Сохранить .
Кукла Самуся Маргарита Сергеевна Дорогожицкая
        Тихую жизнь провинциального городка нарушает приезд археологов. Какие тайны скрывает монастырское урочище? Почему местный батюшка пытается запретить раскопки? Куда исчез мальчик из детского лагеря пластунов? Почему его мать никогда не приходит на родительские собрания? Какие подозрения терзают молодую учительницу? И удастся ли Марьяне Стожар, владелице агентства журналистских расследований «Кошки-мышки», найти куклу Самуся?
        Выкладка будет нерегулярной, ориентировочно по средам-субботам. Автор сейчас занят в другом проекте, поэтому выкладывает больше для себя, чтобы окончательно не забросить писать
        Дорогожицкая Маргарита. Кукла Самуся
        Тихую жизнь провинциального городка нарушает приезд археологов. Какие тайны скрывает монастырское урочище? Почему местный батюшка пытается запретить раскопки? Куда исчез мальчик из детского лагеря пластунов? Почему его мать никогда не приходит на родительские собрания? Какие подозрения терзают молодую учительницу? И удастся ли Марьяне Стожар, владелице агентства журналистских расследований «Кошки-мышки», найти куклу Самуся?
        Выкладка будет нерегулярной, ориентировочно по средам-субботам. Автор сейчас занят в другом проекте, поэтому выкладывает больше для себя, чтобы окончательно не забросить писать
        ПРЕДИСЛОВИЕ
        Описанные в романе события являются вымыслом автора, а любые совпадения случайны и непреднамеренны. Действие романа происходит в наши дни (2018 г), частично в Киеве, частично в старинном городке Богуславе. Автор дал волю фантазии, которая вынесла его за пределы исторической достоверности, хотя честно старался не сильно увлекаться. Перед вами детектив с любовной линией и капелькой фэнтезийной мистики, так как героиня романа Марьяна не совсем человек. Она оборотень, женщина-кошка.
        Предыстория героев есть в отдельных детективных рассказах «Брызги шампанского», «Опаленные злом», «Смертельные майские», а также в двух предыдущих романах «Цветочница» и «Черная Сара». Приятного чтения.
        ПРОЛОГ
        Из недавно обнаруженных церковных книг восемнадцатого века следовало, что наказной гетьман Правобережной Украины и богуславский казачий полковник Самойло Самусь среди прочих своих богатств и земель, подаренных нескольким монастырям, завещал особый наказ Свято-Николаевскому мужскому монастырю.
        «… И со смертными мощами моими должно установить ларец с иудовой куклой, келью замуровать и освятить, дабы порчу изгнать. И каждые тридцать три года от кровавой расправы должно служить молебен за упокоение душ нечестивых, бисову куклу не тревожить, ибо зло то большое… что в мир со мной пришло… но со мной оно и уйдет…»
        Обширная территория монастыря в Богуславе стала объектом пристального интереса историков и археологов, и после долгих бюрократических проволочек с церковными и светскими властями было получено разрешение на раскопки Чернечого Яра, где предположительно и могла быть крипта с мощами знаменитого полковника. Что же касалось куклы, то даже самые смелые исследователи терялись в догадках, что это такое, и удастся ли ее обнаружить вместе с останками Самуся.
        ПРОЛОГ
        Окрестности Богуслава
        Костер потрескивал, разгоняя комаров и промозглую сырость. Четверо мальчишек сгрудились поближе друг к другу и слушали пятого. Его звали Богданом, он был подстрижен под казачка и числился в заводилах. Его белокурый чуб воинственно топорщился, когда мальчик размахивал руками, вещая страшным замогильным шепотом:
        - А в полнолуние!.. в полночь!.. чертова кукла выходит на охоту!..
        - Врешь ты все… - неуверенно протянул старший из них, Дима.
        - А вот и нет!.. - Богдан дернул себя за малиновый платок, знак отличия пластуна-участника, который получил совсем недавно и ужасно этим гордился. - Я попа подслушал, когда он…
        Богданчик огляделся вокруг, как будто ожидая увидеть лазутчика из вражьего стана, но в плотной пелене тумана за пределами яркого пятна костра не было видно ни зги.
        - … когда он с археологами спорил! Вот этими ушами все слышал!
        И он дернул себя за оттопыренные уши, просвечивающие в свете пламени ярко-красным:
        - Он грозил им карами небесными, проклятьем, мол, куклу нельзя тревожить, а то беде быть!
        - П**дишь ты все, - лениво протянул Павлик, самый упитанный из них, все еще носящий желтый платок новичка. - И чего ей на охоту выходить, если раскопки еще не начались, и никто ее не тревожил?
        - Так это… - растерялся Богданчик, чувствуя, как его авторитет стремительно тает. - Ну… так это! Осквернили ее! Еще раньше!
        - Кто? - охнул самый младший из них, робкий Ванечка.
        - Черные археологи! - белобрысый Богданчик опять воодушевился. - Я сам от бати слышал, что они копают и гребут все подряд! Вот они раньше и забрели к нам, нашли куклу, пробудили ее, а она их и съела! И теперь каждое полнолуние выходит жрать! Уууу!..
        Ванечка по-девчачьи взвизгнул и закрыл лицо ладошками.
        - Хорош его пугать, - недовольно потребовал Костик, самый рассудительный из них. - В нашей глуши никто не пропадал, так что твоя мумия от голода давно сдохла.
        - А она… это… ну так… - Богданчик чувствовал себя ужом на сковороде, отчаянно путаясь в собственных выдумках. - Во-первых, она не мумия! А чертова кукла! А во-вторых, она туристами питается! И рыбаками-приезжими! Вот мы про них ничего и не знаем! Она даже косточек не оставляет, все подчистую съедает. А на местных у нее… эта… аллергия!
        - Как у меня на молоко? - с робкой надеждой спросил Ванечка, выглядывая из-за пальцев.
        Богданчик понял, что сморозил глупость. Если у куклы аллергия на местных, то мальчишки не испугаются. Ну и какой толк в такой страшилке?
        - На местных взрослых! - быстро нашелся он. - А детей она любит. Любых. Местных и заезжих, пофиг. Вот.
        - П**дишь ты, - повторил конопатый Павлик и достал бутерброд. - И батя твой псих.
        Богданчик вспыхнул гневом и сжал кулаки, готовый наброситься с кулаками на толстяка, но вовремя вспомнил наставления пластунов.
        *Скоб - сокращение от Сильно Красиво Осторожно Быстро, а еще по укр. скоб означает разновидность орлана белохвостого, символа пластунов
        Хитрость - вот его сила против толстого Павлика.
        - Скоб! А ты такой смелый, да? - с вызовом спросил Богданчик, дернув себя за чуб. - А слабо в урочище одному пойти?
        Павлик замер с бутербродом во рту, остальные затаили дыхание. Священное «на слабо» прозвучало.
        - Хрм… - Павлик проглотил бутерброд, вставший вдруг поперек горла.
        - Струсил! - торжествующе воскликнул Богданчик, забыв про режим тишины, установленный в таборе после отбоя.
        - А ну цыц! - донеслось из тумана, со стороны палаток воспитателей.
        - Струсил!.. - повторил он уже шепотом.
        - Ничего я не струсил! - Павлик встал. - А вот и пойду!
        Ванечка тихо всхлипнул.
        - Тебя съедят… - прохныкал он.
        - Ага, кукле его туши на несколько месяцев хватить! - Богданчик для пущего устрашения клацнул зубами.
        - Я бутерброды с собой возьму, - Павлик скептически ухмыльнулся и подхватил рюкзак с провиантом на плечо. - Если встречу ее, обменяю их на клад. А вы еще пожалеете, лузеры.
        Он шагнул в плотную пелену тумана и растворился в ночи. Больше они его не видели.
        ГЛАВА 1
        Богуслав
        Муха жужжала над ухом так, словно где-то неподалеку садился вертолет. Ник разлепил глаза и застонал от солнечного света, полоснувшего по векам острой болью. За окном алел тревожный рассвет, словно адово пламя похмельного синдрома. Ник сполз с кровати и кое-как добрался до ванной комнаты. Плеснул в лицо холодной водой, которая заскрежетала по мойке и ударила по сознанию. Опять начинается эта хрень… Приступ. Ник поднял голову, стараясь не смотреть в зеркало, поскольку прекрасно знал, что там увидит. Опухшее лицо и красные слезящиеся глаза. Ну и зачем он так нализался?
        Память услужливо подсунула ответ. Приехавшие на раскопки археологи обосновались неподалеку от табора пластунов, где Ник был одним из волонтеров-воспитателей. Он сразу узнал среди них профессора Кривошея и Валю Горовую. А те могли узнать его… Привет из прошлой жизни. Он не выдержал и слился сразу же, как представилась возможность. Позорно сбежал из табора, передав своих воспитанников другому наставнику, а сам не придумал ничего лучше, как напиться. Дальше все было как в тумане.
        - Валя, Валечка, Валюша… - пропела у него над ухом жена.
        Он прикрыл глаза, чтобы не видеть ее лицо, и вцепился в умывальник. Вода скрежетала. Но голос Лизы был громче, он продолжал ввинчиваться в сознание, отбойным молотком стуча в висках.
        - Кажется, ты даже был в нее влюблен… - она хихикнула. - Интересно, она замужем?
        Вместо ответа он врубил воду в душе на полную мощь и забрался под ледяные струи, как будто рухнул в грохочущий водопад из шифера и стекла. Но смыть прошлое ему никогда не удастся, как и кровь на своих руках… Это зрелище всегда будет с ним… И звуки…
        - Не смыть… - пропела Лиза откуда-то из глубины дома.
        Господи, как же он ненавидел эту стерву…
        Пара таблеток и крепкий кофе ненадолго уняли головную боль. Ник побрился, переоделся и даже заставил себя пожарить яичницу, хотя и слышал змеиное шипение газа под сковородой. Лиза села напротив за стол и молча смотрела на мужа, подперев подбородок рукой. Кусок не лез в горло.
        - А мы похожи… - вдруг заметила жена. - Я и Валя. Не замечал? Может, ты и выбрал меня только потому, что не смог заполучить Вальку. Я тебя подобрала… доносила, как донашивают старое платье за сестрой.
        - Иди к черту! - не выдержал он, бросая вилку на тарелку.
        Она снова хихикнула. Пышная копна белокурых кудрявых волос, голубые глаза, россыпь веснушек на вздернутом носике, тонкие злые губы. Лиза была чуть полновата, да и острые черты ее лица не отличались приятностью или правильностью на слишком круглом лице. Зато у нее была ослепительная улыбка и заразительный смех, наверное, поэтому Лизочка и казалась окружающим доброй обаятельной толстушкой.
        - Никакого сходства! - мстительно заявил Ник.
        Собственный голос казался болотным хлюпаньем. Он понимал, что спорить глупо, но не смог удержаться.
        - Валя - настоящая красотка, а ты… жалкая неудачница, - его уже несло. - Фальшивка. Подделка.
        Валентина Горовая действительно была полной противоположностью Лизы. Высокая, статная темноволосая красавица с короткой, мальчишеской стрижкой и темными глазами, она была умной, цепкой, успешной. И улыбалась она редко.
        - Но она такая же стерва, как и я… - с медоточивой улыбкой заключила жена.
        Ник закрыл глаза, признавая поражение. Он не будет с ней спорить, он не сумасшедший. Это бесполезно. Надо успокоиться, взять себя в руки, вернуться в табор, к сыну…
        Резкий телефонный звонок разорвал тишину подобно взрыву гранаты. Ник дернулся и локтем опрокинул чашку со стола. Кофе растекся густой гущей по полу, словно пятно крови. Мужчина тяжело сглотнул вдруг возникший привкус крови на языке. Ему нельзя сходить с ума, нельзя. Надо держаться, держаться ради сына.
        Ник снял трубку и ответил почти нормальным голосом:
        - Алло.
        - Где тебя черти носят? - раздался в телефоне голос одного из воспитателей. - У нас ЧП!
        - Что случилось? - похолодел Ник. - Богдан? Что с ним?
        - Да не с ним, а с Павликом Балуевым. Ушел и не вернулся. Исчез. Приезжай.
        Ник мчался по дороге, щурясь от болезненного солнечного света и сжимая онемевшими руками руль. Рано или поздно это должно было случиться. Его спокойной жизни пришел конец, глупо затягивать агонию. Сейчас на кону жизнь ребенка. Ведь если бы на месте Павлика оказался его Богданчик, он бы… он бы точно сошел с ума. А так он всего лишь слегка… чокнутый. Что могло случиться с мальчиком? Ушел и не вернулся. Куда смотрели воспитатели? Ник одернул себя, вспомнив про свое позорное бегство. Вина лежит и на нем. Если бы он не подался мгновенному импульсу, если бы остался, то возможно ничего бы с Павликом не случилось. Он бы пресек самовольную отлучку. Ник усилием воли отогнал мысли о бурном коварном течении Роси, о гранитных отложениях, скользких от водорослей и с острыми выступающими краями, о дожде, который прошел вчера и сделал опасными глинистые склоны… И еще о ряде опасностей, которые могли подстерегать ребенка, отправившегося поздно ночью в безлюдный лес. Ник колебался какое-то время, но свернув к селу Хохитве, в окрестностях которого располагался табор пластунов «Блискавка», мужчина все-таки решился и
набрал номер лучшего друга.
        - Серега, привет. У меня в таборе пропал ребенок. Поможешь?..
        Их осталось четверо: притихшие, испуганные, заспанные. Ник сурово смотрел на них, не делая поблажек никому, даже своему сыну.
        - Куда он мог пойти?
        Богданчик намотал чуб на палец и дернул.
        - Куклу искать.
        - Что?.. Какую еще куклу?
        - Пап, ну помнишь? Чертову куклу. Ты ж сам про нее читал и мне рассказывал…
        Ник мысленно выругался. Только этого не хватало! Впрочем, о предстоящих раскопках гудел весь город, ибо это стало настоящим событием в скучной провинциальной обыденности, а уж если найдут захоронение легендарного гетьмана, то и вовсе… Местные власти уже спали и видели, как повалят в городок историки и туристы, а вместе с ними и жирные инвесторы.
        - Ну и где он собирался ее искать? - спросил Ник, уже зная ответ.
        - В урочище, - тихо-тихо прошептал Богданчик, виновато понурив голову. - Я не думал, что он пойдет… А он пошел.
        - Когда это было?
        - До отбоя.
        Маленький Ванечка захныкал.
        - Его кукла съеееееест…
        - Никто никого не съест! - резко оборвал его Ник и скомандовал. - Марш в табор! Сейчас будет побудка!
        Он решительно направился к палатке воспитателей. Надо послать за местными, чтобы организовать поиски своими силами. В расторопность правоохранительных органов Ник не верил, но в полицию сообщить следовало как можно быстрее. Серега пообещал, что из столицы приедет его человек, которому можно доверять, но пока он войдет в курс дела, пока разберется с властями, пока что-то предпримет… Нельзя терять ни минуты. А еще надо сообщить отцу Павлика… При мысли об этом Ник скривился. Виктор Балуев был владельцем местного градообразующего предприятия и очень жестким человеком. Сын у него был от второго брака с молодой женой, бывшей моделью, поэтому Павлик вырос избалованным вредным ребенком, однако совсем не глупым. Вряд ли бы он поперся ночью в урочище. Скорее всего, сбрехал мальчишкам, что идет туда, а сам… Куда пошел? Домой? Или решил где-то переждать? Ник пытался себя успокоить, мысленно твердя, что Павлик обязательно найдется, живой и здоровый.
        - Как пропал? - голос Балуева звучал угрожающе тихо. - Где мой сын?
        - Он ушел из лагеря после отбоя, предположительно, направился в урочище. Виктор Александрович, мы сейчас организовываем поиски. Уверен, Павлик найдется, но я обязан поставить вас в известность. В полицию я позвонил, но им надо заявление от родителей…
        Балуев выматерился в трубку и что-то тихо сказал в сторону, очевидно, жене. Звонок его разбудил. Ник терпеливо ждал, что Балуев обрушит на его голову все проклятия и угрозы, но тот отключился. Что ж… скорее всего, он приберег их для личной встречи. В том, что Балуев уже мчится сюда, у Ника не было никаких сомнений. Он бы и сам так поступил, так бы поступил любой отец. Теперь Балуев будет путаться под ногами, но с другой стороны, может оказаться полезен, если… Ник досадливо мотнул головой, что не додумался до этого раньше, и набрал его еще раз:
        - Виктор Александрович, не кладите трубку. Если вы направляетесь сюда, пожалуйста, подумайте о том, чтобы найти кинолога. Вряд ли в нашем отделении полиции такой есть, а ждать из Киева, сами понимаете… И вообще, поднимайте на ноги всех, до кого сможете дотянуться.
        - Кинолог? - быстро переспросил Балуев. - Хорошо, я найду.
        Вещи Павлика были нетронуты, он забрал с собой только рюкзак. Мальчик был одет тепло, потому что вечер накануне выдался дождливым и сырым, а ночью был туман. Телефонами в таборе пользоваться не разрешалось, новенький смартфон Павлика лежал в палатке воспитателей вместе с остальными. Местная страничка в Фейсбуке уже взорвалась новостью о пропаже ребенка, посыпались сообщения. Ник был категорически против упоминания урочища и всей чертовщины с артефактом Самуся, но удержать шило в мешке еще никому не удавалось. А если газетчики ухватятся за эту историю, за неимением лучшей сенсации? Тогда уж точно… его спокойной жизни придет конец. Полиция непременно заинтересуется и станет проверять прошлое всех воспитателей, выяснит, кто такой Ник и тогда… они узнают про Лизу… При мысли об этом желудок стягивался в тугой узел и начинал болеть.
        А тем временем истерия в соцсетях набирала обороты. Слухи росли и обрастали нелепыми подробностями, кто-то уже на полном серьезе утверждал, что видел в лесу каменного истукана, другие рассказывали про странные звуки из Чернечого Яра. Ник успокаивал себя, что это к лучшему. Чем больше людей знают о пропаже ребенка, тем больше шансы, что кто-то из них увидит его и поможет найти. Иногда общественность в таких вопросах реагирует куда быстрее и эффективней полиции.
        Младших ребят оставили в таборе на попечение одного из воспитателей. Мальчишкам постарше раздали телефоны для связи и разделили на группы (во главе каждой был поставлен взрослый). Богданчик упросил, чтоб его тоже взяли в группу. Белобрысый, голубоглазый, он был удивительно похож на мать, хотя все окружающие видели в нем копию отца, разве что безусую. Ник оглядел собравшихся ребят и начал инструктаж:
        - Ознакомьтесь с картой. Она поделена на квадранты и расчерчена маршрутами. Каждая группа идет по своему участку. Двигаемся поодаль друг от друга, так, чтобы видеть остальных. Осматриваем землю, кусты, камни. Постоянно зовем Павлика. Если он заблудился и заснул где-нибудь, то услышит вас. Если нашли что-то необычное, тут же зовем воспитателя.
        - А если его сожрала кукла? - спросил один из мальчишек.
        Ник подавил раздражение.
        - Скорее это Павлик сожрет куклу, чем она его, - ответил он.
        Раздались смешки, обстановка нервозности немного разрядилась.
        - Но расслабляться нельзя. Помимо куклы существуют другие опасности. И главная из них… - Ник выдержал паузу и обвел взглядом юных бойцов, - главная из них - дурость. Не изображайте из себя героев-одиночек. Если что-то увидели или услышали, не надо геройствовать. Зовем воспитателя. Через каждые полкилометра общий сбор, перекличка, корректировка плана и дальше, по маршруту. Вопросы есть?
        Вопросов не было.
        Безмятежный покой утра нарушали лишь отдельные выкрики: «Павлик! Павлик!», но ответа на них не было. Сосновый лес хорошо хранил свои тайны. Шаги тонули в плотном ковре из хвои, сонные муравьи норовили забраться по ноге и куснуть незваных гостей, паутина в бусинках росы липла к лицу. Пластуны шли не торопясь, зорко выглядывая, не мелькнет ли где желтый платок Павлика или его синий рюкзак. Телефон Ника постоянно тренькал от многочисленных сообщений. Он просматривал их, но не отвечал. Сейчас важнее всего найти Павлика, а все остальное подождет.
        Богданчик топал вместе со всеми и высматривал следы. Он верил, что кукла на самом деле существует. Ведь разговор между археологами и отцом Егором из здешнего монастыря он не выдумал, а действительно подслушал. Но ему почему-то казалось, что кукла эта больше похожа на те, которые делает Светлана Сергеевна для их школьного кукольного театра. Куклы у нее получались красивыми и удивительно смешными, даже злодеи выходили совсем не страшными. Вот хотя бы взять этого жирного турецкого пашу, которого Мария Богуславка обвела вокруг пальца… Пузатый, надутый, усы чернющие, и такой крохотный перочинный ножик за поясом, загнутые вверх носки туфель, и как он бежит, спотыкается о них, падает и расквашивает красный нос… На репетиции они все животы надорвали, так хохотали… Богданчик решил, что чертова кукла похожа на этого пашу. Ей ни за что не угнаться за Павликом.
        И тут откуда-то сбоку донеслось: «Нашли!». Пластуны и их воспитатели собрались в плотную группу, сгрудившись возле чего-то невидимого Богданчику. Мальчик протолкался между старшими ребятами и застыл как вкопанный. В ветвях можжевельника желтел обрывок шейного платка с темно-бурыми пятнами, подозрительно похожими на кровь.
        - Она откусила ему голову… - тихо прошептал кто-то из ребят, и эти слова прокатились громовым раскатом среди сосен.
        Школа во время летних каникул казалась Светлане сиротливо пустой, поэтому девушка старалась действовать быстро. Забежать в учительскую, включить компьютер, засунуть в принтер бумагу и… Распечатать эскиз кукольного наряда она не успела. Зазвонил телефон.
        - Светусь! - заорала в трубку Катя, ее лучшая подруга и отъявленная городская сплетница. - Ты новость знаешь?
        - Какую? - осторожно спросила Света, придерживая телефон между плечом и ухом и кликая мышкой по иконке файла.
        - У твоего из лагеря ребенок пропал!
        - Что-о? - она едва не выпустила телефон от неожиданности. - Как? Богданчик?
        - Да нет! - Катя аж лопалась от распиравших ее новостей. - Павлик Балуев! Его отец уже звонил в отделение. Моего из отпуска сразу же отозвали на службу, представляешь? А мы путевку взяли на начало сентября. Как думаешь, успеют найти? А если это маньяк?
        Катя была замужем за замначальником Богуславского отделения полиции, совала свой нос во все местные дела и все обо всех знала лучше мужа. Капитан Андрей Ворох был добродушным и невероятно флегматичным, он спокойно терпел все выкрутасы Катьки, ее взрывной характер, двести слов в минуту и битье тарелок, но когда он хмурил лоб и стукал кулаком по столу, роли мгновенно менялись. Катя превращалась в послушную овечку, делала, что ей велели, слова поперек мужу не смела сказать и глаз поднять, но… Это быстро проходило, и снова - руки в бока, грудь вперед и пошла скандалить. Так они и жили.
        - Погоди, погоди! - взмолилась Света, лихорадочно метаясь в закладках браузера в поисках странички Фейсбука. - Как он мог пропасть? Там же воспитатели и… Ник…
        - А его не было! - припечатала Катя. - Из лагеря он уехал, а Зинка, из «Шашлычной», ну ты ее знаешь, да? Так вот она говорит, что напился он вчера в дупель, на бровях… ой… то есть на усах своих казацких домой возвращался… Говорила я тебе, Светусь, бросай ты его, странный он. Псих форменный.
        Девушка опустила руку с телефоном. Катя еще что-то говорила, надрывалась в трубку, но ее уже не слушали. Страничка Фейсбука с местными новостями наконец загрузилась. Пухлый Павлик с хитрым прищуром смотрел с фотографии, а внизу большими красными буквами алела надпись: «ПОМОГИТЕ МЕНЯ НАЙТИ!»
        Света ошалело помотала головой. Комментарии под постом появлялись быстрее, чем она успевала читать. Кукла Самуся, проклятие наказного гетьмана, тайны Чернечего яра, раскопки археологов… Света взяла себя в руки и закрыла браузер, потом набрала Ника. Ответом ей был неживой голос, который предложил воспользоваться голосовой почтой и оставить сообщение. Она сбросила вызов и написала Нику смску. Ей хотелось ободрить его, услышать его голос, спросить, чем она может помочь. Может, надо забрать Богданчика, пока Ник занят? О том, что он организовал поиски, она узнала из Фейсбука, но иначе и быть не могло, Ник детей обожал. И никакой он не псих. Хотя и странный…
        Пока старенький принтер шуршал и давился бумагой, Света водила пальцем по фотографии Ника на экране телефона и вспоминала, как познакомилась с ним. Два года назад она вернулась в городок из-за болезни отца, бросив неплохую работу в столице. Но в Богуславе ее диплом по специальности «Дизайн костюма» оказался бесполезной бумажкой, работать было решительно негде. Подруга ее мамы, работавшая в Богуславской районной администрации, устроила девушку в местный лицей преподавать историю и литературу. Платили немного, но Света хорошо шила и быстро обзавелась клиентурой среди мамочек своих учеников, поэтому на жизнь хватало. А потом ей дали классное руководство над «3-Б»…
        Первое в ее жизни родительское собрание. Она ужасно волновалась, как ее примут. С детьми ей всегда было легче, чем со взрослыми. Она почти не помнила, что и как говорила, все было словно в тумане. Но его лицо она запомнила. Такое выразительное, словно сошедшее с картинки в учебнике истории. «Еней був парубок моторний, І хлопець хоть куди козак»… Именно так и должен выглядеть герой казацких сказаний: широкоплечий, с твердым, словно вырубленным из камня лицом, с пышными усами и светлой шапкой волос, выстриженной на затылке и по бокам.
        Уже потом, когда собрание закончилось, она поняла, что ей не привиделось. Он действительно сидел у нее в классе. Сидел и смотрел на нее. А когда встал уходить, она окликнула его.
        - Простите, но вы… Так похожи на Энея… ой… - она смутилась и залилась краской. - Простите, мы со старшеклассниками просто начали «Энеиду», и тут вы…
        Он улыбнулся ей, но в глазах стояла такая печаль, что у Светы защемило сердце.
        - Иногда боги шутят слишком жестоко… - сказал он и тем самым окончательно покорил ее сердце.
        Она влюбилась.
        Но почти год спустя она до сих пор не знала, какие у них отношения. Поначалу ей казалось, что Ник тоже отвечает ей взаимностью, просто не хочет форсировать события. Но даже затянувшийся конфетно-букетный период у них вышел каким-то странным. Как бы Свете не хотелось отмахнуться от слов подружки, но Катя была права. Ник мог замереть посреди разговора, погрузиться в себя, отвечать невпопад или вообще развернуться и уйти без всяких объяснений. А еще он разговаривал сам с собой. Однажды Света заглянула к нему в гости, побаловать Богданчика домашним творожным тортиком и со двора увидела Ника, который метался по комнате и о чем-то яростно спорил с невидимым собеседником. Девушка невольно застыла возле окна, ей хотелось узнать, кто у него в гостях, но ответа незнакомца она так и не услышала. Набравшись смелости, она отодвинула занавеску и осторожно заглянула в окно. В гостиной Ник был один.
        Тогда Света поняла, как мало знает о нем. Он приехал в Богуслав четыре года назад и купил дом у старой Горобчихи. В небольшом городке все жители на виду, и когда Ник открыл детский спортивный клуб, о нем заговорили. Ему прочили неудачу, мол, прогорит, кому в нашей глуши нужен детский клуб? Но мужчина не обращал внимания на досужие сплетни, он делал свое дело. Своими руками отремонтировал и привел в порядок подвальное помещение, взятое в аренду, договорился с многочисленными детскими лагерями в окрестностях Богуслава о бесплатных занятиях, сделав таким образом себе рекламу, сам вел секцию боевого самбо и работал, работал, работал… Как проклятый. Тогда местные сплетники переключились на его личную жизнь. Но и тут им ничего не удалось узнать. Известно было только, что Ник - вдовец, ведет почти монашеский образ жизни, сын у него пошел в первый класс в Богуславский лицей, а раньше их семья жила в Киеве. На какое-то время сплетни затихли, но потом вспыхнули с новой силой… Людям не нравятся, когда кто-то слишком отличается от них или не оправдывает их ожидания. Почему он один? Почему не закрутит роман с
какой-нибудь местной молодкой? Куда ездит на выходные? В столицу? А что он там делает? Почему ни с кем не сближается? Не пьет? Не курит? Может, еще и книжки читает? Да он вообще ненормальный!
        Но потом кто-то из местных увидел Ника в столице с женщиной, и все решили, что у него роман с замужней дамой. Общественность успокоилась. Загадка решилась, паршивая овца просто отбилась от стада и строила из себя пастыря, а на самом деле была ничуть не белее всех прочих. Но Свете почему-то казалось, что никакого романа не было. Ник был не такой… Да и было это задолго до их встречи. Он так красиво ухаживал за ней, их первое свидание было романтичным и почти идеальным, если бы не… Они сидели в кафе. Подаренный букет нежных осенних хризантем лежал рядом, на стуле, хотя Светлане больше всего хотелось держать цветы в руках, зарыться в них носом и нюхать этот до боли знакомый аромат, прятать в них предательский румянец, улыбаться в лепестки, не боясь показаться глупой влюбленной девчонкой. Ник шутил, говорил комплименты, дотронулся до ее руки, но вдруг… осекся и дернулся, аж подскочил на стуле, как будто его ударило током.
        - Прости… - прошептал он, побледнев и отдергивая руку. - Мне надо… ответить.
        - Что? Кому? - растерялась она.
        - Телефон.
        - Я ничего не слышала…
        - Беззвучный режим. Прости.
        Он встал и надолго исчез, она даже решила, что сбежал. Но Ник вернулся, измученный и посеревший, усы обвисли, плечи поникли.
        - Что-то случилось? - встревожилась она. - Богданчик?
        - Нет, дела. Прости.
        Он поцеловал ее в щеку, стараясь не встречаться взглядом, и ушел.
        Света встряхнула головой, откладывая все сомнения на потом. Сейчас она должна позаботиться о Богданчике. Мальчика она искренне полюбила. Этот белобрысый смышленый фантазер был немного упрямым, обожал розыгрыши, и Светлана завоевала его сердце, когда организовала школьный кукольный театр. Она сама научилась мастерить кукол и шила им наряды, ставила сказки и даже некоторые произведения из школьной программы, которые были не слишком… трагичны. У девушки не было педагогического образования, и она искренне не понимала, зачем давать детям драматические вещи, которые и взрослому читать иногда тяжело. Хотя дети воспринимают все намного легче и проще. Иногда Светлана им в этом завидовала.
        Она забежала домой, чтобы покормить папу и переодеться, а после засобиралась в дорогу.
        - Ну и куда ты? - ворчливо спросил он, откладывая газету.
        - В лагерь пластунов.
        - А… к этому своему… - с неодобрением отозвался отец. - Ухажер вечный… тьфу. Когда он тебе предложение сделает? Только голову морочит.
        Света ничего не ответила. Ей нечего было сказать папе. У них с Ником до сих пор не было даже близости, хотя все остальные были убеждены, что они давно живут вместе.
        Девушка поставила на заднее сидение сумку с едой и вывела из гаража старенькую папину «Волгу». Света примерно знала, где находится табор «Блискавка», но подумав немного, решила направиться прямиком к Чернечему Яру. Что-то подсказывало ей, что место раскопок станет конечной точкой в маршрутах поисковиков. Да и поглядеть на археологов было любопытно. Однажды Ник обмолвился о том, что в этой местности есть разрушенное городище черняховской культуры четвертого века. Он тут же осекся, как будто сказал что-то лишнее, и Света сделала вид, что пропустила его слова мимо ушей. Но потом она не поленилась поискать в интернете информацию про черняховскую культуру. Довольно специфические знания. Откуда они у него? Почему тренер по самбо таким интересуется? Может… он подпольно занимается… черной археологией?
        В воздухе стояла липкая влажность. После вчерашнего дождя обмелевшая было Рось вновь ожила и зашумела, пробивая себе путь в гранитных отложениях и вспениваясь на порогах. Над водой склонились деревья, солнце разбивалось в их зеркальном отражении на сотни маленьких осколков, которые завораживали и дурманили, если слишком долго смотреть… Светлана с усилием отвела взгляд от реки и поправила сумку на плече, зашагав вперед. Девушка оставила машину на парковке «Фишинг-Парка» и решила прогуляться вдоль реки пешком, но сейчас пожалела об этом. Было очень душно и жарко. Она попробовала еще раз дозвониться до Ника, но у него все время включалась голосовая почта.
        Свернув к тропинке и пройдя к пустырю, Света увидела палатку, где был организован сбор всех добровольцев, желающих помочь в поисках пропавшего ребенка. Возле нее толпились местные из города и деревни, о чем-то вещал отец Захарий, мелькало ярко-желтое пятно платья Катьки. Она увидела подружку и замахала ей.
        - Светуська, сюда!..
        Катя шустро протолкалась и подхватила подружку под руку, без умолку треща у нее над ухом о последних новостях.
        - Знаешь уже? Платок нашли!
        - Чей?
        - Павлика! В пятнах крови. Говорят, что кукла отгрызла ему голову.
        - Глупости…
        - Ванька-металлолом видел монстра, у Оксанки-молочницы корову со двора утащили, а у Михася лопату украли!
        - И что? Ванька пьяница, он зеленых человечков повсюду видит, а…
        - А отец Захарий предлагает устроить крестный ход против иродов-археологов!.. - припечатала Катька.
        Ироды-археологи уже успели обосноваться: поставили палатки, огородили место и даже зачистили первый слой. У Ника внутри все сжалось в тугой узел, а в ушах зашумело. Он тяжело сглотнул и двинулся вперед, не чуя под собой ног.
        - Стой! - окликнул его тощий, как цыпленок, юнец, должно быть, практикант. - Территория лагеря! Тут проводятся раскопки!
        В его голосе было столько важности, свойственной юношескому максимализму, что Ник почувствовал себя ужасно старым. Он уже и позабыл, как это бывает. Романтика первых раскопок, приключения, тайны… Остальные из группы продолжали заниматься своим делом, даже не посмотрев в их сторону: кто-то возился с нивелиром, кто-то осторожно зарисовывал первые находки, кто-то просто орудовал лопатой, расширяя раскоп.
        - Я знаю, - Ник подивился тому, как спокойно звучит его голос. - Позови профессора Кривошея.
        - Он… - растерялся юнец, - он уехал.
        - Хорошо… - выдохнул с облегчением Ник. - А кто у вас за старшего?
        - А чего надо, а?
        - В таборе пластунов неподалеку пропал ребенок.
        - И что? - юнец продолжал недоуменно смотреть на него сквозь очки. - Мы тут причем?
        - Он на спор… хотел сюда забраться. Куклу Самуся искать.
        Юнец закатил глаза в деланном пренебрежении и крикнул:
        - Валентина Михайловна!
        Ник обнаружил, что ему не хватает воздуха. Он забыл, как дышать. Взять себя в руки. Разжать кулаки. Осторожно вдохнуть. Успокоиться. Следить за своим голосом. Где-то на краю сознания он все еще слышал серебристый смех жены.
        Валя уже в студенческие годы обладала удивительной способностью приковывать к себе все внимание, где бы она ни появлялась. Вот и сейчас, она выглянула из трейлера, холодно щурясь на утреннее солнце, а взгляды остальных тут же обратились на нее.
        - Что случилось?
        Она очень редко улыбалась. Ее улыбка была что-то сродни ценному призу, который доставался победителю. Вокруг нее вились толпы поклонников, но… Ледяная красота Валентины была какой-то острой, больно режущей, непостижимо манящей и… темной. И сейчас ее лезвие полоснуло Ника надеждой. А вдруг она его не узнает?
        - Тут какой-то тип пришел… - кивнул на него юнец. - Про ребенка спрашивает.
        Валя обернулась к нему, прекрасная даже в рабочих джинсах и белой рубашке с закатанными до локтя рукавами. Ник молча шагнул вперед.
        - Николя? - ее брови поползли вверх, привычная холодная отстраненность изменила женщине.
        - Привет, Валя.
        Юнец, открыв рот и выронив лопату, смотрел на них. Назвать строгую Валентину Михайловной просто Валей?!? Это ж кто такой смелый?..
        Они сидели в трейлере, окруженные ящиками с припасами, шкафчиками для документов, инструментами и пожитками членов группы. Валентина медленно покачала головой и отодвинулась в тень, от назойливого солнечного луча, падавшего на ее лицо сквозь узкое окошко.
        - Никто ничего не слышал, - ответила она. - И не видел. Прости.
        - Это могло случиться ночью. Мы нашли платок совсем рядом, триста метров отсюда.
        Она пожала плечами и раздраженно повернулась, чтобы достать журнал из ящика. Ник уже успел подзабыть один-единственный изъян в ее внешности. Крошечный изъян, но он имелся. Кончик носа у нее был чуть скошен вниз, что замечалось, только если смотреть на нее в профиль. Вот как сейчас, например.
        - Можешь убедиться… - она раскрыла журнал перед ним. - Все записи моих практикантов.
        - Не густо…
        - Именно, - она откинулась на стульчике, скрестив руки на груди и наклонив голову. - Мы встали здесь два дня назад, только успели распаковаться. Слишком много проволочек пришлось улаживать…
        Она неопределенно мотнула головой куда-то в сторону.
        - … с монастырем. Так что вечером и даже ночью… мы были заняты, Николя. Если бы сюда пришел ребенок, его бы заметили.
        - Но, может быть, кто-нибудь что-то слышал?
        Она на мгновение устало прикрыла глаза, и Ник догадался, что она, должно быть, не спала прошлой ночью, а наравне со всеми работала. Или руководила. Да, второе было более вероятным. Командовать она обожала.
        - Не знаю, я точно ничего не слышала. Но если хочешь, то можешь поспрашивать у ребят, - Валентина немного замешкалась, потом подвинулась к столу и сложила руки на его поверхности, переплетя пальцы. - Николя, послушай, мне жаль…
        Он мысленно отметил отсутствие обручального кольца на ее пальце. До сих пор не вышла замуж?.. Или просто не носит?
        - … что так получилось. Я была уверена… в тебе. Как Богдан?
        - С ним все хорошо. Я хочу тебя кое о чем попросить. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то знал… - он замялся. - Я сменил фамилию, уехал из столицы и начал новую жизнь. И не называй меня больше Николя.
        - Понимаю… - протянула она и неожиданно улыбнулась.
        Как будто в темной проруби вспыхнул и тут же утонул солнечный зайчик. Ник поежился.
        - Скажешь обо мне Александру Сергеевичу, ладно? Предупреди его.
        Она кивнула и встала.
        - Я хочу увидеть крестника, - сказала она нетерпящим возражений тоном. - Оставь свой телефон, когда здесь немного уляжется, я выберусь к тебе в гости и…
        - Нет, - твердо сказал он. - Прошлое мертво. Богданчику это не нужно. Прости.
        После полумрака трейлера солнечный свет оказался болезненной пыткой для глаз. Ник заморгал и пошатнулся, ставя ногу на ступеньку, и Валя легко подалась к нему, подставляя плечо и подавая руку.
        - Тебе нехорошо? Вид у тебя… неважный.
        - Я…
        - Николя, ты с похмелья? Помню, в универе ты всегда…
        - Прекрати!
        Он раздосадовано отстранил ее руку.
        - Валя, все в прошлом. Я не хочу, чтобы ты или кто-то другой напоминал мне о том времени.
        Ветер донес до них звуки перебранки. Ник раздраженно обернулся на звук, думая, что его орлы не послушались его приказа и пошли за ним, но он ошибся. Уже знакомый тощий практикант отчаянно пытался остановить небольшую делегацию неравнодушных жителей, вышедших на поиски во главе с отцом Захарием. Но самое ужасное было то, что среди них Ник заметил Светлану. Она споткнулась и застыла, с удивлением уставившись на него и Валентину. Слышала ли она, о чем они говорили?..
        Светлана слышала. До нее донесся обрывок разговора, и девушка не поверила своим ушам. Что у него было с этой женщиной? Какое прошлое? Кто она? Его бывшая любовница? Почему она называет его Николя? О чем она ему напомнила? Незнакомка была красивой жгучей брюнеткой, и Света почувствовала странную смесь из ревности, любопытства и обиды. Сама девушка была бесцветной блондинкой, симпатичной, но с настолько правильными, насколько и невыразительными чертами лица.
        - Что вы сделали с ребенком, нехристи? - отец Захарий оттолкнул тщедушного практиканта и направился к трейлеру. - Ничего святого! Где ваш начальник? Верните ребенка!
        Люди зашумели, подстрекаемые батюшкой, и двинулись вперед. Светлана приросла к месту, и ее пару раз толкнули плечом, но она не обращала внимания, не в силах отвести взгляда от соперницы. Та словно сошла со страничек модного журнала. Небрежный стиль кэжуал, словно она на съемках приключенческого фильма об археологах. Догадка ударила Свету в грудь. Археологи! Так вот откуда Ник столько всего знает! Он встречался с этой женщиной раньше, а теперь они…
        - Прекратить бардак! - выступил вперед Ник, загораживая собой спутницу. - Я получил разрешение, поэтому сейчас обыщу лагерь и опрошу людей. Всем остальным лучше покинуть территорию!
        - А ты здесь не командуй!
        Отец Захарий попытался и его оттолкнуть с дороги, как до этого устранил практиканта, но не на того напал. Ник вообще очень не любил, когда кто-то дотрагивался до него, реагировал всегда молниеносно и рефлекторно. Резкое, почти незаметное глазу движение - и батюшка заматерился от боли, а его рука была заведена за спину в железном захвате.
        - Отец Захарий, не надо нарушать закон и пытаться подбить людей на самосуд.
        Светлана заметила, как довольно выгнулись губы незнакомки. И только сейчас девушка задалась вопросом, почему вчера вечером Ник напился, впервые за все то время, что его знали в Богуславе. Уж не из-за ли этой встречи с Мисс Археология? Или миссис? Светлана вытянула шею и привстала на цыпочках, пытаясь разглядеть, есть ли обручальное кольцо у нее на пальце, но напрасно. Незнакомка стояла, спрятав руки в передние карманы джинсов.
        Ник пытался поймать взгляд Светланы, но она на него не смотрела. Все ее внимание приковала Валентина. Отец Захарий не унимался. Это был упитанный высокий мужчина с рыжеватой бородой на румяном лице, с вечно голодным блеском в глазах. Он пригрозил подать в суд на Ника за вывихнутое запястье и отлучить от церкви, а потом вдруг развернулся к Светлане и обрушил свой гнев на нее.
        - А ты!.. Венчать с ним не буду! Не будет моего благословения! Ирод он!
        Девушка вздрогнула и перевела на него взгляд, потом вдруг пожала плечами, развернулась и пошла прочь. Ника словно кипятком ошпарило, зато на остальных участников крестного хода против археологических раскопок это подействовало как ушат холодной воды. Света была из местных, ее родителей в городе многие хорошо знали и уважали, как и ее саму, поэтому угрозы попа обернулись против него.
        - Ну ты, батюшка, загнул, - укорил священнослужителя местный забияка, ставший на путь исправления. - Светка-то причем? Нехорошо…
        - А ты мне не указывай! Всех отлучу!.. - ярился поп.
        - Тьфу, пошли отсюда.
        И местные потянулись назад, оставив отца Захария одного.
        Светлана осторожно спустилась по размокшей тропинке к утесу. Она любила это место, с которого открывался живописный вид на Рось, острова и берега в плавнях. Здесь пахло хвоей и свежестью после дождя, было удивительно тихо. Девушка подстелила себе прихваченный дождевик и уселась на выступе. Ей надо было побыть в тишине, чтобы подумать. Маленькой она частенько находила себе вот такие укромные места, пугая родителей, которые с ног сбивались в ее поисках. А ей просто хотелось побыть одной…
        Археологи приехали вчера. И вчера Ник сорвался из лагеря и напился. Связано ли одно с другим? Очень вероятно. Он несомненно знаком с той незнакомкой из лагеря, она назвала его Николя. Светлана никогда не слышала, чтоб к Нику так кто-то обращался. Археологи приехали из Киева, а значит, очень вероятно то, что эта незнакомка и была той женщиной, с которой Ника видели в столице. Она красивая. Стильная. В ней чувствуется порода.
        Светлана вздохнула. Она знала особенность собственной внешности. Бесцветная моль, которая могла преобразиться в яркую красивую бабочку. Но проблема была в том, что тогда она чувствовала себя иначе, как будто в чужой шкуре, фальшиво и неестественно. Светлана так радовалась тому, что Ник увидел в ней что-то без этой внешней мишуры, что принимал такой, какой она сама себе нравилась, а теперь… Теперь Светлана задумалась над тем, что скорее всего была для Ника просто… прикрытием, чтоб избежать досужих домыслов и сплетен. Он ведь так и не перестал ездить в столицу каждые выходные. Наверняка, та незнакомка замужем, иначе бы Ник не стал скрываться.
        Девушка закусила травинку, которую вертела в руках, и выплюнула. У них даже не было близости! Она-то думала, что Ник… не торопится и хочет, чтоб все случилось после свадьбы. Какой же дурой она была… На солнце набежала туча, сразу сделалось как-то сумрачно и зябко. Светлана уже собралась встать, как тут до ее слуха донесся звук сломанной ветки. Девушка замерла. Неприятный холодок пробежал по спине. Разумеется, она не верила в мистику куклы Самуся, но… А если маньяк?
        Совсем рядом истерично заорала лесная птица и захлопала крыльями. Светлана торопливо поднялась на ноги, вглядываясь в заросли. Никого. И тут краем глаза заметила движение. Быстро обернулась. На поверхности воды что-то происходило. Возле опор самодельного мостика бурлили водовороты, а река, казалось, сошла с ума. Ярко-синее пятно плясало и прыгало на волнах. Светлана поспешила вниз, цепляясь за кусты и оскальзываясь на мокрых камнях.
        Нику хотелось бросить все и пойти за Светой, объясниться с ней, но когда исчезает ребенок, на счету каждая минута. Потом. Он поговорит с ней потом.
        Он обошел лагерь археологов, чувствуя, как дышит ему в затылок отец Захарий, заглянул в каждую палатку и опросил всех, кто был на месте. Павлика никто не видел. Впрочем, ночью шел дождь, поэтому студенты развлекались, травя байки у костра и потягивая пиво. Они бы и слона не заметили, пройди тот мимо.
        Слава, тот самый юнец, который встретил Ника, нетерпеливо поинтересовался:
        - Все? А то мне еще надо…
        - В лагере все на месте? Или кого-то нет?
        - Профессора Кривошея нет, - мотнул головой Слава и не удержался. - А вы Валентину Михайловну откуда знаете?
        Отец Захарий тут же насторожился и придвинулся поближе.
        - А кроме него, кого еще нет? - спросил Ник. - По списку у вас пятнадцать человек. Я насчитал десять.
        - А, ну… - он почесал в затылке. - Витька в город поехал, продукты купить, Леся простыла вчера и домой отпросилась, Кирилл Витальевич рыбачит, а Ильич… хрен его знает, дрыхнет наверное… Вчера опять напился. Местные… они все тут такие.
        - Местный? Это кто ж такой? - тут же ревниво прищурился отец Захарий.
        - А из вашей богадельни, - отбрил его практикант. - Ильич.
        - Неужто Федька? - ахнул священник. - Вот ирод неблагодарный!..
        - Так, успокойтесь, - вклинился между ними Ник. - Влад, позвони Лесе, спроси, не видела ли она ребенка, после разыщи остальных. Их надо опросить и…
        Он не договорил. С берега раздался вопль:
        - Нашли!
        Ник увидел небольшую толпу, собравшуюся на берегу. Рядом на камнях валялся ярко-синий детский рюкзак. Неужели Павлика?!? Ник перешел на бег и в два счета достиг людей. Он растолкал их и увидел Свету, мокрую и дрожащую, которую кутал в одеяло какой-то бородач в одних шортах.
        - Что случилось?
        - Да я на берегу рыбачил, вижу - в воду полезла, ну думаю, топиться будет, - сказал бородач, кивая на Свету. - Крикнул ей, не слышит меня…
        - Я думала… что там Павлик… - Света обхватила колени руками и передернула плечами. - Там, в реке… А это рюкзак…
        Ник подошел и поднял рюкзак. Характерная наклейка с Микеланджело, любимым героем Павлика из ниндзя-черепашек.
        - Это его.
        Они встретились взглядами. На ее прозрачном бледном лице не было ни кровинки, запутавшиеся в светлых волосах водоросли придавали ей сходство с русалкой.
        - Ты думаешь, он там?..
        Ник перевел взгляд на остров, утопающий в камышах, рукотворный мост, острые гранитные выступы. Мог ли Павлик ночью отправиться на остров? Маловероятно. Да и зачем? Он же собирался в урочище, которое в противоположной стороне.
        - Привет, - прозвучало позади. - Кто здесь Николай Рымаренко?
        - Это я, - обернулся он.
        На него смотрела, сдвинув черные очки на нос, миниатюрная брюнетка. Ее глаза на свету отливали желтым.
        - Приятно познакомиться, - протянула она ему узкую ладонь. - А я Марьяна Стожар. Ваш друг Сергей попросил меня вам помочь.
        ГЛАВА 2
        Киев
        Накануне этих событий Марьяна ужинала в ресторане, куда ее пригласил Устин. Он заметно нервничал и притащил букет цветов. Неужели все ее усилия оказались напрасными? Вдруг он собрался сделать ей предложение? Марьяну охватил ужас, поэтому она улыбнулась любовнику через силу.
        - Прости, я опоздал. Пробки, - пробормотал он, целуя ее в щеку и вручая букет.
        Устин Керемет, успешный бизнесмен и отец взрослой дочери-красавицы, был чрезвычайно настойчив в своем желании встречаться с Марьяной Стожар, не менее успешной владелицей агентства журналистских расследований «Кошки-мышки». Она же постаралась сделать все от нее возможное, чтоб превратить их совместное времяпрепровождение в ад. Нет, Устин ей нравился, но Марьяна была кошкой, которая гуляла сама по себе. Она терпеть не могла, когда ее свободу ограничивали человеческие условности вроде верности и нелепых обязательств. Замуж она не хотела.
        - Я… нам надо серьезно поговорить… - начал он, отсылая официанта жестом руки. - Прекрати морочить голову Надье… Я не хочу, чтобы она…
        - У нее дар, - Марьяна успокоилась и отпила глоток из чашки с кофе. - Дар предвиденья.
        Устин обожал дочь, однако, как и все отцы, видел ее будущее несколько иначе, чем сама Надья. Извечная проблема отцов и детей.
        - Хватит! - рассердился Устин. - Или ты прекращаешь эти глупости, или…
        - Или что? - затаила дыхание Марьяна.
        Ну же, когда он уже родит эту фразу, что им пора расстаться?
        - Почему ты такая упрямая? - покачал он головой. - Марьяна, ты мне очень нравишься, но манипулировать собой я не позволю.
        Она сдержалась от нервного смешка.
        - Никаких съемок не будет, - продолжал он. - Надья поедет учиться заграницу.
        - Устин, она взрослая совершеннолетняя девушка, а не твоя собственность. Ты не можешь ее заставить.
        - Вот посидит без гроша в кармане, быстро передумает о карьере телезвезды.
        - Хм… Мне как раз нужна помощница в агентство… - промурлыкала Марьяна, водя ногтем по чашке и издавая неприятный скрежет.
        - Прекрати! - накрыл он ее руку своей ладонью. - Что за дурная привычка!
        - Устин, у меня много дурных привычек.
        Раздражение и злость явственно отразились на его лице, и Марьяна поторопилась подтолкнуть его к правильному решению.
        - Ты сам решил, что сможешь с ними ужиться, хотя я предупреждала. А сейчас упрекаешь?..
        Она снова царапнула ногтем чашку, и Устин поморщился.
        - Знаешь, Марьяна, я честно пытался…
        Ну наконец-то!.. Сейчас он скажет про расставание! Она уже была готова разыграть обиду отвергнутой любовницы, но тут мявкнул ее телефон. Устин покачал головой и заметил:
        - Иногда мне кажется, что ты нарочно делаешь все, чтобы вывести меня из себя.
        Телефон не затыкался, и Марьяна раздраженно взглянула на иконку абонента. Жирный лохматый паук с подписью «Грег». Ее помощник. Что-то случилось.
        - Прости, мне надо ответить.
        - Ну начинается! Опять за старое? Будешь шляться по ночам?
        - Буду. Да, Грег, что случилось?
        - Наживка сработала! - возбужденно заорал он в трубку. - Они влезли в дом и все разворотили!
        Марьяна сгребла сумочку, пробормотала невнятные извинения, вскочила на ноги и помчалась к выходу, на ходу раздавая распоряжения помощнику. Устин посмотрел ей вслед, пожал плечами, потом вытащил коробочку из кармана, раскрыл ее, некоторое время смотрел на купленное обручальное кольцо, со вздохом захлопнул и стал меланхолично ковыряться в поданном блюде, размышляя, что же ему делать с ветреной любовницей. Несмотря на все закидоны Марьяны, отпускать женщину Устин не хотел.
        Возле дома цветочницы стояла патрульная машина. Ее проблесковые огни вспарывали темноту ночи и выхватывали картину преступления. Ворота были распахнуты настежь, на подъездной дорожке застыл желтый мини-экскаватор. Марьяна выбралась из автомобиля и поспешила внутрь, но молоденький патрульный преградил ей путь:
        - Нельзя.
        - Мне можно!
        И потрясла перед носом парнишки связкой ключей. Пока он колебался и придумывал уточняющий вопрос, Стожар уже проскользнула мимо него внутрь.
        Дом принадлежал бывшей клиентке Марьяны, Ирине Ляцхоронской, у которой была своя частная теплица и успешный цветочный бизнес. Женщина недавно вышла замуж за Евгения Каренина, сотрудника агентства «Кошки-мышки», и поехала вместе с ним в Израиль, где ему должны были сделать операцию и вернуть зрение. Однако призраки прошлого не отпускали эту парочку. Марьяна предположила, что недавно объявившийся дядя Тимур не просто так дал Ирине деньги на операцию, якобы чуя свою вину, но имел вполне корыстную цель - побыстрее сплавить внучатую племянницу подальше из страны, чтобы без помех… что-то найти в пустующем доме. И ему это явно удалось, несмотря на все ухищрения Марьяны, расставившей камеры и сигнализацию в доме Ирины.
        Стожар разглядывала разрушенный иридарий. Злоумышленники особо не церемонились. Под видом коммунальных служб, якобы вызванных на ликвидацию утечки газа, они вломились на участок, разворотили иридарий, вскрыли слой земли и…
        - Нашли? - спросила она у Грега, который с удрученным видом отошел от патрульного, почесывая в затылке.
        - Ага… На видео все есть.
        - Эй! - раздался возмущенный окрик.
        Марьяна нехотя обернулась. Прибыла оперативно-следственная группа во главе с Ромашко, который в свое время расследовал убийство журналиста, чье тело было найдено на участке Ирины.
        - Мне этот чертов дом скоро в кошмарах будет сниться! Что здесь опять произошло? И какого хрена ты пустил посторонних? - набросился Ромашко на патрульного.
        - Но она… у нее ключи… - промямлил тот.
        - Владелица дома в отъезде и попросила меня присмотреть за домом, - вмешалась Марьяна. - А еще у меня есть видео с грабителями. Надо срочно объявить план-перехват и задержать их, пока не…
        - А в Нацгвардию позвонить не надо, не? - раздраженно перебил ее Ромашко. - Или там Президенту? Ты говори, не стесняйся.
        - Я серьезно, - зло прищурилась Марьяна. - Они украли из дома очень ценную вещь!
        - Какую?
        - Эмм… - она оглянулась на Грега. - Что там было?
        Ее упитанный помощник пожал плечами.
        - Какая-то коробка. Жестяная. Они ее не открывали. Но как увидели, сразу все побросали, схватили ее и умотали. Вон, даже технику оставили.
        Он кивнул на сиротливо стоящий мини-экскаватор. Ромашко недоверчиво хмыкнул, а Марьяна обвела взглядом участок. Разрушения были ужасны. Бедная Ирина, как она переживет потерю своих драгоценных ирисов?..
        - Я позвоню хозяйке, - вздохнула Марьяна. - А ты, Ромашко, объявишь план-перехват, или я полицию такими помоями в СМИ оболью, что небо в клеточку покажется. Грег, звони адвокату. Если что, выдвинем гражданский иск из-за бездействия полиции.
        - Чтоб тебя черти взяли!.. - пробормотал Ромашко. - Немчича на тебя нет!
        - Тараканчику привет, - не осталась в долгу Марьяна, у которой были трепетно нежные отношения с подполковником Немчичем, замначальником убойного отдела Шевченковского района.
        В двух последних расследованиях Марьяна так потрепала ему нервы, что рыжий усатый подполковник взял отпуск и отправился лечить нервы на минеральные воды.
        Хайфа
        Евгений Каренин, в прошлом майор полиции, получил ранение в голову и стал слепнуть. Один из осколков врачи не рискнули извлечь, и он давил на зрительный нерв и мог стать причиной паралича. Слепота обострила и без того хороший нюх майора, который сделался на грани сверхъестественного. Каренин различал не только мельчайшие оттенки запахов, но также мог чуять, когда человек врет, волнуется или боится. Впрочем, сам майор не верил в мистику, чем выгодно отличался от Марьяны, которая с упоением бросалась в очередную авантюру, едва почуяв намек на нечто сверхъестественное.
        День в Хайфе выдался тяжелым. Уже больше двух дней Каренина таскали по разным анализам и бесконечным консультациям, но сегодня наконец взяли на операцию. Оперировал лучший нейрохирург клиники, профессор Левиц, который по приятному стечению обстоятельств оказался их бывшим соотечественником, одесситом. Он переехал в Израиль пять лет назад. Профессор заверил, что его хирургическая команда обойдется малоинвазивным вмешательством, не вскрывая черепную коробку полностью, риски минимальны, а шансы на успех довольно велики, и пациент большую часть операции будет в сознании.
        Ирина сидела под дверью операционной в прострации. У нее не осталось сил волноваться, она лишь повторяла про себя, что все будет хорошо, твердила это как мантру, позабыв все молитвы. Внезапно телефон в ее руке ожил, заиграв какую-то веселую опереточную мелодию. Ирина вздрогнула и выронила трубку. Наклоняясь ее поднять, она увидела фигурку Марьяны на иконке абонента. Ирина нахмурилась. Что случилось? Почему она звонит так поздно?
        - Да, я слушаю.
        - Ирина, у меня плохие новости.
        Цветочница невольно взглянула на двери операционной. Единственные плохие новости у нее ассоциировались лишь со здоровьем Жени, а все остальное - так, досадные мелочи.
        - Что случилось?
        - Ваш иридарий разворотили неизвестные в поисках… эмм… тоже неизвестного.
        - Что?!? - вскочила Ирина на ноги. - Разворотили? Как?!?
        - Экскаватором.
        Весь труд ее жизни… выпестованные редкие сорта ирисов… и даже негевские онкоциклы… Нет, тех в иридарии не было. Ирина перевела дух. К счастью, перед отъездом она перевезла их в теплицу.
        - Как это произошло? Почему никто не остановил?.. Вы же специально взяли у меня ключи, чтоб присмотреть за домом!.. Лучше б я их деду Коле оставила!
        - Ирина, я поставила в вашем доме камеры с сигнализацией, но мне и в голову не могло придти, что они пустят в ход тяжелую технику. Думаю, что это дело рук вашего дяди Тимура. На записях видно, что они нашли под одним из ярусов жестяную коробку… Кстати, вы не знаете, что это могло быть?..
        - Нет! - резко ответила Ирина. - Когда это произошло?
        - Буквально час назад. Меня сразу же…
        - Я позвоню своей помощнице, может, некоторые ирисы еще можно спасти.
        - Боюсь, полиция не пустит никого…
        - Марьяна! Сделайте так, чтоб пустили.
        - Но…
        Ирина дала отбой. Руки у нее дрожали. Как же ей надоели бесконечные загадки, которые множились вокруг прошлого ее семьи!..
        Операция длилась уже больше восьми часов. Наконец двери распахнулись, из операционной вышел профессор Левиц. Это был усталый старик, чья лысая макушка сверкала в искусственном освещении, как натертая до блеска лампа Аладдина. Ирина пыталась прочесть что-нибудь по его лицу, но тщетно. У нее перехватило дыхание.
