Выпускница Бартонского пансиона Дина Елизарьева
        Южная крепость #1
        Каждый год в столицу съезжаются офицеры со всех уголков и границ Полийской Империи, и те из них, кому повезёт, увозят с собой верную жену, искусную любовницу и надёжного товарища в одном лице - очаровательном лице выпускницы Бартонского пансиона. Связанная суровым законом красавица не сможет развестись или уехать на полгода к мамочке, её участь - встать с мужем плечом к плечу, быть его честолюбием, утешением, гордостью, страстью, но самое главное - быть гарантией его преданности Великой Империи. В цикле три книги: 1. Приквел к дилогии "Переплетенные вероятности". 2. "Выпускница Бартонского пансиона". 3. "Комендантская дочка".
        ДИНА ЕЛИЗАРЬЕВА
        ВЫПУСКНИЦА БАРТОНСКОГО ПАНСИОНА
        ЮЖНАЯ КРЕПОСТЬ·1
        Пролог
        782 ГОД. КОРОЛЕВСТВО РАМЕЗИЯ.
        БЕЗЫМЯННАЯ ДЕРЕВУШКА
        Мимо нашего окна проходили отступающие войска короля Грегора IV. Молодые и среднего возраста пехотинцы в запыленной форме цвета грозового моря, не поднимая глаз на усевшихся у дороги стариков, усталыми колоннами устремлялись в город, где был порт. Уже две недели продолжалось отступление. И чем дальше, тем более усталыми, израненными и упрямо отводящими глаза выглядели воины.
        Слухи достигли нас раньше отступающей армии. Говорили, что генералом полиан был сам наследный принц. Говорили, что войска полиан идут непобедимой волной, не оставляя в живых мужчин и без приплода - женщин. Говорили, что первыми в сёла врываются чудовищные звери - порождения чёрной магии, питающиеся исключительно живой человечиной. Говорили, что всех детей увозят вглубь Полийской империи, ими подкармливают тварей в ожидании новых войн… Говорили вполне достаточно, чтобы в деревушке остались одни старики да я с мамой.
        Три дня назад, когда последними на полуостров уплывали оставшиеся мужики, староста приходил к нашей калитке, мял в заскорузлых руках шапку.
        - Варьянка, - покровительственно и жалостливо сказал он, - не встанет больше мать-то. Не сегодня-завтра помрёт. У тебя вся жизнь впереди. Давай собирайся. Бери самое нужное. А там подмогнём.
        Я отступила во двор, куда староста нипочём бы не зашёл, мамина волшба держалась крепко, и из безопасности звонко ответила:
        - Сохрани вас Зей-Штормовик в плавании, господин староста, а я без мамы никуда не поеду!
        - Тьфу, - плюнул мужик, - егоза пустоголовая. Попадёшься на зуб чудовищам. Варьянка, пойми, дура-девка, чёрные маги идут со своим зверьём. Ежели ты надеешься на мамкину защиту, так пропадёт же, когда помрёт Ваюта. Да и магам тамошним на один щёлк ваютино колдовство.
        Это соображение здорово подорвало мою самоуверенность. Я и впрямь была убеждена, что мамину волшбу победить невозможно, но сейчас заколебалась.
        - Господин староста, - я даже сделала шаг к выходу, - возьмите маму на койке. Я отработаю, честное слово! У меня и деньги есть.
        - Не могу, Варьянка, - развёл руками немолодой (а мне казалось, что и вовсе старый) человек, - тебя-то между лавками сунул бы, как-нибудь высидела, а твою мать, сама знаешь, сейчас трогать нельзя.
        Я знала, поэтому лишь качала головой, когда добродушная соседка звала с собой, когда лучшая подружка Ланка оплакивала мою незавидную участь, когда староста, уже уходя, в последний раз обернулся и крикнул: «Варьяна, бегом сюды!».
        Мама слегла за день до появления первых отступающих - роскошных кавалеров, стремительно проносящихся на породистых скакунах по единственной улице деревушки. Следующими были кареты и повозки. «Штабы тронулись», - знающе прошамкал дед-травоед, так дразнили его ребята за то, что из уголка рта у него постоянно торчала либо травинка, либо соломинка, а то и веточка.
        В поселении царила паника. Со всех окрестностей съезжались родня, кумовья, друзья, просто знакомые. До полуострова на заговорённую волну наши рыбаки доплывали часов за пять. А уж сейчас, когда страшный враг подходил ко двору, мужики только успевали отоспаться, снова грузились и отплывали уже с новыми пассажирами.
        Моя любимая мамочка лежала недвижно на койке. Закукливание завершилось ещё неделю назад, и с каждым часом надежд на благополучный исход оставалось всё меньше. Мама на всю округу славилась как отличный зельевар-лекарь, и, не напади на неё проклятие Дейров, староста вывез бы нас первыми, вместе со своей семьёй. Но свойства магического кокона были таковы, что при малейшем его нарушении высвободившаяся магия обрушивалась на окружающих самым зловредным образом: тяжёлыми болезнями, несчастными случаями и смертями. Маг, попавший под проклятие Дейров, почти всегда умирал после расплетания кокона, поэтому никто в деревушке не верил, что мама очнётся.
        В первый же день к нам началось паломничество.
        Пришёл староста, повздыхал и предложил, чтоб со мной пока пожил кто-то из взрослых. Прибегала Ланка, от имени своей мамы звала ночевать у них.
        Приходили соседки, усаживались болтать, как у себя дома, с неуёмным любопытством глядя в клубящийся кокон. То просили чаёк им заварить на семи травах, то, разглядывая тяжёлый сундук, расспрашивали, буду ли я извещать родню о наследстве. Причитали, всё норовили погладить меня по голове и ласково называли сиротинушкой. Поминали пропавшего брата и намекали, что не против позаботиться.
        В этот день я по-новому посмотрела на людей.
        Кто-то забегал со словами поддержки, оставляя мне гостинчик, а то и горшок каши, как старостиха. Но чаще шли, чтобы своими глазами посмотреть на закукливание мага, чтобы успеть подешевле выкупить сборы трав и присмотреть остающиеся от будущей покойницы вещицы. Эти так и зыркали по избе, примечая желаемые приобретения, и вспоминали о хозяйке, лишь когда натыкались на меня, сидящую у маминого кокона и настороженно наблюдающую за этими «жалельщицами». Пусть бы Ярт-Проказник обманул этих глупых баб, лишь бы они не потревожили проклятие Дэйров!
        Весь день я держалась, а вечером вытащила семейный гримуар и шкатулку с мамиными поделками. Само собой, магиня из меня была никакая, да и разве двенадцатилетняя девчонка сможет сама наложить волшбу? Однако мама успела нам с братом показать, какие из наложенных чар мы сможем активировать простыми амулетами. Защита двора как раз входила в это число. Замысловато вырезанная деревяшка плотно вписалась в третий справа и пятый сверху узор на калитке.
        Во всей деревне только у нас была такая дверь. Мама специально заказала в городе, а потом почти неделю чары накладывала. Брат рассказывал, что сначала вся округа смеялась, мол, купили за бешеные деньги дырявую дверь, а потом привыкли и не замечали, что снаружи в дырки ничего не видать. Кумушки-сплетницы, так любившие до этого навяливаться в гости для пустых разговоров, теперь заглядывали только по делу. А когда во двор за лечением ломились двое пьяных мужиков, покалечивших друг друга в драке, то дверь и не шелохнулась. В отличие, скажем, от соседской, которую их коза раскрывала даже запертую с одного тычка рогами!
        Я в ту первую ночь маминой болезни долго лежала и смотрела на сияющий силовой кокон, оплетающий мамину фигуру. Думала о том, как жить дальше, и вспоминала Ри.
        В Академию магии брали только с восемнадцати, да и я не была уверена, что мне так уж хочется там учиться. Риавар, мой старший брат, очень хотел. Я обожала долгие зимние вечера, когда брат вслух фантазировал, как станет великим магом, вернётся в нашу деревушку, наколдует большой тёплый дом, прелестные платья нам с мамой и изысканную еду, а не эту рыбную похлёбку.
        - Ри, а можно Ланке тоже платье? - замирающим голоском в который раз спрашивала я, представляя нечто пышное в рюшах, стеклярусе, бусинках и кружеве.
        - Можно и Ланке, - щедро соглашался брат.
        - Ри, ты самый лучший! - я лезла на худющие мальчишечьи коленки и громко чмокала в щёку.
        День, когда Риавар передумал, изменил всю нашу жизнь.
        Тяжело уходила зима, напоследок кружа вьюгой. Традиционный обоз с продуктовыми товарами задерживался. Летние запасы были съедены, и наш обед зависел от того, поймает Ри рыбы либо придут ли к маме на лечение. Жители окрестных деревень болеть не спешили, а может, просто перевалы засыпало, и люди не рисковали, чтобы до нас добраться. Мама несколько раз ходила к старосте, покупая втридорога крупу, которую мы растягивали на несколько дней.
        В тот памятный день весеннее солнышко беззаботно утвердилось на небе, тёплыми лучами растаивая снег. Ребятня высыпала на улицу, весёлыми криками провожая холода. Из-за Дальней Скалы показался долгожданный обоз, и хозяйки заторопились вновь пересчитать запасы. Мы с Ланкой и мальчишками бегали встречать обоз, а потом толклись рядом, рассматривая предложенные товары.
        Среди женщин я увидела маму и подбежала помочь ей донести покупки. С другой стороны спешил Риавар. Я, ужасно довольная, тащила большие отрезы тканей для перевязки и шитья, нитки, специи, новые ботинки, а Ри достались крупы, лук, морковь, картошка - всё то, что плохо росло на нашей гористой земле. Мама перекинула через плечо тяжёлую сумку с мукой - последней покупкой, и мы отправились домой праздновать начало весны.
        Вечером на столе красовалась похлёбка из козлятины с крупой. Я, зачерпывая первую ложку и ожидая, пока уймётся парок над ней, восторженно сказала:
        - А когда Ри станет магом, мы будем так кушать хоть каждый день!
        Мама ласково улыбнулась, а Риавар опустил ложку и проговорил:
        - Мам, Янка, я завтра ухожу с обозом. В городе объявили набор юнг. Я записался.
        Обоз уходил ещё затемно, с вечера загруженный мороженой, солёной, копчёной, вяленой рыбой и вязанными из козьего пуха вещами, на которые деревенские бабы были большими мастерицами. Ри уходил вместе со своим дружком - младшим сыном старосты, который не в последнюю очередь из-за этой дружбы благоволил нашей семье. Староста провожать не вышел, а вот старостиха смотрела на кровиночку, платком закрывая себе рот, чтобы не завыть в голос. Мама обняла Риавара, примостившего себе за спину узел с вещами.
        - Помни, сынок, мы тебя всегда ждём.
        Я без отрыва смотрела на брата и не могла уложить в голове. Как это?
        - Прощай, Янка, - он сам наклонился, обнял меня и ткнулся губами в холодную щеку.
        Тёмные силуэты мальчишек потопали за тронувшимся обозом. И пока темнота окончательно не поглотила высокую тень, я завопила:
        - Ри-и-и! Ри-и-и! - и понеслась, налетела, обняла. - Я с тобой!
        - Дурочка, туда девчонок не берут, - буркнул старостин сынок.
        - Янка, а кто останется с мамой? - строго спросил брат. - Не плачь, сестрёнка, я вернусь скоро, а ты маму береги пока. Я заработаю много денег, и мы никогда не будем голодать. Вот сплаваю в заморские земли и привезу тебе самое шикарное платье, хорошо? Всё, беги, а то мама будет беспокоиться.
        - Хорошо, - пролепетала я.
        Ри попятился, заулыбался и помахал рукой.
        Потом староста ездил в город узнавать новости, мальчишки оказались у разных капитанов. И корабль, на котором уплыл брат, не вернулся из плавания.
        Пролог (часть 2)
        В моём сне в ту ночь смешались грустный Риавар, старостин сынок, бурчащий, что девчонок не берут, не берут, не берут… мама, которая уходила с сундуком, а я всё ждала, что она позовёт, ведь сундук тяжёлый и, конечно же, ей нужна помощь.
        Мамино состояние почти не менялось, только кокон стал матовым, будто она спала подо льдом. Каждое утро я проводила влажную уборку в комнате, готовила себе еды на день, ухаживала за нашим маленьким огородиком, засаженным целебными травами, выпускала гулять и доила козочку, появившуюся у нас прошлым летом после ухода Риавара. Вечерами, сидя рядом с белеющим коконом, хвалилась сделанной работой и рассказывала новости, вслух вспоминала наши с Ри проделки, читала стихи, пела песни, лишь бы не думать о самом страшном - проклятии Дейров. Хотя думалось всё равно.
        Кем были эти Дейры, проклинающими или, наоборот, погибшими от этого проклятия? Настигала эта напасть только магов, крайне редко, но почти всегда смертельно, и даже староста не знал причины. Может, мама знала, да я слишком мала была, когда она рассказывала Ри о профессии мага. Только и запомнила, как подходила по ночам к брату убедиться, что его не сморили белые пелены. Ри однажды проснулся и поднял меня утром на смех. Вот я и привыкла считать проклятие Дейров страшной сказкой для малышей.
        Деревенские сплетницы, толкнувшись несколько раз в защиту, опоясавшую наш участок, постепенно отстали, переключившись на жуткие слухи, приходящие неведомыми путями.
        От мест боёв наша деревушка лежала вдалеке. Весной королевские глашатаи забрали в войска троих парней у нас и по четверо - пятеро в соседних деревнях. Обычно здесь и прохожих-то лишних не бывало, а теперь отступают отряды. Что ж творится на центральных дорогах? Впрочем, я об этом не задумывалась, обычно новости исправно приносила Ланка, чья семья держала лавку с мелочёвым товаром.
        А сейчас во всём поселении осталось только три жилых дома: на выезде - наша избушка, в центре - там проживали две старушки-сестры, и в самом начале - деда-травоеда. Днём старики выползали, усаживались на удобные лавочки перед старостиным домом и молчаливо провожали королевских солдат.
        Мне порой так хотелось поговорить хоть с кем-то, кроме белого кокона и вздорной козы, что я выбегала к старикам хотя бы поздороваться и спросить, не надо ли бодрящего взвару или притираний для спины? Старики чинно здоровались, отказываясь от моих услуг, почти равнодушно интересовались - что мамка-то, не встала? И тут же забывали о своём вопросе, даже не услышав ответ. Казалось, их интересуют только проходящие мимо люди.
        - Девочка, пойдём с нами! - крикнул молодой парень, так похожий на Ри.
        Я замотала головой и спряталась за спины стариков. Видно было, как парень рванулся, может быть, хотел забрать меня, но свистнула силовая петля, раздался многоголосый стон, и громкий голос скомандовал:
        - Не сметь нарушать строй!
        Больше я не выходила со двора, наблюдая за отступлением через узоры нашей калитки. Отрядов стало совсем мало, а после пехотинцы закончились, и лишь изредка проезжали отставшие конники.
        Вчера проходил обоз. Через дом от нас телеги нагнал всадник, выкрикнул приказ, от чего обозники тут же остановились, выпрягли лошадей и поспешили верхом за ним. Я подождала, но больше ничего не происходило. Дорога опустела, а в деревне царила тишина. Немногие домашние животные были увезены на полуостров либо прирезаны. Я боялась пускать козу на улицу и хулигански отправляла её выгуливаться в соседский огород через смежную калитку.
        Постоянно оглядываясь на дорогу, прижимаясь к забору, я юркнула в сторону брошенных телег.
        Что я надеялась там найти? Многое, но ещё мне просто было любопытно.
        Безжалостно брошено было настоящее богатство. Удобные подушки и тёплые одеяла. Много новой формы. Крупы, вяленое мясо, сушеные овощи и фрукты. Я напялила на себя новую серую рубашку, закатав повыше длиннющие рукава, и сунула в рот засахаренный кусок неизвестного фрукта. Как жаль, что нельзя всё это отправить в тот зимний месяц, когда Ри передумал становиться магом!
        Однако расслабляться было нельзя. На самом деле у меня было убежище. В холме Старой Девы, аккурат за левой её «косой», достигавшей до пят горной девушки, пряталась небольшая пещерка. Снаружи её не было видно за густым кустарником, поросшим до самого девичьего пояса и выглядевшим издалека зелёной бархатной юбкой. Обнаружил пещерку Ри и, на удивление, не поспешил делиться с друзьями, а устроил мне там домик. Он же наименовал наше убежище Кармашком. Рыбное местечко за Старой Девой тоже досталось мне по наследству от брата.
        С того дня, как староста заронил в мои мысли сомнение в маминой волшбе, я потихоньку перетаскивала в пещеру еду и вещи. Поэтому запасы, собранные в брошенных телегах, стали для меня настоящим сокровищем. Главное, чтобы мама очнулась вовремя. В иное я отказывалась верить. Вчера вечером, рассказывая в бездушный кокон новости, я не удержалась и попросила:
        - Мамочка, пожалуйста, поторопись. Мне очень страшно без тебя. Я тебя очень-очень жду.
        Сегодня кокон потемнел, и на нём проступили бороздки. Я, нарушая весь свой распорядок, уселась над ним, умоляя поторопиться и выпустить маму.
        За окном с утра было тихо, наверное, все войска прошли. И эта тишина давила на меня, сердце быстро колотилось, я едва могла до конца выговаривать слова от неимоверного страха и чуть не подпрыгнула, когда своенравная козочка стукнула копытами в дверь.
        Я заставила себя встать и выпустить козу к соседям. Деревня казалась вымершей. Вокруг, сколько охватывало зрение, была мирная картина. От ветра раскачивались деревья, сновали птицы. Дальняя Скала так же загораживала вид, а Старая Дева всё печалилась в своей зелёной юбке.
        Смогла бы я отказаться, если б вдруг именно сейчас староста окликнул: «Варьяна, бегом сюды»?
        День ушёл на завершение хлопот по переселению в пещеру. Большой котёл из обозного имущества вмещал около трёх вёдер воды. У дальней стеночки скопился запас сушёных фруктов, вяленой рыбы и мяса, а ещё бутыль переваренного с сахаром козьего молока, упаренного до четвёртой части. Огонь разжигать будет нельзя, поэтому готовка отменяется. Последними, уже в сумерках, я перетащила матрасы и одеяла.
        Дед-травоед говорил, что главное - продержаться дня три. Потом либо грабить нечего станет, либо деревню пожгут, но по-любому уйдут, потому что делать здесь войскам нечего. В общем-то, я поверила. Все взрослые в деревне, кроме мамы, занимались тем, что ловили и перерабатывали рыбу, пряли да вязали. Что здесь делать полийским войнам?
        В доме что-то изменилось. Я сторожко прокралась в горницу и запалила лучинку. Кокон почернел и распался на лохмотья, закрывая маму с головой. На моих глазах безобразные чёрные петли рассеивались, открывая привычные мамины черты. Лучинка догорела, больно обожгла мои пальцы, и я очнулась, захлопотала. Поставила воды для укрепляющего чая, разогрела сваренную утром кашу. И, завесив на ощупь окно тяжёлым покрывалом, осмелилась зажечь свечу.
        Мама лежала, повернув голову ко мне. Кажется, я оставляла её не так? Можно ли будить избывших проклятие?
        - Мам, - шепотом позвала я, и мой голос хриплым беспомощным шорохом прозвучал в пропитанной страхом тишине.
        - Что? - спросила она громко, а я от неожиданности шарахнулась, упала и завизжала, зажмурившись, выплёскивая весь ужас этих недель.
        - Варьяна, доченька, ты чего? Ушиблась? - мамин голос и ласковое поглаживание по голове привели меня в себя.
        - Мам, ты как? - всхлипывая, я стирала слёзы и внимательно всматривалась в родное лицо, испытывая громадное облегчение от того, что оно нисколько не изменилось.
        - Хорошо, - мама пожала плечами, - а ты чего не спишь? Вон какая темень за окном, - она оглянулась и нахмурилась, увидев единственное приличное покрывало распяленным на гвоздях.
        - Мам, ты ничего не помнишь, да? - звонким шепотом спросила я. - Ты больше двух недель в коконе лежала, а через нас войска отступали. И все уехали на полуостров. А со вчерашнего дня войска не идут. Мам, ты бы поела, и надо бежать.
        Она прижалась губами к моему лбу, проверяя температуру.
        - Придумщица, - она встала и подняла меня.
        - Мамочка, прошу тебя, - страх снова накрывал меня удушливой пеленой. - Побежали скорее!
        - Ночью? Варь, завтра я расспрошу старосту и попрошусь с ним на лодку, - рассудительно сказала мама, неторопливо надевая домашнее платье поверх сорочки. - Сколько, ты говоришь, я лежала? А чувствую себя хорошо, - она сладко потянулась, так ласково улыбаясь, как в те дни, когда Риавар ещё жил с нами.
        - Мам, они все уехали, - я схватила маму за руку и потащила к выходу, уже не вспоминая про кашу.
        - Куда ты меня ведёшь? Ладно, стой. Давай сначала поедим и поговорим спокойно.
        Где-то в скалах раздался ужасающий вой.
        - Мамочка, ты слышишь? - пролепетала я, замерев от страха.
        - Нас здесь никто не достанет, - спокойно сказала мама, - сейчас я активирую защиту, и ты всё расскажешь по порядку.
        - У них чудовища и чёрные маги, - дрожа, я улавливала лишь перекличку завываний.
        - Ерунда, скорее всего, обычные атакующие ульсы и боевики, но в такую глубинку магов не должны послать. - Она прислушалась к усиливающемуся вою, как-то враз стала строже и спросила, - кто ещё остался?
        - Бабушки, которые в центре живут, и дед.
        - Ты в пещере Риавара хорониться собиралась? Наверное, ты права, так надёжнее.
        - Да, - ничему уже не удивляясь, призналась я.
        Мама достала из шкатулки кулон с прозрачным камнем и, держа камень в ладони, накинула на мою шею плетеную верёвочку:
        - Варьяна, сейчас я отпущу кулон, и тебя станет невозможно заметить ни человеку, ни зверю. Сразу беги в своё убежище, поняла, доченька? Там кулон положишь на порог и сидишь, не высовывая носа, как минимум неделю. Договорились?
        - А ты, мам? - всхлипнула я.
        - Договорились? - нажала она.
        - Договорились, - пообещала я. - А ты?
        - А я сейчас попробую их спасти. Ничего не бойся, заряда хватит на месяц, но я тебя найду раньше, - мама поцеловала меня и отпустила кулон. - Выходим вместе.
        На улице было темно. Собиравшийся весь день дождь всё ещё медлил, растягивая свои угрозы.
        Мама на минутку остановилась на крыльце:
        - Варьянка, если ты ещё здесь, то беги скорее, через полчаса я подтолкну эту тучку, чтобы надёжнее скрыть следы. Беги, доченька.
        Я скользнула в огород, чтобы, перемахнув через заборчик, оказаться на еле заметной тропинке, ведущей к Старой Деве.
        Глава 1
        ВЫПУСКНОЙ В БАРТОНСКОМ ПАНСИОНЕ. НАКАНУНЕ
        788 ГОД.
        СТОЛИЦА ПОЛИЙСКОЙ ИМПЕРИИ, ГОРОД БАРТОН.
        ПАНСИОН ИМПЕРАТОРСКИХ ВОСПИТАННИЦ
        - Чем это вы занимаетесь? - громко спросил противный голос.
        Мы с Данкой сразу же отскочили от распахнутого окна купальни, спрятавшись за ставнями. Наша кураторша, совершенно не стесняясь обнажённого вида, выглянула в окно, и перед ней предстала ябеда № 1 всего курса лери Тома Линктор.
        В щёлочку от ставни была отлично видна пышная грудь лери куратора с приставшим листочком от веника, которым виртуозно орудовал её любовник. А ещё у него были восхитительная спина и смешные волосы в подмышках. Увы, в купальне он обмотал бёдра полотенцем, и нам с Данкой не удалось посмотреть на "мужика живьём", как изначально задумывалось.
        - Подойдите сюда, лери, - безапелляционным тоном скомандовала куратор, грудь колыхнулась, и за окно протянулась рука.
        Тома сделала несколько шагов, как под взглядом удава, была схвачена за пояс и сильной рукой втянута внутрь.
        - А для вас, девочки, практическое занятие закончено, - пропела куратор и захлопнула ставни.
        Мы с Данкой переглянулись, на цыпочках отошли от злополучного окна и - рванули от купальни. Только выбежав на аллею, мы упали на скамейку и расхохотались.
        - Ты видела её лицо? - простонала я.
        - Ещё бы! Была бы художником - запечатлела в веках! - заливалась Данка.
        - И ещё картину - как она от статуй отворачивалась и краснела, помнишь?
        - Как можно быть такой ледышкой, если это только не притворство, - нахмурилась подружка и тут же переключилась, - ох, Варьянка, знаешь, я жду - не дождусь дня выбора. ОН подойдёт ко мне и сразу почувствует, да? - она мечтательно вздохнула. - Мы не вылезем из кровати, пока он не влюбится в меня по уши! Будет думать только обо мне, мечтать даже среди дня, я стану для него самой, самой…
        - Станешь, - беззаботно подтвердила я, а у самой внутри тоже всё затрепыхалось. - Скоро уже. Кастелянша сказала, что вчера утвердили списки.
        - Тома первая? - Данка чувственно закусила губку. - Я расплавлюсь, пока до меня дойдёт очередь.
        - Дан, - с тревогой спросила я, заподозрив неладное, - ты что, до дна выпиваешь это пойло?
        В последнюю неделю по утрам нам выдавали флакончики с лёгким возбуждающим средством. Среди девчонок зелье имело успех, но мне самой было страшновато дурманить голову, поэтому один раз попробовала это сомнительное удовольствие, сделала выводы и больше не пила.
        - Так дают же! - вытаращила глаза дурёха.
        - Дают, чтобы такие, как Томка, хоть чуток разогрелись, - с досадой пояснила я наивной девушке, - а у тебя отнимать надо, а то вместо робкой лилии парень получит медузу.
        Данка задумалась, но принятая недавно доза оказалась слишком велика, и пальчики подруги с силой провели вниз по животу:
        - Думаешь, парень? Мне нравятся и мужчины постарше, они такие знающие.
        - Эк тебя расплющило, пошли-ка к лекарю, тебе бы успокоительное принять, - я всерьёз забеспокоилась, встала и потянула подругу.
        - Я и твою дозу выпила, - призналась она, обнимая меня за талию и прижимаясь чересчур крепко. - Ты всё равно не пьёшь, а зря.
        - Руку убери, - прошипела я, перехватывая локоть разошедшейся Данки.
        В медпункте нас встретил недовольный лекарь:
        - Уже третья за сегодня, вы что - читать не умеете? Каждая же подписывалась под инструкцией безопасности! Оставляйте свою подругу.
        - Какой милый, - жарко изогнулась Данка, а я поторопилась за дверь. Не хватало ещё и здесь практику наблюдать.
        Томка-ябеда вернулась в дортуар с мокрыми волосами и полыхающими щеками, уткнувшись взглядом в пол. Легла на кровать и отвернулась к стеночке. Пожалеть паршивку? Как же, счас!
        Я плюхнулась на её кровать и, чтоб уж точно привлечь внимание, костяшками кулака постучала по лопатке.
        - Чем это ты занимаешься? - издевательски спародировала Томкин вопрос.
        - Что надо? - вызверилась наша вечно правильная девочка, развернувшись и толкнув меня своим острым локтем.
        - Ты почему не пьёшь распаляющее средство? - хмуро спросила я.
        - Какое твоё дело? Ты… ты… жаба! - выпалила эта тощая дохлятина.
        Девчонки, привлеченные перспективой скандала, подтянулись поближе.
        - Такой активный язычок, когда слишком много болтает, - с насмешкой протянула я, - скоро муженёк оценит его в деле.
        Девушка беспомощно пыхтела, прижатая к постели моей рукой.
        - Девчонки, у кого осталась заначка, я с утра у троих видела, - не оборачиваясь, попросила я. И действительно мне сразу подали небольшой пузырёк, вмещающий ровно три глотка.
          - Сейчас ты выпьешь до дна, а потом мы с тобой будем разговаривать, поняла? И не надейся разлить, осталось ещё два флакона, и девочки очень рассердятся, если сегодня ночью останутся без волнительных снов.
        Я поднесла пузырёк к губам нашей ледышки, и она покорно присосалась к содержимому.
        - Вот и умница!
        Она уставилась на меня ненавидящими глазами. Я оглянулась на остальных девчонок и весело продолжила:
        - А теперь на правах старосты нашего цветника я скажу. Девушки! Позади пять лет учёбы и присяга! Через два дня нас ждут храбрые офицеры и важные люди для всей Полийской империи, а для них, в свою очередь, самым дорогим, важным, нужным в этой жизни станем мы! Понимаете? Именно мы будем той крепкой сетью, которая поддерживает империю! Именно нам будут доверять чувства и тайны самые значительные люди. Может, завтра кто-то из нас станет личностью века! Поэтому прошу вас, девочки, оставим в прошлом обиды и ссоры, нас ждёт блестящее будущее, а в наших силах сделать его ещё более великим, если мы будем поддерживать друг друга.
        Девчонки раскраснелись, вдохновились.
        - Раз мы теперь все такие дружные, - по-прежнему возмущённым голоском возникла Тома, - зачем ты в меня влила эту гадость?
        - Затем, что надо! - отрезала я.
        И пусть мне было предательски совестно, но в моей душе в тот момент так перемешались и негодование на Томку, и непрошенная забота об этой неповзрослевшей девчонке, и тайные наставления лери куратора, что я ничуть не сожалела о поступке.
        - Мы уже выпускаемся, а ты всё старосту разыгрываешь! Не надоело командовать? В каждой дырке затычка и вездесуючка! Сама не пьёшь, а мне влила. И скажи ещё, что ты не имеешь никакого отношения к тому, что меня отправляют в конец списка! - закричала Томка.
        - Что? - зашумели девчонки. - Чего ты мелешь?
        Вокруг кровати столпились девушки, загородив весь свет, потому что Томка сболтнула абсолютную нелепицу. Ясно, что её язык вела досада вместе с зельем. Томка вообще быстро вспыхивала и скоро раскаивалась, но насчёт списков я ей не поверила:
        - Ты чего-то напутала, такого просто не может быть! Такого не случалось за всё время существования пансиона…
        - Мне всё равно, - прервала моя жертва. Томкины глаза подозрительно заблестели, и жгучая обида искривила губы.
        Я нахмурилась и решительно сказала:
        - Сейчас пойду и поговорю! Если кто-то что-то и сказал…
        Томка ухватила мой рукав и глухо сказала:
        - Не ходи, Варьяна, я знаю, что это не ты. Прости за то, что наговорила. И для чего флакончик, тоже прекрасно знаю. Только не хочу.
        - Хочешь, чтобы тебе было больно, противно, и ненавидеть несчастного парня до самой смерти? - прищурилась я. - Испортить жизнь себе, ему, вашим детям?
        - Тебе не понять, - бросила эта девчонка и попыталась отвернуться.
        - Томка, - проникновенно сказала я, - вот скажи, ты готова принять в себя мужчину? - та в ужасе замотала головой. - А надо, чтобы к послезавтрашнему дню была готова! Ты что, думала, мы мечтаем прыгнуть в постель с первым встречным? Нет. Тоже боимся, только в отличие от тебя не считаем себя пупом империи, и готовимся стать не живыми шпаргалками, а любовью всей жизни.
        Я выскочила на пустую середину комнаты, качнула бёдрами, изогнулась в страстной призывающей позе номер шесть и выкрикнула:
        - Неотразимые! - повела бедром в сторону девчонок. За мной выскочили другие, я повела эту виляющую змею между кроватями.
        - Блистательные!
        - Нежные!
        - Страстные!
        - Грациозные!
        Тому подхватили девчонки и тоже включили в змею.
        - Отвязные!
        - Красивые!
        - Умные!
        Я остановилась и многозначительно сказала:
        - Единственные!
        * * *
        На следующий день начали прибывать офицеры. Девчонки комментировали, оккупировав подоконники:
        - Какой красавчик, м-м-м…
        - Двадцать пятый!
        - Ты через одного не считай! Это двадцать четвёртый!
        - Не ссорьтесь, девочки, уже всё равно на всех хватит, - примирительно сказала я, и не подумав отрываться от травника. Мне тоже очень хотелось посмотреть, но вчера я неожиданно придумала себе задание и старательно его выполняла в свой предпоследний день в этих стенах.
        - Что ты всё пишешь, Варьянка? - с любопытством спросила Данка, отвлекаясь от центральных ворот пансиона.
        - Боюсь, что попаду на границу, где ни лекарств, ни справочников не достать, - со вздохом призналась я, - вот переписываю основные сборы из разных местностей, пока есть время.
        - Ты взяла неудобный травник, - подошла Тома и с видимым равнодушием положила передо мной свою тетрадь, заполненную аккуратным почерком отличницы.
        Я перелистнула несколько страниц. Было видно, что записи делались в разное время: менялись цвет чернил, наклон и даже написание некоторых букв. Но сами рецепты чётко были разделены на разделы: северные травы, южные, центральная полоса, приморье. Я внимательно посмотрела на девушку.
        - Спасибо, Тома, это настоящее сокровище! Ты сама как?
        - Хорошо, - она зарделась.
        - Не пила сегодня?
        - Лучше завтра, - выдохнула Тома.
        - Наоборот, завтрашний флакон надо приберечь до того самого момента, а на выбор идти в трезвом разуме, - со вздохом посоветовала я и скомандовала, - девочки, сползайте с подоконников, доставайте свои тетрадки. Чтоб у всех было хотя бы по два рецепта на каждый тип местности!
        Девушки застонали, но послушно направились к тумбочкам.
        - Варьянка, вечно тебе больше всех надо.
        - Достала уже писанина.
        - У кого остались записи с первого курса травоведения, могут не напрягаться, - разрешила я.
        Порой мне самой было удивительно, почему они, ворча, стеная, даже угрожая иногда, но всё же меня слушались. Возможно, дело было во внешности. Среди девчонок было много смуглых красавиц-южанок с большими карими глазами, именно этот тип красоты был в моде последние лет пятьдесят. Часто встречались узкоглазые и такие изящные степнячки. Тома носила пышную гриву тёмно-каштановых волос, по которым безошибочно можно было назвать её родиной восточное побережье.
        Мы с Данкой со своими светлыми волосами и голубыми глазами выбивались из общего строя темноволосых, поэтому взгляды учителей первыми находили именно нашу парту. И если беззаботная подружка быстренько заработала в глазах преподавателей статус «средненько» и довольствовалась записью «хорошо» в зачётке, то я пыхтела, стонала, краснела под взглядом преподавателей, но к выпуску шла по оценкам второй сразу за Томой, которой учёба давалась возмутительно легко.
        Хотя, если судить по этой тетради, возможно, не так уж и легко. В глубине души я всё равно немножко завидовала. Ведь человек смог предвидеть и вести записи с первого курса, в первом рецепте я опознала снимающий воспаление сбор, который сама сдавала на экзамене.
        Записей с курса травоведения больше ни у кого не обнаружилось. Места в тумбочках было мало, и оно постоянно было плотно занято. На втором курсе, когда меня выбрали старостой, я храбро пошла к завхозу и предложила установить шкафы в дортуаре. Пожилой дядька, которого побаивался весь пансион, при первом же моём слове сорвался в крик:
        - Чего пришла! Шкафы ей подавай! А что не кладовую? Учитесь, барышни, не разводить лишнего барахла! Иди отсюда! Давай, давай, шевели ногами, - я уже выскочила в коридор, а вслед мне всё неслось, - каждый год одно и то же! Шкафы им захотелось! А один рюкзак на двоих не изволите ли?
        Позже, удивляясь моей настойчивости, куратор пояснила, что так и задумано. Попечители пансиона предполагали, что выпускницы могут оказаться в сложных условиях, и распорядились воспитывать малотребовательных и разносторонне образованных офицерских жён.
        Я была уверена, что курс травоведения остался в памяти девчат больше разрозненными наставлениями, чем руководством к действию, поэтому непреклонно дождалась, пока девчонки покинут подоконники. Суровые жизненные условия по-прежнему были актуальны в большинстве гарнизонов.
        - Ой, девочки, двадцать седьмой!
        - Данка, - прикрикнула я на подружку, - особое приглашение нужно?
        - Иду, иду, - попятилась от окна Данка, - у него рука перевязанная!
        - Да ты что!
        - Сидеть, завтра всё увидим, - я пригвоздила к месту вскочивших девушек, - Тома, продиктуй нам, пожалуйста, по одному рецепту противовоспалительному и на облегчение боли на каждую климатическую зону.
        Тома, всё ещё с недоверием глядя на одноклассниц, с которыми воевала эти годы, неуверенным голосом начала диктовать.
        - Погромче, пожалуйста, - попросила Нара, считавшаяся у нас первой красавицей.
        Тома, глубоко вздохнув, громко и чётко повторила.
        Глава 2
        УТРЕННИЕ ЗНАКОМСТВА
        Куратор вошла по обыкновению в половине восьмого, чтобы сопроводить нас на последний завтрак в пансионе. Вечером мы уже будем разъезжаться по местам службы мужей.
        - Девочки, строимся! Раз, два, три!
        Она энергично хлопнула в ладоши три раза. Всё как всегда.
        Девушки, натягивая платья, заплетая косы и доделывая уйму последних штрихов, торопливо строились. Данка, стоявшая со мной в паре, сморщила нос, чтобы удержать неприличный зевок.
        - Лери Данна, если вам не хватило часов отдыха, можете задержаться в постели, - с обманчивой добротой предложила куратор.
        Подруга уткнулась взглядом в паркет, по опыту зная, что лучше промолчать.
        - Все готовы? - возвысила голос преподавательница, девушки традиционно притихли. - Тогда прошу тех, кто слева, сделать шаг назад и встать в колонну по одному.
        Это было что-то новенькое. Девчонки зашумели, перестраиваясь. Я осталась первой, а Данка встала за мной. Ширины дортуара не хватило, и хвост колонны закруглялся, как давешний танцевальный змей.
        - Сегодня вас поведут на завтрак офицеры Полийской империи.
        Ох, вот в такие моменты я жутко сожалела о статусе старосты, надо полагать, лица у девчонок были живописны. Сзади послышалось шуршание. Я и сама как никогда была близка к тому, чтобы судорожно вытереть вдруг вспотевшие ладони о юбку.
        Куратор строго взглянула поверх моей головы, открыла дверь и вышла. За ней потянулись мы. В коридоре было светло от зажжённых витых свечей. Невероятно! У скупердяя завхоза невозможно было выпросить огарочек. Он лично мне высказал, что тёмное время должно использовать для сна, а хождение в сумерках развивает природную ловкость.
        Куратор встала слева, а справа ко мне подошёл мужчина и предложил руку. За ним была видна целая шеренга мужских голов. Краем глаза я заметила жест наставницы, преградивший Данке выход. Моя рука с традиционным маникюром невесомо легла поверх белой мужской перчатки, слегка дрожа. Офицер легонько потянул меня вдоль шеренги. Шаг, второй, я поняла, что за нами остаётся пустое пространство.
        Только не краснеть!
        Я не могла поднять глаз, чтобы посмотреть на офицеров, а ведь с кем-то из них уже сегодня я останусь наедине и, возможно, на всю жизнь!
        Сзади зазвучали шаги второй пары, и я смогла как можно незаметней выдохнуть.
        - Прекрасное утро, - негромко произнёс приятный баритон.
        - Да, вероятно, - отозвалась я, наконец-то посмотрев на сопровождающего. Обыкновенное лицо. Совершенно обычные карие глаза, бритые щёки. Смотрит вполне дружелюбно, я решила поддержать разговор. - У вас уже была возможность побывать на дворе?
        - Рядом с вами, лери, любое утро станет прекрасным.
        - Благодарю. - Я заподозрила, что под видом комплимента мне сказали пошлость, и на этом разговор был бы закончен, если бы офицер не продолжил добродушно:
        - А на дворе тепло по-летнему. Я с утра выезжал на своём Черныше. Западно-лусийская порода лошадей великолепна. Вы видели?
        - Нет, пока не довелось, - едва я успела это произнести, как была засыпана подробностями жизни Черныша. Что ж, с лошадником можно поладить, эта мысль очень подбодрила.
        В столовой меня подвели к одному из центральных мест и усадили. С некоторым недоумением я наблюдала, как владелец Черныша остановился за спинкой стула далеко наискосок от меня. Улыбающуюся во весь рот Данку молодой офицер усадил справа через пять стульев, а сам встал напротив меня. Рядом с ним отодвинули стул для Нары, чей сопровождающий ушёл далеко влево. Когда Тома заняла место рядом с лошадником, до меня начала доходить схема рассадки. Вот, значит, чем вчера занимали офицеров! Заставляли репетировать завтрак!
        Я старалась особо не вертеть головой, чтобы сосчитать количество мест, но выходило, что офицеров точно больше, чем девушек! Ярт, какой чепухой я занимаюсь вместо того, чтобы оценивать кавалеров! Данка, поймав мой взгляд, незаметно повела ресницами в сторону офицера, стоящего напротив меня. Ага, значит, подруга заинтересовалась.
        Подняла взгляд. Странно. Парень был серьёзен до мрачности. Ну, да Ярт с ним, Данке виднее. Остальные выглядели гораздо приветливее. Наконец, показались преподаватели. Замыкал шествие директор пансиона. Видели мы его настолько редко, что о его наличии узнали только на втором курсе. А теперь он произносил напутственное слово.
        - Уважаемые гости… Пансион вправе гордиться… Связать свои жизни… Сам император… Боевой дух…
        Офицеры аплодировали стоя.
        Служки вынесли подносы с блюдами. Праздник, видимо, не распространялся на меню. Манная каша и хлеб с пластинкой сыра. Желтоватый чай. Сосед Данкиного кавалера тоскливо рассматривал предложенное пиршество.
        - Вы не любите манную кашу? - спросила я, кокетливо набрав каши на четверть ложки. Если так дальше выпендриваться, то обеда я просто не доживу. Нара, взглянув на мою ложку, отважно зачерпнула ещё меньше. Героиня.
        - Что вы, лери, - вежливо откликнулся красивый офицер с тонкой полоской усов. - Если подумать, то она навевает на меня ностальгию. В военном училище манка была самым частым утренним блюдом, а на службе мне ни разу не удалось её попробовать.
          - А вы давно служите?
        Лёд тронулся, подключились соседи и Нара, оставившая свой завтрак нетронутым. Я еле успела сжевать хотя бы хлеб с сыром, так часто приходилось смеяться весёлым случаям курсантской жизни. Подключился даже Данкин угрюмец:
        - На службе тоже хватает веселья. У нас был такой случай. Вызывает как-то меня комендант и начинает ругать, мол, двое из твоих солдат обращались в медпункт и свистнули лекарство. Разберусь, отвечаю, а сам думаю, наверное, негодники накурились травы…
        - Лярчи? - уточнила я, невежливо перебив рассказчика.
        - Да, на неё-то я и подумал, - ничуть не обиделся офицер, одарив меня взглядом. - Захожу в казарму. Стройсь! Иду вдоль шеренги. Как вы знаете, курение лярчи на сутки оставляет голубую сетку на глазах. А тут всё чисто. Дошёл до последнего солдата, повернулся и строго спрашиваю: «Кто был зачинщиком драки?». Молчат. Только старшина встрял, мол, разрешите обратиться, не было никакой драки. И тут раздаётся стук, мне под ноги выкатывается из раскрывшейся тумбочки детёныш ульса.
        - Атакующего стырили? - жёстко спросил мой сосед слева.
        - Дикого нашли, - опроверг Данкин провожатый. - Ему стрелой заднюю лапу задело, они и пытались выхаживать.
        - И что с ним дальше случилось? - поторопила я.
        - Что случилось? Я воспользовался своим правом…
        - Выкинул кутёнка? - подсказал левый.
        - Эээ, нет. Подлечил у полкового лекаря и забрал к себе. Сейчас в холке уже до стола вымахал.
        - Это ты напрасно, - сказал правый, - привыкают, конечно, они быстро, но атакующего ты из него никогда не воспитаешь, только деньги на кормёжку переведёшь. К тому же степные ульсы огромными вырастают, хоть внешне и очень хороши со своим золотистым мехом. Но опять же минус - в доме постоянно всё в шерсти, так что смотри, как бы не пожалеть.
        - Как хорошо, что вы заранее рассказали, - тихонько проговорила Нара, - я ужасно боюсь ульсов. Наверное, я бы никогда не смогла жить с ним в одном доме.
        Хорошо, что Данка не такая. Я точно знала, что она обожает всех зверушек, чья пушистость превышает несколько миллиметров. Про ульсов писали, что, несмотря на страшные истории об их свирепости, они очень привязываются к хозяину, а шерсть у них такая мягкая и тёплая, что зимой можно спать с ними на снегу и выжить.
        - Что вы, милая лери, боевых ульсов в доме не держат, - улыбнулся правый.
        Очевидно, что характер у него помягче, чем у левого, и так же очевидно, что ему понравилась Нара. Значит, из кандидатов можно вычеркивать.
        Только я настроилась расспросить подробнее ностальгирующего по манке усатика, как директор встал и объявил завтрак оконченным. К девушкам поспешили офицеры. Мне достался в пару невысокий степняк. Видимо, он уже определился с выбором, поскольку не считал нужным поддерживать разговор. Мне же легче. Но всё же интересно…
        - Знаете, как староста класса, могу подсказать, - закинула удочку я.
        Гордый сын степей смерил меня задумчивым взглядом и обронил:
        - Это ничего не изменит.
        Я попробовала ещё разок:
        - Хотелось бы, чтобы у всех создались взаимно заинтересованные пары.
        - Этого не случится в любом случае, - сурово приземлил он мой романтизм.
        Ну, как хотите! Я вошла в дортуар, не желая падать духом. Пока в моём списке оставались только лошадник и усатик. Но сама церемония выбора состоится только вечером после бала. Наверняка нас постараются познакомить со всеми кандидатами.
        В комнату впорхнула куратор:
        - Девочки, быстренько переодевайтесь в спортивную форму. Выходим на полосу препятствий.
        - Но лери куратор! - воскликнула я. - Разве пристукнутые мешками с песком и измазанные в грязи мы повысим свои шансы?
        - Вам-то, Варьяна, и вовсе незачем жаловаться, - упрекнула преподавательница, - девочки, не беспокойтесь, полоса будет максимально облегчена. Ваша задача - пройти её изящно и грациозно. Потом стрельба, а потом господа офицеры покажут нам поединки с боевым оружием!
        Девчонки завизжали от восторга, наверное, по поводу того, что нашим мучителям не пришло в голову заставить сражаться боевым оружием нас. А ведь могли бы!
        История пансиона гласила, что первоначально заведение задумывалось как школа телохранителей. Но, как показала практика, убийства совершались и великие тайны выбалтывались отнюдь не в присутствии охраны. Кроме того, будучи наёмником, телохранитель слишком часто получал распоряжения типа «пшёл в жо!» или «делай, как я сказал».
        Пансион срочно переквалифицировали в рассадник офицерских жен. Брали сюда только круглых сирот, у которых не осталось родственников ближе троюродных. Изначально девочка должна была быть красивой, хорошо сложенной, здоровой, грамотной, выносливой. Таких оказывалось не так много. Но и из них отбор был высок. У нас с первого курса почти пятьдесят человек было переведено в обычные интернаты.
        Обучали нас многому. Три иностранных языка, литература, счетоводство. И готовить в походных условиях, и скакать по пять часов без отдыха, и штопать, и лечить. Мы умели ставить силки на птиц и отличали съедобные грибы от ядовитых. Изучали историю войн и чертили тактические схемы. И среди всего прочего могли подхватить боевое оружие из слабеющей руки раненого мужа и пронзить сердце врага. По крайней мере, этому нас тоже учили. Теоретически.
        Более того, выпускницы Бартонского пансиона приносили присягу и считались после выпуска младшими офицерами. Куратор советовала не обольщаться, а лучше совсем об этом забыть, ибо наше исключительное положение вступало в действие только в военной обстановке и при отсутствии настоящих офицеров.
        Так называемую полосу препятствий окружали молодые люди. Нам оставили канат (а как же, когда под ним так много любопытных глаз), спуск по кольцам на бревно, лестницу, обруч и батут. В этот раз я шла замыкающей и с удовольствием полюбовалась, как девушки действительно изящно и грациозно проходят полосу.
        В стрельбе, как всегда, лучшими себя показали степнячки, у остальных тоже был неплохой результат, но в целом - не то, чем можно похвастаться.
        А вот мужские соревнования! Они двигались быстрее, чем наша преподавательница. Их позиции были рискованнее, выпады - глубже, атака - стремительнее. И всё вместе - на порядок энергичнее, чем проходило у нас. Оглянулась на девчонок. Округлившиеся глаза подруг подтверждали полных крах. Где уж там пронзать сердце врага!
        Парни все намного превосходят нас умениями. Так что отбор по этому принципу тоже получился.
        На обед меня провожал земляк Томы. Такие же тёмно-каштановые волосы, веснушки и, боюсь, такой же педантизм. Мы чинно беседовали о погоде, снова о погоде и только о ней. Я мысленно выбранила себя переборчивой курицей. Но впереди было ещё полдня, и я надеялась на то, что хоть кто-то мне понравится настолько, чтобы мне самой захотелось с ним связать жизнь.
        За обедом в окружении новых лиц мне неожиданно вернули мои слова:
        - Лери, вы как староста, наверное, хорошо знаете своих подруг? - заинтересованно спросил черноглазый южанин.
        - Спрашивайте, - улыбнулась ему.
        - Лери в розовом платье с пуговицами в виде божьей коровки.
        Ого, какие они внимательные!
        - Очень верная девушка, офицер. Она не любит быть впереди, но всегда прикроет спину. Лучше всех работает с документами, очень аккуратная, старается избегать конфликтов.
        - А та лери в платье с голубым бантом? - дождался своей очереди сосед слева. - У неё номер семнадцать.
        - Это творческая натура. Видели в холле картину «Весенний дождь»? Это она нарисовала. Очень добрая и спокойная девушка.
        - А лери номер три в жёлтом?
        Я отвечала, стараясь подчеркнуть достоинства подруг, но сердечко в груди сжималось. Минус четыре. Такие красивые, высокие, стройные, но никого из них я не заинтересовала. Почему, Ярт-Проказник? Вот будет позор, если меня никто не выберет!
        С обеда меня провожал парень-говорун. Я расслабилась и вовсю болтала, мы успели обсудить нашу полосу препятствий, сравнить содержимое обедов в двух образовательных учреждениях, но, уже вступив в коридор, новый знакомый поинтересовался:
        - Лери, а девушка номер четырнадцать в светло-зелёном?
        - Это наша отличница, - отрекомендовала я Тому, - умная, скромная, очень предусмотрительная. Из неё получится замечательный учётчик.
        Девушки чинно заходили в дортуар на послеобеденный отдых, и, едва за последней затворилась дверь, заговорили все разом:
        - Нара, а меня о тебе спрашивали!
        - И что ты сказала?
        - Что ты у меня булавки заняла и до сих пор не отдаёшь!
        - Не переживай, дорогая, я тоже о тебе сказала, что ты во сне разговариваешь.
        - Девочки, как так можно! - в шоке воскликнула Тома.
        Лери в нарядных платьях, пошитых специально для этого дня, расхохотались как девчонки.
        - Томка, да не верь ты всему, что говорят, - утешила Нара, - меня вот о тебе спрашивал Номер десятый, я сказала, что ты отличница, много читаешь, но вышивальщицы, например, из тебя не выйдет. Так он не за этим и приехал.
        - Спасибо, - смутилась Тома.
        - А что за номер? - полюбопытствовала я.
        - Ты где была, староста? - спросила Данка. - Такой же, как у нас. В порядке прибытия. Как ты собралась выбирать? Собираешься запомнить сходу сорок имён?
        - Но у нас-то он для удобства обслуживающего персонала, - слабо запротестовала я.
        - Нам ещё два дня назад куратор сказала запоминать номера на левом лацкане парадного мундира, ты чем слушала, Варьяна? - загалдели девчонки.
        - Ладно, - махнула рукой, - жаль, раньше не знала, вот теперь не могу сказать, а меня про вас спрашивали.
        - И меня спрашивали! Между прочим, про тебя, Данка.
        - И что?
        - А я сказала…
        Я внимательно вслушивалась в разговоры, но мной никто не интересовался. Девчонки, вытащив тетрадки, принялись записывать понравившихся офицеров.
        - Ты расстроилась, что не запомнила номеров? - на мою кровать присела Данка.
        - Да, - вздохнула я, - как же так?
        - А, - подруга всплеснула руками, - тебя как раз за очередную Томкину жалобу ругали, а вернулась ты такая злая, что все боялись подойти. А потом, наверное, думали, что кто-то другой сказал уже. Но ты и сама-то как собиралась записывать выбор?
        - Знаешь, Дан, ещё никто настолько не понравился, чтобы об этом задуматься, - призналась я, - а тебе?
        - Тот утренний красавчик. Если б не он, глаза бы разбегались, такие экземпляры встречаются, м-м-м, - почмокала она губами. - Ты не расстраивайся, Варьянка, самое главное на балу будет!
        Глава 3
        ВЫБОР
        Подготовка к балу началась за час до него официально, а на деле - как только девчонки прохохотались и обменялись мнениями. Мази, душистые притирания, завивка или, наоборот, выпрямление, макияж… Принесли полдник, но его почти не тронули. Времени, как всегда, не хватило. Куратор вошла раньше.
        - Девочки, строимся по одной, как утром! Раз, два, три!
        Шурша нижними юбками, на цыпочках, чтобы не сильно цокать каблучками, девушки выстроились за моей спиной.
        - Лери, внимание! - Мы послушно затихли. - По традиции порядок объявления выбора определяется успеваемостью выпускницы. Но в этом году преподавательский коллектив принял во внимание крайне неуживчивый характер лери Томы. Поэтому она перемещается в самый конец списка, остальные следуют в порядке очереди. Всё понятно? Больше половины ещё не сдали записи. На аукцион собираетесь? За три композиции до окончания бала зазвучит Вальс влюблённых. Чтобы после него у меня были записи от всех!
        Номер 15, провожавший меня в бальную залу, молчал всю дорогу, и я не решилась нарушить это явное уединение. Высокие двери распахнулись, и мы вошли. Видно, места были уже распределены, потому что меня снова подвели к конкретному диванчику, а Данку провели дальше.
        Бал открывали директор с преподавательницей по танцам. Первые такты они кружились одни, но потом к ним присоединились ещё двадцать три пары. Именно столько девушек выпускалось в этом году.
        Расписание было плотным, как только один кавалер отводил меня к диванчику, так приглашал следующий. Но надежды, поддержанные Данкой, не подтверждались. Кавалеры предпочитали уточнять характеры моих одноклассниц либо говорить о погоде. Единственным запоминающимся моментом стало приглашение на танец от раненого офицера. Я умоляюще сказала:
        - Это не будет слишком большим нарушением, если мы просто посидим и поговорим?
        - Для меня это станет приятным разнообразием, - просто ответил он.
        А молодой человек очень даже симпатичен! Странно, что девчата ни разу не упомянули его среди кандидатов. Подтянутый, с широкими плечами и волнистыми тёмно-русыми волосами, но отчуждённое выражение лица казалось неуместным на празднике и, наверное, отпугнуло настроенных на торжество девушек. Возможно, даёт знать о себе травма?
        - Вас, наверное, уже все успели спросить про ранение?
        - Вы первая, лери, - через силу улыбнулся Номер 27 (всё-таки Данка не обсчиталась), - все настолько тактичны, что предпочитают делать вид, будто всё в порядке.
        - Простите, - я смутилась.
        - Не извиняйтесь, лери, - он покачал головой и с горечью продолжил, - я бы каждому рассказывал, если б мог. Должен был приехать мой друг, но он погиб. Знаете, когда Дерек был жив, я редко задумывался о быстротечности жизни. Он был таким жизнерадостным, светлым человеком, что рядом с ним не думалось о плохом. Мне его очень не хватает.
        - Как же это произошло? - мне стало так жаль погибшего, но ещё более жаль его выжившего товарища, потерявшего близкого человека.
        Мимо нас вихрем пролетали пары, парадно украшен зал, звучала задорно-кокетливая мелодия танца. Офицер с перевязанной рукой и мрачным лицом рассказывал о гибели друга:
        - Мы два месяца занимались поиском пиратской базы в Восточном море. Там, как вы знаете, путь к островам преграждают два течения, сложный рельеф дна. Большая часть островов совершенно пустынна. Некоторые поднимаются над уровнем моря всего на пару метров. Но другие занимают значительную площадь, там растут деревья, иногда даже встречаются озёра и родники. На таких островах можно жить, можно устраивать склады награбленного. Вот у одного из таких островов мы и нашли пиратов, - он покачал головой, - или они нас нашли. Сейчас я скажу, большая удача, что мы смогли вернуться домой. Пираты подготовились к встрече куда лучше нас. В единственном бою мы потеряли треть личного состава. Дерек попал под файербол. Чудом удалось потушить корабль. Наш маг истратил все запасы амулетов и все силы, до сих пор с трудом встаёт.
        - Это так страшно звучит, особенно на фоне праздничной музыки, - проговорила я.
        - Да, лери. Эту жизнь скоро разделите и вы.
        - Мы понимаем, офицер, - просто сказала я. - Вы же знаете, мы здесь все сироты. И почти все - в итоге последней войны с Грегором IV.
        Собеседник заметил:
        - Сейчас на троне Рамезии его сын. К счастью, он ведёт более взвешенную политику. С тех пор, как было подписано мирное соглашение на перешейке 782 года, многое изменилось. Сейчас мы уже можем себе позволить не держать столько войск на северной границе.
        - Хорошо бы, везде было так спокойно, - поддержала я.
        - Лери, не обольщайтесь, - офицер встал, поскольку музыка заканчивалась, и ему пора было спешить к следующей партнёрше, - служба не бывает спокойной. Благодарю за беседу, - он поклонился и отошёл.
        - И я вас, - задумчиво прошептала ему вслед. Всё-таки до этого разговора я весьма слабо представляла, с чем придётся столкнуться. Пираты, опасность, смерть совершенно не вписывались в мою фантазию о высокой башне в сердце величественных гор, где из бойниц выглядывают лучники, при малейшей опасности расстреливая подлых диверсантов. А над горами встаёт солнце. И миленькие козочки (они-то откуда?) скачут по уступам.
          - Разрешите пригласить?
        Я легко вспорхнула с диванчика.
        По задумке преподавателей середина бала перед торжественным ужином посвящалась демонстрации наших талантов. Все девушки появлялись перед зрителями по два раза минимум. Я была задействована в хоровом пении и танце русалок, причём в последнем солировала. Платье для русалки верхней частью настолько туго налезало, что процесс переодевания становился пыткой. Но в этот раз мне повезло. Кто-то мощно рванул несчастный лиф, и он плотно лёг на место:
        - Уф, спасибо, Данка. Девочки, сейчас помогу.
        - Стой, - остановила меня подруга, кусая губы.
        - Что случилось?
        - Варьян, скажи, ты уже определилась с кандидатами?
        - Ну, так, - замялась я, - если ничего рокового не случится, то 27-го проставлю, чтоб хоть кого-то. А что? Он тебе, случайно, не нравится? - вдруг мне подумалось, что наша беседа может стоить парню слишком дорого только потому, что мой выбор был первым.
        - Нет, - успокоила меня Данка, - и насколько я знаю, никому из девчонок.
        У меня отлегло от сердца. С этим парнем я однозначно могла найти общий язык, и меня пока не сильно пугало долгое ожидание на берегу.
        Девушки уже переоделись и уходили за кулисы готовиться к выходу.
        - Замечательно, - довольно подытожила я.
        - Варьянка… - подружка упала на колени.
        - Ты чего? - перепугалась я, опускаясь рядом с ней прямо в этой шикарной шуршащей чешуе.
        - Запиши его вторым, - выговорила Данка в пол. - А первым Номер 2.
        Я нахмурилась:
        - С чего бы это? Кто это вообще такой?
        - Мой утренний красавчик, - и слёзы потоком по щекам.
        - Ничего не понимаю. Дан, - позвала подругу, упорно не поднимающую глаз, - он же тебе понравился. Хороший парень, животных любит.
        - Он служит… служит… - она захлебнулась слезами, - в крепости… где мои умерли. А я… записала его первым.
        Я решительно прижала светловолосую головушку к своему плечу, и Данка зарыдала.
        - Кто тебе сказал? Может, это неправда?
        - Нара рассказала историю про детёныша ульса. Он сначала подумал, что это лярча, понимаешь? Лярча! А там только одна крепость, я знаю. Ненавижу, ненавижу это место! - выкрикнула она с яростью.
        В отличие от меня, не помнившей из прошлой жизни ничего, кроме имени, Данка хорошо помнила своих родителей, умерших в Южной Крепости. Мама сгорела от лихорадки, отец - через полгода от курения лярчи.
        - Хорошо, - сдалась я. - Дан, я впишу, обещаю, прямо сейчас. Но, скорее всего, он меня не впишет. И потом, он же там не навсегда, может, его повысят и переведут в другое место? Не пожалеешь?
        Подруга подняла голову к потолку и заморгала, пытаясь остановить слёзы:
        - Хотя бы шанс. Передо мной четверо, не считая тебя, и все уже сдали записи.
        - Могла бы сразу ко мне подойти, - я слегка обиженно толкнула её в плечо.
        Голубые глаза с намокшими длинными ресницами глянули серьёзно, открывая для меня новую Данку в вечно легкомысленной хохотушке.
        - Варька, я же знала, что ты даже не посмотришь на него, если будешь думать, что он мне понравился. Если не сойдётся, так тому и быть. Значит, судьба.
        - Варьяна, через минуту на выход, - заглянула куратор.
        Я одёрнула платье и, уже выходя, вдруг остановилась из-за пришедшей мысли:
        - Данка, только если ты выйдешь замуж за любого сухопутника, то в итоге всё равно можешь оказаться в этой крепости. А Номер 27 - морской офицер, я точно знаю, он и пострадал в сражении с пиратами.
        Данкины брови приподнялись в её излюбленном выражении «да ты что?!», но мне уже было некогда пояснять. Зазвучали плавные переливы флейт, рассказывающие о вольной жизни русалочьего племени, и я выплыла в круг чешуйчатых улыбающихся подруг.
        Ужин не принёс ничего нового. В этот раз все ели быстро, словно надеясь приблизить развязку. А Вальс влюблённых зазвучал первой композицией.
        Куратор устало вздохнула, забирая мою запись.
        - Ты последняя, Варьяна. И стоило так долго тянуть? - она раскрыла сложенную бумажку с одним единственным номером и хмыкнула, - может, и стоило. Возвращайся, у тебя ещё три танца.
        Последние танцы промелькнули слишком быстро и молчаливо. Чем дальше, тем торопливее стучало моё сердце, но вовсе не от близости молодых разгоряченных мужчин. Я прекрасно понимала, что каждый в зале уже сделал выбор, и не могла думать ни о чём, кроме своего решения. Кажется, мои партнёры тоже не находили пустых слов.
        - Итак, дорогие выпускницы и гости, все готовы услышать решение своей судьбы? - торжественно вопросил директор. - По традиции начинаем с лучших воспитанниц нашего пансиона. Прошу лери под номером шесть выйти в центр зала.
        В оглушительной тишине простучали мои каблуки. Я гордо подняла голову, ожидая самого грандиозного провала за всю историю пансиона.
        Если я не записана у хозяина ульсёныша хотя бы последней, то ему даже не предложат этот вариант, а меня отодвинут в очередь после Томки. Тогда уже выбирать будут те офицеры, кому не повезло. Не я, а меня. Ещё не было случая, чтобы кто-то из девушек остался после выпуска. Возможно, я буду первой, хотя это не то, чем стоило бы гордиться.
        Коленки мелко тряслись под пышной юбкой, а директор сверлил меня радостным взглядом, затягивая паузу.
        - На этом листочке, - он поднял мою запись, - всего один номер! Кто же произвёл такое неизгладимое впечатление на лучшую выпускницу года? - он обвёл взглядом девушек и офицеров, выстроившихся полукругом за моей спиной.
        Да ему бы в балагане работать!
        - Это номер… Два!
        Раздались дружные аплодисменты. Мой подбородок поднялся ещё на пару миллиметров.
        - Сейчас мы узнаем, какие числа записаны на листе у офицера номер два.
        - Не стоит.
        Я резко обернулась и первым, что увидела, была пришпиленная бирка с цифрой 2. Он неслышно подошёл так близко, что я почти уткнулась носом в этот знак.
        - Как это не стоит? - удивился директор, - вот ваша запись.
        Бумажка вспыхнула у него в руках, моментально осыпаясь пеплом. Девчонки ахнули. Парни захлопали. Директор быстро опомнился:
        - Что ж, тогда… первая пара утверждена. Поздравляю! Можете вернуться на место. Ждут ли нас сюрпризы со второй?
        Стоя рядом с волнующимися девушками, я пыталась прийти в себя. Мимо ушей проскользнули объявления директора, главное, вот они - вторая и третья сложившиеся пары - стояли, сияя, рядом с нами.
        - Лери номер двадцать три!
        Данка вступила в центр.
        - Указанный первым номер, к сожалению, уже занят, поэтому можете назвать любого из трёх оставшихся.
        - Лер директор, - звонко начала Данка с полыхающими щеками, - я прошу прощения у тех, кому, возможно, дала надежду, но моё сердце покорил офицер, пострадавший на службе Империи. Номер 27. Если он не будет против, то прошу взять меня в жёны.
