, верящие в легенды? Мертвы. Все мертвы. Какими бы смелыми и сильными ни были люди, они всегда умирают. И Потрепанный Птах умер, и его смелая жена, Синяя Птаха, тоже давным-давно превратилась в пыль. Песчаную пыль. Песок. Барханы.
        А их славный предок, воин Люк, оказался носителем гена Инимайтов! Разве мог подумать славный и смелый Потрепанный Птах, что кто-то из его потомков свяжет свою жизнь с Птичьими людьми? С генными разработками Камлюков?
        Мара отлично помнила, с каким пренебрежением относились к Инимайтам в отрядах Потрепанного Птаха. Сам Птах страшно злился, что его отряды людская молва перекрестила в «Птичьи». Но и обойтись без управляемых, универсальных воинов Птах не мог. Война была жуткая, не на жизнь, а на смерть. Люди гибли, и, в отличие от роботов, их платы не подлежали восстановлению. Гибель людей была окончательной и бесповоротной. Никакого возрождения!
        И только если повезет, люди оставляли потомство. Однако успевали далеко не все.
        Это участь людей, потому что они низшие создания. Люди - низшие. Роботы - высшие. И с этим ничего не поделать.

2
        Мара не могла отследить Тхана. Робот-свам, или первичный робот, как они привыкли себя называть, имеет совершенно иное программное обеспечение. Новейшие, самые новейшие технологии, когда сама плата, включающая в себя Живой металл, гибка и переменчива. Эволюционирующая плата, поэтому свамы могут при создании изменять свой образ.
        А если Тхан появился в образе дракона, это значит, что его просто-напросто кинули в источник плазмы. Люди не могут создавать таких тонких и уникальных роботов, как синтетики. Люди просто кидают платы в источник. А Тхан сумел родиться. То есть из сотворенного робота стал рожденным.
        Это интересно и опасно. Тхана надо было уничтожить.
        Мара очень рассчитывала, что Люк справился с задачей, по крайней мере, ее соглядатаи передавали, что нигде не видели большого черного дракона.
        А ведь если ты - огромная, просто невероятно огромная машина, то тебе уже не удастся скрыться под камушком или под ветками деревьев. Ты всегда будешь на виду. И даже если ты умеешь успешно скрывать свои цифровые биоимпульсы, и к тебе не подобрать кодов, чтобы запустить вирус в общую драконью сеть, - все равно ты заметен. Просто потому, что ты огромен.
        И Мара очень надеялась, что в данный момент черная машина разваливается под жарким солнцем пустыни.
        И это хорошо. Люк справился с первой своей задачей, уничтожил врага Мары.
        Хороший мальчик Люк!
        Теперь Мара надеялась захватить Второй сервер. Хотя бы захватить, чтобы умнейшие пульты, хранители древней истории, оказались у нее в руках. Сейчас там хозяйничают Городские. И у них есть Ключи от Второго сервера. Не первичные, конечно, нет. Но это дает им возможность запускать в работу огромные боевые машины. Машины, умеющие двигаться под водой и преодолевать большие расстояния. Машины, стреляющие лазерными лучами.
        Городские хотят обладать источником Живого металла.
        Что же, войны за Живой металл очень предсказуемы, но сейчас удача не на стороне людей. Пока люди, живущие в Городах, думают, будто подчинили себе роботов. Это ошибочное мнение. Мара сама бы не бралась предсказать поведение боевых машин Второго сервера. Пока что эти искусственные мозги сами по себе, пока они тоже желают получить доступ к Живому металлу, вот и сражаются в пустыне с роботами.
        Но если бы Мара добралась до Второго сервера, она взяла бы власть в свои руки и стала бы гораздо сильнее.
        Для этого ей нужна была помощь Люка и его роботов в тщательно продуманной атаке на Второй сервер.
        Мара одним движением руки заставила выехать столик-карту и принялась отмечать местоположение каждого дракона. Каждый новорожденный подросший дракон должен быть под наблюдением и под управлением.
        И вдруг она заметила две светящиеся точки, опустившиеся на островок посередине океана. Тот самый островок, где когда-то скрывался Тхан. Что они там делают? Сейчас необходимость в драконах на острове отпала.
        Мара заставила островок увеличиться, определила коды машин и попробовала понять, зачем драконы прилетели на остров. Одна машина легко откликнулась на код: точка стала красной, и это означало, что дракон готов к контакту. А вот светящаяся точка второго неожиданно потухла. Исчезла с карты, как будто ее и не было.
        Мара заставила карту как можно сильнее увеличить изображение острова и вошла в программное обеспечение первого дракона. Теперь она видела все его глазами.
        Итак, эта машина откликается на прозвище Хмус. Значит, он принадлежит людям. Неужели родные Люка завладели еще одной машиной? Вот же проворные человечки.
        А вот второй дракон, который нагло выключил контакт и не откликнулся на командные установки. Мара сделала еще одну попытку активировать код управления - напрасно. Молодой дракончик даже не вздрогнул. Даже не моргнул.
        Рядом с ним крутилась девчонка Мэй, та самая, которая нашла куб памяти. Мара слишком хорошо знала и ее, и ее отца.
        Но вот управляемый дракон повернул голову, и в поле его зрения попала огромная черная машина.
        Тхан!
        Он все еще жив и с ним, судя по всему, все в порядке!
        Мара не расстроилась, она не умела расстраиваться. Она взялась продумывать новый план. Итак, ее враг жив и представляет серьезную угрозу. Но теперь Мара может следить за ним и, дождавшись удобного момента, выслать отряд драконов во главе с Люком. Не все так плохо.
        Дракон по кличке Хмус станет ее глазами. Она сможет держать врага под постоянным наблюдением.
        Мара оставила картинку в развернутом виде и переключилась на большую карту пульта. Атака на Второй сервер началась.
        Глава 22
        Люк. Настоящая свобода

1
        Люк знал расположение всех Городов. Города были крепостями, спрятанными за высокими скалами, за неприступными вершинами, за холодным, мертвым камнем, сквозь который не могла пробиться ни одна жизнь.
        Камень надежно охранял от Деревьев-Гигантов, от легендарных врагов, от ужаса прошлого времени. Девять Городов жизни, которым вместо названий дали номера. Прошлое просочилось в настоящее и оставило свою печать, отразившись в современных Городах.
        Девять Городов. И подземных серверов тоже девять.
        Один источник в Храме Живого металла. Один на все девять. Одна энергия, одна жизнь для роботов. Одна цель для всех: для Городских, для Всадников и для машин.
        Люк не думал о том, кто по праву должен обладать источником. Для него никогда не было сомнений, кто владеет Храмом Живого металла. Только Всадники и их драконы имели право черпать Живой металл. Плазма принадлежала жителям пустыни и больше никому. Он воевал с Городскими с самого детства, они всегда были заклятыми врагами, поэтому, когда его быстрая и не знающая усталости стая пронеслась над острыми отрогами гор вокруг одного из Городов, Люк не колебался. Его драконы, выдрессированные, вышколенные, послушные разработанной программе атаки, обрушились на ополченцев на пангусах, как огненный вихрь.
        Драконий огонь зажег пространство и раскалил камень. Пылали пангусы, дома. Горели люди.
        Карта на мониторе Енси показывала, что это Девятый город. Но какая разница? Если жители этого Города претендуют на священную плазму, на сердце планеты, то им не жить. Сердце планеты принадлежит Всадникам, и только Всадникам.
        Мир полыхал, подожженный драконами Люка. И сам Люк в этом огненном шторме был словно огненный властелин. Оставив за собой горящие руины, он направил неустанных, непобедимых драконов дальше, к скальной гряде, поднимающейся на севере. Там тоже шел бой, и небо перечеркивали драконьи силуэты.
        Там находился Второй сервер, Второй Мозг, как его называли давно умершие предки. Его обороняли огромные блестящие машины-черви, так сильно напоминавшие гигантских зимонааков. Эти машины были гораздо опаснее слабых пангусов. Они стреляли не железными репами, а лазерными лучами.
        Отряд Люка был подкреплением. Сражение длилось довольно давно, и земля вокруг входа в подземный ангар чернела огромными ранами и полыхала огнем. Люк опустил свою стаю чуть ниже и яростной огневой атакой пробил брешь среди защитников-роботов. Полыхающие черви все еще пытались стрелять, но уже не метко и не с такой мощностью. Их слабые лазерные лучи растворялись в драконьем пламени.
        План родился быстро. Если это Второй сервер, то у Люка есть ключ от него. Первичный кулон хранится в кармане штанов, и, если прикоснуться к нему пальцами, он откликнется горячей готовностью к работе. Надо просто пробиться к входу. Проскочить между горящими червями, между огромными полыхающими роботами, все еще отвечающими короткими лазерными ударами.
        Сам сервер, судя по всему, находился под землей, рядом с рыжей скалой, утыкающейся в небо единственным острым пиком. Городские обустроили вход, выложив гладкими кирпичами удобные ступени и укрепив внутренние подземные стены. Для пангусов сделали посадочную площадку, круглую и ровненькую. Теперь на этой площадке находился большой робот-червь с блестящей гладкой спиной и круглой мордой. Червь надежно закрывал собой доступ внутрь Второго сервера, и казалось, что камень под его тяжелой тушей нагрелся и светится. Точно так же, как светилось от накала тело самого робота.
        К этому роботу не просто было сунуться. Он умудрялся отбить любую драконью атаку. Рядом, на расстоянии двадцати шагов, находились еще два робота и тоже стреляли, вспарывая воздух лазерными ударами.
        На севере от входа сражались драконы Камлюков, большие темные машины. Скала надежно прикрывала тыл червей, и те сосредоточились на обороне входа. И несмотря на то что стая Люка размела первый ряд нападающих, сам сервер до сих пор был надежно защищен.
        - Енси, давай отвлечем этих гадов, - по привычке обратился к своей машине Люк. - Сделаем вольт, железная скотина. Вперед!
        Люк уже когда-то делал такой маневр. Когда был гораздо меньше и сражался вместе с отцом. Отвлечь внимание, вызвать огонь на себя. Енси понял, что от него требуется. Стая Люка разбилась на несколько отрядов: трое драконов слегка отстали, четверо поднялись высоко в небо, а сам Люк на разогнавшемся Енси сделал несколько спиральных витков, опускаясь к морде первого червя. Тот издал низкий вибрирующий рык, и Люк почувствовал, как нагретый воздух задрожал от движения огромной махины. Лазерный удар прошелся рядом с правым крылом Енси, очень близко, но мимо, потому что дракон привычно лег на бок, уходя от удара, опустился ниже и прицельно плюнул огнем, опалив бок робота.
        Конечно, для такой махины огненный плевок Енси был просто небольшим ожогом, особо и не повредившим блестящую поверхность. Гладкий гибкий Живой металл, из которого была сделана шкура червя, лишь чуть потемнел в месте удара. Но зато большой червь повернулся и поднял голову, стараясь достать назойливого дракона.
        И второй червь, прикрывающий первого, тотчас отреагировал. Выдал первый залп, и Енси с трудом ушел, сделав еще один резкий поворот. Еще один удар, еще.
        Крыло Енси загорелось, дракон вздрогнул, выгнул спину и коротко рыкнул, сообщая о неполадках.
        Его полет резко замедлился, и тут бы пришел конец машине Люка, если бы остальные драконы, занявшие нужные позиции, не ударили сразу с нескольких сторон. Прицельно. Сильно.
        Все драконы целились в голову червя, и та взорвалась, разлетевшись черными полыхающими кусками.
        Робот замер и обмяк.
        Люка задело, рубашка на нем запылала, и он торопливо стянул ее и кинул вниз. Ногу чуть выше колена порезало мелким осколком, плечи оказались обожженными, но все это было мелочью по сравнению с тем, что Енси стремительно несся вниз, теряя управление.
        Следовало как можно быстрее перепрыгнуть на целого дракона, иначе - смерть верхом на взорвавшейся машине!
        Но Люк не мог бросить Енси. Не мог, и все!
        Надо замедлить падение! У дракона еще есть второе крыло, просто потерян контроль над полетом. Люк торопливо открыл экран и перенастроил коды. Он уже делал нечто подобное во время тренировок. Он скидывал на планшет нужный алгоритм и несколько раз пробовал переключать на ручное управление.
        Ну же, машина! Давай!
        Земля приближалась. Огонь, пожирающий крыло Енси, уже подпекал ногу. Сам Енси нагрелся до невозможности и несся, несся вниз неуправляемой громадной стрелой. Если машина врежется в землю, то главной платы Люку не видать. Он уже никогда больше не возродит своего дракона.
        Еще пара кодов. Готово! Перестроил!
        Развернуть целое крыло. Завалиться на бок, поворотный маневр. Хвост, шея. Как же трудно вручную управлять такой громадной и сложной машиной! Для того чтобы замедлить полет, надо поменять даже температуру чешуи. И остудить чешую у седла.
        Ну же, приятель. Давай, работай, железная скотина…
        Люк говорил вслух. Упрашивал робота, ругал его, сжимал коленями горячие чешуйчатые бока.
        И уже перед самой землей дракон замедлился. Вытянул лапы и приземлился. Тут же прилетели еще два дракона и дунули сухим дымом, помогая погасить огонь.
        Енси скрипнул, поворачивая голову, глянул на Люка, и в его больших глазах появилось удивление.
        Люк отдал команды стае через экран, достал из ножен меч и понесся ко входу во Второй сервер.

2
        Каменные ступени вели вниз, к большим каменным дверям, выполненным по технологиям Городских. Ничего таинственного, красивого или романтичного: очень практичные ступени, очень практичные стены, сложенные из каменных блоков. Очень практичные тяжелые двери с электронным замком. Обгоревшие трупы ополченцев, лежавшие прямо перед створками. Мертвые лица, обращенные к небу, открытые глаза, полные ужаса.
        Люк отодвинул одного мертвеца в сторону, перешагнул через другого и остановился перед плотно сомкнутыми створками. Рубанул по замку светящимся лучом меча, и тяжелые двери поползли в стороны, открывая путь к древнему таинственному Второму Мозгу.
        Гладкие стены коридора, куда попал Люк, спускались вниз, уводя в темноту. Здесь не горели светильники на полу и на стенах. Не было надписей, старых иероглифов - вообще ничего. Ничего таинственного и интересного. Шаги Люка звучали слабо и глухо, льёсы шаркали по гладкому камню, и прохладная темнота отвечала тихим эхом.
        Длинный ход привел в широкий зал, и Люк сразу почувствовал, как изменилось пространство. Стало прохладнее, воздух вокруг наполнился слабым искристым свечением, и даже эхо теперь отвечало звонко и гулко.
        Потолок зала поддерживали гладкие колонны, сложенные из желтоватых старых камней, отполированных до блеска. Почти такие же колонны были в Храме Живого металла, но их покрывала замысловатая и невероятно красивая резьба с изображениями людей, роботов и животных. А тут ни на колоннах, ни на стенах не было никакой информации. Никаких украшений. Голый гладкий камень.
        У дальней стены на высоте в два человеческих роста находились двери, но к ним не было ступеней. Как же до них добраться? Как забирались туда Городские?
        За спиной Люка послышались четкие торопливые шаги, как будто двигался кто-то металлический. Чоп-чоп-чоп. Это еще кто? Робот?
        Подняв меч, Люк обернулся и едва не снес маленького робота с круглым туловищем и ручками-прутиками. Лека! Точно такой же, какой был у Мэй! У его Мэй!
        Леки безобидны, их можно не бояться. До той поры, пока они не напьются Живого металла.
        Робот тихо свистнул, словно бы спрашивая, чем может помочь. Растопырил маленькие ручки и еще раз свистнул.
        - Как открыть вон те высокие двери? - спросил его Люк.
        Робот снова свистнул, но теперь тон его голоса стал ниже и увереннее. Лека подбежал к стене, звонко щелкая металлическими ножками, и провел по ней руками. Еще раз провел. И еще. И тут Люк понял. На стене располагалась полоска, сделанная из Живого металла. Полоска управления. Просто в темноте ее трудно было разглядеть. Именно она бросала слабые сверкающие отсветы на колонны. В этой полоске должны быть ключевые разъемы, то есть такие специальные ямки для ключа. А ключ у Люка есть.
        Первичный ключ от Второго сервера.
        Наверху, на земле, все еще кипел бой. Он слышал грохот и шипение, а на гладких камнях пола вспыхивали редкие блики от огненных вспышек. В самом зале лишь меч Люка служил источником света. Темно, прохладно. Запах железа и песка. Запах Живого металла.
        Первичный ключ от Второго сервера блеснул слабым синим светом, едва Люк достал его из кармана. Он лег на ладонь, славный и гладкий, и на нем проступил знак. Теперь Люк знал значение этого иероглифа. Бьярнатль. Слово, замыкающее и включающее. Управляющее слово.
        - Бьярнатль, - произнес Люк и приблизился к стене.
        Ну конечно. Треугольные выемки. Несколько треугольных выемок на длинной полосе Живого металла. Место стыковки ключа. Единственное украшение на весь зал.
        Люк вложил в выемку первичный ключ, и тот тихо щелкнул.
        Зал вспыхнул.
        Колонны засияли изнутри, и оказалось, что белый камень на самом деле был металлическим сплавом. На каменном полу пролегли световые узоры, проступила звездная карта и отразилась на темном гладком потолке. Лека довольно свистнул и почти вплотную подошел к Люку.
        А потом открылись двери. Из-под них стекли крупные капли жидкого металла и превратились в ступени. Тонкие светящиеся ступени, просто висящие в воздухе. За дверями сиял белым светом Второй сервер. И этот сервер теперь принадлежал Люку.
        Отлично. Вперед.
        Двери вели в огромный, залитый светом ангар, где у стен стояли прозрачные шары-сферы, готовые к полету. Десятка два сфер, поблескивающих в белом сиянии, льющемся с гладкого потолка. Широкие проходы, над которыми темнели уже знакомые Люку иероглифы. «Оружейная». «Кладовые». «Серверная». «Навигационная».
        Навигационной называлась главная комната управления. Точно такая же была в подземельях Третьего сервера, где Люк и Мэй произнесли пароль «Птица».
        Воспоминание о Мэй сверкнуло в голове, как вспышка яркого болючего пламени. Люк на мгновение замер, бессмысленно таращась в светлый проем ближайшего поворота, потом тряхнул головой и услышал еле заметное гудение. Над его головой появился блестящий шарик татику. Он лишь висел в воздухе, не издавая мерзких, парализующих звуков. Висел и словно бы приглядывался к Люку. Как будто бы наблюдал за незнакомым пришельцем.
        Люк вновь тряхнул головой, потер раненую ногу и захромал вперед.
        Его буквально тянуло внутрь, он словно бы ощущал зов изнутри Второго сервера. Как будто сам Второй Мозг вступил с ним в контакт. Люк должен добраться до рубки и взять власть в свои руки. Прямо сейчас.
        Двойные прозрачные двери навигационной находились на втором этаже, куда вели светящиеся ступени. Ступени двигались сами по себе и быстро подняли Люка в просторное помещение, где звездные карты занимали стены и потолок. И даже на полу пролегали мерцающие линии, обозначающие пути в космосе.
        Люк приложил первичный ключ к треугольной выемке у стыка обоих прозрачных половинок, и двери поползли в стороны. Одновременно загорелся пульт, выполненный из Живого металла. Второй сервер, второй древний мозг признавал своего нового владельца и открывал перед ним все свои древние тайны.
        Люк остановился перед поблескивающей длинной панелью пульта и понял, что это победа. Полная победа. Он теперь владеет этим сервером. Надо просто положить обе ладони на поверхность, а после вставить первичный ключ в центральную треугольную выемку.
        Щелчок. Легкое гудение. Короткая вибрация всего помещения.
        Свет на мгновение потух, после вспыхнул снова. И Люк получил управление всеми роботами Второго сервера. Панель покрывалась множеством светящихся кнопок управления, открылась кладовая файлов, история битв и блок управления машинами. Теперь все это было в руках Люка.
        Итак. Прекратить атаку. Прекратить все атаки. Полное подчинение. Тишина.
        Люк отдал приказания, пользуясь теми знаниями, которые получил в Белой пристани, и замер, вглядываясь в огромное множество информации.
        Что он должен теперь делать? Он владеет сервером. Он владеет всем этим сервером, всеми роботами, всеми машинами. Он может направить их на оставшиеся Города. Может атаковать всех Городских. Может одержать победу над врагом, с которым годами бились его предки. Отомстить за Агинью, за многих погибших. За отца, за Хмуса.
        Люк решил открыть информационные файлы и просмотреть хронику последних событий. Что делали Городские с этим сервером? Как они пользовались здешними роботами?
        Внимание привлекла одна из последних записей. Новая, новейшая. Сегодняшнее дневное сражение. Битва над Девятым городом. Люк увидел гибель людей, записанную так четко и ярко, что невольно отшатнулся, почувствовав ужас. Стая драконов, обрушившаяся на Город, сжигала не только ополченцев. Вот два дракона опустились на площадь и принялись методично поливать огнем теплицу, здание правления и детский парк. Пылали дома. Пылали животные в питомниках. Пылали взрослые и дети.
        Еще два дракона поливали огнем плоские каменные крыши домов, на которых находились энергетические установки. Теперь люди в Девятом надолго останутся без света и тепла.
        Сегодняшнее нападение на Город было действительно жестоким. И неоправданным. Слабое сопротивление ополченцев драконы сломали, едва оказались над Городом. Им ничто не мешало двигаться дальше, ко Второму серверу. Кто руководил этими драконами? Робот Чам, что ли?
        И тут Люк с удивлением увидел себя. Увидел оскаленную морду Енси, свое сосредоточенное лицо и жуткую решимость в глазах. Это он убивал людей. Равнодушно, спокойно и методично, словно робот.
        Люк отшатнулся от пульта и выдернул первичный ключ, заставив потухнуть файлы с информацией. Торопливо огляделся. Только теперь заметил, что внизу, за прозрачными дверями навигационной, полно человеческих мумий. Люк встал и спустился в длинный коридор. Здесь, во Втором сервере, когда-то шло нешуточное сражение. Кто же поубивал всех этих людей?
        Ответа не было. Люк потер лоб, чувствуя смертельную усталость. Перешагнул через мертвого человека (кажется, давным-давно это был молодой мужчина со светлыми кудрявыми, как у Мэй, волосами) и зашагал куда-то вглубь клятого сервера. В его голове царил хаос, он пытался управлять собственными мыслями, но те ускользали. Временами он вспоминал лицо Мэй, торопливую островную реку и почему-то молитву Настоящей Матери. Ему нужна была помощь. Очень сильно нужна была помощь. Но в чем?
        Он сильный, он свободный, он владеет Вторым сервером. Вот он спустился вниз по винтовой лестнице. Вот открывает еще какие-то двери, находит какие-то склады. Теперь все это оружие, все эти бомбы, мечи и небольшие военные роботы принадлежат ему. Только ему. Он может полететь и забрать свою Мэй. Возможно, это и есть та самая «линия власти», о которой говорил робот Чам.
        А это что? Это же запасы Живого металла! Драгоценная плазма в прозрачной емкости, вмурованной в пол складского помещения! Ее немного, этой плазмы, но хватит, чтобы восстановить Енси!
        Теперь Люк не думал ни о чем, кроме своего робота. Превозмогая усталость и боль в раненой ноге, он нашел стеклянный кувшинчик, торопливо открыл люк в полу и с помощью небольшого черпака, который хранился тут же, на полке, перелил драгоценную плазму в прозрачную емкость.
        Теперь к дракону!

3
        Наверху сияло ясным розовым светом небо, окрашивая ступени и белые стены в закатные тона. Светило опускалось к горизонту: тяжелый красный шар, который сегодня вдоволь насмотрелся на сражения и убийства, на смерть, горе и пожары, теперь желал отдохнуть.
        Чуть дальше, на огромной посадочной площадке для пангусов, дымились остатки взорванного робота-червя, а за ними расположились два дракона. Черные машины расправили крылья и оскалились, увидев Люка. По чистому розовому небу тянулись клочья дыма, похожие на маленьких дракончиков. И все.
        Стая драконов, закончив сражение, опустилась на землю, и теперь машины лениво шевелились, шелестели крыльями и пускали тонкие струйки дыма. Было так тихо, что хотелось закричать, чтобы сдвинуть, сдернуть эту тишину, как сдергивают с палаток верхний слой толстых кожаных покрывал.
        Люк зашагал к Енси. Он увидел закрытые глаза и все еще дымящееся, обгоревшее крыло и устало вздохнул. Рана на ноге все еще кровоточила, но не была опасной и почти не замедляла движений. Потому Люк перешел на быстрый бег.
        - Енси, это Живой металл. Открой пасть, - сказал он, положив ладонь на покрытый гладкими прохладными чешуйками нос машины.
        Емкость с искрящейся светло-голубой плазмой Люк сунул к самой морде машины. Енси тяжело пошевелился, сначала открыл глаза, после разинул пасть. Осталось только влить в него драгоценную плазму и наблюдать, как в огромной машине просыпается жизнь. Как начинает сиять чешуя, как восстанавливаются обгоревшие перья на крыле.
        Люк погладил Енси по шее и забрался в седло, желая проверить, насколько восстановились двигательные функции его дракона. И в этот момент открылся экран около седла. Чешуя разъехалась, и голубой квадрат засиял, выбрасывая белые иероглифы. Новые и новые иероглифы. И Люк понял, что Енси обращается к нему.
        «Спасибо. Я твой дракон» - вот что было написано на экране.
        - Ты говоришь со мной? - озадаченно спросил Люк.
        «Я говорю с тобой», - появились новые значки.
        - Ты умеешь общаться?
        «Глупый вопрос. Если я сейчас обращаюсь к тебе, то логично предположить, что я умею общаться», - последовал длинный ответ.
        - Хамур его задуй… чтоб я сдох… чего же ты раньше молчал и фыркал на меня, как будто я был твоим врагом?
        «Ты был врагом. Ты меня убил. Ты вставил мне в голову Последний Клич. Я помню».
        - Да я сам тогда чуть не помер! А кто спасал твою плату? Кто чуть не проломил голову, стараясь сохранить плату в яйце, а, дракон? Чего ты разнылся, как девчонка? «Ты меня убил, ты меня убил»! Мы на войне, железная скотина! - Люк поверить не мог, что сейчас его машина разговаривает с ним.
        Пусть написанными на экране значками, но это осмысленные слова. Енси высказывает собственное мнение! Такого не было никогда и ни в одной легенде не рассказывалось о подобном. Драконы заговорили со своими хозяевами!
        На замечания Люка о нытье Енси не пожелал отвечать.
        - Ладно. Прости. Енси, прости. - Люк сменил тон, ехидно раздвинув губы. Обидчивый дракон, вошей его матери!
        «Я простил. Но я желал бы, чтобы ты отпустил меня на волю».
        - Куда на волю? Разве ты мне подчиняешься? Ты свободен, я тебя не держу.
        «Тогда запусти программу на моем мониторе. Сними блокировки».
        - Те новые совместные программы для сражений, которые я загрузил недавно?
        «И их тоже».
        - И тогда ты улетишь и будешь жить своей жизнью?
        «Тогда я перестану участвовать в бессмысленных войнах. И я подскажу, как освободиться тебе. Ты не можешь порабощать других и быть свободным. Истинная свобода - давать свободу другим».
        - А другие - это роботы? Дать свободу роботам? Как вот этой большой Гадине Ниу-Ши?
        «Ты мне не доверяешь?»
        - А ты мне?
        «Ты не свободен. Ты Инимайт, идеальный воин. Сейчас ты выполняешь программу войны. Разве ты сам не чувствуешь?»
        Люк поморщился, потер раненую ногу. В словах Енси чувствовалась до жути странная правда. С ним что-то не так, и дракон, судя по всему, знает, в чем дело.
        - Ничего я не чувствую. Я устал и хочу домой, - пробормотал Люк.
        «Где твой дом? Где твоя Мэй-Си?»
        Люк вздохнул, протер глаза и снова уставился на экран. Его собственный дракон взялся читать мораль и учить жизни? Как до такого дошло? Как вообще Енси научился разговаривать? Люк снова вздохнул и спросил:
        - Ладно, теперь ты стал умнее. Что ты еще знаешь?
        «Тобой управляет программа Инимайтов. Выкинь свой меч и пояс. Даже я чувствую, как сцепляются мои программы с программами меча».
        - Оружие не может управлять людьми, дракон.
        «Оружие не может, но программа может».
        Люк медленно и неуверенно вытянул горячую рукоять и еще раз прочитал то, что на ней написано: «Инимайты не свободны».
        Может, слова Енси имеют смысл. Может, он прав. А может, меч - это всего лишь меч.
        - Ладно. Как скажешь, дракон. - Люк размахнулся и зашвырнул блестящее оружие на острые каменные россыпи слева от посадочной площадки.
        Меч запрыгал по камням и укатился куда-то в расщелину.
        Люк отстегнул кожаный пояс, предварительно вытащив из потаенных кармашков первичные ключи, и кинул на землю.
        - Теперь я безоружен.
        «Теперь я твое оружие. Меняй мои программы, Инимайт».
        - Ладно. Придется подождать.
        Люк просто переформатировал систему Енси и запустил программу очистки, убирающую все лишнее. Экран тут же очистился от всех знаков, а через какое-то время погас и скрылся под чешуей. Дракон вздрогнул, расправил крылья, вытянул голову и глянул на Люка прищуренными голубыми глазами.
        Не успел Люк ничего сказать, как Енси поднялся в воздух, взлетев легко и быстро, словно черное перышко, не имеющее веса. Его крылья на мгновение отразили красные лучи уходящего Светила, и их блеск заставил Люка зажмуриться.
        - Куда это ты собрался? - быстро спросил он, привычно проводя рукой по шее дракона.
        Экран тут же открылся - чистый, сияющий, голубой.
        «Домой. К Мэй-Си, - ответил дракон. - Я отвезу тебя к твоей девушке».
        Глава 23
        Мэй. Ключи надо перепрятать

