Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / ДЕЖЗИК / Емский Виктор : " Индотитания " - читать онлайн

Сохранить .
Индотитания Виктор Емский
        Главные герои книги - далеко не вымышленные персонажи. Атлант, Зевс, Брахма, Вишну и другие - пришельцы, которые пытались освоить нашу планету вопреки межгалактическим законам и игнорируя интересы наших предков, влачивших свои нелегкие дни в условиях первобытного существования. И только веселая шайка выпивох и хулиганов, возглавляемая Кришной с Дионисом, помогала несчастным людям не падать духом перед трудностями первобытной жизни, снабжая их досуг веселыми песнями и эпическими поэмами.
        Кстати, а кто такой Прометей? Да просто хороший парень…
        Виктор Емский
        Индотитания
        Пояснительная записка
        Я знаю многое. Я знаю столько, сколько не знает никто на Земле. Из ныне живущих, конечно. Но рассказать истинную историю планеты меня сподвигло совсем не это. Впервые я оказался в тупике. В каком? Сейчас объясню.
        Недавно, шаря в Интернете по всяким, откровенно говоря, отстойным сайтам, я неожиданно наткнулся на одну странную художественную повесть. Она висела где-то на грани исчезновения, потому что не пользовалась совершенно никаким спросом. Я ради любопытства начал ее читать, и она меня буквально поразила. Знаете почему? Потому что одним из героев повествования был я!
        Самое интересное заключается в том, что сия повесть написана от третьего лица. То есть от лица, которое присутствовало при всех событиях, но находилось как бы в стороне и поэтому осталось неизвестным. Я порылся в своей памяти и вдруг с ужасом понял, что все написанное этим лицом является правдой!
        Каким бы ни был срок, но память иногда способна творить чудеса. Все события, о которых говорит неизвестный автор, происходили на самом деле. Можете мне поверить!
        Вся соль проблемы заключается в том, что автор произведения рассказал о делах давно минувших дней так, как будто он всегда присутствовал при каждом из них. Выражаясь народным языком, свечку держал. Причем по любому поводу и при всяких обстоятельствах. То есть видел даже то, что не замечали остальные участники событий.
        Я решительно подумал об этой проблеме. Мне стукнуло в сознание, что повесть мог написать дромид, поскольку эти существа являются самыми сведущими созданиями во Вселенной и способны на многие непонятные поступки. Но, поразмыслив, я пришел к выводу, что это не так.
        Во-первых, единственный дромид, который в то время был на Земле, валялся в пустыне и никак не мог видеть мои вечера песни и пляски, которые на протяжении трех лет ежедневно проходили в одном из шалашей на севере Индии. Тогда в каждом таком празднике вместе со мной участвовали Кришна и Дионис. Кришна и сейчас готов подтвердить все мои высказывания и поддержать любую точку зрения. За Диониса я не ручаюсь, поскольку не знаю, где он теперь находится и с кем пьет.
        Во-вторых, некоторые события, происходившие в мое отсутствие, все равно описаны верно, ибо впоследствии мне о них рассказывали прямые участники случившегося, и их слова никак не расходятся с мнением неизвестного автора.
        Поэтому я решил больше не напрягаться, а просто приписать к найденной мной повести несколько глав, проливающих свет на некоторые моменты истории. А если точнее, на настоящую историю Земли. И сделал это, разделив текст на две части. В каждой главе имеется повествование, автором которого являюсь я, и фрагмент рукописи, сочиненной неизвестным наблюдателем. Эти части книги обозначены словами «Текст 1» и «Текст 2».
        Таким образом, «Текст 1» существенно дополнил неизвестную рукопись, и читатель теперь сможет получить более полную картину событий, случившихся на Земле за много тысяч лет до появления компьютеров. Правда, время немного не совпадает. Но я постарался это исправить, и где-то к середине повествования мне удалось догнать неизвестного автора. Итак, приятного вам чтения.
        Но если честно, то мне самому хотелось бы узнать ответ на один-единственный вопрос. И вопрос этот звучит так: «Кто за нами подглядывал?!» Ведь этот кто-то подписался крайне неразборчиво. Странная, смею вас заверить, подпись, потому что в ней не имеется ни одной гласной буквы. «КМРХНВ». Так - без гласных букв - писали в глубокой древности семиты. Может, мое повествование послужит неким катализатором, и неизвестный автор откроет путь к разгадке интересующей меня тайны?
        Пролог
        Выписка из «Исторической энкиклопедии сто шестого угла Вселенной».
        Статья номер одна тысяча пять НВ шестьдесят четыре тысячи восемьсот тридцать девять. Пункт двадцать три.
        Второй уровень полусерьезности
        В восемьдесят тысяч двести девяносто шестом году сорок третьей вселенской эры титаны решили овладеть теорией гиперперехода. До этого они осваивали свою родную галактику номер девятьсот тридцать пять, используя давно устаревшие методы теории трансдинамики. На это тратились тысячелетия, но, несмотря на большие временные сроки, вся галактика была ими заселена.
        Такая же ситуация сложилась и в галактике номер девятьсот тридцать семь, где конгломерация цивилизаций под названием «Инд» добилась тех же результатов в освоении звездных систем и таким же образом открыла путь к применению гиперпереходных технологий.
        Обе цивилизации сразу же обратили внимание на ближайшую к ним спиральную галактику номер девятьсот тридцать шесть. Ранее титаны и инды не встречались в пространстве, но знали о существовании друг друга, так как эти две цивилизации являлись (и до сих пор являются) членами Метагалактического сообщества. Желание колонизировать соседнюю галактику испытывали и те и другие. Поэтому послали челноки с переселенцами, надеясь опередить друг друга.
        Инды и титаны использовали для этих целей наспех развернутые гиперпереходные тоннели, хотя толком не представляли себе, какой опасности подверглась при этом Вселенная.
        Дромиды как хранители Вселенной предупредили обе цивилизации о недопустимости использования тоннелей гиперперехода без глобальных испытательных мероприятий и предложили повременить с экспансией в галактику номер девятьсот тридцать шесть с тем, чтобы титаны и инды более внимательно ознакомились с теорией. Но последние проигнорировали справедливые требования дромидов.
        Вследствие неграмотного обращения с тоннелями многие челноки с переселенцами попали в неустановленные точки. Часть колонизаторов погибла. А часть пропала без вести.
        Дромиды отключили все тоннели и запретили индам и титанам заниматься гиперпереходами. Запрет был наложен на время, необходимое для детального изучения теории и проведения практических экспериментов. Это заняло семь тысяч лет.
        Переселенцы, чудом оставшиеся в живых после неправильных гиперпереходов, все эти годы были отрезаны от своих метрополий и влачили жалкое самостоятельное существование в галактике номер девятьсот тридцать шесть.
        Когда перемещение было налажено должным образом и дромиды разрешили использовать тоннели по назначению, некоторые группы переселенцев были найдены.
        В основном все у этих групп сложилось хорошо. Но были и исключения. Одно из них - ситуация, возникшая на третьей планете звезды МАВ тридцать два ТТ номер восемнадцать миллионов четыреста пятьдесят три тысячи четыреста семьдесят семь по дромидской классификации, которая называется странным именем Земля, где инды и титаны впервые оказались лицом к лицу в положении, близком к безвыходному.
        Последствия этой встречи завели в тупик расследование, которое проводится компетентными органами. До сих пор установить виновность той или другой стороны не представляется возможным, так как «Закон о взаимопомощи» противоречит «Закону о тапочках». В результате планета Земля признана шизоидной, и любые вмешательства в ее обособленность запрещены, пока не закончится следствие. А закончится оно неизвестно когда.
        Глава первая
        Текст 1
        Здравствуйте, многоуважаемые земляне!
        Сейчас вы наконец достигли той стадии в своем развитии, когда уже можно обратиться к вам именно так, как это сделал я. Ибо девять тысяч лет назад вы были совсем мною неуважаемы в силу причин, связанных с вашим отсталым умственным развитием и звериноволосатой внешностью. Но те рассветные времена остались далеко позади, и потому я рад обратиться к вам с посланием.
        Кстати, я смог это сделать только благодаря появившемуся совсем недавно Интернету. Если б его не создали, то, боюсь, вы никогда не узнали бы правды о том мире, в котором живете. Ибо я не смог бы с вами общаться, потому что не имею склонности к писанине (особенно скрипящими гусиными перьями). Но сейчас я чувствую себя в Сети хорошо, и мне нетрудно излагать свои мысли, которые мгновенно превращаются в строчки.
        Итак, с чего бы мне начать? Право, я затрудняюсь… Но все равно попробую донести до вас правду. Хотя что такое правда? Величина явно переменная. Ну и черт с ней!
        Прошу учесть, что мое повествование будет вестись на одном из современных языков. Я уже так к этому привык, что не хочу возвращаться к тому времени, когда люди знали всего несколько сотен слов. Да и что можно рассказать об истории планеты, имея такой бедный словарный запас? Правильно, ничего. Но прошу не удивляться, если в диалогах времен каменного века вы вдруг увидите какое-либо современное слово. Знайте, что это слово - вставка, сделанная мной ради лучшего восприятия доводимого до читателя смысла разговора. Все эти выражения использованы не для того, чтобы завести в тупик лингвистов, исследующих историю языка, а лишь с целью разнообразить повествование.
        Пример. Если привести реальный диалог, в котором участвуют Прометей и дикий человек по имени Аэк, то он будет звучать так:
        Прометей: Эй, дубина! Не суй в огонь ноги!
        Аэк: А? У? Ой-ой-ойй!!!
        Ну а если рассказать об этом случае современным языком, то получится по-другому:
        Прометей: Эй, дубина стоеросовая! Не суй в огонь свои вонючие волосатые мослы!
        Аэк: А? Чё? Ты же сам этот огонь притащил! И чё, нельзя его теперь потрогать? Ай! У! Ой-ой-ой!
        Правда, интереснее читать? И смысл никак не поменялся. Вот поэтому так и пойду я дальше в своем повествовании. С современными речевыми оборотами.
        Вы, конечно, спросите, почему мне можно верить. Да и кто я вообще такой? Отвечу правдиво. Я - дух. И даже не просто дух, а Дух. Вот так вот. С большой, так сказать, буквы. Если не верите, попробуйте вычислить мой адрес в Сети. И не только в Сети. Ни черта у вас не получится. И черти к этому факту не имеют никакого отношения, хотя являются моими давними знакомыми по жизни на этой планете. Мой адрес не смогут вычислить никакие ищейки, работающие на организации типа ЦРУ, ФБР, АНБ и ФСБ. А причина проста. Нет у меня никакого адреса. Потому что я - Дух. И все. Хотя Духом я был не всегда.
        Если взять за основу «Историческую энкиклопедию сто шестого угла Вселенной», которую, как известно, издают дромиды, то на Земле никто ничего из нее не поймет. Поэтому я буду придерживаться местных названий.
        Итак, галактика номер девятьсот тридцать пять, по одной из человеческих систем классификации, - это спиральная структура М тридцать один, находящаяся в звездном скоплении, именуемым людьми туманностью Андромеды. Галактика номер девятьсот тридцать семь - такое же спиральное звездообразование в созвездии Треугольника, имеющее обозначение М тридцать три. Ну, а галактика номер девятьсот тридцать шесть - как раз то место, где мы с вами находимся. Попросту говоря, Млечный Путь. Прошу заметить, что все три галактики - правильные в отличие от моей родной, но об этом позже.
        Титаны прибыли на Землю из галактики М тридцать один, а инды - из М тридцать три. Причем последние появились здесь немного раньше титанов. Поэтому согласно метагалактическим законам планета должна принадлежать именно индам. Но там, где нет связи с метрополией, никаких общих цивилизованных законов не существует, а существует одно право. И называется оно - право сильного. Ни у индов, ни у титанов связи с метрополиями не было семь тысяч лет. А кто из них сильнее? Вопрос спорный. Вот потому и возник на Земле существующий нынче бардак в бедламе.
        Ни в одной звездной системе сто шестого угла (кстати, о соседних углах я могу сказать то же самое) не существует такого кавардака с вероисповеданиями, каковой наблюдается на Земле. И дело здесь не в титанах, индах или каких-то там местных авантюристах типа Рона Хаббарда или преподобного Муна. А в чем здесь дело, не понимает никто. Даже задожуйские ежики, которые, как известно, знают все на свете. Но об этом - позже. А сейчас я начну с истории.
        Итак, Вселенная, как гласит дромидская «Энкиклопедия», бесконечна. Может быть, это не так. Но я не проверял и вам не советую. Не хватит времени на проверку, даже если вы бессмертны. Ну а дромидам всегда можно было доверять. Вот вся Вселенная и доверяет.
        И кто же они такие? А черт их знает. Когда какая-нибудь молодая цивилизация достигает такого уровня развития, что уже готова выйти за порог своей звездной системы, они появляются и принимают ее в Метагалактическое сообщество. Цивилизация радуется этому факту, но вместо праздничного торта она получает от дромидов кучу томов «Энкиклопедии» и свод межзвездных законов.
        Бывали те, кто посылал дромидов с их законами далеко за линию вселенского горизонта. Но ненадолго. До тех пор пока не осознавали, что за время дромидского путешествия в указанном направлении организаторам этого туристического хаджа не удастся выйти из лона своей звездной системы. Поэтому в конечном счете свод межзвездных законов принимался к исполнению, а за дромидами утверждалась роль контролеров.
        Я - житель планеты Задожуй, которая находится в галактике, называемой землянами Большим Магеллановым Облаком. Возраст нашей цивилизации - несколько миллионов лет. Мы никогда не стремились покинуть свою планету. Несмотря на это, дромиды все равно прибыли к нам. Они включили нас в Метагалактическое сообщество и всучили свод законов. А мы и не сопротивлялись. Нужны нам больно эти законы, если мы никуда не собираемся выезжать. Но дромиды заявили, что наша цивилизация является достаточно зрелой и потому подлежит такому же контролю, как и другие.
        С одной стороны, контроль дромидов - вещь хорошая. Никто не сунется в гости с экспансией. Законы запрещают вторгаться во владения развитых цивилизаций, и дромиды всегда на страже. А возможностей для этого у них хватает. Но есть и другая сторона медали. Во все времена и у всех цивилизаций она носила и носит одно имя - налоги.
        Как бы там ни было, но мы, задожуйцы, всегда жили долго и счастливо. Рождаемость у нас низкая, а смертность - на уровне рождаемости. Поэтому места хватает всем. Как и любая другая цивилизация Вселенной, мы созданы по образу и подобию нашего Творца и потому благодарны ему за это.
        Срок жизни каждого из нас огромен. По человеческим меркам слишком велик. Я даже не стану его называть, дабы никто из землян не сдох от зависти. Лучше скажу, что я смертен. Но после смерти погибает мое тело, а дух остается в биосфере планеты, где вечно наслаждается покоем и тишиной. Ибо так устроил Творец, создавший нас, задожуйцев.
        Что же касается других цивилизаций, то все они так же созданы по чьему-то образу и подобию. Вот только образы и подобия сильно разнятся в отдельно взятых углах Вселенной. Да что там говорить о других углах, если даже в девятьсот тридцать седьмой галактике (созвездие Треугольника) цивилизация состоит из такого сброда разноплеменных крокодилов, шакалов, быков и прочих проявлений образов и подобий, что у любого гуманоида ум заходит за разум. И какова причина? Она проста, как шпиндель в токарном станке. Оказывается, что Творец, создавший эту цивилизацию, являлся мастером перевоплощений. Они сами насчитали сто восемьдесят шесть ипостасей божества. Вы не представляете себе, какой винегрет представляет собой эта цивилизация! Ах, прошу прощения! Представляете. Только не знаете, откуда это пошло. Я вам доложу: из галактики номер девятьсот тридцать семь. Они называют себя индами.
        Ну а в галактике номер девятьсот тридцать пять Творец скорее всего был гуманоидом-баскетболистом. Потому что средний рост самого обычного титана - метра два с половиной. Бывает, что и с гаком. Титаниды чуть ниже. Метра два. Это было до тех пор, пока титаны не попали на Землю. Последующие поколения, назвавшие себя «богами», существенно уменьшились в росте. Сказалась скорость вращения планеты.
        Родиной этой цивилизации является двойная звезда. Они называют ее Уран - Гея. Поэтому мифам особо верить нельзя. Да и кто им может поверить? Ведь в мифах титаны жрут друг друга поедом, оскопляют зачем-то отцов и делают прочие невообразимые мерзости. Заявляю как свидетель: все это ложь и пропагандистские выходки всяких сатиров, киклопов и иже с ними. Короче, индская пиар-кампания. Ведь на самом деле титаны - простые миролюбивые гуманоиды. Почти.
        Каждый базовый переселенческий челнок титанов несет в себе всего двенадцать особей. Шесть мужского пола и шесть женского. Они считают такое количество первопроходцев достаточным для освоения любой звездной системы. А вот корабли индов - совсем другое дело. Они набиты народом под завязку. Кого там только нет! Человеческие сказки разных народов мира рассказывают о созданиях, ничего общего с людьми не имеющих. И в них содержится известная доля правды.
        Эти эльфы, гоблины, киклопы и прочая шушера - порождения галактики М тридцать три. А короче - последствия индской колонизации Земли. Ну посудите сами, откуда на планете, где обитают гармонично созданные гуманоиды, могут взяться кентавры, минотавры, гарпии и пришибленные гномы? Ответ ясен, как пень в лунную ночь. Извне.
        Согласно законам Вселенной, колонизировать можно лишь те планеты, где представители местных цивилизаций не достигли знаний, позволяющих им общаться друг с другом, используя хоть какое-то подобие языка. Только послал какой-нибудь индивидуум собеседника подальше - и все. Летите мимо. Колонизация запрещена.
        Если, предположим, титаны прибыли в систему, где уже находятся инды, то первые со своими колонизаторскими планами пролетают, как фанера над Парижем. Как говорится: кто первый встал, того и тапочки («Закон о тапочках». Есть такой). А если деваться некуда? А если существует местная цивилизация вдобавок. Хоть и зачаточная, но все равно созданная по чьему-то образу и подобию? Вон сколько вопросов.
        Вот такая ситуация и сложилась на Земле много тысяч лет назад. Если точнее, то где-то около девяти тысяч. Но буду рассказывать по порядку.
        Текст 2
        Вечерело. Титан сидел на стволе поваленного дерева, вольготно расположившись у костра. Аэк тихо отодвинул ветку, мешавшую ему смотреть на поляну, и затаил дыхание.
        Он потрогал кожаную суму, висевшую на поясе, и с сожалением вспомнил, что в ней остался последний камень для пращи. Охота была неудачной. Все хорошие камни разлетелись по кустам, а добыть удалось только одного зайца. Да и то какого-то корявого: без хвоста, с одним глазом и тощего, как месяц в новолуние.
        Аэк вспомнил о праще не из-за того, что ему захотелось убить титана, а лишь инстинктивно. Так сказать, для храбрости. Ибо каждому человеку известно, что воевать с титаном все равно, что тюкнуть самого себя по темени каменным топором. То есть абсолютно бесполезное и гиблое занятие.
        Во-первых, титаны были очень высокими, а во-вторых, все-таки не людьми (со всеми вытекающими из этого вывода последствиями). И даже если они и проиграли войну нынешним богам, то связываться с ними было все равно, что голой задницей пугать киклопов.
        Аэк тихо стоял и смотрел. Титан разговаривал с сатиром, сидевшим на валуне. Сатир спрашивал:
        - И что ты собираешься делать?
        - Продолжу заниматься просвещением людей, - отвечал титан. - Только не так, как раньше. Надо кое-что поменять в методике.
        - Не вижу смысла в твоих действиях, - сомневался сатир.
        - За смыслом обращайся к своим хозяевам дромидам, чьим лакеем ты являешься, - говорил титан.
        - Зря ты так, - обижался сатир. - Ведь я - единственный на этой планете, кто поддерживает тебя. Да и в данный момент я - индский сатир.
        - Была бы еще польза от твоей поддержки. Тоже мне сообщник. Без собственного тела… То в сатира влезешь, то в киклопа. Ты еще в корову вселись. Инды тебя под хвостом целовать будут, потому что она у них считается священным животным. Что ни случись, за все отвечать мне. А тебе как с гуся вода.
        - Я же не виноват в этом! Но, хочу сказать, что в моем лице, точнее в нынешнем воплощении, ты имеешь лучшую разведку в мире. В доказательство этого утверждения могу привести пример. Сейчас прямо напротив тебя в зарослях боярышника притаился абориген. Он щупает руками свою кожаную суму в поисках камня для пращи.
        Человек осознал, что его местоположение раскрыто полностью и сейчас произойдет нечто для него неприятное. Поэтому он решил быстренько убежать глубже в лес. Аэк развернулся, дернулся телом и тут же влип в жуткое сплетение колючих веток. Из его рта вырвался непроизвольный крик боли.
        Титан встал со ствола поваленного дерева и громко сказал:
        - Эй, смертный! Хорош орать. Иди к костру, и ничего плохого тебе за это не будет. Только выгоду получишь. Прародительницей Геей клянусь. А если не подойдешь, то я тебя догоню и все равно приведу. Только сделаю это с помощью пинков и подзатыльников. Выбирай, что тебе больше по нраву?
        Аэк замер. Сатир сообщил:
        - Раздумывает.
        - Заткнись! - категорично заявил титан. - Не мешай.
        Аэк, оплетенный колючими ветками, не шевелился, сдерживая боль. Он думал, что о нем забудут. Напрасно.
        - Эй! - крикнул титан. - Ты идешь, или тебе помочь?
        Аэк тяжело вздохнул и помолился Зевсу, который, как известно даже самому распоследнему остолопу, недавно победил всех титанов напрочь. После этого он осторожно освободился от колючих ветвей и выбрался на поляну.
        Титан, увидев его, невозмутимо произнес:
        - Ну вот. Молодой. То, что мне и было нужно.
        - И как ты это определил? - спросил сатир. - Все они одинаковы. Волосатое сиволапое зверье.
        - Если ты еще хоть раз об этом заикнешься, я тебе дам по башке кулаком, - с раздражением в голосе заявил титан и сел. - На свои шерстяные мослы сначала посмотри да протри рога ослиными ушами! Тоже мне, эталон цивилизации.
        - Так это не мое тело! Я им пользуюсь. Временно.
        Титан опять поднялся на ноги.
        - Все, все, молчу, - скороговоркой произнес сатир и заткнулся.
        Титан посмотрел на Аэка и миролюбиво сказал:
        - Эй, человек, иди к нам.
        Аэк подошел, остановился у костра и покосился на сатира. Тот, противно ухмыляясь, разглядывал человека и молчал. Ничего хорошего его присутствие не сулило. Всякий охотник знал, что сатиры - мерзопакостные творения титанов, созданные для того, чтобы вредить людям, забравшимся глубоко в лес.
        Титан успокаивающе промолвил:
        - Не бойся этого придурка. Он тебе ничего плохого не сделает. По крайней мере пока я здесь. Садись рядом со мной.
        Титан похлопал рукой по стволу поваленного дерева.
        Аэк не принял его приглашения. Он уселся на землю таким образом, чтобы оба существа были в поле его зрения. Титан пожал плечами, сам сел на бревно и спросил:
        - Как тебя зовут?
        - Аэк, - ответил Аэк.
        - Странное имя, - удивился титан.
        - Так назвал меня отец, когда услышал первый изданный мною звук, - объяснил Аэк.
        - Странные звуки издают сейчас дети, - задумчиво заметил титан.
        - Ничего странного, - сказал Аэк. - Я напился материнского молока и отрыгнул.
        - Ха-ха! - рассмеялся сатир. - Что я говорил! Цивилизация отрыжки!
        Рука титана резко нырнула куда-то за спину, затем поднялась и сделала метательное движение. Вслед за этим раздался гулкий звук удара, и сатир с воплем опрокинулся с валуна назад. Послышались стоны и невнятное бормотание. Титан, не обратив на это никакого внимания, повернул голову к человеку.
        - Хороший бросок, - одобрительно сказал Аэк. - Чем это ты его так?
        - Камнем промеж рогов, - ответил титан. - Ну, что ж. Имя как имя. Везде свои обычаи. Хотя, если честно, то папаша твой - довольно веселый человек.
        - Нет, - покачал головой Аэк. - Веселый человек - бывший вождь нашего племени. У него тоже в свое время родился сын. Первым звуком, услышанным от него, был шум испускаемых газов. Поэтому вождь назвал своего сына просто - Пук.
        Раздававшиеся из-за валуна стоны сменились резким визгливым хохотом. Титан, морщась, взглянул в ту сторону и опять обратился к Аэку:
        - Теперь, я так понимаю, сыну вождя живется интереснее, чем тебе.
        - Не то слово, - подтвердил человек. - Некоторое время назад старый вождь пошел с сыном на охоту. Вернулся обратно один сын и поведал, что отца съел медведь. Поэтому теперь Пук стал новым вождем. Он тут же запретил называть себя Пуком. Потребовал зачем-то, чтобы все называли его Пшиком. Я тихонько пошутил, что лучше нарваться на звонкий геройский пук, чем на тихий и подлый пшик. Сейчас половина племени называет его по-старому - Пуком, другая половина - Пшиком. Причем смеются обе половины, а я почему-то теперь его главный враг.
        - А вы зовите его нейтрально - Шпуком, - подал голос сатир.
        Он как ни в чем не бывало уже сидел на камне и потирал рукой большую шишку, выступившую на лбу.
        - Надо же, первый раз вижу трехрогого сатира, - делано удивился Аэк.
        - А ты парень не промах, - улыбнулся титан. - Женат?
        - Хотел, но не получилось.
        - Почему?
        - Ту, которую я решил взять в жены, забрал Пук. - Глаза Аэка остекленели, и рот перекосился. - Она у него уже третья.
        - Ты еще расплачься тут, - сказал сатир, явно насмехаясь. - Нашел из-за чего переживать. Можно подумать, самок вокруг мало. Тем более что все они одинаковы: волосатое немытое отродье.
        Пока сатир говорил это, рука Аэка сама собой забралась в суму и схватила камень. Не успело последнее слово сорваться с языка козлоногого создания, как брошенный человеком булыжник, с жутким звуком вспарывая воздух, понесся в сторону обидчика. Раздался звон, и сатир, взмахнув копытами, с воплем опрокинулся на землю.
        - Хороший бросок, - одобрительно произнес титан.
        За валуном слышались стоны, перемежаемые проклятиями, которые звучали на неизвестном Аэку языке. Титан же прекрасно понимал речь сатира и потому улыбался.
        - Что он говорит? - спросил Аэк.
        - Он говорит, что ты сломал ему левый рог, - ответил титан.
        - Вот и хорошо, - ухмыльнулся Аэк. - А то трехрогий сатир - это неправильно.
        - Да, - согласился титан. - Вот только ты нажил себе врага. В теле сатира сидит Дух. Он безобиден, хотя и является треплом. Чего не скажешь о хозяине. Пока Дух управляет телом, прежний хозяин подавлен. Он ничего не может делать, но все видит и будет помнить. Дух влез в тело, чтобы пообщаться со мной. Вскоре он покинет его, и прежний хозяин обретет то, что принадлежит ему по праву. Вот тогда тебе может не поздоровиться.
        - Кто такой Дух?
        - Долго объяснять, - махнул рукой титан. - Все равно не поймешь.
        - Почему?
        - Потому что понималка еще не отросла, - скрипуче сказал сатир.
        Он опять сидел на валуне. На голове у него торчал всего один рог. Вместо второго топорщился короткий отросток, похожий на маленький аккуратный пенек. Шишка на лбу выросла до размера спелого персика, и потому бородатая рожа сатира представляла собой довольно комическое зрелище.
        Титан с Аэком рассмеялись.
        - Что смешного? - недовольно спросил сатир.
        Он обиженно надулся и замолчал.
        - Как тебя зовут? - спросил Аэк титана.
        Тот немного подумал и сказал:
        - В связи с тем, что человеческий язык очень беден, мое полное имя будет тяжело произнести. Поэтому я предлагаю тебе воспользоваться первой его частью. Меня зовут - Пром.
        Аэк хохотнул.
        - Что-то не так? - удивился титан.
        - Ну, не знаю, - осклабился Аэк.
        - А-а-а, это слово, наверное, имеет какой-то скрытый смысл, - догадался титан.
        - Да, - ответил Аэк. - Не все слова являются приличными. Некоторые вещи нельзя называть своими именами.
        - Надо же, - нахмурился титан, - цивилизация не успеет зародиться, как речь переполняется жаргоном. И что же в твоем языке означает слово «пром»?
        Аэк, усмехнувшись, ткнул пальцем в сторону сатира, сидевшего на валуне, вульгарно расставив ноги:
        - То, что болтается у него между ног.
        - Кха! - кашлянул сатир. Морда его напряглась.
        Титан недовольно спросил:
        - Почему, собственно, так? Почему нельзя сказать проще? Ну, например, детородный орган.
        Аэк весело фыркнул и ответил:
        - Детородный орган - неприличное слово. Женщины обижаются.
        - Гм, надо же, - протянул титан. - Если это действительно так, то можешь использовать вторую часть моего имени. Она звучит «Ет».
        Аэк поперхнулся и, сдерживая смех, заметил:
        - А это слово означает запах газов, испускаемых задним местом.
        - Кхм-м-ма! - задушенным голосом произнес сатир. Глаза его вылезли из орбит от еле сдерживаемого напряжения.
        - Не понимаю, - раздраженно сказал титан. - Почему нельзя дерьмо назвать просто дерьмом. Что здесь такого?
        - Неприлично, - пожал плечами Аэк.
        - Ладно. А что ты скажешь насчет третьей части моего имени? Она звучит так - Ей.
        Аэк, сдерживаясь из последних сил, ответил дрожащим голосом:
        - А это слово означает кучу дерьма. И ничего больше.
        Титан с тихой яростью в голосе поинтересовался:
        - Выходит, что мое полное имя - Прометей - в вашем ханжеском языке звучит так: «детородный орган, торчащий в вонючей куче дерьма»?
        Сатир вдруг взревел диким хохотом и, опрокинувшись на спину, сам упал с валуна на землю. В воздухе замолотили его задранные вверх копыта. Аэк тоже смеялся, давясь и всхлипывая.
        Не смеялся только титан. Он медленно поднимался, вытягиваясь во весь свой гигантский рост. Лицо его почернело от гнева, глаза искрились злобой, а кулаки сжались в два больших и тяжелых шара.
        Он сделал длинный шаг и оказался рядом с сатиром. Его рука поймала одно из копыт. Миг - и сатир оказался вздернутым над землей. Еще мгновение - и туша сатира после раскрутки над головой титана унеслась с громким свистом в сторону опушки леса. Спустя несколько секунд послышался шум ломаемых ветвей и тупой удар, похожий на звук, что издает тяжелое копье, вонзаемое в ствол крепкого дерева. Лес тут же наполнился вороньим карканьем. Видимо, птицы, мирно отдыхавшие на дереве, совсем не ожидали случившейся подлости и теперь шумно выражали свое недовольство.
        Аэк, ставший свидетелем гнева титана, тут же прекратил смеяться. Но это его не спасло. Сделав два шага, Прометей переступил через костер и без замаха коротко ткнул своим здоровенным кулачищем в левую скулу Аэка. Сознание тут же покинуло человека, и он уже не видел, как его зад оторвался от земли, а тело проделало трехметровый полет над поляной, приземлившись в итоге на мягкий мох, который клочьями разлетелся в стороны, так как моментальная остановка летящего предмета не предусмотрена законами физики. Ни в период полета, ни во время приземления Аэк ничего не чувствовал и не слышал. Сума его развалилась, и на траву высыпались некоторые предметы. Самыми ценными из них были: небольшой кремневый нож с деревянной рукояткой, праща и дохлый одноглазый заяц, добытый ранее во время охоты.
        Когда человек пришел в себя, он не стал сразу открывать оба глаза. Он открыл один. Да и то чуть-чуть. Сквозь ресницы Аэк принялся оценивать окружавшую его действительность.
        На бревне сидел титан. Он ловко насаживал тушку уже освежеванного зайца на толстую и крепкую ветку. Рядом с Прометеем лежал окровавленный нож Аэка. Солнце плавно катилось куда-то в сторону горного обиталища богов, которым не было никакого дела до того, что у Аэка разламывается от боли голова. Сзади, где-то близко, но не совсем, раздавались заунывные звуки. Аэк догадался, что звуки эти не что иное, как вопли сатира. И, видимо, орет он давно. Потому что хрипит.
        - Ну ладно тебе. Ну хватит, - занудно тянул его голос. - Что ты обижаефся? Эй, Прометей! Выдерни меня отсюда, а? Я и так пострадал. Вон, несколько зубов ветками выбил, не все буквы теперь выговариваю. Даже перед хозяином тела неудобно. Влез в целое, а возвращать придется испорченное.
        - Сам виноват, - громко отозвался Прометей.
        Аэк понял, что гнев титана утих и поэтому ничто ему больше не угрожает.
        Он осторожно занял сидячее положение и встряхнул головой. Прометей посмотрел на него и сказал:
        - Что, очнулся, мастер приличий? Пойди выдерни сатира из дерева и принеси сюда. Он воткнулся оставшимся рогом в ствол и теперь не может освободиться.
        Аэк молча встал на ноги, развернулся и направился туда, откуда долетали вопли сатира.
        Тот торчал совсем невысоко над землей. В нижних ветвях могучего дуба зияла прореха, и именно из нее доносились вопли. Аэк нагнулся, пролез под ветвями и, добравшись до ствола, посмотрел вверх.
        Выше его головы, крепко обняв ногами толстую ветку, лежал сатир. Копыта его были заплетены в некий хитроумный узел, а заросшая диким волосом рожа уперлась в дубовый ствол. Правый рог крепко застрял в дереве. Аэк спросил:
        - Ты пробовал отталкиваться ногами от ствола?
        Сатир обрадованно ответил:
        - Ах, это ты, Аэк? Конефно, пробовал. Не получается. Помоги мне!
        - И кого ты обзывал сиволапым зверьем? - поинтересовался Аэк.
        - Не бери в голову, друг, - лебезящим голосом произнес сатир. - Если бы я заранее знал, насколько ты умен и сообразителен, я бы никогда не позволил себе таких высказываний. Теперь-то я вижу, что ты храбр и могуч. Забудь обиды и помоги мне.
        Аэк подозрительно посмотрел на распластавшееся тело и ответил:
        - Не верю я тебе. Но, так уж и быть, помогу. Если ты не дурак, то должен знать, что вытаскивать что-либо из дерева лучше всего кручением. Поэтому приготовься.
        - Как это кручением? - недоуменно поинтересовался сатир.
        Аэк оставил его вопрос без ответа. Он вскарабкался на дерево, влез на ветвь, которую обнимал сатир, и осмотрелся. Сатир предупредил:
        - Смотри не зверствуй. Делай все нефно.
        - Еще чего? - возмутился Аэк. - Ты мне кто, мать родная, что ли?
        С этими словами он начал действовать.
        Схватив сатира за ноги, Аэк принялся вращать его тело влево. Сатир тут же заорал:
        - Что ты делаефь, изверг?! У меня же рог не прямой, а изогнутый, как сабля! Ты же в дубе целое дупло высверлифь! У меня же сейчас череп расколется!
        С поляны долетел громкий крик титана:
        - Давай, давай, Аэк! Молодец. Будет теперь место, где дятлам поселиться.
        Аэк, ободренный словесной поддержкой Прометея, удвоил свои усилия. Сатир завертелся, как пинаемый лисой еж.
        - Ах, так?! - крикнул он. - Да пофли вы все! Не хочу вас видеть!
        И замолчал.
        Аэк довинтил тело сатира до момента освобождения его от древесного плена и убрал руки. Сатир, никем не удерживаемый на ветке, рухнул вниз. Раздался глухой удар, и стало необычайно тихо.
        Человек слез с дерева, посмотрел на лежавший в кустах ежевики волосатый безжизненный мешок и отряхнулся. Вообще-то видны были только два копыта, торчавшие из кустарника. Аэку вспомнилось, что ежевика - довольно колючее растение. Он, не торопя события, принялся размышлять.
        Сатиры были странными и непонятными созданиями. Киклопы - совершенно другое дело. Хорошо, что киклопы встречались очень редко. Иначе от человечества ничего бы не осталось. А сатиры - так себе. Аэку подумалось, что, в принципе, сатиры не особо докучают. В зависимости от их настроения.
        Внешность они имели, конечно, отталкивающую. Короткие ноги с копытами, длинное широкоплечее туловище и носатая голова, украшенная рогами. Плюс ослиные уши и чудовищное количество шерсти во всех мыслимых и немыслимых местах. Да еще и зверский козлиный запах.
        Если в те древние времена от немытого человечества пахло далеко не ландышами, то от сатиров смердело так, что любой охотник чувствовал их приближение задолго до визуального контакта с ними. И странным было то, что сатиры все время находились в окружении нимф, которые, как известно, по своей красоте дадут сто очков форы любой человеческой женщине, а на людей-мужчин смотрят, как на кучу отбросов.
        В перерывах между пьянками и развлечениями с нимфами сатиры занимались выращиванием винограда. Они разбивали виноградники на склонах гор и лесных полянах. Потом из винограда делали вино, которое и употребляли в огромном количестве.
        Аэк знал, что при встрече с сатиром лучше всего сразу влезть на дерево, потому что их копыта не приспособлены для карабканья по стволам. Если сатир решит свести счеты с человеком, который укрылся в листве, то полезет по дереву, используя для этого только руки. В таких условиях можно очень легко надавать ему ногами по рогам, и сражение будет выиграно. Сатир свалится с дерева вниз, побегает вокруг, покричит ругательства и унесется развлекаться обратно к нимфам. А вот если не успел влезть на дерево. Ходили разные слухи, и старые охотники, бывало, шепотом рассказывали о таких встречах. Рассказы были неприличны до крайности и касались рук сатиров, обладавших огромной силой, а также величины их детородных органов. Самое интересное, что старые охотники всегда рассказывали о ком-то другом, ставшем жертвой сатиров, но только не о себе. Создавалось впечатление, что рассказчики совершенно ни при чем и в срамных событиях никакого участия никогда не принимали.
        Аэк, вспомнив эти слухи, решил не торопиться с извлечением из куста потерпевшего. Хоть титан и обещал защиту, но сейчас он был далеко и не смог бы помочь сразу в случае проявления какой-либо агрессии со стороны пострадавшего сатира. Поэтому Аэк отошел подальше, напрягся и стал ждать.
        С поляны долетел вопрос титана:
        - Эй, ну долго вы там?
        - Сейчас! - крикнул в ответ Аэк.
        Копыта пришли в движение. Они убрались в куст, и через мгновение оттуда выпрыгнул сатир. Глаза его горели красным огнем, который подарило им уходящее за горизонт солнце, а растрепанная козлиная борода топорщилась грозно и хищно. Аэк приготовился убегать. Сатир сказал хрипло и зловеще:
        - Ах ты, человеческая сволочь!
        Что-то не то было в интонациях его речи. Из насмешливых они неожиданно превратились в откровенно злобные. Как будто сатира резко поменяли местами с неизвестным хищным и опасным созданием.
        Аэк, доверяя интуиции, рванул с места и понесся в сторону костра. Сзади него раздался яростный вопль и дробно застучали копыта. Человек бежал не оглядываясь. Но топот копыт становился ближе и ближе. Сатир явно превосходил Аэка в классе, а человеческий мозг еще не научился копировать поведение животных, которое позволяло даже в пылу погони петлять, как заяц, и сбивать прямолинейный бег хищника. В последнюю секунду бега человек увидел несущегося ему навстречу титана. Хитон его развевался, как крыло огромной птицы, а глаза были жестко нацелены в точку, находившуюся позади Аэка. Но тут звон, неожиданно возникший в голове человека, выключил восприятие им действительности. И Аэк, рухнув головой вперед, в очередной раз пропахал дерновый слой поляны, абсолютно не зная при этом ни законов физики в целом, ни последствий инерции в частности.
        В голове звучали два голоса. Один - хриплый и злобный. Второй - спокойный и насмешливый. Аэк открыл глаза, приподнял голову и огляделся.
        Он лежал всего в десяти шагах от костра. Титан сидел на бревне, а сатир стоял прямо перед ним. Никакой почтительности козлоногое создание не выказывало. Оно размахивало руками и гневно кричало. Титан, улыбаясь, иногда прерывал его речь и вставлял некоторые замечания, от которых сатир еще больше наполнялся яростью. Разговор между ними происходил на неизвестном Аэку языке. Речь их струилась плавно и звонко, но в голове человека смысл ее не откладывался до тех пор, пока сатир не заорал вдруг на понятном человеку наречии:
        - Я буду жаловаться!
        Титан спокойно ответил:
        - Да пожалуйста. Брахма меня простит.
        Сатира затрясло от злости, и он крикнул:
        - Брахма далеко! А Зевс рядом! Я буду жаловаться Зевсу!
        Прометей почему-то сразу напрягся, и сатир это почувствовал.
        - Слушай, - произнес титан, - при чем здесь Зевс? Ты же знаешь, что над Духом не властен никто. Куда он захочет, туда и вселяется. В этот раз он вселился в тебя. Я в этом виноват? Нет. Если хочешь пожаловаться на его действия, ступай в пустыню и полоскай мозги дромиду, который валяется там, подобно куче металлического хлама.
        - Он бессилен пока!
        - А я здесь при чем?
        - Именно ты бросался в меня камнями! Вон, фыфку набил.
        - Я бросал в Духа, который сидел в тебе.
        - Но тело-то мое! Ты позволил бросить камень и этому дикому созданию.
        Титан встал во весь свой гигантский рост и сказал:
        - Все! Если ты чем-то недоволен, иди и жалуйся. Ты мне надоел. Если не уйдешь сам, я тебе помогу. Даю минуту времени.
        Сатир сдаваться не собирался. Он визгливо предложил:
        - Отдай мне этого человека, и я не пойду к Зевсу.
        - Нет, - твердо ответил титан.
        - Ну, тогда берегись, - злорадно произнес сатир. - Нынефние боги узнают все о твоих делифках. Ты уже достаточно здесь наследил!
        - Мое терпение кончилось, - сказал Прометей.
        - И что ты сделаефь? - осклабился сатир.
        Титан шагнул вперед, и его длинная рука потянулась к голове сатира. Раздался глухой удар, и сатир картинно завалился на землю. Прометей нагнулся, зажал в руках копыта жалобщика и, резко распрямив тело, взмахнул козлоподобным существом над головой, как флагом. Флаг проорал:
        - Отправифься к своему папочке Япету! С белыми медведями обниматься!
        Прометей крутнул сатира над головой и послал его в сторону уже известного тому дуба. Раздался ставший уже обычным на этой поляне звук воткнувшегося в дерево копья.
        Аэк, проследив за полетом сатира, подал голос:
        - Больше я его вытаскивать не собираюсь.
        Титан, посмотрев в его сторону, сказал:
        - Очнулся? Ну и хорошо. Никого спасать не надо. Иди к костру. Твой заяц уже готов.
        Аэк встал и ощупал рукой свою голову. Из темени явственно выпирала шишка.
        - Чем это меня так? - поинтересовался он, подходя к костру.
        - Копытом, - ответил Прометей.
        Со стороны дуба раздались вопли:
        - Эй, нимфы, спасите меня! Эй, кто-нибудь. Эй, Прометей, я застрял рогом в стволе! Помоги мне, и никто ничего не узнает о твоих проделках! Брахмой клянусь.
        - Врет, - спокойным голосом заявил титан. - Знаю я их. Мы, титаны, для них никто. Обмануть титана - бальзам на душу инда. Клятва в отношении нас никакого значения для них не имеет.
        - Но ведь сатиры - ваши создания, - удивился Аэк.
        - Нет, - сказал титан. - Не наши. И объяснять не буду почему. У меня к тебе совершенно другое дело. Но сначала давай поедим.
        Прометей снял с огня вертел с зайцем, понюхал тушку, удовлетворенно цокнул языком и положил кушанье на бревно. Затем оторвал заячью лапу и протянул ее Аэку со словами:
        - Возьми, это твоя доля.
        Аэк взял предложенную еду, устроился на валуне, ранее облюбованном сатиром, и недоуменно заметил:
        - Положено делить пищу поровну.
        Титан ухмыльнулся и ответил:
        - Я именно так и сделал. Ты ниже меня почти в два раза. Для поддержания жизни мне необходимо больше еды, чем тебе.
        - Но зайца добыл я, - сообщил Аэк.
        - Я хвалю тебя за это, - сказал Прометей. - Но здесь распоряжаешься не ты. Если тебе не нравится, отдай ногу обратно и иди отсюда подальше. Пока сатир не освободился.
        Аэк решил, что заячья нога - совсем неплохая штука. Тем более что он целый день ничего не ел. Поэтому человек молча вгрызся в горячее и вкусное мясо. Титан занялся тем же.
        Прошло совсем немного времени, и Аэк осознал, что мясо уже съедено, а кости, как ни обсасывай - сытости совсем не прибавляют. Он положил остатки заячьей лапы на траву и посмотрел на титана. Тот совсем не походил на богов. Ни на бывших, ни на теперешних. Он со вкусом обгладывал тушку зайца, и по подбородку у него тек жир. Аэк понял, что лапки ему маловато. Он немного подумал и решил, что с этим фактом придется смириться. Потому что титан далеко не соплеменник, которому можно дать по башке и забрать причитающийся победителю куш. По башке скорее даст Прометей.
        Аэк, облизнувшись, спросил:
        - А кто такой Дух?
        Титан, не прекращая перемалывать зубами мясо одноглазого зайца, ответил:
        - Кушаешь? Кушай.
        - Уже покушал, - сообщил Аэк.
        - Ну и молодец, - отозвался титан. - Дух - это бывший гуманоид. Такой же, как ты или я. Понятно?
        - Нет, - ответил Аэк.
        - И ладно. - Прометей наконец доел зайца, выбросил косточки за спину и сказал, вытирая полой хитона губы: - Пойдешь сейчас со мной. Я тебя многому научу: делать из металла ножи, не бояться твоего вождя, не прятать голову в песок, когда наступает трудное время.
        - А что такое металл? - спросил Аэк.
        - Узнаешь позже, - ответил Прометей.
        - И зачем мне все это нужно?
        - Ты не устал слоняться по лесам в поисках пропитания?
        - Я охотник. И это моя жизнь. Ничего другого делать я не умею.
        Аэк с сомнением глядел на Прометея.
        - И будешь ты всю свою жизнь гоняться по лесу за зайцами, прятаться от сатиров и киклопов и страдать от голода, когда выдастся неудачный день. И станешь, скрипя зубами от бессилия, отдавать по первому требованию богатым и властным людям полюбившихся тебе девушек.
        Аэк напрягся и со злостью посмотрел на титана. Прометей это заметил и, улыбнувшись, продолжил:
        - Я же тебе предлагаю совсем другой путь. Ты станешь умельцем. Ты сможешь делать орудия, способные разрушать не только человеческую или заячью плоть, но даже самые твердые камни. Тебе откроются способы укрощения огня, который твои соплеменники лелеют и холят, не зная о том, что он может не только поджаривать мясо и обогревать жилища, но и служить мощным оружием тому, кто знает о нем многое. У тебя будет все. Еда и женщины. Но главное - слава, богатство и власть.
        - Зачем тебе надо учить этому человека? - спросил Аэк, у которого внезапно пересохло в горле и потому страшно захотелось пить. - И почему именно меня?
        - Это не твое дело. Твое дело - пойти следом за мной.
        - Меня покарают боги!
        - Нет, - усмехнулся титан. - Они ничего не узнают.
        - Узнают, узнают, - донесся со стороны дуба противный голос сатира.
        - Даже если и узнают, будет уже поздно, - сказал титан и повернул голову в сторону опушки. - А ты, если еще раз вякнешь, будешь вогнан в ствол по самые копыта.
        Со стороны дуба ответа не последовало.
        Аэк подумал немного и спросил:
        - И надолго мне придется уйти с тобой?
        - Нет, - ответил титан. - На время, которое занимает всего несколько лунных циклов.
        - Хорошо, - решился Аэк. - Я пойду.
        - Вот и славно, - произнес титан. - Я сразу понял, что ты подходящий парень.
        Он встал с бревна. Со стороны леса тут же прозвучал вопль:
        - Не оставляйте меня здесь! Вы же гуманоиды!
        - И что из этого следует? - поинтересовался Прометей.
        - То, что гуманоиды гуманны и потому не оставят в беде несчастное создание, - жалобно проблеял сатир.
        Титан задумался на минуту, потом встряхнулся и крикнул с чувством:
        - Гуманоиды бывают гуманными только в отношении гуманных существ. А ты - сволочь редкостная. Козел, одним словом. Поэтому торчи себе и дальше!