        Тишину, повисшую после этого заявления, можно было резать ножом. Я выдернула руку из белоперчаточного захвата кавалера и громко захлопала. Остальные подхватили и хлопали, хлопали, хлопали, пока Номер 27 шёл к центру, пока директор искал его запись. И слова: "Не стоит", - перекрыли аплодисменты, а клочок бумаги знакомо вспыхнул и рассыпался в директорских руках.
        - Спасибо, - прошептала я будущему мужу.
        Данка плыла к нам под руку с морским офицером, и лицо её сияло тысячей солнц. Это стоило всего, что я могла бы для неё сделать.
        Теперь оставалось дождаться конца очереди. Девушки одна за другой выходили в центр, директор объявлял счастливчика. Во второй половине списка всё чаще выбор первого был уже занят, а порой и второго. До конца очереди оставалось всего пятеро, когда оказались заняты все выбранные. Я стиснула пальцы в кулак, переживая за нашу лучшую вышивальщицу. Скромная тихая девушка, так и не научившаяся разбираться в людях, сейчас, не видя пути от набухших на глазах слёз, возвращалась на своё место из центра. Нара протянула руку и втащила её рядом с собой.
        Тома, было видно, стояла в центре ни жива ни мертва. Директор открыл её запись:
        - Рад сообщить, что в записи лери номер четырнадцать указан всего один номер, и он ещё не занят! Номер десять!
        Все захлопали. А к девушке направился давешний говорун.
        - Молодец, Томка, - прошептала я.
        - Куда вы торопитесь, молодой человек, - удивился директор, - мы ещё не нашли вашу запись. - Куратор торопливо подсунула бумажку. - Итак, в записи офицера так же указан лишь один номер. И это Номер четырнадцать!
        Зал взорвался аплодисментами. Томке повезло, как никому из нас. Но, готова спорить, в этот миг ей никто не завидовал. Отстоять всю очередь, имея в записи лишь один номер, судорожно вслушиваясь, как бы его не назвала одна из предыдущих однокурсниц, - пожалуй, на этот шаг нужна сила воли побольше моей.
        - У нас остались пятнадцать записей офицеров и лери номер четыре, чьи номера уже выбыли, - директор таким рассеянным взглядом посмотрел на бумажки, что я испугалась, что он сейчас что-то выдумает. И он выдумал. - Давайте опустим формальности. Офицеры, сделайте шаг вперёд, кто выбирает лери номер четыре.
        Из оставшихся трое шагнули вперёд.
        - Выбирайте, лери, - снисходительно предложил директор.
        Взгляд девушки заметался, она нерешительно сделала шаг, другой. Парень сам шагнул ей навстречу и предложил руку. Соперники захлопали первыми.
        Ура! Свершилось!
        - Прошу пары пройти для регистрации и получения документов.
        Глава 4
        Мы встали первыми, а за нами выстроились остальные пары. В центре зала установили переносной алтарь Олиры-Матери.
        - От имени Полийской империи, выступающей опекуном воспитанницы, передаю вам, офицер Хельриг Вольди, руку лери Варьяны. Свидетельствую желание воспитанницы Варьяны и офицера Хельрига Вольди вступить в супружество, - директор торжественно сделал паузу и махнул рукой в сторону алтаря. - Освободите место для следующей пары.
        «Хельриг, Хельриг», - стучало в моей голове. Никогда раньше не слышала такого имени.
        Жрица Олиры-Матери в традиционной расшитой хламиде дождалась, пока мы встанем напротив неё у алтаря и нараспев проговорила:
        - Встанет муж по правую руку её, чтобы сердцем чувствовать жену свою. Встанет жена по левую руку его, чтобы разумом к мужу прислоняться. Станет муж советом и опорой, силой и отвагой жены своей. Станет жена лаской и надёжей, очагом и продолжением мужа своего.
        Мы сплели в замок пальцы моей правой и его левой руки, протянули над алтарём, и жрица продолжала приговаривать, перевязывая сплетенные руки невидимой тесьмой:
        - Что Богиней связано - людьми не развяжется. Кто слово молвил - не откажется. За выбором - слово, за словом - дело, за делом - семья, за семьёй - доля своя. Благослови, Богиня!
        Прижатые запястья охватила огненная радуга. Было так больно, что, казалось, я сейчас закричу и выдерну руку из цветного пламени. И, когда сил терпеть совсем не осталось, его пальцы крепче обхватили мою ладонь. Я вцепилась в ответ, и стало чуть легче. Ещё немножко легче. И радуга исчезла, оставив безобразные глубокие ссадины вокруг запястий.
        - Поцелуйте жену, - подсказала жрица.
        Я смотрела, как ко мне приближается чужое лицо. Короткое прикосновение губ, оставившее лёгкую досаду. Мой первый поцелуй я не успела даже осознать. Как в полусне, я шла от алтаря рядом с мужем, и моя обожжённая рука пряталась в складки бального платья. Нельзя, чтобы девушки видели, им это только предстоит.
        - Твои вещи готовы? - спросил муж. - Мы можем отправляться.
        - Да. Но… - я закусила губу.
        - Слушаю.
        - Я староста класса, это мои девочки. Я бы хотела, если можно, проводить их. Осталось ведь недолго, - я умоляюще посмотрела на него.
        - Часа полтора, - взглянув на очередь к алтарю, сказал муж. - Хорошо, но для этого необязательно стоять здесь. Твои подруги всё равно придут за вещами в комнату, там спокойно и попрощаетесь. Идём, я провожу тебя.
        Мы шли по вновь тёмным коридорам, и мне было так странно шагать рядом с мужем там, где я бегала ещё несмышлёнышем.
        - Я зайду за тобой через два часа. Будь готова, - он поцеловал мою руку, задержав у губ, а я присела в реверансе. Это было так по-взрослому и так приятно!
        - Ахххх, - выдохнула, закрыв дверь и прижавшись к ней с другой стороны.
        В комнату заглядывала краешком луна, освещая наши аккуратно заправленные кровати. Я на цыпочках подбежала к своей и упала на неё прямо в платье, сбросив туфли.
        Эта минута тишины и покоя в лунном свете была счастьем. Особенно для устало гудевших ног.
        - Я замужем, - прошептала в знакомый каждой трещинкой потолок.
        Распахнулась дверь, и в комнату почти вбежали две подружки, следующие за мной по успеваемости.
        - Варьянка, ты чего в темноте валяешься? Ох, - послышался шорох распускаемой шнуровки.
        - Ночами должно спать, а не свечи жечь, - спародировала я нашего завхоза, - вы-то сейчас свалите, а я, глядишь, чуток вздремнуть успею.
        - Девчонки, я в шоке! - сообщила, влетая, Нара. - У вас рука болит?
        - Что, у тебя тоже?
        - Да чуть не удрала прямо оттуда! - Нара скинула платье на тумбочку и начала натягивать дорожный костюм.
        - Почему так, не знаешь? Может, вам ещё чего без меня говорили? - спросила я, тоже выползая из платья.
        - Только то, что узор каждая пара свой получает, неповторяющийся, - одна из девушек подошла к окну и стала рассматривать рану в лунном свете. С моего места было видно, что вокруг запястья набух толстый браслет, уродующий изящный силуэт руки.
        Я неохотно встала с кровати, прошлёпала босыми ногами к хозяйственному ящику и достала последнюю заговорённую свечу.
        - Кто будет зажигать? - Обычно желающих было хоть отбавляй, хотя надо-то выговорить одно слово.
        - Сама, - устало отозвались девушки.
        - Файре! - скомандовала я.
        Жёлтый огонёк осветил поверхность стола и свадебное "украшение". Даже смотреть на ожог было чудовищно больно. Никакого узора не просматривалось. Вспухший, с просвечивающим сквозь лоскуты кожи мясом, широкий кровавый браслет до сих пор полыхал огнём. Я сильно сомневалась, что смогу сегодня уснуть. И тут же одёрнула свои мысли, вряд ли нынче получится нормально выспаться совсем по другой причине, чем саднящая рана.
          - Девчонки, вы тут? - в дверь ввалилась новая компания с Данкой во главе. - Вас там мужья ждут у спальни.
        Зависло короткое молчание. Потом Нара встала и, не одёргивая сбившееся покрывало, подняла собранный ещё с вечера рюкзак.
        - Прощайте, девочки.
        - Доброго пути, подруга.
        - Не забывай писать!
        Девушки тоже засобирались. Началась круговерть, когда одни входили в дверь и на ходу прощались с выходящими, другие бегали по комнате то умываться, то переплетаться. Я успела переодеться и теперь помогала с затянувшейся шнуровкой, перекрутившимися лентами, обнимала на прощанье, просила писать и обещала сама.
        Наступил момент, когда в разгромленной комнате остались мы с Данкой вдвоём. Переглянулись в наступившей тишине:
        - Ты как?
        - А ты?
        - Я хорошо, - довольно сказала Данка. - И знаешь, что?
        - Что? - простодушно спросила я.
        - Он классно целуется!
        - Когда это вы успели? - Я затушила свечу, и комната вновь осветилась голубоватым лунным сиянием.
        - Успели, - настроение подруги внезапно переменилось, - Варь, ты сходи к моим на могилки, ладно?
        - Могла бы не просить, - я вытащила свой рюкзак и постаралась как можно аккуратнее запихнуть бальное платье. А ещё туфельки! Ни одна из девчонок не оставила в комнате личных вещей, слишком мало их было у нас, чтобы разбрасываться. - А ты чего не собираешься?
        - Тьен сейчас лечится в Бартонском госпитале, его только через три дня должны выписать. Но он обещал постараться отпроситься уже завтра. - Подруга прошла к своей кровати и уселась, раскинув пышную юбку бального платья. - Так что я сегодня снова ночую здесь. А ты?
        Я посмотрела на стрелки настенных ходиков. Незаметно пролетело уже больше двух часов.
        - А меня, наверное, уже ждут. Прощай, Данка, пиши чаще, хорошо?
        Мы обнялись.
        - Береги себя, Варьяночка, - всхлипнула Данка, - и спасибо тебе.
        В комнату вошла куратор.
        - Варьяна, в чём дело? Тебя уже полчаса муж ждёт.
        - Иду, - я оглянулась, охватывая взглядом залитую лунным светом комнату, растрёпанную Данку в бальном платье и смятые постели, ожидающие следующих воспитанниц.
        Куратор вышла, и я поспешила за ней. Светлое платье наставницы еле угадывалось в двух метрах передо мной. Никогда ещё не приходилось покидать дортуар в такой темноте. На последние метры коридора падал свет из открытых дверей в холл. Куратор остановилась:
        - Номер четырнадцать просила передать тебе.
        - Спасибо, - я бережно приняла Томкин травник.
        - Не за что. Держи аттестат с новой фамилией и поторопись.
        Я закопошилась, втискивая драгоценную тетрадь с документом в рюкзак между бальным платьем и нижним бельём.
        При звуке наших шагов единственный человек в холле отвернулся от картины и подошёл ко мне.
        - Я готова, - поспешно заверила я мужа, опасаясь его реакции на задержку.
        - Хорошо, - только и сказал он, забрал мой рюкзак и кивнул куратору, - всего доброго, лери.
        Коляска катилась по ночной столице. Вопросы о будущем занимали все мои мысли, не позволяя оценить архитектурное великолепие Бартона. Номер 2 сидел напротив, я кожей чувствовала его взгляды, но упорно разглядывала тёмные силуэты домов.
        Было просто невозможно признаться, что я забыла его мудрёное имя.
        Хель… чего-то там.
        Хельсин? Хельмут? Хель…
        Больно саднило запястье. Я украдкой взглянула на руку мужа. Если ссадина и была, то её надёжно скрывали плотные манжеты офицерской форменной рубашки. Наверное, сильно натирает. Надеюсь, скоро приедем туда, где ему можно будет снять рубашку. Я внезапно сильно покраснела от своих мыслей, и тут возница остановился напротив двухэтажного здания, над высокими дверями которого было написано «Гостиница».
        - Варьяна, осторожнее, - муж подхватил меня за талию, когда я споткнулась, спускаясь по ступенькам коляски.
        Сильный. Он поставил меня на ноги и предложил руку. К счастью, правую.
        В холле за столиком сидела и вязала пожилая дама. Я, было, обрадовалась, что офицер сейчас назовёт своё имя, но дама лишь подняла на нас глаза и снова замелькала спицами. Муж провёл меня по коридору мимо спящих номеров и открыл ключом дверь в маленькую комнату с большой кроватью у окна.
        - Хель, - боязливо прошептала я, - это чужая комната! Здесь остались вещи!
        На одной из тумбочек стояла дорожная сумка.
        - Это мои вещи. А на сегодняшнюю ночь - это наша комната, - он положил рюкзак на вторую тумбочку, - ты не против спать справа?
        Я разом обрела почву под ногами и заулыбалась:
        - Конечно, не против. Где здесь можно освежиться?
        - Удобства в коридоре. Тебя проводить?
        - Нет, - я подошла к рюкзаку и нерешительно спросила, - ты не мог бы отвернуться?
        - Переодевайся спокойно, я сейчас подойду, - с этими словами он вышел за дверь.
        Я торопливо отстегнула застёжку, вытащив заветный флакон, в этот раз проглотила всё до донышка. Хватит? А вдруг нет? Я прислушалась к себе, пожалуй, нечего жалеть! Оглянувшись на дверь, я опрокинула в рот содержимое ещё одного, последнего пузырька и радостно почувствовала изменения.
        Теперь можно и раздеваться. Брюки, блуза, бельё, шпильки прочь. Всё, готова. Я застыла спиной к двери, обвёрнутая до подмышек белой простынёй. Длинные волосы рассыпаны по спине, изуродованная рука придерживает узел на груди, здоровая - держит шем*.
        ---
        *ШЕМ - ЛЮБИТЕЛЬСКИЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ ИНСТРУМЕНТ, ТОНКОСТЕННАЯ ДЕРЕВЯННАЯ ПОЛОСТЬ, В КОТОРОЙ ПЕРЕКАТЫВАЮТСЯ КАМЕШКИ. В ЗАВИСИМОСТИ ОТ ВЕЛИЧИНЫ КАМНЕЙ РАЗЛИЧАЮТСЯ ИЗДАВАЕМЫЕ ЗВУКИ. ОБЫЧНО ШЕМ ПОЛНОСТЬЮ УМЕЩАЕТСЯ В ЛАДОНИ, ИЗ-ЗА СВОЕЙ МОБИЛЬНОСТИ И ПРОСТОТЫ ИЗГОТОВЛЕНИЯ И ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СЧИТАЕТСЯ ПРОСТОНАРОДНОЙ ИГРУШКОЙ («НАРОДЫ И ОБЫЧАИ ПОЛИЙСКОЙ ИМПЕРИИ», ИЗД. 688 Г.).
        Острое предвкушение растекалось по телу, оно тяжелело, наливалось силой, энергией и просило движения. С каждой проходящей секундой я всё с большим нетерпением вслушивалась. Тихий шорох открываемой двери прозвучал как команда.
        Я тряхнула шем, камешки в нём стукнулись, издавая приятный звук. Слегка прогнулась и мелко его затрясла, вскинув высоко перед собой, всё больше прогибаясь назад. Резко стукнула и выпрямилась, одним слитным движением махнула рукой, забрасывая простыню за плечо так, чтобы она закрывала всё тело красивыми складками. Зрителю должно было показаться, что мелькнул силуэт, но на самом деле волосы закрывали почти весь обзор. Теперь обе руки скрывались перед моим телом, шем чётко отстукивал ритм, а простыня рывками перетягивалась на мою грудь, открывая ноги. Теперь чуть расставить ступни, не переставая потихоньку тянуть простыню.
        Куратор утверждала, что ни один мужчина на её памяти не дождался конца этого танца. И меня вместе с простынёй обхватили сильные руки. Я, изогнувшись, ловко повернулась и впилась искусным поцелуем в губы, с радостью чувствуя выразительную выпуклость внизу живота мужа. Значит, всё сделано правильно. Голова шла кругом от бурлящей во мне силы и его запаха. Моё тело требовало, чтобы его трогали, мяли, может, даже кусали, а он с нежностью целовал и вовсе не торопился "бросать на белы простыни", как это описывалось в трактате.
        Я тяжело дышала, жалась к нему обнажённым телом и была на грани отчаяния, потому что он не только не снял одежду, но и задержал мои руки, метнувшиеся, было, к пуговицам.
        - Хель, прошу, - сдавшись, простонала я.
        Как ребёнка, он поднял меня под попу и отнёс на кровать.
        - Лежи, - сказал строго. Я вытянулась, крепко сжимая мышцы промежности. Наблюдать за тем, как неторопливо он расстёгивает пуговицы, было невыносимо. И я с закрытыми глазами дождалась, что его руки заскользили по моей коже, губы прижали вершинку груди. Мягкое давление на вход в лоно. Смутное ощущение боли было смято острым желанием. Его губы нашли мои, бёдра ускорили движение, и я утонула в буре обрушившихся ощущений.
        Глава 5
        ЮЖНАЯ КРЕПОСТЬ
        788 ГОД. КРЕПОСТЬ ЮЖНАЯ
        Хельварт? Пожалуй, нет…
        Он ловил мои взгляды, сосредоточенно застывающие на его лице, я торопливо отворачивалась, делая вид, что это случайность.
        Хельден? Нет…
        За всё время путешествия я так и не исхитрилась узнать полное имя мужа. В придорожных гостиницах мы записывались как офицер Вольди с супругой, спали на разных кроватях, а мои попытки заняться любовью мягко, но твёрдо пресекались. Куратор говорила, что в этом возрасте мужчинам необходима разрядка не менее трёх раз в неделю, поэтому я мучилась сомнениями - что пошло не так? Короткий разговор наутро после первой ночи только добавил неясностей.
        - Хель, тебе понравилось? - мне не терпелось узнать, как я справилась.
        Он странно глянул на меня и криво усмехнулся:
        - Это я должен спрашивать, хорошо ли тебе было.
        - Мне было очень хорошо, - заверила я.
        - Я видел, - сказал он с отсутствующим видом, - складывай вещи, через десять минут выезжаем.
        Ох, Ярт, как дорого обходилась моя бестолковая гордость! Та же Данка переспросила бы имя в этот же вечер и уж точно не слезла бы с кровати, не добившись повторения. А ведь по любовным играм у меня было «отлично»!
        Я старалась быть приветливой, нетребовательной, предупредительной, но наше с мужем общение никак не выходило за рамки быта. Он сразу предупредил, что необходимо как можно скорее вернуться к месту службы, поэтому мы ехали быстро, меняя лошадей на почтовых станциях. Вот когда я оценила постоянные задания наших наставниц на развитие выносливости!
        Женские дни застигли меня через неделю после выезда из Бартона посреди дороги. Живот скрутила тянущая боль, я сильно прикусила губу, но, - увы, - так и не смогла пересилить себя и попросить остановиться или хотя бы сбавить темп. В ближайшей деревушке, где мы остановились пообедать, я подложила носовой платочек. Лезть на глазах мужа в рюкзак за приготовленными тряпочками - легче было повеситься. К моменту, когда мы остановились на ночлег в очередной гостинице, платок и нижнее бельё стирке уже не подлежали. У меня оставались последние панталоны и дурацкая гордость.
        К счастью, на следующий день муж, казалось, перестал торопиться и на мой вопрос ответил, что мы вполне успеваем. Более того, мы заехали в небольшой городок, где он мне выдал золотой со словами: «В Южной не так много магазинов, поэтому купи здесь, что тебе понадобится».
        Нас учили разбираться в деньгах и стоимости вещей. Золотой на расходы был немыслимой роскошью. На радостях я купила в лавке трое панталон, душистого масла, которое можно добавлять в воду для обтираний и мытья, а ещё две толстые тетради. Одну - чтобы переписать Томкин травник, вторую - для ведения хозяйства. В лавках продавали много разного товара, но мне больше ничего не было нужно. Сдачу муж забирать отказался. Одарил меня весёлым взглядом:
        - Считай, что это твои подъёмные.
        Оставшийся путь прошёл куда легче. Видимо, мы действительно успевали.
        Южная показалась на двадцатый день путешествия. Крепость была огромна. Хель немного рассказывал в пути, что строили её в форме правильного восьмиугольника, на углах которого возвышались высоченные дозорные башни, а каждая сторона была укреплена башнями поменьше. Широкая река Билаюр, еле видневшаяся с нашей дороги, пролегала по границе Империи и служила естественной преградой неприятелю.
        Пока муж разговаривал с привратниками, я рассматривала древнюю кладку массивных крепостных стен, сложенных из камня. Высотой семь метров и в ширину стена достигала тех же семи. Удобная цифра, никто из девчат ни разу не забыл это соотношение на экзаменах, хотя и было непонятно, зачем понадобилась такая толщина стен, ведь кочевники редко прибегали к таранам и прочим осадным конструкциям, брали больше числом да умением выжидать.
        На уроках истории нам рассказывали, что крепость была заложена на самой южной точке Империи почти семьсот лет назад и с тех пор успешно противостояла набегам степняков. Но одно дело - слушать рассказы, другое - своей рукой прикоснуться к древним камням. Давно иссох и выветрился раствор, которым скрепляли кладку, однако за века камни настолько слежались, что казались единой скалой, заслоняющей город.
        - Варьяна, поторопись, - окликнул муж и первым въехал в ворота.
        Я не помнила городов моего детства, однако, казалось, что в Южной было всё, что необходимо для жизни. Мы проехали мимо лавки зеленщицы, по случаю хорошей погоды разложившей прилавок на улице для увеличения выручки. На подносах лежало травяное богатство, я успела разглядеть пушистые горки укропа и петрушки, базилик и душицу. Далее по улице располагались продуктовые лавки, ткани, посуда, также предлагали свои товары кузнецы, столяры, швеи.
        Напрасно Хель сказал, что здесь мало магазинов. Харчевня обдала нас густым ароматом тушёного мяса со специями. Много было простых жилых домов. Нашлось место даже для детской площадки: на облегчённой полосе препятствий прыгали подростки, на мелких лазилках копошились малыши.
        Оставив лошадей на попечение конюхов в большом конном комплексе, мы подошли к одному из длинных домов.
          - Офицерское жильё, - пояснил муж, - в каждом доме четыре квартиры. Соседи сейчас на службе, познакомишься потом, - он втащил наши вещи в светлую прихожую, - идём, надо доложить о прибытии.
        - Да, знаю, сейчас документы возьму.
        Я только мельком глянула в открытую дверь. Конечно, хотелось сразу увидеть мой новый дом, но пришлось умерить любопытство.
        Размашистым скорым шагом Хель направлялся к площади. Я торопливо семенила рядом, опасаясь, что сейчас придётся ещё и бежать. Посмотрела на него, собираясь попросить идти помедленнее, и слова замерли. На лице мужа проступала лёгкая улыбка и радостное предвкушение, взгляд устремлялся вперёд, даже движения стали чётче, собраннее.
        На площади муж указал на старинное трёхэтажное здание:
        - Твоё начальство на втором этаже. Спросишь лери Абрану, - и быстрым шагом направился к комендатуре.
        У всех стен комнаты стояли шкафы для хранения документации. Единственное окно было забрано решёткой, как будто здесь не полагались на магические щиты. За большим столом трудилось начальство, оказавшееся худощавой пожилой дамой. Неприязненно глянув на меня, лери Абрана погрузилась в изучение моих документов, не утруждая себя соблюдением правил этикета.
        - Полагаю, вы на лошади приехали? Отойдите от стола, вы мне свет загораживаете, - лери ткнула пальцем на место, где мне полагалось стоять, и усиленно замахала веером.
        - Да, - я послушно сделала шаг назад.
        - Эти животные так сильно пахнут, - проговорила она будто про себя.
        Я сделала вид, что не услышала. Ноги ныли, требуя отдыха, но присесть меня не приглашали, а прислоняться к стеночке было слишком позорно. Не будет же она в день знакомства задерживать меня до вечера?
        - Почему так поздно? Вас ожидали ещё два дня назад! - резкий голос оторвал меня от самопроверки, лери разглядывала документы.
        Это она мне?
        - Я вас спрашиваю, - с нажимом подтвердила лери Абрана, - в чём причина, что вы задержались на два дня?
        - Следовала за мужем, - я попыталась угадать правильный ответ.
        - Но вы знали, к какому сроку необходимо прибыть в крепость? Да? Нет?
        - Нет.
        - Почему?
        Лери Абрана наконец-то подняла взгляд и минуту рассматривала стеллаж, выдерживая многозначительное молчание.
        В самом деле - почему? Мне даже в голову не пришло спросить у мужа. Как легко меня ткнули носом в несамостоятельность. Ответить мне было нечего.
        - Понятно. - Поджав губы, лери снова уткнулась в бумаги.
        Повисла тишина, прерываемая шелестом страниц.
        - Почему не указана девичья фамилия?
        Мысленно уговаривая ноги постоять прямо, я как можно спокойнее ответила:
        - У меня не сохранились детские воспоминания, а в пансионе не сочли нужным давать новую фамилию, поскольку предполагалось, что в аттестате всё равно будет стоять фамилия мужа.
        - И с какого возраста у вас «не сохранились детские воспоминания»? - выделила она голосом.
        - С двенадцати лет.
        - В двенадцать лет уже рожать можно, какое же это детство!
        - Да, лери, - самый безопасный ответ из всех пришедших мне на ум.
        Будущая начальница изогнула бровь и со значением проговорила:
        - Насколько я знаю, в ваш пансион берут только здоровых воспитанниц.
        - Да, лери, - кротко повторила я, так запросто причисленная к больным.
        - С этим надо ещё разобраться, - проворчала она, - надо же! Подсунуть отличному офицеру… У вас есть заверенное свидетельство лекарей, что амнезия не будет мешать службе? - зашуршали бумажки.
        - К аттестату прилагается выписка из пансионской карточки, разрешите? - я сделала движение, чтобы подойти к столу.
        - Я найду, - тон лери Абраны не допускал вариантов.
        Ну ладно, хоть ноги чуть размяла.
        Из вороха бумаг наверх было выдернуто заключение по моему здоровью. Лери вчитывалась в каждую строку, скорбно хмурясь. Следующим изучению подвергся аттестат. Уж там-то всё было в порядке, не зря я так старалась эти годы! Всего лишь пара четвёрок омрачала стройную колонну "отлично".
        - Значит, по танцулькам у вас пять, а в стрелки вы не годитесь.
        Если вопрос ставить так, то да, конечно. Я заранее приготовилась к неприятностям, когда поверх аттестата лёгла характеристика. Надо просто это выдержать. Вот и всё.
        - Староста? Командирские замашки придётся оставить за порогом. Здесь военная крепость, а не дортуар.
        Листочек был брезгливо поднят двумя пальцами и для наглядности прополоскан в воздухе. Лери Абрана проинструктировала стенку:
        - Завтра потрудитесь предстать в приличествующем виде. Сегодня получите форму и пройдите осмотр у медиков. Чтобы к началу дня у меня на столе было заключение о возможных для вас видах работы! Свободны!
        Я не двинулась с места.
        - Лери, подскажите, где можно получить форму?
        - На вахте спросите, - буркнула она. - Ну? Или вы ожидаете, что я вас пойду провожать?
        "От вас не ожидаю", - мысленно ответила я, а вслух вежливо попрощалась и выскочила за дверь.
        Молодой страж на вахте показал дорогу к кастеляну. Склад находился совсем рядом с архивом. Я подумала, что очень удобно, когда все нужные здания парадными дверями выходят на площадь.
        Пожилой воин, служивший кастеляном, записал мои мерки, пообещал заказать в ближайшее время и выдал мужской комплект на несколько размеров больше. Ох! Надеюсь, в моём новом доме водятся иголка с ниткой, ибо в моё приданое они, увы, не входят.
        - Простите, а ближайшее время - это когда? - спросила я.
        Как быстро лери Абране удалось научить меня не оставлять неясностей!
        - В следующем месяце будем обновлять запас - и закажем, - прогудел дядька.
        - Выдайте мне тогда второй комплект, пожалуйста.
        - Зачем? - удивился кастелян.
        - На смену, - пояснила я.
        - Не положено больше двух. Придёт заказ - и получите свою сменку.
        - А если запачкается? Или изорвётся? - нерешительно спросила я.
        Выросшей в условиях, когда за одеждой присматривал обслуживающий персонал пансиона, мне будет сейчас сложно удержать во внимании все мелочи, которые требовались от хорошей жены офицера. Но уж поддержание опрятности всяко шло на втором месте, сразу за любовными занятиями, а с ними-то как раз у меня не заладилось.
        - Запачкается, в прачечную отдашь, сразу на выходе из гарнизонного круга слева домик. Туда все отдают.
        - Гарнизонного круга? - переспросила я.
        Кастелян махнул рукой куда-то на север:
        - Видела ограждение перед конюшней? За него горожане не заходят, так что если надо в прачечную или за покупками, то самой выходить придётся.
        - Спасибо, так я забегу в начале следующего месяца? - торопясь, уточнила я. Давно пора было бежать к лекарям, я и так непростительно долго здесь задержалась.
        - Ты, если сильно уж изорвёшься, прибегай, выдам я тебе вторую форму-то, - подмигнул мне дядька, и жизнь сразу показалась проще. Всё-таки это был не пансионский завхоз-скупердяй!
        Лечебный корпус я легко нашла по большой эмблеме с подорожником в полуарке пятицветной радуги стихий - так символично отражали единение природных лекарств с магическими умениями. Пожилая лери в зелёном медицинском халате встретила меня очень приветливо, расспрашивая обо всём на свете, пока замеряла мой рост, вес, считала пульс, заставляла высунуть язык или постоять, вытянув руки. Пронзительный взгляд лери Сальяры при сообщении о моей амнезии я бы пропустила, если б он так не контрастировал с предыдущим приветливым воркованием.
        - Давай-ка посмотрим, что здесь у нас, - мягкие ладони прижались к моим вискам, легли на лоб, затылок. - Да, я вижу.
        Голова слегка закружилась, и я испытала смутное чувство потери и сожаления, когда лери Сальяра убрала руки. Она быстро вернулась к беспечной болтовне, но теперь мне казалось, что её вопросы преследуют какую-то цель. Впрочем, лери быстро развеяла моё недоумение.
        - Мне помощница нужна, давно у Абраны прошу. Ты пошла бы?
        - Да, - сразу согласилась я.
        В пансионе мы изучали человеческое тело с разных сторон: как оказать первую помощь, как быстрее убить или хотя бы максимально обезвредить и как даровать наслаждение. Полагаю, с обязанностями помощника лекаря я легко справлюсь. И очень кстати будет подарок Томы - записи лекарственных рецептов!
        - Вот и договорились, - заулыбалась лери Сальяра.
        А я-то как обрадовалась! Довольная выскочила на улицу, в руках новая одежда, в перспективе - интересная работа! Но моё веселье слегка притихло, когда, вернувшись к новому дому, я поняла, что дверь заперта, а ключа у меня нет.
        Короткая разведка показала, что лавочки поблизости тоже отсутствуют, оно и понятно - не в Императорский парк попала. Я уселась на деревянное крыльцо, прижалась спиной к нагретым солнцем перилам и приготовилась терпеливо ожидать мужа.
        Глава 6
        ХЕЛЬРИГ
        Он сделал ещё несколько стремительных шагов и оглянулся. Фигурка жены неторопливо направлялась к архиву канцелярии штаба. Как она шла! Он даже не мог подобрать сравнения для этой лёгкой походки. Плавные изящные шаги, не слишком широкие, но и не семенящие. Прямая осанка, аккуратно убранную головку держит с достоинством, но не высокомерно. Как она может двигаться так, что хочется немедленно догнать, схватить и… Может, она подозревает, что он смотрит вслед?
        Хельриг спохватился, что стоит в центре площади, хотя уже должен быть в штабе. Привычно взбежав по высоким ступенькам, рванул заскрипевшую дверь. Положение о содержании военных зданий не позволяло захламлять стены изображениями, а дверные проёмы - колокольчиками. Начальство же почему-то прибывало именно тогда, когда подчинённые не были готовы к визитам, потому скрипящие петли стали естественным заслоном на пути начальственного гнева.
        Дэйс обнаружился на своём адъютантском месте. Выглядел друг, как всегда, подтянуто. Вечно бодрый и оптимистичный, он и в этот раз радостно заулыбался:
        - О, Ри! Как вовремя! А мы тебя чуть в запас не списали, ну, поздравляю, поздравляю!
        Слева поднялся Ирхан, командир первого отряда, протянув для рукопожатия свою пятерню:
        - Привет, дружище! Мои поздравления.
        Хельриг пожал руки друзьям:
        - Спасибо! Комендант у себя?
        Дэйс метнул взгляд на большие настенные часы.
        - В канцелярию ушёл, скоро вернётся. Усаживайся пока, рассказывай, - он гостеприимно ткнул пальцем, указывая на лавку для посетителей, хотя рядом стояли мягкие стулья.
        - И что вы хотите услышать? - невольно улыбнулся Хельриг, об этой лавочке ходили слухи, что начальство никогда не возвращается, пока на ней сидят. Вот случай проверить. Он уселся поудобнее.
        - Императора видел? - начал допрос Ирхан.
        - Как тебя. Он с нами перед награждением беседовал.
        - Счастливчик Ри, - с откровенной завистью протянул Дэйс, - и какой он?
        Хельриг попытался обрисовать друзьям первого человека империи:
        - Не очень высокий…
        * * *
        Их было всего семеро. В большом светлом зале с вышитыми шёлком гобеленами, тонкой резьбой, украшавшей красивую мебель, Ри казался себе неловкой цаплей, разве что не поджимающей ногу, из боязни лишний раз наступить на зеркально-чистый паркет. Остальные вели себя не лучше. Застыв, как по команде "Вольно!", офицеры не смели расположиться на обитых шёлком диванах, тянущихся вдоль стен, предпочитая ожидать стоя. И молча.
        Обе створки высокого арочного проёма распахнулись одновременно, хотя вошёл лишь один человек, и тихо затворились за ним. Весь облик этого невысокого подтянутого мужчины говорил о военной выправке и многолетнем опыте командования. Раньше, чем Ри успел осознать присутствие самого императора, тело само приняло позицию почитания. Так же и остальные опустились на одно колено.
        - В строй! - неожиданно скомандовал император Колейн I.
        К чести офицеров, выполнена команда была так, будто они всё это время тренировались. Похоже, не только Ри первым делом при входе в помещение оценил находящихся там по росту, статусу и потенциальной угрозе.
        - Господа офицеры, приветствую вас в столице!
        - Виват, сир! - дружно гаркнули семеро глоток.
        Главнокомандующий позволил зависнуть секундной паузе и негромко произнёс:
        - В наше мирное время, к счастью, с каждым годом становится всё меньше тех, кто удостаивается награды за предотвращение угрозы Полийской империи. Мною изучены воссозданные по вашим рапортам макеты боевых действий, уже в следующем учебном году они войдут в программы тактических задач офицерских училищ.
        Взгляд императора, словно солнечный луч, чувствовался кожей лица. Ри захотелось чихнуть, но он держался, пока ощущение тепла не переползло влево, и щекотка в носу мигом улеглась.
        Колейн I продолжил:
        - Награда будет торжественно вручена завтра на официальном награждении без описания заслуг. По достоинству ваши подвиги оценены начальством и лично мной, в разговорах с гражданским населением должно соблюдать скромность в речах, дабы не послужить зачинщиком паники. Однако подвиг не должен остаться безвестным, - он внезапно скомандовал, - Варт Тайрен, пять шагов вперёд… кру-гом!
        Пожилой офицер в форме внутренних войск вытянулся рядом с императором.
        - Благодаря бдительности и своевременным действиям отряда офицера Тайрена было предотвращено заражение воды в столице Юго-Западного округа. При успехе диверсии предполагаемое количество пострадавших составило бы более пяти тысяч человек. Поимка диверсантов завершена полным успехом. Варт Тайрен награждается Знаком отличия II степени. Офицер, благодарю за службу!
        - Во имя Полии! - отчеканил Тайен и с секундной задержкой резко склонил голову, так же резко вернувшись в исходную стойку.
          - Встать в строй!
        Пять выверенных четких шагов, и вновь сплошная шеренга.
        - Хельриг Вольди! Пять шагов вперёд… кругом!
        Шаг, два, три… Поворот.
        Ри смотрел на сотоварищей. В формах разных видов войск, один перевязанный, пара пожилых, но они все были похожи. Выправкой, бесстрастным выражением лиц, но ещё больше - огнём, который загорался в сердце каждого при взгляде на императора. Как маг огня, Хельриг не мог ошибаться. Колейн I обладал способностью зажигать в людях пламя преданности и отваги. Ри подумал, что ни один из них никогда не забудет этих минут.
        - …обезвредил крупную группировку противника при попытке проникновения на территорию империи. Нападающие уничтожены. Весь отряд поощряется премией в пятикратном размере. Хельриг Вольди награждается Знаком отличия II степени. Офицер, благодарю за службу!
        - Во имя Полии! - и раз - голову вниз, два - выпрямиться, встать по команде в строй.
        - Тьен Олтон!
        Молодой офицер с просвечивающей через загар бледностью и перевязанной рукой принял стойку "Смирно!" рядом с Колейном I, выглядевшим заматеревшим ульсом на фоне однолетка.
        - …принял командование в боевой обстановке после гибели капитана. Взвешенными действиями и приказами офицера Олтона удалось повредить пиратское судно, благодаря чему стало невозможным преследование нашего корабля. Спасены люди, сохранены результаты двухмесячной экспедиции-исследования группы островов в Восточном море. Тьен Олтон награждается Знаком отличия II степени…
        Остальные были награждены за усмирение бунта на западных территориях. Значит, опять Трания засылает подстрекателей.
        Не самая длинная граница была с транийцами, однако издревле вдоль неё селились гайцары, когда-то вольное племя, добровольно присягнувшее Империи четыреста без малого лет назад. Лет через двадцать гайцары передумали, но, конечно, билет выдавался только в одну сторону. С тех пор эти вольнодумцы с тоской поглядывали в сторону Трании, заманчиво обещающей разные свободы и намекающей на историческое родство. Бунты подавлялись с помощью магии бескровно, но сурово. И всё шло снова неплохо, пока не подрастало следующее поколение. Историки говорили как о факте, что два века назад один из императоров Полии сгоряча подписал очередное прошение гайцаров о суверенитете, однако уже через год свободолюбцы запросились обратно и были приняты.
        - Поздравляю с наградой, офицеры! Вольди и Олтон задержитесь, остальные свободны.
        Торжественный строй распался. Военные по-прежнему чётким шагом направились к выходу, норовя пройти поближе к главнокомандующему. Император дождался, пока за последним уходящим закроется дверь. Нет, он ничуть не изменился в лице и осанке при завершении торжественного мероприятия, однако властный голос немного смягчился, придавая следующему приказу форму пожелания:
        - Обычно награда приближает следующее звание, а соответственно, расширяются полномочия, допуски и обязанности. Как вы знаете, командование крайне неохотно продвигает офицеров, не создавших семьи. Можете не оправдываться, господа холостяки, - Колейн I усмехнулся, - все ваши доводы давно известны. Завтра награждение, а послезавтра открывает свои двери Бартонский пансион, извольте быть там, если, конечно, дома не ждут невесты. Вопросы?
        - Сир, в моём командировочном листе завтра последний день пребывания в столице, - отчитался Хельриг.
        - Подойдёте в канцелярию, исправят. Ещё?
        - Сир, я нахожусь на излечении в госпитале, - вступил раненый.
        - По вашему случаю будет отдельное распоряжение, Олтон, - император пристально взглянул на офицера, - вы знали, что в этом году ваш капитан подавал рапорт с целью участия в выпускных мероприятиях Бартонского пансиона?
        - Никак нет, Ваше Величество, - ошарашенно отозвался офицер.
        - Это так. Погибшего друга не вернуть, но я желал бы знать, что найдётся лери, которая будет с достоинством носить вашу фамилию и поддержит в этой утрате. Желаю удачи, офицеры!
        Глава 7
        Разве можно простыми словами рассказать о величии императора, о гордости, которую он зажег в сердце каждого из семерых? Хельриг даже не пытался.
        - Не очень высокий, сразу видно, что военный. Он просто нас кратко проинструктировал, а само награждение на следующий день было. Зал для торжеств в императорском дворце просто громадный, потолка не видно за светом десятков люстр. Нас, военных, награждали первыми…
        - Это Колейн I ввёл, при его отце вначале придворные шли, - Дэйс не утерпел с комментарием. От Ирхана донеслось рычание, Дэйс торопливо пробормотал, - молчу, молчу.
        - Особо ничего интересного, - отмахнулся Хельриг, - потом пошли придворные, за ними гильдии представляли своих, знаете, «Пекарь года», «Ткач года»… Долго. Потом танцы были…
        - Бал называется, - как бы про себя пробормотал Дэйс.
        - Про это понятно. А что ещё видел? - поинтересовался Ирхан.
        Ри усмехнулся:
        - В оперу нас возили и в картинную галерею. В первый день вечером администратор нашей гостиницы намекнул, что можно посмотреть бои. Правил и ограничений нет, кроме одного: противник должен остаться жив. Мы, конечно, сразу согласились. Дорогое удовольствие, однако. Там только вход пара золотых, а ещё ставки. Но интересно было. Представьте бойца в полтора раза меня выше и в три раза - мощнее. И соперник пониже меня и худой, как щепка. У каждого не менее трёхсот боёв опыта. Вы б на кого поставили?
        - Оружие было? Защита? - взгляд Дэйса полыхнул азартом.
        - У Большого - шипастая палица, а у Тощего - шпага и круглый щит. Оба надели наручи и кожаные фартуки с нашитыми пластинами, - обрисовал Хельриг и подначил, - делайте ваши ставки, офицеры!
        - Я бы на Тощего поставил, - задумчиво сказал Ирхан.
        - Почему? - тут же повернулся к нему Дэйс.
        - Исходя из того, что рассказчик Ри. Если б победил сильнейший, вопрос бы даже не стоял, ясно, что у великана преимущество, но как-то эти триста боёв Тощий продержался, значит, хитёр и ловок. Наверное, и здесь выиграл, - рассуждал Ирхан, вопросительно поглядывая на Хельрига.
        - А я бы, наверное, на Большого ставил, - признался Дэйс, - такой тип одними габаритами в дрожь вгонит.
        - Со стороны казалось, что он один полплощадки занимает, - согласно кивнул Ри. - Самый занимательный поединок из всех. На раскачку времени почти не затратили, Тощий начал метаться по площадке, Большой сперва не успевал за ним, получил несколько мелких порезов, потом собрался, сам стал задавать темп атаки, никогда до этого не видел, чтобы высокий человек так быстро двигался. Но вот в какой-то момент шип дубинки застрял в деревянном щите, недолго, но за это время Тощий своей иголкой успел ткнуть в бок великана. Одновременно Большой вместо того, чтобы тянуть на себя, всей массой навалился на Тощего, вбивая палицу в грудину. Там хоть и пластины были, думаю, сильно они не помогли. Тощего унесли, Большого объявили победителем, хотя бок у него кровил так, что боец еле стоял.
        Слушатели выглядели разочарованными. За время рассказа оба непроизвольно наклонились поближе, сверкая глазами, будто представляя бой.
        - М-да, занимательно, - с сомнением протянул Дэйс, вновь откидываясь на спинку стула.
        Ри равнодушным тоном продолжил:
        - А на следующее утро Большой и Тощий стояли в зале для торжеств и трепались как ни в чём не бывало.
        - Точно они? - не поверил Дэйс.
        - Угу. У Большого на лбу шрам приметный, в форме ромба, - Ри ткнул пальцем в свой лоб, где у бойца была отметина.
        - Странно как-то. Уж шрамы придворные маги точно умеют сводить. Ты подошёл? - спросил Ирхан.
        - Хотел, - сожалеюще сказал Ри, - но тут вошёл император, началось награждение, а потом я их уже не видел. И знаете, что самое интересное? Я заметил, что эти двое переглянулись с императором, вот вам и бойцовская парочка!
        - Ярт-Проказник! Надо же! - восхитился Дэйс. - Ты на кого ставил? Много?
        От ответа Ри спасла заскрипевшая входная дверь. Дэйс с Ирханом тут же схватились за перья, но скамейка подтвердила своё реноме - вместо начальства в приёмную заглянул командир пятого отряда.
        - Всем доброго дня. Ри, с возвращением! Дэйс, отметь, что мы вернулись из патрулирования. Лярча пока не зацвела, в остальном всё тихо. Письменный доклад занесу через час.
        - Жду, - кивнул адъютант.
        Скрипнув, дверь затворилась.
        - До сих пор не зацвела? - удивился Ри. - В прошлом году уже заканчивалось всё.
        - А ты и надеялся, что без тебя вся веселуха пройдёт, - хмыкнул Дэйс, занося сведения. Потемневшая от времени берестяная обложка обнимала за свою долгую службу многие журналы отчётности, отправлявшиеся после заполнения в архив. Вот и нынешний белел лишь половиной оставшегося незаполненным листа.
        - Весна-то в этом году затяжной оказалась, - напомнил лениво потянувшийся Ирхан. - Степняки как будто больше озабочены сохранением стад, чем набегами.
        - На рынках увеличилось количество мяса? - понимающе спросил Ри.
        - Само собой, - откликнулся Дэйс, - а как раз после твоего отъезда накрыли работорговцев. Опять девочек продавали. Худющие, одни глазёнки на лицах, но хорошенькие. Одну, я слышал, в Бартонский приют забрали.
        - Пансион, - поправил Ри.
        - Одна петрушка, - отмахнулся друг. - Ты чего про своего ульса не спрашиваешь? Неужто надумал отдать?
        - Не дождёшься! - Ри не в первый раз подумал, как поладит Варьяна со зверем. Но она была предупреждена, так? И, сбивая себя с тревожных мыслей, спросил, - ну, и как там Ресс?
        - Твой ульс сожрал все запасы сала в доме, - Дэйс закатил глаза, - Элия приходила его подкармливать. Кому-то хорошая жена будет…
        - Ты позволил чужому человеку кормить ульса? - прервал Хельриг, пропустив мимо ушей вечные подначки, резко встал со скамьи и навис над адъютантским столом.
        - Эй, эй, ты за кого меня принимаешь? - обидчиво заявил Дэйс, но шутливо отодвинулся от друга. - Мне пока слишком дорога моя голова, чтобы к дикому зверю подпускать дочь коменданта. Но ты можешь себе представить эту картину? Элия в своём аккуратном платьице несёт кастрюльку с похлёбкой. Кстати, вкусно готовит, задумайся, Ри!
        - Ты всё сам что ли схарчил? - засмеялся Ирхан.
        - Я бы и с тобой поделился, да ты в патруле был, а такая похлёбка не должна простаивать, сам понимаешь, - проникновенно отозвался Дэйс.
        Заскрипела входная дверь, и послышался голос коменданта. Друзья вновь схватились за перья, а Хельриг выпрямился.
        Нахмурившийся лоб коменданта мигом поднял с мест офицеров.
        - Вернулся, пропажа? - едкий тон начальника обескуражил Хельрига. Никаких прегрешений за собой он не числил. По указу имперской канцелярии командировка была продлена, так что до её окончания ещё оставалось три дня.
        - Так точно, лер комендант! - Хельриг вытянулся в струнку.
        - Депешу о тебе получили, - комендант сверлил взглядом офицера, не обращая внимания на остальных, и уточнил, - получили сегодня утром! В чём причина задержки?
        - Не могу знать, лер комендант! - Ри всё ещё ожидал, что лер Останд усмехнётся и похлопает, как бывало, по плечу, скажет: «Ну-ну, поздравляю, парень».
        Но комендант резко приказал:
        - Вольди, сейчас пишешь рапорт, далее идёшь в казарму, принимаешь пополнение. Половину твоего отряда расформируем по другим подразделениям. Надо делиться опытом. Новичкам до конца дня чтобы был проведён полный инструктаж, проверка вещей, заполнение личных карточек…
        Глаза Ирхана, стоящего за спиной коменданта, резко увеличились, брови полезли на лоб, а губы шевельнулись, поминая Ярта-Проказника.
        - …завтра с утра отработка навыков согласно Уложению, параграфы двадцать и тридцать пять, на западном полигоне. Личным примером. Приказ понятен?
        Проще говоря, надо будет ползком форсировать безымянную речушку, впадающую в Билаюр. Вода в ней даже в жару была ледяной, по колено стоящему взрослому, всё дно в обломках и камнях.
        - Так точно, лер комендант! - бездумно гаркнул Ри. За остаток дня выполнить даже половину не представлялось возможным. А задание, которым «поощрили» геройский отряд, на его памяти не доставалось даже откровенным штрафникам, тем более в пору перед цветением лярчи. Слишком велик был риск выхода из строя всего отряда.
        Лер Останд развернулся и направился к двери, будто приходил лишь для того, чтобы отчитать офицера. Но, уже взявшись за ручку, комендант обернулся и добавил:
        - Помогать запрещаю. Дэйс, меня до конца дня не будет. Завтра вечером традиционный праздник по случаю награждения офицера Вольди… и его женитьбы.
        Короткая заминка исчерпывающе объяснила бы всё, если Ри хотя б на секунду допустил такую возможность. Дверь приёмной захлопнулась, а вскоре и входная скрипом просигналила о том, что комендант покинул здание.
        - Ты женился? - первым отмер Дэйс.
        - На той подружке юности? - так же озадаченно подхватил Ирхан.
        Ри поморщился и нехотя признался друзьям:
        - Лейнара год назад вышла замуж за краснодеревщика.
        - Но она вроде тебе только месяц назад писала! Я точно помню, что спрашивал, когда зацвели нарциссы! - выпалил Дэйс.
        Ри промолчал.
        - Не писала, - констатировал Ирхан. - Ясно. И кто же она, твоя жена?
        - Выпускница Бартонского пансиона, - Ри не сумел удержать улыбку.
        - Попал ты, друг, - жалостливо сказал Дэйс, и Ирхан согласно покивал. - Комендант тебе этого не простит.
        - Почему? - не понял Хельриг.
        Друзья переглянулись, и Ирхан решительно сказал:
        - Чего рассуждать попусту, пошли в казармы выворачивать тумбочки наизнанку.
        - Иди, иди, Ри, - отозвался Дэйс, - рапорт я за тебя напишу, почерк у тебя самый простецкий. Ри! Только за мной вальс на завтрашнем балу!
        - И за мной! - вписался Ирхан. - Идём, счастливчик.
        - Вы чего? Комендант же запретил! - попробовал сопротивляться Ри.
        - Ты смотри, Дэйс, не так уж и сильно он хочет увидеть жену сегодня, - засмеялся Ирхан, подталкивая друга к выходу. - Идём, правильный ты наш.
        - И за ульсом сегодня не приходи! - крикнул Дэйс вслед.
        Глава 8
        ХЕЛЬРИГ
        Созвездие Орлисса - хищной птицы степей - уже раскинуло свои крылья на небосклоне. Оно всегда появлялось первым, означая, что в это время степной хищник уже спит, не угрожая потенциальным жертвам. Вольно росли дети степных племён - авархов, но с появлением в небе созвездия Орлисса вне юрт не оставалось ни одного ребёнка. Тишина опускалась на стойбища, в ночное время лишь воины или шаманы могли показываться за пределами обережного круга юрты. Ночной отдых детей и женщин нарушить могло только нечто невероятное.
        Хельриг находил странными некоторые суеверия авархов, но эту традицию одобрял безоговорочно. Он сам ещё хорошо помнил свои бессонные ночи и тычки хозяина, на которого батрачили они с матерью с тех пор, как отец исчез с очередной любовницей. Через неделю после ухода отца в дом явились финансовые чиновники, а ещё через десяток дней имущество семьи было распродано за отцовские долги. Сосед тогда подсуетился, заявил в управе, что за оптовую скидку готов позаботиться о попавших в бедственное положение женщине с сыном. Большая часть имущества ушла этому благодетелю.
        Представление о заботе у бывшего соседа, а теперь хозяина, было своеобразным. В маленькой таверне, которой он владел, никогда не прекращались посетители. В любое время дня и ночи могли ввалиться новые клиенты, срочно требующие еды и вина и не стесняющиеся поддать ускорения мальчишке-официанту. Кормить парнишку хозяин считал излишним, в конце концов, рядом с едой крутится, с голоду не помрёт. В эти нелёгкие годы маленькому Ри постоянно хотелось есть, но отсутствие нормального сна угнетало куда больше. Сколько оплеух он получал, случайно задремав у печи! В десять лет мама сама отвела его в кадетский корпус, а через три года, на очередном воскресном свидании она, пряча глаза, сказала, что выходит замуж и больше никогда не сможет его навещать.
        Мама исчезла из его жизни внезапно, причем именно в то время, когда казалось, что рукой подать до перелома к лучшему. Оставались месяцы до перехода в офицерское училище. Там платили стипендию, которой бы с лихвой хватило на то, чтобы мама сняла жильё и больше не работала.
        Уничтоженный этим расставанием, Ри перестроил всю систему ценностей. Он старался держаться подальше от всяких близких отношений, пока не обладал достаточными ресурсами, чтобы сохранить родного человека рядом.
        С интересом он наблюдал за развитием любовных связей товарищей, замечая, что большей популярностью на традиционных офицерских балах пользуются ребята из «верхов». А знакомые девичьи головки, постоянно одни и те же, но мелькающие у разных плеч, как переходящие призы? И на него молоденькие лери смотрели влажными глазами, недоумевая, почему же он не торопится закреплять знакомство, ведь неимущие будущие офицеры быстро смекнули, как зажиточный тесть положительно может повлиять на место службы. Только Ри точно знал, что это не тот риск, на который он готов идти.
        По выходным, когда его товарищи разбегались на свидания, Ри ходил в малую школу магии, отдавая за это почти всю стипендию. В академию его бы не взяли, да он и сам не пошёл, мечтая о карьере военного. Но в школе магии, что исправно действовала при академии, те же преподаватели давали основы работы со стихиями, щедро обучая бытовым умениям за умеренную плату, и Ри ни разу не пожалел об этом обмене денег на возможности.
        Было сложно. Вначале совершенно непонятно.
        Самый первый урок не занял и пяти минут. Пожилой мужчина, вошедший в переполненную аудиторию быстрыми шагами, скомандовал:
        - Добрый день! Приготовились записывать каждое слово. Диктую…
        Аудитория, до того тесно сидевшая и надеявшаяся на чудо, зашуршала, доставая принадлежности для записи и разочарованно перешептываясь. Лектор не стал дожидаться исчезновения шорохов.
        - Итак, каждая стихия несёт свойственную только ей силу. Эта сила неизбывна. Там, где горение, гибель - сила огня; текучесть, изменчивость - сила воды; опора, устойчивость - сила земли; игра и проникновение - сила воздуха. Все записали? А теперь самое важное: проявление каждой стихии - это ПРОЦЕСС! Записали? Отлично. На следующее занятие приходят только те, кто сможет увидеть силу хотя бы одной стихии. Всего доброго!
        - Мэтр, а если кто-то не сможет увидеть силу к следующему уроку? - спросили из первых рядов.
        Мужчина не задержался ни на мгновение:
        - Значит, придёт тогда, когда увидит.
        Желающие в маги недовольно зашумели, обсуждая такую подставу. Чуда не случилось. Но, возвращаясь в офицерское училище, Ри в очередной раз себе напомнил, что школа распахивает двери каждый год, а значит, ежегодно появляются те, у кого получилось. И именно по этой странной методике. Получается, способ работает.
        Хельриг никогда не считал себя глупым или ленивым. Но…
        «Сила - это процесс».
        Он стоял на земле в карауле. Бежал, полз по уши в грязи на занятиях. Лежал, зарывшись с траву, часами рассматривая пыльные разводы на тыльной стороне листов подорожника.
        Сила?
        Ум легко соглашался. Да, сила. Да, опора. Твердь, колоссальность, неизбывность.
        Но как можно увидеть эту силу?
        В один из выходных Ри, почти сдавшись, ждал у школы магии. Кто-то же смог? Вдруг об этом можно рассказать, дать направление, намекнуть? Но первым из дверей показался преподаватель и, как ни удивительно, узнал несостоявшегося ученика.
        - Что вы здесь делаете?
        - Хотел спросить, узнать… - замялся парень.
        - Не поможет, - отрезал маг.
        - Обезьяну в Бартонском зверопарке научили чистить зубы перед сном, - упрямо возразил Хельриг.
        - А вы, значит, считаете себя способнее обезьяны, - усмехнулся мужчина. - Давайте начистоту, молодой человек. Если вы за месяц не освоили минимальный контакт, значит, ваши способности настолько мизерны, что смысла их развивать я не вижу. Но раз пример животного даёт вам такую надежду… Вы со всеми стихиями пробовали?
        - Только с землёй, - сейчас Ри осознал, что провалил тест на сообразительность.
        Почему-то ему казалось, что стихия земли легче остальных пойдёт на контакт. Ведь носит же земля даже самых отъявленных мерзавцев! Значит, много у неё в запасе доброты, и она, конечно же, рано или поздно откликнется на его зов.
        Однако маг не стал язвить:
        - Попробуйте другие. А лучше забудьте. Есть же что-то, что получается у вас отлично, вот и идите по этой стезе. Мой вам совет.
        Да кому нужны такие советы?
        Стихии окружали везде. Вода в стакане. Беговая дорожка. Ветер, бьющий в лицо. Огневая корона свечи. Хельриг настойчиво вглядывался так, что от напряжения начинали болеть глаза.
        Его рассеянность стала сильно сказываться на учёбе, потихоньку стали отдаляться товарищи, он совсем перестал отвечать на обращённые к нему оклики. Педагоги недоумевали, ставили низкие баллы, ругались, но ничего не помогало, пока на уроке транийского языка не лопнуло терпение преподавателя.
        - Вольди, неделя работ на кухне! Попробуй спать там!
        На кухне работа кипела так, что задумываться не получалось. За неделю Ри успел несколько раз порезаться, обжечься, научился чистить картошку и мелко резать лук, а главное - мыть посуду. Тарелки, стаканы, ложки, кастрюльки, котлы, ножи, вилки и огромные противни были запросто отданы в его ведение. Вечерами он засыпал, не дождавшись сигнала. И всё чаще посещали мысли о том, что не у каждого мечта сбывается, а у него - тем более.
        За день до окончания наказания Ри вызвал директор.
        Зимний вечер наступал рано, но огоньки свечей отбрасывали темноту по углам, делая лицо начальства неожиданно добрым.
        - Присаживайся, Хельриг, поговорим, - отставной офицер руководил училищем так давно, что никто даже из преподавателей не помнил предыдущего директора. - Рассказывай, чему научила тебя эта неделя.
        - Мыть посуду, лер, - отчитался курсант.
        - Хорошее дело, - согласился директор, но заговорил о другом. - Когда молодой парень вроде тебя вступает в определённый возраст, он начинает много времени отдавать грёзам. Не то чтобы это плохо. Мечты вдохновляют человека, развивают ум и помогают преодолевать сложности. Но иногда, замечтавшись, юноша забывает о том, чего он уже успел достичь, и полагает, что его достижения неизменны. А это не так.
        - Я понимаю, лер директор, - соврал Ри, ничего он не понимал, зато с тоской предчувствовал долгую нотацию. Но директор завершил неожиданно быстро:
        - Так что задумайся, Вольди. Не все мечты отлично уживаются между собой. То, что происходит в твоей жизни сейчас, это замена. И если ты готов променять мечту о воинском служении на другую, то я, со свой стороны, всегда готов пойти навстречу. Приказ об отчислении вступает в силу, как только я подписываю, и не имеет обратной силы.
        Холодная волна окатила Ри. Он-то воспринимал свои двойки как временное явление. Это же не проблема! Можно позже подучить лекции, попросить товарищей, посидеть пару выходных в библиотеке. Но что, если возможности исправить больше не предоставят?
        - Этого больше не повторится, - твёрдым голосом сказал парень.
        - Уверен?
        - Обещаю.
        - Вот и отлично, - отозвался директор, - а то повариха устала уже жаловаться. Не твоё это призвание, Хельриг, посуду мыть, можешь вычеркнуть из списка желаемых вакансий.
        - Да, лер директор, - покраснел Ри.
        - Так что сегодня был последний день твоей отработки, и не забудь поблагодарить эту добрую женщину. Иди, свободен.
        По пути к кухне Ри сомневался. Ужин давно закончен, через час прозвучит отбой, вряд ли там кто-то остался. Но повариха была на кухне. Пожилая женщина, напевая, легко подняла огромный котёл, еле-еле отмытый Хельригом полчаса назад от подгоревшей каши.
        - Вот паршивец, опять не домыл, - ругнулась она.
        - Но я чистил! - возмутился Ри вместо заготовленной благодарности.
        Женщина повернулась и поманила его:
        - Вернулся? Иди-ка сюда, дай руку. Не бойся, давай.
        Хоп! И ладонью Ри провели по внутренней стенке котла. Мелкие шершавости, не заметные глазу, успели подсохнуть и неприятно царапнули кожу.
        - Теперь чувствуешь?
        - Я переделаю, - парень схватился за котёл.
        - Куда хватаешь? - остановила его повариха. - И надо было б тебя заставить, но, думаю, в ум уже вошел, так?
        Ри кивнул, чувствуя, что его слов тут особо не требуется. А повариха, крупная темноволосая женщина, очень довольно улыбнулась:
        - Мы-то давно вручную не чистим.
        Она достала пористый камень и приложила к краю котла. И камень начал передвигаться по кругу, оставляя за собой чистый влажный след.
        - Что это он делает? - удивился Ри.
        - Понравилось, да? - засмеялась повариха. - Я уж думаю, что наверняка - после пятидневной чистки-то! Вот это настоящая магия, не ваши файерболы! Мы и мелкую посуду сейчас не моем отдельно, сложим всё в чан, нальём воды да запустим мытницу, - она достала и показала другую непонятную штучку. - Только и остаётся, что после ополоснуть.
        Файерболы Ри считал важнейшими, но и эта ежедневная магия была невероятна. Помнится, мама со скребком котлы чистила.
        - И давно у вас такое? - спросил он, не отрывая взгляда от ползущего камня.
        - Как раз после войны и придумали. Я чаю, маги отвлеклись от душегубства да полезные вещи стали делать, - гордо ответила женщина, будто это было её личной заслугой. - Вон и диспозицию расписали.
        В углу, на который ткнул пухлый палец, а точнее - в верхнем ящичке стоявшего там стола, обнаружились инструкции к изобретениям.
        - Я возьму посмотреть? - нерешительно спросил Ри.
        - Ну, возьми, - неохотно согласилась повариха. - Только верни побыстрее. А то вдруг проверка!
        Камешек дополз до центра котла и там остановился.
        Глава 9
        Случай прочесть инструкции представился назавтра, когда курсанты с утра заторопились в город. Ри с досадой вчитывался в скупую строчку:
        «Эффект достигается сочетанием стихийных сил».
        Что, им было жаль расписать подробнее? Но, как подозревал Хельриг, даже более подробное изложение работы ему лично не помогло бы. Сказал же преподаватель. Да и он сам уже почти решился отбросить неосуществимое желание становиться магом.
        Кухня неожиданно оказалась почти пустой. В будни в это время вовсю мельтешили работники, резали, жарили, варили. А сейчас одна повариха, всё так же мурлыкая песенку, сидела за длинным разделочным столом и нарезала мелкими кубиками апельсиновую кожуру.
        - Вернулся, паренёк? - обрадовалась она. - Присаживайся, орешками угощу.
        Ри замялся. Не хотелось признаваться, что его так легко подкупить. Но идти ему было совершенно некуда, а здесь и в морозный зимний день было тепло и вкусно пахло цитрусом и печеньем, которое давали на завтрак.
        - Ещё думаешь? А ну, садись, поможешь с цукатами!
        Сел. Перед ним тут же появились доска с ножом и ваза с апельсинами. Нехотя Хельриг взялся за нож. Почему бы и не помочь?
        - Чисти пока, а орешки мы сейчас закалим.
        Повариха легко двигалась по кухне, доставая мелкие орешки и огромную сковороду. Ри невольно покосился на чугунный блин, отскребать который было его самой ненавидимой работой на кухне в предыдущие дни. Кочерга уже шуровала в топке, дробя угли, и парень невольно засмотрелся на игру чёрно-красных узоров.
        Поленья уже прогорели, рассыпаясь всполохами мелких огоньков, когда невозможно предсказать, в каком месте вспыхнет следующим лепестком неприрученное пламя.
        Ри завороженно встал, подошёл к печке и застыл, не в силах оторвать взгляд от ало-багряной мантии стихии.
        Жар…
        Обнажённость глубины…
        Сокровенность и бесстыжая открытость…
        Излом и очищение…
        Стихия открывалась ему, самая отзывчивая, самая бескомпромиссная, всегда зовущая и пугающая.
        Сила - это процесс.
        Гореть - это наждачкой о кожу, это содранные в отчаянии мозоли, гнев и страсть, неистовость и безудержность.
        И яростное одиночество в попытке дотянуться до близкого, объять, присвоить, слиться в едином пламенном порыве.
        Он протянул руку прямо в топку, не в силах сдержаться в ответ на требовательный призыв. И огонь вспыхнул прямо под ладонью, опаляя, охватывая кисть разом, будто долго ожидал именно этого подношения.
        - Что делаешь! - повариха оттолкнула его от печи, - вот дурной. Обжёгся?
        Обжёгся. Боль нахлынула волной, скрутила, выдавливая слёзы из глаз, чтобы хоть чуть-чуть притушить огонь. Горела не рука, а, казалось, всё тело пылало костром. Оно трескалось, просвечивая лавой в разломах кожи, клокоча жаром, несущим гибель всему живому. Было больно, но так блаженно. Выгорали обиды, горечь, трудности. В этот момент весь Ри был костром, он дышал огнём, исходил пламенем каждой точкой кожи.