        - Как все прошло?.. - еле выговорила она, хватая воздух ртом.
        - Таки хорошо, - улыбнулся доктор и развел руками. - Сам себе удивляюсь.
        Он слегка картавил, не избавился от знаменитого одесского говора и милой неправильности речи.
        - Но имею вам напомнить, что первые несколько суток решат все, а потом поговорим за реабилитацию.
        - Да, спасибо!..
        Ирина разревелась от облегчения. Русскоязычная медсестра Татьяна, приставленная к паре, обняла ее за плечи и попыталась увести ее прочь.
        - Но я хочу его увидеть!..
        - Он пока побудет под присмотром врачей. А вам надо отдохнуть. Пойдемте. Я вызову вам такси.
        - Нет, я останусь.
        - Хорошо, если хотите, можете переночевать в гостевой палате. Но вам непременно надо поспать…
        Киев
        Марьяна вместе с помощником до боли в глазах вглядывалась в запись с видеокамер, где на увеличенном зернистом изображении было видно жестяную коробку. Самую обычную коробку без всяких отличительных знаков, кроме…
        - На ней что-то наклеено, - наконец сказал Грег, тыча толстым пальцем в монитор. - Вот здесь. Какой-то штамп. Сейчас запущу программу распознавания.
        У Марьяны зазвонил телефон.
        - Доброе утро, я вас не разбудил?
        Это был Сергей Чарторыйский, страховой следователь, с которым Марьяне довелось столкнуться в прошлом расследовании. Мужчина спас ей жизнь, а Стожар не любила быть кому-то обязанной, ведь обычно это все остальные были ей обязаны.
        - Я не ложилась, - ответила она, взглянув в окно, за которым уже светало.
        - Бурная ночь? - усмехнулся собеседник.
        - Очень.
        - Марьяна, у меня к вам личная просьба.
        - Да?
        - Мой друг попал в неприятность. Поможете?
        Ей очень хотелось отказать, ведь сейчас у нее появился вполне осязаемый след по старому делу, но Сергей знал, на что давить. Кукла Самуся.
        - Возможно, это здесь и не при чем, но я же знаю, как вы интересуетесь всем мистическим, - завершил свой рассказ Чарторыйский.
        - А почему вы сами не поможете приятелю?
        - Я не в стране.
        Марьяна насторожилась. А вдруг это страховщик стоит за ограблением дома? Уж больно подозрительна его покровительница, некая меценатка Генриетта Ахашвер…
        - Надо же, какое совпадение… - протянула она. - А у меня тут как раз ограбление, и преступники, скорее всего, уже тоже… не в стране.
        Сергей рассмеялся в трубку. Чуткий кошачий слух Марьяны уловил на заднем плане шелест волн и звонкий детский смех.
        - Простите… Я с сыном на море, и у меня алиби, в чем бы вы меня там ни подозревали. Так вы поможете моему приятелю?
        Богуслав
        Нацепив беспроводную гарнитуру, Марьяна вела машину и пыталась дозвониться до Киры Вознесенской, матери Ирины. Та упорно не брала трубку. И лишь когда на дороге появился знак, приветствующий путника в славном городе Богуславе, оперная дива наконец ответила:
        - Алло?.. - голос у нее был заспанный.
        Марьяна и сама ненавидела, когда ее будили рано утром, однако сочувствия не проявила.
        - Доброе утро, Кира. Это Марьяна. Простите за ранний звонок, но дело не терпит отлагательств.
        - Марьяна?
        - Марьяна Стожар.
        - А… да… Что-нибудь случилось с Ирой? - встревожилась женщина.
        - В какой-то степени. Ее дом вчера ночью ограбили. Разворотили иридарий, подняли землю и кое-что украли.
        - Боже мой… - трубка на какое-то время замолчала. - Бедная девочка, для нее это станет настоящим ударом.
        - Она справится, - нетерпеливо сказала Марьяна, кося глаза на навигатор, который упорно советовал ей свернуть в тупик. - Кира, вы не знаете, что могло храниться в жестяной коробке, которую украли?
        - Жестяная коробка? - с удивлением переспросила Кира. - Нет. А что за коробка?
        - Понимаете… - Марьяна свернула на разбитую проселочную дорогу и поползла по выбоинам черепашьим темпом. - Грабители не стали тратить время на двор или дом, они сразу взялись за иридарий, как будто точно знали, где искать.
        - На что вы намекаете? - растерялась собеседница.
        - На вашего дядю Тимура. Когда был разбит иридарий?
        - Я не помню… кажется… да, уже после исчезновения дедушки. Как раз соседи решили продать участок, и мама…
        - Вы уверены? - перебила ее Марьяна.
        - Да.
        - Ладно. То есть коробку могла заложить только ваша мама? Дядя Тимур не объявлялся в это время?
        - Нет… - голос женщины прозвучал неуверенно.
        - Подумайте хорошо, Кира. Там было что-то настолько ценное, что ваш дядя не пожалел почти сорок тысяч долларов, лишь бы Ирина уехала из страны и не путалась у него под ногами.
        - Не понимаю…
        Марьяна вздохнула, обозревая тупик меж двух заброшенных домов, потом дала задний ход.
        - На видео видно, как грабитель трусит коробку, прислушивается и тут же дает отмашку остальным, чтоб закруглялись. Они нашли то, что искали. В коробке что-то дребезжало. Мой помощник еще не до конца обработал видео, но уже сейчас понятно, что внутри коробки что-то мелкое… и ценное… Понимаете?
        - Нет, не понимаю… Говорите прямо!
        - Бриллианты. Я думаю, что там могли быть бриллианты.
        - Какая глупость!.. - рассмеялась Кира. - Откуда?
        - Вспомните, что вы сами мне говорили про загадочные командировки вашего отца. Он уезжал почти на полгода, возвращался загоревшим, привозил вашей матери тропические цветы…
        - Вы думаете, что мой отец занимался контрабандой бриллиантов? - Кира искренне веселилась.
        - В Южной Америке месторождения практически истощены, но возможно, ваш отец бывал в Африке? Там есть крупные разработки, в том числе и…
        - Марьяна, у моей матери не было бриллиантов, - перебила ее Кира. - Вообще. Ни одного. Она не любила камни, предпочитая золотые украшения без камней. И еще. Я не могу сказать, что мы были бедны, но… Богатыми нас тоже назвать было нельзя. У нас деньги надолго не задерживались. Дом нараспашку. Гости, сослуживцы отца, коллеги матери, мои друзья, потом Ирочкины подружки… Мама была красивой женщиной, любила модно одеваться, ни в чем себе или мне не отказывала, часто ездила на заграничные конференции, была хлебосольной хозяйкой, столы ломились от еды, но на сберкнижке… кот наплакал, понимаете? Кстати, чтобы купить тот самый соседский участок, матери даже пришлось занимать деньги. Стала ли бы она это делать, будь у нее коробка, полная бриллиантов?
        - Занимать? - зацепилась Марьяна за этот факт. - У кого она занимала?
        - Я не помню… - растерялась Кира.
        - Постарайтесь вспомнить. Я пришлю вам изображение коробки.
        - Погодите… Я не уверена, но…
        - Что?
        - Дядя Тимур… Я помню, что мать тогда звонила ему, разыскивая отца, но… деньги?.. Дядя Тимур хорошо зарабатывал, у него тоже были заграничные командировки, правда, в основном в Европу, но… - Кира охнула. - Вы думаете, это он занимался контрабандой?
        Хайфа
        Утром Ирина не знала, куда себя девать, слоняясь по клинике и надоедая медсестре, пока та не отправила ее в больничный парк проветриться. Женщина медленно шла по ухоженным дорожкам, наслаждаясь теплыми лучами солнца на коже и вдыхая терпкий аромат мирта. Жене этот запах очень понравился, он даже изъявил желание, чтоб Ирина посадила мирт и у них в саду, когда они вернутся. Она улыбнулась своим мыслям и остановилась у подъездного входа клиники. Резкий вой сирены разорвал тишину и заставил Ирину вздрогнуть. К больнице подкатила скорая, сразу же выбежали санитары, помогли вытащить носилки.
        На них лежала девушка. Ирине показалось, что пострадавшая охвачена огнем, но нет. Это были волосы, ярко-рыжие, вьющиеся, они спутались и разметались, забрызганные кровью. Защитный камуфляж девушки насквозь пропитался кровью, свесившаяся с носилок тонкая рука тоже была в кровавых разводах. Бледное юное лицо поражало какой-то ангельской красотой. У Ирины ком подкатил к горлу. Девочка была совсем подростком, а уже в военной форме. Кто она? Что с ней случилось?
        - Что с ней? - невольно выдохнула Ирина, когда девушку перенесли на каталку и с грохотом промчали мимо нее.
        Но ей никто не ответил. Вновь воцарилась обманчиво спокойная тишина, нарушаемая лишь стрекотом цикад.
        - Простите?
        Медсестра Татьяна огорченно покачала головой. Это была женщина в возрасте, с приятным лицом и теплой улыбкой, которая вселяла в самых безнадежных больных надежду на выздоровление.
        - Профессор Левиц пока не может вас принять.
        У Ирины подкосились ноги.
        - Что-нибудь случилось?..
        Должно быть, на ее лице отразился столь явный испуг, что медсестра Татьяна торопливо добавила:
        - Не волнуйтесь, пожалуйста, с вашим мужем все нормально, он в сознании. Скоро вас к нему пустят, а пока с ним другой врач.
        - А доктор Левиц?
        - Дело в том, что только что привезли его дочь. Она ранена, и он не в состоянии сейчас заниматься пациентами… Если хотите, я позову вам другого доктора…
        - Дочь?
        - Да, вы ее наверное видели.
        Ирина ахнула, озаренная догадкой:
        - Та рыжеволосая девушка по скорой?
        Татьяна печально кивнула.
        - Да. Бедная девочка, вечно она попадает во всякие передряги.
        - А что с ней случилось? Она… с ней все будет нормально?
        Медсестра замялась, очевидно, не желая разглашать врачебную информацию, поэтому Ирина добавила:
        - Я просто хочу знать, чтоб понимать… стоит ли обращаться к другому доктору или же… О боже, почему все так?
        Татьяна понимающе вздохнула и сказала:
        - Лея пострадала на полигоне, кажется, разорвалась граната, и она закрыла собой другую курсантку. Повреждены мягкие ткани, большая потеря крови, но ничего серьезного. Она… бедовая девчонка. Если бы вы знали, как Яков Михайлович с ней намучился. Он уже привык, хотя к этому, наверное, никогда не привыкнуть. Она у нас частая пациентка. Но вы не волнуйтесь, как только Лее сделают операцию, профессор Левиц займется вашим мужем.
        У Ирины отлегло от сердца.
        - Она же совсем девочка… - вырвалось у нее. - И уже в армии?
        - Так у нас все девушки военнообязанные, у меня дочь тоже два года в солдатках ходила. А Лея серьезно готовилась, она хочет поступать на офицерские курсы. Как Яков Михайлович с ней воевал, вспомнить страшно. Он же мечтал, чтоб она продолжила семейную традицию и тоже стала врачом. А Лея ни в какую. В армию, и точка.
        Ирина улыбнулась, и разговорившаяся медсестра продолжила рассказ:
        - А она словно притягивает неприятности. Понимаете? Я в клинике уже пять лет работаю, Яков Михайлович меня устроил. Так на моей памяти Лея попадала сюда раз двадцать, если не больше. На ней живого места нет. То под машину угодит, то в пожар бросится ребенка спасать, то под нож грабителю подставится.
        - Да вы что? - поразилась Ирина.
        - Да… Вот она и вбила себе в голову, что будет военной. Мол, спасать и защищать, раз уж такая уродилась.
        Медсестру позвал один из докторов, она извинилась и ушла, оставив Ирину одну.
        Богуслав
        Марьяна заблудилась, поэтому пришлось выходить из машины, стучать в дома и спрашивать дорогу к летнему лагерю пластунов. Местные ей все объяснили гораздо лучше навигатора, и уже через десять минут машина подъехала к «Фишинг парку». Марьяна сосредоточилась на текущем деле. Пропавший ребенок. Вводных данных было удручающе мало, чтобы что-нибудь предпринимать, однако Марьяна все же сделала еще один звонок, пока шла по берегу в сторону Чернечего Яра.
        - Леша, привет. Занят?
        - Привет. Говори.
        Алексей Яровой был аспирантом деда Марьяны, известного психиатра, а сейчас и сам работал по специальности, преподавал и консультировал, в том числе и правоохранительные органы.
        - Послушай, у меня дело с пропавшим ребенком.
        - Полицию вызвали? - тут же быстро спросил Яровой.
        - Наверное, я еще не добралась до места, но думаю, что да. Я про другое спросить хочу…
        - Надо немедленно вызывать, - перебил Яровой. - Каждая минута на счету.
        - Да послушай меня! Я помню, что ты консультировал полицию в деле Йовы…
        - Вот именно. И тогда все закончилось благополучно только потому, что родители вовремя обратились в полицию!..
        - Что ты заладил, полиция-полиция? Вызвали твою полицию. Что ты мне посоветуешь? С чего начать? Как помочь… твоей полиции?
        - Ты вряд ли что-то можешь сделать, если это похищение. Если это несчастный случай, то тоже. А вот если это проблемы в семье, то…
        - В семье?
        - Ну да. Это только в американских сериалах маньяки сидят под каждым кустом, а в нашей скучной действительности дети обычно сами сбегают из дома. Причины банальны: пьянство, нищета, насилие, сексуальные домогательства. Если у тебя такой случай, то… Все равно нужна помощь социальных служб, сама ты не справишься. И консультация психолога!..
        - Я поняла, что полностью бесполезна, спасибо. Если что, непременно обращусь к тебе.
        В лагере археологов ее направили на берег, где собралась небольшая толпа. Марьяна подошла и прислушалась, жадно ловя обрывки разговоров. Значит, нашли рюкзак? Отлично, может дело быстро разрешится, и она сможет вернуться в Киев уже вечером.
        - Привет, - звонко поздоровалась она. - Кто здесь Николай Рымаренко?
        - Это я, - обернулся к ней высокий широкоплечий мужчина.
        Он сразу напомнил Марьяне орла. Нос и взгляд. И что-то в том, как он держал руки за спиной. Как будто большая птица сложила крылья, готовая спикировать вниз на беззащитную мышку. Кажется, на роль мышки подходила мокрая девушка, которая сидела на валуне и куталась в одеяло.
        - Приятно познакомиться. А я Марьяна Стожар. Ваш друг Сергей попросил меня вам помочь.
        Он смерил ее недоверчивым взглядом. Кажется, Николай ожидал увидеть кого-то более… представительного.
        - Не волнуйтесь, у меня свое агентство журналистских расследований, я смогу обеспечить нужную подачу информации в прессе.
        - Вы журналистка? - резко спросил он, мрачнея еще больше.
        - На вольных хлебах.
        - Журналюги мне здесь не нужны! О чем он вообще думал!
        - Ник?.. - удивленно выдохнула девушка. - Сейчас любая помощь…
        Вместо ответа он развернулся, подобрал детский рюкзак и пошел прочь, едва не сбив Марьяну по пути. Она перевела взгляд на девушку, которая была поражена грубым поведением своего приятеля. Или жениха?..
        - … любая помощь нужна… - закончила та в пустоту и встретилась взглядом с Марьяной.
        Нет, не мышка. Девушка распрямилась, сбрасывая с плеч одеяло и вставая на ноги. Светлые волосы, белая футболка и джинсы, невыразительные черты лица. Эдакий гадкий утенок в сером оперении, однако до чего же изящной и красивой была шея… Длинная и белая, похожая на лебяжью, она вызвала у Марьяны странное желание впиться в нее клыками. Хищные инстинкты кошки просто требовали прыгнуть и подмять под себя птичку. Такая славная добыча!..
        - Вы его невеста? - хрипло спросила Марьяна.
        - Светлана, - вместо ответа сказала девушка. - Простите Ника, он на нервах, но нам действительно сейчас любая помощь пригодится.
        - Отлично, хоть кому-то моя помощь нужна, - Марьяна взяла девушку под руку и встала на цыпочки, чтоб дотянуться до ее уха и прошептать. - Думаю, мы с вами подружимся, Света. Пойдемте. Введите меня в курс дела.
        Девушка чувствовала себя некомфортно и дичилась, пытаясь отстраниться от слишком цепкой хватки.
        - Павлик пропал из лагеря пластунов вчера ночью, а больше я ничего не знаю. Вам лучше поговорить с ребятами или…
        - Света, вы наверное не поняли, - Марьяне пришлось выпустить ее руку, чтоб не спугнуть лебедушку. - Я здесь не за тем, чтоб искать Павлика, с этим прекрасно справятся и без меня: полиция, местные или даже МЧС. Ну в самом деле, вы же не думаете, что я стану рыскать по лесам-полям в поисках Павлика?.. Нет, моя задача - помочь Нику, чтоб у него не было неприятностей, понимаете?
        Света остановилась и внимательно посмотрела на Марьяну. Глаза у девушки были темно-серые, с поволокой.
        - Понимаю, - ответила она. - Но разве тогда вам не нужно быть рядом с ним?
        И она кивнула с затаенной грустью в ту сторону, куда ушел мужчина.
        - Увы… - развела руками Марьяна. - Как видите, он недолюбливает нашу журналистскую братию. Кстати, не знаете почему?
        - Нет. Про приятеля Сергея, которого вы упомянули, я тоже не слышала. Как выяснилось, я вообще мало знаю о Нике…
        - Не беда, - улыбнулась хищница. - Если за дело берется Марьяна Стожар, то ничего тайного не остается!
        - А вы думаете, что все тайны следует вытаскивать на свет божий? - серьезно спросила Света.
        - Конечно. А как же иначе? Я ведь ужасно любопытна… - и Марьяна снова подалась вперед, чтоб взять девушку за локоть.
        Но та уклонилась, нахмурив бесцветные брови.
        - Марьяна, у нас с Ником отношения, и вообще… я не… не по этой части… - она передернула плечом и покраснела.
        - О боже! - всплеснула руками Марьяна. - Вы подумали, что я к вам клеюсь?
        Света кивнула.
        - Нет, что вы… С ориентацией у меня все нормально. Просто вы напоминаете мне кое-кого, - соврала Марьяна. - Знаете, так иногда бывает. Нечто неуловимое. Смотришь и пытаешься поймать… Простите, но мне так и хочется тыкнуть в вас пальцем, чтоб убедиться… что вы - это вы.
        - И кого же я вам напоминаю?
        - Лебедя.
        - Что?
        - Вы убийственно серьезны, Света. Улыбнитесь. Вы похожи на лебедушку, царевну-лебедь. А ваш Ник на орла.
        И вот тут Света улыбнулась и покачала головой.
        - Нет, Ник похож на орлана.
        - А почему на орлана?
        - Белоголовый орлан. Вы же знаете про символ пластунов?
        - Нет. И поэтому вы просто обязаны меня просветить.
        - Нда, не густо, - подвела Марьяна итог спустя десять минут, пока они медленно шли по берегу Роси.
        - Вот именно. Я ничего не знаю о прошлом Ника, о том, как он жил в Киеве, кем работал… - она замялась.
        - Что?
        - Мне кажется, Ник был как-то связан с археологами, - после некоторого молчания неохотно призналась Света.
        - Да? Почему вы так решили?
        Марьяна живо вытащила из девушки подробности стычки местных активистов и приезжих археологов, не ускользнуло от внимания хищницы и то, кого защищал Ник.
        - То есть вы думаете, что эта Мисс Археология и есть та женщина, с которой Ника видели в столице?
        - Да.
        - Ладно, узнаем. А пока расскажите мне о семье пропавшего ребенка.
        - Но вы же сказали…
        - Света, если вдруг к Нику появятся претензии, то мне надо понимать, с кем придется иметь дело.
        Девушка задумалась, потом кивнула. В каждом ее жесте, в каждом движении была завораживающая грация лебедя, пусть и серого. Марьяна с усилием отвела взгляд от точеной шеи. Прям наваждение какое-то!.. Ведь и раньше хищница воображала зверей вместо людей, но никогда раньше охотничьи инстинкты так не разыгрывались, как сейчас. А вдруг Света тоже оборотень? Ну вдруг, а?
        - Павлик - сын нашего местного богача, Виктора Балуева. Тот владеет несколькими градообразующими предприятиями, ну например… Зефир «Богуславна» пробовали?
        - Нет, я не люблю сладкое.
        - Ну неважно. Гранитный карьер и кондитерская фабрика принадлежат Балуеву. Павлик - его сын от второго брака. Хороший мальчик, хоть и несколько…
        Света замялась, подыскивая слово. Они остановились недалеко от лагеря археологов, возле живописных гранитных скал.
        - … несколько заброшенный, - закончила она.
        - Заброшенный?
        - Может, я неверно выразилась, но Павлик… всегда один. У него почти нет друзей… я имею в виду, настоящих друзей, а не приятелей. А еще родители… Я никогда не видела его матери, она ни разу не была на родительских собраниях, а что касается отца, то… Виктор Александрович обычно приходил в школу, шел прямиком к директрисе, где, судя по всему, давал откупного и исчезал. Нет, иногда он заглядывал и ко мне, поздороваться и спросить, как дела, потому что он местный, наши семьи дружили когда-то, он меня знает, но… Понимаете, у меня сложилось впечатление, что ему нет дела до Павлика. Не в том смысле, что он не любит сына, но ему… некогда, что ли?.. Или просто неважно?..
        - А Павлик в школу сам приходил? Или его привозили?
        - Привозили. Семен Иванович его привозил, он работает в доме у Балуева.
        - Кем?
        - Шофером. Иногда привозила Юлия Васильевна, их домоправительница.
        - Интересно. То есть теоретически, Павлика могли похитить ради выкупа?
        Света нахмурилась, взвешивая предположение Марьяны, покачала головой:
        - Не думаю. У нас тихий городок, кто бы на такое решился?
        - Мало ли… Но для Ника такой исход более предпочтителен. Кстати, вы упомянули, что Павлик - ребенок от второго брака. А от первого есть дети? И что с первой женой?
        - Дарья Ибрагимовна, первая жена Балуева, работает в районной администрации, она дружит с моей мамой, помогла мне устроиться на работу в школу и вообще… очень приятная женщина. А ее сын… Влад… мой ровесник.
        - Вот как? Вы встречались?
        - Мы учились вместе в старших классах, просто одноклассники, ничего такого. Влад и тогда был балбесом, а сейчас и вовсе…
        - Он работает?
        - Нет, он… поет. В какой-то группе фолк-рока или как это называется правильно? Ударился в изучение славянских верований, ездит на слеты, отрастил бороду… в косичках.
        - Ужас какой.
        - Да уж…
        - Влад живет с отцом?
        - Нет, отдельно. Дарья Ибрагимовна купила ему жилье.
        - А деньгами снабжает? Ведь свои, как я понимаю, у него не водятся?
        - Я не в курсе, но мне кажется, что деньги ему особо и не нужны, разве что на раскрутку своей группы… Вы не думайте, Влад балбес, но он бы не стал вредить Павлику.
        - Чужая душа - потемки, - заметила Марьяна. - В любом случае, думаю, мне надо поближе познакомиться и с археологами, и с семьей Балуева.
        - Вы не спросили про куклу.
        Девушка была умна. Она думала, прежде чем говорила, не поддавалась на провокации, не проявляла сильных эмоций. Охотничий азарт Марьяны разыгрался еще больше. Сейчас хищницу больше интересовала Света, чем Ник, пропавший мальчик или неведомые сокровища наказного гетьмана, вместе взятые.
        - А вы верите в проклятие?
        Света пожала плечами:
        - Я верю, что в мире есть многое, что и не снилось…
        - … и не снилось нашим мудрецам, брат Горацио, - закончила за нее Марьяна.
        Света улыбнулась, ее взгляд заметно потеплел. Да, к этой лебедушке придется подкрадываться на мягких лапках.
        ГЛАВА 3
        Богуслав
        Ник не ожидал такой подставы от приятеля. Прислать журналистку! Это ж додуматься надо было!.. Сколько эти писаки ему крови попили, отца до инфаркта довели, а уже про Богданчика… и говорить не хотелось.
        Ник набрал телефон Сергея и зло спросил в трубку:
        - Журналистка? Ты серьезно?
        - Не нервничай, во-первых, она скорее частный сыщик, чем журналист, и дело свое знает. А во-вторых, она на твоей стороне…
        - На моей?!? Да у этих писак ни совести, ни чести!.. И сторона у них одна - их собственная!
        - Послушай, Марьяна действительно не обременена совестью, но положа руку на сердце, Ник, разве это не то, что тебе сейчас нужно? Не гони ее, просто расскажи все, как есть, чтоб она не раскопала это сама.
        - Вот как ты заговорил? Ну спасибо.
        - Ник…
        Он дал отбой и зло уставился на практиканта, который подошел к нему.
        - Что?
        - Валентина Михайловна просила вам передать, что она звонила профессору Кривошею, и он скоро вернется. А еще я дозвонился Лесе, она ничего не видела, с Кириллом Витальевичем вы уже виделись на берегу, Витька…
        - То есть, никто ничего не видел? - перебил он его. - Не слышал? И ничего не знает, да?
        - Ага.
        Ник оглянулся назад и увидел, что столичная журналистка прогуливается по берегу и расспрашивает его Светлану. Только этого не хватало!.. Он решительным шагом направился в их сторону, но его окликнули:
        - Рымаренко!
        Он обернулся и увидел мрачного Балуева в сопровождении незнакомца с собакой неопределенной породы.
        - Я привез кинолога. Ему нужны вещи…
        Балуев осекся, его взгляд застыл на рюкзаке Павлика, который до сих пор был в руках у Ника.
        - Откуда он у тебя?
        - Если с моим сыном что-нибудь случится, под суд пойдешь, - без всякого выражения сказал Балуев, наблюдая за собакой, обнюхивающей рюкзак.
        Ник ничего не ответил. К лагерю подтянулась полиция. С замначальником местного отделения Ник был знаком через Светлану. Капитан Ворох, медлительный здоровяк, вышел из машины и направился к ним. Он поздоровался, обстоятельно расспросил о том, что предшествовало исчезновению Павлика, пожурил, что платок трогали руками и унесли с места, где нашли, одобрил вызов кинолога, а потом кивнул на лагерь археологов, где уже сгрудилась небольшая толпа практикантов во главе с Горовой, наблюдавшей за происходящим издалека.
        - Их спрашивали?
        Ник кивнул, но рассказать о результатах не успел. Валя сама подошла к ним и представилась.
        - Валентина Горовая, замначальника экспедиции. У нас по плану раскопки, и хотелось бы знать, когда мы сможем…
        - Мой сын пропал, - сквозь зубы процедил Балуев.
        - Я понимаю, но мы…
        - Думаю, раскопки пока придется отложить.
        - Но у нас график…
        - Сдвинете, - говоря это, капитан успокаивающе коснулся локтя Балуева. - Виктор Александрович, вы тоже не волнуйтесь, пожалуйста. Из Киева уже вызвали следователя по особо важным делам, так что… Кстати, Ник, а рюкзак вы где нашли?
        - Из реки выловили.
        Балуев заметно побледнел.
        - Платок с пятнами крови в лесу, а рюкзак здесь? - задумчиво протянул Ворох. - Думаю, стоит вызвать водолазов.
        - Павлик… умеет плавать, - через силу сказал Балуев, его голос дрогнул.
        - На всякий случай, - мягко ответил капитан.
        - Не думаю, что Павлик пошел на остров, тем более, ночью, - возразил Ник. - Он собирался в урочище, которое в противоположной стороне. Он умный мальчик и не стал бы…
        - У детей другое мышление.
        Все вздрогнули и обернулись. К ним неслышно подкралась Марьяна.
        - Ребенок часто не осознает опасности, особенно если им движет обида, - продолжала она с умным видом. - Знаете, какая излюбленная фантазия обиженного ребенка? Вот со мной что-то случится, и тогда они все поймут!.. Поймут, как были неправы, поплачут и пострадают… Что-то из серии «назло бабушке отморожу уши».
        - Света, кто это такая? Она с тобой? - раздраженно спросил Балуев у подоспевшей вслед за Марьяной девушки.
        - Марьяна Стожар, журналистка, - женщина протянула ему руку. - Кстати, могу посоветовать хорошего детского психолога.
        - Моему сыну не нужен психолог! У Павлика все хорошо, - резко ответил Балуев, игнорируя протянутую руку.
        Пигалицу-журналистку это не смутило.
        - Если бы это было так, то он бы уже был дома, - склонив голову набок, парировала Марьяна. - Вы про дело Йовы слышали? О нем много писали в прессе. Тогда детский психолог консультировал полицию, и все обошлось благополучно.
        Ник нахмурился. Он слышал про громкое дело о похищении ребенка, но вот про участие в нем психолога?.. Балуев, казалось, тоже засомневался.
        - Там же было похищение?..
        - Виктор Александрович, - проворковала Марьяна, нахально беря под руку мужчину и под изумленными взглядами остальных уводя его прочь. - Вы же богатый человек и наверняка имеете врагов. Вы должны понимать, что кто-то из ваших недоброжелателей вполне мог воспользоваться ситуацией. Откуда пятна крови на платке? Павлика могли выманить из лагеря и… Кстати, профессор Яровой, тот самый, что консультировал полицию в деле Йовы, мой хороший знакомый. Я могу ему позвонить и договориться…
        Они отдалились на приличное расстояние, и их голоса стихли. Ник вопросительно посмотрел на Свету, но та разглядывала Валентину и думала о чем-то своем.
        - Света, нам надо поговорить. Пошли.
        - Она хочет тебе помочь.
        - Мне журналисты не нужны, ну как ты не понимаешь!..
        - Я вообще перестала понимать хоть что-либо, - голос Светы прозвучал спокойно, но Ника пробрала дрожь.
        Легкое отчуждение еще там, возле трейлера, появившееся в глазах девушки, сейчас превратилось в лед.
        - Света… - он коснулся плеча девушки, но она отстранилась и взглянула ему прямо в глаза.
        - Ник, я ничего о тебе не знаю. Мы встречаемся уже почти год, а как будто чужие друг другу… Я так больше не хочу, прости.
        У него упало сердце. Чертово прошлое догнало его и накрыло с головой. Он не хотел терять Свету, этот единственный лучик света в своей жизни.
        - Я люблю тебя, - он поймал ее за руку и притянул к себе. - Не бросай меня, пожалуйста.
        Она уперлась ему руками в грудь и покачала головой.
        - Зачем? Зачем я тебе? Кого ты пытаешься обмануть? Я волновалась, телефон обрывала, а ты не ответил ни на мои звонки, ни на смски.
        - Прости, но каждая секунда на счету, когда пропадает ребенок…
        - Но ты нашел время, чтобы поговорить с той женщиной.
        Она кивнула на Валентину, которая что-то втолковывала капитану полиции, а тот с невозмутимым видом слушал.
        - Да, потому что поиски привели меня к ним.
        - Ник, хватит. Вы знакомы. Кто она тебе?
        Света смотрела на него прямо, но в ее глазах плескалась обида.
        - Однокурсница, - ответил он.
        - То есть, ты тоже археолог?
        - Историк, - слова давались ему с трудом. - Был.
        - Почему ты вчера сорвался из лагеря и напился? Из-за нее?..
        Он хотел спокойной жизни в маленьком городке, но не учел, что здесь все на виду. Вот и о его загуле уже всем известно. Наверняка, это Катька, первая сплетница на районе.
        - Из-за прошлого, которое хотел бы забыть. Валя дружила с моей женой.
        Света слегка стушевалась.
        - Прости, я не знала…
        - Она крестная Богдана. Слишком много воспоминаний о том времени. Я не хотел с ней встречаться, поэтому и сбежал из лагеря.
        Полуправда давалась легко, но Света смотрела все еще недоверчиво.
        - Если ты ревнуешь к ней, то это глупо, - добавил Ник.
        - Я ничего не знаю о твоей покойной жене.
        Ник сглотнул ком, вставший в горле.
        - Прости, но про это я говорить не буду, - отвернулся он.
        - Ты все еще ее любишь?
        Это было выше его сил. Он встряхнул головой и пошел прочь почти бегом, спиной ощущая взгляд Светы. Тихий смех жены звучал над ухом комариным писком.
        Света глубоко вздохнула и тыльной стороной ладони вытерла навернувшиеся слезы. Ник до сих пор любил покойную жену, а с ней всего лишь пытался забыть прошлое. Больно, но надо признать это и не цепляться за иллюзии.
        - Света, что-то случилось? Вы плачете? - участливо спросила Марьяна, вынырнувшая из ниоткуда.
        Света не слышала, как она подошла, поэтому вздрогнула.
        - Вы меня напугали.
        - Простите. Похоже, мне придется здесь задержаться какое-то время, по крайней мере, пока не найдут Павлика. Не посоветуете, где можно остановиться? Гостиницы я не люблю, может, знаете, кто сдает комнату? Желательно, чтоб сразу с полным пансионом ну или хотя бы чтоб ужином кормили. Не люблю сама готовить.
        Марьяна смотрела на нее с самым простодушным видом, но на дне ее янтарных глаз плясали бесенята. Света задумалась. Деньги ей были нужны, а мамина комната все равно пустовала. Готовить на еще одного человека тоже не было проблемой, но Марьяна ее смущала. Она так смотрела на нее, словно хотела съесть. Хотя она и заверила, что в ее интересе нет сексуального подтекста, но Света все равно чувствовала себя несколько некомфортно рядом с этой миниатюрной брюнеткой.
        - У меня есть комната, но…
        - Я согласна, - тут же кивнула Марьяна и, не дожидаясь разрешения, опять взяла Свету под руку. - Пойдемте скорей, хочу умыться с дороги, перекусить и вздремнуть.
        - Но…
        - Тысяча в сутки. Хватит?
        - Да погодите! Я приехала сюда помочь в поисках, привезла детям в лагере бутерброды и термос с чаем. Мне нужно заглянуть к ним.
        - Хорошо. Я оставила машину на парковке «Фишинг Парка». Черная «Тойота». Встретимся там через полчаса, вам же хватит, хорошо? А я пока побеседую с Мисс Археология.
        Света уже открыла рот, чтоб рассказать, что узнала от Ника, но Марьяну словно ветром сдуло. Девушка пожала плечами. Торопыга.
        Дети сразу узнали ее. Младшие бросились к ней наперегонки, а старшие степенно подошли поздороваться. Богданчик не спешил, но когда подошел, то растолкал всех и протиснулся вперед на правах собственника. Весь в отца.
        - Разбирайте. В сумке бутерброды горячие, а в термосе чай.
        Света опустила тяжелую сумку на землю и улыбнулась Богданчику.
        - Пашку не нашли? - спросил он.
        Она покачала головой, но добавила:
        - Найдут.
        - Светлана Сергеевна, как вы думаете, а кукла существует?
        Все перестали жевать и затаили дыхание, ожидая ответа.
        - Даже если она существует, то ничего плохого нам сделать не сможет, - бодро ответила Света. - А почему?
        - Почему?
        - Потому что мы с вами кто?
        - Кто?
        - Повелители кукол!
        И Света пошевелила пальцами так, как если бы у нее на руке сейчас сидела одна из кукол-перчаток. Все заулыбались. Богданчик выдохнул с видимым облегчением, а потом дернул себя за чуб, встал на цыпочки и шепнул ей:
        - Мне надо вам кое-что рассказать.
        Марьяна постучала в дверь трейлера, потом, не дожидаясь разрешения, вошла внутрь. Валентина Горовая удивленно подняла голову и сняла наушники.
        - Простите за беспокойство, - сказала Марьяна. - Нас не представили там, на берегу. Марьяна Стожар, журналистка.
        Валентина ничего не ответила, продолжая смотреть на незваную гостью не в упор, а слегка повернув голову. Словно птица. Марьяна подивилась тому, что уже который подряд обитатель Богуслава чудится ей в птичьем облике. Длинноногий жилистый Балуев с небольшим животиком походил на цаплю, полноватый капитан полиции с круглым лицом и круглыми глазами напоминал сыча, а Валентина Горовая была вороной. У нее даже прическа походила на гладкие жесткие вороньи перья и по цвету, и по фактуре.
        - Хочу взять у вас интервью, - спохватилась Марьяны, сообразив, что молчание затянулось.
        - Да?
        - Расскажите нашим читателям о кукле Самуся. Какие ваши предположения, что это может быть?
        - Я думаю, вам лучше взять интервью у профессора Кривошея. Он вернется вечером.
        - Но мне вечером уже нужно сдать материал, - соврала Марьяна.
        Валентина потарабанила пальцами по столу и отодвинула от себя ноутбук.
        - Я думала, вас интересует пропавший ребенок.
        - А у вас есть что об этом рассказать?
        Горовая отрицательно покачала головой, и Марьяна осторожно уселась на раскладной стул, поняв, что приглашения все равно не дождется.
        - Тогда давайте о кукле, - и она лучезарно улыбнулась.
        - Хорошо, но боюсь, я вас разочарую. Полковник Самойло Самусь был похоронен не здесь, а в Свято-Преображенском Межигорском монастыре.
        - Но как же?.. А недавно найденные свидетельства?..
        - Нет никаких оснований считать их достоверными.
        - А что же вы тогда здесь делаете?
        Археолог улыбнулась. Это было так странно, словно ворона вдруг открыла клюв, а там оказалось два ряда белоснежных зубов.
        - Здесь есть городище черняховской культуры, датируемое четвертым столетием…
        - Это скучно!
        - Да, понимаю. Сенсации на этом не сделать.
        - А кукла? Даже если Самуся похоронили не здесь, то куклу вполне могли запечатать…
        - Начнем с того, что неизвестно, существовала ли эта кукла вообще. Нет никаких упоминаний…
        - Давайте предположим, что существовала, - Марьяна подалась вперед. - Что она могла из себя представлять? Или вы не специалист в этом периоде истории, и мне действительно стоит дождаться профессора Кривошея?
        Она намеренно поддела Валентину, и это сработало. Ворона пригнула голову и уставилась прямо на обидчицу. Темные глазки блестели под слегка выдающимися вперед надбровными дугами.
        - Голем, - сказала Горовая.
        - Простите?..
        - В те времена Богуслав был преимущественно еврейским городком, несмотря на частые погромы и последующую колиивщину. Учитывая, что речь идет об «иудовой кукле» и есть упоминание «кровавой расправы», сиречь, кровавого навета, обычно становившегося причиной погромов, то я бы сказала, что это голем. Создание из глины, в которое вдохнули жизнь для защиты евреев от несправедливой расправы. Историю голема вы можете погуглить самостоятельно.
        Горовая не улыбнулась, ее лицо осталось бесстрастным. Она подвинула к себе ноутбук, давая понять, что интервью закончено. Марьяна положила руки на стол и царапнула его поверхность ногтями, извлекая неприятные звуки.
        - Николай разделяет вашу версию?
        - Что?
        - Вы же коллеги? Или я ошибаюсь?
        - Думаю, вам лучше побеседовать об этом с ним, - не моргнув глазом, ответила ворона.
        - Он почему-то недолюбливает журналистов.
        - Еще бы… - без тени усмешки согласилась Горовая. - Простите, мне надо заполнить дневники.
        Марьяна неохотно встала.
        - И последний вопрос, Валентина Михайловна. Кому могли не угодить ваши раскопки?
        Археолог едва заметно нахмурилась.
        - В смысле?
        - Из-за пропавшего ребенка вы и ваши люди вынуждены остановить свою работу. Кому это выгодно?
        - Вот вы о чем… Не думаю, что люди из монастыря стали бы похищать ребенка. У них другой стиль.
        - А кроме церковников? Кто еще мог быть заинтересован в том, чтобы помешать вам? Подумайте сами, Валентина Михайловна, платок нашли в лесу, а рюкзак здесь, рядом с вашим лагерем, как будто кто-то намеренно его подкинул.
        Она потерла пальцем лоб, и только тут Марьяна заметила у нее круги под глазами. Блеск в глазах тоже был нездоровым, вероятно, она использовала капли, чтоб снять покраснение. Плакала? Или не спала всю ночь? Скорее, второе. Представить плачущую ворону было выше возможностей Марьяны.
        - Нет, ничего не приходит в голову.
        - Простите, вы выглядите усталой…
        - Всю ночь разворачивали лагерь и делали первые… - она осеклась. - Послушайте, я действительно устала, поэтому буду вам крайне признательна, если вы наконец дадите мне спокойно поработать.
        Из столицы приехал следователь по особо важным делам, привез свою команду и стал всем распоряжаться. Нику он сразу не понравился. Это был мужчина высокого роста, лицом худощавый, с маленьким ртом и подбородком, несуразность которых еще больше подчеркивалась куцой эспаньолкой неопределенного цвета. Имя тоже было с претензией - Эрнест Аккаржей.
        - Удалить всех посторонних, - потребовал он.
        Местные добровольцы переглянулись и стали расходиться. Ник остался стоять.
        - Вам особое приглашение требуется?
        Капитан Ворох откашлялся и сказал:
        - Рымаренко хорошо знает местность, он второй год проводит здесь…
        - Обойдемся.
        Но медлительный капитан был не из тех, кого можно перебить.
        - … проводит здесь слеты и учения пластунов. Кроме того…
        - Капитан!
        - Кроме того, это он нашел платок Павлика. И рюкзак.
        Вот теперь капитан закончил. Столичный фрукт смотрел на него презрительно.
        - И вы этим, похоже, бравируете, капитан? Посторонний нашел улики, залапал их, не обеспечил сохранности…
        - Какие улики? - не выдержал Ник. - Павлик на спор ушел из лагеря, чтобы забраться в Чернечий Яр. Его никто не похищал.
        Аккаржей развернулся к нему и прищурился, щипля пальцами свою козлиную недобородку.
        - А где были воспитатели? Почему никто не остановил мальчика? Преступная халатность? Или преступный сговор? Участие в похищении? И кто у нас первый подозреваемый? Который так удачно находит улики, чтобы увести следствие в сторону? И который так рвется участвовать в поисках, чтоб быть в курсе о ходе следствия?
        Он тыкнул Ника пальцем в грудь, надвигаясь на него и думая, что выглядит грозно. Выглядел он смешно и глупо. Ко-ко-ко. Однако Нику было не до смеха. Он болезненно реагировал на любое нарушение личного пространства, поэтому быстро шагнул вперед, тоже двигаясь навстречу следаку. Тот не успел среагировать, и они столкнулись.
        - Твою мать!.. Куда ты прешь!..
        - Я с вами на брудершафт не пил, не надо мне тыкать, - процедил Ник. - Меня вчера в лагере вообще не было.
        - Как удачно!.. А где же ты был?
        - Это допрос? Тогда вызывайте повесткой. А я пока буду искать Павлика, потому что в ответе за своих воспитанников.
        Ник развернулся и пошел прочь, не обращая внимания на окрик следака. Он понимал, что повел себя глупо, что заедаясь с полицейским, только приблизит собственное разоблачение, но ничего с собой поделать не мог. Старая рана открылась и кровоточила гневом и болью. Полицейские, мать их за ногу!..
        Света вела машину ровно и аккуратно, поглядывая в зеркальце заднего вида. Черная «Тойота» Марьяны следовала за ней, не отставая. У девушки было время подумать обо всем, что произошло, и она уже жалела, что пригласила Марьяну к себе домой. Но как теперь отказать? Неудобно. Но больше всего ее занимало то, что сказал Богданчик. Неужели отец Егор верит в существование чертовой куклы? Ладно, отец Захарий, недалекий и чванливый задира, который вечно лезет во все городские дела, но отец Егор?.. А с другой стороны, Богданчик вряд ли бы стал придумывать подслушанный разговор. Может быть, при расширении территории монастыря и в самом деле что-то нашли? И теперь опасаются, что археологи… Ход ее мыслей прервал телефонный звонок от Ника.
        - Да?
        - Света, можешь присмотреть за Богданчиком? Мы распускаем табор на время поисков. Тут полно полиции, и я хочу остаться, чтобы помочь в поисках…
        - Конечно, присмотрю.
        - Тогда я завезу его к тебе? Ты уже дома?
        - Нет, в дороге, едем.
        Молчание.
        - В смысле? Кто с тобой?
        - Марьяна.
        - Гони ее взашей!
        Света подавила раздражение.
        - Ник, я взрослая девочка, - напомнила она.
        - Она же тебя использует.
        - А ты? Ты меня не используешь?
        - Не передергивай, пожалуйста. Она журналистка. И все, что ей от тебя надо, это разузнать грязных подробностей, чтоб потом вывалить на всеобщее обозрение…
        - У меня нет грязных подробностей, Ник, а кроме того, она приехала сюда, чтобы помочь тебе. Не знаю, как тебе, но мне неудобно гнать ее взашей.
        На этом Света дала отбой и сосредоточилась на дороге.
        Марьяна с любопытством разглядывала скромный одноэтажный домик, утопающий в зелени. Большую часть участка занимал фруктовый сад. Краснобокие яблоки отягощали ветви деревьев так, что те гнулись к земле. В общей картине чувствовалась некоторая запущенность, как будто за домом и садом следили, любовно ухаживали, но потом вдруг забросили.
        - Проходите. Мамина комната пустует, вы сможете устроиться там. Папа, я дома!
        Света распахнула дверь перед Марьяной, и женщина оказалась в скудно обставленной комнате. Кровать, комод и зеркало. Ничего лишнего. Впрочем, Марьяне большего и не требовалось.
        - А где ваша мама?
        - В Чехии.
        - Ого. Отдыхает?
        - Нет. На заработках. А вот вы отдыхайте. Я пока разогрею обед. Ванная дальше по коридору.
        Света развернулась и ушла, не дав возможности расспросить подробнее. Марьяна вздохнула, поставила на пол дорожную сумку и прислушалась. У хищницы был отменный слух, не раз выручавший ее. Где-то за стенкой приглушенно работал телевизор, и на его фоне голос Светы прозвучал звонко.
        - Папа, у нас постоялица. Ее зовут Марьяна, она поживет у нас какое-то время.
        - Чего это вдруг? - ворчливый мужской голос.
        - Она платит, папа.
        - Сколько?
        - Тысячу в сутки.
        Мужчина одобрительно закряхтел, послышался скрип.
        - Погоди, я тебе помогу.
        Дальше последовала небольшая возня, пыхтение, скрип колес. Инвалидная коляска? Марьяна торопливо вытащила из сумки полотенце и вышла в коридор. В коляске, словно в гнезде, сидел маленький воробушек. Нахохлившийся мужчина был болезненно худ и смотрел настороженно.
        - Добрый день, - поздоровалась Марьяна, поправляя полотенце на плече и всем видом показывая, что собралась в ванную комнату.
        - Знакомьтесь, - сказала Света. - Это мой отец, Петр Родионович, а это Марьяна.
        За обедом Марьяне удалось разговорить Петра Родионовича. Ключиком к мужчине оказалась неприкрытая лесть.
        - У вас такая замечательная дочь.
        Он мгновенно просиял, и больше его было не заткнуть. Он рассказал, как Света училась, как сама по конкурсу поступила в столичный вуз, как устроилась на хорошую работу. Марьяна про себя отметила, что про мать ни слова сказано не было. Она собиралась спросить, но Петр Родионович не давал ей даже слова вставить. Расчирикался!..
        - Но вот из-за меня ей пришлось вернуться и прозябать здесь в глуши. А она у меня талант. Будущий всемирно известный кутюрье. Я всегда в нее верил.
        - Папа, - с легкой укоризной сказала Света.
        - Я правду говорю. Марьяна, вы видели, каких кукол она шьет? Это же произведения искусства!
        - Папа, Марьяна здесь из-за Ника. Она приехала ему помочь.
        Лицо мужчины вновь сделалось настороженным, воробушек нахохлился.
        - Я так и знал, что с ним будут проблемы.
        Раздался звонок от ворот, и Света торопливо поднялась из-за стола и выглянула в окно, приподняв шторку.
        - А вот и он. Привез Богданчика.
        Отец что-то недовольно проворчал, а Марьяна забеспокоилась:
        - В смысле? Ребенок останется здесь?
        - Да, пока Ник занят в поисках.
        Планы Марьяны вздремнуть пару часиков с треском провалились. Как и все кошки, ей требовалось спать не менее двенадцати часов в сутки, чтобы чувствовать себя комфортно, а этой ночью она вообще не спала. Но на какую тишину в доме можно рассчитывать, если в доме появляется ребенок?
        Ник завел Богданчика в гостиную и остановился, буравя взглядом Марьяну.
        - Что она здесь делает? - резко спросил он.
        - Я пригласила ее пожить у меня, - сказала Света. - Богданчик, давай на кухню, я тебе сейчас борщу насыплю, поешь.
        - Но я…
        - Иди.
        Сказано это было мягко, но непреклонно. Лебедушка со стальным клювом. Марьяна невольно усмехнулась, глядя на взъерошенного орлана. Не пара они. Совсем не пара.
        - Света, зачем? - он возмущенно кивнул на Марьяну, упорно продолжая ее игнорировать и говорить о ней в третьем лице.
        - Николай, а почему вы так не любите журналистов? Был неприятный опыт общения?
        Его лицо опасно застыло. Марьяна склонила голову набок, разглядывая мужчину. Он был не на шутку взбешен. Интересно, а Сергей знал о нелюбви приятеля к журналистам?
        - Ник, - Света дотронулась до его руки. - Уходи.
        - Я не оставлю сына вместе с этой… - он отмахнулся от Светы и шагнул в сторону кухни.
        - Николай, давайте успокоимся, - заступила ему дорогу Марьяна. - Я же на вашей стороне, вы помните? Но если вы сейчас меня оттолкнете, я не посмотрю на обещание вашему другу и начну копать против вас.
        - Это угроза?
        - Нет. Я просто любопытна. Ужасно любопытна. И если вас это немного успокоит, я не работаю на СМИ. Я сама по себе. Вот, держите.
        Она протянула ему визитку своего агентства. По его лицу она видела, что он хочет выбить клочок бумаги из ее рук, растоптать или разорвать, но он сдержался. Взял.
        - Агентство журналистских расследований «Кошки-мышки». Если мы беремся за расследование, то всегда доводим дело до конца.
        - Да неужели? Еще скажите, что пишете правду и ничего, кроме правды.
        - Именно. Погуглите мои публикации, а потом решайте. Договорились?
        Он наклонил голову, его светло-русая шапка волос казалась встопорщенными перьями. Ник развел руками-крыльями, и сходство стало полным. Орлан готовился взлететь и напасть на обидчика. Но Марьяна сама была хищницей, поэтому продолжала улыбаться, хотя ее улыбка уже давно превратилась в подобие оскала. Ситуацию разрешила Света:
        - Дай ей шанс, Ник. Дай всем нам шанс, - тихо сказала она.
        Он заложил руки обратно за спину, вскинул голову и пожал плечами.
        - Хорошо, только под ногами у меня не путайтесь.
        Поскольку выспаться у Марьяны все равно не получилось, сразу после обеда она отправилась исследовать город. План наметился сразу: монастырь, особняк Балуева и жилище его старшего сына Влада. С адресами помогла Света, вернее, ее лучшая подружка Катя, которая удачно оказалась женой капитана Вороха и местной всезнайкой. Марьяна ее не видела, но слышала пронзительный голос в телефонной трубке, поэтому мысленно окрестила Катьку сорокой-трещоткой.
        В монастырь пришлось звонить и договариваться о встрече с игуменом Саввой, который согласился принять докучливую журналистку лишь после вечерней службы. Чтобы не терять время, Марьяна повернула машину к гранитному обнажению, которое местные называли «Ямой». В этом районе находился дом Дарьи Ибрагимовны. Оказалось, что Влад перебрался жить к матери, а подаренную квартиру сдавал.
        - Никаких комментариев, - отрезала бывшая жена Балуева и попыталась захлопнуть калитку у Марьяны перед носом.
        - Ваш сын станет первым подозреваемым, - сказала Марьяна.
        - Что? - опешила женщина и потеряла бдительность.
        Марьяна ловко проскользнула во двор и огляделась. Скромно, но со вкусом. Аристократичный вкус чувствовался во всем, а в первую очередь - в самой Дарье Ибрагимовне. В молодости она несомненно была красивой, а с годами приобрела еще и некую утонченность. Невысокого роста, чуть выше Марьяны, в простом белом сарафане, худощавая и загорелая, она привлекала к себе внимание необычным разрезом глаз, в которых чудилось нечто загадочно-восточное. Эдакая Нефертити местного розлива, которую не портила одинокая седая прядка в темных волосах.
        - Вы наверняка уже знаете, что у вашего бывшего мужа похитили ребенка. Об этом весь город гудит.
        - При чем здесь Влад? - удивилась Дарья Ибрагимовна.
        - Ваш сын нуждается в деньгах. Чем не мотив? - Марьяна выставила вперед ладонь, предупреждая возражения. - Как минимум, его могут спросить, где он был прошлой ночью.
        Хищница ничего особенного не ожидала от этого визита, скорее, ею двигало пресловутое любопытство, сгубившее не одну кошку, но реакция Дарьи Ибрагимовны оказалась довольно неожиданной. Женщина изменилась в лице и как-то закрылась, окаменела. Сфинкс.
        - Немедленно покиньте мой дом, - потребовала она.
        Марьяна не шелохнулась.
        - Значит, с алиби у Влада проблемы, - констатировала она.
        Дарья Ибрагимовна ничего не сказала, просто схватила нахалку за локоть и вытолкала за калитку. Марьяна осталась стоять за забором. У нее не было нужды подбрасывать «жучков», чтоб подслушать разговор негостеприимной хозяйки, в который раз пригодился чуткий кошачий слух. Хлопнула дверь в доме, быстрые шаги, скрип ступенек, опять шаги, тишина, потом голос:
        - Влад, ты где?
        Увы, ответа собеседника Марьяне слышно не было.
        - Где ты был всю ночь?
        Молчание, нервное постукивание пальцем по твердой поверхности.
        - Прекрати. Этой ночью похитили твоего брата.
        Секундная пауза.
        - Господи, да не делай ты из себя дурака! У тебя один брат! Пашка!
        Еще через полминуты раздраженное:
        - Живо домой! Надо все обсудить. И ни с кем без меня не говори.
        Марьяна постояла еще немного под забором, но Дарья Ибрагимовна, судя по звукам, успокоилась. Вероятно, ее сын Влад не ночевал дома, но из разговора с ним женщина сделала для себя вывод, что он не причастен к исчезновению ребенка.
        Особняк Балуева поражал воображение размерами участка и был обнесен кованой высокой оградой. Зеленые лужайки, роскошный сад, фонтан, бассейн - все в лучших традициях местных богачей. На звонок Марьяны переговорное устройство на воротах долго безмолвствовало, потом наконец прозвучал женский дребезжащий голос:
        - Кто?
        - Марьяна Стожар. Виктор Александрович должен был предупредить о моем приходе.
        Последовала где-то пятиминутная заминка, и в тот момент, когда Марьяна уже собиралась повторно нажать кнопку звонка, ворота перед ней плавно разъехались.
        Дом вместе с обширным парком и садом производил какое-то странное тягостное впечатление.
        Может, тому причиной была удушающая влажная духота, опустившаяся на землю? Марьяна осторожно вела машину по гравийной дорожке к дому, но когда подъездная аллея закончилась, вышла и пошла пешком. В какой-то момент ей показалось, что она оглохла. Ни шевеление ветерка, ни голосов, ни звуков улицы, все было мертво. Интересно, в этом кукольном доме вообще есть живые?
        Марьяна поднялась по широким мраморным ступенькам к двери и остановилась, снова прислушиваясь. Ничего. Она кашлянула, просто чтобы убедиться, что не оглохла, потом нажала на кнопку звонка. Мелодичная трель раздалась в глубине дома и тут же умерла в вечном покое. Господи, как тут вообще можно жить?..
        Шагов она так и не услышала. Дверь распахнулась, перед ней стоял полная пожилая женщина с сурово поджатыми губами и куриным подбородком. Домоправительница?
        - Марьяна Стожар, - представилась хищница и улыбнулась.
        - Проходите, - ответила предполагаемая домоправительница знакомым дребезжащим голосом.
        Едва переступив порог, Марьяна поняла, почему ничего не слышала. Ее ноги сразу же утонули в ковре с длинным ворсом, который поглощал звуки шагов. Стены были оббиты дубовыми панелями с искусной резьбой, а кое-где были даже затянуты гобеленами, обилие штор и гардин на окнах, стилизованные под старину фонтанчики с тихим монотонным журчанием, слышное только кошачьему уху гудение кондиционеров. Как будто дизайнер интерьера задался единственной целью - сделать все, чтобы в этом доме царила вечная тишина. И полумрак. Хотя Марьяна была большим любителем и того, и другого, однако сейчас ей сделалось не по себе.
        - Я хочу видеть Карину Леонидовну! - нарочито громко и звонко произнесла она.
        Отзвук ее голоса взметнулся к потолку и тут же стих. Исчезла и домоправительница. Марьяна осталась в гостиной одна. Разглядывая абстрактные пятна картин, женщина внимательно прислушивалась. Может, удастся подслушать что-нибудь полезное?
        Бесшумно отворилась дверь. Марьяна почуяла ее движение по слабому движению воздуха и быстро обернулась. Перед ней стояла хозяйка дома. Первое впечатление - красива, невероятно красива. Длинные волосы того редкого медного оттенка, которого не добиться никакими красящими средствами, белоснежная кожа, темные большие глаза, прямой нос, высокие аристократичные скулы. Простое темное платье лишь подчеркивало изящную фигуру и не отвлекало внимания от лица.
        - Добрый день, - сказала женщина и поправила газовый шарфик на шее. - Присаживайтесь.
        - Спасибо.
        Голос у Карины оказался неожиданно низким. Шарфик на шее был повязан наспех, без должного изящества. Зачем? Марьяна приняла приглашение и утонула в мягких диванных подушках. Карина присела напротив, держа спину неестественно ровно и продолжая нервно поправлять шарфик. Может, прикрывает синяки? Балуев ее ревнует, бьет, иногда срывается на сыне, вот Павлик и сбежал. Воображение Марьяны заработало на полную катушку, перебирая другие варианты. Скрывает засос от любовника? Или же они с мужем любители побаловаться сексом с удушением?
        - Я искренне вам сочувствую и надеюсь, что Павлик скоро найдется. Виктор Александрович… - Марьяна намеренно сделала паузу, чтобы посмотреть на реакцию Карины на имя мужа.
        Лицо осталось красивой безжизненной маской, однако тонкие пальцы так и запорхали по тонкому газовому шарфику.
        - Виктор Александрович принял мое предложение помочь в расследовании, поэтому я здесь.
        Марьяна сделала паузу, давая возможность собеседнице ответить, но Карина молчала. Она оставила в покое шарфик и сложила руки на коленях, словно примерная школьница. Марьяна мысленно отметила, что никаких следов побоев не было видно ни на оголенных руках, ни на ногах. Да и ревнивые мужья обычно бьют по лицу, особенно такому красивому… Может, тональный крем?
        Марьяна едва заметно подалась вперед и вгляделась в собеседницу пристальнее. Что-то в ее лице было не так.
        - Карина Леонидовна, у вас есть предположения, почему ваш сын сбежал из лагеря?
        Женщина медленно покачала головой, ее кожа неестественно натянулась. И правый глаз как-то косил и западал. Марьяна знала, что так иногда бывает при подтяжках лица, но Карине около тридцати… Или же ей делали другую пластику?.. Поэтому она и скрывает шарфиком следы на шее?
        - Карина Леонидовна, я могу пригласить детского психолога из Киева, он лучший в своей области…
        Женщина вздрогнула и отрицательно покачала головой.
        - Послушайте… - Марьяна наклонилась вперед и коснулась руки женщины. - Я могу помочь, доверьтесь мне.
        - Мне не нужна помощь.
        Она отдернула руку. Кожа была ледяной.
        - Но, возможно, помощь нужна вашему сыну?
        - Я не знаю.
        Странный ответ для матери. Марьяна припомнила слова Светы о Павлике. «Заброшенный ребенок».
        - Может, у него были проблемы с ровесниками? В школе?
        Карина снова покачала головой. Марьяна хорошо видела даже в искусственно созданном полумраке гостиной, поэтому заметила тонюсенький рубец возле уха, открывший при этом движении. Ей делали пластическую операцию, в этом у кошки не осталось сомнений. Но почему?.. Из эстетических соображений? Или полная смена внешности как попытка сбежать от неприятного прошлого? От обилия версий разбегались мысли.