1
        Отец переоборудовал пещерку в удобное жилое помещение. Из больших округлых камней, принесенных с реки, сложил очаг с дымоотводом. Очаг располагался на выходе из пещеры, и глиняная труба торчала из деревянной стены, обмазанной глиной. Из тонких, перевязанных сухими травами веток отец сделал нечто вроде двери. Она не была крепкой и надежной, но все-таки защищала пещеру от дождя и ветра.
        Дальнюю часть этого темного убежища, уводящую в подземный мрак, отец перекрыл стеной из камней и веток, и теперь младшие девочки уже не совали свой нос в темноту. Сухая трава покрывала песчаный пол, а мьёковые шкуры лежали на охапках листьев. Конечно, в этом убежище не хватало света, посуды, сундуков и подушек. Не хватало уюта и удобства. Но жить здесь можно было.
        Деревья, росшие перед входом в пещеру, надежно скрывали это нехитрое пристанище, и драконы, пролетающие над островом, не могли его обнаружить. Отец потрудился на славу, а помогали ему братья Люка: Ник и Жак.
        Отец привел Мэй, Тигаки и Рогана с его мальчишками сначала к реке, где они смогли смыть с себя пот и грязь, а после в перестроенную пещеру. И едва Мэй оказалась под сенью темного убежища, как ощутила запах запеченной рыбы и фруктового отвара.
        - Это Тигаки и Мэй! - закричала Нгака, а две черноглазые малышки кинулись к своей пропавшей сестренке и прижались к ней, вцепившись в ее тунику.
        Еника обняла обеих девочек сразу, и Мэй, и Тигаки. Ее крепкие, привыкшие к работе руки гладили плечи и распущенные волосы обеих, и какое-то время слышались только восторженные возгласы.
        - Хвала Настоящей Матери! - приговаривала Еника. - Хвала Настоящей Матери! Девочки, вы нашлись, а мы уже отчаялись. Мы не знали, что думать. Твой отец, Мэй, не спал ночами, места себе не находил.
        Тигаки жалобно всхлипнула и пробормотала что-то о своих снах, в которых ей было предупреждение.
        - Мы… Мы должны были помочь Тхану, - проговорила Мэй.
        - Вы расскажете все, но чуть позже. Давайте, поешьте и расскажете.
        В это время в приоткрытую дверь заглянули оба брата Рогана. Они нерешительно остановились на пороге, но за их спинами послышался голос отца Мэй:
        - Заходите. Это наша пещера, тут мы и живем все вместе. Двигайтесь, мальчики.
        Поднялась суматоха. Ник и Жак, которые стояли чуть в стороне, наблюдая за тем, как Еника обнимает девочек, теперь уставились на гостей, и в их настороженных глазах читалось недоумение.
        - Это что, Вурноги, что ли? - спросил невоспитанный Ник и скривился, будто увидел перед собой жука-икеня.
        Младший брат Рогана открыл было рот, чтобы ответить, но его опередил старший. Это был высокий мальчик с тонкими угловатыми бровями и широким некрасивым ртом. Весь его диковатый облик - и крупный нос с горбинкой, и большие выразительные глаза с загнутыми ресницами, и даже слегка оттопыренные уши - буквально излучал воинственность. Услышав презрительные слова Ника, мальчишка скривился, повернулся к выходу и оттолкнул отца Мэй.
        - Пойдем отсюда, Газек, эти мерзкие Инимайты никогда не будут нам друзьями! - крикнул он на ходу.
        - Я не Инимайт, парень, - быстро проговорил отец, хватая того за руку, - поэтому от меня можешь не убегать.
        - Я не убегаю! Я никогда не убегаю! Но с Инимайтами жить не буду! - последовал резкий ответ.
        Газек, нерешительно остановившийся у самого дверного прохода, вертел головой, посматривая то на отца Мэй, то на своего брата. Его глаза поблескивали диким настороженным блеском, а крепко сжатые тонкие губы выражали нешуточную решимость.
        - Я не Инимайт, и моя дочь не Инимайт, - снова сказал Гайнош. - Да и какая теперь разница, парни? Теперь Железная война, и уже неважно, к какому племени ты принадлежишь. Чтобы выжить, нам надо быть вместе. И разве вы не должны слушаться старшего брата?
        - Должны, - раздался голос Рогана, который успел подняться на скалу и теперь пробирался ко входу в пещеру под ветками деревьев. - Они должны меня слушать. Сколько же деревьев растет на этом вашем острове! Вы не боитесь, что однажды ночью они вас слопают?
        Роган зашел в пещеру, подталкивая в спины своих братьев. Те хмурились, средний сжимал кулаки и кидал грозные взгляды на Ника. Ник в свою очередь презрительно кривил губы и фыркал: мол, видали мы этих мерзких Вурногов! В гробу видали!
        Жак, успевший устроиться возле горящего очага, настороженно молчал. Он всегда был благоразумнее своего горячего братца.
        - Никакие деревья не едят людей, даже Гиганты, - тихо ответила Мэй, отстраняясь от Еники.
        Она устало опустилась на чурбачок, который лежал перед самым очагом, и на какой-то момент внутри ее разлился покой. Она дома, она в безопасности. Ее драконы тут, на острове, на песчаном пляже, и можно уже не опасаться, что их убьют в сражении. Если только не прилетит снова Люк со своими машинами. А он прилетит. Мэй ощущала полнейшую уверенность, что Люк вернется.
        - Откуда ты знаешь? - недоверчиво спросил Роган.
        - Давайте все разговоры оставим на потом, - засуетилась Еника. - У меня есть рыба, есть фруктовый отвар. Есть просто фрукты. Вы поедите, я посмотрю, не ранены ли вы. А после и поговорим.
        - Поговорим после, - тут же согласился отец Мэй, - но девочки и носа из пещеры больше не высунут. Ты слышишь меня, Мэши-Мэй?
        Услышав свое старое Городское имя, Мэй вздрогнула и бросила на отца короткий виноватый взгляд. Она понимала, что сейчас предстоит выслушать.
        - Ни ногой! Никаких драконов, юные Всадницы! Вы хоть немного подумали о своей семье, девочки? - Отец покачал головой и кинул к очагу охапку сухих веток.
        - Пусть они поедят, - мягко сказала Еника. - Если Тигаки решила лететь, значит, это было важно. Тигаки может предвидеть опасность. И к тому же девочки привели с собой новых драконов. Где вы их взяли?
        - Новые драконы? - Жак вскочил и вопросительно уставился на Мэй.
        - Даже два, - ответила ему Мэй, отлично понимая, что сейчас чувствует этот маленький Всадник.
        Драконы для Всадников - это святое. А тут целых два дракона, не считая Тхана. Два дракона для тех, кто думал, что уже не поднимется в воздух!
        - Вы были в Храме? - догадался Ник. - Надо было взять нас!
        - В следующий раз, - ответила ему Тигаки и устроилась около очага.

2
        Отец на самом деле очень сильно разозлился на Мэй. Он считал, что это она придумала забрать большого дракона и отправиться на поиски приключений.
        - Как ты могла бросить семью? Как могла не подумать о последствиях? - возмущался он, меряя пещеру широкими шагами. - Что мы должны были думать? Что вы обе погибли, потому что вылетели на неисправной машине? Что потерялись в пустыне? Или что вы отправились на поиски Люка?
        Еника какое-то время молчала, слушая сердитые слова отца Мэй, но как только совершенно справедливый отцовский гнев на мгновение утих, она подняла голову, перестав нарезать на дольки оранжевые круглые островные фрукты, и заговорила:
        - Наверное, Тигаки знала, что надо делать. У нее бывают видения, которые сбываются. Ты что-то видела, девочка? Люк жив?
        Еника спросила это ровным, спокойным тоном, но Мэй, глянув на осунувшееся, похудевшее лицо матери семейства, вдруг поняла, как сильно она переживает. Ведь это ее ребенок, и он попал в беду. С ним случилось неладное…
        - Люк жив. - Тигаки замолчала, беспокойно заерзала на месте, после подняла голову и пристально посмотрела на мать. - Он не свободен. Он попал в какую-то странную ловушку, ма. Это заставляет его выполнять чужую волю. Он как будто стал роботом.
        И тогда Мэй принялась рассказывать. Она не торопилась, говорила медленно и тихо, заново переживая битву в Храме, тяжелые дни в пустыне и разговор с Тханом в Пристанище кочевников.
        Все семейство собралось около очага и, тесно прижавшись друг к другу, слушали. Роган и его братья сели немного в стороне, и все трое молчали. Никто не перебивал Мэй, но едва она закончила, как посыпались вопросы.
        Тхан - старый биоробот, который за людей? Он будет помогать?
        Кто такая Мара и почему эта старуха решила, что теперь самая главная?
        Пророки правят Храмом Живого металла? А за кого тогда сражаются большие роботы-черви и почему желают получить власть над источником?
        Люк стал несвободным, потому что Инимайт? И теперь все Инимайты находятся под угрозой?
        - Да, - веско сказал Роган и придвинулся ближе к огню, чтобы видеть всех, к кому обращался. - Все Инимайты могут быть управляемы. Я видел это в Храме Живого металла и могу рассказать, как обстоят дела. Инимайты внимают пророкам как послушные дети и делают только то, что укажут пророки. Инимайты больше не думают собственной головой.
        - Но мы-то тут свободны, - растерянно проговорил Жак.
        - Это все брехня! - возмутился Ник. - Брехня, придуманная Вурногами!
        - Да, он брешет! - согласилась Нгака и презрительно скривила губы, глядя на Рогана.
        Роган тут же повернул голову и нахально сверкнул глазами.
        - Много ты понимаешь, мелкая! Занимайся своими кастрюльками и не суйся в мужской разговор!
        - Перестаньте! - Отец Мэй сердито хлопнул руками по коленям, а Еника тут же отвесила легкий подзатыльник своей не в меру говорливой дочери. - Сейчас не время для ссор. Рассказ Мэй объясняет поведение Люка. Ему надо помочь. Но полечу в Белую пристань я, а девочки останутся на острове. Надеюсь, Люк действительно в Белой пристани. Если наш новый друг Роган пожелает помочь, я возьму его. Братья Рогана останутся тут, вместе с Жаком, Ником и остальными.
        Средний брат Рогана тут же скривил губы, сморщил нос и заявил, что не станет сидеть у огня, как маленькая девочка, которая только и умеет, что прясть шерсть.
        - Вы меня не заставите! - крикнул он.
        Роган выдал ему подзатыльник, но не мягкий и осторожный, как у Еники, а настолько звонкий, что Мэй вздрогнула и подумала, что от такого удара и голова может оторваться. Впрочем, средний братец, судя по всему, к такому обращению вполне себе привык, потому что ловко отодвинулся от Рогана и буркнул, что они еще посмотрят и что не всегда старшие братья все решают.
        - Это точно, - хмыкнул Ник.
        - Я думаю, - заговорила вдруг Еника, - мы все должны спросить совета у Настоящей Матери. Мы столько принимали разных решений, столько натворили разных дел, но изменить - ничего не изменили. Железная война вернулась, старые пророчества начали сбываться. Мэй, ты сказала, что тебе довелось спускаться в оружейную Пристанища. Там на стене должно было быть пророчество, о нем рассказывала мне моя старенькая бабушка. Она была из рода Вурногов, как и муж. Расскажи нам, Мэй-Си, об этом пророчестве.
        - Ну… - Мэй помялась, делая вид, что вспоминает. Хотя на самом деле древние слова настолько врезались в память, что достаточно было просто закрыть глаза, чтобы увидеть надпись прямо перед собой. - Там написано было, что придет Железная война, придут белые звери, и появится девушка на драконе…
        - Это ты, - уверенно произнесла Тигаки.
        Роган кинул на нее внимательный взгляд и слегка улыбнулся.
        - Не знаю, - пожала плечами Мэй. - Может быть, и я. А может, и нет. И еще там было сказано, что я передам всем волю Настоящей Матери. И что для того, чтобы сохранить планету, нам придется утратить связь с источником. Вот и все.
        Отец Мэй махнул рукой, призывая разом заговоривших мальчишек к тишине, и заговорил:
        - Я не думаю, чтобы это было предсказание про тебя, Мэй. У тебя ведь нет связи с Настоящей Матерью, и ты не умеешь передавать ее волю. Это старые красивые предания, которые теперь ничего не значат. Мы должны отправиться к Детям Неба, как и собирались с самого начала. Мы ведь направлялись к ним после первой атаки роботов, когда Ниу-Ши напала на один из Городов. Нас остановила Мара. Но теперь-то мы знаем, кто она такая.
        - Это Мара не пустила нас к Детям Неба, - вдруг догадалась Мэй. - Она специально выслала эти круглые шары, которые убили наших пангусов! И наверное, роботов тоже она выслала!
        - Да, эта стерва помешала нам обратиться за помощью, - согласился Гайнош.
        - А теперь Люк в ее власти! - Мэй беспомощно глянула на отца.
        - И девять ключей тоже! - очень тихо сказал он.
        - Ключи на острове, тут. Если только Люк не прилетел ночью и не откопал их…
        - Надо проверить, - заметил отец.
        - Какие ключи? - в свою очередь удивился Роган.
        - Ключи от девяти древних серверов с машинами. Самые главные ключи, - тихо пояснила ему Тигаки.
        Ник тут же пихнул ее кулаком и, нисколько не стесняясь, сказал:
        - Ты уверена, что этому Вурногу можно доверять? Чего ты болтаешь лишнего, женщина?
        Тигаки в свою очередь пнула Ника, да так сильно, что смуглый ее братишка завалился на спину.
        - Роган вывел нас из пустыни! И Тхана починил! И вообще мы обязаны ему жизнью!
        - Мэй, - тихо заговорил отец, не обращая внимания на возню Тигаки и Ника, - ты можешь пойти и проверить, на месте ли первичные ключи? Мы не пойдем за тобой. Пусть никто, кроме тебя, не знает, где они спрятаны. Пусть так и остаются на этом острове. Но ты должна проверить. А еще лучше - перепрятать. Наверняка Люк вернется за ними.
        Еника погладила Мэй по плечу и сказала, что ей надо действительно сходить и перепрятать ключи.
        - А мы останемся здесь. А после, Гайнош, неплохо бы слетать к мьёкам. Нам очень нужно мясо, - сказала мама Еника. - И нам нужен план. Как мы будем выживать в случае войны? Что мы будем делать?
        - Много работать. И да, мьёки нам нужны, - согласился с ней отец. - Тут, на острове, им было бы хорошо. У нас есть драконы, на которых мы можем перевезти хотя бы детенышей. Мэй, иди, пока светло. Я слетаю за мьёками ночью. Полечу на Тхане, если большой дракон согласится помочь. А потом отправлюсь на поиски Люка.
        - Тхан не только согласится, но и даст дельный совет, - ответила Мэй.
        - Я пойду с ней, - сказала вдруг Тигаки. - Я не буду смотреть, где спрятаны ключи, просто провожу ее немного. Кто-то ведь должен присмотреть за Мэй.
        - Тогда я пойду! - возмутился Ник. - Мы с Жаком лучше справимся!
        - Успокойся, я тебе сказала! - возмутилась Еника. - Пусть идет Тигаки. Девочки знают, что им делать. А вы остаетесь тут, около меня.

3
        Мэй устала. Смертельно устала постоянно двигаться, куда-то идти и куда-то лететь. Она устала от постоянной боли, терзающей сердце, от тоски по Люку, от безнадеги и понимания, что все ее действия бесполезны. Люку надо помочь. К нему надо лететь прямо сейчас, мчаться сквозь туман, сквозь надвигающуюся ночь и крепчающий ветер. Тхан знает, где он находится, он отвезет. Он доставит на огромной скорости, пронесясь через ночь, океан, горы и равнины. И в глубине сердца Мэй понимала, что лететь надо прямо сейчас.
        Не отдыхать, не лопать рыбу и фрукты, не сидеть около очага, слушая отцовские наставления.
        И если бы отец отпустил ее и Тигаки, Мэй так бы и сделала. Она бы оседлала Тхана и попросила его помочь. Он ведь обещал, он сказал, что отвезет. Отцу остались бы Облак и Хмус, этих машин вполне достаточно, чтобы перевезти детенышей мьёков.
        Но Гайнош, наученный прошлыми вылазками дочери, теперь спускался следом и не отставал.
        - Я проведу вас до реки. Мы с Тигаки подождем, пока ты перепрячешь ключи, нам лучше не знать, где находятся эти древние артефакты. После все втроем вернемся домой. А дальше составим план наших действий. Слишком многое изменилось, Мэй, и, чтобы выжить, нам надо подготовиться к войне. И к осаде. Нам нужны продукты, нужны теплые вещи, нужно оружие. И нужны драконы.
        - А драконов мы вам как раз доставили. Теперь у нас три большие машины, и все благодаря нашей с Тигаки вылазке, - вполне резонно заметила Мэй.
        - Да, Мэй, благодаря вам у нас есть драконы. Но что мы тут пережили, пока вас не было! Ты представить себе не можешь! Ты у меня одна, понимаешь? Одна, и больше никого. Еника точно так же переживала за свою дочь. Мы не знали, что думать, вас не было несколько дней! Я был уверен, что вы обе погибли…
        - А за Люка она не переживает? - возмущенно спросила Мэй и спрыгнула с последнего скального уступа на мягкую траву.
        - Люк жив. Она думает, что с ним все будет хорошо. - Отец встал рядом и положил ладонь на плечо Мэй. - Она почему-то уверена, что Люк вернется.
        - Вот! Она верит в своего сына!
        - Мэй, Люк опасен. Судя по твоим рассказам, он уже не тот парень, которого мы знали. Ключи надо перепрятать, пока до них не добралась Мара. Ты представляешь, что станет со всей планетой, если все те машины, что сейчас дремлют под землей, восстанут? Они сметут человечество с лица Эльси, не выживет никто! Люку нельзя доверять, Мэй. Я не уверен, что вообще следует к нему соваться.
        - Нельзя бросать своих, отец, ты же знаешь! А если бы это был твой сын? Если бы это был наш Рош? Что бы ты делал?
        - Я понял твою мысль. Я бы полетел за ним.
        - Вот и лети!
        Из глубины деревьев послышался голос Тигаки:
        - Где вы там?
        - Пойдем, мы теряем время, - сказал отец и мягко взял Мэй за руку.
        Зашагали через лес, полный прохладного сумрака и тихих, уютных звуков. Миновали поляну, где лежал взорвавшийся дракон, и Мэй рассказала отцу, как нашла там плату.
        - Хмус раньше был вот этой машиной, - пояснила она.
        - Интересно, кому он принадлежал? - проговорил отец, оглядывая черные драконьи останки.
        - Никому, - ответила Тигаки, которая шла немного впереди, но к разговору прислушивалась. - В Храме стали доставать платы из хранилища. Платы машин, которые никогда не служили нашему народу. Это совершенно новенький дракон, ничейный. Он никому раньше не принадлежал.
        - Надо расспросить Тхана об этих машинах. Чего стоит от них ожидать? Если Облак теперь общается и дружит с нами, то, может, и Хмус проявит такую преданность? - проговорил отец.
        - Сомневаюсь, - буркнула Мэй. - Облак - это машина, которая несколько перерождений служила одной семье. А Тхан как-то говорил, что роботы могут меняться. У них не годы, а перерождения. Циклы. И каждый новый цикл робот меняется. Драконы - это поколение тумос, так их называл Тхан. И эти тумосы созданы так, чтобы общаться с людьми.
        Созданы для людей. Я думаю, что Облак просто слишком продвинулся в своем развитии. А Хмус нет.
        - Интересно, - ответил отец. - Это очень интересно.
        - Может, мы бы пошли к драконам и пообщались? - тихо спросила Тигаки.
        - Вам нужен отдых. Мы отдохнем, а после отправимся к драконам, - решительно ответил отец.
        Добрались до реки, до того места, где обычно купались и где шумел небольшой водопад: вода переливалась через темные валуны прямо посередине реки. Мэй оглянулась на отца, сказала, что дальше пойдет одна, и отправилась вверх по течению.
        Здесь все было знакомым и родным до боли в сердце. Вот тут они сидели с Люком, на каменных уступах, у самой воды, и болтали, глядя на звездное небо. Вот тут обычно набирали воду в канистры, тут у поворота течение убыстрялось, и вода наполняла емкости. А вот здесь собирали желтые ягоды, в изобилии росшие на колючем высоком кустарнике. Ягоды тут росли и сейчас, и под их полупрозрачной тонкой кожицей скрывалась сочная мякоть. Мэй протянула руку, дотронулась до одной ягоды, сорвала ее и кинула в рот.
        Сладко и горько одновременно. Сладость ягоды мешалась с воспоминаниями об утерянном счастье. Ведь Мэй была счастлива с Люком, очень счастлива. Она должна его вернуть! Во что бы то ни стало должна!
        Только как это сделать? Если отец полетит сам, он просто посмотрит на того парня, в которого превратился ее любимый, покачает головой и отправится дальше. А что он еще может сделать? Отобрать меч и драконов? Так Люк гораздо сильнее Гайноша, он ловкий, крепкий, верткий. Он - прирожденный воин. Инимайт. Отец не одолеет Люка и не сможет отобрать у него меч.
        А Мэй попробовала бы поговорить с ним. Достучаться до парня, с которым сидела на берегу реки и ела сочные ягоды. Она бы нащупала ниточку, связывающую их сердца, нашла слова, что разбудили бы прежнего Люка. Ведь Люк любит ее, крепко любит. И значит, никакие программы не смогут стереть эту любовь из его сердца…
        Мэй шагала медленно, оглядывая стволы деревьев и пытаясь отыскать опознавательные знаки, с помощью которых можно было найти закопанные ключи. Вот дерево с обломанной веткой, вот россыпь камней, вот излучина реки. Вот еще одно дерево, ветви которого свисают до самой земли. Крошечные листочки едва трепещут, впитывая пронизанный влагой воздух. Мэй нашла удобный обломок камня и с его помощью принялась копать. Ключи в кожаном мешочке лежали неглубоко; теплые, живые, они вспыхнули, едва Мэй высыпала их на ладонь. Здесь, под деревом, было только пять ключей. Три ключа Люк взял с собой, а один хранится около Третьего сервера, где закопал его отец.
        Ключи от цивилизации роботов. От таких, как Тхан. И от таких, как Ниу-Ши. Роботы бывают разные. Плохие и хорошие. Роботы, желающие убивать, и роботы, желающие развиваться.
        Но ведь и люди бывают разные. Кто-то хочет рожать детей, разводить животных, строить дома и жить в мире. А кто-то желает убивать.
        Тогда какая разница между людьми и роботами? Кто более достоин жить на планете Эльси? Чего хочет сама Настоящая Мать?
        У Мэй не было ответов на эти вопросы. Но она понимала, что как только во всем этом разберется - ей станет гораздо легче принимать решения.
        Ключи же следовало перепрятать.
        Мэй поднялась на большой холм, нависающий над излучиной, пролезла через кусты, нашла новое укромное местечко и выкопала ямку. После аккуратно опустила туда мешочек, засыпала землей и пристроила кусок дерна так, чтобы не было заметно, что тут кто-то рылся.
        К излучине реки Мэй возвращалась усталыми медленными шагами. Ноги будто налились свинцом, и тяжелая голова клонилась на грудь. Хотелось спать и плакать одновременно. На другом берегу реки деревья росли не так густо, и за ними просматривалась поляна с яркими голубыми и желтыми цветами. Они еще не успели закрыться, еще качались под лучами угасающего Светила. Мэй засмотрелась на яркие цветочные пятна, заслушалась шумом ветра и плеском реки. А когда обернулась, намереваясь вернуться к отцу, то увидела Люка.

4
        Мэй подумала, что это сон. Она так устала и так много думала о любимом, что теперь видит его наяву. Вот он стоит около дерева, без рубашки, в одних темных штанах. На щеке алеет длинная царапина, глаза блестят тем особенным диким блеском, что отличал всех Всадников-Инимайтов. Губы сжаты, волосы подстрижены.
        Люк никогда не стригся, длинные волосы были гордостью Всадников. А сейчас короткие черные пряди едва прикрывали уши.
        - Люк… - тихо выдохнула Мэй.
        Люк шагнул к ней и обнял. Крепко обнял, прижав к себе и уткнувшись носом в ее волосы. Он целовал ее щеки, лоб, нос и губы, и от него пахло войной. От него пахло драконами, Живым металлом, пеплом, огнем и совсем немного потом.
        - Как я по тебе соскучился, Мэй… - проговорил Люк, все еще сжимая ее в объятиях.
        - Что с тобой было? - спросила Мэй, пытаясь заглянуть своему парню в глаза.
        Глаза Люка, темные, непроницаемые, наполняла странная тревога. Темной волной напряжения она плескалась в черных зрачках, и на мгновение показалось, что внутри Люка находится кто-то другой.
        - Не знаю. Я не знаю, что это было. Я много видел, много знаю и много умею. Но почему-то я не мог вернуться к вам. Просто не мог вернуться, как будто кто-то выключал мою память и мою волю.
        Люк отстранился, оглянулся и медленно сел на землю.
        Только теперь Мэй заметила, что он ранен и смертельно устал.
        - Ты… Ты прилетел на драконе? - спросила она.
        Люк поднял голову, криво усмехнулся.
        - Очень хочу пить. У тебя есть что-нибудь, чем можно зачерпнуть?
        Мэй сорвала больший лист с ближайшего куста, свернула его кулечком и кинулась к реке. Ей пришлось сбегать за водой несколько раз, прежде чем Люк утолил жажду.
        Он молчал, словно не мог подобрать нужных слов. Смотрел на Мэй с такой жадностью и тоской, что сердце переворачивалось. Прикасался к ее ладоням, принимая воду в свернутом листе, жадно пил, и прозрачные капли стекали по его запястьям.
        Мэй тоже молчала, не зная, что говорить и как. Это был ее Люк, прежний любимый Люк, и она представить себе не могла, что этот парень окончательно и бесповоротно изменился. Настолько изменился, что Тхан предпочитал его убить, а не спасать.
        Надо было с чего-то начинать, надо было заговорить, и Мэй выдала первое, что пришло в голову:
        - Давай я посмотрю твою ногу. Рану надо промыть водой хотя бы…
        - Это ерунда… - буркнул Люк, осторожно передвигая раненую ногу. Сам он продолжал смотреть на Мэй, и захотелось снова обнять его и прижать к себе.
        - Где ты был? Как поранился?
        Мэй присела рядом и осмотрела длинный порез на ноге парня.
        - Я… - Люк запнулся, подобрал с землю сухую ветку и с силой сломал ее. - Я убивал людей. Только что. Я убивал мирных жителей Города. Слышишь, Мэй?
        Она его слышала. Но что она могла сказать? Хорошо, что он очнулся, что стал соображать и понимать, какие действия правильные, а какие нет.
        - Дурацкое занятие. Зачем? Давай, ты снимешь эти штаны, иначе я не могу промыть порез… - осторожно проговорила Мэй, тщательно подбирая слова.
        - Снять штаны? - Люк говорил медленно, без интонации, словно находился во сне.
        - Ну конечно. Попробуй подняться…
        Темные штаны, покрытые пылью и грязью, мягко шуршали, пока Люк стягивал их, оставаясь в одних коротких подштанниках. Мэй поддержала его, помогая не свалиться на траву, и чувствовала, как бешено стучит ее сердце. Как будто она в первый раз прикасалась к любимому.
        Он был рядом с ней, он опирался на ее плечо и покорно позволял усадить себя в траву. Его крепкие, сильные ладони сжимали руки Мэй, и он не отпускал ее, словно боялся потерять. Будто боялся, что едва отпустит - и его любимая девушка исчезнет.
        - Я чуть не убил и тебя, - сказал Люк, словно только что вспомнил об этом.
        - Да, со своим клятым Енси. - Мэй нахмурилась. - А зачем ты нападал на Тхана?
        - Так велела… Так надо было. Мне сказали, что если я убью Тхана, то получу власть над Городом. Над целым сервером. Я теперь владею драконьей стаей и живу в городе Белая пристань.
        - А кто велел убить Тхана? Ты помнишь? Не дергайся, я промою рану.
        - Я думаю, что это Мара. Хотя сам я ее не видел.
        - А теперь где эта Мара?
        - Понятия не имею…
        Мэй просто поливала водой ногу Люка, стараясь вымыть хотя бы основную грязь, и нарочно пыталась увлечь парня разговором. Она чувствовала его растерянность и уязвимость, но в то же время и ощущала его силу. Люк стал сильнее, опаснее и… И вдруг он прилетел не за ней, а за ключами? За теми самыми первичными ключами, которые она только что перепрятала?
        - И что ты теперь будешь делать?
        Люк наклонился к Мэй и провел пальцем по ее щеке. Медленно и нежно провел, после вздохнул и сказал:
        - Все стало очень сложным. Я думаю… я думаю, что делал такие вещи, которые делать нельзя. Я воевал и убивал людей. Но теперь, когда я вспоминаю о недавних сражениях, они словно… как будто все в тумане. Как будто это был не я, а кто-то другой.
        Мучительное сомнение и неуверенность в глазах Люка немного успокоили Мэй. Он переживает, он понимает, что поступал неправильно. Понимает, что с ним произошло нечто странное. Пояса с мечом на Люке не было, но зато на шее висел странный кулон, которого Мэй раньше не видела. Где те три ключа, которые он брал с собой?
        - Тобой управляла Мара. Она просто… Тебе не надо было лететь на Енси. Надо было оставаться с нами… - проговорила Мэй.
        - Ты же знаешь, я не мог его оставить. Это мой дракон.
        - Все из-за этих твоих драконов… Теперь рану надо перевязать…
        - Забудь, Мэй. Я так хотел тебя увидеть, но сейчас в моей голове туман. Мне надо вернуться к драконам.
        - В Белую пристань, да?
        - Откуда ты знаешь?
        - Знает Тхан.
        - Черный дракон, который с вами. - Люк кивнул. - Он опасен.
        - Он за нас, за людей. Люк, ты сможешь пройти немного? Нам надо возвращаться. Меня ждет мой отец.
        - Я не пойду с тобой. Мэй, ты не знаешь, с чем я столкнулся. Мне надо вернуться. Мне нужны ключи от Девятого сервера. Ключи от Белой пристани.
        - Зачем? - Сердце Мэй упало, она посмотрела в глаза Люка, пытаясь угадать прежнего парня в этом усталом запыленном воине.
        Люк снова погладил ее по щеке, провел ладонью по волосам, наклонился и поцеловал в мочку уха. Прошептал еле слышно:
        - Я бы остался с тобой. Я так хочу остаться с тобой. Но эта клятая война не дает никому покоя. Мне надо вернуться в Белую пристань, и мне нужен ключ от Девятого сервера. Мэй, я не ходил туда, где мы их спрятали. Ты их перепрячь, хорошо? Знаешь, я выключил Второй сервер, тот самый, откуда лезли длинные, похожие на червей машины. Теперь эти гадины никому не принесут вреда.
        - И ты хочешь выключить Девятый? - догадалась Мэй.
        Она взяла Люка за руку, словно пыталась удержать от предстоящего полета, как будто она могла его удержать…
        - Нет. Включить.
        - Люк! Этого не надо делать!
        - Ты многого не знаешь, Мэй. Девятый сервер всегда был за людей.
        - Знаю! Тхан нам рассказывал. Это был город людей, город Белая пристань. Но теперь все изменилось, и ты изменился. Ты стал странным…
        - Мэй, принеси мне этот ключ. На нем должен быть вот такой знак.
        Люк достал ножик из кармана штанов и выцарапал на сухой деревяшке замысловатый иероглиф.
        - Ты знаешь древние иероглифы? - удивилась Мэй.
        - Принеси мне ключ, девочка. Остальные перепрячь. И… и эти тоже.
        Три теплых ключа из кармана Люка перекочевали в ладонь Мэй. Тяжеленькие, гладкие, загадочные.
        Мэй крепко сжала их и посмотрела в глаза Люка. Черные теплые глаза, которые она так любит! Что ей делать? Дать ему ключ? Поверить?
        Отец бы сказал ей, что Люку нельзя доверять, что он теперь просто воин, человек-робот.
        Но вот же они - теплые родные глаза, в которых и боль, и страдание, и любовь смешались в одно целое.
        - Мне надо улетать, Мэй. Принеси ключ, а остальные перепрячь… - Люк проговорил это медленно и после прикрыл глаза, как будто у него уже не было сил смотреть на вечерний свет.
        - Тогда я полечу с тобой, - решительно сказала Мэй. - Слышишь?
        - Хорошо. Летим со мной, - сказал Люк, не открывая глаз, и улыбнулся.
        Глава 24
        Мэй. Теперь Девятый сервер наш