        Зачем-то его кисть сунули в ковш с водой. Смешно. Эта вода не могла потушить огонь, но заставила вернуться в действительность.
        - Ни волдырика! - торжествующе сказала добрая женщина, вытаскивая его руку из воды и тщательно осматривая. - Давай закрывать топку, пора орехи калить.
        - Простите, мне надо спешить, - Ри рванулся в дверь.
        Как ни странно, в школу магии он успел к назначенному часу. В том же классе, где яблоку некуда было упасть, вольготно расположились человек десять. И встретили его вовсе не насмешками, к чему он уже готовился, а вполне добродушно.
        Все годы учёбы Хельриг чувствовал себя здесь своим. Жаль, что подружиться с ребятами так и не получилось. Впрочем, он сам виноват. Ри знал, что в итоге уедет далеко и навсегда. Успеет ли за это время вырасти дружба? И насколько трудно будет расстаться с другом? Нет, это не стоило его с трудом обретённого спокойствия.
        И только огонь был верным неизменным его другом и спутником. Знакомство с другими стихиями всё же состоялось и прошло гораздо комфортнее жарких объятий огненной стихии, но он и не искал удобства.
        Это было как наркотик. В любое время он по желанию мог ощутить невидимое другим пламя, жгуче охватывающее его целиком, жадно сжигающее всё аморфное и наносное в нём.
        Преподаватели снова начали его похваливать. Сначала за отдельные удачные ответы, а позже - за целеустремлённость, стойкость, решительность.
        Хельриг гранил себя огнём, ковал свой характер. С обретением беспокойной стихии он сам стал гораздо выдержаннее и… счастливее? Да. Он не помнил, чтобы хоть когда-то до этого был так счастлив.
        Глава 10
        В последний год перед выпуском он повадился ходить после магической школы в кондитерскую, несомненными достоинствами которой были дешёвые пироги и шикарная терраса с видом на знаменитый Бартонский парк-лабиринт. Тогда-то его защита хрупнула.
        Лейнара, дочка местного пекаря, меньше всех казалась способной на разрушение того панциря, который старательно наращивал Ри. Откровенно некрасивая, худющая девушка работала официанткой. Будущий офицер даже не замечал её, только в один из дней, когда он в мыслях всё ещё прокручивал задание учителя, из рук Лейнары выскользнула тарелка, пирог выпал, но на половине пути до пола был подхвачен начинающим магом с помощью левитации.
        Для Ри этот первый успех стал такой радостью, что он обернулся к девушке, желая поделиться, и был совершенно сбит с толку перепуганным выражением лица. Как наяву, всплыли воспоминания о тех днях, когда он так же вжимал голову в плечи, не зная, что прилетит от разгневанного клиента.
        И он улыбнулся. Всего лишь.
        Когда Хельрига отправляли в Южную крепость, Лейнара проплакала всю ночь у него на груди. Он обещал вернуться за ней через год, в свой первый отпуск. Скомканные простыни, разметавшиеся на подушке чёрные волосы уснувшей под утро девушки не давали покоя Ри. Стихия огня пылала и пела. Унылая офицерская квартира с каждой получкой преображалась. Старая казённая мебель перекочевала на чердак, её место занимала новая, удобная, рассчитанная отнюдь не на холостяка. Дэйс и Ирхан, бывшие соседями по дому, а вскоре ставшие и близкими друзьями, быстро узнали, для кого происходят все перемены. Первое же письмо от Лейнары оказалось в цепких руках Дэйса, а уж угадать, кем приходится незнакомка Хельригу, с лёту смог даже Ирхан.
        Всё шло хорошо. Единственным значимым своим просчётом Ри считал близкое знакомство с семьёй коменданта. Не то, чтобы у него был выбор. Лери Абрана заведовала канцелярией, а лери Элия, дочь коменданта, была… она просто была и, казалось, одновременно везде. Всегда в отличном настроении, улыбчивая, приветливая, Элия разбиралась в хозяйственном обеспечении гарнизона едва ли не лучше коменданта. Матери она помогала вести дела, с медиками ходила за травами, навещала заболевших и раненых в госпитале, в столовой снимала первую пробу с готовых блюд, украшала казармы к праздникам, следила за своевременным пополнением запасов.
        Весь гарнизон души не чаял в красавице. Молодость, очарование, бесспорная компетентность и солнечная улыбка действовали безотказно. К чести Элии, в качестве аргумента она никогда не использовала ссылку на отца. Просто она была здесь хозяйкой, знала каждый уголок, умела решить любую проблему, и это невольно чувствовалось окружающими. Её легко можно было встретить в любом месте гарнизона: у кастеляна, возле казарм или уплетающей обед и смеющейся вместе с вернувшимся из патруля отрядом в столовой.
        Это Элия была тем добрым ангелом, из чьих пальчиков офицеры привыкли получать приказы об отпусках и долгожданные письма. Именно она могла поспособствовать в переносе патрулирования или, наоборот, похлопотать, чтобы нежелательных изменений не было.
        Она была королевой гарнизона в семнадцать, когда Хельриг только познакомился с ней на традиционном балу в честь обновления офицерского состава, и ничуть не изменилась сейчас. На том злосчастном балу Ри был единственным из офицеров, кто не пригласил на танец дочь коменданта.
        Уже через месяц досадливо хмурящийся Ирхан заметил:
        - Кажется, Элия на тебя запала, дружище. Знал бы - ни за что не приглашал бы на один танец, когда светит вальс на всю жизнь.
        - Ненадолго, - отмахнулся Ри, и сам заметивший несомненное внимание девушки, - увидит письма Лейнары и быстренько передумает.
        Он ошибся.
        В очередную почту Элия с улыбкой поинтересовалась, показывая письмо:
        - А что за девушка тебе пишет, Ри?
        - Любимая, - буркнул парень, не пытаясь выдернуть конверт из цепких пальчиков.
        Своенравная девчонка вертела заветный прямоугольник в разные стороны, раздразнивая адресата.
        - Красивая, наверное? - Элия только улыбнулась на его ответ.
        - Очень.
        - Пожениться планируете, да? Ну, что же ты молчишь? - допытывалась девушка.
        - Планируем. Сразу, как первый отпуск получу, - отрубил Ри, молясь Ярту-Проказнику, чтобы эти слова не вышли как-нибудь боком.
        - Это долго, - задумчиво сказала Элия, - почти целый год. Но ты не переживай, Ри, таких, как ты, не бросают!
        Он сглотнул внезапную горечь, а она вдруг вскочила, рванула бегом и крикнула:
        - Догонишь - отдам!
        Ярт свидетель, любое решение было бы ошибкой, только Ри не мог оставить письмо взбалмошной девчонке. Краткое заклинание скольжения ей под ноги, и вот уже Элия, разбив коленки, но не выпустив конверта, сидит на земле. Поднять девушку, отряхнуть бытовым заклинанием и выдернуть добычу из дрожащих пальцев составило не более минуты.
        - Лери, я не умею играть в ваши игры, так что найдите других желающих, - Ри развернулся и пошёл от неё куда подальше, мучительно ругая себя за то, что не нашёл других слов, не смог предотвратить этот балаган, и надеясь, что с этой неприятностью симпатия Элии пройдёт бесследно.
        Перемены действительно последовали, однако не совсем те, на которые рассчитывал Хельриг. Упрямица просто изменила тактику.
        Первым сдался Ирхан. Он изначально был неравнодушен к обаянию девушки, и когда она начала всё чаще возникать рядом, не отказывал себе в удовольствии перекинуться шутками и улыбками с Элией. Порой эти двое застревали в разговорах так, что Ри с Дэйсом уставали ждать друга. Как-то незаметно втянулся Дэйс.
        - Вы в столовую идёте? И я туда же! - Элия сверкала счастливой улыбкой.
        Такие «случайности» становились обыденностью.
        - Я завтра за город на Звёздочке. Комендант разрешил вам сопровождать, если, конечно, захотите, - смеялась эта негодница.
        Конечно, хотели, не дай Ярт, что случится с девушкой в одиночной конной проездке!
        В разговорах с ними Элия никогда не называла коменданта папой. Наверное, поэтому у Ри сохранилась иллюзия, что родитель и не догадывается о происходящем, а доброе отношение к нему начальства - это не что иное как справедливый характер коменданта и поощрение за его, Хельрига, личные заслуги.
        Время летело стремительно, а странное сообщество из офицеров и комендантской дочки становилось привычным. Никто уже не удивлялся, часто видя девушку в компании трёх парней, хотя среди офицерских жён были ненамного её старше, и, казалось бы, стоило искать подруг в том направлении.
        Теперь письма Лейнары оказывались у Ри сразу, едва только поступали к добровольной почтальонке. Элия ничуть не затруднялась сделать крюк, чтобы дойти до офицерских домов и весело затарабанить в дверь. В первый раз Ри ошалел, увидев в сумерках на пороге девушку, радостно протягивающую ему конверт.
        - Спасибо, не стоило, лери.
        Он постарался изобразить признательность, которой вовсе не чувствовал.
        - Ну, открывай же скорее! - заторопила его девчонка.
        Ри удивлённо поднял бровь: «Хорошо», - и перед любопытным носом затворил дверь, из-за которой тут же донеслось:
        - У, бука!
        В дверь стукнули слабым кулачком, а потом каблучки нарочито громко процокали по ступенькам. Парень усмехнулся и торопливо надорвал конверт, вытаскивая сложенные листы по пути в гостиную.
        Лейнара писала о новых скатертях в кафе и столичных праздниках, о своих мечтах и его месте в них, спрашивала, назначен ли уже отпуск. Это здорово помогало, жаль, что ненадолго.
        Увы, он был не железным. Солнечные зайчики, отбрасываемые на грудь Элии сверкнувшим кулоном, изящные туфельки, демонстрирующие маленькую ножку, гибкий оборот к нему, когда кажется, что нежное тело девушки так и просится в руки, а прежде всего её глаза, следящие за ним с задором и искусом, - всё это сводило на нет его холодность.
        Ему тоже хотелось смеяться вместе с хохочущими друзьями, скакать наперегонки, беззаботно улыбаться шуткам, любоваться красивой девушкой без опасений проиграть себя в этой необъявленной борьбе. Ярт-Проказник, она же совершенно не интересовала его в качестве жены, но умудрялась подбираться всё ближе и ближе.
        Завершение первого года службы удачно выпало на день, когда ни Ирхан, ни Ри не попали в патрулирование, и можно было достойно отпраздновать эпохальное событие. Добыча выпивки лежала на Дэйсе. И то, что он достал, практически равнялось жидкому пламени, но с закуской в виде мяса (обеспеченного Ри) и ещё мяса (обеспеченного Ирханом) пошло просто отлично. Созвездие Орлисса уже давно проявилось в Звёздной Сети небосвода, когда Ри направился к своей квартире. Хорошо жить в одном доме! Недалеко возвращаться.
        Из двери торчал прямоугольник письма Лейнары, на котором тушью почерком Элии было написано «ТРУС!».
        Назавтра Элия им не показывалась и послезавтра тоже, а встретившись через день, вела себя на удивление тихо, виновато поглядывая в сторону Хельрига. Продлилось это недолго. Как только девчонка поняла, что кары за её выходку не предвидится, всё вернулось на круги своя, и Ри с удивлением понял, что он успел соскучиться по её звонкому смеху.
        - Ты уверен, что тебе так уж нужна Лейнара? - негромко спросил Дэйс, глядя вслед Элии, которую они зачем-то провожали с прогулки, когда в целом гарнизоне не нашлось бы человека, пожелавшего навредить этой девушке.
        - Уверен, - Хельриг открыто посмотрел на друзей.
        Щучка не перестаёт быть хищницей только потому, что она ещё мала или мила. Но это полбеды. Хуже другое. Поймав одну жертву, она устремится за следующей, которая будет казаться слаще. А у него есть Лейнара и абсолютное нежелание становиться добычей.
        Отпуска в том году он так и не дождался. Едва Дэйс уехал к своим на восточное побережье, как Хельрига вызвал комендант. Зацветала лярча, и кочевники в этом году оживились, как никогда ранее. Письма Лейнары становились всё более редкими, холодными и короткими. Осенью, отчаявшись восстановить тепло их отношений, Ри написал с очередной почтой:
        «Лей, радость моя, в этом году не получается приехать к тебе. Прости, любимая. Можешь ли ты приехать ко мне? Высылаю денег на дорогу. Если решишься, то мы поженимся сразу, как ты приедешь. Жду. Ри».
        Ответ пришёл только через полтора месяца, за которые он лихорадочно облагораживал квартиру, дивясь на свою дурость, не позволившую заняться этим раньше, а склонявшую лишь тратить время за пустые прогулки с чужой девушкой.
        «Уважаемый офицер! Для нас большая честь, что Вы предложили нашей дочери Лейнаре брак. Сообщаем Вам, что месяц назад Лейнара вышла замуж…»
        Из конверта выпало гарантийное письмо Имперского Банка, в котором он указывал получателем денег Лейнару.
        А ведь казалось, что он как никогда близок к тому, что у него появится родной человек.
        Глава 11
        ХЕЛЬРИГ
        В Южной Крепости за пределами гарнизона слышались задорные крики подростков. С Билаюра - «великой реки» на авархском - тянуло влажной прохладой. Хельриг в очередной раз подивился, насколько распространены авархские названия. Даже рамезийцы именовали созвездия так же, как степняки, хотя прокатившаяся огнём и мечом в давние времена лавина степных племён даже не достигла полуострова.
        Историк в кадетском корпусе как-то принёс в класс карту с подробным обозначением населённых пунктов и велел показать линию, за которой нашествие авархов было остановлено, а позднее - и обращено вспять. Даже Бартон - столица Полии - в своё время был заново переименован из Била-Стада.
        Безусые кадеты были сильно возмущены, когда обнаружилось бесчисленное множество поселений, названиями уходящих в авархский язык.
        - Почему не переименовали обратно? - вопрошали юнцы.
        И преподаватель ответил:
        - Это наша история, наша родина. Оттого что по ней прошёл враг, меньше любить мы её не станем. Предки выстояли, и если оставили эти напоминания, то кто мы такие, чтобы их судить? Не все авархи вернулись в свои степи, некоторые оставались, женились, растили детей, становились достойными гражданами Империи.
        - Но Бартон переименовали? - указали кадеты.
        - Действительно, - хмыкнул учитель, - почему?
        - Вернули старое название? - предположил тогда Хельриг.
        - Одна из причин. Возродили древнее имя славного города, - согласно кивнул историк, - а вы знаете, что Бартон 250 дней прожил в осаде, сопротивляясь врагам? Это самая долгая осада из зафиксированных…
        Быстрые шаги Хельрига будто споткнулись, а древние авархи разом покинули мысли при виде сидящей тонкой фигурки, прислонившейся во сне к деревянным перилам крыльца.
        Разве он не дал ей ключи? Ярт, как он мог забыть? Нет, он, конечно, помнил о жене и легко согласился оставить ульса на попечение друга ещё на вечерок. Дорога закончена, и Варьяна не должна сегодня быть такой усталой, как в предыдущие вечера, когда она чуть не засыпала прямо над тарелкой с ужином.
        Хотя, учитывая, что час восхода Орлисса давно прошёл, а в Бартонском пансионе вряд ли более вольные порядки, чем в авархских степях, ничего удивительного в том, что она уснула. Строго их там держали, видимо. За время дороги девушка ни разу не пожаловалась, хотя в какой-то вечер он увидел, что она с трудом держится на ногах после скачки, и потом старался ехать медленнее.
        По-хорошему, Варьяне бы отоспаться надо, отдохнуть. Она-то ведь не маг и не может так быстро восстанавливаться, как он сам. Только вот завтра бал в их честь! А эти вечеринки обычно за полночь заканчиваются.
        Ри нахмурился своим мыслям, осторожно прошёл мимо жены, перешагивая через две ступеньки. Тихий щелчок отворил замок, осталось только подвесить неяркий светлячок, чтобы ни обо что не споткнуться, когда он будет её переносить.
        Варьяна, почувствовав себя более удобно на мягкой кровати, глубоко вздохнула, вытянула ноги и уткнулась носом в подушку, выпустив из пальцев тёмную материю.
        Ри отстегнул замысловатые застёжки дорожных ботинок жены и стал стягивать тонкие носки. Казалось, маленькие ступни вздохнули облегчённо, избавившись от оболочек. На мгновение остановившись, будто решаясь, Ри протянул руку и со всей осторожностью продел боковые пуговицы на поясе брючек обратно через петли, левитацией медленно приподнял жену, чтобы освободить аккуратную попку из тесных тканевых объятий. Панталоны взялись вместе с брюками, но он и не собирался возвращать их обратно. Подчиняясь приказу мага, одежда медленно сползала с девушки. Медленно, чтобы не разбудить её. Наверное.
        Мелькнула тревожная мысль, что она может проснуться от прохлады. Входная дверь тут же затворилась, а по постели забегали огоньки, согревая и очищая бельё. Ряд мелких пуговичек на блузке можно было бы легко расстегнуть магией, но хотелось - пальцами. Тонкая гладкая материя не могла сравниться с нежностью девичьей кожи. Ри торопливо отдёрнул руку от беззащитного животика жены, чтобы провести подушечками пальцев по своей щеке - нет ли огрубелостей? Освобождённая из плена небольшая грудь с тёмными расслабленными сосками и ореолами манила дотронуться языком, ещё раз попробовать на вкус, почувствовать, как от ласки уплотняется сосок. Ри прикусил губы. Ярт, от этого она точно проснётся! И ведь не объяснить даже себе самому, почему было просто невозможно в эту ночь разбудить жену и обоим получить удовольствие.
        От приглушенных огоньков кожа девушки светилась отражённым золотистым светом. Он стоял над ней и пытался вобрать в себя, поверить в это чудо: такая красивая, нежная, смелая, умная - его жена. И она не сможет покинуть его. Эта мысль постыдно радовала. Пусть по приказу императора, но Варьяна его жена.
        Она сама его выбрала.
        Глава 12
        Ри скользил взглядом по обнажённому телу, отмечая детали, запоминая приметы, делая выводы.
        Светлые волосы. Мягкие и пушистые, так ласково льнувшие к нему в тот единственный раз. Всё это время он замечал лишь две ленты на них. Обе светлые, совершенно теряющиеся в волне её волос. Она же не откажется носить его подарки? Это было совершенно новое для него ощущение - представить себя, преподносящим подарок. Не то, чтобы он никому ничего не дарил. Хотя да. Он никогда никому ничего не дарил! Кроме денег. Но разве можно считать подарком «скинуться на день рождения»? Пожалуй, если бы сейчас работала хоть одна лавка, он выбежал бы из дома покупать ей ленту.
        «Как только появится время!» - торжественно пообещал себе.
        Тонкие изящные кисти, на правом запястье - подживающий тату-браслет. Слишком медленно затягивается, значит, она ещё не смирилась с браком. Магический огонёк соскользнул с его ладони, обвился вокруг воспалённого ожога и бесследно впитался. Хоть чуть-чуть ей станет легче. Маленькая родинка у внутреннего сгиба локтя, он обязательно поцелует её в следующий раз. Тонкая талия, белая кожа бёдер. Пушистый треугольник, прикрывший сокровенное. Стройные сильные ноги, так страстно сжимавшие его, перекрестившись за спиной.
        Взгляд метнулся к спокойному лицу жены, и Ри в очередной раз напомнил себе о завтрашнем испытании. Надо постараться выспаться. Он потянулся за одеялом, чтобы укрыть жену, и на пол шлёпнулся комплект формы.
        Не веря своим глазам, Ри встряхнул гимнастёрку. Ярт, да она явно была пошита на того великана, что дрался в Бартоне на подпольных боях. И только один комплект? Кастелян, старый пень, совсем обнаглел! Но разговор с ним подождёт, а сегодня можно попробовать другой вариант.
        Стараясь не шуметь, Ри вышел из дома. Как раз от крыльца Ирхана вела лестница на чердак. Он был уже на полпути, когда снизу послышался заспанный голос друга:
        - Эй, кто там балует? А ну, слезай!
        - Лучше сам поднимайся! - откликнулся Хельриг.
        - А, это ты, Ри. Слушай, а разве ты не должен сейчас… - Ирхан резко остановился, видимо, понял, что со сна слегка переборщил с вопросами. Зато вскоре лестница затряслась, и рядом с Хельригом возник жмурящийся от света огоньков детина в одном исподнем.
        - Ты чего вылез в таком виде? - шепотом ругнулся Ри, уж очень причудливо звучал голос на полупустом чердаке.
        - Не мог понять, что тебя заставило переться на чердак именно этой ночью, - также шепотом откликнулся Ирхан.
        - Варьяне выдали форму, в которой легко поместятся два меня. Ты не помнишь, куда мы сваливали старые комплекты?
        Ирхан с силой протёр глаза и мотнул головой, пытаясь проснуться, понимающе усмехнулся:
        - Кастелян опять со своими шуточками? Ты бы предупредил жену, что это за фрукт.
        Ри промолчал, освещая огоньками пыльный пол и затянутые паутиной стропила. Судя по всему, здесь водится много таких «фруктов», и он сам первый в очереди, забыл даже выдать ключи. Кстати, он-то перекусил в столовой. А она? Но завтра всё исправится. Обязательно.
        - Кажется, ящик там был, - Ирхан ткнул пальцем за кучу барахла, натасканного жителями всех четырёх квартир.
        Ящик нашёлся в самом углу чердака. На свет друзья извлекли пять разных комплектов формы тех времён, когда оба прибыли в крепость сразу после курсантского училища. К счастью, повседневная форма не менялась уже лет пятнадцать. Вот парадную упрощали с приходом к власти Колейна I. Кастелян однозначно может рассчитывать на приватный разговор. Да и полевой формой, может, и ненужной девушке, но обеспечить-то обязаны!
        Прикинув на весу размер гимнастёрок, Ри поморщился:
        - Даже у самой маленькой плечи куда шире, чем надо. Какие из них твои?
        - Бери все, - зевнул Ирхан, - женщинам постоянно нужны какие-то тряпки, а ты, небось, ещё не обзавёлся. Всё, пойдём? - и вновь зевнул до слёз.
        Глава 13
        ХОЗЯЮШКА
        ВАРЬЯНА
        Сон схлынул резко, как от оклика, и я соскочила с кровати, не задумываясь, что сделаю в следующее мгновение. Обвела взглядом незнакомую комнату и только тогда опомнилась. Хель неслышно спал на своей половине кровати, а на стуле лежали мои вещи и форма, кажется, за ночь размножившаяся. Наверное, мне знаком этот волшебник!
        Я с благодарностью обернулась к мужу. Его лицо во сне было завораживающе красивым. Разгладились часто хмурившиеся брови, расслабленные веки оберегали спокойствие серых глаз.
        Хель очень привлекателен, и, хотя я не считала внешнюю приятность главной в мужчине, но частенько ловила себя на том, что любуюсь мужем. До этого мне ни разу не удавалось застать его спящим. Каждое утро в дороге начиналось одинаково: я просыпалась в одиночестве, Хель возвращался ровно в тот момент, когда я, одетая и умытая, собиралась выходить, и звал на завтрак.
        Завтрак! Точно! Мы теперь не в придорожной гостинице, где хозяюшка с утра наготовит три блюда на выбор да ещё то, что можно завернуть в дорогу! Олира-Мать, какая же я жена, вчера мужа не кормила, уснула прямо на крыльце! А если б кто из незнакомых подошёл?
        Подхватив форму и вчерашний дорожный комплект, аккуратно сложенный мужем поверх форменной одежды, я на цыпочках выскользнула за дверь, оказавшись в маленьком коридоре.
        Первым делом я вернулась к своему рюкзаку, так и оставшемуся с вечера в прихожей. Ходить нагишом было неуютно, и надетые панталончики с домашним платьем добавили уверенности.
        Обнаружившаяся рядом со спальней туалетная комната порадовала чистотой и установленным нагревателем для душа.
        А вот и кухня!
        Слой пыли покрывал кухонный столик и пару табуретов, таким же шлейфом тянулся к небольшой печке с плиткой на две конфорки. Родная моя! Именно на такой плите нас учили кашеварить на уроках домоводства! Летом для готовки обычно использовались магпластины, заряженные огневой стихией, а вот зимой лучше живого огня ничего не придумали.
        Печка с умом была встроена в угол таким образом, чтобы спинкой греть гостиную, а боком - спальню. Зимой будет тепло. Ладошкой я ласково прошлась по шершавому боку кормилицы-обогреваюшки. В дортуарах пансиона зимними утрами всегда был стылый воздух, и пусть нас для вида ругала куратор, но частенько мы с подругами спали по двое, чтобы согреться под двумя одеялами. Хорошо, что здесь можно будет самим регулировать тепло.
        Настроившись на испытание поварских умений, я растерялась. Такое впечатление, что кухня никогда не использовалась по прямому назначению. Ни стазисного ларя с продуктами, ни посуды не обнаружилось, как и напитков. Раковина для мытья посуды хранила нетронутость. Картину необжитости оживляли лишь клочья светлого меха с рыжиной, невесть как попавшие на кухню и сиротливо жавшиеся у невысокого порожка.
        Мелькнувшая у меня мысль требовала немедленной проверки. Я вернулась в коридор и распахнула сдвоенные двери гостиной, не сумев сдержать довольной улыбки.
        Какая здесь была красота! В огромное окно вовсю светило солнце, играя бликами на лакированных поверхностях светлого дерева. Стоял большой стол, носивший следы постоянного использования. Тут же, рядом с диваном и креслами, громоздился ларь, а с другой стороны - барный шкафчик. Пожалуй, он был самым изысканным в интерьере. Задняя стенка изнутри представляла собой большое зеркало, в котором отражались изящные полочки для вин, плотно заставленные бутылями, сбоку располагались бокалы, а на крышке шкафчика рядом с узорчатым блюдом лежала потрёпанная колода карт. Высокий стеллаж хранил на двух полках книги, а на остальных раскинулась мелочёвка, среди которой я, к своей радости, углядела нитки с иголкой и ножницы.
        Большие настенные часы гулко пробили начало нового часа, и я опомнилась. Некогда разглядывать! Плюхнула на диван форму и заглянула в ларь. М-да, голодовка нам не грозила. Разные виды готового мяса заполняли объёмный ящик, лишь на самом дне затаилась головка сыра.
        Через пятнадцать минут узорчатое блюдо из бара красовалось на столе, а на нём чередовались кусочки копченого мяса с ломтиками сыра, напиленные тщательно отмытыми ножницами. За отсутствием вилок это можно было есть руками. «Пиршество» украшали два бокала с водопроводной водой.
        Я старательно настраивалась на оптимизм, сидя на жестком диване и ушивая проймы форменной рубашки. Брюки нашлись подходящие, разве что чуть узковатые в бёдрах. Перекусила зубами нитку, заложив узелок, и довольно расправила гимнастёрку на диване.
        Вот новая задача. Утюга нигде не наблюдалось. Может, получится немного разгладить на себе? Скинув домашнее платье, я накинула гимнастёрку перед баром, стараясь разглядеть себя в зеркале. Привычно вытаскивая из-за ворота волосы, взялась за пуговицы и услышала хрипловатое:
        - Не застёгивай.
        Хель, с влажной чёлкой и пахнущий зубным порошком, обнял меня сзади, приветствуя пристальным взглядом в зеркале. Моё сердечко затрепыхалось, и краска бросилась в лицо, когда я почувствовала, что между нами только тонкая ткань. Загорелая ладонь мужа скользнула под рубашку и легла на живот, ласково поглаживая кожу большим пальцем. Я закинула руки наверх, обнимая его за шею и чувствуя, как тепло, следуя за его руками, распространяется по телу. Хель отступил от зеркала, продолжая меня гладить и вынуждая следовать за собой.
        Неужели мы, пятясь, дойдём до спальни?
        От мелькнувшей мысли-картинки невольная улыбка разлилась на моём лице, и, когда Хель повернул меня к себе, целуя в улыбающиеся губы, никак не получалось их собрать для ответа. Он отстранился, и у меня внутри сжалась пружина, так хмельно на меня смотрели серые глаза. Одним движением подхватив меня, он усадил в кресло, сдёрнул панталоны и потянул на себя бёдра.
        - Удержишься? - отчего-то шепотом спросил он.
        - Да, - выдохнула я, поднимая себя на руках.
        Не самая популярная поза, судя по учебнику, но почему такая ерунда лезет в голову, в то время как от сильных движений мужа сладкая волна ползёт по позвоночнику? Я тяжело дышу. Сладость становится острой, невыносимой. Затуманенными глазами не могу больше рассмотреть лица Хеля, моя голова запрокидывается, бёдра, сжатые его руками, сами поднимаются навстречу. Всё чаще, быстрее, сквозь собственное дыхание я вдруг начинаю слышать его частые вдохи, и меня молнией пронзает наслаждение. Руки невольно сгибаются в локтях, но упасть мне не дают руки мужа, вдруг оказавшиеся под спиной, поддерживая и направляя движение, пока его хриплое дыхание не обжигает кожу и завершается стоном.
        Я сижу, совершенно заполненная, на его коленях, упираясь своими в пол, понимая, что последние движения совершала сама, не отрывая глаз от его лица и упиваясь музыкой вдохов. Муж прижал меня к себе, и я послушно приникла, уткнувшись носом в шею и чувствуя слабый запах. Он кажется настолько притягательным, что я завозилась, пытаясь втянуть в себя больше. Хель засмеялся и прижал покрепче:
        - Щекотно. Ну что, встаём?
        - Мне было хорошо, - заверила я, поднимаясь в кольце крепких рук. Ещё по первому разу помнила, что это для него важно.
        - Мне тоже, - руки вновь притянули, и Хель чмокнул меня в живот. Теперь уже я хихикнула от щекотки.
        Муж легко вскочил и, видимо, только сейчас углядел мою композицию на столе:
        - Ого!
        - Завтрак, - еле слышно прокомментировала я.
        Стыдно, хотя вины за мной не было, но почему-то разумным доводам это не подчинялось.
        - Варь, спасибо, - он замялся, - но я обычно завтракаю с отрядом.
        - Я умею готовить! - до слёз расстроилась я, - только ничего не нашла.
        - Неудивительно, - он снова притянул меня к себе и чмокнул в макушку, потом в глаза, в нос, губы, и время для меня замерло, отодвинутое из жизни его поцелуями.
        Настенные часы вновь издали негромкое «бом-м-м». Ох! Через час мне надо быть уже в канцелярии!
        - У тебя десять минут на душ и одевание, - сказал Хель, неохотно выпуская меня из объятий.
        И я уложилась!
        Глава 14
        ЗНАКОМСТВА
        ВАРЬЯНА
        Утро встретило нас прохладным ветерком, очень кстати остудившим мои щёки, и двумя загадочно застывшими фигурами напротив нашей двери. Хель помог мне сойти с крыльца и подвёл к молодым офицерам.
        - Варьяна, познакомься, это мои друзья Дэйс и Ирхан.
        - Надеюсь, в Бартонском пансионе ещё остались такие красавицы? - к моей руке склонился широкоплечий брюнет Ирхан.
        К сожалению, этикет предписывал подавать именно правую руку для поцелуя, вероятно, для того, чтобы не вводить в заблуждение незамужним статусом. Мне было жутко неловко. Ужасающий ожог на запястье заживал неохотно, не болел, но имел крайне отталкивающий вид. Ирхан ничем не показал, что ему неприятно, и я слегка расслабилась.
        - Таких, как лери Варьяна, больше нигде нет, - перехватил мою руку Дэйс, парень с каштановыми волосами и веснушками, - очень приятно познакомиться, как я понимаю, первый танец уже занят?
        - Мне тоже приятно, а какой танец? - я с любопытством встретила улыбающийся взгляд карих глаз Дэйса.
        - Даже не рассчитывай! - одновременно сказал другу Хель.
        - Ты не успел рассказать? - театрально удивился Дэйс. - Лери, сегодня в честь награды Ри и вашего прибытия комендант закатывает бал. Традиционно он проводится в городской ратуше, чтобы на него смогли попасть оркестр, обслуживающий персонал и, конечно, первые люди города.
        - Бал? - тысячи вопросов пронеслись у меня в голове, и я выпалила самый первый, - а кто такой Ри, и чем он отличился? Как-то его надо поздравить?
        Резко раскашлялся Ирхан, а Дэйс, почему-то очень довольный, пояснил:
        - Отряд Ри совершил успешный перехват противника, все ребята награждены премией. Но вы не переживайте, лери. Ри - скромный парень, вряд ли он подойдёт за поздравлениями. А если что, у вас есть муж, познакомит. Так что насчёт танца?
        Я взглянула на Хеля, он поверх моей головы смотрел на Дэйса с самым свирепым выражением. Неужели он из беспричинных ревнивцев? Наставницы говорили, что это самый сложный тип мужей. Но здесь нельзя давать слабину. Моя ладошка как бы невзначай коснулась запястья мужа:
        - Милый, если оставить второй танец для Дэйса, то это будет вполне прилично.
        В этих случаях обязательно надо обращаться ласково и настаивать на том, что считаешь правильным, иначе из потенциального телохранителя быстро окажешься в роли безмолвного приложения. Полюбить меня за месяц Хель никак бы не успел (куратор говорила, что на это уходит не меньше полгода!), значит, это просто собственничество. Жаль, конечно.
        - А третий - для меня, - вмешался Ирхан, наконец-то справившийся с кашлем.
        - Договорились, - легко пообещала я, надеясь, что Хель не пресечёт на месте мои слова. С друзьями мужа следовало дружить, тем более что они сами были явно не против. Если бы они были угрюмцами, упрекавшими, что, мол, променял дружбу на юбку, пришлось бы сложнее. А так, на первый взгляд, хорошие парни.
        Я с любопытством поглядывала на них, пока мы шли по широкой, вымощённой камнем улице. Дэйс симпатичный, высокий, с интеллигентным лицом, Ирхан - тоже приятный, только совсем другой - пониже, плотного телосложения, с такой заразительной улыбкой! Улыбнулась в ответ.
        - Тогда, дорогая, четвёртый танец оставь за мной, - отвлёк меня от разглядывания голос мужа.
        Я повернулась к нему, чтобы сравнить в очередной раз. Но ничего не изменилось, он был самым непонятным и в этой троице, как и посреди выпускного бала. Тёмной лошадкой, на которую я поставила единственное, чем могла распорядиться самостоятельно.
        За разговорами мы подошли к столовой - одноэтажному вытянутому строению. По случаю подступающей дневной жары окна и двери были нараспашку, и из глубин здания доносились смех, стук ложек, обрывки разговоров. Этот весёлый гам не затих и при нашем появлении. Ирхан, попрощавшись до вечера, тут же ушёл к своему отряду, а Дэйс остался с нами. Воины, завтракающие за длинным столом, поднялись с места при нашем появлении.
        - Всем доброго дня! Это лери Варьяна, моя жена, так что с этого дня мы будем постоянно завтракать в женском обществе. Варьяна, это второй отряд, - представил муж будничным тоном, - постепенно познакомишься. Присаживайся, я сейчас схожу за едой.
        - Добро пожаловать, лери! - нестройно отозвались воины.
        Принимая пожелание, я слегка склонила голову. Как мне показалось, почти весь второй отряд был набран из моих сверстников. Возможно, чуточку только постарше. И лишь трое казались ровесниками своего командира, они и выглядели приветливее остальных, которые были явно чем-то озабочены.
        Я постаралась грациозно опуститься на отодвинутый мужем стул, рядом плюхнулся Дэйс, воины тоже сели, продолжая завтрак и поглядывая в мою сторону с нескрываемым любопытством.
        - А вы не завтракаете со своим отрядом? - обратилась я к другу мужа.
        - Давайте на «ты», лери Варьяна? - Дэйс дождался моего кивка и продолжил, - я адъютант коменданта, так что своего отряда у меня нет, обычно завтракаю с… твоим мужем.
        Маленькую заминку я услышала, всё же не всем гладко удаётся переход с «вы» на «ты».
        - Давние друзья? - улыбнулась я.
        - Мы сюда одновременно попали все втроём, правда, из разных училищ, - охотно улыбнулся в ответ Дэйс, - получилось, что и поселили нас рядом, и с гарнизоном знакомили в один заход.
        - И ульс наш у Дэйса пока живёт, - Хель поставил рядом со мной поднос, где стояли две тарелки с яичницей, нарезанным варёным языком и хлебцами, ещё две кружки с крепким чаем. Совсем не похоже на последний завтрак в пансионе. Теперь понятно, почему тот усатик вздыхал из-за манной каши!
        - А когда мы его заберём?
        - Сегодня и заберём, - сказал Хель.
        - Сегодня бал, - напомнил Дэйс, успевший получить свою порцию. Я и не заметила, как он отошёл.
        - После бала, - откликнулся муж, - если вы с Рессом так сдружились, то будешь заходить почаще, навещать любимца.
        - Мне тоже хочется с ним поскорее познакомиться, - призналась я, получив в награду улыбку мужа.
        За нашим столом почти все уже отодвинули тарелки и тихонько переговаривались. Хель заметил и скомандовал:
        - Кто позавтракал - встречаемся на полигоне.
        Длинный стол тут же опустел. Я бросила взгляд на большие часы, ещё оставалось больше получаса, но, наверное, надо явиться к лери Абране чуть пораньше назначенного времени.
        Поднялся и отряд Ирхана вместе с командиром, махнувшим нам на прощание.
        Расставались с мужем мы неловко. Я бы предпочла поцелуй. Но Хель лишь сжал мои пальцы и поспешил в другую сторону.
        Я постаралась скрыть сожаление.
        - Нам по пути? - спросила Дэйса.
        - Практически после каждого завтрака, - ухмыльнулся тот. - А расскажи мне, Варьяна, про Бартонский пансион. Там вправду одни красавицы учатся?
        - Красавицы, - лукаво подтвердила я, разве только чуть покраснев от неожиданного комплимента. - Тебя какие привлекают? Изящные южанки, рыженькие девушки Приморья или, может, ловкие степнячки?
        - А блондинок больше не осталось? - изобразил уныние Дэйс.
        - Дай-ка подумать, в трёх следующих выпусках нет, зато в четвёртом сразу пятеро! Поедешь?
        - Ух, как ты заинтересовалась! Ещё хочешь своих сюда перетянуть? Скучаешь, да? Не бойся, побуду здесь пока твоей подружкой, - не задержался с ответом парень. - Да и жёны других офицеров есть, так что найдётся тебе компания.
        Как быстро он меня раскусил! Скучала я по своим девчонкам очень сильно, привыкла перекидываться наблюдениями с Данкой, смеяться её шуточкам на грани приличия, быть в курсе жизни всех двадцати двух подопечных, даже к постоянному противостоянию с Томкой привыкла.
        - Только ты должна рассказать правила женской дружбы, - многозначительно сказал Дэйс.
        - А что, мужчины дружат только по правилам? - простодушно удивилась я. - Это по каким же?
        - Ну, например, помогать друг другу, - начал перечислять Дэйс.
        - С этим согласна, - приняла я игру. - А, например, не врать?
        - Хм, - замялся парень, - иногда ведь во благо?
        - Что-то не припомню такого случая, - я задумалась, - всё время наоборот получалось. Если соврали, то вылезает обязательно в самое неудобное время. Мне подружка Данка как-то соврала, что будет в библиотеке, а сама к кастелянше ушла. Вроде, ерундовая такая ложь, я бы и не узнала никогда. Но на следующее утро в нашем дортуаре уборщица обнаружила шкатулку для хранения украшений, которую, как оказалось, свистнули из учительских комнат. Шкатулка была пуста. Меня, как старосту, вызвали и попросили отчитаться, кто где находился в течение дня. И между делом выяснилось, что библиотекарь в это время принимал новые книги, следовательно, библиотека стояла закрытой.
        - Но ведь кастелянша могла подтвердить? - подсказал Дэйс.
        - Если бы кто-то догадался её спросить, - вздохнула я, до сих пор тот переполох отзывался неприятными воспоминаниями. - Я, конечно, ни секунды не поверила в то, что украшения стащила Данка, но мне категорически запретили ей рассказывать и вообще лишний раз подходить. В общем, воровку всё равно нашли, но из-за этой лжи мне целый месяц приходилось избегать Данки. Потом долго восстанавливали доверие.
        - А почему она соврала? Тут же ничего особенного нет, - спросил Дэйс, - нет, если слишком любопытствую, то, конечно, не говори.
        Но мне нравилось рассказывать о пансионе. Учитывая, что других воспоминаний у меня нет, долгое время это место было моим домом, а подруги - единственной семьёй.
        - Нам ежемесячно выделялась небольшая сумма на личные траты. На руки денег не давали, но у кастелянши можно было заказать нужные мелочи. Ко дню моего рождения Данка пошла заказывать подарок, поэтому и соврала. С лучшими намерениями, конечно. Так что я теперь не очень верю в силу этих добрых намерений. Всё, в разные стороны? - спросила я.
        За лёгким разговором мы незаметно добрались до знакомой площади.
        - Да, мне туда, - Дэйс махнул рукой в сторону комендатуры, - за тобой зайти на обед? А то твой муж вряд ли скоро освободится.
        - Спасибо, если удобно, то заходи, - обрадовалась я.
        Глава 15
        ВАРЬЯНА
        Настроение лери Абраны ничуть не улучшилось за ночь.
        - Предписано являться на службу за десять минут до её начала, сейчас без пятнадцати. Можете подождать за дверью.
        Заскучать в тёмном длинном коридоре я не успела, с лестницы, поднимаясь на наш второй этаж, впорхнула красивая девушка в голубом платье и оживлённо заговорила со мной:
        - Привет! Ты новенькая, да? Как тебя зовут?
        - Привет, я Варьяна Вольди, - с удовольствием представилась своей ровеснице.
        Может, она тоже жена офицера, как упоминал Дэйс? Но почему в платье, а не в форме? Архив всё-таки режимный объект, вряд ли сюда свободно пускают гражданских.
        - Вольди, вот как? Мы с твоим мужем друзья! - засмеялась незнакомка. - Заходи!
        Она распахнула дверь к лери Абране и громко сказала:
        - Доброе утро! Помощники нужны?
        - Элия, ты собираешься помогать? - донесся такой приветливый голос начальницы, что я с трудом поверила своим ушам.
        - Должен же кто-то научить Варьяну разбираться в каталогах! - жизнерадостно откликнулась Элия.
        Я вновь вступила в комнату и не напрасно. Лери Абрана явно симпатизировала девушке, расцвела улыбкой, мне даже показалось, что присутствие Элии поможет сгладить непонятную неприязнь начальства.
        - Элия, покажи инструкции и систему учёта, - ласково улыбнувшись девушке, лери Абрана тут же нахмурилась в мою сторону. - А вы, лери Вольди, постарайтесь в обучении. Через неделю посмотрим на ваши успехи, тогда и про зарплату поговорим. Если не справитесь, придётся вам подыскивать что-то другое.
        - Идём! - воодушевлённо потянула меня за собой новая руководительница.
        Может быть, это ошибка? Неужели целительница не успела попросить за меня? Но, наверное, вскоре всё разъяснится. А пока можно и в архиве поработать.
        - А ты давно здесь? - спросила Элию.
        - Давно. Так что обращайся, помогу запросто, - легко пообещала она. Эта девушка вообще всё делала легко, как бы играючи. - Здесь картотека, а следующая - туалетная комната.
        Почти в самом конце длинного коридора Элия открыла ключом дверь, мы прошли внутрь. В этой комнате шкаф тянулся вдоль всей стены, дверцы были заперты магическими замками. К таким надо было прикладывать ладонь, чтобы открыть. Но, конечно, сначала настроить замок. Значит, эта девушка обладает необходимым допуском. Элия уверенно вытащила из незакрытого отделения шкафа стопку папок и положила на единственный письменный стол.
        - Располагайся, - пригласила она, - в столе есть письменные принадлежности, так что можешь делать заметки для памяти.
        - А ты? - Мне не хотелось так скоро расставаться с новой знакомой, к тому же я надеялась, что вместо долгого изучения инструкций она просто мне поможет - покажет, что и как надо делать, раз уж всё здесь знает. Напрасные ожидания.
        - Дела, - весело ответила Элия и скрылась за дверью. Быстрые шаги стихли в коридоре.
        В комнате повисла тишина. Я подошла к единственному окну. Яркое солнце освещало серые унылые стены комнаты. А за стеклом в буйстве зелени и белых вьюнков была видна юго-восточная башня крепости. В тени под деревьями вольготно развалился на траве кот. И я ему здорово позавидовала. В форменной гимнастёрке уже сейчас было невыносимо жарко, а что будет днём? Жаль, что в официальных учреждениях было запрещено открывать окна, чтобы не нарушить магщиты.
        Я распахнула дверь в коридор для проветривания и решительно настроилась на изучение всей этой нормативной писанины.
        * * *
        Особо заковыристый абзац не поддавался осмыслению даже после второго прочтения. Значит, читаю в третий раз:
        «В журнал учёта журналов подлежат внесению сведения о ведении каждого журнала, в частности данного, в части дат заведения и завершения, а также…»
        В этот момент в коридоре послышались шаги, но я не стала вставать, наученная опытом. В первый раз, когда я, любопытствуя, подскочила к двери, мы нос к носу столкнулись с лери Абраной, пришедшей меня проверить. Я заверила, что в инструкциях нет незнакомых слов и написано простым понятным языком. Она недоверчиво хмыкнула и удалилась.
        - Еле тебя нашёл. Ты на обед-то пойдёшь? - на пороге возник Дэйс.
        - Наверное, надо оповестить лери Абрану и закрыть кабинет, - предположила я. - Сейчас, подожди минутку.
        Радуясь, что могу размяться, добежала до кабинета начальницы и постучала. Выждав минутку, ещё раз.
        - Заходи сразу, - посоветовал Дэйс.
        Я толкнула дверь, но она даже не шелохнулась.
        - Похоже, она ушла, - растерялась я.
          - Так ключи, наверное, на вахте? - подсказал парень.
        Мы вдвоём сбежали вниз по лестнице, но вахтёр отказался выдавать ключи, поскольку мы оба не входили в круг допущенных лиц.
        - Ярт-Проказник! - помянул бога Дэйс. - Давай просто прикроем дверь и пойдём?
        - Ты иди, - сразу отозвалась я, - ничего страшного, я так плотно с утра поела, что и не хочу. Просто собиралась тебе компанию составить. Иди, иди, опоздаешь - не успеешь поесть. Ты же мужчина, вам обязательно обедать нужно!
        - Как будто женщинам не нужно, - фыркнул Дэйс, - но если ты и впрямь не хочешь…
        - Иди, я действительно не голодна, - решительно сказала я, проводила взглядом широкоплечую фигуру и вернулась в свой кабинет, сразу показавшийся ещё более унылым, чем с утра.
        За первую половину дня я успела записать три страницы коротких «напоминалок» из инструкций и перелистать только одну папку из пятнадцати! И как это освоить за неделю? Пожалуй, у меня и времени-то на обеды не найдётся!
        Вид из окна порадовал. Солнце ярко отражалось листвой. Никого не было, и даже кот ушёл, наверное, из-за того, что тень от деревьев с травы отползла на башню.
        Глава 16
        ДЭЙС
        Волосы Ри ещё были мокрыми, видимо, только недавно вылез из этой ледяной речонки, но сам он довольно скалил зубы на шутки Ирхана. Сидящая рядом Элия тоже заливалась смехом. Поотрядная посадка соблюдалась только на завтраке как элемент дисциплины. А сейчас каждый сидел, где хотел. И если на завтраке многие только просыпались, то в обед в столовой всегда стояло шумное многоголосье.
        - Как оно? - хлопнул Дэйс по спине Ри.
        - Бодро, - отозвался друг, - ты же знаешь, простуда мне не грозит.
        - Хорошо вам, огненным магам, - протянул Ирхан, - захотел - согрелся.
        - А ты тоже в маги иди, - добродушно откликнулся Ри, допивая чай и часто поглядывая на двери.
        - Варьяна задерживается, - тихо проинформировал Дэйс так, чтобы услышал только Ри. Тот кивнул, понятно.
        - Пошли вместе, Ирхан! - предложила Элия, - будем огненными магами, всегда согретыми. А ты, Дэйс, пойдёшь?
        - Не дождётесь! Где я ещё такое тёплое канцелярское местечко найду? - Дэйс шустро орудовал ложкой.
        - Ты же весь первый год сокрушался, что тебе достался штабной стул, - удивился Ирхан.
        - Я стал старше, мой друг, и мудрее, - парировал Дэйс.
        С тех пор, как Элия уверенно разбила их троицу, его стало всерьёз напрягать простодушие друзей. Почему они воспринимают её как простую девушку? Разве не видят хвост последствий от неосторожных слов? И ладно бы Ирхан, у которого на Элию сразу глаза загорались, но и Ри тоже мало следил за языком, благо, хоть говорил куда меньше. Вот и сейчас он легкомысленно подставился, чем сразу воспользовалась девушка.
        - Вдвоём не так интересно, - капризно протянула Элия, - ещё и ехать куда-то. А давай, Ри, ты нас всех учить будешь? Вдруг мы станем знаменитой четвёркой друзей-магов, прославившей Южную Крепость?
        - Хорошая идея, - легкомысленно согласился Ирхан.
        - Это не так просто сделать, как сказать, - возразил Ри.
        - Да ладно тебе, Ри! - воскликнула Элия. - Завтра поедем за город, а то моя Звёздочка совсем застоялась, заодно и поучимся!
        Дэйс отметил про себя, что Варьяна в этот шикарный план никак не вписалась, а ведь Элия не могла о ней не знать.
        - Мне завтра в патрулирование, - отказался Ри, - так что пробуйте без меня.
        - Как в патрулирование? - нахмурилась девушка.
        - Точно, - поддержал Дэйс, - с утра шестой отряд должен был выйти, но вернулся. Лярча зацвела.
        - Чтоб её, - ругнулся Ирхан, - каждый год цветёт, окаянная, а я всё никак не привыкну.
        - Ладно, пойду, - Ри поднялся.
        С ним встали и Элия с Ирханом.
        - Давайте. Вечером встретимся, - отозвался Дэйс.
        Как только друзья вышли из зала, парень достал из кармана блокнот, выдрал пару листков и тщательно упаковал творожную запеканку - свой любимый десерт. Варьяна так и не появилась в столовой, а весь гарнизон пообедал, и кухонные работники уже вытирали столы.
        То, что происходило, ему очень не нравилось, и хотя противопоставляться комендантскому семейству Дэйс не собирался, но прекрасная лери не должна голодать только потому, что оказалась замужем за Ри.
        «Чего они добиваются? Ри женат, причём на девушке, всё равно что врученной ему императором. Красавице и, судя по всему, умнице. Не в любовницы же они Элию навязывают?
        Да и брачный браслет не шутки, а свидетельство перед богами. Если человек не принимает душой своё слово перед богами - ожог плохо заживает, болит, ноет. Знак задуматься - верно ли ты выбрал, надо ли оно тебе. Но не более того! Узор уже не исчезнет. Потому что каждый человек волен в своём выборе, и если, не принимая душой, разумом ты выбираешь этого человека в спутники жизни, то никто не указ. Браслет лишь напоминает о принятом однажды решении. А Хельриг явно выбрал. Пусть пока ожог не зажил, и Элия, конечно, это углядела…»
        И тут Дэйс прозрел:
        «Точно! В этот раз они играют не семьёй! Цели Элии остались неизменными, да и Ярт с нею, но отец с матерью обижены за дочь и взялись за молодожёнов серьёзно, они попытаются выжить Ри с Варьяной из Южной. Это бы и неплохо для молодой семьи - свалить отсюда подальше, вопрос - какой статьёй будет подписан приказ о переводе?
        Сейчас интриговать против Ри бесполезно, он ещё только вернулся с императорского награждения. Тот же комендант давал ему отличную характеристику, полагая, что аттестует будущего зятя. Значит, вся грязь выльется на голову девушки.
        Кстати, всё ещё можно развернуть. Если за это время Ри с Варьяной объединятся в семью (а незаживший браслет пока говорит об обратном), то выпроваживать будут обоих, а если нет, то существует и ритуал разрывания семейных уз. Правда, говорят, редко, кто решается, но есть же!
        Для Варьяны, как выпускницы Бартонского пансиона, это гарантированное нищенство. Увольнение с позором, в течение пяти лет запрещено замужество, в течение десяти лет предписано проживание в городах населением не свыше четырёх тысяч человек.
        Для Ри всё не так печально. Конечно, развод оставляет пятно на репутации, но имея тестем коменданта Южной, на это можно плевать с высокой башни, а башен в Южной аж восемь штук.
        Вот только Ри не пойдёт на предательство. И если Элия этого ещё не поняла, то не поймёт никогда. Неужели она думает, что Ри кто-то выкручивал руки, чтобы насильно женить?».
        Дэйс сам поморщился от своих мыслей, взбегая на второй этаж архива.
        - Адъютант? - удивилась комендантша. - Что вы здесь делаете?
        - Добрый день, лери Абрана, я на минутку, - Дэйс проскочил мимо женщины к комнате с картотекой, слыша сзади шаги.
        «Что ж ей неймётся-то?»
        Варьяна сидела в той же позе, как и в предыдущий раз, зарывшись в ворох бумаг. Девушка подняла на него удивлённые глаза и обрадованно улыбнулась.
        - Добрый день! - громко сказал Дэйс и тихо добавил, вытащив свёрток, - прячь скорее!
        - Спасибо, - она быстро сунула гостинчик в раскрытую папку.
        - Вам нечем заняться, офицер? - догнал рассерженный голос.
        - Лери Варьяна, - снова перешёл на громкость Дэйс, - если я верну вам ульса перед балом, это будет удобно?
        - Да, конечно, приводите, офицер, - вежливо ответила девушка.
        - Отлично, вы не беспокойтесь, я его покормлю заранее.
        - Буду вам очень признательна.
        - Это безобразие! - прошипела комендантша, - что вы себе позволяете?
        - Я? - обернулся Дэйс. - А что?
        - Убирайтесь, не мешайте лери Вольди обучаться!
        - Так обед же! Но если мешаю, то ладно, ухожу, - простодушно отозвался Дэйс, отступая в коридор, мысленно ещё и добавил: «Хотя я не обязан подчиняться приказам гражданского служащего! Кстати, наверное, и Варьяна тоже!».
        Глава 17
        Это был один из секретов Южной, спрятанных на поверхности. Устав запрещал занимать офицерскую должность вольнонаёмнику. Только в исключительных случаях, при неполном офицерском составе вакансию могло занимать гражданское лицо.
        Лери Абрана так давно сидела на месте главного архивиста, носила военную форму и уверенно распоряжалась, что никому и в голову не приходило, что почтенная дама не имеет никакого отношения к военной службе. Дэйс узнал случайно из-за своего неуёмного любопытства.
        Ведомости по зарплате гарнизонный казначей обычно приносил на подпись коменданту лично, не доверяя никому из своих пятерых помощников. Но прошлой зимой, свалившись с высокой температурой, поручил заместителю, имевшему несчастье заболеть на день позже начальника.
        Дэйс только морщился, глядя на немолодого мужчину, сидящего рядом с дверью коменданта и ежеминутно кашляющего, сморкающегося, чихающего. На тридцатом зубодробительном чихе и робком «Извиняюсь», адъютант не выдержал:
        - Хотите заразить коменданта, чтоб не только ваши счетоводы, но и весь гарнизон полёг?
        - Чхи! Извиняюсь… Чхи! Простите, а что же делать, молодой человек? Завтра отправка отчётности, а у нас… а-а-а-пчхи! Извините…
        - Вам подпись нужна? Кладите свои бумажки, я передам.
        - Чхи! Спасибо, офицер! Чхи! Чхи! А-а-а… ЧХИ!
        Как только громогласное чихание раздалось уже за дверью, Дэйс схватил даже не запечатанную ведомость, конечно, первым делом отыскав себя и приятелей. Подивился на суммы заработка самого коменданта - «Есть, к чему стремиться!», а в самом конце ведомости, к немалому удивлению, нашёл список гражданских лиц, вынужденно принятых на военные должности. Лери Абрана - главный архивист, лери Элия - архивист (ну надо же! А он думал - просто дочка начальника). Ещё, судя по фамилии, жена казначея на должности «ответственный за меню». Остальные на тот момент были незнакомы, но сейчас, уже обжившись в гарнизоне, он полагал, что раскрыл бы и этих.
        Кстати, зарплата гражданскому лицу, занимающему военную должность, полагалась вдвое меньше, зато привилегированные лери из короткого списка гражданских служащих умудрялись совмещать столько должностей, что удивительно, как ещё кастелян держался на своём обжитом местечке.
        Например, та же Элия (оказывается!), кроме работы в архиве, заведовала продскладом, отвечала за чистоту в казарме и доставку почты. И если о первых трёх должностях Дэйс ничего сказать не мог, то письма девушка разносила исключительно по симпатии и по настроению. Ри, например, всегда получал из её рук. А вот Ирхан с Дэйсом выбились в любимчики относительно недавно и ещё отлично помнили вечно запертый почтовый киоск и очереди, когда прибывавший из поездки почтальон наконец-то начинал выдачу посланий.
        И лери Абрана, и жена казначея также не ограничивались лишь одним рабочим местом. И суммы к получению стояли в ведомости очень хорошие. Так что Элия, к примеру, получала всего лишь чуть меньше, чем Ри или Ирхан, зато больше канцелярского места адъютанта. Кстати, похоже, она об этом отлично знала, и в её отношении к нему частенько проскальзывали нотки превосходства. Уж в этих статусных тонкостях Дэйс, младший сын опального барона, отлично разбирался.
        Не то чтобы статус сильно волновал его лично, но мама постоянно принимала близко к сердцу, что, женившись на ней, отец этим мезальянсом вычеркнул себя из круга сильных и богатых мира сего. И Дэйс очень рано научился находить шипы в невинных на первый взгляд фразах:
        «Какой миленький цвет у вашей жакетки, в прошлом году он был хитом сезона!»
        «Славный мальчуган! Сколько, вы говорите, у него репетиторов?»
        Мама никогда не могла за себя постоять, она смущалась, опускала глаза, а когда набиралась сил высказать придуманный ответ, то оказывалось, что собеседники давно уже про неё забыли и обсуждают другую тему, впрочем, не забывая уничижительно бросать реплики в мамину сторону.
        Первым пример противодействия злопыхателям показал старший брат. Самый красивый из сыновей благодаря сильному сходству с мамой, он был и самым обаятельным. Не опускаясь до ответного хамства, он галантно раскланивался, сыпал комплиментами. И холёные лери соглашались с милым мальчиком, что слепое подражание моде смехотворно, хороший тон - следовать за модой на шаг позади, а сто репетиторов не заменят умения думать.
        Вскоре и Дэйс стал перехватывать насмешки. Подросшие сыновья стали мамиными щитами, и к тому времени, как в свет вышла красавица-сестрёнка, всё семейство считалось настолько приятным и порядочным, что бывшие склочницы говорили:
        - Пусть она из простых, но детей воспитала просто отлично! А что ещё требуется от жены?
        - Какое право они имеют обижать маму? - бесился юный Дэйс.
        - Власть и богатство, - ответил старший брат. - Ещё умение вызвать страх. Такие права, брат. Ну и глупость, конечно. Заметь, умные люди никогда не размениваются на пустые насмешки.
        - Какие же они пустые?
        - Пустые, потому что ими они тешат только своё самолюбие, не достигая других целей. А потешить самолюбие можно и другими способами. Так что сказать парочку комплиментов с тебя не убудет, а их самолюбие уже и насытилось.
        Дэйс представлял себе, как внутри этих дам огромными пауками сидит самолюбие, мучая свои жертвы. Он действительно стал замечать, что после нескольких льстивых слов пауки будто ослабляют путы, и люди начинают дышать спокойнее, становятся радостнее, даже приятнее.
        «Как же они раскормили своё самолюбие!»
        И тут же он видел записных льстецов. Они кормили чужих пауков каждым словом, даже не задумываясь:
        «Позвольте вашу нежную ручку, прекрасная госпожа»…
        «Благодетель, здоровы ли вы, а мы всё волновались о вас»…
        «Безумно соскучились по вашему милому смеху, прелестница!»
        И чем выше по статусу и богатству стоял человек, тем больше в него пихали этой неприкрытой лести. В конце концов, Дэйс стал подозревать, что не вырастить паука при такой насыщенной кормёжке сродни чуду. И понял, что никогда не хотел бы ни сам стать объектом кормления, ни потратить жизнь на прикармливание чужих пауков. Только выхода для себя он не находил, пока на одном из благотворительных вечеров не увидел офицера.
        Это был человек совсем из другого мира. Ему не льстили и не ждали в ответ ничего сверх обычной вежливости. Тем не менее знакомый Дэйсу провинциальный светский мирок пришёл в волнение. Мужчины втянули животы, оставили разговоры о перечислении своих богатств и покупок, переключившись на обсуждение политической обстановки. Дамы из клубка змеюк вдруг обратились в очаровательный цветник, щебечущий о новейших театральных постановках и художественных выставках. Где бы ни стоял офицер, он был тем центром, вокруг которого формируется круг остальных гостей. Во всём зале не было ни одного человека, стоявшего к нему спиной.
        - Его уважают, сынок, - прошептала мама. - Этот человек добровольно выбрал ответственность и риск своей жизнью за жизнь других людей, немногие способны на такой выбор.
        Вот как выглядело уважение без примеси зависти! Дэйс решил, что ему это подходит.
        Военное училище стало для него вторым домом - местом, где с людей спадает шелуха. Поначалу, когда устанавливалось равновесие авторитетов в группе, жестокое разочарование постигло парня, когда он понял, что способ «кормёжки» работает и здесь.
        Теперь Дэйс гораздо лучше разбирался в дозировке и запросах. Иному достаточно было сказать «отлично отработал!», и товарищ расцветал, более того, бывало так, что в следующий раз он невольно оглядывался на Дэйса. Видит ли? Оценит ли?
        И тогда Дэйс шагнул на следующую ступень понимания: каждый человек нуждается в признании своих достижений. И вовсе не обязательно это должна быть лесть, преувеличение. Достаточно признания реальных достижений. Хлопнуть по плечу товарища, вернувшегося с полосы препятствий, и веско сказать: «Достойно».
        Там же, в училище, он в первый раз попробовал манипулировать. Нет, не залить человека лестью - сейчас это казалось слишком простым и неинтересным для него, а подтолкнуть к новому.
        В группе учился парень, которого иначе, как красавчиком, и не называли. Не то чтобы юноше это нравилось, скорее, он довольствовался фактом отличия в лучшую сторону. Дэйса тогда заели совесть и желание поступить вопреки традиции. Если он так же, как остальные ребята, будет «подкармливать паука» в парне, то что станется с красавчиком, если ему сломают нос в драке? Да и просто не хотелось вливаться в ряды невольных «кормителей».
        Дэйс принципиально стал называть красавчика по имени и таким нехитрым способом неожиданно добился того, что его мнение стало значимым. Кстати, парень был не только красив, но и весьма сообразителен, только неамбициозен, из-за чего по оценкам плёлся в хвосте группы. Не сказать, чтобы у красавчика не было удачных ответов по теории, и после одного из них Дэйс дождался, пока взгляд товарища привычно найдёт его, поднял кулак с оттопыренным большим пальцем и громким шепотом сказал на весь класс: «Умён, парень!». Имел удовольствие наблюдать, как вся группа повернулась, преподаватель задержал взгляд, а уши будущего отличника полыхнули.
        Иногда Дэйс спрашивал самого себя - не заигрался ли? Не подращивает ли своего паука? Но нет. Сила слова была его тайным оружием, используемым в качестве аргумента крайне редко и оттого более действенным.
        Крепость Южная, куда Дэйс попал по распределению, приводила парня в неизменное восхищение. Он просто влюбился в эти места.
        Наверное, Дэйс был единственным, кто частенько в предрассветные часы забирался на одну из башен крепости и, не в силах оторвать взгляд, с неизменным благоговением смотрел, как яркое солнце величественно всплывает над бескрайней степью, как ёжится, отступая, туманное войско, оставляя свежесть на зелёном разнотравье.
        А зимние степные закаты! Медленное затухание красок неба, отражённых снеговым полотном. Золотой круг торжественно погружается в пуховую облачную перину, оставляя безнаказанным яростно щиплющий щёки мороз.
        И люди здесь были настоящими. Им не требовались слова для дополнительного подтверждения своих достоинств. За спиной стояли дела. Поступки и крепкое плечо друга значили куда больше, чем водопады лести.
        Увы, пауки были и здесь. Более переборчивые, они бы побрезговали откровенной лестью, но охотно принимали её же, завёрнутую в изысканную упаковку.
        Любимица всего гарнизона Элия тоже кормила своего паука.
        Глава 18
        ГОРОДСКОЙ БАЛ
        ИРХАН
        Не любил он балы. Конечно, в училище их научили танцам высокого общества, но Ирхан с лёгкостью променял бы все эти па в сопровождении люстр и оркестра на весёлые сельские пляски под высоким небом с кострами и гармонью, пение под многоствольную свирель и жаркие объятия вместо томных прикосновений.
        Однако сегодня он ни за что не отказался бы увидеть, как Элия настраивается на охоту. Ирхан вполне отдавал себе отчёт в чувствах к этой девчонке, вовсе не обманываясь, как предполагал Дэйс, её внешним видом.