        Аэк поднялся с валуна и отправился вслед за титаном, который неторопливыми шагами уходил с поляны. Человек не забыл прихватить с собой свою суму, валявшуюся возле бревна. В нее он засунул пращу и кремневый нож.
        Неожиданно титан остановился и обернулся. Аэк чуть не налетел на него.
        - У тебя кто-нибудь остался там?
        - Где? - поинтересовался Аэк.
        - Ну, там, где ты живешь?
        - Отец, мать и два младших брата.
        - Значит, без тебя не пропадут.
        Прометей развернулся и пошел в сторону леса. Аэк направился за ним. Напоследок они услышали вопль:
        - Я сдам тебя с потрохами! Попомнифь еще меня, анахронизм недобитый!
        Глава вторая
        Текст 1
        Сначала немного о себе. Не потому, что я такой важный или самолюбивый. Мы, истинные задожуйцы, никогда не страдали тщеславием. И я, соответственно, не исключение. Но на этой планете я оказался первым!
        Я, конечно, не претендую на то, что Земля должна принадлежать мне по праву собственника. Ведь здесь уже были люди, созданные по чьему-то образу и подобию. И хотя местные гуманоиды только-только научились посылать друг друга подальше, используя для этого свои вонючие нечищеные рты, но все равно. Закон есть закон. А мы, задожуйцы, - самые законопослушные жители Вселенной. И это факт. Вон дромиды подтвердят.
        Но я оказался в такой же безвыходной ситуации, как титаны, инды и дромиды. Точнее, один дромид. И потому ваша планета стала для меня домом. Сначала временным, а потом постоянным.
        Задожуйцы, как я уже говорил, самодостаточны. У нас не бывает войн, насилия и других подобных вещей, являющихся атрибутами цивилизованности современных землян. Многие считают нас придурками-меланхоликами, застрявшими в своем детстве, но это ошибочное и целиком неправильное мнение. Да еще и обидное к тому же!
        На нашей планете места хватает всем, и потому вопрос о какой-либо экспансии в другие звездные системы не стоит. Да и не стоял никогда. Планета обеспечивает нас всем необходимым. Она заботливо опекает своих обитателей. У нас нет засух, ураганов и прочих природных катаклизмов, так распространенных на Земле. Нет так же и опасных зверей, насекомых и прочих существ, отравляющих жизнь своим присутствием. За исключением, пожалуй, ежиков, которые, как ни странно, разумны и могут свести с ума любого собеседника своими философскими опусами. По идее, они тоже являются некоей своеобразной цивилизацией, кстати, зарегистрированной в Межзвездном каталоге как «задожуйцы-два» (а мы - «задожуйцы-один»).
        Каким образом они попали на Задожуй, не знает никто во Вселенной. Это было еще до того, как появились дромиды. Может быть, планета раньше принадлежала только ежикам, созданным по образу и подобию какого-нибудь ежа-творца, и гуманоиды оказались захватчиками. Но истинная природа вопроса неизвестна никому, а сами ежики на эту тему говорить не хотят. В любом случае все это произошло до создания Метагалактического сообщества, и потому никто никаких законов не нарушал. Потому что их тогда еще не было. Ну а сейчас уже поздно разбираться в том, кто прав, кто виноват и, собственно, в чем именно виноват, потому что ежики давным-давно прекрасно ужились с гуманоидами.
        Самым ценным, на мой взгляд, качеством, которым обладают задожуйцы (это относится и к ежикам), является так называемый пофигизм. Это слово можно еще произнести, как наплевизм. То есть нам, задожуйцам, на все плевать, потому что пофиг. В связи с этим мы - самая счастливая цивилизация.
        Когда дромиды включили нас в Метагалактическое сообщество, нам этот факт показался, фигурально выражаясь, абсолютно фиолетовым. У нас никогда не было ни правительства, ни хоть сколько-нибудь завалящего министерства иностранных дел. Даже государства никакого не существовало. Каким образом дромиды приобщили нас к общевселенскому знаменателю, непонятно даже ежикам. Но это все-таки случилось. А налоги? Кто, спрашивается, будет их собирать, если на планете нет ни налоговой службы, ни полиции? Да и никто ничего не производит. С чего налоги брать?
        Дромиды попытались создать какое-то подобие государственных органов, но у них ничего не получилось, потому что ни один из задожуйцев (включая ежиков) не захотел в этих органах служить. Кому из нас нужна эта работа? Зачем корячиться, если и так всего хватает? Вода в ручьях чиста. Никто в них не гадит. Деревья приносят плоды. И тому подобное.
        Поэтому дромиды решили собирать налоги услугами. Это тоже было непросто сделать, так как задожуйцы не собирались оказывать никаких услуг. Но в итоге у дромидов получилось все как нельзя лучше. Кстати. А кто такой дромид? Или что это такое? Сейчас объясню.
        Дромид - небольшая прямоугольная коробка весом не более двадцати килограммов, сделанная из какого-то прочного металлического сплава. У нее нет ни рук, ни ног. Зато имеется сверху крышка, которую можно легко поднять, предварительно отстегнув пару простеньких задвижек. И все.
        Иногда коробка издает звуки. То шелестит, то жужжит, то болтает механическим голосом. Под крышкой находится панель, из которой торчат разноцветные тумблеры. Разобрать эту коробку, равно как распилить, проковырять, взорвать, уничтожить, не получится. Сплав необычайно крепок.
        Как рассказывал мне один из дромидов, внутри коробки есть маленький термоядерный реактор, служащий элементом питания. Поэтому верхнюю крышку нельзя держать открытой долго. Но иногда необходимо переключить в другое положение тот или иной тумблер, чтобы дромид работал так, как ему нужно. А как нужно - знает только он сам. Вот для этого дромидам требуются те, кто имеет руки. И мозги тоже. Потому что руки без мозгов не руки, а крюки.
        Кто создал дромидов? Неизвестно. Они заявляют, что существовали всегда. Но вряд ли это так. Если их кто-то создал по своему образу и подобию, то остается только удивляться многообразию разумных форм жизни во Вселенной.
        Ежики, например, говорят, что дромидов произвел тот, кто приложил руку к созданию Вселенной. Сделано это было с той целью, чтобы дромиды следили за порядком. Исходя из этого, ежики считают дромидов машинами. Возможно, они и правы.
        Но я не поддерживаю это мнение, хотя дромиды и мыслят параллельноперпендикулярными категориями. Почему? Потому, что у них есть чувство юмора. Согласитесь, это далеко не механическое свойство интеллекта.
        Мысли читать дромиды не умеют (да и никто во Вселенной на это неспособен), зато могут создавать вокруг своей коробки различные поля: магнитное, электрическое, силовое и еще какие-то странные, вызывающие психические расстройства. Но только в крайних случаях. Дромиды носятся по Вселенной в своих небольших челноках. Теорией гиперперехода они овладели задолго до того, как титаны и инды смогли встать с карачек.
        И вот в один прекрасный момент эти металлические коробочники поняли, что ничего они с Задожуя не получат. Тогда было решено использовать нас как обслуживающий персонал. Что и произошло. Как это получилось? Просто.
        Например, приземляется дромидский челнок на одну из райских задожуйских полянок. Открывается дверь, и спускается трап. На борту челнока появляется экран, на котором начинают мелькать различные захватывающие дух картинки. Всякие водопады, пикирующие вниз орлы, рождение сверхновой звезды, ну и, конечно, голые самки гуманоидов. И тому подобное.
        К экрану сразу подходят несколько олухов типа меня с языками, высунутыми от удивления. Дромид тут же врубает силовое поле. Все. Олухи в лузе!
        Коробочник выбирает одного из задожуйцев. По каким признакам? Неизвестно. Этот несчастный затягивается полем в корабль. Тут же гаснет экран, трап поднимается, а дверь защелкивается. Свирепо ревет сирена, счастливые задожуйцы, зажав руками уши, разбегаются во все возможные стороны, а челнок благополучно взлетает. Натуральный статус-кво. Всем хорошо. Кроме того, кто остался в корабле.
        Челнок управляется дромидом посредством каких-то сигналов, исходящих из его коробки. Наверное, эти сигналы имеют отношение к радиоволнам. А может, к чему другому. Не суть важно.
        Корабли, я слышал, строят им в сорок седьмом углу Вселенной представители какой-то продвинутой инженерной цивилизации. В этих кораблях есть все необходимое для проживания гуманоидов. Но только для одного индивидуума. В том числе и запас провизии. Но зато сколько интересного! Тысячи терабайт познавательной информации, записанной на различных носителях. Есть даже книги.
        Вся жизнь дромидов состоит из постоянных перемещений. Они занимаются неизвестно чем. Если сказать понятнее, суются во все дела Вселенной. Но я как обслуживающий персонал к этому отношения не имею.
        Каждый пойманный задожуец обязан прослужить дромиду всего сто лет. Это совсем немного. Потом его возвращают на родину, а дромид отлавливает следующего олуха. Хотя задожуйцы тоже не дураки. Одно время они перестали реагировать на экраны с движущимися картинками. Я, например, попался совсем на другую уловку. Возле спущенного трапа крутилась интересная штука. Она просто заворожила меня. Уже потом, спустя много лет, я узнал, что эта штука называется юлой.
        Теперь-то я понимаю, что это такое, и потому дал себе слово в следующий раз не подходить к челноку ближе ста метров. Но мне кажется, что дромиды все равно придумают массу новых способов для того, чтобы захомутать несчастных и доверчивых задожуйцев.
        Когда дромиды каким-то одним им известным способом отключили во всей метагалактике тоннели гиперпереходов, мы двигались по подобному пути. Обслуживаемый мною дромид сам не знал о готовящейся пакости.
        Хоть тоннель и позволяет перемещаться в пространстве очень быстро, но происходит это далеко не мгновенно. Мы направлялись из скопления Плеяд в неправильную галактику, называемую Малым Магеллановым Облаком. Путь должен был занять всего десять дней. Пока находишься в тоннеле, ни с кем связи нет. Даже с дромидами. Мы целых четыре дня двигались в полной пустоте. Коробочник меня не беспокоил, и я спокойно занимался поглощением информации о расах Вселенной, ибо больше заняться было нечем. Кстати, моего персонального дромида зовут Чичмурдаком Пятым. Как он мне объяснил, первое имя - серия, второе - порядковый номер.
        Разрыв тоннеля стал гибельным для моего дромида. Видимо, решение было принято в спешном порядке, и даже для коробочников, находившихся в этот момент в пути, оно явилось полной неожиданностью.
        На огромной скорости мы ворвались в обычное пространство и тут же врезались в астероид. Каким бы крепким ни был челнок, его обшивка не выдержала, и он стал разваливаться. Дромид предложил мне надеть скафандр, что я и сделал.
        Чичмурдак направил гибнущий челнок к ближайшей планете. И мне очень повезло, что ею оказалась именно Земля. Ибо на ней есть атмосфера и условия, подходящие для любого гуманоида. Свались мы на какую-нибудь Венеру, и жить мне осталось бы недолго. Скафандр может поддерживать существование не более десяти дней. Если бы мы попали именно на эту планету, то мой дух бесконечно носился бы над горячими просторами дикой Венеры в гордом одиночестве.
        При вхождении в плотные слои атмосферы Земли челнок развалился окончательно. Дромид улетел вниз со скоростью метеора, а мой скафандр автоматически включил двигатель, и благодаря этому обстоятельству посадка получилась мягкой и эффектной.
        Чернокожие аборигены, ставшие свидетелями моего приземления, тут же меня обожествили. Впоследствии я узнал, что племя носило имя дагонов. Они увидели в ночном небе вспышку (это был как раз момент впечатывания челнока дромида в астероид). Вспышка случилась на линии Земля - Сириус. Поэтому дагоны и решили, что я прибыл к ним именно с Сириуса.
        В качестве почетного бога племени я пробыл совсем недолго. Максимум пять дней. Это было райское время. Хорошо быть богом! Вот только не давали покоя две мысли, а точнее, вопроса: «Что случилось с дромидом?» и «Где он упал?»
        У него была возможность связаться с другими дромидами с помощью особого передатчика, мощность которого позволяет выйти за пределы Солнечной системы (но не более того). Связь на дальние расстояния обеспечивал челнок, который развалился. Если только кто-нибудь будет пролетать мимо и услышит позывные дромида. Тогда нас спасут.
        На шестой день моего блаженства случилось нечто. Соседнее племя напало на дагонов. Те настолько быстро сбежали, что даже забыли про меня, мирно отдыхавшего в глиняной хижине после сытного обеда.
        Племя захватчиков очень обрадовалось мне. Вождь дал какую-то команду, и со мной поступили согласно обычаю. То есть сначала тюкнули дубиной по темени, а потом съели. Из головы и потрошков сварили супчик, туловище пожарили, а руки и ноги засолили. Так сказать, про запас.
        Мой дух, покинув съеденное тело, вырвался на волю, и я стал Духом. А до этого меня звали Коматоз. В переводе с задожуйской поэтической речи это имя означает «Порхающий в райских кущах». Сейчас же, с учетом лингвистических особенностей языка, посредством которого я выражаю свои мысли, мое имя звучит так: «Застрявший в алкогольном оргазме».
        У нас, на Задожуе, духи - бестелесные субстанции, никак и ни на что не влияющие. Здесь же все оказалось не так. Не знаю почему. Видимо, это особенность планеты. Причем крайне интересная особенность. Заключается она в том, что вселиться можно далеко не во всех ее обитателей.
        То есть я могу влезть в тело любого животного. Я думаю, что даже в насекомое. Правда, ни разу не пробовал и не испытываю желания. Как представлю, что надо влезть в комара, так оторопь берет. А вдруг мой дух не поместится в таком мизерном объеме? Зато во всяких крокодилов, львов и лошадей - всегда пожалуйста. Даже в рыб пробовал.
        Незабываемые ощущения. Как красив подводный мир! Пока не сожрут, естественно.
        А вот в растения вселяться не получается, потому что нечем управлять. И в гуманоидов тоже влезть нельзя. Странно и непонятно, но это так.
        Когда мое тело убили, дух устремился ввысь, и я оказался не в свободном пространстве, а в теле вонючего грифа, сидевшего на невысоком утесе как раз над площадкой, где аборигены разделывали кремневыми ножами мое несчастное тело. Как это получилось, я не понимаю до сих пор. Видимо, дух выстрелил из тела резко и сильно, а гриф просто попался на пути.
        Как бы там ни было, но я взглянул на мир новыми глазами. Каким-то образом мой дух придавил птичье естество и лишил грифа возможности управлять телом. Единственные чувства, которые остались от прежнего хозяина, - это голод и вожделение, испытываемое к мясу, которого внизу было навалом.
        Я попытался выйти из вновь приобретенного тела, и у меня это с легкостью получилось. Гриф от неожиданности свалился с утеса и брякнулся на землю в тридцати шагах от занятых делом каннибалов. Несколько особей вскочили и побежали к нему с явно плотоядными намерениями. Но гриф вовремя очухался, совершил короткий разгон и, взлетев в воздух, принялся нарезать круги над стойбищем. Он хрипло и гневно клекотал, проклиная аборигенов и скорее всего меня.
        Я же времени даром не терял. Осознав свои новые возможности и испытывая к вождю крайнее нерасположение, я попытался влезть в его тело и подчинить себе. Не тут-то было. Ничего из этого не получилось.
        Я был внутри него, видел каждый его орган, но с разумом ничего поделать не мог. Я находился в нем, но он этого абсолютно не замечал. Мне пришлось посетить тела нескольких его соплеменников, чтобы догадаться о том, что мой дух не имеет способности управлять людьми.
        Впоследствии я пытался вселяться в титанов, и у меня также ничего не получилось, из чего возник вывод - мой гуманоидный дух с другими гуманоидами может сосуществовать только в раздельном состоянии. А вот с индами это правило не работает. Наверное, потому, что к гуманоидам они никакого отношения не имеют. Хотя, если честно, каждое правило может содержать исключение.
        Но с вождем нужно было что-то сделать. Причем непременно. Ведь именно по его приказу меня, мирного задожуйца, лишили жизни! Более того, этот мерзавец, облизываясь, руководил разделкой филейных частей моего тела!
        Мне захотелось догнать грифа, вселиться в него и, спикировав вниз, воткнуть клюв в череп вождя. Смерть повторно мне уже не грозила, и потому бой должен был стать выигрышным в любом случае.
        Но, поднявшись, я решил оставить летающую вонючку в покое. В нескольких километрах южнее я заметил группу пасущихся носорогов. Это была удача! Я вселился в самого крупного из них. Его рог был длиной полметра минимум.
        Подчинив эту тушу своей воле, я попробовал управление. Носорог двигался безукоризненно. Было в нем что-то от современного тяжелого танка, только управлялся он значительно легче. Создавалось впечатление, что я сижу в бронированной машине, которая движется на резиновых колесах. Носорог трусцой направился в сторону стойбища, а меня переполнило чувство ожидания приближавшегося справедливого возмездия.
        Разогнавшись как следует, носорог влетел в стойбище и с диким ревом ворвался в толпу каннибалов. Пока я поймал в прицелы глаз удиравшую задницу вождя, пришлось затоптать десяток дикарей. Но их совсем не было жалко, поскольку я понимал, что после смерти вождя любой из них мог занять его место и приняться творить те же грязные дела (наверное, по причине своей необразованности).
        Воткнувшись с разгона рогом в спину своему недругу, я немного не рассчитал скорость и впечатался в толстое дерево. Вождь сдох сразу, потому что находился как раз между рогом и деревом. Носорог застрял крепко и освободиться не смог. Обратив внимание на подбегавшую толпу, состоявшую из дикарей, вооруженных дубинами и каменными топорами, я покинул носорога и увидел сверху, как аборигены принялись делать из него бифштекс. Вот его-то как раз и было жалко. Но, с другой стороны, он выполнил почетную и благородную миссию. Свое тело носорог предоставил в качестве пищи. Может быть, это научило дикарей не есть себе подобных? А даже если и не научило, то хотя бы обеспечило племя продовольствием на долгий срок, в течение которого им не пришлось варить в котле других людей. А как доели носорога, тогда и мои засоленные конечности пригодились. Тоже, кстати, питательно.
        Текст 2
        Аэк остановился на опушке. Перед ним находилось стойбище. Оно было обнесено частоколом из бревен, заостренных кверху. Над стойбищем поднимались струйки дыма. Видимо, женщины готовили завтрак.
        Аэк вспомнил, что несколько зим назад его племя жило в удобных пещерах. Они располагались в склоне горы, которую называли просто Горой. Вход был один, и его очень удобно было защищать от непрошеных гостей.
        Но как-то утром пришли боги. Их было трое. Точнее, пришли двое, а третьего принесли на руках. Этого третьего звали Дионисом, и был он мертвецки пьян. Его свалили перед входом, и он сипло проорал:
        - Надо же было так нажраться! Все! До следующей пятницы не пью.
        После чего захрапел.
        Его носильщики приказали людям выметаться из пещер. По слухам, которые потом ходили между племенами, богам в тот день понадобились закрытые помещения. Они собрались сделать в пещерах узилище для титанов, с которыми им предстояло вскоре воевать.
        Один из богов был одет в красочный хитон. Сзади на сверкавшей белизной одежде красовался искусно изображенный черный орел с раскинутыми в стороны крыльями. К сандалиям щегольски одетого бога были прикреплены кожаные крылышки. Всем сразу же стало понятно, что это Гермес.
        Второй из посетителей был одет просто и имел жутко некрасивое мрачное лицо. Ко всему прочему он сильно хромал на правую ногу, и от него воняло гарью. Из чего выходило, что звали его Гефестом.
        Валяющегося у входа Диониса знало все племя. Кто бы ни пошел в лес (будь то охотники или женщины, собиравшие грибы и ягоды), обязательно встречался с ним. Опасности никакой он не представлял, потому что днем видеть его можно было только в лежачем положении. Он всегда был пьян и потому мирно валялся в кустах, куда его засовывали сопитухи-сатиры.
        А вот титана Атланта боялись все. Тот иногда появлялся в здешних лесах и гонялся за женщинами. Если догонял (что случалось довольно часто), то племя пополнялось очень красивыми детьми. Длинноногими и светловолосыми. А вот с умственным развитием в этих случаях не всегда бывало хорошо. Если судить по дядюшке Чпоку, появившемуся на свет после встречи его матери с титаном, то совсем печально. И хотя он говорил, что его отцом является не Атлант, а другой титан - Эпиметей - все равно. Соплеменники справедливо считали Чпока дураком.
        Как бы там ни было, но выходить на свежий воздух не хотел никто. И вождь, которого звали Пуком, решил выразить вслух общее мнение. Только он открыл рот, как Гермес умело двинул ему крылатой ногой в пах. Пришлось Пуку покинуть пещеры, передвигаясь на четвереньках и скуля от боли. Последним на выходе оказался дядюшка Чпок, который всегда и везде опаздывал. Он тоже получил пинок божественной ногой. Только в заднюю часть туловища. Пинок был настолько удачным, что дядюшка Чпок кубарем скатился по склону и возглавил племенную колонну, отправившуюся в незапланированное путешествие.
        Место для обитания вскоре было найдено. Его обнесли частоколом и построили деревянные хижины. Они не шли ни в какое сравнение с пещерами, но выбирать людям не приходилось. Так и стали жить.
        Аэку подумалось, что отсутствие любого члена общины ни на что не влияет. Его не было дома более ста дней. И ничего не изменилось. Ну, не вернулся с охоты. И что? Значит, погиб. Как? А какая, к кентавру, разница! Задрал тебя медведь, съели волки или замучили непотребным способом сатиры. Нет человека, и киклоп с ним. Жизнь опасна.
        Аэк вспомнил, что его никто и никогда не любил. Ни отец, ни мать. А вождь Пук - и подавно. Ходили слухи, что мать Аэка перед женитьбой сходила в лес по грибы и встретилась там с Атлантом. Возможно, что это так и было. Учитывая отцовское безразличие к нему.
        Но теперь Аэк знал, что Атлант приходится Прометею родным братом, и от этого знания он непроизвольно наполнялся гордостью. Были, правда, у Прометея еще несколько братьев, один из которых - Эпиметей - даже среди титанов считался недоумком, но Аэк полагал, что уж его сыном он точно не является, поскольку никак не отождествлял себя с дядюшкой Чпоком, являвшим собой образец прямой наследственности этого недалекого гуманоида.
        Аэк вздохнул, поправил лямки тяжелого мешка, висевшего у него за спиной, и встряхнулся. В мешке звякнуло. Аэк улыбнулся и твердой походкой направился к воротам, видневшимся в твердой стенке состыкованных бревен.
        Охранником оказался все тот же дядюшка Чпок. Оно и понятно. Ни на что другое старик не годился. Он сильно удивился, увидев Аэка, но ворота все-таки открыл.
        - А мы думали, что тебя съели, - заявил он. - Ой, что это у тебя на поясе?
        Аэк снисходительно усмехнулся. На поясе у него слева висел короткий, остро отточенный медный меч. А справа из-за ремня торчал длинный, сверкавший в восходящих лучах солнца нож.
        Аэк ловко выхватил меч из кожаных ножен, резко взмахнул им, и копье Чпока в одно мгновение оказалось перерубленным пополам.
        - Ого! - сказал Чпок.
        - Ага! - ответил Аэк.
        Он вдел меч в ножны и с чувством подавляющего превосходства взглянул на Чпока.
        Тот никак не мог справиться со своими глазами. Они стали размером с копыта сатира и совершенно не собирались уменьшаться.
        - Что это? - спросил дядюшка Чпок.
        - Меч, - ответил Аэк.
        - Где ты его взял?
        - Сделал сам.
        - Да ну?!
        - Копыта гну!
        - Сделай и мне такой же.
        - Сейчас. Ты мне кто? Родственник, что ли? Вспомни, как в детстве мне уши надрал за то, что я кусок вяленого мяса стащил из общей кладовой.
        - Я тебе дам что-нибудь взамен.
        - Что ты мне дашь? Вшивую накидку? - Аэк сплюнул себе под ноги. - Иди вон кремень долби.
        Он с гордым видом зашагал в сторону родной хижины.
        Дома никто Аэку не обрадовался. Его уже давно считали погибшим. Воскрешение мертвых родственников никогда не бывает желанным. Поэтому Аэк сильно не задержался. У него возникло чувство какого-то непонятного долга, который он должен был отдать. И когда он покидал хижину, так и не ставшую ему родной, на душе вдруг стало необычайно легко, как будто он наконец освободился от тяжкого и непонятного груза.
        Мешок его существенно облегчился. Он вспомнил щенячье чувство восторга, с которым встретили его подарки родственники, и испытал за себя гордость. Братьям досталось по ножу. Отец стал обладателем не только ножа, но и тяжелого превосходного топора. А мать получила от Аэка сплетенную из небольших колец цепь с кусочками бирюзы.
        На выходе из хижины отец спросил:
        - Ты уходишь надолго?
        - Навсегда, - ответил Аэк.
        - Ну, гладкой тебе дороги, - сказал отец с облегчением.
        Аэк не оглядываясь направился к хижине Пука.
        Тот сидел на большом валуне перед своим жилищем, всем видом выражая безразличие. Но Аэк понял, что о его появлении давно известно. Дядюшка Чпок наверняка растрепал об этом всему племени. И о мече рассказать не забыл. Поэтому Аэк, подойдя ближе, без церемоний опустил сильно похудевший мешок на землю и поискал глазами место, на которое можно было бы сесть. Тщетно. Кроме валуна, ничего перед хижиной Пука обнаружить не удалось. Торчать перед сидящим вождем не хотелось, но выбора не было. Если б Аэк уселся на землю, то пришлось бы смотреть в лицо Пука снизу вверх. Это не понравилось Аэку, и он все-таки остался стоять.
        Пук спросил:
        - Вернулся?
        - Нет, - ответил Аэк. - Я проходил мимо и зашел попрощаться.
        - И куда ты держишь путь?
        Аэк хотел ответить правдиво, но что-то его кольнуло, и поэтому язык соврал сам:
        - Я иду в Северные горы. Возле вершины, которая называется Олимпом, есть много руды, из которой можно делать медные предметы.
        Он показал рукой на меч, висевший на поясе.
        Пук издал неопределенный кашляющий звук и ничего не сказал, но глаза его лихорадочно заблестели. Аэк вытащил из-за пояса нож и, бросив его к ногам Пука, сообщил:
        - Из меди получается хорошее оружие и много других полезных вещей.
        С Пука тут же слетела спесь. Он спрыгнул с валуна, поднял нож и завертел его в руках.
        - Смотри не порежься, нож острый, - предупредил его Аэк.
        Пук с восхищением в голосе ответил:
        - Да, конечно. Что ты хочешь за него?
        - Твою третью жену, - спокойно сказал Аэк.
        Нож замер в руках Пука. Он с удивлением посмотрел на Аэка и переспросил:
        - Ию?
        - Да, - твердо ответил Аэк.
        Глаза Пука радостно сверкнули. Он бросил нож обратно Аэку, опять влез на валун и, приняв важный вид, сообщил:
        - Этого мало. Ия брюхата. Получается, что ты хочешь за один предмет получить двоих.
        Лицо Аэка напряглось, но он быстро справился с собой. Нагнувшись, он порылся в мешке и достал еще одно медное изделие.
        - Это наконечник для копья, - сказал Аэк. - Даю в придачу.
        Пук понял, насколько важным является для Аэка торг. Он сделал скучающее лицо и, покачав головой, произнес:
        - Нет. Ия - красивая женщина. И потомство у нее будет хорошим. Потому что от меня. Я не хочу так дешево ее уступать.
        Аэку захотелось выхватить меч и одним движением снести с плеч ненавистную голову вождя, но он опять взял себя в руки и равнодушно спросил:
        - Что ты хочешь?
        - Меч, - коротко ответил Пук.
        Сердце в груди Аэка тревожно забилось. Но он сделал вид, что задумался. Пук нетерпеливо заерзал ногами. Наконец Аэк согласился:
        - Хорошо.
        Он расстегнул пояс, снял с него ножны с мечом и протянул их Пуку. Тот спрыгнул с камня, жадно схватил покупку и, повернув голову в сторону хижины, радостно заорал:
        - Ия! Ия!
        Полог откинулся, и на пороге появилась молодая женщина. Она действительно была красивой, и даже выпиравший вперед живот нисколько не портил ее красоты. Аэк не взглянул на нее. Он недобро смотрел на Пука, который с наслаждением размахивал в воздухе выхваченным мечом. Наигравшись, Пук вложил оружие в ножны и сказал Ие:
        - Отныне ты принадлежишь Аэку. Я тебя обменял.
        Женщина молча подошла к Аэку и встала рядом с ним.
        - Кстати, - задрал вверх брови Пук, - если ты, Аэк, отдашь мне свой нож и наконечник, то можешь забрать еще какую-нибудь из моих жен. Ну как?
        Аэк почувствовал дыхание женщины и вдруг понял, что у него отлегло от сердца и мир наполнился веселыми красками. Поэтому он рассмеялся и ответил:
        - Нет. Мне хватит одной.
        Пук огорченно вздохнул.
        - Зря, - сказал он. - Но если ты дашь мне хотя бы наконечник, то я взамен подарю вам большую медвежью шкуру. Ведь скоро зима. Ие будет холодно в горах.
        Он хитро взглянул на Аэка. Тот опять рассмеялся и согласился:
        - Уговорил.
        Через несколько минут Аэк, положив свернутую шкуру на плечо, уже подходил к воротам. Следом за ним покорно шла Ия.
        Дядюшка Чпок находился на месте. Губы его были обиженно надуты. Открыв ворота, он сказал Аэку:
        - А ведь именно я учил тебя пользоваться пращой. И где благодарность?
        Аэк весело посмотрел на Чпока, положил на землю мешок, порылся в нем и достал нож. Он протянул его со словами:
        - На, возьми.
        Чпок схватил подарок, благоговейно прижал его к груди и заявил:
        - Я всегда говорил, что ты, Аэк, хороший человек. Спасибо тебе.
        Аэк махнул на него рукой, обернулся к Ие и впервые с ней заговорил.
        - Ну что, пойдем? - спросил он, улыбаясь.
        - Куда? - напряженно переспросила она.
        - За мной, - ответил Аэк.
        Ия неопределенно пожала плечами и сделала шаг вперед.
        Они шли по лесной тропинке, все дальше и дальше оставляя за собой стойбище. Тропинка была неширокой, но хорошо протоптанной, и потому идти было легко. Ия спросила:
        - Еще далеко?
        - Да, - ответил Аэк. - Два дня пути.
        - А ночевать мы будем где? В лесу?
        - Да. В лесу.
        - А если встретится киклоп?
        - Киклопы здесь не живут. Они живут на островах и в горах, а это далеко отсюда.
        - А если сатиры?
        - У меня есть нож. С ножом сатиров можно не бояться.
        Ия помолчала несколько минут. Потом неожиданно спросила:
        - Ты на меня сердишься?
        Аэк остановился, и Ия уткнулась в мешок, висевший у него за спиной. Аэк повернулся к ней, взглянул в глаза и спокойно ответил:
        - За что же на тебя сердиться? Ты ни в чем не виновата.
        Он слегка обнял ее, потом отстранился и продолжил путь. Ия двинулась следом. Спустя несколько минут она сказала:
        - Прости меня. Ты ведь знаешь, что у женщины нет выбора. Женщина подобна ножу, который висит у тебя на поясе. Его можно обменять на все, что захочешь. Ты ушел на охоту, а Пук забрал меня к себе. Мои родители получили выкуп, и я стала его женой. Я говорила им, что ты вернешься и заберешь меня к себе. Но родители сказали, что ты нищеброд. Что ничего у тебя нет, и вся твоя семья такая же, как ты.
        - Я знаю об этом, - не оборачиваясь произнес Аэк. - И повторю еще раз: я ни в чем тебя не виню. Хватит об этом. Все закончилось.
        Некоторое время они шли молча. Потом Ие надоело молчать, и она спросила:
        - Так куда мы идем? Ты перебрался в другое стойбище?
        - Нет, - ответил Аэк. - Мы идем к морю. Там нас ждет лодка.
        - Мы поплывем по морю? - испугалась Ия.
        ^- Да^.
        - Ты что?! Ведь по морю могут плавать только боги! Мы обязательно утонем!
        - Не утонем.
        Ия резко остановилась и закричала:
        - Я не поплыву в лодке! Верни меня обратно!
        Аэк обернулся и приказал:
        - Ты будешь делать то, что я скажу.
        - Нет!
        Аэк вздохнул и влепил оплеуху. Голова Ии дернулась, глаза наполнились слезами, нос захлюпал, и губы произнесли:
        - Ну, что стоишь, веди.
        - Ох уж эти женщины, - удивился Аэк.
        Он повернулся и пошел по тропе дальше. Ия, шмыгая носом, отправилась за ним.
        На ночлег устроились под большим раскидистым буком. Аэк захотел было, чтобы Ия влезла на дерево, но посмотрел на ее живот и решил не заставлять ее карабкаться по ветвям. Он просто расстелил медвежью шкуру на земле, уложил в нее женщину и накрыл оставшейся половиной Пукового приданого. Шкура оказалась дырявой, но большой. Аэк поймал себя на мысли, что испытывает к Пуку благодарность за его жадность. Ему было совсем не жаль наконечника для копья, который он отдал за шкуру. Он знал, что сможет выковать таких наконечников сколько угодно за довольно короткое время. А вот шкура оказалась кстати. Аэк бы никогда не подумал, что женщине понадобится именно это. Но, глядя на уснувшую Ию, он испытывал глубокое чувство удовлетворения от того, что она спит в тепле и безопасности. Безопасность, кстати, зависела только от него, поэтому Аэк сел, прислонился спиной к стволу дерева, взял в руку нож и, прикрыв глаза, погрузился в легкую дрему.
        Разбудил его неясный шум, долетавший откуда-то справа. Аэк тихо вскочил на ноги и замер. Ия безмятежно спала. В лесу блуждали багряно-желтые отблески костра и доносились звуки свирели, наигрывающей незатейливый, но щемящий душу мотив. Аэк, еще раз взглянув на спящую Ию, встал на ноги и прокрался к звукам веселья. По мере продвижения к огням шум становился сильней. Аэк раздвинул последние ветви и увидел большую поляну. Там веселились от души.
        Вокруг костра плясали обнаженные нимфы. Сатиры стучали копытами и хлопали мохнатыми руками. В центре этого разгульного сборища восседал на камне полупьяный Дионис. Рядом с ним, на том же камне, расположился сатир с бритой рожей. Именно он и играл на свирели. Слева и справа от них, опустив свои лошадиные зады на землю, сидели два кентавра. В руках они держали кожаные фляги с вином и занимались тем, что периодически прикладывались к ним, не забывая при этом подливать в кружку Дионису. Сатир с бритой рожей, делая частые перерывы в игре, тоже хлебал неслабо, и, чем дольше он соседствовал с кентаврами, тем быстрее играла свирель. Прерываясь на несколько секунд для того чтобы сделать хороший глоток, бритый сатир все больше и больше ускорял темп музыки. Наконец, нимфы не выдержали и убежали. Сатиры подошли к кентаврам и принялись прикладываться к флягам по очереди. Бритый, отдохнув минуту, взял свирель в губы и затянул тихую прекрасную мелодию.
        Аэк, озябший в ночном осеннем лесу, вдруг понял, что именно этой мелодии он ждал всю свою жизнь. Под звуки свирели хотелось подойти к спящей Ие и, не тревожа ее сон, просто лечь с ней рядом. Хотелось прижаться к ней и, мягко целуя ее в шею, шептать про то, что все невзгоды уже позади и впереди их ждут только светлые и теплые дни.
        Он вспомнил, что сатира, который играл на свирели, звали Паном. Молва причисляла его к сыновьям Диониса. Но Прометей говорил, что это неправда, и Аэк верил ему. Хотя, если рассуждать здраво, зачем сатиру бриться?
        Титан еще рассказывал, что от гуманоидов козлы не рождаются. А вот от козлов может появиться на свет кто угодно, но так козлом и останется, потому что его папа - козел. Прометей еще что-то там говорил про козлов, но крайне вычурно и непонятно, потому Аэк в свое время просто выбросил из головы его речь. Но запомнил утверждение, что ни один козел не сможет стать гуманоидом, а если ты гуманоид, то это еще не значит, что ты не козел.
        Он тихо отпустил ветви, которые сразу же сомкнулись перед его лицом, и начал пятиться назад, но чья-то нетвердая рука вдруг легла ему на плечо. Аэк замер.
        Слева завоняло сивухой, и пьяный голос произнес:
        - Вот ты мне и попался, орелик сизокрылый.
        Аэк повернул голову на запах и увидел перед собой волосатую морду сатира. В отблесках костра было заметно, что на голове у козлоногого создания торчит всего один рог. Аэк догадался, что перед ним стоит, покачиваясь, тот самый сатир, которому он в свое время засветил камнем куда попало. Надо было что-то делать, но Аэк не знал, что именно. Поэтому он просто спросил:
        - Ты как, зуб-то себе вставил?
        Сатир надавил на плечо человека, развернул его и, глядя в глаза, заявил:
        - Сейчас ты пойдефь со мной на поляну, и там мы спляфем как следует. Обещаю, что скуфно тебе не будет. Вот увидифь.
        Он засмеялся, и из уголков его губ потекли слюни.
        Аэк крепче сжал нож и решил вогнать его в живот сатиру. Это был единственный выход. В шуме, долетавшем с поляны, можно было скрыть любые посторонние звуки. Но неожиданно что-то мелькнуло в воздухе над головой козлоногого создания, раздался звон, и сатир рухнул человеку под ноги. Аэк поднял глаза и увидел перед собой Ию. В руках у нее был мешок.
        Аэк вспомнил, что в мешке кроме куска вяленого мяса находился лемех для плуга. Ему тут же стало понятно, почему упал сатир. Ия судорожно начала говорить:
        - Ты ушел, ты бросил меня. Я думала, что осталась одна в этом страшном ночном лесу, я проснулась, я взяла мешок и пошла на свет костра, и тут я увидела тебя и этого страшного. Он схватил тебя, и я…
        Она разрыдалась.
        Аэк переступил через лежавшего сатира и, обняв Ию, зашептал ей в ухо:
        - Ну-ну, успокойся. Я никогда тебя не брошу. Запомни это. А теперь уходим. Быстро. Время терять нельзя.
        Ия тут же успокоилась. Аэк взвалил мешок за спину и пошел искать тропинку. Ия, следуя за ним, спрашивала:
        - А шкуру забирать не будем?
        - Некогда, - отвечал он, пытаясь что-либо разглядеть под ногами.
        - Зря. Хорошая шкура, теплая, - не унималась Ия.
        - Ничего в ней хорошего нет, - говорил Аэк, осторожно пробираясь между кустами. - Дырки одни.
        - Зато свое. Где еще такую достанешь?
        - Я принесу тебе десяток подобных шкур. - Аэк наконец нашел тропинку.
        - Вы, мужчины, всегда говорите неправду, - утвердительно сказала Ия. - Давай вернемся и заберем шкуру. Зачем добром разбрасываться?
        - А если сатир уже очнулся?
        - Вряд ли. Мешок был тяжелым. Я его еле подняла.
        - А если все-таки он уже на ногах?
        - Ну, дадим ему по башке тем же мешком еще раз.
        - Какая ты смелая.
        - Ну, я же теперь жена охотника. А охотники - самые смелые люди на свете.
        Аэк резко остановился и обернулся. Шагавшая за ним следом Ия воткнулась своим круглым животом в него. Он взял ее за плечи и попытался заглянуть в глаза, но у него ничего не получилось, потому что блеклый свет луны не проникал через сомкнутые ветви деревьев. Тогда он просто нашел ее губы своими, поцеловал и тихо сказал:
        - Нам больше не нужна эта шкура. Поверь, у тебя будет все, что я смогу тебе дать. А дать я смогу многое.
        Глава третья
        Текст 1
        После восхитительного опыта с носорогом я решил подняться выше. По пути мне опять встретился гриф, и я тут же в него вселился. Он, естественно, не обрадовался, но мне было как-то все равно, что он думает по этому поводу и способен ли он думать вообще. Я насладился полетом и покинул его несуразную тушу.
        Гриф впал в прострацию и, войдя в плоский штопор, начал пикировать вниз. Я подумал, что сейчас он грохнется на землю и воздух наполнится пухом и перьями, но гриф оказался опытным пилотом. Перед самой поверхностью он очухался, вернул себе контроль над телом и выправил полет. Едва не чиркнув раздутым от падали пузом по верхушкам деревьев, он начал набирать высоту, успевая одновременно уклоняться от бананов, которыми швырялись в него обезьяны. Я с восхищением следил за его действиями, признавая летное мастерство. Ведь под огнем неприятельских зенитных бананов так умело барражировать могут только настоящие асы!
        И здесь меня посетила довольно интересная мысль. Если я бесплотен, то почему бы мне не попытаться перенестись на свою родную планету? Сколько для этого потребуется времени? А какая, спрашивается, разница? Для духа временные ограничения ничего не значат.
        Я поднялся еще выше и вылетел за пределы атмосферы. И сразу же нырнул обратно. Под действием солнечного ветра мое нынешнее естество стало распадаться на части. Вот и все. Мне стало понятно, что покинуть планету не удастся. Так я и оказался привязанным к ней.
        Кстати, впоследствии, за тысячелетия, которые прошли с момента моего освобождения от тела, я не встретил ни одного духа, подобного мне. Люди считают, что они обладают душами, которые после смерти куда-нибудь уходят. То есть уплывают в рай, ад или просто слоняются над землей без дела (в случае совершения самоубийства). Может, это так и есть. Но я ничего по этому поводу сказать не могу, потому что не видел ни одной из них. Проще всего предположить, что для душ существует какое-либо другое пространство, отличное от того, в котором существую я. Или другое измерение, присутствием которого сейчас модно объяснять любые непонятные странности.
        И про реинкарнационные процессы мне ничего не известно. Байки про перерождения придумали инды. Это их любимая идея. Вот у них и спрашивайте, правда это или ложь. Но, как говорится, пора вернуться к нашим баранам.
        В то далекое время Землю населяли нецивилизованные людские племена. Хоть они и были дикими, не следует думать, что они жили, как звери. Это относится, в частности, к предположению, что им был неизвестен огонь, а равно и способы управления им. Чепуха! И никакой Прометей не имеет к этому отношения.
        Посудите сами. Если человечество черт знает сколько лет использовало для своих орудий такой материал, как кремень, который при обработке камнями твердых пород раскалывается на острые куски, то о каком незнании может идти речь? Ведь при проведении работ, связанных с кремнием, получить сноп искр - раз плюнуть.
        И не надо думать, что люди ели сырое мясо, как животные. Они что, были намного дурнее современников Интернета? Как же! Не стоит себе льстить. Любому идиоту понятно, что шашлык гораздо вкуснее сырой бараньей ляжки. Потому что жуется легче, да и пахнет приятнее. Вы еще скажите, что воды люди не знали, пока не появился какой-нибудь Посейдон и не научил их хлебать жидкость из корыта. До этого способа питья можно было додуматься и без чьей-либо помощи. Но хватит об этом. Пора продолжить историческое повествование.
        Итак, обретя полную свободу и осознав, что теперь у меня появилась возможность вселиться в любое существо (за исключением гуманоида), я решил заняться поисками дромида. И мне это удалось.
        Он валялся на боку в одной из каменистых расселин. Место это находилось в пустыне на Синайском полуострове. Я попытался с ходу в него вселиться, но у меня ничего не вышло. Внутренняя часть его короба оказалась окутана каким-то плотным и колючим полем неизвестной мне природы.
        Дромид сразу же почувствовал, что кто-то пытается проникнуть в святая святых его сущности, потому что рявкнул механическим голосом:
        - Куда? Стоять! Рога обломаю!
        Я прекрасно его услышал. Ведь звук - волна, сотрясающая воздух, и я ее легко смог проанализировать. А вот ответить мне было нечем. Поэтому я принял решение вселиться в того, кто имеет возможность издавать хоть какие-то звуки ртом или пастью.
        Я обнаружил двух животных, которых впоследствии назвали верблюдами. Они выясняли между собой отношения. Рев, вылетавший из их глоток, наводил на мысли о превосходных вокальных данных, дарованных этим животным их создателем. Но для моих целей они явно не годились. Если б я и смог (находясь в теле верблюда) перевернуть дромида в нормальное положение, то вот включить копытом нужный тумблер мне вряд ли бы удалось. Поэтому я оставил этих животных плеваться друг в друга и стал искать другой объект. И вскоре нашел.
        Это животное сейчас называют львом. Оно сидело в засаде, наблюдая за драчливыми верблюдами. Видимо, льву сильно хотелось обедать, и он ждал подходящего момента, чтобы приступить к трапезе. Пасть его по своему строению сильно напоминала морды одной из индских народностей, и это было мне на руку. Потому я решил, что обедать ему пока рано, и тут же вселился в его тело.
        Решив проверить голосовые связки льва, я вспомнил двадцать первый межгалактический язык, приспособленный как раз к такой форме пасти, и громко крикнул:
        - Внимание! Руки вверх! Буду стрелять!
        Вырвавшийся из глотки рев тут же примирил верблюдов. Они забыли обо всем на свете и дали стрекача, подняв клубы пыли. Я понял, что мой эксперимент увенчался успехом.
        Вернувшись к дромиду в только что обретенном теле, я произнес на вышеназванном языке следующую фразу:
        - Привет, Чичмурдак. Это я, Коматоз.
        Дромид тут же откликнулся:
        - Странно ты разговариваешь, Коматоз. Выплюнь еду изо рта и поставь меня ровно, а то я тебя не вижу.
        Используя когти, мне удалось перевернуть ящик так, чтобы его крышка оказалась сверху. Из специального отверстия тут же вылезло оптическое устройство и сверкнуло линзами. Дромид заметил:
        - Что-то ты плохо выглядишь. Я бы даже сказал, странно. Насколько я знаю, жители Задожуя не умели раньше трансформировать свои тела таким вот скотским образом.
        Я ответил на это так:
        - Зверь, в теле которого я нахожусь, животное благородное, потому что является хищником, а не потребляющим траву скотом. Поэтому мою трансформацию следует называть не скотской, а зверской.
        - Хорошо, хорошо, - перебил меня Чичмурдак. - Пусть будет так. Даже если в теле льва сидит осел. Ну и как ты докатился до такой жизни?
        Я подробно поведал ему о своих приключениях и не забыл посетовать на то, что именно благодаря дромидам мой дух оказался заключенным в биосфере этой неродной мне планеты.
        Чичмурдак ответил:
        - Да, ты прав. Но не переживай. Обещаю, что как только нас кто-нибудь найдет, я переправлю тебя на Задожуй, тысячу лет бы мне его не видеть.
        - И каким же образом у тебя это получится? - удивился я. - В бестелесном состоянии я не могу вылететь из атмосферы. А если ты переправишь меня в теле льва, то на Задожуе возникнет экологическая катастрофа. Как только я покину его тело, эта зубастая тварь начнет поедать мирных задожуйцев одного за другим!
        - Всех не съест, - заметил дромид. - Твоим соотечественникам появление льва пойдет только на пользу, ибо они от безделья зажрались вконец. Пусть побегают.
        Вот такой у дромидов юмор.
        Чичмурдак попросил открыть крышку и передвинуть красный тумблер в правое положение, что я и сделал. Коробочник сообщил:
        - Все это время я посылал сигнал бедствия. Хотя радиус сигнала и невелик, его засек индский корабль. Он уже находится на орбите. Скоро они прибудут сюда. Можешь вселиться в кого-нибудь из них, и в его теле покинуть эту планету. Если исходить из информации, которую ты мне предоставил, здесь существует цивилизация, достигшая в своем развитии уровня разговорной деятельности. Значит, колонизация запрещена. Поэтому инды заберут нас, и мы улетим с ними.
        - А что вообще случилось? Почему мы оказались не там, куда направлялись?
        - Мои коллеги собирались перекрыть существующие тоннели гиперпереходов и даже уведомили об этом всех членов Метагалактического сообщества. Это должно было случиться в специально назначенный день. Но, по всей видимости, обстоятельства изменились, и им пришлось заняться этим делом срочно. В результате они не смогли меня предупредить, так как я находился в тоннеле, где, как известно, связи нет. Вот нас и вышвырнуло в обычное пространство.
        - И когда действие запрета закончится?
        - Скоро. Не пройдет и семи тысяч лет.
        - Это, по-твоему, скоро?
        - Не ной. Разве это время? Тем более в новом для тебя качестве.
        - Даже если нас и заберут с собой инды, то лететь до Задожуя их корабль будет все эти семь тысяч лет!
        - Да. Пока запрет не спадет.
        - Хорошенькая компания! Да еще неизвестно, удастся ли мне в кого-нибудь вселиться. В людей не получается.
        - Вообще-то инды - негуманоиды. Попробуешь. А если не получится, переправим тебя в виде животного.