1
        Светило спряталось за деревья. Фиолетовый сумрак уже выполз из-под белесых воздушных корней и теперь медленно заполнял собой лес. Ветви шелестели, словно переговаривались, трава качалась, река, полная ярких розовых бликов заката, торопливо спешила вниз, к морю.
        Следовало вернуться туда, где она только что закопала ключи, в заросли кустарника на холме. Следовало торопиться, пока она, Мэй, не передумала. Пока отец не забеспокоился и не принялся ее искать. Торопиться, чтобы улететь вместе с Люком.
        Мэй старалась не думать. Никаких здравых и умных мыслей. Потому что как только она вспомнит рассказы Тхана, как только начнет размышлять рационально, вся ее решимость улететь вместе с Люком растает. Пропадет, уступив место сомнениям и переживаниям. А если Люк снова покинет ее, снова оставит одну, то Мэй умрет. Просто умрет - и все.
        Мэй поняла это, смотря в темные горячие глаза Люка, слыша его хриплый, низкий голос и дотрагиваясь до сильных ладоней. Она не может без него. Мир без Люка теряет свой смысл, и уже не нужна победа, не нужно мирное небо над головой, не нужны рассветы и закаты. К чему этот мир, если не станет Люка? К чему журчание ручьев, высокие деревья, бескрайнее небо? Драконы и полеты, дружба и понимание, если самого главного, самого любимого не будет рядом?
        - Настоящая Мать, ты должна меня понять… - бормотала Мэй, раскапывая ямку с ключами. - Ты ведь тоже любишь своих детей. Ты должна любить, без этого нельзя. Ведь твоя любовь - это все, что есть у твоих детей. Мы, конечно, бестолковые, мы не умеем любить друг друга так, как ты. Но мы хотим научиться, хотим попробовать. Хотя бы попробовать. Я должна лететь с Люком. Помоги мне в этом, пожалуйста, помоги…
        Мэй понимала, что шепчет уже какую-то ерунду, но не умолкала, проворно работая руками. Какой там ключ нужен был Люку? Девятый? Знаки на ключах все время менялись, и Мэй уже научилась различать цифровое обозначение в составе каждого иероглифа. Вот он, девятый ключ, маленькая капля с остренькой верхушкой, гладкой теплой поверхностью и лицом хрупкой девушки, смотрящей прямо на Мэй. Именной первичный ключ - вот что это такое.
        Мэй торопливо продела в дырочку шнурок и спрятала кулон под рубашку. Потом взяла остальные ключи - тяжеленький кожаный мешочек приятно грел ладонь. Какое-то время смотрела на сокровище, словно колеблясь. Словно никак не могла принять решение.
        На самом деле она уже знала, как поступит. И рассовала семь ключей по глубоким внутренним карманам своих штанов. Пусть все думают, что первичные ключи тут, на острове. А они на самом деле будут у Мэй. Их лучше спрятать так, чтобы не знала ни одна живая душа. Может, лучше в самой Белой пристани. Или где-то по дороге к ней, если они приземлятся.
        А ямку лучше закопать.
        Убедившись, что бывшее хранилище ключей выглядит как совершено обычная земля с травой, Мэй повернулась и направилась к Люку. Он ее ждал, стоял под деревом, нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
        - Ключ у меня, - сказала ему Мэй, останавливаясь на некотором расстоянии.
        Он ведь не кинется на нее и не начнет отнимать кулон?
        - Ты боишься меня? - устало и глухо спросил Люк и тут же махнул рукой, как будто это было уже неважно. - Пусть будет у тебя. Летим, мой дракон ждет на поляне, недалеко отсюда.
        Люк повернулся и зашагал вглубь леса, почти не хромая и не замедляясь. Мэй заторопилась, продираясь через кусты и траву. Она уже не смотрела по сторонам, определяя, куда они идут, просто двигалась за своим парнем, стараясь не отставать. Где там его Енси? В том, что это именно Енси, Мэй не сомневалась, поэтому, когда увидела знакомую большую машину, вытянувшую голову и нервно дергающую хвостом, вздохнула с облегчением.
        Енси сверкнул глазами, узнав Мэй, и слегка клацнул зубами, как будто приветствуя ее.
        - Привет, машина. - Мэй улыбнулась и хотела погладить морду дракона, но тот отвернулся и демонстративно подставил крыло, приглашая в полет.
        - Некогда. Летим, - коротко сказал Люк и, несмотря на рану, легко забрался в седло.
        Мэй поспешила за ним и привычно обняла его, устраиваясь на спине Енси.
        - Полетели, Енси, - распорядился Люк, и дракон расправил крылья.
        Взлетел он по-особенному, не так, как обычно. Оторвался от земли почти вертикально, не поднимая ветра и делая легкие движения крыльями. Земля отдалилась, и в этот момент Мэй увидела своего отца.
        Гайнош выскочил из леса, поднял голову и закричал что-то.
        Не было смысла задерживаться. Мэй снова ослушалась, и с этим теперь ничего не поделать. Лучше и не отвечать. Да и что она могла ответить? Что она непременно вернется?
        Возможно, не вернется. Возможно, дороги назад уже не будет.
        И Мэй лишь крепче прижалась к Люку, наблюдая, как уменьшается отцовская фигура.
        К горлу подступил горячий ком, но какой смысл теперь плакать? Решение принято, она улетает, она уже несется над океаном, удивляясь скорости Енси и его новой манере лететь, распластав крылья и ускоряясь, делая лишь еле заметные движения хвостом.
        Впереди у нее Белая пристань. Она рядом с Люком. Почему? Потому что любит его и доверяет ему. И наверное, это правильное решение.

2
        Вечернее небо, фиолетовое, огромное, необъятное, приняло их в себя, подхватило мощным воздушным потоком и понесло. Под крыльями Енси темнели подвижные воды океана, вдали поднимались горы и леса, сливавшиеся в одну неровную серую массу. Планета Эльси была прекрасной. Как будто созданная для любви и радости, она разворачивалась сонной ширью, отражала последние лучи светила многочисленными озерами, раскрывала объятия огромными горными пиками и приветливо улыбалась цветущими равнинами.
        - Как хорошо лететь с тобой… - пробормотала Мэй, обнимая Люка.
        Люк ничего не ответил, просто развернулся в седле и прижал Мэй к себе. Какое-то время он молчал, слегка поглаживая ее по волосам, и от его дыхания, от его теплых прикосновений Мэй чувствовала себя счастливой. Ей было стыдно за это счастье, где-то в глубине сознания все-таки проскальзывала мысль, что она стала предательницей, но что теперь поделаешь? Решение принято, и она рядом с Люком.
        - Ты мне доверяешь? - наконец прошептал Люк. - Ты не думаешь, что я…
        - Стал роботом? Думаю. Знаешь, что про тебя говорят? Ты теперь идеальный воин Мары.
        - И кто это говорит?
        - Все. Тхан говорит, мой отец говорит. Вурноги тоже так считают.
        - А моя мать? Она что говорит?
        - Ничего. Просто ждет тебя.
        Люк еле заметно ухмыльнулся, отстранился и посмотрел на Мэй.
        - Матери всегда доверяют своим детям, правильно, Мэй?
        - Твоя мать тебе доверяет…
        - Не станем подводить наших матерей. Я тебе все расскажу. Просто сейчас у меня раскалывается голова. Болит невыносимо. Я бы поспал немного, я так давно не спал…
        - Почему? Почему ты не спал?
        - Служил этой клятой Маре… Пока я наверху, вместе с Енси, я лучше соображаю. Но как только попаду в Белую пристань, могу снова все забыть. Но ведь ты мне напомнишь, правильно?
        - Конечно. Я не позволю Маре снова тебя захватить.
        - Вот и чудесно. Так и должно быть, Мэй. Так и должно быть.
        Люк развернулся и устроился в седле так, чтобы можно было положить голову на луку и подремать. Мэй крепче обхватила его за талию, прижалась к спине и тоже прикрыла глаза.
        - Ты же донесешь нас до Белой пристани, Енси? - тихо пробормотала она и с удивлением услышала ответ: громкое драконье фырканье.
        - Он донесет. На Енси можно положиться, - сонно отозвался Люк.

3
        Мэй и сама задремала на спине летящего дракона. Это было так привычно и правильно - спать в седле Енси, держась за спину Люка. А когда открыла глаза - вокруг царила ночь. Фиолетовая ночь, пронизанная чистым сиреневым сиянием Буймиша.
        Енси летел очень низко, но быстро, просто несся через сиреневое сияние, и лучи большой планеты сверкали на его чешуйках. Впереди возвышались Синие ворота. Их огромные распахнутые створки изумляли искристыми узорами из Живого металла, и казалось, что внешний вид ворот все время меняется. Появлялись новые узоры, новые иероглифы, и Мэй тут же разобрала приветственную надпись.
        - «Добро пожаловать в Белый город - пристанище людей и роботов. Мир тебе, путник», - вслух прочитала она.
        - Что? - сонно пробормотал Люк, поднимаясь.
        - Это приветствие, которое написано на воротах, - пояснила Мэй.
        Люк присмотрелся и согласился.
        - Теперь я тоже хорошо разбираю этот язык. Ты знаешь, что старые знаки пастушьего языка Камлюков присутствуют и в нашем языке?
        - Нет. Теперь вот знаю, потому что ты мне сказал.
        А Енси тем временем спускался к круглой посадочной площадке, на которой дремали драконы. Много драконов.
        - Сколько их? Двенадцать? Или двадцать?
        - Когда как. Одни улетают, другие прилетают из пустыни, - пояснил Люк.
        Енси не опустился на круглую площадку, а донес своих Всадников до крыши высоченной Белой башни. Мэй от изумления рот открыла - настолько все было красивым и совершенным.
        - Что это? - удивилась она.
        - Я тебе расскажу. Сейчас все и расскажу, - ответил Люк.
        Крыло дракона коснулось плоской крыши, легкий шорох, тихое фырканье - и можно было спешиваться. Мэй оглянулась. Вокруг царила тишина. На посадочной площадке дремали драконы, белые башни поднимались до самого неба, неподвижный воздух вокруг казался теплым и мягким.
        - Странно тут, - пробормотала Мэй, все еще не решаясь спуститься со спины Енси. - Тихо, как в могильнике.
        - Тут и есть могильник. Кладбище прошлого. Пойдем, - сказал Люк и потянул Мэй за руку. - Пойдем. Тут очень много нужного и важного.
        - Тут роботы, - нахмурилась Мэй в ответ.
        - Ну и что? Роботы не всегда бывают врагами. Енси нам не враг. Теперь он наш друг.
        Словно в подтверждение слов Люка около седла Енси открылся экранчик, на котором появились слова: «Будьте осторожны. Пророки никогда не были друзьями людей».
        - Енси общается с тобой? - удивилась Мэй.
        - Да. Стал общаться после того, как я его спас. Это его благодарность, - ответил Люк. - Что он там написал?
        - Чтобы мы были осторожными.
        - Конечно будем. - И Люк зевнул. - Но тут безопасно. Белая пристань безопасна.
        И он захромал к небольшому строению на крыше, напоминающему узкую башенку. Белокаменное, с остроконечной крышей, это строение походило на энергетические башни в Городах. Люк уверенно открыл дверь и зашел внутрь. Обернулся, приглашая следовать за собой.
        Итак, значит, вот она какая, эта легендарная Белая пристань!
        Ее башни действительно белые, и сама она - торжественно красивая, молчаливо сосредоточенная. Полная собственного достоинства и старых легенд. Мэй улыбнулась.
        Белая пристань невероятно красива! Просто невероятно красива! Город, который создал Тамагури-Таган. Город людей и роботов…
        - Я столько слышала про Белую пристань, - заговорила Мэй, заходя внутрь башенки.
        - От кого ты слышала про Девятый сервер?
        - Считается, что он девятый?
        - Так принято считать. Теперь у нас есть первичный ключ от него…
        Договорить Люк не успел. В полу открылся продолговатый проход и показался мужчина с лысой головой. Длинная синяя полоска на лбу и серый балахон не оставляли сомнений: это пророк. Лысый мужчина поднялся, коротко поклонился Люку, после посмотрел на Мэй.
        В его глазах не было никакого выражения. Ни злости, ни радости, ни ненависти. Совершенно, абсолютно пустые глаза. На лице леки и то было больше выражения.
        - Посторонние в Девятом. Посторонним вход запрещен…
        И не успел Люк ответить, как пророк поднял руку и выхватил из-за пояса лучевой меч. Белое лезвие с тихим гудением разорвало воздух. Мэй отпрыгнула, избежав смертельного удара, но прятаться в небольшой башенке было некуда. А Люк был совершенно безоружен.
        Пророк сделал еще один выпад, и в этот момент Люк прыгнул на него со спины и повалил на пол. Рванул за голову, вывернул ее и сломал роботу позвонки.
        Пророк издал странный хлопающий звук и замер. Его лучевой меч выпал из разжавшихся пальцев и откатился в сторону.
        Люк поморщился, схватился за раненую ногу, сполз со спины мертвого робота и длинно выдохнул сквозь зубы. Потом взглянул на Мэй:
        - Ты ведь цела?
        - Да. Много тут пророков?
        - Может быть много. Где у тебя Девятый ключ? Доставай, пока не пожаловали остальные. Я слишком устал, чтобы убивать роботов…
        - Вот он, вот он, ключ. - Мэй торопливо дернула за шнурок, доставая теплый кулон. - Что с ним делать?
        - Приложи к пульту. Ты увидишь куда, - подсказал Люк.
        Мэй приблизилась к длинному пульту управления. К гладкой поверхности из Живого металла, на которой тут же проступили кнопки, значки и голубоватые квадраты файлов с записями.
        - Куда… - начала было она спрашивать, но увидела в самом верху несколько выемок, по форме напоминающих каплю.
        Первичный ключ в руке нагрелся, как будто почувствовал, что его сейчас запустят в работу. Горячий, светящийся, он так легко вошел в паз, так мягко щелкнул, будто всегда ждал этого момента. Пульт вдруг стал ярким, засиял, вся комнатка вспыхнула и озарилась множеством знаков, вспыхивающих прямо на стенах. Знаки, обозначающие, как этим управлять. Знаки хранилищ, ангаров, роботов. Открылись ячейки в стенах, в которых лежали круглые шары-татику и еще какие-то непонятные платы.
        А на противоположной от пульта стене появилась карта.
        - Это Белая пристань. Это карта старой Белой пристани, какой она была до войны, - проговорил Люк, поднимаясь. - Вот теперь весь город в наших руках. Мэй, ты понимаешь, что это значит? Весь Белый город в наших руках!
        - Город Тхана… Это же Тхан построил этот город. Ты знал? Ты знал, что Белый город создал большой черный дракон?
        - Его создал Тамагури-Таган, Мэй. Ты что-то путаешь…
        - Нет! Нет, Люк! Тамагури-Таган и есть теперь дракон Тхан! Раньше он был биороботом вроде Мары и построил этот город. Он сотрудничал с людьми, он хотел, чтобы цивилизация роботов и цивилизация людей существовали в мире. А после он погиб, и из его платы создали робота-свама. Сотворенного дракона. Зря ты хотел его убить…
        - Ты не ошибаешься? - Люк нахмурился и приблизился к Мэй. Взглянул удивленно и настороженно. - Быть такого не может. Тхан не может быть Тамагури-Таганом.
        - Может, он сам рассказывал, и еще историю Железной войны тоже. Если хочешь, я расскажу тебе обо всем. Ты же ничего не знаешь…
        - Тогда это многое объясняет. Теперь понятно, почему Мара хотела его уничтожить. Для этого она подчинила меня. Я сейчас проверю башню, нет ли где еще роботов-пророков, и ты мне все расскажешь. Вот, смотри сюда, тут целых пять пророков. Выключаем их. Выключаем всех роботов, кроме драконов. Драконы мои, все, кроме Енси…
        - А что с Енси?
        - Он свободен. Он служит мне по собственному желанию. Правильно говорить даже не «служит», просто… мы с ним вместе. Закрыть ворота. Закрыть купол. Полная блокировка и безопасность. Вот теперь, Мэй, мы можем спокойно отправляться вниз. Теперь Девятый сервер наш.

4
        Помещение, куда Люк привел Мэй, можно было назвать и кухней, и столовой, и гостиной одновременно. Большое, светлое, просторное, со множеством встроенных в стену шкафчиков и непонятной кухонной техники, оно удивляло своей чистотой.
        - А кому тут пачкать? - пожал плечами Люк в ответ на восклицание Мэй о том, как здесь все стерильно. - Тут же никого нет. Чам не питается, он робот, а я тут бывал редко. Мне приходилось все время сражаться. Мара не давала мне покоя.
        - Дрянь такая… - буркнула Мэй. - Зато тут есть машина, которая готовит напиток саам. Давай приготовим. Знаешь, где тут зерна?
        Люк покачал головой и пояснил, что все готовил Чам.
        - Ничего, сейчас разберемся. Просто пооткрываем все шкафчики.
        И в этот момент стеклянная столешница, находившаяся посередине помещения, загорелась яркими белыми значками.
        «Зерна саама хранятся в правом верхнем шкафчике. Там же находятся и другие сухие напитки».
        - Сдохнуть можно… Столешница с нами разговаривает? - удивилась Мэй.
        - Конечно. Теперь тут все будет разговаривать с нами, мы же владельцы всего Девятого мозга. Доставай зерна. И еще суп сварим. Эй, как тебя… Столешница… Как сварить суп?
        Мэй усмехнулась, но на стеклянной поверхности и правда появились новые иероглифы.
        - Тут все просто, как у Мары, - сказала Мэй после того, как разобралась, где находится лучевая печь для готовки, где расположен агрегат для выпечки и агрегат для варки саама. - Будем есть суп, пить саам и еще можно испечь хлеб. Не ваши лепешки, а настоящий хлеб.
        Они варили суп, пекли хлеб, а после пили саам на крыше Белой башни. Вокруг царила теплая ясная ночь. В фиолетовой тишине звучали только их голоса. Люк рассказывал о том, что произошло с ним, говорил медленно, и Мэй понимала, что ему нелегко вспоминать все эти события. Он морщился, когда речь заходила о битве с Тханом.
        - Я думала, что ты сошел с ума… - проговорила Мэй в ответ на его рассказ, как он пытался напоить своих драконов Живым металлом. - Сумасшедший Люк. А мой отец вообще злился…
        - Твой отец переживал за тебя. Ты не боишься меня, Мэй? - вдруг спросил Люк. - Что, если я снова попаду под власть машин? Снова начну убивать людей? Я ведь убивал жителей Города, как какой-то проклятый железный робот.
        - Это был не ты, - тихо проговорила Мэй и погладила его по плечу. - Это была программа. Старая программа управления людьми, которую придумали наши предки. А ты совсем другой, Люк. Ты же едва не умер, защищая Город от Ниу-Ши! Ты готов был пожертвовать жизнью, лишь бы спасти людей! Тогда ты был настоящий, и сейчас ты настоящий.
        Свет Буймиша отразился в черных глазах Люка - яркие сиреневые всполохи. Мэй улыбнулась и поцеловала Люка в губы. Мягкие теплые губы, которые пахли терпким напитком саам.
        - И если ты снова забудешь, я начну тебя целовать. И ты ничего не сможешь с этим поделать… - проговорила она, хитро прищурившись.
        - Ничего не смогу, - согласился Люк и тихо засмеялся. - Тогда я ничего не смогу поделать…
        - Потому что ты меня любишь, - добавила Мэй.
        - Я тебя люблю. А знаешь, кто мне об этом напомнил? Ты не догадаешься…
        - Кто? - прошептала Мэй, приблизив губы к уху Люка и поцеловав в шею.
        - Дракон Енси. Это он отвез меня к тебе. Сам бы я не смог добраться. Я несколько раз отдавал Енси приказ поворачивать и возвращаться в Белый город. Меня тянуло сюда, словно я привязан к этим башням. А дракон меня не слушал. Это Енси привез меня к тебе…
        Люк обнял Мэй за плечи и прижал к себе, как будто боялся, что его девушка вдруг исчезнет, пропадет, окажется сном или видением. Мэй чувствовала себя счастливой рядом с ним, совершенно счастливой.
        - Какой молодчина этот Енси, - сказала она. - А знаешь что? Тхан рассказывал, что драконы могут вступать в новый цикл. То есть имеется в виду не новое рождение, а новый виток развития, эволюция роботов. Представляешь? И когда роботы вступают в этот новый виток, у них меняются задачи. И они уже не воюют, а желают развиваться. Тхан находится в этом новом цикле. Он хочет научиться испытывать те же эмоции, что и у людей. Огорчаться, переживать, радоваться. Любить, наверное… Вдруг и Енси вступил в этот новый цикл? Он ведь несколько раз перерождался в вашей семье, накопил множество информации и мог измениться. Поэтому он стал другим и теперь общается с нами.
        - Новое развитие роботов? Я читал об этом в файлах о Белом городе. Наверное, так и есть. Наш Енси родился в новом цикле. Но он ведь всегда был нашим роботом.
        - Да, ты прав. Енси всегда был нашим роботом.
        Люк улегся прямо на крыше башни, устроив голову на коленях Мэй, и устало замолчал. Его короткие темные волосы казались мягкими и послушными. Перебирая пряди, Мэй спросила:
        - Кто тебя подстриг?
        - Я сам, - ответил Люк.
        - Но ведь ты Всадник пустыни, твои косички говорят о том, что ты летаешь на драконе…
        - Волосы мне мешали. И я уже не Всадник, я воин. Я владелец драконов и Белого города. Теперь косички не имеют значения. И старые правила тоже не имеют значения…
        - И… - Мэй запнулась на мгновение, посмотрела на сияющий Буймиш и совсем тихо продолжила: - И Настоящая Мать тоже не имеет значения?
        Люк ответил не сразу. Приподнялся на локте, повернулся и взглянул Мэй в глаза. После тихо ответил:
        - Я не молился Настоящей Матери. Ты же знаешь, роботы ее не признают. Роботы придумали для нас религию войны и мести. Жестокий Бог ветров Хамур - вот кому мы должны поклоняться. Боги и месть, ты же помнишь, Мэй. А Настоящую Мать надо любить. Любить, а не мстить за нее. Это разные вещи…
        Говорить больше не хотелось, да и ни к чему были слова. Теперь, когда они вместе, Мэй не сомневалась, что роботам придет конец. Плохим роботам.
        Семь первичных ключей послушно лежали в ее карманах. Девятый сервер, надежно защищенный, охранял их от нападений. Второй сервер, где обитали опасные роботы-черви, был окончательно выключен.
        Отец, конечно, злится. Но Мэй знала, что поступила правильно.
        Глава 25
        Тигаки. Страшные сны

1
        Два брата Рогана совсем не походили на него. Черноглазый смуглый механик, сын главного механика, был красив, чего уж там. Чуть раскосые глаза, короткие, но густые черные ресницы, брови изломаны под выразительным углом, а в одну продето блестящее колечко.
        Глаза блестят из-под непослушных черных прядей, и прячется в глазах веселая хитринка. Сидеть на месте Роган не может, то и дело находит себе работу. То выгреб золу из очага, сложил хворост и развел новый огонь. То принес песка и вычистил их единственную плоскую сковородку. А когда совсем стемнело и уже ничего нельзя было делать - уселся у огня и сказал, что спать не будет, потому как семье нужна охрана.
        Его два брата - угрюмые, злые и мерзкие Вурноги - помалкивали, потому что боялись схлопотать по башке от Рогана. Но кидали такие выразительные взгляды в сторону Тигаки и Нгаки, словно желали их убить прямо на месте. Дикари, что с них взять?
        Сама Тигаки то и дело нервно поглядывала на хлипкую деревянную дверку пещеры, за которой начиналась ночь. Отец Мэй отправился на поиски своей дочери, а Тигаки велел возвращаться к матери. И теперь все в темной пещерке застыли в напряженном ожидании.
        - Как он мог ее потерять? - не понимала мама. - Он же отправился ее охранять. Пусть Мэй-Си пошла прятать ключи, но ведь он мог проследить за ней, прислушаться, не прячется ли кто в лесу, обойти вокруг того места, куда ушла Мэй. Куда она могла деться тут на острове?
        - Я не знаю, - в который раз пожимала плечами Тигаки. - Разве отец Мэй охотник и умеет слушать голоса леса? Нет, не умеет. Мэй отправилась вверх по реке, а мы ее ждали. Деревья там растут так густо, что за ними сплошная темнота. Мы ждали, ждали, и тогда я уже сказала, что так не должно быть. Что-то случилось. Может, Мэй заблудилась в темноте, а может, кого-то встретила. Я думаю, она встретила кого-то, потому что слышала шум в ветвях. Знаешь, как шумят деревья от сильного ветра. Но ведь ветра тогда не было…
        - Думаешь, это приземлился дракон? - тут же понял Роган.
        - Я не знаю. Я что-то слышала, а что это было - не знаю.
        - Девчонка… - презрительно протянул один из младших братьев Рогана, лохматый Газек, и сплюнул в только что загоревшийся огонь в очаге.
        Роган тут же врезал брату по макушке, но мама Еника пожалела злого мальчишку.
        - Не бей его все время. Пусть себе ребенок сидит спокойно и ест. Возьми еще рыбы, Газек…
        И она протянула ему большой зеленый лист, на котором лежали аппетитные жирные кусочки.
        Сама Тигаки уже наелась и теперь мечтала только о кинеле. Как же, будет у них кинель… Вместо того чтобы лететь за несчастными мьёками, уже столько времени запертыми в пещерах, они теперь сидят тут и ждут, когда же найдется Мэй.
        Да умотала со своим Люком эта Мэй, и нечего тут думать! Тигаки в этом не сомневалась, она ведь слышала, как приземлился дракон, просто не хотела выдавать подругу.
        Этого и следовало ожидать. Тигаки все время ждала, когда ее братцу надоест одному летать на драконах и он вспомнит о своей девчонке. И вот - вспомнил, прилетел, забрал. И правильно. Где еще Мэй найдет лучшего жениха? Война войной, а собственную жизнь устраивать надо.
        Тигаки все еще помнила слова старейшины о том, что она сама - девушка Рогана. Словам старых людей надо верить, потому и сомнений быть не может, Роган ее будущая судьба. Вот, сидит сейчас и что-то тихо выговаривает своим братцам. А те - как дикие зверюги, зыркают глазами и вот-вот готовы укусить.
        Чего им злиться? Позвали их в сухое, теплое убежище, накормили, защитили. Или они считали, что лучше строить стену под жаркими лучами беспощадного Светила?
        То еще занятие…
        Тигаки вздохнула и перекинула с плеча тяжелые пряди распущенных волос.
        Роган ей нравился, действительно нравился. У него и глаза красивые, и лицо смелое и открытое. И сам он не промах. Дракона починил, из пустыни вывез, братьев спас. Все умеет, все может. Голодранец, конечно, никаких дорогих подарков мать от него не дождется. Но ведь сейчас война, сейчас многие остались без ничего. И ее собственная семья теперь, можно сказать, голая и босая. Вот эта убогая пещерка и островок с тремя драконами - все, что у них есть…
        - Этих обормотов сколько не корми - все равно никого слушать не станут, - ответил Роган на предложение матери Еники.
        - Как погибли ваши родители? - спросила мама.
        - Давно погибли, еще до нападения на наш источник. Мама умерла сразу, как родился младший. А отец погиб в стычке с Городскими. Во время охоты погиб. И его дракон тоже погиб, и мы с братьями остались без дракона. Нас взяли к себе люди с Пристанища кочевников, есть такое поселение в Камлюках.
        - Да, слышала о таком. Мимо него проходят караваны торговцев, - сказала Еника.
        - Ага. Вот там мы и выросли. Там меня научили всему, что я знаю. Мой отец тоже был механиком и умел чинить драконов. И меня так вырастили. Наш клан у Вурногов занимался механикой. Мы не только драконов чинили, но и всякие нужные машины. Насосы, например, которые воду качали из источника в Пристанище. И так далее. Я много чего умею.
        - Думаю, нам любое умение пригодится, - сказала мама Еника.
        - Хотите, чтобы мы остались с вами? Мы можем остаться, мужские руки вам пригодятся, - настырно предложил неунывающий Роган.
        - Конечно оставайтесь. Теперь лучше держаться вместе. Да и Тигаки моя тебе нравится, как я вижу, - тут же нашлась мама.
        Тигаки фыркнула, Нгака прыснула от смеха, две младшие девочки оторвались от своих незамысловатых игрушек и уставились на Рогана.
        - Я просто не хочу, Роган, чтобы ты ухаживал за моей девочкой без моего разрешения. А разрешение я пока не даю. Давай мы сначала посмотрим, что ты за человек, - пояснила мама свою позицию.
        - Конечно. Да благословит нас всех Настоящая Мать, - тут же согласился Роган, скорчил самую серьезную рожу, сложил руки перед грудью и поклонился, будто самый воспитанный Вурног на всем свете. - Вы увидите, я очень сообразительный и умелый. Я много чего могу. И даже петь умею.
        Роган засуетился, похлопал себя по многочисленным карманам - а в его штанах было столько кармашков, что Тигаки подозревала просто о неимоверной запасливости их хозяина - и выудил из одного из них странный деревянный инструментик со струнами и железными наклепочками по краям.
        - Имуза, - пояснил он. - Сам делал. Она хорошо звучит.
        Роган устроился поудобнее, и его пальцы коснулись струн.
        Тигаки не раз слышала, как звучит имуза, - ее нежный, мягкий напев нельзя было спутать ни с чем, но за время вой ны успела отвыкнуть от музыки. До песен ли, когда приходится сражаться за собственную жизнь?
        И теперь, сидя в тишине и теплом сумраке уютной пещеры, она смотрела на освещенное оранжевым пламенем очага лицо Рогана и с удивлением угадывала мелодию знакомой песни.
        Наше красное Светило закатилось на покой,
        Землю мглою ночь накрыла, и за дальнею звездой
        На цветущие поляны, где ручьев поющих звон,
        Опустился гость незваный - огнедышащий дракон.
        Роган пел красиво и правильно, его высокий мелодичный голос повторяло слабое эхо где-то в темном углу пещеры, и даже младшие девочки перестали возиться и уставились на певца.
        - Разве можно петь эту песню? - тихо спросила Нгака.
        - Можно, - заверил Роган. - Я знаю, многие считают ее предвестником беды, но теперь все не так. Это мы ведь владеем драконами, это наши машины, и мы их уже не боимся.
        - Драконами Храма теперь никто не владеет, - мрачно заметила Тигаки.
        И тут послышались шаги. Тигаки первая уловила их и выпрямилась, прислушиваясь. Роган поднялся, подобрался к двери и приложил ладонь к губам, призывая к тишине. Но Тигаки уже поняла, что это отец Мэй, и он шагает один. Он шагал слишком громко, четко припечатывая пятку к земле - типичная Городская манера ходить, особенно когда на ногах тяжелые ботинки с твердой подошвой, а не мягкие льёсы.
        - Это Гайнош, - сказала Тигаки, а Роган понимающе кивнул и вернулся на свое место.
        Дверь открылась, и обеспокоенный, злой Гайнош шагнул под темный свод пещеры.