        Лет двести назад маги Полии вывели новый вид животных - вейсов. Сейчас уже никто и не помнит, какие цели ставили создатели, ибо вейсы обманули их надежды. Однако животные нашли незанятую нишу и в деревнях стали незаменимыми помощниками. Не претендуя на кошачьи мышиные угодья, эти красивые звери стали охотниками на хищников. Вейсов не интересовали куры, кошки, собаки, прочая живность, сопровождающая любое человеческое поселение. Хищники и только дикие хищники были предметом их охоты.
        Если в селении жил вейс, оно гарантированно было защищено от хорьков, лис, волков. Вейсы не впечатлялись размерами жертвы и легко могли атаковать даже медведя. Как кошки, от которых и произошли, они сильно привязывались к месту жительства, и своровать вейса было невозможно. Пушистые грациозные звери всегда были любимцами всего селения, охотно позволяя себя гладить, ласкать, с удовольствием играя с малышнёй. Говорили, что в селах, где живёт вейс, не бывает жестоких драк и убийств. И только один минус был у созданий магов. За всю недолгую жизнь - около восьми лет - вейсы приносили двух, максимум трёх детёнышей, отлучаясь для поиска и встречи со своей парой. Потому что никогда два взрослых вейса не жили в одном поселении, разве только мать с детёнышем. Подрастал молодой вейс быстро и рано покидал родительницу, забывавшую о потомке сразу, как только кончик его хвоста пересекал границу материнской территории.
        Элия напоминала Ирхану молодую вейсу. Ласковую, упёртую в своих желаниях, всегда энергичную, бдительно охраняющую свои владения.
        Жаль, что Ри попал ей на глаза. Хельриг, ставивший свободное личное пространство куда выше властных амбиций, никогда не поймёт и не оценит великолепную хищницу. Варьяна подходит ему куда больше. Такая же перекати-поле, как сам Ри, она будет искать опору в нём и, конечно, найдёт. Ри вообще силён по части крепкого плеча, понимая и помогая без лишних слов.
        Ирхан успешно пропустил мимо ушей поздравительные речи, хотя приятно было полюбоваться на вспыхнувшие щёки новобрачной, когда объявляли благодарность Хельригу Вольди. Как же она его называет, если имя Ри ей незнакомо?
        Дэйс со скучающим видом протянул другу коктейль:
        - Любуешься?
        - Жду начала военных действий, - усмехнулся Ирхан, оторвав взгляд от начавшей движение Элии и мельком глянув на друга. Впрочем, он и сам знал, что Дэйс если не внешне, то в душе морщится, предчувствуя разворачивающееся действо. Он толкнул друга в плечо. - Чистоплюй ты, Дэйс.
        - Есть такое, - согласился друг и всё-таки поморщился.
        Элия настигла молодожёнов.
        Глава 19
        ВАРЬЯНА
        - Добрый вечер! Мои поздравления новобрачным! - пропел знакомый голосок.
        Я обрадованно повернулась:
        - Элия! Спасибо.
        Девушка была сама свежесть. Сложная причёска, где волосы уложены волнами в ряды и поддерживаются золотыми шпильками с бирюзой, в тон - платье с пеной голубого кружева, чуть лишне обнажающего декольте. В ложбинку между грудями тянется тяжёлое колье. Эффектно!
        - Тебе достался самый лучший парень во всём гарнизоне! - Элия ловко скользнула между мной и Хелем, подхватив нас под руки. - Правда, Ри?
        Ему очень подходило это короткое имя, как и полное Хельриг, такое мягкое в начале и решительное в итоге.
        - Наверно, - буркнул Хель, хотел сказать ещё что-то, но девушка перебила.
        - Он иногда такой бука, - весело сообщила Элия, - простите, ребята, но скоро первый танец, так что встретимся попозже! Будьте умницами.
        Она отступила назад, соединила наши руки и исчезла в толпе.
        - Славная она. Вы давно дружите? - я попыталась объяснить для себя странное поведение девушки.
        Зазвучал вальс, и Хель ввел меня в круг танцующих.
        - Она дочь коменданта и пытается опекать всех. Не всегда успешно, так что постарайся держаться от неё подальше, а доверять поменьше, хорошо?
        - Хорошо. А почему ты мне не сказал про награду?
        Мы неслись в танце, и моё сердце замирало от скорости, с которой мелькали рядом другие пары. Так быстро! Его рука прижимала меня крепче, чем предписывал этикет, но мне очень нравилось - казалось, что я вливаюсь всем телом в каждое его движение.
        - Ты тоже не призналась, что забыла моё имя.
        - Ты догадался? - я поймала его взгляд и отчего-то довольную улыбку, всё смущение сразу исчезло, будто мы его разделили и превратили в общую тайну, - но ты откликался!
        - Понравилось.
        - Правда?
        - Да, - он умудрился прижать меня ещё ближе, не прерывая вихрь вальса.
        - Расскажешь про бой?
        - Хочешь?
        - Да.
        - Расскажу.
        Вальс закончился. Хель бережно расслабил руки, и я неохотно отступила на шаг для малого поклона в благодарность за танец. Дэйс, неведомо как появившийся рядом, перехватил мою руку у мужа, приветствовавшего друга улыбкой. Никакой он не ревнивец, оказывается. Просто скромняга?
        Музыка увлекла меня. Дэйс вёл неторопливо, танец с ним напоминал непринуждённое порхание бабочки в безветрии.
        - Дэйс, спасибо за обед. Было вкусно.
        - Не стоит благодарности. Не мог же я оставить тебя на голодную смерть, - галантно ответил кавалер.
        - Я тебя тоже как-нибудь спасу, - пообещала я в шутку.
        - Буду счастлив, - карие глаза неверяще улыбались.
        У нас пока было слишком мало общих тем для беседы, но один вопрос меня волновал:
        - Дэйс, а патрулирование - это опасно?
        - У Ри опытные воины в отряде, так что в целом рутинная операция. Сейчас начался сезон цветения лярчи, поэтому в патрулирование уходят сразу по два отрядав обе стороны границы. Потом следующие два отряда. Недолго. Вот отцветёт, и снова по одному будут ходить.
        - А что это даёт? Враг может с тем же успехом пропустить патруль и пересечь границу за его спиной.
        - Они же не просто ходят, - объяснил Дэйс. - Настораживают ловушки, поправляют искусственные преграды, меняют магические сторожки. Конечно, наблюдают за другим берегом, но чаще за весь поход ни одного степняка так и не видят.
        - А почему во время цветения лярчи два отряда?
        - Это тебе сейчас Ирхан расскажет, - улыбнулся Дэйс, передавая мою руку другу.
        Танец закончился, предстояла смена партнёров.
        - О чём должен рассказать Ирхан? - весело спросил тот.
        Этот парень был сторонником украшательств, и разговаривать с ним во время танца было практически нереально. Словно щепочку в бурю, меня приподняло и кружило, болтало, бросало в стороны. Я сомкнула зубы и постаралась настолько расслабиться, чтобы не мешать партнёру, противопоставить-то этой медвежьей силе было нечего!
        - Отлично танцуешь! - выдохнули рядом с ухом.
        Эмм… не сказала бы, что это танцую я, но польстил, да. Я улыбнулась, по-прежнему не разжимая зубов. Ярт! Это было настолько азартно, что непременно хотелось повторить!
        - Здорово! - выдохнула я.
        - А то! Поглядел, как вы с Дэйсом вышагивали кругами, - отозвался Ирхан, сверкнув чёрными глазищами. - Хочешь сок?
          - Да!
        Мы стали выбираться из круга, когда вновь заиграла музыка и комендант объявил белый танец. Оглянулась в поисках Хеля и увидела, как Элия кладёт руку на его плечо. Почему-то мне это не понравилось. Может, я сама ревнивица? Фи!
        Мы подошли к длинному столу, плотно уставленному закусками и напитками. Ирхан быстро набрал в тарелку разных бутербродиков, вручил мне в одну руку, а во вторую - высокий стакан с соком.
        - Голова, - насмешливо сказал подошедший Дэйс, - и как Варьяна, по-твоему, будет одновременно пить и есть?
        Он вынул из моих рук тарелку, вручая десертную вилочку с таким видом, будто это как минимум роза. Я прыснула.
        - Ну, за Хельрига!
        Мы звонко ударили бокалы с соком. Я вонзила вилку в бутербродик с сыром, а мужчины ухватили мясные варианты.
        - Так о чём ты хотела спросить? - напомнил Ирхан.
        Глава 20
        - Так о чём ты хотела спросить? - напомнил Ирхан.
        - Почему так важно, что лярча цветёт?
        - Знаешь же, что это наркотик, да? - Ирхан вновь подлил всем сока и плюхнул на нашу общую тарелку целый веер нарезанных сыров, видимо, для меня.
        Я выдала все свои сведения, заинтересованно глядя на сырное пиршество:
        - Её сушат и курят. Ну и с разными эффектами проявляется у всех. Говорят, некоторые поэты специально курили лярчу, чтобы их стихи приближались к гениальным.
        Дэйс одобрительно кивнул, а Ирхан добавил:
        - Слышала, что у некоторых людей бывает аллергия на цветы, розы там или колючки? Так вот на цветение лярчи аллергия у всех. Исключений нет абсолютно. Человек сразу: ах, ах, я всё могу, я самый-самый! - Ирхан так смешно изобразил, что мы с Дэйсом засмеялись. - Не так сильно, как с курения, конечно, но даже запах действует, особенно на молодёжь. Это в крепости почти не чувствуется, а сейчас выйди-ка в степь, где сплошной ковёр белых цветочков! Одна радость, что, даря искушение, лярча забирает силы, а то были бы у нас ежегодные побоища. А так набегут степняки-малолетки, саблей замахнутся да и брякнутся в траву от своего же замаха. Лежат и лыбятся, какие они здесь самые-самые. А нам потом разбирайся с их старейшинами.
        - А на вас не действует? - спросила я восхищённо.
        - А мы не люди что ли? Действует. Только в гарнизоне юнцов нет, да на этом берегу Билаюра лярча почти не растёт. Вот степнякам трудно. Они в эти недели из кибитки нос не высовывают, навоз жгут, девок караулят. А уж после, как отцветёт, продолжают дальше жить, как жили. Ну, за нас! - Ирхан снова звякнул своим бокалом о наши.
        Я тоже отпила и сказала:
        - Неудивительно тогда, что они стремятся уйти из этих мест на наши земли.
        - Это тебе неправильно сказали, - покачал головой Дэйс. - Вовсе не лярча причиной нападений авархов. Да и не нужны им наши земли, разве что для того, чтоб пограбить. Для них десяток выходных дней в году - ни о чём, тем более, что у взрослых своего рода иммунитет вырабатывается. А почему они вглубь в наши земли с тех давних пор не идут - на это странная причина. С этим цветением у них легенда связана.
        - Никогда не слышал, - удивился Ирхан.
        - Я тоже, нам только авархский язык и стихи преподавали, - отозвалась я.
        - В училище на пении разучивали искусство разных стран, - пояснил Дэйс, размахивая стаканом, как дирижёрской палочкой. - Эпос называется «Сын степей». Вначале так красиво блеют: «Э-э-ай-я-э, э-э-ягай-дэ». Потом поют, что завоевали степняки почти весь мир, некуда стало стремиться, тогда возвысился этот сын степей и предложил потеснить богов. Мол, на небе лучшие пастбища, не бывает ни гроз, ни морозов.
        - Это он хорошо придумал, - одобрительно хохотнул Ирхан.
        Дэйс вошёл в роль сказителя и торжественно продолжил:
        - Пошёл сын степей со своей кривой саблей в жилище богов, а те ему и говорят: «Не выдержит небо людей. Хотите жить с богами - надо самим стать такими. Быть богом - значит победить не всех остальных, а самого себя». Сын степей и давай просить, мол, научите. Боги удивились такой дерзости и подарили всему народу степей день всемогущества. Бегом герой возвращается к людям и возвещает, так и так, завтра день всемогущества, если проведём его достойно, то пропустят нас на небесные пастбища.
        - Мечтатели, - усмехается тихо Ирхан, чтобы не перебивать историю.
        - Середину я рассказывать не буду, ничего там прекрасного нет, - предупреждает Дэйс, - а на следующий день после всемогущества проснулись степняки и ужаснулись. Кто бы из них что хорошего сделал! Стада погублены, жилища развалены, женщины поруганы.
        - Женщины-то почему? Разве они тоже не стали всемогущими? - возмутилась я.
        - Яна, там женщин до сих пор продают наравне с коровами, а ты про всемогущество, - Ирхан сунул мне в руку очередной бокал с соком. - Ну, за женщин!
        Снова дзынькнул хрусталь.
        - А дальше? - поторопила я Дэйса.
        - Боги рассердились, что степняки так распорядились их подарком, и наказали весь народ. Где они будут жить, там будет цвести лярча, и раз в году, когда она зацветёт, степняки вспоминают о всемогуществе, но бессильны навредить. Если в это время найдутся герои, обуздавшие самих себя, таких сразу заберут на небо. С тех пор у степняков считается очень удачным помереть во время цветения лярчи. Там в конце ещё целый список идёт, что именно входит в понятие «обуздать себя», потом снова блеяние, и на этом песнь заканчивается.
        - А этот сын как же? - напомнила я.
        - Он, кстати, поступил умнее всех. Не надеясь на свою выдержку, сразу, как проснулся, задал себе задачу проспать до следующего утра, так что формально ничего не нарушил. На небо-то его взяли, потому что боги всегда держат своё слово, но и там герой веками спит. Ждёт, когда весь народ к нему переселится, и боги снимут с него наказание, - закончил Дэйс.
          - Вот это легенда! - восхитилась я и тревожно оглянулась, мне показалось, что прошло гораздо больше времени, чем один танец.
        Мужа нигде не было видно. На меня с любопытством посматривали присутствующие офицеры и дамы, однако подходить никто не спешил. Это было непонятно. Вокруг нас троих было огромное пустое пространство, но мои собеседники как будто не замечали никакой странности, шутили и улыбались.
        - Ты рассказывал её Ри? - спросил Ирхан.
        - Ещё когда он только начал интересоваться культурой авархов. Он тогда всё у кастеляна зависал, слушая его байки, как-то к слову пришлось, - напомнил Дэйс.
        - Да, из меня тоже всё вытащил, что я только знал о степняках. Если бы не знал, что распределение офицеров случайное, то подумал бы, что Ри сам сюда напросился, - усмехнулся Ирхан.
        Какие же хорошие у мужа друзья! Так невзначай приоткрыли мне ещё одну его черту. Значит, он интересуется культурой Орайвал-Айара.
        - Вот вы куда спрятались! - прозвучал голосок раскрасневшейся Элии, торопливо шагавшей рядом с Хелем. Локоны выбились из её высокой причёски, не портя, а только придавая ей очарования, она часто дышала, будто только что после долгого забега. - А мы вас на улице искали!
        Хель подошёл ко мне, взял за руку:
        - Не скучала?
        - Вы на самом деле искали нас на улице? - недоверчиво спросила я, не отвечая на его небрежный вопрос.
        - Небольшое ЧП, - коротко сказал Хель, но под моим взглядом пояснил, - один из моих новеньких с утра переохладился, видимо, а к вечеру свалился с температурой. Пришлось в лечебницу отправлять.
        - Бывает, - философски откликнулся Дэйс.
        - Бедолага, у него даже носового платка с собой не было, представляете? - Элия кокетливо заправила локон за ушко, - отдала бедному мальчику свой платочек.
        Ирхан торжественно вручил ей стакан и вилку с ломтиком сыра.
        - За милых и добрых девушек!
        Элия глотнула, округлила глаза и засмеялась:
        - Вы сок что ли пьёте?
        - Кто сок, а кто и не сок, - подмигнул мне Ирхан, подливая Элии в стакан прозрачной жидкости.
        Я с удивлением смотрела, как девушка большими глотками выпила половину.
        - А ты чего отстаёшь? - повернулась она ко мне и скомандовала Ирхану, - наливай Варьяне тоже!
        - Я не буду, - отказалась я.
        Элия быстро обернулась ко мне:
        - Что значит «не буду»? Обидеть хочешь?
        - С чего бы тебе обижаться? - насмешливо вступился Хель.
        Элия прищурила глаз, видимо, собираясь ответить чем-то нелицеприятным, но я быстро вмешалась:
        - Мне завтра на службу.
        - Кстати, правильно делаешь, Варьяна, тебе ещё с Рессом знакомиться, а ульсы очень не любят запах спиртного, - подхватил Дэйс, не дав разгореться огоньку раздора, и поднял свой бокал. - Видишь, я тоже соком обхожусь.
        Ирхан протянул руку Элии и весело предложил:
        - Ну, ещё круг вальса и по домам?
        - Конечно, - улыбнулась ему девушка и почему-то снова посмотрела на Хельрига.
        Не могу сказать, что мне понравился этот взгляд.
        Глава 21
        РЕСС
        ВАРЬЯНА
        Говорят, маги создавали ульсов из волков и медведей, желая сохранить лучшие качества разных видов: острый слух и неутомимость волков, коварство и сообразительность медведей. Итоговый вариант получил название атакующих ульсов, иссиня-чёрный окрас, полутораметровый рост и способность воспринимать мыслекоманды. А первоначальные варианты с шерстью серого, бурого и жёлтого оттенков были отправлены в природные условия и безалаберно там оставлены.
        Выпущенных в северных лесах новичков вытеснило местное зверьё, они остались разве что в зверопарках. Зато степные ульсы отлично прижились, одичали, запросто могли сами выйти охотиться на человека.
        Именно частые нападения на людей стали причиной всемирного запрета на магические изыскания при разведении животных. Конечно, совсем селекцию отменить нельзя, периодически начинали ходить слухи, что транийцы выращивают драконов, а авархи - гигантских варанов. Но слухи оставались слухами. А мне предстояла встреча с Рессом.
        - Варьяна, ты иди за мной, - предупредил Хель.
        Я и не рвалась вперёд всех к незнакомому зверю. Дэйс придержал уже отпертую дверь:
        - Готовы? Открываю.
        Предупреждение было нелишним. Гибкая тень метнулась, не успела я ахнуть, как пошатнувшемуся мужу в живот уткнулась лобастая голова ульса.
        - Ресс, дружище, - ласково сказал Хель, погружая кисти в густой светлый мех. Ульс отозвался ворчанием, тесня хозяина, прижимаясь всё крепче. Хель присел на корточки и обхватил зверя, - скучал, мохнатик? Ну, привет, привет!
        Дэйс потянул меня за руку, вытащив из-за спины мужа, и усадил на диванчик.
        - Чего стоять, они ещё полчаса могут обниматься, - проворчал друг, - эй, лер супруг, может, познакомите Варьяну с этим обжорой?
        Я с трудом поверила своим глазам. Хель легко подхватил на руки лохматую тушу и поднёс к нам. Круглые ореховые глаза счастливо глянули в нашу сторону и вернулись к лицезрению хозяина.
        - Варьяна, знакомься, это Ресс. Он очень добрый, можно его погладить, - с улыбкой предложил муж.
        Я протянула руку, и ульс ткнулся в неё холодным носом, осваиваясь с новым человеком.
        - Ты всегда его носишь? - с любопытством спросила я, рассматривая большие крепкие лапы с заскорузлыми подушечками и белый, будто выцветший, мех на брюхе Ресса.
        - Нет, обычно он сам за мной носится, - засмеялся Хель, уселся между мной и Дэйсом, по-прежнему удерживая ульса, так что мне досталась морда, а Дэйсу хвост.
        Дэйс тут же по-детски воспользовался моментом:
        - Бэм, бэм.
        - Эй, заведи своего и дёргай за хвост, - возмутился муж.
        Ресс только укоризненно взглянул в сторону хулигана.
        - Может быть, домой? - предложила я.
        Время было уже довольно позднее, а завтра снова рано вставать на службу.
        - Ри, ты уверен, что хочешь забрать Ресса? Тебя несколько дней не будет, а Варьяна ещё не освоилась с твоим питомцем, - напомнил Дэйс.
        - Мы как раз подружимся, - заверила я, прежде чем Хель успел согласиться на предложение.
        Не то чтобы я полюбила этого тяжеловеса с первого взгляда, но хорошей жене вменялось в обязанность поддерживать мужа. Если Хель говорит, что ульс добрый, то я постараюсь к нему привыкнуть.
        - Как хотите, - зевнул Дэйс, - до завтра тогда.
        Пока мы шагали к своему крыльцу, ульс шёл рядом с хозяином как привязанный, отвлекаясь лишь на то, чтобы сунуть морду в траву, распугивая светлячков.
        Сумерки плавно перетекали в темноту ночи. Стрекотали сверчки, нарушая ночную тишину, и нежно пахло томником - вечерним цветком, сейчас уже закрывшимся в крохотные синие бутончики в окружении широких листьев.
        - Ресс хороший защитник, - сказал Хель.
        Было видно, что ему очень хочется, чтобы мы понравились друг другу. Я постаралась найти в этой опасной животинке достоинства:
        - Хорошо, что он не такой большой, как атакующие. Всего-то мне по грудь. Погоди, а ты говорил, что он до стола!
        - Я говорил - в холке, так он ещё и вырос немного, - напомнил муж, открыв передо мной дверь в дом. Ресс нахально просочился между нами, слегка растолкав, и направился в гостиную.
        - Куда?! - возмутилась я. - А кто лапы мыть будет?
        - Думаешь, надо? Может, нет? - неохотно спросил Хель. - Спать пора.
        - Надо, - как можно твёрже ответила я, - ты начинай, а я платье скину и помогу.
        Но прежде… я на цыпочках подкралась к гостиной и распахнула дверь. Могла и не стараться. Ресс даже голову не поднял, развалившись на диване.
        - Таааак! - грозно протянула я, не добившись никакого эффекта. - А ну, вставай!
        Мохнатое ухо дрогнуло, будто отмахиваясь.
        - Хель, как командовать? Вряд ли я смогу его отнести на ручках!
        Муж обнял меня и убедительно сказал:
        - Варь, пусть поспит. Сама подумай, как вы подружитесь, если он заподозрит, что лапы мыть его заставляют только из-за тебя?
        Я повернулась в его руках, погладила рубашку его на груди (вдруг поможет?) и также убедительно возразила:
        - Хель, я про них читала. Точнее, про всех созданных магами животных. Так вот в отличие от вейсов, которые изначально одиночки, ульсы - животные семейные.
        - Понял, понял. Ты хочешь научить его хорошим манерам, чтобы он передал их по наследству? - пошутил Хель, распуская шнуровку на платье и помогая мне выбраться из него.
        Платье упало на пол. Я осталась в одних панталонах, сразу стало неуютно, сам-то он стоял при полном параде! Но сбить себя с толку не позволила:
        - Это значит, что ты у него считаешься главным, а сразу после тебя главная я, а не ульс. И поэтому, пожалуйста, дай ему понять, что я имею право им командовать.
        Суеверно ни разу не назвала ульса по кличке. Вдруг Ресс понимает, что мы тут обсуждаем стратегию по его приручению? Хель потянулся губами к моим губам, ладонями прикрыв и чуть сжимая грудь. Начав ласково и нежно, через минуту мы уже целовались бешено, самозабвенно вжимаясь друг в друга, руками притягивая поближе… Муж повёл меня к выходу, но я остановилась:
        - Лапы…
        - А если я магически почищу? - Хель настойчиво двигался к дверям.
        Я покачала головой:
        - Нет, это будет означать, что мои слова можно игнорировать.
        Он остановился, выдохнул:
        - Ладно.
        Отпустил меня и резко приказал:
        - Ресс, ко мне!
        Ульс вскочил, будто не дрых только что, раскинув лапы, и ринулся к хозяину. Я подхватила платье, поспешила за ними, как раз успев увидеть, как ворчащего Ресса засунули в огромный таз, и шарахнулась от вылетевшей из ванной комнаты зверюги, по пути окатившей меня холодными каплями. Довольный Хель мокрыми руками схватил меня за талию, поднял и закружил:
        - Всё! С делами закончено!
        Спиной толкнул дверь в спальню, шаг, второй, третий - и мы рухнули в постель.
        Глава 22
        ХЕЛЬРИГ
        Ри проснулся, чувствуя настойчивый взгляд. Из-под ресниц посмотрел на сосредоточенное лицо жены. Видимо, ещё очень рано, раз она так спокойно ждёт его пробуждения. Словно отвечая на его вопрос, часы в гостиной гулко пробили шесть. До выхода из дома ещё час.
        - Рассматриваешь? О чём думаешь?
        - Не будешь смеяться? - Варьяна почему-то несмело улыбнулась.
        - Иди ко мне.
        Она с такой готовностью прильнула к нему, словно это было её родное любимое место, как диван для Ресса. Ри улыбнулся своим мыслям.
        - Не буду. Рассказывай.
        Девичьи пальчики, играясь, пробежались по его груди, оставляя растревоженный след.
        - Пытаюсь привыкнуть к тебе. Знаешь, ещё в пансионе заметила, что если присмотреться к человеку, запомнить оттенки глаз, улыбку, отпечаток подушки на щеке, - она прикоснулась к его лицу, - то этот человек становится как бы своим. Ты смотришь и узнаёшь брови, лоб, смешинки на губах или, наоборот, рассерженную морщинку. И он становится ближе. Понимаешь?
        Варьяна провела пальчиком по его брови, будто изучая. Ри замер, наслаждаясь странной лаской, шепнул, чтобы продлить ощущение:
        - Расскажи…
        Пальчики жены скользнули по щетине подбородка и принялись поглаживать шею, ямку между ключиц.
        - Когда я попала в пансион, сразу выяснилось, что ничего не могу вспомнить. Нас было около семидесяти таких девочек, растерянных, ничего не понимающих. Некоторые озлобленные, кто-то просто вредный. У всех свои недостатки. Понимаешь? - она поднялась на локте и требовательно посмотрела на него.
        - Могу представить. У нас почти так же было, - отозвался Ри, снова привлекая её к себе на плечо.
        - А я дикая была. Почему-то всех ненавидела, все казались врагами. Только вскоре заметила, что неуживчивые там надолго не задерживаются. Учителя пристально следили за нами, избавляясь от задир. И мысли у меня крутились, что никакие они не вторые мамы, как себя называли. Я наблюдала и думала, как бы могло быть, если бы мы не были сиротами. Нара разукрасила себе лицо красками, а мама бы всё равно любовалась ею и говорила, что она самая лучшая. Данка залезла в заросли липучки и зацепила её волосами. Конечно, испугалась, что учителя увидят. Решила ножницами отрезать локон с липучкой. Ну, и представь, по неосторожности захватила чуть не полголовы. Эх, и ревела она тогда!
        Ри почувствовал, что жена улыбается, рассеянно поглаживая его живот.
        - Настоящей маме было бы всё равно, правда? И я придумала, что и я так смогу, конечно, не как мама, а как старшая сестра, например. Пусть полюбить их сразу не получалось, но настоящая сестра всегда найдёт достоинства в родной сестрёнке. Я стала смотреть внимательнее, запоминать. Томка смешно дёргала бровью, если была не согласна. А у Данки в радужках были зелёные пятнышки. У меня стало получаться, стало гораздо легче с ними жить рядом, и наоборот, чем больше я интересовалась ими, тем интереснее мне было узнавать про них ещё, хотелось знать больше и становилось легче общаться. Не только внешнее, понимаешь?
        - И ты решила изучить меня? - Ри перехватил её руку, ненароком спустившуюся ещё ниже. Жаль, что пора вставать.
        Странный подход. Слишком рациональный, слишком непонятный для него, пытавшегося научиться обходиться совсем без близких людей. Кажется, что, начав с одинаковой исходной точки - одиночества, каждый из них принял позицию, полностью противоположную мнению другого.
        - Ты не обижаешься? - Варьяна подняла на него взгляд, серьёзный и доверчивый. - Мы могли бы так быстрее привыкнуть друг к другу. И даже полюбить.
        - Попробуем, вот я вернусь из патруля, и начнём, - улыбнулся Ри этой детской наивности. - Только мне вовсе не хочется, чтобы ты представляла себя моей сестрой.
        - Я представляю тебя моим любимым, - еле слышно сказала Варьяна, настороженно глядя на него.
        - Договорились. Я буду представлять тебя моей любимой. Встаём? - Ри уселся на кровати и оглянулся в поисках трусов.
        Представляет любимым…
        Придумала же!
        Он оглянулся. Варьяна с розовыми щеками уже застёгивала гимнастёрку. Ого! Кажется, в их пансионе тоже были тренировки на быстрое одевание.
        Ресс просунул любопытную морду в спальню и заворчал.
        - Иду, иду, - откликнулся Ри.
        Новый день предъявлял высокие запросы прямо с утра.
        
        Глава 23
        ВАРЬЯНА
        Завтрак завершился совершенно неожиданно. Некоторая нервозность, витавшая над столом второго отряда, была вполне объяснима. Половина из ребят новобранцы, первое патрулирование, тем более в самый тяжёлый период.
        - Доброе утро! - громко и радостно прозвучал голосок Элии. - Приятного аппетита! Вы кушайте, кушайте, я подожду с объявлениями.
        Свежая, с завитыми локонами, в нежно-зелёном сарафане и белоснежной рубашке с длинным рукавом, она села рядом с Дэйсом и тут же отвлеклась:
        - Ньюм, как твоя рука?
        - Благодарю, лери Элия, хорошо, - отозвался один из воинов.
        - Пострадал в том нападении, - тихонько проконсультировал меня Дэйс, Элия тоже услышала.
        - Лемар, тебе письмо пришло, - окликнула она ещё одного стража.
        - Спасибо, лери Элия. А вы, случайно, не помните, от кого? - молодой парень с залихватским чубом обрадовался.
        - Случайно помню, - кокетливо сказала девушка. - Я даже «случайно» захватила с собой. - Она вытащила письмо и легонько покрутила над головой, давая всем возможность полюбоваться красиво изогнувшейся фигуркой. Руку тут же поцеловал Лемар, забирая письмо.
        - Кстати, Ри, - обернулась она, - я вчера договорилась, вам сухпаёк выдадут номер три, шесть и восемь.
        Отряд оживлённо загудел, и Хель улыбнулся:
        - Спасибо, Элия. Это приятная новость.
        - Что бы вы без меня делали!
        Она не удержалась, мазнула по мне взглядом неоспоримого превосходства. Дэйс скривил губу, будто лизнул кислое.
        Интересно.
        Очень, очень интересно.
        Уже вчера я начала подозревать, однако не ожидала получить подтверждение так скоро. Не просто же так она здесь сидит, всячески подчёркивая свою значимость. Дэйсу, полагаю, наплевать, кто там заботится о втором отряде, да и сидит девушка таким образом, что половину достоинств сарафанчика он не видит, как и Элия - его гримасу. Зато с места Хеля просто не остаётся возможности не заметить глубокий вырез и узкие плечики.
        - Варь, - прервал мои тяжёлые думки муж, наклонился и шепнул, - только не вздумай представлять себя сестрой Элии или того хуже - лери Абраны. Это не твои приютские девочки.
        - Думаешь, не получится? - шепнула ему в ответ.
        - Эй, больше двух говорят вслух, - с нарочитой весёлостью окликнула нас Элия. - Дэйс, не правда ли, что молодожёны - самые скучные люди на свете!
        - Им можно, - равнодушно отозвался Дэйс, вставая и собирая тарелки. - Варьяна, тебя подождать?
        - Варьяна сегодня идёт со мной на весь день, - вмешалась Элия.
        Дэйс попрощался и вышел, принимая на веру слова девушки. Всё это совсем мне не нравилось. В пансионе я привыкла к жёсткому режиму и постоянной осведомлённости о ближайших планах. Но последние дни, когда моим временем распоряжались без какого-либо порядка, выбили меня из привычной уравновешенности.
        - Куда? Лери Абрана разрешила? - как можно любезнее спросила я.
        - А это секрет, - беспечно заявила эта зелёная стрекоза.
        - Ты не являешься моим начальником, Элия. Мне нужно подтверждение лери Абраны, - спокойно сказала я.
        - Какая же ты… - слово «зануда» не прозвучало, но повисло в воздухе. - Ну, сходи. Постарайся успеть до девяти, нам уже надо быть на месте.
        К нам с интересом прислушивались все окружающие, пока Хель не скомандовал:
        - Все на выход, через полчаса собираемся у конюшен в полной экипировке.
        Через минуту наш стол опустел, а муж легонько поцеловал меня в губы:
        - До скорой встречи. Если будут вопросы, спроси Дэйса, хорошо? Или Ирхана.
        - Хорошо.
        Хель обнял меня, кивнул Элии:
        - До встречи, - и ушёл.
        - Беги, ты же хотела попасть к начальству, - с напористой обидой в голосе напомнила девушка.
        Я демонстративно посмотрела на часы и процитировала:
        - Предписано являться на службу за десять минут до её начала.
        - Хорошо, жду тебя в десять минут десятого у западных ворот. И не советую опаздывать! - холодно приказала Элия, оставив меня в одиночестве за длинным столом.
        Вот как она умеет разговаривать, когда мужчины не слышат!
        Неторопливый путь к лери Абране помог немного притушить закипание. Но первые же слова начальницы вновь подкинули дровишек:
        - Элия вам передала распоряжение, почему вы ещё здесь?
        Мысли с лихорадочной скоростью проносились в голове. Если возмутиться и начать выступать - «на каком основании» да «почему»?! - ясно, что ничего путного не выйдет.
        Я выпрямила спину, как на уроках, и хладнокровно спросила:
        - Лери Абрана, прошу уточнить. Лери Элия всегда будет передавать ваши распоряжения?
        - Это приказ коменданта!
        - Разрешите взглянуть? - и что бы мне не заткнуться и не побежать к западным воротам, ведь понимаю, что нарываюсь. Но иначе не могу.
        Контакты с гражданским населением (а Элия никак не могла быть военнообязанной) во время несения служебных обязанностей жестко регламентировались. Одно дело, если это поручение в рамках работы архивиста, какое могла легко отдать и подтвердить лери Абрана, и совсем другое - приказ коменданта, который должен быть до меня доведён под роспись, а не в столовой в изложении не пойми кого.
        Лери Абрана небрежно подтолкнула ко мне лист бумаги.
        Приказ был вовсе не обо мне, Варьяне Вольди. Этим документом маг-лекарь Сальяра Ирден назначалась ответственной за сбор лекарственных трав на нужды госпиталя крепости. Одиннадцать лет назад.
        - Но какое отношение…
        - Через три минуты вы должны помогать лери Сальяре в сборе. Не задерживаю, - перебила меня начальница.
        Нетушки! Я не шелохнулась. Вестись на такие шуточки быстро перестаёшь после часочка - другого в карцере. Старшекурсницы в пансионе очень любили такие развлечения. Томка как-то пострадала вдвойне - вымела начисто весь чердак, а потом за это же и отсиживалась в холодке. А чтоб неповадно было всех подряд слушаться!
        - У меня нет направления.
        - Выйдите в коридор!
        Я вышла, тихо притворив дверь, хотя ноги так и требовали её пнуть. В коридоре было скучно, зато молчаливо и прохладно.
        Это что - меня так наказали? Впрочем, скоро лери Абрана выглянула и вручила мне направление с видом обиженной черепахи (была у нас в пансионе любимица).
        * * *
        От западных ворот тянется зарастающая мелкой травой дорога. По сторонам её шелестит высокое разнотравье с жужжащими шмелями и стрекочущими кузнечиками. Сам воздух здесь напоен влагой от близости Билаюра.
        Лери Сальяра сунула мне в руки косынку и велела срочно прикрыть голову от начинающего припекать солнца. Остальные сборщицы уже разбрелись по широкой долине, тут и там мелькали белые платочки. В форме были только я да лери Сальяра. Наверное, остальные - это жёны и дочери офицеров.
        - С вербеной знакома? Смотри, срезаешь так, так, - ножницы лери Сальяры щёлкнули, отсекая нужное, и в руках оказались стебли с розоватыми цветочками, - как наберётся такой большой пучок, что в ладони держать неудобно, связывай и на пояс вешай верхушками вниз. Только далеко не забредай, обед привезут к воротам, я позову.
        Не успела я отойти, как она меня окликнула:
        - Варьяна, и в сторону Билаюра не ходи, там лярча цветёт.
        - Хорошо, - откликнулась я.
        Собирать было легко. Лёгкий ветерок с реки радовал прохладцей, на солнце набегали облачка, позволяя спине отдохнуть от палящих лучей. Я и не заметила, как на поясе собралось уже два солидных пучка.
        Щёлк! Щёлк! Щёлк ножницами!
        Думалось о хорошем.
        Почему-то казалось, что мне знакомо это занятие, хотя в программу пансиона сбор трав на местности не входил. Для воспитанниц специально держали опытный участок, грядки были засажены календулой, мелиссой, тимьяном и другими лекарственными травами, очень нас выручавшими студёными зимами.
        Но теснившиеся в голове образы тянули глубже. Дальше. Я снова будто стала маленькой, когда наклоняться до земли было ближе, а рядом со мной собирал травы кто-то взрослый. Чувство было таким сильным, что я несколько раз оборачивалась, конечно, никого не встречая взглядом. Вдалеке по-прежнему были видны ворота крепости, а женские фигурки белели рубашками среди разноцветного поля.
        Неужели это просыпается память?
        Я вновь склонилась к зелёным стеблям, возвращаясь в медитативное состояние. Вот-вот и ухвачу этот образ, а он мелькал на краешке сознания, дразня обманчивой доступностью. Обернуться и увидеть… кого?
        Из глубины меня резко выдернул крик:
        - Ри-и-и!
        Звонкий девчоночий голос разнёсся над долиной, и девушка в венке и зелёном сарафанчике рванула вниз с холма на дорогу, всё ускоряя бег.
        - Ри-и-и! Стой! Подожди! Ри!
        Сердце забилось часто-часто. Я точно уже это видела! И не во сне.
        А где? Когда?
        - Ри!
        В ослепительном блеске утра мне вдруг почудились ночь, мороз и скользкая снежная дорога под моими бегущими ногами.
        Я прищурилась, бьющие в лицо лучи заслонило облако, как по заказу. Второй отряд во главе с командиром выехал из западных ворот. Хель придержал коня, и было видно, как он отвечает Элии. Поднял голову. Посмотрел на меня? Нет? Солнце вырвалось из-за заслона, и торжествующе залило всё вокруг невыносимой яркостью. Пришлось зажмуриться и опустить голову. А когда я проморгалась, то отряд уже скрывался за кустарником, растущим вдоль реки, и осталось разглядывать только спины последних всадников.
        Элия так же, как и я, смотрела вслед уезжавшим, а потом медленно побрела в мою сторону. Ох, Ярт-Проказник! Это надо просто пережить.
        Я спохватилась. И с каких это пор «поболтать с ровесницей» превратилось у меня в «перетерпеть»? Ещё на полпути Элия начала срезать оставшиеся после моего прохождения стебли вербены, а проходя мимо, ехидно заметила:
        - Лихо верхушки стрижёшь! Вообще-то листья тоже полезны, если ты не знала.
        Глава 24
        ПОДРУЖИТЬСЯ С РЕССОМ
        ВАРЬЯНА
        Спина ныла, и ноги призывали поскорее дать им отдых. Но дверь в дом я открывала с опаской.
        Ульс лежал на полу, кверху пузом, развалив лапы в разные стороны. Ореховые глаза осмотрели усталую и пропылённую меня, животинка лениво поднялась и подошла. Меня обнюхали, фыркнули, потом, видимо, признали за свою, и Ресс вновь отошёл вглубь прихожей и разлёгся у стенки.
        - Вот и хорошо, вот и ладненько, - пробормотала я. - Если ты не так уж и голоден, то я вполне успею помыться.
        Мне проворчали «ответствие», раз приветствие было столь молчаливым.
        Накинув домашнее платье, лёгкая и освеженная душем я прошлёпала босиком мимо развалившегося ульса и плюхнулась на диван в гостиной. Здесь было так хорошо, что минут пять я просто сидела, не пытаясь пошевелиться. А потом притопал Ресс и попытался вытолкнуть меня с насиженного местечка.
        Сначала он подошёл и заворчал. Я похлопала ладонью рядом:
        - Не жадничай, ты вполне уместишься.
        В ответ на меня фыркнули и заворчали громче, постепенно переходя на рычание. Наверное, стоило напугаться. Но я так устала, что вставать не хотелось совершенно. Скажи мне в тот момент, что ульс бросится и укусит, я махнула бы рукой - не сожрёт же!
        - Так ты с хозяйкой разговариваешь? - укорила я питомца. - А если я тебя гулять не отпущу, а? Как запоёшь? И вообще…
        Я отклонилась на боковинку дивана и закинула ноги. О-о-о, как хорошо…
        Ульс понял, что разговаривать со мной бесполезно, запрыгнул на диван, сразу примяв его весом, и начал лапой спихивать мои ноги! Хорошо, что без когтей.
        - Эй, эй, ты чего себе позволяешь, зверь! - возмутилась я. У меня даже сил прибыло для того, чтобы столкнуть лохматика на пол. Сама себе не поверила, когда это получилось. Ульс явно мне поддавался! Он перестал рычать, ворчание сменило тон.
        - Играться хочешь? - я провокационно хлопнула в ладоши перед озадаченной мордой.
        Ресс отскочил на полметра, бросился, не доставая на меня, снова отскочил.
        - Да ты ещё щенок! - удивилась я.
        Вот это номер, как говорила Данка. То есть эта мохнатая горка ещё и вырастет? Я выставила ногу, и ульсёныш с азартом сел на задние лапы, передними пытаясь схватить ступню. Юркнула пальцами к пузику и пощекотала. Ресс обхватил мою ногу лапами, потащил дальше, так что я с визгом сползла попой с дивана, и довольно улёгся в обнимку с ногой, снова заворчав.
        - Победил, да?
        Я подёргала конечностью, чтобы вырваться из мехового плена. Ноге моментально стало жарко, в учебниках не врали, температура ульсов и впрямь превышает человеческую.
        - Всё, всё, - успокаивающе произнесла я, - ты молодец, поймал, удержал, а теперь надо отпусти-и-ить, - с последним словом я попыталась вернуть ногу в своё пользование. Ощущение такое, будто голень зажали в мохнатых тисках.
        - Ресс, - строго сказала я, - так дело не пойдёт, понимаешь?
        Мне в ответ гукнули, и я воспряла духом. Они же немного разумны, ульсы, значит, он меня понимает!
        - А раз ты меня понял, разожми лапки, давай, давай.
        Ресс вместе с моей же ногой решил отодвинуться от моих рук, отцепляющих его лапы, надёжный диван уплыл из-за спины.
        - Видел бы тебя хозяин, - укоризненно сказала я, поправляя своё единственное домашнее одеяние.
        Золотистый поднял морду и наклонил её набок, будто приглашая поговорить.
        - Ругал бы тебя, ясное дело, - я снова дёрнула ногу, и ульс тут же припечатал коленку своей мордой, тяжко вздохнул, соглашаясь.
        В прихожей раздались шаги, и в косяк гостиной пару раз стукнули.
        - Привет, у тебя входная дверь открыта, - на лице Дэйса явно проглядывала ухмылка, хотя он прилагал много усилий, чтобы её скрыть. - Нужна помощь?
        
        Глава 25
        ДЭЙС
        Дэйс охватил взглядом представшую картину. Глазам не верится. Ресс никогда себя так не вёл, даже не выскочив поприветствовать старого знакомого. Ульс прижался к ноге девушки, заворчав на Дэйса.
        - Не помешала бы, - со вздохом откликнулась Варьяна. - Только не смотри на меня, я в домашнем.
        - Не смотрю, - утешил Дэйс. - Сейчас спасу тебя из лап зверёныша. У меня сестрёнка как-то баловалась, засунула голову в перила, да так и застряла. Человек пять её вытаскивали. Думаю, здесь так много не понадобится.
        Он порылся в карманах и достал пластинку сыра - любимое лакомство ульса.
        - Ресс, смотри, что это у меня есть?
        Лобастый поднял голову и издал непереводимый звук.
        - Нет, дружище, надо встать и подойти, - подсказал Дэйс. - Смотри, как вкусно. Будешь долго думать, я сам съем.
        Ульс неохотно поднялся и направился за лакомством.
        - Ох, спасибо, - Варьяна торопливо вскочила, - я сейчас!
        Девушка метнулась мимо них, и ульс, слопавший сыр в один укус, тут же потеряв интерес к Дэйсу, протиснулся за ней. Похоже, спасательная операция закончилась крахом, ну и ладно.
        Дэйс занял свой любимый угол на диване и потянулся. Удобную мебель купил Ри. Себе что ли приобрести такой диванчик? Мягкий, упругий, как ни усядешься - всяко удобно. Нет, тогда вообще пропадёт стимул вечерами из дома выходить. Дэйс неожиданно зевнул. Если бы здесь был Ри, а не Варьяна, то уже вытянул бы ноги да немного подремал.
        Варьяна вернулась в белой рубашке и бриджах для верховой езды, выговаривая ульсу:
        - Хватит меня толкать, Ресс! Рядом иди, понимаешь? Рядом, я сказала!
        - Идёмте, - позвал Дэйс, - я покажу, где кормить ульса и как с ним гулять. Это ты очень удачно брюки надела.
        * * *
        Ри обычно гулял с Рессом на территории конного комплекса. Места и времени вполне хватало, чтобы ульс набегался, а друзья успели наговориться.
        В леваде уже были люди, даже весьма знакомые. И если Ирхану Дэйс искренне обрадовался, то из-за присутствия скачущей на лошади Элии подосадовал.
        С момента возвращения Ри комендант был не в духе, и адъютанту уже несколько раз доставалось. То за неопрятную причёску, то за скрипящую дверь. То формулировка в рапорте не понравилась, то - выражение лица.
        Элия, конечно, не то же самое, что лер Останд. Но при виде неё, недовольно зыркнувшей на Варьяну, Дэйс как никогда раньше ощутил себя под круглосуточным наблюдением. Впрочем, отступать было поздно.
        «Вот так и проверяется дружба»
        А всего-то достаточно было сегодня не заходить проведать - всё ли в порядке у новенькой. В конце концов, дружит он с Хельригом, а не с его женой. Подумаешь, помучилась бы немного с голодным ульсом да привела обратно. И как потом уважать себя?
        - Яна, ты давай отведи Ресса к забору, вели сидеть, а потом вернёшься к нам и позовёшь, будем тренировать зверюгу, чтоб слушалась твоих команд, - проинструктировал он Варьяну.
        Девушка кивнула и зашагала в конец левады. Не успели они отойти и двух шагов, как Ресс принялся теснить её с тропинки, ей пришлось положить руку ульсу на холку и выговаривать ему за неправильное поведение.
        Лошадь Ирхана спокойно пощипывала траву, а друг лежал, облокотившись на седло. Дэйс присел рядом.
        - Давно вы тут?
        - Уже полчаса вас ожидаем, - хмыкнул Ирхан, - Звёздочка Элии устала гарцевать. Какие новости?
        - Что-то готовится, сегодня вновь депеша, комендант в недовольстве, - Дэйс в противоречие своему хмурому тону улыбнулся и махнул рукой промчавшейся мимо Элии. - Ярт! Она с ума сошла? Напугает ульса!
        Звёздочка взбила пыль копытами всего в двух метрах от Варьяны с Рессом. Но ульс не шарахнулся, сбив с ног хозяйку, как можно было ожидать, а зарычал, затихая по мере удаления всадницы.
        - Она и рассчитывала, - вскочивший, было, Ирхан хотел снова усесться, но передумал, - дойду-ка я сам до Варьяны, а ты жди здесь, раз обещал.
        Дэйс оглянулся. Элия как раз заворачивала на следующий круг. Ярт его дёрнул привести сюда Варьяну! Хотя вариантов особо не было. Ресс привык гулять именно здесь, самое удобное место гарнизона. Обычно Ри отпускал ульса, а тот носился на просторе, избывая вынужденную дневную лень. К этому времени как раз лошадей уводили из левады. Кто же знал, что Элия решит сегодня показать, кто здесь хозяин?
        Лошади не любят ульсов, чувствуя в них хищников. Уж, конечно, не Звёздочка решила своевольничать. Похоже, Варьяну жмут по всем фронтам.
        Сколько времени она выдержит, если комендантская семейка найдёт способ надавить и на друзей Ри?
        Элия вновь промчалась рядом, обгоняя торопящегося Ирхана. Дэйс задержал дыхание, надеясь, что…
        Ярт! Звёздочка поняла, что перед ней препятствие.
        - С ума сошла, - процедил он сквозь зубы, в бессильном отчаянии наблюдая, как Ресс заслонил хозяйку и приготовился к прыжку.
        - Элия! Стой! - закричал Ирхан и бросился вдогонку.
        Он бы не успел, никто не успел бы на его месте, только Варьяна прыгнула на холку Ресса, покатившись с ним по земле, да умница Звёздочка, изловчившись, перелетела через упавших.
        Глава 26
        ВАРЬЯНА
        Ресс, хоть и ульсёныш, а весил уже очень солидно. По крайней мере, об этом заявило моё примятое тело, когда голова перестала кружиться, а земля - больно бить по бокам. Эх, надо было виснуть на нём раньше, а не сбивать ульса в прыжке!
        - Яна, ты как? - Ирхан, слышно, крикнул на бегу и издалека.
        Но возможности крикнуть в ответ у меня не было. Дыхание никак не хотело восстанавливаться, во рту чувствовался вкус крови.
        Меня распирали боль и смех. Прочитанные романы о любви накрыли меня своей жизненной правдой. Разве не смешно? Никогда в жизни не влюблявшись, я считала, что мне и не придётся страдать от соперниц. Любви так и нет, а соперница - вот она, во всём коварном великолепии!
        Интересно, Элия действительно рассчитывала, что я позволю ульсу броситься на лошадь и остаться провинившимся? Эта глупышка, видимо, и не допускала даже мысли, что лошадь могла испугаться и её сбросить!
        - Жива? - Ирхан упал на колени рядом со мной, а Ресс грозно зарычал.
        Я уже привычным жестом положила руку на спину ульса, успокаивая своего защитника.
        - Жива.
        - У тебя кровь, - с ужасом сказал парень, вытирая мне уголок губ.
        - Не страшно, щеку прикусила.
        Кажется, не только щеку, ещё язык, потому что говорить было больно и неудобно. Но Ирхан сразу успокоился.
        - Встать можешь? Тебе надо к лекарю.
        - Сейчас, - прошамкала я, поднимаясь на локте.
        Он поддержал меня, не обращая внимания на ворчание Ресса. Я беспокойно оглянулась:
        - С Элией всё в порядке?
        Вовремя. Видимо, Элия как раз сумела успокоить лошадь и приблизиться к нам. Ресс угрожающе зарычал, и я снова обхватила руками его мощную шею. Не хватало только проштрафиться теперь, когда всё благополучно закончилось. Вряд ли этой девушке хватит духа на прямой вред, скорее всего, она и не представляла, как страшно всё могло закончиться.
        - Варьяна, вас совершенно не видно в сумерках! - крикнула всадница.
        - Всё обошлось! - как можно громче сказала я.
        Неужели эта коза всё же испугалась за меня? Да ладно! Не верю.
        - Ульсу не место в леваде без хозяина, это слишком опасно! Ты, конечно, не знала, но придётся найти другой вариант.
        Я только кивнула. Какие уж тут извинения, сразу позиция ясна: виноватого долго искать не приходится.
        - Эли! - сердито сказал Ирхан, потом шумно выдохнул и продолжил уже спокойнее, - вы обе могли серьёзно пострадать! Это совсем не шалости.
        - Вот и я о том, - как ни в чём не бывало улыбнулась парню всадница, - Хельрига ульс слушался, а с Варьяной он представляет угрозу. Вот мы и увидели, как она справляется. Никак, - мне достался пренебрежительный взгляд. - Ну, я ведь права? - нетерпеливо спросила она Ирхана.
        - Эли, некогда с тобой спорить, - резко сказал Ирхан, - потом поговорим.
        - Ты знаешь, что я права, - Элия развернула свою Звёздочку и поскакала в сторону конюшен.
        К нам подбежал Дэйс с застывшим лицом.
        - Яна, прости, я и подумать не мог!
        - Всё обошлось, - повторила я, только и думая, как бы сплюнуть скопившуюся во рту кровь.
        - Ты забирай Ресса, а я Варьяну к лекарю отведу, - распорядился Ирхан.
        Мои губы попытались улыбнуться ситуации - сразу видно командира.
        В медпункте дежурил вахтенный, Ирхан отрядил его за лери Сальярой, а мне указал:
        - Умыться можно там.
        Я, благодарно кивнув, заторопилась к туалетной комнате.
        Здесь было даже небольшое зеркало, и я смогла рассмотреть свои повреждения. Всё было очень неплохо, кроме глубокой ссадины на скуле. Чем это так? Я огорченно повертела головой, жаль, если останется шрам.
        Мыльная вода стекала с рук чёрной, пришлось намыливаться три раза. Протёрла шею, осторожно, стараясь не задеть ссадину, промыла лицо и прополоскала рот, переставший кровоточить. Голова и одежда, конечно, выглядят ужасно, но сделать с ними сейчас ничего не удастся.
        В приёмном кабинете Ирхан уже успел разлить по чашкам горячий чай, пахнущий травами.
        - Пей, - коротко скомандовал он.
        Я не стала протестовать. Маленькими глотками, чтобы не разбередить прикусы, выпила всю чашку.
        - Спасибо. Вкусно.
        - Не за что. Это хороший чай. Лери Сальяра всегда заваривает его своим пациентам. Остальным не достаётся, а я вот с тобой за компанию, - дружески улыбнулся парень.
        - Кто это у нас сегодня вечерний страдалец? - с порога ехидно спросила лери Сальяра. - Ирхан, ты что ли? Опять запас чая вскрыл?
        - Это мне нужна помощь, лери, - вступилась я, опасаясь, что Ирхану сейчас попадёт за свою заботу.
        - Вижу, - махнула она рукой. - Что случилось?
        - Мне бы ссадину обработать, упала неудачно.
        С приходом магини в кабинете стало шумно и оживлённо. Усадив вернувшегося с ней вахтенного с Ирханом за чаёк, она вывела меня в другую комнату и указала на кушетку.
        - Присаживайся. - Лери Сальяра открыла лекарский сундучок и достала флакончик. - Так мне и не удалось сегодня с тобой поговорить под взглядом малышки Элии. Что вы не поделили с этой занозой?
        - Похоже, моего мужа, - ответила я, про себя удивляясь откровенности магини. Не каждый решится прямо обозначить своё отношение к дочери коменданта. Хотя лери Сальяре опасаться нечего, она лишь номинально зависит от руководства гарнизона.
        - Вон оно что, кажется, я слышала кое-какие сплетни, - задумчиво протянула она, мягкими движениями втирая в мою ссадину масло на травах. - Скидывай-ка рубашку, кажется, ты собрала все синяки, что обычно выпадают на целый отряд.
        - А разве по тому, как она бросилась к Хельригу на выезде, ничего не понятно? - с горечью спросила я, благодарная уже за то, что нашёлся человек, с которым можно поделиться.
        - Это как раз ни о чём не говорит. Девушка привыкла к вседозволенности, обычно она находит другие дела, чтобы на сбор не выходить. Ладно, не об этом речь.
        Намазанные травяным маслом ладони растирали мою спину, бока, плечи. Тело становилось лёгким, сильным.
        - Первый раз меня маг лечит, - призналась я, вслушиваясь в свои ощущения, - это очень приятно.
        - Об этом тоже хотела с тобой поговорить. Не одевайся пока, дай мази впитаться. А флакон возьми, на ночь ещё ноги намажешь. Ты ничего странного не чувствовала в эти дни?
        Лери Сальяра присела рядом со мной, внимательно ожидая ответа. Я растерялась, мне-то многое произошедшее со мной в крепости казалось выходящим за рамки обычного. Но начать решила с самого непонятного.
        - Сегодня Ресс, это ульс Хельрига, странно себя вёл. Мы играли, он схватил мою ногу и не отпускал, так и сидели, пока Дэйс не пришёл.
        - Замечательно, - почему-то довольно сказала лери Сальяра и, видя, что я замялась, уточнила, - ничего не вспомнилось?
        - А вы откуда знаете? - требовательно спросила я, во все глаза глядя на улыбающуюся магиню, она не торопилась отвечать, пришлось со вздохом сознаться. - Не могу сказать, что вспомнила, скорее, предчувствие воспоминаний.
        - Уже хорошо, - лери Сальяра ласково похлопала по моей руке. - Значит, я права оказалась, предположив, что избавиться от амнезии ты сможешь при желании самостоятельно.
        - Правда? Не может быть! - передо мной вихрем пронеслись события моей недолгой памяти, когда мне страшно не хватало воспоминаний. В первом классе со мной часами сидел пансионский лекарь, всё искал пути, чтобы память вернулась ко мне. Целый семестр мучений, пока он не отступился от задумки!
        - Запросто, - опровергла лери Сальяра мои сомнения, - с тобой ведь не маг работал, я правильно поняла?
        - Нет, к нам не приглашали магов, - покачала я головой.
        Услуги магов-лекарей всегда были очень дороги из-за их малочисленности, и империя приберегала их для более серьёзных задач, чем оздоровление сирот. В медпункте пансиона можно было рассчитывать на травницу, костоправа и диагноста (он-то и пытался мне помочь), серьёзные случаи лечить не брались, просто переводили воспитанницу в другой интернат. Мне тоже грозило выдворение, но сначала ждали, что я сама вспомню, а потом класс стал слишком малочислен, чтобы запросто пожертвовать отличницей. Весомая причина для меня держать планку успеваемости высоко.
        Лери Сальяра понимающе хмыкнула:
        - Бюджетники, конечно. Тогда слушай. Условно выделяют четыре причины потери памяти. Первая - физиологическая: в детском возрасте, когда ещё не наработаны функции памяти, и в старости от деформирования цепочек причинно-следственных связей. Это понятно, да?
        - Да, - я внимательно слушала.
        Никто не говорил о моей амнезии так запросто, как будто она имеет очевидное решение. Обычно либо жалели (за что?), либо начинали сторониться (словно это заразно!). Третий вариант реакции окружающих, который мне больше импонировал, - о проблеме тут же забывали.
        - Ещё причинами могут быть способы внешнего воздействия: удар головой либо сильное душевное потрясение. И, наконец, магическое происхождение амнезии. Твой случай, если тебе интересно.
        - Мне интересно, - подтвердила я.
        В голове роились предположения. Значит, я была знакома как минимум с одним магом! Но зачем забирать память у двенадцатилетнего ребёнка?
        - Ждёшь, что я взмахну рукой и память к тебе вернётся? - лери Сальяра наклонила голову набок, как Ресс сегодня, и испытывающе смотрела на меня.
        - Не верится, что так просто, - вздохнула я. - Если бы так, то зачем было спрашивать?
        - Непросто. Даже гораздо сложнее, чем можно было ожидать. Потому что магом, который тебе устроил амнезию, стала ты сама. Сильная предрасположенность к магии жизни. Как ты знаешь, этому невозможно научить, с этим только родиться надо. Но, вот ведь загвоздка, распознаёт мага жизни такой же маг жизни, другие люди могут догадаться лишь по косвенным признакам. Можно всю жизнь не подозревать о том, что ты постоянно вкладываешься в окружающих, как правило, никто не связывает благоприятное стечение обстоятельств с наличием рядом непроявленного мага.
        - Вот как, - задумчиво отозвалась я. Никакого потрясения я не испытала, скорее, удовольствие от того, что некоторые странности прояснились. - Значит, я и вы маги жизни? И что теперь?
        - Прямо сейчас ты отправишься отдыхать. В помощницы мне тебя не отдали, так что будешь приходить после ужина, чтобы учиться. Тебе бы в академию, девочка, но теперь уж не попадёшь, - лери Сальяра прижала меня к себе и погладила по волосам.
        Так неожиданно. Ворох предвоспоминаний шелохнулся в моей голове. Я замерла, пытаясь ухватить за хвост ускользающее ощущение.
        - Вспоминается? - с любопытством спросила магиня.
        - Нет, - накатило сожаление, - но если началось такое шевеление в памяти, то постепенно вспомнится?
        - Будем надеяться, - тактично ответила лери.
        В дверь деликатно стукнули. Голос Ирхана печально оповестил, что печенье внезапно закончилось, и поинтересовался, где находится НЗ.
        Я ойкнула и спешно натянула рубашку.
        Глава 27
        ПЕРВЫЕ ПОТЕРИ ОТРЯДА
        ХЕЛЬРИГ
        Ветер порывами доносил с другого берега Билаюра аромат цветущей лярчи. Невероятно нежный, сладкий с нотками горечи, он кружил голову, расслабляя тело. С утра новобранцев пришлось поднимать чуть не пинками. Очень плохо.
        Ри пристроил каждого новичка в пару к опытному воину. Позднее цветение сыграло злую шутку, обычно пополнение отрядов проходило после отцветания лярчи, а к следующему году парни успевали привыкнуть к строгой дисциплине и, как подозревал Ри, выработать своеобразную защиту от этого аромата. Ведь не только во время цветения лярча пахла, хотя в другие периоды приносила трудностей значительно меньше.
        В этот раз всё приходилось делать одновременно: учить новичков заменять магические сторожки, указывать приметы, заставлять их ухаживать за собой, лошадьми. Эдакое скоростное обучение на практике, тем более после такого опустошающего переформирования, когда половину «старичков» рассовали по другим отрядам вместо пополнения.
        Трое новичков были городскими жителями, на лошади могли удержаться, но не более. Деревенские быстро почувствовали превосходство над ними, но едкие насмешки безжалостно пресекали ветераны. М-да. О спаянном в единое целое прошлогоднем отряде оставалось только вспоминать.
        На ночлег с каждым днём останавливались всё позже. «Молодые» не выдерживали нужного темпа, и Ри метался между необходимостью чётко соблюдать график проверок магических сторожек и сочувствием к юношам, которых отправили в патрулирование без подготовки.
        - Командир, - подошедший Ньюм выглядел пасмурно.
        - Проблемы? - понял Ри.
        - Напарник, - коротко обозначил Ньюм. - Парень на ходу забывает, что собирался делать в следующую минуту. Шёл, шёл, остановился и начал оглядываться.
        Ярт-Проказник! Они же всего в двух днях от Южной! Хотя, может, и к лучшему.
        - Отряд! Стройся!
        Старательно сохраняя хладнокровный вид, Ри с напряжением наблюдал, сколько времени потребовалось новобранцам, чтобы выполнить команду. Ньюмовский подопечный сильно замедлился, но и ещё двое чересчур часто моргают, стоят с растерянными лицами.
        У него было с собой средство, гарантирующее нейтрализацию эффекта лярчи. Новое зелье лери Сальяры. Но трое блаженных - это слишком много. Ри прошёл вдоль ряда, старательно вглядываясь в глаза подчинённых.
        - На кого указываю, делают шаг вперёд. Ты, ты…
        Всего «подозрительных» оказалось ещё больше - шестеро. И это на отряд из двадцати! Было бы на одного больше, но не успел выздороветь парень, оказавшийся в лечебнице с воспалением.
        - Остальные свободны, - распорядился Ри, - отойдите подальше. Так, теперь с вами. Руки вперёд. Стоим. Смотреть на меня.
        Шестёрка старательно пялилась на него, четверо молодых и два ветерана.
        - Подняли голову, посмотрели в небо, рук не опускаем!
        Ньюмовский напарник извернулся и повалился на соседа. Воины подхватили и оттащили сомлевшего парнишку.
        - Глаза закрыть! Медленно приседаем.
        Те двое, которых он изначально приметил, пошатнулись и с размаха уселись на землю.
        - Вольно. Как себя чувствуете?
        Ещё один из ветеранов сознался в лёгком головокружении. Остальные были в порядке. На одного хватило бы настойки, но придётся отдать её самым тяжёлым, иначе до города они рискуют не доехать.
        - Ночуем вместе, а с утра вы четверо под командой Ньюма отправляетесь в крепость. Всё, отбой!
        Воины разбрелись по местам. Самые шустрые уже лежали, настраиваясь на сон. Дозорные заняли места.
        Ночь прошла тревожно. Ри несколько раз просыпался, подходил к блаженным. Действие наркотика медленно, но развивалось. Спали со счастливыми улыбками, один даже поглаживал землю рядом.
        - Не вставали? - спросил дозорных.
        - Нет. Ньюм только проверял.
        Понятно, тоже тревожится. Эх, была бы возможность, больше бы дал в сопровождение. Но крепость рядом, должны успеть до того, как симптомы усилятся до критического уровня.
        Пятнадцати оставшихся вполне достаточно в простом патрулировании, главное, чтобы авархам не приспичило именно сейчас форсировать Билаюр!
        Глава 28
        СОЮЗНИК?
        ВАРЬЯНА
        Настроение с утра было отличным. Мы с Рессом успели прогуляться за воротами крепости, и повариха вынесла ему на завтрак целую миску разваристой каши с мясом, оставшейся от вчерашнего ужина.
        Несмотря ни на что, я чувствовала себя победительницей в стычке с Элией. Она отстояла свою территорию, а я сохранила гордость и свободу ульса. Вот и видно, кому что важнее, не так ли?
        Вместо ответа на приветствие лери Абрана кисло указала, что инструкции дожидаются на прежнем месте, и раздражённо дёрнула уголком рта, видя, что я не тороплюсь уходить.
        - Прошу внести меня в список лиц, которые имеют право брать на вахте ключи к помещениям архива. Если нужно, вот заявление.
        Мне вовсе не хотелось голодать из-за того, что ретивая мамаша потакает доченьке.
        - Получите допуск в своё время, - лери Абрана сдвинула папки на столе, будто случайно скинув моё заявление на пол. - Можете идти.