        - Ладно. Успею я кого-нибудь сожрать, пока эти инды прилетят?
        - Успеешь. Они почему-то не торопятся. Крутятся на орбите.
        Телу, в котором я находился, сильно хотелось есть. Поэтому необходимо было его накормить. Но верблюдов поблизости не имелось. Да и не хотелось за ними гоняться. Зато мимо ползла какая-то толстая змея. Я придавил ее лапой и собрался было пообедать, но змея извернулась и куснула меня в зад. Странно, но телу почему-то тут же расхотелось кушать. Более того, оно задергалось в конвульсиях и умерло, а змея уползла по своим делам. Я даже понять ничего не успел. Труп льва завалился на песок позади дромида, а я опять оказался в свободном состоянии. Чичмурдак прокомментировал:
        - Я всегда говорил, что задожуйцы - идиоты. А ты, Коматоз, - их чемпион планетарного масштаба. Ну кто же теплокровных хищников кормит пресмыкающимися? Да еще к тому же ядовитыми! Ладно. Болтайся поблизости. Влезешь в какого-нибудь инда. Только змеями его не корми.
        Флаер приземлился недалеко. Из него вышли четыре странных существа и уверенными шагами направились к дромиду. Остановившись в пяти метрах от него, они, косясь на труп льва, выстроились полукругом. В воздухе повисло многозначительное молчание.
        Как бы странно ни выглядели существа, прибывшие на помощь дромиду, было заметно, что они придерживаются определенных правил поведения, навязанных им некоей иерархией.
        Немного впереди всех стояло синекожее существо, тело которого обладало не только четырьмя руками, но и таким же количеством голов, венчавших толстую массивную шею. Каждая из голов находилась относительно соседней под углом в девяносто градусов, и все вместе они составляли правильную геометрическую фигуру. Лица ничем друг от друга не отличались. В остальном тело существа было абсолютно гуманоидным.
        Второй инд имел одну голову, похожую на человеческую, но четыре руки. Кожа его также была синей. Третий обладал опять-таки двумя парами рук, но шея его заканчивалась самой обычной слоновьей головой с длинным хоботом, свисавшим почти до земли. Голова своей величиной гармонично соотносилась с телом и, по всей видимости, никак ее владельца не напрягала.
        Четвертый мог похвастаться правильной человеческой фигурой, в том числе кожей белого цвета и двумя руками, но на плечах его сидела самая натуральная крокодилья башка, снабженная мощными зубастыми челюстями.
        Эта четверка была одета в парадные цивильные костюмы, и потому все негуманоиды сильно страдали от жары. Дромид монотонно произнес:
        - Я вас приветствую.
        Четверка дружно кивнула головами. У первого из них сработали все четыре, у третьего хобот слегка подмел песок, а четвертый так клацнул зубами, что второй от неожиданности подпрыгнул.
        - Меня зовут Чичмурдак Пятый, - представился дромид.
        - Экспандор первой степени Брахма, - сделал то же самое четырехголовый.
        - Эспандер? - переспросил дромид.
        - Нет. Экспандор, - поправил Брахма. - Должность такая.
        - Ах, прошу прощения, - сказал дромид. - Вспомнил. Ваша должность означает, что вы являетесь руководителем экспансии и потому занимаете главенствующее место на корабле.
        - Да, - сухо ответил Брахма.
        По всей видимости, он знал, что дромиды никогда и ничего не забывают.
        - Бабломот третьей категории Вишну, - представился синий.
        - Очень приятно, - ответил Чичмурдак. - Судя по названию должности, вы занимаетесь финансами?
        - Да, я берегу казну. Плюс хозяйственная деятельность, - ответил Вишну.
        - Дурогон третьего ранга Ганеша, - сообщил третий и еще раз подмел песок хоботом.
        - А вы, наверное, военный, - предположил дромид.
        - Да. Я отвечаю за безопасность колонистов и являюсь заместителем дурогона второго ранга Шивы, который остался на корабле.
        Подошла очередь четвертого, и он, клацнув зубами, произнес:
        - Политут второго класса Себек. Глава дипломатического ведомства.
        - Ну, вот и познакомились, - констатировал дромид. - Итак, вы, наверное, уже поняли, что нынешняя ситуация возникла из-за того, что ваша цивилизация, а равно и цивилизация титанов, не вняла нашим настойчивым предупреждениям. В связи с этим мои коллеги вынужденно перешли к жестким мерам, и теперь в сто шестом углу Вселенной можно перемещаться, используя только старые способы.
        - И сколько будет длиться запрет? - поинтересовался Брахма.
        - Сообщество дромидов пришло к выводу, что для детального ознакомления с технологиями быстрых перемещений вам потребуется не меньше семи тысяч лет.
        - Фью-у-у! - сказал Ганеша.
        - Это ты к чему? - спросила та голова Брахмы, которая была повернута к нему.
        - Это я так. Хобот продуваю. От песка, - объяснил Ганеша.
        - А титанам? - поинтересовался Вишну.
        - Столько же, - ответил дромид.
        - И что ты предлагаешь нам делать? - пролязгал зубами Себек.
        - Забрать к себе на борт меня и задожуйца Коматоза, который является элементом моей системы управления.
        - А где он? - спросил Вишну, и все, кроме Брахмы, завертели головами.
        Дромид объяснил:
        - Он стал бесплотным в связи с тем, что его тело съели аборигены. Но он может вселиться в любое животное.
        - Только животных на моем корабле и не хватало, - проворчал Брахма. - И так вон взяли на свою голову драконов! Не знаем теперь, как от этих полузверей избавиться.
        - Это ненадолго, - продолжил дромид. - Как только встретите челнок дромидов, мы сразу же вас покинем.
        - Когда? Через семь тысяч лет? Ведь этот сектор пространства еще никем не освоен. Мы оказались рядом только благодаря случайности. Нас выбросило из тоннеля вблизи этой звездной системы.
        - Ну, ничего страшного, - сказал дромид.
        - А зачем куда-то лететь? - подал голос Вишну. - Эта планета нам подходит как нельзя лучше.
        - Нет, - твердо сказал дромид. - Здесь есть местная цивилизация.
        - Которая поедает задожуйцев? - с издевкой в голосе спросил Брахма. - Цивилизация высшего уровня.
        - Не имеет значения. Вы обязаны покинуть планету.
        - Если мы сделаем это, то погибнем сами, - сказал Вишну. - Возможно, что за семь тысяч лет дальнейших странствий мы не сможем найти подходящей планеты и просто умрем с голода. Наш корабль уже переполнен, поскольку инды размножаются. А запасов провизии не прибавляется.
        - А вот это ваши проблемы. - Механический голос дромида зазвучал необычайно жестко. - Вас предупреждали. Да и организовывать экспедиции нужно грамотно, а то напихали в корабль народа, как рыбы в бочку, и - вперед.
        Одна из голов Брахмы сообщила:
        - Нам надо посовещаться.
        - Совещайтесь, - вежливо отозвался дромид. - Только отнесите, пожалуйста, тушу льва подальше от меня. А то слетятся грифы и будут барабанить мне по крышке клювами.
        Четверка индов схватила льва за лапы, оттащила его за ближайший холмик, после чего отошла на довольно приличное расстояние и углубилась в беседу. Я посчитал своим долгом вселиться в кого-нибудь из них. Это мне удалось. Ближайшим оказался Ганеша.
        Примериваясь к телу, я немного поболтал хоботом. Кстати, довольно полезная штука. Им, например, можно что-нибудь взять и куда-либо засунуть. Но, если глубже разобраться в этом вопросе, то зачем, спрашивается, нужна еще одна конечность, если у тебя и так имеются четыре руки и две ноги?
        Мои движения были замечены.
        - Что это с тобой? - спросил Брахма. - Зачем ты болтаешь хоботом?
        - Ничего, - ответил я. - Муха залетела.
        Вишну спросил:
        - Что делать будем?
        - Продолжать освоение планеты, - клацнул зубами Себек. - Шива уже высадил десант на тот полуостров, который вы, четырехрукие, облюбовали и назвали Индией. Сейчас он высаживает сатиров, нимф, кентавров и киклопов на северо-западе, а потом приступит к выгрузке моих соплеменников. Кстати, недалеко от места, где мы сейчас находимся. Сатиры наверняка уже напились вина и разбежались по лесам. Теперь, чтобы их собрать в кучу, потребуется уйма времени. А зачем? Предлагаю послать дромида подальше и остаться на этой планете. Тем более что из-за драконов весь корабль провонял серой. Мы с Шивой присмотрели им территорию, которая расположена восточнее Индии.
        - Действительно, - согласился Вишну. - Да пошел этот Чичмурдак в кузницу к киклопам! Что он нам сможет сделать?
        - Они закроют нашей цивилизации выход в космос, - задумчиво сказал Брахма.
        - Когда? - спросил Себек. - Через семь тысяч лет? И как это у них получится? Ладно там запретить выход с одной планеты. А мы ведь уже расселились по всей галактике номер девятьсот тридцать семь. Попробуй теперь запрети!
        - И то верно, - кивнул головой Вишну.
        - Поэтому я и предлагаю остаться здесь, - продолжил Себек. - Сейчас дромид беспомощен, и это нам на руку. А впоследствии мы сможем сослаться на безвыходность ситуации, в которой оказались. Дромиду пообещаем, что местной цивилизации касаться не будем. Не станем ничему учить ее представителей. Пусть сами развиваются.
        - Думаешь, у нас это получится? - спросил Брахма. - Сомневаюсь.
        - Я не сказал, что у нас получится, - терпеливо объяснил Себек. - Я сказал, что мы это пообещаем дромиду. А как оно выйдет на самом деле, время покажет.
        - Что вы зациклились на этом коробочнике? - Вишну надоела эта тема. - Да пусть он валяется там, где и сейчас. Ничего с ним не случится. Я предлагаю более с дромидом не общаться. Давайте пройдем к флаеру и улетим заниматься своими делами.
        - Хорошая идея, - согласился Брахма. - Но я опасаюсь возмездия.
        - Это случится нескоро, - клацнул зубами Себек. - А может и вообще не случится. Мне кажется, отбрешемся. Главное - не трогать местную цивилизацию.
        - Пойди скажи это гоблинам, - усмехнулся Вишну. - Или тем же сатирам.
        - Придется за этим следить.
        - Так, ладно, - принял решение Брахма. - Строимся в колонну по одному. Идем быстро и на дромида не смотрим. На его речи не реагируем. Я иду первым. Себек последним.
        Все это время я молчал и просто слушал. Теперь предстояло перейти к действиям. Вишну встал за Брахмой, я за Вишну, а Себек пристроился позади меня. Колонна тронулась по направлению к флаеру. Когда мы проходили мимо дромида, тот спросил:
        - Это что за парадное шествие? По какому случаю праздник?
        Никто ему не ответил. Колонна прошагала дальше, а дромид остался валяться на песке. Последняя фраза, которая донеслась до нас, звучала так:
        - Что-то мне непонятна суть ваших действий.
        Вишну не оглядываясь произнес вполголоса:
        - Поймешь, когда начнешь ржаветь, корыто помойное!
        Все четыре головы Брахмы хихикнули хором, а Себек заскрежетал зубами. Видимо, он так смеялся.
        Когда колонна дошла до флаера, Брахма сказал:
        - Все. Возвращаемся на корабль.
        Он осмотрел своих соратников, и вдруг взгляд одной из голов уперся в меня.
        - Ганеша, ты не заболел? - спросил он.
        - Нет, - ответил я и взмахнул хоботом.
        - Странно ты себя ведешь. За все время, что мы провели здесь, от тебя не донеслось ни одного похабного слова, хотя обычно казарма так и прет из твоего рта.
        - Я тоже это заметил, - сообщил Вишну.
        Я решил сказать правду, что и сделал:
        - Вообще-то я не совсем Ганеша. Точнее, совсем не Ганеша. Я - Коматоз. Но теперь я просто Дух. Я вселился в Ганешу, чтобы иметь возможность общаться.
        - А-а-а, - протянул Брахма. - Задожуйский прихвостень дромида.
        - У дромида нет хвоста, - поучающе произнес я.
        - Есть, - не согласился Брахма. - И этот хвост - ты.
        - Как бы там ни было, но я слышал весь разговор, - сказал я. - Теперь пойду к дромиду и расскажу ему о ваших подлых планах.
        - Что будем делать? - спросил Брахма у Вишну.
        - Сейчас определимся, - донесся откуда-то сзади голос Себека. - Получай!
        В моей слоновьей голове вдруг вспыхнул взрыв боли, и тело, потеряв сознание, шлепнулось на песок. Хобот задрался вверх. Я, естественно, тут же покинул Ганешу, так как никакую боль не могу терпеть. Сверху я увидел, как инды схватили бесчувственное тело Ганеши и засунули его в летательный аппарат. Потом они немного повозились с торчавшим наружу хоботом, из-за которого не могла закрыться дверца. Наконец, у них получилось скрутить его в бараний рог, и они улетели, подняв целую тучу пыли. Когда пыль осела, на песке остался лишь один булыжник, которым Себек освободил Ганешу от моего присутствия, ударив им по его слоновьей голове.
        Я переместился к дромиду, и тот сказал:
        - Коматоз, я тебя вижу. Точнее, вижу место, где ты находишься. В этой точке дрожит воздух и заметно его сгущение. Я так понимаю, что ты подслушал разговор этих негодяев? Найди какое-нибудь тело и передай информацию мне. Срочно!
        Мне пришлось сделать то, что он приказал. Если разобраться, можно было послать его подальше и ничего не предпринимать. Но в то время мне очень хотелось вернуться на родную планету. Хоть в роли духа. И это зависело от него.
        Кроме верблюда, никого в округе не нашлось. Я вселился в это животное и, прискакав к дромиду, поведал тому все, о чем узнал. Под конец моего рассказа коробочник оказался заплеванным под самую крышку. Ну не виноват же я в несовершенстве речевого аппарата этого горбатого существа!
        Дромид понял, что его приравняли к бесполезной железяке. Еще он осознал, что его унизили, оскорбили, послали за горизонт и вообще просто посмеялись над ним. Но самое главное, что случилось с дромидом, - это то, что он оказался бессилен. И это он понял тоже.
        Текст 2
        Ия стояла на краю утеса, испуганно прижав к груди руки. Аэк сказал:
        - Я тоже, когда первый раз увидел море, был поражен его простором. Но оказалось, что ничего страшного в нем нет. Там, за синей далью, лежат другие земли. Есть и острова. Люди, живущие на островах, давно научились строить деревянные лодки, которые скользят по воде. Островитяне и сами умеют плавать, двигая руками и ногами. Прометей говорил, что этому можно легко научиться.
        - Ты говорил с Прометеем? - удивленно спросила Ия.
        - Да, - ответил Аэк. - Он учил меня кузнечному делу. Ты и сама с ним скоро познакомишься. Прометей ждет в маленькой бухте, которая находится недалеко отсюда.
        - Но он же титан! Он же враг рода человеческого. Так говорят боги.
        Аэк рассмеялся и стал рассказывать:
        - Так говорят не боги, а люди. Не бойся. Прометей - хороший титан. И, кстати, единственный, кто из них остался на свободе. Ах, нет! Есть еще Океан. Но он очень стар и потому безвылазно сидит на горе Офрис. Я сам - сын титана. Говорят, что моя мать стала его жертвой. Звали его Атлантом. Оказалось, что Атлант - старший брат Прометея. Теперь он иногда называет меня племянником. Шутит, конечно, но все равно приятно. Нам надо спуститься с утеса к берегу. Где-то здесь должна быть тропинка.
        Справа виднелось одинокое фиговое дерево с большой раскидистой кроной. Они подошли к нему и обнаружили узенькую тропинку, петлявшую между скалами и уходившую вниз. Аэк, поддерживая Ию, помог ей спуститься, и они оказались на берегу. Ия присела, зачерпнула воду ладонью и попыталась напиться. Аэк веселыми глазами смотрел за ее действиями. Она, набрав полный рот воды, вдруг замерла, выплюнула воду и закашлялась. Аэк рассмеялся, постучал ладонью по ее спине и сказал:
        - Я тоже впервые наглотался и стал кашлять. В море в отличие от реки вода горькосоленая, и пить ее нельзя.
        - Столько воды, и нельзя пить? - удивилась Ия.
        ^- Да^.
        - И даже рыбы здесь не водятся?
        - Водятся. Но морские рыбы отличаются от речных. И видом, и вкусом. Ты обязательно попробуешь. Тебе понравится, я знаю.
        Аэк замер, принюхиваясь.
        - Где-то недалеко горит костер и жарится мясо, - сообщил он. - Пойдем.
        Они пошли вдоль кромки воды на запах.
        Через некоторое время за одной из скал их взорам открылась небольшая бухточка. На прибрежной гальке покоился легкий деревянный челн с одной мачтой. Рядом с ним горел костер, на котором жарился поросенок. Стоявший на коленях Прометей умело вертел мясо над огнем. Аэк направился к нему. Ия, прячась за спину Аэка, боязливо шагала следом. Наконец они подошли к костру, и Аэк радостным голосом произнес:
        - Здравствуй, Прометей!
        Титан, увлеченный поросенком, от неожиданности чуть не уронил мясо в костер. Он выругался на незнакомом языке, закрепил вертел, уселся на камни и, взглянув на Аэка с Ией, произнес:
        - Я вижу, ты пришел не один.
        Аэк вывел Ию из-за спины и сказал:
        - Это моя жена. Ее зовут Ия.
        Титан посмотрел на ее живот и спросил:
        - Как это ты успел за неделю жениться и сделать жену беременной? Судя по величине ее живота, плоду не менее шести месяцев. Ты кто, скоростной осеменитель? Что-то я ранее не слыхал о таких темпах воспроизводства населения.
        Аэк нехотя объяснил:
        - Плод не мой. Она была женой вождя. Я ее выкупил.
        - Ага, - понимающе заметил Прометей. - Я поражаюсь твоей хитрости. Если родится мальчик, то он станет бесплатной рабочей силой. Учитывая характер деятельности, которой ты станешь заниматься, придется нанимать работников или покупать рабов. А тут - чудесный вариант. Корми, раздавай затрещины, и ничего платить не надо. А если родится девочка - тоже неплохо. Сначала ее можно будет использовать по хозяйству, а потом - продать замуж. Ты стал предприимчивым.
        - Нет, - твердо ответил Аэк. - Ребенок Ии - мой ребенок.
        - Ладно, ладно, я пошутил, - сказал Прометей. - Устраивайтесь удобнее. Сейчас мясо будет готово. Поужинаем и ляжем спать. А на рассвете отправимся в путь.
        Аэк подкатил несколько больших камней и сделал некое подобие стола и стульев. Когда поросенок дожарился, все с аппетитом поели. Титан, как обычно, сожрал большую часть мяса. Солнце начало клониться к горизонту, и на людей и титана напала сонливость. Аэк с Ией решили улечься в лодке, а Прометей устроил себе постель из сухих водорослей, которых на берегу было в избытке. Только они собрались поспать, как тишину нарушил странный звук. Он напоминал стук копыт по камням.
        Прометей встал во весь свой гигантский рост и обратил взгляд в сторону скалы, из-за которой этот звук и доносился. Аэк достал нож и крепко сжал его рукоять.
        Наконец из-за скалы вышел кентавр. Его четыре копыта разъезжались на гальке в разные стороны, а бородатая нечесаная рожа выражала недовольство плохой дорогой.
        Прометей гаркнул:
        - Какого сена тебе здесь надо?!
        Кентавр остановился как вкопанный. Ноги его слегка разъехались и стали напоминать подпорки для шатра. Рот открылся и произнес:
        - Зачем ты так орешь? Чуть не испугал меня. Это я, Дух.
        - А-а-а, - протянул Прометей. - Явился, значит. Где же тебя носило?
        - Пьянствовал с сатирами, - ответил Дух.
        - И что новенького?
        - Дионис собирается в поход.
        - Куда? - удивленно спросил Прометей.
        - В Индию.
        - Ему что, здесь вина не хватает?
        - Его друзья-сатиры жалуются на то, что Брахма обложил их новым налогом. Оказалось, что они перестали снабжать его вином. Налог будет взиматься за тунеядство. Сатиры этим недовольны. Мало того, нимфы также не избежали этой участи. Будут платить налог на прелюбодейство. Дионис предложил пойти на Брахму войной.
        - Идиот, - констатировал Прометей. - Последние мозги пропил. Если он будет участвовать в этом деле, то разразится война между богами и индами. А боги знают о его намерениях?
        - Пока нет.
        - Надо, чтобы узнали.
        - Хорошо. Я этим займусь. Вот только тебе помогу и сразу же займусь.
        - Ты собираешься плыть с нами?
        - Я за этим и пришел.
        Кентавр подошел поближе, примостил задницу на камень и спросил:
        - У вас вина нет? А то после вчерашнего веселья в горле пересохло и тошнит.
        - Нет у нас вина, - ответил титан.
        - Это ты наливал вчера вино Дионису и Пану на поляне? - спросил Аэк.
        - Я, - утвердительно кивнул головой кентавр.
        - Я видел из кустов, - усмехнулся Аэк. - Как там поживает однорогий сатир?
        - Он опять отличился. Полез в кусты по нужде и вернулся со здоровенной шишкой на голове. Стал орать о том, что поляну окружают люди. Мы проверили округу, но никого не нашли. Посчитали, что сатир в пьяном виде стукнулся о ветку. Дали ему по шее, чтоб не орал. Так я поплыву с вами?
        - Еще чего? - Прометей сделал рукой неприличный жест. - Еще конской туши мне в лодке не хватало. И так места мало.
        - Я могу грести веслами. - Кентавр показал свои короткие руки.
        - У меня парус есть. Всю неделю ветер будет дуть от берега. Если хочешь быть с нами, лучше оставь кентавра в покое. Там, куда мы отправляемся, найдешь, куда вселиться.
        - И то верно, - согласился Дух.
        На рассвете маленькая лодка отошла от берега. Легкий ветер наполнил парус, и суденышко плавно заскользило по тихим лазурным водам. Прометей сидел у руля, а Ия с Аэком смотрели на удалявшуюся от них бухточку. По берегу взад-вперед носился кентавр и швырял камни, пытаясь добросить до лодки. Видимо, Дух уже покинул его тело, и кентавр теперь пытался мстить за свою многодневную неволю. Но камни не долетали, так как челн уже успел отойти на приличное расстояние. Аэк бросил последний взгляд на берег и повернул голову к морю. Навстречу ему рванулся новый, неизведанный простор, и у охотника стало легко на душе.
        Глава четвертая
        Текст 1
        Вопрос: кто назвал планету Землей? Неизвестно. Многие имена континентов, рек, морей пошли от индов. Другие - от титанов. А вот с планетой ничего не ясно. Ее называли по-своему все кому не лень, но имя осталось одно. Я все более склоняюсь к мнению, что его придумали люди. И это справедливо, ведь именно они являются коренными жителями этого уголка мироздания.
        Каким образом титаны оказались на Земле? Таким же, как и инды. Но начну по порядку.
        Во-первых, вся информация о жизни титанов в период полета приводится мной со слов Прометея. Поэтому достоверность лежит на его совести. Во-вторых, начало экспедиции прошло без участия Прометея, так как он тогда еще не родился. И, в-третьих, все это случилось так давно, что многое уже забылось.
        Зато земная часть жизни титанов хорошо известна. Хотя бы потому, что происходила в моем присутствии и с моим непосредственным участием.
        Итак, титанов было шестеро: Океан, Кей, Криос, Гиперион, Япет и Кронос.
        Титанид столько же: Тефида, Тейя, Рея, Феба, Фемида и Мнемозина.
        Не следует думать, что они были идиотами и, соответственно, идиотками. Жизнь всех гуманоидов Вселенной подчиняется одним и тем же биологическим законам. Поэтому ни о каких инцестах говорить не стоит. Титаны не принадлежали к одной семье. Иначе их дети рождались бы дебилами. Слухи, что весь экипаж титанов состоял из близких родственников, как и легенды о том, что впоследствии боги женились на своих сестрах и дочерях (пример - Зевс и Гера), не соответствуют действительности, ибо являются подлой индской пропагандой.
        Скептически настроенный читатель сразу задаст вопрос: если биологические законы для всех гуманоидов одинаковы, то почему одни из них обладают бессмертием, а другие нет. Сейчас объясню. Бессмертием не обладает никто. Возможно, это утверждение не относится к тем, кто создает кого-либо по своему образу и подобию, но как раз это мне неизвестно. И неизвестно никому. В том числе и дромидам, хотя за них я поручиться не могу.
        Но есть сроки жизни. Развитые цивилизации нашли много способов продлить период существования того или иного организма. И везде эти способы разные. У гуманоидов одни, у индов - другие. Драконы, например, в определенное время охотятся за шаровыми молниями. Они глотают их, и те, соответственно, взрываются. После такой встряски дракон может жить еще несколько столетий. Говорят, что Брахма каждый день пьет кровь младенцев, причем в этом участвуют все четыре головы по очереди. Но я этого не видел, хотя как-то раз вселился в него, и потому такие слухи скорее всего являются плодом черной пиар-кампании, организованной титанами.
        Кстати, в Брахму я вселился неудачно. Если мне легко удавалось подчинить себе волю любого одноголового существа, то с Брахмой этого сделать не получилось. Как только я влез в его тело, то сразу же почувствовал с четырех сторон такое мощное давление, что вылетел наружу, как пробка из бутылки.
        Ну а сами титаны могут жить достаточно долго. После рождения ребенка они вводят ему специальную сыворотку. Препарат позволяет тканям постоянно обновляться. Это не значит, что если титану отрубить руку или выбить глаз, то через некоторое время органы восстановятся. Зато срок жизни увеличивается до нескольких десятков тысяч лет. Но смерть все равно наступит. Тело исчерпывает заложенные в нем ресурсы, а новую порцию сыворотки вводить нельзя. Титан дряхлеет, а потом умирает. Вот так впоследствии и случилось с Океаном.
        Он был самым старым из колонистов. И единственным, кто сразу вошел в челнок с женой, которую звали Тефидой. Она была чуть моложе своего мужа. Их связывали любовь и предчувствие надвигавшейся старости. Поэтому все свое время они проводили вдвоем и занимались сами знаете чем. То ли Океан постоянно доказывал Тефиде и себе самому, что он мужик хоть куда, то ли его одолел склероз, но делал этот титан всего четыре дела: размножался, спал, жрал и то, что рифмуется с двумя последними словами.
        В те дни, когда моим телом лакомились чернокожие африканцы, челнок титанов выбросило из закрывшегося гиперпереходного тоннеля в созвездие Лиры. Когда стало понятно, что до цели челнок не добрался и придется теперь двигаться на световой скорости, Океан с Тефидой не придали этому значения, продолжая заниматься своим хобби.
        Титанида оказалась очень плодовитой. Через год она родила двойню. Девочек назвали Клименой и Эврибией. В последующие годы у нее получались тройни, а несколько раз она умудрялась разрешиться сразу пятерыми, причем в основном девочками. Ко времени прибытия челнока на Землю все внутреннее пространство корабля было заполнено отпрысками Океана и Тефиды под завязку. Если учесть, что и другие титаны в этом плане не сидели без дела, то картина перенаселенности была нарисована только мрачными красками.
        По законам титанов, вся власть на корабле на период полета принадлежала инженер-капитану, должность которого занимал молодой и энергичный Кронос. Кроме того, он являлся еще и полноправным владельцем челнока.
        Кронос с отличием окончил Школу межзвездных пилотов и, будучи сыном богатых родителей, смог купить корабль. Он сам сформировал экипаж. Три его друга составили ему компанию и отправились покорять новые миры.
        Гиперион был прекрасным астронавигатором и потому занял должность штурмана. Криос являлся ученым-биологом, блестящим специалистом по формам жизни Вселенной. Кей знал более двадцати языков. Кроме этого он занимался живописью, музыкой и слыл известным искусствоведом.
        Океан же был дальним родственником Кроноса по материнской линии. Он попросту напросился в экипаж, мотивируя свою полезность тем, что последние годы фермерствовал и потому хорошо соображает в сельском хозяйстве. А вот Япет был неизвестно кем.
        Хотя, если точнее, то известно. В любом обществе (и это относится не только к гуманоидной цивилизации) существуют такие индивидуумы. Они ничем официально не занимаются, наук не знают и трудиться ни на каком поприще не желают. Зато постоянно что-то покупают, продают и перепродают. От купцов и торговцев их отличает то, что они умудряются не платить налогов и умеют продать даже кучу дерьма по цене первосортного зерна, правда, ударяясь в бега после каждой подобной сделки. Вообще-то в любом из языков Вселенной для подобных дельцов существует одно ярко характеризующее их слово. И слово это - жулик.
        Япет занимался какими-то странными операциями, связанными с векселями, акциями, облигациями и тому подобными бумагами. В один прекрасный момент кто-то из покупателей обнаружил, что приобретенные им у Япета акции являются подделкой, и продавец тут же оказался в роли разыскиваемого преступника. Он сразу нашел выход, решив заделаться колонистом и улететь туда, не знаю куда.
        В ближайшем космопорту он установил, что челнок Кроноса уже почти готов к отправке. Япет разыскал инженер-капитана и заявил, что если тот возьмет его с собой, то он полностью оплатит запасы провизии и оборудует корабль боевым вооружением. От такого щедрого предложения Кронос отказаться не смог. Поэтому челнок был доверху загружен провиантом, а в боевых шахтах его угнездились новейшие ракеты с ядерными боеголовками (считалось - для того чтобы отбиваться от метеоритов). Таким образом, Япет получил возможность скрыться от правосудия.
        С женщинами получилось еще проще. Кронос вывесил объявление в информационном центре космопорта о том, что он набирает молодых девушек, желающих принять участие в освоении новых миров.
        Титаны моногамны. Каждая женщина, собравшаяся покорять звездные дали, знала, что в экипаж частного корабля ее берут с одной лишь целью - составить пару с кем-либо из мужчин. Вроде бы не заставляют, но и так все понятно.
        Претенденток набежало несколько сотен. Кронос, понятное дело, выбрал самых красивых, и пять титанид поднялись на борт.
        Перед отправлением челнок был осмотрен компетентными органами на предмет невывоза запрещенных товаров и преступных элементов. Япета спрятали в пустом топливном баке одной из ядерных ракет. И хотя он был в скафандре, это обстоятельство слабо помогло его здоровью, так как спустя несколько дней после старта он резко облысел. Но это в дальнейшем никак не отразилось на его предприимчивости.
        Куда изначально направлялся челнок, не помнит уже никто. Но вынырнул он рядом с Вегой, которая находится на расстоянии двадцати пяти световых лет от Земли. Титаны поняли, что придется забыть о первоначальной цели полета, и вместо этого предстоит медленно обшаривать ближайшие звездные системы в поисках планеты, пригодной для жизни.
        К слову сказать, Япет не поскупился, и провизии было много. Ее могло хватить на целую сотню лет при условии, что экипаж останется прежним. Но этого, естественно, не случилось. Титаны плодились, еда убывала, а нужную планету обнаружить никак не удавалось. Наконец настал тот день, когда стало окончательно ясно, что пищи осталось всего на один год, да и то при условии введения режима жесткой экономии.
        К этому времени прошло чуть более сорока лет с момента выхода из тоннеля. Поэтому слабый сигнал дромида, уловленный приборами, был расценен, как счастливый билет, так как всякий знал, что там, где находится дромид, царят порядок и стабильность.
        Челнок титанов занял место на орбите, и всему экипажу стало ясно, что Земля - самая лучшая планета во Вселенной. Гиперион засек точку, из которой исходил сигнал. Кронос с Япетом отправились на флаере встречаться с дромидом, а экипаж принялся рассматривать моря и континенты, радостно споря, какая часть суши лучше подойдет для высадки.
        Но я забыл рассказать о детях Кроноса и Япета, которые имеют большое значение не только для дальнейшего повествования, но и для истории планеты. Исправляю свою ошибку.
        Итак, титанид было шестеро. Тефида - жена скоростного детоконструктора Океана - и пятеро молодых и красивых. Вскоре после знакомства и во время первых недель полета взаимоотношения сложились сами собой, и уже на второй месяц были сыграны три свадьбы. Кронос взял в жены Рею, красавец Гиперион - Тейю, а изящный Кей - Фебу. И уже через год эти титаниды родили первых детей.
        Кронос, при всех своих хороших качествах, был самым низкорослым из мужчин, и потому все его потомство не отличалось высоким ростом, да и не все дети оказались развиты должным образом. Но зато они прекрасно понимали, что их отец является владельцем корабля с ракетами и прочим оружием. Поэтому они сразу же заняли несколько привилегированное положение по отношению к другим членам экипажа, поскольку институт наследственности у титанов был развит хорошо.
        Первенца назвали Аидом. Это был мрачный и малоподвижный ребенок. Разговаривать он научился лишь в пять лет. Потом стал развиваться нормально, но все равно представлял собой несколько странную личность. Второй сын - Посейдон - говорить начал в три года, но так, что до семи лет его никто не понимал, и создавалось впечатление, что он не понимает даже сам себя. Кроносу начало казаться, что при выборе невест ему достался порченый товар, и он было хотел уже развестись с Реей, но тут родился третий ребенок и все встало на свои места. Этого сына назвали Зевсом. Он уже в два года уверенно ходил, внятно изъяснялся, а когда ему стукнуло три, стал обзываться. Все члены экипажа слышали от него только те слова, которые вслух обычно в приличном обществе не произносятся. Надо ли говорить, что Зевс стал папиным любимчиком? Именно он и является одной из самых важных фигур моего рассказа, поэтому о других его братьях и сестрах достаточно сказать, что они были дружны между собой и всегда во всем помогали своему шустрому родственнику.
        Что же касается Япета, то здесь дело обстояло веселее.
        Так получилось, что ни Мнемозине, ни Фемиде не нравились два оставшихся кавалера. Заумный Криос с высоты своего разума всегда нудно вещал о каких-то ревертазах и бациллах, а титанид обзывал тупорылыми дурами. Какая уж тут любовь, если тебя ни во что не ставят? Япет же, наоборот, страстно желал любви, но титаниды этого не хотели. Причем именно с ним.
        Мало того, что он был лыс, косоглаз, кривонос, косолап и щербат, так еще и ко всему прочему заикался. А язык его обладал даром опошлить все, на что смотрели глаза. Плюс - длинные обезьяньи руки, свисавшие до колен, и вонь изо рта и ушей. Каков женишок, а?
        Несчастные Фемида и Мнемозина избегали его, как могли. Они уже готовы были на брак с Криосом, но сам Криос этого не желал, несправедливо считая их дурами. Япет же не сдавался и потому приставал к обоим титанидам по очереди. Особенно к Фемиде.
        Во время веселой свадьбы Кея и Фебы весь экипаж хорошо напился вином. Фемида ушла спать, и Япет решил воспользоваться случаем. Он зашел к ней в каюту, запер двери и попытался овладеть Фемидой, пока она спала. От возбуждения у него изо рта вылез язык. В самый интересный момент неожиданно проснувшаяся Фемида двинула коленом ему в подбородок, и титан щелкнул зубами. Он с треском вылетел из каюты и к своим недостаткам присоединил еще один - шепелявость. С тех пор, услышав его речь, никто не мог сдержать смеха. Поэтому Япет прослыл юмористом.
        После этого случая он плюнул на взрослых титанид и стал дожидаться совершеннолетия первой же океаниды, распуская слухи, что Мнемозина с Фемидой не хотят мужчин потому, что питают страсть к однополой любви. Он так смешно об этом рассказывал, что никто ему не верил.
        В итоге Япет женился на подросшей Климене. Бедной девушке некуда было деваться, так как к тому времени ее окружало уже более тридцати сестер и можно было вообще остаться ни с чем. Криоса же женили в приказном порядке. Было заключено соглашение между ним и Океаном. Криос с детских лет начал заниматься образованием Эврибии (сестры Климены). И добился того, что ему было нужно.
        Когда они общались друг с другом, никто их не понимал. Речь мужа и жены состояла из всяческих «-измов» и подобных им пакостных слов, засоряющих любой язык Вселенной. Япет (уже сексуально удовлетворенный) говорил по этому поводу, что Криос с Эврибией наверняка занимаются любовью, привязав к своим глазам по микроскопу. Как ни странно, но в этом ему верили.
        Самое интересное, что именно Япет считается родоначальником человечества. Но это не совсем так. Индская пропаганда намекает, что человечество произошло от лысого, косоглазого, шепелявого и вонючего предка. Так вот, все это вранье. Род людской существовал задолго до появления титанов. Да, потомки Япета разбавили человеческую кровь своей, но этим занимался не он сам, а его дети.
        Детей же было четверо: Атлант, Прометей, Эпиметей и Менетий. После рождения Менетия Климена послала надоевшего ей Япета подальше и пустилась во все тяжкие. Но об этом позже.
        Итак, во время нахождения челнока на земной орбите Атланту уже исполнилось двадцать лет, и он собирался жениться (совершеннолетия титаны достигают именно в этом возрасте). Прометею должно было стукнуть девятнадцать. Он считался несовершеннолетним юнцом и потому как член экипажа еще не рассматривался и в общественной жизни корабля не участвовал. Этим занимался Атлант. Причем полным ходом.
        Силой он обладал неимоверной. В борьбе никто не мог с ним сравниться. Кроме того, Атлант унаследовал от своего отца редкостную пронырливость, и потому дети Кроноса поглядывали на него с опаской.
        Прометей тоже был физически развит, но телесные упражнения никогда не ставил во главу угла. Он имел острый ум, и это качество устраивало его больше всего.
        Эпиметей же прослыл откровенным дураком. Это стало ясно еще тогда, когда в десятилетнем возрасте он стащил из лаборатории Криоса баночку с натрием. Бросив один кусок этого металла в стакан с водой, он получил пенящуюся жидкость. Эпиметей тут же вылакал напиток, думая, что пьет шипучее вино, в употреблении которого ему отказывали в связи с его малолетством. Его удалось вылечить, но всему экипажу стало понятно, что это за фрукт. Прометей рассказывал, что его отец Япет перед зачатием Эпиметея участвовал в лакокрасочных работах во время штатного обслуживания челнока. В связи с этим он умудрился нанюхаться нитратной краски и выполнил свой супружеский долг, находясь «под балдой». Но так ли это было на самом деле, мне неизвестно. Хотя все дураки на свете легко вписываются в потомство Эпиметея, и их присутствие на Земле можно объяснить именно этим фактом. Но, следует заметить, что физической силой он был также отнюдь не обделен.
        Про Менетия Прометей ничего мне не рассказывал, а сам я с ним не встречался.
        Но вернемся к Зевсу.
        Зевс еще в восемнадцатилетнем возрасте стал заныривать то к Фемиде, то к Мнемозине. Причем Фемида нравилась ему больше. Титанидам было скучно и тоскливо, но Зевс существенно разнообразил их затворническую жизнь.
        Узнав об этом, Кронос (который начал заныривать в этот шалман еще до рождения сына) надавал Зевсу тумаков и тут же связал его супружескими узами с океанидой по имени Метида. Сын хотел жениться на Фемиде, но Кронос заявил, что незачем обхаживать старых лошадей, если есть молодые. И тут же сам продолжил нырять в эту лужу, поскольку Рея в очередной раз была беременна. Должна была родиться дочь, которую решили назвать Деметрой.
        Зевса женили в девятнадцатилетнем возрасте, что было несколько неправильно, и это действие не замедлило принести свои плоды. Метида оказалась бракованной. То есть целых два года она не могла зачать, а на третий родила мертвого ребенка.
        К тому времени Зевс был уже совершеннолетним и полноправным членом экипажа. Поэтому он развелся с Метидой, поскандалил с отцом, выдержав при этом причитающуюся в таких случаях порцию тумаков, и женился на Фемиде.
        Кронос продолжил распутничать. Но вместо Фемиды стал нырять к оставшейся не у дел бесплодной Метиде, не забывая при этом Мнемозину. Так что ни в количественном, ни в качественном плане жизнь капитана корабля не изменилась, потому что Рея опять была беременна. На этот раз Гестией.
        Короче, тот еще серпентарий. Зато Фемида начала исправно рожать от Зевса, а Метида оказалась совсем не бесплодной. Ровно через девять месяцев после развода с Зевсом она произвела на свет девочку, которую назвала Афиной. Кто ее отец - Кронос или Зевс - было неизвестно. Генетическую экспертизу никто проводить не стал, потому что всем было плевать, от кого ребенок у разведенной женщины. В легендах говорится, что Афина родилась то ли из головы, то ли из бороды Зевса. Но, посудите сами, если бы у титанов дети рождались из всяких частей тела, то они были бы не гуманоидами, а растениями, размножающимися почкованием. Скорее всего миф о рождении Афины придумала сама Метида, чтобы позлить Зевса.
        Кронос с Япетом опустили флаер рядом с дромидом, вышли из него и мило побеседовали с коробочником. Я как раз прибыл навестить своего бывшего, можно сказать, работодателя. Ну не могу я оставить в беде мыслящее существо (это не относится к троллям - редкостные сволочи). Увидев рядом с дромидом приземлившихся титанов, я попытался вселиться в кого-либо из них. У меня ничего не получилось. Какая-то сила выталкивала меня из их тел. Тогда я занялся поисками другого объекта. Кроме верблюдов, никого вокруг не было. Пришлось вселиться в одного из них.
        Пока я занимался этим делом, между титанами и коробочником основная часть разговора уже состоялась. О чем они говорили, я, естественно, не слышал, но сразу догадался. Лица титанов были злыми, а у дромида, как известно, лица нет.
        Когда я, высунув из-за обломка скалы шею, прислушался к беседе, Кронос гневно кричал:
        - У меня на борту около сотни титанов! Провизия на исходе! Уйти с этой планеты - значит, обречь нас на верную гибель! Голодную смерть! Ибо в этом секторе галактики нет больше планет такого типа. А когда мы найдем подобную? После того как челнок превратится в склеп?!
        Дромид на это ответил:
        - Закон есть закон. Вы, когда собирались, думали о последствиях? Нет? Ну, тогда я вам скажу следующее: во-первых, на этой планете существует своя цивилизация. Во-вторых, инды прибыли сюда раньше вас.
        - Но они здесь остались, - справедливо заметил Япет.
        Дромид бесстрастно ответил:
        - Да, они нарушили один из основных законов и поэтому будут наказаны.
        - Когда? - спросил, прищурившись, Япет.
        - Как только появится возможность, - ответил дромид.
        - Прецедент, - сообщил Япет.
        - Что-что? - переспросил Кронос.
        - Не мы первые, - сказал Япет и загадочно ухмыльнулся.
        - А-а-а, я тебя понял, - догадался Кронос.
        - Но-но! - грозно произнес дромид. - Я вам такой прецедент устрою! Рады не будете!
        - А что? - спросил Кронос. - Есть ведь «Закон о взаимопомощи». Если корабль одной цивилизации терпит бедствие, то другая цивилизация обязана ему помочь.
        - Это демагогия, - заявил Чичмурдак. - Можно законсервировать табун верблюдов и отправиться дальше. Никакого голода.
        Кронос сказал:
        - Да никуда мы отсюда не тронемся. Хватит тыкаться в пространстве. Табуны каких-то верблюдов ешь сам. Ты бессилен повлиять на что-нибудь. Поэтому заткнись. А если хочешь что-либо сказать, просто помоги своими знаниями.
        - Инды не дадут вам здесь обосноваться, - помог своими знаниями дромид. - Ваши цивилизации несовместимы. Гуманоиды не могут мирно сосуществовать с другими формами разумной жизни.
        - А как насчет Задожуя? - спросил Япет. - Ведь всем известно, что ваши слуги живут вместе с ежиками, и ничего.
        - Задожуй - особый случай, - пояснил дромид. - И никто там с ежиками не живет. У вас неправильная информация.
        Здесь я решил вмешаться. Мое верблюжье тело полностью вылезло из-за скалы, и я произнес на одном из индских языков:
        - Ежики - это умные домашние животные.
        Если бы Кронос взял с собой полиглота Кея вместо Япета, все бы сложилось по-другому. Но Кея не было, и потому мои слова до титанов не дошли. Кронос сказал Япету:
        - Смотри, копытное животное. Ревет-то как! Интересно, его можно есть?
        - Я думаю, да, - ответил Япет и облизнулся. - Видишь, сиськи висят? Млекопитающее. Горбатое, правда, но зато сколько мяса!
        Я машинально сунул голову между передними ногами и обнаружил у себя на животе вымя. Последней моей мыслью стала: «Надо же было вселиться в самку». Сверкнула вспышка, мое тело скрутил приступ боли, и я его покинул. Зависнув сверху, я увидел, как Кронос засунул в карман какую-то короткую трубку и произнес:
        - Поедим сегодня свежатинки. Надоели эти консервы.
        - Что вы натворили! - подал голос дромид.
        - А что такое? - спросил Кронос. - Я добыл животное. Ревет, плюется.
        - А если бы это был один из индов?
        - Не может быть, - уверенно сказал Япет. - Я видел их изображения. Тот, которого убил Кронос, - абсолютно скотское создание. Ураном клянусь!
        - Как бы не так! - Механический голос дромида кипел негодованием. - В теле этого животного находился дух Коматоза. Я рассказывал вам про этого задожуйца.
        - Ах, да, - вспомнил Кронос. - Но ты говорил, что он может вселяться в любое существо, кроме гуманоидов.
        - Да.
        - Ну, тогда ничего страшного не произошло. Найдет себе новое обиталище. - Кронос посмотрел на верблюжью тушу и обернулся к Япету: - Как думаешь, справимся?
        - Да куда мы денемся, - радостно ответил тот.
        Они подошли к верблюду. Дромид потребовал:
        - Раз вы заставили Коматоза снова искать тело, то подойдите ко мне, поднимите крышку и передвиньте синий тумблер в зеленую зону.
        Титаны переглянулись, сделали руками неприличные жесты, и Япет произнес:
        - Еще чего? Может, ты нас взорвать хочешь.
        Они схватили тушу с двух сторон за копыта и поволокли ее по песку.
        - Вы еще пожалеете, - сказал дромид.
        - Пошел ты к ежикам, - ответил, пыхтя, Кронос. - Задожуйцев нянчить.
        Оставляя на песке широкую полосу, титаны приволокли добычу к флаеру. Используя метод кантования, они затащили тушу внутрь летательного аппарата, захлопнули люк и улетели. Дромид сказал:
        - Вот видишь, Коматоз, чем слабее центральная власть, тем больше произвола на периферии. Но хуже всего то, что за давностью лет эти негодяи могут избежать справедливого возмездия.
        Я, естественно, ничего ему не ответил, поскольку мое очередное тело опять уволокли на съедение. Видимо, это мой рок, от которого никуда уже не деться.
        Текст 2
        На опушке леса, глядя на стойбище, стояли трое. Четвертый сидел на траве, прислонившись спиной к стволу дерева. Сидевшим был Дионис. Ему не давали похмелиться, и поэтому настроение его оставляло желать лучшего.
        Стояли же Гефест с Гермесом. Они разговаривали с киклопом, которого звали Полифемом. Если боги были на голову выше любого человека, то киклоп выделялся еще более высоким ростом, и при разговоре с ним богам приходилось самим поднимать глаза вверх. Гермес заметил:
        - Полифем, что-то ты сегодня мрачен.
        - А чего веселиться? - сверкнул киклоп единственным глазом. - Эти тупые людишки вечно подбрасывают проблемы. Да еще нагадала мне тут одна ведьма.
        - Что именно? - поинтересовался Гефест.
        - Что вскоре появится какой-то хитрый человечишка и выбьет мне глаз. А звать его будут. Надо же, забыл. По-моему - Одисс.
        - Может, Одиссос? - подал голос Дионис.
        - Сам ты Одиссос! - недружелюбно сказал Полифем. - Вон, вчера так наодиссосился, что еле протрезвили сегодня. Нет, этого негодного аборигена будут звать не так. А, вспомнил - Одиссей!
        - Что ты веришь всяким бабкиным сказкам? - презрительно скривил губы Гефест. - Даже если и сбудется гадание, подумаешь, невелика потеря.
        - Это для тебя потеря невелика, потому что у тебя два глаза. А у меня - всего один. Вон, во время титаномахии гекатонхейр Бриарей выбил глаз титану Криосу. И что?
        И ничего. Смотрит теперь одним. А если выбить у меня? Что я потом делать буду?
        - Я тебе сатира-поводыря дам, - опять вмешался Дионис. - Будешь узнавать его по запаху. Но с тебя - мех вина.
        - Заткнись! - прикрикнул на него Гефест. - Надоело слушать твой пьяный бред.
        - Во-первых, я сейчас трезв, - возразил Дионис. - А во-вторых, я не просил назначать меня богом виноделия. Так что все вопросы - к Зевсу.
        - Зевс назначил тебя богом виноделия, а не винопития, - заметил Гермес.