2
        У отца Мэй были точно такие же глаза и такая же манера говорить - медленно и четко, - как у его дочери. Он остановился у порога пещеры, сумрак скрывал его фигуру и лицо, но едва Гайнош произнес первые слова, как Тигаки снова подумала: до чего же могут быть похожи отец и дочь.
        - Мэй не вернулась? - спросил Гайнош.
        - Ее нет, - ответила мама Еника.
        - Она улетела с Люком. - Гайнош всматривался в лица сидящих у очага, словно надеялся, что его дочь все-таки одумалась и вернулась к своим.
        Тигаки слабо улыбнулась и кивнула. Она так и знала, она не сомневалась в этом.
        - Люк прилетел? Он на каком драконе? - завопили близнецы, подскочив со своих мест и размахивая руками. - Он на Енси?
        - Я думаю, что это был Енси, хотя я не мог хорошенько рассмотреть его морду, стемнело в лесу…
        - Так по фигуре видно, - буркнул Ник, и весь его вид выражал явное расстройство.
        Жак тоже вздохнул, но тут же поднял голову и повернулся к матери:
        - Люк жив, и Мэй теперь с ним. И Енси тоже с ним. Они скоро совсем вернутся, ма. И у нас будет еще больше драконов, вот увидишь.
        Успокоившись, братья уселись на потертые шкуры.
        - Думаете, ваш Люк уже освободился от своих программ? - спросил Роган. - Теперь он стал свободным?
        - Он и так был свободным. А то, что ты тут рассказывал - это все выдумки, - резко бросил ему в ответ Жак. - Драконы наши. И наш Люк ими владеет.
        - Тогда почему он до сих пор не вернулся на остров? - не унимался Роган.
        - Это не твоего ума дело, Вурног, - скривившись, ответил Ник.
        Газек приподнялся, собираясь сказать что-то умное и резкое Нику, но Роган его остановил:
        - Не будем ссориться, мальчики. Сядь, Газек, я сказал. И еще раз поднимешь свою задницу, я отколочу ее так, что пару ночей не сядешь. Ясно тебе, паршивец? - Роган повернулся к маме Енике, поклонился и извинился: - Вы уж простите меня и братьев за нашу невоспитанность. Братья слишком часто оставались сами по себе и утратили всякое понимание о культуре…
        Возможно, Роган еще долго бы рассуждал о правилах поведения, но его остановил Гайнош.
        - Пора ложиться. Завтра рано вставать, - сказал он.
        - А разве… Мы не летим за Мэй? - Роган удивленно поднял брови, и колечко-пирсинг блеснуло, отражая свет очага.
        - Мы не летим. - Отец покачал головой. - Я думаю, что Мэй взяла с собой все ключи. Я искал их, я обошел весь пригорок, на который она поднималась. Я перекопал там все, каждую кочку, под каждым кустом. Или она забрала с собой ключи от девяти серверов и сейчас управляет Белой пристанью, или она их так спрятала, что никому не найти.
        - И мы потому не полетим за ней? - уточнил Роган.
        - Я сходил к Тхану. Я поговорил с ним. - Гайнош устало опустился на камень около очага. - Тхан сказал, что так лучше. Что если Люк вспомнил про свою Мэй, значит, у него есть шанс. Не все потеряно, и он сможет снова стать самым обычным человеком. И потому лучше им не мешать. Так что утром мы летим к Небесным людям. Сначала за мьёками, потом к Небесным людям.
        И все решили укладываться спать.
        Ейка и Гимья уже сопели, свернувшись калачиками около мамы, Нгака собирала около себя все подушки, до каких удавалось дотянуться. Ник и Жак немного повозмущались, что, мол, если мы знаем, где Люк, то надо лететь к нему. У него, мол, там полно драконов, чего упускать время.
        Еника сказала, что у них и у самих есть драконы и нечего ворчать. Завтра полетят помогать Гайношу, займутся делом, поэтому сейчас надо отдохнуть.
        Тигаки улеглась рядом с сестрами и какое-то время слушала разговоры Гайноша с матерью. Взрослые говорили тихо, мама успокаивала отца Мэй, заверяла, что с его дочерью все будет в порядке и не стоит слишком волноваться.
        - Люк ее любит, Гайнош, он вернулся за ней. Он позаботится о Мэй-Си.
        Гайнош угрюмо молчал.
        Конечно, он же не скажет маме, что ее сын сошел с ума и хочет только убивать. Тигаки не рассказывала никому, как Люк нападал на них в пустыне. Не рассказывала, какой яростью искажалось его лицо и как он без раздумий отшвырнул сферу с сестрой и любимой девушкой. Хотя он видел их! Увидел и узнал!
        Тигаки, конечно, не сильно злилась на него, он же брат все-таки. Пусть и сдуревший, но брат. Поэтому утешала расстроенную Мэй и сама не теряла надежды. Но сейчас, лежа в темноте и прислушиваясь, как Гайнош бормочет: «Как она могла? Как она могла так поступить?», Тигаки вспоминала страшное, жуткое слово, которое услышала от Тхана.
        Бьярнатль. Песок.
        Каждый раз, когда это слово звучало, когда вспоминалось и прокручивалось в голове, перед глазами возникали сыплющиеся песчинки. Медленное падение желтых, полупрозрачных песчинок - и мир застывал. Замедлялось движение, утихали звуки. Все внутри напрягалось, и Тигаки как будто теряла себя. Как будто исчезала, растворялась в пространстве.
        Что чувствует Люк, когда слышит это слово? А в том, что он его слышит, Тигаки не сомневалась.

3
        Ночью ей приснился сон.
        Она видела огромное дерево, достающее ветвями до неба. Его широкие листья давали густую тень, а толстые корни выглядывали из-под почвы, словно змеи. Гладкая кора с витиеватыми узорами постоянно меняла цвет, то становясь ослепительно-белой, то темнея до густого серого.
        Дерево казалось таким большим, что Тигаки не могла рассмотреть неба за его ветвями. Она видела только листья, ветки и тонкие усики воздушных корней. Дерево двигалось, его листья все время шевелились, кора менялась, и почва около него бурлила, то вспучиваясь, то проваливаясь.
        Тигаки подняла голову, посмотрела вверх и закрыла глаза, наполняясь этим невероятным, нереальным шепотом, этими таинственными звуками, которые исходили от дерева. Казалось, листья силятся что-то сообщить, сказать, донести до Тигаки, но никак не могут подобрать подходящие слова.
        К щекам Тигаки прикасался ласковый ветерок, под пальцами теплела гладкая кора дерева, и мир вокруг удивительным образом наполнял гармонией душу.
        Все хорошо. Все славно. Мир прекрасен. Жизнь прекрасна.
        Мы все живем, дышим, двигаемся. У каждого есть предназначение. Каждый должен создать что-то свое, особенное. Посадить дерево, приручить дракона. Построить дом, нарисовать картину. Родить ребенка.
        И только предназначение роботов - нести смерть.
        В одно мгновение тишина лопнула, а пространство взорвалось. Из-под земли вылезли огромные уродливые машины, которые набросились на дерево. Спилили его, обрубили живые ветви, содрали кору. Ствол разделили на доски и сложили на огромные тягачи.
        Тигаки видела, что и сама помогала обрубать ветви, устроившись в одной из машин. Она деловито двигала рычагами и представляла, сколько всего полезного получится из твердой, гладкой и невероятно красивой древесины.
        Бьярнатль.
        Это слово звучало в пространстве, заглушая все мысли, которые навевало дерево.
        Больше некому было напоминать о предназначении. «Бьярнатль» - и Тигаки стала послушной, а мысли в голове превратились в гладкие доски, которые надо было загрузить в перевозку.
        Никто не творит.
        Никто не создает.
        Все убивают.
        И сыплется песок…

4
        - Перестань, Тигаки! Ты с ума сошла, что ли… убери свои руки, девчонка глупая…
        Горячий шепот наконец остановил кошмар, и Тигаки проснулась, вся мокрая и взъерошенная.
        Темнота пещеры показалась непроницаемой, и захотелось хотя бы на мгновение увидеть свет.
        - Кто тут? - прошептала Тигаки, пытаясь подняться.
        - Ты пихалась, как бешеная. Это я, Роган… - раздался шепот над самым ухом.
        - Что ты делаешь около меня? - возмутилась Тигаки, пытаясь собрать волосы в одну косу.
        - Я не спал. А все спят. Я взялся дежурить, нельзя засыпать и оставлять пещеру без охраны. Мы с Гайношем так договорились. И вот я себе сижу на пороге, смотрю на звезды, как слышу: кто-то возится, шепчет что-то… Ерунду какую-то. И вот я тебя разбудил.
        - Я сама проснулась, - буркнула Тигаки, поднимаясь.
        Она решительно добралась до выхода и вдохнула прохладный, приятный воздух, пахнущий листвой и водой с реки. Перед глазами все еще клацали железные клешни машин, и казалось, что откуда-то тянет свежей древесиной и машинным маслом. Горячий, неприятный запах.
        - Что тебе снилось? - проговорил за спиной Роган. - Садись, чего стоять? Все равно вряд ли уснешь теперь…
        - Откуда ты знаешь? - не очень приветливо проворчала Тигаки.
        - Мне тоже снились кошмары после гибели отца. Я летал с ним с малышового возраста. Три Буймиша успели подняться в зенит, когда отец посадил меня в седло перед собой. Надо было сражаться, добывать еду. Я оставался на карауле, когда отец спускался в Города. А уже когда подрос, то видел, как отца пронзили мечами ополченцы. Я был на драконе и потому снялся с места и успел улететь. Но видел, как голова отца катилась по каменным плитам. Прямо глазами по плитам…
        - Прекрати! - Тигаки оглянулась и встретилась взглядом с темными глазами Рогана.
        - Я не свалюсь с депрессией, малышка, - фыркнул Роган. - Мне было тринадцать Буймишей, я был мальцом, но понимал, что к чему. Конечно, мне несколько ночей снились отрубленные головы. Потом снились отрубленные руки и ноги. Много чего. Дракона в ту вылазку я не спас, еле сам ноги унес. Но за свою жизнь повидал много чего. Война - клятая штука.
        Тигаки поморщилась. Она хотела сказать, что не «малышка» ему, но произнесла совсем другое.
        - Я видела, как машины срубают деревья. Все деревья на планете, какие есть. Люди создавали специальные машины, которые уничтожают деревья. И Инимайты принимали в этом участие.
        - Ну конечно, люди срубали деревья. Люди много чего делали…
        - Мне снилось, что этот остров остался без деревьев… - совсем тихо проговорила Тигаки.
        - Тогда мы должны быть готовы, - тут же ответил Роган. - Потому что в любой момент на нас могут напасть. Расскажи мне о ключах. Что это такое? Вот у меня тоже есть ключ, Мэй мне давала его…
        Роган показал на ладони Первый Ключ, которым Мэй когда-то запускала в работу сферы в Храме Живого металла. Самый обычный Первый Ключ.
        - Это тоже Ключ. Но есть первичные ключи, которые замыкают все серверы. Всего есть девять серверов, ты же знаешь…
        Тигаки принялась рассказывать. Роган слушал.
        Он оказался отличным слушателем. Не перебивал, не задавал вопросов. Просто иногда прикасался кончиками пальцев к руке Тигаки, словно удостоверялся, что это все ему не снится.
        - Что скажешь, главный механик? - закончила свой рассказ Тигаки. - Думаешь, мной можно управлять, так же как и Люком?
        - Ты же не летаешь на драконах. Какая из тебя воительница? - Роган улыбнулся и посмотрел вдаль. - Но твоя мама говорит, что ты можешь предвидеть события. Это так?
        - Да. Я знала, что Люк прилетит за Мэй. И я знаю, что война придет и на этот остров. Мне снился плохой сон, очень плохой сон. Что нам теперь делать?
        - Выключить все девять серверов. Надеюсь, Люк это понимает, и Мэй тоже.
        Тигаки и Роган проговорили почти до самого утра. А утром на остров прилетел ополченец на раненом пангусе.
        Тигаки первая увидела черную фигуру ящера на фоне поднимающегося Светила. С высокой скалы, на которой она сидела, полет уставшего животного просматривался очень хорошо. Вот большие крылья сложились под углом, голова вытянулась, и пангус начал снижаться. Слишком быстро снижаться, и Роган воскликнул:
        - Похоже, эта тварь падает. А на спине у нее Городской, я даже отсюда вижу его дурацкий шлем…
        - Он приземляется в лесу, почти там же, где лежит подбитый дракон, - проговорила Тигаки.
        - Буди Гайноша. Надо помочь человеку.
        - Он же враг!
        - Тигаки, не тупи! У нас сейчас один враг - это Мара. Все остальные могут быть друзьями, даже роботы…
        Глава 26
        Мэй. Старые истории и старые легенды

1
        Рана у Люка к утру затянулась. Остался только розовый шрам над самым коленом. А ведь он всего лишь один раз смазал ее мазью, похожей на ту, что имелась в сервере Мары.
        - Хорошая штука, - сказал Люк про мазь и небрежно сунул ее на полку.
        Утром он даже не хромал, когда отправился готовить завтрак. Поцеловав Мэй в щеку, он заявил, что сам приготовит что-нибудь замечательное.
        - Знаешь, как мне хочется кинеля… - проговорил он, спускаясь по лестнице.
        Вспомнились вдруг рыжие неуклюжие мьёки, важнейшая составляющая жизни Всадников, и Мэй взгрустнула.
        Оранжевые пески и коричневые палатки словно стояли перед глазами, такие родные и такие милые.
        Мэй тосковала по Камлюкам! По прежним, мирным Камлюкам, где была жива Агинья и остальные Всадники, по вечерам горели костры, пелись песни и праздновались общие праздники. И жизнь в общем и целом была мирной и предсказуемой.
        Как бы сложилась ее жизнь, если бы Городские тогда не напали? Ведь все началось с их нападения…
        Не напали бы Городские, не пришлось бы включать Третий сервер и запускать Ниу-Ши, не пришлось бы сражаться в воздухе, и Мара тоже не встретилась бы.
        Мэй вздохнула и направилась к пульту. Первичный ключ все еще висел у нее на шее, теплый, готовый к работе. Могущественный ключ от могущественного города. Мэй вставила его в выемку, запустила систему управления и нашла файлы с последними записями. Вернее, это не она их нашла, а сам пульт услужливо кинул светящиеся квадратики на темную гладкую поверхность. Осталось только прикоснуться пальцами и запустить.
        Что это такое? История города?
        Самый первый светящийся квадратик увеличился и показал один из Городов. Мэй сразу узнала энергетические башни на его плато и построенные вплотную к скалам дома. Каменные дома, призванные защитить от вторжения деревьев. Вот по небу пронеслись драконы, вот ополченцы вылетели им навстречу, отражая нападение. Вялый и медленный бой тянулся, как резина, и Мэй уже хотела выключить файл, как вдруг картинка резко изменилась.
        Как вихрь, как бешеный ветер, налетела стая темных, крупных блестящих драконов, чьи огромные маховые крылья отражали яростный свет заходящего солнца. Стая обрушилась на Город яростным пламенем, уничтожая все, до чего мог достать драконий огонь. И управлял этой стаей Люк.
        Мэй, как завороженная, смотрела на гибель людей, на разрушение накопительных башен. На то, как нагревается и крошится камень домов, как кричат женщины, мычат животные и бесстрашно пытаются сражаться бедные пангусы.
        Но где этим ящерам сравниться с только что рожденными и напоенными Живым металлом хищными драконами!
        Животные гибли, люди гибли. Город горел.
        И над всем этим огненным ужасом летал Люк на бешеном, злом, невменяемом Енси. На своем клятом Енси!
        Только теперь Мэй поняла, что скрывалось за словами Люка: «Я убивал людей»…
        Потому что он действительно убивал людей. Ее соотечественников, тех, с кем Мэй росла, чьи ценности и традиции уважала, чьей защитой пользовалась с самого детства. Люк - Инимайт. А Инимайты созданы для того, чтобы убивать. Теперь Мэй понимала это слишком хорошо.
        А вчера Люк так смотрел на нее… Так странно смотрел, будто не видел. Взгляд его был отрешенным, и он словно прислушивался к голосам, звучавшим у него в голове. Странный взгляд потерявшегося человека.
        Мэй не заметила, как до боли вцепилась в край пульта, как защипало в широко раскрытых глазах, как скатилась по щеке слеза. Ее Люк нес смерть мирным людям. Да, возможно, Городские и были врагами Всадников, возможно, они направляли своих роботов в пустыню. Но это были военные люди! Ополченцы!
        А те, кого убивали драконы Люка, жили себе мирной жизнью под защитой Городских стен и никого не трогали. Растили ящеров, строили дома, учили детей. А теперь от них ничего не осталось. И все эти погибшие люди уже никогда не дадут потомства! После них никого не осталось. Девятый Город уничтожен полностью. Он теперь - всего лишь почерневшие развалины и пепел!
        И это сделал Люк с его клятыми драконами…
        Мара, должно быть, очень рада. Все движется по ее плану. Она, наверное, запланировала постоянные войны, чтобы люди поуничтожали друг друга. И тогда даже завоевывать их не придется, сами погибнут. И вот она, планетка Эльси, лежит себе пустая и ничейная. Бери что хочешь. А горсткой выживших Инимайтов можно управлять, и они будут опускать драконьи платы в источник и копать песок в пустыне за горстку зерна и несколько сухарей.
        - Я не помню этого, - раздался за спиной голос Люка. - Я совсем не помню, как сражался над Городом около Второго сервера.
        Мэй вздрогнула и обернулась.
        Она не знала, что сказать Люку, слов не находилось. В душе царил один лишь ужас.
        - Наверное, старая вражда взяла верх и я убивал по привычке. - Люк нахмурился. - Мне нет оправдания. Я выключил тамошний сервер, роботы уже не работают. Теперь осталось выключить Третий и Первый. А после уже этот, на котором мы сейчас находимся. Девятый. Белую пристань.
        - Ты ее выключишь? Мы ее уже вчера выключали…
        - Да. Теперь ты снова ее запустила. Это правильно, я хочу кое-что сделать. Я хочу найти тут источник Живого металла.
        - Здесь есть источник? - спросила Мэй потухшим, упавшим голосом.
        Она все никак не могла прийти в себя после увиденного, и слова Люка казались пустыми и бессмысленными.
        - Зачем он тебе? - снова спросила она.
        - Хочу кое-что сделать.
        - Что? Ты не должен ничего делать сам по себе. Тебе лучше обо всем рассказывать мне, о всех своих планах.
        - Для этого ты тут, Мэй. И ключи у тебя. Ты же взяла с собой все первичные ключи, правильно? - Люк слабо улыбнулся, сверкнул белыми зубами, и его лицо преобразилось. Вместо потерянности появилась уверенность, вместо сомнения - спокойствие, сквозившее в высоко поднятом подбородке и слегка прищуренных глазах.
        - Нет, не брала… - соврала было Мэй, но поняла, что ее вранье звучит слишком робко и глупо.
        - Я бы взял на твоем месте. Сейчас все решится, Мэй, вот в эти дни. Грядет большая битва, и ключи нам будут нужны. Я знаю, что ты вяла их с собой.
        - Откуда?
        - Потому что твои карманы, Мэй, светятся, разве ты не замечаешь? Вчера ключи попали в работающий сервер и сразу настроились на работу. Они взаимодействуют, и я это чувствую. Я чувствую первичные ключи, прямо как наш Тхан.
        - И что теперь? - совсем глупо пробормотала Мэй, чувствуя свою уязвимость.
        А что, если Люк сейчас накинется, заберет все ключи и отдаст их Маре?
        - Ничего. Пошли завтракать, женщина. - Люк хмыкнул и покачал головой.
        После, когда спускались по лестнице, он проговорил ровным, мягким голосом:
        - А моя мама во мне бы не сомневалась…
        - Откуда ты знаешь?
        - Потому что она - как Настоящая Мать. Всегда верит своим детям.
        - Ты не мой ребенок…
        - А кто я для тебя, Мэй?
        Люк обернулся и пристально взглянул Мэй в глаза. Он стоял на ступеньку ниже, и его черные зрачки оказались вровень с глазами Мэй. И Мэй не удержалась, потянулась к нему и поцеловала в мягкие, теплые губы. Прижалась, обхватила шею руками, вдохнула его запах, такой знакомый, теплый и родной.
        Люк ответил на поцелуй, обнял за плечи, а после прошептал ей на ухо:
        - Я тоже тебя люблю. И очень надеюсь, что ты поможешь мне остаться человеком, а не превратиться в робота… Трудно быть роботом, Мэй, они ведь никого не любят. Вообще никого. Они одиноки, они всегда сами по себе.
        - И поэтому Тхан очень хочет испытывать человеческие эмоции. И я думаю, он их уже испытывает. Он тянется к нам, Люк, он хочет быть частью нашей семьи.
        - Тогда поможем ему. Разберемся во всем этом. Пошли завтракать.

2
        Люк приготовил саам и сварил жидкую кашу. Вернее, это все приготовили лучевая печь и машина для саама. Пахло так вкусно, что Мэй не стала медлить, уселась на странное сиденье, круглое и мягкое и висевшее прямо в воздухе, не касаясь пола. Сиденье тут же приняло нужную форму, услужливо вытянуло подлокотники и чуть-чуть качнулось, помогая устроиться поудобнее.
        Мэй взялась за ложку и, помедлив, спросила:
        - Что ты собираешься делать?
        - Найду источник. Опущу в него одну плату, у меня тут есть одна… И Мара пришлет своих драконов, чтобы атаковать Белую пристань. Придется сражаться.
        - Ты так говоришь, будто не сомневаешься в том, что Мара пришлет драконов…
        - Конечно пришлет. Она обязательно атакует. Если ее план касательно меня провалился, она запустит другой. У Мары есть цель, и она не остановится, пока не погибнет, потому что роботы всегда следуют своим программам. Она ворвется в Белую пристань, она уже знает, что первичный ключ тут. Она постарается взять власть над Белой пристанью. Потому ешь быстрей, я уверен, что ее драконы уже летят…
        - И сколько драконов? - растерянно спросила Мэй, забыв о каше.
        - Двенадцать. Может, восемнадцать. Может, двадцать четыре. Я не знаю, сколько машин готово к бою.
        - А мы можем выключить драконов? Просто выключить, как ты выключил Второй сервер?
        - Не можем. Все драконы, все до единого, сделаны в Камлюках. Это Первый сервер, его никогда до конца и не выключали.
        - Кто не выключал? - совсем тихо спросила Мэй.
        - Деревья-Гиганты и люди с Неба. Я тебе кое-что покажу, только доешь. Саам можно допить и наверху, в серверной.
        Мэй справилась с кашей и заторопилась к пульту. Что еще она должна увидеть?
        Люк уже стоял у темного пульта, на котором сияло несколько голубоватых окошек, готовых к работе.
        - Смотри, узнаешь местность? Это Соленая равнина. Иди сюда, ближе.
        Мэй встала рядом с Люком, и светлое окошко на темном пульте увеличилось, пошли первые кадры.
        - Кто это записывал? Кажется, что съемка велась с воздуха, но камера подвижна, она то приближается, то удаляется… - удивилась Мэй.
        - Это татику. Они вездесущи, они могут быть даже в Белой пристани. Они могут стать невидимыми, если это надо. Могут издавать звуки, парализующие животных. Но основная их задача - это записывать происходящее. Они собирают всю информацию, собирают историю. После эти записи попадают в общую информационную линию серверов. Те серверы, которые находятся в работе, получают информацию из этой линии.
        - А где эта линия? - не поняла Мэй.
        - Татику ее и протягивают. Они работают как передатчики, как источники связи. У них свои задачи, они достаточно независимы. То есть нельзя сказать, что они работают на Мару или на меня. Они сами по себе. Их можно выключить. Если все серверы выключены или работает только один из девяти, то татику выключаются. Иногда они могут взрываться, самоликвидироваться. Но только после того, как передадут всю информацию другому такому же татику.
        - Значит, всё записывали татику… - пробормотала Мэй.
        Люк не ответил.
        Мэй увидела огромный пляж с мелкой серой галькой, прямоугольные ангары, серые и ровные. Было понятно, что бетонные коробки служили убежищем для людей. Действие разворачивалось достаточно медленно: прилетали огромные корабли-птицы, открывали большие клювы, и из них выходили дети в сопровождении взрослых. Дети держались парами, самых маленьких несли на руках подростки. Все в одинаковых оранжевых комбинезонах, с одинаковыми желтыми рюкзаками на спинах. Яркие пятнышки на фоне серой гальки и серых ангаров. Небо над ними хмурилось облаками, океан беспокойно накатывал на берег.
        Дети двигались медленно и растерянно. Несколько взрослых собрали первую партию в оранжевых комбинезонах около широких металлических дверей первого ангара, коротко переговорили между собой, и проход внутрь открылся. Вереница взрослых и детей отправились внутрь, а в это время на пляж опустилась еще одна блестящая птица и тоже открыла клюв. На этот раз дети были в зеленых комбинезонах и с белыми рюкзаками. И снова старшие несли младших, а несколько взрослых отдавали резкие, отрывочные команды.
        Детей было много. Мэй не могла сказать точно, но, словно в ответ на ее мысли, внизу появились знаки. Цифры, статистика. Сухие показатели. Каждая птица перевозила от двух до пять сотен детей разного возраста. Цвет комбинезона означал страну, цвет рюкзака и нашивки на плече - провинцию этой страны.
        Птицы прилетали и прилетали. Мэй поняла, что ангары, вот эти прямоугольные невысокие серые коробки, являлись всего лишь входом в подземное убежище. Туда спускались дети в оранжевых, зеленых и синих комбинезонах с разноцветными рюкзаками.
        Красные рюкзаки и зеленые. Синие и белые. Желтые и черно-белые клетчатые. Розовые и голубые…
        Комбинезоны же были только трех цветов: оранжевые, зеленые и синие. Значит, своих детей эвакуировали три страны.
        Ребята в зеленых были самыми смуглыми и самыми черноволосыми, и Мэй подумала, что это наверняка Камлю. Из каких стран остальные, она не догадывалась.
        Снимающий шар татику то приближался и проплывал над самыми головами детей, как будто считая их, то отлетал, показывая очередную птицу, приземляющуюся на пляж. И вот когда тринадцатая птица совершила посадку, привезя в себе очередные две сотни детей, небо над пляжем осветилось яркими вспышками, и показались темные силуэты драконов. Раскрытые пасти, злобные морды, пустые спины. Драконы не управлялись Всадниками, они летели сами по себе.
        А над морем появились Ниу-Ши. Три огромные тяжелые Гадины, сверкающие боками и поблескивающие многочисленными глазами. У каждой - шесть пар глаз, короткие крылья и тяжелое блестящее брюхо, в котором отражалась беспокойная вода океана.
        Гадины открыли огонь и превратили пляж в пылающий кошмар. Драконы принялись стрелять по Гадинам, в воздухе развернулось жуткое сражение. Конечно, драконы не могли тягаться с огромными Ниу-Ши. Эти толстые машины сбивали их лазерными лучами, разрезали пополам, сносили головы и взрывали.
        Пляж пылал, небо пылало. Из воды появились еще какие-то странные диковинные машины и дали несколько залпов по людям. И наверное, этот огненный ужас не прекратился бы никогда, если бы вдруг из-за холмов не показались Деревья. Деревья-Гиганты.
        Они надвигались на пляж - большие, крепкие, светло-коричневые стволы с густыми подвижными ветвями. Их длинные белесые корни взрыхляли землю, точно гигантские змеи, вытягивались вперед, стремясь добраться до врага. Огромные Деревья поднимали свои ветви с большими листьями так высоко, что доставали до облаков. Так казалось.
        Три Гиганта добрались до горящего пляжа быстро, их враги-машины не успели перегруппироваться. Длинная ветка одного из Деревьев дотянулась до ближайшей Ниу-Ши, и Мэй увидела, как тоненький усик разбил глаз машины и проник внутрь. Ниу-Ши вдруг будто потухла, ее гладкое тело замерло, она протяжно загудела, перевернулась в воздухе и стала снижаться. Ветви Гиганта подхватили ее и опустили на пляж, после чего поспешно убрались от выключенной машины. Ведь они ее выключили, это отлично было видно на записи!
        Машина содрогнулась несколько раз и с грохотом взорвалась.
        Но с двумя другими Ниу-Ши сражение Гигантов оказалось яростным и тяжелым. Одно из Деревьев сгорело в лазерном пекле, два других оказались сильно повреждены, однако им все-таки удалось одолеть Гадин с помощью нескольких уцелевших драконов.
        Из детей выжила едва ли половина. Ангары разрушили, и когда битва закончилась, то несколько сот спасшихся детей в разноцветных комбинезонах выбирались из развалин и выглядели потерянно и несчастно. Им больше негде было укрыться, они оказались полностью беззащитными.
        Детей посадили в уцелевших птиц и на драконов и увезли.
        Куда? Этого на записи не показывалось.
        - Детей погубили роботы, - подвела итог Мэй. - А Деревья-Гиганты защищали.
        - И Деревья-Гиганты никогда не были врагами людей, - кивнул Люк. - Потому что они могут выключать роботов!