        Даже так?
        Я молча подняла заявление и вернула его на прежнее место, только после этого вышла из комнаты.
        За пять минут до обеда её уже не было в кабинете. Не поленившись, спустилась вниз, уточнила у вахтёра, что лери Абрана ушла. Как говорила наставница, начальство не «сбегает пораньше», а «покидает вверенный объект»!
        - Меня точно нет в списке допущенных лиц? Варьяна Вольди, - ещё раз представилась я.
        Вахтенный покачал головой.
        - Нет, список не менялся уже больше года.
        Я заколебалась, а потом со вздохом побрела по лестнице на свой этаж. Ситуация очень мне не нравилась. Ничто не мешает лери Абране узнать на вахте, если я улизну в столовую. Хорошо, что я предусмотрительно взяла с собой наструганные ножницами ломтики сыра.
        Самое любопытное, что на рабочем месте лери так и не появилась! Через десять минут после окончания рабочего времени я уже истрепала себе все нервы, размышляя, как там Ресс. Вдруг он захотел есть? Или срочно гулять?
        - Не положено выдавать ключи, - снова отказал вахтенный.
        - Но если она только завтра вернётся?! - рассердилась я.
        - Не моё дело.
        Я задумчиво смерила парня взглядом. Кажется, из третьего отряда? Да, вроде, Дэйс вчера упоминал, что сегодня третий и первый отряды дежурят по гарнизону. Впрочем, даже если этот парень был бы из отряда Ирхана, мне-то это ничем не поможет. В любом случае надо ждать командира, который запрёт дверь картотеки. С другой стороны, здесь с утра стоял другой воин, значит, у этого вахта закончится и его скоро придут сменять.
        - А когда у вас смена?
        - Через два часа архив запирает магзащита.
        Хорошо. Хотя бы не до утра ждать. Но и два часа меня не устраивали! Ужин пройдёт, столовая закроется. Кто там будет ждать, чтобы покормить чужого ульса? Да и мне самой не мешало бы поесть горячее, а не всухомятку.
        Можно ещё покараулить, вдруг вахтенный отойдёт, но шкаф с ключами запирается, вряд ли меня похвалят за его взлом.
        Я снова вернулась к кабинету. Дверь как дверь. В обычных тюрьмах двери не отпираются, а в моей, наоборот, - не закроешь. Заходить внутрь не хотелось, так и стояла, прижавшись спиной к двери.
        Ох, мне же сегодня ещё к лери Сальяре на первое занятие!
        - Да закрывайся же ты! - я с досады вдарила каблуком по двери.
        Раздалось негромкое «щёлк!».
        Да ладно?
        Неужели?
        Я с недоверием подёргала ручку. Закрыто. Точно закрыто! Вау!
        Мимо вахтенного я пронеслась радостным вихрем, успев крикнуть: «Пока!». На площади, где было много людей, я ещё сдерживалась, но, выйдя на дорожку к офицерским домам, припустила бегом.
        Из-за двери нашей квартиры доносилось жалобное ворчание Ресса.
        - Сейчас, мой хороший, - пообещала я, распахивая дверь.
        Эх, ошибки, ошибки! Светлая шерстистая волна набросилась на меня со всего восторга и прижала к перилам.
        - Ресс! Мы так не договаривались, - строго сказала я, отпихивая ульса, - сейчас я переоденусь, и пойдём ужинать.
        Ох, главное, форма не пострадала. Ресс ходил за мной хвостом и наотрез отказывался покидать спальню, где я переодевалась. Наверное, очень скучает по хозяину.
        - Не грусти, - я погладила ульса по большой умной голове, - скоро Хельриг вернётся, а сейчас - в столовую!
        С крыльца мы сбежали чуть не вприпрыжку. Смышлёный зверь не обгонял меня, стараясь поддерживать мой темп бега, а мне приятно было пробежаться рядом с ним. Я представила, что со мной рядом бежит Хель, или Дэйс, или Ирхан. Нет, это было бы не то же самое, как с Рессом! Приходилось бы поддерживать беседу, стараться бежать изящнее. Пожалуй, только с Данкой я себя чувствовала так беззаботно и радостно!
        Только я вспомнила, вот и он! Как удачно! Дэйс вышел из столовой и заметил нас.
        - Привет! Опаздываете.
        - Ничего, нам после не на службу, - задорно откликнулась я.
        - Ресс, пошли со мной, дружище, - Дэйс попробовал оттеснить ульса от меня, - держу пари, у поварихи осталось для тебя полно вкусненького!
        - Иди, иди, Ресс, - подбодрила я сомневающегося мохнатика. Ульс недовольно хрипнул, но позволил себя увести.
        В столовой действительно было малолюдно. Второй и шестой отряды были в патрулировании. Первый и третий - на дежурстве. Ирхан, наверное, тоже ещё не ел. За остальными длинными столами воины уже завершали ужин. Офицеры с семьями ужинали в соседнем зале, но идти туда без мужа показалось мне глупой причудой, поэтому я быстро поела за пустующим столом второго отряда.
        Мои новые друзья ждали, развалившись на травке под цветущим кустарником. Насторожило лицо Дэйса. Данка так выглядела, когда первой узнавала неприятные новости и не могла решить - делиться или уж пусть кто-то другой расскажет?
        - Ресс себя хорошо вёл?
        - Да, - парень потрепал гладкошерстную макушку, ульс тут же принялся бодать протянутую руку.
        - А кто плохо? - провокационно спросила я.
        Дэйс вздохнул.
        - С сегодняшнего дня работникам столовой запрещено подавать еду на вынос, кроме сухпайков для патрульных.
        Я с силой запихнула обратно готовое вырваться «НО!!!» и поинтересовалась:
        - Где можно купить еды для ульса?
        - В гарнизоне негде, а за пределы тебя в это время не выпустят.
        Мои мысли повернули в другую сторону, какие ещё варианты?
        - Дэйс, признайся, у тебя есть кастрюля? - спросила я с надеждой.
        - Нет, - он улыбнулся, - но я знаю, у кого есть!
        В госпитале было тихо и пахло травами. Лери Сальяра в приёмном покое заполняла журнал.
        - Входите, не стойте на пороге, - пригласила она.
        - Я с ульсом, - замялась я.
        - И с Дэйсом, - заметила магиня, - все проходите.
        Мы скромно расположились на лавочке для посетителей. Лери с любопытством разглядывала нашу компанию, пока, наконец, не вынесла решение:
        - Я так понимаю, пока Хельриг отсутствует, заниматься с ульсом придётся тебе. Это даже хорошо для начала, - она кивнула в подтверждение своих слов.
        Мне было сложно с ходу просить у малознакомого человека, и Дэйс, видимо, понял это:
        - Лери Сальяра, у вас не найдётся кастрюли и крупы взаймы? Варьяне не из чего сварить ужин для ульса.
        - Найдётся. В столовой отказали, да? - живо отозвалась магиня. - Пойдёмте-ка ко мне в гости. Первым делом накормим маленького.
        Глава 29
        УЛЬТИМАТУМ
        ВАРЬЯНА
        В отличие от офицерских семей, лери Сальяра жила рядом с госпиталем в одноэтажном длинном строении. Просторный дом встретил нас запахами. Больше половины его занимали широкие сени, где к потолку были подвешены связки трав, на длинных лавках, покрытых отбелённой тканью, сушились цветы ромашки и цикория, соцветия пижмы, тысячелистника, шалфея.
        Магиня отвела нас на кухню, где ульсу перепала большая плошка с супом, а перед нами выстроились в ряд кастрюля, крупа в мешочках, лук и большой кус говядины.
        - У нас есть мясо, - запротестовала я, не желая обременять добрую женщину.
        - Может быть, я ошибаюсь, но сдаётся мне, в Хельриговом ларе, кроме копчёной свинины, ничего и не найдёшь, - лукаво усмехнулась она. - Бери, бери! Ульсу нельзя приправы, копчёное, солёное, маринованное. Свинину тоже нежелательно, потому что здесь он не успевает пробегать свою норму. И ты должна за этим следить. Сам-то он, конечно, с удовольствием будет толстеть и превращаться в диванную достопримечательность.
        Я покосилась на зверя, уплетающего похлёбку.
        - Чем же его кормить?
        - Купишь говядину, крупы разной, лука, большие кости - ему обязательно грызть надо. В общем, как собаку, которой, по сути, ульс и является.
        Она бесстрашно потрепала его по холке. К моему удивлению, Ресс никак не отреагировал на такую вольность. Лери ласково улыбнулась, поглаживая мохнатый бок:
        - Вот что значит быть магом жизни, Варьяна. Животные хорошо чувствуют наше отличие, никогда на мага жизни не нападут, даже если с голода помирать будут. А кому другому мог бы и руку откусить за такие нежности, понимаешь? Но и на тебя обязанности это накладывает. Любого зверя, птицу раненых, голодных надо по возможности подлечить, подкормить. Это не значит, что надо идти в леса или отнимать скот у фермеров. Круговорот Войра-Временника не щадит никого, мы можем лишь облегчить путь в безвременье. Идёмте в поле, пусть ульс побегает.
        - Не пустят, - напомнил Дэйс, - только северные ворота остаются открытыми до заката.
        - А мы в ворота не пойдём, - усмехнулась магиня.
        Озадаченные, мы вновь вернулись в госпиталь. В хозяйственной клетушке за скоплением метёлок, вёдер и тряпья лери Сальяра указала на камень в стене у пола, ничем не отличающийся от остальной кладки:
        - Нажимай, Дэйс!
        Камень вдавился вглубь стены и медленно начал возвращаться обратно, а в боковой стене, сложенной будто гармошкой, одна из «складок» поползла вбок.
        - Ого! - восхитился Дэйс, нетерпеливо заглядывая в темноту. - И много таких скрытых комнат в крепости?
        Мы протиснулись через отверстие в большое помещение, где тут же вспыхнули магические светлячки. Ресс настороженно принюхался, но позволил себя завести вместе со всеми. Проём закрылся.
        - Бери выше, парень. Это целый лабиринт, к сожалению, все ходы мне неизвестны. Точно знаю, что есть ещё в штабе, - отвечая на вопрос, лери Сальяра как бы невзначай взяла ладонь парня, подняла и накрыла своей второй ладонью. - Прости, Дэйс, но теперь ты рассказать об этом никому не сможешь.
        - Спасибо, что не убили для сохранения тайны, - оскорбился офицер, - хотя была прекрасная возможность спрятать тело.
        - Что вы себе позволяете! Он бы и так… - запальчиво начала я, разозлённая методами магини.
        - Ш-ш-ш, дети, - пресекла она наши обиды. - Послушайте меня внимательно. Вы оба давали присягу императору, как и я. Приказать вам молчать и помогать я не могу в силу статуса. Но с этого момента я беру вас обоих в помощники, хотите вы или нет. Слава Карту-Ремесленнику, клятва ученика не позволяет раскрывать секреты мастера.
        - Вы не сможете обойти присягу, - тяжело обронил Дэйс.
        - Что ты себе вообразил? - нахмурилась магиня. - Думаешь, что я вас против императора настраивать буду? Нет, ребятки, вы не то предполагаете. Можно было бы избежать всех объяснений, просто попросив о молчании и помощи, но я считаю, что куда больше пользы вы принесёте, если будете понимать, что происходит.
        Глава 30
        - И что же происходит? - поторопила я.
        - А происходит нечто странное, и, к сожалению, мне потребуется помощь, - задумчивым тоном произнесла лери Сальяра, и, вскинув голову, жёстко скомандовала, - сначала клятву ученика!
        Мы с Дэйсом переглянулись. Он покачал головой, но не успел отказаться, как я вмешалась:
        - Сначала клятву наставника!
        Что ж, лери Сальяра не превратилась в чудовище и не заставила Ресса броситься на нас, как я втайне опасалась. Оставаясь всё такой же добродушно-уютной, она чётко произнесла:
        - Я, Сальяра Ирден, маг жизни милостью Олиры-Матери, принимаю Дэйса д’Артина и Варьяну Вольди в ученики. Беру на себя долг быть им наставником в учении, матерью в печалях, другом в преодолениях, ставя лишь волю богов и императора выше обязательств, до той поры, пока длится их ученичество.
        - Я, Варьяна Вольди, принимаю Сальяру Ирден, мага жизни милостью Олиры-Матери, в наставницы. Беру на себя долг быть прилежной ученицей, послушной дочерью и надёжным другом, ставя лишь волю богов и императора выше обязательств, до той поры, пока длится моё ученичество, - оттарабанила я.
        Магиня протянула мне обе руки, слабое сияние окутало наши соприкоснувшиеся ладони. Мой супружеский браслет совсем затянулся, он перестал меня тревожить почти сразу после приезда в крепость, и я быстро о нём забыла, только сейчас заметив бегущий вокруг запястья узор. Дома посмотрю внимательнее.
        Дэйс отодвинулся от нас и молчал.
        - Дэйс, клятва ученика не противоречит присяге, - попыталась я воззвать к его логике.
        - Да, только в отличие от неё далеко выходит за рамки Устава, - ехидно заметил Дэйс.
        - Жизнь всегда выходит за рамки уставов, - философски парировала лери Сальяра. - Хорошо. А я ведь хотела из вас просто помощников лекаря сделать. Вот упрямец! Ты просто не оставляешь другого выхода. Но учти, парень, если и это тебя не убедит, останешься здесь, - она нахмурилась.
        Противостоять магу жизни было нелегко. Даже мне, зацепленной лишь краешком разговора, хотелось срочно подтолкнуть друга: «Соглашайся быстрее!». Дэйс побледнел, но упрямое выражение лишь укреплялось на его лице. Лери Сальяра пригвоздила его взглядом и подтянула вверх свой рукав:
        - Смотри, мальчишка.
        На внутреннем сгибе её руки проступила татуировка в виде имперского беркута, сверкнула пятицветной радугой и исчезла, оставляя ровную, чуть тронутую загаром кожу. Агент Службы безопасности Полийской империи, вот кем является целительница! Неожиданно.
        Дэйс вздохнул и кисло сказал:
        - Вы же понимаете, что я совсем не маг и меньше всех гожусь на соглядатая.
        - Ты думаешь, что шпионаж и двойная жизнь составляли мою мечту? Клятву, Дэйс, - подтолкнула строгим тоном магиня.
        Твёрдым голосом, всё ещё не отрывая взгляда от исчезнувшего символа Тайной службы империи, парень начал говорить:
        - Я, Дэйс д’Артин, принимаю Сальяру Ирден, мага жизни милостью Олиры-Матери, в наставницы. Беру на себя долг быть прилежным учеником, послушным сыном и надёжным другом, ставя лишь волю богов и императора выше обязательств, до той поры, пока длится моё ученичество.
        - Вы всерьёз собирались убить нас, если бы мы отказались? - взорвалась я.
        - Если бы надо было, вы б умерли, не успев это понять, - отрезала лери Сальяра. - А теперь хватит болтать, идёмте на выход. Запоминайте расположение камней, в этой комнате дольше получаса оставаться нельзя.
        Мы шли долгими коридорами. Магические светлячки вспыхивали перед нами, скупо освещая древнюю кладку стен. Я старалась запоминать ответвления основного пути. Магиня указывала на знаки, отмечающие некоторые проёмы:
        - Здесь комната, есть воздушная течь, так что не задохнёшься. Левое направление не исследовано. Здесь в конце коридора подземные воды выходят родником. Здесь - не перепутайте знак! - через полчаса после появления человека проходит огненная волна. Некоторые такие залы указывают на выход, как тот, через который мы пришли.
        - За полчаса можно перепинать все камни в нижнем ряду, - отозвался Дэйс.
        Лери Сальяра резко повернулась к нему:
        - Я запрещаю тебе пытаться самостоятельно! Обязательно нужна подстраховка с другой стороны.
        - Угу, - отозвался парень, разглядывая знак.
        - Дэйс!
        - Да, да, мастер, я слышал!
        - Связалась с детьми на свою голову, - проворчала лери Сальяра, очередным камнем открывая новую комнату. - Здесь лекарственный склад. В этом году ещё не обновляла, так что запасы предыдущих лет.
        Мы с Рессом остановились в проёме, с восторгом оценивая припасённое. Старинные стеллажи заполняли мешочки, сундучки, горшочки. Каждая полка была подписана и пронумерована.
        - Коньяк, - Дэйс, первым просочившийся в комнату, взвесил в ладони пузатую бутыль.
          - Сонная настойка, - поправила магиня и, отодвинув первый ряд мешков, указала вглубь. - Здесь лярча.
        - Зачем? - в один голос удивились мы с Дэйсом.
        - Корни лярчи, измельчённые и заваренные вместе с листочками розмарина и ещё кое-какими травами, способствуют облегчению симптомов после курения листьев лярчи. Такой парадокс. К сожалению, выздороветь завзятому наркоману не поможет.
        - А почему люди об этом не знают? - требовательно спросил Дэйс.
        Магиня горько скривила губы:
        - Люди? Поверь, курят траву не для того, чтобы так запросто взять и избавиться от сладкого послевкусия. К тому же найти корни за пределами Орайвал-Айара - родной степи авархов - практически невозможно. На нашем берегу растут ослабленные экземпляры. Они случайно занесёны ветром и погибают на второй год. Цветы, стебли, листья - что угодно можно купить, если знать места и иметь деньги, только не корни. Можешь представить, как я переплывала Билаюр, чтобы выдрать из земли это сокровище?
        - В одиночку? - ужаснулась я, вспомнив ширину полноводной реки.
        - Раньше у нас ульсы здесь содержались, их лет пять назад вывезли. Я временами просила у коменданта атакующего, якобы для того, чтобы охранять на выезде за травами. Ну, в какой-то мере так и было, - усмехнулась она. - Цеплялась за зверя, он и переплывал со мной, а там хватала верхний пласт в мешок да дёру. Шаманы степняков тоже не зря первый кус мяса получают.
        - Опасно, - цокнул неодобрительно Дэйс.
        - Вот и сплаваешь в следующий раз вместо тётушки Сальяры, - наше невольное восхищение явно польстило магине. - Это старые запасы, большая часть которых ушла на эксперименты. В коллегию магов я, конечно, написала, приложила описание опытов и немного корней. Отправила с гарнизонной почтой. Только за прошедший год ответа я так и не получила. Хельриг ничего не говорил?
        - Нет, - мы снова переглянулись.
        Какие ещё тайны скрывает эта старая крепость?
        Лери пояснила:
        - Он же маг огня. Я попросила его втайне передать своему учителю ещё один пакет с таким же описанием, сваренным зельем и корешками. Ри так и не зашёл ко мне после возвращения.
        - Я напомню ему после патрулирования, - вызвался Дэйс.
        - Хорошо, идёмте дальше, а то всё никак не выберемся из этих коридоров, - лери Сальяра вышла из лекарственного запасника последней и заперла нажатием на другой камень.
        Ещё нам показали продуктовую кладовую, гардеробную комнату и даже запасник со спальными принадлежностями.
        - Кажется, осаду собирались выдерживать не за стенами, а прямо в них, - не удержался Дэйс.
        - Захватчики не должны чувствовать себя здесь вольготно, - резко выпрямилась лери, на миг сбрасывая маску добродушной дамочки и являя агента Тайной имперской службы.
        - Но ведь сейчас опасности нет, - легкомысленно сказала я.
        - Кто знает, - загадочно ответила она и открыла очередной проём, дунувший нам в лица тёплым воздухом.
        Ночь царила над крепостью Южной. Ясные звёзды в высоком небе успокаивали своей неизменностью. Ресс рванулся из-под моей руки в сумрак, и потревоженные травы зашуршали, наполняя запахами лёгкий ветерок.
        Глава 31
        ХЕЛЬРИГ
        Ри мысленно поморщился. Как сглазил. Поредевший с утра отряд уже к вечеру наблюдал за молодым авархом, явно сдуревшим, раз ринулся вплавь в одиночку. Спешившиеся парни сгрудились вдоль берега, переживая и разве что криками не подбадривая незадачливого пловца.
        Билаюр не добрая тётушка с плюшками. Быстрое течение крутило бедолагу аварха, парень, видимо, совсем потерялся посреди реки - где чей берег. Взмахи становились всё реже, голова уже несколько раз нырнула в волну.
        - Он же утопнет, - не выдержал кто-то из молодых.
        - Пока он топнет на своей стороне, ничего сделать не имеем права, - нарочито спокойно отозвался ветеран.
        Отряд передвигался по берегу, не упуская из виду аварха. Вот он, измотанный течением, приблизился к условной границе Полийской империи, и Ри решился:
        - Март, попробуй вытащить. Только если что - бросай.
        Лучший пловец отряда моментально скинул вещи и нагишом с разбегу нырнул в серые волны. Отфыркивающаяся голова всплыла в нескольких метрах от места ныряния, Март саженками настигал тонущего человека.
        Как же не вовремя этот… балласт!
        Ветераны, не дожидаясь команды, уже залезли в реку почти по горло, перехватили, помогли Марту вытащить аварха из реки. Молодые тоже сообразили, спешили кто с флягой, кто с запасной гимнастёркой.
        Ри пристальным взглядом окинул противоположный берег. На ветру колыхались травы, достаточно крутой обрыв позволял предположить, что запьяневший аварх неудачно сверзился с него. Ничто не указывало на преднамеренность нарушения границы, но воинский устав не оставлял особых вариантов для чокнувшихся нарушителей.
        - Лемар, на пару слов, - позвал Ри, пока ребята откачивали нахлебавшегося пловца.
        Глядя на лихо подскочившего парня со смешным чубом, Хельриг ещё раз про себя ругнулся на переформирование отряда. Из оставшихся ветеранов Лемар был самым опытным, это значило лишь то, что он пробыл здесь больше двух лет и выжил в той стычке, за которую их так наградили. Впрочем, молодость и некоторая задиристость не мешали парню быть осторожным и решительным.
        - Лемар, возьмёшь двоих новичков, отправляйтесь с авархом в крепость. Связать и не спускать глаз. Сторожки уже отметили нарушение границы, так что комендант должен выслать отряд вам навстречу. От берега старайтесь держаться подальше. - Ри вытащил из своего вещмешка пакет сухпайка и протянул воину. - Возьми, накормишь шпиона. Здесь суточная доля, постарайтесь растянуть.
        Скоро отряд покинул собирающихся в обратный путь воинов. Ри пропустил вперёд своих подчинённых, возглавляемых Мартом, и оглянулся на оставшуюся тройку. Лемар пытался привязать аварха к лошади, а новички неловко помогали. Если б только можно было - отправил бы Лемара одного, ясно же, что от них больше мороки, чем пользы. Однако устав настаивал на троих сопровождающих. Минимум.
        Неясная тревога пробежалась мурашками по спине и заставила крепче сжать поводья.
        Нет, ничего. Просто их осталось всего двенадцать.
        Глава 32
        ВАРЬЯНА
        Утром я стала случайной свидетельницей того, как лери Абрана пыталась проникнуть в комнату, ставшую моей учебной. Из замочной скважины торчал ключ, который начальница крутила в разные стороны. Достойная лери поминала Ярта-Проказника, наваливалась своим небольшим весом на дверь, пинала, вздыхала, кажется, даже стукнула кулаком. Меня она заметила как раз тогда, когда собиралась наддать этой строптивице задом.
        Конечно, лери сразу сделала вид, что не происходит ничего особенного.
        - Доброе утро! - приветствовала я начальство. На военной форме лери Абраны снова отсутствовали все знаки различия, что приравнивалось к гражданскому статусу, следовательно, приветствие по уставу можно было опустить.
        - Вы опять слишком рано, - ворчливо, но озадаченно произнесла она, - кто вчера запирал дверь?
        - Никто, она сама захлопнулась.
        - Как удачно, что вы были снаружи, - ехидно глянула начальница.
        - Да, я как раз шла доложить о завершении рабочего времени, - приняла вызов я. - Вас не было в кабинете.
        - И что? Вы обязаны были дождаться моего разрешения, чтобы уйти. Почему вы покинули здание?
        - На данный момент я не ознакомлена с регламентом служебного времени, поэтому исходила из вашего предыдущего распоряжения. Тем более что доступ к рабочему месту отсутствовал, никаких иных инструкций не было.
        Выслушала она меня с видом «ну-ну, ещё что скажешь» и величественно кивнула на дверь:
        - Открывай.
        Я встала так, чтобы загородить замок, осторожно взялась за ушко ключа и пошкрябала влево-вправо, молясь Ярту-Проказнику, чтобы дверь не вздумала открыться именно теперь. Если он и услышал меня, то обрадовался бы моему азарту. Надеясь только на его добродушие, я даже слегка толкнула дверь бедром, но замок выдержал без знакомого щелчка.
        - Не получается. - Я равнодушно констатировала факт.
        - В таком случае сейчас отправляешься в медпункт, там как раз нужны рабочие руки, а к завтрашнему дню замок успеют сменить, - лери Абрана отвернулась от меня и направилась к своему кабинету, но вдруг остановилась и обернулась, - не слышу ответа.
        - Да, лери.
        - Вот так-то!
        Я подождала, пока она скроется в свой берлоге, и с лёгким сердцем поспешила к лери Сальяре.
        Лери была занята. В приёмном покое меня встретил вахтенный и молча указал на дверь в кабинет, из-за которой доносился голос наставницы. Она выглянула на мой тихий стук, продолжая напевно говорить:
        - …так что вовремя, но, конечно, ждать не надо было. Как заболело - фьють ко мне. А вот и моя ученица пришла, значит, всё готово. Варьяна, заходи скорее, дорогая…
        Её голос успокаивающе журчал, мягко убаюкивая парня на кушетке. Он был полуобнажён, тяжело дышал и сжимал губы, не позволяя вырываться стону. Бросив на меня настороженный взгляд, снова с надеждой уставился на лери Сальяру. А та, махнув мне на стул, присела рядом с больным на кушетку и положила ладонь ему на лоб. Все её действия, слова, сама манера речи и движения были настолько плавными, что завораживали, зачаровывали, я и не заметила, как сама ускользнула в бездумную сонливость.
        - Варьяна, - негромко позвала наставница.
        Я очнулась. Парень, всё такой же бледный, крепко спал.
        - Да, лери?
        - Смотри внимательно. Видишь? - она обвела пальцем окружность на животе пациента.
        - Нет. А что там? - я подошла, с интересом рассматривая указанное место.
        Вполне себе милый участочек. Когда Хель вернётся, я тоже пальчиками по его животу повожу, и не только пальчиками. Такое славненькое местечко, очень чувствительное, как было написано в нашем учебнике.
        - Кхм… - кашлянула лери Сальяра. - И о чём ты подумала?
        Как жаль, что я сильно краснею. Вот и сейчас щекам моментально стало жарко. К счастью, лери не стала ждать моего ответа:
        - Здесь внутри растекается грязь, попробуй почувствовать. Эта грязь отравляет парня.
        Она бесцеремонно схватила меня за запястья и прижала мои ладони к обнажённому животу, сказав понимающе:
        - Хватит краснеть. Привыкай быстрее, это сейчас не мужчина, а пациент, который может умереть, пока ты стыдишься. Ну?
        - Кажется, чувствую, - прошептала я, теперь стараясь ухватить незнакомое ощущение.
        Под кожей и слоем мышц было разлито нечто неправильное, оно действительно мешало, не давая телу нормально дышать. Там, где чернота касалась живого, тело сопротивлялось, стремясь выжечь, победить чужое.
        - Тихо, тихо, - лери Сальяра мягко перехватила мои руки, метнувшиеся, было… Куда? Зачем? Я и сама не знала ответа на эти вопросы. Торопливо сцепила своевольные пальцы за спиной, наблюдая за магиней.
        А лери Сальяра зашептала на старополийском молитву Олире-Матери, прижала ладонь к животу, и вся чернота стала собираться под её ладонью. Грязь тянулась со всех сторон, покидая взбудораженные ткани, скопилась, набухла шишкой под ладонью целительницы и - брызнула фонтаном, стоило магине чуть нажать на кожу.
        Я ахнула, а лери Сальяра, продолжая приговаривать, салфеткой аккуратно промокнула выплеснувшееся, посыпала рану порошком из трав, сверху накрыла полотенцем и только тогда замолчала.
        - Всё, - уже другим тоном сказала она. - И ты так скоро сможешь. Кстати, - наставница наконец-то удивилась, - а что ты не на службе?
        Вечером пришёл Дэйс и застал нас с Рессом уже сытыми и готовыми к исследованию секретов старой крепости.
        Глава 33
        ИРХАН
        Сигнал сторожки был единственным и ярко-красного цвета, будто артефакт не сомневался, что граница была нарушена разумным существом. Ирхан ещё раз взглядом пробежался по другим точкам сторожек. Остальные хранили нейтральный серый цвет. Рубеж между двумя странами был пересечен именно к западу от Южной. Примерно там сейчас должен находиться Ри. Хотя, скорее всего, чуть дальше, если они передвигаются по графику.
        - Продолжайте следить, - распорядился командир первого отряда.
        Дежурные вновь заняли свои места. Ирхан уже спешил предупредить коменданта. Задержка сигнала неизменно составляла порядка трёх - пяти часов в зависимости от дальности сторожки. До этой было около трёх дней, значит, переход или, вернее, «переплыв» был совершён ещё до сумерек.
        В комендатуре к этому моменту, кроме дежурных, никого не осталось. Значит, придётся потревожить коменданта дома. Забавно, за два года службы такого не случалось, ну хоть посмотрит, как живут коменданты. Раз в году, на День урожая, Лери Абрана приглашала на празднование офицеров с семьями, а вот холостяки такой чести не удостаивались. А жаль. Ему хотелось посмотреть на Элию в домашней обстановке.
        Дом лера Останда стоял особняком от домов остальных офицеров. Мельком Ирхан подумал, что Ри скоро тоже, как семейный человек, переселится из их холостяцкого соседства. Окна комендантского дома уже не светились, кроме одного. Ирхан понадеялся, что это не спит начальство.
        Дверь открыла Элия, даже в такой поздний час выглядевшая великолепно. Нарочито простое домашнее платьице, перекинутая через плечо коса.
        - Ирхан?
        - Эли, комендант дома? - как всегда, его настроение поднялось даже от случайной встречи и неуместная улыбка полезла на губы.
        - Что-то важное случилось? До завтра твоя новость не дотерпит? Поздно уже, - она жалобно сдвинула бровки, и ему захотелось согласиться. Но…
        - Нечего страшного, только решить надо сегодня.
        - Хорошо, сейчас позову. Заходи, нечего тут торчать на крыльце, - Элия отступила, давая возможность офицеру пройти в дом.
        Ирхан остался ждать в просторной прихожей. Обстановка комнаты очень отличалась от той простецкой, которая досталась ему в наследство от предыдущего жителя квартиры и которую он так и не поменял: полка с крючками, тумбочка для обуви и занавеска в горошек.
        А здесь окно закрывали от самого потолка плотные шторы с вышитым тонким узором. Огромное зеркало в пол отражало подтянутого военного, очень уместно смотревшегося на фоне бледно-серых стен и мебели из белого дерева. Красиво. Стильно. К этому можно привыкнуть, да. Маленькой хищной вейсе очень идёт богатство.
        Комендант вышел в домашней одежде.
        - В чём дело, офицер?
        - Одиночное нарушение границы. Направление юго-запад. Точка 34, - отрапортовал Ирхан.
        - В направлении второго отряда? - сразу сориентировался лер Останд.
        - Так точно. Но по графику они должны были уже миновать эту точку.
        Комендант задумчиво нахмурился.
        - Если бы не цветение лярчи… - он выглянул в окно, где уже смеркалось. - Завтра возьмёшь свой отряд и попытаешься поймать нарушителя. Сигналку возьмите, утром выдам. Заодно и проверим на дальность. Как только встретитесь с нарушителем, сразу подашь сигнал. Надеюсь, ещё помнишь, как обращаться с устройством?
        - Да, лер комендант.
        Ирхан постарался сохранить невозмутимое лицо. В крепости было всего две сигналки. Новое изобретение магов позволяло послать сигнал бедствия на стенд наблюдения с помощью небольшого переносного устройства, а не стационарного, как это делали сторожки. Как раз после сражения второго отряда, за которое Ри наградили, и приезжал из столицы техник, привёз два устройства и провёл для офицеров занятие, как пользоваться новинкой. Однако сразу после его отъезда лер Останд запер сигналки в сейф и больше даже не вспоминал о них.
        Рутинная проверка сразу показалась куда более интересной, чем пять минут назад. Теперь с нарушителем действительно хотелось встретиться. Да и ребята обрадуются незапланированной прогулке.
        Комендант усмехнулся, будто читая его мысли, уточнил:
        - Заранее устройство не трогать! После встречи подать сигнал один раз. В случае действительной тревоги - два. Всё ясно?
        - Так точно.
        - Иди, готовь отряд.
        Ирхан непроизвольно взглянул на дверь, за которой скрылась Элия, но, конечно, не стоило ожидать, девушка больше не покажется.
        
        Глава 34
        ВАРЬЯНА
        Некоторые помещения лабиринта, в частности выходы, имели небольшие потайные окна. Где-то они удачно маскировались под архитектурные элементы, где-то выглядели как выкрошившиеся трещины в стенах крепости. Большого обзора они не давали, зато их было практически невозможно заметить, если не знать, что искать. Лери Сальяра показала нам и настрого наказала перед тем, как покидать помещение, убедиться, что никого рядом нет.
        Один из выходов лабиринта крепости, к моему удивлению, размещался в архиве, в той части, где я ещё не была и куда вряд ли попаду официально. В помещении было чисто и сухо. Освещение вспыхнуло, стоило только мне с Рессом сделать шаг из лабиринта. В первый миг я сжалась от страха быть обнаруженной, но было всё так же тихо, как минуту назад.
        Здесь стояли уже знакомые по кабинету лери Абраны шкафы для хранения документации. Их стройные ряды образовывали улицы и перекрёстки, как в Бартоне, куда нас водили на экскурсии из пансиона. Шкафы были пронумерованы. Самый ближний к выходу в лабиринт был отмечен тем годом, который считался завершающим в строительстве крепости Южной.
        700 лет назад!
        Если бы не работа удивительных магов под покровительством Войра-Временника, то такие сроки хранения были бы невозможны. К сожалению, маги времени появлялись ещё реже, чем маги жизни, поэтому обычно созданными ими артефактами пользовались стихийники, которые встречались куда чаще остальных магов.
        Я благоговейно распахнула дверцы старого шкафа. Были заполнены только верхние полки. Ресс покрутился вокруг меня и начал принюхиваться к нижнему отделению, ворча и переходя на порыкивание.
        - Ресс! - громким шепотом одёрнула я ульса. - Здесь не может быть крыс, веди себя тихо, пока не попались!
        Он понятливо сбавил тон, не переставая ворчать. К моему удивлению, ульс проводил со мной всё время, не пытаясь убежать или обидеть, а ещё он явно меня понимал, как будто мы давно знакомы. Хотелось бы мне это отнести в заслугу своей просыпающейся магии, однако всё чаще мне казалось, что это Ресс меня принял под свою опеку и по-свойски приглядывает.
        Я потянулась к самому первому тому. Это оказался журнал с отчётами по застройке крепости. Ветхие планы, сложенные в несколько раз, показывали совершенно иной облик гарнизона, чем тот, что существовал в наше время. На том же месте остались только здание архива, лечебница, комендатура и, как ни странно, конюшня.
        Возможно, это было бы очень познавательно для историка, но мне показалось просто старым хламом. Следующий том был журналом прибытия/отбытия гарнизонного состава. Третий - расписанием столовой: меню с рецептами, списки продуктов, утверждение у коменданта, инспектирование мага, ссылки на сезонность рациона. Сначала я заинтересовалась, но потом заскучала и вернула на место. Четвёртый том я брала уже со второй полки, его вёл кастелян, дотошно записывая приход/расход обмундирования, обуви, пуговиц, белья… Пятый, выхваченный в случайном порядке, описывал стати, клички, обиход лошадей.
        - Кому нужно хранить всё это? Семьсот лет! Ресс, ты подумай - семьсот! Это тебе не двадцать, чтобы вдруг вспомнить любимую конягу и перепроверить - помнишь ли ты её кличку, это… - я пересчитала, - тридцать пять раз по двадцать!
        Ресс солидарно вздохнул.
        - Ты ж мой умница, - рассеянно похвалила я, рассматривая угол под нижней полкой, который ульс старался расковырять. - Кто там, Ресс? Всё-таки крыса? Я, наверное, крыс боюсь. Особенно, если они внезапно выскочат.
        Нижняя часть шкафа выглядела единой доской, но стараниями Ресса там то ли появились зазубрины, то ли трещинка. Я присела, чтобы рассмотреть и довольно рассмеялась. Здесь был тайничок. Хитренький секрет, спрятанный почти на виду. Хотя кто мог сюда зайти? А тем более заинтересоваться всеми этими нормами фуража и стоптанными сапогами?
        Следовало чем-нибудь поддеть эту доску, а вокруг не было ничего острого и тонкого, кроме когтей Ресса. А он никак не мог догадаться, где цапнуть так, чтобы открылось тревожащее его пространство.
        - Погоди, дружок, дай-ка лапу.
        Лапу Ресс давал неохотно и всё норовил выдернуть её обратно, мол, подержала, и хватит. Ласковым тоном, уговорами и посулами удалось подтащить жалобно поскуливающего ульса поближе к шкафу, чуть не запихивая внутрь, потому что обнаруженная мной выемка располагалась именно там, в глубине, где её надёжно скрывали тень и труднодоступность. Вероятно, должен был быть специальный крючок, чтобы удобно подцеплять крышку тайника. Наверное, те, кто знал о нём, забирали его с собой, чтобы не наводить случайных людей на мысли. Случайных. Ха! Например, меня, совершенно неожиданно проходившую мимо с ульсом.
        Крышка громко и противно скрипнула, с трудом подалась. Ой! Я испуганно оглянулась. Но нет. Никто не ворвался и не закричал: «Что вы тут делаете, Варьяна Вольди?!», - поэтому я отпустила коготь Ресса и снова потащила крышку.
        - Тихо-тихо, моя хорошая, тиииихо, чщщщщ, воооот таааак, не скрипиииим, выхоооодим, ещёоооо, таааак, - с последним словом крышка крякнула и вылетела из шкафа, я от неожиданности завалилась на Ресса, а он громко взвизгнул!
        Ярт-Проказник!
        Я схватила всё, что лежало в тайнике, в подол туники, торопливо пнула камень-ключ от лабиринта и, пока раскрывался вход, сунула эту злосчастную доску на место. Вот теперь-то она даже не щёлкнула.
        На раз-два мы с Рессом уже стояли в лабиринте за надёжной стеной, я прислушивалась и не могла успокоиться. Всё было тихо. Но, возможно, это просто стена не пропускала звуки, а потайное окошечко не давало рассмотреть всю комнату. Значит, и нечего возвращаться пока, будут ещё возможности.
        - За мной! - шепнула я своему мохнатому помощнику, и мы отправились разбирать добытые сокровища к лери Сальяре.
        Глава 35
        Магиня отнеслась к нашей находке сдержанно, в отличие от нас с Дэйсом. Обнаруженный план потайных ходов крепости привёл нас в восторг, не терпелось поскорее начать знакомиться с лабиринтом, скрытым в стенах Южной. Однако наставница решительно отняла оригинал, разложила на столе, не позволяя его лишний раз касаться, и усадила нас за копирование документа. Как водится, это оказалось лучшим способом для того, чтобы запомнить.
        Фантазия древних строителей поражала.
        Одних только выходов за пределы крепости насчитывалось пять, причём два из них были уж совсем далеко от стен. Ещё два представляли собой тайные проёмы в стенах, один из которых лери Сальяра нам уже показала. И ещё один выход, судя по пояснительным знакам, открывался прямо в Билаюр!
        - Но зачем? Ведь самая большая опасность - как раз авархи! А они, если и нападали, то со стороны реки, - я ткнула в свою недочерченную копию, так как опасалась трогать старинный план, выглядевший уж очень ветхим, несмотря на обязательные для таких документов стазисные магемы.
        - Как раз наоборот, - возразил Дэйс, - авархи предпочитали переплывать Билаюр выше или ниже по течению и нападали со стороны ворот. Ни разу за семьсот лет такая тактика им не помогла, но пока они ей не изменяли. Я тоже не представляю, зачем бы понадобилось выходить через реку, хотя такой вариант предоставляет много возможностей.
        - Например, чтобы тайком сплавать с Рессом за корешками лярчи, - предложила я.
        - Хорошо бы, - отозвалась лери Сальяра, - но вы не обольщайтесь. За всеми ходами надо было следить, ухаживать, как за любым строением. Вполне возможно, что какие-то части лабиринта, особенно подземные помещения, завалены или перекрыты.
        - Нужно как можно скорее проверить! - Дэйс быстрее стал двигать пером.
        Его копия плана лабиринта всё больше приобретала схожесть с небрежным наброском, зато и закончена была почти полностью, в отличие от моей с педантично вымеренными размерами и перенесёнными подписями-характеристиками.
        - Стой-ка. Расскажи нам, куда так спешить? - наставница ловко прижала копию к столу, не давая выдернуть из-под её руки и требовательно глядя на парня. - Ты что-то знаешь?
        Я тоже оглянулась на него и хихикнула, очень уж его вид напоминал Томку, которой девчонки подложили на стул комок репьёв на уроке этикета.
        - Возможно, ты забыл, что ученик не может лгать наставнику, - выжидающе произнесла лери Сальяра. - Давай же. Говори. Что происходит? Ты не можешь сопротивляться. Говори.
        Однако он сопротивлялся. Я не чувствовала никакого принуждения со стороны магини, но Дэйс покраснел, смотрел зло и как будто даже не мог пошевелиться.
        Ресс заворчал, забеспокоился, подошёл и толкнул офицера.
        - Я не имею права обсуждать действия моего командира, - наконец выдавил Дэйс.
        - Вот как? - подняла бровь наставница. - Сядьте-ка, детки. Сразу с этим разберёмся.
        Нас обоих невидимой силой вжало в скамейку. Ресс с достоинством улёгся на полу.
        - Засучили левый рукав, - скомандовала магиня.
        Пальцы сами собой заторопились исполнить приказ, оголяя локоть. Наставница вытащила два небольших бумажных листа, простецки дыхнула на одну из сторон и прилепила каждому чуть пониже сгиба руки.
        - Раз, два, три, четыре, пять, - она щёлкнула пальцами, - отомрите, можете снимать бумажку.
        Я тихонько подняла уголок и потянула прилипший листочек. Под ним ярко и гордо переливался имперский беркут.
        Дэйс по-детски облизнул палец и попытался стереть печать. Но она и сама уже у него исчезла, чтобы через мгновение проявиться вновь. Печати службы безопасности относились к магическим изделиям, имеющим неограниченный срок службы. Они проявлялись по желанию обладателя и в основном использовались для того, чтобы определять «своих».
        Я ошеломленно смотрела на рисунок, настолько невероятно было видеть его на своей коже. Рисунок исчез. Проявился. Снова исчез.
        - Хватит баловаться! - шикнула магиня.
        Наставница упёрла кулаки в бока, чуть наклонилась над нами. Теперь было видно, что она рассержена не на шутку.
        - Знаете, что это значит? Все ваши наблюдения, соображения, находки кому принадлежат? Службе безопасности. Что бы в ваши головы ни втемяшилось на темы «я не подставляю друзей», «я не подслушиваю чужие разговоры», «я имею право думать, что хочу», ЗАБУДЬТЕ об этом. Вы ДУМАЕТЕ о безопасности государства, вы ПРИЛАГАЕТЕ УСИЛИЯ для её достижения, вы ЗАМЕЧАЕТЕ необычное и УЗНАЁТЕ, чем оно может угрожать, вы ИСПОЛЬЗУЕТЕ людей и сведения о людях для того, чтобы поддерживать существующий порядок. Вы ЯВЛЯЕТЕСЬ инструментами императора во имя порядка и безопасности страны. Что из этого вам не понятно?
        Мы сидели тихо.
        Лери Сальяра перевела дух и уже спокойным тоном переспросила:
        - Дэйс, так почему надо спешить?
        Друг кашлянул и чётко доложил:
        - Обстановка выглядит следующим образом. На следующее патрулирование записан лишь один отряд, хотя до полного отцветания лярчи остаётся ещё неделя. Вчера подписаны два приказа о внеочередных отпусках лери Абраны и Элии. Это не сильно противоречит правилам, поскольку с недавних пор в архиве числится трое работников.
        - Я?
        - Ты, - кивнул на вырвавшееся у меня восклицание Дэйс.
        - И здесь возникает вопрос, - задумчиво продолжила лери Сальяра, - а почему и зачем после стольких лет, когда архивистов было двое, да и то Элия мелькала где угодно, только не в архиве, комендант вдруг решил назначить третьего, поставив под угрозу пост начальницы архива, поскольку Абрана у нас гражданское лицо.
        - Вы знаете? - в голосе Дэйса отчётливо были слышны удивление и облегчение.
        - Да, давно. Я подозревала, что в архиве случился непорядок и они решили найти, на кого свалить ошибки. Видимо, не угадала. По крайней мере, в эту версию неплохо укладывалось никудышное обучение Варьяны.
        - Подождите! - воскликнула я. - Как такое вообще могло случиться, что гражданское лицо находится на руководящем посту в действующем гарнизоне? И почему вы, лери Сальяра, не доложили вышестоящим безопасникам о нарушении?
        - Начальство поставлено в известность, - успокоила наставница. - Потерпи ещё недолго девочка, я вижу, что неласково встретила тебя крепость. Лер Останд зарвался, конечно, но такие вопросы быстро не решаются. К сожалению, иногда руководство предпочитает лично прибыть и рассмотреть своими глазами. А то и подумать - надо ли менять знакомое зло на незнакомое. Ты ещё поймёшь, что гораздо удобнее знать слабые места людей и с глазу на глаз отчитать за некоторые недочёты, чем лишиться нужного человека, предав огласке его промах.
        - Устав один для всех! - с негодованием отчеканила я.
        - Формально устав не нарушен, - примирительно сказал Дэйс, - военные действия с авархами не ведутся, а в крепости действительно не было офицеров для этой должности.
        - Но получается тогда, что меня и не подпустят к работе, - прозрела я, - сейчас я на обучении, они уйдут в отпуск, а после выхода из отпуска отправят на другую работу, хотя бы в госпиталь. Конечно, какой им смысл тогда меня обучать? Хорошо устроились!
        - Неплохо. Это действительно могло бы быть так. Но в нашем случае надо смотреть шире, - заметила магиня, - со своей стороны я хочу добавить такую странность, что сегодня ко мне на приём пришла беременная жена нашего почтовика. Жаловалась, что до родов осталось чуть больше месяца, а муж её отправляет из крепости. Это кем надо быть, чтобы по такой жаре выставить супругу в положении из дома? А почтовик наш жену очень любит. И - вот совпадение! - отправляет срочно и внезапно. Поэтому я насторожилась, когда Дэйс сказал «скорее». Замечайте. Именно за такими мелочами часто кроется важное. А Дэйс молодец.
        - И что такого важного вы подозреваете в этих случаях? У меня они никак не увязываются друг с другом, - растерялась я.
        - Дэйс? - уступила слово магиня.
        - Я полагаю, что у коменданта есть основания опасаться нападения на крепость, - хмуро сказал друг. - И нападение произойдёт уже скоро. Возможно, сразу после отцветания лярчи.
        Глава 36
        НАПАДЕНИЕ
        ДЭЙС
        Туманная дымка над бескрайней степью Орайвал-Айара пугливо таяла перед захватившим полнеба рассветом. На удивление холодной была ночь. У авархов есть примета, что с белым покрывалом цветущей лярчи боги шлют напоминание о зиме, поэтому с момента ночных заморозков лярча начинает отцветать.
        Как бы Дэйс ни относился к степным легендам, однако уже третий год эта примета сбывалась. Кстати, старожилы именно с этими летними заморозками расслаблялись: наркотическое действие запаха приглушалось, авархи приходили в себя, снова начиналась торговля, гарнизон выходил из ежегодного аврального режима.
        Дэйс стоял на вершине одной из башен крепости. Приятно было добраться сюда лабиринтом. Пару минут назад прошли караульные, так что ещё почти час его здесь никто не потревожит.
        Сверху хорошо было видно, как Варьяна с Рессом выбежали из только что открывшихся западных ворот и понеслись в долину. Но задержались, так как из-за прибрежной линии деревьев показались конники. Впрочем, Ресс свернул и помчался дальше, к возглавлявшему пятёрку Ньюму.
        Дэйс, было, собрался уже поторопиться к вернувшимся не вовремя стражам, всё-таки он уже привык чуть ли не первым узнавать все новости, однако новые действующие лица заставили его остановиться. Из ворот неожиданно показался отряд Ирхана, направляясь навстречу стражам Ри. Варьяна, шедшая неторопливо, прибавила шаг, и все трое: Ньюм, Варьяна и Ирхан, - встретились одновременно.
        Ярт-Проказник! Что же происходит? Ещё вчера Ирхан дежурил и уж точно не собирался покидать крепость!
        Дэйс ринулся ко входу в лабиринт и не увидел, как в сбившихся кучно людей ударил веер стрел, вылетевших от западных ворот крепости.
        Варьяна
        Мы с Рессом успели удалиться довольно далеко от крепости, когда показались всадники. Я сразу узнала стражей из отряда Хеля, встревожилась, заторопилась и крикнула ещё издалека:
        - Ньюм? Что-то случилось? Где остальные?
        - Не волнуйтесь, лери, всё в порядке, командир жив-здоров, - серьёзно ответил Ньюм. Молодые стражники, в отличие от него, вовсю улыбались мне.
        Я немного смутилась от того, что моё беспокойство заметили и так истолковали. Сзади донёсся топот, к нам спешил отряд Ирхана. Маленькая группа Ньюма остановилась и салютовала.
        - Почему здесь?
        Вопрос Ирхана тоже не отличался разнообразием.
        - Возникли признаки отравления, следуем в крепость согласно распоряжению командира, - отрапортовал Ньюм, его подшефные также оставили свои улыбочки и выпрямили спины.
        - Когда это произошло? Что ещё случилось? - продолжил расспросы Ирхан.
        - Позавчера, больше происшествий не было, - кратко ответил стражник.
        Меня сильно ударило в спину так, что я упала, а сверху навалился Ресс. Щёки вспыхнули. Вот позор-то!
        - Ресс! - сердито окликнул разыгравшегося ульса Ирхан и наклонился, чтобы стащить с меня зарычавшую махину.
        И разразилась буря.
        Свистнувшая над Ирханом стрела впилась в круп коня Ньюма, лошади громко заржали, перебивая внезапные крики людей.
        - К воротам! - крикнул Ирхан, - отступай!
        Но сам почему-то поскакал в другую сторону. Из-за высокой травы и мохнатой ульсовой морды мне ничего не было видно, только в земле отдавался дробный стук копыт. Очень многих копыт. И свистом стрел звенел воздух.
        Через меня второй раз за неделю перепрыгивала лошадь, в этот раз роняя своего всадника. И ещё несколько лошадей промчалось с гикающими наездниками. Топот, звон лезвий, крики, ржание - всё слилось в громкий шум, а после отодвинулось дальше, к стенам крепости.
        - Ресс, Ресс, да сдвинься же ты, чудовище, - я изо всех сил толкала разлёгшегося на мне ульса, но он не поддался ни на сантиметр. Рядом рухнула лошадь, но ульс даже не вздрогнул, внутри него набирал силу рокот, вырываясь мне в лицо и оглушая меня.
        - Яна, - раздался шепот, - ползи к зарослям. Как только я встану - беги изо всех сил.
        - Ирхан, подожди! Ты как? Что происходит? - я окончательно растерялась. - Да слезь же, Ресс!
        - Авархи напали, наших оттеснили, пока они заняты, у тебя есть шанс выбраться и предупредить, - Ирхан шикнул на ульса, и тот, не переставая рычать и скалить зубы, отодвинулся.
        Я попробовала приподнять голову, чтобы осмотреться, но теперь уже офицер дёрнул меня за рукав. Ещё несколько стрел разом просвистели, вышибая из меня всю смелость. Ульс вскочил и бросился на невидимого мною противника.
        - Ресс!
        - Куда! Ползком, не поднимая головы! Минут пять у тебя есть, пока Ресс отвлекает, потом авархи подойдут слишком близко, и тебе уже не убежать. Двигайся! Ну!
        - Нет! Давай вместе, - мне было ужасно страшно.
        По лицу парня было ничего не разобрать, он успел так изваляться в пыли, что глаза казались необычайно яркими на бледно-сером фоне.
        - Хорошо, ты первая, я следом, только не оглядывайся! Вперёд!
        Он толкнул меня в плечо, и я поползла, напряжённо вслушиваясь, но было мало что различимо, только далёкий рёв Ресса, невнятные возгласы да шелест трав прямо надо мной. В этот момент мне показалось всё невероятным сном. Трупы людей и лошадей, кровь на зелёной траве, развалившийся на дороге бездыханный Ньюм, которого пришлось обогнуть. Разве возможно - ползти так, что пуговицы гимнастёрки могут от трения оторваться? Лери Абрана будет в бешенстве, это точно. Ладно, ещё немного. Ещё. Тишина. Я нервно закусила губу и рискнула оглянуться.
        Над чёрным пятном - погибшей лошадью, опираясь на её бок, силился подняться мужчина. Лёгкий ветерок ворошил тёмные волосы, из живота торчало оперенье двух стрел. Ирхан!
        Я сжала покрепче губы, чтобы не закричать от боли, которую вдруг почувствовала разлитой в его теле. Почувствовала, как свело острой спиралью мышцы брюшины, и поняла, что это действительно последнее, смертельное усилие, совершаемое им ради меня, моего спасения.
        Напрасное.
        Потому что мои приподнятые плечи припечатал к земле крепкий сапог, и весёлый голос крикнул по-авархски:
        - Смотри, какая беляночка!
        Я со злостью извернулась на земле, впилась взглядом в своего пленителя и вылила всю жгучую смерть, что нашлась в Ирхане, в глаза степняка. Он покачнулся, не отрывая взгляда от моего лица, и в этот миг его сшиб Ресс.
        Очень удачно! Остальные авархи находились метрах в двадцати, ближе к месту нападения. Я поднялась, цепляясь за ульса, и стала медленно пятиться, а потом развернулась и рванула к воротам. Сзади послышались смех и свист. Крики, пожелания из разряда: «Беги, беги, никуда не денешься». Видимо, никому из степняков ещё не пришло в голову, что их товарищ мёртв.
        В груди заболело от быстрого бега. Оставалось немного. Только вот дверь, через которую я выходила к Билаюру, и ворота, где выезжал первый отряд, были почему-то заперты. Видимо, разобравшись в причине молчания товарища, сзади заголосили степняки, запели стрелы.
        Я свернула в сторону от дороги и помчалась, не глядя под ноги, к заветному входу в лабиринт. Пнула секретный камень, шмыгнула в начавший открываться вход и быстрее нажала запирающее устройство с внутренней стороны. В закрывающийся проход было видно, как Ресс повалил ближайшего аварха и со всех лап ринулся ко мне. Успел! Толстая стена отрезала звуки и оставшихся врагов.
        Уф.
        Спаслись.
        Ресс тоже тяжело и часто дышал. Ульс распластался на каменном полу, бока его ходили ходуном. По моим ногам пробежала судорога, и я рухнула на своего мохнатого спасителя.
        Как же больно!
        Руки тёрли, сжимали, царапали мышцы, пока боль не начала отступать.
        Сейчас. Ещё минутку. Одну минуточку.
        И я осознаю, что погибли люди. И что надо идти, чтобы всех предупредить о нападении.
        Минуточку…
        Глава 37
        ИРХАН
        Гортанные голоса авархов зазвучали совсем рядом, а девушка вряд ли далеко уползла.
        «Придётся умирать героем», - заливался смехом внутренний хохотун.
        Это будет совсем нетрудно. Войр-Временник явно отсчитывал его последние минутки, и добрые руки Олиры-Матери ждали в свои объятия.
        Он поразился - сколько же боли способно выдержать тело! Притихшая было, пока он валялся в тенёчке, она снова вгрызлась, терзая и предрекая скорое избавление, когда он начал вставать.
        - Эй! - громко крикнуть не получилось.
        Но и этого хватило. Рассредоточенные вокруг авархи стали подтягиваться к нему. Зачем тратить стрелы, если такому хватит и толчка, чтобы больше не встать? Уши ещё слышали перекличку врагов, а глаза видели лишь ближайшего идущего прямо на него. Ирхан боялся потерять взгляд врага, голова сильно кружилась, и если на секунду прикрыть веки, то он неминуемо свалится.
        Изнуряющая боль, огнём растекшаяся по внутренностям, потихоньку стала утихать, будто кто-то потянул её на себя, и вдруг разом исчезла вся. Это был удар сродни экстазу. Он покачнулся, упрямо стоя и буравя взглядом равнодушное лицо врага. Но к нему подошли и толкнули сзади.
        Внезапно авархи закричали и засвистели. Снизу хорошо было видно, как трое стоящих над ним повернули головы к крепости.
        - …бежит!
        Ирхан горячо взмолился Ярту-Проказнику, чтобы в этом безумии у девушки был шанс спастись. Вытащил кинжал и попытался… на его запястье быстро опустился каблук, заставляя пальцы разжаться, в бок чувствительно пнули.
        Авархи уходили, а он, собрав оставшиеся силы и волю, полз за ними, к крепости.
        «Верно! Авось так и до кладбища сам доползёшь!» - подсказал его личный сумасшедший хохотун.
        «Очень смешно», - успел подумать Ирхан, а потом его нос внезапно ударился о землю.
        Дэйс
        Как он умудрился пропустить знакомый ему выход? Даже не прихватил с собой план, понадеявшись на свою память и уже изученный путь на вершину башни.
        - Спешка никогда не приводит к добру. Мама говорила совершенно верно, - сокрушался Дэйс, уже полчаса бродя по лабиринту в поисках верного направления. - А вот надо бы поспешить, скоро комендант на месте появится.
        Пробирался в лабиринт он с территории конюшни. Старый каменный сарай, который конюхи не особо жаловали из-за маленьких окон и отсутствия освещения, стоял на отшибе и отлично заслонял большущий кусок стены. В то же время никто не вызвал бы подозрений, показавшись поблизости. Этот вход для Дэйса был предпочтительнее, чем расположенный в медпункте или, например, в комендатуре.
        Дэйс уже смирился с тем, что не успел встретить ребят из отряда Ри, узнать у Варьяны, куда направился Ирхан. Судя по направлению, направился-то он как раз в сторону Хельрига. Вопрос - зачем?
        - Ладно, - примирительно произнёс Дэйс, голос одиноко прозвучал среди тёмных стен лабиринта, освещающихся по мере его приближения. - Было бы куда хуже заплутать здесь без света. А то, что надо знать, лер Останд и так расскажет. И отдаст соответствующие распоряжения. Само собой. Так и будет.
        Он заглянул в очередную комнату с неизвестным значком, пытаясь с порога разглядеть наличие смотрового окошка, и отшатнулся, когда сверху спикировала решётка, наглухо перегородившая проём.
        - Ого!
        Дэйс подёргал железные прутья. Пнул.
        - Надо же, за столько веков не развалились. Понятно. Значит, я в районе древней тюрьмы. Ну, и значит, не повезло. Рисковать и разгуливать здесь без плана больше не стоит.
        Ближайшим к тюрьме выходом как раз была лечебница. Эх, как лери Сальяра сейчас его взгреет за использование лабиринта для развлечения! Может, удастся проскользнуть мимо её бдительного магического ока?
        Дэйс, крадучись, выбрался из лабиринта и торопливо нажал на камень, запирая вход. Неловкое движение, и сапог задел громыхнувшую жестянку. Хоп! Вот и знакомые метёлки с вёдрами. Парень замер, надеясь, что его не услышали.
        В госпитале было непонятно шумно и вонюче. Очень знакомый сладковато-терпкий аромат разливался в воздухе вместе с запахом гари.
        Дэйс зажал нос. По всей вероятности, магиня снова взялась за эксперименты с лярчой. Надо быстренько прошмыгнуть мимо лаборатории, пока не успел надышаться, противоядия-то у него нет!
        На полу большого холла лежали трупы. Чистенькие умиротворённые трупы авархов, какие остаются только после магов жизни. И окровавленные, чуть не кусками тела дежурного стражника и лери Сальяры.
        В распахнутую дверь валил дым от сжигаемой полусырой лярчи вперемешку с лечебными травами. Сам воздух казался сплошной завесой с красным зловещим отблеском. К порогу уже было не приблизиться - огонь стремительно пожирал паркет, пылали косяки дверей, стулья и скамейки для посетителей. Каменные стены лечебницы, конечно, не горели, однако внутри было достаточно топлива для того, чтобы достойно отправить погибших к авархским богам.
        С улицы слышались крики и резкие команды, отданные грубоватым степняцким говором. Слишком энергичные, как если бы лярча вдруг перестала действовать на авархов. А может быть, действительно перестала?
        Дэйс метнулся к рабочему кабинету лери Сальяры. И всё-таки вдохнул. Дым в коридоре ощущался пока слабее, но парень с обеспокоенностью почувствовал растущую убеждённость, что он смел, удачлив, умён и никто не сумеет его остановить. Конечно, ему всё удастся!
        Он вдруг обнаружил, что очень быстро и легко просчитывает варианты произошедшего. Всё сходится на том, что крепость сдали. Без боя, без сопротивления.
        Госпиталь - центр гарнизона, чтобы сюда дойти, врагу пришлось бы перебить… Дэйс внезапно вспомнил, что из шести отрядов с отбытием Ирхана в крепости осталось лишь три. И как раз два из них в это время обычно завтракают, а один - рассредоточен по постам на дежурстве. Всё складывается слишком продуманно для случайного нападения.
        Дверь кабинета целительницы была выбита, а помещение варварски разгромлено. Ярт-Проказник! Каких-то полчаса авархам хватило на это всё! Как? На полках не осталось ни одного зелья, исчезли все записи, книги. Спасать было нечего. К счастью, старый план наставница оставила в самом лабиринте, в предусмотрительно обустроенном ею лекарственном запаснике, но если дело дойдёт до обыска квартир офицеров, то подробнейшая копия, которую сделала Варьяна, сыграет против них.
        Эйфория делала своё дело. Мысли приходили яркие, неожиданные, хвастливые. А вот ноги передвигались с неуместной разболтанностью, подгибаясь и ослабевая в самые неожиданные моменты, пока Дэйс тащился обратно в подсобку. Дым уже проник в коридор, заставляя кашлять и затмевая видимость.
        Каждый шаг давался с трудом. Сознание туманилось. Стесняться здесь было некого, и Дэйс ухватился за стену двумя ладонями, продвигаясь приставными шагами.
        Он прекрасно осознавал, что уже наглотался наркотика столько, сколько обычный наркоман растягивает на месяц. Но это его не беспокоило. Ничуть. Ведь ничего страшного не случится, он со всем сможет справиться.
        Дэйс ввалился в лабиринт и, понукаемый последними разумными соображениями о волне огня, выполз из комнаты-входа в коридор, прежде чем отключиться.
        Глава 38
        ВАРЬЯНА
        - Дэйс! Дэйс!
        От одежды парня невыносимо воняло гарью и чем-то приторно-сладким. Он кулём валялся у входа в лечебницу и никак не хотел приходить в себя, не отзываясь на имя, не реагируя на смену положения и облизывания ульса, который своим языком уже до красноты протёр ухо Дэйса.
        Я в отчаянии шлёпнула его по щекам, мои слёзы бежали уже ручьём, а его голова лишь бессильно покачнулась от пощёчин. На короткий миг глаза приоткрылись, показав голубую наркотическую сетку, так густо оплетавшую склеры, что глаза казались озером на загоревшем лице.
        - Ах! - я оторопела.
        Лярча! Откуда столько? И как это связано с напавшими авархами, если они первыми подпадают под наркотическое действие?
        По крайней мере, понятно, что враг в крепости и выход через лазарет невозможен.
        - Ресс, лежать!
        Ульс послушно припал к полу и даже морду уронил между лап. Умница ты мой!
        Я схватила Дэйса под мышки и втащила на ульса. И мы пошли. Медленно и недалеко - до аптечного помещения. Там общими усилиями взгромоздили комендантского адъютанта на топчан.
        - Ресс, охранять! Понял? Охранять! - строго повторила я. - Я скоро вернусь и проверю.
        Мохнатая золотистая гора залегла у входа и преданно проводила меня взглядом.
        Мой путь лежал в архив через единственное исследованное мной направление. Здесь, в коридорах, время будто остановилось, но я спешила изо всех сил, как будто могла изменить наступившее.
        Я своими глазами видела запертые ворота крепости, значит, внутри уже знают о нападении и готовятся обороняться! Надо найти лери Сальяру, сообщить о состоянии Дэйса и гибели первого отряда. И потом как младший офицер я обязана встать под командование и приносить пользу, а не сидеть, сложа ручки!
        Через старый архив я выбралась к первому этажу, придумывая, что же я скажу вахтёру. Но его не было на месте, в здании стояла тишина, и мне на минуту показались дурным сном нападение авархов, Ирхан над погибшей лошадью, мёртвый Ньюм.
        Кабинет лери Абраны был заперт, хотя в это время она уже обычно находится здесь. Снизу, с первого этажа, послышались голоса, и я заметалась. Спрятаться было совершенно некуда. Если только…
        - Миленькая, пусти, - я прижалась к двери. Тогда же получилось!