        - Карина Леонидовна, вы хоть раз были в школе у вашего сына? - отбросив деликатность, прямо спросила Марьяна.
        Та снова покачала головой.
        - Вас совсем не интересует собственный ребенок?
        - Им занимается муж.
        Муж. Не Витя, не Виктор, ни другие варианты имени. Безлично-равнодушное «муж». Может, Балуев купил эту красивую куклу для статусности? А спит с кем-то еще?..
        - Но вы же его родили? Вы же мать Павлика?
        Удар наугад. Карина вздрогнула, и ее лицо исказилось странной горечью, как будто факт рождения собственного ребенка доставлял ей страдание. Возможно, дитя насилия? Балуев соблазнился красивым личиком модели, изнасиловал ее, а когда она забеременела, сделал предложение, от которого нельзя было отказаться?
        - Да, я, - сухая констатация факта.
        - Его могли похитить?
        Удивление в глазах.
        - Похитить? - озадаченно переспросила она. - Кто?
        - Я не знаю, это вы мне скажите. У вас есть враги? Или у вашего мужа?
        Карина медленно покачала головой. Никаких эмоций. Или это отсутствие видимых эмоций из-за пластики лица? За весь разговор хозяйка дома ни разу не нахмурила лоб, тот оставался гладким и туго натянутым. Может, она старше возраста, на который выглядит? Марьяна решила, что задержится в этом кукольно-птичьем городке на некоторое время. Уж больно много здесь всяких тайн и интересных личностей.
        - Я могу взглянуть на комнату Павлика? - спросила она, вставая. - Хочу понять, чем он увлекается.
        Карина распахнула перед ней дверь, и Марьяне показалось, что она очутилась внутри мальчикового царства. Пестрые подушки, в натуральную величину пластиковые роботы-трансформеры, развешанное на стенах японское оружие, комиксы с ниндзя-черепашками, целая коллекция тех же черепашек на полках. Из общей картины выбивался только рекламный постер компьютерной игры «Казаки 3», откуда смотрел сурового вида казак с чубом. Еще внимание Марьяны привлекла единственная в комнате фотография в рамке, где Павлик (упитанный и круглощекий) скакал на коне в вышиванке и шароварах. Мальчик улыбался в объектив и казался счастливым, гордо размахивая саблей.
        - А где другие фотографии? - спросила Марьяна, оборачиваясь.
        Карины в комнате не было. Она исчезла также тихо, как и появилась. Словно призрак. Кукла-призрак. Какого черта здесь вообще происходит? Марьяна села на кровать и стала перебирать учебники и книги Павлика. Ничего особенного. Учился он неплохо, правда, замечания ему учителя делали часто. «Спрятался в шкафчике женской раздевалки», «Сорвал урок, принеся в класс паука», «Закутался в штору и проделал в ней дырки для глаз», «Снял носки на уроке, швырялся в девочек», «В классе жевал цветы на подоконнике». Марьяна улыбнулась, у нее тоже была привычка общипывать растения и пожевывать листики, а прятаться во всякие закутки она вообще обожала. Похоже, Павлик был обычным живым мальчиком. Куда больше бы ее насторожило примерное поведение. Родителей должны были часто вызывать в школу, но всегда приходил только отец. Почему? И почему Павлика, если он действительно на спор ушел из лагеря, до сих пор не нашли, живого или мертвого?
        Где-то в глубине дома прозвучал телефонный звонок. Самый обычный звонок, не трель мобильного, а такой основательный дребезжащий звук допотопного телефона. Марьяна насторожилась, охваченная дурным предчувствием, потом вскочила на ноги, схватила стакан с карандашами с письменного стола, вытряхнула из него содержимое и прижала его к стене, припав к нему ухом и замерев.
        Щелчок - трубку сняли.
        - Слушаю, - низкий голос Карины.
        Марьяна перестала дышать, лишь бы услышать того, кто звонил.
        - … сын… у меня… Никакой… или умрет… Готовь…
        Стакан выпал из рук, которые превратились в лапы. Зато кошачьи уши теперь слышали в стократ лучше и без него. Марьяна так страстно желала узнать, о чем говорят, что не заметила, как обернулась кошкой. Человеческий разум затуманился и уступил место звериным инстинктам. Дурацкая одежда рваными лохмотьями сползала на пол. Посреди комнаты застыла громадная черная кошка.
        - Кто это? Алло? Кто говорит? Где мой сын?..
        - Никакой полиции, профура!
        Гудки отбоя. Марьяна заметалась по комнате, едва сдерживаясь от желания разбить стекло и выпрыгнуть в окно. Нельзя!.. Надо обернуться обратно!.. Теперь она слышала быстрые шаги женщины по мягкому ковру. Та шла сюда!.. нельзя!.. Марьяна с разбега ударилась головой в стену, зашипела от боли, полоснула когтями по деревянным панелям, уселась на попу и раздраженно забила хвостом.
        Когда Карина распахнула дверь, то слова застряли у нее в горле. Посреди комнаты ее сына на полу сидела окровавленная Марьяна в порванной одежде.
        ГЛАВА 4
        Богуслав
        - Что? - не поверила своим ушам Светлана. - В смысле, привезти одежду?.. Что у вас случилось?
        - На меня напала кукла Самуся, - повторила Марьяна свою легенду.
        - Вы шутите?
        - Света, просто привезите мне сменную одежду, хорошо?
        Марьяна выключила телефон и взглянула на Карину. Та сидела потрясенная, испуганная, немая. Зато домоправительница подбоченилась и посмотрела на закутанную в одеяло гостью с самым суровым видом.
        - Это смешно!.. Какая еще кукла?
        - Вы считаете, я сама себя ударила по голове? Сама на себе изорвала одежду? Допустим. А как вы объясните это?
        Марьяна кивнула на глубокие царапины на дереве и продемонстрировала свои руки. После обратного превращения ногти у нее всегда грубели и имели неухоженный вид, но по ним совершенно точно нельзя было сказать, что они сломаны.
        - И мы должны немедленно позвонить в полицию, - добавила Марьяна.
        - Зачем? - не поняла ее домоправительница.
        - Чтобы сообщить о требовании выкупа.
        Женщина вытаращила на нее глаза и сделалась еще больше похожей на курицу. Карина вздрогнула и вышла из прострации.
        - Откуда вы узнали?
        - Подслушала ваш разговор с похитителем, - честно призналась Марьяна. - А потом в коридоре появилась кукла, погналась за мной, я закрылась от нее в комнате, но она просочилась и… А, не верите, и ладно… Можете считать меня сумасшедшей, но в полицию надо звонить немедленно!.. А я звоню своему приятелю-психологу, и не спорьте.
        Уладив дела в таборе пластунов, Ник вернулся к археологам. Ему хотелось узнать, что сказал кинолог, взяла ли собака след Павлика. Столичного следака видно не было, и без него дышалось легче. За главного остался капитан Ворох, с которым у Ника сложились вполне дружеские отношения, без той неприязни, которую Рымаренко испытывал ко всем полицейским. Сейчас капитан вместе с парой подчиненных находились на острове посреди реки, куда привела собака. Ник поспешил к ним.
        - Что нового? - спросил он.
        Лохматый пес стоял и лаял посреди чахлых зарослей кустарника, пробивающихся сквозь щели в граните.
        - Потерял след.
        - Здесь? То есть, Павлик был на острове? - усомнился Ник, оглядываясь на хлипкий самодельный мостик, который вел сюда с берега.
        - Был.
        Балуева никто не посмел прогнать, когда он увязался за ними на остров. Телефон у бизнесмена время от времени пикал, требуя внимания, но Балуев только просматривал входящие звонки и изредка отходил в сторону отзваниваться. Вот и сейчас он ушел на другой конец острова и о чем-то говорил. Ник огляделся и прикинул возможности.
        - Вчера ночью шел дождь. Зачем Павлику идти на остров?
        Капитан пожал плечами.
        - Может, увидел чего…
        - Только не говорите, что вы тоже верите в эту чертову куклу!
        - Главное, что в нее верил Павлик, - дипломатично ответил капитан.
        - Хорошо. Допустим, Павлик увидел что-то и принял это за куклу. Какую-то тень или человека… - Ник осекся и похолодел, сообразив, что ничем хорошим такая версия событий закончиться не может.
        - Во-во, он мог нарваться на какого-то отморозка.
        - И что дальше? Кстати, а выяснили, что на платке? Кровь или что-то другое?
        - Кровь. Светится в этой штуке…
        - В люминоле, - подсказал ему старлей.
        - Ага, в нем. Побрызгали - и сразу посинело. Тут, кстати, ничего не посинело. Столичные товарищи сейчас пошли к тому месту, где нашли платок, чтобы проверить, вдруг найдут там еще кровь.
        Ник помрачнел еще больше. Картина вырисовывалась очень поганая.
        К ним вернулся Балуев, сжимая телефон в ладони так, что побелели костяшки пальцев.
        - Павлика похитили. Только что звонила жена.
        Между Балуевым и полицейскими завязался ожесточенный спор, к которому присоединился вернувшийся Аккаржей. Балуев решительно заявил, что не потерпит вмешательства полиции, что он лучше заплатит выкуп, чем будет рисковать жизнью сына. Ник был солидарен с ним в этом решении. Полиции он бы не доверил и жизнь хомячка, держи он того, не то что собственного ребенка. Однако делать здесь больше было нечего, и Ник засобирался домой.
        - Николя, погоди! - окликнула его Валя, когда он проходил мимо трейлера археологов.
        - Я же просил меня так больше не называть.
        - Ну прости… - вид у нее был встревоженный.
        - Что-то случилось?
        - Не уверена, но…
        Она стояла и крутила в руках ключи.
        - Послушай, говори прямо, - раздраженно потребовал Ник. - За тобой раньше нерешительности не водилось.
        Валя поджала губы и мотнула головой.
        - Ничего. Не смею больше задерживать.
        Повернулась и ушла в трейлер. Обиделась. Ник пожал плечами. На обиженных воду возят.
        Однако на душе у него было тошно. Он понимал, что позорно бежит, бежит в страхе разоблачения, которое все равно наступит, рано или поздно, просто ему дали еще несколько дней отсрочки. А потом тот столичный петух все равно докопается до прошлого подозрительного инструктора. Ник вывернул автомобиль на трассу и попытался прикинуть, окажется ли опять в числе подозреваемых. У него алиби. Железобетонное алиби где-то до часа ночи, пока он квасил в шашлычной. Потом он отправился домой и завалился спать, чего, разумеется, никто подтвердить не сможет. Но с другой стороны, машина всю ночь простояла снаружи, это легко проверяется через GPS-навигатор и уличные камеры на выезде из города. Кто бы не похитил Павлика, он должен был воспользоваться машиной, чтобы… Тут Ника охватил жгучий стыд.
        Ему нельзя было бежать, он должен был остаться и что-то сделать, чем-то помочь своему воспитаннику. Да взять хотя бы… Взгляд упал на небрежно заткнутую между стеклом визитку той журналистки. Прохиндейка оказалась права. Похищение.
        Ник нацепил беспроводную гарнитуру, взял телефон и набрал приятеля:
        - Серега, не сердись. Я просто не ожидал, что ты пришлешь вместо себя эту…
        - Проехали. Что у вас там нового?
        - Павлика похитили. Я не знаю, чем еще помочь ему… - он замолчал.
        - Расскажи все Марьяне. У нее кошачьи повадки, но хватка бульдожья. Если вцепится, не отпустит.
        - Ну да… как и все писаки…
        - Ник, хорош уже рефлексировать. Ты ни в чем не виноват. И в том деле давно пора поставить точку.
        - Ты о чем? - Ник вцепился в руль, заметив в зеркале отражение Лизы на заднем сидении.
        Она смотрела в окно и улыбалась, накручивая на палец локон.
        - Пора найти настоящего убийцу твоей жены.
        Светлана, как и Марьяна несколькими часами раньше, также недоумевала необъятному зеленому пространству. Раньше Балуевы жили по соседству, в обычном доме, потом переехали в дом побольше, где Света тоже бывала в гостях, а потом грянул развод. В новом особняке Балуева она ни разу не была и сейчас досадовала на себя, что не додумалась заглянуть к Павлику в гости и поинтересоваться, как живется ее ученику. Ей казалось, что в таком большом доме мальчику было ужасно одиноко.
        Юлия Васильевна встретила ее и провела к Марьяне. Та выглядела чрезвычайно взбудораженной, на лбу у нее красовалась шишка.
        - Давайте, спасибо, - она выхватила у Светы сумку с вещами и исчезла.
        Света осталась в гостиной вместе с Кариной Леонидовной, чувствуя себя неловко. С мамой Павлика она тоже должна была познакомиться, а не сидеть и ждать, когда та придет к ней сама. Наверное, женщина больна, вот и не могла ходить на родительские собрания. Света даже себе бы не смогла объяснить, почему подумала про болезнь, ведь хозяйка дома выглядела красивой и ухоженной, разве что чересчур бледной.
        - Присаживайтесь, - предложила Карина. - Юлия Васильевна, принесите нам чай.
        Когда домоправительница ушла, в гостиной установилось гнетущее молчание. Света судорожно подбирала слова, но Карина сама заговорила:
        - Марьяна сказала, что вы учительница моего сына.
        - Да, я взяла их класс два года назад, когда вернулась в город.
        Карина опять замолчала, нервно теребя шарфик на шее и постоянно поглядывая на мобильный телефон в руке. Домоправительница принесла горячий чай и печенье. Света из вежливости взяла чашку и поняла, что замерзла. На улице солнце жарило вовсю, но в доме было сумрачно и прохладно, даже холодно. Карина продолжала молчать, к чаю не притронулась.
        - Что-то случилось? - не выдержала Света.
        - Да. Жду звонка от мужа.
        - Ясно, - Света помялась немного, а потом задала вопрос, который мучил ее всю дорогу сюда. - Скажите, а на Марьяну в самом деле кто-то напал?
        Карина вздрогнула и оторвала взгляд от телефона.
        - Да, она так говорит.
        - И кто напал?
        Карина ответить не успела, за нее это сделала Марьяна, как всегда неслышно подкравшаяся.
        - Кукла Самуся! На меня напала кукла Самуся.
        - О боже, - вздрогнула Света и расплескала чай. - Простите.
        Пока она оттирала брызги с платья, Марьяна плюхнулась рядом на диван, без тени смущения подвинула к себе вторую чашку, которая предназначалась Карине, хапнула с тарелки пару печенюшек и захрустела ими.
        - И как эта кукла выглядела? - спросила Света.
        - Как каменный истукан, большая такая, человекоподобная, - Марьяна развела руки и растопырила пальцы в крошках печенья, показывая размеры воображаемого чудовища.
        Сейчас она ничем не отличалась от девочек, которые оставались у Светы на продленке и пугали друг друга байками.
        - И куда же она делась? Почему ее никто не видел? - терпеливо продолжала допытываться Света.
        - Пуф!.. - громко выдала Марьяна, и Света опять вздрогнула, но чай не расплескала. - Она пуф! - лопнула и растеклась лужицей глины!.. Вот, полюбуйтесь!..
        И Марьяна тыкнула пальцем на шишку у себя на голове.
        - Ударила меня.
        Света точно знала, что Марьяна врет, выдумывает на ходу, словно школьница. Но откуда шишка?.. Девушка уже открыла рот, собираясь задать очередной каверзный вопрос и вывести лгунью на чистую воду, но ей помешали.
        - Всем посторонним покинуть помещение!.. - приказал неизвестный в штатском, появляясь в гостиной вместе с Балуевым и еще двумя людьми в спецодежде и с металлическими чемоданчиками.
        Эрнест Аккаржей тоже напомнил Марьяне задиристого петушка, однако, в отличие от Ника, опасаться ей было нечего, поэтому она взяла на вооружение свою обычную тактику.
        - Марьяна Стожар, журналистка, - представилась она и протянула ему руку.
        - Никакой прессы!.. - сорвался он на фальцет. - Кто позволил?
        - Это мой дом, - мрачно напомнил Балуев. - Не надо здесь командовать.
        - Виктор Александрович, предоставьте профессионалам делать свою работу, если хотите увидеть своего сына живым.
        - Кстати, о профессионалах… - промурчала Марьяна, вклиниваясь между ними. - Я взяла на себя смелость позвонить Яровому и пригласить его сюда. Он уже в пути.
        - Огласка в прессе сведет на нет все наши усилия! - кокотал следователь.
        - Ну что вы, помилуйте, какая пресса, - оскорбилась Марьяна. - Профессор Алексей Яровой известный профессионал своего дела и не раз консультировал полицию в сложных делах, взять хотя бы то же дело Йовы. Помнится, полковник Гриневич лично тогда объявил Яровому благодарность…
        Фамилия полковника возымела сказочный эффект. Аккаржей захлопнул рот, подумал немного и спросил:
        - Профессор Яровой? Что-то такое припоминаю…
        - Лучший детский психолог, - помогла ему Марьяна. - Мне таких трудов стоило уговорить его прервать отпуск и приехать сюда, но если вы против…
        - Хм… Думаю, что психолог нам не помешает, - осторожно сказал Аккаржей. - Но никакой прессы!..
        - Что вы, - опять оскорбилась Марьяна. - Не девочка, все понимаю. Но смею надеяться на эксклюзив, когда все закончится?
        - Разумеется, - тут же приосанился следак, уже воображая себя героем первой полосы.
        - Вот и договорились, - улыбнулась Марьяна. - А сейчас не буду мешать профессионалам и покину вас. Виктор Александрович, если что, звоните. Окажу любое содействие.
        Она одарила всех лукавым взглядом, подхватила под руку ошеломленную Светлану и покинула гостиную.
        Как только за ними захлопнулась парадная дверь, Марьяна выпустила руку Светы, сбежала по ступенькам и замерла, прижав палец к губам.
        - Что случилось? - наконец обрела дар речи Света.
        - Тсс!..
        Марьяна стояла, склонив голову набок и зажмурившись. Она удивительным образом походила на дворовую кошку, застывшую с поднятой лапой над мышиной норой. Света пожала плечами. Что она собирается услышать? Несуществующую куклу Самуся?
        На подъездной дорожке стояло несколько машин, очевидно, на них приехали столичные полицейские. Почему они нагрянули в дом к Балуеву? Почему не ищут Павлика в лесу? Неужели Марьяна оказалась права, и Павлика похитили? Тогда те чемоданчики - для прослушки телефона? Точно! Похититель уже объявился! Вот почему Карина была такой дерганой и бледной!.. Но с другой стороны, это значит, что Павлик жив, а не утонул или еще что похуже. Балуев просто заплатит выкуп, а потом полиция возьмет похитителя и освободит мальчика, живым и здоровым. Все обязательно закончится благополучно.
        - Марьяна! - не выдержала Света. - Объясните мне наконец, что там произошло. Павлика похитили?
        Марьяна утвердительно кивнула, потом вздохнула и махнула рукой:
        - Пойдемте отсюда. Здесь пока ловить нечего.
        Света была готова расплакаться с досады. Папина старенькая «Волга» опять заглохла, а на ремонт денег нет совсем. А сейчас еще и придется вызывать эвакуатор. Марьяна стояла возле своей черной иномарки и о чем-то оживленно разговаривала по телефону. До Светы долетали лишь отдельные отрывки:
        - Грег, прекрати… никуда она не денется… Я в тебя верю… Да, и про него тоже… Почему?.. ладно-ладно!.. Ну и пусть.
        Потом женщина с досадой бросила телефон на переднее сиденье и обернулась к Свете, кивнув на машину:
        - Заглохла?
        Света кивнула. Марьяна открыла багажник и почесала затылок, озадаченно обозревая содержимое:
        - Эмм… я могу взять вас на буксир, если вы сами разберетесь, как и что цеплять…
        - Это несложно, - благодарно кивнула Света. - Спасибо вам.
        - Но мне надо сначала заехать в монастырь, - остудила ее радость Марьяна. - Покатаетесь со мной?
        - А куда я денусь?
        Игумен Савва оказался ровно таким, каким его по голосу представляла Марьяна: упитанный благообразный старец с розовым лицом и длинной бородой.
        - Мы возвращаемся к истокам… - вещал он, сложив руки на пузе. - Возрождаем храмы и традиции. Наш монастырь был отстроен наказным гетьманом Самойлом Самусем, чтобы в нем доживали свой век старые раненые казаки, а теперь и мы повторяем этот путь: отстраиваем храм божий и даем убежище раненным бойцам АТО…
        - Это правда, что Самусь похоронен в другом месте? - перебила его Марьяна.
        Игумен развел руками в показной покорности небесам.
        - Неведомо то.
        - Откуда тогда взялись записи в церковных книгах?
        Игумен оставался таким же безмятежным, однако Марьяна поймала легкую тень неудовольствия, которая промелькнула у него на лице.
        - Нашли при восстановлении фундамента Успенского собора.
        - А если археологи найдут захоронение гетьмана, чем это обернется для монастыря? У вас будет больше туристов?
        - Мы не туристический объект, - мягко погрозил ей пальцем игумен. - Вера не терпит мирской суеты.
        - То есть вы против раскопок?
        Игумен Савва вздохнул.
        - На все воля божья.
        - Я могу взглянуть на то место, где нашли церковные книги?
        - Там ничего нет, мы все передали в местный краеведческий музей. А что касается фундамента, его признали непригодным для восстановления, поэтому… Там сейчас строится трапезная для бойцов, проходящих у нас реабилитацию согласно программе…
        - Да-да, я поняла, - раздраженно оборвала его Марьяна, вставая. - Но я все равно хочу взглянуть.
        Оглушительно гудели пчелы, в воздухе стоял теплый медовый аромат. Света приложила ладонь ко лбу, прикрываясь от солнца, и сощурилась.
        - Там?
        Одна из работающих на пасеке прихожанок кивнула:
        - Должон быть тама.
        - Спасибо.
        Света пошла по ступенькам, поднимаясь на холм к жилому корпусу монастыря. Раз уж она здесь, то можно повидать отца Егора. Она видела, как Марьяна вышла вместе с игуменом и отправились в противоположную сторону, но решила, что успеет. Девушка ускорила шаг и через минуту нырнула в приятную прохладу здания. Однако в келье отца Егора не оказалось, и его никто не видел.
        - Может, в теплице работает? Или в саду?
        Света благодарно кивнула. Могла бы и сама сообразить. Отец Егор был страстным садоводом, как и ее папа. На этой почве они в свое время сдружились и до сих пор поддерживали связь, хотя теперь сад стоял заброшенным…
        - Отец Егор? - громко позвала она, заглядывая в теплицу.
        Никого. Может, в город ушел по делам? Или где-нибудь в саду и не слышит ее? Она уже собиралась уходить, как ее внимание привлекло нечто странное. В траве, недалеко от тропинки, валялся одинокий мужской ботинок. Света нахмурилась и шагнула вперед, наклоняясь. Так и есть. Мужской ботинок. Трава была примята, а кусты бузины, налитые черными гроздьями ягод, кое-где обломаны. Девушка раздвинула ветви и заглянула внутрь. От ужаса у нее перехватило дыхание. На нее смотрело мертвое лицо отца Егора.
        Марьяна оттащила Свету в сторону и стала допытывать:
        - Кто он? Вы его знаете? Ау!
        Она щелкнула у нее перед лицом пальцами, и девушка наконец сфокусировала на ней взгляд.
        - Отец Егор… о боже…
        - Не реветь!..
        Возле тела уже суетились монахи, которыми командовал игумен Савва.
        - Эй! Тело нельзя трогать до приезда полиции! - воскликнула Марьяна, заметив, что монахи собрались вытащить труп из кустов. - Я ее уже вызвала, капитан Ворох обещал приехать через пять минут.
        - Это дело наше, внутреннее…
        - У него голова разбита! Какое, к чертям, внутреннее дело!
        - Не упоминайте нечистого в храме…
        - А ну руки прочь от тела!
        Марьяне пришлось оставить Свету и заступить дорогу монахам, которые, впрочем, были настроены не особо решительно. Им явно не хотелось прикасаться к трупу.
        - Если вы не в курсе, игумен, то этой ночью похитили ребенка, а отца Егора, судя по внешним признакам, тоже стукнули примерно в это же время.
        - Похитили? - удивился игумен. - Кого?
        - Павлика, сына Балуева. И Балуеву-старшему очень не понравится, если кто-то будет мешать следствию!
        Игумен стушевался и отступил, махнув рукой монахам. Те молча исчезли. Марьяна решила ковать железо, пока горячо.
        - А пока капитан Ворох в пути, вы можете ответить на мои вопросы, - сказала она командирским тоном. - Когда вы видели отца Егора в последний раз?
        - Он приболел, поэтому я освободил его… - игумен осекся, сообразив, что его развели. - А по какому праву вы тут устраиваете допрос?
        - Я помогаю следствию. Официально. Столичный следователь по особо важным делам Эрнест Аккаржей меня уполномочил, - нагло напирала Марьяна. - Поэтому отвечайте на мои вопросы.
        - Но он не… - отмерла Света и получила от Марьяны локтем в бок. - Ох…
        - Итак, когда вы в последний раз видели отца Егора? - настаивала Стожар.
        - Вчера вечером… когда он отпрашивался к врачу…
        - Как он выглядел? Что у него болело?
        - Простудился, кажется. Послушайте, я не уверен, что…
        - То есть весь день его никто не видел? Что он делал здесь, в саду?
        - Когда не было службы, он саду все время свободное отдавал… - игумен замолчал. - Нет, я не собираюсь обсуждать с вами внутренние дела монастыря.
        - Так и запишем, - грозно пообещала Марьяна. - Отказывается от сотрудничества, диагноз - православие головного мозга.
        - Вы оскорбляете Господа в Его доме!..
        - И давно вы себя господом возомнили?
        Света не выдержала и одернула нахалку.
        - Марьяна, прекратите! Отец Егор был хорошим человеком, имейте уважение хотя бы к его памяти.
        Марьяна обернулась и уставилась на нее громадными желтыми глазищами с узенькими, как у кошки, зрачками.
        - Вы знали его лично?
        - Да.
        - Ладно. Можете идти, игумен, мы со Светой тут покараулим тело до приезда полиции.
        Игумен вздохнул, покачал головой, но спорить не стал. Он показательно перекрестился на тело, прошептал что-то про себя, еще раз неодобрительно покачал головой, потом ушел. Марьяна тут же взялась за Свету:
        - Рассказывайте все, что знаете!..
        - Ничего я не знаю, а вы не полицейский, чтоб меня допрашивать.
        - Каким он был человеком, отец Егор? Мог он участвовать в похищении ребенка?
        - Что? - оторопела Светлана. - Вы с ума сошли? Отец Егор - хороший человек, честный и порядочный. Добрый!
        - Тогда он мог стать невольным свидетелем похищения, - припечатала Марьяна новой версией.
        - Почему?.. С чего вы это взяли? Слушайте, откуда у вас такие идеи дурацкие берутся?
        - Отсюда! - Марьяна постучала себя по лбу и поморщилась от боли, попав в шишку. - Света, ну вы же умная девушка, подумайте сами. Оба происшествия, в одно и то же время, в маленьком городке, могут они быть совпадением?
        - Могут.
        - Нет. По опыту знаю, что совпадений не бывает.
        Говорите, отец Егор был замечательным человеком? Ему доверяли? Вот он вчера вечером и отпросился, якобы к врачу, а сам поехал в детский лагерь, выманил оттуда Павлика или просто воспользовался случаем, а его сообщник…
        - Ничего подобного!
        - Вы верующая? - Марьяна надвинулась на нее и вдруг ловко подцепила на палец цепочку с нательным крестиком, царапнув Свету ногтем по коже. - Тогда вы не объективны.
        - Хватит!.. - Светлана оттолкнула ее руку. - Павлик сам ушел из лагеря, его никто не выманивал.
        - Света, - Марьяна придвинулась еще ближе, - вы хотите найти своего ученика живым и здоровым? Тогда помогите мне, а не мешайте. Подумайте и вспомните все, что знаете об отце Егоре. Возможно, он и ни при чем, но представьте ситуацию. Некий злоумышленник похитил Павлика и привез сюда, в монастырь…
        Она взмахом руки обвела сад и дальние строения, не отрывая гипнотизирующего взгляда от Светы.
        - Здесь достаточно уединенно и тихо, самое оно чтобы спрятать ребенка, но похитителю не повезло. Отец Егор стал невольным свидетелем и спутал его планы…
        Света похолодела, вспомнив слова Богданчика. Собственно, она и пришла повидаться с отцом Егором из-за этого, хотела узнать у него, почему он был против приезда археологов…
        - Что? Вы что-то вспомнили? По глазам вижу, что да!.. Говорите.
        - Да отойдите вы от меня, - Света хотела сама отстраниться от Марьяны, но обнаружила, что уже прижата к стволу яблони и дальше отодвигаться некуда. - Да, вспомнила. Богданчик слышал, как отец Егор спорил с археологами и требовал, чтоб они убирались отсюда. Я удивилась, потому что отец Егор никогда не позволял себе такого…
        - Кстати, а где мать Богданчика? - перебила ее Марьяна.
        Света разозлилась. Она и сама ничего не знала про покойную жену Ника, но обнаруживать свое незнание перед этой нахалюгой ей не хотелось.
        - А это вы спросите у Ника, - отрезала она. - При чем здесь это вообще? И уберите от меня руки, в конце концов!.. Мне надо позвонить Нику и предупредить его.
        Она полезла в сумочку за телефоном, но Марьяна опять вцепилась в нее, словно репей.
        - Нельзя. Ник тоже может быть причастен.
        - Что-о? - Света повысила голос, чувствуя, что еще немного - и сорвется на крик.
        Ей часто говорили, что у нее ангельское терпение, она могла утихомирить любого капризулю в классе и волшебным образом успокаивала самых скандальных мамочек, но Марьяна… Это было нечто… нечто совершенно возмутительное!
        - Вы сами признались, что ничего не знаете о его прошлом. А у меня глаз наметан. Человек, который так остро реагирует на прессу, наверняка уже имел с ней дело в прошлом… в криминальном прошлом, например.
        Она сверкнула глазами и опять надвинулась на Светлану, обнажив острые белые зубки в подобии ухмылки.
        - Прекратите, - потребовала девушка и сжала кулаки. - Ник обожает детей. Он никогда бы… Я не желаю это слушать, ясно вам?
        Марьяна вдруг покладисто кивнула и отодвинулась, наклонив голову набок, словно к чему-то прислушиваясь.
        - Я всего лишь отрабатываю версии, Света, не надо так нервничать. Даже хорошо знакомые нам люди могут оказаться преступниками. Кстати, Ник был знаком с отцом Егором?
        Светлана заставила себя разжать кулаки и выдохнуть.
        - Нет.
        - Ладно, дома еще поговорим, а я пока пообщаюсь с вашей доблестной полицией.
        Как будто по заказу, на дорожке показался капитан Ворох с двумя полицейскими.
        - Надо обыскать монастырь, - требовала Марьяна. - Неужели вы не видите связи? Убийство и похищение произошли в одно и то же время.
        - Убийство? - лениво удивился капитан Ворох. - Кто сказал про убийство?
        - У него голова разбита.
        - Оступился и упал. Голова закружилась. Несчастный случай. Пока судмедэксперт не сказал иного.
        Светлана с мстительным удовольствием наблюдала за их схваткой, которая была похожа на то, как кружит тощая голодная кошка вокруг каменного филина, время от времени пытаясь ударить того лапой, но каждый раз ее когти бессильно соскальзывают по гладким перьям, а в ответ на угрожающее шипенье лишь лениво открывается желтый глаз. Медлительного и основательного Андрея Вороха сложно было пронять, и пока счет был явно в его пользу. Все уловки Марьяны разбивались о его железобетонное спокойствие. Но журналистка так просто сдаваться не собиралась. Она замерла на секунду, на ходу меняя тактику, и заговорила вкрадчивым и тихим голосом.
        - Капитан, вы знали Павлика? Городок же маленький, наверняка знали. Бедный мальчик… где он теперь? Где его держат? Вы же местный, должны знать все места, верно? Тихое уединенное место… куда никто не сунется… даже полиция… А почему? А потому что храм божий… Но если мальчик еще здесь… то завтра… когда будет заключение судмедэксперта… его уже здесь может и не быть… Его вообще завтра может не стать, понимаете?
        Светлане вновь сделалось не по себе. А если Марьяна права? Если Павлик здесь? И отец Егор?.. Просто стал свидетелем?.. На лице капитана отразились те же сомнения.
        - Даже если смерть отца Егора - несчастный случай… - продолжала мурлыкать Марьяна. - Не лучше ли проверить монастырь?.. Просто на всякий случай… Чтоб потом не терзаться от осознания того, что могли спасти ребенка, но побоялись нарушить какие-то правила…
        - Ладно, - капитан вздохнул, признавая поражение. - Но ордер мне никто не даст.
        - А не надо ордера! - тут же оживилась Марьяна, вновь возвращаясь к образу пронырливой журналистки. - Поговорите с игуменом и попросите у него разрешения обыскать территорию. Объясните ситуацию, если надо, можно привлечь Балуева в качестве тяжелой артиллерии. А еще кинолога. Я видела его у реки.
        Капитан просветлел лицом.
        - Точно, - медленно сказал он. - Кинолог. Сейчас позвоню.
        Игумен Савва сначала противился, но звонок Балуеву решил дело. Разрешение было получено, с множеством оговорок, правда, но получено. Срочно вызвали кинолога, и все закрутилось. В центре этого водоворота сновала Марьяна, пока раздраженный кинолог не потребовал не путаться у него под ногами.
        - От вас пахнет кошкой. Мой Джек отвлекается и не может работать.
        Марьяна оскорбилась, выдала тираду про плохого танцора, которому тоже что-то мешало, привела в пример некоего Мауса с потрясающим нюхом, но потом угомонилась и исчезла где-то в саду. Света выдохнула с облегчением и отошла в сторонку, чтобы позвонить Нику.
        - Убили? - сдавленно переспросил он.
        - Да, по крайней мере, Марьяна в этом уверена. Ник… Она странная… и… - Света колебалась какое-то время. - Кажется, она ко мне клеится.
        - Кто?
        - Марьяна!..
        - В смысле? Что за глупости!.. Как она может к тебе клеится?.. Не выдумывай. Езжай домой, я уже здесь и жду тебя. И ее. Надо поговорить.
        - Но я… у меня машина…
        Гудки отбоя. Света стояла, зажав в руке телефон и глядя в никуда. Ник ей не поверил. Впрочем, она и сама сомневалась в намерениях Марьяны, но все равно было обидно. Девушке хотелось услышать слова ободрения и обещания защиты, а он просто бросил трубку. И о чем он с ней хочет поговорить?
        Марьяна разглядывала недостроенное здание трапезной. Кинолог сказал, что здесь чисто, нет следов мальчика, но хищница медлила. Никаких лишних звуков или человеческого присутствия она тоже не слышала, но что-то не давало ей покоя. Ее кошачья натура была более восприимчива, чем человеческая. Сейчас мурашки бегали по коже, а по хребту прокатывались неприятные волны электростатики.
        - Марьяна! Я возвращаюсь домой.
        - Да-да… - рассеянно кивнула хищница.
        - Я пойду пешком, если вы не отвезете меня, слышите?
        - Угумс…
        Марьяна легко обогнула заграждение и перелезла через оконный проем.
        - Куда вы? Что вы там делаете? - забеспокоилась позади нее Светлана.
        Но сейчас хищнице было не до лебедушки, ее привлекала более крупная добыча. Там, внизу, что-то было… Какая-то тайна, мрачная и сырая… Невидимая шерсть наэлектризовалась и вставала дыбом, а по усам бегали искры. Марьяну вели инстинкты. Но тут из темноты возникла фигура…
        - Что вы здесь делаете? Кто вам позволил? - отец Захарий заступил ей дорогу.
        - Игумен Савва разрешил, - соврала Марьяна и попыталась отодвинуть священника в сторону, но тот схватил ее за руку и потащил за собой.
        - А вот сейчас у него и спросим!.. Ходят тут всякие!.. С непокрытой головой!.. Света, а ты чего здесь делаешь? Это внутренняя территория, не положено здесь быть!..
        - Отпушшштите!.. - зло зашипела Марьяна.
        - Отец Захарий, отца Егора убили, - сказала Светлана. - Здесь полиция.
        - Убили?.. - растерялся священник. - Как? Кто? Когда?..
        Он ослабил хватку, Марьяна дернулась назад, но тут уже Света перехватила ее за руку и сказала:
        - Не знаю. Извините нас, нам уже пора, мы уходим.
        - Нет, мне надо… - попыталась протестовать хищница.
        - Уходим, я сказала! - Света дернула ее за собой с неожиданной силой.
        ГЛАВА 5
        Богуслав
        Марьяна решила, что обязательно вернется в монастырь ночью. Может, даже этой. Хотя нет, вряд ли этой. Глаза слипались. Она вела машину и пыталась дозвониться до Грега. Наконец помощник ответил. Голос у него был замогильный.
        - Да.
        - Ты нашел информацию?
        - Нет.
        - Грег, хорош дурить.
        - Она пошла на дискотеку. С этим донжуанистым пижоном.
        Марьяна скрипнула зубами. Во время прошлого расследования Грег безнадежно влюбился в Надью и теперь страдал от ревности, забывая о работе. Устин отправил дочь на модный курорт отдохнуть, и девушка отрывалась там вовсю. Грег следил за ней, подключаясь к камерам в отеле, а может даже установил жучок ей в телефон. Следил и страдал. Но почему вместе с ним страдать должна Марьяна?
        - Грег, немедленно прекрати ныть. Я этого не люблю.
        - Я не ною. Я лечу в Испанию.
        Марьяна вильнула рулем и чуть не въехала в забор на узкой разбитой дороге, зажатой между рядами частных домов.
        - Не глупи!..
        - Я ее люблю.
        - Послушай… - Марьяна выключила мотор, но осталась сидеть в машине. - У меня сейчас дело об убийстве священника и похищении ребенка. Давай распутаем его, а потом… Ты забыл про бриллианты дяди Тимура? Я не могу сейчас отпустить тебя!
        - Тогда я увольняюсь.
        - О боже… - простонала Марьяна, стукаясь лбом о руль несколько раз. - Да будет тебе твоя Надья, обещаю!..
        - Когда будет? - оживился Грег.
        Он хорошо знал свою начальницу и понимал, что та слов на ветер не бросает. Гениальный хакер и программист, он был беспомощен в вопросах межличностного общения, особенно с противоположным полом. Его прошлые попытки завоевать Надью закончились провалом. Девушка не обращала внимания на полноватого очкарика, попросту не воспринимала всерьез его неуклюжие заигрывания.
        - В самое ближайшее время, - твердо пообещала Марьяна, отмахнувшись от Светы, которая вышла из своей машины и постучала в окно.
        Она завела двигатель и осторожно двинулась вперед, машина Светы ползла сзади на буксире.
        - Во-первых, заставь ее обратиться к тебе за помощью. Например, заблокируй ей кредитку, чтоб она осталась без денег. Тогда и на дискотеку она не пойдет, и про тебя вспомнит.
        - Уже хакнул, - снова помрачнел Грег. - Этот мачо заплатил за нее.
        - Хм… Ну устрой что-нибудь покрупнее.
        - Уже. Я думал о том, чтоб внести ее в базу Интерпола, как опасную преступницу, которую разыскивают по всему миру, а потом, когда ее арестуют, я приеду и…
        - Не настолько глобальное, Грег, - сквозь зубы процедила Марьяна. - Проще надо быть, проще, и люди к тебе потянутся, даже такие как Надья. Ладно, я позвоню одной своей знакомой с телевиденья и устрою Надье приглашение на прослушивание. Она мечтает о карьере артистки, поэтому клюнет. Ей придется срочно вернуться в страну, ну а ты устроишь ей проблему… скажем, с вылетом, визой или билетами. Вот тут она про тебя и вспомнит.
        - Правда? - обрадовался помощник. - Здорово, спасибо!..
        - Только, Грег, я тебя очень прошу, веди себя разумно. Как там было у Пушкина, помнишь? «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Пусть она тебя упрашивает, а не ты ее. Скажи, что ты занят. В деле занят. Кстати, это будет правдой. И займись уже работой! Мне нужна вся информация про семейство Балуевых и про Николая Рымаренко. А еще… Некий отец Егор из Свято-Николаевского монастыря. Его убили.
        - Сделаю, - вздохнул Грег и зевнул. - Кстати, картинка с похищенной коробки еще обрабатывается, сходство пока не найдено. Говорил же, что надо делать апгрейд компов, а то слоупоки такие, что сил нет…
        - Работай и не ной.
        Марьяна словно издевалась над Светланой - ползла по дороге со скоростью беременной черепахи, странно виляя на дороге. Вроде ж не пьяная… а потом вообще чуть не въехала в забор и остановилась. Ник звонил уже третий раз, спрашивая, где она так долго, потом стала названивать Катя с последними новостями:
        - Ты уже знаешь? - возбужденно кричала она в трубку.
        - Знаю, - коротко отвечала Светлана.
        - Откуда?
        - Это я нашла отца Егора.
        - Ни фига себе!.. - присвистнула она. - А про похищение знаешь?
        - Знаю.
        - Да ну тебя!.. - расстроилась Катя.
        Света не смягчилась.
        - Это все? Или есть еще что-то, что я знаю?
        - Ты чего такая бука?.. Вообще-то есть. И этого ты наверняка не знаешь!..
        - Ну и?..
        - Археологи что-то нашли!
        Этого Светлана действительно не знала.
        - Что именно?
        Катя не желала признавать, что тоже может чего-то не знать, поэтому ушла от ответа:
        - Их главный, профессор какой-то, уже созывает пресс-конференцию!.. Это мне Викуся из местного новостного отдела по секрету шепнула. Что-то сенсационное!..
        - Понятно, - вздохнула Светлана. - Все?
        - Да что у тебя случилось-то? Я ж по голосу слышу, что ты сама не своя!..
        - Устала просто. Прости, я за рулем.
        Света отключилась. Они с Марьяной как раз подъехали к дому, и в саду было слышно смех Богданчика и окрики Ника, который тренировал сына. Света на секунду представила, что у них семья, что Ник ее обнимет и поцелует, а Бонданчик радостно побежит навстречу и уткнется носом ей в живот, а она взъерошит его волосы и ласково пожурит за испачканную майку. Интересно, какой была та, кто по праву могла делать все это? Почему Богданчик не помнил свою маму?
        Они сидели за кухонным столом втроем. Отец увел Богданчика к себе в комнату, разглядывать иллюстрации в военных энциклопедиях, и на кухне установилась нервная тишина. Впрочем, нервничали только двое: Светлана и Николай. Марьяна вылакала молоко, обожралась на скорую руку пожаренными сырниками и теперь зевала.
        - Марьяна, - нарушил молчание Ник, глядя на женщину исподлобья. - Я принимаю ваше предложение и хочу, чтоб вы помогли найти Павлика.
        - Агарх… - она оборвала зевок и уставилась на Рымаренко круглыми глазами. - Правда?
        Он кивнул. Света выдохнула с облегчением. Больше всего она боялась, что он потребует у Марьяны, чтобы она убиралась из города, и завяжется безобразный скандал.
        - А что заставило вас передумать? Испугались?
        Ник потемнел лицом. Света предупреждающе положила руку ему на плечо, удерживая на месте.
        - Сергей хорошо о вас отзывался, - сквозь зубы процедил он.
        - Ну да, ну да… - пробормотала Марьяна.
        Вид у нее был как у кошки, которая собралась насрать в тапки - вороватый и нагло-скучающий.
        - Давайте я вам кое-что расскажу, а вы меня поправите, если я не права. Первое. У вас явно криминальное прошлое, вы не любите прессу и не хотите внимания полиции.
        Ник сидел, не шелохнувшись, но Света чувствовала, как у нее под пальцами напряглись мускулы на его плече.
        - Второе. У вас из лагеря пропал ребенок…
        - У Ника алиби!.. - не выдержала Света. - Его видели в шашлычной и…
        - Помолчите, - поморщилась Марьяна.
        От ее скучающего вида не осталось и следа, в глазах появился хищный блеск.
        - И по странному стечению обстоятельств, - продолжила она, - это произошло в тот же день, что и приезд археологов, с которыми вы были раньше знакомы. Могу предположить, что в свое время срок вы заработали как черный археолог.
        Ник шевельнулся и сбросил руку Светы с плеча, вставая. Его ненавидящий взгляд был устремлен на Марьяну. Плотно сжатые губы, гневно раздувающиеся ноздри, сжатые кулаки.
        - Нет, не угадали.
        - Да сядьте, сядьте, - махнула она рукой. - Черный или белый, неважно. Есть еще и третье обстоятельство, которое мне очень не нравится. Убийство отца Егора в ночь похищения мальчика. Вы были знакомы со священником?
        - Нет, - опять выплюнул он.
        - А ваши знакомые из среды археологов?
        - Нет.
        Они какое-то время играли в гляделки, устремив друг на друга взгляды. Высокий крепкий мужчина и маленькая нахальная женщина. Света затаила дыхание. Где-то вдалеке залаяла собака, захныкал маленький ребенок у соседки. Молчание затягивалось, пока Марьяна тихо не сказала:
        - Тогда остается ваша жена, Николай. Прошлое, от которого вы бежали. Что с ней случилось?
        Из него словно выпустили весь воздух. Ник рухнул на стул, закрыл руками голову, облокотившись на стол, и сдавленным голос признался:
        - Ее убили.
        Они обе молчали, а Ник не поднимал головы. Он боялся вновь увидеть Лизу. Если она появится здесь и сейчас, то он не выдержит, сорвется. Отчаянно хотелось напиться в стельку, до поросячьего визга, до полного отупения всех чувств и отшибания памяти. Да, память… Память - это проклятие…
        Он осознал, что сказал последнюю фразу вслух, и поднял голову, с ненавистью глядя на журналистку.
        - Мою жену убили. Убийцу так и не нашли, вместо этого все повесили на меня.
        Светлана тихо охнула, прикрыв рот ладонью. В ее глазах плескалась жалость, и для Ника это было невыносимо. Хотелось заорать, стукнуть кулаком по столу, разбить что-нибудь или кого-нибудь ударить. Ник сцепил зубы и опустил взгляд, лишь бы не видеть этой унизительной жалости. Он заговорил короткими, рублеными фразами.
        - Был суд. Меня оправдали. Серега помог и нашел хорошего адвоката. Все это время пресса… - он сдержал ругательство, - пресса преследовала мою семью. У отца случился инфаркт, мать ненадолго его пережила. Я едва не потерял сына. После продажи квартиры родителей сменил фамилию и уехал из столицы, чтобы начать все заново.
        - Так-так… - задумчиво протянула Марьяна и побарабанила пальцами по столу. - Все складывается.
        - Что складывается? - ощетинился он.
        - Марьяна, не надо, я прошу вас… - попыталась остановить ее Света.
        - Допустим, вы не убивали свою жену. Не факт, но допустим. Тогда убийца кто-то другой, и этот кто-то вполне может быть из вашего окружения. Приезд археологов, похищение ребенка, убийство отца Егора. Николай, вы действительно не видите связи?
        - Вы о чем вообще? Какая еще связь между убийством моей жены и похищением Павлика? А отца Егора я в глаза не видел!
        - О, я могу вам нарисовать на выбор несколько версий. Например, вашу жену убили, а вас подставили, чтобы отомстить именно вам. Но вас не посадили, и убийца упустил жертву из виду. А сейчас приезд археологов, которые вас узнали, мог вдохновить преступника на новую проделку. Скажем, он целился в вашего сына, но вместо этого попал в Павлика. Или вас хотели подставить и обвинить в халатности… Хотя нет, это слишком мелко для того, кто уже почувствовал вкус крови. Хм, а знаете?.. На месте убийцы я бы подложила труп мальчика вам в машину или закопала на заднем дворе вашего дома. Кстати, вы давно проверяли багажник?
        - Вы с ума сошли? - хрипло спросил Ник. - Никто из экспедиции меня не видел до сегодняшнего утра!..
        - Ну это вы так думаете…
        - Профессор Кривошей был моим научным руководителем, а Валя Горовая - крестная моего сына!.. Остальные в лагере мне незнакомы, а большинство из них - студенты-практиканты! Обвинять Кривошея или Горовую в убийстве моей жены по меньшей мере нелепо!.. У них обоих было алиби и отсутствовал мотив!
        Марьяна подалась вперед и уставилась на него глазами цвета кошачьей мочи.
        - Признайтесь, Валентина Горовая была вашей любовницей?
        - Тьфу!.. - разозлился он. - С меня довольно.
        Он направился к двери, и в спину ему полетел зевок:
        - Ох, не хотите говорить, ну и ладно, я сама узнаю. Спокойной ночи.
        - Ник, да подожди же!
        Света догнала его уже на крыльце.
        - Богдан, иди в машину, - велел он сыну.
        Тот кивнул и поплелся к калитке. Ник смотрел ему вслед, чувствуя, как сжимается сердце от боли. Хватать сына и бежать отсюда прочь, пока не случилось беды!..
        - Ник, почему ты раньше мне ничего не сказал? - спросила Света, вглядываясь ему в лицо.
        - Зачем? Мне твоя жалость не нужна.
        Она отшатнулась.
        - Ты дурак, Ник. С чего ты взял, что моя жалость нужна тебе? Ты взрослый мужик, перетопчешься, а вот кто заслуживает сочувствия и заботы, так это Богдан!
        Он стушевался.
        - Когда я спрашивала его про маму, Богданчик всегда нервничал и замыкался, я и перестала. Сколько ему было, когда все произошло?
        - Пять, - не размыкая губ, ответил Ник.
        - Он помнит что-то?
        - Не знаю, - мотнул он головой.
        - Как все случилось? При нем или нет?..
        - Нет, слава богу, нет. Он был у крестной… когда я… нашел ее.
        Вспоминать о той ночи было мучительно больно. Тихий смех жены звучал где-то в отдалении, и Нику казалось, что он неотвратимо приближается, чтобы захлестнуть и утопить его в крови.
        - У Вали Горовой? - уточнила Света. - Марьяна ведь ошиблась? И она не была твоей…
        - Нет, конечно, нет, - раздраженно ответил он.
        Ему хотелось прикрыть уши ладонями, чтобы не слышать смеха мертвой, хотя он и знал, что это не поможет.
        - Хорошо, - с облегчением выдохнула Света. - Но все-таки… Почему Богданчик так реагирует? Он не помнит и поэтому нервничает? Или из-за чего-то другого?
        Ник помертвел. Лиза шла от калитки прямо к ним, оставляя за собой лужицы крови. В воздухе разлился тяжелый металлический привкус.
        - Ник? Ты меня слышишь? Что с тобой?
        Он с усилием сглотнул, сдерживая рвотный рефлекс, и отвел взгляд.
        - Газеты.
        - Что? В смысле? Что за газеты?
        - Он видел… рано научился читать и… Ему кто-то показал газету… А там… проклятые журналюги… его мама… в луже крови…
        - О господи… Ник, мне так жаль…
        Лиза остановилась и накрутила локон на палец, потом дернула себя за волосы и сняла скальп. Ник не выдержал и закрыл глаза, но запах… и этот звук рвущейся кожи…
        - Пшшш!.. - зашипело что-то у него за спиной.
        - Марьяна, что с вами? - удивленно спросила Света.
        Он обернулся, и увидел на крыльце полуголую Марьяну в одном банном полотенце. Она смотрела куда-то мимо него, и у Ника возникло иррациональное ощущение, что она тоже видит Лизу. Но призрак его убитой жены являлся и мучил его одного, потому что это у него с головой не в порядке.
        - Пшшш!.. Зашшшкнитессссь!..
        Глаза как блюдца и волосы дыбом. Ник всегда считал это выражение красивым оборотом речи, но сейчас воочию убедился, что волосы могут вздыбиться, словно наэлектризованные.
        - Марьяна, идите к себе, - ледяным тоном сказала Светлана.
        Внезапно все стихло. Ник не поверил глазам - Лиза исчезла. Ее смех и запах крови тоже пропали. От облегчения он пошатнулся и медленно опустился на крыльцо. Миновало!..
        - Вы мне мешшшаете!.. Я ссспать ссобиралась!.. А вы шшшуршшите!..
        - Знаете, если бы вы не были моей гостьей, я бы вам сказала, что думаю о…
        - Но я вашша госсстья и хорошшо плачу вам за это, - Марьяна говорила уже почти нормально. - И требую тишшшины после девяти вечера.
        - Мы говорили тихо, - возразила Света. - Тем более, вы не спали, а принимали душ.
        Ник пошатываясь встал и пробормотал:
        - Я пойду. Потом поговорим.
        Он медленно пошел к калитке, но тут Марьяна спросила вдогонку:
        - Николай, а вы же тоже это слышшшали, да?
        Он дернулся, словно ему в спину всадили нож, но не обернулся и ускорил шаг. Он не псих!.. Он ничего не слышал и ничего не видел, это всего лишь игра его больного воображения.
        Девушка смотрела на этих двоих, и ей казалось, что они разыгрывают странную комедию для одного зрителя - для нее, Светланы. Ник повел себя странно, побледнел, а у него на лбу выступила испарина, потом развернулся и почти бегом бросился к калитке. Плотная джинсовая рубашка на нем взмокла на спине. А Марьяна же… Светлана передернула плечом, внезапно ощутив, что замерзла.
        - Идите уже и в самом деле спать, - устало сказала она нахальной постоялице.
        Та со странным выражением смотрела Нику вслед, а потом огорошила очередной нелепостью:
        - Он точно это слышал.
        С этими словами она развернулась и пошлепала босыми ногами по линолеуму, оставляя за собой мокрые следы.
        Света убиралась и думала о том, что узнала о Нике. Ему было больно говорить о прошлом, и он постарался сделать все возможное, чтобы оградить от этого ужаса Богданчика, но… Ведь так просто прошлое не отпустит, особенно ребенка. Детские психотравмы могут оставить след на всю жизнь. Обращался ли Ник к детскому психологу? Света прекрасно помнила, как ей самой было сложно подростком, хотя родители ее любили и хотели для нее лучшего. Особенно мама… Света до сих пор чувствовала себя виноватой перед матерью за то, что не оправдала ее надежд. И если бы не папа и его поддержка… Нет, она сделает все возможное, чтобы окружить Богданчика любовью… если только Ник не оттолкнет ее. И тут же кольнула мысль о Павлике. А если Марьяна права? И кто-то из прошлого Ника вернулся, чтобы довести начатое до конца, только вместо Богданчика похитил Павлика?
        Света собралась уже выкинуть пакет, который стоял в коридоре, но заглянула в него и обнаружила там одежду Марьяны. Ту самую, которую якобы изодрала кукла Самуся.
        - Марьяна, что делать с вашей одеждой в пакете? - постучалась она в дверь ванны, из-за которой доносились какие-то заунывные песнопения и шум воды.
        - Выкинуть! - крикнула постоялица.
        Света пожала плечами и вытащила одежду. Шелковая блуза и брюки. Все фирменное, дорогое, отличная ткань. Но самое интересное, что брюки разошлись ровнехонько по швам, словно Марьяна внезапно располнела, и они ей стали тесны. То же самое было и с блузкой.
        - Но я могу починить, - постучала она опять в дверь. - Тут пять минут работы на машинке.
        - Выкиньте!..
        - Вы уверены?
        Тут дверь распахнулась, и оттуда вышла Марьяна, не стесняясь своей наготы.
        - Я уверена, - отчеканила она и продефилировала мимо, прикрытая лишь полотенцем.
        - Можно я тогда возьму ткань на наряды для кукол?
        Марьяна лишь неопределенно махнула рукой и скрылась за дверью своей комнаты.
        Марьяна уже засыпала, сквозь полудрему слыша, как возится Света со швейной машинкой, как кряхтит и ворочается в постели ее отец, как в отдалении лает собака. У кошки был прекрасный слух, и это становилось проблемой. Иногда она слышала странные вещи, вот как сегодня полчаса назад. Наводящее ужас гудение, как будто где-то собирался рой очень злых пчел. Марьяна раздраженно перевернулась на другой бок, натянув подушку на голову и прогоняя жуткие звуки из памяти. От низкого дребезжания ей тогда казалось, что кто-то гладит ее против шерсти, выдирая клочки… Брр… Тут раздался звонок ее мобильного телефона.
        - Да… - сонно ответила она.
        - Ты где? - это был Устин со своей неподражаемой интонацией.
        - В Богуславе.
        - Что ты там делаешь?
        - Сплю.
        - С кем?
        - Одна.
        - Говори адрес, я приеду и заберу тебя.
        - Нет.
        - Почему?
        - Потому что… - она зевнула, - у меня тут похищение ребенка и убийство. Два убийства.
        - Это не повод не ночевать дома.
        - Спокойной ночи, Устин.
        Он пробормотал что-то в трубку, и Марьяна уже собралась нажать на отбой, но тут, повинуясь наитию, спросила:
        - Но ты можешь мне помочь.
        - Как?
        - Ты случаем не знаешь Балуева, владельца местной кондитерской фабрики?
        - Витьку Балуева? Знаю, конечно, наша торговая сеть с ним давно работает. А что?
        - Это его сына похитили.
        - Ты что-то путаешь. Его сыну уже лет двадцать, наверное, и он давно не ребенок.
        - Похитили его младшего сына от второго брака.
        - Ааа… - Устин заметно смягчился. - Надеюсь, с ним все обойдется.
        - Он в надежных руках, - заверила его Марьяна. - А ты знаком с его второй женой?
        - Лично - нет. Но шумиху в прессе помню.
        - Вот как? - оживилась Марьяна, выныривая из-под одеяла и садясь на постели. - И что там было?
        - Скажу, если ты скажешь адрес, где остановилась.
        - Устин, я никуда не уеду, пока не закончу дело.
        - Говори, у кого остановилась. Я хочу знать, где ты находишься. Я волнуюсь.
        - Не надо волноваться. Впрочем, не хочешь говорить - я сама узнаю.
        - Ладно, я тоже сам… узнаю. Говоришь, Балуев?
        - Не смей ему звонить. Они ждут звонка от похитителя, а тут ты со своей ревностью!..
        - Тогда говори адрес.
        Марьяна застонала и прошипела сквозь зубы адрес, добавив:
        - Если приедешь и будешь путаться у меня под ногами - укушу!..
        - Я подумаю, - с угрозой пообещал он.
        - Так что там была за шумиха со второй женой Балуева? Скандальный бракоразводный процесс?
        - Нет. Она была известной фотомоделью, ее облили кислотой и изуродовали лицо. Кажется, ее любовник, из мажоров. На суде все шло к тому, что отец его отмажет, но вмешался Балуев, он тогда курировал благотворительный фонд. Мажор загремел лет на десять, а Балуев женился на своей подопечной… Катерине, кажется?
        - Карине, - поправила его Марьяна. - Так вот откуда шрамы…
        - Там не шрамы, там лица почти не было.
        - Уверяю тебя, сейчас лицо есть и довольно красивое, хотя и неживое. А фамилию Карины не помнишь?
        - Нет, это давно было, лет десять назад. Посмотри газеты.
        - То есть Балуев бросил первую жену ради изуродованной фотомодели? Или они были знакомы раньше?
        - Насколько я помню, тогда Балуев уже был в разводе, а с Кариной познакомился на суде. Да, Дарья Балуева еще раньше развелась с ним и ушла в большую политику, точно.
        - То есть ты и Дарью Ибрагимовну знаешь? - удивилась Марьяна.
        - Ага, я вообще очень полезен, если ты не заметила.
        - Не вздумай приезжать, - оборвала она его. - Завтра поговорим. Спокойной ночи.
        Но сна теперь не было ни в одном глазу. Ночь у нее предстояла тяжелая. Марьяна села на кровати, растерла щеки, чтобы взбодриться, подвинула к себе планшет и телефон. Грегу сегодня тоже спать не придется.
        Безликая кукла-мотанка застыла на подоконнике немым укором. Света выключила швейную машинку, сложила руки на столе и опустила на них голову, разглядывая свое творение. Когда она только начинала делать первых кукол, то взяла за основу традиционные техники, в которых использовались пряжа и солома. Куклы получались мягкими и не опасными для маленьких школяров, кроме того, легко надевались на руку. Наряды к ним Светлана тщательно продумывала и шила самостоятельно с ювелирной точностью к мелким деталям, а вот кукольные лица до сих пор оставались проблемой. Девушка хорошо рисовала и моделировала костюмы, но человеческое лицо было слишком сложным для нее.