3
        - Знаешь старую легенду о боге пустыни и ветров Хамуре? - спросил Люк, едва закончилось видео. - У нас ее рассказывали старики по вечерам у костров.
        Мэй молча покачала головой.
        - У Настоящей Матери было несколько сыновей. Сын океана Далон, сын гор Охру, сын деревьев Иим и сын пустынных ветров Хамур. У нее было четыре сына, и она их очень и очень любила. И вот однажды она позвала их всех и попросила помочь населить планету Эльси добрыми существами. Три сына ее послушались. Далон хлопнул в ладоши, и в воде появились самые разные рыбы. Охру хлопнул в ладоши, и над пиками гор полетели большие птицы. Иим хлопнул в ладоши, и на деревьях равнины появились разные жучки и другие летающие насекомые. И только сын пустынных ветров не стал слушать свою мать, развернулся и ушел. Он сказал, что не умеет создавать, это не его предназначение.
        «А что ты умеешь?» - спросила вслед сыну Настоящая Мать.
        «Я умею только убивать», - ответил Хамур.
        Рассердились остальные братья на Хамура и не стали больше с ним общаться. Ушел Хамур в дальние пески и остался там. И даже Настоящая Мать не разговаривала со своим сыном.
        Но однажды пришли тяжелые времена на планету Эльси. Прилетели чудовища, похожие на гигантских червей. Черви были такими огромными, что их хвосты доставали до звезд. И напали черви на планету Эльси и стали пить Живой металл. Они находили источники и пожирали, пожирали драгоценную плазму. Никто не мог их остановить, потому что черви убивали птиц, насекомых и морских животных. Никто не мог им противостоять. Взмолилась Настоящая Мать, позвала на помощь своих сыновей, но сыновья не сумели ей помочь. И тогда вернулся сын пустынных ветров Хамур. Он собрал своих братьев, и все четверо, объединив силы, подняли сильный ветер. Ветер принес песок, очень много песка. Возник великий песчаный вихрь, в котором и погибли огромные черви. Хамур вернулся к своей матери и сказал, что его способность убивать поможет сохранить планету от нападений. Настоящая Мать приняла Хамура и назвала его сыном смерти.
        Люк замолчал и внимательно посмотрел на Мэй.
        - И что? - совсем тихо сказала Мэй.
        - «Хамур его задуй». Помнишь такое выражение?
        - Ты так говорил иногда.
        - Объединяющая программа смерти, загруженная в первичные ключи, называется «Хамур». Ключи включают сервер и выключают. Но еще ключи убивают роботов. Навсегда, безвозвратно. Только надо уметь пользоваться программой «Хамур».
        - А ты умеешь?
        Люк лишь мрачно улыбнулся в ответ. После открыл дверь башни и выбрался на крышу. Мэй последовала за ним.
        Над Белой пристанью сияло Светило. Мир вокруг казался великолепным, теплым и приветливым. Башни сверкали белизной, драконы дремали на посадочной площадке.
        - Пора, - тихо сказал Люк. - Драконы Мары уже у Синих ворот. Нам пора действовать.
        - А если она… Если она снова сделает тебя своим воином? - осторожно спросила Мэй.
        - Давай вернемся к пультам, - помолчав, проговорил Люк. - Мы управляем всеми машинами Девятого. Ты увидишь сражение, записанное татику, оно будет у нас в реальном режиме на пульте. Если драконы Мары окажутся сильнее, надо пробудить тех роботов, которые находятся в ангаре Белой пристани. Нам надо убить Мару.
        Мэй не могла сдвинуться с места, ее вдруг затрясло, словно в лихорадке. Мара здесь со своими драконами! Что, если она одержит победу и получит девять первичных ключей? Что, если Люк снова станет управляемым?
        - Мэй, - позвал Люк. - Посмотри на меня. Я ведь потомок Потрепанного Птаха, я не просто Инимайт. У меня есть мой долг, мое предназначение. То, ради чего я пришел в этот мир. Я тот, кто владеет программой «Хамур», Мэй. Пойдем и выиграем эту битву.
        Глава 27
        Тигаки. Война продолжается

1
        Пангус опустился недалеко от реки, и темные силуэты деревьев скрыли фигуру уставшего ящера. Тигаки, поднявшись во весь рост и всматриваясь в утренний сумрак, тихо проговорила:
        - Надо разбудить Гайноша. И найти ополченца, если он не враг, как ты говоришь…
        - Пошли, сами найдем, тут же недалеко, - хмыкнул Роган.
        - Нет уж, Гайнош будет орать на меня, что мы никого не слушаем.
        Тигаки решительно развернулась и зашла в пещеру. Отец Мэй проснулся сразу, едва она прикоснулась к его плечу. Открыл глаза, так сильно напоминающие глаза Мэй, что Тигаки, вспомнив подругу, ощутила легкий укол печали.
        - Что случилось? - тут же спросил Гайнош.
        - На остров прилетел Городской, - просто сказала Тигаки.
        Гайнош все понял. Быстро поднялся, продел ремень в кожаные петли штанов, взял арбалет - единственное оружие, которое осталось у семьи, - и вышел.
        - Показывай, - обратился он к Рогану. - Тигаки пусть остается в пещере.
        - Ну нет, я с вами! - Тигаки направилась к спуску, но Роган легко обнял ее за плечи и заглянул в самые глаза.
        - Лучше тебе остаться. Мы сами справимся. Может, Люку и нравилось, что его девушка сражается вместе с ним, но твой отец наверняка предпочел бы, чтобы его красавица-дочь осталась у очага и занялась каким-нибудь женским делом.
        Роган так ослепительно улыбнулся, что слово «красавица» в его устах прозвучало великолепной похвалой.
        Что оставалось делать? Пришлось вернуться в пещеру, носить воду и разводить огонь в очаге. Скучные и обычные занятия. Но ведь кто-то должен этим заниматься, правильно?
        Тигаки думала о своем сне, пока подсовывала хворост в едва разгорающийся костерок. Ей все чудилось странное, жуткое слово, путающее мысли и вызывающее странные видения. Вот и сейчас, глядя в огонь, Тигаки видела пожарище в далеком Городе. Видела, как умирали люди, как горели дома и животные. И сквозь пылающий огонь ей мерещились черные фигуры драконов. И Тигаки понимала, что это были драконы Люка.
        - Ты чего такая молчаливая? - спросила ее проснувшаяся Нгака и легко толкнула в плечо.
        Где-то в дальнем углу завозился Ник и сонным голосом пробормотал, что Тигаки всю ночь целовалась с Роганом у входа в пещеру и потому сейчас спит прямо на ходу.
        - Ты целовалась с Роганом? - удивилась Нгака. - И как это? Какой вкус у губ мужчины?
        - Во, дурочка! - буркнул Ник. - Роган не мужчина, он Вурног.
        - Спи, пока я не треснула тебя по башке! - крикнула ему Тигаки и подняла на всякий случай небольшой камешек с пола пещеры.
        - Угомонитесь, - сказала, поднимаясь, мама. - Тигаки, огонь уже достаточный, поставь воды. Жак и Ник, поднимайтесь и идите наловите рыбы. Быстро, обормоты!
        Захныкала Ейка, заворчал Ник, причитая, что не дадут поспать спокойно. Началось привычное утро в их большой семье. Тигаки выразительно посмотрела на Нгаку и решительно заявила, что не целовалась с Роганом, а просто говорила.
        - Так я тебе и поверила, - хмыкнула та.
        В этот момент дверка пещеры скрипнула, и появился сам Роган. За ним шел Гайнош, поддерживая какого-то светловолосого молодого парня.
        - У нас гости, - не очень весело заявил Роган.

2
        Человек из Города казался очень худым и очень усталым. Его лицо, покрытое потом и гарью, не выражало никаких эмоций. Он не хмурился, не морщился и не пытался ничего сказать. Ополченец опустился на сиденье возле очага - тот самый чурбачок, на котором до этого сидела сама Тигаки, - и молча уставился на огонь.
        Мама Еника тут же налила ему воды, и человек из Города выпил сначала одну чашку, потом другую, а затем и третью. Лишь после этого он спросил:
        - Куда меня занесло? И кто вы такие?
        - Люди, - просто сказал ему Роган. - Мы люди, и мы скрываемся на этом острове от войны. Мы просто выжили и поэтому тут прячемся.
        - Хорошо сказано, - мрачно сказал Городской и по очереди посмотрел на каждого, кто сидел в пещере, даже на проснувшихся младших сестренок. - Но если я правильно понял, почти все вы из Камлюков. Спасаетесь от войны?
        - Мы живем тут на острове. Жили еще до войны, - осторожно ответил Гайнош.
        - А Деревья? Вы не боитесь Деревьев? - Незнакомец прищурил голубые глаза и недоверчиво уставился на отца Мэй.
        - Нет, - встрял в разговор Роган, - мы приносим им дань на каждый высокий Буймиш, и они нас не трогают.
        - Не болтай ерунды, - раздраженно прервал Рогана Гайнош. - Это шутка. Деревья не враги людям. Наши враги - это роботы. Мы спасаемся от роботов.
        - Это так, - осторожно ответил Городской.
        Он не желал ничего рассказывать. Коротко ответил, что участвовал в сражении, был ранен и теперь добирается до своих. На вопрос, где находятся эти его «свои», человек промолчал.
        Ну что с ним было делать? Мама Еника обработала его многочисленные порезы, туго перебинтовала вывихнутую голень. Гайнош принес воды и помог умыться и привести себя в порядок. Городскому дали чистую рубаху - и больше никакой лишней одежды в семье не нашлось. Тигаки понимала, что все на острове и сами нуждаются в запасной одежде.
        Городской был очень осторожен в словах и лишь время от времени бросал косые взгляды на Гайноша. Конечно, отец Мэй слишком сильно отличался от смуглых близнецов, от Рогана и его братьев. Ни у кого больше не было светлых волос и голубых глаз.
        Наконец, когда Городской съел несколько кусков запеченной рыбы и выпил несколько чашек фруктового напитка, Гайнош сел рядом с ним и спросил, глядя прямо в светлые глаза незнакомца:
        - Как твое имя? Из какого ты Города?
        - Меня зовут Виши, я из Девятого.
        - Того самого, около которого находятся базы древних? Где нашли склады с леками? - уточнил отец Мэй.
        - Это тот самый Город. Ты ведь один из нас, да? - Виши недоверчиво прищурился, и на его лице промелькнуло презрение.
        - Да, когда-то я тоже жил в Городах. Но ушел, решив не участвовать в войне.
        - И примкнул к нашим врагам, да? - не удержался Виши.
        - Я примкнул к мирным людям. Не все жители Камлюков наши враги.
        - Все! - возмущенно крикнул Виши и вскочил на ноги. - Это их драконы уничтожили весь Девятый Город! Весь наш Город был сожжен дотла! Почти никто не спасся! Драконы и один из ваших Всадников на этих драконах!
        Воспаленные, покрасневшие глаза Виши вытаращились на Гайноша, рот искривился, пальцы сжались в кулаки, и он бы набросился на отца Мэй, если бы ловкий Роган не схватил его за плечи и не заставил сесть.
        - Успокойся! - твердым, резким голосом проговорил Роган. - Успокойся! Тут дети, и эти дети точно не летали на драконах над вашим Девятым Городом. Тот, кто уничтожил ваш Город, живет не у нас.
        - Но у вас тоже есть драконы! Я видел, когда приземлялся! Три машины на берегу острова! - Виши повернулся к Рогану и вцепился тому в руку. - Вы тоже владеете драконами!
        - Но это не значит, что мы кого-то убиваем! - рявкнул Роган. - Конечно, у нас есть драконы, иначе как бы мы добрались до острова? Вплавь? Подумай как следует. У нас дети, посмотри! Маленькие дети. Как бы мы воевали? Мы прячемся тут от войны, скрываемся от Всадников Камлюков. И от роботов тоже скрываемся. И между прочим, напомни мне - кто недавно совершил вылазку в Камлюки? Вот совсем недавно? Кто напоил своих маленьких роботов из нашего источника? Мои друзья погибли во время вашего нападения. Мой лучший друг, его молодая жена и его годовалый малыш - ваши ополченцы сожгли их заживо! Это вы напали на нас ночью, подло и нагло!
        Роган криво усмехнулся и убрал руку с плеча Городского. После снова заговорил:
        - Но тем не менее я не убил тебя, а помог слезть с полумертвого ящера, привел к себе в убежище, напоил и накормил. А мои друзья перевязали твои раны. Ты спросил себя, почему я так сделал?
        - Какая мне разница? - не совсем логично ответил Виши, но было видно, что слова Рогана почти убедили его.
        - А зря не спросил! Потому что у нас теперь другой враг. Не вы! Наш враг - это роботы, которые решили захватить планету. Пока мы воевали и враждовали друг с другом, роботы снова проснулись и успели захватить источник Живого металла!
        - Не ори, - тихо и мрачно ответил ему Виши. - Я знаю, что происходит. Хаос в ваших Камлюках. Мы тоже владели роботами, и это были наши роботы. Они подчинялись нам и помогали сдерживать ваших Всадников.
        - Зачем? Зачем вам нужны были роботы? - вдруг спросил Гайнош, и его голос прозвучал на удивление спокойно.
        Но Тигаки все равно уловила скрытый накал злости в этом медленном голосе. - Зачем вам нужен был источник Живого металла? Почему вы отправляете роботов в пустыню и сражаетесь с Всадниками?
        - Ты вырос в Городах и не знаешь? - яростно заговорил Виши. - Мы вынуждены обороняться, чтобы выжить. Мы скрываемся от Деревьев-Гигантов, и наши разведчики видели, что Деревья снова появились в наших местах. Видели, как они двигаются и подбираются все ближе и ближе к Городам. Что мы можем им противопоставить? Как мы сможем от них защититься? Чтобы выжить, нам нужны роботы. А роботы могут питаться только Живым металлом.
        Виши перевел дыхание и снова заговорил, и каждое его слово буквально звенело от ярости.
        - Нам нужен Живой металл, а Всадники захватили его, как будто вся планета принадлежит им. Речь идет о том, чтобы выжить. Просто выжить, и все. Мы готовы были совершить обмен, продукты на Живой металл, но разве с Всадниками можно договориться? Для Всадников нет ничего дороже их драконов и их пустыни. Они никого не подпускали к своим источникам. Никого! И нам пришлось брать силой то, что и так должно принадлежать всем жителям планеты.
        - Ладно, - устало махнул рукой Гайнош. - Это старая вражда, и сейчас нет смысла выяснять, кто прав, а кто виноват. Здесь, на острове, мы все живем в мире. И Всадники, и Городские, и роботы. Каждый обладает свободой и правами. Право на жизнь, право на еду, право на кров. Если желаешь с нами договориться, тебе придется принять наши условия. В противном случае можешь седлать своего ящера и проваливать.
        - Его ящер сдох, - хмыкнул Роган.
        - Тогда вплавь, - равнодушно бросил отец Мэй.
        И вдруг мама Еника спросила, совсем тихо, как будто сама боялась услышать ответ.
        - Когда был сожжен ваш Город? Ты рассказывал, что Всадник на драконах уничтожил один из ваших Городов.
        - Вчера днем. Драконы сожгли его полностью. Наша база роботов отключилась, мы утратили с ней связь. Мы не можем даже попасть туда - двери не открываются и не реагируют на информационные коды.
        - Что за коды? - тут же спросил Гайнош.
        - Мы перепрограммировали входные разъемы, и они открывались только нашим солдатам. Только для военных, особый доступ. Но кто-то проник туда и перепрограммировал.
        - То есть Второй сервер выключен, - уточнил Гайнош. - Может, это и к лучшему. Надо выключить все серверы, это наша главная задача.
        - Вы знаете, кто это делает? - снова спросил Городской.
        - Не знаем. Но догадываемся. Возможно, это сами роботы, - уклончиво ответил Гайнош. - Виши, давай ты отдох нешь, а потом мы снова поговорим. Сейчас нам надо слетать в пустыню. Там животные, которых мы должны вывезти. Ложись тут и отдыхай.
        - У вас же драконы… - медленно заговорил Городской, как будто ему в голову пришла новая идея. - Вы ведь на них полетите?
        Никто ему не ответил. Тигаки видела, что и Роган, и отец Мэй остерегаются посвящать этого Городского парня в свои планы.
        - Возьмите меня с собой. Я должен предупредить наших, что подкрепления не будет, что атаку надо прекращать. Мы утратили свою военную базу с роботами и теперь ничем им не поможем.
        - Ты вестник? - догадался Гайнош.
        - Да, это мое задание. Мы проиграли битву, и я бы просто хотел сообщить, чтобы наши люди уходили. Отступали.
        - Ну да. Поубивали всех наших, а сами хотят спастись! И этот… этот мерзкий Городской бледнокожий желает, чтобы мы доставили его к нашим врагам! Надо содрать с него кожу, а самого разрезать на куски! - очень тихо и очень твердо произнес вдруг средний брат Рогана.
        Глаза его сверкнули такой яростью, что Тигаки неожиданно поняла, сколько же боли носит в себе этот худенький мальчик с поджатыми губами и растрепанными волосами.
        - Имук! Замолчи! - оборвал его Роган.
        Имук плюнул под ноги Городского и, глядя тому прямо в глаза, четко выговорил:
        - Чтоб ты сдох, гадина!
        - Ладно, все! - хлопнул в ладоши Гайнош. - Каждый высказался, а теперь надо решить, что мы будем делать. Имук, я понял, что ты ненавидишь своих врагов, но в данный момент ты еще не стал мужчиной, и поэтому в принятии решений не участвуешь. Я и Роган - мы принимаем решение. Что скажешь, Роган? Отвезем Виши в Камлюки?
        - Конечно. Зачем он нам тут нужен? - тут же пожал плечами Роган. - Не сдирать же с него кожу, в самом деле. А если оставим его тут, мои братья точно его ночью прикончат. Слышишь, Городской? Вы начали войну, и она продолжается. И дети тех, кого вы убили, желают вам отомстить.
        - Вы уже отомстили. Вы уже убили наших детей. Теперь наш черед, - твердо произнес Виши, продолжая щурить красные, воспаленные глаза.
        Тигаки вдруг почувствовала, как в голове у нее снова зазвучало чудовищное, страшное слово.
        Бьярнатль.
        Песок.
        Золотистые песчинки, отмеряющие время.
        Время ненависти. Время мести. Время войны.
        Ничто не сможет помирить Городских и Всадников. Ничто не сможет остановить эту жуткую войну. И даже если останется всего лишь жалкая горстка людей - вот как сейчас, в пещере на крохотном островке, - люди все равно будут ненавидеть друг друга и помнить, помнить старые обиды.
        Тигаки поднялась и вышла из пещеры.

3
        Над островом занимался новый день. Он уже стоял над зелено-серыми кронами деревьев, блестел яркими лучами Светила, отражаясь в веселых струях водопада, шумел прибоем, покрикивал голосами многочисленных ящериц. Остров ничего не ведал о войне, он наслаждался миром и покоем.
        Совсем недавно Тигаки плескалась в этой реке вместе с Мэй и Нгакой, после собирала мелкие цветочки, плела венки и ела вкуснейшие лепешки у приветливого костра. Совсем недавно у нее была хорошая жизнь, полная спокойных и милых радостей, был родной дом - палатки в пустыне, где все было предсказуемым, добрым и теплым.
        А теперь ничего не осталось.
        И все потому, что мужчинам непременно надо воевать!
        Как же хорошо Тигаки понимала Мэй! Ведь это Мэй всегда утверждала, что нельзя никого убивать. Тогда это казалось смешным и несерьезным, но сейчас…
        Сейчас Тигаки сама так думала. Нельзя никого убивать. Простое и легкое правило. Если ты не убиваешь других людей - они не придут к тебе для того, чтобы отомстить. Не направят на тебя свое оружие, не разрушат твой дом, не уничтожат твою жизнь.
        Если ты не убиваешь, то не убьют и тебя…
        Последнюю фразу Тигаки произнесла вслух, щуря глаза от ярких лучей Светила.
        - Это не так, мелкая, - прозвучал за спиной слегка насмешливый голос Рогана. - Если ты никого не убиваешь, тебя посчитают слабой и уничтожат в первую очередь. Таковы правила живых на этой планете. И если ты живешь на планете Эльси, то должна подчиняться здешним правилам. Твой враг всегда найдет тебя, где бы ты ни пряталась. И лучшее, что ты можешь сделать, - это убить своего врага первой.
        - Это мужское правило, - ответила Тигаки.
        - Но оно работает.
        Отвечать Рогану не хотелось, потому что перед глазами снова появились мелкие желтые песчинки, сверкающие на солнце. Песчинки, которые сыпались и сыпались, создавая небольшие горки. Горки становились барханами, и вот уже перед глазами лежит пустыня, а в ушах звучит жуткое слово «бьярнатль».
        - Это ведь Люк уничтожил Город, - совсем тихо сказала Тигаки, прогоняя навязчивое видение. - Я знаю. Это сделал он.
        - Откуда ты знаешь? - недоверчиво спросил Роган.
        - Знаю. И все. Нам надо к драконам. Тебе и мне. По шли, пока светит Светило. Не оглядывайся на пещеру. Мы не станем спрашивать разрешения.
        - С тобой, красавица, мне ничье разрешение не нужно. Идем.
        И Роган, взяв Тигаки за руку, шагнул на первый каменный уступ спуска.

4
        Тигаки торопилась. Она знала хорошую дорогу на песчаный пляж, по течению реки, по песчаному берегу - вниз и вниз, удобный извилистый путь. Но ей хотелось как можно быстрее увидеть Тхана, она буквально чувствовала, как влечет ее к себе черный дракон. Как будто он звал, как будто с нетерпением желал увидеть.
        Поэтому Тигаки ломанулась напрямик, через густые лесные заросли и колючий кустарник, по крутым каменистым спускам.
        Роган не отставал, он был ловким и быстрым - этот механик из клана Гоу.
        - Послушай, - вдруг заговорила Тигаки, не сбавляя хода. Она чувствовала, что должна это сказать Рогану. - Твой брат… ну, тот, который очень злой… Как его зовут, я забыла?
        - Имук, что ли?
        - Да, он. На его глазах погибли его друзья, да? Трое мальчиков, с которыми он всегда дружил. - Тигаки сама удивилась собственной догадке. Она это знала - и все. Знание жило внутри ее.
        - Он рос в их семье. Три брата, сыновья двоюродного брата нашего отца. Они взяли к себе Имука и учили его на гончара. Двоюродный брат моего отца был из клана гончаров. Мирная профессия. Имук уже умел делать кувшины. Такие кривобокие, но они не протекали! Я его успел спасти, вытащил из пожарища. А мальчишек тех не вытащил. Имук слышал, как они кричали… Я тоже слышал… Имук этого никогда не простит Городским, я знаю. Теперь Имук хочет быть не гончаром, а Всадником. Он хочет себе дракона.
        Роган вдохнул, перепрыгнул прогнивший ствол поваленного дерева и добавил:
        - Впрочем, Инимайтов он тоже ненавидит. Просто потому, что они не Вурноги.
        - Я это заметила, - ответила ему Тигаки.
        - Как ты догадалась, что Имук видел смерть?
        - Потому что все мы видели смерть. Не надо догадываться, это так и есть. Это у всех есть, тут ничего не поделать.
        Блеснула наконец соленая вода - такая яркая и чистая в лучах Светила. Тигаки сразу увидела Тхана и остальных драконов, расположившихся на удобном большом пляже. Им хватало места; временами драконы облетали остров как добрые, послушные стражи.
        Облак, увидев Тигаки, довольно загудел и хлопнул крыльями в знак того, что готов к полету и очень рад видеть свою подругу. Его глаза довольно блеснули, и Тигаки заулыбалась этой доброй и славной машине.
        Хмус повернул голову - он лежал у самой воды - и остался совершенно равнодушен.
        - Наконец ты пришла, девочка, - нетерпеливо сказал Тхан. - Я тебя очень ждал.
        - Почему это? - не поняла Тигаки.
        - Потому что время лететь. Начинается последняя битва за источник. Мара включила Третий сервер, она обладает первичными ключами от этого сервера. Скоро на этом острове будет очень жарко. Тебе пора. Хорошо, что с тобой Роган, это смышленый парень, и он поможет. Забирайтесь на Облака и летите к Небесным людям, к энкью. Пришло время позвать их на помощь.
        - А ты? - не поняла Тигаки.
        - Я лечу в пустыню. Думаю, что моя помощь понадобится Всадникам. На дракона, девочка! Облак знает, куда лететь, я скинул ему координаты. Он вас доставит на место. Отправляйтесь, а Гайношу я сам скажу, куда вы отправились.
        Тигаки оглянулась на Рогана. Тот, удивленно подняв брови, смотрел на большого черного дракона.
        - Куда это мы должны отправиться? - спросил Роган. - К тем, кто когда-то создал роботов? Где мы их найдем? Как вообще можно найти ваших богов?
        - Наши боги гораздо ближе, чем вы думаете. Они рядом, надо лишь позвать их, - раздраженно громыхнул Тхан. - Тигаки, ты знаешь, что тебе надо сделать?
        - Знаю, - тихо ответила Тигаки. - Мы должны позвать Деревья. Гиганты смогут остановить эту войну.
        - Откуда ты знаешь? - не понял Роган.
        - Я видела это. Разве ты не помнишь, что было на стене в оружейной? Там, в вашем Пристанище? Гиганты помогут остановить эту войну. Гиганты, Мэй и Люк.
        Глава 28
        Мэй. Подземелье Белой пристани