        Голоса зазвучали ближе, разговаривали спокойно, даже со смешливым тоном, поднимались по лестнице и явно не ожидали здесь никого встретить. Дверь открылась, я шмыгнула внутрь и приникла к замочной скважине. Мимо прошли серые одежды, послышался глухой удар в мою дверь, следующую, ещё, ещё.
        - Здесь всё закрыто, никого нет! - крикнул молодой голос из конца коридора.
        - Вскрываем? - откликнулись рядом с моим убежищем.
        Я покрылась холодным потом.
        - Не трать время, жги всё, не нужны нам их документы.
        Голоса и одежды прошелестели мимо. Я выждала некоторое время и подошла к зарешеченному окну, осторожно выглянула. Отсюда открывался вид на площадь, где расхаживали авархи. Вдали был виден дым, густо поднимающийся в небо от медпункта и офицерских домов. Наш дом тоже полыхал, охваченный пламенем так яростно, будто родная стихия Ри стремилась уничтожить всё, не отдавая захватчикам. Ещё дальше, видимо, горели конюшни. Ох, надеюсь, авархи выпустили лошадей, лучше бы себе забрали, чем такая гибель!
        Комендатура пока оставалась с виду нетронутой. Около её крыльца столпились горсткой девушки, охраняемые авархами. С моего места было плохо видно, но всё же удалось рассмотреть нежно-зелёный сарафанчик Элии. Она что-то втолковывала охранникам, в то время как остальные девушки старались держаться от них подальше и ближе друг к дружке.
        Внезапно повеяло магией, я резко обернулась, как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверь обрушилась в комнату. Меня обдало воздухом, а руки оказались крепко прижаты к телу арканом. Огромный аварх дёрнул верёвку так, что меня буквально швырнуло в его сторону, поднял за горло и внушительно сказал на полийском:
        - Не глупи, иди вперёд, - и сопроводил свои слова лёгким толчком к лестнице.
        Так… Мне бы только вывернуться, а выход буквально в двух шагах! Что ж делать?
        Жаль, что я не поняла, как погиб аварх у ворот крепости, а пробовать на этом маге я опасалась. Тюкнет по темечку кулачищем - и привет, а там Ресс в одиночестве и отравленный Дэйс. Нет, мне никак нельзя тут задерживаться.
        Я спокойно подошла к лестнице, чувствуя спиной чужой взгляд, и, оттолкнувшись со всей силы, прыгнула вниз, надеясь выдернуть аркан из рук мага. Верёвка оказалась крепкой, а ступени весьма жёсткими, хотя мне и показалось, что в последний момент меня словно придержал сам воздух. Аварх подошёл с невозмутимым видом и подождал, пока я встану.
        Было трудно. И больно. Особенно последнее моё резкое усилие, рассчитанное так, чтобы своим весом столкнуть захватчика. Я-то бросилась на него, вот только он шагнул вбок, и моя тушка кубарем скатилась к подножию лестницы, заслужив пренебрежительное хмыканье от неторопливо спустившегося врага. Пришлось подняться. И идти, слегка подбадриваемой тычками.
        Глава 39
        Сложно было истолковать выражение лица Элии, наблюдавшей за тем, как меня на аркане ведут к их группе. Остальные девушки, в основном те же самые, с которыми мы собирали травы, смотрели тревожно. А на лице дочери коменданта всё явственнее по мере моего приближения проступало удовлетворение. Не снисходительность и пренебрежение, которые так и сочились из её взгляда раньше, а торжество, словно она наконец-то могла сказать: «Вот теперь всё, как надо!»
        Аркан исчез, и меня сильно толкнули так, что, пролетев мимо расступившихся охранников, я врезалась в девушек.
        - Били? - с ужасом спросила полненькая брюнетка, кажется, жена командира четвёртого отряда, помогая мне встать.
        - Сама упала, - поморщилась я. - А вы давно здесь?
        - С полчаса, наверное.
        Девушки обступили меня, кто с красными зарёванными глазами, кто в синяках, засыпая вопросами, надеясь хоть что-то узнать о судьбе своих мужей, братьев, но быстро поняли, что я не могу им помочь.
        Я подошла к Элии и тихо спросила:
        - Наши успели подать сигнал о нападении?
        - Откуда мне знать, какие там ваши какой сигнал должны подавать, - неприязненно и довольно громко ответила та.
        Охрана одарила меня внимательными взглядами, но сделать ничего не успела, из дверей комендатуры вышел наш комендант! Меня представляли ему на том единственном балу по случаю награждения второго отряда. Такой видный представительный мужчина с добродушной улыбкой хвалил наш с мужем выбор друг друга и пожелал семейного счастья.
        Сейчас он не смотрел в нашу сторону. Лер Останд как будто и не замечал девушек под конвоем, горящих зданий, спокойно продолжая разговор с авархом в красно-жёлтом кушаке. Главным тактиком Красной провинции Орайвал-Айара, между прочим!
        Пленницы притихли. Сбоку зашептала брюнетка:
        - Кажется, произошло недоразумение. Главное, чтобы не было погибших, и всё удастся уладить!
        «Они ещё не знают про гибель первого отряда, да остальные защитники крепости вряд ли остались в живых. Кроме девушек, здесь больше нет никаких пленных: ни мужчин, ни женщин постарше, ни детей. Можно всё было понять, но они не хотят ни задумываться, ни верить своим глазам. А может, всё поняли, да только надеются вопреки всему», - сообразила я.
        Тем временем главный тактик явно направлялся сюда, и поневоле лер Останд вместе с ним подошёл к нам. Девушки расступились, и комендант внезапно оказался перед своей дочерью. Его лицо исказилось страшной гримасой, и на мгновение мне показалось, что он сейчас сам её придушит или заплачет.
        - Эли! Как ты здесь оказалась? - то ли спросил, то ли выкрикнул он.
        - Мы тоже здесь, лер Останд! - звонко напомнила о других молодая девушка с каштановыми волосами. Но впустую.
        - Твоя? - поднял бровь тактик.
        - Моя, - комендант кивнул, не отрывая взгляд от дочери.
        Аварх цокнул:
        - Хороша! - вытащил кинжал и замахнулся.
        Не так чтобы быстро. По крайней мере, Элия успела заслониться руками, девушки - завизжать, а лер Останд - схватить тактика за руку и завопить:
        - Нет-нет, вы обещали!
        - Я ничего не обещал, - аварх выдрал свой локоть из рук коменданта.
        - Их-Раин клялся, что моя семья не пострадает, - крикнул лер Останд.
        Авархский военачальник окинул взглядом нашу кучку и спросил:
        - Остальные женщины не являются твоей семьёй? Или за них ты тоже готов торговаться?
        Взгляды девушек с надеждой устремились на коменданта, но он лишь отрицательно качнул головой, избегая смотреть на нас:
        - Главное, чтобы они не остались в крепости.
        - Не беспокойся, уж от этой неприятности мы тебя избавим, - хмыкнул тактик, - ну, пойдём, обсудим, что ты дашь за то, что твоя дочь останется жива.
        - Ничего не бойся, Эли, скоро всё закончится, - быстро сказал комендант.
        - Папа? Когда ты меня заберёшь?
        - Лер Останд! Что будет с нами? - закричали девушки.
        Но комендант уже спешил за авархом, а охранники сдвинулись плотнее.
        - Что будет, что будет, - резко сказала незнакомая девушка, - либо продадут в третьи - пятые жёны, либо в рабство. Если вы надеетесь, что в одной лодке с комендантской дочкой, то можете захлебнуться этой надеждой.
        - Отец постарается спасти всех, - с достоинством сказала Элия.
        - Ты, дура, ещё не поняла что ли, что это твой папаша запустил сюда степняков? - закричала молодая женщина. Вот её я знала, она работала поваром и в первые дни выносила Рессу еду. - Или ты не дура, а только притворяешься и с папашей заодно?
        Элия отвернулась.
        Я заметила, что и охранники, и девушки заинтересовались сварой, и тихонько отступила за спины товарок. Между мной и распахнутым окном в подвал комендатуры было три метра газона. Не так уж и много.
        - Что молчишь? Спрятала свой язычок?
        - А ты, я смотрю, прямо языкастой стала, - огрызнулась, не выдержав Элия, - можешь больше не рассчитывать на место и хорошие рекомендации!
        - Тю! Идиотка малолетняя! Думаешь, что всё вернётся в прежний порядок и никто не узнает про предательство твоего папаши? - не унималась повариха.
        - Кому-то действительно не помешало бы побыть третьей женой и поучиться вести себя! Хамка! - крикнула покрасневшая Элия.
        - Сама хамка! - парировала повариха. - Что выпучилась? Правда глаза колет! А вот посмотрим, как ты будешь себя вести в третьих-то жёнах, котлы чистить да портки стирать! Ты ж у нас принцесса, только и дел, что людям работать мешать да угрозами швыряться!
        - Если ты воруешь у стражников еду, будь готова к тому, что тебя накажут! Скажи спасибо, что просто оштрафовали, а могли бы и плетей дать! Может, и надо было плетей, чтобы знала своё место!
        - Подумаешь, поймала меня с яблоком в кармане! Знала бы ты, сколько сладостей и мяса тырит твоя мамаша! Вот кто воровка, так воровка! Вот кому плетей бы дать!
        - Ах ты, бесстыжая тварь! Про мою маму!
        Элия не выдержала и вцепилась в волосы обидчицы. Та завопила. Девушки, заволновались, охранники бросились разнимать противниц. Я пригнулась и скользнула в подвал, прямо в руки любующегося дракой сторожа.
        В этот раз я не успела обдумать или испугаться, моя магия сделала всё за меня. Руки врага разжались, взгляд утратил ясность, и степняк повалился мне под ноги. Мёртв. Как и тот полийский офицер в моём детстве.
        Ярт! Как не вовремя это вспомнилось! За окном послышалось моё имя, девушки спохватились. Но меня уже было не достать. Пересечь полупустой подвал и ткнуть камень в стене было делом двух секунд, я успевала ускользнуть незамеченной.
        Глава 40
        ДЭЙС
        Встревоженный голос бурчал прямо над его ухом и мешал спать. Женский голос. Осыпающий упрёками. Зовущий его по имени и что-то невнятно требующий.
        - Я ничего не брал, - пробормотал Дэйс.
        - Вот молодец, вот и лапочка, - обрадовался голос Варьяны, - открой рот и глотай.
        Вкус напитка был не особо хорош, но во рту стояла такая кислота, что было неимоверно приятно её смыть хотя бы и травяным отваром.
        - Полегче?
        Дэйс старательно потёр глаза и посмотрел на подругу. Растрёпанные волосы и наливающийся синяк на щеке. Откуда?
        - Хорошо, - довольно сказала Варьяна. - Уже не голубые почти.
        - Лярча! - вспомнил Дэйс, попробовал подняться и обнаружил себя на топчане в знакомом аптекарском схроне. - Что с тобой случилось?
        - Рассказывай первым, - предложила Варьяна.
        Обмен историями много времени не занял.
        - Значит, лери Сальяра и первый отряд погибли, комендант передал крепость в руки авархов, сигнал о нападении не отправлен, а мы сидим здесь и не знаем, что делать, - подытожил Дэйс.
        Она возразила:
        - Есть и хорошее. С нами Ресс. Скоро вернутся наши два отряда из патрулирования. И мы живы и целы в отличие от многих.
        Дэйс вовсе не ощущал себя целым, скорее, наоборот, - разбитым на множество бунтующих областей, с которыми центр не может справиться. Приходилось прилагать неимоверные усилия просто для того, чтобы при разговоре все слова звучали ровно, а челюсть вела себя, как положено, не отвисая и не уходя в сторону. Поэтому он ограничился коротким:
        - Ты права.
        - Я попробовала варить зелье от последствий употребления лярчи. Знаешь, лери Сальяра говорила, что там листочки розмарина и ещё какие-то травы. Но полностью её рецепт я не нашла. А у меня травник был, ещё из пансиона, там упоминались некоторые южные травы как очищающие кровь, вот их добавила. Значит, действуют. Главное - ты пришёл в себя! Не представляешь, как я этому рада. И ещё - офицерские дома спалили, так что карту лабиринта они точно не найдут, - девушка устало прислонилась к стене.
        - Хорошие известия. Сейчас день? - попытался сориентироваться Дэйс.
        - Вечер уже, - Варьяна рассеянно поглаживала Ресса, который комфортно развалился у её ног, и рассказывала. - Пока ты спал, я посмотрела карту, есть возможность наблюдать за тем, что происходит в крепости и в городе. Не те окошечки, что мы нашли, а, похоже, магические артефакты в стенах. Без разницы, что именно с той стороны: покрашено, заклеено, заставлено мебелью, - всё равно отсюда видно и слышно, а им нас никак не заметить. Минус, что они настроены на определённые участки и, видимо, малого радиуса передачи, так что приходится ходить по всему лабиринту, чтобы посмотреть, что творится в разных местах.
        - Покажи.
        Варьяна развернула старую карту.
        - Видишь, есть комнаты с обозначением кружка на стене? Их не так много, и по крепости они распределены неравномерно. Основная масса выходит на гарнизон. Ещё несколько таких «следилок» смотрит за стены. А я хотела понаблюдать, что происходит в городе, но решила тебя дождаться. Ты встать-то сможешь?
        Дэйс поднялся. Наклонился, присел, встал, попрыгал. Если держать жёсткий контроль, то всё даже терпимо!
        - Отличное зелье! Спасибо.
        - На здоровье, - серьёзно пожелала Варьяна. - Дэйс, только если вдруг почувствуешь себя плохо - сразу скажи, ладно? Всё-таки это не совсем верный рецепт.
        - Забудь, главное - он выцепил меня из водоворота Временника. Так. Я, как старший, принимаю над тобой командование, - сказал Дэйс. - Вы с Рессом гуляли?
        - Нет ещё, - удивилась девушка. - А что?
        - Выйдете через лабиринт поближе к месту, где расстреляли первый отряд. Осторожно! Не рисковать ни в коем случае! Если будет возможность - посмотрите, может, кто-то лишь ранен. Встречаемся через два часа здесь же.
        - Есть!
        - Ну, вперёд!
        Девушка с ульсом скрылись за дверью, и лишь тогда Дэйс позволил себе привалиться к стене. Голова нещадно болела, всё тело горело, ныло и отказывалось слушаться.
        - Это просто ломка, парень, вставай, - пробормотал себе под нос.
        Могло быть и хуже. Это если бы он совсем не проснулся. Но зелье сделало своё дело, и ему без разницы - с травами оно там или с одними корешками. А может, всё потому, что Варьяна маг жизни. Хотя далеко ходить он пока не рискнёт.
        Первое «магическое око», выходившее в медпункт, показывало разгромленную и сожженную приёмную.
        До второго пришлось довольно долго идти, зато оно выходило в подвал комендатуры, почти у входа в лабиринт. Здесь ему улыбнулась удача. В помещении находились комендант и главный тактик авархов.
        Судя по тому, что рассказывала Варьяна, искали, куда она спряталась.
        - Ей просто некуда было отсюда деться, - сказал комендант.
        - Возможно, женщина обладает магией земли? - предположил аварх.
        - Невозможно, - отрезал лер Останд, - в её личном деле нет ни намёка на магию, а у нас за этим строго следят.
        Тактик возразил:
        - Мои воины утверждают, что девушка со степным ульсом просочилась сквозь стену. Я бы не стал отрицать то, чему я в своём ограниченном уме не могу придумать объяснения.
        - Какая разница, - недовольно проговорил комендант, - где бы они ни скрывались, ульс её скоро сожрёт, потому что у неё нет припасов.
        - Твоё дело, - пожал плечами аварх. - Мы уйдём, тебе оставаться. А она единственная, кто сопротивлялся и смог скрыться.
        - Никто не поверит этой выскочке. Так что будьте спокойны, наше дело не пострадает.
        - Кстати, о делах. Мы понесли значительные убытки, - намекнул аварх.
        - Вы получили всё, что хотели! Магиня мертва, её записи уничтожены! Ничто не помешает распространению наркотика. А уж сколько вы награбили - это окупит даже самые грандиозные ожидания ваших старейшин, - резко возразил предатель.
        - Молодые воины погибли, - главный тактик грустно покачал головой, - такие славные, юные. Что мне говорить их отцам? Кто им в старости кусок мяса подаст и нальёт кумыса?
        - Какое мне дело до их отцов? - завопил, уже не сдерживаясь, комендант.
        - Но нам же есть дело до твоей дочери, - мягко указал аварх.
        Из коменданта словно выпустили воздух, таким маленьким, усталым и скрючившимся он стал.
        - Отпустите её, - попросил он.
        - Зачем? - удивился аварх. - Всему свои время и место. И всему своя цена.
        - Вы неправильно поняли, - извиняющимся тоном начал комендант, постепенно распаляясь и переходя на крик, - моя дочь не предмет торга, вам нужна была магиня, вы её получили, награбили и разорили крепость на чудовищную сумму, подставили меня. Вы хоть понимаете, что неизбежно будет расследование, и будет стоить огромных трудов и взяток удержаться на этом месте. Какие связи придётся поднять! Какие деньги заплатить!
        Тактик цокнул огорчённо и равнодушно заметил:
        - А всё потому, что сам ты не смог убить одну женщину и найти её записи. За свои ошибки надо отвечать. Бросил угли - жди пожара. Я скажу тебе завтра, как ты с нами рассчитаешься.
        - Верните мне дочь! Что вы хотите от меня?
        - Не волнуйся, полиец. Наступает час Орлисса, когда все дела нужно отложить, завтра ты всё узнаешь.
        Аварх поднялся и пошёл к лестнице. Дэйс со своего места отлично видел, как комендант смотрит на такую доступную вражескую спину, сжимает кулаки, но не трогается с места.
        Глава 41
        ВСТРЕЧА С ЛЕМАРОМ
        ВАРЬЯНА
        Прохладные сумерки опустились на землю. Ветерок с Билаюра доносил тонкий аромат цветов. Ресс с головой нырнул в высокое разнотравье, и в сгустившейся темноте не было даже заметно его движения, только лёгкий шорох выдавал ульса.
        - Ресс, тихо! - шепнула я и пригнулась, чтобы тоже оказаться под защитой густой травы.
        Как я сама ни старалась, совершенно неслышно идти не получалось, но я надеялась, что если мне самой шуршание трав кажется громким, то стороннему наблюдателю, если такой есть, ничего не слышно и не видно. Оставалось порадоваться, что утром из дома я ушла в тёмной одежде, а в запасах лери Сальяры нашлись чёрные тряпочки, которые можно было приспособить вместо платка.
        Пока отпаивала Дэйса и осваивала карту, я несколько раз пыталась вновь вызвать воспоминание из прошлой жизни. Оно послушно приходило. Высокий офицер, сложившись сломанной куклой, валился мёртвым передо мной. Что было до этого? Что - после?
        В какой-то момент я поняла, что пытаюсь воспринимать детским сознанием, и попробовала методично исследовать своё воспоминание. Сейчас я понимала, что это был какой-то высокий чин, в полевой форме имперского советника, лет, наверное, сорока. На лицо я и не смотрела, боялась. Он лежал под моими ногами прямо на земле - каменистой почве с редкими цветами и травами, усеянной козьими катышками, вполне привычными для меня той, юной.
        Откуда-то я знала, что убийцей была я. И торжествовала от этого. Почему? Где это было? Странное, но, несомненно, истинное воспоминание оставило больше вопросов, чем прояснило.
        Тем временем мы добрались до места расстрела. Густо жужжали мухи, слепни, по трупам расхаживали вороны, нагло игнорирующие наше приближение. Трава расступилась, и я выбралась на дорогу, пригибаясь, чтобы меня было невозможно рассмотреть со стен крепости.
        Бедняга Ньюм.
        А вот тот парнишка-вахтёр, который отказывался дать мне ключ от картотеки, значит, он из первого отряда. Был.
        Ещё одно знакомое лицо. Кажется, из новичков второго отряда, подопечный мужа. Хель… Нет, не буду сейчас о нём.
        Наступившая темнота смягчила лица убитых. Я переходила от одного тела к другому, вглядываясь и стараясь вспомнить, какими они были при жизни. Этих парней забрали из дома, оторвали от родителей и любимых, казалось - на пять лет, а получилось - навсегда.
        Со стороны зарослей послышалось движение. Я прижалась к земле, спрятавшись за погибшим стражем. Раздался невнятный возглас, и тут же последовал вскрик:
        - Ньюм!
        Загомонили голоса:
        - Опоздали.
        - А этот из первого отряда!
        - Ресс, дружище! А ты-то откуда?
        - Похоже, аварх не соврал.
        Кто-то заплакал навзрыд. Посыпались крепкие словечки из тех, что положено хорошо знать, но ни в коем случае не употреблять порядочной лери. Шлепок, рыдания стали тише.
        Свои! Я поднялась и окликнула единственного, имя которого знала:
        - Лемар!
        Ресс метнулся ко мне и уселся рядом, охраняя. Ему явно здесь не нравилось. Он еле слышно ворчал.
        - Лери?
        Парень с залихватским чубом мигом оказался около меня. Я предложила:
        - Давайте спрячем лошадей за кустарник и сами отойдём, пока нас со стен не заметили. В крепости авархи.
        Лемар живо возразил:
        - Лери, вы не волнуйтесь, если наблюдают магически, то мы далеко. Новейшие разработки не более полукилометра захватывают, а наше старьё так и вовсе метров двести. Они же от подкопов устанавливаются. А для обычного взгляда стало слишком темно.
        Наверное, он прав, уж точно лучше меня разбирается в оснащении гарнизона. Я оглянулась. Южная Крепость возвышалась чёрной горой, юный месяц, как ни старался, не мог высветить даже огромные ворота. Да и дорогу было видно только метров на десять, остальное скрадывала темнота.
        - Вы знали, что в крепости авархи?
        - Нам перебежчик сказал, что планируется налёт. Торопились, как могли, чтобы предупредить. Как вы спаслись?
        Мой взгляд зацепился за его товарищей. Одного из стражей рвало на обочину, впрочем, он всё-таки не выпустил из рук верёвку, связавшую запястья оборвыша. Второй никак не мог успокоиться, плакал, шепотом звал убитого и теребил его рукав. Ярт-Проказник! Какие же из них бойцы? Скорее всего, это те новички, о которых говорил Хель.
        Я понизила голос:
        - Попозже расскажу. Это и есть перебежчик?
        - Да. Но…
        - Как младший офицер, я приказываю отправить двух бойцов вверенного вам сопровождения в ближайший населённый пункт для оповещения властей о нападении, - и, вспомнив учебники по тактике, поправилась, - в разные населенные пункты разными дорогами. Лошадей тоже им отдайте. Всё остальное потом.
        - Есть!
        Лемар отошёл к подчинённым, перехватил верёвку, как-то быстро привёл расклеившихся стражей в чувство и начал им говорить. Я подошла следом. Перебежчик молча стоял рядом, слушал, на мой изучающий взгляд ответил своим прямым и уверенно поднятой головой. Лемар объяснял, как найти дорогу.
        - Вопросы?
        - Мы сейчас сразу и прямо отсюда отправляемся? Одни? Без еды и воды? - серьёзно спросил тот, которого вытошнило.
        - Первый отряд выехал с утра, так что, возможно, в мешках есть сухпайки, если только авархи не разграбили, - предположила я. - Ищите.
        Новички оглянулись с затравленным выражением лиц. Наверное, до того как во мне проснулась магия жизни, я бы тоже сильно сопротивлялась тому, чтобы лазить в темноте между трупами и вытаскивать чужие окровавленные вещи. Но теперь я чувствовала погибших так же, как, например, скошенное сено или срубленное дерево. Ужаса перед мёртвыми не было.
        - Что стоим? Рассвета ждём? Или хотите голодать? Парням вещи больше не понадобятся, - рассердился Лемар.
        Стражи сделали несколько шагов в разные стороны и взялись за ближайшие мешки.
        - Здесь сухпайка на несколько дней, - удивлённо отрапортовал один.
        - А у меня какой-то прибор, - отозвался второй.
        Лемар быстро перешагнул тушу коня и наклонился, рассматривая находку. Держа напряжённую ладонь на холке Ресса, я следила за перебежчиком. Уж очень удобный момент был для него рвануть верёвку и скрыться в темноте. Но он не сделал даже попытки, хотя не смог скрыть своей заинтересованности, когда Лемар приволок небольшую металлическую вещицу. Я засунула прибор в карман (авось Дэйс разберётся!) и внезапно выпалила в лицо аварха:
        - Ты знаешь, что это такое!
        Всего одно мгновение в тусклом свете звёзд, когда на гордом лице мелькнуло удивление, и я была убеждена - да, знает. Но не скажет.
        - Ясно, - с угрозой выдала я и перевела взгляд на стражей, - всё нашли, ребята? Отправляйтесь! Ждём вас с подмогой. И ради Олиры-Матери будьте осторожны!
        - Спасибо, лери, - не по уставу ответил один.
        Выглядели они уже лучше, правда, избегали смотреть под ноги. Мы молча наблюдали, как новички забрались на коней и исчезли в ночи.
        - По крайней мере, теперь империя узнает о нападении, - негромко сказала я.
        - Да, - коротко отозвался Лемар.
        Глава 42
        Ирхан жив!
        Стражник хмурился, поглядывал то в сторону крепости, то на аварха. И я решила спросить сразу:
        - Лемар, как случилось, что вы так вовремя оказались здесь? Хельриг? - от ужасного предположения у меня перехватило горло.
        - Нет-нет, - быстро сказал парень, - с командиром всё в порядке. Он приказал доставить этого, - он кивнул на перебежчика. - Мы надеялись догнать Ньюма, предупредить…
        - Вы бы уже не успели, - мягко сказала я. - Не кори себя. Уже на рассвете было поздно. Нам осталось только посмотреть, может, кто-то выжил. И я не могу найти Ирхана, - на имени голос у меня сорвался, и я глубоко вдохнула, чтобы сдержать слёзы.
        - Вы не пробовали попросить Ресса? У ульсов тонкий нюх.
        - А он поймёт ли? Ресс?
        Ульс чернющими глазами уставился на меня.
        - Ищи живых, понимаешь? Живых!
        Сложное переплетение образов и чувствований, доступное только магам жизни, - биение сердца, глубокая теплота, дыхание, - всю эту гамму восприятия я толкнула к Рессу. Ульс прыгнул по направлению к крепости. Мы с Лемаром переглянулись и последовали за ним. Живых на дороге не было.
        Сами мы Ирхана ночью не нашли бы. Он свернул в траву и смог отползти от дороги на несколько метров. А Ресс просто уселся рядом с человеком и заворчал, когда мы стали проходить мимо.
        Командир первого отряда, спасший меня вот только этим утром, ещё дышал, но не приходил в себя. Лемар вылил немного воды из фляги на пересохшие губы раненого, но это особо не помогло.
        - Лемар, придётся тебе его тащить, здесь недалеко, - решила я, присела и окончательно отодрала болтающийся рукав Ирхановой гимнастёрки. Потом поднялась, подошла к перебежчику и проговорила по-авархски, - пригни голову, я завяжу тебе глаза.
        - Он отлично говорит по-нашему, - вмешался Лемар.
        Аварх приветливо улыбнулся. Примерно с таким же выражением Данка пыталась очаровывать статистов на уроках обольщения.
        - Это ему здорово пригодится на допросе, - внезапно зло выпалила я.
        Перебежчик сверкнул глазами и быстро наклонился так, что его лицо оказалось как раз напротив моей груди. Ярт-Проказник! Это ещё что такое! Я чуть не отскочила от неожиданности, сразу вспомнив, что пуговицы гимнастёрки над грудью отлетели, пока я уползала от земляков этого подозрительного типа. Поэтому узел на затылке аварха был затянут добросовестно, может, даже с излишней силой.
        Лемар поднял раненого на руки, я тревожно заглянула в бледное лицо Ирхана, попросив:
        - Только осторожненько, пожалуйста. Здесь, конечно, ям нет, но встречаются кочки.
        - Да, лери.
        - Может быть, вы поведёте меня, лери? Несколько затруднительно будет идти с завязанными глазами, - в подавшем голос перебежчике не наблюдалось никакой затруднительности. Напротив, казалось, что ему доставляет удовольствие вся эта ситуация. Непонятно почему. Руки связаны за спиной, как положено, на глазах повязка. Он среди врагов, его ведут на допрос. С чем связана радость?
        - Хорошо, - я помедлила, - подержу вас за локоть, но не вздумайте бежать, ульс разорвёт вас на куски при малейшей попытке!
        Ресс, будто понимая, что разговор о нём, с готовностью рыкнул, поддержав мой угрожающий тон.
        - Идём? - поторопил Лемар, прижимая к себе раненого.
        - Идём, - выдохнула я и неохотно обхватила пальцами руку аварха.
        При приближении от крепостной стены потянуло теплом, наколенным за время дневной жары. Я незаметно нажала на камень, и вход гостеприимно распахнулся. Лемар удержался от слов и принялся вертеть головой. В сиянии магических светляков стало видно, как осунулось и побледнело лицо Ирхана.
        - Потерпите, осталось недолго, - я потащила «гостей» прямо к аптечному пункту.
        Навстречу уже спешил Дэйс.
        - Варьяна, ты так долго! Кто с тобой? Лемар? Ирхан? А этот?
        Я отпустила руку аварха.
        - Как утверждает Лемар, это перебежчик, вроде бы хотел предупредить о нападении, но кто его знает.
        Дэйс кивнул, что принял к сведению мои опасения.
        - Понятно. Варьяна, вы тогда займитесь Ирханом, а я заселю гостя. Не переживай, я знаю, куда его устроить. Прошу вас пока не снимать повязку с глаз, - он размотал верёвку, без церемоний схватил аварха за руку и повёл по коридору.
        - Ресс, охранять! - скомандовала я, указывая на друга и стараясь не беспокоиться попусту. Ишь, бесстрашный какой. А если этот аварх всё же опасен?
        Ирхана мы устроили на том самом топчане в аптечном помещении.
        Время было дорого, и нерешительность куда хуже неопытности играла против. Откладывать операцию и надеяться на чудо было просто преступно. Сколько прошло времени? Мне казалось - вечность, пока я надрезала тонкую тянущуюся кожу, вытаскивала деревянные волокна, собирала живые ткани.
        Песня об Олире-Матери, единственная, которую я знала полностью, была общеизвестной детской молитвой. Мой голос звучал неровно, порой замолкая, не потому что я забыла, а потому что слишком погружалась в действие. И поэтому, когда песню подхватил и повёл мужской баритон, едва она в очередной раз затихла, я лишь с благодарностью кивнула Лемару. Намного легче следовать необходимости, когда в тебя верят и поддерживают всем, чем только могут помочь.
        Моя первая самостоятельная операция по извлечению стрел и их обломков закончилась. Главное, что раненый и после завершения операции оставался жив. Я старательно забинтовала глубокие раны, не смущаясь прикасаться к мужскому телу. Это был мой пациент, друг и спаситель. А невольный ассистент восхищенно пробормотал:
        - Как вы его надёжно закрутили, лери!
        - Спасибо за помощь, - выдохнула я.
        - Да чего там, - парень ловко выдернул окровавленные тряпки из-под Ирхана и переложил его на чистую простыню.
        Дэйс вернулся и приволок спальники, еду, воду. Выслушав краткий рассказ Лемара о спасении аварха и пути в крепость, вскоре мы уже крепко спали под мягким сиянием магических светляков.
        Глава 43
        ИРХАН
        Он проснулся не разом, как обычно, а будто с усилием выплывая из глубокого забвения. Предметы постепенно обрели чёткость, а звуки - резкость. Пахло так, словно он вдруг оказался в лечебнице лери Сальяры.
        «Ай да я! Уже молодцом!», - похвалился внутренний хохотун.
        Ирхан несколько раз моргнул и прислушался. Рядом явно спорили.
        - Ты должна!
        - Дэйс, хороший мой, потерпи. Хотя бы денёк. Возможно, потом всё пройдёт, - уговаривал ласковый голос Варьяны.
        - Яна, пойми, вот появятся имперские войска, тогда хоть денёк, хоть два, но не сейчас.
        - Дэйс, а вдруг станет хуже? Вдруг сейчас хватит дня, а потом придётся месяцами страдать?
        - Ты не хочешь по-хорошему? Да? Ладно. Я приказываю!
        - Дэйс!
        «Ща подерутся», - обрадовался хохотун.
        Ирхан протестующе каркнул:
        - Привет!
        Вышло не очень, зато заставило спорщиков заткнуться и броситься к нему. Теперь их лица отлично было видно. Варьянино - похудевшее, с веснушками и дорожками слёз на щеках. И Дэйса - бледное и с внезапным голубым отблеском глаз.
        - Ты как?
        - Доо… кха, кха! Кхм. Доложите обстановку.
        Дэйс помрачнел.
        - В крепости авархи. В комендатуру, к щитку экстренного оповещения соседних войсковых частей, не удалось добраться, и неизвестно, успели ли дежурные подать сигнал тревоги. Первый, третий, четвёртый и пятый отряды погибли. Второй - частично. Двух новобранцев отправили известить власти о нападении. Это было три дня назад. Лери Сальяра убита. Нас двое и Лемар. Для шестого и второго отрядов на пути сюда оставили предупреждения. Точных данных о том, что происходит в городе, пока нет, но по предварительным сведениям продолжаются разрушения, очаги сопротивления жестоко подавляются.
        - Офицеры? - прохрипел Ирхан.
        - Убиты. Казначей заперт в своём доме. Местонахождение кастеляна и почтовика не установлено.
        - Комендант?
        Дэйс с Варьяной переглянулись.
        - Ну?
        - Это он пригласил авархов, - сказал Дэйс.
        Ирхан выругался. Варьяна твёрдо сказала:
        - Тебе не волноваться надо, а выздоравливать! Только вчера лихорадка спала, так что сейчас выпьешь настой и заснёшь. Тогда вечером будет лучше.
        - Подожди, - Ирхан отстранил её руку с кружкой. - Что с Элией?
        Варьяна терпеливо вернула кружку к его лицу и сказала:
        - Выпьешь - узнаешь.
        «От шантажистка!» - восхитился хохотун.
        Ирхан и сам чувствовал, как накатывает слабость. Напиток был знаком. Точно таким же потчевала лери Сальяра, когда в прошлый раз он оказался в лечебнице. Он старательно выхлебал до дна, надо быстрее подниматься на ноги. Всё, последний глоток.
        Он требовательно глянул на свою сиделку.
        - Элию, как и остальных девушек, на следующий день после нападения отправили в Орайвал-Айар.
        - И наших девушек захватили, которые в гарнизоне работали, и городских, кто не успел попрятаться. Несколькими группами увезли, переправу наладили, погрузили в кибитки - и караваном в Великую Степь. Часть авархов отправилась сопровождать, но основные силы здесь остались, - добавил Дэйс.
        Несмышлёная игрунья-вейса. Элия.
        Значит, она потеряна для него. Он ведь всерьёз не рассчитывал?.. Или всё-таки да? Иначе почему же так горько?
        Ирхан закрыл слипающиеся глаза и приказал:
        - Варьяна, слушайся Дэйса.
        - Но…
        Дальше он уже не услышал, провалившись в тёмное ничто.
        Варьяна
        С первого же дня, когда Дэйс очнулся и стало понятно, что полностью отраву вывести из организма не удалось, между нами шли жестокие споры, тщательно скрываемые от Лемара. И всё из-за этого зелья. Теперь оно было необходимо ему каждое утро.
        Я панически боялась, что состояние зависимости только усугубляется, но Дэйс не желал ничего слышать. Это с одной стороны. А с другой - я опасалась нарушить устойчивое положение и сделать ещё хуже, тем более что целительского опыта у меня никакого не было.
        А в остальном всё было чётко.
        Дэйс осуществлял общее наблюдение, они с Лемаром разрабатывали всякие пакости, осуществляли их и следили за авархами и комендантом. Лемар частенько уходил дальним выходом, ожидали возвращения наших из патрулирования.
        Иногда они рассказывали новости. И даже радостные. Так, удалось выжить детишкам и жене командира пятого отряда благодаря тому, что дети спозаранку потащили мать на городскую площадку для подростков - ту самую с полосой препятствий, а там уже их спрятали жители. Увы, это была единственная благополучная история, хорошо, что больше детей в гарнизоне не было, а беременная жена почтовика так вовремя уехала. Городских детей авархи не трогали, только пугали.
        Я ухаживала за Ирханом, два раза в день меняла повязки, пыталась его лечить магией и теми лечебными отварами, рецептуру которых запомнила из Томкиного травника. Сколько раз я вспоминала нашу пансионскую занозу-ябеду добрым словом за эти дни!
        Ещё варила еду, в основном каши с добавлением мясных консервов, которые во множестве обнаружились в продуктовом запаснике. Вот где пригодились поварские навыки, по крайней мере, мои мужчины не жаловались. А Ресс так и вовсе до скрипа вылизывал свою миску.
        Теперь у меня прибавилась ещё обязанность. Сегодня я несла кашу и кувшин с отваром трав пленнику, по пути внимательно рассматривая знаки. Эта часть лабиринта была мне незнакома. В основном здесь были пустые комнаты, иногда со смотровыми окнами. Близко к тюрьме встретились двери с отчётливыми метками стихий огня или воздуха. Это были места казни смертников. В зависимости от того, нужен ли впоследствии труп, решался вопрос - в которую из камер вталкивать несчастных.
        Меня пробрала дрожь.
        Откуда знала такие подробности лери Сальяра, стало теперь неважно. С её смертью мы с Дэйсом остались без наставника, но под властью клятвы Тайной службы. Дэйс, кажется, предпочитал решать проблемы по мере их поступления, а вот у меня в голове мысли устраивали хоровод.
        Уведомила ли лери Сальяра вышестоящего безопасника о появлении у неё подопечных?
        Как нам связаться с новым начальником?
        Мы выдали тайну лабиринта Ирхану, Лемару и пленнику. Да, наша клятва со смертью принимавшего её вроде как утратила значение, но как теперь быть с этой тайной?
        Как нам вообще теперь выбраться из этих стен так, чтобы нас не назвали дезертирами или трусами?
        Моя Данка махнула бы рукой и сказала: «Брось, Яночка! Это мужские дела, вот мужчины пусть и разбираются!»
        Но я не могла так. Эти годы в роли старосты курса, когда ты отвечаешь за всех, когда ты крайняя за всех, когда ты просишь, думаешь, переживаешь за всех, просто не давали мне покоя. А нападение и убийство стражей на моих глазах ожесточили.
        Я чувствовала себя запертой в клетке, с бессильным отчаянием глядя, как по крепости разгуливают авархи и творят, что им только выдумается. Да, среди них встречались такие, которые не утратили человеческое лицо при ощущении своей полной власти над городом, но в целом торжество от захвата Южной перешло в беспредельную наглость.
        После сожжения офицерских домов степняки нагло обоссали ещё дымящиеся руины. Испражняться присаживались прямо у комендатуры. Изуродовали своими кривыми саблями все декоративные кустарники и истоптали цветники. Как дикари, которым абсолютно нечем заняться, кроме как разрушать всё, до чего руки дотянутся!
        Сжимались кулаки при виде этих непотребств, и было страшно подумать - что же творится в городе. А Дэйсу, видимо, надоело таскать еду в тюрьму, вот он и распорядился, чтобы я кормила этого пленного! Да мне рожу его авархскую хотелось залепить горячей кашей!
        Перебежчик! Ха!
        Или всё же шпион с неудавшейся миссией?
        С такими мыслями я неторопливо подошла к месту заключения пленника. Аварх стоял у решётки, наблюдая за моим приближением.
        - Привет! Уже утро? - немного настороженно улыбнулся он, видимо, памятуя мои слова о допросе. Голос со странным акцентом звучал приветливо.
        Я метнула в него тяжёлый взгляд, больше всего на свете желая, чтобы он замолчал или превратился в статую. Но пока пленника надо было накормить.
        - Подвинь вчерашнюю посуду поближе к решётке, а сам отойди, - приказала я.
        Он сделал шаг назад. Разбаловал его Дэйс.
        - К той стене отойди, - я указала глазами за его спину.
        - Послушай, я не причиню тебе вреда, - вкрадчиво начал враг.
        - Да? А я вот могу, - ехидно усмехнулась я. - И сделаю, если немедленно не отодвинешься!
        Продолжая приветливо улыбаться, аварх попятился, но выводов, видимо, не сделал, потому что сразу же продолжил:
        - Как тебя зовут?
        Я нажала на рычаг, приподнимая решётку, быстро просунула кувшин и тарелку в образовавшуюся щель и забрала приготовленную посуду от вчерашнего ужина.
        Вопреки моим опасениям, аварх не бросился, чтобы схватить меня за руку. Вместо этого он продолжил болтать:
        - Моё имя Наранбаатар. Но ты можешь звать меня Наран.
        Решётка со стуком опустилась обратно, а я не выдержала:
        - Думаешь, сократил имя и сразу попал в друзья? Если у ящерицы оторвать хвост, то приятнее она от этого не станет!
        - Многим девушкам нравятся драконьи предки. Эй, не уходи! Здесь ужасно скучно одному!
        - Вот уж не собиралась тебя развлекать, - проворчала себе под нос, заворачивая за угол коридора.
        Странным образом я была недовольна собой. Зачем мне вообще понадобилось разговаривать с врагом? Ещё и улыбнулась ему. Ну, ладно, ладно, не улыбнулась, а оскалилась! И всё равно! Нет, в обед ни словечка не скажу, кроме самого необходимого!
        Глава 44
        ДЭЙС
        Четыре дня, пока в крепости хозяйничали авархи, измотали всех троих.
        Уже на следующую ночь Дэйс с Лемаром оттащили с места расстрела всех погибших людей в заросли и забросали ветками и землёй. Это, пожалуй, было самое угнетающее, чем только Дэйс занимался в жизни. Да и жизнерадостный Лемар был весь день угрюм. А ведь ещё оставались погибшие в крепости! Они лежали там, где их застала смерть. И куда бы ни следовал взгляд, он неизменно натыкался на убитых товарищей.
        Авархов не занимали мертвецы. В лучшем случае тела погибших оттаскивали в сторону, а в основном - просто ходили по ним, что-то было в их убеждениях про попирание трупов врагов. На второй день, когда неубранные тела стали представлять опасность для живых, по гарнизону прошли маги, оставляя вместо погибших выжженную землю.
        Ограбление города уже в первые сутки достигло уровня тотальной зачистки. Тащили всё, что было плохо закреплено, надёжно прибитое отдирали и тоже тащили. Погибших лошадей живо разделали и целыми днями коптили и жарили конину вокруг конюшен.
        Дэйс невольно задавался вопросом - что же осталось от древней богатейшей культуры, сменившей век завоеваний.
        700 лет назад Орайвал-Айар считался самым богатым и просвещённым государством всего мира. Туда стекались музыканты и сказители, воспевая храбрость и благородство. Многочисленные рабы возводили прекрасные города. Именно там был построен первый канал и открыта первая общественная библиотека.
        Летописцы утверждали, что лучшим другом золотого хана был певец - золотой голос Орайвал-Айара. Хороший каламбур, вот только слишком уж исторический. Поглядели бы они на своих потомков.
        Вот молодые степняки затевают стрельбу по воронам, не промахнулись, рады…
        …собираются в круг и устраивают борцовские поединки…
        …обвешивались украшениями, словно безнадёжные старые девы…
        …подолгу сидят, любуясь и перебирая награбленное, хвастают друг перед другом…
        Но при всем этом они оставались безжалостными врагами. Мужчины крепости, которые могли оказать сопротивление, были убиты в первые два дня. Девушек и подростков независимо от пола угнали в степь. В городе оставались старики, малые дети да женщины. Тех из них, кто был помоложе, периодически насиловали, чаще - группами, иногда - на виду у всех.
        После того, как он увидел это в первый раз, Дэйс вечером проскользнул в дом, где несчастную утешала подруга, и под клятвенное обещание не подглядывать вывел женщину с завязанными глазами на северную сторону. Там до ближайшего села был день ходьбы. Подруга пострадавшей попросила сутки, чтобы собраться, а вечером уже четыре молодые женщины с мешками и малышами, нервничая, ожидали спасателей. Так и повелось. За это время Дэйс с Лемаром провели через лабиринт около тридцати женщин, беременных, с младенцами или детьми, которые уже самостоятельно могут ходить. Исключений ни для кого не делалось: клятва не подглядывать и повязка на глаза.
        Варьяну, сговорившись, они старались держать подальше от этого. И так почти безотрывно караулившая Ирхана, она всё больше напоминала тень. Дэйс не очень разбирался в лечении, но странным образом ухудшение вида девушки приводило к улучшению состояния офицера. До здоровья было ещё далеко, но всё-таки друг уже не напоминал тот еле дышащий полутруп, которым его притащили.
        Один раз Дэйс в отсутствие Лемара довольно резко велел ей не гробить себя. На что Варьяна так же конкретно ответила, что раз он не даёт помочь себе самому, то она будет делать всё, что может, для других.
        - Мне незачем помогать! - отрезал парень.
        - Отлично, значит, я на завтра не завариваю эти проклятые корешки!
        - Ты должна!
        Вот тогда их и прервал Ирхан. Вовремя, надо сказать. Варьяна молчала при Лемаре, яростно спорила наедине, но исправно продолжала заваривать корни лярчи по придуманному рецепту. Без этого напитка Дэйсу было совсем невыносимо.
        Он стал раздражительным, особенно по утрам, до приёма очередной кружки. Злился на каждую мелочь и порой не мог справиться с этим, рявкал, ругался, бил ладонью по столу. Варьяна тут же кидала сочувствующие взгляды, а вслух требовала держать себя в руках, сердилась на него. Лемар простодушно полагал, что причиной злости служит присутствие авархов. Он просто не мог понять, как же Дэйсу было ПЛОХО.
        К вечеру на него накатывала апатия. Да кому они мешают, эти степняки? Слава Олире-Матери, угомонились, перестали убивать. Подумаешь, девок в степь гонят. Грабят. Жгут. Так уйдут же рано или поздно! Император выделит денег, горожане отстроятся лучше прежнего. А девушки? Честно сказать, им же всё равно - за кого выходить, верно?
        Остатками разума и чувства самосохранения Дэйс понимал, что надо скрывать эти настроения и симптомы. Хорошо хоть, что напиток возвращал ему способность мыслить, почти возвращал себя прежнего, без бешеного сердцебиения и постоянной тошноты, без болей во всех конечностях. Самое главное - без дурных скачков настроения, гнилых идей, пошлых и циничных мыслей, обессиливавших Дэйса куда хуже физической боли.
        На четвёртый день он начал бояться прихода имперских войск. Потому что для него это означало прекращение ежеутренней дозы. И если ломку, как он полагал, можно пережить, привязаться к кровати, попросить выздоравливающего Ирхана двинуть посильнее по голове, чтобы перетерпеть в отключке, то потерю самого себя переживать было мучительно.
        На себя Дэйс взял слежку за главными действующими лицами: комендантом и тактиком авархов. Это было не особо увлекательное, но важное занятие, к тому же позволяющее пережидать в одиночестве возрастающую тягу и периодические приступы боли и головокружения.
        Едкая дурманящая тяжесть приходила всегда днём, ровно через три часа после приёма напитка. Накатывала волнами, заставляя его кусать руки, бить стены, совать голову или ноги под ледяные ключи на глубоких уровнях лабиринта, лишь бы оставаться в сознании, не позволить глазам выпустить из вида реальность, а мозгу - поверить в своё умирание.
        Болезненные иголочки сначала будто пробовали его кожу на вкус, слегка покалывая. Он уже не обманывался этой щекочущей нежностью. Иглы становились тоньше и длиннее, кололи острее, а потом вонзались в тело со всего размаха и начинали вибрировать глубоко в мышцах.
        А вечерами ему всё меньше хотелось есть или дружески разговаривать, но Дэйс держался, держался и держался под пытливым взглядом Варьяны. Пусть лучше она и не подозревает, чего ему это стоит.
        Единственное, что сон был пока ещё для него спасением. На четвёртое утро Дэйс вдруг заметил, что просыпается с каждым днём всё раньше и мучительно ждёт момента, когда Лемар, наконец, уйдёт, а Варьяна поставит перед ним зелье.
        Сейчас он следил за собой со страхом. С каждым приступом он скатывается туда, где эти люди и их мысли о нём станут ему безразличны. Это состояние уже кажется неизбежным. И если он только успеет его почувствовать эту разницу, то надо будет попросить у Варьяны заваривать по две кружки. Но пока он сильнее наркотика. Он ещё поборется!
        Лемар не замечал в нём перемен, да они и до этого были мало знакомы. Парень исчезал сразу после завтрака, приготовленного Варьяной на четверых с учётом пленника, и довольным возвращался вечером. Впрочем, после ужина, обменявшись сведениями, снова уходил. Вот уж кто неистощим был на выдумки! Именно благодаря Лемару враги чувствовали себя в Южной как на пороховой бочке. Дэйс только диву давался его фантазии, помогая справиться там, где не получалось одному.
        Такое впечатление, что за три года службы Лемар не только со всех сторон узнал крепость, но и выяснил слабые места. Все его проделки были такого типа, что списать это на диверсию не получалось, ловить авархам вроде было некого, а ощущение постоянных неудач преследовало.
        Упал в старый колодец десятник авархов. Насмерть.
        Внезапно обрушилась ночью лестница со второго этажа казармы, где авархи расположились на ночлег. Довольно высоко построенного этажа, надо заметить.
        Забились тиной и илом водные фильтры, из-за чего вода вдруг стала поступать в гарнизон грязной.
        Из ниоткуда возникла и никак не исчезала невыносимая вонь в доме казначея, куда поселился главный тактик. Аварх перебазировался в дом коменданта, но запах тут же переполз и туда.
        Еда. Как выяснилось - испорченная. Теперь добрая четверть попробовавших вела весьма малоподвижный образ жизни в тени, максимально приближенный к нужнику и единственному доступному чистому источнику - маленькому родничку.
        Стая разжиревших городских птиц основательно загадила крыльцо комендатуры. Совсем мелочь, но как неприятно!
        Клубок степных гадюк, внезапно возникший между спящими авархами. Конечно, яд у них слабый, однако троих воинов пришлось спешно переправлять на родной берег - лечиться.
        Возможно, это стало последней каплей, перевесившей в глазах главного тактика плюсы дальнейшего разграбления крепости. Нет, он не выступал на гарнизонной площади, не давал громких указаний, но вместе с покусанными на тот берег начали переправлять лошадей и награбленное добро. На пятый день утром западные ворота были распахнуты, авархов простыл и след.
        Глава 45
        Авархи ушли, а комендантская игра ещё продолжалась. Дэйс с Лемаром наблюдали за происходящим с разных точек обзора, передвигаясь по лабиринту вслед за передвижениями главного лицедея.
        Лер Останд, поседевший и сгорбившийся, бродил по пустынному гарнизону. Останавливался, смотрел, думал. Подолгу стоял.
        У сгоревших конюшен, откуда так никто не позаботился убрать кости разделанных на шашлыки лошадей.
        У архива, который почернел и лишился дверей, зато смотрел на мир целёхонькими окнами с магщитами и решётками.
        На фундаменте бывших офицерских домов, в окружении сиротливо стоящих печей. Победители выгребли отсюда всё, что только было ценного и что не сгорело.
        Выстоявшие каменные стены госпиталя равнодушно смотрели на виновника разрухи. Здесь комендант пробыл совсем недолго.
        Скоро из своего дома вышел казначей, видимо, сидевший под домашним арестом. Вот и нашёлся пропащий. Так что теперь найдётся, кому обелить бедолагу-коменданта.
        Два старика вместе закрыли западные ворота и вернулись в свои дома. Ненадолго. Как раз чтобы вынести самое необходимое и спрятать в старом каменном сарае, за которым таился вход в лабиринт, использованный Дэйсом в то злосчастное утро нападения.
        - Я заберу! - дёрнулся Лемар.
        - Куда? Спугнёшь раньше времени, - остановил парня Дэйс. - Смотри лучше. Когда ещё увидишь такой театр двух актёров.
        Запылали два оставшихся нетронутыми домика. Впрочем, после устроенной Лемаром вонючей диверсии жить там было всё равно невозможно. Лер Останд кинул в пламя комплект полевой формы и сразу вытащил, сбивая огонь. Досматривать пожар старики не стали, направились в комендатуру, брезгливо переступая птичьи отметины на ступенях.
        С того утра, когда ушли авархи, прошла почти неделя.
        Варьяна с Лемаром порывались выйти из лабиринта, арестовать коменданта, начать хоронить погибших. Ирхан пока командовать не мог, он всё ещё много спал, был слаб. А когда бодрствовал, то казалось, что прежнего Ирхана, рубаху-парня, подменили. Он замкнулся, перестал шутить и, как ни странно, даже не сильно радовался своему выздоровлению.
        По-прежнему прятаться было единоличным решением Дэйса. И даже себе он не мог чётко сказать, сколько в этом решении от прежнего предусмотрительного парня, а сколько - от измученного наркотиком человека. Вспышка гнева на друзей, осмелившихся спорить с этим решением, напугала как Варьяну, так и самого Дэйса, того умника и чистоплюя, который всё ещё боролся с наркотическими изменениями и позорно проигрывал схватку за схваткой.
        Он не мог извиниться. Командиры не просят прощения за свои решения, не так ли? Но постарался обосновать. Ярт! Ему всё ещё было важно их мнение и не хотелось, чтобы его посчитали трусом. Только и это опасение с каждым днём заменялось равнодушием. И теперь, через почти две недели с момента приёма первой дозы, Дэйс отстранённо наблюдал, как бывшие потребности теряют над ним власть, сохраняя лишь внешнюю оболочку.
        Он привычно чистил зубы по утрам. Мог и не чистить. Для него перестали иметь значение идеи приятного запаха изо рта и сохранения здоровья зубов.
        Он был банально вежлив в силу воспитания. А ещё из страхов разоблачить себя-наркомана перед Лемаром и лишиться напитка, если Варьяна узнает настоящее положение дел.
        Иногда в разговоре он ловил себя на том, что уже в третий раз рассказывает одно и то же. Приходилось делать вид, что так и задумано, но он стал гораздо больше молчать. Тем более почему-то и говорить стало не о чем.
        Это Варьяна с Лемаром постоянно трещали, как сороки, обсуждали, перебирали варианты. Дэйс делал вид, что слушает, а частенько просто соглашался с предложенным Лемаром планом действий. Или не соглашался. Это уж как Лемару повезёт.
        Вдвоём они убрали конструкции из веток, сложенные вдоль дороги так, чтобы второй и шестой отряды точно заметили и не попались в руки авархов. Сроки возвращения товарищей прошли, а записки, хитро спрятанные в ветвях, остались нетронутыми. Обоим не хотелось думать, что бы это могло означать. И уж тем более никто и словом об этом не обмолвился Варьяне.
        
        Глава 46
        ДЭЙС. ПРОТИВОСТОЯНИЕ НАРКОТИКУ
        По утрам комендант лично открывал ворота, выходил из Южной. Дэйс взбирался на башню. Оттуда прекрасно были видны дороги, ещё пустынные на заре.
        Обычно раз в неделю на городскую ярмарку старосты ближних сёл посылали большие обозы с продуктами. Очень удачно нападение авархов произошло мимо ярмарочных дней. Сейчас, конечно, все окрестности уже были оповещены, а соваться в крепость, когда можно спокойно подождать подхода имперских войск, - не было дураков.
        В городе начался голод, оставшиеся в живых люди - женщины, старики да дети - собирались и уходили, ручеёк покидающих крепость, возникая с рассветом, прекращался лишь с наступлением ночи.
        Взгляд Дэйса был прикован к древнему деду, толкающему гружёную тачку. Медленно переставляя ноги, старик больше опирался на ручки тележки, чем действительно её толкал. И каждый его шаг, словно единицы времени, капающие в кувшин Войра-Временника, удерживал разум наблюдающего наркомана.
        Сегодня боль и бредящее сознание были совершенно невыносимы. Дэйс старался ни о чём не думать. Просто смотреть. Старик делает шаг, ещё шаг. Медленно. Но даже мысленно нельзя его подталкивать, несмотря на жжение внутри, возникшее в горле и захватывающее всё новые рубежи.
        Вчера тоже так было, но сегодня Дэйсу казалось, что вчерашнее горение лишь дальний отзвук пожирающего его сейчас пожара. Он только старался держаться на месте и следить за кем угодно, лишь бы не понестись разыскивать Варьяну, чтобы потребовать вторую кружку зелья.
        - Теперь ты понимаешь, что испытывают маги огня? - печально произнёс сзади голос Ри.
        Дэйс шарахнулся, ударившись с маху о стенку. Ноги подвели, подогнувшись от толчка, и он замер в нелепой позе.
        Никого не было.
        Он никогда не боялся одиночества, но сейчас ему стало жутко. До дрожи пугало ощущение присутствия Ри за плечами, упирающимися в стены.
        - Ты веришь, что я погиб, - уличил его друг, - а знаешь, кто в этом виноват? Да, да, ты всё верно подумал. Скажешь, у тебя не было возможности предугадать предательство коменданта?
        - Была, - просипел Дэйс.
        Он не чувствовал своего тела и не был уверен, что произнёс вслух. Впрочем, этот Ри не нуждался в громких словах.
        - Так почему же ты не предупредил меня? Предупредить - это было так просто! И так по-дружески.
        - Я не был уверен, - Дэйс закрыл глаза, всё равно они не видели ничего, кроме голых стен. Стало чуть легче.
        - Всего лишь «не уверен»? А ведь это стоило мне жизни, друг.
        - Зачем ты явился, Ри?
        Теперь пламя разлилось по ключицам, подбираясь к плечам. Дэйс всерьёз сомневался, что сможет двинуться, даже если его за пятку укусит крыса.
        - Конечно, за второй дозой, Дэйс.
        - Нет!
        Он хотел для большей надёжности покачать головой, но испугался, что тогда свалится совсем, как будто это сидячее положение было лучше.
        - Да, - ласково сказал Ри, таким же мягким тоном он обычно убеждал Ресса выпустить из пасти бяку. - Да.
        - Нет!
        - Твой паук вырос и теперь ему надо две кружки, дружище, - сожалеюще произнёс Ри.
        - Откуда ты знаешь про пауков? - Дэйс открыл глаза, но каменные стены не давали никаких ответов.
        Родной мамин голос тревожно спросил:
        - Ты же не думал, что у тебя его нет? Это опасная ошибка, сынок. Пауки сидят в каждом. Чувствуешь, как он елозит своими ядовитыми лапками у тебя под грудиной?
        - Да, мама.
        - Так беги же скорее, братишка, потому что, когда он доберётся до сердца, тебя уже не спасёт даже маг жизни, - можно было не обманываться, старший брат именно отдавал приказ, как в детстве, когда они играли в войнушку.
        - Вы просто глюки, продукты моего воображения, - сообщил Дэйс фантомам. - Вас не существует. И мне не нужна вторая доза.
        Он поднялся и шагнул к выходу. Странным образом это заставило притихнуть горение в теле. Голоса заткнулись, хотя сейчас он об этом сожалел. Мышцы пронзало болью при каждом шаге, и было бы очень здорово, если б кто-то его отвлёк. А ещё лучше - подставил плечо, и уж совсем хорошо - если бы Варьяна сама пришла сюда со следующей дозой.
        - Нет. Мне не нужна вторая кружка. Проклятая лярча, даже лекарство от наркотика становится наркотиком, - Дэйс скрипнул зубами. Пусть его путь и напоминал беспомощное ощупывание стен коридора, но всё же он продвигался.
        - Ну, держись, держись, - насмешливо произнёс голос Элии. - Ах, как тебе не нравился мой миленький паучок! Не правда ли, какая ирония? Ты возомнил себя непогрешимым офицером на службе Великой империи. А теперь ты полудохлая больная дрянь, трус, из-за своей болезни забывший о мужестве.
        - Сгинь, не тебе говорить об этом, - шептал Дэйс.
        - Мужество - страж и опора всех остальных добродетелей, и тот, кто лишен мужества, вряд ли может быть твердым в исполнении долга и проявить все качества истинного человека*, - сказал отец.
          - Я помню эти слова, папа.
        Холодный пот на лбу в противовес разожжённому в глотке огню немного прояснил его мысли. Ярт-Проказник, да он вышел совсем не туда, куда планировал! Впереди развилка, один из коридоров которой сворачивает к тюрьме, а второй - ведёт на внешний выход из крепости.
        Наверное, к лучшему? Возможно, на свежем воздухе станет чуть легче. По крайней мере, там он никого не испугает скрежетанием и стонами. Ха! Можно подумать, что его тут толпа сочувствующих окружила. Через пару часов боль отпустит. Она всегда в это время отпускает.
        Из левого коридора послышался женский смех.
        Что?
        Варьяна?
        У неё муж убит, а она смеётся?
        Пурпурная ярость заклокотала, заволокла все его мысли. Он оторвался от стены, бывшей ему верной подпоркой, пошёл сам. Гнев толкал его ноги и хмурил лицо, боль диктовала быть жёстким.
        Непонятное нечто, испуганно дрогнувшее при виде мага жизни, трусливо потянуло его обратно, в темноту лабиринта, подальше от этого живого смеха. Но было уже поздно.
        Он схватил девушку, затыкая её рот поцелуем, присваивая плещущую от неё радость жизни, ясность мыслей и эмоций, отчаянно продлевая эйфорию от возвращения себе самого себя… И когда этот странный поцелуй закончился, то одарил такой лёгкостью, что Дэйс навалился на девушку, обнимая её и привлекая крепче к себе, зарываясь в волосы и ощущая невероятное счастье.
        Наверное, даже целую минуту.
        ___
        * ДЖОН ЛОКК
        Глава 47
        ВАРЬЯНА
        Я похлопала прильнувшего Дэйса по спине. В мыслях тревожно бил колокол, и куда больше хотелось надавать пощёчин этому упрямому гордецу, который стремительно превращался в наркомана, думая, что может водить меня за нос. Даже с этим поцелуем явно было что-то не так, но выяснять при авархе, конечно, не стоило. Да и вообще не стоило торопиться с выводами. Ох, поскорее бы пришли войска! Сколько ещё Дэйс сможет выдержать?
        - Ничего себе у тебя муженёк, - озадаченно пробормотал Наран. - Это всегда такой эффект после одного поцелуя? Прямо укрощение зверя. Страшная женщина, а я как раз хотел напроситься на скро-о-омненький поцелуйчик.
        Я беззлобно хмыкнула, привыкнув за это время к его шуточкам:
        - Это мой пациент. А тебе лишь бы поболтать! Вот приду с большой иголкой и зашью кому-то рот!
        - Ты заскучаешь без меня, - парировал Наран. - К тому же целоваться с зашитым ртом неудобно. Но если тебе так нравится, то, конечно…
        - Погоди-ка, - перебила я разошедшегося ухажёра и попробовала отодвинуть от себя друга, - Дэйс! Слышишь меня? Как себя чувствуешь?
        Попытка прошла впустую. Меня по-прежнему крепко обнимали мужские руки.
        - Слушай, а парень-то знает, что он только пациент? - Наран не выдержал моего молчания.
        После этих слов объятия разжались, Дэйс отступил, пошатнувшись и цепляясь за решётку:
        - Прости, я…
        - Разберёмся, - строго и торопливо сказала я, - наверное, это побочное действие лекарства. Тебе срочно нужно лечь.
        - Да, наверное.
        Я поднырнула под руку Дэйса, обняла его за талию и потянула за собой:
        - Пойдём?
        К счастью, ходьбы до аптечной комнаты было всего минут пятнадцать. Ресс, развалившийся на запасном тюфяке, лениво поднял голову, что-то проворчав, и снова уснул. Бедолага ульс совсем перешёл на ночной образ жизни, потому что только ночью я теперь и осмеливалась выпускать его побегать.
        Дэйс с размаха уселся на топчан, я тут же устроилась рядом. Слушала его сердце, стучащее взволнованно, громко и чётко. Показалось, или в самом деле ритм немного замедлялся? Ох, лишь бы это было хорошим признаком! Сейчас он гораздо ближе к норме, чем эти последние недели. Неужели наркотик наконец-то начал сдавать позиции? А иначе чем объяснить это странное поведение?
        Попросила:
        - Дэйс, посмотри на меня.
        Он взглянул неохотно.
        - Так, не двигайся, я аккуратненько посмотрю, - тихо приговаривая, я немного раздвинула веки, но ничего нового выяснить не удалось.
        Голубые следы лярчи исчезли из склер почти сразу после начала приёма зелья. Дэйс тогда по-детски обрадовался при этом известии, и потому мне не хватило духу уточнить, что они переместились в радужку. Зеленовато-карие глаза, смотревшие на меня когда-то так тепло и добро, всё чаще отражались ледяной синевой, и я приходила в отчаяние от мысли, что эта теплота могла уйти навсегда.
        - Так же, как и вчера, - обманчиво бодро ответила на вопросительный взгляд.
        - Это же хорошо, - напомнил Дэйс.
        - Ну да, отлично, - я замялась, но всё же спросила прямо, - что это было?
        - Мне было плохо, - за всё это время это был первый раз, когда он решился признаться.
        - Где болело? Так сильно? - сочувственно спросила я.
        Он взял мою ладонь, спрятал между своими ладонями. Промолчал, а потом сказал, будто бы обращаясь к ней.
        - Я шёл к тебе за второй дозой. И знаешь… я рад, что не получил её. Мне сразу стало легче. Настолько легко, что трудно поверить, я уже и забыл - как это бывает. Прости, я не имел права.
        - Я не сержусь, но ты больше так не делай, пожалуйста. Знаешь, я что-то такое почувствовала. Движение магии. Правда, я пока не очень умею её контролировать, - и тут до меня дошёл весь ужас ситуации. - Но вторая доза! Дэйс, ты ведь говорил, что тебе лучше и всё мягче проходит?