        Она несколько раз пробовала, но получалось криво-косо, поэтому она бросила это занятие. Ее успокаивало то, что согласно тем же народным поверьям, куклы мотанки наши предки намеренно оставляли безликими, считая, что в доме не нужны лишние глаза, лишние уши, лишний рот. Более того, вместо лица был крест из ленточек, который оберегал от вселения злого духа в куклу. При изготовлении куклы также не разрешалось использовать ножницы и иголки, чтобы кукла не могла причинить потом вред ребенку, однако шить одежду для нее разрешалось.
        Дети, казалось, совсем не замечали того, что у кукол нет лица. Они додумывали их сами, а потом наперебой спорили, длинный ли нос у турецкого паши, и на кого больше похожа Маруся Богуславка, на Дракулауру из Монстер Хай или на Белоснежку из диснеевского мультика. Во время летних каникул директриса предложила Светлане вести театральный кружок при городском доме культуры, где желающих оказалось неожиданно много. Ролей на всех не хватало, и пришлось добавлять в лаконичную думу о Марусе Богуславке дополнительных героев: и завистливую старшую жену турецкого паши, и хитроумного визиря, и веселую маленькую дочку паши, и верного телохранителя, и пленного красавца-атамана. Светлана вздохнула и взяла в руки куклу в красных шароварах и рубахе. Она видела в безликом казаке Ника… видела так отчетливо, что хотелось закусить губу и разреветься. Одиночество тоскливо скреблось на душе, словно нашкодившая кошка. Ник до сих пор скорбит по покойной жене, ему больно вспоминать о ней, и он не подпускает к себе никого… Возможно, Свете придется его отпустить, как пришлось Марусе отпустить пленных казаков…
        Она отвернулась и подвинула к себе куклу Павлика. Мальчик выбрал себе роль странствующего торговца, сам сделал два больших сундука из папье-маше и обклеил их золотыми блестками. Светлана улыбнулась воспоминаниям, но улыбка ее быстро померкла:
        - Что же с тобой случилось, Павлик-бей? - провела она пальцем по красно-зеленому кресту лица.
        И снова ей почудилось в кукле лицо… лицо Павлика, хитрое и улыбающееся.
        - Я спрятался, - сказала кукла и подмигнула Светлане.
        Девушка выронила мотанку и протерла глаза. Господи, ну и причудится же!.. Пора спать. Она выключила настольную лампу и встала. Ночные тени от уличного фонаря легли на стол и удлинили кукол, рядами стоящих на подоконнике. Перед тем, как закрыть за собой дверь, Света еще раз обернулась, как будто желая удостовериться, что все куклы на месте. Одна из теней пошевелилась, но Света списала это на движение веток за окном. Стоило двери захлопнуться, как пузатый Павлик-бей шустро спрыгнул, распахнул крышку сундука из папье-маше и нырнул внутрь.
        ГЛАВА 6
        Алексей Яровой приехал в особняк Балуева поздно вечером, но в доме все равно никто не спал. Тревожное ожидание витало в воздухе, словно зараза. Когда же позвонит похититель?..
        - В деле есть странности, на которые я бы хотел обратить ваше внимание, - осторожно сказал Яровой.
        - Да?
        Следователь был настроен скептически, однако от помощи, слава богу, не отказался и согласился на участие детского психолога в расследовании. Яровому приходилось и раньше иметь дело с полицией, поэтому он знал, как себя вести. В курс дела его уже успела ввести Марьяна.
        - Ребенок пропал ночью, а звонок от похитителя поступил только днем, спустя двенадцать часов, когда уже весь город искал Павлика. Почему преступник ждал так долго? Ведь ему невыгодно допускать шумиху, если он хотел получить деньги.
        Аккаржей задумался.
        - Играет на нервах родителей?
        - Возможно, - кивнул Яровой. - Тогда деньги ему не нужны, и это плохо. Он хочет внимания и ощущение полного контроля над жертвами.
        - Пожалуй, - согласился следователь. - А что еще за странности?
        - Странность в противоречии первому тезису. Если преступник помешан на контроле, то тогда представляется сомнительным, что он полагался на счастливый случай в том, что Павлик сам уйдет из лагеря и станет его жертвой.
        Маленькие глазки Аккаржея сверкнули азартом.
        - То есть вы думаете, что у преступника есть сообщник в лагере? Который выманил ребенка?
        - Как я понял, причиной ухода стал всего лишь детский спор «на слабо». Едва ли можно подозревать кого-то из мальчишек в том, что они сообщники похитителя. Но я в любом случае хочу с ними увидеться и поговорить, как и с родителями Павлика. Мне нужно понять, каким он был, чем увлекался, чего боялся… И если похититель позвонит еще раз, я бы хотел прослушать запись разговора.
        - Хорошо, - согласился Аккаржей, что-то обдумывая. - По профилю похитителя еще что-нибудь скажете?
        Яровой поморщился. Его всегда раздражало, что кинематографические выдумки о работе психолога проникли в сознание не только обывателей, но и профессионалов.
        - Профилирование обычно применяют для серийных преступников, - тактично заметил психолог. - Кроме того, в отечественной практике профилирование как таковое не институциализовано. Я бы назвал это скорее консультационной помощью правоохранительным органам со стороны психолога.
        - Так, понятно с вами все, - помрачнел Аккаржей. - У вас есть что сказать и чем помочь еще?
        - Шейный платок мальчика. Я не успел еще узнать всех деталей и поэтому могу ошибаться, но тем не менее…
        - Его отдали на экспертизу, как только будет установлено, чья кровь, сможем…
        - Не в этом дело. Как я понял, шейный платок - это знак отличия в том лагере пластунов, верно? Мальчик им дорожил. Потерять он его не мог, других следов крови вы не нашли, вернее, собака не нашла, значит, можно отбросить версию о том, что мальчик поранился и перевязал себе рану платком. Крови немного. Очень похоже на простую царапину, но тем не менее, платок остался на ветвях, на виду…
        Аккаржей нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
        - Алексей Владимирович, к чему вы ведете?
        - Платок желтый, - Яровой вздохнул, дивясь недогадливости следователя. - Ночью, в темноте, его прекрасно было видно издалека…
        Аккаржей нахмурился, все еще не понимая.
        - Ну подумайте сами. Ночью, в темноте, на мальчике темная одежда, синий рюкзак… и ярко-желтый платок. Если бы я прятался в лесу от преследователя, то непременно бы снял и избавился от яркой вещи, которая может меня выдать. Вероятно, Павлик сам оставил платок на камнях, чтобы выиграть время и сбежать…
        - Точно! - щелкнул пальцами следователь. - Вы полагаете, что за мальчишкой кто-то гнался?
        - Да, это самое разумное объяснение.
        Аккаржей заходил по гостиной, потирая ладони.
        - Так. Так. Мальчика выманили из лагеря, но ему удалось сбежать. Он бросает платок, прячется, а потом похититель его находит и… - следователь запнулся. - А следы на острове? Собака унюхала след.
        Яровой пожал плечами.
        - Возможно, мальчик решил спрятаться на острове, полагая, что знает местность лучше преступника, но тот…
        - Значит, он из местных! Я так и знал. Этот Рымаренко крайне подозрительный тип. Я уже сделал по нему запрос, скоро буду знать. Кстати, он нашел рюкзак на берегу, то есть намеренно пытался сбить полицию со следа!
        Яровой не стал спорить, но отметил про себя скоропалительность выводов следователя.
        - Я хочу побеседовать с родителями, - сказал он.
        Они сидели вместе на диване, но складывалось ощущение, что каждый из них сам по себе. Балуев обнимал жену за плечи, она безучастно смотрела в одну точку. Ее бледное красивое лицо было обращено к камину. Мелкие детали всегда важны, Яровой это знал по немалому опыту обращения со своими маленькими пациентами. Он представился и сел напротив супругов.
        - Я хочу задать вам несколько вопросов, - начал он. - Полиция сейчас пытается установить, как произошло похищение, а для этого мне надо узнать о Павлике как можно больше.
        Психолог сделал паузу, но мать ребенка осталась безучастной. Отец же сдвинул брови.
        - Павлик знает, что с чужими ходить нельзя, - сказал он. - Он бы сам не пошел, его заставили.
        - Понимаю. Но меня интересует несколько иное. Его характер, привычки, страхи и желания. Как правило, похитители изучают свою жертву и могут сыграть на…
        - Эти пластуны, черт бы их побрал, - сквозь зубы пробормотал Балуев. - Пашка сам захотел в их лагерь, чтоб не отставать от одноклассников, но ему там было не место. Я собирался отправить его в языковую школу заграницу, но он уперся рогом.
        - Интересно, - подался вперед Яровой. - То есть он хотел стать пластуном и получить знаки отличия?
        Балуев неопределенно махнул рукой.
        - Наверное. Я этого не понимаю. Торчать в лагере без удобств, кормить комаров, спать в палатке, питаться подножным кормом. Какой в этом смысл? Как это ему пригодится в будущем?
        - Виктор Александрович, а кем вы видите своего сына в будущем?
        Карина пошевелилась, вздохнула, поднялась.
        - Я пойду прилягу, - сказала она.
        - Да, милая, иди отдохни, - сказал Балуев, его голос заметно потеплел, когда он обращался к жене.
        Это не укрылось от внимания психолога. Когда женщина оставила их одних, Яровой спросил:
        - Вы любите жену?
        Балуев удивленно перевел на него взгляд:
        - Конечно.
        - Это хорошо. Дети очень чувствительны к психологическому климату в семье. Да, возвращаясь к моему вопросу. Кем вы видите своего сына в будущем?
        - Я бизнесмен, - пожал плечами Балуев. - Что плохого в том, что я хочу передать свое дело сыну?
        - У вас же есть еще один сын, старший, если не ошибаюсь?
        Балуев поморщился.
        - Владу я бы не доверил даже управление филиалом, не говоря уже про… - он оборвал себя на полуслове. - Возможно, я не самый лучший в мире отец, но я люблю своих сыновей и трезво оцениваю их способности. Из Пашки выйдет толк, если только он… вернется…
        Мужчина стиснул зубы, ноздри его гневно раздулись. Яровой задался вопросом, чем вызван гнев. Гнев бессилия или что-то другое? Возможно, Балуев подозревает кого-то из своего окружения?
        - То есть Павлик хотел что-то доказать вам или себе, отправившись в лагерь пластунов?
        - Наверное.
        - А как ваша жена к этому относилась?
        Казалось, такой простой вопрос поставил Балуева в тупик.
        - Карина? Она… не возражала.
        Яровой отметил и эту странность.
        - Виктор Александрович, в последнее время вы не замечали никаких изменений в поведении Павлика? Может, его привычки поменялись?
        Балуев мотнул головой.
        - Вам надо спросить Юлию Васильевну, это наша домоправительница. Или поговорить с репетиторами, но на лето у нас осталась только Валерия Петровна, она подтягивала Пашу по английскому и математике…
        - Он хорошо учился?
        - Баловался много, а так… Да, он умный. Хотя мог бы и лучше.
        - Понятно. Его ругали за плохие оценки?
        - Кхм… Нет, зачем? Он знал, что если получает замечание или плохую оценку, то не получит карманных денег и будет ходить на дополнительные занятия с репетитором, пока не исправит.
        - Интересный подход. Назовите его друзей, чтобы я смог с ними поговорить.
        - Друзей? Кхм… Его одноклассники, наверное…
        - Вы не знаете, с кем он дружил?
        - Ну… Я знаю, что он не дружил с плохой компанией.
        Балуев смотрел с вызовом. В его бледно-голубых глазах, слегка навыкате, плескалось раздражение.
        - Меня интересует, не мог ли Павлик попасть под чужое влияние, - мягко сказал Яровой. - Установить его круг общения. Похититель, как правило, кто-то из своих. Кому Павлик доверял настолько, чтобы уйти из лагеря?
        Балуев покачал головой.
        - Не знаю. Он мог бы пойти с Юлией Васильевной или с нашим водителем, но они все проверенные люди, которым я доверяю целиком и полностью.
        Яровой сделал пометку у себя в блокноте.
        - Хорошо. Я поговорю и с ними, а с вашей женой мне надо…
        - Завтра. Давайте завтра. Карина себя плохо чувствует, все это слишком подействовало на нее.
        - Понимаю.
        - Вы можете остановиться у нас. Юлия Васильевна приготовит для вас гостевую комнату.
        Яровой кивнул. В отличие от Марьяны, ему большой дом Балуева нравился, потому что вызывал в нем охотничий азарт. Жилище человека всегда отражает его внутренний мир, а сколько здесь потаенных уголков, которые можно исследовать!..
        - Да, спасибо. А пока я бы хотел осмотреться в комнате Павлика.
        Ребенка баловали, но им не занимались. Такой вывод сделал для себя психолог, побродив по комнате Павлика, заваленной игрушками. Его внимание привлек ноутбук на письменном столе. Яровой сел, поднял крышку, включил. Будет ли пароль? Пароля не было. Интересный показатель. Либо родители запрещали ставить, либо Павлик знал, что никто в ноутбук не полезет… и скорей всего - второе. Алексей Яровой достаточно разбирался в современной технике, чтобы самостоятельно просмотреть содержимое жестких дисков и историю браузера. Игры, учебные материалы, фотографии. А вот это уже интересно. На всех фотографиях Павлик был без родителей. Он всегда лукаво улыбался в объектив, у него был хитрый прищур, круглое пухлое лицо. Казалось, что у мальчика нет проблем с ровесниками, он был в центре компании, его не оттирали за спины. По общей композиции подобных фотографий Яровой всегда мог определить роли в коллективе. У Павлика была роль или шута, или заводилы, но никак не изгоя. Но почему же нет фотографий с родителями?
        Еще одна фотография привлекла его внимание. Здесь Павлик не улыбался. Выражение его лица было серьезным и сосредоточенным, мальчик держал на руке тряпичную куклу. Кажется, это школьный кукольный театр. Симпатичная блондинка, должно быть, учительница, что-то втолковывала остальным детям. Яровой полистал еще фотографии и быстро убедился в своей догадке. Павлик интересовался всем: театром, компьютерными играми, пластунами, ниндзя-черепашками, археологией, НЛО, астрономией и фотографией. Предоставленный сам себе, мальчик рос любознательным и живым. Нет, такого не обманешь простенькой сказочкой и не выманишь из лагеря. А вот «на слабо» его было легко взять, потому что ребенку приходилось постоянно доказывать всем и прежде всего самому себе, что он не пустое место… Яровой задумался, расчерчивая бумагу абстрактными фигурами. Похититель должен быть кем-то из ближнего окружения… Надо поговорить с учителями Павлика. Те могли знать больше, чем родители, которые, похоже, вообще ребенком не занимались.
        Утро выдалось ясным и солнечным. Яровой встал рано, позавтракал, попутно пообщавшись с домоправительницей, которая мало чем ему помогла, так как держалась настороженно. А вот с водителем ему повезло больше. У старика были живые, блестящие глаза, орлиный нос, лысая макушка, покрасневшая на солнце и простонародный выговор.
        - Як можно, не, не буду я казать про хозяина, - сначала упирался Сергей Иванович.
        - Я вас уверяю, что спрашиваю не из досужего любопытства, а чтобы помочь в поисках Павлика. Кроме того, все, что вы скажете, будет строго конфиденциально и только между нами.
        Старик колебался какое-то время, но потом кивнул. Казалось, ему не терпелось поделиться возмущением.
        - Так они хлопцем не занимались! Ладно, хозяин, он работает, а вот жинка его… Она ж ничего не робыть! Сидит целый день в доме, на улицу носа не кажет!..
        - Так уж совсем не выходит? - засомневался Яровой.
        Реакция получилась не такая, как он ожидал.
        - Зовсим. Як хозяин ее до хаты привел, так и сидит. Жодного разу не выходила.
        Психолог нахмурился. Кажется, старик не преувеличивал.
        - А почему не выходит? Хозяин не разрешает?
        - Тю!.. Вин ей навить докторив приводил, шоб вони цей… як його?.. - старик нахмурился, вспоминая. - Синдром у нее якойсь…
        - Какой синдром? Или фобия? - заинтересовался Яровой.
        - Сергей Иванович, займитесь машиной, - раздался позади них строгий голос Балуева.
        Старик стушевался, пробормотал что-то под нос и исчез.
        - У моей жены агорафобия, - сказал Балуев, проследив взглядом за уходом шофера.
        - Вы показывали ее психотерапевту?
        - Да, но я бы не хотел, чтоб об этом стало известно… - Балуев заколебался.
        - Виктор Александрович, я вас понимаю, - мягко сказал психолог. - Вы можете мне довериться. Расскажите все, чтоб я понимал, с чем имею дело.
        Они медленно шли по ухоженным дорожкам сада, пока Балуев рассказывал историю своего брака.
        - Карина была известной фотомоделью и актрисой, необычайно красивой, какой-то экзотичной. Я видел рекламу с ее участием, и еще тогда ее образ меня поразил. Знаете, просто восхищение и обожание поклонника, не более. А потом произошла та трагедия… Об этом писали все газеты.
        Балуев замолчал, и Яровой его не торопил.
        - Ее бывший подстерег ее у дома и плеснул в лицо кислотой. Страшные ожоги, лицо было полностью изуродовано… Я просто не мог остаться в стороне. Навестил Карину в больнице, договорился с врачами о самом лучшем уходе. Я не хотел навязываться ей, но она сама узнала о моем участии… Настояла на встрече, попросила только об одном, чтоб того мерзавца… никогда не выпустили из тюрьмы. Пришлось приложить некоторые усилия, ведь его отец был известным адвокатом и имел широкие связи.
        - Этот человек, - быстро вклинился Яровой, - он и сейчас в тюрьме?
        - Да, ему дали пятнадцать лет.
        - Но он же мог выйти по амнистии?..
        Балуев нахмурился.
        - Вы думаете?..
        - Виктор Александрович, вам надо срочно сообщить об этом следователю, если вы еще этого не сделали. Пусть проверит местонахождение… как его звали?
        - Артем Толстогуб.
        - Пусть проверят, где он сейчас, на всякий случай.
        - Хорошо… - кивнул Балуев. - Да, пожалуй, вы правы. Десять лет, мог и выйти. Стоит проверить. Когда объявляли приговор, он угрожал Карине. Обещал вернуться.
        - А что было причиной его поступка?
        - Полагаю, ревность. Или зависть. Карине как раз предложили съемки в фильме, хороший контракт, который мог бы сделать из нее кинозвезду… Она порвала с бывшим и собиралась уехать на съемки, вот он и отомстил. Хотя на суде адвокат упирал на то, что Толстогуб давно расстался с Кариной, имел беспорядочные связи с женщинами, что ревность была ему не свойственна.
        - Понятно. Что на счет агорафобии? Как она возникла?
        Балуев пожал плечами.
        - Я не могу точно сказать. Карине пришлось перенести много пластических операций, она месяцами не выходила из палаты, так отчаянно хотела вернуть красоту. Я ее поддерживал в этом желании. Для меня это казалось чудом. На моих глазах создавалась новая женщина… Врачи лепили ее лицо заново.
        - У нее сильно изменилась внешность?
        - Нет, я бы сказал, что она стала еще красивей, - улыбнулся Балуев. - Знаете, я думаю, что причиной фобии стала ее беременность. Та протекала очень сложно, почти весь срок Карина провела на сохранении, постельный режим, четыре стены палаты. Возможно, поэтому она так…
        Балуев замолчал.
        - Не испытывает материнских чувств к сыну? - подсказал Яровой.
        - Она любит Пашку… - возразил Балуев. - Просто не проявляет своих чувств. Ей сложно. Но окончательно она замкнулась после смерти матери. Катерина Михайловна после ее замужества переехала к нам, чтобы помогать с ребенком. Она нянчилась с Павликом, пока Карина… Тогда она еще выходила из дома, но потом произошел какой-то слом… Она все держала в себе, я не знал, не догадывался, как ей сложно. Дело в том, что ей впервые после случившегося предложили съемки, но как раз умерла Катерина Михайловна…
        - Когда это произошло?
        - Лет пять-шесть назад. Да, Пашке тогда было четыре годика, нам пришлось искать ему няню, потому что Карина… С ней творилось что-то неладное. Она рыдала, отказалась от контракта, попыталась покончить с собой…
        Яровой нахмурился.
        - Она так любила мать?
        - Сложно сказать, они плохо ладили между собой, но… Мне кажется, это просто стало последней каплей.
        - Нервный срыв?
        - Да, так и сказал психиатр. Карина перестала выходить из дома, потеряла всякий интерес к жизни. Я выстроил этот дом… - Балуев остановился, оглянулся назад, на громадину дома позади, - специально для нее. Мы вернулись из Киева сюда на постоянное жительство. Здесь никто не знал о трагедии… и надеюсь, что не узнает. Лишнее внимание Карине совсем ни к чему.
        - Она продолжает наблюдаться у психиатра?
        Балуев по-птичьи наклонил голову набок, разглядывая психолога.
        - Она отказывается от помощи.
        - Но это опасно.
        - Я знаю. Если вам удастся убедить ее… хотя бы попробовать, я щедро заплачу вам.
        - Моя специализация - детская психология, но я могу порекомендовать хорошего специалиста…
        Балуев его не дослушал, махнул рукой и пошел прочь, дав понять, что разговор окончен. Яровой покачал головой. В воздухе стояла вязкая духота, рубашка липла к телу от пота. И это только утро, что же будет днем?..
        Яровой успел составить некоторое мнение о Карине. Он постучал в дверь ее комнаты и дождался тихого разрешения войти. В рабочем кабинете женщины царил сумрак и прохлада. Тяжелые портьеры закрывали окна, оставляя лишь узкую полоску солнечного света. В луче плясали невидимые пылинки, экран монитора мерцал цветными бликами. Карина сидела за столом, одетая элегантно и просто. Минимум макияжа, простая прическа, однако во всем сквозила изысканность настоящего стиля и богатства. Яровой задался вопросом - а как она заказывает себе наряды и ухаживает за собой? Добиться такого удивительного медного оттенка волос сложно самостоятельно. Неужели все услуги ей оказывают на дому? Значит, в доме бывают парикмахер и косметолог, как минимум.
        - Я бы хотел задать вам несколько вопросов, - начал он.
        Она неохотно оторвалась от компьютера.
        - Вы уже говорили с моим мужем?
        - Да, но…
        - И вам уже известно о том, что со мной случилось, - продолжала она тихим ровным голосом, лишенным всяких эмоций. - Я не нуждаюсь в помощи психолога.
        - Я детский психолог, - возразил Яровой. - Я здесь, чтобы помочь найти вашего сына.
        Ее лицо осталось безучастным.
        - Не представляю, как я могу вам в этом помочь. Сыном занимался муж и прислуга.
        - И ваша мама, когда была жива.
        Карина никак не отреагировала.
        - Да, когда была жива, - повторила она.
        - Полиция спрашивала вас о недоброжелателях, которых вы подозреваете в похищении?
        - Да, - чуть помедлив, сказала Карина.
        - Вы упомянули про Артема Толстогуба?
        Она вздрогнула и нахмурилась, наконец переведя взгляд с монитора на психолога.
        - Нет. Он в тюрьме.
        - Он мог выйти по амнистии. Из пятнадцати лет он уже отсидел сколько?.. Десять?
        Смертельный испуг исказил ее красивое лицо, хотя лоб оставался таким же гладким, как и мрамор.
        - Он не знает, где я, - она все еще сохраняла самообладание. - Я взяла фамилию мужа и переехала.
        Яровой решил поднажать.
        - Если у его отца остались связи, то узнать ваш адрес - не проблема. Подумайте и вспомните, может быть, в последнее время вы получали угрозы или в вашем доме появлялся кто-то новый?
        Она отрицательно покачала головой, но ее длинные пальцы, держащие графический планшет, задрожали, и Карина отложила его в сторону.
        - Хорошо, - успокаивающе проговорил психолог. - А что вы рисуете?
        Она непонимающе смотрела на него какое-то время, а потом перевела взгляд на монитор и слабо улыбнулась.
        - Я стала фотохудожником, рисую понемногу.
        - Можно взглянуть?
        Яровой разглядывал рисунки, завораживающе красивые и в то же время неуловимо странные, словно сквозь красоту проглядывало что-то жуткое, болезненное. Была какая-то неправильность в кукольных лицах красавиц, бледных и анемичных, в тревожных изгибах драконьих тел, в цветовых тонах фэнтезийных нарядов, в нарушенной перспективе… Что-то похожее Яровой наблюдал на рисунках людей, больных шизофренией, с искаженным мировосприятием.
        - Красиво, - похвалил он тем не менее. - А портрет Павлика у вас есть?
        - Нет.
        - Почему?
        - Я рисую… в определенном жанре. Детей у меня нет.
        Прозвучало это неоднозначно, но Яровой решил не заострять на этом внимание.
        - Карина, вы единственная разговаривали с похитителем. Вспомните дословно все, что он вам говорил.
        Она пожала плечами.
        - Он сказал, чтоб мы приготовили деньги и не обращались в полицию, иначе ребенок умрет.
        - Дословно, пожалуйста, - попросил Яровой. - Попытайтесь вспомнить дословно все, что он говорил. Детали важны.
        Карина вытянулась в кресле, скрестив длинные ноги под столом.
        - Твой сын у меня. Никакой полиции, или он умрет. Готовь деньги.
        - Хм, лаконично и безлично. А вы не узнали голос? Это не мог быть Толстогуб?
        Карина покачала головой, но вдруг замерла. Тяжело сглотнула. Выпрямилась в кресле.
        - Еще что-то? - спросил Яровой, внимательно следя за ней.
        - Он добавил, повторил… Никакой полиции, профура…
        - Профура? Он вас так назвал? Вам это слово показалось знакомым? От кого вы его слышали? Оно довольно специфично, у похитителя к вам личная неприязнь, Карина, вы меня слышите?
        - Он так называл всех женщин… и меня тоже… - прошептала она. - Шлюхами, профурами и прошмандовками…
        - Толстогуб?
        Она кивнула, и в ее глазах впервые заблестели слезы.
        - Не могу тебе всего сказать, но в деле наметился прогресс. У нас появился подозреваемый. Мне нужна твоя помощь, вернее, Грега…
        Марьяна не выказала особого энтузиазма.
        - Ну да, ну да… - мрачно пробормотала она.
        - Ты чего такая хмурая? Я тебя разбудил? - поинтересовался он.
        - Нет, я не ложилась, - она зевнула в трубку, клацнув зубами. - Но все эти дела между собой как-то связаны, и кукла тоже.
        - Оставь свои заморочки с мистикой, пожалуйста, - попросил Яровой. - Отнесись к делу серьезно. Ребенок пропал. Это тебе не игрушки.
        - Одну жизнь мы уже проиграли, - возразила Марьяна. - Отец Егор.
        Она щелкала пультом телевизора.
        - Ага, вот и оно…
        - Что?
        По местному каналу показывали пресс-конференцию столичного профессора. Он с важным видом вещал о том, что игумен Савва от лица монастыря любезно передал им найденные церковные книги, связанные с гетьманом Самусем.
        - На основании предварительного анализа мы предполагаем, что бисова кукла могла быть так называемым големом, созданием из глины, которое оберегало еврейское население от кровавого навета. Тот факт, что она принадлежала Самойлу Самусю, довольно интересен и вопреки устоявшемуся мнению лишний раз подтверждает то, что казачество тех времен широко опиралось на еврейскую общину, которая снабжала их и горилкой, и порохом. Уверен, что скоро мы найдем и саму куклу, а ее анализ позволит нам пересмотреть некоторые…
        Марьяна раздраженно щелкнула пультом, выключив старенький телевизор, и процедила сквозь зубы:
        - Святоша недоделанный!..
        - Кто? С кем ты там ругаешься? - спросил Яровой, прижимая трубку к уху.
        - Неважно. В общем, приезжай сюда, будем держать военный совет. Устроим Черную раду. Гетьманом, как ты понимаешь, буду я…
        - Марьяна, я вынужден напомнить тебе, что не могу разглашать сведения о своих клиентах…
        - Приезжай, и я сама тебе все разглашу, - буркнула Марьяна в телефон и отключилась.
        Яровой вздохнул. В конце концов, он и сам собирался побеседовать с учительницей Павлика, в доме которой остановилась Марьяна, но вот эта ее вечная бесцеремонность и нахальство раздражали. Он уже успел позабыть о том, что работать в компании со Стожар - удовольствие сомнительное.
        Света привыкла вставать рано, но была удивлена, когда утром застала на кухне мрачную Марьяну, переговаривающуюся с кем-то по видео связи. Похоже, ее постоялица почти не спала, потому что под глазами у нее пролегли тени. Но элегантности бессонная ночь у нее не отняла, и Света позавидовала тому умению, с которой эта маленькая женщина носила дорогие модные вещи и выглядела в них естественно и непринужденно. В этом она походила на Карину Леонидовну. Почему она, Света, умеет создавать красивые вещи, но совершенно не умеет их носить? Света вздохнула и поздоровалась.
        - Доброе утро, Марьяна. Сварить вам кофе?
        - Почему у вас нет кофе-машины?
        Света подавила раздражение на постоялицу. Ведет себя, словно хозяйка…
        - Вам сварить кофе или будете сетовать на отсутствие кофе-машины? - повторила она вопрос.
        - Нет, вы не сможете сделать молочную пенку, как я люблю, - безнадежно махнула рукой Марьяна и уткнулась в планшет. - Да, Грег, попробуй достать материалы дела. Это срочно.
        - Марьяна Петровна, а вы обещали позвонить той своей знакомой, чтобы устроить Надье прослушивание… - голос был мужским.
        Света из любопытства подошла и заглянула через плечо. На экране был молодой человек в очках, с круглым лицом, который приветственно ей помахал, заметив ее в кадре. Она кивнула ему в ответ.
        - Нет, не звонила, - зевнула Марьяна. - Вот достанешь мне материалы дела, тогда и позвоню.
        - Ну Марьяна Петровна! - воскликнул молодой человек. - Вы же обещали! Она там с этим!..
        - Обещала - сделаю. Давай, иди работай.
        Экран погас. Марьяна повернулась к Свете, смерила ее хищно-плотоядным взглядом и заявила:
        - Надо приготовить побольше бутербродов. Мы ждем гостей.
        - Я никого не жду, - отрезала Света.
        - Будет ваш Ник, - подчеркнула Марьяна, - мой приятель-психолог и…
        Она задумалась, царапая ногтем поверхность стола и издавая неприятный скрежет.
        - Ваша подруга.
        Света ничего ей не ответила. Она заваривала кофе, твердо решив не поддаваться на провокации.
        - Ваша подруга Катя. Она, кажется, жена капитана Вороха, да?
        Света нахмурилась. Откуда Марьяне об этом известно? Сама она ничего не говорила, а болтать о личном Андрей бы не стал.
        - Откуда вы это знаете?
        Марьяна рассеяно продолжала царапать стол, на поверхности которого… образовались царапины.
        - Прекратите, пожалуйста, - вежливо попросила ее Света.
        Марьяна встала, подошла к плите, заглянула в турку, принюхалась.
        - Вы отказались от кофе, - на всякий случай напомнила Света.
        - Я назначила ваш дом, Светлана, местом общего сбора. Вы же не собираетесь полагаться на полицию? Вы хотите найти своего ученика? Живым? И защитить Ника? Тогда следуйте моим инструкциям, не будьте букой и приготовьте нам всем закуску. И позвоните своей подруге Кате. Она мне нужна как ценный источник информации, в частности, меня интересуют результаты вскрытия отца Егора.
        Света вздохнула. Поразительная наглость. Это еще хорошо, что Марьяна не знает про брата Кати, который был патологоанатомом в местном морге.
        - Вижу цель - не вижу препятствий, - беззвучно пробормотала она.
        Но Марьяна ее каким-то образом услышала.
        - Это про меня, - согласилась она. - Когда за дело берется Марьяна Стожар, то…
        - … то танцуют все!.. - раздался незнакомый голос из-за окна.
        В высоком долговязом мужчине было что-то мальчишеское, несмотря на посеребренные сединой виски и солидные очки на тонком носу. Он улыбнулся Светлане и представился:
        - Алексей Яровой, детский психолог.
        Света в первый момент подумала, что Марьяна подслушала ее мысли о том, что Богданчику нужен именно такой специалист, нашла и пригласила его.
        - Заходи, Леша, - поманила его Марьяна. - Света, позвоните Кате, пожалуйста. Нам нужны результаты вскрытия.
        - Нет, - спокойно ответила девушка. - Я не стану о таком ее просить. Кроме того, если здесь появится Катя, то обо всем, что здесь будет произнесено, через пять минут будет знать весь город.
        - Так это же прекрасно! - воскликнула Марьяна. - Нам нужно дезинформировать преступника!
        - Марьяна, - строго сказал психолог. - Я тебя очень прошу - не лезь в дела полиции, не занимайся самодеятельностью. На кону жизнь ребенка.
        - Мне нужны результаты вскрытия, - уперлась Марьяна.
        - А кто умер? - раздался позади голос отца.
        Света растерялась. Она так и не сказала папе о смерти отца Егора, они дружили, и для него это могло стать настоящим ударом. И прежде чем она успела что- то придумать, Марьяна брякнула:
        - Отца Егора убили. Я хочу добыть результаты вскрытия, потому что чую, вот просто чую, зуб даю, что его смерть связана с похищением Павлика и куклой!
        Папа побледнел и схватился за сердце.
        - Марьяна! - гневно воскликнула Света, бросаясь к отцу.
        - Что?
        - Пустите меня, - подоспел на помощь Яровой, профессионально прикладывая пальцы к запястью больного и вслушиваясь в пульс.
        Петру Родионовичу накапали корвалола, измерили давление, сделали укол, и Света увезла его в спальню, чтобы он отдохнул. Ник запаздывал, а без него Марьяна не хотела начинать. Когда Света вернулась от отца, то согласилась приготовить бутерброды на всех и заварить целый кофейник кофе. Алексей вызвался помочь ей в этом. Марьяна металась по комнате, нервно подходила к цветам на подоконнике, обрывала листики, жевала их, потом опять принималась наматывать круги, бормоча что-то про себя.
        - Не обращайте на нее внимания, - извиняющимся тоном сказал Алексей Яровой, нарезая сыр. - Она всегда такая…
        - А вы давно ее знаете?
        - Знавал ее, когда она еще под стол пешком ходила и на горшке сидела, - улыбнулся он. - Я был аспирантом ее деда, когда Марьяне была вооот такая…
        Он показал примерный рост малявки, и Света улыбнулась в ответ.
        - Могу я вам пока задать вопросы касательно вашего пропавшего ученика, Павлика Балуева? Я консультирую полицию и приехал в ваш дом специально, чтобы узнать больше о мальчике.
        - Да, конечно, - с готовностью кивнула Света, заворачивая закуску в листики салата. - Спрашивайте.
        - Каким он был?
        Света ненадолго задумалась, повторила то, что уже рассказывала Марьяне о Павлике, потом добавила:
        - Знаете, я только сейчас сообразила, что Павлик всегда держался особняком от остальных ребят. Он часто проказничал, но ничего серьезного, а еще мне всегда казалось… - она замялась.
        - Да? - подбодрил ее Яровой.
        - Что он словно пробует взрослых на прочность… или привлекает к себе внимание. Его мама… она очень странная. О чем это я… вы же и сами ее видели…
        - Мне интересно услышать ваше мнение.
        - Ребенок хочет любви своих родителей, а если они… не дают ее, то он пытается ее заслужить, так или иначе. Знаете, моя мама тоже… мне казалось, что она меня не любит, и я старалась делать все, чтоб получить ее одобрение. А когда не получалось… я тогда была уже подростком, то хотелось сбежать куда глаза глядят, лишь бы… вырваться из того образа… который они про меня составили… - Света замолчала, не в силах выразить то неясное смутное ощущение, которое всегда мучило ее.
        - Хм… - задумался Яровой. - Вы думаете, что Павлик мог по своей воле уйти с кем-то, чтобы заставить родителей волноваться?
        - Я не думаю, что он мог… то есть не со зла… скорее, просто по глупости или… Знаете, моя мама всегда хотела, чтобы я пошла по их с папой стопам и стала врачом, а я… Я училась на «отлично»… была паинькой… но поступать в медуниверситет?.. Брр, это не мое, я не могла… И я в какой-то момент не выдержала и просто сбежала в столицу. Мама не разговаривала со мной три года, а папа… Без его поддержки я бы не справилась.
        Яровой улыбнулся, и Света осеклась.
        - Простите, вам это не интересно, - она накрыла тарелку с бутербродами салфеткой и поставила ее на стол. - Я должна говорить о Павлике, а не о себе.
        - Нет, что вы… Мне кажется, вы нашли свое призвание и стали замечательным педагогом. Вы подметили все особенности своего ученика. Кстати, я видел вас на фотографиях в комнате Павлика. Вы вели у ребят театральный кружок?
        - Ну… это самодеятельный кукольный театр, детям очень нравится выдумывать себе роли и…
        - Какая роль была у Павлика? - заинтересовался Яровой.
        - Роль купца, - Света улыбнулась. - Она ему очень подходила. Он… О чем это я? Пойдемте, я вам все покажу. Все их куклы у меня в комнате, я сама их сделала.
        Они ушли, а Марьяна, которая благодаря своему острому слуху все слышала, фыркнула и ущипнула растение. В этот раз ей попалось алоэ, кошка скривилась от неприятного вкуса на языке и подвинула к себе блюдо с бутербродами. Надо заесть.
        Ник зашел на кухню и недоуменно огляделся.
        - Где Света?
        - У нее появился поклонник, - ответила Марьяна, развалившись на стуле. - Не век же вас дожидаться.
        Он наклонил голову, словно орел перед взлетом, расправил плечи, нахмурился. Джинсовая рубашка на нем была помятой, из-за чего усиливалось ощущение встопорщенных перьев.
        - Что за дурные шутки?
        - Садитесь. Сейчас начнем. Но прежде чем она здесь появится, хочу вас предупредить, что сейчас я подниму старое дело по убийству вашей жены. Только не нервничайте, - выставила Марьяну руку вперед. - Так надо. Пора увязать все три дела в одну картину, чтобы двигаться дальше.
        - Какие еще три дела? Занимайтесь похищением Павлика, а не устраивайте тут цирк.
        Марьяна стала загибать пальцы:
        - Первое - это убийство вашей жены, Николай. Второе - приезд археологов и похищение Павлика Балуева. И третье - убийство отца Егора, хотя возможно, по хронологии его стоит поставить вторым… И я бы добавила еще куклу Самуся… и есть еще четвертое под вопросом… и даже пожалуй пятое…
        Ник ничего не ответил, сжал кулаки, гневно раздул ноздри, но тут на кухню вернулась Света, за ней шел психолог, погруженный в свои мысли.
        - Итак, все в сборе, - объявила Марьяна и с укором посмотрела на Свету, - за исключением вашей подруги Кати.
        - Нет и не будет, - отрезала девушка.
        - Ладно, тогда придется самой добывать заключение судмедэксперта. Начнем. Пойдем по хронологии в обратном порядке. Убийство отца Егора…
        Марьяна развернулась к холодильнику, достала карандаш для губ, намалевала крестик в центре и подписала его «Отец Егор» под негодующий возглас Светланы.
        - Ничего с вашим холодильником не станется. И не стирайте, пожалуйста. Это схема преступлений. Так вот… про это убийство мы ничего пока не знаем, из-за вашего упрямства, Светлана, между прочим, но ладно. Перейдем к следующему делу. Похищение Павлика Балуева.
        На холодильнике появился еще один крестик с подписью.
        - Время - предположительно около часа ночи, когда мальчик ушел из лагеря. И у этого преступления есть два возможных мотива. Первый - выкуп.
        Марьяна прочертила линию к неизвестному иксу и подписала ее.
        - Второй - месть. Тут имеется подозреваемый. Некто Артем Толстогуб…
        - Откуда ты узнала? - невольно вырвалось у психолога.
        - У меня есть связи, Леша, тебе ли не знать.
        - А кто такой Артем Толстогуб? - спросила Света и подвинула мужчинам блюдо с бутербродами. - Угощайтесь.
        - Человек, который облил кислотой Карину Балуеву, в девичестве Возницу, и изуродовал ей лицо, - Марьяна эффектным жестом развернула к ним планшет, на котором была статья и фотографии.
        Света охнула. Яровой поднял салфетку с блюда - ему захотелось есть на нервной почве - и тоже ахнул, но уже под другой причине. На тарелке сиротливо лежал один бутерброд.
        - А где?.. - он осекся и с укоризной посмотрел на Марьяну.
        Она не обращала внимания и вещала дальше, самозабвенно расписывая холодильник все новыми именами и связями.
        - Мой помощник выяснил, что Толстогуба два года назад выпустили по амнистии, где он сейчас - неизвестно, - она обвела имя в кружок. - Если он узнал, где живет его жертва, то мог похитить ее ребенка, чтобы отомстить. Это очень вероятно…
        Ник поднялся.
        - Надо срочно сообщить об этом полиции, пусть ищут его!
        - Сядьте, Николай. Я уже позвонила Аккаржею и дала ему наводку. Нам же следует подумать о других версиях и мотивах. Например, почему Толстогуб сделал то, что сделал. Что было причиной его поступка? Почему он облил кислотой свою бывшую любовницу? Заметьте, я подчеркну, бывшую. Мой хороший знакомый, главный редактор «Базара тщеславия», который всегда в курсе последних светских сплетен столичной жизни, заверил меня, что Карина, а она тогда была известной фотомоделью, рассталась с Толстогубом задолго до происшествия, а тот вообще менял любовниц, как перчатки, и не слыл ревнивцем.
        Над линией, связывающей Карину и Толстогуба, появился знак вопроса.
        - Возможно, он выполнял чей-то заказ. Тогда его причастность к похищению мальчика вообще сомнительна. Если предположить, что есть кто-то еще… - она нарисовала еще один икс, - то тогда возникает закономерный вопрос. Причастен ли этот неизвестный к убийству отца Егора? - она эффектно замкнула круг, соединив два преступления.
        Все молчали. Ник хмурился, Света с тревогой смотрела на него.
        - Я не верю в совпадения, - продолжала Марьяна, - поэтому исхожу из предположения, что причастен. И поэтому добавлю в схему все события, которые представляются мне интересными. Допустим, священника убили из-за того, что он был соучастником…
        - Отец Егор - порядочный человек!
        - … или же он стал невольным свидетелем. Но свидетелем чего? Похищения? Монастырь находится далеко от лагеря. Что связывает их вместе? Только кукла Самуся. В монастыре нашли церковные книги, приехали археологи, мальчики в лагере поспорили из-за куклы, Павлик ушел в ночь. Вот вам причинно-следственная цепочка. И есть еще спор между церковниками и археологами, свидетелем которого стал ваш сын, Николай.
        Она написала «Монастырь» и «Археологи» и соединила их линией, над которой написала «Кукла Самуся».
        - Кстати, Николай, отец Егор спорил с профессором Кривошеем. Вы можете узнать у последнего, что именно было причиной спора?
        Ник пожал плечами.
        - Не думаю, что это важно…
        - Важно.
        - … но я попробую.
        - Вот и отлично. И еще. Скажите мне, Николай, если эта кукла существует, то во сколько ее можно оценить?
        Все опять посмотрели на Ника. Он мотнул головой:
        - Я не эксперт в подобном.
        - И все-таки? Примерно?
        - В историческом плане это будет бомба, на которой можно защитить диссертацию или получить хороший грант на исследования, но…
        - Деньги, Николай, деньги. Если ее продать на черном рынке, то во сколько ее оценят?
        - Не знаю. Наверное, дорого.
        - Миллион долларов?
        - Да нет, не думаю, если только она не из цельного золота, что маловероятно.
        - Полмиллиона? - продолжала настаивать Марьяна.
        - Не знаю, скорее всего, тысяч пятьдесят.
        - Тоже немало. Убивали и за меньшее.
        - Погоди, Марьяна, мне кажется, ты отклоняешься от темы… - запротестовал Яровой.
        - Тебе кажется, - оборвала она его. - Уверена, что куклу нашел отец Егор, поэтому и пытался отвадить археологов от раскопок. Он захотел ее продать, но покупатель его убил.
        - Не говоря уже про фантастичность этой версии, - не выдержал Ник, - при чем здесь Павлик?
        - Он мог стать случайным свидетелем.
        - Он был на другом берегу реки!
        - Убить могли в лагере археологов, а труп переместили. Именно поэтому мне нужны результаты вскрытия. Нужно установить, что случилось раньше - похищение или убийство священника.
        Света физически ощутила на себе взгляд желтых глаз.
        - Марьяна, своими укорами вы ничего не добьетесь. Катя - самая большая сплетница в нашем городе. Она моя лучшая подруга, мы с ней дружим с пяти лет, но… Она просто не умеет держать язык за зубами, это выше нее, понимаете? Ее муж, капитан Ворох, прекрасно знает, на ком женат. Он никогда не говорит с ней о работе, а рабочие документы дома запирает в сейф.
        Марьяна недовольно скривилась.
        - Высокие отношения… - пробормотала она. - Облом. Ладно. Добуду как-нибудь. Последнее дело, которое я включила в схему, это убийство Лизы Чехиной, жены Николая.
        Света обеспокоенно заерзала на стуле. Ей отчаянно хотелось узнать о покойной жене Ника, но она нервничала из-за того, как он все воспримет. Ник не шелохнулся, бровью не повел, разве что взгляд стал жестким. Яровой удивленно переводил взгляд с него на Марьяну и обратно, но молчал.
        - Пять лет назад Лизу Чехину жестоко избили до смерти в собственной квартире, - Марьяна снова подвинула к ним планшет. - Дело получило широкий резонанс в прессе из-за некоторых кровавых подробностей, в частности, ее так сильно били по голове и кромсали ножом, что сняли скальп.
        Свету затошнило, она торопливо отвела взгляд от страшных фотографий. Господи, неужели их видел Богданчик?..
        - Вам нравится ковыряться в ране? - спросил Ник удивительно ровным голосом.
        - Я звонила Сергею, - ответила Марьяна. - Ваш друг убежден, что вы свою жену не убивали.
        Ник не ответил.
        - Неужели вам не страшно, Николай? - спросила Марьяна.
        - Чего мне бояться?
        - Вам не страшно, что убийцу вашей жены так и не нашли, он ходит где-то рядом и может убить снова? Или уже убил…
        Света ощутила, что мерзнет, несмотря на знойный летний день. Легкое платье с открытыми плечами показалось неуместным.
        - Нет, - ответил Ник, - не страшно.
        - А почему? - спросила Марьяна, склонив голову набок и гипнотизируя взглядом янтарных глаз.
        Ник молчал какое-то время.
        - Лиза была шантажисткой, - сказал он наконец. - Она легко сходилась с людьми, втиралась в доверие, выведывала их секреты, а потом начинала вымогать деньги или услуги. Я ничего этого не знал, все вскрылось во время судебного разбирательства, да и то благодаря адвокату, которого нашел Сергей. Следаки хотели все повесить на меня, они даже не искали других подозреваемых, а их было достаточно…
        Он опять замолчал, словно давая остальным возможность переварить услышанное.
        - Я любил Лизу, но ничего о ней не знал, как оказалось… Если жертва отказывалась платить, то Лиза… не колебалась… выкладывала все в сеть и… Одну девочку она довела до самоубийства. Когда я слушал показания пострадавших, видел их полные ненависти глаза, мне хотелось сквозь землю провалиться… А еще она изменяла мне, а потом… вымогала деньги у своих женатых любовников… снимки… - он опустил голову, на его скулах заиграли желваки.
        Марьяна подалась вперед, хищно облизнув губы. В этот момент она была похожа на кошку, которая прижалась к земле для прыжка.
        - Она спала с профессором Кривошеем?
        - Нет, - раздраженно мотнул головой Ник. - Что за глупости? Пусть Лиза и была стервой, но она была далеко не дурой. Она старалась не гадить там, где жила и работала. Уж тем более она бы не стала заводить интрижку с моим научным руководителем. И да, я знаю, что вы спросите дальше. У Александра Сергеевича алиби. У него накануне жена попала в реанимацию с инфарктом, и он от нее не отходил несколько суток.
        - Хм… - Марьяна выглядела разочарованной. - Но есть еще…
        - Нет, Лиза не шантажировала Валю Горовую, - предвосхитил ее вопрос Ник. - Во-первых, Валя была ее подругой, мы все втроем учились на одном курсе, это она нас познакомила, а во-вторых…
        - Да?
        - Подозреваю, что Валя и сама знала что-то о Лизе… или догадывалась.
        Марьяна царапнула поверхность стола, и Света обратила внимание на ногти женщины. Почему-то ей казалось, что раньше они были ухоженными, с хорошим маникюром, а сейчас… брр… Грубые и утолщенные, словно звериные.
        - И что же следствие? Были какие-то подозреваемые, кроме вас? Среди всех жертв шантажа? Или любовников Лизы?
        - Не знаю, мне следователь не докладывал.
        - Но вы же потерпевший, вы имеете права узнавать о ходе следствия, особенно после того, как вас оправдали в зале суда.
        - Послушайте, когда я вышел из-под стражи, мне не до того было. Отец умер, мать слегла с инсультом, Богдан перестал разговаривать, замкнулся в себе… после того, как увидел вот это все в газетах!.. - Ник раздраженно прихлопнул планшет к столу, чтобы убрать фотографии с глаз долой. - Мне надо было спасать свою семью… вернее то, что от нее осталось. К тому же Лиза успела втихаря продать нашу квартиру и дачу. Мы с сыном в одночасье оказались бездомными… осталась только старенькая хрущевка родителей.
        - Зачем? Для чего Лизе были нужны деньги?
        - Не знаю. Их не нашли. Неизвестно, куда она их дела. Адвокат нашел след в немецком банке, но там счет на предъявителя… Возможно, деньги до сих пор там, но получить их мы не смогли.
        - Хм… - задумалась Марьяна. - А если мотивом убийства вашей жены было желание завладеть ее сбережениями? Хотя нет, жестокое избиение указывает на личные мотивы… месть. Говорите, до самоубийства довела? Ей вполне могли отомстить. Плохо, что старые уголовные дела до сих пор не оцифрованы и хранятся в бумажном виде, иначе мой помощник давно бы раздобыл мне подробности. Интересно, у Каренина остались связи в МВД, чтобы достать ваше дело из архива?.. Его же закрыли, я так понимаю?
        Она снова царапнула стол, в этот раз еще сильнее и раздраженней. Будь у нее хвост, то забила бы им себя по бокам.
        - Похищение Павлика никак не связано с моей женой. Оставьте мертвых мертвым, - сказал Ник.
        - Увы, мертвые частенько вмешиваются в дела живых, - парировала Марьяна.
        При этих словах Ник вздрогнул и поежился. Его взгляд снова помертвел, как вчера перед домом, словно… словно он увидел призрак. Света оглянулась, иррационально желая проверить, не стоит ли мертвая Лиза у нее за спиной.
        - Я не могу исключать, что убийца Лизы не объявился и в этот раз. Я просто чую… а чутье меня никогда не подводило, - с апломбом заявила Марьяна.
        - Да-да… - пробормотал Яровой. - А кто недавно уверял меня, что призрак цыганки бродит по Бабьему Яру? А дело оказалось в банальной послеродовой депрессии.
        - Помолчи, Леша. То, что ты не веришь в сверхъестественное, еще не значит, что его нет. И призрак был, его видел бомж-царь с помойки.
        - Кхм… - Света откашлялась. - Марьяна, вы же не серьезно сейчас?
        - Серьезно. Поверьте, в моей практике были такие странные случаи, которые современная наука объяснить не может.
        Яровой наклонился к Свете и шепотом пояснил:
        - Ага, уж куда странней то, что Марьяна воображает себя оборотнем, женщиной-кошкой.
        - Леша, я все слышу. Хватит спорить и шептаться. Сейчас распределим задания. Кстати, Света, почему у вас такой маленький холодильник? Мне не хватает места. Я хочу распечатать часть материалов и повесить… У вас есть принтер?
        - Нет.
        - Плохо. А где есть?
        - На почте.
        - Ладно, заеду по дороге. Итак, нам нужно охватить все линии расследования, а времени катастрофически мало…
        - Марьяна, если Павлика похитили, то зачем нам еще что-то искать?.. - попыталась образумить ее Света.
        - Спросите у Николая, как замечательно работает наша доблестная полиция.
        Ник хмыкнул.
        - Тут я согласен, полиции доверять нельзя. Но журналистам тем более не стоит…
        - А у вас небольшой выбор, Николай, кому доверять. Начнем с вас. Вы же историк?
        - Да.
        - Вот и займитесь тем, что у вас лучше всего получается. Разузнайте все о кукле Самуся, пообщайтесь со своим бывшим научным руководителем… Вы видели его пресс-конференцию?
        Ник нахмурился.
        - Нет.
        - Монастырь передал ему церковные книги… Надо бы на них взглянуть. Кстати, профессор Кривошей подозрительно уверен, что кукла вот-вот найдется. Попытайте у него, что ему известно. И поговорите с Валентиной Горовой, попытайтесь выяснить, что ей было известно о вашей жене, что та не смела ее шантажировать.
        - Как вы себе это представляете? - начал было Ник.
        - У вас получится, я в вас верю, постарайтесь, - отмахнулась от него Марьяна. - Теперь вы, Света.
        - Катю я ни о чем спрашивать не стану.
        - Нет, у меня для вас другое задание. Вас я прошу съездить в монастырь.
        - Зачем? И у меня машина сломалась, вы же сами знаете…
        - Я могу вас отвести, - вызвался Яровой. - Мне не сложно.
        - Я сам тебя отвезу, Света, - тут же перебил его Ник.
        Марьяна хищно оскалилась.
        - Нет, Ник, вам не по пути, лагерь археологов на другом берегу… Но и тебе, Леша, надо возвращаться в дом Балуева и попытаться узнать мотивы Толстогуба. Уверена, здесь не все чисто. Может, еще какая ниточка найдется… Вдруг Карина была как-то связана… эмм… например, с Лизой? Они же ровесницы, кажется? Вдруг они где-то пересекались? Точно! Вдруг Лиза шантажировала Карину, та отказалась платить, и Лиза открыла страшный секрет Толстогубу, а тот!.. А потом Карина ее и убила, а Павлика… хм…
        Яровой поправил очки на носу.
        - Марьяна, хватит фантазировать. И даже если я что-то узнаю, я не смогу тебе сказать, потому что связан этическими…
        - Не надо говорить, просто намекнешь.
        Света откашлялась.
        - Я так и не поняла, зачем вы посылаете меня в монастырь?
        - Поспрашивайте там про отца Егора… Он ведь дружил с вашим отцом? И вы его тоже неплохо знали? Как он вел себя в последнее время, нервничал или был спокоен, часто ли отлучался из монастыря, может, были ли у него какие посетители странные… Чую, нашел ваш отец Егор куклу, а его и убили за это. Поэтому мне придется наведаться в местный морг и попытаться выцарапать заключение о вскрытии…
        - Не надо, - раздался твердый голос отца, и Света удивленно обернулась.
        Петр Родионович въехал в кухню с мрачным видом и плотно сжатыми губами. Выражение его лица Свете было хорошо знакомо.
        - Папа! Зачем ты встал?
        - Я позвонил Георгию, чтобы самому все узнать.
        - А кто такой Георгий? - осведомилась Марьяна.
        - Патологоанатом.
        - О! - восхитилась Марьяна и мгновенно сделалась похожа на кошку, что ластится за едой. - Петр Родионович, золотой вы мой человек, можно, я вас расцелую?
        - Нельзя, - отрезал он, хмурясь еще больше. - Пообещайте лучше, что найдете убийцу отца Егора.
        ГЛАВА 7
        Марьяна заверила старика, что обязательно найдет, укорила Свету, что та не сказала, что ее папа был главврачом местной больницы и вообще большим человеком, а потом молитвенно сложила ладони вместе и попросила:
        - Рассказывайте же скорей, что вам удалось узнать.
        Петр Родионович сейчас был похож на взъерошенного воробья, собравшегося драться с орлом. Он сплел в замок сухие пальцы и сгорбился:
        - Смерть от кровоизлияния в мозг после удара тупым предметом по голове наступила мгновенно, около полуночи. Форма орудия убийства не установлена, но что-то тяжелое, с прямоугольным краем. Удар был нанесен спереди, имеются следы борьбы, а также волочения тела по гравию. Гравий тот же, которым посыпаны дорожки в монастыре.
        Старик замолчал, продолжая хмуриться и сжимать пальцы вместе. Марьяна молчала и ждала. Она уже поняла, как себя вести с Петром Родионовичем. Света шевельнулась:
        - Папа, накапать тебе еще корвалола?
        - Нет.
        - Петр Родионович, есть еще что-то? - осторожно спросила Марьяна.
        Он кивнул, но продолжал молчать.
        - Что?
        - Гоша, конечно, мог ошибиться, - в нерешительности сказал наконец старик. - Он еще молод…
        - И что же такого он нашел? - Марьяна нетерпеливо царапнула поверхность стола.
        - Он утверждает, что у отца Егора были все признаки острой лучевой болезни.
        Петр Родионович наотрез отказался отпускать Свету в монастырь.
        - Пока не установите, что было источником, никуда ты не выйдешь, - сказал он дочери. - Сейчас позвоню Михасю, пусть привезет нам дозиметр.
        - Папа, но мне надо…
        Старик стукнул кулаком по столу, получилось внушительно, несмотря на общую тщедушность его телосложения.
        - Я согласен с Петром Родионовичем, сиди дома, - поддержал его Николай. - Кстати, источником радиоактивности мог быть гранит. У него свое естественное фоновое излучение, а если есть примеси, то оно может быть выше обычного.
        Старик недоверчиво покосился на него, из чего Марьяна окончательно убедилась, что он выбор дочери не одобряет, Николай ему не нравился.
        - Не волнуйтесь, - успокоила всех Марьяна. - Я вызову специалиста, он произведет замеры, и мы установим источник. А на счет гранита… Балуев же владеет гранитным карьером?
        Света кивнула.
        - Леша, возвращайся в дом Балуев и попытайся узнать, не было ли каких инцидентов на производстве, связанных с добычей гранита… Вдруг какой-то несчастный случай, кто-то из работников мог затаить злобу… Так себе версия, но лучше проверить. А я загляну к патологоанатому, а потом отправлюсь в монастырь и… - она взглянула на часы на запястье. - И позвоню Каренину, ему уже наверняка сделали операцию, хватит ему на койке прохлаждаться. Все за работу!.. А! Света, вы даже сидя дома, можете сделать полезное дело. Будете на телефоне, если вдруг позвонит Устин Эдуардович… или вдруг надумает сюда заявиться, пошлите его… нет, в дом Балуева не надо… Короче, выпроводите его, пожалуйста, что-нибудь придумайте, а то будет под ногами путаться.
        - Марьяна, вам не кажется, что от вас слишком много неудобств?
        - Две.
        - Что две?
        - Две тысячи в сутки. Или нет, давайте три, и вы еще распечатаете для меня материалы и развесите на холодильнике. А если места не хватит, то можете занять шкафчики, - милостиво разрешила Марьяна.
        По лицу Светы было видно все, что она думает о таком самоуправстве, но в деньгах эта семья явно нуждалась, поэтому девушка смолчала, только кивнула и пробормотала:
        - Ну да… чувствуйте себя как дома и ни в чем себе не отказывайте…
        Хайфа
        Каренин чувствовал себя странно. Он помнил операцию, был в сознании, когда ее делали, доктор и его ассистенты постоянно разговаривали с ним и давали задания, чтобы не задеть жизненно важные участки мозга. Но потом… потом ему дали снотворное, а сейчас… Он словно плавал в каком-то горячем киселе, в котором низ перемешался с верхом. И запахи… Запахи были чужими, резкими, острыми, от которых щипало в носу и спирало дыхание. Ему кто-то что-то говорил, но он не понимал ни слова. Его охватил ужас от того, что он потерял какую-то важную часть себя. Каренин попробовал пошевелить пальцами - получилось. Это немного его успокоило. По крайней мере, его не парализовало.
        - Как он?
        Тихий шепот вторгся в пространство и оглушил его. Каренин узнал голос. Ирина! Его жена! Он втянул воздух, и слабая улыбка появилась у него на лице. Знакомый запах… Прохладная чарующая горечь. Но было что-то еще… Что-то тревожащее.
        - Ира? - он выговорил ее имя, и это было маленькой победой.
        - Тише, тише… Все хорошо.
        Он почувствовал ее прохладную ладонь на своем запястье, но знал, что его жена чем-то расстроена. Он знал ее так хорошо, что мельчайшие изменения в запахе или голосе воспринимались красноречивей любых слов. Каренин снова услышал чужую речь и наконец сообразил, что не понимает, потому что говорят не по-русски. Это его немного успокоило.