1
        Люк спустился на один из нижних уровней башни и совсем скоро вернулся, неся круглые шары-татику. Три блестящих шара, покрытых замысловатой резьбой.
        - Они будут нашими глазами в этой битве, - коротко сказал Люк и подбросил татику в воздух.
        Все три шара заработали - их поверхность трансформировалась, выдвинулись крошечные вращающиеся крылья, засияли маленькие красные диоды, но никаких мерзких, съедающих мозг звуков шары не издавали.
        - Они не будут гудеть? - уточнила Мэй, глядя на то, как татику облетают серверную по кругу.
        - Нет. Мы не будем использовать их как оружие. Пока что. Нам нужна запись в реальном времени, и мы эту запись получим.
        Люк открыл дверь, и татику устремились в светлое небо.
        И тут же на пульте появились новые светящиеся окошки. Три окошка, на которых Мэй увидела Белый город с высоты драконьего полета. Посадочная площадка с мирно дремавшими драконами, синие дорожки, высокие белые башни. Синие ворота, а за ними…
        За ними десяток здоровенных темных драконов, рогатые головы которых дымили и пускали горячие искры, готовясь выплеснуть огонь.
        - Драконы Мары уже здесь, - проговорил Люк. - Итак, поехали. Мара знает, что ключи у нас, она их тоже чувствует. Каждый воин чувствует первичные ключи.
        - И что ты будешь делать? - не поняла Мэй.
        - То, что делал Потрепанный Птах, мой предок. - С этими словами Люк поцеловал кулончик, висящий у него на груди, и посмотрел на Мэй. - Доставай первичные ключи.
        Мэй замерла, не сводя глаз с Люка. Вот так просто взять и отдать ему все первичные ключи? Чтобы он передал их Маре? Это и был главный план этой древней воительницы?
        Мэй попятилась к двери.
        - Хорошо. Не давай мне ключи, Мэй. - Люк чуть усмехнулся. - Ты все сможешь сделать сама. Иди к пульту, смотри. Помнишь легенду о боге Хамуре? Он объединяет и убивает. То же самое делают девять первичных ключей. Лучше всего, когда они все вместе, тогда они действуют слаженно. Мы могли бы выключить все девять серверов прямо отсюда, из Белого города, но у нас только восемь ключей, правильно?
        Люк провел ладонью по гладкой темной поверхности, потом по стене, и пульт вдруг раздвоился. Снизу появилась еще одна темная гладкая поверхность, в которой Мэй увидела девять выемок, по форме напоминающих девять ключей.
        - Раскладывай ключи, - сказал Люк. - Мы активируем их и вытянем программу, чтобы она могла работать.
        Мэй приблизилась к выемкам, достала ключи из кармана и медленно принялась распределять их. Первый, второй. Третьего нет. Четвертый, совершенно круглый. Пятый, тоже круглый. Шестой и седьмой - как два треугольника с закругленными углами. Восьмой - точно капля. Девятый у нее на шее, на шнурке. Снять его и последним положить в выемку.
        Поверхность ключей показывала то профили детей, то какие-то знаки, то летящих птиц или драконов.
        - И что? - спросила Мэй.
        - Теперь я. Без меня тут ничего не будет работать, - ответил Люк и положил ладонь на середину поверхности, между пятым и шестым ключом.
        Старые программы включились. От каждой выемки с ключом пролегла светлая линия, как светящаяся дорожка, все ключи вспыхнули, и на них загорелся один и тот же знак. Иероглиф, обозначающий слово «соединение». Светящиеся линии переплелись между собой, и, когда Люк убрал ладонь, Мэй увидела дерево. Оно поднималось над пультом, тянулось ввысь, качая гибкими ветвями. Восемь ветвей, на которых росли листья и цветы.
        - Что это? - тихо спросила Мэй.
        - Вот он, Первый сервер.
        Люк осторожно коснулся ближайшей ветки, распрямил ее, приблизил, и Мэй вдруг поняла, что это не листья и цветы - это драконы и еще какие-то сложные диковинные машины.
        - Посмотри, Мэй. Мара отправила к нам своих драконов… и не только их.
        Мэй перевела взгляд на светящиеся окошки - передача записи с татику. Здоровенные черные драконы уже миновали Синие ворота, и их зловещие фигуры теперь приближались к Белой башне. А за ними, вдалеке, Мэй увидела знакомых металлических Гадин. Громадных роботов из блестящего металла с множеством глаз и крохотными крыльями. Ниу-Ши!
        - Откуда тут Ниу-Ши? - быстро спросила Мэй.
        - У Мары есть первичный ключ от Третьего сервера. Татику все записывают, я же говорил. Они записали момент, как твой отец прятал ключ. Мара его увидела - и вот. Третий сервер теперь полностью у нее в руках. Бен-А-Эльси принадлежит Маре.
        - Как ты узнал?
        - Видишь это дерево? Вот это - недостающая ветвь, она обозначена контуром. Это значит, что Третий сервер, ключа от которого у нас нет, работает. Но он не в собирающей цепи.
        - И что теперь?
        - Теперь мы будем делать то, что следует. Мы ведь владеем первичным ключом от Первого Храма, правильно? Мы переключим всех драконов, которые к нам залетели. Мы можем ими управлять, Мэй. Вот так это делается.
        Люк достал тонкий планшетик, похожий на гибкую пластинку из полупрозрачного стекла. Нашел на нем какие-то знаки и направил их на ветвь, которая отвечала за работу Первого сервера. Мэй увидела, что драконы вдруг резко поменяли направление и, вместо того чтобы атаковать Белую башню, спокойно опустились на посадочную площадку.
        - А Ниу-Ши? - спросила Мэй. - С ними надо сражаться, эти Гадины сильнее драконов.
        - Мы их сюда просто не пустим, - улыбнулся Люк. - Мы закроем ворота. Белая пристань надежно защищена от вторжения чужаков.
        Люк нажал на какие-то кнопки на пульте, и Синие ворота закрылись, как раз перед носом двух громадных Ниу-Ши.
        - Вот и все, Мэй. Кто владеет ключами, тот владеет роботами. В этом и заключалась хитрость Деревьев-Гигантов. Это же они изобрели эти программы. «Хамур» объединяет и подчиняет. «Последний Клич» убивает. Мы не будем убивать наши машины, мы попробуем забрать у Мары Третий ключ.

2
        - Откуда ты столько знаешь? - спросила Мэй Люка, когда они выбрались на крышу Белой башни.
        Пустая и тихая Белая пристань лежала перед ними, как забытый лабиринт, полный древних тайн.
        - Здесь, в этой башне, есть вся информация. Я должен был остаться, чтобы понять, как работают ключи. На самом деле не обязательно попадать с ключом в каждый сервер, чтобы его выключить. Девять ключей, когда они собраны вместе, управляют серверами на расстоянии, в этом весь секрет. Программы «Хамур» и «Последний Клич» уже загружены в каждый сервер, они уже там. Их надо только активировать.
        - Но нам теперь не хватает Третьего ключа, - подсказала Мэй.
        - Именно. Тут мы в безопасности, Белую пристань охраняет защитный купол. Мара до нас не доберется. Но как только отправимся к ней, тут же столкнемся с множеством опасностей.
        - Мы столкнемся с ее Гадинами, - мрачно заметила Мэй.
        Люк ничего не сказал. Он смотрел вдаль, туда, где находились Синие ворота, и готовность к действиям уже читалась на его лице.
        - Нам нужен этот Третий ключ, - твердо сказал он. - Поэтому нам придется обмануть Мару.
        - Как мы это сделаем? Ты снова выкуешь ложные ключи из старой чешуи драконов? Или притворишься, будто на тебя действуют старые программы и ты опять стал воином?
        - Придумаем. Мы что-нибудь придумаем. Пошли пока, я тебе кое-что покажу.
        Люк свистнул, и появился верный Енси. Поднялся откуда-то снизу, словно только и ждал, чтобы его позвали.
        - Залезай в седло. Лететь тут недалеко. Я покажу тебе место, за которое шли ожесточенные бои. Место, в котором хранится много секретов.
        Иссиня-черное, поблескивающее крыло Енси оказалось у ног Мэй, и оставалось только оседлать дракона. Вот сильные руки Люка помогли ей устроиться поудобнее, вот сам черноглазый Всадник сел впереди нее, держась за луку седла. Привычное движение смуглой ладони, хлопок по чешуйчатой шее дракона - и Енси взмыл вверх, расправляя крылья и поднимая голову навстречу Светилу.
        - Ты успел побывать в каждом уголке Белой пристани? - спросила Мэй, пока они летели.
        - Я успел узнать все его секреты, - ответил Люк. - Только поэтому я не возвращался. Я знал, что Белая пристань поможет мне разгадать тайну девяти ключей.
        - И ты ее разгадал, правильно?
        - Почти.
        - Но зато ты чуть не потерял себя. Ты почти превратился в воина Мары. А если бы ты совсем забыл обо мне?
        - Но ведь ты бы прилетела? Ты вообще собиралась за мной прилетать?
        И тут Мэй вдруг стало стыдно. Конечно, она должна была прилететь за Люком! Сразу, как только он скрылся на своем Енси! Тогда все было бы гораздо проще.
        - Я собиралась. Помнишь битву около Храма Живого металла? Там еще был Тхан, а мы с твоей сестрой летали в больших круглых сферах? Ты чуть не убил нас во время этой битвы.
        - Очень хорошо помню, - тут же ответил Люк.
        Мэй, обнимавшая его за талию, почувствовала, как он содрогнулся, и увидела, как побелели его пальцы, лежащие на темной драконьей чешуе. Она положила руку на его ладонь, почувствовала теплоту его кожи и поняла, что не сможет его ругать. С ним произошло нечто страшное, непонятное, неконтролируемое.
        - Тогда я собиралась лететь к тебе, - заговорила Мэй. - Тхан нуждался в Живом металле, и мы с ним договорились, что, если мы его доставим в Храм, он поможет отыскать тебя. И если бы ты, Люк, тогда не помешал нам, сейчас все было бы по-другому. Скажи, зачем ты напал на Тхана?
        Последнюю фразу Мэй сказала совсем тихо. Она подумала, что Люк обидится и не станет отвечать.
        - Пророк, который жил в Белой пристани, обещал мне, что, если я убью Тхана, Белая пристань будет моей. И я смогу привезти сюда свою семью. Здесь мы могли бы укрыться от войны. Тогда я подумал, что это хороший обмен, я не доверял Тхану. И я не думал, что за пророками может стоять Мара.
        - Мой отец сказал, что ты сошел с ума, - проговорила Мэй.
        - И он был прав. С одной стороны, Мара все больше и больше захватывала меня, и я это чувствовал. С другой - я должен был разобраться в истории Железной войны.
        - Тебе все бы рассказал Тхан.
        - Может быть. Но ведь я считал Тхана врагом.
        - Почему?
        - Я не задумывался об этом. Я не задавал себе вопросов. Почти не задавал. Иногда я словно бы проваливался в другое пространство, в котором были только драконы и война.
        Енси в это время прилетел в старые развалины, опаленные прошедшей войной, и под его брюхом оказались две разрушенные башни, соединенные железным мостиком. Дракон обогнул высокую гору, за которой начиналось ущелье, и спустился вниз, к острым серым каменным обломкам. Теперь Енси летел в узком пространстве, с двух сторон стиснутый нависающими скалами. Еще один поворот - и дракон влетел в черный зев пещеры, такой холодной и темной, что Мэй невольно вскрикнула.
        Это походило на подземный ход. На огромный, просторный подземный ход, и дракон, видимо, уже бывал в этих местах, потому что летел без подсказок Люка.
        - Енси знает, куда лететь? - спросила Мэй.
        - Да. Я тут бывал. Один раз, перед последним боем. Это вход в настоящий Девятый сервер.
        - А Белая башня, где мы оставили первичные ключи? Там ведь тоже сервер.
        - Да, там тоже. Он сделан для удобства. Продублирован. Но изначально Девятым сервером было это.
        В этот момент Енси влетел в огромную, просторную пещеру, потолок которой поддерживали искусно выточенные каменные колонны. Неожиданное эхо повторило голос Люка, хлопанье крыльев и шумное дыхание дракона. Темный пещерный свод терялся во мраке, колонны едва проступали в узких лучиках света из глаз машины. Холодно, пустынно, торжественно и странно.
        - Что это? - еле слышно прошептала Мэй.
        - Дай нам немного огонька, Енси, - попросил Люк.
        Дракон фыркнул оранжевой вспышкой пламени, пещера озарилась всполохами, и Мэй увидела нечто необычное. Огромное. Очень и очень огромное.
        Что-то, похожее на башню, выступало снизу, из гигантского глубокого провала. А верхушка башни с блестящими окнами находилась на уровне головы Енси.
        - Это космический корабль, на котором к нам прилетели Другие. Они тоже называют себя людьми, только «другими». Мэй, роботы - это не Ниу-Ши. Гадина - это только помощники роботов, которыми управляют из вот этих серверов. На похожем корабле и прилетела к нам Мара. Это она - главный представитель роботов.
        - А еще Тамагури-Таган. Он рассказывал об этом, - добавила Мэй.
        - Енси, опусти нас вниз, - попросил Люк. - Мэй, тут на стенах есть послание для нас.
        - Здесь же темно, - возразила Мэй, оглядываясь.
        - Свет будет. Другие все предусмотрели.

3
        Стараясь не споткнуться, Мэй осторожно прошлась по неровному полу - света от глаз Енси едва хватало, чтобы выхватить из темноты небольшую часть пещеры.
        Люк же чувствовал себя более уверенно. Он добрался до ближайшего столба, провел ладонями по его основанию, и вдруг на столбе зажглись многочисленные знаки. Мэй не могла глаз отвести от этих странных красивых иероглифов.
        - Здесь, кажется, дата приземления. И дата постройки ангара. Это старое исчисление времени, я не могу определить, когда точно это было, - пробормотала она.
        - Ты посмотри на стену, - посоветовал Люк.
        - Я такое уже видела. Девушка на драконе. Деревья-Гиганты. Маленькие люди. Предсказание о будущем. Только не ясно, кто это предсказал.
        - Другие, кто же еще? Они обладали умением модулировать возможное будущее. Перед тем как Железная война окончательно угаснет, появится девушка на драконе.
        - Да, я знаю. Владеющая Драконами. Это я. Можно сказать, что предсказание сбылось.
        - Нет, Мэй. Это не ты. Мы ошибались. Это не можешь быть ты. Посмотри внимательно на лицо девушки. Ты видишь, кого они изобразили?
        Мэй подошла поближе к гладкой темно-синей стене. Здесь, в этой пещере, изображение девушки на драконе оказалось немного крупнее, чем в оружейной, и можно было рассмотреть черты лица. Глаза, четкие брови, сжатые губы. Что-то неуловимо знакомое было в этом облике.
        - Это Наму-Ола, - сказал Люк, - Синяя Птаха. Мы видели ее на кубе памяти, тогда, в Пятом сервере. Когда Мара перехватила нас по дороге к Детям Неба. Помнишь?
        - Я помню. Ты хочешь сказать, что Синяя Птаха возродится?
        - Нет. Это должен быть потомок Синей Птахи и Потрепанного Птаха. Кто-то из нашего рода. Должна быть девушка из нашего рода, которая поможет мне остановить войну.
        - Тогда это Тигаки, - улыбнулась Мэй.
        - Почему Тигаки? - удивился Люк.
        - Потому что она тоже летала на драконах. Больше нет никаких вариантов.
        Глава 29
        Тигаки. Деревья умеют говорить

1
        Роган умел управляться с драконами. Он очень хорошо знал эти машины, он был не только механиком, но и Всадником. Тигаки сидела за ним, крепко держалась руками за теплые бока Облака и не испытывала страха. Полет обещал быть долгим: Роган нашел карты на экране машины и показал своей спутнице едва мерцающую пунктирную линию полета.
        - Дети Неба живут рядом с мертвыми землями, - пояснил он. - Далековато будет.
        - Облак летит быстро. Может, к вечеру и доберемся, - ответила ему Тигаки.
        Им следовало торопиться, потому что время войны бежало слишком быстро. Им следовало торопиться, чтобы спасти свой народ в Камлюках. Спасти тех, кто может уцелеть и остаться жить в пустыне.
        Рядом с ними летел Хмус, тоже захотевший отправиться в полет. Похоже, он не любил оставлять Облака. Возможно, привязался к нему…
        Миновали соленую воду, которую Мэй называла океаном, холмы, покрытые лесами. На большой высоте пролетели рядом с несколькими Городами, и Роган рассказывал, как они называются и что раньше находилось на этих высотах.
        - Когда-то вон в тех больших скалах стоял высокий храм, посвященный Настоящей Матери, - говорил он. - Это для того, чтобы люди не забывали о своих истоках. Не забывали, что раз у всех людей одна Настоящая Мать, то они все - братья, и потому войны между ними не должно быть.
        - Только люди забыли об этом. Забыли о своей Настоящей Матери и забыли о том, что все они - братья. Вот и ненавидят друг друга, - понимающе произнесла Тигаки.
        Поначалу это был мирный и спокойный полет, но, когда Облак оказался над острыми скальными отрогами, Хмус напал на него. Нагло и без всякой причины распахнул широкую пасть и выдал длинную струю огня. Если бы не ловкость Рогана, сумевшего быстро заставить Облака отклониться, тот, охваченный пламенем, рухнул бы вниз.
        - Что это с ним? Он с ума сошел? - прокричала Тигаки, вцепившись в Рогана и с ужасом глядя на землю.
        Только теперь она вдруг подумала, как легко можно свалиться с дракона. Как высоко они летят и как далека дорога до Детей Неба.
        - Робот, который сошел с ума… - Роган не успел закончить, потому что Хмус атаковал снова.
        Тигаки обернулась и увидела горящие глаза и сверкающие белые зубы. Хмус не сомневался и не ошибался. Он точно знал, что делает. И эта машина просто так не отстанет. Не улыбнется смущенно и криво и не скажет, что ошибся и больше так не будет.
        - Хмус собирается нас убить… - пробормотала Тигаки.
        - Я вижу, - прошипел сквозь зубы Роган, заставляя Облака подняться выше.
        Драконы - быстрые машины, но чем больше дракон, тем выше его скорость. Чем больше выпито Живого металла - тем больше мощность. Облак, хвала Настоящей Матери, превосходил в размерах Хмуса, и это спасло жизнь Тигаки и Рогану. Облак ушел в небо, увеличивая скорость, и яростное пламя Хмуса его не достало. Сделав крутой вольт, послушный робот-дракон оказался намного впереди своего неожиданного врага. Перед двумя Всадниками лежало открытое пространство, полное ветра и свободы, и Облак рванул вперед.
        Впрочем, Хмус не собирался сдаваться. Он тоже прибавил скорость, и его наглые хищные намерения не оставались в тайне. Хмус атаковал вновь.
        - Что случилось с этой машиной, Хамур его задуй! - возмутился Роган. - Он не даст нам покоя! А мы еще не пролетели и половины пути до этих самых Детей Неба!
        Тигаки оглянулась, увидела оскаленную пасть преследующего их Хмуса и покрепче вцепилась в луку седла.
        - Вот что сделаем, - сказал вдруг Роган. - Облак, самая большая скорость, какая только возможно!
        Разогнав дракона, Роган заставил сделать его подняться выше уровня Хмуса, сделать круг на огромной скорости и таким образом оказаться выше атакующей машины. На какое-то мгновение Облак пролетел над серой спиной Хмуса, и тогда Роган прыгнул.
        Тигаки и вскрикнуть не успела, как ловкий парень оказался в седле робота, неожиданно ставшего врагом.
        Роган махнул рукой, показывая, чтобы Облак летел как можно дальше и как можно быстрее, и открыл экранчик на спине своего дракона. Возмущенный Хмус взвился на дыбы, поднял голову и выдал такой громкий рык, что Тигаки вздрогнула и сжала коленями теплые бока Облака.
        - Лети! - крикнул Роган. - Лети быстрее!
        И Тигаки вдруг поняла, что не хочет покидать своего друга. Не хочет лететь одна, без него. Одна-одинешенька на спине быстрого дракона. Как она найдет Детей Неба? Что им скажет? И как вернется обратно?
        Но Облак уже разрезал встречный ветер, оставив за спиной возмущенного Хмуса, которого пытался приструнить Роган. Уже мелькали внизу блестящие ленты рек, проносились пушистые верхушки деревьев, и все вокруг казалось самым обыкновенным. Самым простым, как будто не было войны, не было этого странного драконьего нападения, и Роган только что не оказался на спине сошедшего с ума дракона.
        Быстрый полет продолжался, и оставалось только покрепче держаться за луку седла. Теперь, без Рогана, в этом седле оказалось слишком много места.

2
        Летели долго. И все время Тигаки оглядывалась, надеясь, что Роган догонит ее. Хмус покорится Всаднику, его железные мозги встанут на место, и лучший механик из клана механиков окажется рядом. Весело улыбнется, подмигнет и скажет, что для волнения нет причин.
        Роган ведь умеет чинить драконов. Вполне возможно, что и управлять ими тоже отлично умеет.
        Но смуглый Всадник-Вурног ее не догнал.
        Ближе к вечеру Облак попал в странный лес огромных деревьев, которые доставали почти до неба. Их толстые ветви с зелеными листочками и крошечными цветочками медленно качались, хотя в воздухе почти не чувствовалось ветра. Их листья шелестели так мягко и нежно, что Тигаки почувствовала мурашки на руках и спине. Мурашки священного страха.
        Она вдруг представила, как огромные ветви хватают Облака, сжимают и ломают его быстрые крылья. Представила, как падает на землю, и от ужаса закрыла глаза.
        Деревья-Гиганты, которых столько лет боялись жители Камлюков, про которые ходило столько жутких легенд, жили себе совсем недалеко от пустыни. Тигаки с детства слышала страшные истории про войну с Деревьями, про то, как эти чудовища пожирали людей и уничтожали Города.
        А на самом деле оказалось, что против людей воевали роботы! А Гиганты помогали сдержать натиск машин.
        Гиганты и загадочные Дети Неба.
        Тигаки боялась огромных деревьев и тихонько подвывала от ужаса, когда Облак летел над их раскидистыми, шепчущими ветвями. А сами деревья, как будто уже заметив дракона, тянули к нему листочки и как будто присматривались!
        Хотя глаз у этих созданий конечно же не было. Но листья шелестели буквально рядом с драконьими крыльями, удивленно и мягко. Золотисто-розовый свет окрашивал деревья в мягкие тона, теплый воздух пах терпко и нежно. И когда Тигаки наконец перестала скулить и решилась открыть глаза, то увидела, что Облак давно уже не летит сам. Его мягко поддерживают ветви с листьями.
        Деревья как будто передавали дракона друг другу.
        Земля приблизилась, и была она черная, рыхлая и какая-то… свежая, что ли. Трава под деревьями не росла, нигде не было видно никаких зверушек, и казалось, что на этих высоких холмах живут только Деревья-Гиганты. Куда ни взглянуть, куда ни повернуться - везде гладкие, светло-коричневые стволы, крупные листья и мелкие белые и розовые цветочки.
        Тигаки посмотрела на веточку рядом со своей ногой - тонкие зеленые усики плотно прилегли к драконьей чешуе - и дотронулась пальцем до маленького листочка.
        Листочек дрогнул, и Тигаки вдруг уловила в своей голове мысль. Она прозвучала так четко и ясно, как будто ее кто-то произнес.
        «Добро пожаловать к нам, девочка»!
        - Что? - совсем уже глупо сказала Тигаки, осознав, кто с ней общался.
        Деревья-Гиганты говорили с ней так, как умели. Они послали Тигаки свою мысль. Надо ответить.
        Закрыть глаза, прислушаться к себе и мысленно произнести: «Благодарю. Нам нужна ваша помощь. Вы поможете?»
        «Мы поможем. Ничего не бойся, девочка», - последовал ответ.
        И тогда Тигаки осторожно улыбнулась.
        А дракон уже находился над гладкой большой площадкой, вокруг которой размещалось множество диковинных машин - больших дисков на коротких железных ногах.
        Появились люди. Высокие люди, под стать высоким деревьям. Тигаки увидела их светлые, почти белые волосы, пронзительные синие глаза и почувствовала, как приземляется Облак.
        Первым к дракону приблизился высокий молодой мужчина.
        - Добрый день, девочка с Эльси, - сказал мужчина. - Ты посланец, мы правильно поняли? Ты просишь нас о помощи?
        - Да! - облегченно выдохнула Тигаки. - Меня послал Тамагури-Таган. Он сказал, что вы можете помочь. Вы можете остановить Мару.
        - Вот оно что, - медленно проговорил высокий молодой мужчина. - Мне знакомы эти имена. Тамагури-Таган снова противостоит Маре. Он стоит за вас, людей, я правильно понял? Как и всегда. Пойдем, мы накормим тебя и решим, как лучше сделать. Меня зовут Клэ-ё. Как твое имя?
        - Тигаки. Называйте меня Тигаки.
        - Это хорошо, Тигаки. Ты прилетела вовремя.
        Клэ-ё положил ладонь на голову дракона, произнес какое-то диковинное слово, и Облак опустил голову. Его глаза закрылись, крылья поникли, и машина утратила всякие признаки жизни.
        - Что с ним? - не поняла Тигаки.
        - Он выключен. Сейчас он нам не нужен. Вперед.

3
        Дети Неба жили на Деревьях-Гигантах.
        Их деревянные просторные дома находились очень высоко от земли. Поддерживаемые крепкими толстыми ветвями, полные тихого шелеста листьев и прохладных теней, эти помещения показались Тигаки очень просторными. Широкий коридор, большие прозрачные двери - почти такие же, как в Первом Храме, - теплый деревянный пол. И большой белый зверь, лежащий прямо на проходе.
        - Прилетела девочка на драконе, - сказал Клэ-ё, обращаясь к высокой девушке с белыми волосами и светло-зелеными глазами. - Это она попросила о помощи. Ее слышали иимцы.
        - Мое имя Хэна, - сказала девушка и улыбнулась Тигаки. - Как тебя зовут?
        Тигаки назвала свое имя.
        - Это тебя услышали иимцы? Ты умеешь общаться с иимцами? Это так?
        - Что? - рассеянно спросила Тигаки, все еще рассматривая просторное помещение с круглыми столами и странными блестящими горшками.
        - Расскажи нам все. У вас снова война с Городскими, правильно? - Девушка перестала улыбаться. - Мы надеялись, что вы научитесь жить в мире. Надеялись, что у вас получится…
        Клэ-ё заговорил вдруг на странном, незнакомом языке, полном гортанных звуков. Тигаки вздрогнула, прислушалась и с удивлением почувствовала, что понимает речь этого высокого человека.
        - Мы собираем Совет капитанов. Не стоит ничего рассказывать девушке-дикарке. Ничего лишнего. Она просит о помощи, но надо выяснить, чего ей надо. Может, они снова хотят новейшего оружия, чтобы уничтожить соседнее племя. Накормим ее и все узнаем. Потом будем принимать решение всем Советом, - решительно и твердо говорил Клэ-ё.
        Хэна смотрела на него и хмурилась.
        - Мне не нужно оружие, чтобы уничтожить соседнее племя, - тихо проговорила Тигаки. - Меня послал к вам Тамагури-Таган. Он сказал, что вы поможете.
        Наступило молчание. Хэна и Клэ-ё посмотрели на Тигаки так, как будто первый раз увидели. Как будто до этого просто не обращали на нее внимания.
        - Ты понимаешь наш язык? - спросила наконец Хэна.
        - Не знаю. - Тигаки переступила с ноги на ногу и вздохнула. - Но вы должны мне верить.
        Клэ-ё внезапно заговорил на своем, мелодичном и быстром языке.
        - Ты понимаешь меня, девочка? - спросил он.
        Тигаки понимала его. Потому очень тихо сказала:
        - Да.
        - Она модулятор. Поэтому иимцы ее услышали. Если пришел модулятор, то, значит, где-то есть и воин. Пришла пора запускать старые программы, - сказала Хэна на языке Детей Неба.