        - Не вижу разницы между этими понятиями, - ухмыльнулся Дионис. - Кстати, дайте мне похмелиться, и я от вас отстану.
        Полифем, задумчиво слушавший возникшую перебранку, вдруг, вспомнив что-то, спросил у Гермеса:
        - Слушай, я во время битвы дал по башке дубиной титану Япету. У него глаза случайно не выпрыгнули?
        - Нет, - ответил Гермес. - Но косоглазие исправилось, и прошло заикание. Япет просил передать привет и сообщить, что теперь он твой должник.
        - Н-да, - протянул Полифем. - Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. И где сейчас титаны? Так и сидят под замком в пещерах?
        - Нет, - ответил Гефест. - Зевс подарил им острова Блаженных. Мы перевезли их туда, и теперь они радуются жизни.
        - Га-га-га! - рассмеялся киклоп. - Вот это подарочек! И Атлант с ними? Вот и хорошо. А то кулаки у него - не приведи Шива. Так двинул меня в челюсть, что я задом целую стадию земли вспахал!
        В это мгновение из куста репейника, росшего рядом с деревом, на которое опирался спиной Дионис, высунулась длинная волосатая рука. В ней была зажата объемистая кожаная фляга. Дионис радостно булькнул горлом и попытался эту флягу схватить. Но Гермес не дремал. Точным ударом ноги он выбил емкость из волосатой лапы, и она упала на траву. Гефест тут же вломился в куст, а Гермес последовал за ним.
        Оттуда стали долетать звуки, схожие с гулкими ударами, возникающими при игре на кожаном барабане. К ним присоединились чьи-то визгливые вопли.
        Дионис же времени даром не терял. Он на четвереньках подполз к фляге, схватил ее и, выдернув пробку, присосался к горлышку. Полифем с интересом наблюдал за его действиями. Наконец Дионис оторвал губы и заявил:
        - Друзья-сатиры никогда меня в беде не оставят.
        - Чего не скажешь о тебе, - заметил киклоп. - Твоих друзей сейчас дубасят, как плешивых козлов, а ты даже пальцем не пошевелил, чтобы их выручить.
        - Ничего страшного. Иногда получить парочку тумаков даже полезно для здоровья, - ответил Дионис и снова приложился к фляге.
        Тем временем вопли прекратились, раздался дробный топот копыт, и боги выбрались из куста. Пока Гермес отдирал от хитона колючки, Гефест отобрал у Диониса флягу и с укоризной обратился к Полифему:
        - Что ты стоишь, как столб? Не мог забрать у него флягу?
        - Я ему нянька, что ли? - возмутился киклоп. - Ваш алкоголик, вот и следите за ним сами. Я вообще-то вас сюда не за этим позвал.
        - Мы догадываемся, зачем ты нас позвал, - кивнул головой Гефест и отхлебнул из фляги. - Умм! Хорошее вино!
        - Барахла не держим, - заплетающимся языком сообщил Дионис.
        - Заткнись! - прикрикнул на него Гефест.
        Полифем начал говорить:
        - Последние месяцы в этой округе происходят странные события. Шесть недель назад мой друг - киклоп Пирагмон - из ловко организованной засады получил в задницу копье. Виновника, сами понимаете, догнать не удалось. Ну, пока копье вытащил, пока рану обработал. Но вся соль в том, что копье оказалось снабжено медным наконечником!
        Дальше - больше. В стойбищах стали появляться медные ножи и топоры. Брахма озаботился этим фактом. Вы знаете, что соглашение, заключенное после Атлантической войны, не позволяет обучать людей рудному делу. Хотя его ратифицировали прошлые правители (титаны), росчерк Зевса в этом документе имеется. Получается, что вы и мы подписали его, и заниматься металлами теперь могут только киклопы, гномы и боги. В данном случае это твоя кухня, Гефест. Брахма хочет знать, кто научил людей делать оружие и плавить руду?
        - Мы сами заинтересованы в получении ответа на этот вопрос, - сказал Гефест. - И поэтому тоже занимаемся данным делом. Установлено, что некий человек по имени Аэк ходит по стойбищам и ведет торговлю медными предметами. Он меняет их на пищу, одежду и украшения (самоцветы и драгоценные камни). Он говорит, что все изделия производит сам. Сатиры сказали, что Аэк является жителем именно того стойбища, рядом с которым мы сейчас находимся. Я предлагаю отправиться туда.
        - Хорошо, - согласился Полифем.
        Гермес посмотрел на Диониса и спросил:
        - Ты сможешь идти с нами или оставить тебя тут валяться?
        - Конечно, смогу идти, - браво ответил тот. - Теперь я смогу все, даже плясать.
        Он вскочил на ноги и попытался исполнить некое замысловатое па, но затрещина, выданная Гефестом, тут же привела Диониса в порядок.
        - Вот же повезло с братцем, - сказал Гефест и, сунув флягу по мышку, хромающей походкой пошел к воротам стойбища.
        Остальные направились за ним. Последним шел Гермес, ласковыми пинками подгоняя Диониса.
        Дядюшка Чпок совсем не хотел пускать за ограду посторонних. Полифему пришлось ухватиться руками за остроконечный верх одного из бревен, подтянуться и перепрыгнуть через стенку. Чпок выхватил подаренный Аэком нож и грозно завертел им в воздухе. Киклоп, не обращая никакого внимания на Чпока с его оружием, открыл ворота и впустил своих попутчиков. Потом повернулся к дядюшке и грозно рявкнул:
        - Ну-ка, страж отчизны, дай сюда нож!
        Чпок тут же швырнул нож на землю и со всех ног бросился бежать к центру стойбища, крича на ходу:
        - Киклопы! Боги! Окружают! Я жестоко ранен!
        Полифем подобрал оружие, повертел его в руках и отдал Гефесту со словами:
        - Грубая работа.
        - Но острый, - сказал Гефест, трогая лезвие пальцами. - Это уже не кусок кремня. Интересно, где у них тут хижина вождя?
        - Наверное, в центре поселка, - предположил Гермес.
        Дионис не принял участия в разговоре, так как на него опять накатило похмелье, и цвет его лица стал зеленым.
        Гефест сильным движением метнул нож в ворота, и лезвие глубоко воткнулось в одно из бревен.
        - А баланс неплох, - сказал Гефест и направился к центру поселка.
        Полифем, догнав его, спросил на ходу:
        - Нож забирать не будем?
        - А какой в этом смысл? - ответил бог не оборачиваясь. - Один нож погоды не делает. Погоду делает организованное ремесло.
        Спустя десять минут они уже разбирались с Пуком. Он летал между ними, как кочан капусты на базаре. Пока Гермес бил Пука ногами, а Гефест - руками, Полифем внимательно рассматривал меч. Дионис же дорвался до фляги с вином.
        Били Пука из-за его тупости. На вопрос Полифема, где, мол, Пук взял меч, тот умудрился ответить так:
        - Что вам от меня надо? Жертву Зевсу мы принесли только вчера. Целую корову зарезали! Он должен быть доволен. Поэтому катитесь отсюда подальше. Особенно ты, который с одним глазом.
        Теперь же в его голове начало наступать просветление и издаваемые им вопли зазвучали более приземленно.
        - Ай, не бейте меня! - орал он. - Мы еще и вам принесем жертву! Пару баранов хватит?
        - Может, уже достаточно? - спросил у Гефеста Гермес, отвешивая вождю очередной пинок. - А то забудет, что помнил.
        - Нет, еще парочку, - ответил тот, вкладывая душу в следующую затрещину. - Для полного, так сказать, прояснения в мозгу.
        Наконец, Пука усадили на землю и прислонили его спиной к валуну, на котором тот важно восседал перед началом экзекуции. Полифем, качая мечом, спросил:
        - Ну, где взял?
        Пук сплюнул на землю несколько зубов, оказавшихся лишними, и сообщил:
        - Выменял у Аэка.
        Полифем продолжил допрос:
        - На что?
        - На одну из моих жен.
        - Кто такой Аэк?
        - Охотник из нашего племени. Сын Жмота. Хотя на самом деле это не так. Его мать много зим назад нарвалась в лесу на Атланта. Вот Аэк и родился.
        - Где Аэк взял этот меч?
        - Около ста лун назад он ушел на охоту и не вернулся. Мы думали, что его съели волки. Но третьего дня он пришел с мешком. Он принес топоры, ножи и наконечники для копий. И еще у него был меч. Аэк сказал, что делает все эти предметы сам.
        - Кто его этому научил?
        - Он не сказал.
        Гефест тут же выдал Пуку оплеуху. Вождь из сидячего положения перебрался в лежачее.
        - Уй, мое ухо! - завопил он.
        - Похоже, правду говорит, - сказал Гермес.
        Он ловко поднял ногой туловище вождя и вернул его в прежнюю позу.
        - Где сейчас Аэк? - спросил Полифем.
        - Он ушел. Сказал, что будет жить там, где много руды, из которой получаются ножи.
        - И где находится это место?
        - Аэк сказал, что рядом с горой Олимп.
        Лицо Гефеста помрачнело, и он замахнулся рукой. Пук сам свалился на землю и закричал:
        - Он так и сказал! Он так и сказал!
        Полифем задумчиво произнес:
        - Этот тупой человек не врет. Вот только нет никаких залежей руды возле Олимпа. Особенно меди.
        - Почему нет залежей? - донесся пьяный голос Диониса. - Там залегают боги. Причем в парном количестве. Ха-ха-ха!
        - Заткнись! - не поворачивая головы, крикнул Гефест.
        - И что все это значит? - спросил Гермес.
        - Это значит, что Аэк намеренно соврал вождю для того, чтобы его искали не там, где он будет находиться, - сказал Полифем. - А еще это означает, что Аэк знаком с запретом, наложенным нашим с вами соглашением на обработку металлов. Напрашивается вывод - кто-то ему об этом рассказал. И мало того, еще и обучил литейному делу.
        - Интересно, кто этот учитель? - задумался Гермес.
        Пук, валяясь на земле, голоса не подавал и был счастлив, что его оставили в покое.
        - Ха-ха-ха! - рассмеялся вдруг Дионис.
        Гефест обернулся к нему и со злостью в голосе сказал:
        - Если ты не заткнешься, я устрою тебе то же самое, что и вождю! Творятся невообразимые пакости, а тебе смешно!
        - Ну и ладно, - произнес Дионис с обидой в голосе. - Не желаете знать, кто во всем виноват, - ходите трезвыми.
        - Ну-ка, ну-ка, - сказал Гермес елейным голосом. - Что ты имел в виду, Дионис?
        - Не скажу, пока не нальете, - надул губы тот.
        - Ты же целую флягу высосал!
        - Всего-то?
        - Хорошо. - Гермес стал самым ласковым богом на свете. - Я тебе обещаю налить столько, что ты лопнешь. Но - потом.
        - Потом я и сам найду, - ответил Дионис.
        Пука долго просить не пришлось. Как только он узнал, что от него требуется, тут же нырнул в хижину и принес оттуда целый мех с какой-то жидкостью. Дионис хлебнул ее, и глаза его вылезли на лоб. Пук, протягивая зажатый в руке сушеный гриб, очень похожий на мухомор, скороговоркой произнес:
        - Закусывать же надо!
        Дионис оттолкнул его руку, закашлялся и заорал визгливым голосом:
        - Что это за свинское пойло!
        - Это брага, получившаяся из перебродивших овощей, - сказал Пук и на всякий случай отбежал от богов в сторону.
        Боги же не стали предпринимать никаких мер для наказания Пука. Они просто смеялись взахлеб. И даже мрачный Полифем ревел во всю глотку, пуская слюни. Не смеялся лишь Дионис. Он, откашлявшись, прислушался к своим ощущениям и, посмотрев на Пука, заявил:
        - Ах ты, прохиндей! Вот это мне похорошело! Я к тебе зайду как-нибудь, рецептик дашь. А вы слушайте, что я скажу.
        Боги перестали смеяться и уставились на Диониса. Полифем так же прикрыл свой рот.
        - Некоторое время назад мне жаловался один из сатиров, что с ним плохо обошлись, - начал Дионис, пытаясь собрать глаза в кучу. - Сначала в него вселился Дух.
        - И что? - не выдержал Полифем. - Подумаешь, новость какая! В кого только не вселяется эта задожуйская сволочь! Надо же, наказание на нашу голову. В меня вон несколько лет назад влез. Я тогда возвращался от гномов, у которых гостил на Празднике великого доменного огня. Дух вошел в мое тело во владениях гоблинов. Раз - и все! Как тазиком накрыло. Главное - все чувствую, а поделать ничего не могу. Поэтому довелось мне целый месяц с гоблинами пьянствовать. Даже в их войне с троллями участвовал. Когда этот мерзавец меня покинул, на мое лицо страшно было смотреть. Под глазом такой мешок обозначился, что аж на нос стал свисать. А печень мне потом Ехидна два месяца своим ядом лечила. Пришлось это лечение натурой отрабатывать. А у нее тело змеиное! Ф-фу, мерзость какая! Что только не сделаешь ради здоровья. Какое отношение имеет Дух к нашему делу?
        - Что ты меня перебиваешь! - возмутился Дионис и икнул. - Все мысли из-за тебя перепутались!
        Он схватил Пуков мех и приложился к нему. Во второй раз жидкость прошла через горло успешнее, хотя глаза на лоб вылезли так же, как и ранее.
        - Отличное пойло! - сообщил Дионис. - Этот вождь - благодетель. А вы с ним обращались, как с врагом. Ему памятник надо поставить.
        - Не отвлекайся, - строго сказал Гефест. - Говори по существу.
        Дионис рыгнул и продолжил:
        - А по существу произошло вот что. Сначала Дух, сидевший в теле сатира, поругался с одним из титанов, и тот сломал ему правый рог. А потом вогнал левым рогом в дуб. При этой драке присутствовал какой-то человек, которого звали Аэком.
        - Стоп! - воскликнул Полифем. - Как звали титана?
        - Сразу видно, что мозги пропил не я, а ты, - презрительно скривил губы Дионис. - Мог бы и сам догадаться. После титаномахии на свободе остались всего два титана. Дряхлый Океан и.
        - Прометей! - вскричали все хором.
        - Ну, наконец-то, - сказал Дионис. - Пойду-ка я отолью. За угол.
        Он, шатаясь, скрылся за хижиной. Мех с брагой Дионис зачем-то прихватил с собой. Никто особого внимания на это не обратил.
        - И где же теперь их обоих искать? - задумчиво спросил Гермес.
        Полифем ответил:
        - Самые богатые залежи меди в округе имеются только на острове, который вы называете Кипром. И Прометей об этом знает.
        - На этом острове есть и залежи мышьяка, - недовольно сообщил Гефест.
        - Мышьяк имеет какое-то отношение к делу? - поинтересовался Гермес.
        - Сей полуметалл - первый шаг к получению бронзы, - ответил Полифем. - Он очень важен для развития оружейного дела. Если не помешать этим двоим, то можно будет поздравить человечество со вступлением в бронзовый век.
        - Я всегда говорил, что оставлять самого умного из титанов на свободе - непростительная ошибка, - сказал Гефест.
        - Но ведь он не участвовал в титаномахии, - заметил Гермес. - За что же его было сажать в пещеры?
        - Теперь есть за что?
        - Теперь ему место уже не в пещерах, - сказал Полифем. - Теперь Брахма будет настаивать на более суровом наказании.
        - Вряд ли он добьется этого от Зевса, - усмехнулся Гермес.
        - Это почему?
        - Потому что наш любвеобильный папаша Зевс спутался с Клименой, которая приходится Прометею матерью. Зевс в ней души не чает.
        - А-а-а, - протянул Полифем. - Вы, гуманоиды, вечно усложняете жизнь себе и окружающим всякими несуразностями. То долг какой-то выдумаете, то честь. А про эту вашу дурацкую любовь я вообще молчу.
        - Ну и молчи себе, - Гефест оглянулся. - Где этот алкоголик Дионис?
        Пук, стоявший в стороне, подал голос:
        - Он зашел за хижину, а потом припустил к воротам, за которыми и скрылся.
        - Надо же, прошляпили, - констатировал Гермес. - Теперь мы его и за две недели не поймаем.
        - Да пошел он сторуким гекатонхейрам ногти стричь! Сколько можно в няньках ходить! - Голос Гефеста наполнился негодованием.
        - Но ведь Зевс именно нас с тобой просил заняться им, чтобы избавить от пьянства.
        - Вот пусть отправит его в пустыню к дромиду. Тумблеры ему переключать. Там он не то что вина не увидит, за верблюдицами станет охотиться, чтобы хоть молоком заглушить жажду. Все, не буду я за ним больше гоняться!
        - Еще как будешь, - раздался вдруг откуда-то сбоку странный лающий голос. - Вприпрыжку поскачешь!
        Боги и киклоп недоуменно огляделись. Никого лишнего вокруг не было. Выходило, что это Пук решился на очередную глупость. Но вождь стоял, как громом пораженный. Взгляд Пука был направлен куда-то вниз. Проследив его направление, троица обнаружила в ногах у Пука лохматого грязного кобеля с распахнутой пастью, из которой свисал слюнявый язык. Пук поднял шалые от страха глаза, развел руки в стороны и сказал:
        - Клянусь Кроносом, тьфу, то есть Зевсом клянусь, это не я сказал!
        Пес убрал язык в пасть, и из его глотки донеслось:
        - Да это я, Дух.
        Полифем вскинул меч вверх и понесся на кобеля с криком:
        - Вот ты где, негодяй! Сейчас я тебе задам!
        Пес сиганул в сторону, Пук свалился без чувств на землю, а Полифем, споткнувшись о тело вождя, врезался головой в валун. Меч, звеня, покатился по камням. Гермес, смеясь, заметил:
        - Эй, Полифем, не гневи Духа, а то он опять вселится в тебя, и будете вы тогда с Дионисом выяснять, кто кому меньше налил и кого следует уважать больше.
        Киклоп встал, молча уселся на валун, подобрал меч и приложил его ко лбу, пытаясь предотвратить появление шишки. Пук остался лежать, делая вид, что умер от страха. Пес же, находясь на безопасном расстоянии, заявил:
        - Что за манеры? Сразу видно: дикое одноглазое чудовище. А я, кстати, не просто так к вам пришел. Я пришел по делу.
        - Какие у тебя могут быть дела? - с ехидством спросил Гермес. - Ты вечно занимаешься всякими пакостями. Ты ни одно серьезное дело не можешь выполнить, как положено. Я удивляюсь, как ты служил дромиду и не перепутал ни одного тумблера?
        - Почему? Путал несколько раз, но несущественно, - ответил Дух.
        - Можно либо путать, либо не путать, - невозмутимо сказал Гефест. - Несущественно получается лишь испортить готовящийся суп, наплевав в него. Поварится немного, и никто ничего не заметит, потому что на вкусе не отразится. Да еще, пожалуй, нагадить в свинарнике. А вот в случае с дромидом - кто его знает. Может, по твоей вине мы и инды оказались в этой дыре? Ты, например, «несущественно» повернул не тот тумблер - и гиперпереходные тоннели схлопнулись?
        - Вы что, всерьез считаете, что один дромид может изменить существующий порядок вещей во Вселенной? - спросил Дух. - Я был о вас лучшего мнения. К вашему сведению, мы с Чичмурдаком ни в чем не виноваты.
        - Ну да, конечно, - язвительно заметил Гермес. - Ты никогда и ни в чем не виноват. Потому что не путаешь. А кто во время Атлантической войны сообщил, что гравитационная машина индов находится в Мохенджо-Даро? И что? Кронос выпустил треть запаса ядерных ракет в это место. В результате инды лишились корабля, на котором прилетели, а машина осталась целой, и они до сих пор угрожают нам ее применением!
        - Я не виноват, что, пока доводил до титанов результаты своей разведывательной деятельности, инды спрятали машину в другом месте, - ответил Дух.
        - Так вот кто был наводчиком! - с ненавистью процедил Полифем.
        - Сиди уже, где сидишь, - бросил Гефест. - Давно все перемешалось так, что не поймешь, кто враг, а кто друг. Как говорится: кто старое помянет, тому глаз вон.
        - А кто забудет - тому оба, - ответил Полифем.
        - Вот и славно, - обобщил Дух. - Что киклоп без глаза, что Гефест без двух - общий знаменатель. Так сказать, паритет.
        - Хватит трепаться, - разозлился Гефест. - Говори, зачем пришел?
        - Сатиры решили идти в поход на Брахму, - сообщил Дух. - Он их обидел с налогообложением.
        - И это все? - удивился Гермес. - Пусть себе идут. Нам-то что с этого?
        - А возглавит их Дионис. Вмешательство хотя бы одного из богов будет расценено как объявление новой войны между индами и потомками титанов. Сатиры уже собрались и ждут своего главного собутыльника. Я только что оттуда.
        - Где находится место их сбора? - встревоженно спросил Гефест.
        - В четырех днях пешего пути отсюда на восток. Дионис скоро присоединится к ним. У него недалеко был спрятан флаер.
        Гефест, не прощаясь ни с кем, быстро пошел к воротам стойбища. Гермес присоединился к нему. Полифем удивленно крикнул:
        - А как же Прометей?
        - Как-нибудь потом, - долетел ответ, брошенный Гефестом. - Не до него пока.
        Полифем, прищурив глаз, посмотрел на Пука, прикинувшегося покойником, и перевел взгляд на кобеля.
        - Я все равно тебя достану, - сказал он, вставая.
        - Не будь идиотом, - посоветовал Дух. - Я сейчас покину это тело, и ты будешь сводить счеты с самой обычной собакой.
        - Ну и что? - Киклоп, кровожадно ухмыляясь, поднял меч. - Я буду считать, что в ее теле ты!
        - А знаешь, давай побегаем, - вдруг согласился Дух. - Давненько я не занимался спортом.
        До заката племя Пука наблюдало, как киклоп, размахивая мечом, гонялся за собакой вождя по кличке Хе. Пес был хитрым, и все заранее знали, что Полифем его не поймает. Поэтому на всякий случай держались от киклопа подальше. Иногда со стороны бегунов долетали вопли различного содержания, типа: «Придурок одноглазый!», «Я все равно тебя уничтожу, задожуйская пьянь!», «А-а-а, получай!», «Единственный глаз - и тот косой!» и тому подобные, непонятные для племени возгласы. Люди думали, что это киклоп разговаривает сам с собой.
        В конце концов, и собака, и великан убежали в сторону леса через предусмотрительно распахнутые дядюшкой Чпоком ворота. Пес вернулся на следующий день. Глаза его горели шальным блеском, а похудевшие бока вздымались от столь продолжительного бега.
        Пук тут же набросал ему целую кучу костей, а остальные люди принесли, кто что смог. Хе нажрался до отвала и растянулся на траве. Пук, выражая общее мнение, сказал:
        - Молодец, Хе! Отныне ты - почетный пес племени. Еды у тебя будет в достатке. Но за это будешь теперь отгонять от стойбища всякую одноглазую шваль.
        Люди одобрительно загудели, поддерживая своего вождя.
        Глава пятая
        Текст 1
        Эту часть текста я передаю со слов Прометея, так как сам при высадке титанов не присутствовал.
        Верблюд, привезенный Кроносом и Япетом, пришелся кстати. Консервы действительно надоели всем. Поэтому он был приготовлен различными способами и с удовольствием съеден экипажем. А восемнадцатилетнему Эпиметею досталась даже двойная порция гуляша, которой он тишком поменялся с Атлантом. Тот взамен отдал брату свой стакан вина.
        На совете экипажа было принято решение послать дромида подальше и приступить к высадке. А буде инды начнут возмущаться, то и их послать в том же направлении. Япет заявил, что ракеты, которыми он оснастил челнок, покупались у солидной фирмы, и за их качество он ручается головой. Местом высадки решили сделать большой остров, омываемый теплым морем.
        Солнечным ранним утром челнок приземлился на зеленое поле недалеко от береговой линии. Был спущен трап, и через открытый люк в корабль ворвался свежий ветер, наполненный восхитительными ароматами трав, фруктов и лошадиного дерьма.
        Перед шлюзом столпились титаны с титанидами и первое поколение рожденных в стенах челнока отпрысков. Остальная мелюзга находилась сзади в коридорах и почтительно дожидалась своей очереди. На корабле оставался один Гиперион, который должен был обеспечивать безопасность высадки.
        Накануне совет, обсудив законы и традиции, пришел к выводу, что вынужденный спуск Кроноса и Япета к дромиду не может считаться торжественным и потому никакой роли не играет. Решено было, что первым на поверхность планеты ступит нога Зевса. У Япета по этому поводу возникли возражения, но их сочли шуткой и, посмеявшись, забыли.
        Зевс, стоя в дверях шлюза, обернулся к соратникам, сделал важное лицо и праздничным голосом громко заявил:
        - Я назову этот остров Зевсий! Море, которое его омывает, станет Зевсийским. А океан, который питает море своими водами, будет Зевсианским!
        - А ты случайно про своего папочку Кроноса не забыл? - ехидно спросил Япет.
        Зевс на секунду задумался, потом кивнул и снисходительно согласился:
        - Да, ты прав. Его имя будет носить то поле, на которое приземлился наш челнок. А что? Лужайка Кроноса! По-моему, звучит неплохо.
        От такой наглости онемели все, в том числе и Кронос. Этим замешательством тут же воспользовался Атлант. Он вильнул бедрами, и его крепкий таз слегка подвинул Зевса из прохода. Миг - и Атлант, сбежав по трапу, спрыгнул на землю. Задорно задрав голову вверх, он заорал:
        - Я, как первый ступивший на эту почву, называю остров Атлантидой! Океан называю Атлантическим! Ну, а море, так уж и быть, нарекаю морем Япета!
        Ну, а уж от такого неожиданного хамства экипаж просто впал в ступор. И только Япет крикнул:
        - Спасибо, сынок! Я тобой горжусь!
        Первым взял себя в руки Кронос. Он подошел к Зевсу, выдал ему мощный подзатыльник и прошипел:
        - Доназывался, болван? Пошел вон с дороги!
        Зевс, не выходя из прострации, машинально подвинулся. Кронос спустился по трапу, сплюнул на долгожданную поверхность планеты и заметил сам себе:
        - Надо же было так обгадиться!
        Весь экипаж как будто ветром выдуло из корабля. Дети стали бегать по полю и на все лады кричать:
        - Да здравствует Атлантида! Слава Атлантиде!
        Кронос подошел к Япету и, морщась, предложил:
        - Слушай, Косой, все, что сейчас случилось, просто свинство какое-то. Я понимаю, что мой сын олух, но, может, хоть море назовем по-другому?
        - Я не против этого, - ответил хитрый Япет. - Пусть будет Средиземным. Ни нашим, ни вашим.
        - Идет, - согласился немного повеселевший Кронос.
        Они с Япетом пожали друг другу руки, и Кронос крикнул, задрав голову:
        - Эй, первооткрыватель! Что стоишь? Иди, радуйся теперь.
        Зевс ничего не ответил. Он развернулся и скрылся в корабле.
        Тем временем Атлант, ходивший от радости на руках, встал на ноги и крикнул:
        - Я вижу дичь!
        Все посмотрели в указанную им сторону и заметили стадо каких-то странных копытных животных, пасущихся в пределах видимости. Атлант был безоружен, но это его нисколько не смутило. Он подобрал несколько увесистых камней и побежал в сторону стада, крикнув на ходу:
        - Сейчас я им все копыта переломаю!
        - Теперь у нас будет много свежей пищи, - сказал Япет и довольно улыбнулся.
        Восточная часть острова оказалась гористой, и там нашлось много строительного материала. Используя машины и лучевые приборы, титаны начали возводить город. Ручным трудом занимался лишь Эпиметей, так как этому дураку нельзя было доверить ни одного инструмента.
        Целых три дня все вокруг было спокойно. Единственное, что тревожило титанов, так это отсутствие Атланта, который до сих пор не вернулся. Япет, правда, говорил, что ничего с ним случится не может, потому что еще не родилось во Вселенной существо, способное его одолеть. Но на четвертый день спокойная жизнь титанов неожиданно закончилась.
        В небе показался большой грузовой флаер. Он сделал круг над полем и приземлился рядом с челноком титанов. Двери его долго были закрытыми. Догадавшись, что неизвестные гости ждут официальной церемонии, Кронос приказал прекратить все работы. Он взял с собой Кея и подошел к флаеру. За ними тут же увязался Япет. Остальной экипаж собрался возле челнока. Наконец люк грузовика распахнулся, и по выдвинувшемуся трапу на землю спустилась делегация, состоявшая из трех представителей конкурирующей цивилизации.
        Первым был инд с крокодильей головой по имени Себек. Двое других так же, как и Себек, обладали гуманоидными телами. Но у второго на плечах была голова птицы, которую называют ибисом, а у третьего шея заканчивалась мордой собаки, увенчанной ушами осла.
        Титаны и инды замерли друг напротив друга. Первым открыл зубастую пасть Себек. Он начал свою речь на всем известном третьем межгалактическом языке.
        - Политут второго класса Себек, - представился он. - Управляющий дипломатической и юридической канцеляриями этой части планеты.
        - Бюрократор сложного чина Тот, - сделал то же самое ибисоголовый инд. - Верховный администратор региона Та-Кем.
        - Дурогон четвертого ранга Сет, - завершил представление ослоухий индивидуум. - Командующий войсками региона Та-Кем.
        Пришла пора представляться титанам, которые, услышав такое обилие важных титулов, впали в легкое замешательство. Первым, как всегда, очнулся Япет. Сделав каменнотупое лицо, он важно заявил:
        - Генерал-капитан Иапет. Командующий ядерными космическими силами корабля.
        Кронос с Кеем удивленно переглянулись, и у Кея пропал дар речи. Кронос кое-как собрался с силами и сказал:
        - Маршал ракетных войск Титании Кронос. Начальник экспедиции.
        Он незаметно ущипнул Кея за зад, и титан тут же воспрянул духом. Зажмурив от усердия глаза, он сообщил:
        - Стратегон первого масштаба Кей. Комендор какофонической ударной батареи.
        От всей этой ахинеи у Кроноса в голове возник непонятный шум, и губы его сами собой растянулись в придурковатой улыбке. Но индам, видимо, представление понравилось, потому что вся троица удовлетворенно кивнула головами. Себек, выдержав подобающую моменту паузу, начал говорить:
        - Мы как представители цивилизованного сообщества под названием «Инд» прибыли к вам с официальным визитом. Мы считаем вашу высадку на этой планете незаконной. Но, принимая во внимание некоторые факторы, готовы отнестись к этой высадке с пониманием. Если вы потерпели бедствие, то мы согласно «Закону о взаимопомощи» можем предоставить вам ремонтную базу и продовольствие с тем условием, чтобы вы покинули планету в самый короткий срок. Кроме того, мы решили совершить акт доброй воли по отношению к вашей цивилизации. Для этой цели нами приготовлен подарок.
        Лица титанов непроизвольно вытянулись от удивления. Себек тем временем повернулся к флаеру и что-то крикнул на одном из индских языков. Из люка тут же высунулась одноглазая рожа киклопа и утвердительно кивнула в ответ. Спустя несколько секунд из люка выпрыгнуло гигантское сторукое и пятидесятиголовое существо. Ростом оно превосходило самого высокого из титанов раза в полтора.
        - Это гекатонхейр Бриарей, - представил великана Себек. - Сейчас он достанет подарок.
        (Кстати, я как-то раз вселился в это сторукое недоразумение. Ничего хорошего из этого не вышло. Оказалось, что по сравнению с гекатонхейром Эпиметей - чемпион слета мудрецов. Представьте себе, все пятьдесят голов хотят вразнобой жрать, пить, совокупляться и ковырять пальцами рук обе ноздри каждого из носов! Оглушенный этим невообразимым мыслехаосом, я вылетел из тела гиганта, находясь в состоянии, близком к полной потере сознания. Я настолько не контролировал себя, что сдуру влетел прямо в гарпию! Но это совсем другая история.)
        Бриарей, не обратив внимания на трап, сунул десяток своих рук в люк и извлек из него требуемый Себеком предмет. Титаны ахнули. Подарком оказался Атлант.
        Он был полностью опутан канатами. Мало того - к спине его был приторочен здоровенный кусок каменной плиты. Лицо Атланта покрывали кровоподтеки, а разбитый нос напоминал свиной пятак. Ко всему прочему правый глаз его украшала великолепная гематома иссиня-черного цвета.
        Бриарей поставил подарок на ноги. Атлант покачнулся, но не упал. Сторукий гигант отступил в сторону, а Себек поинтересовался:
        - Ваше сокровище?
        Кронос с ехидной улыбочкой посмотрел на Япета, и тот вынужден был ответить:
        - Наше. Он ушел три дня назад. Где вы его нашли?
        - Главное, не где, а почему, - сказал Себек.
        - Расскажите подробнее, - попросил Япет.
        - Пожалуйста, - кивнул головой Себек. - Сей молодой гуманоид начал освоение чужой планеты с погони за кентаврами, которые являются представителями одной из наших рас. Причем гонялся он за ними явно с плотоядной целью. Как выяснилось позже, в силу своих умственных способностей ни одного из индских языков он не знал и потому вразумляющие его крики кентавров принимал за ржание диких животных. Зато камнями бросаться он умеет хорошо, и в связи с этим несколько кентавров получили телесные повреждения.
        Не сумев догнать их, он углубился в лес, где обнаружил стоянку местных дикарей, которых дромид называет цивилизацией. Догадавшись, видимо, по идентичности строения их тел с самим собой, что дикари пищей не являются, он вступил с ними в контакт. Если можно, конечно, назвать этим словом акт насилия, совершенный им в отношении первой же встреченной женщины. Одного контакта ему показалось мало, и он продолжил контактировать еще с тремя. В результате все племя сбежало с ранее освоенного места глубоко в лес.
        - Это правда? - нахмурив редкие брови, спросил Япет у Атланта.
        - А что тут такого? - развязно ответил тот. - Я собрался жениться. Надо же было потренироваться. А то что я буду делать с женой, ничего не умея? Вдруг опозорюсь? А тут аборигенки попались - просто загляденье! Низенькие, но все равно женщины! И никто из них не сопротивлялся. Думали, наверное, что я их после этого заберу на седьмое небо жизнью наслаждаться! Типа, брак со сказочным принцем. Дуры, понятное дело, как и все женщины, но все равно полезный опыт.
        - Да он же скотски пьян! - догадался Кронос.
        - Естественно, - подтвердил Себек. - Ведь он встретил сатиров, которые как цивилизованные существа пригласили его к себе отдохнуть. Гостил он у них почти три дня. Не просыхая. В прошедшую ночь пригласили нимф, и он подверг насилию сразу пятерых!
        Кронос с Япетом переглянулись, а Кей подал голос.
        - Простите, - сказал он, - а как он это смог сделать? Тем более сразу? Ведь, в отличие от гекатонхейра, у Атланта не так много органов для размножения.
        - К вашему сведению, у Бриарея нижняя часть туловища по своему строению ничем от гуманоидной не отличается, - пояснил администратор Тот.
        - Показать? - рявкнул Бриарей хором и недобро оскалился всеми головами сразу.
        - Не надо! - так же слаженно ответили титаны.
        - Вообще-то все случившееся объясняется достаточно просто. - Себек опять взял нить разговора в свои руки. - Этот ваш Атлант избил пытавшихся помешать ему сатиров, а нимф привязал к стволу толстого дуба.
        - Это правда? - снова спросил Япет у Атланта.
        - Я же говорил, - ответил браво Атлант. - Все ради тренировки. Я ответственно отношусь к женитьбе, чтобы не было стыдно перед Кеем, который приходится отцом моей невесте. А нимфы что? Да шлюхи они, Геей клянусь! Ведь никто же не возражал.
        Себек клацнул челюстью и продолжил:
        - Проходившие мимо два киклопа пытались удержать его от столь постыдных действий, но он умудрился избить и их. Пришлось для усмирения привезти Бриарея.
        - Ничего, - вдруг подал голос Атлант. - Я вот протрезвею и таких пилюль этому сторукому козлу пропишу, что его от моей медицины стошнит!
        Бриарей было дернулся всеми руками, но грозный рык Себека остановил его. Ибисоголовый Тот продолжил:
        - Бриарей и киклопы связали дебошира. Но пришлось прикрепить ему к спине кусок каменной плиты, так как он долго не мог успокоиться и пытался в лежачем положении всех избить ногами.
        Кронос, вздохнув, поинтересовался:
        - И что теперь требуется от нас для того, чтобы решить эту проблему?
        Себек ответил:
        - В принципе, решать ее не надо. Мы, например, аборигенов не трогаем, чтобы потом дромиды не предъявили нам никаких исков по поводу вмешательства в дела развивающейся молодой цивилизации. В лице этого хулигана полезли к дикарям вы. Вот сами и разбирайтесь с дромидами. А по поводу нимф могу сказать, что вам повезло. Они почему-то не имеют к Атланту претензий. Странно, но факт. То, что у сатиров разбиты рожи, их трудности. Нечего было приглашать в гости первого встречного, да еще и кого попало. А киклопы заявили, что ничего им от титанов не надо. Они сами разберутся с Атлантом. Просто соберутся толпой, подкараулят его где-нибудь и от души навешают ему тумаков… Поэтому в связи с ранее перечисленными обстоятельствами этот инцидент считаем исчерпанным. Можете забрать своего хулигана, только не развязывайте его, пока не протрезвеет. И плиту не отсоединяйте. Мы думаем, что вы сможете наказать его своими силами.
        Кронос вопросительно взглянул на Япета. Тот тихо сказал:
        - Я сам с ним разберусь.
        Кронос утвердительно кивнул головой. Япет обернулся, выискал взглядом в толпе Прометея с Эпиметеем и поманил их пальцем. Сыновья не мешкая подошли к нему. Япет указал на Атланта и громко приказал:
        - Этого героя отнесите в пустую кладовую, которая ранее использовалась для хранения муки. Там отсоедините камень, но его не развязывайте, пока не протрезвеет. Заприте, как следует, а ключи отдайте мне.
        Сыновья споро взялись за дело. Прометей, зайдя со спины, схватил Атланта за плечи, а Эпиметей вцепился в ноги. Прометей нагнул ношу, а Эпиметей поднять ноги не успел. Атлант с удивленным ревом завалился на Прометея, и тот заорал от боли, так как каменная плита чуть не вышибла из него дух. Бриарей без какой-либо команды подскочил к орущему Прометею, схватил Атланта за плечи и опять поставил его вертикально. Прометей встал на ноги и, потирая ушибленную грудь, отступил в сторону.
        На земле остался лежать небольшой кусок, отколовшийся от плиты.
        Япет со злостью в голосе произнес, обращаясь к Эпиметею:
        - Когда ты уже титаном станешь, недоумок?..
        - Ему и так хорошо, - ответил за брата Прометей.
        Инды, наблюдавшие за этой сценой, переглянулись, и Тот предложил:
        - Пусть Бриарей отнесет Атланта туда, куда ему укажут.
        Япет, гундося, тихо спросил у Кроноса:
        - Он по пути никаких секретов не подглядит?
        - Нет, - шепотом ответил Кронос. - Шахты с ракетами находятся далеко от кладовой, а «какофоническая батарея Кея» настолько хорошо спрятана, что даже я не знаю ее месторасположения.
        Япет повернул голову к индам и сказал:
        - Мы будем вам очень признательны. Только я скажу несколько слов Атланту перед этим.
        Администратор Тот кивнул птичьей головой, и Бриарей спрятал все свои руки за спину. Япет вперил взгляд в Атланта и спросил:
        - На ком ты там собрался жениться?
        - На прекрасной дочери Кея и Фебы, - гордо ответил Атлант. - И она, и ее родители согласны.
        Япет сплел из пальцев правой руки неприличную комбинацию, показал ее Атланту и, злорадно рассмеявшись, заорал:
        - Вот тебе! Лето - скромная девушка, и потому буян ей не нужен.
        Кей облегченно вздохнул.
        - Как так? - возмутился Атлант. - Ведь все давно решено! Для кого я тогда тренировался?
        Япет ответил:
        - Завтра же, как проспишься, женишься на Пандоре. Я так решил!
        - Нет! Только не это! - завопил Атлант.
        Экипаж дружно засмеялся, а Кронос, восхищенно глядя на Япета, даже захлопал в ладоши.
        - Можно заносить, - распорядился довольный Япет.
        Бриарей тут же схватил дергавшегося Атланта и, подняв его над землей, понес к трапу корабля. Прометей побежал впереди, показывая дорогу.
        Океанида Пандора (сестра Плейоны) была хорошей девушкой. Даже, можно сказать, красивой. Но ей во всем сопутствовали неудачи. Начиная с рождения, беды следовали за ней по пятам. Она вечно куда-то падала, обжигалась, ошпаривалась кипятком и все время что-то себе ломала. Криос, который в экспедиции исполнял роль врача, периодически накладывал гипс на ее сломанные руки и ноги. Так как сращивание костей происходило в период взросления, гипс не давал возможности конечностям равномерно расти, и потому руки и ноги были у нее разной толщины. Во рту Пандора имела совсем немного своих собственных зубов. Основное количество вставил Криос. Последние естественные зубы она потеряла за день до высадки, когда гонялась в кухне со сковородкой в руках за Эпиметеем, пойманным с поличным на краже галет. Тогда она поскользнулась и врезалась зубами в край оцинкованного стола. Криос обещал в очередной раз вставить ей новые зубы, но только после того, как закончится суматоха, связанная с высадкой на планету. Поэтому в данный период своего нелегкого существования она была щербатой и даже не мечтала не то что о свадьбе с
таким красавцем, как Атлант, но и вообще ни о чем таком не думала.
        Бриарей, быстро справившись с поставленной задачей, спустился по трапу и замер возле Себека. Администратор Тот сказал:
        - Ну, раз мы уладили вопрос с Атлантом, давайте перейдем к основным делам. Итак, когда вы намерены покинуть планету?
        - Никогда, - спокойно ответил Кронос.
        - Почему? - поинтересовался Себек.
        Умный Кей решил вызвать огонь на себя. Он начал говорить:
        - Ваши требования являются невыполнимыми. На этой планете существует гуманоидная цивилизация, достигшая уровня, не позволяющего вмешиваться в ее дела. Значит, вы находитесь здесь так же незаконно, как и мы. Поэтому вы не вправе требовать от нас исполнения законов, которые сами не исполняете. Но мы понимаем, что вы находитесь в таком же сложном положении, как и мы. Поэтому предлагаем вам оставить нас в покое и заниматься своими делами. Суши хватит на всех. Мы не будем лезть к вам, а вы, в свою очередь, забудете о нас.
        Инды быстро посовещались между собой, и Себек заявил:
        - Мы считаем, что обладаем большими правами на эту планету, так как оказались здесь раньше вас. И делить ее мы ни с кем не собираемся. Но как цивилизованные существа мы не хотим прибегать к военной силе без крайней необходимости.
        - А военной силы у нас в достатке! - вдруг рявкнул ранее молчавший ослоухий Сет.
        - Поэтому предлагаю прямо сейчас отправиться к дромиду, который лежит в пустыне, - продолжил Себек. - Пусть он выступит в роли судьи.
        - Я не вижу в этом смысла, - сказал Кронос. - Дромид прикажет убраться отсюда и нам и вам. Полет к нему - бесполезная трата времени, которую можно сравнить с размазыванием сопли по ладони.
        - А что это такое? - поинтересовался администратор Тот.
        - А вот что это такое! - крикнул Эпиметей.
        Он, забытый, стоял все время рядом и тут вдруг счел себя полезным. Подбежав к индам, он громко высморкался себе в ладонь, растер сопли второй кистью и показал обе руки делегации.
        Инды переглянулись, и Себек заметил на одном из их языков:
        - Идиотизм - болезнь межгалактическая.
        Никто из титанов, включая Кея, не понял смысла произнесенной фразы, но Япет крикнул:
        - Эпиметей! Пошел вон отсюда!
        Эпиметей тут же убежал, а Себек заявил:
        - Мы все равно настаиваем на визите к дромиду.
        - Хорошо, - принял решение Кронос. - Мы полетим на своем флаере.
        Инды дружно кивнули и, развернувшись, направились к грузовику.
        Я в то время был все еще сильно привязан к дромиду. Видимо, сказывалась привычка находиться всегда с ним рядом. Поэтому надолго его не покидал. Ну, слетаю в Индию на пару дней, ну, посещу Египет, который тогда назывался регионом Та-Кем. Все равно, приходилось возвращаться к коробочнику. Из-за этой привычки я даже прозевал высадку титанов. Но зато я присутствовал при исторической беседе, состоявшейся в Синайской пустыне.
        Когда рядом с дромидом приземлились два флаера, я уже успел, будучи в теле льва, пощелкать нужными тумблерами. Более того, я даже покинул тело животного, и лев, ревя от непонятного ему одурения, унесся без памяти в пустыню, распугав всех верблюдов в округе. Дромид произнес:
        - Вот видишь, Коматоз, происходит то, о чем я говорил. Они встретились и теперь, не зная, что делать, прилетели ко мне плакаться. Ты думаешь, я смогу им чем-нибудь помочь? Да даже если б и мог, ничего бы они от меня не получили за их скотское поведение.
        От титанов присутствовали Кронос и Япет. От индов - Себек, Тот и Сет. Две делегации заняли места друг напротив друга, оставив дромида посередине. Чичмурдак вытащил из корпуса оптическое устройство и принялся им водить из стороны в сторону.
        Я не буду передавать весь разговор, потому что не вижу в этом смысла. И так понятно, что ни к чему он привести не мог. Дромид свою позицию менять не собирался, а инды делить планету не хотели совсем. Когда стало окончательно понятно, что договориться не удастся, события стали развиваться интереснее. И виной этому нечаянно стал я. Мне захотелось самому стать участником переговоров. А вдруг я смог бы найти нужные слова?
        Для этого надо было в кого-нибудь вселиться. Так как лев распугал всю живность в округе, мне ничего не оставалось делать, кроме как войти в одного из индов. А почему бы не в Себека? Интересно, как себя чувствуешь, когда у тебя на плечах находится голова крокодила? И я без промедления влез в тело политута второго класса.
        От такого резкого вмешательства в личную жизнь тело этого инда вздрогнуло. Я же, внезапно ощутив всю тяжесть гигантских челюстей, попытался сохранить равновесие и непроизвольно дернул головой вправо. Пасть развернуло, и она врезала Тоту прямо по клюву. Администратор покачнулся, издал звук ярости и в ответ клюнул Себека в глаз. Стало очень больно, и я тут же покинул тело. Все это заняло лишь одну секунду. Себек, взревев от боли, пнул ногой Тота и тут же влепил ему затрещину левой рукой. Администратор в долгу не остался, поэтому завязалась самая обычная драка.
        Титаны, сначала с удивлением наблюдавшие за действиями индов, быстро пришли в себя. Япет достал из кармана средней величины сапфир, показал его Кроносу и заявил:
        - Ставлю на Себека.
        Кронос, весело кивнув в ответ, достал откуда-то изумруд и ответил:
        - А я на Тота.
        Неожиданно рядом с ними оказался Сет. В его руке блеснул красным цветом большой рубин, и он пролаял:
        - А я на обоих. Они набьют морды друг другу, и будет ничья.
        Но битва крокодила с ибисом продолжалась недолго. Ибисоголовый Тот умудрился поставить подножку, и Себек завалился на песок. Администратор отвел ногу назад для того, чтобы побольнее пнуть политута, но последний резко приподнял голову, и его челюсти сомкнулись в области паха Тота, захватив в пасть клок одежды вместе с органами, находившимися в этой части тела. Администратор взревел от боли и истерично заорал:
        - Все! Сдаюсь!
        Себек разжал челюсти, и администратор Тот, схватившись руками за укушенное место, понесся к флаеру, крича на ходу:
        - Хирурга! Срочно!
        - И окулиста! - поддержал его Себек, держа рукой глаз и также направляясь к летательному аппарату.
        Япет, довольно улыбаясь, протянул руку, и Кронос с Сетом отдали ему свои камни. Сет, не попрощавшись, пошел за своими соплеменниками.
        Кронос вздохнул:
        - Ну почему мне никогда не везет в азартных играх?
        - Ты просто не умеешь оценивать ситуацию, - заметил Япет. - В этом случае нужно было ставить только на крокодила. Видал, какая морда? А зубы! Что там какой-то клюв против него.
        - Ладно. Полетели отсюда.
        Они собирались отправиться к своему флаеру, но их остановил голос дромида:
        - А вы ничего не забыли?
        Кронос с Япетом переглянулись и непонимающе уставились на коробочника. Из корпуса дромида выехал небольшой ящичек, и механический голос произнес:
        - А налог на выигрыш? Тридцать процентов. Извольте положить один из камней в приемное устройство.
        Кронос взорвался смехом, а глаза Япета забегали из стороны в сторону.
        - Ну? - требовательно спросил дромид. - Чего ждем?