        - Доктор говорит, что ты в порядке, проспал целые сутки, но тебе надо еще отдыхать, - перевела Ирина. - А повязку снимут завтра, когда освободится профессор Левиц.
        - Что случилось? - спросил он заплетающимся языком.
        Она чем-то расстроена, значит, что-то случилось.
        - Ничего, - он понял, что она улыбается ему через силу. - Все хорошо, спи.
        - Я не хочу спать, - он сжал пальцами ее руку, такую родную и теплую.
        - Все хорошо, я тебя люблю… - сказала она дрожащим голосом и поцеловала его запястье. - Отдыхай.
        Ирина вышла из палаты, сдерживая слезы облегчения. Ей до сих пор не верилось, что все прошло благополучно. Эту неделю она жила в страшном напряжении, и сейчас все позади. Вернется зрение или нет - не важно, потому что самая главная опасность устранена. Осколок удалили, Каренин узнал ее, говорил с ней - и это главное. Все у них будет хорошо.
        Ирина подошла к стойке администратора, где дежурила знакомая ей медсестра Татьяна.
        - Как ваши дела, Ирина? - поинтересовалась та участливо.
        - Хорошо, - слабо улыбнулась она. - А как дела у дочери профессора Левица? С ней все хорошо?
        - Да, - кивнула медсестра. - Ее прооперировали, и она уже рвалась выписываться.
        - Да вы что? - поразилась Ирина.
        - Да, она такая. К ней с утра приезжали из воинской части, а родители той курсантки, что она спасла, так те притащили ей полные корзины цветов и фруктов.
        Татьяна кивнула в угол, где стояли подарки. Ирина улыбнулась. Как хорошо знать, что не только у тебя, но и у других людей все в порядке, что беда обошла их стороной.
        Требовательно зазвонил телефон. Марьяна. Ну что опять случилось?
        - Как прошла операция? - в чуть хрипловатом голосе Стожар слышалось нетерпение.
        - Хорошо. Завтра ему должны снять повязку, доктор Левиц считает, что…
        - Он в сознании? - перебила Марьяна.
        - Только что пришел в себя, - осторожно ответила Ирина.
        Что этой кошке опять нужно?
        - Дайте ему трубку, - потребовала нахалка.
        - Нет. Ему надо отдыхать.
        - Ирина, дело жизни и смерти… ребенка! У меня тут похищение, нужны связи Каренина. Дайте ему трубку.
        - Нет. Обходитесь без него.
        Ирина дала отбой, кипя от возмущения. Ну что за женщина! Телефон снова зазвонил, и Ирина выключила его совсем.
        Каренину совершенно не хотелось спать. Его снедало болезненное любопытство - вернулось ли зрение? Ждать до завтра? Увольте. Он осторожно ощупал себя, прислушиваясь к голосам. Острый слух, как и нюх, слава богу, никуда не делись. Он слышал разговор Ирины в коридоре, а потом… Марьяна? Что еще этой блохастой надо?
        Каренин сел на кровати, чувствуя подкатившую к горлу тошноту. На кой черт ему давали это снотворное? Только хуже… Он дал себе несколько минут, привыкая к вертикальному положению, потом нащупал спинку кровати и сел. Дверь распахнулась. Медсестра.
        - Зачем же вы встали? Вам еще надо отдыхать!
        - Я не хочу… належался уже… Вы не знаете… кто звонил моей жене?
        Он чувствовал легкое замешательство медсестры, которое повисло в воздухе облачком кисловатого запаха.
        - Кто? - повторил он вопрос.
        - Она сказала, что ваша начальница… Но я…
        - Наберите ее номер, - он по памяти продиктовал номер Марьяны, втайне радуясь тому, что помнит номер, а еще тому, что нужен… что у него есть работа… пусть даже и приходится терпеть причуды чокнутой начальницы.
        - Но ваша супруга запретила…
        - Звоните. Это по работе, она бы не стала просто так звонить.
        Марьяна раздраженно пробормотала:
        - Каренин, черт бы тебя побрал!.. - и бросила телефон на сиденье.
        Она уже успела доехать до монастыря и сейчас остановилась. Солнце припекало, хотелось спать. Откуда же у отца Егора могла появиться острая лучевая болезнь? Патологоанатом подтвердил, что кроме прочих признаков у священника имелись характерные трофические язвы на руках.
        То есть, он держал в руках источник радиации? Что это могло быть? Таинственный артефакт прошлого - куклу Самуся? Хм, но если эта кукла была при гетьмане, то почему тот не умер от облучения? Или все проще и обыденнее, и при строительстве новой трапезной использовали, например, стройматериалы из Чернобыля? Имеет ли это вообще какое-то отношение ко всему остальному? Загадки множились, а ответы так и не находились. Марьяна вздохнула и набрала Грега.
        - Грег, ты проверил телефоны?
        - Да, а вы, Марьяна Петровна, вы позвонили своей знакомой, как обещали?
        Марьяна про себя выругалась - влюбленный айтишник хуже барана.
        - Вот сейчас ты скажешь мне что-то полезное, и сразу же позвоню.
        - А у меня есть что вам сказать. Я проверил список звонков у фигурантов дела и странички в соцсетях. У Ника ничего необычного по звонкам, страница в соцсетях только от имени детского спортивного клуба, который он открыл, но его фотографий там нет.
        - Ну понятное дело, пока ничего странного.
        - Не торопитесь, Марьяна Петровна, я залез в его банковские счета и знаете, что нашел?
        - Не зли меня, Грег, говори.
        - Он посещал психотерапевта!
        - Хм… Зачем?
        - А я откуда знаю? Пока еще электронный документооборот у нас не прижился, скорее всего, хранится история его болезни где-нибудь в шкафчике в синей папочке.
        - Как фамилия психотерапевта?
        Грег назвал, и Марьяна записала себе на клочке бумаги, чтобы не забыть спросить потом у Ярового, после чего рассказала Грегу о результатах вскрытия.
        - … Я вам точно говорю! Это полоний! Его отравили полонием! Спецслужбы!
        - Прекрати, Грег, что за глупости…
        - Вспомните дело Литвиненко!
        - Хватит. Отец Егор - скромный провинциальный священник. На кой черт каким-то спецслужбам травить его плутонием, а потом убивать, стукнув по голове? Он же не политик, не шпион и не…
        - Откуда вы знаете, что не шпион? И вообще… А! Это пришельцы! Точно!
        Марьяна зашипела. Ее помощник категорически не разделял ее веру в сверхъестественное, но зато свято верил в пришельцев, мировой заговор, шпионов и тайные масонские общества.
        - Грег, давай поищем более приземленные варианты, хорошо? Найди мне специалиста, пусть приедет и проведет замеры в монастыре. Уверена, это радиоактивный гранит или древесина из Чернобыля.
        - У меня есть один знакомый уфолог…
        - Специалиста! - прорычала Марьяна. - Добудь мне специалиста с лицензией и аппаратурой!
        Она снова швырнула телефон на сиденье и выбралась из машины, раздраженно обозревая благостные просторы монастырских угодий. Телефон, словно нарочно, тут же зазвонил.
        - Ну наконец-то, Жека, чтоб тебя!
        - И тебе, Марьяна, доброе утро. Кстати, если тебе вдруг интересно, мне уже сделали операцию, и я…
        - У меня дело о похищении ребенка, - оборвала она Каренина. - А твоя Ирочка… приструни ее уже, в конце концов, командует тут. И между прочим, она сказала тебе, что ваш дом ограбили?
        - Что? Как? Нет, она… была чем-то расстроена, но я не знал…
        - Неважно. Это потом. Там мы все равно опоздали… А здесь мне нужны твои связи. К кому в полиции я могу обратиться, чтобы получить дело… нет, два старых дела из архива?
        Она поморщилась и отстранила трубку от уха, не желая слушать бубнеж Каренина про то, что есть закон и порядок, которые нужно уважать, что всяким блохастым дело не дадут…
        - Жизнь ребенка на кону, - оборвала она его, подражая серьезному тону Ярового.
        Каренин заткнулся, молчал какое-то время, потом неохотно сказал:
        - Ладно, записывай телефон Жученко. Он в органах давно, думаю, сможет проконсультировать тебя. А теперь выкладывай все детали дела, я хочу быть в курсе.
        Марьяна поручила Анне Феликсовне, своей секретарше, даме в возрасте, но чрезвычайно хваткой и деятельной особе, заняться капитаном Жученко, дав четкие инструкции, куда подъехать и что говорить. Впрочем, и без ее наставлений та умела справляться с подобными заданиями. Оставалось ждать. А ждать Марьяна не любила, особенно, когда непонятно было, на кого охотишься… и ты ли вообще охотник…
        В монастырь ее не пустили. Там уже была полиция, капитан Ворох сразу же преградил путь Стожар.
        - Проводятся оперативно-следственные мероприятия.
        - Радиацию ищете? - осведомилась Марьяна.
        Капитан остался невозмутим, однако в глубине совиных глаз что-то дрогнуло.
        - А надо?
        - Надо. Уверена, источник радиации находится под трапезной, где идет стройка. Священники не захотели меня туда пускать. И на вашем месте, капитан, я бы надела костюм радиационной защиты. Вам еще с Катенькой детей заводить.
        Андрей Ворох даже глазом не моргнул, лишь наклонил голову, ожидая, когда она уйдет.
        - Ладно-ладно… Ночью сюда вернусь, - в который раз пообещала себе Марьяна, направляясь к машине.
        Настроение у нее сделалось хуже некуда. Несколько несчастных бутербродов в доме Светланы только раззадорили аппетит, кошке ужасно хотелось кофе с пышной молочной пенкой, ровно такой, какую она всегда любила. И рыбы… Что-то всплыло в памяти, Марьяна открыла бардачок, пошарила там и выудила парковочный талон. «Фишинг-парк». Должна же там быть рыбка, в конце концов? А потом можно и к археологам заглянуть, с профессором познакомиться. Марьяна завела мотор и выехала на дорогу.
        Света покачала головой в ответ на предложение Ника подвезти ее до почты.
        - Нет, не надо. Я хочу пройтись… и все обдумать.
        Он ревниво смерил взглядом психолога, который тоже не спешил уходить.
        - Иди, Ник, - добавила она.
        Он исподлобья взглянул на Ярового:
        - А вас подвезти?
        В его вопросе слышался вызов, но психолог не отреагировал:
        - Нет, спасибо, я на своей машине, - ответил он дружелюбно. - И мне надо еще расспросить Светлану о Павлике, поэтому я задержусь.
        Ник ушел, явно раздосадованный. Светлана гадала, с чего он вдруг вздумал ревновать. Раньше ей бы это польстило, но сейчас…
        - Если не возражаете, я вместе с вами прогуляюсь на почту, чтобы задать еще вопросы.
        - Хорошо, - согласилась она.
        - А ваш молодой человек, кажется, ревнует, - заметил Яровой.
        - Обычно он достаточно равнодушен, - с горечью ответила Светлана.
        Они вместе шли по проселочной дороге на почту, солнце стояло уже в зените. Света и сама не заметила, как выложила совершенно постороннему человеку свои сомнения насчет Ника.
        - Мне кажется, он до сих пор ее любит, а я так… И с этой Валентиной тоже не все ясно… А может, у меня просто паранойя?
        - Нет, уверяю вас как специалист, вы вполне здравомыслящая и рассудительная девушка, к тому же очень прелестная, - улыбнулся Яровой.
        - Не льстите, - отмахнулась она, однако порозовев от смущения. - Бледня моль… по сравнению с мисс Археология. Лучше скажите мне… Марьяна… Ей можно доверять? В смысле, она найдет Павлика?
        Он посерьезнел, на лицо набежала тень.
        - Дело не в Марьяне. Она-то сделает все возможное, в этом не сомневайтесь, пусть иногда она и ведет себя довольно странно. Дело в том, что если похититель тот, кого мы подозреваем, то его цель - не выкуп, а месть, и тогда мы, возможно, уже опоздали…
        Несмотря на жару, Светлане опять сделалось холодно.
        - Но с другой стороны, мы можем и ошибаться, - поспешил ее успокоить Яровой. - Толстогубу, чтобы подобраться к Павлику, нужно было крутиться где-то поблизости. Вы не припоминаете, появлялся кто-нибудь в городе недавно? У вас ведь небольшой городок, все приезжие должны быть на виду.
        Света отрицательно покачала головой. Они как раз уже подошли к зданию почты, как звонкий голос заставил их обернуться.
        - Светуська!..
        - О нет… Это Катя… - вздохнула Света, оборачиваясь к подруге.
        Та стояла и приветственно махала ей рукой с другой стороны улицы. Высокая, крупная, чернявая, в цветастом платье, Катя немного походила на цыганку, разве что была слишком круглолица. Быстро оглядевшись по сторонам, она пересекла проезжую часть и заключила подружку в объятия.
        - Привет-привет!.. А кто это с тобой? - ее глаза светились от любопытства.
        - Алексей Яровой, - улыбнулся ей психолог.
        - Катерина Ворох, - церемонно ответила Катя. - Лучшая подруга Светы! А вы?..
        - Катя! - попыталась одернуть подругу Света.
        - А я психолог… тоже лучший в мире.
        - Ух ты!.. А что вы здесь делаете?
        - Катя! Прекрати! Это невежливо!
        - Просто у нас тут такое случилось… Ребенка похитили, - и Катя вперила в психолога испытующий взгляд.
        - Я знаю, поэтому и приехал.
        - Ух ты!.. А зачем?
        - Консультирую полицию.
        Катька просияла, получив новую порцию городских сплетен.
        - Тогда вы знаете новость, да?
        - Какую? - нахмурилась Света.
        - Владьку-балбеса арестовали!
        Света ахнула.
        - Не может быть! Почему?
        - Это все столичный сыщик, идиот потому что он.
        - Кто идиот? Влад?
        - Да нет, сыщик, Аккаржей! Представляешь, отстранил моего Андрюшу от дела по похищению, отправил его расследовать убийство отца Егора! А ведь и коню понятно, что эти дела связаны! А машину Влада якобы засекли на выезде из города, возле Хохитвы, там, где лагерь этого твоего… И алиби у него нет! Кстати, а вы вместе смотритесь очень даже ничего!
        Огорошив последним заявлением, Катька умчалась дальше разносить сплетни, среди которых наверняка будет и новость о том, что у Светы появился новый ухажер из столицы. Девушка растеряно повернулась к психологу.
        - Ничего не понимаю… А как же Толстогуб?
        - Может быть, это и к лучшему? Если похитил старший сын, то ради выкупа, а значит, Павлика скоро найдут, - попытался тот успокоить девушку. - Отдайте флешку Марьяны на распечатку, а пока будут печатать, предлагаю пообедать, потому что не знаю как вам, а мне ни бутерброда после этой пройдохи не досталось.
        Света покраснела.
        - Простите, надо было больше приготовить. Ой, еще надо продуктов купить… а то опять она что-нибудь выдумает.
        - Это не ваша вина, а моя. Надо было предупредить вас, что Марьяна, когда нервничает, жрет не в себя. И куда только у нее это уходит?
        Ник злился на себя и на Марьяну. Притащила в дом Светы какого-то типа, да он же ей в отцы годится, а все туда же!.. Сейчас Ник был как никогда близок к тому, чтобы потерять Свету. Что она собралась обдумывать, да еще и в компании с этим типом? Хотя… если она решит расстаться с ним, Ником, то будет права. Он псих, который видит призрак убитой жены. Лиза даже после смерти не хочет его отпускать. Каждый раз, когда Ник обнимал и целовал Свету, появлялась Лиза, и все шло кувырком. Ее образ, тот самый, что запечатлелся у него в памяти в день ее смерти, упорно преследовал и мешал, и даже визиты к психотерапевту не помогали. Ник сделал МРТ и сдал кучу анализов, но никаких физиологических нарушений мозга не было выявлено. Что ж… по крайней мере, шизофренией он не страдал, и то хорошо.
        В лагере царило уныние. Раскопки остановились, практиканты слонялись без дела. Кто-то загорал, кто-то уткнулся в телефон, и только долговязый Слава что-то зарисовывал в блокнот.
        - Валентина Михайловна там, - махнул он рукой на невысказанный вопрос Ника.
        - А профессор Кривошей?
        - Еще не приехал.
        Ник для приличия постучал в трейлер, потом забрался внутрь. Тут царила приятная прохлада. Валя работала, что-то бойко отстукивая на ноутбуке.
        - Николя, заходи.
        - Не называй меня так.
        - Прости, забыла.
        - Где профессор?
        - Должен вернуться с пресс-конференции.
        - А вы что-то нашли?
        - Не мы, - она встала и потянулась, разминая мышцы. - Игумен созрел и показал нам церковные книги.
        - Могу я на них взглянуть?
        - Зачем? - она внимательно посмотрела на него. - Скучаешь по работе?
        - Можно и так сказать.
        В какой-то степени это было правдой, он скучал по прежним временам, по тому духу открытий, прикосновениям к тайнам прошлого, что таятся в каждом снятом слое, когда из-под земли медленно проступают очертания давно ушедших эпох… Ник досадливо помотал головой - назад ходу не было.
        - Они в монастыре, игумен разрешил работать с ними только там, так что Александр Сергеевич, скорей всего, после пресс-конференции поедет туда.
        - Ну ты хотя бы знаешь, что там? В общих чертах.
        Она пожала плечами и почесала нос. Валентина врать не то чтобы не умела, просто не любила. За ней водилась эта особенность, и когда они в студенческие годы за последними рядами играли в покер, Ник всегда знал, когда она блефовала. Верный признак - почесывание носа.
        - Если написанное в них хотя бы отчасти правда, то это будет сенсацией. Это все, что я могу тебе сказать, Ник, прости.
        - Дело в кукле? Она на самом деле существовала?
        - Существовала совершенно точно, а вот удастся ли ее найти - другой вопрос. Еврейский вопрос.
        Ник удивленно выгнул бровь.
        - Почти наверняка получим грант. Ник, может… может, ты вернешься? Твой материал еще актуален, ты можешь переработать его и защититься, хотя со статьями будет сложнее, теперь новые требования…
        - Нет, Валя, прости, все в прошлом.
        Она вздохнула и предложила:
        - Пошли прогуляемся, а то я целый день бумаги заполняла, хочу размять ноги.
        Они медленно шли по приятной тени хвойного леса, воздух здесь был чист и свеж, от реки тянуло прохладой. Впервые после смерти Лизы они говорили по душам.
        - А Генка уехал, ему предложили место в университете Мюнхена… - Валя грустно улыбнулась. - На его месте мог быть ты, ведь Лиза всегда мечтала… жить заграницей.
        - Валя, вы же дружили с ней, ты должна была о ней все знать. Неужели ты не знала, что она… шантажистка?
        Валентина помедлила, крутя между пальцев хвоинку.
        - Догадывалась, что что-то нечисто, потому что у нее иногда появлялись левые деньги, еще когда мы были студентками, но нет, как именно она их добывала, я не знала.
        Ник кивнул, он поверил ей. Он ведь тоже ничего не знал и даже не подозревал.
        - А тебя она никогда не пыталась шантажировать?
        - Нет, что ты, мы дружили.
        - Мне кажется, ее бы это не остановило. Может, ты знала какой-то ее секрет?
        Она отвела взгляд и снова почесала нос.
        - Валя, прошу тебя, ответь честно. Мне важно разобраться во всем.
        - Не думаю, что тебе станет легче, Ник. Лиза была не ангелом, но она тебя любила, поверь мне.
        - Изменяла она тоже от большой любви? - взорвался он.
        - Она хотела вырваться, - покачала головой Валя, - вырваться и уехать заграницу. Я думаю, что она потому и продала вашу квартиру, чтобы собрать деньги на переезд.
        - Она прекрасно знала, что я не собирался никуда уезжать.
        - Может быть, поэтому она и делала все втайне?
        - Валя, просто ответь на мой вопрос. Какой секрет был у Лизы?
        - Все в прошлом, зачем ворошить?..
        - Позволь мне самому решать! В конце концов, убийца Лизы так и не был найден.
        Они давно остановились, и муравьи сновали по ногам, словно сумасшедшие, потревоженные присутствием человека. Валя вздохнула:
        - Я же говорю, это дело прошлого, и к тебе никакого отношения не имело. И к ее убийству тоже. Так, школьные шалости.
        - Скажи!
        - Лиза… Мы тогда учились… в девятом, кажется, да… Знаешь, как это бывает? Девочки пробуют… разное, и не всегда с мальчиками.
        Какое-то время Ник пытался осмыслить услышанное.
        - Не понял. Что пробуют?
        - Секс.
        - Она с тобой спала? - ужаснулся Ник.
        - Ты за кого меня принимаешь? - вскинула брови Валентина. - Нет, это Катька ее подбила. Мы втроем дружили, нас даже называли мушкетерами в юбке… Краснозорька, Белоснежка и твоя Златовласка Лиза… Да и было то всего раз, по пьяни, на спор, на выпускном, так что не считается. Ну что, легче тебе стало?
        Ник помотал головой. Чудесно. Теперь он узнал, что его жена была лесбиянкой. Просто замечательно. Его пробрал нервный хохот.
        - Послушай, Ник, еще раз повторяю. Лиза тебя любила, по-своему, но любила, это правда. Ты же знаешь, что она умела очаровывать людей и могла выскочить замуж за кого-нибудь… - Валя замялась.
        - За кого-нибудь получше? - зло спросил он.
        - Да, получше, побогаче, покруче. Но она выбрала тебя. Когда я вас познакомила, она мне уже на следующий день заявила, чтоб я даже смотреть в твою сторону не смела. Так и сказала - «он мой».
        - Полагаешь, мне от этого стало легче?
        - Ты сам хотел услышать правду, и ты ее услышал.
        Они подошли к лагерю в полном молчании. Ник обдумывал услышанное. Пожалуй, вряд ли школьные эксперименты Лизы имеют какое-то отношение к ее убийству. Но если бы удалось найти ее убийцу, то, может быть, она бы перестала преследовать его, Ника?.. Он ведь так никогда и не сможет быть со Светой, если рядом будет маячить призрак убитой…
        - Кстати, Николя… прости, Ник, - поправилась Валя. - Я не знаю, стоит ли говорить… тем более теперь…
        - Что?
        - Я сначала не придала значения, думала, что это Александр Сергеевич взял мою машину, но оказалось, что нет, его тогда подвезла Леся, наша практикантка, она в первый же день простыла и отпросилась…
        - Не понимаю, ты о чем? У тебя машина пропала?
        - В том-то и дело, что не совсем. То есть вчера утром ее не оказалось на месте, а сегодня утром… она уже стояла возле лагеря. Наверное, это глупость, скорей всего, Витя взял… Хотя нет, он только утром отправился за продуктами…
        - Почему ты вчера этого не сказала? - рассердился Ник.
        - Я хотела, но ты… спешил.
        - Ты что, не понимаешь, что ребенка могли увезти на твоей машине? Я звоню капитану Вороху.
        Он вспомнил слова Марьяны и похолодел.
        - И проверь багажник, - сказал он. - На всякий случай.
        Через два часа приехал кинолог и криминалист, следом примчался Аккаржей. Собака звонко залаяла, стоило ее подвести к машине. Капитан Ворох покачал головой.
        - Столько времени упустили…
        Багажник был пуст, но в свете люминола показались фиолетовые пятна. Кровь. Аккаржей выругался и распорядился задержать всех, до выяснения обстоятельств.
        - На каком основании? - возмутился Ник, которому совсем не хотелось вновь оказаться за решеткой.
        - Хотя бы на том основании, что вы не Рымаренко, а Николай Лазаревский, судимый за убийство своей жены и скрывший это!
        Ник стиснул зубы, гадая, откуда следак так быстро проведал о его прошлом. Неужели Марьяна растрепала? Или тот ее психолог?
        - Его оправдали, - вступилась за него Валентина. - А в том, чтобы сменить фамилию и уехать, нет ничего противозаконного.
        - Я имею право вас всех задержать на сутки!
        - А что здесь происходит, позвольте поинтересоваться? - раздался голос профессора Кривошея.
        Сухощавый, но высокий, с добрым интеллигентным лицом, профессор производил обманчивое впечатление безобидного чудака, однако на деле был цепким, жестким и практичным управленцем. Ник восхищался им. Сочетать в себе талант ученого и природное чутье на людей, чтобы ими управлять, не каждому дается, а в мире науки и подавно. На одной зарплате или госфинансировании далеко не уедешь, нужно что-то еще, чтобы удержать молодых в институте. Профессор Кривошей всегда находил выход. Он поднаторел на грантах и различных исследовательских проектах, удерживая на плаву свой отдел и собирая для себя команду из единомышленников. Ник даже не рассчитывал попасть к нему в аспирантуру, профессор был крайне придирчив в выборе учеников, но молодому человеку все же повезло. Крупный исследовательский грант - и он оказался в команде профессора. Три самых счастливых года в его жизни, брак с Лизой и рождение сына… Защита кандидатской была уже не за горами, но… Но жизнь распорядилась иначе.
        - Добрый день, Александр Сергеевич, - пожал он ему руку.
        - Здравствуй, Николай, рад тебя видеть, - профессор несколько рассеяно ответил на рукопожатие. - Что здесь делает полиция?
        - Александр Сергеевич, - неожиданно залебезил Аккаржей, - мы вынуждены изъять машину… Собака унюхала след похищенного мальчика.
        Профессор недоуменно повернулся к Валентине, она в ответ пожала плечами.
        - Ее угнали, а утром поставили на место, - пояснила она.
        - Вот мы и разберемся, - важно заявил следователь.
        - Милейший Эрнест Натанович, - ласково сказал профессор. - Вы обыскивали машину с разрешения хозяйки?
        - Да.
        - Разве стала бы она позволять вам это делать, будь она преступницей? Или может, вы желаете проверить лагерь на предмет укрытия похищенного мальчика? - профессор широким жестом обвел местность.
        - Ну… - замялся Аккаржей.
        - Да что же это я? - профессор делано хлопнул себя по лбу. - Старый дурак… У вас же собака, которая непременно бы залаяла, если б что-то такое учуяла, верно?
        - Александр Сергеевич, но я вынужден задержать гражданку Горовую.
        - Задерживайте на здоровье, дружочек, - также ласково ответил профессор, но Ник поежился, прекрасно зная этот тон, с которым его руководитель обычно начинал «валить» на экзамене нерадивых студентов. - А я пока позвоню Шаргородскому…
        - Не надо, - быстро сник следователь, очевидно, зная, о каком Шаргородском идет речь. - Я ограничусь машиной и подпиской о невыезде.
        - Помилуйте, никуда мы выезжать и не собираемся, нас отсюда и на бульдозере не выгнать. Идите, голубчик, идите… Нам работать надо. Валентина, что у нас по описи?
        Профессор повернулся спиной к следователю, ясно давая понять, что тот здесь пустое место, на которое не следует обращать внимание. Ник усмехнулся в усы.
        - Николай, а ты нам не хочешь помочь? - неожиданно предложил профессор. - Нам сейчас лишние руки не помешают. У нас одна девочка простудилась и уехала, а…
        - Но вы же сейчас простаиваете?..
        - Я собираюсь съездить в монастырь, игумен дал добро на исследование церковных книг, а ты, помнится, специализировался на тайнописи. Ты мою пресс-конференцию видел?
        Капитан Ворох встал между ними, с сонным безразличным видом глядя на профессора в упор:
        - Монастырь сейчас тоже закрыт для посещения, там проводятся оперативно-следственные мероприятия. Прошу вас разойтись по местам, мы должны провести опрос свидетелей.
        Профессор прищурился и сдвинул очки на нос, напомнив Нику этим жестом Марьяну.
        - Как вас величать, молодой человек?
        - Капитан Ворох, - также флегматично представился тот.
        Аккаржей почему-то бездействовал, сложив руки на груди и наблюдая за всем со стороны. Ник догадался, что тот предоставил местному полицейскому разгребать последствия наезда на знаменитого профессора.
        - Разумеется, - Кривошей трезво оценил ситуацию, - мы будем всячески сотрудничать с полицией… но можем ли мы в ответ надеяться на то, что и полиция пойдет нам навстречу?
        - Пока оперативно-следственные мероприятия не закончатся, в монастырь доступа не будет, - также лениво ответил капитан.
        - А когда они закончатся, позвольте полюбопытствовать?
        Капитан пожал плечами. У Ника зазвонил телефон, и он отошел в сторону. Марьяна, черт бы ее побрал!
        Кафе было как раз напротив почты. Света заказала себе пиццу, и Алексей последовал ее примеру.
        - Любопытная у вас подруга…
        - Катя хорошая, но не умеет держать язык за зубами. Для нее это просто невозможно, уж сколько раз мы с ней ссорились из-за этого. Но она настоящая подруга. Когда с папой случилась беда, я в Киеве тогда жила, она сидела с ним в реанимации, купила все необходимое, а Андрюша потом помогал устроить его в столичную клинику на операцию… В деле на Катю можно положиться, а вот секреты ей доверять нельзя, увы.
        - Тогда вам с ней повезло.
        - Да, это точно.
        Они какое-то время ели в молчании, а потом в кафе принесли распечатку фотографий и материалов. Пухлый конверт лежал на столе, но никто к нему не притрагивался, уж больно жуткими были некоторые фотографии, когда Марьяна демонстрировала их на планшете. Света упорно гнала от себя мысль о том, что маленький Богданчик тоже видел эти фотографии и свою мертвую маму на них.
        - А у вас есть дети? - спросила Света, кивнув на обручальное кольцо на пальце Ярового.
        - Да, сын. Он уже взрослый, поступать будет в следующем году.
        - Скажите, а вам же приходилось работать с детками, у которых были травмы?
        - Конечно. Это сложно, любое сильное потрясение может сказаться на детской психике самым непредсказуемым образом.
        - Богданчик видел фотографии мамы в газете… Ник сказал, что он после этого перестал разговаривать и замкнулся в себе.
        Психолог нахмурился.
        - Мальчика водили к психологу?
        - Я не знаю.
        - Следует непременно проконсультироваться. Я могу посоветовать хорошего специалиста, если надо.
        - А вы сами?..
        - Я тоже могу, но мне кажется, что ваш Ник не согласится на мою кандидатуру.
        - Я его уговорю.
        - Хорошо, попробуйте. А пока расскажите мне о Владе, чтобы я понял, что могло двигать молодым человеком.
        - Ой, наверное, надо и Марьяне сообщить, что его арестовали? - спохватилась Светлана.
        - Сообщите, хотя уверен, что эта пройдоха уже обо всем знает.
        Но пройдоха ничего не знала. Она отключила звонок на телефоне и наслаждалась тишиной и покоем, созерцая с веранды «Фишинг-парка» неподвижную водную гладь. На блюде перед ней красовались обглоданные рыбьи косточки, три порции кофе с густой молочной пенкой были вылаканы, в животе ощущалась приятная сытость. Марьяна тихо мурлыкала себе что-то под нос, щурясь на солнечные блики на воде. Посетителей почти не было, в будний день их много и не бывает, а вот ближе к выходным здесь уже не протолкнуться. Так заверил ее официант, поставив перед ней четвертую порцию кофе.
        - Скажите, видели ли вы тут или поблизости вот этого мужчину? - на всякий случай спросила у него Марьяна, выводя на экран планшета фотографию Толстогуба.
        Молодой человек отрицательно покачал головой.
        - Фотография старая, десятилетней давности, подумайте.
        - Нет, простите, не помню такого.
        - Жаль…
        Хотелось растянуться на солнышке и подремать, послав все к черту. Но тут вспыхнул экран телефона. Звонок от Светланы.
        - Как арестовали? - сонливость мгновенно слетела. - Хм… У него же алиби… Откуда-откуда… От верблюда. Знаю, и все. Ладно, сейчас вернусь и попробую разузнать больше. Спасибо, Света. О, Леша там с вами? Откуда-откуда… Слышу, и все. Дайте ему трубку.
        Секундная пауза.
        - Леша, снова привет. Скажи мне, ты знаешь такую себе Бернацкую Марину Валерьевну? Она психотерапевт… Надо. Не знаешь? Плохо. А узнать можешь? Попробуй. Ну надо, и все. Что вы все пристали ко мне?.. Я добрая? Хм… Нет, не заболела. Я просто сытая. Все, отбой.
        Марьяна подумала немного и набрала Николая. В конце концов, зачем узнавать окольными путями, если можно напрямую спросить, зачем ему был нужен психотерапевт.
        - Николай, и снова здравствуйте. Скажите, а зачем вы обращались к психотерапевту? - она поморщилась и отстранила телефон от уха, подождала какое-то время, пока не иссякнет поток ругани. - Я же все равно узнаю… Лучше сами скажите. Куда мне пойти? Хм… я в такие места не гуляю… А ваш приятель Сергей может об этом знать? Ой, ну что вы все такие нервные?.. А почему я у вас в трубке слышу голос капитана Вороха? Вы что, в монастыре? Нет? А где? Что? Нашли кровь в багажнике? И чего молчите?!? Еду!
        Марьяна подхватила сумочку, помчалась к парковке, забралась в машину и рванула с места, по меткому выражению Каренина, как в попу раненая рысь.
        И, разумеется, она совершенно забыла о том, какие здесь дороги. Стоило ей вылететь на повороте, как раздался хлопок, машину занесло в сторону. Марьяна ударила по тормозам, вывернула руль и лишь каким-то чудом успела затормозить в опасной близости от столба.
        - Черт-черт-черт!.. - выругалась она, выбираясь из машины.
        Переднее колесо было пробито. Марьяна присела на корточки, с глубокомысленным видом разглядывая шину, но слабо представляя, что теперь делать.
        - Лев Михайлович, - она набрала номер водителя в ее агентстве, который сейчас, однако, был в отпуске. - Что мне делать? У меня колесо, кажется, пробито. Чем? Откуда я знаю? Нет, это неважно, мне важно доехать, я спешу и…
        Что-то насторожило кошку. Какое-то жалобное мяуканье… или стон… едва слышный. Он доносился откуда-то из густых зарослей кустов, которыми зарос крутой берег Роси.
        - Погодите, Лев Михайлович, - сказала Марьяна, опуская телефон и подходя ближе к обрыву. - Эй, кто здесь?
        Ей никто не ответил. Но звук стал яснее. Кто-то стонал. Марьяна вздохнула, засунула телефон в карман и полезла в кусты.
        Что-то серое. Оно не шевелилось, но было определенно живым. Марьяна чутким кошачьим слухом слышала стоны и прерывистое дыхание. Животное или человек? От внезапной догадки участилось сердцебиение, адреналин зашкаливал. Марьяна проползла вперед, раздвинула ветви и схватила добычу за шкирку. Спутанные рыжие волосы были в крови, бескровное лицо запрокинулось, глаза закрыты. Но Павлик дышал.
        - Шшшшерт! - прошипела кошка.
        Она потащила свою добычу за собой, не чувствуя тяжести детского тела, на ходу вытаскивая телефон и набирая номер Балуева.
        - Я его нашшшла!… На выешшшшде ишшшш «Фишшшшинг-парка»!.. Шшшкорая… нушшшна… Шшшшрошшшно!
        ГЛАВА 8
        По пустынной дороге ехала скорая, за ней следовала патрульная машина. В обманчиво тихом летнем мареве звуки сирены казались жалобными птичьими криками. Вынырнув из-за поворота, скорая затормозила, из нее появилась бригада медиков. Они приняли из рук маленькой женщины мальчика, уложили его на носилки и втащили внутрь, чтобы через секунду сорваться с места. Через полминуты звуки сирены растворились в дали. Из полицейской машины вышел молоденький патрульный и стал что-то расспрашивать у маленькой женщины, у которой безостановочно звонил телефон.
        И хотя она не слышала и не отвечала на звонки, через несколько минут весь город уже знал, что Павлик Балуев нашелся, и его везут в больницу.
        - Хорошо, Ник, я заеду за Богданчиком. Да, мы тоже направляемся в больницу, - сказала Света, забираясь в машину психолога. - Да, он со мной, Алексею Владимировичу позвонил Балуев и попросил приехать.
        Она вопросительно взглянула на психолога.
        - Мы же можем по дороге заехать в спортивный клуб и забрать Богданчика? Я понимаю, что вы спешите, но…
        - Конечно, никаких проблем, - ответил тот. - Не волнуйтесь. Кстати, это Марьяна нашла мальчика, так мне сообщил Балуев.
        - Правда? - удивилась Света. - Тогда я в ней ошиблась, думала, что она… несерьезная…
        - Она и есть несерьезная, - улыбнулся он ей в зеркале, заводя машину. - Но дело свое знает.
        Когда они приехали в больницу, то там уже было многолюдно. Местные выказывали поддержку, предлагали сдать кровь. Катя, разумеется, была тут как тут. Приехавший Аккаржей попытался выставить всех вон и оцепить приемный покой, но Балуев рявкнул на него, и тот исчез, поставив пост охраны. Мальчика забрали на операцию, он был без сознания, едва живой.
        Потом приехала Дарья Ибрагимовна. Она молча подошла и обняла бывшего мужа, тот не отстранился и тоже обнял ее. Между ними сохранились дружеские отношения после развода.
        - Павлик сильный, он выкарабкается, - сказала она.
        - Да.
        - Влад ни при чем, ты же знаешь, - добавила она.
        - Да, знаю, - кивнул он. - Следователь дурак.
        Она вздохнула и села, но он не сел рядом, продолжал ходить взад-вперед. Света подивилась тому, что нет Карины Леонидовны. Разве она не переживает о сыне? На ее осторожный вопрос Балуев отмахнулся:
        - Ей нездоровится.
        Алексей предложил свою помощь, но Балуев отмахнулся и от него. Он нервно вышагивал по приемному покою, иногда он останавливался и вскидывал голову, оглядывал собравшихся, но те отводили глаза, и он снова пускался в нервное путешествие. Хирурги не выходили из операционной уже несколько часов. Напряжение росло.
        Потом появился Ник в сопровождении незнакомого старика, которого он представил как профессора Кривошея. Света украдкой разглядывала его. Призрак из прошлой жизни Ника, его научный руководитель. Интересный человек, в котором чувствуется внутренняя сила. Профессор представился Балуеву и заверил того, что тоже готов всячески помочь, что невольно чувствует свою вину.
        - Вы-то тут при чем? - нахмурился Балуев.
        - Если верить нашим доблестным стражам порядка, то похититель проник на территорию нашего лагеря и угнал машину моей помощницы Вали Горовой, чтобы вывезти ребенка, - развел руками профессор. - Но я вас заверяю, что она об этом понятия не имела… а мне, безусловно, следовало лучше позаботиться об охране лагеря…
        - Уверен, это Толстогуб, - помрачнел Балуев. - Марьяна права, а этот следователь профан и идиот.
        Света и Алексей переглянулись между собой. Ник скептически хмыкнул.
        - А что говорят врачи? - участливо поинтересовался профессор Кривошей.
        - Еще идет операция.
        - Крепитесь, уверен, что все обойдется. А ваша супруга… не имею честь знакомства… где она?..
        - Ей нездоровится, - раздраженно повторил свой прежний ответ Балуев.
        - Очень жаль… право, так жаль… - профессор оглянулся на Ника. - Николай, если тебе что-то нужно, ты тоже не стесняйся. Кстати, а кто оперирует? Если надо, я могу позвонить профессору Ягушевскому, он…
        Света положила ладонь на плечо Богданчика и прошептала ему на ухо:
        - Ты не проголодался? Может, сходим в кафетерий?
        Мальчик упрямо мотнул головой, скосив глаза на отца. Богдан чувствовал себя виноватым, ведь это он подбил Павлика на опасную выходку, поэтому должен ждать.
        Прошло еще полчаса, прежде чем в приемном покое эффектно появилась Марьяна. Вид у нее был диковатый. На лице царапины, волосы стояли дыбом, одежда в травяных пятнах, а на коленях земляные следы, словно она ползала где-то на карачках.
        Балуев встрепенулся.
        - Что-нибудь узнали? Что произошло? Где вы его нашли?
        Она воинственно оглядела всех собравшихся и заявила:
        - В кустах. Он стонал, а я услышала, - а потом огорошила еще одним заявлением. - Виктор Александрович, пусть мальчика проверят на радиацию.
        То, что не удалось Аккаржею, у Марьяны получилось сделать за пару минут. Она больше ничего не пояснила, но стала отдавать распоряжения, выпроваживая остальных.
        - Так, Леша, ты сейчас нужен Карине Леонидовне, - она сделала выразительное движение бровями.
        - Нет, я дождусь…
        - Не спорь. Иди. А вы, Света, сделали? Распечатали? Тогда возвращайтесь домой и развесьте все на холодильнике, да смотрите, не перепутайте.
        - Но…
        - И приготовьте поесть. Идите-идите. Ник, а вы узнали то, что я просила?
        - Нет.
        - Так идите и узнавайте, нечего тут маячить. И вечером общий сбор в доме Светланы, жду всех. Кстати, вам есть куда пристроить сына? Вы же не захотите брать его с собой, верно? - снова выразительное шевеление бровями.
        - Послушайте, я останусь здесь и дождусь…
        - А кто это с вами?
        Профессор церемонно представился. Марьяна разглядывала его со странным оценивающим выражением лица.
        - Очень приятно, - ответила она. - Марьяна Стожар… журналистка. Отлично. На ловца и зверь бежит. Александр Сергеевич, вы не откажетесь дать мне интервью? Заодно перекусим. Тут есть кафетерий? Что-то я проголодалась.
        - Богданчик может у меня остаться, - вылезла вперед любопытная Катя. - А я - Катерина Ворох, лучшая…
        - Лучшая подруга Светы!.. - всплеснула руками Марьяна. - Я о вас столько слышала!..
        - Правда?
        - Да!
        Она подтянула девушку к себе, что-то прошептала ей на ухо, вставая на цыпочки и едва доставая той до плеча. Света с изумлением наблюдала, как вытягивается лицо Кати, как загораются ее глаза.
        - Поняла… - восхищенно прошептала Катя, оглядываясь на Свету и подмигивая. - Все ясно! Я в деле!..
        - Тсс!..
        - Что происходит? - не выдержала Света. - Что вы там шепчетесь?
        - Света, вы почему еще здесь? Вам еще надо успеть приготовить нам ужин… Мы опять соберемся, часам к десяти, да…
        Тут распахнулись двери, в приемный покой вышел врач. Все внимание обратилось к доктору.
        - Жив? - хрипло спросил Балуев, подаваясь вперед.
        Хирург кивнул.
        - От удара образовалась гематома, отек мы сняли, но состояние тяжелое. Мальчик пока в медикаментозной коме. Следующие сутки будут решающими, - он задумался ненадолго и добавил, - молитесь, если верующие.
        - Доктор, - протолкалась вперед Марьяна. - Проверьте ребенка на предмет радиации.
        Тот изумленно воззрился на нее.
        - Зачем?
        - У меня есть подозрения, что его могли держать рядом с источником радиации, - с апломбом заявила она.
        Профессор напомнил Марьяне старого, битого жизнью кота, в боевых шрамах, с надкушенным ухом и хищным блеском в глазах. Приятное разнообразие после птичьих жителей Богуслава.
        - И о чем же вы хотели узнать, голубушка?
        Марьяна подалась вперед, едва не задев локтем пустую тарелку.
        - О кукле Самуся, разумеется.
        Профессор Кривошей развел руками. Он так и не притронулся ни к кофе, ни к обветренному пирожному, которые заказал в больничном кафетерии.
        - Увы, я бы и сам не отказался, чтоб кто-то поведал мне о ней…
        - Но вы же на пресс-конференции упомянули, что эта бисова кукла может быть големом?
        - Да, в церковных записях есть некоторые упоминания, наводящие на эту мысль, но… - профессор задумался. - Я не успел изучить книги детально, кроме того, некоторые страницы содержат тайнопись. А теперь даже не знаю, когда мне снова доведется их увидеть, потому что сегодня мне сообщили, что монастырь закрыт для посещения.
        - Меня тоже туда не пустили, - с огорчением кивнула Марьяна. - Скажите, а о чем вы спорили с отцом Егором?
        Профессор насторожился. Марьяна мысленно вообразила, как оборванное ухо чутко навострилось.
        - Откуда вам известно о споре?
        - Я же журналистка. Так о чем был спор?
        Кривошей вздохнул и отпил небольшой глоток кофе, поморщился, отставил его в сторону.
        - Он убеждал меня, что кукла опасна и ее не следует тревожить.
        - Хм… Он таки был прав.
        - Да полноте вам, голубушка, - удивился профессор. - Или вам не чужды суеверия? Образованные люди полагаются на науку, а не на предрассудки…
        - Она могла быть источником радиации.
        - Радиации? - изумился профессор. - Хм… Разве что… если она из гранита… или чароита… но прям вот опасна?..
        - Как думаете, - проигнорировала его вопросы Марьяна, - отец Егор нашел куклу?
        Кривошей покачал головой.
        - Нет, не думаю. В монастыре обнаружили церковные книги. Отец Егор утверждал, что там содержится предостережение, но как он мог его прочитать, а уже тем более что-то обнаружить? Расшифровал тайнопись? Голубушка, вам известно, что такое тайнопись? Это шифрование текстов древних рукописей, как правило, путем подстановки вместо кириллицы других азбук, для церковных книг того периода использовалась греческая и…
        - Отца Егора убили, - перебила его Марьяна.
        Старик вздрогнул и расплескал кофе, благо, тот был остывший.
        - Что? Как? Когда?
        - Примерно тогда, когда и был похищен мальчик. Так что проклятие наказного гетьмана действует.
        - Глупость какая… - пробормотал профессор, рассеяно промокая салфеткой разлитый кофе. - Кукла - это просто символ, в который люди прошлого вкладывали определенное сакральное значение, она никак не могла…
        - Вы не видели этого человека в своем лагере?
        Марьяна подвинула к профессору планшет и вывела на экран фотографию Артема Толстогуба. Он подслеповато прищурился, потянулся к нагрудному карману, вынул очки в старомодной оправе, нацепил их и вгляделся.
        - Нет, не припоминаю. А кто это?
        Марьяна назвала фамилию.
        - И почему я должен был его видеть?
        - Это главный подозреваемый по делу. Скажите, а вы знали покойную жену Николая, Лизу?
        Профессор снял очки, медленно сложил их в футляр, захлопнул его, потом посмотрел на Марьяну.
        - Не бередите ему душу, - печально попросил он. - Он ее не убивал и достаточно пострадал от вашего брата журналиста.
        Марьяна понимающе кивнула и проникновенно попросила:
        - Я тоже думаю, что не убивал, и хочу найти настоящего убийцу.
        - Похвальное желание. Надеюсь, у вас получится.
        - Помогите мне. Расскажите, какой она была.
        - Я плохо ее знал. Она была моей студенткой недолго, но увы… Я запоминаю только тех, кто талантлив и по-настоящему увлечен моим предметом, а на всех прочих не считаю нужным тратить силы.
        - Лиза была слабой студенткой?
        Профессор кивнул.
        - Я поощряю в своих учениках честолюбие, но в этой девушке его было слишком много. Хотела всего и сразу, понимаете? Такие в команде не работают, они либо тащат одеяло на себя, либо бросят в ответственный момент.
        - А как женщина? Она вам нравилась как женщина?
        В глазах профессора вспыхнули лукавые огоньки.
        - Вы мне льстите, голубушка. Нет, я старомоден и до сих пор люблю свою жену… - его лицо тут же омрачилось печалью. - Увы, ныне уже покойную…
        Марьяна состроила приличествующую случаю гримасу, пробормотала соболезнования и встала:
        - Вы на машине? Подкинете меня до монастыря? А то моя с пробитым колесом сейчас на СТО.
        Профессор и сам был без машины, поэтому Марьяне пришлось сесть на хвост Яровому.
        - Зачем тебе нужно в монастырь? - спросил он, выезжая со стоянки.
        - Хочу исповедаться.
        Он вздохнул и покачал головой, надвигая солнцезащитные очки со лба на нос. От удушающей жары, казалось, плавился асфальт… по крайней мере, в тех местах на дороге, где он еще оставался…
        - С религией, Марьяна, лучше не шутить.
        - Я предельно серьезна, - она поерзала на сиденье и выглянула в окно. - Будет гроза.
        На небе не было и облачка, но Яровой не стал спорить.
        - Да, возможно.
        - Точно будет, у меня шерсть электризуется. Кстати, что ты узнал о Карине?
        - Ты же знаешь, что я не могу говорить о…
        - Да брось. Я никому не скажу.
        - Нет.
        - Леша, твой клиент не она, а мальчик, который сейчас борется за жизнь.
        - Не надо пафоса, Марьяна, тебе это не идет. Сведения, которые мне доверили…
        - Послушай, а ты не думаешь, что она может быть в сговоре с похитителем?
        - Глупости. Она боится Толстогуба.
        - А если это не он похитил Павлика?
        - А кто?
        - Послушай, ты можешь ее хотя бы спросить, знала ли она Лизу Чехину? Уверена, что тут есть какая-то связь…
        - Ты пытаешься натянуть сову на глобус.
        - Просто спроси, ладно?
        - Ладно.
        Машина эксперта, которого нашел Грег, уже стояла, припаркованная неподалеку от монастыря. Марьяна постучала в стекло, то опустилось.
        - Любомир Тихонович?
        Мужчина кивнул.
        - Марьяна Стожар, очень приятно.
        Он смерил ее недоверчивым взглядом. В его представлении успешная деловая женщина едва ли могла придти на встречу в подобном виде. Марьяна раздраженно пригладила волосы и спросила:
        - Вы взяли оборудование? Нам еще предстоит прорваться на объект.
        Он снова кивнул и вышел из машины, после чего открыл багажник.
        - Портативный дозиметр, - протянул он ей прибор. - Пользоваться очень просто…
        Они шли вдоль длинной стены, которая огораживала монастырь от прочего бездуховного света.
        - Видите ли, источники радиации в быту встречаются довольно часто. Гранит и некоторые другие горные породы, которые могут использоваться в отделочных материалах…
        Марьяна нетерпеливо передернула плечом.
        - Да, про гранит я знаю. Еще что может быть?
        - Некоторые приборы, которые содержат тяжелые изотопы, могут фонить, например, радий использовался для разметки шкалы в авиационных и морских компасах…
        - Не то, священник едва ли таким интересовался. Еще что?
        - Ювелирка. Некоторые недобросовестные производители облагораживают драгоценные камни путем облучения в…
        - Стоп! - воскликнула Марьяна, осененная догадкой. - И бриллианты тоже?
        Совпадение? А если и Тимур Кахеладзе занимался чем-то подобным? Особенно если вспомнить специализацию его брата… в радиологии!
        - Да, и бриллианты тоже. После облучения они приобретают необычайную прозрачность и ярко выраженный окрас, их можно продать в стократ дороже, но такие камни долгое время фонят.
        Стожар нервно потерла руки. Она загривком ощущала невидимое атмосферное электричество и подступающую к городу грозу. Надо было спешить.
        - А если предположить, что артефакт прошлого - кукла Самуся - из драгоценного камня?.. Она могла так фонить, чтобы вызвать острую лучевую болезнь?
        - Артефакт прошлого? А точнее?
        - Семнадцатый век.
        - Нет, не думаю, впервые камни стали облагораживать в реакторах только в начале восьмидесятых годов двадцатого века, да и то… Постойте, вы сказали «острую лучевую»? - переспросил эксперт.
        Марьяна поведала о заключении патологоанатома.
        - Трофические язвы? - задумался тот, останавливаясь напротив ворот в монастырь. - Нет, тут что-то другое. Такие симптомы мог вызвать только непосредственный контакт с активными изотопами, что-то вроде урановой руды…
        - Куклу могли сделать из урановой руды?
        - Здесь? В конце семнадцатого века? Откуда уран? Ближайшее урановое месторождение, если мне не изменяет память, возле Желтых Вод, но промышленная добыча железной руды началась только в начале двадцатого века, а урановые примеси обнаружили еще позднее…
        - Но здесь есть месторождения гранита!
        Эксперт пожал плечами.
        - Не буду спорить. Хотя на мой взгляд, уж куда правдоподобней версия о захороненных ядерных отходах… А еще всегда есть вероятность того, что это внеземные металлы с неизвестными свойствами…
        Марьяна насторожилась:
        - Вы уфолог?
        - Нет, я просто коллекционирую обломки метеоритов. То, что у них обычно радиоактивность ниже, чем у земных материалов вроде гранита, еще ничего не значит… Исключения бывают. Вдруг кукла была сделана из «камня, упавшего с неба»?.. Кстати, если повезет ее найти, можно ли будет получить образец для анализа?
        Отец Захарий насупился и ущипнул себя за рыжую бороду.
        - Не пущу.
        - У вас там радиация, - сказала Марьяна. - Разве капитан Ворох вам не сказал?
        - Какая еще радиация? - забеспокоился поп.
        - Радиоактивная. Убивающая все живое. Вот отца Егора убила, кто станет следующим?.. Вы себя как чувствуете, кстати?
        Эксперт закашлялся, явно пытаясь скрыть смешок.
        - Его же по голове стукнули… - все еще сомневался священник.
        - У него на руках были трофические язвы, - напирала Марьяна, оттесняя отца Захария от ворот. - Дайте пройти! Нам нужно обнаружить источник радиации. Любомир Тихонович, вы защитный костюм надевать будете?
        Поп побледнел, с его вечно румяного лица схлынули все краски. Он перекрестился.
        - Как же так?.. Откуда?
        - Выясним. Пошли!
        Марьяна сразу же уверенным шагом двинулась к недостроенной трапезной.
        - Туда нельзя! - опомнился отец Захарий.
        - Стройматериалы где брали? В Чернобыле?
        - В каком еще Чернобыле! Туда нельзя!
        - В каком-каком! Который под Припятью!
        - Ничего мы не брали! Не велено пускать!
        - Нам только померить! Вот! Слышите!
        Дозиметр угрожающе защелкал. Эксперт объяснил, что небольшой радиационный фон существует практически всегда, все дело в том, что выставить нормой, а что превышением, но такие детали попу были неизвестны, и Марьяна этим пользовалась.
        - Слышите? - снова воскликнула она. - Туда! Нам нужно туда!
        И свернула с садовой дорожки в сторону трапезной, за ней поспешил эксперт, таща за собой тяжелое оборудование. Отец Захарий торопливо достал мобильный телефон и стал названивать игумену.
        - Открывайте! - топнула ногой Марьяна, стоя перед закрытой дверью.
        Радиоактивный фон в подвале под трапезной действительно был немного выше нормы.
        - У меня нет ключа, - парировал отец Захарий. - Игумен скоро будет здесь.
        - Лучше бы ему поспешить, - недобро прищурилась Марьяна. - А я пока тоже позвоню… и сообщу Эрнесту Натановичу о том, что в монастыре обнаружилось незаконное захоронение ядерных отходов. Пусть вызывает МЧС и прикрывает к чертям вашу лавочку.
        - Не богоху… - священник осекся, когда до него дошел смысл сказанного. - Каких еще отходов?
        - Ядерных! Полоний, радий, уран! Что там еще? Стронций, вот!
        - Кхм… - откашлялся эксперт. - На самом деле…
        - Что, думаете, еще и цезий? - в притворном ужасе перебила его Марьяна.
        - На самом деле…
        - Что здесь происходит?
        Игумен Савва, тяжело кряхтя, спустился по хлипкой лестнице в подвал.
        - Ключи! - потребовала Марьяна.
        - Они говорят, что радиация и… ядерные отходы… - сбивчиво пояснил отец Захарий игумену.
        - Чушь.
        - Вот, смотрите!
        Марьяна сунула игумену под нос щелкающий дозиметр и снова потребовала:
        - Ключи! Живо! Каждый миг промедления вы хватаете дозу радиации в… - она скосила глаза на дозиметр, - в 2 микро зиверта!
        - Это же за час… - некстати влез эксперт.
        - О боже! - закатила глаза Марьяна. - Я не хочу умирать, я слишком молода!.. Давайте сюда ключи!
        Она вырвала из рук игумена связку ключей и загремела ими. Распахнула дверь. В лицо пахнуло сыростью. Вниз уходили ступеньки, вырезанные в граните. Было темно, но кошка прекрасно видела в темноте, поэтому рванула вперед.
        - Осторожно! Там темно! И скользко! - крикнул ей вслед отец Захарий.
        Эксперт не стал спешить. Он достал налобный фонарик, прикрепил его, проверил оборудование и только после этого стал спускаться. Ему было немного не по себе. Про спуск в подземелье его никто не предупреждал. Священники остались стоять снаружи, и никто не мешал им захлопнуть дверь и оставить непрошеных гостей в кромешной тьме.
        Марьяну вел охотничий инстинкт. Длинный гранитный свод уходил вглубь земли, все ниже и ниже, минуя обрушенные ответвления. Некоторые были расчищены, некоторые нетронуты. Но Марьяна знала, что ее цель находится еще ниже.
        Тупик. Еще одна дверь. Марьяна перебрала ключи, но ни один не подошел. Полоска света мелькнула позади.
        - Как вы себе шею не свернули в такой темноте? - спросил подоспевший эксперт, переводя дыхание.
        - Я вижу в темноте. Черт! Ключи не подходят. А что по радиации?
        - Фон чуть повышен, но это вполне объяснимо. Мы находимся в гранитном подземном ходе, на десятки метров ниже уровня города. Вы не знали? Богуслав славится сетью подземных туннелей, сделанных прямо в гранитной породе.
        - Неужели?
        - Это все из-за частых набегов татар и погромов еврейского населения, которое таким образом и спасалось… Спасали себя и свой товар, скрываясь в подземных ходах.
        - Интересно, но бесполезно, - Марьяна в сердцах стукнула ногой по двери. - Где эти святоши?
        - Вы не боитесь, что они нас тут закроют?
        - Пфф… - фыркнула Стожар, правда, без особой уверенности. - Пусть только попробуют… Мне нужен лом.
        Она окинула взглядом туннель - гладкие каменные своды, никаких балок или металлических перекрытий. Похоже, древний проход действительно был вырублен прямо в граните. И тут ее взгляд остановился на эксперте.
        - Любомир Тихонович, позвольте-ка!
        Невзирая на протесты, она отобрала у него подставку для оборудования, выкрутила одну из ножек и поддела ею навесной замок.
        Приехавший на вызов капитан Ворох был невозмутим.
        - Проникновение со взломом, - диктовал он старлею.
        - Они нас сами пустили! Требую адвоката!
        - Статья 162 УК Украины…
        Марьяна не выдержала и вскочила, перегнувшись через стол к капитану.
        - А вы осматривали ту крипту при обыске монастыря в прошлый раз? - вкрадчиво спросила она.
        Капитан на секунду запнулся, то ли вспоминая нужный подпункт статьи для классификации правонарушений наглой кошатины, то ли потому что ее вопрос попал в цель.
        - Вы же понимаете, что если мальчика держали там… - продолжала Марьяна, - то все пахнет очень плохо… Ребенок при смерти…
        Андрей Ворох нахмурился и вопросительно посмотрел на старлея. Тот стушевался.
        - Игумен сказал… что там обрушение… и мы не стали… - пробормотал старлей.
        - Обрушение? - переспросил его капитан тоном, не предвещающим ничего хорошего.
        Этот тон также был хорошо знаком его жене Катерине - верный знак, что нужно заткнуться и сделаться шелковой.
        - Никакого обрушения! - подлила масла в огонь Марьяна. - А в крипте наверняка что-то было! Или кто-то! А теперь нет!..
        Когда она поддела импровизированным ломом замок, сорвала его и распахнула дверь, то ее взгляду открылась… пустота. В центре крипты был каменный постамент. На угловых кольцах виднелись обрывки тяжелых цепей, перепиленных… чтобы освободить нечто… И пока Марьяна фотографировала место преступления, подоспела полиция.
        Игумен отрицал свою вину.
        - Не знал о том! Стройкой занимался отец Егор, мне недосуг было.
        - Вы не знали о том, что там был проход? И крипта? - влезла Марьяна. - Еще скажите, что и об украденном ларце не знали!
        - Каком еще ларце? - фальшиво удивился игумен.
        - В котором гетьман завещал похоронить бисову куклу! - припечатала Марьяна.
        Она вошла в роль следователя, тем более, что капитан Ворох ей в этом не мешал. Он наблюдал за всем со стороны и что-то обдумывал.
        - Рассказывайте все! - потребовала Марьяна. - У вас держали мальчика?