4
        Светло-голубой сок в прозрачных стаканах показался немного терпким, но он очень хорошо снимал усталость. Тигаки выпила два стакана и съела три хрустящих хлебца, после которых почувствовала себя почти отдохнувшей.
        Хэна возилась на кухне, готовила большой ужин на несколько человек. Она чистила какие-то странные фрукты голубого, желтого и оранжевого цветов, после резала их на кусочки и складывала в большие миски. Тут же рядом стоял большой прозрачный кувшин, в котором был кинель, белый и прохладный. Когда миска с фруктами оказалась заполненной, Хэна залила все кинелем и размешала деревянной ложкой.
        - Сейчас все придут ужинать, - сказала она, - и мы соберем Совет. Значит, тебя послал Тхан. Или Тамагури-Таган - его так раньше звали. Правильно?
        Тигаки кивнула и взялась рассказывать.
        - Тхан помогает нам. У нас есть ключи от восьми серверов. Вернее, они у моего брата Люка, который уже бывал у вас. Он прилетал к вам на драконе, со своей девушкой Мэй. Вы должны помнить его.
        - Мы помним его, конечно, - тут же заверила Хэна.
        - Мы хотим… ну, то есть нам всем надо, чтобы война остановилась. Надо выключить всех роботов. Мы думаем, что если выключить все серверы, то война остановится.
        - И люди перестанут убивать друг друга? - Хэна удивленно подняла брови и посмотрела на Тигаки. - Это не так. Дело ведь не в роботах. Сначала вы думали, что ваши главные враги - это большие Деревья, иимцы. Потом вы думали, что это роботы. Но на самом деле вы сами себе враги. Пока вы не научитесь ценить и уважать жизнь каждого из вас, ваша война не закончится. А мы все ждем и ждем, когда же вы перестанете уничтожать друг друга и с вами наконец можно будет поделиться новыми и лучшими технологиями. Как когда-то ждал Тамагури-Таган.
        - Так говорила Мэй. Что нельзя никого убивать и надо договориться. Мэй так считает, - сказала Тигаки.
        - Мэй - это девушка Люка, правильно? Светленькая такая, с кудряшками?
        - Да, это она.
        - Мэй из Городов. А ее парень Люк - Всадник. Так?
        - Все правильно.
        - Они были у нас. Они научились дружить друг с другом, и мы все подумали, что, возможно, у людей есть шанс прекратить враждовать друг с другом. Если они научатся любить своих врагов, война прекратится.
        - Любить своих врагов? Так не бывает. Никто не любит своего врага.
        - Тигаки, я уже говорила: люди сами себе враги. Не надо искать внешних врагов. Враг всегда внутри. - Хэна расставила на столе маленькие коричневые мисочки, разложила странные изогнутые черпачки около каждой мисочки и налила несколько стаканов голубого терпкого сока.
        - Но ведь вы нам поможете, правильно?
        - Выключить серверы? Это вы сделаете и без нас. Если ты модулятор, значит, где-то есть и исполнитель. Вы вдвоем сможете выключить все серверы. Это не проблема. А вот перестанете ли вы воевать - я не уверена в этом.
        - Почему ты называешь меня так странно? Что такое «модулятор»?
        - Скажи мне, из какого ты племени? Вурноги или Инимайты?
        - Инимайты, - упавшим голосом проговорила Тигаки. - Значит, я тоже управляемый воин, да? Бьярнатль. Я знаю это слово.
        - Ты слишком правильно все понимаешь. Модулятор предсказывает события, исполнитель формирует атаку. Не мы вас придумали и создали. Это не наши идеи и технологии. Но раз вы уже есть, вы сможете остановить войну. Ты и твой брат Люк, который, судя по всему, и есть исполнитель.
        Глава 30
        Тигаки. Дети Неба соглашаются помочь

1
        В пустыне для измерения времени использовали песочные часы. Песок, заключенный в специальной прозрачной колбе, пересыпался из верхней чаши в нижнюю. Большие часы измеряли время от восхода Светила до захода. Маленькие могли отмерять небольшие отрезки времени. Но сама Тигаки всегда определяла время по Светилу или Буймишу. Она почти никогда не заходила в родительскую часть палатки, чтобы взглянуть на тяжелую прозрачную колбу, установленную на полу.
        У Детей Неба был собственный способ определять, сколько прошло времени. На стене, рядом с рядами шкафчиков, находилось светящееся квадратное окошечко, в котором пробегали ряды маленьких точек. Несколько рядов точек, между которыми попадались знаки - маленькие иероглифы.
        Хэна время от времени поглядывала на этот квадратик, и когда Тигаки спросила, что это, беловолосая девушка ответила:
        - Определитель времени. Хронометр. Ровно в четверть вечера будет ужин, и тогда придут командоры. Сегодня на станции, кроме нашей пары, еще четыре командора. Ты сможешь рассказать им свою историю?
        - Смогу. Только не знаю, с чего начинать…
        - С самого начала. Что у вас случилось? Мы поняли, что восемь ключей снова в работе, но знали, что воспользоваться ими смогут лишь специально обученные люди. Или кто-то из главных синтетиков.
        - Синтетики - это биороботы, да? - уточнила на всякий случай Тигаки.
        - Конечно.
        - Мара хотела заполучить все ключи…
        - А ты уверена, что это именно Мара? Впрочем, сейчас все придут, и ты расскажешь.
        - Я ее не видела. Это Мэй и Люк встречались с ней. Она жила в Пятом сервере, но сейчас все изменилось. Возможно, сейчас она в Первом Храме, ведь ей нужен Живой металл.
        - Мара опасный противник. Тогда действительно надо выключить все серверы.
        В этот момент квадратик с точечками и знаками стал желтым и издал нежный, переливчатый звук.
        В коридоре послышались шаги и голоса - и в просторный зал столовой вошли люди. Тамагури-Таган называл Детей Неба коротким словом «энкью». И теперь, когда Тигаки увидела этих высоких, улыбчивых людей с удивительно светлыми глазами, белыми волосами и очень гармоничными чертами лица, у нее перехватило дух.
        Они казались сильными, умными и добрыми. Как будто они знали все о планетах, космосе и Эльси. Знали все о роботах и людях, и их уже ничто не могло удивить.
        Дети Неба говорили на своем языке, но Тигаки их понимала. Что-то изменилось внутри ее, она стала другой и уже не удивлялась тому, что улавливает значение диковинных звуков и слов, которыми пользовались высокие светловолосые люди.
        - У нас гости? - спросил парень с короткими волосами, в клетчатой расстегнутой рубашке.
        - У нас снова аборигены? - уточнила девушка в белой приталенной кофточке.
        - Похоже, к нам теперь станут летать на экскурсии. Они уже перестали падать в обморок при виде иимцев? - усмехнулся второй парень, чьи длинные волосы, стянутые в хвост на затылке, открывали красивую загорелую шею и колечко-сережку в одном ухе.
        - Все серьезнее, - заговорил за их спинами Клэ-ё. - Эту девчушку послал Тамагури-Таган. Так она говорит. Я забыл, как ее зовут, какое-то длинное замысловатое имя на их языке.
        - Тигаки, - тихо подсказала ему Тигаки. - Меня зовут Тигаки. Я младшая сестренка Люка, который у вас уже был.
        Тигаки говорила на своем собственном языке, которым пользовались все уцелевшие жители планеты Эльси. Она не могла повторить те замысловатые звуки и слова, которыми переговаривались Дети Неба. Но она их отлично понимала.
        - Вот это да! Девчушка нас поняла? - удивился парень с сережкой.
        - Да, эта малышка отлично понимает наш язык и язык иимцев. Человечки с планеты Эльси еще могут удивлять, - усмехнулся Клэ-ё.
        - Хватит шутить. Дело серьезное, и нам придется дать отчет командующему. Надо помочь девочке и ее брату выключить серверы, - твердо, на языке Всадников, заговорила Хэна. - Давайте поужинаем и за работу. Спать сегодня не придется.
        - Тогда давайте есть. - Парень с сережкой сел рядом с Тигаки и ослепительно улыбнулся ей. - А ты красивая девчушка. Я с удовольствием послушаю, что у вас там новенького.
        Хэна поставила на стол большое блюдо с горячими хрустящими хлебцами, только что вынутыми из печи. Разложила по мискам салат с фруктами, поставила перед каждым стакан с голубым соком. Тигаки тоже получила свою порцию.
        - Ну-ка, малышка. Вы еще молитесь своей Настоящей Матери? - спросил парень в голубой рубашке, обращаясь к Тигаки. - Помолись, мы послушаем.
        Тигаки сложила ладони над миской, подняла голову и четко произнесла:
        - Благодарим тебя, Настоящая Мать, за пищу.
        Потом несмело улыбнулась.
        - Это хорошая молитва, человечек с Эльси, - улыбнулся Клэ-ё. - Вам надо ценить свою планету. Хотя бы на словах.
        - Ребята, приятной всем трапезы, - коротко сказала Хэна.
        Дети Неба - или боги, как их называл Тхан - принялись за еду.

2
        Как только миски оказались пусты, а сок выпит, Хэна забрала посуду, сложила ее в какой-то ящик с прозрачной дверкой, нажала на кнопки - и в ящике зажурчала вода.
        - Нам пора, - сказал парень с сережкой в ухе. - Идем, девочка с планеты Эльси. Как ты говоришь, твое имя?
        Пришлось повторить. Для Детей Неба произношение оказалось слишком сложным, и они сократили имя Тигаки до короткого Ти.
        - Идем, Ти. Мы покажем тебе кое-что, - позвала Хэна.
        Вся их небольшая группа выбралась из дома, и деревянная платформа, расположенная на гибкой ветке дерева, опустила Детей Неба и Тигаки на землю. Там, около гладкого ствола - такого огромного, что понадобилось бы, наверное, с десяток людей, чтобы обхватить этого толстяка - покоилась круглая дискообразная площадка. Она походила на плоскую тарелку, но такую большую, что все шестеро энкью вместе с Тигаки легко уместились на ней.
        Круглая площадка-тарелка слегка вздрогнула, приподнялась над землей на пару ладоней и понеслась вперед. Тигаки качнулась, но крепкие руки энкью помогли ей удержать равновесие.
        - Держись, Ти, - улыбнулся парень с сережкой.
        - Давайте тоже представимся малышке, - предложила девушка с длинными, убранными в хвост волосами. - Меня зовут Огэ. Этот парень, который все время улыбается и носит серьгу в ухе, - Ноу. Тот, что в синей рубашке - Саму, а девушка в белой кофточке - Мо. Хэну и Клэ-ё ты уже знаешь. Наши имена легко произнести, как видишь.
        Тигаки только кивнула, надеясь, что не перепутает, как кого зовут. Простые короткие имена казались ей одинаковыми.
        Дискообразное перелетное средство между тем принесло их к огромному кораблю. Ведь это был именно корабль, похожий на небольшой плоский холм с блестящими боками и длинными тонкими ногами.
        - Заходи. Тут нам будет удобно помочь вам выключить серверы, - сказала Хэна.
        Тигаки поднялась по широкой лесенке, на металлических ступенях которой светились ряды крошечных диодов, и оказалась внутри просторного светлого помещения. Снова коридоры, несколько поворотов, еще одна лестница - и все вошли в полукруглую рубку, где прямо посередине росло небольшое деревце.
        Маленькое, гибкое и невероятно красивое, оно слегка покачивалось, и едва Тигаки взглянула на него, как услышала в своей голове тихий голос: «Добрый день, Тигаки. Мы сможем тебе помочь».
        - Оно со мной говорит! - Тигаки оглянулась на Хэну.
        - Мы слышим. Это хорошо, что ты тоже его слышишь. Ваши люди с планеты Эльси не могли услышать Живые Деревья. Иимцы - мы их так называем - не смогли вступить с вами в контакт. И вы до сих пор считаете их чудовищами.
        - А на самом деле это не так? - тихо спросила Тигаки.
        - Конечно, - весело ответил Ноу, парень с сережкой. - На самом деле иимцы - очень древняя и очень развитая цивилизация. Разумная цивилизация. Настолько разум ная, что даже мы не можем с ними сравниться. Росток, который живет с нами в этом крейсере, зовется Льёок. Он поможет тебе справиться со своей работой. Но сначала ты должна нам все рассказать. Хэна сделает нам всем по кружке саама, и мы выслушаем тебя.
        - Но надо торопиться. Тамагури-Таган сказал, что возле Храма Живого металла идет битва.
        - Тамагури-Таган может справиться и сам. Ты представить себе не можешь, на что способен этот дракон. Жаль, сейчас с нами нет его друга, Кима. Когда-то Тамагури и Ким очень дружили. Итак, садись в это кресло и рассказывай.
        И Тигаки принялась рассказывать.
        Она не знала всех подробностей приключений Мэй и Люка - то, как они нашли ключи от серверов, как запустили страшную машину-Гадину и как после уничтожили ее. Ей были известны лишь общие подробности, о которых она и поведала.
        Зато она слишком хорошо знала Тхана. И она говорила и говорила, а энкью ее слушали.
        А когда Тигаки закончила, рассказав даже про ополченца из Города, приземлившегося на острове, то посмотрела на Хэну (почему-то казалось, что именно Хэна тут главная) и спросила:
        - Это же вы создали роботов? Зачем вы их создали?

3
        Росток по имени Льёок вздрогнул, и листочки на его тонких веточках увеличились. Они вырастали прямо на глазах. Появились усики и несколько розовых бутончиков, а после Тигаки услышала в голове его голос: «Теперь мы расскажем нашу историю».
        - Да, теперь будем рассказывать мы, - согласилась Хэна. - Когда-то мы жили на Буймише. Мы стали великой и могущественной цивилизацией, мы всегда двигались вперед. Давным-давно миновал тот период, когда наша агрессия подавляла наше творческое начало. То есть мы давно перестали воевать и уничтожать друг друга. Мы научились ценить жизнь каждого из нас. Мы достигли уровня бессмертия. Мы не умираем, не болеем, не воюем. Мы только создаем. Творить - это самое лучшее, что можно делать. Создавать что-то новое, удивительное и необыкновенное. Поэтому мы и создали роботов. Мы хотели, чтобы искусственный интеллект стал нашим помощником. Он взял бы на себя самую сложную или просто механическую работу, а мы оказались бы свободными для творчества. Но вышло наоборот.
        Наш искусственный интеллект посчитал, что гораздо умнее нас и может взять на себя функцию создания нового. Наши роботы стали создавать новых роботов. Это закончилось войной, и мы утратили собственную планету. Теперь Буймиш принадлежит роботам.
        - Это было еще до эры Живого металла, - пояснил Клэ-ё. - Тогда роботы понятия не имели, что могут жить и развиваться вечно. Буймиш остался роботам, но они быстро испортили нашу планету. Истощили ресурсы, загрязнили водные источники и атмосферу. Мы знаем, что на Буймише еще остались люди, это другая раса, синтетики завезли ее с другой планеты. Мы знаем, что эти люди как рабы у синтетиков. Но мы уже давно не живем на Буймише.
        - А потом синтетики открыли вашу Эльси и вашу плазму. Вы должны знать, что плазма планеты обладает уникальными свойствами. Она восстанавливает любой живой организм, убирает повреждения, продлевает жизнь, - продолжила рассказ Хэна. - Когда к нам прилетел твой брат Люк, он был ранен, и в его крови циркулировал сильный яд. Если бы не кулон из Живого металла, который висел у него на груди, не Ключ от Первого Храма, Люк бы погиб. Его жизнь сохранил Живой металл. Он умеет не только исцелять, но и создавать. Все живое на планете Эльси существовало благодаря этому металлу. Растения, животные, птицы - металл создавал для их жизни нужный климат. Дули нужные ветра, текли теплые течения, земля согревалась, и на ней можно было жить.
        После того как люди и роботы выкачали почти всю плазму с поверхности планеты, большинство земель превратились в ледяную пустыню, лишенную жизни. Не осталось ни животных, ни птиц. Большинство животных вашей планеты вы потеряли окончательно. Те ящеры, которые живут с вами сейчас, - это завезенные рептилии. Мы привезли их с планеты иимцев, с Исгема, чтобы хоть как-то заселить Эльси. Ящеры боятся Живого металла, потому что не знают его. Он для них чужой. Из коренных же обитателей Эльси остались только черви зимонааки, которые невероятно размножились, потому что птиц, которые ими питались раньше, не стало уже очень давно.
        - Зимонааки всегда жили на Эльси… - медленно повторила Тигаки.
        - И только зимонааки остались от всего живого мира вашей планеты. Остальные все вымерли. Все птицы, все животные и все насекомые. Мы создаем вашу планету заново, - сказал Клэ-ё. - Прокладываем новые подземные шахты и пытаемся поднять плазму планеты, ту, что осталась на глубине, к самой поверхности, чтобы согреть и оживить Эльси. Потом заселяем земли птицами, ящерами и животными. Не все животные приживаются, не все размножаются на чужой территории. С ящерами проще, они легко приспособились к климату новой планеты.
        - Мы пытались остановить ваши войны, но это невозможно, - вступил в разговор Ноу. - Вы очень агрессивны. Мы боялись учить вас и давать новые мощные технологии: думали, что вы окончательно уничтожите свою планету. И мы придумали для вас религию. Мы надеялись, что она будет сдерживать вашу ненависть. Мы придумали назвать Эльси Настоящей Матерью, чтобы вы учились любить свою планету и друг друга. Мы придумали правила и молитвы, мы дали вам драконов, чтобы ваши люди в пустыне не погибли. Но все было напрасно. Драконы должны были помогать охранять Храм и перевозить продукты с материков. А вы их использовали для нападения на Города.
        - А ведь вас оставалось так мало. И мы не хотели, чтобы вы все погибли, - добавила Мо.
        Тигаки слушала этих высоких спокойных людей и понимала, что все так и есть. Но еще она вспомнила стремление Мэй к миру, поэтому подняла голову и решительно посмотрела в удивительно яркие глаза Хэны.
        - Не все мы такие. Среди нас есть те, кто стремится к миру. Мэй и ее отец, например. Они желают мира и не хотят никого убивать. Они готовы забыть свои обиды, смерть своих близких и договориться. Отец Мэй даже помогал врагам, я это знаю.
        - Значит, не все потеряно. Значит, у нас есть шанс, и у вас тоже есть шанс, - кивнула Хэна. - Теперь мы попробуем связаться с Люком, если он действительно находится в Белой пристани. Мы установим с ним связь и поможем вам выключить все серверы.
        Глава 31
        Мэй. Мы были земледельцами

1
        Глаза Наму-Олы, широко открытые, большие и выразительные, смотрели, казалось, прямо на Мэй. Она казалась живой, эта девушка по прозвищу Синяя Птаха. На запястьях - браслеты с бусинами, волосы струятся по плечам, обутые в льёсы ноги плотно прижаты к драконьим бокам.
        А внизу, под брюхом дракона, огромные деревья. Деревья-Гиганты.
        Мэй не удержалась, провела пальцами по выпуклым маленьким листочкам, ощутила теплоту Живого металла и сжала кулак, пытаясь сохранить в себе это ласковое тепло.
        - Тигаки сейчас на острове, - проговорила Мэй. - И я не знаю, чем она может помочь. Ей снятся особенные сны, но ты ведь это знаешь.
        Люк встал рядом, очень близко, и его плечо прикасалось к плечу Мэй. Он тоже смотрел на изображение девушки на драконе.
        - Да, я знаю. Тигаки умеет предсказывать будущее. Но я не думаю, что этот ее талант может как-то нам сейчас пригодиться. Я не до конца понял, как точно должны сработать ключи, надо разобраться. Пойдем наверх. Но сначала я хочу тебе показать кое-что еще. Пойдем со мной.
        Люк взял Мэй за руку и повел куда-то вглубь пещеры. Огромный корабль остался за спиной, и в полной тишине Мэй слышала лишь эхо собственных шагов и шагов Люка. Енси тоже остался в просторном зале. Он послушно сложил крылья и терпеливо ждал своих хозяев.
        Широкий проход, в который они завернули, спускался вниз, в темноту, и ничто не освещало эту дорогу в теплом пространстве. А воздух действительно становился все теплее и теплее.
        - Куда мы идем? Тут ничего не видно… - проговорила Мэй, крепче сжимая ладонь Люка.
        - Ты увидишь сейчас. Нам не нужен свет.
        И словно в подтверждение слов Люка, впереди появилось сияние. Сначала оно казалось слабым, неуверенным, но затем по стенам побежали голубые отсветы, а потолок и вовсе вспыхнул нежно-голубым. Вскоре проход расширился настолько, что можно было пролететь на драконе, и в конце концов вывел в огромный зал, полный сияющих искр и тихого шипения.
        Мэй уже поняла, что это. Источник Живого металла. Еще один источник.
        Он находился прямо в земле, небольшой, окруженный темно-синими гладкими камнями. Живой металл медленно поднимался и опускался, как будто только и ждал, когда же в него опустят шар с платой.
        Мэй не могла поверить своим глазам!
        - Люк, ведь никто не знает, что в Девятом сервере есть источник! Наверное, даже Мара не знает, иначе давно бы привела сюда роботов! Она бы точно примчалась в Белую пристань, пока ты летал на драконах!
        - Никто не знает, - согласился Люк. - Это секрет Потрепанного Птаха. Только он знал, да его люди. И Синяя Птаха тоже знала. Они охраняли этот секрет, сражались за него и одержали победу. Никто так и не узнал, что в Девятом сервере есть свой источник.
        - А ты как узнал?
        - Потрепанный Птах оставил указатели, и я их нашел.
        - Какие? - спросила Мэй.
        - Пойдем. Я покажу.

2
        Енси покинул пещеру, увозя Мэй и Люка на своей спине. Миновали овраг и поднялись высоко в небо. Светило уже клонилось к горизонту, усталое и большое. Розовые всполохи напоминали о том, что совсем скоро наступит ночь и поднимется сиреневый Буймиш.
        Под крыльями Енси лежали все те же белые развалины.
        - Смотри, Мэй, - заговорил вдруг Люк. - Видишь мертвого дракона? Его голова повернута как раз в сторону ущелья.
        Мэй наклонилась и действительно рассмотрела рядом с мостом, в траве, останки черной машины.
        - Он почти целый. Я бы даже не подумала, что этот дракон мертв, - проговорила она.
        - Да, целый дракон, который тем не менее мертв. Он служит указателем. Дракон указывает на подземелье и источник Живого металла.
        - Но как ты догадался?
        Люк улыбнулся и протянул что-то Мэй. В его ладони лежал маленький кулончик, до странного похожий на Первый ключ. Крохотная синяя вещица слабо поблескивала в лучах уходящего Светила.
        - Что это? Еще один ключ? - не поняла Мэй.
        - Возьми его. Видишь, кто на нем изображен? - Теплые пальцы Люка коснулись ладони Мэй, и она взяла кулон.
        - Похоже на… на Синюю Птаху… Это ведь она, да?
        - Да. Это кулон Потрепанного Птаха. На своей груди он носил не первичные ключи, а этот кулон. Я видел это на видеофайлах, которые он оставил. Рядом со своим сердцем Потрепанный Птах носил свою любимую. А на обратной стороне кулона еще один знак. Он обозначает источник Живого металла. Старый знак, который сейчас переводят как «песок». Раньше он переводился по-другому. Бьярнатль. Живой металл. Давным-давно, еще до пришествия Других, или роботов, этим словом называли плазму планеты Эльси. И я не верю, Мэй, что мы всегда были злыми. Задолго до того, как прилетели Другие, жители Эльси существовали в мире. У нас не было роботов и больших машин, но у нас были большие города, огромные сады и много удивительных животных. Мы не поили плазмой машины, мы использовали ее для разведения садов. В почву помещали сосуд с бьярнатль, и на этой земле всегда был самый лучший, самый большой урожай. Вокруг каждого города росли деревья, много деревьев. Я видел это на старых рисунках там, под землей. Ниже источника. Ты тоже это увидишь. Мы были земледельцами, Мэй. Воинами нас сделали роботы.
        Енси резко хлопнул крыльями и пошел на посадку. Ровная крыша белой башни приблизилась, и Мэй увидела окрашенные розовыми лучами гладкие камни парапета. Они вернулись в башню, и Люк помог девушке слезть с дракона.
        Впереди у них был тихий и спокойный вечер. Они в безопасности. Драконы Храма выключены. Большие машины Второго сервера - те самые длинные черви, с которыми приходилось сражаться в пустыне, - тоже выключены. Мара наверняка озадачена и теперь строит новые планы, но пока у Люка и Мэй есть время.
        Можно сварить саам, сделать какую-нибудь кашу на ужин и поесть на крыше, любуясь сиреневым Буймишем, который будет медленно и торжественно подниматься над Белой пристанью. Можно расспросить Люка - он наверняка знает множество удивительных историй о прошлом. Это хорошее время, и Мэй улыбнулась, представив, как она его проведет.
        Но едва переступили порог маленькой башенки, находящейся на крыше, как Мэй увидела на пульте большое светящееся окошко. Кто-то пытался связаться с Белой пристанью. Кто-то настойчиво вызывал Люка.
        Люк тут же кинулся к пульту, провел пальцем по плоскому значку, включая связь. Появилось смутно знакомое лицо, которое Мэй уже где-то видела. Светлые, почти белые волосы, зеленые глаза и нежно очерченные губы. Очень красивое и очень одухотворенное лицо.
        - Ты слышишь нас, Люк? - спросила девушка. - Меня зовут Хэна. Нам уже доводилось встречаться, вы прилетали на нашу базу. Ты и твоя девушка Мэй. Я вас вижу, связь работает.
        - Я вас тоже вижу и слышу, - ответил Люк.
        Он озадаченно хмурился и никак не мог понять, что от него хочет Хэна.
        - Они нашли нас, Люк. Это хорошо, - улыбнулась Мэй. - Они знают, что надо делать.
        - Девушка поняла нас правильно. Люк, нам нужна твоя помощь. У нас тут твоя сестра Тигаки, которая прилетела посланцем от Тамагури-Тагана. Ты и твоя сестра можете прямо сейчас выключить все серверы. Все девять серверов.
        - У Мары есть ключи от Третьего сервера, - коротко доложил Люк, - и поэтому я не могу его выключить. Первый сервер уже почти не работает. Его драконы обездвижены.
        - А пророки? - спросила Хэна.
        - И они тоже.
        - У Мары ключи от Третьего? Тогда будет война, - вклинился Клэ-ё.
        Мэй вспомнила и этого энкью.
        - Надо увести людей из Храма, - решительно сказала Хэна. - Мы направим свои корабли. Но смоделировать ситуацию должна Тигаки. Мы поможем. Люк, тебе надо запустить все ключи в работу и создать проекцию дерева. Ты умеешь это делать?
        - Да. Я могу. Прямо сейчас?
        - Давайте прямо сейчас.

3
        Хэна говорила медленно и четко, стараясь, чтобы смысл ее слов был понятен всем. Она объяснила, что Люк и Тигаки должны работать в паре, что предстоящую атаку можно смодулировать. Для этого и существуют пророки.
        - Тигаки может видеть возможное развитие атаки и может внушать действия пророкам. Только надо, чтобы она тоже видела перед собой дерево. Люк, ты должен создать большое голограммное изображение, чтобы дерево находилось прямо перед тобой и было большого размера, - поясняла Хэна.
        Люк знал, как это сделать.
        Ключи в своих выемках немного сдвинулись, светящиеся линии переместились и вспыхнули с удвоенной силой.
        Яркие, сияющие, они перелились на пол и стали быстро переплетаться, создав сначала ствол, потом ветки, а затем и листья с цветами. Каждая ветка представляла собой определенный сервер. Только вместо Третьего сервера мерцала лишь призрачная пунктирная линия.
        Едва Люк закончил создавать проекцию, как Мэй увидела, что в окошке-экране, через которое осуществлялась связь, появилась тонкая ветка другого дерева. Небольшой росток прикоснулся к экрану и создал точно такое же голографическое дерево управления со своей стороны. А после Мэй увидела Тигаки.
        Длинные волосы сестренки Люка струились по плечам и спине, вытянутое лицо серьезно, нежные губы крепко сжаты, брови сведены к переносице. На короткий, очень короткий миг Тигаки напомнила Наму-Олу.
        Девушка стояла у проекции дерева, готовая к работе. Сестренка Люка закрыла глаза и прикоснулась к веткам. Люк тоже прикоснулся к своему дереву, и ветви вспыхнули, рассыпая множество искр.
        - Ти, - заговорила Хэна, - надо включить в работу пророков. Люк их запустит, и ты внушишь им очень важную вещь. Они уводят людей и организуют им посадку на крейсеры. Наши командоры вылетают прямо сейчас. Надо увезти людей из пустыни, потому что Мара будет стремиться к источнику. Мы встретим ее там.
        - Хорошо, - сказала Тигаки.
        Мэй смотрела, как Люк управляется с проекцией дерева, - его смуглые пальцы ловко находили нужные листочки, вводили нужные коды и запускали нужных роботов. Появилось еще одно окошко, после еще одно: в них можно было наблюдать за Храмом Живого металла в Камлюках. Мэй видела и слышала, как загудели над пустыней длинные трубы, созывая народ. Как люди оставили стройку, оставили работу около палаток. Как длинным ручейком потянулись мужчины из восстановленных дверей Костровой Башни.
        На трех новеньких темно-синих драконах появились мужчины-пророки, призывающие народ к послушанию.
        Инимайтами оказалось очень легко управлять. Лишь только пророки заговорили, как отцы кланов созвали своих помощников и приказали готовиться покинуть Камлюки.
        - Пришло время оставить Храм. Теперь придут боги, чтобы сражаться за Храм Живого металла! - кричали пророки.
        То же самое повторяли и отцы кланов.
        Люк направил одного из татику на разведку, к океану, и маленький шар полетел так быстро, что у Мэй зарябило в глазах, когда она хотела посмотреть съемку, которую передавал этот малыш. Вот промелькнул острый горный пик, вот показалась пустынная каменистая земля, а потом в экране раскинулся океан.
        И там, над широкой блестящей водой Мэй увидела множество Ниу-Ши. Одна, две, три, четыре, пять, шесть…
        Мэй не смогла досчитать до конца, потому что раздался резкий свистящий звук, и изображение с татику пропало.
        - Кто-то уничтожил этот шарик, - тихо сказал Люк.
        - Это Мара, - уверенно заявила Тигаки. - Я ее чувствую. Я не могу на нее повлиять, но с ней движется огромная злая сила. Мара намерена заполучить источник Живого металла. Пусть у нее только один первичный ключ, но это даст ей возможность поднять всех роботов, использовать все платы, что хранятся под землей. Это огромная мощь. Если Мара поднимет весь сервер и возродит всех роботов, она сможет захватить Белую пристань и восемь оставшихся ключей.
        - Мару встретят наши крейсеры, - нахмурилась Хэна. - Но нас может оказаться слишком мало. А Гиганты не придут в пустыню. На нашей планете иимцам для существования нужна добрая земля. По-другому они не могут. Через океан смогут переправиться только ростки на крейсерах.
        - Я вижу Тхана, - тихо сказала Тигаки. - Он поднялся в воздух, чтобы защитить людей пустыни. Он уже над Камлюками.
        - Я его тоже вижу, - проговорила Мэй.
        - Грядет великая битва, - звонко и громко возвестила Тигаки, - и мы можем не успеть спасти людей. Мара хочет уничтожить всех Инимайтов. Мара желает забрать планету Эльси себе!
        - Грядет великая битва, - согласилась Хэна. - Наши крейсеры уже отправились к вам. Помощь скоро будет.
        - Мои драконы тоже поднимаются, - сообщил Люк. - Драконы Белой пристани помогут Камлюкам. И я тоже буду там.
        - Люк! Ты нужен здесь! - Мэй схватила Люка за руку, словно надеялась удержать его.
        - Ты будешь вместо меня, ты поможешь Тигаки. Вы справитесь. Я не могу оставаться в стороне. Это мой народ, Мэй. Я должен им помочь.
        Глава 32
        Люк. Мы сделаем Мару