        - Нет.
        - Что нет? - сердито переспросила я.
        - Нет, не мягче.
        Я вспомнила, как он шёл, надвигаясь на меня с перекошенным лицом, еле переставляя ноги и этим ещё сильнее пугая. Видимо, действительно не мягче.
        - Дэйс.
        - Что?
        - Пожалуйста, ради Олиры-Матери, говори со мной честно! Не надо мне врать! От твоей лжи становится хуже именно тебе! Ну?
        - Что? - отозвался он, ох, я узнаю этот упрямый тон.
        - Мы договорились? - поднажала я.
        - Нет.
        - Почему? - я призвала всю свою терпеливость. - Как я смогу тебе помочь, если ты будешь скрывать от меня симптомы?
        - Ты мне уже очень помогла. Спасибо. Я, пожалуй, пойду поспать.
        Всё ещё пошатываясь, Дэйс побрёл к выходу. Я буравила сердитым взглядом его спину, пока он не скрылся, а потом произнесла громко, чтобы хорошенько самой себя услышать:
        - Нет, я не сдамся, лер адъютант! И у меня даже есть идеи, хоть тебе они не понравятся! Мне тоже не нравятся, но тем не менее…
        Ресс снова поднял голову, видимо, в надежде, что я ним разговариваю. Я тут же подсела и обняла лобастую ульсову морду.
        - Нет, я не с тобой, мой хороший. Ты же хороший у меня, да? И не упрямый вовсе, как некоторые, и слушаешься замечательно, и кушаешь, что дают, и всякие зелья не требуешь. Просто золото, а не ульс!
        Ресс от счастья лизнул меня широким языком в ухо.
        - Фуф, Ресс! Я и без поцелуев тебя люблю, мохнатая ты красота.
        Глава 48
        ИРХАН
        Он принял решение жить дальше. Не то чтобы хотелось умереть или подобные сопли-слюни, какие, бывало, выдавали новобранцы, когда приходили очередные письма от оставшихся на родине друзей или родителей с почти всегда одинаковым содержанием: «Она, такая-сякая, не дождалась…». А потом некоторых особо чувствительных из петли вынимали.
        К таковым Ирхан себя не относил, никогда не понимал этой дури. Вот только теперь он не знал, что делать с пустотой, поселившейся внутри. И поэтому решил жить дальше, просто игнорируя образовавшуюся пропасть, авось когда-нибудь засыплется.
        Чем бы Варьяна его не пичкала, он был ей очень благодарен за то, что в первое время почти постоянно спал. Поначалу, когда он просыпался, то или Лемар, или Варьяна, а то и Дэйс были рядом. Помогали добраться до нужника, обтирали мокрым полотенцем, кормили, но постепенно он и сам становился самостоятельным. Теперь, просыпаясь, он часто находил еду у кровати. Иногда, совершив гигиенические процедуры и забравшись снова в постель, он намеревался всерьёз обдумать полученные и новые сведения, которыми делились его товарищи.
        Его внутренний хохотун начинал с одной и той же новости, уже порядком устаревшей.
        «Ну, сегодня-то ты, наконец, придумаешь, почему комендант открыл ворота авархам, и Элию забрали в степь? Ай-ай… ведь были причины, были! И как это вы целым гарнизоном проворонили одного предателя?»
        На этом сознание стопорилось, не выдавая ни единой жизнеспособной версии.
        Что за причины были у произошедшего? Какие цели преследовал комендант?
        Не успев прикинуть варианты, он уплывал в сон. А поскольку к вопросу он подошёл сначала крайне добросовестно, то очень скоро понял, что объяснений так и не нашлось, а сам он уже привык к этому шокирующему известию и может относиться почти с таким же хладнокровием, как и к остальным фактам.
        Невразумительной логики Дэйса по поводу отсиживания в стенах вместо того, чтобы сместить коменданта и взять крепость под контроль, Ирхан не понял, но вполне допускал, что ему не всё известно. Недаром ведь Варьяна старается поменьше говорить о ситуации и прячет глаза.
        Лемар рассказывал побольше, но он и приходил реже. Если судить по докладам разведчика, вдоль Билаюра сновали авархи. Небольшими группами по трое - пятеро степняки периодически проезжали ввиду крепости. Лемар насчитал всего двадцать человек, вероятно, это был разведывательный отряд. Понятно, что авархи теперь ожидали ответа на захват Южной.
        - А что те двое, которых ты отправил извещать войска?
        Лемар пожал плечами:
        - Если вы имеете в виду - известно ли им о предательстве лера Останда, то нет. Неизвестно. А вот то, что здесь лери Варьяна, я да ещё перебежчик, это они знают. Предполагать, конечно, не возьмусь, но вполне может быть такое, что коменданта спросят, куда это мы вдруг подевались.
        Позднее Ирхан спросил у Варьяны про перебежчика.
        - Не знаю, - нахмурилась она, - конечно, кормлю его, пою, вещи стираю. Я бы не стала так уж доверять, хотя не могу понять его мотивов, и именно поэтому он вызывает подозрение.
        - Он пытался сбежать? Втереться в доверие?
        Девушка задумалась.
        - Не то чтобы втереться в доверие… скорее, у него игра, флирт, но это ни о чём, просто слова.
        - А что Дэйс говорит?
        - Дэйс? Ну, он больше за городскими делами следит, ему виднее, конечно, как поступать. Ты извини, я мало знаю, что сейчас в крепости делается. Позвать его к тебе?
        - Да, позови. Лемар уж звал, только он что-то не заходит.
        - Наверное, вы просто режимом не совпадаете, - улыбнувшись, предположила Варьяна.
        - Наверное, - согласился Ирхан.
        В самом деле, почему бы старому другу нужно было его избегать?
        За последние дни он значительно окреп, Варьяна отменила усыпляющее питьё и сказала, что, по её непрофессиональному мнению, сейчас ему, наоборот, надо понемногу начинать двигаться, чтобы тело восстановило свои силы. С точки зрения Ирхана, девушка была отличным лекарем, раз смогла его чуть не у Войра-Временника вытащить. Раны ещё кровоточили, болели, но силы прибывали с каждым днём.
        Вчера Варьяна показала план лабиринта внутри стен крепости, и Ирхан пришёл в восторг от красоты идеи и её толкового воплощения.
        Вход во все помещения, кроме лазарета, был затруднен. В лазарет вела силовая стена, исчезающая при приближении человека. Вероятно, это было придумано для быстрого перемещения больных. Также и освещение зажигалось там, где находились люди, гасло при уходе или засыпании. Ирхан никогда раньше не слышал о таких магических разработках.
        - Видимо, это правда, что маги прошлого были более умелы, а современные годятся им только в ученики.
        - Да, жаль, что сюда нельзя пригласить магов для ознакомления, - улыбнулась Варьяна, - знаешь, мы ведь только план нашли. А если бы не лери Сальяра, то могли погибнуть прямо при входе. Там настроена огневая ловушка. И ещё множество ловушек в самом лабиринте, мы осмеливаемся ходить только по тем коридорам, которые точно безопасны. Очень многие отметки на плане не разгаданы.
          - А наблюдательные пункты?
        - Скорее, окна, но да, это мы обнаружили, - довольно сказала Варьяна, - хотя я тоже не понимаю, как это смогли сделать. Возможно, когда-то это были секретные военные разработки, а потом секрет был утрачен и забыт. Когда лери Сальяра нам показала вход, то здесь были известны только аптекарская комната да склад с вещами. Конечно, нам пока не хватает времени всё обследовать, но мы понемногу продвигаемся.
        - Отлично, - похвалил Ирхан, - кстати, обрати внимание, что мы, по сути, в каменном мешке, однако дышится легко, воздух чистый и свежий. Как?
        - Тоже загадка. Когда авархи напали, они жгли охапками лярчу, вся крепость была в дурмане, однако сюда ничего не просочилось, - девушка говорила с удивлением и восторгом.
        Ирхан задумался:
        - Можно было бы предположить, что воздух идёт от наружных стен крепости, но это нелогично, они первыми попадают под обстрел и задымление при обычных сценариях осады. Так что здесь, скорее всего, хитроумная фильтрация.
        - Как же всё тщательно продумано, а сколько мы ещё не замечаем пока!
        Яна устроила ему недолгую экскурсию по прилегающим помещениям: аптечной комнате, спальням, кухне-столовой, оборудованной в соседнем помещении от его лазарета. Видимо, изначально эта комната предназначалась для варки лекарственных средств. Собственно, Варьяна так её и использовала в основном.
        От экскурсии Ирхан запыхался и устал так, словно таскал в гору мешки с камнями. Это надо было срочно исправлять. И весь остаток дня с перерывами на отдых и сон он разминал мышцы, делал силовые упражнения, стараясь избегать резких движений, чтобы работа его лекаря не пошла насмарку.
        Вечером явился Лемар, и они с удовольствием обсудили военные уловки с использованием широких возможностей, предоставляемых лабиринтом. Разобрали уже совершённые Лемаром и Дэйсом диверсии. Как раз сейчас Ирхану стало досадно, что в это время он провалялся в горячке.
        Погибших ребят было жаль. Ри ему даже снился. Наутро Ирхан проснулся в слезах, и внутренний хохотун, к его удивлению, молчал всё время, пока он разминался.
        Обычно этот шутник язвил и подначивал так, что Ирхан всегда умудрялся сделать чуть больше упражнений, чем намеревался, бегать на парочку кругов дольше, вести себя куда более сдержанно. Внутренний контролёр выбирал самые безжалостные слова, не давая забыть о неприятном, заставляя либо одолевать трудности, либо менять своё поведение.
        Закончив комплекс разминки, Ирхан бездумно уселся на топчан. Сил пока не было даже на умывание. Тянуло снова прилечь, и он, было, уже взбил подушку…
        «Бывший командир бывшего первого отряда», - шепнул хохотун.
        Он дёрнулся, как ужаленный. Раны предупреждающе откликнулись. Так, надо обтереться холодной водой, почистить зубы, пойти и найти Варьяну. В конце концов, он уже не немощный, чтобы ему завтрак в постель подавали.
        Глава 49
        В первый момент он не узнал друга. Незнакомые голубые глаза сверкнули с изнурённого лица с запавшими посеревшими щеками. Дэйс с видимым усилием заставил себя улыбнуться:
        - Привет, герой.
        - Присаживайся, ты как раз вовремя, - ладошка Варьяны привычно метнулась к его лбу, от этого простого прикосновения вдруг стало легче.
        - Как у вас тут дела? - Ирхан уселся с размаха за стол. Всё же мышцы ещё не совсем хорошо слушались.
        - Нормально, - вяло откликнулся Дэйс, - со дня на день ожидаем прихода имперских войск.
        Варьяна поставила перед Ирханом тарелку и кружку с отваром. Он принялся за еду, может, и не такую, какой кормили на завтрак в гарнизонной столовой, но очень вкусную кашу и даже с тушёнкой.
        - Запасов у нас хватает, можем ещё полгода не переживать насчёт голодовки, хотя я, конечно, надеюсь, что скоро всё это вынужденное сидение в стенах закончится, - вздохнула девушка, - Лемар ушёл на рассвете за крепость, он обычно в таких случаях поздно возвращается. Так что к ночи, вероятно, будут какие-нибудь известия.
        - Что перебежчик?
        Варьяна пожала плечами:
        - Сидит, ничего нового не сказал, даже известий не спрашивает. Сейчас завтрак понесу. Мне тут в голову мысль пришла, что очень уж удачно его выловили из Билаюра, как будто он знал или следил за продвижением второго отряда, - её голос слегка сел в конце фразы, - поэтому я ему не особо доверяю. Но доказать, конечно, ничего не могу.
        Ирхан отвлёкся от завтрака и внимательно слушал, краем глаза замечая, что Дэйс просто возит ложкой по каше, не участвуя в разговоре и не завтракая.
        - Ирхан?
        - М? - он повернулся к Варьяне всем корпусом, полагая, что услышит сейчас вопросы о Хельриге. Но, как выяснилось, ошибся.
        Подчёркнуто глядя только на него, она проговорила:
        - Поскольку ты уже лучше себя чувствуешь, предлагаю тебе принять на себя командование. Дэйс с сегодняшнего дня остаётся в лазарете.
        Ирхан посмотрел на друга, тот только начал вставать из-за стола, как Варьяна вскочила, загородила выход и вздёрнула подбородок:
        - Ты никуда не пойдёшь, Дэйс! Я сказала как единственный здесь целитель, что ты остаёшься в лазарете. Сегодня весь день! И завтра, и послезавтра. Пока не прибудут войска с надёжным врачевателем!
        - Отойди, - с кажущимся спокойствием процедил Дэйс.
        «Кажется, тогда тебе не показалось», - озадаченно заметил хохотун.
        Ирхан поднялся и, изловчившись, умудрился удачно навалиться на плечи друга:
        - Что происходит?
        Под рукой чувствовалось, как Дэйса пробивает дрожь.
        - Дэйс болен, - в голосе Варьяны добавилось стали. - Он должен находиться под присмотром.
        - Нет, - с отчаянием проговорил друг, - Ирхан, нет.
        - Я всё ещё не получил объяснения, - тяжело уронил слова Ирхан, ситуация крайне ему не нравилась. - Если болен - чем? Если нет - то что происходит?
        - Он… - начала Варьяна и прикусила губу, - сам скажи.
        - Дэйс?
        Эти двое стояли и мерили друг друга взглядами.
        - Со мной всё нормально, - хрипло проговорил Дэйс.
        Варьяна глубоко вздохнула и с надеждой посмотрела на Ирхана. Он негромко скомандовал:
        - Вытяни руки вперёд.
        Стандартное упражнение - первая и самая простая проверка, когда есть подозрение на употребление наркотика.
        Дэйс рванулся, выскользнул из-под навалившегося Ирхана…
        Варьяна
        Я прыгнула, обхватывая его за шею и обвивая ногами колени, чтобы сковать движение. Кто бы знал, что в первый же месяц из всех умений мне больше всего пригодятся именно прыжки!
        Силён, парень! И с моим весом да под ломкой он сумел сделать несколько шагов к свободе, когда нас обоих свалил на пол так вовремя выздоровевший командир. А сверху добавил Ресс, решивший, что мы так неожиданно заигрались. Ульс прыгал вокруг, выдавая из большой пасти тоненькие обиженные звуки, что его не берут в эту кучу малу.
        От Дэйса пахло болезнью и болью. Кажется, теперь я навсегда научилась определять эти запахи, как и тонкую вуаль моей магии, тут же при соприкосновении потянувшейся лечить, чистить, избавлять от боли. Увы, пока это было как ложкой яму копать.
        Я вздрогнула от его ненавидящего шепота:
        - Ты давно это спланировала, верно?
        Он пожалеет о своих словах, если вспомнит потом. Но сейчас стало горько, только я не позволила чувствам взять верх, по-прежнему блокируя его движение.
          - Дэйс, слышишь меня? Послушай, если не как друга, то как командира, - вступил Ирхан, - зависимость от лярчи лечится, если в течение месяца обратиться к лекарю. У тебя ещё есть время.
        - Вот только это не та зависимость, - попытался усмехнуться Дэйс.
        Начавшийся у него мелкий тремор переходил в крупную дрожь, безжалостно сотрясающую тело. Видимо, стресс спровоцировал начало ломки. Да и обычной порции зелья сегодня я не успела дать, поскольку появился Ирхан.
        Стараясь говорить отчётливо, Дэйс попросил:
        - Слезай, и идём уже - куда ты там планировала меня запереть, надеюсь, хотя бы не в камеру?
        - Почти, - выдохнула я.
        Место действительно было мной приготовлено ещё вчера: матрас, подушка, одеяло, чистое бельё. Это была не камера, а отделение лазарета для тяжёлых больных. С койками, снабженными магическими оковами. Они давали возможность вертеться на койке, даже слезть с неё и дойти до санузла, но не позволяли навредить себе или кому-то другому. И сбежать тоже не позволяли. При виде этих креплений Дэйс побелел и замедлил шаг.
        - Это обязательно? - нейтральным голосом спросил Ирхан.
        - К сожалению, - отозвался Дэйс, сам усаживаясь на расстеленное одеяло и протягивая мне руки, чтобы я могла их зафиксировать.
        - Я горжусь тобой, - пробормотала я, пристёгивая магические оковы.
        - Жаль, что мне это не особо помогает, - сквозь зубы ответил он.
        Ирхан присел на соседнюю койку.
        - Ну, теперь-то мне кто-нибудь расскажет, как это произошло?
        Дэйс сжал кулаки, пот крупными каплями накапливался на его лбу, он лёг и попытался сжаться в комок.
        - Это я виновата, - признание далось мне так легко, потому что чувство вины перед другом совершенно измучило меня. - Когда авархи напали…
        - …то я надышался горящей лярчой, - резко перебил Дэйс, - Варьяна маг жизни. Я её поцеловал. У неё в тот момент не было шанса меня оттолкнуть. И мне стало лучше. До следующего дня, как ты понимаешь.
        - Дэйс! - возмутилась я.
        - Не надо, Яна, - остановил Ирхан, жалостливо взглянув на меня, - ты действительно не могла противостоять опьянённому офицеру.
        Он поморщился, глядя на распростёршееся во всю длину койки тело, которое снова начала сотрясать дрожь.
        - Нет! - резко сказала я. - Всё было не так!
        - Да, Яночка, - криво усмехнулся Дэйс и скорчил гримасу, - это, конечно, был неприятный секрет. Понимаешь? Как в Тайной службе, - он выделил эти слова, заставляя меня заткнуться со своими возражениями. - Ирхану-то мы можем рассказать без ложного стыда. Только ты пока слабенький маг, чтобы вылечить сразу. С тех пор каждый день, как волшебное зелье, поцелуй - то, что лекарь прописал. А сегодня ты решила меня кинуть. Скажи честно, тебе плевать, как себя чувствует бедняга Дэйс, ты тревожишься, что командир подумает? Так он не расскажет Ри. Правда ведь, друг?
        - Маг жизни? - выслушав весь это бред, Ирхан повернулся ко мне.
        - Да, - я внутренне сжалась, ожидая осуждения.
        - И каждый день ему так плохо?
        Дэйс уже стонал сквозь сомкнутые губы, закрыв глаза, останавливаясь лишь для того, чтобы вдруг начать глубоко и часто дышать. Как же он переживал предыдущие дни, когда уходил, чтобы я его не могла видеть?
        - Он… - у меня перехватило горло, - говорил, что становится лучше.
        - Дэйс! Дэйс! - Ирхан легонько сжал пальцами локоть друга, и тот протяжно застонал.
        - Аааа… Что ещё? Уходите.
        - Я останусь, - торопливо сказала я.
        - Смысл? - командир внимательно посмотрел на меня, - через пять минут тебе его станет жалко, через шесть - ты начнёшь придумывать всякие оправдания, через десять - ты его поцелуешь, и окажется, что эти полчаса он мучился напрасно.
        Целовать вряд ли буду, но зелье притащить вполне могу, это точно. Но как его бросить вот так даже без гарантий? А вдруг станет совсем плохо?
        - Уходи, Яна, - проскрипел Дэйс.
        - Ну, хорошо, хорошо, хорошо, я уйду! - вспылила я. - Но если ты умрёшь!..
        - Всё будет хорошо, Яна, я покараулю. А тебя ещё пленник с завтраком ждёт. Всё, иди выполнять, - спокойно приказал Ирхан.
        - Есть, - я выскочила из лазарета. Если бы была дверь - непременно бы хлопнула.
        Глава 50
        ИСТОРИЯ НАРАНБААТАРА
        ВАРЬЯНА
        - Наран, вот скажи, у вас же эта лярча каждый год цветёт да и после пахнет, выделяет наркотик. Как вы выживаете?
        Аварх удобно устроился на тюфячке со своей стороны решётки. Он всегда так сидел, игнорируя стол и табуретку. Отправляя в рот ложку за ложкой, он никогда не забывал нахваливать еду. Мне было приятно, я стала задерживаться, чтобы забрать у него опустошённую посуду. Слово за слово - и мы стали разговаривать. Конечно, смешно было бы рассчитывать, что он сбежит таким образом или что я его выпущу, но мне казалось, что ему действительно интересно наше общение. Впрочем, я не касалась темы его побега с родины.
        - Никогда особо не задумывался над этим. Тот, кто родился и вырос в Орайвал-Айаре имеет некоторый иммунитет, конечно. И если под сильное воздействие попадает человек, то шаманы его за месяц возвращают, иногда раньше. Только вот они никому не говорят, как проводят лечение.
        - У нас нет шаманов, только маги. Я даже не знаю, чем они отличаются, - я вопросительно посмотрела на него.
        - Ишь, какая, - Наран ухмыльнулся. - Да никто тебе этого точно не скажет. Но шаманы как-то ближе к изначальной, старой культуре, они и богов иногда слышат, и в кланах часто решающее слово за ними. А маги всегда более рациональны. Вот они говорят, что козье молоко спасает от дурмана. Ох уж, эти козы, спасение и наказание, - он засмеялся, - с ними запросто не поладишь. Вздорная скотинка.
        - А вот и нет! - горячо возразила я. И замолчала. Воспоминание маячило близко-близко, и казалось, что я вот-вот ухвачусь за его хвостик.
        - Нет? Послушная? - перебил мои усилия парень, даже не заметив паузы. - Видимо, ты умеешь с ними ладить, волшебное слово знаешь. Я бы тоже такую красавицу слушался с удовольствием.
        - Какое волшебное слово? В первый раз слышу, - заинтересовалась я, пропуская мимо ушей комплимент. Сколько их уже тут прозвучало - полно! Но я не принимала на свой счёт, это Наран от безделья болтает, он-то, конечно, хочет, чтобы я подольше не уходила. Скучно ему в этих стенах. Ещё бы!
        - В Великой Степи так говорят о тех, кого все животные понимают, но я таких не встречал. Понятно, что собственная животинка будет слушаться, если не хочет розгой получить, но чтобы со всеми животными ладить - такого не видел.
        - Слушай, но ведь здесь нет коз, как же ваши не побоялись столько лярчи жечь? - свернула я с темы о магах жизни.
        Мне хотелось узнать хоть какую-то полезную информацию. Про молоко, конечно, важные сведения, но где сейчас его найти?
        - Тоже, наверное, волшебное слово знают, - подмигнул аварх. - Или шаманов с собой прихватили.
        - Можешь ты побыть серьёзным? - рассердилась я, - ты вот зачем бежал? Да с такими сложностями? Почему бы тебе не уйти неделей позже, когда лярча перестанет цвести? Было бы и легче, и с нашей стороны проще. Если я правильно понимаю, вообще не надо было бежать, а можно было на законных основаниях переселяться.
        - Всё-таки дошли до этого вопроса мы, да? «Почему»? «С целью какой»?
        Акцент и другое построение речи внезапно поразили. До этого Наран говорил на имперском, как родном, а когда заволновался, то слова в предложениях стали меняться местами. Аварх и сам преобразился, выпрямился, нахмурился.
        - Не был простой батыр я. Никогда не был, - и тут он замолчал.
        - Что же случилось? - здесь чувствовалась какая-то непростая история, поэтому, наверное, мой голос прозвучал с любопытством.
        - Слезливой драмы в духе разлученных возлюбленных можешь не ждать, - криво ухмыльнулся он, - случилось то, что в Великой Степи таких, как я, убивают ещё в детстве.
        - Каких «таких»?
        - Отмеченных луной. Лунатиков, попросту говоря. Ты первый человек, которому я об этом говорю, - он с вызовом посмотрел на меня.
        Я пожала плечами. Ну, лунатик, подумаешь. Чем это хуже, чем моя потеря памяти? Хотя, если лунатики, как говорят, не помнят своих ночных приключений, то мы похоже больше, чем я могла бы думать. Сложно, наверное, каждое утро просыпаться и думать - что именно ты мог забыть.
        Теперь я смотрела на аварха с большим сочувствием:
        - И что - больше никто не знал? Как же ты бежал? И почему не ушёл официальным путём?
        - Ой-ой, сколько вопросов! - попробовал засмеяться Наран, только получилось у него не очень хорошо, - знала одна женщина, благодаря ей я и сбежал в итоге. А официальным путём было невозможно, потому что из влиятельного рода я. Высокий аварх обязан быть патриотом и не имеет права хотеть жить в другой стране.
        - Ясно. Я и не знала, что у вас так сурово.
        - Да и у вас так же, - парировал он. - Разве может сын приближенного к императору вельможи переселиться в ту же Рамезию, например?
        - Рамезию? - название снова вызвало всполох образов в моей просыпающейся памяти. Я подумала, что мой отец мог быть убит на войне с этой страной, как у многих других девочек из пансиона.
        - Или Транию, Грос, если тебе больше нравится западное направление, - без разницы.
        - Ну да, вряд ли, - поддакнула я. - Хотя почему бы и нет? Мы же не воюем.
        А на самом деле, откуда мне знать, что могут себе позволить сынки влиятельных людей? Кстати, откуда взялось это деревенское «сынки»? Я уверена, что никогда с таким и не сталкивалась! Голова сильно закружилась, и мне пришлось опереться на стену, чтобы не упасть. Перед глазами снова мелькнул калейдоскоп образов. Как не вовремя!
        - Эй! С тобой всё в порядке?
        - Да-да, не выспалась немного.
        - Так пошла бы и поспала, - встревоженно заметил аварх, - не обязательно со мной разговоры разговаривать, если плохо себя чувствуешь.
        - Всё в порядке, - махнула я рукой, - ты лучше скажи, почему лунатиков убивают-то?
        - Считается, что сноходцы - люди обманчивого светила, поэтому в противовес людям солнца мыслят и действуют непредсказуемо. От них не обязательно ждать плохого. Но и рассчитывать на них нельзя, логика их поступков не поддаётся считыванию. В глубокой древности один из лунатиков задурил голову местному шаману - а это надо постараться! - и целый род погиб, а вместе с ним и знание о том, как это произошло. Только легенда и осталась. Из-за того случая и пошёл обычай избавляться от возможной угрозы. Сами же родители, обнаружив в ребёнке такое, предпочитают отравить его, пока остальные не узнали. Разные варианты избавления от лунатиков в разных кланах, но, поверь, каждый способ по-своему ужасен.
        - Варварство какое! - вырвалось у меня.
        - Возражать не буду, - скорчил гримасу Наран, - если тебя утешит, то девчонок обычно в Империю продают или валлийцам. Будут на самой грязной работе, конечно, зато живые.
        Я понятливо покивала:
        - Мда. Тебя-то это вряд ли обнадёживало.
        - Смеёшься? Зря. В детстве я сильно был похож на девчонку. Мы уже тогда прикидывали, как бы утечь из Степи. Один раз почти получилось. Вот только покупатель из ваших велел раздеть девчонок, пощупать, наверное, хотел, - зло сказал аварх.
        - Может, наоборот, осматривал на предмет болезней? - вспыхнула я.
        - Может, и наоборот, - поспешил согласиться Наран. - Только от той заботы я месяц выздоравливал, отец распорядился, чтобы я хорошенько запомнил, каково это - род опозорить. Ну и косу под ноль сбрили, как ущербному.
        - Но ты, конечно, искал и другие пути побега? - заинтересованно спросила я.
        - Искал, ещё как. После этого случая надзор за мной усилился многократно. Приставили учителей, наставников, мастеров. В одной комнате со мной должен был спать воспитатель, и мы приложили много усилий, чтобы избавиться от его соседства. А потом я вырос, ушёл в свой дом, вызвал много шума и сплетен тем, что запретил прислуге проживать в доме, на каждую дверь, каждое окно поставил изнутри замки, но всё равно каждое утро просыпался с мыслью, что, возможно, оно было последним в моей жизни. И знаешь, милая, от этой мысли меняется всё.
        Он пристально посмотрел на меня и продолжил, будто вбивая гвозди в гроб моих представлений.
        - Я смотрел на семью и видел людей, которые, обливаясь слезами, подольют яд мне и потравят моих детей, если я буду столь неосторожен, чтобы их завести. Люди, называющие себя моими друзьями, будут стоять в первых рядах при аутодафе и подталкивать горящие палки к моим пяткам.
        - Не все же такие! - запальчиво возразила я.
        - Конечно, не все, - он снисходительно усмехнулся. - А ты бы решилась довериться человеку, если бы на кону стояла твоя жизнь?
        - Оставь себе этот выбор, - отшатнулась я, - хотя мне же ты рассказал? Почему?
        - Потому что в мыслях я уже сжёг себя сам, - отрешённо ответил он, - около месяца назад умерла моя нянька-кормилица, единственный знающий о болезни человек. Может, ты знаешь, что женщину, кормящую мальчика, авархи считают аватарой Великой Степи…
        - И при этом вы продаёте девочек! - возмущённо выпалила я.
        Наран удивлённо поднял бровь:
        - Ты таких лично знаешь?
        - У сокурсницы мама из Орайвал-Айара была, только умерла родами, - сказала я.
        Он сочувственно покивал:
        - Ты можешь не верить, но никто не знает, как именно их выбирают. Большое горе для людей, когда именно их дочь шаманы отбирают для продажи.
        - То есть их забирают из любящих семей только потому, что кто-то сказал, что так надо? - не поверила я.
        - Полагаю, что всё не так просто, - примирительно ответил Наран, - я-то уж точно знаю, что таким образом спасаются девочки-лунатики.
        - Но их просто не может быть настолько много!
        - Ты будешь слушать дальше или возмущаться?
        - Да, буду, - сбавила я тон, - ты остановился на аватаре Великой Степи.
        Наран вздохнул и начал размеренно рассказывать, как сказку:
        - Традиционно после смерти женщины, выкормившей сына в семье, проводится ритуал. Глава семьи и вскормленный сын приносят дары шаманам, а вечером все мужчины семьи идут в степь, подальше от поселения. Они сидят всю ночь у костра, рассказывают истории, делятся проблемами и тревогами и там же устраиваются на ночлег. Считается, что всё, что в такую ночь ты выскажешь Великой Степи, она поможет решить. Если ты стоишь на перепутье, то она поможет выбрать направление. Если сложный выбор, то тебе приснится решение. Это судьбоносная ночь.
        - Для тебя тоже? - тихонько спросила я.
        - И для меня стала такой, - согласился аварх, - я спал с запорами на всех выходах, никогда не уезжал из города, никогда не оставался ночевать у друзей и уж точно никогда не оставлял никого у себя на ночь. Это были странности, но люди привыкли считать меня высокомерным снобом, это значительно облегчало ситуацию. Но этой ночью отец заговорил о том, что мне пора жениться.
        - Разве ты не сам решаешь?
        - А ты сама? - спросил Наран. - А твой муж сам? Хоть кто-то, про кого ты точно знаешь, точно-точно? Совсем-совсем сам?
        Я хотела возразить… и промолчала.
        - Старший брат тогда сказал, что отличное время для свадьбы, как раз Великая Степь услышит отцовы слова, а после похода на полийцев он лично поможет мне с выбором, раз я сам не смог определиться. Мне оставалось только завершить ночное благодарение ритуальной фразой о помощи в выборе пути. Кто же знал, что всё сбудется буквально! Утром я проснулся в одиночестве на дороге в империю. Шёл днями в облаке запаха лярчи, похоже, что шёл и ночами. Я не совсем себя осознавал в это время. Даже то, что тонул, помню очень смутно, как нестрашный сон. Мне кажется, что в себя я пришёл только тогда, когда увидел тебя.
        Последние слова были выделены и многозначительно зависли между нами.
        Я довольно улыбнулась. Наконец-то всё прояснилось!
        - То есть ты мне это рассказал потому, что считаешь, будто нашу встречу организовала ваша богиня?
        - Это так и есть, - заявил парень.
        - Но почему ты так спокоен? Разве ты об этом мечтал - сидеть в тюрьме? Вдали от родных и от своей же богини?
        - Ты не поняла. Мне нет дороги назад. Как только я вернусь в Орайвал-Айар, меня ждёт мучительная казнь. Я жив. Богиня вывела меня, так ли важно - где именно я буду жить? Если прежде я каждую ночь боролся с собой, прежде чем разрешить себе уснуть, то все ночи в этой камере стали счастливыми. Я заперт в тюрьме, но у меня есть надежда. А свой дом я превратил в тюрьму сам и каждую минуту помнил, что непременно будет случай, когда всё раскроется.
        - Я рада, что ты вырвался из этого, - у меня в голове всё смешалось от рассказа Нарана.
        - А уж я-то как рад! - засмеялся он. - Если бы я знал, что все мои мучения - это дорога к такой красавице, то давно считал бы себя самым счастливым во всей Степи!
        - Так, погоди, что ты там себе напридумывал, - я попыталась объяснить, что он заблуждается относительно всяких там дорог ко мне, но не успела.
        За спиной раздался шум, я обернулась. Ирхан, видимо, торопился изо всех сил, но еле шёл:
        - Варьяна! Беги быстрее, кажется, Дэйс не справляется.
        Глава 51
        Коридоры, повороты, стены с различными знаками мелькали передо мной, как в страшном сне. Вот и лазарет для тяжелобольных.
        Я упала на колени перед кроватью Дэйса, схватила его запястье, яростно шепча:
        - Дэйс! Возвращайся, дружище! Куда ты собрался! Я кому сказала!
        За время моего отсутствия лицо парня разгладилось, всё тело расслабленно вытянулось, а слабые толчки под моими пальцами становились всё реже. И в то же время я видела, как нечто, окружившее Дэйса лёгкой дымкой, так и старается вернуться обратно, тыкается в нос, ластится к рукам, тщательно избегая места моих рук. Я потянулась ухватить эту дымку, но она ловко отпрянула, приникла к коже Дэйса, оставляя голубоватый след.
        - Яна?
        - Похоже, наркотическая зависимость от лярчи имеет паразитарную природу, - напряжённо сказала я, - Ирхан, помоги мне.
        - Что делать? - он примостился на соседней койке так, чтобы мне не мешать, и явно старался сдерживать вырывавшееся с хрипом дыхание.
        - Помнишь детскую песенку об Олире-Матери? Я начну и попробую изловить этого паразита, а ты поддержи, пожалуйста, чтобы я не сбивалась.
        - А если просто поцеловать? - упрямо спросил он.
        Я прямо взглянула командиру в глаза:
        - Мне кажется, что, если сделать это сейчас, то вместе с энергией жизни паразит вернётся в тело.
        - Хорошо, - кивнул Ирхан, - тебе виднее. Начинай!
        Я забормотала.
        С ласковой улыбкой смотрит Мать-Олира,
        Нежною заботой встретит утро мира,
        Той любви достанет всякому живому,
        Примет и поддержит помощью и словом.
        Ночью у постели и на поле битвы
        Мне глаза закроет и мою молитву
        В каждый миг услышит, добротой отмерит,
        И в меня богиня непреложно верит.
        Лери Сальяра не успела меня научить, но почему-то мне казалось правильным начать сверху, с головы. Дымка дрожала, пыталась проскользнуть обратно, но я уверенно гнала её ладонями и всем своим желанием мага. По мере очищения паразит всё густел, собираясь плотнее, цепляясь всё упорнее, приходилось прикладывать всё большее усилие для того, чтобы вытравлять его с занятой территории на теле. Тонкими, почти незаметными струйками дымок пытался просочиться на уже очищенные места.
        Мне не хватало силы магии. Слабоуправляемая, она тяжело слушалась меня, норовила рассеяться, почти не помогая в противостоянии с паразитом.
        Отчаявшись, со страха за жизнь друга я зачерпнула нечто большее, часть своей жизненной силы, легла прямо на колени Дэйса, сжала холодные лодыжки, двинула пальцы дальше, дальше - и выдавила эту пакость. Паразит заметался, выбрасывая полупрозрачные щупальца, но заметно слабея, выцветая, пока не лопнул, тёплым всплеском возвращая крохи неусвоенной жизненной энергии, тут же скользнувшие к недвижному хозяину.
        Я просто скатилась на пол, слушая последние строки песенки, старательно допетые Ирханом, и кивнула:
        - Всё.
        - Всё? - неверяще уставился он на меня. - Но Дэйс не приходит в себя. Теперь поцеловать надо, да? Мне выйти?
        Я горько улыбнулась, с трудом поднимаясь:
        - У меня не хватит сил, чтобы с ним поделиться. Поэтому никакие поцелуи не помогут. Дело же не в них, ты понимаешь. Но теперь Дэйс и сам будет потихоньку восстанавливаться, паразита мы изгнали, видел, как он лопнул?
        - Нет, не видел, но это не важно. Дэйса теперь можно перенести отсюда?
        Ирхан расстегнул магические оковы, и потрогал лоб друга. Я покосилась на него, кое-кто, видимо, уже забыл, что сам только что после тяжелого ранения. Предложила:
        - Пока не будем тревожить, в течение дня надо понаблюдать, а вечером, когда Лемар вернётся, решим.
        Но спокойно наблюдать не получилось. Уже через час вернулся Лемар. Имперские войска приближались к Южной Крепости.
        
        Глава 52
        ПРИБЫТИЕ ВОЙСК
        ИРХАН
        Ирхан задумчиво наблюдал за прибытием имперских войск. Можно сказать, с лучшего места - смотрового окна, расположенного прямо напротив гарнизонной площади. Отсюда до ближайшего выхода - подкоптившегося здания лечебницы - было не больше тридцати шагов. Варьяна уже ждала его там вместе с Рессом. Дэйс, так и не пришедший в сознание, и перебежчик оставались на попечении Лемара. Лабиринт Южной крепости должен был остаться тайной, в этом сходились все трое. Кстати, Лемар тоже собирался наблюдать за представлением. Повезло, что день оказался пасмурным, солнце не било в глаза, позволяя подробно рассмотреть намечающееся событие.
        Пока что происходящее больше походило на парад. Комендант с казначеем торчали в центре площади, куда въехали и выстроились полукругом верховые. Недолгое ожидание - и показалась ещё небольшая группа конников.
        Наконец-то! Теперь пора на выход!
        Тридцать шагов сегодня давались уже гораздо легче, чем вчера. Ирхан успел выйти на площадь, чтобы увидеть всё своими глазами. Двое стариков-офицеров вытянулись, как по незримой команде. Верховые спешились, комендант начал рапорт, а Ирхан постарался ускорить шаг. Варьяна ловко подскочила и поддержала, когда его внезапно повело вбок.
        - …гарнизон погиб, авархи покинули крепость восемь дней назад, - закончил лер Останд, подпуская трагические нотки в голос.
        - А это кто тогда? - негромко спросил седой человек в форме генерала с золотым аксельбантом заместителя главнокомандующего войсками Полийской империи.
        Глубокий ужас отразился на лице коменданта при виде оживших подчинённых. Всего на мгновение, но Ирхан заметил и теперь смаковал этот ужас.
        Продал дочку, паскуда!
        Сдал крепость, мерзавец!
        Думал, всех убил, сам-друг остался?
        «А мы-то живёхоньки!» - заливался внутренний хохотун. Стоило больших усилий сдержать злорадную ухмылку.
        Варьяна с Рессом отступили, Ирхан шагнул к командованию, стараясь держаться прямо:
        - Лер генерал! Разрешите доложить леру коменданту.
        - Разрешаю.
        Ирхан с усилием повернулся вполоборота, глаза коменданта так и впились в лицо подчинённого.
        - Лер комендант, четырнадцать дней назад при выезде из Южной крепости отряд подвергся нападению авархов и был уничтожен. Я был спасён младшим офицером Варьяной Вольди. Вследствие полученных ран отсутствовала возможность прибыть для доклада раньше. Командир первого отряда Угуч Ирхан доклад закончил.
        - Струсил, так и скажи! - вдруг рявкнул комендант. - Прятались с пансионкой по кустам и думаете, что вам так это всё пройдёт? Где устройство мгновенной связи? Почему не был произведён сигнал?
        - В обстановке боя не было возможности послать сигнал, лер комендант, а при моей эвакуации вещи были оставлены на месте, - отчитался Ирхан.
        Лер Останд подскочил к нему и зашипел в лицо громко, чтобы наверняка услышали все прибывшие:
        - Ты хоть понимаешь, что из-за тебя одного погибла целая крепость, лейтенант?
        - Разберёмся, - вклинился голос генерала. - Следуйте за мной, офицеры.
        «Что, не ожидал так быстро превратиться в смертника?» - усмехнулся хохотун, - «и сколько вам с Варьяной жить осталось, как думаешь? Она-то свидетельницей была, как комендант с авархами разговаривал, вряд ли ей это забудут! А ты, как выяснилось, и вовсе крепость проср@лпроср@л(mailto:%20%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%80@%D0%BB) !».
        * * *
        ВАРЬЯНА
        Нас заперли в одном из дальних кабинетов комендатуры, мол, посидите пока, не мешайтесь под ногами, и без вас есть, чем заняться.
        Ресс тут же улёгся поперёк входа и задремал. Ирхан доплёлся до лавки, снял китель и начал поудобнее укладываться, заметив в ответ на мой взгляд:
        - Не беспокойся, хорошо я себя чувствую, но неизвестно, сколько мы тут пробудем. Лучше немного отдохнуть сейчас. Ты тоже полежи, если хочешь. Здесь всё равно больше делать нечего.
        В помещении действительно были лишь широкие лавки с тюфяками и столик между ними. Дверь в стене вела в санузел. Зарешеченное маленькое окно на уровне моего лица выходило на задний двор.
        - А здесь что было? Очень похоже на пансионский карцер.
        - Почти угадала. Здесь гауптвахта, - подтвердил Ирхан.
        - А судя по запаху, здесь была гостиница для авархов, - я брезгливо отодвинула тюфяк и присела на край лавки.
        - Недооцениваешь, - засмеялся Ирхан, - похоже, тут комендант с казначеем ночевали, свои-то хаты пожгли, чтоб не выделялись на общем фоне. Мне Лемар рассказывал.
        Я невольно посмотрела на дверь:
        - А нас не подслушают? Войдут как сейчас!
          - Ха! Хорошо, если к вечеру до нас очередь дойдёт, слишком многое надо восстанавливать или хотя бы наметить план и заложить ресурсы для начинания. Так что можешь последовать примеру Ресса, он абсолютно верно понял ситуацию. Я тоже, пожалуй, вздремну, если ты не против.
        - Спи, спи, тебе полезно больше спать, - откликнулась я.
        Он быстро заснул, видимо, притворялся куда более здоровым, чем чувствовал себя. Страшные прорехи на его кителе я постаралась заштопать, как смогла. Куда хуже было с ранами на его теле. Они до сих пор кровоточили, и я не знала, насколько правильно идёт заживление.
        Как-то днём, уже после ухода авархов, я выбиралась в лечебницу, надеялась найти какие-нибудь записи лери Сальяры. Напрасно. Такое впечатление, что уничтожено было всё, на чём только возможно писать: книги, тетради, журнал поступления больных, учётные карты лекаря. И я тоже лишилась своего единственного пособия - Томкиного травника.
        Мне почему-то совсем не было жаль погибших вещей, которые я так старательно подбирала, тщательно сохраняя годами в тотальной тесноте пансиона. Приехав в крепость, я даже толком не распаковала свои вещи до конца, так и оставив большую часть в рюкзаке. Милые девичьи мелочи, тожественные речи директора и мои надежды - настолько это всё оказалось неуместно, как будто из какой-то детской сказки. Забавно, что бальное платье и туфельки пригодились почти сразу.
        Я вспомнила выпускной бал, каким теперь он казался далёким! А ведь Данкин моряк ещё тогда сказал, что служба не бывает спокойной. Кто бы знал, что его слова исполнятся так скоро! Ещё не успело прибыть ни одного письма от девчат, а я даже не знаю, что смогу ответить.
        Что все мои лозунги оказались вымыслом?
        Что все шесть лет не смогли меня подготовить к тому, чтобы увидеть трупы людей, с которыми только вчера разговаривала?
        Пожалуй, так и напишу - честно. Официальную версию, конечно, зато без приукрашивания и приуменьшений.
        За все годы, пока я была старостой, столько раз возникали соблазны чуть-чуть приврать. Иногда приходилось что-то умалчивать, иногда - брать на себя чью-то вину. Как старосте мне частенько становились известны не самые приятные сведения, но за свои тайны девчата всегда были спокойны, я никогда потом даже намёком не напоминала о том, что было рассказано под секретом. Услышано - и как будто забыто. А мне самой и рассказывать-то нечего было. Зато сейчас столько всего появилось!
        Время для меня тянулось медленно. За дверью часто были слышны шаги, за окном - отдалённые голоса. Я гадала - покормил ли Лемар аварха, очнулся ли Дэйс, но довольно скоро все сиюминутные думы и тревоги были отброшены, и я с неохотой повернулась лицом к факту, который всячески прятала от себя.
        Хель не вернулся.
        Прошли все сроки. И кажется, никто уже не верит, что второй и шестой отряды вновь войдут в крепостные ворота. Если бы ждали, то непременно и Ирхан, и Дэйс, и тем более Лемар говорили бы об этом, обнадёживали себя и меня. В том кусочке из рапорта коменданта, который мне удалось услышать, вообще не упоминались ушедшие отряды.
        Вот так, значит.
        Погибшие и пропавшие не в счёт?
        Ох, смогу ли я хотя бы Данке признаться, что часто думаю о муже и сильно тоскую по его рукам… взгляду… улыбке? Снова и снова перебираю свои скудные воспоминания о нём.
        Вот он заказывает нам завтрак в наше первое совместное утро, спрашивает: «Тебе манную кашу?» Улыбается. И я улыбаюсь в ответ.
        Рассказывает про маленького Ресса, его проказы и забавные происшествия.
        С серьёзным лицом и очень убедительным тоном настаивает на том, чтобы купить «всё, что тебе нужно».
        Смотрит на меня так, словно в целом мире никого-никого нет важнее и желаннее.
        Мне очень хочется его увидеть снова. Я знаю, знаю, что не успела полюбить. Ох, да, увы. Есть люди-тугодумы, а я вот такой человек, который никак не может разобраться в своих чувствах, потому и придумывает всякие идеи, как научиться любить. Но я разберусь, пусть только придёт!
        Он увидит, что мы с Рессом подружились. Вот он удивится, что я магиня жизни! А он маг огня, значит, мы отличная пара! Я научусь лечить людей, и он обязательно будет мной гордиться. И, может быть, даже полюбит. А я полюблю его. Мы обязательно будем счастливы, и у нас будет настоящая семья.
        Пусть обязательно придёт! Потому что все эти дни я еле сдерживалась от того, чтобы бросить всё и всех и уйти с Рессом его искать. Потому что мой венчальный ожог за эти бешеные дни наконец-то зажил, замысловатой вязью охватил запястье, и мне так нестерпимо хочется сравнить его с тем, что красуется сейчас на руке Хеля!
        Слышите меня, Ярт-Проказник и Олира-Мать? Я прошу вас. Пусть он придёт, пусть вернётся ко мне.
        Никому этого не расскажу, даже Данке. И ни единой живой душе, даже Рессу, не открою, что я боюсь, до слёз и боли в сердце боюсь окружившего меня молчания о самом важном, но ещё больше боюсь того, каким известием это молчание может быть нарушено.
        Меня тревожит смутное воспоминание, что однажды я так и не дождалась. И от этого почему-то ещё страшнее. Поэтому просто запрещаю себе думать о плохом.
        Я со злостью спихнула провонявший тюфяк на пол, тихонько позвала Ресса. Ульс деловито подошёл, понюхал нары, фыркнул, но всё же взобрался на голые доски, разлёгся и довольно вздохнул, когда я легла рядом и обняла его умную голову.
        Глава 53
        ВАРЬЯНА
        В течение дня про нас разок вспомнили, принесли хлеба с сыром и воду в кувшине. Ирхан ещё спал. Молодые ребята старательно избегали смотреть на нас, быстро занесли еду и так же хотели выскочить.
        - Стоять! - скомандовала я, и Ресс многозначительно преградил выход. - Лейтенанту нужен лекарь, причём в ближайшее время, его раны пора обрабатывать, нужно сменить повязки. Если лекарь ещё не прибыл, то принесите ткань для перевязки и тёплый отвар шалфея, заваривать горсть на литр воды. Его можно нарвать за домиком… за бывшим домом целительницы.
        Стражи переглянулись. Строго говоря, командовать ими при наличии других командиров я не имела права, но и отказать они не решались. Я поднажала:
        - Ребята, если у лейтенанта начнётся лихорадка, никому от этого лучше не станет. Сомневаетесь - доложите непосредственному начальству.
        Тут я делала ставку на то, что вряд ли стражей успели передать под начало коменданта. Расследования ещё не было, поэтому его статус пока не подтверждён. А посторонний человек будет заинтересован в том, чтобы командир погибшего отряда дожил до разбирательства.
        - Да, лери.
        Видимо, это предложение всех устроило. Стражи ушли. Я настроилась на скорый приход лекаря, разбудила Ирхана, заставила поесть. И вовремя. Вскоре дверь распахнулась, и вошёл молодой парень с эмблемой лекаря на плече и сундучком в руках.
        - Кто ранен? - он задержал взгляд на моём лице.
        Я молча указала на товарища. Ирхан поднялся.
        - Раздевайтесь, - велел лекарь, - а вы, лери, можете пока выйти.
        - Я была помощницей гарнизонной целительницы, это моя перевязка, - возразила я.
        - Значит, крови не боитесь, в обморок падать не будете? Тогда можете остаться. Что тут у нас? Ага. Грамотно перевязали, - пробормотал он, аккуратно разматывая полосы ткани, стянувшие раны. - Сколько ранам уже времени?
        - Две недели, - отчитался Ирхан.
        Лекарь посчитал пульс, потрогал лоб, из своего чемоданчика вытащил корпию и кисет с травяным порошком, присыпал раны и вновь их забинтовал чистой тканью.
        - Заживление идёт прекрасно, после завтрака перевязку повторим, доброй ночи, - он стремительно вышел.
        За окошечком и впрямь уже начало темнеть. А тюфяк, скинутый на пол, от этого не стал ни чище, ни свежее. Ирхан проследил за моим взглядом и нейтрально заметил:
        - Вряд ли нам принесут постельное бельё. Но даже на таком матрасе мягче, чем на голых досках.
        - Лучше с Рессом в обнимку, - улыбнулась я. - Подозреваю, что на нём меньше блох.
        - Смешно.
        Командир хмыкнул и демонстративно скривил уголок губ. Это было слабым подобием той улыбки, которую я запомнила при знакомстве. Но всё же это была первая радостная эмоция, которую он позволил себе выразить после всего случившегося.
        Как-то быстро все мы повзрослели, посерьёзнели за эти недели.
        - У нас не было случая переговорить… - начала я.
        - Спрашивай, - просто сказал он.
        - Мне нужно доложить, что я маг?
        Эта мысль занимала меня, как и предположение о том, что где-то здесь есть наш с Дэйсом начальник из Тайной службы. Только вот я не знала, что делать с этими задачками.
        - А сама как думаешь? - видно было, что он не отмахивается от вопроса, а просто хочет узнать моё мнение.
        - Если сказать, то будет легко объяснить, почему у тебя нет лихорадки, к примеру, - выложила я наш общий козырь. - Больше ничего не приходит на ум, нас мало посвящали в официальные обязанности и права магов, я даже не знаю, даёт ли звание мага какие-то привилегии.
        Ирхан поморщился:
        - Не звание, а статус, скорее, но это тонкости. Тебе невыгодно раскрываться как магу. Прямо сейчас это ничего не даст, только навредит.
        - Чем это? - не поняла я. - Если ты намекаешь, что использовать будут, так я же не против помощи лекарям, наоборот!
        - Понимаешь… - он запнулся, но решительно продолжил, - пока нет определённости с возвращением Хельрига, ты остаёшься военнообязанной. Насколько я помню, мага жизни может определить точно только другой маг жизни, остальные люди могут лишь косвенно свидетельствовать. Вряд ли к прибывшим случайно прибился маг жизни, они обычно не встречаются в такой глуши. Так что твой статус подтвердить некому, но новый комендант будет иметь в виду тебя как реального мага и уж постарается никуда не отпустить. В этом случае Ри будет числиться без вести пропавшим до конца срока твоей службы. Его даже искать особо не будут, чтобы ненароком не найти.
        - Но… это абсурд, - прошептала я.
        В комнатку прокрались сумерки, однако было видно, что Ирхан нахмурился:
        - Как же вы, девушки, любите прятаться за возвышенными словами. Никакой это не абсурд, а очевидность. В твоём положении, Яна, опасно недооценивать события. Я тебе говорю о самом вероятном варианте развития.
          - Но если промолчать, то не поверят, что ты выжил с такими ранами в лесу, - засомневалась я.
        - Нам-то какое дело - кто там чему поверит. Рядовому составу всё равно, а начальство в лучшем случае поинтересуется у лекаря, когда я вернусь в строй. Никто и не будет копать так глубоко, - отозвался Ирхан, - опять же только маг жизни может подтвердить, насколько серьёзным было ранение. И про лабиринт молчи, пожалуйста.
        - Мы же с тобой уже договаривались об этом, - с некоторой обидой ответила я.
        - Да, но…
        Ему высказаться, а мне обидеться не дал ульс, внезапно забеспокоившийся на своём месте у двери.
        - Кто там, Ресс? - насторожилась я.
        Ульс потолкался в дверь, повертелся на месте…
        - Он гулять хочет, - озвучил Ирхан мои мысли.
        - Что же делать? Я никак не ожидала, что нас так надолго запрут.
        Ресс подошёл к двери в уборную, подцепил её когтем и скрылся там.
        - Только не засмейся, - предупредила я Ирхана.
        - Да нет, как можно! - но в голосе таки прозвучали смешливые нотки. - Просто восхищаюсь, как Дэйс его выдрессировал, пока Ри в столице прохлаждался.
        - Талантливый ульсовод, - я тоже постаралась сдержать улыбку.
        Ресс выбрался с непередаваемым выражением морды и уселся у двери, глядя на нас.
        - Молодец, - серьёзно сказал Ирхан.
        - Да, молодец, - подтвердила я.
        Ульс шумно вздохнул и шлёпнулся на пузо.
        Глава 54
        ТАЙНЫ ЛАБИРИНТА
        ДЭЙС
        С трудом разлепив глаза, Дэйс с некоторым недоумением обнаружил внезапных соседей. Слева от него совершенно неслышно спал Лемар. Справа магические путы удерживали Наранбаатара.
        Аварх сидел на койке с открытыми глазами, но вряд ли что-то видел. Его лицо выглядело расслабленным и свободным от мыслей и чувств, Дэйсу подумалось, что, наверное, так выглядят люди, которые общаются с богами. Где-то не здесь, а в небесных чертогах. Конечно, он слышал о страдающих снохождением, но видеть довелось впервые.
        Говорят, что сноходцам покровительствует Дева-Луна, она самая избирательная и непонятная из богов. В отличие от Олиры-Матери, к которой мог обратиться каждый, Дева простирала свою защиту только на лунатиков, новорождённых и блаженных. Зато и самые чудеса творились вокруг них. Про сноходцев, к примеру, говорили, что их нельзя будить, а если проследить за ними, то там, куда они придут, можно найти сокровища (а можно и не найти - это уж как богиня решит!). Только вот незадача - обычно лунатики мирно возвращались в постель, а к утру ничего не помнили.
        Аварх встал и медленно пошёл к выходу.
        Дэйс тоже поднялся, к счастью, тело не успело ослабеть, пока он здесь отлёживался. Потом надо будет узнать, сколько прошло времени. Он тихонько подёргал Лемара за руку и прижал палец к губам, когда тот открыл глаза.
        Магические путы остановили аварха почти у выхода. Парни бесшумно подошли с двух сторон и аккуратно, чтобы не разбудить, отцепили силовые браслеты. Пленник, потоптавшись на месте, плавно сделал шаг вперёд, ещё. Магическая перегородка свободно пропустила человека.
        - Ты знал? - одними губами спросил Дэйс.
        - Откуда? - развёл руками Лемар.
        Парочка тащилась за торжественно вышагивающим авархом. Сноходец держался точно середины коридора, будто его незримо вели на верёвке. Мягко вспыхивали магические огоньки, освещая путь, пленник шёл в неизвестном направлении.
        - Там нет выхода наружу, - шепотом озвучил Лемар общее недоумение.
        - Значит, нас ведут куда-то вглубь лабиринта, - так же тихо ответил Дэйс. - За поворотом начинается непроверенная зона. Ты можешь не ходить, это опасно, там сплошные линии, обозначенные неизвестными метками.
        Ответом был негодующий взгляд. Дэйс ухмыльнулся. Да он и не знал никого, кто отказался бы от такой авантюры. Ну, разве что лет через двадцать, отец говорил, что со временем все люди становятся практичнее и хороший сон предпочитают разгадыванию тайн.
        Тем временем аварх, будто приближаясь к цели, ускорил шаг, по-прежнему держась точно посередине коридора. Лемар оббежал его, заглянул в лицо.
        - Как он? - подошёл Дэйс.
        - Да всё так же, - озадаченно ответил разведчик, - глаза открыты, а куда смотрит, что видит - кто ж его знает?
        Они еле успели ткнуть нужный камень для входа в помещение, когда Наранбаатар повернул. Сторожа свернули за ним и ахнули.
        Здесь располагалась оружейная. Большой, вытянутый в длину зал был уставлен столами, на которых лежали транийские мечи, авархские сабли с их характерным расширением к концу клинка, короткие тонкие кинжалы островитян, получившие название «окончательный довод». Ещё мечи, ножи, дротики, даже топоры. Вдоль стен стояли пики и копья. Конечно, древко плохо терпит такие долгие промежутки времени, но в целом всё это, похоже, было годным к использованию.
        Лемар выглядел как кот, забравшийся в лавку молочницы. У Дэйса самого руки чесались подойти и начать перебирать это богатство. Он уже успел заметить несколько мечей, которые сейчас можно увидеть лишь на картинках в учебнике по истории холодного оружия или в Императорском цейхгаузе*.
        Аварх уверенно пошёл к противоположной стене помещения, зашарил пальцами по камням. Оба стража подскочили поближе, запоминая последовательность нажиманий. Из стены выдавило несколько кирпичей, аварх легко вытащил их, открывая квадратный тайник, потянулся в него рукой… Оп! Дэйс выхватил почти из-под его ладони изящную булавку и спрятал за спиной. Сноходец обернулся к нему всё с тем же пустым лицом. Постоял, как будто пытаясь дождаться возвращения найдённой вещи, и спокойненько повернулся спиной к остальному богатству. Двинулся обратно, как будто приходил сюда только за этой безделушкой.
        - Лемар, проследи, - распорядился Дэйс. - И пристегнуть не забудь.
        - Есть!
        Разведчик бросил горестный взгляд на окружающее великолепие.
        - Вернёшься потом, я, наверное, тоже здесь надолго, - усмехнулся Дэйс и положил булавку обратно.
        Аварх, успевший отойти на десяток шагов, плавно повернул обратно.
        - Интересно, - протянул Лемар.
        - А если так? - Дэйс воткнул булавку за свой воротник.
        Наранбаатар остановился, постоял и пошёл на выход. Полийцы переглянулись.
        - Потом поэкспериментируем, пусть пока у меня побудет, - подытожил Дэйс, - сопроводи его.
        Он смотрел, пока Лемар не скрылся в проёме, и повернулся к тайнику.
        - Что же здесь такого необычного?
        А необычным было всё. Очень красивым и странным.
        Аккуратно, чтобы не соприкасались, были разложены на полочках ювелирные вещицы: браслеты женские и мужские, запонки, кольца - каждое по отдельности, серьги - попарно, пряжки для ремней, заколки.
        Одни вещицы казались вполне современными, а другие безнадёжно вышли из моды. Например, бутоньерка давно исчезла из придворного костюма. И напротив, не нашлось ни одной связки мужских бус, вошедших в светский наряд пару веков назад. Ни чокеров. Ни фероньерок, бум на которые прокатился как раз лет десять назад, и с тех пор дамы скорее забыли бы перед балом мужа дома, чем фероньерку на лоб. Зато всяких булавок было полно.
        Ни одно украшение не повторялось. Как заметил Дэйс, все были сделаны таким образом, чтобы, оставляя впечатление как о чём-то изящном, в то же время выглядеть не слишком дорого, но и уместно почти в любой цветовой гамме и для любого костюма. Такие вещицы могли оказаться как у зажиточного купца, так и у фрейлины императрицы. Хотя большинство изделий было создано явно для мужской одежды.
        Дэйс не считал себя знатоком, но оформление даже вполне современных украшений было устаревшим. Кто сейчас носит кольца, выточенные из цельного камня? Или запонки с цветочками?
        Булавка, на которую покушался аварх, не выглядела ни самой дорогой, ни самой изящной. Дэйс отошёл к магическому огоньку, чтобы лучше разглядеть безделушку. Простая серебряная иголка с навершием в виде двух кругов, чернёный круг больше, он будто наползает на серебряный.
        - И о чём это говорит? - наставительно спросил Дэйс и сам себе ответил, меняя голос на детский писклявый, - о том, лер наставник, что мы видим имитацию лунного затмения.
        И добавил уже обычным тоном:
        - Ну-ка, ну-ка…
        Чернёный круг вдруг поддался под нажатием пальца и сдвинулся, захватывая ещё большую поверхность светлого. И ещё чуть-чуть. Чтобы сдвинуть до последнего предела, когда нижний круг был полностью перекрыт, Дэйсу пришлось попыхтеть. А когда он попробовал отодвинуть назад, то круг дошёл до середины светлого и остановился. С оборотной стороны булавки не просматривалось ни бороздок, ни зацепов. Оставалось непонятным - как же держится вместе это сооружение.
        - Обычная безделушка, - проворчал Дэйс себе под нос. - Ха! Обычная! Ха-ха. Ярт меня дёрнул схватить эту штуку.
        Он присмотрелся к найденным украшениям, замечая то, что прошло мимо внимания в прошлый раз. На внутренней стороне колец плелась рунная вязь. А между прочим, пользоваться рунным письмом перестали настолько давно, что по всей империи вряд ли больше двух-трёх знатоков обнаружится. На браслетах, серьгах, даже бутоньерках, если приглядеться, обнаруживались странные сплетения линий, лично Дэйсу ни о чём не говорившие. Но брать их в руки он бы поостерёгся.
        - Ничего-ничего, - он оглянулся и закрыл тайник. - Столько лежало, полежит ещё. А ты, моя красавица, спрячься-ка до поры, - булавка была скрыта за воротником.
        Вовремя. Из коридора послышались шаги.
        Лемар вошёл и застал командира рассматривающим коллекцию кинжалов.
        - Спит? Хорошо. Смотри, какая редкость, - поманил Дэйс, прерывая доклад подчинённого. - Бебут, бывший на вооружении горцев до присоединения к империи. Кстати, ты Ирхана не звал? Он, помнится, как раз поклонник кинжалов.
        - Сегодня утром в крепость вошли имперские войска. Ирхан и Варьяна с Рессом отправились в распоряжение. Я оставлен для наблюдения за пленным, - доложил Лемар.
        - И за мной, надо полагать, - понимающе кивнул Дэйс. То-то он так хорошо себя чувствовал, будто и не было этих лихорадочных дней с затуманенной головой и ломотой во всём теле. - Не отлучался?
        - Лери Вольди оставила приготовленный обед, я приносил.
        - Ясно.
        Войска появились утром, а сейчас ночь. Если до сих пор здесь нет высоких лиц, то надо что-то предпринимать, хотя бы узнать, что и как.
        - Лемар, тогда обстоятельства меняются. Ты отправляешься по-прежнему караулить пленника. Можешь спать, но на соседней койке при закрытом лазарете. Жди. В любом случае завтра-послезавтра будет распоряжение относительно вас. И сюда не ходи, хватит уже того, что мы наследили.
        Лемар стойко справился с разочарованием, сожалеющим взглядом прощаясь с древним оружием.
        - Есть!
        Они вышли из оружейной. Дэйс закрыл вход, часть пути шёл вместе с Лемаром, а потом свернул в коридор, ведущий к «окнам» в комендатуру.
        -
        *ЦЕЙХГАУЗ - ВОЕННЫЙ СКЛАД ДЛЯ ХРАНЕНИЯ ОРУЖИЯ, СНАРЯЖЕНИЯ, ОБМУНДИРОВАНИЯ.
        Глава 55
        ДЭЙС
        Оставался ещё час до рассвета, но сегодня Дэйс не собирался его встречать на башне, как обычно. Необходимо было понять, в какой момент лучше появиться перед новым начальством и кому довериться, а информации катастрофически не хватало.
        Большая часть новоприбывших расположилась в городе. Казармы надо было восстанавливать, офицерские дома - отстраивать заново. На стенах крепости и по всему гарнизону был поставлен караул. Стража находилась и у комендатуры, однако коридоры были свободны, как и большая часть помещений. Пара караульных дремала у карцера.
        «Интересно, там лера Останда заперли или ребят держат?»
        Ответ на свой вопрос Дэйс получил довольно быстро. В кабинете начальства лер Останд докладывал седому генералу свою версию событий. С точки обзора Дэйсу был виден лишь коротко стриженный седой затылок генерала, зато лицо коменданта было прямо напротив «окна». Дэйс внимательно вслушивался.
        Неплохо продумано, есть пара тонких мест, но, конечно, чужакам вряд ли придёт на ум ковыряться в отлично сфабрикованной лжи. Это чувствовал и сам бывший комендант, поскольку шпарил, как по писаному, возмущаясь и горячо убеждая:
        - Скорее всего, предательство! Кто-то открыл ворота авархам. А кто, если не тот, у кого было распоряжение выступить в поход на заре? И тот факт, что он не мог воспользоваться прибором для оповещения и якобы оставил на месте нападения!