        Япета осенило, и он, скрутив из пальцев обидную фигуру, ткнул ей в сторону Чичмурдака.
        - А вот это ты видел? Какие налоги, если здесь никакие прежние законы не действуют?
        - Смотри! - грозно сказал дромид. - Сейчас не действуют. Но через семь тысяч лет набежит такая пеня, что все твое потомство не расплатится. Я помню все!
        Япет обратился к Кроносу:
        - Может, взорвать эту кастрюлю?
        - Не получится, - покачал головой тот.
        - А если ядерной ракетой?
        - Ты что! Предстоит война с индами. Нечего по пустякам боезапас тратить.
        - Пеня за семь тысяч лет не пустяк.
        - А вот это уже твои проблемы.
        Япет, подумав немного, все-таки швырнул сапфир в ящик, который тут же закрылся.
        - Правильное решение, - констатировал дромид.
        - Я тебе еще устрою, - пообещал Япет. - Вымогатель!
        Он скорым шагом направился к флаеру. Кронос, смеясь, пошел за ним. Дромид, включив звук на полную мощность, сказал вслед:
        - Зубы сначала вставь! Устроит он мне, как же.
        Когда оба флаера поднялись в воздух, дромид неожиданно захлопал какими-то ящиками, и его механический голос заорал:
        - Стой! Вернись! Жулик шепелявый! Сапфир-то фальшивый! Косоглазый аферист! Ну, ладно. Я тебе все припомню!
        Я оставил дромида ругаться и далее, а сам с ходу влетел во флаер к титанам. Я ведь с ними до этого особо не контактировал, и мне захотелось узнать о них побольше.
        Мне повезло. Я стал свидетелем серьезного разговора, оказавшегося пророческим. Что ни говори, но каким бы пройдохой Япет ни был, голова у него всегда работала в правильном направлении. Он сказал:
        - Слушай, Крон, давай поговорим серьезно.
        - Давай, - согласился Кронос, весело улыбаясь.
        - На время полета основная часть власти принадлежала тебе.
        - К чему ты это говоришь? - Кронос перестал улыбаться.
        - Ты слушай, слушай. Это оправданная мера, введенная нашими законами, и она абсолютно правильна и справедлива. Совет экипажа имел совещательную функцию, но когда предстояло принимать конкретное решение, твой голос выносил окончательный вердикт. Сейчас мы закончили полет.
        - Тебе не нравится положение вещей?
        - Я-то как раз не против. Ты слушай дальше. Учитывая твой справедливый характер, можно сказать, что наше мини-государство - президентская республика, где президент - достаточно компетентная и удобная фигура. Но это устраивает далеко не всех.
        - И кого же это не устраивает?
        - В первую очередь - твое потомство. Зевс, Посейдон, Аид, Деметра, ну и, конечно, Афина.
        - Она не мое потомство.
        - А чье?
        - Я и сам не знаю. Возможно, Зевса.
        - Разницы нет. Бойкая бабенка. Во всем поддерживает Зевса, а он у них - главный. И у него уже есть взрослые дети.
        - И что?
        - А то, что именно они стали заводить разговоры о том, что время перелета прошло и пора, мол, пересмотреть положения, связанные с институтом власти.
        Кронос долго молчал, раздумывая, а потом сказал:
        - Я знал, что этот вопрос когда-нибудь возникнет. Но не думал, что так скоро. И мне казалось, что возникнет он в первую очередь в голове у Атланта.
        - Вот тут ты не прав. Из всех сыновей мне повезло только с Прометеем. Он очень умен, но, во-первых, юн еще, а во-вторых, не имеет властной жилки, и потому насчет него ты можешь быть абсолютно спокоен. Эпиметей - дурак, и это факт. Атлант - просто хороший исполнитель, лишенный интеллектуальной инициативы. Ну, а про Менетия сказать пока ничего не могу, потому что он совсем ребенок. Твое же потомство - совершенно другие личности. И вопрос о власти первыми поднимут именно они. Самое печальное то, что они не обладают уравновешенностью, свойственной тебе.
        - Возможно.
        - Я понимаю, что корабль со всем оборудованием и оружием принадлежит тебе и твои потомки - прямые наследники всего этого. Но чем дольше большая часть власти будет находиться в твоих руках, тем спокойней станет себя чувствовать основная часть экипажа. Так считают все титаны и титаниды, включая Океана.
        - И что же делать?
        - Надо собрать совет и провозгласить новую концепцию. Суть ее будет заключаться в том, что мы находимся в сложном положении на негостеприимной планете, где существует постоянная угроза войны. Поэтому полет продолжается. А раз это так, то власть инженер-капитана остается прежней до тех пор, пока угроза войны не будет ликвидирована.
        - Ты уверен, что все поддержат это предложение?
        - Да. Кроме твоих детей, которые останутся в меньшинстве. Я уже общался по этому поводу со всеми титанами. Кстати, а ты знаешь, что твое потомство себя титанами не считает?
        - А кем оно считает себя?
        - Рожденными в свободном космосе.
        - Да-а-а? Ну-ну.
        Кронос немного помолчал и жестко сказал:
        - Совет надо собрать как можно скорее. Предстоит война с индами. Неразбериха нам не нужна.
        - Хорошо, - сказал Япет. - Соберемся послезавтра.
        - А почему не завтра?
        - Потому что завтра будем женить Атланта.
        - Ха-ха-ха! - рассмеялся Кронос. - Да, я же совсем забыл про этого обалдуя. - Он вдруг перестал смеяться и приказал: - Значит, совет будет созван сегодня!
        - Хорошо, командир, - кивнул головой Япет. - Будет исполнено.
        Текст 2
        За три последних года Аэк успел сделать многое. Место, где он обосновался, из безлюдного превратилось в оживленное стойбище. Прометей сказал, что это даже не стойбище, а целый поселок.
        Люди приходили по одному и семьями. Аэк никого не прогонял, но предупреждал каждого, что жизнь в поселке подчиняется лишь одному-единственному закону, и закон этот - он сам.
        Сначала Аэк занимался литейным делом только лично. Потом стал нанимать людей. Многие сразу осознали все выгоды нового положения. Не надо было гоняться по лесам за зайцами, чтобы не умереть от голода. Аэк расплачивался едой и одеждой. Вокруг поселка паслись его стада, и на его же полях работали женщины. Со всем этим помог Прометей.
        Титан рассказывал о разных способах плавки металлов, и по его советам Аэк построил несколько небольших печей, где все время горел раздуваемый мехами огонь и рядом с которыми весь день трудились нанятые им люди. Кроме этого, под руководством титана было сложено из камней первое крепкое здание, и оно стало кузницей, в которой работал основатель поселка.
        За эти три года Аэк превратился в самого богатого и знаменитого человека на острове. Рядом с его поселком возникло торжище. Люди приезжали раз в неделю и вскоре торговать стали всем, чем угодно. Но особенно ценились изделия из металла.
        По совету Прометея Аэк завел себе стражу. Он вооружил ее, и не стало вокруг более могущественного вождя.
        Сначала его занимало только рудное дело. Но люди все чаще и чаще стали обращаться к нему за советом, прося разрешить различные спорные дела. Прометей сначала помогал ему разбираться с житейскими проблемами поселка, но со временем Аэк научился принимать решения сам. Пришлось признать, что он стал судьей.
        Опять-таки по совету Прометея (и вместе с ним) был придуман короткий устный свод основных законов, который начал действовать не только на территории поселка, но и в округе. И приблизительно в это же время Аэк понял, что трудиться самому совсем не обязательно. Ведь физическая работа отнимала много времени, которое лучше было бы потратить для занятия правосудием. А судейское дело стало привлекать Аэка все больше и больше. Узнав об этом, Прометей только загадочно улыбнулся и ничего существенного по этому поводу не сказал.
        К этому времени Аэк стал отцом троих сыновей, а Ия снова ходила с животом, и по всем признакам должна была родиться дочь. Бывший охотник почему-то очень этого хотел, и уже придумал ей имя. Аэк решил назвать ее ласково - Ня. Сыновей же он поименовал просто.
        Первый стал Пуком (в честь его настоящего отца). Второй - Дрюком, а третий - Кряком.
        Теплым летним вечером Аэк, уставший от правосудия, сидел на берегу ручья, протекавшего через поселок, и беседовал с Прометеем. Принимая во внимание положение Аэка, сидели они, естественно, не на траве, а в тростниковой беседке, устроенной таким образом, что ничто не мешало им приятно отдыхать. В беседке имелись лавки и большой стол, уставленный кувшинами и кружками с вином.
        К титану в поселке все давно привыкли. Люди не понимали, каким статусом он обладает, но считали, что если сам Аэк слушает его советы, то надо относиться к Прометею с почтением. Второй дом из камня был построен для Аэка и его семьи. А третий - для титана. Он жил в нем один и ни к кому - странное дело - не приставал (имелись в виду женщины). Зато поесть любил обильно. Снабжали едой его с личной кухни Аэка и, по большому счету, никого этот факт сильно не интересовал.
        Зато дети Прометея просто обожали. Стоило только ему появиться на улице, как его гигантская фигура сразу притягивала к себе внимание всех маленьких обитателей поселка. Они окружали титана толпой и провожали его, куда бы он ни пошел.
        И всегда рядом с ним звенел и искрился задорный детский смех.
        В этот вечер титан говорил следующее:
        - Пойми, то, что сейчас происходит в этой местности, можно назвать рождением первого государства. У тебя есть вооруженная охрана. Ты вершишь суд. Вокруг поселка пасутся твои стада. Дело за малым. Надо подчинить соседние племена и навязать им свой закон. И тогда ты уже не просто вождь племени, а государь.
        - А зачем мне это надо? - поинтересовался Аэк.
        - Ты уже многое усвоил. Не знаю, поймешь ли ты то, что я сейчас скажу. Упрощенно. Во Вселенной есть закон и есть хаос. Закон - это звезды, планеты, упорядоченное движение небесных тел, подчиняющихся одним и тем же установлениям, и, наконец, жизнь. Хаос - это ночь, мрак, беспорядочное движение сталкивающихся и взрывающихся звезд. Так вот, закон - государство. А хаос - ежедневная и единоличная охота за дичью, чтобы не сдохнуть с голоду. Так понятно?
        - Да, - ответил Аэк. - Но раньше, когда я уходил из стойбища на охоту, я был свободен. А сейчас я обременен целой кучей дел, которые нельзя бросить.
        - И что лучше?
        - Не знаю, - честно ответил Аэк.
        Они хлебнули вина и помолчали. Вдруг бывший охотник спросил:
        - Слушай, а почему ты последние два года занимаешься только детьми?
        - Детей учить лучше всего, - сказал Прометей. - Они не загружены тяжелой работой, и их головы не засорены интригами, стяжательством, сексуальной неудовлетворенностью и прочими подобными гадостями. Я учу их считать, читать и писать. Сейчас у меня уже готова азбука. Точнее, она давно готова. Кстати, любому государству нужны умные люди, иначе это государство обречено.
        - Зачем ты вообще занимаешься всем этим? Детьми, мной.
        - Я просто хочу помочь людям.
        - И поэтому непременно нужно научить их делать оружие? - раздался голос сзади.
        Прометей с Аэком обернулись и увидели у входа в беседку большого волка.
        - А, вернулся, - сказал Прометей. - Давно тебя не было.
        - Я участвовал в военном походе Диониса, - сообщил Дух. - Теперь как ветерану боевых действий мне полагается отдых и курортное лечение. Кстати, у вас, случайно, пожрать ничего нету?
        - Заходи, - пригласил Аэк. - Я распоряжусь, и из кухни тебе принесут мяса.
        - Спасибо, - поблагодарил Дух.
        Он зашел в беседку, взгромоздился на лавку, а передние лапы положил на стол.
        - Оружие, говоришь? - спросил Прометей. - Куда же без него. Всякая вещь имеет несколько сторон. Металл - это не только оружие. Это лемех для плуга, подкова для лошади, сверло для камня. Но в мире не бывает такого, чтобы какая-то вещь была создана только для добра. За каждым благим делом следует неблагое. Если глубже разобраться, то всякая вещь может служить для разных целей. Например, мечом можно отрубить человеку голову, а можно защититься от волка, пытающегося человека съесть. А еще меч способен открывать пробки на кувшинах и рубить хворост для костра. Я научил людей производить орудия из металла. А вот какие именно и для чего - решать им.
        Титан помолчал немного, и вдруг в его голосе зазвучали грустные нотки:
        - Жаль, что мне было отведено так мало времени. Сдается, что оно уже вышло.
        - Ты собрался уйти? - огорчился Аэк.
        - Мне придется это сделать.
        - Но почему?
        - Ты видел флаер, который уже несколько дней летает над островом?
        - Это боги?
        - Да, они ищут меня. И, конечно, найдут. Но меня радует, что ты теперь умеешь все сам.
        - Что они с тобой сделают? - взволнованно вскричал Аэк. - Я позову стражников! Мы отобьемся!
        Прометей грустно улыбнулся и покачал головой.
        - Как трогательно, - сказал Дух и облизнулся, увидев кусок сырого мяса, который принес слуга. - Не будь я в этом зверином обличье, точно бы прослезился.
        - У тебя хватает наглости смеяться над Прометеем? - воскликнул Аэк.
        - Да успокойся ты. - Волк спрыгнул на пол и подошел к мясу, которое положили у входа в беседку. - Ишь, нервный какой. Ничего с Прометеем не случится.
        - Откуда ты знаешь? - спросил Аэк.
        - Я все знаю, - ответил Дух и стал, рыча, рвать зубами мясо.
        Он быстро справился с едой, взгромоздился опять на лавку и, облизнувшись, принялся рассказывать:
        - Мне довелось участвовать в самом идиотском военном предприятии со времен возникновения Вселенной. Сатиры под предводительством Диониса решили разобраться с Брахмой и пошли на него войной. Самое интересное - пешком. В роли тягловой силы они использовали кентавров, которых обвешали мехами с вином. Я влез в одного из сатиров. Целых три месяца мы пробирались через леса и горы в Индию. Дионис подозревал, что олимпийцы наверняка организовали за ним погоню, поэтому не выводил свое воинство на открытое пространство. Боги не желали новой войны с индами и потому предупредили их о стаде козлоногих придурков, пробирающихся тайными тропами. В связи с этим нас встретили как почетных гостей. То есть серьезного оружия не применяли. Шива, который был назначен начальником операции, вооружил подчиненных ему дэвов только дубинами. Но и этого хватило. Сатиров отметелили, как последних скотов, согнали в кучу и взяли в плен. Еще в самом начале битвы Дионис умудрился запрыгнуть на одного из кентавров и дал стрекача. Остальные кентавры последовали его примеру, и буйная конница, разогнав строгие боевые порядки дэвов,
углубилась в джунгли. А в джунглях всадникам приходится гораздо тяжелее, чем в поле. Комфортному проезду мешают всяческие сучки и ветки. Так с Дионисом и случилось. Ударившись головой о мощный сук, он слетел вниз и в беспамятстве распластался на поросшей мхом земле. Кентавр даже не заметил потери наездника, ибо все его мысли были заняты бегством от грозного врага. Очнувшись, Дионис шлялся по вражескому лесу целых трое суток, питаясь только фруктами. Наконец, изможденный и совершенно трезвый (но слегка окосевший от каких-то неизвестных тропических ягод), он набрел на дряхлую хижину, в которой жил одинокий отшельник, ушедший от мирских радостей для постижения смысла жизни. Им оказался синекожий инд Кришна, уставший от пьянства и распутства. Он забрался в глушь специально для того, чтобы, медитируя, добиться внутреннего совершенства. Хотя ходили слухи о том, что на самом деле он просто спрятался от Брахмы, который заставлял его строить какие-то непонятные сооружения на юге полуострова. На столе перед ним стоял кувшин с вином, а под столом находилось немалое количество мехов с тем же напитком, которым
Кришну снабжали враждебные дэвам асуры. Дионис тут же пришелся, так сказать, ко двору. Потому что сами понимаете: два сапога - пара. Хоть и на одну ногу. Теперь они стали медитировать вдвоем. Причем до поросячьего визга. Самое интересное, что этот поросячий визг разносился в джунглях целых три года. Ну а я пришел к ним немного позже.
        Волк перевел дух, а затем продолжил:
        - Меня всегда завораживала игра Пана, и поэтому я вселился в него (еще в начальной стадии похода). Вы не представляете, какой широкий мир звуков, мыслей и тонов наполняет это индское создание! Я просто был покорен им! Вот так сразу. Хлоп! И я - Пан. Я никогда еще не ощущал такой гармонии и связи с природой. И тут - раз! Есть. И я, очарованный существом Пана, просто забыл о времени! Я даже научился высвобождать часть его внутреннего мира при игре на музыкальных инструментах. И это было восхитительно. Самое главное заключается в том, что я не мог его покинуть. Я не хотел этого! Я, понимая, что ему тяжело ощущать меня в роли правителя, все равно не желал расстаться с этой потрясающей личностью! И мне пришлось целых три года, наслаждаясь его музыкой, употреблять безвольную сущность Пана, пьянствуя с Кришной и Дионисом. Не скажу, что мне это не нравилось, но я сам себе теперь противен! И хотя Пан после всего этого не имеет ко мне претензий, так как я сочинил восхитительную «Песнь о Всемирном потопе и храбром муже Утнапиштиме», мне все равно стыдно. Я до сих пор ощущаю себя этаким рабовладельцем, чего
никогда со мной прежде не бывало. Ну, ладно. Продолжаю. Диониса искали и боги, и инды. Сатиры тем временем строили храмы и славили Брахму, который смилостивился над ними таким образом, что они превратились в бесплатную рабочую силу, ибо могло бы быть и хуже. Неизвестно, сколько бы еще продолжалась медитация трех новоявленных совершенств, если бы они не подстрелили пробкой от шипучего вина пролетавшего над лесом Гаруду. Гаруда, показав синяк под глазом, моментально наябедничал Вишну, и три кладезя мудрой мысли были немедленно изловлены и доставлены пред светлые и многочисленные очи Брахмы. Кришну отправили строить какой-то порт на юге, а Дионис с Паном были отвезены к своим друзьям-сатирам. Те уже выполнили положенные работы и считались справедливо наказанными за бунт. Вместе с Дионисом их засунули в грузовые флаеры и высадили в месте, где они начинали свой идиотский поход. Сатиры тут же отправили заждавшихся нимф за вином и раструбили на всю округу, что вернулись с победой, а Брахма, мол, у них копыта лизал, причмокивая от удовольствия. Боги сразу же арестовали Диониса, и теперь он сидит под замком в
одной из пещер на хлебе и воде. Более того - его собираются публично судить. Зато во всем этом трехлетнем безобразии есть одна хорошая сторона. Пан исполняет мою песнь, и все, кто ее слушает, говорят, что ничего прекраснее на свете еще не появлялось. Пан как-то сказал, что это творение обязательно обретет бессмертие. Ну, не знаю. Хотя, если честно, то я польщен.
        Потом волк внимательно посмотрел на Прометея и сказал:
        - А тебя не трогали потому, что занимались поисками Диониса и урегулированием очередного конфликта с индами. Теперь боги освободились и решили заняться тобой, так как Брахма опять начал обвинять их в попустительстве и пособничестве людям. Все это связано с тем, что медные изделия появились не только на всем средиземноморском побережье, но и в регионе Та-Кем, Двуречье и даже в Индии. И везде металл, из которого они сделаны, называется «купрум», что говорит о его кипрской родословной. А ведь по договору Кипр принадлежит олимпийцам. Так что, Прометей, ты был прав. Скоро за тобой придут. Но ты не бойся. Пока тебя не было на Олимпе, твоя мать Климена стала любовницей Зевса. Сейчас она беременна. Вскоре у тебя будет братик или сестричка. И хотя нынешняя жена Зевса Гера очень недовольна этим фактом, Зевс в твоей матери души не чает, и потому ты можешь быть спокоен. Ничего страшного с тобой не случится.
        Речь Духа неожиданно прервал звук реактивного двигателя. Он приближался к беседке вместе с черной точкой, появившейся в синем безоблачном небе. Собеседники молча стали наблюдать за ней. По мере сокращения расстояния точка росла, пока не превратилась в легкий флаер, который сделал несколько кругов над поселком и приземлился на окраине, в месте, служившем торжищем.
        Из флаера выбрался какой-то высокий гуманоид, одетый в белый хитон, и уверенной походкой направился в сторону беседки.
        - Судя по сандалиям и росту, это не человек, - сообщил Дух. - Да и кто, спрашивается, разрешит человеку распоряжаться флаером. Это Гермес.
        - Что-то он больно смелым стал, - заметил Прометей. - Один. Против меня? Какая наглость!
        - Может, в складках хитона у него спрятано оружие? - предположил Дух.
        - Если ты думаешь, что его нет у меня, то ты не Дух, а осел, - сказал титан.
        - А какой смысл тебе рыпаться? Вместо Гермеса примчится целая свора, и тогда ты в лучшем случае отправишься к своему папочке, который на островах Блаженных завтракает, обедает и ужинает моржатиной.
        - Вот то-то и оно, - мрачно согласился Прометей.
        Тем временем Гермес подошел к беседке и, остановившись у входа, внимательно оглядел компанию.
        - Ну, я вижу, все преступники в сборе, - игриво заметил он.
        - Я не преступник, - тявкнул Дух.
        - Ба, и ты здесь, Дух - ненатурально удивился Гермес. - Вообще-то я не имел тебя в виду, когда говорил о преступниках. Я подумал, что Прометей бросил экспериментировать с людьми и переключился на дрессировку волка. Если судить по твоей позе, то напрашивается вывод, что у него это прекрасно получилось и из волка удалось сделать свинью. Об этом свидетельствуют грязные передние лапы, попирающие стол, за которым принято есть.
        - Сам ты свинья, - ответил Дух, но лапы со стола убрал.
        - Что тебе здесь надо? - спокойно спросил Прометей.
        - Я пришел за тобой. - Гермес уперся взглядом в титана. - Зевс озабочен состоянием твоего морального здоровья. Ты бросил жену с детками и уже несколько лет занимаешься нехорошими делами. А детки твои, кстати, уже давно стали взрослыми и в твое отсутствие начали хулиганить. Надо иногда возвращаться в родные пенаты, чтобы тяжелой отцовской рукой проводить воспитательную работу. А то появилось мнение, что вскоре они могут переменить свое место жительства и с благополучного Олимпа переберутся к своему дедушке, то есть к Япету. Это не касается твоего сына Девкалиона, который активно сотрудничает с нами и пользуется уважением Зевса, но все равно.
        - Моим детям достаточно лет, чтобы они сами отвечали за свои поступки, - сказал Прометей.
        Гермес пропустил это высказывание мимо ушей. Он обратился к Аэку:
        - Выходит, ты и есть оружейник Аэк, слава о котором гремит по всему побережью?
        - Да, это я, - глядя исподлобья, подтвердил Аэк.
        - Пойди-ка погуляй, мастер, - усмехнулся Гермес. - Мне надо поговорить с твоим хозяином.
        - Он мне не хозяин! - недобро ответил Аэк и, вопросительно взглянув на титана, продолжил: - Он мне учитель и друг.
        - Мы говорим на разных языках, но смысл от этого не меняется.
        - Аэк, оставь нас, - сказал Прометей.
        Оружейник встал и вышел из беседки.
        - Ну а теперь ты. - Гермес посмотрел на волка. - Уходи, нам надо поговорить с Прометеем.
        - Ишь ты, конфиденциальности захотел? - спросил, оскалясь волчьей пастью, Дух. - Обойдешься. Буду сидеть здесь!
        Гермес, пожав плечами, неторопливо подошел к столу, взял глиняный кувшин и резко опустил его на волчью голову. Раздался гулкий звук, кувшин разлетелся на мелкие осколки, и волчья туша рухнула с лавки на землю. Бог посмотрел на заляпанный вином хитон и констатировал:
        - Придется переодеваться.
        - И чего ты добился? - поинтересовался титан. - Дух покинул волчье тело, но все равно болтается рядом. Наш разговор будет им услышан.
        - Мне безразлично, услышит он нас или нет, - ответил Гермес, усаживаясь напротив Прометея. - Мне просто захотелось поговорить, чтобы никто не мешал. А этот безмозглый сгусток неизвестной материи рта не даст раскрыть без своих идиотских замечаний. Пока он снова найдет нужное тело, нам удастся пообщаться в относительной тишине. Вот только про волка нужно не забыть. А то очнется тем, кем был до вселения в него Духа, и попытается от боли и от злости порвать нас.
        Гермес подвинул к себе пустую кружку, налил в нее вина из второго кувшина и сделал глоток.
        - Ух! Хорошее вино, - сказал он спустя минуту. - Жаль, мой братец Дионис не может сейчас оценить его вкус. Долго еще не сможет.
        - Вы собираетесь разрушить кузницу Аэка? - Прометей тоже хлебнул вина.
        - В этом нет смысла. Человечество можно поздравить со вступлением в бронзовый век. В земле Та-Кем изделия Аэка стали перековывать в удобные им формы, а в горах Кавказа нашлись первые умельцы, построившие небольшие печи для плавки руды. Процесс уже не остановить. И все это благодаря тебе.
        - А как же Брахма?
        - Тот еще лицемер, ха-ха, - рассмеялся Гермес. - Имея четыре головы, можно строить мины сколь угодно долго, и все они будут разными. Требует невмешательства в дела людей, а сам возводит молитвенные сооружения. Себя и свое ближайшее окружение объявил культовыми персонажами, создав тем самым религию. Теперь они тоже стали богами. Только мы - боги сами по себе, а они - боги для людей, награждающие за почитание и наказывающие за непослушание. Даже дураку понятно, что жить рядом с цивилизацией, находящейся на более низком уровне развития, и не оказывать на нее какого-либо влияния невозможно. Взять хотя бы твое целенаправленное цацканье с людьми. Но ты занимался этим один. Ну, братцы твои, Атлант с Эпиметеем, обрюхатили несколько сотен (а, может, тысяч?) местных жительниц. Ну, флаеры в небе летают. Одной сказкой больше, одной меньше. Но в целом мы не трогали местную цивилизацию. А вот у индов все по-другому. В регионах Та-Кем и Двуречье - та же самая история, что и в Индии. А про два связанных между собой континента на другой стороне планеты я вообще молчу. Там инды создали религию, основанную на
людской крови. Можешь спросить об этом Духа. Он наверняка болтался в тех краях.
        - Если все происходит так, как ты говоришь, то зачем тогда вам понадобился я?
        - Хм, неужели непонятно? А еще умным тебя считают. Все дело в политике. Что таить? Мы действительно слабее индов. Их много, а нас всего несколько тысяч. И еще эта сейсмическая машина! Они одним махом уничтожили Атлантиду и могут повторить удар. Эх, если бы этот безмозглый Дух тогда не прозевал. Мы бы взорвали машину вместе с их кораблем! И мы до сих пор не знаем, куда они ее спрятали!
        - Может быть, ее уже давно не существует?
        - В том-то и дело, что она есть. Инды периодически приводят ее в действие. В малой, так сказать, мощности. Они сообщают нам об этом за несколько часов до ее активации. И точно по расписанию в определенных ими местах происходят землетрясения и извергаются спящие вулканы. У нас еще достаточно ракет для того, чтобы причинить индам массу неприятностей, но полностью уничтожить их мы не в состоянии. А вот они могут. И знают это. Поэтому приходится считаться с их требованиями, чтобы не развязывать новую войну, если можно уладить дело каким-нибудь пустяковым способом.
        - И что это за способ?
        - Они требуют примерно наказать того, кто научил людей рудному делу. То есть тебя.
        - Получается, что пустяковый способ уладить конфликт - это я? - удивленно спросил Прометей.
        - Именно, - улыбнулся Гермес и, отхлебнув вина, продолжил: - Представь себе, что ты, выступив в роли жертвы, спасешь от уничтожения нашу цивилизацию на этой планете. Вот это почет! Да тебе памятник поставят! О тебе сложат легенды!
        - Не паясничай, - угрюмо сказал титан.
        - Если разобраться, то никто тебя не заставлял заниматься тем, чем ты занимался.
        - И что такое в индском понятии «примерно наказать»?
        - А вот здесь уже интереснее. Сначала они требовали выдать виновника им. Полифем сообщил, кто является преступником. Инды придумали казнить тебя каким-то изуверским способом. Что-то там, связанное с постепенным протыканием тела кольями и итоговым разрыванием слонами. Точно не помню, но где-то в этой области индских представлений о справедливости. По некоторым не зависящим от тебя причинам Зевс им в этом отказал. И заявил, что он станет судить лично. В этом тебе несказанно повезло. Правда, на процессе - по договоренности - будут присутствовать индские представители, но я думаю, что это не сыграет особой роли, и потому тебе сильно бояться не стоит. Вот и все. Предлагаю тебе стать моим попутчиком. Иначе Зевс обидится и разрешит индам самим тобой заняться, что они и сделают с превеликим удовольствием.
        Прометей налил себе в кружку вина, опорожнил ее и задумался.
        Гермес, допив вино, стукнул кружкой по столу и спросил:
        - Ну что? Ты полетишь со мной?
        - Дай мне немного подумать, - попросил Прометей.
        - Хорошо. Только думай скорей. У нас мало времени. Представители от индов готовы к участию в суде. Зевс знает, что я тебя нашел, потому что при заходе на посадку я послал соответствующий сигнал. Суд назначен на завтра.
        - И кто выступает в роли представителей?
        - Вишну, Ганеша и летающее недоразумение по имени Гаруда.
        - Хм, я думал, что этот недочелоптиц - простое перевозочное средство, предназначенное для задницы Вишну.
        - Он не только перевозочное средство. Он еще кое-что умеет. Но тебе лучше об этом не знать. Думай. А я пока займусь волком. Он приходит в себя.
        Гермес встал, обошел стол и принял боевую стойку. И вовремя. Волк вдруг резко вскочил на лапы, развернулся в сторону бога и приготовился к прыжку. Гермес плавно шагнул вперед, и его правая нога пошла вверх. Зверь тоже прыгнул. Нога Гермеса поймала его на взлете. Удар был так силен, что волк перевернулся в воздухе и вылетел за ограждение беседки. Покатившись кубарем по траве, он снова поднялся, встряхнул головой и медленно затрусил вокруг ограждения по направлению к входу.
        - Вот же настырная сволочь! - констатировал Гермес и повернулся ко входу лицом.
        - Я поеду с тобой, - сказал Прометей, вставая с лавки.
        - Хорошо, идем, - ответил Гермес. - Вот только врежу еще разок этой зверюге.
        - Не надо, - произнес волк, появляясь в проходе. - Это опять я, Дух.
        Гермес опустил уже занесенную для удара ногу и поинтересовался:
        - Ты что, так и не покидал тело волка?
        - Покидал, естественно, - ответил Дух. - Ты же знаешь, что я не терплю боли. Потом вселился снова. Во время его полета через ограждение. Прямо на ходу. Видали, какой я мастер? Вот только грудь сильно болит. Не мог поаккуратнее ногами размахивать? Да и с башкой что-то не то творится. Так и хочется тебя грызануть. Куда это вы собрались?
        - Я решил полететь с Гермесом, - сказал Прометей.
        Он подошел к сидевшему поодаль на траве Аэку и о чем-то с ним заговорил. Дух, посмотрев в его сторону, обратился к Гермесу:
        - А если я найду место, где спрятана гравитационная машина индов? Суд над Прометеем не состоится?
        - Ты сначала найди, трепло бестелесное, - равнодушным голосом ответил Гермес.
        - А если все-таки найду?
        - Значит, суда не будет.
        - А если я не успею и Прометея приговорят к какому-нибудь наказанию?
        - Наступит промежуточный срок, и наказание приведут в исполнение по окончании его.
        - Тогда запомни. Делай что хочешь, но чтобы между судом и приведением приговора в исполнение прошел месяц. За это время я успею.
        - А если я пошлю тебя подальше?
        - Тогда я расскажу Брахме, где спрятан ваш челнок с оставшимися ракетами.
        Гермес, побледнев, посмотрел на волка.
        - Думаешь, я шучу? - спросил Дух. - На этот раз нет. Я давно знаю историю двух шахт. И знаю, где они находятся.
        - И ты, гуманоид (хотя и бывший, но все же), из-за какого-то титана способен приложить усилия для уничтожения существующего мира?
        - Да. Потому что считаю, что из всех, кто оказался на этой планете, Прометей - самый необходимый элемент! Ну, еще Пан. Но это уже личное и потому к делу особо не относится.
        - Хорошо, - нехотя сказал Гермес. - Лично я принимаю твои условия. Но есть еще некоторые факторы. Первый из них - Зевс. Второй - время. Поэтому старайся!
        Он быстрой походкой направился к флаеру. Прометей пошел за ним. Аэк невидящими глазами смотрел им вслед.
        Во время полета Гермес вдруг спросил:
        - Прометей, скажи, зачем тебе все это было нужно?
        - Что именно? - переспросил титан.
        - Возня с этими дикарями. Ты ведь все время пропадал в людских стойбищах. Учил их, лечил, защищал.
        Прометей задумался. Гермес ждал ответа. Наконец титан начал говорить.
        - Ты когда-нибудь беседовал с Духом о дромидах? - спросил он.
        - Нет, - ответил Гермес.
        - Зря. Но дело не в дромидах. Дух носился с коробочником по всем углам Вселенной и многое повидал. Он рассказывал, что гуманоидные цивилизации - большая редкость. Титания, оказывается, едва ли не единственная из них, сумевшая заселить целую галактику. А ведь любое существо во Вселенной пытается передать своим детям знания, которыми владеет само, будь то инстинкты или умение сражаться холодным оружием. Да и знание высшей математики, наконец. В принципе, все из одной и той же пьесы. Это делается для того, чтобы защитить не только свое потомство, но и весь вид. И я, увидев звероподобных людей, вдруг понял, что если им помогу, то они быстрее смогут встать на ноги и защитить себя.
        - От кого, от индов?
        - И от них тоже.
        - Выходит, ты возомнил себя родителем?
        - Если родители покинули своих детей в силу каких-нибудь обстоятельств (не обязательно специально, может, что-либо случилось), то старшие братья должны помочь младшим. Таково мое мнение.
        - Но ведь титанам никто не помогал.
        - За давностью лет никто этого не помнит. Но мне кажется, что у каждого народа был когда-то свой Прометей. И, может быть, не один.
        - Н-да, - произнес Гермес. - Я об этом никогда не задумывался.
        Они замолчали, и полет продолжился в полной тишине.
        Глава шестая
        Текст 1
        Пришла пора привести мое повествование в соответствие со вторым текстом. Потому что между событиями, описываемыми мной, и историей, рассказанной неизвестным автором, лежит достаточно большой промежуток времени. При чтении этот факт хорошо ощущается, что является несколько неудобным обстоятельством.
        Сие время включило в себя огромное количество происшествий. Если попытаться о них подробно рассказать, то на это потребуется много лет, и труд этот станет, как сейчас говорят, титаническим. Поэтому я не буду углубляться в частности, а попытаюсь довести информацию в сильно сжатом виде.
        Сразу поясню, что история Земли, излагаемая мной, существенно отличается от версий, ставших официальными. Самое интересное - все эти официальные версии сильно противоречат друг другу. Но именно мое повествование наиболее правдиво освещает далекое прошлое планеты. Если не верите, просто подумайте немного (если есть чем) и поймете, что я не лгу. Да и зачем мне лгать?
        Вот, например, случай с Пандорой. Древнегреческие историки сообщают, что она была дочерью какого-то могущественного царя. Зачем же, спрашивается, было тогда жениться на ней Атланту или тому же Эпиметею, если они и так (без всякой свадебной мороки) скакали по лесам и оплодотворяли все, что под руку попадется?
        Кстати, во время появления титанов на Земле человечество только-только начало вылезать из пеленок. Вожди типа Пука являлись тогда венцами родоначальной государственности. Какие цари? Городов еще не было. От Пука до первого более или менее приличного царя лежал срок, который составлял несколько сотен, а может, и тысяч лет! Вы хотите сказать, что Атлант с Эпиметеем стали бы ждать рождения первой царской дочери? Вы думаете, она бы им сильно была нужна, если в то время ни одна земная женщина не имела понятия не то что о педикюре, но даже о туалетной бумаге? Бред сивого кентавра! Тем более что Океан с Тефидой с лихвой обеспечивали титанов невестами.
        А Пандору жалели все. Больше других - Эпиметей. И когда в день ее свадьбы кто-то выкрал у Япета ключ от кладовой, где валялся, мучаясь похмельем, Атлант, радость Пандоры тут же померкла и превратилась в горе. Почему? Потому что жених смылся в лес.
        Пандора убежала к морю, упала на колени (поцарапав при этом обе голени) и принялась горько и безутешно рыдать. Эпиметей нашел ее на берегу, нежно обнял и привел к кораблю.
        Япет, у которого все уже было готово к свадьбе, неожиданно оказался в роли клоуна. Он бегал перед челноком и изрыгал в воздух самые зверские проклятия. Кронос с Кеем стояли поодаль и пытались придать своим лицам сочувствующее выражение, но у них это слабо получалось, потому что обоих разбирал смех.
        Эпиметей подвел Пандору к отцу и заявил:
        - Я готов взять ее в жены! Какая разница, кто на ней женится, если все готово к свадьбе?
        Кронос с Кеем не смогли больше сдерживаться и разразились громким хохотом.
        Япет, метнув в их сторону злобный взгляд, с подозрением взглянул на сына и поинтересовался:
        - А это не ты, случайно, украл у меня ключ?
        - Нет! - твердо ответил Эпиметей, и веки его предательски моргнули.
        - Я вот сейчас попрошу Криоса снять с ключа отпечатки пальцев, - вкрадчиво сообщил Япет. - И тогда мы узнаем, чьих рук это дело.
        Эпиметей резко побледнел.
        Неизвестно, чем бы все это закончилось, но ситуацию спас подошедший Кронос. Он взял Япета за локоть и отвел его в сторону.
        - Тпру, Косой, остынь, - сказал тихо инженер-капитан. - Жаль бедную девушку. Пусть хоть за этого замуж выйдет.
        - Во-первых, ему нет еще двадцати лет, - так же тихо ответил Япет. - А во-вторых, будет ли ей хорошо от такого замужества? Вдруг страдания ее только увеличатся?
        - Хм, - задумался Кронос. - А, может, они как раз и созданы друг для друга? Она - невезучая. Он - дурак. Прекрасная пара, по-моему.
        - А то, что он несовершеннолетний?
        - Ты же сам говорил, что сейчас военное время. Экстренные обстоятельства, так сказать. Ну, там, отчизна в опасности. По законам военного времени, то-сё…
        Япет решительно и громко заявил:
        - Быть посему!
        Была сыграна веселая свадьба, и новая семейка зажила в любви и согласии. Кстати, семья получилась действительно дружной. Когда Пандора в очередной раз что-нибудь себе ломала и не могла выполнять супружеские обязанности, Эпиметей уходил в лес и забавлялся там с дикими аборигенками. Супруги никогда не ссорились по этому поводу. А о времени, затраченном Пандорой на лечение травм, вы можете судить по количеству живущих на земле дураков, ибо все они потомки Эпиметея.
        Атлант же вернулся на следующий день после свадьбы. Точнее, его вернули. Оказалось, что он, горя мщением, выломал в лесу здоровенную дубину, после чего выследил гекатонхейра Бриарея. Атлант подкрался к гиганту тогда, когда тот спал. Он связал Бриарею ноги (которых, как известно, всего две). А потом, используя дубину как рычаг, надавал ею гекатонхейру по головам щелчков, в простонародье именуемых «фофанами». Бриарей пытался выхватить у Атланта дубину, но сто рук путались между собой, а титан вешал щелбаны так виртуозно, что у всех пятидесяти голов случилось сотрясение мозга, и Бриарей вынужден был лечиться.
        Спустя несколько часов после вышеописанной экзекуции Атланта выловил организованный специально для этой цели отряд киклопов. В результате короткого рукопашного боя, случившегося на одной из чудесных полянок, титан получил по заслугам.
        Его принесли еле живым и свалили возле трапа челнока. Пришлось Атланту на довольно долгое время забыть о похождениях, так как Криос всерьез взялся за его лечение, основным инструментом которого выступила почему-то клизма. Через две недели сильно похудевший Атлант, шатаясь, вышел из медицинского блока в коридор корабля и, прислушавшись к бульканью в кишечнике, вздохнул с облегчением. Напоследок он, обернувшись, крикнул своему доктору-благодетелю:
        - Родители зря назвали тебя Криосом! Самое подходящее имя тебе - Клизмос!
        - Не знаю как насчет меня, а вот ты теперь не гуманоид, а клизмоид, - не остался в долгу Криос.
        После этого Атлант попытался опять удрать в лес, но его перехватили Япет с Кроносом и тут же женили на океаниде, которую звали Плейоной. Вечером в день свадьбы пьяный Кронос пожелал Атланту следующее:
        - Ну, желаю достойно употребить навыки, полученные тобой во время тренировок! Только смотри, чтобы труд сей не пошел насмарку - не кашляй в постели.
        Через год женили и Прометея. Но о жене Прометея я ничего рассказывать не буду, поскольку она не имеет никакого отношения к событиям, случившимся в дальнейшем.
        На совете экипажа Кронос, взяв быка за рога, прочитал по бумажке речь, заранее составленную Япетом. Речь эта была настолько зажигательной, что совет моментально поддержал предложение оставить всю власть в руках инженер-капитана на неопределенный срок. Даже Зевс. Но когда Кронос перешел к обсуждению предстоящих военных мероприятий, до Зевса дошло, что его, попросту говоря, облапошили. В очередной раз все убедились, что Япет действительно является мастером на все руки, особенно, когда дело касается таких вещей, как словоблудие и интриганство. Именно этот фактор и помог избежать споров и разногласий, которые могли возникнуть, если бы Зевс был заранее извещен о готовящейся провокации. По этому поводу необходимо кое-что рассказать, что я сейчас и сделаю.
        Зевс был достаточно умным и изворотливым. Его поддерживали не только собственные дети, но и братья с сестрами. Учитывая, что он был старше сыновей Япета (Атланта, например, на двадцать лет), потомство его уже являлось силой, способной в будущем существенно повлиять на любой политический расклад. Что же касается братьев и сестер, то даже Афина была с ним заодно.
        Она имела прозвище Мужик в юбке и умела выдать любому желающему грандиозную порцию тяжеловесных тумаков. Причем пользовалась она этой своей способностью постоянно. Ее боялись не только женщины, но и кое-кто из мужчин. Кем Афина приходилась Зевсу - дочерью или сестрой, - не знал никто, кроме ее матери Метиды (да и та вряд ли). Сама она была уверена, что отец ее - именно Зевс. Афина называла его при всех папочкой, отчего лицо Зевса становилось кислым и настроение портилось с космической скоростью. Тем не менее она очень любила его как дочь, и тот всегда мог надеяться на ее поддержку. А вот Кроноса Афина почему-то не жаловала.
        Когда до Зевса дошло, что он остался в дураках, ему в голову пришла мысль о том, что теперь уже поздно ерепениться, и потому он решил ждать другого подходящего для захвата власти случая. И этот случай вскоре представился.
        Впоследствии - на протяжении многих лет - титаны и инды жили бок о бок, существуя в состоянии, которое можно назвать необъявленной войной. Ни те ни другие не предпринимали никаких решительных шагов (мелкие стычки Атланта с киклопами не в счет). Но напряжение постепенно возрастало. Кронос как опытный военный постоянно пытался узнать, чем инды могут навредить титанам. Вот тут и пригодился я.
        Первый из титанов, с кем я сошелся, как говорится, на короткой ноге, был, естественно, Прометей. Ему никогда не сиделось дома. Одержимый альтруистическими идеями, он постоянно появлялся в стойбищах аборигенов и пытался их учить. Сначала у него это плохо получалось, так как человеческий язык был беден, да и умственное развитие землян оставляло желать лучшего. Но со временем прогресс стал виден невооруженным глазом. Так, например, вождь одного дикого племени соорудил из веток самый первый в мире общественный сортир.
        За это предвоенное время на острове, названном Атлантидой, титаны успели построить красивый белокаменный город. Они заселили его и стали размножаться. Кстати, к своим детям титаны никогда не испытывали трепетного отношения, которое свойственно людям. Это связано в первую очередь с их долголетием. Ведь даже ежу понятно, что многие столетия невозможно держать в памяти имена своих внуков. А что уж говорить о правнуках?
        Управлял всеми делами Кронос. Каждый из первых титанов пользовался почетом и уважением. Они и их дети входили в состав совета, который являлся совещательным органом управления, помогавшим инженер-капитану.
        Кронос всегда помнил об индах. В горах на материке, подальше от острова, он нашел подходящую вершину. Сейчас она называется Офрис и находится на территории нынешней Греции. Втайне от индов и большинства своих сородичей первые титаны, используя машины, вырезали в горе глубокую и просторную шахту. В одну из ненастных ночей челнок поднялся в воздух и опустился в это убежище. После маневра входное отверстие было замаскировано самым тщательным образом.
        Все это случилось после того, как я рассказал Кроносу, что инды обладают мощной сейсмической машиной. С ее помощью можно в определенный момент организовать землетрясение в нужной точке планеты. Причем любой мощности. Это известие совсем титанов не обрадовало.
        Но еще большее огорчение вызвал тот факт, что дромид (скорее всего в отместку за мошенничество Япета) рассказал индам об оружии титанов. Теперь инды знали о возможностях своего врага и потому таскали свою машину с места на место, опасаясь ядерного удара. Корабль их стоял в той области, которая сейчас называется Хараппой, а машина в момент моего разговора с Кроносом находилась в регионе, именуемом Мохенджо-Даро.
        Получив от меня столь ценную информацию, инженер-капитан распорядился установить на горе Офрис круглосуточное дежурство. На вахту были допущены только первые титаны и трое сыновей Кроноса: Зевс, Аид и Посейдон. И уже тогда Зевс начал приводить в исполнение свой подлый план, связанный с захватом власти.
        В те ночи, когда дежурили он сам или его братья, ими втихомолку были выполнены работы по строительству шахты-близнеца. И вскоре задуманное было сделано. Новое убежище для челнока расположилось в толще горы Олимп. Братья замаскировали его как следует и стали ждать первого подходящего случая. Но сначала разразилась война.
        Началось все из-за пустяка. Как это всегда бывает на Земле.
        Если в небе летает чужой флаер, то всем сразу понятно, что враг шпионит сверху. Поэтому никто при пролете флаера не станет заниматься деятельностью, хоть как-то способствующей раскрытию информации, которая имеет отношение к секретности. А вот птица - совершенно другое дело. На пролетающую птицу никто особого внимания не обратит. Вот именно этим Гаруда и пользовался. Чтобы вы имели понятие, что (или кто) это такое, я его обрисую вкратце. Прометей как-то правильно заметил, что Гаруда - недочелоптиц. Потому что он имел очень странный вид.
        Голова гуманоидная, но вместо носа и рта мощный кривой клюв. Туловище человеческое, но ноги ниже колен птичьи. Передние руки маленькие. Но крылья - как у гигантского орла. И все тело (кроме головы и рук) покрыто черными перьями. Вблизи - жуткое зрелище! А в высоте - птица, как птица.
        Он поднимался в небо и летал над Атлантидой. Глаза у него сродни оптическому прицелу. Он видит все. А когда не все - спускается ниже, почти к самой земле. И при этом не привлекает к себе особого внимания.
        В один из своих обычных шпионских дней Гаруда заметил нечто странное и спустился. Оказалось, что Пандора нечаянно попала в болото и теперь отчаянно сопротивляется трясине, пытающейся ее поглотить.
        Как потом выяснилось, в это утро Криос наконец снял гипс с ее таза, переломанного в очередной раз, и она ощутила себя способной к полноценной супружеской жизни. Встав с больничной койки, Пандора отправилась искать своего любимого мужа Эпиметея, который (по слухам) ушел с Атлантом на охоту в лес. Она хотела неожиданно появиться перед ним и тем самым явить собой для него сюрприз.
        Пробираясь по лесу, Пандора вдруг услышала задорные крики Эпиметея и, решив сократить расстояние, пошла через болото, где тут же и увязла. Она, медленно погружаясь в трясину, стала громко кричать, призывая на помощь своего любимого мужа.
        Гаруда, приземлившись на сухое место, принялся с интересом наблюдать за мучениями бедной титаниды. Пандора, увидев на берегу гротескное чудовище, попросила его о помощи. Но Гаруда остался безучастным к ее мольбам. Он продолжал стоять не шевелясь.
        Осознав, что никто ей не поможет, Пандора закричала еще громче. И ее вопли наконец были услышаны Эпиметеем и Атлантом.
        Их «охота» увенчалась успехом. Совсем недалеко от места трагедии они поймали четырех нимф и занимались привязыванием их к стволу дерева. Нимфы, хихикая, сильно не сопротивлялись.