1
        Люк чувствовал своих драконов. Всех драконов, родившихся в источнике Храма. Каждую машинку, даже самую маленькую. Ему не надо было прикасаться к светящейся проекции дерева или смотреть в окошки, куда татику передавали изображение. Едва восемь ключей заработали вместе, сплетая светящиеся линии, Люк ощутил в себе удивительную силу и удивительную связь.
        Он был частью машин, был их мозгом, их навигатором и владельцем. Только роботы Третьего сервера не подчинялись ему, только Ниу-Ши и остальные машины Бен-А-Эльси принадлежали сами себе. Или, возможно, Маре.
        Объяснить это казалось невозможным, да Люк и не пытался. И, глядя на летящих над океаном Гадин, он уже ощущал легкое покалывание в крови и горячую волну, заливающую сердце. Грядущая битва звала, тянула и влекла.
        Камлюки представлялись большой картой, и Люк уже видел, как он расставит силы, как встретит врага и как отразит удар.
        Теперь, когда ему помогала Тигаки, он с новой силой ощущал удивительную власть, которую давали ключи. Он мог выключить всех роботов, а мог заставить их сражаться.
        И сейчас тот самый момент, когда надо сражаться.
        Люк запускал в небо новых и новых татику, чтобы экраны Мэй и Тигаки показывали самую полную картинку. Он открыл старые подземные ангары Белой пристани и запустил в работу не только драконов. Там, внизу, в темной и древней глубине дремали роботы-дроны, большие шары, трансформирующиеся в атакующих машин.
        Про них никто не помнил из ныне живущих, они принадлежали к старому поколению роботов. Старое управляемое поколение - не такие умные, гибкие и интеллектуальные, как драконы, но их огневая мощь могла нанести врагу значительный урон. Их было много, этих дронов, и это тоже являлось плюсом.
        - Много роботов не бывает, - пробормотал Люк, открывая ангары и выводя к стволу дерева новые и новые тонкие ветви-усики, обозначающие включение в работу новых машин.
        - Сдохнуть можно… - покачала головой Мэй, наблюдая за его работой.
        Услышав голос своей девушки, Люк немного пришел в себя и понял, что сейчас видит его Мэй-Си. Сосредоточенный, хмурый воин, который крутится вокруг многочисленных окошек с различными видами Камлюков и океана, колдует около высокой диковинной проекции, изображающей дерево, и совсем не обращает внимания на девушку.
        - Мы сделаем Мару, Мэй, - сказал он, глядя в светлые, такие дорогие и милые глаза. - Именно этого и ожидал от нас Потрепанный Птах. Я и Тигаки - мы сделаем эту Мару, вот увидишь. Потрепанный Птах и его Наму-Ола все предусмотрели. Они не выключили Первый сервер потому, что тогда пришлось бы отказаться от такого ценного источника Живого металла.
        Люк предупреждающе поднял палец, когда Мэй хотела напомнить про то, что они видели в подземельях Белой пристани. Он открыл секрет Белого города своей девушке не просто так, не потому, что хотел похвастаться. Если он погибнет и если Храм Живого металла окажется уничтоженным - кто-то на планете Эльси должен знать, что есть еще один источник. Пусть маленький, но источник.
        Люк посмотрел на светящиеся ветви дерева, которые звенели еле слышно, мягко, напевно, словно пытаясь поведать свою таинственную древнюю историю, прикоснулся к ним, вывел в воздух новый десяток дронов и сжал губы.
        Готов ли он к тому, что это удивительное древо, чья мощь словно струится по его жилам, погаснет навсегда? Готов ли он положить в выемку Третий ключ, соединить цепь и уничтожить старую удивительную цивилизацию роботов? Что это будет означать для людей?
        Жизнь в пустыне и голодную смерть от нехватки ресурсов?
        Или люди все-таки переселятся на острова, будут охотиться на дичь с помощью луков и жить в палатках? А может, Городские все-таки объединятся с Всадниками, и они станут вместе возделывать землю? Перестанут бояться Гигантов, потому что поймут: старые легенды о Деревьях лживы?
        Люк не знал, да и не хотел сейчас об этом думать. Он видел, что люди собираются очень медленно, а крейсеры энкью все еще находятся над океаном. Видел, что Ниу-Ши слишком близко и готовы начать огненную атаку. Лишь драконы пустыни могут выставить им заслон.
        Если Ниу-Ши доберутся до источника в Храме, они станут огромными и почти непобедимыми. У этих машин невероятный запас мощи. А у Мары есть ключ от Первого сервера. Не первичный ключ, а кулон Люка. Тот самый удачливый кулон, который он всегда носил на шее.
        Люк какое-то время думал, что его неприятности с Енси начались после того, как он отдал свой заветный кулон. Но теперь, когда на груди теплым кусочком Живого металла качался кулон Потрепанного Птаха с изображением Намы-Олы, Люк словно получил новую надежду. Как будто его предок верил в своего потомка и не сомневался. Как будто Потрепанный Птах поделился самым дорогим, что у него было, чтобы сказать: самое важное в этом мире - любовь.
        Поэтому Люк сможет достать нехватающий Третий ключ. И сможет одним движением руки уничтожить древнюю цивилизацию роботов, давшую людям необыкновенную силу. Необыкновенную силу и необыкновенную опасность.
        Ведь он давно понял, что важны не драконы. Не Живой металл, не возможность летать под облаками и убивать своих врагов. Важно каждый день провожать уходящее Светило вместе с любимыми людьми. Рядом с Мэй-Си, рядом с братьями и сестрами, рядом с матерью.
        Важно слышать их голоса и чувствовать их любовь. И если ради этого придется отказаться от драконов - что ж, так тому и быть.
        - Я должен лететь, - сказал Люк, поворачиваясь к Мэй. - Мне надо это сделать, ты же знаешь…
        - Зачем? Если ты можешь управлять с Белой пристани всеми драконами…
        - Мне надо быть в Первом Храме. С этого места все началось, это самый первый сервер, который был построен. Первый корабль Других приземлился там. Чтобы все отключить, я сам должен быть в том месте. Тигаки, ты ведь сможешь меня заменить у проекции дерева?
        Люк повернулся к окошку, которое показывало его сестру.
        Тигаки подняла на него темные, огромные глаза и еле заметно кивнула. После совсем тихо, одними губами проговорила:
        - Выживи, братец. Обязательно выживи.
        - Ты что-то чувствуешь? Ты знаешь, да? - рванулась к ней Мэй.
        Тигаки только покачала головой и снова прикоснулась к светящимся ветвям дерева-проекции. Рядом с ней стояла высокая и строгая Хэна, и она ничего не сказала.
        А что Хэна могла сказать? Ее друзья-энкью уже летели в самое пекло, летели в своих крейсерах, чтобы вывезти людей из Камлюков. Чтобы спасти всех Инимайтов и всех Вурногов, чтобы на планете Эльси все-таки остались коренные жители.
        - Люк, неужели ты должен лететь? Я только…
        Мэй хотела сказать, что только вернула его себе. Только встретилась с ним, только недавно оказалась рядом. Как она сможет его потерять? Как сможет отпустить от себя, зная, что летит он туда, где развернется яростный, жуткий бой между машинами?
        Люк шагнул к Мэй и обнял ее. Прижался щекой к щеке, а потом поцеловал. Крепко и нежно поцеловал свою девушку. Он обнимал светловолосую, словно хотел на всю жизнь, до самого последнего вздоха запомнить ее тепло и нежность. Впитать в себя ее запах, встроить в свою ДНК ее улыбку, свет глаз и дыхание. Чтобы Мэй действительно стала частью его самого. Ведь это хорошо и правильно - любить кого-то больше жизни. Любить так, чтобы никакие военные программы не заставили забыть и покинуть. Любить до слез, до боли в легких и сердце, любить до последнего вздоха.
        - Я вернусь, - тихо сказал Люк. - Ведь Потрепанный Птах вернулся к своей Синей Птахе. Он вернулся к ней, и я тоже вернусь к тебе. Оставайся тут и дождись. Рядом с тобой будет Енси, он будет оберегать тебя. И да хранит нас всех Настоящая Мать. Мы ведь верим, что мы дети своей планеты, верим, что любим ее, а она любит нас.
        Люк попробовал улыбнуться, но его улыбка вышла грустной.
        Он повернулся к экранам и увидел, что Гадины уже миновали океан и несутся навстречу острому горному пику к границе Камлюков.
        - Тигаки, первый драконий заслон! Пора! - отрывисто приказал он.
        - Они уже летят, Люк. Их ведет большой черный дракон! Тхан тоже в Камлюках, и он за людей! - В голосе Тигаки послышалось восхищение.
        Люк снова улыбнулся. Тхан за людей, потому что по-другому и быть не может. Это же Тамагури-Таган. Робот, который пожелал испытывать те же эмоции, что и люди. Робот, который захотел дружить с людьми.
        - Мне пора. Драконы летают быстро. Быстрее Ниу-Ши и быстрее крейсеров, - сказал он.
        - Нет, Люк. Ниу-Ши очень быстры, ты же знаешь. - Мэй покачала головой, не отводя от него горячего, горестного взгляда.
        - Нет ничего быстрее драконов Белой пристани. Открываем купол, вылетаем.
        Люк тряхнул головой, улыбнулся в последний раз, быстро поцеловал Мэй и поспешно вышел.
        Около крыши его уже ждал больший сине-черный дракон с короткими наростами около ушей и длинным, вытянутым носом.
        - Вперед, Носатый, - приказал Люк, забираясь в седло. - Покажем Маре, кто на самом деле владеет Камлюками!

2
        Люк не придумывал, когда говорил, что его драконы быстрее машин Ниу-Ши. После того как он разобрался во всех файлах, хранящихся в Белой башне, он понял, на что действительно способны эти сравнительно небольшие машины.
        Если отключить грузовую функцию и перенастроить машину, то дракон направит всю свою энергию на скорость и огневую мощь. Дракон перестанет быть мирным домашним роботом и проявится его настоящее предназначение. Драконы создавались прежде всего как боевые машины.
        Боевые машины, способные сотрудничать с людьми.
        Люк вспомнил слова Енси о свободе и улыбнулся. Он перезагрузил все машины, предоставляя им свободу. Полную свободу для всех своих драконов. И теперь, покидая Белую пристань, он видел, как все драконы - все, как один! - поднялись на крыло и летели за своим вожаком. А вожаком драконов по-прежнему был Люк.
        Они знали его - драконы Белой пристани. Они не раз сражались бок о бок с Люком. Они чувствовали Люка так же, как чувствовал их Люк.
        И теперь это племя летающих машин решило поддержать своего товарища.
        Драконы поднялись высоко - до самых облаков - и понеслись черными стрелами, молчаливыми молниями, сверкающими огненными всполохами.
        Люк прижался к горячей чешуе и, чувствуя ветер на щеках, не отрывал глаз от горизонта. Вперед и вперед!
        Он знал, что роботы Мары сражаются на подходах к пустыне, знал, что крейсеры энкью как раз заходят к Первому Храму, делая круг и стараясь избежать столкновения с Ниу-Ши, и это их задерживает. Поэтому все рассчитал верно.
        Его стая пронеслась над соленой водой, и Люк видел, как садилось большое красное Светило, разливая по волнам багрянец, похожий на кровь. Ветер бешено свистел в ушах, еле заметный сиреневый Буймиш уже проглядывал через пелену облаков, и быстрые драконы пронеслись над каменистым берегом точно молнии. Точно падающие звезды, несущие смерть.
        Стая Люка вошла в тыл Ниу-Ши и ударила одновременно. Все двадцать девять машин выстрелили огневым залпом, зажигая Гадин, ломая их строй, нарушая правильный алгоритм битвы. Яростные взрывы, огненные залпы, пылающие обломки - пустыня превратилась в ад. Снова горел воздух и пылала земля. Снова громыхали взрывы, шипели выстрелы лазеров, летели обломки и гудело пространство от взрывов.
        Быстрые, маневренные драконы уступали Ниу-Ши в мощности, но зато превосходили в скорости. Они не могли стрелять лазером, но их огонь, направленный одновременно от нескольких пастей, наносил непоправимый вред.
        Люк не лез на рожон, держался в стороне. Он ведь не был мощным железным роботом, поэтому лишь координировал бой. Попав в окружение, Гадины уже не могли отразить всех атак. Со стороны пустыни их уничтожал Тхан и драконы Храма, со стороны океана - Люк и его машины.
        Победа казалась близкой.
        Поднявшись повыше, туда, где от холодного воздуха перехватывало дыхание, Люк увидел крейсеры энкью, совершившие посадку на барханы. Значит, совсем скоро племена Всадников будут эвакуированы.
        Победа казалась близкой, пахла гарью и горячим песком, и Люк готов был улыбнуться, что все вышло настолько легко.
        И тут он увидел, как над потемневшей водой океана поднимается огромный, невероятно огромный корабль. Это был не крейсер энкью и не простое летательное средство. Это был корабль-станция, корабль-планета. Большой, загородивший весь горизонт, он надвигался на пустыню, как сама неизбежность. Как неминуемая смерть.
        И тогда Люк понял, что это такое.
        Мара, обладая первичным Третьим ключом, подняла в воздух тот самый крейсер, на котором очень давно прилетели на планету Эльси Другие. Синтетики. Это был их корабль, мощный военный форт, летательная база с роботами и мощными орудиями.
        Что этому крейсеру маленькие драконы Люка?
        Да и Тхан вряд ли сможет противостоять такой громаде…
        Люк недолго думал. Он достал кулон Потрепанного Птаха, поцеловал его, после сильно надавил пальцем, заставив поверхность засиять тревожным красным цветом. Верхняя крышка кулона сдвинулась, и Люк увидел маленький чип.
        Кулон не просто напоминал о Наму-Оле. Кулон хранил в себе заветный первичный замыкающий ключ. Вещь, о которой не знал никто, кроме тех, кто его сделал.
        А сделали его люди с планеты Эльси. Ни иимцы, ни энкью, ни синтетики к этой удивительной штучке не имели отношения.
        Один ключ, который замыкал все девять ключей на себя.
        Люк наклонился к луке седла, хлопнул дракона по шее и направил к Храму Живого металла.

3
        Времени оставалось очень мало. Люк понимал, что если крейсер синтетиков решит ударить - от драконов, как и от Тхана, ничего не останется. Даже мокрого места. Даже чешуя и рога не уцелеют. Потому его прыткий дракончик юркой змейкой пролетел сквозь догорающую битву драконов и Гадин, миновал ряды круглых дронов, готовых к сражению, миновал несколько крейсеров, в которые поспешно заходили люди.
        Вот он, открытый вход в Храм Живого металла. Большая дыра в песке, через которую можно было попасть прямо в главный зал с источником. Всадники научились сами открывать его и выпускать драконов. Люк опустился вниз, позволил Носатому хлебнуть глоток металла и направил его в один из широких коридоров. Носатый опустился на прохладные плиты пола, Люк спрыгнул и направился в проход между колоннами.
        Он знал схему Храма, он слишком хорошо ее знал. Он не раз изучал ее долгими вечерами, сидя за пультом в белой башне. Ведь это не просто Храм, это пристройка к большому космическому кораблю. Кораблю Других, старому мощному крейсеру, всех возможностей которого Люк не знал. Но у него был ключ, с помощью которого можно было запустить эту огромную штуку.
        А еще в крейсере находились помощники.
        Вот и один из входов. Ступени, ведущие вверх, в сияющий отсек. Отсек открывается только с помощью первичного ключа. Люк приложил кулон к поверхности: яркая вспышка - и путь открыт.
        Белое нутро корабля как будто ждало его. Шестигранные коридоры, множество разворотов. Странные знаки на арках. Люк, не задумываясь, достал в одном из хранилищ два знакомых шара роботов леки, стукнул их один о другой и бросил на пол. Леки включились, осталось только заправить в них энергики.
        Два робота-помощника, которые создавались не только для того, чтобы убивать, но чтобы помогать в управлении крейсером.
        Люк не был уверен, что сможет совладать с таким большим кораблем, но ведь ему надо всего лишь ударить по Маре. Пара выстрелов, защитное поле - это все, что ему надо сделать. Запустить крейсер, поднять его и ударить.
        Полупрозрачные двери рубки, испещренные сияющими звездами, пропустили его внутрь, и Люк поднялся на высокий капитанский мостик. Оба леки остановились внизу, около пультов, ожидая распоряжений.
        Первичный замыкающий ключ лег в свою выемку, и по гладкой темной, совершенно непроницаемой поверхности пультов пробежали светящиеся линии. Появились яркие окошки-экраны, проступили выпуклые значки управления. Леки выжидающе свистнули и пошевелили тонкими пальцами, словно готовясь играть на музыкальных инструментах.
        - Ну, попробуем. Храни нас всех Настоящая Мать, - сказал Люк и повернул большой штурвал, выступающий из пульта управления на капитанском мостике. - Вперед.
        Глава 33
        Люк. Последнее сражение

1
        Сначала следовало открыть большой ангар. Гигантский ангар, который скрывал под своей поверхностью космический корабль. Сдвинуть тяжелые плиты, не меняющие свое положение несколько сотен Буймишей. Дождаться, когда они медленно и тяжело расползутся, открывая проход. Дождаться, когда загорятся все голубые диоды, обозначающие, что проход открыт.
        После запустить турбины корабля.
        Крейсер - это не дракон, который лихо поднимается с места и несется подобно стреле. Крейсер запускается медленно, и необходимо время, чтобы эта махина поднялась в воздух и набрала скорость.
        Люк слышал, как дрожала земля, и видел сквозь открытый проход ангара оранжевое ночное небо. Цвет пожара и войны. Но он ждал, ждал, пока крейсер разгонится и наберет мощь.
        Энергия в этой машине была, синтетики в свое время заправили все баки Живым металлом. Вечный двигатель, постоянная энергия бурлила в жилах крейсера.
        И вот наконец капитанский мостик завибрировал, вокруг пультов появились окна, обшивка корабля стала прозрачной - и пространство словно раздвинулось. Люк понял, что крейсер поднимается.
        Леки помогали с управлением, а Люк лишь следил за тем, чтобы курс корабля был проложен верно. Подняться и замереть. Потом двинуться вперед.
        Крейсер покинул ангар, и всю рубку заполнили огненные сполохи. Камлюки горели в огне битвы. Крейсер Мары висел недалеко от Храма, и Люк наконец увидел лицо своего врага - ведь он мог видеть не только через смотровые окна капитанского мостика.
        Корабль Мары атаковал, направляя огонь на маленькие, похожие на диски крейсеры энкью. И в это время появился Тхан, принимая удар на себя. Огромный древний черный дракон буквально закрыл собой людей и энкью. Ослепительно-белый луч ударился в черную чешуйчатую грудь, и Тхан взорвался. Как огромная пылающая звезда, он полетел вниз.
        Крейсеры энкью поднялись в небо, увозя спасенных людей. Тамагури-Таган выиграл для них немного времени, и это дало им шанс выжить.
        Люк мрачно улыбнулся. Что же. Он видит Мару. Мара видит его. Но она уже выстрелила, теперь очередь Люка. Прицел. Огонь.
        Узкий белый луч ворвался в рубку управления синтетика, прорезая плотное непробиваемое стекло - с такого-то расстояния мощь этого луча огромна. Голова Мары разлетелась на пылающие куски, кабина вспыхнула. Огромный крейсер, лишившись ручного управления, вздрогнул и стал медленно, тяжело оседать.
        Конечно, удар не нанес серьезных повреждений крейсеру Третьего сервера, но ведь этого было и не нужно. Достаточно того, что не стало Мары. Теперь все у них в руках.
        Люк крутанул первичный ключ, создавая проекцию дерева прямо на капитанском мостике. Едва возникли ветви и многочисленные листья, Люк еще раз крутанул ключ, помогая создать недостающую ветвь Бен-А-Эльси. Тигаки знает, что делать. Она сама выключит все серверы.
        Крейсер Мары тем временем полыхал, и Люк понял, что надо уносить ноги, ведь тут все с минуты на минуту взо рвется. Два взорвавшихся крейсера просто уничтожат Камлюки.
        Люк рванулся к выходу, спустился по многочисленным лестницам, и там, около открытого шлюза, его уже ждал Носатый, готовый улетать.
        - Подожди, еще не все, - похлопал его по спине Люк. - Это ненадолго. Вперед, донеси меня до Тхана, а дальше будешь свободен, милый.
        Носатый понесся над самым песком, и Люк сразу увидел пылающую фигуру большого дракона.
        Плата должна быть. Тхан слишком умен, чтобы умереть просто так. Этот дракон слишком любил жизнь!
        Люк скатился на песок, хлопнул Носатого по шее. Если он успеет до взрыва, то спасется, и Носатый его подберет. А если нет - Люк не хотел, чтобы еще один дракон пострадал.
        Горячий воздух плавил песок, пламя, охватившее Тхана, гулко ревело. Люку пришлось обойти крылья дракона, превратившиеся в огромный костер, прежде чем он подобрался к морде Тхана, чувствуя, как кожа покрывается волдырями от огня, а от нехватки воздуха темнеет в глазах.
        Да! Он знал!
        Круглый шар-плата застряла в зубах, ее полупрозрачные бока казались ярким белым пятном среди раскаленного металла. Ее можно спасти, эту плату. Просто выдернуть и попробовать улететь отсюда…
        Как же не хватает воздуха! Как много раскаленного песка! Как тяжело дается каждый шаг!
        Вот они, закрытые глаза дракона. Когда-то хитрые желтые глаза Тхана.
        - Ну же! - крикнул Люк. - Давай плату! Попробуй!
        Ответа не было.
        У дракона должны быть программы, которые сгорали самыми последними. Программы самосохранения. Выдать плату во что бы то ни стало. Возродиться вновь - вот девиз каждого дракона. Из пламени, из глубин горячей плазмы, из темного небытия дракон восстанет - и родится для своего Всадника.
        Драконы рождаются для Всадников, а Всадники рождаются для драконов - так говорил отец.
        И по-другому не может быть.
        Люк поднял голову и, чувствуя, что теряет сознание, ухватился за горячую плату. Рванул. Отлетел в сторону. Зубы дракона клацнули.
        Огонь опалил руки, заструился по жилам Люка, добрался до самого сердца.
        Падая в песок, Люк видел только одно - темное зерно платы в круглом шаре дракона. Яйцо дракона в своих руках.

2
        Люк не видел, как в дым и огонь сражения опустился Енси. Не слышал, как звала его светловолосая девушка. Не чувствовал, как его тянули вверх, в драконье седло. И не очнулся, даже когда холодный воздух высоты немного развеял дым пожарища.
        Он не слышал взрывов, не видел, как исчезал с лица земли Храм Живого металла, как погибал последний известный людям источник плазмы.
        Он сжимал плату Тхана и ничего не чувствовал.
        Мэй. Вместо эпилога

1
        Настоящая Мать рождает настоящих людей. Тех, кто неразрывно связан с планетой, у кого в ДНК нет встроенных модуляторов, кто не подчиняется чужой воле.
        Настоящие люди всегда будут отстаивать свою свободу.
        Настоящие люди всегда будут давать свободу другим.
        Так было написано на синих столбах вокруг посадочной площадки в Белой пристани. Мэй прочитала эти слова еще раз, потом провела пальцами по сияющим, выбитым в камне иероглифам. Древние жители белого города ценили свою свободу.
        Мэй тоже ценит.
        Война закончилась. Первый Храм погиб, похоронив под своими обломками последний известный источник Живого металла. Почти все Инимайты и Вурноги выжили. Энкью вывезли их из пылающей пустыни и доставили в просторные долины недалеко от своей базы. Теперь племена начинали все сначала.
        У них еще оставались драконы, и уцелевшие машины помогали в работе. Но теперь эти машины не считались семейными, они принадлежали Люку. И все это знали.
        Свободные драконы Белой пристани всегда будут принадлежать Люку.
        Вспомнив о своем парне, Мэй улыбнулась.
        Возможно, Настоящая Мать - это придуманная религия, но все равно приятно верить, что есть кто-то сильный, любящий и добрый, готовый поддержать и помочь. Поэтому хвала Настоящей Матери, Люк выжил. Это ведь Хэна велела Мэй сесть на Енси и лететь за своим парнем.
        - Когда-то Синяя Птаха спасла таким образом своего Потрепанного Птаха, - сказала тогда Хэна.
        - Синяя Птаха говорила, что Потрепанный Птах погиб, - возразила Мэй.
        - Наму-Ола оставила ложный след, ведь не все синтетики были уничтожены и не все покинули Эльси. Лети, Мэй, ты нужна Люку.
        И Мэй не стала бояться и сомневаться. Она успела вовремя. Верный Енси опустился в самое пекло и помог вытащить погибающего Люка из самого сердца пожара.
        И еще они забрали плату Тхана.
        Руки Люка, обожженные до мяса, заживали долго, но у энкью были хорошие лекарства, полностью восстанавливающие кожу. Конечно, шрамы остались, но это мелочи. Это неважно. Важно, что руки не утратили подвижность и чувствительность.
        Люк поправился, и вся семья жила теперь в Белой пристани. Энкью сказали, что это город Люка и всегда будет его городом. Так хотел Потрепанный Птах.
        Здесь была еда, лекарства и хорошая земля. Мьёкам тут понравилось. Эти толстые твари выжили в своих пещерах. Похудели, конечно, и часть рожденных недавно детенышей погибла. Но само стадо уцелело и теперь паслось на траве, недалеко от драконьей площадки. Сестренки Люка присматривали за этими рогатыми громадинами, и Тигаки, похоже, снова стала опасаться летать на драконах.
        Роган с братьями тоже остался в Белой пристани. Он умудрился полностью переформатировать Хмуса, и теперь это был его личный дракон. Хмурые, злые братья Рогана летали на Хмусе, а по вечерам пекли на костре овощи и мясо. И им это нравилось.
        Отец Мэй сказал, что мирная жизнь поможет этим мальчикам забыть ужасы войны.
        - Однажды все наладится, - уверял Гайнош.
        Еще Гайнош предложил Енике стать его женой, и теперь готовились к свадьбе.
        Люк тоже планировал свадьбу с Мэй, но чуть позже. Пусть пройдет время Прилива, пусть пройдет большой зенит Буймиша, и все они станут старше. И тогда можно будет думать о свадьбе.
        А пока…
        Пока Мэй бросила взгляд на темнеющее небо и заторопилась. Свистнула, подзывая к себе дракона, поднялась в небо и полетела к белым развалинам на другом конце Белой пристани.
        Сегодня собирались опускать в источник плату Тхана.
        Конечно, Люк, Мэй и все остальные не умеют делать биороботов и вообще не умеют делать никаких роботов. Но они могут опустить плату в источник, и тогда родится дракон.
        Это большое событие, и скоро вся семья соберется в подземелье, у спрятанного последнего источника, чтобы дать жизнь новому дракону.
        Тхан должен возродиться к жизни. Тхан и еще один его товарищ, плату которого Люк нашел на складах.

2
        Дракончик Мэй залетел в ущелье, потом в пещеру и, замедлив скорость, понесся по темным коридорам.
        В большом зале, где уже горели факелы, вставленные в держаки на стенах, ждал Люк.
        - Привет, - сказал он, махнув рукой и приказав дракону приземляться.
        Мэй спрыгнула на каменный пол пещеры и посмотрела на огромный крейсер, хранящийся под землей. Они с Люком видели только его верхнюю часть - и она казалась невероятно большой.
        - Вот такую же машину ты поднял в Храме Живого металла? - спросила Мэй.
        - Да, - ответил Люк. - Похожую. Я могу управлять ею. Девять ключей все еще у меня. Я могу летать на этом крейсере.
        - А зачем?
        - Мне предложили стать частью миротворческих сил. Энкью предложили. Синтетики нападают не только на нашу планету. Есть другие планеты и другие системы, которые роботы хотят захватить. Потому энкью нужны люди, умеющие сражаться. Так сказал Клэ-ё. Что скажешь?
        Мэй взяла Люка за руку и ответила:
        - Я буду с тобой.
        - Отлично. Энкью отдали этот крейсер мне. Они научат меня управлять им, дадут росток иимца в помощь для управления. И я уже решил, как назову этот крейсер. Он будет называться «Дракон». Как тебе название?
        - Мне нравится. Мы всегда летали на драконах. Почему бы не делать это и дальше?
        - Этот крейсер станет нашим домом. Если мы согласимся, то и наши дети будут расти на этом крейсере. Это большая миссия, Мэй, она займет всю нашу жизнь.
        - Люк, ты ведь уже согласился. Зачем ты все это говоришь? Ты согласен, я тоже согласна.
        - Я знал, что ты будешь со мной. - Люк улыбнулся и поцеловал Мэй.
        В темном проходе послышался гул голосов.
        - Это наши. Пора опускать плату в источник. Пойдем.

3
        Они все собрались у маленького источника Живого металла в сияющей пещере: Гайнош, Еника, Ник и Жак, четыре сестренки, Роган и его два брата.
        Люк и Мэй.
        Плата Тхана лежала в ладонях Ника - этот малец утверждал, что сам должен опустить ее в Живой металл.
        С ним не стали спорить - не было смысла.
        Мэй смотрела на белый полупрозрачный шар, на темное зерно платы, которое было гораздо больше обычных драконьих. Смотрела, как в самой глубине шара вспыхивают еле заметные маленькие искорки.
        Какая уникальная и интересная жизнь. Жизнь, способная любить и дружить.
        Роботы достигли того, чего хотели. Новый уровень развития, новый цикл, позволяющий им чувствовать так же, как чувствуют люди. Роботы стали друзьями.
        И теперь семья Люка собиралась вернуть к жизни старого друга.
        В полнейшей тишине Ник присел на корточки и опустил плату в сияющую плазму. Шар ушел на глубину и скрылся в темно-синих слоях. Какое-то время источник оставался неподвижным, но вот на поверхность поднялись пузыри, светлые потоки плазмы смешались с темными. Источник вспыхнул нестерпимо ярким светом - и на свет появился огромный дракон.
        Дракон родился - и Мэй улыбнулась.
        Новый цикл запущен.
        Новая история началась.
        Ведь драконы рождаются для Всадников. А Всадники рождаются для драконов.