        - Будет проведено расследование, - видимо, уже не в первый раз терпеливо повторил генерал.
        - Вот именно! Вот именно расследование! Ваше превосходительство, я первый готов участвовать. Это моя крепость. И молодые парни мне как сыновья были. Такие ужасные смерти! Это мою дочь похитили, поймите несчастного отца, невольно пригревшего предателя, - комендант прижал ладони к лицу, будто останавливая слёзы.
        Седой сочувственно кивнул:
        - Лер Останд, через час вы отправляетесь в Бартон в сопровождении вашего казначея и конного отряда. Подготовьтесь, Его Императорское Величество лично заинтересовался произошедшим нападением. Так что у вас будут все шансы добиться необходимого финансирования, зарезервировать лучших выпускников из офицерских училищ.
        - Но моя Элия!..
        - Насчёт дочери обещать пока ничего невозможно, - генерал сцепил пальцы в замок. - Сам отец и знаю, каково это - потерять ребёнка. Примите мои соболезнования, комендант. По крайней мере, ваша дочь жива. Наши дипломаты сделают всё возможное. Не буду вас обнадёживать, шансы невелики, но они есть.
        - Мы постараемся вернуть всех, - уточнил новый голос откуда-то сбоку. - И не только девушек, а всех, кого угнали.
        Дэйс вздрогнул от неожиданности. «Окно» захватывало только центр комнаты, не позволяя рассмотреть того, кто скрывался за пределами обзора.
        - Да, да, конечно, - несколько неуверенно сказал бывший комендант, повернувшись в ту сторону.
        «Не знает, как обращаться. Не похоже, что там простой адъютант», - подумал Дэйс.
        - Всё? Напоминаю, отправление через час, - строго сказал генерал.
        - Ваше превосходительство, - заторопился комендант, - разрешите задержаться, оценка разрушений оказалась несколько затруднённой, кроме того, вы не указали, кто примет временное командование, чтобы передать дела.
        - Самое важное ваше дело - это доклад императору, лер Останд. Разрешаю удалиться, - это уже был явно приказ.
        Седой проследил, как за стариком захлопывается дверь, и перевёл взгляд за пределы «окна»:
        - Что скажешь, твоё превосходительство?
        Дэйс разрывался. Надо было бежать, пока комендант не поспешил за вещичками, и надо было оставаться, чтобы не пропустить что-либо важное.
        В поле обзора шагнул гигант. Под два метра ростом, широкий, как шкаф. Он попробовал опереться на спинку единственного свободного стула, где сидел бывший Дэйсов начальник, и лишь потом рискнул сесть, откинул волосы со лба, открывая необычный шрам в виде ромба.
        - Темнит бывший комендант, - спокойно сказал великан, - пока ещё не узнал, что у нас пара его бывших подчинённых, которые клянутся, что девушка послала их за помощью. Узнает - подкорректирует показания. Так что ты прав, надо отправлять его как можно быстрее.
        - Но у него действительно угнали дочь, - напомнил седой.
        - Угнали, да, - задумчиво согласился большой человек, - но жена очень вовремя уехала из крепости, а на нём самом ни синяка, ни царапинки. Против него говорит и то, что сигнал от центральной системы оповещения он послал лишь в тот день, когда авархи сами ушли.
        - Как бы он смог? Ты же сам слышал, Трай, что человека держали взаперти, как и казначея. А что относительно цел, так комендантами просто не становятся люди с отсутствием дипломатических способностей, - генерал вступился, явно стараясь быть непредвзятым.
        - Конечно, на таком посту человек неизбежно приобретает умение договориться хоть с самим Яртом, но и услышать правду, как именно всё произошло, сейчас нам не удастся, - задумчиво протянул второй. - В любом случае императорские умники больше вытянут из его рассказа, чем мы с тобой вместе взятые.
          - Верно, - генерал ладонями потёр лицо и встал, - пойду, распоряжусь насчёт сопровождения.
        - А я здесь подремлю, этот стул кажется единственно крепким во всех этих руинах, - отозвался собеседник. - И будь добр, распорядись, чтобы сюда караульного поставили и не будили.
        Большой человек со шрамом поудобнее устроился на стуле и закрыл глаза.
        Шрам!
        Дэйс вдруг вспомнил рассказ Ри:
        «У Большого на лбу шрам приметный, в форме ромба, - Ри ткнул пальцем в свой лоб, где у бойца была отметина… - и знаете, что самое интересное? Я заметил, что эти двое переглянулись с императором!»
        Шрам? Его превосходительство? Знаком с императором? Уж не тот ли это начальник, которого так ждала лери Сальяра? Благословен Ярт-Проказник, скорее всего, это сам командор Службы безопасности Полийской империи Трай д’Илмас!
        Счёт уже шёл на минуты, и Лемара он не успеет предупредить при всём желании. Дэйс рванул к выходу в подвал комендатуры. К сожалению, это был единственный вариант, но ничего, коридоры были свободны. Путь занял не более пяти минут, однако караульный уже успел занять пост перед комнатой.
        - Кто таков? Запрещено, - стражник перегородил проход.
        Дэйс налетел на него со всей дури, опрокидывая спиной в открывшуюся дверь и крича в лицо ошарашенному великану, видимо, только-только успевшему задремать:
        - Ваше превосходительство! Младший офицер д’Артин Дэйс. Разрешите доложить лично! Крайне срочно!
        Командор зевнул:
        - Ещё один спасшийся? У вас десять секунд. Время пошло.
        Дэйс покосился на стражника.
        - Крепость намеренно была сдана авархам. Бывший комендант с казначеем…
        - Достаточно, - прервал командор и приказал стражнику, - в карцер его, там уже сидят двое таких. Вечером на допросе расскажет свою версию.
        - Но лери Сальяра!.. - воскликнул Дэйс.
        - Погоди! - остановил стражника, начавшего выталкивать Дэйса из кабинета. - Ученик?
        - Да, ваше превосходительство! - Дэйс начал закатывать рукав, но был остановлен жестом.
        - Срочно? До вечера не терпит? - спросил командор.
        - Так точно.
        - Караульный! Занять пост!
        Тягучая минута, пока стражник выметался в коридор, закрывая за собой дверь, и наконец-то:
        - Докладывайте, младший офицер!
        Глава 56
        ИРХАН
        Спозаранку в комендатуре началось непонятное оживление. Ирхан поднял голову, прислушиваясь к шуму за дверью. Похоже, у них меняли караульных. За окном слышались голоса и далёкие крики.
        Он оглянулся на соседнюю койку. Ульс внимательно следил за ним, а Варьяна ещё спала, прижавшись спиной к зверю и сжавшись в комочек.
        «Самое время размяться, пока девушка не видит твоих ужимок», - подсказал хохотун.
        Ирхан осторожно опустил ноги на пол и медленно сел. Слава Олире-Матери, сегодня голова не так сильно кружилась, как в предыдущие дни, но вот тело за ночь задеревенело на жестком. Тонкий тюфячок мало помог, Ирхану показалось, что он весь пропах характерным запахом лежалой шерсти и пота.
        «А ты как хотел? Ваш кастелян из тех, кто скорее удавится, чем выдаст новое раньше положенного срока!» - едко высказался хохотун.
        «Был из тех», - напомнил себе Ирхан.
        «Ну, был. И что? Его нет, а последствия остались», - наставительно пробурчал критик.
        Уже вчера к вечеру потекла чистая вода в умывальнике, а после недолгого слива исчез и тинный запах. Пить они не рисковали, но умываться было можно. Видимо, одним из первых дел нового начальства стало исправление боевых диверсий Лемара.
        Ирхан пальцем потёр зубы и постарался аккуратнее пригладить волосы.
        «Правильно! Приятному лицу и верят охотнее», - напомнил старую пословицу хохотун.
        Мышцы ныли, но слушались, сегодня движения были не так неуклюжи, как вчера. Конечно, зарядкой это назвать было нельзя. Больше походило на растяжку и самомассаж с выдернутыми из комплекса отдельными упражнениями, чтобы не тревожить области ранений.
        Он в который раз подивился тому, как быстро проходит заживление. Конечно, всё равно раны напоминают о себе, тянут болью в неудобном положении или под напряжением. Кожа вокруг них чешется, повязки мешают.
        «Всё ерунда, парень, мы могли бы сейчас стервятников кормить, заметь - абсолютно безболезненно!» - подбодрил хохотун.
        Дверь распахнулась, и в комнату вошёл стражник с подносом. Ульс зарычал, Варьяна проснулась и поспешила сесть, протирая глаза:
        - Доброе утро! Ресс, тихо.
        Стражник что-то пробормотал под нос, что при большом желании можно было истолковать как «и-вам-доброго-утра-лери», и быстро ретировался.
        - Это другой человек, - заметила девушка.
        - Только что смена прошла, - откликнулся Ирхан, подсаживаясь поближе к столу, и с удовольствием втянул носом запах, - ммм…
        - Сейчас присоединюсь, оставь и мне чуток, - Варьяна направилась умываться.
        - Смотря на сколько ты задержишься, - озабоченным голосом проговорил Ирхан.
        - О! Тогда постараюсь недолго! - она засмеялась и скрылась за дверью.
        Ирхан улыбнулся. Настроение беспричинно было почти радостным. В окошечко ярко светило солнце, пробиваясь сквозь запылённое стекло. Ресс сидел рядом и смотрел на ветчину, небрежно сваленную на тарелки и перемешанную с чуть пригоревшей яичницей.
        - Да, приятель, это тебе не обед в ресторане, - он отделил половину завтрака со своей тарелки прямо на поднос и поставил его на пол перед ульсом, - ешь скорее, пока хозяйка нас не засекла.
        Они чуть не попались. Ресс уже долизывал жирное пятно на подносе, когда Варьяна вышла и, увидев поднос на полу, сказала:
        - Здорово ты придумал!
        Перед ульсом появилась ещё половина порции.
        - Вкусно было, - девушка доела, сложила тарелки. - Ну, чем мы сегодня будем заниматься?
        - Сейчас полежим, - предложил Ирхан.
        - Ты уж точно, - подтвердила она.
        - Потом подремлем, снова полежим, а потом пообедаем и, наконец, опять полежим.
        - Какое разнообразие, но нет, - Варьяна решительно встала, - сначала мы пригласим лекаря.
        В этот момент дверь открылась. Их вызывало начальство.
        
        Глава 57
        ВАРЬЯНА
        В проёме двери было видно, как седой генерал поднял голову и указал Ирхану на стул. К моему удивлению, провожатый остановил меня, когда я хотела тоже шагнуть в кабинет. Оказалось, что меня ждали в следующей комнате. Высокий человек с пристальным взглядом и бросающимся в глаза шрамом на лбу был в военной форме, но без знаков различия. Кто же он такой, и как к нему обращаться?
        - Младший офицер Вальяна Вольди прибыла по вашему приказанию!
        - Проходите, офицер. Полагаю, ваш доклад займёт довольно долгое время, располагайтесь.
        Он усадил меня на скрипучую лавку, а сам занял подоконник.
        - Ситуация у нас сложилась неординарная, и поверить на слово вы мне вряд ли решитесь, поэтому… - он засучил рукав, и на сгибе его руки проступил символ Тайной службы, - разрешите представиться. Командор службы безопасности Полийской империи.
        Я настолько была ошеломлена, что неверяще выпалила:
        - Тайный советник Трай д’Илмас! Но вас же никто никогда не видел!
        - Поверьте, лери, меня ежедневно видит множество людей, однако по большей части они не соотносят это имя со мной. Вот и весь секрет этой легенды. Итак, я слушаю вас. По порядку, начиная с момента, как лери Сальяра открыла вам с Дэйсом д’Артином тайну лабиринта.
        Он даже это знает? Моя тщательно отшлифованная за ночь версия событий рассыпалась. Этому человеку надо было говорить правду без умолчаний.
        И я начала:
        - В момент нападения авархов, а именно утром четвёртого числа седьмого месяца, я находилась за воротами крепости…
        Командор несколько раз останавливал меня, уточнял, я вспоминала новые подробности. Наконец мой рассказ был завершён.
        Я чувствовала опустошение и усталость, но не физическую, а усталость души. Вот и снова мой перекрёсток. И снова моя судьба может измениться, а я лишь в ничтожной мере могу на это повлиять. Если мне позволят.
        - Ваше превосходительство, разрешите задать вопрос?
        - Про мужа? - сразу понял он.
        Я кивнула. Командор почему-то встал, выпрямился, пристально глядя на меня, застывшую в требовательном напряжении. Тихо сказал:
        - С сожалением должен сообщить вам, лери, что второй и шестой отряды погибли полностью. Примите мои соболезнования.
        У меня перехватило горло, отчаянный крик застыл в глотке, и в голове застучал набат. Я смотрела в лицо человека напротив и не видела его. Молчание зависло, вытесняя абсолютно все мысли в бесконечную тишину.
        Как же так?
        Как… так?
        Советник шевельнулся, и это привело меня в себя, я сглотнула, подавляя… всё, и прошептала:
        - Простите, но вы уверены? Это уже точно?
        - Да. Это данные самих авархов, которые к сегодняшнему дню уже подтверждены отправленными по следам нашими отрядами. Мне очень жаль.
        Я промолчала, не было сил произносить положенные благодарности. Командор кашлянул и предложил:
        - Может быть, вас отпустить, чтобы вы побыли в одиночестве?
        - Нет, нет, - испугалась я, - а можно мне узнать, это новобранцы добрались и оповестили, да? Я правильно поступила, что их отправила?
        Он подошёл, сел на лавку рядом и начал рассказывать:
        - Правильно. Вы не знали о других вариантах, а это был хоть какой-то способ. Они добрались до ближайших деревень и старост. Там их направили в уездный центр, там - в столицу графства, и уже там скоросвязью извещение дошло императорского дворца. На самом деле о нападении мы узнали через два дня после него. Очень быстро. И очень некрасиво. Официальный посол Орайвал-Айара запросил срочную аудиенцию у императора, где принёс дипломатические извинения с подарками и прочей сопутствующей суетой. Мы на тот момент ещё не знали ни размаха потерь, ни нанесённого ущерба, ни даже самого факта падения Южной Крепости. Посол от имени своего Золотого хана обещал репарации в полном объёме, головы зачинщиков, расширение торговли, льготы на поставку и прочее, прочее. Официальная версия гласит, что нападение было совершено отщепенцами, не входящими ни в один из кланов. Просто разбойничья вылазка, в ходе отражения которой полностью погиб весь гарнизон слабо укреплённой крепости.
        Намёк был совершенно прозрачным. Я прикусила губу, слёзы кипели уже у самых глаз:
        - Вы хотите сказать, что максимум, что получат наши павшие - это пенсия семье и цветы на могиле? Никакого возмездия не будет? Я лично слышала, что авархи обращались к своему командующему как к главному тактику. Вы же понимаете, что никакая это не разбойничья инициатива!
        - Лери Вольди, поверьте, это понимают все. И я верю вам отнюдь не за красивое личико. Даже если бы вы не были моим подчинённым, ваш доклад по многим пунктам легко подтверждается. Но официальную версию я вам озвучил. И вы обязаны её придерживаться.
        Командор встал, и я тоже вскочила, понимая, что это конец. Разговор о Хельриге закончен. А я… а мне сейчас скажут, чтобы не совалась не в своё дело, определят судьбу и назначат нового руководителя. И я не ошиблась.
        - Теперь относительно вас лично. Принято решение доставить останки второй и шестой групп и захоронить на кладбище. Полагаю, вы дождётесь прощальной церемонии.
        - Да, - коротко согласилась я.
        - Жить до этого времени вам, возможно, придётся в городе, сегодня как раз проведём встречу с горожанами. Есть ещё вариант с палатками, их вот-вот должны подвезти. Или в карцере, только, конечно, не под охраной, как прошедшей ночью. Впрочем, на койку в карцере я сам претендую, - пошутил советник. А может, это и не шутка была.
        - А почему нельзя в лабиринте? - удивилась я.
        - Верно, почему бы и нет, - командор развёл руками, - сам раз не видел ваше укрытие, то и пока не засчитываю в актив. Значит, идёмте знакомиться с находчивым Лемаром и загадочным пленником.
        - И Дэйсом? - осмелела я.
        - Э, нет, как раз с вашим напарником мы познакомились пару часов назад, ваши рассказы практически совпадают, теперь уже и самому хочется увидеть этот чудо-лабиринт воочию, - он вдруг улыбнулся совершенно по-мальчишески, но потом вновь посерьёзнел, - после завершения всех дел по-хорошему вам полагаются отставка, пенсия вдовы офицера и возможность свободно распоряжаться своей жизнью. Но, увы, я могу вам обещать только два первых пункта. Стезя магов жизни со знаком службы безопасности определена по умолчанию. Конкретно вы, лери Варьяна, пройдёте обучение в Бартоне, вновь поступите на службу в регулярные войска, скорее всего, штатным лекарем, как и погибшая Сальяра Ирден.
        Я кивнула. Командор проницательно глянул на меня:
        - Вы ведь не вините наставницу в том, что вас завербовали обманом? И вам даже не жаль, что вы обречены на практически пожизненную службу?
        - Что вы! - я даже воскликнула, - да если бы не лери Сальяра, то сейчас не было бы в живых ни меня, ни Дэйса, ни Ирхана. Осмелюсь напомнить, Ваше превосходительство, что меня растили с мыслью о службе Полийской империи.
        - Вот и отлично, вот и правильно, - одобрительно проговорил он, - если мы успеем до завтрака…
        В дверь легонько стукнули и тут же отворили её.
        - Закончили?
        - Почти. А что? Обоз подошёл? - откликнулся на вопрос командор.
        В комнату вошёл вчерашний седой генерал. Я вскочила с лавки и вытянулась по стойке смирно.
        - Вольно, офицер. Трай, пора подкрепиться и свою подопечную зови. Обоз подошёл, повара уже разложили походную кухню.
        - Замечательно, - обрадовался командор. - Идёмте завтракать, Варьяна.
        - У меня ульс, - пробормотала тихонько я.
        - Ах, да, - вспомнил начальник, - бегите тогда за своим питомцем, жду вас на площади.
        Глава 58
        Все окна в комендатуре были распахнуты, в них заглядывало солнце, яркими квадратами отражаясь на строгой окраске стен. По коридорам с тряпками и вениками из наломанной полыни сновали стражи. Тёплый воздух быстро испарял влагу с вымытого пола и разносил полынный запах.
        В такие жаркие дни куратор водила нас на обособленный пляж пансиона на уроки плавания. Плавали и ныряли в одежде, а то и с дополнительным грузом в виде «тонущей» напарницы. Девчонки шептались, что раньше заставляли и в обуви плавать, но это было признано нерентабельным, и нам просто посоветовали в случае попадания в воду в обуви как можно скорее избавиться от неё. После занятия обычно разрешалось скинуть мокрую одёжку и купаться в нижнем белье. Наверное, это были самые счастливые часы из проведённых в пансионе. А здесь даже рядом с Билаюром я ещё ни разу не окунулась в реку. Может, сегодня ночью представится такая возможность? Если, конечно, мне разрешат ночевать в лабиринте.
        Стража у карцера уже отсутствовала, изнутри, почуяв меня, негромко заворчал Ресс. Оказалось, что он разлёгся на сброшенном на пол тюфяке и беззаботно дрых, пока хозяйку допрашивали. Я невольно вспомнила, как он встречал Ри после разлуки - чуть не снося дверь от счастья, бодаясь, ласкаясь, всем своим существом выражая восторг.
        Я подошла, уселась рядом с ульсом на корточки и погладила большелобую голову:
        - Что ж, приятель, теперь ты будешь моим.
        Ресс поднялся на лапы и дал себя обнять, тяжело вздохнув.
        - Совсем моим, понимаешь, ульсяра? Теперь у тебя осталась только хозяйка. А у меня - только ты. Осиротел ты, парень, и как же хорошо, что не понимаешь этого. Пойдём, Ресс, нам обещали второй завтрак.
        Он, видимо, почувствовал, что случилось неладное, заглядывал мне в лицо, пытался лизнуть щёку.
        - Всё-всё, я не заплачу, не надо меня утешать. Я знаю, кто виноват. Этот человек ответит за своё преступление. Пошли, Ресс. Рядом! Понял меня? Рядом!
        Мы наконец-то выбрались из здания, и я почувствовала, что за две недели в лабиринте успела отвыкнуть от яркого южного солнца. Прищурились глаза, разом охватившие картину большого муравейника.
        Прямо на площади перед комендатурой развернулась походная кухня. Полотнище серо-зелёной палатки трепало ветром, выдувая оттуда вкусные запахи копчёного мяса и пар, идущий из огромных кастрюль. Вокруг расставили складные лавки и столы, их как раз хватало на всех завтракающих.
        А вот посуды, видимо, привезли не очень много, возможно, рассчитывая приобрести на месте, поэтому часть стражников уже работала на расчистке казарм и офицерских домов, часть завтракала, и небольшая очередь ждала освобождающиеся тарелки. Каждый мыл за собой посуду, передавал товарищу, и уходил, чтобы присоединиться к работающим.
        Мы с Рессом пристроились в конец очереди, едоки с интересом начали на нас поглядывать и шустрее шевелить ложками.
        - Лери Вольди, идите сюда, - из-за дальнего стола меня окликнуло начальство.
        Главный безопасник сидел вместе с генералом, что-то негромко обсуждая, и уж конечно, мне и в голову не приходило прервать их беседу. Видимо, придётся.
        - Рядом, Ресс! - тихо предупредила я ульса, направляясь к столику. - Ваше превосходительство…
        Мужчины встали.
        - Присаживайтесь, лери, я взял для вас порцию, - командор указал на место напротив себя.
        - Благодарю, ваше превосходительство.
        Конечно же, я рассчитывала накормить Ресса, но как бы это теперь сделать? Между тем все расселись за столом, вернувшись к прерванной трапезе.
        - По букве закона вы уже с сегодняшнего дня становитесь гражданским лицом, поэтому «советник» или «лер д’Илмас» тоже будет верно на этой неделе, - намекнул мой начальник.
        - Понимаю, - я серьёзно кивнула.
        Правила вступали в силу: для всех присутствующих я буду считаться вдовой офицера, ожидающей похорон и получения свидетельства о смерти, чтобы отчалить на вольное житьё куда-нибудь в более безопасное местечко.
        - Лери Варьяна Вольди, разрешите представить вам генерала Кайдена д’Эйри, - продолжил нашу игру командор.
        - К вашим услугам, - седой генерал учтиво склонил голову.
        - Это большая честь для меня, - в этот момент по этикету предписывалось сделать книксен, но я уже сидела, поэтому просто скопировала жест генерала.
        - Как и для меня, лери! Поверьте, не каждый день случается знакомство с человеком, спасшим двух офицеров. Причём вы вытащили их чуть не из-под носа авархов, это дорогого стоит, - с восхищением сказал генерал.
        Вот такая отредактированная версия. Мне не нравилось выступать героиней, вовсе я не чувствовала в себе ничего возвышенного, поэтому постаралась внимание переключить на своего лохматого спасителя:
        - Я была не одна, - с улыбкой взглянула на Ресса.
        - Да-да. Полагаю, ваш верный ульс по такому случаю может получить кашу вне очереди, - заметил Трай д’Илмас, махнув рукой.
        К нам тут же подскочил юноша, по виду мой ровесник, в форме пограничников, но в поварской косынке и фартуке. Бросив на меня завистливый взгляд, он поставил перед Рессом большое блюдо с варёным мясом и густой кашей, видимо, заранее приготовленными и уже остывшими.
        - О! Спасибо! - я растерялась.
        - Совершенные пустяки, - ухмыльнулся д’Илмас.
        Пустяки? Возможно. Из таких мелочей и складывается верность не за долг, а по велению души. Ресс проводил взглядом пятившегося повара и с достоинством приступил к трапезе. Я направила ложку с кашей в рот. Уммм! Как вкусно! У меня так не получалось, хотя Дэйс с Лемаром и хвалили мою готовку.
        - Мне жаль, что не я догадался таким образом почтить героя, - генерал д’Эйри покачал головой, наблюдая, как в пасти Ресса с непостижимой скоростью исчезает еда. - Лери Вольди, если вы ещё задержитесь в крепости, я отдам распоряжение ульсоводам, непременно приводите своего питомца питаться вместе с остальными ульсами. Вы же понимаете, что вашему другу не совсем подходит человеческая еда. Их прибытие ожидается завтра, ну а сегодня добро пожаловать на обед и ужин вместе со стражами.
        - Здесь будут жить боевые ульсы? - восхитилась я.
        Генерал улыбнулся моему воодушевлению.
        - И ульсы. И ульсоводы. Для вас это будет удобным случаем побольше узнать о привычках и обиходе вашего питомца. Также гарнизон в целом и каждый отряд в частности будут усилены магами. Я прекрасно понимаю, через какие ужасы вам довелось пройти. С этого момента всё будет иначе, поверьте! Вы под надёжной защитой. Что бы ни привело к столь лёгкому взятию крепости, полийцы умеют извлекать уроки из поражений.
        Он так явно меня успокаивал, что я с недоумением подумала, что от меня, возможно, ждали истерики, обвинений или обмороков. Надо сказать «спасибо»? Или что? Пока я металась между вариантами, вмешался д’Илмас:
        - В целом картина почти ясна. Остаётся открытым вопрос - зачем по-настоящему необходимо было это нападение.
        - Я полагаю, прекрасной лери вовсе нет необходимости слушать наши размышления на эту тему, - предостерегающе напомнил безопаснику генерал д’Эйри. - Каковы ваши дальнейшие планы, лери?
        Я отодвинула тарелку.
        - Планы? Дождаться, пока привезут тело мужа, советник обещал, что это вскоре произойдёт. Присутствовать на похоронах. Выехать в Бартон.
        - Прошу вас принять мои соболезнования столь тяжёлой утрате. Если что-то понадобится, непременно обращайтесь без ложной скромности, обязательно поможем, - пообещал генерал, серьёзно и внимательно глядя в мои глаза.
        - Благодарю вас, - я ответила прямым взглядом.
        Этот пожилой военный, подтянутый и приятно выглядевший, мне понравился. Со своей старомодной бережливостью по отношению к женщине и светской учтивостью генерал д’Эйри отличался от всех мужчин, которых я когда-либо встречала ранее.
        У Дэйса, бывало, проскальзывали подобные опекающие нотки, и я лучше всех понимала, что они не намекают ни на какой интерес, а просто обозначают аристократическое воспитание. Как бы он ни относился к Элии, а я видела, что он очень насторожен в её присутствии, но эта предупредительность и к ней, и к лери Сальяре, и ко мне даже помимо воли присутствовала в его обращении.
        Меня остро кольнуло сожаление. Я уже не смогу узнать Хельрига с этой стороны. Просто больше никогда не увижу. Никогда.
        Я торопливо заморгала и больно прикусила щеку, чтобы не разнюниться прямо перед советниками.
        - Разбирайтесь сами с гарнизоном, ваше превосходительство, а я возьму шефство над лери Варьяной с её ульсом, - подытожил д’Илмас.
        - Какая неравноценная замена, - поднял бровь седой.
        Может быть, начальники пошутили бы ещё. А мне было так не по себе в этой атмосфере, когда все спокойны, ни от кого не надо прятаться и некого спасать. И напряжение всё не уходило.
        Я поднялась из-за стола:
        - Мы готовы.
        Ресс, развалившийся на траве, тут же вскочил, потягиваясь. Все отряды давно закончили завтрак, и повар уже несколько раз выглядывал из палатки, но так и не подходил, ожидая, пока мы сами освободим ему поле действия.
        - Вперёд! - добродушно кивнул начальник. - Начнём с западных ворот.
        Глава 59
        ДЭЙС
        Ожидание по-своему выматывало. День обещал быть жарким, но пока ещё тепло было комфортным. Всё насекомье царство либо поднялось в воздух, либо засело с концертами в высокой траве, создавая расслабляющий звуковой фон. Стена крепости отбрасывала приятную тень, и Дэйс не заметил, как задремал.
        Возвращение в явь обескуражило, оказалось, что Варьяна уже какое-то время его трясёт за плечи, повторяя:
        - Дэйс! Да просыпайся же! Дэйс!
        Она повернулась к кому-то за пределами его видения и с отчаянием сказала:
        - Не могу разбудить, ваше превосходительство.
        - Позвольте напомнить, лери, что вы являетесь магом жизни. Единственным на многие мили вокруг. Что говорит ваша магия? Этот сон может быть последствием перенесённой зависимости?
        Дэйс сделал усилие, круг видимости неожиданно расширился, показав его самого, валяющегося рядом с ним Ресса и присевшего на корточки Трая д’Илмаса.
        Варьяна положила руку на его лоб, нахмурилась, но потом, наоборот, её лицо разгладилось, будто девушка смотрела куда-то вглубь себя. Скоро она открыла глаза:
        - Непонятно, ваше превосходительство. Он действительно спит, тело расслаблено, пульс замедлен, наблюдается некоторая слабость в мышцах, как после сильного напряжения, но вместе с тем похоже, что он совершенно здоров.
        Тем временем Ресс лениво встал, подошёл к лежащему Дэйсу, тщательно обнюхивая. Люди и внимания не обратили на ульса, а он в один миг ухватил и рванул воротник, напрочь отрывая кусок гимнастёрки, невесть сколько провалявшейся на складе лабиринта.
        Дэйс рухнул в себя.
        По-другому описать это состояние было невозможно. Обширный вид сверху в одно мгновение сменился на панораму бледно-голубого неба с кусочком крепостной стены и профилем Варьяны. Ещё мгновение он привыкал, а потом попробовал сказать и сесть одновременно:
        - Я здесь! - и сам поразился тому, что прозвучало. А тело слушалось великолепно, и он поймал себя на странной мысли: «Как своё».
        - А вы отсутствовали? - д’Илмас голосом умудрялся излучать внимание и насмешливость одновременно.
        - Так точно, ваше превосходительство, - Дэйс оглянулся и вытянул из пасти Ресса кусок ткани, развернул и, не притрагиваясь к булавке, протянул советнику, - боюсь, я находился под воздействием древнего артефакта.
        Варьяна смотрела большими изумлёнными глазами, а начальник аккуратно принял лоскут, так же не касаясь ювелирной поделки.
        - Ишь ты! Артефакта, говорите? Это он был ночью вами обнаружен в старой оружейной благодаря аварху?
        Ткань была аккуратно свёрнута и скрыта в командирской сумке.
        - Так точно, ваше превосходительство.
        - Что ж, пойдёмте смотреть ваши чудеса.
        - Ресс, ты молодчина! Жди здесь, гуляй рядом, - приказала Варьяна и первой заторопилась к скрытому входу.
        Показывать лабиринт советнику было немного жаль. Да, конечно, они и не могли поступить иначе, но Дэйс поймал себя на тоскливой мысли, что сам ещё не наигрался, сам бы хотел здесь всё исследовать. Сейчас пригонят магов… хотя, почему сразу «пригонят»? Секретный объект же! Возможно, обойдётся тем, что магам в работу отправят содержимое того тайника с артефактами.
        - Сначала к людям, - распорядился д’Илмас.
        Лемара они застали за приготовлением завтрака, если можно так назвать представшую картину. Из комнаты в коридор валил густой дым, плита была заляпана полуразварившейся крупой, сковородка почему-то наполнена угольками, витающий над всем этим запах гари плотно вбивался в ноздри, заставляя поневоле переходить на дыхание ртом. Сам повар на корточках вытирал перевязочным пакетом невесть откуда взявшиеся лужи.
        Дэйс проследил за взглядом д’Илмаса и понял, что дым быстро рассеивается благодаря почти незаметным отверстиям в стенах, буквально всасывающим воздух в себя.
        «Поэтому Варьяна и не отравилась здесь дымом от горящей лярчи! И поэтому же нигде нет характерного запаха, свойственного помещениям, которые не проветриваются»
        Лемар вскочил, отбрасывая импровизированную тряпку, и вытянулся, руки по швам.
        - Вольно! Можете продолжать уборку, - д’Илмас выразительно указал на итоги готовки. - После её окончания ожидайте на месте.
        - Есть!
        Лемар снова схватился за тряпку.
        - Теперь в лазарет, - скомандовал начальник. - Лери Вольди, попрошу вас как можно тщательнее собрать всё необходимое для отъезда. Если вам что-либо здесь необходимо, заберите это сразу, потому что случая вернуться больше может и не представиться.
        - Но мне ничего отсюда не надо, лер советник, - отказалась Варьяна.
        Д’Илмас пробормотал что-то вроде: «Упаси меня Ярт от совестливых бессребреников!» Вроде тихо пробормотал, но девушка покраснела.
        - А если подумать и вспомнить то, чему вас обязаны были обучать, - как ни в чём не бывало продолжил д’Илмас занудным голосом, - служба в имперских войсках обязана была вас обеспечить одеждой, обувью, причём не одним комплектом, а полностью полевой, обыденной, парадной формой в соответствии с сезонностью и комплектацией, канцелярскими принадлежностями, индивидуальным медицинским пакетом. Что там ещё было?
        - Походный комплект посуды, пехотный баул либо седельные сумки в зависимости от рода войск, довольствие и место для проживания, ваше превосходительство, - чётко, по-уставному отрапортовала Варьяна.
        - Вот, другое дело, - довольно отозвался советник, - место для проживания мы вам обеспечим, лери Вольди, а вот всё остальное будьте любезны собрать здесь. Не забудьте, что вам не просто надо будет жить в Бартоне, но и отчитываться перед коллегией магов и выступить свидетелем в военном суде. Конечно, не упоминая об особенностях строения крепости. Последнее и вас касается, д’Артин, - советник повернулся к Дэйсу, - продумывайте свои показания, возможно, придётся отправиться в столицу уже завтра или послезавтра.
        - Так точно, ваше превосходительство!
        - Но похороны… - заикнулась Варьяна.
        - Отряды из соседних крепостей были направлены на места предположительной гибели второго и шестого отрядов сразу после получения известия о падении Южной. Должны были выйти на место уже неделю назад. Так что в любой момент можно ожидать прибытия траурных подвод.
        Ребята подавленно молчали, и д’Илмас подытожил:
        - Так что все доказательства, свидетельства, что только можете вспомнить и подтвердить - всё взять с собой. Мне представить заявление с перечислением изъятых доказательств, если будет, что брать. Лери Вольди, также прошу вас написать перечень всех израсходованных припасов, это не к спеху, но лучше по горячим следам, чем потом вспоминать. Этот список должен быть у меня к завтрашнему утру.
        Они подошли к лазарету. Аварх, лежавший в наручниках на кровати, торопливо поднялся и выпрямился.
        Д’Илмас церемонно произнёс:
        - Да будет к вам милостива Великая Степь.
        - Благословенны ваши намерения, - поклонился пленник.
        Советник перешёл на авархский язык, так быстро выговаривая слова и сплетая фразы, что Дэйс с трудом понимал с пятого на десятое. Обрадованный степняк затараторил в ответ ещё интенсивнее, и содержание беседы от Дэйса ускользнуло совсем.
        Наконец д’Илмас решил:
        - Значит, поступим следующим образом. Лери Вольди, вы сейчас идёте собираться, также прихватите по возможности пару комплектов полевой формы для нашего гостя. Договорились?
        - Да, ваше превосходительство, - отозвалась Варьяна.
        - Д’Артин - за мной!
        - Есть!
        И завертелась карусель - советник знакомился с лабиринтом: исследовал выходы, смотрел в потайные «окна», рисовал в своём блокнотике подходы к складам и схемы расположения припасов, систематизировал значки на стенах, набрал в маленькую бутылочку пробу воды из местной системы водоснабжения, пытался поджигать тряпки и следить - куда потянет дым, лазил под потолок, чтобы рассмотреть воздушные вытяжки, и заставлял Дэйса держать дымящуюся тряпку с разных сторон стены.
        Дэйс чувствовал себя измотанным и бесконечно уставшим, когда его превосходительство наконец-то решил, что беготни достаточно:
        - Теперь в цейхгауз, как раз сможете отдохнуть. Вижу, вы ещё не полностью оправились.
        И в самом деле в оружейной д’Илмас сразу устремился к мечам, а Дэйс получил возможность посидеть, вытянуть гудящие от долгой ходьбы ноги, наблюдая за командором, переходящим от одного вида оружия к другому.
        - Хорошая коллекция была когда-то, теперь мало кто умеет этим пользоваться профессионально. Показывайте ваши артефакты, д’Артин.
        Дэйс старательно вызвал в памяти последовательность действий: нажать на камень из верхнего угла условного квадрата длиной ребра равной локтю, следующим - камень из диагонального нижнего угла и после два камня одновременно как вершины ромба. Тайник медленно открылся. Д’Илмас присвистнул и оглянулся.
        - Видите нож с рукоятью из лунного эбена вон там, рядом с двуручником?
        - Этот, ваше превосходительство? - уточнил Дэйс, держа за клинок широкий нож.
        - Да, несите его сюда. Аккуратно лезвием выталкивайте из тайника артефакты. Старайтесь держать только за рукоятку, эбен практически не поддаётся магическому воздействию, как и лён. В отличие от металла, например.
        Д’Илмас вытащил из сумки здоровенный кусок простыни и держал растянутым под тайником так, чтобы артефакты при падении не повредились.
        Когда замотанные в несколько слоёв ткани магические вещицы были надёжно упрятаны в сумку и безопасники покинули цейхгауз, Дэйс полюбопытствовал:
        - Разрешите спросить, ваше превосходительство. Только эбен? Кажется, из разных пород древесины создают много магических вещей.
        Д’Илмас с видимым удовольствием принялся пояснять:
        - Хороший вопрос. Тут суть в том, что дерево и растительные волокна лучше сохраняют магическую составляющую, расходуя медленно, равномерно, принимают неохотно. Чем плотнее порода дерева, тем меньше вероятность быстрой передачи через него магического влияния. А металл легче поддаётся воздействию и быстрее передаёт. Таким образом, дерево больше подходит для постоянного контакта или для создания какого-либо качества, например, ловец снов делают из дерева, различные обереги, талисманы. А вот кольцо, заговорённое для защиты от внезапной атаки, или магщиты на окна могут быть только из металла. Дерево не сможет дать такого резкого высвобождения магической силы, которое необходимо для контратаки.
        - Получается, благодаря льну и эбену мы не рисковали спровоцировать начало действия артефактов, - понял Дэйс.
        - Верно, - одобрительно отозвался советник, - если вы усвоите это простое правило безопасности при работе с магическими изделиями, будет больше шансов, что не подхватите по неосторожности нежелательное воздействие, как с этой булавкой для лунатиков. Хотя тут не всё так однозначно, посмотрим, что скажут наши мудрецы по поводу этой вещицы. Не переживайте, д’Артин, вам ведь неизвестно - что случилось бы, если б аварх успел её коснуться.
        - Так точно, ваше превосходительство.
        - Вот и договорились. Идёмте теперь посвящать в безопасники вашего Лемара под ваше наставничество, конечно. Тайна лабиринта не должна принадлежать лицу, срок службы которого истекает при его жизни.
        - А если он не согласится? - Дэйс живо вспомнил своё упрямство и подумал об Ирхане и пленнике.
        - Блокирование воспоминаний. Увольнение с запретом уезжать из страны. Напомню, что служба кадрового офицера условно считается бессрочной, так что за Угуча Ирхана можете не беспокоиться, - проницательно заметил д’Илмас.
        - Благодарю, ваше превосходительство, - про аварха не было сказано ни слова, но Дэйс не рискнул снова любопытствовать. Или он узнает потом, или… ай, уж себе бы не врать, всё равно же постарается узнать.
        Против ожидания, Лемар согласился легко и даже с восторгом. Клятва наставника, клятва ученика, - и вот уже новоиспечённый безопасник с удовлетворением рассматривает проступивший на руке контур имперского беркута.
        - Оба отправляетесь в Бартон на подготовительные курсы, я так понимаю, что лери Сальяра ничему толком не успела научить, рассказать, - сбил с торжественного настроя командор. - Заодно и показания с вас возьмут.
        Глава 60
        ДОЛГИЕ СБОРЫ, ГОРЬКИЕ СЛЁЗЫ
        ВАРЬЯНА
        Д’Илмас в сопровождении Дэйса направился по своим делам, а я повернулась к аварху:
        - Наран, как вы тут?
        - Живы, уже хорошо, - улыбнулся он.
        Я вспылила, нечаянно выплеснув на него часть своего напряжения:
        - Знаешь, меня настолько сильно злит, когда ты так отвечаешь! «Жив - и отлично». А подробности? Я и сама вижу, что жив!
        - А что ты хочешь узнать? Спрашивай, - он недоуменно пожал плечами.
        - Были ли какие-нибудь происшествия? Как прошла ночь? Ты, кстати, наверное, очень голоден? Мы проходили мимо кухни и видели, что Лемар спалил кашу, - старательно себя успокаивая, спросила я.
        - Происшествий не было. Ночь прошла спокойно, я проснулся здесь, на койке, так что, похоже, не лунатил. Не сильно голоден, но поел бы, да, - обстоятельно ответил он и, поколебавшись, спросил в ответ, - у тебя как всё прошло?
        - А у меня… - и слёзы, так долго сдерживаемые, хлынули потоком от этого простого вопроса, - муж погиб.
        Я резко отвернулась от него, уткнувшись в стену, сотрясаясь от прорвавшихся рыданий.
        «Погиб… Хель погиб…» - грохотало в моей голове.
        Я перестала себя ощущать и контролировать, подавленная своей огромной потерей, невыносимым чувством сожаления о Хельриге, таком молодом, красивом, талантливом, о нас, так и не реализовавших шанс на счастье.
        Этот всплеск бурных эмоций затопил меня водоворотом несбывшихся надежд и ожиданий, горя от гибели мужа, успевшего за короткий срок стать для меня гораздо большим, чем просто показатель, необходимый для жизни, или символ достойного служения Империи. Он успел стать мне близким, его лицо - родным, его тело - настолько знакомым, что я выплакивала свои страхи и боль, которую, как боялась, Хель мог испытывать перед гибелью.
        Аварх подошёл и неловко похлопал меня по плечу, мигом возвращая в реальность.
        - Да, да, сейчас, - сдавленно пробормотала я, вставая с колен и вытирая мокрое лицо, - скоро вернусь.
        Лазарет остался позади, и остаток слёз я вылила на первую же попавшуюся под руку гимнастёрку на дальнем складе. Можно было рассчитывать, что сюда Дэйс не потащит командора, так и произошло.
        Мне стало легче. Остальное потом будет на людях, мои глаза будут сухи, а взгляд суров и печален. Но здесь, в этом закуточке, я наконец-то смогла оплакать потери и попрощаться в душе с мужем и наставницей.
        Я с трудом разжала пальцы, вцепившиеся в намокшую от слёз гимнастёрку. Как порядочный человек, похоже, я обязана теперь забрать рубаху себе. Да-да. А ещё форму, баул, обувь… Ручеёк в соседнем помещении дал возможность привести себя в порядок, а вернувшись на склад, я вдруг вспомнила…
        …я, очень маленькая, иду к большому человеку в полевой форме.
        Иду, почему-то думая, что сейчас погибну, крепко сжав зубы от решительности. Он спокойно сидит на поваленном стволе берёзы и занимается самым простым делом - вытряхивает из сапог лишнее, щупает размотанную портянку в поисках забившихся травинок. Видимо, я поэтому и выбрала его, рассевшегося с голыми ногами в отдалении от других воинов, что он показался менее страшным, чем остальные.
        Иду. А он вдруг заканчивает возиться с сапогами, быстро обувается и собирается уходить, и тогда я кричу от напряжения:
        - Стойте! Я убила офицера!
        Он с удивлением оборачивается, отзываясь на просторечном полийском, и я почему-то отлично понимаю его слова:
        - Кроха. Ты чего ж вопишь? Сердишься? Ну, не понимаю я по-вашенски. Потерялась что ль? Вот горе-то. Ну, пошли, кроха, я тебя в штаб отведу…
        И я-маленькая с отчаянием понимаю, что теперь больше никогда не решусь признаться заново, слишком много на это потребовалось смелости, израсходованной напрасно и обидно. Побеждённый ненадолго страх заполняет меня и подсказывает самое простое решение. Ах, так! Я честно хотела признаться, но раз не получилось, то и не узнаете больше никогда, потому что я никому не скажу!
        - Глупый полиец! - кричу я на этого дядьку, разворачиваюсь и бегу от него, бегу изо всех сил…
        Память вернула кусочек моей жизни и снова закрылась. Слишком много вопросов. Однако хватит размокать, его превосходительство ждать не будет.
        Зная, где всё лежит, собиралась я быстро. Ещё один баул захватила для аварха, всё относила в лазарет, потому что подумала, что уж точно без пленника командор не уйдёт.
        Лери Сальяра с удивительной методичностью пополняла местные запасы. Наверняка старый кастелян был ей обязан, потому что я с удивлением обнаружила на складе совершенно новые вещи, не пролежавшие здесь и полгода.
        На аптечном складе захватила травы и корни лярчи, входившие в тот злосчастный состав зелья от наркомании, вдруг пригодятся для доказательств. Себе отрезала кусок от полотна для перевязки, взяла немного корпии, пуха кипрея, ивового порошка для ран.
        В нашей «спальне» я перетряхнула свой топчан, забирая с собой постельное бельё и записи. Рубаха огромного размера, приспособленная мной взамен ночнушки, теперь явно никому не понадобится, так как я отпорола мешавшие мне рукава, её тоже надо забрать. А под подушкой обнаружилось непонятное устройство, о котором я всё забывала спросить у Ирхана.
        Заглянула на кухню, где Лемар успел отчистить последствия возгорания каши и маялся в ожидании начальства. В «столовой» выплеснула заготовленную для Дэйса последнюю порцию зелья. И в самую последнюю очередь сходила в тюремный блок, чтобы убрать следы пребывания Наранбаатара.
        Казалось бы - всего пара недель, а всё равно ушло достаточно времени для приведения всего в порядок, так что когда я вернулась в лазарет, то командор с ребятами уже были там, сидели на койках, негромко разговаривая.
        Д’Илмас обернулся ко мне:
        - Закончили сборы?
        - Да, ваше превосходительство.
        - Вопросы, пожелания будут?
        - Ваше превосходительство, я вчера слышала, что командира первого отряда обвиняют в потере артефакта связи. Дело в том, что, я нашла на месте боя неизвестную вещь, забрала и забыла о ней. Вы не могли бы посмотреть?
        Командор определил с первого взгляда:
        - Да, это он.
        Забрав устройство, он ловко нащупал пальцами незаметные взгляду точки и отделил крышку. Двое парней нависли над ним, а Наран нарочно отвернулся.
        - Лери Вольди, вы готовы поклясться, что нашли это изделие на месте нападения и не открывали его?
        - Его нашла не я, а один из стражей второго отряда, ваше превосходительство, но он ничего не успел сделать, поскольку сразу отдал эту вещь мне, а я спрятала и не доставала до сегодняшнего дня. И не открывала - в этом могу поклясться.
        Он захлопнул крышку, пресекая любопытные взгляды ребят и мои вопросы, скомандовал:
        - На выход к западным воротам, откуда пришли. Д’Артин, помогите нашему гостю надёжно завязать глаза. Блокировка памяти - отличное средство, но не будем пренебрегать простой осторожностью.
        Глава 61
        ПОСЛЕДНЕЕ ПРОСТИ
        ИРХАН
        Подводы с останками погибших воинов второго и шестого отрядов пришли почти одновременно.
        Через восточные ворота - подводы с неопознаваемыми трупами, запакованными в плотные армейские саваны с эффектом стазиса.
        Через западные - с обгорелыми остатками кожаных седельных сумок, ремней, жирного пепла, крупных обожжённых костей, пряжек и пуговиц. Здесь даже стазис уже не требовался.
        Чуть раньше из-под завалов земли и ветвей извлекли тела, запрятанные Дэйсом и Лемаром в зарослях над Билаюром. Для погибших воинов третьего, четвёртого и пятого, уничтоженных и развеянных магами авархов, просто набрали земли с места гибели, чтобы обозначить место захоронения. Войр-Временник и Олира-Мать уже приняли всех в объятия, а людям надо было оставить память для живых.
        Задремавшего после выпитого лекарства Ирхана разбудил лекарь для перевязки.
        - Там ваших привезли. Вернее, что от них осталось.
        - Давно? - Ирхан поторопился подняться и вынужденно застыл, пережидая, пока голова перестанет кружиться.
        - Собираетесь пойти? Генерал распорядился везти сразу на кладбище, и там уже устраивать прощание. Это слишком далеко для вас, рана может открыться. Я настоятельно рекомендую воздержаться.
        «А не пошёл бы ты сам… воздерживаться!» - зло откликнулся хохотун.
        - Помогите мне взобраться на коня, я доеду, - подчёркнуто спокойно сказал Ирхан.
        - Не останетесь, значит? - спросил лекарь.
        Ирхан промолчал.
        - Так и думал. Слушайте, офицер, через минут десять от конюшни отправляется подвода на кладбище. С лопатами и прочим необходимым. Если так сильно хотите, то могу похлопотать, чтобы вас довезли. Да, и если обещаете, что не станете геройствовать, а полежите без лишних движений на подводе до самого прощания.
        «Как остальные мертвецы», - подсказал хохотун.
        - Буду благодарен, - выдавил из себя вежливое Ирхан, только чтобы не вырвалось возмущённое сравнение.
        - Тогда оставайтесь здесь, сейчас вернусь, - лекарь выскочил за дверь.
        «Молодой совсем, вот и жалостливый, ну да недолго ему таким оставаться здесь», - оптимистично заметил хохотун.
        Парень быстро вернулся с подмогой в виде двух стражей:
        - Тюфяк разместить на подводе, командира везти аккуратно, по прибытии телегу поставить в тень. А вы, офицер, не подведите меня.
        Телега тащилась по городу к северным воротам, позволяя Ирхану оценить итоги набега.
        Разрушения почти не затронули гражданские строения, однако людей видно мало. Впервые на его памяти харчевня стоит с закрытыми ставнями. На газонах видны выжженные участки, а у скамеек, где так любили просиживать старушки, снесены спинки. Уж, кажется, такая мелочь, а вот бросилось в глаза.
        Позади остались пустующие детские площадки и подростковая дорожка с препятствиями. Маленький рынок, где всегда стоял гомон, встречает тишиной и разломанными прилавками.
        Но город постепенно оживает.
        Вот старик чинит выбитую дверь. Пожилая женщина перекапывает затоптанную клумбу. Чуть дальше бабушка ставит ограждение вокруг безжалостно порубленных кустов кизила. Дети лет восьми - десяти носятся по улицам. Их немного. Ирхан прислушался: играют в «авархов» и «наших».
        На кладбище людно. Копают братские могилы. Лопаты, составлявшие жёсткое ложе Ирхану, моментально разобраны. Привезённая бочка воды враз уполовинилась. Вокруг неё передают из рук в руки железную кружку уставшие пропотевшие стражи, с непривычки быстро набившие мозоли.
        Солнцепёк. А в тени, с подветренной стороны, стоят катафалки. Ирхан побрёл туда. Желающих проститься с павшими не наблюдалось. Для всех, кроме него, здесь и сейчас эти люди были абстрактными - без лиц и тел, груды в стазисных саванах, как шестой и первый отряды, или сожжённые в пепел, как отряд Ри. Да и откуда бы взяться скорбящим, хотя…
        Он оглянулся, как раз чтобы успеть увидеть, как приближаются верховые: генерал с незнакомым военным советником, а за ними Дэйс, Лемар и Варьяна. На этот раз без ульса. И правильно.
        Прибывшие спешились и направились к месту прощания. Началась суета, когда доски с саванами потащили к могилам, офицеры пытались организовать строй, а они, выжившие из старого гарнизона крепости, старались встать поближе к тому, что осталось от бывших сослуживцев.
        Церемония была короткой. Генерал в своей речи отметил преданность империи, выполненный долг, но ни словом не упомянул о предательстве или справедливом возмездии.
        Варьяна с сухими глазами и бледным лицом смотрела только на груду земли, перемешанной с пеплом. Единственный раз она отвлеклась, когда его рана засаднила невыносимо, и Ирхану уже казалось, что пора валиться на землю. Девушка схватила его за руку и будто вытянула эту боль к себе. Шепнула:
        - Больше не молчи, если так болеть будет.
        Генерал дал отмашку, прах опустили в могилы, и присутствующие забормотали короткую молитву Войру-Временнику. Вскоре новые холмы высились среди свежих могил горожан.
        Вот и всё. Прощай, Ри. Пусть тебе будет хорошо там, в небесных чертогах.
        Варьяна отправилась искать захоронения родственников пансионской подруги. Дэйс с Лемаром поскакали в крепость следом за начальством, а Ирхан поплёлся к «своей» телеге, рассуждая, что уж наверняка лопаты повезут обратно.
        «И нас заодно прихватят», - согласился хохотун.
        Глава 62
        ХЕЛЬРИГ
        Ри очнулся от тишины и жары. Голое тело прикрыто провонявшей тряпкой, снизу впиваются сухие травинки. Притаившаяся на время сна боль вгрызлась в плечо. Над головой простиралось во всю ширь голубое, чуть выцветшее небо Орайвал-Айара - земель степных богов.
        Неслышно подошедший аварх ткнул носом сапога в шею и сунул в руки лепёшку с завернутым копчёным мясом, как только Ри смог сесть. Новёхонькая цепь охватывала щиколотку пленника и тянулась к задней оси степняцкой кибитки.
        Непривычная глазу пустота. Лошади, кибитка, аварх и бесконечное небо над бескрайней степью с уже отцветшими стеблями лярчи.
        Ри заставил себя жевать жёсткое мясо в зачерствевшей лепёшке. Вероятно, приготовлено это было как минимум неделю назад. Кто бы ему подсказал, сколько именно времени прошло…
        На пятую ночёвку отряд вынужденно расположился подальше от реки. Запах лярчи, нежный и наиболее опасный перед отцветанием, источали цветы, тянущиеся вдоль Билаюра даже со стороны Полийской Империи.
        Кто-то из новичков нервно пошутил, что даже лярча пытается сбежать от варваров. Посмеялись. Шутка была так себе, но Хельриг порадовался, что новички начали приживаться в отряде: уже без дополнительных команд обустраивают ночлег, без тоскливых взглядов на одеяло становятся на дежурство.
        Завтра Билаюр упрётся в гору и свернёт на условную авархскую территорию, тогда и им можно будет поворачивать. По горам авархи не лазают, хотя и там стоят магические вестники. Обратный путь вдвое короче, не надо отвлекаться на настройку сторожек.
        Ри долго ворочался. Первый раз, когда он так сильно хочет вернуться. Конечно, из-за худенькой девушки с железным характером и странными идеями, которая всерьёз решила, что они будут счастливы вместе. И полюбят друг друга.
        Наверняка Ньюм и Лемар с ребятами уже в крепости.
        Спросит ли Варьяна о нём? Подружились ли они с Рессом? Подошла ли ей в итоге одежда?
        Последнее видение явно было лишним, обрушившим на него тяжесть желания. Хельриг поднялся, кивнул часовому и нырнул за кустарник. В возбуждённом теле мгновенно вспыхнуло знакомое освобождающее пламя. Стихия. Огонь радостно пел в жилах, плавил усталость и томящие мысли. Ри почувствовал себя восхитительно лёгким и сонным, неслышно вернулся на свой спальник и уснул, лишь сомкнув веки.
        Нападение случилось под утро. Ошибка врага, который дал возможность часовому вскрикнуть. Секунда между неясным отчаянным всхлипом и обрушившимися на лагерь степняками. Именно эта секунда спасла жизнь Хельригу.
        Он успел откатиться с места, вскочить на ноги с оружием в руках, метнуть в ближайшего аварха файербол и закричать, уже не замечая, смог ли разбудить кого-то своим криком. Напавших было слишком много.
        Огненное кольцо вмиг расчистило пространство вокруг Ри на два метра. Высохшая трава под ногами и тонкие прутья кустарника вспыхнули мгновенно, огонь затрещал, распространяясь по роще. Кто-то закричал на полийском, звук захлебнулся. Взорвавшаяся ярость разом утроила пламя. Так, как он никогда умел. Так, как выплёскивается из жил последнее отчаянное «Прощай!»
        Он рванулся к остаткам отряда, но не успел. Рой стрел, запевших из редкого подлеска, с близкого расстояния ударил без промаха, минуя огненный круг мага. Отряда больше не существовало, заполонившие поляну авархи вырезали свои стрелы из погибших, в живых он остался один. Кольцо огня погасло, в Хельриге не осталось ни капли силы стихии, он выжал себя до пустоты.
        Язычки пламени бежали по траве, отслоившейся коре, опаляли высохший сухостой, задымляя всё пространство. Краем глаз Хельриг заметил, как затлела брючина на ноге погибшего стража, испуская тонкую струйку дымка. Теперь спиной к дереву, а лицом к врагам, чтобы дорого отдать свою жизнь.
        Хотя появилась идея получше.
        Кастелян рассказывал, что приговорённым к смерти преступникам в Орайвал-Айаре оставляли шанс. Если сказаны ритуальные слова и вызов принят, то с момента, как скрестились клинки, никто не смеет вмешаться. Победивший смертник имел право на коня и пятьсот метров форы. Если его не настигали за сутки, далее преследовать не имели права. Мало кто мог спастись так в степи, но на этом берегу Билаюра у Хельрига было преимущество.
        - Кто встаёт против меня? - он взглядом обвёл выстроившихся кругом авархов.
        - Я! - вперёд выступил широкоплечий, одетый богаче остальных.
        Вызов принят. А значит, у него есть шанс.
        Ри сделал шаг, второй, принимая привычную стойку, и одинокая стрела со свистом вонзилась в плечо.
        «Всё верно, - подумал он, путаясь в своих ногах и падая непонятно почему, ведь боли не было, только сильный холод, стремительно распространяющийся от места поражения по всему телу, лица окруживших его авархов смазались, звуки растянулись, теряя значение, - я же не успел даже коснуться его сабли. Свой обычай они соблюли. А я хотел выжить на знании чужой традиции. Следовало применить воинский устав, да-да, комендант непременно укажет на мою ошибку».
        Холод хлынул в горло, заклубившись, задерживаясь на миг, и отрезал все звуки и краски.
        Теперь он очнулся по прошествии долгого времени довольно далеко от Билаюра. Ри прощупал, насколько это было возможно, рану под повязкой на плече. Болело, но явно заживало.
        Подошёл аварх, протянул кружку с водой:
        - Твоя.
        Неторопливо прихлёбывая, чтобы растянуть удовольствие от прохладной воды, Ри наблюдал, как его сторож впряг лошадей, запрыгнул в повозку и она неспешно покатилась. Длинная цепь, сложенная кольцами на земле, начала разматываться как раз с такой скоростью, что Хельригу вполне хватило времени для принятия простого решения идти самостоятельно, а не ехать голой спиной по земле, пока тянут за ногу.
        Лошадки тащились медленным шагом, если бы не общая слабость вкупе с разливающейся жарой, условия передвижения пленного можно было бы назвать щадящими.
        Ри пристроил тряпку на голову, так она закрывала кожу от палящего солнца почти до пояса. Кружку было деть решительно некуда, и он нес её в руке, пока не догадался оторвать от тряпки полоску и привязать кружку к прутьям повозки. Стараясь держаться как можно ближе к кибитке, дававшей хоть небольшую тень, он плёлся, держа на сгибе локтя цепь и иногда позволяя себе упираться рукой в боковину повозки. Легче от этого не становилось, но позволяло затёкшей руке менять положение.
        Скоро снова захотелось пить. Пропитанная потом тряпка смердела так, что мутилось в голове от запаха прогревшейся ткани. Горячий ветер норовил сдёрнуть её с головы, оголяя спину. Солнце ещё не дошло до зенита, а Хельриг уже чувствовал себя выжатым и обгоревшим, к счастью, боль в плече не усиливалась, но рана ныла и зудела, терзая невозможностью сорвать повязку и почесать.
        Ноги сдавали. Подкошенный внезапной судорогой, Хельриг падал, и цепь тащила его за повозкой, которую никто и не думал останавливать ради его отдыха. Приходилось перехватывать цепь поближе, чтобы была пара секунд на подъём.
        Вновь и вновь.
        Беспредельные дали Орайвал-Айара навевали мысли о бесконечном терпении. И выносливости.
        Вечером аварх подошёл к лежащему пленнику. Полиец как упал, так и не пошевелился с момента, как лошади встали. Аварх положил на траву лепёшку с мясом, отвязал от кибитки кружку и наполнил водой. Поставил рядом с тарелкой.
        Ри подтащил к себе кружку, набрал воды в рот, проглатывая её маленькими порциями. Ещё один большой глоток. Всё. Теперь надо сесть, съесть лепёшку с мясом и тогда уже можно допить воду. И жить до завтрашнего утра.
        Эпилог
        ХОЛМ СТАРОЙ ДЕВЫ БЛИЗ БЕЗЫМЯННОЙ ДЕРЕВУШКИ
        НА СЕВЕРЕ ПОЛИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
        РИАВАР
        Густо заросшие ветви кустарника раздвинулись, и впервые за долгое время в пещеру протянулся солнечный луч.
        - А вот и Кармашек Старой Девы, - обрадовался молодой человек, продираясь через цепляющиеся корни и колючки. - Ласково встречает меня старушка, - он выдернул полу сюртука из захватнических зелёных лап, магическим огоньком осветил полость пещерки и присвистнул.
        На полу пещеры аккуратно лежали два матраса, подальше от входа стоял большой котёл, а рядом с ним валялась бутыль с непонятным содержимым. В погрызенных мешочках, вероятно, когда-то лежала крупа.
        - Кто-то здесь когда-то жил и пещерку сторожил, - пробормотал посетитель и нагнулся, поднимая с пола блеснувший кулон.
        Ёкнуло сердце, глаз ещё не узнавал, а память тревожно толкнула, он невольно повернулся в сторону скрытой деревьями родной деревушки.
        - Что же здесь произошло? Пожалуй, с этими памятными местами попозже встречусь, сначала домой.
        Домой! Там остались мама и сестра. Теперь, когда он стал свободен, всё в их жизни изменится. В заплечном мешке аккуратно уложено обещанное Янке платье с бусинками, остальные трудности легко решаются деньгами. Только вчера закончился кабальный контракт с «Непотопляемым», и он даже не стал ждать рейсового судна. За пять монет рыбаки на катере домчали его до ближайшей бухточки у подножия Старой Девы.
        Он сунул безделушку в карман и решительно снова вломился в гущу зелени. Кусты плотно сомкнулись за ним. Привычная темнота затопила бывшее убежище маленькой девочки.
        ГДЕ-ТО В БЕСКРАЙНИХ СТЕПЯХ ОРАЙВАЛ-АЙАРА
        ЭЛИЯ
        По степи неспешно тащились кибитки. Натянутая на каркас вощёная ткань защищала пассажирок от солнца. Воздух был напоен запахом отцветающей лярчи, уже почти безопасным, но вполне достаточным для того, чтобы девушки чувствовали эйфорию и слабость.
        В первый день после переправы через Билаюр вокруг сновало много авархов. Нечего было и думать о побеге. Городских женщин и подростков погнали пешком в степь, а тех девушек, которых забрали из гарнизона, погрузили в кибитки и везли уже который день.
        Сквозь потёртости ворса и дырки проглядывал пол, один из углов ковра пованивал прокисшим молоком, эта жалкая тряпка ничуть не спасала от выматывающей тряски. В углу скромно прятался отхожий горшок, закрытый крышкой, и этот однозначный намёк возмущал ещё больше всего остального. Как они смеют так с ними обращаться! Впрочем, кто здесь, кроме неё, знаком с понятием хорошего тона?
        Элия с пренебрежением посмотрела на спутниц. Никчёмные клуши! Девушки валялись на ковре, прикрывавшем пол кибитки, периодически начиная долгие горестные разговоры.
        Сама Эли, привалившись спиной к бортику, по примеру возницы сидела, согнув ноги, на попе коленками врозь. Это положение было единственным, позволяющим более-менее удерживаться вертикально и видеть, куда их везут. Она мрачно подумала, что ещё неделю назад безжалостно осудила бы женщину, осмелившуюся на людях показать себя в такой дикой степняцкой позе.
        Почему, ну почему она не послушалась отца и не уехала на эту неделю в соседний городок? Обхитрить отца оказалось слишком просто, ведь он даже не пришёл домой ночевать накануне авархского нападения. А самой Элии в тот момент казалось немыслимым покинуть Южную, когда Ри вот-вот должен вернуться и увидеть абсолютную беспомощность глупой пансионки.
        Вот он поднимается на её крыльцо, стучится. Эли выходит с нежной улыбкой. Ри смотрит, как только он умеет - так загадочно и в то же время удивлённо - и говорит, что давно любит, но понял это только сейчас, когда любовь всей его жизни потеряна (а она всегда знала, что мужчины насчёт чувств тугодумы!).
        И она ему как скажет:
        - Понял теперь! Ага! Наконец-то! Разводись теперь с этой!
        …ой, нет-нет, это что-то не то ей придумалось…
        Элия посмотрит ему в глаза печально и трогательно, ведь счастье было так возможно, и немножко они погрустят, совсем немножко, чтобы прочувствовать. А потом вдруг она как будто вспомнит и потихоньку намекнет, что всё можно вернуть! Разводы вполне возможны, ведь Ри не виноват, что так получилось. И он скажет, что она его умница, и поцелует даже без разрешения…
        Кибитку качнуло особенно сильно, девушки внутри громко ойкнули, и мысли Элии вернулись к горькой реальности…????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
        КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