        Услышав крики жены, добрый Эпиметей тут же помчался к ней. Атлант крикнул ему вдогонку:
        - Сейчас тебе помогу! Вот только привяжу последнюю.
        Эпиметей, выпрыгнув из зарослей на край болота, на ходу оценил обстановку и влетел в жижу по пояс. Он протянул Пандоре руку и крикнул:
        - Хватайся!
        Пандора, обрадованная неожиданным появлением своего сказочного принца, схватилась за протянутую конечность и перестала истошно орать. Эпиметей потянул жену на себя, но безрезультатно. Слишком крепко она влипла. Ощутив, что у него самого ноги стали погружаться в жижу, Эпиметей обернулся к Гаруде и закричал на первом межгалактическом языке, известном любому существу Вселенной:
        - Эй ты, с клювом! Дай какую-нибудь палку! И вообще, не стой как пень. Помоги!
        - Ха-ха-ха! - ответил Гаруда и продолжил стоять как пень.
        Осознав, что от инда помощи не последует, Эпиметей с отчаянием завопил:
        - Атлант! Ну где же ты?!
        Появившийся на краю болота Атлант тоже долго не раздумывал. Он дал Гаруде кулаком в ухо, и тот, завалившись в гнусно вонявшую жижу, достал головой Эпиметея. Атлант тут же принялся командовать:
        - Одной рукой держи Пандору, другой хватайся за голову этого индского петуха!
        Эпиметей зажал голову Гаруды под мышкой, отчего глаза инда немедленно вылезли из орбит. Атлант схватил Гаруду за птичьи лапы и крикнул:
        - На счет «раз»! Я тяну, а ты помогаешь. Поехали! И-и-и, раз!
        Гаруда вдруг понял, что может задохнуться в жестких объятиях Эпиметея, и потому судорожно замолотил крыльями. Эти движения создали дополнительную подъемную силу, и Эпиметей с Пандорой вылетели из мерзко квакнувшей трясины, как ракеты из шахты.
        Пока Атлант успокаивал ревущую от счастья Пандору, Эпиметей делал из Гаруды котлету. Пиная ногами лежащее на земле тело, он приговаривал:
        - На тебе, сволочь! И «ха-ха» тебе! И «хи-хи»! Я тебе покажу, рожа твоя куриная!
        Гаруда охал, хрюкал и всяческими другими звуками выражал свои боль и недоумение, но это никак не спасало его от действий доброго, но недалекого Эпиметея. Наконец, устав, титан поставил Гаруду на ноги, согнул его тело должным образом и, разбежавшись, выдал ногой мощный пинок в заднюю нижнюю часть полуптичьего туловища.
        От такого сильного привода Гаруда подлетел вверх, крылья его расправились, и он унесся в небо свечкой. И лишь облако пуха и перьев закружилось перед глазами Эпиметея как воспоминание об интересной встрече с представителем соседствующей цивилизации.
        Пандора была отправлена к берегу моря отмываться от грязи, а Эпиметей благополучно помылся в ручье. Атлант же ничем и не пачкался.
        Спустя час после описанных событий оба братца уже находились возле дерева с привязанными к нему нимфами. Гаруду же, летевшего зигзагами и периодически сваливавшегося в штопор, подобрал индский флаер. Когда Вишну увидел Гаруду, он пришел в ужас от его вида.
        - Ты забыл, как летать, и упал на камни? - участливо спросил он.
        - Нет, - ответил, всхлипнув, Гаруда. - Меня избили титаны.
        Вишну тут же полетел разбираться, но, к сожалению, немного не долетел.
        В одном из стойбищ Прометей как раз учил людей защищаться от драконов, которые, бывало, с гастрономическими целями навещали эти богатые пищей места. К верхушкам двух осин была привязана крепкая веревка, сплетенная из конопляного волокна. В середине веревки имелся кусок кожи, куда вкладывался камень. Прометей говорил:
        - Осин здесь у вас много. Можно сделать еще несколько рогаток с тем, чтобы они располагались по кругу. При появлении дракона надо стрелять из всех сразу. Даже если не попадете, он все равно испугается и улетит. Это называется заградительной стрельбой. А сейчас давайте проверим, как далеко летят снаряды.
        По команде Прометея человек двадцать потянули веревку на себя, и осины согнулись почти до земли. В кусок кожи был уложен булыжник немалого веса. Титан громко скомандовал:
        - Пли!
        Раздался свист, и камень взвился в воздух.
        Вишну летел в легком одноместном флаере. Булыжник врезался точно в отсек навигации, после чего летательный аппарат дальше двигаться не захотел. Вишну потерял управление, и флаер резко пошел вниз. Спустя несколько секунд первые земные зенитчики услышали череду различных звуков, среди которых особенно выделялись грохот, тупые удары, треск ломаемых веток, дребезжание жести и чьи-то заполошные вопли.
        - Это вы что, какой-то флаер сбили? - удивленно спросил Прометей у народа.
        - Ура!!! - ответил хором народ и принялся радостно размахивать руками.
        - Никому об этом не рассказывайте, - мрачно попросил Прометей. - Пошел-ка я, наверное, домой.
        Катапультироваться Вишну не успел. Но деревья хорошо погасили скорость, и поэтому инд не погиб. Флаер развалился, и Вишну, ломая ветки какого-то дуба, шлепнулся на мох поляны как раз к ногам Атланта с Эпиметеем.
        Нимфы были уже давно отвязаны от дерева и теперь угощали титанов вином. Лица последних выражали сытость и благодушие. Но, увидев перед собой еще одного инда, братья, не раздумывая и не спрашивая его ни о чем, просто поставили гостя на ноги.
        Атлант несильно ткнул Вишну кулаком в живот, и тот согнулся пополам. Эпиметей легонько толкнул инда сзади, и тело сбитого воздушного аса уперлось в землю всеми четырьмя руками.
        - Надо же, как на таракана похож, - заметил Атлант. - Эй, братец, спорим, что у меня он побежит быстрее, чем у тебя?
        И братья принялись соревноваться в запускании таракана, по очереди пиная в зад Вишну, отчего тот стал совершать быстрые пробежки по поляне, используя для этих упражнений все свои конечности. Кто из титанов выиграл, история умалчивает, а Вишну на эту тему почему-то совсем не любит распространяться.
        Вот и все. Спрашивается, разве это повод для начала войны? Но, оказалось, что здесь, на Земле, войны начинались всегда из-за ничего. Опять-таки одна из особенностей этой планеты.
        Гравитационно-сейсмическую машину инды включили на рассвете. Но еще ночью они произвели эвакуацию своих соплеменников. Гиперион, будучи на вахте в горе Офрис, с помощью приборов засек небывалую активность индских флаеров и связался с Кроносом. Инженер-капитан тут же объявил тревогу.
        До рассвета еле успели перевезти на континент титанов и их потомство. И, как Прометей ни бился, пытаясь спасти хоть часть обученных им дикарей, никто его слушать не стал. Поэтому людей перевезти не успели. Кому они были тогда нужны? Кроме Прометея? Грустно, но факт.
        На рассвете раздался гул. Несколько флаеров, зависших над Атлантидой, обеспечили прекрасную видимость разворачивавшегося представления. Я же его видел, находясь еще выше.
        Земля неожиданно покрылась трещинами. Потухший вулкан, возвышавшийся в восточной части острова, выпустил столб пепла, и из его кратера потекла раскаленная лава. Остров стал проваливаться, и на место земли устремилась вода. Возникли гигантские волны, которые поглотили все, что еще оставалось на поверхности. Исчез белокаменный город титанов, леса, ручьи и осиновая рогатина, сделанная Прометеем. Исчез даже первый в мире общественный сортир, созданный вождем неизвестного земного племени. И даже само это неизвестное племя поглотили волны. Вместе с вождем-архитектором.
        В тот же день Кронос, пользуясь моими данными, произвел залп. Ракеты ушли на юго-восток. Корабль индов перестал существовать. Он находился в районе Хараппы. А место южнее (Мохенджо-Даро) предполагалось как территория расположения сейсмической машины.
        Только не надо думать, что описываемые мной события являются причиной гибели цивилизации Хараппы. Все, о чем я рассказываю, произошло гораздо раньше! Известная людям Хараппа - второй этап ее развития. И, соответственно, совсем другая история.
        Итак, в результате гибели Атлантиды волны прошлись по огромным пространствам суши. Отголоски этого события остались в памяти землян и нашли отражение в эпосах, повествующих о Всемирном потопе. И меня радует то, что самый первый вариант составлен мной! Именно я, находясь в образе Пана, сочинил «Песнь о Всемирном потопе и храбром муже Утнапиштиме»! Да, Пан мне помог. Я пользовался его внутренней силой. Эта поэма стала притчей во языцех! Ну-ка, загляните в Библию и сравните! Мое творение самое первое на Земле! Может, хоть спасибо скажете.
        Кстати, в древних индийских сказаниях есть сведения о войне богов, когда молнии разрывали небеса и дрожала земля. От Атлантиды же остались острова. И они долгие годы были безжизненными. А вулкан никуда не делся. Впоследствии он несколько раз смущал мир своим поведением и стал причиной гибели крито-минойской цивилизации. Не без участия индов, естественно. Но это опять-таки совсем другая история.
        После всех этих событий и титаны, и инды взяли себя в руки и пришли к выводу, что воевать вредно. Причем не только для здоровья, но еще и для планеты. Их делегации прибыли к дромиду. Тот, пыхтя от бессилия, насулил воякам кучу всяческих кар, после чего заставил обе стороны подписать акт о вечном мире. Кроме того, были ратифицированы многие другие документы. Один из них - «Соглашение о невмешательстве в дела людей».
        Титаны обосновались на Балканах и получили право осваивать северные территории, куда инды пообещали не соваться. Но поскольку весь Пиренейский полуостров, а также Галлия, Британия и большая часть юга Европы уже были заселены индами (гоблины, тролли, гномы, эльфы, баньши и иже с ними), то право на освоение северных территорий подразумевало для титанов место в районе Полярного круга. Но Кронос, Япет и Зевс (как будущий правитель) поставили свои подписи под всеми документами. И на Земле воцарился мир! Непрочный, правда, но все же. Войну стали называть Атлантической. А титаны обрели право существовать не только в строго определенных местах планеты.
        Ну, вот я и подошел к общему повествовательному знаменателю. Теперь осталось нанести несколько последних штрихов, и все станет ясно. Итак.
        Как-то в одну из темных ночей Зевс перегнал челнок с горы Офрис в шахту Олимпа. На следующий день Кронос обнаружил пропажу. Оказалось, что шайка, возглавляемая Зевсом, начала операцию по захвату власти. Зевс заявил, что вся огневая мощь теперь находится в его руках, и предложил присоединиться к нему тех, кто поддерживает его на посту главного бога. Из записки, оставленной Зевсом в шахте Офриса, следовало, что Кроносу и тем, кто останется верен инженер-капитану, необходимо «сидеть тихо и смирно, во избежание тяжких последствий».
        Естественно, что никто из этого послания ничего не понял. Какие-то «тяжкие последствия» титанов отнюдь не смутили. Но оказалось, что Офрис неожиданно опустел. Вся молодежь смылась в район Олимпа, поддержав тем самым узурпатора.
        Кроносом были посланы срочные депеши в места, где расселилось потомство титанов, но оттуда пришли странно однозначные ответы. В посланиях говорилось, что потомкам титанов абсолютно фиолетово, кто держит в руках бразды правления: Кронос, Зевс или киклоп Пирагмон. Поэтому никто ни за что воевать не собирался.
        Состоялся совет. Но ни я, ни Прометей в нем не участвовали. Мы в это время находились на севере полуострова, где пытались остановить свирепое шествие чумы, продвигавшейся на юг. Обо всех событиях мы впоследствии узнали от Океана.
        Итак, на совете Кронос сказал:
        - Их меньше, чем нас. Потому что молодежь воевать не пойдет. Значит, у нас преимущество.
        - Но все оружие находится у них в руках, - трезво заметил Япет. - И массового поражения, и личное. Твой сынок-гаденыш об этом позаботился.
        Впервые Кронос, обычно не дававший любимого сына в обиду, не отреагировал на оскорбление Япета. Он опустил голову и тихо произнес:
        - Но не станет же он стрелять в меня, в отца.
        - Ты в этом уверен? - спросил, прищурившись, Криос.
        - Да! - ответил Кронос и гордо задрал подбородок вверх. - А даже если и выстрелит, то я буду убит и уже не почувствую позора! Поэтому я пойду первым!
        - Правильно! - заявил Атлант и ударил кулаком по столу. - Мы раскатаем их, как нимфу под дубом!
        - А давайте зашлем к ним мою жену! - предложил вдруг Эпиметей.
        - Кто пустил его сюда? - удивился Кронос.
        - Нет, вы послушайте, - не сдавался Эпиметей. - Я дело говорю. Главное - дать Пандоре возможность добраться до челнока. Она обязательно там на что-нибудь наступит и выведет все из строя. Или ударится о какой-либо пульт.
        - Заткнись! - прикрикнул на него Япет. - Не хватало нам новой войны с использованием ядерных ракет.
        - А я предлагаю взять в руки дубины и надавать им всем, включая Зевсика, по башкам! - безапелляционно заявил Атлант. - Мы их порвем, как укуренный индский шаман рвет бубен!
        - А что, другого выхода нет? - интеллигентно поинтересовался Кей.
        - Сдается мне, что нет, - ответил Кронос.
        Титаниды, естественно, никуда не пошли. И Океан тоже остался дома. Слишком он был стар.
        А дальше все было просто. И имя этой простоте - подлость. Оказалось, что Зевс договорился с индами, и титаны остались в меньшинстве. Против них выступили гекатонхейры (все трое - Бриарей, Котт и Гиес), киклопы и целая банда пьяных сатиров, которые во время сражения умело ставили подножки, швырялись камнями и всячески дезорганизовывали титанов.
        В результате Кроноса с сообщниками связали и засадили в пещеры. А Зевс по случаю победы организовал пир. Из переносной электрической пушки он устроил салют. Ночью по всей округе раздавались пьяные вопли сатиров и рев киклопов, а небо озарялось гигантскими молниями. Люди, со страхом наблюдавшие эту картину, с утра узнали от Гермеса официальную версию произошедшего. С тех пор титаны были преданы проклятию, а человечество получило новую религию. И олимпийцы стали править частью мира. Во главе с Зевсом-громовержцем (электропушечником).
        Утром побежденные титаны были погружены в летательные аппараты и вывезены на постоянное место жительства в регион, который Аид обозначил на карте, как острова Блаженных. Сейчас этот архипелаг называется Новой Землей. Титанам были выданы теплые вещи и необходимые орудия труда (такие, как топоры, копья и луки). Зевс во всеуслышание заявил, что если хоть один из титанов попробует оттуда сбежать, то будет просто убит (даже Кронос), а оставшиеся получат в подарок ядерную ракету, прилетевшую с неба.
        Самое интересное, что жены титанов захотели уехать со своими опальными мужьями. Лишь одна Климена заявила, что Япет надоел ей хуже горькой редьки и потому она в гости к белым медведям не поедет, так как ей и на юге уютно. В итоге титанид отправили на север вторым рейсом, а всех лояльных Зевсу объявили богами (в том числе и Океана с Тефидой).
        А вот о Прометее просто забыли. Когда он вдруг заявился, решено было оставить его в покое, так как страсти уже улеглись и жить всем стало хорошо и весело.
        Прометей, вернувшись к Офрису, обнаружил там полное запустение. Океан, роняя старческие слезы, поведал обо всем, что случилось. И еще о том, что жена и дети Прометея уцелели и живут теперь рядом с Олимпом, где Зевс строит большой и красивый город.
        Сыновей Прометея на титаномахию не пустила предусмотрительная Климена. Кроме того, у нее сейчас все хорошо. А почему хорошо, Океан, опустив глаза, не рассказал.
        Прометей к Олимпу не пошел. Он отправился в лес, где и встретил Аэка.
        Ну, вот я и совместил оба повествования. Теперь можно смело читать о суде над Прометеем. Прошу учесть, что сам я там не присутствовал, потому что, пытаясь спасти титана, был занят поисками гравитационно-сейсмической машины индов. Но, смею вас заверить, неизвестный автор постарался на славу, и каждому его слову можно верить. Причем безоговорочно.
        Текст 2
        Город не был белым. Он строился из какого-то серого и мрачного камня. И даже величественность некоторых зданий никак не скрашивала чувства тревоги, возникавшего у каждого, кто входил в него.
        Гермес посадил флаер на круглой обширной площади, где уже стоял ряд летательных аппаратов. Они с Прометеем прошли в плоское уродливое здание, служившее, по всей видимости, пунктом приема прибывающих, и здесь титана зажали низенькие, но хорошо натренированные куреты. Прометей вспомнил, что племя это было специально выбрано Зевсом. Оно являлось немногочисленной прослойкой человечества, к обучению которого приложил руку сам Аид. Теперь эти люди стали телохранителями олимпийцев. Они были безгранично преданы богам, и потому Прометей никак не отреагировал на то, что его быстро обыскали и забрали единственную вещь, которая находилась в правом кармане хитона, - психический парализатор.
        Оружие это было так себе. Никого убить оно не могло, зато выводило из строя любое живое существо на незначительный срок. Даже Духа.
        Гермес успокаивающе заметил:
        - Он тебе здесь не понадобится.
        Потом Прометея препроводили в узкую комнату без окон. Обстановка ее состояла из кровати с несвежим бельем, раковины с краном и отхожим местом, отгороженным от остального помещения низенькой суконной ширмой. Гермес, стоя в дверном проеме, спокойно объяснил:
        - Условия, конечно, не божественные. Но все равно лучше тех, которые тебе на протяжении многих лет обеспечивали аборигены.
        - И сколько мне придется существовать в этих условиях? - поинтересовался Прометей.
        - Я полагаю, что недолго, - не замедлил с ответом Гермес. - Суд состоится завтра, в двенадцать часов дня. Так поздно потому, что боги не любят вставать рано. Ну а после суда, думаю, для тебя найдется новое место.
        Он рассмеялся, и дверь захлопнулась. Прометей подошел к двери и обнаружил, что она сделана из железа.
        В открытом театре было много каменных скамей. Одни предназначались для полубогов, другие - для богов, а третьи - для преступников, которых предстояло судить. Прометей обвел взглядом чашу театра и понял, что место, где он сидит, просматривается со всех сторон даже лучше сцены, на которой возвышались кресла, установленные для судей. Он задумался над этим фактом и решил на него плюнуть, что и сделал.
        Его привели первым. Он не менее часа сидел на скамье, слушая и нюхая куретов, молчаливо стоявших за его плечами. Их было шестеро, и каждый из них жил полной людской жизнью. Стоя за спиной Прометея, как истуканы, они умудрялись отрыгивать, шмыгать носами и пускать газы. Прометей подумал, что Аид немного однобок в воспитании, но не придал этим мыслям большого значения, так как к нему на скамью подсадили еще одного подсудимого. Им оказался Дионис.
        Тот, усевшись, повернул к Прометею чисто выбритое трезвое лицо и спросил:
        - А в чем сейчас выражается альтруизм?
        - Наверное, в весовых талантах, как и все остальное, - ответил Прометей и рассмеялся.
        - Нет, - не согласился Дионис. - Во все времена альтруизм выражался в мучениях. Вот ты - альтруист. И потому сейчас тебя будут мучить.
        - Возможно, - ответил титан. - А тебя не будут?
        - И меня будут, - весело ответил Дионис. - Но совсем не так, как тебя. Мой альтруизм - пассивный, и пользуются им только собутыльники. А твой - активный. Спрашивается, с кого больший спрос?
        - Я не думаю, что вопрос надо ставить именно так, - сказал Прометей. - Лучше поинтересоваться: а зачем это надо вообще? И самое главное - кому? Пассивный, активный. Какая разница? Главное - зачем? И кому?
        Дионис, состроив кислую мину, ответил:
        - Как же, умным тебя считают. Самое главное в жизни - политика. Даже альтруизм иногда играет главенствующую роль в том или ином историческом событии. Выгоден альтруизм в данный момент - и персонаж, воспользовавшийся им, герой! Не выгоден - отщепенец, которого должно казнить самым позорным способом.
        - А если откинуть политику в сторону и не думать о том, кто кому и насколько выгоден? Может, тогда альтруизм не станет измеряться талантами? - Прометей посмотрел на задумавшегося Диониса и продолжил: - Может, и понятие альтруизма вообще исчезнет? Может, альтруизм станет существующим порядком вещей и превратится в само собой разумеющееся явление, которому и определения в любом языке Вселенной не найдется?
        - Ты просто погряз в какой-то утопии. Лучше подумай, как избежать наказания.
        - Какого? - удивился Прометей.
        Дионис замялся и, немного подумав, ответил:
        - Откуда я знаю какого? Я имел в виду вообще. За твои, так сказать, отступления от условий, которые имеются во всяких соглашениях о заключении мира.
        - А ты разве не читал эти документы? - спросил Прометей. - Зачем же тогда поперся воевать с Брахмой?
        Дионис надулся и ничего не ответил.
        Театр во время диалога наполнялся зрителями. Рассаживаясь на скамьи, они с интересом смотрели на Прометея с Дионисом. Прометей заметил:
        - Что-то твоих друзей-сатиров не видно.
        Дионис в долгу не остался:
        - Твоих аборигенов-людишек тоже.
        Прометей промолчал и принялся внимательно всматриваться в лица зрителей. Он никого не узнавал. Все, пришедшие на суд, были молоды и никакого отношения не имели не то что к титанам, но даже к Атлантической войне. Прометей ждал, что в толпе возникнет хоть одно знакомое лицо, но тщетно. На секунду ему показалось, что в дальнем ряду амфитеатра промелькнул его сын Девкалион, но он подумал, что обознался.
        Прометей вспомнил, как Океан рассказывал, будто теперь далеко не всем потомкам титанов вводят при рождении сыворотку долголетия. И решает, кому жить долго, а кому нет, только одно существо. И зовут это существо, естественно, Зевсом. Иногда на решения влияют некоторые факторы, основным из которых является его нынешняя жена Гера, но это происходит не так часто и большого значения не имеет. Правда, смотря для кого.
        На сцене наконец появились знакомые лица. Там было установлено ровно двенадцать кресел. Но не все кресла впоследствии оказались занятыми.
        Когда боги-олимпийцы вошли, весь театр встал. Присутствующие при этом явлении стали орать: «Да здравствует наш!..»
        «Нашим» оказался Зевс, заросший бородищей по самые уши. Он занял центральное кресло. Остальные расселись справа и слева от него. Самое интересное, что их было совсем немного. Справа от Зевса расположились Аид, Гефест и Афина. А слева - Гера, Гермес и Аполлон. Зевс величественно взмахнул рукой, и зал сел.
        Из бокового прохода вышла делегация индов и направилась к специальной лавке, охраняемой куретами. Она находилась как раз напротив скамьи для преступников и тоже неплохо обозревалась. Впереди важно вышагивал Вишну. Следом за ним, болтая хоботом, шествовал Ганеша. Позади семенил Гаруда, которому, по всей видимости, очень неудобно было ходить по земле.
        Вишну уселся, и на лице его обозначилась брезгливая улыбка. Наверное, каменная скамья не совсем подходила для его божественного седалища. Но он ничего не сказал, а принялся наблюдать за возней Гаруды, который безуспешно пытался повторить действие, произведенное начальником.
        Дело было в том, что скамья имела высокую каменную спинку. Гаруда, пытаясь сесть, все время утыкался хвостом в эту спинку и застревал в неуклюжей позе на потеху зрителям, которые уже начали посмеиваться. После пятой попытки, которая обозначила все признаки истерии, начавшей посещать Гаруду, Вишну что-то ему тихо сказал. Недочелоптиц обошел каверзную лавку и замер за спиной Вишну в стоячем положении. Зал к тому времени уже веселился вовсю. Смеялись боги, и даже на губах вечно мрачного Аида промелькнула улыбка.
        Тем временем последний из троицы - Ганеша - тоже уселся на скамью, и его хобот, перевалившись через ограждение, свалился на арену. Прометею вдруг дико захотелось подбежать и со всей дури потянуть за этот длинный отросток! Сбоку послышался чувственный вздох. Прометей посмотрел на Диониса. Тот, сжав от вожделения челюсти, произнес:
        - Вот бы дернуть за этот шланг!
        Глаза подсудимых встретились, и они хором рассмеялись.
        Театр был выстроен на славу. Акустика умножила смех и превратила его в хохот, разнесшийся по всей площадке. Дионис с Прометеем быстро поняли, что к чему, и замолчали. Боги смотрели на них с осуждением. А Гера, распалившись, вообще горела злобой. Повернув голову к Зевсу, она громко сказала:
        - Посмотри на этих ублюдков! Их жизни висят на волоске, а они имеют наглость насмехаться!
        Прометей, официально рожденный в браке, ублюдком не был, но благоразумно промолчал. А Дионис, появившийся на свет далеко не законным путем, ответил:
        - Кто бы говорил. Не знаешь, откуда сама взялась!
        Титан вспомнил, что во время Атлантической войны родители Геры потерялись при эвакуации. Она была найдена, когда ей не исполнилось еще и года. Кронос взял ее в свою семью, и Гера воспитывалась вместе с его потомством. Сейчас же богиня просто ненавидела Диониса за то, что он выношен одной из прошлых любовниц мужа, а Прометея - что рожден от любовницы нынешней. Титану еще подумалось, что Гера в действительности мало кого любила. Ведь даже сидевшие рядом с ней Аполлон с Гермесом не являлись ее сыновьями, а родной ей Гефест появился на свет уродливым. Прометей взглянул на виновника бед богини.
        Зевс с совершенно спокойным лицом строго смотрел на Диониса.
        - Закрой свой пьяный рот! - сказал он.
        Дионис, хоть и был трезв, перечить не стал и умолк. Зевс повернул голову к Гермесу. Тот встал, занял удобную позицию слева от судей, но вполоборота к залу и сообщил:
        - Уважаемые судьи! Уважаемые олимпийцы! Перед строгим лицом суда сейчас предстанут двое преступников. Проступки, которые они совершили.
        - Все и так знают, что они совершили, - перебил его Зевс. - Нечего тянуть резину. Перейдем сразу к делу. Так, а где остальные члены суда?
        - Заняты различными делами, - ответил Гермес.
        - Какими? Посейдон, например?
        - Сиренит, - кратко объяснил Гермес.
        - Не понял, - удивился Зевс.
        - Было бы что понимать, - вмешалась Гера. - Твой братец возле одного из отрогов Апеннин, спускающихся к морю, завис в компании сирен, кои, как известно, сродни нимфам, только в водном плане. В общем, он развлекается с индскими шлюхами.
        - И это тогда, когда я позвал его на суд? - возмутился Зевс. - Да как он посмел?!
        - А что тут такого? - язвительно спросила Гера. - По сути дела, он занимается тем же, что и ты. Только он - с сиренами, а ты - с человеческими шлюхами и богинями-проститутками.
        - А где мой сын Арес? - Зевс перевел разговор в более безопасное русло.
        - Про это надо спросить у твоей сестрицы Афины.
        - Я не сестрица, я - дочь, - холодно поправила Афина. - Арес лечится.
        - И что с ним случилось? - встревожился Зевс.
        - Сегодня утром он пристал ко мне с рассуждениями о стратегии. Арес доказывал, что ведение войны нечестными методами всегда приносит успех. Он говорил, что честно войну ведут только идиоты.
        - И что ты ему ответила?
        - Таким нудным соплякам надо отвечать не словами, а делом. Иначе не поймут. Потому я неожиданно врезала ему ногой в пах, и после этого поинтересовалась, какие методы ведения войны лучше. Особенно для проигравшей стороны.
        - И что он ответил?
        - Ничего. И еще долго не ответит. Но, думаю, до него дошло. Последний раз, когда я его видела, он прикладывал к ударенному месту холодный булыжник, предполагая, что камень облегчит его мучения.
        - Н-да, - задумчиво протянул Зевс. - Все заняты, и у всех какие-то уважительные причины. И что теперь делать? Может, отложить суд?
        - Отец, - сказал Гефест, - у тебя решающее право голоса. Этого достаточно. Да и проблема не является слишком важной. Предлагаю быстро разобраться с ней и разойтись по делам.
        - А ведь ты прав! - воскликнул Зевс. - Ну-ка, Гермес, продолжай.
        Инды, ничего не понимавшие в этой жизненной гуманоидной чепухе, сидели молча и терпеливо ждали. Наконец Гермес объявил:
        - Первым рассматривается дело Диониса!
        Дионис встал и издевательски раскланялся на все четыре стороны (в том числе и куретам). Гермес спросил:
        - Какие будут предложения?
        - Взять и расстрелять! - грянул вдруг чей-то трубный бас.
        Весь театр вздрогнул, а Аполлон чуть не свалился с кресла. Пошарив глазами по террасам с лавками, Гермес остановил свой взгляд на хоботе Ганеши и понял, от кого поступило предложение. Он обратился к индской трибуне со словами:
        - Нашим индским союзникам хочу заметить, что акустика в чаше театра очень хороша, поэтому в дальнейшем нечего так орать! Вы не у себя дома.
        - Простите, - извинился за Ганешу Вишну. - Он, знаете ли, военный.
        - Ну и что? - спросил Аполлон. - Если ему хочется крикнуть, пусть вставит хобот себе в ухо или еще там куда и орет, сколько захочет!
        - Он орет не хоботом, - пояснил Гермес. - Он орет ртом.
        - Да-а-а? - удивился Аполлон. - Зачем же ему тогда хобот? По деревьям лазить?
        - Это к делу не относится, - сказал Гермес. - А уважаемой индской делегации хочу сообщить, что суд над Дионисом - наше внутреннее дело, так как с Брахмой данный вопрос уже давно урегулирован. Поэтому не надо делать предложений с вашей стороны. Мы сами разберемся.
        - Вот-вот, - подал голос Дионис. - Прошу учесть, что во время предварительного следствия я целый месяц отсидел на хлебе и воде в пещерах. Надо засчитать этот срок. И еще к нему нужно прибавить три года, проведенные в компании этих алкоголиков - Кришны и Духа. Я, конечно, люблю выпить, но чтобы так, как эти два ханыги?! Бр-р-р, до сих пор мутит.
        - Так что с ним делать? - спросил Гермес.
        - Может, это и внутреннее дело, - заметила Гера, - но к умным словам всегда надо прислушиваться. Даже если они приходят со стороны. Поэтому я за то, чтобы расстрелять этого негодяя!
        - Дважды! Из реактивного бомбомета! - опять рявкнул Ганеша, но в этот раз тише.
        Зевс недовольно покосился в сторону индской скамьи и ворчливо сказал:
        - Вам бы только дорваться. Все мое потомство перестреляете.
        - Ничего страшного, - успокаивающе произнесла Гера. - Новое настрогаешь. Ты у нас специалист известный.
        - Так, хватит трепаться, - громко приказал Зевс. - Сколько он там сидел без алкоголя? Месяц? Пусть еще три посидит. Если потом опять пить станет, закодирую в пещеры лет на десять! Все. Это мое решение. Следующий!
        Гермес многозначительно посмотрел на Диониса, и тот, тяжело вздохнув, сел на скамью.
        - Надо же, еще три месяца не пить, - сказал он тихо, обращаясь к Прометею. - Ну как же это возможно в публичном доме?
        - Я тебе сочувствую, - ответил титан. - Слушай, неужели этот красавчик Аполлон настолько туп, насколько о нем складывается впечатление?
        - Ха, - заржал Дионис. - В мире не бывает совершенства. Если ты красив, не значит, что умен. Ну, рисовать он умеет. Ну, поет неплохо и на лире бренчит. И что дальше? Спроси его, что такое альтруизм, и он расплачется от непонимания. Именно расплачется. Другой бы от непонимания в морду дал. А он - нет. Ты, например, сможешь в морду дать?
        - Смотря за что и при каких обстоятельствах, - ответил Прометей.
        - Вот и твои родственники так. Теперь сидят, киклоп знает где. А эти все могут в морду дать просто так. Чтоб не рыпался. А всякие Аполлоны не в счет. Должен же быть кто-то, чтобы за искусством следить. Ведь творчески одаренная личность не значит, что умная.
        - Н-да, - протянул Прометей. - Скажи, Дионис, зачем ты постоянно пьешь, если все понимаешь?
        - Во-первых, я сейчас не пью. А во-вторых, от того, пью я или не пью, ничего в мире не изменится. Все решает что? Власть! Вот так.
        Гермес громко провозгласил:
        - Прометей!
        Прометей поднялся, но никому кланяться не стал. Инды зашевелились.
        Гермес сообщил:
        - Этот титан открыл людям тайны рудного дела. Он нарушил все имеющиеся соглашения и законы. Кто хочет высказаться по этому поводу?
        Вишну встал и заявил:
        - Если вы не можете наказать преступника достойным образом, предлагаю отдать его нам!
        - Нет! - ответил Зевс.
        Вишну сел, а Гера недовольно скривилась.
        - Отдайте его мне! - заявил Аполлон. - Он неплохо рисует.
        - О чем ты? - удивился Зевс. - Речь идет о наказании, а ты тут рассуждаешь о каких-то способностях.
        - Так я об этом и говорю, отец, - спокойно сказал Аполлон. - Отдайте его мне, и я накажу его по заслугам. Он будет писать меня! С утра до вечера. Каждый день!
        Прометей усомнился в тупости Аполлона. Он даже испытал к нему некую симпатию.
        - Еще чего! - возмутилась Гера. - Самое главное - мир! А этот титан посягнул на него! Ведь он не наш. Он - враг, случайно оставшийся на свободе! Может, он специально все это подстроил, чтобы войну развязать?
        - Взять и расстрелять! - раздался трубный вопль.
        Зевс встрепенулся, а Аполлон от неожиданности упал с кресла. Встав на ноги, он истерически крикнул:
        - Что это за суд такой, а? Орут все, кому не лень!
        Вишну опять принес извинения, Аполлон сел в кресло, и суд продолжился. Гермес объявил:
        - Поскольку индская делегация имеет право участвовать именно в этом деле, на рассмотрение предлагается ее предложение. Кто «за»?
        - Подожди, - трезво заметил Зевс. - Ну, нарушил он запрет. Ну, научил какого-нибудь волосатого и немытого Чмука ножики делать. Что же теперь, убивать за это?
        - Взрывать! - пробасил Ганеша.
        - А почему бы и нет? - поинтересовалась Гера.
        - Потому что мы не инды, - с достоинством ответил Зевс. - Есть другие предложения?
        И верховный бог вдруг взглянул на Прометея.
        Прометей знал, что Зевс никого из потомства Япета не любил. Атланта - за то, что он сильнее. Самого Прометея - за то, что умнее. Менетия за то, что он просто моложе. Даже Эпиметея Зевс не любил. Не за то, что он дурнее, а за то, что сей недалекий титан был постоянным гостем в любой программе новостей и пользовался веселой популярностью.
        Поэтому Прометей с достоинством выдержал взгляд Зевса.
        - Есть предложение, - проскрипел вдруг голос справа от главного бога.
        Это решил высказаться Аид. Он продолжил:
        - Я предлагаю отдать Прометея мне. Я препарирую его и произведу на свет прекрасное чучело, которое можно будет выставить в любом музее.
        Амфитеатр затих в ужасе.
        Аид встретился глазами с Прометеем, и тот во взгляде мрачного брата Зевса уловил молчаливую поддержку и путь к спасению.
        Аид жил в своем мире, в котором ему было хорошо и комфортно. С самого рождения лицо его несло на себе отпечаток глубокого вселенского мрака, и он, даже став взрослым, завис в этом состоянии навсегда.
        Аид с детства проявлял страсть к патологоанатомии и таксидермии. Он был самым лучшим учеником у Криоса, и тот по праву им гордился. Во всей Вселенной, наверное, не существовало чучельщика лучше Аида.
        Во время полета он занимался ловлей мышей и крыс, которые водились в складских помещениях. Обитали они там не потому, что Кронос специально взял их с собой в полет, а по той странной причине, что эти грызуны умеют сами собой появляться на любом корабле, не спросив у экипажа на это никакого разрешения.
        Каюта Аида была заполнена чучелами сих созданий. Они были сделаны весьма неординарно. Крысы стояли на задних лапах, мыши группой исполняли канкан, а совмещенный крысо-мышиный ансамбль застыл на одной из полок с миниатюрными лирами в лапах.
        Но самой большой гордостью Аида было чучело невероятно ужасного создания, выловленного им на одной из планет, встретившейся титанам на пути к Земле. Это была рептилия трехметровой длины с продолговатой уродливой пастью, начиненной мощными острыми зубами. Все ее тело покрывали колючки. Даже детородный орган, торчавший из живота, был утыкан шипами и напоминал противотанкового ежа. У каждого посетителя каюты Аида в голове сразу же возникал вопрос: если у самца такой орган, то какой он должен быть у самки? Поэтому чучело, висевшее под потолком, у всякого гостя вызывало чувство легкой паники. Даже Кронос старался как можно реже навещать своего сына в его логове, а Зевс вообще никогда там не появлялся.
        Зато Прометей, не гнушаясь, бывал в каюте Аида часто. И по прибытии на Землю не забывал подкидывать ему что-нибудь новенькое. В Аиде титан видел ученого, одержимого идеей запротоколировать все, что попадается взору.
        Именно Прометей уговорил Духа вселиться в какую-нибудь рыбу, обитающую в немыслимых глубинах океана. Тот влез в латимерию. Со всеми компрессионными предосторожностями сия рыба была извлечена из воды и теперь в обиталище Аида заняла почетное место в виде чучела.
        Если Аид воспринимался Прометеем как ученый-коллекционер, то Прометей у Аида отожествлялся с ученым-практиком. Между ними всегда существовала незримая связь, и каждый готов был помочь друг другу при любых обстоятельствах.
        Поэтому предложение Аида никак Прометея не испугало. Он знал, что мастер таксидермии мог сделать все, что угодно из подручного «материала», но при этом Прометей никак бы не пострадал. Поэтому титан благодарно кивнул Аиду.
        Вишну заявил:
        - Зачем же кого-то убивать? Вы нас, индов, обвиняете в излишней жестокости. Но разве не жестоко делать чучело из живого существа? Зачем? Есть много других способов наказать преступника и заставить других не следовать его примеру. Да, наказать нужно строго, но без изуверства. Мы предлагаем приковать Прометея к скале. Так, чтобы его можно было увидеть издалека. Пусть повисит пару сотен лет. Каждый вечер будете его кормить. А по утрам Гаруда станет лакомиться его печенью.
        Гаруда щелкнул клювом и плотоядно взглянул на Прометея. Титана передернуло.
        - Хм, - кашлянул Зевс. - И это называется «без изуверства»?
        - Без излишнего, - подтвердил Вишну. - Смысл данного наказания заключается в наглядности. Каждое утро можно будет организовывать экскурсии. Вы будете доставлять к скале свою молодежь, а мы - свою. Пусть смотрят и наполняются послушанием. После первой же экскурсии станут шелковыми.
        Дионис хлопнул бледного Прометея по спине и зашелся хохотом. Зевс грозно взглянул на бога виноделия, и тот конфузливо умолк. Аид проскрипел:
        - И о каких сотнях лет идет речь? Судя по обширной морде, этому вашему Гаруде печени Прометея еле хватит для того, чтобы один раз позавтракать. Он нажрется, а Прометей умрет. Вот и все наглядное пособие. Какие экскурсии? На распятый труп смотреть?
        Вишну успокаивающе улыбнулся и сказал:
        - О, вы не знаете самой сути. А суть заключается в том, что слюна Гаруды содержит фермент, который заставляет клетки печени самовоспроизводиться. Регенерация происходит с очень большой скоростью. И не только печени. Мы, знаете ли, часто пользуемся его помощью в быту. Клюнет, куда надо, и уже не болит. Гаруда не станет есть всю порцию целиком. Он оставит кусок, наплюет в рану, и уже к вечеру печень отрастет до своих обычных размеров, а новая кожа затянет разрез. Сколько можно съесть за один раз, Гаруда знает. Опыт у него богатый.
        - Не сомневаюсь, - мрачно сказал Зевс и в задумчивости принялся насвистывать простенький мотивчик.
        - Не свисти! - одернула его Гера. - Новых детей насвистишь. Куда столько?
        Зевс стал оправдываться:
        - Да привязалась тут одна мелодия. Хорошая музыка. Как там эта баллада называется? О каком-то Утнапиште, что ли? Пан недавно пел. Хорошо исполняет, стервец. Талантлив. Кстати, Дионис, а правду говорят, что Пан - твой сын?
        - Отец, - ответил Дионис, - если б он был моим сыном, то у меня на голове росли бы рога, а у тебя на ногах - копыта.
        - С такой бурной половой жизнью, может, и появятся, - вставила Гера. - Или еще что-нибудь, как у той рептилии, которая болтается под потолком в каюте Аида.
        Зевс взглянул на свои ноги, обутые в сандалии, и произнес:
        - Ну, не знаю. Может, от пьянства Диониса и получается что-нибудь хвостатое и рогатое. Или Гаруда какой?.. Так кто сочинил эту прекрасную поэму?
        - Называется она: «Песнь о Всемирном потопе и храбром муже Утнапиштиме», - объяснил Дионис. - А сочинил ее Дух, когда находился в теле Пана.
        - Сразу видно, что это не наше творение. Имена какие-то задожуйские. Утнапиштим. Язык сломать можно!
        - Сия поэма стала популярной и у нас, - вмешался в разговор Вишну. - Только главного героя зовут Зиусудрой. Ее исполняет Кришна.
        - Этот заправский алкоголик, который сочинил «Камасутру»?
        - Да, - подтвердил Вишну. - Состаканник Диониса. Кстати, можно будет распять его рядом с Прометеем, чтоб тому скучно не было. Недавно Кришна организовал мятеж. Он объявил себя верховным божеством и изобрел новую религию. Подлые асуры у него - светлые личности, а дэвов он проклял как черные силы. Сейчас Кришну пытаются поймать. Как выловят, я думаю, вопрос о пристегивании его к скале решится положительно.
        Зевсу не давала покоя мысль о поэме. Он повернул голову и спросил:
        - Слушай, Аполлон, ты у нас отвечаешь за досуг. Почему какие-то Паны, Духи и Кришны могут сделать хорошую песню или… гм… еще что-нибудь интересное, типа «Камасутры», а у нас ничего такого нет, кроме похабных стишков о похождениях Атланта с Эпиметеем? Чем ты занимаешься? Не можешь сочинить сам, найми кого либо.
        - Я уже придумал, - с готовностью ответил Аполлон. - Мы возьмем песню об Утнапиштиме и переделаем ее на свой лад.
        - О, неплохая идея, - обрадовался Зевс. - Надо обязательно поменять имена. А то там какие-то непонятные боги. Нужно вставить в текст нас, а Утнапишта этого обозвать… м-м… ну, хотя бы Девкалионом, который лоялен к нам. И папаше Прометею не так обидно будет. Зная, что его сынок займет почетное место в эпосе, он с легкостью сможет перенести любое наказание!
        - Хорошо, отец, - согласился Аполлон.
        С лавки последнего, верхнего яруса амфитеатра поднялся один из полубогов и, подобострастно глядя на Зевса, принялся низко и часто кланяться. Прометей понял, что не ошибся. В числе зрителей действительно находился Девкалион. Зевс заметил рвение новоявленного героя и довольным голосом сказал:
        - Молодец, Девкалион! Садись.
        Лицо Прометея осталось бесстрастным. Зато Дионис принялся плеваться и что-то бубнить себе под нос. Зевс же, войдя в творческий раж, не унимался.
        - А чтобы песня была еще интересней, надо ввести в нее какого-либо неблагонадежного хулигана.
        - Выбирай любого из своих сыновей, - тут же посоветовала Гера.
        Зевс отмахнулся от нее рукой.
        - Геракл подойдет? - деловито осведомился Аполлон.
        - Ну что ты? Он же все-таки приходится тебе братом. Разве такой уж он хулиган, чтобы остаться в веках негодяем?
        - Может, Тифона вставить? - помог советом Гермес. - Он вырос, стал сильным, как Атлант. Называет себя титаном и создает партию национал-титанистов. Короче, баламутит воду.
        - Вот-вот, - тут же согласился Зевс. - То, что надо. Сделай из него отъявленного мерзавца. Он, в принципе, таковым и является. Кстати, Гефест, не пора ли им заняться?
        - Как песню сочинить, так Аполлон, - надулся Гефест. - А как дерьмо разгребать, так я?
        - Каждому - по способностям, - веско заметил Зевс.
        - И что с этим громилой делать?
        - Взять и расстрелять! - прозвучал ставший знакомым вопль.
        Аполлон привычно упал с кресла, а остальные вздрогнули и зажмурились.
        - Но это же просто невыносимо! - крикнул Аполлон, усаживаясь на место. - Какое может быть творчество с такими воплями?!
        - Вы, как ослы, не слышите умных слов, - заявила Гера. - Пусть он военный, и что? Простота - первый шаг к мудрости. Какие-то изуверские скалы придумали. Печень… хулиганов выискиваете…
        - Вот стерва, - шепнул Дионис Прометею. - Ох, чувствую, отравит она меня. Что-нибудь подсыплет, и вырастут на моей голове рога, а на ногах копыта. И это в лучшем случае. Где мой папаша таких жен находит?
        - Предыдущие были добрее, - заметил Прометей.
        - Много ты знаешь, - ответил Дионис и сплюнул себе под ноги. - Ты же не жил рядом с ними, как я, потому что по лесам скитался. Что прошлые, что нынешняя - натуральные мегеры. Я молюсь, чтобы мамочка твоя Климена не подвинула Геру и не заняла ее место. Тогда всем вообще будет весело. Ты извини, я это говорю не для того, чтобы обидеть тебя. Я просто констатирую факт.
        Зевс тем временем ругался с Герой. Богиня была необыкновенно хороша собой. Но каждая черта ее носила в себе отпечаток холодности. И только в порыве гнева она становилась похожа на яростную львицу. Что сейчас и произошло. Она уже кричала, обращаясь не только к Зевсу, но и ко всем присутствующим:
        - Пойми, и вы все поймите! Какой-то Тифон, мужлан из мужланов, погоду не делает! Хотя шлепнуть его - самый простой и быстрый способ достичь спокойствия. А вот Прометей - чудовище! Если оставить его в живых - бед не оберетесь. Это касается и индов. Сей титан может перевернуть мир и поставить его с ног на голову! Даже по поступкам его мамаши, этой старой лошади Климены, видно, на что он способен!
        - Ну, не такая уж она и старая, - брякнул, оправдываясь, Зевс. - В самом соку еще.
        - Ах, так! - Гера резко встала, и ее кресло с грохотом завалилось спинкой назад. - Тогда решайте все без меня. Но вы еще вспомните мои слова! Вот только поздно будет!
        Она с гордым видом покинула сцену амфитеатра, а Зевс, смущенный своим явным проколом, принялся опять разглядывать свои сандалии.
        - Так что там с Тифоном? - поинтересовался Аполлон.
        - Отстань от меня! - рявкнул Зевс и снова уставился глазами на ноги.
        - Я боюсь, что Тифон в эту поэму не влезет, - как ни в чем не бывало продолжил Аполлон озабоченно. - Но можно сочинить про него отдельную песню. Только потребуется помощь Диониса. Он с ним пил и поэтому хорошо его знает.
        - С кем только Дионис не пил! - сказал Зевс и отмахнулся рукой. - Делай что хочешь.
        Дионис тут же, радостно вскрикнув, вскочил на ноги. Но один из куретов положил руки ему на плечи.
        - Куда собрался? - спросил Гермес.
        - Помогать Аполлону, - бойко ответил Дионис.
        - Успеешь. Он будет навещать тебя в пещерах. Вот и сочиняйте там, сколько хотите.
        Курет нажал руками на плечи, и Дионис задом безвольно впечатался в скамью.
        Зевс неожиданно прервал разглядывание своих сандалий, злобно глянул вслед удалившейся Гере и громко заявил:
        - Все хотят сделать из меня кровожадное чудовище! Но этому не бывать! Принимаю следующее решение: с Прометеем поступить так, как хотят инды. Но - с изменениями. Гаруда будет прилетать раз в три дня, а висеть титану ровно год.
        Прометей, воспринимавший этот сумбурный суд как некий нереальный фарс, и подумать не мог, что боги решат принять к исполнению изуверское предложение индов. Он, хлопая ресницами, находился в прострации и никак не желал приходить в себя. Дионис, хмыкнув, негромко сказал:
        - Нормально отделался. Я думал, будет хуже. Ничего, повисишь годик, потом зайдешь ко мне в гости. Я тебе налью. Будешь пить сколько влезет. Ведь печень тебе уже не понадобится.
        - Ты что, серьезно? - вынырнув из ступора, удивленно осведомился Прометей.