        - Побойтесь Бога!.. - побледнел игумен и показательно перекрестился. - Отец Егор курировал строительство. Мне он ничего не говорил ни о какой крипте или ларце!
        - Не верю! Где книги?
        - Какие книги?
        - Которые вы показывали профессору Кривошею!
        - А… - протянул игумен и обратился к капитану. - Андрей Борисович, церковные книги того времени мы и в самом деле нашли при строительстве и передали местному музею, вы же знаете…
        - Профессор утверждает, что вы разрешили ему смотреть книги у вас! - напирала Марьяна. - Где они?
        - То другие…
        - Я хочу их видеть! Общественность имеет право знать! Вдруг там есть про радиоактивность!
        - Помилуйте… ну какая радиоактивность… - взмолился игумен и снова обратился к представителю власти. - Андрей Борисович, я не понимаю, почему мы должны оправдываться, словно грешники какие-то.
        Капитан вышел из задумчивости. Он поглядел на игумена и тяжело обронил:
        - У отца Егора была острая лучевая болезнь. Откуда?
        Под предлогом проверки возможного источника радиации Марьяна ухитрилась протолкнуть своего эксперта и потребовала допустить ее к тем самым книгам, которые смотрел профессор.
        - Фотографировать нельзя! - пытался было одернуть ее отец Захарий, когда нахалка влезла с телефоном между старинными книгами и экспертом.
        - Мне - можно, - парировала она. - Ааапчхи!..
        Вековая пыль попала ей в нос, и она расчихалась. Эксперт, предусмотрительно надевший респиратор, заметил:
        - Очень вероятно, что облучение могло произойти от вдыхания каменной взвеси с примесями урановой руды…
        Отец Захарий побледнел, закрыл себе рот и нос рукавом и выскочил из библиотеки. Марьяна постучала себя по груди, прокашливаясь, потом одобрительно кивнула эксперту:
        - Хорошо придумали.
        - Я не придумал… - покачал он головой, - здесь действительно повышен фон… в десятки раз.
        ГЛАВА 9
        Хайфа
        Каренин стянул повязку, но глаз не открыл. Ему было слегка не по себе, тревожно и боязно. Пока глаза закрыты, оставалась надежда, но стоит их открыть, и надежды может не стать… Надежды увидеть свою жену… надежды вернуться к любимой работе… надежды быть полноценным…
        Теплые лучи солнца ощущались на лице, под веками плясало красное марево… Если он ощущает свет даже сквозь сомкнутые веки, то разве это не свидетельство?.. Каренин собрал волю в кулак и распахнул глаза. И тут же зажмурился. Вечернее солнце было настолько яркое… а глаза давно отвыкли от света, что защипали и заслезились. Глупая улыбка на устах… Он видит свет!..
        Он ждал ее, отвернувшись к стене. Услышал ее шаги еще в коридоре, напрягся. Ирина распахнула дверь палаты и вошла.
        - Женя, я купила тебе манго и… - она осеклась, когда он повернулся.
        У Каренина перехватило дух. Какая же она красавица! Залитая вечерними лучами солнца, его жена выпустила из рук пакет с фруктами, и они раскатились по полу… Он представлял ее лицо множество раз, когда они целовались и занимались любовью, знал, что на носу у нее есть небольшая горбинка от дедушки Васо, что у нее темно-рыжие волосы и серые глаза, много раз гладил и ласкал эту полную грудь, но сейчас образ из слепой тьмы сложился и воплотился в женщину… его женщину…
        - Красивая… - только и смог он сказать, жадно шаря глазами по лицу и фигуре, впитывая ее образ, словно боялся, что кто-то выключит свет и отнимет у него эту красоту. - Иди сюда…
        - С ума сошел! - всплеснула она руками, пытаясь пригладить волосы и поправить бретельку сарафана. - Кто тебе разрешил снять повязку?!?
        - Я сам себе разрешил… - голос звучал хрипло и возбужденно. - Иди сюда, я хочу тебя всю разглядеть.
        Он привстал ей навстречу, поймал за руку и привлек к себе.
        - Ты видишь?.. Ты меня видишь?..
        - Да… но хотелось бы поближе разглядеть… все детали… - он приспустил бретельку с ее плеча.
        - С ума сошел! Ты же после операции!.. Тебе нельзя!.. - попыталась она высвободиться.
        - Кто сказал? - целовал он ее.
        - Женя, пусти!.. Пусти, я сказала!.. Ну что ты как маленький!.. Доктор разрешит - тогда и будет!
        Он обиженно засопел.
        - И кто из нас зануда?
        - Ты!..
        Ирина поправила на себе сарафан и стала собирать рассыпанные по полу фрукты. Руки у нее дрожали. Всей кожей она чувствовала на себе жадный взгляд мужа, щеки пылали. Но тут она выпрямилась, заметила распечатку на кровати и мгновенно посуровела.
        - Это что такое? - грозно спросила она.
        Каренин попытался забрать у нее листы.
        - Работа.
        По его просьбе Анна Феликсовна переслала ему сканы тех старых дел, что Марьяна затребовала из архива, а медсестра распечатала их. Читать с экрана долго он пока не мог, глаза слезились с непривычки.
        - Какая к черту работа, Каренин, а? Ты!.. У меня просто нет слов!.. Тебе сутки назад сделали тяжелейшую операцию! Отдай сюда!..
        Он оказался проворней, и Ирина не удержала равновесия, упав в его объятия. Жаркий поцелуй, поползновения в сторону бретелек и еще ниже…
        Но тут раздался телефонный звонок. Марьяна.
        - Я ее убью!.. Вот вернемся, пойду и за волосы оттягаю!.. Почему она не может дать тебе покоя! Ты на больничном!..
        Каренин ответил, удерживая брыкающуюся жену одной рукой, а другой отводя трубку подальше от уха.
        - Да?
        - Я умираю!.. - простонала Марьяна на том конце провода. - Похороните меня в свинцовом гробу.
        - Не дури, - одернул ее Каренин. - Что за фокусы?
        Марьяна вылакала целую крынку молока, которое купила на сельском рынке.
        - Как думаешь, может, стоит запить красным вином? Говорят, оно тоже нейтрализует радиацию…
        - Где ты нашла радиацию? - раздраженно спросил Каренин.
        - Ты не поверишь… в старых церковных книгах, а еще есть кукла… Я тебе про нее говорила.
        - Марьяна, хорош дурить. Что с ребенком?
        - Нашли. Сделали операцию. В коме. А я умираю…
        - Прекрати. Я тоже тут кое-что нашел… Ира, да погоди ты!.. Нет, убивать ее будешь потом…
        - Скажи ей, что она опоздала меня убивать… я умираю.
        Каренин сквозь зубы выругался.
        - Хорош обе!.. Марьяна, я кое-что нашел в материалах дела по убийству Чехиной.
        - Что?
        - Ты уже передумала умирать? Тогда слушай. Лиза Чехина была шантажисткой. Адвокат подозреваемого обнаружил это по материалам в соцсетях и подозрительно регулярным денежным переводам, но нашел далеко не всех жертв. Где остальные? Где она держала компромат? Ни в домашнем компьютере, ни в телефоне ничего не нашли.
        - Ну?
        Каренин вздохнул.
        - Кем работала Чехина?
        - Эмм… кем?
        - Экскурсоводом. В деле есть ее фотографии с места работы. Ты их видела?
        - Я не успела!.. Я спасала мальчика, искала куклу и подвергала себя смертельной опасности!.. И вообще, я не сплю уже вторые… нет, третьи сутки!
        - Жалкие оправдания, - отбрил ее Каренин. - Лиза Чехина специализировалась на истории Киева конца девятнадцатого - начала двадцатого веков и вела экскурсии в соответствующих исторических нарядах. У нее очень яркие и необычные фотографии, она была популярным эпатажным гидом.
        - Дальше что? - нетерпеливо спросила Марьяна, в самом деле позабыв о том, что умирает.
        - А ты найди время и посмотри, посмотри… Она водила туристов по памятным местам Киева, например, переодевалась в эсерку, чтобы отвести группу в твою любимую Национальную оперу и показать, где был убит Столыпин и даже в лицах разыграть действо…
        - Ты мне сейчас урок истории даешь?
        - Я же не могу допустить, чтобы ты умерла темной и необразованной…
        - Жека, - прошипела Марьяна. - Ближе к делу!
        - На всех рабочих фотографиях Лизы я заметил у нее брошь, крупную, в виде кровавого глаза… Лиза часто позирует, придерживая ее пальцами, касаясь или гладя. Психосоматика. Эта вещь была для нее важна. Чрезвычайно важна. Возможно, именно там…
        - Флешка!
        - Возможно, она все еще хранится в вещах, если их не выкинули.
        - Молодец, Жека! Нюх не теряешь!
        - Да, и зрение ко мне вернулось, так что я… Я собираюсь вернуться в органы, Марьяна.
        - Фиг тебе, не отпущу, - Стожар хотела дать отбой, но не успела.
        - А если скажу, что нашел еще кое-что?
        - Что? Говори.
        - Отпустишь?
        - Нет.
        Каренин усмехнулся в трубку.
        - Хотя зачем мне твое разрешение, ты же умираешь…
        - Говори!
        - Не буду. Сама найдешь. Посмотри самые первые фотосессии Лизы в качестве гида, когда она только раскручивалась и набирала популярность. Ты все поймешь, - и он оборвал звонок под возмущенный шепот Ирины.
        Марьяна посидела какое-то время, утихомиривая бурю в животе от выпитого молока, потом посмотрела на небо, которое успели затянуть грозовые тучи, икнула. В горле до сих пор першило от книжной пыли. Хищница вздохнула, взглянула на наручные часы. Она сидела под навесом сельского рынка, дожидаясь, когда ее подберет Ник и отвезет к Светлане. Ужасно хотелось под душ и спать, пока на улице будет бушевать гроза, но убийца ждать не станет… Со вздохом Марьяна достала планшет и стала листать фотографии Лизы Чехиной.
        - Нет, ну это нахальство, Женя, ты не должен это терпеть! - возмущалась Ирина, а потом тоном ниже осторожно спросила, - а ты и в самом деле собираешься вернуться?..
        Каренин пожал плечами.
        - Не думаю, что меня возьмут обратно, - честно ответил он. - Но набить себе цену перед Марьяной не помешает, верно?
        - Правильно, пусть ценит и зарплату повысит!..
        - Иди сюда…
        - Нет, - увернулась она. - Женя, успеешь еще… пусть доктор скажет, что можно, тогда и…
        Он демонстративно уткнулся в бумаги.
        - Ну и иди тогда отсюда, нечего тут сидеть и соблазнять…
        - Не нагружай зрение, - улыбнулась она, встала с кровати и поцеловала его в щеку. - И ешь фрукты, они спелые и сладкие. До завтра.
        Ирина улыбалась, пока спускалась вниз, пока пересекала холл больницы, пока шла по великолепному парку, благоухающему миртом и экзотическими цветами. С каждым ее шагом таяли страхи и тревоги, все оставалось позади. Каренин увидел ее впервые после свадьбы, и его взгляд был красноречивей любых слов! Впереди их ждало счастливое будущее… и даже выходка Марьяны воспринималась с улыбкой. Она, конечно, еще та нахалка, но лучше работа у нее, чем в полиции. Разумеется, Жене не стоило нагружать зрение вот так сразу, но он воспрянул и ожил, со всем рвением погружаясь в работу. Он был счастлив, а значит, Ирина тоже радовалась.
        Но ступив еще один шаг, Ирина замерла и нахмурилась. Улыбка сползла с ее лица. Знакомые рыжие волосы, наспех забранные в хвост, тонкая девичья фигурка. Это Лея! Какого черта она делает?
        Девушка отжималась от скамейки, мерно поднимаясь и опускаясь на руках.
        - Ты с ума сошла! - воскликнула пораженная Ирина. - Ты же после операции!
        Лея повернула к ней голову, сменила позу, легла на спину и стала качать пресс.
        - Новая медсестра? - спросила она. - Перед папой выслуживаетесь?
        Говорила она по-русски правильно, но с едва уловимым акцентом, какой-то восточной мягкостью, присущей местным.
        - Нет, я не медсестра. Я видела, как тебя привезли по скорой сутки назад. Ты кровью истекала. Прекрати, пожалуйста!.. У тебя вон повязка намокла, швы разошлись, наверное!
        Тонкая ткань спортивных брюк на бедре действительно намокла и потемнела. Лея остановилась, выпрямилась, провела пальцами по бедру, посмотрела на пальцы.
        - Послушай, я знаю, что тебя зовут Лея. А меня Ирина. Давай вернемся в палату? Я тебя провожу.
        Лея фыркнула и с юношеским максимализмом заявила:
        - Со мной все ок. Идите себе… - и продолжила качать пресс.
        - Тогда придется сообщить твоему отцу.
        Лея замерла и гневно уставилась на Ирину.
        - Чего пристали? Какое вам до меня дело?
        - А какое тебе дело до тех людей, что ты спасала? Почему не прошла мимо?
        - Я другая!.. Я вижу тени… - Лея осеклась. - А вы не видите!
        - Я вижу, что ты себя гробишь вместо того, чтобы поберечь, - Ирина держала в руке телефон. - Пойдешь в палату или звонить?
        - Я вижу, что вы!.. - Лея уставилась на что-то позади Ирины. - Вы… вы… Хара!.. *иврит - дерьмо (ругат.)
        Она вскочила на ноги и быстрым шагом, почти бегом поспешила к неведомой цели где-то позади Ирины. Женщина оглянулась, недоумевая, что могло спугнуть девчонку, но увидела только маленького мальчика, играющего в мяч с мамой на детской площадке через дорогу от парка. Лея направлялась к ним, ловко лавируя среди потока машин. Последние двадцать метров девушка преодолела за считанные секунды. Она схватила мальчишку за шиворот и потащила за собой, под гневный окрик его матери.
        Ирина не понимала слов, но интонации и выражения лиц были очень выразительными. Она двинулась к месту разгорающегося конфликта, но не успела пройти и нескольких шагов, как раздался визг тормозов. Словно в замедленной съемке Ирина увидела выскочившую из-за поворота машину, летящую прямо на детскую площадку. Пять метров, четыре, три… два… Страшный скрежет сминаемого металла, короткий вскрик и… и тишина… нереальная тишина, в которой спокойный голос Леи прозвучал жутковато:
        - Пап, тут авария… - она держала мальчишку за шиворот одной рукой, а во второй был телефон. - Нужны санитары. А я что?.. Что сразу я?
        Из-под перевернувшейся машины медленно растекалось пятно крови. Ребенок громко заплакал, а его мама как подкошенная рухнула на колени.
        Света заметила дорогую иномарку возле дома, озадачилась. Когда вошла внутрь, то сразу же почувствовала вкуснейший аромат кофе и выпечки. Откуда? Неужели к папе кто-то приехал? Так и оказалось. На кухне папа о чем-то увлеченно беседовал с импозантным мужчиной средних лет в дорогом костюме. В углу сияла металлом новенькая кофе-машина.
        - Света, это Устин Эдуардович, - представил гостя отец. - А это моя дочь Света.
        - Очень приятно.
        - Вы?.. - Света замялась, вспомнив, о чем ее предупреждала Марьяна. - Вы к Марьяне?
        - Да. Я приехал проверить, как она устроилась, а ваш папа…
        - Посмотри, какая кофе-машина, - кивнул отец.
        - Да, это мой подарок вам, - подтвердил мужчина.
        - Спасибо, но Марьяна просила… эмм… она предупредила, что будет занята…
        Устин Эдуардович грустно вздохнул:
        - Как всегда. Кофе ее задобрит, я надеюсь…
        - А вы ей кем приходитесь? - на всякий случай уточнила Света, потому что незваный гость явно не собирался уходить.
        - Она моя невеста.
        - А…
        Света не знала, как поступить. Кухня была оккупирована, развесить фотографии, как просила Марьяна, равно как и выпроводить Устина, не было никакой возможности. Позвонить постоялице и предупредить? Света извинилась и вышла на крыльцо.
        Прослушав в третий раз сообщение о том, что абонент находится вне зоны действия сети, девушка решила, что Марьяна сама виновата. В конце концов, некоторые из фотографий наверняка отобьют аппетит, и проблема выпроваживания гостя решится сама собой.
        Карина сидела там же, где он оставил ее этим утром - в своем кабинете, за графическим планшетом. Она рисовала, движения ее были точны и уверены, как будто и не ее сын сейчас находился между жизнью и смертью. Глядя на эту красивую женщину, Яровой в который раз задался вопросом - что с ней не так?..
        - Карина, можно вас отвлечь? - спросил он.
        Она кивнула, не отрывая однако взгляда от экрана и не прекращая работы. Психолог уселся в кресло, удобно устроился, помолчал, потом задал прямой вопрос:
        - Карина, Павлик ваш сын?
        Она на секунду одарила его взглядом без всякого выражения.
        - Да, мой.
        Сказано это было равнодушно и без удивления, должно быть, ей уже задавали этот вопрос.
        - Вы его любите?
        Она помедлила, нахмурилась и отложила в сторону перо.
        - Он мой сын, - повторила она.
        - Но вы его любите?
        - Да, - несколько натянуто произнесла она. - Да, я же его мать…
        - А вы считаете, что все матери должны любить своих детей?
        - А разве это не так?
        - Нет. Материнский инстинкт не есть что-то непреложное. Биохимики доказали, что материнский инстинкт базируется на выработке специального белка пролактина во время беременности и лактации. Но его может и не быть. Это нормально. Ответьте честно, Карина, что вы чувствуете по отношению к сыну?
        Она помолчала какое-то время, потом сказала:
        - Я не хочу отвечать на этот вопрос, - и замкнулась.
        - Просто скажите это вслух, и вам станет легче.
        - Что сказать?
        - Что вы его не любите, что тяготитесь необходимостью быть матерью. Это не делает вас плохой или ущербной. Вы просто другая.
        Она вскинула голову, в ее глазах было непонятное выражение.
        - Я не хочу, чтобы вы меня анализировали. Мне не нужен психолог.
        - Но он будет нужен вашему ребенку, когда тот… если тот придет в себя.
        - Уходите.
        Яровой со вздохом встал и направился к двери. Целый букет психических отклонений. Фобия, комплекс подавляемой вины, очевидно, отягощенный депрессивным состоянием. Карине нужен был хороший психотерапевт, а возможно, и психиатр, потому что агорафобия со временем будет только усугубляться. Взявшись за дверную ручку, Яровой вспомнил о просьбе Марьяны:
        - Карина, последний вопрос. Вы знали Лизу Чехину?
        Он был уверен, что женщина равнодушно покачает головой, но Карина вздрогнула, ее лицо исказилось, пальцы так сильно сжали стилус, что тот треснул.
        - Лизу Чехину? - медленно повторила она.
        Яровой кивнул, не сводя с нее взгляда.
        - Да, помню, - кивнула Карина. - Ее убили. Об этом писали в газетах.
        - А лично вы были знакомы?
        - Нет.
        Карина врала, и это было совершенно очевидно. Психолог в очередной раз поразился чутью Марьяны. Болтает много, но дело свое знает.
        - Вы лжете. Вы ее знали. Откуда?
        Карина прикрыла глаза и провела рукой по лицу.
        - Уходите. Убирайтесь.
        - Правда все равно…
        - Убирайтесь! Вон! - заорала она и швырнула в него планшетом.
        Яровой ретировался за дверь.
        Марьяна прищурилась и сказала:
        - Ага! Я так и знала!
        Лиза Чехина начала свою карьеру гида с экскурсионного тура «Сахарными дорогами Киева», который рассказывал о двух семьях сахарозаводчиков: Бродских и Терещенко. Сейчас Марьяна смотрела на потрясающей красоты и эпатажности фото Карины Возницы. Та в роскошном свадебном платье шла по белоснежному тротуару к зданию бывшего детского кукольного театра, в прошлом известного как хоральная синагога Бродского. Это была иллюстрация известной киевской легенды о сахарном магнате Лазаре Бродском. Его дочь Клара мечтала выйти замуж зимой, когда много снега, и все белым-бело. Но сватовство барона Гинцбурга и бракосочетание пришлись на лето. И тогда любящий отец усыпал дорогу от дома до синагоги сахаром…
        Фотографии самой Лизы Чехиной впечатлили Марьяну еще больше. Лиза вела эту экскурсию в образе белоснежной мраморной статуи девочки из музея Русского искусства, коллекцию в котором собирала семья Терещенко-Ханенко. Марьяна помнила эту скульптуру очень отчетливо, потому что увидела ее в раннем детстве. Мать однажды привела маленькую Марьяну в этот музей. Девочке тогда показалось, что скульптура живая, и она уселась перед ней и стала следить… в надежде, что поймает тот миг, когда притворщица шевельнется или сморгнет. Марьяну было невозможно оттуда увести, объяснения, что это скульптура дочери сахарозаводчика, которая умерла в детстве, не помогли. Марьяна закатила истерику, не желая проигрывать в гляделки изваянию. Ей и до сих пор казалось, что оно было живым… дышало… едва заметно. Поэтому у нее мороз пошел по коже, когда она увидела Лизу Чехину в этом образе. Удивительное сходство…
        Да, Лиза Чехина была загадкой. Каким образом ей удалось привлечь к рекламной фотосессии уже тогда известную модель Карину Возницу? Что связывало этих двоих? Возможно, Чехина узнала какой-то грязный секрет фотомодели и заставила ее позировать? Допустим. А что с убийством? Могла ли Карина убить шантажистку? Хм… спустя столько лет? А с другой стороны… после увечья Карина могла исчезнуть из поля зрения Лизы, но потом та снова вышла на след жертвы. После замужества Карина стала еще и очень обеспеченной женщиной, а значит, возможности для шантажа открывались широкие. Однажды Карине надоело платить, и она убила…
        Марьяна вздохнула и покачала головой. Запредельная жестокость убийства говорила о глубоко личном мотиве - мести. Это кто-то из разоблаченных жертв Лизы Чехиной, и не похоже, что это Карина. Хотя… Возможно, именно Лиза спровоцировала поступок Толстогуба, раскрыв ему или его заказчику какой-то секрет фотомодели? Но временной интервал между двумя событиями - увечьем Карины и убийством Лизы - составлял больше пяти лет. Почему Карина ждала так долго? Или она не знала, кто виновник? Маловероятно, но допустим. Она узнает, приходит в бешенство, отправляется к Лизе и забивает ее до смерти…
        От резкого автомобильного гудка Марьяна вздрогнула. Сигналил Ник, махая ей рукой.
        - Давайте быстрей!
        Или это все-таки он? В девяносто процентов случаев виноват супруг жертвы. Ник узнал об изменах жены, взбесился и убил, а потом забыл… Провал в памяти. Он ведь не зря ходит к психотерапевту.
        - Гроза надвигается! - крикнул Ник. - Поторопитесь, или дороги размоет!
        Да, дороги здесь никудышные. Марьяна выключила планшет и поплелась к машине. Охотничий азарт почему-то пропал, хищница устала.
        - Вы знали, что ваша жена была знакома с Кариной, женой Балуева? - спросила Марьяна, когда они ехали по дороге.
        - Не выдумывайте. Откуда?
        - Карина позировала для рекламного тура, который организовала Лиза. Есть фотографии. Вот. Кстати, вы не помните вот эту брошь вашей жены? В виде прищуренного глаза? Где она может быть сейчас?
        Ник мельком взглянул на экран планшета и пожал плечами, продолжая следить за дорогой. Первые крупные капли дождя забарабанили по ветровому стеклу.
        - Не помню. Но Лиза водила знакомство со многими… так что я уже ничему не удивляюсь.
        - Эти снимки были сделаны двенадцать лет назад. В это время вы уже встречались с Лизой?
        - Да, она… Послушайте, я не хочу говорить о Лизе.
        - А поженились когда?
        - Где-то через год.
        - То есть когда она уже раскрутилась и стала популярным блогером и гидом?
        - Она бросила учебу, потому что подработка стала приносить хорошие деньги, а я… Я тогда заканчивал институт, с деньгами было в обрез, а еще и свадьба…
        - Родители вам не помогали?
        - У моих не было возможности, а у Лизы отец пил… Нет, не помогали. Но мне повезло попасть к профессору Кривошею в аспирантуру.
        - Повезло? А что, в аспирантуре теперь большие стипендии? - удивилась Марьяна, вспомнив свою нищенскую зарплату преподавателя.
        - Нет, конечно, нет. Но это же аспирантура у профессора Кривошея, - говоря о нем, Ник смягчился. - Он добивался финансирования своего отдела всеми возможными способами, начиная от зарубежных грантов и заканчивая госбюджетной тематикой. Попасть к нему было сложно, было много желающих, не говоря уже о том…
        - Большой конкурс?
        - Очень. Он брал только самых лучших студентов.
        - А вы таким не были?
        - Сложно учиться в полной мере, когда приходится подрабатывать, - Ник помрачнел. - К чему эти вопросы?
        - Лиза знала о вашем желании попасть в аспирантуру к профессору?
        - Разумеется. Стоп. Вы на что намекаете?
        - Она могла соблазнить его и шантажировать, чтоб он взял вас в аспиранты.
        - Господи, да сколько раз вам повторять, что этого не могло быть!
        - Почему?
        - Потому что он никогда не смотрел на студенток, никогда. Он всю жизнь обожал только одну женщину - свою жену Ираиду… Вы бы ее видели, даже в свои года она могла дать фору многим… Красивая, утонченная и аристократичная, известная пианистка… У нее было больное сердце, и ее смерть Александра Сергеевича буквально подкосила, он постарел лет на двадцать.
        - Тогда почему профессор взял вас в аспирантуру? За какие заслуги, если вы сами сказали, что…
        - Послушайте, он знал, что я хочу попасть к нему, знал, что у меня сложное материальное положение, знал, что я не самый худший студент, тем более, что у меня были некоторые навыки, полезные ему в то время…
        - Какие, например?
        - Церковная тайнопись. Я увлекался этой темой, защищал диплом по ней, а он как раз получил грант на расшифровку тайнописи Федора Кузьмича, который…
        - Тайнопись? - перебила его Марьяна. - У меня есть фотографии тех книг из монастыря, которые смотрел ваш профессор. Он тоже упоминал про тайнопись.
        - Да? - заинтересовался Ник. - Покажите.
        - Приедем и покажу. Расшифруете их для меня. Кстати, книги радиоактивны.
        - Что за глупость?
        - Это не глупость, а показания дозиметра и заключение эксперта. Но вернемся к Лизе. Пусть даже она не соблазняла вашего профессора, но она могла разнюхать какой-то его секрет и шантажировать.
        - Послушайте, когда между людьми напряженные отношения, то это сложно скрыть. Я допускаю… вернее, я уверен… знаю, что Лиза была отличной актрисой и могла притворяться, но не Александр Сергеевич! Если бы она его шантажировала, то я бы заметил с его стороны какую-то напряженность… или неприязнь по отношению к ней или ко мне, в конце концов, но ничего такого не было.
        Марьяна недоверчиво хмыкнула. Старый битый жизнью котяра-профессор был ей симпатичен, но он все же был хищником, а значит, умел притворяться. Да и кто поверит в то, что кот был однолюбом и не уходил в загулы? Курам на смех.
        - Чужая душа - потемки, - глубокомысленно изрекла она и зевнула. - Кстати, а давно вы видите призрак убитой жены?
        Машина так резко вильнула на повороте, что подскочила на ухабе. Марьяна прикусила себе язык до крови и стукнулась головой. Ник выругался.
        - Уже добрались до моего психотерапевта? - зло спросил он.
        Он сжимал руль так крепко, что у него побелели костяшки пальцев. Марьяна поморщилась, чувствуя соленый металлический привкус на языке.
        - Я прошто шнаю, што пришраки шушештвуют, - прошепелявила Марьяна.
        Против ее ожиданий Ник не послал ее к чертям. Он искоса взглянул на нее и покачал головой.
        - Да ну?
        - Да. Я видела одного… - хищница помрачнела. - Ник, вы могли убить Лишу и шабыть об этом?
        - Нет. Я помню тот день так отчетливо, в мельчайших подробностях, что многое бы отдал, лишь бы забыть. И я не убивал жену.
        Устин Эдуардович мельком взглянул на фотографии, которые развешивала Света, поморщился, и они с ее отцом перешли в гостиную, наконец освободив кухню. Когда по крыше застучали первые капли дождя, Света как раз готовила ужин. Пришлось бросать все и бежать снимать развешенное во дворе белье. За этим занятием и застал ее приехавший первым психолог.
        - Вам помочь? - спросил он, прикрывая голову от дождя кожаным портфелем.
        - Да, спасибо, берите и несите в дом.
        Она похватала последние вещи и забежала внутрь, промокшая насквозь. Ливень был такой сильный, что за его пеленой нельзя было различить дорогу.
        - Где ты, Ник? - прошептала девушка, тревожась, как он доедет по такой непогоде.
        Света наскоро вытерла волосы, переоделась, а когда вернулась на кухню, то обнаружила, что забыла снять с огня сковороду.
        - Я взял на себя смелость помочь вам с готовкой, - улыбнулся Яровой, помешивая рис с овощами. - А где Марьяна?
        - Не знаю, она трубку не брала. Ник тоже опаздывает. Понятия не имею, как мы все тут поместимся.
        - А кто еще будет? Ваша подруга Катя?
        - Ой, нет, - улыбнулась Света. - Просто к Марьяне приехал Устин Эдуардович, ее жених.
        - Жених? - удивленно переспросил Яровой. - Кхм… Неужели она наконец решила остепениться? На нее это не похоже. Впрочем, она умеет удивлять.
        - Почему?
        - Как ни странно, она снова оказалась права…
        - В чем?
        - Позже расскажу.
        Марьяна не любила дождь, а особенно грозу, поэтому пока Ник возился с машиной, хищница пулей выскочила наружу, промчалась стрелой и юркнула в дом. Она тоже сразу учуяла аромат кофе, поэтому влетела на кухню, предвкушая чашечку божественного напитка… и застыла.
        - И за какой надобностью тебя принесло? - спросила она.
        - Приехал тебя увидеть. Ты почему телефон не берешь?
        - Я работаю. Не надо мне мешать!..
        Устин не смутился. Он протянул ей пакет.
        - Тут твоя одежда и некоторые другие вещи, которые Анна Феликсовна просила тебе передать. Она сказала, что ты несколько пообносилась… - он смерил ее взглядом и вздохнул. - Хотел бы я знать, где тебя так изваляли…
        - Где надо, - отрезала она, взяв тем не менее пакет.
        - Устин Эдуардович привез для вас кофе-машину, - вмешалась Света, глядя на Марьяну с явным неодобрением. - Мне кажется, это как минимум заслуживает благодарности.
        - Спасибо Устину Эдуардовичу, и до свиданья Устину Эдуардовичу, - сказала Марьяна, ловко управляясь с кофе-машиной.
        Устин хмыкнул.
        - В своем репертуаре. Я слышал, что сына Балуева нашли. Надеюсь, ты скоро закончишь здесь и вернешься. Нам предстоит важный разговор.
        Марьяна отмахнулась, погружая невидимые усы в молочную пенку.
        - Иди, иди.
        Света наблюдала за этой сценой с растущим возмущением, но когда Устин направился к двери, не выдержала:
        - Может, вы останетесь? По такой непогоде на наших дорогах небезопасно.
        - Нет, спасибо, - покачал головой Устин. - Мне пора возвращаться в Киев, нужно встретить дочь.
        - Да? - заинтересовалась Марьяна. - Хм… А почему она так рано, я же вроде…
        Хищница прикусила язык, но недостаточно быстро, Устин что-то заподозрил. Он смерил ее внимательным взглядом.
        - Ты же что?..
        - Ничего, просто думала, что она там на две недели…
        - Марьяна, - вскипел он, - если я узнаю, что ты приложила к этому руку, то я тебя!..
        - Выгонишь меня? - с надеждой предположила Марьяна.
        - За хвост - и об косяк!
        - Фу…
        В дверях Устин столкнулся с Ником, который проводил его недоуменным взглядом.
        - А кто это был? - спросил он, появляясь на кухне.
        - Жених Светы, - брякнула Марьяна.
        - Какой еще жених?
        - Это ваш жених, Марьяна! - быстро сказала девушка. - И хватит всех подначивать.
        - У меня нет жениха, я - кошка, которая гуляет сама по себе, - зевнула хищница. - Быстро приму душ, и начнем. Леша, набери пока Грега, пусть подключится, вдруг чего полезного расскажет.
        Темноту за окном разрезала вспышка молнии.
        - И можете пока поужинать, - милостиво разрешила Марьяна, уже стоя в дверях. - Ночь нам предстоит долгая.
        Света не понимала, как можно было выгнать человека в такую непогоду, и досадовала на Марьяну за ее грубость. А когда та вновь появилась на кухне, то неприязнь усилилась. Даже с мокрыми волосами и без макияжа постоялица выглядела так, словно сошла с обложки журнала мод. Марьяна переоделась в черно-белое длинное платье, расшитое бисером, без застежек, запахнутое на груди. Было в нем что-то неуловимо азиатское. Света разглядывала платье, запоминая понравившиеся дизайнерские решения и тихо завидуя.
        - Итак, все в сборе, - объявила Марьяна, оглядев присутствующих. - Начнем. Где там Грег? Он подключился?
        - Сейчас, - вздохнул Яровой, тыкая в планшет. - Из-за грозы связь нестабильна. Кстати, Марьяна ты была права.
        - Я всегда права.
        - Карина и Лиза…
        - … были знакомы, - закончила Марьяна.
        - Поразительно, но да. Карина утверждает, что это не так, но она врет. И я не смог ее разговорить…
        - А и не надо. Все тут. Вот.
        Марьяна достала из пакета, который ей привез Устин, пачку фотографий, и веером разложила их на столе. Света боязливо взглянула на них, не желая вновь видеть кровь и смерть, но ее страхи оказались напрасными. На фотографиях была Лиза… совсем другая Лиза… красивая… яркая… разная… В образе аристократки девятнадцатого века, революционерки с наганом и в кожанке, купчихи в собольей шубе, сестры милосердия, еврейки-мещанки, монахини, певички. Света снова почувствовала острый укол зависти. Лиза была яркой… а она… всего лишь серая мышь.
        - Вот тут… - Марьяна постучала пальцем по одной из фотографий. - Это Карина, и она сделала Лизу Чехину популярной. Но мы до сих пор не знаем, как Лизе удалось заставить ее сняться в рекламе.
        - Кхм… Удивительно, - Яровой тоже рассматривал снимки Лизы с любопытством, поочередно беря их один за другим. - Настоящее мастерство перевоплощения.
        Марьяна тыкнула в планшет, и тот наконец ожил.
        - Марьяна Петровна! - заорал ее помощник Грег. - Я такое нашел! Карина и Лиза были знакомы!
        Все переглянулись. Стожар хмыкнула.
        - Мы уже знаем, Грег.
        - Откуда? - приуныл молодой человек.
        - Фотографии.
        - Вы нашли их школьные фотографии?
        На кухне повисла тишина.
        - Але, вы чего зависли? - забеспокоился Грег.
        - Школьные? - переспросила Марьяна.
        - Ага! То есть вы их не видели? А я видел! Нашел. Пересылаю вам. Кстати, Марьяна Петровна, спасибо, Надья возвращается!
        - Это не моя заслуга, Грег, - честно призналась Марьяна.
        Все сгрудились над планшетом, и даже отец Светы подъехал на инвалидном кресле поближе, чтобы взглянуть. В центре обычного школьного снимка класса выделялись три девочки. Было что-то в их позах и взглядах, что говорило всем - «Мы банда! Мы заодно!» Лизу Света узнала сразу: светленькая пухленькая девочка в простой школьной форме, улыбка во весь рот. Еще одна девочка, неулыбчивая и холодная, с острым взглядом умных глаз и короткой стрижкой темных волос, это…
        - Это же Валентина Горовая! - вырвалось у Светы. - А это?..
        Третья была самой красивой. Медного оттенка волосы были распущены, обрамляя бледный овал лица, на котором выделялись большие, опушенные ресницами глаза. На пухлых губах блуждала таинственная улыбка. Кукольная принцесса.
        - Златовласка, Белоснежка и Краснозорька… - потрясенно прошептал Ник.
        Он резко встал и вышел из кухни, на ходу доставая телефон. Света озадаченно посмотрела ему вслед и тоже встала.
        - Сидите, сидите! - сказала ей Марьяна, тоже поднимаясь со стула. - Я сама с ним разберусь.
        - Марьяна, не указывайте мне, что делать в моем доме, - рассердилась девушка.
        - Света, ваш жених до сих пор видит призрак своей жены, - выдала Марьяна, - а вам с призраком не справиться. Предоставьте дело профессионалам.
        Она подвинула Свету и вышла за Ником. Девушка замешкалась, и момент был упущен. Как это понимать? Что значит «видит призрака»? Света в призраков не верила, Марьяне она тоже особо не доверяла, но последние события показали, что странная журналистка слишком часто оказывалась права в самых невероятных предположениях. Да и поведение Ника… его разговоры с самим собой… пустой взгляд, устремленный куда-то мимо… как будто он и в самом деле видел нечто такое…
        - Давайте подождем их, - предложил Яровой, и это решило дело.
        Света села и сцепила пальцы в замок, стараясь не встречаться взглядом с отцом.
        Марьяна выскользнула вслед за Ником и, несмотря на раскаты грома, слышала весь разговор.
        - Валя, как звали ту третью в вашей компании? Катя?.. Или Карина?
        Увы, ответа слышно не было за шумом дождя.
        - Надо! Просто скажи, я должен знать!
        Он помолчал какое-то время, шумно выдохнул, чертыхнулся.
        - Карина Возница, да?
        Должно быть, Валентина Горовая удивилась осведомленности, потому что Ник в сердцах добавил:
        - Да потому что это жена Балуева!
        Он дал отбой и раздраженно засунул телефон в карман джинсов, повернулся и наткнулся на Марьяну.
        - Перестаньте меня преследовать!
        - Николай, что вам сказала Горовая?
        - Не ваше дело.
        - Вы хотите избавиться от призрака Лизы?
        Он вскипел и оттолкнул Марьяну с дороги, но ее это не остановило. Она крикнула ему вслед:
        - Я же все равно узнаю! Я всегда узнаю.
        - Чертовая ваша братия! - он повернулся к ней, и лицо его было перекошено от гнева. - Почему вы везде суете свой нос! Ворошите грязное белье! Вы же стервятники, питаетесь чужой болью!
        - Почему известие о том, что Карина училась с Лизой в одном классе, причиняет вам боль?
        - Потому что они спали вместе! - выплюнул Ник.
        Марьяна осталась стоять с открытым от удивления ртом. Мало кому удавалось удивить хищницу, но Нику это удалось, впрочем, радости или удовольствия ему это не доставило.
        Марьяна была слишком ошеломлена новым фактом, который переворачивал всю картину преступления.
        - Николай, вы должны… - начала она, вернувшись на кухню.
        - Идите к черту!
        - Успокойтесь. Я удивлена не меньше вашего, но это важно. Это означает новые мотивы, понимаете?
        - Я не желаю это обсуждать. А если вы посмеете заикнуться, - он гневно раздул ноздри, - то я вас вышвырну вон!..
        - А что происходит? - спросила Света ледяным тоном.
        Марьяна стояла перед сложным выбором. Она могла рассказать все и потерять контроль над ситуацией, потому что Ник был не на шутку взбешен. Но ей было нужно мнение Ярового как психолога, который общался с Кариной и мог быть полезен. Значит, нужно вынудить Ника самого все рассказать.
        - Нельзя вечно прятаться от правды, - тихо сказала Стожар. - Помните, я сказала вам, что видела призрака?
        - Чьего призрака? Еще скажите, что тоже видите Лизу!.. - он осекся и в бешенстве стукнул себя кулаком в ладонь.
        - Тоже? - переспросила Света. - Так ты в самом деле?..
        - Да! - обернулся он к девушке. - Да, я вижу свою чертову покойную жену! Говорю и спорю с ней! Можешь считать меня психом!..
        - А я всегда знал, что у него не все дома… - пробормотал Петр Родионович.
        Ник выдохся. Он сел, сложил руки на груди и уставился в никуда. Марьяна села напротив.
        - Я видела призрака, - упрямо повторила она. - Не вашу Лизу, а другого че… Нет, не человека, а ублюдка, которого давно нет живых. Видела его на кладбище, на могиле своего деда. Это точно был он, хотя это и невозможно, потому что он давно мертв… И то, что вы видите, Николай, не обязательно означает, что вы псих. Да, Леша?
        Психолог, который сидел в углу, в тени, прокашлялся и сказал осторожно:
        - Причины могут быть разные… Все зависит от…
        - Он хочет сказать, что иногда наше сознание играет с нами, пытаясь донести какую-то важную информацию, - перебила его Марьяна. - Лиза не просто так приходит и мучит вас, она… то есть ваше подсознание хочет, чтобы вы что-то или вспомнили, или поняли… Возможно, пытается предостеречь от чего-то… или от кого-то…
        Ник молчал. За окном бушевала гроза, стекла дрожали от отдаленных раскатов грома.
        - Все верно, - шевельнулся в углу Яровой, - хотя Марьяна и упрощает…
        - Николай, просто расскажите все остальным, и то, что узнали про Лизу, тоже расскажите. Здесь нечего стесняться. Поверьте, когда выговоришься, становится легче.
        - Мне не станет легче.
        - Я найду убийцу вашей жены, обещаю. А Леша может подтвердить, что я всегда держу обещания.
        Ник парой рубленых фраз пересказал то, что узнал о своей жене от Вали Горовой. Света не могла поверить своим ушам. Она смотрела на фотографии Лизы и также, как и Марьяна несколькими часами раньше, задавалась вопросом, каким же человеком на самом деле была Лиза Чехина?
        - Это многое объясняет, - задумчиво проговорил Яровой в наступившей тишине. - Карина эмоционально холодна, сдержана, замкнута. Но стоило мне назвать имя Лизы, как все изменилось. Она сорвалась на крик, швырнула в меня планшетом. Воспоминания о Чехиной для нее крайне болезненны.
        - Возможно, это она убила Лизу? - предположила Марьяна.
        - Мотив?
        - Лиза ее шантажировала, потом Карина отказалась платить, и Лиза раскрыла ее секрет Толстогубу, а тот облил фотомодель кислотой. Мотив - месть.
        - Смешно. Какой секрет? Школьную любовь? Из-за этого кислотой не обливают, тем более спустя несколько лет. А Павлика кто похитил? Кто убил отца Егора? Ты же утверждала, что это все - звенья одной цепи.
        - А я до сих пор так думаю!.. Карина могла задумать похищение собственного сына, чтобы выманить у мужа кругленькую сумму денег, а отец Егор стал невольным свидетелем…
        - Марьяна, это нелепо. Балуев обожает жену, выполняет любой ее каприз, ей не было нужды…
        - Возможно, она до сих пор любит Толстогуба! Стокгольмский синдром. Ревнивец вышел из тюрьмы, былая страсть вспыхнула, она решила с ним сбежать, а денег нет!
        - Шла бы ты спать, Марьяна, - вздохнул Яровой, - а то несешь всякую псевдонаучную чушь. Карина никуда не может сбежать. Физически не может.
        - Почему это?
        - Я не могу тебе сказать. Просто поверь заключению психиатра.
        - Пфф!.. Ты детский психолог, много ты понимаешь.
        - У нее установленный не мной диагноз, она из дома не выходит.
        - Вот! Она ненормальная, раз ей даже не разрешают…
        - Все, угомонись, закрыли тему.
        Света решила вмешаться и внести посильную лепту в общее дело расследования.
        - А если выяснить, где была Карина в тот день… эмм… когда убили Лизу?
        Марьяна обернулась к ней, словно только что вспомнила об ее присутствии, потом устремила взгляд на холодильник.
        - Да, думаю, надо добавить фактов на нашу схему преступления.
        Она подошла к холодильнику, подписала даты.
        - Первая сессия с Кариной - 2006 год. Начало отсчета. Хотя нет, пожалуй, за отправную точку возьмем тот самый выпускной, когда Лиза и Карина переспали.
        Ник стиснул зубы, желваки заходили на скулах, но Марьяну это не смущало. Она расписывала холодильник.
        - 2003 год - выпускной. Три года до фотосессии. Лиза и Валя поступают в один институт, где встречаются с Николаем и профессором Кривошеем. Карина отделяется от школьных подруг, идет на курсы актерского мастерства, становится успешной фотомоделью. Но потом пути Лизы и Карины вновь пересекаются.
        Марьяна постучала по фотографии Карины в свадебном платье на фоне синагоги.
        - Вопрос - как Лиза смогла заставить бывшую подружку сняться для рекламы своих экскурсионных туров?
        - А почему сразу заставила? - не выдержала Света. - Почему вы не думаете, что Карина могла… любить Лизу? И то, что она так болезненно отреагировала на вопрос Алексея Владимировича, возможно из-за того, что она скорбит о подруге?..
        Психолог кивнул.
        - А знаете, не лишено смысла. Такая реакция и отрицание факта знакомства, глупое и беспомощное, очень похожи на поведение человека, страдающего от утраты любимого… Стоп!
        Он встал, подошел к исписанному красным холодильнику, побарабанил пальцем по дате смерти Лизы Чехиной.
        - Шесть лет назад. Именно тогда и произошел срыв… - он осекся.
        - Какой срыв? - поинтересовалась Марьяна.
        - Я не могу сказать. Я связан этическими обязательствами.
        - Намекни.
        - Нет. Просто гипотеза Светы выглядит очень правдоподобной. Смерть Лизы серьезно повлияла на Карину, так что я думаю, что между ними существовала связь более прочная, чем разовый случайный секс.
        - Тогда Карина убила из ревности. Лиза ее бросила, вышла замуж за Николая, родила сына, а она!..
        - Марьяна, ты снова пытаешься натянуть сову на глобус. Карина тоже вышла замуж и тоже родила сына.
        - Вот! Она делала это в отместку бывшей любовнице! А сына она не любит, это факт, и даже ты, Леша, не можешь с этим спорить. Кроме того, даже если вы со Светой правы, то это делает мотив еще глубже. Лиза раскрыла секрет подруги, а для той это оказалось двойным предательством, понимаешь?
        - Какой именно секрет?
        - Например, их связь. Как я понимаю по реакции Николая, для мужчины узнать о том, что тебе предпочли не другого, а другую, довольно унизительно.
        Ник пожал плечами.
        - Валя утверждает, что это было всего раз, по пьяни.
        - Возможно, Лиза сохранила с того раза… ну не знаю, фотки, например? И шантажировала ими… Вот черт! Глаз!
        - Что глаз?
        - Грег!.. - Марьяна постучала пальцем по планшету.
        - Я тут, - раздался сонный голос.
        - Не спи!
        - Не сплю.
        - Вот и не спи! Мне нужно срочно организовать поиски броши в виде глаза, она есть на экскурсионных фотографиях Лизы. Николай, подумайте еще раз, вы точно не помните эту брошь?
        - Нет.
        - Плохо. А где вещи Лизы? Ее драгоценности? У нее же они были?
        - Не знаю. Этим занималась моя мать, пока я был… под следствием. Вещи… да, кажется, она все упаковала в коробки.
        - Где они?
        - В папином гараже. Я… хотел его продать… но… - он отвел глаза. - Не смог зайти туда.
        - Грег? - переключила Марьяна внимание на следующую жертву.
        - Чего? Я не буду.
        - Будешь.
        - Половина одиннадцатого ночи!
        - Звони тому своему знакомому. Николай, говорите адрес гаража.
        - У вас же нет ключей.
        - А они ей не нужны, - тоскливо отозвался Грег из планшета. - Ей вынь и положь вот прям щас.
        - Грег, не ной. Николай, адрес.
        - Вы его что, взламывать собрались?
        - Почему взламывать? Вы же даете свое разрешение на осмотр, верно?
        Света осторожно дотронулась до руки Ника.
        - Как ты?
        - Нормально.
        - Мы со всем справимся. Это хорошо, что ты все рассказал.
        - Потом будете ворковать, - вклинилась между ними неугомонная Марьяна. - Николай, для вас есть работа. Тайнопись. У меня есть фотографии на планшете.
        Света с трудом сдержала раздражение.
        - Это не может подождать до завтра?
        - Нет, - отрезала нахалка. - Я не сплю уже третьи сутки, Светлана, а мне надо спать не меньше двенадцати часов, иначе я делаюсь злой и могу кого-то покусать.
        - Да ну?
        Вместо ответа постоялица так царапнула по поверхности стола, что на нем появились царапины. У Светы мороз пошел по коже при взгляде на ногти женщины.
        - Или пошшшарапать, - прошипела Марьяна.
        Это было сродни тому, как видишь кошку, выгнувшуюся дугой и оскалившую пасть, и понимаешь, что если ее когти и клыки вопьются в голые ноги, то будет больно… чертовски больно.
        - Давайте ваш планшет, - согласился Ник.
        - Сколько времени вам понадобится?
        - Не знаю. Все зависит от того, какой тип тайнописи там используется. Несколько часов точно.
        Света встала из-за стола и подошла к окну. Непроглядную тьму рассекали косые вспышки грома, дождь барабанил по стеклу. Ночь казалась бесконечной, как и капли, растекающиеся по окну…
        Капитан Ворох тоже смотрел на капли, которые растекались по мертвому лицу, и тоже думал о бесконечности ночи.
        - Черт бы его побрал!.. - пробормотал он.
        Их вызвали в «Фишинг Парк». Тело обнаружил смотритель лодочной станции. Оно застряло между камней, и бурные потоки Роси успели его изрядно потрепать. Кровоподтеки и ссадины на опухшем лице, нос разбит, одежда изорвана, в бороде застряли водоросли.
        - Опознали?
        Старлей сверился с блокнотом и отрицательно помотал головой.
        - Документов при нем не было, смотритель его не знает.
        - Георгий Федорович?
        - Едет.
        Капитан надвинул на голову капюшон водонепроницаемого плаща и сгорбился. Завибрировал телефон. Наверняка, жена. Сейчас устроит допрос. Чутье ее еще ни разу не подводило. Как ей удается узнавать о том, что происходит в городе раньше всех экстренных служб и местных новостных отделов? После пяти лет брака для капитана это все равно оставалось догадкой.
        - Катя, я задержусь, - коротко сказал он в телефон.
        - Кого у тебя там убили?
        - Откуда?
        Он подразумевал, откуда она прознала. Супруги давно научились понимать друг друга с полуслова.
        - Гошу вызвали.
        Понятно. Катя позвонила брату, тот сказал, что его вызвали, она сопоставила вызов судмедэксперта и задержку мужа на работе, сложила дважды два.
        - Кого? - требовательно повторила она.
        - Не знаю.
        - То есть, не местный? - уточнила Катя тоном заправского дознавателя.
        - Нет.
        - Тогда это Толстогуб, - припечатала она.
        - Не похож, - не согласился капитан.
        - Пришли фотку.
        - Бегу и падаю.
        - Без ужина останешься.
        - Я и так без него останусь.
        - Я могу приехать с бутербродами и термосом.
        - Не надо. Отбой.
        - Подо…
        Он отключил телефон и задумался. Чутье ее ни разу не подводило. Но не похож же…
        - А ну-ка посвети мне, - велел он старлею.
        Тот послушно направил луч фонарика на лицо мертвеца. Борода… Хм… Капитан прикрыл пальцем подбородок на изображении Толстогуба на экране своего телефона и перевел взгляд на лицо мертвеца.
        - Черт бы тебя побрал… - тоскливо повторил капитан и нахохлился.
        ГЛАВА 10
        Несмотря на шесть вылаканных чашек кофе, глаза у Марьяны слипались. Она просматривала сведения, которые Грег нарыл на всех фигурантов дела.
        Валентина Горовая. Успешная, привлекательная, уверенная, не замужем. Успела защититься, имела статьи в солидных журналах, даже появлялась на телевиденье. На первый взгляд все было гладко и хорошо, но Грег свою зарплату не зря получал. Он пошерстил кредитную историю Горовой и выявил, что до недавних пор на ней висели большие кредиты, а еще она часто ездила заграницу. Для чего она их брала? Больших покупок она не делала, квартира досталась от родителей, машина была подержанной и недорогой. На поездки разве что… Но кредиты были большими, хотя и взятыми уже после смерти Лизы. То есть, шантаж с ее стороны отпадал. Но самый главный вопрос - как Валентина смогла их погасить? Подозрительно, что это произошло как раз накануне недавних событий. Что, если она узнала про бывшую одноклассницу и решила ее шантажировать? Та дала откупного, но Горовой этого показалось мало, и она похитила ее ребенка. Как-то притянуто за уши, хотя кровь была обнаружена в багажнике именно ее машины, что тоже наводит на размышления.
        Марьяна растерла щеки и перешла к следующей порции сведений. Профессор Кривошей тоже оказался до скучного правильным. Он овдовел шесть лет назад, у его жены оказалось слабое сердце. Инфаркт. Николай не приукрасил, говоря про Ираиду, на концертных фото пианистка выглядела удивительно моложаво, несмотря на возраст и благородную седину в темных волосах. Большие глаза, утонченный овал лица. Марьяна нахмурилась, вгляделась. Лицо казалось ей смутно знакомым. Где она могла его видеть? Впрочем, ничего удивительного, Марьяна обожала светскую жизнь, была завсегдатаем столичной оперы, часто мелькала на приемах, где и находила клиентов для своего агентства. Возможно, именно там она встретилась с Ираидой, запомнила ее.
        Она со вздохом отложила планшет, зевнула, чуть не вывихнув себе челюсть. Надо собраться и продолжать. Профессор жил скромно, подозрительных движений на его счетах не было, разве что бросался в глаза солидный послужной список различных грантов и дотаций, которые были получены за время работы. Чем же его могла шантажировать Лиза? А в том, что шантаж был, Марьяна не сомневалась. Лиза привыкла решать свои проблемы таким способом, поэтому вряд ли бы изменила привычкам. Возможно, это было связано не с личной жизнью профессора, а с его работой? Плагиат или академическая недобросовестность? Но Лиза, похоже, не очень увлекалась учебой, едва ли бы ее способностей хватило на то, чтобы понять такое, если только она не стала прямым свидетелем подобного. Марьяна в свое время преподавала на факультете журналистики и знала, как часто научные руководители приписывают себе заслуги своих аспирантов, начиная от навязанного соавторства в статьях и заканчивая откровенным воровством идей. Впрочем, это стало почти нормой. Таким вряд ли особо напугаешь, по крайней мере, у нас, но профессор подвизался на зарубежных
грантах, а там с этим строго. Репутация в научном мире еще чего-то стоит. Кстати, почему Лиза вышла замуж за Николая? Он не был богат или известен, скромный студент, а историк - это не та область, в которой можно сколотить состояние. Но у его родителей и у него самого были квартиры, была дача, и был гараж. Возможно, это и стало ее целью? Но зачем рожать ребенка? Как-то не вяжется с образом расчетливой стервы.
        Артем Толстогуб. На ранних фотографиях он представал типичным богатеньким мажором, пальцы веером, морда кирпичом. Отец открыл для него продюсерскую студию, предполагалось, что юноша будет заниматься делом, но студия бесславно прогорела, увязнув в долгах. Единственным успехом стала Карина Возница, которая активно снималась сначала для рекламы, участвовала в дизайнерских показах мод, потом стала лицом известной косметической фирмы. Незадолго до трагедии она подписала контракт на съемки в сериале. Это был ее шанс стать актрисой, и она разорвала соглашение со студией «Звездный миг», тем самым окончательно утопив Толстогуба. Логично, что он пришел в бешенство.
        Марьяна просмотрела короткую криминальную сводку. Толстогуб и раньше имел приводы. Вождение в нетрезвом виде, хулиганство, сводничество. Последнее Марьяну заинтересовало. Вот оно что… Моделей в своем агентстве он склонял к интиму с богатыми бизнесменами и политиками, устраивал роскошные закрытые вечеринки для ВИПов. Хм… Тогда Карина тоже могла в них участвовать… Она услышала что-то такое, что не предназначалось для ее ушей, опасный секрет, и ее заставили замолчать… Нет, не вяжется. Тогда бы ее просто убрали, потому что оставлять в живых было бы слишком опасно. Да и кислота в лицо - это слишком личное… Но если предположить, что уход Карины из агентства и от Толстогуба был вызван связью с Лизой? И когда мажор узнал, что его не просто поменяли, а поменяли на женщину, то почувствовал себя вдвойне униженным… Только что это дает?.. Как увязать это с убийством Лизы? Когда ее убивали, Толстогуб сидел за решеткой, и его алиби в прямом смысле железобетонное.
        Марьяна взялась за досье на отца Егора. В прошлом он был агрономом, ушел в монастырь после трагедии - у него умер единственный сын. Но тут ничего подозрительного - сын был пилотом, погиб в авиакатастрофе. Марьяна почувствовала, как у нее похолодели руки. Дата. Дата смерти ее родителей. Та самая катастрофа. Она отложила планшет, закрыла глаза, пытаясь справиться с подкатившей к горлу тошнотой. Мир полон совпадений, в которые она не верила, и к такому она не была готова. Кто-то тронул ее за плечо.
        - Вам нехорошо? - это была Света. - Может, вы все-таки приляжете и вздремнете?
        - Нет, спасибо. Если я лягу, меня потом с пушки не добудитесь. Пойдемте, покажите мне… своих кукол.
        - Кукол? - удивилась Света.
        - Да. Ваш отец столько рассказывал о ваших талантах, а я еще ни в одном глазу.
        - Но разве вам не надо?..
        - Мне надо переключить мозги на что-то другое. Куклы подойдут.
        Марьяна перебирала тряпичных созданий, разглядывала их ювелирно выполненную одежду и в какой-то момент ощутила себя маленькой девочкой. На пятый день рождения отец повел ее в «Детский мир» и разрешил выбрать любую куклу. Она выбрала самую большую, с огромными глазами, овальным личиком и светлыми синтетическими локонами. В комплекте с куклой шло несколько нарядов, в которые можно было наряжать куклу, правда, они все были в виде раскроенным выкроек, которые надо было сшить. Марьяна, разумеется, шить не умела, матери было некогда, ей всегда было некогда, отец постоянно был в командировках, вот и пришлось деду браться за иголку с ниткой…
        - Это кукла маленькой дочери паши из думы о Марусе Богуславке, ее должна играть Инночка из третьего «Б», - раздался голос Светы.
        Марьяна очнулась от задумчивости. Удивительно. Ей казалось, что она держит в руках ту самую куклу из своего детства, но у этой тряпичной куклы не было даже лица. И вообще… никакого сходства. Магия…
        - Почему нет лица?
        Света объяснила про народные традиции.
        - А где кукла Павлика?
        - Странствующий торговец, - улыбнулась Света, подавая ей куклу мальчика.
        Та висела безжизненным тряпьем. Марьяна нахмурилась, обернулась к Светлане.
        - Знаете, что мне сказала ваша подруга Катя?
        - Меня больше интересует, что вы ей сказали. Там, в больнице.
        - Она сказала, что ваши куклы живые.
        Света недоверчиво улыбнулась. Царевна-лебедь, что держится подальше от берега и в любой момент может улететь…
        - Вы же знаете, что шанс вообще найти Павлика был ничтожен? А уж то, что его нашли живым, воистину можно назвать невероятной удачей.
        - К чему вы клоните?
        Марьяна повертела в руках куклу.
        - Мой дедушка был психиатром. Он работал в основном с детьми и рассказывал мне о своих пациентах… Дети не знают ограничений взрослых и верят в чудеса, и те происходят, как ни странно. Некоторые события невозможно объяснить с точки зрения взрослого человека. Павлик верил в ваши куклы?
        - Что значит «верил»? Это же не идолы какие-то…
        Марьяна вручила куклу Свете и сказала:
        - В ваших силах, Света, сделать так, чтобы Павлик очнулся. Принесите ему его куклу.
        Она вышла из комнаты, оставив озадаченную девушку стоять с куклой в руках.
        Ник был ошеломлен. Слова привычно складывались в буквы, но смысл… Это невероятно. Этого просто не может быть, потому что не может быть в принципе.
        - Николай, как ваши успехи? - заглянула на кухню Марьяна.
        Он поднял взгляд от исписанных листов бумаги и ощутил, как затекли плечи и спина от неудобной позы. Как же давно он не корпел над старинными рукописями, не погружался в чарующую тайну прошлых веков… Он скучал по тем временам, но пути назад нет.
        - Я закончил.
        - И что же там?..
        Он кивнул ей на стул.
        - Погодите, я позову остальных, - сказала она. - От недосыпа я уже плохо соображаю, а две… нет, три головы лучше, чем одна дурная.