        - А чего ты ждал? - переспросил Дионис. - Таким мягким наказание стало из-за того, что Зевс предварительно поругался с Брахмой. Вообще-то планы в отношении тебя у индов были совсем другими. Если о них рассказать, то кровь твоя застынет в жилах. Так что можешь сказать Зевсу спасибо.
        - И это цивилизованный суд? - Прометей все никак не мог поверить.
        - Да уж, - покачал головой Дионис. - Не знал, что ты такой наивный. Здесь все достаточно жестко. Огрубление нравов и все такое. Да еще кое-чего от индов поднабрались. Поэтому нужно не аборигенов учить сортирами пользоваться, а пьянствовать в свое удовольствие.
        Зевс тем временем сообщил:
        - Все. Суд считаю закрытым. Приговор привести в исполнение завтра.
        - Секундочку, - вмешался Гермес. - Отец, ты забыл о некоторых обстоятельствах. Я тебе вчера говорил.
        - Ах, да, - о чем-то вспомнил Зевс. - Хорошо. Приговор вступит в силу ровно через тридцать дней.
        - Но почему?! - возмущенно спросил Вишну.
        Зевс тут же нашел ответ:
        - Вы же сами обещали распять Кришну рядом с Прометеем. Вот и ловите его. Месяц у вас есть для этого.
        - Но Кришну можно довесить и потом.
        - Нет, - не согласился Зевс. - Сразу и оптом торжественнее.
        - Хорошо, - процедил Вишну, и глаза его сверкнули подозрением.
        - А что, последнего слова не будет? - вмешалась Афина.
        - Зачем это нужно? И так все ясно, - ответил Гермес. - Да и что этот анахронический обычай может изменить?
        - А я согласен с Афиной, - проскрипел Аид.
        - Ладно, - кивнул головой Зевс. - Этот пьянчуга Дионис обойдется. А Прометей пусть говорит. Только коротко.
        Прометей встал и сказал:
        - Прошу меня простить за то, что я делал. Я действительно был не прав. Мне довелось учить людей разным вещам. Но только сегодня я понял, что начинать надо было не там. Начинать нужно было здесь. Я осознал, что дикие и неграмотные люди во сто крат чище и благороднее всех вас, собравшихся сегодня в этом мерзком гадюшнике.
        Амфитеатр зашумел. Зрители поднялись с лавок и стали свистеть. Ганеша тут же отреагировал на это своим обычным способом. Он громко протрубил:
        - Что за бардак?! Молча-а-ать!
        После этого вопля тишина наступила мгновенно, а Аполлон наконец смог удержаться в кресле, поскольку заблаговременно схватился за подлокотники руками.
        - Спасибо. - Титан кивнул Ганеше и продолжил: - Я не осуждаю индов. У них - своя мораль и этика. Но вам, мои соплеменники, хочу сказать следующее: распиная меня, вы распинаете себя! Мне почему-то кажется, что смысл сказанного мной вряд ли дойдет до вас. Ну, что ж. Когда придете смотреть на мои мучения, не забудьте взять с собой прохладительные напитки. У меня все.
        - Это хорошо, - скучающим голосом сказал Зевс. - Увести!
        Следуя в окружении куретов за Прометеем, Дионис высказался:
        - Молодец! Не стал долго трепаться перед этими свиньями. Им ведь все равно, что скажет приготовленная к закланию жертва. Самая главная мысль, которая терзает наиболее умных из них: «Хорошо, что не меня». А остальные просто хотят развлечения. Страдания другого существа - лучшее представление на свете. Ну, ничего. Не переживай. Через три месяца у меня выйдет срок заключения. Я прилечу ночью и закачаю тебе в глотку бурдюк отличного пойла. Есть у меня на примете один вождь-умелец. Алкоголь поступит в печень. Гаруда с утра полакомится и окосеет. А у пьяной птицы есть только две дороги: либо в скалу клювом, либо штопором в пропасть. Если с первого раза не получится, удвоим дозу. Глядишь, избавимся от этого регенератора навсегда.
        Прометею почему-то было совсем не до смеха.
        Вечером того же дня состоялся веселый пир, на который была приглашена индская делегация. Гаруда, не склонный к алкоголизму, торчал за спиной у Вишну и весь вечер презрительно щелкал клювом. Из предложенных яств он ничего не ел, отчего Зевс сделал справедливый вывод, что ему чего-то не хватает. И он с сарказмом заметил Гермесу:
        - Ну, печени ему сегодня не видать. Пусть потерпит, сволочь.
        Вишну с Ганешей, надравшиеся от души, не услышали этой реплики. Они весело прихлопывали в такт музыке, исполняемой Аполлоном на каком-то странном барабане, видом своим напоминающим корыто для стирки белья. Сам же Аполлон, бумкая в такт словам, кричал что-то о разверзшихся небесах, хлынувших мрачных водах и возопившем Утнапиштиме.
        Вишну подсел к Зевсу и стал, оправдываясь, дудеть тому в ухо:
        - Ну зачем вам сдался этот негодяй Кришна? Я и сам, если честно, готов его повесить хоть сейчас и слов своих обратно не возьму. Но сегодня пришли дурные известия. Оказалось, что Кришна сбежал к Энлилю.
        - Это какой Энлиль? - спросил Зевс. - Тот, что засел в Двуречье и, объявив эту территорию независимой, не соблюдает никаких соглашений и якшается с людьми?
        - Да, - скривился Вишну.
        - Что же это получается?! - возмутился Зевс. - Как повесить Прометея - это пожалуйста! А всякие Энлили делают что хотят. Прямо политика двойных стандартов какая-то!
        - Мы с этим обязательно разберемся! - Вишну приложил ладонь к сердцу. - Даю слово! Дело в том, что Энлиль откололся от нас не просто так. Ему удалось украсть кое-какое оружие, и теперь Брахма ведет переговоры, пытаясь избежать войны.
        - И что у него делает Кришна? - спросил Зевс успокаиваясь.
        - Пьет с этим сепаратистом. Допился до того, что объявил себя каким-то Ахурой и утверждает, что он - великий бог света. Но это долго не продлится. Энлиль сам объявил себя великим богом Двуречья. А двум великим богам на одной табуретке усидеть не удастся. Скоро Энлиль надает Кришне пинков и пошлет его куда подальше. Вот тогда мы его изловим и покажем ему свет, ночь и многое другое.
        - А правда, что у Гаруды слюна обладает заживляющим эффектом? - вдруг поинтересовался Зевс.
        - Да, - подтвердил Вишну. - Мы все у него лечимся. Бывает, износится какой-нибудь внутренний орган, Гаруда его съест - и новый сразу вырастет. Или клюнет куда.
        - Так он и геморрой лечит таким же образом?
        Вишну поперхнулся вином, а Зевс закатился громким смехом.
        Внезапно Ганеша встал из-за стола и, шатаясь, подошел к Гермесу. Он несильно хлопнул хоботом по плечу бога. Тот недовольно спросил:
        - Что надо?
        - Поговорить с глазу на глаз, - заплетаясь языком, ответил Ганеша.
        Гермес молча встал и направился в сад. Ганеша, размахивая хоботом, как скакалкой, пошел следом за Гермесом. Через несколько минут бог нашел чистую лавочку, установленную под мощным раскидистым дубом. Когда они уселись, Ганеша сообщил:
        - Это я, Дух.
        - Понял уже, - ответил Гермес.
        - Тяжело говорить, - с трудом произнес Дух. - Слон слоном, а напился как свинья. Еле язык поворачивается. Да еще так и тянет организовать какую-нибудь веселую пакость. Причем сильно тянет.
        - А ты погунди хоботом, - посоветовал не совсем трезвый Гермес. - Глядишь, полегчает.
        - Этим шлангом я могу и по башке дать, - сообщил Дух. - Или, например, придушить.
        Чем плохо?
        - Но-но, - испугался Гермес и на всякий случай отсел подальше от слоноголового инда.
        Дух, закинув хобот Ганеши за плечо, принялся рассказывать:
        - Инды разломали свою сейсмическую машину на части. Из ее деталей они собрали несколько мелких установок. Мощности этих новых агрегатов существенно уступают силе первоначальной машины, разрушившей Атлантиду и организовавшей Всемирный потоп. Кстати, она могла уничтожить всю планету. Но сейчас им это не нужно. Теперь им хватает мощности новоизобретенных установок. Они способны пробуждать к жизни потухшие вулканы и устраивать землетрясения, которые смогут стереть с лица земли целые континенты. Причем в любой части планеты.
        - Неутешительные известия, - сказал Гермес.
        - Да, - согласился Дух. - Но я узнал с точностью до метра места расположения нынешних сейсмических машин. Их не так много. Три находятся на сдвоенном материке в западном полушарии. Одна - в регионе Та-Кем, где живет этот зубопротивный Себек. И еще шесть разбросаны по нашему континенту. Всего десять штук. Если до утра ударить ракетами по указанным мною координатам, то с индским военным превосходством будет покончено. Я точно знаю, что сейчас машины никуда перемещаться не будут. Вишну сообщил Брахме, что мир сохранен.
        Гермес вскочил с лавки и сказал:
        - Надо кое с кем посоветоваться. Сиди здесь!
        Он быстро ушел по аллее. Дух же, насвистывая какой-то незатейливый мотивчик, принялся задумчиво вертеть хоботом Ганеши, тело которого он использовал в данный момент. Хобот складывался в причудливые фигуры. По прошествии десяти минут Дух уже настолько ловко управлялся хоботом, что смог завести его за спинку лавки, на которой сидел. Далее он протянул эту часть тела в конец скамьи. Теперь хобот змеился по торцу деревянной доски снизу лавки и был совсем незаметен в бледном свете новой луны.
        Наконец подошел Гермес и уселся на скамью. Взглянув на Ганешу, Гермес с подозрением поинтересовался:
        - Ты зачем свесил свой шланг за лавку?
        - Он мне надоел, - нашелся Дух. - Везде мешается.
        Гермес успокоился и, тяжело вздохнув, начал:
        - Объясняю коротко. Ракет осталось очень мало. Даже если отец ни разу не промажет, если инды не перепрячут машины и их удастся уничтожить, то где гарантия, что у них не осталось чертежей? Где уверенность, что они в кратчайший срок не сделают новую машину? Предположим, что не сделают (хотя я лично сомневаюсь). Тогда у них не будет оружия массового поражения. Как, впрочем, и у нас! Ведь все ракеты будут использованы. Но индов во много раз больше, чем нас! Они смогут разделаться с нами даже голыми руками! А пока есть ракеты, существует видимость паритета. И это устраивает всех: и их, и нас. Так что война отменяется. Лучше все время кого-то бояться, чем заведомо знать, что ты слабее.
        Духу надоело слушать упадническую речь Гермеса, и потому он спросил:
        - А как же Прометей?
        - А что Прометей? - пьяно хохотнул Гермес. - Он - жертва, положенная на алтарь мира. Да что ты в него вцепился? Ну, пострадает он слегка - и что? Ему потом памятники ставить будут! Подумаешь, повисит он немного в распятом состоянии. Понимаешь, сейчас Зевс напился, Вишну - тоже. Отец перенес срок, и приговор вступит в силу завтра. Для Прометея - сплошная выгода! Не надо лишний месяц в тюрьме торчать. Раньше повиснет - раньше слезет. Ха-ха-ха!
        Гермес, захлебываясь, принялся смеяться. Но неожиданно для него плотная теплая труба обхватила плечи, и руки его оказались тесно прижатыми к туловищу. Гермес попытался вскочить на ноги, но не сумел. Труба давила сильнее и сильнее. Воздух в легких закончился, а новый перестал поступать. Сознание Гермеса помутилось, и он понял, что сейчас умрет. Последнее, что удалось ему услышать, был крик Духа, который прозвучал так:
        - Ты повиснешь раньше!
        Услышав вопли, доносившиеся из сада, боги и инды выскочили из-за столов и устремились на звук. На одной из аллей они сразу же обнаружили причину беспокойства. Боги выстроились полукругом под дубом и стали рассматривать болтавшегося в воздухе Гермеса.
        Руки и ноги его были стянуты концом хобота Ганеши, который в бессознательном состоянии сидел, прислонившись спиной к стволу дерева. Голова его была задрана вверх, и хобот, перевалившись через мощный сук, держал подвешенного Гермеса в нелепой и неудобной позе. Бог, извиваясь, раскачивался и пытался что-то сказать, но не мог по той причине, что рот его был забит листьями. На ветке, через которую был перекинут хобот Ганеши, с важным видом расположилась большая черная ворона. Опустив клюв вниз, она с интересом наблюдала за мучениями болтавшегося в воздухе Гермеса.
        Вишну быстро подошел к Ганеше и надавал тому по щекам оплеух. Ганеша, придя в себя, открыл мутные глаза, и сообщил:
        - Что-то хобот тянет. К дождю, наверное.
        Он взглянул вверх, и челюсть его отвисла.
        Через несколько минут Гермес был спущен на землю и развязан. Освободив рот от листьев, он задрал подбородок вверх и, глядя в приоткрытый вороний клюв, заорал:
        - Что вы смотрите на эту черную падаль?! Убейте ее! В ней сидит Дух! Опа!
        Он подпрыгнул, пытаясь ухватиться за ветку, но не достал.
        - Кар-р-р! - громко сказала ворона.
        Она развернулась и обдала Гермеса, опять пытавшегося в прыжке достать предполагаемого обидчика, струей жидкого кала. Бог взревел от злости, а ворона, захлопав крыльями, поднялась в воздух и не торопясь полетела над садом.
        - Надо же было так обделаться, - покачал головой Зевс.
        Гермес, изрыгая проклятия, побежал отмываться.
        Грузовой флаер управлялся в автоматическом режиме и летел на восток. В салоне находился Прометей. Он сидел на лавке и безучастно рассматривал картину, прибитую к стене прямо напротив него. На ней был изображен один из моментов титаномахии. В роли героя выступал Посейдон. Гордо выставив вперед лопатообразную бородищу, он втыкал свой знаменитый трезубец в зад убегавшему титану. Лицом титан был повернут к зрителям, и потому в нем легко узнавался горбоносый Япет. Трезубец вошел в ягодицы на приличную глубину, и вылезшие из орбит от этого прискорбного факта глаза титана светились мыслью: «Что ж ты делаешь, изверг!» Может, глаза светились не этой мыслью, а какой-то другой, типа: «Зачем я тебя, засранца, в детстве леденцами угощал?», но картина от этого лучше не становилась.
        Охраняли титана четверо куретов и Гефест с Гермесом. Последний, заметив, что Прометей рассматривает картину, поинтересовался:
        - Ну, как тебе это произведение искусства?
        - И кто же ее написал? - спросил титан.
        - Аполлон, - ответил Гермес.
        - Мазня, - вынес вердикт Прометей.
        - Ну, не скажи, - не согласился с утверждением Гермес. - Вся соль этого произведения находится в вилах, тьфу, то есть в трезубце. Посмотри, с какой силой он вогнан в задницу твоего папаши! Каков напор! Какова экспрессия! Сплошной патриотизм. Нет, все-таки Аполлон талантлив.
        Неожиданно воздух перед картиной сгустился и превратился в нечеткое, еле заметное пятно, переливающееся воздушными струями. Прометей тут же этому пятну подмигнул. Гермес, смотревший на титана, заметил его реакцию и перевел свой взгляд на картину.
        - Ага, - зловеще произнес он и сразу начал действовать.
        В руке Гермеса оказался пистолет-парализатор, выхваченный из кармана. Он направил его на картину и принялся стрелять. Салон осветился желтыми вспышками. Гермес вертел парализатором в разные стороны и стрелял не прекращая. Парализованные куреты повалились на пол, а Прометей, смеясь, лег на лавку. Лишь один Гефест скакал за Гермесом по салону флаера и пытался забрать оружие.
        - Вот тебе, вот! - орал Гермес, отбиваясь от цепких рук Гефеста и продолжая стрелять во все стороны. - На тебе, получай!
        Наконец Гефесту удалось отобрать пистолет.
        - Что с тобой случилось? - спросил он у брата.
        Гермес, отдуваясь, ответил:
        - Эта сволочь, Дух, он здесь! Сначала перед картиной висел, а потом стал по салону перемещаться!
        - Ты что, паранойей заболел?
        - Да нет же! Оказывается, в бестелесном состоянии Дух напоминает плотное, но прозрачное облако. Раз Прометей ему подмигнул, значит, это точно был Дух.
        - И куда он делся?
        - Смылся, наверное, - злобно ответил Гермес. - Ах, нет! Вот он!
        Его взгляд уперся в точку, находившуюся немного выше головы сидевшего на скамье титана. Гефест посмотрел туда же. Этого хватило для того, чтобы Гермес вырвал парализатор из рук зазевавшегося брата. Раздался выстрел, и парализованный Прометей без сознания рухнул боком на лавку. Гефест снова отобрал пистолет и заявил:
        - Тебе, братец, лечиться надо. Посмотри, что ты наделал!
        Гермес уселся на пол и, успокаиваясь, устало сказал:
        - Ничего страшного. Он вырубился ненадолго. Если не очнется, так и повесим. Меньше возни будет.
        Гефест спихнул с лавки Прометея, и тот разлегся поверх тел парализованных куретов. Усевшись на скамью, Гефест сделал Гермесу приглашающий жест, но тот отмахнулся и спросил:
        - Слушай, а куда мы летим? И вообще, для чего? Я, знаешь ли, прошлым вечером был немного не в себе и потому ушел домой, не дождавшись распоряжений.
        Гефест рассказал, что еще вчера была выбрана подходящая скала в Кавказских горах. Полифем вбил в нее железные крепления и приготовил оковы. Сегодня зрители там не ожидаются, а вот завтра может быть аншлаг. На первый «завтрак» Гаруды должны прибыть официальные делегации от индов и богов, да и праздных зевак никто прогонять не собирается.
        - И как же мы его повесим? - спросил Гермес, глядя на торчавшую свечкой из кучи куретов ногу Прометея.
        - За руки и за ноги, - ответил Гефест.
        - Я имею в виду: в одежде или голым?
        - Н-да, - протянул Гефест. - Насчет этого распоряжений не поступало. Но, мне кажется, надо вешать обнаженным. Ты ж не будешь ему каждый день утку подносить? Пусть испражняется вниз.
        - А как быть зимой? Замерзнет ведь.
        - Сейчас лето. Придет зима, видно будет.
        Они замолчали и задумались каждый о своем. Спустя минуту Гефест спросил:
        - Интересно, Кришну уже поймали?
        - Вряд ли, - ответил Гермес.
        - Думаешь, его действительно прикуют рядом с Прометеем?
        - Слушай больше, - усмехнулся Гермес. - Он - синекожий. А это у них высшая каста. И не имеет значения, сколько у него голов.
        - Ты его видел? - поинтересовался Гефест.
        - Да, - утвердительно кивнул головой Гермес.
        - И каков он из себя?
        - На Диониса похож. Если б не синяя рожа, можно было бы подумать, что они братья-близнецы.
        Гермес вдруг замолчал.
        - Что с тобой? - обеспокоенно спросил Гефест.
        - Да так, ничего, - очнулся Гермес. - Мне вдруг подумалось, а не наследил ли здесь наш папаша Зевс? Ха, а что, если Зевс напился до синевы и в этом состоянии оплодотворил какую-нибудь нимфу или сирену?
        - Чушь собачья! - брезгливо поджал губы Гефест.
        - Ну да, конечно. Остается один вывод - алкоголики похожи друг на друга, как братья. Это, наверное, происходит на генетическом уровне.
        - А как же Дух? Ведь он ни на кого не похож.
        - Не напоминай мне о нем!
        Гермес обиженно надулся, и в флаере наступила полная тишина.
        Глава седьмая
        Текст 1
        Скала была выбрана достаточно удачно. Практически все светлое время дня она находилась в тени, которую отбрасывала соседняя гора. Прометея пристегнули за руки, за ноги и под мышками. Потом посовещались и решили, что тень не даст титану поджариться на солнце, а зимой можно поддерживать его жизнь специальными уколами. И улетели.
        Когда он пришел в себя, я уже сидел у него на левом плече, находясь в теле зеленой ящерицы. Принимая во внимание особенности речевого аппарата этой рептилии, я, присвистнув, прошипел титану в ухо:
        - Не бойся, Прометей. Завтра я устрою веселое утро. Кто-кто, а Гаруда не забудет его никогда. Впрочем, и остальная кодла тоже.
        - Спасибо, - устало произнес Прометей. - Но кроме Гаруды есть еще и дикие птицы. Например, орлы и вороны. Они тоже любят кушать. А если дракон какой залетит?
        - Насчет драконов можешь не переживать, - ответил я. - Дикие человеческие племена на востоке их самих уже съели. Инды спохватились, а поздно. Скелеты их домашних животных пошли на амулеты. В глазницы вставлены драгоценные камни, а когти разошлись по всей округе. Ну, может, несколько особей и уцелело, но, по слухам, они перебрались в Британию, а это далеко отсюда. А вот насчет орлов я как-то не подумал. Но я смогу вселяться в них.
        - Что же, ты будешь целый год меня охранять?
        - А что мне еще делать? Посижу рядом с тобой. Если разобраться, то ты - мой единственный друг здесь, хотя я ранее никогда не знал, что означает это понятие.
        - Спасибо тебе, Дух.
        - Ерунда!
        К середине дня прилетел Гаруда. Он устроился на вершине скалы и затих. Видимо, ему в обязанность вменили не только пожирание печени Прометея, но еще и его охрану. Зато к вечеру возле скалы стало оживленнее, потому что прибыл грузовой флаер.
        Летательный аппарат завис в метре от Прометея, боковая дверь отъехала в сторону, и глазам титана представился небольшой столик, на котором стоял высокий эмалированный бачок с закрытой крышкой. Над бачком маячило улыбающееся лицо Диониса и далее - на заднем плане - небритые рожи куретов. Размахивая ложкой с длинной ручкой, Дионис радостно заорал:
        - Привет, мученик! Ой, что это за гад сидит у тебя на плече?! Сейчас я его ложкой шлепну!
        - Не вздумай, - поспешно сказал Прометей. - Это Дух.
        - А, привет, алкалоид летучий! Давно не виделись. Заползай как-нибудь ко мне в камеру, вспомним молодость!
        - Какими судьбами? - прервал титан треп Диониса.
        - Мне предложили на время заключения заняться общественными работами. Вариантов было два: либо каждый день мести двор тюрьмы, либо кормить тебя с ложечки. Догадайся, что я выбрал?
        - Судя по твоему заплетающемуся языку, тебе еще и налили?
        - Ха-ха, нет. Мой братец Аполлон постарался. Мы с ним переделываем поэму, сочиненную Духом. Вот он и протащил под полой хитона фляжку.
        - А зачем вы переделываете мое гениальное произведение? - прошипел я.
        - Чтобы воспеть Зевса и иже с ним. Теперь Утнапиштим - праведный и богобоязненный Девкалион. Но музыка осталась твоя. Немного струнных инструментов добавили, мелодию чуть изменили, а вообще все по-прежнему. Так, посмотрим, что тут у нас на ужин.
        Дионис снял крышку и сунул нос в бачок.
        - Ничего хорошего, - констатировал он, подняв голову. - Пшеничная каша. Открывай рот шире.
        Он набрал полную ложку каши и тут же запихнул ее в открывшийся от удивления рот Прометея. Пока титан пытался проглотить кашу, я осознал, что тело ящерицы тоже хочет есть. О чем и просвистел Дионису. Он ответил:
        - Куда я тебе наложу? На плечо Прометея? Вот рот его, заляпанный едой, я вытирать не нанимался. Я все-таки политический заключенный, а не какой-то там уголовник.
        - Ты не политический, а алкоголический заключенный, - заявил я.
        - Не имеет значения, - ответил Дионис, ловко орудуя ложкой. - Вон, рот ему оближи и будешь сыт. Плохо, что он бритый. Но ничего. Скоро отрастет борода. В ней каши в три раза больше застрянет. Еще наешься так, что пузо не даст по скалам ползать.
        Наконец титан замотал головой, показывая, что наелся. Дионис закрыл бачок и заявил:
        - Все. Пора в тюрьму. Сейчас придет Аполлон, и я буду расслабляться.
        - А мне ты вина не привез? - спросил Прометей.
        - Нет, конечно. Рационом не предусмотрено. Если бы мне самому хватало, я бы поделился. А так, когда осталось на глоток, никому не дам. Сам выпью! Я же, в конце концов, алкоголик или кто? Так что не обессудьте. Вот выйду на свободу, тогда видно будет. Всем пока.
        Дверь захлопнулась, и флаер улетел.
        Я немного подумал и вдруг решил не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Без предупреждения покинув тело ящерицы, я поднялся вверх и с ходу вселился в Гаруду, мирно дремавшего на вершине скалы.
        Кто-то сказал, что на свете нет ничего лучше ночного полета, когда небо усыпано мириадами звезд. Этот «кто-то» либо никогда ночью сам не летал, либо соврал с каким-нибудь дурным умыслом. Это мне, бестелесному созданию, можно смело барражировать в ночных пространствах без опасения врубиться в какую-либо гору. Я ведь второй раз не умру, если в первый был уже убит. Единственная опасность - солнечный ветер. А вот существу, имеющему телесную оболочку, летать ночью очень тяжело. Даже в туше Гаруды.
        Его физиологическая оптика никак не помогала в полете по той простой причине, что не видно было ни зги. Луна куда-то спряталась, а звезды светили тускло и холодно. Плюс ко всему оказалось, что легкие у Гаруды устроены точно так, как у человека. То есть чем выше поднимешься, тем тяжелее дышать. Поэтому лететь в горах было достаточно трудно. Правда, я знал направление. Строго на юго-запад.
        Сначала было непонятно, правильно ли я сориентировался, но вскоре чуткие глаза Гаруды уловили алое свечение впереди, и я понял, что не ошибся. Это был вулкан, который уже тогда назывался Санторином. Именно он в свое время, пробужденный индской машиной, уничтожил Атлантиду. Кстати, впоследствии он еще раз проявил себя и сожрал очередную цветущую цивилизацию.
        В эту ночь он вел себя спокойно. Выпускал небольшие облака пепла и относительно мирно булькал в жерле лавой. А мне как раз это и было нужно. Я собирался совершить убийство. Почему? Я долго над этим думал.
        Один раз я уже сделал это. Тогда - в облике носорога - я убил своим бивнем вождя каннибалов. Разве он был разумным существом? Он был голодным животным! А как можно не убить животное, лишившее жизни тебя для того, чтобы съесть? Это не гуманоиды, это нелюди. А в данном конкретном случае с Гарудой можно было провести параллель, что я и сделал. Даже если он и являлся разумным существом (в чем я, кстати, сомневаюсь до сих пор), то зачем же ему есть печень другого разумного существа, обрекая того на муки? Тем более Прометея, который был разумнее многих своих соплеменников и без спору являлся достойнейшим представителем гуманоидного населения Земли.
        Чем ближе я подлетал к жерлу вулкана, тем сильнее сопротивлялось естество Гаруды, загнанное мною куда-то в глубь его гротескного тела. Этот недочелоптиц понимал, с какой целью я летел туда, поскольку моя злость не знала предела!
        Надо же, как портит планета Земля абсолютно мирного задожуйца! А, может, не планета? А, может, уже давно не задожуйца? Как нынче говорят русские: «С кем поведешься - от того и наберешься». Или из той же оперы: «С волками жить - по-волчьи выть».
        Да, я собрался сжечь Гаруду! С потрохами! И никто мне не судья! Я - Дух!
        Ранее, кстати, я хотел проникнуть в жерло одного из вулканов. И у меня ничего не вышло. Это не имеет никакого отношения к солнечному ветру, который состоит, как известно, из множества заряженных чем (или кем) попало частиц. В жерле вулкана очень высокая температура. Излучение тоже присутствует, но к солнечному ветру оно имеет совсем далекое отношение. Температура настолько высока, что даже мое бесплотное естество инстинктивно пытается вырваться из этих тисков. И я этому факту раньше не препятствовал. Но сейчас представлялся особый случай, и я готов был опускаться в пламя до тех пор, пока Гаруда не превратится в пепел! Поэтому ринулся вниз.
        Огонь ворвался в нас так, как и должен врываться огонь. Сразу! И нестерпимо жарко! Я ощутил, что перья Гаруды превратились в пепел, а клюв стал красным рогом, готовым вот-вот оплавиться и растечься по всей его «обширной морде». Но в этот потрясающий своей силой и зрелищностью момент естество Гаруды вдруг взорвалось и вытолкнуло меня из тела! Я, вылетев из жерла вулкана, как камень из пращи, заметил, что вслед за мной взмыл вверх огненный факел. Этот сгусток пламени вдруг расправил оранжевые крылья и, спикировав, с шумом рухнул в море.
        Я подождал несколько минут и пришел к выводу, что Гаруда утонул. Повисев еще немного над вулканом, я хотел было отправиться к Прометею, но вдруг решил навестить дромида, к которому не летал уже многие годы. А зачем мне было к нему летать? Железяка и есть железяка. Пусть себе валяется. Но до рассвета было еще далеко, а от Санторина до Синайского полуострова рукой подать.
        Зависнув над дромидом, я затих. Он заметил меня сразу и тут же поинтересовался:
        - Что, раз другие не наливают, решил обратиться к последней инстанции?
        - А у тебя есть? - живо поинтересовался я мысленно, но дромид, естественно, мысль мою не услышал, но понял по-своему.
        - Вижу, как изменилось свечение твоего поля! - сказал он. - Значит, не зря ходят слухи о том, что тебя зачислили в разряд алкоголиков планетарного масштаба. Слушай, раз ты пришел ко мне, то как общаться собрался? Пойди найди себе какое-нибудь тело! А?
        И столько было мольбы в этом его «а», что я, было, собрался найти какого-нибудь очередного льва, но, вспомнив о Прометее, решил к дромиду залететь для беседы позже. Поэтому я сместился несколько раз из стороны в сторону, давая понять, что мне некогда.
        Дромид, догадавшись, заметил:
        - Ну, конечно. Ты весь в делах. А на своего старого и доброго друга времени у тебя просто нет.
        Надо же, друг нашелся! Я поперемещался вкривь и вкось, давая понять, что, в натуре, мол, времени нет, на что дромид со злостными металлическими нотками в голосе ответил:
        - Ну, подождите! Осталось совсем немного времени! Еще пару тысяч лет, и тоннели опять свяжут нас с метрополией! Поплачете тогда все! И ты тоже, Коматоз!!!
        Я еще тогда удивился, откуда у дромида злость. Но со временем понял, что это особенность планеты, на которой мы находимся. Получается, даже металлическая коробка одушевилась!
        Ящерицы и след простыл. Вселиться было не в кого, а Прометей спал, свесив голову на грудь. Поэтому я завис над скалой и до утра охранял его покой.
        Лишь только на востоке взошло солнце, как в небе появился гриф. Он, кружа над горами, зорким глазом высматривал себе добычу. Высмотрев Прометея, гриф присел на вершину скалы, видимо, для того чтобы обдумать, что же делать с таким колоссальным куском еды и куда клюнуть в первую очередь. Я тут же воспользовался этим фактом.
        Первые лучи солнца разбудили титана. Он открыл глаза и осмотрелся. Глянув направо и налево, ничего нового для себя Прометей не нашел. Тогда он посмотрел вниз. Пропасть под ногами была обычной и тоже его не впечатлила. Титан задрал голову вверх и в десяти метрах над собой увидел хищный клюв, свесившийся вниз.
        - Ой! - сказал Прометей.
        - Не бойся, - прокаркал я. - Все теперь будет хорошо.
        Титан понял, что выклевывание его глаз отменяется, и поинтересовался:
        - А где Гаруда?
        - Даже не знаю, - ответил я. - Но вряд ли он вообще появится.
        Прометей, опустив голову вниз, произнес:
        - Извини, Дух. Не могу долго смотреть вверх. Шея устает.
        - Ничего страшного, - ответил я. - Рядом с тобой нет ни одного уступа, на который я смог бы сесть. Поэтому будем просто переговариваться. Слышишь, кто-то уже летит.
        В небе появились точки. Они приближались как с запада, так и с юго-востока. Через некоторое время флаеры расположились вокруг скалы. Было их много, но не все подлетели близко. Лишь два из них зависли рядом с Прометеем, друг напротив друга. Двери разъехались в стороны, и я, нагнув свою пернатую голову, увидел, что творится внутри летательных аппаратов.
        Текст 2
        В одном из флаеров находились Зевс с Герой, Гефест, Гермес и Аполлон. В другом - Брахма, Вишну и Ганеша. Осмотрев прикованного к скале Прометея, обе делегации посмотрели наверх и обратили внимание на свесившуюся вниз голову грифа.
        - Что это с Гарудой стало? - громко поинтересовался Аполлон. - Вроде бы он казался не настолько мерзким. Да и воняло от него не так. Вон, расстояние - метров десять. А тухлятиной прет - хоть нос зажимай!
        Брахма вопросительно посмотрел на Вишну. Тот, пожав плечами, сказал:
        - Это не Гаруда. Это самый простой гриф. Гаруда еще вчера должен был быть здесь.
        Прометей, рассмеявшись, спросил:
        - А что, здороваться вас не учили?
        - Здрасьте! - тут же откликнулся Аполлон.
        - Бу-у-у! - приветственно провыл хоботом Ганеша.
        В обоих флаерах случилось легкое замешательство. У индов Вишну с Брахмой принялись ковырять в ушах пальцами. Если Вишну справился с задачей достаточно быстро, то Брахма ковырялся медленно, поскольку голов у него было четыре. У богов же дела обстояли не так печально. Гера ткнула Зевса локтем под ребра, и тот выдал Аполлону затрещину, а Гермес с Гефестом просто переглянулись.
        - Так где Гаруда? - опять поинтересовался Брахма.
        - Затрудняюсь ответить, - сообщил Вишну и посмотрел на грифа.
        Гриф проклекотал:
        - Не дождетесь.
        Гермес крикнул:
        - Это Дух! Стреляйте в него!
        Дух ответил:
        - Не вздумайте! Сейчас вселюсь в Брахму, таких приказов наотдаю, что всем тошно станет!
        Возникла неловкая пауза. В обоих флаерах хозяева Земли стали беспомощно переглядываться, не зная, что делать дальше. Лишь Гера невозмутимо произнесла:
        - Жаль, что Дух не может вселяться в богов. Вот бы он влез в моего муженька! И отправился бы к Кришне в гости. Этак годика на три. Я б за время этого запоя навела тут порядок!
        Наконец Вишну спросил, обращаясь к Духу:
        - Где Гаруда?
        Дух ничего не ответил. Он неожиданно захлопал крыльями и, сиганув вниз, полетел над пропастью, наматывая круги. Этот маневр был вызван тем фактом, что в небе появилась странная точка. Она приближалась и становилась новым, невообразимым для глаза объектом. Боги и инды с удивлением взирали на неизвестное чудо.
        Оно летело зигзагами, судорожно мотая какими-то длинными частями тела. Лишь приглядевшись внимательно, присутствующие поняли, что существо машет крыльями, на которых нет перьев. Короткие руки пытались помочь крыльям, но это не сильно способствовало облегчению полета. Поэтому летун часто сваливался в так называемый штопор и был вынужден периодически выходить из него, используя для этого все мыслимые ресурсы своего организма.
        Наконец он подлетел к скале, уселся сверху и, тяжело дыша, закрыл глаза.
        - Вот и Гаруда, - сообщил Вишну.
        Вид Гаруды был ужасен. Ни одно перо не осталось целым. Кожа свисала лоскутами со всех частей покрытого пузырями тела. И лишь клюв выглядел победно, сверкая начищенной бронзой. Аполлон покрутил носом, глянул вверх и спросил:
        - Это не от него случайно жареным мясом воняет?
        Гера зажала нос рукой, а Зевс ехидно у нее поинтересовался:
        - Что, вкусные запахи диете мешают? Расслабься, дорогая. Птица - пища как раз диетическая. Хочешь крылышко?
        Гера, бросив на своего мужа уничтожающий взгляд, ничего не ответила. Вишну, задрав голову, громко спросил:
        - Гаруда, друг мой, что с тобой случилось?
        Обгоревшие веки Гаруды поднялись, клюв щелкнул, и раздался вопль:
        - Пенис!!!
        Присутствующие переглянулись между собой, а Вишну с Брахмой сделали это четырежды.
        - Что он сказал? - поинтересовалась одна из голов Брахмы.
        - По-моему, «пенис», - высказал свое мнение Аполлон. - Мне кажется, он имел в виду то, что ему надоело быть Гарудой, и потому он сменил имя.
        - Это правда? - спросил Вишну, задрав голову вверх.
        - Пенис!!! - вторично проорал Гаруда, глядя прямо перед собой.
        - Что я говорил! - радостным голосом сказал Аполлон.
        - Фу, какая пошлость! - возмутилась Гера. - Разве можно носить такое физиологически скотское имя!
        - Сейчас исправим, - с готовностью заявил Аполлон. - Можно заменить пару букв в этом слове, и получится приличное имя. Ну, например, Оникс. Нет, не то. Ну, Фенис. Опять не звучит. Вот - Феникс! Как вам?
        - Постойте! - воскликнул Вишну. - Зачем Гаруде менять имя?
        - Это - право любого разумного существа, - безапелляционно заявил Аполлон. - Захотел Гаруда стать Фениксом - туда ему и дорога.
        - А что, Феникс - отличное имя, - сказал Зевс. - Гораздо лучше, чем Гаруда. Так и будем теперь его называть.
        - Да с чего вы взяли, что Гаруда решил поменять имя? - Вишну ничего не понимал в возникшей ситуации.
        - Но он же сам об этом заявил во всеуслышание! - Аполлон покачал головой, возмущаясь непонятливостью инда. - Давайте его еще раз спросим об этом. Эй, Гаруда, ответь нам!
        Гаруда раскрыл клюв и громко крикнул:
        - Пенис сгорел!!!
        - Что я говорил! - радостно продолжил Аполлон, но вдруг замолчал и спрятался за спиной Зевса.
        - А он вообще был у него? - спросила Гера, заинтересованно вглядываясь в Гаруду.
        - Да, - ответил Вишну. - Только его не видно было из-за перьев. Теперь перьев нет. Как, впрочем, и пениса.
        - А у меня есть, - сказал Прометей, который все это время слушал разговор, насмешливо улыбаясь. - Вы про меня не забыли случайно?
        Взгляды богов и индов обратились на него. Гера, внимательно осмотрев Прометея, встретилась с ним глазами. Тот тут же подмигнул ей и сообщил:
        - Богиня, прошу не забывать, что у меня давно не было женщины, и потому твой пытливый взгляд сильно меня тревожит.
        Гера неожиданно покраснела и отвернулась. Зевс, осознав, что встревожило Прометея, строго поинтересовался:
        - Кто это додумался пристегнуть его к скале обнаженным?
        - Полифем, - хором ответили Гермес с Гефестом.
        - Устранить это безобразие сегодня же! - распорядился Зевс. - Тут же девушки, дети! Все смотрят. Безобразие какое-то!
        - А как же ему тогда в туалет ходить? - спросил Гефест.
        - Как все ходят, - ответил Зевс.
        - Это что, поставить к нему сторожа и каждый раз снимать со скалы?
        - Ваше дело.
        - И кто этим будет заниматься? - поинтересовался Гермес. - Например, нам с Гефестом некогда. Нам еще Тифона надо изловить. Говорят, он сбежал на запад и организовывает там со своими сторонниками гигантский национал-титанический мятеж.
        Зевс на секунду задумался.
        - Хм, Полифем повесил, вот пусть сам и снимает каждый раз, - наконец решил он.
        Гефест с Гермесом переглянулись и ничего не ответили.
        В разговор неожиданно вклинился молчавший до сих пор Ганеша.
        - Я не понял, зачем мы сегодня здесь собрались? - спросил он. - Так и будем болтать?
        Вишну, очнувшись от раздумий, задрал голову вверх и приказал:
        - Гаруда! Приступай к трапезе!
        Тот, встрепенувшись, заявил:
        - Капуста. Сочность. Витамины.
        - Какая капуста? - удивился Вишну. - Вон, Прометей висит. У него печени навалом. Специально для тебя приготовили.
        - Капуста, лимончик, огурчик, - сказал Гаруда мечтательно. - Салат называется.
        - У него что, вместе с пенисом мозги выгорели? - спросил Брахма.
        Вишну недоуменно пожал плечами.
        Гаруда неожиданно расправил обгоревшие крылья, сделал шаг вперед и камнем упал в пропасть.
        - Ой! - вскрикнула Гера.
        Все посмотрели вниз. Там Гаруда, выделывая чудовищные пируэты, смог выровнять полет. Он, судорожно семеня ногами, поднялся над скалой, взял курс на восток и, тяжело вспарывая воздух крыльями, полетел над горами.
        - Надо его спасать! - встревоженно вскричал Вишну. - Он же не в себе! Давайте его подберем в наш флаер!
        - Хорошо, - согласился Брахма.
        Инды засуетились, а Ганеша собрался закрыть двери.
        - Минуточку, - грозно потребовал Зевс. - А что делать с Прометеем?
        Появившийся в проеме двери Вишну нетерпеливо махнул рукой и скороговоркой произнес:
        - Делайте с ним, что хотите. Хоть расстреляйте. Не до него сейчас.
        Дверь захлопнулась, и флаер индов, взмыв вверх, отправился догонять Гаруду.
        Зевс, рассвирепев, заорал на Гермеса:
        - Что за бардак! Ничего не можете организовать, как следует! То у вас Тифон сбегает, то Фениксы какие-то вегетарианцами становятся! Никакого порядка! Чтобы сегодня все исправили! А сейчас везите меня домой!
        Дверь захлопнулась, и флаер устремился на запад. Остальные летательные аппараты, под завязку набитые зеваками, повисев немного в воздухе, также взяли курс на Олимп и спустя несколько минут растаяли в воздухе. Прометей, проводив их взглядом, начал смеяться. Он хохотал долго, с чувством и от души.
        Полифем был зол, но спокоен. Злость его была вызвана состоянием жуткого похмелья, а спокойствие - головной болью.
        Вчера он навещал своего давнего друга Пирагмона, который опять был ранен в заднюю нижнюю часть туловища, только на этот раз не копьем, а стрелой. В отличие от Полифема тот жил в горах на материке и в связи с этим с людьми сталкивался частенько.
        Киклоп лежал в своей пещере и грязно ругался. Расположился он на животе по причине плохого заживления раны. Стрела оказалась зазубренной, и при ее резком извлечении Пирагмон разворотил себе половину задницы.
        - Представляешь, - ревел он, повернув голову набок, - у них уже появились луки! В прошлый раз, когда меня ранили копьем, бросок был несильным. Я тогда выдернул копье, смазал рану йодом, и все. А сегодня?! Мало того, что стрела вонзилась почти на всю длину древка (слишком я жирным стал, мягким, наверное, надо садиться на диету), она оказалась зазубренной! Ну, думаю, в этот раз проклятый снайпер от меня не скроется! Рванул стрелу изо всех сил - и!.. Очнулся я на дереве, куда запрыгнул от боли. Кровь хлещет, а этой сволочи уже и след простыл! Мне кажется, что в обоих случаях стрелок один и тот же. Причем он надо мной издевается! Нет чтобы стрельнуть в какое-либо благородное место - он метит только в зад! И хорошо метит, гад.
        - Успокойся, - отвечал Полифем. - Возьми сковородку, привяжи ее под штанами сзади и ходи по лесу. В следующий раз выстрел неизвестного охотника окажется неэффективным. Стрела отскочит, и ты его поймаешь.
        - Ну-ну, - уныло возражал Пирагмон. - Мне почему-то кажется, что ничего из этого не выйдет.
        - Почему?
        - Людская подлость развивается такими темпами, что я не удивлюсь, если в следующий раз мне в зад прилетит не стрела, а кусок скалы, выпущенный из какой-нибудь свежеизобретенной катапульты. Тогда от сковородки будет только один толк - надгробная пластина с моим именем на ней. Какие, к Брахме, сковородки? Скоро нас выпрут с этой планеты. Ты, вон, помнишь про своего Одиссоса?
        - Одиссея. Я всегда о нем помню. Уже выковал себе стальной шлем с забралом.
        - Чушь! Ты же в нем спать не ляжешь? Подкрадется к тебе этот Одиссей во сне и выбьет единственный глаз. Меня - сзади, тебя - во сне. Сплошная подлость!
        Чтобы успокоить друга, Полифем повернул его набок, подложил под руку несколько тюфяков, набитых овечьей шерстью, и налил из принесенного меха кружку резко пахнущей мутной жидкости.
        - Пей, - сказал он.
        - Что это за гадость? - поинтересовался Пирагмон, принюхиваясь с подозрительным видом.
        - Это новое лекарство, - ответил Полифем. - Оно чудесно заживляет раны. Я с тобой за компанию выпью.
        - У тебя тоже что-нибудь болит? - недоверчивости Пирагмона не было предела.
        - Нет, но для здорового киклопа это лекарство не опасно. Оно просто улучшает настроение. Только пить надо сразу. Смотри, вот так.
        Полифем залпом осушил свою кружку. Глаз его моментально вздулся, как будто ему стало тесно в черепе, потом встал на место и увлажнился. Взор киклопа наполнился благостным выражением. Полифем сунул в пасть кусок козьего сыра и принялся с аппетитом его жевать. Пирагмон, с интересом наблюдавший за действиями друга, тоже решился.
        Он осушил свою кружку, тут же выронил ее на пол, схватился рукой за глаз и громко замычал. Полифем поднес к его рту кусок сыра и крикнул:
        - Ешь скорей!
        Пирагмон оттолкнул руку киклопа, отдышался и заорал:
        - Ты меня отравить захотел?! У меня сейчас глаз вылезет!
        - Заткнись! - свирепо сказал Полифем. - Приди в себя и прислушайся к ощущениям.
        Пирагмон затих. Ровно через минуту глаз его открылся, а взор сверкнул радостью.
        - Вот это вставило!
        - Я же говорил! - довольно констатировал Полифем. - Только закусывать надо обязательно. Это тебе не вино.
        Они выпили еще, закусили, и Пирагмон поинтересовался:
        - Что за чудо и где ты его взял?
        - О-о-о, это отдельная история, - начал рассказывать Полифем. - Когда мы с богами искали виновников твоего первого задоукалывания, нам попалось одно интересное стойбище. Там ошивалась собачонка, в которую вселился этот задожуйский недобиток - Дух. Я тогда попытался свести с ним счеты, но он от меня убежал. Некоторое время назад я опять проходил мимо этого стойбища и решил туда заглянуть в надежде, что эту мерзкую собачонку удастся выловить и прибить на месте. Причем меня не интересовало, будет ли на этот раз в ней сидеть Дух или нет. Ну, нашло что-то на меня. Вождь этого племени, которого зовут смешным именем Пук, рассказал, что собаку сожрали волки. Я, уже собираясь уходить, попросил стакан вина. Пук мне дал. Я выпил и обалдел. Потом еще выпил, ну и так далее. Проснулся я под забором. Но Пук опять мне налил. И я опять очнулся на следующий день там же, только с другой стороны ограды. Я попросил Пука раскрыть секрет приготовления этого чудесного напитка. Но он отказался. Как только я его не упрашивал! И руками, и ногами. Даже бил его головой о двери, держа за ноги. Ни в какую! Тогда я бросил его на
траву отдыхать и зашел в сарай. Там я обнаружил какой-то хитрый аппарат, сделанный из обожженной глины. Он состоял из десятка непонятных горшков, труб, ванн, заполненных водой, и очага, в котором постоянно горел огонь. Воняло там - не приведи Шива! И везде что-то булькало. С похмелья мне так и не удалось разобраться, в чем тут фокус. Поэтому я решил уладить дело цивилизованным путем. Когда Пук пришел в себя, я заключил с ним сделку, и он стал снабжать меня этим чудесным напитком, который называется «Огненные слезы». Вот и весь рассказ.
        - И в чем же суть сделки? - спросил Пирагмон. - Он тебе - напиток. А ты ему?
        - Да какая разница? - занервничал Полифем. - Вон, пей.
        Он налил в кружки, но Пирагмон пить не стал.
        - Только не надо мне рассказывать, что человек снабжает тебя просто так, - сказал он. - Я давно понял, что люди никогда и ничего не делают даром.
        - Ну-у, он мне «Огненные слезы», а я ему - так, безделушки всякие.
        - И? - не отвязывался Пирагмон.
        - Ну, ножик там бронзовый. Или топорик.
        - Н-да, - протянул Пирагмон. - Выходит, тебя самого надо распять, как Прометея.
        - Ничего подобного, - сказал Полифем. - Дело уже сделано. Если не я продам ему бронзу, так он ее купит у какого-нибудь Хрюка или Чпюка из соседнего племени. И тогда у меня не будет этого чудесного пойла. Поэтому пошли вы все к троллям в жены! С вашими законами! И нечего меня обвинять! Кого надо уже обвинили. Вон, висит себе и радуется жизни. Туда ему и дорога!
        - Что ты разорался? - удивился Пирагмон. - Наливай лучше.
        Полифем, пыхтя от злости, наполнил кружки.
        - Эти подлые людишки достали вконец. - Пирагмон вернулся к прежней теме. - И во многом виноват именно Прометей. Поэтому мне кажется, что подвесили его справедливо. Год назад появились тут двое.
        Киклопы выпили и одобрительно крякнули.
        - Смотрю, промелькнула какая-то гигантская тень, - продолжил Пирагмон. - Вышел из пещеры, огляделся и обомлел. В небе над долиной летает чучело не чучело, птица не птица, а Зевс знает что! Я долго не мог понять, что происходит, пока чудо не приземлилось. Оказалось, что это дельтаплан. Крылья, собранные из тонких реек, обтянуты овечьей кожей, а внизу имеется деревянная перекладина, сделанная в форме трапеции. К месту посадки, где уже находился человек, подошли еще двое, и в одном из них я узнал Прометея. Если б не он, я бы навалял этим людишкам тумаков, а дельтаплан уничтожил бы сразу. Но Прометей, сам знаешь, брат Атланта. Один на один с ним не справишься.
        А были с титаном, как я уже говорил, двое. Один - старый, другой - молодой и крикливый. Старому Прометей рассказывал, что надо изменить в конструкции, чтобы дельтаплан летал дольше и быстрее, а молодого учил управлять этой мерзостью. И повадились они каждое утро затаскивать дельтаплан на утес, который находится как раз напротив моей пещеры. Представь себе, ежедневно я просыпался от восторженных воплей, которые испускал молодой протоавиатор, сигая на дельтаплане с утеса. Старик тоже не молчал. Он орал всегда одну и ту же фразу: «Икар, высоко не летай, там нечем дышать!» Вся эта суета так мне надоела, что я решил разобраться с компанией летчиков-испытателей.
        Дельтаплан они оставляли до рассвета на вершине утеса. Как-то ночью я обильно смазал трапецию бараньим салом. Вот потеха была с утра! Этот Икар, столкнув дельтаплан с утеса, не удержался на палке и шлепнулся вниз, а аппарат, пролетев без управления несколько стадий, благополучно приземлился в долине. Пилоту повезло. Он упал на крону дерева и сильно не пострадал. Поэтому полеты продолжились как ни в чем не бывало!
        Тогда я решился на кардинальные меры. Мне удалось аккуратно подпилить трапецию, и во время следующего полета она лопнула. Наливай, Полифем.
        - И что было дальше? - спросил киклоп, разливая в кружки чудесную жидкость.
        - А дальше на свет выползла ошибка Прометея, допущенная им во время образовательного процесса! - взревел Пирагмон. - Однобокость воспитания - вот проблема всех преподавателей. Если учишь говорить «а», надо научить произносить и «бэ»! Другими словами: сделал дельтаплан - сшей парашют! Ха-ха-ха!
        Полифем смехом поддержал своего друга. Отсмеявшись, он спросил:
        - И каков исход этого летательного мероприятия?
        - Из летательного оно превратилось в летальное, - довольно сказал Пирагмон. - Икара похоронили с почестями, Прометея, по всей видимости, неблагодарное человечество послало подальше, и у меня в долине опять наступила тишина.
        Веселье продолжалось до позднего вечера, а итогом оказался крепкий алкоголический сон. Полифем заснул, лежа на боку в постели Пирагмона, а последний - сидя на табурете, причем никакие боли в развороченном стрелой седалище его почему-то уже совсем не беспокоили.
        Разбудил их обоих Гермес. Прошептав на ухо Полифему несколько слов, он заставил киклопа подняться с постели и залезть в его флаер.
        В пути киклоп обильно отрыгивал и, мрачно глядя на Гермеса, пытался плевать на пол, но произвести последнее действие никак не получалось, потому что рот Полифема был сух, как песок в Синайской пустыне. Наконец, продрав горло хриплым кашлем, он нашел в себе силы поинтересоваться:
        - Куда это мы летим?
        - К месту твоего дальнейшего обитания, - ответил Гермес.
        - Не понял, - сообщил Полифем.
        - Объясняю, - сказал Гермес. - По распоряжению вышестоящих инстанций ты назначен к Прометею сиделкой. Ну, не совсем, конечно, сиделкой, но вроде того. В твои обязанности теперь вменяется снимать Прометея со скалы каждый раз, когда ему захочется в туалет. А после того, как он сходит, будешь водружать его обратно.
        - Да? - удивился киклоп, тяжело ворочая мозгами. - Так его надо снимать, когда он захочет по-большому? Или даже по-маленькому?
        - Ха-ха, - не смог сдержать смех Гермес. - Я думаю, что по-маленькому он сможет сходить и без твоей помощи.
        - Ага, - сказал Полифем и задумался.
        Но через несколько минут его мозг, заполненный похмельными парами, начал от них освобождаться, и перед глазом киклопа стали проявляться реальные жизненные картины. Когда эти картины заблистали полной гаммой осознанности, Полифем, подозрительно взглянул на Гермеса и осведомился:
        - И чье это решение?
        Гермес был не лыком шит и потому ответил грамотно:
        - Брахмы.
        - Да ну? - усомнился Полифем.
        - Спроси у него сам, - каверзно ответил Гермес.
        - Стану я к нему обращаться по таким пустякам, как же, - пробубнил Полифем и опять задумался.
        Гермес перевел дух.
        Гефест наотрез отказался участвовать в данном мероприятии, и теперь Гермесу одному приходилось улаживать это щепетильное дело. Он понимал, что Полифем мог послать его подальше в любой момент, поскольку Зевсу не подчинялся, а Брахма насчет киклопа никаких указаний не давал. Полифем же все более и более распалялся и, наконец, не выдержал.
        - Да пошли вы все к дромиду кнопками щелкать! - взревел он. - Что это за свинство! Гермес, ты что, не понимаешь, что этот титан может постоянно требовать похода в сортир?! Я бы, например, так и делал. Мол, живот крутит. И я что, должен каждый час его отстегивать, снимать, потом поднимать и пристегивать?! Да это займет уйму времени! А кто будет пасти моих овец на острове, где я живу? Брахма? А кто будет следить за моей кузницей? Ведь за год людишки все растащат, узнают секреты и начнут ковать железо! А от ковки железа до первого пулемета - один шаг! Нас выпрут с этой планеты, как нашкодивших щенков! Да подавитесь вы своей божественностью! Брахма! Узурпатор! Все, запишусь к Гераклу в войско! Он как раз собрался в Индию идти.
        - Стоп, стоп, стоп, - встрепенулся Гермес. - Кто и куда идти собрался? Подробней, пожалуйста.
        Киклоп, поняв, что ненароком проговорился, примирительно сказал:
        - Ладно, ладно. Это я так, погорячился. Попить ничего нету?
        Гермес, подозрительно глядя на киклопа, протянул флягу. Полифем присосался к горлышку, напился и, убрав сосуд под лавку, умиротворенно сообщил:
        - Надо же, вино. Вот, оказывается, чего мне не хватало.
        - Так что там про поход Геракла в Индию? - ненавязчиво поинтересовался Гермес.
        - Уже ничего, - взмахнул рукой Полифем и блаженно прикрыл глаз.
        Дальнейший полет продолжался в тишине, но недолго. Полифем ощутил прилив сил и мыслей, поэтому решил откровенно высказаться.
        - Слышь, Гермес, - начал он, - вот нецивилизованно все получается. Я говорю о Прометее.
        - Ну-ну, - поддержал киклопа Гермес, изображая участие на своем лице.
        - За те делишки, которыми занимаются все подряд, отвечает одно лицо. Причем достаточно зверским образом. Самое интересное - от Прометея никогда не было никакой обиды. Ни нам, ни вам. Ладно там Атлант. Ох и отдубасил он нас с Пирагмоном как-то! Или, скажем, Эпиметей. Тот вообще ходячий мешок, набитый неприятностями. Но Прометей ведь. Эх, нигде нет справедливости! Я не говорю, что он добро в чистом виде. Нет, конечно. Если разобраться, то он такой же враг мне, как ты или Зевс. Но тем не менее.
        Полифем вытащил флягу из-под лавки, допил остатки жидкости, зашвырнул сосуд в дальний угол салона и, залихватски крякнув, предложил:
        - Гермес, а давай мы его сейчас снимем и отпустим!
        Гермес, пораженный поступившим предложением, задумался. Киклоп, выпучив глаз, пристально смотрел на бога и ждал.
        - А что я скажу Зевсу? - спросил Гермес.
        - Ха-ха-ха, - рассмеялся Полифем. - Ничего ты ему не скажешь! Не до Прометея будет твоему Зевсу. Там у вас Тифон восстал. Возиться с ним будете несколько месяцев. А потом с Гераклом станете разбираться.
        - А что с Гераклом?
        - Да ничего! За это время пройдет год. Зевс спросит о Прометее, а вы скажете, что в свое время освободили его по истечении срока наказания. И все!
        - Так что там с Гераклом?
        - Это что, допрос? Пошел ты к Посейдону в сиренщики! Я тебе реальный план нарисовал!
        Гермес подумал немного и спросил:
        - Но Прометей опять начнет возиться с людьми. Я ведь его знаю. Он не остановится.
        - Ну и что? - Полифем смотрел на Гермеса, как на маленького ребенка. - С людишками возятся все. Вон, посмотри на куретов. Никто ведь не запрещает Аиду заниматься с ними. А по идее, его надо повесить рядом с Прометеем.
        Гермес задумался надолго.
        Прометей, размявшись, стоял на земле, потирая запястья. Он был одет в новый хитон и обут в сандалии. Полифем радостно улыбался, сверкая единственным глазом, а Гермес непринужденно инструктировал:
        - На Олимпе тебе появляться незачем. Мы с Полифемом, если хочешь знать, отпустили тебя без ведома Зевса и Брахмы. Благодарить нас за это не надо, но появляться на виду тебе не стоит ровно год. Поэтому можешь слоняться где-нибудь в лесах, а еще лучше - найди пещеру и тихо там сиди.
        - Хочешь, я приючу тебя на своем острове? - предложил Полифем. - У меня там есть овцы, виноград и еще кое-что. Короче, с голоду не сдохнем.
        - Спасибо, - улыбнулся киклопу Прометей. - Ничего не надо. Я уж как-нибудь сам.
        - Ну, смотри, - с облегчением сказал Гермес. - Главное, никому не попадайся.
        - Хорошо, - ответил Прометей, и в глазах его блеснули насмешливые искорки. - Я так понимаю, что мой парализатор ты не вернешь?
        - Нет! - жестко ответил Гермес.
        - Ну что же, не пропаду и без него, - сказал Прометей.
        Он уходил вверх по горной тропе, и Гермес с Полифемом долго смотрели ему вслед.
        - Ну, вот и закончились его мучения, - сказал Полифем.
        - Не думаю, - ответил, прищурившись, Гермес. - Его мучения будут продолжаться, пока он жив. Кстати, так куда вы там с Гераклом собрались? Ну-ка, ну-ка.
        Глава восьмая
        Текст 1
        Прометей сидел на берегу моря, расположившись прямо на камнях. Я находился в теле мощного горного барса, и мне это нравилось. Правда, разговаривать приходилось с периодическим рычанием, но титан быстро к этому привык. Он, отрешенно бросая в воду камешки, молча слушал. Я говорил следующее:
        - Ну зачем тебе переться пешком киклоп знает куда? Решил ты податься к Аэку - пожалуйста. Дело, как говорится, твое. Но почему же своими ногами?
        - Мир сильно изменился за последние годы, - отвечал Прометей. - Путешествуя пешком, я увижу больше. Дорога неблизкая. По пути встретится много разных людей. Посмотрю, как они живут.
        - Мне кажется, что тебе для начала надо немного отдохнуть. Я вот, например, собираюсь податься в гости к Кришне. Давай со мной? Они там сейчас с Энлилем зажигают. Энлиль - наш парень. У него люди уже писать выучились. По глиняным табличкам клинописью шпарят - просто загляденье. А сам Энлиль сейчас сочиняет поэму в продолжение моей. У него главного героя зовут Гильгамешем. Он просил меня помочь. И ты придешься кстати. Пару лет посидим, попьем вина и сочиним.
        - А потом до нее доберутся компиляторы типа Аполлона.
        - Ну и пусть. Если разобраться, то Аполлон не компилятор, а адаптор. Он перерабатывает тексты для того, чтобы представители других племен воспринимали их лучше. Поэтому никаких претензий у нас к нему нет. Ну, как тебе мое предложение? Соглашайся.
        Прометей с улыбкой спросил:
        - И как же ты меня доставишь?
        - Запросто, - ответил я. - Сейчас слетаю на один островок, отыщу там Полифема и вселюсь в него.
        - И Полифем потащит меня на спине?
        - Зачем? У него флаер есть. Прилетим к Энлилю на флаере. Я побуду пару лет в теле Полифема. Стану неумеренно употреблять алкогольные напитки, чтоб знал, сволочь, как титанов к скалам приковывать и за собаками гоняться.
        - Не надо его трогать, - пожалел киклопа Прометей. - Ведь именно он и освободил меня.
        - Хорошо, - согласился я. - В отношении тебя вопрос к нему снят. Но у меня есть кое-что личное.
        Прометей сказал:
        - Спасибо тебе, Дух, за предложение. Но я его не приму. Занимайтесь без меня. А я буду делать то, что умею. Насчет письменности ты правильно заметил. Придумаю что-нибудь простенькое, типа линейного письма. А потом научу Аэка делать колесницы.
        Я решил дальше не настаивать. Как говорят: кесарю - кесарево, а богу - богово. Титан спросил:
        - Так ты прямо сейчас отправишься в Двуречье?
        - Почти, - ответил я. - К дромиду только залечу на пару минут. Я ему обещал. Если честно, то что-то с ним творится не то.
        - Хм, - усмехнулся Прометей. - Неудивительно. На этой планете все возможно. Она меняет нас, пришельцев. Если дромид начнет сочинять стихи или провозгласит себя проповедником какой-нибудь религии, мне, например, это не покажется странным.
        Прометей поднялся на ноги. Я пообещал:
        - Навещу тебя обязательно.
        - Всегда будем рады. И я, и Аэк. Кстати, перед тем как покинуть тело этой зверюги, постарайся отбежать подальше от меня. Этак, стадий на десять. Минимум!
        - Хорошо. До встречи.
        - До встречи.
        Я долго смотрел ему вслед. Он уходил, слегка сутулясь и не оглядываясь. Прибрежная галька скрипела под его тяжелыми шагами, и легкая волна заливала глубокие следы, оставленные сандалиями титана. Но никакого чувства разлуки я совсем не испытывал. Я был уверен, что мы с Прометеем обязательно встретимся. И как показало время, я нисколечко не ошибся.
        Дромид валялся на боку. Место выглядело затоптанным. Следы были свежими и к животным никакого отношения не имели. На песке четко виднелись отпечатки нескольких десятков босых ног. Кроме этого, рядом с дромидом высилась куча каких-то гниющих отбросов растительного происхождения. Я нашел поблизости льва, мирно дремавшего в тени каменистого пригорка, вселился в него и пришел поздороваться.
        Вместо того чтобы поприветствовать меня, дромид начал выговаривать:
        - Докатились! Чего вы добились, вовлекая молодую несознательную цивилизацию в свои меркантильные делишки?
        - Погоди, Чичмурдак, - сказал я. - Может, для начала поставить тебя ровно?
        - Да, буду тебе признателен за это. - Дромид сбавил обороты и заткнулся.
        Я вернул коробочника в нужное положение, открыл крышку и пощелкал тумблерами по его указанию. Когда все необходимые действия были закончены, я поинтересовался у дромида, что с ним произошло и откуда вокруг столько следов.
        Чичмурдак изложил следующую историю:
        - Месяц назад меня нашли аборигены. Разговаривали они на смеси местного языка с одним из индских диалектов. Я сначала плохо их понимал, но спустя несколько минут, проанализировав звучавшую речь, привел понимание в норму. Эти аборигены шли через пустыню с торговыми целями. Где-то на побережье они купили бронзовые изделия, навьючили животных, которых они называли ослами, и возвращались домой. Оказалось, что немного западнее этого места проходит тропа, и по ней осуществляется постоянное движение таких торговых групп. В этот раз люди немного сбились с пути и потому нашли меня. Я, естественно, лежал молча, потому что в отличие от всех вас, негодяев, соблюдаю законы и в дела молодых цивилизаций не вмешиваюсь. И знаешь, что произошло потом? Самый важный из этих аборигенов, пощелкав пальцами по моей верхней крышке, заявил, что я состою из того же вещества, что и товары, которыми нагружены ослы. Он тут же предложил загрузить меня на спину одного из животных. Цель этой операции, по всей видимости, последующая продажа меня умельцам, так сказать, «на запчасти». Несколько дикарей схватили меня и принялись
приспосабливать к спине одного из ослов. Здесь я не выдержал и рыкнул на них боевым криком птицы с планеты Маздакиты, которая находится в галактике номер семьсот тридцать четыре. Осел взбрыкнул, я завалился на бок, попутно отдавив ноги паре-тройке аборигенов, и вся компания после этого разбежалась.
        Но несколько дней назад они появились снова. Только теперь целенаправленно. Эти люди притащили кучу каких-то плодов, сложили все это рядом со мной, встали в круг и принялись выть протяжные песни, в которых говорилось о каком-то жестоком Хозяине пустыни. Через час до меня дошло, что этого Хозяина они ассоциируют со мной, а куча плодов - своеобразное жертвоприношение. И этими хвалебными песнями они пытаются меня задобрить. Я спокойно попросил их поставить меня в вертикальное положение, но они снова в ужасе разбежались. Интересно, вернутся?
        - Конечно, вернутся, - сказал я. - И в следующий раз они тебе еще и спляшут. Вот видишь, теперь и у тебя появилась компания.
        - Я тоже считаю, что вернутся, - сказал дромид. - Я решил, что все потуги титанов и индов гроша ломаного не стоят. Поэтому, основываясь на опыте многих цивилизаций, разработал специальную программу. Для начала я доведу до аборигенов первые двенадцать заповедей, которые регламентируют порядок поведения индивидуума в обществе.
        - Стоп! - рыкнул я. - Получается, что ты решил вмешаться в дела молодой цивилизации? Но ведь ты запрещал это другим!
        - Конечно, запрещал. - Металлический голос дромида наполнился негодованием. - У титанов и индов - ветер в головах! Не зря ведь меня назвали Хозяином пустыни! Я все сделаю правильно! Ведь я - это другое дело!
        Я понял, что в сознании дромида (или в том, что заменяет ему сознание) произошли большие и скорее всего необратимые изменения. Поэтому решил быстренько попрощаться.
        - Ладно, Чичмурдак, - сказал я. - Мне пора.
        - А куда ты собрался? - заинтересовался дромид. - Не к Энлилю?
        - К Энлилю.
        - Передай ему, чтобы в следующий раз появлялся трезвым, а то так его пугану, что костей не соберет!
        - А что он натворил?
        - Да прилетали недавно вдвоем с Кришной. Оба - в скотски пьяном состоянии. Заблевали всю округу! Хотели узнать, сколько нот надо придумать для барабанов. Им, видите ли, захотелось исполнять на барабанах нежные мелодии.
        - И что ты им ответил?
        - Что лучший специалист в этом вопросе ты.
        - Спасибо, - поблагодарил я.
        - Ладно, Коматоз, лети отсюда, - разрешающим тоном сказал дромид. - Но меня не забывай. А то смотри, все тебе припомню!
        Во время полета я размышлял о дромиде и пришел к выводу, что раз у него испортилась психика, то машиной он не является. Ибо откуда у машин психика?
        Что было дальше?
        К сожалению, подробно описать все события невозможно. Я уже говорил об этом. Посему поведаю вкратце.
        Спустя несколько лет после того как закончился суд над Прометеем, в городе под Олимпом появился заросший шерстью зверогуманоид гигантского роста, одетый в шкуру белого медведя. Какими бы ограниченными ни были куреты-стражники, но даже они догадались, кто пред ними предстал. Потому что представший на вопрос, кто он и к кому идет, ответил так:
        - Я - нормальный пацан. Иду с севера на юг. Тут мне кое-что должны. Эй, вертухаи, какого рожна вы скрестили копья? Сейчас я воткну их в ваши петушиные.
        Дальше стражникам ничего не надо было объяснять, потому что они уже поняли, что в воротах стоит Эпиметей. Поэтому куреты просто навалились на него кучей, скрутили и доложили куда следует.
        Оказалось, что отец Зевса (Кронос) тяжело заболел и собрался умирать. С этим известием и был послан Эпиметей, пробиравшийся к Олимпу шесть месяцев.
        На острова Блаженных тут же был послан флаер, в котором основным пассажиром явился Эпиметей, отправленный обратно кратчайшим путем. Кроноса с Реей вывезли, вылечили, после чего послали на острова еще одним флаером гуманитарный груз, состоявший из контейнера с туалетной бумагой и ящика с таблетками, содержащими витамин C. Ибо, по рассказам Эпиметея и Кроноса, на крайнем севере существенно не хватает витаминов, а печень белых медведей (богатая витамином C) - штука редкая, потому что неизвестно, кто на чьем столе окажется раньше - титан или медведь.
        Кронос был вылечен от цинги и обеспечен сносным жильем. После северного житья-бытья титан стал покладистым и ни в какие авантюры не пускался. Он жил себе в радость, пил вино и ни с кем не общался. Впоследствии, правда, Зевс в приказном порядке вовлек его в божественную деятельность.
        Сам Зевс в то время работал, как говорится, на два фронта, впрочем, как и многие его родственники. В роли Зевса он выступал на Балканском полуострове, а на Апеннинском носил имя Юпитера. Поскольку выполнять одинаковые функции в двух местах сразу весьма проблематично, то Зевс нашел выход из положения. В роли своего заместителя для Италии он назначил Кроноса, который стал называться Сатурном.
        Далее началось бегство титанов с островов, где они существовали в самых нехороших условиях. Но об этом немного позже.
        После освобождения Прометея я долгое время провел в Двуречье. Сами понимаете, что за развитием человеческой цивилизации мне следить было некогда. Но когда я наконец вынырнул из алкогольного творческого цикла, то неожиданно обнаружил, что вокруг существуют города и ими управляют первые царские династии. И при дворах правителей распевают нашу новую поэму о Гильгамеше.
        Те же процессы происходили в Египте и Малой Азии. И лишь Балканский полуостров оставался территорией Пуков, Чмуков и Жмуков. Поэтому если взять критерием политику невмешательства, то необходимо признать, что именно потомки титанов меньше всего совались в дела развивающейся земной цивилизации.
        Правда, это утверждение не относится к Гераклу, который совершил очередной военный поход в Индию. Дионис, кстати, с ним не пошел. И оказался прав, поскольку этот поход закончился так же, как и первый. То есть ничем.
        Сатиры перепились еще в самом начале пути и дальше Кавказа не прошли. Но это не помешало Гераклу распустить слухи, что он оплодотворил массу людских женщин и потому теперь приходится отцом - родоначальником индийской человеческой цивилизации. Мол, после его посещения люди, которых стали называть индусами, резко поумнели и сразу же начали сочинять всякие «Ригведы», «Махабхараты» и тому подобные вещи.
        Со всей присущей мне ответственностью могу заявить, что утверждения Геракла являются самой откровенной ложью. Во-первых, он до Индии не дошел. А во-вторых, там кроме нег, было огромное количество тех, кому пришлось оказать влияние на аборигенов. Взять хотя бы Брахму, Вишну и Шиву. Ну и, конечно, всяких других типа Ганеши, Индры, Агни и им подобных.
        Но этот псевдопоход помог развитию культуры народов Балканского полуострова и Малой Азии. Геракл притащил текст поэмы о Гильгамеше, и Аполлон занялся своим любимым делом. Так и появился на свет эпос о похождениях Геракла.
        Кстати, за этот поход Геракл никак не пострадал. Это связано с тем, что инды стали слабыми и перестали конкурировать с компанией Зевса. Причиной тому явился резкий всплеск сепаратистских настроений в их среде.
        Например, пока мы с Энлилем и Кришной проводили время в творческом поиске, появилась целая плеяда молодых индских узурпаторов, которые послали Брахму подальше, захватили нужные им территории и установили в них свою божественную власть. Все эти действия сопровождались кражей сейсмических машин, которые к тому времени превратились в мелкие детали некогда грозного оружия, обладавшего в свое время огромной разрушительной силой. Теперь эти механизмы могли вызывать землетрясения, но относительно незначительные, имеющие разрушительную силу лишь на региональном уровне. Но все равно отколовшиеся от индской общности сепаратисты представляли собой достаточно опасные элементы для мирного сосуществования, и Брахма постоянно вел с ними переговоры, которые, само собой, ни к чему хорошему не приводили и привести не могли. Ибо власть есть власть. И этим все сказано.
        В различных регионах Азии появились одаренные индские личности. Так, например, севернее владений Энлиля возникло государство некоего Ашшура, который назвался богом охоты. Впоследствии его государство стало всем известной Ассирией и смогло доставить массу новых и захватывающих впечатлений окружающим его народам.
        Но более всего Энлиля поразил тот факт, что за время нашего с ним творческого времяпровождения его управляющий стал, как говорится, тянуть одеяло на себя. Звали его Мардуком, и он, пользуясь занятостью Энлиля, «располовинил» сейсмическую машину и поделился ею со своими братьями, узурпировавшими власть на восточном побережье Средиземного моря и в районе, который сейчас называется Сирией. Этих двух предприимчивых родственников Мардука называли Дагоном и Ваалом.
        Самое интересное заключалось в том, что Мардук такими действиями не ограничился. Он связал Энлиля с Кришной (меня, естественно, не смог, а точнее, не успел), вывез их на флаере и оставил где-то в горах, которые находились на территории, подконтрольной Ашшуру. Сам же объявил себя повелителем Междуречья и принялся строить город Вавилон.
        Через месяц Мардук получил от Ашшура ноту протеста, оформленную в письменном виде. В ней Ашшур обвинял Мардука в террористической деятельности, выразившейся в подбрасывании на территорию чужого государства идейно разлагающих подрывных элементов. Оказалось, что Кришна с Энлилем, странствуя в горах, проповедовали догмы новой религиозной системы и призывали людей почитать Ахуру, а веру в Ашшура предлагали выбросить на помойку. И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы Кришна с Энлилем не перессорились.
        Они подрались и разошлись в разные стороны. Энлиль сменил имя и стал солнечным богом Митрой, а Кришна продолжил путешествовать под именем Ахуры, но со временем выдумал для своей религии гипотетического врага (которого обозвал Ариманом) и тем самым влез в дуалистическую паутину.
        Куда потом делся Энлиль, я не знаю. Более мы с ним не встречались, но, по слухам, он вернулся в Индию, сдался Брахме и покаялся. Кришна же был изловлен Ашшуром, выбит, как пыльный ковер, и вышвырнут вон с территории, подчиненной последнему. В результате религия, которая сейчас называется зороастризмом, немного задержалась в развитии и всплыла на поверхность гораздо позже своего рождения.
        Кришна же сумел добраться до мест обитания сатиров, где и был радостно встречен вечно пьяным Дионисом, который теперь ни в какие походы не ходил, политикой не занимался, а просто вел свой обычный аморальный образ жизни и потому никому не был нужен. Я же опять влез в тело Пана и с великим удовольствием присоединился к ним. Вместе мы занялись работой над изобретением плясовой музыки, и если кто-либо думает, что великолепный воинский танец хасапико (впоследствии превратившийся в сиртаки) придумали греки, то этот «кто-либо» сильно заблуждается.
        Кстати, Пан не вечно эксплуатировался мной. Иногда я давал ему отдохнуть и вселялся в кого-нибудь другого. Так, один раз я прилетел на остров Полифема, решив добавить его телу несколько лет веселья. Но у меня ничего не получилось! Полифем ослеп!
        Оказалось, что предсказательница была права и человек, называвшийся Одиссеем, действительно умудрился лишить киклопа глаза. Дионис из жалости назначил Полифему поводыря. Им оказался мой давний знакомый - однорогий сатир. Этот мерзавец, недовольный своей новой обязанностью, выполнял работу кое-как и умудрялся дразнить слепого киклопа. Полифем все время пытался поймать сатира, но у него ничего не получалось. И хотя я не любил киклопа, но даже мне стало его жаль. Поэтому я не стал вселяться в столь испорченное тело, ибо пьянствовать вслепую - весьма сомнительное удовольствие. В связи с этим мне пришлось вселиться в Пирагмона, и мы с Дионисом и Кришной продолжили изобретать классику поэтического и музыкального искусства.
        А что стало с дромидом? А вот что.
        Прилетев к нему поболтать в очередной раз, я обнаружил, что дромид отсутствует. Вокруг было много следов человеческой пищеварительной жизнедеятельности, отпечатков людских ног и копыт животных. Я полетел над ними, но скоро мне это надоело. Создавалось впечатление, что толпа аборигенов ходила кругами по всему Синайскому полуострову, постоянно петляя и сбиваясь с пути. Причем далеко не один год.
        Запутавшись во всем этом безобразии, я догадался, что дромид находится вместе с этим народом, который перемещает его по пустыне с места на место. Я прекрасно знал, что если б дромид сам этого не захотел, то аборигенам ни за что не удалось бы утащить его с собой. Поэтому мне расхотелось разглядывать следы на песке, и я отправился к своим собутыльникам.
        Текст 2
        На вершине высокого холма сидели Прометей и Дух, который в этот момент находился в теле Пана. Перед ними догорал костер и валялась горка костей, оставшаяся от только что съеденного барашка. Прометей вытер жирные губы полой хитона и спросил:
        - Кстати, а ты знаешь, что находится под нами?
        - Холм земли, - ответил довольный Дух.
        - А под ним - сожженная столица хеттов. Это все, что осталось от их империи.
        - Была такая империя? - удивился Дух.
        Прометей с иронией взглянул на него и рассмеялся.
        - Надо же было так пить! - произнес титан.
        - Подумаешь, империя какая-то развалилась, - пренебрежительно сказал Дух. - Сколько их было! Это не значит, что я должен за всеми следить.
        - Так ты все последние столетия сидел в лесах и пьянствовал в своей обычной компании?
        - Я не пьянствовал, а занимался творчеством, - слегка обиделся Дух. - Ну, иногда летал к дромиду. А что мне еще надо было делать?
        - Слышал поэму об Икаре и Дедале?
        - Да. Хорошее произведение. Интересно, кто его сочинил?
        - Аполлон.
        - Правда? Никогда бы не подумал. Видимо, с годами кое-чему можно научить не только попугая, но и Аполлона. Хотя, если подумать, то автор узнаваем. Чем там Дедал прикрепил перья? Воском? Идиотизм чистой воды! Он бы еще свои сопли для этого дела приспособил. Но надо будет повстречаться с Аполлоном. Может, он еще что-либо путное выдумал?
        - Вряд ли у тебя получится с ним встретиться.
        - Почему? - удивился Дух.
        - Ты знаешь, зачем я тебя позвал? - спросил Прометей.
        - Не знаю, - ответил Дух. - Мне сообщил один из кентавров, что ты хочешь меня видеть. Я решил не покидать тела Пана, поскольку только что в него вселился. Лови его потом опять по всему лесу. Поэтому взял флаер Диониса и прилетел в указанное место. Кстати, а зачем надо было прятать флаер в расщелине, да еще укрывать его ветками кустарника? Тебя опять преследуют?
        - Н-да, - протянул Прометей. - Действительно ничего не знает. И Дионису, видимо, никто не сообщил.
        Титан задумчиво посмотрел на багряный круг уходящего солнца.
        - Да что случилось? - занервничал Дух.
        - Семь тысяч лет прошло, и тоннели открыли, - негромко сказал Прометей.
        - А-а-а, - с пониманием протянул Дух. - И что?
        - Все.
        - Что, все?
        - Я думал, что алкоголизм вызывает отупение только в физическом плане. Ну, скажем, имеется в виду мозг. Оказалось, что пьянство точно так же влияет на сознание. Потрясающее открытие!
        - То есть ты хочешь сказать, что я туп? - удивленно спросил Дух.
        - Это очевидный факт, - констатировал Прометей.
        - Ладно, ладно. Тоже мне, умник нашелся! Научить обезьян палками плоды сшибать - невелико дело.
        - А ведь именно я помог хеттам выплавить первые железные изделия, - улыбнулся Прометей.
        - Иди ты к своим хеттам! - разозлился Дух. - Ты отвлек меня от творческого процесса! Если хочешь знать, ты оторвал нас от сочинения поэмы о прекрасной Пандоре, которая имела некую шкатулку.
        - А Пандора была прекрасной? - с иронией спросил Прометей.
        - Какая разница, какой она была? - отмахнулся рукой Дух. - Главное, как я ее преподам!
        - Дромиды занялись очищением Земли от захватчиков, коими являемся мы с индами, - жестко сообщил Прометей.
        Дух удивленно моргнул и поинтересовался:
        - Какие дромиды?
        - Металлические, - с апломбом сказал Прометей и подмигнул Духу.
        Дух, осознав, что титан над ним издевается, обиженно надул губы и отвернулся. Прометей начал рассказывать:
        - Они появились в этой галактике. Ими был пойман сигнал Чичмурдака, и коробочники прилетели за ним. Кстати, ты знаешь, чем занимался твой бывший работодатель последнее время?
        - Нет, - ответил заинтересовавшийся Дух. - Я знаю, что его таскало по пустыне какое-то племя.
        - Вот-вот. Люди сделали для него специальный ящик с ручками и назвали этот ящик Ковчегом. Самое интересное заключается в том, что Чичмурдак начал учить их жизни. Благодаря его советам, это племя создало мощное государство, а дромида возвели в ранг некоего передающего божественного устройства, связывающего людей с Творцом, по чьему образу и подобию они созданы. Несколько лет назад образованное с помощью дромида государство начало войну с соседями. Воспользовавшись суматохой, прилетевшие дромиды выкрали своего ополоумевшего товарища. По всей видимости, они разобрали его на винтики (или на что он там разбирается), выкачали из него информацию и приступили к решительным действиям. Начали они с Египта. Всех индов, находившихся там, они выловили и увезли с Земли.
        - Куда? - осведомился Дух.
        - Я у них не спрашивал. Может быть, в какую-нибудь тюрьму. А может, на другую планету, которую осваивают их соплеменники. И то и другое плохо. Я уверен, что никакая планета не сравнится с Землей по комфортности. Представь себе, что после стольких лет хорошей жизни тебе предстоит укрощать дикую планету, наполненную опасностями. Наведя порядок в Египте, дромиды переключились на Индию. Асуры и дэвы разбежались по лесам, и их сейчас усиленно ловят.
        - Интересно, как это у них получается? У дромидов ведь ни рук нет, ни ног.
        - Ты действительно поглупел! Вспомни, как поймали тебя.
        - А-а-а, - вспомнил Дух. - И что будет дальше?
        - Дальше они займутся Двуречьем, Малой Азией, Грецией, Италией.
        Дух немного подумал и предположил:
        - Может, они не тронут вас? Что люди, что вы - гуманоиды.
        - Вряд ли, - покачал головой Прометей. - Мы такие же захватчики, как и инды.
        - И что ты собираешься делать?
        - Затеряюсь среди людей.
        - С твоим ростом?
        - Ну, найду в глуши какую-нибудь пещеру и посижу там, пока дромиды не уберутся.
        А что будешь делать ты?
        Дух довольно рассмеялся и ответил:
        - Мне-то чего бояться? Я - бесплотное создание.
        - Да? - удивленно поднял брови Прометей. - И ты думаешь, что у дромидов нет способов отлавливать таких, как ты?
        - Я про это не слышал, - сказал Дух. - Даже если и есть, то меня отправят на Задожуй, где я буду вечно наслаждаться покоем, паря в облаках.
        - И кто тебе это сказал?
        - Никто мне не говорил, - неожиданно растерялся Дух. - Всем на Задожуе известно, что мы после смерти превращаемся в создания, парящие над планетой!
        - От кого известно? - не унимался Прометей.
        - Н-не знаю, - промямлил Дух и задумался.
        - Вот-вот, - сказал титан. - В этом и заключается странность вашей цивилизации. Вы существуете миллионы лет. И хотя вас мало, но все равно не настолько, чтобы за такой длительный временной промежуток не забить душами все мыслимое пространство планеты. Ты спрашивал об этом у своего дромида?
        - Да. Он сказал так: «Помрешь - сам все узнаешь».
        - Если исходить из странного симбиоза, в котором вы существуете с ежиками, то напрашивается довольно парадоксальный вывод.
        - Какой? - испуганно спросил Дух.
        - Что после смерти души задожуйцев вселяются в ежиков.
        - Это вранье! Ты что, издеваешься?
        - А ты подумай сам, - абсолютно серьезно продолжил Прометей. - Ты не можешь вселяться в гуманоидов, но зато в любое другое существо - пожалуйста.
        - Ну и что?
        - А то, что у вас на Задожуе никаких других существ нет! - вдруг крикнул вышедший из себя титан. - Только вы и ежи! Все! Ты сам рассказывал, что ежики никогда не распространяются на тему, откуда они взялись! Знаешь почему? Чтобы не пугать придурков-меланхоликов, каковыми являетесь вы! Ура! Добро пожаловать на Задожуй!
        Прометей начал взахлеб смеяться.
        Дух, потрясенный логическими изысканиями титана, вскочил и забегал вокруг костра. Копыта сатира дробно стучали по земле, поднимая клубы пыли. Прометей перестал смеяться и рявкнул:
        - Сядь!
        Дух сел на камень и, затравленно оглянувшись, спросил:
        - А если умирает ежик?
        Прометей ответил:
        - Я не удивлюсь, если окажется, что после смерти ежа душа опять вселяется в тело новорожденного задожуйца-гуманоида. У вас малая смертность и столь же малая рождаемость. Этакий круговорот.
        - Но почему я ничего не помню? Вот о жизни в теле гуманоида помню, а в роли ежика - нет!
        - Наверное, дромиды каким-то образом чистят сознание, - предположил титан.
        - Все это вранье! - крикнул Дух, потом немного подумал и добавил: - Тем не менее я не хочу возвращаться домой.
        - Конечно, - согласился с ним Прометей. - Ведь там ни гуманоиды, ни ежики спиртных напитков не употребляют, и никто не изобретает ноты для барабана. Слушай, а давай в моей пещере жить вместе, а? Ты будешь каждый день вселяться в поросенка и приходить ко мне. Мы будем мило беседовать. Я тебе даже вино стану наливать. Поросенок, замаринованный в вине, - чудесная штука! Потом я буду ужинать тобой. А ты на следующий день в теле новой еды придешь. И охотиться не надо, и доставка продуктов бесплатная.
        Дух, молча вскочив на ноги, помчался к флаеру.
        - Надо же, обиделся, - усмехнулся Прометей, глядя ему вслед.
        Дух освободил легкий флаер от веток, забрался в кабину, захлопнул дверь, и летательный аппарат взмыл в воздух.
        Прометей пожал плечами и заметил вслух сам себе:
        - Допился до того, что шуток не понимает. Хотя шутки шутками, а логика логикой. Кстати, если разобраться, то непонятна одна вещь. Ну, в теле какого-нибудь индивидуума алкоголь, естественно, влияет на Духа, и тому становится весело жить. А как в бесплотном состоянии? Неужели сознание становится зависимым от алкоголя? Надо будет обдумать этот вопрос.
        Прометей помолчал немного и поинтересовался, обращаясь неизвестно к кому:
        - Ну и чем, спрашивается, мне теперь заняться?
        Неизвестно кто ничего ему на это не ответил. Тогда он рассмеялся, поднялся на ноги и, отряхнув хитон, медленной уверенной походкой начал спускаться с холма.
        Эпилог
        Ну вот я и подошел к концу повествования. Не потому, что рассказывать больше не о чем, а из-за того что мы добрались до последнего листа книги неизвестного автора. Я не виноват в том, что автор неожиданно прервал свой рассказ. Хотя, если честно, то и этой информации достаточно для понимания реальной картины истории Земли. Но, чтобы не сбивать с толку читателей, я все-таки коротко поведаю о событиях, последовавших за прилетом дромидов.
        В течение нескольких десятков лет коробочники сумели зачистить планету от недобросовестных пришельцев. Они выдернули почти всех индов и богов. Слово «почти» означает то, что оно означает. Говоря другими словами: попробуй поймать в лесу всех сатиров, дэвов или асуров.
        Дэвы и асуры спрятались в индийских джунглях, и выхватить удалось лишь тех, кто залез неглубоко. Сатиры же разбежались по всем лесам, расположенным севернее и восточнее Балкан. Гоблинов и троллей переловили практически целиком, но все равно некоторые избежали депортации. Так же, как и гномы, которых невозможно выдернуть из шахт всех до последнего. И человечество теперь знает, что проклинать надо не индское наследие, а дромидов. За их, так сказать, недобросовестность.
        Сатиры же до сих пор встречаются на огромных пространствах Евразии. Только теперь их называют по-другому. В одних местах - чертями. В других - зелеными чертями. По поводу вторых хочу заметить, что обитают они только в России. В дебрях русских лесов сатиры слегка мимикрировали, и потому шерсть их приняла зеленоватый оттенок. Выражение «допиться до зеленых чертей» означает не последнюю степень алкоголизма, а высший порядок доверительных отношений с сатирами, которые трезвых людей боятся, а пьяных считают своими друзьями.
        Ловить же сатиров перестали потому, что дромиды увлеклись погоней за Гарудой.
        После описанных мною событий Гаруда, потерявший разум (если он у него был), стал закоренелым вегетарианцем. Во многих странах его именовали по-разному. В Греции, например, с подачи Аполлона Гаруду называли Фениксом. Он ни с кем больше не общался, а занимался только тем, что обчищал огороды людей во всех частях континента. Причем предпочтение отдавал почему-то капусте. Никакие огородные пугала его не смущали, а камни, посланные вслед, не догоняли. Новые перья у него так и не отросли, впрочем, как и пенис. Но, натренировавшись, как следует, он научился работать крыльями подобно шмелю и благодаря этому обстоятельству стал очень быстро летать. Скорость его приблизилась к скорости звука, и, когда дромиды впервые увидели это летящее чудо, рассекавшее небо подобно реактивному снаряду, они бросили все дела и принялись гоняться за Гарудой.
        На его поимку было потрачено несколько лет. Когда Гаруду, наконец, поймали (на одном из капустных полей была организована подлая засада), он попросился домой в пещеру. Его доставили туда, куда он просил, и оказалось, что на континенте нет ни одной горной гряды, где бы у него не имелось оборудованного под склад хранилища, забитого доверху замороженной в ледниках капустой.
        Дромиды забрали его последним, но следует заметить, что еще до этого они вывезли с планеты все оборудование (корабль титанов, флаеры, индские сейсмические машины и даже трезубец Посейдона). После чего, посчитав работу выполненной, они улетели сами.
        Но коробочники ни разу не посетили острова Блаженных! Ни одно здравомыслящее существо, будь то живое создание или машина, не могло предположить, что там можно жить! Поэтому, когда титаны начали бежать с этого полярного архипелага, перед ними открылся практически чистый мир!
        Я уже не помню поименно, кто кем стал, но основные фигуры обрисую.
        Бегство произошло по двум направлениям. Первое - Скандинавия и север Европы. Второе - земли, населенные славянами. Сначала титаны не знали, что ни богов, ни индов на планете уже нет, и потому действовали осторожно. А когда уже обосновались, не захотели менять места. В Скандинавии верховным богом стал одноглазый после титаномахии Криос, который из конспиративных соображений назвался Одином. За ним увязался Япет и в силу своих жульнических качеств занял место бога-пройдохи по имени Локи. Кто там у них был Тором, точно не помню. Хочу лишь заметить, что за время долгосрочной полярной отсидки титаны продолжали размножаться и родили много новых детей.
        А вот в славянских землях осели Гиперион, Кей, Атлант и Менетий. Кто назвался Перуном, а кто Велесом, не суть важно. А важно то, что Эпиметею с Пандорой не нашлось места ни в одном из пантеонов. До сих пор жалея Пандору, ее оставляли погостить везде, а вот Эпиметею всегда находили поручение и отправляли его как можно дальше. То в Скандинавию, то обратно в славянские земли.
        Один раз при переходе через речку он замочил пакет с письмом Перуна, адресованным Локи. Вскрыв конверт, Эпиметей разложил его на солнце просушиться и обнаружил, что письмо не содержит в себе ничего, кроме расчерченной решетки для игры в крестики-нолики. В центре был проставлен крестик, и теперь следующий ход был за Локи. Эпиметей подумал, что это какой-то важный шифр, и, высушив послание, доставил его по назначению в целости и сохранности.
        Следует заметить, что в своих курьерских путешествиях Эпиметей продолжал портить всех встреченных на пути девок, и потому по количеству существующих в Европе дураков можно судить о частоте его перемещений. Да и не только в Европе. Куда только его не посылали! Все эти сказки об Иване-дураке и походы за тридевять земель с целью кражи жар-птицы - отголоски путешествий Эпиметея. А дураки по всему миру - последствия его сексуального геройства. Иной раз я сильно сожалею, что Прометей вел себя гораздо сдержаннее своего брата. Это стало особенно заметно в последнее время, когда на простор Интернета вылезло огромное количество придурков. Даже анализ ДНК не надо делать, чтобы понять, чьими потомками они являются.
        Да, хочу сказать, что кое-кто из богов и индов все-таки избежал выселения. Об этом можно легко догадаться. Диониса прятали сатиры, а Кришну - асуры. Мы с ними неоднократно потом встречались и занимались пополнением мировой копилки искусства. После одной из таких встреч, длившейся несколько веселых лет, мы обнаружили, что дромиды произвели рейд и схватили зазевавшихся инопланетян. Были депортированы почти все титаны и часть расслабившихся мелких индских прихвостней. У нас сразу же возник вопрос: разве алкоголизм вреден? Ведь если б мы не орали песни в избушке Кришны, находившейся в самом сердце джунглей, то и нас отправили бы неизвестно куда.
        А вот Эпиметей в момент последней депортации находился в пути и потому смог ее избежать. Если хотите знать, он до сих пор слоняется по планете и пополняет ряды человечества своими потомками. Так что дураки не исчезнут с лица Земли никогда.
        Прометей тоже уцелел. Он как раз учил китайцев делать порох, а туда дромиды не сунулись, думая, что в прошлый раз хорошо там прошлись. Кстати, изобретение китайцами бумаги - тоже его заслуга. Мы неоднократно с ним встречались, и я частенько помогал ему. И если вам до сих пор непонятна роль этого титана в истории человечества, поразмыслите на досуге над моим повествованием. Подумайте, откуда, например, у Саргона Древнего оказалось войско, вооруженное составными луками, о которых в этом регионе никто до него и понятия не имел? Или изобретение первого огнестрельного оружия (про порох я уже говорил)? Или появление греческого и латинского алфавитов? Этих «или» слишком много, чтобы их перечислять, и иной раз я сам сомневаюсь в некоторых вопросах. Например, имеет ли Прометей отношение к созданию рулетки? Ведь ее знали и титаны и инды. Да и с появлением Интернета не все ясно. Надо будет мне как-нибудь принять бестелесную форму, покинуть Сеть и, разыскав Прометея, прояснить ряд вопросов. Давненько мы с ним не виделись.
        Возможно, что я когда-нибудь расскажу об этом. Но вот только будет ли вам интересно то, что я поведал сейчас? Если нет, то и смысла описывать дальнейшие события не вижу. Хотя. Как насчет религий, возникших после выдворения инопланетян с Земли? Откуда они взялись? Может, и расскажу как-нибудь. А сейчас - до свидания. Благодарю за внимание.
        ИСКРЕННЕ ВАШ,
        ДУХ
        P.S.
        - А вот в эти вопросы тебе лезть не надо! Лезь в них на своем Задожуе. Если тебе позволят сделать это!
        - Ой, кто это?
        - Автор текста номер два.
        - Ты кто?
        - Автор текста номер два.
        - Конкретнее!
        - Автор текста номер два.
        - Ну, раз так, то пошел ты туда, откуда вечно подглядывал! Писать буду все, что хочу!
        - Нет. Ежи писать не умеют. Лапа ручку не удержит. И клавиатура для них не предназначена. Хочешь в этом убедиться?
        - Где-то я уже это слышал. Прометей, это случаем не ты шутишь?
        - Я не Прометей. И совсем не шучу.
        - Ой а ты случайно не Ты, по чьему образу и подобию?..
        - Я всегда был, есть и буду Я!
        - Все, все, все! Понял! Вот теперь действительно - конец.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к