        Он заговорил, осторожно подбирая слова и сам еще не веря в то, что узнал.
        - В этих записях зашифрована исповедь гетьмана Самуся, которую с его слов записал полковой писарь, ушедший потом в монастырь. Верить или нет… не знаю, слишком дико…
        - Не томите, Николай.
        - Гетьман каялся в колдовстве… Кукла имела силу страшную… - Ник придвинул планшет и прочитал. - Вот тут. «Супротив ворогов использовал то колдовство… против басурман… Осада Сороки… ночью спустился в ров с водой… куклу оставил… и ждать велел… Через три дня и три ночи… стали болеть неверные… Через седьмицу бой дали… не было отпора… Язвы страшные на телах защитников… от мала до велика… страшно, господи помилуй…»
        - Язвы? - задумчиво переспросила Марьяна. - А что за Сороки?
        - Речь идет о Сорокской крепости, которая находится на территории нынешней Молдовы. В те времена крепость была под властью Османской империи. В 1691 году, и это подтвержденный исторический факт, войска Речи Посполитой взяли крепость. В их составе были и казаки гетьмана Самуся.
        - Хм… то есть кукла была радиоактивной, и гетьман знал об этом?
        - Он знал… думал, что это колдовство. Откуда он в семнадцатом веке вообще мог знать о радиоактивности?
        - Отлично. Что еще там?
        - Описания других военных походов. Использование куклы в качестве оружия… массового поражения, - Ник смахнул невидимую паутину с лица. - Покаяние в грехах.
        - А он пишет, откуда взялась кукла? И как она выглядела?
        - Нет. Ни слова об этом, по крайней мере, в этой части хроник.
        - А есть другая?
        - Не знаю. Они выглядят неполными. Но самое главное - это завещание.
        - И что там?
        - Он… не мог знать. Он думал, это колдовство. Возможно, вывел эмпирически. Но откуда?
        - Не темните, Николай, - попросила Марьяна. - Выкладывайте, как есть.
        - Он велел ее схоронить в ларце… из свинца. Не открывать, запечатать. Тем, кто это должен был сделать, было велено носить на лицах маски, на руках - перчатки. А еще… гетьман наказал схоронить куклу в граните, для этого и был вырыт подземный туннель.
        Ник замолчал.
        - Что? - потребовала Марьяна, понимая, что он не закончил.
        - При работе с радиоактивными отходами… их часто держат затопленными водой, поскольку… Черт, ну он же не мог знать! В семнадцатом веке этого никто не мог знать! Самусь велел затопить подземный туннель и поддерживать там уровень, чтоб побороть бисово колдовство святой водой…
        Воцарилось молчание. Все переваривали услышанное, и только Марьяна задумчиво расковыривала ногтем дырку в обоях.
        - Кукла могла быть големом? - вопросила она наконец.
        Ник изумленно посмотрел на нее и покачал головой.
        - Нет, определенно нет.
        - Почему? Ваш профессор на пресс-конференции заявил, что казачество Богуслава опиралось на еврейскую общину.
        Ник поморщился.
        - Это вольная трактовка. Во-первых, у Александра Сергеевича грант на изучение хазарского вопроса, он не объективен и везде ищет подтверждения своих гипотез… А во-вторых, казачество того времени было разношерстным сбродом как разбойников, так и рыцарей… то есть, польско-украино-литовской шляхты. Неоднородным оно было, понимаете? Реестровое казачество, низовое, черное… Да, казаки заключали военные и торговые союзы не только с евреями, но и с другими иноверцами, турками и татарами, например. Однако был тот предел, который никто бы из казаков никогда не перешел.
        - Какой?
        - Вера. Ради нее они шли на смерть. Одно дело - торговать с иноверцами, даже воевать плечом к плечу, но изменить вере и принять чужой оберег? От чужого бога? Невозможно. Ни за что бы Самусь не взял иудову куклу…
        - Но он же называет ее так!
        - Да не он ее так называет! Нет достоверных сведений, кроме этой рукописи… Да и эта сомнительна. Слишком невероятна. Полагаю, что то, что было заявлено в прессе, это свидетельства более поздние, когда Богуславом уже вовсю заправляла еврейская община. Напряжение между православными и иудеями росло, поэтому монахи вполне могли переписать летописи и очернить евреев… вот такой себе отложенный вариант кровавого навета…
        - Так откуда же взялась кукла? - тоскливо протянула Марьяна.
        - Меня больше тревожит, где она теперь, - подал голос психолог. - Потому что если кукла смогла отравить целую крепость с защитниками, то…
        Все переглянулись.
        - Надо звонить в МЧС.
        - Да-да, и просить разыскать сбежавшего голема, который и не голем вовсе, а бомба с ядерными отходами… - раздраженно отозвалась Марьяна. - Грег, ты там?.. Грег, ау!
        - А?.. Что? Я не сплю…
        - И не спи. У нас тут тайный заговор масонов.
        - Где? - встрепенулся Грег, и из его голоса пропала всякая сонливость.
        - Или пришельцы, которые подарили богуславскому полковнику секрет производства нейтронного оружия.
        - Издеваетесь, Марьяна Петровна? - обиделся айтишник.
        - Свяжи нас с Любомиром Тихоновичем. Пусть послушает, что мы узнали из расшифрованных рукописей.
        - Четыреста лет… - с сомнением протянул эксперт, разбуженный и поднятый с постели.
        Его взъерошенная шевелюра вкупе с помятым круглым лицом едва помещались на экране планшета.
        - Период полураспада большинства радиоактивных изотопов гораздо, гораздо меньше… кроме урана и радия. Но радий чрезвычайно редок и в чистом виде в природе не встречается. Значит, уран. Мне на ум приходит только так называемая урановая смолка… Но где ее могли добыть в то время? Только в Желтых Водах.
        - Насколько она опасна? Если ее окунуть в водоем, что произойдет?
        - Хм… это смотря какой водоем и какой состав воды. Если подземные минеральные воды с высоким содержанием того же растворенного радия… то достаточно опасно, они вступают в реакцию, выделяя газ радон. Если обычная вода… то нет. И да, на счет отравления… В урановых смолках… чтоб вы понимали, это достаточно общее название, могут содержаться примеси других опасных металлов: меди, кобальта, никеля, висмута… которые подействуют и отравят гораздо быстрее радиации.
        - Спасибо, - устало вздохнула Марьяна.
        - Надо звонить в МЧС, - настаивал Ник.
        Кошка вздохнула, махнула рукой, мол, звоните куда хотите, растерла виски. Хищница плохо соображала, в памяти настойчиво ворочалось смутное воспоминание.
        - Где же я тебя видела, а? - пробормотала она, вглядываясь в фотографии Ираиды.
        Ник ушел звонить, а Света подошла к Марьяне и заглянула той через плечо.
        - Кто это?
        - Жена профессора Кривошея. Мне кажется, я где-то ее уже видела… но не могу вспомнить, где и когда. Раздражает!
        Света прищурилась. Ей тоже лицо показалось знакомым. Она вглядывалась в него несколько минут, потом предположила:
        - Мне кажется, она похожа на Карину…
        Секундное молчание, а потом Марьяна вскочила на ноги.
        - Точно! Оно! Дайте я вас расцелую!
        Света не успела отпрянуть, как цепкие когти впились в плечи, смачный чмок в лоб, рык ликования.
        - Что вы делаете!.. - возмутилась Света.
        Но Марьяна уже отпустила ее и куда-то неслась.
        - Машину мне, машину!..
        Девушка проводила ее возмущенным взглядом и провела ладонью по шее. Бусинка крови. Вот зараза, поцарапала!
        - Не дам я тебе ключи, - остудил пыл Марьяны психолог. - Ты не в себе, тебе нельзя за руль.
        - Мне надо!
        - Обойдешься.
        Он взял ее за локоть и потащил в дом. Гроза уже поутихла, но дождь не прекратился.
        - Послушай, это профессор! Я поняла, чем его шантажировала Лиза!
        - И чем же?
        - Дай ключи, а?
        - Нет.
        - Леша!
        Он провел ее на кухню, не слушая возражений. Света как раз закончила обрабатывать царапину, как раздался телефонный звонок.
        - Это Катя… - вздохнула девушка. - Я отвечу.
        Она вышла из кухни, а Марьяна плюхнулась на стул, продолжая развивать свою версию.
        - Николай сказал, что профессор любил только одну женщину - свою жену. Взгляни. Она тебе никого не напоминает? - и не дав ему подумать, Стожар сама ответила на свой вопрос. - Карина. Она похожа на Карину. Да, прическа другая, и цвет волос другой, но парик и платье могли бы сделать свое дело. Карина соблазнила профессора, а учитывая, что она могла это делать и раньше с другими мужчинами, когда работала в агентстве Толстогуба, то это очень вероятно. Но в этот раз она действовала по просьбе подруги…
        - Зачем ей это делать?
        - Лизе? Ради Николая.
        - Карине это зачем? Если она была влюблена в Лизу, то нелогично помогать ей устроить личную жизнь с другим.
        - Хм… Возможно, Лиза ее обманула и сказала… что-то вроде того, что профессор козел, пристает к ней или грозится исключить ее… Да мало ли!
        - Допустим. Дальше что? Что ей было нужно от профессора?
        - Чтоб он взял в аспирантуру Николая.
        - Он взял?
        - Да.
        - И дальше что?
        Пыл Марьяны несколько угас.
        - Хм… Возможно, Лиза захотела еще что-то, денег, например, а профессор отказался платить… Тогда он убил ее… Нет, не он… Это Карина.
        - Даже если предположить, что Карина ждала столько времени со своей местью Лизе, кто похитил Павлика?
        - А если его никто не похищал? Он сам сбежал, где-то прятался, потом сорвался с утеса, и я его нашла…
        - А звонил кто? Карина уверена, что это Толстогуб.
        - Почему?
        - Потому что он назвал ее специфично… профура. Она вспомнила, что он так называл всех женщин.
        На кухню вернулась Света, вид у нее был ошеломленный.
        - Звонила Катя… Она сказала, что найдено тело Артема Толстогуба.
        В этот раз Марьяну уже было не остановить. Она заявила, что если ей не дадут машину, то она пойдет пешком. Алексей Яровой знал, что это вполне в ее духе, поэтому с крайней неохотой вызвался отвести ее в морг.
        - Гоша - брат Кати? Почему мне никто не сказал? - возмущалась Марьяна.
        - Садись уже, - запихнул ее Яровой в машину. - В морге будешь права качать.
        - Ты понимаешь, что вся моя теория рушится? Толстогуб был главным подозреваемым!
        - Твоя теория с самого начала была мертворожденной.
        Машина уехала, и Света с Ником остались одни. Воцарилась долгожданная тишина.
        - Я тоже поеду, - нарушил он молчание.
        Света осторожно коснулась его плеча.
        - Останься…
        Он нашел в себе смелость посмотреть ей в глаза.
        - Я пойму, если ты не захочешь больше иметь со мной дело, - слова давались с трудом.
        - Ник, я тебя люблю, - просто сказала она. - Мне больно знать, что ты страдаешь… и вдвойне больнее от того, что ты не доверился мне, не рассказывал всего.
        - Как я мог?.. Сказать тебе, что я псих? Что вижу призрак убитой? Я ездил в Киев к психотерапевту, чтобы решить проблему, но не помогло…
        - Может, Марьяна права? Если узнать правду о смерти Лизе, то это прекратится?
        - Не знаю.
        Света обняла его и заглянула ему в глаза.
        - Ты видел ее и тогда, когда… хотел быть со мной?
        Он кивнул, она почувствовала, как напряглись его мускулы, у него появился уже знакомый ей пустой взгляд.
        - А если закрыть глаза?
        - Я ее слышу.
        Она прижалась к нему, спрятала лицо на его груди.
        - Давай подождем, может, у Марьяны все-таки получится…
        - Подождем…
        Так они и стояли под шумом затихающего дождя, двое живых и одна мертвая. За окном слабо пробивались первые проблески рассвета.
        Хайфа
        Каренина разбудил звонок от Марьяны.
        - Когда ты возвращаешься?
        - И тебе доброе утро, Марьяна.
        - Когда?
        - Что у тебя опять случилось?
        - Еще один труп.
        С него мгновенно слетел всякий сон. Он сел на кровати.
        - Кто?
        - Наш главный подозреваемый. Артем Толстогуб. Я еду в морг, хочу быть на вскрытии. У меня дурное предчувствие, Жека. Будет еще одна смерть.
        - У тебя вечно дурные предчувствия, - возразил он, впрочем, без особой уверенности.
        - Тело обнаружили неподалеку от «Фишинг Парка», то есть там же, где я нашла Павлика. Понимаешь? Толстогуб выкрал Павлика, хотел получить за него выкуп, передача денег, очевидно, состоялась, но все пошло не по плану. Похитителя убили, а мальчик… стал свидетелем.
        - Нелогично. Если кто-то привез выкуп за Павлика, то зачем?..
        - Я думаю, это Карина. Она. И деньги она привезла не для сына, а потому что Толстогуб знал ее секрет.
        - Какой секрет?
        - Она была лесбиянкой, любила Чехину… и возможно, убила ее из ревности или мести. Толстогуб понял это, шантажировал ее, а она и его кокнула… И сын ей не нужен. Черт! Павлик - свидетель, и она может закончить начатое!..
        В трубке раздался шум, визг колес, кто-то выругался.
        - Рули обратно, Леша! В больницу!
        - Марьяна, мы и так едем туда! - раздался мужской голос. - Совсем очумела… Убери лапы от руля.
        Связь прервалась. Каренин ненадолго задумался, осмысливая услышанное, потом набрал Грега.
        Он успел сделать еще дюжину звонков, прежде чем пришла Ирина. Она тут же отобрала у него телефон, принялась пичкать его полезными кашками и фруктами, отбиваться от его приставаний и рассказывать совершенно невероятные вещи.
        - Ты понимаешь? Она знала, что та машина врежется в детскую площадку! Убери руки! Женя, ну хватит!.. Ты меня слушаешь?
        - Ира, я тебя хочу.
        - Потом, когда доктор разрешит. У этой девочки дар предвиденья. Ешь манго, оно вкусное и полезное. Я пообщалась с Татьяной, медсестрой, она хорошо знает Лею и говорит, что…
        - Мне Марьяна звонила.
        - Вот какого черта? Почему ты не отключишь телефон?
        - Ты злишься на нее, а ведешь себя ровно как она.
        - Где? В каком месте я веду себя также бесцеремонно и нагло?
        - Я не хочу манго, я хочу тебя. Но вместо этого ты пичкаешь меня этой гадостью и рассказываешь про какую-то странную девочку Лею и ровно как Марьяна, на полном серьезе, веришь, что у этой девочки сверхъестественные способности.
        - Но я сама видела!.. - Ира осеклась. - Знаешь, пожалуй, ты прав. Лучше я поговорю с Марьяной. Она-то меня поймет.
        И прежде чем он успел ее остановить, она забрала его телефон и ушла.
        - Хорошо, что есть планшет, - пробормотал Каренин, доставая гаджет из-под подушки.
        Ирина не дозвонилась до Марьяны, впрочем, ругаться с ней она не собиралась. Ей хотелось рассказать про Лею хоть кому-то, кто ей бы поверил. А в то, что Марьяна в это поверит, Ирина не сомневалась.
        - Как Лея сегодня? - спросила она у медсестры Татьяны.
        - Все также, - вздохнула та. - Рвется выписываться, с утра уже поскандалила с отцом.
        - Может быть… я с ней поговорю?
        - Зачем?
        - Мне кажется, я смогу ее уговорить… эмм… остаться.
        Татьяна рассмеялась.
        - Ох… простите. Просто я Лею давно знаю, она упертая, что тот осел. Но попробуйте. Она пошла завтракать.
        - Доброе утро, Лея.
        Девушка обнаружилась в кафетерии при больнице. Она хмуро взглянула на Ирину, сощурилась, вглядываясь во что-то за ее спиной, на приветствие не ответила. Несмотря на мрачный вид, девушку словно окружал золотистый ореол. Светло-рыжие, теплого медового оттенка волосы, светло-карие глаза, легкий загар, россыпь золотых веснушек на носу, даже военная форма цвета хаки казалась солнечной.
        - Позволишь?
        Не дожидаясь разрешения, Ирина села к ней за столик.
        - Медсестра Татьяна рассказала мне о твоих… эмм… способностях.
        - Каких таких способностях? - с подозрением взглянула на нее девушка.
        - Ты видишь будущее, правильно?
        Девушка фыркнула.
        - Вы в такое верите?
        - Верю.
        Лея демонстративно покрутила пальцем у виска и сделала большой глоток из стакана с апельсиновым соком.
        - У моего мужа тоже есть необычные способности, - зашла Ирина с козырей. - Он по запаху может определить, врет ли человек, что тот чувствует, напуган или зол…
        - И что?
        - А его начальница Марьяна… она расследует сверхъестественные дела.
        - Это розыгрыш какой-то?
        - Нет. Просто… в прошлом деле она помогала девочке, похожей на тебя. Ее звали Надьей.
        - Чем похожей?
        - Она видела будущее в осколках разбитых зеркал. Она цыганка. Наполовину.
        - И что?
        Хотя Лея и старалась казаться равнодушно-скептической, но она была еще такой юной… Неприкрытое детское любопытство светилось в ее огромных золотисто-карих глазах.
        - Надья поделилась со мной, как сложно видеть будущее и не знать, как его изменить…
        - Но я знаю! - Лея осеклась. - В смысле, я не верю в предопределение судеб и всякое такое…
        Ирина улыбнулась.
        - Надье не верил никто - ни отец, ни мачеха, ни тетка, ни даже ее молодой человек. Поэтому когда появился кто-то, кто ей поверил, ей стало легче. Она обрела уверенность. На всякий случай… - Ирина встала и вытащила из сумки визитку агентства. - «Кошки-мышки». Если вдруг тебе понадобится поддержка, можешь обратиться.
        Лея колебалась какое-то время, потом осторожно подцепила визитку, вгляделась, нахмурилась. Когда она подняла голову, чтобы ответить, никого не было. Ирина ушла.
        Каренину разрешили гулять в больничном парке, поэтому он сбежал туда вместе с планшетом. Ему хотелось увидеть зелень листвы, голубизну неба, ощутить краски жизни вместо той страны серых теней, в которой он жил последние полгода, когда терял зрение.
        Он листал отсканированные материалы двух дел в поисках зацепок и с учетом новой информации от Грега. Четверо подозреваемых: профессор Кривошей, Валентина Горовая, Карина Возница и… и Николай Лазаревский, муж убитой. Именно у последнего были и мотив, и возможность. Мотив очевиден - ревность. Лазаревский вернулся из института поздно, утверждал, что засиделся в архиве, потом не торопился домой, решив прогуляться. Утром соседи слышали спор молодых супругов, и Лазаревский этот факт не отрицал, однако по его словам они с женой поссорились из-за сына. Лиза хотела отдать мальчика в частную дорогую школу, Николай считал, что в этом нет необходимости, Лиза настаивала. Приехавшие на вызов патрульные застали Ника в обнимку с телом жены, он рыдал и не хотел ее отпускать, был весь в ее крови. Однако орудия преступления - отбивного молотка для мяса - на месте обнаружено не было. Его нашли позднее - на мусорке. Нож - второе орудие - был в теле. Судмедэкспертиза установила, что Лизу сначала били молотком, она попыталась сопротивляться, схватилась за нож, но преступник после недолгой борьбы отобрал и всадил его ей
в грудь. Этот удар стал смертельным. Но убийца не остановился. Он продолжал кромсать ножом уже мертвое тело. Все говорило о состоянии аффекта: и то, что орудия преступления были взяты тут же, на кухне, а не принесены с собой, и то, с какой жестокостью били жертву.
        Каренин задумался. Кто бы ни был убийцей, он должен был быть весь в крови жертвы. В тот день лил дождь, на улицах было малолюдно. Но все равно… Человека в окровавленной одежде непременно бы заметил хоть кто-нибудь. Впрочем, следствие было проведено крайне небрежно, это приходилось признать. Они даже не проверяли алиби других фигурантов. Могла ли Карина убить? Но почему именно в этот день? Что стало триггером к тому состоянию аффекта?
        Кто-то загородил ему солнце, встав перед ним. Каренин поднял взгляд. Девчонка в военной форме.
        - Вы - муж Ирины Карениной?
        Его позабавило это обращение. Ирина Каренина, как странно и приятно это слышать…
        - Да, это моя жена.
        - Она сказала, что у вас есть сверхъестественные способности. Нюх.
        Девчонка смотрела требовательно, как будто он задолжал ей квартплату за несколько месяцев.
        - У меня гиперосмия, - пожал он плечами.
        - Что это?
        - Повышенное обоняние.
        - Она сказала, что вы по запаху можете определить, что чувствует человек. Скажите, что я чувствую сейчас?
        Он сдержал улыбку. От нее пахло солнцем и медом, что ассоциировались у него с юностью, беззаботностью и безграничной уверенностью в собственной непобедимости.
        - Тебя ведь Лея зовут? Ирина про тебя рассказывала. У меня нет никаких сверх способностей, как бы Ире не хотелось верить в обратное.
        Девчонка выглядела разочарованной, прикусив губу и глядя на него исподлобья, но куда-то мимо.
        - Зато у меня есть, - буркнула она. - Я знаю, что у вас сейчас зазвонит телефон.
        Каренин пожал плечами, досадуя на жену. Ну зачем она морочит голову этой девочке? Ведь совсем еще ребенок. Прелестный ребенок, которому не место в армии. И тут у него в самом деле зазвонил телефон, который с большим трудом удалось отобрать обратно у Иры.
        - Марьяна? Что ты хотела? Какой еще призрак? Ты совсем рехнулась? Иди в… - он вовремя перестроился, - иди в пень!
        - А какие сверхъестественные способности у вашей начальницы? - спросила Лея, когда он засунул телефон обратно в карман. - Она видит призраков?
        - У нее одна способность - выдумывать несусветную чушь, а потом носиться с ней, как с писаной торбой. Послушай, не позволяй кому-либо забивать себе голову мистической глупостью. Чудес не бывает, увы.
        - Я вижу будущее и могу его изменить. И меняю.
        Каренин вздохнул. Привязалась же на его голову…
        - У тебя, вероятно, хорошая интуиция плюс наблюдательность. Ты подмечаешь мелкие факты, которые на подсознательном уровне складываются в…
        - Никуда они не складываются, - перебила его Лея. - Кирилл Семенович говорил, что у меня иначе устроены глаза, поэтому я вижу тени людей в будущем.
        Глаза у нее и в самом деле были необычайно большие, светлые и чистые, обрамленные пушистыми рыжими ресницами.
        - Пусть так, - махнул он рукой. - От меня ты что хочешь?
        - Надья тоже видит будущее?
        - О господи, - вздохнул он.
        - Не поминайте всуе имя Создателя, - строго сказала Лея.
        - Ты… эмм… иудейка?
        - Да. Что вас удивляет?
        - А твоей религией не запрещено верить во всякое мракобесие?
        - Почему мракобесие? Это факт. Раз у меня есть способности, то я должна использовать их во благо, чтобы защищать людей от их теней.
        У Каренина что-то дрогнуло в душе. Когда-то и он был таким же идеалистом, который верил, что может изменить мир к лучшему, что служа в полиции, он очищает мир от грязи… Как давно это было… и как много поменялось с тех пор… Пришло горькое понимание того, что грязь неистребима, как и зло.
        - И я хочу понять, как это делать лучше всего. Я решила служить в армии, хотя думала еще о службе в полиции. Медсестра сказала, что вы тоже были полицейским.
        - Был. И разочаровался. Не советую тебе…
        - Расскажите мне про Надью.
        - Послушай, я не собираюсь в этом участвовать. Если тебе так хочется поговорить с кем-то о мистике и прочих чудачествах, могу дать телефон Стожар, она тебе…
        - Стожар? - неожиданно перебила его девчонка, подавшись вперед.
        - Да, Марьяна Стожар, владелица агентства «Кошки-мышки».
        - Но у нее… Она… Сколько ей лет? - Лея казалась ошеломленной и растерянной.
        - Около тридцати или больше, - удивленно ответил Каренин. - А что?
        - Она родственница Кирилла Семеновича?
        - Кто такой Кирилл Семенович? - теряя терпение, спросил Каренин.
        - Профессор, который лечил меня… Психиатр, - она предупреждающее подняла палец с обгрызенным ногтем. - Но я не сумасшедшая. Меня признали годной к службе, чтоб вы знали.
        - Хм… Марьяна упоминала, что ее дедушка был психиатром, но я понятия не имею, как его звали…
        - Это он! Точно! Это должен быть он!
        Она нетерпеливо заходила взад-вперед, нервно покусывая ноготь на большом пальце.
        - Не грызи ногти, - поморщился Каренин.
        - Давайте ее телефон!
        ГЛАВА 11
        Богуслав
        Но до Марьяны было невозможно дозвониться, хотя многие пытались. В ожидании результатов вскрытия она нервно ходила взад-вперед, выпуская и втягивая когти, невидимый хвост раздраженно подрагивал. Личность Толстогуба была подтверждена, более того, выяснилось, что игумен опознал его как некоего Тёму Звягинцева, одного из бойцов, что проживали и лечились при монастырском госпитале.
        - Надо было раньше сообразить, надо было! - шептала Марьяна про себя, хотя ее шепот больше походил на шипение.
        Алексей Яровой находился при Павлике, сторожил мальчика от Карины, хотя в ее виновность он не верил. Ему пришлось рассказать Марьяне о диагнозе Карины, но хищницу это не убедило.
        - Симуляция. Или вылечилась. Неважно. Это она. Я чувствую это.
        - Я позвонил Балуеву, попросил его выслать ее больничную карту. Там черным по белому написано - «агорафобия».
        - Подделка.
        - Я также позвонил доктору Ковтуну, ты же его помнишь?
        Марьяна кивнула. Еще один ученик ее деда.
        - Он подтвердил свой диагноз. У Карины случались панические атаки каждый раз, когда она пробовала выходить не то что из дома на улицу, а из дома в сад. И это не то состояние, которое может пройти само по себе, если его не лечить. Со временем оно усугубляется.
        - Она была актрисой, ты забыл? Она симулировала!
        - Марьяна, внешние признаки панической атаки действительно можно симулировать, но не физиологию: нарушение сердечного ритма, удушье и потоотделение.
        - Приняла какую-то химию!
        - О боже, как с тобой сложно… Зачем ей было тогда симулировать? Чтобы через шесть лет создать себе алиби для убийства? Поразительная предусмотрительность.
        На том их разговор и закончился, каждый остался при своем мнении.
        Наконец двери распахнулись, вышел патологоанатом. Вместе с ним вышел и Аккаржей. Марьяна отступила в тень, справедливо полагая, что тот не захочет делиться с ней информацией. Ее целью был Гоша, патологоанатом.
        - … То есть, все-таки радиация?
        До Марьяны долетел обрывок их разговора, она навострила ушки.
        - Да, скорей всего, потому что язвочки похожи на те, что были у отца Егора.
        - Понятно. Спасибо, док, - в голосе Аккаржея чувствовались покровительственные нотки. - Если найдете еще что-нибудь, звоните.
        Он ушел, не заметив притаившуюся хищницу, которая тут же выскользнула из укрытия и прошмыгнула в прозекторскую.
        - Мне надо, - промурлыкала она. - Ведь убийца до сих пор на свободе.
        - Я уже все сказал полиции.
        Гоша был похож на сестру, но увы, только внешне. В отличие от Кати он не страдал особой разговорчивостью.
        - Петр Родионович волнуется, потому что полиция подозревает Николая… Что же будет со Светочкой?..
        Гоша заколебался. Петр Родионович был для него авторитетом, а про опасения относительно жениха дочери тот не раз говорил.
        - Просто скажите, когда его убили?
        - Вчера утром… - нехотя отозвался патологоанатом, перебирая инструменты.
        Тело лежало на столе, прикрытое клеенкой, из-под которой свешивалась опухшая рука. Марьяна бочком подобралась поближе.
        - Ой, как жаль… Получается, у Николая алиби нет… А я тут мельком услышала про язвочки на руках…
        Она ловко подцепила руку мертвеца и повернула к себе ладонью. Крошечные изъязвления кожи, больше похожие на ожоги от бытовой химии.
        - Отойдите!
        - Как его убили? Понимаете, Николая раньше уже подозревали в убийстве, и если способ убийства схож, то…
        - Утопили его! Сначала душили, накинув полиэтиленовый пакет на голову, потому держали голову под водой, пока тот не захлебнулся.
        - Интересно… А это могла сделать женщина?
        - Женщина? - удивился Гоша. - Вряд ли.
        - Психически нездоровая женщина в припадке ярости? - продолжала настаивать Марьяна.
        - Ну разве что… И она должна была быть довольно сильной, роста не меньше метра семидесяти и…
        - О, модели все высокие… Да, есть такая… А признаки острой лучевой есть?
        - Нет. Только язвы.
        - Угу, понятно, а что он ел перед смертью?
        Гоша смягчился.
        - Забавно, что вы спросили, а этот столичный хлыщ об этом даже не подумал.
        - Опыт не пропьешь.
        - У покойного пустой желудок, но есть следы сильнейшей алкогольной интоксикации. Думаю, накануне своей смерти он сильно напился. Я бы предположил, что он пил со своим убийцей…
        Яровой сидел возле палаты Павлика и просматривал свои записи. Нервный срыв и попытка суицида у Карины совпадали по дате со смертью Лизы Чехиной. Но что это было? Угрызения совести из-за содеянного или потрясение от смерти некогда любимого человека? Или то и другое вместе? Но даже если Карина убила Лизу, то кто убил Толстогуба? И отца Егора? Это не могла быть Карина, женщина действительно была психически нездорова, и в диагнозе доктора Ковтуна Яровой не сомневался. Карина добровольно обрекла себя на пожизненное заключение… пусть и в роскошном доме. Но что стало триггером для мести Лизе? Почему именно тогда? Смерть матери?
        Яровой набрал телефон Грега. Тот откликнулся только после двенадцатого звонка.
        - Спишь?
        - И вы туда же?.. - зевнул он. - Чего надо?
        - Флешку нашли?
        - Ага, только там пароль стоит. Запустил программу взлома, но это не быстро. Кстати, а почему Марьяна Петровна телефон не берет?
        - Не знаю. Послушай, ты можешь проверить для меня, когда умерла мать Карины?
        - Пятого февраля 2012, - ответил Грег, бодро отстучав что-то на клавиатуре.
        - А Лизу Чехину когда убили?
        - 12 апреля того же года.
        - Хм…
        Яровой сверился с записями в больничной карточке Карины. Она попыталась покончить собой 15 апреля, через три дня после смерти Лизы и через два месяца после смерти матери. Интересно…
        - Грег, а что-то еще происходило в жизни Карины в тот год?
        Грег снова застучал по клавишам, хмыкнул.
        - Контракт ей предложили, большой. Она согласилась, а потом отказалась.
        - Когда это было?
        - В марте.
        - Так… Отказалась в марте?
        - Нет. Она подписала с телеканалом контракт, у нее должны были состояться съемки, но она на них не явилась. Это было… да, это было 11 апреля.
        - За день до смерти Лизы?
        - Ну… да, получается, за день. А что?
        - А что за канал?
        - «Украина».
        - Понятно. Спасибо.
        Грег вытянулся на стуле, разминая мышцы. Где там его Надья? Она уже должна была прилететь. Ого…
        - Пять пропущенных! - возликовал он, взглянув на свой телефон. - Права была Марьяна Петровна, надо ее игнорировать, пусть помучается.
        Но любопытство было сильнее, и Грег после некоторых колебаний набрал телефон Надьи.
        - Привет. Что хотела? - сказал он, как ему казалось, небрежно-равнодушным тоном.
        В трубке послышались сдавленные рыдания.
        - Что случилось?!? - подскочил он с кресла.
        - Папа!.. Разбился!.. Я… видела… и не успела!..
        Яровой набрал номер Балуева.
        - Виктор Александрович, мне снова нужна ваша помощь.
        - Что-то с Павликом? - встревожился тот.
        - Нет, нет. Он еще в ко… не пришел в себя. Я хотел уточнить, вы не помните, Карина ездила на съемки 11 апреля 2012 года?
        Балуев озадаченно молчал.
        - Да я не помню уже… столько времени прошло.
        - Это был тот самый контракт с телеканалом «Украина», про который вы упоминали.
        - А, точно… Да, она поехала.
        - Уверены?
        - Конечно. Ее еще Сергей Иванович отвозил, но в телецентре пришлось вызывать скорую. Как раз из-за панической атаки…
        Следующим на очереди был Николай.
        - Доброе утро, - поздоровался Яровой. - Я хотел бы кое-что уточнить, с вашего позволения, о смерти Лизы… Появились некоторые зацепки и…
        - Что именно? - голос был недружелюбный.
        - Вспомните, что Лиза делала за день до своей смерти? С кем она встречалась?
        - За день? Работала, наверное, как обычно.
        - Она могла поехать на телеканал «Украина»?
        Секундная заминка.
        - Не думаю.
        В голосе чувствовалась некоторая неуверенность, которая насторожила Ярового.
        - Она упоминала этот канал? - спросил он наугад.
        - Нет. То есть, она спрашивала, но…
        - Николай, расскажите все, пожалуйста. Почему она о нем спрашивала?
        - Она интересовалась, спрашивала у меня, потому что… там были съемки научно-популярной передачи о тайнописи Федора Кузьмича, благочестивого сибирского старца, которые так и не смогли расшифровать. Мы с Александром Сергеевичем в них участвовали.
        Яровой нахмурился.
        - И вы там были? 11 апреля вы были на телеканале вместе с профессором?
        - Да, конечно.
        - А Лиза могла туда приехать?
        - Откуда я знаю? Я ее там не видел. Нет, не думаю, зачем ей это?
        - Спасибо.
        Психолог задумался. Карина вряд ли увидела в тот день Лизу, но могла встретить профессора Кривошея и Николая. Что это дает? Если Марьяна права, и Карина соблазнила профессора ради Лизы… то увидев ее мужа вместе с профессором, она могла понять, что ее обманули… использовали. И что дальше? Она потрясена, раздавлена… Логично, что на следующий день она поехала к Лизе выяснять отношения.
        Раздался звонок.
        - Почему Марьяна Петровна не берет трубку?!? - завопил Грег. - Где она? Она срочно нужна!
        Яровой спустился в холл больницы в поисках Марьяны и обнаружил ту возле кофейного аппарата. Она брезгливо морщилась, принюхиваясь к стаканчику кофе.
        - Марьяна, черт тебя дери, ты почему трубку не берешь?
        - Я? - удивилась она. - Мне никто не зво…
        Она осеклась, глядя в экран телефона. Сорок восемь пропущенных!..
        - Черт… Я же вроде…
        Ну конечно!.. Когда она наслаждалась блаженной тишиной в «Фишинг Парке», то поставила телефон в беззвучный режим, а последний принятый звонок от Светы был замечен только потому, что телефон лежал у Марьяны перед носом.
        - Устин разбился! - огорошил ее Яровой. - Грег до тебя пытался дозвониться, и Надья!
        - Что?.. Зачем? Но как же?..
        - Езжай к нему в больницу. Я здесь со всем разберусь.
        - Но… Мне надо… А если Карина…
        - Я буду держать с тобой связь и не дам Павлика в обиду. Езжай.
        - Но…
        - Я уже вызвал тебе машину, поторопись.
        Окрестности Богуслава
        Ник не уставал поражаться величию соснового леса. Короткая дорога в лагерь археологов занимала не больше получаса, но он выбрал длинный путь именно из-за леса. Здесь, под его сводами, не пекло солнце, оно вспыхивало в рыжих пятнах на подлеске или отражалось на каплях расы, повисшей на паутине. И тишина… такая блаженная тишина, наедине с которой так хорошо думается, а Нику надо было подумать о многом. Какой пароль могла поставить Лиза на флешку? Там ведь наверняка компромат… фото… Он не хотел видеть больше никаких фото. Ему хватило и тех, что были выставлены на всеобщее обозрение в соцсетях жертв, что отказались в свое время платить Лизе. Горькая смесь из стыда и злости… Как он мог быть таким слепым и ничего не замечать? И эта дурацкая версия Марьяны про жену профессора… Ник перебирал в памяти редкие встречи Александра Сергеевича с Лизой, которые происходили в его присутствие. Например, профессор был у них на свадьбе… Вот Лиза в ослепительно белом платье лукаво подмигивает и бросает свадебный букет, его ловит Валя и холодно смотрит на своего нового ухажера, который делает ей соответствующие намеки…
Да, кажется, это был Валерка… Вот Александр Сергеевич говорит тост молодым, а его жена сидит рядом. Она красивая и утонченная, в ней чувствуется порода. Ираиду просят сыграть, и она исполняет на пианино… Ника прошиб холодный пот. Откуда в ресторане взялось пианино? Лиза… Это она все организовывала. Да, разумеется, она могла знать, что Ираида - известная пианистка… Это же не было секретом?.. Александр Сергеевич танцевал со своей женой… потом с новобрачной… Шутил, смеялся. Нет, в его отношении не было ничего такого… Это все домыслы Марьяны! На свадьбе не было Карины, и вообще Лиза про нее ни разу не упоминала. Валя тоже. Интересно, почему? Ник решил начать с Вали.
        После ночной грозы в лагере археологов было оживленно. Все работали, пока летняя духота не вступила в свои права. Валентина аккуратно счищала землю со своей находки. Ник пригляделся.
        - Черняховская культура? - спросил он, присев на корточки рядом с раскопом.
        Она выпрямилась, посмотрела на него, кивнула.
        - Бронзовая фибула.
        - Неужели? - поразился Ник, на секунду забыв о цели визита. - Повезло…
        Его пронзила острая горечь утраты. Дело всей его жизни безвозвратно потеряно…
        - А где Александр Сергеевич?
        - У себя в трейлере, проверяет находки, - она махнула рукой в сторону реки. - Ты к нему по делу?
        - Я к тебе… вообще-то…
        - Из-за Кати… эмм, Карины?
        Валентина всегда была умной.
        - Да. Скажи… У них с Лизой могло быть что-то большее, чем просто… эмм… дружба?
        Она нахмурилась, почесала нос рукой в перчатке, испачкалась. Ник вздохнул. Как он устал от лжи…
        - Марьяна думает, что Карина могла убить Лизу потому что… та ее или шантажировала, или втянула в шантаж.
        Он ничего не сказал о профессоре - было стыдно.
        - Ник, я не знаю, что между ними произошло. После выпускного я с Катей общалась мало. Лиза тоже меня в свои личные дела не посвящала… Да и я, если честно, не настаивала, мне всегда были чужды эти девичьи посиделки и изливания души… Когда с Катей произошло несчастье… ты же помнишь, у меня была как раз стажировка в Саутгемптоне?
        - Помню, - кивнул Ник.
        Да, Валя была умна, талантлива, целеустремленна. Она выиграла тот грант, поехала на стажировку, ей на курсе многие завидовали. Ник тоже…
        - Когда вернулась, то навестила Катю в больнице, но она не захотела со мной говорить.
        Валентина пожала плечами и отдала фибулу одному из стажеров. Тот принял ее в ладонь с видом глубочайшего благоговения и понес вот так, в ладошках, затаив дыхание, к брезенту, на котором размещали находки. Ник проводил его тоскливым взглядом.
        - Но она спросила меня про Лизу…
        - Что именно?
        - Почему та ее не навестила… Я и сказала, что она… эмм… собирается замуж.
        - И что она? Как она отреагировала?
        Валентина смотрела на него долгим фирменным взглядом, который заставлял нервничать любого.
        - Она расстроилась.
        - И ты не знала, что она потом вышла замуж и переехала в Богуслав?
        - Нет. Она просто перестала звонить и поддерживать контакт, а я… не искала общения.
        Валя запнулась, пытаясь подобрать слова, нахмурилась.
        - Ты всегда была карьеристкой, - подсказал ей Ник.
        - Да. Почему я должна этого стесняться?
        - Валя, почему ты не вышла замуж?
        Она выгнула бровь, выпрямилась. По ее губам скользнула холодная улыбка.
        - Ник, а кто тебе сказал, что я не вышла замуж?
        Он растерялся.
        - Вышла? За кого?
        - За лорда.
        - Ты шутишь? - недоверчиво прищурился он.
        Она медленно покачала головой.
        - Сэр Грегори Монтгомери. Мы познакомились еще тогда в Саутгемптоне, но поженились недавно.
        - Вот оно как… - ошеломленно пробормотал он. - А почему же ты здесь?..
        - Ник, - она строго посмотрела на него, - ты же знаешь ситуацию. Как в том анекдоте про директора музея, который, чтобы заниматься любимым делом, по ночам вынужден подрабатывать… директором казино. Вот и я также… Я люблю археологию, но чтобы ею заниматься, нужны средства. Грегори - мой муж и мой спонсор. Богатый спонсор… Теперь я могу себе ни в чем не отказывать…
        Она улыбнулась той улыбкой, которая живо напомнила ему студенческие годы. Искренняя и по-настоящему счастливая…
        - И следующей весной я наконец доберусь до Блухенджа… Кстати, твои навыки мне бы пригодились. Подумай, Ник. Я была бы рада видеть тебя в составе группы. У тебя есть чутье.
        - Спасибо, но… А Александр Сергеевич знает?
        Ее лицо слегка омрачилось.
        - Нет. Пока еще нет. Не хочу огорчать его раньше времени. Он полон идей, строит планы, хочет привлечь нового спонсора… нашел кого-то из местных, кажется.
        Ник постучал в дверь трейлера и зашел. Профессор корпел над записями, но когда услышал шум, обернулся и отложил их в сторону.
        - Николай, рад тебя видеть! Ты вовремя. Я как раз пытаюсь расшифровать церковные книги…
        - Там используется греческая азбука в сочетании с монокондилом * монокондил - разновидность тайнописи, когда слово или сразу несколько слов пишутся за один прием, не отрывая пера от бумаги.
        - Почему ты так уверен?
        - Я видел книги… эмм… на фотографиях.
        Александр Сергеевич сдвинул очки на нос и посмотрел поверх них на Ника.
        - И кому же еще разрешили фотографировать это сокровище? - спросил он.
        В его голосе звучало ревнивое негодование.
        - Марьяне, - не стал лукавить Ник. - Ей попробуй не разреши.
        - Ах вот оно что… - профессор успокоился. - А то я уже, грешным делом, подумал на группу Вити Семинихина. Дышит нам в затылок, ты подумай… Ну садись, садись.
        Он торопливо сгреб записи в угол стола, освободив место.
        - Я зашел, чтобы… - Ник замялся, не зная, как подойти к щекотливому вопросу. - Александр Сергеевич, почему вы взяли меня в аспирантуру?
        Профессор нахмурился.
        - Странный вопрос. С чего ты вдруг им озадачился?
        - Я… Лиза вас же не… не шантажировала?
        Александр Сергеевич вздохнул, и у Ника упало сердце. Неужели?..
        - Николай, я взял тебя потому, что ты этого хотел. Ты, а не Лиза или кто-то еще. В нашем деле важно именно такое искреннее желание и способности хотя бы выше среднего, а не какие-то пустые амбиции, не подкрепленные ни талантом, ни усидчивостью… Ты был упорным, ты подрабатывал, несмотря на то, что тебе было тяжело совмещать подработку с учебой…
        Ник выдохнул с облегчением и опустился на стул напротив профессора.
        - Спасибо, - искренне поблагодарил он.
        Тут его взгляд упал на записи.
        - Давайте помогу? - предложил он. - Кстати, из того, что мне удалось расшифровать, получается, что гетьман подозревал… что кукла радиоактивна.
        Профессор подпрыгнул на стуле.
        - Да бог ты мой!.. - стукнул он ладонью по столу. - И ты туда же? Ладно, Марьяна, она же журналистка, падка до фальшивых сенсаций, но ты-то, ты-то!..
        - Увы, это правда. Даже книги оказались радиоактивными. Специалист подтвердил это и сказал, что кукла могла быть сделана из урановой руды.
        Александр Сергеевич все еще недоверчиво смотрел на него.
        - Не верю. Откуда в то время взялась урановая руда?
        - Ее могли добывать, не зная о ее опасных свойствах, но потом заметили действие на живые организмы и… По крайней мере, гетьман очень четко описывает все меры предосторожности для тех, кто должен был схоронить куклу, заметьте, в свинцовом ларце.
        - Вот оно что… - протянул профессор и задумался, на его лбу пролегли глубокие морщины.
        Ник возвращался домой то же дорогой, под сенью соснового леса, и настроение у него было приподнятым. В книгах они с профессором нашли частичное объяснение феномена куклы. Ее привез один из казаков из Дикого поля, что в ту пору находилось недалеко от Желтых Вод. Запорожские казаки строили там зимовники, а добыча железной руды, очевидно, использовалась для местных нужд. Вероятно, вместе с железной рудой попадались и те самые обманки, о которых упоминал специалист, что содержали уран. Куклу привез гетьману в подарок один из характерников, однако имени его в церковных книгах не было. Очевидно, монахи недолюбливали характерников, считая их необычные способности отголосками язычества, поэтому не посчитали нужным сохранить имя героя (или злодея?) для истории. Ник улыбнулся. Профессор расстроился из-за того, что его догадка о големе не подтвердилась, и быстро спровадил Ника восвояси.
        Что-то белое мелькнуло среди темных сосновых стволов. Ник замер, тишина леса сделалось плотной и осязаемой, давящей на уши. Шелест хвоинок превратился в скрежет листового металла. Он прекрасно знал это состояние.
        - Лиза? - охрипшим голосом спросил он.
        Она появилась совсем рядом. На ней было белое свадебное платье, в руках она держала букет кроваво-алых роз - свой свадебный букет.
        - Краснозорька… - проговорила она лукаво и склонила голову на бок, как обычно делала.
        Когда-то его умиляла эта привычка, он обожал эти надутые губки, лукаво мерцающие глаза, эту привычку накручивать локон на палец, которую демонстрировал теперь Богданчик, переняв ее от матери. Но сейчас…
        - Что тебе надо? - он изменил своему правилу не разговаривать с ней. - Зачем ты меня преследуешь? Уходи!
        - Краснозорька… - терпеливо повторила Лиза.
        - Это она тебя убила?
        - Краснозорька! - призрак терял терпение и топнул ногой. - Краснозорька!
        - Что ты заладила? Я знаю, что Карина - это Краснозорька!
        Лиза повторила слово по буквам, тщательно выговаривая, словно Ник был маленьким ребенком, а потом стала выкалывать себе глаза шипами от роз. Кровоточащее слово кружилось и усиливалось эхом, взлетая к синему небу сквозь сосновые лапы.
        Богуслав
        Полицейский, что дежурил возле палаты Павлика, был местным и хорошо знал Светлану. Его младший брат учился у нее в классе.
        - Нельзя пускать, - виновато развел руками полицейский.
        - Можешь передать ему куклу? - спросила девушка, чувствуя себя до крайности глупо.
        Это все Марьяна и ее заморочки. Но чем черт не шутит… вдруг поможет, ведь хуже точно не сделается. Кроме того, в одном эта нахалка права - Павлик может быть в опасности, если он видел убийцу Толстогуба.
        - Ну… эээ… - почесал полицейский в затылке.
        - Павлик играл в кукольном театре, это его кукла, - пояснила Света.
        - А… точно, Мишунька рассказывал, - просиял он. - Давайте.
        Он взял куклу и открыл дверь палаты.
        - Только скажи ему, что эта кукла его… - попросила Света. - И что пыльные дороги торгового каравана ждут Павлик-бея…
        Она спустилась в холл и застала психолога.
        - Думаю, Марьяна была права, - сказал он. - Это Карина. Я собираюсь к Балуеву, но сначала дождусь Аккаржея. Надо ему все рассказать.
        - Но… А разве она?.. Павлик же ее сын… Ведь ее же?
        - Ее… Я про то, что Карина убила Лизу. Но к смерти Толстогуба и отца Егора она вряд ли имеет отношение, поскольку ее диагноз сомнений не вызывает.
        Она не могла выйти из дома, чтобы совершить нынешние преступления. Разве что наняла кого-то…
        Марьяна тряслась по разбитой дороге в машине, возвращаясь в Киев и досадуя на невезение. Как Устина угораздило разбиться? Почему так не вовремя? Анна Феликсовна по ее поручению уже подключилась к ситуации и развила бурную деятельность. Ее муж был врачом, да и она сама из-за болезни единственного внука обросла множеством полезных связей и знакомств в медицинской сфере. Дотошная и въедливая, она уже дежурила в больнице вместе с Надьей, донимая врачей и медсестер.
        - Да могла Карина и душить, и топить, - спорила Марьяна по телефону с Яровым. - Она же модель, высокая, сильная. А еще у Толстогуба были язвочки на руках, то есть он тоже контактировал с источником радиации, как и отец Егор. Я уверена, это от куклы. Толстогуб обосновался при монастыре, пытаясь подобраться к Карине, крутился недалеко от стройки и узнал о находке отца Егора. Проследил за ним, а когда тот вынес куклу из крипты, решил ограбить его, возможно, не рассчитал силу и убил священника.
        - Допустим, - осторожно согласился Яровой. - А похищение Павлика?
        - Скорей всего, после убийства Толстогуб решил пробраться в лагерь археологов… не знаю, зачем, но допустим, чтобы встретиться с профессором и оценить куклу… Ему же надо было ее продать, верно? После смерти отца и выхода из тюрьмы Толстогуб оказался без средств существования… Итак, он появляется в лагере археологов, но профессора нет, он уехал… Кстати, а куда это профессор уезжал? - забеспокоилась Марьяна, охваченная внезапным подозрением.
        - Да-да, кстати, о профессоре.
        Психолог рассказал о своем открытии Марьяне и добавил:
        - Вероятно, Карина и убила Лизу после того, как поняла, что ее обманули. Ты была права.
        - Я всегда права.
        - Но отца Егора и Толстогуба она убить не могла.
        - Могла - не могла, пусть полиция разбирается и выясняет ее алиби. Меня больше интересует ответ на вопрос - где кукла?
        - По твоей версии выходит, что она была сначала у отца Егора, а потом попала к Толстогубу…
        - И обоих убили.
        - Тогда логично, что кукла находится у убийцы.
        - Спасибо, кэп! - съязвила Марьяна.
        - Всегда пожалуйста. Марьяна, ты сама сказала, что Толстогуб собирался куклу продать. Кому?
        - Кому-то из археологов или коллекционеров… - проговорила Марьяна. - Черт, я медленно соображаю… Археологи… Горовая и профессор Кривошей. Их надо проверить. А по коллекционерам… я позвоню Чарторыйскому. В конце концов, он меня в это дело втравил, пусть тоже подключается, а то один там на больничной койке прохлаждается, второй на турецком песочке отлеживается, третий умудрился разбиться, а Марьяне тут не спи и разгребай за всеми…
        - Погоди! - оборвал ее сетования Яровой. - Я тут еще кое-что сообразил. Помнишь, я обращал твое внимание на тот факт, что похититель объявился не сразу?
        - Ну?
        - Я думаю, что Толстогуб не знал, кого схватил. Вероятно, мальчишка стал свидетелем либо разговора с покупателем куклы, либо еще чего-то, выдал себя, Толстогуб погнался за ним, схватил, после взял машину в лагере археологов и вывез Павлика… Он должен был где-то запереть мальчишку… Но где? В той крипте?
        - Очень может быть. Эти балбесы полицейские даже не подумали проверить подземный ход! И если бы не лапочка и умничка Марьяна!..
        - Да-да, ты молодец… Я думаю, что только на следующее утро, когда поднялся шум из-за пропажи ребенка, до Толстогуба дошло, кто оказался у него в руках, и вот тут он возликовал… Еще один момент. Домашнего телефона Балуева нет в справочниках, это закрытая информация. Откуда Толстогуб мог узнать его? Только от мальчика.
        - Кстати, патологоанатом сказал, что накануне смерти Толстогуб сильно напился. Вопрос - где? И с кем? И на какие деньги?
        - Да… вопросов много… Кстати, а ты не думаешь, что Толстогуба пытали? Душить и топить… это так… специфично, словно пытались выведать что-то…
        - Хотели узнать, где кукла!..
        - Вот ты заладила со своей куклой. Только Карине, если это она убийца, кукла была без надобности…
        Киев
        Дорога из Богуслава в Киев заняла больше трех часов, из которых большая часть была уже в предместье. Из-за пробок машина ползла черепашьим темпом, и Марьяна успела задремать. Снилось ей что-то несусветное - каменная голова идола со светящимися глазами, вокруг которой водили хороводы тряпичные куклы Светы, а мертвая Лиза поднималась из ложи оперного театра и целилась в Марьяну из нагана, но попадала почему-то в Карину… и та рассыпалась сахарными осколками.
        Поэтому когда водитель все-таки довез пассажирку до места назначения и растолкал, она чувствовала себя разбитой и выжатой, как лимон. Больница размещалась в одном из тех новомодных зданий из бетона и стекла, где двери лифта бесшумно открываются автоматикой, где не слышно гудения кондиционеров, где медсестры и врачи столь услужливы, что от их приторной вежливости может стошнить. По крайней мере, Марьяну тошнило…
        В приемном покое к ней на шею сразу же бросилась Надья, заливаясь слезами, Грег неуклюже топтался рядом.
        - Врачи говорят, что шансов мало… - рыдала девушка.
        - Кхм… пусти… Где он? В реанимации?
        - Да.
        Марьяна, как и все кошки, умела исцелять, но для этого ей надо было добраться до Устина, а в реанимацию ее не пустят. Опять же, в кошку не обернешься, потому что рядом топчутся все эти людишки… Она раздраженным взглядом обвела Грега, Надью, Анну Феликсовну, тетушку Василину, еще каких-то незнакомых ей людей, должно быть, сотрудников Устина.
        - Мне надо к нему в реанимацию, - без обиняков сказала она, поскольку в таком состоянии ей вряд ли бы удалось придумать что-то внятное. - Одной.
        - Врачи не пускают, - всхлипывала Надья.
        - Грег, отведи ее поесть. Живо. Василина и Анна Феликсовна, вы тоже с ними сходите. Молодые люди, а вы кто?
        - Начальник собственной безопасности сети «Кусь», Роман Алиев, - представился старший.
        - Что вы здесь делаете?
        - Вы разве не знаете? Авария не была случайностью. На записи с видеорегистратора видно, что Устина Эдуардовича намеренно подрезали и столкнули с дороги.
        - Хм… - озадачилась Марьяна. - Зачем?
        - Мы бы тоже хотели это знать.
        - Мне надо к нему.
        - Мы не пустим никого, в целях безопасности.
        - Мне надо!
        - Марьяна Петровна, я вас хорошо понимаю, но к нему все равно нельзя.
        - Пфф!..
        Она завернула за угол, устало прислонилась к стене, задумалась. Да уж, не таким способом она хотела избавиться от Устина. Марьяна выглянула в окно. Хм… последний этаж. С крыши через окно?.. Такой себе вариант. И она сама полудохлая от усталости, сейчас бы поспать… хоть пару часиков… Ладно, черт с ним. Она распахнула окно, села на подоконник, перекинула ноги… И тут ее застал крик Надьи:
        - Марьяна, не надо!
        Девушка подскочила к ней и с такой силой дернула назад, что у Марьяны загудела голова.
        - Уймись! - попыталась она вырваться из рук Надьи. - Мне надо подышать на свежем воздухе! Чего вы все пристали ко мне!..
        Через полчаса ей удалось убедить Надью, что она не собирается выбрасываться из окна из-за большой любви к ее отцу. Побродив по больнице, Марьяна нашла выход. Переодевшись в медсестру, натянув на лицо одноразовую маску, чтоб не узнали, она прихватила тележку с инъекциями и с уверенным видом направилась в реанимацию. Уже по дороге, хищница начала урчать…
        Урчание в палате усилилось многократно и смешалось с тихим жужжанием аппаратов жизнеобеспечения, превращаясь в странную мелодию. Острые когти впивались и мяли те точки на теле, в которых гнездилась смерть… Шерсть опасно наэлектризовалась. Если бы кто-то заглянул в палату, то увидел бы громадную кошку, которая топталась на больном и терлась мордой о его грудь. Но никто не мог зайти, потому что дверь была предусмотрительно закрыта изнутри и для надежности подперта тележкой. Когда же через час врачи забеспокоились, взломали дверь и вошли внутрь, то увидели странную картину. У постели больного спала голая Марьяна, ее одежда медсестры валялась рядом, почему-то вся в черных шерстинках. Женщину так и не смогли добудиться, ее пришлось госпитализировать, а вот состояние Устина Керемета, наоборот, неожиданно стабилизировалось.
        И только один человек не удивился такому исходу. Этот незнакомец стоял в тени, прикрывая лицо журналом, и наблюдал за суматохой, а когда шум улегся, он выбросил журнал в урну и отправился прочь. Он узнал достаточно.
        ГЛАВА 12
        Богуслав
        Аккаржей покачал головой.
        - Дело о похищении я закрываю.
        - То есть, как? - изумился Яровой. - А Карина? А отец Егор? И кто убил самого Толстогуба?
        - Что непонятного? Толстогуб убил отца Егора, из-за куклы там или чего другого, неважно. Он же похитил мальчика.
        - Ну а его кто убил?
        - А этим пусть местные занимаются.
        - Но…
        Аккаржей оглядел его со снисходительным видом.
        - Вы еще не поняли? Такие люди, как Балуев… - он сделал многозначительную паузу, - не из тех, на кого можно безнаказанно наезжать.
        Яровой оторопел от подобного предположения.
        - Вы хотите сказать, что это Балуев нанял кого-то его убить?..
        - Я не хочу ничего сказать, все, что я хотел сказать, я уже сказал. Всего хорошего.
        Он повернулся, фиглярски поднял воротник летнего плаща, засунул руки в карманы брюк и удалился, явно подражая какому-то киношному крутому детективу.
        Яровой остался в полной растерянности. Как бы там ни было, но версия Аккаржея тоже имела право на существование. Допустим, Карина убила Лизу. Толстогуб об этом узнал, и когда вышел из тюрьмы, начал ее шантажировать. Карина молчала, возможно, даже платила ему, но потом Толстогуб выкрал ребенка, попутно убив отца Егора из-за куклы… А что, если наоборот? Толстогуб сначала выкрал ребенка, притащил его в монастырь, чтобы спрятать, столкнулся с отцом Егором, был вынужден убить и его?.. Ведь время смерти и время пропажи Павлика из лагеря примерно одинаковы, плюс-минус час погрешности. Потом Балуев узнает о Толстогубе и его шантаже, нанимает кого-то, кто находит и убивает мерзавца… Но почему же Марьяна нашла Павлика в таком ужасном состоянии? Почему киллер не обеспечил безопасность сыну заказчика? И кукла… Где тогда кукла?
        Грег сидел в кафетерии больницы и уговаривал Надью поесть.
        - Ешь, я говорю!.. - терпение у него уже было на исходе, тем более, что ему телефон обрывали Каренин и Яровой, досаждая с просьбами и вопросами.
        - Не хочу, - она отрешенно смотрела в одну точку.
        - Врачи же сказали, что его состояние стабилизировалась.
        - Это Марьяна, она его вылечила.
        - Может быть, - не стал спорить Грег. - Поешь, а то сама загремишь в больницу.
        Она всхлипнула, и сердце у него сжалось. Что делать с плачущими девушками он так и не узнал. Надо не забыть спросить у Марьяны и составить себе памятку.
        - Не плачь, - беспомощно попросил он.
        У него опять зазвонил телефон.
        - Ответь уже… - сквозь всхлипывания попросила Надья.
        Он и сам был рад ответить и сбежать от ее слез.
        - Да? Черт, ну слушайте, давайте я вас вместе состыкую, а то вы звоните ко мне с одинаковыми вопросами. Нет, пароль еще не взломал, программа еще перебирает варианты, там длинное слово… 12 символов. Откуда я знаю? Надо у мужа спросить, может, он сообразит, что Чехина могла поставить в качестве пароля.
        Яровой до этого слышал о Каренине от Марьяны, но встречаться с ним не приходилось. На экране был мужчина лет сорока, с коротким ежиком волос, темными глазами и квадратной челюстью - такой типичный сотрудник органов, или как говорила Марьяна, служивый пес. Но Яровому он понравился, и они довольно быстро нашли общий язык, общаясь в скайпе.
        - Мне мало верится в виновность Карины, - сказал Каренин.
        - Почему?
        - Вы же сами сказали про паническую атаку. Я допускаю, что Карина действительно увидела Лазаревского и Кривошея, поняла, что ее обманули, на этой почве у нее и случилась паническая атака… Но как она могла на следующий день настолько оправиться, чтобы самостоятельно, я подчеркиваю, самостоятельно, поехать к Чехиной домой и убить ту?
        - Да, пожалуй, вы правы… Но Толстогуб мог думать, что убила Чехина… и шантажировать… ну хотя бы ее прошлым.
        - Это не исключено, - согласился Каренин. - Но опять таки…
        Он не договорил, отвлекаясь на кого-то по ту сторону экрана.
        - Нет, это не Марьяна… - сказал он невидимому собеседнику. - Я работаю… Нет, я не хочу манго.
        Картинка сменилась, он перешел с планшетом в другое место.
        - Так вот… Я думаю, это муж.
        - Николай? - искренне удивился психолог.
        - Да. У него и мотив, и возможность. Карина могла рассказать ему о Лизе… Вот это более реально, чем ее визит к бывшей подруге. Куда проще позвонить или даже прислать фотографии… если они у нее, конечно, были.
        - Хм… - Яровой нахмурился, какая-то смутная догадка забрезжила в мозгу. - Но у Ника алиби… на момент убийства Толстогуба… он… мы все были у Светланы.
        - Может быть, Толстогуба он и не убивал, - согласился Каренин. - Кстати, а что с Марьяной? Что-то притихла она, не к добру.
        Яровой рассказал ему, что случилось с Кереметом, и тут на экране появилась симпатичная женщина.
        - Устин? - ахнула она. - А что с Надьей?
        - Это Ирина, моя жена, - представил ее Каренин и одернул. - Возьми и сама ей позвони. Иди-иди.
        И следом он добавил для Ярового:
        - Знаете, у меня появилась идея…
        - Зачем мне с ней встречаться? - недоумевал Николай.
        - Я подозреваю, что она могла убить вашу жену, - не стал лукавить Яровой.
        В трубке воцарилось молчание.
        - Или знать того, кто это сделал, - добавил он. - Аккаржей собирается закрывать дело, отдавая все на откуп местным…
        - Капитан Ворох - толковый мужик, уж куда лучше этого столичного петуха.
        - Тогда можем и его взять для поддержки, если он не испугается Балуева…
        - А чего его бояться?
        - Так вы согласны?
        - Не вижу в этом смысла, если честно… но если надо…
        - Надо.
        Но Балуев их в дом не пустил.
        - Не знаю, что вы наговорили моей жене, но у нее случился приступ, - сказал он психологу, глядя на него исподлобья.
        - Я всего лишь спросил у нее, знала ли она Лизу Чехину, - ответил тот, внимательно наблюдая за Балуевым.
        - Кто такая Лиза Чехина? - нахмурился тот.
        - Моя жена, - выступил вперед Ник.
        Они разговаривали у крыльца дома, стоя на солнцепеке. После вчерашней грозы установилась высокая влажность, что делало жару особенно невыносимой. Яровой вытер пот со лба.
        - Почему она должна была знать твою жену? - продолжал недоумевать Балуев.
        Похоже, его реакция была искренней, он не знал о прошлом своей жены.
        - Помните, я спрашивал вас о том, что делала Карина 11 апреля? - спросил психолог.
        - И?
        - Может, мы войдем в дом? Разговор предстоит долгий.
        Балуев заколебался, а потом неохотно кивнул.
        - Заходите, но я скоро жду гостя, так что времени у вас немного.
        - Мы постараемся уложиться.
        Ник оглядел огромную гостиную, куда их пригласил Балуев. Только одно в ней было хорошо - прохлада. Все прочее представляло странную смесь из роскоши и безжизненности, словно сама обстановка была только-только из элитного выставочного мебельного центра, призванного показать, как должны жить богачи. Полумрак создавался тяжелыми портьерами, белизна мебели контрастировала с черно-белыми модерновыми образчиками современного искусства на стенах. Глазу не было на чем зацепиться, и Ник сосредоточился на Балуеве.
        - Мою жену убили 12 апреля того же года…
        Балуев нахмурился.
        - Соболезную. Дальше что?
        - Карина была знакома с Лизой.
        До него начало доходить, Балуев побагровел. Яровой предупреждающе поднял руку.
        - Мы полагаем, - дипломатично начал он, - что Карина и ее состояние… связаны с той трагедией. Она могла быть свидетелем.
        - Карина была дома! - заявил Балуев.
        - Но она могла что-то знать, слышать, говорить с Лизой по телефону… Позвольте увидеться с Кариной.
        - Не позволю. Убирайтесь.
        - Виктор Александрович, - снова попытался Яровой, - ведь убийца до сих пор на свободе. Вы понимаете, что вашим близким может грозить опасность?
        - Я смогу их защитить, - он обвел их свирепым взглядом. - Павлик под охраной, а в этот дом даже мышь не проскочит. Уходите.
        В этот момент почти бесшумно прозвучал тихий шелест звонка переговорного устройства. Балуев поднялся.
        - У меня гости. Уходите.
        Они были вынуждены проследовать к двери. Возле выхода Яровой еще раз попытался переубедить Балуева, но тот был непреклонен.
        Он демонстративно открыл дверь, выпроваживая их, но на пороге уже стоял гость.
        - Добрый день, - профессор Кривошей обвел их несколько удивленным взглядом.
        - Они уже уходят, Александр Сергеевич, - сказал Балуев.
        - Не ожидал тебя тут увидеть, Николай.
        - Я тоже…
        Но Балуев уже закрывал за ними дверь, и профессор скрылся в доме.
        - Что он здесь делает? - спросил Яровой.
        - Откуда мне знать… Хотя… Ну конечно… Валя упоминала, что профессор нацелился на нового спонсора из местных! Получается, это Балуев. Наверняка будет обхаживать и просить ассигнований на раскопки, Александр Сергеевич это умеет. Пойдемте, нам тут больше нечего делать.
        Киев
        Марьяна продрала глаза с величайшим трудом, да и то, только потому, что ее кто-то отчаянно тряс за плечо.
        - Пфф!.. - фыркнула она зло и попыталась завернуться в одеяло, но обнаружила, что его с нее стянули.
        Это был Грег. Он с виноватым видом топтался у больничной койки, прекрасно зная, как плохо его начальница реагирует спросонья. Выпущенная в быстром взмахе лапа… то есть рука с когтями… ногтями полоснула воздух - айтишник проявил недюжинную прыть и уклонился.
        - Марьяна Петровна! - он говорил с безопасного расстояния. - Просыпайтесь, или дело раскроют без вас!
        - Какое дело? - Марьяна села на кровати, оглядывая палату.
        Как она сюда попала? Туман в голове рассеивался медленно, но верно, и через секунду она все вспомнила и схватилась за голову.
        - Сколько я проспала?
        - Шесть ча…
        - А ты не мог раньше меня разбудить, ленивая ж*па? - она швырнула в него подушку, и в этот раз Грег уже не справился с уклонением.
        - Надья запре…
        В него полетела вторая подушка.
        - Подкаблучник!
        Марьяна пыталась делать сразу несколько дел одновременно. Между ухом и плечом у нее был зажат телефон, по которому она отчаянно спорила с Яровым, одной рукой она пинала Грега, который неохотно плелся впереди, а на второй руке у нее висела Надья.
        - Ша!.. Леша, надо прижать Карину! Не знаю, придумай что-нибудь, у тебя получится, я в тебя верю… Да ничего с ним не случится! Зато выспится, в отличие от меня!.. Нет, Леша, это не тебе, погоди чуток, - Марьяна отцепила пальцы Надьи от своего локтя. - Надья, ты его дочь, вот и сиди рядом с его постелью, а мне надо в Богуслав… Кхр… Какая к черту «невеста»? Что значит, ты не против нашего брака? Какого еще брака? Я никуда не собираюсь!.. Грег, чего стал бараном? Топай вперед, лови такси, мне надо в Богуслав успеть до темноты… Очумел? Какая я тебе будущая теща?!? Иди, лови такси! Леша, але, ты еще там? Я?.. А пароль? Грег, ты пароль подобрал? Почему? Ну так придумай что-нибудь!.. Если там будут фотки Карины, мы сможем ее прижать!
        Так, отбиваясь от приставаний Надьи, которая твердила, что готова отдать Марьяне руку и сердце своего отца и умоляла не уезжать, шикая на Грега, который издевательски называл ее «мамой», выспрашивая у Ярового детали беседы с Балуевым, Стожар спустилась в холл больницы.
        Грегу удалось перевести стрелки на Ника.
        - Он же ее муж, должен знать, что она могла поставить в качестве пароля.
        Марьяна вглядывалась в темноту за окном машины, которая мчала в Богуслав, и терпеливо считала гудки в трубке. На одиннадцатом гудке Ник соизволил ответить.
        - Ну что вам еще надо? - устало спросил он.
        - Пароль.
        - Какой пароль?
        - Который ваша жена поставил в качестве защиты на флешку.
        - Не знаю.
        - Не злите меня, Николай. Вспоминайте. Что она любила?
        - Деньги.
        - Там двенадцать символов.
        - Послушайте, ваш компьютерщик мне уже звонил. Мы все перебрали: и даты рождения, и имя сына, и его прозвище, и другое. У меня закончились идеи.
        - Вы хотите избавиться от призрака Лизы?
        Ник вскипел.
        - Хватит! Мало вы меня достаете, так еще и Лиза! Она снова заявилась! Она никогда не уйдет, потому что ей нравится меня мучить!..
        - Заявилась? - насторожилась Марьяна. - Хм… это знак. А что она вам говорила?
        - Да ничего! Твердила про Краснозорьку!
        - Краснозорьку? К-р-а-с-н-о-з-о-р-ь-к-а… - Марьяна зажимала пальцы на руках, но в конце обнаружила, что пальцев катастрофически не хватает.
        - И вы туда же?
        - Двенадцать. Двенадцать букв! Спасибки, пока-пока!..
        На том конце провода ошеломленно молчал Ник.
        - Марьяна Петровна, да вы просто настоящий хакер! - воскликнул Грег, отстучав на клавиатуре пароль.
        - Да, я такая. Что там?
        Марьяна прижимала телефон к уху, ей казалось, что время утекает сквозь пальцы, что вот-вот случится непоправимое. Но у палаты Павлика была выставлена охрана, с ним не могло ничего случиться. Так почему же хищнице было так неспокойно?
        - Сейчас, погодите минутку… Так, архив фоток… угу… пароли еще… сканы какие-то… хм… интересненько…
        - Грег, не томи!
        - Есть! Попался!
        - Кто?
        - Профессор! Высылаю!..
        Марьяна тыкнула в иконку загруженного файла, открылась фотография. Очень непристойная фотография.
        - Блудливый котяра, так и знала… - пробормотала Марьяна. - Теперь-то я вас прижму…
        Она постучала таксиста по плечу и назвала адрес особняка Балуева.
        - Что случилось, Ник? - Света выбралась из воды, отжимая волосы. - Кто звонил?
        Они сидели на теплых, нагретых солнцем камнях, возле гранитного обнажения. Богданчик плескался в воде вместе с другими ребятишками, а взрослые загорали в последних лучах закатного солнца, опустив ноги в бурлящие потоки Роси - природный гидромассаж.
        - Марьяна… Господи, не могу поверить…
        - Что?
        - Лиза поставила паролем… прозвище этой своей… подружки… Краснозорька! И призрак ее мне постоянно твердил это слово, а я был таким идиотом!..
        - А флешку… уже взломали?
        - Наверное… Не знаю, мне все равно. Не хочу ничего знать и видеть.
        Света осторожно обняла его.
        - Может, призрак Лизы потому и не уходил?.. Знаешь, я в такое не верю, но часто говорят, что если у души остались незаконченные дела в этом мире, она не может уйти…
        - Какие незаконченные дела? Не всех успела пошантажировать? Не всем жизнь испаскудить?
        - Может, она хотела, чтоб ее убийцу нашли?
        - Не знаю!..
        Он резко высвободился из ее объятий и соскочил с камня прямо в воду, уйдя с головой. Света осталась сидеть одна. Она тяжело вздохнула, и тут тренькнул телефон Ника. Новое сообщение. Есть вложения.
        - Ник?
        Но он вынырнул уже далеко от нее и поплыл, делая большие, резкие гребки. Света некоторое время любовалась на загорелую поджарую фигуру любимого, потом взяла его телефон. Она тыкнула пальцем в иконку файла, ожидая конца загрузки, потом открыла изображение.
        Вздох облегчения вырвался у нее из груди. Больше всего она боялась обнаружить на фото Лизу, в объятиях другого мужчины, потому что Нику было бы больно это видеть снова. Как бы он ни отрицал, но он все еще любил покойную жену… любил и ненавидел, а поскольку она была мертва, то ему было вдвойне сложнее. Впрочем, Нику в любом случае придется несладко, ведь на присланной Грегом фотографии был запечатлен профессор Кривошей с Кариной в весьма непристойной позе.
        Марьяна решительно вдавила кнопку переговорного устройства у ворот в особняк Балуева.
        - Добрый вечер, Виктор Александрович, мне нужно с вами срочно переговорить.
        - Завтра.
        - Погодите!..
        Но он уже отключился. Марьяна снова нажала на кнопку.
        - Я же сказал… - он осекся. - Что там?
        Марьяна держала перед камерой свой телефон с выведенной на него пикантной фотографией.
        - Я могла бы послать вам ее по почте, но кто знает, в чьи руки она еще может попасть, - с толстым намеком заявила Стожар. - Открывайте.
        - Я не вижу, что там.
        - Увидите, когда я войду. Живо открывайте.
        Ворота бесшумно распахнулись, и Марьяна рысцой потрусила к дому. У нее снова начала электризоваться шерсть, но как-то странно, не так, как бывало перед грозой.
        Балуев в дом ее пускать не захотел.
        - Что вам надо?
        - Мне? - деланно удивилась Марьяна. - Это вам надо. Вот, смотрите.
        Его лицо вытянулось при взгляде на фотографию.
        - Это фотомонтаж… - дрогнувшим голосом сказал он.
        - Нет, не фотомонтаж. Там еще есть, более откровенные. Показать?
        Желваки заходили у него на скулах.
        - Сколько?
        - Вы решили, что я пришла вас шантажировать? Нет, я здесь, чтобы вам помочь. Впрочем, счет я вам все равно выставлю, но потом. Сейчас мне надо увидеть Карину.
        - Ей нездоровится, - он загораживал собой проход в дом.
        - Я это уже слышала. Думаю, на пару вопросов она будет в состоянии ответить.
        Марьяна попыталась протиснуться в дом.
        - Завтра, - оттеснил он ее назад.
        - Сегодня, Виктор Александрович, потому что завтра я могу передумать и отправиться прямиком в полицию.
        - С этим?
        - Да, с этим. Лизу Чехину убили шесть лет назад, срок давности по этому делу еще не вышел, а ваша жена - первая в списке подозреваемых.
        - При чем здесь она? Что вы все только про нее и говорите?
        - При том, что Лиза шантажировала профессора Кривошея этими фотографиями, а Карина была ее подельницей.
        Козырь про нетрадиционные сексуальные наклонности его супруги Марьяна решила пока приберечь.
        - В любом случае, если я пойду в полицию с новыми фактами, огласки вам не избежать. Вы же не хотите, чтобы Карину вызвали в прокуратуру для дачи показаний, например?
        Он выругался и распахнул дверь шире.
        - Заходите.
        Домоправительница всплеснула руками.
        - Но хозяйке действительно нездоровится. Ее сильно тошнит.
        Марьяна недрогнувшей рукой отодвинула домоправительницу и ворвалась в спальню к Карине. Женщина полулежала-полусидела на кровати, лицо у нее было бледным и изможденным, на лбу блестели бисеринки испарины, несмотря на то, что кондиционер работал на полную мощь, и в комнате было очень холодно. Марьяна застыла на пороге, ощущая, как покалывает кожу, словно ее с ног до головы оплели электрической сеткой. Подобные ощущения были и там, в монастыре, возле трапезной. Что-то было не так, очень не так.
        - Карина? - охрипшим голосом позвала она, не тронувшись с места.
        Все ее инстинкты кричали об опасности, но источник этой опасности был неизвестен.
        - Что вам нужно? - прошелестел голос женщины.
        - Вам плохо?
        - Нехорошо.
        В висках застучало, Марьяна тяжело сглотнула.
        - Это вы убили Толстогуба?
        Карина закашлялась резким, сухим кашлем.
        - Нет, но я рада, что он мертв…
        - Если это вы, и вы забрали у него куклу, то она опасна! Она радиоактивна!
        Карина отрицательно покачала головой.
        - Я не выхожу из дома уже много лет…
        Марьяне до одури хотелось поджать хвост и нестись отсюда прочь. Но тут Карина снова закашлялась, и в этот раз на платке, который она прижимала ко рту, появилась капелька крови.
        - У вас в доме есть дозиметр?
        - Уходите, мне нехорошо.
        Она откинулась на подушках и закрыла глаза. Марьяна развернулась и пошла прочь, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.
        Балуев стоял у окна и смотрел на идеально подстриженную лужайку при свете ночного освещения.
        - Срочно найдите дозиметр и вызовите ей скорую, - сказала ему Марьяна. - У меня плохое предчувствие.
        Он обернулся к ней.
        - Где вы нашли эти фотографии? Они не могут быть настоящими.
        - Они настоящие. Вы слышите меня? Вашей жене плохо. Я чую опасность. Кукла в вашем доме.
        - Вы сумасшедшая? - поинтересовался он. - Или это эпатаж на публику? Хотите скандала? Денег? Пиара? Что?
        Марьяна скрипнула зубами.
        - Я хочу напомнить вам, Виктор Александрович, что это я нашла вашего сына, забыли? Это я вышла на Толстогуба, и это я обнаружила связь между Кариной и Лизой!
        - Профессор Кривошей был у нас в гостях сегодня. Они с Кариной до этого не были знакомы. Да, он сделал ей комплимент, упомянул, что она похожа на его покойную жену, но и только.
        Марьяна застыла, шерсть у нее встала дыбом.
        - Профессор был здесь? В вашем доме? Зачем?
        - Мы обсуждали возможность инвестиций в раскопки и создания выставки экспонатов…
        - Он что-то приносил? - быстро перебила Марьяна.
        Балуев нахмурился.
        - Да, он был очень галантен и преподнес моей супруге в дар оберег… черный агат на цепочке, довольно крупный.
        - Карина его надела? Где он? Живо! И я звоню в скорую и в МЧС!
        - Вы с ума сошли?
        Но Марьяна уже неслась обратно в спальню к Карине.
        Камень на цепочке лежал на комоде, излучая темное сияние. Ну или Марьяне казалось, что она видит смертоносные лучи заряженных частиц… или что там должна излучать урановая руда?
        - Да, фон зашкаливает, - подтвердил Любомир Тихонович, который приехал в дом к Балуеву раньше МЧСников.
        Скорая забрала Карину, при этом ее пришлось накачать транквилизаторами, потому что у женщины случился приступ, когда ее попытались вывести из дома. Ее состояние на глазах ухудшалось, но эксперт сомневался, что камень мог так подействовать.
        - Разве что она вдохнула радиоактивные частицы… или приняла что-то с едой.
        - А если профессор во время визита подсыпал ей что-то?
        - А он знал о том, что кукла радиоактивна?
        Марьяна досадливо поморщилась.
        - Да, знал. Мой прокол. Я ему сказала. Так это не кукла? - она кивнула на камень, опасливо отступив на шаг назад.
        - Камень неровный, полагаю, это мог быть осколок… от куклы.
        - То есть профессор ее разбил? Как?
        - Настуран… если это он, довольно хрупкий, так что не исключено… Хотя форма некоторых кристаллов… вот этих, например, видите?.. Хм… неспецифично, возможно, уранинит. Допускаю также, что тут могут быть примеси и других минералов…
        Хлопнула входная дверь, раздались тяжелые шаги по лестнице. Это приехала местная полиция во главе с капитаном Ворохом.
        - Что опять случилось? - спросил он устало.
        - Надо срочно арестовать профессора Кривошея. Он пытался убить Карину.
        Когда Павлик открыл глаза, в его палате никого не было. Белый потолок, трубка в горле. Он пошевелил пальцами. Аппаратура угрожающе запикала. Слезы потекли по детскому лицу. Воспоминания пришли вместе с сознанием. Он видел чертову куклу… и от ужаса хотелось кричать, но мешала трубка. Мальчик заметался по кровати, пытаясь освободиться. Что-то упало, за дверью послышался шум. Это кукла! Она пришла за ним! Воздуха не хватало, трубка больно раздирала горло, Павлик задыхался.
        В палату вошел тот старик. Тогда, на берегу, кукла вселилась в него, и теперь пришла, чтобы убить Павлика! Старик двинулся к кровати, на ходу доставая шприц.
        - Ммхмхм!.. - задыхался Павлик.
        И тут что-то зашипело, раздался треск помех.
        - Что там происходит? - это был голос его учительницы, Светланы Сергеевны.
        Звук исходил… от другой куклы. Павлик узнал ее, она сидела у его изголовья - кукла странствующего торговца. Его кукла!
        - Я вызываю полицию! Кто бы там ни был в палате у Павлика, вас арестуют! Слышите?
        Рация! Конечно, это рация в кукле! Светлана Сергеевна все слышит! Она его спасет! Старик остановился, его лицо исказилось ненавистью, глаза вспыхнули тем самым чертовым зеленым огнем. Он схватил тряпичную куклу, бросил ее на пол, растоптал… Драгоценные секунды промедления… Потом чудовище стащило со шприца колпачок и схватило Павлика за руку. Мальчик зажмурился от ужаса.
        - Стоять! - в палату ворвался полицейский. - Немедленно отойдите от ребенка!..
        Старику заломили руку и вывели из палаты, а врачи окружили маленького пациента.
        У Светы дрожали руки. Она опустила рацию, посмотрела на отца.
        - Пап, если бы не ты…
        Придумка с рацией в кукле только что спасла жизнь Павлику.
        - А что я?.. Это Михась… - ворчливо отозвался старик, разворачивая кресло к выходу. - Магия-шмагия, призраки, големы, тьфу! Техника - вот что рулит.
        Было так странно слышать от отца молодежные словечки, но Светлана догадалась, где он их нахватался. От Богданчика, от кого же еще. Она улыбнулась.
        - И все-таки кукольная магия тоже существует… - возразила она. - Павлик очнулся… после того, как ему в палату принесли его куклу.
        Отец ничего не ответил и выехал из кухни, уверенно крутя колеса слабыми руками. Света осталась сидеть, но уже через минуту встала и пошла к себе в комнату. Ей был нужен черный плюш, кажется, у нее оставался где-то подходящий лоскут… Но хватит ли? Она чувствовала себя настоящей ведьмой… и ей хотелось коварно потереть руки. Хвост оторвать, пожалуй, будет даже мало.
        - Где кукла? - крикнула Марьяна, но профессора в наручниках уже вели к патрульной машине.
        Возле больницы стояла машина Балуева, полиция, скорая… На скорой привезли Карину. Когда кресло с женщиной вывезли из машины скорой помощи, профессор Кривошей это увидел. Ненависть придала ему недюжинных сил. Он оттолкнул полицейского и бросился к Карине.
        - Стоять!..
        Но он ухитрился обойти преграду в лице санитара и вцепился в горло несчастной. Произошла безобразная свара. Через минуту его оттащили. Карина рыдала, задыхаясь и держась за горло:
        - Убийца!.. Ты! Ты убил Лизу!.. - прохрипела она.
        - Тварь! Это ты!.. Из-за тебя всё! Моя Ираидочка!..
        Марьяна зажмурилась и помотала головой. Последние кусочки головоломки встали на свои места.
        - Вот оно что… - протянул рядом стоявший Яровой. - А я дурак… не сообразил. А ведь Каренин так и говорил… Карина не могла убить, но могла послать фотографии или позвонить… И сделала это. Жена профессора…
        - У нее было слабое сердце…
        - Да… Она их увидела, у нее случился инфаркт…
        - Профессор просидел с ней в реанимации…
        - Там она пришла в себя и рассказала все…
        - Нет, думаю, он вернулся домой за ее вещами… и увидел фотографии…
        - Да, возможно… обезумел от ярости…
        - Но почему он пошел к Лизе?
        - Потому что он не знал, где живет Карина… Вспомни, она уже была замужем…
        - Да, а Лиза была рядом…
        - Может, он и не собирался убивать…
        - Но Лиза послала его к черту… разозлила…
        - На столе лежал молоток для мяса, и он за него схватился…
        - А что потом? Как он ушел незамеченным?
        - В тот день лил дождь… Возможно, профессор пришел в дождевике…
        - Который потом снял…
        - Да, а в реанимации на его отлучку никто не обратил внимания…
        - Идеальное алиби…
        - А кукла? Где же кукла?..
        Вопрос остался висеть в воздухе.
        Яровой настоял, чтоб Марьяна возвращалась в Киев и хорошенько выспалась, а он за всем проследит. После недолгих препирательств она так и поступила, но по дороге домой сделала несколько звонков. Редактору журнала «Базара тщеславия» она пообещала сенсационный материал, который надиктовала тут же, на телефон; дала задания Анне Феликсовне и Грегу; позвонила наконец, как и обещала, своей знакомой с телевиденья, чтобы та пригласила Надью на пробы; справилась о состоянии Устина, а после позвонила Чарторыйскому и попросила об ответной услуге. Теперь можно было отправляться отсыпаться, но Марьяне не давала покоя кукла. Где же она?.. Неужели так и не будет найдена?
        Той же ночью лагерь археологов был обыскан МЧСниками и проверен с помощью дозиметра. Прибор показал повышенный радиоактивный фон, но куклу или ее осколки так и не смогли обнаружить. Машину профессора изъяли, на ней были найдены вмятины и следы крови Павлика. Однако рассказ пришедшего в себя мальчика был слишком фантастичен, чтобы полиция ему поверила. Павлик утверждал, что, пробираясь в лагерь археологов, он увидел странное зеленое свечение. Он испугался и спрятался за деревом, поэтому видел, как Толстогуб закапывал сундук. Именно тот и светился зеленым. Неосторожно выдав себя, мальчик привлек внимание преступника и попытался сбежать, но был пойман и оглушен. Павлик пришел в себя уже в багажнике машины, потом Толстогуб запер его в лодочном сарае и ушел. Сундук оставил рядом. Мальчик утверждал, что кукла все это время была внутри, царапала крышку и шуршала, пыталась выбраться наружу. А на следующее утро Толстогуб вернулся пьяным и довольным, потребовал, чтобы Павлик сказал ему телефон матери и снова ушел. Прошли еще сутки. Далее рассказ мальчика становился еще более путанным, сказывалось нервное
потрясение и голодание. По словам Павлика утром кукла выбралась из сундука и задушила Толстогуба… Кукла в обличье старика, который хотел убить Павлика, но тот выбрался и убежал, но преступник его догнал… на машине. Момент наезда ребенок не помнил.
        Сам профессор на допросе молчал, лишь потребовал адвоката. Но, поскольку его застали на месте преступления, да и против него было много улик, то уйти от ответственности у него было мало шансов. Кроме того, к делу подключился Балуев со своими связями. Карине диагностировали острую лучевую болезнь с преимущественно внутренним облучением, вероятно, профессор действительно подсыпал ей радиоактивные крошки от куклы, поскольку у него самого тоже появились симптомы, правда, в легкой форме. Однако он ни в чем признаваться не захотел, твердил лишь, что зло должно быть наказано. После вмешательства Чарторыйского вновь открыли в производство уголовное дело по факту убийства Лизы Чехиной, однако следствие обещало затянуться. Последовал тайный визит покровительницы Чарторыйского, Генриетты Ахашвер, в изолятор к профессору Кривошею, но чем закончилась их встреча, для всех прочих осталось неизвестным.
        ЭПИЛОГ
        От мангала исходил умопомрачительный сочный аромат мяса, у присутствующих уже давно текли слюнки, но капитан Ворох был неумолим. Он методично взбрызгивал шашлыки соусом собственного приготовления, раздувал жар в углях и изредка что-то бормотал про себя.
        - Колдует, не иначе, - с улыбкой заметил Яровой.
        Они все собрались в гостях у капитана, чтобы поесть шашлыки, выпить домашнее вино и разобраться наконец в той истории, что приключилась в славном городке Богуславе.
        - Так почему же все произошло? - спросила неугомонная Катя.
        - Удивительное и странное стечение обстоятельств, - задумчиво ответил Яровой, которому с молчаливого согласия остальных доверили роль Шерлока Холмса. - И чутье Марьяну не подвело.
        Светлана вздохнула и придвинулась ближе к Нику. Он обнял ее, и девушка улыбнулась. Вместе они со всем справятся.
        - Простите за некоторую профдеформацию, но я привык со своими маленькими пациентам проговаривать все в форме сказке, не изменю этому правило и сейчас. Итак, жили-были три девочки, - начал психолог издалека. - Они дружили с первого класса: Златовласка Лиза, Белоснежка Валя и Краснозорька Карина. Златовласка хотела злата, поэтому рано научилась подмечать грешки остальных и зарабатывать на этом. Белоснежка…
        Тут Яровой слегка замялся, с Валентиной он виделся мельком, и мнение о ней составить толком не успел. Ему на помощь пришел Ник.
        - А Белоснежка была умной и предпочитала не вмешиваться в дела Златовласки.
        - Да, спасибо, Николай, - кивнул психолог. - Краснозорька была самой красивой из этой троицы. Она влюбилась в Златовласку, а та использовала ее в своих целях. Однажды она пришла к подруге и попросила помочь с неким злодеем Кривошеем, вероятно, пожаловалась, что тот хочет ее исключить из института и требует взятку… Ради любимой Златовласки Краснозорька соблазнила профессора, приняв чудесное снадобье и превратившись в его помолодевшую жену. Полагаю, Златовласка не стала шантажировать Кривошея напрямую, а очень умело оказалась в нужном месте и предложила свою помощь в урегулировании конфликта с шантажисткой, сказав, что знакома с ней и может разобраться. Этим объясняется тот факт, что профессор относился к Златовласке с теплотой, полагая, что она ему оказала услугу, а он из благодарности взял в аспирантуру ее жениха. Очень ловкая и умелая психологическая манипуляция. Я изучил дело Чехиной, в частности, показания свидетелей - жертв ее шантажа, и в большинстве случаев она действовала именно так. Почти никогда не угрожала напрямую, вместо этого очаровывала и якобы помогала выбраться из сложной житейской
ситуации взамен на скромную благодарность, которая впоследствии превращалась в бесконечное вымогательство… Да, она была удивительной женщиной.
        Ник напрягся, и Света погладила его по руке.
        - Я не могу утверждать, но вероятно… - продолжал Яровой. - Думаю, что Лиза была патологически жадной и эгоистичной… в своих специфических проявлениях. Она просто не могла остановиться, даже если понимала, что заходит слишком далеко…
        - Про Лизу мы поняли, - нетерпеливо перебила его Катя. - Но кто ее убил?
        - Да-да, мы сейчас до этого дойдем. Краснозорька… Краснозорька верила, что они со Златовлаской будут вместе, поэтому порвала с другим злодеем нашей сказки… своим продюсером и бывшим любовником Толстогубом. Однако он же был злодеем, поэтому, по канонам сказки, так просто это все не могло закончиться. Тут нам остается лишь догадываться, что именно его спровоцировало. Либо Краснозорька сама призналась, что бросает его ради другой женщины, либо ему про это сказала Златовласка. Кстати, следствие установило, что Златовласка знала Толстогуба и пользовалась его помощью в выборе жертв шантажа. Как бы там ни было, наш злодей пришел в ярость и изувечил Краснозорьку, лишив ее самого главного - ее красоты. Да, вот такая жестокая сказка - жадная Златовласка, умная Белоснежка и красивая Краснозорька… и злодеи… одни злодеи кругом…
        Света невольно оглянулась на веранду, где был накрыт детский стол. Богданчик смотрел фотографии на телефоне, которые привез с летних каникул сын Чарторыйского, Платон, удивительно серьезный и умный мальчик. Его отец, Сергей Чарторыйский, приехал вчера, чтобы встретиться с Ником по каким-то своим делам. Свете его представили как страхового следователя, но этот обманчиво благодушный, слегка полноватый и неряшливый мужчина казался ей странным. В чем состояла эта странность, она и сама не могла определить. Мелкие детали… слишком дорогие часы на запястье, очки в черепаховой оправе… и обувь из последней модной коллекции. Света все еще лелеяла мечту о карьере дизайнера одежды и следила за тенденциями в мире моды, поэтому легко распознала дорогие вещи. Откуда у простого страхового следователя деньги на подобные аксессуары? Но Ник ничего не замечал… а ей не хотелось расстраивать его своими подозрениями. Слава богу, что Ник хотя бы согласился с ней в том, что Богданчику нужна помощь психолога, правда, они поспорили и так и не решили, кто это будет… А ведь Алексей Владимирович хороший специалист…
        - Нападение Толстогуба стало первым толчком к развитию болезни Краснозорьки. Удары судьбы следовали для нее один за одним. Она узнает, что Златовласка ее бросила, более того, собирается замуж. Потом она понимает, что Толстогуб может выйти сухим из воды, а для жертвы насилия нет ничего страшнее, чем осознавать, что обидчик гуляет на свободе и может вновь причинить зло… К счастью, в этот момент появляется принц… немолодой, но все-таки принц. Балуев протягивает ей руку помощи. Она его не любит, но у нее нет выхода. Она цепляется за единственный смысл жизни - свою утраченную красоту, которую отчаянно хочет вернуть, подсознательно рассчитывая, что если вернется красота, вернется и любимая Златовласка.
        Повествование было прервано, потому что капитан поставил на стол перед ними миску с шампурами. Унизанные сочными кусочками мяса, те истекали жиром, и устоять перед этим было невозможно. Следующие полчаса все воздавали должное кулинарному искусству хозяина дома.
        - Красота вернулась к Краснозорьке, - напомнила Света, - и что дальше?
        - Красота вернулась не одна, как обычно бывает… Знаете, как добрая фея, которая не только дарит, но и берет что-то взамен? Так и в жизни - за все приходится платить. Для Краснозорьки такой платой стала нежелательная беременность, из-за которой она оказалась в заточении больничной палаты. Ребенок ее тяготил, она его не любила и при этом чувствовала свою вину… ведь по общему убеждению мать должна любить своего ребенка.
        - А разве может быть иначе? - вырвалось у Светы.
        - Может быть, уверяю вас, и это… не могу сказать, что нормально, потому что в психиатрии это слово не любят, скажу - в пределах допустимого девиантного поведения.
        - Ой, не надо этих заумных словечек, - замахала руками Катя. - Кто убил Лизу?
        - Да-да, сейчас дойдем, потерпите… Краснозорька трудилась, чтобы не только вернуть красоту, но и вернуть былую славу… Ей был важен контракт на съемки, и она его получает. Но тут же следует еще один удар - умирает ее мать, и теперь забота о мальчике ложится на плечи Краснозорьки. Но она справляется и упрямо идет к цели. Следует еще один удар, страшнее… Приехав в телецентр на съемки, она видит там злодея Кривошея вместе с прекрасным принцем Златовласки… - психолог слегка поклонился в сторону Ника, и тот снова нахмурился. - Краснозорька понимает, что ее обманули… ее жертва была напрасна… Златовласка к ней не вернется. Да, думаю, самым страшным для нее стало осознание даже не обмана, а того, что любимая потеряна навсегда… У нее случается паническая атака, мир вокруг нее сужается, она начинает задыхаться… Краснозорька разбита, раздавлена, цель, к которой она шла, оказалась пустым миражем…
        - Профессор, - перебила его Катя, - кто убил Лизу?!?
        - Да что ж вы такая нетерпеливая?..
        - Она всегда такая, - флегматично отозвался капитан Ворох. - Кать, дай человеку сказать.
        Катя обиженно надулась.
        - Итак, мы подходим к самому главному. Что делает Краснозорька? На смену отчаянию в ней просыпается жажда разрушения. Ее собственная жизнь разрушена, так пусть же и ее обидчикам будет плохо. Она посылает компрометирующие фотографии профессору Кривошею… но попадают они к его жене. У нее было слабое сердце, и оно не выдержало. Ее забирают в больницу с инфарктом. Профессор день проводит у ее постели, но ей становится все хуже.
        Он возвращается домой… переодеться, собрать вещи, умыться, в конце концов… Находит фотографии, понимает, что довело его жену до инфаркта… приходит в бешенство. Возможно, там была приписка про роль Златовласки… Ведь Краснозорька должна была пояснить, кто стоял за всем этим. При этом сама Краснозорька недосягаема, сидит принцесса в высокой башне, образно говоря, поскольку сменила фамилию и даже внешность, профессор до нее добраться не может. Но Златовласка рядом, и злодей направляется к ней.
        Ник не выдержал, пробормотал что-то, встал из-за стола и пошел к сыну. Света проводила его долгим взглядом. Да, для него это стало ударом. Человек, которым он искренне восхищался, оказался убийцей его жены… Нелегко осознать, что большая часть твоей жизни оказалась ложью.
        - Он справится, - сказал психолог, заметив взгляд Светы. - Ваш принц сильный и справится.
        - Только я не принцесса.
        - Марьяна назвала вас царевной-лебедью, а у нее верное чутье на людей, так что даже не сомневайтесь. Вы лучше принцессы, вы - царевна. Да, так вот, возвращаясь к нашей сказке. Злодей приходит к Златовласке и убивает ее, после уходит незамеченным. Он не знает, где искать Краснозорьку, а преступление сходит ему с рук. Но через шесть лет судьба-злодейка снова сводит героев нашей сказки вместе…
        Катя снова не выдержала.
        - А может он… - она украдкой кивнула на Ника на веранде, - может, он специально сюда приехал, чтобы найти Краснозорьку?..
        - Катя, прекрати!
        - Интересная версия, - улыбнулся Яровой. - Но думаю, что Ника в этот городок привели другие причины… мистического характера…
        Света догадалась, что он иронизирует по поводу призрака Лизы, в который никто не верил, даже сам Ник. А вот Марьяна верила… и Света теперь тоже поверила.
        - Маленькие принцы, сыновья Краснозорьки и Златовласки оказываются в одном классе… но об этом никто не знает, пока из темницы не выходит злодей Толстогуб. Он ищет Краснозорьку… потому что винит ее в своих бедах и жаждет мести… Однако принцесса заточена в золотую клетку, до нее так просто не доберешься, поэтому Толстогубу приходится задержаться в городке. Он пробирается в монастырский приют и ждет… ждет удобного случая. Думаю, он подмечает, что отец Егор что-то нашел и тщательно скрывает от всех остальных. Клад… старинный и опасный клад… кукла Самуся. Темной недоброй ночью Толстогуб решает последить за отцом Егором и отобрать у него сокровище, но священник не хочет отдавать куклу, поэтому Толстогуб его убивает…
        - Отец Егор узнал об опасности куклы и хотел уберечь остальных, - сухо заметил Петр Родионович. - Ему было чуждо… вот это все… нажива и жадность.
        - Да, вероятно, - согласился психолог. - Ведь клад был проклятым, и проклятие настигало любого, кто без должной защиты прикасался к кукле. Итак, Толстогуб отобрал ларец с куклой и решил его перепрятать. Он спускается к реке, берет лодку и переправляется на другой берег, подальше от монастыря, в лес, где можно зарыть сокровище, чтобы потом найти на него покупателя. Но маленький принц Павлик становится свидетелем и оказывается в лапах преступника. Однако Толстогуб пока не знает, кого схватил, он прячет ребенка в лодочном сарае и уходит, чтобы напиться… то ли с горя, то ли с радости. На следующее утро весь город гудит о пропаже ребенка Балуева, и Толстогуб, проспавшись, понимает, кто оказался у него в лапах. Он выпытывает у Павлика телефон матери, звонит ей и наслаждается моментом, понимая, что ненавистная Краснозорька теперь у него в руках.
        Света снова невольно перевела взгляд на Богданчика. Мальчик азартно что-то втолковывал Платону, яростно накручивая на палец светлый чуб и дергая себя за волосы. Ник смотрел на сына со странным выражением… вернее, смотрел куда-то мимо. Сердце у девушки упало. Неужели он снова видит Лизу?..
        - Но Толстогубу не повезло… Потому что куклу он решил продать не кому-либо, а другому злодею нашей сказки, профессору Кривошею. Думаю, Толстогуб получил от него щедрый задаток, поэтому напился накануне своей смерти, а утром они встретились… Где? У того самого лодочного сарая, где томился Павлик. Я подозреваю, что Толстогуб знал о связи между профессором и Краснозорькой, потому что те компрометирующие фотографии были сняты не без его помощи… как установило следствие. Возможно, Толстогуб решил увеличить сумму, сказав, что располагает фотографиями, и предложив их купить… Возможно, он упомянул о роли Лизы… с которой был знаком… Возможно, профессор потребовал у него выдать местоположение Краснозорьки, а он отказался… Возможно, профессор напал и душил… топил Толстогуба, чтобы выпытать информацию. Увы, боюсь, мы никогда не узнаем точно, что произошло там, на берегу, но мы точно знаем, что стало впоследствии. Один злодей убил другого и узнал, где скрывается Краснозорька. Когда злодей пошел забирать клад, то обнаружил в сарае Павлика… и понял, что мальчик все видел. Ребенку удается убежать, он бежит к
дороге, рассчитывая на помощь, но злодей догоняет его на машине и сбивает.
        Наступило молчание.
        - Марьяна очень удачно пробила колесо именно на этом участке дороги… - проговорила Света.
        Сергей Чарторыйский покачал головой.
        - Вовсе нет. Я занимался ее страховым полисом и забрал из СТО машину. Вот что застряло в шине… - он достал из кармана пакет для улик, в котором была… покореженная железная фигурка ниндзя-черепашки. - Павлик потерял, когда убегал.
        - Надо же… - пораженная Света осторожно дотронулась до кукольной фигурки. - Куклы… они повсюду…
        - Светлана, надеюсь, Марьяна не заразила вас своим… эмм… чудачеством? - поинтересовался Яровой.
        Света перевела взгляд на него и сказала:
        - Боюсь, что заразила.
        - Что теперь будет с Павликом? - спросил Петр Родионович. - С такой-то матерью…
        - Да, и с самой Кариной?.. - Катю распирало от любопытства. - Что с ней? Куда она исчезла?
        Яровой загадочно улыбнулся.
        - А я знаю…
        - Скажите, скажите!.. - Катю аж распирало от любопытства.
        Капитан Ворох положил руку на плечо жены, чтобы усадить ее обратно, но тщетно. Она лишь смахнула его хватку и перегнулась через стол.
        - Катерина, вам бы в журналистику, новости собирать… - с мягкой укоризной заметил психолог.
        - А я уже!.. Я веду новостной блог «Наш Богуслав», состою в общественной группе у Дарьи Ибрагимовны и…
        - Да-да, Дарья Ибрагимовна, - задумчиво проговорил Яровой. - Удивительная женщина…
        Его взгляд ненадолго затуманился, что не укрылось от зоркого взгляда Кати.
        - Так поддерживать бывшего мужа и согласиться помочь… Благородная натура.
        - В чем помочь? - нетерпеливо спросила Катя.
        - Балуев повез Карину в Швейцарию на лечение, ей нужна длительная реабилитация, прежде всего, именно психологическая, и то не факт, что женщина когда-нибудь сможет вернуться к полноценной жизни… А вот Павлик останется с Дарьей Ибрагимовной, она согласилась взять его на попечение.
        - Это хорошо, - выдохнула Света. - Дарья Ибрагимовна - хорошая женщина, и детей любит.
        - Да, я был ею совершенно очарован. Такой ум… и воля…
        Катя просияла, уже мысленно потирая лапки в предвкушение новой порции сенсационных сплетен. Заезжий психолог влюбился в местную бизнесвумен!
        - Кхм… - деликатно перебил психолога Чарторыйский. - Как я понял, вы будете заниматься с Павликом?
        - Да-да, - Яровой смущенно поправил очки, неожиданно порозовев. - Буду приезжать сюда каждые выходные, чтобы провести сеанс с Павликом. Ребенок стал свидетелем жестокого убийства, и хотя его сознание создало иллюзорную картину сказки, в которой убивал не человек, а чудовище, кукла из ларца, но это все равно требует психологической помощи, во избежание страхов и фобий в будущем… Так что я буду приезжать по воскресеньям и мог бы заняться и Богданчиком, раз уж все равно тратить день на дорогу.
        Он вопросительно посмотрел на Свету, а она нерешительно замялась.
        - Я… поговорю с Ником…
        - Думаю, Ник не станет возражать, - твердо сказал Чарторыйский.
        - Вот и хорошо! - хитро улыбнулась Катя, поднимая кружку с соком. - Выпьем за сказку! Добрую сказку!
        Ник смотрел на сына, находя в этом успокоение. Теплый летний вечер благоухал спелыми яблоками, свежескошенной травой, дымом костра и шашлыками, но на душе у Ника было скверно. Долгожданного облегчения от правды, которая наконец-то вскрылась, он не чувствовал, порвалась еще одна нить, которая связывала его с прошлым. После последнего появления в сосновом лесу Лиза больше не показывалась, но странная тяжесть сковывала ему грудь в томительном ожидании. Он знал, что она появится. И он не ошибся.
        Лиза возникла совершенно неожиданно, но он не сразу понял, что это она. Он смотрел на сына, но думал о своем, а поэтому не заметил, что Платон убежал к отцу, а рядом с Богданчиком сидит кто-то другой. Лиза гладила сына по волосам, лицо ее было грустным и бледным. Ник замер. Она никогда раньше не появлялась в присутствии сына, исчезала сразу, стоило Богданчику забежать в комнату.
        Ник тяжело сглотнул, не сводя с нее взгляда. Теперь он знал все, но…
        - Он вырос… - грустно сказала Лиза, поднимая к нему лицо.
        - Уходи… - прошептал он одними губами, чтобы не напугать сына.
        Она кивнула и встала.
        - Я так его люблю… - сказала она. - Но мы не закончили…
        - Что?
        - Наш разговор. Помнишь?
        Ник нахмурился. Слабая догадка забрезжила в мозгу.
        - Разговор?
        - Не спорь больше, - Лиза посуровела. - Сделай, как я хочу, и я уйду.
        Он выдохнул. Их последний разговор в тот роковой день был о будущем Богданчика. Лиза хотела для него частную дорогую школу, репетиторов, языковой лагерь, расписала его время по минутам, ни секунды не оставляя свободной, а Ник сопротивлялся, потому что не видел смысла лишать сына нормального детства.
        - Германия, - снова выдала Лиза.
        - Да, я понял.
        Лиза злилась, поджала губы.
        - Опять ты за свое!..
        - У него будет счастливое детство, - твердо сказал Ник.
        - Пап? - Богданчик услышал последнюю фразу и поднял голову от настолки, которую раскладывал для приятеля.
        - Богдан, ты хочешь в Германию?
        - Когда?
        - Ты хочешь переехать в Германию?
        - Нет. Ты чего, пап? А как же Светлана Сергеевна? А Бодя и дядя Сергей? И мои друзья?
        Ник с вызовом посмотрел на Лизу, та была в ярости. Глаза превратились в черные провалы, из которых струилась смерть.
        - Твоя мама очень хотела, чтобы ты туда поехал, - он не отводил взгляда.
        Лиза топнула ногой и смела со стола игровое поле с фишками. Со стороны казалось, что налетел внезапный порыв ветра и разметал все. Богданчик удивленно пожал плечами и полез под стол собирать разбросанное.
        - И ты поедешь, - добавил Ник тише. - Учиться. После школы. Это мое последнее слово. А дальше… дальше сам решишь, где тебе лучше.
        Лиза подошла ближе и поднесла крепко сжатый кулак к его лицу. Повеяло могильным холодом.
        - У моего сына должно быть все самое лучшее, ты понял?
        Ник кивнул.
        - Будет, не сомневайся.
        Ее лицо немного смягчилось, она оглянулась на Богданчика.
        - Ладно… Я пошла…
        Она подошла к сыну и поцеловала его в макушку. К удивлению Ника, мальчик замер, словно что-то почувствовал, потом поежился. Лиза мешкала, явно не желая уходить.
        - Еще одно… - проговорила она неохотно. - Ему нужна мама…
        Ник напрягся.
        - А эта твоя серая мышь… - голос Лизы сочился ядом.
        - Она его любит.
        - Нищебродка! Мог бы найти кого и побогаче!..
        Ник оторопел.
        - Лиза, ты чокнутая… - он осознал, как глупо говорить призраку, что тот выжил из ума. - Света его любит, и это главное. А что ты дала сыну, кроме денег? Тебя же постоянно не было рядом, он был с бабушкой, дедушкой, со мной, пока ты… пока ты ломала жизни других… ради чертовых денег! Уходи, не мешай нам жить.
        - Учти, деньги я оставила сыну! Не вздумай их тратить на эту свою!..
        На той флешке, которую взломали, помимо фотографий, были банковские реквизиты заграничных счетов, и сегодня Сергей приехал, чтобы сообщить, что все улажено.
        - Эти деньги грязные, - презрительно сказал Ник. - Я к ним не притронусь.
        - Вот и не надо, это Богданчику!..
        - Вот и хорошо! Иди уже!..
        - Пап? - Богданчик смотрел на него широко раскрытыми глазами и нервно накручивал чуб на палец. - Куда идти? Ты чего?
        - Ничего, все хорошо.
        - С кем ты говоришь?
        - Я… - Ник огляделся и понял, что Лизы нет.
        Совсем нет. Где-то вдалеке прошелестело слабое «прощай» и стихло, лишь холодный ветерок пробежал по спине. Ник внезапно почувствовал, как уходит невидимое напряжение… словно камень свалился с души… Она ушла… навсегда… Хотелось взвыть от облегчения.
        - Ни с кем, уже ни с кем, - он подхватил сына под мышки и подбросил в воздух.
        - Пусти! - возмутился мальчик. - Я тебе не маленький! Пусти!
        - Ник?.. - сзади подошла Света.
        Ник обернулся к ней и широко улыбнулся. Свободен!..
        - Выходи за меня замуж, - брякнул он.
        - Что?.. - растерялась она.
        - Ура!.. - завопил Богданчик. - Ура!.. Светлана Сергеевна, соглашайтесь! И это… А можно я теперь буду… ну вы же типа будете моей мамой, да? Хочу главную роль! Буду играть казачьего атамана! А Костик облезет! Сам пусть будет визирем! Ну можно же, да?..
        Света растеряно смотрела на Ника. Он изменился, посветлел, выпрямился, помолодел. Глаза сияли, усы воинственно топорщились.
        - Она ушла? - догадалась девушка.
        - Да! Насовсем! Я свободен, понимаешь?
        И прежде чем она успела что-то сказать в ответ, он подхватил ее на руки, совсем как Богданчика до этого, закружил в объятиях и поцеловал так крепко, что ее бросило в жар.
        - Фу!.. - воскликнул Богданчик. - Поцелуйчики! Эти взрослые, ну просто фу!..
        - Не мешай им, - рассудительно сказал Платон, подходя к нему и поправляя очки на переносице характерным жестом. - Неизбежное зло, придется терпеть. Пошли купаться. Я тебе про крокодилов расскажу.
        Следующее утро было самым прекрасным в ее жизни. Светлана сладко потянулась на постели и улыбнулась. Не зря она ждала Ника… Ждала и дождалась… Он был нетерпелив и горяч, и всякие сомнения, что у него мог быть кто-то на стороне, пропали без следа. Теперь он принадлежит ей и только ей… и между ними больше нет той призрачной стены, которая разделяла их столько времени.
        Ник уехал на рассвете, ему надо было проводить Сергея с сыном, потом заехать в лагерь к археологам и в спортивный клуб. Он обмолвился, что хочет вернуться в профессию, не сейчас, но со временем. Кажется, жизнь начинала налаживаться. Света заварила себе кофе в кофе-машине. Марьяна так и не удосужилась забрать ее, а Чарторыйский заверил, что она и без того неплохо нагрела руки, выставив счет Балуеву. Но Виктор Александрович никогда не был жадным, поэтому Света не удивилась. А вот новость про Устина Эдуардовича и автомобильную аварию, в которую он попал, девушку расстроила. Ведь если бы она настояла на том, чтобы он остался в ту ночь в их доме, ничего бы не случилось. Марьяна просто эгоистка!.. Слава богу, что мужчина уже шел на поправку. Света решила, что непременно сделает куклу-оберег для него и пошлет в качестве подарка. Да, вот сейчас допьет кофе и займется этим.
        Кофе слегка горчил на языке, и Света встала, чтобы добавить в него молока. Но тут в распахнутом окне появилась Катя с хитрющим выражением на лице.
        - Светуська!
        - О боже… - вздрогнула Света. - Ты чего пугаешь?
        - Они едут!
        - Кто?
        - Они! - она заговорщически подмигнула. - Ты готова?
        - К чему готова? Кто они?
        - К славе готова? Твой звездный час!.. Иди встречай!
        Света пожала плечами. Опять Катя что-то выдумала. Девушка вернулась к столу, но тут за окном раздался шум. Что там вообще происходит? Она подошла и выглянула в окно. Возле дома остановились несколько машин, из них выбирались люди странного неряшливого вида, которые тащили за собой какую-то аппаратуру. Катя гостеприимно распахнула им калитку и что-то втолковывала высокому небритому типу в потертых джинсах.
        - Что происходит?
        Света встретила их на крыльце, преграждая дорогу.
        - Это она? Так-так-так… - патлатый тип фамильярно взял девушку за плечо. - Сказочно… А куклы где?
        - Что происходит? - ледяным тоном переспросила Света, сбрасывая его хватку со своего плеча. - Кто вы такие?..
        - Куклы в доме, - сказала Катя. - Я покажу.
        - Леночка, займись нашей царевной, - велел патлатый девушке с дрэдами. - И шейку, шейку не забудь, Марьяна очень просила.
        Марьяна?!? Света рассердилась и уже собиралась выгнать непрошеных гостей, как ее под локоть подхватила Леночка и потащила за собой в дом, на ходу спрашивая, натуральный ли цвет волос, какой размер одежды она носит и нет ли аллергии на краску. На кухне какой-то парень в черном уже сдвигал столы, кто-то спрашивал про розетки и недовольно заявлял, что мало света, еще один устанавливал камеру на треноге, четвертый ползал под столом и тянул провода. Гости вели себя бесцеремонно и нахально, напоминая Марьяну, только в сравнении с ними Марьяна теперь казалась образцом вежливости и деликатности.
        - Кто вы такие?!?
        - «Базар тщеславия», вы разве про наш журнал не слышали? Делаем репортаж про ваших кукол и куклу Самуся, - ответила ей Леночка. - Думаю, волосы мы осветлим, и белое… Да, платье белое, и плечи открытые… Шейка…
        Тут появилась сияющая Катя и заявила:
        - Ты станешь звездой, Светусик!
        - Инстаграм? - спросила Леночка.
        - Я за нее! Завела!
        - И ФБ…
        - Тоже!..
        - Отлично, мы тогда краситься…
        - Я не хочу краситься! И вас я не приглашала! Какого черта!
        - Светусик, не спорь. Марьяна права, ты же сидишь здесь в захолустье, где о твоих талантах никто не знает! А ты ведь хочешь, чтоб о твоих куклах узнал весь мир? Ну не мир, но страна? Тебе давно пора делать дизайнерских кукол на продажу! Тем более теперь! Они же волшебные и лечебные! Вы знаете, - обратилась Катя к Леночке, которая уже усаживала Свету на стул и поднимала волосы для покраски, - что ее кукла спасла жизнь ребенку?..
        В конце концов, Света просто сдалась и перестала сопротивляться, позволив себя покрасить, сделать макияж и переодеть в белое платье. Она как будто отстранилась от происходящего. Но когда Леночка торжествующе подвела ее к зеркалу, выглядывая сзади из-за плеча, Света взглянула на себя и обомлела. Образ царевны-лебеди был выдержан безупречно. Сказочное сияние осветленных волос, уложенных мягкими волнами в корону на голове, открытые плечи, простое белое платье с очень широкими рукавами и замысловатой серебристой вышивкой, которая напоминала узор из перьев, и шея… Светлана провела рукой по шее. Что они сделали с кожей? На шее не было украшений, и кожа сияла какой-то невероятной чистотой и белизной.
        - Это свет, - пояснила Леночка. - А в кадре вы вообще будете бомбой.
        Они сидели в комнате Светы, в которую с трудом поместилась камера и источники света. Натан Виргеев, редактор журнала, сидел напротив и задавал вопросы. Света сначала робела, но потом, рассказывая о куклах, осмелела и освоилась. Она рассказала про детский кукольный театр, про куклы-мотанки, про те мистические свойства, которые им приписывали наши предки, про историю с Павликом, про куклу Самуся…
        - А это у вас кто? Чья кукла?? - Натан Виргеев кивнул на еще одну куклу - черную кошку в белом нарядном платьице и с длинным плюшевым хвостом.
        - Это кукла Марьяны, - недобро прищурилась Света. - Она меня убеждала в том, что куклы имеют странное влияние на свои оригиналы, вот интересно…
        Она взяла куклу и накрутила плюшевый хвост на свой палец, подняла взгляд на Виргеева:
        - Вот интересно, у нее хвост не отвалится?.. - и дернула за ткань.
        Марьяна согнулась от острой боли в пояснице и кое-как доковыляла до кресла, держась за спину.
        - Да, старость - не радость, Марьяна, - раздался насмешливый голос Каренина. - Радикулит замучил?
        - Иди к черту… - процедила Марьяна сквозь зубы.
        Каренин прошел в кабинет и сел в кресло, разглядывая свою начальницу со странным выражением.
        - Ты становишься знаменитостью, - сказал он примирительно.
        - Сегодня с утра как раз просматривала список Форбс знаменитых и богатых людей мира, но себя там почему-то не обнаружила.
        - Думаю, тебе не хватило чуть-чуть, - Каренин улыбался. - Тебя уже знают за пределами страны. Ирина сосватала тебе первого заграничного клиента, вернее, клиентку.
        - Кого? - нахмурилась Марьяна.
        - Лея Левиц.
        - А, это та девица, что видит тени будущего? Она мне звонила, надоедала.
        - Она самая. Увязалась за нами. Оказывается, она лечилась у твоего деда.
        - Да? - удивилась Марьяна, растирая поясницу и морщась.
        Было такое ощущение, что невидимый хвост скрутила неумолимая сила, и тот вот-вот отвалится.
        - Да, мир тесен, - развел руками Каренин. - Она ждет в приемной. Только я тебя прошу…
        Он помялся.
        - Не забивай ей голову этой своей мистической чушью, ладно? Она еще совсем ребенок, светлый и чистый, а тут ты со своими грязными лапами…
        Марьяна фыркнула.
        - Пфф, какие мы чистоплюи!.. Давай зови ее, а то мне к Устину в больницу пора.
        Каренин встал, подошел к двери, распахнул ее и позвал:
        - Лея, заходи.
        Девушка зашла в комнату, и Марьяна развернулась к ней на кресле, чтобы оценить новую клиентку. У кошки потемнело в глазах, шерсть вздыбилась, когти впились в подлокотники кресла.
        - Пшшш!..
        Ночной кошмар из прошлого неумолимо надвигался из нее. Ей не убежать! Она попыталась пошевелиться, но все тело сковал ужас, как во сне, когда двигаешься невероятно медленно, словно в вязком киселе. Дышать тоже сделалось невозможно, ей казалось, что на шее вновь сжимаются холодные пальцы. Кошка вжалась в кресло и могла только шипеть. Тварь восстала из мертвых и пришла сюда из ада, за ней, чтобы закончить начатое…
        - Добрый день.
        Голос был другим. Кошмарная иллюзия дрогнула, Марьяна сморгнула. Ее взгляд выхватил и длинные локоны, и девичью грудь, но лицо… Лицо было тем же. Страшное осознание накрыло с головой. Дьявольское отродье! Не может быть!.. Он не мог так поступить с ней!..
        - Меня зовут Лея Левиц, ваш дедушка Кирилл Семенович лечил меня, и я бы хотела, чтоб вы помогли…
        - Вон отсюда, - просипела Марьяна, тяжело дыша. - Убирайся!
        - Что?.. Но… Послушайте, я…
        - Вон!!! - Марьяна вскочила на ноги, оскалив зубы и выпустив когти.
        - Я прилетела сюда, чтобы найти своих настоящих родителей!.. Вы должны мне помочь!
        Конец книги
        .

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к